Новая Россия, или, это мы, оба-двое! (СИ) [Андрей Владиславович Бирюков] (fb2) читать онлайн

Андрей Бирюков

Новая Россия. или вот они, мы, оба двое!

Исключительное право публикации книги Андрея Бирюкова "Новая Россия или это мы, оба-двое!" принадлежит Андрею Бирюкову и персонажам этой книги. Выпуск произведения без разрешения автора и персонажей данного повествования, считается противоправным и преследуется по закону всеми котами участниками данной драмы.

© А. Бирюков, 2021

© ООО «Коты и Люди», 2021

* * *

Я - объектив, холодное стекло,

Через меня, весь солнца спектр просеяв,

Одни снимают доброе кино,

Другие зло и пошлости лелеют.

˻

И я смотрю, на то, как мир живет,

Как он страдает, покрываясь потом,

Но для добра ли, зла – мне все равно,

Я птиц снимал, подстреленных в полете!

˻

Мне чувствовать, как людям, не дано,

Я сквозь себя просеиваю звуки,

И все равно – в крови, или в грязи,

Иль чистые меня сжимали руки.

˻

Я объектив, холодное стекло.

Мне суждено смотреть холодным взором,

На тех, кто нынче в лавровых венках,

И кто в неувядаемом позоре.

˻

Я чист, прозрачен, пятен нет на мне

И репутация моя совсем безгрешна,

Мне все равно, кто будет на кресте,

Мне лишь бы это все заснять успешно.

˻

Страшней тепла для душ на свете нет,

Лишь кто холоден – тот покрыт бронею,

А кто живет для душ и для сердец,

Сгорает хрупкою и тонкою свечою.

˻

И я смотрю, на то, как мир живет,

Как он страдает, покрываясь потом,

Но для добра ли, зла – мне все равно,

Я птиц снимал, подстреленных в полете!

˻

Андрей Бирюков - Я - Объектив

Автор выражает искреннюю благодарность всем, кто оказал неоценимую помощь в работе над романом, без чьей помощи эта книга вообще бы не появилась на свет.

Андрей Бирюков

Вступление

Необходимое вступление, которое я счел нужным написать, когда понял, что описание приключений моих героев вырвалось из-под контроля, и они стали жить своей жизнью, совершенно не принимая во внимание замыслы автора. Сперва я пробовал говорить с ними рассудительно, призывая к уже известным фактам; я пробовал увещевать их, говоря о том, что замыслы писателя касаются только его самого, но в ответ получил отповедь от всех без исключения. Как выразился один из моих героев: "ежели кто-то решил написать фантастическое произведение, то нечего удивляться, что реальные герои разошлись во мнении с созданными моим воображением. И пенять я должен, в первую очередь, на самого себя. На то она и фантастика, там возможно всё." Данное положение, высказанное ими, не смогло поколебать мое уверение в том, что я вовсе не собирался писать фантастический роман, скорее наоборот, через призму прошлого я пытался показать наше настоящее. Но и это никаких результатов не дало. Герои продолжали вести себя так, как им заблагорассудилось.

Таким образом, первоначальная задумка создать фундаментальное по своей философской направленности и блистательное в плане красноречие произведение, стала трещать по швам. Одно время меня это бесило и я целыми днями не прикасался к клавиатуре, но, как ни странно, по прошествии некоторого времени, я понял, что капризничать я могу сколько угодно, и как угодно, но мои герои все равно будут вести себя так, как им захочется. Ну а раз так, то почему бы не попытаться найти с ними общий язык? В результате, я попробовал написать пару абзацев, затем еще, и на исходе третьей главы я понял, что мне, оказывается, самому делать вообще ничего не нужно. Единственной моей задачей стало переводить в более или менее литературную форму все то, что рассказывали мне мои герои. Это было весьма забавно, когда, в общем-то, творил не я, а вытворяли мои герои. А я оказался всего лишь своего рода репортером.

Конечно, порой мои герои взбрыкивали и говорили, что надо оставить все как есть, а Иван Михылыч даже высказался в том смысле, что еще древние рьяно следовали принципу "Epistula non erubescit" (то бишь, бумага не краснеет), но я оставался непреклонным, утверждая, что я тоже имею некотрое право на свое мнение, и, в итоге, осознав тщету своих усилий, мои герои продолжили свои удивительные приключения. Как потом сказал мне один из них, на общем собрании было решено проявить ко мне снисходительность, поскольку все остальное я передал как можно более точно.

Найденный нами консенсус позволил мне написать данное произведение довольно быстро, хотя, порой, я впадал в самое настоящее отчаяние, когда мои герои вдруг начинали вести совершенно не по-геройски, а как самые обыкновенные люди. Так, например, ко мне ночью заявился Иван Иваныч Скакотян, который заявил, что я напрасно сделал из него отъявленного мерзавца. поскольку на эту должность претендуют вполне реальные люди, а вот у него, душа и сердце ранимые, словно оранжерейные цветы. Поговорив с ним, я сумел убедить его, что роль деятеля Абвера подходит к нему как ни к кому иному. Потом мы с ним распили бутылку вина, и он ушел гордый и возвышенный, поскольку таких, как он, в романе нашлись считанные единицы. Но честно говоря, на его фоне они могли бы считаться душками, ежели бы не другие пороки, отсутствовавшие у Скакотяна.

Больше всех мне досталось, конечно же, от губернатора, Бориса Эдуардыча. "Я," заявлял он, "образ собирательный, и прилепиться к какому-то одному действующему лицу не могу. Мне простор нужен, но в одном лице. Распыляться - не моя стихия. А у тебя куда ни кинь - все одним миром мазаны. все на меня похожи, или я на них. Непорядок!" Жаловался он долго, указывал, что, мол, всяким там Скакотянам и Свинсстонам хорошо, они персонажи вымышленные, им и так хорошо, не надо искать свой прототип, веселись, как хочешь. А ему никак не разорваться, даже если бы он и захотел. "Подавай," говорил он мне не раз, "реального подлеца. Чтобы и он себя увидел во мне увидел, и мне в нём жить было хорошо"

Пришлось исхитриться и объяснить, что в нём, то бишь, Борисе Эдуардыче, сконцентрировалась вся суть государственной власти, все приспособленческие качества, хамелеонство и пороки. А значит, он есть лицо уникальное, на которое надо равняться, а иным так вообще надо долго расти и работать над собой. После некоторого размышления Эдуардыч со мной согласился, и, с присущим ему апломбом заявил, что в следующей книге он развернется на всю катушку. На мой вопрос, а нужна ли еще одна книга, он также категорично провозгласил, что в этой не все таланты его были выведены наружу, а посему, он непременно издаст указ о написании второй книги. Причем, для этого он пообещал мне свое личное покровительство. Даже обещал лично проследить, чтобы все авторские отчисления были бы выданы в двойном размере. А если возникнут трения с законом, то он, Борис Эдуардыч, вхож в разные кабинеты и сумеет все уладить. Не скажу, что перспектива трений с законом меня обрадовала, но спорить с ним не стал, во избежание всяческих пакостей, на которые, как известно, он весьма способен.

Не думаю, что когда-либо я возьмусь еще за одну книгу с такой пестрой и неуправляемой компанией, да еще памятуя о том, что могу, сам того не зная, угодить на старости лет в иностранные агенты, в пятую колонну, в лица, раскачивающие лодку и в экстремисты, только на том основани, что до сих пор считаю "Чипполино" и "Незнайку на Луне", великими шедеврами советской и мировой литературы, не говоря уже о "Мальчише-Кибальчише," столь поспешно вычеркнутыми из школьной программы.

Были, конечно же, и другие визиты, но рассказывать о них - значит написать еще один роман, а это, как я указал выше, точно не входит в мои планы. По крайней мере, пока. Потому, хочу заверить своего читателя, что выведенные в моем романе лица имеют сходство только именное (то есть, по имени). В реальности же, герои могут, как походить на своих прототипов, так и отличаться от них. Поэтому, читая мой роман, прошу помнить, что сходство с реальными зрителями зиждется только на моем мнении о них, на некоторых фактах из недавней нашей истории. Ну, и само собой разумеется, повествование базируется на моей фантазии, которую каждый писатель имеет право использовать в своем творчестве, ибо роман сей принадлежит не к документальным исследованиям, ни, тем более, к историческим хроникам. Все события, описанные в книге - самые что ни есть фантастические, и выдуманные от начала до конца. Так что, когда вы прочтёте о том, что главные герои закончили институт физики - это самая что ни есть выдумка, нисколько не соответствующая правде. То же самое можно сказать о роде занятий и иных фактах остальных лиц романа. Уверяю вас, вы и сами это поймете, когда прочтете определенное количество страниц романа.

Если же вы заметите определенное сходство и схожесть с реальностью или определенными лицами, то это будет означать только то, что автор сей книги не окончательно утратил связи с реальностью и не утратил чувства юмора, без которого как-то тяжело выживать в наши нелегкие времена рывков с колен, прорывов, стабилизации, обнуления, невиданных взлетов сельского хозяйства и великих достижений.

Кроме этого следует указать, что в конце книги вы встретите фотографии некоторых из тех людей, чьи образы и чье знакомство с ними помогли мне в создании этой книги, и, хотя, я нисколько не преследовал цели рассказать именно о них, о реальных людях, не упомянуть о их неоценимой помощи в создании этой книги, я не вправе. Именно их образы, моя дружба с ними помогли мне написать так, как я написал. А если что не так - то прошу простить меня, ибо не может человек объять необъятное, как говорил Кузьма Прутков.

Я долго думал, как же мне назвать жанр, в котором я работал. Трагедия? Или все-таки фарс? некая импровизация, игра ума? Но так и не пришел к определенному выводу. Здесь, наверное, есть все, что могла выдумать пытливая мысль человечества в области литературы, но, будучи по своей натуре человеком скромным, я решил без каких-либо затей, назвать свое произведение романом, просто романом, в котором каждый сможет найти близкое для себя.

На этом прошу позволить мне откланяться и пожелать вам приятного чтения.

Глава первая. Мы едем-едем-едем, в далёкие края...

-Андрюха, хватит там сидеть! Что ты там ковыряешься? Скоро митинг, а ты ни у шубы рукав. Вот скажи мне на милость, что ты там забыл? Все гайки прикручены, шайбы присобачены. Какого рожна тебе ещё надо?

-Серый, уйди, а? Что ты пристал ко мне со своим митингом, как пьяный до радио - спой, да спой? Дел у нас других больше нет, что ли? Вот если бы на твоем митинге помогли выбить новые приборы для нашего ускорителя, так я бы туда не просто пошел, я бы туда на крыльях полетел и всех обогнал. Только кто их нам там даст? А языком трепать - не мешки ворочать. А если ты считаешь, что все кони пьяны, а хлопцы запряжёны – вперёд и с песней. А меня оставь в покое.

-Ну, это ты зря так, там будут выступать из Москвы люди, которые с самим Борисом Николаевичем работают. Вот! А ты про какой-то ускоритель болтаешь. Нам что, снизу подпекает? Такое впечатление, словно ты не понимаешь, что если бы не эти коммуняки, то у нас бы все было. И ускоритель, и новое здание для него, и даже колбаса.

-И колбаса? - иронично хмыкнул Андрей. –Отец родной, что бы я без тебя и без колбасы делал? Вовремя ты мне глаза открыл. Вовремя.

-И колбаса, в том числе. Чего ты ржешь? Не хлебом единым, сам знаешь. Вот как только Николаевич возьмет власть в свои руки, так заживем. Йэх! Каждый будет кум королю и сват министру. У всех все будет. А значит и самая замечательная колбаса у нас обязательно будет! Со смясом. Но все это произойдет, только если мы все вместе, одним фронтом, выступим за Ельцина! Если не он, то кто? Кто, более его, достоин быть верховным правителем России? Никто! И когда его победа придет, то ты забудешь про ускоритель моментом. Потому как наступит самая настоящая благодать.

-Ну да, размечтался. И с его обещаниями колбасы каждому второму, не считая первого, мы просто все профукаем, потому что ни фуя не будет. Никакой благодати. Одни ошметки и ничего более.

Внизу установки что-то зашуршало, загремело, и на свет появилась сначала лохматая голова, а потом и сам обладатель головы. В руках появившегося на свет божий человека находилась охапка всевозможных инструментов, которые он умудрялся удерживать в руках, не роняя.

-Эх, Серега, дури в тебе от этих митингов. Вроде бы взрослый человек, а в сказки веришь. Знаешь, как говорили древние латиняне? Скажи мне, на какие митинги ходит твой друг, и я скажу, кто он. При чем тут колбаса и коммуняки? И почему именно Ельцин? Или ты считаешь, что если у нас колбасу по триста сортов не делают, а делают только три, то только по причине того, что все эти директора фабрик и колхозов коммуняки, и потому следует всю ихнюю колбасу на помойку выкинуть, а завести к нам заморскую, баклажанную? А, впрочем, даже если и начнут делать триста сортов, то, во всяком случае, данная гипотетическая колбаса и ее наличие или отсутствие - это еще не повод для того, чтобы по митингам шастать. И позволь мне тебе напомнить, что сей упомянутый тобою ускоритель не какой-то, а наш с тобой. Дать бы тебе плетей пятьдесят за такие слова. Для ускорения. И перестройки сознания.

-Ну ты не заговаривайся, все-таки сейчас 90-й год, не 37-й. Плети, кнуты. Че ты вообще несёшь? Сам-то далеко из детских штанишек вылез?

-Опять за рыбу деньги. Вот ты сейчас тридцать седьмой-то для чего приплел? То, что сейчас на дворе год 1990 от рождества Христова, еще не означает, что я должен бежать как угорелый на митинг, где опять потребуют всем суверенитета, а каждому второму, не считая первого, пообещают по бочке варенья и ящику печенья. Насмотрелся я за эти годы на митинги, от которых только и пользы, что пар выпустить можно. А работать кто будет? Пушкин? Так что, не в колбасе дело. Не дело по этим митингам шляться! И не повод, чтобы о деле забывать! Горланить и языком трепать каждый может. Твой Ельцин лучше бы делом занялся, а не по митингам шастал. Вот ему, кстати, я бы точно с удовольствием плетей отсыпал. Штук по 50 за каждый трёп.

-Колбаса, говоришь, не повод? А что тогда повод? Да и без доброго шмата колбасы грустно, однако. Особливо под горилку. Так что, лозунг дня: не будет колбасы - не будет и силенок, чтобы нам с тобой до нашего ускорителя добраться.

-Колбаса. – усмехнулся Андрей. –Далась тебе эта колбаса. Ну, ладно, представим, что будет тебе сто сортов колбасы. Или даже двести. И что, ты каждую из них пойдешь покупать? Или тебе сейчас мало тех трех, что сейчас купить можно? А ты уверен, что все сто сортов будут одинаково вкусны? Что туда насуют, неизвестно, даже черт знать не будет что там. Про нашу то мы всё знаем, её даже кошки едят, аж урчат от удовольствия. А новую из чего делать будут? На сто сортов колбасы мяса не хватит. И туалетной бумаги тоже. А насчет повода… Чтож, повод, это когда придут тебя грабить, твою жену убивать, мать твою из квартиры выселять. Но до этого, я надеюсь, вряд ли дойдет. Если, конечно, твои дружки демократы очередной номер не выкинут. Кстати, не удивлюсь, если они именно так поступать будут.

-Ты говори, да не заговаривайся, Андрей! Ты мне, конечно, друг, но Ельцина с демократами не трожь. Они ребята нашего закала и за нас последнее отдадут. Он хоть и большой человек, а с привилегиями борется ого-го как! На работу пешком ходит! В обычной поликлинике лечится. Это тебе не твои коммунисты, которые только и знают, что на своих "Волгах" по бабам шастать, вместо того, чтобы делом, как Борис Николаевич, заниматься.

-Ну да, ну да. Я не могу есть икру, не могу пользоваться импортными лекарствами, пока у других нет денег на аспирин. Так что ли, он нам говорил? А заснять его как успели в поликлинике? Экстрасенс какой должил? Я тебе вот что скажу, как старый прожжённый циник. Журналюг этих, небось, сам он и вызвонил. А если не сам, то помощнички подсуетились. А журнашлюшки... Чтож, они нынче, на всякую пакость, как мухи на одну субстанцию бросаются. Одно слово, что вторая древнейшая профессия. Если даже не первая.

-А что, разве не так? Он и правда икру не ест ложками. Золотые слова золотого человека. А насчёт того, что сам позвал. Не пошёл бы он на это. Гласность, брат, это...

-Гласность это всего лишь слова, пустые, бессмысленные и лишённые всякого смысла. Слова, видите ли, у твоего Ельцина золотые. Сказал бы я тебе, из чего они сделаны, да ссориться неохота.

Андрей замолчал. Ничего не говорил и Сергей, словно бы не желая продолжать ставший неудобным для них обоих разговор. Оба смотрели в разные стороны и молчали.

-Вот именно, слова! - cнова сказал Андрей, выждав паузу. -А всех дел реальных у него - сплошная болтовня на митингах, да полный развал всего, что у него на пути становится. Он хоть что-то построил, Боря твой хренов? Как подумаю, так, ей-Богу, выходит, что Лигачев сто раз был прав, когда сказал: Борис - ты не прав!

-Динозавр хренов, на кого свой язык поднял, твой Егорушка. Андрюха, ну хоть бы ты не повторял его слова! Ты что, правда веришь этому старому хрычу?

Андрей недоуменно посмотрел на друг поверх очков, махнул рукой и собрался снова залезть под установку. Но его собеседник с необычайной проворностью схватил его за рукав и затараторил с горячностью:

-Да ты пойми, дурья твоя башка! Если мы сейчас не отстоим демократию, то красно-коричневые всех нас сожрут, даже косточек не останется. Наша сила – в единении! И только тогда демократия сможет победить! Помнишь, как Борис Николаевич про сто сортов сыра рассказывал в американском магазине? А про колбасу? Вот! И у нас такое же будет. Как в Америке - каждому колбаса! И сыр! И много-много! И никаких очередей! Не жизнь, а сказка.

-Вот именно, сказка, - хмыкнул Андрей. -Вроде взрослый человек, а в сказки веришь. Хочешь, я тебе тоже одну такую расскажу? Жили-были старик со старухой, жили они себе, не тужили, пока в один, далеко не очень прекрасный день не выдали им по приватизационному чеку...

-Перестань! - Серега в отчаянии махнул рукой и снова начал заезженную песню о колбасе, сыре, разудалом добром молодце Борисе и о красно-коричневом большинстве, которое готово смести кого угодно, лишь бы не лишиться своих привилегий и не наступило светлое царство свободы.

Серега еще долго мог бы нестись по просторам русской демократии, но его собеседник освободил рукав рубашки от хватки собеседника и снова полез под установку. И через несколько секунд оттуда послышалось звяканье металла и характерные для русского языка подбадривающие слова, которые, как известно, не входят в инструкцию по ремонту, но благодаря которым, любой ремонт русскому Левше всегда по силам, и даже весьма споро делается. Серега неловко переминался с ноги на ногу, было видно, что в нем борются два желания. Уйти или остаться. И в конце концов, махнув рукой, он шмякнул сумку на землю и тоже полез под установку, не забыв захватить свою часть инструментов. Не забыл он упомянуть и специфические термины, которыми он обозначил политическую незрелость некоторых слоёв общества.

-Что, наука все-таки лучше? – ехидно, но беззлобно спросил Андрей, словно бы не услышавший последние фразы друга. А может, и действительно пропустил их между ушей. В конце концов, до разговоров ли занятому серьезным делом человеку?.

-Может и лучше. – не обиделся приятель. –Но без помощи всех демократических сил наша страна в такое превратится, что, вполне вероятно, наша с тобой установка как раз и понадобится. Будем сматывать удочки, улепетывая от реакции. Вот тогда попомнишь, что со мной на нужное дело не пошел. Будет близок локоток, да не укусишь. И не говори потом, что я тебя не предупреждал. Вся последующая катавасия будет на твоей совести.

-А может наоборот, никуда убегать не придется? И вся эта твоя демократия, может, и гроша выеденного и яйца ломаного не стоит, и обернется она в один день большим вселенским пуком. Слыхал такую поговорку: вдруг раздался громкий пук? Вот такой пук как раз и может случиться. Такой вариант не рассматривается? Пук - и нету ничего. Только одно зловоние останется.

-Ты это брось, - убежденно заговорил Серега. –Посмотри вокруг, что творится-то. И все наши демократы, как один, стоят за свободную личность.

-Значит, будут грабить. Мы это уже проходили, сударь.

-А ты 37-й год вспомни. ГУЛАГ, опять же. Однако лучшие люди страны если уж тогда выстояли, то теперь мы уж точно построим новое общество. Вот только доломаем старое, и новое здание построим. Лучше прежнего. Или опять скажешь, что враки?

-Боже мой, Серый, ты опять Солженицына начитался на ночь, с его десятками миллионов расстрелянных, да сотнями миллионов репрессированных? Взять бы этого умника, да рожей в дерьмо. Глядишь, и поумнел бы и пошёл бы не Россию обустраивать, а свой нужник. И то пользы было бы намного больше. В крайнем случае, чернила бы перестал переводить зря, а использовал бы налипшую на бороду консистенцию.

-Дался тебе этот бородатый хрыч. Ты же прекрасно знаешь, что я его не читал и читать не собираюсь.

-Ну, тогда сделай милость, и скажи мне, что твои демократы понастроить могут? За пять лет только одна говорильня. Кроме болтовни, никаких чудес ожидать от них не приходится. Сплошное бла-бла-бла шоу и больше ничего. Прав был Ленин, сто раз был прав, назвав интеллигенцию не мозгом нации, а ее говном. Хочешь, я тебе полную цитату выдам? Между прочим, полезно будет для твоего демократического развития.

-Эх, Андрюха, Андрюха. Никакого в тебе уважения к настоящим гигантам.

-Мысли, что ли? Ну да, а также к отцам русской демократии, особам приближенных к государю амператору, и прочая, прочая, прочая. Извини, но пиетета у меня к ним точно нет. и вряд ли когда будет.

-Ладно, если для тебя Солженицын не указ, Ельцин ничто, демократия ни к черту не годится, то народ для тебя что или кто?

-Ну, народ, пожалуй, можно и принять во внимание. Только не насмотревшийся зомбоящика. Поскольку, после просмотра нашего ТВ, человек автоматически становится кандидатом в палату номер шесть. Причем, надо признать, делают ребята свою работу настолько качественно, что просто диву даешься. Психиатрия отдыхает. Невольно снимаю перед ними шляпу. Тут да, мастера слова, шакалы пера и телекамеры.

-Ну, хорошо, оставим народ. Обратимся к реальности. Вот, скажи, будут гебешники от нечего делать хорошим людям жизнь портить? Будут. За просто так кинутся убивать? Кинутся. На Ельцина кто руку поднял, знаешь? Вот то то и оно. А за что, спрашивается? За красивые глазки? Неееет. Там всё намного сложнее.

-Да ну? - недоверчиво хмыкнул Андрей. Ну-ка, с этого места попрошу поподробнее.

Сергей аж засопел от возмущения.

-Вот, например, ты историю с мостом знаешь?

-Ну, давай, расскажи, интересно очередную байку послушать. Вот уж чего в тебе не замечал ранее, так это мифотворчества. Ergo - пора привыкать. Может, хоть в этом какой-то толк получится. Если не хорошим специалистом, так хоть пером будешь на хлеб с маслом зарабатывать.

При этом Андрей усмехнулся и демонстративно посмотрел на часы, показывая, таким образом, чтобы его друг не вдавался в излишние подробности.

А Сергей, делая вид, что ничего не заметил, подвинулся к очередному блоку установки, устроился поудобнее, и начал рассказ, не забывая при этом работать и руками.

История из всероссийской летописи о неубиваемом праведном Бориске, коварных гебистах, удивительной живой воде, истинно верных помощниках и о чудесном спасении из лап врагов демократии и прогресса, случившейся в нашем богоспасаемом Отечестве.

‘‘...и был тот Борис лицом светел, а волосы имел сединами убеленные, аки у старцев мудрых, что садятся вечером возле озера и читают мысли дневные, овцам да баранам, страждущим слова бодрого, в умы-разумы приводящего, и к коим старцам, не чинясь, причислен бысть Борис, сын Николаев. Надобно сказать, что разума сей муж доблестный был весьма сильного, смел и честен, и до того красиво говорить умел, что резал правду-матку в глаза, не ведая ни чину, ни роду, ни племени, и усекал до стыда великого виновного в грехах смертных. В данных науках муж сей себя весьма уседствовал и поощрял зело, аки некия мудрецы не могут сподобиться. От трудов праведных лечил он и себя и приходящих к нему не токмо словом, но и водой животворящей, у инородцев же имеющей название воды огненной. Оная вода не токмо в ум вводила, но и от прелестей иных отводила, отделяя зерна от плевел.

На соборы да думские посиделки в карете не ездил, все пешком, да пешком, благо и идти было недалече, ибо стояла хоромина боярских раздумий напротив усадебки Борискиной. На поселян, да челядинцев, да отроков, сии подвиги и похождения весьма благостное проявление имели, и до того в душах их веселие зароняли, что находились головы горячие, с царем его сравнивать дерзавшие. И посему поимели челядинцы боярские, да опричники государевы, на Бориса злость неимоверную, - ибо, как можно было кликать Бориску на царство? -посадили на коней железных злых людей, числом до ста, да кроме них всякого подлого люду, которым было несть числа. Но береженого Бог бережет, ибо не в силе правда, и рассеялась сила злая, в темноте же вечерней не найдя искомого, ибо согласно Настрадалису Бражнострадальному, на Бориске свет Николаевиче да почиет слава мирская, и не будет ворогам его ни чести, ни прибытку, ни иного достояния. И в нощи благочинного Бориску потерявши, злые люди обрели срам великий. А все остальное, почести, подати и прочие знаки величия, согласно тому же Настрадалису, достались лишь избранному, да возлюбленным баранам из стада мирского.

Но коварство врага рода человеческого, границ и роздыху не знающего, нашло таки грядущего по пути светлому, и оставшиеся в целости василиски гебешные, аки злые татаровья, набросились на мужа доблестного и накинув мешок на голову его, кинули в реку бурную. Но пришедшие к Бориске, аки тати в нощи, зело просичтались, поелику сама река, подобно любви народной, не приняла его в свое лоно, но насупротив, отнесла за многие сажени и еще десять аршин от злого моста, дабы спасти возлюбленного неофита буржуинства новоявленного. И откинувши мешок с главы своей, воскликнул Бориска: "ежели сама река меня не восприяла, кто же против меня дерзнуть может, без опаски быть преданным поруганию?" Ибо сказано было в пророчествах Буткинских: "да если накинут плат на голову его, то не увидят очи ни света, ни цветов ярких, ни голубиц райских, откинув же плат сей с головы, возвратится к нему и зрение, и обоняние, и спасение от оптических обманов слуха, да слуховых грехов зрения, да обоняния. И людишки подлого звания, боярские дети, тати да прелестники, ободренные спасением чудным, поведут его в палаты царские, в богатые хоромы кремлевские, во спасение доброго люда." И победив так врагов своих, одним видом своим в постыдное бегство врага обратив, Бориска сей славу обрел, доселе невиданную. О коей и поведал потом в исповедях на заданные темы. А чтобы лишить поганцев нечестивых нападок злых, сии темы были им искусно сокрыты, да всякими хитростями словесными изукрашены. К мосту же началось хождение людское, и не зарастет к нему тропа, и будут на нем твориться чуды чудные и дивы дивные, покедова не изведётся род буржуинский на святой Руси."

***

-Что-то мне кажется, ваша светлость, что вы тут, мягко говоря, неправду гоните. Фуфло толкаете. И слова-то какие нашел. Тебе, Серега, не физикой надо было заниматься, а книжки писать. Вот бы славы познал. Фантастика нынче в моде.

-Может и стану писать. Когда-нибудь. А пока надо защищать свободу и демократию. Если не мы, то кто же, а?

-Ну-ну, блажен, кто верует. А ты сам-то как думаешь, вот придет твой Борис Николаевич со товарищи во власть, и сразу лучше станет? Красно-коричневые сгинут как дурной сон, а впереди нас будут ждать хрустальные хоромы, да кущи райские? Будем жрать французскую булку, запивать ее шартрезом и звенеть гусарскими шпорами на балах? Забыл ты, парень, что сначала человек захватывает власть, а потом власть захватывает человека. Так что, не в красных дело. Прав был профессор Преображенский: "разруха в головах." И не надо читать перед обедом газет. Никаких не читать. И телевизор не смотреть.

-Нет, Андрюха, если бы не красно-коричневые, то мы уже давно бы по заграницам ездили, каждому по две "Волги" было бы выдано.

-А сейчас что? Кто мешает? Работать им надо, мать их за ногу!

-Так они и работают на благо обновленной России.

-Градусник тебе поставить надо. Экую пургу несёшь.

-Андрюха!

-Уже 23 года как Андрюха. И вообще, отстань со своей политикой и прочими сказками. Иначе мы тут до морковкиного заговенья сидеть будем. Лучше подай-ка мне ключ на 24.

Разговор на время затих. Только слышалось сопение, пыхтение, звяканье металла и, время от времени, неповторимый и непременный русский фольклор. Наконец, по прошествии энного времени, оба вылезли из-под установки, изрядно перемазанные, но довольные.

-Ну вот. Теперь дело за малым, выбить финансирование энергоснабжения. И можно будет проводить первый опыт. Без колбасы и сыра. Ха-ха!

И немного помолчав, Андрей добавил мечтательно:

-Можно, конечно, и самим напрямую на линии энергоснабжения выйти, дурное дело не хитрое. Что скажешь, Жеглов?

-Ну и рожа у тебя, Шарапов. Ежели мы это сделаем, вот тогда точно поедем туда, где Макар телят не гонял. А мне это что-то не по кайфу. А тебе?

-Не дрейфь, это я так, чисто помечтал. Но вот так бы взять, да без всяких разрешений, а?

-Это точно. Пока дождешься согласований, разрешений, допусков- пропусков, времени уйма уйдет. И, между прочим, был бы тут Борис Николаевич, то он бы нам запросто помог.

Андрей только скептически хмыкнул, но ничего не сказал. Некоторое время они шли молча, пока Сергей не сказал:

-Вот только, Андрей, я немного побаиваюсь, а вдруг расчеты неверны, или даже вся теория параллельного мира, это не что иное, как просто ошибка мысли? Такое ты допускаешь?

-Я многое допускаю, не первый год в науке. Но в данном случае, я уверен на все сто. Если ты помнишь, то все расчеты мы с тобой заранее разбили на куски и отправили разным академикам, якобы для проверки частных явлений общей теории поля.

-Ну, помню. И что с того?

-А то, что я в конце каждого письма приложил некоторые фрагменты нашей с тобой теории, чтобы проверить на совместимость и логичность наших построений.

-А мне, значит, ничего не сказал! Хорош, гусь!

-Ты не кипятись, теория, как была наша с тобой, так она и останется. Да и дело сейчас не в приоритетах и авторах. Дело в том, что ни один из ответов не дал отрицания или просто сомнения в наших построениях. были определенные допуски в направлениях перехода, но не больше. Всего лишь допуски, то бишь, даже не сомнения, а всего лишь ничтожные вероятности. Понимаешь, что это значит? Или повторить еще раз?

-Постой, постой. Выходит, что и академия наук, и институт теоретической физики…

-Да! Все они косвенно, не зная нашей теории, подтвердили правильность наших расчетов и построений. Единственное, на что они напирают, это неизвестная мощность для полного пробития поля и создания состояния перехода. Экспериментов такого рода еще не было, и сколько энергии это состояние сожрать сможет, один Бог ведает. Но это мы и без них знали. Теоретически цифры мы вычислили, но вот на практике может и черт из коробочки выскочить. Зато все остальные расчеты все до тонкостей выверены, просчитаны и перепроверены. Теоретически, все должно пройти точно по планам. Никаких проколов не будет. Согласен со мной?

Оба замолчали. Потом Сергей встряхнул головой и сказал: -Сомнений в том, что надо ставить эксперимент, нет. Даже если принять во внимание то, что мы не знаем даже приблизительно мощность для пробития поля. Даже если это закончится неудачей, мы с тобой получим исходные данные для дальнейшего расчета. А это уже не теоретические изыски ума.

-Ну, а я тебе про что говорю? – ответил Андрей и, развеселясь, хлопнул друга по плечу.

-А теперь для закрепления консенсуса нам архи необходимо полагается выпить пива. Холодненького. И непременно с рыбкой. Не возражаешь? И не дожидаясь ответа, зашагал к выходу из лаборатории.

***

Сидя в пивной, Сергей удовлетворенно жмурился и неторопливо прихлебывал пиво. Судя по всему, он позабыл и митинги, и проблемы насущные. Единственное, что его заботило в данный момент, было лишь смакование живительного напитка, что свидетельствовало о умиротворенном состоянии души и тела. Но в какой-то момент по его лицу мелькнуло облачко, и он, отставив кружку в сторону, напряженно задумался. Андрей, заметив тень на лице друга, легко коснулся его руки и спросил:

-Ты че? Опять про митинг вспомнил? Да ну его к бесу, там и так найдется, кому глотку драть.

Серега от неожиданности вздрогнул, и немного помолчав, спросил:

-Я сейчас не об этом подумал. А ты уверен, что ТАМ все хорошо? А вдруг там царит ужас цивилизации?

-А может наоборот, ее мечты? В конце концов, мы с тобой можем сколько угодно рассуждать о том, что нас может там ждать, но узнаем наверняка только в случае успеха опыта. А за него я ручаюсь. Пройдет все как надо. Во всяком случае, очаги культуры в виде пивных там явно должны быть. Не дрейфь, Серый, всё будет пучком. Рано или поздно все равно придется решать и рисковать. Так зачем откладывать это на потом?

-Гарантии только нет никакой.

-Ну да, хозяином бюро окончательных стопроцентных гарантий я не являюсь. Все, что есть у меня в наличии, это наша с тобой теория, подкрепленная малыми предварительными экспериментами. Были у нас эксперименты на малом радиусе? Были. Удачно прошло перемещение? Удачно. Чего же тебе еще надо?

-Мне? Многое что надо. Вот пусть для начала хотя бы что-то появится ОТТУДА. Тогда можно будет и поверить окончательно и бесповоротно. А то может перемещение происходит, но в виде фрагментов. И прибудем мы с тобой на станцию назначения в виде расфасованного мясного набора. Малый радиус действия дал нам только пути решения проблемы, но не исходный результат, и даже приблизительного обоснования необходимых расчетов мощности не вышло.

Андрей засмеялся.

-Чего смеешься? Но даже если попадем туда целыми и невредимыми, что тогда? Как мы обратно вернемся? Ведь нам с тобой понадобится аналогичная установка.

-Не забывай, что миры параллельные. Может быть и так, что ТАМ могли еще и не прийти к теории перехода. Может даже из-за того, что НАС там нет. Нет ни тебя, ни меня. И изобрести теорию уже некому. А если даже изобрели, то гарантия, что они попадут своим потоком именно в наш мир, мизерная. Можно сказать, нулевая.

Андрей замолчал, обдумывая проблему.

-Но я все же уверен, или лучше сказать, чувствую, что различия могут быть только в частностях, в мелких, в незначительных деталях. И в этом случае, единственное, что можно сказать наверняка, это точность обратного перехода, лицо, построившее аналогичную установку там и отправившееся в наш мир, вернется именно в свой родной мир, а не будет блуждать по всем параллелям, которым нет точного числа. Также как и мы вернемся сюда. Все будет зависеть от того, насколько устойчивым будет состояние поля вокруг места перехода. В какой именно мир попадем – не скажу. Во всяком случае, есть бесспорное утверждение, что есть там определенное количество миров, или бесконечное. Конкретно, сколько их может быть, и в каких состояниях, в скольких измерениях, пока науке это неизвестно. Но рискнуть все-таки надо. Не знаю, как ты, а я рискну непременно.

-Да, есть жизнь на Марсе, нет жизни на Марсе, науке это еще неизвестно. А вообще, было бы интересно посмотреть на самих себя в тех мирах. - засмеялся в свою очередь Сергей.-Представляю себе физиономию ТОГО Сергея, который в этот момент, вероятно сидит в такой же пивной и в ус не дует, когда он увидит перед собой меня. Или я увижу перед собой самого себя, во плоти, а не в зеркале. Ха-ха-ха! Вот была бы потеха!

В этот момент в пивную ввалилась шумная компания. В руках некоторых виднелись початые бутылки с пивом и портвейном, иные персонажи отяготили свои руки немудреной закусью, а некоторые размахивали обрывками бумаг, в которых оба наших героя признали обычные агитки, которыми в невероятных количествах снабжали народ современные цицероны и доморощенные демосфены, корифеи экономики и титаны околовсяческих наук. Как сами титаны мысли, так и эти самые бумажонки с мыслями, достойными пипифакса, были призваны убедить всех и вся, что только под их мудрым руководством страна, наконец-то, пойдет тем самым правильным, единственно верным путем. Разумеется, сей мысленный хлам одинаково использовался всей оппозицией, которая приписывала именно себе открытие дешевого, вульгарного, но столь милого обывателю и мелкому лавочнику, словоблудия. Все отличия заключались лишь в степени использования красноречивого блудословия. Но, несмотря на разницу во взглядах, доморощенная оппозиция сходилась в одном - только избавление от Советской власти и полная ликвидация всего коммунистического, включая имена, названия городов и улиц, памятников и книг, способно вернуть достославные времена той России, в которой даже дворники непрестанно хрустели французской булкой, закусывая её икрой паюсной; где ямщики возили раскрасневшихся гимназисточек из театров в бордели, а бравые гусарские поручики, лихо закручивая пышные усы и бренча шпорами, гнали любого неприятеля и подрывателя устоев, одним лишь своим видом.

Нет необходимости говорить, что каждый из сей почтенной компании легко бы нашел свое место в палате номер шесть, да вот безвозвратно канули в Лету те времена, когда за подобные речи и мысли можно было получить бесплатно модную рубашку с длинными рукавами, да комнату с оригинальными обоями из матрацев и резиновой лампочкой. Не будет преувеличением сказать и то. что добрая половина таких персонажей как раз и была родом из подобных клиник, получивших вожделенную свободу не лечиться от шизофрении и прочих закидонов.

Все вышеупомянутые персонажи возбужденно гомонили, беспрерывно поминая Ельцина, Собчака, Попова, демократию, Сахарова, и, непонятно почему, закрытие центрального гастронома. В речи то и дело мелькали нецензурные обороты, призванные, видимо, подчеркнуть важность политического момента, усилить значение высказанных аргументов, а в большинстве случаев, просто определить свое отношение к окружающей среде, оппонентам, красно-коричневым и прочим серо-буро-малиновым элементам. Судя по обрывкам фраз, компания наиболее яростным нападкам подвергала закрытие центрального гастронома на проспекте Ленина. Сие печальное событие вводило почтенную публику в грусть-печаль так, словно бы это означало конец вселенной. В особенности же, возмущение подогревалось не сколько фактом наличия данного печального обстоятельства, а сколько фактом образовавшегося отсутствия винного отдела при нем.

И, похоже, последнее обстоятельство как раз перевешивало все остальное. Интеллектуальная составляющая, словно трость, ветром колеблемая, горестно жалась в сторонке, пока индивидуумы подвергали громам и молниям неприятеля. Как водится, виновник нашелся быстро, и резолюция компании постановила считать коммуняк достойными остракизма в виде расстрела на 25 лет с последующим поражением в правах. Сам же проспект, где произошло столь печальное для вселенной событие, по логике сей достойной компании, следовало немедленно переименовать в проспект Николая Второго, с последующей приватизацией вышеупомянутого магазина, и направлением его на служение высоким идеалам народа. По разумению разгулявшегося электората, высшие идеалы должны были меряться литрами, в крайнем случае - градусностью огненной воды. Каждый оратор, со свойственной российской интеллигенции смелостью, которая проявляется только при отсутствии какой-бы то ни было для него опасности, отважно клеймил, громил, припечатывал, да просто размазывал презренных коммунистических партийцев, не забывая при этом намекнуть на свои героические заслуги в борьбе за светлые идеалы демократии, свободы, и частного предпринимательства.

Каким образом закрытие центрального гастронома, а в особенности винного отдела, могло повлиять на лучезарный путь строителей капитализма, было не совсем ясно. Однако гиганты мысли предпочли этим не заморачиваться, а все неразрешимые проблемы отнесли опять же насчет кровавой гэбни, Ленина, китайцев и жидо-масонского заговора. Компания явно нуждалась в докторе, или, на крайний случай, в укольчике чего-нибудь расслабляющего. Ничего не умеющая, но всех поучающая интеллигенция разошлась не на шутку. То и дело слышалось:

-Академик Сахаров нас не зря предупреждал...

-А Попов-то, Попов-то Гаврила, до чего хорош!

-Если бы не наш Боря...

-На виселицу проклятую гебню. А потом перестрелять всю их родню до пятого колена.

-А дома их сжечь и землю солью посыпать, чтобы помнили все!

Подобные эскапады могли бы длиться бесконечно, если бы не единственная здравая мысль, высказанная неким субъектом, явно интеллигентского сословия.

-Вот бы посчитать, сколько можно было бы купитьпортвейна, если бы нам зарплату как в Америке платили!

При упоминании магического слова "портвейн", лица истинных защитников демократии немедленно озарились мечтательностью, которая так и просилась на очередной плакат, призывавший отдать все силы служенью Родине. Дабы подчеркнуть торжественность момента и портвейна, стаканы звякнули в очередной раз. Затем, по-видимому, дабы отметить очередной пункт наиважнейшей дискуссии, господа оппозиционэры водрузили на стол очередную партию бутылок, в которых любой уважающий себя человек интеллигентной формации, признал бы знаменитый портвейн "Три семерки".

Некоторые лица, не совсем увязшие в непроходимых дебрях словесной эквилибристики еще как-то пытались вернуть разговор на прежний путь, стараясь вывести поправки к аргументам, затем контрпоправки к предложениям и регламенту, а при отсутствии консенсуса провести референдум на вопрос доверия. Но поплутав среди множества словес, и они окончательно сдались, дружно отнеся свои неудачи на счет коммуняк и народа, который надо непременно менять. Стаканы в очередной раз дружно звякнули в знак согласия, виноватые были найдены, и, как это водится среди российской интеллигенции, приученной пресмыкаться перед вышестоящими и считать во всем получившемся по их вине бардаке иных лиц, даже среди своей нынешней компании, умудрились найти слабое звено и вылить на него соответствующий его рангу и званию ушат помоев. Все шло так, как это обычно происходит в рядах славной российской интеллигенции, ну а для полного благолепия не хватало лишь возгласа: "И ты, Брут, продался большевикам!"

Что ни говори, а компания была подходящая, как для пивнушки, так и для любого иного заведения, не требующего пробуждения ума.

-Ну, - кивнул в их сторону Андрей. –Не желаешь присоединиться? Как-никак, твои братья меньшие по разуму. Или, вернее, по отсутствию оного.

К его удивлению, Серега отреагировал на удивление вяло. Вернее, его реакция была совсем никакой. Видимо, терзавшие его сомнения перебороли в нем архиРРРРеволюционные настроения, и он, лишь слегка поморщившись, махнул на них рукой.

-Потом, не до них сейчас. Пусть катятся к бесу. Ты мне вот что скажи. Откуда ты так уверен, что там, в том мире, нас ждет то же самое? Откуда такая уверенность?

-Не совсем уверен. И не думаю, что абсолютно то же самое. Но кое-что предположить все-таки могу. Читал Бредбери?

-Читал. И что?

-Так вот, есть у него рассказ о путешествии во времени на сафари. Помнишь?

-А, тот, где охотник давит бабочку, а по возвращении…

-Точно! Понимаешь теперь? Вселенная далеко не одинакова во всем. И те миры обязательно от нас отличаются. Где-то когда-то вероятность события уменьшилась, и линия истории пошла по другому пути. Но, как я полагаю, отличия касаются лишь деталей. Может, где-то исчез город, а где-то, наоборот, появился. Может там есть и мы с тобой, а может, нас нет. Но главная линия все равно остается неизменной. И кислород там такой же, как тут. И планеты. И звезды. Они-то уж точно неизменны. Вот в этом-то я на сто процентов уверен. Даже законы природы те же самые. Точно тебе говорю.

-А пиво и женщины? - улыбнулся Сергей.

-Ну а как без них? Есть, обязательно есть.

-А вдруг все не так? Вдруг, на определенном этапе накапливающаяся ошибка, или, вернее, расхождение в линиях событий, достигает критической массы и все развитие идет совершенно по другому? И там нет Советского Союза, а по прежнему осталась Российская империя и во главе ее сидит...

-Царь Борис! - расхохотался Андрей.

-Ничего тут смешного нет! - рассердился Сергей. -Между прочим, такого рода вероятность отрицать нельзя.

-Нельзя. - согласился Андрей. -И, тем не менее, я уверен, что в основном все должно сходиться, в главном все останется неизменным. Я верю в то, что история не терпит сослагательного наклонения. Остается уповать на то, что мы попадем туда, где расхождения еще не набрали своей силы. А если и набрали силу, то на нее нашлась своя контрсила. Помнишь законы Ньютона? Так что, не думаю, что там все так плохо.

-Ну смотри, - неуверенно произнес Серега. -На твою интуицию одна надёжа. Рискнем!

-Не дрейфь, все будет тип-топ. – сказал Андрей и приподнял кружку, намереваясь чокнуться. -Лишь бы не очнуться в точно такой же пивной, где присутствуют точно такие же идиоты.

При этом он кивнул головой в сторону пресловутой компании, где недавние враги уже обнимались и клялись в вечной любви, дружбе, нерушимой верности демократии и Борису Николаичу лично. Демшиза шла по своему логическому пути.

-За успех нашего безнадежного предприятия! – пошутил Сергей.

-За успех нашего обнадеживающего предприятия! – поправил его Андрей, после чего приятели чокнулись и залпом допили пиво. Серега поставил кружку на столик и сожалеюще прищелкнул языком.

-Эх, жаль, что времени уже нет и надо бежать домой. А то меня Наташка живьем съест. -А знаешь что, - сказал Андрей, когда они вышли за порог. –Есть у меня одна идея. Но осуществить ее мы должны прямо сейчас. Не дожидаясь, пока нам эти лимиты долбаные выделят. И вообще, если выделят. В наше-то время. Ты как, со мной?

-Ты что, решил…

-Ага, решил. А ты что, против или испугался? – насмешливо спросил Андрей. –Если боишься, то пожалуйста, можешь спокойно идти. Я и один справлюсь. А ты, в случае чего, вали все на меня. Мол, знать не знаю, и ведать не ведаю. Глядишь, в качестве громоотвода сгодишься.

-Ну, знаешь! – вспыхнул Серега. –Ты меня за кого принимаешь? С детства друг за друга, а сейчас один решил все сделать? Не выйдет, друг ты мой заклятый! Помнишь, как нас в школе таскали на всякие педсоветы?

-Конечно, помню, - рассмеялся Андрей.

