Ещё не наступил декабрь [Анна Кирова] (fb2) читать онлайн


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]
  [Оглавление]

Ещё не наступил декабрь Анна Кирова

Пролог


— Судьба — злодейка! Что ты снова от меня хочешь? Я мало страдала или много терпела? Что тебе нужно?

Наталья Ростова задавала эти вопросы в сотый раз в пустоту, не получая на них ответа. Вокруг неё в городском парке, где она стояла, одетая в лёгкое летнее платье, везде была тишина, не слышно было даже ветра. Но в её душе наступила зима. Девушка чувствовала, как её сердце заполняется ледянными снежинками, понимала, что снова становится той самой Снежной королевой, какой она была раньше. Чувство ненависти ко всему захлестнуло её израненую душу, потому что, именно, сегодня девушку предали. И кто? Тот, кого она любила больше жизни. От горя Ната направилась в сторону волгоградской набережной, где любила гулять в гордом одиночестве. Знала бы она, что её украдут, наверно, не пошла бы гулять в этот злочастный закуток набережной, откуда затем королева исчезла, не оставив следов.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Глава 1


— Сашка, Сашка, Сашка! — это имя теперь не выходило из мыслей Натальи Ростовой. Ей казалось, что сам Бог поцеловал её в лоб, подарив ей возможность познать простое человеческое счастье. — Ах, ах, — у молодой девушки от переизбытка чувств ещё больше кружилась кругом голова, и она была готова делиться своим счастьем со всем миром. — Скоро я выйду замуж за него. Ура! Ура! Ната понимала, что ведёт себя абсолютно глупо, кружась в танце по комнате.

— Натка, где ты? — услышала девушка мужской голос, но не испугалась, узнав его. Её искал Сашка, тот самый, за которого она собралась замуж, но не остановилась, продолжая кружить вальс без музыки.

— А вот ты где, Натка, я кричу тебе, кричу, а ты не отзываешься, — крикнул молодой человек, подхватив сзади на руки танцующую девушку.

— Чего боишься, я тут, никуда не делась? — девушка деловито возмутилась, делая вид, что разозлена. Но Ната была рада. Душа пела, потому что Сашка её искал.

Совсем недавно Ната вместе с Александром Волонским вернулись из совместного путешествия из-за границы. Им вместе удалось побывать в разных странах. Конечно, в большинстве из них она уже была по работе. Но одно дело, когда Нате приходилось разъезжать по странам одной, а другое, когда она путешествовала вместе с Сашкой. Им обоим всё было интересно: Эйфелева башня, Лувр, Пизанская башня, Колизей. В Европе было, что посмотреть. А какие дивные ночи у них с Сашкой были на двоих. Он не отпускал её ни на миг. Старался Нату часто целовать, чтобы она не забывала об его присутствии. И миллионы незатейливых бабочек в эти минуты порхали внутри низа живота девушки. Это были отличные ощущения.

Вскоре молодая пара отправились в ЗАГС подавать заявление.

— Чью фамилию будет брать невеста? — спросила у Наты с Сашкой работник ЗАГСА, когда они с ним заполняли заявление на брак.

Девушка засмущалась и покраснела, не зная, что сказать.

— Конечно, моё. Она же за меня выходит замуж, — ответил вместо невесты жених, но повернувшись в сторону невесты, быстро понял, что поторопился. Сашка поинтересовался для приличия у девушки. — Может, Натка, ты под своей фамилией хочешь остаться?

Возможно, раньше королева дала бы ответ, не задумываясь об этом. Девушка смотрела на Сашку, что сидел рядом с ней, прижимая её руку. Он улыбался, думая, что Ната ответит так же, как он.

— А, правда, под какой фамилией мне дальше жить, если я выйду замуж? Ведь фамилия отца, данная мне от рождения судьбой, дала мне многое, имя, хорошую карьеру. — Я останусь под своей фамилией, — королева ответила работнику ЗАГСА после минутного раздумья. Ей хотелось оставить хоть что-то от себя прежней. — А почему бы и нет, — подумала королева, изящной рукой, ставя свою подпись в заявлении.

Сашка был удивлён. Он не ожидал, что невеста так ответит. Он был недоволен, королева сумела задеть его самолюбие, нанеся по нему ощутимый удар, но не стал в открытую высказывать своё мнение, продолжая мило улыбаться Нате.

— Хорошо, оставайся на своей фамилии, Ната! — ответил Сашка, слегка сцепив от недовольства зубы. — Какая разница, всё равно ты и так будешь моей женой, а жить вместе можно и под разными фамилиями. Но и королева не была дурой, недаром за годы работы моделью она научилась читать лица людей, заметила, как Сашка недоволен, но ради его желаний невеста не собиралась отказываться от своей фамилии, давшая ей многое, в первую очередь работу и известность.

— Будем считать, что вопрос решён, — ответила ретивой паре работник ЗАГСА. — Ваше заявление принято. Регистрация брака у вас намечена на 30 декабря.

— Как, а раньше нельзя? — расстроилась Ната. — Мы и так оба долго ждали. Очень хочется с Сашкой поскорее пожениться. Вы понимаете, у нас на ожидание ушла почти вся жизнь.

— Да, никак нельзя? — Сашка тоже решил выступить с поддержкой невесты. Ему уже было не привыкать жениться, тем более под венец он шёл с новой невестой в третий раз.

— Никак, нельзя, — ответили женщина — работник ЗАГСА, тем самым расстроив королеву. — График заключений брака расписан на три месяца вперёд. Все дни заняты. Может, у Вас есть особый случай? Тогда можно через два месяца.

— Это какой случай? — поинтересовалась Ната у женщины. — О чём Вы? Я не совсем понимаю.

— Беременность, например.

— Неээээээт, я не жду ребёнка, — королева замахала руками, так как считала, что ей пока рано ещё становиться мамой.

— Тогда, будущие молодожёны, ждём Вас через три месяца.

— Хорошоооооо, — ответили Ната и Волконский, а затем не торопясь, вышли в обнимку из здания ЗАГСА.

— Я так надеялась. А теперь ждать три месяца, — жаловалась девушка Сашке. — Так долго.

— Да ладно, Натка! Что торопиться. Немного подождём. Представляешь, будем жениться под Новый год. Это же здорово, — в душе Сашке хотелось быстрее завершить всю кавалькаду с женитьбой, но чего не сделаешь ради любимой девушки.

— Знаешь, а это хорошо. Три месяца пролетят, как один день. За это время можно хорошенько подготовиться к свадьбе. Всё, что не делается, всё к лучшему, — королева старалась на всё смотреть с оптимизмом.

— Вот видишь, а ты страдала, — ответил ей жених, целуя Нату страстно в губы. — Какие же они у тебя вкусняшки, твои губки, Натка. Так бы стоял, обнимал тебя и целовал. Но спешу тебя расстроить, мне на работу. А так хотелось с тобой провести оставшийся день, — Сашка смотрел на невесту с виноватым видом, не желая с ней расставаться.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍- Жаль, очень жаль, — Ната тоже была огорчена. — Но тебе нужно работать. Ты у меня, Сашка, добытчик. Как же я тебя люблю, — обняв молодого человека настолько крепко, насколько это было возможно. Королеве казалось, что может снова явиться какая-нибудь Рита или Лиза и захотят отобрать её жениха, как это бывало уже раньше.

— Натка, я отвезу тебя домой и на работу поеду, — Сашка высвободился из объятий девушки, затем начав разнимать в разные стороны занемевшие руки.

— Так чего стоим? Поехали, — Натка ответила весьма бодрым голосом, понимая, что любимому надо ехать на фирму.

Через некоторое время жених подбросил её до дома, не забыв выйти, чтобы открыть невесте дверцу машины.

— Ты не будешь скучать без меня, пока меня не будет, королева? — спросил Сашка, целуя королеву.

— Чуть, чуть, — Натке так и хотелось чем-то подзадорить жениха, разозлить чем-нибудь. — Успею найти тебе замену. Выйду замуж за другого. Как ты тогда поступишь? — ответила девушка дразнящим голосом. Королева и сама не понимала, зачем она так поступает. Ей просто захотелось немного поиграть с Сашкой, возможно, проверить его.

— Не смей даже так думать! — почему-то Сашка принял слова Наты всерьёз, резко изменившись в лице. Голос у него прозвучал предупреждающе, с ноткой угрозы. — Никогда так не говори, Ната. Я готов убить любого, кто окажется рядом с тобой. Ты моя и только моя, — а затем, как ни в чём не бывало, Волконский, улыбаясь, поцеловал Нату в губы. Только парень всё же плохо знал девушку. Она была не так проста, как казалась. Сам язык напросился сказать то, что говорить Ната вовсе не собиралась.

— А если твой друг Кира будет рядом со мной? Ты тоже готов его убить, Сашка?

Девушке почему — то захотелось жениха проверить, убедиться, а любит ли он её на самом деле. Почему-то их совместный друг первым пришёл ей на ум, когда она произносила вслух его короткое имя.

— Кира не посмеет. Он мой друг и он никогда не тронет то, что моё, — Сашка был уверен в этом на все сто процентов, но Ната продолжила его провоцировать, играя с ним, как кошка с собакой.

— Ты уверен? Почти на сто процентов? Я не раз слышала от Киры, что если бы не ты, он женился тогда на мне. И, Сашка, я не вещь. Я не могу кому — то принадлежать. Даже тебе. Ты рядом со мной, потому что я так хочу, — теперь королева уже не играла, она почувствовала, как начинает портиться её настроение, которое было очень хорошим с самого утра. Возникла небольшая пауза. Королева чувствовала, что они с Сашкой неожиданно оба стали злые, смотря друг на друга яростными взглядами.

Тишину первым нарушил Волонский, проговорив Нате следующую фразу: «А что ты сделаешь, Ната, если рядом со мной кто-то будет? Я всё же мужчина и нам иногда свойственно смотреть иногда на сторону. Ты же понимаешь».

Но королева подошла к нему вплотную, смотря прямо в глаза своего жениха, и произнесла ледяным тоном в голосе: «Только посмей, тогда ты меня больше не увидишь. Запомни, я не прощаю две вещи в этой жизни — предательство и измену. А теперь езжай на работу, Сашка. Я устала, — и повернувшись к нему спиной, стала удаляться в сторону дома.


Молодой мужчина знал, что его невеста с норовом. Она была такой с самого детства, потому что всегда делала, что хотела. Но и он тоже был не подарок.

— Ты лёд и пламень, — крикнул м Сашка вслед Натке. — Такую я тебя и люблю. Измены от меня не дождёшься.

— Я знаю, — прозвучал ответ девушки, которая считала, что жених не посмеет уйти от неё на сторону, так как была уверена в своих силах и любви.

— Я буду скоро, — крикнул жених вслед девушке, а затем сел в машину, завёл мотор и поехал на работу.

Ната всё-таки обернулась и провожала машину жениха долгим взглядом. Вдруг в её сумочке прозвенел звонок телефона. Пришлось его долго искать, пока Ната смогла узнать, кто ей звонил.

— Аллё. Мама, привет! Как ты? Что-то случилось?

Держать трубку телефона было неудобно, потому что девушке одновременно пришлось открывать входную дверь дома, а также как-то умудряться разговаривать с матерью по мобильнику.

— Здравствуй, Ната! Как Вы съездили? Подали с Сашкой заявление? — мать Наты всё никак не могла дождаться, когда её родные дети сумеют пожениться. Уж очень ей хотелось от непутёвой дочери и сына дождаться внуков. Конечно, Сашка был ей не родным, но его она любила больше, чем собственных детей. Жалела, потому что парень слишком рано остался без родителей, погибших много лет в автомобильной аварии. Дочери она старалась звонить редко, понимая, что Натке порой бывает некогда.

— Да, мам. Мы только что оттуда, — раздался голос дочери.

— И когда бракосочетание? Вам сказали? — в таких вопросах мать Наты была страшно любопытной. — Я надеюсь, что свадьба состоится в скором времени, дочь? — так и хотелось ей завлечь Нату этими разговорами.

— Мама, ты только не расстраивайся. Через три месяца мы с Сашкой пойдём расписываться. Под Новый год, 30 декабря, — по тону голосу дочери, Марина поняла, что той хочется быстрее завершить разговор, но женщина про себя возмутилась, ничего не сказав вслух дочери: «Она мать или кто? Имеет она право знать, что происходит с её ребёнком. Повисло долгое молчание, а затем Марина снова начала говорить.

— Под Новый год? — судя по по интонациям, прозвучавшим в голосе родительницы, она не очень была рада такой новости. — А пораньше, Вы не могли договориться с Сашкой? — Ната была и рада поговорить с матерью, но почему-то вдруг почувствовала резко накатившую усталость. Захотелось прилечь на кровать и отдохнуть.

— Ма, какая разница? Раньше или позже? Ничего подождём. Всего три месяца. Мы и так с Сашкой уже живём, как муж и жена. Только осталось узаконить наши отношения. Мы с ним уже семья, — Натка надеялась, что мама уже получила от неё всю исчерпывающую информацию о предстоящей свадьбе. Она всегда быстро уставала от долгих и утомительных разговоров с матерью. А с годами родительница становилась всё разговорчивей. Ей хотелось поговорить по душам со своими детьми, так как в молодости Марине на них не хватало времени. Работа была на первом месте. Теперь же находясь на пенсии, у Марины с мужем был вагон времени и маленькая тележка. Женщине не хотелось ударить лицом в грязь, организуя свадьбу для дочери. В мыслях Марина уже мечтала о том, что пригласит на неё всех родственников. А её мужу было всё равно.

— Мужик, есть мужик, — думала про себя Марина. — В таких вопросах не проявляют они смекалки. Всё делают бедные женщины. Ох.

— Хоть и через три месяца, надо уже готовиться к торжеству, Ната. Столько дел, — дочку Марина хотела направить в нужное русло, ей хотелось убедить Нату в том, что свадьба дело хлопотное и пора уже начинать к ней готовиться. И Марине, чего греха таить, хотелось самой заняться её подготовкой. Вынужденное каждодневное безделье в квартире её убивало. Натура Марины требовала бурной деятельности. Уборка квартиры, готовка еды для мужа занимала не так много времени, а в остальное время женщине нечем было заняться. Ей было скучно.

— Ма, — Ната поняла тайные замыслы матери и решила её немного успокоить. — Я сама займусь вопросами свадьбы. Пойми, сейчас можно нанять специальных людей и они всё сделают. Ты только поможешь мне выбрать свадебное платье. Хорошо, мамуль? — Ната стала ждать от матери ответа, но там возникла пауза.

— Тыыыыыыыыыы, так думаешь обо мне? — Марина была обижена не на шутку, пошли всхлипы, затем слёзы. — Хоть это ты мне оставила, Может нам с отцом вообще не стоит являться на твою свадьбу? Ната, ты нас за стариков уже считаешь? И кого? Собственных родителей. Тебе не стыдно, Ната? — королева и сама была не рада, что затеяла с матерью такой разговор. Необходимо было срочно как-то выруливать данную ситуацию, но получилось только хуже.

— Мама, я же о тебе забочусь? Зачем тебе лишнее нервное потрясение. Ведь будет очень здорово, если ты придёшь на уже готовое торжество. Тебе останется, мама, только вместе с мамой петь и танцевать, радоваться за нас с Сашкой.

— Ты меня уже в старухи записала, да? — Праведному негодованию Марины не было предела. — Мы что с отцом тебе в тягость, ни на что не годные? Пора нам с ним на свалку? Так, Наташа, ты думаешь? — в минуту гнева Марина всегда называла дочь полным именем и Ната об этом хорошо знала. — Ты, дочь, нас с Иваном сдай в какой-нибудь магазин, может, нас кто-нибудь купит, сгодимся на роль деда и бабки для какого-нибудь ребятёнка. А ты чёрствая и неблагодарная. Даже не хочу с тобой разговаривать.

— Мама, что ты впадаешь в крайность. Я ничего плохого не имела в виду. Ты всё утрируешь, — теперь Ната уж и не знала, как ей успокоить маму. Королева решила предпринять последнюю попытку для примирения с матерью.

— Мамуль, я тебе честное слово обещаю, что свадебное платье ты мне выберешь, одену беспрекословно. Что скажешь?

— Нууууууу, я не знаю, — королева уже теряла терпение, прекрасно зная, что мама любит устраивать целые спектакли.

— Мама, что ты решила? Я сейчас отключаюсь и сама выберу себе платье.

завтра и поедем.

За разговором с матерью Ната успела попасть в дом, снять с себя верхнюю одежду, пройти в гостиную и развалиться от усталости на мягком диванчике.

— Кстати, как себя чувствует папа? С ним всё хорошо, мам?

— Да что со стариком сделается. Сидит, хоккей смотрит. Не знаю, что он в этой игре нашёл. У него слюни текут, когда он смотрит игру. Мне, паразит, не даёт посмотреть мои любимые сериалы. Вот и ругаемся с ним из-за одного телевизора, — мама была в прежнем репертуаре. Ничего не изменилось в семье Ростовых. Это вызвало лёгкий смешок на губах Наты.

— Ма, хотите я Вам куплю новый телевизор? — предложила она маме. — Не будете ругаться из-за ящика. Каждый из Вас будет смотреть то, что любит.

— Не нужно, Ната. Мы разберёмся.

— Как всегда гордая мама, — подумала королева.

— Окей, мама. Мерси, — девушка обрадовалась звонку по второй линии. — Ладно, я отключаюсь, а то мне тут звонят. Папе привет. Пусть отдохнёт денёк от телевизора, и ты посмотришь свои сериалы.

— Ната, передам. Я отключаюсь.

— Давай, мам!

— Пока, дочь!

По второму номеру звонила Нади, то есть Надежда — подруга Сашки по институту и по совместительству подруга его друга Киры. Нади, так её называла только одна королева. Ей нравилось называть Надежду на французский манер — Нади. Сейчас было непонятно, почему Надя решила позвонить Натке.

— Здравствуй, Наташа! — голос королевы весьма вежливо и подчёркнуто. Работа моделью научила королеву, как нужно правильно вести себя с людьми, что теперь это стало привычной манерой её поведения.

Так уж вышло, что Нади стала хорошей подругой не только Сашки, но и самой королевы. Обе девушки при близком общении нашли между собой много общего. Появились общие интересы, и время от времени Ната и Нади встречались, чтобы побощаться, как близкие подружки.

— Здравствуй, Нади! Рада тебя слышать. Не поверишь, я о тебе сегодня думала, — м-да, королева была рада слышать подругу. Давно они не общались.

— Мне приятно, Наташа! Чем занята? Что делаешь?

— Не поверишь, Нади! Отдыхаю, валяюсь на диване и разговариваю с тобой. Особо ничем. Приезжай, Нади, ко мне в гости. Хочу с тобой поболтать, посекретничать.

— Наташ, Вы с Сашкой подали заявление в ЗАГС? — колдунье открылось, что в жизни королевы грядут перемены. Но вот вопрос, Надежда не знала, как ей правильнее поступить, говорить про них Нате или нет. Кто, если не она, потомственная ведьма, понимала, что негоже живому человеку вмешиваться в дела судьбы.

— Нади, приезжай, я тебе всё расскажу.

— Буду через полчаса, подруга, — приглашение королевы в гости было весьма кстати, и колдунья решила не откладывать в долгий ящик поездку к подружке.

— Давай. Я пока пойду на кухню, приготовлю хорошее вино к твоему приезду. Женишок не скоро объявится. Нам никто не помешает поговорить по душам, — королева была рада, что день пройдёт в приятной компании ворожеи.

— Еду, — прозвучал короткий ответ.

— Надо же что-то приготовить? Какое — же вино открыть? — вопрос был несложный. Что-то из бутылок можно было посмотреть в подвале, где у Сашки хранились в специальных нишах сорта дорогих вин.

— Господи, что я делаю? — проговорила левушка вслух. — Надо же переодеться, умыться. Совсем себя запустила. Думаю, что десяти минут мне на всё хватит, — Быстренько отправившись в спальню, Ната скинула с себя всю одежду и отправилась в ванную комнату принять душ.

— Вполне, ничего, — провела оценку собственной обнажённой фигуры. — Вполне себе есть тонкая талия, перетекающая в пару длинных стройных ног. Плоский животик. Да и небольшие с мужскую ладонь груди стояли торчком. Да, чем не муза для Микеланджело для его статуй. Жаль, что он умер. Пора одеваться, — королева осталась довольна своей фигурой, сводившей с ума не один десяток мужчин. Девушка быстренько переоделась в лёгкое голубое платье, а затем с помощью фена уложила на голове длинные волосы, которые свободными красивыми волнистыми волнами легли на плечи. Пришлось их слегка побрызгать лаком, чтобы сохранить их объёмистую форму. На ноги девушка обула лёгкие сандалии.

— Вид ничего, я готова принять подругу, — оставалось ещё десять минут, чтобы успеть подготовить угощение и вытащить вино. Вскоре королева была готова к принятию Нади. С приготовлением кофе Ната решила пока подождать. Наконец, прозвенел звонок над входной дверью.

— Иду, иду, — прокричала Ната, спеша открыть входную дверь.

— Нади, дорогая. Здравствуй! Я рада тебя видеть.

— А я тебя, — ведьма была рада видеть подругу и не скрывала своих эмоций от королевы.

Две молодые женщины послали друг другу по два воздушных поцелуя, слегка обнялись, а затем прошли в большой зал. Комната была достаточно просторной для официальных мероприятий. Здесь стоял буквой П шикарный мягкий белый диван, пара кресел такого же цвета и журнальный столик, на поверхности которого была нарисована шахматная доска. В любой момент на нём можно было поиграть либо в шашки или в шахматы. По углам комнаты были расставлены большие комнатные цветы, чтобы придать всей обстановке более домашний вид.

— Неплохо, — подметила ворожея, оценивая убранство комнаты.

— Садись, Нади, куда хочешь, — предложила ей Ната.

Ведьма не стала отказываться и удобно уселась на диванчик. Одета она была просто. Почему — то Надежда любила джинсовые костюмы и сейчас она была одета нечто в подобное. Волосы её были каштанового цвета и были коротко пострижены. Макияжа на лице был минимум. Нади считала, что женщина должна быть красивой не внешне, а внутренне. Королеве совсем не нравился непрезентабельный внешний вид подруги, но своё мнение она решила держать при себе.

— Где твоё обещанное вино? — начала Нади с главного. — Наташа, ты его не приготовила? Ха, а ведь обещала, — ворожея улыбалась королеве хитрой тайной улыбкой, как будто что-то от неё скрывала, но она лишь затем добавила к вышесказанному. — Ладно, шутка. Можно обойтись и без вина.

— Нет, Нади, я обещала, — Ната всегда старалась держать слово, если она его кому-то давала. — Ты не против, Нади. Если мы с тобой выпьем белого сухого вина?

— Мне всё равно, — ответила ворожея. Казалось, что Надежда занимается распитием вин каждый день.

— Хорошо, Шардане, двухлетней выдержки, — Ната разлила по хрустальным бокалам вино, сидя в кресле с прямой спиной. Привычка держать осанку давала о себе знать. Работа модели научила соблюдать осанку. Надежда залпом выпила вино. А хозяйка же пила Шардане маленькими глоточками, растягивая удовольствие от его вкуса.

— Как? Ты совсем, Наташ, ничего не выпила? А я и не поняла, что пила? Неэээт, наша русская водка лучше. Как выпьешь её родную, а ни в одном глазу. Не понимаю я твоих заморских штучек, подруга, — ведьме казалось, что она выпила лёгкий сок. Вообще она не понимала, зачем тратить время на распитие лёгких алкогольных напитков, если есть настоящая отечественная водка, хорошо бодрящая душу человека при её употреблении.


— Нади, вино не пьют залпом. Его нужно немного пригубить, проболтать напиток во рту, чтобы языком почувствовать весь его вкус, — речи Наташи казались ведьме непонятными, хотя ворожея, если бы хотела, могла бы залезть при этом в душу каждого человека.

— А, Наташ, я обыкновенная русская женщина. По загранкам, как ты, не ездила и не понимаю твоих речей.

— Давай перейдём к главному. Ну, как? Вы с Сашкой ездили в ЗАГС? — эта тема интересовала Надежду больше. Уж она хорошо знала, как долго шла Наташа к своему счастью. Чего ей это стоило, хоть и подружилась она с невестой Сашки совсем недавно, хоть и знала Ростову заочно.

— Ага. Уже подали заявление, — Ната не скрывала радости. На глаза навернулись слёзы, хотя девушка не была любительницей показывать свои слёзы.

— Неужели свершилось такое великое событие? — искренне обрадовалась Надежда. — Когда празднуем? — и ворожея бросилась обнимать подругу, искренне радуясь за неё.

— Не поверишь, Надь. Под Новый год — 30 декабря, — Ната и сама верила, что выходит замуж фактически под Новый год. Но она готова была подождать ещё немного, чтобы в конце концов обручиться с Сашкой.

— Уууууууууууу, — заукала подруга. — А что так? У них там что, в ЗАГСЕ не нашлось ближних дат?

— Неа, Нади. Да ладно. Под Новый год, значит под Новый год. Даже оригинально получится. Слушай, подруга, а у меня идея. Давай ты у меня будешь свидетельницей на свадьбе. Не отказывайся. Когда буду кидать букет, я сделаю так, что ты именно ты его поймаешь. Как у Вас там с Кирой дело не движется к свадьбе?

— Мы решили повременить. А что торопиться? Встречаемся на нейтральной территории. Нас обоих пока устраивает такое положение дел, — ответила мне Надежда, голос молодой женщины прозвучал никак. Было видно, что ворожея сильно переживает расставание со своим парнем. — А за тебя я рада. А быть твоей свидетельницей я очень даже согласная. Давай выпьем за это?

— А что, Нади, давай, — согласилась невеста с радостью в ответ на предложение подруги.

— Наливай, Наташка. Учти, пить буду залпом. Всё-таки ты не каждый день выходишь замуж. Это Сашка уже профессор. Дважды был женат. А ты в первый раз, — ворожея не стала объяснять Наташе, по какой причине она рассталась с Кирой, вообще не стала говорить о том, что рассталась с парнем. А повод для расставания с таким хорошим человеком, как Кира Воронов был весьма серьёзный. Об этом ворожея узнала совершенно случайно. Молодой мужчина любил другую женщину, а на отношения с Нади он согласился, потому что хотел забыть другую. Надежде не хотелось быть разменной монетой в таких отношениях, и она предпочла расстаться с Кирой без всякого скандала. А кто была та девушка, Надежда не захотела Нате говорить.

Две подружки снова выпили вина.

— Поздравляю, Наташка, — сказала ворожея, ещё раз обняв Нату.

— Спасибо! — ответила та подруге.

— А хочешь, Наташ, я тебе погадаю? — предложила вдруг ворожея невесте.

— На картах? Я знаю, что, вроде, на картах гадают? — идея заинтриговала Нату, хотя в карты и прочую лабуду она особо не верила.

— Гадальных карт у меня с собой нет, но если мне предложишь кофе, можно погадать по нему. Что скажешь? — лицо ворожеи выглядело загадочно. Так было всегда, если ведьма приступала к гаданиям, но Нату это всё удивило.

— Нади, кофе предложу, но зачем мне гадать? И так всё понятно. У нас с Сашей дело идёт к свадьбе, — Натка предприняла попытку отказаться, но подружка оказалась настойчива.

— Ты боишься? — заинтриговала её подруга. — Давай. Тем более сама же говоришь, что у тебя всё хорошо.

— Ладно, подружка, уговорила. Пошли на кухню. Там тоже можно удобно расположиться.

Вскоре Надежда уже гадала Ростовой на кофе. Потребовалось не так много усилий. Обе выпили на пару ароматный кофе в маленьких чашечках. Затем королева должна была подруге отдать свою посуду, из которой она распивала напиток.

— Посмотрим, Наташ, что ждёт тебя? — загадочно стала говорить Надежда, хитро ухмыляясь своими зелёными яркими глазами, смотря то в мою сторону, то на дно моей кофейной чашки. — М — да, — только и успела она произнести.

— Нади, как ты там гадаешь? Что можно увидеть в кофейном осадке? Да ерунда всё это.

— Не скажи. Наташа, не скажи, — качала головой подруга.

— И что же там, Нади, не томи? — моему терпению королевы уже наступал конец. Ей хотелось знать, что увидела Надежда на дне кофейной чашки.

— Не знаю, как и сказать. Свадьба будет, то ли не будет. Не ясно.

— Конечно, она не скоро будет, — ответила девушка, зная, что свадьба будет к концу старого года. — Я же тебе говорила.

— Да помню я, о чём ты говорила. Тут дело не в этом?

— А в чём тогда дело? Надя, не тяни. Скажи, как есть.

— Тебе предстоит выбор.

— Как это? Я тебя не понимаю.

— Как тебе сказать, Наташа.

Королеве уже стало любопытно.

— Говори, как есть.

— Наташка, это только гадание. Не обязательно, чтобы оно сбылось. Но тебе предстоит выбор — дорога, либо …..остальное не ясно, туманно. Но дорога есть однозначно. Судьба не хочет полностью раскрываться.

— Дорога? — Натка была в замешательстве. — Но куда я должна ехать? Вроде, не собиралась. И что выбирать? — всё это было странно. — Надя, ты опять говоришь загадками. Всё закончится хорошо. Скоро свадьба. И ты там главная гостья, к тому же свидетельница. Помни, ты мне обещала. Давай, может, ещё вина?

— Нет, Наташка, я всё, — стала отказываться от спиртного Нади. — Я пас. Тем более ехать обратно. Одно скажу, что на твоём пути будут два выбора.

— Как это? — не понимала Натка. Голова её запуталась от всех этих гаданий.

— Не знаю, подружка, — открестилась ворожея, отказываясь гадать дальше.

— Лучше не продолжай, — ответила Ната, испугавшись. Ей не захотелось узнать своего будущего.

Девушки ещё какое-то время поговорили о разных вещах, а затем Надежда засобиралась домой.

— Может, ещё останешься, Надя? Пообедаем вместе! — сделала королева предложение подруге.

— Неэээ. Я так могу у тебя, и ночевать остаться. Нет, в гостях хорошо, но надо знать меру. Поеду я. Вечером с Кириллом собирались встретиться. Нужно себя привести в порядок. Намалеваться, одеться более или менее. Тоже не хочу быть хуже тебя. Ну, давай, провожай меня, подруга. А то, я от тебя не уйду.

Ната проводила Надежду до выхода. Они дружно попрощались, а затем подружка поехала к себе домой.

— Нужно съездить в магазин, — пришла девушке в голову новая идея. — Куплю новых продуктов. Кажется, где-то рядом есть гипермаркет. Нужно Сашке сготовить что-то вкусненькое. Так я скоро и домохозяйкой стану. Разве это плохо? А свадьбе быть! Какая ещё дорога? Куда я могу ехать? Нет, Нади, ты ошибаешься. Ты только гадала. А предсказание имеет свойство не всегда сбываться, — думала королева, счастливо улыбаясь.

Она поднялась наверх, в свою комнату. К походу в магазин Ната в принципе была готова. Оставалось прихватить сумочку с собой, и можно было ехать. Что она и сделала. И она, бросив сумочку в салон собственного автомобиля, поехала в гипермаркет за продуктами.

Глава 2


— Свадьба, неужели она будет? — думал Александр Волонский, пока ехал в собственном автомобиле на работу. Мысли будоражили его голову, а от мыслей о невесте кипела в его жилах молодая кровь. — Три месяца долгий срок. Дождусь ли я? Впрочем, ждал же раньше. Ничего. Ната, взрыв мозга, а не невеста. Она умеет меня заставить нервничать, переживать за неё. Мы оба друг друга стоили. У неё и у меня непримиримый характер, хотя я более уступчивый, чем она, — теперь о короле Волонский думал чуть ли не каждую минуту, забыв о том, что когда-то считал девушку сестрой, о которой нужно было заботиться.

Проспект Ленина был самой длинной улицей Волгограда, и жених всё никак не мог доехать до места, где он работал. Тут эти мысли о Нате мешали ему сконцентрировать внимание на дороге. Вдруг Волонскому пришлось резко затормозить. Какая-то крутая тачка, похоже на джип, резко парня подрезал на повороте. Вся его жизнь пролетела перед его глазами, как один миг, всего минута. Тело трясло, не зная как. Сашке казалось, что всё, конец, в этот раз, точно. Так он сидел в салоне машины минут пять, приходя в себя, крепко схватившись руками за руль. Ещё раз для убедительности потряс своей головой, чтобы убедиться в том, что он жив, пощупал всего себя руками.

— Она не переживёт, если я снова окажусь в реанимации, — думал Сашка о Нате. — Вроде, всё у меня на месте. Повреждений нет, — проговорил парень вслух. — Можно ехать.

Волонскому повезло, что дорога оказалась с двумя полосами с той и с этой стороны. Другие машины вежливо его объезжали. Сашка завёл мотор и медленно поехал. Больше никто не пытался мужчину подрезать, пока он ехал до места работы.

— Ты чего такой бледный? — кинулся на Волонского с вопросами Кира, влетев без стука в его кабинет. — Сашка, ты белее снега. На твоём лице даже крови нет.

— Чуть в аварию не попал. Один гад в меня чуть не врезался. Я вовремя нажал по тормозам. Думал, что всё. Повезло.

- Сашка, ты домой поедешь? А с делами я и сам управлюсь. Вёл же я как-то бизнес, пока ты болел. Ничего, выстояли.

По лицу друга легко было догадаться, что он за Сашку искренне переживает. А Кира и вправду сильно перепугался за друга, так как Сашка выглядел чрезвычайно бледным и растерянным.

Волонский откинулся немного в кресле, в котором сидел, посмотрел на Киру и решил отказаться от столь заманчивого предложения.

— Нет, не хочу. Надо работать. Я слишком много отдыхал. Надо навёрстывать упущенное. Сам понимаешь, что тебе одному трудно.

— Что же, ладно, — ответил ему Кира. — Кстати, ты не будешь искать того, кто подрезал тебя? У тебя есть же видео — регистратор на машине. Сгоняй к ментам, пусть найдут.

— Кира, не хочу я этим заниматься. Без меня полиции есть, кого сажать в тюрьму. Нет, не хочу.

— Сашка, забыл спросить. Вы с Наташей дошли до ЗАГСА? — Кире было очень интересно узнать об этом одним из первых.

— Ага, дошли и даже заявление подали.

— Опа, — воскликнул радостно друг Сашки. — И ты тут сидишь и молчишь. Я же должен выпытывать у тебя такие важные новости. Чего молчал? С этого и надо было начинать разговор.

— Кира, — Сашка решил немного остудить напор своего друга в их разговоре. — Ты же не дал мне слово сказать. Сразу кинулся спрашивать меня о моём самочувствии, что даже я и забыл о том, где я с Натой был сегодня.

— Мальчишник. Чур я там главный, — завёлся Кира, как будто гулянка намечалась уже завтра. Он закружился по кабинету, фантазируя, что будет делать дальше. — Я найму самый крутой клуб в городе на целую ночь, пригласим классных стриптизёрш и гульнём на полную катушку. Закатим такую вечеринку.

— Кстати, Кира, ты у меня будешь свидетелем, — Сашка даже не сомневался в том, кому быть свителем. — Даже не обсуждается. Вопрос решён.

— Конечно, я согласен. На все сто. Обещаю тебе, Сашка, я буду самый крутой свидетель.

На Воронова было забавно смотреть. Можно было подумать жениться он, а Волонский чисто на подхвате.

— Ладно, Кира! Как у нас там с делами? Клиентов много? — Сашка только теперь вспомнил о работе, которая не могла ждать.

Друг Сашки был явно навеселе, потому что почему-то проигнорировал вопрос Волонского. Он пребывал в каком — то мечтательном состоянии и улыбался во весь рот.

— Кираааааа, — щёлкнул Сашка пальцами перед носом Киры. — Ты где? Работа встала. О чём задумался?

— А, да! — очнулся друг секунд через десять.

— Сашка, скучный стал ей Богу, — понесло Воронова. — Я тут о работе подумал нашей. Мы же совсем не отдыхаем.

— И что? — не понял Волонский.

— Я вот о чём подумал, Сашка. Просто, почему после того, как прозвенел будильник, мы лежим еще 5 минут, типа за эти 5 минут высыпаешься?

— Кира, ты сегодня, как философ?

— Ага! Как там Дарвин говорил, что труд сделал из обезьяны человека. А я считаю, что труд сделал из обезьяны уставшую обезьяну.

— Ты так думаешь? Значит, мы с тобой есть две уставшие обезьяны? Кстати, какого вида? Я предпочитаю быть шимпанзе.

— Почему?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍- А они гады, понимаешь, Кира, умные. Я же не дурак.

— Ладно, Сашка, я тогда хитрая мартышка. Мне же приходится как-то изворачиваться, чтобы увести клиентов у наших конкурентов, — друзья посмеялись над собственными шутками и лишь затем стали говорить о делах.

— Ладно, конкурент. Как там дела с нашими клиентами? Не разбежались, как куры в курятнике?

— Нет, они все на месте а, может, добавятся новые.

— Отличная новость, — Кира. — Как у тебя отношения с Надеждой? Жениться тоже не собираетесь? — Сашке очень хотелось, чтобы его лучший друг нашёл себе счастье. И считал, что на роль роковой женщины вполне подходит его подруга Надя, которую, правда, он иногда слегка побивался.

— Сашка, я не знаю. Я никогда не думал, что жить вместе с потомственной ведьмой так трудно. Мне кажется, я устал от всего этого. Может, Надя не моя женщина. Наверно, нужно найти другую мадам. Вот твоя Наташка, она во всех смыслах идеальна: красива, умна, сексуальна и главное — жертвенна. Я пока на время расстался с Надей. Думаю, что мне нужно пересмотреть свои взгляды по поводу женщин, — Кира и сам не понимал, что с ним происходит. Да, вначале Надежда ему нравилась. Она была необычна. Его колдовской дар придавал пикантности его романтическим отношениям с Надей. В постели она была хороша, как никто другой. Но чего-то не хватало. Любви, наверно. Да, Кира понял, что не любит Надю, а сказать об этом молодой женщине не мог, боясь ранить её душу. А Ната была для Киры идеалом во всех отношениях, недоступной для него.

— Кира, ты Натку слишком идеализируешь. Она такая же, как все. Ревнивая, до ужаса.

— Что изменить ей собрался, Сашка? — Кире было любопытно узнать, что ответит Сашка. Не станет ли вопрос друга для него каким-либо подвохом.

— Нет, я после неё больше не посмотрю ни на одну женщину. Но иногда бывает, что в наших отношениях она перегибает палку. А не люблю, когда женщина начинает мной командовать. Да, бывает, смотрю иногда на какую-нибудь красивую женщину. Кира, ну я же мужчина. Для нас такое поведение вполне допустимо. Главное, чтобы об этом не знала Ната. Думаю, Кира, ты ей не проболтаешься?

— Сашка, ты что меня первый год знаешь, — Кира был обижен недоверием друга. — Нууу, да. Помню Лизку твою. Как она тебя красиво сделала? С такими деньгами кинула. И где она теперь? А я хочу, Александр, с тобой поспорить, — в голове Воронова пришла одна интересная идея.

— Ты о чём, Кира? Чего-то я не понял, — Волонский смотрел на друга ничего непонимающими глазами.

Взгляд Киры был таким загадочным. Было ясно, что он что-то задумал.

— Ты не изменишь Натке, да? — спросил у Сашки хитрый дружище. — Ты уверен, да?


— Кира, я же тебе сказал. Нет, конечно. Зачем мне это надо? — Сашка был уверен в собственной святости, но как же он ошибался.

— А давай проверим, — предложил ему друг.

— Как? Я не совсем тебя понимаю, — Сашка был немного заинтригован словами Киры.

— Беру всё на себя, — загадочно ответил Кира. Сашке хотелось знать, какие тараканы засели в голове его друга.

— Что ты задумал?

— Ничего, — и с таинственной улыбкой на устах друг Сашки отправился к выходу. Волонский пошёл к себе, заинтригованный словами Киры, но успел услышать его слова, брошенные Кирой вслед Волонскому. — Уставшей обезьяне надо трудиться. А иначе, кто мне подаст кусок хлеба в старости, если не я сам. И заработаю на кружку воды заодно. Сашка, я пошёл работать. Сашка больше не стал ломать голову над вопросом, что задумал его друг, так как был завал работы, в которую Волонскому пришлось погрузиться полностью. Но работать ему не дали. Волонского прервала его собственная секретарша — Анна Германовна. Она редко прерывала шефа во время работы, только в случае крайней необходимости. Немолодая женщина мялась, стоя около стола Волонского. Она явно собиралась сказать ему что-то, но никак не решалась это сделать. Обычно секретарша была безупречно одета. Она любила одеваться в деловые брючные костюмы, сидевшие на ней, как влитые. Сашка не раз про себя отмечал, что Анна Германовна имела хорошую фигуру для своих пятидесяти лет. Все её женские стильные костюмчики всегда были идеально выглажены. Волосы у женщины были аккуратно убраны в пучок позади головы. Ни одна прядь не выбивалась из такой причёски.

— Образец школьной училки, — так думал иногда Волонский о своей секретарше, когда она приходила к нему в кабинет с папкой документов для подписи.

— Что же мне в ней нравилось? Она была идеальным образцовым работником. Стоило мне лишь о чём-то подумать, и я ещё не успел озвучить вслух свои мысли, Анна Германовна уже знала, что надо делать. Она была человеком, который никогда не задавал мне лишних вопросов. Секретарша безукоризненно выполняла свою работу и несмотря на то, что ей было немало лет, у меня не возникало желания распрощаться с таким работником, как Анна Германовна. Сейчас же она имела несколько непрезентабельный потрёпанный вид, — сейчас такие мысли посещали голову Волонского, когда он в очередной раз разглядывал Анну Германовну, снова зашедшую к нему в кабинет. Его несколько удивило, что сегодня на работу секретарша явилась в поношенном платье, что на женщину совсем не было похоже. Это было что-то новое для неё. Но сейчас Волонскому было всё равно, во что его работник одет, лишь бы он хорошо добросовестно выполнял свои обязанности.

— Вы что-то хотели, Анна Германовна? — спросил Сашка у секретарши. — Удивительно, что у Вас нет папки с документами? Странно. Что-то случилось? — Женщина стояла и мялась, не решаясь начать с шефом серьёзный разговор. Анне Германовне не хотелось уходить от такого хорошего работодателя, как Волонский, но жизненные обстоятельсва были сильнее женщины.

— Я не знаю, как начать? — Александр Петрович, — начала она запинаться.

— Анна Германовна, говорите, как есть. Я Вас слушаю.

— Я хочу уволиться, — выпалила, наконец, на одном духу Анна Германовна.

Сашка вначале опешил, услышав от неё такое заявление. Посмотрел на стоявшую около его стола женщину более внимательно через очки.

— Я не расслышал. Повторите, Анна Германовна, что Вы сказали?

— Александр Петрович, не делайте вид, что не поняли. Вы всё прекрасно услышали, — парировала шефа секретарша. При этом её лицо было то бардовым, то приобретало какой-то другой непонятный цвет.

— Вы больны, Анна Германовна? Хорошо, я дам Вам отпуск. Помогу с деньгами. С чего вдруг Вы решили уволиться? Где же ещё найду такого хорошего секретаря? Мы с вами работаем уже несколько лет. Ведь так?

— Да, Александр Петрович! Но мне нужно, я не могу сказать и объяснить. Я должна уволиться и всё.

Дальше женщина решила помолчать, чтобы Волонский уже сам принял за неё решение.

— Я не передумаю, — ответила она и положила шефу на стол заявление на увольнение.

— Я вижу, что Вы не передумаете? — спросил Сашка у Анны Германовны.

— Нет! Не передумаю, — ответила стоявшая перед ним женщина. Могу лишь сказать, что по семейным обстоятельствам. А так мне нравилось у Вас работать, если бы не определённые причины, то не ушла бы.

— Анна Германовна, Вы знаете, что по закону должны отработать у нас ещё две недели. За это время мы будем искать Вам замену.

— Я знаю и, конечно, отработаю, — не моргнув ни одним глазом, ответил Сашке секретарь.

Волонский решил предложить женщине иное решение проблемы. Вопрос был в том, согласиться ли с его идеей сама секретарша.

— Анна Германовна, Вы, конечно, можете уволиться. Ваше право. Но пожалейте меня. Как я без Вас? Я предлагаю Вам один вариант. Давайте Вы уйдёте в бессрочный отпуск. Я не хочу терять Вас, как хорошего работника. Я даю Вам срок, примерно, год, чтобы Вы решилисвои проблемы. Возможно, Вы передумаете и захотите вернуться на своё рабочее место. Волонский впервые кому-то из своих подчиненных предлагал такое. Но он слишком ценил собственную секретаршу, которая могла предугадать мысли и желания шефа на два шага вперёд. Это деловое качество личной секретарши Сашке и нравилось

Вы, Анна Германовна, первая и, возможно, последняя, кому я делаю подобное предложение. Как Вам моё предложение? Думайте сейчас, потом я могу и передумать.

Мужчина видел, что женщина остолбенела, побледнела лицом. Анна Германовна и не рассчитывала на то, что на работе её так ценят. Она была тронута словами шефа. Услышать похвалу о своей работе для секретарши было приятно. Анна Германовна думала около минуты.

— Вы садитесь, Анна Германовна, — очнулся Волонский достаточно поздно. — Простите, что заставил Вас стоять. Вот я олух.

Женщина села, тяжело опустившись на предложенный ей шефом стул.

— Я не думала, что Вы меня, так цените. Спасибо, конечно. Да, я тоже люблю у Вас работать. Я подумала. Я согласна на ваше предложение. Спасибо Вам, Александр Петрович! Я постараюсь решить свои проблемы и вернуться к Вам на своё место.

— Вот и славненько, — обрадовался Сашка. — А пока, Анна Германовна, идите и работайте. У Вас две недели. А гарантии о сохранении за Вами места в течение года, мы затем с Вами обсудим этот вопрос более подробно и подпишем все нужные бумаги. Не переживайте, Анна Германовна, я держу своё слово, если я кому-то что-то обещал.

Секретарша вышла из кабинета, обрадованная словами Волонского. Она была рада тому, что сумела сохранить за собо рабочее место.

Сашка же стал думать о том, где найти новую толковую секретаршу, пока предыдущая будет находиться в годовом академическом отпуске. Решив, что подумает потом над этим вопросом, мужчина окунулся с головой в работу.

— Чтоооо? — твоя Маргарет Тэтчер склеила ласты? — влетел в кабинет Кира. — Сашка, это новость века. Пенсионерка увольняется. Ура!

— Кира, хватит, — ответил Сашка другу. — Она не уходит, а берёт перерыв на год. Вот и всё. А ты сразу обозвал Анну Германовну пенсионеркой. Вот теперь не знаю, кого брать на её место. Сам знаешь, что я не умею подбирать персонал.

— Сашка, предоставь всё мне, — предложил свои услуги Кира. — Я найду тебе такую бабу, что у неё будут ноги от ушей, в общем, как у жирафа.

— Кира, мне нужна секретарша с отличными деловыми качествами делопроизводителя, а фотомодель у меня и так дома обитается.

— Конечно, спеца найду, — обещал Кира, а сам снова хитро улыбнулся, выйдя из кабинета Сашки.

— Чёрт, кто его знает, что у друга на уме? — Волонский проработал целый день и даже больше, настал поздний вечер, пришлось собираться домой. Он про себя улыбнулся, представляя, как его с нетерпением дома ждёт почти жена — Ната.

— Что, Вы уже уходите? — поинтересовалась у шефа Анна Германовна, сидя на своём привычном месте.

Что Сашке ещё нравилось в собственной секретарше, она никогда не стремилась уйти с работы раньше работодателя. Порой Сашка вначале думал, что, наверное, у Анны Германовны, скорее всего, нет семьи. Только всё было не совсем так. Она имела троих детей, двое из которых были уже взрослых, а второму исполнилось пятнадцать лет. Жила без мужа, воспитывая младшего ребёнка одна. По этой причине в своё время, Волонский узнав о семейном положении Анны Германовны, отдал распоряжение бухгалтерии назначить ей оклад чуть больше, чем получали специалисты её профиля. Потом он перестал интересоваться её делами.

— Что же теперь с ней случилось? — подумал Сашка, смотря в упор на секретаршу. — Надо бы узнать. Может, ей будет нужна финансовая помощь? Всё нужно сделать завтра, пока она не ушла в свой академический отпуск.

— Почему Вы не ушли, Анна Германовна? — спросил Волонский у неё. — Не нужно было меня ждать. Взяли бы, и ушли, как все. Тем более Вас дома ждёт сын!

— Откуда Вы знаете? — ответила она, смущаясь. — Я думала, что до меня нет никому дела.

— Анна Германовна, я должен всё знать о своих сотрудниках, — ответил Сашка ей и добавил. — А Вы со мной работаете лично, как секретарь. Как вы думаете, должен ли я о Вас знать всё?

— Простите! — произнесла женщина.

— Езжайте домой!

Анну Германовну не пришлось упрашивать дважды. Она быстро собрала свои вещи, попрощалась с шефом, а он с ней. Потом Волонский поехал домой, радуясь окончанию рабочего дня.

Глава 3


Мне пришло в голову гениальная идея. Захотелось для любимого мужчинки организовать у нас дома романтический ужин. Давно мы с Сашкой не собирались оба вместе в особенной приватной обстановке. Захотелось повторения романтики. Мне казалось, что наши с ним отношения становятся некой обыденностью. Я чувствовала, что мы с ним скоро станем добрыми друзьями, а не мужем и женой, как планировали.

— Что мне приготовить? — стала я ломать голову, прохаживаясь мимо прилавков с продуктами в супермаркете. Эх, знала бы я, через какие испытания буду проходить, устраивая романтический ужин Сашке. А пока я ходила, примеривалась к ценам. В голове нарисовался план меню будущего романтического ужина. Сашке решила не звонить, не предупреждать его о том, что я собираюсь ему устроить, решив, что пусть будет сюпрайз для него, когда он вернётся с работы.

— Вроде, всё купила, — думала я, пока стояла у кассы, оплачивая картой покупки. — Теперь домой.

Пришла домой начала готовить. Первая неудача или как это назвать, я купила креветки, и только дома прочитала на чеке, что мне их посчитали, как королевские, а это в 2 раза дороже тех, что предполагала купить.

— Чёрт, куда я смотрела? — было от чего расстроиться.

После этого неудачи посыпались на меня, как из ведра. Скоро должен прийти Сашка, а я похожа на техничку из зоопарка. Начала одновременно отваривать креветки, яйца и макароны. Как только закипела вода в 3 кастрюлях, отключился свет, я же была в электрике ни бум-бум, посмотрела в окна к соседям, вроде бы и у них не было света.

- Значит ремонтные работы! — решила я и села на табуретку ждать. Просидела полчаса без света, а время вечер, на улице хоть глаз коли — ни фига не видно. После включения света, я снова ждала, пока закипит вода, ладно сварила я всё, что мне требовалось. После чего начав сливать воду с макарон, обожглась об кастрюлю и вывалила всё содержимое в раковину. Да только подвернула неудачно ногу. Да упала так, что части макарон повезло оказаться в другой кастрюльке, пока я их промывала под краном через друшлак. Как упала? Взмахнула, как балерина руками и представила, что я белый лебедь, взлетающий к небу. Только оказалось, что я не лебедь, а тяжёлый кирпич, потому что с грохотом упала вниз на пол. Часть макарон, а это были длинные спагетти, свисали с моих ушей, как серёжки. Часть же приземлилась мне на нос, а другая организовала на моей голове новую модную причёску. Б, х. и п. стали лететь с моего языка. Матов была куча. Никогда я в жизни так не ругалась, как тогда. Сразу вспомнила весь матерный жаргон, что знала в детстве. Ничего немного погодя, собрала оставшиеся макароны и промыла их снова водой. Потом поставила жарить грибочки и занялась чисткой яиц. В первый раз в жизни я так коряво чистила эти чёртовы яйки, то есть яйца. Ну и тут до нервного срыва чуть не дошло. Оставалось совсем немного времени до прихода любимого, а мне еще нужно было украсить стол, нафаршировать яйца, принять душ, сделать всякую там депиляцию, нарядиться в костюм(который сама придумала) Я начала передвигаться как в игре симс на 3 скорости, все у меня летело из рук.

— Чёрт, чёрт, чёрт! — продолжала я ругаться. — Натка, ты сегодня, как рабочий ишак, но точно не женщина.

Я реально не успевала. В это время уже должен был по времени с работы вернуться Сашка. Ключ в двери повернулся. Я поняла, что всё, катастрофа.

- Я попала. Что делать? — летели, как рой пчёл, мысли в моей голове, это Сашка, надо его отвлечь.

Не успел женишок открыть входную дверь квартиры, как я просунула ему через проём деньги и попросила купить кефира.

— Хорошо, — послышалось за дверью. Я слетаю. А зачем тебе Натка, кефир на ночь?

— Ну, там, похудеть хочу, — ответила я, срочно решая, как мне успеть за десять минут, пока Сашка будет загорать в магазине, необходимо было за это время успеть накрыть в зале чёртов романтический ужин.

- Вот тоже мне отмазка — хорошо, что он не ревнивый, а то выломал бы дверь к чертям, — проговорила я про себя и запрыгала по квартире, как идеальный кенгуру, даже лучше. Кенгуру, думаю, выстроились бы в очередь, чтобы у меня научиться прыгать, а страусы захотели бы бегать, как я, потому что сейчас я бегала точно быстрее этих животных. Только в песок осталось ещё засунуть голову, если не успею, засуну свою бедную головушку в горшок с цветами, что стояли на окне. Увы, другой земли рядом со мной не было. вот это я и понимала. Оставались последние штрихи: накрыть на стол, зажечь свечи и расслабиться. Вдруг на плите кое-что сгорело. Пришлось быстрее всё убирать. Пришел Сашка из магазина, еще около 10 минут он ждал терпеливо за дверью, и когда наконец-то все было готово, я его запустила, как полагается, закрыла глаза. Итог: Александр был удивлен до костей, ему было очень приятно, после ужина меня ещё хватило на бурный секс. Но если бы он знал, чего мне стоило устроить этот вечер.

— В следующий раз, ужин с него, — решила я про себя, засыпая сладко в объятьях Сашки.

Глазки мои закрылись, и я, бывшая фотомодель, захрапела, как паровоз. Я же заслужила храп, организовав с такими мучениями романтический ужин Сашке.

Что же мне снилось? Во сне я представляла себя и в роли кенгуру, и в роли страуса, и в роли черепахи тоже. Спала я долго, потому что когда я резко вскочила на постели, был уже полдень. Сашки не было. А на постели рядом с моей подушкой лежала записка, написанная Сашкой.

— Натка, вчера романтический был незабываем. Ты была сама не своя. Мне всё понравилось. Это было весело, особенно, как ты пыхтела во сне, наверно, шпалы укладывала. Не хотел тебя будить. Я на работе. Вечером увидимся. Целую и обнимаю крепко, крепко. Твой Сашка, — гласила записка.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Конечно, шпалы, конечно, рельсы, — возмутилась я для вида. — А записку написал, а как распахал. Рядом и Толстой отдыхает. Вот только какой из них лучше — Лев или Алексей. Да, впрочем какая разница.

Необходимо было поднять своё тело и отнести его в душ.

— Ууууу, не хочу, — сверлила эта мысль мою голову.

Делать было нечего, я кое-как встала и поплелась мыться и купаться.

— М — да, — я посмотрела на свой внешний вид. Приятного во внешнем виде было мало.

— Да, Натка, ты как тот самый ирокез. Только лысины на голове не хватало. А так ничего.

Мои волосы уже стояли в боевой стойке посередине макушки моей головы, учитывая, что я укоротила волосы. Осталось бросить военный клич какому-нибудь первобытному племени и отправляться воевать с соседним племенем.

— Всё, Натка, устраивайся ты на работу. А то буду я напоминать собой стокилограммовый контейнер. Так нельзя, так нельзя. Совсем обленилась. Кошмар.

Скинула с себя халат, включила тёплую воду и стала принимать душ. Голова немного прояснилась. С меня слетели остатки сна и я была готова к новы свершениям, как боевой конь Александра Македонского. Только я не помнила, а как его звали. Решила, что вспомню как-нибудь на досуге. Накинула на себя новый глаженый халатик и решила, что мне не мешает теперь выпить кофе. Отправилась на кухню, достала всё необходимое, решив поразмышлять о жизни. Всё, вроде, у меня было хорошо, но чего-то не хватало. Да, работы. Я привыкла работать, а в последнее время я стала клушей, наседкой. Вот поэтому и стала такой растяпой, что нужно было что-то срочно менять в своём распорядке дня. Решила, проверить телефон, так как со вчерашнего дня он был у меня отключён.

— Оооооо, мама звонила тридцать раз, — выяснила я, просматривая папку звонков, один раз был Сашка, Надя и парочку раз звонил папа.

— Да, мама! — набрала я её. — Как ты?

— Ната, я с утра тебя штурмую, — стала возмущаться мама. — ты чего трубку не берёшь? Я волнуюсь за тебя.

— Мам, ладно! Всё же хорошо!

— Кстати. Я к Вам с отцом сегодня приеду. Навещу родителей.

— Одна или сына нашего привезёшь? — спросила шутливо у меня мать.

— Нет ваш сын и будущий зять занят. Работа. А дочь свою видеть не желаете, да? Я обижусь мама.

— Ната, я же шучу, — мама была в настроении. — Приезжай, мы будем ждать тебя с отцом.

И вуаля. Мама отключилась первой. Раньше, когда я ей звонила, первой отключалась я. Это было что-то новенькое.

Через два часа я уже обиталась у родителей, попивая вместе с ними чай на кухне.

— Когда начнём готовиться к свадьбе? — всё не унималась мама. — Ты у нас с отцом единственная дочь.

Я стояла около окна и держала в руках чашечку ароматного чая. Только мама умела заварить такой напиток, и я его обожала. Знала с детства, что только астраханцы могли пить такой ароматный чай. А наша семейка и были астраханцами, все мы были родом с берегов Волги, из Нижнего Поволжья. Папа вежливо молчал, решив, не вмешиваться в наш с мамой разговор. Родители не узнавали меня. Они привыкли видеть меня в ухоженном виде, в платье от Карден, в фирменных туфлях и с красивой причёской. А сейчас перед ними сидела спортсменка, комсомолка, но совсем не красавица.

— Ната, что ты, детка, себя запустила, — заметила мама, слегка мне мигнув.

— Ма, я знаю. Свадьба. Ма, па, я Вам уже говорила, что найму человека, который займётся этими вопросами. Не нужно. Вы будете на свадьбе только гостями. Я не хочу на свадьбе какого-то пафоса. Всё будет скромно и в семейном кругу. Будут только свои и близкие родственники. Никого лишних.

— Никакой свадьбы. Когда она не будет? Не скоро. Ната, ты ничего не позволяешь делать.

Пока мама сидела и возмущалась за столом, в это время меня привлекла одна сцена, происходившая за окном квартиры, где жили мои родители. Благо, что они жили на втором этаже. Я заметила, что на улице происходит кое-что интересное. А окна квартиры отца и матери выходили как раз на козырёк подъезда. Сцена, происходившая около него, заслуживала внимания какого-нибудь писателя-юмориста. А происходило там следующее. Из подъезда быстро вылетал мужчина, который на бегу старался вначале напялить на себя яркие красные семейные трусы, а потом и штанины. Следом за ним бежала женщина в синем платье на бретельках. Туфли, она, видимо, где-то забыла, потому что бежала босиком.

— Гоша, я же не знала, что он явиться раньше с работы, — кричала она вслед убегавшему мужчине.

— А ты, шалава, — вылетел уже третий мужчина, солидно одетый, со сковородкой в руках.

— Убью обоих, — кричал он, а затем вся троица скрылась за углом дома.

— Ма, кто обычно бегает со сковородкой?

— Женщина, — ответила мне мама, не понимая моего вопроса. — А зачем ты спросила?

— Да так, — ответила я, хватаясь за живот от смеха. — Па, готовься, теперь ты будешь бегать со сковородкой, если мама тебе изменит.

Благо, что форточка на кухне была открыта, и я не только увидела, но и услышала голоса героев сцены, что только что минуту назад разыгралась около подъезда дома, где жили мои родители.


— Ладно, родители, мне пора, — стала я прощаться с родителями. — Хорошего понемногу. Буду искать себе работу.

— Как работу? — удивилась мама. — Зачем тебе работать? Разве Саша мало зарабатывает?

— Нет, ма, достаточно, но я привыкла надеяться на себя.

— Правильно, доча, говоришь? — проснулся папа. — А ты, Маринка, не лезь. Как курица кудахчешь. Натка, лучше знает, чего она хочет. Не мешай ребёнку самой разобраться, что ей надо.

— Нооооо зачем? — заело маму.

Что она хотела сказать, я так и не поняла. Стала собираться обратно домой, поцеловала предков и была такова.

Прошлявшись по всему городу оставшуюся часть дня, я прибыла домой. Отварила снова макароны с мясными котлетами я села ждать Сашку, который без опозданий явился с работы.

— Что, романтического ужина больше не ожидается? — пробубнил он для вида.

— Неа, не будет, хочешь макароны с котлетками. Трескай.

— Фу, какая ты грубая, — стал меня подначивать Сашка. — Вставай.

— Зачем? — не поняла я.

— Заяц мой плюшевый, — засмеялся Сашка. — Поднимай свою красивую попку и пошли в кафе. Мне не хочется макарон. Я не люблю их кушать.

— А вчера не мог сказать? — накинулась я на Сашку с кулаками, но в ответ он меня страстно поцеловал.

— Может, дома останемся. Проведём вечер интереснее, — стал он намекать мне на интим.

— Чтоооооооо? — крикнула я на весь дом. — Сам предложил и отказываешься. Вперёд в поход в кафе, — и вырвавшись из крепких объятий Сашки, я уже стояла, готовая идти, около входной двери.

— Ты меня обломала со сладким, — пробурчал Сашка и обняв меня, мы вместе с ним вышли на пару из дома.

— Что будешь, Снежная королева? — расспросил меня Александр, когда мы с ним уже сидели за столиком в кафе.

— Дай подумать! Хочу мороженное. Купи, раз ты такой богатый.

— Что ещё, моя королева?

- Пока всё и себя не забудь.

К нам подошёл одетый с иголочки в белую форму официант.

— Здравствуйте! Прошу, что желаете? — спросил он у Сашки, полностью игнорируя меня. Он, наверно, решил, что я бедная родственница моего жениха.

— Мне и даме мороженого, — ответил ему Сашка. — Ещё парочку кофе, если не трудно.

— Нет, ты видел? — возмутилась я. — Ты видел, какой он напыщенный павлин. Только цветастого хвоста ему не хватает сзади. Сашка, он считает, что я твоя бедная родственница. Это нормально?

— Ладно, Натка, успокойся, — стал меня дёргать Сашка своей ногой под столиком за мою. — Он же не знает, что ты Снежная королева и хорошо, что не знает. Мне нравится, что ты сейчас самая обыкновенная. Конечно, я вижу, что кое-кто бросает на тебя из сидящих здесь парней в кафе заинтересованные взгляды, но не так, как когда ты бываешь в своём боевом раскрасе вождя индейского племени.

— Макияж, запомни макияж, — стала я делать Сашке замечания. — Ты правильно заметил, я забросила себя. Нужно привести себя в порядок. Я не привыкла относиться к собственной внешности так легкомысленно. Всё, завтра начинаю новую жизнь.

— Надеюсь, не без меня? — подыграл мне Сашка.

— Нет, я тебя продам на аукционе «Сотбис» за рубль. Кто тебя купит? Ты уже древний артефакт, который пылится в шкафу.

Вскоре моё внимание привлекла одна сладкая парочка «Твикс», но к ним прилагались ещё две маленькие «Баунти» в синей обёртке. Они сидели за соседним столиком слева от нас, и мне было интересно за ними наблюдать со стороны. Это была семейная молодая пара с двумя детьми, что сидели рядом с ними. Одеты были члены семейки, как все вокруг. Я увидела, что около другой официант принимает у них заказ. Каждое слово, сказанное им, мне было хорош слышно. Также я отчётливо слышала ответы взрослых из этой семьи, что привлекли моё внимание. Сашка в это время был заинтересован своим телефоном, находясь в состоянии ожидания мороженого и кофе. Было видно, что его операционная система временно зависла, и он ненадолго отключился от мира и, конечно, от меня. Я не стала его тревожить, продолжая наблюдать за интересной семейкой за соседним столиком. Вскоре они получили свой заказ. Все они поели, а мать семейства стала говорить официанту: Вы не против, если мы, соберём со стола остатки еды и отнесём их домой собаке?

Я заметила, что официант удивился странной просьбе молодой женщины, но не растерялся.

— Да, конечно, пожалуйста!

— Ура! Нам купят собаку! — закричали хором дети, поставив в неловкое положение своих родителей.

— Вот бедные, — всхлипнула я. — Им совсем кушать нечего. Дети голодные.

— Ты чего? — я заметила, что процессор у Сашки включился.

— Да так! — ответила я и в это время нам обоим принесли мороженое в двух стеклянных тарелочках и горячий ароматный кофе.


— О, как вкусно! — восхитилась я принесённым официантом угощением, и было от чего замурлыкать от удовольствия. Мороженое было марки «Пломбир», которое я обожала. Сверху оно было посыпано мелко тёртым грецким орехом и мелкими кусочками чёрного шоколада. Я облизала свои губы язычком и заметила реакцию Сашки на столь интимное действо с моей стороны.

— Натка, не надо так делать? — его глаза неотрывно смотрели на мои губы. Возникло неловкое ощущение, что он, как хищный лев, хочет съесть меня, как бедную антилопу гну.

— А то, что будет, Александр Петрович? Ты меня накажешь? — я решила подыграть ему, чтобы ещё больше его подзадорить. При этом мой голос звучал настолько томно, что Сашка стал ёрзать на стуле от нетерпения.

— Ты не понимаешь, Натка, что ты со мной делаешь? Я сейчас забуду, что вокруг нас люди и поимею тебя здесь, прямо на этом столе в этом кафе. Хочешь проверить? — спросил жених у меня, явно уже сильно нервничая.

— А что? Интересное и заманчивое предложение? — я не узнавала сама себя.

Что же во мне осталось от Снежной королевы. В принципе, наверно, ничего. Только Сашке удавалось меня привести в сильное смущение.

— Прямо здесь, да? На виду у всех? Александр Петрович, я всё-таки скромная девушка. Мне нужен интим. Вы же понимаете, — при этой мой нежный голосок звучал так вкрадчиво, что железному терпению адвоката Александра Волонского пришёл конец.

— Поехали, домой, Ната, а иначе я за себя не ручаюсь.

Мы оба быстро собрались, я не забыла прихватить свою сумочку, Сашка оставил на столике деньги за мороженое и пару чашечек кофе официанту, мы не стали ждать, когда он снова явиться. Затем Александр заказал такси, которое приехало за нами достаточно быстро и мы в нетерпении поехали домой, назвав водителю домашний адрес дома, в котором мы с Сашкой вместе жили.

Наконец, мы оба дома. Александр выключает свет, зажигает свечи, и в их трепетном сиянии, я замечаю, что пока я на минуточку удалилась в ванную комнату, Волонский посыпал постель лепестками роз.

— Какая прелесть, как я об этом долго мечтала, — успеваю я подумать. Поворачиваюсь к нему, что бы поблагодарить Сашку, но не успеваю, потому что он закрывает мой рот горячим и страстным поцелуем. Я, издав лёгкий стон желания и нетерпения, приникаю к любимому всем телом и начинается вечный танец любви. Вздохи, отрывочные фразы, ответы невпопад, слова: «Я люблю тебя», «Как я соскучился, я тоже хочу тебя!», «Какая ты красивая, нежная и прекрасная»

Одежда летит в разные стороны, ибо, что может быть сейчас важнее кроме Любви. Мы с Сашкой оба потеряли счёт времени, лаская и наслаждаясь, друг другом. Природа умело дирижирует оркестром для двоих.

Трудно найти слова, чтобы описать эти невероятные ощущения — восторг, блаженство, нега, наслаждение граничащие с потерей сознания.

Я и Сашка мало что видели и различали. Мы оба оказывались в самых разных позах, на кровати, на полу, на столе, стоя перед зеркалом, в ванной. Марафон любви длился долго.

Через какое-то время я пришла в себя, открыла глаза и посмотрела на своего любимого с огромной любовью и удивлением перед чудом жизни. Сашка чувствовал, что я родилась заново, а так оно и есть.

Любимый улыбается, наливает в бокал вина, который он ради меня принёс из кухни уже разлитым в бокалах на подносе. Мне оставалось его лишь пригубить. Редко, кто мне носил вино в постель, чаще кофе и это был Сашка. Я, конечно, выпиваю весь бокал до дна, так во время любовного поединка у меня пересохло во рту. Волонский нежно меня целует, и говорит: «Какая ты красивая, я очень люблю тебя», обнимает меня снова своими сильными накаченными руками, и мы вместе засыпаем. Но любая восхитительная ночь имеет одно нехорошее свойство. Она быстро заканчивается. Я проснулась первой. Солнечные блики весело заиграли на моём хмурящемся лице, разбудив меня. Рука Сашки по — хозяйски обнимала меня за мою талию, а его щетинистый подбородок упёрся мне в спину. Любимый сладко спал в отличие от меня. Посмотрев на часы, стоявшие на поверхности прикроватной тумбочки, я заметила, что время было около семи утра. Вся комната была полна солнечного света. И я решила, что мне пора вставать. Лежать дальше, когда нет сна, смысла уже не было.

— Как встать? Сашку могу разбудить, — осторожно спустила с себя его руку, накинула на себя лёгкий халатик и отправилась в ванную, чтобы умыться и привести себя в порядок. — Да, Ростова, вид у тебя ещё тот, — дала оценку своей внешности, смотря в зеркало, глаза были уставшие, кожа на лице была слегка потрёпанной, губы бесцветными.

— Пойду лучше в душ, а потом приведу себя в порядок, — с такими мыслями я полезла в ванную, открыла кран и с огромным удовольствием подставила своё тело под тёплые струи воды, стекавшие по нему, полностью сметая, следы ночной страстной любви с Сашкой. При этом руки инстинктивно следовали по изгибам моего тела, а память подносила картинки того действа, что было минувшей ночью. Я продолжала нежиться под струями тёплой воды и почувствовала, что внизу живота начинают невольно порхать ночные бабочки. Включила более прохладную воду, но разгорячённое тело уже не хотело успокаиваться. Мне так захотелось, чтобы Сашка оказался здесь и сейчас со мной в душе. И Бог услышал мои молитвы.

— Тыыыыыыы такая красивая? — услышала я за спиной голос моего парня.

И начался вечный танец любви между нами, но ещё более страстный, чем накануне ночью.

Глава 4


Да, в душе это было что-то с Наткой. С ней я чувствовал себя первым космонавтом, полетевшим в космос. Раньше я и предположить не мог насколько страстной может оказаться сестрёнка. Мне не стоило жениться два раза на других женщинах до неё. Что поделаешь? Мы, мужчины ищем своих половинок там, где не нужно их было подбирать. Она была рядом, бери, хватай, а я не замечал, что родственная душа для меня в этом человеческом мире была со мной всегда рядом. Да, я был слеп, глух и нем. Возможно, не приметил бы Натку и дальше, если бы не авария, которая всё расставила по своим местам. Мне хотелось сегодняшний выходной провести рядом со своей любимой. Чёрт, не дали. Судьба опять не захотела. А так всё отлично складывалось. Вспомнилось, как Натка весело организовывала для меня романтический ужин. Решил, что тоже не стоит оставаться в долгу перед ней.

— Так я сотворю для своей любимой девушки романтический завтрак.

Так быстро эта идея озарилась в моей голове и с ходу сразу понравилась. Составил план, что надо приготовить для завтрака. Залез в холодильник, посмотрел набор продуктов, содержащихся в нём. Вроде, всё было в наличии. Натка была любительницей набить мистер холодильник всем необходимым.

— О, сейчас сделаю блинчики, организуем кофе в постель, всё будет тип топ.

Вытащил из холодильника все необходимые продукты: пару яиц, молоко. Нашёл в кухонных шкафах в самом дальнем углу пакет муки. Раздобыл соль и остальные необходимые ингредиенты для приготовления блинчиков. Начал всё мешать, примеряться. У меня всё получилось. Потом вспомнил, что завтрака в постель не получится организовать, потому что мы с Наткой уже проснулись. А ладно, махнул рукой. Накрыв всё нужное на стол на кухне, стал ждать невестушку, явившуюся на кухню через десять минут в красивеньком в цветочек шёлковом халатике.

— Сашка, это всё для меня? Какие аппетитные запахи? — М-да, любимая девушка не скрывала радости, увидев на обеденном столе плоды моих усилий, и кинулась меня целовать и обнимать. Что же было приятно получить от неё порцию положительных бонусов в свой адрес.

— Вроде, как бы да, — не стал я таиться. — Хотелось тебе, Натка, сделать приятный сюрприз. Не получилось? Я тот ещё невежа.

— Нет, Сашка, мне приятно. Ты приготовил блинчики. Да, ещё с моим любимым малиновым вареньем, — проговорила девушка с радостью в голосе и уселась за стол, к моему сожалению оторвавшись от меня. — Давай, женишок, ухаживай. Где кофе? Я почувствовала его запах, когда зашла на кухню. Официант, прошу меня обслужить.

Мне тоже захотелось Натке подыграть, решив на ходу импровизировать.

— Официант к вашим услугам. Что желает столь обольстительная дама?

— Ах, ты льстец? — продолжила мою игру Натка, широко мне улыбаясь в ответ.

— Прошу кофе с сахаром и со сливками. Быстрооооооо, — проговорила девушка дразнящим голосом. Она точно решила поиздеваться надо мной.

— Будет сделано, мадам. Бегу выполнять ваш заказ.

Кофе было подано мной достаточно быстро.

Смотреть на любимую женщину было неописуемым блаженством. Девушка дразнила меня, сводя с ума своими алыми губами, которыми она слегка пригубляла кофе, едва касаясь края чашечки.

— Плата, мадам. За кофе нужно платить. Он стоит очень дорого. Вы, мадам, сможете со мной расплатиться?

— Что Вы хотите, официант?

— Поцелуй, — потребовал я от Натки.

— Вы уверены, что Вам нужен поцелуй? — проговорила она. Глаза девушки так и стреляли в меня хитрым взглядом. — Дайте подумать. Может, Вы хотите сотни поцелуев?

— Да! — ответил я и уже я подносил свои уста к губам девушки. Мы должны были по всем законам жанра захлебнуться в фееричном страстном поцелуе, когда на весь дом раздался громкий мужской пропитый самогоном голос.

— Тебе звонят, ты чо не слышишь, опять на ком-то громко дышишь? Аллё, хозяйка, вытащи меня, тебе кто-то звонит?

Пришлось от испуга отскочить от Натки метра на два.

— Это что было? У тебя что, кто-то появился, дорогуша? Где он? — и уже приготовился найти в доме горе-воздыхателя Натки, заранее приняв боевую стойку. — Я ему сейчас набью анфас, чтобы забыл раз и навсегда, как ухлёстывать за чужими невестами.

Но тот же мужской бас снова прокричал те же слова. Я ничего не понимал. Девушка сидела на стуле, находясь рядом со мной, а сипловатый мужской голос фактически кричал около Натки. Видимо, на моём лице проскальзывала маска полного лоха и идиота, который абсолютно не соображал. М-да, до меня доходило, как до тюленя. Я никак не мог понять, а что происходит.

— Сашка, ты шуток не понимаешь? — проговорила девушка сквозь прорывающийся из неё смех. — Это новый звонок на моём телефоне. А что? Мне нравится. Прикольно.

У меня отлегло от сердца, сразу полегчало. За какие — то доли секунды, я подумал, что за Наткой охотится табун женихов. Одного или двоих я ещё мог нейтрализовать, но целая отара потенциальных мужей я уже не мог осилить.

— Ты, Натка, в следующий раз предупреждай, а то я готов был убить.

— Да, ладно. Весело же. Ты был, как бык на корриде. Хочешь, Сашка, я сошью для тебя персональную красную тряпочку. Ты был такой мачо сейчас.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Аллё, мам, ты? Привет! — проговорила Натка елейным голоском. — Что приключилось? — давая мне жестом понять, чтобы я немного молчал, не мешая ей разговаривать с матерью.

— Натка, Сашаааа рядом? — проговорила мама страдальческим голосом.

— Мама, расскажи, что случилось?

— Нажми на громкоговоритель? — дал я Натке знак, что она сразу же и сделала, нажав кончиком пальчика соответствующую функцию на телефоне.

— Натка, я купила себе животинку. Только не ругай меня. Папа и так уже у виска пальцем крутит. Считает, что, мол, совсем баба из ума выжила, взбрендила на старости лет. Только ты меня и поймёшь.

— Мама, Кого ты там купила? Объясни, я ничего не понимаю.

Натка уже была похожа на кипящий чайник. Она уже теряла терпение, не понимая, что хочет ей сказать Марина Ростова, её мать.

— В зоомагазине сказали тушкан. Нат, он такой красивенький и миленький.

— Когоооо? — наши с Наткой голоса раздались в унисон.

— Ма, мы сейчас приедем к Вам, с Сашкой вместе. Мама, ты там держись. Будем тебя спасать.

Собрались мы с Наткой быстро и отправились на машине в другой конец города разбираться с нашей общей мамой. Через час мы вместе в обнимку стояли у дверей квартиры, где жили родители. Двери, самолично, открыл нам папа.

— Привет, па, — сходу ему бросила Натка и ворвалась в родительскую квартиру, как ураган, не забыв разуться в прихожей.

— Что с ней? — тон отца был недоумевающим. Его глаза пристально смотрели на меня, ожидая ответа.

— Чёрт его знает, отец? Женские дела! — мне нечего было ответить на столь риторический вопрос, заданный Иваном Ивановичем Ростовым. — Пойдём, папа, посмотрим, чем заняты наши женщины.

Мама и Натка были в зале, где сестричка пыталась выяснить какое животное, приобрела её любимая мамочка в магазине за углом.

— Как кого? — мама была в полном недоумении. Она никак не могла понять, что она такое плохое сделала.

— Купила Федюньку! А что не надо было?

— Мама, кто это? — Натка никак не могла взять в толк, о каком животном идёт речь. Активная жестикуляция рук девушки выдавали в ней крайне сильное волнение.

— Я же тебе, дочка, говорила? Тушкан. Фу, чёрт, как его, тушканчик.

— Мама, ты часом ни куку?

— Со мной всё хорошо, Натка. И ты туда же. Да, нормально всё со мной. Ты посмотри, Ната, какой Федя у на важный. А глаза у него, что яхонты сверкают, чистый изумруд.

Мы поняли, что маме было уже не до нас. Она отправилась в страну тушканчиков, где центром Вселенной для неё стал тушкан по имени Фёдор Иванович.

— Окей, мама, мы поехали. Только ты нам с Сашкой не звони по поводу своего Федюни. Хорошо?

— Сашка, едем. Мама нас с тобой променяла на тушкана.

Вот это был номер. Мама, тушкан Федюня и мы.

— Па, мы поехали, — сказали Натка отцу, целуя его в щёку.

— Езжайте, дети, — проговорил отец мне и Нате. — Видите, жена, и мужа на Федю променяла. Не думал, что моим соперником будет тушкан, а не какой-нибудь дед — пиндюр.

Было удивительно, что мама ни единым словом не напомнила нам обоим о свадьбе. Казалось, что вскоре мама Марина забудет о своём животном и вспомнит о своих детях, то есть о нас с Наткой. Не случилось. Тушкан по имени Федюнька занял прочное место в сердце Марины Ростовой. Мы же с Наткой решили наслаждаться своим собственным счастьем. Тоже не случилось. Тушкан стал образно просить найти местечко для себя и в наших сердцах.

— Сашка, Здравствуй, сынок! — звонок от мамы стал для меня неожиданностью, и я услышал также раздавшийся в трубке её всхлип.

— Ма, ты что плачешь? Что случилось? С папой что-то не так? Давление у тебя?

Логика подсказала, что она по какой-то причине находится в полном расстройстве. Испугался, правда, не на шутку, зная, что в последнее время матушка стала страдать повышенным давлением.

— Говори? Что стряслось? — мысленно обрадовался, что Натки в этот момент не было дома.

— Сынок, приезжай. Федяаааааа, умер.

— Ма, папу зовут Иван. Какой Федя? У тебя, там, что дедуля запасной завёлся?

— Сашка, ты что? — возразила мне удивлённым голосом мать. — Ты забыл? Федюнька помер. Похоронить надо. А то живая душа была.

Я долго вспоминал кто такой Федя. Знал, что брательника зовут Петя. Больше, вроде, никого и нет. Есть общая сестра, не кровная для меня. Я давай вспоминать кого же там у матери в родне Федором зовут и что теперь со всем этим делать? Через полчаса рева в ухо, вдруг до меня доходит, что это оказывается тушканчик ласты склеил! Феденька, блин…

Такое горе, такое горе. Он в обед покушать изволил, — продолжила мать тем временем своё повествование. — Потом решил отдохнуть. Лёг на свою постельку и всё, тушкан крякнулся.

— Стоп, мам. Этот тот зверюга? Из магазина? Мама, выкини его.

В ответ услышал бурю негодования, возмущения от матери в телефоне.


— Ты что? Он живой был! Он так смотрел на меня своими несчастными бусинками — глазами. Так меня умолял. Тебя бы выкинуть на свалку.

— Всё, ма, еду, хоронить твоего драгоценного Федю.

Ладно, съездил я вечером в лес, похоронил беднягу, да и забыл про это дело. А мама, она по Феде поминки устроила. Все как положено — с песнями, плясками, с бубнами. Мать заставила отца по этому случаю из кладовки достать старый баян, чтобы сыграл для Феди. Всю ночь вместе с товарками слезы лила. М-да. Спасибо об этом не узнала Натка, поехавшая на недельку к подруге в гости в деревню.

Очень надеялся историю про тушкана забыть, как страшный сон. Но после его символических похорон прошло несколько дней. Однажды внезапно раздался звонок на моём телефоне. Мама была опять на проводе.

— Саша, Саша! Ты где на днях Феденьку похоронил!? Он жив! Жив! Саша, Лена все узнала — у тушканчиков спячка началась! Срочно едем спасать! Ты слышишь меня, Саша?

Еще бы я не слышал. Птицы с веток в радиусе километра замертво от воплей мамы валились.

Ну, да ладно. Спасать, так спасать. Оставил все срочные дела Кире на работе, поехали с маманс на раскопки, чтобы Федю искать.

А где я его закопал, хоть убей — не помню! Подъехали к лесу. То ли здесь, а то ли не здесь… Мама уже совсем ополоумела, носится по лесу, Феденьку зовет. Ну, а тот, ясень пень, молчит. На его месте, впрочем, я бы тоже молчал. Думал все, операция закончилась? Хрен! Поехали за соседкой. Та, блин, коза старая, свою болонку для поисков решила выделить. Вашу мать… Я тогда чуть в машине не помер. Две красотки квохчут наперебой мне в оба уха, псина эта сумасшедшая по салону носится, тявкает, да все за ногу укусить норовит. Феденька, блин… Цирк на марше!

Приехали в лес. Этот Баскервиль недоделанный сразу прыг из машины, да как ломанется в кусты! Мама с соседкой Леной следом бегом вприпрыжку, меж деревьев мелькают. Сел я покурить в полном расстройстве нервных чувств, и вдруг понимаю, что место-то знакомое. Присмотрелся получше, ага! Точно здесь. Прошелся до пенька, пнул землю ногой — и вот он! Лежит родимый, сам Федор Тушканчиковыч, тьфу чёрт, Иванович, собственной персоной в гробике из под конфетной коробки. Как в Мавзолее. Синее не бывает…

Через полчаса мама с подружкой, наконец, болонку поймали и вернулись.

— Феденька!!!!!!!!! — закричала матушка от радости при виде тушкана.

Я говорю, мол, что спячка, конечно, разной бывает, но вот эта — в которой Феденька соизволит пребывать — обещает быть весьма долгой. Дамы меня не захотели слушать. Засунули бережно тушкана себе под лифчик и стали его по очереди отогревать. От меня дамы потребовали гнать машину срочно домой, чтобы спасти бедное животное. В общем, сутки Федя в лифчике жил. По ходу дела его еще водой отогревали, сушили и снова в лифчик прятали. Как только над бедной мумией не изголялись. Когда Феденька после таких водных процедур и прочих измывательств начал слегка попахивать ароматными духами, мне снова позвонила мама, не забыв сообщить трагическим голосом: «Федя умер… Похоронить бы его по-людски надобно…»

Пришлось мне снова ехать в лес я снова в лес, достал, вроде, было лопату. А потом подумал и понял, что здесь, как ни крути, просто похоронами не обойдёшься. Я кремировал геройски погибшего тушкана. Костер был — на пол — неба… А пепел я потом над рекой развеял. Вот так — то…

Больше мама не пыталась кого-то ещё завести из мира природы. Я очень надеялся, что в дальнейшем мне не придётся кого-то опять хоронить, например, хорька. Слава Богу, что Марину Ростову устроил маленький котёнок — кошечка, названная почему-то мамой Нюркой.

