Love will tear us apart (СИ) [anna tymanova] (fb2) читать онлайн

Возрастное ограничение: 18+

ВНИМАНИЕ!

Эта страница может содержать материалы для людей старше 18 лет. Чтобы продолжить, подтвердите, что вам уже исполнилось 18 лет! В противном случае закройте эту страницу!

Да, мне есть 18 лет

Нет, мне нет 18 лет


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]

========== Пролог ==========

— Слушай, ты сделал домашку по матану? — по пути в школу спросила у Липа Мэндс, кое-как попытавшись состроить ему щенячьи глазки.

— Не-е, Кев вчера припёр откуда-то приставку, мы вообще ничего не делали, — идущий рядом с братом Йен согласно кивнул, с тоской думая о том, что теперь в ближайшее время они не смогут так же порубиться в гонки, как и вчера — как же жаль, что Кевину всё-таки пришлось забрать эту приставку и вернуть её… откуда бы он там её ни спёр.

— Вот чёрт, — проворчала девушка, цокнув языком.

— Да не парься, на перемене всё сделаю — успеете ещё списать.

— Я не об этом, — вздохнула Мэнди. — Какого хрена вы меня не позвали? Пришлось вчера тухнуть с этим задротом Крейгом. Ну вы и уебки, — воскликнула девушка, пихнув Галлагера в бок.

— Ты не ночевала дома? — нахмурился Лип, глядя на девушку, что лишь качнула головой. — Но чья тогда…

— Стоп, — вдруг вклинился в разговор Йен, — до урока сколько, минут пять? Ты не успеешь ничего решить. Ты хоть сам тест в глаза видел? Там же полный пиздец. Да я даже таких букв не!..

— Погоди, первый урок английский, вообще-то. Математика должна быть вторым… нет? — протараторил Лип, глядя на друзей, распахнув глаза.

— Ебать, да ты чем на уроках слушаешь, Лип? — вздохнул Йен, открывая перед этими двумя школьную входную дверь. — Говорили же, английского ещё недели две не будет… Видимо, нашу з-з-заику всё же хватил удар, — засмеялся парень, идя позади ребят по коридору.

— Хватит, господи, — не выдержала брюнетка, резко обернувшись и стукнув младшего Галлагера по плечу. — То, что у неё проблемы — ещё не значит, что нужно теперь ржать над ней. Ты вот тот ещё придурок, но я-то над тобой не издеваюсь… почти, — фыркнула девушка.

— В том-то и дело, что почти, но вот если бы…

— Блядь, да о чём вы вообще? — перебил брата Лип. — Если мы не поторопимся, то нам пиздец. Бёрч меня и так на дух не переносит.

— Не хрен умничать на уроках, когда тебя об этом не просят, — кинул парень, заходя в класс. — Вот чёрт, нужно написать Треву, я с этим тестом совсем обо всем забыл.

— Но он учитель, — проигнорировал его старший Галлагер, заходя в класс следом за братом. — Он!.. А где он, кстати? — нахмурился Лип, не застав учителя на месте.

— Походу, опаздывает. Первый урок, как-никак, — усмехнулся Галлагер, садясь за парту, напротив Мэнди.

— Окей, тогда, возможно, сегодня мы и сможем обойтись без его криков. Знаешь, «вы неудачники и ничего не добьётесь в этой жизни». Можно подумать, что его долбанные уравнения нам чем-то помогут, — промямлил Лип, доставая из рюкзака всё необходимое.

— Из тебя так себе ботаник, оказывается, — покачала головой Мэнди.

— … Да тут же легкотня, Йен, как можно было не…

— Беру свои слова назад, — тут же перебила его девушка за секунду до того, как прозвенел звонок на урок.

— Давай быстрее! — тут же начал подгонять его Йен.

— Ты этим не помогаешь! — проворчал Лип, куда быстрее начиная обводить правильные ответы ручкой. — Списывайте, что есть, пока он не…

Но он даже не успевает договорить, как учитель заходит в кабинет, приветствуя всех: — Доброе утро, класс, — он садится за стол, прижимая бутылку с холодной водой ко лбу, — Ну, или не очень, — мямлит учитель себе по нос. Йен со своего места тихо фыркает, с изумлением глядя на мистера Бёрча — кажется, выходные у него удались и ещё как.

Какое-то время учитель просто сидит за столом, даже и не двигаясь, пока, спустя минут пять, не заговаривает снова: — Стив, иди сюда, — парень за первой партой встает с места и подходит к мужчине. Тот, кажется, целую вечность роется в своем портфеле, пока не достает оттуда целую кипу бумаг. — Раздай всем.

— У нас ч-что, контрольная? — с ужасом спрашивает парень, глядя на один из листков.

— Заебись! — доносится с задних рядов, после чего буквально все ребята оборачиваются на Липа, что в победном жесте вскинул руки над головой.

— Галлагер, не выражайся… так громко, — вздыхает учитель, зажмуривая глаза.

— Но мы даже не готовились, — снова подает голос паренёк, еле удерживая всю эту макулатуру в руках.

— Тест на дом — вот ваша подготовка. Хотите его проверить? Или, может, кто-то хочет у доски поработать? Мне-то без разницы, — отвечает тот, про себя всё-таки думая о том, что разница есть и довольно огромная: сил на то, чтобы думать, решать и проверять (а в процессе еще и кричать на учеников) у него сейчас совершенно не было. А вот сидеть себе спокойно за столом и переживать своё похмелье — пожалуйста.

— Ну не-е-ет, — снова слышится тихое бормотание позади, прежде чем на весь класс раздается глухой, но громкий стук — оказывается, что это всего лишь Лип, ударившийся головой о парту.

— Вот и порешили — контрольная. А теперь помолчите.

— Какой же ты долбоеб, Галлагер, я ебала, — ворчит сидящая напротив Липа Карен Джексон. Правда, практически сразу же закрывает рот, как только Мэнди кидает на неё свирепый взгляд под названием: «лучше-ка ты заткнись нахуй».

Галлагер же только фыркает, спокойно отвечая: — Слушай, я бы лучше каждый ебаный урок писал контрольные, чем слушал…

— Лип, будь другом, завали и решай, — не дает договорить ему Йен, пододвигая брату листок с заданиями. — Легче было бы исправить обычную двойку за домашку, чем теперь исправлять двойку за чёртову контрольную, — шипит Йен, глядя на брата.

— Ладно-ладно, — закатил глаза парень, опуская взгляд на задания и тут же начиная решать одно из них.

И прежде, чем Лип отдает парню решение всех тех десяти заданий, проходит, как минимум, минут сорок, большую часть из которых Лип просто отвлекается на всякую ненужную хрень.

— Ну наконец-то, — недовольно бормочет Йен, хватая его тетрадь, чтобы списать.

— Эй, Йен, — шепчет Мэнди, пихая ему под руку свой телефон. — Йен! Сфоткай, бля!

— Щас! — бурчит Галлагер, дописывая очередной пример.

— Да еб твою мать, Йен!

— Милкович, я ещё не оглох… к сожалению, — вздыхает учитель, поднимая голову со стола.

И только Бёрч вновь поудобнее устраивается на парте, как практически сразу вздрагивает от резкого стука. Он даже, поначалу, не понимает, откуда это, пока не открывается дверь и на пороге не появляется директор с каким-то пареньком, что стоит позади него и переминается с ноги на ногу. Погодите-ка, это, случайно, не…

— Мистер Бёрч, можно Вас на минутку? — спрашивает мужчина, и учитель тут же отводит взгляд от парня.

— Можно, Вы же мне платите, — мямлит он себе под нос, пока медленно встает из-за стола. — Что такое? — спрашивает он перед тем, как выйти в коридор и прикрыть за собой дверь. Ну и, как ожидалось, весь класс тут же начинает перешептываться друг с другом и спрашивать ответы, совершенно наплевав на то, что директор вместе с их учителем стоит прямо за дверью.

— Фоткай! — пнув стул Йена, прорычала Мэнди, так что парню, наконец, пришлось подчиниться и взять телефон в руки. — Быстрее!

— Да сейчас! — шипит Галлагер в ответ.

— Эй, Санчес, — зовет одноклассника Лип, даже не обращая внимания на друзей, что готовы были сейчас буквально загрызть друг друга за ответы. — Что там у них? — кивнув на дверь, спрашивает он, и парень тут же нагибается через парту, пытаясь разглядеть хоть что-то через малюсенькую щель. — Скажи, что его увольняют, прошу. От него ж за километр перегаром несет.

— Кажись, не сегодня, — ему приходится шептать через весь класс, лишь бы стоящие за дверью его не услышали. — Там… я не уверен, конечно, но кажется, что у нас… новенький, — все ребята тут же замерли, глядя на дверь (а если точнее, то все, кроме Йена с Мэнди — эти двое, уткнувшись в свои тетради, списывали абсолютно всё, не раздумывая). — Там какой-то пацан, он… Чёрт, они идут сюда, — Санчес тут же замолкает, садясь обратно на свое место, когда учитель открывает дверь в класс. Напоследок, кивнув начальству, Бёрч, наконец, заходит в кабинет, а директор тем временем благополучно удаляется по своим делам.

— Ребята, отвлекитесь на минуту, — начинает он, — и ты, иди сюда, что ты там застыл, — подзывает учитель новенького, который так и стоит на самом пороге и лишь после слов учителя медленно, будто опасаясь чего-то, заходит в класс, вставая рядом с мужчиной в самом центре класса.

— Какие люди, — с усмешкой произносит Карен, оглядывая голубоглазого брюнета, что тут же усмехается в ответ, опуская голову.

— Нихуя ж себе, — присвистывает Лип, глядя на нового одноклассника в то время, как Йен с Мэнди даже не думают и на секунду глаз на него поднять. — Мэнди!.. Мэнди, почему ты не говорила?.. — всё зовет подругу старший Галлагер, пока та не машет на него рукой.

— Лип, подождешь! — тот лишь недовольно фыркает на это, мотнув головой.

— Не вижу смысла представлять его вам, раз уж он ваш… старый новенький? Новый старый?.. — мужчина глубоко вздыхает, пытаясь сконцентрироваться и, наконец, привести свои мысли в порядок. — Так, ладно, если кто забыл, — начинает он снова, присаживаясь на край стола, — класс — это Микки, Микки — класс, — и как только Йен слышит это имя, то вдруг замирает всем телом, сидя за партой — впрочем, точно так же, как и Мэнди, сидящая напротив него.

— Привет, — тихо произносит парень с легкой, еле вымученной улыбкой на губах, и только тогда эти двое, наконец, решаются взглянуть на новенького. Правда, они, кажется, и сами не верят в то, что — а точнее, кого — они сейчас видят.

Сейчас и вправду кажется невероятным то, что Микки — их Микки, вместе с которым они раньше проводили каждую чертову минуту — вернулся сюда спустя столько времени. И теперь… зачем он здесь? Почему он здесь? Они могут только догадываться. Но кажется, они оба знают одно — что-то с этого момента пойдет совсем иначе. Только вот как один человек сможет изменить все вокруг одним лишь своим возвращением?

Комментарий к Пролог

Попытка номер 10891718 написать нормальную школьную ау-шку! Завтра уже выложу полноценную главу, если кому-нибудь понравится ыы)))))

Кстати, на будущее: у Карен и Мэнди нет серьезного конфликта в виде Липа, они просто по дефолту не ладят.. И мне показалось необычной идея сделать Микки и Карен подружками, потому что у Йена всегда была Мэнди, но у Микки не было никого 🥺

========== Глава 1: Время нас меняет ==========

Комментарий к Глава 1: Время нас меняет

dramaтичность вошла в чат

Конечно же, Йен слышал учителя, что пытался познакомить класс с их новым одноклассником. Но ему сейчас было попросту не до этого — до конца урока оставалось меньше десяти минут, а он списал лишь два номера из десяти. Так что Галлагер подумал, что у него и потом найдется время познакомиться с этим новеньким (будто бы он и вправду собирался общаться с ним).

Только вот игнорировать всех и вся у него получается лишь до того момента, пока из уст учителя не вылетает всего одно слово — «Микки». И когда Йен слышит это имя, он даже не в силах заставить себя пошевелиться. Он не в состоянии отвести взгляд от своей тетради. Он даже не может поднять голову и убедиться, что!.. Нет, нет, нет. Этого, блядь, быть не может! Возможно, это… да, скорее всего, это просто какой-то другой парень по имени Микки. Ну может же в Саутсайде внезапно появиться очередной чувак с таким именем?.. С именем ебучей диснеевской мыши. Нет, Йен всё же немного, но сомневается в этом, так что… Так что, наверное, он просто ослышался, вот и всё. Ведь не мог же Микки и вправду вернуться сюда, спустя столько…

— Привет, — и тогда он слышит этот голос. Блядь.

Дыхание невольно сбивается, как и ритм собственного сердца. Боже, он волнуется? Ему страшно? Вероятно, всё сразу, потому как всё это кажется настолько нереальным, что его бросает в холодный пот. Но какого чёрта именно Йен дрожит рядом с ним, словно пятнадцатилетняя девчонка? Это нечестно. Ведь это даже не он уехал на три чёртовых года, не сказав при этом ни слова. Это не он игнорировал все звонки и сообщения день за днём. Это не Йен так подло поступил с ним. Так почему именно ему сейчас так страшно даже посмотреть на парня перед собой?

Видимо, только благодаря этим мыслям Галлагер и решается, наконец, взглянуть Микки в глаза. Но как только он поднимает голову, он просто… Всё вокруг будто перестает существовать. Всё вдруг отходит куда-то на задний план. Его не волнует контрольная, до окончания которой осталась всего пара минут; ему совершенно начихать на одноклассников, что шушукаются на задних партах; ему плевать на Липа, тычущего его ручкой в спину; ему без разницы даже на Мэнди, которая таращится то на брата, то на него самого, явно требуя каких-то объяснений — но Йен и сам ни хрена не понимает. Мало того, что он не в состоянии понять, так он даже глаз отвести от него не может сейчас.

Он просто не может поверить, что этот парень, стоящий перед ним — его бывший лучший друг. Как это возможно? А где же тот мальчик в старой, потрепанной одежде своих братьев? Где его непослушные волосы и глупые веснушки на носу? Где тот, кто всегда смотрел на него, будто на какого-то героя? И почему сейчас он не удостоил его и взглядом?.. Йен не хочет даже думать об этом, но что-то ему подсказывает, что… может, всё это потому, что «тот мальчик» остался жить лишь в его памяти? Но не могли же всего несколько лет разлуки так сильно изменить его… правда?

Вообще-то, Галлагер даже самому себе не успевает ответить на этот вопрос, когда Микки, наконец, садится на свободное место позади Мэнди, пройдя мимо и даже не посмотрев на него. Девушка же, окончательно забыв о чёртовой контрольной, разворачивается к брату, тут же начиная гневно шептать ему что-то. Йен слышит, как она расспрашивает его о чем-то, но не дает при этом ответить парню ни на один её вопрос. Но Галлагера сейчас волнует не это.

Сейчас он думает лишь — «почему?» Почему он, блядь, так поступил с ним? Почему абсолютно ничего не сказал ему перед тем, как съебаться из этого болота? Почему он не захотел разговаривать с ним после? Почему, чёрт возьми? И почему сейчас здесь?

Им ведь не было плохо друг с другом, так? На самом деле, Йен и представить себе не мог друга лучше, чем его Микки. Старый, добрый Микки. Только с ним он мог делиться всем и ничего не бояться, не стыдиться. Только с ним он мог зависать целыми днями напролет, и каким-то образом не надоедать друг другу. Лишь он заставлял Йена чувствовать себя кем-то особенным, ведь Микки, практически, блядь, восхищался им.

Этот мальчик вселял в Галлагера такую веру в себя, что он, казалось, готов был справиться абсолютно со всем на свете — да, пусть сейчас проблемы четырнадцатилетнего Йена кажутся даже ему самому до нелепого смешными, но тогда это было важно. И Мик — единственный, кто всегда находил нужные слова в подобные моменты. Только ему Йен доверял на все сто процентов, только его мог представить рядом спустя долгие годы. Только с ним хотел провести всё это время. Только вот, кажется, Микки не хотел того же самого.

Сейчас же Галлагер совершенно не узнает парня перед собой. Он стал таким чужим, и от одной этой мысли так паршиво. Ведь этот запах, что сейчас повис в воздухе, был таким знакомым и родным. В этом проблема — был. Теперь же, глубоко вдыхая через нос, Йен чувствует только давящее чувство в груди. Будто бы он потерял это «родное». Потерял того, кто был дороже всех. Но он ведь даже не хотел… он не хотел его отпускать.

Правда не хотел, ведь познав настоящую дружбу, сложно вернуться к грёбаному подобию этого. Конечно, с Липом и Мэнди ему хорошо, но… это не то. Никогда не будет. Никогда не станет так, как было с Микки.

Да, есть друзья, с которыми тебе пиздец как весело, и они буквально заряжают тебя этой энергией, но рано или поздно ты просто устаешь от таких людей. Да, пускай воспоминания о них довольно яркие и заставляют тебя смеяться, но ты помнишь, как это выматывало, поэтому просто не можешь заставить себя скучать по ним.

Ещё бывают друзья, с которыми настолько, блядь, интересно, что ты готов слушать их хоть день и ночь, но что со временем? Со временем интерес пропадает, как обычно и бывает. Это не значит, что с ними или с тобой что-то не так — все мы меняемся, вкусы меняются, и это нормально. И, наверное, так же нормально не скучать по этому.

Так же, есть те люди, с которыми попросту удобно и… и на этом всё. Ты не можешь полностью довериться таким друзьям, если их так можно назвать. Вы мало разговариваете о важном, тратите слова на ерунду, при этом проводя вместе слишком много времени. С ними серо, с ними чёртовски скучно, пусть и спокойно. Но по такому просто невозможно скучать.

Бывают и те, с кем бы ты, наверное, и не подружился бы никогда, если бы только не знал их ещё с детства. Да, вас, вроде бы, многое объединяет, но это «многое» — лишь воспоминания, сама же дружба осталась где-то далеко в прошлом, и вы оба понимаете, что этого не вернуть. И скучать по этому всё так же глупо.

Но что касается Микки… В Микки было всё.

С этим парнем всегда было безумно весело и интересно. Йен обожал то, с какой страстью он рассказывал даже самые скучные, на первый взгляд, вещи. Он любил то, что из его уст всё всегда звучало в тысячу раз смешнее, чем было — именно это и заставляло Галлагера улыбаться даже в самые тоскливые, серые дни. Йен был без ума от того, как увлекательно Мик пересказывал ему всякие истории. Особенно рыжик любил, когда Милкович рассказывал ему сюжеты различных книг, которые ему особенно нравились — в такие моменты Йену казалось, будто брюнет делится с ним чем-то важным и сокровенным. И тогда Йен готов был слушать, и слушать, и слушать.

Но и молчать с ним было приятно. Когда Мик оставался у него, им было уютно даже просто сидеть в тишине его комнаты и слушать тихое дыхание друг друга. Боже, с Микки всегда было так спокойно. По-хорошему спокойно. Он давно такого не чувствовал. Но часто вспоминал.

Чёрт возьми, Йен даже говорить не хочет о том, сколько воспоминаний оставил после себя Микки, и как сильно они разбивали его сердце из раза в раз. Он ненавидел то, что просто не может не вспоминать. Видимо, у него слишком много любви к этому мальчишке, чтобы просто так взять и забыть всё разом. По этой же причине он не может злиться на него. Ведь невозможно злиться, когда скучаешь по кому-то так сильно, что кости ломит он нужды быть рядом и просто… Господи, он не знает, просто смотреть, слушать и… ощущать его присутствие.

И если бы кто-то ранее спросил Йена о том, отдал бы он все, лишь бы вновь увидеть своего старого друга, то тот бы не раздумывая ответил: «да». Но сейчас, когда Микки сидел буквально в шаге от него, Галлагер совершенно не знал, что ему делать и как себя вести. И пусть Мик уже не был тем, кем Йен его запомнил, он все равно хотел узнать его. Он хотел знать всё.

Но поворачиваясь к объекту своих мыслей, он выдает лишь тихое: — Хэй, — только тогда парень и поворачивается к нему, глядя так, словно даже не узнает.

Но самое паршивое — это то, что Микки узнает. Он ещё как узнал его, только вот в ответ Йен получает лишь слабый, блядь, кивок головой. Вот так просто. Будто не с ним Микки зависал двадцать четыре часа в сутки; будто не с ним он провел все свое детство и даже больше; будто они и не были друзьями.

И Йен просто не понимает этого. Здесь точно что-то не так, ведь… если бы Микки просто устал от него и не хотел общаться — что ж, отлично, он бы принял это, но Милкович мог бы прямо сказать ему об этом ещё три года назад. Кто-кто, а этот парень умел говорить правду в лицо… по крайней мере, раньше.

Только вот сейчас все иначе. Конечно, Йен не понимает, что именно с Микки теперь происходит, но Галлагер точно знает, что люди обычно не реагируют вот так, когда вновь встречают своих старых друзей. А он хотел бы, чтобы Микки был счастлив видеть его. Но вместо этого он получает лишь… ничего. Абсолютное, мать его, ничего. И Галлагер, по своей упрямой натуре, просто не может оставить всё вот так.

Поэтому, когда раздается звонок с урока, он тут же запихивает все барахло в свой рюкзак и идет к выходу, чтобы подловить Милковича и обсудить всё. Ему плевать, сколько времени это займет, чёртовы уроки сейчас волновали его в последнюю очередь. Он хотел знать почему, чёрт возьми.

Но у Мэнди, видимо, были совершенно другие планы, когда она со скоростью пули вылетела из класса, ведя за собой брата и крича ему что-то (не совсем ласковое) прямо в ухо.Так что Йен решил, что сможет немного подождать, хотя бы до следующего урока. Скорее всего, у Мэнди было куда больше вопросов к брюнету, чем у Галлагера.

Но как выяснилось позже — ни Мэнди, ни Микки не собирались приходить на последующие занятия, видимо, как и его брат Лип. Так что весь день он провел в одиночестве, если конечно не считать получасовой обед вместе с его парнем, Тревором. То есть, вроде как парнем. Йен, по крайней мере, надеялся на это, но по правде, сегодня его голову забивали совсем другие мысли. И совершенно другой человек.

~

Поспал Йен всего пару часов, но как ни странно, чувствовал он себя бодро как никогда. Ему все еще казалось, что произошедшее вчера было не по настоящему… всего лишь сном, да чем угодно. Но когда его сердце начинает биться в бешеном ритме, он понимает — всё взаправду. И ему даже немного не по себе от мысли о том, что совсем скоро абсолютно всё будет иначе. Нужно было лишь понять, в какую сторону все изменится.

Этим утром Йен впервые собрался в школу так рано. Правда, сегодня он решил не заходить за Мэнди по дороге на занятия, потому как понимал — с ней будет Микки, и он точно не захочет выяснять отношения при ней. Так что самым здравым решением было подловить Микки перед уроками и все обсудить. Иначе, у него просто голова взорвется от целой тонны вопросов, которые он так хотел задать Милковичу.

Но по правде, ему было страшно задать хоть один из них. Ему было страшно увидеть парня вновь и услышать его голос. Перед ним был словно другой человек — возможно, спустя столько времени так и было — и он боялся, что всё это ничего не значит. Что сейчас больше не имеет значение — были они лучшими друзьями столько лет или нет, ведь это было так давно. Но не для него.

— Эй, Мик! — кричит он на весь коридор, как только заходит в школу и видит парня у шкафчика — тот, прикрывшись дверцей, что-то увлеченно печатает в своем телефоне.

Подбегая к брюнету, Йен, скорее всего, выглядел так, словно его сейчас стошнит от волнения. Конечно, он пытался вести себя непринужденно, только вот вышло не очень — Милкович смотрел на него так, словно хотел в следующую же секунду ринуться с места и спрятаться в каморке уборщика.

— Привет, — как ни в чем не бывало улыбнулся Йен, вставая всего в нескольких сантиметрах от Микки — тот тут же отшатнулся, пытаясь выглядеть невозмутимо, только вот его сдвинутые на переносице брови давали понять, что это совсем не так.

— …Привет, — кивнул брюнет, неловко фыркая себе под нос. И пока Галлагер тупо глядит на него, словно на инопланетянина, парень пользуется моментом и захлопывает дверку своего шкафчика, явно намереваясь уйти. Только вот Йен тут же преграждает ему путь.

— Я хотел с тобой поговорить, — выпаливает он, не думая, хватая Милковича за запястье, словно боясь, что парень вновь исчезнет, стоит ему упустить его из виду.

— Я… — тот сразу забегал глазами по коридору, лишь бы не встречаться взглядом с Галлагером, что смотрел на него, не моргая. — Сейчас не лучшее время, — наконец, выдавливает он из себя, вырывая руку из чужой хватки. Йен не знал почему, но это заставило его начать паниковать. — У нас сейчас биология, да? — кинул Мик, хоть и не нуждался в ответе.

Только Галлагер вновь не дает ему пройти мимо. — Не против? — приподняв брови, спросил Микки, уже звуча недовольно. Боже, он вел себя так, как будто Йен был просто левым чуваком, что пристал к нему.

Но он лишь кивает: — Да… — но так и не отходит в сторону. — То есть, да! — он, наконец, моргает, отводя взгляд и будто бы приходя в себя, перед тем как сделать шаг в сторону.

Только вот Милкович не успевает отойти и на метр, как в спину ему прилетает: — Какого чёрта, Микки? — брюнет медленно поворачивается, кажется, уже заранее не настроенный на подобного рода разговор.

Лишь приподняв брови, Мик выжидательно смотрит на парня перед собой, явно ожидая продолжения. И оно последовало: — Какого чёрта ты здесь? — тихо поясняет Йен. Но тут же поправляет себя: — Хотя, нет-нет, погоди, не так!.. Какого чёрта ты пропал на ебаных три года, и теперь ведешь себя, как будто нихера не произошло?!

К его удивлению, Микки не выглядит даже немного пристыженно — тот лишь усмехается и отводит взгляд в сторону, качая головой. Он будто бы не верит в сказанное. — Боже, ты серьезно?.. Что ты хочешь услышать? — лишь спрашивает он, пытаясь сохранять спокойствие.

И этот вопрос просто выводит его из себя еще больше.

