Этноэксп Россия [Евгений Иванов] (fb2) читать онлайн

Правдивая история

Я сильно и громко хлопнул кулаком

по спинке водительского сидения.

«Это важно, черт возьми!

Это – правдивая история!».

Хантер С. Томпсон,

«Страх и ненависть в Лас Вегасе»

Я родился на берегу моря. В самом западном городе страны, Балтийске. В самом западном доме по адресу: Морской бульвар, дом 5. Дом этот стоит рядом с маяком на берегу канала, через который суда из залива выходят в Балтийское море. Здесь город заканчивается и заканчивается страна – дальше за каналом только граница с Польшей, западнее некуда.

Родился я «под звездой» – прямо рядом с домом на берегу находится старая шведская крепость семнадцатого века, Пиллау. На спутниковых картах её форма сверху – идеальная пятиугольная звезда. Всю жизнь мечтой моей было пересечь страну и побывать на противоположном восточном берегу – во Владивостоке. «И взойдёт звезда на востоке!».

Когда мне было пять лет, отец, военный медик, получил назначение в новую лабораторию в Лиепае. Мы перебрались на двести километров севернее, в Советскую Латвию. Там я пошёл в школу и там её закончил. От дома до моря – триста метров. От школы до моря – двести метров. Из окна школы на траверзе видны суда. Пенные штормовые барашки летят с волн. Причудливо изогнутые сосны. Покрытые осокой склоны песчаных дюн.

Городок у моря – особый мир. Солёный ветер. Россыпи янтаря. Прибрежные скалы. Старинные узкие брусчатые улочки. Ратуша и финские домики. Хуторской рынок. По воскресеньям «Аве Мария» в лютеранском костёле с хорами под звенящий орган. Вывески на двух языках. Мягкая певучая речь. Pladies! Ludzu! Дребезжит в центре узкоколейный трамвайчик. Цветут каштаны и липы в приморском парке. Мосты через тёмные каналы. Старый порт. У причалов качаются лодки. Крикливо носятся над водой чайки. Поеденные солью проржавленные рыбацкие судёнышки сушат сети.

И, конечно, Военный городок (Kara Osta) – Порт Александра III, морская база Российской империи, возведённая в 1893 году. Боевые форты, расположенные на берегу, вы могли видеть в фильме «Моонзунд», снятом здесь по роману Валентина Пикуля. На закладку базы из Петербурга на своей яхте «Полярная звезда» с семьёй и свитой прибыл Александр III. Встречал царя почётный караул эскадренного броненосца «Император Александр II». После смерти царя на открытие Морского собора Святого Николая в 1904 году в город прибыл его сын, Николай II.

В итоге детство и юность мои прошли в военно-морском гарнизоне на западном берегу Латвии. В Лиепайском подплаве на боевом дежурстве стояли атомные подлодки и ракетоносцы. По ночам слышались стрельбы. Эсминцы и сторожевики поднимали жуткий вой учебной тревоги. Каждый раз я вскакивал с постели и с ужасом искал глазами за окном столб ядерного гриба – перед этим начальную школу водили на японский мультфильм «Босоногий Ген».

Все наглядно увидели, как люди будут в секунду испаряться, как будут вытекать глаза. Ядерная война была неизбежна, это было понятно без сомнений. Раз в месяц вся школа бегом спускалась в подвал и, накрыв головы куртками, затаив дыхание, тихо сидела в гардеробе, ожидая стратегического удара. Надежда вернуться из подвала к мирной жизни, к школьному обеду и к следующей серии «Капитана Немо» таяла с каждой секундой, с каждым леденящим душу взвыванием сирены.

«Всё, капец – в этот раз по-настоящему!» – обречённо перешёптывались одноклассники, девочки плакали. Было понятно, что городок сметёт к чертям собачьим. Москва и Рига, вероятно, уже уничтожены.

Оставалось только по рекомендациям с плакатов Гражданской обороны на стенах, выждать какое-то время и, поднявшись на поверхность, начать новую цивилизацию на руинах. Мне нравилась Инга, мы уже пару раз целовались, и я рассчитывал, что с ней у нас получится основать новую ветвь. Она знала несколько стихотворений Пушкина наизусть, я неплохо помнил таблицу умножения и разбирался в дробях – мы смогли бы это сохранить для потомков!

Забираясь с друзьями на старые царские форты на берегу, мы смотрели на закат – на запад в сторону Швеции и Финляндии и думали: вот, суки, хотят нас сжечь, натовцы ебучие! А как же Карлсон, Пеппи и Муми-тролли – хорошие ведь ребята? Ну понятно – там, наверное, капиталисты их взяли в заложники и пытают, мучают.

Прожив двадцать лет в тиши курортного прибалтийского городка, сейчас я уже давний и закоренелый обитатель города «трёх колец», «пяти морей» и «семи холмов».

За это время я успел проехаться по Европе от Москвы до Парижа. Зарулил в Лондон, Рим, Берлин и Варшаву. Навестил Люксембург, Барселону и Брюссель. Нанёс культурный визит в Пизу, Милан и Верону. Совершил паломнический ход в Падую, Геную и Венецию. Залёг на дно в Брюгге. Спустил наследство в Монте-Карло. Бежал из города с пустыми карманами на воды Баден-Баден, а потом в швабский Штутгарт.

Подолгу сидел, нервно озираясь на густых изменах, в полутёмных кофешопах Амстердама. Отрешённо толкался с пустой головой средь зевак на бульварах Франкфурта и Мюнхена. Безуспешно бродил в поисках Золотого эдельвейса по горам Андорры и Сан-Марино. Коченел в Альпах на ледяных склонах Монблана, отогревался у камина в заваленном снегом Шамони.

Разевал рот по сторонам в Лионе, Турине и Антверпене. Праздношатался по набережным Канн, Марселя и Ниццы. Угорал в Паланге и Клайпеде, отходил в Елгаве и Вильнюсе. Застревал в Каунасе. Отмокал в Риге. Тормозил и морозился в Шауляе, Пярну и Таллинне.

Вернулся на восток. В Питере страшно пил. В Пскове безбожно жрал. Лениво слонялся по Волгограду и Туле. Прохлаждался в Нижнем Новгороде и Владимире. Бил баклуши в Казани и Суздале. Просыпался под вечер в Калининграде, Саратове и Новосибирске. Отвисал в Костроме и Ульяновске.

Но настоящему этнографу всегда мало. Кто может сказать, что он видел мир или видел Россию? Да возможно ли это вообще? Ведь Россию, как известно: «…не измерить». Нет таких аршинов.

И вот, наконец, мечта увидеть Владивосток сбывается – пару дней назад принял предложение присоединиться к Первой Этнографической экспедиции Артемия Лебедева по маршруту: «Москва – Владивосток – Москва». Померить Россию колёсами! А заодно примерить и Монголию с Казахстаном на обратном пути.

Вот уж где материала для этнографических исследований можно будет набрать с лихвой! Познакомиться с известным всему миру небывалым русским гостеприимством. Испытать на себе широкое сибирское радушие, вкусить дары обильного русского застолья. Забраться в тайгу, в самую потаённую затерянную глушь.

Записать в деревнях позабытые народные поверья и утерянные древние преданья. Разучить старинные песнопения и умудрённые сказания давно минувших дней. Расшифровать таинственные рисунки и знаки. Изучить на обрядовом праздничном гулянии давно утраченный фольклор.

Подслушать диковинные диалекты. Срисовать украдкой в блокнот домотканые невиданные наряды. Открыть новые виды флоры и фауны. Обнаружить доселе неведомые формы жизни. Подтвердить иль развенчать загадочные мифы. Кто знает, что ещё подкинет Её Величество Дорога!

Итак – с Тёмой в поисках России! В добрый путь!

Сбор экипажей

Общий созвон. Первый сбор экипажей в кафе у руководителя экспедиции. Прихватил с собой карту, помозгуем насчёт маршрута. На часах 21:55, встреча в 22:00. Несусь по Большой Никитской, боюсь опоздать. Первый раз опоздаешь, с такой репутацией и поедешь. Будут спрашивать: «А где тот парень? Опять опаздывает?».

Всё ок, пришёл вторым. В углу за столиком сидит Иван, позывной – Физик. Едет на «Тойоте Лэнд Крузер». Прихлёбывает кофе. Знакомимся. Постепенно подтягивается народ. Ага, едет Николай Норвежский-Лесной – приятная неожиданность. Не соскучимся!

Подсаживается ещё один парень. Достаёт блокнот со списком вопросов. Видно – готовился. Лесной сообщает, что идёт с приятелем – оператор, Василий. Оба пассажирами к Ивану. Приятель с видеокамерой, будут репортажи. Подходят ещё трое – два парня, Артём и Саша, и с ними девушка, Мария – супруга Артёма. Руководитель, приняв наклон относительно вертикальной оси, лихо подруливает к кафе на «Сегвее». С шутками, прибаутками, подначивая друг друга, знакомимся и нагружаем бар заказами.

Повесили карту, обсудили и то и сё, прихлёбывая чай-кофе. Маршрут, регламент, даты. Снаряжение. Подготовку транспорта. Визы. Медицину.

Поездка постепенно становится реальностью. Приобретает очертания. И только парня с блокнотом она всё больше пугает: «Брать ли электрошок? Как отбиваться от стаи диких собак? Опасна ли малярия? Как выдержать психологическое напряжение?». Видно, что напряжение у человека уже зашкаливает. Руководитель в задумчивости потирает подбородок.

На следующий день создали группу в ЖЖ – для переписки участников по вопросам подготовки. Теперь знакомимся виртуально. Обмениваемся адресами блогов.

Вчерашние «двое с девушкой» – парни не промах. Тёма, Саша и Маша – позывной «Барыги». Спелеологи. Фаундеры магазина снаряжений. Опытные путешественники. За плечами множество маршрутов и экспедиций. Один из маршрутов по Ирану. Едут втроём на «Toyota LP». Вырисовывается команда в шесть экипажей – четыре машины стартуют из Москвы, и ещё две присоединятся в Тюмени и Новосибирске.

Обсуждаем регламент. Схема такая – ждём, спасаем, вытягиваем, не бросаем до ближайшей ж/д станции, аэропорта. Расстаёмся, если потребуется в городах: ж/д станция, аэропорт. Кто в момент экстренной ситуации оказался ближе к центру цивилизации – продолжает путь туда, чтобы обеспечить помощь. Те, у кого есть возможность вернуться к пострадавшему экипажу и оказать помощь – возвращаются. Свободный водитель из любого экипажа подменяет уставшего.

Парень с блокнотом по обоюдному согласию покинул группу.

Сесть в автомобиль и два месяца провести в дороге – безумнейшая мысль, если не иметь каких-нибудь конкретных целей. Например, понырять на Байкале и в Тихом океане на дайв-спотах Японского моря. Заглянуть в гости в Фёдору Конюхову. Катнуть на виндсёрфе в бухте Маяк во Владивостоке. Познакомиться с монгольской кухней и выжить. Алтай – Чуйский тракт. Чуйская долина. Байконур. После Чуйской долины милое дело посмотреть на запуск Межгалактической экспедиции. Аральское море. Увидеть его, пока там не осталась лишь грязная лужица.

Началась подготовительная лихорадка. Списки снаряжения, оборудования и медицинские укладки. Время от времени при мысли о протяжённости маршрута – мурашки и холодок.

Читаем форумы дальнобойщиков. Хит-парад самых популярных тем примерно следующий: «Помогите, пропал водитель с машиной и грузом! Организую сопровождение в Челябинске и Новосибирске. Осторожно – беспредел ГИБДД. Подставы! Банды активизировались по всей стране. Отсидели, видать, разбойники начала 90-х и снова вышли на дорогу. Подрезают – сталкивай с дороги! Не надейтесь на милицию!».

Весёленькая информация. Пошаливают таки, значит, лихие люди по таёжным дорогам. Будем обезвреживать простодушной улыбкой и доброй волей.

Маршрут

Итак: Москва – Владивосток – Москва.

Старт 24 июля 2008 года с Воробьёвых гор.

Маршрут по первым прикидкам может выглядеть примерно так:

1. Москва – Нижний Новгород, 410 км.

2. Нижний Новгород – Казань, 390 км.

3. Казань – Уфа, 520 км.

4. Уфа – Челябинск, 410 км.

5. Челябинск – Тюмень, 420 км.

6. Тюмень – Омск, 620 км.

7. Омск – Новосибирск, 650 км.

8. Новосибирск – Красноярск, 770 км.

9. Красноярск – Братск, 900 км.

10. Братск – Иркутск, 640 км.

11. Иркутск – Улан-Удэ, 440 км.

12. Улан-Удэ – Чита, 570 км.

13. Чита – Хабаровск, 2270 км.

14. Хабаровск – Владивосток, 750 км.

15. Владивосток – Борзя, 2820 км.

16. Борзя – Улан Батор, 920 км.

17. Улан Батор – Ташанта, 1800 км.

18. Ташанта – Барнаул, 700 км.

19. Барнаул – Павлодар, 500 км.

20. Павлодар – Астана, 430 км.

21. Астана – Байконур, 1260 км.

22. Байконур – Аральск, 220 км.

23. Аральск – Астрахань, 1460 км.

24. Астрахань – Волгоград, 420 км.

25. Волгоград – Тамбов, 520 км.

26. Тамбов – Москва, 460 км.

Около двадцати тысяч километров. Порядка шестидесяти дней. Два месяца.

Ха-ха, да бросьте! Я сижу перед монитором в уютном кресле. Какие двадцать тысяч километров? Какая Ташанта? Это, вообще, где? Пойду, налью себе кофе.

Со всех сторон присылают ценную информацию и советы. Изучаем федеральную трассу «Амур» – М58. Похоже, люди, прошедшие этот участок, схватили бога за бороду, и ангелы могут живыми брать их на небо. Тёма-барыга пишет: «Чита – Хабаровск. У кого на машине нет брызговиков – обязательно поставьте. И покондовее. Там около мегаметра щебеночного покрытия. По закону всемирного косяка щебенка летит преимущественно в стекла. И если друг другу мы трещины на стекле, может, и простим – то перегонщики, составляющие девяносто процентов тамошнего трафика, могут догнать и… физически выразить неудовольствие. Гостиницу найти за Читой тяжело в принципе».

В Новосибирске 1-го августа 2008 на большом небесном экране планируем смотреть документальный фильм под названием: «Полное солнечное затмение». Total Eclipse 2008. В Новосибирске будет наиболее выгодное положение для наблюдения – наибольшая фаза, говоря астрономическим языком. Отличная бизнес-идея для города – заказать разгон облаков и продавать туры в Сибирь. Юзер Лесной считает, что нет ничего лучше, чем наблюдать солнечное затмение на снимках «Ассошиэйтед Пресс». Следующее Полное солнечное затмение пройдёт по территории страны лишь через двадцать пять лет.

Посольство Монголии закрылось до понедельника. 11-13 июля главное событие для страны – праздник «Наадам». Годовщина революции и дата основания государства. Трёхдневный угар.

Связались с ребятами из Барнаула. Организуют сафари в Монголию. Только вернулись с маршрута. Говорят – в столице беспорядки, в провинции спокойно. По границе дали такие рекомендации: «Заходить в Монголию лучше через Кяхту – накатанный пункт. Или через Борзя – Соловьёвск. Из них, правда, там никто не был, сведений о пункте нет. Заезжать обратно лучше через Эрзин, минуя озеро Увс-Нуур. В этом случае дорога выходит в западную Туву на красивый Шапшальский хребет – за перевалом Алтай и выход на Чуйский тракт. Если заезжать через Ташанту – там лишь сплошная голая степь».

В целом, говорят – глухомань полная. Гребёнка, камни, броды – большая вибронагрузка. Купить запчасть можно только в Улан-Баторе. Возят с собой всё, что может пригодиться.

И правда, СМИ сообщают: «В Монголии беспорядки!». А тут ещё и мы заедем – порядка точно не прибавится.