-Вот! Если где одного поймали за очередной фокус...

-То второго волокли до кучи, поскольку без него явно не могло ничего произойти. Либо придумал, либо участие принимал, но не поймали. А значит, судить, как подстрекателя. И как вкусняшка на торте – науськивающего еще строже наказывали. Ergo? Творим наш эксперимент вместе, и если победа – то на коне въезжаем на Олимп науки. Ну а если ничего не выйдет, получим тоже на двоих и будем до конца жизни Авгиевы конюшни чистить. В любом случае, что бы ни вышло, это будет не страшнее педсовета.

И с решимостью изрядно подвыпившего человека, Сергей схватил Андрея за рукав, и потащил его в лабораторию. Андрей делал вид, что сопротивляется. Тем не менее, поспешал за другом, в той мере, какую ему позволяло выпитое сегодня пиво. К чести наших героев, следует отметить, что принятое на грудь энное количество миллилитров пенного напитка, не особо заставило их блуждать и за рекордно короткое время они сумели выйти на финишную прямую, где, в качестве финишной ленточки, их наверняка ожидал Степаныч, бессменный, и, как поговаривали некоторые злые языки, бессмертный, сторож института теоретической физики, сотрудниками которого имели честь быть наши герои. Автор и сам не знает почему, но Степаныч, стороживший свой пост аки Цербер денно и нощно, в этот вечер куда-то запропастился, и сама судьба словно подталкивала их в спину, суля великие и невероятные дела и подвиги.

Благодаря отсутствию Степаныча, а может и иным обстоятельствам, оба друга добрались до лаборатории без всяких проблем. Разгоряченные предстоящим экспериментом, поспешной прогулкой, а также пивом (чего греха таить, многим известно, что горячительные напитки порой являются источником горячности и энергии, которую бы да в мирное русло), оба друга не особенно путаясь в тумблерах, переключателях и иных регуляторах установки, довольно быстро привели ее в рабочее состояние. Мерное гудение генераторов, беззвучное мигание приборов, полусумрак лаборатории придавали обстановке некий мистический окрас. Казалось, что вот-вот выйдет маг в мантии, или иной персонаж природных таинств. Но ничего такого не произошло. Наоборот, постепенно установка входила в свой первый рабочий цикл, руки уверенно двигались в давно отработанном в теории алгоритме.

-Готово! – возбужденно сказал Сергей. –Можно запускать!

-Сейчас проверю доступность подключения к резервным каналам питания и начнем. – отозвался Андрей.

-Так я тебя и отпустил одного. Решили вместе – значит, вместе и разорение ульев с медом будем делать. Ишь ты какой, решил в одиночку подключку сделать. А кто тебе инструмент подавать будет?

-Ладно, пошли, - не стал спорить Андрей и слегка нетвердой походкой оба друга двинулись в распределительный центр, откуда расходились потоки электричества на отдельные лаборатории. Отвинтить соответствующие кабели и перестыковать их не составило особого туда, зато, теперь все энергетические потоки, за исключением аварийного освещения и сигнализации, направлялись к их детищу.

На обратном пути Андрею отчего-то на память пришли детские годы, когда они, еще несмышленые четвероклассники, увлеклись чтением книги Алексея Толстого "Гиперболоид инженера Гарина." Тогда их невероятно поразило, что с помощью света можно было легко резать сталь и вообще любые предметы. Они пытались построить свой собственный гиперболоид, даже изготовили свои собственные пирамидки, которые горели ярко и ослепительно. Но сама идея, конечно же, закончилась логическим крахом. Уже позже, изучая физику, они стали понимать, что не все фантазии могут быть воплощены в реальность, что существуют определенные законы физики, которые обойти никак нельзя, ни при каких условиях. И тогда же у них обоих зародился протест против незыблемых постулатов физики. А позже, после окончания школы, это протест привел наших друзей на кафедру теоретической физики. Годы упорного труда и гигаватты умственных усилий привели их к выводу, что есть иные миры, проникнуть в которые они в состоянии. И вот, плод многолетнего каторжного труда завершился в машине, которая тихонько жужжала, помаргивала лампочками и всевозможными индикаторами, и была готова на великие дела.

Друзья даже немного протрезвели от значимости грядущего момента. Не буду скрывать, что каждый из них невольно подумал о возможности отступления, но, все же они пересилили минутную слабость, и заняли места за пультом. Торжественность момента вошла в них подобно озарению, и, отбросив все сомнения и страх прочь, они обрели готовность к свершению славных дел. А то, что дела окажутся славными, ни Андрей, ни Сергей, не сомневались.

-Готов? - крикнул Серега. - Если да, то включай.

-Как юный пионер, - усмехнулся Андрей и повернул рубильник. Затем он нажал кнопку запуска, и тотчас же реальность взорвалась, поглотив в мгновение ока все, что было на их глазах.

Глава вторая, рассказанная Сергеем, или что такое ГПУ

Первое, что пришло мне в голову, когда я открыл глаза, это то, что я нахожусь в больнице. Во всяком случае, белый потолок, тумбочка у изголовья, горизонтальное положение организма и тупая ноющая боль во всем теле, явно свидетельствовали в пользу этой точки зрения. Смущало одно - полное отсутствие каких-либо иных деталей интерьера, которые бы опровергали суждение о нахождении в некоем госпитале. И запах! Запах здешних мест был совершенно не свойственен больнице, по крайней мере, нашей родной "двадцатке", где всегда витает еле уловимый запах медикаментов, а здесь пахло иначе. В результате, в голову полезло даже зловредное и немыслимое сравнение с карцером, но скажите на милость, где вы видели карцер, в котором окно без решеток, кровать с белоснежными простынями, пухлой подушкой под головой и телевизором? Между прочим, именно телевизор и заставил меня поверить, что я не в больнице, поскольку больничная палата нашей "двадцатки" и телевизор, это все равно, что горячий лед или честный депутат. Впрочем, насчет депутатов я явно погорячился, поскольку если горячий лёд еще бывает (кто не верит, пусть поинтересуется, при каком давлении может быть горячий лёд), то вот депутат и честность, это понятия явно несовместимые. В теории, они может быть, и существуют, но практика говорит об обратном. Может, на них так ихние кресла действуют, а?

Итак, если это не карцер и добрая старая гауптвахта, то в таком случае, где же тогда я нахожусь? Галлюцинации исключены, даже похмельного свойства - не настолько уж мы вчера с Андреем много выпили, чтобы докатиться до столь ярких по глубине, резкости и цвету картинок. Да и запахи, насколько я помню, во сне явно не снятся. Что и не преминул сказать вслух. И тут же в стороне послышалось легкое покашливание. Повернув голову налево, я увидел человека довольно солидного возраста, но с живыми и настолько добрыми глазами, что мне сразу стало ясно, что верить этому типу совершенно нельзя. Это как раз те глаза, по которым сразу видно: та еще сволочь!

-Ну что, ожил, бродяга? - добродушно протянул он.

-Вроде бы ожил, - осторожно сказал я. По моему тону мужик понял, какой именно вопрос меня терзает, и передвинув стул поближе к моей койке, сказал:

-ГПУ. Следователь по организации особо важных дел, Юрий Петрович Золотарь. Настоятельно и душевно прошу меня любить и жаловать.

-Что-о? Какое еще ГПУ?

-Самое обычное ГПУ. Или никогда не слыхал о нас, голубчик? Судя по роже, слыхал, и не раз.

-Ну как же, слышал. Только ведь это было так давно! В тридцатые годы. Я что, в прошлое провалился? Это куда же меня занесло? Остановите Землю, я сойду!

-Какое прошлое? Самое что ни на есть настоящее. Год 2018 от рождества Христова. Или восемнадцатый от воцарения Великого. Каждое летоисчисление имеет равное хождение. Но второе предпочтительнее, причем, намного. А что касается прошлого, то оно может быть либо кровавым, либо светлым. Ты вот, какое больше уважаешь?

Голова у меня сразу же перестала болеть. Угодить в самое что ни на есть реальное ГПУ, это еще то приключение на пятую точку. Уж мы-то помним, уж мы-то знаем! Ну, ладно, не мы. Но ведь за последние пять лет, наши самые демократичные и свободные газеты и телевидение.... Стоп! Он сказал 2018 год?! Значит, все-таки у нас с Андреем получилось? Демократия победила, ну а мы с Андреем прорвались в вышеозначенное светлое будущее, где мы... Стоп ещё раз! Но при чем тут тогда ГПУ? И тут я решил держать ухо востро, мало ли что? И потому, не теряя времени, бодро отрапортовал:

-Разумеется только светлое! Как может быть иначе? Оно же светлое, как жигулёвское пиво. А пиво я люблю. Особенно светлое. Вот только...

Тут я сделал вид, что замялся, якобы меня терзают смутные сомнения. И, само собой, попал в самую точку.

-Что только? - заинтересовался вышеупомянутый Золотарь (Фамилия-то какая говорящая, верно?)

-Но ведь этого же не может быть! Откуда в нашем, хм, светлом будущем ГПУ? Вы шутите? Или я пропустил что-то важное, пока... ну, вы меня понимаете, - сказал я и сделал наивное лицо. -Может, документик какой покажете? В наши времена, сами знаете, иная бумажка просто на вес золота.

Мой собеседник пристально на меня посмотрел, потом вздохнул, и вытащил из нагрудного кармана бело-сине-красное удостоверение с вытисненным на нем золотым двуглавым орлом и такой же золотой надписью ‘‘Главное полицайское управление.’’

-Ну, а теперь что скажешь?

Я ощутил, что у меня в буквальном смысле слова глаза на лоб полезли, и, видимо, выражение моего лица было настолько ошалевшее, что мой собеседник невольно рассмеялся. Перестав ржать (а его смех, прости меня Господи на добром слове, действительно напоминал конское ржанье, один в один, даже рожа его на какое-то мгновение напомнила мне конскую морду, да простят меня кони и Ксения Собчак за этакое сравнение), мужик отер слезы и спросил:

-Ну что, поверил, что мы есть?

-Не поверишь тут. Эва, какое внушительное удостоверение. Вот бы мне такое! Все девки моими бы стали.

-Такую ксиву кому попало не дают. Такая ксива, она как высший знак, отметина на всю жизнь! Но это все лирика. Переходим к грубой прозе жизни. Говорить теперь будем?

-Будем. Но о чем?

-Ну-у, милый мой, был бы человек, а рассказать ему всегда что-нибудь да найдется, особенно нам. Веришь?

Взглянув в его по-особистски добрые глаза, я сразу в это поверил. Но, будучи не в силах сказать что-то приличествующее моменту, я просто утвердительно качнул головой. В конце концов, мне уже и самому стало интересно, куда же я попал. В какое именно время нас занесло, я уже выяснил, если, конечно, сей доблестный муж не соврал. Но в каком городе я нахожусь, волновало меня не меньше, чем состояние моего организма. Да и про Андрея узнать было бы не худо. Я отчего-то верил в то, что Андрей где-то рядом, может даже в паре десятков метров. В конце концов, не бросит же он своего лучшего друга в беде? Ну, предположим, пусть не в беде ещё, но в ситуации, мягко говоря, не радующей мозг, глаза и уши. Да и остальные части тела тоже, поскольку все они мне чрезвычайно дороги.

-Вот и хорошо. Можно приступать, благословясь.

И мужик тут же перекрестился. От чего я ошалел еще больше. Первой моей мыслью было, что я просто сошел с ума. Или что у меня галлюцинации. На худой конец - пьяные кошмары. Последнее было бы предпочтительнее. И намного приятнее. Однако, мой собеседник явно не разделял мою точку зрения и мои предпочтения, и потому, обойдясь без лишних церемоний, взял стул и придвинулся еще ближе, почти к самой кровати. После чего достал из кармана какую-то коробочку.

-Доктора уверяют, что организм у тебя сильный, а значит, можно даже приступать, благословясь, к допросам третьей степени. Но, я думаю, нам доктора не потребуются, а ты, как я погляжу, парень умный, сообразительный, скрывать ничего не будешь. Или, пардон, я ошибся и нам все-таки следует позвать доброго старого доктора на предмет допросика с пристрастием?

При этом он продолжал возиться со своим прибором. Прибор мне явно не нравился, хотя до сих пор не знаю, почему.

-Не возражаешь, если мы наш разговор запишем? - произнес он таким тоном, что я сразу понял - никакие возражение не помогут.

-Ну, если это надо, то завсегда готовы. Мы люди сознательные и понимаем, что к чему и кто в земле морковку красит. И если Родина ртребует, то мы завсегда готовы круглое таскать, квадратное катать, награждать неучавствоваших и наказывать невиновных. Итак, что нашей родной милиции... - пардон! - полиции надо?

-Полиции все надо. Кто тебя знает, может ты радикал, или революционер? А может, ты вообще против нашей самой лучшей в мире партии. И если оно так окажется, лишняя запись не помешает. Бумажка, брат, она многое значит, она, брат, важнее человека. Без бумажки ты букашка, а с бумажкой - человек. А человек человеку - рознь. Мы ведь можем такую бумажку выписать, хе-хе, что проще повеситься, чем жить далее.

И хотя прибор в его умелых руках никоим образом не напоминал бумагу, разве что в пьяных фантазиях шизофреника, я благоразумно промолчал. Не смог только удержаться от довольно наивной, как потом оказалось, реплики.

-Но откуда же полиция взялась в наше стране? У нас же семьдесят лет милиция!

-Ты свои красно-коричневые шуточки брось! Со времен коренного поворота исторической миссии, с момента возникновения периода восстановления доброй новой старой России, воцарения великого Лунного Зайца, повелителя всех россиянских народов, покорителя, потребителя и ниспровергателя Зеленого Змия, в нашем богоспасемом отечестве нет и не может быть иного всенародно одобряемого органа обеспечения государственной и внутренней безопасности, как полиция, где служат истинные сыны нашего вождя родины. Все остальные органы и службы - лишь жалкая пародия на осуществление правосудия. Одни мы достойны внимания и благосклонной любви начальства. И ради этого мы любого с лестницы спустим. Вот!

Я и сейчас, по прошествии нескольких месяцев, могу поклясться, что на глазах этого пройдохи выступили самые натуральные слезы восхищения. Или восторга. А может, и того и другого вместе. Ну, не важно, что именно это было, главное, что глаза у него увлажнились и заблестели. Я даже зауважал его, правда, пока не был уверен - за что именно. Чтобы у меня так слезы потекли, это надо горчицы наесться. Или луком глаза протереть. А тут на тебе - опа! - и натуральные слезы на глазах. Но для пользы дела решил, что пока стоит делать это непременно, я имею в виду - пускать слезу, - только в абстрактном смысле, и в определённых обстоятельствах. Ну а то, что такие обстоятельства возникнут в моей жизни, я нисколько не сомневался. Ежели есть абстракция, то непременно наступит конкреция, тьфу ты, совсем зарапортовался, не конкреция конечно же, а конкретность. И там то мы будем играть на своем поле, а не краплеными картами этого полицая. Ну а раз такое дело, то я даже скрывать восхищения не стал, надев на лицо соответствующее выражение. Пройдохе мое слащавое выражение морды лица понравилось, что выразилось в довольно ласковом слове "шельма".

-Ну, давай, шельма, теперь колись, как сухое полено под топором. Но только выкладывай все, обо всем и обо всех сообщниках. Учти, мы все знаем, а потому, лучше рассказывать. Для подтверждения, предотвращения и недопущения впредь.

-С чего начать?

-Для начала - каковы цели прибытия, с кем приказано держать связь, тайники, явки, пароли. Кто главарь. Где общак и где касса, это, так сказать, самое сладкое. А там посмотрим. Глядишь, и помилуем, исходя из содержимого кассы. Но ежели что не так, то смотри, то правом на бесправие, дарованным мне великим Луноликим, сгноить могу легко-легко. В бараний рог свернём легко и непринуждённо, даже пикнуть не успеешь. Веришь?

Я снова почувствовал легкую дурноту. От обилия его слов просто хотелось стошнить прямо в харю собеседника. Ну ладно, лунные зайцы, зеленый змий, это все знакомо. Даже объяснимо. Но тайники, пароли, явки - это уже явный перебор, нечто вроде дурно состряпанного детектива. Однако, взглянув на сидевшего передо мной, я четко осознал, что сей субъект искренне ВЕРИТ в эту чепуху, которую он без всяких усилий и сомнений нагородил передо мной. Победить его отрицанием оного бреда было бы невозможно, потому я решил избрать более гибкую тактику. На память мне пришла недавняя сказка, рассказанная мной Андрею, и я решил ее немного модернизировать, так сказать, подогнать под свои нужды. А потому, сделав соответствующее выражение лица, и нагнав как можно больше елея в голос, я начал:

-Помилуй Бог! Да я все как на духу выложу! Нам ли скрывать что-то, перед оком бдительной полиции? Ибо великий кормчий Ельцин, сын ехидны и прохиндея, в неизбывной доброте своей сугубо повелеть соизволил...

-Так что же ты сразу-то не сказал, - осклабился мужик, и я почувствовал, как его настороженность и подозрительность начали таять, как пломбир под солнцем. -Красные так не говорят, они на всю голову убитые. Наш ты человек, наш.

-Конечно же наш, кто же может быть не нашим в такой нашенской компании, - поддакнул я и мои акции мгновенно выросли. Вот только, хотя я и не учел реалий нового времени, в которое меня закинуло, я понял, что жить тут можно. Хотя и сложно. Впрочем, для человека, попавшего на 30 с гаком лет вперед, это простительно. Наивность провинциала порой даёт больше преференций, чем показная значимость выставляемых на всеобщее обозрение знаний.

-Ну, а коли наш, то мы сейчас живенько подписку оформим, даже на работу тебя примем. Будешь почетным ухом Смотрящего! Такое счастье не каждому может выпасть. Лежи-лежи, на колени потом падать будешь, когда документы в кадрах оформим.

-Ухом? - не понял я.

-Ну да. У нас в каждой губернии, а порой и волости, поставлены смотрящие от Великого. А вот ушей на всех не хватает. Сечешь, какое счастье небе привалило? В натуре, выигрышный билет вытянул в лотерее. Ловкий ты малый, однако. С тобой надо быть осторожным, в миг карманы обчистишь.

Н-да, только этого счастья, оказывается, мне и не хватало на старости лет! Нет, от выигрышного лотерейного билета я бы не отказался, а вот сомнительный пост в каком-то ГПУ! Да еще быть каким-то ухом. Да ты меня хоть глазом назначай, мужик, но мне это претит до глубины души. Впрочем, вслух я это говорить не стал. Вдруг обидится, и загонит меня в кутузку? Как-то не хотелось с этого начинать новую жизнь. Требовалось как-то вывернуться.

-Мне бы отдохнуть для начала, - неуверенно протянул я. -Да и подумать надо, коли не каждому такое счастье сваливается. А вдруг сил не хватит на почетное исполнение обязанностей? Вдруг война, а я уставший? Эдак что-нибудь скверное может сделаться, вы не находите, ваше благородие? Непременно надо отдохнуть.

-Отдохни, отдохни. Пару дней еще пробудешь тут, телик посмотришь. За это время ничего особенного не случится. А уж потом непременно на работу. Я тебе как раз ставку пробью, даже полторы. Чтобы хватало на жизнь сравнительно честного человека. Кстати, не желаешь по такому случаю приобрести парочку акций? У меня есть от ЗАО РПЦ. Они абсолютно надежные, как банковский сейф. Только тебе, как другу, со скидкой отдам.

-Я подумаю. Да и денег пока нет. Я же пока безработный. Но как только – так сразу, век свободы не видать!

-Вот именно, пока. - ухмыльнулся прохвост и встал. Его глаза сузились в щелочки, и он, все так же улыбаясь, приторно сладким тоном пожелал мне скорейшего выздоровления. После чего наконец-то ушел.

На душе было муторно, словно бы я наелся мыла. И ощущение скверно поставленного балагана. ГПУ, ЗАО РПЦ, какой-то таинс-твенный лунный заяц... Мать вашу, да что же такое творится тут, в конце концов? Голова шла кругом, хотелось пить. Но больше всего хотелось проснуться, хотя я с ужасом понимал, что все происходящее со мной есть самая настоящая реальность. Этот прохвост из ГПУ был настолько реальным, что я безоговорочно поверил и в то, что на дворе стоит 2018 год, и что прошла куча лет, и вообще, вероятно, я могу не встретить здесь никого из тех, с кем жил в прежней жизни, не говоря уже о ставшей вдруг призрачной возможности вернуться обратно, в свое время и в свой мир.

Раздумывая над всем этим, я как-то машинально встал и подошел к окну. Глядя в окно, я заметил, что дома неуловимо изменились, по сравнению с теми, что были в моем далеком прошлом. Они как-то выросли вверх, властно доминируя над мельтешившими по тротуарам людьми. С высоты то ли пятого, то ли шестого этажа, люди казались муравьями, бесцельно сновавшими в поисках пищи. Странно, но небоскребы в тот момент казались мне этакими Гулливерами, готовыми в любой момент сожрать людскую мелочь. А широкие распахнутые окна первых этажей вообще рождали образ злобной ухмылки. Сознаюсь, у меня даже мелькнула мысль, что люди мне показались в этот момент не результатом эволюции по Дарвину или сотворения по библии, а, скорее порождением вот этих самых небоскрёбов-человейников, готовых в любой момент осуществить принцип Тараса Бульбы: "я тебя породил, я тебя и убью."

Именно эта безумная, по началу, мысль и заставила меня критически пересмотреть визит полицая. "Интересно", подумал я, "с чего бы это ему вдруг так расщедриться и поверить мне? Да еще и сразу предложить должность какого-то уха при каком-то смотрящем?" Все это выглядело настолько нелепо, что я даже сплюнул от досады. Судите сами - в будущее попадают два мужика (я сильно надеялся, что Андрей не затерялся в просторах времени и вынырнул здесь же, ведь не мог же он бросить своего старого друга на произвол судьбы?), и вот, ни с того, ни с сего, одному из них тут же предлагают работу, несомненно, связанную с секретными службами? С чего бы вдруг такое безоглядное доверие без самых элементарных проверок? Но проверить свои первые пришедшие на ум догадки я пока не мог, единственное, что мне оставалось делать, так это держать язык за зубами, восхвалять неведомого (пока) Великого, петь ему и Ельцину дифирамбы и тщательно избегать конкретностей по поводу тех мест, откуда мы прибыли. Разумеется, я имел в виду наш родной институт, равно как и родное время. Интуитивно я почувствовал, что наши специальности, знания, да и сам институт, могут стать источником как приятных вещей (что казалось мало вероятным), так и самых неприятных (что было весьма вероятно). А значит надо было валять перед всеми визитерами дурака, что мы с Андреем могли делать качественно и без всякой подготовки. Опыт имелся. Главное было только проверить, насколько безопасно это творить в этой эпохе. А вдруг у них чувство юмора атрофировалось окончательно и бесповоротно?

Настораживало еще одно - в начале разговора сей субъект весьма интересовался, как и на чём мы сюда попали. Очень ему это хотелось знать, зуб даю! А потом словно бы забыл об этом. А почему? Отчего вдруг пропал столь явный интерес? Неужели цель визита была только завербовать меня в неведомые "ухи"? Не похоже. Чтобы такая контора не имела приличных, простите меня за такое слово, сексотов - не верю. Ну не верю и всю. С чего бы ему понадобился неизвестно откуда свалившийся субъект? Значит, операция под кодовым названием "ухо" отпадает. Что ещё? По глазам было видно, что полицайствующий субъект если не обладал недюжинным умом, то память у него была хорошая. Тогда почему он резко переменился, стал вежливым, словно учитель изящной словесности в пансионе благородных девиц? Даже если учесть фанатизм и веру в неведомого мне главносмотрящего, все равно никак не вязалось внезапное изменение его отношения ко мне. Сплошной сюрреализм в абстракционизме. И сколько ни задавал я себе эти вопросы, ни один из этих вопросов не имел путного ответа.

Так ничего и не решив, я плюнул на все и завалился спать, благо, делать больше было все равно нечего, а за окном уже давно светили звезды и холодно сияла луна. Поговорка "утро вечера мудренее," стала мне нравиться все больше и больше. Солдатская мудрость о том, что сон приближает нас к желанному дембелю, имела под собой солидные основания.

Однако утром меня разбудили довольно бесцеремонно, хотя и вежливо. Открыв глаза, я увидел трех совершенно одинаковых людей, не только по одежде, но и по выражению лиц. Было такое ощущение, что передо мной стоят три клона, настолько они были друг на друга похожи. Впрочем, один из них выделялся неким выражением, которое всегда сопутствует людям военным. "Не иначе, как военная комиссия прибыла, на предмет освидетельствования меня на годность к несению строевой государевой службы," мелькнула у меня шальная мысль и тут же исчезла. Вчерашний посетитель ясно дал понять, что у меня в запасе есть пара дней. Следовательно, прибыла очередная делегация по приему желанных и нежеланных гостей. И вряд ли они знакомы друг с другом. Я стал ожидать вопросов о своем будущем, настоящем и прошлом, однако, к моему удивлению, они заговорили совсем не об этом. Причем, главный из этой троицы даже не удосужился поздороваться, а сразу стал брать быка за рога.

-Мы все знаем. Да-да, абсолютно все, - безапелляционным тоном произнес старший. -Потому, не будем ходить вокруг, да около, а приступим сразу к делу. Нас интересуют чертежи машины, посредством которой вы попали в наше время. Ваш коллега нам уже все выложил. Потому, советую не запираться и отвечать чётко и по существу. Это облегчит вашу и без того незавидную участь.

Я мысленно ухмыльнулся. Как же, выложил Андрюха этим павианам всю подноготную, просто так, вдруг поверив в людскую доброту. Уж кто-кто, а я его знал с тех незапамятных школьных времен, вернее сентябрьского дня, когда устроив приличную драку, мы вдруг прониклись друг к другу таким уважением, что это спаяло нас в одно целое. Нас даже братьями называли. Ну это так, для общей информации. А сейчас, хорошо зная Андрея, я понимал, что и он раскусил этих клоунов и наверняка наплел им с три короба, ежели они к нему на самом деле рискнули заявиться, не боясь получить качественный вывих мозга. А может, он и вообще включил дурочку и стал притворяться, что я не я, и хата - не моя. Или же.... Впрочем, вариантов много, уж на то мы такие замечательные парни, которых на козе не объедешь. Держу пари, что разговаривая с ними, он повеселился на всю катушку. Я даже ощутил легкую зависть, что меня при этом не было. А поскольку не люблю, когда меня держат за болвана, я решил тоже порезвиться на всю катушку. В конце-то концов, когда ещё выпадет такой случай? Я себе сам потом не прощу, ежели этим случаем не воспользуюсь. К тому же, не очень-то хотелось отставать хотя бы на полшага от Андрея. А если его не допрашивали – ведь могли же эти типы элементарно соврать? – то тогда впереди буду я.

-Не может быть! - с приличным удивлением воскликнул я. И повторил: -Этого не может быть.

-Ну как же, как же, - протянул старший клон. -У нас всё документально задокументировано. У нас, как это всегда положено, всё заактировано, запротоколировано и внесено в опись, согласно постановлениям и актам. У нас ошибок быть не может. Ошибка в нашем деле - это брак. А брак не положен согласно инструкции. А инструкция – это есть скоцентрированный смысл бытия.

-Ну да, протокол, опись, отпечатки пальцев, - усмехнулся я. -Мне даже интересно, что Андрей мог вам рассказать ТАКОГО, если он совсем не в курсе, что это за агрегат был.

И тут же торопливо добавил:

-Если, конечно, допустить такую мысль, что действительно был какой-то агрегат. Откуда вы это взяли? Может, и не было ничего, а? Знаете, флюиды там, помутнение разумного и вечного...

-Похоже, вы решили встать на порочный путь молчания, или же, что ещё хуже, на путь лжи. А молчание отнюдь не золото, потому советую не запираться и быстро-быстро всё выложить как на духу. И немедленно. пока мы не решили перейти к иному способу добывания важной для государства информации. И тогда придется вам стать издержками производственного процесса. а не верноподданным великого государства расейского. Сечёшь?

-Ей-богу, ничего не знаю, ведать не ведаю, слухом не слыхал. Вот вам крест! - и я истово перекрестился, хотя в то время я вообще не верил ни в Бога, ни в аллаха, ни в Будду, ни в черта с рогами.

-У нас, однако, сложилось совершенно другое впечатление. АБВЕР знает все. И мы знаем, что вы знаете то, чего многие не знают, но хотят узнать, пока не зная о том, что мы уже всё-всё знаем. И если захотим - мы получаем всю нужную нам информацию, согласно повелениям Великого. Потому, снова, в последний раз советую не запираться и выложить нам все до малейших деталей. За это мы обещаем скостить вам срок за утаивание великих секретов от Абвера. Вместо 5 лет получите всего 60 месяцев. И абонемент-скидку на следующее посещение. Обрати внимание, что я снял с тебя обвинение во лжесвидетельстве.

Вот это номер! Час от часу не легче. Ну уж нет, мне не то, что абонемент, мне и срока вашего не надо, не говоря уже о вашем присутствии здесь. Но вслух, понятное дело, говорить этого не стал. Ни к чему этим павианам знать, о чем думают доблестные кабальеро.

-Вынужден вас разочаровать. - притворно печально вздохнул я. -Андрей всего лишь простой писатель, произведения которого, правда, пока еще не известны широкому кругу читателей. Вот он и тренируется на первых попавшихся слушателях, чтобы оттачивать свое мастерство. Уж кому-кому, а мне это известно. Недаром мне предложили стать Ухом самого Смотрящего.

Я с чувством глубокого удовлетворения заметил, как невозмутимые и равнодушные до этого момента лица, стали вытягиваться, образуя кислое выражение лица. "Съели", злорадно подумал я, но лицом не изменился. Кто его знает, этот загадочный Абвер. Похоже, наше путешествие в пространстве и времени каким-то непостижимым образом повлияло на ход истории. А может мы попали в какую-то иную вселенную, где что-то пошло наперекосяк, и править бал стали пациенты палаты номер шесть. Следовательно, пока мы не освоимся в этом континууме, я просто обязан держать ухо востро, и говорить только тогда, когда будем окончательно уверены в результате. А до того, будем дурить и прикалываться. Покажем им современные опилки в средневековом рыцаре. Нас, братья вы наши меньшие, на козе не объедешь. Зато, по крайней мере, мы вас сможем. Что и попробуем доказать.

-Ухо смотрящего, значит?

-Ага.

-И кто же это вас назначил? Не тянете вы на должность Уха.

-А вот следователь по организации особо важных дел так не считает. Напротив, он весьма уверен в моих способностях.

-Следователь по организации особо важных дел, говоришь? Ну-ну, поглядим еще, чья возьмет.

С этими словами троица сделала четкий поворот кругом и выкатилась из палаты. А в самых дверях, Скакотян обернулся и погрозил мне пальцем, молчаливо обещая очередную встречу, но уже не в столь комфортабельных условиях.

-Фу, - облегченно вздохнул я. Теперь оставалось найти Андрея и устроить шикарный побег или исход из этого заведения, которое вдруг стало все меньше и меньше мне нравиться. Но, как и куда бежать? Я до сих пор не знал, куда именно мы попали. Вообще, информации было с гулькин нос. А то и меньше. Что я знал на данный момент? Время 2018 год. Ну хоть это известно, впрочем, данная информация не дает мне совершенно ничего. А вот всё остальное было покрыто мраком неизвестности. Информация, вот что нам нужно в первую очередь. Я внутренне одобрил свои мысли, особенно ту часть, где начинал соображать так, словно мы с Андреем вместе. Раз уж этот клоун из Абвера, дурилка картонная, утверждал, что ему Андрей что-то там рассказал, то он здесь. Уж это было понятно точно, не смог бы Абверовец так придумать, да чтобы ещё и имя совпало. Не Мессинг же он, в конце концов? Но от осознания, что мой заклятый друг рядом, меня даже временно прошибла слеза умиления: как же, не бросил Андрюха старого друга в беде, всегда уважал его за это. Ибо сказано: "Нет больше той любви, аще кто положит душу свою за други своя."

А раз так, мне надо его найти. И как можно скорее. Радовал сам факт того, что перед нами встала очередная задача, которую нужно решать, снова куда-то рваться и сражаться. Но с очередной поправкой - совершенно очевидно, что попали мы далеко не на курорт и не в сказочный Эдем. С одной стороны, это давало больше адреналина, с другой стороны, мы вступали на тропу, больше похожую на узенькую дощечку над пропастью. Но выхода у нас не было. Еще немного поразмышляв над грядущими опасностями, и от души пожалев себя и своего друга, я перешел к плану Б. Надо сказать, что у меня не было даже плана А, но всегда приятно думать, что ты не просто что-то сделал, а выбрал наилучший из имеющихся у тебя вариантов. Однако, не мудрствуя лукаво, я решил, что если план А пока недоступен, то план Б был прост до изумления: найти Андрея. Теперь оставалось только придумать, как его реализовать. Можно было, конечно, задать прямой вопрос медперсоналу. Но это было бы слишком просто, а нормальные герои всегда идут в обход. Кругом да около, выйдет гораздо быстрее, чем напрямик.

Я интуитивно начал понимать, что прямые вопросы здесь будут вызывать в лучшем случае настороженность, в худшем - подозрения. А вот в этом мы совершенно не нуждались. Для того, чтобы вернуться назад в свое родное прошлое, нам нужно было создать впечатление, что на самом деле мы совершенно лояльные граждане, готовые на любые подвиги во славу Лунного Зайца, Великого Кормчего и даже Зеленого Змия, появись он перед нами во всей своей красе. При этом я совершенно не имел понятия, как мы можем это осуществить. В бесплодных размышлениях прошел почти весь день. Так ничего и не придумав, я завалился спать.

Как оно всегда бывает в шпионских романах, которые я на дух не переношу, спасение пришло в образе прекрасной девы. Правда, я пока еще не знал, что это само спасение прибыло ко мне. Ну а если насчет девы, я, может быть, и преувеличил, но не намного. Но, по правде говоря, вошедшая в палату медсестра была красива. Причем не той кукольной красотой, которую обожают пустоголовые барби-малолетки, а истинно русской красотой, которую в годы трижды клятой перестройки, столь усердно уничтожали в угоду неизвестно кому. Здесь, я вынужден согласиться с Андреем, что перестройка отнюдь не была позитивной на все сто процентов.

-Привет, - поздоровалась Дева, нисколько меня не стесняясь и откровенно разглядывая. Но вынужден признаться, что в ее взгляде читалось только желание оценить меня в качестве объекта для общения, но не более того.

-Здравствуй, красавица! -Ишь какой шустрый мальчуган, не успел познакомиться, а уже комплименты мне дарит. - улыбнулась она в ответ. Улыбка ещё больше расположила меня к ней. Ну не может какая-нибудь сволочь так улыбаться. А отсюда следовало, что нам архи необходимо познакомиться, и после этого непременно подружиться. Что я и начал незамедлительно претворять в жизнь со всем усердием.

-Так давай познакомимся? Ты привлекательна, я...

-Достаточно, - вежливо, но твердо прервала она меня.

-Так-то меня Наталией зовут, но тебе это не столь важно должно быть. Мне кажется, что тебе более важным покажется другое. Я к тебе с весточкой от Андрея.

-Не может быть?!

-Может, соколик, может. Он совсем недалеко от тебя сейчас. В соседнем блоке. Вот как раз к выписке его готовим.

-А я? Мне что, тут до скончания века находиться, что ли? - возмутился я. -Полнейшее безобразие, я буду жаловаться. Женевская конвенция и клятва Гиппократа теперь что, пустой звук,

Наталия снова улыбнулась и я не смог устоять перед ее улыбкой, глупо осклабившись в ответ.

-Жаловаться, говоришь? У нас это не принято. Попал сюда - изволь до победного конца маяться. И насчет клятвы какого-то Гиппократа, поменьше болтай.

-А что же тогда в больницах принято? - удивился я? –И как же в таком случае быть с правами человека, Женевской конвенцией и так далее? Мне это категорически не нравится. От слова совсем.

-О, как заговорил. Надо же, какой категоричный выискался. Таких еще поискать, ха-ха. Но, об этом попозже. Вот окажетесь дома, тогда и поговорим. Немного еще сможешь потерпеть и придержать поток сознания? Или мальчуган настолько спешит, что готов хоть вокно выпрыгнуть?

-Ну если немного подождать, и в твоей компании, то тогда конечно, никаких проблем, с превеликим нашим удовольствием.

-А вот на это даже не надейся, губу-то как раскатал. дать машинку для закатывания? Ага, по глазам вижу, что не надо. Умный мальчик.

-А я, между проим, совсем не о том подумал, о чем ты подумала.

Но Наталия молчала и ничего не делала, только лишь оглянулась вокруг, словно выискивая кого-то. или что-то. но затем все-таки решилась, поеврнулась ко мне и произнесла:

-Между прочим, Андрей уже пригласил меня на своё новоселье. Истинный кабальеро, люблю таких.

-Я нисколько не хуже его, - вдруг обиделся я. -И хотя, может я и не истинный кабальеро, но зато в галантерейности тоже кое-чего смыслим. И вообще, может я истинный джентльмен и сын лорда Галифакса? Поскольку опровергнуть это невозможно, то в этом качестве я тоже приглашаю тебя на его новоселье. К тому же, я и цветы могу подарить, между прочим.

-Забавные вы личности, оба-двое. Ладно уж, лежи, джентльмен. И поменьше болтай. Лучше гляди волком, позлее, но поглупее. Только не переигрывай.

Я понял, что эти несколько фраз - наша гарантия довольно безопасной жизни, а также возможность вернуться в своё уютное время. И потому, не стал вышучивать, а просто кивнул в знак согласия. Наталия кивнула в ответ и не попрощавшись вышла. "Ну что же", подумал я, "вечер перестает быть томным."

Глава третья, рассказанная Андреем. Ангелы живут и на земле.

Голова гудела, словно церковный колокол, руки и ноги казались налитыми чугуном, поскольку я не мог пошевелить ни теми, ни другими. И как ни странно, похмелье было не настолько жутким, каким оно могло бы быть, если не считать постоянного гула в голове. "Во, нажрались мы вчера", мелькнула вялая мысль и тут же испарилась, поскольку думать совершенно не хотелось. Кто испытал это чувство, тот знает, что в таком состоянии любая мысль губительно действует на организм. Отрывки вчерашнего дня и вечера кружились, словно в калейдоскопе, никак не желая складываться в цельную картину. Последнее, что я помнил, было движение рубильника, а потом наступил провал, из которого я вынырнул только сейчас. Но сколько времени длилось забытье, я сказать не мог. На руке у меня по-прежнему были часы, но и они могли мне подсказать только одно: который час. Но не больше. Впрочем, на данный момент, большего и не хотелось. Ну, может быть, разве что кружечки холодного пивка. А лучше две.

Ясно было одно: я где-то нахожусь. Но где? Было тепло, уютно и комфортно. Если, конечно, не считать довольно жесткого похмелья. Судя по состоянию моего организма, оправдывалась поговорка: зато вчера было хорошо. Мысленно ухмыльнувшись, поскольку сил улыбаться в реальности не было, я попытался повернуться на правый бок и неожиданно уперся взглядом во что-то серое и массивное. После нескольких тягостных секунд, потраченных на фокусировку, я классифицировал оную серую массу, как некое существо, одетое в довольно непонятный мне костюм. Формы такого образца я не знал, но сообразил, что сей субъект принадлежит к людям военным, поскольку на лацканах пиджака обнаружились петлицы, а на плечах - погоны. "Однако", подумал я, "бывают же такие веселые галлюцинации." После чего решил закрыть глаза, в надежде, что при последующем открытии, субъект исчезнет, а я окажусь в своем привычном мире. Увы, как же я ошибался. Субъект не только не исчез, но более того, он казалось, приобрел еще более материальные черты. "Наверное, попал за границу, повезло," подумал я. "Этакое счастье, без паспорта и визы." Поди потом, доказывай, что не шпиён, а самый честный потеряшка.

-Черт побери, - прошептал я. -Бывает же такое. А говорят, в сказки нельзя верить.

-Здравствуйте, здравствуйте, молодой человек. Рад видеть вас в добром здравии. - произнесло существо, на удивление чистейшим русским языком.

Голос, в общем-то, блеклый и невыразительный, невыразимо казенный, вдруг вызвал в памяти стойкое ощущение ментовки. "Мусарни", тут же поправил меня внутренний голос. Спорить с ним я не стал, не до того было. Вот только ментовка (если, конечно, считать что я находился в ментовке, ну, или, следуя внутреннему голосу, в мусарне) была какая-то неправильная: ни тебе запахов мочи, ни судорожного рыгания очередного пьянчуги, даже матерков, столь привычных рускому уху, и то не было слыхать. Наоборот, кровать удобная, белье свежее и с приятным запахом, на столике стоит кувшин с водой (при виде которого сразу же пересохло горло и мне безумно захотелось пить), на стене висит телевизор, только почему-то какой-то плоский, а за окном (должно же тут быть окно, если свет не включен, а вокруг светло) слышен шум улицы и проносящихся машин. А также огромный портрет какого-то импозантного мужика в костюме и при галстуке. Поскольку рама картины была сделана из дуба (во всяком случае, выглядела таковой), то следовало считать данного дяденьку фигурой значительной.

"Неужели вытрезвитель," подумал я. Но помилуй Бог, где вы видели вытрезвитель с телевизором, накрахмаленными простынями и вежливыми няньками в форме фельдмаршала от инфантерии? Это все равно, как в лесу повстречать зайца с транзисторным приемником или бегемота в балетной пачке. Наш вытрезвитель это такое заведение, о котором рассказывают в качестве поганого пожелания, ибо раз побывавший там выходил оттуда с чувством не покаяния, об этом и речи не может быть, но с глубоким предчувствием сексуального вмешательства во внутренний мир со стороны профкома. Глядя на сидевшего передо мной субъекта, хотелось сказать что-то задушевное, но почему-то мозг совершенно отказывался работать. Да и начинать разговор с излишнего любопытства, либо душевных излияний, я посчитал ниже своего достоинства. Впрочем, вышеозначенный дядька не стал заморачиваться по поводу этикета.

-Оклемался, значит, - продолжил голос. -Тогда, пожалуй, можно приступать.

-Приступать? К чему? Ко второму акту мерлезонского балета? - вяло удивился я. -Так мы и первого ещё не проходили.

-К допросу. Или опросу. Или анкетированию. Или задушевной беседе. Это будет видно по мере вашего сотрудничества с нашими органами. Выбор на любой вкус.

-Я что-то натворил? Уверяю вас, кроме пары литров пива, более ничего в нас не было. Даже водки и той не пили, чем погрешили против известно высказывания. Каюсь, после распития пивка сразу же домой из кафе соизволили отправиться. Так что, часовню, увы, развалил не я. Ergo: чист, аки слеза младенца. А если пиво пили без водки, пуская бездумно деньги на ветер, то не настолько уж и велика беда. Исправим и наверстаем. За нами не заржавеет.

-Так ли? - усомнился все тем же механическим голосом субъект, которого я мысленно обозвал Андроидом. -Вина всегда найдется. Даже если ее и не было. Ну а в вашем случае. Тут ого-го и даже больше. Во-первых, у вас нет никаких документов...

-Ну я же не обязан их носить с собой, это...

-Обязаны. Каждый гражданин нашего счастливого россиянского государства обязан носить с собой удостоверение личности. Или вас этому не учили в вашем шпионском центре, что аусвайс намного важнее при себе, нежели кошелек или наличие работы?

-Какой еще центр? – вполне правдоподобно взвыл я. Сами посудите – из всего шпионского во мне были только прочитанные в детстве детективы о Штирлице. Ну а темные очки я оставил дома, так что и этот атрибут мне никак невозможно было пришить. Вот только зловредный субъект в мундире считал иначе.

-Шпионский. И мы это обязательно докажем. Сначала докажем, а потом все выясним. Так вот. Вот, то, что касается «Во-первых,» я вам озвучил. Во-вторых, вас нет ни в одной базе данных. Ничегошеньки нет на вас, ни единого доноса, ни единого сигнала, по отпечаткам пальцев тоже ничего. Что еще может быть более подозрительно, чем это? Что скажешь, шпион мой ненаглядный?

Я автоматически посмотрел на свои ладони.

-Вот-вот! Это не просто подозрительно. Это очень даже подозрительно. Одного этого хватает, чтобы причислить вас к "пятой колонне" и отдать под суд, самый гуманный и справедливый. Но мы ведь можем и не делать этого, если вы пойдете на сотрудничество с нами и без проволочек подпишете протоколы допросов, которые уже отпечатаны и заверены вашим адвокатом. А также, согласитесь на нас работать. Тогда будет шанс остаться на свободе и при этом пользоваться нашей крышей. ГПУ своих не бросает.

-Чушь какая! - возмутился я, даже не успев подумать над таинственной аббревиатурой ГПУ.. -Я вам ни единого слова не сказал, адвоката в глаза не видел, а у вас уже все готово. Это что, новый тридцать седьмой год настал? Проклятое сталинское наследие? Новая ежовщина? Каток репрессий против лучших сынов народа? Это форменное безобразие! Я буду жаловаться самому царю!

Андроид как-то неуклюже съежился и посмотрел на меня со смесью удивления, сожаления, и, не побоюсь этого слова - уважения. Уловив это, я решил ковать железо, пока оно было горячо, припустив в голос немного слезы - а чего бы нет, если дела пользительно? - добавил:

-Значит, борьба за демократию не удалась? И мы ничего так и не добились, а наоборот, свалились в пропасть проклятой диктатуры? Какая жалость! Вы убили во мне все идеалы и лучшие надежды. Это несправедливо, да-с, в высшей степени несправедливо и отвратительно.

-Лихо, однако! - оценил моё красноречие Андроид. -Тем не менее, сам факт того, что в наших компьютерах нет ни ваших фотографий, ни отпечатков пальцев, вообще ничего, просто настораживает. Каждый россиянский гражданин должен их иметь, равно как в нашей службе должно быть досье на него, включая записи разговоров, фотографии, доносы друзей и сослуживцев. Получается, либо вы оба-двое с Луны к нам свалились, либо в шпионском центре сделали ошибку, не снабдив вас соответствующими документами.

-Наверное, мы все-таки с Луны свалились, поскольку я сейчас вообще ничего не понимаю. Я хоть в России нахожусь?

-Разумеется, в России, - язвительно отозвался Андроид.

-Тогда тем более ничего не понятно. Какая вина тогда на нас, боярин? Ну, попили мы пивка, ну зашли в какой-то институт к знакомому, так это же не преступление!

-Вот оно что! Ну=ка, ну-ка, с этого места попрошу поподробнее. Какой именно институт? Где находится?

-Как это где? Город Свердловск, литературный институт...

-Хватит! Какой-такой еще Свердловск? Нет уже такого города!

-Ага, как же, нету! Куда это он подевался? А я где тогда? В Гнилорыбинске, что ли? Куда же меня нелегкая занесла?

