Рыжий фей [Елена Моксякова] (fb2) читать онлайн

Любовная магия. Часть 2. Рыжий фей

Глава 1. Райский сад

Я стояла за перилами пешеходного моста в своем самом лучшем красном платье, с босоножками в руке, прямо над водой, свободными пальцами ухватившись за металлическую решётку у меня за спиной. Меня трясло от холода и страха.

Я ужасно боюсь высоты и плохо плаваю. Но главное, в любую минуту кто-то мог увидеть меня, принять за самоубийцу, подбежать и затащить обратно на балкон. И тогда ничего не выйдет. Я никуда не попаду. Я не увижу Эльдиса. Не будет больше магии, только унылая прежняя жизнь.

А ещё я сомневалась. Так ли я поняла инструкцию? То ли место я увидела? Или это было моё больное воображение? Или бессознательное, как поправил меня Эльдис? Чем оно надёжнее? Люди, заигравшиеся в магию, нередко сходили с ума, и я об этом знала.

В нашем последнем сне Эльдис велел мне мысленно войти в карту. Но ведь магии у меня не было — вдруг то, что я увидела там — не настоящий ответ? Или вдруг это был никакой не «наш» сон, а только мой собственный?

— Я не могу назвать тебе место, я же не знаю твой город, — пояснил Эльдис. — Место ты увидишь со своей карты.

— Но как же ты заберёшь меня оттуда?

— Тебя заберёт ветер.

— Какой ещё ветер? — испугалась я.

— Не бойся. Просто шагни в него, когда почувствуешь, что пора. Это просто. Воздух становится плотным, и на него можно опереться.

— Как я пойму, что он стал достаточно плотным?

— Ты пытаешься предусмотреть всё. Перестань. Просто полюби сюрпризы. Действуй по обстоятельствам, живи…

Я так много раз слышала это от магов, которые пытались меня чему-то научить. В каком-то смысле я привыкла к сюрпризам — когда каждый твой день состоит из сплошных спецэффектов, на многое перестаёшь обращать внимание. Но не всякую неожиданность можно было так уж легко проигнорировать.

Во сне инструкция казалась убедительной, хоть и вызывала вопросы. Но вот наяву!.. Просто какой-то бред. Это у них там принято ходить по воздуху и разговаривать мыслями, а у нас?

Однако я решила взять себя в руки.

Когда я проснулась сегодня утром и вытащила из колоды таро первую попавшуюся карту, на меня смотрел всадник кубков. В правой руке он держал лиру, в левой щит, и улыбался. За его спиной красовался утёс, справа — гавань и несколько парусников.

Я представила себя на его месте, мысленно ощутила под собой седло, фыркающего белого коня, берет с пером на голове, холодный металл щита в левой руке и тёплое дерево лиры в правой. Я посмотрела вверх и увидела над собой зелёную ветку куста, торчащего из утёса сзади. Посмотрела вниз — слева красные цветы, а справа внизу далёкая гавань. Как это всё может указать мне место в Москве? Но нужно было смотреть дальше. Увидеть то, что не было нарисовано. Нужно полностью перенестись в карту и увидеть.

Я сосредоточилась на ощущениях. На мне плащ, кальсоны, сапоги. Подо мной конь переминается с ноги на ногу. Запах коня… Запах цветов… Запах южной жары… Запах моря… Я поднимаю глаза и вижу слева от себя низкорослые сосны. Они тянутся вдоль тропы, которая, огибает обрыв и ныряет в лес. Я пришпориваю пятками коня, и он несёт меня по этой дороге мимо сосен, мимо больших валунов, усыпанных коричневыми иголками. Пахнет почти как в сауне, если не считать коня.

Мы минуем несколько подъёмов и спусков, и ландшафт начинает меняться. На смену скалам приходит бурая глина, покрытая травой. Трава густеет. Сосны становятся выше, сменяются грабами, тополями, липами… Дорога снова устремляется вверх, и конь останавливается на краю обрыва. Под нами клубятся облака. Я спешиваюсь, чтобы сесть на самом краю и заглянуть вниз. Где-то в разрывах между облаками виднеется город, и этот город — Москва. Вижу Кремль, Сити, Храм… Где же то самое место? И тут солнечный луч отчётливо высвечивает знакомый мост. Мост Богдана Хмельницкого. Эх! Это такое людное место! И большая часть моста находится под стеклом. Очень странно. Но когда? В какое время нужно явиться туда?

Наступают сумерки, и весь город, кроме моста, погружается во тьму. Я слышу бой курантов. Какие, к чёрту, куранты на Киевском вокзале? Но это единственный отчётливый звук, перекрывающий гул ночного города. «Динь-динь-динь-динь-дииинь!» — звенит в моих ушах. Я с нетерпением жду ударов, отсчитывающих часы. Один… Два… Три… Тишина.

Я моргаю, стряхивая морок собственного воображения, и полностью возвращаюсь в спальню. Итак, мне предстоит оказаться в три часа ночи на открытой части Киевского моста, да так, чтобы меня мог подхватить ветер. Жуть.

Оставалось уладить некоторые дела. Написать записку Владиславу — что я уезжаю к маме в Хабаровск на неопределённый срок… Наврать что-то маме о том, куда ещё я уезжаю… Может, учиться в Англию? Сойдёт. И чтобы она не говорила Владику, ведь он против. В понедельник он приедет с очередного семинара и точно будет меня искать. Не потому что я ему нужна, а потому что так надо. Пусть они не дёргаются некоторое время, а потом я найду способ подтереть им память. Незачем мучать близких мне людей. А то ещё как объявят меня в розыск…

Когда стоишь босиком за перилами моста, всё это кажется таким далёким и ненужным. Есть только ночная прохлада, остывшие перила, и чёрная бездна поблёскивает внизу. Лишь бы я не ошиблась. И лишь бы никто не помешал.

Я почувствовала порыв ветра, река подо мной пошла рябью, голова моя слегка закружилась, и показалось, что пальцы могут соскользнуть, а я вот-вот полечу вниз. Я жутко боюсь высоты. До тошноты и темноты в глазах. Я вообще чудовищная трусиха. А тут — стоять на мосту, полагаться на поток воздуха… Сердце бешено заколотилось, и стало трудно дышать. Зачем я сюда полезла раньше времени? Не могла подождать, пока ветер усилится?

Ветер снова дунул — на этот раз откуда-то снизу, и я почувствовала себя Мерилин Монро над вентиляционной решёткой. Если так дальше пойдёт, я прилечу туда голая. Хотя вряд ли Эльдис от этого сильно расстроится…

Поток воздуха стал теплеть и дуть равномерно. Я выставила вперёд босую ногу и почувствовала, как он клубится чётко под ней, точно силовая вата. Кажется, это он! Это точно не обычный ветер. Будь он обычным, при такой мощи я бы уже не смогла дышать. Это как на мотоцикле без шлема ездить. Кажется, всё идет по плану.

Ветер стал ещё гуще у моих ног, но оставался вязким и прозрачным. Как узнать, что уже пора? Как не пропустить этот момент? Эльдис ясно дал понять, что я должна ШАГНУТЬ в него, иначе он никуда меня не понесёт. Подо мной метров пятнадцать свободного падения, а потом широченная река. А плавать я могу только в бассейне, так как у меня аквафобия.

Сзади послышался какой-то топот, свист, крики. Кто-то подбежал и схватил меня за обе руки, фиксируя их на перилах. Я резко откинула голову назад и прямо затылком заехала кому-то, кажется, по лбу. Затылку, конечно, пришлось хуже, но от неожиданности мой благодетель ослабил хватку, а я вырвалась, отпустила перила и нырнула прямо в тёплый вязкий вихрь.

Это было похоже на ватный бассейн. Я висела в мягком нигде и плавно удалялась от ночного моста, где стоял растерянный прохожий, потирая ушибленный лоб. Стоило мне нырнуть в ветер, я сразу же сделалась невидимой для него. Для них всех.

Ветер бережно и плавно поднимал меня всё выше, пока город не растаял подо мной. Я валялась на нём, вертелась, сладко потягиваясь. Это было так кайфово и совсем не страшно. Тепло, уютно и темно, как будто мама родила меня обратно.

Постепенно стало светать, а небо заволокло облаками. Они были везде — сверху и снизу, плоские и тучные, голубые и розовые, золотые и лиловые. Они делались всё белее, и вскоре мне показалось, что я начинаю снижаться. Когда всё вокруг превратилось в сплошную стену тумана, я внезапно почувствовала, как мои ступни коснулись прохладной влажной травы, а потом и всё моё тело было плавно и бережно на неё же уложено.

Тёплый ветер растаял, медленно отступая, и на смену ему пришла утренняя прохлада. Туман постепенно редел, и я уже могла видеть очертания деревьев. Рядом со мной лежали мои босоножки, которые я давно отпустила, благополучно о них забыв. Трава была такая мягкая и приятная, что я решила продолжить свой путь босиком, снова взяв в руки ненужную обувь.

Я встала и медленно пошла между цветущих деревьев. Солнце уже выглядывало из-за туч, просовывая свои лучики-стрелы сквозь туман и освещая блестящие от росы листья. Небо голубело, трава и листва были зелёными, солнце одно-единственное… Где это я? Всё очень странно.

Но деревья благоухали фантастически, и цветы на них были покруче тропических. Вокруг щебетали диковинные птицы и порхали большие перламутровые бабочки. Земля? Или нет? Что это за мир?

Я продолжила свой путь по чудесному саду, и миновав золочёную увитую лианой беседку, вышла к целому лугу цветов — красных, синих, жёлтых, розовых и даже изумрудных. А на другом краю этого великолепия из тумана виднелся огромный серый замок с массивными стенами и башнями.

Через луг шла широкая тропа, покрытая аккуратно подстриженной мягкой травой. Надо ли мне туда идти? Туда ли я вообще попала? Я растерянно остановилась.

— Сюда! — услышала я звенящий шепот. Словно целый хор колокольчиков звал меня. — Сюдаааа…

Я пошла на этот звук и, миновав разводной мост над прозрачной водой, очутилась на каменных ступенях массивной лестницы. Огромные резные ворота сами распахнулись передо мной, а звенящие голоса снова зашептали:

— Сюдааа!

Я поднялась по лестнице и вошла во двор, вымощенный гладкими чёрными булыжниками. Впереди была ещё одна распахнутая дверь, ведущая в полумрак. Как только я перешагнула порог, вокруг стали загораться свечи одна за другой, и я увидела огромный зал с роскошной мебелью, прекрасными статуями и картинами. Пол устилали ковры, на высоких окнах сияли витражи, подсвеченные утренними лучами.

— Добро пожаловать, госпожа! — зазвенели голоса. — Добро пожаааловать!

Откуда-то зазвучала негромкая, незнакомая, но прекрасная музыка. Вроде бы струнная, но инструмент не удавалось ни увидеть, ни опознать. Обладатели голосов всё так же не показывались.

Я села на один из золочёных диванов и прямо-таки утонула в его мягких подушках. Какой ленивый диван! Так бы на нём и валяться до бесконечности.

На низком резном столике передо мной одно за другим стали появляться перламутровые блюда со всевозможными яствами и прозрачные кувшины с различными напитками. Ничего из поданного мне я ранее не видела, даже фрукты выглядели незнакомо. Но пахло всё это просто великолепно. Я набралась смелости и схватила нечто похожее на синий мандарин. На вкус он скорее напоминал мушмулу с нотками помидора. Странно, но более, чем съедобно.

— Что вам налить? — поинтересовался таинственный хор.

— Вино есть? — ответила я вопросом на вопрос.

— Белое или красное?

— Да хоть зеленое.

— Как пожелаете, госпожа…

Передо мной откуда ни возьмись нарисовался здоровенный золотой кубок, украшенный изысканной чеканкой и драгоценными камнями, а стоящий рядом кувшин взмыл в воздух, направляя в кубок струю прозрачной изумрудной жидкости.

Вино оказалось полусухим, похожим на очень старое выдержанное шампанское, давно уже не игристое, переродившееся в нечто совершенно иное, но сохранившее напоминания о своем происхождении. Первый же глоток ударил мне в голову и был таким вкусным, что я не могла остановиться и выпила всё до дна. Потом я успела попробовать нечто похожее на красный печёный сыр и абрикосовое суфле, прежде чем попросту вырубилась прямо с ложкой в руке.

Очнулась я от нежного поцелуя в лоб… щёку… губы… Внезапный страх сменился возбуждением, от которого я почти задохнулась и открыла глаза. Он отстранился и сел прямо, оставаясь рядом со мной на диване. Свечи не горели, но в свете витражей я могла отчётливо видеть его игривую улыбку, зеленущие глаза, копну длинных рыжих волос…

— Эльдис… — прошептала я, когда дыхание вернулось ко мне. — Как хорошо, что ты пришёл…

Он погладил меня по щеке и издал какие-то нечеловеческие звуки.

— Что? — переспросила я и в ужасе уставилась на него. Магии больше нет, как теперь мы будем общаться?

Он молча усмехнулся, собственноручно налил два бокала чего-то белого и один из них протянул мне. Я села, скрестив ноги, взяла то, что мне предлагали, и сделала осторожный глоток. В ушах зазвенело, но потом прошло.

— Привет, сладкая. — прошептал Эльдис, гладя меня по щеке. — Ну и смешной же у вас язык!

Вино было ещё вкуснее. Если, конечно, это вообще было вино. С каждой новой порцией я чувствовала себя все бодрее и свежее. Только глаза саднило. Вот чёрт! Я же уснула прямо в линзах.

— Вынимай эту гадость, — сказал он понимающим тоном. — Сейчас вернём тебе нормальное зрение.

Я вынула линзы, и всё, как обычно, стало мутным.

— Теперь закрывай глаза! — скомандовал Эльдис.

Я послушалась и почувствовала, как он просто поцеловал меня по очереди в каждое веко.

— Открывай!

Глаза больше не болели. И я снова могла видеть! Причём всё, что находилось в зале — до малейшей завитушки на самой дальней картине.

— Спасибо… — прошептала я. — Я уже и забыла, как это здорово… Видеть всё…

— Тогда пойдём! Я покажу тебе всё, чего ты ещё не видела!

Он взял меня за руку, и мы вскочили с дивана. Откуда-то снова полилась музыка — на этот раз похожая на джигу, исполняемую на церковном органе. Вприпрыжку мы пробежали весь зал до конца. Справа обнаружилась мраморная колоннада, за ней — витая лестница. Я думала, мы побежим по ней, но Эльдис щёлкнул пальцами, и к нам подлетела огромная перина, на которую мы плюхнулись в обнимку и понеслись вверх в метре над ступеньками.

В замке было множество комнат, оформленных в разных стилях и цветах и наполненных разными диковинами. Мы бегали из одной в другую, выглядывали из окон, за которыми виднелся то сад, то лес, то горы, то берег моря и белый песок.

Наконец, запыхавшись, мы вбежали в ослепительно-белую спальню и плюхнулись на огромную кровать с балдахином.

— Нравится? — спросил он с надеждой, точно мальчик, впервые в жизни помывший посуду.

— Очень!.. — прошептала я, едва отдышавшись.

— Это все твоё. Я создал это место только для тебя.

— Спасибо! А что это за место? Где оно?

— Это отдельный околомир. Только твой.

— И что, здесь больше никого нет?

— Только мы.

— А эти… голоса?

— Невидимые слуги? Это просто духи. Я видел такое в какой-то вашей человеческой сказке и просто добавил их сюда. Ещё тут есть конюшня и драконная — если ты решись всё тут объехать или полетать по окрестностям. Нравится?

— Здорово, — вздохнула я, не вполне понимая пока, как к этому отнестись.

Что это? Огромная золотая клетка? Кто я здесь? Психея? Жертва? Игрушка? И что будет со мной, когда он наиграется? Не думать о грустном! Он сейчас читает мои мысли, а я его — нет.

— Вот, правильно! — сказал он одобрительно и, оказавшись надо мной, подарил мне такой ошеломительный поцелуй, от которого всё вокруг завертелось и стало совершенно неважным. Главное, что здесь он. Остальное — чушь.

Я задрожала, растаяла и обмякла, жадно ловя каждое его движение, что бы оно мне ни предлагало. Он дразнил меня то приближаясь, то отдаляясь, не давая мне до конца провалиться в сладкое безумие, и с нескрываемым удовольствием наблюдал за моей реакцией. В конце концов он просто поднял меня на руки и вынес из спальни в соседнюю дверь, за которой открылась… Я бы не назвала это ванной. Это была целая купальня. Просторный мраморный бассейн с тёплой водой и множеством горящих свечей вокруг. Он поставил меня на подогретый пол, чтобы раздеть, и я впервые заметила, что он выше меня — почти на целую голову. Я растерялась и замешкалась.

— А ты не мог бы…

— Что, сладкая? — спросил он, расстёгивая рубашку и целуя меня в шею. Он мог прочитать мои мысли, но даже я сама их до конца не могла сформулировать.

— Я понимаю, что ты можешь быть таким разным…

— И?

— Не мог бы ты выбрать какой-то один рост и не менять его при мне какое-то время? — решительно выпалила я.

Он расхохотался, стащил с меня платье и уволок меня в воду. Поднялась волна и погасила несколько свечей, которые через мгновение вспыхнули сами собой.

— И по какому принципу ты предлагаешь его выбрать? — поинтересовался он.

— Мне бы хотелось целовать тебя, не вставая на табуретку.

— Тогда проще делать это лежа, — заметил он, обнимая меня под водой.

— А можно я у тебя ещё кое-что спрошу? — осторожно поинтересовалась я. Меня неустанно мучил вопрос, какого же он роста на самом деле.

— Пока нет. — серьёзно ответил он.

Ну, конечно. Он же читает мои мысли! Надо попросить его не читать. Или решить поскорее вопрос с моей магической прививкой. Чувствую себя, как муха под стеклом.

— Ну, почему же муха? — улыбнулся он. — Ты больше похожа на бабочку.

— Вот! — рассердилась я. — Ты читаешь! И ещё эти невидимые существа кругом за нами наблюдают… Всё равно что заниматься сексом на Красной площади!

Я детально представила себе Красную Площадь во время народных гуляний, чтобы он мог как следует рассмотреть мою идею.

— Это не существа, — пояснил он тоном кота, играющего с мышью. — Ты же не стесняешься, когда за тобой наблюдает кофейник или, скажем, ночной горшок?

— Если ночной горшок решит мне что-нибудь СКАЗАТЬ, — заметила я, — то э… в него может не поместиться вся моя э… реакция на его реплику.

Я представила себе это в красках, на всякий случай, нарисовав в воображении не себя, а девочку лет пяти. Эльдис расхохотался.

— Можно ли так сделать, чтобы, пока мы вдвоём, никакие невидимые ночные горшки тут не маячили и появлялись, только если их позовут? — вкрадчиво спросила я, когда он успокоился.

— Уже сделано.

— Правда?

— Правда, — подтвердил он, на этот раз серьёзно глядя мне в глаза. — Просто расслабься.

И больше не было ничего, что помешало бы мне наброситься на него прямо здесь и сейчас. Раствориться в нём, покориться, растаять, уплыть, исчезая в бесконечном солнечном свете, сжигающем меня изнутри.

Глава 2. Золотая клетка

Так продолжалось примерно месяц. Утром я скакала на красном коне по цветущим лугам или летала на драконе над горами. Дракон на время катания становился белым и пушистым, а когда возвращался в стойло — опять гладкой и чёрной рептилией. Потом меня ждал пляж с белым песком, котиками, черепахами и дельфинами, которые всегда были готовы поплавать со мной, распугивая стайки разноцветных рыбок. Это место было прекрасным и огромным. Можно было путешествовать по нему часами, но даже если плыть или лететь по прямой, эта прямая всякий раз приводила меня обратно к замку. Я купалась в водопадах, слушала птиц, ела диковинные фрукты и ягоды — здесь не росло ничего ядовитого.

Вы скажете, легко впечатлить девушку, когда ты маг, а она — нет. Но я вижу это иначе. Вложить столько души и фантазии в создание персонального рая — вот что восхитило меня по-настоящему. Создать такое — истинное искусство, и со мной здесь не просто художник, а демиург.

Волшебные слуги купали меня, кормили, одевали, делали мне массаж, маникюр-педикюр, мэйкап и всё прочее. Я подолгу выбирала сегодняшний фейский парфюм или ткань и фасон платья, которое потом молниеносно шили невидимые портные прямо на мне. С платьями я прощалась каждый день, а вот особенно удачные туфли оставляла. Для них у меня была отдельная комната!

К началу изысканного обеда появлялся Эльдис. Мы болтали обо всякой чепухе, танцевали, занимались любовью, рисовали. Он научил меня играть на фейской арфе, и вместе у нас всегда получался превосходный джем. Всё было просто чудесно. Только мы никогда не говорили о серьёзных вещах. Он не рассказывал мне о своей жизни. А ещё по ночам он всегда покидал меня.

Да, я давно догадалась, какую такую сказку он выбрал, чтобы перенести в неё меня. Но зачем было брать из неё плохое? Зачем исчезать по ночам? И что меня ждет? Всё будет как у Апулея, я должна пройти этот путь или он только собьёт меня с толку?

Всякий раз, дожидаясь его прихода, я собиралась задать Эльдису кучу вопросов. Куда и почему он исчезает? Где и с кем он проводит всё остальное время? Кто я для него? Что будет с нами дальше? Когда мы будем делать мне магическую прививку? Собирается ли он выводить меня в люди? Кто его родители?.. Но стоило ему появиться, и все подобные слова застревали у меня в горле как что-то жутко неуместное и могущее разрушить нашу медовую идиллию. То ли это была моя трусость, то ли чутьё, то ли его магия — дело тёмное.

С наступлением темноты он всегда закрывал ставни. Я люблю спать с открытым окном и гулять по ночам. Но воздуха в нашем замке всегда было предостаточно. А к моменту, когда Эльдис покидал меня, я уже настолько выбивалась из сил, что ни о какой прогулке не могло быть и речи.

Однако вопросы мучали меня всё сильнее. Мне было грустно от того, что я никогда не просыпаюсь рядом с ним. А когда счастье переполняло меня — так хотелось хоть кому-нибудь рассказать об этом…

— Жаль, что ты работаешь по ночам… — пробормотала я сонно, когда он в очередной раз целовал меня на прощание.

— С чего ты взяла? — удивился он.

— Ну… — я зевнула. — Ты всё время куда-то исчезаешь, и я предположила. Мы же с тобой как раз на твоей работе познакомились, да и виделись по вечерам…

Он сел рядом со мной на постель и серьёзно посмотрел мне в глаза.

— Не пытайся у меня ничего выведывать. Не задавай вопросов. И тогда всё будет хорошо.

— И как долго? — внутри меня проснулось такое возмущение, что я даже взбодрилась.

— Я серьёзно. Если ты будешь следить за мной, расспрашивать, ныть и тому подобное, то больше меня не увидишь.

— И останусь здесь одна?

— Именно.

— И ты даже не вернёшь меня к людям?

— Возможно, я не смогу этого сделать. Физически.

— Ты меня пугаешь!

— А ты просто будь хорошей девочкой, и ничего плохого с нами не случится.

Меня немного успокоило это «с нами», но «хорошая девочка» прошлась, как пемзой по ногтю.

— Я не девочка, — мрачно проговорила я. — Я взрослая женщина. Мне приятно, что ты заботишься обо мне с такой нежностью. Мне нравится быть девочкой в эротических играх. Но если мы говорим о нас и серьёзно — я жду от тебя уважения. Надеюсь, что ты будешь слышать меня, и не только когда тебе удобно. Я очень дорожу чувствами, которые ты во мне пробудил, и очень боюсь, что с ними что-то может случиться. А если увижу, что я для тебя только кукла в кукольном домике, это волшебство начнёт умирать…

Он вздохнул и посмотрел на меня такими грустными глазами, что я сквозь землю готова была провалиться.

— Ты не кукла, — проговорил он. — Ты дорогой мне человек. Но я не могу ответить на твои вопросы. Пока не могу.

— Хорошо. Чёрт с ними, с вопросами. Но у меня ещё есть потребности!

— Например?

— Мне нужно хоть изредка с кем-то общаться, — виновато проговорила я, и, видя его вытаращенные глаза, поспешно добавила. — Не с тобой. С кем-то моего пола и возраста.

— Тебе нужна подрууууга! — протянул он и хихикнул. — Перемывать мне кости!

— Ну, да! А что тут такого?

— В принципе, можно доставить сюда эту твою Надю. Поболтаете, а потом сотрём ей ненужное воспоминание…

Я задумалась. Надя явно не годилась для этой задачи. Она была так далека от моей реальной жизни и настолько не в курсе всего, что со мной на самом деле произошло!

— Нет, — вдохнула я, — нужен был кто-то другой. Кто-то, кто действительно меня поймёт с учётом всех обстоятельств. Кто-то из моего цеха, например…

— Дериде нельзя… — Эльдис задумался. — Да и не твоя она ровесница… А две другие были, кажется, людьми?

— Да! — обрадовалась я. — Ань и Э!

— Хорошо. Завтра ты свяжешься с ними и пригласишь на время моего отсутствия. А потом я им память о событии заблокирую и верну барышень по домам. Так подходит?

— Подходит! — обрадовалась я и звонко чмокнула его в щёку. — Спасибо!

— Спокойной ночи, сладкая, — томно прошептал он, нежно прикусил мочку моего уха, а затем отпустил, встал с кровати и ушёл не оборачиваясь.

Два дня спустя Ань и Экинедиличукву сидели на моём цветущем лугу в окружении бабочек и гладили трёх серебряных ланей, которые первым делом пришли к ним приласкаться. Увидев меня, девушки радостно вскочили и бросились обниматься. Потом повисла неловкая пауза, и вскоре они обе вопросительно смотрели на меня.

— Как же я по вам соскучилась! — радостно воскликнула я.

В ответ они обе наперебой залопотали на своих незнакомых мне языках. Вот чёрт!

«Простите, девочки, — мысленно обратилась я к ним. — Я временно без магии, и теперь ничегошеньки не понимаю. И мысли ваши прочитать не смогу».

Они молча переглянулись, и минуту посовещавшись, сотворили какое-то незнакомое мне заклинание.

— Мысли читать не будешь, только перевод будет, — сказала Э. — Работает?

— Кажется, да! — обрадовалась я. — Как здорово, что вы это умеете. А я вот теперь просто лох педальный.

— Ну, неплохо ты устроилась для лоха, — заметила Ань, кивая на замок.

О, да! Мне явно было чем похвастаться. Я провела им экскурсию по своим владениям и показала все свои игрушки. Невидимые слуги подавали нам кушанья и шили всем троим наряды. Пушистые драконы носили над горами и лесами. Ручные дельфины катали по волнам. А потом за чашкой ароматного чая мы рассказывали друг другу все последние новости. Э. вернулась в свою деревню и заняла место казнённого ею шамана. Ань переехала в Голливуд и готовилась стать кинозвездой.

— А где этот твой загадочный мужчина, — спросила меня Ань. — Откуда он вообще взялся?

И тут до меня допёрло. Они же не видели Эльдиса ни в нашей каталажке, ни во время транспортировки — их тоже принёс ветер.

— Взялся он оттуда же, откуда мы все! — хихикнула я.

— В смысле, мама родила? — напряглась Э. — Это как-то грубо, знаешь ли.

— Да нет же! Из нашей с вами кутузки! — я была уверена, что рассказывать безопасно — их же избавят потом от этого воспоминания. — Это Эльдис!

Их лица надо было видеть! Обе уронили челюсти и выпучили глаза.

— А зачем ему это надо? — насторожилась Ань.

— Как зачем? — удивилась я. — Он мужчина, я женщина. Запал, видимо!

— Полуфей? На человека? — она как будто напряглась ещё больше.

— Да он к ней еще в тюрячке подкатывал, что тут удивительного? — заметила Э., хотя сама только что тоже удивлялась.

— Это всё очень подозрительно, подруга, — не унималась Ань. — И противозаконно, насколько я знаю. Если кто-то узнает, его посадят в лучшем случае. Зачем ему так рисковать? Мало ли что он задумал? Генетические опыты на тебе ставить? Чтобы ты от него карликов нарожала…

— Он не карлик, чтобы вы знали. — обиделась я. — Только прикидывается. И ты мне просто завидуешь.

— Думай, что хочешь, но я за тебя волнуюсь, — серьёзно сказала Ань. — Здесь что-то нечисто.

— Если он что-то с тобой сделает, я его угондошу, — пообещала Э. Не знаю, как это звучало на её родном языка, но магический переводчик выбрал именно такое слово.

— Может, вы за меня просто порадуетесь? — рассердилась я.

Мы помолчали. Настроение было испорчено.

— А что, если он… — задумчиво протянула Э. — Если это вообще не он?

— И кто же? — я уже сто раз пожалела, что притащила сюда этих двух куриц.

— Афхан. — спокойно ответила Ань, а Э. понимающе закивала.

— Это ещё что за хрень? — опешила я.

— Это такая хрень, которая может превращаться в кого угодно. Типа оборотня. Питается как суккуб или инкуб. Больше всего любит лакомиться роженицами. Так что если он — афхан, то месяцев девять можешь не париться, а вот рожать при нём не вздумай. Сожрёт насмерть. Но секс с такой тварью должен быть о-го-го!

— А что если вы — это не вы? — возмутилась я. — Что за бред?

— А нам-то зачем быть не нами? — удивилась Э.

— Ну, например, мой бойфренд, злодей, решил убедить меня в том, что не надо мне сюда таскать никого постороннего, потому что все мои подруги — просто завистливые суки.

— Ты можешь на нас злиться, но всё-таки прими это к сведению. Афхана можно вычислить, только когда он спит. В этот момент он не может контролировать свой облик. Поэтому они обычно хорошо выматывают и усыпляют свою жертву, чтобы она ненароком не проснулась раньше них. Ты точно видела его спящим?

А вот это был удар под дых. Я не только не видела его спящим, я даже ночи с ним ни одной не провела. И что мне теперь думать? Прибейте меня кто-нибудь! Сотрите память!

— Не обращала внимания, — соврала я, но потом вспомнила, что мои мысли они читают вместе с потоком слов. — Но это ещё ничего не доказывает!

— Не доказывает, — миролюбиво согласилась Ань. — Но подстраховаться стоит. И сделать это будет непросто. Потому что мысли он твои тоже читает.

— А давай мы ей блок поставим? Чтоб не думала про это не воремя… — подкинула идею Э.

— Разумно, — согласилась Ань. — До тех пор, пока он не выйдет из спальни. А потом Лена всё вспомнит и за ним проследит. Где он там спит или чем занимается. Если всё как мы думаем, в него надо вбить деревянный кол.

— Но-но! — возмутилась я. — Я пока ещё согласия своего не давала!

— А чего тебя, дуру, спрашивать? — вздохнула Э. — Тебя от самой себя спасать надо.

И потом они что-то такое со мной сделали, что я весь этот мерзкий разговор напрочь забыла. До самого вечера. Я радостно попрощалась с подругами. Не менее радостно встретила Эльдиса. Мы провели с ним ещё один чудесный вечер. Он заметил на мне следы магии, но я пояснила, что это всего лишь магический переводчик. И была уверена, что не вру.

Когда за Эльдисом закрылась дверь, в мозгу у меня что-то перещёлкнуло. Я вспомнила этот мерзкий разговор, и целая буря сомнений охватила меня самым предательским образом. Я вскочила с кровати, хлебнула бодрящего белого, которое ещё оставалось на дне моего бокала. Невидимые слуги ещё не получили разрешение вернуться, и весь бардак оставался на своих местах. Затем я схватила маленький деревянный нож для намазывания бутербродов и ринулась к двери. Всё перечисленное заняло у меня считанные секунды.

Я тихонько открыла дверь и босиком просочилась наружу. В коридоре царил полумрак, часть свечей догорело. Я успела увидеть, что абсолютно голый Эльдис поднимается по лестнице, ведущей на верхнюю галерею. Вернее, увидела я только его ноги и спину.

Я бросилась за ним, стараясь топать и дышать как можно тише. Я почти нагнала его, когда он вступил на верхнюю галерею и зашагал к открытой её части. Стоило ему поравняться с балюстрадой, как лунный свет упал на него, и стало происходить нечто невообразимое. Огненно-рыжие даже в темноте волосы вдруг сделались серыми, всё тело почернело и стало покрываться короткими сизыми перьями, а откуда-то из-за лопаток вырвались два тёмных пернатых крыла, точно выпущенный на волю зонтик-автомат. Это новое незнакомое мне существо потянулось и сделалось ещё на полметра выше ростом. Оно зевнуло, немного рыкнув при этом и демонстрируя здоровенные вампирские клыки. От испуга я не заметила, как ахнула или издала какой-то похожий идиотский звук. Существо обернулось ко мне, тяжело вздохнуло и проговорило раскатистым басом:

— Твою ж мать! А ну быстро назад в дом!

Я послушно попятилась, чудище двинулось на меня. По счастью я упёрлась спиной в перила, а не то кубарем скатилась бы вниз. Я развернулась и побежала по ступенькам винтовой лестницы, то и дело оглядываясь на своего преследователя. Он на глазах менялся. Крылья и перья втянулись обратно, рост постепенно уменьшался, волосы возвращали свой цвет. Когда я добежала до следующего этажа, меня догнал уже прежний Эльдис. Я стояла спиной к массивной закрытой двери, тяжело дыша и сжимая деревянный ножик для масла.

— Не подходи! — жалобно пискнула я.

— Дура! — рявкнул он.

— Не подходи, треклятый афхан!

— Кто? — он удивлённо замер, а потом расхохотался. — Ты бы меня ещё за Бабу Ягу приняла!

— Я не знаю, что ты такое, но держись меня подальше! — сказала я менее уверенно и опустила свое «оружие».

— И ты собиралась охотиться на «афхана» с этим? — он посмотрел на меня, как на умалишенную, а потом примирительно добавил. — Ладно, пойдём. Разговор будет долгим.