Таможня даёт добро! В понедельник забрал все паспорта из посольства. Визы готовы. Монгольские власти решили всё-таки рискнуть и пустить бойцов этнографического фронта в страну по партийным рекомендациям.

Вторая встреча экипажей. Смотрим на карту, и глаза разбегаются. Восемь часовых поясов. Пока только одно понятно – сначала едем в сторону Владивостока. Потом обратно. Действуем по обстоятельствам. В случае поломки всегда есть возможность поставить машину на ж/д платформу и отправить в Москву.

Тёма-барыга пояснил, что сделать это можно при следующих условиях: «Наличие контейнера-крана на станции. Наличие мест на платформе. И наличие дяди Васи, который умеет запихнуть ваш внедорожник в контейнер так, что бы на выходе вы не получили микролитражку. И это крайне востребованная специальность, поскольку Вася должен обладать редким качеством – не пить пять дней в неделю!».

Про Казахстан пишет: «Восточная часть страны, отделённая Алма-Атинским шоссе, вполне цивилизованна – дороги есть, заправки есть, города присутствуют. Топливо не всегда хорошего качества. Запас должен быть на тысячу километров. Фильтры запасные обязательно. Пыль. Колючки. Последние забивают детали подвески и горят. Надо тушить. Колючки пробивают колеса. Резина нужна жесткая. Брать много грибков для ремонта колес и баллончики с герметиком. Две запаски – обязательно! Байконур – закрытый город. Нужны пропуска. Смотреть есть на что, но интересно попасть на старт ракеты».

На Байконуре между тем планируется пуск, который мы как раз таки можем застать. Середина сентября – старт «Протона-М» с разгонным блоком «Бриз-М» и спутником «Нимик-4».

Лесной подкидывает информацию: «Буддисты отправились в автопробег от Владивостока до Питера. Сегодня, в России стартовал беспрецедентный фото-автопробег буддистов школы “Карма Кагью” через всю Россию – от Владивостока до Санкт-Петербурга по девятнадцати российским городам. Автопробег продлится двадцать один день и финиширует 5-го августа в Петербурге». Где-то мы с ними должны пересечься.

24-го июля в первый день будем ночевать в Нижнем Новгороде. С большим трудом удалось забронировать жильё. Город наводнён туристами – там проходит Нижегородская Ярмарка. Ожидается прибытие президента. И других официальных лиц. Надеемся, что и наш караван город встретит хлебом и солью.

Меньше суток до старта. Лихорадочные сборы, беготня, паника. Обязательно забудешь, что-нибудь важное.

Завтра мы посидим, по обычаю, на дорожку на Воробьёвых горах. Сядем в автомобили и поедем в Москву. Через Владивосток. Минуя Монголию и Казахстан.

Состав экипажей:

«Мумусик» – Тёма, руководитель экспедиции.

«Буцефал» – Иван, Лесной, Василий, Евгений.

«Барыги» – Тёма, Маша, Саша.

«Аисты» – Дима, Света, Коля.

«Тюмень» – Саша и Таня.

«Кроты» – двое парней, познакомимся позже.

Итого: пятнадцать человек и шесть машин.

Бескомпромиссная Этнографическая экспедиция!

Пожелайте нам удачи… К чёрту!

День 1. Москва – Нижний Новгород. 24 июля 2008. 410 км

Небольшие технические заминки на старте. Большая тусовка провожающих. Первый канал ведёт репортаж. Выехали в 14-00. По дороге остановились, чтобы заколоть недостающие прививки.

Выезд из Москвы достоин отдельной экспедиции. Тягучий, монотонный МКАД. Вечно забитая Балашиха. Навигатор подсказал пути объезда гигантской пробки. Колеся по просёлочным дорогам, «Барыги» теряют какую-то деталь глушителя. Миновав пробку, выскакиваем на Владимирку в районе Ногинска и свободно чешем до Покрова.

Небольшой перерыв. Некоторые валятся и спят полчаса. Два дня сборов были выматывающими. Многие спали лишь несколько часов за двое стуток.

Минуем Владимир по окружной. «Барыги» уходят на Владимир искать сервис, чтобы починиться. Догоняют нас в Нижнем. Чудна и сказочна диковинная Русь. Понравились: Омутищи. Фролищи. Скобелищи. А также Пырь и Гнилостные Дворики.

Въезжаем в Нижний около десяти часов вечера. Народ в кафе «Буфет» ждал четыре часа. Многие, съев и выпив всё, что могли – отправились по домам. Самые стойкие встречают экспедицию. Перекусили. Пообщались. Около часу ночи нам показывают путь в гостиницу. Ночной город прекрасен. Кремль на холмах. Канавинский мост. Огни порта, набережные. Завтра идём смотреть всё это днём.

День 2. Нижний Новгород – Чебоксары – Йошкар-Ола. 340 км

Ранний подъём. Луч света бьет в глаза. Просыпаюсь и недоумённо обвожу взглядом незнакомые стены. Нижний Новгород? Я еду во Владивосток? Безумие какое-то. Но всё на самом деле так.

Прекрасный денёк. Солнечно. С балкона открывается захватывающий вид на реку и на обязательную фигуру Ильича. Интересно, если бы отец вождя носил имя Пётр. Что бы мы имели? Площадь Петровича. Заветы Петровича. Дичь.

Собираемся, грузимся – в отель мы больше не вернёмся. Две ночи в одном городе – непозволительная роскошь. Полгода на путешествие ни у кого нет.

Передвигаться по незнакомому городу без навигатора непросто. Кружим средь холмов, раз пять проезжая по улице Маслякова. Находим Арбат. Гуляем до Кремля, впечатляемся.

Общий сбор на Рождественской в кафе «Безухов». Ещё одно концептуальное местечко после «Буфета». Книжные полки, замысловатое меню, вай-фай. Утоляем информационный и физиологический голод. Обмениваемся впечатлениями.

Лесной цитирует комментарии: «Йошкар-Ола опять в жопе. Ни кто не едет в Йошкар-Олу!».

А вот и нет! Едем! Йошкар-Ола – сегодня вечером. Встречай! Выезжаем из города – пятничные пробки. Народ, завидев диковинный караван, сигналит, высовывается из окон, желает удачи. Поворачиваем на Чебоксары.

Пересекаем границу с Чувашией. Под Иваньково снова попадаем в гигантскую пробку – ремонт на мосту через Суру. Движение по мосту в реверс по двадцать машин. Дальнобойщики, зверея от ломящихся по встречной, перекрывают полосу. Сверху из открытых окон недобро свешиваются усталые лица.

Чебоксары встречают приветливым постовым. Служивый показывает дорогу к речному порту, где у нас общий сбор. Перекусываем, впечатляемся рекой, президентским дворцом, фонтаном посреди реки, гигантской скульптурой с простёртой рукой, красивыми девушками повсюду. Я делаю с десяток снимков, прыгаем по машинам. Ищем выезд на Йошкар-Олу. «Мумусик» проскакивает поворот на развязке, сдаёт назад. Выходим на трассу. Впереди республика Марий-Эл.

Мелькают пейзажи, притормаживаем на мосту через Волгу. Медленно движемся по мосту над ГЭС. В воздухе витает что-то символическое – бурлацкие стоны, колёсные пароходы, Шаляпин, Зыкина.

Экспедиция продвигается вперёд. По водоразделу проходит граница – въезжаем в Марий-Эл в сумерках. Интенсивный радиообмен. Впечатлений через край. На подходе к Йошкар-Оле сходим с трассы в леса – искать реку и место для ночлега.

«Барыги» впереди группы по навигатору на бешенной скорости чешут к реке прямо по полю. Идём сквозь пылевую завесу на мелькающие в ночи габариты. В зеркале заднего вида сквозь тьму прорезаются прыгающие огни «Мумусика» и «Аиста».

Наконец, находим место, выстраиваем круг, включаем фары, разбиваем лагерь. И вот уже горят примуса, что-то аппетитно булькает в кастрюльках. Собираемся в кают-кампании, распаковываем даренный спонсорами самогончик.

Каждый, кто ночевал в таких условиях, знает – не передать атмосферу спокойного умиротворения, охватывающего путников после нервотрёпки долгой дороги. Звёзды и стрекот кузнечиков. Неспешный разговор, какой ни когда не получится в другой обстановке. Разбредаемся по палаткам глубоко за полночь.

День 3. Йошкар-Ола – Казань – Набережные Челны. 420 км

Траволта и Ума Турман отжигают в баре – нас будит музыка из колонок на крыше «Тойоты LP». Лагерь медленно просыпается. Закипает кофе. С реки возвращаются купальщики. Неспешно завтракаем, собираемся, прикидываем маршрут. Стартуем в 11. Лезем по кочкам обратно на дорогу.

На въезде в город твёрдым жестом постовой тормозит «Буцефала». Подходит, козыряет, с деловым видом рассматривает документы и вдруг, расплывшись в дружелюбной улыбке, объясняет: просто любопытство заело – больно уже караван необычный! Желает удачи и отпускает, снабдив маршрутом в центр.

Кружим по проспектам, находим арку – вход в Парк Культуры. Самый центр.

Закупив местной прессы и мороженного с тележки «Марий-Айс», берём языка. На удачу нам сразу дают хороший ориентир – кафе «Чикаго». Пару поворотов, и мы на солнечной веранде, коннектимся по бесплатному вай-фаю во всемирную сеть. Лесной тут же сдаёт явку, и через двадцать минут на веранде появляются многочисленные делегации, желающих познакомиться и пообщаться. Общаемся, вкушаем Хачламу и имбирный чай.

Марий-Эл, как и Чувашия, поражают обилием красивых представительниц прекрасного пола. Мы с Иваном, дабы избежать соблазнов, удаляемся в расположенный по соседству Республиканский Музей Изобразительных Искусств. Срезаем на трёх этажах мощный этнографический пласт и под впечатлением возвращаемся на террасу. Экспедиция, получив в подарок от заведения штабеля коробок с пиццой, чехлит ноутбуки и грузится по машинам. Идя по обычной бумажной карте, находим выход на Казань и переходим в режим трассы.

Минуя Помары и Волжский, пересекаем границу с Татарстаном. Второпях проскакиваем казанскую окружную и ни чуть не сожалея, проходим город насквозь.

Темнеет. В сумерках проходим по мосту Вятку. В обратную сторону неимоверной протяжённости пробка. Радиоканалы разрываются от брани дальнобоев.

Прозваниваем гостинцы. Первая сообщает, что в номерах есть горячая вода, интернет отсутствует. Вторая телеграфирует об отсутствии горячей воды, но есть вай-фай. Делаем правильный выбор. Бывалые экспедиционщики снисходительно ухмыляются, и отправляются ночевать на воздух, на берег Камы.

На въезде в Набережные Челны экспедицию встречают друзья «Барыг», с которыми они ходили по ближнему востоку. Показывают путь до гостиницы.

На завтра парни обещают программу. Хватаем ключи и спать.

День 4. Набережные Челны – Уфа. 280 км

Завтрак на 14-м этаже. Сверху вид на город. Отправляемся осматривать окрестности. Добираемся с окраин в центр, колесим в поисках достопримечательностей. Но, ни каких особых достопримечательностей, кроме гостиницы «Тюбетейка» не находим. Такое ощущение, что центра как такового и нет – весь город сплошной невзрачный, богом забытый, микрорайон.

Тормозим у Парка Победы. В парке разбита палатка цирка шапито. Воскресенье. Хочется увидеть нарядные праздничные толпы, прогуливающихся с детьми горожан. Но парк абсолютно пуст и загажен. Повсюду горы мусора и пустые бутылки. Ни кто не убирает следы субботнего загула. Гнетущее ощущение запущенности. Разочарованные возвращаемся к гостинице.

Подтягиваются остальные экипажи. Вчерашние знакомые ведут нас через Каму в Елабугу. Приятный городок. Осматриваем с холмов вид на реку и запруды.

У городка на сердце тяжёлый камень. В Елабугу в августе 41-го вместе с сыном эвакуировалась Марина Цветаева. Горожане не оказали помощи семье. Напротив, отнеслись как к прокажённым. Оставшись без средств к существованию, отчаявшись, 31 августа Марина Цветаева покончила здесь с жизнью. В 2001 году город открыл покаянный памятник и музей.

Под впечатлением возвращаемся в Челны. «Барыги» затевают по радиосвязи игру в «Что? Где? Когда?». Теперь это развлечение скрасит нам долгие перегоны.

Минуем город, впереди обещанные пещеры. Петляя по деревенькам, упираемся в небольшой курган с двумя отвалами. Экипируемся: куртки, перчатки, налобные фонари, газовые горелки. Сквозь узкий лаз проникаем в систему длинных, путаных коридоров прорытых в слоистом песчанике.

Протискиваемся сквозь щели, пролазим камины, ползём на брюхе, бредём, согнувшись в три погибели по щиколотку в воде. Наблюдая как пятки нашего гида резво исчезают в очередной норе, беспокойно думаешь – если он скроется из глаз и пропадёт, мы вряд ли отсюда выберемся. Верёвку не провешивали, направление запомнить нереально – сами найти выход не сможем.

Но всё заканчивается хорошо, в итоге видим свет в конце тоннеля. Получаем мастер-класс прикладной пещерологии. Исследователи датируют этот медный рудник 18-м веком. В каких условиях в те времена происходила выработка породы страшно представить – адский труд.

Переодеваемся – все вещи пришли в негодность. Обувь промокла насквозь. В волосах глина.

Благодарим гидов за встречу и необычные приключения. Они доводят нас до трассы. Прощаемся – нам пора на Уфу.

Окружающий пейзаж постепенно меняется на лесостепь. Идём 130-150 км/ч по пустынным колеям средь косогоров. Экипажи притихают – скорость гипнотизирует. Незаметно темнеет. Устраиваем в радио-эфире мастер-классы. Каждый по очереди рассказывает о том, что составляет суть его жизненных интересов. Краткую философию своей работы или хобби. Так, развлекаясь, выскакиваем к Уфе. На окраине проскакиваем пост ДПС. На капоте милицейской шестёрки, широко расставив ноги, лежит группа молодёжи. Рядом нервно курят девушки.

Переставляем часы на два часа вперёд. Гостиница встречает бесплатным вай-фаем и круглосуточным рестораном. Завтра снова в дорогу.

День 5. Уфа – Челябинск. 380 км

Будильник пищит в десять, пока дотягиваюсь выключить, пока сажусь на кровати – уже глядишь и час дня. Приехали в 2 часа ночи, перевели часы на 4, легли в 6. Опасная тенденция, если так пойдёт дальше – во Владивостоке будем подниматься в полночь. Впрочем, всегда можно испытать метод Хармса – ложиться всё позже и позже, пока не станешь просыпаться утром.

Смотрим Уфу. Сбор в кафе «А». Обедаем на стеклянной веранде, пользуя бесплатный вай-фай.

Платим по счетам и стартуем. Только трогаемся – в окно мне протягивают телефон и зарядку, которые воткнул в баре и оставил.

Выезжаем из города на трассу. Минуем речушку под названием: Ук, вспоминаем трогательный Уй под Йошкар-Олой.

«Барыги» ночевали, как водится, где-то в поле под Уфой. Чуть не задохнулись от каких-то зловонных испарений. Несмотря на, в общем-то, не сильную загрузку, у «Барыг» внезапно едут стойки багажника. Колесят с утра по городу, находят новые стойки, ставят. Догоняют нас на выезде на М5. Встречаемся у моста через Баш, обсуждаем маршрут и снова в путь.

Сразу же начинает работу радиорубка «Буцефала». Связист Лесной делает беглый обзор местной прессы. Узнаём, что пикники на пляжах озера Кашкадан нельзя сдабривать даже пивом – штраф выписывают моментально. Власти борются с немыслимой статистикой по утопленникам. Популяция выпивает, не зная меры.