-Ну почему же сразу Гнилорыбинск? В славном городе Ельцинбурге. А то не знаешь. Ха! За дурачков нас держишь? Так у нас есть спецсредства все в порядок привести. Память в момент восстановим. Вспомнишь даже то, чего и не знал. Так что, плохо вас готовят, плохо. Я даже слегка разочарован.

Голова пошла кругом. Ельцинбург? Что же все-таки произошло, неужели нас и в самом деле зашвырнуло в параллельный мир? Или наш мир окончательно рехнулся и перевернулся? Дело палаты номер шесть процветает и торжествует? А коли так, то и мы начнем веселиться. Наш ход, господа присяжные заседатели. Сейчас поглядим, у кого нервы покрепче и у кого в колоде по шесть тузов. Эх, жаль, Серёги тут нет. Ведь мог бы и не отрываться от коллектива. Мы бы с ним устроили бы сейчас потеху на весь мир. Ну ладно, буду отдуваться за двоих. Чай, не в первый раз. Поглядим, чья возьмёт.

-Мне кажется, что я знаю в чем дело. - сказал я, и сделал довольно постное, открытое и честное лицо. Именно с таким лицом проще всего врать, да так, чтобы тебе поверили. Врать не хорошо, скажете вы? Поглядел бы я на вас в той ситуации. К тому же, не я первый начал.

-В чем? -заинтересовался Андроид.

-Мы вообще не из этого мира.

-Да ну? - саркастически ощерился Андроид.

-И я могу это доказать. Но сначала, скажите мне точную дату.

-Восьмое мая 2018 года.

-Не может быть!

Я откинулся на подушку и закрыл глаза. Двадцать восемь лет! Нас с Серегой занесло вперед на двадцать восемь лет. Немыслимо! Хотя, что мы знаем о пространстве и времени? Выходит, созданная нами теория имела определенные пробелы. И наши расчеты, мягко говоря, оказались не совсем верными. Но над этим будем рассуждать позже, сейчас же просто необходимо ковать железо, пока оно горячо.

-Гражданин, - ворвался голос в мои размышления. -Хватит мне морочить голову. Лучше сразу покаяться. Скидка будет. По максимуму, если ломаться не будете.

Не смотря на чувство нереальности происходящего и на головную боль, я решил рискнуть, тем более, что произнеся название города, Андроид встроил в него огромаднейшее чувство подобострастия и льстивости. А значит, мой ход должен был стать беспроигрышным. В конце концов, дело того стоило, можно ради него и комедию поломать. А этому нас даже учить не надо.

-Во имя великого Ельцина, могу я поговорить с кем-нибудь из ваших физиков? Особенно с теми, кто занят вопросами теории пространства и времени? Это очень важно.

Я помолчал и добавил:

-С точки зрения государственной безопасности. Вы ведь знаете, мы, писатели, часто предвидим новые горизонты науки и техники. А тут этакая штука, которая полцарства и коня стоит. А ежели все выгорит, то и бидона браги не жалко будет поставить.

Мои слова попали точно в цель. Андроид разве что не вскочил по стойке "смирно", когда я упомянул имя Ельцина. Но могу поклясться, что первым его порывом было именно это. Значит, я на верном пути. Но двигаться вперед следовало осторожно, поскольку минное поле можно, конечно, сдуру и перебежать, но лучше поспешать медленно. Потому я, нагнав в голос еще больше значительности, еще раз сказал о необходимости встретиться с ведущими физиками. Затем порассуждал о извечной связи величия, Ельцина и государства. На Андроида это произвело нужное впечатление, и он заверил меня, что немедленно свяжется с теми, от кого зависит решение моего вопроса. Ну а пока он фальшиво пожелал мне поправиться и как-то бочком выскользнул из комнаты. Тут же его заменил идентичный Андроиду субъект, который, однако, разговаривать со мной не стал, а со скучающим видом сел в дальнее кресло, подальше от меня, достал из кармана газету и углубился в чтение, не забывая при этом, время от времени посматривать на меня. Я же принялся усиленно размышлять. Но данных для анализа ситуации явно было недостаточно. Если уж нас закинуло на двадцать восемь лет вперед, то даже название города Ельцинбург мало что значило. Это мог быть и мой Свердловск, и Москва или какая-нибудь Казань. Ясно одно - Ельцин стал какой-то сакральной фигурой. Может быть, на него теперь даже молятся, кто знает? Но какой именно фигурой он мог стать? И жив ли он вообще? В общем, вопросов было гораздо больше, чем ответов. А найти их было необходимо. И чем раньше, тем лучше это было бы для меня.

И в этот момент вошла сама Судьба в образе медсестры. Ну, то, что это была Судьба, я понял гораздо позже, а пока в палату вошла самая обычная медсестра, в шапочке, в форме, которая сразу говорила о ее принадлежности к медицине, хотя сама форма довольно сильно отличалась от той, к которой я привык в свое время. Вот именно - в СВОЁ время. Игра слов меня позабавила, и я не смог сдержать легкой усмешки. Говоря про Судьбу - обычная - я всего лишь имел принадлежность её к профессии, но не о той женщине, которая была обряжена в хорошо отглаженную белую униформу, и весьма красноречиво показывающую потрясающую фигуру. Вот она как раз была настолько необыкновенной, что у меня пропали все слова. И потому, продолжая бесцеремонно пялиться на неё, я почувствовал, как мои губы из усмешки складываются в довольно глупую улыбку.

-Улыбаетесь?

-Улыбаюсь. А что, нельзя?

-Ну почему же? Можно. И даже нужно. Если бы вы знали, как нам тут не хватает улыбок. Добрых, милых и глупых.

И обернувшись к близнецу Андроида, добавила, четко разделяя слова:

-В больнице. Не хватает. Улыбок.

-Понял. Принято. - механически ответил Андроид и снова углубился в газету.

Медсестра тем временем подошла ко мне и присела на койку. Неспешно и умело поставила мне какой-то укол в вену и собрав инструменты, она прижала свой палец к моим губам, пригнулась и прошептала:

-Не верьте никому. Я слышала все, что вы говорили. Запомните – вы всегда и во всем верите Ельцину и Путину. Последнего можно еще называть Великим Стабилизатором. От этого не отходить ни на шаг. И делайте вид, что вы конченый придурок, не совсем, конечно, но все-таки. Так надо. Иначе, ну вы меня понимаете, не сельский дурачок. И не надо на меня так смотреть, я вам не рекламный плакат о снижении цен на пиво.

Вероятно, в этот момент мои глаза округлились до размеров юбилейного рубля, поскольку медсестра поспешно убрала свой палец с моих губ и сказала уже нарочито громко:

-Надеюсь, что благодаря Великому, вы поправитесь весьма скоро.

-Слава Великому, - ответил я с легкой иронией, но, как видимо, выразился как нельзя точнее, поскольку и медсестра и Андроид одновременно отреагировали громко-почтительным «И присным Его слава!». Но, как мне показалось, в глазах медсестры искрами пробежали этакие бесенята. Затем медсестра упругой походкой вышла из палаты, не забыв при прощании прижать палец к своим губам и мельком кивнуть на Андроида. Я утвердительно кивнул в ответ, давая понять, что не такой уж я и дурачок, как меня можно было принять.

"Что за чертовщина?" пронеслось в моих мыслях. ?Стабилизаторы эти, присные и прочее. к чему все это?" Но почти тут же на меня навалилась дремота и я провалился в сон.

Пробуждение было весьма приятным. Головная боль исчезла совершенно, тело тоже не подавало никаких признаков наличия дефектов организма. Тем не менее, я решил не вскакивать с кровати, а медленно, почти лениво приподнялся на кровати и широко зевнул. Наличие в палате еще трех человек нисколько меня не поразило и не удивило. Видимо, Андроид номер один сработал быстро, и три лица, разглядывавших меня с нескрываемым любопытством, были если не физиками, то, по крайней мере, теми, кто меня к к физикам сопроводят.

-Ну-с, - сказал я. -Приступим к делу? Но для начала хорошо бы позавтракать, да и одежду мою принести, не сидеть же мне перед почтенной публикой, в чем мать родила, пока мы важные вопросы решать будем.

-Ну а почему бы и нет? - сказал Первый из тройки. -Сначала дело, а потом уже решать будем, стоит ли вам вообще одежду давать.

-Это с чего же так? -Не советую мне перечить!

-Да кто ты ваще такой, чтобы я с тобой тут за жизнь разговаривал?

-Кто я такой, говоришь? Я есть обер-лейтенант корпуса военных физиков, Иван Андреевич Скакотян.

-О-о, для меня это большая честь! - прокричал я, и нисколько не стесняясь своего костюма Адама, вскочил с кровати и подбежав к Скакотяну, принялся с силой трясти его правую руку, имитируя дружеское и энергичное рукопожатие.

-Герр обер-лейтенант, я думаю, что мы с вами обязательно поймем друг друга! Натюрлих! Яволль! Рад стараться, ваше благородие.

Не ожидавший от меня такой прыти, и, явно опешивший от моей горячей эмоциональности, Иван Андреевич неловко отодвинулся назад, дав мне возможность поздороваться с его коллегами. Чем я и не преминул воспользоваться.

-Р-рад, очень рад, - продолжал я, не забывая крепко жать им руки и пытался даже приобнять одного из них. Их имена, если они их и назвали в тот момент, у меня в этот же миг вылетели из памяти, поскольку беседа моя прошла в основном со Скакотяном, который формулировал свои вопросы весьма уныло и скучно, и, вообще, вел себя как заурядный прапорщик в забытой богом и людьми воинской части, командир которой сгинул в безвестности тайн и болот, оставив вышеозначенному прапорщику в наследство свою фуражку, портупею и должность. От чего, как известно, прапорщики сразу же и бесповоротно становятся медведями на воеводстве. Но ума у них от этого не прибавляется, а потому вместо ожидаемых кровопролитий они только чижиков едят. Что, отнюдь не делало мою задачу лёгкой, скорее даже усложняло, ибо с умным недругом договориться ещё можно, а вот с такими - почти никак. Но выбора-то у меня всё равно не было, верно?

Впрочем, на подчиненных Скакотяна мне было плевать с высокой вышки без передышки. И я продолжал настолько бурно радоваться их приходу, что и их наконец-то проняло до самых печёнок. В результате столь шумного, и незапланированного знакомства, мы незамедлительно пришли к выводу, что брюки и рубашка мне не помешают. Скорее, даже помогут. Дождавшись прибытия вышепоименованных предметов одежды, мы уселись друг напротив друга. То есть, я сел на кровать, а ученые господа военные физики сели идеально ровным строем на стулья.

-Значит, - кашлянул один из физиков.

-Вы, - продолжил второй бесцветный.

-Утверждаете, что прибыли к нам из прошлого, - дружелюбно рявкнул Скакотян и осклабился, обнажив редковатые и давно не чищеные зубы.

-Но-но-но! - запротестовал я. -Я пока еще ничего не утверждал. Это вы сказали, что я из прошлого. Но, должен признать, что ваша гипотеза представляется мне наиболее достоверной. Хотя фактического материальчика маловато-с. Но в качестве рабочей гипотезы готов принять.

-Еще бы, - самодовольно откликнулся Скакотян, при этом убавив голос на пару десятков децибел, что благотворно повлияло на мой слух.

-Где это видано, чтобы мы, ведомые майскими указами Великого Стабилизатора, обнулившего все грехи нашего богоспасаемого Отечества, могли ошибаться. Особенно, если перед нами наличествует насквозь очевидное.

Я чуть не поперхнулся. Но вовремя взял себя в руки и многозначительно кивая произнес, как мне надеялось, в такт.

-Да, майские указы - это великая сила. Что бы мы без них делали. - добавил я со всей возможной галантерейностью и даже расшаркался в знак моего почтения к неведомому деятелю, очистившему авгиевы конюшни душ человеческих. Надо будут потом разузнать об этом субъекте поподробнее..

При этих словах все трое подозрительно уставились на меня. Особенно старался Скакотян, чьи пронзительные глаза прямо буровили меня. Как же я был рад, что в свое время брал уроки актерского мастерства! Именно они позволили мне подлить елейности в свой голос, причем, в самую плепорцию, как говаривали выпивохи в царское время. Но рассказывать о своих дарованиях от Мельпомены я не стал. Кто его знает, этого Скакотяна, вдруг помчится с докладом в местный Абвер или что-то ему подобное. Или по врожденной глупости в местный театр устроит, дурачков играть? Еще со вчерашнего визита я понял, что то будущее, в которое мы попали, довольно сильно отличается от того, которое нам рисовали Гаврюша Попов, Ельцин, Собчак и прочие. Имеются в виду НАШИ Ельцин и прочие, а не с этого мира. В том, что ЭТОТ мир не наш, я был полностью убежден. Но высказывать вслух не стал, ни к чему это. Однако, ничего особенного не произошло. Выждав паузу, Скакотян продолжил на удивление мирным голосом.

-А с какого года вы к нам прибыли, не помните?

-Ну, это же элементарно. Ноябрь 1990 года. Вот насчет даты извините, что-то в голове шумит и не могу точно сказать. Пивко, понимаете, иногда настолько благотворно влияет на мыслительные и прочие процессы организма...

Все трое напряглись в приступе благоговения.

-Значит, вам довелось видеть самого Ельцина. Живого! Ага! Значит, в списке живых этот пройдоха уже не значится. Так, кое-что мы уже знаем. какую пользу можно будет извлечь из этого факта, я еще не знал, но отложил в памяти, авось пригодится.

-Ну да, видал я его, именно живого, - небрежно сказал я, словно бы видеть живого Ельцина в мои времена было самым обыденным делом. И немного подумав, весело, но безапелляционно, добавил:

-Вообще-то, он и теперь живее всех живых.

-О да, о да! Натюрлих! - закивали все трое. Мы помолчали, при этом, я задыхался от еле сдерживаемого смеха, они же состроив постные морды лица, благочестиво потирали глаза. Но все в этом мире имеет конец, и мы вернулись к тому, с чего начали.

-Вообще-то, сначала мы предпочли проверить вас, поскольку ГПУ это всего лишь кучка заевшихся лентяев. Все, что они могут, так это проедать и пропивать казенные деньги. А вот наше Армейское Бюро Ведения Единых Расследований сразу установило, что вы есть именно вы. Вот только почему-то не осталось никаких следов, кроме нескольких записей. И пары фото.

Я чуть не заплакал от умиления. Надо же, от нас с Серегой остались какие-то следы. И какие! Записи, сделанные неизвестно где, и пара фото, и все это неизвестно в какой вселенной или в каком измерении. Тем не менее, мне почему-то сразу же захотелось взглянуть на них. Но высказывать просьбу я не стал. Решил, что пока не время. Но изобразил, на всякий случай, вселенскую скорбь, не уточняя, правда, по какому поводу.

-Надеюсь, вы понимаете, что в припадочном чувстве благоговения перед Самим, который настолько такой, что таковее его и быть не могёт...

-Нет, нет, нет! Что вы! Мы теперь вполне уверены, что вы не из "пятой колонны." Но уж больно подозрительно было с самого начала - документов нет, отпечатков пальцев в картотеках тоже нет. Голова кругом у любого агента АБВЕРа пойдет. Хорошо, что нашлись ваши фото. Когда сравнили их с теми, которые были в вашей одежде, то проявилось несомненное сходство.

-А как насчет шпионажа? Тот тип, из ГПУ, мне на него прямо так и намекал. Шпиен, кричал, может даже и германьский! Продыху не давал, - пожаловался я.

-Это они могут. Но вы не беспокойтесь. Тот, кто с нами, не нашим быть не может.

Тут Скакотян махнул рукой и вежливо кашлянул.

-Нам доподлинно известно, что из коммунякской Совдепии вы не выезжали за границу. В то время вообще никто не выезжал за границу. Если не считать кровавую гебню и членов КПСС.

Я внутренне вздохнул, умилившись при мысли, что хотя бы одна аббревиатура оказалось знакомой и не потребовала расшифровки. Ясно одно - в этом времени надо держать ухо востро, иначе мигом можно вляпаться в неприятности. Ну да ладно, перебедуем. А заодно, может быть, и повеселимся всласть.

Я благоразумно решил не спрашивать, что такое ГПУ. Но все это мне не понравилось. Дурацкая форма, подписанные не мной протоколы, шпионаж, какое-то ГПУ. Ну, положим, я знал то ГПУ, которое существовало еще до моего рождения. Но здесь? Что могли означать эти буквы? Куда я попал вообще? На дурдом не похоже, во всяком случае, лампочка явно не резиновая, и на стенах прибитых матрацев тоже не наблюдается. Да и собеседники не слишком похожи на врачей-психиатров. И, была не была, я задал вопрос:

-Ну а насчёт времени и пространства послушать не желаете?

-Сделайте такое одолжение, - любезно ответил Скакотян и вытащил какое-то устройство. -А мы всё запишем.

-Ну, тогда слушайте.

И тут я вывали на несчастную аудиторию все ранее слышанные мной фантастические рассказы, прибавив к ним некоторые снившиеся мне порой кошмары, щедро разбавив всё это научной и прочей терминологией. со стороны это могло показаться полным бредом свихнувшегося на почте шизофрении алкоголика, но мои слушатели внимали вполне серьёзно, порой цокая от удивления языками. Наконец, я исчерпал запас фантазии, да и устал немного, и потому сожалеюще развёл руками и сказал:

-Вот и всё, что я могу сказать по этому поводу. Сожалею, что не могу ничего к этому добавить.

Однако мои собеседники оказались весьма довольными. Причины этому я не знал тогда, не знаю и сейчас, что, впрочем, меня нисколько не удручает. Решив, что можно и для себя кое-что попросить, я спросил:

-А вы не знаете, где я сейчас должен жить? Вернее, где моя квартира должна быть. если, конечно, она у меня есть. Но в прошлом точно была. Я бы ее и сам нашел, да вот только после всех этих путешествий, я тут помню, а тут не помню.

-Вот квартира-то как раз и есть. С ней все в порядке. Надо только будет оттуда жильцов выселить.

-Как выселить? Откуда в моей квартире неведомые жильцы выискались?

-Обыкновенно. Мигранты у вас там проживают временно. Но мы немедленно пригоним наш спецназ, бригаду казаков, и айда, разлюли-малина! Улетучатся оттудова, словно пробка из-под шампанского.

-А зачем? - тупо спросил я, ничего не понимая. Мало того, что аббревиатур наделали всяких, так, оказывается, для того, чтобы зайти в свою собственную квартиру, мне необходимы спецназ, казаки и незнакомые мне мигранты, которые отчего-то живут у меня на квартире. Веселая, оказывается, у нас планета.

-Вы же понимаете, что наша партия ("вот те раз," мелькнула у меня мысль, теперь еще и партия есть. "Но если не КПСС, то какая?" Но этот вопрос я решил прояснить попозже) не могла оставить чье-то имущество бесхозным. Поскольку официально вы о своей смерти не доложили, было принято общечеловеческое решение сдать квартиру в наем. И в результате и партии доход, и вам жить без долгов по ЖКХ.

-По ЖКХ?

-Разумеется. Вода, газ, электричество, воздух...

-Воздух?

-Ну да, воздух. Ежели в природе и государстве что-то существует, оно должно быть учтено и, либо прихватизировано, либо, обложено налогами, как это полагается в мудром цивилизованном государстве. А иначе это вроде как насмешка будет, да нашим благодетелям убыток и разорение.

-А, ну да. Понял вас.

На самом же деле, я не понял ничего. Единственное, что мне пришло на ум и показалось разумным, так это то, что мне просто необходим человек, который сумеет ввести меня в курс дела. И одновременно с этим, мне почему-то все больше хотелось вернуться в родной институт и ласково пройтись кувалдой по нашей машине. А вот сидевших передо мной моя информация явно заинтересовала, поскольку они быстро перешли к блиц-допросу, посредством которого пытались выяснить принципы действия, технические характеристики и прочее. Но я твердо решил списать все на последствия аварии, контузии, да чего угодно, лишь бы не сознаться в каких-либо точных познаниях в науках. Поскольку у них не было на нас ничего, то я наговорил им ещё с три короба, говоря, что я, как широко известный в узких кругах писатель, всего лишь младший помощник, так сказать, мальчик на побегушках. И при этом без особого образования, ушедший в институт только для подработки. И хорошо еще, что меня не спросили, какой у меня была основная работа. В тот день я вряд ли смог бы что-то придумать. Но что касается моих вымышленных обязанностей, то тут я разошелся вовсю ивановскую. Благо, был такой сотрудник у нас. И раз уж он остался где-то там, за тридцать лет тому назад, да еще и не в этом странном мире, то пусть послужит мне во благо. Должна же и от дурака какая-то польза быть?

Наконец, допрос подошел к концу. Явно недовольный отсутствием точных технических деталей, Скакотян выдавил вынужденную улыбку, которая должна была означать, что выслушать он меня выслушал, но он-то знает, что это еще не все, и все остальное обязательно из меня вытянет. Я внутренне поежился. Абвер нравился мне все меньше и меньше.

-Ну чтож, мы рады вашему искреннему сотрудничеству с вами. Скоро вас выпишут, поедете к себе домой, но без нашего разрешения - никуда. Ясно? - закончил Скакотян кислым тоном, и, не пожимая руки, вышел из палаты. Вслед за ним бесплотными тенями исчезли и его помощники. Теперь я мог перевести дух. Но почти сразу же в палату зашла давешняя медсестра, та, что поставила мне укол и делала многозначительные знаки.

-Понравилась беседа? - весело спросила она, и не дожидаясь ответа, представилась: -Наталия. А тебя Андреем зовут, верно?

-Верно, - ответил я и улыбнулся. Почему-то, глядя на неё, мне всё время хотелось улыбаться.

"Вот теперь-то я выясню все", подумал я и улыбнулся еще шире. Надо полагать. что моя искренняя и обаятельная улыбка произвела на нее огромное впечатление, поскольку Наталия тут же подошла ко мне и приложила руку к моему лбу.

-Странно, температура нормальная. Тогда с какой такой радости лыбишься? - произнесла она довольно озабоченным голосом.

-Рад тебя видеть, - честно признался я. -К тому же, только что ушедший достопочтимый сэр пообещал поселить меня в мою же собственную квартиру. Радость-то какая! Так что, приглашаю на новоселье.

-Новоселье, - фыркнула Наталия. -Да ты хоть соображаешь, во что ты вляпался и куда попал?

-А то нет? Меня уже немного просветили. Год 2018, от рождества Христова. Далековато, конечно, от моего года, но не смертельно. Как говаривали наши деды, прорвемся. А вот всё остальное покрыто мраком неизвестности.

-Прорвётся он. Абвер и ГПУ это те еще монстры. А кроме них есть ещё куча конкурирующих между собой государственных контор, кланов и прочих околозаконных предприятий. Так что, не говори гоп, пока не перепрыгнул. Или надеешься, что в одиночку горы свернешь, моря выкопаешь?

-Не пострашнее НКВД твои монстры будут, - попытался я пошутить.

-Ну, вот как раз НКВД не такое уж и страшное.

-Не такое? А что же это тогда? В моем годе его уже не было, а вот в 30-е годы, его откровенно говоря, боялись. Одни было за что, другие просто так, потому что надо было.

-Ты что, действительно не нашего времени? Прямо фантастика. Тогда тебе точно туго придется. Значит так. - Наталия сделала паузу, задумалась, и, видимо решившись, добавила:-Вот что я тебе скажу. Предложение твое по поводу новоселья я принимаю. А то пропадёшь ты без меня.

Я попытался рассыпаться в благодарности, уверяя, что точно без неё пропаду, но она, даже не делая попытки выслушать, продолжила.

-Не знаю почему, но я тебе верю, что ты совсем не из нашего времени. Есть в тебе что-то такое, что у нас почти исчезло. Только не спрашивай пока ничего. Твое дело - слушать меня и запоминать, иначе не выживешь. И тогда Абвер, ГПУ, жандармы или те же казаки, - а желающих много найдется, поверь мне, - сожрут тебя с превеликим удовольствием, и даже косточек не останется. Ты, наверное, и не ожидал такое встретить?

-Именно такое? Нет, не ожидал. Уж слишком я верил в светлое будущее. Вот оно и пришло, мать его за ногу, - и после этого коротко и незатейливо выругался.

Наталия удивленно посмотрела на меня, но ничего не сказала. Я же сделал вид, что ничего особенного не произошло. Мол, неказистая трехэтажная брань должна сопутствовать путешественнику во времени и пространстве, словно стопарик или штопор при забулдыге. Мне не хотелось раскрывать красивой, но совсем незнакомой девушке, насколько хреново я себя чувствовал. Физически я был почти на высоте. А вот в душе таился такой раздрай, что по сравнению с ним разрушение Рима вандалами показалось бы мирной игрой детей в песочнице. Попасть почти за тридцать лет тому вперед и неизвестно куда; все эти непонятные мундиры, палаты; знакомые до зубной боли аббревиатуры, которые на самом деле означают черт знает что; лунные зайцы и покорители змиев и прочей нечисти... Тут у любого здравомыслящего мужика голова потребует съехать набекрень. Либо, по устроенности загадочной русской души, потребует женской ласки и водки. Ни того, ни другого, у меня пока не было. Не считать же эту обаятельную, но пока еще чужую мне девушку, даром небес? Хотя...Почему бы и нет?

Вероятно, Наталия что-то почувствовала, поскольку она пытливо вперила в меня свой взор - признаюсь честно, в таких глазах и утонуть не побоишься, - полуобняла меня и спросила:

-А как там, у вас все было? Или есть? Черт, даже не знаю, как и сформулировать свой вопрос правильно. Может, меня нет, и я тебе только снюсь? Или ты мне снишься?

-Что-то мне просыпаться расхотелось, - попытался пошутить я. -Хочу побольше поспать, если ты не против.

-Может, и не против. Вот что, времени у нас почти нет, у меня еще работы полно. Тебе скоро принесут одежду и прочие вещи, так что, смело иди домой. А я посмотрю твой адрес в карточке и приеду к тебе сразу же после работы. Идёт?

-Идет. Только одна просьба на сегодня. Найди Серого. Друга моего, мы с ним вместе сюда свалились. Сможешь? Судя по словам что этих, что вчерашнего, он должен быть здесь.

-Друга твоего? Да нет ничего легче. Только не сейчас. Чуть позже сделаю. А ты домой, и ни шагу за дверь. А завтра я у тебя.

И предупреждая мой логичный вопрос, сказала, что к Серёге я при всем желании не попаду, так как между нашими палатами пасутся с десяток агентов всевозможных контор. И стоит мне сделать хотя бы шаг, не важно куда, как за мной отправится ровно такое же число других агентов, которые сейчас дежурят в холле первого этажа. А может, и увезут куда-нибудь, поскольку любой неизвестный таит в себе опасность для государства. Вероятно, на моей роже показалось раздражение, смешанное с предвкушением, или что-то этакое, поскольку она сделала дразнящую гримасу и покачала пальчиком.

-А вот на это и не надейся. Тоже мне, размечтался. - и с этими словами упорхнула за дверь.

А я остался со своим мыслями наедине. Не смотря на то, что я встретил настоящего человека, с которым мне никогда не хотелось бы расставаться, я чувствовал внутри себя какую-то занозу. Словно что-то было не так. Была во всем происходящем какая-то игра, кто-то, неведомый мне, раздал карты, причем себе взял все козыри, а меня оставил с одной мелочью, и при этом потребовал удвоить ставки. Я даже не знал, насколько близок я был к истине в тот момент. И, как потом оказалось, Серый пришел к аналогичному выводу тоже.

Глава четвертая. Слуга царю, отец солдатам

Май всегда прекрасен, особенно, если погода так и шепчет теплым ласковым ветерком: займи и выпей. Конечно же, если вы не потеряли вкуса к хорошему вкусному холодному пиву. А пиво, да в хорошую погоду - одно наслаждение. Чуть горьковатый вкус хмеля и солода вызывает непреодолимое желание свершить что-нибудь этакое. Но для Андрея сегодня ветерок совсем не существовал. Как не существовал и май месяц. Он шёл домой (который мог оказаться совсем не ЕГО домом) почти на автомате, даже не глядя по сторонам. На удивление, город, не смотря на некоторые перемены, был, тем не менее, знакомым. Во всяком случае, планировка улиц родного района осталась неизменной. Или, лучше сказать, остались неизменными направления. А человек, родившийся в России, ибо, как ее не называй: Российская империя, Советский Союз, или как-то иначе - всегда будет мыслить неизбежной категорией - в России, благодаря дуракам, строящим дороги, не осталось никаких дорог, а есть одни направления. А они существовали и в допотопные времена, и останутся после нас, даже если исчезнут дороги и все, с ними связанное. Впрочем, как иногда кажется автору, дураки тоже останутся.

Андрея не оставляло ощущение того, что все это ему лишь только снится. Мучительно хотелось проснуться, в голове до сих пор колыхалась идиотская смесь из аббревиатур, тупо-самодовольных всезнающих лиц и многозначительных ухмылок. Оглядываясь, время от времени, он видел за собой стайку разношерстно одетых, но при этом удивительно похожих друг на друга спутников. Все они делали вид, что идут по своим делам, но мало-мальски понимающий человек в момент вычислил бы в них агентов-неудачников, играющих в Джеймса Бонда, Человека-паука и Супермена одновременно. Хотелось как-то поиздеваться над ними, но идущая за ним бондиана выглядела настолько нелепо, что желание пропало напрочь. Да и не настолько низко он пал, чтобы издеваться над больными людьми. А в том, что идущие за ним больны, Андрей был уверен на все сто процентов. Ну скажите на милость - какая радость или необходимость тащиться за человеком, у которого ни гроша в кармане, ни на грамма власти?

Зрелище было настолько унылым и душераздирающим, что Андрей даже сплюнул от досады. Причем, краем глаза он заметил, что вся Бондиана одновременно вытащила блокноты и что-то там отметила. Затем, так же одновременно, блокноты исчезли в правых карманах плащей. "Однако", усмехнулся Андрей, "весело тут. Ясно одно - скучно не будет." Еще раз взвесив "за" и "против" насчет поиздеваться над доморощенными агентами спецслужб, Андрей сделал выбор в пользу гуманности, но в большей мере, победило осознание того, что сии создания просто-напросто не поймут, что над ними шутки шутить соизволили. И шутить над ними, это все равно что пытаться рассказывать анекдоты кофемолке.

Как бы то ни было, всё имеет свойство когда-нибудь заканчиваться. Так вышло и с передвижением от двадцатой больницы до собственного дома. И только подойдя к подъезду, Андрей сообразил, что у него нет ключей. Вообще-то, в кармане куртки лежала связка ключей от его собственной квартиры, оставшейся в ТОМ времени и пространстве, но вопрос заключался в том, подойдут ли ключи от его квартиры, к замку квартиры этого времени. "Вот вам и квадратура круга," подумал Андрей и машинально вытащил ключи из кармана. Бондиана немедленно отметила это событие в блокнотах. Так и подмывало показать им язык, но неизвестно, чем это могло бы кончиться. К тому же, показать язык, было бы слишком просто и банально. Хотелось сотворить фокус поизысканнее. Но думать об этом совершенно не хотелось. Но опять же, существовала опасность того, что умственные усилия Андрея могли бы нанести непоправимый ущерб мозгам (если допустить, конечно, что они у них есть) доморощенных холмсов. К тому же, перед ним были проблемы более серьезные, чем эти топтуны.

Решившись окончательно, Андрей открыл дверь подъезда и поднялся на пятый этаж. Вот и она, дверь его квартиры. И только тут он задумался над тем, куда мог деваться настоящий хозяин квартиры, настоящий Андрей из этого мира. Но поскольку ничего путного из мыслей не приходило, то он мысленно сплюнул и вставил ключ. К его удивлению, ключ легко повернулся, замок привычно щелкнул, и дверь гостеприимно распахнулась, приглашая войти. Сбитый с толку, Андрей зашел внутрь и огляделся. По большомусчету, обстановка квартиры напоминала ему его собственную, разве что дизайн некоторых вещей был более, так сказать, современным. Пройдя по квартире, Андрей положительно оценил вкус предыдущего хозяина. Не было никаких излишеств, а всё, что было в наличии, нисколько не вызывало чувства отторжения. Правда, были некоторые устройства, назначение которых было совершенно непонятно. Вот, например, в большой комнате под столом довольно странной конструкции, стоял некий ящик, соединенный кабелями с довольно странным телевизором, весьма плоским на вид. А на столешнице виднелась пластмассовая панель с кнопками, на которых были нанесены буквы и цифры. Причем, все это было абсолютно точно, как на пишущей машинке, которой Андрей и Сергей пользовались в институте. Андрей с удовлетворением похвалил прежнего хозяина квартиры за хороший вкус, и решил поближе познакомиться с творением технической мысли данного человечества.

-Ну и ну, - произнес Андрей, разглядывая странный агрегат. Впрочем, никакого пиетета он не чувствовал, ибо руководствовался весьма мудрым принципом - ежели один человек построил, то другой завсегда разобрать сможет. Внимательно рассмотрев аппарат, он увидел на передней части прибора кнопку. "Включим", решил Андрей и нажал. Тотчас же ящик зажужжал, что-то пробормотал, и раздалось ровное гудение. На экране телевизора замелькали буквы и цифры, и через несколько секунд на экране появилось изображение какого-то города. Но что делать дальше, Андрей просто не представлял, потому оставил аппарат на некоторое время в покое, ничтоже сумняшеся выдернув вилку из розетки, и отправился еще раз изучать родные пенаты и все что в них находилось. К некоторому разочарованию, больше ничего загадочного не нашлось. Зато в холодильнике нашлась бутылка коньяку. А к ним маслины и кусок сыра.

Немного подумав, Андрей отметил, что с учетом недавнего нахождения в данной квартире неких квартирантов, обстановка выглядела сущей пасторалью. Уж больно не похоже было, что еще день назад тут резвились неизвестные ему люди. Хотя, была вероятность того, что загадочные люди были на самом деле агентами некоей службы, которой был дан строжайший приказ ни к чему не прикасаться. Была еще версия о неких инопланетянах, но её Андрей отверг сразу же. Учитывая то, что в данный момент не имелось никаких исходных данных, Андрей решил вернуться к более приятным вещам: коньяку и закуске. Благо, эти вещи никак не могли вызвать подозрения.

-Ну что ж, выпьем за благополучное прибытие, - сказал себе Андрей и щедро набулькал в бокал живительной влаги. Но не успел он поднести бокал ко рту, как в дверь решительно позвонили, и одновременно постучали. Даже, я бы сказал, забарабанили. Странно, но стук совершенно не похож был на нечто угрожающее и Андрей не почувствовал ничего, кроме легкого недовольства. Представьте сами: коньяк, сыр и маслины, и вдруг некто стучится к вам: "открывай, мол, меня только тут и не хватает."

-Нашли время, не дают человеку расслабиться на законных основаниях. – проворчал он и выругался, но не очень сильно, так, порядку для.

Тем не менее, он поставил бокал на стол и пошёл открывать дверь. Едва он её раскрыл, как в комнату вихрем ворвалась лихая троица, состоявшая из двух прилично одетых мужчин, и неприлично раскрашенной блондинки. Впрочем, если внимательно присмотреться, то и блондинистость была крашеной, а не естественной. При этом, вся тройка была неуловимо похожа друг на друга, словно близнецы. Чудеса этого мира начали становиться еще чудесатее, и Андрей с нескрываемым восхищением уставился на блондинку. Та восприняла это как должное и, жеманясь и кокетничая, произнесла приторно-сладким голосм:

-Уважаемый Андрей! Наш лучший, наш самый избираемо-назначаемый губернатор уже прослышал о чудесном прибытии путешественника из дальних миров и безумно мечтает с вами познакомиться. Не соблаговолите ли львы, то есть, не обалдеете ли вы, ой! совсем сбилась, мама моя дорогая! Кароче, поехали с нами, вас там Сам Самыч ждет, не дождется. Отказ не принимается ни в коем виде, сам понимаешь.

Мужчины согласно закивали в такт, подобно китайским болванчикам.

-Он просит, - продолжила тараторить блондинистая деваха, -незамедлительно прибыть к нему, дабы в обстановке радушного гостеприимства обсудить все преимущества и выгоды, которые возникают из столь неожиданного стечения обстоятельств. Как предводитель местного отделения партии "За всеобщее социальное неравенство", он готов принять все подобающие меры предосторожности и воздать почести согласно табели о рангах, не чинясь статусом и стратификацией субъективных коллизий, доминирующих в нашем богоспасаемом обществе.

Всё это она отбарабанила так, как отвечает прилежный ученик, твердо вызубривший диалог Гамлета. Судя по всему, она даже не задумывалась, что и как она говорит, что напомнило Андрею известного персонажа из сказок Салтыкова-Щедрина с органчиком в голове. И данное открытие его нисколько не расстроило. Наоборот, даже дало некоторую надежду на то, что в этом мире у них есть надежда выкарабкаться. “Они нонеча против нас будут, словно плотник супротив столяра,” с некоторой гордость подумал Андрей про себя, но, ясное дело, делиться этим открытием с не знакомой ему публикой, не стал. Баловать подобными признаниями припершуюся деревенщину, да ещё обломавшую ему такой коньяк, это, милостивые государи, было бы весьма неприлично, и порядочные люди этого бы никогда не поняли.

"Как лихо отбарабанила, словно магнитофон. Нет, даже лучше, это вам не знаменитый органчик из города Глупова, это уже полный европейский лоск, господа!" мысленно восхитился Андрей, и, не теряя времени, разлетелся перед ней со всей мыслимой галантерейностью.

-Миледи, фрау, мисс! Кто же может устоять перед таким лестным предложением, особенно, если оно высказано и передано такими формами, перед которыми просто невозможно устоять! Непременно надо поведать сего достойного мужа. С вами, сеньорита, хоть на край света. Так, вперед же, летим на крыльях! Непременно и неукоснительно! Все наверх, потом вперед и обратно вниз! Семимильными шагами увеличим задний ход прогресса в отдельно взятой черепной коробке!

Девица зарделась в приятном смущении. Явно, такое обращение не было учтено при программировании, и потому, когда Андрей прибавил в улыбку обаяния, то она продолжила рдеть и смущаться. Причем, цвет ее щек стал зашкаливать все мыслимые пределы, и Андрей стал всерьез опасаться, как бы она не подпалила чего-нибудь. Поэтому, решив взять ситуацию под контроль, Андрей склонился перед девицей в почтительном поклоне (по крайней мере, он надеялся, что поклон был именно таким) и, как положено истинному кабальеро, поцеловал ей ручку. Температура начала спадать. За противопожарную обстановку можно было уже не опасаться.

-Я полагаю, с точки зрения научного компромисса консенсуальных идей, мы достигли полной волатильности наших коллизий, - предположил Андрей, нагло и весело глядя ей в глаза.

Девица снова зарделась, но теперь все же в разумных пределах. Андрей стал успокаиваться.

-Ну что, карета подана? - пошутил Андрей. -Можем отправляться в путь, или же, для посещения существует запланированная определенная дата? Хотелось бы не сейчас, ибо у меня, как видите, даже смокинга нет, не говоря уже о фраке, цилиндре и перчатках. Не могу же я прямо в этом, что на мне? Этикет, это дело сурьезное.

-Увы, - на полном серьезе ответила девица. -Карета нынче в ремонте, ось полетела, а кузнеца хорошего днём с огнём не найдёшь. Так что, поедем по-скромному, в лимузине. А поскольку визит неофициальный, то ни смокинг, ни фрак не понадобятся. Наш губернатор изволит быть весьма демократичным, как вы знаете. А если не знаете, то непременно узнаете. И полюбите его всем сердцем, как любим его мы. Непременно-с.

"Высоко взлетел орёлик, как бы не пришлось разбиться при падении", подумал о себе Андрей. Но делиться этим соображением тоже не стал. Обойдутся, сами догадаются, а ежели нет, то мы ни в чём не виноваты, вы первые начали. И совершенно спокойно последовал за троицей. Спускаясь на лифте он беззастенчиво и недвусмысленно смотрел на искусственную блондинку, та отвечала ему тем же. К счастью, или несчастью, но лифт ехал совсем недолго. Его до сих пор не оставляло ощущение того, что все это ему лишь только снится. Тем не менее, люди вокруг него были совершенно настоящими. Равно как и роскошный огромный лимузин, стоявший напротив подъезда. Лощеный субъект в смокинге, едва завидев Андрея, ловко метнулся к задней двери и открыл ее, приглашая садиться. При этом спина его была настолько полна почтительного угодничества, что Андрей едва не расхохотался. Похоже, поклоны и гибкая спина здесь являются непременными атрибутами. Андрей решил, что это обстоятельство надо непременно учесть, дабы при случае знать, как себя вести.

Он уже собирался сесть в лимузин, как вдруг увидел Наталию, стоявшую в стороне, со слегка удивленным видом. Андрей сделал было к ней шаг, но та быстро подняла пальчик к губам и покачала головой. Андрей сделал вид, что он просто споткнулся, незаметно уронил ключи, и быстро сел в машину. Краем глаза он заметил, что Наталия увидела упавшую связку, понимающе кивнула головой. По крайней мере, насчет неё он может быть спокойным.

Не сказать, чтоб внутренняя отделка машины сильно его поразила - видали мы в кино машины и покруче! - но все же головой покачал и даже присвистнул.

-Что, хороша машина? - раздался звучный голос.

Андрей посмотрел в сторону и увидел прилично одетого субъекта. Несмотря на лощеный вид, сей индивидуум не производил впечатления местного вершителя судеб. Скорее, чем-то смахивал на Кису Воробьянинова, но только молодого. А значит, неизвестным ему губернатором он быть никак не мог. Кто-то из персонала, на вроде секретаря. Для первой информации сгодится и он. Как говорил персонаж одного известного советского фильма, будем ковать железо, не отходя от кассы..

-Хороша, - признал Андрей, и, в свою очередь, спросил:

-Куда ехать изволим?

-В малую резиденцию. Большая находится на реставрации, а потому на данном историческом отрезке Борис Эдуардыч изволит разделять все тяготы жизни с народом. Да-с, именно так. С народом-с.

-О да! - воскликнул Андрей в порыве искренней фальшивости. -Иначе откуда может взяться столь высокая и глубокая любовь народа? Только в полном единении с ним, родимым, и может возникнуть естественная и неразрывная связь власти с народом. На этом стояла и будет стоять русская земля.

-Вы тоже это заметили? - расплылся польщенный субъект.

-А то как же! - согласился Андрей. -В наше время просто так на кормление не поставят. Тот, который наверху, самый мудрый, он ошибки не сделает. Или вы думаете иначе?

-О да, о да! Только при попустительстве и милостивом отношении сверху возможно достичь всего, чем обладает мой господин,- закивал головой Киса и растроганно произнес:

-Скажу вам по секрету, что Сам решил нашего кормильца на очередное повышение отправить. Неисповедимы пути правителя нашего.

-А сам, ммм, господин губернатор, он как, крепко стоит на земле?

-Шутить изволите? – возмутился в припадке искреннего раболепия Киса. –Да тут всё только по его приказам делается. И никто ему не указ. Только с самых верхов, со столицы, значится, а так нет, никто и пукнуть не посмеет без приказа благодетеля нашего.

-А сам он как, в обхождении? Не спустит ли с лестницы, ежели рылом не выйду?

-Это они могут, но тут ведь, сударь, от вас все зависит. Сумеете показать товар лицом – добро пожаловать в хазу, ой, то есть, в славную компанию. И скажу вам по секрету – случись какой шухер – от любой делюги отмажет.

-Да не может быть?!

-Век свободы не видать! – ответил Киса, и елейным голосом добавил:

-Еще ни одна стрелка не прошла без того, чтобы отец наш родной в блуду попал при таких делах.

Андрей ничего не ответил, только прикрыл глаза и сделал вид, что задремал. На данный момент информации хватало, чтобы понять, как себя вести. Ну, хотя бы в теории, ведь, как известно, никогда не знаешь, как теория станет работать на практике. Поездка длилась недолго. Буквально через десять-пятнадцать минут Киса потряс его за плечо и прошептал:

-Приехали-с. Извольте выходить.

А вот тут Андрея ждал настоящий сюрприз. Конечно, он смотрел не раз фильм "Унесенные ветром" и ему подобные, а потому имел кой-какие представления о барских усадьбах. Но стоявший перед ним особняк поразил его. Выстроенный в плантаторском стиле, он, при этом, имел пять этажей. Сбоку здания был виден въезд на подземную парковку. Крыльцо имело не менее пятнадцати-двадцати ступеней, и от того второй этаж казался первым. Перед крыльцом была расстелена красная дорожка, по краям которой стояли рослые, кровь с молоком, люди, одетые в казачью форму, с одной стороны, а с другой, наряженные в мундиры времен Отечественной войны Двенадцатого года и стрелецкие кафтаны. Сам же двор, площадью не менее тысячи квадратных метров, был полон челяди. Там и тут виднелись крестьянские поддевки, бабы в кокошниках, мелькали деловые сюртуки, вицмундиры и прочие атрибуты давно ушедшей эпохи.

-Это и есть малая резиденция? - слегка ошарашенно спросил Андрей.

-Она самая и есть. Малая-с. Означенная в реестре под нумером осьмнадцать, - ответил Киса и сделал приглашающий жест рукой. Но Андрей и сам уже понял, что затягивать стояние на одном месте весьма бессмысленно и решительно зашагал по дорожке. Стоявшие по бокам ряженые (ну а как их изволите называть, милостивые государи и государыни?) мгновенно взяли на караул. Но Андрей уже взял себя в руки и прошел мимо них так, словно бы участвовал в подобных церемониях с малых лет. Он очень надеялся, что никто не заметил, насколько неуверенно он себя чувствовал.

А на самом верху крыльца уже стоял откормленный дядя, с рожей чиновника, трущего кресло своей задницей уже не первый десяток лет. На его лице была написана столь умильная и благожелательная улыбка, что Андрей мигом смекнул, что доверять такому субъекту, все равно, что поставить голодную деревенскую шавку охранять миску с мясом. Так что, подумал Андрей, ухо с этим субъектом следует держать востро. А потому, Андрей тут же нарисовал на своем лице столь же умильную физиономию, только с оттенком восхищения и подобострастия. Дядя протянул ему навстречу руку и солидным баском уважающего себя человека поприветствовал.

-Ррад, очччень ррррад! - заурчал он, налегая на звук "р", и энергично затряс руку Андрея в своей длани.

-А уж мы-то как рады, ваша светлость, - в тон дяде ответил Андрей.

-Но-но, - шутливо потряс пальцем дядя. -До светлости нам еще далеко. Мы всего-навсего лишь его высокопревосходительство. Но надежды есть. Верно, я говорю?

Последняя фраза уже была направлена явно не Андрею.

-Верно, батюшка, верно, кормилец ты наш, - вразнобой, но внятно откликнулась челядь. Дядя удовлетворенно хмыкнул и сделал приглашающий жест зайти в особняк.

-Только после вас, ваше высокопревосходительство. Вы хозяиен, вам и первому идти.

-Не будем чиниться. Зовите меня Борис Эдуардович, можно просто Эдуардыч. Для лучших друзей я всегда запросто. Мы ведь друзья? - и не ожидая ответа двинулся внутрь особняка.