— Я!.. Я не знаю, ясно?! Чёртово объяснение, для начала! Ты съебался вместе со своей матерью, и больше ни разу!.. — он делает глубокий вдох, кажется, только сейчас замечая, как сильно ему не хватает воздуха. — И больше ни разу не связывался со мной, — тогда он видит проблеск вины в голубых глазах — конечно, ему могло показаться, если Микки действительно так сильно изменился за всё это время… но что-то ему подсказывало, что это не так.

— Почему тебя это до сих пор так волнует? — лишь задает он вопрос, уставившись на носки своих потрепанных кед. — Прошло дохрена!..

— Не!.. Не надо, — Господи, какого хрена его голос так сильно дрожит. — Не вздумай, блядь, говорить так.

Микки только с жалостью смотрит на него, и Галлагер ненавидит это всем сердцем.

— …Слушай, сейчас я просто не могу, нам лучше просто…

— Да какого?!.. — парень невесело хмыкает, отводя взгляд в сторону всего на момент. — Я ведь был твоим лучшим другом! Как я могу?..

— Ты не был, — и вот он — холодный взгляд, прямо глаза в глаза, пробивающий грудную клетку с первой же секунды. И это впервые, когда он смотрел так на него. — Так что забей, блядь, уже, — выдавив подобие ухмылки, Микки разворачивается на пятках, вновь уходя.

И только Йен попытался окликнуть его и спросить, что это, нахуй, вообще должно значить, как звенит звонок на урок. Но он ещё долго стоит в пустом коридоре, смотря парню в след и пытаясь понять, почему его сердце стучит так чертовски сильно.

========== Глава 2: Доверься так, как раньше ==========

Комментарий к Глава 2: Доверься так, как раньше

флешбэки выделены курсивом с:

— Говори уже! — вспылил Йен, кидая в друга подушку. Они сидели в его комнате уже битый час… ну ладно, может, немного меньше, но это не меняло того, что Галлагеру надоело ждать.

— Обещай, что даже если тебе не понравится то, что ты услышишь — ты никому не расскажешь, — Галлагер тут же закатил глаза. Он вот серьезно сейчас?

— Обещаю!.. Давай, принцесса, я сейчас тут коньки отброшу, — поторопил он Милковича.

— Я… В общем… — только вот парень выглядел не слишком готовым к тому, чтобы рассказать другу свой секрет.

— …Слушай, я бы мог сказать, что если не хочешь — можешь не говорить, но мне теперь пиздец интересно, — признался Галлагер, вставая с кровати и присаживаясь с четырнадцатилетним парнем на полу.

— Конечно же, — фыркнул Мик, кажется, немного расслабляясь под чужим взглядом зеленых глаз. Он боялся, что после того, как он всё расскажет, Йен больше никогда на него не взглянет так, как сейчас. Но ему надоело бояться. Ему надоело скрывать.

— Кажется, я… я гей, — выдохнул тот, зажмурив глаза. Сказал он это настолько тихо, что Йен едва расслышал его.

Казалось, прошла вечность, прежде чем Микки открыл глаза. Навряд ли бы он вообще открыл их, если бы не почувствовал осторожное прикосновение к своей ладони, пальцы которой судорожно сжимали ткань джинсов.

— Эй, всё нормально, — улыбнулся Йен. — Мне ты можешь доверять.

~

Он всю голову сломал себе, пытаясь понять слова Милковича. Как это вообще можно было понять? Они дружили чуть ли не с пеленок, какого чёрта он говорит так? Он не имел никакого права бросаться такими словами.

Сидя на биологии, Йен буквально прожигал брюнета взглядом. Тот сидел вместе с Карен Джексон на четвертой парте. И Галлагер не думал, что спустя три года он выберет эту суку, а не его в качестве лучшего друга. Мэнди тоже была не в восторге от этого, но даже не могла ничего ему сказать — видимо, их разговор вчера прошел не очень, потому что эти двое отказывались говорить друг с другом.

— Может, ты скажешь мне, почему он вернулся? — тихо спросил Галлагер у Мэнди, пока та писала конспект.

— Наша безмозглая мамаша снова подсела, и он не захотел опять переживать это дерьмо, — фыркнула девушка, но Йен видел по её глазам, что ей не так просто говорить об этом.

Казалось, что она больше не хотела продолжать, но спустя пару минут вновь заговорила: — Не удивительно, что она забрала его с собой — они только и умеют, что съебывать от проблем. А мы — те, кто остается, — она, наконец, подняла на него глаза, выглядя в этот момент по-настоящему разбитой. — Всегда, блядь, остаемся.

Йен вздрагивает, как только раздается звонок. Оглядываясь, он вылавливает Микки взглядом, который уже направляется к выходу. — Мне… мне пора, — кидает Галлагер, вскакивая с места. Мэнди лишь усмехается, глядя на то, как парень бежит за её братом.

— Микки! — окликает его Йен, расталкивая остальных учеников. — Постой же ты, чёрт подери!

— Что? — резко разворачиваясь, спрашивает брюнет.

— Я хочу, чтобы ты забрал их, — выдыхает Галлагер, разглядывая лицо парня — он и сам не понимает, зачем. Наверное, пытаясь вновь привыкнуть к этим чертам.

Но Милкович лишь хмурится: — Кого «их»?

— Свои слова, — уточняет рыжий. — Ты не смеешь так говорить. Мне жаль, что твоя мама так поступила с тобой, и что тебе теперь хреново из-за этого, то ты не имеешь права!..

— А мне кажется, что я имею на это полное право, Галлагер! Потому что люди вроде моей мамы и люди вроде тебя!.. Они всегда меня подводят, — и как только эти слова вылетают из его уст, он тут же затыкается и смотрит на парня напротив. Кажется, что он уже жалеет о том, что сказал это.

— …Микки, я не… — качнув головой, начинает Галлагер.

— Йен! Вот ты где, — но его прерывает Тревор, которого тот впервые не рад видеть. Не сейчас.

— …О, привет, — но кудрявый парень будто бы не замечает то напряжение, повисшее в воздухе. — Я Трев, друг Йена, — он протягивает брюнету ладонь, но тот лишь со слабой ухмылкой бросает на неё свой взгляд. Тогда он неловко опускает руку. — Я чему-то помешал?

— Да! То есть, нет, мы просто!.. — начинает Йен, то и дело запинаясь.

И Микки приходит к нему на помощь: — Нет, Трев, всё в порядке. Я уже ухожу, — хотя, по глазам Йена видно, что он не слишком рад такой помощи.

~

— У меня встал на Роджера Спайки, — это были новогодние каникулы, они были пьяные в жопу, и Йену просто захотелось рассказать об этом. Но к его удивлению, Микки лишь встревоженно глянул на него, словно не веря этим словам.

— …Ты гей? — лишь спросил он, на этот раз пытаясь избегать контакта глаз.

— Нет! Наверное, — пожал Йен плечами. — Я не знаю, у меня это впервые, — казалось, он уже жалел о том, что заговорил об этом. Микки воспринял это странно, а ведь он надеялся просто посмеяться над этим.

— У тебя это впервые, и это долбаный Роджер Спайки? Роджер Спайки — самый гомофобный мудак, которого я знаю? Он тебе нравится? — вновь прямо спросил Мик, вставая с пола и садясь на кровать Галлагера позади них.

— Господи, я не знаю!.. Но он понял, и как видишь, я до сих пор цел и невредим, — усмехнулся Галлагер. — Как ты узнал, что?.. — поинтересовался Йен, когда его взгляд сам собой упал на промежность парня.

— Я не собираюсь говорить об этом с тобой, идиот! — тут же воскликнул Микки, скрещивая ноги.

Но Галлагер тут же сел рядом, глядя на парня с ухмылкой.

— Почему?!

— Потому что это пиздец странно! — нахмурившись, ответил тот. — Поговори об этом с Липом, но не…

— Лип — придурок, он не поймет, — прервал его Йен, замечая маленькую улыбку на губах друга. Да, Лип тот ещё идиот.

— …Бывает, — выдохнул он, закатив глаза. — Но, Господи, Роджер Спайки?! Он же такой… — да, Йен и сам знал, что этот парень полный мудак. Но тело у него было что надо для их возраста.

— Поэтому я и хочу понять, какого хрена это было!.. Мне нужно понять, — Йен почувствовал, как Микки резко выдохнул, как только он дотронулся до его руки. — Это не будет странно, я обещаю, — он только приблизился ближе к нему, как Микки оттолкнул его.

— … Какого хера, Галлагер?! Это нихуя не смешно! — вспылил парень, вскакивая с кровати. — Нельзя так просто!.. — Микки выглядел так, словно готов был в любую секунду убежать из дома, а это было последнее, чего Йен хотел.

Вскочив на ноги, он тут же ринулся к Милковичу, выставляя руки, словно показывая, что не собирается и пальцем больше его трогать.

— Я!.. Я не хотел тебя обидеть, Мик, — голубые глаза тут же впились в него, и Галлагеру на секунду показалось, что Микки вот-вот ударит его по яйцам.

Но в следующую же секунду он почувствовал мягкий поцелуй на собственных губах. Он продлился всего секунду, когда Мик отстранился от него, со страхом глядя в зеленые глаза. Только Йен не дал этой неловкости сковать их тела, тут же вновь прижимая брюнета к себе. Он никогда не целовался с девушкой, что уж говорить о парне? Но это чувствовалось абсолютно… неправильно. Возможно, дело было в Микки — он не тот, кого он должен был целовать. И он точно не должен был заставлять его делать это.

Схватив Мика за плечи, он оторвался от его губ — на удивление мягких и приятных на вкус, но не тех.

— Ого, ладно, — фыркнул он, глядя на Микки, что словно застыл на месте, — ты был прав, это странно, прости, — кивнул он, отпуская парня и вновь возвращаясь на свою кровать. — Ну я и дебил, — рассмеялся он над собственной глупостью.

— …Уже поздно, — услышал он, и тут же повернул голову, смотря на друга — тот всё так же стоял у двери, словно вкопанный. — Наверное, я пойду.

Парень убежал из его дома так быстро, что Йен даже не успел окликнуть его. Как же это было глупо.

~

— Микки дома? — с порога спрашивает Йен, как только Мэнди открывает дверь. Но та не выглядит удивленной.

— У Джексон, — отвечает она, оглядывая запыхавшегося парня перед собой. — Ты нормально?

— Как долго он там будет? — не обращает он внимания на её вопрос.

— Я-то, блядь, откуда знаю? Может, до вечера. Может, до ночи. А может, пока наша мать-наркоманка не одумается и не вернется за своим любимцем, — со злостью отвечает та. — Какого чёрта он так тебя волнует, Йен? — оперевшись о косяк, спрашивает Мэнди.

И Галлагер словно на автомате начинает оправдывать своего бывшего друга: — Он ведь не виноват, что…

— Да блядь, Йен! Он уехал с ней! Бросил тебя, не сказав ни слова. Почему ты вообще пытаешься? — фыркает та, но так и не дождавшись ответа, хлопает дверью прямо перед его носом, напоследок кидая: — Подумай, блядь, об этом.

Но Йен и так думает об этом слишком много.

~

— Мик! — только завидев парня, крикнул Йен. После того вечера они так и не виделись. Микки будто бы испарился, после того глупого-глупого поцелуя. Прошли все новогодние каникулы, и только в школе он смог, наконец, застать его. — Микки, постой!

И только когда Галлагер обогнал его и встал прямо перед ним, брюнет остановился. — О, привет, — улыбнулся он, как ни в чем не бывало.

— «Привет»? Ты пропадаешь на две недели, игноришь меня и всё, что ты хочешь сказать — это «привет»? Я звал тебя! Какого хрена с тобой не так? — тут же начал Галлагер с претензий.

— Я просто задумался, не заметил тебя, — пожал Мик плечами, перед тем, как продолжить свой путь в класс.

— …У нас точно всё в порядке? — решился всё-таки спросить Йен, плетясь позади.

— О чём ты? — тут же нахмурился Милкович, поправляя рюкзак.

— Когда мы с тобой…

Не дав парню закончить, Микки резко развернулся и взглянул на него.

— Ты не соображал, все нормально… Забей, — фыркнул тот, пытаясь замять тему. Это точно не то, что он хотел обсуждать, и Йен понимал это.

— Круто, что у нас всё… круто, — неловко улыбнулся ему рыжий, на что Милкович лишь закатил глаза. — Слушай, а я…

Не успел Йен договорить, как его прервали: — Эй, Галлагер!

— Привет, — выдохнул Йен, с улыбкой кивая Роджеру Спайки, что проходил мимо них.

— Твою мать, а ты не шутил, — с явным осуждением в голосе заметил Мик, не пытаясь быть даже чуточку тише.

— Почему я должен был? — нахмурился Галлагер, глядя на Микки. Удивительно, как секунду назад он улыбался какому-то богатенькому уебку, а теперь смотрел на своего друга… вот так.

— Неважно… — решил промолчать брюнет, ведь понимал, как легко было вывести Галлагера из себя. — Что ты хотел спросить? — мотнул он головой.

— Я был хорош тогда? — с ухмылкой спросил тот, и это было явно не то, что Микки ожидал услышать. Брюнет тут же округлил глаза, глядя себе под ноги.

— Нет, ты был пиздец, как ужасен. Я как будто целовал опоссума в задницу, — тот скривил лицо, словно вспомнил что-то до жути мерзкое.

— Это плохо, — и Галлагер воспринял это даже слишком серьезно. — Ты целовался с кем-то до меня?

Кажется, вопрос застал Микки врасплох, но он тут же ответил: — Конечно, да! — но это была ебучая ложь.

— У меня это было впервые! — признался Йен, тяжело сглатывая. — Мне кажется, я ему нравлюсь, Мик, — выдал Йен, отчего брюнету стало дурно. — Тебе придется научить меня, чтобы я не облажался!

— …Иди ты на хуй! Тренируйся на ебаных помидорах, как все нормальные люди! — крикнул он буквально на весь коридор, заставляя всех ребят обернуться.

Галлагеру захотелось ударить себя по лбу, пока он смотрел, как Мик отдаляется от него. Обернувшись, он понял, что всё до сих пор пялятся

— …Чего уставились?!

~

— Так и знал, что ты будешь здесь, — начинает Йен, подходя к Микки. Тот сидел на пожарных ступеньках, позади школы. Он всегда пропускал обед, отсиживаясь здесь. Хоть что-то в нем не поменялось, спустя время.

— Поздравления, гений, — без особого энтузиазма выдыхает Мик, затягиваясь сигаретой. Галлагер воспринимает это как приглашение присесть с ним рядом.

И спустя минуту молчания, Милкович раздраженно цокает языком и поворачивается к рыжему парню, понимая, что тот всё это время пялится на его профиль.

— Чего ты хочешь?

— Хочу, чтобы ты сказал мне, что я наделал, раз так разозлил тебя, — прямо отвечает Йен.

— Я не злюсь на тебя, — фыркает Мик так, словно это самое смешное, что он слышал за весь чёртов день. — Ни сейчас, ни тогда, — добавил Мик, даже не понимая, что тем самым дает Галлагеру понять — все это началось ещё до его возвращения.

— Что тогда? — хмурится Галлагер, не в силах оторвать от парня глаз — наверное, потому, что просто не видел его так давно. — Помоги мне понять! Почему ты уехал с ней? — надавливает Йен, в душе радуясь тому, что Микки до сих пор сидит рядом и даже не посылает его куда подальше.

— Ты правда такой идиот, что до сих пор не понял? — но, видимо, он рано радуется. — Я уехал, потому что меня тут ни хрена не держало. Потому что даже мой долбаный друг в тот день был занят вещами поважнее, — качает он головой, пытаясь смотреть куда угодно, но только не на Йена.

Сам же Галлагер, в свою очередь, молчит, пытаясь вспомнить, что было в тот день. Мик ведь даже не пытался связаться с ним… разве нет?

Пока он думает об этом, парень заговаривает вновь: — …Я знал, что мама опять нас оставит. Она вечно это делала, — вздыхает Милкович, бросая бычок куда-то в сторону. — И я так сильно не хотел этого, что увязался за ней. Она впервые была так зла на меня. Я ведь даже не дал ей выбора — вернись она, Терри бы прикончил нас обоих, — невесело фыркает он.

— Господи, Микки, — выдыхает Йен. Он понимает, каково это — когда собственный родитель не хочет, чтобы ты был рядом. Но это каждый раз одинаково пиздецки больно.

— И теперь Мэнди ненавидит меня, — усмехается Мик, вставая с места. Галлагер еле сдерживается, чтобы не схватить его за руку и не усадить обратно.

— Она не ненавидит тебя, Мик, — возражает Галлагер, потому что просто не понимает, как его можно ненавидеть. — Она расстроена.

Кивнув, Микки тихо произносит: — Я тоже… Ей кажется, что мама выбрала меня. Но она никого из нас не выбирала. На нас ей всегда было плевать, — он словно говорит это и не Йену вовсе, а самому себе… пытаясь вбить эти слова в свою голову.

— …Она не понимает, что теряет, — улыбается Йен, но по выражению лица Милковича, понимает — он не тот, от кого Микки хотел бы слышать эти слова.

— Да уж, — только выдыхает Мик, поднимая свой рюкзак и закидывая его на плечо, перед тем как снова заговорить: — Извини за это, — неловко добавляет он. Обычно он не тот, кто вот так пиздит о своих чувствах. Но держать всё это внутри с каждым днем становитсявсё тяжелее. К счастью, Йен ничего не отвечает, и он возвращается ко входу в школу.

— Эй, Мик? — брюнет тут же поворачивается, все внутри почему-то сжимается от волнения. — Я охерительно рад, что ты вернулся.

Он пытается подавить улыбку, что так и лезет наружу, но не может. По правде, с Йеном он никогда не может себя контролировать.

========== Глава 3: Ты — мой главный секрет ==========

Он не знал, сколько это продолжалось, но видеть Йена, по уши влюбленного в какого-то придурка… это было слишком. И он понимал, что чувствует при этом, он не глупый — Микки ревновал. Но он не был уверен, ревнует он Йена, как друга или же…

Чёрт, всё это тот долбаный поцелуй, который даже поцелуем-то было сложно назвать. Эти паршивые пара секунд испортили совершенно всё. Он ненавидел Спайки, даже когда тот просто смотрел на Йена. Он ненавидел Йена за то, что тот такой слепой мудак. И он ненавидел себя — сильнее всего на свете — потому что его лучший друг доверял ему так сильно, а он вёл себя, как ревнивый идиот.

Но Микки просто ничего не мог с собой поделать. Йен — тот единственный, кто заставлял его улыбаться даже в самые худшие дни. С самого детства Галлагер был словно героем в его глазах. И самым херовым было то, что он понял свои чувства слишком поздно.

— Что у тебя с ним? — хмурясь, спрашивал Мик, когда они сидели в столовой. Йен, не отрываясь, пялился в ту сторону, где сидел Роджер. И тот часто оглядывался на рыжего. Микки это буквально убивало.

— Не знаю, мы просто… тусуемся иногда, — пожал плечами Галлагер, будто бы намеренно избегая взгляда голубых глаз, что смотрели на него неотрывно.

— Типа, как мы с тобой? — по правде, каким бы ни был ответ — Микки не понравился бы ни один из них.

— Вроде, — выдохнул Йен, ковыряясь вилкой в своем обеде.

Микки ждал, когда он скажет что-то еще, только вот Галлагер молчал. И это выводило брюнета из состояния равновесия, ведь он доверял Йену всего себя, целиком и полностью… в то время как Йен боялся раскрыть ему даже крохотную частичку.

Вскочив из-за стола, он схватил свой рюкзак и бросился к выходу, услышав, как Йен кричит ему в спину: — Ты куда?! — только брюнет не мог сейчас даже смотреть на Галлагера.

С тех самых новогодних каникул он только и делал, что злился. И это было чёртовски трудно — злиться на того, кого ты… Господи, его словно наизнанку выворачивало, а Йен не замечал, или не хотел замечать этого. Надо ли говорить о том, как сильно его это ранило? К чёрту это всё.

~

Какого хрена с ним происходило? Йен не мог ответить на этот вопрос, как бы он ни пытался. Всего неделю назад всё, чего он хотел и кого он хотел — был Тревор. Он действительно милый парень, с которым всегда легко и просто. И именно это стало проблемой, которой не было до возвращения Микки. Боже, это выворачивало его наизнанку. И самым раздражающим было то, что Милкович не замечал этого никоим образом.

— Эй, ты меня вообще слушаешь? — услышал он чужой голос прямо рядом с собой. Они с Тревором и Мэнди сидели на обеде, и парень рассказывал ему о том, как прошла его контрольная по математике. По крайней мере, он начинал рассказывать это минут десять назад.

— Прости, я отвлекся, — прокашлялся Галлагер, наконец, отводя взгляд от брюнета, сидящего в конце столовой.

— Да, я вижу, — фыркнул Трев, качая головой. Впервые он был таким недовольным, и Йен понимал почему. Он вел себя как мудак всю последнюю неделю. Но он ничего не мог с этим поделать.

Как на автопилоте, Галлагер вновь повернул голову в сторону Микки, и к его удивлению, тот шёл прямо к ним. И с каждым его шагом, сердце Йена делало кувырок… разбиваясь в лепешку. Господи, это вообще прекратится?

Но к разочарованию Галлагера, он заговорил не с ним.

— Эй, Мэндс, передашь это историку? — попросил Мик, протянув сестре какой-то листок с каракулями.

— Записка от мамы, серьезно? — усмехнулась Милкович. — Какой же ты долбоеб, Микки, — покачала она головой, но запихнула записку в портфель.

— Привет, Мик, — решил вклиниться Йен, и он очень давно не чувствовал себя настолько неуверенно, просто здороваясь с кем-то. Брюнет лишь кивнул головой, мельком глядя на Тревора, сидящего рядом с ним.

— Спасибо, — кинул он Мэнди, уже собираясь уйти.

— И куда твоя мелкая задница собралась вместо урока истории? — спросила девушка, глядя на Микки с ухмылкой.

— Не твое ебаное дело, — крикнул брюнет, обернувшись, но на его лице так же была игривая улыбка.

И Йен ни хуя не понимал, какого чёрта сейчас было.

— Я думал, вы не разговариваете? Ты разве не хотела выкинуть его из дома по частям еще вчера? — нахмурившись, спросил он.

— Мы поговорили, — пожала та плечами, но было видно, как она была рада, что у них с братом все приходило в норму.

— Поговорили? — уточнил Галлагер, буквально отказываясь верить в то, что у них все так просто разрешилось. И завидуя этому.

— Он сам пришел ко мне, даже извинился, пиздец, — фыркнула Мэнди. — Сошлись на том, что наша мать эгоистичная сука, а отец ебнутый тиран, — улыбнулась она, как ни в чем не бывало.

— Дурдом какой-то, — вдруг вставил слово Тревор, что до этого момента сидел тихо словно мышь. Встав из-за стола, тот буквально пулей вылетел из столовой.

Йен не знал, какого хрена парень так себя повел, и он даже не был уверен — хотел ли Тревор, чтобы он пошел за ним сейчас или нет. В любом случае, Йен не собирался этого делать.

~

— Ладно, мы можем уже прекратить эту хрень? — это было первое, что сказал ему Йен, как только ворвался в его комнату без стука.

— Какого чёрта ты тут делаешь? — тут же вздохнул Милкович, кидая свой телефон на кровать и приподнимаясь на локтях, чтобы взглянуть на парня. И если говорить откровенно, он хотел, чтобы Йен пришел. Иначе он бы думал, что тому, по большей части, наплевать.

— Пришел узнать, почему ты ведешь себя, как придурок, — просто ответил Йен, присаживаясь рядом. Но честно говоря, брюнет ожидал не этого.

— Класс, — фыркнул Милкович, садясь на месте. — Уж прости. Может, Спайки научит меня, как себя вести? — разозлился Микки за долю секунды. Боже, он вел себя, как какая-то девчонка.

— Вот! Вот об этом я и говорю! Ты стал сам не свой, как я рассказал тебе о нем! — тут же подметил Галлагер, будто и не замечая, что с каждым его словом, парень перед ним становится лишь раздражительнее.

— Потому что Спайки ебаный осел, и я не думал, что тебе вдруг захочется тусоваться с таким!.. — Микки покачал головой, пытаясь подобрать более ёмкое слово. Но выяснилось, что для описания такого человека, как Роджер Спайки, такого слова еще не придумали.

— Если бы ты встретил кого-то, кто тебе на самом деле нравится, я… я бы принял это, — с искренностью в голосе уверял Йен, заглядывая в голубые глаза, что так старательно избегали этого контакта. — Если бы ты только узнал его так, как я, ты бы понял, что он не такой уж и плохой, — заверил его Галлагер, слегка улыбнувшись.

— Думаешь, знаешь его? — усмехнувшись, спросил Мик, пытаясь скрыть в голосе всю ту боль и желчь, что бурлила в нем адской горючей смесью. — Что, вы вздрочнули друг другу, и он обернулся прекрасным принцем? — с усмешкой спросил он, не без удовольствия наблюдая за тем, как Галлагер сжал челюсти от злости.

— Ты не знаешь, о чём… — начал было оправдывать его Галлагер.

— Нет, я-то как раз знаю! — не выдержав, перебил его Милкович, вскакивая с кровати. — Это ты — тот, кто считает себя особенным, раз этот кусок дерьма обратил на тебя внимание. Тебе просто повезло, что ты — не один из тех, кого он пиздит ежедневно просто потому, что этот «кто-то» не так на него посмотрел! Только надолго ли его хватит? — фыркнул Микки, глядя на Йена с нескрываемым осуждением.

Ему казалось, что его друг выше таких людей, как ебаный Роджер Спайки. Этот парень был просто избалованным старшеклассником, которого недолюбливали родители, в результате чего он вымещал всю свою злость на невинных людях. Все знали это, и всё знали, как Спайки ненавидит эту школу, в которую собственный отец отправил его в качестве наказания. В качестве наказания, блядь. У Микки не было даже ебаного выбора, в какую школу ему ходить, а о родительской любви уж точно речи не шло. У этого парня хотя бы есть деньги, а он ведет себя, как ебаный слюнтяй. И Галлагер как будто отказывался воспринимать это, хотя всего месяц назад он считал точно так же.

— Люди меняются, — просто ответил Галлагер, вставая с кровати и подходя к двери, явно намереваясь уйти.