Дела на фирме шли хорошо. Неумолимо приближался нашего с Наткой день бракосочетания. Всё было отлично. Но исчезло ощущение драйва. Личная жизнь стала какой-то рутиной, обыденностью, появилось ощущение скукоты. Я сам не знал, что хочу ещё получить от жизни. У меня было всё, что только может пожелать себе человек — хороший дом, неплохой бизнес и связанная с ним работа, деньги, друг и любимая девушка, на которой я собирался жениться. Но что-то не хватало. Не было ощущения новизны. Натке расхотелось сидеть дома, и она устроилась работать в офисе в какой-то фирме. Все попытки уговорить её работать в нашей с Кирой юридической компании провалились. Ната ничего не хотела об этом слышать. Она обратно продала нам за туже сумму, что когда-то покупала, свой пакет акций нашей фирмы, чтобы не быть как-то связанной с нами. Да, Ната была такая. Ей хотелось хоть в чём-то сохранить свою финансовую самостоятельность. Деньги Натой были вложены в какой-то швейцарский банк, так как она мало доверяла российским. В чём-то она продолжала оставаться европейцем. Ната всегда была разумным человеком, если её дела касались денег. Но я её любил всякую.

— Сашка, нам с тобой нужно сходить на фотовыставку.

Предложение Киры прозвучало для меня неожиданно. Мы с ним сидели в моём кабинете и обсуждали на пару текущие дела нашей фирмы, когда прозвучало это предложение со стороны моего друга.

— Не понял? Посетить что? Выставку? Кира, зачем? Объясни. Может, я пойму.

— Александр, как тебе объяснить. До сих пор мы с тобой старались найти новых клиентов. Но пришла пора обрести и влиятельных друзей. Понимаешь? Мало ли что, может случиться. Ната не всегда нам придёт на помощь. А тут влиятельный друг из власть придержащих поможет нам, протянет руку помощи. Саш, если не хочешь, не пойдём.

— Кира, иди один. Мне эти выставки. Чего я там не видел.

Идти просто не хотелось, и было лень.


— Ага, Александр, я уже рассказал нужным людям, что буду с главным владельцем акций нашей фирмы. Они не поймут. Чёрт, нарисуешься минут на тридцать, а потом можешь отправляться к своей невесте. Дальше я сам буду действовать. Нужно, чтобы они тебя просто увидели.

— Кто? Я не понимаю, Кира. Объясни толком.

— Не могу сказать. Узнаешь потом.

Да, Кира умел быть убедительным, когда хотел. Сейчас ему удалось одержать надо мной очередную победу.

— Хорошо, я сдаюсь. Я иду с тобой на выставку, но не один. Пойду с Натой. Она обожает всякие мероприятия. Когда выставка?

— В шесть. В гостинице «Семь королей» — назвал место сбора Кира. — Наташе понравиться. Говорят там будут выставляться работы достаточно известного в Европе мастера.

— Кстати, Кира, интригующее название "Семь королей". Ладно, найдём.

Радостный и счастливый друг затем вышел из кабинета, заручившись моим обещанием. Время было около четырёх часов, и я решил отправиться домой, чтобы принять душ и переодеться. К своему удивлению дома я застал Нату. Обычно она приходила с работы после шести.

— Что же не придётся её вызывать с работы? — подумал я про себя.

— Ты так рано? — удивился я, целуя девушку в лоб. — Обычно позже меня приезжаешь?

— Устала! Отпросилась. Решила, что один денёк сделать себе лишний выходной.

— Ты не заболела, Ната? — её внешний вид вызвал у меня некоторую обеспокоенность. — Может, врача вызовем? А?

— Нет, Сашка, не надо. Со мной всё хорошо. Я полежу и буду, как новенькая. Ты меня не узнаешь.


— Слушай, не хочешь со мной пойти на фотовыставку? Кира пригласил. Он мнесказал, что там будет интересно. Давай, Нат, пойдём вместе. Составишь мне приятную компанию.

Ответа от любимой девушки я не дождался, потому что опять прозвучал противный рингтон на телефоне Натки. Девушка схватилась за мобильный, решив ответить.

— Кто? Мама? — мне было любопытно узнать, кто звонит.

— Нет, — показала мне жестом Ната и знаком дала понять, чтобы я вышел из её комнаты.

— М — да, кто это интересно? — думать и гадать было некогда, и я отправился собираться на фотовыставку.

В дверь вежливо постучали, когда я уже приступал к выбору костюма на предстоящий светский выход.

— Войдите! — ответил я громко, заранее зная, кто войдёт в комнату.

— Ты что-то хотела, Ната? — проговорил я слегка обиженным тоном. — У тебя уже от меня секреты. Нат, идёшь со мной? Кстати, ты так не ответила на мой вопрос?

— Не получится, — прозвучал сухой ответ девушки. — У меня, Сашка, нет секретов от тебя. Наверно, мне будет необходимо тебя покинуть на некоторое время.

— Что случилось, Ната? Кто тебе звонил? Ты можешь мне сказать?

Я завтра улетаю в Париж. Не нужно меня отговаривать. Я всё уже решила.

— Это из-за звонка? Кто это был? Ната, ответь. Мне не нравится, когда ты начинаешь от меня что-то скрывать.

— Сашка, я не могу сказать. Не мой секрет. Ты должен меня понять.

Я чувствовал, как во мне начинает расти всё сильнее злость на Нату.

— Начинается, — думал я, готовый бить кулаками стену. Но сдержался. — Без меня всё решила. Даже не спросила, — но затевать разборки по этому поводу со стоявшей напротив меня девушкой не хотелось. Ната стояла около меня с опущенной головой. Она была чем-то расстроена, но было видно, что она не хочет со мной говорить о причинах, заставляющих её уезжать в Париж.

— Ничего не хочешь мне объяснить. Я чувствую себя, Нат, полным лохом. Езжай, раз хочешь. А я схожу на выставку и найду себе там кого-нибудь. Ната, ты не думала о том, что я могу так поступить? А ты могла бы так, взять и изменить мне?

Девушка смотрела на меня со странным взглядом.

— Сашка, я тебе уже однажды всё сказала. Выбор делай сам. Сейчас ничего не могу тебе сказать. Возможно, когда приеду, всё тебе объясню. Сегодня нам с тобой никак нельзя оставаться вместе. Ты не в себе. Чувствую, интуиция подсказывает, что если эту ночь я останусь у тебя, мы с тобой оба. Сашка, поругаемся. Ты должен остыть. Сейчас я не хочу с тобой что-то обсуждать. Ты должен просто принять мой выбор и немного подождать. Я собираю вещи и еду к родителям. Извини, — девушка готова была уже повернуться ко мне спиной, чтобы уйти.

— Насколько ты уезжаешь? Когда вернёшься? А как же наш бракосочетание? Тебе и на него плевать?

— Не знаю, — прозвучал тихий ответ Наты. — Понимаешь, не знаю. Приеду, поговорим. Никакой свадьбы. Сейчас мне нужно уехать, — Мне показалось, что я услышал кое-как сдерживаемое девушкой рыдание. Но Нате удалось взять себя в руки. И она вышла из моей комнаты, не забыв захлопнуть за собой дверь. Через некоторое прозвучал сигнал подъехавшей к дому машины, что означало только одно, Ната уехала, бросив меня одного.

— Чёрт, чёрт, чёрт, — ругался я, находясь в доме один. Хотелось всё ломать и крушить вокруг. Меня бесило, что меня вот так просто взяли и отфутболили, по сути, бросили.


— Что, Ната, считаешь себя принцессой, королевой? Я найду тебе замену. Незаменимых не бывает. Ты не единственная женщина в этом мире. Вот сегодня пойду и найду кого-нибудь на этой фотовыставке, — сарказмом так и веяло от меня во все стороны. — Ничего, бабу найти не проблема. Главное, чтобы красивая была. Для храбрости выпил стаканчик водки, решив, одеть на выход стильный тёмно-синий костюм. На машине ехать не решился и вызвал для себя такси. К шести вечера я уже околачивался у дверей гостиницы «Семь королей». Я ожидал увидеть нечто необычное. М-да, у современных архитекторов не хватало хорошей фантазии при проектировании новых зданий. Я думал, что мне встретиться какой-нибудь эдакий средневековый замок с башенками и крепостными стенами. А что? Было бы оригинально. Но гостиница «Семь королей», несмотря на своё громкое название, оказалась жертвой современной российской архитектуры, в которой не нашлось места для греческих колонн, для красивой лепнины и прочих украшений зданий, коими блистала российская архитектура, например, 19 века. В здании отеля было слишком много стекла и металла. Смотреть было просто не на что. Такой своеобразный готический прямоугольник. Мне повезло, у входа мой приезд должен был ждать Кира, с которым заранее обзвонился, чтобы он смог меня встретить. Но его не было.

— Чёрт, где тебя, Кирюха, носит.

Посмотрел по сторонам, надеясь увидеть его где-нибудь рядом среди заходивших в гостиницу людей. Только Кира, видимо, забыл о своём обещании выйти мне навстречу. До начала открытия фотовыставки оставалось ещё минут двадцать и мне захотелось немного подышать свежим воздухом, стоя рядом с центральным входом гостиницы «Семь королей». Людей прибывало немало. Было много богатых мужчин, судя по дорогой фирменной одежде, которая могла стоить много нулей, конечно, не в рублях. Рядом с ними ошивались длинноногие красавицы с габаритами 90-60-90 в дорогих вечерних платьях. Было интересно наблюдать за ними. Они смотрели на своих мужчин, как собачки-болонки. Со своими мужчинами они приехали в дорогих тачках, среди которых, успел заметить автомобиль марки американский чёрный хаммер, стоящий несколько лямов. М — да, эти юные дамы были мало похожи на жён своих мужчин. Впрочем, я скоро потерял к ним интерес, не понимая, куда делся Кира, которого всё ещё не было. Услышал щелчок. Возникло ощущение, что кто-то заряжает объектив фотоаппарата. Так оно и было. Меня сфотографировали. Возникло любопытство. Решил посмотреть, кто это такой смелый, что решил меня снять. Резко повернулся телом назад. Меня снова сфотографировали. О, чудо. Передо мной была молодая красивая девушка с фотоаппаратом в руках. Ничуть не смущаясь, она продолжала меня щёлкать, используя фон с разных ракурсов.

— Девушка, может, Вы ещё кого-то снимите? Почему я? — уже хотелось от неё отвязаться. — Посмотрите, сколько людей вокруг, а вы снимаете только меня.

— Не говорите ничего, — прозвучал голос девушки. — Мне нравится, когда Вы молчите. Не могли бы посмотреть в сторону, я Вам сниму. Вы отличная модель для вдохновения.

— А я так не думаю, девушка. Может, познакомимся?

— Давайте, познакомимся. Я не против, — прозвучал ответ девушки.

— Ну, я Александр, а как Вас зовут такую красивую? — девушка стала вызывать у меня интерес. Давно я не интересовался противоположным полом, если не считать Наты.

— Анна Князева, — ответила мне прекрасная незнакомка. — Только, пожалуйста, Александр, не могли бы Вы немного подвигаться. Пройдитесь немного. Не могли бы Вы, немного расслабиться.

— Вы смущаете меня своим присутствием? — захотелось немного притвориться эдаким дурачком.

— Не верю, Александр! Вы мужчина, а значит сильный человек.

Меня удивило, что разговор со мной не мешал Анне фотографировать. Фотоаппаратом она продолжала умело щёлкать меня.

— Фотографии будут мои? Подарите, Аннаааа Князева?

— Охотно, — согласилась без обиняков девушка. — А давайте на ты.

— Чтоооо? Вот так сразу, сходу? Хороший наезд, — я смеялся. Девушка оказалась не только смазливой, но и смелой.

— А что? Можно и на Вы, если тебя обращение на ты смущает.

— Ладно, Анна, на ты, так на ты. Приглашаю тебя на чашечку кофе на завтра. Как тебе такое предложение? Сегодня не получится, немного занят.

— Окей. Я согласна. Ты не против, Александр, если я тебя потом ещё поснимаю? Конечно, завтра! Сейчас я тоже немного занята.

— Нет, не против. Мне любопытно побывать в роли модели.

— Да, у тебя хорошее необычное лицо. И эти волосы пшеничного цвета. Давно таких оттенков не видела.

Девушку нельзя было назвать красавицей. Она была худощава, невысокого роста, с небольшой грудью. Ноги у неё не росли от ушей. Правда, её лицо имело правильные идеальные скулы. Маленький носик не портил всего впечатления при лицезрении внешности девушки. Она была самой обычной, вовсе не уровня супермодели, какой являлась Ната.

— Ни к чему не обязывающее приглашение вместе выпить кофе, — внушал я себе эту мысль. Не скрою, девушка меня заинтересовала. Но насколько, я пока не мог сказать. Анна сумела меня зацепить.

— Что же, Александр, я ухожу, — засобиралась девушка, перестав меня снимать.

— Анна, а ваш телефончик? Вы мне его не сказали. Обещанное кофе.


Девушка, молча, подошла ко мне, взяла мою правую ладонь и, достав откуда-то ручку, быстро записала на ней свой номер.

— Смело! Анна, а вдруг у меня есть девушка, почти невеста!

— А она есть у Вас? — Анна ждала моего ответа. Смотрела в мои глаза и ждала. Наши взгляды встретились. Мы оба стояли, молча, секунд десять.

— У меня её нет, — соврал я нагло. Интуиция подсказывала, что Анна не из тех женщин, кто годится только для коротких интрижек и не потерпит соперниц. А мне хотелось встретиться с ней снова.

— Тогда кофе за мной, как и обещала, — а затем девушка удалилась, зайдя внутрь здания.

— Сашкаааааааа, — услышал я за спиной протяжный вой Киры. Друг спешил ко мне на всех парусах, расталкивая всех вокруг, кто встречался на его пути.

— Ты обещал, Кира, что меня встретишь? А я стою тут один, как китайский болванчик. Где тебя носило? Торчу здесь, как дурак, минут двадцать.

— Прости, Сашка, не хотел. Я так торопился, что один тупой чайник в меня на повороте въехал. Пришлось разбираться на месте. Слава Богу, менты выяснили, что в аварии я не виноват. А этот чайник мне сзади машины крыло помял. Вот идиот.

— Разобрался. Пошли. Я уже устал стоять.

— А Натка где твоя? Я думал ты с ней приедешь?

— Её не будет. Поругались мы с ней. Снежная королева соизволила отбыть к родителям. Мы решили, что нам лучше пока пожить отдельно, хотим отдохнуть друг от друга.

— Сашка, ты дурак или как? — Кира был в шоке от услышанного. — Что Вам обоим делить? Натка, она редкостная девушка.

— Кира, заткнись. Меня уже достали такие слова. От всех слышу, что Ната самая, самая. Надоело. Эта самая взяла и бросила меня. Уехала. Не хочу о ней говорить. Пошли. Где там, твоя выставка? Я смотрю ты и сам один. Где Надя?

— Уехала по своим колдовским делам в Саратов. Не поверишь, Сашка, у колдунов бывают съезды. Вот Надю и понесло туда, — всё было ясно. Киру тоже бросили.

— Кира, пошли смотреть искусство. Мы с тобой два одиноких волка. Отправимся искать для себя новых волчиц, если наши старушки нас обоих бросили.

— Пошли, друг, — мы с Кирой вошли в здание и направились в самое большое помещение, что имелось в «Семи королях».

Фотовыставка оказалась не скучной. Со некоторых фотографий на меня смотрели лица абсолютно разных людей — от ребёнка до старца. На каких-то работах люди были сняты в момент движения. Вот мальчик лет семи отпускает в небо маленькую птицу. Смотря на него, понимаешь, как он счастлив. Он улыбается во весь рот и, кажется, что птичка сейчас взмахнёт крыльями и улетит. Сильная была работа. Наплыв посетителей был солидный. Между делом Кира знакомил меня с разными людьми, знакомство с которыми, по его мнению, должно было нам помочь в нашем общем бизнесе. Я кивал в знак приветствия головой этим людям, делая вид, что счастлив из-за встречи с ними. Так прошло время. Захотелось домой.

— Кира, — обратился я к другу. — Давай дальше ты сам всё разруливай. Я поехал.

— Хорошо, понял, — пробурчал недовольно друг. — Езжай.

Но раздавшийся женский голос на сцене заставил меня приостановиться и повернуться в ту сторону, откуда я его услышал.

— Дамы и господа, я очень благодарна Вам! Вы почтили своим присутствием выставку моих фоторабот. Я очень счастлива. Сегодня этим чудесным вечером я услышала столько лестных отзывов о моих работах. Благодарю. Спасибо Вам всем!

На сцене стояла она, Анна. Неожиданно, однако. Подумать не мог, что она есть тот самый фотограф, чьи работы были представлены на этой выставке.

— Сашка, ты едешь? — дёрнул меня Кира за рукав пиджака.

Я повернулся в его сторону и проговорил: «Нет, Кира, я почему-то передумал. Знаешь, я рад, что ты смог меня сюда вытащить. Эта выставка начинает мне нравиться всё больше и больше. Я побуду ещё какое-то время здесь».

— Странный ты какой-то, Сашка. Я на твоём месте поехал бы поговорить Наткой. А ты.

Мне не нравился тон разговора, не нравилось, что меня, взрослого мужика Кира решил поучить уму разуму.

— Слушай, Кира, Ната не центр Вселенной. Поостынет и вернётся. А я хочу сегодня насладиться светским обществом.

— Делай, как знаешь, — услышал я в свой адрес. — А я поехал домой. Устал. Тебя подвезти?

— Нет, Кира, сам доберусь.

Друг исчез, а я решил продолжать наблюдать за Анной, которая вдруг неожиданно исчезла со сцены, пока я словесно препирался с Кирой. Пытался найти её в зале, но девушка канула в неизвестном направлении.

— Ладно, Анна, у меня есть твой телефон. Никуда от меня не денешься. Позвоню тебе завтра, — и тоже решил ехать домой, заказав по телефону такси.

— Хвала Богам, я дома! — воскликнул я радостно, стоя у ворот собственного дома. — Может, Снежная королева вернулась.

Дом был пустым. Никого в нём не было. Королева не вернулась. Посмотрел телефон. Список входящих вызовов был пуст. Признаю, что отключил звук на нём.

— Могла бы и позвонить? Что она? Могла же?


Понимал, что разговариваю сам с собой. Отправился в ванную, принять душ. А затем завалился спать. Всё равно на следующие два дня меня ожидали выходные дни, и если повезёт, приятное общение с красивой девушкой. Фотографов в моей личной практике ещё не было. Во сне пришло понимание только одной вещи. Чёртовы вещие сны снова вернулись. Снился глубокий белый туман. Что-то куда-то врезается. Слышится чей-то плач. Глаза, её глаза исчезают в этой мгле. Мне уже не надо было объяснять кто это. В холодном поту я резко вскочил на постели, проснувшись из-за такого странного сна.

— Чёрт, что всё это значит? Опять этот сон. Мне нужна Надя.

Решил, что старую подружку лучше побеспокоить вечером на следующий день, когда она будет отдыхать от своих колдовских дел. И снова завалился спать, немного переведя дух. Больше ничего странного мне в эту ночь не снилось.

Глава 5


Сашке я солгала, сказав ему неправду. Улетать в Париж на следующий день я ещё не собиралась, так как удалось купить билет на самолёт до Франции на другой день. Последний разговор с Волонским меня разозлил, если не считать, что сильно расстроил. Собрав все свои вещи в его доме, и сложив их в два объёмистых чемодана, я отправилась на такси домой к родителям.

— Дочь, ты ли это? — пришлось увидеть взметнувшиеся вверх удивлённые брови матери, когда я со всеми своими чемоданами, как Дедушка Мороз с подарками, вваливалась в квартиру родителей. — А Сашка с тобой? Кстати, где наш сын? Иваааааан, Ваняааааааа, — крикнула мать отцу. — Иди, смотри, у нас тут Второе пришествие Христа народу. Наша мамзель язвилась со всем своим приданым. Как я правильно поняла, она что-то не поделила с нашим сыном.

— Марина, оставь дочь в покое, — и отец вышел из другой комнаты, намереваясь помочь мне с вещами. — Марина, помоги нашему чаду, — обратился он к матери.

— Вот ещё. Чай не маленькая. Сама справиться, — и как кавказская княгиня мама гордо удалилась на кухню.

— Папа, это мама или нет? — я не узнавала собственную родительницу. — Когда она успела стать такой занудой?

— Нат, не обижайся на старуху. Мать есть мать. Оставайся, раз приехала. Живи, сколько хочешь. Ты у себя дома. Она такая.

Отец помог мне разобраться с вещами. Затем я раскидала их по шкафам. Никогда бы не подумала, что из меня мог получиться такой Плюшкин. У меня было столько вещей. Это был просто кошмар.

— Идите пить чай, — раздался на всю квартиру из кухни голос матери.

— Пошли, Ната, — позвал меня отец. — Видишь, какая симфония. И в театр можно не ходить.

— Ага, па, слышу.

Через минуту я с родителями втроём пили ароматный чай, сидя за небольшим кухонным столом, закусывая песочным печеньем.

— Ты надолго к нам, дочь? — не унималась мама. — Со свадьбой сказала, что сама. А тут заявляешься, негаданно со всем своим скарбом. Сашка, знает, что ты здесь? Он приедет за тобой?

— Маринка, чего к девчонке пристала, заступился за меня папа. — Тебе что место в доме для единственной дочки жалко?

— А ты, старый пердун, молчи! Забыл, что у нас там ещё и сын, забыл?

— Молчу, молчу!

Папа сидел притихшим.

М-да! Я не ожидала такого развития событий. О-па. Матриархат в чистом виде. Мама была командующим в семье, как Суворов. Неожиданное было открытие.

— Мама, я не собираюсь тебе что-то объяснять. С Александром мы сами между собой разберёмся. Сейчас нам обоим нужно отдохнуть друг от друга. Как бы сказать? Нужно перезагрузиться, обновить программу.

— Какую ещё программу? — не поняла мама. — Ната, говори ка ты на нашем могучем, на русском языке. Я не понимаю твоих заграничных поворотов в речи.

— Марина, молодёжь решила отдохнуть, тебе же ясно сказали, — я ошиблась. В родительской семье был патриархат. Теперь парадом командовал папа, как Наполенуе Боунапарте.

— Всё поняла, — мама была похожа на кошку, которой навешали по мягкому месту.

Ма, па, — обратилась я к обоим родителям. — Я к Вам не на всю жизнь. Послезавтра улетаю в Париж. Не спрашивайте, зачем. Не могу сказать. Надо. Простите. Когда вернусь, куплю себе отдельную квартиру, чтобы вас не обременять. А свадьба, я не знаю. Возможно, что её и не будет. Не могу сказать. Я не могу принимать человека, если он мне просто не доверяет.

— Ната, ты уже как бы, не юная девушка? — заговорила со мной мама. — Пора уже семью заводить, детей.

— Мама.

Родительница всё поняла. Одно слово, сказанное мной спокойным, жёстким голосом означало только одно: «Мама, не лезь в мои дела».

Сашка так и не позвонил. Чёрт с ним. Так я решила про себя. На следующий день я не знала, чем мне заняться. Отправилась обследовать холодильник на кухне. Он оказался полупустым. В голову пришла идея, сходить в ближайший магазин за продуктами, что находился через три дома.

Решено, сделано. Родители чем-то занимались, каждый из них своим делом. Мама пыталась котёнка научить ходить в туалет в унитаз, а не на песочек.

— Родители, я ушла, — крикнула я отцу и матери громким голосом, выходя из квартиры. — Иду за продуктами. У Вас в холодильнике мышь повесилась. Скоро приду.

— Хорошо, поняли, — отозвался отец в ответ на мой крик.

Обратно домой я уже шла с большими пакетами, набитыми разными продуктами. Возвращаясь на контрольной полосе, как папа называл дорожку между аркой и парадным, я услышала, как кто-то хриплым прокуренным басом из-за мусорного бака чертыхается в окружающую среду громко и со вкусом: «Уроды! Кретины! Пидерасы!» Решив, что в дворик забрел очередной подвыпивший товарищ, потерявший собутыльников и ориентацию в пространстве, я решила спасти заблудшую душу и тело незнакомца от влияния зелёного змия. И опешила, когда вместо подгулявшего индивидуума разглядела за баком нахохлившегося злого и мокрого какаду, цепко державшего в лапках что-то, весьма похожее на кусок кошачьего хвоста. Весь в грязи, от лапок до задорно торчащего хохолка, попугай был в оригинале нежно-розового цвета, который резко контрастировал с лексиконом пирата Карибского моря.

— Цып-цып-цып, — позвала я птицу, обнаружив, что совершенно не знаю, как обращаться к таким экзотическим пернатым.

— Дура, — проникновенно сообщила мне птица, злобно блеснув глазками и щелкнув клювом.

— Сам дурак, — не осталась я в долгу.

— Жрать! — потребовал какаду и посмотрел на мои пакеты с продуктами своими хитрющими глазами.

— Бог подаст, — не простила обиду я птице.

— Кто покормит Иннокентия? — театрально заохал попугай.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Больше всех появлению нового жильца обрадовался папа. Отец посчитал, что наконец-то в доме появился еще один мужчина. Он тут же отправился в зоомагазин за клеткой и специальной литературой. Быстро освоившийся на новом месте какаду оказался ловким манипулятором и, вообще, существом наглым, ленивым, обидчивым и не лишенным скверных привычек. И крайне разговорчивым. Судя по его словарному запасу, жизнь Буси до появления во дворе, где я его нашла, проходила не в высшем обществе. Теперь у каждого из родителей была своя забава на старости лет. Мама присматривала за кошкой Нюркой, а папа обзавёлся попугаем Кешей.

На следующий день я уже сидела в салоне самолёта, улетавшего в Москву, а оттуда с пересадкой на другой рейс, улетала уже в Париж. Родителей попросила меня не провожать в дорогу, клятвенно обещая, что вернусь через несколько дней. На самом деле я не знала, когда смогу вернуться домой. Новости, полученные из Франции, не были утешительными.

— Господи, господин Эжен, как Вы так? — переживания за близкого друга, почти отца, защитника, коим для меня являлся господин Жан Эжен за годы моей работы с ним, охватывали полностью мою душу. — Мне главное успеть. Я должна с ним попрощаться. Он не может просто так уйти. Нет. Хотелось плакать, но слёз не было. А новость мне сообщила Катрин — мой агент в Париже, позвонив по телефону. Вскоре самолёт приземлился в международном аэропорту столицы Франции. Поймав такси, я вначале отправилась к себе домой, чтобы там оставить вещи. Я так и не решилась продать свою маленькую квартирку в центре Парижа. Теперь же мне было, где остановиться.

— Катрин, Здравствуйте! — позвонила я агенту.

— Здравствуйте, мадмуазель Натали! Вы прилетели? С Вами всё хорошо?

— Не беспокойтесь, Катрин! У меня всё хорошо. Не могли бы Вы сказать, где, в какой больнице находится господин Жан Эжен. Я поеду к нему сейчас же.

— Он в клинике Лив Хоспитал.

— Спасибо, Катрин.

До больницы мне удалось добраться достаточно быстро. Там встретила мадам Мадлен — личный помощник господина Жана Эжена. На молодой женщине не было лица. Было видно, как она переживает несчастье, случившееся с её шефом.

— Здравствуйте, Натали!

— Здравствуйте, Мадлен!

После обмена взаимными приветствиями мы с Катрин приступили к обсуждению состояния здоровья господина Эжена.

— Мадлен, как он? Я вылетела из России, как только смогла. Расскажите, всё как есть. Что говорят доктора? Что с ним приключилось?

— О, мадмуазель Натали, всё так сложно. Господин Эжен потерял сознание. С ним рядом никого не оказалось. Куда-то подевалась вся прислуга в тот день, когда ему стало плохо. Около часа он пролежал на паркете в своём собственном доме. А решающие минуты уходили. Потом только нашли.

— Что с ним, Мадлен, скажите?

— Инсульт. Но насколько будут тяжелы его последствия для господина Эжена, никто не знает. Сейчас он в реанимации и врачи ждут, что будет нынешней ночью. У него было обострение некоторое время назад. Ситуация тяжёлая. Мадмуазель Натали, с Вами хочет встретиться адвокат господина Эжена! Он должен скоро подъехать. Я поставила его в известность, объяснив, что с Вами он может встретиться здесь, в больнице.

— Мадлен, эта встреча так необходима? Зачем мне встречаться с адвокатом?

— Я не знаю, мадмуазель Натали, но господин Брок — личный адвокат шефа, настоятельно просил.

Меньше всего сейчас хотелось встречаться с адвокатом. Господин Эжен был в тяжёлом состоянии. Все мысли были о нём. Мысленно молила Бога, чтобы он помог больному очнуться и выйти из состояния комы.

Мы с Мадлен продолжали ждать вердикта врачей о состоянии господина Эжена, сидя в мягких кожаных креслах, что стояли в коридоре больницы Лайв Хоспитал. Здесь было красиво. Трудно было поверить, что мы с Мадлен находимся в стенах больницы. Около окон в горшках стояли экзотические цветы. Своим цветущим видом они помогали оживить окружавшую вокруг обстановку. Как ни странно, людей в коридоре почти не было, лишь иногда одиноко проходившие мимо нас с Мадлен врачи нарушали наше общее с ней уединение. Катрин же я отпустила. понимая, что ей излишне находиться в стенах больницы.

— А вот и адвокат спешит к нам? — воскликнула Мадлен, увидев спешащего к нам лысого маленького мужчину — коротышку. Ничего в его внешнем виде не выдавало в нём преуспевающего адвоката. Одет был весьма весьма посредственно и дёшево. Костюм на нём был неопределённого землистого цвета. Он мне не понравился, посчитала, что адвокат так себе, ничего особенного.

— Здравствуйте, госпожа Мадлен, — поздоровался господин Брок. — А рядом с вами, как я понимаю, мадмуазель Натали Ростова? — и адвокат застыл в ожидании ответа. Только его глаза неприятно перебегали туда, сюда, смотря то на меня, то на мадам Мадлен.

— Да, господин Брок, это мадмуазель Натали.

Было неудобно говорить сидя. С Мадлен мы оба поднялись и продолжили говорить с адвокатом стоя.

— Очень рад с вами познакомиться, мадмуазель Натали. Много о Вас наслышан, представьте. Господин мне много о Вас рассказывал.

— Хорошее или плохое? — стало любопытно узнать, что бывший шеф мог обо мне рассказать своему адвокату.

— Не волнуйтесь, мадмуазель Натали, господин Эжен говорил о Вас только хорошее.

— Я не сомневалась, господин Брок. Я тоже рада с Вами познакомиться! Мадам Мадлен сказала мне, что Вы, господин Брок, хотели зачем-то встретиться. Я только не понимаю зачем. У нас с Вами нет никаких общих дел. Я вас вижу впервые в своей жизни. Вы не могли бы мне объяснить……


— Называйте меня Максимилиан. Так проще.

— Нет, я не хочу господин адвокат обращаться к вам по имени. Для этого мы с Вами недостаточно знакомы. И Вы, если не трудно, обращайтесь ко мне мадмуазель Ростова. Так будет проще.

— Нет, я не хочу, господин адвокат, обращаться к вам по имени. Для этого мы с Вами недостаточно знакомы. И Вы, если не трудно, обращайтесь ко мне мадмуазель Ростова. Так будет проще.

— Хорошо, я понял Вас, мадмуазель Ростова. Нам нужно втроём — мне, Вам и мадам Мадлен незамедлительно проехать в мой офис. Я должен выполнить волю господина Жана Эжена. Больше сказать не могу. Остальное узнаете в моём офисе.

Адвокатишка оказался настырным. Я не ожидала от него такой прыти. Только почему-то он мне не нравился.

— Господин Брок, пока я не узнаю о состоянии господина Эжена что-либо, я отсюда не сдвинусь с места. Мне нужно быть уверенной, что ему лучше.

— Но мадмуазель Ростова. Дела не могут ждать, — адвокат проявил настойчивость.

— Нет, пока я что-то не узнаю, никуда с Вами не поеду.

— Вы, русские, умеете быть упрямы, — начал жаловаться адвокат.

— Что поделаешь, господин Брок, такова наша натура.

— Доктор идёт, — пролепетала Мадлен. — Мадмуазель Натали, доктор.

Да, она не ошибалась. К нам спешил средних лет мужчина, одетый в белый, пребелый халат с маской на лице и шапочкой на голове.

— Доктор, как он? — бросилась к нему с вопросами Мадлен.

— Ситуация стабилизировалась. Господин Эжен находится в тяжёлом состоянии. Будем надеяться на лучшее. Нам удалось добиться улучшения его состояния. Но он пробудет в реанимации ещё какое-то время.

— слава небесам, — облегчённо вздохнула Мадлен.

— Ему ничего не угрожает? Как долго господин Эжен будет в таком состоянии, доктор? Скажите, — бросилась и я пытать доктора. Ожидание меня убивало, отбирая последнюю надежду на улучшение.

— Я же сказал, опасный период миновал. Но мы пока не можем сказать, как инсульт сказался на здоровье господина Эжена. Дальше будет видно. Пока рано о чём-то говорить.

Вскоре доктор покинул нас с Мадлен. Адвокат не уходил, молча наблюдая за нами со стороны.

— Мадмуазель Ростова, Вы получили новости о господине Эжене. Не соизволите вместе с мадам Мадлен проехать в мой офис. Он находится недалеко от этой больницы.

— Вы несносны, господин адвокат. Я же вам сказала, — господин Брок меня начинал уже бесить.

— Мадмуазель Натали, нам лучше проехать с ним. Прошу Вас очень это сделать, — я не ожидала, что Мадлен станет меня так упрашивать. Её синие глаза умоляли, просили, смотря на меня, и я не смогла устоять под очаровательным напором.

— Хорошо, Мадлен, только по вашей просьбе.

— Спасибо, — произнесла секретарша шефа тихо.

— Господин Брок, ваша взяла. Где ваш офис? Едемте.

— Я же говорил, — обрадовался адвокат. — Давно бы так.

Я не знала, что господин Брок собирался мне сообщить.

Через некоторое время мы были на месте. Офис адвоката тоже не внушал мне доверия. Вся мебель в его кабинете имел обшарпанный вид: стулья, стол и единственный шкаф. Только старый сейф имел солидный вид. Он был похож на старого полицейского. Я кое-как преодолев собственную презгливость, уселась на краешек стула. Мадлен сделала также как и я, но она села на самый край стула, что был под ней.

— Слушаю Вас, господин адвокат. Вы заставили нас покинуть больницу. Мы приехали в ваш офис. Теперь я жду объяснений, зачем я Вам была нужна. Странно, что Вы являетесь адвокатом господина Жана Эжена. Я удивлена.

Мне уже не терпелось покинуть кабинет господина Брока. Он был каким-то отталкивающим, мне совсем не хотелось с ним общаться. Я приготовилась услышать его объяснения. Мадлен же молчала, не встревая в мой разговор с адвокатом.

— Мадмуазель Ростова, немного терпения. Необходимо достать кое-какие бумаги, подписанные моим любезным другом господином Жаном, — тон голос адвоката раздражал. Он был настолько заискивающим, что мне хотелось взять и уйти. Но чопорная вежливость заставила меня сидеть на месте и ждать. Но кто-то может заставить меня молчать.

— Вы не слишком торопитесь исполнить своё обещание. Может, господин Брок, Вы скажете, зачем мы с Мадлен собрались в вашем кабинете? Возможно, нам стоит уйти? Ожидание несколько затянулось?

— Простите, простите, я не хотел, сейчас, сейчас.

— Господин Брок, а Вы не пользуетесь компьютером? Так было бы быстрее. На нём можно хранить документы.

— Мадмуазель Ростова, я старый педант. Веду свои дела по старинке и доверяю только бумагам. О, я нашёл то, что нужно.

Адвокат начал просматривать ворох бумаг, вытащил одну из них и затем продолжил говорить.

— Мадмуазель Ростова, ставлю Вас в известность, что я, господин Брок являюсь личным адвокатом господина Жана Эжена. По его просьбе он обязал мне Вас найти в случае, если с ним что-то случиться. Такой момент настал. Мадлен свидетель моих слов.


— Не понимаю, что Вы хотите всем этим сказать? Давайте ближе к делу. Нам с Мадлен нужно в больницу, — моё терпение было уже на исходе.

— Хорошо, — сдался адвокат.

— Мадмуазель Ростова, господин Жан Эжен поручил Вам лично вести все его дела, связанные с его Домом моды «Кристалл».

— Что? — я не сразу поняла, что мне сказал адвокат. — Разъясните, пожалуйста, господин Брок, я не совсем понимаю, что Вы сказали. Как я могу вести дела человека, который жив и он в больнице? Не понимаю. Разве у него нет родных, которые могли бы возглавить дела господина Эжена. Почему я, совершенно чужой для него человек? — мне необходимо было переварить полученную только что от адвоката информацию.

— Он Вам доверяет, — прозвучал в тишине голос адвоката.

— Это правда, — подтвердила его слова Мадлен. — Натали, Вы Муза для господина Жана Эжена. Вы его самая лучшая супермодель из всех, что на него работали. Он жалел, когда Вы вернулись в Россию.

— Я не знала, — был мой ответ. Было полной неожиданностью узнать об этом.

— Господин Жан Эжен не имеет родственников, — тем временем адвокат продолжил говорить дальше. — Он воспитывался в детском приюте и жил в приёмных семьях. Он мой друг. Этот человек сделал себя сам. Ему не на кого рассчитывать, некому оставить дела. Он решил, что в экстренных случаях, к коим относится и реанимация, а также смерть, его делами будете заниматься Вы, мадмуазель Ростова. Он Вам доверяет, считает Вас честной и принципиальной девушкой.

— А если я откажусь от такого заманчивого предложения? Что будет с Кристаллом?

— Его закроют, и Дом моды признают банкротом. Тысячи людей останутся без работы. Вы хотите быть в этом виноватой, мадмуазель Ростова?

— Да, я жду ответ на следующий день в такой же час.

— Хорошо, я должна подумать. Мы с Мадлен можем идти?

— Конечно. Я Вас провожу, дамы. Забыл сказать, что в случае смерти господина Жана Эжена, Вы мадмуазель Ростова, получаете в полную собственность Кристалл.

— Неожиданно, — только и смогла я вымолвить, находясь в прострации. — Лучше господину Жану Эжену побыстрее прийти в себя. Он должен сам вести свои дела.

Мне нужно было серьёзно подумать и принять наиболее верное решение.

— Неожиданно, — только и смогла я вымолвить, находясь в прострации. — Лучше господину Жану Эжену быстрее прийти в себя. Он должен сам вести свои дела.

М-да, сложную задачку задал мне господин адвокат. Как быть? Я не имела ни малейшего представления, надеясь, что господин Эжен сможет прийти в себя в ближайшие дни. В тот период я ещё нез нала, что мадам Мадлен станет для меня доброй приятельницей, так как Катрин, мой агент в скором времени переедет жить в США. На фоне таких печальных событий, свалившихся на меня из-за господина Жана Эжена я решила сделать что-то во имя своей любви к Сашке. И моей фантазии хватило на то, чтобы между лопаток выбить у себя на теле небольшую татуировку в виде алой розы. Она была почти не видна, если, конечно, не присмотреться ближе. Она немного меня обрадовала. Я знала, что она понравиться моему будущему мужу.

Глава 6


Утром я забыл и про вещий сон, и про Надю. Не ждал звонка и от Натки.

— Вернётся. Куда денется, — успокаивал себя такими мыслями, потому что знал, что Натка есть гордая однолюбка и любила она только меня одного. Сборы на работу были неспешными. Куда было торопиться, когда ты сам являешься хозяином собственной фирмы. На душе было отличное настроение, и решил, что стоит на работу немного опоздать. Иногда стоило и самому нарушать правила, мной же установленные в фирме. Вдруг запел мой телефон. Проверил. Звонил папа. Решил ответить, в последнее время и так редко стал разговаривать с родителями.

— Привет, па, как ма?

— Иннокентий, хочет жрать! — послышалось в трубке, а затем опять повтор этих слов, сказанным странным голосом, — Иннокентий, хочет жрать! Ваня, дай Кеше курочку!

— Сейчас, сынок, — послышалось в трубке. — Подожди.

— Па, кто это у Вас поселился. Мужик — забулдыга? Я сейчас приеду и выкину его из вашей квартиры.

— Нет, Саша, это наш попугай. Кешка. Мой сынок.

— Папа, у Вас там что? Зоопарк? Откуда он взялся?

— Натка нашла и одарила нас с матерью этим счастьем. Вот возимся. Ты чего звонил?

— Натка, не звонила вам? Скоро она там?

— Нет, а тебе что, не звякнула, сынок?

— Нет, па. А мама где?

— Гуляет с Нюркой.

— А это кто? Девочка? — я удивился.

— Да, нет, кошка, Вы же с Наткой подарили нам её на день рождения матери. Забыл что ли?

— Ах, да! Па, прости, забыл.

— А чего звонил? Ты уж извини, не могу говорить. Тут Кеша.

— Кеша голодный. Ваня, забыл Кешу накормить, — возмущался в трубке попугай.

— Ладно, па, потом увидимся, — и я отключился.

Вспомнил номер телефона Анны Князевой и решил ей позвонить. Ведь номера моего мобильного она не знала.

— Слушаю, — прозвучал в трубке знакомый мелодичный женский голос. — Кто это? Говорите.

— Анна, Здравствуйте! Вы не узнали меня?

— Подождите, дайте припомнить. Нет, не могу сказать кто Вы. Хотя ваш голос я определённо где-то слышала.

Я был разочарован. Она меня не узнала. Что за женщина?

— Мы с Вами недавно виделись на вашей персональной выставке в «Семи королях»? Теперь, припоминаете? Мы познакомились у входа.

Аааааааааа, — услышал я протяжный звук, который издал голос девушки.

— Да, вспомнила. Да, да! Вы, если не ошибаюсь, Александр? Да, угадала?

— Попали в точку, — было так приятно, что девушка меня вспомнила.

— Вы не передумали быть моей моделью, Александр? — прозвучал в телефоне мурлыкающий голос девушки. Она, как рыбак, закидывала удочку, надеясь поймать меня в свои сети.

— Хорошо, я согласен быть рыбкой! — решил я про себя. Всё равно невеста меня кинула, укатив в свою Францию. Мне захотелось расслабиться. Почему бы и нет.

— Почему Вы молчите? — снова прозвучал в трубке голос Анны.

— Я согласен. Жду Вас на Набережной около ресторана «Поплавок». Я Вас приглашаю на утренний кофе. И там отличный вид с берега на Волгу. Как Вам такое предложение? Хотите, я за Вами заеду?

— Нет, Александр, я на такси. Ждите, — и пошли гудки, означавшие, что девушка отключилась.

— Так я собрался на работу? Да! — стал быстро думать, как отменить поход на работу. Взял снова телефон в руки и начал набирать Киру.

— Ты чего звонишь? Разве, ты не на работе?

— Кира, сегодня прикроешь меня. У меня заслуженный выходной, — говорить другу о девушке Анне не мог.

— Зачем тебя прикрывать? Ты же начальник!

— Да, там всякие встречи назначены с клиентами. Подмени меня, будь другом.

— Хорошо! А ты чего?

— Поваляюсь дома. Ко мне приезжать не надо. Учти, а то, я тебя, Кира, знаю.

— Хорошо, понял. А то, мне показалось, Сашка, что ты опять заболел. Учти, Натка, во Франции. Кто будет тебя спасать?

— Плюнь, Кира! Не дай Бог. Ладно, давай, друг, я на тебя надеюсь.

Дело было сделано, я был полностью свободен на сегодняшний день от работы. Пора было заняться личной жизнью.

— Постой! Не делай этого, — неожиданно услышал чей-то голос. Я даже слегка вструхнул от страха.

— С ума схожу, наверно? — подумалось мне. — Пора отправляться на свидание, — проговорил я вслух.

— Пожалеешь, — услышал более ясно чей-то голос.

— Я, видимо, совсем ку, ку. Вот и чудятся всякие голоса.

Сам был материалистом до мозга костей и не верил во всякую чушь в существование сверхъестественных сил. Наука и только наука, по моему мнению, имели право объяснять сущность мира. Я ещё раз послушал тишину, но в ответ было молчание и никаких голосов больше не слышалось. Одел более свободный тёмно-синий костюм, сшитый на заказ по последнему писку моды. Причесал короткие волосы, надушился дорогим парфюмом и был готов идти на свидание. Через сорок минут я был уже на месте в ожидании девушки Ани, прибывшей на место нашей встречи чуть позже. Она была красива, хотя красотой в полном смысле слова особо не блистала. Была в ней некая загадка, которая притягивала моё внимание. Одета она была сногшибательно. Голубое свободное шёлковое платье облегало её фигуру в нужных местах. Остальную картину уже дорисовывал мой мозг. Мне понравилось, что я себе нафантазировал. Я представил себе, как обнажённая Анна возлежит на плетёной кушетке. Её красивая рука слегка касается красивой округлой груди девушки, а глаза горят призывной страстью. В другой руке Анна держит кисть винограда, который девушка ест своими алыми губами. А его сое медленно стекает к ложбинке её грудей. Я так ясно представил себе эту картину, что почувствовал сильное желание у себя в паху.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Что с Вами, Александр? — спросила меня девушка, испугавшись моего внешнего вида. — С вами всё в порядке? Вы будто бы проглотили горький перец?

— Всё в порядке, Анна! — Желудок немного прихватило немного, — пришлось немного соврать. Не мог же я сказать, что сейчас хочу свалить её на землю, задрать вверх подол её платья, развести в разные стороны пару маленьких стройных ножек Анны и сделать своё дело. — Вы не против, если мы с Вами немного посидим? Сегодня отличная погода, так светит солнце.


— Хорошо, я согласна. Тёплая осенняя погода способствует поднятию отличного романтического настроения. Ведь так, Александр?

— Конечно, Анна!

Девушка, подобрав сзади руками платье, присела за столик напротив меня. Ветер безжалостно трепал русые волосы девушки в разные стороны, что мешало ей смотреть в мою сторону.

— Одену снова шляпу, — проговорила Анна вслух и через секунду красивая соломенная шляпа с широкими краями украсила голову девушки. — Так лучше.

— Вы меня долго, ждали, Александр? — спросила Анна. — Вы знаете, я не привыкла ходить на свидания. В первый раз решилась пойти. Спасибо, что пригласили меня, — было видно по лицу девушки, что она сильно смущается. Алая краска залила обе её щеки. Я же сделал вид, что не заметил, почувствовав в это время собственное успокоение.

— Нет, я просидел всего минут пять. Мужчина должен ждать красивую девушку? Как Вы считаете, Анна? Что Вам заказать — утренний кофе или чай? Что пожелает столь красивая дама?

— А Вы льстец! — проговорила девушка. — Давайте чай.

— Надо же, Анна, неожиданно. Обычно все мои знакомые дамы любили пить по утрам кофе.

— А их у Вас было, как понимаю, много, дам? — девушка не была удивлена своему вопросу.

— Да, в своё время хватало! — ответил я скромно.

— А сейчас Вы одиноки, получается? — последовал вопрос.

— Вроде, да! — понимал, что вру, не мог удержаться, хотелось солгать о своей личной жизни. — Я так одинок и некому скрасить мои обычные будни, да и выходные тоже.

— Александр, давайте Вы закажете чай! Наш разговор принимает опасный оборот. А мне хочется пока Вас просто узнать поближе и пока не горю желанием прыгнуть к Вам в постель. Вы же на это намекаете? Давайте, будем откровенны.

— Хорошо, чай, так чай. Официант! — крикнул я.

— Слушаю Вас! — раздался около нас голос молодого парня.

— Прошу кофе и чай. Тортик, если есть и мороженое.

— Будет сделано! — прозвучал быстрый ответ и через пару минут официант принёс заказ.

— Как хорошо посидеть просто так! — лицо Анны светилось безмятежным счастьем. Было видно, что она радуется осеннему солнцу, тёплому ветерку. Всё-таки, Александр, спасибо Вам, что вытащили меня. Я крайне редко, просто так могу провести время, отдыхая.

— Вы же фотограф, Аня! У Вас свободная творческая профессия. Предоставлены сами себе. Захотели, отдохнули, а нет, можете ездить по миру. Мне бы так! Я же привязан к своему кабинету и к клиентам.

— Кем же Вы работаете, Александр?

— Угадайте, Анна! Попробуйте!

— Вы одеты по- деловому. Костюм, что на Вас, отнюдь не дешёвый. Строгая причёска. Не удивлюсь, если узнаю, что у Вас есть своя фирма. Не думаю, что простой офисный работник позволит себе в будничный день сидеть рядом со мной в рабочие часы. Я угадала?

— Да, Анна! Почти. Логика у Вас отменная. Я сам себе хозяин. И у меня, действительно, естьфирма, правда, юридическая.

— Вы адвокат?

— Да, так и есть.

— С адвокатами я ещё дело не имела, — голос девушки был удивлённым.

Мы продолжали сидеть дальше. Анна, не спеша, поедала мороженое в стаканчике, взбитое в стаканчике. Я же просто наблюдал за ней и одновременно любовался естественностью девушки. Анна показала себя интересным собеседником. Она могла разбираться во многих вещах. Мы начали с ней спорить по некоторым вопросам. Было видно, что девушка хочет превзойти меня даже в области юриспруденции. Мы оба не скрывали, что получили от взаимного общения огромное удовольствие. Вскоре пришло время прощаться.

— Спасибо, Вам, Александр! — проговорила Анна, краснея. — Встретимся в воскресенье. Жду Вас в своей студии. Я думаю, что в будничные дни, Александр, Вам нужно работать, — девушка проговорила свой адрес. Я постарался его запомнить на память. Потом мы распрощались, и девушка покинула меня, отправившись ловить такси. От моей попытки её проводить, девушка отказалась, сославшись на то, что может добраться и сама. Я продолжал сидеть в «Погребке» за столиком на веранде ресторана. Другие посетители этого заведения тоже наслаждались последними тёплыми днями благодатной осени. Погодка была отличной. Затем решил, что всё-таки стоит заглянуть на работу. В офисе работа кипела. Я и не думал, что фирма вполне может существовать и без меня. Подчинённые бегали по разным кабинетам, только лишь заметив меня, не забывали здороваться со своим начальством с дежурной улыбкой на устах.

— Какие же все подхалимы! — закралась мысль в голову. Для начала решил заглянуть к Кире, посмотреть, как он управляется с текущими делами. Заглянул в кабинет друга. Он даже меня не заметил, занятый очередными переговорами и смотрел в сторону окна, убеждая очередного клиента заключить с нашей фирмой договор о сотрудничестве. Кира был прекрасным оратором. Если он был не прав, то в своей правоте мог убедить и самого убеждённого скептика. Как у него получалось, я не понимал. Наконец, он меня заметил и подал знак рукой садиться на предложенное кресло, что стояло в стороне от его рабочего стола.


— Сейчас! — ответил друг одними губами едва слышным шёпотом. Через пять минут он закончил разговор с клиентом, оттянул на рубашке вниз середину галстука, тяжело глубоко вздохнув.

— Какой упёртый клиент, Сашка, однако нам с тобой попался. Еле уговорил, думал, что не клюнет. Ты же знаешь, я кого угодно уговорю. А ты чего пришёл? — спросил Кира удивлённым голосом, уперев на мне взгляд своих серых глаз. — Ты же сказал, что болен.

— Видишь, уже выздоровел. Что нового произошло на фирме за полдня?

— Ничего нового, друг. Но один сюрпрайз я тебе приготовил. Твой мастодонт ушёл на годичный академический отпуск и я взял смелость подобрать тебе нового секретаря. Она уже приступила к работе. А имя у неё, закачаешься — Ева. Так и хочется нагрешить рядом с такой фифочкой. Ноги от ушей растут, талия, как Людмилы Гурченко. А грудь одна чего стоит. Я бы взял её себе, но ты же понимаешь, у меня Маргарита, не могу же я её выгнать. А Ева так просила, так просила взять её на работу и я не смог устоять, вспомнил, что твоя мегерша уже не работает. Решил тебе Еву одолжить на время, а потом, если Маргариту пристрою, то заберу красавицу себе. Пусть она пока у тебя поработает.


— Хорошо, Кира, мне всё равно, кто у меня будет работать секретарём, лишь бы человек умел хорошо выполнять свои рабочие обязанности. А больше мне ничего и не нужно. Ладно, пошёл я к себе, заодно оценю твою хвалённую Еву.

По дороге в кабинет подчинённые продолжали и дальше меня приветствовать. Да, Ева была хороша. Кира был прав, оценивая высокими эпитетами её внешность.

— Красива чертовка! Нечего сказать, — подумал я, пробегая оценивающим взглядом внешность девушки.

— Вы к кому? — остановила она меня. — Александра Петровича нет на месте. Его не будет сегодня.

Девушка привстала из — за стола и вышла ко мне навстречу, показав себя во всей красе, невольно забросив за спину волнистые длинные волосы цвета вороного крыла. Они были идеального чёрного угольного цвета с отливом. На меня устремились своим колющим взглядом пара зелёных изумрудных глаз.

— Кажется, умна! Не дура! — сделал вывод.

Но деловая одежда девушки была вызывающей. Белая блузка была настолько ей мала, что обтягивала верхнюю часть тела девушки вплотную. Не отставала от неё и мини — юбка, едва прикрывавшая длинные ноги Евы.

— Нет, не умна, — сделал я уже другую оценку девушки, увидев, как выпячиваются, готовые вывалиться из женского лифчика, пара арбузных грудей. — Господи, наивные женщины, проговорил я про себя. — Глупые. Вы считаете, что ваши женские прелести могут вскружить любому мужчине голову. Да, эта могла бы хотя бы верхние пуговки на блузке застегнуть. Что могут подумать мои клиенты. Скажут, что у меня на работе бордель.

— Я и есть, ваш босс. Меня зовут Александр Петрович! А Вы мой новый секретарь, как я понимаю? Как Вас зовут?

— Ева, — прозвучал голос девушки.

— Хорошо, я понял, Ева. Только, Ева, Вы забылись. Застегните, пожалуйста, одну пуговичку на вашей белоснежной блузочке. У нас всё-таки серьёзная юридическая фирма. Клиенты позабудут о том, зачем они к нам пришли, если будут воочию лицезреть ваши женские прелести.

— Простииииите, — прозвенел извиняющий тон Евы, и девушка стало быстро приводить себя в надлежащий вид.

— Вот и молодец. Кстати, меня сегодня ни для кого нет. А сейчас я загляну к другому вашему шефу, если Вы, Ева, не против.

— Как я могу быть против? — засмущалась девушка. — Вы тут босс.

— Кира, она тут больше не работает! — с этими словами я зашёл в кабинет друга, ногою открывая дверь.

— Сашка, а ты забыл постучаться. Может, я тут занять кое-чем важным.

— Да, ладно! Кира! Убери эту глупую курицу. Не хочу её видеть.

— Не понял! Кого, я должен убрать?

— Ты что, Кира, не понял? Еву. Чтобы завтра её не было. Убери, куда хочешь. А мне найди другого секретаря. Найди мужчину, согласного работать на такой работе.

— Сашка, ты серьёзно, — Кира был сильно удивлён моей просьбой. — Мужчины редко работают секретарями. Где я его тебе найду? — друг развёл руками в разные стороны, давая мне понять, что не особо желает выполнять мой приказ.

— Либо, Кира, ты найдёшь. И ты, не забывай, отвечаешь за набор персонала. Или я ухожу в академический отпуск, скажем на год, и ты в одиночку будешь вести дела фирмы. Что скажешь, дружище? А эту дуру убери. И со своей личной жизнью я могу и сам разобраться. Думаешь, я не понимаю, зачем ты мне подсунул в секретарши свою Еву. Она мне не нужна. Такой типаж женщин меня мало интересует. Дурак, зря сказал. Кира слишком хорошо меня знал и сумел что-то уловить в интонациях моего голоса.

— Хорошо, Сашка, её завтра не будет. Но сегодня потерпи красавицу хоть немного. Но мне не нравится что-то в тебе. Сашка, почему ты ничего не говоришь о Нате? Раньше у тебя рот не закрывался, когда ты рассказывал о ней. Ты мог говорить на тему Снежной королевы часами. Что случилось? Когда она вернётся?

— Кира, можешь не говорить о Нате. Она бросила меня без всяких объяснений. Ей позвонили, она не захотела мне что-то говорить, мы поругались, и Ната съехала от меня обратно к родителям. Потом уехала во Францию.


— И ты с тех пор ничего о ней не знаешь? — Кира был сильно удивлён. Он никак не мог понять, почему я так говорю о девушке, которая была моей невестой.

— Нет, не знаю.

— Ты не думал, что нужно Нате позвонить? Узнать, почему она так с тобой поступила? Почему ничего тебе не объяснила? Я бы позвонил, будь Ната моей невестой.

— Кира, ты уж не лезь в мои дела с женщинами. Нет, я не хочу звонить. Она сама виновата. Выбрала Париж, пусть катит туда навсегда.

— А что родители говорят? — продолжал Кира меня пытать дальше.

— Ничего. Я сильно не спрашивал. Слушай, Кира, мне надоело говорить о Нате. Она что, святая что ли? Есть и более интересные девушки, чем она.

— М-да, мне, конечно, Сашка, всё равно как Вы там с Натой. Но ты не прав. Хорошо, я больше не буду говорить о ней. Как хочешь. Только мне кажется, у тебя что кто-то завёлся? Уж, Сашка, прости, но я тебя слишком хорошо знаю. А ничего, что у тебя невеста есть? Вы ещё не расстались?

— Кира, я взрослый мужик и сам разберусь со своими бабами, — я уже начинал кипятиться. Терпеть не мог, если кто-то, даже друг, лезли в мои амурные дела.

— Я попал в точку, — хлопнул Кира себя по ноге рукой, радуясь своей догадливости. — У тебя завелась дама. Колись. Я знаю твой блеск глаз, когда у тебя заводится новая пассия.

— И да, и нет, — не стал я скрывать.

— Расскажешь о ней?

— Пока нет.

— Мой тебе совет, Сашка. Вначале по-хорошему расстанься с Наткой. А уже потом заводи новую любовь. Пусть девушка не питает зря иллюзий по поводу тебя. Мне жаль Снежную королеву. Ради тебя она пожертвовала всем, даже своей собственной карьерой. Но не переживай, Сашка, Натка не простит тебя и будет права. Она не будет плакать. Она не будет одна. Такие девушки никогда не будут одни. Они слишком красивы, умны и хрупки, но они не ломаются. Ната — сильная девушка. Она выдержит разлуку с тобой. Но помни, Сашка, если потеряешь её, Снежная королева назад к тебе не вернётся. Позвони ей, узнай, почему она тебя так неожиданно бросила. Вот мой тебе совет. Не меняй бриллиант на уличный придорожный камень.


— Кира, я сам разберусь. Не лезь.

— А и не собирался, — добродушно ответил друг и занялся своей работой, дав мне жестом руки понять, чтобы я быстрее выметался из его кабинета.

Своё обещание Кира выполнил. На следующий день Эвы уже не было. Ему удалось где-то откопать секретаря-мужчину лет тридцати, как я и просил. Новый секретарь был рад, что его взяли на работу. Меня же устроила его кандидатура, и звали нового работника Степан.

— Сработаемся, — ответил я, когда знакомился с секретарём. Он оказался умный малый и схватывал всё на лету. Мне понравилось, как человек себя проявил на новом месте работы. Было много клиентов. Дел было много. А между ними я призадумался о словах Киры, сказанных им мне накануне.

— Может, стоит ей позвонить или нет? Нет, не буду.

Собственная гордость не позволяла переступить через себя, через собственное «Я».

— Захочет, даст о себе знать, — и занялся текущими делами, связанными с работой.

Так настало долгожданное мной воскресенье, которое я ждал с таким нетерпением. Позвонил снова родителя. Им было не до меня, так как мать была занята своей Нюркой, а папа Кешой. Обещая заехать к ним на днях, я тут же набрал Анну. Девушка не ответила не сразу, выдержала паузу. Интуиция подсказывала, что она меня испытывает. Но амурный охотник внутри меня не хотел сдаваться просто так.

— Если не возьмёт на десятом гудке, больше ей звонить не буду! — Анна ответила на девятом звонке.

— Слушаю, Вас, Александр! — ответила она чуть с хрипотцой в голосе.

— Здравствуйте, Анна! Хочу Вас видеть, — я не стал скрывать своих истинных намерений. Мне уже было не двадцать лет.

— Почему бы не начать двум людям отношения, если их тянет друг другу, если они оба желают друг друга, как волк и волчица во время гона, — абсолютно не было стыдно за такие грешные мысли, что были в моей голове. Я знал, что между мной и Анной пробежала химия. Она хотела меня, желала, горела от страсти, как пылал от желания обладать ею и я. Мы оба этого хотели. В трубке молчали. Видимо, она принимала решение, а стоит ли снова видеться со мной. Прошла минута. В трубке слышалось глубокое тяжёлое дыхание, и затем женский голос произнёс: «Приезжайте, я тоже хочу Вас видеть. Не могу Вас забыть». Анна быстро продиктовала мне свой домашний адрес, и я помчался к ней, обуреваемый порочной страстью, сказав девушке одно слово: «Еду!». А Ната, что Ната! Она была там во Вселенной, в другом мире. Сейчас мне было не до неё.

— Я ждала Вас, — услышал я хриплый голос Анны, как только она открыла передо мной входную дверь своей квартиры. Я был удивлён, девушка встретила меня в прозрачной ночной рубашке, сквозь которую были видны соблазнительные контуры её маленькой стройной фигуры. Девушка опустила взгляд на мои накаченные руки, которые были обнажены, потому что не стал надевать рубашку, ограничившись белоснежной футболкой. Затем её глаза переместились на моё лицо. Они горели страстью, как и у меня. Я не мог перепутать. Волосы девушка, к моему счастью, не стала стягивать на затылке, они свободно падали на спину и плечи девушки, образуя некий ореол чувственности.


— Боже, какая ты красивая. Анна, ты же понимаешь, зачем я пришёл? — я ждал ответа, чувствуя, как у меня перехватывает дыхание. Анна также тяжело задышала, явно чувствуя, как летают вокруг нас обоих химические флюиды взаимного притяжения. Мне больше не хотелось сдерживаться. Я слишком хотел эту девушку, понимая, что и Анна не против моего присутствия в своей квартире. Я провёл пальцами по её щеке и коснулся кромки губ девушки. В ответ услышал тяжёлый стон, раздавшийся из глубин горла Анны. Она закрыла глаза и упала на меня, еле стоя на ногах. Я был рад такому подарку, с удовольствием обхватив девушку в свои объятья. Мне захотелось поцеловать губы Анны. Наклонил голову вниз, слегка, как дуновение ветра, коснулся их и теряя последнее самообладание, буквально впился в губы девушки страстным поцелуем, который был долгим и упоительным. Анна прильнула ко мне ещё теснее и почувствовала своим телом прилив и силу моего желания, чём, молча, сказали её глаза, смотревшие на меня. Ей ничего не нужно было объяснять, девушка всё поняла без слов. Мой язык проник ещё сильнее сквозь губы девушки, заставляя их раскрыться ещё больше. Анна почти не дышала и дрожала в моих объятьях.

— Тебе понравилось? — задал я глупый вопрос.

— Что понравилось?

— Анна, не делай вид, что не понимаешь. Я говорю о поцелуе. Ты же понимаешь, что им одним сегодня не отделаешься.

— Ты так уверен в своей мужской харизме? — хихикнула девушка, обнимая меня.

— Ты сегодня красива? Наверно, многие мужчины тебе говорят об этом? Когда я увидел тебя там на набережной, такую красивую в этом голубом платье, мне очень хотелось выпрыгнуть из собственной одежды, повалить тебя на стол, задрать твоё платье, увидеть тебя там внизу и заняться с тобой любовью.

— Ты всегда, Александр, такой пошлый? Или хочешь продолжить начатое?

И понеслось. Мы оба с Анной были обуреваемы страстью. В разные стороны полетела одежда. Обмен поцелуями, жаркие объятья. Я и не заметил, как с Анной оказался на кровати. Почувствовал, как сильно напряглось моё тело от соприкосновения с обнажённым женским телом, а по моему пронеслись сильные электрические импульсы.

— Ты….тебе приятно? — нерешительно прошептал я, почувствовав себя снова юношей — подростком, у которого всё происходит в первый раз.

— Боже, мне очень нравиться…., как у нас с тобой началось…., - Анна прижала мою правую руку к своей обнажённой груди и прошептала. — Посмотри, как бьётся моё сердце.

Я почувствовал новый прилив возбуждения. Резко откинул девушку на подушки и начал осыпать всё тело Анны страстными поцелуями. Придавил её к постели всем своим телом, хотел, чтобы Анна почувствовала всю силу моего желания.

— Скажи, что хочешь меня, Анна, скажи? Я хочу услышать? — почти выкрикнул я, требуя от лежащей под моим телом девушки быстрого ответа.


— Да, — выдохнула она.

— Я тоже…., - и снова начал уже со всей страстью осыпать трепещущее тело девушки от шеи до кончиков пальцев её ног жаркими поцелуями. Я подчинил Анну своей воле, вертел её телом, как хотел, а она даже не пыталась мне сопротивляться, прижимаясь ко мне обнажённым телом ещё ближе. Я принимал любые позы, какие приходили в голову, а Анне оставалось подчиняться моим прихотям. Вскоре мы оба в изнеможении оба рухнули на постель и уснули, тесно друг друга обнимая, хотя был день.

- Цзинь, цзинь, — сквозь сон я услышал трель своего мобильного телефона. Потянулся за ним, чтобы узнать, кто мне звонит.

— Не надо, не бери, оставь, — услышал позади себя женский голос. — Пусть звонит.

— Ната, подожди, нужно ответить, — сказал по привычке, полностью забыв, с кем я был в постели несколько часов назад.

— Ната, кто это, Александр? Ты о ней мне не рассказывал?

— Анна, она сестра, — соврал я на ходу. — Послушай, мне нужно поговорить.

Как назло, звонила Ната, о которой я только что говорил с Анной. Я быстренько надел на голое тело брюки, так как телефон не переставал звонить.

— Анна, у тебя есть балкон? — спросил я у девушки, красиво возлежавшей на кровати.

— Там! — ответила она и указала жестом руки на занавеску окна.

— Прости, родная, клиент звонит. Важный разговор, — снова я соврал и вышел на балкон, чтобы поговорить с объявившейся невестой.

— Да, я тебя слушаю. Решилась мне позвонить, Ната! Не хочешь объяснить, куда ты пропала? — тон моего голоса звучал в обвиняющем ритме.

— Сашка, я не могу приехать. Я тебе обещала, что как только приеду, всё тебе объясню. Ты должен меня понять.

— Что я должен понимать, дорогая невеста? Ты уехала, ничего не объяснила, а я, как лох, остался дома. Ты не забыла, что у нас с тобой через два месяца свадьба? Может, её вообще отменить? Ладно, я, ты, Ната, чихать на меня хотела. Почему родителям ничего не можешь объяснить? Скажи что-нибудь?

— Александр, я постараюсь приехать и всё всем объяснить. Здесь в Париже сложилась сложная ситуация. Не хочу объяснять всё по телефону.

В этот момент я понял, что не чувствую эмоций Наты, как было раньше. Что происходит? Я не понимал.

— Может, Ната, ты там завела себе кого-то? — обвинил я девушку, злясь, что не чувствую больше её душевную близость.


— Я сказала, что приеду и всё объясню, — прозвучали стальные нотки в голосе Снежной королевы. Со мной теперь говорила уже не Ната, которую я знал всю жизнь и любил, а посторонняя, чужая девушка. — Сейчас ты должен остыть. Нам больше не о чем с тобой говорить. Мне жаль, что ты мне не доверяешь. Хочешь отменять свадьбу, отменяй. Это твоё желание. Знай об этом. Не я первая, начала об этом разговор. Возможно, нам нужно расстаться на некоторое время. Я не знаю. У меня нет времени думать об этом. Голова болит, — голос Наты в трубке звучал вяло.

— Ты изменила мне, Ната, Ната, скажи, Ната, признайся? — но в ответ я услышал гудки, но последние мои слова, сказанные невесте, услышала Анна, смотревшая на меня с немым вопросом в глазах. Повисла тягостная пауза, которую первой нарушила Анна.

— Кто такая Ната? — прозвучал обвиняющий вопрос из уст девушки. — Только, Александр, не ври, говори правду.

— Как тебе, Анна, сказать? — я не знал, что говорить дальше девушке, с которой недавно переспал.

— Она же не сестра? Ведь так? И даже не девушка? Она нечто большее. Говори правду.

— Ната, моя невеста. Да, Анна, Снежная королева моя невеста и у нас скоро свадьба. Да, признаюсь, переспав с тобой, я изменил ей.

— Как ты мог? — и девушка бросилась на меня, избивая меня маленькими кулачками своих изящных ладоней. — Что теперь будет? Ты расскажешь ей, что было между нами? Останешься с ней? Ты любишь её? А как же я? У нас с тобой, что была просто обычная интрижка? Даааа?

Я же крепко обнял девушку, не зная, что буду делать дальше. Да, Анна задала мне хорошие вопросы. Понимал, что окончательно запутался, не зная, как поступить дальше.

— Александр, тебе нужно уйти! — прозвучал голос Анны. — Мне нужно подумать!

— Ты уверена? — спросил я с надеждой на новую встречу.

— Не знаю! Уходи!

Мне ничего не оставалось, как одеться, а затем уйти. Анна не пыталась меня остановить. Любил ли я её, я и сам не понимал. Знал одно, если Натка, там завела в Париже кого-то на стороне, я готов был убить голыми руками неизвестного мне мужика. Никого не хотел видеть рядом с ней. Я снова и снова воссоздавал в памяти разговор с Натой, и во мне росла уверенность в том, что она завела себе кого-то на стороне во Франции. С другой стороны я до дикой дрожи хотел Анну.

— Что со мной? — я не понимал.

Я решил, что мне стоит обратиться за помощью к Наде, своей давней подруге. Она умела разбираться в таких хитросплетениях человеческих отношений. Кира поставил меня в известность, сказав, что Надежда уже в городе и вернулась со своего съезда колдунов.

— Здравствуй, Надежда! — передо мной открылась дверь, ведущая в мир мистики!

— Здравствуй, жених! Коли не шутишь! — ответила Надя, впустив к себе в дом. — Что тебя привело? Давно тебя не было. Дорогу забыл к моему дому.

Я удивился обстановке в её доме. Ничего не свидетельствовало о том, что в квартире Нади живёт практикующая ведьма. Всё в обстановке было, как обычно, как у всех.

— Надюха, а ты точно ведьма, колдунья? — рассмеялся я, рассматривая с любопытством её квартиру. Смотрю, что у тебя много цветов, диванчик стоит, телевизор. Всё аккуратно и красиво. Нет свечей и всяких знаков.

— Дурак, ты Волонский, — прозвучал смеющийся голос подруги. — Да, я есть ведьма, но и в то же время обыкновенный человек. Пошли на кухню, чай будем пить. Ты прямо к столу пришёл. Вскоре мы с Надеждой сидели на её кухне, и пили фирменный чай с мятой, изготовленный по специальному рецепту Нади её руками, закусывая песочным печеньем.


— Говори, Волконский, зачем пришёл? Рассказывай?

— Надюха, а ты сама скажи. Ты же всё видишь и знаешь без моего рассказа? Может, погадаешь ещё.

— Хорошо, Волонский, я тебя за язык не тянула. Сам рарешил, а ведьме всегда нужно разрешение человека, чтобы она могла влезть в его душу. Она у тебя ничего не скроет, всё расскажет. В последний раз говорю, ты согласен? Ты же не веришь в мистику. Законченный материалист. Знаю, ты хочешь узнать о Снежной королеве.

— Говори, Надя, потому что я запутался.

Ведьма долго смотрела в мои глаза, прежде, чем начать говорить. Своим взглядом она проникала внутрь моей никчёмной души.

— Сашка, Сашка, Сашка, мне тебя жаль! Ты потерял, что подарила тебе судьба. Она решила отнять у тебя самое дорогое. Но что, я не вижу. Тебя искушают и ты купился, променяв золото на серебро. О Снежной королеве я ничего не могу сказать. Мне нужно рядом с собой видеть и Нату.

— Что всё это значит? Надя, скажи. Я не понимаю.

— Думаю, Сашка, ты должен разобраться в себе сам. Мне больше ничего в тебе не открывается. Мне нечего сказать что-то ещё. Думай сам. Светлые силы не дают мне возможности говорить больше. Всё, что могла, я сказала.

И тут я вспомнил про сон, который видел недавно и тут же рассказал о его содержании Надежде.

— Что скажешь? Что он значит? Скажи.

Колдунья долго молчала. Выражение её лица становилось более хмурым.

— Сашка, уходи, — стала она вдруг резко меня прогонять. — Мне больше нечего тебе сказать. Ты уже сделал выбор. И Ната тебе всё сказала.


— Что сказала? Скажи мне, Надя! — стал я кричать, требуя от ведьмы ответа.

— Вспомни сам! — прозвучал могильный голос старой подруги. — Уходи!

Мне ничего не оставалось, как оставить Надю, оставив её одну.

В течение недели я, как сонная рыба, ходил на работу, звонил родителя по телефону. В общем был День Сурка. Никто не звонил — ни Ната, ни Анна, ни Надя. Никто не хотел из них меня видеть и знать. У Киры были новые увлечения на личном фронте, и ему было не до меня.

— Никому я не нужен! — дал себе оценку, собираясь в очередной выходной поваляться на диване перед телевизором с бутылочкой пива в руках, кК вдруг в дверь позвонили. Я отправился открывать входную дверь, не понимая, кто должен был прийти ко мне в гости.

— Сейчас, — крикнул я громко.

На пороге стояла Анна.

— Я не могу без тебя, — и девушка бросилась меня неистово целовать, включая в процесс и меня.

— Как она меня нашла? — стал я недоумевать про себя, а затем вспомнил, что говорил девушке, где я живу.

Я тоже включился в процесс, покрывая лицо девушки поцелуями, срывая с неё одежду, и мы снова с ней оказались в постели, но теперь уже в моей кровати, на которой больше месяца назад я кувыркался с Натой. Я так был увлечён сексом с Анной, что не услышал трель звонка входной двери, не распознал звук открывающегося замка родным ключом. А через некоторое время на пороге спальни стояла ошарашенная Ната, увидевшая сцену, что развернулась перед её глазами. Я даже не заметил её присутствия, потому что в первую минуту Ната стояла, не зная, что сказать. На пол полетели сумки, что она держала в руках. Услышав этот звук, мы с Анной поняли, что не одни в комнате и отпрянули друг от друга.

— Как ты мог? — прозвучал в возникшей тишине голос Наты.

— Мы это…когда ты приехала? — дальше я не знал, что сказать ей. Всё и так было ясно.

— Сашка, как ты моооог? Мы с тобой собирались пожениться! Я тебе говорила, что приеду и всё объясню! Мы с тобой собирались пожениться! Как ты мог? Что ты натворил?

— Ната, это не то, что ты думаешь, —пытался я оправдаться.

— Чтооооооо? — прозвучал крик Наты. — Ошибка? Ты голый в нашей постели с неизвестной мне девицей. Ты не мог мне просто сказать, что между нами всё кончено, и я не стала бы тебе навязываться. Почему? За что? Сашка, что я тебе сделала?

— Ната, послушай! Это обычная минутная слабость. Ты и сама виновата, бросила меня.

— Мыыыыыы, должны были пожениться, Сашка, ты понимаешь, ты мне дал слово. Я же не навязывалась тебе. Как ты не понимаешь. Что ты натворил. Тыыыыы всё уничтожил, всё, во что я верила, — на лице девушки не было лица. Оно сильно побледнело и напоминало восковой лик покойника.

— Простите, — услышал я неожиданно голос Анны. — Я уйду. Разбирайтесь сами, это ваше семейное. Не хочу вмешиваться, — и обнажённая Анна, ничуть не стесняясь, подобрав свои вещи, вышла за дверь.

— Ната, — пытался я притронуться к девушке. — Дай сказать.

— Не прикасайся ко мне, — прозвучал в ответ резкий, стальной и ледяной голос Наты.

— Ната, ты тоже виновата.

— Молчиииииии, — прозвучал холодный голос девушки. — Заткнись и закрой свой поганый рот, Александр. Для тебя Наты больше не существует. Будь добр называть меня полным именем, а лучше не произноси его вовсе. Я ненавижу тебя, ненавижу. Ты всё уничтожил своим подлым поступком. Там, во Франции я не изменяла тебе, даже не думала об этом. Там умирает человек, которому я обязана всем. Но тебе плевать. Он просил не говорить о нём и я обещала. В отличие от тебя, Волонский, я держу слово. Божеээээээээ, как мне стыдно. Какая грязь.

— Ната, мы можем всё забыть.

— Чтоооооо? — прозвучал гневный окрик девушки. — Молчи, Волонский, не открывай свой гнусный рот. Не произноси моё имя своим грязным языком. Я рада, что всё случилось сейчас, а не потом. Тогда было бы ещё хуже. Мне хватит сил пережить, хватит. Я любила тебя, любила, но ты, Волонский, всё уничтожил. Ты меня убил. Господи, оденься, не позорься.

Только теперь я заметил, что стоял перед Натой обнажённым и быстро оделся, пока говорил. На месте стоявшей передо мной девушки больше не было Наты, на меня смотрела холодная и ледяная Снежная королева, взгляд которой пронзал меня насквозь своим равнодушием.

— Я ухожу, Волонский. Не ищи меня больше. Несколько дней, будь добр, не заявляйся к родителям, не позорь их. Я сама им всё объясню. Свадьбы не будет. Прощай, вот возьми, это твоё. Оно мне больше не нужно, — и на пол полетело обручальное кольцо, со звоном подкатившее к моим ногам.


Девушка повернулась ко мне спиной и поступью королевы удалилась, не давая никакой надежды на прощение. Я же стоял, как дурак, не смея бежать за ней. Королева дала понять, что я ей больше не нужен.

Глава 7


— Какой же дать ответ господину Броку? — я металась в своей квартире и не знала, как поступить. — Если, приму его предложение, придётся остаться. Что же делать? Там в России родители и Сашка. Я совсем запуталась. Но и господина Эжена не могу оставить.

Позвонила в больницу, состояние старика не стало лучше, и господин Эжен до сих пор находился в реанимации. Я поняла, что мне нужно делать, потому что не могла допустить, чтобы Дом моды господина Жана обанкротился, ведь он вложил в него всю свою душу. Но для начала решила позвонить Сашке. Разговор между нами получился странным и резким. Жених обвинил меня в том, чего не было. Я взяла и просто отключилась, не понимая, почему разговор с Волонским не клеится. Всё было не ясно. Я не чувствовала его. Никак. На следующий день вместе с Мадлен в тот же час, как было договорено, мы оказались в офисе адвоката.

— Что вы решили, мадмуазель Ростова? — прозвучал вопрос.

— Господин Брок, я согласна принять дела господина Жана Эжена на время, пока ему не станет лучше. Давайте приступим к обсуждению деловой части данного вопроса. Но у меня условие, вернее, два условия — я веду дела Дома моды до тех пор, пока господину Эжену не станет лучше и второе — мне нужно съездить домой в Россию, чтобы повидаться с родителями и объясниться с женихом, да и с родителями тоже нужно. Я резко сорвалась, ничего им не сказала, они ничего не знают и беспокоятся обо мне.

— Хорошо, — ответил адвокат.

В течении нескольких дней были решены все вопросы, подписаны нужные бумаги и я решила лететь домой, решив, не предупреждать родителей и Сашку о своём приезде, решив сделать им приятный сюрприз. Через два дня я уже была в Волгограде, стоя перед дверями дома, где жили мы с Сашкой вместе.

— Ау! — крикнула я, так как знала, что по выходным Сашка любил находиться дома. В ответ была тишина. Я поднялась на второй этаж, двинулась тихим шагом к спальне Сашки и услышала знакомые булькающие звуки и женские стоны.

— Не может быть! — пронеслось в голове, но ноги несли меня к полуоткрытой двери спальни, где я увидела Сашку в объятьях с какой-то шалавой. И им было хорошо вместе, так как оба стонали, получая взаимное удовольствие от общего занятия. Мир рухнул для меня в одночасье. Всё внутри меня скрутило одной нетерпимой болью. Я не помню, что говорила, не помню, что говорил Волонский. Помнила только одно после всего этого, как ненависть к этому человеку полностью заполняла мою душу, как вода, заполняющая огромный сосуд. Затем ненависть сменилась равнодушием. Я чувствовала, как взгляд Александра, его слова и эта девка убивают во мне всё, что было любовью. Я чувствовала, как медленно каменеет моя душа. Я что-то говорила, почти кричала, а в конце ушла, понимая, что больше не могу оставаться в доме.

Ноги сами несли меня куда-то в неизвестном направлении. Бежала подальше от того места, где быть уже не хотелось. Мысли били в голове набатом, её раздирало на части, и я продолжала от отчаянья бежать дальше. Мимо меня проносились дома, другие строенья, но мне было всё равно куда бежать. Злость и ненависть заставляли бежать дальше и раздирали мою душу на части. Не помнила, как оказалась на волгоградской набережной у самой кромки воды реки.

— Боже, как стыдно? Сашка, ты меня смешал с грязью, — взывала к небу, протягивая к нему руки. — За что? Никто никогда меня так не унижал. Ну, надоела, скажи, не скрывай.

Но мой крик отчаянья так и никто не слышал. Вокруг не было никого, потому что находилась в той части набережной, где обычно бывало мало людей или их там совсем не было. Сегодня был такой день. Хотелось плакать, но слёз не было. Любовь медленно уходила из меня, заменяясь ненавистью к человеку, которого я так отчаянно на протяжении многих лет любила.

— Хватит, Наталья Ростова, Наты больше нет, — такими словами пыталась успокоить свою истерзанную теперь душу. — Не ты первая, не ты последняя кому изменяет жених накануне свадьбы, многих бросают. Ничего, пройдёт. Всё проходит, исчезнет и эта боль. Ничего. Нужно только время. Это жизнь, но не из тех, кто прощает. Я не собираюсь плакать. Встряхнула волосы, привела их, как могла, в порядок, вытащила из сумочки зеркальце, посмотрелась в него, с лицом всё было в порядке, с волосами тоже. Казалось, что само солнце пытается помочь мне, желая успокоить, придать сил. Его лучи ласково падали на моё лицо, невольно заставляя немного подняться моему настроению. Хотелось одиночества. Не желала сейчас кого-либо видеть. Мои мысли как — будто кто-то угадал. Я шла неторопливым шагом по парку и на пути встретилась пустая лавочка, на которую с радостью присела. Посмотрела по сторонам. Только несколько молодых людей прогуливались недалеко от меня, также наслаждаясь последними дарами тёплого осеннего солнца. А величавая Волга молчаливо текла мимо города, наплевав на все превратности человеческих судеб. В парке щебетали невидимые птички, рядом со мной присела ворона, посматривая любопытным взглядом на глупую Нату Ростову.

— Чего сидишь? — говорил её взгляд, направленный на меня. — Сама виновата, упустила парня. Уехала и ничего ему не объяснила. Что думаешь, ты одна такая особенная на свете. Вот он и нашёл себе девку, более покладистую, лучшую?

Взгляд глупой вороны пронзал меня насквозь, заставляя проснуться муки совести.

— Кто ты мне? — хотелось на неё кричать, излить душу. — Не смотри на меня так. Пойми, измена хуже всего, пойми, — и отвернулась её, чувствуя, как слёзы застилают глаза. Серой вороне надоело на меня посматривать, и она решила улететь дальше по своим делам, оставив меня в полном одиночестве.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Мне никуда не хотелось идти, никого не хотелось видеть. Сколько я просидела на этой лавочке, не знаю. Телефон был отключен, но вскоре стало чувствоваться, что вечереет. Настали сумерки.

— Пора домой, родители заждались, — и заторопилась, нечаянно упала, подвернув ногу. Слава Богу, обошлось. Вроде, ничего не сломала. Хорошо, что одета по-спортивному, — пришлось дальше идти, припадая на одну ногу.

Необходимо было быстрее выбираться из той части парка, так как жилые дома от него находились в отдалении. Не хотелось стать невольной жертвой какого-нибудь маньяка. Появилось чувство опасности.

— Дура, зачем я так долго просидела? — чувство страха стала нарастать, так спиной чувствовала, что кто-то идёт за мной, преследуя меня буквально по пятам. Посмотрела вокруг, никого не было, но интуиция подсказывала, что в сумеречном парке, помимо меня, есть кто-то ещё. Неожиданно тело обхватили сзади пара сильных рук и не дали возможности повернуться, так как они удерживали меня достаточно сильно. Ни одного слова не было произнесено незнакомцем, всё происходило при полной тишине.

— Кто Вы? Отпустите меня, — но этим словам не суждено было вырваться из моего горла, потому что в руку сделали укол, и я провалилась в чёрную пустоту, сразу потеряв сознание.