Он затолкал меня обратно в спальню, усадил в одно из кресел, налил успокоительного вина и велел не перебивать.

Глава 3. Вторжение

Любишь инсценировать человечьи сказки — люби и расхлёбывать последствия. Нет, Эльдис вовсе не ожидал, что в его портативном райке запустится весь сюжет по сценарию Апулея. Он лишь хотел уберечь меня от лишних тревог и опасностей, устроить эдакий медовый месяц, а потом уже решать проблемы по мере поступления. И, знаете ли, можно его понять. Я бы на его месте тоже не решилась сразу рассказывать кому попало, что я такое.

Эльдис был наполовину трансфеем. Всю его фейскую линию предков проклял кто-то из древних магов, и с проклятием этим так никто ничего и не смог поделать. Состояло оно в том, что при свете луны или звёзд трансфеи превращались примерно в то, что я видела. Они летали и охотились, как вампиры, до самого восхода. Чтобы избежать трансформации, им нужно было оставаться в помещении без окон — именно поэтому ставни нашей спальни ночью были закрыты. Но если трансфей не вылетал на охоту, то на завтра он слабел, заболевал и чах.

В сущности, для того, чтобы погубить трансфея, его просто надо было упечь на недельку-другую в каменный мешок. Умер бы он не так скоро, но вот убить его можно было бы просто голыми руками. А Эльдису сейчас слабеть никак нельзя. Потому что на его родине шла война. Потому что он был седьмым претендентом на трон Хорноры, и на него охотились все, кому не лень.

Война шла между трансфеями и магами Второй Реформы. Нацисткие законы Альянса в Хорноре (одном из автономных миров-королевств) не признавались, разрешались любые браки и смешения родов. Там жило множество полукровок, многие из которых на территории Альянса подлежали поимке как преступники. И не просто поимке, а стерилизации и «выпрямлению» мозгов. Это были дети магов или фей и простых смертных. Детям фей и магов — двух магических рас — повезло чуть больше. В Альянсе их просто считали существами второго сорта.

Другое дело — независимая Хорнора! Да, провинция стратегически настолько неинтересная, что Альянс не стал убиваться, чтобы её под себя подмять. Но она жила совсем по другим законам.

Около тысячи лет ею правил король Норб, он же и запечатал в своё время хорнорские границы. Норб был потомком древних магов, современные столько не живут. Одни думают, что это из-за кровосмесительных связей с близкими родственниками. Друге — что браки с немагами сильно подпортили генофонд. Дрязги на этой почве и привели в своё время к большой войне, Второй Реформе и появлению Альянса, в тюрьме которого я, собственно, и сидела. Эльдис работал там для сбора информации до тех пор, пока не пошли слухи о его истинном происхождении. Ему грозили серьёзные неприятности, но кто-то из влюблённых в Эльдиса дам вовремя его предупредил. Так что он уехал в отпуск и просто не вернулся.

Однако вернёмся к королю Норбу. Он был потомком одной из древнейших династий и ратовал за старые традиции, когда чтили благородство, справедливость, защиту слабых и обездоленных и всякое прочее рыцарство. Поэтому ни в какие альянсы он вступать, конечно же, не согласился. После опечатывания мира Норб пробыл на троне ещё пару столетий, но в конце концов ему стало смертельно скучно заниматься государственными делами. Наследников у него не было, поэтому он назначил регенствовать герцога Арла, а сам на три года удалился в какие-то пещеры в поисках просветления. Видимо, небезуспешно, потому как по возвращении Норб подписал отречение от престола в пользу Арла и опять умотал в неизвестном направлении.

Король Арл был потомком другого королевского рода магов, менее древнего и всегда соперничавшего с предками Норба, что не помешало этим королям быть славными друзьями и не раз выручать друг друга в боевых и прочих походах. Арл, как и предполагалось, продолжил дело Норба в противостоянии Альянсу. А ещё он, что было совсем немыслимо, женился на фее Эдне, родившей ему семерых сыновей и двух дочерей. Младшим сыном и был мой Эльдис. О том, что все его сыновья окажутся трансфеями, Арл даже не подозревал. Проклятие передавалось только по мужской линии, а прекрасная Эдна ничем таким не страдала и молчала, пока мальчики не подросли и проклятие не включилось вместе с пубертатом.

Что-то у них с Эдной впоследствии не заладилось. Может, Арла ослепила королевская должность, а может, тут не обошлось без магии, но в конце концов у него завелась фаворитка — графиня Валазия. Она была магичкой и прижила от него троих бастардов.

Королева Эдна была оскорблена до глубины души, удалилась из метрополии и поселилась в уединении. С Арлом разговаривать она отказывалась, из своего замка никуда не выезжала.

После трагической гибели на охоте фаворитки Валазии пошли слухи, что её растерзал не дикий зверь, а кто-то из принцев. Это было полнейшим абсурдом, так как охота происходила днём, а трансфеи превращаются только по ночам. Чего только человек в горе странного не сотворит? Вот и король Арл додумался — признал всех троих бастардов законными наследниками за номерами 8, 9 и 10.

Дальше начался адский ад. Ралиган, младший сын Валазии, которому меньше всех светило взобраться на отцовский трон, решил взять судьбу в свои руки. Он стал собирать вокруг себя заговорщиков — нацистов, сторонников Альянса. Потом убил двух своих старших братьев-магов и, сфабриковав улики (укусы и прочее), обвинил в убийстве трансфей. Арл в это, конечно же, не поверил, но и не подумал дурного про младшего сына. Он был очень добрый — этот король Арл. Пока его не отравили.

Дальше был государственный переворот, пятерых трансфеев поймали и заперли в каменный мешок. Лишь двое смогли ускользнуть — самый старший и истинный престолонаследник Кусдаман и самый младший трансфей — Эльдис.

Узурпатор Ралиган сидел на троне уже четыре года. Всё это время в государстве шла война, то разгораясь, то затихая. Но затишья всегда сменялись беспорядками и безуспешными восстаниями.

Если бы Ралиган знал, как снять печать, то смог бы провести в их мир силы Альянса, уничтожить всех несогласных и неформатных хорнорийцев раз и навсегда. Но всё, что он умел — это сам ходить туда-сюда между мирами по праву принца крови. Ни одного гостя провести у него так и не получилось. Это и впрямь удавалось не всем.

Ралиган перерыл всю отцовскую библиотеку, но всё, что ему удалось после этого сделать — это вызвать из недр подпространства какую-то адскую тварь. Говорят, это был один из древних демонов, некогда побеждённый, запертый и на всю голову свихнутый. Не исключено, что именно эта тварь и загрызла его собственную мать и старших братьев.

— А почему никто просто не вернулся во времени и не переписал этот кусок истории? — наивно поинтересовалась я. — Вы же умеете такое!

— Увы, невозможно, — вздохнул Эльдис. — Мы просчитали все комбинации. Либо становится ещё хуже, либо такие помехи идут через всю ткань времени, что последствия аннулируют сами себя и замыкают петлю. Тот, кто отправится менять события, в результате изменений просто не родится, даже если он ровесник моего отца.

— Константное исторические событие, — вспомнила я матчасть.

— Именно. Мне не хотелось тебя во всё это впутывать, — подытожил свой рассказ Эльдис. — Лучше бы ты узнала обо всём после нашей победы, когда всё было бы уже кончено. Но теперь слишком много рисков. Мы с тобой наследили в подпространстве по полной программе. Перемещение твоих подруг и упоминание имён магов, которые меня ищут, моя задержка в этом околомире после трансформации. Думаю, меня уже отследили. Теперь я не уверен в твоей безопасности. Сегодня мне придётся остаться здесь, как минимум, до утра. Но только не в таком виде. Иначе я не смогу тебя защитить — ни сейчас, ни потом, днём. Это моя природа. Ты понимаешь? Скажи что-нибудь, прежде чем я открою ставни.

— Я понимаю, — вздохнула я. — Открывай.

Я опять вляпалась по самые гланды. Хочешь путаться с магами — получай сюрприз, с феями — получай в двойном размере. Но, с другой стороны, мне было грех жаловаться. Я жила в собственном волшебном дворце, а мой любовник был самым настоящим принцем. Если я через пять минут сдохну, всё равно жизнь прожита не зря.

Он открыл ставни и снова стал менять форму. На этот раз наблюдала я за ним с любопытством. Он был ужасен и прекрасен одновременно. Огромный, покрытый перьями, со светящимися глазами и похожий на демона. Я осторожно приблизилась к нему и ласково провела рукой по чёрной мохнатой щеке. Перья, заменявшие ему бороду, были совсем мелкими и тонкими, похожими на шерсть. Он рыкнул и показал клыки. Я на секунду отпрянула, но потом снова дотронулась до него.

— Шшшш… Милый, постарайся меня не кусать, — сказала я, ласково целуя его в чёрный лоб.

Он застонал хриплым басом, а потом прорычал:

— Мне нужно поесть! Никуда не уходи!

С этими словами Эльдис взмахнул крыльями и вылетел в окно. Его не было около получаса. Потом он вернулся и уселся на подоконник. Я подошла к нему и снова погладила по лицу. Моя рука стала влажной. Я рассмотрела свои пальцы и увидела, что они сделались красными.

Я нежно взяла его за когтистую лапу и потянула к постели. Он растерянно таращился на меня своими горящими глазищами и не понимал, чего я хочу.

— Сегодня ты всё-таки будешь спать со мной, — пояснила я.

Он покорно слез с подоконника, перебрался на наш просторный траходром и растянулся на нём с краю в позе солдатика. Нет, так дело не пойдет! Я подползла к нему, обхватила руками и ногами и стала легонько щекотать языком за остроконечным ушком. Он осторожно отодвинул меня и улёгся на живот. Что это он там решил от меня скрывать? Ну, получай массаж, зверюга пугливая!

Я оседлала его спину и просунула руки под сложенные крылья. Перья, ковром покрывавшие его тело, были короткими и жёсткими, но даже сквозь них можно было нащупать точки напряжения. От нажатия моих пальцев и нежных покусываний он застонал, а крылья расползлись в стороны. Я продолжила экзекуцию от шеи до копчика, переходящего в короткий, но мощный хвост. Когда я добралась до ягодиц, он вывернулся, опрокинул меня навзничь, придавил к кровати и зарычал, обнажая огромные клыки. Затем отпрянул и сел на кровати.

— Сумасшедшая, — рыкнул он, тяжело дыша.

Он отвернулся и уставился в угол. Его могучая пернатая грудь часто вздымалась, отчего перья ходили ходуном. Я перевела взгляд ниже. Вот это было зрелище! Он был огромен, чёрен и, к счастью, лишён каких-либо перьев. Перья ТАМ были бы уже чересчур.

— Тыведь меня хочешь, — констатировала я очевидный факт. Ну, не могла я не вернуть ему эту гадскую фразу, которой он когда-то вывел меня из равновесия.

Он снова не то застонал, не то зарычал и закрыл голову руками. Ну, хоть только голову!

— Не бойся. Я тебя не обижу… — сказала я, приглашая его улечься на прежнее место.

— Ты? Меня? — он разразился утробным злодейским хохотом, словно плёнку с его голосом замедлили вдвое. — А не наоборот?

Я была непреклонна. К тому же, нам обоим было до жути любопытно. В итоге мой пернатый герой был уложен на спину, а я взобралась на него сверху. Он отчаянно умолял его привязать, но я напомнила, что он собирался меня от кого-то охранять. Нет уж, пусть учится держать себя в руках. То есть в лапах.

Доложу я вам, что это было круто. Не хуже и не лучше, а как-то совсем иначе. К финалу я валялась в позе морской звезды вся покусанная и поцарапанная, но опять жутко довольная и удовлетворённая. И только теперь я была по-настоящему спокойна. Если это мой мужчина, то пусть он будет моим по всех своих ипостасях. Рекламной версии мне недостаточно.

Немного придя в себя после случившегося, он стал внимательно меня рассматривать. И, видя нанесённые им ссадины, принялся их зализывать нежным зелёным языком. Минут через пять я была облизана с головы до пят. Это было щекотно, но оочень приятно. Меня снова накрыла волна возбуждения, но воплощать её уже совсем не было сил. Он лежал у моих ног, свернувшись калачиком, положив свою огромную голову на моё бедро, и смотрел как будто извиняющимся взглядом. Я заметила, что на моём теле не осталось ни одной ссадины, все они исчезли, будто были нарисованы, а затем смыты. Боли я тоже уже не чувствовала.

Я посмотрела прямо ему в глаза и впервые подумала: «Я люблю тебя». А из его глаз выкатилась маленькая светящаяся слезинка.

Мы пролежали так ещё с полчаса, но никто не спал. Просто смотрели друг на друга, и больше ничто на свете не существовало. Но потом он вдруг как-то напрягся и шевельнул остроконечными ушами. Что-то всё-таки происходило, и явно нехорошее.

Пол слегка задрожал, в воздухе почудился запах озона. Кто-то и правда проламывал подпространственный тоннель прямо в нашу спальню. Одна из стен подёрнулась рябью, словно она была лишь отражением в мутном озере. Мы подскочили и отбежали в противоположный конец комнаты.

Из колеблющегося марева выскочили двое здоровенных бугаев в кожаных штанах и куртках с длинными ножами в каждой руке. Глаза у них были такие же пустые, как у тех зомбаков, которые когда-то пристёгивали меня к тюремной ватрушке.

Следом за ними в нашу спальню прыжком влетел неприятного вида старикан с редкой бородёнкой и в длинной робе. Он, как кошка, пружинисто приземлился в метре от нашей кровати и, разводя руки, стал быстро растягивать образовавшееся между ними свечение в настоящую сеть. Недолго думая, я схватила чеканный кувшин и запустила ему в голову.

Маг упал, безвольно роняя руки. Свечение погасло. Дуболомы ринулись на меня. И в этот момент откуда-то из-под высоченного нашего потолка на них с рёвом обрушился Эльдис. Одного он сперва отшвырнул в сторону, второму впился в шею, разрывая её своими огромными клыками. Кровь, как из надкушенного помидора, брызнула во все стороны, заливая белые простыни.

— Милый, да тебе, кажется, прислали поздний ужин! — не удержалась я.

Амбал, выпущенный из когтей Эльдиса, дёрнулся и обмяк, падая на пол. Зато второй уже поднимался на ноги, выставив в вперёд свой бессмысленный нож. Но мой пернатый герой схватил его за шкирку, поднимая в воздух взмахами мощных крыльев.

И снова из надкушенной шеи брызнул фонтан крови, заливая некогда белую комнату. Эльдис пил несколько мгновений, а затем торжественно заревел и оторвал бугаю голову, словно тот был надоевшей куклой Барби. Голова гулко шмякнулась на каменный пол и покатилась.

В этот момент на полу зашевелился маг. Эльдис спикировал на него и вцепился уже было когтями, когда маг вдруг растёкся по полу в противный белёсый студень. Эльдис взвизгнул от боли — я не ожидала, что эта махина может издавать такие звуки. От его когтистых лап шёл едкий пар, как от химического ожога.

Студень собрался в кучку и начал расти, превращаясь в подобие человеческой фигуры. Что это ещё за хрень? Опять адская тварь с кислотной кожей?

— Афхааан! — проревел Эльдис, приземляясь между мной и студнеобразным существом, которое ползло к нам, как улитка, подминая под себя кровать и прожигая на ней сплошную дыру.

Афхан. И прямо сейчас на моих глазах он растворяет деревянную кровать. Что за идиотская идея протыкать его деревом? Но утопающий, как известно, хватается за соломинку. Не сводя глаз с адского моллюска, я нащупала на столике за спиной ещё один деревянный ножик для масла и метнула прямо в гущу ползущего на меня желе. Раздался громкий хлюпающий звук, словно грязная вода, наконец, победила засорённую раковину. Студень надулся, дёрнулся несколько раз и растёкся едкой прозрачной жидкостью, дожигая остатки кровати.

— Кажется, всё… — неуверенно сказала я.

Эльдис мягко приземлился на пол, упёр руки в колени, сделал несколько глубоких вдохов и выдохов, а затем вдруг дыхнул потоком синего пламени на всё ещё подрагивающий портал. Края дыры загорелись, и рябь стала уменьшаться, словно лужица на горячей сковородке, пока не исчезла совсем.

— Теперь всё. — рыкнул Эльдис.

Он бережно обхватил меня когтистыми лапами, которые вроде больше не дымились, вскочил на подоконник, и мы взмыли в уже светлеющее небо. Мы успели приземлиться возле большого водопада, прежде чем появились первые лучи солнца и началась трансформация. Мы были совершенно голые среди буйной природы, в пенных струях прохладной воды встречая свой последний рассвет в нашем личном Эдеме.

— Больше здесь нельзя оставаться, — вздохнул мой прекрасный рыжеволосый Эльдис.

— Прости, что я всё испортила.

— Всё хорошо, — сказал он, нежно обнимая меня и чмокая в макушку. — Днём раньше, днём позже — однажды они бы нашли это место. Хватит нам отсиживаться. И ты у меня, оказывается, боец!

— Сильно на это не рассчитывай, — хихикнула я. — Я жуткая трусиха. Да и пользы от меня мало, пока мы не вернули мне магию.

— Ну, магию — так магию! — бодро воскликнул он, открывая портал прямо в водопаде. — Раз так — пошли знакомиться с моей мамой!

— В таком виде? — испугалась я. — Может, сначала одеться?

— Пошли-пошли!

Он деловито затолкал меня в открывающуюся дыру и шагнул следом.

Глава 4. Мама фея

Я уже говорила, что терпеть не могу телепортироваться. И да, я из тех придурков, которые боятся, что их разобранные молекулы не соберутся в новом месте, как было. Или смешаются с чем-то по прибытии. Впрочем, я никогда не понимала и того, как летают самолеты. Мне всегда делалось страшно при каждом падении в воздушную ямку, как если бы из неё уже нельзя было вынырнуть. Но по сравнению со всем, что на меня успело свалиться за последнее время, телепорт показался мне сущей безделицей, сравнимой с чисткой зубов. Просто шагаешь, проваливаешься в ничто, мутит, потом теряешь ощущение тела, точно ты уже сдох, всё переворачивается с ног на голову и исчезает. Потом кажется, что слепнешь на несколько мгновений. И вдруг — опа! Уже стоишь, покачиваясь, в совершенно другом месте.

Мои глаза с трудом привыкали к полумраку и пытались сфокусироваться хоть на чём-нибудь. Да, с магией я эту процедуру переносила легче. Зато пропал страх. Совсем.

Просторная комната, в которой мы оказались, была завалена огромными коробками, сундуками и старыми кожаными чемоданами. Откуда-то сверху из подслеповатого окошка проникал тусклый дневной свет. В дальнем углу стояло прислонённое к стене большое пыльное зеркало.

Эльдис обошёл комнату раза два, затем выбрал один из сундуков и открыл его. Пахнуло нафталином. Эльдис вытащил оттуда тёмно-зелёные брюки, расшитые бронзовым орнаментом, и под стать им жилет.

— Осталось найти зелёную рубашку и сапоги, — проговорил он сосредоточенно. — А твои цвета какие?

— В смысле «мои цвета»? — не поняла я.

— Ну, твои цвета, в которых ты появляешься во всех официальных случаях?

— Да нет у меня таких…

Наверное, он бы меньше удивился, если бы я сейчас сказала, что я всё ещё девственница. Видимо, это был какой-то слишком важный момент этикета.

— Придётся что-то выбрать и запомнить. Если человек ходит на приёмы в чём попало, это может смертельно оскорбить хозяев. Ну, не кисни, просто выбери себе гамму, раз у вас так не принято.

Я открыла первый попавшийся сундук и обнаружила в нём целую стопку платьев. Голубое с серебром? Воде ничего… Или вот это — цвета морской волны. Я с надеждой посмотрела на Эльдиса, но он недовольно помотал головой.

— Эти цвета тебе, бесспорно, идут, но ты в них совсем девочка. А ты не такая. Они настолько не твои по сути, что наскучат тебе за один раз. Примерь лучше что-нибудь красное.

Я даже растерялась. Меня переполняла такая нежность и благодарность, что слова для их выражения застряли в горле. Моему мужчине не просто есть дело до того, во что я одета. Он знает, какая я, и видит, как это воплотить в наряде. И он самый что ни на есть стопроцентный мужчина — как такое возможно?

Я вытащила кроваво-бордовое платье, расшитое гранатами и узорами чуть темнее и светлее, создававшими рельеф, но не контраст. Чисто кровавое платье. Эльдис одобрительно кивнул. Я нырнула в нору его многослойного подола, продела руки в просторные рукава, и стоило моей голове высунуться из широченного декольте, платье вдруг само сжалось и село точно по моей фигуре. Я даже вздрогнуть не успела, как корсет затянул мою талию и поставил на нужное место грудь. Запах нафталина улетучился и сменился каким-то бархатным фейским ароматом, в котором отчётливо читалась нотка пионов. «Вот бы туфли ещё найти!» — только подумала я, как они немедленно выпрыгнули из какой-то коробки тут же оказались у моих ног. Я примерила — туфли оказались впору и совсем не чувствовались на ногах.

«Может, заказать теперь гребень, который сам меня причешет, и что-нибудь из украшений?» — подумала я.

«Закажи», — ответил Эльдис.

Я снова его слышала! Как же это было здорово! Как же мне надоело чувствовать себя инвалидом!

«Это из-за платья?» — спросила я.

«Да. Это на время, вместо твоей прививки. Иначе пришлось бы тебе разговаривать в голос, а это в высшей степени неприлично».

«Что-то я теперь побаиваюсь туда идти».

«Ты же у меня храбрая, — он обнял меня за плечи. — Никаких чудищ не пугаешься…»

«Чудища — это дело житейское. А вот встречаться с мамами, да ещё при незнании этикета — это жесть просто!»

«Ничего, привыкнешь. Мама у меня нормальная. Просто уклад у нас слегка средневековый.»

Чёрная лестница вывела нас на просторную галерею из зелёного мрамора, миновав которую мы попали в просторный холл с огромной золочёной дверью. Пара лакеев низко поклонилась, а дверь распахнулась сама собой. Толпа придворных встретила нас внутри и также с поклонами расступилась. Мы оказались в огромном зале с резными колоннами и диковинными коврами, в самом конце которого на возвышении стоял здоровенный трон. На нём восседала рыжеволосая дама в роскошном платье из серебряной парчи. На вид ей было не больше двадцати восьми. Я бы дала ей ещё меньше, если бы не печальный взгляд, в котором укрывалось не одно столетие. И она была так красива, что я не могла отвести от неё глаз, явно нарушая какие-то правила этикета.

«Привет, мам!» — поздоровался Эльдис.

Я несколько опешила от такого обращения и предпочла «Здравствуйте, ваше величество». Понятия не имею, как положено здороваться с королевами и можно ли вообще начинать разговор первой.

«Не надо таких формальностей, дитя, — ответила она. — Формальности для посторонних. Просто Эдна, — она перевела взгляд на сына. Это твоя новая девушка?»

«Да. Это Елена, — пояснил он. — Прошу тебя принимать её всерьёз».

«Когда это ты успел стать таким серьёзным?» — она снисходительно улыбнулась.

«Такие времена. Не до шуток».

«Не волнуйся, милочка, — она посмотрела на меня и усмехнулась. — Раньше он сюда никого не приводил. Так что, видимо, и правда что-то серьёзное».

«Мама! — он прямо-таки излучал раздражение. — Мы пришли к тебе по делу».

«Все дела после ужина», — строго отрезала королева Эдна и сделала нам знак рукой, чтобы мы выметались.

Мы почтительно поклонились, развернулись и зашагали к выходу.

Ага, «не надо формальностей»! Ужин проходил в не менее чопорной обстановке. За огромными столами собралось всё высшее общество. Все молчали, и был слышен только скрежет ножей и вилок, редкие смешки да тихая музыка.

Когда закончились перемены блюд, королева поднялась. Все тоже немедленно встали и зашагали в бальный зал, а музыка сделалась вдвое громче. Эльдис подал мне руку и вывел в центр зала для первого танца. Придворные расступились.

«Я не умею это танцевать», — взмолилась я.

«Не бойся. Всё сейчас само получится, — он хитро подмигнул. — Не зря же мы тебя сегодня наряжали».

Я уже насмотрелась тут на всякие чудеса, но страх опозориться почему-то был в разы сильнее страха перед чудовищами и телепортами. Я тяжело вздохнула и решила, что просто позволю ему меня вести. А если что будет не так, то сам виноват.

Однако ноги без моего участия стали выделывать какие-то сложные па, руки двигались так изящно, будто за моими плечами были долгие годы хореографии, спина не сутулилась, я не потела, дышала ровно и спокойно, несмотря на довольно быстрый темп. Минут через пять кружения по залу я расслабилась по-настоящему и начала получать настоящий кайф. Придворные уже заполнили танцпол, но все двигались в каком-то определённом порядке, никто ни на кого не натыкался. Мы словно плыли по залу, влекомые неведомым водоворотом.

«Нравится?» — спросил Эльдис, хотя прекрасно видел мою довольную улыбку.

«Нравится, — согласилась я. Такое я ещё никогда не умела танцевать».

«А что тебе нравилось раньше?»

«Ну, например, танго…»

«Не знаю, что это, но можно заказать!»

«В таком длинном платье не получится», — вздохнула я.

«Получится! Вот увидишь!»

Он улыбнулся своей самой хитрой улыбкой, и секунд через тридцать вдруг заиграло Por Una Cabeza, платья на всех дамах вдруг укоротились почти до колен, а на туфлях выросли здоровенные шпильки. Весь зал ахнул от неожиданности, но никто так и не проронил ни слова. А Эльдис тем временем повёл меня с прежней уверенностью, будто танцевал это с младенчества. Крест, очо, очо, хиро… Вау! Неужели это возможно? Мы чёрт знает где с толпой доисторических магов и фей в корсетах танцуем танго… И вот уже все они выползли в круг и виртуозно движутся по линии танца. Я понимаю, магия! Но откуда эта магия знает, КАК?

«Из твоей головы, разумеется, — пояснил Эльдис. — Твой танец — твои правила».

«Хорошо хоть я не выбрала какую-нибудь бачату…»

«Если ты такую бачату хоть раз со стороны видела, этого достаточно».

Как только танго закончилось, платья тут же отросли обратно, а лишние каблуки сдулись, как будто их и не было.

Пляски продолжались, пока не начало светать. Только сейчас я заметила, что в зале были огромные окна.

«Не волнуйся, в этом костюме я не превращусь, — пояснил Эльдис. И съеденного в последний раз мне хватит на несколько дней. А вот выспаться нам обоим сегодня утром не помешает. Но сначала дело».

Под руку он вывел меня из бального зала, и мы пошли по каким-то тёмным коридорам, узким лестницам и снова коридорам, пока не оказались в полумраке королевской спальни. Эдна сидела на пуфе, а какая-то нарядная дама расчёсывала её длинные рыжие кудри. Увидев нас, королева сделала даме знак рукой, и та поспешно удалилась.

— Садитесь, — сказала Эдна вслух. Голос её оказался таким чарующим, будто ей подпевал целый хор ангелов.

Мы молча уселись на диванчик возле окна.

— Итак, вы пришли по делу, — продолжала она. — Что вы хотите узнать у оракула?

— Нам нужно всё, что касается Ралигана и его тварей, — сообщил Эльдис. — А ещё нужна новая прививка для Елены.

Эдна с любопытством посмотрела на меня, словно видела впервые, и расхохоталась. Казалось, что с потолка посыпались хрустальные бубенчики.

— Человек? Мой сын нашёл себе человека? Вот это сюрприз! МОЙ мальчик, СЛЕДОВАЛО ожидать! Но хорошенькая. Для человека.

— Давай к делу! — огрызнулся Эльдис. — Мы уже двое суток не спали.

— И она тоже с тобой не спала двое суток?

— Представь себе.

— Всё интереснее… — она снова уставилась на меня, как на диковинное животное.

Окинув меня с головы до пят придирчивым взглядом, под которым мне захотелось провалиться сквозь землю, Эдна всё-таки встала со своего пуфа, открыла выдвижной ящик туалетного столика и достала оттуда нечто похожее на шар для боулинга. Вот только дырки там имелись для всех десяти пальцев.

Она вдела в шар обе руки, закрыла глаза и опустила голову. Когда же её лицо снова вынырнуло из-под рыжих кудрей, глаза её уже были не зелёными, как раньше, а совершенно ослепительно синими — без зрачков, без белков, просто сплошной синий свет.

— Спешите! — голос Эдны также изменился. Он стал каким-то серым и тусклым, точно к нам обращалась урна с прахом. — Спешите! Времени осталось мало! Добудьте Священное Пламя! Не мешкай, принц! Братья твои мертвы!

Эдна снова уронила голову на грудь, а когда подняла её, в её зелёных фейских глазах стояли слезы.

— Мама… — прошептал Эльдис.

— Они погибли… Я видела, что с ними сделали… — проговорила она. — Все погибли. Пятеро твоих братьев. Остались только ты и Кусдаман. И девочки. Пожалуйста, уничтожь эту тварь!

Он вскочил, зарычал, схватил со стола золотой кувшин и швырнул его об стену.

— Успокойся, — твёрдо сказала Эдна. — И займись делом. Вы должны достать Священное Пламя, а это нелёгкий путь.

— Нам или мне? — огрызнулся Эльдис.

— Вам обоим. Так сказал Оракул, разве ты не слышал?

— Что это может значить?

— Понятия не имею. Может быть, тебе понадобится именно её помощь.

Меня начинала порядком раздражать её манера говорить обо мне в третьем лице. Но она была королевой и феей. И она только что узнала о гибели пятерых сыновей.

— Что ты сама увидела по поводу Ралигана? — спросил Эльдис.

— У него есть адская ручная тварь. Собственно, у него их уже сотни. Но самая опасная — демон, который был побеждён тысячи лет назад и заключён в околомире, где окончательно свихнулся, а потом его выпустил этот недоумок. Ралиган каким-то образом пока имеет власть над тварью, но долго это не продлится. Поэтому вы сейчас идёте спать, а потом в Пещеры. На тебя последняя надежда, Эльдис. Кусдаманодин с такой задачей не справится. Адья и Лисия под домашним арестом. А никому, кроме принцев крови, Пламя не отдастся.

— Ладно, — кивнул Эльдис. — Но нам нужна прививка.

— На это нет времени, — вздохнула Эдна. — У нас материалы закончились, найдёшь позже на чёрном рынке… — а потом вдруг закричала. — Всё! Уходите! Дайте мне оплакать моих сыновей!

* * *

На долгий сон времени не было. Мы приняли зелье-ускоритель и отрубились примерно до полудня. А потом проснулись бодрые, свежие, но, главное, в обнимку и оба в человеческом облике. Это было наше первое совместное пробуждение, хотя пускать розовые слюни по этому поводу было совершенно некогда.

Нам принесли походную одежду — в «наших» цветах, всю насквозь промагиченную, но вполне современную — в человеческом милитари-стиле. Как же я радовалась штанам с шестью накладными карманами!

По пути в драконную мы заглянули в оружейную и набрали там минимум необходимых девайсов. Ах, какая это была оружейная! Джеймс Бонд бы застрелился от зависти. Во-первых, все мыслимые виды холодного, метательного и прочего оружия! Некоторые вещи я даже не знала, как называются. Во-вторых, множество заряженных магических штуковин, которыми можно отравить, обездвижить, уменьшить в размерах, превратить во что-то иное, подчинить, сделать невидимым, взорвать или запулить в дальние дали. Они выглядели, как обычные предметы — платок, расчёска, яблоко, монета, серьга и так далее. Больше всего мне понравился мешочек с едой — загадываешь, что там, достаёшь и ешь в любых количествах. Вы спросите, зачем маги создают такое количество намагиченных артефактов? Ну, всё просто. Это экономит время и силы. Ведь некоторые заклинания слишком длинные и жрут много энергии, а предназначены бывают для сущей ерунды. Ну, зачем колдовать каждый раз, когда хочешь поесть, если можно просто таскать с собой какую-нибудь салфетку-самобранку?

Мы распихали по карманам всё, что выбрал Эльдис, взяли по выкидному ножу, арбалету и колчану со стрелами и отправились в Громовую башню. Там нас ждала пара уже осёдланных драконов. Мы вскарабкались на них и взмыли ввысь над прекрасным разноцветным городом с золочёными крышами. Я не успела толком его рассмотреть, когда в зелёном небе открылось окно телепорта. Мы нырнули в него, и прежний мир остался позади.

Некоторое время мы летели над сиреневым лесом. Потом он начал редеть, пока не превратился в синее поле. Когда закончилось и оно, драконы приземлились, и настало время нам спешиться. Дальше можно было идти только пешком. Начиналась зона, где не работала никакая магия. Это была огромная белая пустыня, покрытая раскалёнными камнями.

Глава 5. Пещеры

В самом начале пустыни находился колодец с обыкновенной водой и какой-то рунической надписью. Общий смысл её гласил, что этот путь сможет преодолеть только любящее сердце и королевская кровь. В преддверии смертоносной пустыни утверждение звучало как-то зловеще и патологоанатомически, но меня успокоило то, что Эдна сама отправила нас сюда, а значит, лучше счесть его просто высокопарной метафорой. Может быть, она и меня снарядила в эту дорогу не просто так. А может, я буду разменной монетой? Пушечным мясом? Нет, лучше не думать. Будет день и будет пища.

Мы наполнили пару припасённых с собой бурдюков и двинулись в путь.

Шли мы долго. Кажется, прошёл день или целые сутки — понять было невозможно, так как солнце не заходило. Оно просто висело белым ослепительным шаром в зелёном небе и жарило нас, как улиток на сковородке. Больше всего я радовалась тому, что мы захватили тёмные очки, над странной формой которых я долго потешалась в оружейной. Здесь бы мы просто остались без глаз.

Самое трудное было оставаться в одежде. Мы сняли куртки и надели их на головы, стараясь хоть немного спрятать лица в тень, но всё равно кожа стала саднить от ожогов. Вода постепенно закончилась, и вот уже мы молча брели, шатаясь, как два зомби, стараясь экономить силы и дыхание, не открывая пересохших ртов, не размыкая потрескавшихся губ.