-Разумеется, ваше прев.... то есть Борис Эдуардыч.

-Вот видите, батенька, как все легко и просто. А то некоторые говорят, мол, мы с народом не на том языке говорим. Далеки, панимашь, мы от народа. А мы вот какие, все простые, словно резинки от труселей. И народ вот он, рядом. Настоящая пастораль. Полное единение.

"Ну и шельма, ну и прохиндей", мысленно восхитился им Андрей. Тем временем, они прошли длинный, не менее 40 метров коридор, и зашли в огромную столовую. Хотя, столовой комнатой это даже назвать было нельзя. Как минимум, в этом огромном банкетном зале, можно было свободно разместить за столами не менее трех сотен гостей, и еще осталось бы место для танцев.

"Если это малая резиденция, да под номером восемнадцать, то что же собой представляют остальные семнадцать и главное, на что же похожа большая?" подумал Андрей. Но задерживаться на этой мысли не стал, ибо Эдуардыч что-то говорил ему в ухо.

-Так что, мы все к вашим услугам. Если что - обращайтесь без всякого стеснения, на то мы и слуги народа, не спим, не доедаем, не допиваем, все о благе народном печемся, о России с утра раннего до поздней ноченьки думаем.

-Я бы и рад, дак вот ко мне всякие гости приходят, Абвер там, и прочие. Жить мешают. - мгновенно пожаловался Андрей, вспомнивший недавний разговор с Кисой, и решивший проверить, насколько верно он оценил его слова..

-Ну, батенька, это всё мелочи. Я щас брякну в департамент особых людей, они живо их отучат шляться туда, куда не следует. Все хвосты им мигом прищемят. Яволь?

-Натюрлих! - воскликнул Андрей и даже чуть не расцеловал этого милого человека. Но, памятуя о том, куда он попал, и уж имея некоторое представление о жизни в этом мире, сдержался. Эдуардыч был ещё та шельма, и неизвестно, что он потребует за оказанную услугу. Андрей нутром чувствовал, что все внешне безобидные подарки, на самом деле могли стать повидлом с секундными стрелками: вроде бы съедобно, но ложку проглотишь и всё горло исцарапаешь. Но говорить об этом он, естественно, не стал. И отметил про себя, что он слишком часто стал себя сдерживать с высказыванием мыслей вслух. Не хорошо это, очень не хорошо!

-Прошу садиться, отобедаем, чем Бог послал. - тем временем продолжал изливаться гостеприимством Эдуардыч. -Но прошу извинить, поскольку пост у нас во дворе, то сегодняшний обед будет согласно самой что ни есть строгой диете. Но, надеюсь, голодными мы не останемся.

Судя по сервировке и разложенным блюдам, понятие поста у Эдуардыча и его подобных, было весьма своеобразным. Ожидавший увидеть постную кашку, да пару огурчиков, Андрей был слегка ошарашен, узрев на столе сиявшие радужным светом различные вина и наливки, янтарную семгу и радужную форель, которые своей натуральностью и свежестью радовали глаз, соседствуя с различными разносолами, в виде огурчиков, грибочков, помидорчиков. Повсюду были расставлены вазочки с маслинами, фруктами, соусами и ещё Бог знает с чем. А в самом центре стояло роскошное блюдо, на котором красовался осётр. "Не хватает только ананасов с рябчиками," подумал Андрей, и мысленно ухмыльнулся.

-Это, значит, всё постное?

-Ну разумеется. Бог весьма милостив к нам, слугам народным, позволяя нам сделать перекус-другой, в череде неотложных дел. Ибо, всё в трудах многотрудных трудимся, не жалея ни сил, ни времени.

Андрей не стал более спрашивать, а сел за стол, и придвинул к себе тарелку. Отчего бы и правда не подкрепиться, тем более, что неизвестно, когда ещё такой случай представится. А чиниться и заставлять себя ждать, было бы признаком дурного тона. А ведь так хочется, чтобы всё было комильфо, не правда ли?

-Чего изволите выбрать, милостивый государь? - раздался за спиной голос. Андрей обернулся и увидел самого настоящего мажордома. Честно говоря, никогда в своей жизни Андрей не видел живого мажордома. Но если у Эдуардыча должен быть мажордом, то и выглядеть он должен был только так. Вот только Андрей не помнил, каковы были обязанности мажордома, и должен ли он прислуживать за столом. А если должен, то как следует себя с ним вести. Но такие тонкости уже не имели никакого значения, и потому с выражением видавшего виды человека, он произнес:

-Красного вина. Полусухого. И белого. Тоже полусухого. Полагаюсь на ваш вкус, любезный. – и мысленно восхитился своей находчивостью.

-Слушаюсь. - и почти сразу же у правой руки Андрея нарисовались два бокала.

-За что выпьем? - поинтересовался Андрей. -За гостеприимство и хозяина этого дома?

-Успеется, - отмахнулся Эдуардыч.

-Давайте-ка лучше выпьем за успех будущего предприятия.

-Будет ли мне позволено узнать, в чем сие предприятие состоять изволит? -А как же, как же! Вы, сударь мой, и есть главное лицо этого предприятия.

Час от часу не легче! Одни обещают сроков понавесить, другие душу выворачивают, а теперь, - вот вам нате, хрен в томате! – извольте быть главным лицом некого предприятия. Поистине, дивные чудеса творишь ты, Господи, на святой Руси! Ну да ладно, посмотрим, что дальше будет, авось, не пропадем.

-Видите ли, уважаемый... эээ... Андрей, в наше трудное время развелось столько прощелыг, что просто кошмар. Кошмар и ужас. Продыху не дают, а иные с три короба наврут, а толку ноль. Талант нужен, талант! А где его взять? Иные перевелись, иные спились – как известно, кто не пьёт на святой Руси? – а остальных в Москву унесло.

-И? –

-Что значит и? Вот вам, батенька, и все карты в руки. Всех прощелыг схватить за шкирку, разоблачить, и затем, с чистой совестью, сообщить об этом куда следует. Но и это только полдела.

-Однако, задачку вы задали сударь. Как же я их хватать-то буду? Я ведь не жандарм. Опять же, сообщать о ком и куда? И что значит полдела? Ей-богу, пока не могу вникнуть в суть вашего, несомненно, достойного истории предприятия. Но все силы готов приложить, дабы милостью вашей…

-Жандармы с полицаями у нас для такого святого дела завсегда найдутся. Так что этим заморачиваться особо и не придётся. Не в этом главное дело. Если не врут Абверовцы, то вы, что ни на есть, самый настоящий писатель? Я не ошибся?

-В некотором роде, да, - поскромничал вслух Андрей, а мысленно послал всех к чёрту. Какой из него может быть писатель, ежели из всех писаний у него лучше всего получались только отчёты по опытам. Но, назвался груздём, полезай в кузов. И потому, Андрей не стал разочаровывать столь милого человека в его заблуждениях. Да и вообще, кто сказал, что ему придётся трудиться на литературной ниве? Во всяком случае, Андрей предполагал смыться при первой же удачной возможности и забивать себе голову трудностями писательских будней он не стал.

-Да ладно вам. Я уже всё знаю. Абверовцы мне настрочили огромаднейшую бумагу, в которой особо, обратите внимание: особо! - подчеркнули ваш литературный дар. А это большая редкость в наши дни.

Андрей почувствовал легкую дурноту и раздражение. Ну откуда, скажите на милость, это идиотский Абвер решил, что он является писателем? Сколько он себя помнил, писать в школе сочинения было для него адской мукой. А тут, вот вам сюрприз в оберточке, извольте быть писателем. Нашли нового Достоевского. Но отказываться от столь лестного предложения Андрей не стал. Не в том он был положении, чтобы от чего-то отказываться. Тем более, что предложение было столь похоже на приказ, что любое неповиновение могло мгновенно привести к смене монаршего настроения. Потому, решил Андрей, для виду согласимся, а там видно будет. Смыться он всегда успеет, не в первый раз. Сделаем вид, что согласны, а там.... Ну а там видно будет.

-Рад стараться, ваше превосходительство! - гаркнул он и вскочил по стойке "смирно" -Завсегда готовы! Хоть сейчас можем приняться выбрасывать бумеранги, круглое таскать, квадратное катать! Мы к этаким делам привычны, в литературных неграх с детских лет бегаем, на нас только и может быть вся надёжа. Сделаем все в лучшем виде. Толстой и Достоевский отдыхают. Нас еще запижут на золотых скрижалях расейской литературщины!

-Вольно! Садитесь! За работу вы всегда еще усеете приняться. Хотя, с другой стороны, дело не терпит отлагательств и приниматься за него надо немедленно, ибо, как говорит наша пословица: не следует тянуть резину в долгий ящик. Наши щелкоперы мечтного розлива только оды слагать умеют, а на кой они мне сдались? Надоели уже. А как путное написать, чтоб с душком, да с перцем, на это у них силёнок не хватает. А ты как думаешь, смогёшь? Осилишь?

-Да раз плюнуть! Знать бы только, какие горы свернуть, какие реки вспять повернуть!

Лицо Эдуардыча расплылось в довольной усмешке.

-Ну вот и договорились. Харрроший вы народ, писаки-бумагомараки.

-Тем живём, ваше степенство. А иначе низзя. - отвтил Андрей, внутренне трясясь от хохота.

-Далеко пойдёшь, друг мой, есть в тебе нечто этакое, - тут Эдуардыч щёлкнул пальцами и попытался сделать умное лицо. Андрей вмешиваться в процесс умствования не стал, понимая, что Эдуардычу до слёз хочется родить умную мысль, отлить, так сказать, её в граните, на века, для потомства. И встревать в такие процессы не рекомендуется. Даже с самыми благими намерениями. Ведь мы-то с вами знаем, куда ведут вышеупомянутые намерения. Пауза обещала быть довольно долгой, если бы Эдуардыч не махнул рукой и не сказал:

-Ну, в общем, вы меня понимаете.

-Естественно, - поддакнул Андрей, которому, по правде говоря, уж очень хотелось ввинтить фразу похлеще да позабористее, но в данной ситуации это было бы против всех правил этикета. Всё равно, что ханыге зайти на светский приём и громко высморкаться в платье устроительницы банкета. Да еще пожаловаться на чересчур накрахмаленную ткань.

-Ну-с, а тогда с моей божьей помощью, приступайте, благословясь.

И с этими словами Эдуардыч отодвинул от себя тарелку, и встал, давая понять, что обед закончен. Андрей решил, что и аудиенция тоже, но Эдуардыч сделал ему знак следовать за ним. Выйдя из комнаты, они прошли еще по одному коридору и вышли на веранду. Усевшись на один из стульев, Эдуардыч достал из кармана пиджака сигару и неспешно её раскурил.

-Не желаете?- предложил он Андрею.

-Премного вами благодарен, но, увы, бросил. Еще много лет назад бросил.

-Похвально, похвально, молодой человек. Но пить-то пьёте?

-А кто не пьёт? - пожал плечами Андрей. -В нашем Отечестве, не пьют разве что телеграфные столбы, да и то потому, что у них чашечки донышками вверх. И вообще, ежели человек не курит и не пьет, то невольно закрадывается мысль - а не сволочь ли он?

Эдуардыч расхохотался.

-Это хорошо, не доверяю тем, кто не пьёт, не курит, да ещё и мало ест. Явная сволочь, если не сказать хуже. А как насчёт девочек? Пошалим, а? - и шутливо ткнул Андрея пальцем в бок.

-С превеликим удовольствием, мон ами. Но, сначала дело. А потом, всё что ваша душа прикажет. Как говорится: сделал дело - гуляй смело.

-А ты, оказывается, ещё тот плут! Ну ладно, замётано. Ну а сейчас к делу. Чтобы понять лучше, что от тебя требуется, тебе архи необходимо узнать одну поучительную историю. От нее тебе и придется танцевать.

Тут Эдуардыч не спеша затянулся, выдохнул густой клуб дыма и многозначительным тоном начал:

-Итак, мой предшественник, Иван Михалыч, вполне заслуженно пользовался среди своих коллег уважением и, не побоюсь красного словца, здоровой завистью, которой можно завидовать человеку, своими руками сотворившему себе родному, дорогому и любимому, полновесное человеческое счастье. Но...

Глава пятая. Олигархи местного розлива.

А в это время Сергей, чертыхаясь и кляня всё на свете, спускался по веревке со второго этажа. Надоели ему всё и все к чёртовой матери, захотелось домой, к Наташке поближе. А тут сплошные непонятки, аббревиатуры насквозь известные, но расшифровывающиеся так, что за неправильное употребление того и глядишь, угодишь в места не столь отдаленные. Или наоборот, настолько отдаленные, в которых никакой Макар телят не гонял. Потому, выбрав удобный момент, когда вся больница погрузилась в ночную тьму, он умело располосовал простынь на узкие ленты и соорудил неказистую на вид, но весьма прочную веревку. Он смог бы и лестницу соорудить, но на данном историческом отрезке он счёл таковое действо умничанием гнилого интеллигента.

-Помнят руки, помнят милые, - похвалил он сам себя, достигнув поверхности земли. После чего аккуратно потянул за один конец и верёвка соскользнула к его ногам. Не теряя времени, но и не спеша, Сергей смотал её и положил в карман: у доброго хозяина всё впрок. К тому же, оставлять возможные подсказки своим гипотетическим преследователям он не собирался. А потому, ещё до спуска, он ликвидировал наволочку и пододеяльник. Баловать кого-либо подобными подарками судьбы он не имел привычки с детства.

-Как же вы все меня достали, - бормотал он сквозь зубы, продираясь через колючий кустарник, росший вокруг больничного корпуса и больше напоминавший пресловутые спирали Бруно, нежели мирное растение. Хорошо ещё, что кустарник был не очень заросший и в ширину не более двух метров. Но колючек и царапин хватило, чтобы настроение испортить. А испорченное настроение как раз то, что совершенно неприемлемо в такой ситуации. И тут было только два пути - либо напиться, либо найти подходящую жертву и поглумиться вволю. И ради Бога, не подумайте ничего плохого, с маньячеством сие глумление не имеет ничего общего, если вы ещё не поняли наших героев. Благородные идальго таких привычек не имеют. -ГПУ, Абвер, что там у вас еще в запасе есть? - продолжал ворчать Сергей. -Может, ещё и господа славный сенат? Значит, решили поиграть с нами? Ну-ну, это мы еще будем посмотреть. Как говорит мой заклятый друг: это вы нас ещё пьяными не видели. А посмотреть придется, ибо мы не позволим кому не попадя. Мы с Андрюхой...

И тут же резко остановился. "Андрей! Он должен быть где-то рядом. Рассуждая логично, он где-то тут, в больнице. И Наталия говорила то же самое. И если вывести несколько силлогизмов, то Андрей давно бы уже восседал у него в палате, как всегда умничая и время от времени поправляя очки. Но с другой стороны, где вы видели логику в наших действиях? Мы и логика! Ха-ха! И еще раз ха. Ищите лошар в другом месте, а мы пойдем другим путем." Раз заклятый друг до сих пор не нарисовался на горизонте событий, значит, он занят обоюдно полезным делом. Настроение резко стало подниматься, словно барометр, предвещающий хорошую погоду, и Сергей, тихонечко посвистывая, двинулся к дому. "Но к какому дому?", вдруг пришла ему в голову шальная мысль и тут же вторая мысль шепнула ему, что, поскольку Андрей пригласил его на новоселье, значит, они именно дома, в родном Свердловске. Тоже мне, бином Ньютона. Видали мы гномиков и покрупнее.

-Ну, хоть с этим полный порядок, - выдохнул Сергей и зашагал уверенно к выходу. Раз это Свердловск, то все должно быть именно так, как и в том городе, который они оставили позади себя, дабы, как говорилось в известном фильме, узреть лица потомков, живущих много лет тому вперед.

Мысль о том, что он находится в родном городе внесла бодрость в его мысли, но когда выйдя за ворота он увидел улицы родного Химмаша, он невольно умилился. "Ай да мы, молодцы, ухитрились не только пройти сквозь пространство и время, но и вынырнуть аккурат возле родного дома. Это вам, не мелочь по карманам тырить", с гордостью подумал Сергей и похлопал себя по карману. Курить хотелось так, что аж зубы сводило. Но где взять сигареты на ночь глядя? Это бы еще тот вопрос. Может, в родной квартире найдется? Если его копия не курит, то это будет совершенно нечестно и против правил.

Ноги сами несли его в быстром темпе к родному дому. Благо, ночное освещение было достаточным, чтобы не растянуться на ровном месте. Подходя к родному дому, Сергей невольно замедлил шаги. Мысли вернулись к тому самому разговору в пивной, когда он в шутку предположил, что здесь он встретит самого себя. Тогда эта мысль не казалась важной или проблемной, скорее наоборот, забавной. А вот сейчас сей вопрос встал во весь рост. Что он скажет самому себе, если другой Серёга откроет ему дверь? Что вообще произойдет в этом случае? Аннигиляция с последующим восстановлением в полных правах и обязанностях? Теперь это уже не казалось смешным. И как прикажете быть? А могло и случиться так, что данный Серёга просто переехал и теперь в "родной" квартире обитает некий тип, который даже выслушать его не захочет. И вот вам, нате, проблема не хуже Гамлетовских заморочек, типа, быть или не быть. Принцу хорошо было так рассуждать, имея неплохую крышу над головой, да камин в придачу, у которого он мог погреться.

Так ничего и не решив, Сергей сообразил, что он уже некоторое время он стоит возле красивого павильона с зеркальными стеклами. Внутри павильона были видны стеклянные витрины с различной выпечкой, бутылками и прочей съедобной мелочью. Сверху на полках стояли точно такие же бутылки и сигареты.

-Мать твою, до чего же курить охота, - чуть не прорычал Сергей и пошарил в карманах на предмет завалявшегося рубля, но вовремя сообразил, что за десятки лет все изменилось, и деньги тут наверняка уже другие. Хотя и своих рублей тоже не было. Весь его улов составил смятый абонемент на поездку в троллейбусе, да коробка спичек. Со злости Сергей отвесил хорошего пинка по рядом стоявшей урне. "Брынгггггг", обиженно заворчала та в ответ.

-Серый, ты чего это на урну кидаешься? - раздался за спиной знакомый голос. Сергей повернулся и увидел Женьку, давнего приятеля и одноклассника. Только сейчас он был намного старше. Оно и понятно - много лет тому вперед пролетело! Но отвлекаться на такие мелочи и нюансы он не стал, а заявил с ходу и прямо:

-Да вот, деньги забыл, а курить хочется. А она, падла, ухмыляется на меня. У-у, зараза, - снова замахнулся ногой, но передумал.

-Плюнь ты на неё. Сейчас вот Таньке скажу, он тебе пару пачек даст. А деньги потом занесёшь, лады? Не первый раз ведь.

-Лады! - обрадовался Сергей. В конце концов, дружба - великое дело. А уж как отдать денежку за сигареты, придумается. С этим у него не заржавеет. Как говаривал Наполеон, главное ввязаться в сражение, а там видно будет.

-Ну и заодно ключи забери, - продолжал Женька.

-Какие ключи?

-Вот те раз! Сам же мне отдал на хранение, сказал, что никому более доверить не можешь, а на ГПУ вообще надежды никакой, всю пропьют и разбазарят.

-Это они могут. Ты сам-то как?

-Ты когда уезжал, спрашивал меня то же самое. Я тогда думал, что полная задница. А сейчас думаю, что я тогда сильно погорячился. Сейчас стоянок нет, ресторан почти закрылся, "цыплята" и те на ладан дышат. В общем, накрылся мелкий бизнес медным тазом. Как и средний. Живут только те, кто...Ну ты и сам хорошо знаешь.

-Тяжело, - посочувствовал Сергей.

-Не то слово, - сказал Женька и витиевато выругался, охарактеризовав весьма витиевато и затейливо окружающую среду, налоговые органы, ГПУ, и еще неведомые Сергею организации, а также сложные сексуальные и семейные отношения между ними, не забыв при этом также упомянуть их предков и потомков, ежели таковые обнаружатся в обозримом будущем. Сергей даже позавидовал фантазии Женьки, поскольку такую фразу он слышал в первый раз, и вряд дли когда удастся услышать снова. Но просить повторить не стал, ибо такие шедевры раз родившись, больше не повторяются.

-Конкретно они тебя достали, Женя.

-Да, тебе на Севере небось получше было.

Ага! На Севере! Теперь можно было танцевать от этого. Во всяком случае, хуже уже точно не будет никому. Олени, ягель, мох, аборигены, панимашь, тут против таких слов нет никакого приёма. Ежели мы в ненецких чумах выжили, нас тут голыми руками не возьмешь. Но обдумать всё это надо наедине.

-Жень, я пойду. А то устал я. Сам понимаешь.

-Да ладно. Увидимся ещё. Скажи Таньке, чтоб тебе дала сигарет, а ключи я тебе сейчас отдам. Они у меня в бардачке лежат.

С этими словами Женька отошёл к стоящему недалеко джипу и открыл дверь. Серёга же зашёл в павильон и подошел к скучающей, приятной на вид, продавщице. Та сразу же оживилась: видать, в такое время сидеть одной было явно скучно, а Сергей явно был из разряда тех, с кем она была не прочь поточить лясы. Но Сергей времени на пустопорожние разговоры тратить не стал, а коротко, но уверенно сказал:

-Женя сказал записать на меня три пачки сигарет.

Хотя разговор был о двух пачках, Серёга здраво рассудил, что три пачки лучше, чем одна, да и запас, как известно, карман не тянет.

При этих словах продавщица уставилась в окно, высмотрела Женьку и сделала вопросительное лицо, одновременно указав рукой на Сергея. И получив в ответ утвердительный кивок, молча выложила перед ним три пачки сигарет. Почти не глядя Сергей положил их в карман и вышел, где взял у Женьки ключи, и, пожав ему руку, отправился к подъезду, страстно желая, чтобы ни одна живая душа не стояла возле дверей.

К счастью, у подъезда никого не было, и Сергей просто заскочил внутрь, и в несколько прыжков забежал на свой этаж. Там он перевёл дух, и снова засомневался. Чтобы развеять сомнения, он достал сигареты и закурил, с блаженством пуская дым в открытое окно коридора. Почему-то вспомнилось, как они с Андрюхой частенько курили тут, будучи ещё школьниками. "Весёлое было время", подумал Сергей и усмехнулся. Затягивать воспоминания, тем не менее, он не стал, а просто достал ключи и решительно провернул ключ в замке. Дверь распахнулась, и на него пахнуло легкой необжитостью квартиры, где, по крайней мере, месяца два никто не жил. Полоса везения продолжалась.

-Вот те раз, - присвистнул Сергей и включил свет. Его весьма порадовал тот факт, что здешний Сергей также любил комфорт, и вкусы у них во многом сходились. Разве что приходилось делать скидку на некоторые предметы времени нынешнего. Однако, сохранившиеся раритеты его родного времени также давали знать, что они одного роду-племени. Мысленно Сергей похвалил своего тёзку-копию.

Впрочем, умиляться и растекаться милой сердцу ностальгией он не стал, а приступил к деловому осмотру родных пенатов, на предмет наличия и отсутствия...хм, даже непонятно чего, но ревизия - дело святое. Ничего особенного выдающегося он не нашёл, а потому отправился на кухню, поскольку голодное брюхо отнюдь не самый лучший советчик. Заодно, он выкурил сигарету, поскольку, кухня к этому просто самое подходящее место. Затем сварганил лёгкий ужин из того, что Бог послал в холодильнике, а именно: банки тушёнки и обитавшей там же банки консервированного супа. Затем, отобедав и выкурив ещё одну сигарету, Сергей решил лечь спать, ибо, во-первых, утро вечера всегда мудренее, а во-вторых, делать было все равно нечего.

Утром, так никем и непотревоженный и выспавшийся, Сергей принял душ и уселся за стол, попивая весьма приличный кофе, который нашелся в в кухонном шкафу. Продуктовый запас он прикончил ещё вчера, следовательно, последовать завету Винни-Пуха о том, что утром самое главное вовремя подкрепиться, он не мог. Оставалось только хорошенько обдумать, что же делать дальше, что есть и пить, и вообще, как с этим счастьем бороться. Оставаться здесь больше было нельзя, это было ясно, как Божий день. Рано или поздно кто-то умный додумается до мысли, что он будет скрываться на своей собственной квартире. Неясно было, правда, что последует вслед за этим, но отчего-то благостных мыслей не было совсем. От слова совершенно не было.

Потому, сварганив себе еще одну кружку кофе, Сергей решил отправиться на рекогносциовку своего родного дома и его окрестностей. Мысленно Сергей усмехнулся, поскольку этот чудной мир уже стал считаться "его" миром. Но, тут ничего не поделаешь, попала собака в колесо, пищи, но беги. А если вдруг произойдёт нечто, то для вящего спокойствия весьма полезным будет знать, что и где и почему. Химмаш Химмашем, но кто их тут знает, декадентов, что тут могли понастроить за время вынужденного скитания в далях неизвестных? А полагаться на авось, не хотелось. Ибо, кто оповещен, тот вооружен. Вроде бы так говорили древние латиняне, а они, несмотря на почтенную древность, во многом знали толк.

Тщательно заперев за собой дверь, и мысленно размышляя, где мог сейчас обитать настоящий хозяин квартиры, Сергей из окна площадки проверил двор на наличие отсутствия нежелательных элементов, но, будучи по своей природе отнюдь не Шерлоком Холмсом, ничего не обнаружил. А потому, спокойно, не торопясь, спустился по лестнице и вышел на улицу. Погода радовала, буйная весенняя зелень приятно накрывала шатром двор, пели птицы, и ощущение нереальности всего происходящего накрыло его как волной. Совсем не верилось, что некоторое время назад он сидел с Андреем в прокуренном пивбаре, а за окном гуляли осенние ветры. Нет, все это решительно не укладывалось ни в какие схемы. "Бежать надо отседова," подумал Сергей и тут же спросил себя: "А как?" и тут же добавил: "куда и с кем?"

А действительно, как? Машина, закинувшая их сюда, была неведомо где, да еще не понятно, осталась ли она цела. Всё, что Сергей мог вспомнить, это нечто подобно взрыву, а потом тьма и пробуждение уже здесь. Да и если даже предположить, что машина осталась невредимой, что это давало? Ровным счётом ничего. поскольку они с Андреем сделали фатальную ошибку, не продумав механизм возвращения. А также, допуская, что машина совершенно цела, никто, кроме них, не сможет сразу разобраться в принципах её работы, не говоря уже о возможности отправить сюда спасательную экспедицию. будучи романтиками, они в своих расчётах наивно полагали, что во всех измерениях, Андреи с Сергеями обязательно должны соорудить подобные машины. Но если даже так? Как найти своё, родное? И кто их туда пропустит, в такой-то стране, где всё перевёрнуто с ног на голову. "Вот где собака порылась," подумал Сергей и сердито сплюнул. Оставалось одно - найти Андрея и уже вместе подумать, как валить с этой весьма неуютной Terra Incognita. Вдвоем они обязательно найдут выход, ещё ни разу не было такого, чтобы они, да не выпутались.

И повеселев, Сергей бодро зашагал к подъезду Андрея. Поднявшись на пятый этаж, он выдохнул и нажал звонок. Сначала была тишина, а потом послышались шаги, щёлкнул замок, и... Перед Сергеем показалась та самая медсестра из больницы.

-Привет, - насмешливо произнесла она.

-Привет, - машинально ответил Сергей и спросил:

-А ты как тут?

-Да вот, шла мимо, а меня пригласили на новоселье. Я и не нашла в себе сил отказать. А ты уже и забыл? Не стыдно тебе, сын лорда Галифакса?

-Ну почему же? Помню, помню, - пробормотал Сергей, чувствуя себя довольно глупо. -Просто не ожидал тебя здесь увидеть. В смысле, так рано.

-Как же, помнит он! - весело фыркнула Наталия и сделала приглашающий жест рукой. -Проходи, раз уж пришёл.

Но Сергей уже успел взять себя в руки, нарисовал на лице бодрую ухмылку и зашёл в квартиру, предвкушая содержательный разговор с Андреем. Но, к его удивлению, в квартире кроме него и Наталии, никого не было. Странно, очень странно, господа присяжные заседатели. Положительно, весь мир сошёл с ума.

-И что всё это значит? А где...?

-Ровным счётом ничего. Если не считать того, что Андрея несколько часов назад увезли люди нашего губера.

-Как увезли? И что это ещё за губер?

-Ты что, не знаешь, кто такой губер? Ну, официально, он так-то губернатор, хозяин всей нашей славной губернии. Самодур, ное кретин, и, при этом, еще и главный представитель президента. Власти у него - как у барбоски блох. Что хочет, то и делает. И никто ему тут не указ. Под ним все ходят, полицаи, суды, бизнес. Почти царь. Но ты не волнуйся, судя по всему, там его ждет просто роскошный прием.

-Повезло же человеку на старости лет! И что, у вас всегда так встречают?

-Нет, конечно.

Сергей задумался. У него сложилось ощущение того, что на самом деле все это происходит не с ним, а с кем-то, похожим на него.

-Ну ладнео, увезли его к вашему губеру. А зачем?

Наталия удивленно посмотрела на него и сказала:

-Ты полагаешь, мне или кому-то другому об этом скажут, наивный чуктоский юноша? Я же тебе сказала, что губер у нас это почти что царь, ничем не связан, ничем не ограничен. Одним словом - медведь на воеводстве.

-Чёрт побери! Что же это со страной-то стало? Как вы тут вообще живёте? У меня, честно говоря, голова кругов идёт от всех ваших вывертов. Какие-то личности странные, губернаторы всякие. Сенаторов еще не хватает.

-А у вас там что, нет губернаторов? Забавно вы там, видать, живёте. И, кстати, сенаторы у нас тоже есть.

-Ну, мы у себя живём как можем. Но губернаторов у нас давненько уже нет. Еще со времён Великой Октябрьской. Вывели их, как тараканов. - и тут же спохватился. -Слушай, если Андрея увезли, то как ты...

-Как я сюда попала? Да очень просто. Андрей твой, садясь в машину, незаметно уронил ключи. Я их подобрала и зашла, когда все разъехались. И всего делов. Мог бы и сам догадаться. Или на это сил и умений не хватает?

-Так просто? - слегка разочаровался Сергей.

-Как видишь, - засмеялась Наталия. -Зато нет худа без добра. Хотя бы немного прибралась у него. Как вы, мужики, умудряетесь так жить? Сплошной бардак и хлев.

-Да нормально мы живём, всё всегда под рукой.

-Ну да, под рукой. Куда не глянь, везде всё разбросано, раскидано, ничего не найдешь. Носки под стулом, майка под компьютером, сумка на шкаф закинута, а на компе посуды столько, что хоть посудный магазин открывай. Порядочек тут у них. Ей-богу, свинарник, прости меня, Господи, на добром слове. Будь моя воля, я бы вас воооот так держала, по струнке бы у меня ходили, декаденты-интеллигенты.

-Да ладно тебе, Наташ, мало ли откуда этот бардак. Тем более, что Андрюха его не создавал. И к интеллигентам ты зря нас причисляешь, обидела на добром слове, а ведь не настолько низко пали господа гусары, дабы в компанию столь гнилостную податься. Они нам совершенно не товарищи. Это я тебе точно говорю. Иначе, сойдись с ними, и непременно с что-нибудь скверное запросто может сделаться.

-А кто вы тогда? Доблестные сеньоры, что ли? - фыркнула Наталия, но спор продолжать не стала, а просто сгребла все чашки-тарелки со столика и понесла их на кухню.

Вскоре послышались звуки бегущей воды и звяканье посуды. Сергею стало скучно, и он также прошёл на кухню. Раз не было в наличии Андрея, то следовало порасспросить Наталью, как яркого представителя страны. в которую их угораздило попасть. А заодно и посмотреть что-нибудь на предмет подкрепиться. Откушать - это на войне самое первое дело, откладывать никак нельзя. Кто служил в армии, тот знает о чем идет речь.

-Как раз вовремя, - сказала Наталия, и протянула Сергею полотенце. -Вытирай вот, хоть на это сгодишься.

-Ну, - протянул Сергей нарочито обиженным тоном, -так то мы на многое годимся и многое могём.

-Вот и доказывай, поработай руками.

Некоторое время они молчали. Наконец Сергей не выдержал, отложил в сторону очередную чашку и спросил:

-Скажи мне, куда же нас занесло? Что это за страна, что за время такое? Честно говоря, от всего голова просто кругом идет.

-А сам-то куда собирались? Вот туда и попали.

-Понимаешь, мы просто должны были попасть в другое измерение. Но в точно такое же время. Вот только что-то пошло не так и нас занесло на много лет вперёд. Как тут жить, как разговаривать, совсем не понятно. Конторы ваши всякие, вывески. ГПУ теперь не ГПУ вовсе, а какое-то полицайское управление. Не удивлюсь, если и НКВД есть.

-А представь себе, - совершенно серьёзно сказала Наталия, -И НКВД в наличии имеется.

-Мать твою, - выдохнул Сергей.

-Да ты не боись, не такое уж и страшное это заведение. Скорее даже, престижное. Знаешь что это? Сие учреждение есть Национальный комитет взяток и доносительства. И работать там не каждому дано, только по протекции попасть можно или по взятке.

-Матерь Божья, - восхищенно произнес Сергей. -И что, сильно ловят?

-Кого?

-Взяточников.

-С чего бы это вдруг? Это, друг мой милый, совсем не то, что ты подумал. Это у вас там, взяточников может и ловят. А у нас наоборот, ведут контроль и учёт взяток, начисляют на них налоги и следят за их уплатой. Регистрация взятки - обязательна для каждого сознательного гражданина. Вот утаивание как раз строго карается. Полная конфискация всего честно нажитого непосильным трудом. Ну а вторая функция - там сортируют доносы всех на каждого, и в зависимости от содержания, направляют в соответствующие органы. Понял теперь, как и где мы живем?

-Да это же полная задница! - вскрикнул Сергей. -Разве можно так жить?

-А что поделать? В их руках всё: полицаи, казаки, армия, росгвардия, нацгвардия, лейбгвардия, жандармерия, потешный полк Великого...

-А эти ещё откуда?

-А они всегда были. Во всяком случае, сколько себя помню. Согласно учебникам истории, после краха плохого государства, возникла молодая, сильная демократия, во главе с великим Ельциным, повелителем зелёного змия и прочей титулатурой. А для защиты самого гуманного строя на земле потребовались силовые структуры, каковые и немедленно создали, урезав при этом бюджет на всякую чепуху в виде пенсионки, социалки и прочих премудростей.

-Весело тут у вас.

-Не то слово! Я бы тебе такое порассказала, но для первого раза хватит. Вон у тебя глаза какие круглые стали.

-Да всё норм. И глаза у меня вовсе не круглые.

Но, тем не менее, под ложечкой явно засосало. Он, конечно, ожидал каких-нибудь мелких пакостей от другого мира. Но чтобы вот так! Сначала ГПУ, теперь вот НКВД. Попробуй разберись. А если принять в расчёт и те структуры, которые перечислила Наталия, то тут голова и вовсе кругом пойдёт. А ведь это наверняка только верхушка айсберга. О том, что скрывается под поверхностью, думать даже не хотелось. Во всяком случае, в данное время.

-Наташ?

-Аюшки.

-А кто тут у вас главный по истории?

-А тебе какую историю надо? Ту, что по учебникам, или...?

-Которая или. Чуют мои унутренние органы, что в ваших учебниках истории истины ни на грош нет.

-Правильно они чувствуют. Вот что, паренёк, сделаем так. Я сейчас один звоночек сделаю, и если согласятся люди, то сходишь к ним, побеседуешь. Может, они тебе и расскажут.

При этих словах Наталия достала из кармана джинсов какой-то прибор, в полсантиметра толщиной и размером с небольшую книжку карманного формата. Не скрывая любопытства, Сергей встал и подошел к Наталии. А та, нисколько не смущаясь, провела пальцем по поверхности, который вдруг загорелся светом, открыв изображение своей хозяйки. Наталия провела пальцем еще раз и взору Сергея открылась обыкновенная цифровая раскладка. Наталия уверенно набрала ряд цифр и приложила прибор к уху, сделав одновременно жест рукой, недвусмысленно означавший просьбу удалиться. Сергей согласно кивнул и вышел на балкон, где с наслаждением выкурил сигарету. Он успел её выкурить, когда его крикнула Наталия.

-Хватит курить, благородный сын своих родителей.

-Ну, что, удалось договориться?

-Всё в порядке. Ребята согласились с тобой поговорить. Но, тут должна быть полная тайна. Запомни, у нас в стране ничего нельзя знать иначе, как от соответствующих органов. И если тебя спалят на ином, то концлагерь тебе обеспечен. Лет так на десять. При лучшем раскладе.

-Понял. Не подведу.

-Вот что ещё. Ты человек не местный, и обычаев наших не знаешь. Я тебе сейчас краткий инструктаж проведу. чтобы не засыпался раньше времени.

-Давай-давай.

-Ты мне тут не давакай, а лучше слушай. Сядешь в троллейбус - плюнь на окружающих, делай вид, что они тебе не ровня. Разговоров никаких не веди, спросят, буркни в ответ что-нибудь, и снова смотри в окно. Будут сильно приставать - можешь дать в морду.

-Это мы завсегда пожалуйста, - обрадовался Сергей.

-Не перебивай. Дал денег больше - требуй сдачу, груби, хами, пока не вернут. Опять же, сильно не переусердствуй, в некоторых случаях полицаев могут вызвать, а это лишнее. Далее, попросит кто-то наивный помочь - посылай смело к чёрту, либо спрашивай. сколько это будет стоить. На тех, кто помогает бесплатно, незамедлительно следует донос с последующим арестом.

-Круто!

-Это основное. Ну а чтобы немного облегчить поездку туда и обратно, помни: где бы ты ни был, делай всегда глупую морду лица, впрочем, тебе для этого и стараться не надо. Ладно, ладно, пошутила я насчет твоего лица. Но всё остальное прими к сведению. Запомнил?

-Возможно, - сухо сказал Сергей.

-Денег у тебя, конечно же, нет, вот, держи, тут тебе хватит проехать туда и обратно, ну и по дороге купить какой-нибудь перекус.

-Спасибо тебе, Наташа.

-Потом отблагодаришь, - и увидев улыбку на лице Сергея, добавила:

-Только не в том смысле, что ты сейчас подумал.

-Да я...

-Всё. Хватит. Запоминай адрес. Ехать на троллейбусе, маршрут номер 19. Доехать тебе надо до Ельцинштрассе, 17. Там у нас находится губернское отделение ГПУ, тебе надо пройти в кабинет 405. Для этого сделашь звонок с вахты, иначе будут проверять документы. А так сойдёшь за стукача, у них документы никто не спрашивает. Человека, который тебе нужен, зовут Михаил Лебедев. Он тебе всё, что надо, и расскажет. Возможно. А может и нет. От тебя всё зависит. Ну, что застыл соляным столбом? Ноги в руки и бегом!

Сергей взял деньги и вышел за дверь. Наталия же развернулась и пошла в комнату. Закончив порядок, она села в кресло и обратила внимание на небольшую тонкую папку, лежавшую на журнальном столике. Ей стало любопытно. что там могло быть, и на правах временной хозяйки смело взяла её и развязала тесёмки. В папке было несколько листов бумаги с напечатанным на них текстом. Наталия взяла первый из них, и стал читать, слегка покачивая головой. Заголовка не было, по-видимому, автор ещё не решил его поставить. А сам текст был довольно интересен, даже начало заинтриговало Наталию, которая с головой ушла в чтение. Сам же текст начинался так:

"Иван Михалыч вполне заслуженно пользовался среди своих коллег уважением и, не побоюсь красного словца, здоровой завистью, которой можно завидовать человеку, своими руками сотворившему себе родному, дорогому и любимому полновесное человеческое счастье."

Глава шестая. Михалыч

Иван Михалыч вполне заслуженно пользовался среди своих коллег уважением и, не побоюсь красного словца, здоровой завистью, которой можно завидовать человеку, своими руками сотворившему себе родному, дорогому и любимому полновесное человеческое счастье. Материальность счастья, которое Иван Михалыч лепил всю свою сознательную жизнь, а также его личные качества не случайно усадили в весьма почтенное кресло. Слава Богу с начала нового тысячелетия, со времен полной победы демократии, он мог смело расслабляться, а временами - в кругу хорошо связанных общими делами людей - вспоминать об ошибках молодости.

Изредка вспоминались и дружки по запрещенной ныне партии, членом которой ему приходилось состоять, как он искренне верил нынче - насильно. С содроганием вспоминал он партийные собрания, где приходилось произносить ничего не значащие здравицы во имя тех, кого сейчас вычеркнули изо всех учебников истории. К счастью, нашлись на его пути хорошие люди, отвадили, открыли глаза, и понеслась его жизнь по правильному руслу, хозяином которой стал Великий Лунный Заяц, повелитель Зелёного Змия и Укротитель неверных. Вообще-то, эта формулировка была насквозь неофициальной, но частенько употреблялась в качестве официальной титулатуры, причём, сие произведение разрешалось дополнять, изменять, но ни в коем случае не изменять смысла.

Пару раз вспоминались встречи в местной пивной, куда они частенько хаживали после очередного шабаша, где обсуждались будущие глобальные перемены. Особенно обострились чаяния перемен после закрытия винного отдела в центральном гастрономе, аккурат до приезда Великого Лунного Зайца. Правда, в то время Заяц был даже не зайцем, а зайчонком, но амбиции имел неимоверные и обещал направо-налево, панимашь, истребить, вырвать основы, утвердить, поощрить, растерзать, и всё остальное, что вашей душе угодно, лишь бы пошли за ним, родимым, хоть на край света.

Многие годы руководящей работы и неиссякаемой любви подельников по генеральной линии "Партии единого социального неравенства" залуженно дали ему хлеб насущный, включая такие мелочи, как осетринка, икорка красная, да чёрная, буженина, наливки, конъяки, колбасы копчёные, ананасы с рябчиками – словом, всё, что твоей душе угодно. Заслужил человек, чего там говорить. Однако, будучи по своей природе человеком огромной, можно сказать, феноменальной скромности, Иван Михалыч богатством своим не кичился и на показ не выставлял. Зато любил набираться пескариной мудрости и других тому же учил.

Стоит ли упоминать, что за это неоднократно был восхвален в газетах и оклеветан завистниками. Столь явная любовь и внимание простого народа не могли остаться без ответа и потому Иван Михалыч старался при всяком удобном случае ответить взаимностью. Где бы не случись митинг какой, али сборище людное, как он тут как тут: и сразу же скромная торжественная встреча, цветы, рукопожатия , небольшая пламенная речь, ответный рёв восторженной толпы… в общем, все как положено при развивающейся демократии. Порой, но не реже двух-трёх раз в неделю одна из местных многотиражек разражалась хвалебной статьёй, или мёдоточивым письмом некого верноподданого или интеллигентика, в котором они выражали свою любовь и клялись в верности проводимого им курса. Не забывали и о критике –чуткой и доброжелательной, совсем не похожей на безобразные, полные желчи и яда выпады.

Не раз и не два благодарил Иван Михалыч потусторонние и всесторонние силы за то, что в бурное и столь необходимое некоторым лицам время, не стоял в сторонке, что он первым в околотке поддержал борьбу с привелегиями, недостойными для истинного слуги народа и пересел с обкомовской "Волги" на демократичный "Мерседес". Столь смелый шаг вызвал в обществе огромный резонанс, Иван Михалыча тут же окрестили "зерцалом чести и бескорыстия". Данный титул Иван Михалычу пришёлся по вкусу, хотя виду и не показал, дабы не вызывать всяческих кривотолков, каковые порой случаются и в наше время, а в то тем более. Но при нужных люждях якобы ненароком обмолвился, что сей титул лучше подходит самому лунному Зайцу. З а что был допущен к целованию барской руки с последужщим повышением и возвышением.

Когда же наступил долгожданный день скидывания цепей тирании и тоталитаризма м стало модным клеймить красно-коричневых, заливаться горючими слезами над останками зверски замученных Романовых, Иван Михалыч со товарищи стал под шумок прибирать к рукам всё, что находилось в пределах досягаемости. Подобно своеим кумирам, включая и Великого Рыжего, он восклицал: "Приватизация, полная ваучеризация нашей страны и её дебилизация – есть залог процветания и успеха!" И ведь он, как оказалось, был прав. Когда бешеные процессы инфляции съели за короткий миг все накопления россиян, а Лунный Заяц изъявил желание лечь на рельсы, дабы таким методом устрашения остановить обнищание народа, обалдевший от постоянного изумления народ покорно последовал в предназначенное ему стойло, где и пребывал поныне.

Мало-помалу прошлое стало забываться и всё реже напоминало о себе. так что выглядывая из окна своего любимого "600-го" он брезгливо морщился при виде людей, плохо одетых и чего-то требующих. по его глубокому убеждению, они абсолютно не понимали прогрессивности и важности происшедших перемен, а значит и не имели никакого права возмущаться. "Не может быть так, что всем сразу хорошо, кому-то должно быть и плохо", оправдывался он и давал знак водителю прибавить скорость. А однажды, перебирая свои вещи, он обнаружил в заднем кармане брюк напоминание о прежнем – замызганный и потрёпанный партбилет. После чего организовал его торжественное сожжение данного свидетельства поползновений красно-коричневых на ценности свободного образа жизни. Стоит ли упоминать, какой восторг это вызвало в сердцах простых граждан? От чувства собственной значимости голова слегка кружилась, и он постепенно стал задумываться о сенаторской тоге.

В результате всего вышеописанного, жил-поживал себе Иван Михалыч, ни в чём себе не отказывая, в ус не дул, попивал мёд-пиво под икру с разносолами, как вдруг, откуда не возьмись, появился чёрт. Представьте себе – чёрт ! Самый настоящий, со всеми присущими ему атрибутами – рогами, копытами и хвостом. Из самых последних приобретений, вносивших некий диссонанс в классический образ врага душ человеческих, были длиннополый сюртук, да пенсне на длинном горбатом носу. Всё вместе придавало незваному гостю вид пропившегося прощелыги-банкира, заехавшего к соседу похмелиться с утра. Кстати, именно так Иван Михалыч по первости и подумал, даже поразмыслил немного – чего это ради вдруг банкиры начли шляться с раннего утра к нему в спальню? – как вдруг, безо всяких прелюдий чёрт отвесил ему довольно увесистую плюху. От такой неслыханной наглости и беспардонности у него чуть даже инфаркт не случился, но второй шлепок, пожалуй, слегка посильнее, мгновенно привёл его в чувство. Естественно, Иван Михалыч очень искренне и глубоко обиделся – представьте себе сами, что в вашу квартиру с утра заявляется чёрт и ничтоже сумняшеся хлещет вас по щекам. Тут любого проняло бы, факт. Обида распирала всё его достоинство и он собрался было рявкнуть на непрошенного гостя, как вдруг в горле неприятно запершило и вместо грозного рыка вырвалось какое-то сипение. А чёрт тем временем сидел в кресле, развалившись совершенно по-хозяйски и нагло, в упор разглядывал Иван Михалыча. Выждав небольшую паузу чёрт ухмыльнулся и с гаденькой ехидцей в дрожащем голосе осведомился:

-А не довольно ли нам, почтеннейший Иван Михалыч, в гляделки играть? С добрым, так сказать, утром Вас, с пробужденьицем. Как спалось-почивалось, кошмары не тревожили? Не приснилось ли чего? А может, желаете сигарку с утра пораньше? – тут откуда ни возьмись, в руке у чёрта появилась самая настоящая сигара, которую он немедленно засунул себе в пасть и раскурил, с явным удовольствием пуская клубы дыма в лицо хозяина.