Радиостанция «Эхо Буцефала» сообщает в эфир этнографические подробности о первой точке сегодняшнего маршрута – городе Златоуст.

Пилим по нарастающей в горы. Впереди Урал. Параллельно трассе в противоположную сторону ползёт товарняк вагонов на сто. По обочинам продают медок и яблоки.

Вокруг немыслимые виды – Швейцария практически. Только домишки посмурнее, да старики посгорбленнее. Покидаем Башкирию, занимаем эшелон в 1.000 метров над уровнем моря и, проходя по южным предгорьям Уральской гряды, валимся вниз, в Азию – в долины, навстречу Златоусту.

Из-за многочисленных фур сильно растягиваемся по трассе. Но канал держит связь – травим байки в радиоэфире. Дабы разнообразить быт, меняемся машинами – я пересаживаюсь к «Барыгам», а Саша берёт под уздцы «Буцефал». Начинает накрапывать. На подходе грозовой фронт. Караван с милицейской охраной тащит на больших платформах опоры моста. Пробка. «Аист» и «Мумусик» первые уходят влево на Златоуст.

Оставшиеся экипажи ошибаются с поворотом – попадаем в карман с заправкой, дальше грунтовка к городу. Выведет ли? Шпарим по глине, через две деревни выходим на въезд в город.

Златоуст. Сокровищница, притулившаяся на восточном склоне Урала. Напоминает сразу всё – и Италию, и Абхазию. Средь холмов, между которыми протекает приток Камы – река Ай, раскинулся дивный городок, наполненный паломническими церквами. В прошлом центр оружейного производства – рядом медная гора. Здесь впервые начали лить стальные пушки. Впечатляющие красоты. Всё-таки, у туризма в России есть будущее!

Светясь в сумерках, вдоль горы ползёт поезд. Дождавшись заплутавшего среди извилистых троп «Мумусика», выстраиваемся в привычную колонну и идём на Миасс. Начинает сильно хлестать дождь.

Радио-эфир наполняется поэзией. Василий упоённо декламирует Степанцова и Луку Мудищева. Впрочем, после холмов Златоуста вспоминается и Бродский:

«Вместе они любили

сидеть на склоне холма.

Оттуда видны им были

церковь, сады, тюрьма.

Оттуда они видали

заросший травой водоем.

Сбросив в песок сандалии,

сидели они вдвоем».

На входе в Миасс сверкает и сильно бабахает. Обрушивается сильнейший грозовой ливень. Кружим по улочкам, ошибаемся в повороте за мостом. Тормозим у гигантской трансформаторной будки, чтобы свериться с картой.

Тёма-барыга, отсыпающийся сзади на огромном ложе, приподнимается на локоть, берёт рацию и настоятельно рекомендует всем: срочно выключить рации и скрутить с крыш антенны.

На последних словах нас слепит сноп искр, раздаётся жуткий «бабах», и пару секунд трансформаторная будка мерцает, как стробоскоп! Мы наблюдаем разряд молнии в будку в двадцати метрах от нас.

Ошалевшие передвигаемся метров на триста вперёд, выключаем рации, скручиваем антенны. Тёма, выдав ещё пару комментариев, поворачивается на другой бок. Пронесло. Обычно, разряд в антенну на крыше глушит пассажиров внутри минут на пять. Приятного мало. Самая настоящая контузия.

Постепенно гроза стихает. На одной из улочек тормозим, чтобы вернуть антенны на крыши. От стены отделяются тени – стриженые ребятки проявляют живой интерес к экспедиционным машинам. Отшучиваемся и ретируемся.

Выходим, наконец, на Челябинскую трассу. Минуем указатель границы «Европа-Азия». Мысленно поднимаем бокалы, мы – в Азии! На часах два ночи. В ночном эфире радиостанции «Эхо Буцефала» диджей Василий просвещает аудиторию сводками из истории Челябинска. На горизонте всполохи уходящей грозы освещают надвигающийся город.

Меняемся обратно машинами. «Барыги», как обычно, уходят искать ночлег в леса. Мы движемся в центр – нас ждёт ужин, душ и широкая кровать. Бокал вина и спать. Завтра здороваемся с Челябинском.

День 6. Челябинск – Курган – Тюмень. 380 км

«Wake up call» раздаётся в 10 утра. Протираю глаза – высыпаться пока не получается. Вспомнить в каком городе находимся, тоже не получается сразу. На буклетах в номере – Челябинск. Здравствуй, Челябинск!

Движемся от гостиницы в центр. Челябинский университет. С крыши бросается вниз бронзовая студентка – немного странная архитектурная композиция. Сессию не сдала? На территории кампуса памятник студенту – народная традиция требует потирать бедняге причинное место всякий раз перед сдачей зачёта или экзамена. Отполированная бронзовая промежность призывно блестит.

Поворачиваем к улице Кирова и протискиваемся на парковку между оперным театром и мужиком в пиджаке – Глинка? На ступеньках театра, как галчата на проводах восседают на корточках суровые челябинские мужчины. Молодёжь поплёвывает на ступеньки перед собой, попивает пиво и сурово поглядывает на нас искоса, низко голову наклоня. Запираем машины и движемся по Арбату на точку сбора.

Актив местной интеллигенции потчует нас окрошкой на квасу и живой, интересной беседой. Я сматываюсь на Арбат, прогуляться. Вдоль улицы множество забавных скульптурных композиций – победители городского конкурса. Туристы висят на них гроздьями, фотографируясь

В городе два современных вокзала – Челябинск-Главный и Пригородный. Ваня видит магазин с радио-моделями и, не удержавшись, приобретает хелихоптер. Будем пускать на стоянках. «Барыги» на выезде оказывают помощь пострадавшему мотоциклисту. Воссоединяемся за городом. Посовещавшись по точкам маршрута, взводим турбированный движок и с крейсерской скоростью жмём в сторону Тюмени.

По дороге решаем заскочить в Курган. Промышленный городок на равнине. Никаких поблизости курганов не наблюдаем. Гуляем по переулкам. Много молодёжи на улицах. Гопота. Глухонемые. Студенты. Панки. Роллеры. Все кучкуются в центре обособленно, на своих насиженных местах.

Наше появление, как обычно, вызывает цепную реакцию. Кто-то увидел, кто-то кому-то позвонил. Через полчаса на парковке представители местного радиоканала и братья джиперы на своих танках.

Выезжаем в сумерках на трассу в сторону Тюмени. Впереди 120 км. Возле Тюмени на обочине нас ждут Александр и Татьяна на «Ленд Ровере». Знакомимся. Этот экипаж идёт с нами дальше. Открытые, весёлые. Саша улыбчивый. Татьяна очаровательна. Клеим им спонсорские наклеечки на тачку. Они ведут караван в центр.

Ужинаем. На часах два ночи. Группа отправляется в гостиницу.

Экипаж «Буцефала» втроём решает осмотреть местные достопримечательности. Кружим по ночному городу, внимательно осматриваем достопримечательности. Они прелестны и строят глазки. Клубные тусовки в разгаре.

Под утро решаем, что гостиницу брать уже нет смысла, движемся в сторону реки в городской черте – поставим на пару часов палатку. Сползаем средь кустов к берегу, движок надрывно месит глину, но дальше мы уже не едем. Не удаётся сдать и назад. До воды десять метров. Жмём вперёд, давим назад, копаем, играем раздаткой, качаем с подножек – всё в пустую. Приехали! Сидим крепко, почти на днище.

Повторяем попытки, закапываемся ещё глубже. На больших оборотах «Буцефал» вдруг жалобно стонет, ухает и выдаёт страшный хруст. Привет. Приплыли! Передние колёса теперь не реагируют на газ. Стоим. Курим. Мозгуем. Теперь даже если и вытащит трактор, то дальше только эвакуатором.

Оставляю ребят, поднимаюсь в город искать транспорт. Кружу недолго – привожу на берег «Камаз». Большая махина, не дойдя до троса полметра, крепко садится в грязь и тоже терпит бедствие. Браток-водила без паники достаёт лопату, ведро, находит в пролеске кучу щебня, подкладывается, качается и через какой-то час вытаскивает себя на твёрдую поверхность. Покрутив рукой у виска, желает нам удачи и сваливает. Стоим, курим. Думаем, где искать «Урал». Саша отправляется в город. Ваня достаёт «Хеннесси» и ветчину. Набираем «Барыгам» – они ночуют, где-то рядом, у реки. Санитарный вертолёт уже в пути.

Через час Саша возвращается с трактором. Братушка вытаскивает нас на раз-два. Подруливают «Барыги». Артём вывешивает сначала одно колесо, потом другое. Крутит, слушает, лезет под днище. Смотрит под капот. Диагноз раздаётся, как приговор – передний редуктор! Чрезмерный крутящий момент вырвал главную передачу с дифференциалом. Варим кофе. Маша пробивает форумы на предмет сервиса и запчастей. Находим человека с сервисом в Тюмени, вызываем эвакуатор. На часах полдень. Я опрокидываю последние капли коньяка и проваливаюсь в глубокий сон на задних сиденьях.

День 7. Тюмень – Омск. 620 км

Пробуждаюсь от громких разговоров, сигналов и хлопающих дверей.

Пришёл эвакуатор. «Буцефал» тащат на сервис.

Минуем вантовый мост через Миасс. Напоминает Ригу. Направляемся по приглашению в сторону ресторанчика «Потаскуй».

В прошлом этим пустынным окраинным местом дореволюционной Тюмени пугали детей: «Забалуешь – отвезём на Потаскуй и оставим». Происходит это название от глагола «тосковать». Впрочем, вторая версия гласит, что этимология напрямую связанна с кварталом красных фонарей, который располагался в этом районе в те же времена, и заведения «потаскушек» были здесь повсюду. Жителям города больше нравится первая версия.

Ну а сейчас Тюмень повсюду, что твоя Москва. Богатый, зажиточный, набитый деньгами город. Те же пробки, проспекты, супермаркеты, и даже на выезде из города ощущение, что попал в Подмосковье – пригороды и дачи.

«Потаскуй» разместился на трёх этажах старинного купеческого дома. Предприимчивый владелец заведения, с любовью отреставрировал здание, поставил металлические стойки, сохранив исконный деревянный сруб. Воссоздал интерьеры и самое главное – кухню! Смотрим в меню, и глаза лезут на лоб, а слюнки на подбородок.

Вкушаем под запотевшие «пятьдесят грамм»: холодец, нальму, муксон, расстегайчики. Кулебяку и бараний бок с гречневой кашей. Грузди в сметане. Икорное маслице. Малосольные огурчики и клюквенный морс. Прихожу постепенно в себя. В голове проясняется. Хочется крикнуть: «Прошка, подлец, коням дал?!». Или, откинувшись в креслах, обратиться к Лесному: «Не желаете ли Николай, утрясь на охоту отправиться с зорькой. До полудня, полагаю, вёдро будет».

Пока нас обносят половые – хозяин рассказывает историю города.

Но, всё хорошее когда-нибудь заканчивается, и вот мы уже едем на сервис расставаться на пару дней с «Буцефалом». Перегружаем вещи, перетасовываем экипажи. Ждать запчасти остаются Иван и Саша. Планируют догнать нас в Новосибирске.

Сажусь к «Барыгам». Перед выездом колесим по Outdoor-магазинам. У Артёма с Машей миссия – в каждом городе они посещают таких же родственных духом «Барыг» и рейтингуют магазины для интернет-аудитории.

Собираемся на выезде из города. Совещаемся, фотографируемся у «Знака, рядом с которым все фотографируются» и отправляемся на трассу. Впереди шестьсот километров и город Омск. «Барыги» мастерят сзади высокое лежбище и мы с Василием, развалившись, с взорами прожжённых бродяг взираем на дорогу. Из колонок по трассе разносится «The Doors». Джим Моррисон хрипло просит детку зажечь огонь. Дух 60-х воцаряется в атмосфере. Видятся разноцветные автобусы хиппи с колонками на крышах и микрофонами на бортах. Калифорнийские холмы, лом, чума – Америка! Я оборачиваюсь, надеясь обнаружить «Ангелов Ада» на хвосте, но там лишь грязная «Газель» и фуры. Через пару минут срубает в сон.

Просыпаюсь затемно. Заправляемся, закупаемся и за сто километров до Омска уходим с трассы в поисках озера и ночлега.

Пробираемся средь кустов, обнаруживаем у озера чей-то старый бивуак с дровишками и рогатками. Выгружаемся, разбиваем лагерь, разводим костерок и разливаем дарёный «Потаскуй». Под разговоры улетает кастрюлька макарон с тушёнкой. Не дождавшись отбоя, без сил ползу в палатку. Денёк был тяжёлый. Сон накрывает меня в одежде.

День 8. Омск – Новосибирск. 680 км

Подъём в 11 утра. Солнце жарит неимоверно. В палатке воздух прогрелся, как в сауне. Перебираем вещички. Пакуемся и возвращаемся на трассу.

Все больше вокруг праворульных машин. На въезде в Омск из открытого окна «Хонды Цивик» нам машут приветливые омичи. Знакомимся на красном у светофора. Омские дизайнеры. Парни ведут нас до обедни. Дегустируем омскую уху с гренками. Гуляем, впечатляемся видами. Вечером собираемся на окраине у выезда на трассу.

К назначенному времени успевают не все. По условиям сбора опоздавший ставит экспедиции ящик пива. «Мумусик» обещает расплатиться в Новосибирске.

Рядом останавливается «Тойота». С пассажирского сидения на обочину вываливается девица и, надломившись пополам, натужно рвёт. Её подруга, выбравшись из другой двери, прикуривает сигарету. «Твою мать, Юля! Ты охренела?» – разносятся над трассой её комментарии.

Прыгаем по машинам и в путь. До Новосибирска семьсот километров. Длинный перегон. Дорога колеистая, опасная.

На заправке обнаруживаем заросли дикорастущей конопли. Через сотню километров наблюдаем загадочное явление. В чистом поле круговой поворот без ответвлений. Похоже на знаменитые таинственные круги на полях. Через пару километров явление повторяется. Эдак с автопилотом тут и улететь можно к чёрту.

Новосибирск сообщает, что свободных мест в гостиницах нет. Город забит туристами со всех стран, собравшимися на затмение. «Мумусик» связывается с друзьями и нам находят пансионат за городом.

Продолжаем выездную сессию «Что? Где? Когда?». Игра захватывает. Каждый вопрос вызывает бурю осуждений на полчаса. Рождаются замечательные версии.

Во тьме входим в город. Пересекаем по мосту Обь. Проходим город насквозь. На окраине нас встречает гид и ведёт до пансионата. Прибываем в четвёртом часу ночи. На парковке транспорт и свита Киркорова. Тоже здесь ночуют.

Пансионат представляет собой классический советский профилакторий. Лесной любопытствует: «Работает ли кишечный кабинет в эти дни?».

Селимся. Вкушаем «Потаскуй» и по койкам. Завтра наблюдаемприродный катаклизм.

День 9. Затмение. 1 августа 2008

Итак, день страшного суда наступил. Слоган мероприятия: «Total Russian Eclipse 2008». Волонтёры повсюду продают майки и очки. Власти неплохо подготовились. По городу расставлено около трёхсот телескопов. В Художественном музее выставка «Затмение в городе Н-ск» – работы учащихся изостудии.

Городской бюджет потратил полтора миллиона рублей на подготовку – аренду телескопов и обучение волонтёров, издание памяток и буклетов, закупку очков и маек. Сообщают о десяти тысячах прибывших туристах. Город наводнён иностранцами. Брожу по привокзальной площади, знакомлюсь. Звучат: Канада, Аляска, Алабама, Техас, Нью-Йорк, Сан-Франциско. Париж, Лондон, Амстердам, Сидней. В основном пожилые пенсионеры. Поджарые, спортивные, загорелые. Старушки ухоженные. Источают улыбки и восторги. На фоне привокзальных чуваков в специфических кепках смотрятся, как инопланетяне.