Иногда я начинала сомневаться, не ходим ли мы кругами. Не было никаких ориентиров — ни на небе, ни на земле.

Иногда мысли уносились куда-то вдаль, позволяя не замечать то, что происходило с нашими телами. Ни боль от дыхания, ни ломоту в костях, ни слабость, ни стёртые до крови ноги в прохудившихся уже сапогах.

В какой-то момент я споткнулась и упала. Боль от удара и раскалённых камней показалась мне тупой и совсем не страшной. Зато можно было просто лечь, сдохнуть и больше никуда не идти. Только бы больше никуда не идти…

Как же я в это всё вляпалась? Вот сидела бы себе дома, в Москве. Ну, скучно, уныло, и что?.. Нет, я знаю, что уже не смогу без Эльдиса. И без вот этого вот всего. Ещё месяц той, прежней жизни, и я сама бы с моста сиганула. В воду… В холодную воду… Нырнуть…

Эльдис развернулся, шатаясь, подковылял ко мне, поднял за шкирку и, убедившись, что я не падаю обратно, побрёл в прежнем направлении. Он был таким сильным, мой Эльдис. Я подумала о том, что теперь, в зоне без магии, точно знаю, какого он роста. Чуть выше меня. Вся эта мистификация с карликами была каким-то очередным фейским трюком. Но, видимо, эту тайну я унесу с собой в могилу. Хотя будет ли у меня могила? Высохну тут, как мумия, а потом разлетится мой прах на все четыре стороны.

А потом начались миражи. Чудесные дворцы с фонтанами, цветущие оазисы с уютными хижинами и тенистыми деревьями. Они возникали то справа, то слева. И казалось, что они совсем рядом, стоит только изменить направление, и вскоре мы сможем отдохнуть, остыть, напиться. Мы продолжали идти прямо, и как только миражи оставались позади, они начинали таять, расплываясь в мутном раскалённом воздухе.

Эльдис предупредил меня, что это не просто оптический обман, а подпространственные ловушки. Если задержать свой взгляд на одном из них, замедлить шаг, то реальность миража материализуется полностью вокруг тебя, и капкан захлопнется. Это напомнило мне путешествие по восточному базару. Из каждого магазина тебе что-то кричат, но пока ты не смотришь на них, ты можешь идти дальше. А стоит засмотреться на какую-то вещь, ответить продавцу взглядом, вот он уже скачет вокруг тебя, преграждая путь, вот уже показывает десяток других бирюлек, и ты не замечаешь, как заходишь внутрь. Потом он говорит тебе цену. Тебе дорого, ты хочешь уйти, но он принимает это за вступление в торг. Он сбавляет и сбавляет цену, которая по-прежнему в десятеро выше приемлемой. Ты не хочешь ничего покупать, но он уже снизил цену на ненужный тебе товар и стоит в дверях, гневно преграждая путь, а ещё к нему успело присоединиться трое амбалов-соседей… Так однажды я купила за триста долларов платок, не стоивший и десятки. И никогда его потом не носила. И так же я чувствовала себя, ловя боковым зрением миражи, на которые нельзя было смотреть в упор.

Я плелась, как зомби, а в голове моей крутилась одна и та же дурацкая мелодия из какой-то старой надоедливой рекламы чая, и я никак не могла от неё отделаться. Она всё повторялась и повторялась, и я просто от неё зверела.

Миражи появлялись всё ближе к нам, всё ярче и убедительней. В некоторых мы видели пастухов с отарами каких-то похожих на синих овец животных. А потом впереди, метрах в десяти справа от нашей траектории обнаружился шатёр, из которого, позвякивая браслетами и монистами, вышла смуглая холёная красавица в шёлковых пёстрых шароварах и короткой рубашке, завязанной узлом под пышным бюстом. В руках она держала изящный кувшин и жестом приглашала к себе, а прямо перед входим в шатёр был расстелен пёстрый ковёр, на котором стояли чашки и большое блюдо с фруктами.

Мы продолжали идти прямо. Она преградила нам дорогу и заговорила певучим грудным голосом.

— Отдохните, вам незачем спешить. Разделите со мной трапезу. Восстановите силы, и ваш путь будет быстрым.

Мы глянули на неё вскользь, как на часть ландшафта, и продолжили идти, не меняя ритма. Она двинулась рядом с нами — такая настоящая, свежая, сочная, ступая по раскалённым камням розовыми босыми пальчиками, точно по паркету. Я с трудом гнала от себя идиотское желание надкусить её, как свежий сочный персик.

— Я могу дать вам то, что вы ищите, — не унималась она. — Я напою вас чаем, вы уснёте в тени и прохладе, а когда проснётесь, исполню любое ваше желание. Вы будете живы. И вы получите всё, что захотите. Победу, власть, богатство… не надо себя мучать…

Мы молча шли дальше.

— Вам небезопасно здесь оставаться, — продолжала она. — Вы истощены и беспомощны. А ваш враг уже прислал за вами погоню. Только в моём шатре с вами ничего не случится.

Очевидно, заметив, что методы её не работают, женщина сменила тактику и атаковала моего спутника. Она как-то резко встрепенулась, отчего рубашка соскользнула с её левого плеча, обнажая грудь чуть ли не по самый сосок. Она приблизилась к Эльдису вплотную и томно зашептала:

— Разве другие женщины могут сравниться со мной? Посмотри вокруг! — а надо сказать, что вокруг была только я, и вид у меня сейчас был плачевный. — Я подарю тебе райское блаженство… Я подарю тебе трон… Ты будешь править, а я буду дарить тебе счастье…

Эльдис едва усмехнулся распухшими потрескавшимися губами, продолжая шагать в том же ритме.

— Ты не хочешь править? — спросила женщина. — Хорошо! Я сделаю тебя принцем, и ты будешь купаться в несметных богатствах и наслаждениях! Полная свобода и никакой ответственности…

Тут хмыкнула даже я. Вот она, королевская кровь — всё-таки пригодилась.

— Ах! — вдруг воскликнула женщина испуганным голосом. — Бегите! Спасайте свою жизнь!

И в этот самый момент мы услышали какой-то клёкот, шипение, хлопанье крыльев. Я подняла воспалённые глаза и увидела, что с неба на нас опускается стая огромных тварей, похожих на электрических скатов, только летящих по воздуху. У них были длинные острые хвосты, похожие на жала, и разинутые зубастые пасти. Они принялись кружиться над нами, снижаясь, и из них, шипя, капала какая-то зелёная слизь. Одна из капель попала на руку безымянной красавицы, прожигая кровавую язву. Девица вскрикнула как бы от боли и взмолилась:

— Пожалуйста, не медлите! Решайте сейчас! — она стала пятиться назад к своему шатру. — Идёмте со мной! Я не смогу вас защитить, если вы здесь останетесь!

Мы проводили её медитативными взглядами двух пасущихся баранов и поплелись дальше. Через несколько шагов шоу исчезло, и мы снова были одни в белой пустыне.

На некоторое время миражи прекратились, осталась только тупая боль в немеющем теле и шорох шагов по белому песку. И это тоже было по-своему невыносимо — тупо шагать в никуда. Время не существовало, но мне показалось, что прошло часа два, прежде чем меня начало глючить — самым наихудшим для меня образом. Сначала мне показалось, что в моей голове звучат слова. Я точно была уверена, что уши мои сперва ничего не улавливали. Это было похоже на телепатическую речь, и в то же время отличалось. Я ещё не знала, чьи это слова. Просто в голове вертелось: «Как ты могла?» Я потрясла головой в надежде, что глюки исчезнут, но через десяток шагов слова снова зашевелились во мне — уже ярче и отчётливей: «КАК ТЫ МОГЛА?»

Я украдкой посмотрела на Эльдиса — он брёл, уставившись в одну точку.

«Как ты могла так со мной поступить?» — снова пронеслось у меня в голове, и на этот раз мне показалось, что я слышу не только слова, но и голос. Знакомый мужской голос.

Я споткнулась и невольно посмотрела под ноги. С песком было что-то не так. Он плавно приходил в движение. Сначала сквозь заляпанные и запотевшие очки я этого не замечала — такой он был мелкий, словно сахарная пудра. Но вот уже вполне отчётливо стало заметно, что наши ноги заволакивает позёмка, а мы словно идём по текущей сквозь нас песчаной реке. Постепенно онемевшее лицо моё стало чувствовать движение горячего воздуха. Встречный ветер порывами дул на нас так, словно перед каждым выдохом ему нужно было наполнить несуществующие легкие.

А ещё эти слова. Казалось, я слышу их уже отчётливо и снаружи: «Как ты могла так со мной поступить?»

— Ты слышал? — хрипло пробормотала я.

Эльдис помотал головой и сурово зыркнул на меня, явно предупреждая, что я делаю что-то не то. И правда, это ведь наверняка очередной мираж. Слуховой. Или нет? Миражи-то здесь совсем другие.

Позёмка стала подниматься выше и постепенно переросла в пыльную бурю. Пришлось замотать лицо тряпками по самые очки. Дышать было тяжело, но терпимо. Видимость сильно ухудшилась, зато солнце перестало жарить с прежней силой. Воздух, наполненный крошечными песчинками, сопротивлялся и больно колол. Мы шли.

Прошло ещё с четверть часа, когда впереди и немного справа замаячил отдельный песчаный смерч. А в самой сердцевине его маячил человеческий силуэт. Знакомый до боли.

Мы продолжали идти, стараясь не смотреть на вихрь, который словно раскрылся, расступился, и в нём, словно в открывшейся капсуле, показалась фигура. Это был Владислав.

— Как ты могла? — он протягивал ко мне руки. — Вернись! Я не могу без тебя!

Я замешкалась, но Эльдис больно дёрнул меня за руку.

— Пойдём со мной! — крикнул Владислав, теперь уже отчётливо, не в моей голове, перекрывая свист песчаного ветра.

— Не смотри. Не слушай, — Эльдис сильно сжал мой локоть. — Это обман.

— Неправда! Это не обман! — снова крикнул Владислав. — Это я. Ты можешь уйти отсюда прямо сейчас! Пожалуйста! Не бросай меня!

Я старалась не смотреть в его сторону, но вихрь, в котором он стоял, словно плыл передо мной, всё время оставаясь в поле зрения. Я чувствовала себя последней сукой, хотелось выть, но я была так обезвожена, а ветер — так силён, что даже слёзы не наворачивались на саднящие глаза.

— Не будь дурой, это твой последний шанс вернуться, — услышала я другой знакомый голос. За спиной Владислава стояла Наира. — Сейчас или никогда! Я не смогу создать новый портал!

— Мне плохо без тебя! — не унимался Владислав. — Что ты сделала со мной?

— Твой бывший? — прохрипел Эльдис. Я кивнула. — Он всегда такой жалкий?

Нет! Это и правда не мог быть он. Ни под какими приворотами. Никогда он не стал бы ныть. Не захотел бы никакую ведьму просить меня вернуть. Он пришёл бы в ярость и послал всех подальше. Или потребовал, чтобы приворот сняли. Но ныть он бы не стал никогда. Это пустыня достала из меня чувство вины и играла на нём, как по нотам.

Я молча показала вихрю средний палец и держала его так, пока в нём с криками «Неееет!» исчезали две знакомые фигуры, за судьбу которых мне следовало бояться. А затем мираж растаял, ветер стих, воздух очистился, и мы продолжили свой путь по барханам, похожим на сахар.

Барханы становились всё выше, заслоняя горизонт. Мы взбирались на один, а за ним всегда обнаруживался другой. Казалось, этому пути вверх-вниз не будет конца и края. Однако край всё-таки нашёлся. Мы добрались до обрыва, с которого виднелась километровая пропасть. Что вниз, что до края другого обрыва было никак не добраться.

— Что будем делать? — прохрипела я, уже привыкшая, что в этом волшебном мире всегда находятся какие-то неизвестные мне трюки.

Эльдис пожал плечами.

И правда. Что делать-то? Обратно идти? Брести вдоль края в надежде найти там лестницу? Обрыв тянулся в обе стороны до самого горизонта. Мы смотрели на всё это в тупом опустошении, и даже сил отчаиваться уже не было.

— Эльдис-дис-дис! — эхо запрыгало по стенам огромного ущелья, постепенно затихая. — Эль-эль-эль-дис-дис-дис!..

На другом краю стоял человек, одетый в белое. Разглядеть его было невозможно, так далеко он находился. Но голос его, раздрызганный по каменным стенам, слышался так отчётливо, что Эльдис узнал его, потому что на его истерзанных губах заиграло подобие улыбки.

— Кусдаман! — крикнул он хрипло в ответ, и эхо снова запрыгало: «ман-ман-ман».

— Пры-гай-гай сюда-да-да…

Прыгать? Он что, свихнулся? Кто может перепрыгнуть километровую пропасть в месте, лишённом магии? Эльдис на минуту задумался, затем высунул ногу за край и пощупал ею воздух.

— На мост-мост-мост… — крикнул Кусдаман.

— Здесть нет моста! — отвечал Эльдис.

— Есть-эсть-эсть… Пры-гай-ыга-га-га…

— Прийдётся прыгать, — вздохнул Эльдис, поворачиваясь ко мне. — Скорее всего, здесь магический мост, который не доходит до края.

Такого поворота я не ожидала. Я, надо сказать, жутко боюсь высоты. И к краю-то подходить было невыносимо. Меня сильно затошнило.

— Я не смогу… — пробормотала я.

— Всё будет хорошо, — сказал Эльдис и похлопал меня по плечу. — Я прыгну, а потом — ты, когда увидишь, что всё в порядке. Давай, других вариантов нет, надо прыгать.

— Нет! — вскрикнула я. Это было ещё ужаснее. Увидеть, как любимый человек гибнет у меня на глазах. А потом что со мной будет? Разбиться следом? Решусь ли я? Или буду медленно умирать одна в пустыне? — Нет. Прыгаем вместе.

Мы взялись за руки и отошли на несколько шагов назад для разбега. Он досчитал до трёх, и мы побежали. Это было как во сне, словно я наблюдала за собой со стороны и ничего не чувствовала. Вот мы отталкиваемся от края. В голове проносится мысль: «Ну, вот и всё». Рано или поздно жизнь заканчивается, почему бы и не сейчас…

Только когда мы приземлились на невидимую твёрдую поверхность и сделали несколько шагов, у меня подкосились ноги. Я рухнула и ударилась о мост, видя под собой далёкое дно пропасти, крошечные кустарники и блестящую полоску ручья. На лбу тут же начала расти шишка. Эльдис помог мне подняться, и мы снова заковыляли на другую сторону. Меня тошнило, ноги не слушались. Он поцеловал меня в лоб, и боль мгновенно исчезла. Я снова ощупала место, где была шишка, но её уже не было. Силы возвращались ко мне, кожа на лице восстанавливалась. Эльдис уже выглядел так, словно не было этого чудовищного перехода через пустыню. Магия снова была с нами.

Мы добрались до конца моста и ступили на скалу, где нас ждал принц Кусдаман. Братья молча обнялись, и Кусдаманжестом пригласил нас следовать за ним.

Обогнув пару одиноких скал, мы увидели широченную дыру и начали свой спуск во тьму. Наш путь по каменным ступенькам освещал только летящий впереди огонёк. Мы миновали несколько лестничных маршей, отделённых круглыми площадками, а когда спуск закончился, углубились в узкий коридор.

Как же я ненавижу замкнутые пространства! Дышать становилось всё труднее — то ли и правда не хватало воздуха, то ли я просто была жутко напугана. Я старалась держаться, как полагается боевой спутнице, но голова кружилась, и дыхание моё было слишком громким, чтобы оставаться незаметным.

— Шшшш… — шепнул Эльдис, словно укачивая ребёнка, и нежно провёл пальцами по моей спине. Я немного успокоилась, дышать стало легче.

Коридор привёл нас в зал с купальней и подземным водопадом. Вид струящейся воды заставил позабыть обо всех приличиях. Мы мигом сбросили одежду и прыгнули в воду, подставляя рты под холодный поток. Мы жадно глотали её, пока не почувствовали себя переполненными. Потом мы ныряли, плескались, орали и хохотали, как школьники. Кусдаманвежливо отвернулся и сидел в медитативной позе до тех пор, пока мы не вылезли и не оделись. Мы ничего не говорили ему, но, возможно, Эльдис обратился к нему мысленно, а я не могла подслушать разговор двух магов.

Придя в себя после купания, мы двинулись дальше, пока не оказались в совсем огромном и тёмном зале. Он был настолько велик, что не будь в нём сотни блуждающих огоньков, мы бы никогда не разглядели его стены. Потолок и вовсе уходил куда-то в темноту. Зал был круглый, и на равном удалении друг от друга его окружали восемь дверных проёмов. Мы вышли на самый центр, сели, скрестив ноги, и молча стали ждать.

По моим ощущениям, прошло около четверти часа ожиданий непонятно чего. Сначала я была рада отдохнуть, потом мне стало скучно, потом я злилась. Не зная, чем себя занять, я разглядывала Кусдамана. Он был чуть выше Эльдиса, такой же рыжий и, как и полагалось полуфею, чрезвычайно хорош собой. Только черты его лица были настолько утончёнными, что делали его скорее похожим на андрогина, чем на старшего брата. Но улыбался он так невинно и одновременно лукаво, что не будь моё сердце занято, эта улыбка как пить дать снилась бы мне ещё очень долго. Бедные женщины! Как же трудно устоять перед этими волшебными созданиями!

То ли мой костюм не работал здесь, то ли меня намеренно игнорировали. Я ничего не слышала, а мысленно обратиться не решалась даже к Эльдису. Что-то говорило мне — лучше подождать. Хотя братья, вероятно, общались друг с другом и совершенно обо мне забыли. На мои попытки обратиться к ним мысленно они не реагировали. Однако время шло, мне становилось то страшно, то скучно, и я уже почти готова была нарушить все правила магических приличий и заговорить с ними в голос, когда в зале зазвучала странная музыка, похожая на хор голосов.

Голоса не были похожи на человеческие. Казалось, это пели камни, ручьи и сама темнота. Звуки завораживали, заставляли замедлиться, торжественно замереть и дышать иначе. А вместе с ними из каждой двери появились люди в белых одеждах. Их лица были серыми и ничего не выражали. Они были разными, и в то же время ничем не выделялись. Я не запомнила бы ни одно из них.

Хранители Пещер, а это были именно они, медленно приблизились и молча сели вокруг нас — все так же на холодный каменный пол, скрестив ноги.

«Что привело вас сюда?» — в наших голосах послышался странный хор: Хранители говорили все как один.

«Нам нужно священное пламя», — ответили мы. В общей беседе мы слышали друг друга постоянно, словно гудящее поле над нами создавало своеобразный конференс-кол.

«Вас ждут семь испытаний. И только один из вас сможет их пройти»

«Кто?»

«Возможно, никто», — голоса захихикали. Это очень странно, когда кто-то хихикает у тебя в голове, и совсем не похоже на обычный смех. Но когда хихикает целый хор…

«Что будет с остальными?»

«Возможно, они умрут», — голоса снова захихикали.

«Мы не соперники и готовы защищать друг друга».

«Вы не защитите никого. Каждый пройдёт свой путь в одиночку. На этом пути вы будете лишены любой магии и не сможете взять с собой никакого оружия».

«Где будет ждать Елена, моя женщина? — спросил Эльдис. — Она не принцесса крови, и ей нечего делать на этом пути».

«Все трое пройдут испытания или никто», — отвечали Хранители.

«Но она зря подвергнет себя риску и не сможет взять Пламя!»

«Таковы правила. Если вы не готовы, то точно умрёте. Возвращайтесь, пока ещё не вступили на Путь. Потом дороги назад не будет!»

Мы снова переглянулись. Возвращаться нам было некуда. Погибнуть там или тут, чуть раньше или позже — невелика разница. Но здесь у нас был шанс. Что же до меня — остаться одной в любом из магических миров было бы для меня таким же смертельным испытанием — только нескончаемым. И мы все это понимали.

«Возвращайтесь восвояси, пока не поздно!» — снова сказали Хранители.

«Мы пройдём испытания».

«Вы не знаете, что вас ждет!»

«Мы готовы узнать».

«До рассвета у вас есть время передумать».

С этими словами Хранители плавно поднялись с насиженных мест, отвернулись от нас и удалились в свои тёмные коридоры, а висящее над нами поле исчезло.

«Я отведу вас в кельи для гостей, — сообщил мне Кусдаман. — Потом ты отдохнёшь, а мы с братом полетаем».

«Я думала, здесь нет ночи…» — полюбопытствовала я.

«Есть. Это в Пустыне нет ночи, а здесь всё есть, — пояснил он. — Я здесь уже неделю прохлаждаюсь, и если бы её не было, то вряд ли вы бы застали меня тут в добром здравии». — А помедлив, добавил: «Хорошо, что вы прибыли, потому что одного меня ни за что бы туда не пустили — таковы правила».

Всю дорогу по узким каменным коридорам мы шли молча. На лицах братьев была написана такая отрешённость, что на разговор это не было похоже ни капли.

Кельи оказались одиночными нишами, похожими на соты, с пустыми дверными проёмами, обращёнными в огромный каменный колодец. В каждой помещалась только одноместная койка и нечто наподобие каменного унитаза.Воды в нём не было, но всё туда попавшее магическим образом куда-то исчезало.

Хранители не нарушали тишины болтовнёй, но любое шарканье, чихание, храпение или что похуже тут же эхом разносилось повсюду, и когда наступало время сна, колодец наполнялся равномерным гулом. О том, чтобы заняться здесь сексом, речи быть не могло.

Гостевой отсек находился на самом верху, ближе всего к поверхности. С этого яруса вела последняя лестница во входной коридор. Я вышла с братьями подышать свежим воздухом и заодно понаблюдать за их превращениями.

Мы сидели на краю плато, свесив в пропасть ноги и наблюдая, как в неё садится перламутровый закат сразу двух светил. Как я могла не заметить, что тут двойное солнце? Или в пустыне было одинарное? Впрочем, не помню, чтобы я его рассматривала на пути по той адской сковородке…

— Что будет, если мы выберемся, но в разных местах? — спросила я. — Как мы друг друга найдём? У вас тут нет сотовых телефонов, надо полагать?

— Сотовых чего? — удивился Эльдис.

— Значит, нет. — вздохнула я. — Это такое средство связи. Если я знаю твой номер или ты мой, то всегда можно позвонить и поговорить. Или отправить сообщение. Или…

— Есть, конечно! — прервал меня Эльдис. — Это называется бульдинка. Обычно мы, конечно, используем телепатию, но есть масса случаев, когда такая штука бывает полезна. Вот как сейчас — тут не везде работает магия, а сообщение можно и позже получить. Только вот я с собой ни одной не захватил. Кусдаман, может, у тебя найдётся пара бульдинок?

— Что б ты без меня делал, — нарочито вздохнул Кусдаман, с важным видом порылся в кармане и протянул Эльдису пару прозрачных голубых пластинок.

Эльдис что-то в них потыкал, словно на обычном смартфоне, и по экранам заметались пузырьки, складываясь в какие-то руны.

— Вот, попробуй, — протянул он мне одну. — Они сейчас настроены друг на друга. Всё, что ты тут напишешь, окажется и на моей.

— Эммм… — замялась я. — Ты, наверно, забыл, но я вообще-то не знаю ваш фейский алфавит. И пока мне полностью не вернут всю магию, так и не узнаю!

— Это неважно, пиши на своём, она сама переведёт.

Эта идея показалась мне весьма сомнительной. Особенно памятуя все казусы, вызванные в моей жизни функцией Т9. Особенно запомнилось, когда Надька писала, что её парень отлично делает кухни, и я даже хотела его нанять для столярных работ. А потом оказалось, что не «кухни», а «куни». Пока всё не прояснилось, мы почти поссорились! Или однажды она сказала, что на вечеринку опоздает, потому что собирается в салон красоты, чтобы её там сделали совсем сногсшибательной. «Ну, там, ногти сделать и волосы протогиппиус» — написала она. Я удивилась: «Волосы что?» Она снова повторила «протогиппиус!» Я заглянула в Гугл и прочитала: «Протогиппиус. Вымершая трёхпалая лошадь». Потом, правда, выяснилось, что волосы Надя собиралась «протонировать», но лошадь я ей припоминала ещё долго.

Я написала пальцем слово «привет», и Эльдис успешно прочитал его на своей пластинке. Но это было слишком просто для теста. Что бы такое ему подсунуть заковыристое? Пусть будет Гомер. «Покорные все совокупно мне споспешайте, да я беспрепятственно дело исполню».

— Чего-чего? — хихикнул Эльдис.

— А что там написано?

— Все послушные ублюдки торопливо совокупляются со мной без ограничений.

— Воот! Этого я и боялась! Чушь собачья вместо античной поэзии.

— А какой был смысл на самом деле?

— Покорные все совокупно…

— Да нет же, СМЫСЛ! Бульдинка переводит смысл, который ты вкладываешь, а не слова. А если смысла нет, то она будет надёргивать из твоей головы ассоциации на своё усмотрение.

Мы ещё поигрались со бульдинками, и я вроде бы усвоила принцип их работы. По крайней мере, пока все сообщения передавались корректно.

А тем временем солнца, подобно дурацкой светящейся гантеле, окончательно уползли за горизонт, и над нами стали зажигаться первые звёзды. По коже братьев пробежала первая дрожь. Они посерьёзнели, велели мне отвернуться, резко поднялись и отошли от меня на безопасное расстояние. В давящей тишине я слышала, как они звенят пряжками и шуршат, снимая одежду. Потом послышались стоны, сменившиеся рычанием, и я догадалась, что превращение завершилось. Я обернулась и увидела двух прекрасных и в то же время чудовищных созданий. Они расправляли крылья на фоне синеющего вечернего неба. Оба чёрно-сизо-серые, похожие на двух демонов. И в то же время сейчас, когда они стояли рядом, я заметила разницу. Перья Эльдиса (а я ни на секунду не спутала бы его ни с кем) отливали зеленью, а Кусдамана — пурпуром. Так вот откуда взялись их фамильные цвета!

Трансфеи взмахнули крыльями и с громогласным рычанием взмыли в небо, быстро удаляясь. Я подождала, пока они превратятся в две маленькие точки и совсем исчезнут из вида, а потом встала и направилась вниз в свою келью.

Глава 6. Из огня да в полымя

Я проснулась в кромешной темноте от влажного шепота в ухо: «Просыпаааайся…» Стоило мне разлепить саднящие глаза, как надо мной медленно зажёгся зелёный блуждающий огонёк. Эльдис сидел возле моей койки на полу и улыбался, как сытый кот. Внутри у меня всё сладко заныло. Я чуть не застонала, но быстро вспомнила про звуковой режим этого странного места и ответила мысленно:

«Издеваешься над голодной женщиной…»

«Я принёс тебе поесть», — с этими словами он протянул мне кувшин с пивом и свёрток, в котором лежала овощная запеканка и какой-то заморский фрукт.

«Я не это имела в виду!»

«От этого я бы тоже не отказался, — подмигнул он, проводя пальцами по моей щеке. — Но нам надо спешить».

Почему спешить? Кто устанавливал сроки? Опять какие-то непонятные правила игры.

Я быстро оделась, и мы сбежали вниз по лестнице. В большом зале нас уже ждал Кусдаман. Стоило нам сесть и отдышаться, как снова послышалась чудесная музыка, и снова появились Хранители и сели вокруг нас.

«Пришло время! — сказал хор. — Это ваш последний шанс повернуть назад!»

«Мы не отступимся».

В воздухе напротив каждого из нас замерцал отдельный призрачный дверной проём, похожий на арку.

«Не оборачивайтесь, или навсегда потеряете вход!» — сказали голоса.

Чёрт! Мы даже не успели попрощаться…

Не сводя глаз со своей двери, Эльдис сжал мою руку.

«Я люблю тебя», — сказал он — кажется, впервые.

«Я люблю тебя», — ответила я.

Мы расцепили руки, встали и, не глядя друг на друга, вошли каждый в свой портал.

Меня немедленно подхватил поток разноцветных искр и завертел в отвратительной центрифуге. Это было похоже не на телепорт, а на какой-то дурацкий аквапарк. Меня тошнило, верх и низ поменялись местами. Я сильно жалела обо всём съеденном и выпитом, но оно так и не решилось покинуть мой желудок. Вместо этого я просто потеряла сознание.

Очнулась я на холодном полу среди каких-то отбросов. Воняло, как на старой помойке, плюс казалось, что неделю назад тут кто-то сдох. Когда мои глаза привыкли к темноте, я поняла, что единственным источником освещения здесь была мерцающая слизь, стекавшая со стен.

Помещение представляло собой широкий кривой витиеватый коридор. Кривясь от смрада и с отвращением наступая на гнилую жижу, за вторым поворотом я заметила, как что-то щекочет мою ногу. Посмотрев вниз, я с визгом отпрыгнула. По ноге карабкался таракан размером с жирную крысу. Я стряхнула его и обнаружила, что топкий пол кишит этими насекомыми — живыми и мёртвыми, разных размеров. Они ползали, валялись, копошились, шевелили усами.

Неудивительно, что нас разделили! Это было чисто женское испытание. Ну что же, я помню, зачем я здесь. И я пройду через эту хрень — будь то жуки, пауки, крысы или змеи. Не сидеть же теперь в треклятой слизи до конца своих дней. Пусть не надеятся, что меня этот их грёбаный Форт Боярд остановит.

Я решительно двинулась дальше, хрустя хитиновыми панцирями и время от времени стряхивая с себя гадов.

Вскоре насекомых стало меньше, зато ноги мои погружались в жижу по щиколотку. Идти стало труднее. В чудовищном коктейле запахов стала отчётливо выделяться вонь выгребной ямы. С каждым шагом я всё глубже погружалась в несвежее дерьмо. Было бы обидно тут сдохнуть. И даже не знаю, что хуже — если меня потом тут найдут или если не найдут.

Когда жижа достигла моих плеч, я поняла, что идти дальше нет смысла, и просто поплыла. Я довольно плохо плаваю головой наружу, вот если бы по-человечески, когда выдыхаешь в воду — тогда я час могу не вылезать из бассейна! Но тут — сами понимаете. Этот вариант хотелось бы отложить напоследок. Чуть не сказала «на закуску».

Дерьмо было достаточно жидким, чтобы плыть, но достаточно вязким, чтобы я быстро устала и запыхалась. Дна не было. Была-не была! Я легла на спину и двинулась так дальше для экономии сил. Мне уже было всё равно.

В конце концов моя голова уткнулась в следующий «берег». Он был крутой, и чтобы вылезти на него, мне пришлось снова перевернуться и подтянуться. Теперь на мне не было ни одного чистого места. Жижа стекала по моему лицу. Я сгоняла её руками, отфыркивалась, и ревела, как пятилетняя девочка. Ну, чего мне дома не сиделось, а? Выходила бы замуж за своего Владислава, собственноручно же завоёванного. Была бы сейчас в шоколаде. Не в этом, а в настоящем. Таком, который в салоне красоты намазывают или к чаю подают. А Владислав, небось, места себе не находит. Или, хуже того, опять с какой-нибудь Галей связался. А родители? Они обзвонились небось. Я так и не провентилировала этот вопрос: позаботился ли Эльдис, подтёр ли хвосты после моего исчезновения? Они меня забыли? Они меня забыли… Я совсем одна. Хотя какая разница? Всё равно я тут скоро сдохну.

От рыданий мой нос опух и, во-первых, очистился от дерьма, а во-вторых, немного притупил своё обоняние. Заметив это, я почувствовала облегчение и двинулась дальше. За очередным поворотом я услышала журчание и вскоре увидела небольшой водопадик, который вытекал из потолка. Я осторожно сунула в него палец. Вроде вода. Холодная, из горы. Или из канализации, но всё же лучше, чем дерьмо, которое на меня налипло. Я залезла под этот единственный доступный мне душ и отмокала, пока не начала стучать зубами от холода.

Относительно чистая я двинулась дальше, ступая по камням, костям, ошмёткам каких-то трупов, обломкам мебели, гнилым объедкам и огрызкам. Пару раз я споткнулась и теперь внимательно глядела под ноги. Вскоре в нескольких метрах от меня что-то заблестело. Я подобралась поближе и увидела полуразложившийся изъеденный местными гадами труп в старинном костюме, кольчуге и шлеме. Обглоданные кости руки всё ещё сжимали рукоятку короткого меча типа вакидзаси. Я осторожно разжала мёртвые пальцы и вытащила оружие. Оно явно могло мне пригодится. Вряд ли все испытания ограничатся дерьмом и тараканами. Я осторожно отстегнула пояс с ножнами и закрепила их на своей талии. Идти с тяжёлой железкой стало не так удобно, но я постепенно подстроилась. Зато так спокойнее.

Коридор вновь повернул направо, и тут я почувствовала неладное. Это место показалось мне знакомым. Ну, конечно! Я уже здесь была! Именно отсюда я начала свой путь. Я помню вон ту спинку от стула и вот этот выпотрошенный соломенный гнилой матрас. Тупик. Ноги мои подкосились, и я плюхнулась на склизкую солому. Где я могла ошибиться? Несколько раз я поворачивала налево, но поворотов направо было явно больше. Может быть, я что-то пропустила? Может, был какой-то проход, и я его не заметила? Или это и правда кольцо, из которого нельзя выбраться. Нет, я всё-таки соберусь с силами и пройду этот путь ещё раз. И проплыву, если понадобится.

Я снова двинулась по коридору — на этот раз медленнее, осматривая каждую стену, пол, потолок и всю ту мерзость, которая меня окружала, с любопытством юного натуралиста. Должен быть какой-то выход. По крайней мере, мне хотелось так думать. Поворот, ещё поворот… Ничего нового.

Вскоре я снова поравнялась с бассейном дерьма. Опять плыть, да ещё и с железякой? Обойти с другой стороны, раз тут всё равно кольцевая? Я замешкалась. Но куда деваться? Вдруг как раз тут какой-то секрет и запрятан? Только бы нырять не пришлось.