-Э-э…м-м-м…-залепетал в ответ Иван Михалыч, с перепугу вдруг вообразивший, что после вчерашнего у него началась самая настоящая белая горячка.

-Ай-яй-яй,- укоризненно закачал головой чёрт, и в голосе его зазвучало сострадание, которое, однако, нисколько не обмануло Иван Михалыча, всем своим нутром почуявшим крупные неприятности.

-Ай-яй-яй, - ещё раз повторил чёрт, но теперь в его голосе не было и намёка на жалость, скорее наоборот. - Ну как же можно, батенька, в столь почтенном возрасте баловаться горячительными напитками, да еще в таких количествах их употреблять? Так и до греха недалеко, хе-хе. Поди головушка бо-бо, водочки просит, а? Не желаете ли подлечиться?

Иван Михалыч, совершенно оторопевший, глядел на чёрта и не мог выговорить ни единого слова. Но головой в ответ всё же кивнул – что ни говори, а в голове после вчерашнего действительно было нехорошо. Так что рюмка-другая совсем не помешали бы. Чёрт поколдовал пальцами, что-то пробормотал, и в воздухе медленно стала материализовываться внушительного вида бутыль, оклеенная всевозможными этикетками и акцизными марками. Водка аппетитно булькала и призывно переливалась в гранёном сосуде и выглядела столь соблазнительно, что, не смотря на абсурдность ситуации, у Ивана Михалыча немедленно потекли слюнки, а руки задрожали, как у самого горчайшего пьяницы.

-Похвально, - одобрительно загудел чёрт, словно прочитав его мысли, разлил водку в невесть откуда появившиеся стаканы и приподнял свой, предлагая выпить.

Иван Михалыч отбросил сомнения и самым решительным образом отправил содержимое своего стакана в изголодавшееся нутро. Но какое горькое разочарование ожидало его ! Водка оказалась весьма мерзкого качества, тёплой и отдававшей ацетоном. Не ожидавшего такого коварства Ивана Михалыча немедленно скрючило, он широко выкатил глаза, поперхнулся и громко рыгнул, отчего в воздухе понесло характерным запахом акторного выхлопа. После всего последовал длительный и натужный приступ кашля. Упаси вас Бог вообразить, что чёрт отнёсся ко всему этому безучастно, нет, он тут же достал из кармана докторскую шапочку, натянул её себе на голову, вооружился стетоскопом и от всей души стал потчевать необъятную спину Ивана Михалыча хлёсткими ударами своих жилистых сильных лап. Кашель мгновенно стих, чёрт спрятал шапочку, раскурил сигару и осведомился :

-Хорошо прошла, не правда ли? Не повторить ли нам ещё по одной, понимашь?

При таких словах Ивана Михалыча словно заклинило.

-Как вы смеете вытворять такое! Да вы понимаете кто я такой? Да я вас… Да мне стоит только слово сказать! Я сейчас ГПУ вызову! Я в Абвер позвоню! Меня сам Лунный Заяц лобызал!

-Да ну? – притворно удивился чёрт.- Интересно знать, как это у вас получится. Хотел бы я посмотреть. И нечего истерики устраивать, подумаешь палёной водки тяпнул, от этого ещё никто не умирал. Лучше бы спасибо сказали, за заботу, так сказать, и за лечебные процедуры, хе-хе.

После данной речи, видимо для вящего закрепления своих слов, чёрт отвесил очередную оплеуху, причём такую сильную, что Иван Михалыч мигом очутился в дальнем углу своей обширной кровати. Музыкальный центр моментально разразился восторженным рёвом, в котором Иван Михалыч признал бурные продолжительные аплодисменты, плавно перешедшие в овацию. Чёрт привстал, раскланялся и вернулся в кресло, налил себе ещё один стаканчик и опустошил её в один глоток.

-Ух, до чего хорошо прошла !- щёлкнул он языком и придвинувшись вместе с креслом к напрягшемуся Ивану Михалычу, предложил: -А не выпить ли нам за …м-м…будущее депутатство? Или может сразу за губернаторство, а?

Тут бедного Ивана Михалыча чуть удар не хватил. Лицо его сначала побледнело, затем побагровело, рот судорожно задёргался, как будто у выброшенной на берег рыбы. Чёрт внимательно наблюдал за всеми этими манипуляциями, но не сделал ни одной самой мало-мальской попытки хоть как-то помочь. И удивительное дело – Иван Михалыч немедленно обрёл дар речи. И по всей видимости, к нему окончательно вернулись все его лучшие качества, поскольку он что-то прошептал, а затем трясущейся рукой перекрестил чёрта и выкрикнул:

-Изыди, сатана! Не покушался я на губернаторство! Врут всё, злые люди!

-Ой, помираю! Ой, плохо мне! – истошно-дурным голосом зашёлся чёрт, но с места тем не менее не сдвинулся. Выждав небольшую, соответствующую моменту паузу, он строгим голосом давно позабытого лектора по научному атеизму произнёс небольшую речь.

-А вот здесь, батенька, вы в корне не правы. Поскольку в таком серьёзном деле требуется не вера. Неужто вы всерьёз полагаете, что понавесив крестиков на груди, да выговорив себе лучшие места в церкви, можно заполучить ярдык на княжение? Стыдно, а ещё партийный человек.

-Ни в какой партии я не состою, и даже партбилета у меня нет! – истерично и как-то неуверенно пропищал Иван Михалыч.

-Как это нет ? –удивился чёрт и тут же вытащил из кармана новенький, словно только из типографии, партбилет. –А это что тогда такое? Как это прикажете понимать?

Иван Михалыч благоразумно промолчал, придавленный грузом неопровержимой улики. Конкуренты постарались, понял он. А чёрт всё крутился вокруг и тыкал в лицо красной книжицей, упорно добиваясь хоть какого-то ответа. Наконец он замолчал, вздохнул и сделав доверительное лицо, поманил его, как бы намереваясь сообщить что-то важное. Но стоило Ивану Михалычу приблизиться, как чёрт гаркнул изо всей мочи:

-А ну, соловей мой курский, живенько разъясните мне суть потребительской корзины на сегодняшний день!

Бедный, бедный Иван Михалыч ! Он был совершенно сбит с толку, раздавлен, обескуражен и мозг его решительно отказывался хоть что-то понимать в происходящем вокруг. Потому он безропотно подчинился, но понёс при этом такую ахинею, что из всей долгой речи можно было бы отметить всего пару более или менее связных предложения. И чем больше Иван Михалыч говорил, тем яснее он это понимал. Но остановиться, тем не менее, не мог. Хуже всего было то, что чёрт внимал всей несущейся из уст Ивана Михалыча галиматье с таким видом, словно принимал доклад на соискание Нобелевской премии по экономике. Время от времени он даже доставал из бездонного кармана блокнот и делал в нём записи. Постепенно Иван Михалыч стал запинаться, в речи появились паузы, нечленораздельное мычание и наконец он замолчал. На что чёрт склонился в глубоком поклоне и елейным голосом произнёс:

-Премного благодарны, ваше высокопревосходительство, за столь глубокую мудрость. Ах, до чего всё толково и понятно, лишь ленивый не разберётся! Вот начальство-то ваше радо будет. А Сам-то как обрадуется. Да в НКВД давно такой рыбки не попадалось в сети.

Иван Михалыч, за долгие годы аппаратной работы поднаторевший в различных нюансах человеческих взаимоотношений, плюс, хлебнувший за последний час немало потрясений, не мог не догадаться, что его ждёт в итоге.

-Я в том смысле…- начал было он, но чёрт строго погрозил ему пальцем и он немедленно замолк. Хуже всего в данной ситуации было то, что подавляющая часть его речи состояла из фрагментов его собственной предвыборной программы и было не совсем понятно, пронюхал ли про это чёрт, а если да, то, как он к этому отнесётся. Впрочем, мелькнула где-то в глубине сознания мысль: "а почему бы не обратиться за помощью к нечистому, ведь такое дело может и выгореть, чем чёрт не шутит?

-Может мы как-то сможем уладить возникшие недоразумения? Ведь все это просто неудашиеся шутки, приски красно-коричневых и пятой колонны.

-Чёрт побери, разлюбезный мой, шутки кончились, - рассердился чёрт. – Тем более в таком важном и серьёзном деле, как предвыборная кампания. И хотя контракты такого рода в нашей епархии и предусмотрены, помогать вам я не собираюсь, поскольку имеем на вас совершенно иные виды.

-Мерзкая скотина!, сказал с содроганием Иван Михалыч.

-Не такая уж и скотина, тем более мерзкая. Впрочем это смотря на чей вкус. На вашем месте я был бы поосторожнее и подбирал бы более приличествующие эпитеты.

-Так может, махнём не глядя? – неожиданно для себя сдерзил Иван Михалыч и от этого испугался ещё сильнее. Но чёрт, похоже, совсем не обиделся, скорее наоборот.

-Эва, куда махнули. Ну, уж дудки, таких как вы, у нас хоть пруд пруди. Тоже мне, умник. С вашими обещаниями в предвыборной программе вы по миру с протянутой рукой пойдёте. А что потом? Снова к нам?

-Так обещать то всё можно, выполнять не обязательно.

-Ну-ну, вам виднее. Вы писали, трудились, ночей не спали, всё о народе думали.

-Реалии жизни, знаете ли…

-Реалист вы мой, выходит я не по адресу заявился, а ? Не слышу ответа. Получается, мне пора на книжную полочку, в раздел фантастики, да мистики , а? Хорош гусь, нечего сказать. Только промашка вышла, дорогой товарищ, не смотря на весь ваш реализм, да ещё с такой программой.

-Не хуже, чем у других.

-Э-э, совсем оклемался. Ну значит можно и к делу приступать.

При этих словах у Ивана Михалыча снова противно задрожали коленки.

-Да не волнуйтесь вы так. Все равно рано или поздно пришлось бы вами заняться. По просьбам трудящихся, хе-хе-хе.

-Это что-то из прошлого.

-То есть, безвозвратно ушедшего? – понимающе кивнул чёрт. – Но в мире ничего не проходит бесследно, и вы имели возможность в этом убедиться.

Чёрт замолчал, и некоторое время о чем-то раздумывал, барабаня крючковатыми пальцами по креслу. Затем откашлялся, встал, правил сюртук и торжественным голосом объявил:

-Судебное заседание по делу Ивана Михалыча объявляю открытым. Объясняю вам, подсудимый, что данное заседание назначено по настойчивым пожеланиям народа, который неоднократно посылал вас по нашему адресу. Поскольку просьбы сии игнорировались, было решено провести данное мероприятие непосредственно на месте. Ой, а что это у вас с лицом сделалось? Нервишки небось? Может грамм по сто для храбрости, нет? Ну, тогда начнём-с.

-В-ваше п-п-пре,… то есть… ну… - заблеял, было, Иван Михалыч, силясь сказать что-то, но с ужасом понимавший, что сказать, в общем-то, было нечего.

-По процедурному вопросу? – ласково осведомился чёрт.- Если нет, то попрошу Вы высказываться в порядке утвержденного мною регламента. А на выступление попрошу записываться заранее.

Тут Иван Михалыч не выдержал и хлопнулся в глубокий обморок, в тайной надежде, что очнувшись он не увидит ни чёрта, ни злополучного партбилета, ничего, кроме привычной домашней обстановки. Но, открыв глаза, он понял, что всё напрасно – чёрт всё так же сидел в кресле, злорадно ухмыляясь.

-Ну, что хватит ? Пора приступать, поскольку не вы один у меня в списке, много вас развелось. Если с каждым валандаться, то, пожалуй, провозишься до морковкиного заговенья. А у нас волокиты не любят.

При этих словах чёрт быстро рассовал по карманам бутыль с водкой, пенсне, стетоскоп. После чего перебрался за стол и вытащил из ящика обыкновенную папку, толщиной пожалуй что в три пальца. Иван Михалыч подумал даже, что надо было бы удивиться, но сил на это совершенно не было. Кроме того, подспудно зрело чувство, что всё предыдущее было только цветочками, а сейчас будут сами ягодки. Может, именно поэтому он сидел, сжавшись в комочек в самом дальнем углу кровати, и боялся пошевелиться. Зато чёрт наоборот чувствовал себя совершенно уверенно, он вальяжно развалился, закинул ногу на ногу и раскурил очередную сигару. Неловкость хозяина явно доставляла ему удовольствие.

-Иван Михалыч, а вы не находите что с вашей стороны весьма неприлично вести себя таким образом ? Вы либо молчите, либо бекаете, да мекаете в ответ. Право слово наказание какое-то. Небось позабыли и ГПУ, и НКВД наше? Мы, батенька, доносы и взятки не зря принимаем. А вот вы, кажись, об ентом совсем позабыли. Нехорошо-с. А ведь у нас у всех детки, всем кушать хочется.

При этих словах чёрт достал из кармана сюртука, поистине оказавшегося бездонным и таившим в себе массу всевозможных вещей, листок со множеством реляций, подписей и печатей. Иван Михалыч с чувством растущей тревоги следил, как чёрт начал пробегать глазами страницы дела, изредка цокая языком от удовольствия.

-Сами прочитаете или мне доверяете?

Иван Михалыч только рукой в ответ махнул.

-Ну и ладно.- сказал чёрт и начал зачитывать длиннющий список всевозможных клятв и обещаний, когда-либо сделанных Иваном Михалычем, начиная с пор ранней юности и заканчивая нынешним днём. Доброжелатели постарались вовсю и накляузничали так мастерски, как, пожалуй и сам Иван Михалыч не смог бы, хотя в аппаратных играх поднаторел. Дочитав до конца, черт бережно собрал бумаги и вложил их в дело.

-Ну-с, что будем делать?

-Что будем делать? – эхом отозвался Иван Михалыч.

-Только без пошлостей, пожалуйста. Не трудно было бы догадаться и самому. Пора выполнять пожелания народа, а они, как вы любите говорить, важнее всего. В отставочку, милости просим.

-Не хочу! – завизжал Иван Михалыч.

-Как это "не хочу?" – в свою очередь возмутился чёрт.- Да и кто будет спрашивать" ваше мнение ?

-Тогда я требую адвоката. Телефонное право у нас еще никто не отменял.

-Никак. Корысти с вас теперь никакой не выйдет. Пора и честь знать.

При этих словах Иван Михалыч дико закричал, судорожно перевёл дыхание и истерично рассмеялся. Шаркающей походкой поплёлся он к заветному шкафчику. Да-а, после всего пережитого рюмашка-другая хорошего коньяка не повредит, скорее наоборот. При самой мысли о добром коньяке ноги сами ускорили ход, а руки чуть не сорвали дверцу с петель. Вот он, вожделенный момент! На свет Божий показывается бутылка и…

-А-а-а ! – раздаётся истошный крик и Иван Михалыч медленно оседает на пол, сжимая в руке бутыль. Глаза его открыты, но уже ничего не видят. В предрассветной мгле комнаты наступает тишина, лишь только мерно тикают часы, да с бутылочной этикетки весело скалит зубы чёрт.

Глава седьмая. Давно не брал я перья в руки

-Как видите, моему предшественник, то бишь, Иван Михалычу весьма и весьма не повезло, - размеренно произнес Борис Эдуардыч и замолчал, пытливо глядя на Андрея своими поросячьими глазками. Затем глубокомысленно добавил:

-Догадываешься, в чём суть сего бытия-жития? Нет? Ну, так я тебе это сейчас скажу. Был бы умнее Иван Михалыч, глядишь, и обошлось всё. Нам, сударик ты наш, положено по долгу службы и зову сердца, с любой нечистой силой договариваться. А уж по какому она штату и ведомству проходит, это уже дело десятое. На это есть другие органы. А вот он забылся, ну и скушали его, без соли и без лука.

Андрей пока молчал, лихорадочно пытаясь понять, куда клонит сей субъект. А затем, совершенно неожиданно для себя, веско произнёс:

-Никуда не годится, ваше превосходительство. Сия история, рассказанная вами, может служить только, чтобы не повторять её. А вот касательно вас, любезный Борис Эдуардыч, то тут надобно по другому пути пойти. Конечно, повторение – мать учения. Но по шаблонам только дураки учатся. С вами нужно что-нибудь этакое, позабористее и позаковыристее. И поумнее, да похитрее. Где это видано, чтобы вот так вот, замахнуться, панимаш, на самое святое и не понять очевидное, которое оно же и невероятно. Ежели человек берега попутал, разбушлатился не в меру, то енто дело надлежит незамедлительно пресечь. Что и было сделано, согласно всей фабуле, увертюре и прочей партитуре повествования. И сей путь нам заказан настрого. Нет, тут надо другими путями идти. Мы не допустим, чтобы некоторые, которые совсем вам и не такие, и даже, не побоюсь я этого слова - разэтакие, - допускали недопустимое, покуда вот таким путем допущено не будет. А стало быть...- и тут он сделал многозначительную паузу, поскольку закончить сей шедевр словоблудия даже для него было затруднительно.

-Стало быть? - поощрительно, как показалось Андрею, повторил Борис Эдуардыч. -Давай, давай, не тяни кота за хвост, я же тебя насквозь вижу, тот ещё фрукт. Ты, видать, уже знаешь, с какого боку сию проблемку решить можно.

-Тут, господин фельдмаршал, ежели отбросить высокий стиль, надо действовать по-иному, чтобы ни одна свинья не подкопалась. Полная тайна вкладов и всё такое. А ведь наверняка и конкуренты по пятам идут. В таком случае надо непременно рубить хвосты тяпками, и желательно - радикально. И будет всё дешево и сердито. А иначе нам удачи не видать. Удача, как вы знаете, дама весьма капризная. Не успеешь оглянуться, как конкуренты, мать их за ногу, уже тут как тут. Я прав?

-Идут конкуренты, идут сволочи, чтоб им треснуть, - пожаловался Эдуардыч. - И крыша у них, панимаш, тоже не из последних. Голыми руками их не возьмешь. Порой легче ежа в зад укусить, нежели им хвост прищемить. Ежели я сам начну, сразу будет видно, откуда все идет. Вот потому-то тебе, голубчик, и карты в руки. Действовать надо. И не медля. Ну а Запад нам поможет. Запад - с нами! Ну и Бог, тоже с нами, - торопливо добавил он и быстро перекрестился. -А потребуется хвосты рубить тяпками, чтож, мы и это организуем. Но только ты уж смотри, не подгадь, миленький. Сделай так, чтобы все они, словно от клопов, чесались. Все основы и корни надо вытащить на свет божий.

"Хорош гусь," с некоторым восхищением подумал о нём Андрей. И нашим, и вашим умеет реверансы делать. Впрочем, если вспомнить свои времена, то и там дела обстоят (или обстояли?) ничуть не лучше. История, мать её за ногу, хорошо показывает, что нет ничего нового под солнцем. При этом, никто на этих уроках ничему не учится. Зато и облегчает нам задачу. В моем времени с ними уже сталкивался, ничего страшного не случилось. Прорвемся и тут, где наша не пропадала? А эти гаврики нам помогут. Они, аппаратчики, все такие, носом чуют за версту, где, что и как. Напрямую с ними дела иметь никак не можно. Тут, как говорил Суворов, а может Жуков, обходной маневр нужен. А значит - не будем разочаровывать столь милого дяденьку и поможем, чем сможем. И себя не обделим. Это святое. Где у них полный стол - там и нам крошечка перепадет. Это, разумеется, метафорически, а то еще подумаете, что мы готовы услужать, да прислуживать. Заодно, может, и выясним, куда нам бежать потребуется. Как бы тут ни было для меня хорошо, все равно ведь за что-то да зацепят, сволочи.

-Когда прикажете приступить к своим обязанностям?

-А вот прямо сейчас и приступай. Чего время зря терять? Мой помощник вам выдаст список моих добрых дел, вот вы и уж расстарайтесь, молодой человек. И не забывай -на кону ого-го как много поставлено. Это вам не хухры-мухры, понял? - И для вящего понимания, Эдуардыч погрозил пальчиком.

-Не извольте сумлеваться, ваше превосходительство, - и, тут же торопливо исправился, -ах да, Борис Эдуардыч! Все будет сделано в лучших традициях, и как надо. Мы знаем, где взять и куда положить. И сделаем все в лучшем виде, мы, брат, люди ученые, понимаем, что сие сотворить, это не мелочь по карманам тырить.

При этих словах Эдуардыч заулыбался во всю ширь и встал, ясно давая понять, что аудиенция окончена. Встал и Андрей. Проходя по коридору, Андрей теперь имел возможность разглядеть его более внимательно. На стенах тут и там висели огромные, аляповатые картины в золоченых рамах, изображавшие хозяина дома при разных атрибутах и в разных античных позах. Виднелись оленьи и кабаньи головы, иные чуть не вповалку друг на друге, а при дверях имели место быть две статуи с торсами Аполлонов, но с головами гостеприимного хозяина сей фазенды. При виде выставляемого напоказ мещанства невыносимо тянуло сказать какую-нибудь пакость, что Андрей и сделал.

-А вот картины, ваше превосходительство, я бы приказал переделать. Или вообще убрать. Так сказать: с глаз долой - из сердца вон.

-А что такое?

-Видите ли, красота и величие в них, несомненно, явлены окружающему миру, но ежели мыслить в государственном масштабе... - Тут Андрей многозначительно прервался, и поднял указательный палец вверх, при этом также многозначительно подмигивая. По правде говоря, Андрей и сам не знал, зачем он ляпнул по поводу именно картин, ежели на словесность его подвинули именно статуи, но судя по всему, Эдуардыч понял это по-своему, поскольку, сначала по-бычьи насупился, а потом энергично кивнул.

-А ведь верно, ежели в государственном масштабе...- и также, не договорив до конца, хлопнул громко в ладоши. Тут же, словно из ниоткуда, явилось на свет божий с десяток человек челяди. Все стояли смирно, в полупоклоне, являя собой беспримерного единообразного бессмыслия. Андрея аж передёрнуло от восхищения таким мастерством.

-Всё убрать со стен, с величайшим бережением. Уложить в ящики и в хранилище. Да так, чтобы ни одна крупинка краски не упала. Ответите головой за сохранность хозяйского добра.

-Именно, - поддакнул Андрей. -Еще понадобятся энти штуки в свое время. Главное, ваше сиятельство, полная конспирация. Люди-то хоть надежные? В наши паскудные времена... - И Андрей многозначительно замолчал.

-Надежнее некуда, - заверил его Эдуардыч, в то время как челядь энергично рассыпалась по коридору ловко снимая портреты со стен, словно бы с рождения только этим и занималась. Не дожидаясь финала сцены, Эдуардыч двинулся на выход. Андрей шёл за ним, мысленно пытаясь представить, что же именно делать со списком тех самых добрых дел, которые ему должен был дать помощник. Единственное, что приходило на ум, что следует сотворить нечто нетленное, которому суждено пережить века и саму вселенную. Но вот что это будет? То ли панегирик надо писать, тот ли эпитафию. Да ещё неизвестно, что там, в этом пресловутом списке, будет понаписано. Но вголову пока так ничего и не пришло. Впрочем, сейчас его он был озабочен не столько с точки зрения своих способностей состряпать некий опус, сколько из любопытства: интересно, какие именно такие добрые дела мог натворить сей субъект, вышагивающий впереди него? Судя по его роже, добрые дела его избегали как чёрт ладана. Панихида с танцами и раки с медом. Ну да чёрт с ним, с этим списком, главное - выбраться отсюда. И тут, они наконец-то вышли на свежий воздух.

-Ну, с Богом, - пророкотал Эдуардыч и давно отработанным жестом протянул руку. Андрей сделал подходящую морду лица и энергично потряс пухлую ладошку двумя руками. Эдуардыч расплылся в довольной улыбке.

-Сейчас мой помощник отвезет тебя домой и немедля приступай. Да, а с Гепеу и Абвером я ужо сам разберусь. Тревожить тебя они более не будут. Они, брат, вот у меня где! - И энергично потряс кулаком. -Только ты уж не подгадь, голубчик, а то...

-Мы, кормилец ты наш, люди свои, понимаем, что к чему, и поверьте, знаем, где взять и куда положить. Непременно по прибытии в родные пенаты начнём круглое таскать, а квадратное катать. Ни один комар носу не подточит, ежели с умом протянем резину в долгий ящик. Для нас это дело привычное, не извольте сумлеваться. Сделаем всё в чистом виде. Конкуренты заранее могут заказывать верёвки с мылом. Хотя, по моему скромному разумению, мыло им ещё надо заслужить.

Эдуардыч расхохотался.

-А ты фрукт!

-Премного вами благодарен за сию оценку! - громко крикнул Андрей, и даже щелкнул каблуками. -Нас за то и держат, что на козе не объедешь.

-Учитесь, - протянул Эдуардыч, обращаясь к челядинцам, внимавшим диалогу со вниманием, достойным учеников Конфуция, Сократа и прочих философов. -Вот как надо ценить благодетеля. А вы только и знаете, спасибо, мол, батюшка, спасибо. Ээээхххх! Вот закончим благое начинание, заведу я хороших манер учителя. Будет вам бездельничать, да на хозяйских харчах морды наедать. А то и писаку сего на сей пост назначу. Андрюха, хочешь, так займись их воспитанием. А то прямо срамота с ними. Перед Европами стыдно. А кто не научится - тому на Северах тачку катать. Или кнутом их для начала всех выдрать. Вот так-то вот! Ну-с, отдать их к тебе на обучение? Вот прямо сейчас и отпишу, для начала, душ так десять. Хватит?

-Сначала надо с первым делом справиться. А там, можно и с этим подлым людом повозиться. Отчего же нет-то?

-И то верно, - прогнусавил Эдуардыч.

-Так я пойду? - поинтересовался Андрей.

-Ступай с Богом, - важно пропыхтел Эдуардыч и скрылся в доме. Андрей молча глядел ему вслед и продолжал гадать, что делать дальше. Челядь разошлась, и на дворе остался лишь один. "Куда это секретарь запропастился?" пришла ему на ум фраза из старой кинокомедии. И тут же, словно черт из коробочки, появился вышеупомянутый секретарь (или кто он там по должности? После того как Эдуардыч, чтоб ему подскользнуться на ровном месте, его секретарем представил, не называть же его в этой ситуации Кисой, как его первоначально окрестил Андрей), с довольно объемной папкой в руках.

-Велено передать вам, милостивый государь.

-Это что, сей талмуд и есть тот самый список добрых дел? - невольно удивился Андрей.

-Полный. Достоверный. Но тута не только списочек. Тама еще и попытки местных прохвостов описаны, дабы вы могли посмотреть их жалкие потуги испоганить подлинное величие нашего благодетеля. Для сравнения и поучительного анализа. Ну, вы меня понимаете.

"Вот оно что", начал догадываться Анджрей. Барин желает получить, так сказать, положительную характеристику. На повышение решил пойти. Ну, это дело нам знакомое, каждый прохвост желает выглядить невинным, аки новорожденный младенец. Душа к этому не лежит, ну да ладно, попробуем заняться на досуге. Ежели, этот самый досуг, все-таки будет. В чем Андрей уже начал слегка сомневаться. Но одно неоценимое преимущество все же было: если Эдуардыч не врёт, то у него, в смысле у Андрея, будут развязаны руки и не будут цепляться всякие прохиндеи из загадочных ведомств. А это, как ни крути, в их с Сергеем положении, плюс будет огромаднейший. Ну а потому, станем паиньками, не будем разочаровывать милейших людей, во всяком случае, для начала. Пообещаем им этакое Эльдорадо, даже экспедицию туда сможем организовать, для особо сомневающихся. А там посмотрим, как карта ляжет.

Тем временем, секретарь, как стал его называть про себя Андрей, достал из кармана туго перевязаннаю пачку денег и протянул её Андрею.

-Это вам на первое время, на всякие, так сказать, непредвиденные расходы и прочее. Благодетель просил не стесняться, будет надобность - ещё подвезут. На себя работать - это не бедным помогать. Тут скупердяйничать никак не можно. Ну а ежели вдруг что еще понадобится, рекомендую сразу же звонить мне по этому номеру. - тут секретарь протянул Андрею визитку и какой-то прибор, с виду напоминавший небольшой толщины пластину. Сделав вид, что это все обыденная вещь, Андрей положил прибор и визитку в карман. После чего протянул скучающим голосом:

-А документик какой-нибудь мне полагается?

Секретарь сделал недоуменное лицо, пытливо уставившись в глаза Андрея.

-Ксива, блин, будет у меня? - попытался объяснить очевидное, но для его собеседника невероятное. -Ну, то что я на службе состою, как полагается в приличных домах? А то примиаюутся всякие тёмные личности, доказывай им потом, что ты не верблюд.

-Ах, ксива! Скажу барину, думаю, в этом не откажут. Делов-то, раз плюнуть. Прикажет - и завтра же отпечатают. С печатями, как полагается.

-Ну спасибочки тебе, благодетель, - согнулся Андрей в шутливом поклоне и даже расшаркался.

-Ну а домой я как попаду?

-Не извольте беспокоиться. Сделаем в лучшем виде.

При этих словах секретарь вытащил из кармана точно такой же прибор, который он ранее дал Андрею, что-то нажал, прижал к уху, и спустя непродолжительное время произнес приказным тоном, чтобы машину подавали к крыльцу. "Рация," - подумал Андрей. "Или телефон. Это уже интересно. До чего дошел прогресс. Приду домой - разберусь, что за хрень такая." Однако виду не подал, мол, известны нам эти штучки, удивили кота куском мяса. И почти сразу же к крыльцу подкатил давешний лимузин. Видать, народец тут был вышколен весьма и весьма. По сравнению со старыми временами, а бытие в прежнем мире можно было смело назвать временем ранешним, сии квалификации можно было назвать прогрессом. Но опять же, все познается в сравнении, неизвестно еще, как все это устроено в мире за стенами особняка. Пребывание в стенах больницы абсолютно не в счет. Но это потом, а пока, бежать отсюда надо, делать ходу, рвать когти, иначе с катушек можно съехать. Перерыв, пауза, антракт, да что угодно, лишь бы от всего этого укрыться хоть на какое-то время.

Шофер выскочил из машины, и моментально обежав передок лимузина, открыл заднюю дверь, умудрившись спиной показать небывалое почтение к скромной персоне путешественника в мирах. Один Аллах ведает, как ему эту удавалось, но забивать себе голову хитрой механикой низкопоклонства Андрей не стал. И без того впереди маячило столько неизвестных уравнений высшей житейской математики, что хотелось задать им вектор движения с помощью незамысловатой и универсальной формулы из трех всем известных знаков - икса, игрека, и... ну а дальше вы сами уже всё прекрасно знаете.

Поездка до дома обошлась без приключений. Но буквально за метров двести, Андрей попросил водителя остановиться, поскольку ему захотелось посмотреть, какие чудные метаморфозы произошли в этом царстве-государстве, на что все-таки похож новый мир, в котором ему придется задержаться, и судя по всему, надолго. Небольшая предварительная рекогносцировка не помешает. Да и не мешало бы посмотреть и оценить покупательную способность денежных знаков, столь щедро (или все-таки не столь щедро) выделенных ему Эдуардычем. Шофёр противоречить не стал и остановился там, где ему было приказано и ждуще уставился вдаль. Не мудрствуя лукаво, Андрей вытащил пачку денег, вытащил одну купюру и протянул шофёру. Купюра моментально исчезла. Голову можно было дать на отсечение, что спина шофёра при этом выразила глубочайшее почтение, словно бы он разом получил назначение в фельдмаршалы и отцы отечества. Но развивать раздумья на тему спины, как универсального средства общения, не хотелось, потому Андрей снисходительно похлопал водителя по плечу и вальяжно вытряхнулся из лимузина.

Место для высадки он выбрал не случайно. Во-первых, до дома было не так далеко, а во-вторых, на этом самом перекрестке должны были находиться два магазина, где он надеялся прикупить чего-нибудь из продуктов, тем более, как он вспомнил, что ключи он отдал Наталии, той самой чудесной медсестре, а значит, Наталия была достойна прекрасного обеда и почтительного обхождения. Непременно с цветами. Возможно даже с вином. Андрей даже мысли не допускал, что Наталия могла ключи не подобрать, что, в конце концов, их мог поднять кто-то другой, или даже то, что подобрать ключи она все-таки подобрала, но решила не заходить. Вариантов было много, но ему отчаянно хотелось верить, что дома его ждёт эта замечательная девушка, так странно и неожиданно вошедшая в его жизнь. В-общем, дальнейшие действия Андрей строил на предположении, что всё идёт как надо и в дальнейшем будет идти ровно так, как он задумал.

Но он совершенно не ожидал, что прямо на перекрёстке его будет ждать сюрприз. Если, уходя из своего времени, он помнил неказистые, и довольно бесцветные здания, где размещались гастроном и молочный магазин, то сейчас на их месте сияли красочными вывесками и окнами два красавца-магазина. На месте бывшего гастронома имел место быть некий супергипермакет "Железяка", а вместо "Молока" раскинул яркие картинки некий "галерейный центр всяких покупок." Данные магазины являли собой настолько разительный контраст с прошлым, что Андрей даже некоторое время постоял, заворожённый столь разительными переменами. Но, затем, оправившись от первого впечатления, он бодро зашагал в "Железяку", совершенно справедливо рассудив, что цельный магазин на данный исторический момент гораздо интереснее какой-то галереи. Во всяком случае, даже если он и ошибётся, дойти до вышеупомянутой галереи не доставит никакого труда. Но перед этим, он украдкой достал ещё одну купюру и тщательно её рассмотрел. Купюра была необычной, и напоминала по размеру долларовую бумажку. Только была не зелёной, а разноцветной. На лицевой стороне находилась хорошо знакомая физиономия Ельцина, а ниже шла надпись славянской вязью: большое спасибо. В верхнем правом углу, в виньетке, был нарисован номинал 5000.

-Вот и сбылась места идиота, - сказал про себя Андрей. -Теперь действительно люди работают не за полновесные советские рубли, а за большое спасибо. Вот только бы знать, насколько этих больших спасибов мне хватит. А то вдруг Эдуардыч жмот несусветный, этакий Квазимода с Шейлоком в одном флаконе. И буду я стараться, аки раб на галерах, задарма.

Однако, это было не последнее, что удивило его в этот день. На подходе к магазину он машинально бросил взгляд на табличку с названием улицы и его удивление возросло. На табличке была гордая (по замыслу дизайнера) надпись: Chernetsky avenue. И только чуть ниже, русскими буковками: Чернецки-Авеню.

-Однако, Чернецки-авеню. - покачал Андрей головой. -Не Чернецкий даже, но аж Чернецки. Прямо зависть берёт. А с другой стороны, воистину, как я погляжу, скромность людей и признание их заслуг в этом мире не знает границ. Переименовать улицу в честь заурядного директора завода - это нечто. Да ещё на американский манир. Это вам не заурядная стрит, дамы и господа, это аж целая авеню! Не хухры-мухры. Так что, это вам не это, и просто не тут! Награждение неучаствующих - это и вправду круто! Главное, чтобы не состоялось наказание непричастных. А то, судя по всему, в этом времени все что угодно с человеком могут сделать и никто даже не пикнет.

Хотя, прикинул Андрей по некоторому размышлению, в этом мире директор одного из не самых хилых заводов страны мог запросто проделать большую карьеру, например, стать крупным военачальником, или великим ученым, изобрести супер-пупер вакцину от чего-нибудь, издать фундаментальный труд о влиянии тесной обувки на разведение кроликов в неволе, в общем, стать фигурой, достойной увековечивания на ландкартах города. Вот только непонятно было, отчего название улицы надо было непременно писать на английском, ежели в стране главный язык - русский. Но, решил Андрей, отложим выяснение всех этих вопросов на потом. Жаль только, что этих самых "потом" набирается всё больше и больше. Скоро карманов не хватит, чтобы их туда засунуть. И твёрдо решил, по прибытию домой сразу же эти самые "потом" привести к общему знаменателю. Кто их знает, вдруг под ногами путаться будут? А непонятности Андрей не любил с самого детства. Решенные непонятки - вот что могло приносить стабильность в житие. А все остальное - досадные помехи, с которыми надо разделываться как можно скорее, пока они не разделались с тобой.

После чего смело вошёл в магазин. К его удивлению, магазин был весьма чистенький и ухоженный, в аккуратных рядах полок которого громоздились стройными рядами и колоннами разнообразные товары. Не спеша, словно на прогулке с английской королевой, Андрей подошёл к первой из них, и стал изучать ценники. Цифры на ценниках радовали глаз. Судя по всему, если взять хотя бы минимальный набор для ужина из курицы, овощей и бутылки вина, как раз одной купюры должно было хватить. Во всяком случае, сдача ожидалась минимальной. Будь у него одна такая бумажка, он, вероятно, стал бы внимательно приглядываться к товарам, капризничать и привередничать. Но, помня о том, что в кармане лежит целая пачка подобных бумажек, Андрей, не колеблясь, взял корзинку и прошелся сквозь полочные ряды, постепенно наполняя её различными яствами. В самом конце он не удержался, и взял пакет креветок, о которых он только слышал в своем мире, и банку маслин. Гулять, так гулять. Неизвестно ещё, удастся ли когда-нибудь так шикануть. Первая заповедь солдата: если есть возможность - бери и не думай. А он, если посмотреть на ситуацию шире, как раз и был солдатом удачи, попавшим в некоторое подобие Эльдорадо. И что радовало - не в качестве военнопленного. А это, милые мои, уже плюс.

На кассе он произвел явный фурор, а стоявшая за ним девушка с завистью прошептала:

-Йэххххх, живут же люди!

Андрей оглянулся, и увидел миловидную светловолосую девушку, которая смотрела на него и на его корзинку с отчетливой ненавистью и завистью. Первоначальное желание сказать в ответ что-нибудь шутливое моментально исчезло. Не говоря ни слова, Андрей расплатился, сложил покупки в пакет и быстро вышел из магазина. Ощущение праздника растаяло, словно пломбир на солнце. Словно кто-то во время праздника выключил свет, а когда его снова включили, то все гости к этому моменту разошлись по домам.

Дорога до дома не заняла слишком много времени. Все такой же задумчивый, Андрей машинально поднялся на свой этаж и повернул ручку двери. Дверь открылась без всякого сопротивления, и он всё так же машинально зашёл, даже не удивившись тому, что дверь была не заперта.

-Явился, - раздался веселый насмешливый голос и из кухни вышла та самая медсестра из больницы. -Ну, проходи давай, гулёна. Зазвал девушку в гости, потом пропал неизвестно куда, а теперь мнёшься возле собственного порога, аки нашкодивший собачёнок. Давай, давай, двигайся, а то замер, как несчастная жена Лота. Или ты уже передумал насчет празднества по поводу новоселья? Если так, то я оставлю вас, милостивый государь.

-Устал я, - пожаловался Андрей, но вышло как-то неубедительно. Он и сам это понял, и решил тогда хотя бы просто поныть. -Ничего я тут у вас не понимаю. Все как-то шиворот-навыворот. Сплошное "Чипполино" и "Незнайка на луне." Ничего не понимаю.

-А ты думал, в добрую сказку попал? Нет, милый мой, если у нас и сказка, то совсем не детская и не со счастливым концом. А про “Чипполино” и “Незнайку” на улице даже упоминать не смей. Чревато!

-Вот даже как? Это с какого такого перепугу?

-Именно так, как я тебе сказала, и никак иначе. А то зачислят в агенты влияния, в пятую колонну, обвинят в раскачивании лодки, да мало ли что еще найдут, а ведь одного обвинения в раскачивании лодки хватит, чтобы получить лет пять каторги. Запомни, в нашей самой счастливой стране вселенной, не было никогда по-другому. И вряд ли будет. Следовательно, всякие там “Чипполино” и “Незнайки” являются богомерзкими и надлежат преследованию в особом порядке, без адвокатов и прочих формальностей. И пока не надо разговоров на эту тему. Потом, ладно? Ну а сейчас... Слушай, ну ты долго ещё будешь стоять на пороге собственного дома, как статуя в музее? Или вы там у себя все такие, заторможенные? Или мне и вправду уйти и оставить тебя одного?

-Нет-нет! Не уходи, и... Погодь-погодь, что значит мы все такие? А кто ещё здесь был? - удивился было Андрей и тут же воскликнул:

-Серый! Так он тут? Серый, а ну-ка покажись, чертяка! Я ж с прошлого тысячелетия твою наглую морду не видел. Сделай свое явление народу.

-Нет его. - сказала Наталия. -Уехал друг твой по важным делам. Или, если быть более точной, я его отправила. Но он обещал вернуться. Вы с ним всего минут на десять разминулись. Не ходил бы ты где попало, то встретился бы с ним.

Десять минут! Выходит, пока он прохлаждался в магазине, и изучал ценники, Серёга уже успел побывать тут и смылся, не дождавшись его. Что же такое произошло, что он куда-то сорвался, не желая терять время на ожидание своего друга? Ну ладно, время у нас ещё есть, не бояре, подождём и воспользуемся свободным временем для удовольствия и пользы. Судя по всему, Наталия нисколько не беспокоилась ни о чем, значит, не стоило беспокоиться и ему.

-Ты не переживай, - тем временем продолжила Наталия. -Он сказал, что вернётся как можно скорее. Я его отправила к одному своему знакомому, чтобы он ему рассказал о том, что было, и чего не было в нашей богоспасаемой стране. Об этом мало кто знает, информации кот наплакал, если не меньше, так что долго твой друг в тех гостях не задержится.

-Знаю я его, как же. Зависнет там и начнёт трепаться. Расскажет там всем, кто в земле морковку красит и откуда в хлебе дырочки. Его хлебом не корми, дай рассказать все, как есть, было и будет. Но, раз ты уверена, что все в полном порядке, то я и не переживаю. А кстати, куда именно ты его отправила?

-Поехал в ГПУ.

-Куда?! К полицаям в лапы? Да они только этого наверняка и ждут! Ты что, с ума сошла?

-Нисколько, я туда его отправила к верному человеку. И не делай круглые глаза, я всё-таки лучше знаю, где я живу, с кем я дружу, хотя дружить у нас не принято, вызывает подозрения. Потому успокойся и прими всё как должное.

-Чудны дела твои, Господи, на святой Руси. Теперь ещё и дружба вызывает подозрения. А есть хоть что-то по-настоящему человеческое у вас? Или всё это кануло в лету, вымерло, словно динозаврики после метеоритика? Вот я попал в ситуацию, остановите Землю, я сойду. Но пока жду остановки, ты мне вот что расскажи, с чего это “Чипполино”и прочие сказки нашего детства вдруг стали запрещенным к упоминанию? У вас что, аллергия на лук? Или прогнило что-то в Датском королевстве?

-Ах да, ты ведь ничего не знаешь. Пока твой друг не вернулся, сядь и послушай. В вашем времени всё не так как у нас. Или, может, пока ещё не так. Но потом будет. Может не совсем как у нас, но обязательно будет. У нас, как ты уже наверное понял, произошли некоторые события, которые в корне не вяжутся с вашими представлениями о стране. Я права?

-На все сто. Причем, в самую худшую сторону. И...послушай, а ведь для медсестры ты как-то слишком подкована в этих вопросах. Может, ты совсем не медсестра? Может, ты казачок засланный, а?

-Ну это ты зря. Вот здесь ты очень сильно ошибаешься. Самая натуральная медсестра и есть. Могу диплом показать. Вот только есть у меня некоторые знакомцы, которые, как бы выразиться правильнее, помогают в моем развитии. Не все же мы тут оскотинились окончательно. Или ты думаешь иначе? Но поверь мне, есть и другие люди, не такие, которых ты пока встречал. Только мало нас, таких вот. Стараемся не особо афишировать себя. по понятным тебе причинам.

-Подполье, что ли? "Союз Меча и Орала"? Представляю себе, что за публика там у вас собралась.

-Какие уж есть. Видишь ли...

-Погоди, погоди. Давай лучше начнем с самого начала. У нас был конец 1990 года, когда мы решили отправиться в другое измерение. Сейчас 2018. Значит, мы проскочили сквозь тридцать лет. И за эти тридцать лет всё переменилось. Причем так, что в голове сразу и не укладывается. Вот и расскажи мне, что тут у вас творится. И желательно поподробнее. Но не размениваясь на детали. Сможешь?

-Долгая это история. За полчаса не уложишься. Вернее, сама история краткая, но вот комментариев к ней придется сделать не мало, поскольку, судя по твоим словам, все тебе здесь в диковинку.

-Ну, мне пока торопиться некуда. Серега неизвестно когда вернется, для докладов неизвестно кому и непонятно о чем, время тоже не пришло. Так что, сажусь на верблюда моего внимания, и еду по дороге твоего повествования.

-Могу тебе рассказать официальную историю. Могу поведать предания старины глубокой поведать. Там много что есть написанного и сказанного, а с другой стороны, многое до сих пор покрыто мраком неизвестности.

-До этого мы с тобой непременно дойдем. Но не сейчас. Так что там со сказками-то?

-В реальности всё просто, как мычание коровы. Сатира на современный строй карается тюремным заключением на десять лет или каторжными работами сроком на пятнадцать лет с полной конфискацией имущества, поражением в правах и высылкой членов семьи в Сибирь на поселение. Конфискованная литература подлежит публичному сожжению на костре. Список запрещенных авторов, режиссеров, книг и фильмов, можно всегда найти в интернете. Кроме этого, запрещается хранить какие бы то ни было предметы обиходы, выпущенные до прихода к власти великого лунного зайца и повелителя зеленого змия.

-Охренеть!

-Как видишь, у нас, видимо, все не так как у вас.

-Это точно. Я бы сказал, совсем все не так. А что ты там сказала, интернет? Что сие значит и с чем его едят, не просветишь путешественника по времени и пространству?

Наталия с удивлением посмотрела на него.

-Как, и интернета у вас еще не было? Дикие вы люди. Про него можно долго рассказывать. лучше я тебе покажу на досуге, как-нибудь. Между прочим, это не такая уж и плохая вещь. Ну да ты сам еще успеешь убедиться.

-Я же тебе сказал, что я пока никуда не тороплюсь. Готов полностью отдаться твоему рассказу. А вот как ты сама? Надеюсь, что и у тебя времени вагон и маленькая тележка. Тем более, что нам кроме рассказа о исторических событиях, интернете и прочих чудесах науки и техники, предстоит отметить моё новоселье. Оно, в данной ситуации, намного важнее. Так что ты скажешь, остаёшься?