Вокзал отличное место для этнографического среза. Сосредоточение потоков севера, юга, запада и востока. Семьи с баулами. Командировочные. Военные. Подозрительного вида личности. Мужичок из Хакасии. Девушки из Бурятии. Гигантский котёл, в котором варится суп человеческих судеб. Кто-то опаздывает на платформу, кто-то ругает ребёнка, кто-то дремлет на чемоданах. Обсуждают и затмение – скоро начнётся! Старик отмахивается от старухи: «Да хули я там не видел. В 1961-м смотрел уже».

Лунный диск постепенно наползает на светило. Народ поглядывает на явление через компакт-диски, очки и телескопы. И вот, наконец, солнце скрывается полностью. Вокруг чёрного круга полыхает корона. Счастливые обладатели мощных телескопов в Академгородке могут наблюдать протуберанцы и чашки Бейли – светлые выемки в короне, возникающие из-за неровной поверхности лунных гор. Телевидение ведёт прямую трансляцию на экранах города.

Исчезают тени. Выступают звёзды. Сильно темнеет. Поднимается ветер. Резко холодает. В такие мгновения животные ведут себя крайне неадекватно. Толпы иностранцев в этот момент оккупировали зоопарк, чтобы вести наблюдения.

Две минуты проходят в каком-то гипнотическом трансе. Голландцы лупят в африканские барабаны. Народ на площади свистит. Загадываю желание.

Один борт в Толмачево взлетает и набирает эшелон в момент полной фазы. Счастливчики. Полная фаза длится две минуты и десять секунд. Эклипс движется по поверхности земли со скоростью один километр в секунду.

Наконец, крокодил выплёвывает краденое солнце.

Вспоминается рассказ Чехова – учёные приезжают в деревню, чтобы наблюдать затмение. Настраивают телескопы. И вот жители деревни наблюдают, как после всех этих процедур солнце гаснет. В ужасе они бегут к околотному. Но тот, почесав затылок, отвечает, что солнце не на его участке, не в его компетенции.

Следующее полное затмение на территории России произойдёт лишь в 2033 году. Подождём.

День 10. Новосибирск

Днём гуляем по городу. Вечером собираемся в «Тинькоффе». Слушаем интересный экскурс в историю города от коренных новосибирцев. Город строился вокруг моста. Сначала поставили железнодорожный мост, а потом уж и город постепенно народился по обеим берегам. Причём до 50-х годов автомобильного моста не было, а на разных берегах были разные часовые пояса. Народ переправлялся на баржах и паромах, и переводил часы вперёд или назад.

Знакомые везут меня изучать этнографию ночной жизни. Клуб «Рок-Сити» – центровое местечко. От невероятного количества красивых женщин повсюду жизненный тонус поднимается. Появляются силы на отжиг до утра. Закусываем без церемоний, беседуем, впечатляемся веселой танцующей публикой.

Под утро гуляем по проспектам до гостиницы. «Буцефал» прибывает из Тюмени днём.

«Барыги» улетели в канаву в лесах под Новосибирском. «Тюмень» вытащила.

День 11. Новосибирск – Томск. 280 км

Утром выдвигаемся на Томск через Колывань. Солнечно. После двух дней отдыха все набрались сил. «Буцефал» воссоединился в полном составе. К нам присоединился экипаж из Новосибирска. Позывной – «Кроты».

Движемся привычной колонной. На лугах колосится рожь и гречиха. Поля сменяются кедровым леском, берёзовыми рощицами и пихтами. В некоторых местах какие-то аномальные буреломы. Берёзы стоят согнутые в дугу. Над посевами парят орлы, выискивают добычу.

По обочинам смётаны стожки. Накручены волки. Сенокос в финальной стадии. Продолжают радовать названия деревушек – минуем Суетиловку и Подломск.

К Томску подходим вечером. Заруливаем в ресторанчик «Вечный зов». Видать, название с намёком на голод. И голод здесь утолить есть чем. Дегустируем сибирские пельмешки, телячьи мозги, медвежью скоблянку. Оленину на пару, жарёху на грибах и брусничный морс.

Селимся в мотельчик на берегу Томи. Город изначально рос на берегу Ушайки, притока Томи – отсюда Томск. Но потом разросся между речками. Так что, по-хорошему, город должен называться – Ушайск.

Завтра отправляемся на Красноярск.

День 12. Томск – Красноярск. 290 км

Подъём в 10 утра. Колесим раздельно по городу, впечатляемся видами. Осматриваем пивзавод. Собираемся всей бандой на выходе из города, совещаемся и в путь. До Красноярска рукой подать.

Пересекаем речушку под названием: Яя.

На полпути к Красноярску у Постниково вражеская авиация расхерачила дорогу так, что идти можно только в лавировку. Начинается щебёнка. Пылища поднимается такая, что крадёмся по габаритам впередиидущего экипажа, ничего практически не видя вокруг.

Наконец, проходим трудный участок и выскакиваем к Мариинску. Добро пожаловать в Кузбасс! Впереди Ачинск и столица края. Промелькнули Постойка, Козулька и Можарский.

На подходах к Красноярску минуем карьеры и ползём по холмам. Ещё не предгорья, но кряжистый ландшафт уже определяется близостью восточных Саян. Места очень красивые. Въезжаем под ритмы Боба Марли в город. Немного поплутав, находим отель, переводим снова часы на час вперёд, бросаем машины и рвём в бар. Народ ждёт в пиццерии «Перцы». Знакомимся, общаемся. В номера попадаем за полночь.

День 13. Красноярск

С утра, открыв глаза, выглядываю в окно. Город сразу чем-то неуловимо нравится. Во-первых – Енисей! Через реку протянулись три моста, соединяющие город. Один из мостов вы можете лицезреть на десятирублёвой купюре.

«Барыги» везут всех на «Столбы» – большой природный комплекс из многочисленных скал-останцев в отрогах Куйсумских гор Восточного Саяна, в долине Енисея, Манны и Базаихи. Здесь среди крутых косогоров есть потрясающей красоты скальные выходы, которые облюбовали туристы и скалолазы. Территория заповедника огромна – сюда приезжать лучше на несколько дней. Небо плотно затягивает, но, несмотря на дождик, мы впечатлены прогулкой. Отличное место для активного отдыха.

Спускаемся вниз. До выхода из заповедника пять километров. Вдоль дороги ручей. Шныряют бурундуки. Внизу у парковки стоит часовня Святого Иннокентия «Памяти погибших столбистов, альпинистов и спасателей».

Группа разбредается кто куда. У «Барыг» серьёзные проблемы – застучал движок. «Кроты» поймали на трассе камень, едут варить днище. А мы выходим на трассу Красноярск – Дивногорск и направляемся к Красноярской ГЭС, первой гидроэлектростанции на Енисее. Охраняемый режимный объект. Можно перевернуть всё ту же десятирублёвую банкноту и насладиться масштабом конструкции.

Останавливаемся по пути ненадолго у моста через речку Ману, в том самом месте, где она сливается с Енисеем. Лезем в гору ради пары снимков. Впрочем, снимками увиденное никак не передать. Холмы, отроги, скальные выступы, неспешное течение вод. Выглядывает солнце и сопровождает нас весь день.

Проходим Дивногорск. Не отказываем себе в удовольствии спуститься до речного порта. Общаемся с местной детворой на байках. Городок из пяти улочек вдоль русла. На противоположном берегу скалы. Реальный рай. Город наполовину состоит из пансионатов.

И вот, наконец, пересекаем Енисей напротив гигантской плотины. Впечатляемся размахом. Обходим её по горам, смотрим с другой стороны. Заезжаем в яхт-клуб, осматриваем турбазы. Сюда нужно приезжать на месяц, ставить палатку, выключать телефон, интернет и жить простыми радостями.

Возле ГЭС на обочине продают рыбку. Тут тебе и горячего копчения форель и холодного. И хариус, и омуль, и сетунь. И осётр, конечно, тоже присутствует. Здесь рядом его в больших количествах разводят. Вкушаем рыбку под пивко. Нежное мясо тает на языке. Приятное послевкусие на весь день.

Под вечер возле города посещаем «Фанпарк». Здесь вами могут пульнуть из рогатки, сбросить с горы в прозрачном шаре, спустить на скорости на лебёдке или в вагонетке. Парк развлечений и горнолыжные трассы. Стоя наверху и обозревая в лучах заката Енисей, город и холмы, окончательно и бесповоротно влюбляемся в это место. Потрясающий город Красноярск! Загадываю сюда вернуться.

Ну и вечерком, конечно – встречи, беседы, выпивон. Оттягиваемся в местечке под названием: «Самогон». Посещаем клуб «Колорадский папа». Жители города уверяют, что клуб – один из лучших в стране. Подтверждаю! Уйти оттуда удаётся лишь под утро. Добираюсь до гостиницы и спать.

День 14. Красноярск – Железногорск – Канск. 470 км

С утра выясняется, что «Барыгам» выпало провести в этом чудном городе ещё пару дней. Проблемы с движком серьёзные, требуют ремонта. Что ж, прощаемся, оставляем их ненадолго и отправляемся в путь. Догонят в Иркутске.

Сегодня нас ведёт человек из Красноярска, Степан. По страшному блату, по пропускам – в городок под названием: Железногорск, что в шестидесяти километрах от Красноярска.

Город-призрак, которого долго не было на картах, а навигаторы показывали чистое поле. Город засекречен и закрыт так, что жители не могут, иной раз, привезти погостить родную бабушку.

Александр на мощном байке первый пересекает колючку и КПП. В машине может присутствовать только водитель. Остальные, зажав в руках паспорта, проходят фейс-контроль через никое здание.

Итак, Железногорск! Он же Красноярск-26. До 1954 года просто п/я N9. На огромной огороженной территории возле горы расположился город учёных и засекреченных институтов. Внутри горы атомный реактор. До 70-х годов здесь в военных целях обогащали уран. То есть, попросту делали основу заряда ядерных боеголовок. Сейчас, это центр военной, космической и спутниковой связи, колыбель навигационных систем.

Проезжаем до тоннеля в горе. Внутрь горы уходит железнодорожное полотно. Электричка из города возит туда людей на работу. При попытке достать здесь фотоаппаратуру, снайпер снимает сразу без предупреждений. В городе фотографировать можно, возвращаемся туда.

Гуляем по тенистым аллеям городского парка. Повсюду лозунги конца 20-го века. Карусельки и автодром, ржавое колесо обозрения. Из колонок по дорожкам разносится «Модерн Толкинг» и «Альфавиль». Теперь мы путешествуем не только в пространстве, но и во времени. Мы в 80-х! Погружаемся в детские воспоминания. Хочется вскинуть руку в пионерском салюте или, напившись сладкой газировки из автомата, бежать домой, смотреть «Гостью из будущего». Но из будущего сегодня мы. Разглядываем советские лозунги из окон тонированных джипов.

Обедаем, и Стёпа провожает нас до трассы на Канск. Привет тебе, Стёпа, твоей очаровательной супруге и вашему милому малышу. Ещё увидимся!

И вот, снова трасса, снова тянутся километры. Впереди ночёвка в городке Канск. Знаем о нём только, что расположен он на реке Кан.

«Барыги» шлют СМС: «Катаемся на теплоходе по Енисею. Вышли на острове. Ужинаем. Пьём вино. Смотрим прямую трансляцию заката».

А мы тем временем въезжаем в Канск. Каким-то образом ауру города ощущаешь сразу же при въезде. Тут сразу видно – мрачноватый город Канск. В дореволюционных покосившихся домишках тускло светятся окна, на улицах ни души. Селимся с опаской в центральную гостиницу, похожую скорей на старую советскую больницу. С французскими Каннами никаких ассоциаций. Завтра перегон в Братск.

День 15. Канск – Братск. 420 км

Подъём в чёртовой больнице. Ни постирать, ни помыться – нет горячей воды! Подхватив оба рюкзака, открываю дверь номера, и вдруг осеняет – врываюсь в ванную, поворачиваю кран с холодной водой. Точно! Маркировка перепутана! В горячем кране – холодная вода. В холодном – горячая. Скидываю одежду и в душ!

Народ на парковке собирается неспешно, успеваем шикарно отобедать на 52 рубля в буфете! Однако!

Совещаемся на стоянке перед гостиницей и движемся по городу в сторону трассы на Братск. Днём Канск выглядит не лучше. Запустение и уныние.

Выходим на трассу и берем курс на Тайшет. В буфете встретил ребят – едут с Байкала. Ехидно ухмыляются на вопросы о состоянии трассы. Сами всё увидите, типа. Что ж, посмотрим.

За окном мелькают пейзажи. Цивилизация закончилась. Теперь от деревни до деревни перегоны по сто километров. Деревеньки древние, ветхозаветные. Многие домишки стоят под углом сорок пять градусов к земле, и там ещё кто-то живёт. Кто-то топит баньку. Кто-то бредёт похмелиться в сельпо. Есть, впрочем, и зажиточные дворы с резными наличниками и спутниковыми тарелками.

Проходим Нижний и Верхний Ингаш. На заправке перекусываем в вагоне-ресторане, стоящем на чурбаках. Из мафона на прилавке горестно разносится: «Кондуктор не спешит, кондуктор понимает…».

Тормозит колонна перегонщиков. Люди этой профессии на трассе овеяны легендами. Идут на жёсткой сцепке по две машины. Залеплены скотчем и закрыты фанерными щитами от камней. Знакомимся.

Перегонщики горюют. Жалуются. Напишите, говорят, по всему Интернету – коррупция на дороге страшная. У каждого поста за сцепку отдаём. Вымогают. Если не дашь – задержат на сутки до выяснения и передадут дальше по трассе. Натурально охотятся. Сил нет!

Тяжёлый у ребят заработок. Жмём мужикам руки и прыгаем по машинам. Начинается то, о чём мы слышали ещё в Москве. Участок за Тайшетом около семидесяти километров. Кто здесь воевал? Какое страшное оружие здесь испытывали? Дороги нет! То, что от неё осталось, похоже на скрученные в стиральной машинке джинсы. Благодарим изобретателей ремней безопасности.

Лёгкие поначалу вибрации переходят в дикую пляску. Нас трясёт, бросает, мотает из ямы в яму. Лесной на заднем сидении демонстрирует виртуозное мастерство, умудряясь создавать на ноутбуке директории и редактировать текст. Опыт!

Наконец, миновав сквозь пылевые тучи эту лихую дискотеку, выбираемся в Иркутскую область через Акульшет.

Мелькают Байроновка, Квиток, Облепиха, Алзамай. Апошет, Зерга, Алгошет, Беккетка. Косой Брод, Замзор и Катуй – деревеньки здесь ютятся уже поплотнее. Но дорога пока оставляет желать лучшего. То есть, асфальт пока ещё не везде. Время от времени пересекаемся с железной дорогой. В смысле, всё время кружим рядом с ней.

Не можем отказать себе в удовольствии и заходим с трассы в Худоелань.

Напросившись в одном из дворов в туалет, осматриваю подворье. Возле туалета за загончиком хрюкают порося. Блеют овечки. Колодец во дворе. Клокочут куры. Бегают цыплята. Коровёнка уже вернулась с выпаса. Из амбара чем-то приятным пахнет. Но навоз с огорода перебивает всё. Меня обнюхивает худющий пёс и, не найдя съестного, со вздохом припадает бочком у забора. Ей богу, чудное местечко! Бросить всё и в Худоелань! Потрясённые нашим караваном, Худоеланцы настороженно поглядывают из-за калиток. Заправляем бачки водой из колонки и в путь.

Под транс, навеваемый гипнотической электронщиной, переводим часы ещё на час вперёд и прыгаем по холмам уже совсем рядом с Братском. Затемно въезжаем в город, пересекаем Ангару и селимся в гостиницу.

Под разговоры вкушаем сибирские пельмешки из говяжьей печени. Далеко однако заехали. Завтра снова вперёд.