Собрав волю в кулак, я зашагала вперёд. В моих сапогах всё ещё хлюпала вода, а дерьмо снова доставало до щиколотки. И в этот самый момент жижа забулькала, отчего издаваемый ею смрад сделался ещё гуще. Я отступила назад. А из лужи, чешуёй как жар горя, навстречу мне выходили — нет, не тридцать три богатыря, а пятеро мерзкого вида полусгнивших зомби, одетые, как тот мертвец, у которого я позаимствовала свою новую игрушку. Дерьмо с них скатывалось, точно вода с жирной сковороды. Можно было сказать, что выходили они оттуда сухими и чистыми, если не считать, что сами по себе состояли из гнили и слизи и воняли ничуть не лучше.

Я выхватила меч и, держа его обеими руками, продолжала пятиться. Зомби наступали молча и неторопливо. Тот, что был впереди, сжимал в облезлой костлявой руке здоровенную булаву. Когда он занёс её над головой, я замахнулась и резанула его брюхо наискось справа налево. Меч легко распорол кольчугу, точно я резала не развёрнутую упаковку сливочного масла. Зомби замер и уронил булаву, расплёскивая чёрные гнилые кишки. Я подсела и ударила его слева направо по ногам, перерубая их начисто.

Я действовала на автомате, мои эмоции выключились, и в голове молниеносно работал холодный разум. Я просто решала задачу, кого, когда и как резать, бить, толкать. Как увернуться, куда отскочить. К счастью, мои противники были не слишком проворны. Когда меч застрял в третьем мертвеце, я подняла тяжёлую булаву и начала дубасить ею оставшихся двоих монстров. Одному я просто размозжила голову, отчего он сделался недвижим и рухнул. Второго я так огрела, что он отлетел к стене и — о, чудо! — пролетел её насквозь и исчез, словно его никогда здесь и не было.

Я перевела дух и посмотрела на дело рук своих. У меня под ногами корчилось три раскуроченных зомбака. Они уже не могли подняться, но странная уродливая жизнь в них всё ещё теплилась. Во избежание сюрпризов я расколотила им черепа, как гнилые тыквы, после чего они затихли. А я осталась один на один со своей загадкой. Как, куда подевался тот исчезнувший зомби?

Они были странные, вышли из дерьма, дерьмо к ним не липло… Эврика! А что если дело было в их наряде? Ну, конечно! Это наверняка магическая одежда. Сейчас я проверю, как это работает.

Я схватила за грудки один из трупов (тяжёлый, зараза!) и поволокла. Мне удалось усадить его, прислонив к стене, но он никуда не исчезал. Что-то было не так. Предыдущий зомбак в стену влетел — может быть, дело в скорости? Я стала качать его, стуча кольчугой о стену. Ничего! Но скорость явно была не та. Что же делать?

Немного подумав, я взяла у одного из них топор и принялась отрубать ему мёртвую руку. Удара с пятого это мне удалось. Я отложила топор, взяла полученный артефакт и швырнула о стену. Опять ничего!!! Никакого результата!!! Что не так? Может быть, важно, куда бросать? Я вспомнила примерно то место, где исчез их коллега, и прицелилась туда. Раза два стена отскакивала, но я была не уверена, точно ли я целюсь. На третий раз рука пролетела сквозь стену и исчезла. Бинго! Теперь я знаю, как отсюда выбраться. Вопрос в том, куда я попаду. И стоит ли идти туда, куда я только что отправила того красавца? Или поискать другой портал? Впрочем, какая разница. Главное сейчас — выбраться с этой помойки.

И тут до меня дошло, что мне предстоит сделать. Я ощупала стену, за которой исчезла рука. Стена как стена. Твёрдая и склизкая. Просто так она меня не пропустит. А значить это может только одно. Мне придётся переодеваться. Снять одежду с одного из этих ароматных красавцев и надеть на себя родимую. Мать-перемать!

Кривясь и борясь со рвотными позывами, я принялась за дело. А кривиться было от чего. Дерьмо не липло к их обмундированию снаружи, а вот внутри одежда была вся пропитана гнилью. Казалось, я сдираю кожу с тухлой рыбы, а за ней ещё и тянется вонючая чёрная слизь. Как? Надеть это на себя? Пойти прополоскать? К чёрту. Раз это испытание на крепость моего желудка, полоскать ничего не будем. Так пусть и остаётся. Нюхайте меня как есть!

Вскоре я была уже одета, как надо. Не скажу «переодета», потому что расставаться со своим нарядом я вовсе не планировала. Даже если его магия здесь не работает, то где гарантия, что она не пригодится мне впоследствии? Поэтому самым трудным было натянуть чулки на сапоги и штаны с карманами. Но я всё-таки справилась.

Была — не была! Надвинув на лицо кольчужный капюшон, натянув липкие перчатки, снова пристегнув к поясу короткий меч, я разбежалась и прыгнула.

Недолгое падение в «кроличью нору», и я вылетела на ослепительный свет, а затем плюхнулась в тёплую душистую воду.

Вынырнув, отплевавшись и привыкнув к свету, я обнаружила, что стою посреди небольшой круглой купальни метров пяти в диаметре. Вокруг меня была розовая пена, которая отчаянно благоухала какими-то тропическими ароматами. Над головой в лиловом небе висело одно зеленоватое солнце, вокруг росли синие кусты с жёлтыми цветами и слышался переливистый щебет. Бассейн окружала каменная площадка, на которой стоял ажурный столик, и он был более, чем накрыт. На нём красовалась корзина с фруктами, кувшин вина, блюдо с чем-то горячим, накрытое дутой металлической крышкой — никогда не могу запомнить, как она правильно называется. Рядом со столиком сидела румяная бабуся лет под семьдесят. В Москве женщину её возраста я бы ни за что не записала в бабуси. Но у нас они не носят кружевные чепцы, фартуки и юбки в пол. Эта же была ни дать ни взять сказочная нянечка. Она мило улыбнулась мне и сказала вслух:

— Ну, вот, наконец-то, деточка. А я тебя тут уже давно поджидаю.

Бабусю звали Летисия. Она объяснила мне, что я угодила в специальный временной карман, где можно отдохнуть, помыться, поесть, отоспаться и вообще набраться сил перед другими испытаниями. В общем, прийти в себя. И что можно никуда не спешить, потому что время здесь течёт отдельно от всего остального. А когда я буду готова, то продолжу свой путь с той же самой минуты, из которой сюда вывалилась.

Можете себе представить моё облегчение! Я вылезла из бассейна, стащила с себя мокрую одежду, которую тут же унесли две услужливые прачки. Вместо них явились банщицы и помогли мне как следует отмыться. Какой же это был кайф, когда тебя моют, а ты расслабляешься. Тебя вытирают, намазывают душистыми маслами, кладут на мягкую перину, делают расслабляющий массаж, надевают пушистый халат, а потом усаживают обедать! Какая же я была, оказывается, голодная!

Мне выделили роскошную комнату с огромной верандой, увитой диким синим виноградом. Мебель была изящна, постель так и манила утонуть в ней и забыться сладким-сладким сном. Что я и сделала.

Наутро я проснулась под птичьи трели, вдохнула ароматы сада, а потом… Повернулась на другой бок и заснула. Когда я очнулась в следующий раз, меня уже ждал изумительный завтрак. И пока я уплетала его за обе щеки, а горничные наливали мне изумительные напитки, на веранде танцевали две розовые феи и показывали фокусы. То они превращались во что-то, то доставали из воздуха разные предметы. Если бы я не умела когда-то делать половину этих трюков, я бы, наверное, очень удивлялась. А сейчас меня охватила ностальгия.

Летисия отослала прислугу, и мы долго беседовали. Она расспрашивала меня о моей жизни. Потом она рассказывала о своей молодости. Потом мы ужинали. Потом не спеша гуляли по саду. Потом пошли спать. А на следующий день всё повторилось снова.

Не знаю, сколько времени заняло это моё восстановление. Я помнила о том, что мне нужно вернуться к испытаниям, и помнила, зачем. Я скучала по Эльдису. Но казалось, что всё это может подождать — ещё чуть-чуть. Может быть, завтра. Потому что какой от меня толк, когда я так вымотана. Потому что мне всё время хотелось спать и есть. И я всё меньше ходила, всё больше ела, всё больше спала.

В один прекрасный день я проснулась и вспомнила, что, кажется, вчера я вообще не вставала с постели. Только ела и лежала. Что это со мной происходит? Какого чёрта я тут прохлаждаюсь? Я вообще ходить разучусь, а меня ждёт ужас и кошмар.

— Ничего страшного, тебе некуда торопиться, — ласково промурлыкала Летиция у меня над ухом.

— Ну уж нет! — решительно воскликнула я и выползла из постели.

Я решила размяться. Заняться йогой, а лучше побегать… Или поприседать для начала. После третьего приседания сердце моё едва не выпрыгнуло из груди, пот лился градом, а голова кружилась. Вот что я превратилась? Я попыталась дотянуться до пола, но мне отчаянно мешал живот. Чёрт! Где зеркало? Здесь нет ни одного зеркала!

Я завернулась в простыню и, тяжело дыша, ломанулась прочь из комнаты вниз по лестнице. Я точно помнила, что там есть большая серебряная дверь, в ней точно можно увидеть своё отражение.

Лучше бы я его не видела. На меня смотрела ужасная толстая тётка — размера пятьдесят четвёртого… Похоже, я уже вешу центнер…

Летиция стояла у меня за спиной и умильно улыбалась. Я в бешенстве накинулась на неё и схватила за горло.

— Что ты со мной сделала? Что это за место?!!

Она растаяла прямо у меня в руках и с хохотом материализовалась в трёх метрах от меня.

— Я с тобой сделала? — она сделала круглые глаза. — Это ТЫ сама всё сделала. В тебе столько лени, что странно, как ты вообще выползла из кровати! Но ты не расстраивайся, иди лучше отдохни! Девушки тебе всё принесут! Еду, мытьё, утку… — и она снова захохотала.

— С меня хватит! Немедленно верните мне мою одежду. Я ухожу!

— Да пожалуйста! Никто тебя не держит!

Она сделала серьёзное лицо, хлопнула в ладоши, и откуда ни возьмись явились две девицы в передниках, держа в руках мои шмотки — выстиранные и отглаженные. Я схватила штаны и принялась их натягивать. Но не тут-то было! Они мне не налезли бы даже на руки! А Летисия и обе девицы так и прыснули со смеху.

Я села на пол и разревелась. Как мне теперь быть! На что я теперь гожусь? Я даже хожу с трудом. Ну, хорошо. Сооружу я себе новую одежду, но что будет, когда Эльдис увидит такого гиппопотама? Что мне делать? Худеть? Сидеть тут ещё месяц на голодном пайке? А если теперь кожа обвиснет, то вместо гиппопотама получится шарпей. Всё потеряно. Осталось пойти и утопиться прямо в той ванне, в которую я когда-то так радостно свалилась. Глупая, наивная корова! Как я могла так вляпаться.

— Что же мне теперь делать? — выла я, сидя голой попой на мраморном полу и роняя на него сопли. — Всё пропало! Моя жизнь кончена…

— Ну, пойди утопись, если это твой выбор. — зло усмехнулась Летисия.

— А что… — я на секунду встрепенулась. — Есть выбор?

— Предположим, есть.

— Что мне нужно сделать?!

— Ты получишь три задания. Если ты справишься с ними, то я верну тебе прежний облик. Если нет… Останешься здесь навсегда. Будешь стирать, убирать, готовить. Или ты можешь уйти прямо сейчас. Такая, как есть.

— А остаться и похудеть сама до ухода? — я всё ещё надеялась поторговаться.

— Нет.

— Может, хоть на недельку?

— Нет. Решай прямо сейчас.

— Ладно. Давай свои задания.

Задания оказались, на первый взгляд, вполне житейскими. Первым делом я прополола гектар свёклы. Только с одной поправкой. Я была слабая, толстая, совершенно голая — на меня даже трусы уже не налезали. Солнце палило нещадно, перед глазами плыли круги, очень хотелось пить, а также спать и есть. Но всё это было запрещено. Нельзя было пропустить ни одного сорняка. Нельзя было перепутать и выдернуть свёклу. Я думала, я сдохну, и всё наконец закончится, но не тут-то было. Я всё-таки прополола все эти долбаные грядки.

Второе задание было не менее нудное, но более идиотское. Мне нужно было стоять в воротах и каждые десять секунд петь короткую мантру, делая жесты руками. Причём руки шли так. Сначала обе вперёд, потом левая уходила прямая в сторону, а правая сгибалась в локте. Потом правая уходила в сторону прямая, а левая опускалась вниз. Потом правая опускалась вниз, а левую нужно было вытянуть перед собой. А потом левая снова уходила в сторону, а правая перед собой, и всё по тому же циклу. Когда цикл завершался, руки встречались вытянутые вперёд, их можно было опустить, затем досчитать до десяти и запустить новый цикл с чтением той же мантры-абракадабры, перевода её я ещё не знала. Это потом, когда магия вернулась ко мне, я узнала, что в переводе со старофейского она значит «Я — ленивая жирная свинья, моё место — навозная куча».

Но и это было ещё не всё. Когда через ворота кто-то проходил, мне надлежало поклониться и трижды подпрыгнуть, а затем продолжать цикл с того места, где я прервалась, и ничего не напутать.

Этой галиматьёй я занималась примерно сутки.

Когда же мне выдали третье задание, я окончательно убедилась, что их придумывали лично для меня. Оно показалось мне ужаснее всех предыдущих. Сначала мне предстояло выучить рунический алфавит. Это было еще полбеды, хотя память у меня ни к чёрту. Но следующим номером мне принесли нечто на родном русском языке. И это были… Тадааам! Правила дорожного движения. Их нужно было выучить максимум за сутки. Прямо как есть. Со всеми знаками, со всеми нюансами, со всем этим чудовищным казенным текстом. Книжка была невелика, страниц шестьдесят. Шестьдесят страниц канцелярита!!! Ужасу моему не было предела. Я никогда это не запомню. Надо бежать… Хотя нет. Бежать можно и потом. Если не получится, и я тут застряну, вот ТОГДА и буду думать, как бежать. Или Эльдис что-нибудь придумает. Милый мой Эльдис! Неужели я предала тебя? Продала. За харчи…

Я села зубрить. Я зубрила весь день и всю ночь. Я ходила взад-вперёд с книжкой. Бормотала себе под нос. Что-то чертила. Умывалась, снова бормотала. Это было невыносимо и очень страшно. Меня просто знобило от тревоги. Наконец явилась Летисия и объявила, что время вышло. Она вырвала брошюру из моих рук, сунула мне бумагу и перо. Затем хитро посмотрела на меня, полистала ПДД и пропела:

— Эммм… Тэээкс. Что бы выбрать… Что-нибудь без картинок… Вот! Обязанности пешеходов! Запиши все обязанности пешеходов! Рунами! Прямо сейчас!

У меня внутри всё упало. Такой огромный кусок текста. Это был кошмар. Я не вспомню… Или вспомню? Я села в полулотос, закрыла глаза и зачем-то трижды пропела то, что переводится как «Я — ленивая жирная свинья, моё место — навозная куча». И потом ещё добавила: «Оооммммм». Мой пульс заметно выровнялся, а перед глазами вспыхнула картинка той самой страницы, где были прописаны обязанности пешеходов. Дальше оставалось только обмокнуть перо в чернила и сделать транслит!

Когда всё было кончено, я с гордостью посмотрела на свою тюремщицу и протянула ей листок. Она одобрительно кивнула.

— Идём со мной, — сказала Летисия. — Ты заслужила свою награду.

Мы спустились во двор и подошли к купальне. Над ней клубился лёгкий пар и пахло как-то необычно.

— Полезай в воду, — скомандовала она. — Отмойся как следует.

Я послушно плюхнулась в бассейн, отчего в нём сразу же поднялась волна и выплеснулась через борт. Вот это водоизмещение! Ну и слон же я!

Я пробултыхалась там минут десять и хотела уже было выбираться на сушу, но Летисия велела мне оставаться на месте. Вода постепенно стала оседать на дно, и вскоре я уже стояла в пустом бассейне. Зато изо всех щелей в меня стали бить струи воды. Я не знаю, что это было за вещество, но мою кожу жгло, и она чесалась. Я терпела, сколько могла, но потом стала скрести её когтями и — о, ужас! — куски плоти, словно глина, стали оставаться у меня в руках. Я точно счищала с себя слои прилипшего сала. И, как новая матрёшка, под ними уже прощупывалась настоящая я — та, к которой я так привыкла. Мои прежние очертания, которые мне так хотелось вернуть. Жир растворялся, отваливался кусками, утекал в воронку бассейна. И вскоре я уже была стройной, свежей, юной, с идеальной кожей и опять сорок четвёртого размера! Странная вода внезапно выключилась, а Летисия кинула мне полотенце и достала откуда-то здоровенное зеркало. Да! Это снова была я! Невероятно!

— Ну, что, — спросила Летисия, — в дорогу? Или сперва отдохнёшь? Ты не спала трое суток!

— Неее! — воскликнула я. — С меня хватит! Наспалась на всю оставшуюся жизнь.

Она усмехнулась и, когда я вылезла из бассейна, протянула мне бокал какого-то зелья:

— Выпей. Это восстановит твои силы.

Я проглотила едкую маслянистую жидкость и снова почувствовала себя бодро. Хотя пивала я восстановительные зелья и повкусней. Необязательно делать их такими мерзкими.

Мне принесли одежду — ту самую, которой снарядила ещё королева Эдна. Когда же я была готова, Летисия проводила меня в самый дальний уголок своего сада, где росло старое толстое дерево, и велела лезть в дупло. Я послушно нырнула в него, и очередной портал закружил меня.

Следующие три испытания я вам подробно расписывать не буду. Достаточно сказать лишь, что в одном сумеречном месте за мной долго гонялся маньяк. Стоило мне от него спрятаться, как погоня возобновлялась. В конце концов мне так надоело удирать, что я начала бегать за ним, а он — от меня. Когда я бросилась на него с кухонным ножом, то провалилась в следующее место. Оно было похоже на подвал инквизиции, место, полное боли. Сначала там пытали кого-то на моих глазах, потом принялись за меня. И всё, чего они хотели — чтобы я отказалась от своих притязаний на Пламя и добровольно сошла с дистанции. Потом ставки стали меняться, и мне просто обещали безболезненную смерть. Я держалась. Потом они откуда-то принесли трёхлетнего мальчика, который отчаянно ревел и звал маму, а также надсадно мяукающего кота, и сказали, что я могу спасти обоих, если откажусь от своей миссии. Потом — что я могу, наоборот, обменять свою жизнь на их. Грозили всех нас поджарить, а сперва отрезать все выступающие части тела, кроме головы.

Я послала их к чёрту, а когда они принялись отпиливать мою правую ногу, потеряла сознание. Очнулась я уже в новом месте без каких либо увечий, и только ногти всё ещё саднили, помня треклятые иголки.

Пятым испытанием была ослепительно-белая тюрьма, где нужно зарабатывать какие-то жетоны. Везёт же мне на тюрячки! Жетоны можно было выменять на еду и одежду. И на них же — купить себе свободу. Если, конечно, вам удастся накопить целый десяток и затолкать их все один за другим в жетоноприёмник. Однако цены за рабский труд были мизерные, а еда стоила дорого, и жетоны ни у кого не скапливались. Поэтому я решила их просто украсть. Нет, не у других заключенных.

К счастью, их выдавали не машины, а обычные надзиратели. И поэтому я преспокойно спёрла целый пакет. Но по пути к жетоноприёмнику мне всю дорогу попадались несчастные страдальцы, которые то пухли от голода, то умирали без медицинского обслуживания. И я всё раздавала и раздавала свой улов, пока не остался последний десяток. Страдальцы продолжали тянуть ко мне руки и ныть, и всех их было безумно жалко. Но я знала, что не могу помочь всем. И я помнила свою конечную цель. Я должна выбраться и помочь Эльдису добыть Пламя. И спасти тысячи других людей, целый мир. Но, с другой стороны, я ведь всё равно не получу это пламя сама. Моя задача — всего лишь выжить. Я иду в нагрузку, третьим человеком, и всю свою пользу я уже принесла. Так кто мешает мне раздать эти жетоны, задержаться здесь ненадолго и добыть новые…

Люди всё стонали и тянули руки. Я заткнула уши и принялась напевать себе под нос «Я — ленивая жирная свинья, моё место — навозная куча». Так и дошла до самого конца, где с особым цинизмом затолкала все жетоны в щель. Пол подо мной разверзся, и я опять куда-то провалилась.

Шестоеиспытание стало сущим кошмаром. Описывать его смешно, но на самом деле мне было не до смеха. Я оказалась в прелюбопытном кинотеатре, где на экране показывали мою жизнь. Ту, которая осталась в мире людей. Всё было, как у меня, только в роли меня была… Галя. Та самая ненавистная хабалка, у которой я когда-то с неимоверным трудом отбила своего предыдущего парня. Парня, ради которого я когда-то вляпалась во всю эту историю с магией. Ну, или отчасти из-за него. Чего уж душой кривить-то. Я б и без него ни за что не отказалась от волшебства. Только вот видеть Галю на моём месте… Сейчас она замужем за Владиславом, беременна, месяц пятый. Но зовут её почему-то Лена, а её мама — это моя мама! Какого чёрта? Я рычу от ярости и бью кулаками стену, обитую белым поролоном. Какого чёрта? Но механически голос Большого Брата отвечает мне, что это восполнение баланса. Моё перемещение сюда должно быть компенсировано, и получилось как-то так. Но если я, конечно, хочу всё исправить, то я могу прямо сейчас из этой самой точки вернуться в свою прежнюю жизнь, в тот самый день, когда я прыгала с моста, и не прыгнуть. И всё станет, как прежде. В качестве бонуса я могу прямо сейчас придушить эту самую Галю собственными руками. Распороть ей брюхо, изнасиловать ротой солдат, загнать иголки под ногти — всё, что мне заблагорассудится. Одно моё слово, и она окажется связанная прямо здесь. А после расправы я буду возвращена на мост. В тот самый момент. Чтобы не прыгнуть.

— И что помешает мне снова сюда попасть? — ухмыляюсь я. — Не с тем, так с каким-нибудь другим попутным ветром? Эльдис пришлёт другой! В чём подвох?

— Не пришлёт, — ласково говорит механический Голос. — Это была единственная возможность. Так что решай сейчас.

Я не понимаю, почему меня так колбасит от ненависти. Я не хочу возвращаться в прошлую жизнь. Я не хочу быть с Владиславом. Меня вполне устраивает, что мама не тоскует о потерянной дочери. Всё выглядит как надо! Но почему меня разрывает от бешенства? Разорвать эту тварь собственными руками. А Эльдис… Он наверняка что-нибудь придумает. Потом, когда станет королём. Если станет… Если я всё отменю, не пущу себя на ветер, не окажусь здесь, то Эльдис никогда не получит пламя. Или просто не успеет. Или даже погибнет. А Ралиган уничтожит всё. А я буду до конца своих дней скулить по Эльдису. К слову, последнее выглядит совсем уж чудовищным. «Я — ленивая жирная свинья, моё место — навозная куча… Оооммммм».

— Я отказываюсь от вашего предложения, — произношу я таким же механическим тоном. — Пусть всё останется как есть.

И комната растворяется вокруг меня, а я теряю равновесие и вдруг оказываюсь возлежащей на удобном золочёном диване. Вокруг меня полумрак, стоят подносы с вином и фруктами, дурманяще пахнет благовониями. Меня охватывает жажда, и я принимаюсь пить прямо из кувшина. Под сводами огромного зала разносится неспешная музыка, лучи солнца догорают на витражах. Звуки арф и скрипок перемежаются стонами и вздохами. Мой диван находится на небольшом возвышении. Я встаю и вижу, что внизу на пушистых коврах и диванах раскинулась невероятная по своим масштабам оргия. Десятки юных прекрасных тел бьются в экстазе, лаская, целуя, проникая друг в друга. Возбуждение, как огромный спрут, висит над этим всем, сжимая и разжимая пульсирующие щупальца. И вот одно из них уже тянется ко мне. Ах, зачем же я пила! Вино ударяет мне в голову, тело охватывает слабость. Я теряю равновесие, и меня тут же подхватывает пара неотразимых фейских красавцев.

— Какое чудо к нам прилетело… — горячо шепчет мне на ухо один из них. — Где ты раньше скрывалась от нас, красавица? Ты сводишь меня с ума…

Чушь… Обыкновенная кобелиная чушь… Нельзя свести с ума фея… Но эти слова окончательно выключают мой мозг, отнимая всякую способность сопротивляться. Я чувствую, как с меня стаскивают одежду, целуют. Я чувствую, как возбуждение затапливает меня с головы до ног, и из последних сил бормочу:

— Не надо… Я не хочу…

— Не хочешь? По-моему, ты нас обманываешь… — ласково шепчет второй фей, и я чувствую его руку в у себя между ног.

— Нет… Перестаньте… Я принадлежу Эльдису…

— Эльдису? Так он здесь…

И я вижу, как надо мной склоняется Эльдис. Как он оказался здесь? Или это наше общее испытание? В чём оно состоит?

— Я не понимаю! — жалобно ною я. — Эльдис, забери меня отсюда.

— Всё в порядке, малышка, расслабься. Всё хорошо, я здесь.

Малышка? МАЛЫШКА? Это слово шандарахает меня, как ушат холодной воды. Мой Эльдис не мог это сказать. Я вырываюсь, отталкивая своих неудачливых соблазнителей, застёгиваю штаны, и из моего горла вырывается крик. Он перекрывает все стоны, все оргазмические вопли. Он разносится по всему огромному залу. Я воплю, как иерихонская труба:

— СТОООП! ПРЕКРРРАТИИТЬ!

И вся картина вдруг застывает, словно остановленный кинокадр, а затем рассыпается осколками стекла. И вот уже я стою в совершенно другом месте. Похоже, что это и есть конец моего пути.

Глава 7. Cхватка

В пещере царил полумрак, едва оcвещаемый привычными блуждающими огоньками. Эльдис и Кусдаман стояли напротив меня, так же тяжело дыша. Я не знала, через что им пришлось пройти, но похоже, что им тоже пришлось несладко. Эльдис молча обнял меня и поцеловал в макушку. Мы стояли так несколько мгновений, чувствуя, как колотятся наши сердца, и постепенно успокаиваясь. Однако расслабляться было ещё рано. Священное Пламя было где-то здесь, а мы понятия не имели, что это и как его заполучить.

Перед нами красовался здоровенный постамент с трёхметровой глиняной статуей, изображавшей мускулистого воина. У её подножия мы увидели большущий каменный шар с вытесанными на нём выемками в форме человеческих ладоней и звериных следов. Братья переглянулись, взобрались на постамент и приложили руки к этому шару — как раз в те самые, словно предназначенные для них выемки. И что-то начало происходить. Стены задрожали, а из шара вылетел разряд тока, отшвырнув обоих принцев от себя на несколько метров. Это и есть Пламя? Оно у них? Или нужно унести весь шар? И что с ним делать?

Стены продолжали дрожать, с потолка посыпались камни. И тут, роняя глиняную крошку, зашевелился глиняный колосс. Он встал и потянулся, отчего грязь осыпалась с его тела, обнажая серую гибкую кожу. Он разинул рот, оказавшийся огромной звериной пастью, и издал громогласный рык, а затем спрыгнул со своего постамента. Это вызвало новый толчок землетрясения, и от потолка отвалилась большая каменная глыба, едва не зашибившая Кусдамана, который успел откатиться в последний момент. Колосс занёс свою здоровенную ногу, чтобы раздавить несчастного принца, но в этот момент Эльдис попытался воткнуть в него оброненный братом меч. Лезвие звонко заискрило и отскочило от тела великана, словно натолкнувшись на камень. Монстр опустил ногу, возмущённо зарычал и метнулся в сторону Эльдиса, пытаясь прихлопнуть его своим каменным кулаком. Раздался грохот, но добыча снова увернулась.

Колосс свирепел с каждой секундой. Надо было что-то делать — казалось, он вот-вот раздавит нас всех, как только привыкнет двигаться, освоившись в своём неуклюжем теле.

Терять было уже нечего. Повинуясь какому-то бредовому порыву, я вскарабкалась на постамент и тоже сунула ладони в выемки. Я ждала, что меня отшвырнёт или, может быть, даже убьёт, но великан после этого снова застынет. Или успокоится. Или хотя бы отвлечётся. Ведь я была последним неиспользованным козырем в этой игре.

Я зажмурилась и ждала, когда меня шандарахнет, но ничего такого не случилось. Внезапно я почувствовала, что успокаиваюсь. Через руки в моё тело вливалось ощущение восхитительной гармонии и умиротворения. Оно наполняло меня всю с ног до головы. Это длилось мгновение и целую вечность, потому что в этот момент мир вокруг меня замедлился и снова застыл, оставаясь вязким, как мокрая глина, до тех пор, пока я не почувствовала, что во мне не осталось ни одного пустого места, куда бы не проник этот восхитительный тёплый кайф. И лишь тогда контакт прервался, а время потекло с привычной скоростью.

Я услышала новый грохот и страшный предсмертный крик Кусдамана, прежде чем успела развернуться и направить разрушительный зелёный луч в рычащего непобедимого монстра. Чудовище замерло, распухло и взорвалось, точно созревший гриб-дождевик. Из него вылетел густой серый дым, а пустая тонкая оболочка рухнула на пол снятым презервативом.

Кусдаманлежал с разбитой головой и раздавленной грудной клеткой, из которой торчали сломанные рёбра и толчками вытекала кровь. Эльдис бросился к нему, пытаясь хоть как-то помочь, делая бессмысленные пассы руками, но его целительская магия здесь была недоступна. Я приблизилась в ним.

«Не надо. Перестань», — потребовал Кусдаман, и я почему-то его слышала. — «Перестань, братишка. Моё время пришло. Теперь тебе придётся наследовать трон».

«Скажи лучше, наследовать геморрой», — грустно усмехнулся Эльдис.

«Держись, Эльдис».

Я подошла ближе и провела рукой над его ранами. Вид их никак не изменился, но с лица Кусдаманаисчезла гримаса боли.

«Спасибо, — сказал он мне и снова посмотрел на Эльдиса. — А девица твоя… Мне сразу показалось, что непростая она штучка… Вижу, что оставляю тебя в надёжных руках, брат. Прощай».

И Кусдаманиспустил дух, уронив голову, глаза его остановились, а прекрасное юное лицо совсем расслабилось и сделалось таким безмятежным, будто он не умер вовсе, а просто видит сейчас неведомые нам чудесные грёзы.

Эльдис плакал, как маленький мальчик, а его прекрасное мускулистое тело бессильно сотрясалось от рыданий. Я обняла его, он уткнулся в меня, и ещё очень долго мы так сидели, пока его всхлипывания не затихли на моих коленях. И потом ещё столько же — в тишине, пока я гладила его огненно-рыжие волосы, а он — мою ногу. Этот бедный богатый мальчик, который старше меня в несколько раз, и которому столько пришлось пережить. Мне было так его жаль, что самой хотелось выть.

Когда наконец он готов был двигаться и встал, я спросила его, хочет ли он оставить Кусдаманаздесь, но Эльдис настоял, что брат должен быть похоронен в фамильном склепе. Я попросила его самого отойти подальше к стене, а затем вышла на середину пещеры и подняла вверх руки. И снова из моих пальцев вылетели зелёные лучи, испаряя камни над головой. Мгновение спустя над нами зияла широченная дыра до самого чёрного неба, а оттуда на нас уже глядели звёзды. Эльдис понял мою идею, быстро разделся и подошёл ко мне. Небесный свет упал на него, и мой принц начал своё превращение. Я собрала его одежду в узел, а затем Эльдис поднял нас на поверхность. В одной лапе он держал меня, а в другой — мёртвого Кусдамана.

Эльдис бережно поставил меня на землю и проревел:

— Жди меня здесь! Утром я вернусь!

Он улетел в неизвестность, унося тело несчастного Кусдамана, а я осталась одна среди камней и колючих кустов. Но я была настолько вымотана, что стоило мне улечься на гладкую скалу и подложить под голову его шмотки, как сон немедленно сморил меня.

Когда я проснулась, он был уже рядом и улыбался.

— Отдай мои штаны, сладкая! — сказал он вместо здрасьте. — Или снимай свои!

Улыбается. Ну-ну. Это хорошо. Илиплохо. Горевать, конечно, сейчас некогда, но чтобы так радоваться жизни? Или у трансфей всё не как у людей? Через сколько часов после моей смерти он будет так радоваться? Или, может быть, он просто свихнулся? Это же был его последний и единственный любимый брат… Может, он совсем потерял контакт с реальностью.

— Доброе утро, — сонно улыбнулась я, избавляясь от своей подушки. — Ну, рассказывай. Где был, что видел…

— Известно, где. — Эльдис помрачнел. Нет, вроде не свихнулся. Просто держится и стремится отвлечься. — Я летал к матери, отнёс ей Кусдамана. Она имеет право попрощаться хоть с одним своим сыном.

— Да, это важно, — подвякнула я. — Но как ты туда попал? Мы же шли через пустыню столько…

— Пустыня отключена. У нас всё получилось, и теперь это обычная пустыня. Ей нечего защищать.

— А Хранители?

— Понятия не имею. По сути им нечего больше хранить. Возможно, их миссия закончена, но это уже нас не касается. Нам пора двигаться дальше — вернуть тебе твою магию, и как можно скорее. Теперь уже точно без вариантов — раз ты моё секретное оружие, то придётся тащить тебя с собой в самую гущу событий, а у тебя есть только пламя, — он поцеловал меня в лоб. — Так не годится. В мире магов это всё равно что быть глухим и слепым.

— Ты меня так уговариваешь, будто это не я уже второй месяц ною «Когдааа мы сделаем мне привиииивку».