Наталия посмотрела на него изучающе, словно оценивая, и кивнув головой, сказала:

-Пока никуда не тороплюсь, и если ты меня не прогонишь, - тут в её глазах зажглись лукавые огоньки, -то, я могу и остаться. Насовсем. В смысле навсегда. Не боишься?

Андрей чуть не поперхнулся. Но тут же взял себя в руки, хотя прогнать с лица глупую и восторженную улыбку не смог.

-Я не стану возражать.

-Вот и умница, - сказала Наталия и подойдя к Андрею, обняла его и поцеловала.

Андрей почувствовал, как по его телу побежал жар. Он инстинктивно потянулся к Наталии, но она ласково, и одновременно непреклонно, отстранила его от себя и уставилась пытливым, изучающим взглядом в его глаза.

-А ведь ты, пожалуй, не врёшь.

-В чём именно?

-А твои глаза говорят. Сам-то ты вряд ли скажешь, но глаза выдают. Тоже мне, конспиратор. Нет, все-таки ваше счастье, что у нас в соответствующие органы женщин совсем не берут. А то худо бы вам всем пришлось. Никто бы от нашего ока не ушел бы, никто не спрятался бы.

-Обычные у меня глаза, что там может быть?

-Придумал? Что обыкновенные?

-Ну, как тебе сказать...

-Вот я и говорю, сам себе придумал, сам в это поверил...

-Знаешь, Наташа...- начал было Андрей.

Но Наталия не давая Андрею ничего сказать дальше, просто придвинулась к нему поближе. Андрей смотрел в её глаза и боялся поверить в то, во что ему отчаянно, до боли хотелось верить. Он ещё попытался промямлить про время, про то, что его ждёт мир, но слова просто застряли где-то глубоко в горле. Он даже начал бормотать в этом ключе.

-Знаешь, а пусть весь мир подождёт, - сказала Наталия и придвинулась ещё ближе. И тогда Андрей, отбросив всякие сомнения, прильнул губами к её губам, и они оба провалились в сладкую волну обретённого счастья.

Глава восьмая, а может, и не глава вовсе

-Знаешь, Андрей, я никогда не думала, что моя жизнь может повернуться столь кардинальным, смешным, и даже нелепым образом. Сейчас мне это кажется совершенно далеким прошлым, а всего-то прошло лишь несколько дней. Представляешь. как это может быть? Хотя, что это я? Ты же сам мне рассказывал про все эти нюансы со временем.

Как сейчас вижу кавалькаду машин с мигалками, подъехавшую к приёмному покою нашей больницы. Тогда я даже не думала, что эти машины с мигалками перевернут мою жизнь, единственное моё желание было - выспаться, чёрт бы всё побрал! И день такой тихий был, спокойный, думала: сбылась моя мечта. И вот вам, здрасьте, я ваша тётя! Прилетают две "скорых", с ними еще пара машин от всяческих спецслужб, даже пожарная команда прикатила, смех один, да и только. Как будто у нас пожар нарисовался. Да будь у нас пожар, этих пожарников как раз только к головешкам бы дождались. Значит, что-то совсем экстраординарное приключилось, ежели такая кавалькада собралась. По пустякам такое сборище противоестественно выглядеть будет, все равно как бегемот в балетной пачке.

Так вот, подъезжают все эти машинки и такое началось! Я такогог переполоха давно не видела. Шум-гам поднялся, забегали врачи, забегал младший персонал, полный содом и гоморра. Я даже испугалась немного. У нас ведь, как правило, тишь да благодать. Бывает, конечно, что пришьют какого-нибудь депутата или жулика, но это дело уже привычное, навроде утреннего кофе. Да и то там едва пара машин будет. Но и такие основные умертвия, слава Богу, мимо нас проходят. Мимо кассы, так сказать.

Так вот, я просто глазела на всю эту кутерьму и не предполагала, что в одной из машин приехала моя судьба. Оно, видимо, только так и бывает. Причем , не только в книжках. Но тогда мне было просто интрересно, и хочешь верь, хочешь не верь, но у меня ни разу в сердце не ёкнуло. Всё, что меня беспокоило - оставят нас на работе на сверхурочные, или нет. У нас ведь запросто так оставляют, причём, доплата за это не предусмотрена - те, кто этого потребуют, называются паразитами, которые наносят удар в спину экономике. Да-да, именно так - удар в спину. Если ты не отдаешь два-три часа своего личного времени на благо нашего хозяина, то грош тебе цена, ты не имеешь права пользоваться благами нашего великого общества.

Впрочем, что это я? Я ж про тот день рассказываю. В общем, привезли вас со всем этим сопровождением, тут же из машин оцепление повыбегало, вас на носилках вытаскивают и бегом-бегом в больничный корпус. Мне все это до того интересно стало, что я машинально туда же пошла. Что удивительно, на меня никто внимания не обратил, словно бы на мне шапка-невидимка надета. А с другой стороны, как-никак, медсестра. Может, потому и не обратили внимания. Правда, некоторые на меня глазели во все свои гляделки. К этому я тоже привыкла, красоту ведь в карман не положишь. Некоторые порой даже номерок телефона спрашивают, на раз-два предлагают. В обычное время, я имею в виду. А тут всего лишь пара взглядов и все. Я несколько удивилась, и потому сама уставилась на происходящее, словно бы сюрприза ожидая. Ну, сюрприз и случился.

Именно в этот момент все и приключилось. Какой-то их начальник меня увидел, я даже обрадовалась поначалу: надо же, какой хороший человек попался, женщину во мне увидел! - а он мне:

-А ну-ка, ты, в шапке с халатом, живо иди сюда, сейчас мы двух субчиков выкатим, а ты смотри, чтобы всякий уход за ними был. Да по высшему разряду. Проверять лично буду. Чтобы никому и ничто в тут и здесь.

Вот так я и попала в твое окружение. Друга твоего я только мельком рассмотрела, да запомнила, в какую палату его определили, а ты мне сразу понравился. Вот только ты об этом не знал тогда. Я сразу решила - что ты мой. Да-да, именно так. Но говорить я тебе об этом не стала, а то ты бы сразу нос задрал. А так ты немного помучился, зато понял, что я и есть твое полноценное и екдинственное счастье. Наверное, ты сейчас улыбаешься, где-то там, у себя, а может и нет. Но мне хочется думать, что это именно так, потому что на земле так много того, из-за чего хочется плакать, что одна мысль, что где-то улыбается мой любимый человек, дает хоть какое-то счастье.

Мне было забавно наблюдать за вами обоими, как вы суетились, искали выход, хотя, как мне тогда казалось, его просто не может быть. Да ты и сам понимал это. Но при этом ни ты, ни твой Серёга, совершенно не расстраивались и не впадали в отчаяние. Мне это очень понравилось. Честно-честно! Сам подумай, зачем мне врать? Для меня вы были словно два ребенка. Если твой друг был ребенком подруги, то ты уже как родной, собственный. Вот так я тогда о тебе думала.

Несколько дней, которые выпали мне, останутся навсегда со мной, я могу теперь рассказывать о них вечно, находя все новые и новые детали. Больше мне ничего не остается, поскольку между нами пролегла бесконечность, вечность и проклятая невозможность. Но я и ни за что не променяю эти несколько дней, что бы мне не предлагали за них. Но знаешь, я сейчас даже не верю, что все это было в реальности, особенно, когда дни все дальше и дальше разделяют нас.

Сейчас и смешно, и больно вспоминать все, что было тогда у нас с тобой. был бы ты рядом, я бы села рядом с тобой, ты бы взял меня за руку, и мы бы с тобой молчали, мысленно разговаривая друг с другом. Именно то, что мы с тобой были на одной волне, вселяло в меня чувство того, что мы вместе все преодолеем, все сможем, что ты и я - одно целое, даже не половинки. а просто одно целое.

А потом.... Потом я поняла, что мы не сможем быть вместе. Вот как-то так. Ты не обижайся, я не имела в виду то, что мы не созданы друг для друга, что ты! Мы очень нужны друг другу. Вот только у тебя там, в другом измерении, свой мир, в котором мне будет трудно и не уютно. Да, ты позвал меня туда, и мне было очень приятно. И особенно то, что ты спокойно отнесся к тому, что у меня есть дети и без колебаний решил взять и их тоже. Твоя безапелляционность просто обезоружила меня. Но уже тогда я решила, что я останусь здесь. Если ты был прав - а я знаю, что ты был прав, то значит, на мое место попадет другая Наташа, из счастливого мира попадет в этот душный затхлый мирок, и это никогда бы меня не отпустило. Но в тот день, или вернее, ночь, когда я приняла это решение, я не смогла тебе этого сказать. Мне важнее было то, чтобы ты не лишал себя хотя бы нескольких дней счастья.

Я очень надеюсь, что ты меня поймешь и не осудишь. Да и вряд ли ты способен на это. Характер, правда, у тебя ещё тот, порой не приведи Господь. Но не всегда же ты такой, но прорывается же. И это тоже одна из причин. Но в тебе есть душа, хорошая душа, которая не способна обидеть. Во всяком случае, я очень хочу в это верить. Та ночь, которую мы провели в твоей комнате - мне очень хочется называть её твоей, хотя она принадлежит другому человеку, носящему точно такое же имя как и ты, но при этом не похожего на тебя ни капельки, - стала, наверное самым ярким воспоминанием, которое утешает меня в долгие ночи. когда я начинаю вспоминать былое, и не могу уснуть.

Вот и сейчас мне не спится что-то. И поговорить с тобой не получается. Извини, весенний сплин, настроение никакое. Попытаюсь обьяснить, если не тебе, то хотя бы себе самой. Во-первых, нет тебя. как ни говори себе, что это навсегда, душа не хочет этому верить, отказываются и сердце, и мозг. И я знаю, что в той, иной вселенной, ты тоже не спишь и думаешь обо мне. Или я просто придумала это себе?

А еще не могу спать из-за того, что денег нет - это угнетает просто жуть, сам знаешь. У ребенка скоро день рождение, а я даже на стол накрыть не могу, опять придется лезть в кредитные карты, или идти в банк, а в результате долг только растет, а не уменьшается. Остается только сидеть на диване, смотреть телевизор или от бессильной злости плакать в подушку. В результате настроение "ноль". Дома у меня ничего не делается, я прихожу, чтобы приготовить поесть, постирать грязное и опять работа. Я устала мотаться туда-сюда. Вот, ты сейчас дочитал до этого места и опять обиделся, я знаю, но я не хотела тебя обидеть, просто устала наверное (весна - авитаминоз, депресняк). Да, я тоже тебя люблю и тоже по тебе скучаю

Знаешь, а я ведь строила планы и представляла, как мы замечательно будем жить. Думала - вот оно, мое счастье, которое я столько искала, я на крыльях летала, мне даже со стороны говорили знакомые как у меня глаза светятся. Хотя ненадолго все это было. Знаешь, это как падающая звезда на небосклоне - вжик! - и уже нет её. А след остается. Не на небе, конечно же, а в душе. Вот так и ты, промелькнул несколько дней в моей жизни и ушел.

Но может быть, потом, в другой жизни, мы встретимся, правда? Вот, только этим и живу, дорогой мой, единственный.

Но иногда мне кажется, что ты предал меня. Ты не сердись, мы, женщины, создания непредсказуемые, и часто бывает так, что мы себе придумываем, потом начинаем в это верить, а когда нам говорят. что это не так, мы начинаем сердиться и обижаться. Но ты ведь не сердишься на меня, правда?

Глава девятая. Мальбрук в поход собрался

-Ну, други мои, скажу я вам нечто. - серьёзным голосом начал Сергей.

-Да уж скажи, сделай милость, - хмыкнул Андрей, еще не до конца вернувшийся в суровую реальность. После нескольких часов счастья возвращаться в этот бренный мир совершенно не хотелось. Хотя и понимал он своим умом необходимость сего, но всё остальное в его организме зело противилось. Сделав невероятное усилие, Андрей пересел в кресло и махнул рукой.

-Ну, давай валяй, Цицерон, рисуй картину маслом.

-Цицерон, не Цицерон, но я тебе сейчас скажу за такие вещи, что тебе мало не покажется. Хорошо еще, что ты сидишь.

-Ну да, ну да, сказать ты можешь.

-Могу, это от слова в состоянии даже не стояния.

-Ребята, - прервала их Наталия, -Вы можете быть серьезными?

-Нет, конечно, - хором ответили два друга и засмеялись. Но затем Сергей стер улыбку с лица и заговорил совершенно серьезным голосом.

-Так вот, мы с тобой, заклятый ты мой друг, попали во вполне реальное наше с тобой будущее. Вполне вероятно, что это именно НАШЕ с тобой будущее, а не другое измерение. И в этом меня убедила некоторая информашка, которой со мной поделился один человек.

-Да ну? А как же наши расчеты? И как быть с тем, что согласно специальной, да и общей теории относительности, перемещения во времени в одном и том же мире – невозможны?

-До того, как мы построили нашу машину, многие тоже считали это невозможным.

-Так то наша машина, а то – сей мир благословенный, чтоб ему пусто было.

И. торопливо произнес, глядя на Наталию:

-К тебе это не относится.

Наталия засмеялась. Но Андрей уже повернулся к Сергею.

-Ладно. Предположим, обе теории ошиблись. Но как можно прийти к такому выводу только на основании какого-то человека, который совсем даже не физик? Ты думаешь, ему можно доверять? - недоверчиво спросил Андрей.

-А ты можешь доверять, хм, своей, как бы сказать...

-Любимой женщине, - закончила за него Наталия.

-Во как? - удивился Сергей.

-Именно так, - ответил, не растерявшись, Андрей, хотя о том, что у него есть любимая женщина, и эта женщина как раз находится рядом с ним, он узнал только сейчас, и из уст именно этой любимой женщины. Впрочем, это известие его нисколько не опечалило, скорее даже наоборот. За что он мысленно поблагодарил и себя и Наталию.

-Примите мои поздравления. И кстати, не отметить ли нам это событие? Любимец фортуны, у тебя пожрать есть?

-Есть, - сказала Наталия. -Вы тут пока посидите, сделайте обмен новостями, а я на кухне быстренько что-нибудь сварганю. Но потерпеть с пол часика придется.

И с этими словами она удалилась на кухню.

-Давай вернемся к нашим баранам, - сказал Сергей.

-Так вот, видимо, где-то мы с тобой напортачили в вычислениях, и нас просто закинуло вперед, на тридцать лет вперед. Настолько точно все детали не могут сходиться. И наши одноклассники, и квартиры, и сам город. С учетом, конечно, что прогресс шел вперед.

-Это невозможно, - спокойно ответил Андрей. -И невозможно по многим причинам. Перечислять их не буду. Но самое главное - еще ни одна теория не доказала наличие временных туннелей. Да и парадоксы времени тоже никто не отменял. Я опять же имею наш мир. А считать, что нас все время возили на корабле со скоростью света - тоже настолько фантастично, что даже и упоминать не стоит. Так что, нас закинуло все-таки в другое измерение. Мне оно совершенно не нравится, и, полагаю, оно нам обоим не подходит, и посему нам необходимо искать выход. Строить новую машину нереально. Рассчитывать, что её для нас построят всякие энкэвэдэшники и полицаи - вдвойне глупо. Значит, мы, как в старые добрые времена, просто обязаны найти такое решение, которое окажется, как учение Маркса, единственно верным.

-И что ты предлагаешь?

-А то же самое, что и ты.

-А-а, - протянул Сергей и усмехнулся. -Значит и ты не понимаешь, как отсюда выбраться.

-Само собой. Но ведь решение все-таки есть. И знаешь где оно?

-Где?

-В выборе. Мы с тобой должны решить, на кого нам поставить, на ГПУ, на Абвер, или же на Эдуардыча.

-А это что ещё за птица и с чем её едят?

-А это, брат, персона, скажу я тебе. Типус. Нечто из разряда "я тебе расскажу, но ты мне все равно не поверишь." Я тебе про него потом поведаю. Он мне, кстати, тут одну херню подкинул. Мабуть, она нам как раз и поможет. А пока надо определиться, на кого ставить. Хотя в этом случае, выбор у нас не богатый.

-И?

-Что и? Тебя для начала хочу послушать. Давай ты свои приключения расскажешь, потом я свои. Ну и далее поймём, что и куда. Тем более, что ты тут такое собрался рассказать!

Сергей быстро пересказал Андрею о своих днях, не забыв упомянуть о Женьке и своём долге за сигареты. На что Андрей только неопределенно хмыкнул, показав тем самым, что эта проблема решаема и вообще не стоит и выеденного яйца. Затем настала очередь Андрея, который также кратко пересказал ему события своего пребывания тут, оставив, разумеется, некоторые детали в тайне. После чего оба друга ненадолго замолчали. Первым нарушил молчание Андрей.

-Всё-таки, прав я. Мы не во времени ушли вперёд, а провалились в другое измерение, через некий тоннель, между складками времени.

-Уверен?

-Убеждён. Смотри, Женька тебе ключи дал, которые ты, якобы, ему давал полгода назад. Так?

-Так, - признал Сергей. -Но от этого твое заключение не становится доказанным. Куда же тогда подевались настоящие жители, носящие наши гордые имена?

-А всё туда же. К нам. Вот потеха у них там, где нет всех этих, как их там, смартфонов, компьютеров и прочих гадостей. Впрочем, не исключен и такой вариант, что не к нам, а куда-то ещё. Наш с тобой эффект ещё не изучен, мы с тобой только в теории ковырялись, а практика, сам знаешь, всякие сюрпризы может подкинуть. И чаще всего - похабные.

-Так что там насчет ключей?

-А то, что в нашем мире ты никогда не интересовался Севером. Это раз

-А что у нас в меню на второе?

-А на второе это Наталья.

-Твоя? А она тут каким боком? Не понимаю.

-Балда! Не моя Наташка, а твоя. Ты уже позабыл про свою Наташку? Или путешествие тебе напрочь память отшибло?

-Ага! Вот оно что! То-то я и думаю, что меня так коробило, когда я у себя сидел, мысли свои по разным путям раскидывая. Тут ты точно рпав. Если Женька мне ключи дал, то значит, я не женат и у меня никого нет.

Андрей одобрительно посмотрел на друга и поощрительно кивнул, предлагая Сергею развить свои умозаключения. Но тот ничего не сказал, просто посмотрел в потолок, и, помолчав немного, смачно выругался.

-Как видишь, - сказал Андрей. –Ничего общего с нашим настоящим миром тут нет. Как и вообще у нашего мира с этим много чего нет.

-Например, гаджетов у нас там нет, - поправил его Сергей. -От слова ну и гад же ты. Гыыыы.

-Попкорн. Ну да Бог с ними, как они все называются. Нам они, я думаю, первое время будут без надобности, если принять во внимание все рассказанное Наташей, разве что часть из них нужна будет. Мысль же моя вот куда дальше движется. Мы с тобой не учли в уравнениях одну деталь - наличие в других измерениях наших копий. Но одновременно, это задачу и упрощает. Их мы не встретим, но на них похожи. Главное – поменьше с нашими общими знакомыми встречаться. Зато, согласно статусу, приданому мне Эдуардычем, мы с тобой тут будем те еще птицы.

-Ты хочешь сказать...?

-Именно. Бинго!

-Молодец! Весь в меня!

-Держи карман шире. И рано радуешься.

-Лучше раньше, чем совсем никогда.

При этих словах Андрей встал и быстро прошёлся по комнате. Работа мысли захватилаего, как никогда. Требовалось найти решение, оно было где-то рядом, но он никак не мог схватить его, вытащить на свет божий и заставить поработать на них. Затем он остановился, простёр свою руку по направлению к Сергею и сказал. Нет, он не просто сказал, а изрёк тоном Колумба, открывшего Америку.

-Прежде всего, надо понять у кого есть оно самое.

-Не просто оно, а которое нужное. И которое есть искомое. Чтобы если точно попасть в туда...

-То оно как раз поможет не в туда не попасть.

-И что сие значит, други мои? - неожиданно раздался голос Наталии. Оба друга одновременно повернули головы и увидели её недоумевающее лицо. Затем они одновременно посмотрели друг на друга. А Наталия сказала:

-Это на каком языке вы тут общаетесь?

-Тебе первому ходить, ваше превосходительство. – быстро отмазался от объяснений Сергей.

-Видишь ли, Наташа, - начал Андрей.

-Мы всегда так говорим, - продолжил Сергей.

-Когда нам надо решить большую проблему, - закончил Андрей.

-А проблемы, - решил все-таки продолжить Сергей. -Есть всегда, а значит...

-Мы были, есть, и будем есть. - подвел окончательный итог Сергей

-Клоуны, - беззлобно заключила Наталия и предложила пройти на кухню. –Раз вы будете есть, то не будем это откладывать на потом.

-Война войной, а обед по распорядку. Подкрепиться в долгой дороге, есть первая и наиглавнейшая обязанность путешественника, - тоном ментора произнес Сергей..

-Самое время, - согласился на это второй добрый молодец.

На кухне их ждал маленький сюрприз. Как оказалось, Наталия умудрилась не только приготовить неплохой ужин, но и сумела сделать сервировку стола, не уступающей даже лучшим ресторанам города. А может и всей страны. Что особенно радовало глаз наших друзей, так это бутылка водки "Ельцинская", гордо стоявшая в центре стола. Название, конечно, было не очень, но вот содержимое явно отвечало пожеланиям друзей. В конце концов, в названии ли было дело?

-Ну что, приступим к трапезе? - спросил Сергей и не ожидая ответа сел. Его примеру последовали и Андрей с Наталией. Первым делом Сергей ловко освободил бутылку от пробки и принялся наполнять рюмки. Андрей же, дабы не терять напрасно время, начал раскладывать еду по тарелкам.

-А теперь, вздрогнули? - предложил Андрей, и все трое дружно чокнулись. Наталия чуть пригубила свою рюмку, а вот друзья выпили по полной, одновременно выдохнули, и, чуть повременив, закусили.

-Ну вот, теперь можно и по душам поговорить. - с удовольствием сказал Андрей.

-С превеликим нашим удовольствием, - поддакнул Сергей и разлил по второй.

-Итак, что мы имеем в качестве наличия отсутствия и воздействия оного на наши дальнейшие шаги? А следует из этого, дорогие вы мои, что нам просто необходимо через благодетеля моего, Эдуардыча, выйти на то место, где есть аппаратура, подобная нашей. Её просто не может не быть.

-Почему ты так думаешь? - поинтересовался Сергей.

-Во-первых, - сказал Андрей, предварительно выпив вторую рюмку и закусив. -Пути развития более или менее схожи. Но, только в самых общих точках. Частности могут отличаться. Хотя, вполне возможно, что есть измерения, где точки расхождения были гораздо раньше, и пути могли разойтись настолько, что... Мать твою, да нам просто повезло, что мы сюда попали. А то ведь могли попасть туда, где победил бесноватый. Надо будет проработать потом этот вопрос в теории. Но это потом. А пока вернёмся к моим силлогизмам. Ты с ними согласен?

-Позволю возразить, ваше непревзойденное величество, - кабы это было так, они давно бы уже вышли в другие измерения.

-А вот тут, батенька, позволю себе вас поправить. Вполне вероятно, в какой-то год после нас произошло некое событие, глобальное, кардинальное, назови его как хочешь, когда изучение в этой реальности пошло совершенно по иному пути. Свернуло, панимаш, не в туда, а в сюда. Сечёшь? Недаром этот придурок Скакотян меня так опрашивал. Ergo, друг мой?

-Ага, значит, в теории у них огромаднейший такой пробел.

-Именно! Потому, нет повода не выпить.

И в третий раз бутылка наклонилась над стопками. Андрей мельком взглянул на Наталию, та лукаво ему улыбнулась, и сделала жест, означавший просьбу не обращать на неё внимания. Андрей еле заметно кивнул в ответ и повернулся к Сергею.

-А теперь, плиз, поподробнее о разговоре с твоим другом из ГПУ.

-А-а, я так и знал, что надо будет поподробнее тебе все рассказать. Потому, садись на верблюда своего внимания и ехай по дороге моего рассказа.

-Это всё лирика, ты давай по существу, Цицерон.

-А чё дразнишься? Совсем ничего говорить не буду. - засмеялся Сергей, но тут же заговорил уже серьёзным, деловым тоном.

-В общем, Андрюха, дела тут аховые. И нам надо делать отсюда ноги, как можно скорее.

-Да не тяни ты кота за хвост.

-Дело, Андрей, вот в чем. Году примерно так в девяностом, власть в стране, я имею в виду в ЭТОЙ стране, не в нашей, поменялась кардинально, и всем начал заправлять триумвират в лице Ельцина, Чубайса и Гайдара.

-Кого-кого? Гайдара? Так ведь он же давно умер.

-Кто умер? Гайдар? Нет, Андрюха, сей типус не умер, он даже живее некоторых живых. А, черт, понял! Ты же имел в ввиду Аркадия, а я тебе про Егорку.

-Дожили, теперь еще и Егорка появился.

-Да ты будешь меня слушать, или нет? - рассердился Сергей. -Или мы тут с тобой рассусоливать по всяким дурацким мелочам будем?

-Ну ладно, не злись. Молчу, словно рыба об лёд.

-Договорились. Так вот, пришли они к власти все трое, но Ельцин долго не возился и тех двоих сожрал. -заметив несколько недоуменное лицо Андрея, он добавил. -Не в прямом смысле, разумеется, хотя, при всех их раскладах, тут и такое могут отчебучить. В общем, Ельцин стал править единолично, принял на себя огромаднейшую титулатуру, включая "гражданина царя, и его народного императорского величества", Чубайса назначил в министры-капиталисты, а Егорку, который Гайдар, отправил в комитет по разрушению экономики и возведению рынка.

-Ну и дела, - помотал головой Андрей.

-А это, друг мой, только прелюдия, мы, можно сказать, только по первой рюмке накатили. Кстати, под руку сказал. наливай.

Налили, чокнулись, выпили.

-Продолжай радовать меня, друг Горацио.

-За нами долго не задержится. Хотя, по большому счету, много не рассказать. Все документы по приходу во власть строго засекречены. В архивы никого не пропустят, пока не обрастешь кучей справок, свидетельств о благонадежности и не станешь замаран в разных делишках. Сечешь?

-Фашизм?

-Он самый. Только в самой что ни на есть в неолиберальной форме. Отсюда и все эти полицаи, казаки, лейб-штандарты....

-Какие еще лейб-штандарты? - недоуменно спросил Андрей.

-Самые обыкновенные. Например, есть лейб-штандарт "Борис Ельцин", есть "Петр Краснов", еще какие-то есть, я не запомнил.

-Ну и дела, - покрутил Андрей головой. -Знал бы, фиг бы я стал крутить нашу машину. Вернемся - набью Церберу морду. Зачем, вопрошу я его, зачем ты не остановил нас, порождение ехидны?

-Ну, до Цербера нам еще добраться надо. Ты дальше слушай. Так вот, после того, как Ельцин убрал всех возможных конкурентов, кого так, а кого и физически устранили, было решено переписать историю, в единственно верном ключе. С этой целью изъяли всю литературу, причем не только историческую, но и художественную. В школы двинули Солженицына, Краснова, Ильина...

-А это еще кто?

-А это, милый друг, философ такой. Он фашистов хвалил, царя-батюшку защищал. Теперь считается основоположником российской философской школы. Впрочем, иных сейчас и нет.

-Дожили.

-Именно. А дальше - легче. Повязали всех недовольных, и в лагеря, благо их, лагерей законсервированных, масса осталась, еще со времен Сталина. Там недовольство быстро сводили на нет, благо Ельцин издал указ о применении экстренных мер по отношению к государственным изменникам. Почему он его издал всего лишь через год после прихода к власти, я не знаю.

-Через два, - тихо сказала Наталия. -Через два года, после того, как был расстрелян и уничтожен Верховный Совет.

-А ты откуда это знаешь, - не сговариваясь, спросили Андрей с Сергеем.

-Да вот, знаю. - Вздохнула Наталия.

-Ладно, - решил Андрей. -Пока это не важно, откуда ты это знаешь. Продолжим опрос шпиёна.

-А больше мне рассказывать и нечего. Я же тебе сказал, что все документы строго засекречены, доступ к ним запрещен под страхом смертной казни, за редким исключением узкого круга лиц. Остальные мелочи, как я полагаю, ужен не имеют никакого значения.

-Абзац. Приехали.

-Не паникуй, Паниковский.

-А кто тебе сказал, что я паникую? Значит, так. Сейчас мы всю эту красоту на столе прикончим и будем держать совет в Филях.

-Вот за что я тебя люблю, так это за твою светлую голову. – растроганно сказал Сергей.

-Сам себе завидую. Ну а пока, обратим наше внимание на хлеб наш насущный.

После этого все трое отдали заслуженную честь обеду. Наталия, которая поняла, что друзьям нужно остаться наедине, быстро вымыла посуду и ушла, предупредив, что вернется не скоро. Друзья же, закрыв за ней входную дверь, вернулись в большую комнату и сели в кресла.

-Что мы с тобой имеем в наличии? - спросил Андрей.

-Мне кажется, ты уже высказался на эту тему совсем недавно. Коротко, лаконично и энергично.

-Пусть так, - не стал спорить Андрей. -Но это не отменяет стоящей перед нами цели. В первую, главную, основную и единственную очередь, мы должны найти хотя бы подобие того, где ведут работы над нашей тематикой.

-Категорически вынужден с тобою согласиться.

-Не перебивай. Так вот. Это цель. Теперь мы должны понять, как ее достичь. Тебе уже делали предложения, от которых невозможно отказаться?

-Разумеется. Охренительно веселое учреждение под названием Главное полицайское управление.

-Ну и как? Что можешь сказать, стоит с ними связываться?

-Навряд ли. Не знаю насчет всех, но тот придурок, который меня допрашивал, явно сбежал из палаты номер шесть.

-Уверен, что не стоит туда соваться?

-Убежден.

-Верю. Значит, этот вариант отпадает. Что есть у меня в наличии отсутствия? В наличии: Армейское Бюро Ведения Единых Расследований, или сокращенно Абвер. Тебя это не удивляет? Я имею в виду название.

-После ГПУ уже ничего удивлять не может.

-Аналогично, друг мой. Итак, Абвер. Судя по всему, их физики тоже работают над проблемами пространства-времени. Но, видимо, эти исследования у них находятся в зачаточном состоянии. А это большой для нас плюс. Но, я бы работать в этом направлении не стал.

-Почему? - удивился Сергей.

-А по той же самой причине, что и у тебя.

-Ты хочешь сказать...

-Совершенно верно! Система образования и формирования кадров в ихней системе строится исключительно на политической, а не профессиональной основе. То, что у них есть определенная техника, даже ушедшая от нас далеко вперед, не говорит ни о чем. А то, что дядьки в погонах что-то можут, так это скорее всего говорит в пользу моего мудрого словоизвержения. Не может государь обделить своих опричников ни в чем.

-Именно так я и хотел сказать. И в этом, наш козырь. Но только в том случае, если...

-Вот именно - если. Но ведь они могут поступить совершенно иначе. Ты логику психов когда-нибудь понимал? Нет? Вот и я не понимал, и не понимаю.

-Тогда нам остается только одно - бежать. Но куда?

-Вот именно - куда?

-Постой. Ты ведь еще не озвучил остальные наличия.

-Ага, не забыл, чертяка! За это я тебя уважаю, дружище. Верно. есть еще один вариант. Возможно, он тухлый, но иного у нас нет. Как ты думаешь?

-Ну, откуда я могу тебя понять, ежели ты пока еще этой штуки мне не рассказал. Одно могу сказать наверняка - делать ставку на какую-либо силовую структуру нельзя. Во-первых, там нет адекватных личностей, во-вторых, все остальное вытекает из первого пункта. Даже если допустить, что где-то существует чудом сохранившаяся не свихнувшаяся личность, найти нам ее почти невозможно. Легче было бы свинью научить танцевать танец лебедей, чем его найти.

-Растешь! - похвалил друга Андрей. -И мысли твои абсолютно непробиваемые. Любая логика перед ними бессильна.

-Обижаешь, начальник, - протянул Сергей, и оба друга рассмеялись.

Отсмеявшись, Сергей спросил:

-Расскажи про оставшиеся варианты.

-А их только один. И вот мы с тобой сейчас, как говорят в Одессе, за него поговорим.

-Ну, выкладывай его на посмотреть.

И Андрей обстоятельно, ничего не опуская, рассказал Сергею о Борисе Эдуардовиче. Сергей внимательно слушал, в некоторых местах порывался задать вопрос, но все же терпеливо дождался конца рассказа. После чего оба друга помолчали некоторое время.

-А знаешь, этот хрен в стакане действительно может нам пригодиться. Вот только, есть там что-то, словами, Андрюха, это не выскажешь, чувствую я всем телом, а особенно пятой точкой, что есть там какая-то закавыка, какая именно не скажу точно, но она есть. И если ты доверяешь моей интуиции, то, ну ты понял, да?

-Не то слово! Ты просто подтвердил и мои опасения. Есть там что-то этакое, есть. Не может этого не быть в их поганом мире.

-Но мы все-таки рискнем. Я правильно понял?

-Естественно. У нас нет другого выхода.

-А как насчет Наташи? Ты в ней уверен?

-Ну, это не твои заботы. Тут уже мне решать.

-А вдруг?

-Вдруг только кошки родятся. А нам сейчас не до кошек, потому, все вдруг оставим на потом. Да и сам посуди, это именно Наташа отправила тебя к этому, как его? Ну да не важно. Его слова совпадают с тем, что мы с тобой думаем? Совпадают. Так что, я тебе скажу, зависть - плохое чувство.

-А кто тебе сказал, что я тебе завидую?

-Ну как же, у меня в доме, самая красивая женщина в мире...

-Интересно, кто это тут без меня про женщин говорит? - раздался вдруг голос Наталии.

-Не успела я на время выйти, как они уже тут про женщин разговорились. Ну Серега ладно, он тут холостой, а вот как тебе не стыдно, милый?

Андрей беспомощно хлопал глазами, его обычная способность говорить красиво, логично и уверенно в любой ситуации, на этот раз дала сбой. А Сергей... Ну, тот просто неприлично заржал, что, в общем-то, помогло разрядить обстановку.

-Видишь ли, Наташа, - начал Андрей.

-Не надо слов, я же слышала, что ты про меня говорил. А ты решил, что я тебе заревновала? Не надо, это было бы очень глупо.

-Ну да, - наконец-то выдавил из себя Андрей и облегченно вздохнул. После чего украдкой погрозил кулаком Сергею, что вызвало очередной взрыв хохота. Андрей удрученно посмотрел вокруг, но не видя ни в ком поддержки, улыбнулся сам.

-Ладно, черти, можете ржать. Но и на моей улице когда-нибудь случится праздник.

-Обязательно случится, - сказала Наталия и, прижав Андрея, поцеловала его, нисколько не стесняясь Сергея.

Тут же наши герои решили, что продолжение совещания лучше всего провести на кухне, благо там под рукой были чай, кофе, пепельница и различные вкусности, приобретенные Андреем. Приготовление легкого ужина решили доверить Наталии, как главному специалисту в современной кухне, чему она была откровенно рада, поскольку это дало ей возможность не участвовать в импровизированной научной конференции. А заодно она смогла убедиться, насколько обманчивыми могут быть впечатления. В споре, Андрей и Сергей совершенно преобразились. Куда только подевались их обычные шутки, несерьезность и бравада? Теперь перед ней сидели два умудренных опытом и жизнью человека, совершенно не похожие на тех людей, которые недавно сидели перед ней. Воистину, жизнь полна чудес.

Но всему приходит конец. Так и наши участники конференции, умаявшись со своими расчетами, облегченно вздохнули и почти одновременно потребовали себе горячительных напитков. Получив желаемые чай (для Андрея) и кофе (для Сергея), они снова обратили свое внимание на Наталию.

-Наташа, - начал Сергей. -Воистину твое благословенное появление можно назвать даром небес, ибо неизреченная сладость твоего внимания к нашим душам...

-Да ну тебя, - засмеялась Наталия.

-А что, он верно говорит. Я бы тоже так сказал, ежели бы не мое косноязычие. Аз есмь не разумеющий высокого глаголания с девою, ибо полны суть...

-Ну хватит! - сказала Наталия, хотя тон её, глаза её, говорили совем об обратном.

-И откуда вы только, два придурка таких, свалились на мою голову?

-Так-то на тебя свалился один придурок, а как-то обойден оказался. - сказал Сергей и смущенно замолчал, ибо фраза была довольно двусмысленной. Но ни Андрей, ни Наталия не обратили на нее никакого внимания. Сергей облегченно вздохнул и сделал вид, что ему надо срочно поговорить. На это он тоже не получил никакого отказа, что дало ему возможность беспрепятственно улизнуть на балкон.

-А ты еще тот плут, - засмеявшись, сказала Наталия.

-Каков есть, другим быть уже не получится.

-Что вы решили делать? - резко сменила разговор Наталия. -Не собираетесь же вы вечно сидеть вот тут, ожидая неизвестно чего? Да и наши власти не оставят вас в покое.

-Это точно. Но мы и не собираемся сидеть тут и ждать у моря погоды. Однозначно, что нам тут, у меня, то есть, в этой квартире, ловить нечего. Будем ждать манны небесной - дождемся, как бы тебе сказать помягче? - ну, ты меня понимаешь?

-Выругаться хочешь?

-Хочу.

-Тогда ругайся.

-Не хочу.

-Почему?

-При тебе не хочу.

В этот момент с балкона вернулся Сергей.

-Ну что, высокообнимающиеся стороны, наговорились?

-А тебе не мешало бы еще подышать свежим воздухом, - беззлобно парировал Андрей.

-Надоело. И вообще, не пора ли нам, мой заклятый друг, дигать в каком-нибудь направлении? Чую, здесь мы можем влипнуть словно рыба об лед.

-Категорически вынужден с тобою согласиться. Вот как раз мы с Наташей и решали, куда нам двигать наши стопы, дабы не попасть в сети дьявольския.

-Я бы на вашем месте не стала бы так торопиться, - вмешалась Наталия. -Во-первых, они еще не знают что вы вместе. Во-вторых, они уверены, что на ночь вы никуда не двинетесь. Они, конечно, не считают вас дураками, и понимают, что вы будете нрекоторое время изучать ситуацию. А если принять во внимание благосклонное внимание со стороны нашего губера, то...

-То это как раз то, что для нас таит наибольшую опасность, но и одновременно самый краткий путь домой. - закончил Андрей.

-А я бы не стал мешкать, - сказал Сергей.

-А мы и не собираемся это делать. Наоборот, дружище, давай-ка соберем то, что нам может понадобиться в нашем нелегком Drang nach Ost. Ну а Наташа нам поможет определиться с некоторыми вещами. Вот, например, скажи мне, что это такое?

И при этих словах Андрей вытащил из кармана прибор, который ему выдал секретарь Бориса Эдуардыча. При взгляде на него, Наталия с восхищением щёлкнула языком и уважительно произнесла:

-Однако, вещь ценная. Не пожалели.

-Да говори ты толком, что это такое и как им пользоваться, - рассердился Андрей.

-А ты, оказывается, умеешь сердиться, - улыбнулась Наталия.

-Могу.

-Это ты его еще пьяным не видела, - вставил свое лыко в строку Сергей.

-А он, что, еще и пьёт? - деланно удивилась Наталия. -ая-яй-яй, такой интеллигентный молодой человек, и оказывается, пьёт.

-Вот только прошу без оскорблений, это ж надо, на старости лет, чтобы меня в интеллигенты записали. Дожили, туды его в качель.

-Ладно тебе, беру свои слова обратно, давайте лучше я вам покажу, капк этим гаджетом пользоваться?

-Каким это гадом? - хором удивились Андрей с Сергеем.

-Да не гадом, а гаджетом. Прибор этот так называется. У нас теперь все, что напичкано электроникой, гаджетом называется. Так вот, сложного в нем ничего нет.

И в течение некотого времени Наталия объяснили друзьям, как пользоваться смартфоном. Обоим понравилось. Да так, что они чуть не вырывали друг у друга волшебную игрушку, пока Наталия не решила спор своей мудростью, предложив Андрею купить Сергею точно такую же игрушку с утра, денег, выданных щедрым губернатором, должно было хватить на добрый десяток таких игрушек и еще останется на запас. На этом и порешили.

Поскольку время было позднее, военный совет решил. что А) Сергею нет смысла идти в свою квартиру, Б) Андрей и Сергей завтра же купят еще один смартфон, и В) что завтра с утра друзья должны поменять место своей дислокации. Поиск хорошего места возьмет на себя Наталия, как главный специалист по нынешней эпохе и средствам борьбы с ней. Также, в качестве дополнения, было решено. что параллельно со всем задачами, Андрей и Сергей будут искать выход в свой родной мир. При этом, контакт со щедрым на всю голову Борисом Эдуардычем не прерывать, а наоборот. стараться поддерживать на высшем уровне. После чего все разошлись по местам, то есть, Сергей отправился спать в маленькую комнату, а Андрей с Наталией расположились в большой.

-Что ты будешь делать, когда найдешь выход в свой мир?

-Уйду.

-А я?

-А ты со мной. Это решено.

-Но ты даже не спросил меня. А вдруг я не хочу туда? Может, я хочу, чтобы ты остался здесь, со мной?

-Ты точно этого хочешь?

-Не знаю. Одно только наверняка - я хочу быть с тобой вместе.

-Я тоже этого хочу. И потому заберу тебя с собой.

-А ты даже не спросил, есть ли у меня семья, дети.

-Их тоже заберем. Здесь ни тебе, ни им не место.

-Какой ты шустрый, взял и решил все за нас.

-Но тебе же это нравится.

-Не буду скрывать. Нравится. Только давай об этом потом, когда придет время. А я пока буду думать, как поступить, когда это время придет..

-Хорошо.

Некоторое время они лежали, обнявшись, но сон не шел. Тогда Андрей слегка приподнялся, перевернулся на живот и попросил Наталью рассказать, что она знает об истории страны.

-А зачем тебе? Ты ведь уже знаешь, что настоящая история скрыта, а то, что преподают в школе, меняют в зависимости от текущего момента.

-Мало ли что. Вдруг придется где-то с умным видом ввернуть, знаю, мол, плавали-с.

-Ну, тогда слушай. Только, чур, не перебивать.

-Слушаюсь, ваше королевское высочество.

Наталия улыбнулась, и немного помолчав, начала рассказывать.

-Современная история учит таким образом: Итак, в 1896 году от Рождества Христова, волей Божьей на престол сел Николай Вторый, Император и Самодержец Всероссийский, Царь Польский, Великий Князь Финляндский, и прочая, и прочая, и прочая...

Глава десятая. История времён тех дальних

Согласно летописям великого демократического государства Российского, в 1896 году от Рождества Христова, волей Божьей на престол сел Николай Вторый, Император и Самодержец Всероссийский, Царь Польский, Великий Князь Финляндский, и прочая, и прочая, и прочая. Речённое в пророках солженицынских свершилось, ибо давно уже ждали сего события, и оно свершилось. Еще в стародавние времена было сказано на съезде "Партии за Единое Социальное Неравенство", что придет царь-батюшка, красно солнышко и все наладится. И вот, воссияло солнце красное над полем Ходынским, и миру явлено было знамение, значения которого никто тогда не понял, а истолковано правильно было уже позже, во времена славного Бориса-царя. Разумеется, нашлись крикуны, начавшие глагоить, что, мол, нельзя Бориску на царство, но кто бы их стал слушать в здравом уме и доброй памяти? Раньше оно как было? Не было царя мученика и от того рушились беды на землю Русскую. Все беды от отсутствия оного благодетеля, заступника и радетеля народа.

Много воды утекло с тех пор, как великие грантоеды Самсаев и Шаурменко с Печенько высказали благую весть о том, что грядет Он, которого не ждали, и принесет мир и благоговение в человеков. Поколения сменялись за поколением, спать ложились с мыслью о приходе великого, умиарли - тоже о нем только и думали, в кабаке сидя, первый тост за него поднимали. А его все не было и не было. Но, всё же, наступил таки бело-сине-красный день календаря, ибо признающий и верующий во всенародную справедливость, верит только в бело-сине-красное. Либо в серо-буро-малиновое. Но лучше в первое. И поелику справедливость может быть только под царским скипетром али под мудрым президентским правлением, то возрадовались воцарению Николая Второго великие и малые народы. К тому же, новое непредсказуемое историческое прошлое России нас учит, что именно под флагом царей Романовых сражались и торговали Родиной лучшие сыны Отечества нашего, такие, как генералы Шкуро, Паннвиц и Власов; Рубинштейны и Бродские, Клейгельс и Путилов, братья Зубовы и еще многие другие герои как нашего, так и того времени. Есть неоспоримые и достоверные свидетельства, о которых говорят Эдуард Радзинский и Дмитрий Волкогонов, например, что и достославный князь Олег собирался водрузить над Царьградом гордый триколор, за что Рюриковичам было дарение византийского герба.

Рождение царя-батюшки было отмечено всероссийским беснованием, с участием самых лучших звезд эстрады и кинематографа. В исторические хроники и анналы были внесены соответствующиек записи, с пометками: читать на ночь, вместо утренней молитвы. Одновременно были высланы для вящего удовольствия публики, порядка пяти тысяч студентов, которые, хотя и не были уличены в оскорблении величия или же нарушении закона, но вполне мошли быть к этому причастны. А значит, согласно букве закона, могли быть опасны для общества.

Известная деятельница правосудного министерства Наталья Поклонская в честь рождения государя-батюшки собственноручно слепила его бюст. который немедленно замироточил, предвещая государству Российские великие смуты, покаяния до семьдесят седьмого колена, а также его пришествие в реинкранации в образе, который не все поймут, нго которому все покорятся с огромным рейтингом, согласно опросам ВЦИОМ и "Левады-центра." Данное сообщение вызвало шквал воодушевления. что привело к изданию знаменитой серии майских указов, которые всегда можно найти по ссылке "ненаучная фантастика".

Как мы уже соизволили до этого отметить, высочайшим соизволением, день 18 мая 1896 года был выбран для прославления величайшего события века девятнадцатого, как заключительный аккорд на посрамление врагов как тамошних, прошлых, так и будущих. Об этом убедительно пишут очевидцы и участники тех событий: Радзинский, Млечин, Чубайс, Гайдар и Валерия Новодворская. Сомнения же в этом караются уголовным уложением каторжными работами на 10 лет без права переписки. Важное примечание: всякий, донесший о хуле на государя, будет вознагражден из имущества хулителя.

В этот день великий князь Ходынский, достославный Сергей Александрович, объявил народу, что в честь бело-сине-красного праздника, на поле его, светлейшего великого князя имени, состоится всенародное гуляние, с изъявлением самой махровой вернопроданости и с бесплатной раздачей слонов, гаданиями на кофейной гуще и выступлениями Жириновского в Народном собрании, с распрыскиванием кефира, сока, и иных прохладительных напитков по лицам ряженых верноподданных. Те, кто придут первыми, получат в дополнение джинсы, стринги, жвачку, печеньки и кока-колу. Особо воодушевленным лицам будет выдано единовременное вспомоществование в размере 15 копеек за возглас "браво", 20 копеек за "слава государю" и 30 копеечек за "даёшь майские указы."