День 16. Братск – Иркутск. 480 км

С утра любуемся Ангарой из окна гостиницы. Братск разлёгся на берегах водохранилища. Индустриальный городок. Совсем рядом Братская ГЭС. Катаемся по улочкам. Город сошёл с ума: дата 08.08.08 – кругом чехарда свадебных кортежей. Шары на лимузинах, гудки клаксонов, увитые лентами колечки на капотах.

Едем в Ангарскую деревню – этнографический заповедник на берегу Ангары. На пригорке воссоздана сибирская деревня 18-го века. Дома вывезены со дна ныне разлившегося моря. С церквушки на холме разносится колокольный перезвон. Вокруг праздничный народ. С десяток свадеб венчаются по очереди на первом этаже колокольни.

Во второй половине дня сбор у гостиницы и в путь на Иркутск. Возвращаемся по холмам на Тулун и уходим влево на Иркутск. Дорога идёт в гору, набираем высоту. Проходим поворот на Майами. Вот он курорт-то где! Темнеет. «Буцефал» чуть отстаёт от группы. Через десяток километров нагоняем всех разом у Усолья-Сибирского. Пять экипажей, включив аварийки, окружили «Мумусика», пробившего и покорёжившего оба правых колеса. Дорога – не сахар! Ставим новые диски и на Иркутск.

Но сегодня не наш день. На въезде в город, съезжая с моста, на ровном месте «Тюмень», вдруг виляет пятой точкой и, взвизгнув, стопорит. Баллон пробит, диск вывернут относительно оси, подвеска просела. Задний мост в ауте. Общий шок. Новая машина на гарантии – срыв болта задней ступицы. Осматриваем останки болта – косой рваный срез, плохо прокалённое железо. Заводской дефект. Что могло произойти с экипажем на другой скорости – лучше не знать! Безопасность и жизнь висят на одном дерьмовом болте. Подоспевший эвакуатор не может втащить «Дискавери» на платформу. Саша с Таней остаются ждать утра в машине. Остальные отправляются за город искать ночлег.

Из Южной Осетии тревожные новости. Конфликт. Война!

В тридцати километрах от города находим съезд к реке. Ныряем по грязи вниз. Спуск оказывается слишком крутой. Если ночью будет лить – утром обратно наверх не вылезем.

Пробираемся среди кустов… и вот она! Ангара! Бьём лагерь, насвистывая мотивчик:

«На встречу утренней заре,

По Ангаре, по Ангаре…».

Заря не заставляет себя долго ждать. С первыми лучами краснеет на востоке. Река, укутанная по берегам лиственницей и соснами, парит молочной дымкой. Светлеют верхушки гор. Постукивает дятел. Покрикивает кулик.

Под разговоры, то и дело, опрокидываем стопарики, согреваемся. Отправляюсь в палатку часов в 10 утра. Встретить рассвет на Ангаре, это вам не хвост кошачий. Котарсис!

День 17. Байкал. Листвянка

Просыпаемся после полудня на реке. Виды завораживают. Но пора, наконец, сделать и последний рывок! До Байкала двадцать километров.

Рулим по холмам вдоль Ангары. Въезжаем на пригорок. Деревья расступаются и вот он красавец! Ангра сливается с Байкалом. Мелкая волна барашками простирается насколько хватает взора. Нависают горы. Крепкий ветерок. Солнечно. Полное ощущение морского побережья. Только что морем не пахнет.

Въезжаем в Листвянку. Курортный городок, прижатый горами к побережью. Потрясающие виды. Байкал – туристическая Мекка, уникальный природный комплекс. Даже ночью при свете луны дно здесь у берега видно на несколько метров.

Городок переполнен туристами со всех стран. То и дело встречаем экспедиционные машины. Встречаем джипы, с которыми виделись в Красноярске. Парни едут Москва – Иркутск – Москва. Отсюда обратно.

Осматриваем рынок. Можно прикупить шаманский бубен или варган. Ужинаем горячим омулем, копченым хариусом, бурятскими позами, шашлычком, байкальским пивом. Кайфуем до заката, смотрим ночной фейерверк на берегу – у кого-то день рождения. Маяк на крыше отеля просвечивает тьму до горизонта. Красноярск тихо сползает на второе место. Байкал уверенно занимает первое. Увидим ли мы что-нибудь, ещё более потрясающее на нашем пути? Будем искать!

День 18. Иркутск – Улан-Удэ. 490 км

Ночевали снова на Ангаре. Красотища. С утра купаемся. Не холодно!

Потерял где-то стилус. Мастерю новый из берёзового прутика. Получается не хуже прежнего. Тонкий, с миниатюрной почечкой и крохотным зелёным листком.

Лёгкий завтрак и выдвигаемся на Иркутск. Добрую половину дня проводим на сервисе. Мы не прошли ещё и половины маршрута, а поломались уже все и по нескольку раз.

«Тюмень» остается ждать запчастей, а экспедиция проходит город насквозь и выдвигается на горный серпантин в сторону Улан-Удэ.

На одной из верхних точек тормозим у развалов. Вяленная рыбка, пирожки с печенью, кедровые орешки. Над прилавками с криками парят чайки – вдруг что перепадёт.

Рядом тормозят пакистанцы. Ассаляму Алейкум! Знакомимся. Путешествуют по Байкалу.

Внизу под обрывом на склонах вдоль дороги протянулись Култук и Слюдянка.

На горе видны белые разводы – выходы мраморной выработки. Из этого мрамора в Слюдянке отгрохали вокзал. Монументальная сталинского стиля двухэтажная постройка. Ходим по вокзалу, впечатляемся.

На перроне слышу неопознанную славянскую речь.

«Where are you from, folks?» – обращаюсь к двум загорелым мужикам с рюкзаками. Хлопнув меня по плечу, они вдруг обиженно восклицают: «Из Словакии мы! Ты не в Америке, брат! Говори по-русски!».

Дав газу на привокзальной площади, выходим на трассу и пылим по кряжам в Бурятию. Летим в надвигающихся сумерках к Улан-Удэ. Не доходя до города, ныряем во дворы погруженной во тьму бурятской деревеньки. Спят даже собаки. Мелькает мысль стучать и проситься на постой, что твой Чичиков.

Но проходим мимо и, минуя пастбище, выскакиваем на пригорок у реки. За деревьями мелькают белые силуэты пары заигравшихся лошадей. Единороги? Что за место? Как разительно поменялась природа… Погнутые ивы на берегу. Пропали луговые травы. Темнеют горы. Чернеют камни. Небо усыпано звёздным рисом. Половина луны. Мистические чувства. Сам Будда наблюдает за нами. Поэтому не шалим, водку не пьём. Ужинаем и по палаткам.

День 19. Улан-Удэ – Бичура. 200 км

Ранний подъём. Завтракаем, развлекаемся на слэк-лайне – натянутой между деревьями стропе. Моемся, купаемся. Речушку можно перейти вброд. Днём пейзаж не менее дивный. Вдоль гор тянется железка. Степной ландшафт, прижимистые изогнутые деревья, причудливые коряги.

Выдвигаемся в город. Столица Бурятии, Улан-Удэ формировался, как казачье поселение на берегу Уды. Сразу же поставили и острог, вытеснив и подчинив проживающих тут кочевых бурят. Сейчас, это красивый город, немного застывший в прошлом. Посреди центральной площади стоит немыслимых размеров чудовищная, гигантская голова Вождя народов с аутентично раскосыми глазами. Видать в таком виде местное население больше доверяло новой власти. Благодаря своим размерам, нелепая башка профессора Доуэля занесена в книгу рекордов Гиннеса.

Гуляем по улицам. Среди буряток много очень красивых. Закупаем бурятской музыки для этнографического анализа. В автолавках приторговывают бурятским фастфудом: хушур, шарбин, жаренные позы.

После полудня отправляемся за город в известный на всю страну буддистский Дацан. Паломническое место. Монастырь. Для того, чтобы совершить обряд очищения «Гороо», следует обойти Дацан по периметру, касаясь столбов, закручивая барабаны и обходя их обязательно слева. Есть молельщики, которые живут здесь по три недели и раз в день совершают обход – слишком много грехов.

На деревьях трепещутся цветные ленты. В молельных домиках играет музыка, чадят лампадки. В центре высится фигура Будды. К божеству нельзя поворачиваться спиной – выходить из молельни следует пятясь.

На улицах и внутри домов лежат двухметровые деревянные настилы для «простирания». Молящийся берёт в руки два гладких деревянных чурбака и, скользя ими по доскам, простирается ниц в сторону святынь. Очень популярны записки для прекращения проблем и безденежья, различные здравицы и лампадки за упокой.

«Ом мани падмэ хум…» – гортанно вытягивают монахи под трескот барабанчиков и гудение труб. На стенах львы и знаки ваджары – тотемного изображения священного алмаза. Покидаем монастырь с чувством просветления, не выходя из состояния бодхи. Клонит в Нирвану.

Вернувшись в город, отдыхаем и снова в дорогу. Отправляемся по приглашению в Бичуру – известное старообрядческое поселение. Двести километров по ночным пыльникам и нас встречают радушные хозяева. Кормят, поят, отправляют в баньку с дороги. Ночевать отправляемся на речку.

День 20. Бичура

Просыпаемся на берегу. Выползаю из палатки, одной ногой наступаю в колючку, другой в коровью лепёшку и бросаюсь в воду. Сильное течение, но река в этом месте мелкая, рядом брод. Грузовичок неспешно пересекает мутные воды.

Возвращаемся в село. В Бичуре находится самая протяжённая улица в России. Её длина – четырнадцать километров.

Хозяева устраивают нам замечательную экскурсию: музей при школе и старообрядческая церковь. Знакомимся с бытом и укладом общины. Раскольники появились здесь в восемнадцатом веке и жили крайне обособленно, но к нынешнему времени всё перемешалось.

Старообрядцам свойственно отрешение от всех мирских нововведений. Носят в повседневной жизни свою самотканую одежду, смастерённую по особым фасонам. Поют не по нотам – по крюкам. Был период – из села выгоняли учителей, детей не отдавали в школы. Но сейчас нравы посвободнее. Много смешанных браков. Церковь зачастую пустует.

Благодарим гостеприимных хозяев и отправляемся на Читу.

В сорока километрах за селением Узкий Луг дорога пролегает по холмам. Пыльный грунтовый участок видно только в пределах одной ложбины. «Мумусик» уже взбирается на вершину холма, «Барыги» и «Аисты» спускаются вниз, я веду «Буцефал», замыкаю колонну и сверху вижу только очертания «Барыг» и «Аистов» в пыльной низине.

Дальше происходит немыслимое. Я вижу, как солнце освещает правые окна «Тойоты LP». Машина взлетает над пыльным облаком. Дыхание схватывает. Течение жизни замедляется. В полной тишине, под бой сердца вижу, как неуправляемая железка делает боком несколько оборотов вокруг своей оси и скрывается в клубах пыли. Внутри четверо наших друзей. За рулём Маша.

Сложно сказать, какие секунды прошли. Как мы остановились и выбежали. Когда я бежал к машине – из пыли, шатаясь, появился сначала один человек весь в крови, потом другой. Появился звук. Крики. Самый страшный момент – не знаешь, что ты сейчас увидишь.

Ещё какие-то секунды ушли на оценку обстановки. Все живы. Кровотечения от ссадин и царапин, небольшие рассечения. Меньше всего повезло Маше – сильные ушибы, растяжения. Нужен транспорт до больницы.

В целом, всё, слава богу! Багажник и бампер приняли на себя нагрузку и смягчили удары. Машина не вылетела с дороги. Корпус сильно смят – но все целы.

Нет связи, не работают телефоны. «Аисты» приводят из ближайшего села скорую. До больницы в Бичуре 40 километров. Возвращаемся туда. Скорая преодолевает этот участок за час. Едем очень медленно, чтобы не трястись.

Через два часа Маша уже в покое, на больничной койке. Осмотр. Рентген. Всё цело. Можно выдохнуть. Приютившие нас вчера хозяева уже здесь. Помогают всем миром.

Возвращаемся к ним на двор. Разбор полётов под крепкий алкоголь. Сон.

День 21. Бичура – Чита. 470 км

С утра несёмся к Маше. У неё все хорошо. Улыбается, как всегда, и уже, как обычно, с ходу подкалывает. Маша – «стронг»! И не в такие передряги попадала.

Экспедиция совещается. Для «Барыг» маршрут закончен. Здоровье Маши важней всего. Для экспедиции, это серьёзная потеря. С этими людьми весело, интересно и есть чему поучиться. Жаль, в общем, дико! Может, ещё какой-нибудь маршрут вместе сделаем. Прощаемся и выдвигаемся на Читу. Из шести машин осталось три. Из пятнадцати человек осталось семеро.

«Мумусик»: Тёма, Лесной.

«Буцефал»: Ваня, Вася, Женя.

«Аисты»: Дима, Света.

Проходим Малый Кудолей и злосчастную ложбину. Валяется наш мусор. Багажник и канистры за ночь умыкнули местные.

Река Хилок от Бичуры сопровождает нас по всей Бурятии. Пересекаем её несколько раз. Еще с десяток лет назад, это была достаточно широкая полноводная речка. Но сейчас из-за бесконтрольной вырубки леса река мелеет. Водитель скорой в Бичуре поведал леденящую душу историю о перестрелке китайцев и бурят, которая состоялась аккурат позавчера. Китайцев ещё не забрали из местного морга родные. Лес парни делили.

До Читы почти пятьсот километров, в основном по горам Бурятии. Красивейшие виды. Умопомрачительные пейзажи. Слушаем бурятские диски.

Проходим Шебартуй, Хохотуй и Тарбагатай. Сюда Екатерина ссылала раскольников.

Навстречу тянется нескончаемый караван перегонщиков. Наше лобовое стекло усыпано останками многочисленных насекомых. Фауна здесь богатая. Время от времени останавливаемся и протираем стёкла.

Встречаются велосипедисты с сумками на багажниках. По таким горам на велосипеде? Подъёмы тут непростые. Вообще, на трассе встречаем массу безумцев, которым не сидится дома. Они движутся через всю страну, кто на чём! На каких-то самодельных полулежачих трёхколёсных велосипедах, мотоциклах, мопедах, старых «Москвичах» и «Запорожцах». Совершенно спятившие бредут пешком!

Больше всего потрясает рассказ о пожилой финке, которая пешком дошла за девять месяцев из Хельсинки до Читы! О ней нам поведал читинский патруль на въезде в город. Когда она добралась до них зимой, лицо её было покрыто ледяной коркой, как у полярников. Дальнейшая судьба её не известна. Путь она держала на Владивосток.

Въезжаем в город и селимся в гостиницу. Завтра начнётся оффроуд!

День 22. Чита – Сбега. 450 км

Вот и Чита! Богата страна реками. В городе ли, в палатке ли – просыпаюсь и с утра вид на реку. Здесь реки: Чита и Ингода. Приятный городок у подножья гор.

Левый руль тут уже надо поискать. В целом ощущение оккупации и осадного положения. Всё в городе продублировано на китайском. В номере телевизор и холодильник с кнопками, подписанными на китайском. Всё строительство в городе ведут китайцы. Впрочем, строят хорошо и добротно. По оценкам местных властей в городе порядка двадцати тысяч китайцев. Многие с семьями. Селятся и живут. Домой не собираются. Ведь работы в стране, где никто работать особо не хочет – непочатый край. Прогнозы писателя Сорокина сбываются потихоньку.

Культурная жизнь не стихла в городе летом. На гастролях бурятский балет и якутский цирк. На плече Ильича на центральной площади примостились голуби. Плечо и лысина в разводах голубиного помёта. Физиономия добродетеля забавляет. Наблюдаем его в каждом городе. Сколько ещё пройдёт времени, пока города избавятся от нелепой фигуры с вечно протянутой рукой.