— Язва!

— Приятно познакомиться.

— Ну, держись у меня! — и он набросился на меня с поцелуями, всем телом прижимая ко скале.

— Погоди! — вскрикнула я, сжимаясь и уворачиваясь.

— Что случилось?

— Погоди. Меня кое-что беспокоит, — сказала я серьёзно и села, глядя ему в глаза. — Я не могу понять одну вещь. Почему пламя отдалось мне?

— Ну, кто его знает? Древняя магия иногда странно себя ведёт. Может, потому что мы не люди. Или потому что мы сдуру стали брать его одновременно…

— Но ведь чтобы получить пламя, нужна королевская кровь, не так ли?

— Насколько я знаю, да. Но кто может на самом деле знать, в ком она намешана? Вылез у тебя какой-нибудь ген. Может, кто-то из твоих предков и правда был королём. Мало ли, от прохожего молодца. Нет, я не хочу обидеть твоих многоуважаемых предков, но…

— Это, конечно, возможно. После революции в нашей стране возникло много путаницы. Да короли тоже люди. Однако у нас последний король, царь то есть, жил поколения за четыре до меня. Поэтому всё это мне не нравится.

— На что ты намекаешь?

— Да я не намекаю. Я прямо спрашиваю. А что если мы с тобой родственники?

— С какого ещё перепугу? Я что, единственной на свете из королевской семьи и мы росли с тобой в одном городе?

— С такого перепугу, что пока я не выясню, откуда у меня королевская кровь, все монархи — мои потенциальные родственники.

— Не смеши меня! Что за паранойя? Даже если бы мы были родственниками, то уж точно очень-очень дальними. Фейской крови в тебе нет, а насколько я знаю своих родственников по отцовской линии… Короче, это невозможно!

— Может, и невозможно, но мне всё равно от этого как-то неуютно.

— И что теперь, больше никакого секса, пока ты не проверишь свою бредовую гипотезу? Ещё интересно, как ты это собираешься делать…

— Не вижу в ней ничего бредового! — возмутилась я. — Это слишком большой риск!

— Но мы же всё равно как-то трахались до сего дня!

— Но мы же не знали, а теперь знаем! Как это знание отменить?

— Это же полный идиотизм!

— А если я залечу? Ну, пойми, я просто не могу теперь об этом не думать!

— Нет, я не понимаю, — жёстко сказал Эльдис, вставая. — И, может быть, мне следовало раньше заметить, что мы НАСТОЛЬКО разные, что не можем друг друга понять.

Он отошёл шагов на сто и сел на камень ко мне спиной.

У меня внутри всё сжалось, словно я падала в пропасть. Как если бы в нём сейчас что-то сломалось бесповоротно. Я почувствовала себя совершенно одинокой посреди этой каменной пустыни в незнакомом мне мире. А Эльдис вдруг сделался чужим, незнакомым и равнодушным. Этот его ужасный взгляд, этот холодный тон, которым он сказал последние слова… Что если он никогда больше не будет прежним? Как я вынесу это? Что мне делать? Мне захотелось прыгнуть в пропасть — прямо сейчас. В эту пропасть, которая несоизмеримо меньше той, что разверзлась сейчас между нами. Вот и всё… Из-за какой-то ерунды…

Однако я понимала, что дело было вовсе не в ерунде. Я прекрасно знала, что мы происходим из настолько разных миров, что это был всего лишь вопрос времени — когда же выяснится, что мы несовместимы. Не может быть такого чуда, чтобы мы могли подходить друг другу. Что-то непременно всегда случается. Что-то, на первый взгляд, пустячное, но показывающее истинную природу вещей. Мы по-разному смотрим на мир. И между нами пропасть.

Но что будет с ним, с его миром? Нет, я должна продержаться до конца этой войны. Я должна помочь ему победить. Я люблю его. Я ещё могу быть ему полезна. Я должна что-то сделать. Хотя бы попытаться объяснить, почему я это сказала. Пусть он не соглашается, но хотя бы увидит реальность. Да — то, что мы разные. Но я есть, и готова идти с ним до конца. И не предам его ни за что.

Я встала, подошла к нему и села на камень напротив него.

— Давай поговорим, — сказала я грустно. Он промолчал, глядя себе под ноги. — Хотя бы ради того, что нам предстоит. Нам нельзя сейчас разругаться. Пожа-алуйста…

— Говори, — мрачно процедил он.

Мне не было толком понятно, что такое с ним произошло и на что он взъелся, но я чувствовала, что я что-то должна объяснить.

— Когда мне было семь лет, я случайно застукала родителей, занимавшихся сексом. В общем, маме пришлось рассказать мне, откуда берутся дети. Эта информация обрушилась на меня, как ушат дерьма. Кроме прочего, я узнала, что отчим — не мой отец, а отца я никогда не знала. А ещё — что мне в будущем предстоит со всей осторожностью выбирать себе мужа — так, чтобы он не оказался моим сводным братом, иначе я могу родить инвалида… Больного ребёнка. В нашем дворе жил один мальчик с… В общем, он не мог ни ходить, ни говорить нормально. Он был весь скрюченный, его возили на коляске. Даже ложку сам не мог держать. Я тогда очень испугалась. Потому что как это проверишь? Потом другие люди — сильно религиозные — сказали мне, что больные дети рождаются в наказание за грехи, а кровосмешение — это тяжкий грех. Я долгое время не могла отделаться от мысли, что мне лучше никогда не заводить детей. Потом я стала старше, и этот страх ушёл, а сейчас вернулся.

Эльдис поднял на меня глаза, и я продолжила:

— Но ты ведь не только из-за этого на меня рассердился? Не только из-за того, что я с тобой не согласилась?

— Ты разговаривала, как сумасшедшая, и совершенно меня не слышала. Кровь, шмовь. Такое ощущение, будто ты из Альянса!

— Видимо, так это и выглядело. Прости. Я очень тебя люблю и не хочу, чтобы что-то сейчас встало между нами. Чтобы что-то сломалось. Но я ничего не могу поделать со своим страхом. Я боюсь, что теперь, когда мы знаем, это может принести нам беду. А нам нельзя рисковать, когда там предстоит ТАКОЕ.

Он вздохнул, сел рядом и обнял меня за плечи:

— И что ты предлагаешь? — спросил он после некоторой паузы. — Я отказываюсь думать о тебе как о сестре. Тогда во мне что-то может сломаться.

— Я тоже не собираюсь думать о тебе как о брате! — обрадовалась я.

— Тогда как это всё будет называться?

— Ну, например… Как если бы мы были очень старомодны и ждали разрешения… Или благословения…

— Ладно. Так и поступим. Мы будешь моей как бы «невестой», и мы будем ждать благословения.

Спуск в долину был долгим и утомительным. Мы поели из своих волшебных неистощимых мешочков — магия наконец работала. Потом мы напились из ручья — специально для этого Эльдис попросту выманил его на поверхность.

Так много потрясений — одно за другим. Гибель бедного Кусдамана. Наш непонятный статус. Я всё ждала, когда моего принца наконец накроет, но он оставался бодрым и невозмутимым. Когда он потерял пятерых незнакомых мне братьев, я не придала значения тому, как недолго он горевал. Но сейчас мы нудно плелись по горной тропе, и у меня самой перед глазами так и стояло юное лицо Кусдамана. Только что он был жив, разговаривал, улыбался, и вот уже от него осталось только тело, неподвижное, словно кукла. Конечно, я видела смерть и раньше, но чтобы умирал кто-то настолько живой и цветущий, да ещё у меня на глазах… Пожалуй, мне было скорее страшно, чем грустно. Страшно от встречи со смертью и от непонятного поведения Эльдиса. Может быть, я его совсем не знаю? Может, я придумала всю его душевность и способность любить?

— Как ты? — спросила я в конце концов сочувственным тоном.

— В смысле? — удивился он.

— Извини, я, наверное, совсем не к месту со своими разговорами по душам. Я просто боюсь, что тебе сейчас очень больно и ты держишь всё это в себе…

Он задумался. Казалось, у него на лбу сейчас выпрыгнет сообщение «Подождите, идёт загрузка файла».

— Я всё время забываю, что ты человек! — сказал он наконец. — И что у вас могут отсутствовать какие-то элементарные вещи вроде медитрона.

— Я не знаю, что такое медитрон, — обиделась я, — но это у вас отсутствуют элементарные вещи вроде туалетной бумаги. А ещё у вас мужики ходят в чулках и с мечами. Просто сверхцивилизация какая-то.

— Медитрон — это такая штука типа талисмана, — пояснил он тоном воспитательницы, намеренно игнорируя мой сарказм. — Туда можно временно выгрузить ненужные переживания. Очень удобно. До полугода можно хранить. Потом в удобно время уходишь в медитацию, достаёшь и переживаешь в удобном режиме.

— А если не достать?

— Накроет само в неподходящий момент.

— А переложить в другой медитрон?

— Можно. Но только если куски души всякий раз распихивать по медитронам и никогда не собирать обратно, то что от неё в итоге останется? Мало ли в жизни переживаний…

— Кусок души?

— Ну, да. Потом достаешь, отмываешь и возвращаешь на прежнее место. Удобнее всего ещё и временной карман под эту процедуру создать.

— То есть ты сейчас без куска души?!!

— Не бойся, «твой» кусок пока на месте.

— Пока!.. И как эта процедура может на тебе отразиться? Ты будешь более бездушным, чем обычно? Бессовестным, бессердечным или… К чему мне готовиться?

— Бессовестным я всегда был, есть и буду. А готовиться мы с тобой сейчас будем к предстоящим событиям. Не забивай голову глупостями.

Мы добрались до самого низа гораздо быстрее, чем я опасалась. Мои колени гудели и уже даже начали побаливать от непривычной нагрузки, когда наконец пришло время отдышаться и нырнуть в горный ручей, водопадиком стекавший в неглубокий каменный бассейн, снова продолжая свой мокрый путь через долину. От него пахло тиной и веяло прохладой.

Придя в себя, мы пошли дальше по узкой тропе, едва читавшейся среди валунов и хвойных кустарников. Воздух был горячий, но приятный. Идти стало легче. Больше всего я радовалась, что здесь можно обходиться без рюкзаков и не таскать всё на себе. Когда мы шли по пустыне, всё лишнее было спрятано в уменьшающие упаковки и распихано по карманам, но арбалеты и воду пришлось таскать на себе — до выхода в зону магии мы не смогли бы их вдруг достать и увеличить.

Небо постепенно меняло оттенки и уже стало изрядно зеленеть, когда мы добрались до небольшого посёлка с резными деревянными домами, на крышах которых росли целые сады. На небольшой базарной площади пустовали торговые ряды, и где-то сбоку стоял грязный пёстрый шатёр весь в дырах и заплатках. Вывеска гласила: «Всё для сада и огорода».

«Нам сюда», — сообщил Эльдис.

«Что мы будем выращивать?» — поинтересовалась я также не вслух — явно были у него причины сохранять молчание.

«Не выпендривайся», — отрезал Эльдис.

Мы нырнули в полумрак палатки. В нос ударил запах плесени и пыли, смешанный с пряностями и благовониями. Как только глаза привыкли, я разглядела пол, устланный коврами, низенький столик, оплывшие подсвечники, пыльный хрустальный шар. Вокруг стояли стеллажи со склянками, с потолка свисали пучки трав. В глубине на подушках сидела старуха в заляпанном драном, но некогда роскошном халате, расшитом золотыми «огурцами» и вензелями. Её спутанные седые волосы торчали сальными дредами, а крючковатый нос подрагивал за компанию с трясущимися губами.

Старуха жестом пригласила нас сесть напротив. Свечи внезапно загорелись, будто бы сами собой, и отблески пламени заблестели в её чёрных глубоко посаженных глазах.

«Приветствую тебя, принц», — сказала старуха на внутренней речи.

«Приветствую тебя, могущественная Саралита, — ответил Эльдис. — Позволь представить тебе мою невесту…»

«Приветствую тебя, могущественная Саралита», — эхом повторила я.

«Невесту? — Саралита смерила меня испытующим взглядом. — Прими мои поздравления, юный Эльдис. Что привело тебя к нам?»

«Мне очень нужна твоя помощь, Саралита…»

«Видимо, очень нужна, раз ты осмелился сюда явиться. Последний шанс, не так ли?»

«Хорнора в опасности. Ты ведь заешь, не так ли?»

«Мне-то что за дело? Я вне закона, а значит, вне ваших государственных дрязг».

«Это может коснуться и тебя. То, что делает сейчас Ралиган… Он выпустил демона, слышала ли ты об этом?»

«И ты надеешься победить Ралигана с его демонами?»

«У меня нет выбора. Больше некому».

Ведьма закрыла глаза и несколько раз провела ладонью над пламенем свечи.

«Ты первый престолонаследник, — заключила она. И ты собираешься завоевать то, что твоё по праву. Но мне-то что? Деритесь себе. Чем ты для меня лучше Ралигана?»

«Ралиган не в своём уме, и ты это знаешь. А на моё слово ты можешь положиться. Ты ведь хотела вернуть себе доброе имя, разве нет?»

«Слово! Никаких слов. Только договор и полная легализация».

«Полной легализации я тебе обещать не могу, только то, что в рамках закона. Но все обвинения с тебя будут сняты. Если хочешь дальше заниматься тем же — делай это в отдельном пространстве. Можно обсудить обустройство нейтральной зоны».

«А если победит Ралиган, мне не понадобятся никакие зоны».

«Если победит Ралиган, от Хорноры не останется камня на камне. Он не сможет сдерживать своего демона. Просто скоро наступит конец всему».

«Я должна посмотреть пути вероятностей, прежде чем дать тебе ответ, — сказала Саралита. — А до завтра вы приглашены остаться в моём доме под моей защитой»

Она поднялась и жестом велела следовать за ней. За занавесками обнаружился тёмный коридор. Как он оказался в этой одиноко стоящей палатке, объяснить можно было только магией. Но пространство продолжалось и продолжалось. В конце коридора снова обнаружился занавес. И стоило поднять его, как зазвучала музыка и хлынул мерцающий свет. Мы очутились в огромном зале, похожем на смесь таверны и публичного дома. Массивные деревянные столы, кувшины с пивом и вином, пьяные мужчины, полуодетые женщины. На сцене пара танцовщиц исполняют какой-то средневековый стриптиз. Саралита шла впереди. И тут я заметила, что она как бы сделалась выше ростом. И волосы её больше не седые, а чёрные, как ночь. Они крупными волнами струились по её стройной спине. Опять этот трюк с возрастом! Я вспомнила Наиру, и мне сделалось немного грустно. Я так давно не виделась со своей наставницей…

Саралита подвела нас к пустому столику, жестом подозвала официанта, а затем обернулась к нам. И тут я просто не поверила своим глазам. Я видела её раньше. То есть не её, конечно. Но видела. Передо мной стояла та самая женщина-мираж, которая искушала нас в белой пустыне.

«Что-то не так?» — спросила она с вызовом, перехватив мой взгляд. Я попыталась отвести глаза, но спрятать мысли было уже невозможно. Она рассмеялась и, уходя, добавила: «Что ж, оставляю вас наедине. Вам явно есть что обсудить».

Мы заказали местного пива, и оно оказалось самым настоящим пивом. Без магии и прочей ерунды. Даже эффект от него был самый обычный — пивной. Это было настолько приятно — встретить наконец что-то узнаваемое среди бесконечной череды странной и необъяснимой галиматьи, что я прикончила первую кружку практически залпом.

Некоторое время мы сидели, молча наблюдая за задорными стриптизёршами и разнузданной нетрезвой публикой. Когда алкоголь ударил в голову, я всё же спросила:

«Так это — твоя бывшая?»

«Вовсе нет!» — Эльдис аж подпрыгнул.

«А чем тогда ты объяснишь сцену в пустыне?»

«У меня с ней ничего не было!»

«Совсем-совсем ничего?»

«Да ты ревнуешь!» — зло рассмеялся Эльдис.

«Просто мне не нравится зависеть от… неё».

«Поверь, если бы у нас был выбор, мы бы здесь сейчас не сидели», — он помолчал и добавил: «Что бы там ни было, это осталось в далёком прошлом».

В прошлом или нет, но именно эту женщин выдал мираж искушений. А значит, и у моего Эльдиса имелся скелет в шкафу. Что же там между ними произошло? Она его отшила? Им что-то помешало? Или всё-таки было, но почти прошло? Он отказывался говорить, и это меня настораживало.

Мы переночевали в тёмной душной каморке, а наутро за нами явилась полуодетая поддатая служанка и, пошатываясь, отвела нас в комнату Саралиты. Та сидела совершенно голая, cвесив ноги с устланного шкурами топчана. Смуглая кожа её светилась от ароматных масел, распущенные волосы струились по спине чёрным водопадом. Я не могла оторвать взгляда от её большой налитой груди с тёмными сосками, вздымавшейся от каждого вздоха. Эта женщина словно сочилась здоровьем и энергией, а её живое и упругое тело отражало каждое микродвижение, как это бывает у спортсменов. Нет, я не чувствовала ревности. Одно только восхищение. А вот Эльдису, пожалуй, стоило посочувствовать. Особенно учитывая наши последние события.

«Раздевайся», — велела она мне.

Я испуганно посмотрела на Эльдиса. Он кивнул.

«Не доверяет», — хихикнула ведьма.

«Не доверяю! — разозлилась я. — С чего мне тебе доверять?»

«Лен, послушай меня, — Эльдис отвел меня в сторону и смотрел прямо мне в глаза. — Ты никому не доверяешь. Это правильно. Здесь и правда никому нельзя доверять. Но это не повод бездействовать. Тебе даётся шанс, ты его берёшь и действуешь по обстоятельствам. Или не берёшь и тогда — сидишь на заднице в ожидании, пока что-то заслуживающее доверия само на тебя свалится и всё за тебя сделает безопасным образом…»

«Я не жду, что само! — возмутилась я. — Я уже вон сколько всего прошла вместе с тобой, разве нет?»

«Просто забудь про безопасность. Это война. В ожидании нет ничего безопасного. Здесь нельзя отсидеться на обочине. Либо ты ныряешь и плывёшь, куда тебе надо, либо тебя несёт течение и швыряет, как игрушку. Никому не верь и действуй», — и он взял мою голову двумя руками и поцеловал в лоб, как сестру.

Я нехотя разделась и улеглась на топчан ничком, как потребовала Саралита. Она затянула красивую монотонную песню и, окунув свои красивые тонкие пальцы в миску с ароматным маслом, стала легонько касаться моего тела. Её низкий грудной голос убаюкивал, а прикосновения становились всё сильнее и настойчивее. Её руки гладили моё тело, разгоняя по нему волны наслаждения — не сексуального, а какого-то детского и нежного. Все мысли мои постепенно отключились, а внимание полностью ушло в тело. Не знаю, сколько длился этот удивительный транс, я даже не сразу заметила, что её прикосновения прекратились.

Я очнулась и села на топчане. Эльдис и Саралита о чём-то оживлённо беседовали, иногда раздавался смех.

«Ну и..? Что дальше?» — спросила я.

«Прививку тебе сделать, конечно же, можно», — серьёзно сказала ведьма.

«Ясное дело, уже делали», — хмыкнула я.

«Только это всё равно что зарыть три мешка изумрудов и ходить побираться».

«Я не понимаю», — я уже не на шутку разозлилась. — Не хватит ли говорить загадками? Мне уже делали прививку. Я знаю, что второй раз нельзя, но её аннулировали, время отмотали назад. Что теперь мешает её сделать?»

«Ничего, — загадочно улыбнулась ведьма. Похоже, ей доставляло удовольствие меня унижать. Такая всеведущая, всемогущая, а я — бедное ничтожество — пришла к ней на поклон. — Видишь ли, Эльдис. Если мы сейчас сделаем ей прививку, то ты получишь весьма посредственную магичку, которая может минимально позаботиться о себе. Ну, и с Пламенем, конечно. Главное, чтобы она выжила до того момента, когда его придётся использовать…»

«Ты говоришь о моей невесте», — Эльдис напрягся.

«Ну-ну, не злись, дорогуша, — надменно хихикнула ведьма. — Это-то как раз и под вопросом, если я правильно уловила суть вашей проблемы».

«Ты можешь установить, родственники ли мы?» — с надеждой спросила я.

«Могу, наверное… Или не могу… — она явно издевалась. — Это нельзя утверждать наверняка… Я бы не стала брать на себя риск и такое утверждать. Может быть, нет, а может быть и да. Но одно я могу сказать с определённостью. В тебе что-то спрятано. Какая-то магия. За семью печатями, где-то глубоко сидит какой-то кот в мешке. И если его распечатать, то ты, возможно, станешь таким могущественным оружием, с которым нашему принцу уже точно не проиграть войну».

«Но что это за кот в мешке? Это что-то демоническое?» — заинтересовалась я.

«Понятия не имею, — отрезала Саралита. — Хочешь распечатать — обращайся к тому, кто эти печати ставил. Хочешь прививку — пожалуйста. В общем, решайте сами».

Мы с Эльдисом переглянулись. Шансы, говоришь, брать? Ну, ладненько.

«Я хочу распечатать», — сказала я.

«А если это какое-то древнее вселенское зло? — подначивала меня ведьма. — Просто так печати не ставят.»

«Я рискну, — ответила я. — Где искать того, кто эти печати ставил?»

«Сейчас посмотрим, — хищно улыбнулась ведьма. — Ложись обратно. Нет, теперь на спину».

И она снова стала меня трогать, а мне казалось, что от её рук разбегаются искорки, как будто летом заходишь в море, и во все стороны разбегаются огоньки светящегося планктона. И её прикосновения снова стали настойчивее, пальцы проникали повсюду. И вот уже она стала постепенно гладить меня своим телом — плечами, ногами, волосами, своими прекрасными полными грудями. Я напряглась. Она взобралась на меня сверху. Как Эльдис это переносит? Ему нравится или? Я посмотрела на него, он был невозмутим. Ведьма продолжала свои ласки, постепенно приближая своё лицо к моему. И вот уже её губы тянутся к моим. Мне это очень-очень-очень не нравится. Нет, если бы я решила попробовать втроём, то чем плохо сделать это с фантастически красивой женщиной. Но не сейчас. Не так. Не с бывшей пассией моего жениха. В этом было нечто настолько немыслимое для меня, что я невольно сжалась и выставила руки между нами.

Я даже не толкала её. Просто из моих пальцев вылетел зеленый свет, а Саралита отлетела на несколько метров и ударилась о стену.

— Ты охренела?! — заорала она вслух.

— Это уже чересчур даже для меня, — сухо сказала я.

Это и правда было чересчур. Я с недоверием посмотрела на Эльдиса. Что за игру он затеял? Это какая-то изощрённая месть мне за то, что я отказалась от секса? Привёл меня в какой-то публичный дом. Да и имеет ли всё это отношение к тому, за чем мы якобы пришли?

«Такие у неё методы, — хмыкнул Эльдис. — Прости, надо было тебя предупредить. Но ты ведь, наверное, не согласилась бы, так ведь?»

«Надо было предупредить», — недовольно согласилась я.

«И что, теперь всё так и оставим? Не будем выяснять, где твой печатник прячется?» — спросил он с вызовом.

«Хорошо. Валяйте. Мне не слабо», — заявила я после некоторой паузы.

И она снова принялась за дело. С самого начала, постепенно расслабляя меня и вводя в транс. И она снова легла на меня сверху. И её губы потянулись к моим. И я не стала сопротивляться. Но только не было поцелуя, которому я уже готова была позволить случиться. Её рот раскрылся, стал огромным и поглотил всё моё лицо.

И когда это случилось, я вдруг почувствовала, что снова куда-то проваливаюсь, в какое-то серо-розовое марево. Я потеряла ощущение своего тела, всё закружилось и исчезло. А когда я снова очнулась, то оказалась совсем в другом месте. На мокром песке, совершенно голая и одна. Ноги мои заливали волны прибоя. Над головой голубели сумерки, солнце село, было тепло. И мир вокруг выглядел неприятно похожим на мой родной и земной. Это вполне мог быть какой-то остров в Тихом океане.

Глава 8. Кот в мешке

Такой подставы я, конечно, не ожидала — если вообще можно чего-то ожидать в мире магов. Меньше всего мне хотелось сейчас оказаться дома. Да ещё ладно бы дома, а то — в чужой стране или на необитаемом острове.

Я с трудом поднялась. Спина затекла — видимо, я долго пролежала в неудобной позе. Одно радовало — было тепло.

В сумерках джунгли казались зловещими. Всё вокруг щебетало, стрекотало, шуршало. Я прошла метров пятьсот вдоль берега и заметила какое-то мерцание в зарослях. Идя на свет, я осторожно раздвигала огромный папоротник и щупала землю, прежде чем наступить. Вскоре я увидела небольшую полянку. Горел костёр, вокруг которого танцевали шесть обнажённых женщин. Они не издавали ни звука, а их ноги не касались земли. «Значит, всё-таки не дома», — подумала я, и от души почему-то отлегло.

Однако стоит ли им доверять? И что будет, если я себя обнаружу? Не лучше ли спереть по-тихому одно из их платьев, аккуратно сложенных под вон тем кустом? А с другой стороны, что они мне сделают? У меня же есть Пламя. А воровать как-то невежливо — особенно если я тут всё равно никого не знаю. К тому же есть шанс, что меня всё же отправили по адресу — туда, где могут высвободить моего «кота в мешке». Немного поколебавшись, я всё же шагнула в круг света и поздоровалась.

«Приветствую вас и прошу прощения за беспокойство…»

Они резко остановились и посмотрели на меня, улыбаясь приветливо.

«Добро пожаловать! Мы тебя ждали», — пронеслась в моей голове внутренняя речь.

Двое подошли ко мне и взяли за руки, приглашая в хоровод. И когда все руки на мгновение соединились в единое кольцо, я вдруг услышала ту чудесную музыку, под которую они до сих пор танцевали.

Я повторяла за ними все движения, но получалось довольно неуклюже — дёргано и невпопад. В общем, чувствовала себя чужой на этом празднике жизни. Но то ли врождённая вежливость, то ли инстинкт самосохранения подсказывали мне: лучше пока плыть по течению и наблюдать. Когда-нибудь же они закончат. Была, конечно, вероятность, что ждали они не меня или что заканчивать они и вовсе не собираются, однако спешить явно не стоило.

Шаг вправо, руки плавно идут вверх… Ох, неплавно! Что ж я такая корова на льду? Шаг, поворот. Под ногами приятно пружинит что-то вроде воздушной подушки. Шаг, назад, плие, наклон с прямой спиной, внезапный подъём головы, от которого взлетают волосы. Снова шаг и поворот. Невозможно уследить за происходящим, когда всё время эти повороты. Шаг влево, приставной, обычный, руки движутся по-разному, таз делает восьмёрки, а мозг очень-очень устал — словно я уже час к ряду решаю алгебраические уравнения. Тело напрягается, пытаясь угнаться за прекрасными танцовщицами, пот льёт ручьями, мышцы деревенеют, дыхание сбивается, но пытка танцем продолжается. А невидимый хор с целым оркестром всё тянет и тянет одну и ту же мелодию.

Семь дорог, семь свечей,

Сделай шаг, и ты ничей,

Больше нечего терять,

Ждёт тебя богиня-Мать…

Снова и снова один и тот же напев. Потом очередное изящное соло невидимой фейской арфы, и опять. Кажется, прошла уже целая вечность, и меня начинает подташнивать от этой песни. «Я — ленивая жирная свинья, моё место — навозная куча», — повторяю я про себя на фейском, чтобы немного взбодриться.

Есть начало и конец

У всего, что дал Отец,

Не пугает сердце мгла,

Снова Вечность позвала…

Кого тут хоронят? Не меня ли? А, ну их, меня так просто не возьмёшь. Похоже, я угодила в какой-то дурдом для магов. Тело постепенно расслабляется, движется «на отвяжись», алгоритм танца выучен, время тянется бесконечно. Шаг, шаг, поворот. Как там Эльдис? Что с ним случится без оружия, которое у меня? И что там у них вообще происходит после моего исчезновения? Он один на один с голой озабоченной ведьмой, с которой у него «ничего не было», и которую ему присылали в качестве искушения. Пожалуй, это худший момент для разлуки. Что будет? Он с ней переспит? Ну и чёрт с ним, пусть. Но вдруг он забудет меня? Вдруг решит быть с ней? Вдруг на него подействуют её чары — раз мы шли к ней за особыми услугами, то есть что-то, чего он сам не умеет. Влипла я по самые-самые.

Шаг-шаг-поворот-арабеск. Шаг назад, шаг вперёд. Небо начинает светлеть. Неужели мы протанцевали здесь всю ночь?

Семь дорог, конец один,

Ждать не стоит до седин,

Вейся в танце, песню пой,

Цель всегда была с тобой.

Шаг-приставить-поворот. Голова кружится, и изрядно мутит. Я сглатываю и закрываю глаза — мутит ещё сильнее. Открываю. Всё кружится и теряет четкие очертания. Шаг, снова шаг. Музыка становится медленнее, изнурённые ноги еле движутся, точно сквозь вязкую грязь. В глазах темнеет и плывут зеленые пятна. Снова закрываю глаза. Останавливаюсь, чтобы не упасть. Открываю. Все остановились, как и я. Уже совсем рассвело, костёр погас. Музыка стихла. Вокруг нас что-то изменилось. Мы больше не в джунглях на берегу. Мы стоим на вершине одинокой горы, а внизу под нами до самого горизонта простирается серая каменистая пустыня, выглядывая из-под плывущих над ней облаков.

Ноги гудят. Острые камни впиваются в голые ступни, но мне это уже безразлично. Хочется просто где-нибудь лечь. В руках у женщин внезапно появляются какие-то тряпки. «Достали из пространства. Спёрли», — думаю я. Знакомый трюк, когда-то я умела так делать.

Одна из танцовщиц протягивает мне свёрток. Разворачиваю. Это нечто наподобие холщовой бесформенной галабеи. Ну что же, лучше пока так, чем голышом.

«Тебе туда, — слышу я безмолвную речь моих спутниц. Они указывают на скалу размером с самосвал. — Ступай, король Норб давно ждёт тебя».

Король Норб? Тот самый, который запечатал Хорнору? Который жил на заре времен? Который давно исчез и считался умершим? Или это какой-то другой Норб?

Я нерешительно двинулась к скале. Меня охватило какое-то необычное волнение, словно передо мной сейчас предстанет Тутанхамон или даже Осирис. Это было очень странно. Меня и наша-то земная история не вгоняла в трепет, а местная и вовсе казалась детскими сказками. Но какая-то неумолимая сила ужасала и одновременно влекла меня к этой скале.

Я обогнула её справа и увидела мужчину, сидящего, скрестив ноги, и глядящего в пустоту. Рядом с ним лежал мешок, из которого выглядывала задумчивая голова упитанного рыжего кота. Норб был одет в холщовое рубище. На вид ему было лет сорок. Лицо, обрамлённое седеющими прядями, показалось мне знакомым. Но где я могла видеть его раньше? Он посмотрел на меня, и в его потухшем взгляде внезапно разгорелись искорки любопытства.

— Так вот ты какая стала! — проговорил Норб ласково и улыбнулся. — Красавица моя… Не помнишь, небось, папку-то своего…

— Не помню.

Я напряглась. Нате-здрасьте — родственные узы. И что мне теперь? На шею ему бросаться? Папкой называть? Слово-то какое канцелярское — «папка». Да и не может такого быть. Враньё, ошибка, недоразумение. Бред. Или хуже того — очередная интрига.

— Не помнит! — воскликнул рыжий кот человеческим голосом и добавил с ноткой театральной истерики. — Как же так?

— Ничего удивительного, ты ещё совсем малютка была, когда мы с тобой в последний раз виделись. — примирительно пояснил Норб. — Поди, поди сюда, дай я тебя рассмотрю.

Он глядел на меня с такой нежностью, что на глаза мои почему-то навернулись слезы. Я молчала. Но было такое чувство, словно я впервые в жизни вернулась домой из бесконечных скитаний, где я плутала впотьмах и давно отчаялась найти дорогу. Вернулась туда, где меня бесконечно любят, защитят, позаботятся обо мне. А потом он просто встал и обнял меня, отчего я окончательно разревелась.

— Почему тебя никогда не было рядом? — в конце концов спросила я, тщась высморкаться.

— Мне пришлось спрятать тебя ради твоей же безопасности.

— Это потому что я родилась без магии? Но можно же было сделать прививку… Или потому что во мне какое-то вселенское зло?

— Нет, моя хорошая, — сказал он, гладя меня по голове. — Нет в тебе никакого вселенского зла. Мне пришлось запечатать твою магию — слишком мощную — чтобы тебя никто не нашёл до поры до времени.

— И когда эта пора должна была наступить? — Я отстранилась и посмотрела не него с возмущением. — Ты бросил меня там одну. Ты представляешь хоть, что там со мной происходило? Каково мне было оказаться в этом мире голой, босой, безо всего?

— Ты злишься, я понимаю. Но это было единственным возможным решением. Другого способа тебя защитить и дать тебе возможность жить нормальной жизнью тогда не было. И сейчас нет. Ты не должна была попасть в этот безумный мир. Магия — это наркотик, понимаешь? Все жители Хорноры — наркоманы. Я не хотел, чтобы ты становилась такой, поэтому поместил тебя в Москву.

— Ты хотел, чтобы я навсегда осталась ТАМ? Ты поэтому запечатал мою магию? У тебя мания что ли всё запечатывать? Хорнору, меня, это место… Что вообще происходит?!

Он глубоко вздохнул, посмотрел на меня с сожалением, как на хомячка, нагадившего в собственную кормушку, и снова сел на камень.

— Лешик, ты совсем ещё дитя, — проговорил он после долгой паузы. — Пройдут годы, ты наломаешь много дров, прежде чем увидишь вещи такими, какие они есть.

— Дитя! — подвякнул ему кот.