— Господи, где я? — пришла в голову первая мысль. — Что со мной? — последовала другая. Голову раздирало от нестерпимой боли, а в глаза бил яркий нестерпимый свет. День или ночь, понять было трудно. — Кажется, я в подвале, — пришла первая более или менее осознанная мысль. — Где я была в последний раз? Чёрт, как болит голова. Парк. Я уходила домой. Меня схватили, что вкололи, а дальше что? Мрак. Ничего не помню, — собственная память дальше не хотела мне помогать вспомнить, что произошло со мной. — Господи, родители, они же будут меня искать? — хотелось вскочить на ноги, но не смогла, потому что одна рука была прикована наручниками к металлической трубе, что тянулась вдоль пола и та нога, которую подвернула неудачно в парке, дала о себе знать ноющей болью. — Чёрт, я же не предупредила родителей? Опять я дура, — понимала, что никто искать не будет. Отец с матерью считали, что я до сих пор нахожусь в Париже.

В помещении не было окон, горела единственная лампочка. Металлическая дверь, находившаяся напротив меня, связывала меня с миром живых, но она была наглухо закрыта.

— Значит, я нахожусь в подвале. Кому понадобилось меня похищать? Отсюда надо выбираться, но как? — попытка высвободить запястье правой руки из наручников не увенчались успехом. — Отпустите! Кто Вы? Что Вам от меня нужно? Никто за меня выкуп не заплатит, — крикнула, что есть сил. Но на мой зов отчаянья всё-таки решили отозваться. Металлическая дверь со скрежетом открылась и здоровый бугай в чёрной камуфляжной форме и такого же цвета маске, одетой на голову, стал поначалу молчаливо меня осматривать.

— Чего кричишь? — раздался в тишине грубый мужской бас. — Тебя здесь никто не услышит.

— Где я? — мне нужно было знать место своего заточения.

— Так тебе и скажи. В подвале. Остальное тебе знать не положено.

Затем в подвал зашёл второй, пока я собиралась толкать речь.

— Что с ней делать, первый? — прозвучал снова грубой мужской бас, обращаясь ко второму в форме. — Ты уверен, что за неё обещали деньги?

— Да! Ты, второй, не смей её даже пальцем трогать. Она нам нужна целая и невредимая. Клиент обещал, что заплатит за неё бабки, если мы доставим её к нему белой и пушистой. Понял?

— Что я тупой что ли? — обиделся первый.

— Эй, Вы, а ничего, что я тут? Около Вас? Кто меня заказал? Отпустите меня! Вам от меня никакой пользы не будет.

Оба бугая услышали мой крик, посмотрев на меня в четыре глаза.

— Она ещё что-то вякает? — фраза была брошена тем, кто называл себя первым. — Второй, закрой ей рот. Надоело слушать писк комара.

— Первый, кто её услышит. Стены подвала надёжны. Здесь хорошая звукоизоляция. Пусть кричит на здоровье. Сам же сказал, что мы должны её беречь.

— Ладно, второй, отвечаешь за неё головой. Она стоит больших денег. Чёрт его знает, кому она перебежала дорогу.

Я же сидела и молчала, боясь, что они оба всё-таки могут кляпом или скотчем закрыть мне рот. Страх сковывал, все внутренности, но голова продолжала ясно работать. Нужно было искать выход из положения.

— Надо бежать, но как? Я даже не знаю, где нахожусь. Этот чёртов Сашка, сумеет ли догадаться меня искать? Вот я вляпалась по самое не хочу, — так что я была в полной ж. в тот момент, когда правую руку не хотели отпускать наручники.

— Да, не забудь эту девку чем-нибудь накормить. Сдохнет ещё ненароком и нам тогда точно не увидеть денег, — первого только бабки и интересовали.

— А сколько обещали отвалить? — пробубнил себе в нос второй.

— Один лям и ещё один, если доставим красотку куда надо, без синяков.

— Вот те на? Дорогая дамочка нам попалась, — несказанно обрадовался халявным деньгам второй.

— Я пошёл, — ответил первый. — Смотри за ней, — и дал жестом руки понять, что второй лишиться головы в случае провала операции. Вскоре он ушёл, оставив меня наедине с другим моим мучителем.

— Жрать хочешь? — вопрос прозвучал так обыденно, как будто мне его задавали каждый день. Желудок дал о себе знать, напомнив, что со вчерашнего дня я ничего не ела. Хотелось отказаться от столь заманчивого предложения, но разум подсказывал, что мне нужно ответить «Да».

— Вот и славненько, — обрадовался второй. — А ты сговорчивая. Щас принесу.

Через десять минут я уже лицезрела перед своим взором полторушку негазированной воды в пластиковой бутылке и аппетитную запечённую куриную ножку.

— Слушай, я тебя посажу на недлинную цепь, — говорил со мной второй и выполнил обещание, сняв с правого запястья наручники и нацепив на одну ногу начало цепи в два метра. — вот теперь будешь, как на курорте. Ешь, курочка вкусная, сам готовил. А тебе ведро, если захочешь по нужде.

— Отпустиииии, — пришлось умолять. — Ты же человек! Может, у тебя тоже есть сестра и ты её тоже так цепью? Меня родители ищут. Пожалей, если не меня, то их. И не могу я в ведро, мне нужно в нормальный туалет. Да и помыться не мешает. Я вся в грязи.

Повисло долгое молчание, прерванное словами второго.

— Не могу. За тебя обещаны хорошие деньги. А они очень мне нужны. Моя сестра больна. Операция стоит денег. Давай, располагайся. А будешь капризничать, сделаю укол.

— Так это ты меня в парке украл? — поняла я вдруг, пытаясь по глазам второго угадать его настроение. — Совесть не мучает. Украл меня.

— Нет, это был не я, но инструкции я получил строгие, как с тобой поступать, если будешь артачиться.

— Что мне вкололи? Наркотик? Какой?

— Снотворное.

— И на этом спасибо, — прозвучал мой уже уставший голос. — Уйди, как там тебя. Я хочу остаться одна.

И второй ушёл, ничего мне больше не сказав, оставив в покое. Попытки вырваться не увенчались успехом. Пришлось приспосабливаться к новым реалиям жизни, если хотелось выжить. Сколько пришлось провести времени в том подвале, я не знала, потому что потеряла счёт времени. Мне было всё равно, день или ночь. Горевшая лампочка в подвале не давала мне ответа, какой день, месяц и год настал. Второй и первый сменяли друг друга, разговаривали между собой, обсуждая меня, и делали вид, что я ничего не слышу из их разговора. Меня же мучил только один вопрос: «Кто меня заказал?» — на Сашку не думала, так как не считала его уж совсем полным ничтожеством. Меня кормили объедками, выносили ведро и в конце концов тело стало пахнуть, как самые элитные дорогие французские духи, пока мне в очередной раз не вкололи снотворное, как бы я не сопротивлялась, проваливаясь в глубокий сон, сквозь который я услышала незнакомый голос: «Она же воняет, как бомжиха!» и всё, дальше последовала полная отключка моего мозга. Дальше всё было, как в тумане. Чувствовала, что меня, как мешок с песком, куда-то переносили, везли, так как кое-как слышала звук работающего мотора грузовика.

— Вы уверены, что она вменяема? — услышала я чей-то голос, когда удалось немного прийти в сознание. А по — другому, как-то нельзя было её как-то перевозить? Скоро через границу надо её перевозить.

— А как же пограничники? Таможня? Нам с Вами не поздоровиться, если обнаружат, что мы перевозим человека.

— Не переживайте, с таможенниками всё схвачено. Она поедет, как моя жена. Выдам её за больную, которой в Европе нужна в Германии срочная операция.

— А паспорт, другие бумаги?

— Я же сказал, что всё схвачено. Главное, чтобы эта девица не была в состоянии что-то сказать, взболтнуть. Держите её постоянно в таком состоянии. А лучше будет, если её никто не обнаружит.

— Как будете добираться до места назначения?

— Морем, клиент так захотел. Денег он не жалеет. Что в ней такого особенного? Я узнавал, что она из небогатой семьи. Странно всё это. Но наше дело доставить товар, куда надо. Смотрите, она снова приходит в себя. Сделайте ей инъекцию.

— Может, не надо, босс. Смотрите, она совсем никакая. Боюсь, что не довезём.

— Делай, как сказал или хочешь, чтобы полетели наши головы за кражу человека? В тюрьму обратно захотел, Шуруп?

Это была ошибка. Не нужно было боссом произносить последнее слово. Оно и будет отправной точкой, когда я буду возвращать себя из небытия в моём деле. Снова почувствовала точечную боль в области руки, куда сделали укол, и провалилась, теряя в очередной раз сознание, пока не услышала знакомую французскую речь,заставившая выплыть из чёрного мрака моё сознание.

— Вы все идиоты, кричал надтреснутый мужской голос. — Что Вы с ней сделали? Она же овощ? Я что Вам сказал? Целая и невредимая, чтобы была в состоянии подписать бумаги. А теперь придётся приводить её в чувство.

— Господин…..

— Я сказал, что никаких имён. Не дай Боже, она услышит и придётся её тогда убить, не доведя дело до конца. Грузите её. Едем до Парижа. Кале, как всегда не самое лучшее место для меня. Быстрее домой.

Меня снова куда-то переносили, и сколько я была в таком состоянии, я не могла сказать. Снова куда-то ехали. Со всех сторон и подо мной было что-то мягкое. Ехать в грузовике было более или менее сносно. Глаза пытались увидеть что-то в темноте, пока тело не почувствовало сильный удар сбоку и я улетела снова в спасительный мрак.

— Чёрт, как болит голова? Что со мной? Что случилось? Как же разрывает от боли голову? — мне пришлось вылезти из разбитого грузовика, двери которого были открыты настежь. — Люди, где Вы? — пришёл на ум первый вопрос. — Авария, наверно?

Я не смотрела, что было по сторонам. Мне нужно было уйти с этого места, как можно дальше. Я пошла, сама не зная куда, и сколько я так прошла, я не имела представления. Может, километр, возможно, ещё больше. Вокруг была тёмная ночь, дорога была безлюдна. Я снова потеряла сознание, так как почувствовала, что проваливаюсь в небытие.

Глава 8


Я выполнил просьбу Снежной королевы. Не стал названивать родителям, беспокоя их своим вниманием. Что я делал? Ничего. Всё в моей жизни было, как всегда. Ходил на работу, ел, спал и снова на работу. Один раз звонила Анна через несколько дней после случившегося.

— Это я, — прозвучал тихий голос девушки в трубке. — Может, встретимся? Твоя пассия всё равно теперь всё знает и нам не нужно ни от кого ничего скрывать.

— Анна, я понял, что звонишь ты, — не знал, что говорить дальше, продолжая держать телефон в руке и ожидая от девушки, что она скажет дальше.

— Александр, предлагаю встретиться на нейтральной территории. Ты оказался восхитительным любовником. У меня таких мужчин раньше не было. Я очень, очень хочу тебя. Ты знаешь где? Внутри меня.

— Анна, ты не поняла. Нам с тобой не нужно видеться. Мне нужна она, а с тобой был просто перепих и всё.

— Ну ты гад, со мной можно, когда хочешь, а она святая, — раздался разъярённый голос женщины в телефоне.

— Анна, прости, бес меня попутал. Но я должен вернуть её. Прощай, — и бросил трубку, не желая продолжать тяжёлый разговор с любовницей.

Так прошла неделя. На работе Кира не задавал мне лишних вопросов. Всё по работе. Наконец-то я решился позвонить родителям. На мой звонок ответил отец, обрадованный тем, что сынок дал о себе знать.

— Папа, привет, где мама? — был первый вопрос.

— В магазин ушла, корм купить.

— Кеша хочет жрать, — раздался в трубке громкий голос попугая. — Ваня, корми Кешу.

— Папа, Вы, что с какаду кенты что ли? — смех так и рвался из моих уст.

— Да, есть немного, — шутя, ответил отец.

— А ты с чего решил нам позвонить? Тебе же вечно некогда. Работа, как ты говоришь.

— Папа, а Ната дома? Можешь, дать ей трубку. На мой звонок она не ответит.

— Ната, не понял. Разве она не в Париже? Сынок, с тобой всё в порядке? — голос отца звучал удивлённым. — Она же улетела больше месяца назад. Звонила как-то один раз, больше двух недель назад. Сказала, что сама позвонит нам ещё раз. Успокоила, сказав, что у неё всё хорошо. И всё.

— Папа, я еду к Вам, — ответил я быстро, понимая умом, что с девушкой что-то стряслось.

— Вот дурак, послушал её. Нужно было бежать вслед за ней, — я ничего не мог понять, что происходит.

— Когда ты её видел в последний раз? — мать билась в истерике. — Она приехала. Куда делась моя дочь? Александр, скажи, где Ната? Чувствовало моё материнское сердце, что все эти её поездки за границу ничем хорошим не кончатся. Что же ей дома не сиделось. Где её искать? Почему ты сразу не позвонил нам, сынок? Где моя дочь? — я не знал, что ответить родителям.

— Когда ты видел Нату в последний раз? — вопрос отца поставил меня в ступор.

— Неделю назад. Мы повздорили, и она ушла, запретив мне звонить Вам и беспокоить Вас. Я выполнил её просьбу.

— Александр, что ты ей сделал? — мать продолжала истерить, не находя себе места. Подскочило давление и матери пришлось вызывать скорую помощь. Вскоре матери стало немного лучше, так как врачам со скорой удалось стабилизировать ей давление и мама уснула под воздействием усыпляющих лекарств, которые начали на неё действовать на её организм, примерно, минут через двадцать.

— Наконец, она спит, — успокоился отец, видя блаженное состояние мамы. — Сынок! — голос прозвучал устало, — Где будем искать Нату?

— Отец, поехали в полицию. Напишем заявление о пропаже человека. Ната не могла так бесследно исчезнуть. Она должна найтись.

— Сашка, ты наивен. Каждый год пропадает в стране несколько тысяч человек и редко кого находят, — я был согласен со словами отца, но хотелось верить в хороший исход дела. Я верил, что Ната найдётся.

— Надо позвонить Петьке!

— Не нужно. Что его зря тревожить, папа. Поехали в полицию или я поеду один, а ты проследи за мамой.

— Поезжай, сынок, — проговорил отец, обессиленный всем, что произошло за день. — Ума не приложу, куда могла подеваться Ната. Сынок, езжай. Потом поговорим.

— Хорошо, отец, — на душе было так паршиво, потому что стал косвенной причиной исчезновения Наты. В полиции приняли заявление об исчезновении сестры, обещая её найти. Прошло время, но результатов не было. Поиски не увенчались успехом. Девушка провалилась сквозь землю, как будто её никогда и не было. Родители же не находили себе места из-за того, что не было Наты. Я же боялся рассказать им правду, не мог смотреть им в глаза, настолько мне было стыдно. Я снова ходил на работу, всем улыбался и лишь дружище Кира знал, в каком состоянии нахожусь. От него ничего не стал скрывать, рассказав всю правду о моей измене. Кира, молча, выслушал мою исповедь, ничего вначале не сказал и становился мрачнее тучи, пока я ведал ему историю о собственной измене.

— Ну, брат, наворотил, ты дел! Я, знал, что ты кобель хороший, но чтобы настолькооооо? Никогда бы не подумал. Тебе в морду, харю твою хорошенько бы врезать. Но, ты, Сашка, мой друг, не могу.

— Кира, врежь, не могу больше. Совесть и так меня изъела. Не знаю, что делать. Она же по моей вине исчезла. Пять детективов нанял и результат ноль. Никто её не видел. Так не бывает. Человек должен был оставить какие-то следы. А здесь ноль. Ната была, и её нет, — совесть не давала мне покоя, изгрызая изнутри мою душу.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍- Ты звонил во Францию? Что говорит полиция? — вопрос застал меня врасплох.

— Нет, Кира. А смысл? Ната не вылетала за рубеж. Она исчезла в России и здесь её нужно искать. А полиция? У них таких дел о пропаже людей тысячи. Что им Ната? Пустой звук.

— Сашка, ты сдался её искать? Интуиция что тебе говорит? Ты же раньше эмоционально чувствовал Нату. А что теперь с этой связью? Как думаешь, жива твоя невеста?

— Кира, ты задаёшь очень много вопросов. У меня нет на них ответов. Пойми. Я не знаю. Ничего не могу сказать. У меня и так в голове один бардак. Никогда не думал, что мне будет так паршиво. Её нет, а дурак дураком. Где её искать? Может, Нату похитили на органы, возможно, закопали её где-то в лесу? Надеюсь, что она ещё жива и с ней относительно всё хорошо.

От нервного перенапряжения стало дёргаться веко на левом глазу. Впервые чувствовал себя беспомощным идиотом.

— Как родители?

— Кира, ты хочешь загнать меня в могилу. Мать валерьянку из рук не отпускает и сидит на таблетках от давления. Отец держится, не подаёт виду. Мама к тому же плачет днями и ночами. Петька приезжал. Он узнал, что сестра исчезла. Неделю побыл и вернулся домой. С ним родители чувствовали себя немного лучше.

— Что-нибудь, Александр Петрович, придумаем, — друг успокаивал меня, как мог, похлопывая дружески по плечу. — Не дрейфь, найдётся твоя невеста.

— Кира, а если нет, что я буду делать? Как я буду жить, если Наты нет рядом.

— Смог же, Сашка, когда другой доказывал, что ты мужик, хоть куда. Кстати, как её зовут?

— Александр Петрович занят, к нему нельзя. У него совещание, — голос секретаря раздался весьма неожиданно, и стало любопытно, кого там он хотел остановить, не впуская, некто в мой кабинет.

— Я могу входить к нему, когда хочу, — раздался в коридоре громкий голос Анны. — Уйди отсюда. Мне нужно.

— А вот, Кира, та, о ком мы только что говорили? — друг же сделал заинтересованное лицо, заинтригованный появлением неизвестной посетительницы.

— Александр, ты не хотел меня видеть? — и на пороге моего кабинета стояла сама Анна собственной персоной, хрупкая и миниатюрная, как всегда. — Мне нужно с тобой поговорить. Эта тема касается тебя и меня, то есть нас обоих. И здесь не нужны чужие уши, — и Анна покосилась в сторону Киры, намёком давая ему понять, чтобы он вышел.

— Анна, мне не о чем с тобой говорить!

— А я думаю, что есть! Твой друг не может выйти, и я настаиваю на разговоре.

— Хорошо, Кирилл, ты не мог бы выйти. Мне с Анной нужно поговорить.

Кира размышлял секунд пять над моим предложением и проговорил одно слово: «Ты уверен?»

— Думаю, что да. Тем более с дамой я хорошо знаком.

— И даже очень близко, — слетело с языка Анны фразочка.

— Ты не могла промолчать? — налетел я на неё, как только за Кирой закрылась дверь.

— Сашенька, я всегда говорю правду. Разве, я соврала? Слушай, Волонский, ты, видимо, обожаешь таких женщин, как я? Да, выгляжу невинно, но скажу тебе прямо, я стерва. Но ты мне не нужен. Замуж за тебя, себе дороже.

— О чём, Анна, ты хотела со мной поговорить, если не о желании выскочить за меня замуж? Ты же была свидетельницей, как меня бросила невеста.

Анна вела себя достаточно спокойно. Такое поведение было странным и оно немного меня насторожило.

— Анна, зачем ты пришла? Ведь не просто так?

Удивило, что девушка была одета неброско во всё серое. Настроение у неё было хорошее.

— Тебя хотела увидеть, — и щёлкнул затвор фотоаппарата. Анна с какой — то непонятной целью решила меня сфотографировать. — Ты же обещал быть для моих работ моделью. Не боись, я пришла не ради этого. Как модель, ты мне нужен. Теперь, если мой ребёнок спросит, как выглядел его папа, буду показывать ему твоё фото. Кстати, Александр, мне от тебя ничего не нужно. Поставила в известность, что ты будет папой. А теперь я пошла, — и девушка уже собралась уйти, как я, обежав стол, разделявший нас, схватил тело Анны крепко руками и начал из-за всех сил трясти Анну, желая ещё раз услышать обронённую девушкой последнюю фразу.

— Анна, что ты только что сказала? Я не понял. Повтори, что ты сказала, — голова девушки болталась на её шее, как болванка, пока она собиралась ответить. — Какой ребёнок? О чём ты?

— Волонский, ты с луны свалился? Совсем не в курсе откуда берутся дети? Мы с тобой на пару удачно перепихнулись. Итог — будет ребёнок, но не твой, а мой. Понял? Тебе, как я понимаю, он не нужен. Жениться на себе не заставляю. А теперь отпусти, я хочу уйти.

- Как он мог получиться? Анна, ты, что не предохранялась? Вы же там что-то пьёте свои таблетки, — новость о ребёнке придавила меня, потому что иметь ребёнка хотелось от Наты.

— Волонский, такое бывает. Был сбой. Вот так оно и вышло. Про аборт нет и речи. Я уже не молодая настолько. Боюсь, что не смогу в будущем оставить детей.

— Ты с ума сошла про аборт? — возмущению моему не было предела. — Настолько ты, Анна, считаешь меня сволочью? Я всегда хотел иметь ребёнка, но не так.

— От невесты хотел, — Анна была догадлива.

— Да.

— Прости, Александр. Тебе не повезло. От любовницы он у тебя не будет.

— Когда ты узнала?

— Недавно, — прозвучал уставший голос девушки. — Что будем, Александр, с тобой делать? Только не настаивай на женитьбе на мне, и жить я с тобой не буду. Не хочешь его признавать, твоё дело.

— Нет, я признаю своего ребёнка и дам ему своё имя, Анна, я тебе обещаю, но жениться нет. Только Ната. Я должен перед ней извиниться, надеюсь, что она меня простит. Или я на ней женюсь, либо ни на ком. Хватит с меня двух женитьб.

— Странная ты, Анна. Ты первая, кому от меня ничего не нужно. Обещаю, что я буду заботиться о нашем общем ребёнке и о тебе тоже, как его матери. Ты принесла мне хорошую новость. Хоть что-то хорошее.

— А где твоя невеста? — прозвучал вопрос Анны.

— Она исчезла! Ищем уже больше месяца, как в воду провалилась. Никаких следов.

— Как это? — голос был удивлённым. — Не может человек просто так исчезнуть.

— Анна, мы все понимаем и в полиции понимают, но после того дня, когда она нас с тобой застала вместе, Ната бесследно исчезла. Никто не знает, где она. Что делать, не знаю.

Анна о чём-то призадумалась, сцепив перед грудью цепью руки. Она молчала, как Будда, находившийся в состоянии нирваны.

— Анна, ты чего? — стало страшно за её душевное состояние. Тем более она была беременна моим ребёнком.

— Александр, у тебя есть знакомая ведьма? — вопрос был неожиданным и странным.

— Анна, у тебя все дома? Ты уверена и ты о чём вообще?

— Как о чём? — меня удивило, что Анна о мистических вещах говорила обычным голосом, ничему не удивляясь.

— Подумай!

— Есть одна знакомая ворожея. Но она не станет мне помогать, — вспомнилась Надя с её колдовством.

— Ладно, Александр, есть у меня одна. Варварой зовут. Ворожея высшего качества. Денег не берёт и на любой вопрос ответит. Только надо ей гостинцев купить. Она больше ничего не берёт. Поехали.

— Анна, ты уверена? — мне было как-то не по себе от слов Анны.

— Ты хочешь найти невесту? Значит, нужно использовать любые средства, даже такие необычные.

— Да, хочууууу, — пропел я медленным тембром голоса.

— Что стоишь столбом? Поехали.

Я не верил сам себе. Мы с Анной поехали к её знакомой колдунье.

Мы с ней вместе сели в мою машину и поехали. Путь оказался неблизким. Колдунья Варвара жила в самой отдалённой части города, в частном секторе. Вскоре машина остановилась, и Анна велела мне выйти из машины, указав жестом руки на дом ворожеи.

— Она там живёт. Александр, я дальше не пойду. Иди, я тебе подожду. Не хочу навредить ребёночку.

— Хорошо, я пошёл.

Направился в сторону деревянного дома. Он был самым обыкновенным и ничем не напоминал избушку на курьих ножках сказочной героини Бабы Яги. Залаяла собака, давая хозяевам понять, что пришёл чужой.

— Кто там? — раздался с заднего двора женский крик.

— Тото, прекрати лаять, — и женщина заметила меня, недобро хмуря брови при взгляде на меня.

— Здравствуйте! — поприветствовал я ворожею, желая говорить дальше, но женщина не дала мне и слово вымолвить, резко перебив: «Заходи, я ждала тебя. Нынче сон видела, что парень ко мне придёт. Вот ты и явился. Чем смогу помогу в твоём горе».

Дом, в котором жила ведьма, был не просто деревянным, когда я начал его рассматривать более внимательно. На нём в качестве украшения висели всякие вырезанные из дерева узоры.

— До чего же красиво! — поймал себя на мысли.

— Пошли, милок, — женщине удалось оторвать меня от собственных мыслей. Мы зашли к ней в дом, где всё было обустроено просто, без всяких излишеств. Хозяйка дома усадила за кухонный стол и ничего не стала спрашивать, даже не попросила рассказать, с чем я к ней пришёл. Затем ворожея села напротив меня и впала в какой-то транс, не обращая на меня внимания. Вдруг женщина заговорила несколько иным голосом, не имевшим ничего общего с реальным.

— Ты не сможешь найти свой камень. Ищи и не найдёшь. Карма уничтожена. Жди. Время и только время тебе поможет. Судьба.

Транс резко оборвался, и женщина пришла в себя.

— Какие камни? — стал я мучить её вопросами. — Повторите, что Вы только что сказали.

— Парень, я не помню, что говорила. Уходи, — огрызнулась Варвара и стала меня выталкивать за дверь. Мне ничего не оставалось, как покинуть её дом. Чувствовал, что ничем эта Варвара мне не помогла. Как же я ошибался. Она была права, а я просто не понял, что ворожея имела в виду под камнями. На улице снова залился лаем Тото, но он сидел на цепи и я не побоялся пройти мимо него.

— Ну как? Помогла тебе Варвара? — Анна замучила вопросами.

— Я так и думал, что она тоже шарлатанка.

Но я был на сто процентов глуп.

Глава 9


— Где я? — возникла в голове первая мысль, и белый свет ослепил мне глаза, которые пыталась открыть. Снова закрыла. Стало немного лучше. Тело было чем-то опутано, но посмотреть не могла, было больно глазам. Нечаянно вздрогнула моя правая рука. Почувствовала, как кто-то вошёл. Нос тут же среагировал на чужой запах. Все чувства были обострены до крайности. Этот кто-то проверил на ощупь моё тело и, видимо, увидел резко вздрогнувшую правую руку. Чужие руки были ледяными, и мне стало холодно. Озноб пробежал по всему телу.

— Она ожила. Доктор, сюда, — крикнул чей-то женский голос, и некто выскочил за дверь. Вскоре неизвестная женщина вернулась, приведя с собой ещё кого-то, вероятно, доктора.

— Как её показатели, мадам Паскаль? — прозвучал приятный на слух мужской баритон.

— Всё приходит в норму, доктор! Она приходит в себя.

— Что говорят её родственники?

— Доктор, семейство Легран ждут, когда мадмуазель Дениз придёт в себя. Её отец вне себя от отчаянья. Он так долго ждёт, когда его дочь проснётся. Он будет счастлив. Ах, бедная. Мне так жаль девушку.

— Мари, молчите.

Вскоре они оба вышли из комнаты, где я находилась. Через несколько дней меня вновь осматривали доктор и медсестра по имени Мари. Я решила снова попытаться открыть глаза и в этот раз получилось. Белый свет резко ослепил глаза, но мне удалось мне их разомкнуть и посмотреть на доктора в белом халате.

— Мари, — крикнул он громко медсестре. — Пациентка пришла в себя.

Он наклонился надо мной, проверил мои зрачки, пощупал пульс и был удовлетворён моим состоянием. Я же провожала его глазами, до конца не понимая, где я нахожусь.

— Мадмуазель Дениз, Вы можете мне ответить? — спросил меня доктор, задав непонятный вопрос.

— Поднимите меня. Я хочу сесть, — голос был надреснутым и слабым. И кто такая Дениз?

— Мари, помогите.

Медсестра кинулась поправлять мне подушки и оказала помощь, позволив мне лечь полусидя. Доктора я жестом дала понять, чтобы он поближе склонился надо мной, что он и сделал.

— Доктор, а кто такая Дениз? И кто я? Я ничего не помню. Объясните, где я нахожусь. Почему моё лицо в бинтах?

Доктор был не просто удивлён, а обескуражен.

— Мадмуазель Дениз, Вы точно ничего не помните? Скажите, как Вас зовут?

— Я не знаю. Я надеялась, что Вы, доктор, мне ответите. Я не знаю, кто я.

— Вы действительно абсолютно ничего не помните, мадмуазель Дениз?

— Нет, не мучайте меня. Почему я не помню. Кто я? Почему, доктор, Вы называете меня Дениз? Я ничего не понимаю. Кто яаааааа?

Тело начало сильно лихорадить. Со мной началась истерика. Голову разламывало от боли, в попытке вспомнить, кто я есть.

— Я не помню ничегоооооооо, — тело начало трясти.

— Мари, вводим успокоительное, — последнее, что я успела услышать и погрузилась в спасительный сон.

Из мира грёз меня вернули чьи — то голоса, раздавшиеся около моей кровати. Один был уже знаком моему слуху, он принадлежал доктору. Другой я слышала впервые. Захотелось узнать, о чём они будут говорить. Я сделала вид, что продолжаю спать.

— Доктор, как Дениз? Когда она придёт в себя? Что у неё с лицом?

— Господин Лоран, с вашей дочерью всё хорошо. Физически сейчас она здорова. Но полученная травма головы дала последствия. Нет, сейчас с ней всё хорошо. Она выдержала операцию. Пролежала определённое время в реанимации, откуда мы её недавно перевели в обычную палату.

— Доктор, а что тогда с ней не так?

— Господин Лоран, ваша дочь потеряла память. Она абсолютно ничего не помнит.

— Как не помнит? — прозвучал тревожно голос. — Абсолютно ничего? Не может быть. Дениз очень любит свою мать. Почему?

— К сожалению, последствия полученной при аварии травмы. У вашей дочери по всем показателям амнезия.

— Господи, Дениз! Почему такое с ней случилось?

— Увы, господин Лоран, такие последствия бывают при получении черепно-мозговых травм. Мне жаль.

— Она может вспомнить себя. Когда это произойдёт?

— Не знаю, — ответил доктор, — Всему нужно время. Господин Лоран, если ваша дочь проснётся, старайтесь её лишний раз не напрягать. Считайте, что она вернулась с того света. Не со всеми такое бывает. Ей повезло.

— Доктор, Вы не сказали, что с её лицом?

— Господин Легран, крепитесь. Лицо вашей дочери пострадало при аварии. Оно никогда не будет прежним. Нужны пластические операции, чтобы его восстановить.

— Не переживайте, доктор. Я отдам дочь самым лучшим хирургам в области пластики. Не пожалею никаких денег.

Вскоре доктор ушёл, и я осталась наедине с человеком, называвшим себя моим отцом. Пришло время обнаружить себя. Я открыла глаза, решив посмотреть, кто стоит рядом с моей кроватью. Перед взором возник немолодой, но ещё красивый мужчина лет семидесяти худощавого телосложения. Невероятной синевы глаза на худом овальном лице столкнулись с моим взглядом.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍- Дениз, ты очнулась? Слава Небесам!

— Кто Вы? — голос продолжал звучать тихо. До сих пор мне трудно было говорить. — Я Вас не знаю и не помню. Я слышала ваш разговор с доктором. Выыыы мой отец?

— Да, Дениз! Я твой папа, — ответ был утвердительным. — Может, ты помнишь меня? — в голосе сквозила надежда.

— Что со мной произошло? Я ничего не помню. Как я оказалась здесь? Нет, я Вас вижу впервые. Я так всё воспринимаю. Почемуууу я ничего не помню. Могу говорить, знаю, что нужно делать, но не помню себя. Аааааааа.

— Успокойся, Дениз, — пожилой мужчина предпринял попытку меня успокоить. — Позвать доктора?

— Не надо. Ничего не объясняйте. Я слышала, что со мной. Я попала в аварию? Только не врите, — ожидая от мужчины ответа.

— Да. Ты попала в аварию. Но где она случилась, мы не знаем. Ты позвонила нам с мамой, попросила помощи, сообщила направление трассы и отключилась. Мы нашли тебя на дороге, но где была авария, некогда было искать. Ты, видимо, шла, упала. Мы тебя подобрали и привезли сюда.

— Вы не искали место аварии?

— Дениз, уже не важно. Мы нашли тебя и это главное. Нам нужно, чтобы ты была здорова. Это главное.

У меня почему-то возникало ощущение, что мужчина чего-то не договаривает, но он выдавал себя за моего отца. Наверно, это правда. Как плохо, ничего не помнить. Мне нечего было вспомнить. У меня не было прошлого.

— Я человек без воспоминаний, — и снова голову стала раздирать сильная боль.

— Доктор, доктор, моей дочери снова плохо, — прокричал пожилой мужчина.

Снова в палату кто-то влетел, мне сделали спасительный укол, и я опять уснула. Снова из мира грёз меня вывели чьи-то голоса. Они были женскими. Открыла глаза, чтобы посмотреть, кто присутствует в палате. Бросила вначале взгляд на знакомую уже медсестру Мари, а рядом с ней стояла немолодая женщина.

— Интересно, кто она? — промелькнуло в голове. — О, я не разучилась думать, — что даже радостно на душе.

— Мадмуазель Дениз, как Вы себя чувствуете? — спросила медсестра Мари.

— Всё хорошо, — решила, что лучше откликаться хоть на какое-то имя, чем быть никем. — Мари, Вы не могли бы мне помочь присесть, мне очень неудобно лежать. Надоело. Хочу немного присесть.

— Конечно, мадмуазель Дениз! — медсестра помогла мне с большой охотой принять сидячее положение. Теперь я более внимательно стала осматривать свою палату и пожилую женщину, стоявшую около моей кровати.

— Кто Вы? Я Вас не знаю!

— Дениз, доченька, ты не узнаёшь меня? Значит, Ален был прав. Ты потеряла память. Я очень хочу, Дениз, тебя обнять, но боюсь, что ты испугаешься. Позволь, обнять тебя.

Я молчала, не зная, что ответить.

Мадам приблизилась ко мне и слегка ласково обняла. Я же сидела и ничего знакомого не чувствовала. Эта женщина для меня была чужая.

— Дениз, доченька, мы молили небо, чтобы ты осталась жива.

— Я верю, мадам. Думаю, что так и было. Но я Вас не помню. Не обижайтесь. Я абсолютно ничего не помню. Считайте, что я человек без прошлого. Возможно, у меня и была жизнь Дениз, но я её полностью забыла. Пытаюсь вспомнить, но толка нет. Я человек без прошлого, без воспоминаний.

Через несколько дней доктор начал проверять меня на наличие разных навыков. Читать не разучилась, могла писать, в сохранности были и другие навыки. Помнила историю. Но вот свою собственную прошлую жизнь, полностью, забыла. Нервные реакции были в номе.

— Что-то не так, доктор? — мне нужно было знать, вернётся ли ко мне память.

— Всё не так безнадёжно, — произнёс доктор свой вердикт. Только врач был другой. Психиатр.

— У меня есть шансы, что память вернётся? Все говорят, что я Дениз Легран. Я же не помню, не могу сказать, Дениз я или нет.

— Такое бывает при потере памяти, — мадмуазель Легран. — Возможно, вернётся, а может, и нет. Всё зависит от разных обстоятельств. Вам нужен шок, толкатель. А так с Вами, мадмуазель Легран всё хорошо. Психика у вас в норме, отклонений я не вижу.

В больнице мне пришлось провести около месяца. Люди, что называли себя моими родителями, пытались всякими способами оживить мою память, но всё было бесполезно. Меня знакомили с новыми людьми, которых видела впервые. Кто-то называл себя моими двоюродной сестрой или братом, но я смотрела на них всех равнодушным взглядом. Мозг ни на миг не дал мне ответа, кто они есть для меня. Однажды захотела взглянуть на собственное лицо. Я попросила Мари принести мне зеркальце. Раньше было страшно так сделать. Отражение мне ни о чём не сказало. А что оно могло сказать, если лицо было обезображено.

— Неээээээт, — прозвучал мой душераздирающий крик. — Не помню себя, да ещё это. Как я буду жить?

В этот миг в палату влетела моя так называя мама и стала меня успокаивать, стараясь меня укачать, как ребёнка, ласково обнимая.

— Тихо, тихо, Дениз, успокойся. Мы вернём тебе лицо. Не переживай. Всё будет хорошо. Тихо.

— Мама, как тебя зовут? — звук её голоса меня успокоил.

— Одетта, как же я рада, что ты назвала меня мамой. Ты вспомнила меня, Дениз?

— Нет, но ваш голос мне очень нравится. Я буду Вас называть мамой. Вы же сами говорили, что являетесь моей мамой.

— Спасибо, Дениз.

И имя у Вас красивое, Одетта, как у принцессы — лебеди из Лебединого озера.

— Дениз, ты помнишь такие вещи? Но ты же не любила балет.

— Мама, может, когда-то слышала. Я не знаю, почему я вспомнила.

Я не обратила на эти слова внимания. Не придала им значения.

Затем меня выписали, потому что я физически была здорова. За мной приехали родители, привезя с собой для меня новые красивые вещи, чтобы мне было во что одеться.

— Мадмуазель Дениз, поздравляем вас с выздоровлением, — Мари искренне была рада.

— Спасибо большое! Мари, Вы помогли мне, спасибо.

Предполагаемые родители повезли меня домой, который я не помнила. Погода стояла чудесная. Ярко светило солнце, правда, было немного прохладно, Дорога виляла в разные стороны, то налево, то направо, что мне стало плохо.

— Отец, остановите, пожалуйста, машину, — и моя просьба тут же была выполнена.

Открыла дверь автомобиля, чувствовала, что воздуха в лёгких не хватает. Стояла и смотрела по сторонам, стараясь глубоко дышать. За спиной почувствовала присутствие матери и отца. В глазах обоих сквозило беспокойство за моё состояние.

— Дениз, с тобой всё хорошо, — бросилась ко мне мать Одетта. — Тебе помочь? Тебе плохо? Мы можем поехать обратно в больницу.

— Нет, не нужно, — пришлось родителей успокоить, не хотелось, чтобы они зря волновались. — Едем домой. Не хочу, чтобы кто-то меня видел с таким лицом. Домой. Мне стало лучше.


Мама Оддетта успокоилась тогда, когда убедилась, когда я села в машину позади водителя.

— Всё хорошо, не нужно оглядываться. Мне стало лучше, — немой укор в глазах матери смягчился, и она повернулась вперёд, смотря перед собой на дорогу. Отец Аллен молчал, ничего не говоря, ведя машину.

— Мама, папа, мы скоро приедем? — нетерпение во мне нарастало. Эта длинная дорога меня изматывала. Не знала, что больше нервирует — дорога, наличие рубцовых шрамов по всему лицу или беспамятство, заставившее меня стать человеком без прошлого. В больнице по моей просьбе родители мне привезли длинный широкий шёлковый шарф, которым можно было прикрыть изуродованное лицо. — Скоро? Скорее, пожалуйста.

— Уже, подъезжаем, Дениз, успокойся, — говорил отец. Голос звучал буднично и быденно. Так мне казалось. Вскоре по краям дороги стали встречаться аллеи красивых высоких деревьев и поля фермеров сменились небольшими лесными пейзажами. Зелени было море. Этот фон успокаивал меня. То тут, то там встречались небольшие деревушки с аккуратненькими маленькими домиками сельских жителей.

— Что сказать? Красиво, — пробубнила себе под нос, наблюдая за окном ехавшей машины проплывавшую мимо всю красоту природы.

— Да, Дениз, ты права, — маме Одетте всё-таки удалось услышать мой тихий голос. — Наши места красивы. Здесь тихо и жизнь течёт тихо и размеренно.

— Не знаю, мама. Я этого не помню, — и на этот начатый разговор между мной и мамой закончился, едва начавшись.

Дальше поездка проходила при полной тишине. Никто из нас троих — меня и родителей не пытался заново заговорить. Затем я увидела нечто, что заставило меня высунуть голову из машины, предварительно открыв окно. Я увидела невероятной красоты озеро, небольшое, округлой формы, по берегам которого росли в некоторых местах плакучие ивы, а в одном месте смогла углядеть старую перевёрнутую деревянную лодку. Здесь также вокруг было море зелени, росли разнообразные лиственные деревья. А в отдалении от озера я увидела старинный величественный двухэтажный каменный дом с башенками по краям.

— Как же здесь невероятно красиво. Озеро, так и манит к себе своей водной синей гладью, — мне не хотелось скрывать своего истинного восторга при виде такой красоты. В этом пейзаже, что я увидела, в нём не было ничего лишнего. Сам дом был частью озера, его продолжением. — Очень хотелось бы туда попасть, — желание было произнесено вслух.

— Дениз, твоё желание закон для нас, — проговорил отец. — Тот дом, на берегу озера, это твой дом. Мы сейчас туда и едем.

— Правдаааааа? — я верила и не верила. — Не может быть? Так всё вокруг восхитительно. Жаль, что я ничего не помню.

— Сейчас ты увидишь свой дом воочию, — мама обрадовалась моему небольшому оживлению при виде дома.

Машина сделала поворот с дороги направо и направилась по извилистой дороге, пролегавшей мимо озера и направлявшейся к особняку. Через минут пять она заезжала через величественные кованные чугунные ворота, которые кааб будто ждали нас, так как были открыты. Автомобиль заехал за угол дома, где сделал крутой вираж и остановился перед главным входом замка. По стойке смирно наш величественный кортеж ожидало несколько слуг. Один из них, видимо, был более высокого ранга, так как имел настолько напыщенный вид, что напомнил мне какую-то птицу. Он и одет был куда наряднее остальных. Также нас встречали несколько служанок, одна из которых выделялась на фоне других тем, что была наиболее молодая и весёлая.

Мужчины были одеты в ливреи лакеев, а женщины в форму служанок. Тот, что был наряднее и напыщеннее, бросился каждому из нас открывать двери.

— Спасибо, Жан, — поблагодарил его отец. — Я тебе признателен.

— Всегда готов Вам услужить, господин! — слуга светился от счастья, потому что был отмечен самим хозяином.

— Дениз, — отец повернулся в мою сторону, собираясь сказать нечто важное. — Наши слуги решили встретить тебя лично. Они тебя не просто любят, боготворят. Я представлю их. Наши слуги — Поль и Жерар. Поль работает нашим садовником, а Жерар его помощник. Наши служанки — Дарина, Изабель и Диана, — жестом папа указал на молодую весёлую девушку, когда назвал последнее имя. — Есть ещё мадам Каприз. Она отвечает за кухню. Сейчас она занята делами. Жан — наш дворецкий и по совместительству мой личный камердинер. Всю основную прислугу, Дениз, я тебе представил. Все можете расходиться, — обратился отец к работникам, давая им понять, что официальная часть встречи со мной окончена, и пора бы приступать к работе.

— Диана, — отец резко остановил голосом уходившую Диану.

— Да, господин, — прозвучал короткий ответ девушки, глаза её молча, весело смеялись, оглядывая меня всю с большим нескрываемым любопытством.

— Ладно, я пойду, устала, отдохнула, — проговорила мама и удалилась в свои покои.

— Диана, отныне Вы личная служанка моей дочери Дениз. Вы единственный человек, который видит её впервые, и Вам будем проще с ней общаться.

— Да, господин Легран, — голос девушки был мелодичным, похожим на звук маленького колокольчика, когда он звенит.

— Покажите, мадмуазель Дениз её комнату.

— Хорошо, — как же было приятно слушать только один звук голоса этой миловидной девушки на фоне всех тех трудностей, с которыми я столкнулась.

— Потеря памяти, обезображенное лицо, что ещё судьба захочет сделать со мной? Может, я была монстром в прошлой жизни? — все эти мысли мучили меня, мне стало похо, снова не хватало в измученных лёгких воздуха. Но кое-как пришлось заставить себя прийти в себя.

— Дениз, — отец не забыл о моём присутствии, — Диана всё тебе покажет. Пройдём в дом.

— Хорошо, папа.

Входили мы в особняк через центральные двери. Даже они были столь величественными, что давили на меня своей мощью, настолько они были огромными. Мы с отцом попали в огромный холл, где в качестве украшения на стене висело старинное зеркало длиною в полный рост человека. Смотреть в него не хотелось. Диана молча следовала за мной, ожидая дальнейших указаний своего хозяина.

— Диана, покажите Дениз её комнату. — затем отец повернулся в мою сторону, желая сказать ещё кое-что. — Дениз, Диана тебе всё покажет и расскажет. Я тоже устал, как и твоя мама. Пожалуй нужно нанять личного шофёра, как бы я не любил сам водить автомобиль. Встретимся за обедом. Он будет в 15.00. Прошу без опозданий. В нашем доме не принято опаздывать к трапезе.

— Отец, не нужно. Мне всё ясно.

— Хорошо, — и отец двинулся куда-то, в известном ему направлении.

— Гав, гав, гав, — с радостным лаем к Диане подбежала большая собака, бегая вокруг неё, виляя своим куцым хвостом.

— Кто это? — сюрпризы продолжали сыпаться одним за другим дальше.

— Ричард, иди сюда, — Диана принялась гладить собаку, обнимать её и целовать в чёрный нос животного. — Смотри, это твоя хозяйка мадмуазель Дениз. Разве ты не узнаёшь?

Собака смотрела на меня настороженным взглядом и слегка рычала, принимая за чужую. Только руки молодой служанки сдерживали её от нападения на меня.

— Она не узнаёт меня. Диана, Вам не кажется странным, если это моя собака, то почему она меня не узнаёт?

— Госпожа, запах лекарств и ваше лицо. Собака тоже может быть такой, как мы.

— Нет, Диана, собака не человек. Она своего хозяина примет любого. Она не предатель. Животному плевать на то, как выглядит её хозяин. Главное — его запах. Почему она меня не узнаёт?

— Не знаю, мадмуазель Дениз. Мы с Ричардом подружились быстро. Животные меня любят, кошки, собаки, без разницы. У меня дома, мадмуазель….

— Диана, называй меня Дениз, — официоз уже начинал действовать мне на нервы, и захотелось простого человеческого обращения.

— Я не могу, мадмуазель Дениз, так к Вам обращаться. Хозяин, ваш отец, рассердиться и я буду уволена. А найти такую хорошо оплачиваемую работу крайне трудно. У меня болеет мама, и я не могу лишиться этого места. Нужны лекарства и прочее. Сами понимаете, медицинское обслуживание дорогое удовольствие.

— Диана, давай договоримся, в доме при других людях я буду для тебя мадмуазель Дениз, а между нами без свидетелей называй меня Дениз. Хорошо?

— Я согласна, — засмеялась девушка доброй улыбкой. — Какая Вы хорошая, Дениз. Но я к Вам буду обращаться на Вы.

— Хорошо, Диана. Что же мы стоим? Показывайте с Ричардом мои комнаты. Где в этом доме я располагаюсь, потому что сама не помню.

— Да, господин Легран, ваш отец, Дениз, нам слугам, всем объяснил, что Вы потеряли память после долгой поездки в несколько лет.

— Диана, постой, — я остановилась. — ты уверена, что меня не было дома несколько лет? Я что-то не понимаю. Родители мне ничего такого не говорили. Где же я была эти несколько лет? Что делала?

— Ой, проболталась, — запнулась Диана, понимая, что сказала лишнее. — Нас так просили Вас, Дениз, не огорчать. Опять мой противный язык. Даю каждый раз себе слово ничего не говорить, а само по себе вырывается. Какая же глупая!

— Ничего, Диана, Вы правильно сделали, что сказали. Теперь я о себе хоть что-то знаю. Значит, я где-то была, а родители не хотят об этом говорить. Опять странно!

— А Вы совсем ничего не помните? Простите, Дениз, за любопытство.

— Нет, Диана, не помню ничего. Вы обещали показать мои покои.

— Простите, я совсем забыла о своих обязанностях, — и Диана двинулась к лестнице, ведущей на второй этаж. Затем мы повернули направо, прошли метров десять по тёмному коридору и остановились перед мрачной массивной деревянной дверью, которую Диана открыла ключом, достав его из кармана форменного белого фартука.

— Прошу, Дениз, ваша комната.

— О, какая красота! — моему восторгу не было предела. Комната резко констатировала своим великолепием с самим домом. Было ощущение, что я попала на небеса, прямо в рай. Стены, тюли, шёлковые занавеси всё было небесного голубоватого оттенка. И только деревянная мебель — кровать, тумбочки, старинный платяной шкаф имели естественные природные цвета. На полу был устлан паркет. — Это точно моя комната, Диана? Ты не ошиблась дверью?

— Нет, Дениз, всё правильно. Мне сказали, что светло — голубой — ваш любимый оттенок.

— Мне, конечно, нравится, но, может, стоит добавить и другие цвета в дизайн комнаты.

— Решайте сами, Дениз. Работники отремонтировали комнату так, как просили ваши родители. Вам нужна какая — то помощь? Кстати, здесь в шкафу Вас ожидает ваша одежда. Она куплена недавно, совершенно новая и такая красивая.

— Хорошо, Диана, я посмотрю. Можете, идти. Я справлюсь.

— Вы уверены, Дениз? — голос служанки звучал обеспокоенно. Посмотрев на неё, заметила, что девушка на самом деле тревожиться за моё состояние.

— Диана, всё хорошо, Вы можете идти.

— Можете, обращаться на ты, если хотите.

Я ожидала, что служанка уже покинула меня, а она продолжала стоять в комнате, ожидая, что я отвечу.

— Диана, давайте будем каждый на своём месте. Лучше на Вы. Идите, мне хочется отдохнуть, — излишняя навязчивость девушки начинала раздражать. — Если Вы будете мне нужны, я дам Вам знать.

— Здесь есть верёвочка, дёрните, я буду знать, что Вам нужна. Я пошла? — мне хотелось, чтобы служанка немедленно вышла из моей комнаты. Голова снова наполнилась нестерпимой болью, и я стала понимать, что если не лягу на кровать, то рухну на пол. Не хотелось так поступить в присутствии служанки.

— Идииииите, Диана, пожалуйста, — и уже кое-как удерживала тело в равновесии, держась левой рукой за спинку стула.

Всё же до Дианы дошло, что мне нужно прийти в себя и девушка вышла из комнаты, не забыв тихо закрыть за собой дверь.

— Боже, как она бесцеремонна. Нет, мне не нужна такая компания.

Я медленно прошла к краю кровати, присела на устланную постель и медленно легла. Глаза закрылись. Захотелось спать, и через несколько минут я уже находилась в стране Морфея. Боль в голове отступила, стало легче. Снился странный сон. Я видела места, которые мне были хорошо знакомы. Большая широкая река, маленькие домишки рядами стояли на её берегах, неказистые заборчики. Проснувшись, я ничего не помнила. Только было ощущение потери чего-то важного.

— Что мне снилось? — но я не могла ответить на собственный вопрос. Сон помог немного снизить пульсирующую боль в голове. Врач говорил, что через некоторое время она исчезнет. Я надеялась, что так и будет. А психиатр не мог дать гарантии, когда же у меня восстановиться память.

Глава 10


— Вы нашли хоть что-то? Не может человек исчезнуть и ничего после себя не оставить? Ведь должны быть какие-то видеокамеры на улицах города, которые могли видеть мою невесту? Куда она исчезла?

Уже битый час я разговаривал со следователем в полиции, занимавшимся розыском Наты.

— Александр Петрович, никаких следов. Только на нескольких видеокамерах нам удалось обнаружить, что пропавшая Наталья Ивановна Ростова направлялась в сторону набережной. Дальше следы девушки теряются. Вам повезло, Александр Петрович. Эти камеры подтвердили, что Вы не причастны к исчезновению девушки. Также камеры в вашем месте проживания всё подтверждают. Мы искали вашу невесту в районе всей набережной. Никто её не видел. Никаких следов. Если бы Вы обратились раньше с заявлением, то ещё были бы шансы найти девушку.

Казалось, что следователь не хочет искать девушку. Не верилось, что он проявил сильное рвение в этом вопросе.

— Вы действительно сделали всё, что могли гражданин следователь? Ведь тело не найдено, а значит, всё-таки есть шансы найти Нату.

— Александр Петрович, — голос следака стал звучать грубее, но в рамках вежливости. Я намеренно действовал ему на нервы. — Понимаеете, в России теряется столько людей. Может, ваша невеста решила исчезнуть и просто уехала, в Сибирь, например. Сколько таких случаев было. Живёт человек себе в тайге лет двадцать и не знает, что его ищут.

— Гражданин следователь, Ната не могла уехать, не предупредив родителей. Она не такая.

— Вы же сами говорили, что она уехала во Францию, не объяснив зачем. Почему она ничего не рассказала ни Вам, ни тем более родителям? — по виду следователя было видно, что он мечтает, чтобы я убрался быстрее из его кабинета.

— Вы будете её искать? — спросил, потому что начинал терять терпение. Мой голос звужал жёстко, почти угрожающе.

— Ищем, ищем, что можем, делаем. Вы, Александр Петрович езжайте домой, если что-то новое будет, мы Вам сообщим. Пока ничего нового по вашему делу нет. Езжайте домой. Вам нужно успокоиться.

— Я понял. До — свидания, — и вылетел из кабинетаследователя, с яростью закрыв дверь. — Скотина.

Прошло два месяца со дня исчезновения Наты. Никаких следов. Девушка провалилась сквозь землю, как будто её никогда и не было. Только фотографии в семейном альбоме с изображением Наты свидетельствовали о том, что такой человек жил на свете, да оставленные ею личные вещи девушки.

— Снежная королева, возможно, умчалась в своё ледяное королевство. А это выход. Надо ехать во Францию. Я ведь совсем ничего не знаю о другой жизни Наты.

Но вначале необходимо было разобраться с Анной и с моим будущим ребёнком, которого она ждала. Только этот малыш держал меня на плаву, не давая возможности сойти с ума из-за исчезновения Наты. Я был счастлив, потому что готовился стать отцом. О ком подумал, та о себе напомнила трелью звонка моего мобильного.

— Здравствуй, Анна! — сам посматривал по сторонам, видя, что на улице стоит мерзопакостная погода. Вчерашний снег весь растаял, приведя к появлению грязи на тротуарах и на разбитом местами асфальте.

— Здравствуй, Александр! — девушка сегодня начала со мной разговаривать таким вежливым тоном, что сразу же её голос показалось странным. — Я сегодня собираюсь на приём к гинекологу. Не хочешь поехать со мной? Как- никак, Александр, ты же будущий отец нашего ребёнка. А потом хотела с тобой серьёзно поговорить. Такую тему нельзя обсуждать по телефону.

— Анна, что-то с малышом? Ты говори сразу, если что-то не так. Надо будет, я свезу тебя к лучшим врачам в Москву.

— Нет, нет, с ребёнком всё хорошо. Я же мать, мне ли не знать, как он себя чувствует внутри меня. Что ты решил? А если работа, то я поеду одна, закажу такси.

— Анна, ты считаешь меня сволочью? Какое такси? У меня есть машина, и ты будешь добираться одна. Во сколько у тебя приём, когда едешь к врачу? Я отложу все свои дела. Ребёнок для меня важнее всего на свете.

— К 11.00. Александр, скажи, наш ребёнок важнее твоей невесты? Я должна знать. Возможно, у нас что-то вместе с тобой получиться. Ведь у ребёнка должны быть оба родителя — папа и мама.

Я понимал, что Анна ждёт моего ответа. Верно, а кто для меня важнее — Ната или мой ребёнок? Выбрать было трудно и не хотелось выбирать. В телефоне слышалось дыхание Анны, ждавшей ответа на свои вопросы.

— Анна, — пришлось глубоко вздохнуть всей грудью, обоими лёгкими, прежде чем начать говорить — я тебе уже всё сказал. Вместе с тобой мы не будем. Я не хочу повторять ошибок. Хотя уже сделал. Для меня важны они оба — Ната и ребёнок. Ты важна, потому что ты мать нашего малыша. И только. Спать с тобой я больше не стану. Прости, что тогда потерял голову. Я виноват перед тобой в том, что поселил в твоей душе пустые надежды на наше общее будущее. Ничего не будет. Ребёнка признаю, дам ему своё имя. Буду помогать, воспитывать. Делать всё, что должен любой нормальный отец. Не рассчитывай, что я должен ещё быть и твоим мужем, — сказал, и стало легче.

— Я поняла, — ответила Анна. — Жду тебя. Такси не буду заказывать.

— Хорошо, — и отключился. Необходимо теперь перезвонить Кире, чтобы он мои встречи с клиентами взял на себя.

— Хорошо, — пообещал друг. — Чтобы ты без меня делал? Папаша. Сашка, не вериться, ты будешь папашкой. Вот везуха. А я всё выбираю. Надя и то уплыла от меня в свои колдовские озёра.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍- А что так? — мне тоже стало интересно услышать, что друг расскажет о своей личной жизни.

— Бросила меня ведьма окончательно. Знаешь, Сашка, сказать хочу, как есть. Возможно, ты меня возненавидишь, — неожиданно друг перешёл от шутливого к более серьёзному тону, что было непривычно для Киры. — Я ведь почему выбираю столько женщин? Причина одна. Когда я впервые увидел твою ненаглядную, тогда в аэропорту.

— Стоп, Кира, ты о ком? — я уже понял, о ком он будем говорить. — Ната?

— Да, Сашка, ты очень догадлив. Речь идёт о ней. Я тогда втюрился в неё по уши. Надеялся, что такая девушка может меня полюбить. Но ошибался. Натка оказалась однолюбкой. Она тебя любила. И я отошёл в сторону, потому что Сашка, ты мой друг, а дружба для меня важнее. Вы оба для меня были важны. Оба. Пойми. Вот я и сказал, давно скрывал.

— А сейчас почему сказал? — мне было интересно услышать ответ от Киры. Представил, как друг тянет одной рукой кончик своего галстука, пальцами чешет волосы на затылке головы.

— Не знаю, решил, что ты, Сашка, должен знать. Возможно, когда-нибудь я встречу такую девушку, как Ната. А вдруг повезёт. Ладно, откровений на сегодня хватит. Я тебя прикрою. Давай, — и Кира бросил трубку, заставив меня думать о том, в чём он мне только что признался.

— Да, никогда не думал, что лучший друг неровно дышал к Натке, сам желая на ней жениться, наверно. Но Кира — это Кира. Он никогда бы не переступил черту, слишком хорошо знал его натуру. Вначале на свет родились моральные принципы друга, а потом уж на свет появился он сам. Молчать и ничего мне не сказать, — так летал в своих мыслях, думая о друге, напрочь, забыв, что обещался Анне заехать за ней. Быстренько оделся, собрал необходимые вещи, прихватив ключи от машины, что лежали на столике в прихожей, выбежал из дома, выгнал машину из гаража и поехал за матерью своего ребёнка.

— Я думала ты не приедешь? — Анна была в своём репертуаре. Как всегда любила поддеть меня. — Ещё немного и я бы уехала.

— Анна, не надо из себя строить жертву, ты же прекрасно знаешь, что я успел. Тебе обязательно надо было меня подколоть?

— Ой, Волконский, тебе уже и слова не скажи.

— А мне везёт с такими женщинами, как ты.

— Ладно, поехали, — проговорила женщина, после того, как мы обменялись колкостями.

Визит к врачу-гинекологу сильно на меня повлиял. Было очень интересно наблюдать по монитору Узи, как в животе Анны бьётся новая жизнь, зарождается человек, к которому я сам имел прямое отношение.

— Вы отец? — вопрос застал меня врасплох. — Вы просто родственник?

— Нет, доктор, конечно, я папа. Это мой ребёнок.

— Это хорошо, что Вы пришли с будущей мамой. Просто замечательно. Скоро, совсем скоро ваш малыш появиться малыш.

— А можно увидеть кто?

— Нет, ещё. Скоро сможем определить пол. Не волнуйтесь папаша.

Анна же лежала со счастливым видом. Материнство на самом деле могло преобразить женщину в лучшую сторону. Я смотрел на эту женщину и удивлялся, беременность делала женщину такой красивой. Анна излучала добрый свет, освещавший всё вокруг. Губы слегка улыбались, когда женщина внимательно слушала наставления доктора, а руки прикрывали животик. Ведь на её месте могла быть Ната. Да, не случилось, в чём я был виноват. Где она? Я даже не знал, где искать потерянную девушку. Вскоре приём у врача был окончен и мы с Анной вышли из больницы. Мать моего ребёнка продолжала улыбаться, летая в своих мыслях.

— Анна, я отвезу тебя домой.

— Нет, Александр, пойдём в кафе. Я хочу попить чашечку кофе. Я думаю, ты не откажешь матери твоего будущего ребёнка.

Анна была одета в длинное зелёное пальто с капюшоном, завязанное пояском в районе талии. Длинные волосы женщины падали в разные стороны, мешая ей хорошо меня видеть. Анна не стала церемониться волосами, зацепив их резинкой. Так и получился длинный конский хвост. На лице был минимум косметики и больше ничего. Губы были покрашены алой яркой помадой.

— Анна, а ты сегодня хорошо выглядишь, — комплимент получился не очень, но не знал, что ещё сказать.

— Волонский, пошли пить кофе, — теперь Анна была раздражена. — Я и так знаю, что выгляжу так себе, но всё же продолжаю нравиться мужчинам и в таком беременном виде.

— Ты о чём? — разговор приобретал странный поворот. — Я не понял.

— Пошли в кафе. Там и поговорим. Здесь около больницы есть одно. Я видела, когда мы ехали в больницу. Мне нужно с тобой поговорить.

Мы зашли в кафе под романтическим названием «Ромашка». Когда-то в детстве в Астрахани вместе с собственными родителями посещал подобное с таким же названием. Теперь предков не было в живых, а я был на свете совершенно один, если не считать семьи, которая меня усыновила. Подошёл официант, принял от нас с Анной заказ на два кофе и с недовольным видом отправился его выполнять, бурча что-то себе под нос.

— Надеялся, что мы с тобой пир затевать решили? — заметила Анна с иронией в голосе.

— Наверно, — я смотрел по сторонам. Людей в кафе было немного — два или три человека, не считая нас с Анной.

— О чём ты хотела поговорить со мной? — смотря внимательно на мать моего ребёнка. — Ты же понимаешь, что позвала меня в это кафе не кофе пить. Ведь так?

— Ваш заказ, — официант возник, как джинн из бутылки, принеся два горячих кофе в маленьких чашечках. — Закажите, что-то ещё?

— Спасибо, — ответил я, и официант исчез, как будто его и не было.

— Волшебство, не правда ли? — заметила Анна, говоря об официанте.

— Анна, я жду. Мне уже нужно на работу.

— Волонский, не знаю, как начать. Я встретила человека. Мы уже с ним вместе какое-то время. Он зовёт меня замуж. Но есть одна проблема. Ребёнок.

— Я знаю, кто он? — вот не думал, что за столь короткое время Анна кого-то себе нашла. Хотя мы оба были свободные люди и могли делать, что хотим.

— Нет, ты его не знаешь, — Анна волновалась. Лёгкие капли пота появились на лбу девушки и тут же были протёрты носовым платком, который появился из ниоткуда.

— Я тут, при чём? Встречайтесь. Кстати, Анна, ты что-то снимаешь или забросила фотографировать?

— Волонский, не перебивай меня, я хочу выйти замуж и уехать с мужем к нему на Родину в Италию. Он готов взять меня с моим ребёнком. Он хочет стать ему отцом. Ты должен согласиться. Сейчас я не хочу рисковать.

Вначале я внимательно вслушивался, что говорила мне Анна.

— Ребёнок, чужой мужчина будет ему отцом. Они уедут в Италию.

— Каааак его зовут?

— Кого? — не поняла Анна.

— Твоего жениха?

— Коррадо Плачидо. Мы с ним уже встречаемся. Что скажешь?

Анна, дай подумать. Как я понял, он хочет признать моего ребёнка?

— Да. Как только он родится. Коррадо станет его отцом. Его я запишу, как отца.

— Неэээээт, Анна! Я против, — мой голос звучал грозно. — Никогда. Анна, ты можешь его родить, а затем ребёнка можешь отдать мне и уезжай куда хочешь.

— Волонский, ты серьёзно? Зачем тебе ребёнок? Это жестоко.

— Анна, не менее жестоко, оставлять меня без ребёнка. Я отец. Если сделаешь, что-то такое, я буду судиться против тебя. Ребёнок будет жить вместе со мной, если ты захочешь уехать из страны. Анна, ты и сама всё понимаешь. Я не дам тебе увезти ребёнка из страны. Выбор делать тебе. Я всё сказал. Что ты решила? Тебе нужно время на обдумывание? Можешь подумать до завтра.

— Нет, Волонский, мне достаточно пять минут. Я хочу быть с Коррадо. Не прощу себе, если упущу его. Малыш будет жить с тобой. Что ты решил с Натой?

— Зачем она тебе? При чём тут она, Анна? Её ищут. Я нанял частных детективов. Хочу поехать во Францию.

— Думаю, Александр, тебе придётся повременить с поездкой. Я хочу, чтобы ты остался, пока не родиться ребёнок. А иначе я уеду с женихом завтра же в Италию. Ты сможешь меня остановить? Тебе, Волонский, дать время подумать?

— Дай я подумаю. Ты умеешь бить больно, Анна. Ты же понимаешь, что я должен найти Нату. Чем больше времени проходит, тем меньше шансов её найти.

— Выбирай — твой ребёнок или твоя любовь по имени Ната.

Я сидел и молчал, раздираемый внутри собственными противоречиями.

— Хорошо, я согласен. Пока не родиться ребёнок, я не поеду во Францию. Но и ты, Анна, остаёшься в стране до рождения сына.

— Волонский, у меня может быть и дочь, — проговорила женщина, смотря в упор на меня. — Ты не думал об этом?

— Сын, Анна, это будет сын. Поехали, я отвезу тебя домой. Мне нужно на работу.

— Поехали.

По дороге Анна не захотела со мной разговаривать. Просто взяла и обиделась. Лицо у женщины было настолько хмурым, что глаза Анны готовы были испепелить меня, пронзая насквозь «злым огнём».

— Ну и чёрт с тобой, — радовался, как ребёнок, что женщина, сидящая рядом в машине, едет и молчит. Молча, проводил Анну до её квартиры и рванул на работу, не дожидаясь пока она откроет дверь квартиры.

— Ну решил свои дела? — Кире захотелось причалить в мой кабинет. Он, как всегда, был в своей поре. — Где твоя несостоявшаяся очередная благоверная?

— Дома! Отвёз. Сегодня ездили на приём к врачу. Воочию на Узи увидел своего ребёнка. Представляешь, Кира, он такой маленький, — я полчаса рассказывал другу о ребёнке. Он же внимательно слушал, ни разу не перебив.

— Ты закончил, Сашка? Мне, конечно, всё это жутко интересно, но ты забыл, что у нас дела. Сейчас придёт клиент. Он предварительно звонил. Не желает со мной работать, хочет переговорить с тобой лично.

— Тебе, что не интересно? — я и не заметил, что темы про детей с недавних пор меня охватили полностью без остатка.

— Сашка, — тон голоса друга был серьёзен. — папой будешь ты, а не я. Ты теперь мне каждый день об этом рассказываешь. Конечно, всё это хорошо, но работа тоже важна. И ты не будешь искать Нату? Ведь полиция бездействует.

— Я нанял детективов.

— Думаешь, что они смогут помочь?

— Кира, я не знаю.

— Тем более Анна взяла с меня слово, что пока не родиться ребёнок, я должен быть рядом с ней. Я связан по рукам и ногам. Не могу, — хотелось плакать от собственных слов. Да, я был связан и ничего с этими обстоятельствами не мог поделать. Другого выхода не было. Иначе, я терял своего ребёнка, который был мне нужен, не меньше, чем Ната.

— Сашка, ты сделал выбор, — проговорил Кира. Голос у него звучал осуждающе, с нотками обвинения. — Ната для тебя не на первом месте. А я бы такую девушку берёг. Дурак ты. Она правильно сделала, что ушла от тебя. Не будешь её искать, я сам займусь лично поисками. Ты, Сашка, хоть мне и друг, но тряпка. Баба тобой верховодит, а ты и рад. Невеста исчезла, а тебе плевать. Пошёл я. Сам понимаешь, надо работать, — Кира встал и уже собрался выйти из кабинета, как я остановил его.

— Стой, Кира, — я решил, что должен знать. — Ты не врал, когда сказал, что любишь Натку?

— Нет, Сашка, теперь разве всё это важно? Её нет. Может, она в плену? Ты, Сашка, не думал об этом? Всё, я пошёл. Не хочу сейчас об этом говорить, — Кира был серьёзен, как никогда. Он таким был крайне редко. — Давай, Сашка, закроем эту тему, — друг вышел из кабинета, не став ждать ответа от меня.

Затем пришёл клиент, вернее клиентка, которой так хотелось видеть мою персону, которая оказалась дородной тётушкой, лет этак за 60 и весившей килограммов этак за сто. Она почему — то шепелявила, трудно было понять, о чём она говорит. Своим нарядом женщина напомнила мне отцовского попугая Кешу.

— Вы, есть Аэксанл Питович? — говорить женщине было трудно, но дама оказалась без каких — либо комплексов.

— М — да, — ответил не сразу, так как при виде на её плате и от её говора, готов был уже от смеха лезть под стол. Пришлось взять себя в руки и сдерживаться, напустив на себя важный вид. — Как к вам обращаться? С каким вопросом Вы ко мне пришли?

— Вы, Аэксанл Питович, не смотите на мой говол. Я зубы патиляла.

— Что Вы потеряли? Зубы? Как их можно терять? Они обычно падают, если молочные. А так стоматолог их удаляет. Я чего-то не понял.

Да, нииииии. Челюс.

— Ааааааа, понял, Вы где-то потеряли нижнюю часть кости лица, — я уже лежал, еле сдерживая смех.

- Аэксанл Питович, да бин, всавные. Потезы.

Я долго соображал над словами Фаины Николаевны, пытаясь понять их смысл. Спасибо, что прочитал её данные в записке, что передал секретарь.

— Новые диить нету мани. Ходила с вуками в бассийн и туту.

— Куда, туту? — стала интересна судьба челюсти Фаины Николаевны.

— Куя? Куя? Воду.

— Фаина Николаевна, восстановите свою челюсть, а потом ко мне. Хотя нет, я слушаю Вас дальше. День для меня заканчивался на весёлой ноте. Всё было не так уж и плохо. Разобравшись, чего хотела клиентка, она вскоре ушла, воодушевлённая моим смехом. А хотелось человеку только одного — как повысить свою пенсию. Рабочий день подходил к концу. Кира снова решил ко мне заглянуть, как он обычно и делал каждый день.

— Как твой клиент? Важный господин?

— Кира, вернее, госпожа. Еле понял, что она говорила. Человек оказался без челюсти. Пенсионерка. Я чуть не умер от смеха. Кое-как сдерживался.

Киру прошибло на хохот, что я испугался за его психическое состояние. Друг держался за живот обеими руками, стараясь унять собственный смех.

— Кира, уважай старость. Дама, без челюсти, бывает, — сам тоже продолжал тихо посмеиваться.

— Сейчас, Сашка, сейчас. Бабуля само собой. Я тут случай со своим дедом родным вспомнил. Хочешь, расскажу.

— Валяй.

— Дело было так, — начал с придыханием Кира свой рассказ. — Мы тогда всей семьёй — родители, дед и я, отдыхали на море дикарями. Решили искупаться. Дед тоже в воду полез. А ему было лет под восемьдесят. Старый, а тоже захотел искупаться. Да, перестарался. Челюсть в воду уронил. А когда вышел и не заметил. Помню, людей на море было много.

— Где моя челюсть? — стал дед кричать на весь пляж. — Найдите мою челюсть.

Тут все отдыхающие стали к нему подбегать, чтобы узнать, что случилось с моим дедом. А он им заливать про свою челюсть, что в воде утопла. Вначале думали, что старик прикалывается. Потом поняли, часа через два, что не шутит. Все стали в воде лазить, челюсть искать. А дед чуть не помирает. Он же челюсть потерял. Паренёк один нашёл. Дед обрадовался, сразу челюсть помыл и в рот. Думал, что нашлась родная, а оказалось, что она чужая. Он не единственный, кто на этом море челюсть терял.

— И что нашли?

— Неа. Деду по приезде родители выписали новую челюсть.

Что же Кира рассказал забавную историю. Но рабочий день подходил к концу, и пора было разъезжаться по домам.

- Что ты решил по поводу Наты? — друг не унимался, доставая этими вопросами.

— Не знаю, Кира. Но сейчас для меня важнее ребёнок. Ты же знаешь, как его всегда хотел, но Натка всегда тянула, чего-то ждала. А теперь его мне будет рожать другая.

— Сашка, ты же сам постарался, чтобы так получилось, — Кире нравилось быть моей совестью. Иногда ему приходила в голову идея прочитать очередную нравственную нотацию. — Тебя никто не просил оседлать Анну. Результат — ребёнок.

— Слушай, друг, умеешь ты быть пошлым.

— Ладно, Сашка, я не буду трогать твоё эго. Поехали. Я тоже устал, как и ты.

Глава 11


— Господи, скоро обед, — Время тянулось медленно. Сон помог немного унять боль в голове. Чувствовалось, что прошла ломота во всём теле. Стало легче. Встала, открыла платяной шкаф.

— Боже! — раздался мой лёгкий вскрик. Чего там только не было. Платья висели на любой вкус и цвет. На полках аккуратными стопочками лежали все необходимые виды одежды. — Вот это да? Столько всего? Чтобы одеть?

А туфли? Где туфли? — Стала всюду искать. У меня в комнате оказалась прекрасная гардеробная, где как раз и нашлась обувь разных видов. — Вау! — восхищению не было предела. — Целый магазин и всё мне одной? Как жаль, что я ничего не помню и веду себя, как абориген. Мне нужна помощь Дианы! Одной не справиться. Необходимо себя привести в порядок. Где она показывала о звонке, — нашла и дёрнула шнур из-за всех сил. А может, и нет, показалось. Девушка прибежала не сразу, минут через десять. Постучалась и я разрешила служанке войти в комнату.

— Простите, мадмуазель Дениз! Я опоздала.

— Хватит, Диана! Я просила, обращайся ко мне по имени. Так проще. Я не привыкла к официальности.

— Откуда Вы знаете, к чему Вы привыкли? — какая же Диана была любопытной особой. Так ей и объясни. Я не знала ответа. Девушка стояла передо мной с румяными щёчками, мня руками белый фартучек, что был наспех одет на чёрное форменное платье.

— Чувствую, Диана! Интуиция! Скажи, Диана, где здесь в доме ванная? Хочу принять душ. Скоро подадут к столу. А я не готова.

— Так ванная есть в вашей комнате.

— Как же я не догадалась? Извини, Диана, что побеспокоила тебя. Ты можешь мне помочь с причёской и с платьем. Я пойду приму ванную.

— Да, Дениз! Вы доверите мне выбор платья?

— Да! Я предлагаю тебе стать моей личной камердинером? Как тебе такое предложение, Диана?

— Согласна, Дениз!

— Бойкая девочка. Далеко пойдёт. Всё же не глупа, — но своими мыслями с Дианой не стала делиться. Отправилась в ванную. В зеркало смотреться не хотелось. Знала, что лицо сильно изуродовано.

Воде удалось немного успокоить меня. Стало на душе лучше. Тело было благодарно, В банном халате я впорхнула обратно в свою комнату. Диане, пока я отсутствовала, удалось подобрать для обеда для меня нежно — голубое платье, сшитое из шёлка и в тон ему туфли. Глаза разбежались от такой красоты. Платье было восхитительным и красивым.

— Диана, у тебя есть вкус. Неужели тебе хочется всю жизнь работать служанкой? Иди учиться на дизайнера одежды или на модельера.

— Посмотрим, Дениз. Пока не знаю.

Служанка помогла соорудить на моей голове идеальную причёску, собрав из длинных волос, нечто похожее на корону.

— А драгоценности?

— Диана, мне кого смешить? Саму себя? Неээээт.

— Нет, Дениз, Вы не правы. В задвижке столика в коробочке лежат ваши драгоценности. Их недавно принесла мадам, ваша мать. Я их заботливо для Вас приготовила.

— Хорошо, уговорила, — из коробочки я ограничилась парой скромных золотых серёжек, напоминавших по форме капельки чистой воды. Они были такими милыми, отказавшись увешивать себя бриллиантами, полностью игнорируя мольбы Дианы.

К 15.00 я была полностью готова, и Диана показала мне дорогу в столовую, где проходил торжественный обед по поводу моего возвращения домой. Мы медленно спускались со служанкой на первый этаж, когда вдруг захотелось Диане задать вопрос.

— Диана, ты говорила о том, что меня не было в этом доме несколько лет? Да?

Нельзя было не заметить, что при моих вопросах глаза девушки забегали в разные стороны. Её лицо стало пунцовым, как будто она чего-то боялась.

— Простите, мадмуазель Дениз, я не могу Вам ничего сказать. Я в этом доме недавно. Боюсь, что я могу лишиться работы. Вечно мой длинный язык. Короче, я не знаю.

— Ничего не хочешь говорить? Диана, мне просто необходимо восстановить память, — как убедить эту упрямицу заставить что-то рассказать. Пришлось надавить на жалостливые нотки. — Пойми, я без памяти. Все мне говорят, ты наша дочка, а мы — твои родители. Я смотрю на людей и не воспринимаю их. Показывают незнакомые места и говорят, что я любила там гулять. А в моей душе пустой звук, тишина. Ничего внутри не откликается. Апатия и равнодушие. Диана, знаешь, как плохо не помнить своего прошлого. Меня убивает такое состояние. Согласна пожизненно иметь изуродованное лицо, но хочу знать, кто я есть. Сейчас спущусь в столовую на обед. А дом не мой. Всё чужое. Ты не понимаешь. Бесполезно говорить, что я чувствую.

— Не думала, что Вам так плохо? — по лицу служанки было заметно искреннее сочувствие. — Я завидовала тем, кто потерял память. Считала, что прикольно, вжик, тебя выключили, вжик, включили и ты никто, ничего не знаешь. А тут такое! М — да. Что сделать для Вас, Дениз?

— Расскажи всё, что знаешь обо мне.

— Дениз, я в этом доме недавно. Взяли из агентства. Особо не церемонились с тем, кто я есть. Удивительно. Обычно, с тебя спрашивают кипу бумаг, рекомендаций от прежних работодателей. А тут такое. Короче, я начала работать. Хозяева сразу сказали, что я буду личной служанкой молодой госпожи, то есть вашей помощницей. Только слуги же всегда обсуждают на кухне личную жизнь хозяев. Ну так вот, что было. Все удивлялись, откуда быть молодой хозяйке, если она пропала где-то в лесах Амазонии. Тела не нашли, вот и считалась дочь хозяев пропавшей. Но её никто никогда не видел, потому что все слуги работают на нынешних хозяев года или три. А молодая хозяйка не бывала дома лет пять. В общем, тайна покрыта мраком. Мне велено было молчать, но я большая болтушка. Забыла. Теперь меня уволят? — в глазах девушки читался неподдельный страх за потерю своего рабочего места.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Девчонка сообщила море важной информации, требующей времени для размышления. Прошлась по комнате, не зная, что делать дальше. Решила, что подумаю потом. А пока нужно было кое-что сделать.

— Диана, ты можешь выполнить мою просьбу? Но, может, опять проболтаешься? Сама же говоришь, что ты хорошая болтушка.

— Ага, обещаю, могила, зуб даю.

— Диана, оставь свои зубы при себе. Достаточно и слова. Хорошо, я тебе верю, — желудок недовольно заурчал, напоминая о том, чтобы я торопилась на обед. Правда, с утра я и маковой росинки не брала в рот. — Показывай, Диана, где столовая. Наверно, родители меня уже заждались?

Девушка провела меня по тёмным коридорам замка. Я сама никогда не нашла бы столовую.

— Дом величественен, — не заметила, что эти слова сказала вслух и их услышала Диана.

— Он огромен, Дениз, убирать не захочешь. Мы не успеваем. Левая часть дворца не обслуживается. Хозяева живут в правой. Но и здесь мноие комнаты закрыты. Не понимаю, почему они не наймут дополнительную часть слуг. Дом огромен и несколько человек не успевают за ним уследить. Вот так и живём. Наверно, у них не хватает денег.

Диане хотелось щебетать без умолку и дальше, но суровый взгляд мох глаз остановил её и служанка сразу смолкла. Дальше мы обе шли при полной тишине. Наконец, достигли столовой, где родители уже с нетерпением ожидали моего появления.

— Дениз, ты же знаешь наши правила. На обед и ужин без опозданий. В нашей семье так принято, — мама почему-то так сильно была огорчена моим, всего лишь пятиминутным опозданием. Старая дама сидела слева от отца и размахивала себя длинным веером, хотя в столовой было весьма прохладно.

— Одетта, успокойся. Дочь отвыкла от дома. Столько провела времени в больнице и тем более она многое забыла. Нужно её простить, — заступился за меня отец. — Она молода.

Я присела справа от отца, не забыв осмотреть окружавшую меня обстановку. Обеденный стол был очень длинным, и за ним могла уместиться сотня человек, если не больше. Удивило, что электричество заменили горящие в нескольких тяжёлых старинных бронзовых канделябрах восковые свечи. Мой осмотр всей обстановки вокруг прервал отец, обратившись ко мне со словами: «Дочь, как тебе твоя комната? Понравилась?».

— А, да, — пришлось ответить первое, что пришло в голову.

— Спасибо твоей маме. Она приказала сделать там ремонт, пока, Дениз, ты лежала в больнице.

— Ах, она даже не скажет нам с тобой, муженёк, спасибо, — мать вела себя странно. В больнице она проявляла ко мне глубокие материнские чувства, а сейчас за столом вела себя по отношению ко мне крайне пренебрежительно и презрительно. Отец окинул меня равнодушным взглядом и замолчал.

— Что у нас сегодня на ужин? — этими словами мне просто захотелось смягчить напряжённую обстановку, возникшую за столом.

— Грибной суп, — ответила служанка, разливавшая его по тарелкам. Родители начали, молча, есть, не удостоив меня каким-либо ответом.

— Окей, суп, так суп, — чувствуя, что голодный желудок выставит ультиматум, если я не начну есть.

Тишина продержалась недолго. Отец её решил прервать, решив начать важный разговор со мной.

— Дениз, мы связались с одним известным пластическим хирургом. Он готов принять нас завтра. Необходимо восстановить тебе лицо. Ты не можешь появляться в обществе в таком виде. Я думаю, что ты не против.

— Вы у меня спрашиваете моего разрешения или ставите меня перед фактом, что я обязана ехать к врачу на приём? — вопрос был задан ребром, что родители, оба опешили, не ожидая от меня неких трений. — Хочу спросить, Вы не могли бы мне показать мои фотографии. Я хочу знать, как выглядела раньше. Какой я была? У Вас, наверняка, были и есть альбомы, в которых есть мои фото. Также мне нужен телефон, документы, наконец, — об этих вещах я успела подумать, находясь одна в своей комнате.

— Да, конечно, твои документы нужно восстановить. Предоставь всё мне, — пообещал папа. — У меня есть свои связи в полиции.

Мама молчала. Её как будто вообще я не волновала.

— Странно, — снова подумалось также. Происходило столько непонятного, и не было никаких ответов на всё это.

— А к врачу, как я без документов? Разве доктор меня примет?

— Не переживай, Дениз, это клиника моего хорошего друга, — папа успокоил и дал понять, что разговор окончен.

— Хорошо, я поеду, — молчать не хотелось. Не нравилось, что родители предпринимают слабые попытки заставить меня молчать при разговоре. — Вы оба мне не ответили, где мои фотографии?

— Хорошо, — тон голоса был жёстким. — Ты их получишь. Довольна?

— Да! — был ответ.

— Зачем они ей? — не унималась мама.

— Потому что я хочу всё вспомнить, А вы не хотите мне помогать. Вот и всё.

— Диана тебе их покажет, — хором ответили оба родителя.

— Спасибо за обед. Простите, но я пойду, — оставаться за столом дальше уже не хотелось.

— Сидеть, — послышался окрик отца.

— А я не хочу и не желаю, папа. Ты мой отец, но для меня не хозяин, — и не дожидаясь дальнейших приказов, я покинула столовую, не обращая внимания на проклятия, летевшие в мой адрес вслед за мной.


Всё — таки родитель сдержал своё обещание. Диана явилась в мою комнату, принеся с собой несколько альбомов в бордовой бархатной обивке.

— Вот хозяин велел их Вам принести. Сейчас он придёт сам. Вы же, Дениз, себя не помните.

— Спасибо! — отблагодарила я девушку, но не успела открыть первый альбом, подвернувшийся в руки, потому что в дверь негромко постучали.

— Войдите, — крикнула неизвестному.

Дверь открылась, и на пороге комнаты появился отец с хорошим настроением. Удивительно было, что от его гнева не осталось и следа. Старик с худощавой фигурой и лысеющей головой улыбался мне широкой улыбкой, но взгляд его серых глаз выдавал его с потрохами. Он был колючим и ледяным.