Выдвигаемся из города на знаменитую М58. Федеральная трасса «Амур» – позор и пятно на репутации всех меняющихся властей страны. Проклятие перегонщиков. Две тысячи километров пыльного грунта, местами переходящего в подорванные минами русские горки. Здесь не просто бросали с пикирующих бомбардировщиков снаряды. Здесь враги метали серьёзные тяжёлые авиационные бомбы ковровым методом. Болтаемся из ямы в яму. Видимость нулевая из-за пыльного шлейфа впередиидущего.

Сквозь пыльную завесу мелькают мосты по речушкам: Урульга. Залтуя. Горемнак. Дуралей. Жупкос. Бушулей. Селений никаких нет. Глухая тайга и горы. Лес стелется до горизонта. Самый одичалый участок нашего маршрута. Единственный оазис – жмущаяся у обочины заправка. До следующей неизвестно сколько. Выковыриваем поломавшийся левый задний тормозной суппорт.

У заправки голосует ошалевший хитчхайкер. Подбираем. Немец. С баварского Аусбурга. Звать – Филипп. В дороге уже месяц. Ждёт тут уже четыре часа – никто не берёт. Приходилось, говорит, и по двадцать часов ждать.

Филипп – попутчик отличный! По-русски знает десяток слов. Рассказывает о своих приключениях на английском. Решил сделать в России четыре угла – посетить автостопом четыре точки севера, юга, запада и востока. За плечами Мурманск и Сочи. Впереди Владивосток и Магадан. Парень думает, что до Магадана есть дорога. Кто-то знающий его в этом убедил.

На подступах к Сбеге у «Аистов» баллоны летят, как пирожки. Домкрат можно не чехлить. Одинокие сарайчики с шиномонтажом встречаем через каждые пятьдесят километров. Человек, меняющий колесо на трассе – самый привычный здесь сюжет.

Доходим в темноте до Сбеги и ставим лагерь у горной речушки. Почва каменистая, колья влазят только на половину.

Филиппу водки до краёв. Велком Раша! Парень не смущается, шнапс уважает. Под тушёночку и картошечку беседуем на трёх языках. «Мумусик» шпарит на английском, что на родном с теми же постоянными подъёбами и приколами. Беседа охватывает всё – от баб до политического положения в Европе. Филипп только успевает закусывать. Будущий учитель начальных классов. Интересный собеседник, весёлый парень. Расползаемся по палаткам часа в два.

День 23. Сбега – Ерофей Павлович. 150 км

Отсыпаемся до упора под шум горной речки и перестук Транссиба. Железка в трёхстах метрах.

Купание в горной речке – бесплатный аттракцион! Заходишь повыше, ложишься на воду, и течение несёт тебя до порогов. Джакузи практически. Солнце жарит во всю. Вещи моментально сохнут на камнях.

Завтракаем и выходим на трассу. Филипп прыгает в «Буцефал», как заправский этно-экспедиционщик. Прижился.

Заходим на шиномонтаж в Тапаргуй. Когда-то возле села был лагерь. Сталинские политзека валили тут лес. По деревеньке тащится старенький ЗиЛ, каких и на картинках уже не сыщешь – развозит воду. Водопровода в селе нет. Вдоль улиц тянутся пьяные столбы с провисшими проводами. Местные жалуются, что в дождь всё это коротит, и село погружается в темноту.

На трассе сразу начинаются развлечения. М58 не позволяет забыть, где мы есть. Камни из-под встречного «Камаза» бьют нам лобовое стекло и фару. У «Мумусика» от постоянной тряски слетает одно из креплений подушки, и движок проваливается на поддон, защемив шрусы и кардан. Вот тебе и «Go Beyond!». На левом заднем колесе надувается опасный флюс. Успеваем дойти только до посёлка с причудливым названием Ерофей Павлович. Встаём от него за несколько километров. Скучаем.

«Аисты» идут в посёлок искать сервис. Возвращаются с пробитым колесом. Меняют и уходят обратно в посёлок продолжать поиски. Через двадцать минут посылают из посёлка сигналы «SOS» – снова пробили колесо! Запасок больше нет. Встали наглухо. Сидят, скучают.

Идём за ними, ищем шиномонтаж. Между тем «Мумусик» под покровом сумерек решает идти в поселок самостоятельно, медленным ходом. Принимаем его сигналы «SOS» через двадцать минут – встал возле самого входа в посёлок. Двигаться больше не может. Поломалось что-то ещё. При движении дикий хруст. Ночь перестаёт быть томной!

Возвращаемся к «Мумусику». Дима-Аист вывешивает «Ровер» на домкрат, диагностирует. Диагноз звучит всем понятным образом: «…наебнулась ещё какая-то херня!». Вытаскиваем «…уже не нужную поебень» и многострадальный «Ровер» своим ходом со скоростью десять километров в час в ночи движется на сервис в посёлок.

На сервисе радушный народ организует нам баньку. Паримся под водочку, огурчики и грохотание Транссиба – ж/д полотно в пятидесяти метрах. Пассажиры в вагонах укладываются спать. Засыпает и экспедиция. А мы с Филиппом, захмелев не на шутку, шатаемся по округе до утра и под шипение диспетчеров по громкой связи, провожаем свистом поезда. Парень показывает мне около тысячи фотографий прямо с экрана своей мыльницы и комментирует каждую. Теперь кроме нашего маршрута я воочию наблюдаю и весь его маршрут из Баварии сюда. Весёленький трип!

День 24. Ерофей Павлович – Ушура. 50 км

Просыпаюсь на лавке в баньке. Гостеприимные хозяева предлагают разделить обед с рабочими сервиса. Гороховый суп, жаренный рис с овощами, компотик – всё очень вкусно.

Пока «Мумусик» перетряхивают мастера, гуляем по Ерофею.

Посёлок этот я как-то видел в расписании поезда Москва—Владивосток. И вот мы здесь!

Посёлок носит имя известного русского путешественника и землепроходца из Великого Устюга, Ерофея Павловича Хабарова. Хабаров с экспедицией дошёл до этих мест в 1649 году и, срубив избы, перезимовал. Отсюда он отправился на Якутск и, вернувшись по Лене, продвигался в Амурскую область «для прииска землиц».

В здешней тайге первооткрыватели обнаружили странную скалу высотой с трёхэтажный дом и, как бы сложенную из плит. По форме скала напоминает лицо человека. Этот сфинкс – место постоянного паломничества учёных экспедиций. Тайна скалы не разгадана по сей день.

Фактически посёлок активно начал строиться в 1909 году, когда здесь прокладывали железную дорогу. Сейчас это важный узел Транссиба на границе читинской и амурской областей, здесь меняют локомотивы. До Москвы отсюда более семи тысяч километров. Вдоль посёлка тянется речушка под названием: Урка. Есть где-то в тайге и река Уркан.

В Бурятии и Забайкалье у местных жителей трогательная особенность речи – припевный говор, ударения на «о» и в конце каждого предложения: «…ага». Замечаю, что и моя речь машинально подстраивается в диалоге с перепачканными мужичками из мастерской: «Хотели-то за двое суток до Благовещенска дойти. А получилось вона как, ага!». Мужички кивают: «Так, чай, конечно, ага!».

Грузим недвижимый «Мумусик» на грузовичок с краном и тащимся пятьдесят километров до Ушуры, в надежде найти ж/д платформу до Благовещенска. Однако в Ушуре с платформой облом. На дворе ночь. Процедура получения места на платформе занимает трое суток. Ночуем в лесу рядом с трассой.

День 25. Ушура – Благовещенск. 520 км

Поднимаемся рано. Ночевали в машине. Совсем весь затёк.

Не успеваю достать зубную пасту, как «Аист» замечает на трассе пропыливший пустой автовоз. Догоняет и тормозит. Автовозу в Благовещенск совсем не надо, но мы всё-таки быстро находим финансовый компромисс, который, как известно, является «непротивлением сторон».

И вот уже «Мумусик» вместе с экипажем на платформе. Тёма с Лесным, раскачиваясь в так автовоза, наслаждаются дорогой в кабине: выпивают, отдыхают – рулить уже не надо. А мы с опережением жмём на Благовещенск, искать ночлег и сервис.

Пока едем, замечаем, что «Аисты» тихо покачиваются при движении – колёса при замене поставили меньшего радиуса.

Дорога продолжает радовать. Продолжаются вибрации. Есть и свои плюсы – если надо перемотать десяток треков на панели магнитолы, я просто помещаю палец напротив кнопки и через несколько секунд результат достигнут.

Многочисленные речушки здесь уже не имеют названий и на синих табличках написано просто: «Ручей» или даже «Ручей б/н» – «без названия». Проезжающие рыцари приписывают на табличках имена своих дам сердца, давая, таким образом, названия ручейкам. Есть ещё белые пятна на картах и место географическим открытиям, оказывается!

Многие таблички с названиями прострелены и неоднократно. Представляем себе эти ковбойские развлечения – местные и перегонщики расстреливают таблички на ходу.

Время от времени встречаются грейдеры и катки. Техника вся китайская. Ремонтные бригады со скучающим видом имитируют деятельность. Закатывают, например, какой-нибудь грунтовый участок протяжённостью двести метров. Для двух тысяч километров, как мёртвому припарка. Абсурдная картина.

Впрочем, на трассе «Амуре», справедливости ради, встречаются и аномальные зоны. Вдруг, откуда ни возьмись, выныривает кусок очень свежего и ровного асфальта на километр, а то и больше, с заграждениями по краям. Обычно такие оазисы встречаются на развязках или высоких серпантинах, где легко можно улететь.

Ночью входим в Благовещенск и прибалдеваем. Город встречает фонарными столбами и внутри столбов вмонтированы цветные лампы с парафином, как в декоративных столбиках, которые ставят в ресторанных патио или на дачах. Через пару километров столбы сменяются маленькими столбиками вдоль дороги, какие бывают на курортах вдоль набережных. Въезжаем в город и любуемся. Сразу видно рядом могучий Китай! Деньжата в городе явно водятся. Город красиво освещён и приветлив.

В гостинице администратор озабоченно интересуется у нас насчёт Филиппа: «Не будет ли возмущён условиями иностранный гражданин. Немец, всё-таки!». Иностранный гражданин, который уже месяц ночует в канавах вдоль дорог, не поняв ни слова, широчайше ему улыбается. Селимся и ищем китайский ресторан.

День 26. Благовещенск

Подъем к обеду. Из окна вид на Амур и Зею. Город стоит у слияния двух рек. На той стороне – Китай. Гуляем по набережным.

В центре фарватера стоит пограничный катер. Наши. Китайского не видно. На том берегу – красивые небоскрёбы и дома. На этом вдоль набережной – потемневшие хрущёвки. Но в целом город красив и богат. На крышах офисных центров и торговых комплексов, построенных китайцами – китайские архитектурные окончания.

«Мумусик» прибудет в город ночью. Завтра ему на сервис. Пока ремонт, то да сё – завтра в одиночку попробую переправиться в Китай на пару дней. Остальные собираются отдыхать.

День 27. Благовещенск – Хайхэ. Паром

«Как пойдёт Китай —

cохи в бороны бросай»

Семь утра по Благовещенску. Завтракаю в гостинице. На завтрак здесь приносят котлету с макаронами без вариантов.

Через час попробую попасть на паром в Китайский город Хайхэ на той стороне Амура. Переживаю только, что китайцы могут потребовать национальный паспорт вместе с заграном. В Ерофей Палыче в баньке кинул шорты в стиральную машинку, забыв вынуть паспорт и права. Пластиковым правам хоть бы что. А национальный паспорт после стрики выглядит весьма плачевно. Просто тряпка какая-то помятая.

В связи с проходящей в эти дни в Пекине Олимпиадой 2008 китайские власти ужесточили въезд в Хайхэ. Для жителей амурской области въезд по-прежнему свободный. Мне же вчера пришлось обратиться в турфирму, для того, чтобы быть внесённым в списки, которые за сутки передают китайской стороне. В турфирме открываю новое слово: «отсветить». Так в местном диалекте называют процесс ксерокопирования. Мне «отсвечивают» загранпаспорт. Дают на руки «отсветку» – ксерокопию, её нужно иметь при себе.

Проходим всей группой русский погранконтроль и тусуемся на причале в ожидании теплоходика. Рядышком прижался к берегу старый прогулочный «Москва-82».

С китайской стороны возвращается наш транспорт. Кэп, не дойдя до причала сотню метров, бросает газ, выкручивает руль и, резко развернувшись, другим боком, несомый течением, эффектно подруливает к причалу. Красивый полицейский разворот. Речной волк!

Грузимся и неспешно, за 15 минут преодолеваем пролив. Навстречу нашему старенькому корыту с той стороны китайский катамаран везёт китайцев на рынки Благовещенска.

Китай встречает современным зданием речного вокзала, похожим больше на аэропорт. Солдаты погранзоны экипированы с иголочки. На таможне рядом с каждым служащим табличка с именем, званием и количеством звёзд. Тут же на электронном таблопредлагается оценить его работу. По оценкам выставляется среднее количество звёзд. Интерактивный рейтинг!

На площади перед вокзалом сразу же буйство неизвестных автомобильных брендов и логотипов. Жди страна, скоро ты всё это увидишь в своих городах!

Нас заселяют в европейского стиля гостиницу, которая раз в пять дешевле благовещенского барака и я оправляюсь на прогулку.

Новый мир сразу окружает диковинными картинами. Всё, что вы видели на картинках про Китай – так и есть! Грузовичок, груженый мешками до небес. Трёхколёсные мотоциклеты. Рикша, тянущий перегруженную телегу. Уличные чистильщики обуви. Всё как в кино.

Сигналят кругом похлеще, чем арабы. Ароматы уличной кухни заполняют переулки. В целом город чист и вылизан, как будто его помыли с утра заботливые родители. По набережным с тросточками гуляют седые прокопчёные старички во френчах и фуражках армии хунвейбинов.

Нахожу на берегу кафе под шатром, здесь только китайцы. Туристов нет. Миска аппетитной еды, которой можно накормить четверых, обходится в семь рублей, если переводить с юаней. Китайцы заказывают такую плошку, садятся кругом и хлебают, запивая пивом. На прилавках в лотках шевелятся различные членистоногие. Можно выбрать что-то одно, всего остального и так понемногу кинут в довесок.

Город сплошь состоит из магазинов с комическими заголовками на ломанном русском. Кругом всё стоит смешные сущие копейки.

Захожу и в один из дорогих ресторанов города с отменной кухней. Сбылась мечта идиота – сижу в китайском ресторане в Китае! Еду приносят тазами. Всё съесть не реально. Широким жестом, кутнув, расплачиваюсь – за всё сто рублей. Один раз живём!

Еле выбравшись из-за стола, перемещаюсь на набережную. На парапетах стоят подзорные трубы, направленные на Благовещенск. Смотрю в трубу на тот берег. Что за страна расположилась там? Загадочная Россия… Что за чудики гуляют там вдоль берега? Нихао, друга!

Возвращаюсь в центр. 4D кино в парке развлечений – кресло трясёт и болтает, по ногам бьют ветки, в лицо пшикают струи пара, настигают запахи. И если на экране появляются трёхмерные мыльные пузыри, то настоящие они появляются и в зале, лопаясь прямо на носу. Интерактивный четырёхмерный кинотеатр. Высокие технологии!

С английским у местного населения проблемы. Не знаю, что они изучают в школе, но таксисты, скажем, не понимают слов: «центр» или «отель».

Гуляю, разглядывая, тружеников страны победившего капитало-коммунизма. Закрадываются тревожные мысли о судьбе России. Взволновался не на шутку. А посему заруливаю в баньку, и вот уже две худосочные китаянки делают мне успокаивающий массаж по старинным методикам «цзин-цао». Постепенно успокаиваюсь.

Банька – таких не видал! Семиэтажный банный комплекс, напичканный электроникой. На двух этажах раздельные купальни для мужчин и женщин. На третьем общая и бесплатный шведский стол. На четвёртом зона отдыха с кушетками, музыкой и видео-проигрывателями. Зона массажа с кабинетами. Ещё на трёх этажах номера различных категорий с пентхаусами.