— Увижу твоими глазами, — поправила я. — Оденусь в лохмотья… Хотя нет, вот уже оделась. Осталось научиться разговаривать, как наигравшийся во всё усталый старый пердун. Может, мне вообще жить не полагается? Сразу в нирвану, а лучше — пойти в туалет повеситься для ускорения.

— Не дерзи отцу! — пискнул кот с угрожающим видом и практически полностью выполз из своего мешка.

— А ты вообще заткнись! — рявкнула я на хамоватую зверушку. Ну и противный же кот! И за что я их так любила? Вот если бы они все вдруг говорили, кто знает, что за дерьмо бы мы от них услышали.

Кот изобразил преувеличенный испуг и прижался к своему хозяину. Глаза Норба на мгновение сверкнули жутковатым гневом, но эта искра тут же растворилась в его прежней благости.

— Знай своё место, моя хорошая, — сказал Норб.

— А где оно — мое место? Кто я вообще?

— Ты — моя единственная законная дочь. Ты наследуешь Хорнору, если захочешь. Если заявишь о своих правах — все другие наследники потеряют свои права. И будет война. Погибнут тысячи.

— Но там уже война. Уже гибнут. Сыновья Эдны…

— К демонам эту старую шлюху. Пусть они все друг друга перегрызут, вот уж о ком я плакать не буду… Что ты так удивляешься? Ну да, ты ведь многого не знаешь…

— Это ты ни хрена не знаешь! — вскричала я и осеклась. Стоит ли откровенничать с Норбом, кем бы он мне там ни приходился? Что он сделает, когда узнает, кто мой жених? Нет, уж лучше сменить тему. — Как вообще получилось, что я не наследую трон, а живу, как последнее чмо, без отца, без магии, без средств к существованию? Я, по-твоему, получаюсь принцессой крови. Ты вообще в курсе, что мне в том мире жрать было нечего? Что мне делали прививку магии, чтобы я как-то выжила в этом?

— Ты не должна была сюда попасть, пока не повзрослеешь, — ласково проворковал Норб, почёсывая кота за ухом. — Такую мощную магию можно доверить только мудрости. Это страшное, мощное оружие. И везде, где оно появляется, начинается война за власть, смерть, боль, разрушения. Я запечатал Хорнору, чтобы сберечь её. Запечатал твою магию, чтобы ты развивалась в мирном месте. Я запечатал это место, чтобы пребывать в мире и гармонии, не впускать сюда грязь и кровопролитие. Это место для роста и самосовершенствования. Здесь ты можешь выйти на совсем иной уровень…

— Но я хочу жить! Полной жизнью. Любить. Приносить пользу. А тебе, похоже, плевать на твоих подданных и даже на меня. Я подвергалась стольким опасностям, и тебя никогда не было рядом. И даже то единственное, что могло защитить меня — ты у меня отнял!

— Ничто тебе не угрожало, глупенькая, — снова вздохнул Норб. — Не думаешь же ты, что я бы тебя оставил без оберега? Да не таращись так. Его действительно никто не обнаружил, но магию такого уровня кто попало не увидит — что тут удивительного? Ты хоть понимаешь, что было бы, окажись такая же сила в руках у младенца? Как это у вас говорят? Обезьяна с гранатой? А я не мог быть с тобой рядом. Я должен был защищать Хорнору. И тебя. Это было очень давно. Здесь прошло несколько столетий с тех пор, и вряд ли ты успела изучить всю местную историю. Но поверь, было от чего.

— Я думала, здесь время идёт медленнее… — удивилась я.

— По-разному оно идёт, — вякнул кот.

— Ладно. Давай не лезть в эти дебри! — Моё раздражение давно достигло точки кипения и почти снесло крышку. Я мерила площадку шагами и нервно подбрасывала в руке какой-то булыжник. — Я просто хочу, чтобы ты снял печати! Верни мне мою магию. Я хочу быть собой, быть свободной, сделать что-то хорошее. Я мир могу спасти, в конце концов. Ты в курсе, что Ралиган выпустил древнего демона?

— На самом деле ты просто хочешь власти, — заметил отец. — Не обманывай себя.

— Ну, давай, выверни всё наизнанку, если тебе так больше нравится. А ты-то чего хочешь?

— А я не хочу, чтобы она тебе навредила, — ответил он ровным тоном, благостно сидя в полулотосе и отчаянно беся меня своей невозмутимостью. — Ты не готова, потому что ты её хочешь.

— Вот-вот, — пискнул кот.

— Да заткни ты уже этого кота! — вскричала я и со всей дури зашвырнула булыжник в сгущающийся под горой туман. — Власть, говоришь, я хочу? Смелая интерпретация. А сам ты, можно подумать, не хочешь!

— Я удалился от дел несколько столетий назад.

— Ты сидишь тут, всё контролируешь, муха не пролетит. Управляешь тут всем. Решаешь за других, как им жить, и даже выбора не оставляешь. Это не власть? Тогда как это называется по-твоему?

— Я больше ни во что не вмешиваюсь.

— Он не вмешивается! — снова подвякнул кот. — Мы ни во что не вмешиваемся!

— Но ты уже вмешался по-крупному, а теперь отказываешься нести ответственность за последствия! — Кота я решила просто игнорировать. — Ты же запер всех, как пауков в банке! Не хочешь участвовать — твоё дело, просто распечатай мои силы!

— Хорошо, — невинно улыбнулся папа Норб и пожал плечами. — Если ты так хочешь, то пожалуйста.

Он просто махнул рукой, словно говоря «А пошло оно!», после чего я вдруг почувствовала, словно невидимая рука, сжимавшая мою шею, вдруг разжала пальцы. Словно я всю свою жизнь проходила с этой удавкой и не замечала её. На меня нахлынуло удивительное чувство свободы, которого не бывало даже в самых смелых моих фантазиях. Казалось, я задышала иначе, воздух сделался вкуснее, и с каждым вдохом в меня стала вливаться энергия. Я была так ею наполнена, что, казалось, смогу бегать ночь напролёт и не устану. Или смогу запрыгнуть на солнце. От радости я и правда оттолкнулась ногами от земли и взмыла вверх метров на сто. Я сделала кувырок, затем другой, а потом меня закрутило так, что закружилась голова, и я не могла выйти из вращения, пока отец попросту не притянул меня обратно.

— Тебе ещё предстоит научиться обращаться с твоей силой.

— Ну, кое-что я умею, — я пыталась хорохориться, но как-то неуверенно.

— Это совсем другая сила, — сказал Норб, выпуская мою руку. — Принципы не те. Что-то ты, конечно, знаешь, но немногое из этого подойдёт.

— А что я теперь могу?

— Всё, — Норб ухмыльнулся.

— Всё-всё? Как это?

— Ты можешь всё, но пока ничего из этого не умеешь.

Меня снова макнули носом в ссаный коврик. Да… Папаша едва появился, а уже капитально выбешивает.

— Ну, положим, что-то я всё же умею, — с этими словами я гордо раскинула руки и запустила в небо два зеленых луча.

— Мне жаль тебя разочаровывать… — Норб хихикнул. — Но похоже, что кто-то хорошо над тобой позабавился…

— Что значит позабавился?! Это же Пламя! Это самое главное, что нужно, можно всего остального не иметь! Главное — добраться до этого треклятого демона! Я бы вообще здесь не оказалась, если бы всё прочее в этом дурацком мире можно было делать без магии.

— Всё можно делать без магии, Лешик. А эту дурацкую зелёную пукалку мы когда-то придумали со старушкой Эдной для особых случаев. Нет, для чего-то она, конечно, бывает полезна, но уж точно не для демонов. На демонов с этим ходить — самое глупое, что можно было придумать. Чем ты так насолила этой старой суке? Сына что ли её охмурила? О-хо-хо! Так и есть! Моя девочка!

Я стояла, как табуреткой по башке отоваренная. Этого не может быть! Но как он догадался? Ах, да, он же читает мои мысли, а я ещё не умею их закрывать. Но это же бред чистой воды! Эдна не могла послать своих сыновей в смертельную ловушку за бессмысленной игрушкой. В самостоятельно устроенную ловушку. Послушать Норба, так она убила Кусдамана собственными руками!

— Именно так, — кивнул Норб, явно следящий за ходом моих размышлений. — Лес рубят — щепки летят. Я тебе больше скажу. Вся эта история с идиотом Ралиганом и его демоном — тоже её хитрая комбинация. Как красивее восстановить репутацию своих отпрысков и одного из них всё же усадить на трон. Народ не слишком жалует оборотней, как ни крути.

— Но это же абсурд! Она потеряла почти всех своих сыновей! А Ралиган жив-здоровёхонек.

— ПОКА жив-здоровёхонек, — поправил меня Норб. — И сын должен был остаться только один, а остальных ей всё равно пришлось бы… — Тут он сделал характерный жест поперёк шеи. — Но отдать своего любимого и избранного наследника какой-то смертной девице без роду и племени — такого она допустить не могла, уж поверь мне. Думаю, она вообще никогда не согласится ни с одной его пассией. Просто Эдна немного просчиталась, думая, что ты никто, и что пещера тебя убьёт. А что ты вернёшься оттуда с пламенем, как и положено принцессе крови, ей и в голову не приходило. Но, поверь, так даже лучше. Иначе тебя приняли бы со всем радушием и удушили прямо во дворце, пока твой наивный любовник летал на охоту. Так понятно?

— Звучит как полный бред, — я замотала головой, пытаясь скинуть с себя нахлынувшую пелену лёгкого транса. — Со своей бредовой логикой, конечно… Но бред. Этого не может быть! Я лично знакома с Эдной! Это точно не про неё.

— Ты ещё такое дитя, Лешик, — Норб снова вздохнул.

Я не знала, что ещё ему на это возразить. Но, в конце концов, какая разница? Я не обязана его ни в чём убеждать. Он не обязан соглашаться. Пусть так себе и думает. Кто знает, что за песенки я сама бы запела, проживи я несколько тысячелетий. Всё это было как-то по-неприятному логично и закономерно. Кроме одного. Чего-то до странности не хватало.

— А куда подевался твой кот? — спросила я.

— Хм… — улыбнулсяНорб. — Ты ещё не догадалась?

— Нет.

— Это не мой кот. Это — твой кот!

Глава 9. Мой лучший враг

Каменные стены, комнаты без дверей, дырки окон да ворох соломы. Жилище Норба было весьма спартанским. На рассвете меня будило мурчание кота — прямо в ухо. Если же я долго притворялась, будто всё ещё сплю, то рыжий гадёныш нежно щекотал меня усами. Но пока я не открывала глаза, он не произносил ни слова. Если я ничего не хотела от него, то он просто прижимался к моей голове и делался рыжей прядью в моих волосах.

Потом был день, полный медитаций и кропотливой внутренней работы. Что-то мне удавалось случайно, что-то не шло ни в какую. Но главное, отец явно не собирался меня выпускать.

— Ты ещё не готова, — говорил он тоном, не терпящим возражений. — Тебе предстоит большой путь, прежде чем ты избавишься от зависимости.

На третью ночь я лежала без сна в полном унынии. Как мне отсюда выбраться? Когда я буду готова? Что будет с моим любимым, пока меня нет? Неужели он меня так и не отпустит?

— Не отпустит, — мяукнула рыжая прядь.

Я почесала голову и нащупала выползающую из моих волос хитрую рыжую морду.

— Вот прямо мечтала услышать сейчас именно это! — процедила я, оттаскивая кота за шкирку и сажая поодаль.

— Так ты хочешь слышать правду или то, чём мечтаешь? — фыркнул кот.

— Я хочу услышать хоть что-нибудь, что мне поможет, — мрачно сказала я. — Послушать тебя, так я отсюда никогда не выберусь.

— ТАК ты точно не выберешься. Ты всё время ждёшь, что тебе расскажут, покажут, научат, сделают за тебя. Перестань быть папиной дочкой, импровизируй…

Он снова подошёл, положил свою пушистую голову и мягкую лапу мне на плечо. Я не знала, что он такое, на чьей стороне. То ли он папашин шпион, то ли сам по себе. Кот ухитрялся умилять меня с той же сноровкой, что и бесить. Но болтать мне всё равно было больше не с кем. А когда он, тёплый и пушистый, вот так нежно прижимался ко мне, я всякий раз успокаивалась и засыпала.

Дотянуться во сне до Эльдиса никак не удавалось, несмотря на все мои свежеприобретённые силы. Мирок Норба был запечатан надёжно. Однакопосле моего непродолжительного нытьяотец согласился устроить мне просмотр — чисто ради моего обучения.

— Только не наделай глупостей, — сказал он, беря меня за плечи. — Ни во что не вмешивайся, молчи и смотри. Никто не должен заметить твоего присутствия.

Я кивнула и сосредоточилась на дыхании. Вдох… Ветер играет моими волосами, запускает холодные пальцы за шиворот. Выдох… Я слышу птиц, чирикающих высоко в небе. Вдох… Всё не имеет значения, есть только это место, где мы сидим. Выдох… Нет ничего, только звон в ушах. Всё растворяется и теряет краски… Вдох…

Эльдис сидит на топчане в полумраке знакомой мне комнаты совершенно голый. Он улыбается. Голая Саралита подходит к нему, садится рядом и протягивает чашу. Он делает глоток, возвращает чашу. Саралита тянется лицом к его лицу… Я не выдерживаю. Удушающий гнев охватывает меня.

— Сука! — кричу я и сама не понимаю, как хватаю её за волосы.

Отец отпускает мои плечи. Контакт разорван. Я продолжаю сжимать волосы проклятой ведьмы, которая визжит и брыкается, но теперь уже здесь, на скале, рядом со мной. Я в полной растерянности разжимаю пальцы, а она отползает в сторону и сидит, тяжело дыша, обхватив колени.

— Что ты наделала?! — риторически восклицает отец.

— Идиотка! — Рычит Саралита.

«Все хорошо», — проносится в голове безмолвная речь кота.

Хорошо или плохо то, что я сделала? Какая разница? Одно очевидно. Я не буду больше играть по твоим правилам, сумасшедший Норб. Я сделала то, что сочла нужным, к чему бы это ни привело.

Отец сурово глянул на меня, махнул рукой, и мы все вдруг оказались в тёмном подвале. На стене коптил единственный факел. Позеленевшие от времени толстые прутья решётки отделяли меня от скукожившейся в дальнем углу голой Саралиты.

«Теперь она будет твоим питомцем, — пояснил Норб. — Будешь за ней ухаживать, кормить её, мыть — без магии. И тренироваться будешь только на ней. Не бойся, она тебе ничего не сделает, все её способности отключены. Разве что покусает. Но никаких разговоров с твоей новой зверушкой. Привыкай думать о ней как о материале. И никаких больше внешних объектов ты не получишь, пока ты не будешь готова!»

Это было проще сказать, чем сделать. Подраться с тем, кого ненавидишь — это одно. А издеваться, когда он, беспомощный, забился в угол грязной клетки — совсем другое. Использовать в качестве морской свинки живого человека, да ещё и знакомого — это как вообще? А потом ещё ухаживать, кормить, убирать какашки… Пожалуй, это было самое жёсткое наказание, какое он мог придумать. Я в роли маньяка.

«В каком смысле — тренироваться? — спросила я. — Что я с ней буду делать?»

«Всё, что тебе нужно освоить применительно к живым организмам, — ответил за него кот. — Анатомию изучать будешь. Останавливать и запускать жизнь, работать с каждым отдельным органом, чтобы разрушать или воссоздавать его, менять форму тела, замораживать и размораживать, отнимать и придавать вес — да много ещё всего!»

«Но я не хочу! — Возмутилась я. — И я это изучала уже — на лягушках!»

«Но тогда у тебя была другая магия, ты же не будешь утверждать, что умеешь водить машину, только потому, что когда-то каталась на велосипеде?»

«Я не хочу тренироваться на человеке».

«Ну, тогда можешь её убить, — сказал отец. — Или просто её тут оставить — сама помрёт».

«А нельзя, чтобы послушницы за ней ухаживали?»

«Нет».

«Ну, хотя бы через раз…»

«Нет. Это твоя работа. Никто другой за ней ухаживать не будет. Отпускать её тоже нельзя. Так что ты сама это с ней сделала».

«Но на хрена в темницу-то сажать?» — взмолилась я.

«Ну, ладно, не будем, — саркастически хмыкнул Норб. — Пусть она среди ночи нас тут всех перережет».

Эксперименты на моей новой морской свинке были перенесены на следующее утро. Оставшуюся часть я отрабатывала левитацию и телекинез. Завершались занятия, как всегда, трёхчасовой медитацией. Ох, как непросто следить за своими мыслями, зная, что отец слышит каждую из них. Впрочем, далеко они не улетали. Стоило мне отвлечься, и я немедленно получала увесистый подзатыльник.

Перед сном кот улёгся мне на грудь и замурчал. Просто так они не включают свою тарахтелку, только когда не хватает гармонии. А моё отчаяние гармонией было назвать сложно. Могу ли я доверять тебе, котик? Вряд ли. Правда ли то, что ты часть моей магии? Или ты, скорее, мой фамильяр? Или ты просто шпион моего отца? Что ты вообще такое?

«Я твой кот», — ответил он на мои риторические вопросы в воздух.

«А как то проверить?»

«Никак. Ты так и будешь проверять, доказывать, ждать безопасного момента, задавать вопросы?»

«А что же мне делать?»

«Так и будешь…»

«Я просто хочу выбраться отсюда».

«Ты ещё не готова».

«Он отпустит меня, только если я стану такой же, как он. Если я перестану хотеть то, ради чего мне нужна магия. Он всё время твердит, что я должна отказаться от любви, от амбиций, от людей, от приверженности к формам, которые я вижу. И что я постигну магию, только когда потеряю к ней интерес. Всё, что я считаю жизнью, он считает наркоманией. Вчера договорился до того, что я должна отказаться от постоянной формы тела! В общем, перестать быть собой и быть живой. Когда я буду ТАК готова, мне будет уже всё равно, выпустит он меня или нет».

«То есть ты будешь слушаться Норба, капризничать и ждать, пока счастье на тебя само свалится… Я же говорю, что ты ещё не готова».

«Ладно. Разговор окончен, — слова кота меня бесили, но в то же время я чувствовала в них правоту. Можно быть готовой по-разному, необязательно как тефтель. — Разбуди меня за час до рассвета».

Мне было по-прежнему непонятно, как следует поступить с Саралитой. В конечном счёте, положение её теперь немногим отличалось от моего. Вот только она об этом едва ли догадывалась. Обида моя не то чтобы поутихла, но она существовала как будто отдельно от того, что происходило здесь и сейчас. А сейчас передо мной сидела голая всклокоченная ведьма, которую я пришла покормить до начала занятий. Глаза её сверкали такой ненавистью, что меня даже передёрнуло.

«Вот. Козий сыр, лепёшка и вода», — я просунула ей всё это между прутьями решетки и отступила на шаг.

«Боишься меня!» — её лицо осклабилось в наглой ухмылке. Она вскочила на ноги, похожая на бешеную помойную кошку, готовящуюся к прыжку.

«Обниматься с тобой я бы не стала».

«Празднуешь победу, да? Чтоб тебе сгнить тут в одиночестве! Больше ты никогда не увидишь своего Эльдиса!»

Я понимала, что она меня провоцирует, но мне было уже всё равно. В одно мгновение я просочилась на её сторону решетки, и мой кулак врезался в её челюсть. Никто из нас не почувствовал боли, только удар, от которого она на мгновение замешкалась, а потом схватила меня одной рукой за волосы, а другой за горло. Я тоже вцепилась в её волосы одной рукой, а другой отковыряла её кисть за мизинец от своей щеи и выкрутила. Саралита завизжала и от неожиданности выпустила мои волосы. Я воспользовалась её промедлением и, резко пригнув её голову, со всей дури саданула ей коленкой в лицо. Она вся скрючилась и зашипела.

Я сделала шаг назад и приняла боевую стойку. Она прыгнула на меня, пытаясь снова вцепиться, я отшагнула в сторону, перехватила её руку и снова заломила, но Саралита в последний момент вывернулась и ушла в ловкий кувырок. Её пятка уже летела в мою скулу. Я почти увернулась, удар пришел по касательной.

Мы снова разошлись на пару метров и кружили друг напротив друга, едва не рыча, пока в какой-то момент просто не бросились друг на друга и не покатились. Ярость заливала меня. Я плохо понимала, что происходит. Мы просто катались по гнилой соломе, пытаясь вырвать друг из друга волосы, расцарапать лицо, задушить, загрызть, размозжить голову о каменный пол. В какой-то момент я оказалась сверху. Рука моя нащупала кусок сыра, выпавший из перевёрнутой тарелки и облепленный грязью. Я сунула его ей в рот и зажала рукой.

— Жри, сука! Кушать подано!

Она странно задёргалась, и выражение ненависти на её лице сменилось ужасом, разбитое лицо налилось кровью, а из глаз потекли слезы. Саралита задыхалась.

Я отпустила руку и слезла с неё. Она встала на четвереньки и пыталась кашлять, но явно безрезультатно. Не знаю, что меня побудило, но я просто саданула её ладонью между лопаток — по направлению ко рту, как меня учили. Получилось с одного раза — она закашлялась.

С минуту мы смотрели друг на друга, тяжело дыша. Грязные, в крови и ссадинах. Её нос и правый глаз начали опухать, я явно выглядела не лучше: на лбу наливалась огромная шишка.

— Спасибо не будет? — подколола я, хотя благодарности её меня интересовали меньше всего. Сейчас она вызывала у меня брезгливую жалость.

— Норбов капкан… — Прошептала Саралита разбитыми губами. — Ты понимаешь, что отсюда нельзя выбраться? Мы же так тут и сдохнем…

— Ну… Ты первая меня сюда упекла.

— Я думала, ты сама вернёшься — это же твой папаша. А по всему видно, что он не торопится тебя отпускать.

— А сказать, что он мой папаша, не надо было?

— Да я в последний момент это поняла, некогда было выяснять, можно ли тебе это говорить.

— В каком смысле?

— Ну, откуда я знаю, почему ты этого не знаешь и действительно ли не знаешь? Моя задача была — отправить тебя туда, где ты не будешь путаться под ногами. Плюс ты сама просила распечатать свою силу, а никто, кроме наложившего печать, это сделать не в состоянии. И сошлись звёзды! Что непонятного тут?

— А если бы я и правда вернулась через полчасика, да ещё и во всеоружии? Что-то тут не сходится.

— Нееет! Через полчасика никак не вышло бы, — она попыталась захохотать, но вместо этого снова закашлялась. — Время между мирами течёт по-разному, наивная ты курица!

— И что, у тебя всё получилось? — Я решила пропустить «курицу» мимо ушей и говорить дружелюбно. — Вас с Эльдисом уже можно с чем-то поздравить?

— Да нужен мне твой Эльдис как зуб в ухе!

— Очевидно, нужен. Я ВИДЕЛА своими глазами!

— И что ты могла видеть? Двух голых людей?

— Занимающихся сексом.

— Неправда. Сексом мы не занимались. Ты знаешь, что я работаю через сексуальную энергию, но это не значит, что при этом я занимаюсь сексом.

— То есть прелюдия не считается, ага. И ничего, что ты в ведёшь себя, как макака в разгаре эструса. Говори, что хочешь, но я точно знаю: у вас что-то было. Если не сейчас, то раньше.

— Да не было у нас ничего, успокойся. Ну, подкатывал он ко мне когда-то, в школе ещё. Но я ж не самоубийца, чтобы иметь дело с Эдной… — И тут она осеклась, как будто ляпнула что-то лишнее.

— Тебя послушать, так он либо девственник, либо за ним тянутся горы трупов.

— Я не собираюсь перед тобой оправдываться. Хочешь верь, не хочешь не верь. Не мои проблемы.

«Тебе пора», — услышала я голос кота в своей голове.

Разговор продолжать не имело смысла. Я сотворила целительное заклинание, от которого все следы нашей борьбы улетучились. Ни синяков, ни ссадин, ни ушибов — всё как до начала драки. А потом я просто телепортировалась по другую сторону решетки. И вовремя, потому что мгновение спустя рядом со мной уже стоял Норб.

«Я же велел тебе кормить её без магии, — строго заметил он. — Что здесь произошло?»

«Она не хотела есть», — пояснила я.

«Мне придётся наказать тебя за непослушание. Нет смысла учить тебя магии, пока ты не смиришь свою гордыню».

«Решил меня повоспитывать? Не поздновато ли?» — в ответ на эти мои слова прилетел уже знакомый подзатыльник.

Отец пнул выкатившуюся из-за решётки деревянную кружку и недоверчиво посмотрел на меня, потом на узницу.

— Что здесь произошло? — обратился он к Саралите. — Моя дочь говорила с тобой?

— Катитесь к чёрту! — мрачно процедила она.

— Моя. Дочь. Говорила. С тобой. Или нет? — отчеканил он, выставив вперёд сжатый кулак.

— Нет, — сдавленно прошипела Саралита. Норб разжал кулак, и только тогда она снова задышала.

«Сегодня начнем с телекинеза, — примирительно сообщил он мне. — Перенеси её на три шага вправо».

Я попыталась, но Саралита взревела, и я оставила свою попытку.

«Ты ей ребра сломаешь, — Норб поглядел на мня с укоризной. — Бери через кокон».

Я мысленно соткала вокруг нее кокон и почти почувствовала, как пространство становится плотным и вязким. Затем я снова обхватила ее своей силой, приподняла и переставила с места на место.

«А теперь ты её чуть не придушила, — констатировал отец, разворашивая неудачный кокон и глядя, как несчастная ведьма делает шумный глубокий вдох. — Лицо-то не надо полностью заматывать! Плети пореже. В общем, задание тебе на сегодня. Кокон, центрифуга, наручники… Только руки ей не оторви».

Надавав мне заданий и пообещав проверить, отец удалился. Саралита настороженно смотрела на меня и ждала, что я буду с ней делать. Она не сдала меня. Почему? Боялась, что отомщу ей во время занятий? Нелогично. Если бы она хотела подлизаться, сделала бы это сразу. Чёрт! Время идёт, а я совсем ничего не умею. Хочу сделать грозу, получаю козу и всё такое… А может быть, это не так уж и страшно? Может быть, я могу что-то изменить?

«Можешь», — шепнул кот.

И тут я это почувствовала. Бывает же такое странное ощущение: я не знаю, откуда я это знаю, но уверена на все сто. Я поняла, что справлюсь, выберусь отсюда и дальше путь свой найду. Нет, я ещё не видела всё в подробностях, просто появилось чувство, что все знания уже есть во мне, и они придут ровно в тот момент, когда понадобятся. Просто надо начать действовать — самой.

«Вот теперь ты готова», — снова услышала я кота.

Да, похоже, что маленький гадёныш был прав. Пора брать всё в свои руки и действовать. Я лучше знаю. Я могу. В сущности, я могу всё, только ещё не вполне умею.

— Насколько наше время отличается от времени Хорноры? — Обратилась я к ведьме.

— Сильно, — ответила она. — С момента твоего исчезновения прошёл месяц. Что было после того, как ты забрала меня — я не знаю. Оно нестабильно. Может ускоряться и замедляться.

— Что произошло за этот месяц?

— Не трахала я твоего Эльдиса!

— Больше не упоминай об этом. И… прикройся что ли… — Я сотворила ей холщовую робу. Получилось криво — рукава разной длины, а в ширину — размер на пятьдесят четвёртый. Ничего, и так сойдёт.

— Спасибо, — прошептала Саралита.

Хренова нудистка явно озябла, но до сих пор молчала, а я даже не догадывалась. Не до этого как-то было, знаете ли.

— Что происходило в Хорноре? — уточнила я свой вопрос. — И чего успел добиться Эльдис?

— Ну… — вздохнула Саралита. — Первое время мы с ним пытались вытащить тебя обратно. Я честно делала всё от меня зависящее, хотя прекрасно знала, что смысла в этом нет. Мы убедились, что ты находишься у отца, и тебе ничто не угрожает, и Эльдис решил отложить попытки до мирных времен. Он собирает армию.

— А что вы делали, когда я тебя выдернула? Успокойся, если это ритуал, то я хочу знать, зачем он.

— Мы пытались связаться с его сестрой Адьей. Если её муж к нам присоединится, то ещё тысяча воинов нам обеспечена. Тогда наверняка удастся сломать фаервол вокруг столицы.

— Хорошо, — я одобрительно кивнула и перенесла её через решётку на свою половину. — Теперь держи меня за руки и не отпускай, что бы ни случилось.

Она с надеждой посмотрела на меня, и наши пальцы обхватили предплечья друг друга.

Мгла. Я закрываю глаза и вижу тёмно-бурое ничто. Вдох-выдох — в унисон. Кровь стучит в висках — моя и её. Мглу пронизывают снопы искр. Голова кружится, подкашиваются ноги. Я словно ползу куда-то сквозь вязкую грязь. Дышать становится труднее. Двигаться — почти невозможно. Препятствие. Оно похоже на стену, сплетённую из шевелящихся змей. Собираю всю свою мощь и из самого центра своего тела посылаю луч. Стена разлетаетсяна миллиард окровавленных ошмётков. Прилив сил. Дышать становится легче. Это Саралита получила доступ к своим силам. Теперь энергия закольцованная течёт в нас обеих. Сила растёт. Вокруг нас разрастается световой шар. Он гудит, как линия электропередач. Он создаёт экран вокруг нас.

«Стой! У тебя ничего не получится!» — Слышу я слова Норба в своей голове. И чувствую, как он пытается запустить острый энергетический щуп, чтобы разорвать наш шар, разъединить нас.

«Только не отпускай», — напоминаю я Саралите.

«Я с тобой», — отвечает она.

Наш шар начинает вращаться — вокруг себя и в то же время, словно планета, делает круги по орбите, которая растёт с каждым новым витком. Меня мутит, Саралиту, вероятно, тоже. Но мы продолжаем наш полёт. Верх и низ давно поменялись местами и перестали существовать. Новый виток швыряет нас во что-то твёрдое, но упругое. Мы отлетаем и снова врезаемся в эту стену.

«Стой! Ты же убьёшься!» — Кричит в моей голове отец.

Но я не отступаю. Новый виток, новый удар. На этот раз жёстче. Очень сильно тошнит. Долго ли мы так выдержим? Новый виток, новый удар. Кажется, стены нашего шара становятся тоньше. Вращения невыносимы.

«Стой!»

Мы не останавливаемся. Мы снова разгоняемся и летим в стену. Даже если от нас сейчас останется мокрое место, мы будем пытаться, пока можем. Снова виток, разгон и… Стена вдруг расступается — словно на мгновение образуется окно, выпускающее нас. Удара нет. Эх, Норб! Не так ты заскорузл и дряхл, как пытался себя убедить! Все твои печати так легко открывались — всего лишь через живое отцовское сердце.

Мы вылетаем, и стена срастается за нами. Яркий свет. Вращение замедляется. Удар о холодную солёную воду, которая накрывает нас с головой. Мы непроизвольно расцепляем руки и начинаем барахтаться — каждая сама по себе. Выныриваю. Солнце в зените. Вокруг, насколько хватает глаз, вода.

Глава 10. Под водой

«Там что-то есть внизу», — заметила я. И опять — я просто знала это — неизвестно, откуда. Думаете, чувствовала? Никак нет. Чувства здесь ни при чём.

«Вероятно, это Эмекра, — пояснила Саралита, лёжа на спине и стараясь не выдыхать весь воздух, иначе начинали тонуть её ноги и пышная задница. — Это бывшая столица Хорноры, если ты не в курсе. Твой папаша зачем-то отправил её на дно в самом начале своего правления».

«В таком случае, нам туда», — констатировала я, начиная плести канву заклинания для дыхания под водой.

«На кой? Там же одни рыболюди теперь живут!»

«Не мешай! — отрезала я. — Это наилучший из выходов».

«Наихудший! — мяукнула рыжая прядь. — Не хочу в воду!»

«Придётся тебе побыть морским котиком, милый, — строго ответила я. — Давай не капризничай. Нам надо как-то добраться до места назначения».

Прядь издала блюющий звук, с плеском нырнула в воду и превратилась в маленького рыженького тюленчика — размером с прежнего кота, только гладкого и мокрого.

«И всё? — расстроилась я. — А я-то надеялась увидеть нечто покрупнее…»

«Лен, ну, ты же женщина! — съязвила Саралита. — Разве можно так? Что надо сделать, чтобы хм… э… котик увеличился в размерах?.. Ну, хочешь — его я поглажу? У меня наверняка лучше получится…»

«Но-но! Это мой котик! — возмутилась я. От одной мысли о таком меня затошнило, будто ведьма уже залезла в мою постель и насилует лично меня. — Мало тебе было моего жениха?»

От моих прикосновений котик заурчал и действительно стал расти. Вскоре он был уже размером с телёнка. Я обняла его левой рукой, а правой сжала руку Саралиты, и мы двинулись в тёмную глубину.

Подводное царство источало тёпло-зелёный свет. Казалось, мы не плывём, а летим над городом, окутанным туманом. Россыпь огней становилась ярче по мере нашего приближения, подводная муть рассеивалась. Каменные дворцы, поросшие колониями кораллов, колосящихся на стенах домов, словно разноцветный мох. Балюстрады-кораллы, барельефы-кораллы, целые сады и клумбы кораллов, в которых колышутся морские лилии и шныряют диковинные рыбы, пёстрые спруты и прочие гады.

Котик плавно опустил нас на дорожку, вымощенную перламутровой мозаикой, и только тогда я позволила ему снова исчезнуть в моих волосах. Я немного подрихтовала наши платья — теперь их материал больше напоминал радужный бифлекс с имитацией чешуи. Получилось удачнее, чем в прошлый раз, хотя кто знает, как на самом деле сидит тонкий трикотаж, когда ты под водой…

Мы зашагали в направлении широкой лестницы, перила которой были покрыты диковинными раковинами. Облокачиваться на них рука не поднималась — мало ли кто тяпнет за палец, если перила живые. «Зашагали» — тоже, пожалуй, смелое утверждение. Шагать по дну, когда над тобой толща воды, даже если магия позволяет тебе не подлетать с дорожки… Справедливее было бы сказать, что мы ползли стоя.