— Папа, Вы что-то хотели? — видеть его перед собой было неприятно. Старик вызывал у меня одно лишь чувство омерзения. Не знаю почему, но этого человека я не считала отцом.

— Дочь, я же обещал тебе показать тебе твои фотографии? — голос звучал слащаво и льстиво.

— Что-то я не помню, чтобы Вы, отец мне такое обещали. Мне кажется, Вы не желали, чтобы я видела свои фотографии.

— Давай, вместе посмотрим.

— Хорошо, я согласна. Разве у меня есть выбор?

Отец показал фактически все фото и показал меня, какой я была до происшествия. Фотографии в альбомах свидетельствовали о том, что жизнь семьи Ленгран была весьма насыщенной. Проводилось много приёмов, на которых мои родители любили преподнести себя с лучшей стороны. Замок на этих фотках представал во всём своём великолепии и роскошестве, чего нельзя было сказать о его современном состоянии. Почему всё это закончилось? Судя, как живёт семейство Ленгран сейчас, они испытывают финансовые затруднения, раз половина замка закрыто для проживания и уборки. Моих фотографий было не так много. Странно, что родители не любили снимать своё единственное чадо.

— А вот ты здесь уже взрослая, — и отец показал на фото красивой девушки, смотревшей мне прямо в лицо.

— А когда этот снимок был сделан? — вопрос застал отца понервничать, судя по его трясущимся рукам.

— Года два назад, — прозвучал ответ. Но вопросов в моей голове становилось ещё больше.

— Врёт, — подумала я про себя, решив, лишний раз промолчать о своих выводах. — А я ничего на этом фото. Миленькая. Только почему-то мне кажется, что я выглядела по иному. Почему такие мысли закрались в голову. Столько непонятного. Родители ведут себя неественно. Наверно, буду искать ответы. Что-то во всей этой истории с моим появлением много тайного. Родители, явно, скрывают от меня какую-то информацию.

— Дениз, завтра едем к пластическому хирургу. Ты не можешь всю жизнь ходить с таким лицом? Такая утончённая девушка должна выглядеть изысканно. Я думаю, ты согласна с моим мнением, — отец ждал ответа, замолчав внезапно. С виду он был спокоен, сидя рядом со мной на деревянном кресле-качалке, но глаза, его выдавали глаза, с головой выдававшие его нервное волнение.

— Что же он от меня хочет? Чтобы согласилась или отказалась от пластической операции? — очень хотелось угадать. — Почему родитель так настаивает? Ничего не понимаю.

Мы с отцом смотрели друг другу в глаза, и каждый из нас старался скрыть свои истинные намерения, играли в игру, кто кого перемолчит.

— Что ты решила, Дениз? — отец сдался первым. Теперь его глаза выдавали в нём иные человеческие эмоции. В них скрывалась надежда, что я скажу «ДА!».

— Папа, я поеду. Когда? Я буду готова к этому времени. Хочу зажить полноценной человеческой жизнью. К тому же хочется вспомнить свою жизнь. Может, будет какой-то толчок, если я начну общаться с людьми. Так когда, папа?

— Завтра, к 10.00. Я договорился. Врач живёт в Каннах. Мы едем. Собирайся к 10.00.

— Спасибо!

— За чтоооо? — отец не ожидал услышать от меня благодарность, что было видно по его реакции. Глаза выражали крайне сильное удивление.

— Папа, ты не привык слышать благодарности? — было интересно увидеть реакцию отца на мой заданный ему вопрос. Я смотрела на него и ждала, что он мне ответит.

— Дениз, в нашем кругу не принято выражать благодарность. По крайней мере, не в нашей семье.

— А я скажу, отец, что людей нужно благодарить за хорошее, и я тебе благодарна. Ты решил мне помочь, хотя ты мой отец. Спасибо!

— Не за что, Дениз! Я выполняю свой долг. Ты моя дочь и я обязан о тебе позаботиться. А теперь я пойду. Отдыхай!

— Папа, а ты не хочешь меня поцеловать в щёчку перед сном! С твоим благословением мне будет легче уснуть.

— Дениз, ты взрослая женщина. Целуют детей, а ты уже не ребёнок.

— Папа, пожаааалуйста. Мне нужна твоя поддержка. У меня бессонница. Я плохо сплю, — отец сдался, подошёл к изголовью моей кровати, наклонился и поцеловал меня в щёку, слегка её коснувшись.

— Довольна? Спокойной ночи, Дениз! — и быстро вышел из комнаты, не дождавшись моего ответа. Но помогло. В тот вечер удалось быстро провалиться в сон, который снова был странным. Виделись высотные дома, широкие улицы, люди и женщина с мечом. Казалось, что сон длился всего пять минут, но прошла целая ночь и я резко проснулась, не понимая, что за чушь мне снилась. Запомнился смутный образ женщины, в руке которой было холодное оружие.

— Чертовщина опять! — это был ключ к моим воспоминаниям, но я не обратила на него никакого внимания. А зря!

К утру я была готова к длительной поездке. Отец не захотел сам вести машину, и из города было заказано такси, на котором мы с ним отправились в Канны. Матушка не пожелала выйти к нам, чтобы проводить в дальнюю дорогу мужа и дочь, сославшись на мигрень. Вещи в чемоданах выносили слуги — мужчины, а собраться помогла мне Диана. Мы обе с ней были полны воодушевления. Я от того, что скоро расстанусь со своим изуродованным лицом, а служанка радовалась тому, что я скоро стану нормальным человеком.

— Какое чудо! — щебетала Диана, пока собирала мои вещи в дорогу. — Вы едете в Канны. Море, морской воздух, пляж. Как бы мне хотелось попасть туда.

- Диана, я взяла бы тебя туда. Но я еду не отдыхать, а лечиться. Пойми.

— Конечно, Дениз, я понимаю, но Канны, кинофестиваль. Ах, как же всё это великолепно.

— Дениз, поехали, — послышался голос отца. В комнату вошёл один из слуг и прихватил чемодан, чтобы донести его до машины. Диана поплелась вслед за мной. Так и получилось, что меня и отца провожала она. Мы сели в машину, выехали через центральные ворота, и снова потянулась лентой длинная дорога, что петляла среди многочисленных фермерских полей, французских городков и деревень. Всюду, куда ни кинь взгляд, было море зелени. Отец посматривал на мою реакцию. Его, явно, радовало, что я восхищаюсь видами окружающей природы, что пролетали мимо нас за окном машины.

— Отец, нам долго ехать? — захотелось спросить.

— Да, Дениз, мы путешествуем, почти, через всю Францию. А почему ты спросила? Я думал, что ты знаешь карту нашей страны и понимаешь, куда мы едем.

— Папа, а во Франции есть статуя женщины с мечом?

— Почему ты спросила? — тон голоса отца был удивлённым. Было видно по нему, что он мой вопрос считает несколько странным.

— Мне такая снилась во сне. А почему, не знаю. Вчера я совсем не думала о каких-либо статуях. Понимаешь. Мне даже казалось, что она куда-то призывала. Тебе когда-нибудь снились статуи? Может, она приснилась к чему-то.

— Не обращай внимания, Дениз! — папа точно настроился успокоить мои нервы. — Снится всякое. Не нужно всему, что привидится ночью, обращать внимание. Ты волновалась перед поездкой. Вот и всё.

— Хорошо, папа. Буду считать, что я перенервничала. Спасибо, что меня успокоил.

— А насчёт статуй, — ответил папа. — Статуя женщины с мечом, есть в Киеве. Это такой город, не помню, где находится. Читал где-то об этом. Кстати, Дениз, я купил тебе телефон, вот возьми, — и папа вытащил из чемоданчика, что был у него в руках, заветную коробочку с последней моделью айфона.

— Этооооо мне? — я не верила собственным глазам. — А как им пользоваться?

— Ты не помнишь? — отец был растерян.

— Папа, я там помню, тут забыла. Моя память такая дырявая. Я такой телефон видела у Дианы, и она объяснила мне, что это такое. Да, научилась.

— Уф, — вздохнул предок с облегчением, добавив. — Я вбил номера — свой и мамы. Дальше сама решишь, кого ты в списке ещё хочешь видеть. Там всё есть. Социальные сети, интернет. Всё, что Вы, молодёжь, так любите.

— Спасибо, папа, — и поцеловала его в щёку, на ходу разворачивая коробку, чтобы достать телефон. Модель оказалась не слабой. Она мне понравилась. Память была большая у телефона, программ в нём хватало, а главное был интернет.

— Симки мы тебе подключили.

— Хорошо, папа, я поняла.

В оставшееся время я лазила в телефоне, знакомясь с ним. Вскоре за окном машины показались первые окрестности города Канн, о которых известил отец. А через какое-то время такси уже въезжало в центр, где недалеко от него находилась клиника пластической хирургии. Туда держало путь наше такси, в котором мы с отцом и ехали.

Глава 12


Дни бежали за днями. Прошёл декабрь, за ним Новый год. Полиции так и не удалось обнаружить следы Наты. Она как будто исчезла и растворилась в ночи. Не было такого человека. Родители сдались первыми. Они стали считать её погибшей, закопанной в лесу где-то в центральной части России. Отец и мать сошлись оба в одном мнении — их дочь украли. А зачем и почему, они не могли объяснить. Дала о себе знать и Франция, так как на телефон матери позвонила некая Мадлен. Они тоже искали Нату. Оказалось, что она оставила им доверенность на ведение каких-то дел на два месяца, обещав им в конце этого срока вернуться. Время прошло, Ната в Париж не прилетела, и французские знакомые решили дать о себе знать, позвонив нам.

— Она исчезла, но как? — Мадлен так же была удивлена. — Почему Вы не позвонили? Возможно, мы бы тоже подали заявление в полицию.

— Зачем? — прозвучал мой голос. — Ната, гражданка России. Мы подали заявление в нашу полицию. Они её ищут.

— О, ваша полиция, — женщина недурно говорила на нашем языке с лёгким акцентом. — Разве, они будут что-то делать?

— А разве Вы, господин Волконский, не знали, что госпожа Ростова есть гражданка Франции. Она ею стала несколько лет назад.

— Нээээээт, я не знал, — я был обескуражен такой новостью.

— Странно, Вы её самый близкий человек и не знали об этом, — тон Мадлен был обвиняющим. — Но на госпожу Ростову весьма похоже. Она умеет быть скрытной. Где же она может быть?

— Я не знаю, — мне нечего было сказать француженке. — Девушка исчезла, да, она погибла. Теперь я верю сам, — эти мысли всё больше и больше захватывали меня. Я пытался отогнать, но понимал, что Наты больше нет. Её убили, закопали. Её больше нет. Теперь я и сам в это поверил.

— Вы не приедете во Францию? Может, её украли и привезли сюда. Есть все основания для этого.

— Нет, мадам Мадлен, я не вижу смысла ехать к Вам. Как Ната может оказаться у Вас? Вы понимаете сами, что говорите? Нет её, больше. Нет. Я устал говорить на эту тему. Вам не понять, как тает последняя надежда. Теперь её нет.

— Жаль, очень жаль, — прозвучал голос Мадлен. — Вы не понимаете, как нужна нам госпожа Ростова. Теперь его никто не остановит. Он захватит всё.

— Кто захватит? — мне было непонятно, о ком говорит мадам Мадлен.

— Господин Волконский, Вам не нужно этого знать. Прощайте! Как жаль господина Эжена. Только Натали могла ему помочь, — и женщина отключилась. О ком она говорила, я так и не понял.

Да, мне не стыдно было признаться в том, что я стал считать Нату погибшей. Родители также думали, что бесполезно её искать. Возможно, свою роль сыграло моё беспокойство за моего ребёнка. Анна увлеклась романом со своим итальянцем и ждала срока, когда она родит и подарит мне ребёнка. Слишком уж сильно ей хотелось укатить в Италию со своим бойфрендом. Нет, она была не против забрать нашего общего ребёнка с собой, но ме не хотелось, чтобы моя кровь жила и воспитывалась на чужбине и другого человека называла папой, а не меня. Родителей новость о предстоящем внуке, конечно, обрадовала, но грустные мысли об исчезновении единственной дочери не давала им покоя. Работа частных детективов, нанятых мной, тоже ничего не дала. Никто ничего не видел, никто ничего не знал. Ната провалилась, исчезла, никогда не существовала. Мир и я забыли о ней. Ребёнок занял для меня центральное место во всей этой Вселенной. Дни шли один за другим. С Анной я периодически ездил на приём к гинекологу, радуясь тому, что у меня будет сын. Однажды мне об этом сказал врач. Мысленно я называл его Петром, так как хотел назвать малыша в честь погибшего отца. Ходил на работу каждый день, но почему-то стали портиться отношения с Кирой. Он заметил, что я прекратил все поиски Наты. Стал считать меня предателем, который так легко предал свою истинную любовь.

— Почему она меня не полюбила? — я стал всё чаще и чаще слышать от друга эти слова. — Ты предатель, Сашка, ты так легко сдался. Может, где-то ей нужна твоя помощь. А тыыыыы? — начал он возмущаться, в очередной раз, находясь в моём кабинете, стоя около окна.

— Хватит, Кира, мне надоели твои упрёки. Наты нет. Поверь. Если бы её украли, то похитители давно бы дали о себе знать. Потребовали бы выкуп. А сколько времени уже прошло? Никто и ничего. Я не могу постоянно о ней думать, я устал. Я сделал всё, что мог. Поверь. Для меня и для тебя будет лучше, если мы будем помнить её. Позакону её признают умершей через семь лет. Родители тоже устали, они немолодые. Мать и так хватается за сердце. Я боюсь за её состояние. Ещё ребёнок. Я сойду с ума.

— Тыыыыыыы, устал? — Кира не верил моим словам. — Тыыыыыы? Ты не пытался найти Нату. Признайся, Сашка, тебе плевать на неё. Всегда было плевать. Она ради тебя столько сделала. А ты задницу не поднял, чтобы искать. Что ты сделал? Ничего. Надеешься на полицию. Она у нас работает, сам знаешь как. Ты не поехал во Францию. Когда человек исчезает, нужно искать причину. А ты искал? Неээээт. Тебе чихать на всё. Ната уехала. Что ты, Сашка, сделал? — лицо друга от гнева стало пунцовым и злым.

— Что? Говори, раз начал, — страх во мне отсутствовал. Совесть молчала.

— Ты, просто, настоящий гад. Я не знаю, стоит ли мне с тобой дальше работать. Но у нас бизнес. Я тебе клянусь, Сашка, что найду её. И если это событие произойдёт, я тебе не отдам Нату. Понял.

— Ха, как ты её наёдёшь? Если её нет.

— Не знаю, но найду. Помяни моё слово. Сейчас я не хочу, Сашка, тебя не видеть и не слышать. Я ухожу. Мой адвокат придёт к тебе, чтобы Вы оба смогли разделить нашу общую с тобой фирму. Я больше не буду с тобой работать. Всё. Отдай мне мои акции. Я их продам. Или продай мне свои. Но вместе мы больше не работаем. Всё, друг, прощай.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍- Кираааа, — прокричал я ему вслед. — Столько лет, ты сдурел, Кира? Вернись.

— Нет, Сашка, ты ничего не понял. А я терпел в последнее время, всё надеялся, что ты будешь искать Нату по — серьёзному. Ты меня разочаровал. Прощай, — дверь закрылась и я остался совсем один. Последний близкий мне человек бросил, оставив меня одного.

— Ну и чёрт с тобой. Бизнес я и сам могу повести. Тоже мне друг называется, — злость стала клокотать во мне, ища выхода, как лава из жерла огнедышащего вулкана. Не получилось. Стало всё валиться из рук. Через день, как и обещал Кира, ко мне с визитом явился его адвокат с предложением купить часть акций Киры. Мужичок оказался ушлый. Маленький, толстенький и лысый в сером костюмчике.

— М — да, Кира мог бы найти и более лучшую кандидатуру, — его адвокат своим видом вызывал внутри меня истеричный смех.

— Как вам предложение моего клиента? — адвокат застыл в позе столба, стоя напротив моего стола. — Возможно, Вы хотите продать часть своих акций ему, и тогда мой клиент возглавит фирму.

— Нет, — мой тон был непреклонен. — Я сам куплю часть акций Кирилла. Передайте ему, чтобы он назначил цену своих акций по рыночной стоимости. Может, он сам явиться на переговоры. Будьте добры передать ему мои слова.

— Нет, Кирилл Андреевич Лавров, занят. Он не может с Вами переговорить. Его интересы представляю я, — точно адвокат был ушлым.

— Интересно чем? Ладно, не моё дело. Передайте ему, что я просил и жду Вас…, как Вас зовут?

— Пётр Аркадьевич Соломин, прошу любить и жаловать.

— Вааааас? Не смешите мои тапочки, господин адвокат. Идите. Я всё сказал.

Адвокат низко поклонился и вскоре ушёл.

— Господи, наконец убрался, — как же я был раз уходу этого противного человека. — Ах, Кира, Кира. Зачем ты так? Мы с тобой с нуля поднимали эту фирму. Сколько ночей не спали, столько труда вложили. А ты так всё обрубил. Из-за кого? Ната. Она сама виновата, — но я всё же лукавил, понимая, что сам косвенно виноват в исчезновении девушки. Сейчас меня больше волновал уход друга. Я знал Киру достаточно хорошо. Он был честным малым, никогда меня не предавал. Всегда поддерживал в трудную минуту, подставляя своё крепкое мужское плечо. В нём не было зависти, он радовался вместе со мной всем моим удачам, огорчался, если мне было плохо. Он был единственный настоящий друг во всём мире и он, гад, меня теперь бросил. На телефонные звонки он не реагировал, сбрасывая тут же трубку.

— Да, сильно обиделся Кира, — понял я, перестав в конце концов ему названивать на его мобильный. — Чёрт с тобой. Я тоже мужик. Что я должен перед тобой стелиться? Пошёл ты.

Через день на фирму явился адвокат Киры, озвучив цену акций друга.

— Окей. Господин давайте я подпишу все бумаги, и мой бухгалтер переведёт означенную Вами сумму на банковские реквизиты, которые Вы назовёте. Я покупаю акции вашего клиента.

Так Кира перестал быть моим компаньоном в нашем общем с ним бизнесе. К середине дня он получил необходимую сумму за его акции, а я в полную единоличную собственность всю фирму. Так мы расстались с Кириллом Вороновым, и каждый пошёл отныне своим путём. А фамилию мой дружище поменял, так как старая, ему очень не нравилась. Адвокат одним словом, знал, как это сделать.

Работать одному стало труднее. Отныне некому было меня прикрывать. Затем у меня появился конкурент. Конечно, им стал мой друг, открывший новую юридическую фирму. Только бывший друган решил меня пожалеть. Его фирма стала специализироваться по бракоразводным делам.

— Спасибо, что оставил на хлеб с маслом, — сетовал я про себя, сидя в своём кабинете. Что ни говори, но Киры не хватало. Очень хотелось, чтобы друг вернулся, открыл дверь и как обычно, начал бы шутить. Я понимал, что мечтаю о невозможном. Работа снова захватила меня с головой. Теперь работал не только для себя, но и для будущего сына Петра.

Из раздумий меня вывел раздавшийся рядом телефонный звонок. Кира почувствовал, что я думаю о нём. Я обрадовался, взяв трубку, надеясь, что Кира одумался и вернётся в фирму.

— Я найду её, Сашка, найду, — прозвучал его голос в телефоне и пошли затем гудки.

— Какой он упрямый. Он так ничего и не понял. Да, чёрт с ним.

Снова прозвенел звонок. Теперь это была мама.

— Да, слушаю, — прозвучал мой усталый голос. — Мама, что хотела?

— Сынок, ты приедешь сегодня?

— Мама, что случилось? Говори, я на работе.

— Мы с отцом решили сходить вместе в церковь и поставить свечку за упокой души Наты. Как ты думаешь, мы правильно решили?

— Ма, ты звонишь из-за этого? Поступайте с отцом, как считайте нужным. В таких делах я Вам не советчик. Я работаю.

— Да, ты всегда работаешь, на мать у тебя снова нет матери. Хотя правильно, какая я тебе мать, коли родная в земле лежит. Всё правильно, — голос матери был обиженным.

— Мама, ты совсем такое говорить? Вы мои настоящие родители.

— Но у тебя на нас нет времени, Сашка. Ты со своей Анкой носишься, задницу её целуешь. А мы с отцом кто для тебя? Что молчишь, никто. Ладно, не буду тебя беспокоить. Ты на работе, я поняла, — и мама тоже отключилась. Я не понимал, что они все против меня ополчились. Вначале Кира, а теперь и мама. Не понимал и всё.

Глава 13


Она была моим солнцем, что сияла в последние несколько лет не для меня. Я любил её так сильно, как умел, а она боготворила и обожала другого человека. Да, я говорю о Натали, как мне нравилось называть её по своему, молча, про себя в своих мыслях. А он, продолжал называть её Натой, как дурак, не понимая, что владел чистым золотом, считая Натали маленьким ребёнком. Да, речь идёт о Сашке, моём самом лучшем друге. Я бы никогда не посмел бы встать у него поперёк дороги, отлично зная, что Натали никого, кроме него перед собой не видит. Другие мужчины для неё не существовали, лишь один Волконский сиял на голубом небе для неё. Но Натали не была глупышкой, идущей вслепую вслед за объектом своего обожания. Нет, она отличалась неимоверной гордостью, за что её и прозвали королева. Особая осанка, породистость выдавали в ней дворянку, хотя она таковой не была. Глаза, как глубокие озёра могли метать молнии ледяной ненависти, в этом была вся Натали — гордая и холодная. Только для Волконского её сердце таяло и становилось у неё в груди живым. Да, она была особенной девушкой. Сразу было понятно, когда я впервые увидел Натали в тот день в аэропорту, когда встречал её вместе за компанию с её родителями. Тогда я понял, что влип, окончательно и бесповоротно, но девушка окинула меня тогда равнодушным взглядом, но в них было дружеское участие и больше ничего. Было ясно, что такая красавица меня никогда не полюбит, а когда я увидел Натали рядом с Александром, то всё встало на свои места. Девушка смотрела на Сашку таким взглядом, что этот взор её глаз означал одно — Натали давно и безответно любит Александра и больше никого. Я отступил, друг тоже для меня был важен. Я не мог силой забрать у него Натали. Не смог стать для неё кем-то больше, то решил стать для королевы лучшим другом, обещая себе, что найду когда-нибудь для себя такую же по характеру и силе личности девушку, как Натали. Пытался заменить свою любовь Надеждой — колдуньей, то ли ведьмой по совместительству, не вышло. Надя не была дурочкой. Она, почти, сразу поняла, что мы друг другу не пара. Через какое-то время разбежались в разные стороны, оставшись хорошими друзьями. Но однажды снова встретились, чтобы попытаться вновь. Не получилось. Запомнил на всю жизнь слова, что сказала Надя при уходе: «Кира, ты однолюб, как и она. Ты понял о ком я. Пойми, она его любит. Такова их судьба. Возможно, когда-нибудь…..».

— Что ты имеешь в виду, когда говоришь когда-нибудь? Надя, я знаю тебя слишком хорошо. Ты никогда ничего просто так не говоришь. Что кроется за твоими словами? Я не понимаю. — мне хотелось всё знать. Терпеть не мог, когда какой-либо человек говорил недомолвками. — Говори прямо. Надя, ты же всё-таки знахарка, ведьма.

— Не знаю, Кира. Я любила тебя и, возможно, осталась бы с тобой, если бы ты смотрел бы также в мою сторону, как смотришь на Нату, когда украдкой провожаешь её глазами. Скажу, что тебе не суждено любить другую женщину. Но Ната для тебя дана небесами, как жизненное испытание. Тебе его нужно его выдержать и тогда, возможно, тебя освободят от этой любви. Не знаю. Одно скажу, ты войдёшь дважды в одну и ту же реку.

— Что это значит? Надя, ты снова говоришь загадками.

— Думай, я могу лишь сказать, что вижу, — и Надя ушла, заставив меня думать над её словами, сказанными при уходе.

Сейчас же любимая девушка бесследно исчезла, провалилась, испарилась. Злило, что все сдались. Все перестали искать Наталью — полиция, её родители и самое главное — её жених, сам Александр Волконский. Он снова отличился за последние месяцы. Понесло его на подвиг — обрюхатил женщину, имея под боком невесту. Я не понимал, как можно изменить любимой девушке накануне свадьбы. Друга не узнавал, он становился другим. Надеялся, что он, как умный человек, отправиться на поиски Наташи во Францию, но некая Анна, его новая пассия держала Сашку в ежовых рукавицах, шантажируя их не рождённым ребёнком. У друга хватило ума отказаться от продолжения их романа. Сашка не стал ничего скрывать. Я узнал, что на самом интересном месте интима Анны и Сашки, в этот момент их застукала Наташа, внезапно прилетевшая из Франции. Я представлял себе часто, что в этот момент чувствовала Наташа внутри себя — боль, предательство, крушение всех надежд, злобу. Я понимал, что она никогда не простит Александра за измену. Никогда. Наташа не умела прощать. А вскоре девушка исчезла, не оставив следов, как уверяла полиция.

— Такого не может быть. Следы есть. Натали, Кирилл Воронов не оставит попыток тебя найти — живую или мёртвую.

В мыслях я склонялся больше к мысли о том, что Наталья Ивановна Ростова жива и где-то она есть, существует и просит помощи.

— Я найду тебя, любовь всей моей жизни? — необходимо было решить, с чего начать поиски. От Сашки был теперь свободен. Нас ничего больше не связывало: ни фирма, ни совместная дружба. Всё закончилось. Пакет акций я продал ему по более сниженной цене, чем они продавались на рынке. Открыл свою фирму вскоре и понеслось. Пришлось не по своей прихоти стать соперником Волконского в делах.

— Ничего личного. Это всё бизнес, — внушал я себе, но разграничил сферу своего влияния одной сферой — бракоразводными делами, что было весьма выгодно. Клиенты не жалели денег, если им удавалось оттяпать из имущества бывшего супруга кусочек богатства и для себя. Приходилось разбираться в делах. Не за всякие моя фирма бралась. Тоже дело принципа. Я не хотел погрязнуть в грязи, так в правовой сфере уже имел имя честного адвоката и таковым хотел оставаться и дальше. Набрал нужный контингент сотрудников, многие из которых пришли вслед за мной из старой фирмы. Так мы и начали работать. Я сидел в своём новом стеклянном кабинете на энном этаже недавно построенной высотки и думал о том, где начинать искать Наташу.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍- Где ты, Наташа? Не могла ты исчезнуть. Где-то ты всё-таки есть. Позвоню твоим родителям, — залез в телефонный справочник, нашёл что нужно набрал старый номер тёти Марины. О, повезло. Мать Натальи не имела привычки менять симку, как это делали многие.

— Алло, слушаю, — послышался знакомый голос.

— Тётя Марина, — не стал тянуть лямку. — Здравствуйте, это я Кирилл.

— Боже, Кира, — женщина была рада слышать мой голос, судя по её незримой реакции. — Как давно ты не давал о себе знать. Почему не приходишь в гости? Приезжай, мы хотим тебя видеть.

— Вы действительно желаете видеть меня? — повеяло чем-то родным, как будто я оказался дома.

— Хорошо, будет удобно, тётя Марина, если я сейчас подъеду? А как дядя Ваня? Совсем перестал быть вежливым. Как его Кеша? Как ваша Нюра?

— Кира, ты помнишь? Всё хорошо с нашими животинками. Приедешь, расскажу. Хорошо, тётя Марина. Я сейчас к вам еду.

Через некоторое время у же стоял перед знакомой дверью квартиры семьи Ростовых. Позвонил, нажав на кнопку звонка. Пропел сигнал «Пи, Пи».

— Иду, иду, — послышался за дверью голос тёти Марины. — Бегу, бегу, сейчас, сейчас.

Открылась дверь и пожилая женщина, одетая в домашний халат, увидела меня, рассматривая внимательно через стёкла больших очков, придерживая их одной рукой.

— Тётя Марина, это я. Приехал, как и обещал.

— Ой, теперь вижу, — засуетилась мать Наташи, — Кирааа, точно ты. Я думала, что ты не приедешь. Вон Сашка вечно обещает, а потом звонит и говорит, что, мама, прости, дела. Заходи, я тебя рада видеть.

— Ма, кто там? — прозвучал из дальней комнаты голос Сашки.

— Тётя Марина, может, я потом зайду? — вдруг захотелось уйти. Не хотелось сейчас видеть физиономию Сашки.

— Ты чего? — удивилась тётя Марина. — Тоже что ли дела?

— Ма, да кто там? — снова крикнул Сашкин голос, но уже с нетерпением.

— Кира, в гости зашёл! — ответила сыну тётя Марина. — Давай заходи, Кира, — ответила женщина, обращаясь ко мне.

Сашка не заставил себя ждать, появившись в проходе прихожей. Он, видимо, не ожидал тоже, как и я, нашей неожиданной встречи.

— Тыыы? Здравствуй, Кира!

— И тебе не хворать. Здравствуй, Сашка! — но обниматься вместе для вида не стали.

— Вы чего оба, как не родные? — тётю Марину невозможно было обмануть. Она заметила, как мы с Сашкой весьма холодно отреагировали друг на друга.

— Ма, я поехал? — Сашка стал собираться в дорогу.

— Опять работа? — лицо тёти Марины было недовольным из-за неожиданного отъезда сына.

— Мама, ты всё понимаешь, зачем тогда спрашиваешь. Да, работа, — ответил он матери, целуя её на ходу, готовясь уже выйти.

— А Кира, что с тобой не поедет? — спросила у сына тётя Марина.

— Нет, мама. Пока, — и за Сашкой закрылась дверь.

Я стоял и молчал, думая, а стоит ли и мне уехать.

— Кира, что это было? — спросила меня тётя Марина, глядя недоумевающим взглядом на меня. — Вы что как не родные были? Я что-то точно стара стала. Кира, между Вами что чёрная кошка пробежала?

— Тёёётяяя Маааарриииннна, — начал я мямлить.

— Пошли чай пить, — решила ситуацию тётя Марина. За столом всё мне и расскажешь. Я хоть и старая, но из ума ещё не выжила.

— А где дядя Ваня? — не понял я, так как в квартире была странная тишина. Не было слышно крика попугая.

— Он на даче загорает. Решил, что Кеше там лучше. Пошли. Чай уже стынет.

За столом я не стал что-либо скрывать от тёти Марины и рассказал ей о разрыве деловых отношений с Сашкой.

— Вот те на! Чего не поделили? — тётя Марина не на шутку была удивлена. — И что теперь, оба разбежались по углам, как мыши? А сойтись обратно не хотите? Вы же были такие друзья? Что случилось?

— Тётя Марина, давайте я не буду всё объяснять. Были свои трения. Пусть они останутся тайной для Вас, потому что это дело сугубо личное между мной и Сашкой.

— Хорошо, я не буду настаивать, если не хочешь говорить, то не надо.

— Тётя Марина, я зачем приехал! Хочу спросить, полиция ищет Наталью? Вы ходили туда?

Повисло молчание. Из глаз тёти Марины потекли слёзы. Было видно, что она сильно переживает из-за исчезновения дочери. Глаза потухли, выдавая в пожилой женщине наличие тревоги.

— С Иваном были там недавно. Что тебе, Кира, сказать? Перестали они её сказать. И я уже смирилась. Лежит где-то моя доченька во сыру земле, ходит её душа неприкаянная, — мать Наташи плакала, не стараясь скрыть отрицательных эмоций. Лицо тёти Марины осунулось, казалось, что за долю нескольких секунд постарела на добрый десяток лет.

— Тётя Марина, Вы уверены в том, что ваша дочь погибла? Вы же мать? Должны чувствовать связь со своим ребёнком.

— Кира, не береди ты мою душу.

— Простите, тётя Марина, я не хотел Вас расстроить. Простите, я пойду. Я надеялся, что Вы мне что-то расскажите о Наташе.

Вдруг тёте Марине стало плохо, и она схватилась руками за сердце.

— Кира, там, на полочке моё лекарство.

— Может, в скорую помощь сейчас позвонить, — я переругался из-за здоровья тёти Марины.

— Не надо, Кира. У меня бывает. Не уходи, посиди со мной ещё какое-то время и принеси лекарство, быстрее.

Я не мог отказать просьбе пожилой женщины и быстро метнулся в прихожую за лекарством, найдя его достаточно быстро. Вскоре тёте Марине стало лучше. Она жестом дала мне понять, что ей стало лучше и попросила отвести в другую комнату, что я и сделав, отведя тётю Марину за руку в её комнату.

— Спасибо тебе, Кира.

Женщина лежала на своей кровати и отходила от боли.

— Я рада, Кира, что ты приехал. Присядь, — меня не пришлось уговаривать, что я и сделал, уютно устроившись рядом с кроватью тёти Марины.

— Кира, я хочу тебе кое-что рассказать, — собралась с духом тётя Марина.

— Я Вас внимательно слушаю.

— Я была недавно в церкви. Не знаю, решила сходить. Хотела поставить свечку за упокой души дочери. Купила свечку в церковной лавке. Зажгла её, хотела поставить, а она потухла. Снова пробовала. Не горит и всё. Пошла к священнику, объяснить ситуацию. Батюшка чинно меня выслушал, а потом сказал одну важную вещь. Знаешь, Кира, что?

— Что же тётя Марина? — мне было тоже интересно услышать конец истории.

Я был весь во внимании. Интуиция подсказывала, что я услышу что-то очень важное.

— Он сказал, что я слишком рано сдалась. Он посоветовал мне неистово молиться и просить Бога, чтобы он вернул дочь. Молиться за то, чтобы с ней всё было хорошо, где бы она ни была. Кира, странно всё это. Я поверила священнику и решила, что буду ждать Нату ровно столько времени, сколько мне отпущено Богом. Теперь я знаю, что моя дочь жива и я буду молиться за неё. Я и Сашке всё рассказала, а он назвал меня чудачкой, которая верит во всякий чудесный бред. Кира, он страшно изменился. Он не был таким раньше. Что с ним происходит? Ты можешь мне объяснить?

— Нет, тётя Марина, не могу, — мне нечего было сказать, но добавил всё же. — Сашка не верит в то, что Наташа жива. Он думает, что она лежит где-нибудь закопанной и искать её нет смысла.

— Кира, ты тоже так считаешь? — тётя Марина боялась услышать от меня те же слова, что сказал ей и Сашка.

— Нет, я так не думаю. Мне кажется, тётя Марина, нельзя сдаваться и вашу дочь нужно искать. С этим я и пришёл к Вам.

— Что я могу, Кира? Я ничего не знаю. Мы с Иваном дочь не видели с сентября. С Сашкой она успела увидеться, собиралась к нам, а потом бесследно исчезла. Я даже не успела с дочкой попрощаться. Петька приезжал, брат Натки, а толку от него. Уехал обратно к своей Тоньке. Ему до сестры и дела нет. Ума не приложу, где её искать. Иван, родной отец, и тот сдался, послушав слова Сашки. А меня батюшка наставил на путь истинный. Я, как мать, кричать должна, требовать, слишком рано сдалась.

— Тётя Марина, я хочу начать поиски Наташи. Расскажите всё, что знаете. Возможно, я найду зацепку в истории её исчезновения. Опишите, что было в последний день, когда Вы с дядей Ваней в последний раз видели свою дочь.

— Хорошо, Кира, расскажу, — пообещала тётя Марина. — Всё, что помню и она обстоятельно, не торопясь, рассказала мне всё, что знала.

— Париж, снова всплывает Париж, — сделал я вывод. Всё это как-то неспроста. Наташа, тётя Марина, точно Вам не объяснила причину внезапного отъезда?

— Нет, — ответила утвердительно женщина.

— Что же я поеду, я рад, что тётя Марина с Вами всё хорошо. Я знаю, что надо делать. Я еду во Францию. Париж и Наташа, её исчезновение имеют какую-то связь. Нет требований выкупа, трупов не находили. Значит, она, скорее всего, жива. Я еду во Францию. Вначале завершу свои дела. Потом поеду. Спасибо, тётя Марина, мне пора.

— Хорошо, что заехал.

Я, попрощались с матерью Наташи, потом уехал, уже зная, что делать дальше в поисках девушки, которую я любил.

Глава 14


— Какие идеальные пропорции лица у вашей дочери, — доктор Паскаль был весьма удивлён, оценивая скулы и форму моего черепа. — Пальцы врача обследовали всё лицо, поворачивая её в разные стороны.

— М-да, шрамы, конечно, не красят женщину. Но часть лица, как я вижу, сумело сохраниться.

— Дружище Ленгран, ваша дочь идеальна во всех смыслах, — отцу польстило оценка доктора моих скромных внешних данных. Он улыбнулся, выражая тем самым своё добродушие. Тем временем доктор продолжал обследовать моё лицо, примериваясь, как его лучше восстановить.

— Тут уберём, там поднимем, и будет всё идеально. Всё не так уж и плохо, — окончательный вердикт пластического хирурга меня уже радовал. Я боялась, что лицо будет совсем не восстановимо. А боль, я готова была её терпеть, лишь бы в итоге получить новое без шрамов лицо.

— Что Вы же хотите, Дениз? — доктору было интересно услышать моё мнение. Я призадумалась, а чего я действительно хочу. В кабинете доктора было приятно находиться. Рядом с клиникой находилось море, которое было недалеко. А в самом кабинете всё было стерильно, просто идеально. — Что же Вы хотите, Дениз? Какое лицо Вы хотите иметь? — доктор вывел меня из раздумий. А думала я в последнее время много.

— Доктор, Вы сказали, что на моём лице сохранилась какая-то часть лица?

— Да, Дениз, — врач ответил утвердительно, а затем он обратился к отцу с просьбой. — Аллен, ты е мог бы выйти. Мне нужно поговорить с твоей дочерью один на один.

— Хорошо, я надеюсь, Анри, ты будешь аккуратен с моей дочкой. Она всё же у меня хрупкая, как весенний цветок.

— Аллен, ты же меня знаешь сто лет. Я делал операции твоей жене. Как она выглядит?

— Значительно моложе своих лет. Хорошо, Анри, я выйду, — надо же мама тоже делала операцию. А по её лицу пластика не была заметна. — Дочь, — папа уже смотрел в мою сторону. — Я за дверью.

— Иди, папа, со мной всё хорошо.

— Иди, Аллен, ты нам мешаешь. Я же доктор и берегу своих пациентов, хоть и пластический хирург, — мне нравился доктор. От него не веяло опасностью. Не могла никак понять, почему я так подумала. Может, потому что доктор Паскаль был первый человек, который смотрел на меня с добротой в глазах.

— Дениз, Вы хотите вернуть себе старое лицо или хотите, чтобы оно было у Вас новым, другим? У Вас появились новые возможности изменить кардинально свою жизнь. Ваш отец привёз мне вашу фотографию, где на снимке у Вас было милое лицо. Может, хотите вернуть его?

— Нет, доктор, я хочу иметь новое лицо. Новая жизнь, пусть будет и новое лицо. Я так хочу.

— Дениз, простите, не называю Вас, мадмуазель, но Вы мой пациент и сможете простить меня.

— Ничего доктор. Можете называть Дениз.

— Вы готовы к боли, которая будет Вас мучить? Из-за шрамов под бинтами у Вас будет нещадно болеть лицо, но потом всё пройдёт, — в глазах доктора я увидела самое деятельное участие с его стороны. Он, явно, хотел мне помочь. — Давайте, Дениз, мы с Вами договоримся.

— О чём, доктор? Я хотела Вам ответить, но Вы меня опередили.

— Я Вам сделаю операцию по восстановлению лица бесплатно. Как Вам такое предложение?

— Почему доктор? Я же Вам никто. Практически чужой человек. Как я понимаю, мой отец Вам старинный друг. Но я же понимаю, что пластические операции стоят достаточно дорого.

— Дениз, видите ли, когда-то у меня была дочь вашего возраста. Но она рано ушла. Вы мне напомнили мне её. Может, поэтому я хочу как-то отплатить дочери, потому что когда она была жива, работа отнимала время и дочь осталась без моего внимания. А потом её не стало.

— Что случилось с ней, доктор? — как же было жалко врача. — Она у Вас единственный ребёнок? Я сочувствую Вам. Простите, я не знала.

— Нет, Дениз, у меня есть непутёвый сын, чуть старше Вас — Антуан. Но дочь для была всем. Она болела. Лейкоз. Не смогли спасти.

— М — да. Доктор, делайте, как считаете нужным. Я очень хочу иметь новое лицо.

Через несколько дней подготовки начались мои мучения в клинике, к которым я была морально готова. Слишком сильно мне хотелось иметь нормальное человеческое лицо. Свыклась с тем, что память не торопилась ко мне возвращаться. У меня началась, по сути, новая жизнь. Отец ещё раз свёз к моему лечащему врачу, который вернул меня с того света в этот мир. Он дал добро на пластическую операцию, и я снова поехала в клинику доктора Паскаля. И пошло, поехало. Матушка пожелала удачи, но оставалась равнодушной к тем изменениям, которые происходили в моей жизни. Рада была Диана. Она была единственным человеком, который проявлял хоть какое-то участие в моей жизни. И отец. Я была удивлена, что ему не всё равно.

— Я рад, Дениз, что ты появилась в нашей жизни, — сказал он как-то, когда мы с ним в очередной раз собрались к доктору Паскалю. От слов отца веяло некоей загадочностью. Никак не могла уловить главную мысль его слов.

— Что значит, появилась? Не понимаю. Разве, не они меня с матерью родили? Может, иногда я уезжала куда-то на время, но, наверняка, возвращалась домой. Ничего не понимаю, — эти мысли меня морально убивали. Боже, эти загадки, связанные со мной. Хотелось иметь и отгадки на них. Как же плохо, когда человек ничего о себе не помнит. Трудно так продолжать жить дальше, Может, я и не я? Хорошо, я решу их, но после того, как у меня будет нормальное лицо. Через какое-то время операция была сделана и я с нетерпением ожидала её результатов. Всё это время мне надлежало оставаться в клинике, при которой имелась и больница. Было больно, но я терпела. Было крайне не очень удобно, есть через маску. Но операций было несколько. Как же я ошибалась, думая, что операция на лице будет одна. Было больно, очень больно, что хотелось просто реветь, но я терпела. Когда пришло время, ко мне в палату зашёл сам доктор Паскаль, чтобы навестить.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍- Дениз, завтра мы снимаем повязку. Хочу Вас предупредить, Вы должны быть готовы ко всему, даже к самому страшному. Дениз, когда я завтра сниму повязку, Вы вначале увидите в зеркале свои знакомые глаза, но они будут принадлежать лицу незнакомки.

— Я в нетерпении, доктор. Очень жду этот день.

— Вот и хорошо. Я пойду.

— Спасибо, Вам, доктор Паскаль.

— Завтра, всё завтра. Может, ты ещё будешь кидать в меня тапочками, недовольная моей работой.

Нет, доктор, не буду.

Врач ушёл, оставив меня одну в больничной палате. Зашла медсестра, проверила моё самочувствие и ушла. Я же не находила себе места, с нетерпением ожидая завтрашний день. Ходила из угла в угол палаты, моля небо, чтобы быстрее уже сняли повязки. Ночью не спалось, сказалось нервное перенапряжение из-за предстоящей медицинской процедуры. Так и лежала на больничной кровати, не смыкая глаз. Утром в палату пришёл доктор Паскаль.

— Доброе утро, Дениз, как спали? Надеюсь, что сон у Вас был хорошим?

— Господин Паскаль я совсем не спала. Не смогла.

— Я тоже. Что же, Дениз, не будем оттягивать процедуру. Вы и так долго ждали. Я приглашаю Вас в процедурный кабинет. Там есть и зеркало. Идёмте.

Я не пошла, а полетела следом за доктором Паскалем, но старалась не идти впереди него, хотя врач сам шёл достаточно быстрым шагом. В процедурной нас обоих уже ожидала медсестра.

— Колин, помогите, — обратился к ней доктор с просьбой. — Садитесь, Дениз, присаживайтесь на этот стул, — меня не нужно было сто раз просить. Я села на предложенный стул.

— Что начнём?

— Да, доктор, пожалуйста, быстрее, — нетерпение охватило всю меня изнутри. Так хотелось увидеть своё новое лицо.

— Вы готовы, Дениз?

— Да!

Врач взял в руки ножницы и осторожными движениями стал разрезать повязку, которой была обмотана вся моя голова. Медсестра Колин ему помогала, поддерживая края разрезанных бинтов. Через пару минут они были уже сняты. Мне показали зеркало, в котором я увидела незнакомку.

— Дениз, Вам нравится? — доктор ждал, когда же я отвечу.

— Да, доктор, очень нравится. Спасибо Вам!

— Дениз, на лице местами есть отёчность, но всё пройдёт. Есть в некоторых местах швы, но я их потом сниму. И у Вас будет красивое лицо. Я долго его себе представлял. Рисовал, думая о том, как Вы выглядели раньше. Думаю, что у меня получилось. В качестве основы я использовал ту часть лица, что у вас сохранилась. Надеюсь, Дениз, что Вам нравится моя работа.

— Да, доктор, — я плакала, счастливая, потому что врач сумел вернуть часть меня.

Через некоторое время я уже смогла вернуться домой. Из больницы мы приехали с отцом. Он был восхищён результатом пластического хирурга.

— Ты, Дениз, без шрамов выглядишь сногшибательно, — папа не лукавил с оценкой моей внешности. Маман же смолчала, ничего не сказав, при виде меня и молча, величаво, удалилась в свои комнаты.

— Не обращай, Дениз, на неё внимания, — успокоил отец. — Иди в свою комнату, отдохни. На сегодня достаточно с тебя впечатлений.

— Мадмуазель Дениз, Вы приехали, — с криком с дальних комнат встречать меня бежала Диана, радуясь как ребёнок, и улыбаясь на все свои тридцать два зуба. — Я так рада Вас видеть.

Девушка резко остановилась и стала внимательно всматриваться в моё новое лицо. Диана, судя по её реакции, узнавала и не узнавала меня. Служанка застыла, как каменная статуя, внимательно рассматривая моё лицо.

— Диана, что с тобой? Это я.

— Вы, мадам Дениз, мне очень непривычно. Я хочу привыкнуть, — промямлила служанка, собираясь с мыслями.

— Диана, всё хватит. Я вижу, что ты меня узнала.

В этот момент отец не стал нас тревожить с Дианой и удалился в свои покои.

— Дениз, можно я Вас обниму? — и не дожидаясь разрешения, Диана бросилась меня обнимать, обхватив моё тело своими руками с двух сторон. — Точно Вы. Теперь убедилась.

— Конечно, я, Диана, а теперь отпусти меня, ещё задушишь.

— Вы расскажете мне всё? — м — да, что ни говори, Диана была любопытна.

— Идём в мою комнату. Там я тебе всё расскажу.

Конечно, я не всем делилась со своей служанкой. Но и той информации, что я сообщила Диане, ей было достаточно, чтобы посудачить о них со служанками на кухне. Диана всегда знала всё и обо всех.

— Что нового в доме? — я и решила воспользоваться осведомлённостью девушки, задав ей такой дежурный вопрос.

— Дениз, в доме закрывается всё больше и больше комнат. Многие слуги боятся, что их уволят. Может, хозяева решили продать этот дом? Может, у них нет денег?

— Почему ты так считаешь, Диана? — я решила, что сейчас узнаю что-то важное.

— Дениз, этот дом принадлежал не совсем хозяевам. Им владел ваш дедушка по отцовской линии.

— Диана, ты же знаешь, что я совсем без памяти. Как его звали? Возможно, ты знаешь.

— Господин Пьер Ленгран. Он был достаточно богатый человек. Был вхож во многие именитые дома Парижа и Тулузы.

— И что же с ним случилось? Неужели, Диана, ты и об этом знаешь?

— Дениз, я бываю на кухне. Мадам Каприз, старая повариха. Она хозяев знает достаточно давно и она помнит старого хозяина. Она и рассказала мне о нём. Он умер при загадочных обстоятельствах года два назад.

— А что же с ним случилось? — разговор с Дианой приобретал всё более интересный поворот. Я чувствовала, что сейчас услышу из уст Дианы рассказ о нераскрытой детективной истории.

— Упал с лошади и свернул шею. Но мадам Каприз считает, что ему помогли умереть. Старик умел хорошо управляться с лошадьми, а его конь Гром был послушным и вдруг такое.

— Диана, ты говоришь много лишнего, ты ни с кем не делилась своими домыслами и выводами? — я чувствовала, что где-то в доме притаилась большая опасность. Диана иногда могла не дружить со своей головой, говоря много ненужного.

— А что тут такого? — Боже! Девочка была святой наивностью. Она ничего не боялась или же Диана была немного глупа по своей природе. — Я Вам говорю и больше никому. Точно, точно. Только мы эту тему с мадам Каприз и всё. Она точно никому не скажет, я уверена.

— Диана, послушай! — уж очень хотелось предостеречь девчонку от совершения очередных глупостей. — Сколько мадам Каприз работает на хозяев? Ты, наверняка, знаешь.

— Сейчас вспомню, — лоб Дианы напряжённо напрягся. Видимо, она производила в уме сложные математические расчёты. — Лет эдак пятнадцать, вроде, мне садовник говорил, — лицо девушки засияло счастливой радостью, как будто она заново открыла Америку, но мне захотелось приземлить её с небес на грешную матушку — Землю.

— А ты, Диана, сколько здесь работаешь? Года два или три? Верно?

Морщинки на лбу служанки сгладились, глаза опустились. До мадам Каприз Диане было далеко. Она была только вначале своей трудовой карьеры.

— Вот видишь, недавно. А ты, Диана, наивно всем доверяешь. То, что ты мне сказала, будь добра, никому ни слова. Я не хочу, чтобы с тобой что-то случилось. А конь жив? Тот самый Гром? Мадам Каприз тебе ничего не говорила?

— Нэээээт, — прозвучал ответ служанки. — Нас отвлекли. Она, наверно, не успела сказать.

— Почему? — дальше было самое интересное.

— Хозяйка пришла и отвлекла внимание мадам Каприз. Она принесла меню на день, потому что мадам Одетта сама решает, что будет готовить мадам Каприз на следующее утро.

— Глупая, глупая Диана, — я поражалась своей служанке. — Она могла слышать ваш разговор с мадам Каприз?

— Не знаю? Возможно.

— Диана, дай слово, что никому ни слова. Ты поняла меня? Я боюсь за тебя.

— Хорошо. Можно я Вас обниму? Теперь же можно. Вы супер, Дениз.

— Ладно, можно. Ты же, Диана, просто так от меня не отстанешь.

Служанка бросилась меня обнимать, крепко прижав к себе. Что-то в этом жесте было недалеко от отношений «матери и дочери». Я себя чувствовала в роли матери.

— Вам больше ничего не нужно?

— Диана, нет, — затем Диану позвала одна из служанок, что прежде чем зайти ко мне в комнату, постучалась.

Затем служанка ушла, оставив меня одну в комнате. Нутром чувствовала, что история гибели старого хозяина Пьера Ленграна как-то связана со мной. Явно, здесь было что-то не так. Необходимо было переговорить с родителями обо всём этом, но говорить напрямую не могла. Нужно было схитрить. И повод представился сам собой, не было уже необходимости его выдумывать. После сытного обеда мама пригласила всех в залу в семейном кругу выпить кофе, после которого начался коллективный осмотр старых семейных альбомов. Я заметила, что в одном из альбомов есть очень много фотографий с изображением пожилого человека, одетого в одежду наездника, сидящего на породистом скакуне. Мужчина и лошадь образовывали единое целое, это было видно по эмоциям, что проявлялись на его лице. Герой фото был абсолютно счастлив. Мне подумалось, что выездка на лошадях была одним из любимых занятий этого мужчины. Отец, сидевший передо мной, и этот старик имели сходные фамильные черты. Я поняла, что являются друг другу, скорее всего, отцом и сыном.

— Кто это? — спросила я у матери, указав указательным пальцем на фотографию, которую рассматривала.

— Ах, это мой свёкр, господин Пьер Ленгран, твой дедушка. Заурядная была личность. Лучше пусть папа о нём тебе расскажет.

Папа жестом дал нам с матерью понять, что хочет насладиться кофе и матери пришлось говорить о дедушке самой.

Мсье Ленгран не особо меня любил. Он считал, что я вышла за его сына замуж, потому что я люблю деньги. Отвратный был старик. Не хочу о нём говорить. Что-то я устала. Пойду, отдохну.

— Куда ты Одетта? — мама была странной. Сморщила недовольно личико, когда была вынуждена говорить о дедушке. Мне такое поведение показалось странным.

— Почему она себя так повела? Сама собрала нас всех вместе выпить кофе и первой убегает с поля боя. Что-то тут точно не так? Может, она имеет отношение к гибели дедушки? Неээээт. Не может быть, — истина была где-то рядом.

М — да, родители вели себя странно. Папа не хочет говорить о дедушке, мама сбежала, язык у неё заплетался кое-как, когда она рассказывала о собственном свёкре. Да, по сути она ничего не сказала.

— У кого спросить? Кто владеет информацией? Мадам Каприз, — я решила, что просто необходимо переговорить с поварихой. — Папа, я пойду? — обратилась к отцу, занятому прочтением газет.

— Иди, — махнул отец рукой, и меня сдуло ветром из комнаты. Я побежала на кухню искать мадам Каприз. Бегать по большому дому в модных белых шортах и красивой яркой красной кофточке было удобно. А на ноги обула летние тапочки. В таком виде я могла быстро передвигаться по дому. Повариха нашлась быстро. По сути, она редко отлучалась из своей кухни, считая эту территорию своим владением. Но мадам Каприз была не против, когда чужой вторгался в её государство. Повариха была занята приготовлением вечернего ужина и поэтому не сразу заметила моего появления.

— Ах, мадмуазель Дениз, это Вы? — я удивилась, потому что повариха не скрывала радости, когда увидела меня.

— Что готовите? — спросила первое, что пришло на ум. — Вкусно пахнет.

— Секрет, мадмуазель Дениз.

— Окей, мадам Каприз, я вас не отвлекаю? — необходимо было настроить на хороший лад повариху к предстоящему разговору.

— О, что Вы, мадмуазель Дениз, конечно, нет. Я люблю, когда со мной разговаривают.

Грузная полная женщина, одетая в форму служанки, так легко управлялась у плиты, как танцовщица. Было завидно смотреть на её работу. Вот она лихо за несколько минут расправилась со свежим кочаном капусты, разрубив овощ на мельчайшие части. Было интересно наблюдать за работой мадам Каприз, что захотелось ей помочь.

— О, нет, мадмуазель, я сама привыкла всё делать. Здесь я сама себе хозяйка на кухне. Спасибо, — отказ поварихи меня не обидел.

— Хорошо, мадам Каприз, Вы же давно работаете на моих родителей?

— Да, давно, — прозвучал ответ.

— Мадам Каприз, расскажите, пожалуйста, о моём дедушке. Вы же знаете, что я ничего не помню. Амнезия. Мне очень хочется о нём услышать. Родители совсем мало о нём сказали. Его фотографию я видела в альбоме. Симпатичный был человек.

— О. мадмуазель Дениз, он был не только красивым человеком, но и очень добрым. К слугам он относился, ваш дедушка, по — человечески. Никогда не возносил себя перед нами. И Пьер Ленгран, мой бывший хозяин любил справедливость во всём. Как жаль, что он погиб.

— Почему погиб? Расскажите, пожалуйста.

— Мадмуазель Дениз, он упал с лошади и сломал себе шею. Только странная смерть была. Хозяева настояли полиции, что был несчастный случай. Лошадь подвернула ногу и при скачке и старый хозяин, слетев с неё, упал на землю и свернул себе шею.

— Так и было?

— Да! Истинный крест. Но было одно «но».

— Что же? — мне стало интересно, и слушала дальше с большим вниманием дальнейший рассказ мадам Каприз.

— Старый хозяин был щепетилен в вопросах безопасности. Перед поездкой он постоянно проверял подковы своего коня, смотрел его самочувствие. Только раз он этого не сделал. В тот день, когда погиб. Но наш кузнец тоже был аккуратен. Он следил за подковами Грома. Так звали коня старого хозяина. А в момент гибели господина Ленграна одной подковы не оказалось. Почему? Тогда никто не стал разбираться.

— А что стало с лошадью? — я уже знала ответ и животину было жалко.

— Что, что? Убили бедного Грома. Неээээт, здесь что-то не так.

— Да, мадам Каприз работать бы детективом, что она забыла на кухне, когда умеет строить такие прекрасные логические цепочки? — такие мысли крутились в голове, пока повариха делилась со мной своими выводами.

— Ох, бедный господин Ленгран, имел целую империю, а умер, банально свернув шею. Ах, ах, светлый, чистый человек.

— Какую ещё империю, мадам Каприз, я не понимаю? — стало интереснее послушать дальше, о чём поведает повариха из той информации, которой она знала.

— Мадмуазель Дениз, мсье Пьер Ленгран был достаточно богатый человек. У него была своя компания. Но за год до смерти он всё продал и деньги отдал банку на хранение.

— Мадам Каприз, Вы кладезь информации, откуда же Вам ведомы такие тонкости? Наверно, даже мои родители знают не всё о вашем бывшем умершем хозяине? — было удивительно, что повариха, почти, всё знает.

— Мадмуазель, уж простите, не обидитесь, если не назову Вас по имени, я была одна из немногих, кому бывший хозяин мог довериться в подписании некоторых деловых бумаг. Вот об этом я и знаю. Молчать он мне не велел, да и говорить я начала только сейчас, когда Вы появились.

— Почему, мадам Каприз? Я не понимаю.

— Мадмуазель Дениз, я Вас не так хорошо раньше знала, редко видела. Вы мало бывали в поместье, чаще в Париже, даже, когда учились в школе. Ваш дедушка был единственный человек, кто посещал Вас в закрытом пансионе. Он был привязан к Вам и не удивлюсь, если своё состояние он оставил Вам.

— Мадам Каприз, наследником должен быть мой отец, разве он не родной сын дедушки, которого я не знала, к сожалению.

— Ах милая мадмуазель, конечно, да. Но в последнее время отец и сын сильно не ладили между собой. Они постоянно ругались. Всё происходило на моих глазах. Господин Пьер не любил свою невестку — вашу мать, считал её охотницей за богатыми глупцами. Она, мадам Одетта, из провинции, родом из Марселя, дочка простого рыбака. Ваш отец был в том городе по работе, вот и познакомился с дочкой простых людей. Влюбился, потерял голову и через три дня на ней женился, привёз невесту домой. Мсье Ленгран — старший был в ярости. Он надеялся выдать дочь своих друзей Надин завашего отца, но жестоко просчитался. Мадам Одетта была нежелательной невесткой в доме Ленгранов. Но ваша матушка вскоре забеременела Вами, Её свёкр немного остыл, но продолжал не любить сноху. Рождение внучки стало смыслом жизни для старого хозяина. Он не чаял в Вас души, мадмуазель Дениз, носил Вас буквально на руках. Вы отвечали ему взаимностью, так как тоже сильно любили вашего дедушку. Но потом, когда выросли, уехали в Латинскую Америку надолго и не давали о себе знать. Только никак не могу взять в толк, когда Вы успели появиться снова дома. Почему не раньше? Ведь я сама лично писала вам о гибели дедушки, а Вы, мадмуазель Дениз, ничего не ответили. В ответ была тишина. Ни одной весточки. А тут появляетесь из ниоткуда, да к тому же ничего не помните.

— Я, мадам Каприз, на самом деле ничего не помню. И я не виновата. Врачи сказали, что память, возможно, ко мне вернётся, а может, и нет. Амнезия одним словом, — с поварихой можно было бы поговорить и дальше, но Диана отвлекла меня от разговора с мадам Каприз, несясь по коридору, ведущего на кухню, с криком.

— Мадмуазель Дениз, мадмуазель Дениз, где Вы? Я Вас везде ищу.

— Мадам, Каприз, простите. Нам не дали поговорить. Продолжим потом, — и дала жестом поварихе понять, что мне нужно теперь идти.

— Хорошо, мадмуазель, — кивнула головой повариха и занялась своими делами дальше.

— Я здесь, — и вышла навстречу девушке, чтобы она перестала так неистово кричать на весь дом. — Диана, что ты хотела?

Служанка не ожидала моего столь неожиданного появления и не смогла притормозить на бегу, как следует, врезавшись корпусом своего тела в меня. Бедную девушку пришлось сдержать руками, чтобы она и я нечаянно не упали обе на дубовый паркет.

— Что ты хотела, Диана? Я слушаю тебя, — пришлось себя привести в порядок. А Диана отряхивала форменное платье, убедившись в его целости и сохранности. — Ты так бежала, как будто за тобой гналось стадо слонов.

— Вас просят родители. Они оба хотят Вас видеть. Вот я и бежала, чтобы Вам сообщить.

— Господи, я думала, что мир перевернулся и что-то случилось. Диана, ты напугала меня, — служанка смогла удивить в очередной раз. Она постоянно видела проблемы там, где их не было. В этом была вся Диана.

— Простите, мадмуазель Дениз, я думала, что это важно.

— Идём, Диана. Узнаем, что нужно родителям от меня, — и подхватила служанку за локоть, чтобы она шла со мной.

— А что Вы делали на кухне, Дениз? — Диане везде хотелось сунуть свой любопытный нос.

— Диана, тебе не кажется, что ты хочешь узнать слишком много? — и заметила, что лицо служанки стало обиженным. — Скажем, что я хотела узнать, что сегодня на обед.

— Аааааааааа, — проговорила Диана. Мой ответ её вполне устроил, и девушка постаралась не отставать от меня, стараясь попасть в такт моего скорого шага.

Предки ожидали меня в кабинете, который по своим размерам мог конкурировать с любым музеем мира. Он был настолько большим, что не было свободных стен, которые были заняты книжными стеллажами, заполненными разнообразной литературой. Около большого окна, украшенного тёмно-зелёными бархатными шторами и тюлями под названием «Паутинка» стоял массивный стол из орехового дерева, накрытый покрывалом из дорогой ткани. Рядом с ним стояли несколько кресел, в которых и восседали родители, с нетерпением ожидая меня.

— Наконец-то, — папа вскочил, явно обрадованный моим появлением. — Дениз, мы тебя ждали, — и тут же обойдя ореховый стол, уселся на стул, что стоял около него. Мама не тронулась с места, равнодушно озирая всё вокруг.

Диану я попросила остаться за дверями и пока никуда не уходить, по возможности подслушать то, о чём я с родителями буду говорить в кабинете. Я смело уселась в одно из кресел, как раз напротив матери.

— Родители, зачем Вы меня позвали? Мне тоже интересно. Ничего не понимаю. Может, ты, мама, введёшь меня в курс дела? Мне казалось, что мне будет позволено немного прийти в себя после лечения в клинике.

— Дела тоже не стоят на месте, — маму решил заменить отец. — Дениз, — обратился он ко мне. — Мы с мамой позвали тебя не просто так. Сейчас придёт наш адвокат мсье Гийём и всё нам троим объяснит.

— Подождите, я доложу о Вас. Хозяева ждут Вас, — послышался голос одной из служанок, а затем ей в ответ раздался мужской голос: «Благодарю!».

Служанка вошла и доложила нам о приходе гостя.

— Проси, — прозвучал приказ отца.

Двери открылись, и в кабинет вошёл немолодой импозантный мужчина с мелкими усиками в сером мужском костюме с портфельчиком на руках.

— Как я Вас рад видеть, господин Гийём, — отец не поленился выскочить из-за стола, чтобы самому встретить дорого гостя. Мы Вас ждали. Благодарю, что приехали. Прошу знакомьтесь, с моими домочадцами. Моя жена, Вы её знаете, мадам Одетта Ленгран. А вот, — и отец подвёл своего знакомого к тому креслу, где сидела я, собственной персоной. — Моя дочь, мадмуазель Дениз Ленгран.

Взгляд моих глаз встретился с колючим взором адвоката. Но он е испугался и не отвёл от меня своих глаз, с любопытством меня осматривая.

— Рад с Вами познакомиться, — и в знак вежливости поцеловал мне руку, медленно проговорив, — Вы, мадмуазель Дениз, очаровательная особа. Мы долго ждали вашего появления.

— Я тоже. А кто ждал, что я должна появиться? Может, поясните господин Гийём?

— Я ради этого и приехал, мадмуазель Дениз.

Снова тайны, покрытые мраком. Интересно, что он хочет мне сказать.

Глава 15


— Наташка, где ты есть? — решил начать её поиски через знакомого в полиции, косвенно общавшимся со следователем, работавшим по делу, связанным с исчезновением королевы.

— Приветствую, Максим! — со знакомым мы встретились через день, как и собирались в одном из городских кафе под символическим названием «Чайхана».

— Здорово, Кира! — мы обменялись взаимными рукопожатиями и обнялись, тут же присев в позе лотоса за восточные столики.

— Ух, как неудобно, — пожаловался Максим, кое-как скрестив свои ноги вместе. — Как они сидят там на Востоке за такими столиками? Нет, надо было выбрать в другое место, но хвалят это кафе за фирменный восточный чай. Очень хотелось почувствовать себя восточным человеком.

М — да, интерьеру кафе был придан восточный вид. Всё, в нём кричало, что здесь во всём преобладает Восток, что он есть дело тонкое. Повсюду на стенах и на полу висели и лежали красивые ковры с расписными узорами, царил лёгкий полумрак и играл узбекский дутар. Мы с Максимом на пару заказали восточный чай в круглых чашках — пиалах и знаменитый узбекский плов.

— Максим, давай перейдём к делу. Что тебе удалось узнать? Насколько продвинулось следствие в деле исчезновения Натальи Ростовой? — хотелось узнать подробности, но Макс не спешил делиться тем, что он знал, решив, что стоит перед разговором отведать плов и выпить вкусного ароматного чаю.

— Куда спешить, Кира? Никуда твоя девушка не денется, — товарищ, как истинный падишах, откинулся на мягкие подушки, как будто ему всю жизнь приходилось проводить время. — Ладно, не буду тянуть волынку. Поделюсь добытой информацией. Помог же ты мне когда-то, спас от подставы. Ну, так вот, Кира слушай, — я был весь во внимании, меня даже не надо было упрашивать, так как не упустил ни одного слова, сказанным Максом. — Следак ушлый попался. Он ищет вашу королеву. Но у оперов пока что мало информации.

— И что? Ты ничего не узнал? — я был расстроен.

— Да, нет, есть кое-что. Не знаю, поможет, зацепиться тебе или нет. Когда твою знакомую искали, выяснили, что, возможно, видели её в последний раз на Набережной. Бабка одна видела, как одну молодую женщину заталкивали в небольшой грузовик. Она позвонила в дежурную часть, но её посчитали, малость, сумасшедшей, решили, что бабулька чудит. Кто будет на Набережной человека воровать? Полицейские так и подумали, но обещали бдительной старушке выслать дежурный наряд, но никто так к ней и не поехал, потому что в другой части района случилось другое ЧП. И, конечно, про старушенцию забыли. И не вспоминали, пока не стали искать твою подружку. Но было поздно. Улики на месте преступления, сам понимаешь, затоптали наши граждане — отдыхающие, а сейчас полно других людей, которых ищут. В полиции, в общем, запарка.

— И у тебя есть адрес старушки? Макс, я тебя знаю, — я был в предвкушении, что получу желаемое.

— А то, а ты, Кира, думал, да я и не возьму, лови адресок той милой бабульки. Нюхом чую, что она что-то знает про твою протеже. Возможно, чем-то поможет. А полиция? Искать долго будет, — и Макс бросил мне в руки листок бумаги с адресом возможного свидетеля исчезновения Наташи.

— Давай ещё чаю узбекского попьём? — предложил Макс, хитро глядя мне в глаза.

— Давай, — я охотно согласился, и сделали ещё один заказ молодой официантке в восточном костюме.

Через час я ехал по адресу, нацарапанному на листке бумаги, что дал Макс. Вот уже передо мной был нужный дом и подъезд. Нажал кнопку с номером квартиры 32.

— Кто это? — послышался слегка покашливающий голос немолодой женщины.

— Здравствуйте, Нина Ивановна, — обратился я к ней, представившись. — Мне бы хотелось переговорить с Вами по одному важному делу. Вы, возможно, являетесь свидетелем исчезновения одной молодой девушки. Я могу к Вам подняться? Я друг этой девушки, мы её давно её ищем, — возникла пауза. Старушка, видимо, обдумывала моё предложение об встрече.

— А откуда я знаю, что Вы не пришли меня убивать? Возможно, та девушка кому-то задолжала денег. Вот её и похитили. Ведь на мой звонок из полиции так…..

— Никто не приехал, — добавил я к словам старушки. — Ведь так было, Нина Ивановна? — и стал терпеливо ждать, что она мне ответит.

— Хорошо, поднимайтесь, — старушка согласилась со мной поговорить. Дверь подъезда открылась, и я зашёл внутрь. Через пару минут я уже маячил перед квартирой под номером 32. Дверь открылась, и Нина Ивановна предстала перед моим носом собственной персоной во всей своей красе в надетом на себя домашнем тёплом розовом халате. На ноги обуты смешные с кроличьими ушами тапочки. Что удивило, бабулька была без очков. Она внимательно осмотрела меня всего, молча, оценила и жестом дала понять, чтобы я зашёл в квартиру.

— Прошу за мной, — я не заставил себя ждать и последовал за женщиной на её кухню.

Квартирка была так себе. В ней давно не делался ремонт и Нина Ивановна со своей обстановкой, что царила в её жилье, застряла в советском времени. В прихожей стояло зеркало с парой створок. В зале, как успел заметить, стояли ламповый телевизор, радиола, длинная стенка с кучей хрустальной посуды. На стене висел ковёр. Квартира застыла во времени, но её хозяйке я не стал что-то говорить по этому поводу, тем более что пришёл я к Нине Ивановне с другим делом. Она усадила меня за стол, дав понять, что чаем или кофе угощать не будет.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍- Что Вы хотите знать? Как Вас зовут, я запамятовала.


— Я, Кирилл, известный в городе адвокат. Фирма «Волконский и К». Я там раньше работал, был одним из владельцев. Теперь работаю на себя.

— Нет, мне ни о чём не говорит. Ну, так что, что Вы хотите знать? — и старушка посмотрела на меня так, как будто хотела из меня вынуть душу. Какой же у неё был цепкий взгляд.

— Нина Ивановна, я вначале покажу Вам фото девушки, которую я ищу. Может, она Вам знакома, — включил телефон и показал фото королевы старушке. — Это она? Вы её видели в тот день? Нина Ивановна, Вы поняли прекрасно, о чём я, — так как заметил, что женщина Наталью узнала.

— Похожа, но не уверена. Немного далеко было. Почему Вы эту девушку стали искать только сейчас? Столько времени прошло. Может, её уже убили, а тело закопали в какой-нибудь лесополосе? Сколько в стране исчезает людей каждый год и всех ищут. Не всех находят, к сожалению. Не думаю, что я, Кирилл, могу Вам чем-то помочь.

— Нина Ивановна, расскажите всё, что знаете. А там я сам решу, буду я искать свою подругу дальше или нет.

— Хорошо, — прозвучал ответ Нины Ивановны. Оказалось, что женщина, несмотря на свой преклонный возраст, обладала хорошей памятью. Выяснилось, что грузовичок, на котором увезли Наташу, был цвета баклажана. И к тому же Нина Ивановна сумела запомнить государственный номер машины.

— Как Вы смогли? — моему удивлению не было предела. — Запомнить номер в ваши годы.

— Очень просто, — удивилась моим словам Нина Ивановна. — Во-первых, я хорошо вижу. Бог миловал, зрение отличное. Во-вторых, я не гуляю без своего любимого бинокля. А в тот день я взяла его с собой. В тот день, было часа четыре или пять, к вечеру дело шло. Я услышала женские крики и увидела, как в грузовик пара крепких молодых парней запихивают насильно девушку. Я видела её лицо секунд десять через бинокль, но более или менее запомнила. Обратила внимание на номера и запомнила. Память пока, Слава Богу, работает. Я же когда-то работала в органах. Кричать не стала, побоялась. Набрала номер полиции, а они решили, что старушка чудит. Правда, обещали приехать, но так никого и не было. А девушку увезли, а куда, ищите сами. Больше ничего не знаю.

— Спасибо, Нина Ивановна, Вы очень мне помогли, — Вскоре мы с бабушкой попрощались и я решил, что мне стоит поехать к Наде, надеясь на её помощь в столь нелёгком деле. И выйдя на улицу из подъезда дома, где жила старушка, позвонил тут же ведунье.

— Тыыыыыы? — удивилась Надежда моему звонку. — Сколько лет? Сколько зим? С чего, Кира, ты решил мне позвонить? Чтобы такое сломать?

— Ладно, Надя, я могу к тебе приехать, прямо сейчас, — и стал ждать, что скажет Надя. Она была любительницей долго думать над любыми моими предложениями. Я представил, как она морщит свой курносый носик, не зная, как поступить.

— Это так срочно? А, может, лучше завтра?

— Ты что там не одна, но желательно не завтра, — казалось, что у Надежды есть кто-то. Я был бы рад, если так оно и было. Она заслужила быть счастливой. Да, я был уверен, что люди, связанные с миром мистики, тоже имели право на счастье.

— Нет, Кирка, лучше тебя пока не нашла. Ты идеал. Ладно, шучу. Приезжай. Я ничем пока не занята и могу тебя принять. На завтра у меня куча клиентов, которым нельзя отказывать. Давай, я тебя жду, — и Надюха тут же отключилась, пошли короткие гудки.

— Ура! — можно было ехать к ведунье.

— Привет, Надя, — я был безумно рад её видеть. Как же она похорошела. Жизнь без меня, пошла ворожее на пользу. Надежда была по своему красива, но какой-то особенной духовной загадочной красотой и с годами это бросалось в глаза ещё больше. Мне нравилось, что она не обвешивала себя всякими колдовскими амулетами и оберегами, считая всю эту чушь лишним.

— Здравствуй, Кира! Я тебя рада видеть! Проходи, мой дом всегда открыт для тебя, ты же знаешь, — последние слова прозвучали из уст ворожеи слегка загадочно, тут же поступило предложение. — Чаю будешь, Кира? — и я решил не отказываться, так как чувствовал, что в горле слегка пересохло и хотелось пить.

Надежда поставила чайник, он вскипел, и она заварила свой фирменный чай из мяты с добавлением ломтиков лимона.

— Надя, твой чай всегда помогает утолять жажду.

— А то. Я же колдунья, а ты, Кирюха, чертыхался всегда от всей этой мистики. Ладно, что хотел, говори? — и ворожея улыбнулась, показав все свои тридцать два зуба, стоя около окна на своей кухне.

— Надя, ты и так знаешь, зачем я пришёл, не нужно спрашивать. Я же знаю, что, Надюха, ты поняла.

— Даааааа! — голос ворожеи звучал протяжно. — Завидую Натке, два хороших мужика её любят. Кира, зачем она тебе? Пусть её ищет тот, кто должен искать. Почему ты? Она же не любит тебя и полюбит ли когда-нибудь? — никогда не мог подумать, что в последних словах Нади будет столько непотаённой тоски и чувства одиночества.

— Надя, не надо. Мы с тобой уже обо всём переговорили. Я был честен с тобой при нашем расставании. Не можешь помочь, я пойду. Не хочу ворошить старое, — я понимал, что делаю бывшей девушке больно, но считал, что не имею права давать ей надежду на вероятные новые отношения между нами. Только передо мной ворожея могла позволить себе обнажить свои чувства, но перед другими людьми она была одета в тяжёлую психологическую броню, через которую Надежда никого не допускала. Она была открытым человеком, но до определённых пределов, не позволяя людям вторгаться в её личное пространство. Лишь однажды, я получил туда доступ, но не смог дать колдунье то, что она от меня ожидала — элементарное бабское счастье. Как Надя говорила раньше, любая ворожея платит тяжёлую цену за право обладания тайными знаниями. И она платила. Надя была несчастна в личной жизни, при этом безвозмездно помогая другим людям решать их проблемы.

— Я не собиралась с тобой говорить об этом, — тон Нади был резким. — Я помогу тебе. Схожу за картами Таро. Посмотрим, что они скажут. Денег не надо. Ты знаешь, что я не беру. У меня есть работа, которая меня кормит. Хотя нет, пошли в зал, там энергия лучше, — и я последовал за Надей.

— Даааааааааа! — воскликнула ворожея. — Интересно. Ничего не понимаю.

— Что ты видишь? — я был в нетерпении. — Жива королева или нет? Надя, говори, не томи.

— Не знаю, Кира. Ната ни жива, ни мертва. Её нет ни в нашем, ни в том мире. Ничего не понимаю. Даже не знаю, что это значит. Как такое возможно?

— Надя, где её искать?

— Не знаю, — впервые Надежда не знала, что сказать о судьбе Наты. Было видно, что ворожея растеряна и обескуражена, расстроенная тем, что ничего не видит о судьбе подруги.

— Ты ничего не можешь сказать? — я снова был в нетерпении.

— Кира, не ищи её. Не пришло время, — снова звучали загадки из уст Надежды, заставлявшие меня остановиться в поисках.

— Почему?

— Так надо. Я это вижу. Больше ничего не могу сказать. Всё остальное от меня скрыто. А что о Сашке можешь сказать? Он может Наташу найти? Что могут сказать карты?

— Сейчас заново открою карты, — и ворожея стала снова гадать. Снова я увидел на её лице слегка нахмуренные брови, затем удивлённый взгляд зелёных глаз, подрагивающее левое веко, что свидетельствовало о нервном перенапряжении Нади.

— Снова всё странно, — я ничего не понимал из слов ведуньи. Одни новые загадки.

— Что ты увидела? Надя, говори.

— Сашка на перепутье. Он не знает, кого и что выбрать. В его руках алмаз и горный хрусталь. Оба камня важны. Но он не знает. Сейчас с судьбой Наты он не связан. Всё, больше ничего не вижу. Устала, — и ведунья откинулась назад на спинку дивана, решив передохнуть. — Не заставляй, Кира, меня снова гадать. Много раз нельзя. Запрещено. Ты можешь уйти? Я должна побыть одна, чтобы восстановить силы.

— Ты уверена? — прозвучал мой ответ. — Давай останусь.

— Нет, — Надя была непреклонна. — Иди, пожалуйста. Провожать не буду, не обижайся. Кстати, как Сашка? — я замялся, не зная, что сказать. — Кира, я тебя проверяла, — Надя всегда умела удивлять, делая иногда вид, что ничего не знает. — Вы разбежались. Что сказать? Зря. Будете ещё делить торт «Наполеон». А теперь, Кира, иди.

— Надя, почему с Сашкой я буду делить Наполеона? — я должен был знать ответ.

— Не знаю, Кира, так я вижу, а больше ничего. А теперь иди. Ты и так забрал много моих сил. Иди.

Я вышел, оставив Надю одну, наедине с её мыслями, понимая, что она помогла мне, чем могла. Требовать большее, не имел морального права.

Что у меня было в итоге? Итак, я решил подытожить всё то, что сумел накопать.

— Наталья Ростова прилетала в Россию накануне своего исчезновения. Она встречалась со своим женихом в его доме. Помнил, что Сашка мне всё рассказал тогда об их размолвке. Наташа застукала его с поличным, когда Волконский кувыркался с любовницей в их постели. Что сделала Натаха? Поставил себя на её место. Не выдержали нервы. Вспылила. Высказала всё, что думает о Сашке ему в лицо и ушла. Куда? Она должна была прийти в себя и любила прогуливаться. Где она была? В парке. Там на неё напали, схватили, затолкали в грузовичок синего цвета и насильно увезли пара амбалов. Гос. номера есть. Что делать? Какая зацепка? Номера грузовика, — стало ясно, что делать дальше. Нужно было искать машину, мало надеясьна удачу, но чем чёрт не шутит.

— Макс, — я снова звонил своему другану.

— Что, Кира, снова нужна помощь?

— Да, Макс, — не стал скрывать, что снова нуждаюсь в его услугах. — Я заплачу, но очень надо.

— Что на этот раз? Давай говори.

— Слушай, Макс, ты же работаешь в ГИБДД. Помоги найти одну машину.

— А номера есть? Как же я её найду.

— Да, есть, — и назвал Максу нужную комбинацию цифр и букв. — Записал?

— Хорошо, давай завтра? Я сегодня на отдыхе. А вот завтра на смену, — что мне оставалось, я согласился подождать день.

— Ну, давай, завтра звякну. Жди, — и друг отключился.

— Не забудь, — хотелось крикнуть, но было поздно.

На завтра Максим позвонил только к вечеру и сообщил готовый результат.

— Машина была в угоне, Кира. Нашли её месяц назад.

— А где нашли? — я уже понимал, что точно не на территории Волгоградской области грузовик цвета баклажана был обнаружен. — Ну, Макс, не тяни с ответом.

— В Ростовской области, почти на границе с соседним государством. Была брошена. Внутри никого не было. Кира, я понял, что машина связана с твоей знакомой. Там никого не было. Нашли только обрывки верёвки в салоне. Она, наверно, была связана. Ни тела, ничего. Похитители не оставили следов. Чисто всё.

— А что дальше не искали? Не подавали запросов?

— Нет. Дело — глухарь.

— Ладно, спасибо, Макс и на этом. Бывай.

— И тебе не хворать. Обращайся. Всегда рад тебе помочь. Ты, Кира, хороший пацан, чем твой друг Волконский. Давай. Пока.

— Что ещё добавилось? — я думал, ходя из угла в угол комнаты, где находился. — Она, наверняка, жива. Наташу точно похитили. Везли через две области. Никто не остановил. Что это значит? Похитители торопились, так как боялись быть обнаруженными. Кто-то их нанял? Ради выкупа так далеко человека не увозят. Куда везли? Не думаю, что органы. Что-то другое. А что? Интересно. Надо ехать во Францию. Точно. Там, возможно, есть ответы. Внутренний голос подсказывает, что там.

— Господин Воронов, Вы не имеете права покинуть территорию Российской Федерации и не имеете возможности полететь во Францию, — вот какой подарок я получил, стоя перед стойкой регистрации, собираясь уже садиться на самолёт.

— Девушка, как Вас там, Галина, у меня сейчас посадка. Мне уже нужно лететь. Вы о чём? Я ничего не понимаю. Почему я не могу улететь во Францию? Вы можете мне объяснить? Через пару минут уже объявят о взлёте моего самолёта. Я заплатил за билет и притом немалые деньги.

— Простите, господин Воронов за предоставленные неудобства, — зудила работник аэропорта, — Я не могу Вас допустить к самолёту. У Вас долги перед банком «Олимп» по кредитам. Заплатите долги и можете лететь, куда хотите, — голос девушки звучал беспристрастно, без каких-либо эмоций. — Пройдите в сторону, Вы мешаете другим пассажирам регистрироваться. А сейчас уже идёт посадка на самолёт.

— А я, что не пассажир? — злость начинала меня охватывать. — Кто решил, что я не могу лететь?

— Разберитесь с долгами, — прозвучал снова равнодушный голос.

Я не полетел во Францию по чьей-то милости, потому что никому ничего я не был должен. Возможно, меня кто-то подставил. Пришлось поездку в Париж отложить, при этом потерял деньги за билет.

Глава 16


Я был счастлив. Скоро должен был родиться мой долгожданный ребёнок. Сын. Для любого мужика сын имеет особенное значение. Он продолжатель рода, фамилии, тебя самого. Я так думал и считал, мечтая, как возьму на руки своего кровного ребёнка. Да, был рад. А что в этом такого? Я даже придумал для будущего сына имя — Денис, Дэн, Денис Александрович, красиво и звучно. На работе дела шли неплохо. С Анькой несколько раз ездил на приём к гинекологу, по заверениям которой с матерью и будущим ребёнком всё было хорошо. Живи и радуйся. Периодически ездил к родителям, навещая их, но не мог находиться у них долго, потому что мать вбила себе в голову мысль, что всё-таки Натка жива и её нужно где-то искать. Отец же немного сник. Ему было интересно только с Кешой, знаменитый попугай, который взял бразды влияния на отца в свои руки. Да, оба родителя после исчезновения дочери резко постарели. Я чувствовал, что они — отец и мать не могут простить мне, что я перестал думать об их единственной дочери. Но я, вправду, не мог. Пока сын был на первом месте. Но Ната, как заноза, сидела в моей душе, не давая покоя. Во снах она больше не приходила, судьба больше не напоминала о королеве, как будто закрыла для меня дверь в её личные покои. Иногда я думал о бывшей невесте, считая себя виноватым в том, что произошло. Но сейчас я был связан по рукам и ногам, Анна грозилась что-нибудь сделать с ребёнком, если я покину территорию страны. Что мне оставалось делать? Вот я и сидел на одном месте. Сейчас, сидя в кабинете на работе, думал о том, где же я сделал ошибки в своей жизни.

— Вас не велено пускать? — услышал отчаянный крик секретарши. Бедная девушка пыталась своим хрупким телом не пустить огромный живой танк, что по весу был больше её. Я не верил своим глазам, потому что ко мне в кабинет вламывался мой бывший друг и компаньон — сам Кирилл Воронов, в общем, Кира. Теперь он больше не улыбался, как это было раньше. Его лицо было объято яростью и невероятной злостью. Вот с кого художникам нужно было бы писать картины. Все отрицательные эмоции отражалось на анфасе Киры.