— Раз ты так уверен в этом, — бросил Микки ему в спину, отворачиваясь и пытаясь подавить в себе всю злость и обиду, что застряла в горле огромным комом. — Только не вздумай приходить сюда, когда поймешь, что это ни хуя не так, — тише сказал он, думая, что Йен уже ушел.

Но перед тем как Галлагер громко хлопнул дверью, он услышал: — Не волнуйся, не приду.

~

— Твою же мать, закройся, — ворчал себе под нос Микки, пытаясь запереть свой шкафчик. Это была пятница, и он собирался пойти на собеседование в новое кафе, вместо урока истории.

Из-за того, что Терри вновь уехал из города на чёрт знает сколько времени, Микки приходилось искать работенку — желательно без уголовщины, потому что ему не слишком хотелось закончить подобно его долбаному отцу, как все того ожидали.

По правде, когда он был только на пути в Чикаго, Микки боялся встречи с Терри. Они не виделись хуеву тучу времени, и брюнет уж точно не ждал теплого приема. Удара по лицу — ещё как, но не последовало даже этого. Да это даже встречей было толком не назвать — отец съебался из дома настолько быстро, что Микки иногда задумывался, был ли он там вообще. Но ему же лучше.

— Ты не так это делаешь, — услышал он позади себя, и сердце его тут же ушло в пятки. Только, блядь, не он. — Забыл, что в этой ебаной школе экономят на всем, Милкович? — умело захлопывая дверцу шкафчика, спросил парень.

Честно, Микки даже не знал, что сказать. Он не хотел благодарить этого уебка, но у него так же не было причин слать его на хуй… пока что.

— Не думал, что ты вернешься, — заметил Спайки, глядя на брюнета сверху вниз. — Йен много о тебе рассказывал, как только ты уехал, — с ухмылкой сказал тот, проходясь по Микки глазами, словно оценивая.

— Да, круто, он никогда не умел следить за своим гребаным языком, — сдержанно кивнул брюнет, уже разворачиваясь, чтобы уйти. Но если по правде, то всё, чего он сейчас хотел — это выбить из Спайки всё дерьмо, а затем проделать то же самое и с Галлагером. Он, блядь, поверить не мог, что этот придурок так просто разболтал о нем все, что Микки доверил ему. Только, блядь, ему.

— Интересно самому узнать, что из этого правда, — с этими словами он обогнал Милковича и встал перед ним, перегораживая ему путь.

— Это ты так говоришь, что хочешь потрахаться? — прямо спросил Мик, подходя к Роджеру вплотную. Тот тут же сглотнул и ухмыльнулся, оглядывая коридор. К его счастью, в этот момент уже начался урок.

Вместо ответа рука Спайки легла на его бедро, грубо поглаживая брюнета через ткань белой футболки. Улыбнувшись, Милкович сбросил её с себя, тут же заработав недоуменный взгляд от парня напротив.

— Даже если бы ты был последним человеком на Земле, я бы и не подумал приблизиться к твоему мелкому члену, — поморщившись, Микки, наконец, обошел Роджера, и пошел к выходу.

— Подумай, Микки, потому что хер Галагера уже занят каким-то кудрявым пидорком, — услышал Милкович у себя за спиной, однако нашел в себе силы проигнорировать этот кусок дерьма.

Еще до приезда в Чикаго он боялся, что здесь все поменялось — места и люди. Он смирился с этим, он был к этому готов. Но к его удивлению, изменился лишь он сам. И теперь он ненавидел этот город. Он ненавидел этих людей.

~

На следующий же день перед школой Микки заявился к Галлагеру. Конечно, вчера он высказал все то, что долгое время было у него на душе, но он также знал, как сильно могли задеть Йена эти слова. И это было последнее, чего он хотел.

— Я знаю, ты злишься, — сразу же начал Микки, как только Йен открыл перед ним дверь. — И мне правда жаль, что я наговорил тебе всякого, я не хотел, — протараторил Милкович, глядя куда угодно, но не в зеленые глаза. Он редко извинялся, а если делал это, то выходило у него пиздецки плохо. — Прости.

Казалось, прошла вечность прежде, чем Галлагер ответил: — Все нормально, я не злюсь, — тогда Мик, наконец, взглянул на него. — Может, ты был прав, — сказал Йен, хватая с пола рюкзак и выходя из дома. Микки тут же последовал за ним.

— Нет, я-я совсем не!..

— Он боится даже поцеловать меня, — перебил его Галлагер, фыркнув себе под нос. — Пиздец нелепо, что я думал, будто из этого что-то выйдет, — конечно, Мик понимал, что это отстойно, но в душе он был даже рад его словам.

— И что, вы теперь перестанете?.. — честно, он не знал, как правильно закончить это предложение.

Но к счастью, Галлагер и так понял, что он имел ввиду.

— Не знаю, — выдохнул Йен, глядя себе под ноги. — Он мне правда нравится.

— …Идем, скоро звонок, — пробормотал Мик, ускоряя шаг. Он просто не мог сейчас говорить об этом.

~

— Не может, блядь, быть, — выдохнула Карен, глядя на Милковича, что раздраженно расхаживал по ее комнате. — И какого хрена ты не рассказывал мне об этом раньше? — казалось, девушка была готова взорваться от любопытства.

Конечно, она понимала, что они с Микки общались всего-ничего, когда он уехал, но теперь она обрела друга. Для неё было даже странно зависать вместе с парнем и не трахаться с ним все время.

— С чего бы? — нахмурился Милкович, глядя на Джексон. — Ты бы всем распиздела, Карен, и ты сама это прекрасно знаешь, — фыркнул парень, садясь с ней рядом. Конечно, сейчас он доверял ей, но в то время, как они общались только по Ватсапу и только о всякой чепухе, он не мог на сто процентов точно сказать, что Джексон надежный друг.

— Да, наверное, — рассмеялась та. — Но Галлагер первый начал, ему бы было это на пользу.

— Пиздец, я поверить не могу, что он рассказал обо мне этому ублюдку, — раньше Микки казалось, что он может доверять Йену абсолютно всё, что бы между ними не произошло. Но вот где они теперь.

— Может, он злился на тебя? — тихо спросила Джексон, видя по глазам, как сильно Микки это ранит. — Ну, знаешь, когда ты уехал.

— Это ни хуя не оправдание, — тут же заворчал Милкович. — Я не хотел, чтобы он пиздел обо мне со своим гребаным парнем или кто он там ему был. Откуда мне знать, что это всё, что он ему рассказал? — на самом деле, только это его и пугало.

— Спроси его, — пожала плечами блондинка. — Или я могу, — предложила она, слегка толкнув парня плечом. — Ебну ему, если хочешь.

— Нет уж, только не ты, — рассмеялся Милкович, уже представляя то, что могла устроить Карен. — Похер, попытаюсь забить на это. Просто меня бесит, что ебаный Роджер Спайки просто так подходит и бросает это мне в лицо. Видела бы ты его самодовольную рожу, — он поморщился, вспоминая это лицо.

— Господи, что за пиздец? — вдруг засмеялась в голос Карен. — Скажи мне кто-то другой, что Спайки — гей, и что он подкатывал к тебе яйца, я бы, блядь, ни за что не поверила! — с улыбкой и широко раскрытыми глазами выкрикнула Джексон. Ей до сих пор казалось, что парень ее просто разыгрывает.

— И что теперь? — продолжила она. — Он надеется на гейскую солидарность? И что ты не захочешь рассказать всей этой ебаной школе о том, что эта гомофобная задница не прочь присутствия в ней члена? — всплеснула она руками.

— Видимо так, потому что, благодаря Галлагеру, теперь он и обо мне знает, — вздохнул Микки. Как же это было нелепо.

На это Карен лишь усмехнулась, взъерошивая волосы парня. — Вечно у вас, у педиков, все сложно.

Комментарий к Глава 3: Ты — мой главный секрет

последняя фраза муд всей жизни 😊

========== Глава 4: Это было только нашим ==========

Комментарий к Глава 4: Это было только нашим

Если вам показалось, что я спиз*дила сцену из полового созревания - вам не показалось, она разбила мне сердце…… флэшбеки выделены курсивом, кста))))

Как только Микки вернулся со школы, он наспех съел вчерашний сэндвич и вырубился у себя в комнате. Он так устал за эту неделю, что был в состоянии, кажется, проспать до завтрашнего дня. Только проснулся он уже в десять вечера от криков собственного отца. Конечно, это было довольно привычным делом, если бы Микки не услышал женский голос.

Поначалу он подумал, что это Мэнди, и так сильно испугался, что его сердце готово было в любую секунду выпрыгнуть из груди. Ничто не пугало его в Терри так сильно, как то, что он мог причинить боль его сестре. Но выйдя из комнаты, он понял, что это не Мэндс.

И как только эти двое заметили парня, в комнате стало тихо. — …Микки, — выдохнула его мама с легкой улыбкой на губах. Но не успела она сделать и шага в его сторону, как брюнет, пятясь к двери, выбежал из дома.

— Ну на хуй, — выдохнул он, как только сделал глоток прохладного свежего воздуха. Он не знал, как долго он бежал, но остановился лишь тогда, когда попросту начал задыхаться. Боже, он ненавидел это. Сколько еще раз она собиралась провернуть эту хрень?

Их мать каждый гребаный раз возвращалась к ним, говоря, что больше не употребляет. Микки, наверное, пальцев не хватит, чтобы сосчитать, сколько раз она хотела начать все заново и сделать из них настоящую семью. Но самым хуевым было то, что Микки каждый ебаный раз в это верил.

Он даже не понял, как ноги принесли его к дому Галлагера, словно на автопилоте. И к его радости, дверь открыл Йен, а не кто-то еще из его семейки.

— …Я не знал, куда еще пойти, — тихо начал он, глядя на парня и борясь с желанием накинуться на него, прижаться и вдохнуть его запах. Никто другой, кроме Йена не мог дать ему то чувство спокойствия и защиты. Наверное, это никогда не пройдет.

— Кто там, Йен?! — он услышал голос Липа и тут же невольно вздрогнул.

— Что случилось? — игнорируя брата, спросил Галлагер. — Терри опять что-то… — он замолк, когда телефон в его руках завибрировал. Микки неловко топтался на месте, когда Йен, разблокировав гаджет, уставился в него, не мигая. Для него казалось, что прошла вечность.

— … Прости, мне наверное, надо!.. — восклицает он, тут же делая шаг назад. Господи, и зачем он только приперся сюда?

— Нет-нет! Прости, я просто… Может, пройдемся? — виновато предложил Йен. — Расскажешь, что произошло? А то у меня полный дом народу, как всегда, блядь, — раздраженно сказал Йен, уже хватая кофту и уже выходя на улицу.

— Тут нечего особо рассказывать, мне просто нужно было уйти оттуда, — бормочет Мик, чувствуя себя ещё хуже, чем до того, как пришел сюда.

— Эй, — Йен коснулся его руки, поглаживая оголенную кожу большим пальцем. Так нежно, как только он и мог. — Ты можешь остаться у меня после. Если хочешь, — добавил он, заглядывая ему прямо в глаза.

И Микки хотел с ним остаться. Всегда только этого и хотел.

~

Первые дни на новой работе проходили довольно быстро и, на удивление, Микки нравилось здесь. Это было маленькое, уютное кафе, которое открылось совсем недавно. Зарплата была неожиданно хорошей. Но был тут один минус — в этом месте тусовались, в основном, лишь гребаные хипстеры, которые выводили Микки из себя одним лишь своим видом. И он ни чуть не удивился, заметив за одним из столиков кудрявого дружка Галлагера.

С большой неохотой он подошел к столику.

— Здравствуйте, сегодня я буду Вашим официантом, — быстро начал он, желая как можно скорее убраться.

Не хватало, чтобы сюда еще завалился Йен, весь такой счастливый и влюбленный. Да, если бы Галлагер и пошел на свидание со своим парнем, то определенно выбрал бы место, по типу этого. Этот придурок всегда хотел, чтобы все было идеально. Идеальное свидание с идеальным бойфрендом. Микки никогда не подходил на эту роль.

— Вот Ваше… — он только успел положить меню на стол, как Тревор начал говорить вместе с ним.

— Ты Микки, да? — спросил тот, кажется, разглядывая Милковича с головы до ног.

Опустив взгляд на свой бейдж, Микки медленно кивнул.

— Очевидно, — сдержанно ответил он, всеми силами удерживая себя от закатывания глаз. — Ты собираешься что-то заказать?

— Я знаю, вы с Йеном раньше общались, и это круто, — кивнул Трев, будто и не слыша заданного ему вопроса. — Но сейчас ему ни к чему такие друзья, ты же понимаешь? Из-за тебя он сам не свой, стал отставать по всем предметам. Ты в курсе, что он хочет стать офицером? — с гордостью заявил он Микки, на что тот, все же не сдержавшись, закатил глаза — да так, что, кажется, увидел собственную черепушку изнутри. Поверьте, Микки знал это. Лучше всех, блядь, знал, что Галлагер спал и мечтал о ебаном Вест-Пойнте еще с чертовых пеленок. Раньше он каждый гребаный день слушал об этом.

— Охуенно рад за него, — кивнул Микки со злобной ухмылкой на лице. — Мне до этого какое дело?

— А такое, что ты прекратишь это дерьмо, — прошипел в ответ парень, вскакивая из-за стола. — Как ты приехал, все скатилось в полную жопу, так что прекрати это на хуй, чтобы ты там ни делал, — прикрикнул Трев, ткнув Микки пальцем в грудь.

За что чуть не лишился целой руки.

— Слушай сюда, принцесса, — угрожающе прорычал Милкович, больно сжимая его запястье, — если ты думаешь, что можешь приходить сюда и так просто швырять всякое дерьмо мне в лицо — ты, пиздец, ошибаешься. Это первый раз, когда я предупреждаю, — казалось, эти голубые глаза, что сейчас горели адским пламенем, готовы были прожечь дыру в чужой башке.

— Эй, Микки, все в порядке? — услышал Мик голос администратора за своей спиной, и только тогда брюнет решил выпустить парня из цепкой хватки.

— …Да, — ответил за него Тревор, когда Милкович вызывающе глянул него. — Все отлично, — недовольно пробормотал он, и толкнув Микки плечом, вылетел из заведения.

— Чтобы такого больше не было, — предупредил его мужчина, после чего вернулся к своей работе. Вздохнув, Микки тоже направился к другому столику.

Какой же он, оказывается, глупый, раз посчитал, что никаких проблем от Галлагера больше в его жизни не предвидится.

~

Они успели выпить по две банки пива, прежде чем Йену позвонила Фиона и сказала мигом возвращаться домой — дело уже близилось к двум часам ночи.

— Я тоже пойду, — выдохнул Мик, еле держа глаза открытыми. Он просто надеялся, что дома все уже утихло.

— Ты уверен? — тут же нахмурился Галлагер. — Может, лучше пойдем ко мне?

— Нет, всё нормально, — заверил его Мик. — Все равно придется вернуться, — вздохнул он, дрожа всем телом.

И к удивлению Милковича, Йен тут же это заметил: — Чёрт, тебе холодно? — с тревогой в голосе спросил он. — Ты замерз, — и сам же ответил на свой вопрос, тут же снимая с себя кофту.

— Нет, не… — Микки не успел даже договорить, как Йен накинул на него свой свитер, — …надо, — выдохнул тот, прежде чем, сдавшись, просунуть руки в рукава кофты. — Спасибо, — кивнул он, тяжело вдыхая через нос. Запах Йена, одежда Йена на его теле просто сводили брюнета с ума. Ему срочно нужно было убраться отсюда.

Но ноги словно приковало к земле.

— Что за хрень? — фыркнул он, приподнимая руки и показывая Галлагеру, насколько его гребаные рукава длинные. — Что у тебя, блядь, с руками?

На это Йен лишь покачал головой и, приблизившись, проворчал едва слышно: — Просто засучи их, идиот, — говоря это, он сам начал подворачивать рукава свитера. Он оказался так близко, что Микки просто забыл, как дышать.

Боже, с каждым днем становилось только хуже. И если поначалу Микки отрицал хоть какие-то чувства к этому парню, то сейчас он мог с полной уверенностью заявить самому себе — он окончательно потерян.

И Мик, беспрерывно глядя на губы парня, даже не думал, когда подался вперед. Он просто вновь хотел прикоснуться к нему. Он хотел снова ощутить эти губы на своих.

Но поймал ртом лишь воздух.

— Мне пора, — услышал он голос Галлагера, боясь поднять на него глаза. Ему и не нужно было, когда спустя мгновение он услышал шарканье чужих кроссовок, звук которых становился все дальше с каждой секундой.

— Это плохо, — прошептал он в пустоту, когда Йен уже давным-давно скрылся из виду. — Пиздец, как плохо, — сжав челюсть, он всё же взял себя в руки и не спеша пошел домой. Это, определенно, самый худший день в его жизни.

~

После произошедшего в кафе накануне, Микки приходилось весь день терпеть на себе косые взгляды Тревора, когда он проходил мимо по коридору школы.

— Чего этот пидрила так пялится? — возмутилась Карен, произнося это максимально громко — так что практически все окружающие чуть ли не свернули себе шеи, чтобы взглянуть на кудрявого парня.

— Мне-то, блядь, откуда знать, — заворчал Милкович, качая головой.

— Не я же тут в самом эпицентре гейской драмы, — усмехнулась она, на этот раз произнося это как можно тише.

— Кто тебя, на хуй, просил об этом?! — вдруг раздалось на весь коридор, вновь привлекая всеобщее внимание.

— Вот чёрт, ты только глянь, — вдруг воскликнула Джексон, оборачиваясь назад. — О чем я и говорила.

По правде, Микки мало удивился, когда увидел Галлагера, кричащего на своего бывшего — очевидно, теперь это было так. Но не сказать, что он чувствовал себя от этого счастливым. Он просто хотел, чтобы все это никак его не трогало. Он хотел, чтобы его оставили в покое.

Но проблема была в том, что Йен этого не хотел.

— Эй, Микки!

— Вот же сука, — вздохнул брюнет, глядя на то, как Галлагер приближается к нему, оставляя позади недовольного парня.

— Удачи, — фыркнула Карен, хлопая друга по плечу, прежде чем уйти в сторону физкультурного зала, где у них совсем скоро должен был начаться урок.

— Чего тебе? — без всякой злобы кинул Мик, пытаясь выглядеть как можно более незаинтересованным, словно ему плевать. Пусть это и было не так.

— Я знаю, что Тревор приходил к тебе вчера, — виновато начал Галлагер, встречаясь взглядом с парнем. — Не знаю, чем он думал, я говорил ему!..

— Все нормально, — перебил его Милкович, кивая головой. — Я понял, что пиздеть обо мне со своими гребаными бойфрендами для тебя — охуенно весёлая забава, с годами это не меняется, — фыркнул парень. — Просто попытайся, блядь, держать это дерьмо подальше от меня, насколько это возможно.

— О чем ты? — тут же нахмурился Галлагер, хватая брюнета за локоть, когда тот попытался уйти. — Я ничего ему о тебе не говорил, он просто навыдумывал себе всякого… всякого! — пожал тот плечами, стараясь звучать как можно беззаботнее.

— Да, как и Спайки, — ухмыльнулся Мик, вырывая собственную руку из чужого захвата.

— При чем здесь вообще он-то, блядь? — тут же взбесился Галлагер, вновь преграждая парню дорогу.

На это Микки только покачал головой, сдерживая горькую усмешку на своих губах. Впервые он действительно был зол на Йена. Просто потому, что тот отрицал очевидное. Потому, что тот до сих пор был просто трусливым мальчишкой.

— Знаешь, меня даже не так сильно волнует, что ты сказал ему о том… о том, что я гей, — качнул Мик головой, наблюдая за тем, как Галлагер вдруг поменялся в лице. — Просто я думал, что все это только между нами. Меня бесит, что я доверил тебе все самое-самое!.. — вновь подняв на Йена глаза, Микки, не зная отчего, смутился, заметив огонек любопытства в зеленых глазах… и чего-то еще.

— Хотя, нет, на хрен это, — вдруг остановил он себя, внезапно почувствовав себя неловко. Обычно он не вел себя как ебаная королева драмы, что вечно пиздит о своих чувствах. — Что сделано, то сделано, — лишь горько усмехнулся брюнет.

— Я… — выдохнул Йен, вскидывая руки. — Я не знаю зачем я… Ему было все равно! Я был зол на тебя, Господи, я!.. Я так сильно был на тебя зол, что просто не мог заткнуться, но он даже!.. — тут Галлагер вдруг замолчал, поднимая на парня свои широко распахнутые глаза. — Он сделал тебе что-то?

И Микки просто, блядь, стало смешно. — Ни хрена он не сделал мне, Йен. Ты сделал.

========== Глава 5: Я вижу, как ты устал бояться ==========

Не то чтобы Йен сам не замечал, что у него начались некоторые проблемы с учебой, но ему уж точно не нужен был тот, кто тыкал бы его в это носом всё гребаное время. Ему не нужно было, чтобы Тревор лез туда, куда его никто не просит. Тем более, что парня последним делом волновали появившиеся у Галлагера двойки по чёртовой математике. О, нет, Трева волновало лишь то, что Йен перестал уделять ему время… а точнее, вовсе забил на него.

И если раньше Йен чувствовал себя виноватым из-за этого, то сейчас, когда Тревор повел себя как последний идиот, Галлагеру стало совершенно наплевать. Да, может, была доля правды в том, что Йен стал довольно рассеянным из-за возвращения Микки в Чикаго, но… Тревора это нихуя не касалось. Поэтому Йен решил сделать паузу — охуенно длинную паузу — в их отношениях.

И его это ни капли не волновало, хоть и должно было бы. Сейчас же Йен был занят тем, что, кажется, пытался испепелить Милковича одним лишь взглядом. По крайней мере, так это выглядело со стороны.

Их класс играл в баскетбол с ребятами из параллели, и пока что они удачно проигрывали. Может, даже по вине Галлагера, который то и дело тупил и даже мешал своей команде. Просто он постоянно залипал взглядом на брюнете, стоявшем в стороне в этих дурацких шортах, и будто не замечавшем ничего и никого… Пока к нему не подошел Роджер Спайки с его идиотской, совершенно отвратительной ухмылкой на уродливом лице. Господи, и как ему мог нравиться этот высокомерный кусок дерьма?

— Твою мать, Галлагер! — вдруг услышал он и, развернувшись, понял, что упустил мяч. Господи, если так и дальше пойдет, то так он и физкультуру умудрится завалить. — Очнись уже нахуй.

Йен бы сам этого хотел, правда. В последнее время он просто пиздец глупый и невнимательный, а голова забита только одним. Одним лишь Микки. И честно, его пиздец пугает это. Живот сводит, когда он только видит парня, а сердце начинает бешено биться в груди. Он хочет сказать ему так много, но в итоге лишь вновь и вновь злит его. И что пугает еще больше — так это мысль о том, что теперь так будет всегда.

Хотя, это было бы и неудивительно — теперь, когда Роджер и Тревор помогли ему в этом, у Йена практически не было никаких надежд на то, что Микки когда-нибудь вновь заговорит с ним. Но он говорит со Спайки. Какого черта он говорит с ним?

Мир вокруг буквально окрасился в красный, когда он увидел, насколько близко Спайки стоял с ним рядом. И может, для остальных это не было так заметно, но лишь потому, что они нихрена не знали. Галлагер сам хотел бы не знать. Поначалу, первое, что вообще пришло ему в голову — это то, что Спайки, начал докапываться до Микки, а может, что и похуже, но…

Но это было другое. То, что Йен не хотел видеть. То, что Йен не хотел принимать. В этот миг словно весь мир перевернулся. Словно это происходило где-то в другой вселенной. Это ведь был его Микки. А такие, как он не должны быть с такими придурками, как Родж. Он слишком хорош для него. И не только для него. Ведь сколько бы времени ни прошло и как бы Йен это ни отрицал, для него Мик все еще был тем мальчишкой с самыми чистыми голубыми глазами и с самым добрым сердцем. И то, что сейчас он, казалось, был не против компании такого ублюдка, как Спайки… это просто выводило Йена из себя.

— Микки, можно мне с тобой поговорить? — Галлагер и сам не понял, как подошел к этим двоим, буквально втискиваясь между ними.

— Галлагер, блядь, где твои манеры? — тут же ухмыльнулся Спайки, отпихивая Йена в сторону. — Он сейчас говорит со мной.

— Уже нет, — заметил Мик, вздернув брови. И как оказалось, он не выглядел слишком счастливым в компании этого парня. Галлагер просто надеялся, что ему не показалось.

— Он достает тебя? — тихо спросил Йен, сжимая челюсти. Честно, ему нужен был всего лишь кивок, чтобы надрать Спайки задницу. Он хотел этого весь день.

— Только глянь, Мик, — Мик? Серьезно? С каких, нахуй, пор? — Прям настоящий рыцарь, а где твои ебаные доспехи?

— Да, он достает меня. Вы оба, — кивнул Милкович, на этот раз уходя подальше от них обоих.

— Спасибо, блядь, огромное, — вновь заговорил Родж, глядя брюнету вслед и рассматривая его задницу — честно, для Галлагера до сих пор оставалось загадкой то, как этого идиота до сих пор держали за натурала… по крайней мере, большая часть школы.

— Какого хрена тебе от него нужно? — прошипел он, заставляя парня, наконец, перевести взгляд на него.

— Точно не ебаное свидание, — фыркнул Роджер, и Йен тут же напрягся всем телом, что парень тут же заметил. — Успокойся, Господи! Он знает, чего хочет, как и я, — лишь пожал тот плечами.

— Откуда тебе знать, блядь, чего он хочет? — поморщился Галлагер, оглядываясь на брюнета, который смеялся над чем-то с Карен. Он так редко видел эту улыбку в последнее время.

— Ему семнадцать, он чёртов подросток, — покачал головой тот, словно это было элементарно. — Он хочет трахаться. Он хочет трахаться с тем, кто знает, что делает. И это, очевидно, не ты. Мне ли это не знать, — фыркнул тот.

— Иди на хуй, при чем здесь вообще это? Я его…

— А то ты не знаешь, — перебил его Роджер, посмеиваясь. — Просто смирись, тебе нихуя здесь не светит, — Галлагер уставился в пол, внутри вскипая от злости.