К сожалению, Росгвардии и лейб-штандарту потешного президентского полка не сразу удалось выяснить, что некие лица, приговоренные святой инквизицией его величества президента всероссийского к всеобщему забвению, поруганию, анафеме и каторжным работам в случае их поимки, решили подложить весомую свинью в основание праздника, устроив массовые беспорядки на деньги иностранных агентов и "пятой колонны", дабы раскачать лодку и ухудшить ситуацию. Тщательно проведенное расследование выяснило, что зловредные и злокозненные лица, а именно, Ленин, Сталин и Зюганов, покусились на самое святое, что только есть в нашей стране. А именно:

Они сделали вид, что все забыли "святые" 90-е годы. Тем самым опорочили деяния великого Лунного Зайца, повелителя всех россиянских народов, покорителя, потребителя и ниспровергателя Зеленого Змия. Похотливые мерзавцы забыли, что если не он, то кто еще иной смог бы натворить всё, чтьо было сделано за счёт народа и не для народа? Работать эти хулители не пробовали, для страны ничего не сделали, отвергают всю святость Бориски, на которого всем нам молиться надо.

Мало того, они покусились и на самого президентского президента всех времен и народов, подвергнув сомнению незыблемую аксиому, что именно он поднял с колен, учитывая, какая страна ему в подарок досталась. А если принять во внимание, что вот в Великом Укрорейхе, Папуа-Новой Гвинее, Конго, прибалтийских банановых республиках ещё хуже, то вина вышеуказанных господ вообще становится безмерной и требующей всенародного осуждения и покаяния. К сожалению, пятиколонники, тролли, отрабатывают деньги госдепа и продолжают своё грязное дело.

Но вернёмся к повествованию событий тех славных дней, когда солнце выглянуло из-за туч.

Уже с ночи на 18 мая массы народа, подстрекаемые красно-коричневыми, стали собираться не для радостного лицезрения монарших особ, но токмо ради причинения беспорядков и бесчестия короне царской. Собравшиеся на поле люмпены, а также члены КПРФ во главе с Зюгановым, и разумеется, лица кавказской национальности и не вписавшиеся в рыночные реформы несознательные граждане, требовали водки, пива и воблы. Отдельные несознательные, а потому особо опасные, упоминали еще и конституцию - им, видите ли, требовались гражданские свободы. А ведь любому здравомыслящему субъекту, не отягощенному мечтаниями о гражданстве и прочих выдумках большевиков, должно быть ясно, что милые либеральному сердцу слова "ваше превосходительство" куда важнее, чем какое-то Отечество. А до чего доводят несбыточные мечтания о Конституции - сие еще беспорядками от декабристов доказано. От того и получилось, что сии подлые людишки, воодушевляемые кознями и обещаниями большевистских вождей выдать каждому по гармошке и балалайке, если они выкрикнут "царь – дурак", заполонили все Ходынское поле и непотребно ругаясь, пили алкогольные напитки, не взирая на запрещение мэром Москвы Гаврилой Поповым распитие таковых в общественных местах, включая общественные нужники. А ранним утром на поле заехал броневик, на него немедленно взобрался Ленин в своей неизменной кепке и произнес короткую речь, в которой потребовал немедленной отставки министров-капиталистов, а потом передал эстафету кровавому палачу Джугашвили. Последний же, втихушку изучив полное собрание сочинений И.В.Сталина, подаренное ему на день рождения зловредным Лениным, взял себе фамилию автора и призвал всех на баррикады, угрожая, в противном случае, произвести чистки партийных рядов, взять всех в ежовые рукавицы и направить в страшные гулаговские лагеря для производства знаменитой лагерной пыли.

Разгоряченная подстрекательной речью вождя так называеемого пролетариата и азиатской хитростью Джугашвили имени Сталина, толпа простонародья совершила репетицию взятия Зимнего дворца, ринулась на ресепшен, опрокинув при этом ряды защитников павильонов готовых подарков и пунктов розлива пива и прочих напитков. И ни один несчастный даже не подозревал, что своими неблаговидными поступками они омрачили радость предстоящего бала у французского посланника Монтебелло. Царь же в несравненной мудрости своей при этом высказался о том, что, хотя Ходынская катастрофа - это величайшее несчастье, однако она не должна омрачать праздника коронации. К тому же, заботиться о благополучии, здоровье и хорошем настроении своих несравненных родственников, как-то: великого князя Сергея Александровича и иже с ним, сам Бог велел. Что самым полным образом говорило о непредвзятости, справедливости и совестливости государя нашего. Объявлено было при этом особым рескриптом, что ошибки у менеджеров всегда бывают, и пообещал царь наш народу, непременно найти стрелочников, (поскольку сам царь и его родственнички особы неприкосновенные, что подтверждено указом номер один президента Российской Федерации), и немедленно их наказать самым строгим образом, не взирая на лица, путем перемещения из одного кресла в другое. И каждой делегации, а особливо возглавляемой прокурором Крыма, приходящей к нему с изъявлениями радости по случаю воцарения и коронования, его императорское величество выражало глубокую благодарность и безостановочно восклицало: "тронут, живительно тронут". После чего лед тронулся и командовать всем в России принялся он. Чем окончательно и посрамил Зюганова, Ленина и Сталина со товарищи, повергнув их высочайшим рескриптом в глубочайшее уныние.

Опосля Ходынских гуляний полиция нашла одну тыщу и триста тел большевистских фанатиков, которые предпочли удавиться друг о друга, ради одного удовольствия бросить тень на их императорские высочества, нежели признать святость царской фамилии. Но, сии фанатики не учли того, что на мероприятии присутствовали выдающиеся российские историки и литераторы, которые не дали правде быть затоптанной в грязь. И потому, глядя с наших дальних времен на времена минувшие, мы не можем не отметить выдающейся роли тех, кто донес до нас драгоценную правду. Особая роль в этом принадлежит, несомненно, Солженицыну, Сванидзе, Государственной Думе, "Партии за Единое Социальное Неравенство" и Монархической партии Российской Федерации имени президента Российской Федерации. Ибо только их непосредственные свидетельства в качестве очевидцев того времени, как нельзя ярко и правдоподобно свидетельствуют о подлых большевиках и безупречных царях. О всем этом нам ярко и беспристрастно поведал нам Николай Сванидзе в незабываемых "истерических хрониках", считающихся единственно верными историческими источниками того времени. Все же остальное, что против сей точки зрения, даже засвидетельствованное документами и свидетелями событий, не иначе, как от лукавого.

Особым рескриптом за безупречную организацию Ходынского праздника и устроение концерта звезд российской и зарубежной эстрады, великий князь Сергей Александрович был пожалован почетной грамотой правительства Москвы, похвальной речью Натальи Поклонской и титулом великого князя Ходынского. Ибо царское величие легко прикроет любые прорехи в любых делишках, лишь бы они сопровождались восхвалением мудрости властей. А президент всея Руси издал по этому поводу очередные майские указы, и грозным перстом своим отвел всяческие подозрения в их неисполнении. Одначе, справедливости ради, в сносках к данным указам помечено было, что нерадивые людишки наказаны будут по утрате доверия, как оптом, так и в розницу.

Царь-батюшка, замыслив обрести истинную славу и благодарность потомков, внимая голосу разума, согласился принять великий и непревзойденный план Путина, стараниями которого, Россия, наконец-то, должна была завалить хлебом Европу, снегоуборочными машинами Африку, пингвинов сюртуками и фраками, и, что особенно важно, окончательно посрамить большевиков, Ленина, Сталина, Зюганова и прочих красно-коричневых, поскольку только истинные путинцы (они же бывшие ленинцы) знают, где надо взять и куда положить. А дабы планы великого и несравненного не стали поруганием, их чрезвычайно засекретили, издав по этому поводу очередную порцию майских указов, в коих четко было прописано, что ежели еще раз, то больше ни разу. Народу же велено было кричать по этому поводу непременное "ура" с громовыми раскатами, бросать в воздух чепчики и изъявлять покорнейшее благолепие и царелюбие всеми мыслимыми и не мыслмыми способами.

Однако, не смотря на злопыхательства партии большевиков, руководимых Лениным и Ульяновым, реформы всего и вся шли в России полным ходом. Передовики ударного капиталистического труда получали путевки в Сибирь, для поправления здоровья и улучшения нраственного климата последней. Сибирь людям понравилась, и они оставались там на радость местному населению, а также рати чиновников и иных служилых людей царской службы. Грандиозные успехи освоения сибирской целины приводили к устроению праздничных гуляний с фейерверками, которые заняли собой период с 1905 по 1907 год. Поскольку масштаб гуляний стал поистине всенародным, то в них приняли участие и бравые солдатики, радостно дававшие салюты из ружей по поводу и без повода. Во многих случаях, на гульбища выезжали казачьи полчища, показывавшие изумленному народу чудеса вольтижировки, владения шашкой и нагайкой. Для возвышения духа народности и сближения юстиции с пиплом, высочайше было позволено ввести шемякины судилища, что стало величайшим продвижением вперед по пути прогресса и реализации прав и свобод верноподданных. Высшим достижением реформ были признаны: новомодный галстук от Столыпина, а в области пассажирских перевозок вагон от того же дизайнера.

В 1914 году началась Очень Великая Война за турецкое наследство, ибо после прибития щита Олегом на ворота Царьграда, Константинопольский Стамбул стал считаться Третьей Москвой, которую следовало присоединить к Москве Первой. Солдатики с величайшим вообушевлением принялись воевать с ордами турок, австрияков и прочих немцев, с ликованием отдавали жизни свои за право августейшей семьи получить владения в Босфорском проливе. И только предательский удар в спину со стороны большевиков прервал триумфальное отступление армии в глубь страны. Наступили тяжкие времена.

Тяжкие времена длились с 1917 по 1991 год. Всё было плохо и не было ничего хорошего. Раскручивали маховик репрессий, под катком которого погибло 100 миллионов граждан. Также, была очередная войнушка, в которой врага завалили трупами, общим числом 50 миллионов.

В 1991 году к власти пришёл Великий Борис, Лунный Заяц, он же повелитель всех россиянских народов, покоритель, потребитель и ниспровергатель Зеленого Змия, слуга царю, отец олигархам, непревзойденный исполнитель симфоний на ложках, руководитель всех оркестров что есть и которых нет, и прочая, прочая, прочая. Отчего на просторах необьятной России наступила полная и безоговорочная благодать.

Сразу же после победы, несравненный лунный заяц, гигант мысли, повелитель зеленого змия и отец русской демократии, объявил своему народу о наступлении решительной победы над прошлым. В честь чего разрешалось поднять цены для уменьшения очередей; назначать бандитов в депутаты для обуздания преступности и чтобы сделать ее ближе к власти; выдать полицаям дубинки, наручники и газовые баллончики для вразумления не обращенных в истинную капиталистическую веру. А на 3-м арбузолитейном заводе по спецзаказу для Ельцина изготовили специальный комплект рельсов, на которые он изредка ложился, дабы обуздать безудержный рост цен. Народ шумно и радостно приветствовал нововведения, ласково прозвал отца ваучеров Рыжим и позволил реформаторам провести над Россией любые эксперименты. Для поднятия страны с колен проводились вечера лобызания со священниками, на голубых экранах исправно завывали о всяко возможных успехах экономики, в частности, грандиозным вовлечением населения в реформы, явилось стихийно возникшее народное движение челночников, что позволило россиянцам стать самым рыночным народом в мире.

Впервые за всю тысячелетнюю истори, россиянский народ встал с колен и отряхнув пыль всяких там производств, колхозов и научных организаций, занялся единственно правильным видом экономики, исправно перегоняя миллионы тонни нефти, миллиарды кубометров газа в страны, где по старинке (такие вот они комики!) еще что-то производят и делают. Мы же стали первыми и неповторимыми изобретателями нефтяной иглы, еще раз подтвердив опытным путем, что не хлебом единым жив человек, особливо в нашей замечательной стране. Кроме того, особым указом в России были узаконены потешные казачьи войска, в которые набирали всех желающих носить медальки, креститки и шашки. Единственный критерий отбора - яркая ненависть к красно-коричневому прошлому, которое казачество обязывалось выжигать каленым железом, шашками и нагайками, которые будут выдаваться правительством и "Единой Россией" за счет бюджета.

Истинно россиянские пролетарии от театру и кина, начали активно штамповать сериальчики и рекламные ролики, призванные разрушить совковый тип мышления, где почему-то человек человеку друг, товарищ и брат, что является в корне неправильным и опасным для общества. Только там, где начинают веровать в капитал, единый и неделимый, ставить его превыше всего, только там и может взойти истинная заря свободы и непревзойденный расцвет страны. И наши дети стали с пеленок осваивать жвачку, учить олбанский язык, смотреть "Нашу Рашу" и "Комеди-клаб." Достигнув определенного уровня развития, мы наконец-то смогли достойно оценить эпохальные свершения в виде "Не родись красивой" и "Дом-2." Дурная традиция читать книги даже в транспорте уступила место современному тренду-бренду, где всё стрындили, и многие сбрендили. Зато можно погуглить и попялиться на грудь Семенович и задницу Кардашьян,ибо сие есть смысл современного бытия, которое и определяет культурку нашего времени. Мы избавились от всяких там Мариинок с балетами, и завели себе корпоративные фуршеты с буфетом и кордебалетом.

Мы отторгнули инородные тела в лице Горького и Шолохова, Ландау и Образцова, Ромма и Маяковского, поскольку они не вписались в рыночную экономику и культурку. Зато у нас есть всеозможные "Стрелки", "Белки", "Свиристелки" и прочие репперы. Теперь мы не примитивный штамп мужика с балалайкой и бутылкой водки. Нет! Теперь у нас самые моднючие стринги, в ушах по серьге, в каждой руке сигарета и пиффко, а голова настолько пуста и стерильна, что в нее легко помещаются рекс-пекс-секс, тыщ-пыщ оло-ло и "Путин - это наше все". "Войну и мир" можно прочитать в виде комиксов, любой гламурный журнал расскажет нам о последних достижениях в порно шоу-бизнесе, а большего и желать не надо. И если в поганом совке не было секса, то теперь стало возможным купить его в любой сауне или даже на дороге. Водка и сигареты стали доступны каждому, в любом возрасте и в любом количестве. Дурная привычка думать стала уступать место здравому инстинкту потребления. Не следует забывать и славной маленькой войнушки в Чечне, где гордые и славные российские солдаты с песнями шли на штурм Грозного, зачищали горы и леса, дабы российские олигархи могли и дальше качать нефть и зарабатывать очередные миллиарды. Подобно ветеранам Второй мировой Войны, они поднимались в атаку с криками: За Ельцина! За миллиарды Березовского! За приватизацию и Чубайса! Что доказывает абсолютную легитимность нынешней власти после госпереворота 1991 года. Теперь, не смотря на все жертвы чеченской войны и невписавшихся в рынок несознательных индивидов, благодаря несравненному Ельцину, все стали счастливы и веселы.

В конце 1999 года, следуя вековой традиции дарить подарки на Новый год, Борис Николаевич Ельцин порадовал россиянцев своей отставкой, заявив, что он выпил сделал все, что смог, и передал трон наследнику дел своих. Первоначально дедушка Ельцин планировал сделать передачу трона первого апреля, но вряд ли бы народ оценил эту шутку, потому было решено передать княжение самому достойному и первому среди равных. При этом, было поручено создать план Путина, претворить в жизнь все майские указы президента, и ни в коем случае не отступать от завоеваний демократии. Великий Путин скромно согласился занять должность Путина, и пообещал замочить в сортирах всех несогласных с демократическими реформами и свободным развитием России. ‘‘Единая Россия’’, как главный выразитель чаяний и стремлений народа, вернее, лучшей его части, поддержала майские указы, план Путина имени В.В. Путина, осудила красно-коричневых, покаялась под руководсьвом Путина перед поляками, прибалтами и прочими обиженными Советской властью народами. За сей подвиг, функционерам партии была выдана гуттаперчевая совесть за государственный счет. И это тоже стало очередной вехой на пути развития независимой России.

Наступившая в 2000 году эпоха великого Путина ознаменовала собой огромный скачок в будущее. Теперь, окончательно избавившись от оков социализма, этого лжеучения, провозгласившего равные возможности для мифического советского человека, или иными словами уравниловку во всем, предприниматели смогли стать настоящей элитой общества, образцом для подражания. Светлый и незапятнанный образ бандита олигарха стал недосягаемой мечтой для миллионов. Золотая молодежь открыто провозгласила свободу нравов и элитное правосудие со стороны так называемого закона. Амебное существование советского быдла, мечтавшего о полетах к звездам, о рекордах строительства, о возведении школ и заводов, кануло в небытие. Теперь свободный человек с независимыми взглядами может реализовать себя в любом клубе, в любой светской тусовке. Главное - были бы деньги.

И страна не подкачала: на просторы нашей Родины потоком хлынула орда менеджеров, стилистов, креативщиков, пиарщиков, франчайзеров, омбудсменов, брокеров, клип-мейкеров, префектов, и прочих сливок фановой системы высшего общества. Из страны, где был только черный цвет и тьма беспросветная, мы превратились в красочную пастораль, где можно увидеть не только семь цветов радуги, но и различить все оттенки голубого. Но, чтобы показать своему народу честность и беспристрастность, самый президентский президент всех времен и народов, велел взять да и разорить одного из олигархов, некоего Михаила Ходорковского, чьи активы понравились друзьям Великого Кормчего. Самый справедливый и гуманный суд в мире немедленно признал правоту непогрешимого и наимудрейшего, осудив вышеозначенного олигарха и отобрав у него все, что было нажито непосильтным трудом. Таким образом, просто и непринужденно народ убедился в справедливости высказывания "богатые тоже плачут." В широком историческом контексте, раздербанив и поделив между собой богатства Ходорковского, остальные олигархи принесли его в жертву требования пересмотра итогов великой приватизатиции, и искупили свои собственные грешки и делишки. Теперь, элита стала непогрешимой и девственно чистой. А многие, отмыв деньги в оффшорах и других конторах, стали прочной основой и поддержкой "Единой России." Правда восторжествовала.

Но Ленин, Зюганов и Троцкий с Джугашвили, поддержанные как всегда Сталиным, не дремали. Мечта о реванше настолько затуманила их мозги, что они решились покуситься на самое святое, что только может быть у честного общечеловека - они составили планомерный план по уничтожению спланированного плана Путина, вождя и общепризнанного лидера нации. Ежу понятно, что без поддержки толпой общепризнанного символа нации, без которого пропадет Россия, мы снова рисковали скатиться в гнусную пропасть социалистического братства, спокойствия, отсутствия благотворного влияния экономических кризисов, и -О, Ужас! - к бесплатному жилью, образованию и медицине. Но, наш великий, единственный, неповторимый, лучезарный Великий Кормчий сумел обмануть своих врагов, "пятую колонну" и Сталина с Зюгановым, издав свой план так хитро, что никто не может до сих пор установить истинное содержание гениального плана. Но умные люди всегда смогут прикоснуться к нему, прочитав все до единого майские указы, отрапортовав после этого о их неукоснительном соблюдении. К тому же, заявив о том, что никакого пересмотра итогов приватизации не будет, наш Путин, который при этом ещё и "наше всё", снова посадил в лужу красно-коричневых, КГБ, и ВКП(б).

-Всё, - сказала Наталия и повернулась к Андрею.

-Вот это - все? - удивился Андрей. -Но так не может быть! Это же не история, это... это какое-то Слово о полку Борисове, а не настоящая история.

-Может, - улыбнулась Наталия. -Во всяком случае, историю у нас преподают именно так. Есть еще несколько историй подобного рода, но в них вообще нет никаких фактов. Но ученики обязаны выучивать все это от корки до корки.

-Я бы повесился в такой школе.

Наталия ничего не ответила, просто посмотрела на него влюбленными глазами, провела ладонью по волосам и прижалась к нему. Ночь, вступала в свои права, но спать ни ей, ни Андрею не хотелось. так они и пролежали до самого утра, не говоря ни слова. И только когда на небе показались первые лучи солнца, Наталия тихо спросила:

-А ты всегда будешь помнить эту ночь?

Андрей недоуменно посмотрел на нее, но ничего не сказал. Лишь молча начал собираться, изредко искоса поглядывая на Наталию. И только потом, когда уже полностью собрался, он сказал слегка хрипловатым голосом:.

-А ты сама-то как думаешь?

-А вот, не скажу, - засмеялась Наталия и тоже стала одеваться.

Вскоре в коридоре послышалось деликатное покашливание Сергея, затем он постучал по косяку, и прокричал, весело и громко:

-Вставайте, люди добрые, нас ждут великие дела!

Глава одиннадцатая. Мы думали, гадали...

-Однако, - сказал Андрей. -Ты погляди!

-Что такое? - осведомился Сергей.

Как оказалось, обучение работе с гаджетом прошло не зря. За недолгое время Андрей умудрился разве что только не разобрать хитрый агрегат и ознакомиться со всем тем, что он мог предоставить своему владельцу. В данный момент он вышел во всемирную паутину, которая предлагала людям этого измерения невиданные доселе возможности, включая новости. Именно их и рассматривал сейчас Андрей на экране своего смартфона.

-А случилось то, друг ты мой горемычный, что Борис свет Эдуардыч соизволил отбыть на деловую поездку в деревенскую глушь, сиречь, для работы на свежем воздухе, поближе к людям. Вот что значит смотреть на проблемы ширше, не то что мы с тобой, убогие людишки, решившие бежать от всех благ мира сего.

-И что это значит?

-А это значит, что некоторое время нам придется подождать.

-Зачем ждать?

-За стенами надежного убежища, покедова друг наш не соизволит вернуться в родные пенаты.

-И долго нам ждать?

-А я почем знаю? Тоже мне, спросил.

-Тоже мне, сказал.

-Ну хватит вам, - вклинилась в разговор Наталия. -Нашли из-за чего копья ломать.

-То есть? - одновременно сказали друзья.

-Да ни о чем ваш весь спор.

-Почему? - снова хором протянули друзья.

-Да то, что ваш спор и выеденного яйца не стоит. Губернатор куда поехал, хотите знать? Так это делается все легко и просто. Можете начинать меня упрашивать. Хотя, ладно, так и быть. Сделаю для вас одолжение.

И с этими словами Наталия села за стол, где стоял таинственный агрегат, с которым наши друзья еще не имели времени познакомиться. Она уверенно включила его, по экрану телевизора (а может и не телевизора вообще?) побежали строчки цифр и букв, затем, после недолгого жужжания и мелькания на экране засветилась панорама Свердловска, или, как его теперь стали называть, Ельцинбурга.

-Интересно девки пляшут, - протянул Андрей.

-О да, мон колонель, - подхватил Сергей.

Наталия же, не обращая внимания на подначки друзей, стала что-то набивать на клавиатуре. Вскоре на экране побежала различная информация. в потоке которой Наталия чувствовала себя как рыба в воде. Друзья раскрыв рты наблюдали за ней, пока, наконец, она не откинулась назад и не сказала довольным голосом:

-Ну, вот и все. Можете смело ехать. Адрес я вам сейчас запишу. Но торопиться туда нужды нет. Он еще не там.

И, поглядев на не понимающие лица друзей, пояснила:

-Любая поездка более или менее значимого чиновника никогда не начинается ранее 12 или 13 часов дня. При этом, как правило, все обставляется с помпой, кучи зевак, транспаранты, флаги, журналисты и прочий сброд.

-Исключения бывают? - поинтересовался Сергей.

-А как же, бывают. Но о них тут не пишут. Для этого должно случиться что-то этакое, экстраординарное, о чем в сети всемирного счастья писать не положено.

-Например? - спросил Андрей.

-Например? Ну, скажем, произошло обрушение только что построенного дома, пожар в доме престарелых, убийство реального оппозиционера...

-Что значит, реального? - перебил Наталия Андрей.

-Видишь ли, не знаю, как там у вас, а у нас оппозицию назначают указом президента. Вот, скажем, проштрафился ты, не занес вовремя взятку, или, недохвалил мудрость многоходовочек и прозорливость верховного владыки и иерарха всего сущего, так тебя тут же в оппозиционеры и назначат. Дабы плюрализм, так сказать, расцветал махровым цветом.

-Ну и как, цветет?

-Цветет, будь он не ладен. Я всех деталей не знаю, вам бы со знающим лицом переговорить. Но я таких не знаю.

-А как насчет Александра? Ну, того, к которому Серега ездил.

-Вряд ли он чем поможет. У нас тут, милый мой, все настолько запутано, что черт ногу сломит, а два - вывихнут.

-Ладно, к этому мы еще вернемся. Теперь, поподробнее насчет реальных оппозиционеров.

-А это вообще тайна за семью печатями. Ходят слухи, что, мол, есть такие ребята, которые не желают покланяться луноликому солнцу россиянской демократии, а веруют в лиц, существование которых и упоминание о которых, наказуются каторжными работами сроком на 20 лет без права переписки.

-Круто вы тут живете, - резюмировал Андрей. -Это все, что ты знаешь о реальных оппозиционерах?

-Все. Ты уж не взыщи. Их даже полицаи, Абвер, жандармерия, и прочие органы ищут и не могут найти. Так что кроме того, что рассказала, добавить нечего.

-Да ладно, не маленький, все понимаю. Хотя, вот с такими ребятами мы могли перевернуть весь мир, - сказал Андрей и погрузился в размышления.

Сергей что-то хотел спросить, но передумал, и тоже погрузился в мысли. Картина складывалась довольно неуютная и безрадостная. Судя по всему, доступ к реальной информации в этом мире заблокирован всерьез и надолго. Причины, по которым это было сделано, были понятны. Не понятно было то, что им обоим разрешили свободно разгуливать по городу, имея при этом неосторожность высказывать крамольные мысли. Почему? На этот вопрос ни один из них не мог пока найти ответа. А найти надо было, ибо от этого зависела дальнейшая степень свободы. передвижения и поиска. Но, в любом случае, им следовало уйти от наблюдения, по крайней мере, хотя бы на какое-то время. А если их сцапают, они всегда смогут что-нибудь придумать в свое оправдание.

-Это точно, - сказал Сергей.

-Точнее некуда, - согласился с ним Андрей, и, посмотрев на лицо Наталии, невольно рассмеялся.

-Видишь ли, сказал он извиняющимся тоном. -Мы друг друга столько лет знаем, что почти научились угадывать мысли друг друга. Это не телепатия, но что-то близкое к этому. Верно, Серый?

-Точнее не бывает.

-Да ну вас. Вы хоть когда-нибудь бываете серьезными?

-Бываем. Вот, например. сейчас. Серьезнее нас нет никого на свете. Верно, Андрюха?

-Истину глаголешь, друг мой. Но, как говорится, засиделись мы, пора и косточки бренные поразмять. Наташа, ты с нами? А то мы без тебя как без рук, попадем в какую-нибудь блуду, и никакой Эдуардыч не поможет. А если и поможет. то поздно будет.

-Да разве я вас брошу? - засмеялась Наталия.

Сборы наших друзей не заняли слишком много времени. Первым делом проверили содержимое карманов, затем на второй раз обшарили все ящики, комоды и письменные столы, после чего Андрей честно поделил оставшиеся деньги на всех троих. Наталия пробовала упираться, но Андрей, не говоря ни слова, просто молча засунул пачку купюр в ее сумочку и веско сказал, что никаких возражений в этом вопросе он не потерпит. И добавил, что не потерпит никаких возражений.

-Наталья, вот еще раз - и больше ни разу. Ясно? - и сделал суровое лицо.

-Слушаюсь, мой царь-ампиратор!

-Нашли царя, как же. Некоторые, между прочим, тоже в цари годятся. - мимоходом заметил Сергей и сделал вид, что разобиделся со страшной силой.

-Да ладно тебе, - сказал Андрей. -Вот сделаем все, как надо, там титулами и разберемся. Никого не обижу.

Все трое вышли в коридор, и Андрей, с легким вздохом закрыл дверь их убежища. Впереди теперь была неизвестность. "Но к ней не привыкать", подумал Сергей, и подтолкнул Андрей. Тот, в свою очередь, взял Наталию за руку и все трое стали медленно спускаться. По пути Наталия рассказала друзьям, как и что спрашивать в магазине электроники, куда они решили направиться. В первую очередь. По пути Наталия рекомендовала купить что-нибудь из газетного чтива, дабы приятели могли ознакомиться с огромным выбором сдаваемого в наем жилья. На эту тему Наталия также прочитала краткую лекцию, чтобы друзей не надули с первого же захода, ибо, как заметила Наталия, "в этой стране главное - бизнес, и ничего личного."

-И запомните - никогда не давайте деньги продавцу, пока вам не показали полностью весь товар, включая все запчасти, прописанные в договоре.

-Эка важность, - протянул Андрей.

-Не скажи, любимый. Купишь ты Сергею телефон, а в нем не окажется аккумулятора. Или зарядника. В суд вы, конечно же, не пойдете.

-А почему бы не в суд...- начал было Андрей, и тут же сообразил. -да, в суд нам без документов никак нельзя.

-Да дело даже не в документах, - рассмеялась Наталия. -Там, видишь ли, все так запутано, что сам черт ногу сломит, а два вывихнут. В двух словах не расскажешь, а времени нет, мне на рнаботу пора. Да и свои дела тоже есть. Ты мой номер завел в свой телефон?

-А как же!

-Ну, как только разберетесь с квартирой, звони сразу же. Хорошо? И я после всех своих дел сразу же к тебе.

-Наташ, - умильным тоном начал Сергей. -А у тебя подруги есть?

-Есть. Да не про твою честь. Вы, вроде бы, не на пикник сюда приехали. Не о девках думать надо. А как вам отсюда выбираться.

-Вам? - встрепенулся Андрей. -Мне кажется, что мы договорились, что...

-Дай мне время, ладно? Не торопи меня. Ну, все. Я побежала.

И Наталия, оставив наших друзей, пошла вдоль парка в больницу.

-Повезло тебе, - сказал Сергей, но в голосу его не было ни нотки зависти, скорее, грусть.

-Ладно, пошли давай. Пешочком прогуляемся? На Химмаш родной посмотрим.

-Заодно отоваримся, прибарахлимся, куревом затаримся, и будем чуточку счастливы, прежде чем квартиру себе искать начнем. На Грибоедова пойдем?

Андрей весело рассмеялся.

-Грибоедова, мил друг, осталась там, у нас. А тут, в ихнем царстве-государстве, - Андрей сделал театральную паузу. -Можешь сесть, чтобы не упасть, никакой такой улицы нет, а есть самая настоящая Чернецки-авеню. Причем буковки, я тебе скажу, не православная кириллица, а самая что ни есть забугорная заморская вязь.

-Врешь?

-Да чтоб мне со своей бывшей тещей на остаток жизни в одной квартире съехаться.

Сергей присвистнул и покрутил головой.

-Ну и дела тут творятся.

И оба друга невольно прибавили шаг. К счастью, как было отмечено ранее, топография родного района нисколько не изменилась. Потому свой путь до памятного Андрею перекрестка с магазином супергипермакетом "Железяка" не занял у них особо много времени. Но, поскольку, в данный исторический могмент друзья были меньше всего озабочены приобретением каких-либо товаров продовольственной группы, они миновали его без всякого сожаления, и сразу же зашли в "галерейный центр всяких покупок." Вопреки ожиданиям, центр оказался двольно приятным заведением, где тихо играла музыка, а различные отделы сияли огнями рекламы. Во всяком случае, немедленного отторжения реальности не произошло.

-Ну-с, господин фельдмаршал, куды стопы свои направим? - спросил Сергей.

-А вот туда, аккурат под вывеску с названием "Разныя электронныя вещи. Купец первой гильдии Отчебучьев и сыновья."

-Ты смотри, что отчебучили, - сам не заметив игры слов, сказал Сергей.

-Ага, - поддержал его Андрей. -Что ни говори, а обстакановка тут с нашей не сравнишь. Умеют же, если захочут.

-Давай лучше ближе к делу. А то у тебя игрушка есть, а у меня от дырки свист.

-Да, типа, даже не вопрос. Пойдем осуществим формулу Маркса в действии и обменяем энное количество местных долларов на вполне сносную игрушку для моего друга.

Не успели они зайти в магазин, как к ним тут же подлетели пара довольно расхристаных, но при этом умудрявшихся выглядеть аккуратно, два охломона. Поначалу Андрей признал в них этаких мальчишек, но, углядев в ушах серьги, а в носу кольца, свое мнение изменил. Судя по слегка обалдевшим глазам Сергея, тот сделал аналогичные выводы. Переглянувшись, наши друзья улыбнулись, после чего Сергей заговорщически подмигнул деятелям торговли, и слегка гнусавя, произнес, вернее, даже пропел:

-Не будут ли столь любезны уважаемые и достопочтимые мастера торгового баланса, уделить нам чуточку внимания?

Два существа неизвестно какогог пола зарделись. Видать, такое отношение к ним было в новинку. Но, к чести данных субъектов, они весьма быстро оправились и наперебой затрещали, предлагая к покупке самое лучшее, что у них находилось в данном магазине. При этом, они схватили наших друзей за руки и потащили к витринам. Не давая нашим друзьям возможности вставить хотя бы одно слово в поток красноречия ретивых работников торговли, они буквально за считанные минуты вывалили на наших друзей тонны информации, из которой, надо признать, наши друзья не поняли ничего. Но при этом усердно делали вид, что внимают к словам с чувством уверенного владения данным предметом. А девицы (или, все-таки, юнцы, прости нас Господи, за такое восприятие?) продолжали нестись по глубинам информации, с поразительной скоростью вставляя массивы терминов и цифр. Наконец, они умолкли и победно уставились на наших друзей. В ответ, Сергей соорудил соответствующее данному моменту серьезное лицо, и сказал:

-А есть ли у вас в наличии нечто, подобное тому, что есть в руках многоуважаемого друга моего?

При этих словах Андрей вытащил из кармана свой аппарат. При его виде оба юнца-девицы сделали стойку, которую принимает опытная охотничья собака, почуявшая достойную дичь.

-О-оооо! - застонали они в унисон и подобострастно согнулись.

-О-оооо! - протянули еще раз, и, переглянувшись, заявили не лишенными томности голосами:

-Мальчики, для вас, ооооо, длая вас, само собой найдется такое чудо!

И тут же один из них куда-то умчался, а второй юнец-девица, стал томным, хорошо поставленным голосом рассказывать о преимуществах данной модели. При этом он-она успевал играть глазками, что Андрей и Сергей невольно почувствовали неловкость. К счастью, второй продавец обернулся довольно быстро. Ловко лишив запечатанную коробку обертки, он отточенным движением вывалил ее содержимое на прилавок. Памятуя слова Наталии о том, что следует быть осторожными, Сергей и Андрей проверили, что опись-протокол-отпечатки пальцев сходятся, и Сергей щедрым жестом выкинул причитающиеся за покупку купюры. Андрей заметил, как в глазах продавцов сверкнули и погасли искорки алчности и чего-то еще, непонятного, но настораживающего и отталкивающего. Это ему весьма не понравилось, и он потянул Сергея за рукав.

-Пошли давай, счастливый обладатель супертехники.

-Мальчики, - протянул один из продавцов. -А мы могли бы с вами встретиться после работы. И берем не дорого.

-Не сейчас, фрау, мадамы, и прочие джентльмены. - только и успел крикнуть им в ответ Андрей. -В следующий раз непременно.

И с этими словами они почти что выбежали из магазина. Еле сдерживая смех они добрались до ближайшей скамейки, и дали волю чувствам. Они не просто смеялись, они выдавали на-гора самый громкий хохот, какой только можно было представить. Наконец, пароксизмы смеха угасли, и Сергей, вытерев набежавшие от смеха слезы, спросил:

-А дальше что?

-А дальше - квартира. Или нет, давай-ка проверим твой аппарат. Вдруг он не работает?

Но к счастью, аппарат работал и прилежно стал пикать, при наборе номера. Но соединения не произошло. Вместо этого на экране высветилась надпись: "денег на вашем счету не хватает для соединения".

-Вот черт, - выругался Сергей и прибавил еще пару непечатаемых, но широко известных эпитетов. -И что делать? Как в него я деньги засуну? В экран, что ли, пихать?

-Эх ты, темнота лапотная, - беззлобно пожурил его Андрей. -Сейчас мы этот вопрос быстро уладим. Ты что, забыл, что у нас есть самый лучший в этой вселенной консультант по этому бардаку? Сейчас позвоню и узнаю, что делать.

После чего Андрей набрал номер Наталии, отошел в сторону и быстро с ней переговорил. Сергей из деликатности не пытался прислушиваться, хотя знал, что разговор будет касаться не только проблемы с деньгами на балансе телефона, и потому решил неспешно перекурить. Но, к его удивлению, Андрей не стал долго рассусоливать по телефону, а уложился всего в пару-тройку минут, Сергей даже не успел толком выкурить сигарету. Глядя на довольное, напоминавшее в данный момент морду Чеширского кота, лицо Андрея, он понял, что проблемы и выеденного яйца не стоит. Так оно и вышло. Спустя несколько минут они купили карту для телефона, пополнили ее баланс и почувствовали себя вооруженными до зубов. Хотя, Сергей упомянул мимоходом, что от парочки ТТ или, на худой конец, от Стечкина, он бы не отказался. На что Андрей резонно заметил. что стрелять им тут не в кого, а если попадутся, увешанные как Рембо, с ног до головы оружием, то объяснить где взяли, для чего взяли, будет весьма затруднительно. не говоря уже и о том, что пройти к приятному знакомому по имени Борис Эдикович станет совсем невозможным. Наверняка есть всякие хитрые детекторы и прочие штучки, позволяющие распознать наличие стреляющих железяк.

-Так-то оно так, - протянул Сергей, - но на всякий пожарный случай, оно было бы неплохо.

-Неплохо, - согласился Андрей. -Но в нашем положении лучше не рисковать. Давай притворимся, что мы - законопослушные граждане, а не какие-то там гопники.

-О да, - съязвил Сергей. -Законопослушные по самое...Ну, девицам по пояс будет.

-Брось болтать. Звони давай вот сюда для начала. Узнай, сколько стоит, как вселиться, и прочее. Надеюсь, Наташин инструктаж хорошо запомнил?

-Обижаешь, начальник. А почему с моего?

-А потому, что мой может быть на прослушке. Мало ли что взбредет в голову нашему приятелю? Так что, лучше перебдеть, чем недобдеть. Твой номер они тоже выяснят, но пока суд, да дело, мы, я надеюсь, будем уже вне досягаемости их жадных лап.

Сергей ухмыльнулся и, взяв газету, стал звонить. Первый вариант отпал сразу же, поскольку из трубки звучали названия улиц, совершенно им не знакомые. А им обоим надо было непременно снять жилье именно тут, на Химмаше, в крайнем случае, недалеко от него. Сергей, незатейливо, но со вкусом выругался, и предложил купить какой-нибудь атлас или что-то ему подобное. Однако, тут же свое предложение снял, так как вовремя сообразил, что в этом веке высоких технологий наверняка есть что-нибудь этакое, что поможет им ориентироваться в этом веселом пространстве. После чего уткнулся в свой аппарат и стал рыться в сети. Спустя пару минут он удовлетворенно хмыкнул и протянул Андрею телефон. На экране высветилась карта города, которую можно было легко масштабировать.

-Прогрессируешь, товарищ, - одобрительно сказал Андрей, и стал выписывать некоторые названия улиц прямо на газету.

-Ну, теперь, давай продолжим, благословясь.

-А давай.

И Сергей снова начал звонить. Некоторое время им попадались совершенно не подходящие варианты. Другие были прекрасны, но находились слишком далеко. За иные просили предоставить кучу документов, которых, по вполне понятным причинам, наши герои не имели. Наконец, удача улыбнулись и они сговорились с неким лицом по квартире на Chernetski-avenu. По поводу оплаты они не беспокоились, но, на всякий случай, Сергей сбегал в магазин разменять пару крупных купюр, попутно прикупив немного пивка для обоих, и сигарет для себя.

-А недурно мы устроились, - мечтательно произнес он, отпив из бутылки довольно недурного ячменного напитка. -Деньги, пиво, сигареты, квартиру, вот сняли для себя. У тебя красавица, у меня, правда, красавицы тут нет, но дурную девку по имени Фортуна завсегда за вихры уцапать можно, как полагаешь, друг ты мой?

-А смысл? С собой в наше время ты ее не потащишь, иначе тебе твоя Наташка все вихры, яко у Фортуны. повыдергает. А здесь, неизвестно еще какая попадется. Вдруг длинный язык при куриных мозгах? И что тогда прикажешь делать? Нет, Серый, терпи. До самого нашего времени терпи и надейся, что уж там оторвешься на всю катушку. Таков мой тебе совет. Усек?

-Да ну тебя, даже помечтать не дал. Ну что ты за человек? Взял и испортил все. По душе сапогами.

-Тебе испортишь. Ладно, хорош трепаться. Во сколько, ты сказал, этот квартиросдатчик придет?

-Через час.

-Значит, время у нас еще есть.

-Вагон и маленькая тележка. Так что, предлагаю совершить обзорную экскурсию по родному краю. Ты как к этому относишься?

-Быть по сему.

И, не теряя времени, друзья пошли вверх по улице, туда, где раньше стояло здание любимого Дворца культуру. Вполне возможно, что это здание стояло и поныне, но что там могло быть, они даже не хотели думать. Может, там до сих пор занимались дети, а может, там расположился полк конных водолазов, что представлялось не таким уж и невероятным. Новый мир был настолько непредсказуем и скор на всяческие сюрпризы, что выяснение всяческих подробностей они решили отложить на более позднее время. А вот пройтись и поглазеть на параллельный мир было совсем не вредно. Как выразился Сергей, нанести визит вежливости единственному центру культуры, если не считать пары пивных, было их долгом, который они обязаны выполнить до конца. В конце концов, именно оттуда начиналась их дорога в мир техники и физики. И, чем черт не шутит, может там завалялась и отгадка, некий ключ к их возвращению домой.

Как оказалось, нынешняя реальность не очень-то отличалась от их реальности. Здание Дворца культуры стояло точно там же, где оно находилось и в их мире. Только на фронтоне здания высились громадные буквы, возвещавшие благодарному человечеству, что тут находится Центр литературного и культурного наследия свободной России имени Чубайса. Друзья невольно переглянулись и рассмеялись. Причудливые вывихи истории не заканчивались. Как оказалось, история в этом мире просто сошла с ума, и понеслась галопом, не разбирая поворотов. Искушение было слишком велико, чтобы ему противостоять, и друзья решили посетить данный центр и узнать, какие нетленные фундаментальные труды успел наваять печально известный в их мире деятель.

Войдя в вестибюль друзья были поражены, насколько интерьер отличался от того, который они знали в свое время. Спокойный выдержанный тон, расцветка уступили место кричащей рекламе и "параноидальной бездарности, порожденной бредовыми фантазиями обкурившегося идиота," как метко выразился Сергей. Оценка была нстолько удачной и меткой, что Андрей решил формулировку не менять. А ведь действительно, кому в здравом уме могло прийти в голову поставить огромаднейший бюст Ельцина почти на самом входе, отчего входящим приходилось чуть ли не протискиваться между жирными брылями свисающих щек и стенами входа. Чуть подальше стояла целая колоннада, состоявшая из статуй, включавших Чубайса, Гаврилу Попова, Собчака и плеяду деятелей поменьше калибром в их эпоху, но, как видимо, сумевших сделать здесь головокружительную карьеру. Нашлось место и приснопамятному Чернецкому, а также его якобы-сопернику Эдуарду Росселю. Под каждой статуей перечислялись неисчислимые заслуги каждого в построении самого свободного общества под могучей руководящей дланью великого Бориса. Все мыслимые и немыслимые эпитеты едва умещались на бронзовых досках, прикрепленных к постаментам. Стены были увешаны портретами тех же самых вышеупомянутых лиц, причем Ельцин был изображен в царской мантии, с короной и и скипетром в руке. Вторую руку он держал за спиной, видимо, пытаясь прятать там бутыль с крепким напитком.

Андрей чуть было не покрутил рукой у виска, но вовремя спохватился и сделал вид, что чешет затылок. По неслышно шевелившимся губам было очевидно, что сыпавшиеся эпитеты были явно нецензурного характера. Однако на лице его была настолько умильная улыбка, что встрепенувшийся было охранник в форме непонятно какого казачьего войска, снова сел за свой стол и продолжил скользить взглядом по ножкам женщин и девушек.

-Ну, что застыл? - пихнул Андрея в бок Сергей.

-Да вот, любуюсь я, как-никак, такое у нас вряд ли увидишь.

-Увидим. Вот пройдёт лет 30 и то же самое будет.

-Ты не знаешь, почему меня от всего этогог тошнит? Наверное, это самое лучшее рвотное, какое я когда-либо видел.

-Ты только тут не наделай, нам этого как раз и не хватает.

-Не боись, до ближайшего сортира выдержу. Ну, пойдем дальше, или нам этих впечатлений достаточно будет?

-А давай взглянем. Будет потом, что рассказать людям.

И сделав вид, что все вокруг вызывает у них подлинное восхищение и изумление, они не спешно прошлись по холлу, вернее, по оставшемуся не загромождённому пространству, и поднялись на второй этаж. Вопреки ожиданиям, второй этаж был более или менее не захламлен статуйно-картинным ширпотребом. Наоборот, как и в реальном мире, перед ними расстилался холл, на котором в былом мире собиралась молодежь, да и не только она, на танцы под живую музыку. Как по команде, наши друзья посмотрели туда, где на балконе когда-то играл ансамбль "Экспромт", словно ожидая, что выйдет руководитель их школьного ансамбля и запросит отчет, что они приготовили к елочкам. Но, разумеется, там никого не было. Вообще, создавалось довольно странное впечатление, что дворец - это только какая-то странная декорация к некому спектаклю, в котором им, при этом, предстоит сыграть довольно важные, хотя и нелепые, роли.

-Я думаю, - сказал Андрей. -Пора рвать когти. Да и твой повелитель квартирного пространства наверняка уже ждет тебя.

-Да и я того же мнения. - согласился с ним Сергей. И друзья неспешно спустились на первый этаж и вышли на улицу. На улице к ним вернулось их былое настроение и они бодро зашагали в обратном направлении. По пути они зашли еще в один магазин, с целью купить что-нибудь на ужин и завтрак, так как после заезда в новое жилье они не планировали беспечно шляться по улице, являя миру свои лица. Как вы понимаете, дорогие мои читатели, для этого у них имелись весьма веские основания.

Владелец квартиры появился точно в срок. На их удивление, это оказалась довольно молодая женщина, примерно их лет.

-Эля, - представилась она приятным, слегка хрипловатым голосом.

Андрей толкнул Сергея в бок и прошептал, чтобы он обратил на нее внимание, поскольку она кое-кого ему напоминает. Сергей понимающе кивнул в ответ, и продолжил переговоры, которые свелись к тому, что вожделенный ключ и ярлык на временное княжение в отдельно предоставляемой квартире, перекочевал Сергею в карман.

-Может, зайдем и отметим, так сказать, вселение? - предложил Сергей.