— Ты……… - только он и смог сказать.

— А где здравствуйте? — мне захотелось быть очень вежливым и тактичным. — Кира, мы с тобой так давно не виделись. Забыл, что были когда-то друзьями.

— Тыыыыыы. Зачем меня подставил? Я всё узнал, Волконский, — и бывший друг решил меня поучить чувству товарищества, схватив меня крепко за грудки своими мощными пальцами. — Да, я тебя размажу по этой стенке. Как ты мог меня так подставить? Я тебе верил, а ты?

— Ты о чём, Кира? — пришлось сделать непонимающий вид, сдёрнув с себя пальцы Киры. — Валентина, где охрана? — крикнул секретарше, которая уже успела прибыть и ожидала моего приказа, стоя в дверях. — Уведите этого товарища, — дал я им приказ, — и пара сильных качков схватили Киру и увели из моего кабинета.

— Я тебя накажу, — проговорил Кира злым голосом, когда его уводили. — Ты подставил меня, и я тебе этого не забуду.

— Успокойся вначале, — крикнул я ему вслед и успокоился. Приведя себя в порядок.

— У Вас всё хорошо? — поинтересовалась вошедшая в кабинет секретарша Валентина. — Может, Вам принести воды, Александр Петрович? Простите, я хотела его удержать, но….

— Всё нормально. Идите, работайте. Со мной всё хорошо. Больше никого ко мне не пускать.

— Хорошо, — и девушка вышла из кабинета, оставив меня одного.

Всякие мысли лезли в голову. Да, я по своему отомстил Кире за развал нашего общего бизнеса. Ведь я столько сил вложил в открытие нашей фирмы, а он вдруг решил уйти. Да, я кое-что проделал и повесил на него кое-что, подделав бумаги и подписи. Теперь пусть платит и докажет банку, что он не верблюд.

— Чёрт, Кира профессиональный адвокат. Он может докопаться. Нет, не получиться. Я тоже был не лыком шит. Необходимо было подстраховаться, чтобы он ничего не мог доказать. Да, не скрою, подставил друга. Ну и что? А он как со мной? Бросил в самый трудный момент.

— Ты, скотина, что ты сделал с другом? — совесть посмела поднять голову, но я старался заглушить её, не давал возможности беспокоить душу лишний раз, но совесть не желала молчать, считая полным ничтожеством её хозяина. — На кого будешь полагаться, если не признаешься другу, — от таких мыслей голова шла кругом, хотелось лезть на стену. Так я сидел и думал, сидя в своём кабинете, когда рабочий день был в самом разгаре.

— Я могу к нему пройти? — нет, день точно сегодня не кончится. Гости не хотели оставлять меня в покое. Стало интересно, кого там ещё принесло к порогу кабинета. Голос был женским и знакомым. Анну явилась, нежданно. Её я точно сегодня не ждал, вчера только виделись.

— Александр Петрович занят. У него совещание и велел никого к нему не пускать, — бедная секретарша, она защищала меня, как могла, но силы снова были не равны. Анна была слишком наглой в желании попасть в мой кабинет.

— Я мать его ребёнка. Мне можно, он не имеет права отказать, — я представил себе, как одна хрупкая женщина с округлившимся животом расталкивает руками другую и идёт на абордаж моего кабинета. Пришлось выйти самому, чтобы уберечь секретаршу Валю.

— Ты опять, Анна? Мы с тобой вчера виделись? Что ты снова от меня хочешь?

— Ты не хочешь видеть мать своего сына? — голос прозвучал спокойно. В нём не было никакой истерики. Что отличало Анну от моей последней жены Лизы — она не была скандалисткой. Согласна была на всё, чтобы я не предложил. Отказаться от ребёнка — пожалуйста, не претендовать на что — то большее — легко. Иногда думал, а будет ли мне всегда так везти с ней или Анна устроит мне развод по-итальянски. Наши взгляды встретились. Стало ясно, что-то произошло. Глаза Анны были заплаканными.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍- Мне надо поговорить с тобой, Волконский.

— Идём, — и я повёл молодую женщину в кафе, что было за углом здания, в котором моя фирма арендовала офисные помещения.

— Говори, Анна, что случилось? — я ждал, что она начнёт говорить, но девушка медлила, сидя за столиком, за которым мы с ней расположились.

— Что ты хочешь? Я закажу, — состояние Анны стало вызывать беспокойство. Она вела себя как-то странно, что для матери моего ребёнка было нетипичное поведение.

— Мне только воды, — и вскоре прозрачный стакан, принесённый официантом, стоял перед Анной, долго собиравшейся начать говорить. Девушка перебирала руками края манжет рукавов синего платица, в котором она была одета.

— Говори, Анна, не тяни. Я же вижу, что тебе очень плохо. Как поживает твой Коррадо? Когда Вы собираетесь пожениться?

— Он, он, — всхлипы усилились ещё больше, перейдя в сильный плач, что пришлось Анне одолжить носовой платок.

— Выпей воды и успокойся. Я ничего не понимаю. Подумай о ребёнке. Расскажи, что с тобой приключилось. Ты скоро затопишь всё кафе своими слезами Царевна Несмеяна.

— Она хоть Емелю — дурака нашла. А я? Без жениха, да ещё и с пузом. Нормально?

— А я при чём? Объясни, Анна.

— Нет, ты, Волконский, мимо проходил и к ребёнку не имеешь отношения. Я сама его сделала. Да? — Анна была чем — то расстроена, но злость вымещала на мне. Голос девушки становился ещё более злым.

— Слушай…, - но Анна не дала договорить, резко меня перебив.

— Меня бросили, Волконский. Коррадо укатил в свою Италию и сказал, что не может принять меня с чужим ребёнком на руках. Что мне делать? Свадьба назначена. Родители в курсе. А жениха нет. Помирать? Я не могу подвести маму. Она тяжело сейчас больна. Узнает, что меня бросили, да ещё ребёнок не от жениха. Я пропала. Мама, может, не выдержать и умереть.

— А я при чём? — хотя я и так всё понял.

— Ты при чём? — Анна призадумалась. — Ты встанешь на место Коррадо. Тебе же, Волконский, хватило ума мне сделать ребёнка. Теперь отвечай за то, что сделал. Ребёнок должен расти в полной семье. Я не хочу, чтобы у него было, как у меня. Неродной отец. Пусть папой лучше будешь ты.

— А если я не согласен? Ты, Анна, забыла, что у меня есть невеста?

— Волконский, ты себя слышишь? — рассмеялась Анна. — Где она? Жива? Ты месяца не выдержал без неё, побежал искать утешение. Короче, либо ты женишься на мне, либо я рожаю ребёнка, и ты его не увидишь. Понял?

— Ты мне угрожаешь? — стал я злиться, понимая, что Анна не шутит, бросаясь такими словами.

— А что мне терять? Покой матери и её здоровье для меня дороже всего. А ты нет.

— Но ты будущая мать?

— И что, Волконский? Я об интересах ребёнка и думаю. Выбирай, что для тебя дороже — сын или твоя мнимая свобода. Будь я на месте Наты, я тебя не простила бы и нашла себе другого парня, получше, не такого, как ты.

— Я могу подумать. Ты меня прижала к стенке, Анна, — положение оказалось катастрофическим.

— Я знаю, Волконский. Времени у тебя нет. Свадьба через три дня. Давай договоримся сразу. Я выхожу за тебя замуж, рожаю тебе ребёнка, о котором ты мечтаешь, подписываем брачный договор. Учти, я не собираюсь сидеть на твоей шее. Но у меня мама. Ты должен понять. Живём вместе лет семь, потом разбегаемся.

— Почему семь лет, — слова Анны звучали странно.

— Я рассчитываю, что моя мать сумеет столько прожить.

— А если она проживёт дольше? — я боялся услышать ответ.

— Значит, Волконский тебе жутко не повезло, а мне да. Мама будет жить. Всё, я пошла. Мы с тобой договорились?

— А у меня есть выбор?

— Нет, Волконский, нет. Можешь на свадьбу пригласить своих родственников.

— Тебя подвезти, всё-таки ты, Анна, в положении?

— Нет, закажу такси. Будь готов, Александр, через три дня.

Анна встала из-за столика, из сумочки, что висела на её плече, достала пудреницу, посмотрелась в маленькое овальное зеркальце и, оценив свой внешний вид, бросила мне лишь одно слово: «Чао» и гордой походкой удалилась.

— Вот я снова приплыл. Опять на те же грабли наступил, — пришлось встать и плестись на работу, понимая, что теперь у меня нет выхода. На фирме работа кипела, рядовые сотрудники выполняли свои обязанности. С меня требовалось правильно руководить всем этим хаотичным процессом. Рядовые адвокаты моей фирмы выполняли всю грязную работу. Я же теперь брался только за самые прибыльные дела, где клиенты не скупились на оплату моих услуг. Прошёлся по коридору, зашёл в собственную приёмную. Секретарша была чем-то занята. Увидев меня, пыталась вскочить, но жестом дал ей понять, чтобы она сидела на месте. Зашёл усталой походкой в кабинет, поплёлся в сторону стола и свалился, как мешок с песком, в одно из кресел.

Стал думать, а что делать дальше.

— Надо позвонить родителям. Приглашу на свадьбу, — эта мысль пришла неожиданно. И тут же набрал отца. Мать не больно сейчас хотела со мной разговаривать.

— Папа, привет. Хочешь, я тебя обрадую.

— Что случилось сынок? Натка нашлась?

— Нет, папа, Вы с мамой скоро будете дедом и бабкой. А ещё, я женюсь на матери моего ребёнка. Свадьба через три дня. Я Вас приглашаю.

Минутная тишина. Ни слова.

— Папа, ты там? — жду ответ, но тишина продолжается, никто не бросил трубку, слышится тяжёлое дыхание отца.

— Сынок, — прозвучал тихий голос предка. — Спасибо за приглашение. Но мы с мамой не придём. Не обижайся. Ты же знаешь, что мы мечтали о вашей с Натой свадьбе. Нет. Прости, — и отец повесил трубку, даже ничего не сказав про внука. Я не был удивлён. Такое поведение отца и матери было вполне ожидаемым.

Родители выполнили своё обещание. На свадьбе их не было. Через три дня я был окольцован и женат, крепко связан с Анной. Ей всё удалось. Одного жениха потеряла, другого дурака нашла. Хотя, я сам виноват. Её мать была счастлива. Про Коррадо она не имела никакого представления. Она оказалась приятной женщиной. Знакомство с ней прошло в полном ажуре, и новоявленная тёща была без ума от мужа дочки. И ждала долгожданного внука. А отец Анны оказался её отчимом, теперь было понятно, почему мать моего ребёнка была одержима идеей, чтобы у ребёнка был родной отец. Было видно, что моя жёнушка не сильно ладит со своим горе — папашей. Вскоре её родители уехали, и Анна плавно переехала в мой дом, как моя жена. В это время мы судились с Кирой из-за моей подставы. Но ему мало что удалось доказать. Долг Олимпу ему пришлось всё равно отдать. Через несколько месяцев родился ребёнок, сын, Дениска. Только хрупкое тело жены не выдержало тяжёлых родов. Она умерла после родов, потеряв сознание, а также много крови. Нет, такой участи для Анны я точно не желал. Схоронив жену, я полностью сосредоточился на воспитании сына. Малыш был смыслом моей жизни. А Ната? Что Ната? Она была в моей другой жизни. Она была сказкой о Снежной королеве, которая для меня растаяла. Родители не простили меня за дочь, давая понять, что я для них предатель и больше не их сын. Не приняли внука и отвернулись, дав понять, что успел предать также и свою истинную любовь. Возможно, я и сам не понимал, где истина. Дэн и стал моей правдой.

Глава 17


— Присаживайтесь, господин Гийём, Вы наш дорогой гость! — я заметила, что рука отца была направлена в сторону кресла, куда адвокат с большим удовольствием примостился. — Вы с хорошими или плохими новостями, мьсе Гийём? — в голосе отца я почувствовала льстивые нотки бывалого хитрого лиса. Мне показалось, что ему было что — то нужно от адвоката, нечто очень важное.

Я встала, сцепив руки, не зная, что делать дальше. Волнение охватило всё тело, из кабинета захотелось быстрее уйти.

— Сядь, Дениз, — выражение лица матери давало понять, что я должна выполнить её требование. — Пожалуйста, — прозвучал голос мадам Одетт, но он звучал уже более снисходительно, так как я стояла, как вкопанная, своим видом давая понять, что не желаю её слушать. Села, выразив, молча, своё недовольство одним движением, резко перебросив головой через левое плечо свои длинные непослушные волосы.

— Господа, раз Вы все в полном сборе, — адвокат начал свою речь, не спеша, с остановками. — Сегодня я могу огласить последнее желание моего бывшего клиента Пьера Ленграна, то есть, господин Аллен, вашего отца.

— Мы все в нетерпении, — отец сиял, как солнце, настолько он был доволен происходящим и не скрывал своих эмоций на лице от окружающих. Широкая улыбка во весь рот так и зависла на лице господина Аллена Ленграна. — Господин Гийём, мы и так долго ждали. Пожалуйста, не томите, — папа был весь в предвкушении хороших новостей.

— Господи, адвокат, Вы долго собираетесь, — нетерпение проявила и мама, размахивая лицо веером, как будто вокруг температура воздуха былавысокой. — Меня уже утомило всё. Хочу уйти.

— Одетт, посиди, осталось немного, — пожурил её муж. — Мы и так долго ждали и повернувшись лицом к юристу проговорил. — Господин адвокат, Вам слово.

Я, молча, наблюдала за всем происходящим со стороны, пытаясь уловить суть главного. Но пока у меня не получалось понять о чём идёт столь странный разговор между родителями и мсье Гийёмом, но через несколько секунд всё стало проясняться. Адвокат поправил на себе деловой костюм, посмотрел зоркими глазами сквозь продолговатые очки по сторонам и начал медленно говорить, начав издалека, пока перешёл к главному.

— Господа, мсье Аллен, мадам Одетт и мадмуазель Дениз, теперь Вы в полном составе. В головоломке не хватало последнего звена, Вас, — и адвокат повернувшись в мою сторону, подчеркнул. — мадмуазель Дениз, да, Вас, — господин Гийём заметил недоумевающее выражение на моём лице. — Да, да, речь идёт о Вас.

— Всё становится интересным., правда, ничего не понимаю.

— Итак, господа, я перейду к главному, — адвокат продолжил говорить дальше. — Господин Пьер Ленгран, как Вы знаете, был весьма состоятельным человеком. Но ему не хотелось оставлять всё своё состояние кому попало. Одну часть своих денег мьсе Пьер пожертвовал Римской Католической Церкви, часть отдал благотворительным фондам, но энная часть денег осталась и там речь идёт о весьма солидном капитале. Я не могу его озвучить, такова была последняя воля господина Пьера Ленграна. Одно скажу, что все свои деньги он поместил в банке на имя Дениз Ленгран. И только ваша дочь, господин Аллен, имеет право на эти деньги и больше никто. Ваш отец понимал, что Вы являетесь одним из главных наследников его состояния, поэтому он не хотел Вам что-либо оставлять.

Лицо отца оставалось непроницаемым. Возможно, он надеялся услышать что-то другое. Мать была зла, но держала себя в руках, но всё-таки успела сказать несколько фраз, перестав себя обмахивать веером и откинувшись назад в кресле.

— Этот старикашка всегда был несносен. Он и после смерти, Аллен, успел тебе нагадить. Так и не простил тебя за то, что ты женился на мне. Я для него всегда была провинциальной певичкой. Мы банкроты. Что нам теперь делать? На что жить? Аллен ты знаешь, я не привыкла жить проще, мне необходимо, чтобы у меня было всё. Теперь что? Я должна вымаливать деньги, на которые имеет право, Аллен, у Дениз. С какой стати.

— Одетт, не волнуйся, у тебя обострится мигрень, — но мама была несносна и не хотела слушать отца. — Я прошу тебя. Дениз, нам же не откажет? — и все, кроме адвоката, повернулись в мою сторону, ожидая, что же я им отвечу.

— Думаю, я своё дело сделал, — отвлёк всех адвокат. — Жду мадмуазель Дениз к себе в офис, в любое время. Я ознакомлю, господин Аллен, вашу дочь со всей необходимой информацией, — и адвокат покинул нас, чуть не забыв в кресле портфель с деловыми бумагами.

— Что происходит? — я уже успела выйти из ступора и смогла начать говорить. — Кто-нибудь мне объяснит, в чём дело? Я ничего не понимаю. Какие деньги? Родители, объясните. Почему Вы считаете себя банкротами? — я смотрела на них обоих и ожидала от них хоть каких — то слов. — Вы будете говорить?

— Аллен, объясни ей всё, — первой сдалась мать, не желая говорить сама. — У меня нет сил. До сих пор перевариваю новости, сообщённые нам адвокатом. Ах, господин Ленгран, как обскакал всех. Ничего не оставил сыну. Ничего.

— Вы будете говорить? — я уже теряла терпение, ожидая от родителей объяснений. — Почему господин Пьер Ленгран все деньги оставил мне? Почему? Ведь не просто так? Да, я понимаю, что я его внучка, но отец обделён. Почему?

— Дениз, дело вот в чём, — папа решил говорить. — У меня с отцом были натянутые отношения из-за твоей матери. Он так и не простил мой брак с провинциалкой, коей он считал Одетту. Но тебя, Дениз, он любил и всячески лелеял. Вы оба были всегда вместе, насколько это было возможно, не разлей вода. Всюду всегда были вместе. По сути, Дениз, тебя воспитал дед. А мы так, твоё приложение. Но в последние годы ты поругалась с дедом и очень сильно, вернулась жить к нам. С дедом не разговаривала и нам ничего не хотела объяснить. Так и уехала вначале в Африку, а потом в Южную Америку, в леса Амазонии, так как ты была известным этнологом и любила изучать всяких там дикарей, то есть первобытные племена. Тебя не было много лет. Мы потеряли с тобой связь. А дед скучал по тебе. Но и он тоже был упрям. Вы оба друг друга стоили. Я рассчитывал, что отец оставит мне деньги после своей смерти, но не думал, что он так быстро умрёт. Мы ожидали зачтения завещания. Но адвокат Гийём дал нам понять, что без тебя это невозможно. А сегодня мы узнали такое. Да, я банкрот. Янадеюсь, что ты нам поможешь финансово, а иначе придётся продавать замок, в котором мы все живём. Не знаю, что делать. Отец сумел и после смерти доказать, что я для него был никем. Он не простил мне Одетт.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍- Вот, вот, он был тот ещё скряга, — встряла в наш разговор с отцом мать. — Ты, Аллен, всегда его оправдывал, а он скотина. Вот так.

— Стоп, — я была в лёгком ауте. — Стоп всем, — было необходимо переварить в голове всю полученную за каких-то полчаса всю информацию. — Вы столько молчали о своём финансовом положении, молчали, как рыбы и только сейчас я обо всём узнаю. Почему? Я не понимаю. На какие деньги на моём лице была сделана пластическая операция? А ведь там немалые деньги. Родители, Вы можете мне всё объяснить. Теперь понятно, почему большая часть замка Рошаль закрыта. Нет денег. Я интуитивно догадывалась. Если я без памяти, то это не значит, что я полная дура и ничего не понимаю, — оба они, отец и мать молчали, слушая, молча, мою тираду. — Вам нужны деньги, хорошо, я их Вам все отдам до единого евро. Мне они не нужны, заработаю.

— И как ты их думаешь заработать? — вопрос отца звучал риторически. — ты ничего не помнишь из того, что умела. Эти навыки и умения из-за твоей амнезии потеряны.

— Я уйду к себе. Мигрень, — маманс решила нас с отцом покинуть, царственно удалившись в свои покои, не желая слушать наш с отцом разговор.

— И что ты будешь делать? Без денег, без связей, без знакомых, Дениз? Что? Да, я банкрот, но у меня есть связи, положение в обществе. К тому же тебе надо лечиться, продолжать проходить реабилитацию. Твои документы у нас. Ты без нас, своих родителей, ничего не сможешь сделать. Ты никогда не выходила в свет, потому что тебя всё это претило. Ты была вся в моего отца и характером, и взглядами на жизнь.

— Папа, ты уверен? Мне кажется, что ты ошибаешься. Ни с кем из Вас, ни с тобой, ни с матерью, ни с дедом я не чувствую духовного родства. У меня не получается. Наверно, точно так сильно повлияла амнезия.

— Успокойся, Дениз, всё пройдёт, — только я не верила словам отца или мне не хотелось в них верить. Не знаю.

— Ты отвезёшь завтра к адвокату, папа? Я не знаю, где находится его офис. Нужно же разбираться с наследством, с деньгами деда. Папа, я их отдам тебе их все. Я сказала, я сделала. Я пойду, снова разболелась голова, — придумав на ходу повод, чтобы уйти из кабинета. Мужчины всегда наивно верят, считая, что у любой женщины может неожиданно заболеть голова.

— Можешь идти, Дениз, ты свободна, — проговорил папа, занявшись своими делами. — Да, завтра поедем вместе. Нас отвезёт водитель.

— Хорошо, папа, — и я отправилась к себе, но голова и вправду заболела. Повела плечами в разные стороны, надеясь тем самым избавиться от боли, но не помогло. — Наверно, нужно выпить таблетку, — решила про себя, входя в свою комнату. Нужно было найти аптечку, о которой как-то говорила Диана. Пришлось поискать, так как боль в висках становилась всё нестерпимой. Пришлось заняться поисками лекарств. Нашла. Оказалось, что они лежали в верхней задвижке внутри прикроватной тумбочки. Кто-то заботливо приготовил графин с водой, что стоял на столике около стены. Достала нужную пластинку с лекарством, налила в стеклянный стакан воду из графина, приготовилась выпить таблетку, как почувствовала, что улетаю, куда-то падаю, проваливаясь в чёрную темноту, пытаясь одной рукой за что-то зацепиться. Успела услышать раздавшийся рядом женский крик: «Мадмуазель Дениз, что с Вами?» — и улетела.

— Мадмуазель Ленгран, мадмуазель Ленгран, Вы меня слышите! — эти слова вывели меня из кромешной темноты, где не было ничего. — Мадмуазель Ленгран, — снова раздался незнакомый голос, заставлявший вернутся в реальную действительность.

Я кое-как открыла глаза, и белый свет резко ударил по ним, что стало больно. Едва привыкнув к софиту больничных ламп, я огляделась вокруг, умом понимая, где нахожусь.

— Что со мной? Как я здесь оказалась? — задала я вопросы врачу, наклонившийся надо мной. — Да, я Вас хорошо слышу, но никак не могу понять, как я опять оказалась в больнице. Ничего не помню. Болит голова. Как Вас зовут, доктор? Я Вас не знаю.

— Доктор Решаль, — представился врач, решив продолжить мой осмотр. — уже хорошо, что мадмуазель Ленгран, что Вы откликнулись. Вас привёз ваш отец. И притом вовремя. Как Вы себя чувствуете?

— Вроде, хорошо, но как я уже сказала, доктор, побаливает голова. Не понимаю, почему, ведь до этого я чувствовала себя хорошо. Может, объясните.

— Мадмуазель Ленгран, головные боли связаны с вашим состоянием. Возможно, ваш мозг пытается восстановить вашу память. Вас привезли вовремя. Вы находились в странном состоянии. Мы не могли Вас привести в чувство целых два дня. Слава Богу, что Вы пришли в себя. Мадмуазель Дениз, — обратился доктор ко мне с вопросом. — Вы что-то помните? Не было никаких проблесков памяти?

Я слегка привстала на постели, перейдя из лежачего положения в другую позу. Я просто села на постели, потому что так было удобнее разговаривать с врачом. Вокруг была идеальная чистота. В больничной палате преобладал только один цвет — белый. И только лучи солнца пробивавшиеся в комнату через окно, немного меняли обстановку в палате, делая её более живой. Привычно пахло лекарствами. А меня, пока я была без сознания, неизвестные успели переодеть в больничную ночную рубашку. Я не могла похвастаться доктору тем, что ко мне вернулась память. Она продолжала отсутствовать, что очень сильно расстраивало.

— Я ничего не помню, доктор. Была темнота и только. Я не могу сказать, что было раньше в моей жизни. Память не вернулась, если Вы об этом.

— М — да, — прозвучало в ответ. — У Вас, мадмуазель Дениз, весьма интересный случай. Боюсь, что память к Вам не вернётся.

— Как это? — я уже была напугана не на шутку. — В прошлый раз врачи мне сказали, что это ненадолго. Временная амнезия. Я ничего не понимаю, доктор, объясните толком. Я не могу так жить, не имея прошлого. Мне все рассказывают, как я жила раньше, но в моей голове всё, как белый лист. Воспоминания начинаются с того момента, как я в последний раз вышла из больницы после восстановления. И всё. А что было раньше. Тьма.

— Мы можем кое-что попробовать? Возможно, Вам, мадмуазель Дениз эта мера поможет вернуть память. Но нужно ваше согласие.

Доктор замолчал и стал ждать, что я ему отвечу. Он оказался весьма молодым человеком. Его синие глаза, цвета неба, внимательно и с интересом меня рассматривали.

— Я согласна, — говорить было трудно, так как каждое произнесённое мной слово вызывало боль в голосовых связках.

— Хорошо, мы дадим Вам время на восстановление, а затем вернёмся к этому разговору. Я ещё приду к Вам, мадмуазель Дениз, — и доктор покинул мою палату, жестом попрощавшись со мной.

— Дениз, как ты? — в палату ворвался встревоженный отец, раскрыв настежь дверь. — Доктор разрешил тебя навестить. Я так испугался за твоё состояние. С тобой всё хорошо? Ты так внезапно потеряла сознание, когда я зашёл в твою комнату. Дениз, не беспокойся, я стучался, но ты не ответила, и я взял на себя смелость зайти к тебе без твоего позволения. Прости, дочь. Главное, что успел.

Длинная речь отца стала немного утомлять. Просто хотелось, чтобы он остановился в своём желании объясниться. Его махи руками только раздражали.

— Папа, спасибо. Ты успел вовремя. Но всё хорошо. Я думаю, что уже вечером буду дома. Ты заберёшь меня? Я хочу домой. Уже устала от больниц. Наверно, можно, да?

Папа вдруг замолчал. Поправил волосы и стал задумчив.

— Папа, ты чего? — захотелось его немного растормошить, привести в чувство, но отец не слышал моих слов, обращённых к нему. Он молчал и думал о чём-то своём.

— Дениз, а ведь нам завтра надо ехать к адвокату Гийёму, — теперь стало ясно, о чём так напряжённо думал отец. — А ты тут в больнице. Не знаю, как быть.

— Папа, ты думаешь только об этом? Я тут умираю, а ты о деньгах дедушки. Да не нужны они мне сто лет.

Дааа, я тут умирала, а папа всё о том же. Никак не могла понять, что ему всё-таки нужно — я или деньги деда. Мои мысли прервал вошедший в палату врач. Я решила, что не буду молчать, и буду проситься домой, оставаться в больничной палате уже не хотелось.

— Доктор, а я могу уже ехать домой? Я чувствую себя хорошо. Я думаю, что палата будет нужна и другим пациентам.

— Доктор, я могу забрать свою дочь? — папа тоже решил поддержать мой порыв. Я была ему благодарна за это. Он стоял около моей кровати и мило улыбался в ответ, явно желая морально поддержать.

— Мадмуазель Дениз, я бы оставил Вас ещё на один день, дабы убедиться в том, что с Вами всё в порядке, но я не вижу особых причин держать Вас в больнице, — было здорово, что и господин Решаль не был против моей отправки домой. — Мадмуазель Дениз, я отпущу Вас с одним условием. Вы должны соблюдать все предписания, которые я Вам напишу. Согласны ли Вы, на такое предложение? — и доктор посмотрел в мою сторону так внимательно, как будто от этого зависела дальнейшая судьба мира.

— Да, да, да, — я радовалась, как ребёнок, получивший стаканчик мороженого или плитку шоколада. — Всё сделаю, как Вы велите.

— Господин Ленгран, не могли бы Вы выйти? — обратился врач к отцу. — Мне нужно наедине поговорить с вашей дочерью.

— Хорошо, если так нужно, — и без всякого возмущения папа вышел из палаты, оставив нас с доктором вместе одних.

— Мадмуазель Дениз, я должен с Вами серьёзно поговорить, — начало разговора мне сразу перестало нравиться. Что-то в словах врача вызывало беспокойство. Интуиция давала понять, что-то не так. — Вам было плохо не просто так. Мы успели провести анализ вашей крови. Мадмуазель Дениз, в ней обнаружено непонятное вещество. Мне кажется, что Вас хотели отравить. Но это пока только мои домыслы. Что Вы об этом думаете?

— О-па, я приехала. Меня хотят убить, но кто. В голове не укладывалась такая информация. А главное — зачем. Ничего не могла понять. Провела рукой по волосам, стараясь привести мысли в порядок. Глаза метались в разные стороны. Я понимала, что в этот раз повезло остаться живой. А если бы папа не вошёл, что было бы. В это время доктор стоял около моей кровати и ждал ответа на вопрос, что он задал мне только что.

— Мадмуазель Дениз, Вы понимаете, что Вам крупно повезло, Вы могли умереть. Вы пили что-то перед тем, как потерять сознание?

— Яяяяяяяяяя, — пыталась вспомнить, что я пила. — Кажется, воду, я не помню.

— Она могла быть отравлена. Вернее, мадмуазель Дениз, Вам в воду подмешали что-то, что можно назвать ядом. Вы должны были умирать постепенно. Я так думаю.

— Доктор, Вы уверены, — я была не на шутку напугана, не понимая, кому я успела перебежать дорогу.

— Вы уверены, что хотите домой?

Подумав, я решила, что надо делать.

— Да, доктор, обещаю, что буду осторожна. Но мне нужно домой, я должна выяснить, кто хочет, чтобы я сыграла в ящик. Почему бы мне не сыграть в детектива. Кажется, я начинаю понимать кое-что. Но Вам, господин Решаль, пока ничего не могу сказать, тем более мы с Вами едва знакомы.

— Хорошо, мадмуазель Дениз, Вам решать. Вы не забыли о нашем предыдущем разговоре, помните, про гипноз?

— А — да, совсем забыла. А когда, доктор, Вы хотите со мной заняться?

— Да, я владею приёмом гипноза, мадмуазель Дениз, могу Вами заняться лично. Когда хотите начать? — вполне серьёзно ответил доктор, при этом его синие, цвета неба, глаза проникали сквозь меня.

— Фу, нет, только не сейчас, — я решила убрать в сторону зарождавшуюся симпатию к господину Решалю. — Нет, только не сейчас.

— Давайте послезавтра, господин Решаль. Завтра мне нужно решить одно дело. А на другой день, надеюсь, что буду полностью свободна. Тем более будет интересно получить новую возможность что-то познать новое. Мне кажется, что я никогда ещё в жизни не сталкивалась с гипнозом.

— Хорошо, — доктор был рад. Я не ожидала от него такой реакции. Неужели и он тоже что-то ко мне чувствовал. Было непонятно. Но начинать ничего не хотелось. Интуиция подсказывала, что доктор не мой человек, говорила, что не стоит и начинать. Одним словом интуиция. Только на неё сейчас я могла и полагаться. А она в последнее время не подводила. — Вы, мадмуазель Дениз, сейчас собирайтесь, я пойду начну Вас оформлять на выписку, — доктор тем временем продолжал говорить, пока я летала в своих мыслях.

— Да, я поняла, мсье Решаль, начну собираться. Попросите медсестру, чтобы прислали мои вещи.

— Конечно, мадмуазель Дениз. Я пойду? — и доктор оказался в мгновение ока у двери, ожидая моего разрешения.

— А, да, конечно, доктор. Вы мне всё дословно объяснили. Спасибо.

Через час я уже была свободна и ехала вместе с отцом домой, где было небезопасно для меня, но нужно было дождаться завтрашнего дня, чтобы кое-что сделать. Одна идея пришла ко мне в голову, пока находилась в больничной палате. И сейчас, сидя в машине, позади отца, я думала о деньгах деда, оставленного им для меня.

— Деньги. Мне помогут деньги. Я больше не останусь в доме, раз там опасно. Мне нужно снять квартиру. Родители не смогут остановить. Главное, дождаться завтра. И оно настало к моей радости. Вместе с отцом на следующий день я сидела в офисе адвоката Гийёма, который должен был объявить нам обоим нечто важное, о чём мы и так знали.

— Мадмуазель Дениз, спасибо, что Вы решили прийти, — начал говорить адвокат, вытаскивая из сейфа синюю папку с какими-то бумагами. Но я догадывалась, что содержалось в этой папке. — Ваш дедушка был весьма состоятельный человек. Ещё немного и Вы бы остались без наследства. Вернее, оно уже ваше, потому что господин Пьер Ленгран, мадмуазель Дениз, то есть ваш дедушка открыл на ваше имя в банке счёт и перечислил на него весьма значительную сумму.

Было странно, что адвокат не обращает никакого внимания на моего отца, который сидел весьма с спокойным видом, не выражая никаких эмоций. Я же наоборот бурлила внутри, как горная река.

— Сколько, господин адвокат? Означьте сумму, мне интересно.

— Пятьсот миллионов евро, — сдался адвокат.

— Сколько? — мы с папой воскликнули хором, не веря в услышанные слова.

— Полмиллиарда, — голос адвоката Гиёма был невозмутим.

— Ничего себе, — я была очень сильно удивлена. — Господин адвокат, Вы уверены?

— Да. И Вы можете начать пользоваться вашими деньгами хоть сейчас.

— Правда?

— Мадмуазель Дениз, Вы меня удивляете. Вам на голову свалились деньги и Вы не рады, как я понимаю, — адвокат был обескуражен.

— А когда мы можем их снять? — встрял в разговор и отец.

— Нет, мсье Ленгран, Вы не имеете на них права. Всё решает ваша дочь, у неё и спрашивайте.

— Как она? Она же больна, — папа начинал вести себя странно. Я была рада тому, что успела получить от него свой французский паспорт, потому что боялась, что задуманное мной не получится. — Мы, её родители могли бы и сами от имени Дениз распорядиться деньгами.

— Нет, мсье Аллен, не можете, — м-да, господин хорошо знал своё дело, раз уже сейчас брал смелость ставить на место отца. — Вы к деньгам не имеете никакого отношения. Просите деньги у Дениз. Я знаю, мсье Ленгран, что у Вас финансовые затруднения, но ничего не могу поделать. Я свою миссию выполнил. Мадмуазель Дениз, — обратился адвокат ко мне. — В этой синей папке все необходимые для Вас документы по вашему счёту. Я потом Вас ознакомлю с ними отдельно наедине.

— Дениз, — отец повернулся в мою сторону. — Его лицо было похоже на лик мертвеца, настолько оно было бледным. — Ты же больна. Пока не можешь отвечать за свои поступки. Проблемы с памятью. Давай господин адвокат сейчас составит доверенность для меня, и я сам буду распоряжаться деньгами. Ты же знаешь, что я банкрот, дом заложен, всюду должен. Давай?

— Мадмуазель Дениз, Вы по закону вполне можете так поступить? — теперь и адвокат решил поддержать отца.

Я смотрела на них обоих и думала, как мне правильно поступить. Ещё вчера я готова была отдать все деньги родителям, но после попытки меня убить, кем, конечно, неизвестно, я решила, что деньги деда не отдам никому. Они давали возможность получить полную свободу от родителей. И хотелось найти того человека, кто задумал меня убить. Я приняла решение.

— Нет, никакой доверенности не будет, — прозвучал мой резкий ответ, лишивший отца надежды. — Я не стану составлять, папа, доверенность на твоё имя. Я сама буду распоряжаться дедушкиными деньгами.

— Как? Тыыыыыыы, Дениз, неблагодарная дочь, — отец был разозлён не на шутку. — После всего, что мы для тебя сделали? Ты, тварь, неблагодарная. Мы с Одетт пригрели змею на своей груди. Домой можешь не являться.

Такого отца я ещё не видела. Он готов был меня убить. Возможно, это он пытался ещё вчера лишить меня жизни. Всё было возможно.

Не дав мне вставить слово, отец выскочил за дверь, оставив меня наедине с адвокатом.

— Что с вашим папа? — господин Гийём не понимал, что происходит.

— Я тоже не понимаю, что с ним. Господин адвокат мне нужна ваша помощь?

— Какая? — прозвучал быстрый вопрос.

— Помогите мне найти сносное жильё. Вы же поняли, что дома мне не рады. А с деньгами дедушки я буду теперь независимой девушкой.

— Хорошо, я Вам помогу, — обещал адвокат и сумел мне помочь, найдя хороший вариант съёмного жилья.

— Вы можете себе купить дом? — предложил адвокат. — С вашими деньгами Вы, мадмуазель Дениз, можете купить целый дворец.

— Конечно, как же я не догадалась. Помогите, господин адвокат.

— Хорошоооооо, — пообещал снова господин Гийём и вариант съёмного жилья быстро сменился на купленную квартиру, которую для меня подобрал сам адвокат. Я же решила полностью положиться на его выбор. Тем более повезло. Квартирка оказалась с мебелью и остальным всем необходимым.

В неё я переехала сразу же, но без вещей, коих у меня и так не было. Квартирка оказалась однокомнатной, вполне себе современной. Я не особо её рассматривала, так голова была занята решением возникших проблем.

— Кто хочет меня убить? Отец? Нет, зачем тогда спасал. Мать? Не знаю. Слуги, но тогда кто? Почему и зачем? — сидя на новенькой кровати в своей квартире я продолжала размышлять дальше. — Возможно, всё завязано на деньгах деда. Нет, мне нужен союзник. Где его найти? Одной будет трудно выяснить правду, но где найти человека, который мне поможет. Диана? Неээээт. Она болтушка, служанка моих родителей. Даааааааа, доктор, — осенило меня. — Господин Решаль. Что он говорил там о гипнозе. Завтра. Вот и замечательно.

Дело уже шло к вечеру. Наспех приняв душ, я поплелась к кровати, на которую тут же плюхнулась. Усталость дала о себе знать. И я уснула на постели, как убитая, не чувствуя ничего. На завтра меня ждал визит к доктору Решалю. И это завтра настало очень быстро, что я даже не успела опомниться.

— Вы уже пришли? — точно, доктор был безумно рад меня видеть.

— А где Здравствуйте, мадмуазель Дениз? — замечание было верное, потому что я сама не забыла поздороваться с врачом, заходя в его кабинет.

— Простите, конечно, Здравствуйте, мадмуазель Ленгран? Как Вы себя чувствуете?

— Вполне хорошо. Доктор, Вы обещали гипноз или так и будем с Вами обмениваться любезностями.

— Ах, да, — начал оправдываться врач. — Сейчас начнём.

Через минут двадцать я уже лежала на удобной кушетке, готовясь погрузиться в своё внутреннее сознание.

— Дениз, можно я Вас так буду называть?

— Да, конечно, я не против.

— Тогда начнём, Дениз. Я отчитываю от десяти до одного, Дениз. Вы только смотри на маятник, что у Вас перед глазами. На счёт один Вы уснёте. Готовы? — на меня снова смотрели синие, цвета, неба глаза.

— Да! — я была решительна, как никогда.

— Хорошо! — послышался голос доктора и началось.

Я оказалась в том мире, откуда не было возврата. Снова была большая река и небольшое селение.

— Сашкаааааааа! — слышу я детский крик, раздавшийся над рекой, и мозг решает выкинуть меня из этого сна, включив блокировку. Я резко проснулась, не понимая, что происходит, а увиденное быстро исчезает из моей памяти.

— Дениз, как это? — слышу слова доктора. — Вы сами проснулись? Что Вы видели?

— Доктор, я ничего не помню. Понимаете, как будто выключенная лампочка. Что-то было. Я слышала имя, какое-то имя. Силюсь вспомнить. Нет. Мрак и темнота.

— Дениз, я хочу Вам кое-что сказать, — лицо доктора выглядело удивлённым. — Не знаю, как будут выглядеть мои слова. Но Вы, Дениз, удивитесь!

— Я Вас слушаю, доктор.

— Вам не приходилось бывать в России? Подумайте, прежде чем мне ответить, — доктор начал говорить загадками, я не понимала к чему онклонит врач и вопрос мьсе Решаля весьма удивил.

— А почему Вы спросили? — я была в явном недоумении. — Не понимаю.

— У нас с Вами, мадмуазель Дениз, есть одна маленькая революция.

— И в чём её суть? — теперь я совсем ничего не понимала.

— Знаете, я одно время стажировался несколько лет в России по собственному желанию.

— Ииииииии, — теперь вообще было не ясно для меня, при чём тут я и стажировка доктора Решаля в северной далёкой стране.

— Я там смог выучить язык Толстого и Пушкина. могу на нём неплохо говорить и немного читать.

— Хорошо, я поняла, а что дальше? Объясните, доктор, в чём дело? При чём тут Пушкин и я? — вопросы там и сыпались из меня, как из рога изобилия.

— А Вы и в самом деле ничего не поняли, мадмуазель Дениз? — голос доктора звучал теперь ещё болеее странно.

— А что я должна понимать? — теперь и я удивилась.

— Вы говорите со мной на языке Пушкина, мадмуазель Дениз!. Вы прекрасно владеете руской речью и лучше, чем я.

— Как? — я сама не заметила, как говорила на другом языке после гипноза и, придя окончательно в себя, нова перешла на французский.

— Когда, мадмуазель Дениз, Вы успели выучить русский язык? — врач решил, что стоит меня спросить об этом.

— Не знаю, мсье Решаль. Возможно, я была в России. Я не могу Вам ответить, потому что не знаю, а не знаю, так как ничего не помню. И что теперь?

Доктор вновь что-то спросил меня на русском и я ему ответила на языке Толстого.

— Удивительно, — подвёл итог доктор Решаль. — Дениз, Вы можете свободно переходить с одного языка на другой, как будто они оба для Вас родные. Необходимо более тесно с Вами работать. С таким феноменом я встречаюсь впервые. Необходимо понять, откуда Вы знаете русский язык. Что Вы об этом думаете, мадмуазель Дениз?

— Думаю, что важно, — я не знала как относится к факту, что теперь я знаю два языка. А память же не хотела возвращаться, несмотря на все мои усилия. Теперь необходимо было подумать. что мне делать дальше. Ведь кто-то желал моей смерти.

Глава 18


— Суд признал, что Вы Кирилл Воронов, бывший компаньон Александра Волонского не должны коммерческому банку «Олимп» никаких денег по новым кредитам. Суд принял во внимание показания нового свидетеля, данные под присягой Коновалова Ивана, бывшего сотрудника юридической фирмы «Волконский и К». Им были также предоставлены необходимые письменные документы, подтверждающие его показания.

Эти слова судьи, сказанные им холодным беспристрастным голосом, были для меня спасением, возможностью очистить собственное имя от грязи и позора. Но урон моей деловой репутации уж был нанесён. Теперь клиенты сомневались в моей деловой компетентности, как адвоката. Что мне оставалось делать? Я решил закрыть фирму, которую только недавно основал. Суд высшей инстанции также меня оправдал, когда бывший друган пытался подать новую апелляцию. Но решение районного суда областной суд и Верховный суд РФ оставили без изменений. Я был чист, свободен, но без возможности продолжать развивать карьеру дальше.

— Ты добился своего, — заметил как-то Волконский, проходя мимо меня в коридоре здания суда.

— А ты перестал быть тем Волонским, которого я знал, — мне тоже было, что сказать бывшему другу. — Зря ты так сделал.

— Я не прощаю тех, кто меня предаёт и бросает, — М — да, иногда Сашка мог быть полным гадом, раз сказал такое. Его лицо выражало крайнюю степнь гнева, но мне было всё равно, о чём теперь думает Волонский. — А ты ушёл, Кира, — Сашку потянуло высказать всё, что он обо мне думает, а я решил послушать, стоя в коридоре здания суда напротив Волонского. Мимо нас проходили люди, не обращая никакого внимания на двух молодых мужчин, разодетых в дорогие костюмы, то есть на нас с Сашкой.

— И что, Волонский, ты хочешь мне что-то сказать? — мой голос был спокоен, потому что мой гнев был оставлен там, в суде. Не было обид на бывшего друга, осталось лишь равнодушие и только. — Знаешь, я не хочу тебя слушать, ты не извинился, ты растоптал, Александр, нашу многолетнюю дружбу. Мне нечего тебе сказать. Если не против, я пойду, — и не дожидаясь ответа от Волонскго, я двинулся в сторону выхода.

— А тыыыыыыы, ты сам виноват, — донёся в мою сторону крик. Но последующих слов я не услышал, исчезнув внутри лифта, что шёл вниз.

Через неделю были решены все вопросы с закрытием фирмы. Вернее, не совсем закрыл. Я её продал за неплохие деньги. Была мысль навестить родителей королевы, но я сразу её отмёл, понимая, что и так могу навредить психологическому состоянию родителей Наташи, которые в любом случае не смирились с исчезновением дочери. Они пытались найти её своими силами, но всё было тщетно. А полиция посчитала дело очередным глухарём, и оно вскоре отправилось в архив, так как не было никаких зацепок. Я же решил всё-таки ехать во Францию, надеясь там что-то выяснить. Я думал, что оно того стоило. Мне повезло в одном вопросе. Мой бывший друган Волонский не знал, что я могу говорить на языке Вольтера и Руссо, очень даже неплохо. Решил, а что если мне стоит переехать работать во Францию на ПМЖ. Поискал варианты вакансий в интернете. Нашёл кое-что. Списался с нужными людьми. И вскоре мне на электронку пришло письмо, которое решило мою судьбу.

— Ура! Меня приглашают на работу! — я готов был кричать и скакать от радости по квартире, но вспомнил, что мне не пять лет. Условия были выгодные. Приглашали работать в одну из совместных франко — российских компаний юристом. Я решил, а почему бы и нет. В России уже ничего особо не держало. Я решил, что стоит ехать за новой жизнью, считая, что там, возможно, сумею найти королеву. А чем ангелы не шутят. Рабочая виза через некоторое время была готова, билеты куплены на самолёт, квартира сдана в аренду и я снова с вещами стоял у стойки регистрации в аэропорту в Москве, пока девушка осматривала мои документы.

— Приятного полёта. Всё в порядке, — улыбнулась она мне, возвращая в руки билет и паспорт.

— Вы уверены? — так и хотелось подколоть регистраторшу. — Может, мне стоит остаться?

— Нет, нет, — пролепетала девушка, и я, не желая больше испытывать судьбу на прочность, улыбнулся ей и двинулся дальше.

— Париж, Париж! Как много в этом слове переплелось. Как много в нём отозвалось, — эти слова невольно пришли мне в голову, но я их переделал на свой лад, ведь сейчас я думал не о Москве, а о Париже.

Лететь бизнес — классом в самолёте мне понравилось. Стюардессы готовы были выполнить любой мой каприз. Я и не думал, что моё кресло будет напоминать отдельный номер, где есть всё — и ноутбук, и телевизор, и планшет. Обслуживание было на высшем уровне за такие деньги. Еда исключительного качества. Да, лететь первым классом было одно удовольствие. Я даже мог прилечь, если чувствовал, что устал. Один сплошной комфорт. Никто не сидел рядом, действуя на нервы. Я был один.

— Вам что-то ещё, господин Воронов? — прочирикала милым голосом молодая юная стюардесса.

— Нет, нет, — ответить пришлось на ломанном английском — языке международного общения. Полёт самолёта длился несколько часов, и я просто кайфовал, летя в отличных условиях. Но вскоре объявили, что самолёт заходит на посадку и нужно приготовиться. Боинг садился, как по маслу. За окном иллюминатора самолёта замелькал аэропорт. Земля Франции принимала меня в хорошем настроении, потому что стояла солнечная погода. Я решил, что это хорошее предзнаменование для меня.

— Привет, Франция! Привет, Париж! — захотелось бросить фразу на родном языке. — Я приехал. Кира, берёт тебя, Франция, на абордаж.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Хотелось улыбаться, даже, может, символически поцеловать эту французскую землю, но нет, я был россиянин, решил, что когда прилечу домой, буду целовать свою родную землю. Французское солнце своими лучами решило тоже со мной поиграть, так как его лучи отражались на моём бедном лице. А при входе в здание аэропорта я увидел незнакомую девушку, что ждала меня, держа в руках табличку с моей фамилией, написанной, правда, на латыни. Только я вначале подумал, что стоит парень, ожидая меня. Но вдруг он сбросил с головы свою кепку и по плечам рассыпались длинные волнистые каштановые волосы. Я понял, что ошибся. Парень оказался юный мадмуазель со строгим взглядом.

— Девушка, а Вы не меня случайно ждёте?

Зёлёные глаза уставились сквозь оправу очков на меня снизу вверх. Одета была девчонка в непонятную мешковатую одежду. Но ей, видимо, нравился её собственный внешний вид, так как и причёска напоминала на её голове гнездо аиста.

А Вы ест господин Воронов? — спросила юная мадмуазель на среднем русском. — Мена посали Вас встэтить. Я жу Вас уже цел час. Здавсвуйте! Рада Вас видет. Мене очеш созно говоить на вашем язык. Но я хочу его учит.

Толпа продолжала идти мимо нас, а девушка слегка смутилась, стоя с покрасневшими щёками на лице.

— Окей, я понял юная и прекрасная мадмуазель, — девчонка точно не ожидала услышать мой прекрасный французский. — Как Вас зовут? Я Кирилл, а Вы? О, простите, здравствуйте, забыл поприветствовать Вас!

— Элен, мене зовут Элен. Можо я буду с Вами говоит по, на вашем язык. Холошо. Менэ нужа язык пактика.

— Хорошо, Элен. Я могу говорить на русском с Вами. Так даже лучше и удобнее.

— Ну, показывайте город, Элен. Я мало, что знаю.

— Пошу со мной, — жестом руки Элен дала понять, чтобы я шёл за ней.

— А багаж? — не очень хотелось по собственной глупости лишиться своих вещей.

— О нём позаботятся, — успокоила Элен и я, доверившись словам девушки, пошёл вслед за ней.

— Куда мы, Элен? — я должен был знать в какое место я еду.

— В вашу кватилу. Фима патит, — ответ прозвучал весьма лаконично.

— Окей, понял. Элен, Вам не говорил кто-нибудь, что у Вас прекрасные зелёные глаза. Они так хорошо оттеняют вашу одежду. Я где-то слышал, кажется, читал, что обладательница зелёных глаз самые ласковые девушки на свете.

— Виииии, — девушка остановилась. — Зесь у нас не пинято говоить о внешости девушэк. У нас с Вами деловой отношений.

— Простите, я хотел Вас похвалить. Больше не буду, обещаю. Элен, скажите, А Вы что, всегда будете со мной? Простите за бестактность, но у меня нет цели Вас обидеть.

— Да.

Моя новая знакомая оказалась не такой уж и общительной девушкой, весьма строгой особой.

— Да, фима желать, чтоб у Вас не быль побем с адаптация, господин Вононов.

Мы с Элен сели в такси, что нас поджидало. Багаж, как заверяла девушка, должен был быть доставлен в квартиру. И мы поехали с ней в мою новую временную берлогу.

— А Париж, а что Париж, — думал я, пока ехал. — Город, как город, ничего особенного. — Красив, не спорю, но лучше матушки — Волги и её извилистых берегов не было ничего на свете. Пока я ехал, сидя в машине, вспоминал оставленную малую родину, оживляя в памяти улицы Волгограда — аллею Героев, где росло дерево — тополь, пережившее страшную войну, дивную набережную с выходом на реку, широкие волгоградские улицы, что захотелось вернуться обратно. — Стоп, — дал я сам себе команду. — Так нельзя, Кира. Ты сам рвался во Францию и прибыл в эту страну по собственному желанию. Придёт время, возможно, ты и вернёшься в Россию. А пока хватит себя накручивать.

— Мсье, Вононов, — раздался голос Элен, оторвавший меня от собственных мыслей. — Вы очен сино хотет попаст в кватила? — и девушка уставилась на меня с выражением вопроса на лице, ожидая от меня ответа. Только сейчас успел заметить, что у девушки были не просто красивые зелёные глаза, смотревшие на мою физиономию с серьёзным видом. Они были цвета дорогого драгоценного камня, так как изумительно сияли на лице Элен. — Как сказат, ответить? — девушка вновь поинтересовалась моим мнением.

— Яяяяяяяя, — протянул я голосом, срочно думая, чтобы такое брякнуть. — Ааааа, Элен, у Вас есть какое-то предложение? — наконец на одном духу сумел дать ответ девушке, тоже задав ей вопрос.

— Даааааааа, я хотет Вам пледложит один ваиант. Давать погулять. Как Вам идей? — русский девушки желал лучшего. Но Элен старалась со мной разговаривать, как можно правильнее. Изъясняться у неё по всем правилам русского языка получалось относительно так себе. И моя сопровождающая старалась помогать сама себе жестами, если что-то не получалось правильно выговорить. Но лицо Элен выдавало её крайнее волнение, становясь от смущения пунцово-красным.

— Я не против, — я решил ответить на относительно правильном французском. Жаль было девчонку, старавшуюся говорить на языке Тургенева. — А Элен, а как же мои вещи?

— Господин Воронов, давайте договоримся, — девушка перешла говорить на своём родном языке. — Пока я с Вами, мы будем говорить на вашем языке. Мне нужна практика. Очень хочу лучше говорить на русском, так как собираюсь совершить путешествие в Россию. Вы согласны? Кстати, с вашими вещами всё будет хорошо. Наш сотрудник от имени фирмы доставит их куда надо. Не беспокойтесь. И теперь я хочу Вам немного показать город. Так устала, что сейчас мне нужна разрядка.

Внимательно выслушав девушку, кивнул головой, тем самым выражая согласие на прогулку.

— Вот и савно, — обрадовалась Элен и дала таксисту жестом знак остановиться.

Машина успела оказаться в черте Парижа, но в какой части города, я мог только догадываться. Мы с Элен вылезли из такси. Машина уехала. Шёл дождь, и было немного зябко, холодновато.

— Сегодня ден музеу, — проговорила Элен, осматриваясь по сторонам. — Как Вам идей, мсье Вононов?

— Музеи, так музеи, — мне было всё равно, куда идти. Города я толком не знал, лишь интуитивно понимал, что нахожусь с куратором где-то в центре Парижа. Обратил внимание, что многие парижане укутали свои шеи в лёгкие шарфы, но почему-то были легко одеты, несмотря на моросящий дождь. Но как элегантно выглядели эти шарфики, повязанные на шеях, проходивших мимо нас с Элен людей. Ничего не стал говорить по данному поводу, дабы не смутить Элен.

— Вы хотеть завтакать? — прозвучало новое предложение от сопровождающей. — Хочу, мсье Вононов, педожить Вам завтак? Вы, навеняка, голодны?

— А где мы? — уж очень хотелось знать, где мы с девушкой находимся.

— Станци Мишель, — ответила Элен сразу. — Я буду на свой язык.

— Окей, — я был только за, сам хотелось попрактиковаться говорить на языке Наполеона Бонопарта, хотя великий император Франции был корсиканцем.

Я лицезрел перед своим взором красивую незнакомую улицу, где всё было чистенько и уютно. На одной её стороне примостилось уличное кафе, где под тентами — зонтиками сидели за столиками посетители. По тротуару, не спеша, прохаживались, люди разных возрастов, одетых так, кто во что хотел. Всем было всё равно, никто ни на кого не обращал внимания. Нечто подобное было и в Москве, где москвичи также мало обращали мало внимания на внешний облик других людей.

— Круто, — подумалось про себя, так как больше нечего было добавить, понимая, что идея Элен по поводу французского завтрака пролетела мимо меня, а кушать хотелось. Желудок проявил недовольство, тихо урча. Но ему пришлось объявить бойкот, так как в данную секунду я не был в состоянии решить проблему нехватки продовольствия в собственном организме, а кураторша Элен не торопилась помочь с решением возникшей проблемы. И я тихо промолчал из вежливости.

— Обратите внимание, — Элен снова переключила на себя моё внимание, заметив, что я озираюсь вокруг, как первобытный абориген. — Видите, там собор Нотр — Дам де Пари, а в той стороне остров Сите — место, откуда собственно и зарождался Париж. Мсье Воронов, хотите вместе со мной посетить картинную галерею?

— Яяяяяяяя, окей. Элен, куда Вы, туда и я.

— Я рада, — обрадовалась девушка, видимо, видимо, решившая, что ей пришлось бы меня вначале уговаривать пойти в музей.

— А что там за площадь и фонтан? — идти и молчать вслед за ней не очень и хотелось.

— Там в хорошую погоду собираются уличные артисты, — ответила девушка, ведя меня за собой дальше.

— Красивое место, — фонтан был крут, так как был он сделан в форме лестницы, по ступенькам которой скатывалась с громким звуком вода. Сбоку фонтанчик был украшен статуей бронзового льва, открывшего рот. Выглядело неплохо. Дальше с Элен мы прошлись вдоль набережной Сены. Речка, а в моём понимании после Волги, Сена была именно таковой, вела она себя сурово, проявляя крутой нрав.

— А что это за деревянные ящики? — так как я их увидел, лежащих на краю набережной.

— Там хранятся книги, — проговорила Элен, ничуть не смущаясь. — Здесь продают книги букинисты. Пока моросит дождик, они их уложили в эти ящики.

— А что они не бояться? Ведь могут и стащить? — я был весьма удивлён.

— А зачем? Все знают, что эти книги кому — то принадлежат, — я же был рад, что Элен не стала задавать лишних вопросов. Она отвечала на мои вопросы, как будто делала так каждый день. А мы продолжали идти пешком дальше. Город начинал мне нравиться. Сам себе не мог поверить, что нахожусь в Париже. Миновали Латинский квартал, и оказались у какого — то моста через Сену, названный Элен почему-то Новым. Как я считал, он выглядел как-то старовато, судя по внешнему виду сооружения.

— Элен, Вы уверены, что его построили совсем недавно?

— А, да, — девушка рассмеялась заливистым смехом. — Он был Новым в пятнадцатом веке. Но название закрепилось.

— Ясно, — больше сказать было нечего, идя с Элен рядом.

— О, а это что за мост? — спросил я у куратора, увидев море замков, прицепленных разным способом к металлическим краям данного сооружения.

— Замковый мост, — услышал ответ.

— Постойте, Элен, дайте дальше я сам, — понял, что девушка хочет мне всё объяснить, связанное с этим местом. — Мост влюблённых. Здесь пары оставляют свои замки, а ключи кидают в Сену. Я прав, Элен?

— Дааааа, мсье Воронов, Вы слышали об этом месте? — девушка была удивлена.

— Нет, я и понятия не имел, что такой мост есть в Париже. Но, наверно, такие мосты есть в каждом городе мира, ведь влюблённые пары есть везде. Он есть в и в том городе, откуда я родом. Возможно, мы все, люди, живущие на планете Земля, можем говорить на разных языках, но слова любви все понимают одинаково. Вот и мост любви также есть и в Париже.

Элен слушала меня внимательно, а я же не заметил, как стал говорить на родном языке.

— Вы правы, такие мосты есть везде, — и мы с Элен дальше продолжили нашу совместную прогулку. Дождь уже успел закончиться, но тяжёлые серые тучи всё ещё продолжали закрывать небо.

— А вот и Орсе, — проговорила Элен, указывая жестом руки на красивое здание. — Нужно перейти дорогу и мы у цели.

— А куда мы пришли? Это здание сильно похоже на вокзал.

— А Вы не ошиблись, — ответила Элен. — Мсье Воронов, — заметил, что сейчас девчонка стала охотнее всё-таки общаться со мной на родном языке. — Это музей живописи, но здание было когда-то парижским вокзалом. Вам понравиться. Мне давно хотелось туда попасть, но постоянно нет времени. Запланировала поездку в музей сегодня, но руководство фирмы поручило встретить Вас в аэропорту. Пришлось согласиться. Но по пути решила предложить Вам сходить в музей.

— А я согласился к вашей радости? — было несложно догадаться, о чём думала Элен, предлагая мне посетить столь изысканное место.

— Дааааа, — ответила она.

Оказалось, что мы с ней были не единственные господа, кто рвался посетить музей живописи. Желающих было много. Живая очередь начиналась на улице и тянулась более чем, на 500 метров. Весьма впечатлили меня установленные у входа чёрного цвета бронзовые статуи лошади и носорога. Внутри здания стеклянные крыши смотрелись необычно. Чего там только не было: статуи, вазы, картины. Больше почему-то понравились бюсты голов старичков. Выглядело они необычно. Понравилась бронзовая маленькая девочка с выражением невыразимого страдания на лице. В её руках находился кувшин, видимо, наполненный водой. Автору удалось изобразить и передать в данной скульптуре глубокие эмоции девочки. Статуя мне, однако, понравилась.

— Спасибо Вам!

— За что? — я никак не мог понять, за что Элен решила меня благодарить. Мы снова с ней стояли на набережной Сены, после того, как посетили музей живописи.

— Вы, мсье Воронов, согласились со мной пойти в Орсе. У меня вечно нет времени на такие мероприятия. Сами понимаете, работа.

— Не за что, — я ответил, но стал чувствовать, что всё же немного устал, и уже хотелось попасть в новую квартиру, которую сняла для меня фирма, в ней на следующий день я должен был начать работать. — Элен, Вы не могли бы меня отвести в мой новый дом? Простите, возможно, Вы хотели, наверно, ещё куда сходить, но я немного устал.

— О, да, конечно. Сейчас. Завтра будем говорить на вашем языке.

— Конечно, — я был согласен на всё, только бы девушка отвезла меня домой.

— Вам повезло, мсье Воронов, — Элен, кажется, решила мне объяснить кое-какие нюансы, связанные с арендой жилья в Париже.

— В чём?

— Вы имеете хорошую постоянную работу. За Вас поручилась фирма и сняла от своего имени для Вас квартиру. Поверьте, Вам очень повезло.

— Наверно, возможно, — я не знал, что ещё говорить.

— Снять хорошую квартиру сложно. Они все разные. Но Вы, господин Воронов, будете работать в российской фирме. Они Вам сняли квартиру с мебелью. Удивительно.

— Почему, Элен?

— У нас не принято сдавать квартиру с мебелью.

— Значит, я особенный, — и улыбнулся девушке, обнажив белый ряд ровных собственных зубов.

— Вы русские такие странные, — проговорила Элен, снова краснея и смущаясь.

— А Вы с ними общались каждый день? — парировал я вопрос.

— Неээээээт, — ответила девушка.

— Окей, значит, я первый из русских парней, с кем Вы, Элен будете очень часто общаться. А сейчас, пожалуйста, отвезите, Элен, меня в эту загадочную квартиру, уже не терпится посмотреть на неё.

Жильё оказалось так себе. Новая берлога была небольшой площади, но мои чемоданы, как и обещала Элен, ждали своего хозяинау входа.

— Я поеду, увидимся завтра, располагайтесь, — мы с Элен взаимно попрощались и я проводил её к выходу.

— М — да, ожидал чего — то лучшего, — я изрёк эту истину, осматривая новое жильё. — Но дарёному коню в зубы не смотрят.

Правда, в квартире имелось всё необходимое для жизни одного человека: небольшая кухонька со всем необходимым, спальня, ванная и туалет.

— Для меня пойдёт. Платит всё равно фирма. Я не собираюсь здесь жить всю жизнь.

Вскоре я освоился в новой квартире, она мне даже стала мне нравиться, хотя на Родине, как оказалось, я оставил хоромы в три комнаты, в которых я проживал один. Тогда я считал, что у меня не такая уж и большая квартира, которую со временем собирался продать и купить домик коттеджном посёлке. Не случилось, так как изменились планы. Новая квартирка, в принципе, была ничего. Разобрался с вещами, вытащив их из чемоданов, принял душ. Холодильник на кухне к моей радости был набит всякими продуктами. Приготовил себе кое — что перекусить, а потом решил завалиться спать, чувствуя усталость. Уснул сразу же и только утром прозвеневший звонок над входной дверью заставил меня вернуться из страны Морфея, так как будильник забыл завести на телефоне.

— Кто там? Иду? — эти слова проговорил на русском языке, так как временно забыл, что нахожусь в столице Франции. — Чёрт, — ругнулся про себя, молча, и перешёл на французскую речь. — Сейчас, одеваюсь, открываю.

— А это Вы? — и увидел на пороге квартиры знакомую фигуру Элен. — Заходите.

Девушка, смело перешагнувшая через порог, теперь была одета в другую мешковатую одежду. От вчерашнего её образа у девушки изменилась во внешности только причёска, потому что длинные каштановые волосы Элен были заколоты единственной длинной шпилькой. Было удивительно, как они умудряются держаться в едином порыве на маленькой голове моего куратора.

— Вы, господин Вононов не готов? Я думать, что лусские мучины пунктальны. Я дожжен вас ехат фима. Там не будут ждат.

— Элен, ещё есть время. Я сейчас, быстро.

Мне собраться не составило труда, так как всё необходимое я приготовил с вечера. Через пятнадцать минут я уже был готов к походу на новую работу.

— Элен, идёмте, — скомандовал девчонке, удивившейся моей быстроте.

Мы вместе вышли на улицу, где нас ожидало такси. С собой я не забыл прихватить все необходимые бумаги и свой любимый портфельчик, с которым любил ходить на старой работе, что даже немного взгрустнулось, когда я вспомнил былые дни на фирме «Волконский и К».

Фирма мне понравилась, начальство тоже, устроила и зарплата. Как оказалось, она была российско — французской. Как я понял, она занималась закупкой, продажей. Моя работа заключалась в том, чтобы сопровождать юридическую сторону всех заключаемых фирмой торговых сделок, если они касались российских законов, в которых я хорошо разбирался. Меня выслушали, задали вопросы и дали понять, что я, по сути, могу начинать работать в фирме. Но мне не хотелось забывать, а ради какой цели я приехал во Францию, бросив всё. Я должен был найти хоть какую-то информацию о королеве — это и была моя главная цель, заставившая меня уехать из России.

Глава 19


Можно ли завидовать человеку, имеющему дырявую голову. Не знаю. Я снова изменила решение, передумав бежать из дворца родителей. На то были свои причины, почему так поступила. Но одно было понятно сразу — мне не хотелось чувствовать себя трусихой, испугавшейся убийцу, так как кто-то хотел меня отправить на тот свет. Никто из домочадцев не знал о моих душевных терзаниях и метаниях. Я никому не могла доверять, даже Диане. Сейчас находилась одна в своей белоснежной с синевой комнате и, сидя на кровати, серьёзно обдумывала, что мне делать дальше.

— Дениз, Дениз, как Вы? — с радостным криком в комнату, без всякого стука, вприпрыжку залетела личная служанка, бросившись меня обнимать.

— Диааааана, я тоже рада тебя видеть, — но пришлось разнять руки девушки, с такой силой охватившие моё туловище. — А где твоё здравствуйте? Диана, мы с тобой не виделись, почти, неделю.

— Простите, мадмуазель, — всполошилась служанка и присела передо мной в глубоком реверансе, которому могли позавидовать слуги самой английской королевы Елизаветы II. — Простите, ещё раз. Я забылась, но мы же с Вами подруги, разве не так?

— Диана, конечно. Но для начала ты моя служанка, а потом в свободное время можешь быть подругой. Только сейчас, Диана, ты на работе.

— Я поняла, — но прозвучавшему голосу девушки стало ясно, что она глубоко обижена на меня, так как я указала ей на её место.

— Ничего не поделаешь, — думала я про себя. — Так надо, Диана.

— Вы что хотите, моя хозяйка? — проговорила служанка равнодушным голосом, давая мне понять, что она не хочет меня прощать, но глаза выдавали её эмоции. Диана была в ярости, так как её взгляд метал молнии в мою сторону.

— Ничего, можешь идти, — и служанка, молча, покидала мою комнату, уже закрывая дверь.

— Стой, Диана, вернись, — я всё-таки пожалела, что так жёстко обошлась с девушкой, сделавшей вид, что нехотя возвращается ко мне обратно.

— Садись! — и указала служанке жестом на стоявшее около кровати кресло.

- Мне, Диана, нужно с тобой поговорить. Хорошо, ты моя подруга, но, пожалуйста, не забывайся.

— Да, да, да, — заулыбалась девчонка всеми своими белоснежными зубами, при этом удобно усаживаясь. Да, Диана умела эффектно красиво улыбаться.

— О чём Вы хотели со мной поговорить, Дениз? — служанка вся была во внимании, ожидая моих вопросов, которые не заставили себя ждать.

— Диана, что нового в доме, пока меня не было? Произошло что-то новое? Рассказывай, мне всё интересно. Мы же любим же с тобой посплетничать, — теперь я сидела в ожидании новостей, которых хотелось услышать от Дианы. Но решила, что будет лучше, если я буду ходить по комнате, потому что так лучше думалось.

— Что сказать? — начала своё повествование Диана. Иногда просто бесило и раздражало, что девушка начинала, как обычно, говорить издалека, пока она переходила к сути. — Одна из наших служанок уволилась, так как вышла замуж. На её место взяли другую.

— Диана, зачем мне нужна какая-то служанка? — я уже теряла терпение.

— Дениз, не торопите меня. Я же теряюсь, — Диана возмутилась, давая мне тем самым понять, чтобы я её не перебивала.

— Хорошо, продолжай, — я тоже, малость, позлилась. — Что дальше?

— Поменяли садовника. Старого уволили. Он чем-то не угодил хозяевам, точнее хозяйке. Хозяин сказал, что денег нет, и никого больше брать не будут на место садовника. А вчера взяли.

— С этого места, Диана, поподробнее, — интуиция подсказывала, что всё неспроста.

— А тебя что-то удивило? — вопрос так и напрашивался. Я не могла его не задать Диане.

— Даааааа. Всё очень странно. Понимаете, Дениз, старый сдовник служил верой и правдой хозяевам более десяти лет. А ведь он не старый по возрасту. Его работа не вызывала нареканий у хозяев. Его всегда хвалили, и вдруг в последнее время в его работе хозяйка стала находить недостатки. То он ветку дерева не так срезал, то цветы не там посадил. Мадам Одетт отчитывала садовника каждый день и требовала от мужа, чтобы он его уволил. Хозяин терпел, давая жене понять, что работа садовника его устраивает. В конце концов, ему надоели притирки жены. Он вызвал работника к себе и уволил его без всякого выходного пособия, объяснив, что у него нет денег. Садовник ушёл, но на его место взяли другого человека. А ведь хозяин говорил, что никого брать не собирается. Я ничего не поняла. А мадам на следующее утро привела нового садовника. Её муж даже не спорил. Господин Жульен, кажется, зовут этого работника. Фу, неприятный тип, — при последних словах Диана презрительно фыркнула, как будто новый садовник в данный момент сидел с ней рядом.

— Почему ты считаешь его таким? — мне стало интересно узнать, почему Диане не понравился новый работник.

— Как Вам сказать, Дениз? — Диана продолжила свой монолог. — Оооон такой липкий, взгляд колючий и держит себя так свысока, как будто он не слуга, а хозяин. И в саду он ничего не сделал, а жалованье, наверно, получает, наравне со всеми.

— Он стар?

— Нет, мадмуазель, он молод и красив, но взгляд его злых глаз портит всё впечатление. Фу, он мне не нравится. Не хочу с ним сталкиваться. Как хорошо, Дениз, что Вы вернулись, а то я уже собиралась уходить. Только Вы и держите меня в этом доме, да мадам Каприз, с которой я люблю посплетничать. И ещё есть кое-что, — служанка при этих словах замолчала, как будто боялась, что её может кто-то услышать.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍- Что ты забыла сказать? — Диана снова меня заинтриговала.

— Садовник спрашивал о Вас, Дениз. Почему?

— Ты уверена, Диана? Ты уверена, что он интересовался мной.

— Да, я же ещё не свихнулась. Садовник интересовался Вами. Вопрос в том, зачем? Он же Вас никогда не видел. Какая у него печаль, зачем спрашивать о незнакомом человеке? Что Вы думаете об этом, мадмуазель?

— Диана, как много интересного ты мне сообщила, — я была озадачена. Диана задавала правильные вопросы. Я ходила из угла в угол собственной комнаты, серьёзно обдумывая сложившуюся ситуацию, забыв на секунду о том, что в кресле сидит Диана. Её раздавшийся в тишине голос вытащил меня из состояния погружённости в собственные мысли.

— Мадмуазель, Вы так и не ответили. Что Вы думаете обо всём этом?

— Не знаю, Диана, — я закивала головой, как китайский болванчик, в самом деле, плохо представляя, что мне делать со всей информацией, которую только что мне сообщила Диана.

— И я не знаю, но новый садовник очень странный, как я погляжу, — рассуждала сама с собой Диана, сидя в моём кресле.

— Ты кому — то говорила о своих умозаключениях? — я почему-то испугалась за девушку, считая, что служанка может однажды жестоко поплатиться за свой слишком длинный язык.

— Неээээээт, мадмуазель Дениз, — полное обращение ко мне служанки выдавало её с головой. Оно означало, что Диана находится в крайней степени волнения и её следующие сказанные ею слова только подтвердили мою догадку. — Меня что, могут убить? Я Вам сказала что-то лишнее? Дааа?

— Неээээт, Диана! Ты ничего такого мне не сказала, — я решила, что стоит лишний раз успокоить служанку. — Но, Диана, обещай, что информацию, которую ты мне только что сообщила, ни с кем её не будешь обсуждать, даже с мадам Каприз. Обещаешь? Это в твоих интересах, пока я не разберусь что к чему. Хорошо?

Глаза Дианы продолжали смотреть на меня со страхом, но, слава Богу, что девчонка кивнула мне, молча, головой в знак согласия.

— Молодец, — и я обняла по-матерински верную служанку, единственного человека, для которого была важна моя судьба. Я никому не могла доверять.

— Мадмуазель, у меня есть и хорошая новость, — голос Дианы звучал немного веселее, так как чувствовалось по настроению самой служанки, что она хочет на что-то другое переключить своё внимание, дабы не думать о чём-то плохом.

— Что за новость? — я была вся во внимании, удобно усевшись на кровать, так как от долгого хождения по комнате у меня успели устать ноги.

— Мадмуазель, ваш папа объявил вчера на обеде, что в вашу честь он затевает вечер — бал, куда собирается пригласить близких друзей. Вам не кажется всё это странным?

— Бал, как интересно. А что у отца неплохая идея пришла в голову. Я тоже за бал. Этому большому дому не хватает немного веселья, а учитывая теперь, что я стала богатой женщиной, почему бы и нет. Нет, бал — отличная идея.

Я, забыв об усталых ногах, закружилась по комнате, представляя себе, как я танцую с мифическим кавалером.

— Вау, — воскликнула с восторгом сидящая служанка, увидев мои неповоротливые па. — А Вы, Дениз, хорошо вальсируете, даже очень хорошо.

— Ты думаешь?

— О, да! — прилетел ответ.

— Кстати, где папа? Мне нужно с ним обсудить кое-что.

— В кабинете, — ответила служанка, ожидая, что я у неё ещё спрошу.

— Спасибо, Диана. Идём?

— Куда, Дениз? Разве мы не будем с Вами болтать дальше? Я Вас так давно не видела.

— Диана, мне нужно увидеть отца. Кстати, он не спрашивал обо мне? Наверняка, узнавал у тебя. Он прекрасно знает, что мы с тобой дружны.

— Ой, я забыла, — проговорила девушка, схватившись руками за голову. — Какая же я растяпа. Конечно, мсье Ленгран о Вас спрашивал, мадмуазель, и попросил зайти к нему в кабинет, как только Вы окажетесь дома. Видимо, хочет с Вами обсудить вопросы с проведением бала.

— Идёмте, Диана! Вы будете присутствовать при нашем разговоре с отцом.

Служанка к моему удивлению продолжала сидеть в кресле, не собираясь куда-либо идти. М — да, Диана иногда могла быть нагловатой, и умело использовала моё покровительство по отношению к ней.

— Диииии, — возникла некая минутная пауза, так как мой взгляд был устремлён на девушку, глазами я дала ей понять, что нужно идти вместе со мной.

— Дениииииз, моооожно я останусь, так устали ноги, жарко, а в вашей комнате так прохладно. Я с утра позаботилась об этом, — Диана посмотрела на меня такими умоляющими глазами, что мои бастионы пали под их напором.

— Хорошооооо, оставайся, пока меня не будет. Я скоро, — и вышла из комнаты, прикрыв за собой дверь. Кабинет отца находился на первом этаже, куда необходимо было спуститься по винтовой лестнице, которую я однажды случайно обнаружила. По ней можно было быстрее попасть на нижний этаж дворца, так как главная лестница находилась в отдалении от моей комнаты. Через пять минут я уже стояла перед массивной дубовой дверью кабинета отца, не решаясь войти. Постучалась.

— Войдите! — прозвучал ответ, и я смело вошла в личную обитель мсье Аллена Ленграна. — Тыыыыы приехала, — я успела заметить, что отец почему — то сидит боком по отношению к двери, примостившись в старинном массивном кресле, обитом старой бархатной тканью бордового цвета. Огромное количество книг, стоявших рядами в книжных полках в кабинете отца, меня снова поразило. Два окна были наполовину зашторены массивными тяжёлыми занавесями, от чего в комнате возник эффект полумрака. — Я рад тебя видеть, — голос отца звучал немного устало. — Присаживайся, Дениз. Для меня в последнее время только одно твоё присутствие является отрадой. Ах, Дениз, если бы ты знала, как я устал. Твоя мать постоянно требует денег на всякие шопинги. А их у меня нет. Сколько раз я ей говорил, что нужно жить по средствам. Но мадам Одетт и слышать об этом не хочет. Боже, какая же она стерва.

Я решила, что лучше промолчать, пока говорит отец. Да, вид у него был весьма усталым. Казалось, что мсье Ленгран не спал несколько дней. Серые мешки так и сияли вокруг его глаз. На худощавом лице стало больше глубоких морщин. Отец постарел лет на десять, выглядя при этом значительно старше.

— Папа, зачем ты женился на маме, раз она тебе так докучает? — мой вопрос почему — то застал отца врасплох. Он почему-то встрепенулся, резво вскочил с кресла, в котором пребывал в глубоких размышлениях, стал ходить кругами по кабинету, пока я дождалась от отца ответа на свой вопрос. Затем мсье Ленгран зачем-то выглянул за дверь, чтобы проверить есть ли там кто-то и только потом решился говорить дальше.

— Я давно таил от тебя одну тайну. Мы с Одетт когда-то вместе договорились о том, что ты ничего не узнаешь. Дело в том, что она тебе не мать, а скажем, мачеха. В последнее время она тебя не переваривает, буквально ненавидит, но не показывает вида. Думаю, что уже ничего не стоит от тебя что-то скрывать.

— Чтоооооооо? — эта услышанная новость ударила по моей голове, как обухом. — Папа, я не понимаю, что ты сказал. Как, не мама? Объясни. Вы мне несколько месяцев вместе с мамой внушали мне мысль о том, что являетесь для меня оба родителями. А по факту. Я ничего не понимаю. Вы знали, что у меня амнезия. Я до сих пор ничего не помню, только во сне снятся какие-то образы, которых я забываю. А Вы тут решили с матерью вместе мне на пару врать. Это жестоко. Папа, какие ещё тайны ты от меня скрываешь? Я должна знать. Лучше скажи сейчас, потом будет хуже. Кто моя мать? Откуда я? Ты говорил, что мадам Одетт твоя единственная жена. Откуда же тогда я взялась? Ничего не понимаю.

Я стояла и кричала, бросая слова в лицо человека, который был моим отцом, потому что он тоже обманул меня. Кому теперь я могла верить.

— Дениз, Дениз, дочка, успокойся, — и мсье Ленгран бросился успокаивать свою нерадивую дочь. — Всё не так плохо, я и сам не знаю, кто твоя мать. Да, у меня было много женщин, даже когда я был женат на Одетт. Одна связь дала свой плод, но с кем я никак не мог вспомнить. Тебя нашли в корзинке рано утром наши слуги с запиской в твоих маленьких ручках. Кто-то написал, что я твой отец и тебя зовут Дениз. Также указывалась дата твоего рождения. И всё. Ты была такой хорошенькой, я не мог тебя кому-то отдать. Тем более анализ ДНК впоследствии доказал, что автор той самой записки был прав. Ты, Дениз, на самом деле была моей дочерью.

— Ладно, папа, теперь я всё понимаю. Могу объяснить, почему мать так холодно со мной обращалась.

— Ты успокоилась, Дениз? — спросил отец, но мои слёзы так и бежали, не останавливаясь, по лицу. Да, пришлось поплакать, ведь не каждый день отец тебе сообщает, что маманс тебе никто.

— Да, папа. Ты потом мне всё расскажешь об этой истории. Всё хорошо. А что дедушка? Как он воспринял моё появление?

— Дедуууушка, он был в ярости. Конечно, я ведь снова нарушил его моральные принципы. Но, когда я готов был послушать Одетт и хотел отдать тебя в детский приют, мой отец выступил против такой идеи.

— Я не удивлена, папа. Ты хотел родную дочь отдать в приют, чужим людям? Ты со своей женой стоите друг друга. Я понимаю деда.

Я испытала шок. Низким человеком оказалась даже не Одетт, а мой родной отец. Вот в таком кругу любимых родственничков приходилось жить. Было интересно, что ещё нового я о себе узнаю.

— Дочь, прости, — отец встал передо мной на колени, вымаливая прощение. — Я осознал с годами, что мог натворить и сумел полюбить тебя, Дениз.

— А кто моя мать, отец, ты так и не вспомнил?

— К сожалению, нет. Отцу удалось уладить все дела с твоими документами. По ряду причин Одетт не могла иметь детей, твой дед всё сделал так, что мы стали твоими официальными родителями, вернее, я был и так твоим отцом и без всяких бумаг. Грехи молодости, как говорится. Только Одетт меня не простила. С тех пор у нас с ней натянутые отношения. За свою невольную измену я всегда откупался перед твоей матерью, а она не простила тебя. Вот и всё. Я тебе всё рассказал. Ты простила меня, Дениз? — на этот вопрос отца я не знала, что ответить. Я уже успела успокоиться и решила, что всё не так уж и плохо. Я подошла к окну, решив посмотреть на сад. Было безразлично, куда смотреть, только бы не в умоляющие глаза отца. Закинула волосы назад, так как они мешали. Неожиданно увидела нового садовника, о котором рассказывала Диана. Тот тоже почувствовал мой нацеленный на него взгляд и посмотрел в мою сторону. Страх резко накатил на меня по всему телу. От этого человека веяло опасностью, по телу пробежала невольная дрожь и я рукой резко задвинула шторы, не желая более наблюдать за садовником. Слава Богу, что папа не заметил нервозного состояния, которое охватило моё тело. — Дениз, ты не ответила, — отец продолжал ждать от меня ответа, вымаливая прощение, как нашкодившая маленькая собачка.

— Папа, спасибо и на том, что не бросил. Давай договоримся, что теперь у нас с тобой не будет родственных отношений, только сугубо деловые и всё. Прости, но мне нужно время, нужно всё обдумать. Я пришла к тебе по другой причине. Я слышала, что ты решил устроить вечер — бал. Это правда?

Ты говорил, что ты банкрот. Откуда деньги? Зачем нужно устраивать вечеринку, если финансы поют романсы?

— Я надеялся, Дениз, что ты мне поможешь, — голос отца теперь был спокоен, он снова уселся в своё массивное кресло, посмотрев на меня сквозь стёкла очков, что находились у него перед глазами на переносице носа.

— Хорошо, папа, я профинансирую эту вечеринку. Может, я её и организую?

— Нет, Дениз, поручи это дело Одетт. Ты раньше сама не любила такие мероприятия. Давай мы с тобой сделаем маме приятное.

— Отец, ты сам только что сказал, что эта женщина мне не мать.

— Даааааа, но она воспитала тебя и была весьма неплохой матерью.

— Хорошо, пусть так и будет, — мне пришлось сдаться, уступив организацию бала мадам Одетт.

— Кстати, что сказал доктор Решаль? — наконец отец поинтересовался моими делами. — Как прошёл гипноз? Ты что-то вспомнила? Помогло?

— Нет, — я ответила утвердительно и твёрдо. — Всё без толку. Память заблокирована.

— Хоть бы она не вспомнила ничего, — мне удалось услышать тихий шёпот отца.

— Папа, ты что-то сказал? — я спросила, но отец отшутился, сказав, что мне показалось. Снова были непонятные тайны.

— Что он имел в виду, когда говорил про себя, почему я ничего не должна вспомнить? — эти мысли так и крутились в моей голове.

— Что-то ещё, Дениз? — отец вывел меня из состояния оцепенения этими словами.

— Нет. Я ухожу.

— С балом мы с тобой решили?

— Да, решили, папа. Твоя жена, я не буду её называть мамой, займётся балом. Нам всем нужно проветриться. Окей.

— Вот и славно. Договорились, дочка. Вечер, как я думаю, можно устроить к концу лета. Как тебе такая идея, Дениз? Не нужно сейчас. К балу нужно хорошо подготовиться.

— Делай, как считаешь нужным.

— Папа, а права, когда правили мне документы, тоже сделали?