А Спайки лишь продолжил говорить: — Но спасибо за наводку, — кивнул ему парень. — Хотя, по правде, я думал, что это будет проще. Знаешь, учитывая то, из какой он семьи, не думал, что он будет себя вести, как ебаная монашка. Сестра его, эта Мэнди, её же, блядь, даже просить не надо. Может, я первооткрыватель? Говорят, девственники быстро заводятся, а я… — продолжал говорить он, словно они с Йеном были гребаными друзьями. Словно он мог такое ему говорить.

Он не успел даже подумать, как набросился на парня.

~

Его мать была так убедительна в этот раз, что он почти поверил ей. Женщине понадобилось всего два дня, чтобы Микки вновь заговорил с ней так, как раньше. Его пугало то, как быстро он вновь и вновь мог довериться ей. И каждый чёртов раз он жалел об этом.

Это была глубокая ночь, когда он доделывал свой доклад по биологии, при этом пытаясь не уснуть прямо за столом. Тогда он и услышал, как кто-то шумит в гостиной. Пытаясь тихонько открыть дверь, он молился про себя, лишь бы за ней оказался не Терри. Но если бы он знал, что увидит в следующую минуту, то уж точно предпочел бы наткнуться на своего чокнутого папашу.

Первое, что бросилось в глаза — это телик, горевший уродливым синим светом, что как раз падал на его мать. Она валялась на диване в полном отрубе в неестественной для сна позе — её голова была откинута назад под странным углом, а на ногах все еще были надеты ботинки. Только после этого его взгляд упал на шприц, лежащий рядом с ее рукой.

— Дорогой… — парень вздрогнул всем телом от испуга, только сейчас понимая, что женщина не спала. — Маме было плохо, — еле шевеля языком, пояснила женщина. — Сейчас все хорошо, — на её лице проскользнула едва заметная улыбка.

По правде, глядя на неё, Микки не казалось, что всё хорошо. Она выглядела ужасно. До того, как мама заговорила, ему казалось, что она не спит. Она выглядела мертвой.

— Не говори папе, милый, — было последнее, что она пробормотала, прежде чем вновь прикрыть глаза.

— Т-тебе нужна помощь, — слова давались ему с трудом. Он словно увидел свой самый жуткий кошмар наяву. Ему было страшно, что она вновь его оставит. И на этот раз уже навсегда. — Мам?..

~

Они сидели в кабинете медсестры по разным углам комнаты. И на самом деле, Галлагер понятия не имел, какого хрена он здесь забыл — Спайки лишь слегка заехал ему по лицу. Боже, да его и так исключили на неделю, какого хрена он теряет здесь время?..

Уже схватив рюкзак и накинув его на плечо, Йен двинулся к выходу, когда Спайки бросил ему в спину: — Так держать, Галлагер. Твоя мамаша, наверное, так бы обрадовалась, увидев тебя сейчас. Яблоко от яблоньки, — с усталой улыбкой сказал тот.

— Да, точно, — усмехнулся Йен, внутри проклиная себя за то, что когда-то доверился такому черствому и мерзкому человеку, как Спайки. — Этим мы и отличаемся. Готов поспорить, твой отец не был бы так счастлив, узнав, чем ты тут занимаешься.

— Не, мужик, это уже не прокатит, — злобно оскалившись, качнул головой Роджер, — мой батя все прекрасно знает. Ты думаешь, торчал бы я здесь с вами — гребаными отбросами, если бы он не знал?

— Последний год остался, думаю, вытерпишь, — лишь кинул Йен. Теперь стало ясно, почему Спайки перестал доебывать остальных учеников, которые по его мнению выглядели, как пидоры. Может, тогда стало незачем играть роль гомофобного ублюдка. — Только от него отъебись.

— Не указывай мне что делать! — внезапно взбесился парень, подрываясь с места и тыкая пальцем Галлагеру в лицо. — Меня достало, что все!..

— Роджер, а ну-ка быстро сядь на место! — помешала его тираде медсестра, вовремя вернувшаяся в кабинет.

И пользуясь моментом, Йен ускользнул за дверь. Может, неделя отдыха от этого цирка ему не помешала бы.

~

С каждым днем становилось только хуже. Его мать все чаще не возвращалась домой, и Микки начал жить в постоянном страхе, что в следующий раз она и вовсе не вернется. А если возвращалась, то парень гадал — заметит ли папа на этот раз, что с ней происходит? И если заметит, то что с ней будет? Что будет со всеми ними?

Ему просто хотелось, чтобы это прекратилось. Но казалось, что пока он здесь, в этом проклятом доме с этим ебнутым тираном по имени Терри, то это не прекратится еще очень долго. А ему бы так хотелось, чтобы все, наконец-то, стало по-другому. Только он, Мэнди и мама (он надеялся, что когда-то её дети смогут сделать ее счастливее, чем все те препараты, которые она постоянно принимает). И Йен, конечно. Без него Микки не представлял себе хорошей жизни.

Он один шел домой со школы — Галлагер в последнее время задерживался на школьной площадке. И Микки смирился с этим, но только потому, что сейчас ему было не до этого. И его отец вновь напомнил ему об этом, когда он открыл дверь в дом.

И то, что почувствовал Мик в тот момент, можно было описать лишь, как животный страх. Все его тело буквально кричало, чтобы он бежал из этого дома куда подальше и сейчас же. Только вот ноги словно приросли к полу, пока он, не моргая, смотрел на мать, лежащую в отключке. И это не было так, как в тот вечер, у телевизора. Её лицо было все в крови, на неё было пиздецки страшно смотреть. Всё, чего Микки хотел в тот момент — это спасти её, вытащить отсюда.

Но когда Терри вышел из своей комнаты — злой как чёрт — Микки понял, что желает чего-то несбыточного. Наверное, здесь его ждала лишь такая жизнь. Теперь он хотя бы понимал, почему мама не задерживалась здесь надолго.

~

Плетясь домой, Йен обошел чуть ли не все близлежащие кварталы. Ему не хотелось говорить с Фионой или Липом о том, что произошло. Ему, по правде, в последнее время не хотелось ни с кем говорить, кроме Микки. Если бы он только…

— Я ничего не говорил! — услышал он голос Микки, и на секунду ему показалось, что он сошел с ума. Но когда парень поднял глаза, он понял, что ноги сами привели его к дому Милковича. И кажется, очень вовремя.

— Ты мелкий пизденыш! — кричал в ответ Терри, которого, в этот момент, сдерживали сотрудники полиции. — Такой же пиздливый, как твоя больная мать, эта тупая тварь! Нужно было прикончить её еще тогда!.. — дверь машины захлопнулась за мужчиной как раз в то время, когда Йен подбежал к Микки, что стоял, словно вкопанный, глядя на то, как увозят его отца.

— Какого хуя это было? — выдохнул Галлагер, глядя на парня во все глаза. Но тот лишь так же стоял на месте, глядя на то, как машина отдаляется. Словно боясь, что сейчас они развернутся и скажут, что это была ошибка.

— Мик?.. — только когда Галлагер дотронулся до его запястья, Мик повернулся к нему. Он не выглядел злым. Он не выглядел расстроенным. Он был напуган. — Эй, все хорошо, — прошептал Галлагер, прижимая брюнета к себе.

Зарывшись пальцами в эти темные мягкие волосы, Йен вдыхал его запах, словно успокаивая себя, а не его. Но дыхание парня с каждой секундой становилось все спокойнее, говоря Галлагеру, что он все делает правильно.

~

Кажется, он уже сутки не выходил из своей комнаты, боясь даже шелохнуться лишний раз. Повезло же Мэнди с её гребаными подругами — девушка как раз ночевала сегодня у одной из одноклассниц, в спокойствии и тишине.

В их же доме стало тихо лишь под утро. Микки только часа в четыре услышал, как хлопнула входная дверь — Терри ушел по очередным делам. Тогда он рискнул выйти и проверить, что с мамой.

Микки застал её в спальне. Она судорожно собирала свои вещи в мешок из-под мусора трясущимися руками. И брюнет почувствовал, как тошнота подступила к горлу.

— …Мам?.. — тихо позвал он женщину, проходя в комнату.

class="book">Она тут же подпрыгнула. — Господи, Микки! Ты, блядь, напугал меня, мелкий!.. — мотнув головой, она снова начала укладывать свои шмотки. — Ты чего не спишь?! — грубо спросила мать, даже не глядя на сына.

Но Микки словно пропускал ее слова мимо ушей. Сердце его так сильно стучало где-то в горле, что он не мог думать ни о чем другом, кроме как: — Я не останусь тут без тебя, — честно, Мик ненавидел себя за всхлип, что невольно вырвался из его рта. Он вообще ненавидел себя сейчас за эту слабость. Он вел себя, как последний трус. — Слышишь?! Я не собираюсь!..

— Выбирай тон, когда разговариваешь с матерью! — внезапно закричала та, отчего Микки почувствовал такую, блядь, безнадегу. Словно последнее хорошее в его жизни ускользает от него.

— Господи, боже… Прости, милый, — вдруг мотнула головой женщина, тяжело вздыхая и, наконец, откладывая сборку вещей. — Я не хотела, — с этими словами она прижала сына к своей груди, обнимая.

Микки только кивнул, сжимая губы. Он привык к крикам, не подумайте, он же Милкович. Это не то, что могло его испугать.

— Не оставляй нас здесь, я прошу, — зажмурившись, прошептал он, хватаясь за чужие плечи.

— …С ним вам будет лучше, Мик, — неуверенно возразила она, обхватывая лицо мальчика своими ладонями, заставляя тем самым взглянуть на неё. — Ты был прав, дорогой, мне нужна помощь. Я пока поживу у друзей, и когда все наладится, я обещаю!..

— Господи, опять ты это делаешь! — закричал Милкович, отталкивая женщину от себя. — Какого чёрта, мам? Сейчас нам нужна твоя чёртова помощь! Хотя бы раз сделай что-нибудь ради нас, ради меня!

Тогда она так и уставилась на сына, словно решая в голове охуенно сложную задачу. Отчасти так и было.

— Тогда нам нужно уходить прямо сейчас, — на секунду он подумал, что ослышался. Он серьезно сейчас уйдет с ней? Стоп, а как же…

— Мэнди вернется часов в десять, нам нужно… — начал он, рыская по карманам в поисках телефона. Ему нужно было дозвониться до неё.

— Микки, сейчас же! Он вышел за ебаными сигаретами, так что-либо сейчас, либо ты остаешься здесь! — она взглянула на него с сожалением в глазах, словно прося прощения. Но Микки знал, что не сможет.

Он даже себя, блядь, не сможет простить — он уже заранее знал это, когда складывал первые попавшиеся вещи к себе в рюкзак. Его удивляло лишь то, что его мать делала это безо всякого сожаления несколько лет подряд, в то время как ему сейчас словно разрывало душу на куски.

— Не вздумай звонить и говорить с ней, Микки, не сейчас. Она точно скажет отцу, ты ее знаешь, — Микки не понимал, почему она говорит так. Микки не понимал, почему она не хочет забрать её. Микки нихуя сейчас не понимал. Но ему казалось, что он совершает, блядь, огромную ошибку, уезжая с ней.

~

Они ехали в каком-то старом грузовике уже хуеву тучу часов. Мама на переднем сиденье разговаривала с водителем, вечно смеясь над чем-то, так, словно ничего не произошло. Микки же все это время, как ни пытался, не мог уснуть. В груди поселилось тревожное чувство, которое все никак не проходило — более того, оно лишь росло с каждой минутой.

Мать запретила звонить домой. Но ему так хотелось услышать чей-то родной голос. И единственным человеком, кто мог бы его успокоить сейчас, был Йен. Может, он скажет ему, что он полный идиот и что ему нужно сейчас же возвращаться назад? Может, он разрешит остаться с ним на время? Может?..

— Ты вообще не вовремя, Микки, — но может, ему пора перестать желать слишком многого?

— Прости, я… Йен, я, кажется, сделал что-то пиздец глупое, — как можно тише пытался говорить парень, чувствуя подступающий к горлу ком. — Мне кажется, мне…

— Микки, ты не вовремя, — вновь шикнул Галлагер, тяжело дыша. — Давай расскажешь в школе, потом, — с явным раздражением в голосе проговорил Галлагер, пока на фоне какой-то парень — Микки догадывался, кто именно — что-то ему кричал. И уже в следующую секунду Йен сбросил вызов.

Наверное, это то самое время, когда ему стоило начать самому о себе заботиться.

========== Глава 6: Но я хочу знать ==========

— Блядь, прости, — словно пришел в себя Микки спустя какое-то время, выпутываясь из чужих объятий. — Ненавижу это, — парень слабо усмехнулся, избегая взгляда зеленых глаз.

— Все нормально, — покачал Галлагер головой, неосознанно делая очередной шаг навстречу к брюнету. Но Микки, скрестив руки на груди, всем своим видом показал, что золотая минута прошла, поэтому Йен решил разрядить обстановку и сменить тему: — С тобой и Мэнди все будет в порядке? — его голос выдавал то, как он на самом деле беспокоился за ребят.

— Как и всегда, — фыркнул тот. — Я просто надеюсь, что на этот раз его упекут надолго, — уже тише добавил Милкович.

— Ты всегда можешь прийти ко мне, и Мэнди тоже! — воскликнул парень, даже слишком воодушевленно. — Ты же знаешь, я всегда…

— Да, ладно, — прервал его Мик, натянуто улыбаясь, и Йен тут же понял, что тот не принял его слова всерьез. — Я, наверное, пойду. Нужно собираться на работу, — неловко попрощался Милкович, разворачиваясь к входной двери дома.

— …Я знаю, что ты до сих пор расстроен и злишься на меня, но я правда имею это в виду, — кинул ему Галлагер в спину, буквально за секунду до того, как парень скрылся за дверью.

— …Хорошо, спасибо, — коротко кивнул Мик, выглядя смущенным — хотя, может, Йену и показалось.

Но ему хотелось бы верить, что хоть и на мгновение, но тот Микки, которого он знал и так любил — вернулся.

~

Первый месяц они слонялись по всяким притонам — иначе Микки это назвать никак не мог. Видеть мать под наркотой стало привычным делом, но не сказать, что это вдруг стало для него приятной картиной. Её друзья были еще хуже, потому что даже не пытались помочь. Они просто хотели оторваться.

Каждый гребаный день казался парню вечностью. Словно это был один сплошной непрекращающийся кошмар. Только сейчас он понимал, что мечтал о полной хуйне. Но возвращаться было поздно. Мэнди уж точно не будет рада его видеть. А отец бы и вовсе убил его, заявись Микки на порог дома. Хотя перед тем как прикончить его, он, скорее всего, попытался бы выбить из сына информацию о том, где сейчас его мамаша. А что касается Йена…

Он так старательно игнорировал все попытки Галлагера поговорить с ним, что уже и забыл, почему он это делал. Может, его достало быть целую ебаную вечность на втором месте? Раньше ему казалось, что Йен единственный, кто забьет на всех и вся, если он будет нужен ему. Потому что Микки всегда так и поступал. Но правда оказалась горькой, так что поначалу он охуенно сильно злился на него. Так сильно, что иногда ему хотелось вернуться в Чикаго лишь для того, чтобы треснуть того по башке.

Но после, когда злость утихла, внутри будто ничего не осталось. Совершенная пустота. Словно не за что было зацепиться. Раньше в голове вертелось так много вещей, которых он хотел бы высказать Йену и его глупому дружку, что иногда казалось, будто он взорвется от переполняющих его эмоций. Но сейчас, когда злость поутихла — может, потому что он не видел и не слышал Йена так долго — Микки просто не видел в этом смысла. Он далеко, они уже вряд ли увидятся, так зачем это все? Теперь у него есть только он сам. Хотя, может быть, так оно всегда и было.

~

Это, определенно, была не лучшая неделя в жизни Микки. Далеко не лучшая, даже несмотря на то, что теперь он с точностью знал — ближайшую сотню лет Терри их с сестрой не потревожит. Мешало лишь то, что буквально каждый человек в их школе — да и не только в школе — успел допросить его и Мэнди по этому поводу. А большая часть, почувствовав уверенность и свободу, даже пару раз попытались доебаться до них за ошибки отца — теперь ведь Терри не сможет защитить своих деток, а что еще более важно — свое имя. Наверное, можно не говорить о том, что с ними стало.

Но им повезло в одном — социальным службам, которым раньше было наплевать на них, также было наплевать и сейчас. Удивительно, как это дерьмо обходило их стороной всю гребаную жизнь — а ведь Микки был бы счастлив узнать, как бы все поменялось, если бы сотрудники навестили их еще в детстве, но увы. Хотя сейчас он был только рад такому раскладу, ведь по рассказам того же Галлагера, которому довелось побывать в детдоме — жизнь там была несладкой.

— Он не связывался с тобой или Мэнди? — наверное, это был уже сотый вопрос по поводу его отца. Карен это словно волновало больше, чем его самого. Но он не винил её — скорее всего, она просто волновалась за него.

— С чего бы? — тихо ответил Мик, пытаясь не отвлекаться от того, что рассказывала им учительница литературы. Он и так ни на чем не мог сосредоточится в последнее время из-за того, что охуенно сильно уставал на своей работе.

Ему пришлось брать больше смен в кафе, потому что все заначки его отца уже давным-давно закончились, а платить по счетам и покупать еду им все еще было нужно. К счастью, Мэнди пообещала ему тоже найти подработку. А пока выбора у него особо не было, если, конечно, не считать вариант стать гребаным бездомным.

— Ну, не знаю, вы же, типа, его дети, — пожала плечами Карен. — Мог бы подумать заранее и придумать, как снабдить вас ебаными деньгами, чтобы ты так сильно не рвал жопу в этом пидорском кафе, — продолжила она, с сочувствием глядя на брюнета. Наверное, по парню было видно, как сильно он заебался за эту неделю — не только физически.

— Боже, Карен, он думает, что это я сдал его, и похрен, что я понятия, блядь, не имел, где его тупая задница, — покачал головой Милкович. — И догадываюсь, что сейчас он последним делом хочет нам помочь.

— Милкович, еще слово, и я вас рассажу, — цокнула языком учительница, уже пару минут наблюдавшая за перешептыванием этих двоих.

Микки, конечно, тут же заткнулся, бездумно переводя взгляд на весь остальной класс. Все просто продолжали заниматься своими делами и болтать — удивительно, как учителя всегда замечали именно его из всех тех, кто действительно мешал вести урок. И тогда он случайно встретился глазами с Йеном.

Господи, опять этот жалостливый взгляд. Сегодня был только первый день, как Галлагер вернулся в школу после недели отстранения, но Микки уже начинало тошнить от этих щенячьих глаз. Видимо, после того дня, Йен подумал, что они вновь нашли общий язык.

Но это была лишь минутная слабость — да будь там кто угодно, он бы всё равно позволил себя обнять, ебаный боже. Он был просто под воздействием эмоций в тот момент. А Йен может пойти к чёрту вместе со своей ебаной жалостью и своими теплыми, сильными руками. Да, прямо к чёрту.

~

Это скитание надоело Микки именно в тот момент, когда ему пришлось ночевать на заднем дворе, потому что его мать просто забыла о нем. Удивительно, что она вообще вспоминала, что у нее есть сын.

На следующее же утро он, сперев ее телефон, обзвонил всех ее родных. И пусть он не знал практически никого — Микки был уверен, что найдется человек, которому на нее на похер. Честно, он ставил на то, что трубку возьмет его бабуля, которую он видел всего раз в жизни, но ответила на звонок тетя Грейс — сестра мамы.

Он слышал о ней мельком, и не самое хорошее. Мама словно целую вечность винила ее за то, что та живет нормальной жизнью. И Мик догадывался, что это зависть. И может быть, обида за то, что сестра позабыла о ней, как только все наладилось.

И наверное, не самым правильным решением было звонить ей, но по правде, сейчас Микки последним делом волновало то, что там чувствовала его мать. Её ведь не волновало то, каково было Микки все это время.

Он помнит, как тетя подъехала на крутой тачке к тому гадюшнику, где им пока приходилось жить. И помнит, как сильно мама не хотела идти с ней на контакт — их крики, наверное, слышал весь квартал. И он точно никогда не забудет то, как его тетя — которую он, блядь, даже не знал — была готова забрать его одного, если бы его глупая мать не согласилась сесть в машину.

И наверное, он никогда в своей жизни не узнает, почему родные ему люди заботились о нем меньше чем та, что встретила его всего пару минут назад.

~

До конца урока оставалось всего ничего, когда Карен приспичило вновь открыть рот.

— А ты вообще знаешь, за что его?.. — начала девушка, когда на весь класс раздался громкий хлопок — учительница с силой закрыла книгу, смерив Джексон ненавистным взглядом.

— Микки, бери вещи и за свободную парту. Карен теперь сидит одна на моих уроках, — та недовольно цокнула языком, потому что, по-честному, ей надоело слушать эту угрозу каждый чертов урок.

— Что я сделал? — нахмурился Мик, всеми силами удерживая себя от того, чтобы не столкнуть Джексон со стула за её болтливый язык. И почему всегда он, в итоге, страдал из-за нее?

— Сейчас же! Не мешай мне вести урок, — вновь заворчала женщина, поправляя очки на носу.

Со вздохом, Микки схватил свой рюкзак и уже хотел было пересесть, забрав с собой и учебник, только вот Карен не дала: — Я не брала с собой! У Йена есть, — выдернув книжку из его рук, она вновь затихла. Как же он хотел прибить её сейчас.

Оглянув класс, он понял, что и вправду — иного выбора у него нет, единственное свободное место оставалось только рядом с Галлагером, который тут же убрал свой рюкзак с соседнего стула.

И как только Мик со вздохом опустился на место рядом с Йеном, тот расплылся в улыбке, пододвигая книгу на середину парты. И это был самый длинный урок за всю его чертову жизнь. Галлагер словно специально пододвигался все ближе к нему. Казалось, еще чуть-чуть и Мик просто грохнется со стула.

Но это не самое худшее. Когда они читали, брюнет буквально чувствовал горячее дыхание Йена. Он слышал, как тот шептал слова произведения, водя пальцем по тексту, словно не было этих трех лет вовсе. Худшим было то, что Микки будто снова почувствовал, что ему четырнадцать. Будто бы он снова…

— Не хочешь… зависнуть со мной после школы? — Йен сказал это так тихо, что Микки сначала даже не понял, что он обращается к нему. — Как раньше, — и тогда он посмотрел на него этим взглядом, которому Микки никогда не мог сказать «нет».

Но он хотя бы попытался: — Не знаю, я… С чего бы нам?.. Я не могу сегодня, я… — мямлил Мик, в душе проклиная себя. Сколько раз он велся на это? Галлагер не видит дальше своего веснушчатого носа, и ему пора бы это понять. Здесь нет никаких долбаных шансов.

— Пожалуйста, — надавил Йен, неловко касаясь руки брюнета — пусть всего и на секунду.

— Я не знаю, ясно? — вспылил Мик, убирая руки под парту. Черт, и вот стоило это минутной слабости? Нет уж, он не собирался вновь открываться этому придурку только для того, чтобы ему вновь нашли замену. Не хочет он снова проходить через это.

— Что, будешь зависать с Карен в свободное время? Скоро сам в девчонку превратишься, Господи, — презрительно фыркнул Йен, и Микки просто, блядь, уставился на него. Но в защиту Галлагера можно было сказать одно — он идиот. Раньше, чтобы уговорить Микки на что-то, ему требовалось лишь немного подзадорить его. Он просто не учел, что эти времена уже давно прошли.

—…Она хотя бы рядом, когда в моей жизни происходит какой-то пиздец. Рядом, а не в заднице Спайки, ну, знаешь, — оскалился Милкович, чувствуя, как начинает трясти все тело от злости.

— Опять ты!.. — покачал Галлагер головой. — В этом вся проблема? Всего раз я!..

— Раз? — усмехнулся Микки. — Да ты как верный пес бежал к нему, стоило ему лишь позвать тебя, — злобно шептал ему Мик, оглядываясь на учительницу. — Ты нихуя не знаешь, что было со мной, даже когда я пытался рассказать тебе, так что прости, что теперь я не хочу зависать с тобой, — передразнив голос Галлагера на последней фразе, Микки недовольно отвернулся от него.

— …Я не знаю, ты прав, — куда спокойнее ответил Йен, уже жалея о том, что попытался вывести Микки из себя.

— Это точно, — усмехнулся Милкович, стараясь не смотреть в его сторону.

— Но ты ни разу не ответил мне, Микки, я каждый долбаный день звонил тебе. Мне жаль, что я вел себя как мудак, но ты мог хотя бы написать, что с тобой все в порядке, — Микки хотелось рассмеяться в голос. Мог бы? С чего он мог бы такое написать, если это было нихуя не так?

— Неважно, забей, — просто ответил тот.

— Вот!.. — Йен замолчал на минуту, когда учительница враждебно глянула на него. — Вот, ты вечно так делаешь. Ты все время затыкаешь меня, когда сам не хочешь говорить, — нахмурился Галлагер, рассматривая профиль парня.

— Тут не о чем говорить, — лишь проворчал Микки, уже молясь о том, чтобы поскорее прозвенел звонок.

— Очевидно, что есть, — выпучив свои глаза, возразил парень. — Можешь ты просто, блядь, прекратить вести себя, как ебаная королева драмы, и поговорить со мной? — вновь попытался Йен, пытаясь скрыть свою нервозность.

И к удивлению, это сработало: — Навряд ли это, нахуй, что-то нам даст, но раз сам Йен так хочет, то конечно! — уже практически закричал Микки, когда начал звенеть звонок с урока.

— Правда? — выдохнул Йен, с удивлением в глазах.

И вместо ответа Микки только покачал головой, хватая портфель и вылетая из класса. Раз Йен хочет, они поговорят.

========== Глава 7: На этот раз я не оправлюсь ==========

За всю свою жизнь Микки никогда еще не спал так крепко, как в доме тети. Здесь было невероятно тихо и спокойно — наверное, потому что Грейс жила совсем одна и шуметь было попросту некому. Её муж ушел еще до рождения их сына — который, к слову, уже успел съехать от матери в свои двадцать с небольшим. И Микки невольно позавидовал этому парню, ведь скорее всего, его мать сделала все для того, чтобы он жил счастливо.

Честно, он так и не успел поговорить ни с мамой, ни с тетей Грейс, потому что они добрались досюда лишь вечером, и парень, приняв душ, тут же вырубился. Но что-то ему подсказывало, что сегодня разговор должен был быть напряженным. Он понимал, что его мама никогда не хотела, чтобы они с Мэнди по-настоящему стали частью ее жизни, раз даже не пыталась познакомить их с ее собственной семьей — с их семьей. И с чего бы ему думать, что Грейс захочет этого?

