Соленое море и небо [Элизабет Бир] (fb2) читать постранично

Элизабет Бир Соленое море и небо

Это было ясное, прохладное и чистое утро. В тот день я поняла, что разобью ей сердце. Лето было в самом разгаре, всего две недели до солнцестояния. Я встала рано под пение птиц, чтобы посмотреть на восход солнца. Я отдыхала от привычной суеты, стирала тексты сообщений и выключила свой дешевенький телефон модели Омни, подарок моего отца на семнадцатилетие.

Существовали только я, море, тихий городок и рассвет. Если бы не отсутствие машин, я бы представила, что вернулась в двадцатый век. Конечно, в те времена уровень моря был ниже, пляж не был защищён волноотбойными стенами, которые сдерживали океан.

Я встала, потому что не могла уснуть. Я была в кино с Шоной, но после того, как она ушла домой, мне было невыносимо думать о ещё одном таком походе. Небольшой таунхаус, в котором я жила вместе с отцом, сводной сестрой и её сыном, казался мне клеткой.

На часах было чуть больше четырёх утра, а на небе уже появились оранжевые и серебряные полосы, звёзды растворялись на свету. Было достаточно светло, поэтому я быстро спустилась вниз по скале, не рискуя разбиться насмерть. Я повернулась так, чтобы справа от меня была вода, а скалы и город — слева. Пальцы наступали на серо-черный базальт, покрытый травой и ракушками, разламывали песчаную поверхность. Низкие, медленные волны шипели у кромки спокойной, мягкой морской глади.

По мере того, как я продвигалась на восток вдоль берега Балбригган, прилив отступал. Моя одежда не подходила для прогулок по пляжу, на мне была юбка, в которой я гуляла вчера, и скользкая обувь, к тому же никакой защиты от солнца. Но юбка была достаточно свободной, чтобы я смогла карабкаться по скалам, особенно если придерживать подол. А полчаса, проведенных на солнце, не навредили бы даже такой бледнолицей рыжеволосой девушке, как я.

Я сняла туфли и привязала их к ремню на своём поясе за шнурки. Так они и висели, ударяясь о моё бедро каждый раз, когда я оставляла мокрый след на песке, пробираясь по ручьям, которые стекали в океан.

Идти нужно было осторожно, чтобы не наступить на камни, ракушки или водоросли, особенно если идешь в предрассветные часы туда, где их полно. Ракушки могли очень сильно изрезать стопу.

Но ничего не случилось бы, если я была бы осторожна. Солнечный свет уже начал освещать лик скалы, накинув алую мантию на её бежевую поверхность, местами покрытую растительностью. Так как я не смотрела прямо на солнце, оно не слепило глаза, но было достаточно светло, чтобы можно было разобрать дорогу.

Тюлени резвились вдоль каменистых рифов, и чем выше я поднималась, тем больше они походили на точки, извивающиеся в воде. Серая цапля летела вдоль морской глади, её медленный размах крыльев отбрасывал волнистую тень, в то время как солнце выглядывало из-за края мира. Вдали, в Ирландском море плыл корабль на полных парусах, сам он в тени, но паруса уже вспыхнули в сиянии солнца, я всё переиграла: я могла представить, что сейчас девятнадцатый век, век исследований и мореплавания, и что я отправлялась в Дублин, чтобы сесть на корабль, который отвез бы меня в Америку, Азию, к миру.

В гавани рыбацкие лодки ожидали прилива, их мачты голые, такелаж провисший. Они много раз уплывали и приплывали обратно. При хорошем ветре можно обойти Уэльс за ночь, но ни одна из них не плавала так далеко.

Они не воодушевляли меня так, как треугольные паруса грузовых суден.

Я не могу тут оставаться — думала я. Я умру, если останусь. Машинально я подумала, что стоило позвонить Шоне или, по крайней мере, написать ей. И так же машинально я подавила свой порыв. Я знала, что она мне сказала бы.

«Не глупи, Билли. Мы есть друг у друга, разве этого не достаточно?»

А должно быть достаточно?

Я повернулась спиной к кораблю и морю и стала взбираться ещё выше, чтобы запечатлеть в памяти прекрасный вид. Когда я добралась до вершины, то поняла, что плачу.

* * *

На вершине скалы не было камней, и я смогла аккуратно, чтобы не коснуться крапивы, сесть в травы, спиной к суше, лицом к морю. Солнце светило в глаза, хотя я старалась смотреть вниз. По ту сторону моря была Англия, Лондон, затем континент. Свобода.

Корабль, за которым я наблюдала, плыл на юг к Дублину, и я гадала, что за такой ценный груз решили отправить в долгое морское путешествие. Я знала из истории, что когда-то огромные грузовые судна — и даже авиация! — сжигали органическое топливо, чтобы доставить экзотические фрукты, алкоголь, игрушки со всего света. В те дни было дешевле производить вещи заграницей, а затем доставлять их, чем жить на то, что можно было получить у себя. «Дешёвые иностранные товары» — термин, который я только начала понимать, всё то, что доставлялось издалека, — считалось роскошным и ценным, но не для таких, как я. По крайней мере, не в это время и, впрочем, скорее всего, никогда.

Но путешествия привлекали меня не роскошью. В них была… свобода.

Я получила обязательное образование в прошлом месяце. Но у меня