— Нет, Дениз, права тебе придётся получить. Водить машину слишком серьёзное дело.

— Тогда я куплю себе машину и буду учиться на получение прав, — машину, однако, мне хотелось иметь, чтобы самой её водить и ездить туда, куда хочу.

— Ты не торопишься, Дениз? Ты ещё не так сильно окрепла, — возможно, опасения отца по поводу моего здоровья и были небеспочвенны. Но мне хотелось жить, а не прозябать от скуки в стенах дворца.

— Нет, завтра же поеду и запишусь на водительские курсы.

— Ладно, раз так твоя душа решила, — сдался отец, услышав мои доводы. — Тебе решать. Ты уже самостоятельная девушка.

Но для верности я решила заглянуть к лечащему врачу — господину Решалю, к которому на приём я отправилась на следующий же день. Доктор был рад меня видеть. Между нами снова пробежала какая-то химия взаимных чувств, которые я решительно отбросила из головы. Доктор был относительно молод, ему было на вид около 35–40 лет. В его кабинете чувствовался запах лекарств, а сам мсье Решаль, как и все врачи, встретил меня в традиционном белоснежном белом форменном халате, сидя за длинным офисным столом. Рядом с ним находились вещи, необходимые для кабинета практикующего современного врача — компьютер, стопка историй болезней разных пациентов и многое другое. Напротив доктора на милом стульчике сидела молоденькая медсестра, которая так и смотрела в рот мсье Решаля, что почувствовала в душе укол маленькой ревности. Моё появление в кабинете прервало сие идеалистическую картину. На мой взгляд, груди медсестры пятого размера так и были готовы выпрыгнуть из лифа её голубой униформы. Я же была сама скромняжка, так как была одета в лёгкий летний скромный сарафанчик, а ноги обула в белые босоножки на среднем каблуке.

— Здравствуйте, доктор Решаль! Можно войти? — при этих словах медсестра посмотрела в мою сторону с таким видом, как будто я должна была ей миллион евро. Оно было настолько недовольным, как будто мсье Решаль был личной собственностью этой дуры. Я сделала вид, что не замечаю присутствия помощницы врача и обратила свою ослепительную улыбку на мьсе Решаля, состроив такую гримасу радости на лице, как будто я по нему безумно соскучилась.

— Здравствуйте, мадмуазель Ленгран! — врач же был счастлив видеть меня и не скрывал этого. — Я рад, рад.

— Доктор, я могу с Вами поговорить, ну, Вы понимаете…… - пауза в словах означала, что я хочу, чтобы медсестра должна куда-то удалиться, да хоть на планету Марс, так как хотела лично переговорить с доктором о своём самочувствии. Мсье Решаль всё и так понял.

— Гертруда, сходите в кафе. Сейчас тем более перерыв на обед.

Медсестра с взглядом кобры, окинула меня всю своими глазами и ничего не сказав, вышла из кабинета, сильно хлопнув со всей силы дверью.

— О, а она у Вас нервная. Вам нужно поменять Герти, — имя Гертруда произносить полностью не хотелось.

— Садитесь, Дениз, — врач предложил сесть на стульчик, что стоял около него.

Я не стала отказываться, чувствуя, что из-за каблуков ступни ног слегка распухли. — Я Вас слушаю, — мсье Решаль был весь во внимании.

— Доктор, скажите, у меня есть хоть какой — то шанс, что моя память сможет восстановиться? Мне нужно знать, — теперь я была серьёзна как никогда, и играть с доктором в тайные игры совсем не собиралась.

— А как сейчас работает ваш мозг? Ваша память? — вопросы показались интересными, потому что я сама об этом как-то не задумывалась, о том, как работает моя память.

— Я помню всё, что связано с событиями в моей жизни после больницы, но что было до, полный мрак. Так бывает, доктор?

— Как Вам сказать? — врач собирался подумать, что мне ответить. — У Вас, Дениз, простите, что я к Вам по имени, но мне так легче объяснить.

— Ничего, — прозвучал ответ с моей стороны. — Продолжайте говорить, я не против, что обращаетесь ко мне по имени. Вы же мой доктор. Не так ли?

— У Вас, Дениз, интересный случай. Скорее всего, Вы получили травму, которая привела к амнезии. Я думаю, что шанс, что к Вам вернётся память, это шанс один на миллиард. Но сейчас Вы можете вести полноценную жизнь. Просто ваша жизнь начала новую точку отсчёта. Считайте, что Вы заново родились.

— Понимаю, — но понимала мало что. — А я могу получить водительские права, доктор?

— Вполне, — прозвучал ответ врача.

— А как же факт того, что теперь я могу разговаривать на русском языке, так же свободно, как и на французском. Как это можно всё объяснить, мсье Решаль?

— Вы, возможно, когда-то в прошлой жизни учили язык, жили в России, а ваши родители и не знают об этом моменте вашей биографии.

— Возможно, мсье Решаль, возможно. Что же, теперь я могу уйти. Спасибо Вам за консультацию.

— Вы не хотите продолжить гипноз? — прозвучало предложение врача, и тут же добавил. — Дениз, Вы тоже можете обращаться ко мне по имени. — Меня зовут Себастьян.

— Яяяяя, нет. Господин Решаль для меня привычнее. Теперь я могу уйти?

— Да, да, конечно.

Я встала, но неудачно оступившись каблуком босоножки на левой ноге, готова была лететь на пол, если бы не шустрые руки доктора, которые подхватили моё тело. Наши с ним глаза встретились, взгляды перекрестились, я снова почувствовала, что между нами пробежало что-то, так как доктор стал наклоняться ко мне с явным желанием меня поцеловать.

Правой рукой он слегка коснулся моей щеки. От его кожи исходил душистый аромат кокосового масла, он вскружил мне голову. Я закрыла глаза, по телу пробежала сильная дрожь, закусив нижнюю губу, продолжала стоять чуть дыша. Холодные пальцы мсье Решаля скользили по моей гладкой коже. Другую руку он запустил в мои волосы, коснувшись шеи, приподнял подбородок. Дыхание стало прерывистым. Взяв моё лицо в ладони, притянул очень близко к своему. Наши губы слегка соприкоснулись. Я не отстранилась и даже не пыталась этого сделать. Несколько минут мы стояли, остолбенев друг перед другом. Я чувствовала на себе дыхание доктора, которое обжигало жаром. Резко убрав руки с моего лица, он продолжал стоять неподвижно. Разжав губы, я сделала глубокий вдох. Вдруг он впился губами в мои губы. Я страстно ответила на поцелуй, как будто делала так каждый день. Продолжая целовать, мои руки сомкнулись за его спиной. Напор поцелуя усилился. Жар распалялся по всему телу, желание охватило меня, испарина покрыла лоб, дыхание стало прерывистым, мне не хватало воздуха. В одно мгновение меня как будто что-то ударило, я резко отстранилась.

— Нет!! — выпалила я дрожащим голосом. — Я не могу так! Мсье Решаль, простите, но нам лучше с Вами не видеться.

— Почему? — услышала я его возглас. — Вы же чувствуете то же, что и я.

— Нет, нет. Не могу объяснить, но я знаю, что не могу. Прощайте! — и пулей вылетела из кабинета Себастьяна, понимая, что, возможно, совершаю ошибку. Это была моя последняя встреча с доктором. Вернувшись затем домой, я потребовала от отца без каких-либо объяснений найти мне другого лечащего врача, приказав всем слугам не пускать на порог дворца господина Решаля. Никто из них не стал со мной спорить. Затем я полностью окунулась в проблему приобретения водительских прав. Для других дел у меня просто не хватало времени. Надеялась, что доктор окажется более настойчивым, но нет. Он не звонил, не пытался прийти. Ничего.

— Ну и чёрт с тобой, бросила я в сердцах, кидая в сторону собственный телефон. — Не хочешь, не надо.

Месяц у меня ушёл на обучение на права. Я успешно прошла все необходимые испытания, и заветная пластиковая корочка с забитыми на ней моими личными данными лежала у меня в сумочке. Машину к этому времени я успела себе купить марки «Ауди» белого цвета.

Глава 20


— Аллё, здравствуйте! Могу ли я поговорить с мадам Мадлен?

— Кто её спрашивает? — прозвучал молодой звонкий голосок секретарши.

— Её беспокоит господин Воронов, я постарался своему голосу придать больше строгости и серьёзности.

— По какому вопросу? — возникла пауза, необходимо было обдумать, что сказать.

— Скажите мадам Мадлен, что я хочу поговорить о Натальей Ростовой. Я думаю, что эта тема её заинтересует. Снова пауза. Теперь настала очередь секретарши мадам Мадлен думать, что ей делать.

Я представил себе этакую молодую глупую девушку с длинной каштановой косой и в больших балахонах, что разговаривала со мной по телефону.

— Хорошо, я поинтересуюсь сейчас, прошу, не отсоединяйтесь, подождите пару минут, господин Воронов.

— Хорошо, как Вас…?

— Мадмуазель Эмилия Кас, — был ответ.

— Я жду, мадмуазель Эмилия!

В это время, пока разговаривал с секретаршей мадам Мадлен, из окна своей маленькой квартирки я наблюдал за здешней жизнью окраинного Парижа. Дом, в котором я жил, был не таким большим. Моя нора находилась на верхнем втором этаже. Сегодня к моей радости была прекрасная солнечная погода, потому что Париж оказался городом дождей, которые обожали идти в этом славном городе — столице Франции. А его жители позабавили. Парижане оказались весьма интересными жителями. Они могли без всякой причины просто так улыбаться, в общем были приветливыми людьми. В России за такую улыбку меня сочли бы дураком.

— Господин Воронов, Вы там? — секретарша мадам Мадлен вывела меня из глубоких раздумий о парижанах.

— Да, да, я здесь.

— Соединяю Вас с мадам, — прозвучал голос девушки и снова пошли очередные гудки, пока на другой стороне ответили.

— Здравствуйте, господин Воронов. Эмилия мне передала, что Вы хотите со мной поговорить, — я даже не ожидал, что голос дамы будет звучать настолько сухо и строго, как у школьной принципиальной учительницы.

— Да, мадам Мадлен. Но я думаю, что нам лучше встретиться. Я хотел поговорить о мадмуазель Наталье Ростовой. Вы же знали её?

— Да, была близко знакома. Мы с Натали немного дружили. Вы знаете кафе «Аромат Парижа», оно недалеко от Лувра? Там подают превосходное кофе. Предлагаю, господин Воронов нам встретиться там. Скажем, через час. К этому времени я успею освободиться.

— Хорошо, я согласен.

— Что же я постараюсь быть вовремя, — , но пошли гудки, означавшие, что мадам Мадлен отключилась.

Я быстренько собрался для небольшой прогулки, решив проще одеться. Сверху на себя натянул красивый чёрный с незатейливым рисунком лёгкий свитер, а снизу моднячие джинсы. Из обуви выбрал белые кроссовки бренда «Найк». Включив на телефоне навигатор, так как не имел представления, где находится кафе «Аромат Парижа», стал его искать. Через минут сорок был уже на месте. Повезло. В кафе было много свободных мест, и я расположился за одним из столиков в дальнем углу зала, ожидая появления мадам Мадлен, о скором появлении которой я известил тамошний персонал. Ничего лучше не придумал, как заказать себе чашечку ароматного кофе. Удивило, что его принесли достаточно быстро. Кофе было разлито в маленькой белой чашечке, которое стояло на таком белом блюдце. Заведение мне понравилось. В окружающей обстановке кафе не было никакой помпезности и вычурности. Вся мебель вокруг — столики, стулья была выдержаны в строгих тонах орехового цвета. Находясь в этом заведении, невольно возникало в душе чувство уюта и домашнего тепла. Официанты были вежливы и учтивы. На некоторое время я и забыл, зачем пришёл в кафе. К сожалению, мадам Мадлен появилась не через час, как обещала, а через два часа. Женщина соизволила опоздать на встречу с незнакомым человеком. Я уже собирался уйти, устав ждать, как к моему столику подошла уверенной грациозной походкой моложавая женщина в синем брючном костюме лет пятидесяти. К тому же она оказалась стальной блондинкой.

— Здравствуйте! Вы господин Воронов? — наши глаза встретились, я кивнул головой, дав понять женщине, что она не ошиблась адресом. — Простите, я опоздала. Дела, дела.

— А, простите, мадам Мадлен.

Сам себя проклинал за тупость, так как оказался неучтивым джентльменом. Выскочил из-за столика, выдвинул стул и предложил даме сесть, что она и сделала. По кивку головы мадам понял, что она оценила мой жест.

— Что Вам заказать? — не очень хотелось прославиться перед женщиной невоспитанным человеком. — Что желаете?

— Апельсиновый сок, — прозвучал ответ мадам Мадлен. Я чувствовал, как дама меня изучала, внимательно рассматривая. Её глаза успели пробежаться по всей моей верхней части фигуры, так как нижняя была под столом.

— А может, хотите кофе? Что-нибудь сладкое?

— Нет, — ответ был категоричен. — Давайте перейдём к нашему вопросу, господин Воронов. У меня мало времени.

Вскоре принесли заказ, и я перешёл к делу, ради которого и пришёл в кафе.

— Хорошо, мадам Мадлен. Я хотел с Вами поговорить об известной Вам особе, о мадмуазель Наталье Ростовой.

— Интересно, насколько я знаю, Натали о Вас никогда ничего не рассказывала. Её жениха, кажется, звали, если я не ошибаюсь, господин Александр Волонский. Я даже его немного зрительно знаю, так как Натали показывала как-то его фотографию. А про Вас ничего. Кто Вы ей, мне просто интересно знать? Зачем, господин Воронов, я должна Вам рассказывать о Натали? Как я поняла из последнего разговора с её матерью, моя подруга бесследно исчезла и ваша полиция не может её найти. Ведь так?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Подозрительность мадам Мадлен была оправданной. На её месте я и сам бы мало доверял человеку, которого увидел бы впервые. Но мне хотелось, чтобы она доверилась мне.

— Я друг Наташи и очень близкий друг. Мы с ней хорошо знакомы. И мне, мадам Мадлен, не безразлична судьба Наташи.

Пока говорил, успел заметить, что женщина продолжала мне не верить, что было видно по её настороженному взгляду.

— Мадам Мадлен, если не верите, позвоните родителям Натальи Ростовой и сможете убедиться в том, что я не вру.

— Хорошо, мсье Воронов, я Вам верю. Кстати, как Вас зовут? Простите, я не знаю. Как мне Вас называть по имени.

— Мадам Мадлен, меня зовут Кирилл.

— Простите, что спросила ваше имя, мне так проще с Вами общаться. Обращаться по фамилии к человеку, я считаю слишком неправильно.

Краем глаза я невольно заметил, что у дамы сбился из причёски вьющийся локон волос, который женщина пыталась как-то вернуть на прежнее место, но у мадам Мадлен это действо плохо получалось. В кафе же в это время было не так много людей, вернее они отсутствовали, если не считать одинокого старика худощавого телосложения с повязанным чёрным галстуком на шее, неторопливо попивавшего кофе. Я себе представил, что этот человек, наверняка, вспоминает о годах своей бурной молодости, о брошенных им дамах сердца. А вполне, возможно, что он воспроизводил в своей памяти и другие приятные минуты прошлой жизни. Старик, судя по его лицу, был счастлив.

— Мсье Кирилл, Вы меня слышите? — услышал я голос мадам Мадлен. Я тут перед Вами выступаю, а Вы меня игнорируете.

— Простите, — я завертелся на собственном стуле, на котором сидел, чувствуя вину за собственную оплошность. — Я Вас продолжаю внимательно слушать, — и посмотрел ещё раз на мадам Мадлен, дабы она удостоверилась в том, что я весь во внимании.

— Что Вы хотите знать о Натали? Я не совсем понимаю, чем я Вам мсье Кирилл могу помочь? Ведь Натали исчезла не во Франции, а в России. Возможно, её следы лучше искать в вашей стране. К тому же этим делом должна заниматься ваша полиция, — логика моей собеседницы была железобетонной. Но я понимал, что в деле исчезновения королевы было много неясностей и нестыковок. Было много вопросов, на которые никто не хотел найти на них ответ.

— Мадам Мадлен, скажите, скажем у меня есть к вам ряд вопросов, — я должен был по возможности узнать всё о королеве, если получится. Думал над каждым своим словом, прежде чем его произнести. — Зачем Наташа приехала во Францию? Вы, наверняка, знаете, что она собиралась замуж за Александра Волонского. Она не могла Вам об этом не сказать. Что заставило мою подругу бросить всё? Почему она поехала во Францию? Зачем? Никто не знает причин, ни родители девушки, ни бывший жених, ни я.

— Вы хотите знать? — мадам Мадлен зада встречный вопрос.

— Да, — был категоричный ответ с моей стороны.

— Не думаю, что мой рассказ поможет Вам в поисках Натали.

— А Вы расскажите, я сам решу, нужна мне данная информация или нет, — я уже начинал терять терпение, так как мадам Мадлен почему-то продолжала упорствовать, но сдалась под моим напором, сообщив мне всё, что она знала о королеве.

Фрагменты мозаики исчезновения Наташи начали собираться в единое целое, но всё ещё не были единым целым. Для завершения всей картины, необходимо было найти саму королеву или хотя бы её тело. Наконец, я узнал, зачем Наташа неожиданно без предупреждения поехала во Францию. Она не могла бросить своего бывшего работодателя и близкого друга мсье Жана Эжена, который тяжело заболел. Королева по человечески не могла его бросить. К моменту моего разговора с мадам Мадлен он уже успел умереть. Но королеве не суждено было об этом узнать, потому что она успела бесследно исчезнуть. Оставалась его фирма, имевшая множество филиалов в ряде стран. Согласно последней воле господина Эжена, как я понял, всё его состояние, в том числе и бизнес должны были достаться королеве. А она в это время как раз уехала в Россию, чтобы навестить родных и завершить ряд дел, связанных с её собственной свадьбой. В это время как раз появился он, некто господин Джастин Рипли, который выдал себя за сына господина Жана Эжена. Мне показались странными такие совпадения — одновременное исчезновение этого субъекта и исчезновение в то же время королевы. Действительно всё это казалось необычным. Я продолжал внимательно слушать мадам Мадлен дальше, желая услышать о мистере Рипли как можно больше информации.

— А откуда он взялся, мадам Мадлен? Разве мсье Жан Эжен никогда не говорил о его существовании? Ведь же о таких делах, как рождение детей, любой человек должен знать.

— Нет, мы не знаем, мсье Кирилл! — мадам Мадлен, как я понимал по её недовольному взору, мистер Рипли пришёлся точно не по душе. Возможно, из Новой Зеландии, а может, из Танзании. Впрочем, какая разница. Одно скажу, наипротивнейший тип, однако. Всё под себя гребёт, под своё одеяло.

— А он точно сын господина Эжена? Может, он самозванец? — я представил, как этому мистеру все поверили на слово, но мадам Мадлен опровергла мои доводы.

— Конечно, был проведён анализ ДНК, который показал, что мистер Джастин Рипли есть сын мсье Эжена. Но одно не ясно, почему он не явился, когда его отцу было плохо, а на следующий день после его смерти.

— Вы правы, мадам Мадлен. В это время исчезает и Наташа. Скажите, а кому теперь досталось состояние господина Жана Эжена?

— Как кому? — удивилась моя собеседница, — Конечно, его сыну. Мы звонили Натали, но её телефон был не в зоне доступа. Затем прошёл нужный срок. Только произошла ещё одна странная вещь. Ведь не было найдено завещание господина Жана Эжена, оно исчезло. Я сама лично была свидетелем, когда оно составлялось. Адвокат не даст соврать. Я поставила свою подпись под последней волей господина Жана Эжена. Я ничего не понимаю.

— А что теперь с бизнесом господина Жана Эжена? — этот вопрос так и напрашивался, уж очень его хотелось задать мадам Мадлен.

— Всё идёт крахом. Этот сын господина Жана Эжена хочет стереть с лица земли любую память о своём отце. Он очень странный. Ходит вокруг с охраной. Весьма странный тип. У него такие злые зелёные глаза, мерцают, как у хищного зверя. Жуть, — моя собеседница даже слегка поёжилась, вспоминая сына господина Эжена. Ах, если бы нашлась Натали, возможно, всё было бы иначе. Необходимо найти завещание. Очень жаль детище господина Жана, его Дом моды, ведь он в его открытие вложил столько усилий. Очень жаль, что всё теперь идёт крахом. Кстати, мсье Кирилл, я хочу Вам кое-что отдать, вот возьмите.

— Что это? — я вначале не совсем понял, что мне в руки были даны ключи.

— У Натали есть квартирка, правда, она небольшая, но она там жила, когда приезжала во Францию. Сейчас она пустует. Посмотрите её, может, что-то и найдёте. Потом, если не трудно, верните ключи. Всё — таки, я за неё отвечаю.

— Спасибо, мадам Мадлен, — я был тронут доверием дамы, беря из её рук в свои ключи от квартиры королевы. — Вы уверены, что это нужно делать?

— Да, мсье Кирилл, я уверена. Я никогда не ошибаюсь в людях. Смотрю на Вас и понимаю, что Вы хороший человек. Очень надеюсь, что смогла Вам чем-то помочь. Теперь мне нужно идти. Моё время вышло, так как опаздываю на следующую встречу. Вы не будете против того, если я уйду? Уж, простите, пожалуйста.

— Нет, нет, мадам Мадлен, Вы меня простите, что оторвал Вас от дел, — теперь была очередь проявлять учтивость и вежливость, поэтому встал первым.

— А, да кое-что забыла, — мадам замешкалась и достала из своей дамской сумочки маленький блокнотик, стала в него что-то записывать, предварительно открыв его. Вырвала исписанный листочек и вручила его мне в руки. — Вот, забыла. Это адрес квартиры Натали. Поезжайте туда, может, что-то и найдёте. Теперь я прощаюсь с Вами, возможно, мы с Вами ещё и встретимся.

— Прощайте, — яостался один, сидя за столиком, стал внимательно изучать ключи от квартиры королевы. Они были необычными. Ключи были подвязаны к маленькой золотой короне, что для меня явилось символом королевы. Визит в квартиру Наташи я решил не откладывать в дальний ящик, решив ехать сразу, что я и сделал. Жилище королевы нашёл достаточно быстро, используя навигатор и такси. Минут через сорок я уже стоял перед заветной дверью квартиры, где совсем недавно жила королева.

— Зайдём, посмотрим, — проговорил я про себя, открывая входную дверь.

Тишина. В квартире была гнетущая тишина. Чувствовалось, что здесь никто давно не жил. Пыль толстым слоем лежала на поверхности мебели. Необходима была уборка. Но нужно было найти какие-то подсказки, которые могли бы помочь найти Наташу. Я осмотрелся вокруг, из прихожей прошёлся дальше в небольшую комнату, где большую часть площади занимала вполне себе современная кровать. Рядом с ним по обе стороны примостились парочка прикроватных тумбочек. На одной стене висел небольшой плоский телевизор, а одна стена в комнате была занята выдвижным шкафом со стеклянной зеркальной дверью. Вся обстановка в квартире была выдержана в строгих постельных тонах. Во всём был полный порядок, только лежавшая везде пыль портила всю картину. Стало ясно, что в этой квартире я не найду ответ на свои вопросы, но мне захотелось в ней пожить, раз она всё равно пустовала. Решил, что стоит снова позвонить мадам Мадлен.

— Аллё, слушаю Вас, — услышал снова знакомый голос. — Что Вы хотели мсье Воронов?

— Мадам Мадлен, простите, что снова отвлекаю Вас от дел. Я не сильно Вас оторвал от них? Вы можете говорить?

— Нет, нет, — ответила моя собеседница. — Всё хорошо. Я не занята и могу снова поговорить с Вами. Что Вы хотели мсье Кирилл?

— Я сейчас нахожусь в квартире Наташи.

— Ииииии? — прозвучал ответ. — От меня, что Вы хотели услышать? Нашли что-то?

— Ничего, мадам Мадлен. Но у меня к Вам одно предложение. Я могу пожить в квартире Наташи какое-то время? Думаю, что она не была бы против.

— Я не знаю, — я понял, что мадам раздумывает. — Вы же не господин Волонский, её жених и даже не отец Натали.

— Мадам Мадлен, — мне почему-то очень захотелось убедить женщину отдать мне квартиру. — Я Вам уже говорил, что Вы можете позвонить родителям вашей подруги, если хотите.

— Хорошо, можете пожить, квартира Натали пустует в любом случае, но при условии, что Вы будете оплачивать все услуги, связанные с обслуживанием этого жилья.

— Согласен.

— Хорошо. В одной из тумбочек около кровати, мсье Кирилл, Вы найдёте все нужные бланки по оплате коммунальных услуг.

— Спасибо, — успел я сказать в трубку и мадам отключилась.

В течении нескольких дней я переехал жить в квартиру королевы, добровольно отказавшись от того жилья, предоставленную мне компанией для постоянного проживания. Теперь необходимо было взять напрокат машину на один день, чтобы посетить супермаркет, так как в холодильнике повесилась мышь. Стало ясно, что необходимо в срочном порядке закупить продукты. Вспомнил об Элен, позвонил ей и она изъявила желание помочь найти фирму, связанную с прокатом машин.

— Холошо, мсье Вононов, я сяс буду. Я заю, ге Вы жить.

Мне было смешно, так как Элен снова предприняла попытку говорить со мной на русском языке. Не очень хотелось, чтобы девушка лишний раз мучилась из-за попыток овладеть великим и могучим русским языком.

— Элен, давайте перейдём на французский. И обращайтесь ко мне по имени. Теперь мы с Вами достаточно близко знакомы, чтобы Вы могли обращаться ко мне по имени, — Возникла минутная пауза. Девушка, явно, обдумывала моё предложение. Только я и не думал, что Элен окажется ярой феминисткой.

— Мсье Воронов, давайте я сама буду решать, как мне общаться с Вами и на каком языке говорить. Вы посягаете на моё личное право. Я сама могу отвечать за себя, потому что являюсь свободной женщиной, — и пошла такая тирада в таком русле ещё минуты две, что я даже от уха оторвал телефон, ожидая, пока Элен успокоиться и будет в состоянии дальше конструктивно вести разговор. Да, я хотел облегчить жизнь девушки, а получил полный нагоняй от неё в свой адрес.

— Всё, Элен, я понял, — пришлось говорить с полной серьёзностью. — Не нужно ко мне приезжать, я сам справлюсь, тем более я теперь живу в другом месте. Увидимся на работе, — и отключился, не желая слышать новую тираду глупой девчонки. Потом вспомнил о Дилоне, своём новом друге с новой работы, который без всяких нравоучений согласился помочь мне найти фирму по прокату машин. Так у меня появилась белая Ауди, взятую в аренду на два дня, которые выпали на выходные. Теперь можно было ехать в супермаркет за продуктами.

Глава 21


Прошёл месяц, как я уже самостоятельно ездила на любимой белой Ауди. Почему-то никто из домашних не захотел со мной спорить, отговаривать не ездить на машине. Теперь я решила, что в состоянии покинуть пределы границ отцовского замка. Этот месяц был потрачен не зря. Я исколесила на собственной машине все дороги обширного парка, окружавший замок отца со всех сторон. Компанию, как всегда, составляла мне Диана, которая радовалась, как ребёнок, когда я её приглашала прокатиться на Ауди.

— Куда бы поехать? Необходимо опробовать машину в деле, — я разговаривала сама с собой, находясь в собственной комнате, как кто-то постучался в дверь, нарушив моё уединение. Я, как грациозная кошка, вскочила с постели, быстренько одев на себя лёгкий в цветочек лёгкий халатик поверх шёлкового белья.

— Кто там? — прозвучал мой окрик в ответ на новый стук.

— Дениз, это я, Диана, могу войти? — я с облегчением вздохнула, усевшись в кресле, когда услышала знакомый голос собственной служанки.

— Войди, — девушка не заставила себя дважды упрашивать, быстро открыв дверь комнаты.

— Доброе утро, мадмуазель! Я вижу, что Вы уже встали? — стала меня расспрашивать служанка, по привычке открывая задёрнутые на ночь шторы на окнах в комнате. Я заметила, что сегодня Диана решила одеться в новую униформу, которую раньше не замечала. Она отличалась от старой только синим цветом, да и только.

— Да, Диана, я уже проснулась. А сколько уже времени?

— Около десяти, — прозвучал ответ.

— Как там родители? Наверно, уже позавтракали? Я как всегда опоздала. Диана, ты и так знаешь, что я не люблю с утра завтракать. Что там нового?

— Ничего, мадмуазель, — прощебетала девушка, ожидая, что я ей разрешу сесть в другое кресло.

— Садись, — и кивнула головой, дав Диане понять, чтобы она быстрее села, а не стояла надо мной.

— Спасибо! — прозвучал ответ.

— Диана, мне нужна твоя помощь, — обратилась я к служанке.

— Я всегда Вам рада помочь, — умела Диана оперативно отвечать, не думая. — Я к вашим услугам, Дениз.

— Хорошо, спасибо, что ты всегда такая доброжелательная, — и Диана заулыбалась во весь рот, радуясь похвале.

— Что от меня нужно?

— В принципе ничего сложного. Ты не знаешь в Париже хорошие супермаркеты. Я хочу съездить, заодно опробую свою машину. Каким торговым центром, Диана, ты сама пользуешься? Не хочу искать магазины в интернете.

— Мммммм, я хожу в Ошан, — прозвучал в ответ. — Там приемлемые цены, не очень дорого для простых людей, но Вы, Дениз, можете сходить в самый лучший с вашими деньгами. А можно я с Вами? Вдруг Вы заблудитесь, пожалуйста, мадмуазель.

— Нет, Диана, не обижайся, я сама хочу поехать. Пора становится самостоятельной хоть в чём-то.

— Хорошо, как пожелаете, но мне так хотелось проехаться в вашей машине ещё разочек.

— Дианаааа, не забывайся, я всё-таки твоя хозяйка. В следующий раз.

— Поняла.

— Теперь можешь идти, — и Диане ничего не оставалось, как покинуть мою комнату, оставив меня одну.

— Ошан, так Ошан, — решив, не откладывать поезду в этот торговый центр. И на следующее утро я уже была готова к своему первому самостоятельному путешествию на любимой Ауди за пределы дворца, радуясь предстоящему путешествию.

Следующий день выдался изумительным. Я радовалась ему, потому что не было дождя. Ярко светило солнце, отражаясь в боковом зеркале машины. Я старалась ехать, соблюдая правила дорожного движения. Мимо за боковыми окнами Ауди проносились красивейшие дома и дворцы Парижа, а я чувствовала себя настолько свободной, что моей радости не было предела.

— Ах, Париж, я тебя обожаю, — готова я была кричать всем и вся, настолько чувствовала себя счастливой.

Я остановилась возле супермаркета, оставила машину на бесплатной парковке, затем зашла в огромное здание торгового центра Ошан. Внутри было неплохо. В одном из торговых залов я присмотрела для себя кое-что из модной одежды. Расплатившись, я вышла из магазина и направилась в сторону парковки, где стояла машина. Затем предприняла попытку разблокировать свой белую Ауди. Но пока я шла к машине, заметила, что задняя дверь автомобиля с пассажирской стороны открыта и возле неё стоит какой-то парень. Сначала я подумала, что он хочет угнать машину или ограбить меня. Но, когда я подошла поближе, обнаружила, что он перекладывает туда из тележки продукты. Я была не на шутку напугана, так что нерешительно подошла к нему, так как не понимала, что происходит.

— Э, привет, это, вроде, моя машина, с утра, по крайней мере, я в этом была уверена, — При этом заметив, что молодой человек меня услышал.

Привет, — парень, поглядев на меня так, будто не понимает, что я вообще здесь делаю, и продолжил выкладывать продукты.

— Э… Это моя машина. Разве ты не понял?

— Да, нет, девушка, моя, — парень так рассмеялся, словно я несу чушь, и ответил. — Точно моя. Да нет, моя. Вы, девушка, ошиблись.

Я нажала кнопку на брелке ключей от машины, чтобы продемонстрировать, что машина всё же моя. Прозвучал сигнал. Молодой человек побледнел и растерянно стал оглядываться. Извинился…

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍- Что Вы на меня так уставились? — парень смотрел на меня со всей серьёзностью, что я даже перепугалась, подумав, что, возможно, мне не повезло, и я столкнулась сейчас с каким-нибудь известным преступником и маньяком, которого ищет доблестная французская полиция. — Идите, лучше найдите свою машину и освободите мою от своих продуктов. Мне надо ехать.

— Простите, — засмущался незнакомец с синими глазами, перекладывая продукты обратно из машины в тележку. — Вы мне кое-кого напомнили, одну девушку, которую я хорошо знал. Вы чем-то на неё похожи и не похожи. Может, поможете мне с поиском моей машины. Я новичок и ещё мало что знаю в Париже. Вы не поможете мне найти мою машину. К сожалению, я не запомнил её номер, — парень продолжал меня пронзать меня насквозь своим взглядом, ожидая моего ответа. Его глаза прошлись по всей моей фигуре и почему-то остановились на лице. Я засмущалась, так как не привыкла к тому, чтобы меня так внимательно осматривали.

— Идёмте, прекрасный незнакомец. Помогу Вам найти вашу машину, иначе Вы во мне просверлите большую дыру.

— Простите, — и молодой человек двинулся вслед за мной, двигая за собой, придерживая правой рукой, тележку с продуктами.

Его машина нашлась достаточно быстро. Она была похожа на мою малышку, такого же белого цвета Ауди, стоявшую поодаль в другом ряду машин.

— Вот ваш автомобиль, а Вы позарились на мою малышку. В следующий раз будьте внимательнее. Дайте ваши ключи от Ауди, — парень явно был в неадекватном состоянии, так как продолжал меня окидывать серьёзным взглядом синих глаз. Молодой человек, молча, достал из карманов брюк ключи от машины и дал их мне в руки. Я нажала нужную кнопочку и белая Ауди запищала немилосердным звуком, что отражался на моих барабанных перепонках в ушах. — Видите, вот ваша машина. Теперь я пойду.

— Как Вас зовут? — Парень, продолжая сверлить меня взглядом, почему — то решил продолжить со мной разговор. — Я Кирилл, а как Вас зовут? Спасибо, что помогли.

— Вы на самом деле хотите знать? — я развернулась снова в его сторону, потому что уже, почти, уходила, как парень своими словами заставил остановиться. — Вы говорите с лёгким акцентом? Вы не француз и имя у Вас необычное — Киииириииилл. Откуда Вы?

— Я из России, но я рад тому, что встретил Вас, прекрасная незнакомка. Я представился перед Вами, теперь ваша очередь. Как же Вас зовут?

— Почему, мсье Кирилл, Вы сказали, что я похожа на одну вашу знакомую девушку, не могли бы Вы объяснить, я не совсем поняла, что Вы имели в виду.

— Скажите ваше имя, возможно, я расскажу Вам о ней, — меня удивило, что молодой мужчина оказался упрямцем.

— Тогда и я не хочу спешить, мсье Кирилл, называть Вам своё имя.

— Может, дадите телефончик, мадмуазель Прекрасная незнакомка. Я Вас приглашу попить вместе кофе, — было неожиданно узнать, что парень к тому же был и наглым.

— Нет, я не хочу называть своё имя. Проверим судьбу. Она захочет, мы, возможно, с Вами встретимся снова. Нет, значит, нет, — на последних словах я повернулась в сторону своей машины и зашагала прочь. Ветер безжалостно трепал длинные волосы на голове, когда в этот момент услышала крик, брошенный мне следом.

— Вы точно не передумаете? — я не стала оборачиваться, показывая жестом поднятой вверх правой руки, что нет. — Очень жаль.

— Что это было? — думала я вслух, сидя за рулём машины. — Меня что, только что пытались зацепить или как? Я ничего не понимаю. — Включив зажигание, завела мотор, выехала с парковки и отправилась домой, чувствуя себя, как не в своей тарелке, сбитая с толку собственными мыслями, так как никак не могла забыть эти странные синие глаза парня. Они казались мне такими знакомыми, как будто в другой жизни я их хорошо знала.

— Где я могла слышать этот голос? Где? — мозг пытался лихорадочно найти ответы на эти вопросы. — Я, возможно, его знала. Что такое? Впервые вижу человека, а он кажется таким знакомым. Нет, наверно, я сегодня брежу. Пора обратиться к доктору, — с такими мыслями я ехала домой. Возможно, я и назвала бы парню своё имя, но была сбита тем, что он не казался мне незнакомцем. Его голос, как подсказывала интуиция, я точно где-то слышала. Возможно, я и назвала бы парню своё имя, но была сбита тем, что он не казался мне незнакомцем. Его голос, как подсказывала интуиция, я точно где-то слышала. Мучимая этими мыслями я вскоре к моей радости заметила входные ворота замка отцаи поехала на Ауди к главному входу, где меня уже наготове, стоя на первой лестнице, ожидал дворецкий Бертран, нанятый папой месяц назад на работу. С виду он был милым и добрым стариком, но чрезвычайно нудным, так как считал, что после хозяев он занимает следующее по важности место в замке. Но домашние слуги в качестве авторитета для них признавали только одного человека — старшую служанку и экономку по совместительству Дарину, которая железной рукой руководила всем хозяйством в замке. Она решала вопросы найма новых слуг, но Бертран стал неким исключением из правил, так как отцу захотелось иметь и дворецкого, которым и стал милый старик Бертран. Сегодня он кого-то ожидал, стоя на ступеньках перед парадными дверьми замка. Моя малышка медленно подъехала к главному входу и остановилась. Я знала, что о машине позаботиться наш слуга Поль, в обязанности которого также входило присматривать за гаражом. А вскоре из-за угла дома показался и долговязый под два метра ростом парень, которому я отдала ключи с брелком белой Ауди. Это и был Поль.

— Ты знаешь, что нужно делать! — обратилась я к слуге.

— Хорошо! — прозвучал короткий ответ и Поль с радостью запрыгнул в салон автомобиля. Включился мотор, а затем Ауди плавно поехала в сторону гаража.

— Мадмуазель Ленгран, — услышала я голос Бертрана. Мне не хотелось отвечать ему, но вежливость взяла во мне вверх.

— Да, Бертран. Я Вас слушаю, — пришлось обернуться к старику всем корпусом тела.

— С Вами всё хорошо? Вы такая бледная, — старик заботился о моём самочувствии, это было что-то новенькое. Только одна Диана могла интересоваться моим физическим и моральным состоянием. — Хотите, я принесу Вам воды? — забота дворецкого тронула до глубины души, но захотелось старика пожалеть и не заставлять его делать лишние ненужные усилия.

— Нет, Бертран, не нужно. Я сама справлюсь. Благодарю Вас за заботу.

— Нооооо …., - промычал в нос старик. — Мне не так трудно.

— Бертран, я пока могу сама что-то делать. Не нужно. Могу Вам пообещать, что сейчас прилягу у себя в комнате и отдохну. Всё будет хорошо.

— Вы обещаете, мадмуазель Ленгран? Мне не нравится ваш вид.

— Да, обещаю, — Бертран улыбнулся мне доброй улыбкой, когда услышал мои последние слова. Затем я повернулась и двинулась в сторону парадных дверей, через которые прошла через пять секунд. В главном холле замка было пустынно и темно. Я решила подняться к себе, чтобы передохнуть. Голова же в это время продолжала раскалываться на части. Я не понимала, что со мной происходит. Стало тошнить.

— Мадмуазель Дениз, Вам плохо? — услышала я чей-то голос. Подняла кое-как глаза и заметила, что мне навстречу бежит наша юная белокурая служанка, которую, как я помнила, звали Изабель. — Давайте я Вам помогу.

— Конечно, мне плохо, — только я и успела проговорить, теряя сознание.

— Дииииаааана, — услышала я крик Изабель и провалилась в небытие.

Я чувствовала, что нахожусь в каком-то странном пространстве, где не работали силы всемирного тяготения. И отовсюду лилась чарующая музыка. Женский высокий голос пел песню, что разносился над большой рекой.

— Издалека долго, течёт река Волга, Течёт река Волга, а мне 17 лет.

А затем я услышала другой голос, не похожий на первый, что звал кого-то, но точно не меня: «Доченька моя». Этот голос был мне одновременно знаком и нет.

— Мадмуазель Дениз, дочка, — услышала я хор голосов, когда приходила в себя. Окончательно заставило прийти в себя хлёсткие удары по щекам, которые наносил сам отец, пытаясь привести меня в чувство.

— Слава Богу! — отец проговорил с облегчением, смотря в мою сторону с улыбкой. — Моя девочка, я думал, что ты уже уходишь. Ты как?

Несколько пар глаз смотрели на меня с недоумением и страхом: отец, Диана и Изабель. Я посмотрела вокруг, осознавая, что нахожусь в своей комнате, в лежачем положении на собственной кровати.

— А что случилось? — был мой первый вопрос. — Я помню, что заболела голова. Увидела Изабель, а потом……

— Вы потеряли сознание, мадмуазель Ленгран, — сообщила Изабель. — А тут я шла мимо, и Вы позвали меня на помощь.

— Всякое нехорошее в голову взбрело. Спасибо, что Диана прибежала в кабинет, испуганная твоим состоянием, Дениз, — добавил отец.

— А как я перепугалась, — Диана тоже решила не отставать от общего разговора. — Я так бежала, что до сих пор горят обе пятки на ногах.

— Как ты сейчас себя чувтсвуешь, Дениз, — снова спросил отец, обеспокоенный не на шутку моим физиологическим состоянием. Может, вызвать врача?

— Мы тоже с Дианой беспокоимся, — проговорила Изабель.

— Ага! — добавила другая.

— Всё хорошо. Не нужно лишний раз обо мне беспокоиться. Чувствую себя хорошо. Не надо никого вызывать. Спасибо всем за участие. Можно я немного передохну. Хочу спать.

— Дениз, ты нас напугала. Ты моя единственная дочь и я не хочу тебя терять, — проговорил отец, склоняясь ко мне для поцелуя.

— Спасибо, папа, я тронута. Спасибо, всем, — не забыла я отблагодарить и остальных. — Но не могли бы все меня оставить одну. Я очень устала. Немного посплю.

— Хорошо, дочь, — сдался отец. — Идёмте, девочки, — обратился он к Изабель и Диане и вскоре втроём они все вместе покинули мою комнату.

— М — да, надо же, меня кто-то переодел? — усменулась я про себя, так как заметила, что я была одета в лёгкую спортивную форму. — Наверняка, Диана. А я настолько была без памяти, не помню, как меня переодевали. А ведь в небытии я что-то видела, — стала пытаться вспомнить, но память не хотела оживляться, держа на всех своих потайных дверях надёжные кодовые замки. — Там было что-то важное. Но что? Ничего опять не понимаю. Почему я потеряла сознание? По какой причине? Память надёжно вычеркнула из головы саму причину. Попытки что-то оживить приводили к тому, что снова могла разболеться голова.

— Дочь, ты сейчас в хорошем здравии, — папа однажды зашёл ко мне снова со своей идеей. Прошло около недели после того, как в последний раз я теряла сознание. — Давай организуем бал. Мы о нём уже как-то говорили. Нужно разрядить в замке обстановку. Тем более, Дениз, у тебя совсем нет подруг. На балу ты можешь познакомиться с молодыми барышнями, возможно, и с молодым человеком. Как тебе такая идея? Правда, у меня одна просьба — финансовая сторона вопроса.

— Яяяяяяя, не знаю, — необходимо было подумать. Мне было не до бала. Я не забыла о том, что мне необходимо было найти человека, который в недавнем прошлом пытался меня собственноручно отравить.

— Дениз, тебе нужно проветриться и завезти новых друзей. Я хочу для тебя только лучше.

Аргументы отца убедили меня. Возможно, мне точно было немного повеселиться и прийти в себя.

— Бал, так бал. От меня, папа, деньги, но организацией пусть займётся твоя жёнушка Одетт. Я не хочу касаться этого вопроса. Хорошо?

— Да, дочь моя, — и радостный папа, чмокнув меня в щёчку, вышел радостный из моей комнаты.

— Что же надо для бала? — я крепко призадумалась. — Платье, конечно, платье. Где найти? Дианаааааа, где ты? — громко разнёсся по комнате мой голос, вскочив с кровати, я вылетела за дверь, наткнувшись нечаянно на собственную служанку.

— Что с вами, Дениз? — Диана не на шутку была испугана моим состоянием. — Вам опять плохо?

— Нет, — проговорила я впопыхах, хватаясь за Диану обеими руками, как за спасательный плот. — Со мной всё отлично.

Затем я пришла в себя, встала в полный рост, наконец, отпустив служанку, посмотрела по сторонам.

— Диана, неси в мою комнату ноутбук, я себе пока ещё не купила. Я видела, что он есть в кабинете отца.

— Но ваш папа будет сердиться, — служанка пыталась меня отговорить от идеи взять комп отца.

— Диана! — я серьёзно, со всей строгостью посмотрела в глаза девушки, стоявшей напротив меня. — Тогда тебе достанется от меня. Беги и принеси. Считай, что это приказ. Ясно?

— Хорошо, — и девушка поплелась в кабинет хозяина, шаркая ногами, выполнять мой приказ.

— Диана, живее.

— Сейчас, — прилетел мне девичий ответ из тёмной глубины коридора.

Через двадцать минут ноутбук уже лежал на столе в моей комнате. Диане я позволила остаться, решив доверить ей самое главное — выбор платья на бал. Но, конечно, выбирать я собиралась сама, а служанка должна была так думать, что выбор платья было её рук дело. Я знала, что Диана страшно любила заниматься такими вещами.

— Зачем Вам ноутбук? — девушка снова проявила свойственное ей любопытство.

Я же не торопилась с ответом, открывая крышку чёрного ноутбука марки Асус.

— Мадмуазель Дениз, ну, зачем, скажите, пожалуйста? — прохныкала в нетерпении Диана, стоя за мной сзади. — Зачем?

— Слушай, у нас есть в замке интернет? — мой вопрос ничуть не удивил служанку.

— Есть, точно есть, потому что раз в месяц сама мадам Каприз поручает мне оплачивать некоторые счета. Там был и интернет.

— Отлично, — я была рада, что с этим делом вопрос решился так легко.

— Но зачем мы будем лазить в компьютере? — Диана ничего не могла понять из того, что я сейчас делаю.

— Ты мне поможешь с выбором платья, Диана! — проговорила я, включая операционную систему. Сеть была подключена автоматически. Ничего не оставалось, как включить Гугл и приступить к попискам платья, необходимого для бала.

— Платья? — недоумевала Диана. — Я, конечно, мадмуазель, Вам помогу, но для чего оно Вам нужно? Почему бы Вам не поехать в бутик и там его не прикупить? Многие богатые дамы так делают.

Я повернулась лицом к Диане, посмотрела на неё. Я поняла, что девчонка подала мне хорошую идею с бутиком.

— А что поехали, Диана. Сегодня ты на целый день со мной. Предупреди, мадам Каприз и Дарину, чтобы они тебя не искали. Поедем с тобой на шопинг. У нас в замке будет бал. Надо же немного прибарахлиться.

— Ура! Балл, бал! — закружилась в танце Диана, искренне радуясь предстоящему празднику.

— Диана, не забудь отнести ноутбук, — попросила я девушку, когда она остановилась. — Я жду тебя у входа через час. Ты успеешь собраться?

— Конечно! — прозвучал ответ девчонки.

Я выключила комп, передала его Диане, приказав отнести его обратно на старое место.

— Надо себе купить технику, — решила я про себя. — Главное, не забыть, — и уже через пятьдесят минут мы вместе с Дианой, сидя в салоне моей любимой Ауди, выезжали за главные ворота замка, чтобы отправиться за всем необходимым из одежды к балу.

Глава 22


Девушка, эта девушка. Она снова не выходила у меня из головы в очередной раз. Этот сердитый взгляд её васильковых глаз притягивал к себе достаточно сильно. Да и фигурка у неё был высший пилотаж, хотя по красоте лица ей было не сравниться с королевой. Эта девушка была весьма красивой молодой француженкой с дерзким взглядом в глазах. Я понял, что она меня очень сильно зацепила. Понравилась что ли. Захотелось с ней поближе познакомиться, узнать её имя. Но не срослось. Девушка чего-то испугалась, я видел страх в её глазах, хотя она и не подавала вида. С другой стороны она чем-то издалека была похожа на саму королеву, было нечто похожее в движениях обеих девушек, интонациях голоса.

— Нет, не может быть, — эту мысль я прогонял от себя. — Всякое бывает, привиделось. Эта незнакомка никак не может быть королевой. Нет, нет, нет. Не она. Я брежу, — Вскоре я и сам поверил собственным словам, отгоняя из головы непрошеные мысли. — Как она сказала, судьбе будет угодно. Посмотрим, — я решил увидеть, что будет дальше. Решил, что пусть решает всё сама судьба.

— Ты о чём задумался? — от собственных мыслей меня отвлёк Жерар, с которым мы вместе работали в фирме и неплохо общались между собой. Было время обеда, я стоял на крыше офисного здания, внутри которого как раз и располагалась наша фирма. Мне нравилось, что наверху владелец здания решил расположить небольшую парковую зону, чтобы все офисные работники со всех этажей могли там отдохнуть. Идея прижилась. Хоть кто-то думал о людях, что было весьма неплохо. Здесь среди деревьев на крыше многие из офисного планктона любили проводить свободное время. Понравилось это место и мне.

— Яяяяяяя, Жерар, ты так хочешь это знать? — сам же улыбнулся собственным потаённым мыслям.

— Вы, русские, такие загадочные и странные, — проговорил мой приятель в ответ. — Кирилл, иногда стоит другому человеку открыться и будет легче. А лучше пойти к психологу, он поможет.

— Не думаю, что мне нужен психолог. А о чём я думаю? Так в этом нет тайны. Я вспоминаю одну девушку. Она француженка.

— И что весьма красивая? Вижу, что она зацепила? — не думал, что Жерар окажется таким проницательным человеком. Приятель ждал, что я ему отвечу.

— Недурна собой, да, красива, но ей далеко до девушки, которую я люблю.

— Ааааааа, всё-таки она тебя чем-то зацепила. Признайся, Кирилл, — и Жерар похлопал меня дружески по плечу. — Ты сумел с ней познакомиться, узнать её имя?

— Нет, к сожалению, она, как и все француженки, оказалась ярой феминисткой.

— Не печалься, друг, найдёшь другую, а может, встретишь ту, которую любишь.

— Не думаю. Она исчезла, — в моём голосе сквозила глубокая печаль, и Жерар понял это. — С ней не будет никогда.

— Не грусти, друг, — приятель решил меня успокоить и заодно отвлечь. — Сегодня мы с тобой приглашены на одну важную вечеринку. Скажем так, на бал.

— Какой бал? — не понял я. — Разве в наше время всё ещё проводят бал? Мне казалось, что такие мероприятия остались в веке девятнадцатом.

— Проводят, проводят, — стал уверять Жерар. — Наш с тобой работодатель решил нас обоих как-то наградить за отличную работу. Мы втроём идём на бал. Он сказал, что отказы не принимаются. Он не говорил, господин Жюль, тебе об этом?

— Нет, — я удивился, потому что глава фирмы полдня молчал. — Не было никаких предложений. А откуда ты знаешь?

— Давай, Кирилл, ты не будешь задавать лишних вопросов. Главное, что мы с тобой приглашены на него, как лучшие работники. Господин Жюль тобой весьма доволен. У тебя есть машина?

— Неэээт.

— Тогда машинка есть у меня. На моей и поедем.

— А к кому мы едем? — было интересно узнать, у кого же намечается бал.

— Не всё ли равно, — сделал вывод Жерар. — Главное, Кирилл, мы с тобой едем на весьма крутую вечеринку в одно респектабельное семейство. Там будут приглашены сливки высшего французского общества. Конечно, девушки тоже будут. Ты не думай, что дочки мамаш из элиты неприступны. Очень даже нет. Они нынче продвинуты во многих вопросах, даже в амурных. Покрутимся вокруг, как охотники на красивых бабочек. Кирилл, тебе понравиться. У тебя найдётся смокинг?

— Неээээт, я же не думал, что он мне будет необходим.

— Кирилл, решим вопрос. У меня есть один знакомый, владелец магазина вечерних костюмов. Он подберёт тебе что-нибудь. Ну, так что? Ты со мной? Едем на бал?

— Хороооошо! — я сдался под мягким напором Жерара. — Убедил, едем. Ты сказал вечером бал, во сколько?

— В семь, я заеду за тобой. Кстати, где ты снимаешь квартиру?

— Я скину адрес, — пообещал я Жерару, а затем мы разошлись по своим рабочим местам, спустившись вниз, так как время обеда уже подходило к концу.

Настал долгожданный вечер, которого я ждал с таким нетерпением. Ровно в семь машина Жеррара вместе с ним, чёрный БМВ, стоял около моего дома. Прозвенел пронзительный сигнал, но я уже был на улице. Опустилось боковое окно на дверце машины, через которую высунулась голова приятеля.

— Садись, Кирилл, смотри, какой у меня чёрный мустанг. С таким не стыдно явиться на вечеринку.

— Ого, впечатляет, крутая тачка, — я не мог скрыть своего восторга при виде такого автомобиля.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍- Запрыгивай. Нам с тобой надо ещё успеть за смокингами. Друг, уже ждёт. Обещаю, Кирилл, мы с тобой будем выглядеть, как принцы из восточной сказки.

— С такой машиной я даже не сомневаюсь в этом, — проговорил я, находясь всё ещё в восторженном состоянии от вида машины. Внутри все сиденья были обтянуты дорогой кожей. Всё кричало о том, что Жерар отнюдь не бедный человек. Но я не был любителем задавать лишние вопросы. Приятелем посмотрел на меня весёлым взглядом, крепко держа руль в руках.

— Что, Кирилл? Вперёд за приключениями?

— Ага! — успел я вымолвить, как машина взревела, напугав гулом мотором проходивших мимо неё случайных прохожих, резко сорвалась с места, набирая скорость.

Через час мы с Жераром были уже одеты в отличные чёрные смокинги и уже подъезжали к центральным воротам какой-то усадьбы, которой я видел впервые. Проехали парк, а затем оказались перед центральным входом большого дворца, где нас уже встречал молодой паренёк в лиловой ливрее, уже готовый отогнать в сторону машину Жерара.

— Лови, — друг подбросил ему ключи от машины, который молодой слуга тут же ловкопоймал, проговорив несколько слов: «Прошу Вас, уважаемые гости, в замок Ленгран».

— Не хило, домина огромный, но красиво. Колонны, львы, мне нравится.

— А то, — проговорил Жерар. — Пошли, Кирилл, нас ждут.

Я направился вслед за другом. Отовсюду раздавалась красивая музыка, было море огней. Людей также было много. Кто как был разодет. Дамы были в вечерних эффектных платьях, мужчины в смокингах. Слуги же были одеты в подобающую для них униформу. Официанты носились с шампанским и угощениями для гостей.

— Господин Жерар, как я рад Вас видеть, — раздался около нас немолодой мужской голос. Оказалось, что нас с приятелем приветствовал моложавый мужчина лет шестидесяти. Он, как и мы, также был одет в чёрный смокинг. Удивило, что Жерара старик приветствовал, как хорошего знакомого. — Да Вы, как я вижу и не один вовсе. Я думал, что Вы будете с дамой. А с Вами весьма интересный молодой человек. Не познакомите нас?

— Я тоже рад Вас видеть, господин Аллен, — друг тоже расплылся в приветствиях, встречая также с радостью своего знакомого. Они слегка обнялись, а затем оба повернулись в мою сторону. — А со мной мой хороший друг, мсье Кирилл Воронов, мы вместе работаем. Кирилл! — теперь же Жерар смотрел на меня, давая глазами мне понять, что рядом с нами стоит важный человек. — Знакомься! Владелец столь прекрасного замка, собственной персоной сам господин Аллен Ленгран.

— Кирилл, — я представился коротко и протянул незнакомцу руку для рукопожатия.

— Приятно познакомиться с кем-то из России, — ответил господин Ленгран, пожимая в ответ мою руку. Возможно, Вы проживаете и во Франции, родом отсюда, таких русских нынче много, потомков эмигрантов той первой ещё волны?

— Нет, — ответил я. — Я из России, а здесь в вашей стране работаю по контракту.

— И как Вам Франция? — спросил хозяин замка, прищурив слегка свой взгляд, направленный на меня.

— Нравится, но Вы же понимаете, мсье Ленгран, что дома всегда лучше.

— Что правда, то правда, — а затем внимание мьсе Аллена переключилось на Жерара и он забыл обо мне.

— Где ваша дочь, мсье Аллен? — Жерар решил пытать хозяина замка. — Вы мне столько о ней рассказывали? Где она?

— А вот она? — проговорил нарочито мсье Аллен и я увидел её, девушку в красном вечернем платье с бретельками на плечиках, из супермаркета, которая не захотела со мной познакомиться. Рядом с ней я заметил девушку — брюнетку, одетую немного проще, чем дочь хозяина. Моя незнакомка была одета просто супер. Красное ей очень шло. Я понял по её глазам, что она меня узнала. Но девушка сделала вид, что меня видит впервые, так как демонстративно повернулась в сторону господина Жерара, с которым её знакомил отец. Я ничего не слышал, просто смотрел на неё, а она изредка украдкой бросала на меня недовольный взгляд васильковых глаз.

— Мадмуазель Дениз Ленгран, мсье Кирилл, — представили мне девушку. Я и так понял, что она и есть дочь хозяина столь величественного замка. Её глаза метали в мою сторону молнии.

— Очень приятно, — проговорила весьма сдержанно хозяйка замка.

— Весьма рад знакомству, — ответил я и поцеловал руку молодой девушки. — Мммм, могу, господин Ленгран, я вашу дочь пригласить на танец, — обратился я с неожиданной просьбой к мсье Аллену, так как заметил, что на широкой лужайке перед домом танцевали пары.

— Моя дочь сама решает, с кем ей танцевать, — ответил отец девчонки, и я потерял уже надежду переговорить с ней лично, как тут же хозяин замка к моей радости добавил. — Но она очень воспитанная девушка и думаю, что вам она не откажет.

— Идёмте, — я подал свою руку девушке, а она, молча, её приняла, делая вид, что безумно рада танцевать со мной.

Мы встали в пару и начали движения классического вальса, а музыка помогала нам обоим двигаться в такт ей. Девчонка оказалась виртуозной танцовщицей. Её тело грациозно двигалось под звуки мелодии, но острый на колкости язычок готов был меня убить.

— Откуда вас занесло ветром? — она была точно недовольна моим присутствием. — Зачем заставили меня танцевать с Вами? Вы же видели, что я не хотела или явное желание девушки для вас не указ?

— Желание к чему? — я решил пошутить, намекая специально на нечто другое. — Может, Вы хотите сходить со мной на свидание? Как Вы тогда сказали? Пусть решает судьба? — и придвинул девушку ещё ближе к себе, дабы её больше разозлить. — Вот видите, Дениз, она и решила. Теперь я знаю ваше имя, а Вы моё. Давайте дружить? Интим я Вам не предлагаю, упаси Боже. В этом вопросе я однолюб, потому что давно и безответно люблю одну девушку.

— Эта та, на которую я, якобы, похожа? — девчонка, что была в моих руках, оказалась далеко не дура. Логика у неё работала в голове.

— Да, это она, — и мы продолжили наш с Дениз танец дальше.

— Как её зовут? Теперь мы с Вами знакомы, Вы обещали о ней рассказать.

— Нет, слишком больная тема, — мне не хотелось в столь приятной компании сейчас говорить о королеве. — Может, потом.

— Мне всё равно, — прозвучал равнодушный голос девушки, опустившей голову мне на плечо. Я был удивлён, что она оказалась весьма высокой, но чуть ниже меня.

— Как с дружбой? Я думаю, Дениз, Вам нужен друг. Ваш голос прозвучал как-то печально. Видимо, в вашей жизни мало счастливых минут, но есть я, ваш друг.

— Я подумаю, — прозвучал голос девушки. — Мне пора. Гости ждут, — Музыка закончилась. Я успел крикнуть вслед уходившей Дениз номер мобильного телефона, уверенный в том, что она обязательно позвонит. Я надеялся.

Я ещё несколько раз наблюдал в толпе девушку в ярком красном платье в толпе, видел, как отец знакомил её с разными гостями, но больше не предпринимал попыток с ней заговорить. Я был рад, что судьба захотела свести меня с девушкой из супермаркета. Новый хороший друг мне был отчаянно нужен.

— Как тебе вечеринка? — спросил меня на следующее утро Жерар, когда мы были на работе. Я заметил, как он на балу подцепил одну девчонку, а затем был с ней таков, забыв про меня. Я ещё какое-то время походил по первому этажу замка. До дома мне пришлось добираться одному, заказав такси.

— Ты не в обиде. Виноват, я забыл про тебя. Понимаешь, я встретил такую оторву. В постели огонь, — стал оправдываться Жерар за вчерашнее, чувствуя вину.

— Проехали, — рассмеялся я. — Я вчера всё понял, что я не мужчина, что не могу и сам добираться до дома?

— А ты, Кирилл, с дочкой мсье Ленграна как? Было у Вас что-то с ней?

— Нет, Жерар, я не хочу об этом говорить. Я же видел её в первый раз, — Почему-то говорить о Дениз с кем-то ещё не хотелось. Я сделал вид, что раньше не знал девушку и Жерар наивно поверил, а я остался при своём мнении.

Глава 23


— Диана, я много выпила шампанского? — голова раскалывалась так, что мои глаза готовы были вылезти от боли из собственных глазниц, настолько мне было невыносимо её терпеть.

— Совсем чуть, чуть, мадмуазель, — Диана стала меня так уверять, что и я и сама поверила её словам, но никак не могла понять, почему же моя головушка сегодня утром так сильно бо, бо.

— Диана, дай мне что-нибудь выпить, пожалуууууйста, иначе, мою голову сейчас разорвёт.

Я лежала в собственной постели, а служанка в это время не знала, как мне угодить, бегая вокруг меня с таблетками и стаканом воды в руках.

— Что это, Диана? — совсем не хотелось голову отрывать от подушки. — Я вчера не теряла сознание? Ты не заметила?

— Нет, мадмуазель, нет, нет, Вы вели себя весьма пристойно.

— Ладно, дай, наконец, иначе я сейчас от боли, Диана, скончаюсь у тебя на руках. Если бы я знала, что мне будет так плохо, то не соглашалась бы на эту затею с балом. Как маманс, она неплохо всё организовала? — и схватила из рук Дианы спасительную таблетку, запив её стаканом воды, что держала в руках служанка.

— Хозяйка спит. Мадмуазель, вам тоже не мешало поспать. Ведь Вы легли только под утро.

— Мадмуазель, а Вы не помните, что учудили? — голос Дианы звучал на редкость строго и подозрительно.

— А что?

— Вы точно ничего не помните? — голос служанки становился ещё строже.

— Неа, ничего. А что было?

— В общем, Вы после бала решили, мадмуазель Дениз, оторваться самостоятельно, встали, надели кеды и поехали в клуб. Прямо в банном халате. Что самое интересное, Вас туда даже пустили.

— Как? Ты серьёзно? Я что была так настолько пьяна, что совсем кукнулась головой? И что потооом? Хм. Я боюсь услышать продолжение, — я на самом деле стала чувствовать стыд за своё непристойное поведение.

— Хотите слышать дальше мой рассказ, Дениз? Вы уверены? Вам нужно было меня взять с собой.

— Говори, что было дальше? — и я укрылась голову подушкой, чтобы Диана не видела красных щёк на лице, что горели от стыда.

— Проблема в том, что в какой-то момент вы, видимо, там протрезвели и обнаружили себя на танцполе в банном халате. Остаток ночи, в общем, Вам пришлось провести в кабинке туалета.

— Какой стыд? Кошмар и это всё я? — теперь я глубоко зарылась под одеяло. — Что там затем было?

— Хорошо, что Вы, мадмуазель, взяли с собой телефон. Догадались мне позвонить мне и я за Вами съездила в то злачное место, в которое Вас ветром сдуло.

— Кошмар! Прости, Диана, спасибо тебе. А больше ничего не было? — вылезать из-под спасительных подушек и одеяла не хотелось.

— Как сказааааать?

— Ну, что ещё? — я вылезла на поверхность, не понимая, что я ещё такого могла натворить, находясь в пьяном угаре.

— Рассказать? — в голосе Дианы уже сквозил едва сдерживаемый девчонкой смех.

— Не тяни. Я уже по сто раз казнена.

— Ну, что было дальше? Мы приехали. Я догадалась взять в тот самый клуб одно из ваших любимых платьев. А в кабинке, которую Вы так облюбовали, помогла Вам переодеться. Дальше Мы с Вами вышли на улицу, поймали машину и приехали домой. Хорошо, что с транспортом повезло.

— А время сколько было?

— Часа четыре ночи.

— Дальше.

— Вы решили звонить в дверь, но я Вас, честно, Дениз, пыталась остановить. Не думала, что Вы, мадмуазель, можете быть упрямы.


— Кто нас встретил? Дверь же кто-то открыл же нам? — теперь я боялась слышать ответ. — Вспомнила, отец. Дальше, Диана, я сама. Понимаю, что нужно усиленно изображать из себя трезвую, потому что отец огорчится. Захожу, значит, снимаю пиджак, который, Диана, ты мне дала. обувь и понимаю, что вся папа как-то слишком пристально смотрит на этот процесс. При этом я какой-то странный фоновый звук слышу, очень противный. Я пытаюсь сделать еще более трезвое лицо, и тут отец, наконец, не выдерживает и говорит: «Может, сойдешь уже с кошкиного хвоста?» Вся сцена длилась совсем недолго, конечно. Чья была кошка? Одетт?

— Дааааааааа! Теперь хозяйка меня живьём съест за кошку. Вы же знаете, что ваша мать фанат японской кульуры. За Пикачу она меня повесит. Её хвостик висит, как дранная старая мочалка.

— Ай, оставь. Отец что сказал?

— Он обещал поговорить с Вами позже?

— Спасибо, Диана, что выручила? А теперь твоя таблетка подействовала, и я хочу поспать. Ты не против?

— Я всё поняла, — ответила служанка и затем двинулась в сторону двери. — Приятного отдыха, мадмуазель.

Я не просто уснула, а провалилась в небытие, которое было очень странным. Во сне я проговаривала номер мобильного телефона, брошенного мне вслед тем самым парнем с синими глазами на балу. А проспала почти сутки, проснувшись с трезвой, здоровой головойтолько на следующее утро.

— Вы уже проснулись, мадмуазель Дениз, в комнату вошла Изабель, чтобы открыть шторы на окне. — Простите, что я без стука. Думала, что Вы ещё спите.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍- Где Диана? — остатки сна меня уже окончательно покинули, и я чувствовала себя вполне бодренькой.

— Ааааа, её отправили на рынок за продуктами, — проговорила Изабель оробевшим голосом.

— Разве не ты должна идти на рынок? Кто так решил?

— Мадам Дарина. Я могу идти, мадмуазель Дениз? — служанка встала по стойке смирно, ожидая дальнейших указаний.

— Да, иди и как только Диана явиться, пусть придёт ко мне. Не забудь, Изабель ей передать.

— Хорошо, — проговорила девушка тихим голосом и, выйдя, закрыла за собой дверь.

Затем раздался стук в дверь, потом более настойчиво.

— Кто там? Войдите, — я ответила на стук, пока второпях одевалась.

— Папа, тыыыыы? — я не знала, как себя вести, так как чувствовала себя не в своей тарелке от стыда за ночные приключения. — Па, я не хотела. Так получилось.

Отец окинул меня всю строгим взором, но затем весело рассмеялся, прикрывая рот рукой.

— Дениз, это я виноват. Официант подал тебе вчера не ток фужер. Он перепутал. В составе коктейля, что ты пила вчера, была термоядерная смесь. Я хотел его предложить выпить своему старинному другу, а выпила ты, притом залпом. Потом ты улетела, и я попросил Диану отвести тебя в комнату. Дальше ты знаешь, что было с тобой.

Теперь стало ясно, почему я так быстро опьянела. С одного шампанского не могло меня так легко разнести, что я в итоге потеряла контроль над собственным поведением.

— Значит, ты не сердишься за моё вчерашнее поведение? — я встала, закинув руки за пояс, чувствуя, что, впрочем, я сама виновата. Па, ты не снял меня на видео?

— Знаешь, Дениз, надо было. Симфония с кошкиным мяу это было что-то.

— Да ну тебя, — снова стало стыдно.

— Иди сюда, — и отец обнял меня в знак любви к ближнему своему. — Не переживай, Дениз, думаешь, я сам в молодости не попадал в разные истории. Всякое бывало. Твои приключения ничто по сравнению с моими. Спасибо тебе, Дениз?

— За что, папа?

— За всё, за то, что ты есть. Тебя не было со мной столько лет, и теперь ты с нами, то есть со мной. Я рад, счастлив.

— Дааа, ладно, паааа. Ты знаешь, отец, давай мы с тобой вместе прогуляемся. Нет, не у нас в парке, а пройдёмся где-нибудь по улице. Хочешь, пааа?

— Собирайся, дочь, я велю Полю подогнать машину к парадному входу.

— Нет, папа, я не хочу так. Давай пешком. Выйдем из дома и пойдём, куда глаза глядят. Мы с тобой так мало времени проводим вместе, по сути никогда.

— Хорошо, — папа согласился без всяких возражений, чему я сильно обрадовалась. — Тебе хватит двадцать минут на сборы?

— Даа, па, я быстро соберусь.

— Тогда жду тебя через пятнадцать минут у парадного входа, — затем отец чмокнул меня в лобик и вышел из комнаты, напевая себе под нос незатейливую мелодию.

— Чтобы одеть? — но мои мысли прервала Диана, без стука зашедшая в комнату.

— Мадмуазель Дениз, Вы хотели меня видеть? — и служанка с большим удовольствием плюхнулась в один из моих кресел, зная, что я не сделаю ей замечания.

— Да, Диана, я хотела с тобой поговорить. Но спешу, мне нужно спешить. Меня ожидает папа. Мы с ним договорились погулять.

— Неужели? — Диана была сильно удивлена. — Вы говорите правду?

— Диана, зачем мне врать. После прогулки я и поговорю с тобой, а сейчас помоги мне подобрать что-то из одежды. От разнообразия у меня разбегаются глаза. Я не знаю что на себя надеть. В это время я живо скинула с себя халатик и пижаму и предстала перед служанкой почти обнажённой, если не считать белых стрингов.

— Какая интересная татуировка у Вас между лопаток. Я её у Вас заметила, когда Вы были в вечернем красном платье. Оно немного выглядывало тогда.

— Роза? — я ничуть не удивилась.

— Да, Дениз! Правда, она у Вас небольшая. Когда Вы её успели сделать? Наверняка, Вы сделали её в знак любви?

— Не помню. Ты же знаешь, что определённый период своей жизни я не помню. Я родилась заново и живу сегодняшним днём, не думая ни о чём. Ладно, Диана, ты так мне не посоветовала. Что одеть. Пожалуй я остановлю свой выбор на длинном белом платье, похожем на рубашку, а ноги обую в кроссовки. Я же иду не на приём. Верно, Диана?

— Дааааа! — протянула служанка, не зная, что ещё сказать. — А волосы?

— Пусть лежат, как хотят, — был мой ответ, так как уже через пять минут я была готова к предстоящей прогулке. Как вернусь, жди.

— Стойте, мадмуазель! — я остановилась, услышав за спиной окрик служанки.

— Что? — я уже была в нетерпении, так как уже хотелось быстрее выйти на улицу, где в ожидании меня папа, наверняка, сделал дырку на ступеньках.

— А тот парень? На балу, помните с неприятным взглядом?

— Какой? Ты, Диана, говоришь про того русского с синими глазами? Давай потом. Мне надо бежать.

— Неэээт, — голос девушки насторожил. Я не понимала, о ком она говорит.

— Диана, тогда было столько людей, которых я видела впервые. Среди них было много молодых людей. О ком речь?

— Да этот, как его, — собралась с духом Диана. — Он, кажется, родом из Англии. Как же его зовут? — девушка потерла пальцами свой лоб, пытаясь вспомнить. — Рипли, — осенило её. — Рипли. Джастин Рипли. Точно, верно.

— Ииииии, Рипли, был, вроде, такой. Я его не запомнила. Что дальше, Диана? Меня папа ждёт.

— Он на балу так смотрел на вашу татуировку под бретельками платья. Помните, Дениз, он поначалу был рад Вас видеть, улыбался Вам, но когда Вы повернулись к нему спиной, увидел вашу татуировку и побледнел лицом, даже почернел и стал зол, как туча. Резко ушёл, даже отдавил мне левую ногу. До сих пор она болит.

— Ты, наверно, ошиблась. Может, ему позвонили, и он по этой причине был расстроен, ну этот Рипли. О котором ты мне говоришь.

— Неэээээт, — Диана была напугана. — Я не ошиблась. Ваша роза напугала его. Это точно. Он после этого кому-то позвонил и о чём-то ругался с кем-то по телефону. Эх! Я хотела бы знать, о чём он болтал.

— Всё, Диана, потом поговорим. Тебе точно показалось, — я вылетела за дверь в коридор и быстрыми шагами направилась к парадному входу, где действительно от нетерпения отец нарезал круги, шагая туда, сюда широким шагом.

— Наконец-то, — отец чмокнул меня в щёчку. — Куда, дочка, пойдём?

- Не знаю. Давай пройдёмся по улицам, что находятся вблизи нашего дома. До парка идти далеко. Да он и у нас самих есть.

— Идём, — затем я взяла отца за руку, и вместе дружно зашагали по дорожкам нашего парка в сторону центральных ворот.

— Па, как называется эта улица? — я указала отцу на одну из улиц, по которой как раз мы проходили.

— Улица Возрождения, кажется, — поделился своими географическими познаниями отец.

— А давай перейдём улицу. Вон я вижу пешеходный переход, — и потянула отца за собой. Пешеходов было мало, так же, как и машин. И приготовилась перейти дорогу первой, считая, что машины будут на красный свет.

— Осторожно, Дениз, — крикнул громко отец. Я краем глаза заметила, как в замедленной съёмке, со второго ряда стоявших на запрещающий знак светофора автомобилей, прямо на меня движется серая машина с тонированными стёклами. Я не успела увидеть ни самого водителя, ни государственных номеров. Перед глазами успела пройти вся жизнь. Меня изнутри обуял чисто животный страх, что я сейчас могу умереть. Включился инстинкт самосохранения. Я со всех ног понеслась к другому краю дороги. Серая машина едва успела меня задеть. Я успела и поэтому не погибла. Сердце не успело испугаться. Всё успело произойти за несколько секунд, но казалось, что прошёл целый час. Я сидела на корточках на земле, находясь в нервном состоянии, отходя от шока только теперь сердце в груди начало отчаянно колотиться.

— Боже, я могла умереть! — шептали мои губы.

— Дочка, с тобой всё в порядке? Ты цела? — ко мне подбежал отец, проверяя меня со всех сторон.

— Я в порядке, папа, — сказать что-то большее я не могла. У меня не хватало сил для других действий.

— Дениз, этот водитель хотел тебя убить, — папа был серьёзно напуган. — Надо идти в полицию, но вначале я вызову для тебя скорую.

— Папа, не надо, — я стала сопротивляться, так как не очень хотелось снова оказаться в больничных казематах под пристальным вниманием врачей и медсестёр. — Я в порядке. Идём домой, пожалуйста.

— Нет, — тон отца был непреклонен.

— С вашей дочкой всё в порядке? — вокруг нас с отцом сразу собралась толпа зевак и все в основном задавали этот вопрос.

— Кто видел наезд? — спросил отец у них, но желающих давать показания не нашлось, и толпа тут же разошлась, как будто её и не было.

Отец позвонил в скорую помощь, которая прибыла минут через десять. Врачи осмотрели меня, признали вполне здоровой, если не считать пары ссадин, которые я получила, упав на край тротуара, когда бежала, спасая жизнь из-за серой машины. Я отказалась от госпитализации и скорая вскоре уехала. Затем с опозданием прибыла и дорожная полиция, которую вызвал тоже отец.

— Что случилось? — поинтересовался один из полицейских с животиком.

— На мою дочь совершили наезд. Её чуть не убили. Мы с ней хотим написать заявление.

— Кто ещё может подтвердить ваши слова? Есть ещё свидетели наезда? — поинтересовался второй полицейский, собиравшийся писать акт.

— Нет, никто. Но разве это важно? Я свидетель, Вам этого мало? — отец начинал злиться, так как полицейские не собирались нам обоим верить, раз они начали задавать отцу такие странные вопросы.

— Может, Вы всё придумали? Не было никакого наезда, а нас зря вызвали? Не хорошо с нами так шутить, мсье, как Вас там? А ваша дочь может говорить? — спросил тот, что был с животиком.

— Мсье Аллен Ленгран. Господин офицер, как ваша фамилия? Прошу представиться. Я сегодня же позвоню вашему начальнику. Он мой хороший друг и Вы сразу научитесь выполнять свои обязанности. Я Вам обещаю. Вы не видите в каком состоянии находиться моя единственная дочь. Она не может Вам давать показания, настолько она напугана.

— Кое-как полицейские составили протокол после угроз отца, записали его показания и обещали в скором времени принять меры. Предложили нам обоим проехать с ними в их полицейский участок, где я тоже рассказала всё, что знала. А затем нас папой с миром отпустили домой. Я чувствовала себя опустошённой, ни на что не способной. Меня снова хотели убить. Но кто, было опять непонятно. Теперь мой убийца не скрывал своих намерений. Кому я перешла дорогу, я никак не могла понять.

— Папа, я к себе!

— Иди, — папа не стал мне препятствовать, прекрасно понимая моё психологическое состояние.

— Меня хотели сбить или убить? — я никак не могла решить. Видеть никого не хотелось, Диане также не разрешила войти, отослав её заниматься другими делами по дому, лишь бы сейчас не трогала меня. Но другой случай, происшедший со мной через неделю, убедил меня в том, что на меня объявлена настоящая охота, так как меня чуть не взорвали в собственной машине, которая вспыхнула, как спичечный коробок. Экспертиза ничего не показала, так как полицейские посчитали, что произошло обыкновенное замыкание электрических проводов, так как белая Ауди стояла с включённым двигателем. Малышка не прожила со мной и года. Я была огорчена очень сильно. Интуиция подсказывала, что наезд и взрыв не случайны. Здесь явно было что-то не так? Я поняла, что мне нужен человек со стороны, который поможет разобраться со всей этой непонятной ситуацией, что происходила вокруг меня. Довериться кому-то из своего круга я не могла, даже Диане. Любой человек в замке мог быть причастен ко всей этой неразберихе. А полицейским не хотелось что-то делать, раз нет свидетелей и улик. В этот момент я вспомнила про того самого русского, с которым вначале познакомилась в супермаркете, а затем встретилась с ним снова на балу.

— Что он мне там предлагал? Дружбу? Проверим сейчас, в силе его предложение или нет? — эти слова я проговаривала с какой-то злостью, набирая в телефоне злосчастный номер русского парня, который я всё-таки не забыла. — Может, он давно выкинул меня из головы.

— Абонент занят, — проговорил женский голос, перезвоните позднее.

— Да пошли Вы, — хотелось бросить трубку на кровать от злости, но решила этому дураку перезвонить и отомстить в отместку.

— Аллё! — услышала я знакомый мужской голос.

— Это cекc по-телефону?

— Неэээээт, это cекc по барабану!

— Как это? — не поняла я.

— Это дом престарелых!

Затем этот холоп посмел отключиться. Я решила, что достану этого козла хоть из-под земли.

— Алло, позовите, пожалуйста, мсье Воронова! — проговорила я, сыграв требовательно так, с истерикой.

— Это я.

— Негодяй, подлец! — тоже истерично, с надрывом.

Ты почему не пришёл в церковь? Я как дура, стою в свадебном платье, в венке и с идиотской улыбочкой, все тебя ждут…

— Девушка, я Вас знать не знаю!

— Ага, как ребёнка мне делать, так бежит, роняя тапки, а вот чтоб поступить как порядочный человек, мычит "я вас не знаю"!"!! Мерзавец!!!

— Девуууууушка, Вы точно ошиблись. Я не ваш жених! — проговорил с растерянным голосом господин Воронов. Конечно, кому захочется быть отцом неизвестного дитяти.

— Ага, съел! — и меня разодрал изнутри нешуточный смех. — Успокойтесь, мсье Воронов, Вам звонит Дениз Ленгран! Я сразу перейду к делу! Ваше предложение о дружбе в силе?

— Дааааааа! — промычал он.

— Пишите адрес, я еду к Вам, — и бросила трубку, понимая, что с этим козлом я ещё разберусь, а сейчас он был мне нужен. Зена — королева воинов вышла на тропу войны.

Глава 24


— Что это было? — я никак не мог понять. Голос «не трогай меня» мадмуазель Дениз Ленгран я, конечно, узнал сразу и тоже подыграл ей с Домом престарелых. — М — да, та ещё злючка. Дружить с такой, себе дороже, но отправил ей смс свой домашний адрес. Злобная фурия явилась ко мне в гости через час, так как я знал, что красавица проживает в своём замке на окраине Парижа, и добраться до меня ей было нелегко. Квартирку я успел привести в порядок и заодно себя, одевшись в просторную хлопчатобумажную синюю рубашку и чёрные джинсы. Прозвенел звонок и фурия, не сказав «Здрасьте» или «Привет» на худой конец влетела в мою квартиру, как только я открыл дверь. А затем возьми и застынь, как чугунное изваяние, стала осматривать мою берлогу.

— Ты тут живёшь?

— Ну, что первое свидание, может быть? — я решил тоже по-своему приколоться над девушкой, подойдя к ней вплотную. — Если решишь меня поцеловать, не бойся, у меня вставная челюсть, она не вылетит, крепко держит верхнюю часть рта. Дааааааа, я тут живу. Хочеээээшь, вместе со мной жить будешь, Деээээниззз! — и провёл указательным пальцем левой руки по тонкой шее девушки.

— А хочешь, я тебе врежу хорошенько по нижним зубам, Воронов, тогда у тебя будет и вторая вставная челюсть. Любой старик тебе только позавидует, думая, что в их рядах прибыло. А?

— Нет, милая, не надо. Пожалей меня. Мне очень хочется жить, — было смешно. Я еле удерживался от хохота, но не хотел лишний раз смущать девушку. — Ладно, мадмуазель Дениз Ленгран, чем обязан Вам, что Вы решили почтить вашего скромного раба, то есть меня, своим присутствием? Я право не знаю, чем же заслужил вашу благосклонность? Сама звезда спустилась ко мне, сияя, — затем не дожидаясь ответа раздражённой девушки, уселся на диване, сделав вид, что мне глубоко на неё плевать.

— Эй. ты, — послышался голос. — Я с тобой разговариваю.

— Мадмуазель Ленгран, а где, пожалуйста? Научитесь быть вежливой или наша встреча с Вами была ошибкой, и я Вас попрошу к выходу. Сегодня суббота. У меня сегодня законный выходной. К тому же за предыдущие дни я изрядно поистрепался и поэтому хочу за эти выходные подзарядиться, чтобы опять стать батарейкой Энерджайзер на предстоящие пять рабочих дней.

— Ты не предложишь мне сесть? — прозвучал резкий ответ.

— А зачем, Дениз Ленгран, я для Вас кто? Никто, как и Вы для меня. Вы не ответили на мои вопросы. Зачем Вы пришли?

Девушка уселась на единственное кресло, не дождавшись моего приглашения. Стала оглядываться вокруг, рассматривая обстановку единственной комнаты в квартире королевы.

— Странно, — медленно проговорила Дениз. — Я знаю, что никогда не была в этой квартире. Вижу её впервые, но почему-то она мне кажется такой знакомой. Весьма странные ощущения, непонятные. Я слышала, что многие люди воспринимают незнакомые места так, как будто там когда-то бывали, хотя никогда не были. Наверно, со мной происходит нечто похожее. Только я чувствую такое в первый раз. Ладно, мсье Воронов, я хочу перейти к делу. Я принимаю ваше предложение о вашей дружбе, если оно ещё в силе. Что скажете?

— А что давайте? Но знаете, Дениз, у меня есть одно условие.

— Какое? — девица вся была во внимании, это было заметно по кончику её носа, который принюхивался ко всему, что находилось в комнате.

Возникла пауза. Я специально тянул время, чтобы мадмуазель Дениз немного позлилась от нетерпения, но она меня удивила.

- Мы, Дениз, будем с вами друзьями, но мы оба не должны влюбляться в друг друга, не заводить романтических отношений. Я дууууумаааю, что Вааам будет сложно выполнить такие условия. Я вижу, как Вы на меня смотрите. В ваших васильковых глазах столько вожделения.

— Чтооооооо? — мадмуазель Дениз, превратилась за пару секунд в злостную фурию, особенно, когда услышала последнее слово и бросилась в мою сторону, чтобы избить моё бедное тело своими маленькими слабыми женскими кулачками, но удары по улицу были болезненными, а по туловищу так себе. — Да я, чтобы с Вами иметь что-то общее, да никогда в жизни. Лучше с крокодилом буду целоваться, чем с Вами. Возомнили из себя, чёрт знает кого. Да Выыыыыы…….