— Устал вчера, да? — улыбнулась ему женщина, как только он спустился вниз, на кухню. — Садись, ты, наверное, охеренно голодный, — скорее всего, Микки выглядел тогда, словно напуганный олень в свете фар, пока тетя наливала ему чай и делала сэндвичи.

— А где мама? — хриплым ото сна голосом спросил парень, неловко топчась на месте.

— Еще спит, — ответила та, ставя перед Микки завтрак. — Чего встал? Давай, налетай, — женщина махнула рукой на ближайший стул.

И только когда Мик делает первый укус от своего сэндвича, он понимает, насколько же был голоден.

— Спасибо, — с полным ртом благодарит он, почувствовав на себе чужой взгляд.

— Ты молодец, что позвонил мне, — слабо улыбнулась Грейс. — Твоя мать никогда не попросила бы о помощи, а ты сам видишь, ей она необходима, — со вздохом она опустила взгляд на стол.

— Да, — кивнул Мик, вдруг почувствовав ком в горле. — Могу я зарядить свой телефон? Я позвоню отцу или еще кому-нибудь, чтобы они приехали за мной, — спросил он, хоть и знал, что отец был последним человеком, которого он попросил бы об этом. В последнее время он хорошо общался только с Карен со школы, может быть, она бы смогла его выручить?

— Куда это ты собрался? — тут же нахмурилась тетя Грейс. — Ты что, хотел?.. Боже, и не думай даже! — фыркнула женщина, с удивлением глядя на парня перед собой. — Ты остаешься здесь.

— Я не хочу мешаться, с ней и так сейчас будет много забот, — тут же возразил Микки, последним делом желая быть обузой для кого-то. Ему в жизни этого хватало.

— Михайло, — Господи, к Микки так давно не обращались, — она моя младшая сестра, и я всегда буду о ней заботиться, но не смей думать, что я смогу выставить тебя за дверь. Ты так же моя семья, — пока для брюнета это звучало странно, ведь он едва знал ее, но ему бы хотелось, чтобы эти слова не были пустым звуком.

— Хотелось бы, чтобы и Мэнди была здесь, — добавила она. — Твоя мать звонила ей вчера, я ее заставила. Она даже говорить с ней не захотела, — с сожалением добавила Грейс, и пусть Мик был не слишком рад услышанному, ему стало легче от того, что Мэнди, по крайней мере, сняла трубку. Потому что на его звонки она даже не думала отвечать.

— Не знаю, как бы я себя чувствовал, оставь меня с Терри одного, — задумчиво пробормотал Мик, внутри содрогаясь от это мысли. Пусть его отец большую часть времени не появлялся дома, но чаще всего именно Микки был тем, на ком он срывал свою злость. Но Мэнди он никогда не трогал, и теперь он молился о том, чтобы так оно и оставалось.

— Может, не так все плохо, если она не захотела приехать сюда, — попыталась успокоить его тетя. — Главное, что и с тобой теперь все в порядке.

~

Сразу после последнего урока, Йен потащил Микки на выход из школы, словно боясь, что тот убежит в последний момент. И наверное, правильно сделал, потому что Микки уже начал сомневаться в этой затее. Он совершенно не знал, что Йен хочет от него услышать.

— Если ты начнешь спрашивать про отца, я врежу тебе, — предупредил Милкович заранее, заметив, как Йен открыл рот. И тут же закрыл его.

— …Перейдем на другую сторону, — вдруг пробормотал Галлагер вместо вопроса, который ожидал услышать Мик. Повернув голову, он заметил Спайки, шедшего по ту сторону улицы.

— Вы теперь друг друга избегаете? — фыркнул он, глядя на то, как Йен сжал челюсть. — Даже странно, как такая сладкая парочка могла разойтись, — Микки, не зная почему, просто не мог остановить себя от подобного выпада.

— Не смотри на него, — только и проворчал Галлагер, будто и не услышав слов брюнета.

— Почему это? — усмехнулся Милкович, с непониманием глядя на парня.

— Я не хочу, чтобы он увязался за нами, — пожал плечами Йен, ускоряя шаг.

— С каких пор тебе это перестало нравиться? — нет, он определенно просто не мог держать язык за зубами в такие моменты.

— Иди ты, — фыркнул Йен не слишком весело. — Мы никогда не встречались с ним толком, ты же знаешь, — нет, Микки не знал этого, Йен вообще мало что рассказывал ему в те времена.

— Да и сейчас его больше волнуешь ты, — заметил Йен, выразительно глядя в голубые глаза. — И это, по большей части, из-за меня.

— Да, ты то еще ебаное трепло, — кивнул Мик со слабой улыбкой на губах.

— Поэтому я и беру на себя ответственность за то, чтобы он держался от тебя подальше, — заявил Галлагер, словно это было чем-то само собой разумеющимся.

— У меня хватает мозгов не трахаться с такими клоунами, как он, — тут же ощетинился парень. — Поэтому мне не нужна долбаная нянька, — Мик всеми силами пытался игнорировать Галлагера, что глядел на него с широченной улыбкой после этих слов. Что за идиот?

~

Честно говоря, Микки предполагал, что они с мамой задержатся здесь максимум на месяц — он так думал, потому что парню, как-никак, нужно было продолжать учиться. Но он получил то, на что надеялся, уезжая с ней — новый дом, новую школу, новую жизнь… Хотя брюнет до сих пор не понимал, какого черта его тетя просто так дарила ему все это. Но, кажется, еще больше не понимала этого его мать.

Та все еще злилась на него за то, что он позвонил Грейс. Спрашивала, зачем он, блядь, вообще поехал с ней. И Микки сам задавался этим вопросом. Он ведь знал, что та не изменится только от одного его присутствия рядом. Так на что он надеялся?

— Не слушай её, — заходя в комнату, прошептала тетя. — Ей сейчас не очень хорошо, вот она и срывается на тебя, — заверила его Грейс.

— Она согласилась лечь в больницу? — прямо спросил Мик, зная, что они не просто так разговаривали с его мамой целый час внизу.

— Еще бы она, блядь, не согласилась, — фыркнула женщина, потрепав Микки по макушке. — Не забивай этим голову, у тебя завтра важный день.

— Школа, — кивнул Мик, пожав плечами, словно это не было чем-то до усрачки пугающим. На самом же деле, он пиздец волновался. Он никого здесь не знал, и боялся, что его не примут. Боже, будь здесь Мэнди, ему бы не было так страшно.

— Ты обязательно вольешься, — попыталась взбодрить его Грейс, заметив странное выражение на лице племянника. — Не дрейфь.

— И почему ты делаешь это для меня? — спросил Мик в какой раз за все это время. — У тебя что, своего сына нет? — с ухмылкой спросил тот, пытаясь не выглядеть таким унылым.

— Этот пиздюк звонит мне только по выходным, — покачала женщина головой, пихая парня в плечо.

— И все же? — надавил брюнет, глядя в ее карие глаза, что словно лучились добротой.

Тогда, задумавшись всего на секунду, она ответила: — Может, каждому из нас нужно заботиться о ком-то, — и, может, Микки пора было научиться принимать эту заботу.

~

— Я не пойду к тебе домой, — покачал головой Микки, увидев вдалеке дом Галлагера. — Нет уж.

— Да ладно тебе, Фиона тебя тысячу лет не видела, она будет рада, — усмехнулся рыжий. — И мне нужно закинуть шмотки.

— Я подожду снаружи, — возразил Мик, вновь продолжая идти за Йеном. Тот же лишь фыркнул на его ответ, явно не воспринимая парня всерьез. — Я подожду снаружи!

— Хорошо-хорошо, — рассмеялся Йен, оглядываясь на недовольного брюнета. Как же он любил поддразнивать этого коротышку.

~

— О боже мой! Боже мой! — кричала Фиона, с улыбкой подбегая к Милковичу, что неловко топтался в дверях. Чертов Галлагер. — Мелкий ты засранец, мог бы еще дольше не заходить! — воскликнула та, хватая парня в свои объятья. И Микки не сдержавшись, расплылся в улыбке, чувствуя, что скучал по этому. В детстве Фиона была словно и его старшей сестрой, конечно, он скучал по ней. Но он даже не думал, что она будет так же сильно рада видеть его.

— Я же говорил, — ухмыльнулся рядом стоящий Йен. — Ладно, Фи, прекращай, ты его сейчас задушишь, — хватая Микки за руку, он буквально оттащил его от девушки.

— Но он только зашел! — заворчала сестра, глядя на то, как Йен уводит Милковича наверх, в свою комнату.

— Потом! — лишь донеслось со второго этажа их дома, так что Фионе ничего не оставалось, кроме как смириться.

Как только дверь в комнату Йена и его братьев захлопнулась за ними, Микки на автомате начал оглядывать все вокруг. Чувство ностальгии пронзило грудь, на секунду делая его крайне счастливым, как будто они снова были всего лишь детьми.

— Тут ничего не поменялось, — заметил Мик не без улыбки, и Йен лишь понимающе хмыкнул в ответ.

— По правде, не думал, что ты снова окажешься в этой комнате, — с нотками грусти в голосе, признался Йен, присаживаясь на кровать и приглашая Милковича сесть рядом, что тот и сделал.

— Я тоже, так какого хрена я здесь? — Микки сразу решил перейти к самой сути.

— Не знаю, мы могли бы поиграть в приставку, — просто начал Йен, словно пытаясь выглядеть непринужденно. — Лип выиграл её на одном из своих задротских…

Но Милкович тут же перебивает парня на середине предложения: — Какая к черту приставка? — нахмурился он.

— Эта, — воскликнул Йен, доставая консоль из-под кровати.

— Что ты?.. — по правде, Микки чувствовал себя сейчас последним идиотом. — Я не хочу играть с тобой в долбаную приставку. Я думал, ты хотел поговорить.

— Я-я хотел, но может, это не то, что нам нужно? — неуверенно объяснил Йен. — Может, просто попробуем хоть раз спокойно провести время вместе, как раньше? И забыть обо всем.

И пусть идея звучала весьма заманчиво, Микки не мог просто все забыть. Какого хрена он должен был? Только потому, что сейчас Роджер уже перестал быть для Йена таким интересным, и он решил переключиться на него? И сколько это продлится? Пока Галлагер вновь не решится сойтись со своим кудрявым дружком и вновь забить на него? Нет, он не был настолько глуп, чтобы вдруг поверить в то, что люди меняются. А он, к своему же несчастью, слишком сильно к ним привязывался.

— Я пойду, — покачал он головой, сползая с кровати и хватая свой рюкзак, за который Галлагер тут же схватился, словно утопающий.

— Почему ты просто не можешь остаться? — в недоумении спросил Йен, подходя ближе к парню. — Я стараюсь! Правда стараюсь, Микки. Но ты каждый ебаный раз отталкиваешь меня, какого черта? — хмурясь, давил на него Галлагер, не в силах остановиться.

— Для чего ты стараешься? Школа скоро закончится, нам не обязательно делать вид, что!..

— Да потому что мне не наплевать на тебя, Микки, это так тяжело понять?! — за секунду вспыхнул парень, хватая Милковича за предплечья. — Ты правда думаешь, что за все это время мне вдруг стало похуй?

Убирая от себя чужие руки, брюнет заявил: — Сейчас это уже не важно, — это и на самом деле было так. Может тогда, когда в его доме творился полный хаос, и он боялся выйти из своей же комнаты, ему нужно было услышать эти слова от своего друга. Ему хотелось знать, что тот будет рядом, но сейчас? На хуй это.

— Твою мать, Микки, мы ведь были детьми! Ты серьезно будешь вести себя так только потому, что мне нравился этот тупой кусок дерьма, а не ты?! Тебе что, пять лет? — Галлагер пожалел о своих словах прямо в тот момент, когда они вылетели из его рта.

— При чем здесь это? — дрожащим голосом спросил Мик, отходя от парня на шаг, как будто в любую секунду готов был выбежать отсюда. — Не неси чушь!

— Прости, если обидел тебя. Я помню, как ты… знаешь, хотел поцеловать меня, я просто!.. Не был готов тогда, — неловко продолжил Йен, и Микки показалось, что он сейчас потеряет чертово сознание. Воспоминания начали прокручиваться в его голове как на повторе. Зачем он сейчас говорит ему это? Чтобы унизить, блядь, или что? И зачем Микки вообще пытался поцеловать его, когда знал, что Йену просто не мог понравиться кто-то, вроде него?

— Но если это до сих пор так…

Но Микки не хотел больше это слушать: — Заткнись, — прошептал он, желая сейчас же провалиться под землю. Господи, что за ебаный стыд.

— Всё нормально, я… Я был придурком, сейчас я вижу это, — слабо улыбнулся ему Йен. — Так что если ты… — парень вдруг прикоснулся ладонью к его щеке, поглаживая ее большим пальцем.

И Микки тут же отпрянул от прикосновения.

— Не трогай меня, — прошипел брюнет, с неверием в глазах глядя на Галлагера. Он серьезно делает это сейчас? — Вот почему ты стараешься, — усмехнулся он. — Этого не будет, — покачал он головой, прежде чем развернуться к выходу из комнаты.

Он слышал, как Галлагер выругался ему вслед, явно недовольный таким исходом их беседы. Но сейчас Микки последним делом хотел это исправлять. Ему хотелось лишь поскорее убраться отсюда.

— Микки, уже уходишь?! — услышал он удивленный голос Фионы позади себя.

— Д-да, я… Мне нужно домой, — даже не обернувшись, Микки пулей вылетел из дома.

Боже, он ненавидел то, как Йен заставлял его себя чувствовать — так, как будто ему снова всего четырнадцать лет, и он до сих пор тот жалкий мальчишка, по уши влюбленный в своего друга.

С одной лишь разницей — теперь Йен его замечал. Пусть он и не прямо сказал об этом, зато ясно дал понять. Но сейчас Микки был чертовски напуган лишь одной мыслью о том, чтобы быть с ним. Он устал смотреть в спины тем, кто вновь и вновь оставлял его, рано или поздно. И его до ужаса, блядь, пугали те чувства, что Йен вызывал в нем. А любить Йена было невыносимо.

========== Глава 8: Позволь использовать этот шанс ==========

— Блядь, — вздохнул Галлагер, как только Микки вылетел из его комнаты. Вовсе не так он планировал, чтобы всё прошло. По правде, он вообще не хотел говорить Микки всего этого.

Просто в последнее время он только и думал о том, что между ними было. Точнее, о том, что могло бы быть, если бы Йен видел хотя бы немного дальше собственного носа. На что он вообще надеялся, когда завел об этом речь? Что Микки тут же кинется в его объятья, и они сольются в жарком поцелуе? Просто смешно.

Галлагеру приходилось узнавать от Мэнди все эти годы, что с ним все в порядке, а ведь она сама едва общалась с братом в то время. Что уж говорить о том, что Мик и сейчас не сильно хотел идти с ним на контакт? Честно говоря, Йен не мог винить его в этом — парень даже представить не мог, как бы чувствовал себя на его месте. Господи, да ему и не нужно было представлять, он уже чувствовал себя так.

Конечно, еще в тот вечер, когда Микки потянулся к нему за поцелуем… еще тогда Йен все отлично понял, только вот это было ему не нужно. И он проигнорировал это не ради того, чтобы сохранить их дружбу. Йен просто не хотел усложнять себе жизнь. Поверить сложно, тогда он и вправду думал, что с Роджером у них что-то настоящее. У него открылись глаза лишь после того, как этот трус вздумал встречаться с девушкой из их школы только для того, чтобы прикрыть свою латентную задницу. Галлагер был для него всего лишь маленьким грязным секретом. И тогда все, о чем Йен мог думать, это… «Микки бы никогда не поступил так».

Сейчас лишь одно не менялось — Спайки, который все еще умудрялся портить им жизнь. Но по крайней мере, этот придурок был честен с Микки. Он сразу дал понять, чего добивается от брюнета. А у Йена, как всегда, не хватило яиц признаться даже самому себе, чего он хочет. С того момента, как он вернулся, Йен только и делал, что притворялся.

Притворялся, что не понимает, почему Мик так старательно его игнорирует. Притворялся, что не знает, почему тот до сих пор злится. Притворялся, что не смотрит на Микки иначе, чем раньше. Притворялся, что не испытывает к нему подобных чувств. И взбрело же ему в голову заговорить об этом! Как же глупо это все звучало. Если даже он и нравился Микки раньше, то сейчас… Сейчас об этом даже и речи не шло.

~

— Что за хуйня у вас творится? — Йен ожидал увидеть рядом с собой кого угодно, но никак не Карен Джексон, что злобно уставилась на него, ожидая ответа.

— Ничего, — пожал Галлагер плечами, наконец, отводя взгляд от Микки, что плелся в школу бок о бок со своей сестрой.

— Заметно, — кивнула она, присаживаясь рядом с парнем на скамейке. — Особенно, когда ты смотришь на него, как блядский брошенный щенок, — сказала она, осуждающе приподняв светлые брови.

— Не смотрю я на него так, — тут же заворчал Галлагер, вновь бросая взгляд на брюнета, словно на автомате.

Что Джексон, конечно же, заметила. — Слушай, может, это и не мое дело, но я забочусь о нем. Так что сделай одолжение и не морочь ему голову, если для тебя это просто!..

— Ты права, это нихуя не твое дело, — резко прервал её Галлагер, вставая со скамьи. — Я сам во всем разберусь.

— Да, у тебя ведь это так отлично выходило до сегодняшнего дня, — фыркнула девушка позади него. — Лучше просто забей и вернись к своему милашке бойфренду, он тебя явно заждался, — это было последним, что Йен услышал, прежде чем скрыться в здании школы.

И именно это заставило его почувствовать себя еще большим говнюком, потому что — если уж говорить начистоту — после расставания с Тревором, у него словно груз с плеч свалился. И если не считать всех тех обреченно-грустных взглядов, что Трев бросал на него в школе — в принципе, все прошло гладко. Галлагер лишь тешил себя мыслью о том, что он, по крайней мере, не обманывал. Он никогда не хотел играть людьми, он не был таким человеком.

Не был же?

~

Почему-то Микки казалось, что начать новую жизнь в новом месте — это просто. Нужно лишь найти это «новое место», чтобы начать. Но отпустить прошлое оказалось куда сложнее, чем он предполагал.

В особенности потому, что теперь он оказался совсем один. Даже Мэнди теперь не было рядом. Он и не думал, что так привязан к ней. Дома они не слишком-то много общались, а если и делали это, то без споров и ссор никогда не обходилось. И даже несмотря на то, что сейчас Мэндс начала отвечать на его сообщения и звонки, он чувствовал себя хреново. Пусть сестра и говорила, что дома все хорошо — по большей части потому, что отца практически не бывало дома — Микки хотелось бы, чтобы она была здесь, вместе с ним.

Наверное, как и Йен. Старый, добрый Йен, который не был помешан на Спайки, а лишь зависал со своим другом дни напролет. Он был с ним с самого первого дня в школе, поэтому Микки даже не нужно было задумываться о том, чтобы подружиться с кем-то. Так что, до сегодняшнего дня он вообще не знал, что у него есть какие-то проблемы с этим. Но такие проблемы были — кто бы и сколько бы раз ни пытался заговорить с ним и наладить общение, Микки словно не хотел поддаваться. Как только он чувствовал, что ему нравится тот, кто стоит напротив… он начинал чувствовать себя отвратительно. Интересно, чувствовал ли Йен себя так хотя бы на секунду, когда был рядом с Роджером, а не с ним? Теперь он вряд ли это узнает.

Но с каждым днем он все лучше понимал одно — Йен уничтожил его для всех остальных. Одна мысль о том, чтобы сблизиться с кем-то, заставляла внутренне содрогнуться. Его буквально тошнило, когда он думал об этом, потому что чувства — это пиздец больно. Он ведь готов был отдать всего себя, но Йену это оказалось попросту не нужно. Поэтому… пройти через это снова? Нет, спасибо.

Ведь главная проблема Микки теперь была не в том, что он не хотел или не мог двигаться вперед. Проблема была в том, что его не отпускало прошлое. Его не отпускал сам Йен.

~

Поначалу Йен решил, что Микки и вправду нужно дать немного пространства и времени — по крайней мере, чтобы тот успокоился. Так что, пока парень наблюдал лишь со стороны — по большей части потому, что он какого-то чёрта просто не мог оторвать от Микки взгляд, как ни пытался. Одного он только понять не мог — почему именно сейчас у него открылись глаза?

Почему лишь сейчас он понял, что Микки был единственным, кому не было похер на его глупые проблемы и загоны по поводу всякой чуши? Почему только сейчас он заметил, насколько этот парень красив? Почему сглупил тогда? Микки ведь был идеален для него во всем. Им могло быть хорошо вместе.

— … и доклады должны быть готовы к пятнице, — они сидели на уроке биологии, когда Йен вдруг понял, какой он, должно быть, везунчик. — Я разобью вас всех по парам. Чтобы было проще, между собой можете поделить работу на подтемы, но знайте — устно буду спрашивать с обоих учеников, поэтому материал нужно будет знать от и до. А теперь посидите тихо, пока я всех не распределю, — озвучила учительница на весь класс.

У Липа не было биологии в этом году, поэтому Йен не слишком обрадовался парному заданию. Мэнди теперь, скорее всего, поставят с Микки, а ему дадут какого-нибудь идиота, из-за которого ему все придется делать самому.

Но как оказалось, не совсем.

Как только прозвенел звонок на перемену, ребята подошли к списку, чтобы глянуть имя своего напарника и заданную им тему.

— Ебать, да вы шутите, — вдруг недовольно фыркнула себе под нос Джексон, оборачиваясь на Микки. — Знай, тебе придется быть там с нами каждую долбаную секунду, — предупредила парня Карен.

И перед тем, как выйти из класса, она повернулась к Мэнди, говоря: — Увидимся, — сдержанно улыбнулась блондинка, хоть по её глазам и было видно видно, насколько она раздражена.

— Ебать, этого еще не хватало, — выдохнула Милкович, возвращаясь глазами к списку. — Ну, а тебе кто попался? — пробормотала девушка под нос, ища имя Галлагера. — Твою ж мать, — вдруг резко засмеялась она.

— Что? — Йен тут же напрягся всем телом, выискивая собственное имя среди всех остальных.

Да, Галлагер был тем еще везунчиком.

~

Определенно, Микки нравилась такая жизнь. Ему нравилось приходить домой со школы и знать, что ничего плохого не случится. Может, отчасти это было благодаря тому, что его мать, наконец, забрали на лечение — не без помощи Грейс, конечно же. И пусть ему было не совсем радостно это признавать, но без неё ему было спокойнее. Иногда он задумывался — каково было бы им с Мэнди, если бы они выросли в другой семье? Возможно, он был бы менее несчастен в другом месте и с другими людьми? Пока все кричало ему, что так бы оно и было.

Кроме одного.

— Йен про тебя спрашивает постоянно, — Мэнди так часто говорила ему об этом, что парень уже сбился со счёта. — Ответил бы ему уже.

— Я не знаю, что ему сказать, — пожал плечами брюнет, прижимая трубку к уху. — Да и какой смысл?

— Ты говоришь с Карен, — заметила та, и даже по телефону Микки услышал в её голосе осуждение. — С каких пор вы с ней гребаные подружки?

— Мы с ней не подружки, — закатил глаза Милкович. — Просто переписываемся о всякой чепухе. Она хотя бы не достает меня расспросами, как стал бы делать он.

— Он волнуется, — раздраженно поправила его сестра. — Как и я. От Терри хотя бы знаешь, чего ждать, но от неё?.. Чем ты, блядь, думал, уезжая с ней чёрт знает куда?! — по правде, Микки уже забыл, когда их разговор заканчивался иначе.

— Опять ты, боже, — усмехнулся он. — Ладно, мне пора, — на этот раз он решил поскорее закончить дурацкий допрос, потому что в сотый раз это уже начинало надоедать.

Но сестра тут же заверещала: — Микки!

— Я так опоздаю. Потом позвоню, — положив трубку, парень, наконец, выдохнул. Конечно, он понимал, что ведет себя, как придурок, но он не видел никакого смысла врассусоливании одного и того же.

Как ей объяснить, что он был просто напуганным мелким засранцем? Как объяснить, что то, что произошло — просто, блядь, произошло, и всё на этом? И когда до неё дойдет, что Йен — это последний человек, которому он хотел так же объяснять все это?

Господи, и как они к этому пришли? Раньше он делился с Галлагером всем, а сейчас одна лишь мысль о том, чтобы позвонить и поговорить с ним, пугала его до ужаса. Да и просто вспоминая Галлагера, внутри брюнета разгоралась одна лишь злость и обида, он словно не мог вспомнить ничего хорошего, что было связано ним.

Он уже даже не винил Роджера в том, что Йен так наплевательски относился к нему в последнее время. Потому что сейчас он не боялся взглянуть правде в глаза — Йену он был не интересен — по крайней мере, он не был интересен ему так, как Микки того хотелось. Йен никогда не смог бы полюбить кого-то вроде него, а Микки никогда не смог бы относиться к Галлагеру только как к другу. И с каждым днем мириться с этим становилось всё проще.

Наверное, он был тем еще эгоистом.

~

Лицо Милковича, казалось, не выражало совершенно ничего, когда Йен взглянул на него. Тот тупо пялился на список учеников, а после просто развернулся и вышел из класса, даже не потрудившись поднять на Галлагера глаза.

И Йен не видел иного варианта, кроме как пойти за ним. Парень как раз стоял у своего шкафчика и искал в нем что-то. И конечно, Галлагер не мог не заметить, что Мик напрягся, как только он подошел к нему.

— Слушай, Микки, — начал Йен, прислонившись плечом к стенке, — знаю, ты злишься, но я подумал!.. — не успел он даже договорить, как Милкович захлопнул дверцу и уставился на него. — Я подумал, может быть, раз нас поставили вместе, то… — Галлагер вдруг почувствовал, как у него начали потеть ладони от пристального взгляда.

— То что? — поторопил его брюнет, явно желая как можно скорее убраться отсюда.

— Может, мы могли бы забыть на время о том… О том, что я тогда сказал? — неловко закончил Галлагер.