Лестница привела нас в зал, освещённый какими-то существами, похожими на морских огурцов, которые лежали в стенных нишах и почти не шевелились. Навстречу нам выпорхнули люди, хотя людьми они были только до пояса, а нижние части их тел принадлежали совсем другим существам — рыбам, змеям, кальмарам, гигантским моллюскам, крабам…

Вдоль всего зала располагался длинный ковёр с яствами, державшимися в тарелках при помощи магии, и напитками, разлитыми по бутылкам-поилкам с сосками на концах наподобие тех, которыми поят младенцев. В самом конце мы увидели возвышение и здоровенный трон. На троне восседал эпичнейший персонаж в окислившейся короне, с трезубцем в руке, длинной зеленовато-русой бородой, поросшей ракушками, в расшитой жемчугом мантии, из-под которой торчало несколько щупалец. Щупальца непрерывно шевелились, словно дышали, сжимались и расширялись, меняя оттенки. Более непоседливых конечностей я ещё не встречала. По земным меркам, монарху на вид было от силы лет сорок, но унылый вид и борода могли ввести в заблуждение и легко накинуть лишний десяток-другой.

Мы оттолкнулись ото дна, проплыли прямо над «столом», приземлились перед самым троном и учтиво поклонились.

«Кто такие и что вас сюда принесло? — угрюмо поинтересовался монарх и соснул что-то из своей бутылочки. — Только не говорите, что пришли меня поздравить, да ещё с пустыми руками…»

«Принцесса хорнорийская Елена и…» — начала я.

«И баронесса экриминорская Саралита, — закончила за меня моя спутница, томно улыбаясь и в неторопливом реверансе демонстрируя содержимое своего декольте. Мы не были осведомлены о причине этого праздника и покорнейше просим простить наше невежество. В противном случае, явиться сюда без даров…»

«Ладно, ладно, — примирительно перебил её хозяин торжества и подмигнул. — Будем считать, что ваше появление — уже недурной подарок. У вас есть все шансы наконец расшевелить это болото. Танцуют все!»

Он встал и сделал знак музыкантам, которые принялись дуть в гигантские раковины. Звуки под водой получались странные, гулкие, даже несмотря на магию, но странная булькающая дискотека с ритмичными басами зашевелилась. Люди-рыбы и люди-гады взмыли над столом и стали выдавать необычайные пируэты в невесомости. Король шнырял между ними. Его щупальца растекались, обвивая кого-то, а в следующее мгновение он уже вытягивался в стрелу и стремглав стартовал на другой конец зала, чтобы в самый последний момент снова распластаться и затормозить.

«Зачем, и правда, мы сюда притащились? — спросила меня Саралиста, изображая на лице очаровательную улыбку и обнимая меня за талию. — Только время зря потеряем, развлекая этого мудака».

«Он нам нужен, — Уверенно пояснила я. — Что ты о нём знаешь?»

«Это Мехуариус, герцог эмекрийский, правил столичным округом, пока Эмекра была столицей. Потом твой папаша отправил Эмекру на дно, сделав как бы подводным государством. Твоего папашу, как ты понимаешь, при нём лучше не упоминать…»

«Посмотрим. Продолжай».

«Судя по тому, что сейчас играют «Золотое сердце», у Мехуариуса день рождения, и, возможно даже, круглая дата».

«Лет сорок?»

«Лет семьсот. И последние лет четыреста он торчит под водой».

«Тогда давай порадуем бедолагу — нам надо, чтобы он стал посговорчивее».

Она поняла меня без слов, но от неожиданности даже растерялась. Я обняла её за талию и увлекла в танец первой. Мы извивались, то оплетая друг друга, то вдруг по велению музыки внезапно разлетались в сторону. Мы как будто ласкали друг друга, и в то же время нет. Мы двигались щека к щеке, а потом вдруг разрывали объятие. Казалось, вот-вот мы сольёмся в страстном поцелуе, но в последний момент притяжение вдруг сменялось противостоянием. Игра в имитацию страсти увлекла нас самих. Мне уже нравилась эта игривая ведьма, её лукавый взгляд и абсолютная безбашенность. Может быть, не окажись мы по разные стороны баррикад, у нас был бы шанс подружиться. Хотя по разные ли мы стороны теперь? Нет-нет, с ней надо держать ухо востро. Неужели и я поддаюсь её чарам? Нельзя, нельзя, наш спектакль рассчитан лишь на одного зрителя, и это король Мехуариус.

В какой-то момент я заметила, что публика расступилась, давая пространство для нашей странной подводной бачаты. А чуть погодя гости и вовсе начали исчезать один за другим. В конце концовв тронном зале остались только мы с Саралитой, музыканты и сам король. Мы успели уже порядком утомиться — хорошо хоть под водой у нас не было шансов стать потными и вонючими. Когда зазвучала кода очередной композиции, мы нашли способ красиво завершить танец и поклониться.

Мехуариус жестом пригласил нас сесть рядом с ним на плавучие склизкие диванчики и вызвал нам с пола по сосательной бутылке. Мы чокнулись.

«С днем рождения!» — сказала я.

«Нет-нет-нет! Девятисотлетие не отмечают!» — Король выпучил глаза и испуганно замахал руками.

«А чем же вы тут занимались до нашего появления?»

«Ну, это мы так… — Он кокетливо сдвинул бровки домиком. — Чтобы не сидеть в одиночестве».

«Разве короли сидят в одиночестве? — Удивилась я и тут же осеклась, видя, как Мехуариус вздохнули лицо его сделалось серьёзным. — Прости. Я вижу твою печаль…»

«Когда ты дитя, — после некоторой паузы пояснил Мехуариус, — ты зовёшь друзей, чтобы разделить с ними радость и вместе отпраздновать этот день. Когда тебе девятьсот — ты зовёшь друзей, чтобы разделить с ними боль и вместе пережить этот день. Впрочем, все мои друзья давно умерли, так что теперь я зову тех, кто помогает мне отвлечься».

«Отвлечься — это по адресу!» — Саралита томно улыбнулась и сверкнула глазами. Я жестом остановила её.

«Если бы мне столетиями пришлось торчать на дне, я бы вряд ли такое выдержала, — неторопливо сказала я, глядя ему в глаза. — И я не посмею сказать, что понимаю твои чувства, потому что я могу лишь пытаться вообразить то, что происходило с тобой. Но я знаю, каково быть узницей Норба. Привилегированной, наделённой диковинными игрушками, и всё же узницей, которой я оставалась вплоть до сегодняшнего дня. И я хотела бы услышать твой рассказ о том, как ты здесь жил всё это время, что с тобой произошлоили что произошло между тобой и моим… И Норбом.

Мехуариус печально улыбнулся и протянул один из щупальцев к моему виску. Вспышка света, и меня заливают образы. Солнечный свет бьёт в окна, кораллы исчезают. Незнакомые лица. Знакомые лица. Норб. Эдна. Мехуариус… Они мелькают, блёкнут, снова зажигаются. Обрывки фраз, отзвуки голосов. Запахи… Подгоревшее молоко… Сивуха… Застарелая моча… Пот… Благовония… Я словно падаю в какую-то дыру, а мир вокруг меня вращается всё быстрее…

Я — Мехуариус, и это не кажется мне странным. Наверное, стань я в действительности мужчиной, то первым делом побежала бы рассматривать содержимое своих штанов, но… Это воспоминание, и в нём со мной происходит лишь то, что уже случалось с ним.

Я молод и крепок, на мне бордово-зелёный камзол, расшитый изумрудами и рубинами, зелёные бриджи и красные ботфорты. Сейчас это модно, впрочем, как и моя аккуратная борода, заплетённая в недлинную косичку. Ещё раз окидываю взглядом своё отражение в зеркале, надеваю шляпу с пером и решительно выхожу за дверь… Снова мельтешение образов, звуков и запахов…

Большой дубовый стол, мои студенты и я, все мы веселы и пьяны. Один из них проигрался в кости и теперь выполняет дурацкие постыдные фокусы ко всеобщему развлечению. Кто-то касается моего плеча. Я оборачиваюсь и вижу тень в капюшоне, но она тут же исчезает. Встаю, направляюсь к выходу из трактира. В нос шибает вонь навоза, мочи и блевотины. Ветер раскачивает тусклый скрипучий фонарь. Огибаю конюшню, дальше чавкающая грязь. Левитирую над ней до входа в сарай. Там ждёт меня фигура, с ног до головы закутанная в тёмный плащ. Я едва вижу её в свете коптящей тусклой лампы. Срываю с неё капюшон. Рыжие волосы рассыпаются по плечам. Эдна… Дышит, словно рыба, выброшенная на берег… Впиваюсь поцелуем в её губы… Кружится голова, я снова куда-то проваливаюсь…

Ясный день. Длинный стол, вдоль которого сидят учёные мужи — приёмная комиссия. И во главе её я. Робкий абитуриент уже показал нам, на что способен, и теперь отвечает на наши вопросы. Он растерян и не понимает, что происходит. Но ещё больше он удивится, когда мы поместим его в экспериментальную башню, где ему предстоит провести не один день, взаимодействуя с другими кандидатами. Только так можно определить, в чём его особенности. В чём его призвание. Есть ли у него талант и стоит ли его принять…

Аудиенция у короля Норба. Он в бешенстве. Называет моих лучших студентов безумцами. Им грозит отчисление и лишение магических способностей. Я пытаюсь защищать их, но ничего не выходит… Чёртов фанатик!.. Да, они странные — мои студенты. Только у странных людей по-настоящему раскрыта дверь к таланту. Это и есть цена за талант — быть странным. Найди у человека его безумие, и ты найдёшь дверь к его истинному Я. Но Норб не видит разницы между свободой и болезнью. Для него маг, освободивший свою душу и способный творить, ничем не отличается от наркомана, который заковал свою душу.

Мой талант — находить таланты. Вот мой студент, речь которого кажется Норбу бредом. Студент, который постоянно варится в супе из слови создаёт шедевры заклинательной архитектуры… Вот другой студент, которого влечёт к явлениям, вызывающим у других тошноту — он дальше всех продвинулся в постижении законов жизни, почти нашёл лекарство от смерти. Вот третий — одержимый любовной властью, но вместо этого нашедший путь делать людей счастливыми… Суд, стража, темница. Норб удаляет лучших, приговаривает их к лишению сил, к магической стерилизации.

Университет… Главное, вокруг чего Норб построил столицу. Теперь всему конец. Эдна… Холодная, высокомерная… Она сидит на подоконнике против солнца, и золотой светящийся контур обрисовывает её распущенные волосы. Она так близко… Я чувствую запах её духов. Но она беседует с Норбом и даже не смотрит в мою сторону. Это игра на публику, уверен… Хотя как я могу быть уверен, если никто никогда не мог пробиться через защиту в её мысли? Но я точно знаю. Она защищает меня. Если сейчас она покажет, что ей не всё равно, Норб оставит от меня мокрое место… Мне невыносимо наблюдать за этой сценой, но я не могу пошевелиться. Я стою, закованный в силовой кокон. Я могу лишь улавливать мыслеобразы их беседы, это позволено мне, так как сейчас решается моя судьба.

«Это было гениальным твоим решением — создать настоящий храм науки и искусства, — говорит она, задерживая на нём свой тягучий фейский взгляд и едва улыбаясь. — А создать вокруг него город и сделать этот город столицей — такого и вовсе никто не делал до тебя. Это сделало наш мир самым просвещённым среди наших соседей…»

«Я создавал, как ты выразилась, храм, а не лечебницу для душевно больных».

«Эти люди создали невероятные открытия, и все — благодаря тебе».

«Это провальный эксперимент, его придётся ликвидировать. Но сначала установить масштабы ликвидации. Эти люди опасны, как и их открытия».(Дальше он употребил выражение, которое я могу перевестикак «обезьяна с гранатой»).

«Однако это очень ценные результаты, было бы расточительством просто выбросить их на помойку, а таланты зарыть в землю!»

«Тебя волнуют таланты или этот… талант?» — Норб кивает в мою сторону.

«Фи, Норб! Как ты мог такое обо мне подумать!» — Она кривит своё прекрасное личико в презрительной гримаске.

«Тогда тебя вряд ли расстроит то, что я собираюсь с ним сделать».

Норб глядит неотрывно в её глаза, рука же его направляет на меня посох, из которого исходит жуткая сиреневая волна. На мгновение мне кажется, что земная твердь исчезла подо мной, и я проваливаюсь куда-то в пустоту, но вместо этого я больно шмякаюсь на пол и начинаю задыхаться. Вся нижняя часть моего тела превратилась в скользкие щупальца, беспомощно дёргающиеся на полу.

«О, какая необычная идея! — Эдна показывает умеренное любопытство, не более. — Ты хочешь отправить этого беднягу на дно?»

«Я отправлю туда всех этих бедняг. С ограниченными способностями и в изменённой форме. Так не придётся ничего выбрасывать на помойку. Считай, что это твоя идея, милая».

«Это так великодушно с твоей стороны, я польщена», — она изображает смущение.

Я задыхаюсь, мои конвульсии становятся громче. Они впервые обращают на меня внимание. Мой энергетический кокон заполняется водой. Я снова могу дышать. Я словно в аквариуме. Они уходят, оставляя меня на всеобщее обозрение… Эдна… Беспомощность и жгучая ревность сжигают меня изнутри…

Калейдоскоп образов снова завертелся, меня затошнило, а потом вернулся полумрак подводной комнаты. Я снова была собой, а Мехуариус, отнявший от меня своё щупальце, грустно смотрел на меня и ждал. Ждал, что я скажу. Я не знала, с чего начать, поэтому просто послушала своё сердце.

«Он её не получил, — сказала я. — Годы спустя Эдна стала королевой Хорноры, но выйдя замуж за Арла. Норб создал себе закрытый мир и удалился туда, медитирует там и работает над духовным ростом, а по мне так свихнулся. Арл был королём после него. Он не был таким сверхмогущественным магом, как Норб, и его больше нет среди живых. Эдна родила ему сыновей и дочерей. Сейчас она удалилась от дели живёт в уединении в своём замке…»

Я рассказала ему всё, что знала о судьбе Эдны и Хорноры. Мехуариус слушал меня, и я видела, как на его лице интерес сменяется надеждой, а потом печалью.

«А я ничем не могу помочь и торчу здесь», — сказал он наконец.

«Я могу снять с вас заклятие. С тебя и всех, кто находится в этом городе», — ответила я.

«Чтобы разрушить заклятие Норба, нужно обладать его силой, — разочарованно вздохнул Мехуариус. — Ты зря надеешься, что сможешь его победить».

«Норб — мой отец, — ответила я и, видя, как лицо его мрачнеет, пояснила. — Он держал меня в заточении, и я вырвалась оттуда сама, так что поверь, с силами у меня всё в порядке».

«Что же за чудовищем надо быть, чтобы сотворить такое!» — Ужаснулся Мехуариус, всплеснув одновременно руками и щупальцами.

«Всего лишь безумцем. Сумасшедшие боятся сумасшедших и сумасшествия, обычное дело…»

«Пожалуй, так… Однакоя не представляю, чем вам может быть полезен город учёных, столетия назад оставивших свои изыскания. Положим, я мог бы определить, в чём твой талант — в этом мне нет равных».

«Это заманчивое предложение, и я буду благодарна принять его, когда для этого придёт время. Сейчас же на кону более насущные проблемы».

«О! Ты глубоко заблуждаешься! — Возмутился Мехуариус с таким возбуждением, что я почувствовала: сейчас его лучше не перебивать. — Нет ничего насущнее определения своего пути! Во что ты вложишь всю себя, то и будет твоей судьбой. Её нельзя будет внезапно сменить, когда она тебе наскучит. Важно сразу выбрать то, что сообразно твоему таланту, иначе ты потратишь жизнь впустую! Сколько было таких несчастных! Одни думали, что сперва посветят себя точным наукам, а потом, когда состоятся в них, в годах преклонных займутся изящным искусством, которое казалось им по сути развлечением, занятием для бездельников. Другие решили создавать прекрасное и потратить на это всё своё время и силы. И уж если ничего путного из этого не выйдет, то тогда, утомившись и смирившись, в преклонные лета они согласны были заняться точными науками — занятием, как им казалось, для бездарных, но усидчивых. Так вот, поверь, ни у первых, ни у вторых на склоне лет ничего не вышло! Нет таких занятий, которые были бы про запас».

В его словах была суровая правда. Я невольно вспомнила наших бизнесменов и даже политиков, которые посвятили свою юность серьёзным занятиям и считали людей искусства лодырями, а потом, обзаведясь лишним баблом, решили вдруг исполнить мечту юности и запеть. Результат вышел жалким и в лучшем случае комичным. Но никто из них так и не принял идею, что искусству нужно, как минимум, учиться, и долго.

Вспомнила я и артистов, которые продержались лет до сорока, говоря себе: «Если так и не получится стать звездой, то я уж точно займусь бизнесом или другим настолько же скучным делом для духовно недоразвитых. Как правило, они спились, сидят без денег, пробавляются чёрной работой или мелкими халтурами. Никто не ожидал, что бизнес — это не чебуреками с лотка торговать. И мало у кого хватило сил начать совсем иной путь с нуля. Я понятия не имею, что за пути поджидают меня в мире магов, да и выбор пока передо мной никакой не стоял, помощь Мехуариуса мне точно не помешает. Но не сейчас. Сейчас мне нужно от него совсем другое. И важно убедить его это сделать. Мне нужен Мехуариус-союзник.

«Я буду безмерно благодарна тебе за это, — сказала я, взвешивая каждое слово. — Мне непременно нужно будет узнать, куда приложить свою огромную и лишь недавно открывшуюся силу, и вряд ли я смогу это сделать без твоей помощи. Сейчас нас ждёт решающая битва, и мы непременно победим в ней. И тогда наступит мир, в котором я займусь именно этим. А сейчас есть ещё кое-что, в чём я не смогу без тебя обойтись. И главное, твоя помощь нужна не только мне, но и Эдне, и всей Хорноре. У тебя есть и ещё одна способность: править. Ты правитель этого подводного мира. И только ты можешь помочь нашим войскам с моря. Я сниму заклятье и верну тебе свободу — большую, чем раньше. Ты сможешь вернуть себе прежний облик и возможности насовсем или временно — как тебе будет угодно. Ты сможешь находиться здесь или на суше, когда пожелаешь, и все твои люди — тоже. Но ваша помощь понадобится именно с моря. Водные люди могут сделать то, на что больше не способен никто».

Я проделала титаническую работу. Все жители города были не просто очищены от заклятия, у них появилась новая опция — быть такими, как раньше, или такими, как теперь, когда пожелают. Многие так обрадовались, что стоило немалых усилий объяснить им, какая опасность ждёт на поверхности, и что всем нам предстоит серьёзная битва, прежде чем можно будет вернуться к прежней жизни.

Многие, напротив, ушли в отказ — мол, не надо им ничего, они и тут себя отлично чувствуют. Однако Мехуариус и правда был талантливейшим лидером. После непродолжительного хаоса войско было собрано, организовано и ждало указаний. Чтобы хоть как-то скоординировать наши действия, мне предстояло связаться с Эльдисом, а делать это при всех мне не хотелось.

Я безумно хотела дотянуться до него всё это время, но постоянно откладывала, ожидая подходящего момента, когда никто и ничто не будет мешать мне. И жутко нервничала — вдруг он там, у себя, будет занят именно в этот момент. Занят — в нашем случае могло означать «в опасности». Вдруг его сейчас нельзя отвлекать, вдруг это может привести к непоправимым последствиям?

Сколько удобных штук было у меня с собой, но всё осталось в шатре у Саралиты, откуда я голая провалилась в гости к своему папаше. Сейчас бы ту бульдинку! Отправить бы ему магическую эсэмеску… Но нет же, когда что-то так нужно, его никогда нет под рукой. Придётся рассчитывать только на свои силы, как бы неуклюже это у меня ни получилось.

Я уединилась в отдалённом гроте. Темнота, скользкие водоросли и наконец минутка покоя. Можно замедлиться и настроиться. Тишину нарушает лишь шум моего дыхания. Только сейчас я заметила, как громко дышу под водой. Просто как Дарт Вейдер какой-то. Вдох. Выдох. Замедляюсь. Вдох. Выдох. Его лицо… Его взгляд… Его прикосновения… Энергия, поднимавшаяся во мне тогда… Поднимающаяся сейчас… Она гуляет по всему телу. Дыхание меняется, становится глубже… Энергия собирается внутри живота, в самом центре моего тела, пульсирует там, сжимает мои внутренности, словно невидимой рукой… Вдох. Выдох. Чувствую жар… И словно невидимые искры бегают по всей моей коже… Вдох. Выдох. И волна, его волна искр обдаёт меня, придавливая к скале. Я вижу его, стоящего на холме, и глядящего вдаль. Рассвет, запах костра, мерный храп доносится из шатров. К ни го ед . нет

«Эльдис!» — Мысленно почти кричу я и протягиваю ему руку.

И вот уже мы стоим посреди абстрактного нигдев бесконечномнесуществующем пространстве дополнительной реальности. В месте, где никто и ничто не может нам помешать…

— Милый Эльдис, как же я по тебе соскучилась… — шепчу я, гладя его по волосам, целуя его лицо. — Неужели это наконец происходит… Неужели это ты…

Что-то идёт не так. Эльдис неловко улыбается и как будто терпит мои прикосновения. Потом немного отстраняется и говорит:

— Угу, я… А ты вообще кто?

— В каком смысле?

— В прямом, — на его лице заиграла самая неотразимая из всех его улыбок. — Нет, мне приятно, конечно, когда меня целует такая красавица, но хотелось бы всё же узнать твоё имя.

— Это юмор у тебя такой? — я начала злиться, всё ещё надеясь на то, что он меня разыгрывает.

— Тебе нечего стесняться, — мой сердцеед томно взглянул на меня и втянул через зубы воздух, издавая такое неприличное «сссс». — Ты и правда чудо как хороша!

— Милый, мне некогда играть в игры, — меня сначала торкнуло, но через секунду я взяла себя в руки и уже не на шутку рассердилась. Умеет же он меня выбесить иногда, чёрт задиристый. — У нас мало времени, так что давай определяйся — или секс, или о деле поговорим.

— Секс ИЛИ о деле? Какое ещё ко мне может быть дело у таинственной незнакомки?

— Прекрати идиотничать!

— Вот что, милочка, будь добра, смени тон, — его лицо стало серьёзным и весьма недобрым. — Или ты прямо сейчас объясняешь, кто ты такая, и какого афхана тебе от меня надо, или до свидания.

— Ты не шутишь? — до меня постепенно начал доходить весь ужас услышанного. — Ты правда меня не узнаёшь?

— Я тебя впервые вижу.

— Но это неправда… Ещё совсем недавно ты представил меня матери как свою невесту…

— Да ладно! — он расхохотался. — Ты явно плохо подготовилась. Я отродясь никого не знакомил с матерью! А уж невест у меня тем более не было, нет и не будет. Я и женитьба! Ты бы хоть посоветовалась с теми, кто меня знает, прежде чем такое заявлять. Вот бы они повеселились…

— Ты. Меня. Знаешь. Давно. — отчеканила я, глядя ему в глаза. — Ты действительно представил меня Эдне как свою невесту. Мы вместе проделали долгий путь.

И я вкратце пересказала ему все наши совместные злоключения. Как он был моим куратором. Как забрал с земли. Как создал мне райский сад. Как я вывела его на чистую воду и занималась с ним сексом в его ночном обличии. Как мы прошли пустыню, пещеры и прочее. Он слушал, не перебивая.

— Говоришь ты убедительно, — произнёс он наконец. — Я ещё ни с кем не занимался сексом после трансформации, но если бы такое случилось, то вышло бы примерно то, что ты описала. Либо это действительно было с тобой, либо это был другой трансфей, иначе ты не могла бы знать таких подробностей. Разве что другая отважная барышня и другой… Ладно, неважно. Но я по-прежнему ничего этого не помню.

— А Пламя? Я смогу тебе его показать, когда мы выйдем в реальную реальность.

— Я не ходил за Пламенем. Ну, или просто не помню.

— А Саралита? В последний раз мы виделись, когда она зашвырнула меня голую в мир моего отца…

— Саралиту я не видел уже лет сто, наверное.

— А что вообще с тобой происходило за последний… год?

— Ну, как что? У нас война идёт, если ты вдруг забыла. Все мои браться погибли. Я собирал войско. Вот, собрал…

— То есть никаких следов меня… — и тут я решилась задать самый неприятный вопрос. — А другие женщины? Были?

— Ну, ты смеёшься что ли? Были, конечно! Как у меня может их не быть?

— Много? Сколько ты можешь вспомнить?

— Ну, вот вчера, например, какую-то принесло…

— А раньше? — я поморщилась, но понимала, что это пока не противоречит моей задумке, ведь сейчас он меня не помнит. — Кого ты можешь вспомнить раньше, месяц, два, три назад?

— Ну, не запоминаю я их! — расхохотался Эльдис.

— Я прошу тебя вспомнить хоть что-то, это правда важно. Я не верю, что ты совсем ничего не запоминаешь. Ты для этого слишком… гедонист. Неужели ни одного яркого приключения? Не поверю.

— Ну, ярких, конечно, много!

— А за последний год что было самого яркого?

— Ты на себя намекаешь? Не помню я тебя!

— Просто вспомни самый яркий секс. С кем он был.

— Хм… Возможно, этот год был не слишком ярок. Всё как-то приедается — потрахайся с моё, и поймёшь, земная женщина. Через пару столетий уже ничего яркого не останется.

— То есть ты, великий Эльдис, целый год тупо справлял половую нужду, не особо замечая, с кем? Что-то типа мастурбации о партнера? Я не могу представить себе тебя за таким занятием. Ну, прости, не могу.

— Ну, нет. Конечно, было что-то, просто сейчас на ум не приходит… — он задумался, а потом в его глазах отчётливо заплясал испуг. — Я не помню! Я ничего не помню!

— Кто мог быть заинтересован в том, чтобы ты забыл меня? — я деловито перешла к следующему шагу.

— Не знаю, кто-то из баб, наверное… Кто уже знал о нас?

— Саралита…

— Ну, ей ловить нечего, и она побоялась бы бесить мою мать… Мама! Ну, конечно. Больше некому.

— Но мне показалось, она благосклонно ко мне отнеслась.

— Тебе показалось! — эхом рассмеялся Эльдис. — Я, конечно, не ожидал от неё такой подлянки, но «благосклонно» — это точно не про неё. Видимо, я поставил её перед фактом. Возможно, хотел позлить — притащить смертную без роду и племени и объявить своей невестой! Это должно было её изрядно выбесить.

— Все изменилось. Оказалось, что я дочь короля Норба.

— Ну, незаконнорожденная и официально непризнанная…

— Я унаследовала его кровь и прочие таланты.

— Это уже кое-что, но маму вряд ли утешит. Она не горит желанием становиться свекровью.

— Теперь уже неважно, не так ли? Ты меня даже не помнишь. А может быть… — я замялась. Это было произнести труднее всего, а уж ждать дальше ответа — и подавно. — Ты хоть что-то ко мне чувствуешь? Хоть какое-то притяжение есть?

— Хм. Я бы трахнул тебя с удовольствием, пока ты не засыпала меня всеми этими подробностями, от которых у меня голова пухнет. Но сейчас — извини. Надо как-то переварить это всё.

— Надо вернуть тебе память.

— Это долгосрочная задача. Моя память хранится у того, кто её забрал. А сейчас мне не до этого. Скоро рассвет, и мы выступаем. Началось.

— Я понимаю, что всё изменилось и я тебе сейчас кажусь чужой. Но ты можешь на меня рассчитывать. Я твой друг. И я тоже собрала для тебя кое-кого. У меня есть для тебя целое войско рыболюдей.

Глава 11. Штурм

Столица была укрыта мощным силовым полем. Тысячи магов, окруживших её со всех сторон, с земли и с воздуха сверлили невидимую преграду лучами, долбили фаерболами, таранили волнами радужных искр. Поле жужжало, но не поддавалось. Воздух гудел от бормотания и выкриков тысяч глоток, исторгающих заклинания. Какая там безмолвная речь, когда нужно вложить столько энергии!

Мы подоспели как раз вовремя. Смирив своё отвращение, подводные люди устремились в подземную реку, куда город сливал свои нечистоты. Снизу поле оказалось намного слабее. Мы ударили по нему изо всех сил, и оно затрещало. Вода мешала мне запустить пламя, ничего не выходило.

«Забудь про воду, думай о нём», — шепнула рыжая прядь в моей голове.

Я послушалась, но это было непросто. Я закрывала глаза и видела Эльдиса таким, каким он был в последнюю нашу встречу — насмешливым и равнодушным. Это приводило меня в отчаяние. Я пыталась заменить его прежним Эльдисом — страстным, горячим, влюблённым. От такого контраста во мне закипал гнев. Я позволила гневу перетечь в ярость и всю её мощь направила вперёд, на невидимую преграду. Из моих пальцев вырвался поток света и прожёг в энергетической стенеогромную рваную дыру с радужными краями.

Мы нырнули в этот образовавшийся проём один за другим. Несколько мгновений спустя мы были уже на пустой базарной площади, выбираясь из канализационной канавы. Наконец-то воздух. Зловонный, стоячий и душный от палящего солнца, но воздух.

Однако принюхиваться было некогда. Мои самодельные заклинания сработали, и рыболюди, выбираясь из воды, моментально обретали свой прежний облик. Хвосты, плавники, щупальца исчезали, и на смену им появлялись ноги. Об одном лишь я забыла позаботиться. Все мои бойцы оказались без штанов. Они ещё не успели сообразить, что пошло не так, зато сбежавшаяся к канаве стража порядком растерялась, что дало нам преимущество.

Мы быстро расшвыряли их и продолжили свой натиск на силовой купол — на этот раз изнутри. Преграда заискрила и с треском лопнула, точно гигантский мыльный пузырь. Рыболюди радостно завопили впервые за столетия, а то и впервые в жизни используя вновь свои голоса, ощущая свои носы, а не жабры. И пока они были так увлечены этим процессом, я по-быстрому принялась устранять свою оплошность.

Они всё выныривали и выныривали из канавы, и вскоре огромная площадь была заполнена прыгающими и вопящими от радости рыболюдьми. А мне предстояло срочно и одновременно соткать портки на задницах полутора тысяч человек. Ох, и непросто же было вызвать в сознании всю бесштанную армию, никого не упустив! Пришлось изобрести для этого специальное заклинание.

К счастью, роль полководца от меня не требовалась — уж в этом я точно ни уха ни рыла. Не знаю, каков стратег из Мехуариуса, но он хотя бы мужик учёный, и подданные ему подчиняются. Так что я пустила это на самотёк, прилипла спиной к стене, чтоб не затоптали, закрыла глаза и занялась делом.

Минут через пять с портками было покончено, я перевела дух, огляделась и прикинула обстановку. Ворота сломаны, все прилавки перевёрнуты, площадь наводнена людьми Эльдиса. Моя же бесштанная команда давно усвистала куда-то далеко по узким ветвистым улочкам. Даже ни полшанса оглядеть дело рук, а точнее, мозгов своих! Однако пора было последовать всеобщему примеру — куда-то же они все бежали.

Я нырнула в толпу, она подхватила меня и вскоре выплюнула на другой площади. После череды плотно сомкнутых балконов и свисающих отовсюду вьюнков, постиранного белья, торчащих обломков утвари, мебели и прочего хлама мне в глаза снова хлынул поток света.

На площади шло сражение. Она была настолько заполнена дерущимися, орущими, свистящими и бормочущими людьмии погружена в такой хаос, что понять, где свои, а где чужие, не представляло для меня никакой возможности. Они швырялись фаерболами, тыкали друг в друга мечами и копьями, да и просто дрались голыми руками. Надо всем этим висел смрад из запаха крови, пота, палёной плоти и чёрт знает какого ещё дерьма.

Я спохватилась и быстро соткала вокруг себя небольшое силовое поле. Будь я обычным магом, на это не стоило бы тратить силы, но сил у меня пока что оставалось в избытке. Мне приходилось постоянно лавировать между сыплющимися со всех сторон ударами, а ощущение опасности, несмотря на невидимую защиту, было настолько сильным, что мне стоило немалых усилий сосредоточиться.

Я вспомнила отцовские уроки левитации и приподнялась над толпой. Высоко взлетать не потребовалось, благо немногие воины атаковали своих врагов с воздуха, и основная масса сражающихся всё ещё топтала залитую кровью мостовую. Я оглядела площадь и заметила, что всё это человеческое месиво копошится у подножия перламутровой лестницы ступеней в сто. Лестница была совершенно пуста и вела к террасе. Там высились ворота величественного дворца. Он переливался всеми цветами радуги. Видимо, ещё одно защитное поле, иначе толпа была бы уже здесь.

Метрах в двадцати от этой самой лестницы я увидела Эльдиса, сидящего верхом на каком-то странном звере — не то единороге, не то носороге. Зверь был словно сделан из камня, нов то же время весьма подвижен и расшвыривал врагов во все стороны. Эх, была бы сейчас ночь! Эльдис порвал бы всех голыми руками, будь он в своём демоническом обличии! Но тогда он не смог бы командовать своей армией и привести её сюда. И не смог бы пользоваться всей своей обычной магией. Сейчас же он стремительно продвигался к лестнице.

Уже на подлёте к нему я обнаружила, что Эльдис не просто возвышался на своём звере. Они сам сделался огромен. Думаю, в нём сейчас было роста метра три. А я и забыла, как он умеет обращаться со своим размерами! Он увидел меня и жестом велел усесться ему на левое плечо, что я и сделала незамедлительно, уже чувствуя себя какой-то дрессированной птицей.

«Там защита, — пояснил он, указывая на пустую лестницу. — Придётся снова пробивать».