— Успокойтесь, Дениз, подумайте сами. Моё предложение очень даже отличное, — девушку пришлось попридержать, слишком сильным было её желание меня избить в порыве гнева. — К тому же не я же к Вам пришёл, а Вы. Ваш визит для меня, скажем, тот ещё нонсенс. Вы остановитесь или как?

— Хорошо, я согласна на всё, — Дениз оторвалась от меня и села на кровать, устав от боксёрского поединка со мной и стала приводить себя в порядок. — Но у меня тоже условие, — проговорила девушка, едва, сумела прийти в себя.

— Какое? — я был весь во внимании. Мне было интересно узнать, что девчонка хочет мне предложить. — Что я должен сделать для Вас, мадмуазель Ленгран?

— Давайте, будем с вами общаться без всякой официальности, Кирилл, раз мы с Вами решили стать друзьями. Называйте меня просто Дениз, если Вам не трудно, продолжила дальше говорить девушка. — Потом Вы должны мне помочь в одном деле. Без Вас мне не обойтись.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍- В каком? — я не понимал, чем я могу услужить девушке, которая могла себе позволить нанять кучу помощников со стороны.

— Меня хотят, кажется, убить.

Эти слова для меня прозвучали, как выстрел из пушки, как звук грома в ясный день. Я не ожидал их услышать.

— Вы уверены, что кто-то, Дениз, желает вашей смерти? Почему бы Вам не обратиться в полицию, там Вам помогут?

— Обращалась, — ответила девушка, нооооо…..

— Что Вам ответили?

— Я всё придумала. Так они считают. Не поверите, Кирилл, но они так думают.


— А почему Вы решили, что Вас хотят убить? Может, в полиции правы.

— Ну, всё! Теперь и Вы думаете, что я сумасшедшая. Особенно, после того, как я потеряла память и теперь ничего не помню. Но я знаю, что не ошибаюсь. В первый раз меня хотели убить в собственном доме, во второй раз хотели сбить машиной. Теперь я стала бояться собственной тени, — при последних словах девушка стала нервно подрагивать и мне захотелось её обнять, чтобы она не чувствовала себя одинокой. — Не надо, — проговорила Дениз, отталкивая меня от себя. — Но спасибо за участие, я справлюсь.

— Ладно, я просто хотел помочь, — ответил я, разведя в разные стороны собственные руки. — Как хотите. Дениз, а хоть один человек верит Вам?

— Папа, — был дан ответ. — Он видел, как меня хотели целенаправленно сбить. Но и его в полиции посчитали глупцом. Поэтому мне нужна ваша помощь. Я никому не могу доверять в доме, разве что собственной служанке Диане. Больше никому. Собственная мать меня ненавидит. Да и не мать она мне вовсе. Родной только отец. Больше у меня никого нет, только он.

— А что с вашей памятью? — захотелось спросить Дениз об этом. — Я прослушал и поэтому не понял. Вы не похожи на человека, который без памяти.

— Я была в аварии. Так мне сказали, по крайней мере, — ответила девушка. — Пришла в себя, и я поняла, что я полный ноль. Умею разговаривать и много чего ещё. Но кто я, откуда, даже имя своё забыла. Пришлось учиться жить заново. Спасибо отцу и Диане. Они оба не бросали меня. Остальным, да больше никого и нет.

— Сочувствую, — я не знал, что ещё сказать. — И давно Вы в таком состоянии находитесь? Простите за бестактность.

— Больше года, — прозвучал ответ, — Да точно. — Почти, два года.

— Совпадает со временем исчезновения королевы.

— Какая королева? — Дениз не понимала моих собственных размышлений вслух. — О ком Вы говорите, Кирилл?

— Да ничего особенного, отмахнулся я. — Так к слову пришлось.

— Вы поможете мне? — голос Дениз прозвучал с надеждой.

— Дааааа! Правда, не знаю чем, но я Вам помогу, Дениз.

— Спасибо!

— Не за что, друг! Ну что, друг, дружба навсегда? — и подставил правую ладонь для подтверждения предложения.

— Навсегда, по крайней мере, на ближайшее время.

— С чего начнём дружить? — я спросил, думая, что мне ответит Дениз.

— С чая? Я хочу чай, с молоком и с сахаром.

— Почему не кофе? — ответ подружки удивил.

— У Вас нет чая? — удивилась Дениз. — Один только кофе?

— Я же не думал, что ко мне в гости явится обаятельная француженка. Да и не привык я дома кушать. Но кофе имеется. Не обижу.

— Ладно, подавайте кофе, если нет чая. Чего сидите, идите готовьте.

— Хорошо, желание мадмуазель для меня закон, — и я побежал на кухню выполнять прихоть Дениз. Сам же для меня отмечал, что дружба с этой девушкой начиналась для меня достаточно весело.

— Что же будет дальше? Я, наверно, жизни лишусь, раз эта девчонка на всё так остро реагирует, — думал я про себя, пока готовил напиток.

— Как там ваш кофе? — услышал я из комнаты голос Дениз Ленгран.

— Сейчаааас, — услышала она мой ответный крик.

— И это всё? — девица была сильно недовольна, когда я подал ей напиток. — У Вас, Кирилл, что даже и жалкого печенья не найдётся и сахара? Как Вы изволите пить мне кофе, без ничего?

— Гость не должен обижаться, он ест и пьёт, что подадут. Я же Вам сказал, Дениз, что у меня больше ничего нет.

— В следующий раз сходите в магазин за углом, нам с Вами придётся дружить чаще, чем раньше.

— А что раньше разве было? — удивился я, мы с Вами, красавица, виделись всего пару раз и только. Пейте, кофе, остынет.

Девчонка послушалась моего совета и стала пить горячий напиток маленькими глоточками. Я же думал, что она закатит истерику, но нет. Мадмуазель Дениз точно была не из когорты нервных барышень.

— А что, мсье Кирилл, Вы неплохо сварили кофе. Мне нравится, — я не ожидал получить похвалу за свои поварские способности от столь необычной девушки, как Дениз Ленгран. — Ладно, — девушка стала говорить дальше. — Перейдём к делу. Кирилл, Вы должны недели на две начать изображать моего кавалера. Мы с Вами будем бывать в разных местах, в общем будем вести себя, как влюблённая пара.

— И что придётся нам с Вами целоваться? Дениз, Вы же моя подружка, а не дама моего израненного сердца, — и я завалился на бок, изображая из себя этакого кавалера.

— Что-то я об этом не подумала? — заявила девица, подумав немного, но тут же ответила. — Да, придётся. Вас, Кирилл, смущает поцеловать девушку? Наверняка, их у Вас было миллион?

— Вы так думаете? А давайте сейчас начнём тренировку с поцелуями, — и уже бросился целовать Дениз Ленгран.

— Неэээээт, — я был остановлен стальными руками девушки, что крепко упирались мне в грудь. — Этакий какой Вы прыткий. Неээээт. На месте потом решим, а сейчас нет.

— Почему я должен становиться вашим кавалером, Дениз? — я по сути не понимал, что от меня требуется. Раз я друг этой несносной девчонки, почему я должен становиться её мнимым женихом.

— Кирилл, Вы не поняли. У меня нет доказательств того, что меня хотят убить. Слова отца ничего не значат. Он является заинтересованной стороной. Нужен ещё один человек, который сможет мне помочь.

— Вы вспомнили обо мне, да? А так бы, даже и забыли? — я внимательно посмотрел в глаза сидящей напротив меня девушки, ожидая, что она ответит. — Только, Дениз, ответьте честно. Я не люблю, когда мне врут.

— Хорошо, наверно, не вспомнила бы. Это так важно?

— Да нет. Хорошо, когда мы с Вами, Дениз, начнём действовать? Учтите, что я работаю и могу быть вашим рабом только в свободные дни. Может, вечерами? Вас устраивает такая расстановка сил?

Да! — был ответ девушки. — Давайте сегодня мы с Вами, Кирилл, куда-нибудь сходим?

— И куда? В кафе? Я могу Вас пригласить.

— Неэээт, — махнула рукой Дениз. — Слишком банально.

— А куда? Я не совсем Вас понимаю.

— В театр, на оперу или на балет?

— Неэээт. Для этого мы с Вами слишком мало знакомы. Я придумала, в цирк. Хочу в цирк.

— Вы уверены, Дениз? Мы с Вами не малыши. Туда ходят дети, — предложение мадмуазель Ленгран сильно удивило. Не думал, что она предложит пойти в цирк.

— А что здесь такого. Вы что, Кирилл, спасовали? — девушка стала смеяться надо мной, но мне не хотелось выглядеть глупо.

— Идём. В цирк, так в цирк. Сегодня же закажу билеты. Хорошо, я буду вашим кавалером. А как мы с Вами, Дениз, будем искать убийцу?

— Он сам выйдет на меня, — не дрогнув, ответила девушка. — Серую машину, что хотела меня сбить, мы не найдём. Она скорее всего в угоне. Зачем убийце себя так подставлять? А убить снова, он будет пытаться снова. Во дворце убить меня трудно, там везде охрана. А на улице. Почему бы и нет. Только не понимаю, кому я так сильно помешала. Может, моя авария тоже как-то связана с попыткой убийцы меня прикончить. Я так думаю. Не знаю.

— Ясно, хорошо. Я буду Вам, Дениз, помогать.

— Хватит, обращаться ко мне на Вы, — съязвила молодая девушка. — Кирилл, обращайся ко мне на ты и без всяких мадмуазель. Мы с тобой собрались стать друзьями, не хочу этих официальностей при общении.

— Хорошо, — я был за и не стал спорить с Дениз. — Как скажешь.

— И я буду с тобой общаться с тобой на твоём родном языке, — вдруг заявила моя подружка.

— Да ну, ты знаешь русский язык? — я был весьма удивлён.

— Да, знаю, что тут такого, — обиделась Дениз. — Ты, Кирилл, считаешь, что француженки настолько глупы, не все такие. Да, я знаю язык.

— Хорошо, я не спорю, я за, как хочешь. Мне, конечно, будет легче, Дениз, с тобой общаться на русском? Тебя не будет напрягать общаться на чужом для тебя языке?

— Нет, — прозвучал резкий ответ.

— Окей. Давай будем искать на сегодня билеты в цирк. Их можно купить в сети. Я, правда, не знаю, что сегодня в программе, но что-нибудь подберём, — я включил ноутбук и вошёл в поисковик, чтобы найти нужный сайт. Дениз подошла и встала сзади меня, с большим вниманием осматривая объявление о продаже билетов в цирк.

— Смотри, программа интересная, — воскликнула девушка. — Как она называется?

— Летающий дельтаплан под куполом цирка, — ответил я Дениз, не представляя совсем, а что это за программа.

— Название интригует. Мне нравится. Покупай билеты, — попросила меня Дениз. — Я заплачу за себя.

— Я что? Совсем нищий, — мне было обидно. — Я могу заплатить сам билеты за нас двоих. — И тут же заказал и купил два билета в цирк на нужном сайте. Как я понял, представление начиналось через несколько часов.

— Вот и всё, — воскликнул я, считай билеты в кармане. Что, Дениз, будем делать, пока не начались представление?

— Гулять, — торжественно девушка. — Мне надоело сидеть в твоей квартире. Хочу подышать свежим воздухом. А там, может, убийца объявиться. Ты, Кирилл, гляди в оба, я могу его проглядеть.

— Есть, мой генерал, — ответил я шутливо и пошёл собираться для прогулки. А через пятнадцать минут мы с Дениз вышли на улицу, чтобы гулять. Мы гуляли там, гуляли тут, прошлись вдоль набережной Сены. Но никто не собирался покушаться на драгоценную жизнь Дениз. Я, по крайней мере, ничего подозрительного не заметил. Люди кружились около нас, и никому до нас с Дениз не было никакого дела. Были мужчинки, правда, кто хотел, видя столь красивую девушку, как моя подружка, с ней познакомиться, но Дениз мило строила мне глазки, было ощущение, что мы с ней сто лет, как женаты. Она смотрела на особенно назойливых мужиков взглядом, в котором явственно читалось: «Мужик, иди отсюда, а то убью». Пришло время, когда нам с моей подружкой нужно было идти в цирк. Через час, после того, как мы показали контролёру у входа свои билеты, потом мы с Дениз сидели на своих зрительных местах на арене и ожидали начало действа на арене цирка. Если бы я знал, что на него не нужно идти, я готов был залезть под стул, на котором сидел, потому что переживал за главного героя всего представления, который должен был пролетать, как самолёт под куполом цирка на невысокой высоте, пикируя тараном над хищными львами и тиграми. Ничто не предвещало беды, когда этот парень, нацепив яркий леопардовый костюм, уселся как попугай на жердочку трапеции и сделал свой первый круг по арене, оставив где-то внизу полосатых хищников, которые с недоверием начали рыкать на гутаперчивого дельтапланериста. Зрители аплодировали и тыкали пальцем, а оператор, находившийся в зрительном зале, пытался поймать леопардовое чудо с кудрявой головой в объектив. В какой-то момент, как я понял, механик, следивший за движением трапеции с планеристом, решил опустить его пониже к тиграм, но перебрал с расстоянием, наверно, потому что накануне, видимо, перебрал с водкой. Так я подумал. В итоге горе — планерист летел на бреющем полете прямо над головами у озверевших зверей, которые в прыжке пытались его поймать, принимая за обнаглевшего примата. Артист извивался как уж, уворачиваясь от острых когтей и клыков. В какой-то момент одна из кошек изловчилась и порвала лапой упругие брюки героя, прямо на заднице, выпустив наружу его естество. Следующий круг планерист проделал, истошно крича, подобно луне освещая голым задом все вокруг. Собравшиеся зрители в зале умирали от смеха. В какой-то момент механик очнулся и с силой рванул рычаг, из-за чего трапеция с героем мгновенно взлетела под самый купол на огромную высоту. Не ожидавший такого поворота событий бедный планерист от страха наложил в штаны, причем, сделал он это в буквальном смысле, а поскольку штанов на нем уже не было, то все его содержимое полетело вниз прямиком на укротителя тигров и львов. Зал весь лежал от смеха, хохотали и мы с Дениз, еле сдерживая руками собственные животы. Такого весёлого представления в цирке я ещё никогда не видел. Подружка была права, сегодня стоило идти в цирк и деньги, потраченные на билет, себя оправдали.

— Как тебе представление? — спросил я у Дениз, когда мы выходили из цирка.

— Здорово, просто отлично. Такое надо было придумать. Жалко планериста, конечно, но он так обложался. Точно, теперь его уволят, а может и наградят. Кто знает. Поздно уже, мне пора домой.

— Дениз, я тебя провожу. Я не оставлю свою подружку одну.

— Я сама доеду, — попыталась возразить девушка.

— Я сказал, что провожу, — заметил, что Дениз всё ещё продолжает смеяться, вспоминая того самого горе — планериста. Я поймал жёлтое такси, уселся вместе с Дениз, она назвала свой адрес водителю и мы поехали к ней домой.

— До — свидания! — прощалась со мной подружка, стоя около центральных ворот дворца, где она жила. — Завтра Вы, Кирилл, Вы свободны?

— Увидим, Дениз, — ответил я, закрывая дверь такси. — Если мир не рухнет и не настанет конец света, мы с Вами, Дениз, возможно, куда-то сходим. Спокойной ночи.

— И Вам того же, — пропела девушка и повернувшись ко мне спиной, направилась в сторону собственного дома. А что оставалось мне? Я поехал домой.

Глава 25


— Мадмуазель Дениз, — услышала я спросонья голос Дианы. Я так устала за субботу, что из-за времяпровожденья со своим новым другом, как его, Кириллом, я сразу завалилась на кровать, как только вернулась домой. Я так надеялась, что мой тайный убийца начнёт на меня охоту, и мы с Кириллом его вместе дружно поймаем, но ничего не происходило. — Дениз, вставайте, — кричала Диана мне над ухом, что пришлось, ворча, развернуться, чтобы узнать, что ей собственно от меня надо. — О, Дениз, Вы даже не переоделись? — удивилась девушка, видя, как я возлежу на собственной кровати во вчерашней одежде.

— Наверно, — буркнула я в ответ, нехотя вставая с кровати. — Что ты, Диана, там хотела? Говори, я хочу спать.

Но в ответ ко мне сунулось в моё лицо нечто лохматое и жутко мокрое, лизнув языком мне по носу.

— Что это? — не поняла я вначале, отбросив огромное живое нечто от себя, заметив, что оно было какого-то коричневого цвета с рыжими впадинами. Оказалось, что на меня набросилась живая собака увесистой массы, достаточно большая.

— Не что, а кто? — обиделась Диана. — Это Джек — Воробей. Ваш отец решил сделать Вам, Дениз, подарок и купил собаку, немецкая овчарка. Его можно называть Джек. Он всё понимает. Вчера мы с ним хорошо поиграли, а сегодня ваш папа велел его познакомить с Вами, если Вы будете дома. Теперь Вы должны за ним ухаживать, кормить и приглядывать.

— Ты уверена, что я смогу? Диана, этот пёс очень огромный, но он ничего, — пока я разговаривала с Дианой, я одновременно разглядывала собаку, которая уставилась на меня внимательным взглядом, а затем, сосковив с кровати, бросилась весело скакать по комнате, не обходя вниманием ничего вокруг.

— Дениз, отец боится за вашу жизнь. Охрану Вы не хотите нанимать, он и решил купить Вам собаку, которая будет Вас оберегать. Пока Вы к ней привыкайте, я пошла, хотя нет, я её пока заберу, а Вы приводите себя в порядок. Вас ждут на обеде.

— Я так долго спала? — удивилась я.

— Да! — ответила служанка и была такова, не забыв прихватить с собой и мою собаку.

— Джек — Воробей, — пропела я, вставая с кровати. — М — да. День начинается весело. Теперь у меня есть собственная собака. Папа сумел меня удивить, — Затем сбросила с себя вчерашнюю одежду и отправилась в ванную комнату, чтобы принять душ и привести себя в порядок. Через час я была готова к новым свершениям, не забыв отослать смску другу по телефону, предложив ему вечером встретиться. Но друг молчал, видимо, вспоминал цирк. Там было весьма весело. Пикирующий планерист, идущий на смертельный таран. Это было что-то. Но вспомнив про обед, поспешила выйти из комнаты, чтобы спуститься вниз, где в обеденной зале, меня ожидали мои родители, но оказалось, что они были не одни. За одним столом вместе с ними заседали милые девушки, примерно, моего возраста. Я едва помнила, как меня с ними знакомил отец, кажется, на недавнем балу. Они были дочками какого-то финансового воротилы, очередного друга моего отца.

— Ах, милая Дениз, я так рада тебя видеть, — одна из них бросилась меня целовать, не поленившись вылезти из-за стола. — Ты сегодня такая очаровательная. Мне пришлось терпеливо принимать поцелуи незнакомки в щёку, которую я едва помнила.

— Привет, — теперь другая девушка решила со мной поздороваться, не особо стараясь привстать для приветствия.

— Дениз, ты помнишь своих подруг? — теперь я была в ауте, но по моему лицу отец понял, что немного переборщил, но вежливо промолчал, дабы не смутить молодых мадмуазель. Маманс сидела за столом с гордым взгядом орла, взирая на всё происходящее вокруг, молча, окинув ещё раз мою персону презрительным взглядом. Я поражалась тому, насколько эта женщина умеет ненавидеть человека, особенно меня. Отца в последнее время она презирала по одной единственной причине — он перестал давать ей деньги на крупные карманные расходы, отец попросил и меня этого не делать. А молодые девицы тем временем о чём-то щебетали. Я же их слушала кое-как, думая о своём, занятая в этот момент поеданием аппетитных креветок, поданных на стол под фирменным соусом мадам Каприз. Они были просто восхитительны и таяли во рту.

— Денииииииз? — голос отца заставил меня опомниться, резко подпрыгнуть на стуле и прийти в себя.

— Да, да, я Вас внимательно слушаю, — пришлось сделать вид, что я вся во внимании.

— Дениз, — снова прокашлянул отец. — Лилиан и Амбер хотят тебя попросить сегодня провести с ними время? Как тебе такое предложение? Ты и так сидишь дома целыми днями. Съездите в клуб, отдохните.

— Да, Дениз, весело прошвырнёмся, — проговорила Амбер, сидя напротив меня. — Давай, будет весело.

— Хорошо, — пробубнила я, не особо желая, ехать куда-то вечером, но понимала, что коли сказала «да», отказываться уже поздно.

Вечером Амбер и как её Лилиан, как и обещали, заехали за мной, на красной малышке. Пришлось соответствовать статусу женщины «Вамп», так как не хотелось снова ехать в ночной клуб в пьяном угаре и в банном халате. Одета я была, как надо, обтянутая в кожаное платье и обутая на ноги в модные туфли на высоченном каблуке. Волосы я убрала достаточно высоко, а на лицо нанесла достаточно продуманный макияж, чтобы не создать образ вульгарной дамы. Выглядела отлично и сама себе я нравилась.

— Ооооооо, — воскликнули Амбер и Лилиан, увидев мой вид. — А мы думали, Дениз, что ты золушка. Умеешь одеваться. Поехали. Запрыгивай.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Я не заставила себя ждать, уселась в открытую машину сзади водителя и мы поехали кутить в клуб втроём, чтобы прожигать свою молодую жизнь. В клубе было весело, от парней не было отбоя, но несмотря на свою пьяную удаль, я старалась с ними держать вежливую дистанцию. Почему-то во мне включались внутренние тормоза, которые не давали возможности дать себе свободу в взаимоотношениях с противоположным полом. А молодые парни, видимо, чувствовали во мне какую — то потаённую опасность и не слишком сильно стремились иметь со мной дело.

— О, Дениз, ты готовенькая, — проговорила Амбер, хватая меня за руку. — Пора нам домой. Иначе твой отец поездит по ушам моему, что не присмотрела за тобой.

— А где Лилиан? — спросила я пьяным голосом.

— Гуляет с кавалером, — ответила Амбер, выводя меня из зала.

— Нет, я опять хочу танцевать, — крикнула я во весь дух. — Нет, рано.

— Нет, Дениз, хватит, — проговорила Амбер, силой выволакивая меня из клуба.

Усадив кое-как меня в машину, моя приятельница села за руль. Включился мотор, и мы поехали, как я думала, ко мне домой. Но нет, я ошиблась. Амбер решила отвезти меня к себе домой, чтобы там у неё я смогла привести себя в чувство. У неё, как оказалось, был дом собственный, двухэтажный и очень добрая мама, которая сообщила, что постелила мне постель внизу, в комнате у лестницы. Я понимала, что ещё немного соображаю, так в душе сокрушалась о том, зачем я снова столько набралась спиртного. В какой-то момент я, пошатываясь, направилась к лестнице, намереваясь спуститься и лечь спать. Но, во-первых, я потеряла равновесие и полетела вниз, а у подножия лестницы спала добрейшая овчарка Джеки. Я потом узнала, как зовут это милое создание. Упала прямо на собаку, но она умудрилась, молча, стерпеть. Гостеприимная оказалась эта псина. А во-вторых, потом я открыла дверь в комнату, увидела прямо по курсу диванчик с подушечкой и пледом и рухнула на него, успев подумать, что он какой-то неудобный. Удивилась, что мама Амбер забыла постельное бельё почему-то постелить. Утром проснулась от того, что Джеки лижет мне лицо, а в комнате стоит мама Амбер и тихо мне шепчет: «Детонька, ты спала на собачьем диване, это диван Джеки, а я тебе постелила вот тут…» И показала правой рукой на пышную кровать, стоявшую прямо напротив. Белье, сияющее белизной, и уголок одеяла даже отогнут был. Я чувствовала себя в этот момент, как клоун на цирковой арене. Стыдно было до жути, особенно, перед Джеки, ведь я у неё отобрала её кроватку.

— Простите, — я не знала, что ещё сказать людям, приютившими меня. Затем быстро одевшись, я ещё раз извинилась перед мамой Амбер, намереваясь уже уйти.

— Куда ты, детонька, обратилась ко мне милая женщина. — Пока останься, Дениз. Позавтракаешь с нами. Вначале приведёшь себя в порядок, идём, — мне ничего не оставалось, как пойти следом за доброй дамой.

— Нц ты вчера зажигала? — призналась мне потом Амбер. — Давай будем дружить? Ты, Дениз, мне нравишься. Ты хорошая девчонка, сразу видно. Лилиан, она взбалмошна. С ней весело, но скучно. Ну, что, дружба?

— Спасибо, тебе, — решила я хоть как-то отблагодарить свою новую подружку. — Я не хотела, чтобы так получилось. Отец, наверно, волновался.

— Нет, — успокоила меня Амбер. — Я ему позвонила вчера и он в курсе, что ты у нас. Так что, Дениз, по поводу отца, можешь не переживать.

— Спасибо, — проговорила я, попрощавшись потом с Амбер, отправилась домой, где меня ожидали папа, Диана и новый домочадец замка — пёс по имени Джек — Воробей. Но время показало, что возиться с собакой, у меня не было времени, потому что вместе с Кириллом мы продолжили искать моего тайного убийцу.

— Где ты была? — он позвонил мне сразу, как только я вернулась от Амбер. — Я звонил тебе. Ты не брала трубку, Дениз. Какие планы на сегодня? Шеф дал мне отпуск. Я могу это время провести в приятной компании, то есть с тобой. Как тебе моё лестное предложение?

— Я думаааааю, — я тянула с ответом, размышляя над тем, что мне делать. — Хорошо, Кирилл, давай встретимся. Где?

— Около Лувра, — был ответ.

— Хорошо, я скоро буду. Кирилл, дай мне собраться. Окей. Буду часа через два.

Я не опоздала и прибыла вовремя к месту встречи. Людей около королевского замка было достаточно. Там и ожидал меня Кирилл, стоя с букетом белых роз.

— Зачем ты купил эти цветы? Тратился? Но спасибо, — и схватила из рук друга цветы.

— Куда пойдём? — Кирилл умел улыбаться хитрой улыбкой.

— В парк, — был мой ответ. — В любой. Сегодня никаких тусовок и гулянок, никаких цирков, просто хочу в парк.

— Окей, — ответил тихо парень, особо не споря с моим мнением. Слова подруги для меня закон. В парк, так в парк.

Кирилл был одет, каккакой-то бомж, в какие-то лохмотья, но и я изысканным туалетом не блистала, предпочитая платью чёрные джинсы и широкую большую белую футболку с красной кепкой на голове. На ноги вновь обула любимые белые кроссовки. Мы были той ещё парочкой, не похожих совсем на жениха и невесту. Кирилл потащился вслед за мной, когда мы нашли нужный нам парк. Мне хотелось найти тихое место на травке около тихой водной гавани. И вскоре оно нашлось, около большого пруда.

— За нами следят, — проговорил Кирилл, решив прикрыть меня своим телом, когда мы уселись вместе на зелёный газон.

— Почему ты так решил? — спросила я у парня, усилив собственное внимание на происходящее вокруг. — Как он выглядит? Я хочу посмотреть.

— Не надо, делай вид, что ничего не видишь, Дениз, — парень обхватил меня обоими руками, обнял и сделал вид, что хочет поцеловать. Я почувствовала на своих губах тёплое дыхание парня и его бездонные глаза. На минуту мне показалось, что Кирилл и в самом деле собирается меня поцеловать. Я ошибалась. — Он давно за нами следит. Сейчас с кем-то разговаривает по телефону, — проговорил Кирилл, продолжая держать меня на весу. — Он очень внимательно смотрит в нашу сторону. Он чем-то недоволен. Еу точно не нравиться то, что я с тобой.

— Какой он из себя? — я чувствовала, что шея начинает затекать, оттолкнула от себя парня и села в вертикальное положение на зелёном газоне. — Может, Кирилл, ты придумал.

— Вот ещё, — резко проговорил молодой мужчина, смахнув со лба длинный волос. — Я тебе слово дал, что помогу найти тебе твоего злодея. Я что мальчик, чтобы играть в такие игры?

— Прости, я не хотела обидеть. Как выглядит этот субъект?

— Да, ничего особенного. В толпе его сразу и не заметишь, такой неприметный тип. Мне кажется, что я его где-то видел, но не помню где. Кстати, он достаточно внимательно смотрит в нашу сторону и постоянно кому-то звонит, думает, что мы его не заметили. Наверное, мадмуазель Дениз мне необходимо с Вами серьёзно переговорить.

— О чём, Кирилл? Я несмогу помочь в расследовании собственного дела, потому что особо ничего не знаю.

— Давай, Дениз, вместе подумаем, как ты думаешь, ты могла кому-то перейти дорогу?

— Не знаю, — был мой ответ. Я на самом деле никак не могла понять, кому я могла помешать жить.

— Подумай. Ничего не бывает просто так. Ищи в любых попытках убийства любого человека финансовый вопрос. Деньги и есть причина совершения многих известных убийств. Давай, Дениз, вспоминай. Наверняка, ты что-то упустила.

Я почесала собственный лоб, силясь вспомнить последние события за последние года два из собственной жизни.

— Кажется, знаю. Я унаследовала большое состояние, оставленное мне родным дедушкой Пьером Ленграном. Он не хотел, чтобы его деньгами пользовался отец. И его юрист, то есть адвокат, сделал всё так, по просьбе дедушки, чтобы деньги достались мне.

— И что твоему отцу ни одного евро? — удивился Кирилл. — Что же он такое сделал, что родной отец его так сильно наказал?

— Не знаю. Ничего не могу сказать, я не в курсе событий. Что произошло между дедушкой и отцом, знает сам Бог и отец.

Я печально вздохнула, сожалея о том, что совсем не помню деда.

— А где ты вчера была? — оживился вдруг снова Кирилл, снова досаждая меня вопросами. — Я тебе столько раз звонил? А ты была вне зоны доступа?

— Когда звонил? — я решила возмутиться. — Ты, Кирилл, уверен, что звонил? Вчера мой телефон целый день молчал. От тебя не было ни звонков, ни сообщений.

— Нууууууууу, — парня повело в сторону. — Я звонил ночью. Не хотел, чтобы нас подслушал твой папа.

— Ты бы ещё через неделю позвонил, — я стала возмущаться сильнее, и стала бить по широкой спине Кирилла своими маленькими кулачками.

— Ах, мне больно, — притворно завопил парень, валясь вместе со мной на землю, так как он схватил меня в кольцо своих больших мощных рук. — Ну, ты, Дениз, боксёр. И где же ты вчера была? Почему не отвечала?

— Как мнооого у тебя, Кирилл, вопросов. Всё так, тебе и скажи. На свидание ходила.

— С кем? Надеюсь, он достойный принц твоих васильковых очей? — Кирилл смеялся, смотря мне в лицо, продолжая держать меня в кольце своих рук.

— Отстань. Да, у меня было ночное свидание в обнимку с Джеки?

— Кто это? Даааама? Дениз, ты до чего опустилась, — парень продолжал надо мной смеяться.

Я кое-как оторвалась из объятий Кирилла и поправила сбившиеся волосы на голове, гневно смотря в глаза парня, продолжавшего лежать на газонной траве.

— Спешу, Кирилл, тебя разочаровать, Джеки — это собака моей подруги, а свидание у меня было с её диванчиком, в котором я ночью уютно устроилась.

— Стоп, — не понял Кирилл. — Ты спала на собачьей лежанке что ли?

Я молчала, потому что было ужасно стыдно.

— Ха, ха, ха, — раздался заливистый смех парня. — Ну, Дениз, ты звезда. Не ожидал от тебя такого. Как же ты перепутала кровать с собачьей лежанкой? Наверно, ты нахрюкалась? Ха, ха, ха.

Я ничего не стала говорить, решив обратить внимание Кирилла на человека, который продолжал следить за нами.

— Посмотри, тот субъект, Кирилл, он здесь?

— Да! — прозвучал утвердительный ответ. — У меня предложение?

— Какое? — мне стало интересно услышать, что скажет Кирилл.

— Идём, проверим, может, я ошибаюсь, и дядя просто так смотрит на нас, — парень встал и подал мне руку. — Поднимайся. Пошли. Прогуляемся. Вместе сходим ещё куда-нибудь.

Мы вместе с Кириллом отправились в ту сторону парка, где не было людей. Заметили, что тот лысый субъект в чёрных очках не двинулся вслед за нами. Я же вздохнула с облегчением, радуясь, что, наверно, пронесло. Но вдруг Кирилл резко обхватил меня всю руками, крича: «Ложись, Дениз. Нас хотят убить». И мы оба свалились на землю, как подкошенные и вместе скатились в небольшой овражек, откуда боялись поднять собственные головы, потому что над нами просвистело несколько пуль, одна из которых попала в ствол дерева. Я лежала так, боясь сказать хоть одно слово, крепко держась за плечи Кирилла.

— Что это было? — спросила я у него полушёпотом.

— А ты не поняла? — ответил Кирилл достаточно серьёзным тоном. — Ты была права, Дениз. Тебя хотят убить. Вопрос в том, за что и почему? Мы должны, просто обязаны докопаться до правды.

— Я боялась именно этого. Всё оказалось абсолютной истиной. Надо звонить в полицию, — почувствовала, как всё тело начала бить мелкая дрожь. Липкий страх сковывал все суставы. Вдруг настала резкая тишина. Никто не стрелял. Лишь где-то на верхушках деревьев был слышно, как поют птички, и дует лёгкий ветерок, пробивавший себе дорогу сквозь зелёную крону деревьев. Солнце своими лучами светило где-то там, на высоте, едва пробиваясь к земле. На телефоне я нажала подушкой указательного пальце на экране номер полиции и стала ждать ответа. Пошли долгие гудки.

— Аллё, полициииия, прииииезжааааайте, — мой голос дрожал, я не могла нормально говорить.

— Кто это? — доносилось с той стороны отвечавшего мне человека. — Представьтесь, пожалуйста. Кто Вас хотел убить?

— Меня зовуууут Дениииз Ленграаан. Меня только что хотели убить. Приезжайте, пожалуйста. Я боюсь. Убийца может вернуться.

— Где Вы находитесь? Назовите адрес, — попросил неизвестный полицейский, которого я не видела.

Пришлось назвать место своего нахождения, и мы с Кириллом стали ждать приезда правоохранителей.

— Ждите, мы уже высылаем Вам полицейских, — отозвался дежурный. Правда, явились они через десять минут.

Место покушения на мою жизнь было оцеплено. Приехавшие полицейские стали собирать все возможные улики, были найдены гильзы от пуль. Нас с Кириллом тщательно допросили, но мы ничего путного сказать не могли, потому что не смогли увидеть убийцу, так как всё произошло быстро и спонтанно.

— Вы, мсье Воронов, не увидели убийцу? — удивился один из полицейских, который нас допрашивал. — Вам с мадмуазель Ленгран придётся проехаться с нами для дачи показаний.

— Хорошо, — ответил друг, не споря с полицейскими. Но при этом иронично добавил. — Господин полицейский, я должен был убийцу разглядывать или девушку спасать? Как я мог его увидеть, если над нашими головами летели настоящие боевые пули? Сами подумайте. Возможно, будь я суперменом, то смог бы и девушку спасти и убийцу нейтрализовать. Но я человек, а не Бог. Не всё в этом мире в моей власти.

— Я Вас понял, — ответил полицейский и затем обратился ко мне с вопросом. — Мадмуазель Дениз, Вы можете дать нам показания и проехать с нами в полицейский участок?

— Могу! Я поеду с Вами. Мы с моим другом Кириллом расскажем Вам всё, что знаем.

— Отлично, — полицейский был даже рад, услышав моё согласие, а Кирилл молчал, не проронив больше ни слова, пока мы ехали в полицейской машине.

В отделе полиции я рассказала всё, что знала о покушении, а Кирилл добавил к своим показаниям и рассказ о лысом субъекте в очках, что следил за нами. Полицейский внимательно слушал, а другой записывал всё сказанное нами с Кириллом под протокол, который мы потом оба подписали. В участок приехал и мой отец, с бледным лицом, так как в пути он подумал о том, что меня убили и с вздохнул с облегчением, едва меня завидев.

— Как ты? — спросил он меня, слегка прижав к себе.

— Всё хорошо, папа. Уже вся история закончилась. Полицейские открыли дело. Теперь они поверили в то, что меня хотят убить. Найденные гильзы от пуль тому доказательство. Там ещё нашли следы от кроссовок 40 размера и примятую траву.

— Поехали домой. Ты уже освободилась? — папа переживал. Мне это было приятно.

— Даааа, уже всё. Нооооо, па, я хочу познакомить тебя со своим другом.

— С кем, Дениз? Я его знаю?

— Возможно, папа. Он был на балу, — я подвела за руку Кирилла к отцу. — Папа, это мой друг, — оба мужчины — молодой и пожилой внимательно всматривались в глаза друг другу, пока мой голос не заставил их обратить на меня внимание. — Па, Кирилл сегодня меня спас. Если бы не он, я уже была мёртвая. Он прикрыл меня своим телом, рискуя собственной жизнью. — затем я обратилась к парню, желая представить ему отца. — Кирилл, это мой папа, мсье Аллен Ленгран, — но оба мужчины продолжали меня игнорировать, мысленно меряясь друг с другом количеством моральной силы и воли.

— Спасииибо за дочь! — проговорил отец, буквально вытягивая из себя эти слова. — Я Вам обязан Кирилл. Я боялся, что поседею на всю голову, но Вы сумели спасти мою дочь.

— Убийца ещё не найден, — голос Кирилла звучал устало. — Мсье Ленгран, мне нужно с Вами переговорить. Это важно.

— Хорошо, — проговорил отец, сильно не споря с молодым человеком.

— Дениз, не обижайся, — Кирилл повернулся в мою сторону и слегка меня обнял. — Нам нужно с твоим отцом поговорить наедине. Я быстро, — отец, молча, наблюдал за нами со стороны, видимо, одобряя мою дружбу с Кириллом. — Прошу в коридор, — обратился к отцу парень и они оба вышли, тихо затворив за собой дверь. Я осталась одна, так как полицейских не было в комнате, так как они на пару секунд вышли по делу. Один из них вернулся, затем он сказал, что мы с Кириллом свободны до нового вызова в участок. Меня обещали держать в курсе дел, а затем в помещение зашёл Кирилл с довольным лицом, а вслед за ним шёл отец со спокойным выражением лица. Мне было интересно узнать, о чём они оба договорились, но оба мужчины молчали, как партизаны, ни слова не говоря.

— Поехали домой? — радостно проговорил отец, обращаясь ко мне.

— Домой, — ответила я.

— И Кирилл с нами, — добавил папа к выше сказанному. — Он отныне будет жить с нами, — я стояла ошарашенная с расширенными глазами, так как не ожидала такого поворота событий.

— Как этоооооо? К нам домой?

— Да! — проговорил отец и добавил. — Дениз, не обсуждается. Едем. Потом за его вещами я отправлю слугу. Дениз, не смотри на меня такими глазами. Кирилл, не с тобой же будет жить в одной комнате, а поселиться рядом в голубой комнате, которая сейчас пустует. Я уже дал приказ Изабель привести её в порядок. Кириллу будет, где жить в нашем доме.

— Вот дела, — думала я, сидя в машине такси с разинутым от удивления ртом, пока мы втроём — я, Кирилл и отец ехали домой. Но мне понравился такой сюрприз, так как только с Кириллом я чувствовала себя в безопасности.

Глава 26


— Сам напросился к Ленгранам, — но я понимал, что убийцу Дениз необходимо остановить. Он снова покушаться на неё и это могло произойти где угодно: В её доме, на улице, везде, где могла быть девушка. Раз пошли свистеть пули, намерения преступника довести своё дело до конца любой ценой были уже ясны. — Хорошо, что теперь я с Дениз буду рядом и смогу её защитить, — Эта мысль меня успокаивала, пока голова подружки лежала у меня на груди, когда мы ехали к ней домой вместе с её отцом на такси. Она смотрела куда-то вдаль через плечо водителя и молчала всю дорогу, переживая про себя всё пережитое за день.

— Вот и приехали, — объявил отец Дениз, как только жёлтый автомобиль въезжал на каменистый гравий, рассыпанный по всей площадке перед парадными ступеньками замка, где жила Дениз. — Выходим. Дениз, с тобой всё в порядке? — обратился старик к дочери.

— Аааа, да, — ответила подружка, вылезая из салона машины. — Мы уже дома. Как хорошо. Здесь я чувствую себя в безопасности.

На пороге дома нас встречала весьма симпатичная молодая служанка, одетая в строгую чёрную униформу. Но мне не понравился её колючий взгляд, брошенный мимолётом на Дениз. Она думала, что никто этого не видел, но я заметил. А сама Дениз и её отец не обратили на этот факт никакого внимания.

— В этом доме много тайн, — подумал я. — Простая служанка и так остро реагирует на хозяйку. Здесь точно что-то не так, — Обратил внимание на одно из окон на втором этаже, так как сильно колыхнулись шторы. Кто-то следил за Дениз. — К добру или к худу? — подумал я про себя. — Надо держать руку на пульсе.

— Изабель, комната для мсье Воронова готова? — обратился к служанке мсье Ленгран.

— Даааааа, — послышался жалкий лепет девушки. — Готова. Я проведу гостя в его покои.

— Хорошо, будь добра, — отозвался хозяин.

— Неэээээт, — всполошилась неожиданно Дениз. — Папа, я сама проведу Кирилла в голубую комнату. Изабель, ты можешь заняться своими делами.

— Хорошо, — в голосе служанки чувствовалась радость, и покинув хозяев, она отправилась по своим делам.

— Странная девушка, заметила Дениз, хватая меня за правую руку.

В это время отец подружки, распрощался с нами обоими и отправился отдохнуть в свои покои.

— Пошли, — проговорила Дениз, провожая взглядом уходившего в дом отца. — Кирилл, я обещала тебе показать твою комнату.

— Ну и как тебе идея жить в одном доме? — спросил я у неё.

— Крутая идея, — ответила девушка, стремительно уводя меня вслед за собой в глубину замка, в который мы вошли через массивные солидные дубовые парадные двери. Мы шли с Дениз, молча, вместе несколько минут, поднялись вверх, пока не оказались на втором этаже, где девушка открыла одну из дверей, что была справа от лестницы.

— Это твоя комната, Кирилл, — проговорила Дениз, приглашая меня вовнутрь.

Я, конечно, понимал, что в европейских богатых домах свои причуды у их владельцев. Читал пару романтических книжиц на досуге, где описывались комнаты, имеющих свои названия, но не думал, что сам буду жить в подобной. Мне больше понравился сам замок господина Ленграна, так как он поражал своей мощью и красотой. Нет сам дом не был замком в полном смысле этого слова. Нет. Это был добротный, красивый, изящный дворец светло- серого тёплого цвета с готическими греческими колоннами. Дениз повезло жить в таком доме. Что собой представляла голубая комната, которую я видел впервые. Стены были обклеены дорогими голубыми обоями с красивым рисунком. Потолок был почти голубого цвета, но имел более светлый оттенок, чем сами стены. Полы были обычными. Везде был деревянный паркет. В центре этой комнаты я лицезрел вполне себе современную кровать, но с постеленными на ней голубыми подушками и покрывалом. Имелся небольшой платяной шкаф для вещей, а около стены примостилась тумба, имевшая вполне человеческий мирской цвет. Неплохая была комнатка.

— Скромненько, — сказал я вслух, чтобы слегка позлить подружку.

— Что ожидал покои самой Елизаветы II? Среди богатых тоже встречаются скромные люди, — эта девица просто насмехалась надо мной. Конечно, я понимал, что Дениз так поступает, шутя, потому что и сам не за словом в карман, зная, как нужно человеку ответить.

— На покои английской королевы я не рассчитывал, но апартаменты царской семьи Романовых меня очень даже устроили бы.

— Простите, господин! — и Дениз отвесила мне солидный реверанс. — Наш постоялый двор оного не имеет. Предлагаем лучшее, что есть.

— Ладно, подружка, меня устраивают твои покои, — я шутливо сдался, разведя в стороны руки. — Показывай свою опочивальню.

— Зачем? — девчонка смеялась, глядя мне в лицо.

— Дениз, ну, должен же я знать, куда выкидывать твоих ночных гостей, если ты будешь кричать и звать на помощь. Поэтому я должен знать, где твоя комната, — мои слова напомнили Дениз об опасности, что нависла над ней. И наш общий шутливый разговор перешёл в серьёзное русло.

— Пошли. Моя дверь напротив твоей, — проговорила девушка без всяких обиняков.

— А как твоя комната называется? — спросил я у Дениз у любопытства. Она покосилась на меня с немым укором во взгляде. — Ну, Дениз, правда, — стал я отнекиваться. — Ты меня переселила на небо, а сама куда забралась? В райский сад с яблочным деревом? Там тебя не искушают змеи?

— Нет, к тебе поближе, — рассмеялась девушка. — Увы, змей хотел меня отравить, — ответила Дениз с иронией в голосе. Она открыла дверь и впустила меня в свою комнату.

— Прошу, заходи, это мои покои. Как они тебе, Кирилл?

— Неплохо, — оценил я берлогу девчонки. — Ты тут живёшь, как ангел? Всё такое нежно-голубое вокруг.

— Ага, завидуешь, — весело ответила подружка. — Друг.

— Есть немного, готов переселиться к тебе. Вот кресло, мне подойдёт. Хочешь, я заменю тебе твою собаку.

И в этот момент в комнату Дениз ворвалась огромная псина, и бросилась её облобызать всеми возможными способами.

— Уууууу, — рядом с ним я карлик и даже не смею занимать место этого монстра.

Словно понимая мои слова, собака бросилась обнимать и целовать меня, оставив в покое свою хозяйку.

— А то, — рассмеялась Дениз. — Джек — Воробей никому не даст меня в обиду.

— Как, как его зовут? — переспросил я девушку, уже хватаясь за живот от смеха. — Это ты, подружка, его так назвала? Не знал, что ты фанатка фильма «Пираты Карибского моря».

— Джек, Джек, где ты? — послышался крик девушки. — Воробушек мой, где ты? Неужели побежал к своей хозяйке? — неожиданно в комнату ворвалась миловидная девчонка, одетая в форму служанки.

— Простите, мадмуазель Дениз, я не знала, что у Вас гости. Я искала Воробушка. Он оказывается у Вас, можно я заберу Джека? Он Вам, видимо, мешает? — девушка засмущалась, щёки её заалели, ресницы опустились вниз, как будто она никогда не видела молодых мужчин, как я, например.

— Дианаааа? — заворковала вокруг служанки Дениз. — Что ты? Не уходи. Джек нам не мешает, — Псина же, потеряв интерес ко мне и к Дениз, нагло расположился на кровати хозяйки, озирая нас троих, находящихся в комнате, зорким оком. — Кирилл, — повернулась Дениз в мою сторону. — Это Диана, моя личная служанка и по совместительству подруга.

— Я заметил, что Диана заулыбалась при этих словах, сказанных в её присутствии хозяйкой. Она смело подняла глаза и посмотрела в мою сторону, внимательно изучая мою физиономию.

— Очень приятно познакомиться с знаменитой Дианой. Дениз много о Вас говорила.

— Спасибо, — едва слышно ответила служанка, почти одними губами.

— Диана, мой друг Кирилл. Он пока поживёт в нашем замке.

— Я тоже рада познакомиться, — уже смелее проговорила служанка. — Могу я забрать Джека? — задала она вопрос хозяйке. — С ним надо погулять, помыть и покормить.

— Хорошо, — ответила Дениз, дав служанке добро на это действие.

— Джек, за мной, — проговорила Диана, и огромная овчарка немецкой породы ринулся следом за девушкой, как будто не Дениз был её хозяйкой, а Диана.

— Да, да, да, — ответила подруга на мой немой укор. — С ним занимается Диана. Кажется, она псу больше по душе, чем я. Пусть, если хочет, ухаживает за собакой, я не против.

— Я разве что-то сказал? — ответил я, удобно усаживаясь в кресло.

— Извини, я подумала, что ты меня осуждаешь за собаку, — прозвучал ответ Дениз.

— Ладно, подруга, давай решим план наших действий. Как мы с тобой будем искать твоего убийцу?

Мы с Дениз обсудили план действий, решив вначале недругов искать в доме, решив не ставить в известность отца Дениз. Мы оба понимали, что в замке никому нельзя доверять. Тайный убийца мог иметь доступ к любому члену семьи семейства Ленгран, исключая, конечно, саму Дениз. Она как раз и была жертвой всей истории. В качестве подозреваемых были и слуги, работавшие в огромном доме и в местном парке, окружавшем со всех сторон замок. Не были исключением и охранники, нанятые самой Дениз за собственные деньги, оставленные ей дедушкой. Убийцу необходимо было искать. На работе я договорился о длительном отпуске за свой счёт, мотивируя тем, что возникли проблемы личного характера и мне пошли навстречу. Своим долгом я считал помочь Дениз найти её врага. Поначалу ничего не происходило, если не считать одного конфуза, который немного изменил наши взаимоотношения с Дениз. Я прожил в замке около двух недель. За это время успел познакомиться со всеми слугами и домочадцами, проводил время с Дениз. Мы шутили вместе, играли в карты, гуляли по городу. А в это время убийца, видимо, временно залёг на дно. Полиция его искала, но не было никаких новых следов и фактов его проявления. Всё было относительно тихо. Только мать Дениз мадам Одетт немного напрягла и служанка Изабель. Они вели себя достаточно странно, но улик, направленных против них, у нас с Дениз не было. Я не думал, что мачеха может так люто ненавидеть свою падчерицу. Само зло неистово горело в глазах мадам Одетт, когда она в очередной раз видела перед собой приёмную дочь. Но ни словом она не высказала своих отрицательных эмоций по отношению к Дениз. Все остальные люди, жившие в замке, в том числе и отец Дениз, относились к девушке достаточно хорошо. А мадам Каприз, местная повариха, обожала свою молодую хозяйку. Познакомился и с подругой Дениз, девушкой, при этом жгучей брюнеткой, по имени Амбер, на мой слух такое имя звучало странно, но понравился его перевод на русский язык. «Амбер» с французского означало «Янтарь». Я понял, что она сразу положила на меня глаз, ведь мы, мужчины понимаем такие вещи. Было видно, что она мной заинтересовалась. Обрадовалась, узнав, что мы с Дениз закадычные друзья и не более.

— Дениз, я уведу у тебя этого парня? — спросила она у моей подружки. — Без обид.

— Да, конечно, — ответила Дениз. — Кирилл, свободный парень и может встречаться с любой девушкой.

Амбер пригласила нас с Дениз на тусу в крутом клубе, обещая, что и для Дениз найдётся пара. Мы с подружкой решили, что пришло время хоть немного развеяться, так как в последнее время мы жили в замке немного в напряжённом состоянии.

— Хорошо, — ответила Дениз, согласившись развеяться в весёлой обстановке. И вот наш компашка — я, Дениз и Амбер отправились тусить в знаменитый клуб под названием «Сокровища пиратов». Там было прикольно. Мне

показалось, что я оказался на знаменитом корабле Джека — Воробья «Чёрной жемчужине». Вся обстановка в клубе напоминала нам троим о том, что мы оказались в знаменитом пиратском фильме. Висели на стенах пиратские сети. Обслуживающий персонал был одет в пиратскую одежду. Каждому на голову осталось посадить только пятнистого попугая. Официанты разносили по залу подносы с напитками. И разносилась самая дикая музыка, под которую хотелось трясти своими костями, танцуя бачату или лампаду. Всё вокруг заставляло человека раскрепоститься и отключить свой разум, предавшись самым низким человеческим порокам. Многие так и сделали, когда часа через два многие посетители клуба, наклюкавшись спиртного, готовы были устраивать бесплатный стриптиз на барной стойке. Я танцевал вместе с Амбер, где-то рядом была Дениз, за ней пытался приударить блондинистый смазливый паренёк. Амбер же пыталась притиснуться ко мне телом ещё ближе, недвусмысленно намекая, что она хочет большего. В полутёмном помещении, под огни софитов и громкую музыку не был овидно, что творила Амбер с моим телом. Её гибкие пальчики двинулись вниз по моим ногам, а губы слегка, коснулись моих губ. Тело же девушки прижалось ко мне ещё теснее. Я стал чувствовать, что стал заводиться. Начинало сносить крышу, тем более почувствовал сквозь рубашку, как об мою грудь трутся груди Амбер. Я бы сдался, но кое-кого вовремя вспомнил. Пред глазами пролетели глаза королевы, смотревшие на меня с осуждением. Наваждение также быстро ушло, как и появилось. Я оторвал от собственного тела руки Амбер, резко ей ответив: «Извини, я не могу, меня не поймёт девушка, которую я давно люблю». Амбер оторвалась от меня, ответив лишь несколько слов: «Я поняла, забудь. Ничего не было». И как ни в чём не бывало, мы продолжили танцевать дальше. Но я не знал, что мной и Амбер в это время пристально наблюдала Дениз. Она в этот вечер пустилась во все тяжкие, напившись до отвала спиртного. Девчонку домой пришлось везти мне, так как с Амбер мы вполне хорошо расстались. Девушка всё поняла, она оказалась вполне адекватной, похвалив меня за верность своей любимой, жалея о том, что ей не встретился такой парень, как я, раньше. Я взял на руки пьяную Дениз, которая, являясь моей официальной подружкой, почему-то хотела со мной целоваться совсем не по-дружески. Мы с ней кое-как завалились в такси, где борьба с отчаянной Дениз продолжалась дальше.

— Ты с ней? Меня предал? — говорила подружка. Я же старался её всю дорогу успокоить. Вскоре со своей ношей уже стоял около двери Дениз, так как хотел завести девушку в её комнату, чтобы положить её на кровать. Не сказать, я бы слукавил, если бы думал, что Дениз мне не нравится, как девушка. Нравилась и даже больше. Она мне всё больше и больше напоминала своей улыбкой, речью, привычками королеву. Я порой забывал, что вижу перед собой отчаянную взбалмошную француженку, так похожую на Наталью Ростову. Порой до отчаянья мне хотелось поцеловать Дениз и заняться с ней тем самым. Но я внушал себе, что я верен самой королеве и Дениз меня не интересует, что она есть моя подруга и отношения между нами сугубо дружеские. Я топил в себе всё мужское по отношению к Дениз.

Воможно, зря, ведь сама королева никогда меня не любила, отчаянно отдав свою любовь Александру Волонскому, который даже не предпринимал попыток её найти. Я поставил Дениз ногами на пол, придав ей некое стоячее положение, одновременно пытаясь открыть ногой дверь её комнаты. Но у Дениз были другие планы на эту ночь. Она вдруг открыла глаза, посмотрела на меня ясным взглядом своих глаз, который не предвещал что-либо хорошего.

— Тыыыыыыы, обратилась она ко мне со всей пьяной злостью. — Там с ней. А я, тебе что вообще никак, — и схватив своими руками мою голову бросилась неистово целовать меня в губы. И началось. Я не мог больше сдерживаться. Мои сдерживаемые баррикады рухнули. И началось. Единственное, что я сообразил сделать, подхватить девушку на руки и отправиться с ней в свою комнату, не забыв закрыть дверь на ключ.

Глава 27


— О головушка, ты моя, бо, бо, — Мне казалось, что она сейчас лопнет на части от боли. Кажется, что я становилась пьяницей. Стала часто пить за последние два месяца. — Ох, ох, — вытянула из-под одеяла ноги, глаза открывать не хотелось, было очень больно. Вытянула одну руку, по привычке водя ею по постели, как нащупала что-то инородное.

— Кошмар, — я переспала с собственным другом. — Я вскочила с постели, в чём мать родила, и стала лихорадочно искать по полу остатки своей одежды. Нащупав своё платье, быстро его одела. Мозги стали просыпаться, оживляя в памяти живописные картины прошедшей страстной ночи с Кириллом. Он же без зазрения совести продолжал спать не на моей кровати. Я поняла, озираясь вокруг, что ночь провела в его комнате.

— Что, Дениз, что с тобой? — я резво подпрыгнула услышав голос проснувшегося Кирилла.

— У нааааас с тобой было? Даааааа? — пролепетала я слабым голосом, боясь услышать ответ парня, возлежавшего на кровати. — Только скажи честно, пожалуйста.

— Было, Дениз, — Кирилл ничего не стал от меня скрывать.

— Иииииии, но мы же с тобой друзья? — снова я проговорила едва слышимым голосом.

— Только вчера ты так не думала, — проговорил парень, поднявшись с кровати. — Идея заняться играми в постели принадлежит тебе, Дениз, — констатировал факт Кирилл. — Я тоже виноват, не сдержался, — Кирилл обернулся в простыню, намереваясь идти в ванную, но повернулся в мою сторону, решив меня успокоить. — Дениз, не переживай. Было и прошло. Забудь. Мы с тобой останемся друзьями и дальше. И я тебе буду помогать с поисками убийцы. Такое иногда бывает между мужчиной и женщиной, даже между друзьями. Правда, у меня давно не было женщины. Только, Дениз, ты вчера себя вела странно. Почти ревновала меня к Амбер. Ты ничего не хочешь мне сказать, что-то очень важное, что касается нас обоих?

— Нет, — был мой ответ. — Хорошо, раз мы с тобой друзья, сделаем вид, что ничего не было.

— Кстати, я спал не с девушкой, — заметил Кирилл. — У тебя кто-то был раньше, до меня. Возможно, Дениз, ты кого-то любила в прошлой жизни. Как ты считаешь?

— Не знаю, — был мой ответ. — Я иду в свою комнату.

— Окей, — прокричал парень, находясь уже в ванной. Ему повезло. В голубой комнате имелся собственный санузел.

После этого случая теперь я не могла относиться к Кириллу по-прежнему. В наших с ним взаимоотношениях что-то изменилось, хотя мы продолжали относиться друг к другу по дружески, считая вид, что ничего между нами не происходило. В этот трудный для меня момент мои собственные враги решили активизироваться? И где? В моём собственном доме. Я не знала, что Кирилл проявил недюжинную бдительность. Он проводил допросы каждого человека, кто имел отношение к замку. Старался вести тайное наблюдение за теми, кто был в зоне его подозрений. И такие попытки найти преступника дали свои плоды. Меня попытались убить в собственном доме, так как однажды, когда я находилась одна в одной из дальних комнат, меня хотели ударить маленькой бронзовой статуэткой ангела по голове. Но враг был остановлен. Преступницей оказалась служанка Изабель. Я не ожидала такого поворота событий. Никогда не могла бы на неё подумать, что она и есть монстр в женском обличье. А остановил её Кирилл, который решил за ней последить. И оказалось, что не зря. Папа был в шоке, Диана в трансе. Вызвали полицию, которые арестовали Изабель. Но девушка была только вершиной айсберга. Её допросили в полицейском участке. Открылось многое, чего никто не знал. Изабель действовала не одна, ею руководила моя мачеха — мадам Одетт, которая планировала в дальнейшем убить и отца, чтобы деньги моего дедушки после моей смерти и кончины папы папы могли перейти ей. Изабель была её помощницей, так как мадам Одетт пообещала ей после окончания дела место экономки в замке.

— Господи, моя жизнь и жизнь отца за место экономки, — я была злая на Изабель, так как не понимала, что ей не хватало. Она получала хорошую зарплату, которую ей повысили после того, как я получила наследство дедушки, так как я стала выделять деньги на расходы замка.

— Успокойся, Дениз, — Кирилл старался меня приободрить, я же поражалась тому, насколько человек, как существо, может быть завистлив и жаден до чужой славы, денег и власти, как он готов идти по трупам ради достижения коварной цели, как мадам Одетт, которую тоже арестовали.

— Я не хочу ничего о ней знать, — кричал, рвал и метал отец, после того, как его жену отвезли в полицейский участок на допрос, а затем посадили в тюрьму. — Я же любил её, потакал любым капризам. Чего ей нехватало? Чего?

— Денег, папа, денег, — теперь я старалась успокоить отца, как Кирилл меня. — Прости, её папа. Никто не умер, я жива. Всё хорошо.

Но кое-что было странным. Изабель и мадам Одетт отнекивались от обвинения в том, что они хотели задавить меня машиной на улице.

— Это не я, — заявила мадам Одетт на одном из допросов, как мне потом рассказывал сам следователь. — Травить пыталась, но сбить машиной, нет. И стреляла в эту дурру тоже не я. Не моя вина. Я бы не промахнулась.

Вскоре состоялся суд, и мадам Одетт вместе с Изабель осудили на несколько лет заключения. Замок вошёл в привычное русло своей жизни. Кирилл продолжал жить с нами, который считал, что убийца ещё не найден. Но было непонятно, кто же тогда хотел меня убить. И убийца не заставил себя ждать. Но перед новым покушением на мою жизнь произошло ещё одно важное событие, сыгравшее в моей жизни особую роль. Я стала чувствовать себя по утрам как-то не очень хорошо. Меня почему-то тошнило и до отчаянья хотелось поесть одни лимоны, которые я раньше терпеть не могла.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍- Что со мной, Диана? — поинтересовалась я у служанки. — Никак не могу понять своё состояние, тошнота и рвота по утрам.

— Оооооооо, мамдмуазель, — воскликнула служанка. — Я догадываюсь, конечно, кто папа, но Вы скоро станете мамой. Вашему отцу повезло. Я хорошо знаю, что господин Ленгран хочет быть дедушкой.

— Ты уверена? — в моих глазах явственно читался страх. — Не может быть, просто не может быть.

— Сходите к врачу, если сомневаетесь, — ответила Диана. — Я же из многодетной семьи. Нас в семье пятеро и я старшая. Я воспитала всех своих младших братьев и сестёр, потому что мама постоянно ходила беременной. Меня не удивишь. Вам, Дениз, пора становиться мамой, годы идут, а дети — это же цветы жизни, ваша частичка. Поверьте, — я даже не думала, что моя собственная служанка окажется философом по жизни. — А его отцу скажете? — задала она мне вопрос.

— Думаю, надо, — ответила я Диане, всё ещё сомневаясь, а нужно ли так делать. Я съезжу к врачу, там будет видно.

Но визит к гинекологу расставил всё по своим местам. Я на самом деле оказалась беременна. Сделанный накануне визита к врачу тест на беременность тоже показал, что я нахожусь в положении.

— Кошмар, — думала я про себя. — Иду сдаваться Кириллу. Он должен знать. Пусть тоже несёт ответственность за этого ребёнка, хотя морально уже готовилась к тому, что буду растить его одна, если ребёнок другу будет не нужен. Иногда бывает так, что друзья заводят совместных детей. Я убедилась теперь на собственном опыте.

— Как ты уверена? — Кирилл был в шоке. — Точно! Мы с тобой перестарались.

Я опустила голову, понимая, что другу ребёнок не нужен и готова была рыдать в три ручья, как царевна Несмеяна из сказки о Емеле Дурачке. Только сейчас тем самым Емелей был Кирилл.

— Круто. Я папа, — услышала я голос Кирилла, не веря тому, что услышала. — Дениз, ребёнку нельзя расти без папы, мы женимся.

— Ты уверен. Что тебе это надо, друг? — я не хотела навязывать ему своё общество насильственным путём.

— Слушай, Дениз, — проговорил Кирилл, держа своими тонкими длинными пальцами моё лицо. — Я отец этого ребёнка и буду жениться на тебе ради него. Малыш не должен расти без отца. Может, ты собралась делать аборт, не спросив меня? Я ведь тоже имею отношение к этому ребёнку. Мы с тобой его делали вместе, если ты не забыла. Не хочешь настоящий брак, пусть он будет фиктивный. Обещаю, что теперь я тебя пальцем не трону. Слышишь, Дениз, я выполню свою клятву. Что теперь скажешь?

— Хорошо, — был мой ответ. — Я согласна, но при одном условии?

— Каком?

— Мы регистрируем брак, никакой церкви, венчания и свадьбы. Я не хочу.

— Окей, я согласен, — Кирилл согласился на все мои условия, чему я была рада. Почему-то не хотелось пышной свадьбы, я сама не могла понять почему. Папа скакал от радости по замку, узнав, что он будет дедушкой.

— У меня будет внучка, — кричал он всем и вся, расстроенный только одной новостью, что у нас с Кириллом не будет свадьбы и венчания.

И в этот момент о себе дал знать убийца, пытавшийся меня снова убить в моём собственном доме, так как в целях безопасности я перестала бывать где — либо за пределами замка и убийце пришлось изощриться, чтобы придумать, как на меня напасть. Убийца пришёл в мой дом, в мою собственную комнату, в которой я спала.

— Ааааааа, спасите, помогите, — раздался мой голос, — когда я почувствовала сильные руки на моей шее. Незнакомый мужчина в маске и тёмном костюме пытался меня удушить. Я царапалась, кричала, не жалея собственного голосовых связок, но уже теряла силы, чувствуя, как ухожу в мир иной. Меня услышал Кирилл, который из другой комнаты напротив, поспешил мне на помощь. Преступник не ожидал такого развития событий. Кирилл напал на него сзади, и между мужчинами началась яростная схватка, не на жизнь, а на смерть. Казалось, что удача на стороне Кирилла, но убийца вынул нож, готовый сразить своего противника наповал насмерть. Я всё ещё приходила в себя, держась за горло, сидя на кровати, но стерпеть такое, уже не могла. Я, как пантера, прыгнула на другой конец комнаты. Никак потом не могла понять, откуда у меня тогда взялась лёгкость кошки. Схватила в руки бронзовую тяжёлую лягушку — копилку и улучив нужный момент опустила её на голову убийцы, рухнувшего сразу, как мешок с песком, тяжело на пол.

— Кирилл, с тобой всё хорошо, — я бросилась обнимать парня, проверяя нет ли на его теле ран.

— Всё хорошо, — был его ответ. — Как ты, Дениз? — спросил он у меня. — Он ничего тебе не сделал? Как ребёнок?

— Всё хорошо, — ответила я. — Снами всё хорошо.

Вызывали затем полицию. Убийцу арестовали, которым оказался тот самый садовник, устроившийся к нам работать в замок некоторое время назад. Я не понимала, почему он не предпринимал попыток убить меня раньше. Но мы с Кириллом не узнали ответа на этот вопрос, потому что преступник отказывался давать полиции какие-либо показания. Снова пришлось давать показания, но полиция решила, что дело с покушением на мою жизнь можно считать закрытым, раз преступник пойман.

— Это ещё не всё, — как-то проговорил Кирилл, когда он однажды после случившегося решил заговорить со мной.

— Почему? — спросила я у него.

— Этот господин, которого мы, Дениз, с тобой поймали, он только исполнитель. Нужно искать заказчика. Но я не могу рисковать твоей жизнью и жизнью нашего ребёнка. После регистрации мы уезжаем. Твоя жизнь всё ещё в опасности.

— Кудааааа? — я не понимала.

— Далеко, Дениз, настолько далеко, чтобы тот, кто хочет твоей смерти думал, что ты испугалась. Понимаешь? — и парень меня крепко обнял, как будто боялся, что я растаю, как снег.

— Хорошо, я согласна.

— И куда мы едем?

— В Новую Зеландию. Мне там предложили работу. Английский я знаю, и ты его тоже сможешь выучить.

— Опять бежать, — подумала я, потому что совсем не хотелось уезжать из Франции.

— А как же папа?

— Дениз, он может с нами. А нет, поймёт, он же твой отец.

После регистрации нашего брака, мы с Кириллом покинули страну, то есть Францию, отправившись за тридевять земель, за тридевять морей в незнакомой стране налаживать новую жизнь.

Глава 28


Я назвал своего сына, как хотел. Его звали Денисом, Дэном, как он любил себя называть. Я так и не женился, а отношения с родителями стали окончательно портиться после того, как исчезла Ната, моя невеста. Прошло много лет, как я видел её в последний раз. Родители не хотели верить в то, что их дочери больше нет, и приказали мне не являться на порог их дома, считая, что я предал их дочь, перестали считать меня своим сыном. Но я и так был им неродным. Так иногда ко мне заезжал Петька, мой старый друг и товарищ.

— А Кира где? — удивился он однажды. — Вы же были такие друганы? Разбежались что ли? Куда он делся?

— Не знаю, — ответил я резко, так как о Воронове, то ли о Лапшове вообще не хотелось говорить.

— А ты чего не женишься? — удивлялся Петька. — Что бабу, найти не можешь, так я тебе живо устрою. Подберём кралю.

— Не надо и так на душе тошно, — иногда хотелось выть и кричать от отчаянья.

— Ээээээ, как тебя жизнь побила, — подвёл итоги Петька. — Моя сеструха тебе покоя не даёт? Верно, Сашка?

— Не знаю, Петька, не знаю. Если бы не сын, давно бы удавился. Он меня и держит, ради него живу. Он и есть свет моих очей.

— Паааааа, — послышалось в коридоре. Оказалось, что Денис вернулся со школы. — Я есть хочу. Аааааа, здравствуйте, дядя Петя! — поздоровался он, увидев знакомое лицо. — Паааа, есть чего?

— Нагрей там! — ответил я ему, и пацан стал себя обслуживать, не дожидаясь меня.

Да, сын был на редкость самостоятельным. Он, как будто понимал с самого рождения, что никому не нужен в этой жизни, кроме меня. Никогда он не разочаровывал, даже, когда был маленьким.

— Хороший у тебя сынок, — оценил мальчишку Петька. — Настоящий мужик растёт. А моя Тонька одних девах рожает. Я уже папаша троих дочек. Уух.

— А что девочки тоже хорошо? — ответил я. — Тебе, Петька, хорошо. У тебя есть жена, семья. А мы с Денисом одни и больше никого нет. Понимаешь, я завидую тебе. У тебя есть понимающая Тонька? А у меня кто?

— А что старики так с тобой не помирились? — спросил Петька, ясно понимая, что бьёт по моему больному месту.

— Нет, не помирились.

— Почему? — спросил друг.

— Не могут простить Нату. Что не бросился её искать, когда она исчезла.

— Они правы, — прозвучал вердикт Петьки. — Я тоже поначалу не смог тебе, Сашка, простить сестру, а потом понял, что сын тоже важно. В то время у меня самого появилась первая дочь. Ребёнок — это счастье для отца.

— А родители приняли твоего мальца? А?

— Нет, не приняли, отказались его видеть, не признали. Я же сказал, что пока не появиться Ната перед их глазами, они даже не станут со мной разговаривать.

— Эх, — только и ответил Петька, не зная, как помочь моему горю.

— Папа, можно на улицу. Я с друзьями буду, — прервал нашу беседу Денис.

— Иди, но недолго.

— Хорошо, — ответил сын, закрыв за собой дверь.

С недавних пор мы с ним переехали в квартиру с пятью комнатами, так как особняк я продал, совсем об этом не жалея.

— А как у тебя работа? — спросил меня Петька, желая поменять тему разговора.

— Всё хорошо, — ответил я. — Фирма процветает. Она небольшая, приносит стабильный доход. Меня всё устраивает.

— А не хочешьрасширяться?

— Нет, — был мой ответ. — Был бы Воронов, он был падкий на такие вещи, тот ещё авантюрист, я бы ещё подумал. А так нет.

— А я знаю, где он, — ответил мне Петька.

— И где? Ты что знаешь? — моему удивлению не было предела.

— Знаю. Общался как-то с ним в сетях. Случайно его нашёл. Он живёт, как это, такая страна, островная, где-то около Австралии.

— Новая Зеландия, — догадался я.

— Во, во. Там, — обрадовался Петька моей догадке.

— И как он там? Женился, наверно? Но он же такой однолюб, Натку любил всю жизнь.

— Да нууууу? — удивился Петька. — Откуда знаешь?

— Он сам когда-то сказал мне лично.

— Вот это даааааа? — удивился брательник. — А я и не знал. Похоже, что моя сестрица многим вскружила голову.

— А то. Ты забыл, что она была фотомоделью?

— Помню, Сашка, помню. Только она зараза тебя Волонский всю жизнь любила, а ты так с ней обошёлся. Эээээх. Теперь её и на свете нет. А так давно бы нашлась.

- И как там Кира? Ты, Петька, не закончил, — мне хотелось знать, как поживает мой бывший друг.

— У него всё отлично. Женился. Жена — француженка. Как зовут, не знаю. Не спрашивал. Вроде, дочь имеется.

— Вот оно как? — я был рад за Киру. Всё-таки он нашёл в себе силы перебороть себя и найти свою истинную любовь.

— Да и ты, Сашка, кого-нибудь найдёшь, не переживай, — Петька, как всегда, пытался меня по своему успокоить. Всё будет хорошо. Веришь?

— Не знаю, — был мой ответ. — Не могу сказать. Жаль, что родители не хотят меня видеть. Мне их не хватает.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍- Может, они тебя когда-нибудь простят?

— Не знаю, Петька, не знаю. Ты поедешь к родителям?

— Да, поеду.

— Передай им, особенно, отцу, что мне их очень не хватает. Я скучаю, может, внука признают.

— Хорошо, передам, — пообещал брат.

А я продолжил прожить свою никчемную жизнь дальше. Только сын был моим смыслом жизни в этом мире.

Глава 29


— Аня, Нюта, где ты? — позвал я свою любимую дочку. — Тебя ищет папа. Он тебя любит, — Но дочь не откликалась. В моей душе закралось предчувствие страха, что дочь может кто-то украсть. — Анна — Мария, — позвал я её полным именем, понимая, что-то не так.

— Папуля, я тут, — отозвался детский голос пятилетней дочери и сзади меня обхватили пара маленьких детских рук. — Я пряталась и хотела, чтобы ты меня нашёл.

— Аня, — я обнял тельце дочери, крепко прижав его к собственному телу. — Не шути, так родная. А вдруг с тобой что-нибудь случилось? А?

— Папа, ничего же не произошло, — проговорила маленькая девочка, прижимаясь сама ко мне ещё больше. — Па, пошли домой. Мама, наверно, что-то там вкусненькое сготовила.

— Идём, — понимая, что девочка не хотела меня напугать, как будто в первый раз мы с ней играли в прятки.

Полное имя моего ребёнка было Анна — Флоренсия. Я был против того, чтобы её так называли. Но дед, отец Дениз настоял на своём, а моей жене не очень хотелось перечить отцу, и она согласилась. Я думал назвать дочь русским именем Татьяна в честь своей бабушки, а папа Дениз хотел внучку назвать Флоренсия в честь своей любимой покойной матери. Мы спорили с тестем до одурения, так как каждый по-своему хотел назвать ребёнка, когда стало известно, что будет девочка. Телефон горел у меня и у отца Дениз из-за наших споров. Но жена этим распрям положила конец, заявив, что не рождённая дочь получит двойное имя Анна — Флоренсия, пригрозив, что она назовёт ребёнка, как ей хочется, если не прекратятся эти склоки между мной и тестем из-за имени для ребёнка. Так в нашей семье появилась Анна — Флоренсия. Жену до её рождения я увёз, как и обещал в Новую Зеландию, где нас ожидало неопределённое будущее, но там я должен был получить хорошую работу с неплохой зарплатой. Так мы и оказались на новом месте в чужой стране. Одно было хорошо, там было безопасно. Никто не пытался больше убить мою жену. Я не мог рисковать жизнью Дениз и нашего ребёнка. Так прошло больше пяти лет. Дочь росла, радуя меня и жену и деда, который мог видеть внучку через вацап или скайп.

— Флор, внученька, — мсье Ленгран таял при виде нашей с Дениз дочки. Он мечтал, что когда-нибудь мы с женой вернёмся во Францию, привезя с собой Нюту, которую он хотел видеть. Ему самому лететь В Новую Зеландию было трудно из-за слабого здоровья. Только раз он решился на перелёт ради внучки, когда она родилась, но больше он вживую её не видел.

— Дедуля, я скоро прилечу к тебе, — говорила Нюта собственному деду, обещая ему его навестить, как только она станет взрослой. Мсье Ленгран плакал, утирая непрошеные слёзы, текшие по его глазам, понимая, что из-за существующей опасности мы с Дениз не рискуем приехать во Францию.

Мы шли вместе с Нютой вдоль небольшого зелёного заборчика, спеша к себе домой, где нас обоих ждала наша обожаемая мама Дениз.

— О, Вы пришли, — жена обрадовалась нашему приходу. — Анна, иди ко мне, — обратилась она к дочери, протягивая ей навстречу для обнимашек руки.

— Мама, мама, а ты знаешь, кого я видела? — и дочь бросилась в объятья матери, которая её крепко прижимала.

— И кого ты, Анна, там видела? Давай рассказывай.

Нюта любила делиться с нами своими впечатлениями, накопленными ею за день. Так и сейчас, она решила, о её приключениях срочно должна знать мама, потому что мне она уже успела всё рассказать, а мама не в курсе.

- Мам, мы с папой ходили на прудик. Там живёт маленькая уточка со своими детками. Папа мне сказал, что их зовут утята. А ещё я видела большую птицу. Правда, забыла, как она называется. Папа говорил, но я забыла. А что ты там приготовила? Так вкусно пахнет, — и дочь при этом зачем-то зажмурила глаза, всё ещё находясь в кольце рук матери.

— Иди, Анна, помой руки. Сейчас будешь кушать.

— Хорошо, мама, — девочка не стала спорить с матерью, как обычно она это делала и вприпрыжку отправилась в ванную комнату, чтобы привести себя в порядок. Я же стоял и смотрел на всю эту семейную идиллию, понимая, что рано или поздно такая жизнь у Нас с Дениз может в любой момент закончиться.

Ты тоже, иди, помой руки. Неизвестно, что Вы там с Анной держали, — обратилась жена ко мне. Я тоже, как и Нюта, не стал спорить с Дениз.

— Окей, будет сделано, — и отправился в ванную вслед за дочерью.

Вскоре мы втроём устроились за нашим обеденным столом. Нютка болтала под столом ногами, по привычке ожидая, когда Дениз начнёт говорить.

- Семья, я приготовила блинчики по французскому рецепту с малиновым вареньем. И будет пить ароматный чай из сухих листочков земляники. Думаю, что моя стряпня Вам понравиться. Давайте поблагодарим судьбу за то, что у нас есть дом, еда на столе. Будем благодарны за всё, что она дала нам хорошего.

— Ма, я хочу кушать, — захынала Нюта, желавшая окончания маминого монолога.

— Всем приятного аппетита, — пожелала всем Дениз и мы начали запивать чай со сладкими блинчиками.

В целом у нас была по-своему счастливая семья — я, Дениз и наша общая дочь Анна — Флоренсия. Соседи думали, что она у нас образцовая, где в неге и заботе отца и матери росла Нюта. Так казалось на первый взгляд. Мы с Дениз старались быть для дочери хорошими родителями, но друг для друга мы были хорошими соседями. Я сдержал обещание, которое когда-то дал Дениз, перед тем, как она вышла за меня замуж. Я не трогал её — ни морально, ни физически. У нас на самом деле был образцовый фиктивный семейный брак, сердцем которого была дочка. Только она нас с Дениз и объединяла. Возможно, что такой брак и был, наверное, хорош. Не знаю. За несколько лет семейной жизни мы с Дениз ни разу не ругались, старались поддерживать друг друга, понимать и прощать. Мы учились жить вместе под одной крышей. У нас было много общего и отличительного. В целом у нас с Дениз была какая есть семья. Возможно, сближению мешало то, что жену удручало потеря памяти, которая так и не восстановилась, а меня то, что я до сих пор не смог забыть королеву. Эти два обстоятельства мешали нам с Дениз сблизиться между собой, чтобы стать настоящей семьёй. Иногда я ловил себя на мысли, что Дениз очень сильно похожа на королеву, но я гнал эти мысли от себя, считая, что такого не может быть. Королева была королевой, а Дениз была Дениз.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Жизнь в Новой Зеландии была налаженной. Я ходил на работу, Дениз тоже, а с за Нютой присматривала няня, работу, которой мы оплачивали. Дни шли за днями, месяцы за месяцами, год за годом. Всё было хорошо. Я спал в одной комнате, Дениз в другой, а Нюта занимала детскую. Но чего-то не хватало. Меня всё больше и больше стала охватывать тоска по далёкой Родине, которую я так давно не видел. Я стал грустить, уходить в себя, частенько посматривать в окно в далёкую морскую даль, так как наш дом находился на каменистом океанском побережье. Где-то там за этим голубым морем, за горизонтом находилась далёкая и непонятная для иностранцев Россия. Но она была понятна для меня, потому что я сам был оттуда родом. Часто я пел вполголоса знаменитую песню о Волге — матушке, на берегах которой я когда-то родился. Как же хорошо её пела знаменитая Людмила Зыкина. Я сумел застать знаменитую русскую певицу, которую можно было считать народной. Её любил народ. Моё странное настроение заметила Дениз.


— Что с тобой? — заметила она. — Ты поёшь? Стой, я знаю эту песню, я её где-то слышала, чёрт, не помню.

— Я давно не был на Родине, — мне не хотелось от Дениз скрывать причину собственных душевных метаний. — Вот сижу и думаю, может, нам втроём — я, ты и Нюта слетать на неделю в Россию. Пойми, Дениз, я русский человек, я давно не был дома. Только теперь я понимаю эмигрантов первой волны. Они насильно лишились Родины. Не смогли в неё вернуться. А я сам себя добровольно наказываю. Я давно не был дома, пойми.

— Давай, поедем, полетим. Нам же там ничего не угрожает? Ведь так? Я же не против. Только на работе возьмём отпуск и отправимся в Россию. Кирилл, я тоже хочу увидеть твою Родину. Мне интересно, я никогда не была в России. И Анна будет интересно узнать, в какой стране родился и жил её папа.

— Анюта, — отправился я искать дочку по дому. — У меня для тебя сюрприз. Мы скоро полетим в Россию.

— А что это такое? — Нюта бросилась ко мне на ручки, я приподнял её вверх. — Нуууу, папа, куда мы летим? Что такое Россия?

— Тебе там, Нютка, понравиться. Там папка родился и жил, а потом уехал, чтобы найти тебя и маму.

— Ты не звонил во Францию? — слова Дениз заставили меня немного поёжиться.

— Да, звонил. Есть новость.

Я опустил дочь на пол, веля ей идти поиграть в свою комнату, так как предстоял серьёзный разговор с женой. Дочь послушно отправилась в детскую, понимая, что у взрослых тоже иногда бывают свои дела, в которых детям нет места. На самом деле мы с Дениз не хотели травмировать нашего ребёнка лишней ненужной информацией, за которой таилась опасность.

— Что сказал инспектор? Есть продвижения в нашем деле? Кирилл, ты же понимаешь, что я тоже давно не видела отца, а он забыл, когда в последний раз видел внучку. Мы с тобой боимся любого звука, как будто заказчик моего убийства прибудет в Новую Зеландию. Мне надоело бояться. Я тоже хочу домой, как и ты.

— Кажется, есть. Арестованный исполнитель решился говорить. Полицейским удалось нарыть на него старые дела, где он является главным фигурантом. Срок по ним светит немаленький, фактически на пожизненный. Возможно, он начнёт говорить. Он боится. Так мне сказал инспектор. Он пока не советует нам с тобой, Дениз, возвращаться во Францию. А в Россию мы можем полететь.

— Господи, сколько нам жить ещё в изгнании? — завыла в голос Дениз. Я лишь мог, молча, подойти к ней, обнять её, тем стараясь успокоить. Мы оба были заложниками данной ситуации, но не Анна — Флоренсия, которая радовалась жизни, потому что была пока ребёнком и не успела узнать, что такое зло.

Через две недели мы уже сидели втроём в самолёте и летели над Индийским океаном по дороге в Россию. Мы с Дениз всё-таки решили посетить мою страну. Рада была и Анюта, желавшая увидеть что-то новое и интересное.

Через какое-то время на другом уже самолёте из Москвы наша маленькая семейка летела в Волгоград, на мою малую родину. Я заранее попросил риэлтора освободить мою квартиру от жильцов, так как мы с Дениз решили остановиться в моём родном городе на месяц. У Анюты не должно было возникнуть проблем с адаптацией, тем более она вполне сносно говорила на русском языке с лёгким акцентом. К нашему приезду моя родная квартира была пуста. Нанятый риэлтором человек привёл её в порядок, везде было чисто. Были заменены мебель и холодильник на кухне, который был набит свежими продуктами. Когда-то я гордился тем, что моя хата находилась в центре Волгограда. Окна выходили прямо на Набережную, по которой я в своё время любил гулять.

— Хорошая квартирка, — оценила моё жильё Дениз, привыкшая жить в больших хоромах. — Мне нравится.

— Папа, у тебя всего три комнаты? — в недоумении проговорила Нюта. — Так мало.

— Да, конфетка, твой папа раньше был скромный парень, — и рассмеялся собственным словам, настолько нелепо они звучали. Я подхватил дочь на руки и закружил её в вихревом танце.

— Ура! Я облако, — закричала дочь во всё горло на всю квартиру.

— Идите есть, — позвала Дениз, так как с самого самолёта наша семейка ничего не ела.

— Побежали, Анюта! — предложил я дочке. — Ням, ням.

— Ага! — и взяв друг друга за руки, мы с дочкой побежали на кухню, чтобы ограбить съестные припасы нашей мамочки.

— Может, погуляем, — предложил я жене и дочери, после того, как нам троим удалось набить нашими животики вкуснейшей яичницей.

— Пошли, а куда? — спросила Дениз.

— Урааааааа, гулять, — обрадовалась дочка.