Какое-то время Микки просто молча смотрел, и хотел бы Йен знать, что творилось у него в голове в этот момент. — Нам не обязательно делать доклад вместе, она же сказала, что можно поделить работу по частям, — ответил тот, неловко оглядываясь по сторонам.

— Да, но… мой ноут сдох, и я надеялся, что ты не будешь против… — Галлагер сейчас нагло врал, и не то чтобы он гордился собой за это.

И кажется, Микки думал целую вечность, прежде чем ответить: — …Ладно, слушай, не парься, — мотнул тот головой. — Я сам всё сделаю, раз ты не можешь, — и это было совершенно не то, чего Йен хотел.

Парень уже собирался уйти, пока Галлагер не остановил его: — Нет-нет, погоди! Я не хочу, чтобы ты делал мою работу за меня, Микки, — возразил парень. — Я, наверное, просто засяду в библиотеке, — покачал он головой, в глубине души уже признавая поражение. Микки не хотел идти с ним ни на какой контакт, пусть даже сама Вселенная — в виде их учительницы по биологии — пыталась свести их, так что видимо, ему просто нужно было смириться с этим.

— Там всего один компьютер, и то он вечно занят, — услышал он вдруг голос парня у себя за спиной.

— Да, знаю, — с улыбкой кивнул Йен. — И там все время тормозит интернет, — сказал он, разворачиваясь и подходя ближе к Микки.

— Так что, наверное, ты можешь прийти ко мне завтра, — он словно говорил эти слова против своей воли, но Галлагер, даже при таком раскладе, был рад их слышать.

— Да? — Микки, наверное, понемногу начинала бесить эта широкая улыбка на его лице, но Йен просто не мог остановить себя.

— Да, — сдержанно ответил тот перед тем, как все же добавить: — Но не думай, что это что-то меняет.

Но для Йена это меняло все, потому что он видел в голубых глазах сомнение насчет собственных слов. И пусть Микки боялся признаться в своих чувствах к нему в прошлом, пусть сейчас Микки боялся принять чувства Галлагера к нему — пускай. Храбрости у Йена хватит для них обоих.

— И не собирался.

========== Глава 9: Не бойся попытаться ==========

Этим утром Микки и вовсе не хотел идти в школу — всё лишь бы еще хоть немного оттянуть момент, когда ему вновь придется встретится с Йеном лицом к лицу. Он до сих пор не мог забыть, как убегал из его дома, словно какой-то трусишка. Тогда он вновь ощутил это омерзительное чувство влюбленности. Сердце снова стучало как бешеное, а в горле застрял огромный ком, не давая сделать ни вздоха. И он бежал, бежал, бежал… Последние годы он только и делает, что бежит от этого чувства. Он не хотел к нему ничего чувствовать, он вообще ни к кому не хотел ни черта чувствовать.

А теперь Йен стоит перед ним и напрашивается в его чёртов дом, чтобы вместе делать этот гребаный доклад, а Микки даже не может сказать ему, чтобы тот отъебался. Наверное, в чем-то его ебнутый отец был прав — временами он просто жалок. Потому что, как он ни пытался, он не может заставить себя ненавидеть Йена. Он не может заставить себя даже просто игнорировать его — только Галлагер появляется в поле его зрения и вся обида сходит на нет. Вся злость уходит, как будто и не было. Лишь это мерзкое чувство, что заставляет его задыхаться.

Но ведь Микки был зол. Он злился, когда этот придурок месяцами грезил о другом парне, хотя при этом прекрасно знал, что Микки чувствует. Он злился, что Йену хватало ума говорить об этом с ним. Он злился, что Йен раз за разом делал ему больно. Он злился, потому что Галлагер знал, что делает ему больно.

А теперь Йен заявляет, что сейчас он готов к нему. Это просто, блядь, смешно. Потому что Микки не готов. Он уже никогда, кажется, не будет готов.

~

Сколько бы Йен ни пытался, он не мог усидеть на месте. Микки, наконец, дал ему свой номер, и они договорились, что Галлагер придет к нему ровно в пять. И все это время парень сидел как на иголках. Теперь Микки придется терпеть его компанию, и честно говоря, Йен был рад этому. Потому что теперь Милкович никуда не убежит, и Йен будет стараться не злить его настолько, чтобы тот выставил его вон.

И может быть, он пришел немного раньше положенного, лишь потому что слишком сильно хотел его увидеть. Господи, с ним происходило что-то настолько невероятное, что ему тяжело было сдерживать себя каждую долбаную минуту. Чувства просто бурлили в нем с того дня, как Мик вернулся.

С Тревором это было иначе, с Роджером это было иначе — хотя тогда ему и вправду казалось, что он на пике своей влюбленности. Если это и было так, то Йен даже представить не мог, как назвать то чувство, что он испытывал к Микки. Первое время ему казалось, что это лишь эйфория от долгожданной встречи. Но это преследовало его день за днем.

Он чувствовал себя глупо из-за этого. Микки был в его голове каждую чёртову секунду, и Йен стал одержим этим. Теперь он понимал эти чувства, пусть это и становилось на самом деле странным. Он начал ложиться спать пораньше, просто чтобы лишнюю минуту, лишний час поглядеть в потолок с мыслями о том, как бы хорошо им было вместе. Пару раз брюнет даже смог ему присниться, но к разочарованию Галлагера, в его грезах они занимались какими-то обыденно-ебанутыми вещами, которыми обычно и занимаются во снах.

Он засыпал с мыслями о нём и просыпался с мыслями о нём. Он даже вновь полюбил ходить в школу, потому что знал — там он точно встретит Микки. И каждая эта встреча рождала миллиард бабочек в его животе. Иногда ему казалось, что они разорвут его на части. И временами он пытался заткнуть в себе это безумное чувство, но абсолютно всегда эти попытки сходили на нет — стоило ему увидеть Микки в классе, сидящим с Карен, или идущим к нему навстречу по коридору, и Йен вновь превращался во влюбленного идиота. И затем он шел домой, думая о том, чтобы поскорее лечь в кровать с мыслью об этом парне.

И по правде, его лишь немного пугала эта одержимость им. Более того, он хотел почувствовать больше. Он хотел знать, каково это — не просто думать о Микки, а быть с ним. Прикасаться к нему, проводить рукой по его шее и губам. Гладить его колени и ступни. Держать его за талию и сжимать эти прекрасные запястья. Каждая клеточка его тела кричала, что это было бы чертовски удивительно.

— Не хочешь поменяться партнерами? — Галлагер удивленно уставился на Мэнди, что открыла ему дверь. — Карен, блядь, невыносима, — прошипела она ему на ухо прежде, чем опаской оглянуться.

— Ещё чего, — фыркнув, Йен протиснулся мимо девушки. Мало того, что Галлагер сам не хотел этого, так еще и учительница черта с два разрешила бы им поменяться.— Он в комнате? — спросил парень, обводя все вокруг взглядом. Словно тысяча лет прошла, как он был здесь.

Девушка лишь успела кивнуть, перед тем как они оба услышали истошный крик: — Мэнди, какого хуя ты?!.. Господи, да это же вообще здесь нахрен не нужно!

— Я ушла, — цокнула Милкович, закатывая глаза и раздраженно ворча себе что-то под нос.

И когда Йен, наконец, остался в гостиной один, он глубоко вздохнул и уставился на дверь, ведущую в комнату Микки. Он не мог больше ждать. Зайдя внутрь без стука, он застал Милковича лежащим на кровати — парень печатал что-то в своем телефоне, одна его нога была согнута в колене, а его белая футболка задралась практически до груди. Йен невольно опустил взгляд ниже, пока Микки резко не встал, отбрасывая мобильник.

— Ты рано, — заметил тот, отводя взгляд в сторону и поправляя футболку. И он был прав, Йен рано. Он просто не смог остановить себя.

— Подумал, чём раньше начнем, тем быстрее закончим, — пожал Галлагер плечами.

— Да, я вчера уже начал кое-что, тебе только нужно написать о практическом использовании, — открыв ноутбук, сказал Мик.

— Использовании чего? — моргнул Йен, пытаясь прекратить пялится на Милковича.

— …Ты вообще смотрел, что у нас за тема? — нахмурился брюнет, прикрывая свой ноут, когда Галлагер попытался взглянуть на экран. — Бесполое размножение, Йен, — закатил Мик глаза.

— Да, я знал это, просто!.. Вылетело из головы, — покачал он головой, глядя на профиль парня. Так, возьми себя в руки, чёрт возьми.

— Я хочу заучить свой материал, пока ты тут рыщешь, — предупредил Мик, передавая ноутбук в руки Йена. — Нам повезло, что досталось это. Мэнди даже половины слов не поняла из названия темы.

— Тогда ясно, почему они делают это вдвоем, — сам себе кивнул рыжий, садясь поудобнее.

И после этого Мик не сказал ему ни слова, с головой погрузившись в свои распечатки. Ладно, он представлял себе это немного иначе.

~

Микки, блядь, вообще не мог сосредоточиться на том, что читал. У него так стучало сердце, что он собственных мыслей не слышал, а Галлагер сидел, глядя в ноутбук и нихрена не замечал — к счастью Микки, конечно же.

Хотелось бы ему уметь отключать чувства в нужные моменты его жизни. Ему совершенно не нравилось думать о том, что он будет так реагировать на Йена до конца своих дней. Ему совершенно не нравилось думать о Йене в принципе. Он тут же чувствовал себя глупо.

— Я закончил, кажется, — услышал он вдруг голос парня.

— Что? — округлив глаза, Мик удивленно глянул на него. Какого хрена он закончил так быстро?

— Извини, что долго, — тут же спохватился Галлагер. — Голова другим забита. Ты, наверное, уже сто раз это выучить успел, — неловко фыркнул Йен, кивая на листы в руках Милковича. Мик же, в свою очередь, был рад, что тот, вроде как, не заметил того, что он ни разу не перелистнул страницу.

— Да пофиг, — мотнул Мик головой, хватая свой телефон и глядя на время. Пиздец, что он делал почти целый час?

— Хочешь я поспрашиваю тебя? — не дожидаясь ответа, Галлагер выхватил у Микки из рук листы, присаживаясь с ним рядом на полу, возле кровати.

— Нет! — запоздало вскрикнул Мик, отчего Йен тут же нахмурил брови. — То есть, тебе тоже нужно все заучить, так что я просто… — говорил он, вставая с пола, — я просто посмотрю, что нужно добавить.

~

— Ты уверен? Я прочитал, и все, вроде как, в порядке, — пожал Йен плечами, подходя к Микки сзади и заглядывая в монитор.

— Лучше я проверю сам, — отмахнулся от него Микки и раздраженно вздохнул, когда тот сел рядом, ничего не говоря.

Какое-то время они сидели молча, пока Микки не заговорил: — …Что ты делаешь? — глядя перед собой, спросил он.

И Галлагер тут же нахмурил брови, не совсем понимая, что парень имел ввиду. — А что я делаю?

— Пялишься, как идиот — вот, что ты делаешь, — объяснил брюнет, закатив глаза. — Если тебе скучно, можешь пока пойти к Мэнди.

— Но я хочу побыть с тобой, — как само собой разумеющееся ответил Йен. И когда Микки просто смущенно опустил взгляд, он продолжил: — И мне нравится смотреть на тебя.

— Йен, — тут же вздохнул парень, выглядя весьма обреченно. — Заткнись.

Галлагер тут же усмехнулся ему. — Это правда.

— Мне все равно, — покачал тот головой, на что Йен тут же приподнял брови, нахально улыбаясь.

— Тебе это нравится, — Галлагер вдруг оказался слишком близко, и он не без удовольствия заметил, как Мик судорожно сглотнул.

— Нихрена подобного, — выдавил он из себя, все так же не отрывая взгляда от зеленых глаз, что смотрели с вызовом.

Чёрт его знает, сколько бы они так еще играли в гляделки, если бы телефон Микки вдруг не завибрировал, привлекая к себе внимание парней. Взгляд Галлагера невольно упал на уведомление, что высветилось на экране, отчего его вдруг затошнило.

— Почему он тебе пишет? — даже если бы Йен попытался, он бы не смог скрыть этот ревностный тон в своем голосе.

— Мне откуда, блядь, знать? — покачал тот головой, откладывая телефон на тумбочку.

— Почему ты не заблокируешь его? — фыркнул Галлагер после небольшой паузы.

Вздохнув, Микки укоризненно уставился на парня перед собой.

— Почему я должен? Потому что тебе это не нравится? — спросил он, звуча крайне недовольно. — Все всегда должно крутиться вокруг тебя?

— Я просто не хочу, чтобы он… — Йен вдруг запнулся, на что Микки с ухмылкой приподнял брови. — Я имею ввиду, он умеет разочаровывать.

— Мне не пять лет, — тут же отмахнулся тот. — Сам разберусь, — после этих слов брюнет вновь уставился в монитор ноутбука.

— Знаю, я не тот, от кого бы ты хотел слушать нотации, но я просто волнуюсь за тебя, — решил объясниться Йен.

Но Микки, очевидно, не хотел идти на контакт с ним: — С каких это пор ты начал волноваться?

— Только не начинай, ладно? — тут же поморщился Йен. — Ты прекрасно знаешь, я всегда о тебе заботился. Когда ты уехал, я все время спрашивал о тебе у твоей сестры. И я знаю, как тяжело, должно быть…

— Я понял! — прервал его Микки на середине предложения. — Слушай, мне похуй на этого клоуна и на то, что он пишет, я даже не читаю это дерьмо. Не то чтобы тебя это вообще касалось, но если это избавит меня от этих долбаных речей, то пусть так, — казалось, на этом их разговор должен был быть окончен.

— У тебя был кто-то, пока ты жил там? — но иногда Йен почему-то просто не мог удержать язык за зубами. Эти мысли отравляли его мозг уже много дней, поэтому неудивительно, что они вылились наружу.

— Какого хрена? — округлив глаза, воскликнул Мик.

— Я просто хочу узнать о тебе больше. Я многое пропустил, а Мэнди не все мне рассказывала, — пожал тот плечами. — Раньше ты всем со мной делился.

— Да, только то время уже давным-давно прошло, тебе так не кажется?

— Нет, если честно. Думаю, ты просто боишься признать обратное. Да я почти уверен, что ты скучаешь по мне так же сильно, как и я по тебе, — с совершенно серьезным выражением лица ответил Йен. — Мне не хватает наших разговоров и твоих тупых шуток. Я скучаю по нам.

— …Хреново тебе, — лишь выдавил из себя парень.

— Да ладно тебе, Микки, — фыркнул Галлагер. — Нам было здорово.

~

Микки надеялся, что хотя бы внешне он все еще мог изображать спокойствие, пока внутри него царила буря. Каждое слово, что вылетало изо рта Галлагера, переворачивало все его внутренности и заставляло сердце биться в бешеном ритме. И по правде, это чувствовалось просто потрясающе. Но Микки знал, что стоит Йену уйти или замолчать хоть на минуту — он тут же возненавидит себя за эту слабость.

— Я трахался с несколькими парнями из той школы, знаешь, ничего серьезного, — по правде, он хотел сказать совсем другое. Он хотел сказать, что им и вправду было замечательно вместе. Все внутри него кричало о том, что нужно сказать именно это. Но вышло как всегда. — Если это то, что ты хотел знать.

И лишь после небольшой паузы, Йен заставил себя заговорить: — Не обязательно отталкивать меня только потому, что я был честен с тобой. Да, ты мне нравишься, Микки, — не выдержав этого прожигающего взгляда, брюнет опустил глаза в пол, пока Йен продолжал: — Но даже если ты больше не чувствуешь того же — я все еще хочу, чтобы ты был рядом, даже если как чёртов друг. Это так сложно понять?

Он ответил прежде, чем успел даже подумать: — …С чего ты взял, что я хочу быть тебе другом? — и последнее, чего Мик ожидал — это того, что его вдруг прижмут к кровати.

— А теперь скажи это, глядя мне в глаза, — Мик едва его слышал за стуком собственного сердца. Он видел, как глаза Йена опустились на его губы, а затем на шею. И боже, он захочет прибить себя за такие мысли после, но сейчас он до безумия хотел, чтобы Йену хватило смелости прижаться к нему сильнее и сделать хоть что-нибудь.

— Отцепись, — и к его же разочарованию, Йен так и сделал.

— Видишь? Я знаю, когда ты врешь мне, — усмехнулся Галлагер, слезая с парня.

— Да пофиг, а теперь дай мне закончить это долбаное задание, — проворчал брюнет, садясь на кровати подальше от Йена.

— Это значит, ты не против? — тут же улыбнулся Галлагер. — Не против попробовать?

— Я буду против, если ты сейчас же не заткнешься, — предупредил Милкович, закатывая глаза, когда Йен сделал вид, что закрывает рот на замок и выбрасывает ключ.

Но сколько бы Мик не играл в недовольство, в душе он понимал — Йен был прав. Они скучали друг по другу в равной степени, и теперь Галлегер об этом знал. Мик же просто хотел надеяться, что не пожалеет об этом.

========== Глава 10: Хорошо вернуться к началу ==========

Комментарий к Глава 10: Хорошо вернуться к началу

я не знаю, почему “раскрываю” имя его мамки только в 10 главе ыъ)

В некоторые дни, Микки даже не верилось, что это происходит на самом деле. Казалось, что вот-вот его разбудят крики пьяного отца, и он вновь окажется в своей серой, холодной комнате на южной стороне. Или может, в квартире маминых друзей, на обшарпанном полу, совсем один. Или же он проснется здесь, в доме своей тети, и та будет сидеть в гостиной, расстроенная из-за того, что мама опять взялась за старое.

Как ни странно, последнего он боялся сильнее всего, потому что именно это его мать заставляла их переживать снова и снова. Целый год прошел. Поначалу они пытались справиться сами — по большей части потому, что его мама начинала истерику, как только Грейс заводила разговор о реабилитационном центре и всевозможных клиниках. Они шли у нее на поводу, и Микки на части разрывало, когда это раз за разом не срабатывало. Приходя со школы, он боялся открыть дверь дома и не увидеть её там, потому что тогда он начинал думать, где она может быть. И чаще всего, он угадывал.

Но один день поменял все. Его матери не было дома уже почти месяц. Микки собирался ложиться спать, когда услышал жуткий грохот на первом этаже. Первой на шум прибежала Грейс. Микки же хватило смелости лишь стоять на лестнице и подслушивать их.

— Ты теперь воруешь у собственной сестры? — женщина звучала не озлобленно, а скорее разочарованно. — Блядь, да ты только посмотри на себя, на кого ты похожа? — она говорила как можно тише — видимо, надеялась, что Мик спит.

— На кого… — он услышал её смех, который раньше так любил. Сейчас он звучал фальшиво. — На кого я похожа, Грейс?! Тебе стыдно за твою сестру? Не нравится то, что видишь?! — зажмурившись, Мик осторожно спустился по лестнице.

— Не кричи, ясно?! Ты сейчас Микки разбудишь, я не хочу, чтобы он тебя такой увидел, — предупредила она, глядя с отвращением, буквально написанном на ее лице.

— Он мой сын! Мой сын, мать твою! Не твой, ты просто… — женщина начала расхаживать по комнате, и тогда брюнет, наконец, смог разглядеть её получше. Раньше его мама была прекрасна, но сейчас перед ним был словно другой человек. Человек уставший, одержимый той дрянью, что разрушала тело и душу. Он не видел в этом человеке свою мать.

— У него был день рождения неделю назад, а ты даже не удосужилась позвонить, — усмехнулась Грейс, не отрывая глаз от сестры. — Про Мэнди я вообще молчу…

— Опять ты это делаешь, вот же!.. — она так резко подскочила к сестре, что Микки на секунду показалось, будто та ее ударит. — Почему тебе все время нужно, чтобы я чувствовала себя виноватой?! У тебя это вышло, я чувствую себя, нахуй, просто ужасно, спасибо огромное!

— Пожалуйста, — лишь кивнула женщина. — Зачем тебе деньги? — Микки покачал головой, сдерживая себя от того, чтобы не заговорить. Это же очевидно, зачем они ей.

— …Мне нужно кое с чем разобраться, — садясь на диван, сказала мама. — Не волнуйся об этом.

— Не волнуйся об этом? Ты забираешься в мой дом посреди ночи и пытаешься!..

— Потому что я знала, как ты будешь себя вести! — тут же перебила она Грейс. — Слушай, у меня сейчас все в порядке, понятно? Я уже неделю, как чиста.

— Не похоже на то, — возразила женщина.

— Не похоже?! — вскочив на ноги, закричала мама. — Не похоже ей, охуеть можно. Да ты хоть понимаешь, как сложно было!..

— Просто вернись домой, Мария, я все устрою, — попыталась успокоить её сестра. — Тебе помогут.

— Мне не нужна помощь! — но кажется, она лишь больше разозлилась. — Знаешь, ты всегда была такой, — усмехнувшись, кивнула себе женщина. — Тебе просто необходимо все контролировать, все ебаное время!

— Я просто хочу, чтобы тебе стало лучше, — она попыталась сделать шаг навстречу.

— Тогда просто дай мне эти ебучие деньги, Грейс! Мне нужно всего пару сотен, — глядя на мать, Микки заметил, что та была на грани слез. Было очевидно, что у нее ломка.

— …Мам, — неуверенно заговорил Мик. По правде, он даже не знал, что хотел сказать ей. — Пожалуйста, останься здесь, — но слова вылетели из его рта прежде, чем он даже успел их обдумать.

— Милый… — женщина стыдливо опустила глаза в пол, закусывая свою нижнюю губу. — У меня все под контролем, не волнуйся за маму.

Микки тут же покачал головой и ответил: — Ты все время так говоришь. Тебе только кажется, что все под контролем, мам, — продолжал он, подходя ближе. — Дай тебе помочь, — в следующую же секунду Микки понял, что сказал последние слова зря — они подействовали, словно спусковой механизм.

— Да не нужна мне помощь, — сложно передать, сколько злобы было в ее голосе. — Тебе не понятно, что ли?! Не нужна мне ебаная помощь, что за хуйня с вами творится?! — затем парень почувствовал, как ему с бешеной силой дали по лицу.

— Какого хуя ты творишь?! — тут же заверещала Грейс, подбегая к парню.

— О, Господи, — женщина же, наоборот, отошла на шаг, прикрывая распахнутый рот ладонью, словно сама не ожидала от себя того, что сделала.

— Дай посмотрю, — вздохнула его тетя, протягивая к нему руки. Но Микки тут же увернулся от ее прикосновений. Ему не нужно было, чтобы его жалели или ещё что, он привык к такому отношению — от Терри он получал куда больше и больнее. Но только не от неё.

— Микки, я не нарочно, — в глазах матери была чистая паника, и Мик верил ей. К своему же разочарованию, он верил ей.

Но ему так надоело видеть в женщине перед ним свою мать только в те моменты, пока она вновь не вспомнит о той дряни, без которой едва может прожить.

— Хотел бы я, чтобы ты так меня любила.

~

Сидя за своей партой, Микки молча ждал начала урока, надеясь, что хотя бы сегодня он сможет сосредоточиться на теме. В последнее время, он стал слишком рассеян. Причиной тому был Галлагер, что сидел с ним рядом и болтал, не умолкая. Они с Йеном еще на той неделе сдали доклад на отлично, и теперь этот идиот садился с ним на каждом чертовом занятии.

На самом деле, он в принципе не отходил от Микки ни на секунду: Йен встречал его по дороге в школу, обедал с ним в столовой, сидел с ним на уроках и даже на переменах не давал вздохнуть. И самое раздражающее во всем этом — это то, что Микки не был против.

Они как будто вернулись в детство, и Мик не мог противиться этому. Ему нравилось говорить с ним о школе, возмущаться по поводу и без, обсуждать новые фильмы и планировать посмотреть их как-нибудь вдвоем. И пусть теперь Йен касался его куда чаще, чем стоило бы другу, Микки был рад проводить с ним время. Он был счастлив снова почувствовать себя тем мальчишкой.

— Так, ты пойдешь?.. — и по правде, из-за мыслей о том, как ему здорово с Галлагером, он пропустил то, о чем именно парень его спрашивал.

— Куда? — нахмурил брюнет брови.

— Боже, я так и знал, что ты не слушал, — без всякой злобы усмехнулся Йен. — Санчес собирает всех.

— Санчес? С каких это пор он устраивает долбаные вечеринки? — конечно, Мик общался с этим парнем лишь от случая к случаю, даже несмотря на то, что они пересекались почти на всех предметах, но он знал одно — Санчес благоразумнее всех в этой школе, и он никогда бы не стал созывать в свой дом сборище неандертальцев. По крайней мере, таким он был три года назад.

— С тех самых, как его родичи уехали из города, — просто ответил Йен, разглядывая профиль Милковича.

— Ладно, ты хочешь?..

Не успел Мик договорить, как почувствовал чью-то руку на своем плече и горячее дыхание на шее.

— Тоже собрались к этому задроту? — услышал он прокуренный голос Спайки совсем рядом.

И тут же отпихнув от себя парня, Мик с большим усилием прикусил язык, в душе надеясь, что Йен так же его проигнорирует.

Но не тут-то было: — Тебе-то, блядь, какое дело? — в тот же момент напрягся Галлагер.

Роджер на секунду замер, словно серьезно обдумывая ответ.

— Большое, — кивнул он перед тем, как продолжить, — если, конечно, Микки там будет, — он гадко ухмыльнулся, глядя на брюнета.

Милкович лишь вновь повернулся к Йену, перед этим смерив Спайки ненавидящим взглядом, и сказал: — Пошли уже, Галлагер.

Просто по его опыту, Микки точно мог сказать, что игнорирование — это лучшая борьба с теми, кого при рождении не наградили мозгом. Стоит им получить хоть какую-то реакцию, и тебе крышка — не отстанут до последнего. И только с Роджером это срабатывало хреново.

Мало того, что он доставал его в школе, так еще и написывал ему в инстаграм (в котором Карен заставила его зарегестрироваться), даже несмотря на то, что Микки не ответил ни на одно сообщение. Единственное — Мик их читал, и каждое последующее не слишком отличалось от предыдущего. Конечно, начиналось все весьма безобидно, пока вскоре Роджер не начал писать о том, как хочет трахнуть его пухлые губы.