Десяток видов всех мировых саун и парилок. В парилках чаши с солью – натираешься и сидишь. Двадцать видов всевозможных душей шарко и джакузи. Интернет, бильярд, танцполы. Стоимость входа в сиё заведение: 120 рублей. Однако!

Брожу вечером по набережным. Человек триста танцуют под ночным небом под китайский вариант «Летки-енки». Шеренгами и по парам. Пенсионеры танцуют вальс. Деды режутся в маджонг. Детвора бегает друг за другом. Музыка, улыбки, смех, веселье – вечер вторника! На том берегу мрачновато чернеет погружённый во тьму город Благовещенск.

День 28. Хайхэ – Благовещенск. Паром. 20 августа 2008

Сижу с утра в баньке, в которой был вчера. Баньку облюбовали студенты и молодёжь Благовещенска – отжигают и справляют здесь дни рождения. Ну и я решил не отставать – сегодня праздную ДР! Экспедиция погрузилась на теплоход и движется в Хайхэ ко мне навстречу.

Но участникам экспедиции в итоге за неимением времени (завтра на сервис) не удалось проникнуть в город – документы в турфирме нужно оформлять за день до поездки. Смогли посмотреть только рынок в торговой зоне. Поэтому воссоединяемся на теплоходике и возвращаемся в Благовещенск.

У меня дорога в порт сдабривается приключениями. Вчера мой телефон залогинился в местную сеть и китайский сотовый оператор автоматом перевёл мои часы на два часа назад – разница между городами, о чём я ни сном ни духом. Пока я нежился на массажном ложе в баньке, мешочники, которых китайцы, сверяясь со списками, не выпускали без меня два с половиной часа – подняли на погранконтроле дикий хай и чуть не устроили драку. Когда я примчался на таможню, первым делом увидел бледных гидов – меня уже объявили по китайским каналам в розыск и по городу дали ориентировку. Мешочников, слава богу, со скандалами отправили рейсом за десять минут до моего появления – иначе толпа мужиков меня там бы и линчевала на месте. Сейчас уже в гостинице. Моемся, отдыхаем и вечером будем в «Джонке» справлять мой ДР. Места уже забронированы. Милости просим!

День 29. Благовещенск

«Мумусику» доставили вчера самолётом деталь – оказалось не та! Правильная деталь сегодня не вылетела – отмена рейса.

Отлёживаюсь после празднеств. Вечером сходил в кино. По пути в гостиницу зашёл за припасами в супермаркет. На кассе состоялся такой диалог:

– Здравствуйте! Вам пакет нужен?

– Нет.

– Карта магазина есть?

– Нет.

– Приобрести не желаете?

– Нет.

– Фишки собираете?

– Нет.

– Товар по акции приобрести не хотите?

– Нет.

– Это ваше?

– Нет.

– Надо отменить. Я позову менеджера. Или оставить?

– Нет.

– А это что?

– Яблоки.

– Ваши?

– Да.

– Сезонные?

– Да.

– С нижней полки?

– Да.

– А вы их взвесили?

– Нет.

– Давайте взвешу. Оплачивать по карте будете?

– Нет.

– Без сдачи найдёте?

– Нет.

– Зина, разменяешь?

– Нет.

– У вас мелких нет?

– Нет. А сигареты тонкие есть?

– Нет.

– А со вкусом вишни?

– Нет.

– А зажигалки есть?

– Нет. Спички возьмёте?

– Нет.

– Вам чек нужен?

– Нет.

– Спасибо, приходите ещё!

День 30. Благовещенск

Сидим по-прежнему в городе Благих вестей. Вестей благих пока мало.

Зависли таким составом: Тёма, Лесной, Дима, Света, Женя.

Ваня уехал вперёд, погнал «Буцефал» в Хабаровск, на сервис.

«Тюмень» починился и выехал из Иркутска – догоняет нас.

Филипп, не выдержав нашего темпа, ушёл на трассу продолжать свой маршрут.

Вася, наш оператор улетел в Москву – закончил маршрут.

На улице солнечно. Народ загорает на набережной. Купаемся. Маемся без дела.

День 31. Благовещенск – Хабаровск. 640 км

«Мумусик» починился, как смог. Деталь нужную не нашли, сварили обмылки прежней.

Покидаем, наконец, Благовещенск. Незапланированный стоп на шесть дней закончен. Город запомним надолго. Отдохнули, отъелись, рвёмся в бой!

Пока с утра происходят сборы, успеваю забежать в Краеведческий музей. Пустынных два этажа. По залам гуляют только группки любознательных китайцев с гидами. Когда-то эти земли принадлежали империи.

Гиды русские. Обычно, когда слышишь китайскую речь, думаешь – нет! Этот язык изучить невозможно! Немыслимо вычленить хоть что-то из рокочущего потока гортанных шкворчаний и тем более попытаться это повторить.

Но в акцентах русского гида фонемы сносно складываются в слова. «Чань дзо дзынь, ша че!» – уже более-менее доступно. Пожалуй, есть смысл, когда-нибудь попробовать поучить язык. «Дзынь, хрясь-чень, чу сан!» – с экспрессией указывает увлечённый гид на останки треснувшего корыта.

Сбор у гостиницы в полдень и выдвигаемся по мосту через Зею за город. Наконец, воссоединяемся с «Тюменью». Наотдыхавшись на Байкале и исколесив вдоль и поперёк Аршан и Ольхон, они догоняют нас у заправки, пройдя город насквозь. Сменяясь, сделали больше тысячи километров за двое суток. Торжественные братания, обмен впечатлениями и вместе движемся на трассу.

Петляя по узким колеям всё той же проклятой М58, входим в земли обетованные – пересекаем границу Еврейской Автономной Области. Проходим по касательной Биробиджан. Минуем множество указателей на город вдоль трассы. Поселение раскинулось на десятки километров вдоль магистрали. Посетим на обратном пути.

В сумерках толкаемся со встречными по одной колее – правая полоса на много километров укрыта плёнкой, сверху на плёнке лежат камни. Сохраняют свежий грунт для заливки асфальтом.

Спускаемся в Среднеамурскую низменность. Глубокой ночью входим в город и селимся в центре. Снова переводим часы вперёд. Доброй ночи, Хабаровск!

День 32. Хабаровск – Владивосток. 790 км

Просидели до утра с Сашей-Тюменью. Пробуждаюсь с трудом под стуки горничной. Из окна прекрасный вид на Амур. Вспоминаю, что на завтрак в гостинице удалось попасть лишь в Новосибирске.

Колесим по Хабаровску в поисках завтрака. Город прилепился к холмам. Красивые виды.

Завтракаем и выдвигаемся на трассу. Последний рывок. До Владивостока восемьсот километров.

Проходим речушку Хор. За мостом приютился посёлок Подхорёнок.

Чешем теперь уже строго на юг вдоль Китая, по уссурийским лесам.

Петляем по серпантину, минуя Роскошь, Щебанчиху и Каменюшку. На въезде во Владивосток выскакиваем на четырёхполосный гладкий асфальт и входим в город за полночь.

Кружим по сопкам. Поворот. Мост. Ещё поворот. И вот уже солёный запах моря заполняет салон. Спускаемся с холма и упираемся перед гостиницей в набережную – всё! Дальше ехать не куда! Океан! Прибой шевелит камни. Тёплый ночной бриз. Приехали!

День 33. Владивосток

Пробуждаюсь в полдень и медленно подхожу к окну. Не спеша отдёргиваю занавеску. Распахиваю створы окна. Морской бриз врывается в комнату. Неописуемый вид с седьмого этажа. Океан и сопки. Солнце жарит. На набережной загорающие. Детвора плещется в волнах. Пацаны прыгают с мола. Яхты выходят из бухты. Спускаюсь вниз и в волны. Вода тёплая. Кайф!

Болтаясь на волнах, вспоминаю весь наш путь. Теперь, когда при мне будут потрясаться – дескать, как можно ехать до Владивостока семь дней в поезде – буду бешено хохотать в лицо. Москва – Владивосток за тридцать один день! Тридцать крупных городов и сотни мелких поселений. Про обратный путь можно пока не думать.

Гуляю по набережным – чистый курорт! Кругом развлечения и открытые кафе на берегу. Город изрезан бухтами и невероятно красив. Сан-Франциско!

По одной из версий название происходит от слов «владеть» и «восток», по аналогии с Владикавказом. Город был одним из ключевых форпостов российской империи. Англичане город называли Порт-Мэй. Японцы – Урадзио, что означает «Соляная Бухта».

Самая высокая точка исторической части города – сопка Орлиное Гнездо, высотой двести метров. На окраине самая высокая – сопка Холодильник, двести пятьдесят семь метров. Город расположен на той же широте, что и Сочи, Марсель, Ницца и лишь на несколько градусов севернее Нью-Йорка.

Купаюсь, в закатных бликующих дорожках. Свежий ветерок. Вечерний бриз. Пивко, рачки на веранде кафе, нависающего над волнами. Полный расслабон. Паренье мысли!

День 34. Владивосток

Продолжаем осматривать город. Владивосток славится музеями, в том числе военно-морскими. Есть океанариум. Подводная лодка, открытая для экскурсий. С Маяка открывается прекрасный вид на бухты и город. Фуникулёр на ремонте.

Захожу на Морской вокзал. Самое большое разочарование. Не смог найти касс. Их просто нет. Пассажирское морское сообщение вымерло, как вид. Идут два парома – в Японию и в Корею, в основном для перевозки машин и всё. Билеты продают только турагенты. И больше никаких пассажирских маршрутов. Ни тебе круизов: «Владивосток – Сан-Франциско». Ни Сингапура, ни Филиппин. Ни Австралии, ни Гаваев. Как же так? Океанский порт ведь!

Решаю в среду ехать на остров Русский, тот самый, описанный Гришковцом («Как я съел собаку»), но старт экспедиции назначен на среду. Жаль, не попадаю. Паром туда отправляется утром. Остров загораживает вход в бухты Владивостока и исторически властями использовался, как защитный форт. Как Кронштадт перед Питером, остров надёжно запирает город от вторжения с моря.

Но защитная крепость появилась здесь не сразу. Отсутствие боевой батареи позволило японской эскадре в 1904 году беспрепятственно войти в Уссурийский залив и обстрелять город. После этого случая начались активные фортификационные работы.

Несмотря на активное военное присутствие, остров оставался излюбленным, более того, фешенебельным местом отдыха горожан. Здесь находились дачи генерал-губернатора и городского головы. Многочисленные теннисные корты и поля для гольфа, и крикета. Подходили яхты и паровые шаланды, играл оркестр. Южная кромка Приморья, Владивосток и остров Русский были последней точкой, откуда уходила белая армия.

В советское время остров был полностью отдан военным, закрыт и засекречен. В 30-х годах здесь возвели знаменитую Ворошиловскую батарею.

В 90-е годы остров сильно пострадал от кризиса – именно здесь от голода умерло четверо солдат, эта история прогремела на всю страну. В 1997-м военная база перестала существовать. Останки флота распилили, растащили, пустили на дно.

Местные жители фактически приписаны к Владивостоку. Но по духу – островитяне. Работы на острове нет. Моста нет. Принадлежность к острову серьёзное препятствие в устройстве на работу в городе. Если заштормит – паром в город не пойдёт. Здесь нет действующих заправок – бензин, кто как может, везёт с материка для того, чтобы пользоваться на острове личным транспортом.

В этот раз на остров попасть не удалось – придётся вернуться ещё когда-нибудь. Говорят, в проекте существует строительство моста и возведение на острове курортной бизнес-зоны, по аналогии с Давосом.

В среду днём мотаемся по сервисам, приводя в порядок машины, и выдвигаемся в обратный путь на Хабаровск.

День 35. Владивосток – Хабаровск. 790 км

Дошли до Хабаровска без приключений. Разок постояли на посту ДПС. Служивый бодро забегает сначала к правой двери по привычке. Стёкла-то тонированные.

С ужасом вспоминаем о завтрашней федералочке. М58 ждёт экспедицию, ощетиня зубки. Пилить по ней суток трое, не меньше. «Аисты» отстали, задержавшись на сервисе во Владивостоке. Завтра догоняют. «Тюмень» без ночёвки ушла на Благовещенск – хотят успеть зарулить в Хайхе на сутки. Новый логотип Яндекса от Студии прижился на «Буцефале».

День 36. Хабаровск – Биробиджан – Благовещенск. 700 км

Выдвинулись из Хабаровска часа в три. До Биробиджана сто пятьдесят километров. В планах миновать Благовещенск, не заезжая, и попытаться добраться сегодня до Свободного.

Леса стоят, нетронутые желтизной. Лето пока не отступает. На подъездах к Биробиджану начинается гроза и страшный ливень. Молнии бабахают в горы. С небес хлещет, как из ведра. Дворники не справляются с потоком. Видимость практически нулевая.

Пока катаемся по городу, ненадолго перестаёт лить.

Биробиджан этнографам крайне интересен. На улицах не встречаем ни ребе в пейсах и кипе, ни хасидов в строгих одеяниях. Но зато в большом количестве наблюдаем использование еврейской тематики в визуальной культуре и рекламной стилистике города.

Тут тебе и «Шолом Моторс», и «Цимес колбасы», и разнообразный орнамент в оформлении чего бы то ни было, с использованием шестиконечника и всевозможных видов менор. Некоторые надписи продублированы на иврите.

Проходим реку Бира и выскакиваем из города на трассу. Снова начинает лить. Есть один плюс – грунтовка не пылит. Дождь сопровождает нас до подъездов к Благовещенску и затем вновь усиливается до ливня.

Пытались прокрасться на цыпочках мимо Благовещенска, в котором куковали шесть дней, починяя «Мумусик». Двигались на Свободный. Но в два часа ночи, аккурат рядом со съездом на Благовещенск, двигатель «Мумусика», похоже, вторично выпал на поддон. В салоне появился характерный хруст.

Под покровом ночи тихоходом движемся навстречу родному уже Благовещенску.

Благовещенск нас снова затягивает в сети. Сидим, скучаем. Завтра, если с починкой будет всё ок – выдвигаемся дальше.

День 37. Благовещенск

Пока ремонт и то да сё, посидели в ресторанчике «Седьмое небо». Пентхауз на крыше седьмого этажа гостиницы с видом на Амур и Китай. Вспомнили, что в Хабаровске встретили Филиппа. Парень дошёл до Владивостока, причём, где-то там видел наш караван из окна автобуса. Сейчас движется на Магадан. Отчаянный.

Вернулся из ресторана в номер, открыл дверь, шагнул внутрь и присел. На меня напали полчища богомолов. Насекомые были везде. Облепили потолок, телевизор и холодильник. Стены были залеплены так плотно, что местами не было видно обоев. Всё потому что оставил в номере открытым окно и включённым свет.

С помощью горничной под постоянными атаками роящихся тварей вытащил вещи. Поселился в другой номер. Китайцы собирают этих летающих гадов и готовят. Думаю, администратор теперь просто поселит туда китайца и через час номер будет чист.

«Тюмень» закончила экспедиционный маршрут – соблазнились Китаем. Решили остаться там на неделю. «Аисты» рванули на Читу, не выдержав более Благовещенска. Экспедиция выдвигается из города в таком составе:

«Мумусик»: Тёма.

«Буцефал»: Ваня, Женя.

«Нас осталось только трое…».

*Любопытные факты – в первую кругосветку Магеллан отправился на 5 судах с общим экипажем в 265 человек. Через год, обойдя вокруг света, в порт Севильи вернулось лишь одно судно с 17-ю уцелевшими людьми на борту. Магеллана среди них не было.

День 38. Благовещенск – Гонжа. 490 км

Выехали из Благовещенска. «Мумусик» обзавёлся новеньким кронштейном, присланным доброхотами из Лондона. Официальный сервис никакой поддержки не оказывает.