Я кивнула, и мы принялись за взлом. По невидимой ранее стене забегали разноцветные искорки, а ко всеобщему гвалту добавился отвратительный звук, будто мы сверлили металл. Я зажмурилась, а когда открыла глаза, то увидела, что по лестнице навстречу нам спускаются склизкие твари.

О, я знала, на что способны эти существа! Бледные, цвета гноя, пахнущие застарелой кошачьей мочой. Если бы сейчас было темно, можно было бы увидеть, что они к тому же светятся. Всё, к чему они прикоснутся, кроме стекла и камня, будет разъедено в считанные секунды, как от кислоты. Это они когда-то попали в мой мир волей сумасшедшего мага. Вернее, не попали — ради этого мне пришлось вернуться во времени и переписать поворотную точку событий. Совпадение или нет, но таинственный чёрный маг вполне мог оказаться этим самым ублюдком Ралиганом. Тогда круг замкнётся, и всё сделается ещё запутаннее. Нет, лучше не буду сейчас об этом думать. Моё дело сейчас — жарить преграду.

Приложив максимум усилий, мы всё же прожгли в преграде внушительную дыру и рванули в неё. Стоило нам очутится на лестнице, как края дыры немедленно сомкнулись за нами. Похоже, что на подмогу рассчитывать теперь не придётся. Но интуиция подсказывала, что мешкать нельзя. Самое главное произойдёт во дворце, и там рядовые маги нам уже не помощники.

Твари приближались, медленно стекая по ступеням, как плавящееся сало. Я метнула в одну из них луч Пламени, и от существа осталась лишь крохотная дымящаяся лужица. Как всё, оказывается, просто! Не зря я лазала в ту пещеру! Пламя было вполне себе незаменимым оружием, зря отец его обесхаривал.

Вторая, третья, четвёртая тварь… Они всё лезли и лезли, но снова и снова находили свой конец на перламутровых ступенях. Это было похоже на допотопную компьютерную игру. Бум, бац, чпок — и мокрое место. Эльдис глянул на меня одобрительно, и я так обрадовалась, будто мне дали Нобелевскую премию. Немного же мне надо для счастья! Я замочила их штук сто, прежде чем поток гнойных существ иссяк. Когда проход стал свободен, Эльдис пришпорил своего «коня», и мы двинулись вверх к воротам.

Мы миновали огромную дверь — целые ворота с колоннами, а затем ещё и пилястрами — не охраняемую никем, и въехали в тёмный коридор.

Эльдис сотворил какое-то заклинание, и ажурный потолок покрылся светящимся флуоресцентным налётом. Коридор привёл нас к новой двери, завешанной тяжёлой портьерой. Проём снова был настолько велик, что мне даже не пришлось пригибаться на своём «насесте». Отодвинув её и проникнув внутрь, мы оказались в небольшой сквозной зале, в конце которой начиналась следующая портьера.

И тут нас ждало непредвиденное. Сделав несколько шагов, наш носорог пару раз дёрнулся, как будто хотел рыгнуть, а затем застыл и сделался действительно каменным.

Мы оба спешились, и Эльдис вернул себе человеческий рост. Вряд ли все двери здесь настолько великанские.

Мы отодвинули ещё одну занавеску и попали в огромное крытое патио. Мы стояли на окружной галерее второго этажа. Край её был снабжён балюстрадой в форме разношёрстных горгулий — насколько хватало глаз, ни одна из них не повторялась. Потолок украшен мозаикой, изображавшей какие-то инфернальные сцены из незнакомого мне эпоса. В воздухе на разной высоте парили люстры со свечами.

Окон не было, и в патио царил полумрак. Пахло благовониями, гулко звучала фейская арфа. Форма зала заставляла звук скитаться от стены к стене. Один мой бывший, звукорежиссёр, называл такой эффект «Новоафонские пещеры», и это было у него ругательством. Помимо арфыв плотный реверберирующий эфир время от времени врывался мужской хор и протяжно повторял какую-то заклинательную абракадабру.

В самом центре находился круглый светящийся бассейн. Вокруг него стояло девять фигур в чёрных плащах с капюшонами, скрывающими лица. Маги были неотличимы друг от друга в этих балахонах, и лишь один сжимал в руке посох с витым навершием и огромным синим кристаллом, различимым даже с нашей галереи.

— О драдаманннн! О Масрихаааара! — пел хор.

Вода в бассейне забурлила, оттуда вылетел человеческий скелет и грохнулся на каменные плиты. Череп откололся и покатился, подпрыгивая с противным стуком.

«Человеческие жертвоприношения, — пояснил Эльдис. — Видимо, в этой луже Ралиган и держит своего демона».

— О, Масрихааара! — снова пропел хор. Все девятеро встали на одно колено и склонили головы.

«Это же они служат демону, а не наоборот!» — удивилась я.

«Это источник силы, — пояснил Эльдис. — Нечисть, которая была на лестнице, я думаю, из этого бассейна выползла».

«Всё равно странно».

«Начнём первыми или подождём, пока нас заметят?» — ехидно поддел меня Эльдис.

Он был прав, я явно трусила и оттягивала неминуемые события. Так не хотелось ввязываться в эту канитель. Вот бы сейчас оказаться далеко-далеко, в райском саду, и обнаружить, что всё это был просто дурной сон…

Мы переглянулись, и я саданула Пламенем сразу по всем собравшимся — благо с высоты нашего положения удобно было охватить их широкополосным лучом. Бурление в бассейне прекратилось. Маги в балахонах отлетели от бассейна на несколько метров и упали, дёргаясь, точно в приступе эпилепсии.

«Это ненадолго, — подсказала мне рыжая прядь. — Спустись и добей!»

Мы съехали вниз по силовой горке прямо к самому краю бассейна. Стоило нам оказаться внизу, как конвульсии на полу прекратились, и ряженые начали подниматься на ноги. Эрик ринулся к тому, который тянулся за выроненным посохом, и отшвырнул артефакт ногой. Маг резко вскочил на ноги и принял боевую стойку. Капюшон при этом слетел с него, обнажив юное красивое лицо с белобрысой шевелюрой.

— Ралиган! Ублюдок! — зарычал Эльдис и врезал ему в лицо ногой с разворота.

Ралиган не успел ничего предпринять и снова рухнул на пол. Против лома, как говорится, нет приёма. Какая там магия, когда тебя тупо отправили в нокаут.

А тем временем очухавшиеся маги повскакивали и перешли в наступление. Полетели заклинания, и я еле успела увернуться от очередного фаербола, когда вода в бассейне снова забурлила. Запахло гнилью. Из воды начало подниматься нечто похожее на волну, постепенно обретая очертание прозрачной фигуры похожей не то на человека, не то на ящера. Я направила на неё Пламя. Фигура зашипела, точно стала закипать и испаряться, но длилось это недолго. Луч, исходивший из моих пальцев, вдруг стал тусклым и… иссяк.

Так вот чего добивался Ралиган, насылая на нас сотню гнойных тварей! Чтобы силы закончились. Чтобы Пламя, если мы с ним придём, было истрачено раньше, чем мы доберемсядо цели. Но одного он не учёл. Пламя — конечно, но мои силы — нет. Демон растёт на глазах, вот он уже размером с двухэтажный дом. Он издаёт чудовищный рык…

«Посох! — шепчет рыжая прядь. — Возьми посох!»

Я отшвыриваю к стене одного из магов, стоящего на пути, и тот ударяется головой и теряет сознание. Я подбираю посох. Как только мои пальцы смыкаются на древке, всё моё тело пронизывает поток энергии — неприятной, злой, тело словно пронизывают тысячи игл. На мгновение я немеюи как будто отлетаю, безвольно наблюдая за происходящим со стороны. Вот демон поднимается из бассейна. Вот на Эльдиса нападают два мага, он ловко отражает их посыл, и они отлетают, поражённые собственным заклинанием.

«Соберись! — шепчет кот. Он уже выполз и сидит у меня на голове, когтя её своими лапками. — Соберись, ты можешь!»

Я могу. Я знаю это. У меня всё для этого есть. Не хватает только воли. Но я могу собрать её в кулак. Кулак, который держит посох. Я могу отправить в ад демона Масрихару — откуда-то я уже знаю, что это и есть его имя. Только я не знаю, как. Но я буду импровизировать, потому что этим я и занимаюсь всё последнее время. И пока что у меня отлично получалось. Я могу!

— Твой отвратный запашок нам противен до кишок! Отправляйся голышом в мир, откуда ты пришёл! Отправляйся без базара! Повелеваю тебе, Масрихара!

Демон закипел и начал медленно уменьшаться. Слишком медленно. Мое топорное заклинание явно не работало с одного раза. И тут я услышала знакомый женский голос.

— Стой! — закричала одна из фигур и скинула капюшон.

— Мама? — воскликнул Эльдис.

— Эдна? — прорычал едва очнувшийся Ралиган разбитыми губами. — О, демоны! Вот дерьмо!

— Остановись! — снова крикнула Эдна, обращаясь ко мне. — Ты же хочешь, чтобы мой сын тебя вспомнил? Если ты отправишь этого демона обратно в ад, это будет уже невозможно сделать. Из чего, по-твоему, был сделан эликсир забвения?

— Из этой вот водицы? — предположила я.

— Умница девочка. Так вот, если ты хочешь, чтобы я изготовила противоядие, оставь демона в покое и отдай мне посох!

— Нет! — твёрдо рявкнула я.

С посохом происходило что-то странное. Он начал нагреваться у меня в руке и слегка поплыл, точно пластилин на жаре.

— Если ты не остановишься, Эльдис никогда тебя не вспомнит! — настаивала Эдна. — Ну же! Не бойся, я знаю, что с ним делать, а ты — нет. Ну же, отдай мне его!

Она приближалась ко мне и тянула руки. Думать было некогда. Вспомнит, не вспомнит… «Отвали, сука!» — я отшвырнула её волной и продолжила повторять:

— Твой отвратный запашок нам противен до кишок! Отправляйся голышом в мир, откуда ты пришёл! Отправляйся без базара! Повелеваю тебе, Масрихара!

Демон снова стал уменьшаться, пока не слился с уровнем воды. Затем вода пошла на убыль, пока не ушла совсем с громким хрюкающим звуком, как это обычно бывает в ванне. В тот же миг посох окончательно растаял у меня в руке, стёк на каменный пол и словно впитался в него, исчезнув без следа.

Я оглядела наше побоище. Метрах десяти от меня на полу полулежала Эдна, потирая ушибленный затылок. Расшвырянные маги не шевелились и, скорее всего, были мертвы. Только Ралиган дёргался и поскуливал, закованный в светящиеся энергетические кандалы. Рядом с ним стоял Эльдис, который время от времени дёргал его за ошейник и удовлетворённо улыбался.

Глава 12. Уйти нельзя остаться

Мне отвели покои в дальнем крыле с видом на море. Коронация была назначена через неделю, и всё это время я избегала встреч с Эльдисом. Я наблюдала за ним издалека, пересекалась на совсем уж вынужденных официальных мероприятиях типа ужина, совещания или допроса изменников, но мысль о том, чтобы снова оказаться наедине и увидеть этот его чужой взгляд приводила меня в ужас.

Я не знала, что делать — оставаться в Хорноре, перебраться в другой магический мир, вернуться домой… Всё потеряло для меня смысл. Могла ли я вернуться к прежнему образу жизни? Это было бы слишком большой потерей. Без магии моя жизнь будет неполной, тоскливой и ограниченной. Временно я бы такое потерпела, но навсегда? Хотя… Нет ничего долговечнее временного.

Да ичто для меня магия— самореализация или наркотик, как полагал мой отец? Нет, пожалуй, то, что являлось частью меня с рождения, никак не могло быть наркотиком. Наркотик привносят извне для того, чтобы заткнуть зияющую пустоту. Вот если я откажусь теперь от магии, то наркотики мне точно могут понадобиться.

С другой стороны, в человеческом мире я не смогу так жить, а в мире магов мне всё будет напоминать об Эльдисе. Это был просто тупик. Я металась по огромной пыльной комнате, увешанной гобеленами, хваталась за голову, рычала, стучала себя по лбу, рыдала в затхлую надушенную перину и даже как-то от злости высморкалась в балдахин. Но решение никак не приходило. И так, и сяк выходило, что мне предстоит пройти через свой внутренний ад, и насколько он затянется— дело тёмное. Душа моя никак не хотела отказываться от мыслей об Эльдисе, но каждое воспоминание причиняло нестерпимую боль. Иногда я начинала путать— это я реву оттого, что мне больно, или мне больно оттого, что я реву.

Чем сильнее увязаешь в отношениях, тем больше они в тебя прорастают тысячами ниточек-воспоминаний. Встречаешься с кем-то месяц-другой — и вот уже человек к тебе прилип, и пошла диффузия. Прошлое, настоящее и даже будущее какое-то совместное уже появилось. И всё это надо как-то убить, лишить себя непрожитой жизни. А уж если пожили вместе — нате вам совместно нажитое имущество. Пол квартиры вещей. Это и то он подарил, вот его любимая кружка, а тут он кетчупом диван изгваздал на память.

Ну, что же, шмотки можно поделить, о детях и бизнесе договориться, все памятные артефакты выкинуть. И вперёд, на подвиги?

А теперь представьте, что совместно нажитое не ограничивается пределами квартиры. Что вы объехали вместе весь мир. Нет такой климатической зоны, где не ступали ваши туристические ботинки. И теперь куда бы вы ни поехали отдыхать, оно будет похоже на тот раз, когда… Ну, вы поняли. Это уже никак не выкинуть, ничем не заменить и никуда от этого не спрятаться. Вот и у меня начался этот кошмар. Самая яркая и счастливая часть моей жизни была связана с магией, а вся магия ассоциировалась с Эльдисом и никак иначе.

Останься я в Хорноре— и будет Эльдис то, Эльдис сё. Отправься в большой мир магов— то же самое, ведь именно там мы и познакомились. В мир-Эдем, который он мне подарил? Ну, это уже мазохизм какой-то. К папе? Да нет, проще сразу удавиться. А вернуться домой в Москву означало ограничение магии(и то если пропустят без полной блокировки)и вечные воспоминания о том, где и с кем я хочу быть на самом деле.

Могла ли я остаться с Эльдисом, который меня не помнит? Только не так. Мы начали наше знакомство заново, в битве плечом к плечу. И сейчас я для него стала кем-то вроде боевого товарища. Но я не хочу быть товарищем и смотреть, как он покоряет одну юбку за другой, совершенно безразличный ко мне. Что тогда, в прошлый раз включило его страсть ко мне, и почему она не возвращается? Это оставалось для меня загадкой. Может быть, я изменилась? Не так себя веду? Не с той дистанции не то говорю, не так сморю?

Однако я была не только товарищем, но ещё и его потенциальным конкурентом. Об этом нам не замедлила сообщить Эдна, когда мы навестили её в подземелье предварительного заключения.

«Теперь тебе и правда придётся жениться на ней, сын мой, — сказала Эдна, кивая в мою сторону. — Хотя ещё безопаснее было бы её прикончить. Жаль, что я тогда не знала, что за девицу ты привёл в мой дом!»

«Именно сейчас решается, сможешь ли ты рассчитывать на мое милосердие, мама, — сухо ответил Эльдис. — И это не лучший способ его во мне пробудить. Напоминаю, что наказание за измену— смерть. И если ты не сообщишь ничего, что могло бы дать причину для помилования…»

«Я твоя мать! Разве этого недостаточно? Ятебя родила!.. И я собственными устами одобрила твою женитьбу на этой…»— и она снова покосилась на меня.

«Возможно, раньше это действительно было актуально, во что я с трудом верю, — возразил Эльдис, отчего у меня внутри всё мучительно сжалось, — Но ты сделала всё, чтобы я не мог вспомнить ни кто эта девушка, ни зачем я её привел».

«Сейчас это актуально как никогда! — возмутилась Эдна. — Она может наследовать престол. Женщина или нет, она потомок Норба!»

«Послушайте, — вмешалась я. — Ничего я не наследую. Отец не признавал меня официально своей дочерью и, судя по его теперешнему состоянию, едва ли на такое пойдёт. Даже если бы я захотела, а я не хочу…»

«Сегодня не признавал, завтра признает! — возразила Эдна. — Это постоянный риск».

— Да не нужен мне ваш трон! — вскричала я уже в голос. — Я ничего не понимаю ни в вашем государстве, ни в управлении им. Если хотите, я могу отречение написать, только перестаньте меня в это впутывать! Эльдис, ты можешь рассчитывать на мою преданность, если понадобится помощь, но на этом я откланиваюсь. Увидимся на коронации.

С этими словами я развернулась и удалилась в свои покои. Пусть теперь сами разбираются. Как на самом деле и когда попала Эдна в тот зал. Была ли она во всём этом замешана. Не сама ли она сгубила своих сыновей. Правду ли она скажет и чем сможет доказать. Всё это меня более не касалось. Всё было страшным сном, от которого никак не удавалось очнуться. Вечным сном. Что-то во мне и правда умирало— в мучениях.

В день коронации город украсили цветами и флагами, жители и гости столицы высыпали на улицы, пьяницы хором распевали длиннющий старый гимн, больше похожий на балладу. В нём было бесчисленное количество куплетов, и целиком его не помнил уже никто, поэтому то там, то здесь вдруг раздавался новый всплескпьяного хораи снова смолкал после двух-трёх повторений.

Главная улица шла от западных ворот ко дворцу, достаточно широкая, чтобы по ней могла проехать торжественная процессия. Все хотели пробиться в первые ряды, и толпу, как обычно, приходилось сдерживать солдатам. Больше всех повезло тем, кто мог наблюдать происходящее из собственных окон. Горожане буквально гроздьями свисали с балконов и держали наготове корзинки с лепестками, чтобы пустить их по ветру, когда карета, сделанная из огромной перламутровой раковины, поравняется с их домом.

В карете стоял Эльдис, облачённый в костюм из тёмно-зелёной парчи и такую же мантию. Его рыжие волосы сияли на солнце, точно расплавленное золото. Он улыбался, жестами приветствуя своих подданных. За ним следовали ещё две кареты поменьше, в которых ехали принцессы Адья и Лисия со своими мужьями. Затем — шестеро министров верхом на фиолетовых… Назовём это лошадьми, хотя любой зоолог сейчас кинул бы в меня тухлым помидором.

Вслед за министрами ехали разные привилегированные графья, в генеалогии которых замучаешься разбираться, потом— мы с Саралитой — тоже в ракушечной карете, но попроще, за нами ещё куча придворных. Ну и, конечно же, спереди, сзади и по бокам маршировала королевская гвардия в голубых парадных мундирах.

Когда же все, кроме простолюдинов, добрались в тронный зал, началась сама церемония. После торжественной речи, в которой Эльдис пообещал служить своему народу и править справедливо и милосердно, зазвучала музыка, и в сопровождении юных красавиц в розовых прозрачных платьях появился лорд Хранитель Знаний и Традиций. Эту должность занимал благообразный старичок, плывший на облачке над самым полом и держащий руках тяжёлую стальную корону. Смотрелась она более чем грубовато— как железный забор. Пережиток прошлого— в лучших традициях моего папаши.

Корона была водружена на голову Эльдиса. На первый взгляд она показалась великоватой и чуть не сползла ему на лоб, но в считанные мгновения сжалась до нужного размера и теперь сиделакак влитая. Зал разразился криками «Ага!», что заменяло им наше «Ура», а потом заскандировал «Да здравствует король!»

Эльдис уселся на свой законный трон как полноправный владыка Хорноры, но на этом торжество не закончилось. От короля ждали вполне конкретных деяний, каковые не заставили себя ждать. На его суд был принесён первый королевский заключённый— Ралиган. Он был действительно принесён— на носилках, в клетке, скованный светящимися энергетическими цепями. Носилки плыли по воздуху, направляемые четырьмя гвардейцами.

Эльдис приговорил Ралигана к казни, которую сам должен был привести в исполнение — таковы правила для членов королевской семьи. Убить собственными руками. Ну, или разорвать собственными когтями, если твой король наполовину трансфей. Ралиган так и не был коронован, но с тех пор как Арл признал его своим законным сыном, считался полноправным принцем крови и наследником престола. Эльдис вынес приговор, стукнул о пол здоровенным королевским скипетром, и клетку с Ралиганом унесли.

На следующих носилках не было клетки, на них восседала королева Эдна, окружённая светящимся силовым коконом. Каково будет Эльдису выносить приговор собственной матери?

— Королева Эдна. За государственную измену ты приговариваешься к бессрочной ссылке в изолированный мир. Прошения о помиловании не могут быть рассмотрены на протяжении трёхсот хорнорских лет.

— Ваше величество! — расталкивая толпу, вперёд вышел Мехуариус. Вид у него был взволнованный, и когда он глянул своими дикими глазищами на Эдну, на мгновение мне показалось, что и она заразилась этим его волнением. — Ваше величество! Позвольте мне предложить для этой цели гостеприимство Эмекры и принять вашу матушку у нас на эти триста лет или весь срок её заключения!

— Гостеприимство? — Эльдис посмотрел на него с недоумением. — Речь идёт о наказании, это должен быть мир-тюрьма, из которого нет выхода, а не пиры и увеселительная прогулка по морским глубинам.

— О,это далеко не увеселительная прогулка. Я и мои люди — мы провели несколько сотен лет под водой среди рыб и ракушек, не имея возможности даже выглянуть на поверхность. И, поверьте, в этом не было ничего весёлого.

— Почему же ты хочешь вернуться назад? Ведь тебе был дарован выбор— жить там или среди людей.

— Я был очень рад оказаться среди людей, и радость эта меня насытила. Но я уже тоскую по дому. Слишком много прошло времени, мой дом теперь там. И большинство моих людей также пожелало вернуться. Мне непросто было привыкнуть к подводной жизни, и возможно, это ужасно, что я предлагаю совершить такое с вашей матушкой. Однако я клянусь окружить её любовью, заботой и почётом, соответствующими её положению.

— Хорошо, — усмехнулся Эльдис. — Будь по-твоему. Королева Эдна отправляется в Эмекру с ограничением сил и будет лишена способности дышать воздухом в ближайшие триста лет.

Он снова стукнул скипетром о пол, и Эдну унесли. Я так и не поняла, рада ли она была сделаться владычицей морскою, лицо её почти ничего не выражало. Только глаза на какой-то момент расширились— когда прозвучало «дышать воздухом».

Бедный Мехуариус радовался, как дитя, готовясь утащить в свою подводную нору сказочный геморрой. Хотел ли он туда возвращаться на самом деле или эта идея осенила его из-за Эдны? Мы никогда не узнаем. Однако, в отличие от опальной королевы, выбор у него всё равно был. Он мог находиться и здесь, и там— где пожелает. А она нет. И ей стоит вести себя хорошо.

Когда с формальностями было покончено, в зал вплыли подносы с яствами, диваны и подушки, и начался пир. Зазвучала музыка, начались танцы, вина лились рекой.

Эльдис не танцевал. Он сидел на своём троне, потягивал какой-то напиток из кубкаи иногда с хитрой улыбкой поглядывал на меня. Я помню эту его улыбку— ещё с тех пор, когда я была для него никем. Прямо как сейчас. От этого можно было свихнуться! Меня тянуло к нему и в тоже время отталкивало. Может быть, я боялась его потерять насовсем, если стану просто одной из его шлюх? На что я надеялась? Что он полюбит меня заново? Или это просто было слишком мучительно — вместо любви вдруг получить одну лишь постель? Сначала не смогу устоять, а потом разревусь в процессе, и всё равно ничего не получится. Часть меня хотела наброситься на него прямо здесь и сейчас, а часть вопила: «Не то!» и хотела бежать со всех ногкуда глаза глядят. Казалось, мозги мои вот-вот задымятся, поэтому я вышла подышать на веранду.

С веранды было видно море— до самого горизонта. Подо мной дворец уходил на несколько этажей вниз, а дальше начиналась скала, о которую с шумом разбивались волны. Розовое солнце недавно перевалило зенит и начало свой путь к закату. Небо сделалось наполовину зелёным, наполовину жёлтым, но до вечера было ещё далеко. Я оперлась на перила и слушала крики птиц, вдыхала свежий морской воздух. Лёгкий бриз трепал мои волосы. Кровь в висках стучала уже тише. И тут на мою руку легла его рука.

Мне даже не нужно было оборачиваться— разве я могу не узнать его пальцы? Земля снова стала уходить у меня из-под ног, сердце заколотилось чаще.

«Хватит от меня бегать. Ты моя», — услышала я голос Эльдиса у себя в голове и одновременно почувствовала его губы на своей шее.

И мне стало всё равно. Я просто рухнула, провалилась в это чувство. Оно затопило меня, и моя воля перестала существовать.

Как в полусне, я повисла на нём, обвив его шею руками, а он поднял меня и понёс куда-то по тёмному коридору. Я плохо помню, как мы нырнули в какую-то мягкую перину, как свечи бросали отсветы на его лицо, как я дышала, точно рыба, выброшенная на берег…

А потом всё стихло. Было слышно дыхание и кровь, стучащую в висках. Меня поглотила радостная нега. Я хотела оставаться в ней вечно, но, увы, это было невозможно. «Ну, вот и всё», — подумала я. Подступили слёзы, но я сдержала их. Позже, я поплачу об этом позже. И вспомнила старую песню всех хорнорийских шлюх, которую не раз пела мне Саралита:

Нельзя, нельзя реветь. Нельзя хлюпать носом. Дыши ровно, дура. Уважай себя. Выползай из кровати тихо. Пусть спит. Не дай ему шанса проявить своё равнодушие после всего, что было. Презрение в ответ на твои слезы.

Свечи догорели, и в спальне было темно. Я отодвинула край занавески, чтобы посветить и увидеть, где искать своё платье. Не надо, не надо смотреть на Эльдиса, иначе не уйдёшь… Но я всё же посмотрела. А он смотрел на меня, и в глазах его тоже стояли слезы.

— Память вернулась… — прошептал он одними губами.

Я застыла, стараясь не дышать. Если я обманусь снова, я этого уже не выдержу. Я просто свихнусь.

Пауза затянулась.

— И…? — настороженно спросила я.

— Иди ко мне, сладкая. Я больше никуда тебя не отпущу, — он притянул меня к себе, и я снова провалилась в его объятия, ловя поцелуи на щеках, глазах, руках. — Только ты можешь быть моей королевой. Ты и больше никто.

Я слышала сказки про то, как поцелуй настоящей любви разрушает злые чары, но мы ведь живём не в сказке, а в реальном мире. В реальном мире чары разрушает только оргазм настоящей любви. Правда, детям такое не расскажешь, вот и придумали эту хрень с поцелуями. То дети от них родятся, то чары. Но сексуальная магия работала, работает и будет работать, в её основе самая главная сила мироздания— сила жизни. Я всё больше понимаю, почему Саралита выбрала именно её.

Эпилог

Мы торчали бы в постели бесконечно, даже, наверное, не заметили бы, как умерли от голода. Мы совершенно потеряли счёт времени и просто таращились друг на друга, трогали, и как будто всё ещё не могли поверить в реальность происходящего. Два идиота. В общем, нескоро увидел бы народ своего правителя, если бы в этот момент в дверь не постучали.

В спальню вошёл прилизанный мальчик-паж с факелом, поклонился и как-то по-пионерски отрапортовал, что солнце садится, и все ждут его величество на верхней террасе, а затем объявил камердинера, шагнул в сторону и встал слева от двери. Вслед на ним появился главный камердинер— высокий сухой старикан в синем камзоле — и поклонился с неизменно брезгливым выражением на лице. Оно не исчезало, даже когда он говорил комплименты.

Вслед за камердинером в опочивальню вошёл целый отряд юных служанок в полупрозрачных розовых платьях, почти не скрывавших все их основные прелести. Служанки несли новую одежду для короля, похожую на какую-то зелёную галабею с бронзовой вышивкой, а также тазик с водой для умывания, расчёску, кремы, парфюмы и всё такое прочее.

Я с неудовольствием подумала о том, что мне теперь придётся привыкать быть частью этого. Никакого вам прайвеси. Можно отгородиться, взять тайм-аут, поставить силовое поле, но рано или поздно придётся соблюсти традиции и запустить всю эту ораву в свою спальню. Ни мыться, ни одеваться королеве самой не полагается. Чего доброго, они станут держать свечки у нашей кровати или подтирать нам зады. О, ужас публичных профессий! Не о таком я мечтала.

Хотя, если разобраться, это всё же удобно. Достаточно было намёка во взгляде Эльдиса, и мне тоже мигом принесли новое идеально отутюженное бордовое платье, а также в считанные секунды уложили сложную причёску из кос. Я, конечно, могла бы всё это проделать сама с помощью магии, но сервис всё же приятнее.

И вот уже мы готовые и нарядные торжественно поднимаемся по винтовой лестнице на самый верх. Там, практически на крыше, между четырьмя башенками расположена огромная терраса. Внизу под нами дворцовая площадь, где собралась огромная толпа и скандировала «Эль-дис! Эль-дис! А-га! А-га!» Солнце почти село, на город постепенно опускаются сумерки. Скоро зажгутся звёздыи начнётся то, чего все они ждут. Трансформация и казнь.

В центре террасы стоит клетка с бледным, как полотно, Ралиганом. Он сидит на полу, обхватив колени, и мечет на нас взгляды, полные ужаса и ненависти. Рядом с ним— четверо гвардейцев. Все прочие сопровождающие удаляются и закрывают за собой дверь.

И вот, это происходит. Тело молодого короля темнеет и увеличивается в размерах, рубашка лопается, словно кожура спелого плода. Цвет покидает его волосы. Из спины выстреливают, расправляясь, огромные крылья. Сизые перья покрывают всё его мощное тело.

— Твой час настал, брррат мой Ррралиган, — звучит королевский рык. — Умррри!

Энергетическая клетка исчезает вместе с оковами, и Эльдис хватает когтистой лапой свою жертву за шиворот. Ралиган парализован ужасом и не шевелится. И тогда король втыкает свои огромные клыки ему в шею. Кровь брызжет во все стороны. Ралиган дёргается в конвульсиях. Когда же снова становится неподвижен, Эльдис и вовсе отрывает ему голову и поднимает её, показывая толпе. Площадь разражается в оглушительном «Ага!»

Эльдис даёт им пару минут насладиться зрелищем. Затем он окидывает взглядом нас, темнеющее небо, вопящую площадь и голову, которую держит в руке. Тут он швыряет её на пол, издаёт какое-то стонущее «Оооо!» и с бешеной скоростью взмывает в темноту.

Наверное, так и задумано. Толпа довольна зрелищем. Горожане продолжают петь гимны, кричать «Ага!», но постепенно начинают разбредаться. Я смотрю на отгрызенную голову у моих ног и вижу совсем другое лицо. Это не Ралиган. Десять минут назад в клетке был он! А теперь — не он. Это совсем другой мёртвый парень, нос картошкой, глубоко посаженные глаза.

Гвардейцы испуганно смотрятна эту голову и друг на друга. Я понимаю: надо срочно что-то делать. Быстро трансформирую мёртвое лицо, снова придав ему сходство с Ралиганом. Пролистываю их мыслепотоки и блокирую воспоминание о последних минутах. Всё, что они помнят сейчас— это как покрытыйперьями король отрывает голову своему сводному брату. Пока и так сойдёт. Разбираться будем позже.

Раздосадованный Эльдис вернулся на рассвете и прилетел прямиком в мои покои. Я всю ночь не могла заснуть, а когда под утро наконец задремала, он голый уселся прямо ко мне на подушку.

Человек, чья голова упала накануне вечером на плиты террасы, был всего лишь конюхом и не магом. За всё время пребывания в темнице он не проронил ни слова. Очевидно, конюх находился подчарами, иначе какой же идиот согласится столько времени выдавать себя за того, кто давно сбежал, да ещёидти за него на казнь.

Эльдис страшно досадовал на то, что не заметил заклятия вовремя. И на то, что его собственная природа не позволила ему тем же вечером ринуться на поиски проклятого Ралигана. Обследовать клетку, допросить всех, сделать экспертизу тела, запустить поиск беглеца.

— Судя по всему, он сбежал не вчера, — заметила я. — Может быть, это случилось ещё в день сражения, а значит, с тех пор прошла неделя. А может, его и там не было…

— Ну, это уже перебор, — остановил мою фантазию Эльдис. — Там он был точно. Важно понять, сам он удрал или во дворце есть изменники…

— Тогда давай так. Я поищу Ралигана, а ты разберись со своими подданными, идёт? И пусть принесут мне любую вещь, которой он часто пользовался. Ну, не могли же они успеть всё повыкидывать, наверняка что-то осталось.

Вскоре я уже сидела за большим дубовым столом, а на столе передо мной лежала грязная мужская сорочка. Ну,не то чтобы очень грязная— принцы во дворцах бельё особо не занашивают. Просто её не успели ни постирать, ни выкинуть, и теперь этот затхлый кусок ткани собирался послужить мне верой и правдой, а точнее, предать своего недавнего хозяина.

Я сосредоточилась, и лежащий передо мной предмет подёрнулся дымкой, в которой стали ясно проступать очертания человека, идущего по улице. По очень знакомой улице под названием Маросейка.

На Ралигане были узкие джинсы, бежевые лоферы и мешковатое худи. Он ничем не выделялся из топы. Встреть я его случайно, ни в чём бы не заподозрила. Возможно, он здесь не впервые. Хорнорские принцы крови имели право прохода между мирами, как бы прочно мой отец ни запечатал их родину.

Ралиган прошёл ещё несколько метров и свернул в какое-то кафе. За одним из столиков его ждали. Он уселся напротив упитанной блондинки в розовом трикотажном платье с люрексом. Я с ужасом узнала её. Это была Галя.

Оглавление

Глава 1. Райский сад

Глава 2. Золотая клетка

Глава 3. Вторжение

Глава 4. Мама фея

Глава 5. Пещеры

Глава 6. Из огня да в полымя

Глава 7. Cхватка

Глава 8. Кот в мешке

Глава 9. Мой лучший враг

Глава 10. Под водой

Глава 11. Штурм

Глава 12. Уйти нельзя остаться

Эпилог