— Мы все идём на набережную. Она недалеко отсюда. Вам понравиться, — я был доволен своим предложением. Через полчаса наша семейка коллективно обозревала Волгу, решая в какую сторону набережной пойти гулять. Вокруг нас было много людей, так как настал вечер. Ничего не изменилось за несколько лет, пока меня не было в родном городе. Его жители не изменяли своим привычкам. Вечерами они любили гулять. Кто-то сидел на лавочке, другие катались на самокатах. Каждый человек проводил время, как ему нравилось.

— Папа, там дети играют, можно я к ним пойду? — попросилась дочь, которая заметила небольшую стайку детей, весело игравших между собой.

— Иди, — почему-то Нюта любила отпрашиваться у меня, если я был рядом и крайне редко у Дениз. Такой она была необычной девочкой — весёлой и своенравной. Очень любила делать так, как ей хочется. И была упряма до ужаса.

— Давай, на лавочке посидим? — предложил я жене. — Заодно и за дочкой будем присматривать.

— Хорошо, — согласилась Дениз, осматривавшая всё вокруг со странным выражением лица.

— Что с тобой? — спросил я у неё.

— Кирилл, ты знаешь. Нет, так не бывает. Умом я понимаю, что в этом городе впервые. А чувствую, что здесь мне всё знакомо. Я, наверно, здесь была, но в другой жизни. Голова всегда начинает болеть, если хочу вспомнить то, чего не было.

— Правда, странно, — ответил я жене, сам ничего не понимая.

— Тыыыы, — услышал я истошный крик своей дочери. — Как там тебя? Противный мальчик. Моя игрушка, не твоя. Даша мне её подарила. Даша, скажи.

Оказалось, что из рук дочери какой-то пацан, несколько старше Нюты, хотел из рук дочери отобрать белого плюшевого мишку, которого Анна отчаянно защищала, как спартанский боец. Я знал, что она не станет звать меня на помощь, так как всегда старалась в любых стычках с другими детьми решать свои проблемы самостоятельно.

— Я же сказал тебе, недотёпа, что не отдам игрушку, — и верзила — пацан уже почти побеждал мою дочку, как она, не будь слабачкой, набравшись силёнок, звезданула его правым кулачком по глазу. Пацан не ожидал такого напора от Нюты и упал на асфальт, разодрав в кровь локти рук.

— Ах, ты, да я тебя……, но был остановлен суровым мужским окриком.

— Денис, не трогай девчонку. Она меньше тебя. Отдай ей игрушку.

Голос показался мне знакомым. Я его хорошо помнил. Он принадлежал моему бывшему другу по имени Александр Волонский, представший передо мной и Дениз собственной персоной.

— Тыыыы, — Сашка был поражён, удивлён, я тоже был в прострации, так как не ожидал его увидеть. Но затем поведение Сашки меня очень сильно удивило. Он вначале бросился помогать своему сыну, но его взор случайно перенёсся на Анюту, которая с удивлением осматривала чужого дядю. Дениз же за всем наблюдала со стороны, ничем не выражая своих эмоций.

— Не может быть, — слова Сашки показались мне странными. — Кираааа, ты всё-таки выполнил своё обещание. Ты нашёл её, — около минуты он смотрел на Анну- Флоренсию.

— Сашка, ты о чём? — я ничего не понимал. Дениз также начала нервничать и ничего лучше не придумала, как подбежать к дочери, чтобы крепко её обнять. Обе смотрели на нас с Сашкой со страхом, затаившимся в их глазах.

— Ты всё-таки нашёл, — не перестал повторять Сашка, пытавшийся обнять Нюту.

— Папа, — кричал его сын, который уже успел к этому времени оклематься от удара Анны.

— Деэн, иди домой, — велел ему отец. Мне нужно поговорить со своими старыми друзьями.

— Хорошо, — проговорил пацан и последовал куда-то в другую сторону.

Теперь я понял, кем был Дэн. Это был тот самый ребёнок, рождение которого когда-то с большим воодушевлением Сашка. Ребёнок, который стал разменной ценой, заплаченной моим бывшим другом за Нату, за королеву.

— Сашка, я рад тебя видеть, — я не знал, что ещё сказать.

— Кто эта девочка? — бывший друг зачем-то снова прицепился к моей дочери. — Такого не может быть. Она не может восстать из пепла. У меня, наверно, галлюцинации. Кирилл, ответь на один вопрос. Я, конечно, рад тебя видеть. Мы с тобой давно не виделись. Скажи, кто эта девочка? Она не может родиться вновь, такого не может быть. Просто такое не бывает, — Сашка готов был схватить в охапку Анну, которую уже в руках держала Дениз.

— Сашка, стой. Не трогай ребёнка. Не имеешь права, а иначе будешь иметь дело со мной.

— Почему? — не понял Сашка. — Тебе эта девочка не чужая? Да?

— Чёёёёрт, — я готов был Волонскому врезать в морду, но еле сдерживался от злости, что охватила меня.

— Папа, я боюсь этого дяденьку. Он страшный Карабас, — заплакала Нюта и попросилась ко мне на руки, вырвавшись из объятий матери. Мне ничего не оставалось, как взять ребёнка.

— Дооооочь? — Сашка был в сильном шоке. — Каааааак? А где тогда её мать? Только на мать, может быть похож ребёнок. Только мать в детстве он может повторить. Родной по крови ребёнок.

— Я её мать, — громко проговорила Дениз твёрдым голосом. — Анна — Флоренсия есть моя дочь по крови. Я её родила и вырастила. А Кирилл её отец. Что Вы от нас хотите?

— Каааааак? — Волонский пребывал ещё в большем шоке, смотря прямо в глаза Дениз.

— Тыыыыыы Ната? — спросил он у неё. — Неээээт. Так не бывает. Ты не похожа на неё. Кирилл, — обратился ко мне Волонский. — Скажи, ты эту девочку удочерил, а иначе мо место в психушке?

— Зачем мне удочерять собственного ребёнка, если жена мне её родила? Волонский, ты спятил сегодня.

— Нам надо поговорить. Вы сами всё поймёте. Так Вы оба ничего не поймёте.

— Кирилл, что от нас хочет этот сумасшедший? — Дениз начинала бояться этого незнакомца. — Идём отсюда, смотри, дочка начинает нервничать.

— Ната, это ты? — не унимался Волонский.

— Кто это, Ната? — Дениз уже начинала нервничать всерьёз. — Я понял, что Сашка начинает у неё вызывать страх. И дочка цеплялась за меня, как могла, не желая меня отпускать.

— Папа, идём домой, — умоляла она меня.

— Сашка, мы уходим. Не надо идти за нами. Говорю по-хорошему, — я решил, что лучше нашей семье больше не стоит встречаться с Волонским. — У моей жены и так проблемы со здоровьем. Я не хочу, чтобы ей стало хуже.

И мы втроём — я, Дениз и Нюта медленно ушли, периодически оглядываясь назад, где в полном одиночестве позади нас стояла одинокая фигура Сашки, смотревшая нам вслед. Так я, по крайней мере, думал.

Глава 30


Я не верил собственным глазам. Ната вернулась ко мне через годы такой, когда я её впервые увидел.

«Только одна девчонка была у меня неизменной — Ната, являвшейся для меня младшей сестрёнкой моего друга и товарища Петьки, а значит сестрёнкой, она была и для меня. Ната оказалась не слабой девчонкой, потому что не любила себя давать в обиду. Она не росла, как обычная девчонка, она являла собой пример девочки — пацанки. По любому поводу Натка могла избить любого мальчишку, даже если он был старше её на несколько лет. И мальчишки боялись её и не очень хотели с ней связываться. Подруг среди девочек у Наты было мало или не было совсем. Она обожала своих родителей, любила своего братца, но почему — то больше всех она любила меня», — я продолжал предаваться воспоминаниям, самым счастливым в моей жизни.

— Господи, как поздно я это понял, — я метался по квартире, не понимая, что происходит. Девочка, точная копия Наты в детстве, оказалась дочерью Кирилла и его жены. — Не может быть, — продолжал я сокрушаться. — Этот ребёнок может быть рождён только от одного человека — от самой Натальи Ростовой.

— Папа, я иду спать, — прервал меня от мыслей Денис.

— Иди, сынок, — мне сейчас было не до него. — Сынок, я сейчас ненадолго отъеду, скоро буду. Никому не открывай двери.

— Хорошо, — проговорил Денис, отправившийся в свою комнату.

Я схватил в руки брелок с ключами от машины, быстро оделся, вышел из квартиры и помчался вниз. Я понял, кто может мне помочь разобраться со всей этой проблемой — Надежда, моя старая боевая подруга, ещё с института, работавшая ведьмой по совместительству.

— Ооооо, кто пожаловал? Сам Волонский. Сколько лет, сколько зим, — приветствовала меня Надюха на пороге своей квартиры. — Как ты меня нашёл? Я же переехала.

— Ты же известная на весь город колдунья, — ответил я отнюдь невесело. — Что, Надежда, на пороге держать будешь старого боевого товарища или в дом пустишь?

— Что-то поздновато для гостей? — сделала замечание Надюха. — В такое время только полюбовнички по гостям ошиваются. А мы, с тобой, Сашка, если раз в десять лет свидемся, и то хорошо. Ну, коли пришёл, заходи. Я таким дорогим гостям всегда рада.

Я прошёл в просторную гостиную, куда меня завела Надежда.

— Чаю будешь? Сразу говорю, кофею не пью, на сердце влияет. Поэтому и не предлагаю.

— Буду чай.

Вскоре напиток был готов, и мы с Надюхой стали трапезничать за маленьким журнальным столиком.

— Говори, зачем пришёл. Ты, Сашка, не просто так ко мне явился через столько лет. Чего случилось? Давай, рассказывай. Я тебя слушаю.

— Хорошо, — ответил я, собираясь с духом.

— Я видел Нату.

— Чтооооо? — вскрикнула Надежда. — Как? Где? Сама пришла? Нашлась?

Давай говори, Сашка, не тяни. Какая она стала?

— Не совсем. Как тебе сказать? Надя, раскинь карты. Потом расскажу. Мне нужно знать, что они скажут твои таро.

— Хорошо, — ответила Надюха и отправилась за гадальными картами, хранившимися в другой комнате.

— Господи, не может быть, — воскликнула колдунья, хватаясь правой рукой за грудь.

— Что там? — я тоже был в нетерпении.

— Засияла звезда ожиданья, — проговорила колдунья. — Но, Сашка, ты должен помочь матери. Пока не поздно, — снова ответила Надежда, сидя с бледным лицом.

— Что случилось? — я не понимал, что показывают карты.

— Рассказывай, что произошло, — потребовала от меня колдунья. — Сашка, ты понимаешь, что ты ключ? Говори, возможно, я смогу тебе помочь.

— Хорошо, — и всё без утайки рассказал Наде о встрече с девочкой, как две капли похожей на Нату в детстве, о встрече с Кириллом.

— Ты же, Надя, понимаешь, что такого не может быть? Ведь так?

— Дааааааа, — проговорила Надюха. — Дурак, ты Сашка, был тупой, таким и остался. А Кирка, он на самом деле любил королеву и он её нашёл. Только сам того не ведает.

— Какую королеву? — не понял я.

— Ту самую, — ответила Надя с иронией. — Кира её ангел-хранитель. Королеве грозит опасность. Нам может помочь только твоя мать и больше никто. Едем к Кириллу. Будем надеяться, что ты, Сашка, не успел напугать его и его семью. Они теперь крепко связаны, навсегда. Эх, Сашка, держал ты журавля в руках, да потерял синицу. Едем, быстрее и срочно. Ты, Сашка, помнишь, где живёт Воронов?

— Может, он в гостинице остановился, — опешил я при словах ведьмы. — Вон, Надюха, сама говоришь, что постоянно жильё меняешь. Может, Кирка тоже прикупил новую квартирку.

— Ох, Сашка, как же с тобой тяжело, — пожаловалась Надежда, пока мы ждали на улице такси, которое почему-то запаздывало. Вскоре оно прибыло. Мы с Надеждой загрузились салон автомобиля и поехали опять в центр города, где теперь жил я, а недалеко от моего жилья должна была находиться квартира Кирилла Воронова. Через час мы с Надюхой стояли у заветной двери, думая и решая звонить или нет в дверь моему бывшему другу.

— Давай, — подстёгивала меня Надюха. — Твоя печаль. Я тут не при делах. Они там, моё колдовское чувство не обманывает. Давай, звони, — и я решился нажать на звонок дрожащей рукой.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍- Кто там? — послышался женский голос, говоривший на русском языке с лёгким акцентом. — Сейчас.

— Мама, мама, — раздался затем детский девичий голосок. — К нам пришли гости?

— Папа, папа, к нам гости? — затем стало ясно, что девочка куда-то умчалась, так как её голос стал звучать тише.

Входная дверь квартиры медленно открылась и на пороге перед нами предстала жена Кирилла, которую я недавно видел. Она узнала меня, я понял это по её глазам, так как она уже была готова захлопнуть дверь передо мной и Надей.

— Стойте, — прозвучал голос колдуньи. — Вы жена Кирилла?

— Даааааа! — произнесла молодая женщина протяжно. — Кто Вы, мадам? Что Вам нужно от нашей семьи? Ваш друг, он сумасшедший? Сегодня вечером он хотел украсть у нас с Кириллом Анну-Флоренсию.

— Дениз, кто там? — услышал я голос бывшего друга. Он подошёл к жене и застыл в немом положении, явно не ожидая увидеть меня снова. — Тыыыыыы? — спросил он. — Надежда, какими судьбами?

— Папа, — крикнул детский голос. Вскоре сама девочка оказалась около порога квартиры, с любопытством и интересом рассматривая странных взрослых, собравшихся в одном месте. — Папа, этот дядя опять хочет меня забрать? — и ребёнок напросился Кириллу на руки. Отец же девочки не стал ей отказывать и взял ребёнка.

— Что мы стоим? — прервала общее молчание Надюха. — Кирилл, обратилась она к хозяину дома. — Нам всем вместе нужно поговорить. Вы нас с Сашкой так и будете держать на пороге? Кирилл, ты, что забыл наши традиции гостеприимства?

— Проходите, пожалуйста, — проговорила жена бывшего друга. — Мы рады гостям, если они к нам с добром.

— Мы прошли в большой коридор, затем хозяева провели нас в большую гостиную, где было достаточно просторно и уютно. Жена Кирилла отправилась приготовить угощение и кофе, которое достаточно быстро было подано на стол.

— Чем богаты, — проговорил Кирилл, указывая на маленькие чашечки кофе. — Угощайтесь, — его жена устроилась с ним рядом, смотря на меня с враждебным взглядом. Девочку родители отправили в другую комнату, дав ей негласно понять, что не стоит ей мешать разговору взрослых.

— Я, конечно, рад видеть тебя, Надежда, — обратился Кира к ведьме. — Но Сашку не скажу, что да. Он вчера успел напугать мою жену и дочь. Сами видели, как мой ребёнок боится теперь Сашку. Не понимаю, о чём нам с Дениз с Вами говорить. Может, Надя, ты объяснишь. Мы ещё не отошли от перелёта. Если опять так будет напугана моя дочь, наша семья будет вынуждена снова уехать.

Я боялся сказать лишнее слово, так как теперь не понимал, зачем мы с Надюхой пришли в дом Кирилла. Мозг пытался понять всю сложившуюся ситуацию, но ничего не получалось.

— Сашка, — обратился ко мне Надежда. — Ты давно видел своих родителей? Я, конечно, понимаю, что настоящие у тебя погибли, но те, что дали тебе семейное тепло, ты их давно видел?

Все посмотрели на меня, ожидая, что я отвечу. Только сама ведьма понимала суть задаваемых ею мне вопросов. Ни Кирилл, ни тем более его жена ничего не понимали, в их глазах читался знак вопроса, и они оба ожидали разъяснений.

— Давно, — мне было стыдно и горько в этом признаться. — Я их не видел с тех пор, как исчезла Натка. Мать не простила меня, по сути прокляла, заявив, что не станет со мной разговаривать, если не найдётся её дочь. Она никогда не верила в то, что Натка погибла. Меня она назвала предателем и не захотела со мной общаться. Отказалась видеть внука, назвала его сыном проститутки, которая тоже виновата в исчезновении её дочери.

— С кем — то из родителей ты поддерживал отношения, общался? — продолжала допытывать меня ведьма.

— С отцом. Но в последнее время он перестал мне звонить, Я решил, что он тоже не хочет со мной разговаривать. Я смирился с этим. Надя, к чему ты клонишь? — я начинал терять терпение. — Я уже сполна заплатил за то, что сделал. Да, я виноват. Но все эти годы я казню себя. Я виноват.

— Сашка, ты хочешь помириться с матерью? — задала мне следующий вопрос ведьма.

— Да, да, да, хочу. Но как? Я не знаю. Для этого нужно с того света возвращать Нату. А я не Бог и не волшебник. Я человек.

— Что нужно для этого сделать? — влез в наш разговор с ведьмой Кирилл. — Надя, скажи.

Колдунья повернулась в его сторону, усмехнулась и проговорила замогильным голосом, озирая своим взглядом всё вокруг.

— Ничего сложного, мы все вместе едем к тёте Марине в гости.

— Я и Дениз тоже? — спросил Кира.

— Да! — ответила колдунья. — И дочку с собой прихватите.

— Через час вся наша ватага выстроилась перед заветной дверью квартиры родителей, которую я не открывал уже несколько лет.

— Кто там? — послышался старческий женский голос. — Иду, иду.

Так получилось, что впереди всех встали я и жена Кирилла, а также её дочь. Она старалась держаться подальше от меня, не совсем понимая, зачем она сюда пришла. Девочка озиралась вокруг, крепко держа за руку мать. Дверь квартиры моих родителей медленно открылась и на пороге встала мать, которая сильно постарела за несколько лет, превратившись в сгорбленную старушку с седыми волосами на голове и глубокими морщинами на лице. Вначале была минутная тишина. Старая женщина вначале увидела меня и уже хотела наслать новых проклятий в мой адрес, но её голос сразу осёкся, как только она увидела маленькую девочку и её мать.

— Боже, я столько молила небо, чтобы оно вернуло мне моего ребёнка. Бог, ты услышал мои молитвы. Натка, — бросилась старая женщина непонятно к кому — то ли к девочке или к её матери.

— Мама, это не она, — хотел я остановить родительницу. Это не Ната, это просто ребёнок, похожий на неё. Но оказалось, что мама обращалась не к девочке, а к жене Кирилла.

— Ната, это ты. Родная мать всегда признает своего ребёнка. Ната, дочка, ты вернулась.

Руки старушки застыли в немом укоре и были обращены в сторону жены Кирилла. Никто ничего не понимал, а больше всех я.

Жена Кирилла вначале стояла в недоумении, не понимая, что происходит. Молодая женщина схватилась руками за голову, крича от боли. Затем в её глазах возникло недоумение, затем понимание.

— Мама, это тыыыыыыыы? — тихо произнесла Дениз. — Мама! Как я здесь оказалась? Кто все эти люди? Мама, что происходит?


— Не может быть! — кричала моя душа. — Вот оно, как бывает, — твердило сердце.

— Свершилось, — с облегчением произнесла Надюха. — Я всегда знала, что рано или поздно Ната найдётся.

Кирка стоял, словно его подбила молния. Он не верил тому, что происходит.

— Каааак? — произносили его губы. — Я же чувствовал и понимал, но не хотел верить. Как это?

Девочка жалась к отцу, не понимая, что происходит с её матерью.

Но потом произошло непредвиденное. Жена Кирилла упала, потеряв сознание и муж, подхватив её сразу на руки, занёс её в квартиру родителей, куда следом двинулась вся наша ватага.

Глава 31


— Вызывайте скорую помощь? — крикнул кто-то и стали сразу же вызывать 03. Через минут сорок врачи прибыли, предварительно спросив кому плохо.

— Моей жене, — пришёл я в себя, дочка продолжала ко мне жаться ещё больше, сам же я находился в медленном шоке, совсем не понимая, что происходит.

— Папа, что происходит? — дёрнула меня за брюки Нюта. — Почему мама лежит на диване? Кто эта незнакомая бабушка? Почему она обнимает нашу маму? Папа, мама умерла, да? — ребёнок невольно перешёл говорить на английском, так как дочь сильно нервничала, нижняя губа Ани подрагивала, и ребёнок готов был расплакаться. — Папуля, я боюсь. Поедем домой, заберём маму. Я не хочу тут оставаться. Мне не хочется быть среди этих тёть и дядь. Папа, поехали.

Я прижал Нюту теснее к себе, ожидая, что будет дальше. Врачи стали оказывать Дениз необходимую помощь.

— Она замужем у Вас? — спросил главный из них.

— Да, — ответил я.

— Вы муж? — спросил меня врач.

— Да, — был мой ответ.

— Следите за своей женой. С ней всё в порядке. Она лишь упала в обморок, но мой Вам совет, если сомневаетесь в нашей компетенции, обратитесь утром в больницу, сходите на приём.

— Спасибо, — ответил я.

— Доктор, спасибо Вам, — поблагодарила этого врача и тётя Марина. Затем скорая помощь уехала по другим вызовам. Все столпились вокруг Дениз, ожидая, когда она придёт в себя. Жена открыла медленно глаза, примерно, минут через десять. Её глаза смотрели куда-то мимо нас всех. Дениз была не с нами. Её длинные волосы разметались по подушке, а руки хватались за голову. Я понял, что с ней происходит. Встреча с матерью явилось для Дениз нервным потрясением. Я крепко обнял жену, даря ей своё тепло, хотелось, чтобы она понимала, что в данный момент она сейчас не одна.

— Ната, ты помнишь нас? — спросила у жены Надежда. — Прости, что так неожиданно всё для тебя, но так было нужно.

— Оставьте её в покое, — я готов был защищать Дениз от любой угрозы на её жизнь.

— А меня она помнит? — этот голос принадлежал человеку, который когда-то для Дениз был не последним человеком, а первым в её жизни.

Я же чувствовал себя в данный момент полным идиотом. Я искал королеву, но не понимал, что она всегда была рядом со мной, даже намного ближе, чем я думал. Теперь я понял, до меня дошло, почему моя собственная дочь вызвала такую реакцию у Сашки. Она была маленькой копией Дениз, то есть самой Наты. Чёрт, теперь я не знал, как мне называть свою жену. У нас и так раньше с ней за несколько лет брака были приятельские отношения, а теперь. Сейчас я стоял и смотрел на неё, лежавшую на родительском диване. Да, она не была похожа на себя прежнюю, но она всё равно нравилась мне такой. Я понимал, что теперь нам не быть вместе, помнил, что когда-то королева до потери сознания любила Сашку, свою единственную любовь.

— Господи, почему так? — обращался я мысленно к Богу, сидя рядом с женой. — Я её теряю. Почему? У меня нет ничего дороже жены и ребёнка. Господи, сделай так, чтобы у них всё было хорошо, — я понимал, что теперь я теряю свою королеву.

А затем произошло то, что никто не ожидал. Два разных человека — Наталья Ростова и Дениз Ленгран соединились вместе, наконец, образовав одного человека, то есть саму королеву. Через несколько минут, наконец, жена пришла в себя. На её лице была пугающая бледность и страшные глаза.

— Мама, я всё вспомнила. Где, Кирилл? — произнесла королева, ища меня глазами. Я тут же оказался рядом с ней, не желая делить свою жену с кем-либо ещё.

— Мама, где ты? — Дениз осмотрелась вокруг, держа мою руку крепко в своей.

— Я тут, дочка? — засуетилась рядом с ней тётя Марина. Старая женщина была в шоке. Она держала руку дочери так, как будто боялась, что она вновь исчезнет.

— Где папа? — был новый вопрос.

Тётя Марина сгорбилась ещё больше и слёзы тихо заструились по её морщинистому лицу, которые она медленно утирала белым маленьким носовым платочком.

— Его нет. Он умер, не дождался тебя, Ната. Полгода минуло, как его не стало.

— Ната, где ты была? — прозвучал вопрос матери. — Откуда у тебя девочка, похожая на тебя в детстве? Я ждала тебя много лет.

— Мама, я всё вспомнила.

— Мы хотим знать всё, Ната, — произнесла тихо Надежда. А Сашка молчал, не зная, что сказать нам всем.

— Папа, мама, — напомнила о себе дочка.

— Мы тут, — произнесли мы с королевой в унисон хором.

— Я должна Вам всё рассказать, — произнесла Дениз. Наконец, моя память восстановилась. Я всё вспомнила. Не думала, что будет так. Доктор, предупреждал, что нужен толчок, какой-то взрыв. Папа, как жалко, что его нет, — по глазам королевы текли слёзы. Она сожалела о кончине родного отца. — Он не увидел родную внучку. Боже, я не успела. Мама, где ты? — прокричала Дениз, ища снова вокруг тётю Марину, которая находилась рядом с ней. Я удивился тому, что старушка в этой ситуации умудрилась не потерять от неожиданного шока сознание, увидеть дочь через столько лет и держаться, дорогого стоило, в этом тётя Марина была молодец.

— Я тут, — произнесла старушка. — Дай, я тебя, Наташа, снова обниму. Господи, сколько я тебя ждала и верила, что ты жива. Сам отец на всё махнул рукой. Полиция ничего не хотела делать. Я сама держалась из последних сил. Я не хотела уйти в другой мир, не повидав тебя, Наташа. Боже, какая же ты стала. Совсем другая. По глазам я тебя узнала. А так ты, Ната, совсем другая, на себя непохожая. Сердце матери не обманешь, оно всегда узнает своего ребёнка.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍- Ната, я рад тебя видеть, — включился в общий разговор Сашка, сумев тем самым обратить на себя взор жены. Внимание тёти Марины, Нади и моё также переключились на него. — Прости, меня, если можешь, — продолжал говорить Сашка. — Я столько раз прокручивал в своей голове этот монолог, много раз просил у тебя прощения за тот случай тогда. Мы с тобой, Ната, готовились к свадьбе, ты просила подождать, перетерпеть, а я не поверил тебе и пустился во все тяжкие. И ты не простила меня, увидев ту сцену. Прости, Ната.

— Хватит, — голос жены звучал, как металл. — Сашка, пусть судьба тебя простит. Из-за тебя я лишилась дома. По твоей вине меня чуть не убили, только по счастливой случайности я осталась жива. Не хочу сейчас с тобой говорить на эту тему. Возможно, позже я и смогу тебя простить. Не знаю, судьба рассудит.

Возникла тишина. Все остальные хотели услышать историю Дениз, узнать, что с ней было за эти годы.

— Рассказывай, Ната, — попросила её тётя Марина. — Пришло время говорить. Отец там на небе и так тебя слышит.

— Мама, — дала о себе знать Нюта, — Ты живая? Ты не умерла? — все на миг забыли о наличии рядом маленького пятилетнего ребёнка. Девочка потянулась к матери.

— Иди, ко мне Флор, — произнесла Дениз, вспомнившая о дочери.

— Господиии! — произнесла тётя Марина, внимательно осматривая девочку. — Мооооя внучкаааа? Да, Ната? — и попыталась Нюту обнять. Слава Богу, что моя девочка не оказала сопротивление, видимо, чувствуя в старой женщине родную душу.

— Да, мама, Флор моя дочь, — подтвердила Дениз предположение матери. — Она твоя внучка.

— Флор, ты знаешь меня? — спросила старушка у девочки. — Я твоя бабушка.

— Нет, не знаю, — ответил ребёнок и снова прижался тельцем к матери, вырвавшись из рук бабушки.

— Боже, как она похожа, Ната, на тебя маленькую. Один в один. Господи, — воскликнула тётя Марина. Бог вернул мне не только дочку, но и дал внучку. Ната, а кто отец? — обратилась она к дочери.

— Я, — сказал я твёрдо. — Нюта, моя дочка, тётя Марина.

Старушка была в шоке, она не ожидала, что её родная дочь окажется моей женой.

— Силы небесные, — проговорила старая женщина, — Получается, Кира, что ты вернул мне дочь?

— Тётя Марина, я не знал, что Дениз — это Ната. Я не знал. Иначе, я давно бы привёз Вам вашу дочку. Но так получилось, что мы женаты. Я сам сейчас в шоке, как и Вы.

— Кира, ты не виноват, — успокоила меня старая женщина. — Спасибо тебе, что приглядывал за моей дочерью. Спасибо тебе, сынок, — и тётя Марина обняла меня в знак благодарности достаточно крепко.

Сашка и Надюха молчали. Но ведьма решила, что Дениз пора всё рассказать, поведать историю своей жизни после исчезновения. И Дениз стала говорить. Рассказывала обо всём, что случилось с ней за эти годы. Все слушавшие молчали, так как поражались тому, что Дениз удалось выжить. Узнали о существовании Дениз Ленгран, её новой жизни, о родителях и обо мне. Только обо одном жена не рассказала. Она никого почему-то не стала говорить о том, что её брак со мной не настоящий, а фиктивный, меня это обстоятельство весьма удивило, но с другой стороны подало надежду на что-то. Я боялся, что к Дениз может вернуться её старая любовь к брату, то есть к Сашке. Ведь от ненависти до любви был всего лишь один шаг. Королева вполне могла простить своего непутёвого брата и быть с ним. Сколько раз так бывало раньше. Я боялся, не зная, как повернётся ко мне судьба в вопросах любви. А в это время Дениз говорила и говорила, не останавливаясь, поведав обо всех своих злоключениях. Теперь все поняли, что искали её не там, где предполагалось. Вдруг меня осенило. Как же раньше я не мог догадаться. Пазл начал складываться. Мозаика стала собираться в единую картину. У меня появилась догадка, кто хотел смерти Дениз, кому это было выгодно. Но мне было необходимо проверить свою теорию, а для этого мне одному нужно было вернуться во Францию.

— Всё, — закончила свой рассказ Дениз.

— Бедная моя девочка, — тётя Марина плакала.

— Жуть, — ответила Надежда. — Можно целый фильм снимать.

— Спасибо тебе, — благодарила её Дениз.

— За что? — ведьма не могла взять в толк, за что её благодарят.

— Ты вернула мне маму, — при этом Дениз тоже лила горючие слёзы.

— Ну что, всё хорошо закончилось, пусть и через столько лет, — проговорила Надежда. — Сашка, нам пора. Ты тут лишний, — одёрнула она моего бывшего друга. — Идёёёём.

— Мама, — обратился Сашка к матери. — Ты простишь меня?

— Я прощаю тебя, — голос старой женщины звучал глухо, тяжело. Было видно, что ей тяжело произносить эти слова. — Ты, мой сын. Ты, пусть и не родной мне по крови, но ты мой сын. Прости, меня сынок, что я так с тобой так жестоко обошлась. Мне тебя такне хватало все эти годы, — и старушка протянула Сашке руки с желанием его обнять.

— Прости, мама, — с этими словами Волонский бросился навстречу матери и заплакал. — Это я виноват, что Натка исчезла. Из-за меня её украли.

— Всё хорошо сынок, — да, старая женщина нашла в себе силы простить своего непутёвого сына.

— Тётя Марина, мы пойдём, — дала в этот момент знать о себе Надежда. — Завтра с сыном поговорите. Теперь у вас для того дела будет много времени. А сейчас поговорите с дочерью. Всё-таки не каждый день дочери воскрешают из мёртвых. Да и смотрите, девочка спит. Мы пойдём с Сашкой. Уже поздно. Его ждёт сын.

— Внук. Сколько времени прошло.

— Мама, ты его скоро увидишь, — Сашка теперь торопился уйти, вспомнив, что своего ребёнка оставил одного в квартире.

— Хорошо, — ответила ему мать, сметая рукой с глаз слёзы.

Для меня всё было удивительным в этот вечер. Все друг друга прощали и готовы были забыть старые обиды. Удивительно. Затем Сашка и Надежда попрощались с тётей Мариной, в квартире из гостей остались я, Дениз и Анюта, конечно, если не считать самой хозяйки — тёти Марины.

— Мама, папа, я хочу спать, — захныкала дочь. — Поедемте домой, я устала.

— А Вы оставайтесь, — предложила нам с Дениз тётя Марина. — В квартире места много. Я теперь одна. Мужа нет. Попугая и кошки тоже нет. Что скажете? — по глазам старушки я заметил, что её глаза замерли в немом ожидании. Тёте Марине очень хотелось, чтобы остались.

— Хорошо, мы переночуем здесь. Так и быть, — заявил я, как глава семьи. — Дениз, Анюта, мы остаёмся, — обратился я к членам своей семьи.

— Как же я рада! — счастью тёти Марины не было предела. Она так мило улыбалась, казалось, что старая женщина помолодела лет на десять. Чуть меньше стало глубоких морщин на лице, в движениях её тела появилась этакая юная стать.

Теперь я окончательно решил ехать во Францию, чтобы на месте со всем на месте разобраться. В истории с королевой пора уже было ставить жирную точку. Мне просто было необходимо обо всём расспросить мсье Аллена Ленграна, а также необходимо лично переговорить с инспектором полиции, который вёл дело о покушении на жизнь Дениз Ленгран. Я должен был проверить свою догадку, верна она или нет. А пока я тихо радовался тому, что Наташа нашлась, обрела мать и себя.

Глава 32


Настало утро. Солнце ярко светило в окно, озаряя своими лучами — зайчиками всю комнату. Флор спала ночью со мной, обняв меня крепко. Впервые за долгое время я чувствовала себя единым целым, два человека сумели во мне объединиться и стать цельной личностью. Но тёмная пелена с моих глаз спала, и воспоминания о прошлой жизни нахлынули в мою голову из ниоткуда, соединившись с теми, что уже были в моей голове. Но кто я на самом деле — Дениз Ленгран или Наталья Ростова, пока понять никак не могла. Я была рада, что смогла обрести маму, прошло столько лет, которые я её не видела.

— Папа, папа, прости меня. Я не смогла проводить тебя в последний путь, — эти мысли тоже не давали мне покоя. Отец, которого я любила когда-то всем сердцем, я была расстроена, осознавая, что не смогу больше крепко прижать папу к себе.

Я тихонечко отодвинулась от дочери на край кровати, так как не хотелось её будить. Встала, накинула на себя мамин халат и подошла к окну, чтобы увидеть город, который уже проснулся. Мимо по дороге сновали машины, ходили люди, сверху похожие на муравьёв.

— Да, красота, — просыпающийся Волгоград был по-своему прекрасен.

— Как к тебе теперь обращаться? — позади меня у дверей встал муж, который теперь боялся ко мне подойти. — Наверно, нам нужно с тобой разводиться? Возможно, ты захочешь вернуться к Сашке, раз ты его простила? Мы и так, Дениз, прости, но я привык тебя так называть, жили в фиктивном браке. Теперь причин для того, чтобы дальше жить вместе у нас с тобой не имеется. Я думал тут всю ночь о том, что с нами будет. Решил, что нам с тобой нужно развестись. Теперь твоя настоящая семья, Дениз, сумеет тебя защитить. Ты уже не нуждаешься в моих услугах. Но дочь я не брошу. Об Анюте я буду заботиться и ты, Дениз, мне не запретишь видеть дочь, — затем Кира замолчал, ожидая моего ответа.

Молодой мужчина, молча, подошёл к спящей дочери и тихо поцеловал её в щёчку, произнеся лишь одну фразу: «Папа тебя любит Нюта», а затем также, молча, отошёл от неё в сторону.

— Ты, Дениз, ничего мне не скажешь? Скажи что-нибудь. Ты же должна понимать, что после того, как к тебе вернулась память, наша с тобой жизнь не станет прежней. Всё изменилось. Только вчера утром ты была Дениз, а сегодня стала Наташей Ростовой. Вчера я тебя любил, да, Дениз, я хочу признаться, я молчал всё это время, но пришло время выговориться.

Пока муж говорил, я боялась повернуться к нему лицом, не хотела видеть его лицо, потому что теперь не знала, как мне реагировать на Киру, как мне с ним себя вести. Я понимала, что мне необходимо разобраться в себе, понять, что мне нужно на самом деле. Но его последние слова заставили меня обернуться и посмотреть внимательно на Кирилла внимательным взглядом.

— Я не понимаю, ты о чём? Давай, выйдем на балкон. Дочка может проснуться.

— Мы вышли на балкон, где Кира продолжил говорить дальше. Его глаза, обычно насмешливые, были серьёзны, как никогда.

— Что ты там хотел сказать? — стала я его допытывать. — Повтори.

— Дениз, я человек прямолинейный. Я не люблю ходить вокруг, да около. Не делай вид, что ты не поняла моих слов. Да, подруга, я люблю тебя.

— И давно ты это понял? — я начиналась злиться. — Только сейчас решил мне всё рассказать, когда я всё вспомнила? Да? Долго ты думал, сколько, лет шесть собирался?

— Не кипятись, Дениз, тебе это не идёт, — Кира стал меня одёргивать, стараясь поставить меня на место. — Да, сейчас решился. Я и дльше бы молчал, не стал бы ничего говорить, потому что, Дениз, я берёг твоё душевное и нервное состояние. Да, мне казалось, что я люблю девушку своей мечты, ту самую королеву. Но на самом деле я постоянно сравнивал тебя с ней и понимал, что ты с годами стала мне нравиться больше. У нас с тобой было много общего, мы много чего пережили вместе. Помнишь, как нас с тобой чуть не убили? А как родилась наша дочь, тогда мне врачи разрешили присутствовать на родах. Я впервые в жизни видел, как на свет появляется в муках человек. Я был благодарен тебе за то, что ты подарила мне замечательную дочку. Готов был носить тебя на руках.

— Ты и так носил, я помню. Флор готов был её попу целовать до дыр.

— Вот именно. А сколько мы с ней не спали, она постоянно плакала. А как мы всей семьёй ходили в горы. Многое, Дениз, мы с тобой и дочкой пережили. Да, я с каждым днём любил тебя больше. Но ты была тогда Дениз, а тепрь ты стала Натальей Ростовой. А для неё я всегда оставался только другом, а не мужем и любимым человеком. Она была девушкой, которая любила на свете только одного человека — Сашку Волконского. Ради него она была готова идти в огонь и в воду, пройти все медные трубы. А я готов был ради Дениз на всё, готов и сейчас. Мне нужна Дениз, но её больше нет. Теперь я всё сказал, мне больше нечего добавить.

Я постаралась выслушать Киру. Я не знала, что ему ответить, так как мне необходимо было обдумать всю ситуацию. Я стояла и смотрела в его глаза. Кира ожидал от меня положительного ответа на свои вопросы, но я молчала, не говоря, ни да, ни нет. Я не знала, как быть.

— Кира, ты так легко решил за меня? — я готова была плакать. — Ты так ночью полежал, подумал и всё за нас решил? Да?

— Ну, ты же молчишь? — прозвучал железобетонный довод со стороны мужа.

— Ах, как ты сказал? Развод и точка? Всё, я в семье ничего не решаю. Так? Кира, ты что думаешь, что у меня вчера полностью всё забылось. Я помню о том, что я замужем и у меня есть ребёнок. Учти, наш ребёнок, ты не забыл, надеюсь, об этом?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍- Я помню, — проговорил твёрдым голосом молодой мужчина, — И всегда буду помнить. Я умею быть ответственным человеком. Но, Дениз, что ты будешь делать со своим отцом? Ты поняла о ком я. Ведь он считает тебя своей дочерью, до одурения любит Анюту. Ты лишишь его всего этого? Он всё-таки спас тебе жизнь?

— Я всё это понимаю, но пока не знаю. У меня к отцу много вопросов. Пока не хочу об этом думать. Кира, я только обрела маму, плачу по папе. Его нет, понимаешь, его нет. Я никогда его не увижу. Я готова реветь белугой, но не могу, отца слезами всё равно не вернёшь, схожу как-нибудь на его могилу.

— Ты же не виновата, Дениз, так получилось.

— Я знаю.

— Как мне к тебе тепе рь обращаться, Дениз или Наташа? — спросил муж.

— Как хочешь, мне всё равно, называй, как привык. Я хочу тебя попросить, Кира, повремени с нашим разводом. Мне нужно обо всём подумать, всё взвесить. Я не могу так с ходу тебе что-то ответить. Ты прав, нас с тобой многое связывает за эти годы семейной совместной жизни. Тем более у нас общая дочь. И по поводу Сашки, я не знаю. Не думаю, что мне стоит к нему возвращаться. Зачем? Столько воды утекло. Пока ничего решить, мне нужно подумать.

— Хорошо, я не буду торопиться, Дениз. Как решишь, так и будет. Захочешь остаться с Волонским, я не буду мешать и сразу дам тебе развод.

— Хорошо, — только это слово я смогла произнести.

— Дети, вы тут? — на балкон выглянула мама, улыбаясь от радости. — Я Вам завтрак приготовила, идёмте. Внучка ещё спит, я её не стала будить. Пусть поспит ещё ребёнок.

— Ага, а мне спать не давала, — пожурила я маму. — Идёмте, раз, ты, мама, так вкусненькое приготовила, — и всей дружной семьёй, не считая дочери, мы двинулись в сторону кухни, где нас ожидал фирменный мамин пирог с капустой с чаем. Сидя за столом, многое пришлось из своей жизни пересказать матери, которая не знала, что со мной происходило за эти годы.

— Больше семи лет, тебя нет, — вздохнула мама, проговорив эти слова. — Я годам и счёт потеряла. Думала, помру, не дождусь.

Кира сидел, молча, поедал пирог, слушая наши с мамой разговоры и особо сильно в них не вмешиваясь.

— Мама, ты, правда, столько лет не общалась с Сашкой? Почему? — мне было интересно узнать, что ответит мама.

— Ната, я не смогла ему простить того, что он не хотел тебя искать, даже пальцем не пошевелил. Сколько раз я его просила, ищи свою невесту, а он махал рукой, мол, потом. А затем и вовсе махнул рукой. Я ему заявила, чтобы он больше к нам не приходил и забыл к нам дорогу. Он пытался до нас достучаться. Через отца твоего пытался помириться с мной, но я была непреклонна. Не могла ему простить и новую жену. Внука не видела, не хотела его знать, не знаю, как он выглядит. Мальчонку я никогда не видела.

— И что никогда не пыталась увидеть, ведь ребёнок не виноват в том, что у него такой отец? Да, он сделал много ошибок, но ребёнок…..

— Нет, не пыталась и отцу запретила с ними видеться, но, может, он и нарушал мой запрет, не знаю.

— А пацанчик, мама, кажется, хороший.

— Ты где видела? — удивилась мама.

— На набережной, — вмешался Кирилл с разговором. — Он там гулял с Сашкой. Там они нас и увидели.

— Понятно, — проговорила мама. Я продолжала много чего ещё рассказывать, иногда сам Кирилл вставлял что-то своё, дополняя мою информацию, которую я передавала маме, своей.

— Мама, папа, — мы все втроём услышали тревожный детский крик из дальней комнаты, означавший, что Фрол уже проснулась. — Где Вы?

— Иди, — попросила я Кирилла. — Фрол любит, когда ты с ней.

— Дочка, Нюта, папа с тобой, — громко прокричал Кирилл, чтобы дочь могла его услышать. — Сейчас иду, моя доча. Папа сейчас поможет тебе умыться. Потом будем завтракать. Затем послышался радостный смешок дочери, а затем грубый мужской хохот Кирилла. Отец и дочь всегда умели ладить между собой, как когда-то я с отцом. Флор всё-таки была больше папиной дочкой, чем моей, но я любила ребёнка не меньше, чем Кирилл. Вскоре папа с дочкой явились вместе на кухню, где затем отец принялся потчевать ребёнка чаем и пирогом с капустой. А мы с мамой прошли у гостиную комнату, продолжая разговаривать между собой на разные темы. Мы просто не могли наговориться, потому что столько времени не виделись.

— Дениз, — позвал меня через некоторое время Кира, поручив дочку заботам бабушки. — Мне нужно с тобой поговорить.

— О чём? Мы, Кира, с тобой уже всё решили, разве нет?

— Я хочу с дочерью прогуляться по городу, ты не против? Я возьму её с собой на целый день.

— Хорошо, езжайте, ты же отец.

— В общем, ты не против?

— Нет!

— Хорошо! Анюта, мы едем гулять на карусели, — прокричал Кирилл дочери. — Мы же с тобой договорились.

— Бегу, папа, — ответила Флор, собираясь идти гулять. В таких вопросах доча была самостоятельной.

Проводив мужа и дочь, я решила посочь матери с мытьём посуды, затем немного прибрала квартиру, как прозвенел звонок в дверь.

— Мама, ты кого-то ждёшь? — крикнула я матери.

— Неэээт, — ответила она из кухни.

— Кто же может быть? — и отправилась открывать дверь, предварительно посмотрев в глазок. За дверью стоял Сашка собственной персоной. Я открыла входную дверь, ничего не говоря.

— Привет, — его голос звучал глухо. — Могу войти? Всё-таки этот дом для меня не чужой. Мать дома?

— Да, конечно, входи, — я не хотела выглядеть неучтивой хозяйкой и отступила в сторону, пропуская Волонского внутрь квартиры.

— Ната, кто это? — крикнула из спальни мама.

— Сашка, — крикнула я в ответ.

— Сашка? — мама ответила вопросом. — Сейчас иду, — и она показалась из-за угла через несколько секунд, видя перед собой своего непутёвого сына.

— Сашка, тыыыыыы? — ответила мама.

Волонский стоял и мялся в проходе, не зная, что ответить матери. А мама также не знала, как ей вести себя с ним. Ведь столько лет они не общались, даже не поздравляли друг друга с днём рождения и с праздниками. Мама умела быть жестокой, раз не сказала Сашке о смерти отца. Наверное, Петьке тоже не велела говорить брату о смерти папы.

— Мама, — нарушил тишину Волонский, — прости, но я пришёл поговорить с Натой, если можно.

— Хорошо, я уйду в спальню, — мама обиделась на то, что старший сын так легко её отфутболил. — Я не буду Вас слушать. Вон идите в зал, там разговаривайте. Я пошла, — и мама старушечьей походкой снова отправилась в дальнюю комнату.

— Мама, мы с тобой потом поговорим, — крикнул ей следом Сашка, но мамуля его уже не слышала.

— Что же идём, поговорим, — и жестом руки пригласила Сашку, молча, в гостиную.

— Я могу присесть? — спросил молодой мужчина.

— Конечно, — и Сашка уселся на диван, заняв его половину.

Дааааа, годы его смогли немного потрепать. В волнистых белокурых волосах, которые я когда-то обожала, в некоторых местах пролегла седая проседь. Вокруг глаз легли лёгкие сеточки — морщинки. Но в остальном Волонский сумел сохранить былую удаль и хвать.

— Что ты хотел сказать? Начинай, я тебя слушаю.

— А ты изменилась, Ната, стала другая. И внешность у тебя иная, встретил бы на улице, не узнал бы.

— Спасибо отцу, он спас меня. Без него я умерла бы.

— О ком ты, Ната! Отец же умер? — удивился Сашка.

— Он отец Дениз Ленгран, то есть мой. Я не хочу тебе о нём рассказывать. Тебя не касается эта информация.

— Ты стала ершистая. Не ожидал.

— Сашка, не тяни кота за хвост. О чём ты хочешь со мной поговорить?

— О нас, — был ответ Волонского, который меня сильно удивил. — Ты же понимаешь, Ната, что, несмотря, на годы, есть мы с тобой. Я пришёл поговорить об этом. Я понимаю, что я виноват в случившемся, но прошло время, возможно, у нас с тобой есть будущее. Ты когда-то любила меня, а я тебя.

— Что тебе не мешало найти другую женщину.

— Было дело, признаю, грешен.

— Что тебе не мешало на ней жениться.

— Откуда знаешь? — опешил Сашка.

— Мама сказала.

— Ах, мама, снова мама.

— Знаешь, Волонский, я уже подумала о нас с тобой. Ты зря пришёл. Нас с тобой давно уже нет. Нет больше Наташи Ростовой, которая тебя любила до беспамятства. Я ради тебя когда-то пожертвовала собственной карьерой. Всё ради тебя. А что в ответ? Ведь я просила подождать, потерпеть. И что я получила тогда от тебя? Шлюху в собственной кровати. Наверно, это она и родила тебе сына.

— Нооооо……

— Не перебивай, — поставила я на место Волонского. — Я не всё сказала. Я рада, что память ко мне вернулась. Надо не забыть обратиться к своему врачу. Я хочу, Сашка, чтобы ты уяснил, нас с тобой больше нет, возможно, никогда и не было. Я придумала себе мир, где были ты и я. Придумала. Теперь я знаю, что мне надо делать. Я не вернусь к тебе никогда. Уясни, ты убил собственными руками в тот день маленькую Нату, она умерла в тот день. Скажи, ты пытался хоть раз меня искать?

— Яяяяяяяя, — я услышала от Сашки лишь жалкое мычание. — Мы обращались в полицию, писали заявление.

— А что ты ещё сделал, чтобы найти меня?

В ответ было лишь молчание. Глаза Сашки смотрели вниз, в пол. Ему было, видимо, очень стыдно.

— Вот видишь, а ты говоришь мы. Нас нет и точка. Ната давно умерла, свыкнись с этим, Сашка, есть Дениз Ленгран. А Ната умерла, ещё тогда, для тебя она умерла. Я простила тебя. Но общего будущего у нас нет.

— Я хочу спросить? — прозвучал от Сашки неожиданный вопрос.

— Что ты хочешь знать?

— Почему ты тогда уехала так резко во Францию? Ничего не объяснила. Я столько раз об этом думал все эти годы.

— Хорошо, я скажу. В этом нет секрета. Я уехала, потому что умирал один мой очень близкий друг. Меня просили не говорить о нём никому. Поэтому я и молчала, мне нельзя было говорить, потому что тогда я дала обещание.

— Ясно, — голос Сашки звучал глухо. — Я пойду.

— Сашка? — остановила я его.

— Даааа, — повернулся он назад.

— У тебя замечательный сын. Пусть он не повторяет твоих ошибок. Научи его не предавать истинную любовь. Прощай.

— Прощай, — произнёс Сашка, направляясь к выходу. Так я прощалась со своей детской единственной любовью, понимая, что, возможно, Сашку я больше никогда не увижу.

— Ушёл, — голос мамы меня напугал.

— Да! — был мой ответ.

— Не пожалеешь?

— Нет, я знаю, что нет. Мама, Сашка, теперь моё прошлое, а у меня теперь есть настоящее и будущее.

— С кем ты теперь останешься? — спросила мама. — Я видела, с каким лицом уходил твой муженёк из дома. — Как будто схоронил кого-то.

— Мама, я разберусь с ним сама, ты только не вмешивайся. Мы с ним столько лет вместе, что знаем друг друга наизусть. Вернётся. Тем более Флор с ним.

— Почему Вы оба внучку называете разными именами?

— Мама, у моей дочки двойное имя — Анна — Флоренсия. Так что и ты можешь называть и Анютой, и Флор. Ребёнок откликается на оба имени. Скажем, дед и отец так порешили. Анна — имя русское, а Флоренсия, назвали в честь матери отца. Вот как-то так.

— Познакомишь меня с этим человеком? Хоть спасибо ему скажу, — спросиа мама.

— Конечно, мсье Аллен Ленгран, мама, я думаю, что он будет рад тебя видеть.

К вечеру домой явились Кирилл вместе с довольной дочкой на руках. Девочка не отходила от меня целый вечер, рассказывая о том, где она провела весь день с отцом. Я узнала, что Флор посетила зоопарк, ходила в музей Панорамы, была в парк Европа, каталась с папой на каруселях. Где они только не были и даже ходили смотреть мультик в кинотеатр. Впечатлений у девочки был целый вагон и маленькая тележка. Ближе к десяти она сразу уснула, настолько ребёнок был уставшим. Бабушка не отходила от внучки ни на шаг, настолько ей нравилось с девочкой проводить весело время. Обе быстро нашли между собой общий язык.

— Мне с тобой нужно поговорить, — позвала я мужа с собой снова на балкон.

— Хорошо, иду, — Кира никогда не любил со мной спорить.

— У меня для тебя сюрприз, — но не успела сказать дальше, так как Кирилл меня перебил.

— Ната, я улетаю завтра.

— Кудааааааа? — я не понимала, что собственно происходит. — Кира, без меняяяяя и дочери?

— Так надо.

— Куда? Скажи.

— Во Францию. Мне оттуда звонили. Кажется, есть подвижки в нашем деле. Тебе, Дениз, лучше остаться в России. Ведь враг не знает, что ты здесь. Я решу все проблемы, и я потом вернусь.

— Нет, — я ответила категорично. — Нет. Мы с Флор летим с тобой.

— Нооооо…., - Кирилл пытался мне возразить, снова поставить меня на место.

— Нет, Кирилл, мы с тобой и точка. Тем более, я всё вспомнила. Полиция во Франции должна знать, что со мной случилось. Кира, ты меня знаешь, если ты будешь упрямиться, я сама куплю билет на самолёт, и мы полетим во Францию с дочерью вслед за тобой. Тем более отец давно меня не видел и внучку тоже.

— Хорошо, я беру Вас с собой. Но надо предупредить тётю Марину. Ты же не хочешь, чтобы у твоей матери был инфаркт?

— Хорошо, скажу. Мы вместе ей всё скажем. Но о полиции и нашем деле ни слова.

— Я понял, — ответил Кирилл.

Наша семейка снова собралась в путь. Мама была не очень рада тому, что мы собрались лететь во Францию. Только теперь она была уверена в том, что в этот раз со мной ничего не случиться. Через день в гости к нам наведалась Надюха, наша семейная ведьма и уверила маму в том, что со мной теперь всё будет хорошо. И матушка ей поверила, согласившись отпустить меня и внучку в новое путешествие. Я же воспринимала поездку во Францию, как возвращение домой. Кира смотался за нашими вещами в свою квартиру. И уже через некоторое время наша семья их троих человек снова была в полёте. Только в этот раз нас в аэропорту провожала мама, которой мы обещали прилететь в скором времени. Я не знала, что нас ожидает нового во Франции, где я не была столько лет. Верила, что всё будет хорошо. А Сашка, что Сашка, я оставила его для себя в прошлом. Что не вернулось из старых воспоминаний? Не вернулась былая любовь. Я ничего не чувствовала по отношению к нему, а если у меня что-то новое в личной жизни, в себе предстояло ещё разобраться.

Глава 33


Семья решила лететь вместе со мной, точнее решила Дениз. Я пока не мог называть жену её настоящим именем. К разговору о наших с ней чувствах я решил больше не возвращаться, так как не любил говорить на одну и ту же тему много раз, считая, что проблему нужно решать один раз. Дениз так мне и не рассказала о том, что к ней для разговора приходил Сашка. Об этом я узнал от тёти Марины. О чём они беседовали Дениз и Волонский между собой, тётя Марина, к сожалению, была не в курсе. Я же промолчал, делая вид, что ничего не знаю об этом визите к Дениз бывшего друга.

— Сама расскажет, если захочет, — так я думал, размышляя над этой ситуацией. И вот сейчас семья летела вместе со мной в самолёте. Дочь спала, пристроившись ко мне сбоку, а жена сидела около иллюминатора самолёта, внимательно смотря на пролетавшие мимо белые перистые облака. Почему-то сейчас она молчала, думая о чём-то своём.

— Дедушкааааааа, — летела Анюта по коридору замка, едва она увидела своего любимого деда мсье Аллена Ленграна.

— Воробушек мой, — мсье Ленгран вначале приветствовал свою ненаглядную внучку, а потом уже дочь. — Флор, как же я по тебе соскучился? — крякал дед, обнимая крепко мою дочку. А ты рада меня видеть, Флор?

— Да, деда, — доложилась девочка. — теперь я тебя вижу не через телефон, а по настоящему и могу тебя крепко обнять, — и в подтверждение своих слов Анюта звонко расцеловала по-детски мсье Ленграна в обе щеки и крепко, что есть сил обняла. — Вот как, деда, как я по тебе соскучилась и как я тебя люблю.

— Мадмуазель Дениз, мадмуазель Дениз, — кричал женский голос, доносившийся со стороны лестничного пролёта. Я увидел, как к нам летела, на всех парусах, ставшая старше и взрослее, личная служанка Дениз, которую, как я помнил, звали, кажется, Диана. — Ура, Вы приехали. Как же я рада Вас видеть? — и Диана бросилась на шею Дениз и начала её тоже обнимать, как Флор деда. Только я стоял в стороне, мило наблюдая за всей этой трогательной картиной.

— Мадмуазель Дениз, — теперь на радостную встречу с нами, едва ковыляя ногами, бежала повариха. — Мадмуазель Дениз, я так скучала по Вам, — и она тоже бросилась обнимать мою жену.

— Мадам Каприз, Диана, как же я Вас рада видеть, — жена тоже стала с ними всеми обниматься и целоваться.

— Ой, а это кто у нас? — захлопала руками Диана. — Как тебя зовут, ангелочек? — она спросила, как только завидела Нюту.

— Анна — Флоренсия, — гордо заявила наша с Дениз дочка.

— Хочешь, я тебе покажу замок? — предложила Диана Нюте.

— Хочу, а он большой? — ответила девочка, держа её за руку. Эти двое сумели найти друг друга, так как уже через минуту после первой встречи служанка Дениз и Нюта о чём-то весело болтали между собой.

— Диана, — обратился к молодой женщине мсье Ленгран. — Покажи ребёнку замок, а я хочу наболтаться с дочкой и зятем.

— Хорошо, мсье Ленгран, — ответила служанка, радуясь тому, что Анну предоставили полностью в её распоряжение. — Пошли? — спросила она у девочки.

— Ага! — живо ответила Анна — Флор и охотно последовала с Дианой, крепко держа её за руку.

Мадам Каприз поспешила на свою кухню, а мсье Ленгран решил, как следует обнять дочь.

— Ну, Дениз, здравствуй дочка. Вот мы с тобой и встретились через столько лет. Прости, что не мог прилетать к тебе в Новую Зеландию, — и крепко обнял дочь. — И ты иди, — обратил мсье Ленгран на меня свой взор. — Чего стоите, мсье Воронов, Вы же муж моей дочери. Я хочу Вас обнять обоих. Вы оба — мои дети, — и старый хозяин замка прижал меня и Дениз крепко к себе.

— Папа, — захныкала его дочка. — Что ты плачешь? Мы же здесь, с тобой?

— Прости, — ответил старик, смахивая на щеках скупые мужские слёзы.

— Что я держу Вас на пороге? Вы знаете, где ваши комнаты, располагайтесь. Жульен — слуга сейчас отнесёт ваши вещи. А потом отдохните. Потом поговорим.

— Хорошо, — мы с Дениз ответили в унисон, а затем отправились в голубую комнату, которая когда-то принадлежала мне.

— Ты не хочешь к себе? — я был удивлён действиями жены. — Не пойдёшь в свою комнату?

— Нет, — ответ Дениз показался весьма подозрительным. — Не хочу, к тебе пойду. А тебе что, Кирилл, жалко?

— Да нет, — я опешил от наглости жены. — Неожиданно. Мы же с тобой привыкли спать в разных комнатах. Что теперь случилось?

— Нет, Дениз, давайка, по старинке. Я у себя, ты там, в своей комнате. А то обвинишь меня в секусальных домогательствах. И буду я потом виноват. Ладно?

— Как хочешь. Потом не жалуйся, что жена тебя не жалует, — и Дениз прошествовала в свою старую комнату. Я знал, что в замке уборка во всех жилых помещениях делалась достаточно часто и комнаты были готовы принять гостей в любой момент. Потом для Анны — Флоренсии отвели отдельную комнату, что располагалась рядом с нашими с Дениз апартаментами. В доме семьи Ленгран не было принято, чтобы дети спали вместе с родителями. Я знал об этом правиле, никогда не спорил с ним, зная, что всё равно его нарушу, так как имел привычку иногда спать в обнимку с дочерью, потому что Анна боялась темноты. Я в такие вечера убаюкивал ребёнка, читал девочке сказки, и только тогда дочь засыпала минным сном в обнимку со мной, а вместе с ней засыпал и я. Очень часто меня таким в комнате дочери заставала Дениз, но замечаний не делала. Она понимала, что ребёнок всё-таки больше тянется ко мне, нежели к ней. Ревности с её стороны к ребёнку не было.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍- Нет, не скажу, Дениз, — и зашёл в свою комнату.

Анна целый вечер не расставалась с Дианой, мы с Дениз почувствовали себя свободными, так как наш ребёнок находился под присмотром Дианы, которой Дениз доверяла. Мадам Каприз от радости из-за возвращения молодой хозяйки состряпала шикарный ужин, который слуги подали в главную столовую замка к восьми часам вечера. Мы сидели все семьёй за шикарно украшенным длинным столом, где стояло множество вкуснейших блюд. Да, мадам Каприз постаралась на славу. Мсье Ленгран по традиции сидел во главе стола, а мы с Дениз пристроились к нему с двух сторон. Поблагодарив Небо за предоставленный ужин, мы начали есть. Дениз не решалась начать решительный разговор с отцом, так как не хотела портить ему чувство праздника. Мы говорили за столом о всяких пустяках, не забывая пробовать кулинарное искусство мадам Каприз. Я хорошо знал, как обижалась повариха, если её блюда не оценивали по достоинству.

— Ооооооо, какие вкусные креветки под соусом, — проговорил я настолько громко, чтобы мою хвальбу могла услышать сама мадам Каприз или кто-то из слуг, потому что они обязательно ставили начальницу кухни в известность о том, как за столом приняли её произведения искусства. И затем мадам Каприз могла улыбаться от радости своим хозяевам, которые смогли по достоинству смогли оценить её стряпню. После ужина мы все дружно отправились в гостиную пить кофе, что было неизменной традицией в доме Ленгран и Дениз, конечно, я тоже, об этом не забыли. Через некоторое время принесли в маленьких фарфоровых чашечках с блюдцами кофе. Теперь каждый из нас мог перейти к серьёзному разговору, если он считал нужным так поступить.

— Папа! — в этот вечер поговорить с отцом по душам решила сама Дениз. — Мне нужно тебе кое-что сказать.

— Я слушаю, — тон мсье Ленграна был спокоен.

— Папа, я всё знаю.

— О чём ты, Дениз? — спросил её отец настороженно.

— Папа, расскажи мне всё. Ты же хорошо знаешь, что я тебе неродная. Я всё вспомнила. Память вернулась ко мне. Мне удалось найти своих родственников. Кирилл в курсе всего. Таится, не надо. Папа, почему ты выдал меня за свою дочь? Ведь это была неправдой с самого начала? Почему?

— Тыыыыы всё теперь знаешь? Я хотел тебе рассказать, но боялся, Дениз.

— Чего, папа? Ты должен был мне всё рассказать, я поверила тебе. Я на самом деле поверила в то, что я Дениз Ленгран, когда очнулась впервые в больнице после потери памяти. Объясни папа, зачем ты тогда соврал? Может, я смогу тебя понять.

— Странно, ты продолжаешь меня называть папой? — устало проговорил мсье Ленран. — Я всегда боялся, Дениз, что память к тебе вернётся. И она вернулась к тебе на самом деле.

— Расскажите, мсье Ленгран, объяснитесь, Вам же будет легче.

— Хорошо, — сдался отец Дениз. — Мне надоело всё это носить в себе. Прошу, дети, не перебивайте меня, иначе я собьюсь при рассказе. Мы с Одетт нашли тебя, Дениз, около замка, когда возвращались с одной вечеринки. Ты была в беспамятстве, вся в синяках и кровоподтёках. Незадолго до этого умер отец, который оставил все деньги моей настоящей дочке. Но она сгинула в лесах Амазонии, где она стала обедом для местных аборигенов. Об этом нам рассказал один её друг, который потом тоже исчез в тех местах. Эту новость о дочери я получил достаточно давно и поэтому, чтобы никто ничего не понял, я поменял всех слуг в замке, кто мог хоть что-то знать о Дениз. Слава Богу, она редко бывала дома, что даже сама мадам Каприз едва её помнила. Увидев тебя, Дениз, я решился на подлог. У меня не было денег, точнее, их было мало. Мы с Одетт решили выдать тебя, Дениз, за нашу дочь и придумали для тебя подходящую легенду. С документами тоже проблема решилась. Никто ничего не заподозрил. Пластическая операция была как раз кстати. Поэтому, Дениз, ты теперь похожа на мою настоящую дочь. Как ты выглядела раньше, я тогда не знал. Твоё лицо было поражено огнём. Мы не знали, откуда ты пришла, как тебя звали. При тебе не было никаких документов.

— Папа, ты не думал, что память может вернуться ко мне в любой момент?

— Честно, сказать?

— Да.

— Боялся. Но доктор уверил, что шансы на твоё выздоровление минимальны. Я надеялся, что ты останешься в неведении достаточно долго.

— Даааааа, папа, так нельзя было делать. Рассказывай дальше. Извини, я тебя прервала.

— Дениз, афёра с завещанием отца прошла на ура. Ты получила деньги. Я смог, Дениз, тебя изучить за то время, что ты прожила в замке. Понял, что ты не дашь пропасть своему отцу в финансовом плане. Так оно и получилось. Сам не заметил, как к тебе привязался. Ты стала для меня, Дениз, настоящей дочерью. Я готов был за тебя жизнь отдать. Флор я обожаю больше всего в жизни. К настоящей дочери у меня не было такой отцовской привязанности, как к тебе. Теперь я всё тебе рассказал. Можешь, меня казнить, — мсье Ленгран опустил голову, ожидая порицания дочери.

— Папа, — отозвалась Дениз. — Я тебя очень люблю. Ты спас мне жизнь. Все эти годы проявлял обо мне заботу, как я могу злиться на тебя. Ну, да, вначале у тебя были корыстные интересы, но затем ты же стал другим. Я хоть и была без памяти, но я же чувствовала, что ты меня любишь, как дочь. Нет, я не могу тебя осуждать. Спасибо тебе, ты спас меня. К сожалению, мой настоящий отец умер, у меня нет другого отца, кроме тебя.

— Спасибо, Дениз, — поблагодарил дочку старик Ленгран, прижав её к себе.

— Папа, мама, дедушка, — бежала к нам дочь, следом за которой шла служанка Дениз. — Диана показала мне замок. Здесь так интересно. Можно мы будем жить здесь? Я же ведь француженка? Я не хочу возвращаться к нам домой.

— Посмотрим, — ответили мы с Дениз. — Увидим.

Затем Диана и Анна отправились изучать парк, который дочери очень хотелось тоже посмотреть.

— Папа, я хочу вернуть тебе деньги дедушки. Они мне принадлежат не по праву. Ты единственный его наследник.

— Удивительно, — произнёс мсье Ленгран, всматриваясь в глаза дочери. — Ты меня не перестаёшь удивлять. Нет, Дениз, я их не приму. Я стал зарабатывать деньги за сёт замка. Конечно, и ты выделяешь какую-то сумму на содержание такого большого дома, но я их не возьму. И тебе не советую тебе от них отказываться, потому что если ты так сделаешь, деньги уйдут на содержание публичных домов. Так распорядился мой отец. Мне об этом сказал адвокат, но уже после оглашения завещания. Дениз, у тебя растёт дочь. Подумай о ней, о её будущем. Деньги тебе пригодятся для обустройства её судьбы.

— Ты уверен, — папа? — Дениз была в нерешительности, не понимая, как ей лучше поступить.

— Уверен.

— Хорошо, я сделаю, как ты хочешь. Но часть денег будут идти на содержание замка. Папа, я не хочу, чтобы ты в чём-то нуждался. Не спорь со мной.

— Я понял, спасибо, — ответил мсье Аллен Ленгран. — А Вы оба, зачем вернулись во Францию? — обратился он уже к нам обоим. — Кирилл, ты же знаешь, что жизнь ещё в опасности. Ты не боишься, что мою единственную дочь могут убить в любой момент.

— Не беспокойтесь, мсье Ленгран, мы прибыли решить эту проблему раз и навсегда. Сегодня я уже звонил инспектору. Он скоро прибудет и он в курсе, он знает о том, что мы во Франции. Вернее, я вру, он будет завтра утром. Я знаю, кто покушался на жизнь Дениз. У меня есть одна догадка.

Утром, как и обещал, прибыл инспектор Марон. Он внимательно выслушал показания Дениз, связанные с её делом и обещал, что сумеет расшевелить исполнителя, что должно было помочь французской полиции найти заказчика.

— А не нужно его искать, — влез я в разговор Дениз с инспектором. — Я знаю, кто есть убийца.

— Вы что провидец? — недоумевал полицейский. — Возможно, Вы, мсье Воронов, являетесь новым Шерлоком Холмсом? Но мы тоже не слабаки? Мы столько лет искали убийцу и не смогли его найти, вернее заказчика. А Вы уже? Не верю.

— Инспектор, Марон, обещайте, что обеспечите безопасность моей жены, потому что я пойду в само логово преступника. И сделаю я это завтра. Нам с Дениз надоело дрожать всю жизнь и ждать от него удара. Не скрою, моя Жена дала мне ключ к разгадке вопроса, кто её хочет убить. Но у меня нет доказательств. А завтра ночью они будут.

— Почему Вы так думаете? — спросил инспектор.

— Потому что убийца придёт в замок, чтобы доделать начатое много лет назад. Он придёт за Дениз. Она ему мешает. И он придёт её убить. Вы всё узнаете, но позже. Больше я ничего не могу сказать, даже моей жене. Я сам не знаю, что получится из моей затеи, но надеюсь, что преступник поступит так, как я предполагаю. Мне нужна гарантия сохранности жизни моей семьи и, конечно, моего тестя. От полиции нужна девушка, которая будет похожа внешне на мою жену. Я не хочу рисковать жизнью Дениз и Анны.

— Игра на живца, — догадался инспектор.

— Вроде, того.

— Хорошо, — обещал инспектор Марон. — мы на время увезём вашу семью из замка в безопасное место. Я Вам обещаю и лучше им покинуть замок сегодня.

— Но яяяяя, — Дениз хотела протестовать, заявив, что не желает покидать замок и бегать от преступника.

— Дениз, — урезонил я жену. — Не хочешь думать о себе, подумай о матери, об отце, о дочери, в конце концов. Ты считаешь, что нужна ей мёртвая?

— Хорошо, — сдалась Дениз. Умела она быть упрямой, там, где это было не нужно. — Пойду собирать свои вещи и Флор.

— Так лучше.

Через час подъехала полицейская машина, которая увезла на съёмную квартиру всю мою семью, включая мсье Аллена Ленграна. Теперь я был спокоен и мог перейти к осуществлению своего плана. Мы с инспектором Мароном обсудили общую тактику и совместные действия, предусмотрев разные варианты развития событий в случае возникновения ЧП.

— Я готов, — сказал я инспектору, понимая, что переживаю за семью, но пути назад больше не было.

— Будьте на связи, — ответил инспектор, пожелавший остаться со мной в замке на всякий случай.

Настало следующее утро. Я умылся, мадам Каприз накормила вкусным завтраком, затем я оделся в деловой костюм, ещё раз осмотрел себя в зеркало. В целом я был в порядке. Заказал такси и поехал в офис бывшей фирмы господина Жана Эжена, которого давно уже не было на свете. Я не удивился бы, если бы узнал, что его убили.

— Кто Вы? — любопытная секретарша делала вид, что она столь важное лицо в единственном помещении, которое едва было похоже на офис. — К кому Вы? — своим видом она была похожа на мокрую разноцветную курицу. Я был удивлён, что хозяин офиса взял на службу столь неординарное во внешности существо. Её волосы были похожи на цвет настоящего болота, а глаза сверкали сквозь очки, как разноцветные краски.

— Я к господину Джастину Рипли.

— По какому вопросу, — прозвучал снова писклявый голосок секретарши.

— По личному.

— Он занят.

— Мадам! — и я наклонился вниз, чтобы быть ближе к секретарше, хотелось её напугать своим видом и у меня получилось. Женщина отскочила от меня на метр, вскочив со своего облезлого стула. — Не врите. Я вижу, что ваш офис давно не ремонтировался. Он ничем не занят. Идите и доложите ему, а я подожду. Мне некуда торопиться.

Пристроился на старый диванчик, стоявший рядом, и стал ожидать аудиенции у самого убийцы.

— Прошу, шеф ваш ждёт, — деловито заявила вернувшаяся секретарша и снова уселась на свой облезлый стул, посмотрев в мою сторону презрительным взглядом. Затем она потеряла ко мне интерес, занявшись чтением женского романа.

— Кто Вы? — встретил меня господин Джастин Рипли. — Я Вас не знаю.

— Здравствуйте! — поздоровался я для вежливости.

— Здравствуйте! — ответил недоумевающий Рипли. — Вы что-то хотите? Не совсем понимаю цель вашего визита.

М-да, мистер Рипли, я знал, что он был родом из Англии, был мало похож на убийцу моей жены, но я был уверен на все сто процентов, что это он. Необходимо было теперь бросать наживку для рыбы, что я и сделал.

— Господин Рипли, я прибыл к Вам с деловым предложением. Видите ли, мы с женой. Ах, да, я же не сказал, как её зовут. Её имя мадам Дениз Ленгран. Многие из слуг путают и по старинке называют её мадмуазель. Ну, так вот мы недавно вернулись во Францию. Ищем модный дом. Хотели с Вами иметь дело. Как Вы на это смотрите?

Я наблюдал за мистером Рипли. Мужчина нервно дёрнулся, как только услышал имя моей жены. Один его глаз невольно закрылся. Для меня стало ясно, что я попал в точку.

— Даааааа, конечно, — замычал он. — Я буду рад.

— Хорошо, тогда я расскажу всё своей жене. Спасибо Вам, господин Рипли, за то, что приняли меня. До — встречи.

— А — даааа, до встречи, — мы пожали с хозяином офиса друг другу руки, и я направился прочь к выходу, клянясь себе, что я больше не переступлю порог этого офиса. Я сумел закинуть удочку, осталось ждать саму рыбу.

В комнате Дениз раздался треск. Затем послышался шум бьющегося стекла. Полицейские, что находились рядом с комнатой Дениз, сбежались на шум все хором. За место жены в её кровати спала внешне похожая на неё девушка — полицейский, которая сумела оперативно сработать, захватив в плен преступника. Я тоже побежал на этот шум. Увидев взломщика, я понял, что моя наживка сработала. Преступник сам пришёл убивать свою жертву, даже не соизволив нанять исполнителя, видимо, настолько у него было туго с деньгами. Сам господин Джастин Рипли явился в комнату жены собственной персоной. Сейчас он понял, что его обдурили. Его глаза с ненавистью смотрели в мою сторону и преступник молчал, ничего не говоря. Полицейские зачитали ему права, надели ему на руки наручники и увели. Дело с покушением было покончено. Дениз больше нечего было бояться.

Глава 34


Я не верила, неужели всё кончилось, мне нечего больше бояться. Мы с отцом и дочкой вернулись в замок через день. С Кириллом всё было хорошо. Я была удивлена, узнав, что убийцей был некто Джастин Рипли, которого я едва помнила и знала.

Флор ничего не поняла. Она, как любой жизнерадостный ребёнок, продолжала носиться по замку, а Диана, вспомнив былую юность, решила бегать вместе с ней за компанию.

— Ты расскажешь всё, Кирилл! Почему этот господин хотел меня убить.

— Действительно почему? — спросил отец. Ему тоже было интересно получить ответ.

- Уважаемая жена и дорогой тесть, я правильно к Вам обратился? — понесло Кирилла. Теперь он опять начал дурковать, как это бывало раньше. — Как говорят сами англичане, а наш главный преступник происходит как раз из оных, в любом преступлении, совершаемых в любые века, виноваты деньги. Вам нужно немного подождать. Сейчас придёт к нам гости инспектор мсье Марон и всё Вам объяснит.

Через час к нам в гости явился полицейский, которого мы с отцом ждали, как манну небесную.

— Проходите, господин инспектор, — Кирилл раскланялся перед ним, как будто перед ним был сам иранский падишах или турецкий султан. — Желаете, вина или чего покрепче? Можно, кофе.

— Ничего не нужно, я на службе, — отказался господин от предложенных горячительных напитков, а также и от кофе.

— Вы пришли всё рассказать? — я была вся в нетерпении, ожидая от полицейского долгожданного рассказа с объяснениями. Я хотела понять, зачем господин Рипли хотел меня убить. — Прошу, начинайте. Я вся перенервничала.

— Хорошо, я начинаю, — ответил мсье Марон. Он вёл себя так, как будто выступает на сцене какого-нибудь театра.

— Господин Джастин Рипли имел причины убить Вас, мадам Дениз Ленгран.

— Почему? —спросил его отец, который старался не пропустить ни единого слова, сказанного полицейским. — В чём его интерес.

— Мсье Воронов, всё же Вамобъяснил, — господин Марон почему-то был удивлён нашей недогадливости с отцом. — Деньги, банальные деньги. Они есть главное зло во всей этой истории. Дело в том, что господин Джастин Рипли является единственным, хотя и непризнанным сыном покойного Жана Эжена.

— Я что-то слышала об этом. Шеф когда-то рассказывал, что у него в Англии осталась любовь, но о сыне не было ни слова, — добавила свои слова к рассказу инспектора Дениз.

— Да, никто не знал, до поры до времени, пока господину Жану Эжену не стало плохо, и он попал в больницу. Господин Джастин Рипли всегда знал о существовании в этом мире своего богатого отца, потому что он сам вырос в семье со средним достатком. Он ни в чём не нуждался, но ему хотелось больше. И когда он стал взрослым, его мать рассказала этому господину о его настоящем отце. Прошло время, Рипли разыскал своего отца, но тот не захотел его знать. Вернее, господин Жан Эжен не поверил в существование сына, посчитав, что это шутка. А сын решил отомстить отцу. Убить его и отобрать у него деньги. А тут Вы Дениз стали его конкурентом. Господин Рипли как-то узнал, что всё своё состояние мсье Жан Эжен оставляет Вам. Ваша персона ему мешала на пути к деньгам, и он решил Вас убрать с его пути. Он считал себя законным наследником этих денег. Да не тут то было. Деньги оказались замороженными, потому что косвенно Вы мадам Ленгран были не Натальей Ростовой.

— А как он узнал про меня? — я никак не могла понять этого момента. Как этот Рипли догадался, что я, Дениз и есть Наташа Ростова? Он не мог же знать, что я попаду в замок Ленгранов.

— Татуировка.

— Какая татуировка? — стушевался отец.

— Роза на вашей спине.

— Она? — я была удивлена. — Где Рипли мог её видеть? Я не понимаю. Как он узнал про неё? — вопросов в моей голове становилось ещё больше.

— Я об этом не знал, о розе, — проговорил Кирилл задумчиво. — Конечно, она есть у Дениз на спине. Я и предположить не мог, что она может сыграть такую роковую роль в жизни моей жены.

— Она действительно роковая, — я откинулась на спинку дивана, потому что мне вдруг стало нестерпимо жарко. Роза была для меня напоминанием о любви к Сашке. И она же меня чуть не убила.

— Ведь Вас же воровали? Выкрали из России и привезли во Францию? — инспектор задал мне эти вопросы прямо в лоб.

— Нууууу, да. Это правда. Такое было.

— Тогда Рипли и видел вашу татуировку на вашей спине. Поэтому он её и запомнил. Вы мешали ему. Вас везли убивать. Но случаю было угодно, чтобы была авария. Вы выжили и попали в замок семьи Ленгранов, которые Вас приютили и дали Вам кров и имя. Но роза Вас снова подвела.

— Как? — теперь я вообще ничего не понимала. — Объясните, мсье Марон. Как?

— Бал. Рипли видел Вас на балу в вашем замке. Вас даже представили друг другу. Но Вы не обратили на него внимания. А Рипли да. Он видел ваше новое лицо, не узнал вначале, но затем увидел розу на вашей спине и всё понял. Он знал, кто Вы есть на самом деле, и решил Вас окончательно добить. Но он не знал, что у Вас найдётся защитник, ваш муж мсье Воронов.

— Божеээээээ, — я была в шоке от всего услышанного. — Этот Рипли поломал всю мою жизнь. Нооооо……

— Что? — первым ко мне подскочил Кирилл, затем отец, сказав это слово одновременно это хором.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍- Я рада, что всё так случилось. Теперь я жива, у меня есть муж, отец, дочь, нашлась мама, есть брат, племянники. Что мне ещё надо. Нет, я рада.

Все присутствовавшие переглянулись на меня с ошарашенными глазами, в которых читалось: «Она нормальная? Что она несёт?»

— Я в порядке, — ответила я всем. — Не надо смотреть на меня так. Я понимаю, что говорю.

Затем мы распрощались с мсье Мораном. Впереди предстояло ему завершить следствие по моему делу. Как сказали бы в Россиии: «Закрыт ещё один глухарь». Преступник был найден, посажен в тюрьму и можно было вздохнуть с глубоким облегчением, что я и сделала.

— Поговорим, — обратился Кира. Мы понимали, что нам обоим нужно поговорить. Дочь уже спала в своей комнате под присмотром Дианы. И я взмахом руки дала понять Кириллу, чтобы он направлялся за мной в мою комнату.

— Садись, — и указала мужу сесть в кресло, что он и сделал. — Я тебя слушаю.

— Я снова, Дениз, хочу с тобой поговорить о разводе. Всё закончилось, ты в безопасности. Моя миссия спасателя твоей жизни теперь окончена. Всё остальное я сказал тебе раньше. Ты можешь уйти в свободное плаванье, так же, как и я. Кстати, не убирай розу со спины. Она не виновата в поисшедем. Просто я тебе раньше не говорил об этом. Эта татуировка мне всегда очень нравилась. Она красивая. Оставь. Дочка, как и обещал, останется с тобой.

— Хорошо, — ответила я, подойдя к мужу вплотную. — Твоё желание закон для меня. А ты, Кирилл, что разлюбил меня? Ты же как-то мне признавался, забыл?

— Неэээт, королева, я любил тебя всегда, даже тогда, когда ты была с Сашкой. И сейчас в образе Дениз.

— И ты готов меня бросить? — я уже садилась мужу на колени, обвивая его своими руками, как ветви ивы.

— Что ты хочешь? — теперь муж совсем ничего не понимал. Сейчас он тупил, не понимая, что происходит, а обычно был умником, а сейчас выглядел дурак дураком.

— А ты не понимаешь?

— Нет, Дениз, объясни.

— Вот ты дурак. Я тебе объясняю, как умею, что люблю тебя, и у нас с тобой давно не было этого. Ну, ты понял, — я до сих пор была стесняшкой в этих амурных вопросах.

Аааааааааа, — прояснило в мозгах мужа. — Так бы и сказала. Меня не надо уговаривать, я уже шесть лет, как готов. Ну ты, Дениз, тоже да, меня понимаешь с того единственного раза, когда у нас в результате совместной плодотворной работы с тобой, родилась дочь. Теперь надо для неё братика.

— Ага! Так чего тупишь? Поехали, — рассмеялась я, и мы с Кириллом начали нашу совместную работу.

Эпилог


Моя жизнь наладилась. Конечно, сделать братика для Флор у нас с Кирой не получилось, но решили постараться в следующий раз. Я решила, что не стоит что-то менять в своей жизни, задумав остаться Дениз Ленгран. Не хотелось в России доказывать, где я пропадала столько времени. Ната Ростова умерла для этого мира. Я для себя подвела итог, согласившись с этим решением судьбы. Королева умерла, а становиться новой королевой я уже не хотела. Я не приняла денег господина Жана Эжена, истекал срок их принятия согласно завещанию и деньги отправились на благотворительность, как и желал покойный Жан Эжен. Мистера Рипли судили. Смотреть на него мне не хотелось, так что показания я давала на камеру. Этого оказалось достаточно для суда. С Кирой мы передумали разводиться и сумели наладить нашу семейную жизнь. Слава Богу, что она отныне перестала быть фиктивной, а стала настоящей. В Новую Зеландию мы с мужем не вернулись, решив остаться на постоянное место жительства во Франции, но при этом не забывали Россию, ездя туда всей семьёй в гости, конечно, к маме. Мамулю я познакомила с отцом и они нашли между собой много общего, общаясь каждый день через вацап. Правда, теперь мне приходилось быть для них обоих переводчиком. Но папа клятвенно обещал выучить великий и могучий хотя бы на бытовом уровне. Оказалось, что мама и папа постоянно любят делить внучку. Но я же не была любителем вмешиваться в их разногласия.

— Семейка Аддамс, — любила я называть нашу семью.

Встретилась с родным братом Петькой, который был дико рад встрече с ожившей сестрёнкой, я же была рада знакомству со своими племянницами, детьми брата. О моей семье можно много рассказывать, не хватит и одной книги. А что стало с Сашкой? Он уехал, забрав с собой сына. И мы с ним больше никогда не виделись, никогда, да я об этом и не жалела. У меня было всё в жизни: семья, работа, здоровье и прекрасная жизнь. А что ещё для счастья надо? Ничего.


Конец‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌

Оглавление

  • Пролог
  • ‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Глава 1
  • Глава 2
  • Глава 3
  • Глава 4
  • Глава 5
  • Глава 6
  • Глава 7
  • Глава 8
  • Глава 9
  • Глава 10
  • Глава 11
  • Глава 12
  • Глава 13
  • Глава 14
  • Глава 15
  • Глава 16
  • Глава 17
  • Глава 18
  • Глава 19
  • Глава 20
  • Глава 21
  • Глава 22
  • Глава 23
  • Глава 24
  • Глава 25
  • Глава 26
  • Глава 27
  • Глава 28
  • Глава 29
  • Глава 30
  • Глава 31
  • Глава 32
  • Глава 33
  • Глава 34
  • Эпилог