И как бы Милкович не ненавидел этого парня, он все еще был обычным возбужденным подростком, которого сводила с ума любая мысль о сексе. Может, это было иначе лишь тогда, когда он не видел лица этого придурка, потому что, как только он встречал его в школе, брюнета тянуло блевать. Стоило лишь увидеть эту самодовольную рожу, услышать его голос и представить, что он говорит те же самые вещи, что писал ему накануне — и желудок Микки делал многократное сальто.

Так что вскоре он понял, что это как дрочить на какие-нибудь порно-рассказики с высоким рейтингом — тебя не должен возбуждать тот, кто написал это. Наверное, Спайки бы расстроился, узнав, что он воспринимает его писанину именно так. Но иногда Мик даже представлял, что ему пишет кто-то другой. Кто-то, кому об этом знать совсем не обязательно.

— Я пойму, если ты не захочешь идти, — буркнул Галлагер себе под нос, буквально излучая недовольство. Это происходило каждый раз, когда Спайки решал заговорить с ним при Йене.

— Не, я… — по правде, Микки изначально не хотел идти. Ему никогда не нравилась суть всех этих школьных тусовок — кучка подростков собираются в одном месте, чтобы напиться и перетрахаться друг с другом, иногда и что похуже. Микки же больше ценил уединение. — Я не против, если ты хочешь пойти туда, — брюнет с вопросом уставился на Йена, впервые за долгое время ставя свои желания на задний план.

~

Два года. В тот день настало ровно два года, как его мать была в завязке. Два года его жизнь была, хоть и не в идеальном, но порядке. Ему не приходилось ложиться спать, думая о том, где она и что с ней. Ему не приходилось вставать по утрам с этими же самыми мыслями.

Реабилитационный центр сотворил чудеса. По вторникам и четвергам она посещала группу анонимных наркоманов, а в остальные дни ходила на работу в круглосуточную закусочную. Правда, без помощи сестры не обошлось, но Грейс сама желала сделать все ради ее выздоровления. Они, наконец-то, стали сестрами. И что самое главное, Мария вновь стала мамой. Той мамой, которая беспокоится о своих детях. Мэнди, правда, еще плохо шла на контакт, но, по крайней мере, каждый вечер она отвечала на ее звонки.

В общем, все шло, по-своему, прекрасно. Настолько, что Микки не верилось.

Он сидел на уроке испанского в тот день, когда ему позвонили из больницы. Сложно сказать, что он почувствовал тогда. Безусловно, он испугался — у него сердце, блядь, в пятки ушло, когда медсестра назвала имя его матери. Но было еще что-то. Как будто ту иллюзию, в которой все они жили эти два года просто взяли и разрушили у него на глазах.

По телефону Микки не стали говорить о её состоянии, поэтому ему пришлось провести целый день, как на иголках. Целый день — именно столько они с Грейс ехали в другой штат, чтобы повидать ее. Тетя молчала всю дорогу, погруженная в свои мысли. И учитывая то, что Микки сам не понимал, как себя чувствует, он не видел смысла спрашивать это у женщины, сидящей рядом.

Каково же было их удивление, когда врач заявил, что Мария Милкович покинула больницу еще час назад. Оказывается, они не имели права держать её здесь насильно, и все равно, что та была на последнем издыхании, когда этой ночью её привезли сюда. А ведь ему и Грейс она сказала, что сегодня у нее должна быть ночная смена в кафе.

— Мик, главное, не расстраивайся, хорошо? — начала успокаивать его тетя, как только они сели в машину. — Рецидив — это лишь этап на пути к выздоровлению. Она обязательно вернется, когда поймет это.

— Я хочу домой, — промямлил Мик себе под нос.

— Да, конечно, — закивала женщина, трогаясь с места. — Если хочешь, можешь завтра никуда не идти. Представляю, как ты…

— Ты не поняла, я хочу домой, — твердо заявил Мик, заглядывая Грейс в глаза. Та точно не была в восторге. — Я хочу вернуться в Чикаго, к Мэнди.

~

Как только они с Йеном переступили порог дома, Мик окончательно понял, что никогда не полюбит такие тусовки — в особенности, после тех скитаний вместе с его мамой по подобным местам. Толпа словно давила на него, не давала вздохнуть. Казалось, что от всей этой шумихи у него в любой момент лопнут перепонки.

— Эй, придурки, идите сюда! — услышал он голос Мэнди, из-за чего остальные звуки словно отошли на задний план.

— Все нормально? — запоздало спросил Йен, вглядываясь в голубые глаза. Микки даже не сразу почувствовал, как тот взял его за запястье и начал успокаивающе поглаживать нежную кожу большим пальцем.

— Да, — слабо улыбнулся он, убирая руки в карманы своей расстегнутой кофты. — Пойдем.

И как же он удивился, когда заметил Карен, стоящую рядом с его сестрой. — С каких это пор вы не хотите перегрызть друг другу глотки? — нахмурился он, тут же услышав тихий смешок от Галлагера.

— Ну, у меня к тебе точно такой же вопрос, — усмехнулась Джексон, пихая брюнета в плечо.

— Хочешь, я принесу что-нибудь? — прошептал Галлагер ему на ухо, пока двое девушек, перебивая друг друга, пытались что-то им рассказать.

— Я сам схожу, — покачал он головой перед тем, как развернуться и пойти на кухню, сквозь толпу других подростков.

Он мог бы привыкнуть к этому. Да, пусть он никогда не согласился бы пойти сюда, если бы не Йен, но ему нравилось быть частью чего-то. И ему не хотелось, чтобы Галлагер посчитал его скучным ублюдком, который даже не может повеселиться один чертов вечер.

— Так и знал, что ты придешь, — вдруг услышал он позади себя, после чего сильные руки тут же обвили его талию.

— Блядь, какого хуя ты творишь?! — тут же отпрянув в сторону, заверещал Мик, круглыми глазами глядя на ухмыляющегося Спайки.

— Что, ты разве не из-за меня сюда пришел? — фыркнул Родж, выставляя руки вперед и тем самым показывая, что больше не собирается трогать его. — Да расслабься ты, Господи.

— Расслабься? Придурок, там половина школы собралась. Ты вообще понимаешь, что если кто-то увидит — вся школа тут же узнает!..

— Мне все равно, ясно? — прервал его парень. — Отец уже в курсе, так что мне похуй, кто и что подумает, — просто пожал тот плечами.

— Охуенно здорово для тебя, — хватая банку пива, он уже хотел было пройти мимо, но чужая ладонь легла ему на грудь.

— Чего ты так от меня шарахаешься? — приподняв брови, спросил Спайки, пока его рука опускалась все ниже по телу парня. — Я не кусаюсь, если ты не захочешь.

— Я сломаю тебе нахрен руку, — предупредил Мик, и Роджер, к счастью, послушался. — И знаешь, это как минимум странно лезть ко мне, учитывая то, что ты и Йен… — он замолк, не зная, как продолжить.

Но это и не потребовалось: — Точно, Йен, — кивнул сам себе Спайки. — Дело всегда в нем, да? Что, это заденет его чувства? — улыбнулся парень, оглядываясь на толпу и выглядывая там рыжую макушку. — Ебать, ты только глянь, как блядский сторожевой пес.

— Ты реально не понимаешь? — проворчал Милкович, заставляя Роджера вновь к нему повернуться. — Сколько я тебя знаю, ты всегда ведешь себя, как полный мудак. Даже с ним.

— Мы пару раз передернули друг другу в раздевалке, Микки, — закатил тот глаза. — Это только его проблема, что он воспринял все всерьез. С чего ты взял, что также будет с тобой?

— Потому что ты пишешь мне всю эту!.. всю эту чушь ежедневно, — он поморщился, вспоминая, как трогал себя, читая всю эту пошлятину. Господи, теперь ему было мерзко даже от самого себя.

Но Спайки словно не заметил этого на его лице.

— Да, и я действительно имею всё это ввиду, — сказал Роджер, касаясь ладонью лица брюнета. — Но ты такой же, как и я… Поэтому ты мне нравишься, — говоря это, Спайки выглядел весьма серьезно.

И это были последние в мире слова, которые Микки хотел бы от него услышать. — Отъебись, — толкая Спайки плечом, он протиснулся мимо него, совсем забыв о банке пива, что так и осталась стоять на столешнице.

Единственное, чего он сейчас хотел — это найти Йена и уйти отсюда.

~

Микки долго пришлось слушать нотации своей тети, прежде чем она, наконец, согласилась на то, чтобы он переехал. Конечно, парень понимал, как хреново оставлять Грейс вместе со всеми этими проблемами, но он просто не мог так больше.

Но к его счастью, она не злилась. Наоборот, Грейс даже заранее позаботилась о переводе в его старую школу, вспомнив, сколько суматохи с документами было в прошлый раз, когда Микки оказался здесь буквально ни с чем. Хотя, может, она просто хотела еще немного отсрочить тот момент, когда придется его отпустить.

— Звони мне, понял? И не только, когда что-то случится, а даже просто так, иначе я приеду и!..

— Я понял, — прервал её Мик, глядя на время. Он молился, чтобы не опоздать на поезд.

— И если тебе или Мэнди что-то понадобиться, я!..

— Я понял, — вновь кивнул Милкович, выглядя крайне нетерпеливо.

— И Микки, — вновь начала она, звуча весьма обеспокоенно, — сейчас послушай меня внимательно. Я знаю, ты пытался помочь ей. Но нашей поддержки всегда будет мало, пока она сама не захочет привести свою жизнь в порядок, так что не вини себя, — она говорила это ему десяток раз после того, как они приехали из больницы той ночью. Наверное, по нему было видно, как сильно он корит себя за произошедшее. Ему все казалось, что он мог это предотвратить. — Ты сделал все, что мог.

— …Она раньше говорила, что из-за Терри у неё не выходит бросить, — вдруг заговорил он. — И все время несла чушь о том, что в нашем районе слишком много, типа, негативных вибраций и всё в этом духе, и это не дает ей двигаться дальше, — он покачал головой, глядя себе под ноги. — Но вот мы здесь, снова вернулись к началу, — фыркнул он. — Наверное, ты права. Я бы не смог ей помочь.

— Иди сюда, — улыбнулась Грейс, протягивая к нему руки. — Она понятия не имеет, как ей повезло с таким сыном, — и именно эти слова дали ему понять, что он не зря оказался здесь.

Чёрт его знает, сколько они так простояли, но по итогу ему пришлось бежать, чтобы успеть на станцию. Ему не терпелось увидеть лицо Мэнди, когда он заявится на порог дома.

~

Это была последняя комната в доме, где мог быть Галлагер, и Микки думал, что лучше бы он был там. Он пришел сюда только из-за этого рыжего недоразумения, а он просто взял и ушел без него?

— Вот ты где, — воскликнул Мик, проходя внутрь комнаты. Йен лежал на кровати, глядя перед собой. — Какого хрена ты ушел? — садясь рядом, спросил он.

— Не хотел мешать вам с Роджером, — драматично вздохнул Галлагер, но в ответ последовала лишь тишина.

Более того, Микки практически сразу встал с постели и ринулся к двери.

— Куда ты?! — тут же спохватился Йен, приподнимаясь на локтях.

— Не хочу мешать тебе лежать тут и выдумать всякую хрень, — пожал он плечами. Господи, нахрена Мик вообще носился по этому дому как угорелый, лишь бы найти его? Просто чтобы выслушать подобное дерьмо?

— Погоди, постой! — вовремя опомнился Йен, и к собственному удивлению, Милкович остался стоять на месте. — Прости, Мик, я… Можешь просто лечь со мной рядом? Пожалуйста, — и глядя в эти зеленые глаза, Микки не мог отказать.

Недовольно кривя губы, он забрался на постель, укладываясь поудобнее, рядом с Йеном, который вдруг заговорил: — Я просто разозлился, когда увидел тебя с ним, вот и все.

— Это тупо, — поморщился Мик, по правде, не желая развивать эту тему вовсе.

— Правда? О чем тогда вы разговаривали там? — тут же напрягся Йен, вызывающе глядя на брюнета, который упорно молчал. — Вот видишь! Чёрт, так и знал, что не нужно было идти сюда, — проворчал Галлагер себе под нос, перелезая через Микки, чтобы уже самому покинуть комнату.

Но брюнет тут же схватил его за воротник клетчатой рубашки, заставляя нависнуть над ним. — Ты издеваешься? Хватит вести себя, как придурок. Я пришел сюда из-за тебя.

Но кажется, это только разозлило Йена: — Блядь, да ты же мог просто сказать, что не хочешь, я говорил тебе! Я решил, что!..

— Я просто хотел побыть с тобой, — прервал его Мик, после чего Галлагер подозрительно затих, уставившись на парня под собой. И только сейчас Микки осознал, в каком положении они находятся.

— Побыть со мной? — решил вновь уточнить Йен, глядя на брюнета так, словно он был восьмым чудом света. И прежде, чем Микки успел ответить, он почувствовал, как Галлагер прижимается к его губам и обхватывает ладонями его лицо.

И как ни странно, Микки был не против. Он чувствовал его горячее дыхание на своем лице, и ему вдруг захотелось, чтобы это продолжалось как можно дольше. Но как только Мик зарылся пальцами в рыжие волосы, парень начал спускаться с поцелуями ниже, прямо к его шее, заставляя его начать задыхаться.

— Йен, — прохныкал он, как только почувствовал, как тот забирается руками под его футболку. — Йен, я еще не… — боже, и как он должен был признаться в этом, при этом не провалившись от стыда под землю?

Но кажется, Галлагер и так все понял — его зеленые глаза вдруг шокированно уставились на Микки.

— Можем мы просто полежать тут немного? — да, его тело кричало об обратном, но Микки не хотел, чтобы его первый раз был в доме Санчеса, который был полон пьяных подростков.

— Ладно, — промямлил Йен, осторожно ложась с Микки рядом и обнимая его одной рукой. Щеки брюнета тут же вспыхнули, когда он почувствовал полутвёрдый член, прижимающийся к его ноге. — Значит, ты мне нагло врал, когда говорил про тех чуваков из другой школы? — с ухмылкой спросил Йен, как ни в чем не бывало, за что тут же получил локтем в бочину.

— Заткнись ты уже.

~

Настал уже вечер, когда Микки приехал в Чикаго. И до чего же странно было идти по собственному району и видеть эти, казалось бы, давно забытые дома. В особенности свой.

И стоя на крыльце, Микки до чёртиков боялся зайти внутрь. Боялся, что отец окажется дома. Боялся, что Мэнди не будет ему рада. Боялся, что он приехал сюда зря.

Но он понимал, что сейчас пути назад уже не было. Дергая ручку двери, онсовсем не удивился тому, что та оказалась не заперта — люди в округе все еще боялись сунуться сюда. Да и к тому же, у них попросту нечего было красть.

Когда Микки, наконец, зашел внутрь, его встретила лишь мертвая тишина. В доме было темно и совершенно пусто. Как угодно, но не так он представлял свое возвращение.

========== Глава 11: И я буду рядом ==========

Если спросить у Йена, какого хрена он так разозлился, увидев Роджера рядом с Микки, то он и сам не сможет ответить. Эти двое ведь просто разговаривали, но видеть их вместе было невыносимо. И по правде, с каждым днем его все больше и больше настораживало то, насколько Спайки серьёзен в своих намерениях. А ведь когда-то он тоже проходил через нечто подобное с ним.

Правда, Роджер не бегал за ним так, как за Микки. Хотя ему, на самом деле, и не нужно было. Галлагера не требовалось просить дважды, в отличие от Микки. Но Йен помнил, как Спайки умел убеждать. По пальцам не пересчитать, сколько раз Галлагер пытался разорвать эти отношения — если это можно так назвать — и каждый раз это заканчивалось неудачей. Правда, лишь до того момента, пока Роджер не обзавелся подружкой — тогда-то чары и рассеялись.

Конечно, Йен знал — Микки не так глуп, чтобы повестись на всю эту чушь, как он когда-то. Но ему было сложно не замечать, что с каждым следующим разом, когда Роджер подкатывал к нему — Микки реагировал все мягче и спокойнее.

— Вот ты где, — Галлагер вздрогнул, как только услышал знакомый голос справа от себя. — Какого хрена ты ушел? — спросил у него Мик, присаживаясь рядом.

И честно, Галлагер не хотел вести себя чересчур драматично, но ему нужно было знать, что происходит между ним и Спайки. Таков был план.

— Не хотел мешать вам с Роджером, — но он точно не ожидал, что после этих слов Микки просто встанет и пойдет обратно к двери.

— Куда ты?! — тут же спохватился Галлагер, подскакивая на месте. Он не хотел, чтобы Микки уходил. Он просто хотел знать, что происходит.

— Не хочу мешать тебе лежать тут и выдумывать всякую хрень, — но теперь парень злился на него. Просто волшебно, Галлагер.

— Погоди, постой! — Йен и сам не ожидал, что Микки его послушается, но тот в самом деле остановился. — Прости, Мик, я… Можешь просто лечь со мной рядом? — попросил он, понимая, что это единственное, чего он сейчас по-настоящему хочет. — Пожалуйста.

И когда Микки послушно лег с ним рядом, Галлагер вновь заговорил: — Я просто разозлился, когда увидел тебя с ним, вот и все.

— Это тупо, — лишь отозвался тот, недовольно морща нос.

— Правда? О чем тогда вы разговаривали там? — все не мог унять свое любопытство Галлагер. А молчание Микки и вовсе вывело его из себя: — Вот видишь! Чёрт, так и знал, что не нужно было идти сюда, — на самом деле, Йен не хотел идти сюда ровно с того момента, как Спайки оповестил их, что тоже будет здесь.

Господи, он буквально ненавидел этого парня. Он ведь мог найти кого-то ещё, но нет — он словно специально гонялся за его Микки, как какая-то дворняжка. Или Йен — та самая дворняжка?

— Ты издеваешься? — он вдруг почувствовал, как Микки тянет его за рубашку вниз. — Хватит вести себя как придурок. Я пришел сюда из-за тебя.

Но Галлагер словно и не услышал слов парня.

— Блядь, да ты же мог просто сказать, что не хочешь, я говорил тебе! Я решил, что!.. — Йен подумал, что будет выглядеть ревнивым мудаком — примерно так он сейчас и выглядел.

— Я просто хотел побыть с тобой, — ответил Микки. Тогда он замолк, глядя на брюнета круглыми глазами. Это было именно то, что он так хотел услышать. Ему лишь нужно было знать, что Микки хочет быть с ним. Он не ебаная дворняжка, а Спайки может пойти на хрен.

— Побыть со мной? — едва слышно отозвался Йен, пока внутри творилось настоящее безумие. И может быть, он не решился бы на это, если бы не та волна эмоций, что накрыла его. Он так давно хотел прикоснуться к нему — не просто как к другу, и сейчас сдерживаться не было никаких сил.

И даже просто лежать и держать его в своих руках — достаточно.

~

Ладно, Йен не был готов к тому, что Микки окажется девственником. Конечно, от этого он не перестал хотеть его меньше, но страх сделать что-то не так преследовал его каждый раз, как они оставались вдвоем. А в последнее время это происходило даже слишком часто.

Сейчас Микки сидел на его коленях и безжалостно терся о его пах своей задницей. И Йен совсем не возражал, если быть честным. Хотя иногда, всего на секунду, он задумывался, как бы пятнадцатилетний Йен отреагировал на это. Наверное, он почувствовал бы себя идиотом, ведь тратил время на Роджера и быструю дрочку в подсобке уборщика, когда мог тратить бесценный ресурс на Микки и его поцелуи.

Господи, этот парень целовал его так, как будто от этого зависела его чёртова жизнь. Йену же иногда казалось, что он в один прекрасный момент все же задохнется от нехватки воздуха.

— Все нормально? — тяжело дыша, спросил у него Мик, облизывая свои полные губы.

Галлагеру понадобилось немного времени, чтобы, наконец, вспомнить, как говорить: —…Еще как, — кивнул он, вновь притягивая его к себе.

Но Микки лишь положил ладонь ему на грудь, заставляя остановиться: — У тебя есть с собой? — смущенно спросил он, глядя вниз.

И Галлагер тут же запаниковал — как и на прошлой неделе, как и в прошлый вторник, и четверг тоже. Йен сам не понимал, почему волновался именно он, а не Микки. У него ведь это уже далеко не в первый раз, в отличие от Милковича. Почему же Микки такой спокойный?

— Нет, я… — начал Йен, но замолчал, как только почувствовал, что Микки слезает с его коленей и садится рядом.

— Прости, я как будто заставляю тебя, — покачал брюнет головой. — Я просто подумал, ты тоже хочешь, знаешь, — он махнул руками между ними, при этом опустив глаза в пол. И Йен тут же почувствовал себя ужасно.

— Я хочу! — тут же воскликнул он, хватая его ладонь. — Очень, просто… — Боже, он по настоящему волновался. Он так хотел сделать все правильно. Он безумно хотел, чтобы Микки все понравилось и чтобы он запомнил это навсегда. Может, это чересчур сопливо, но это именно то, о чем Галлагер мечтал. Он желал, чтобы все прошло идеально. Теперь - с Микки должно быть только так.

— Я просто забыл их дома, — в итоге выдал Йен и вздохнул, увидев расстроенное выражение на лице Милковича. — Может, завтра? — тут же спохватился он, но Микки его уже не слушал. Вместо этого тот уставился в свой телефон.

— Опять он? — настороженно спросил Йен, из-за чего Мик тут же закатил глаза. Галлагер и сам знал, что задолбал его этим Спайки — наверное, даже больше, чем сам этот придурок — но ничего не мог с собой поделать. Сердце его от этих мыслей начинало так неприятно колыхаться в груди, что становилось мерзко.

— Прекращай уже с этим, серьёзно, — покачал Милкович головой, убирая телефон в карман и вставая с кровати. — Слушай, тебе, наверное, пора, а то мне на завтра дохрена домашки задали, — тихо сказал Мик, виновато глянув на парня.

— Тебе вдруг кто-то пишет, и ты тут же просишь меня уйти? Скажи, как я тогда должен прекратить с этим? — нахмурился Йен, подходя к брюнету.

— Это моя тетя, ясно? И я прошу тебя уйти, только потому что мне теперь охуеть как неловко, — фыркнул Милкович, глядя на Йена с приподнятыми бровями.

— Почему? — тут же нахмурился Галлагер.

На это Мик лишь слабо рассмеялся прежде, чем ответить: — Я как будто ебаную монашку тут пытаюсь трахнуть, вот почему.

— Я же просто!.. Знаешь, боюсь, что!..

— Галлагер, — вздохнул брюнет. — То, что у меня еще никого не было — не значит, что я ничего не пробовал, ты понимаешь о чем я? — с намеком в голосе спросил он, глядя на парня исподлобья.

— …Да, — Йен неуверенно кивнул, пытаясь сдерживать свою фантазию. Хотя он уже заранее знал, что его голова впредь будет забита лишь мыслями о том, как Микки наедине удовлетворяет самого себя.

— Вот и отлично, — садясь на кровать, отозвался Милкович со слабой усмешкой на губах.

— Я теперь могу остаться? — состроив глазки, спросил Галлагер, окидывая парня взглядом.

Тогда Мик кивнул ему с соблазнительной ухмылкой на губах: — Может, ненадолго.

~

На следующий день Микки как будто подменили. Словами не передать, как сильно Йена настораживала такая смена настроения у его парня. Только вчера Микки было не заткнуть, а сейчас он едва сказал Йену пару слов за все те часы, что они провели в школе. Даже сидя с Карен на уроке математики, Микки не выглядел таким уж счастливым, хотя обычно эта девушка умела его растрясти.

На все вопросы о том, что случилось, Микки лишь качал головой и говорил, что все в порядке. В эти моменты Галлагеру хотелось посмотреть на себя со стороны, чтобы понять — он правда выглядит, как полный идиот или лишь Микки держит его за такого.

Они как раз шли по домам, когда Йен, уже было, смирился с тем, что в ближайшее время Микки ничего ему не расскажет. Но тогда заговорила Мэнди: — Мария подцепила какую-то хрень и теперь умирает, вот он и ведет себя, как унылый пиздюк, — сказала девушка, словно Микки и не было рядом.

— Мэнди, какого хуя? — тут же вспылил парень, останавливаясь на месте и глядя на сестру, нахмурив брови.

— Что? Грейс сказала, ты не берешь трубку, поэтому позвонила мне. Ему нельзя об этом знать? — пожала та плечами.

— Нет, ему, блядь, нельзя об этом знать! — крикнул брюнет, выпучив глаза на сестру.

— Почему? — тут же вклинился в разговор Галлагер.

— Потому что это тебя не касается, — проворчал он, поправляя на плече свисающий рюкзак и уходя вперед, подальше от ребят.

— Просто замечательно, — выдохнул Йен, глядя вслед Милковичу.

Он уже было ринулся за ним, как Мэнди остановила его: — Лучше не надо, — покачала та головой. — Он скоро отойдет, ты же знаешь.

— Зачем ты так? — тут же огрызнулся на неё Галлагер. — Нахера было говорить это?

— Слушай, пусть злится на меня, пусть злится на тебя. Но я не хочу видеть, как он ноет об этой эгоистичной суке, ясно? — сказала она, как что-то очевидное. — Лучше так.

— Не тебе решать, как лучше, Мэнди! — воскликнул Галлагер, глядя на подругу так, словно впервые её видел. — Я знаю, ты её ненавидишь, но это и его мама тоже. Так что просто дай ему пройти через это самому, если не собираешься помогать.

— …Умеешь же ты дать почувствовать себя сукой, Галлагер, — пробормотала она, виновато опустив голову и глядя куда угодно, кроме стоящего напротив парня.

— Ты сама знаешь, что я прав, — отозвался Йен перед тем, как направиться по дороге к собственному дому.

~

Может, Мик и был чересчур вспыльчив, возможно. Но он не хотел грузить Галлагера своими проблемами. Он и себя-то ими грузить не хотел. Все, что сейчас ему было нужно — это просто забить, не думать.

Его мать легко справлялась с этим всю его жизнь. Более того, Микки был уверен — окажись он на больничной койке, она даже долбаную открытку ему не прислала бы. И чего теперь все ждали от него? Жалости и сочувствия к ней? На хуй это.

Он даже не был удивлен, что её жизнь заканчивалась таким образом — по правде, он думал, что Марию ожидает участь куда хуже. Но нет, все как по стандарту — его мать подцепила ВИЧ, о котором не подозревала больше года. И сейчас она находилась на последней стадии.