В двухстах километрах от города неожиданная встреча – Филипп обедает на обочине с перегонщиками. Подобрали нашего немца и везут до поворота на север. Парень решил идти на Магадан через Якутск. Дорогу осилит идущий!

Зубастая трасса «Амур» дозволят в этот день дойти только до Гонжи. Встаём возле кафе, где ночуют перегонщики и, пригласив «Мумусика», устраиваем втроём в «Буцефале» коктейль-пати. Разговоры, водочка, огурчики, музычка – не хватает только дам.

День 39. Гонжа – Чернышевск. 620 км

Выдвигаемся утром пораньше. «Аисты» уже ждут в Чернышевске.

Весь день поливает дождь. Злоклятая федералочка размыта. Все ямы увеличились в диаметре вдвое и заполнены мутной жижей. Идти по такой дороге вдвое тяжелей. Пробиваем баллон, меняем и прыгаем по гребёнке дальше.

В Чернышевске ночуем опять у кафе. Вокруг спят перегонщики и дальнобои. Рядом двухэтажный автовоз раскорячился в грязи. Сел намертво, пытаясь развернуться.

День 40. Чернышевск – Борзя. 410 км

С утра с ленивым удовольствием наблюдаем процесс вытягивания автовоза из глиняного месива. Пятеро мужиков, разухабисто матерясь и переругиваясь, бегают вокруг махины.

Завтракаем и, пройдя по трассе на Читу пятьдесят километров, поворачиваем на юг в сторону монгольской границы.

Пылим по просёлочным грунтовым тропинкам. Проходим Шилку и Нерчинск. Кружим по горному серпантину. Минуем заброшенные колхозы. Разгоняем гудками коров, стадами расхаживающих по дороге. Коровы, тряся боками, обиженно жмутся вдоль обочин. Быки недобро пыхтят, покачивая в нашу сторону рогатыми башками.

Пробиваем под Борзей ещё один баллон и, установив последнюю запаску, въезжаем в городок, надеясь отыскать шиномонтаж.

По улицам с бантами на головах разгуливают школьницы – Первое сентября!

Вскоре выясняется, что шины здесь варить никто не берётся и купить колёсо, ближайшее место – Китай!

Селимся в фешенебельный по местным меркам мотель и вкусно ужинаем, предвкушая завтрашний день. Впереди Монголия, которую так долго ждали. На дискотеке в ресторане школьницы в коричневых фартучках и белых кружевных передничках, едва прикрывающих пятую точку, лихо отплясывают под зажигательные ритмы столичных поп-групп.

День 41. Борзя – Соловьёвск – Эренцаав – Чойболсан. 320 км

Выдвигаемся из Борзи рано утром. Проходим сто километров до пропускного пункта в Соловьёвске. Граница. Скручиваем от греха подальше рации и антенны. Говорят, монголы охочие до взяток, могут потребовать разрешение.

Про этот пункт при подготовке маршрута так ни чего и не удалось узнать. Знаем только, что он есть и работает только в светлое время суток. Очереди нет. Выясняем, что пройти без проблем сможем.

Не повезло только паре австралийцев, путешествующих на велосипедах. Прохода для иностранных граждан здесь нет. Австралийцы озабоченно разворачивают карту – до ближайшего пункта в Кяхте: четыреста километров. Муж и жена, с океана, загорелые, с обветренными лицами. Пятый месяц в дороге. Приунывшие, не могут понять – почему нельзя проехать триста метров по степи из одной глухой деревеньки в другую, ещё более глухую. Но погоны неумолимы. Не положено!

Мы же неспешно, часа за три, пересекаем сначала русский пункт, затем монгольский. Ни те ни другие не торопятся, с любопытством досматривая экспедиционные машины. Наконец, шлагбаум на монгольской стороне поднят, и мы медленно въезжаем в неизведанное.

На вышке трепещется монгольский флаг. По степи гуляет ветер. Возле границы притулился, темнея чёрными избами, посёлок Эренцаав. Пятьдесят домишек, часть из которых разрушена и брошена. Кое-где стоят юрты. Телеги. Бочка с водой. Сгнившая техника. У обочины сгорбленный старичок в отрепье, стоя на коленях, руками перекапывает кучу навоза.

Какие-то оборванцы выглядывают из-за углов. Потерянный город-призрак. Разительный контраст с любой самой запредельной глухоманью, которую нам доводилось встретить на своём пути в России. Жопа мира.

Пройдя деревеньку, ищем путь на Чобойлсан, до которого триста километров. Из Эренцава до Чойболсана проложен железнодорожный путь. Раз в неделю ходит паровозик с одним вагоном.

Разглядывая при подготовке к экспедиции карты, я видел точку, обозначающую город Эренцаав на границе и точку-город Чобойлсан. Две точки были соединены ниткой дороги. Трассой. Я ожидал всё что угодно, только не то, что увидел на выезде из посёлка.

Бескрайняя голая степь, проросшая колючкой. Ни одного деревца. За горизонт уходят столбы с проводами, тянущиеся вдоль одноколейного железнодорожного полотна. Среди трав петляют узкие колеистые тропинки. Время от времени встречаются развилки – одна тропинка идёт влево, другая, скрываясь в траве, петляет вправо. Указателей нет. Куда ехать – не понятно! Стараемся держаться вдоль железной дороги, сверяясь попеременно с навигатором.

Ямистая, узкая, местами проболоченная дорога прыгает по холмам. Скорость варьируется от 5 км/ч до 90 км/ч на ровных участках. На одном из извилистых промежутков, не дойдя до Чобойлсана двести километров, «Буцефал» вдруг выпрыгивает из узкой колеи, делает дугу влево и в ту же секунду, встав юзом, совершает кувырок через крышу, приземлившись на бок. Хрясь! Блять! Пиздец! Приплыли!

Висим на ремнях. Глушим двигатель. Ваня выбивает стекло ногами. По очереди выбираемся. Рядом уже «Аисты» ощупывают, осматривают. «Мумусик» поливает водой. Немного крови застилает глаза. Порезы, посечённые осколками руки. Всё ерунда. Все живы! Больно только за красавец «Буцефал». И за тот маршрут, который уже не увидим!

Осматриваю тормозной путь, пытаясь понять, что могло произойти. Заднее колесо выпрыгнуло из колеи, переднее поплыло на песке? На ровном лишь чуть извилистом участке. Чертовщина… Сам виноват! Скорость! Слишком резко крутанул руль. И ведь Ваня предупредил меня буквально за минуту до переворота.

Пока сижу на обочине, зализывая раны, экспедиция переворачивает лебёдкой машину, бортирует колесо. Ставим «Буцефал» на ход и медленно движемся обратно в сторону пропускного пункта.

Ночью, не дойдя до границы, ищем ночлег у озера Хех Нуур. «Мумусик» идёт вперёд на поиски выхода к берегу, попадает перед самой водой в болотистую глину и садится намертво. «Буцефал», развернувшись, цепляет его тросом, натягивает и, надсадно буксуя, крепко садится сам.

Два джипа задом друг к другу сидят в грязи, между ними, как струна, натянут трос, который невозможно снять. Что ещё должно случиться сегодня для полного счастья?

«Аист» режет трос. «Буцефал» кое-как вылазит вперёд. Выкапываем «Мумусика». Выдёргиваем. Ставим палатки. Откупориваем родимую и под звездным небом глотаем стаканами. Жаль, нет Луны – взвыл бы! Экспедиция для «Буцефала» закончена. Селяви! Адью!

День 42. Хех Нуур – Агинское. 380 км

Утром просыпаемся на озере. Небо заволокло свинцовыми тучами. Резко похолодало. Собираю под дождём палатку. На «Буцефал» больно смотреть.

Завтракаем и трясёмся до границы. Прощаемся с экспедицией. Оставшиеся две машины из шести продолжат маршрут. У них впереди Монголия и Казахстан. Желаем им удачи!

На границе с обеих сторон обед. Обедают здесь, не спеша – часа три.

Монголы, проводят нас в свою хибарку и приглашают к столу. Наливают чаю и водки. Охают, поглядывая на смятую машину. Рассказывают, как в здешних колеях на ровном месте перевернулся в УАЗике то брат, то кум, то сват. Окунают в водку пальцы и выбрызгивают по несколько капель в воздух, наверх – богам! Таков обычай.

Не заполняем декларации, не проходим бюрократической волокиты и под возгласы, и пожелания удачи, перемещаемся на нейтральную полосу к русской границе. На нашей стороне обед ещё не кончен. Из будки раздаётся грозный окрик: «Из машины не выходить! Запускать будем через час!».

Наконец, граница позади. Тащимся медленно до Борзи. Оттуда решаем добираться четыреста километров до Читы. Машина на хорошем ходу, но надо видеть эту картину. Ваня за рулём в горнолыжных очках. Спиди-гонщик! Я в широких солнечных очках, укутанный в капюшон так, что торчит только нос. Прёмся 80-90 км/ч, но из-за отсутствия лобового стекла кажется, что все 300 км/ч. Встречные, открыв рты, сигналят диковинному экипажу.

Из-за дикого ветрового шума не сразу слышим, как разбортировалось левое колесо. Через несколько секунд диск, пропилив по асфальту, наполняет салон запахом перегретого железа.

Ночь. Горы. Восточная Бурятия. Аргалейский хребет. Пронизывающий ветер. До Читы сто двадцать километров в одну сторону. И тридцать километров до бурятского посёлка Агинское в другую сторону. Льёт дождь. У нас больше нет запасок. Нет телефонной связи.

Но, отчаянье – худший грех! Думаем, что делать.

Ваня нашёл телефон читинского жж-френда. Командует – искать сеть. Ловлю попутку и добираюсь до полосочек в телефоне. Связываюсь с френдами.

На связи Лёня, «lj_svatoff». Лёня моментально просекает ситуацию и предлагает два варианта. Эвакуатор с пьяным бурятом обратно в посёлок с ночёвкой там. Или ждать два часа эвакуатор из Читы. Конечно, из Читы! Так и порешив, возвращаюсь к «Буцефалу», и, оставшись без связи, начинаем ждать.

Ждём час. Ждём два. Ждём три и четыре, ворочаясь под нескончаемым потоком воды, растекающейся по всей крыше из-под треснувшего люка. В открытой машине под струями воды проводка начинает коротить. Сквозь дремоту слышно, как сами собой щёлкают блокираторы дверей, заводится двигатель, включаются поворотники.

Лёжа в этом сумасшедшем доме, в луже холодной воды, затёкшей за спину, под струями ледяных капель с потолка, накрывшись спальником, начинаешь отсчитывать время – вот прошло тридцать секунд. Пытаясь унять дрожь, думаешь – нет! Ещё тридцать секунд – не выдержу! Потом проходят ещё тридцать секунд, почему-то выдерживаешь и их. Потом ещё минуту, потом ещё десять, а потом в полудрёме тикают и час за часом. Впрочем, в такой ситуации хорошо помогает, что? Правильно! Поллитра перцовки и мертвецкий сон.

Всю ночь стояли на крутом повороте, посреди извилистого серпантина. Проезжавшие мимо буряты, останавливаются и, сочувствуя, озабоченно цокают языками: «Плохо встали, однако, ага!» – дескать, тут из-за поворота в зад лихачи въедут на полной скорости запросто так. Провожая ночью свист вылетающих из-за поворота автомобилей, сквозь сон думаешь – эти не въехали, пронесло, ага!

Включённая на всю ночь аварийка и габариты, к утру полностью посадили аккумулятор. Эвакуатор из Читы пришёл только в одиннадцать утра.

День 43. Агинское – Чита. 120 км

С утра добрался снова до связи. В бурятской позной мой телефон не регистрируется в сотовой сети. Бурят из заведения даёт свой телефон. Готовит нам в дорогу позы – большие бурятские манты. Наливает горячий кофе. При поддержке из Читы вызываю эвакуатор.

Лёня сообщает, что ночью в Чите не удалось найти машину – после тяжёлых смен водилы хлещут родимую и ехать отказываются. Из Агинского машина тоже не вышла.

Затаскиваем «Буцефал» на эвакуатор и лезем греться к водителю в кабину. В кабине хорошо протоплено, и до Читы слушаем байки, которые с удовольствием травит наш спаситель.

На пути минуем деревушку под названием: Ага. Въезжаем в Читу и прибываем на шиномонтаж, где нас ждут читинские друзья. Лёня и Саша, помогают с колесом и аккумулятором. Отвозят на подземный паркинг и в гостиницу. Помогают найти автовоз до Москвы. Вечером угощают украинской кухней в уютном ресторанчике. К нам присоединяется «Тюмень» – ребята прибыли в Читу из Китая под вечер. Поднимая бокалы, вспоминаем полтора месяца, проведённые в экспедиции. У читинского Лёни сегодня, оказывается, День рождения. Сидим допоздна.

Спасибо ещё раз читинским парням – большой им привет! Теперь всё ок. Ваня остаётся до окончательной погрузки «Буцефала» на автовоз. Решаем, что мне можно лететь в Москву. Утром прибываю в аэропорт, и через шесть часов самолёт приземляется в Домодедово. Встречает товарищ. Везёт домой.

Следите за обновлениями. Для двух экипажей экспедиция продолжается!

Послесловие

В итоге общий замысел, к сожалению, так и не удался.

«Мумусик» окончательно поломался в Монголии и, просидев в Улан-Баторе неделю, отправился в Красноярск на грузовике. Оттуда Тёме пришлось улететь в Москву.

«Аисты» своим ходом вернулись домой в Воронеж. Они оказались самым опытным и стойким экипажем.

Своим ходом до Москвы никто не добрался.

Так прошла Первая Этнографическая экспедиция Лебедева.

Тут дневничку и конец. А кто слушал – молодец!

Оглавление

Правдивая история

Сбор экипажей

Маршрут

День 1. Москва – Нижний Новгород. 24 июля 2008. 410 км

День 2. Нижний Новгород – Чебоксары – Йошкар-Ола. 340 км

День 3. Йошкар-Ола – Казань – Набережные Челны. 420 км

День 4. Набережные Челны – Уфа. 280 км

День 5. Уфа – Челябинск. 380 км

День 6. Челябинск – Курган – Тюмень. 380 км

День 7. Тюмень – Омск. 620 км

День 8. Омск – Новосибирск. 680 км

День 9. Затмение. 1 августа 2008

День 10. Новосибирск

День 11. Новосибирск – Томск. 280 км

День 12. Томск – Красноярск. 290 км

День 13. Красноярск

День 14. Красноярск – Железногорск – Канск. 470 км

День 15. Канск – Братск. 420 км

День 16. Братск – Иркутск. 480 км

День 17. Байкал. Листвянка

День 18. Иркутск – Улан-Удэ. 490 км

День 19. Улан-Удэ – Бичура. 200 км

День 20. Бичура

День 21. Бичура – Чита. 470 км

День 22. Чита – Сбега. 450 км

День 23. Сбега – Ерофей Павлович. 150 км

День 24. Ерофей Павлович – Ушура. 50 км

День 25. Ушура – Благовещенск. 520 км

День 26. Благовещенск

День 27. Благовещенск – Хайхэ. Паром

День 28. Хайхэ – Благовещенск. Паром. 20 августа 2008

День 29. Благовещенск

День 30. Благовещенск

День 31. Благовещенск – Хабаровск. 640 км

День 32. Хабаровск – Владивосток. 790 км

День 33. Владивосток

День 34. Владивосток

День 35. Владивосток – Хабаровск. 790 км

День 36. Хабаровск – Биробиджан – Благовещенск. 700 км

День 37. Благовещенск

День 38. Благовещенск – Гонжа. 490 км

День 39. Гонжа – Чернышевск. 620 км

День 40. Чернышевск – Борзя. 410 км

День 41. Борзя – Соловьёвск – Эренцаав – Чойболсан. 320 км

День 42. Хех Нуур – Агинское. 380 км

День 43. Агинское – Чита. 120 км

Послесловие