Кто знает, может, если бы она вспомнила о своей семье немного раньше и если бы в этот раз она дала о себе позаботиться — возможно, её ещё можно было бы спасти. Но для чего? Чтобы она вновь вернулась к прежнему? Чтобы вновь подпортила им жизни и ушла, словно нихрена не произошло? Микки не видел в этом никакого смысла.

Сейчас же все словно подходило к логичному концу — не то чтобы счастливому, но к такому, к которому Микки всегда был готов. Кажется, парню с самого детства приходилось оплакивать своих родителей — самых близких людей, которые любили бы его и были рядом. И сколько он ни пытался убедить себя в этом, его мать никогда бы не стала такой, какой он хотел её видеть. Наверное, сейчас он оплакивал лишь её образ, который сам же воссоздал в своей голове.

Но даже это не могло заставить его поехать. Он не хотел ехать туда к ней, даже ради Грейс. Он не хотел сидеть там, держать мать за руку и делать вид, что безумно сожалеет. Нет, это было бы наглой ложью. Для него это было освобождением. Наверное, как и для неё.

— Мик? — парень резко дернулся, когда услышал голос сестры. — Ты как? — она постаралась выглядеть как можно более непринужденно, но в глазах её с легкостью читалось беспокойство.

— Все отлично, — фыркнул юноша, хватая со стола рюкзак и начиная рыться в нем — он сам не знал, что искал, ему просто нужно было занять себя чем-то. Дать Мэнди понять, что не он не хочет об этом говорить, ведь он и так заранее знал, что она скажет — их мать не заслужила того, чтобы по ней горевали.

Но девушка все так же стояла на пороге, пока не заговорила вновь: — Прости, — выдохнула она. — За то, то сказала. Это нормально, что ты грустишь по ней, знаешь. Она всё же наша мама, — Микки вдруг замер, невольно задумавшись о том, что это, наверное, был первый раз за очень долгое время, как Мэнди назвала Марию их мамой.

— Нет, ты была права. Меня самого бесит, что мне из-за этого хреново, — выдохнул Мик, наконец, поворачиваясь к сестре лицом. — Она нихера этого не заслужила.

— Круто, что хоть в этом мы с тобой сходимся во мнениях, — усмехнулась Милкович, проходя в комнату и присаживаясь на чужую кровать. — Грейс спрашивала, приедешь ли ты.

На это Микки лишь поднял глаза к потолку. Конечно, она спрашивала. — Я приеду к ней после, когда все закончится, — промямлил он.

— Ты же знаешь… — не успела она договорить, как её прервали.

— Да, я знаю, что Грейс сейчас нужна моя ебаная поддержка, но я просто, блядь, не могу! Не могу, и всё, — тут же начал защищаться парень. — Я попрощался с ней еще тогда, когда уезжал оттуда, это вообще нихуя несправедливо. Она была хуевой матерью, просто, блядь, ужасной! И напоследок еще и решила, что я должен помучиться ебаным чувством вины?! Я, нахуй, не поеду к ней.

Несколько мгновений Мэнди просто тупо пялилась на него перед тем, как продолжить недосказанное: — … Ты же знаешь, что я всегда рядом, если нужно? — получив заторможенный кивок от брата, Мэнди, наконец, поднялась с места.

— Спасибо, — пробормотал Мик, хоть и хотел сказать куда больше. О том, что понимает, почему та так злится на мать. Что не должен был оставлять её и сожалеет об этом, ведь Мэнди — единственный человек, за которого ему стоило так сильно держаться. Ему хотелось, чтобы она все это знала.

— Ну, заплачь еще, пизденыш, — но кажется, она и так его понимала. — И позвони уже своему бойфренду, он нас уже достал своими расспросами, — с гаденькой ухмылкой на лице попросила девушка.

— «Нас»? — нахмурился брюнет.

— Меня и Карен, — пожала та плечами.

На что Микки тут же приподнял брови, уточняя: — Вы теперь дружите?

— …Она оказалась не такой уж плохой, как я думала.

~

Было уже довольно поздно, когда телефон Галлагера зазвонил. И несмотря на то, что резко раздавшаяся в тишине комнаты мелодия тут же взбесила всех её обитателей, для Йена это было похоже на ангельское пение.

Он звонил Микки несколько раз за сегодня — может, немного больше, но после того, как ни одна из попыток не увенчалась успехом, он решил просто подождать. Хотя, по большей части, это Мэнди заставила его успокоиться и ждать, когда Микки сам захочет поговорить с ним — иначе, Йен бы уже давным давно заявился на порог их дома. И сейчас, видя на экране имя парня, Галлагер был охуительно рад, что послушал её.

— Мик, — радостно воскликнул он, не обращая внимания на ворчание своих братьев, что уже проваливались в сон. — Я звонил тебе, — выходя из комнаты, сказал он первое, что пришло в голову. По правде, он и не знал, что нужно говорить в такие моменты. Он лишь хотел бы знать, в порядке ли Микки. И если нет, то может ли он сделать для него хоть что-то.

— Да, я видел, — отозвался парень. — Извини.

— Все нормально, — тут же закачал Галлагер головой. — Я понимаю.

— Слушай, Мэнди нет дома. Ты не хочешь прийти сейчас? — вдруг предложил парень. И по тону его голоса Йен понял, что тот не просто спрашивал — Микки просил, чтобы он сейчас был рядом.

И как замечательно, что они хотели одного и того же.

— Да, конечно.

========== Глава 12: Что бы ни случилось ==========

Комментарий к Глава 12: Что бы ни случилось

Наконец, последняя глава! Честно, начинала писать эту маленькую историю с идеей отдать должное моему самому первому (уже удаленному) фику, и вроде бы, теперь я спокойна. Отдельная благодарность Олечке, которая бетила этот фанфик, не жалея своего времени и сил! И конечно, всем тем, кто ставил лайки и ждал продолжение)

Всё, чего Микки сейчас хотелось — это перестать так много думать. Просто отключить все навязчивые мысли в своей голове, что не давали покоя. Почувствовать себя нормально. И только с Йеном это ему удавалось.

— Не думал, что ты захочешь… — лишь начал Йен, закрывая за собой входную дверь, как вдруг Микки набросился на него с поцелуем. Мик не хотел слишком много болтать этим вечером, он хотел прижаться к Галлагеру ближе и почувствовать его всем телом. Он мечтал, чтобы Йен заставил его забыть обо всем на свете. Прямо сейчас.

Прижимая Галлагера к двери, он целовал его с таким напором, что тот едва поспевал за ним. И впервые за долгое время Микки ощутил, что контролирует происходящее. Сейчас он был там, где хотел. И с тем, кого хотел так чертовски давно.

Спускаясь поцелуями ниже, Мик услышал резкий вдох. Слегка усмехнувшись, он лишь усерднее начал расцеловывать шею, усыпанную веснушками, пока Галлагер тихо матерился себе под нос.

— М-Мик? — запинаясь, позвал его Йен, когда рука брюнета нащупала его ремень. — Ты не хочешь сначала поговорить? — предложил Галлагер, но Микки тут же понял, что это последнее, чего сам Йен хочет в данный момент, судя по тону его голоса. А так же по стояку у него в штанах, что с каждой секундой становился лишь тверже под его прикосновениями.

— Я хочу, чтобы ты трахнул меня, — прошептал Мик, томно глядя на парня снизу вверх и сразу же замечая, как Галлагер тяжело сглотнул после его слов. — Ты же хочешь?..

И честно, Йен сам не знал, сколько времени он молча пялился на Микки, разинув рот, после его вопроса. Конечно, он знал, что сегодня это произойдет. Микки совершенно определенно дал ему это понять, когда буквально заставил Галлагера взять долбаные презервативы с собой на этот раз.

— Да, — выдохнул Йен, активно кивая головой. Другого ответа и быть не могло. Конечно, ему было немного не по себе оттого, в какое время это вот-вот должно было произойти — Микки явно был не в лучшем настроении сейчас. Но Галлагер видел уверенность в его глазах. Этим вечером он хотел быть только здесь, только с ним. Они оба.

Вновь накрывая губы парня своими, рыжий не сразу заметил, что Микки ведёт его в сторону своей комнаты. Ему лишь хотелось, чтобы они оказались там как можно скорее. Никогда еще он не был так нетерпелив. Вся одежда на его теле словно мешала лишний раз вздохнуть, и Микки, будто услышав эти мысли, начал стягивать с него рубашку.

Но даже когда брюнет прижался к нему всем телом, Йен понял, что и этого мало. Наверное, даже если бы они стали одним целым сейчас, этого все равно было бы недостаточно.

Погруженный в свои мысли, Галлагер не сразу обратил внимание на руки парня, уже сражавшиеся с ширинкой на его джинсах. И как только Микки обхватил член рыжего ладонью, Йена бросило в дрожь, и он на секунду прикрыл глаза.

— Б-блядь, — зашипел он себе под нос, чувствуя, как по его стволу потекла капелька смазки. Облизывая губы, он понял, что не в силах отвести свой взгляд от ласкающей его чужой ладони.

Но знакомый голос вырвал его из этого гипноза:

— Чёрт, какой же он большой, — Микки пробормотал это настолько тихо, что Галлагер не сразу осознал смысл сказанного. Подняв, наконец, взгляд на юношу, Йен заметил в его глазах сомнение — наверное, впервые за сегодня.

— Я буду осторожен, — тут же попытался успокоить его Йен, тяжело дыша. Он не смог бы сейчас остановиться, даже если бы захотел.

Дождавшись, когда Мик утвердительно кивнет, Йен тут же прильнул к пухлым губам и почувствовал, как парень обхватил его шею руками и зарылся пальцами в рыжие волосы. Галлагер не знал сколько это продолжалось. С каждой секундой он все сильнее вжимался пахом в его живот, не в силах перестать вращать бедрами, довольно ясно заявляя о своем желании. Но Микки, казалось, лишь оттягивал время. И Йен не знал — чтобы растянуть удовольствие или от страха, что что-то пойдет не так.

— Микки, ты точно уверен?.. — Галлагер не успел договорить, когда Мик резким движением стянул его висящие на бедрах джинсы до лодыжек и толкнул его в грудь, в результате чего Йен рухнул на кровать, а Микки, не теряя времени, тут же оказался на нем верхом, мгновенно срывая с себя футболку.

— Ладно, теперь, пожалуй, пора заткнуться, — пробормотал Галлагер, обхватывая руками талию парня и прижимаясь губами к его груди, пока тот пытался справиться с собственным ремнем дрожащими от волнения пальцами.

Правда не прошло и минуты, как Галлагер снова открыл рот: — У тебя есть смазка? — прошептал он, поглаживая мягкую кожу парня на пояснице.

— Да, — смущенно выдавил Мик, переводя взгляд на комод, где она и стояла. Он ждал, когда Йен протянет руку и возьмет небольшой флакончик, но вместо этого тот схватил парня и одним движением подмял его под себя, заставляя Микки резко втянуть носом воздух.

— Господи, Галлагер, — усмехнулся он, глядя на рыжего снизу вверх. Казалось, что на мгновение страх в его глазах куда-то испарился.

Не отрывая взгляда от парня под собой, Йен нетерпеливо начал стягивать с него всю оставшуюся одежду. И когда брюнет оказался перед ним совершенно голым, Йен не сразу осознал, что сидит и пялится на него. Прошла минута или больше, в течение которой Микки понемногу сгорал от смущения.

Но это последнее, что сейчас по-настоящему волновало Галлагера. Он бы мог просидеть так и час, если бы Мик позволил, но тот уже толкал его в плечо с нетерпеливым «прекрати!».

— Извини, я просто… — честно, он не мог отвести взгляд. Эта бледная, покрытая мурашками кожа завораживала. Йену хотелось провести рукой по всему телу парня, не пропуская ни миллиметра. Что он и принялся делать, поглаживая грудь и зажимая между пальцами чувствительные соски, отчего тут же услышал тихий стон, слетевший с губ Милковича.

Другой рукой он потянулся вниз, нащупывая стоящий колом член парня, отчего тот буквально подавился воздухом. Йен же, опустив взгляд, понял, что не может контролировать собственное слюноотделение. Наверное, это был первый раз, когда он так сильно хотел кому-то отсосать. Уж слишком ему нравился вид налившегося кровью члена Микки, вовсю истекающего смазкой в доказательство того, насколько парень под ним был возбужден.

Недолго думая, Йен подхватил Микки под колени и задрал его ноги выше, в то же время наклоняясь и обхватывая головку губами, обводя контур языком.

— Блядь, — услышал он перед тем, как комнату заполнили громкие стоны — сладкие словно мёд. Ему хотелось утонуть в них.

Поэтому с каждым возгласом Милковича он нырял все ниже и глубже, пока тот зарывался пальцами в его волосы и задыхался оттого, что с ним творил Галлагер. Именно в этот момент Йен и решил оторваться от своего дела.

Но лишь для того, чтобы схватить стоящую на тумбочке смазку и выдавить немного себе на пальцы. Не отрывая взгляда от голубых глаз, глядящих в ответ не моргая, Галлагер проник в брюнета одним пальцем, удивляясь, что не встретил никакого сопротивления.

— Господи, ты что, начал без меня? — чуть ли не простонал он, когда в голове вспыхнула картина, как Мик готовит себя для него на этой кровати. Теперь стало ясно, почему парень был настолько возбужден, когда встретил его.

Микки, видимо, совершенно не обратил внимания на слова парня, больше сосредоточенный уже на двух пальцах Йена, снова и снова погружающихся в него, без особого сопротивления оказывающихся глубоко внутри. Сейчас его хватало лишь на то, чтобы обняв Галлагера за шею, утонуть в этом моменте.

— Блядь, видел бы ты себя сейчас, — пропыхтел Йен, чувствуя, как его собственный член напрягается все сильнее с каждой секундой. Он буквально трахал Микки пальцами, и тот просил его не останавливаться.

— Я добавлю ещё один, ладно? — выдохнул он, немного замедляясь и добавляя ещё смазки, когда Микки кивнул ему, закусывая костяшки пальцев.

— Господи, — зашипел Мик, как только ощутил большее давление на свой вход. Раньше ему не доводилось чувствовать такое. Но с каждым следующим движением становилось все лучше. Ему хотелось, чтобы Галлагер как можно скорее вошел в него. — Давай, я готов.

Йен лишь округлил глаза.

— Ты уверен? — обеспокоенно спросил он.

— Да, Галлагер, я уверен, — поторопил его Микки, с облегчением глядя на то, как Йен послушно потянулся за своими джинсами, валяющимися на полу, и достал из кармана резинку.

Дыхание брюнета замерло, когда парень разорвал обертку и быстро натянул презерватив, после чего тут же пристроился между его бедер. Несколькими секундами позже выяснилось, что он не был готов настолько, насколько ему казалось. Правда, пути назад уже не было.

Да и по Галлагеру было видно, что он не хотел останавливаться. Медленно проникая одной лишь головкой в тесную дырочку юноши, Йен услышал болезненный стон.

— Чёрт, прости, — тут же заволновался он, вновь хватая тюбик смазки и выдавливая немного прямо на свой член.

И когда он вновь попытался, им обоим это принесло куда больше удовольствия.

— Какой же ты узкий, — пропыхтел Галлагер, зажмуривая глаза. Ему казалось, что еще немного и вся его выдержка тут же полетит к чертям. Ему никогда еще не было так тяжело контролировать себя во время секса.

Но Микки, который лежал под ним и тихо постанывал, прикрывая рот ладонью, заставлял Йена сдерживаться, раз за разом совершая медленные толчки.

И тогда он почувствовал, как войдя полностью, прижимается пахом к его ягодицам.

— Чёрт, в тебе так хорошо, — простонал Йен, ощущая, как его пульсирующий член сжимают тугие, теплые стеночки. И кажется, эти слова немного уменьшили дискомфорт Милковича.

— Правда? — промычал брюнет, хватаясь рукой за собственный член и принимаясь дрочить. Раньше, наедине с собой, он не заходил так далеко, так что, конечно, он не был готов к подобному, и ему было сложно почувствовать хоть какое-то удовольствие сквозь эту боль. Но один лишь взгляд на лицо Галлагера заставлял его возбудиться снова.

— Ты м-можешь… — он не успел даже договорить, когда Йен начал потихоньку двигаться внутри него, заставляя брюнета тут же раскрыть рот в немом стоне.

И вероятно, навряд ли можно было винить Галлагера за его неистовость, ведь мало кто смог бы протянуть дольше на его месте. Целуя лодыжки, за которые он держался, Йен не мог отвести глаз от раскрасневшегося лица своего парня; от его пухлых губ, из которых то и дело вылетали сладострастные стоны, подталкивая рыжего к краю; от члена, что подпрыгивал с каждым толчком, пачкая смазкой бледный живот. Йен не смог бы заставить себя сдержаться, даже если бы захотел.

Нависая над ним, он сжал его талию и уставился прямо в голубые глаза.

— Блядь, я люблю тебя, — простонал он, прежде чем зарыться лицом в подушку рядом с головой брюнета, когда оргазм внезапно накрыл его, сотрясая все тело, заставляя лишь толкаться все глубже и прижиматься все сильнее.

Он не знал, сколько это длилось — минуту или целую вечность — но в итоге он все же начал приходить в себя.

— Чёрт, прости, — выдохнул он, пытаясь отдышаться, все еще лежа на Микки.

— Прости, — повторил он, осторожно выходя из парня. И даже снимая с себя использованный презерватив, он передернулся всем телом — прямо сейчас его член был слишком чувствителен к любым прикосновениям.

— Любишь меня? — тихо спросил Мик, глядя на Йена круглыми глазами, тем самым заставая Галлагера врасплох.

К счастью, именно в этот момент он понял, что Микки все еще возбужден. Наклонившись, он второй раз за этот вечер взял в рот его член, заставляя брюнета издавать довольные стоны, смешанные с отборной бранью.

— Йен, я сейчас кончу, — услышал он прямо в тот момент, когда сперма выстрелила ему в горло. И когда Мик понял, что Галлагер и не думает отстраняться, он вцепился в его волосы и приподнялся на локтях, чувствуя, как все внутри сводит от удовольствия. — Блядь, — захныкал он, когда Йен напоследок провел языком по головке, посылая по всему его телу мелкую дрожь.

Откинувшись на свою постель, он на секунду прикрыл глаза, когда услышал, как рыжий возится рядом.

— Только не уходи, — вдруг попросил Мик, увидев, что Йен надевает боксеры, кажется, уже готовый уйти.

— Я и не собирался, — улыбнулся он, падая на кровать рядом с парнем и притягивая его к себе.

~

Проснувшись, Йен понял, что он в кровати совершенно один. Но пролежав в постели еще с минуту, ему показалось, что в доме как-то подозрительно тихо.

Быстро вскочив на ноги, Йен вылетел из комнаты в одних лишь боксерах, чтобы убедиться. Но как только он наткнулся взглядом на темную макушку, то встал на месте как вкопанный. Микки сидел за кухонным столом и пил свой кофе.

— Я думал, ты ушел, — признался Йен, заметив, как Милкович непонимающе уставился на него. Действительно, с чего бы ему уходить из собственного дома?

— Я ждал, когда ты проснешься, — пожал тот плечами. Какое-то время он молчал, перед тем как продолжить, — Моя мама умерла этой ночью.

Йен напрягся всем телом от этих слов.

— О Господи, Микки, мне так жаль, я могу…

— Все нормально, — резко остановил его брюнет. — Просто мне придется уехать на какое-то время вместе с Мэнди.

— Куда? — вновь затревожился Йен, подходя ближе. — Надолго?

— Не знаю, — покачал тот головой. — Мне нужно увидеться с тетей.

— Понятно, — ответил рыжий, не зная, что еще сказать. Он понимал, что никакие слова сейчас не помогут.

— Хочешь поехать с нами? — неловко спросил Мик, заставляя Йена резко вскинуть голову. Ему не послышалось?

— Конечно, — попытался ответить он как можно более обыденно, но глупая, совершенно неуместная улыбка в этот момент так и лезла наружу.

— Круто, тогда сначала дождемся Мэнди. Потом зайдем к тебе, возьмешь какое-нибудь барахло.

~

В метро они ехали молча, как и в автобусе после этого. Микки с самого утра вел себя предельно тихо, и Мэнди тоже. И конечно, Йен понимал, почему. И каким же бесполезным он себя чувствовал, осознавая, что ничем не может помочь.

— Хочешь, я пока подожду снаружи? — заговорил Йен, первым нарушая молчание после долгой поездки, когда поздно вечером они стояли у дома тети Грейс.

— Как хочешь, — пожал плечами Мик, но Галлагер знал, что так было нужно. Им было просто необходимо немного побыть в своем, семейном кругу.

— Я буду здесь, — кивнул Йен, проводя рукой по спине парня и садясь на скамейку рядом с домом.

— Яйца не отморозь, — кинула Мэнди, перед тем как излишне громко постучать в дверь.

~

Как оказалось, днем Марию уже успели похоронить. И если честно, Микки был даже рад, что они опоздали. Наверное, как и Мэнди.

— Не думала, что вы вдвоем приедете, — слабо улыбнулась Грейс, разглядывая Мэнди. — И что вообще приедете, — добавила она.

И Микки тут же почувствовал укол вины. Грейс выглядела совсем подавленной. Он даже представить не мог, какого это было — смотреть, как жизнь твоей сестры медленно угасает, и ты совершенно ничего не можешь с этим сделать. И он надеялся, что никогда не узнает об этом.

— Извини, — выдохнул он, опуская взгляд. — Ты не должна была проходить через это одна.

— Никто из нас не должен был через это проходить, если уж на то пошло, — пожала плечами женщина. — По крайней мере, теперь мне не придется вечно думать и переживать о том, где она и что с ней, — задумчиво продолжила она, слабо усмехнувшись.

— Так ты в порядке? — спросила Мэнди, приподняв брови. И Микки был ей благодарен. Он знал, что это глупый вопрос, чтобы задавать его вслух. Но это единственное, что крутилось в голове.

— Не знаю, — присаживаясь на край дивана, сказала та. — Конечно, я скучаю по ней. Но я и раньше скучала… — призналась она, глядя перед собой. — Марии для меня не стало уже очень давно. Моей маленькой сестрёнки, — с теплой улыбкой прошептала она. — Я ненавидела весь ебаный свет за то, что с ней стало. И её тоже за это ненавидела, — она поморщилась так, словно ей самой стало противно от этих слов. — Но сейчас мы… мы как будто обе, наконец, обрели покой, — её голос так сильно дрожал, что Микки был уверен — она расплачется в любую секунду.

И так как Микки никогда не мог подобрать нужных слов, он просто сел с Грейс рядом и взял её за руку, сжимая так крепко, чтобы она ощутила в полной мере — теперь она не одна. — Мы должны были приехать раньше, прости, — промямлил он, глядя на её профиль.

— Нет, — закачала головой тетя. — Я бы сама не хотела, чтобы вы её такой видели, — тихо сказала она, слабо сжимая руку парня в ответ.

— Это ничего, что мы так поздно? — попыталась разрядить обстановку Мэнди, которая, кажется, единственная чувствовала себя сейчас крайне неловко. — У нас есть деньги на мотель, если мы мешаем или… — и к её удивлению, даже Микки посмотрел на неё как на чокнутую.

— Чего ты, блядь, несёшь? — усмехнулась женщина, вставая с места. — Никуда вы не пойдете. Сейчас я разогрею вам что-нибудь поесть, и будем думать, что делать дальше.

— Что делать дальше? — нахмурился Мик.

— Ну, вашей мамы больше нет. Терри в тюрьме. Думаете, соц.опека это так оставит? — приподняла она брови.

— Нам через пару месяцев исполнится восемнадцать. Обойдется, как и всегда, — отмахнулась Мэнди.

— Нет уж, я поеду с вами, — фыркнула женщина. — Не обсуждается. А пока можете открыть дверь тому странному рыжему парню, что таращится в окно, — сказала она, глядя куда-то позади них.

Закатив глаза, Микки тут же развернулся на пятках и пошел к двери.

— Что, всё-таки отморозил яйца? — усмехнулся он, как только выглянул наружу и увидел, что Галлагер стучит зубами от холода. — Заходи уж.

— Наверное, я зря с вами поехал, — покачал головой Йен. — Вам сейчас нужно поговорить и всё такое. Я могу снять номер в мотеле до завтра, у меня есть с собой немного лишних денег, — затараторил он. — Я правда!..

И только Микки открыл рот, чтобы сказать тому заткнуться, как ему помешали:

— Эти двое что, заставили тебя стоять здесь в такой холод? — укоризненно глядя на Микки, спросила тетя. — Как тебя хоть звать? Ты, наверное, парень Мэнди, да? — слабо улыбнулась женщина, пока поторапливала их обоих зайти в дом.

— Я-я Йен, просто друг, я… — начал объяснять он, неловко переминаясь с ноги на ногу и, кажется, готовый убежать в любой момент.

— Он мой парень, — неожиданно продолжил за него Милкович, глядя женщине прямо в глаза. Где-то позади них Мэнди хрюкнула от смеха, пока Мик выжидал, что скажет тетя.

Но та и бровью не повела:

— Замечательно… — ответила она, — И какого хрена ты заставляешь своего парня мерзнуть на улице, а, Мик? Я тебя такому дерьму не учила, — продолжила Грейс, проходя на кухню.

— Охуеть, а мне когда собирались сказать? — упрекнула их Мэндс, бредя на кухню следом за тетей.

И тогда Йен впервые за долгое время увидел искреннюю улыбку на лице своего парня.

~

Прошло довольно много времени после того дня. Все изменилось слишком сильно — по крайней мере для Милковичей, которые не слишком привыкли к хорошим переменам в их жизни.

Они теперь жили в более благополучной районе Чикаго вместе со своей тетей — та несколько месяцев искала себе здесь хорошую работу, прежде чем продала свой родной дом и съехала, поняв, что там её ничего не держит.

И Йен нарадоваться этому не мог — наверное, даже больше, чем Микки и Мэнди вместе взятые. Ему все казалось, что та передумает и увезет ребят подальше от него. Галлагер уже начал клясться парню, что будет ездить к нему так часто, как только сможет. Но к счастью, всё сложилось для них лучше не придумаешь.

Микки даже иногда казалось, что он вот-вот проснется и снова окажется в своей невеселой реальности — где-то на южной стороне, в их старом доме, вместе с Терри и без Йена рядом с ним.

Как хорошо, что этого так и не произошло.