-Спасибо, мальчики, но я думаю, что как-нибудь в другой раз. Но в любом случае. мне очень приятно за такое лестное предложение. Еще никогда не были столь галантны кавалеры в наших краях.

После чего Эля удалилась, даже пытаясь услышать ответ. Друзья же наши, нисколько не огорчившись таким поворотом дела, а просто отправились по указанному на квитанции адресу, дабы без помех провести вечер, ночь и утро, а заодно и обсудить план действий.

Квартира оказалась весьма удобной, роскошно обставленной, с телевизором и со вкусом подобранной мебелью. В качестве временной штаб-квартиры она подходила как нельзя больше, поскольку оказалась на втором этаже, с окнами выходящими на перекресток. Две комнаты, уютная кухня, ванная комната, все напоминало их прежний мир. Однако, наши друзья не стали погружаться в ностальгию, а занялись приготовлением ужина. Заодно, Андрей позвонил Наталье и объяснил, как его, а точнее их, можно найти. Наталия в ответ поздравила их с очередным новосельем и пообещала зайти, но попозже, так как после работы ей необходимо сходить на одну встречу. И, почувствовав укол ревности у Андрея, поспешила добавить, что эта встреча деловая, именно для пользы их общего дела.

Довольный, словно получивший внеочередное воинское звание, Андрей с удвоенной силой продолжил приготовление ужина.

-Ну что, господин фельдмаршал, - не преминул вставить шпильку Сергей. -Торопишься, дабы узреть облик милой, в угоду страстям своим позабыв о делах наших ратных?

-Зависть плохое чувство, - беззлобно парировал Андрей. -Уж кому-кому. а тебе она точно не идет.

-Наташа или зависть?

-И то, и другое. А ты как думал?

-А мне зачем думать? Пусть лошадь думает, у нее голова большая.

Подшучивая и подтрунивая над друг другом, друзья приготовили ужин и перебазировались в комнату, не забыв прихватить с собой бутылку вина и пару бокалов. Сидя за столиком, они принялись перебирать всевозможные варианты, которые могли бы привести их к той точке, из которой они могли бы вернуться к себе. Через пару часов оба сидели абсолютно измочаленные, но без идиной зацепки, в каком направлении двигаться. было решено, что с завтрашнего дня они будут двигаться в том направлении, о котором был разговор ранее, то есть, работать через Бориса Эдуардыча. Как выразился Андрей: "Эдичка это наша надежда. Через него, аки сквозь тернии, продеремся в свой мир. Здесь нам ловить больше нечего, поскольку все дело идет к тому, что скоро ловить будут нас."

Сергей счел нужным добавить, что роль дичи не к лицу настоящим джентльменам, а потому он, кк истинный кабальеро, присоединяется к предыдущему оратору.

И в этот момент раздался звонок в дверь. Андрей не спеша приподнялся, и вышел в коридор. А Сергей безмятежно курил, развалившись в кресле. Вскоре послышался голос Наталии, а затем и она сама появилась на пороге комнаты.

-Ну и накурили же вы, - недовольно сказала она. -И как только вы можете курить эту гадость?

-Ну, предположим, и не гадость, - возразил Сергей. -И к тому же не все накурились, а только некоторые. Спешу тебя порадовать тем, что твой благоверный не курит.

-Ну хоть что-то хорошее в нем есть.

-Ну, я бы так не сужал область моих достоинств, и не расширял бы поле недостатков, - проворчал Андрей, и предложил перебазироваться на кухню, поскольку обсуждение дальнейшей диспозиции совершенно немыслимо без поддержания жизненного тонуса организма. А поддержка сего тонуса как раз дожидается всю честную компанию. Противоречить или возражать никто не стал и без промедления перешли на запасные позиции, где вся троица отдала честь прекрасному ужину.

После ужина Наталия рассказала, что сходила к одному из знакомых, который как раз занимается освещением визитов различных высоко-поставленных лиц, у которого она получила временный допуск на посещение деревенского хозяйства имени Чубайса. Андрей с Сергеем уже привыкли к вывихам здешнего мира, потому имя Чубайса, данное неведомому колхозу, не вызвало у них никакого удивления, разве что где-то глубоко мелькнула мысль: "Чубайс и сельское хозяйство? Такой же нонсенс, как молоко с огурцами и селедкой." Сергей только заметил вскольз, что если вдруг впоследствии он обнаружит какое-нибудь охотничье хозяйство имени Бурбулиса, то нисколько не удивится. Наталья на это заметила, что имя вышеозначенного деятеля действительно существует на ландкартах странгы, а именно, в его честь назван старейший ликеро-водочный завод Ельцинбурга. Оба друга только расхохотались в ответ на эту новость и спокойно продолжили ужинать.

После ужина все трое снова перешли в большую комнату, где Наталия дала подробный инструктаж, как себя вести на торжественном приеме, какие вопросы задавать, как восторгаться и как умиляться, впрочем, как она заметила при этом, "рожи ваши настолько лицедейские, что этому учить и не надо," что вызвало бурный восторг у обоих друзей. Напоследок Наталия предупредила, что им обоим следует непременно приобрести комплект одежды для официальных визитов. Смокинг или фрак был бы наилучшим решением.

-Ты шутишь? - недоуменно спросил Андрей. -Смокинг в деревню? Это в высшей степени оригинально. Ты еще скажи, что на комбайнере тоже непременно фрак, а картошку копать только в костюмах допускают.

-Вот-вот, - поддакнул Сергей.

-Э, да вы, похоже, так и не поняли, куда поедете завтра. Это вам не какое-нибудь Гадюкино или Простоквашино. Это, ребята, настоящее волшебное царство. Сама я там не была, Но Сережка мне рассказывал.

-Не было такого, - возмутился Сергей. -Не я это был. Андрюха, точно тебе говорю - не я.

-Сам знаю. Мало ли в этом городе донов Педров?

-Начали опять, - беззлобно пожурила друзей Наталия. -А к завтрашнему дню надо подготовиться.

И с этими словами она вытащила из сумочки лист бумаги и передала его Андрею. На листке бумаги были выписаны магазины одежды, телефоны такси, и адрес волшебного царства, где, по словам Наталии, соизволит завтра быть приснопамятный губернатор. Также были указаны приблизительные цены поездок и костюмов, дабы наших друзей не раздели до нитки. Сергей же дополнительно получил закатанное в пластик временное удостоверение, по которому его должны были беспрепятственно пропустить. Ну а для антуража Наталия еще посоветовала прикупить фотоаппарат и диктофон. Адреса, где и что купить она тоже записала.

-Ну, орлы, готовы к завтрашнему испытанию? -Да фига ли там, не в первый раз такие мероприятия у нас, - с уверенностью бывалового аристократа сказал Сергей.

-Тогда я пошла.

-А разве ты не останешься со мной? - тихо спросил Андрей.

-Сегодня нет. Ты же знаешь, что у меня еще и дети есть. Негоже бросать их каждую ночь. Ты меня понимаешь?

-Конечно, но все-таки...

-Не надо слов, завтра вечером увидимся. Хорошо?

И с этими словами Наталия пошла к выходу. Андрей проводил ее до дверей, где они еще минут пять прощались. Затем он вернулся в комнату и погрозил кулаком Сергею:

-Даже думать не моги! -А мне думать не положено. - ехидно, но при этом добродушно, ответил Сергей

Андрей покачал головой, но ничего не сказал. Он подошел к книжному шкафу и провел рукой по корешкам книг. Затем, изучив названия книг, он выбрал одну, под названием "Борисиада." Автором, к его нешуточному изумлению, оказался некий Гомер, живший, по самымскромным подсчетам, не менее трех тысяч лет назад. Но именно его имя стояло под названием книги, на обложке которой был изображен Ельцин, в русской рубахе, подпоясанной шелковым кушаком.

-Весьма интересно, что же такого мог написать Гомер в те времена о нашем Бореньке. И как он вообще мог его знать, а? Не иначе, экстрасенс.

После чего Андрей открыл книгу и начал читать. С первых же строк повествование его захватило, да и как было не заинтересоваться, ежели самые первые строки гласили:

Гнев, Госдума, воспой у Бориса, Николаева сына,

Грозный, который россияянам тысячи бедствий соделал:

Многие души могучие славянских героев низринул

В мрачный рынок, и самих распростер их в корысть плотоядным...

Насколько мог судить Андрей, книга, да простят нам боги тавтологию, обещала быть многообещающей...

Глава двенадцатая. Эх, пейзаны, нам ли жить в печали?

А в это время в губернаторском дворце развертывалось подготовка к очередному действию под незатейливым названием "выезд в люди". Обычно это мероприятие широко освещалось в прессе, журналисты вываливали тонны виртуозной словесной шелухи, несшей от силы пару миллиграмм достоверной информации; на заводах, больницах и прочих учреждениях формировались бригады особого назначения для выражения воодушевления и искреннего восторга, участникам которых выплачивалось соответственно по децибелам и количеству воплей. Сегодняшнее камлание также не выбивалось из общей колеи, и потому Борис Эдуардович нисколько не волновался, сумеют ли его приближенные организовать все как надо. Оттого, пребывая в состоянии перманентного умиления, он, раскрыв пасть умудренного аппаратной жизни чиновника, сладко зевнул, после чего лениво протянул:

-А что, Манечка, не махнуть ли нам куда-нибудь развеяться?

Нужно признать, что в сей день Борис Эдуардович был в настроении не просто в благодушном, душа стремилась ввысь, и потому ему хотелось от всей души сделать ближнему что-нибудь хорошее. Из всех ближних на данный исторический момент в наличии имелась только Манечка, в миру Мария Николаевна, когда-то бывшая "в употреблении" и носившая гордый позывной Машка, а теперь ставшая очередной пассией местного воеводы, или, как теперь стало модно прозываться – губернатора. Борис Эдуардович о прошлом Машки был наслышан, но нисколечко не возражал, ибо не только людишки подлого рода имели честь ознакомиться с постельными талантами его подружки, но и многие личности высоких рангов, что давало гауляйтеру местного розлива возможность держать некоторых слишком резвых чиновников на коротком поводке. Манечка же, со своей стороны, искусно пользовалась своим положением, не зарывалась, и, можно признать, вела себя довольно прилично для дамы ее происхождения и прошлого, даже если принять во внимание тот факт, что время от времени, она делала уже вышеупомянутым слишком ретивым чиновникам визиты, после которых её банковский счет приятно возрастал на энную сумму. Каким же путем ей удавалось этого добиться – история умалчивает, а потому и мы не будем делать скоропалительных выводов..

Обрадовавшись такому предложению, которое сулило приятные моменты, Манечка в ответ широко зевнула и томным голосом проворковала прямо в ухо своего ненаглядного:

-Боренька, ты такой милый, такой душка! Я только подумала, а ты уже вспомнил, что я так давно не была на Бермудах.

Борис Эдуардович удовлетворенно хмыкнул, от души потянулся и позвонил в колокольчик. Вообще-то, имелась особая кнопка, для экстренного вызова челяди, но добрый старый обычай вызывать лакеев звуками колокольчика был ему более приятен, и потому современная модерновая кнопка, как правило, оставалось большей частью невостребованной. Легкое сожаление вызывало только одно – к колокольчику полагался роскошный халат, однако одевать его приходилось только для своих, к коим относилась обширная и многочисленная свита, остальных приходилось удовлетворять деловым одеянием светского человека, ну а что касается многочисленной челяди, то ее можно было не принимать во внимание, словно бы и не было ее, а если учесть, что в челядь принимали всякую отборную голь-шмоль перекатную, чуждую каких-либо устоев, то терять время на соблюдение приличий, было бы верхом неприличия.

Через мгновение в дверях материализовался неприметный организм, угодливо изогнувшийся и уже приготовивший блокнотик с ручкой. -Чего изволите, Борис Эдуардович? – произнес он елейным голосом человека, знающего как держать себя в присутствии особ, хотя и не коронованных, но все же приближенных к Самому.

-Любезный, закажите-ка нам пару билетов до…куда, Манечка, поедем?

-Бермуды, Боренька, непременно Бермуды.

-Будет сделано, сию минуту. На какое число изволите заказать?

-А вот как только лабуду с деревней закончим, так и полетим. Ну, что стоим? Бегом исполнять!

Человечек моментально дематериализовался, словно его и не было. Школа, что тут еще скажешь!

Кряхтя и позевывая, Борис Эдуардович стал одеваться. Когда ритуал был закончен, на зов колокольчика явился камердинер, помогший довести процесс до логического конца, затем брадобрей, и, в качестве апофеоза, личная массажистка и специалистка по маникюру-педикюру, специально нанятые в забугорных странах и принятые в штат, как специалисты по особым поручениям. В конце концов, для чего ещё нужен бюджет, если не для своего личного пользования?

Наконец, процедуры закончились и можно было приступить к скромному завтраку. Памятуя слова своего кумира о том, что "пока мы живем так бедно и убого, я не могу есть осетрину и заедать ее черной икрой", на сей раз было решено ограничиться седлом барашка, фаршированными рябчиками и свежей клубничкой, фаршированной кедровыми орешками и политой соусом из клубники и коньяка с легким буше. Лениво погладывая косточку, Борис Эдуардович проглядывал свежие газеты, услужливо подносимые официантами. Если бы не столь высокий пост, то он, честно говоря, лучше бы почитал что-нибудь легонькое, вроде комиксов, но положение обязывало, и волей-неволей, приходилось штудировать местную прессу. Но все плохое, как, впрочем, и хорошее, когда-нибудь, да заканчивается. Так и газеты были прочитаны, завтрак опробован и можно было отправляться на работу.

Все шло как обычно, и вдруг, раздалась нежная трель телефона. Борис Эдуардович невольно вытянулся в струнку, и трепетно обнявши трубку, хорошо поставленным голосом отрапортовал:

-Губернатор слушает! Чем могу служить?

Голос звонившего принадлежал к тем, кто совсем особо приближен к кремлевским небожителям. А такие люди звонить по пустякам не любят, следовательно, причина была весьма серьезной. О чем они говорили в деталях, до сих пор остается тайной, однако, глядя на удрученное лицо своего хозяина, окружение поняло, что, выражаясь словами классика, "прогнило что-то в королевстве Датском." Впечатление сие усилилось после того, когда Борис Эдуардович с видимым усилием приказал билеты на закордонный вояж ликвидировать. Понять подавленное настроение губернатора можно было легко и просто – кому захочется ехать в какую-то деревеньку, пусть и находящуюся в твоей губернии, получив облом с роскошными Мальдивскими островами или Бермудами? И все из-за каких-то там провалов в сельском хозяйстве. Или не провалов. А может и провалов, но не в сельском хозяйстве. А может, и вообще в связи неизвестно с чем. Попробуй, пойми вышестоящее начальство. Ежели оно ничего толком не объясняет.

И при этом грозно уведомили, что он, Борис Эдуардыч, за всё несет личную ответственность. Это было совсем возмутительно, учитывая то, что он, никогда ни за что лично не отвечает. Обычно так и бывало: потребуют, а потом забудут. Но на этот раз приказ из Москвы был недвусмысленный – ехать не мешкая, и постоянно докладывать, - то и решение могло быть только одно. Более в этот день ничего особенного не случилось, если не считать того, что Манечка весь день капризно надувала губки и ни разу не назвала своего повелителя котиком и душкой. Но это уже совсем другая история.

-Хочу, понимаешь, сам убедиться, в единственно правильном нашем курсе. - Стал говорить своим окружающим Борис Эдуардыч, в тщетной попытке убедить самого себя в том, будто бы именно в деревню он и собирался ехать. Каждое слово давалось с невероятным трудом, а в закоулках души тлела желчная обида на тех, кто обломал ему забугорный отдых. Но, не того калибра быдл Эдуардыч, чтобы спорить с теми, кто послал его тянуть тяжелую лямку. Он понимал, что неспроста все это, но перезванивать и спрашивать дальнейших указаний побаивался, ибо за такие вопросы его могли бы качественно и быстро сожрать, поскольку аппаратные игры не терпят тех, кто не додумывает слова начальства, но в равной степени и тех, кто слишком вольно начинает думать. Такие бюрократические ножницы Сциллы тупости и Харибды соображаловки могли бы свести с ума кого угодно. Но не из тех был наш Эдуардыч, далеко не из тех, и сдаваться он не собирался.

Сборы были закончены, и вот, неприметный кортеж из 18 машин тронулся в путь. Основу процессии составляли демократически выдержанные 600-е Мерседесы, пара довольно незаметных "Бентли", и один автобус. Дорога радовала свежеуложенным асфальтом, без единой выбоинки, отчего душа пела и летала, и хотелось сказать самому А.С. Пушкину: "нет, батенька, в России нынче нет такой беды, как дороги. Одни дураки остались, но и они при таких губернаторах скоро выведутся".

Несколько минут созерцания изумительного пейзажа привели Бориса Эдуардовича в совершеннейший восторг, печальные мысли уступили место радостным, да до такой степени, что он даже пообещал министру дорог области выдать персональную премию за успешное строительство дорожного полотна на уровне самого последнего слова науки и техники. Двадцать минут полета по трассе промчались на едином дыхании. А когда они свернули налево, то перед его взором показались зеленеющие поля, за которыми виднелся длиннющий, уходящий за горизонт, массивный трехметровый забор, утыканный камерами видеонаблюдения и украшенный орнаментом из колючей проволоки. Прошло еще несколько минут, и кортеж остановился перед стальными воротами, перед которыми лениво прохаживался здоровенный детина, изо всех сил пытавшийся сделать вид, что ничего особенного не происходит. Сами ворота были украшены довольно дерзкой, но приятной вывеской: "Ассоциация фермерских хозяйств имени Анатолия Чубайса."

"Однако", подумал губернатор, "а еще говорят, что Толян в народе популярностью не пользуется. А тут аж целая ассоциация!" И даже слегка обиделся, так как его имя еще не было внесено не то что на карты области, но даже в списки тех, чьи имена при ближайших празднествах будут рекомендованы на увековечивание.

Из впереди стоявшей машины вышел помощник по особым поручениям и подойдя к охраннику спросил:

-У вас тут с утра избушечка была зарезервирована для отдыха деревенского, вот мы и приехали.

-Есть такая, - моментально отреагировал охранник. –Вот только не знаю, подойдет ли она вам, городским-то. Там только два этажа с мансардою, и на каждом всего по 15 комнат.

-Ничего, мы народ неприхотливый, думаю, что не погнушаемся и таким сервисом.

Чиновник подал охраннику тысячную купюру, после чего ворота моментально гостеприимно распахнулись, и кортеж благополучно въехал на территорию фермерского поселка. Улицы сверкали чистотой, тут и там виднелись ухоженные пешеходные дорожки, за затейливо сплетенной колючей проволокой сияли просторными окнами трех и пяти этажные деревенские избушки. Небольшие, всего в человеческий рост заборы, веяли неустрашимой верой в славное капиталистическое будущее России. И, как доказательство этой веры, каждый из них был украшен транспарантом, слоганом или иным артефактом. Борис Эдуардович из любопытства прочел некоторые из них – "Повысим и превысим наши цены!", "Ударными темпами все на строительство капитализма!", "Высокие цены на продукты – основа прочности государства" и другие. От этих слов веяло надежностью, единством и авторитетностью, а также близкими его сердцу прорывами и рывками. "Хорошо еще, что времени у нас на раскачку нет," подумал Борис Эдуардыч и откинулся на спинку сиденья.

Наконец, машины подъехали к одиноко стоящему домику с колоннами. От его центрального входа, навстречу гостям бежала широкая, мощеная мрамором и гранитом, дорожка. Самая середина дорожки была покрыта бархатным ковром. По краям дорожки стояли навытяжку крепкие парни, вперемешку с деревенским молодухами, про которых так и хотелось сказать – кровь с молоком.

Борис Эдуардович вышел из машины и пошел по дорожке, ласково щурясь, словно кот, получивший полную миску сметаны. Когда он приблизился к крылечку, то словно из ниоткуда появился угодливый человечек с золотым подносом, на котором красовались краюшка хлеба, серебряная солонка и хрустальная рюмка с коньяком.

-Добро пожаловать, гости дорогие! Надолго ли к нам, и откуда вы? По каким делам-надобностям в наши скромные края пожаловали?

Борис Эдуардович самодовольно улыбнулся.

-Отдохнуть нам, понимаешь, захотелось. Выдался свободный денек, вот мы и приехали, отдохнуть от дел праведных. А заодно инспекцию провести, насчет забот пейзанских.

Человечек понимающе захихикал и предложил следовать за ним. Как потом оказалось, охранник у ворот слегка слукавил – комнат оказалось не по пятнадцать на каждом этаже, а по двадцать пять, да и самих этажей было три. Потому мест хватило всем, включая челядь и обслугу, специально нанятую на столь исключительный случай.

-А скажи-ка нам любезный, а где хозяин?

-А хозяин нынче в поле, самая страда, посев озимых маслин начинается. Вот и пропадает он в поле с утра до вечера. Еле сил у него, сердечного, хватает, чтобы в казино посидеть.

Окружающие сочувствующе и понимающе зацокали языками. От этого цоканья моментально забурлило в животе, и Борис Эдуардыч вспомнил, что он давно не ел.

-Самое время перехватить что-нибудь, этакое деревенское, картошечка там, салатики. Не заморское, а посконное, русское, а то скажут потом, что у нас импортозамещение не удалось. Есть ли у вас такое? Или мне послать в другое место гонца?

-А как же? Конечно, есть. Для вас, ваше сиятельство, хоть что сделаем. Ям нароем, потом закопаем, все круглое перекатим, а квадратное закатаем. Лишь бы ваша душенька ясная спокойная была. Оглянуться не успеете, как все к вашим услугам будет.

И тут человечек хвастливо и бойко перечислил все, что в его кухне уже приготовлено было – гамбо с креветками, бараний шулюм с калиновым соусом, вермишель-паутинка с моллюсками по-азиатски, спагетти с соусом путтанэска с зелеными оливками и прочие простые деревенские, но вкусные яства. Из напитков были предложены лучшие вина и коньяки от лучших производителей Бургундии, Прованса и иных, почти русских, земель. На немой вопрос Эдуардыча, человечек сказал, что на святой Руси пейзанство именно так и изволило кушать с утра пораньше. Может, где-то и по-иному было, но у них заведено только так, дабы не нарушать благочиния и древлего благолепия. А ежели кто иначе скажет, то сей враль недостоин будет присутствовать ни сегодня, ни завтра, ни в один из последующих дней на виду любимого начальства.

-Ну что же, отобедаем тем, что нам Бог послал, - согласился Борис Эдуардыч и повел всю процессию в банкетный зал, который нисколько не обманывал слов предыдущего оратора.

После короткого, но сытного завтрака, губернатор решил прогуляться. Сопровождаемый на этот раз малочисленной – всего в шестнадцать человек – охраной, он продефилировал по улице поселка, то и дело затевая разговор с теми, кто попадался ему навстречу. Было весьма приятно отметить, что все обитатели могли высказать здравое мнение о ценах на зерно и древесину на Лондонской бирже, а один механизатор, одетый от Кардена, даже поразил его в самое сердце своими познаниями в области финансовых пирамид. Да так, что Борис Эдуардыч решил взять его на заметку и переманить к себе, авось, да пригодится с таким знанием.

Что и говорить, самое первое впечатление оказалось настолько благоприятным, что Борис Эдуардович решил не мешкая доложить в вышестоящие инстанции о блестящем положении дел в сельском хозяйстве. А заодно и испросить позволения провести тут три-четыре дня, а не один, как планировалось ранее. Благословение было получено, и повеселевший губернатор погрузился в приятное ничегонеделание в самой обычной российской деревне. особенно радовался тому, что никаких втыков и зуботычин он не получил, наоборот, разговаривали с ним неожиданно ласково, что вселяло нешуточные надежды на переезд в Москву, под крыло Самого. Даже инициатива провести тут больше времени, чем намечалось прежде, оказалась по вкусу его абоненту, и Борис Эдуардыч поспешил поделиться своими перспективами с Манечкой, которая моментально пришла в игривое настроение и простила своего котика. В конце концов, прощать своих близких, что может быть приятнее и бескорыстнее в нашем мире, верно?

Сидя на балконе второго этажа, Борис Эдуардыч безмятежно дымил сигарой и предавался философским размышлениям. В частности, его сильно занимал вопрос - а что ему завтра говорить на неизбежной встрече с журналистами. Само собой, Эдуардыч нисколько не сомневался в высоком профессионализме спичрайтеров - не для того он их, в конце концов, держит на хозяйских хлебах, чтобы они фуфло толкали. Каждый из них знал, что только чуть ошибись и поедешь казенные харчи кушать, только уже с другой стороны колючей проволоки. Вот и старались шакалы пера не за страх. а на совесть. Ну и определенные дивиденды с этого тоже имели. Чай, в россиянском государстве живем, грех не попользоваться тем, что под руками плохо лежит.

Всей своей развитой специфической точкой опоры он чуял, что этой конференции в верхах придается особое значение. Но вот предугадать, какое именно - он не мог, да и не хотел. Бывают, знаете ли, нюансы, когда лучше не совать свою шею между жерновов, а лучше просто плыть по течению, время от времени корректируя свой путь.

И все же, и все же. Было в этом мероприятии что-то эдакое, чего ему, вроде бы, и знать не положено, а с другой стороны, ежели это касалось его сытого благополучия, требовалось узнать. Самое поганое в этой истории было то, что положиться было просто не на кого. Кому не скажи, хотя бы намеком, разболтают тут же, как ни грози им небесными или земными карами. И, будучи поглощен столь бурными размышлениями, Эдуардыч даже позволил себе немного понервничать.

Считать, что все пропало и пора "рвать когти" было еще рано. Хотя, надо признать, мысли такого рода уже начали приходить ему в голову. Но и тут следовало не прогадать и выбрать подходящий момент. Случаев, когда претендент на "золотой" забугорный паспорт считал себя в безопасности, расслаблялся и его вязали, было предостаточно. Умудренный таким знанием, Борис Эдуардыч считал, что уж он-то, при своей рациональности и способностью мимикрировать в любой ситуации, сумеет вовремя угадать, когда следует поменять одну страну на другую.

Рассмотрев множество вариантов, и, так и не придя к какому-то определенному выводу, Эдуардыч обреченно вздохнул и вызвал своего секретаря, поручив ему согнать всех журналюг в зале.

-Чего нам возиться с каждым в отдельности? - объяснил он секретарю.

-Зачитаю свой доклад, вопросы соберем отдельно и пообещаем каждому сделать невыполнимое. В-общем, как всегда. А следовательно, не фиг нам перед каждым стелиться.

-Все так, батюшка, - поддакнул понимающе секретарь и вышел, угодливо кланяясь.

Борис Эдуардыч еще раз обреченно вздохнул, поправил полы роскошного халата и медленно двинулся в свои комнаты для переодевания. На этот раз ритуал облачения занял не слишком много времени, и, как оказалось, весьма к тому моменту, когда согнанные в обно стало журналисты, разместились в довольно просторном зале для пресс-конференций.

Как и ранее, ритуал прошел без изменений: взвыли трубы, глашатаи выкрикнули заученные формулы приветствия, соответствующие рангу, все склонились в почтительном поклоне. И в зал вошел, вернее, вплыл Борис Эдуардыч, в роскошном смокинге, с белым цветком в лацкане. Оглядев ленивым взглядом аудиторию, он величественным жестом достал не глядя из папки листок бумаги и хорошо поставленным голосом прочитал обращение к присутствующим, а также к народу. После чего ответил на несколько вопросов, ответы на которые у него уже были подготовлены заранее, и, сославшись на наличие государственных дел, сделал нетерпеливый жест, означавший окончание аудиенции.

Журналисты побрели из зала, шумно обсуждая событие и уже заранее готовили наброски статей. Можно было не сомневаться, что все статьи будут пестреть пышным чертополохом лести, и не отличаться друг от друга. Вся разница будет заключаться, пожалуй, только в поставленной под статьей подписью.

Борис Эдуардыч тоже собрался было покинуть зал, предвкушая очередную трапезу, как вдруг его взор уловил знакомую фигуру. "Ага!" подумал он, "Теперь мне этот кунштюк понятен. Шарада решена!", возликовал он, но виду не подал. Лишь только сделал жест секретарю, указав сначала на заинтересовавшего его гостя, а затем в направлении его гостиной комнаты. И отправился туда, справедливо ожидая, что его не заставят долго ждать.

-Слушаюсь, ваше сиятельство! - прошептал секретарь и отправился выполнять.

Уже через пять минуть в гостиной комнате сидело три человека: сам Эдуардыч, Андрей и Сергей. Читатель, думаю, давно догадался, что столь важными гостями могли быть только два наших друга.

Разумеется, Эдуардыч высказал свое законное удивление тому, что на встречу прибыл еще один человек. Но, как авторитетно заявил Андрей, а Сергей подтвердил, "одна голова хорошо, а две лучше. Ибо, одиночество - это грех, поскольку отвергает все сущее вокруг него, будучи погруженным в пучину печали." Борис Эдуардыч согласился, но предупредил, что на разделение ответственности это не повлияет, на что оба друга хором заверили, что иначе и быть не может.

Трудно сказать, поверил Эдуардыч или нет столь пламенному объяснению, но история гласит. что совещание прошло именно в таком составе.

-Ваше превосходительство, позвольте мне вам сказать, что в вашем лице мы соизволили увидеть величие России и вашу мудрую, и даже, не побоюсь такого слова, уникальнейшую способность сать единственно верной ее спасителем и опорой.

-Именно так, - поддакнул Сергей, и, подпустив в голос патоки, добавил:

-А значит, вам следует себя беречь и хранить для последующих славных дел.

Не сказать, чтобы Борис Эдуардыч зарделся от таких слов или потерял голову. Но, где-то глубоко, а может, и не очень глубоко, проплыла сладостная волна. "А вдруг", мелькнула шальная мысль и в голове зашумели парадные оркестры, загомонил Сенат, приветствующий нового избранника...."Нет", приказал он себе, решив. что предаваться этим мечтаниям он будет попозже. А пока.... А пока надо выслушать этих двух жуликов. В том, что эти двое жулики, Борис Эдуардыч нисколько не сомневался. Будучи прожжённым жуликом, он не верил в то, что кто-то может поступать по чести и по совести.

-В конце концов, - любил повторять он, -Самый честный человек не потому честен, а потому, что мы его, жука этакого, как следует за жабры не взяли, и не вытрясли, какие темные делишки он там, своей честностью скрывает. Обмани ближнего, или ближний непременно обманет тебя - вот наше кредо, тем живем, тем кормимся и тем прибыток в доме своём имеем.

На его честной роже, впрочем, не отразилась ни одна эмоция. Он все также приторно улыбался нашим друзьям, а те, соответственно, отвечали ему тем же.

-Итак, - начал он, но в этот момент Андрей перебил его.

-Простите, что перебиваю столь знатное лицо, но дело действительно не терпит отлагательства. Прикажете, ваша светлость, немедленно оказать нам помощь, ибо ели не она, то...- тут Андрей многозначительно умолк и эстафету перехватил Сергей:

-То свершится неведомая доселе аццкая пертурбация, посредством оной враги Отечества, а также и ваши персональные враги, что, естественно, для вас намного важнее, пойдут супротив вас. А сие действо для нас немыслимо, ибо в непотребстве своем пострадать могет все. что было нажито непосильным трудом.

-Аминь. - заключил Андрей и уставился на губернатора. Тот сидел в раздумье, словно пытался понять, что ему тут наговорили. Наконец, вперив, как ему казалось, грозный взгляд в Сергея, он потребовал объяснить ему все, что они имели в виду.

-Сам чую, что большой кердык будет. Все мы тут на грани грандиозного шухера. Но кто и где? Вот что надо знать. А тебе ведомо ли?

-Делов то! - хмыкнул Сергей. -Не надо быть семи пядей во лбу. чтобы не заметить, что копают под тобой прежде всего самые близкие. А кто к вам ближе в данный исторический момент?

-Машка, что ли? - продумал вслух Эдуардыч.

-Так она вроде ничего такого не знает. Весь компромат я от нее прячу и никогда о нем не заикался. А сама она настолько глупа, что в этом направлении и рыть нет смысла.

-А может, - начал Андрей.

-Не может, - веско перебил Сергей.

-Значит, тогда...- продолжил Андрей.

-Именно! - заключил Сергей, и, повернувшись к Борису Эдуардычу, пояснил:

-Тут такое дело, что без вашей помощи нам не разобраться, ну а вам, без нашей, из всей этой поганой истории не выбраться. Сожрут нас всех и косточек не оставят.

-Это они могут, - согласился Борис Эдуардыч, на этот раз совершенно искренне.

-Тогда нам нужна полная свобода рук, - сказал Сергей. -И полная тайна вкладов обеспечена.

-И что вам такое требуется? - перешел на рельсы практики Борис Эдуардыч. Словами поиграть он и сам любил, но когда запахло жареным - а слова наших друзей свидетельствовали именно об этом, поскольку наружное наблюдение не отметило никаких посторонних контактов - требовалось рискнуть. И рискнуть по крупной. Некоторые сомнения, до того имевшие место быть в его душе, уступили ждущим и напряженным желаниям выиграть. Ну, а то, что потом придется списать этих двух болванов в расход - не беда. “Спишем на издержки производства,” решил Борис Эдуардыч.

-Итак, давайте список того, что вам надо, и что вы собираетесь сделать.

-Прежде всего нам нужны надежные документы. Я уже говорил об этом вашему секретарю, или кто он там таков.

-Знаю. Ксива уже должна быть готова. Причем совершенно официальная. Ни один гепеушник или полицай не посмеет и пальцем тронуть.

-А как насчет моего друга? - кивнул Андрей в сторону Сергея.

-Да нет проблем! базар вам нужен. Щас скажу - и сделают.

-Эт хорошо, - протянул Андрей.

-С ксивами вопрос решен. далее что надо?

-Как вы уже поняли, мы люди не совсем местные.

-Или даже совсем не местные, - поправил Сергей. -А это, как вы понимаете, дает преимущество в любой гонке на преследование.

-Хм, - недоверчиво протянул Борис Эдуардыч.

-Не хм, а именно так, вашбродь! Вот только доказательств у нас нет. А так...

-Доказательства, говоришь? Ну и что с них? Что я буду с них иметь, какой навар?

-Никогда не знаешь. что тебе может пригодиться. Вот вы сейчас сказали насчет большого шухера. Нет слов, как мы желаем вам успеха, благодетель вы наш. Ну а ежели что-то не так пойдет? Куда бежать? - Андрей даже зажмурился, показывая, насколько ему неприятна даже сама мысль об изгнании благодетеля.

-Ну, это не самая проблема, - протянул губернатор, внутренне все же соглашаясь с Андреем. -Этот канал ужу отработан.

-Позволю себе не согласиться со столь интересным соображением, - решил вставить и свои пять копеек Сергей. -В таких делах, ежели знают двое, знает и свинья. А вдруг, на тропе засада? Страшно даже подумать о такой возможности, но если спросите меня за вашу безопасность, то я скажу так - лучше нас выхода нет.

-Хм, - снова сказал губернатор и задумался. В словах наших друзей был свой резон. Он и сам ранее задумывался - а не приведет ли давно отработанная тропа не в вожделенную заграницу, а прямо в лапы следователей? Но показывать своего согласия с точкой зрения наших друзей не стал.

-Значит, запасный выход?

-Он самый кормилец. Но прежде чем им воспользоваться, его жен найти надо.

-Вот именно! Найти! И где вы его собираетесь искать?

-Хы! Проще пареной репы. Нам нужен выход на Скакотяна.

-А это еще кто такой?

-А это, кормилец, некий военный физик, обер-лейтенант Абвера. В больницу ко мне приходил. Искал ко мне подходы. Да только я не сдался, ибо с вами мне по пути, а с ним - нет.

-Попутее по пути, - добавил Сергей, которому было скучно держать язык за зубами, когда идет такой интересный разговор.

-Разумеется, - согласился Андрей и выжидающе посмотрел на губернатора.

А тот сидел в глубокой задумчивости, не зная, как подойти к этому вопросу. Следует сказать, что не смотря на столь высокий пост, Борис Эдуардыч имел несчастье однажды грубо подшутить над местным начальником этого самого Абвера. Надеяться на то, что сей начальник вышеозначенную шутку забыл, было бы беспредельной глупостью. А теперь, вот вам нате - хрен в томате! Скакотян им, видите ли, понадобился. А как его добыть? Это вам не какой-нибудь служащий, там проблем нет - дал команду и привезут голубчика, в упаковочке и с этикеточкой. А тут целый обер-лейтенант, да еще из Абвера. Там только тронь - поднимется вселенский хай до небес. Но деваться-то некуда, если эти оба не врут, то ставку надо делать на них и на этого Скакотяна, будь он трижды неладен. Вот дилемма то!

Но деваться было некуда, и Борис Эдуардыч решился.

-Ну, что я вам скажу, други мои верные, будущие соратники по нелегкой, но нужной стране службе? Вашу проблему решить сложно. Но можно. Но взамен, я должно знать, че я буду иметь с этого. И конкретно, в натуре, без всяких этих там, ясно?

-Ясно, кормилец, - бодро ответил Сергей.

Борис Эдуардыч посмотрел на него с интересом. -Тогда колись, как сухое полено.

-Да че тут колоться? - удивился Сергей. -Все ясно, как божий день. Случись что - берем тебя с собой. А у нас простору - просто ширь необъятная.

-Это точно. - подтвердил Андрей. -Есть где разгуляться.

-Это все слова. А где дело? - поморщился Борис Эдуардыч.

-Будет вам и дудка, будет и свисток, - весело сказал Андрей, и по его глазам Сергей сообразил, что вот-вот последует заключительный аккорд, который и требовался им обоим.

Надо сказать, что наши друзья не были настолько наивными, чтобы вдруг уверовать в чистые намерения бюрократа, отполировавшего свой зад многолетним сидением в кресле. Они очень хорошо понимали, что сейчас они оба всего лишь некоторые инструменты в борьбе за власть и деньги, этакого рода "говорящие орудия" производства. И, как только в них минет надобность, их просто выкинут, как использованный пипифакс.

Само собой разумеется, ни Андрей, ни Сергей такого рода ситуацию даже не рассматривали, как свое будущее, напротив, они, не сговариваясь, решили, что сей достойный муж, сидевший перед ними в кресле, как раз и окажется тем самым "говорящим орудием," которое приведет их к выходу из мышеловки. Но, естественно, о своем видении они говорить не стали. Ни к чему это, джентльмены, верно? Да и в конце-то концов, ежели их собирались использовать в качестве резинового изделия, то к чему соблюдать заповедь насчет подставить другую щеку? В этом мире библейские заповеди никак не способствовали восстановлению справедливости, ил, хотя бы её видимости.

Однако, требовалось привести очень веские аргументы в пользу того, чтобы Эдуардыч начал действовать в нужном им направлении.

-Я так понимаю, у вас есть, ммм, некоторые нелады с Абвером, верно?

-Есть такое дело. - нехотя признал Борис Эдуардыч.

-Так это нам будет даже на руку.

-Это еще каким образом?

-А вы обнародуете тайно приказ, о назначении нас вашими личными врагами, - сказал Сергей. -Есть у вас некоторые, скажем, личности. которые на двух. а то трех хозяев пашут? Есть. Вот через такое лицо и закинуть приманку в Абвер.

-Хм, - задумался Борис Эдуардыч. -А в этом что-то есть!

-Не что-то, а ого-го что есть, - сказал Андрей и подмигнул Сергею. Похоже, задумка начала действовать. Но, памятуя о том, что сидевший перед ними экземпляр бюрократии стреляный воробей, Сергей решил развить свою мысль.

-Так вот, через Икса Игрековича Абвер узнает о том, что я и Андрей- ваши враги. Для начала там захотят удостовериться, так ли оно на самом деле. Я думаю подыграть в этом спектакле будет весьма легко: засады на наших квартирах, взбучка кое-кому, что упустили недоглядели, грозно запретить всяческое упоминание с одновременной утечкой об этом запрете, в общем, комплекс мер не хитрый, но подействовать должен.

-И что потом?

-А потом, - перехватил инициативу Андрей, -Абвер наверняка захочет узнать, что за игру вы, уважаемый милорд, затеяли. И попытается выяснить все детали. Кому же он поручит это дело?

-Кому?

-Боже ты мой! Разумеется, этому самому Скакотяну. Ведь кроме него, из Абвера со мной никто не контачил, все реальные ощущения были только у него. Не считать же кладезью премудрости тех болванов, что находились у меня в палате?

-Ага! - гаркнул довольный Борис Эдуардыч. -Вот теперь интрига становится ясной. Ну вы оба и жуки! Значит, как только он на вас выйдет, мы его и накроем. А там, мои мастера переговорщики сумеют вытянуть из него всю информацию?

-Ну зачем же нас держать за болванов? - обиделся не на шутку Сергей.

-Вот-вот, - поддакнул Андрей.

-Если вдруг Скакотян исчезнет - все следочки на вас выведут.

-Хорошо, что вы предлагаете?

-А все будет естественно и натурально. Сей доблестный муж от физики, непременно захочет со мной или сразу с обоими пообщаться. Мы ему кое-что расскажем, не без этого, и ему, волей-неволей, придется привезти нас туда, где эти самые исследования по выходу в астрал ведутся полным ходом.

-А в том, что эти исследования ведутся, сомнений нет. Зря, что ли, он так внимательно меня расспрашивал?

Борис Эдуардыч задумался. С одной стороны, предложения и размышления двух друзей были просты и не имели никаких изъянов. особенно после того, как они легко и непринужденно выскочили из расставленной ловушки. Но, с другой стороны, кто знает, не продадутся ли они этому самому Скакотяну, чтоб ему пусто было? Словно почувствовав сомнения, Андрей наклонился к самому уху Бориса Эдуардыча, и доверительным шепотом произнес:

-Кто не рискует - тот не пьет шампанского. И если в этом мире верить никому нельзя, то нам можно. Ну к кому мы еще можем обратиться в трудный момент?

-В этом что-то есть, - вынужден был согласиться с логикой Андрея Борис Эдуардыч.

-Тогда в чем же дело? Давайте прямо тут и решим, как, когда и где мы начнем действовать.

-И само собой, - вклинился Сергей. -Надо заодно решить: что мы будем с этого иметь? Я имею в виду не только вас, многоуважаемый Борис Эдуардыч, но и нас с Андрюхой. А то получится как-то не кошерно.

И если у Бориса Эдуардыча и остались какие-то сомнения в продажной честности наших друзей, то в этот момент они рассеялись. В его мире не было, нет и не будет места для альтруизма или иных дурацких проявлений совести и морали. А раз эти два прохвоста заговорили о своей доле прибыли, значит, опасаться их на данный момент причн не было. Это потом, когда придет время делить шкуру убитого медведя. они должны будут исчезнуть. Ну а пока он даже на какое-то мгновение пожалел, что потом придется их "кинуть", но таковы уж правила игры без правил. Но предаваться сожалениям, даже мимолетным, времени не было, и потому, для себя Борис Эдуардыч решил, что предложение двух друзей было прибыльным и рискнуть стоило.

-Ну чтож, господа, я согласен. Ваш план я одобряю целиком и полностью. В случае чего - сразу ко мне. Ну а детали обсудите с моим доверенным лицом. Ты его уже знаешь, - кивнул он Андрею, -а твоему другу ты уж его сам представишь. Но мое имя должно оставаться в тени. Ясно?

-Яволль, герр гауляйтер! - сказал Андрей и, встав, щелкнул каблуками.

-Разрешите исполнять?

И, не дожидаясь ответа, направился к двери. Сергей двинулся вслед за ним. Уже в дверях, Андрей обернулся и спросил:

-Где нам лучше обсудить детали предстоящей операции, здесь, или выбрать какое-то местечко, где никто не будет подозревать, что мы что-то каверзное замышлять удумали?

Борис Эдуардыч на мгновение задумался, и затем ответил в том смысле, что лучше, конечно, на нейтральной территории, типа казино или ресторана. А еще лучше, в каком-нибудь недорогом кафе, где будет проще затеряться. О месте и времени секретарь уведомит их по телефону. Друзья спорить не стали и без дальнейших вопросов покинули гостеприимный дом и отправились домой. Единственное, что слегка опечалило Андрея, так это то, что ехать пришлось, что называется, на своих двоих, поскольку на этот раз никаких распоряжений относительно лимузина отдано не было, ну а спрашивать насчет него Андрей посчитал лишним. А с другой стороны, кто знает, что их ждет в дальнейшем и баловать себя всякими излишествами перед этим не хотелось. Как давно говорится бывалыми людьми, правда, по другому поводу: победы расслабляют.

Глава тринадцатая. Киса, ваш выход!

Ждать нашим друзьям пришлось недолго. Буквально через час им перезвонил несколько раз встреченный нами секретарь и попросил их приехать в "уютненькое", как он выразился, заведение. Встречу назначили на вечер, чтобы никто не опоздал. Ехать туда было недолго, и друзья без промедления отправились туда. Надо признать, что им заодно хотелось и посидеть в местных ресторанах и кафе, чтобы потом, когда они вернутся домой (а в том, что они к себе вернутся, у них совершенно не было сомнений), им было что рассказать.

Заведение и вправду оказалось уютным, вопреки некоторым опасениям. Народу было в самую пропорцию, музыка была приглушенной и ненавязчивой. Уж чему-чему, а вот этому бы нашим людям стоило бы поучиться. В глубине зала Андрей увидел секретаря и подтолкнул в этом направлении Сергея.

-Видишь, вон там, сидит этакий довольно импозантный дядька? Это и есть наша игрушка на ближайшее время.

-Ну что же, подходит. - с видом знатока человеческих душ заключил Сергей, и друзья пошли к столику.

Секретарь, или, как метко выразился ранее Андрей, Киса, сидел со скучающим видом и изучал меню. Не глядя на наших друзей, он предложил им присесть и сразу же вытащил из кармана довольно объемный пакет. Поколебавшись секунду, он протянул его Андрею.

-Это то, что вы просили.

Ни слова не говоря, Андрей взял пакет и разорвал обертку. Внутри оказались два бело-сине-красных удостоверения с большим золоченым двуглавым орлом. На обложке каждого из них красовалась надпись, сделанная в стиле древнеславянского языка: "Помощник губернатора по особым поручениям."

-Однако, быстро сделано, - искренне восхитился Андрей.

-Ноздрями мух не ловим, - гордо ответил Киса. -С такими ксивами вам никто не страшен. Разве что из преторианской гвардии Великого Кормчего. но их, по нашим сведениям, сейчас в городе нет. Так что, смело посылайте всех...ну...в-общем, вы меня понимаете.

-Ну, это мы умеем. - пообещал Сергей и взял свое удостоверение.

Киса немного поерзал, и спросил:

-Что есть будете? Не сидеть же нам просто так.

-Согласен, - сказал Сергей. -Чем потчевать будете?

-Ну, я полагаю, выбор стандартный. Можно выбрать какой-нибудь сет, типа, набор. Вам с рыбой, мясом, или, может, желаете вегетарианское что-нибудь? У нас тут по всякому можут. Даже веганское, из одних травушек с овощами.

-Травой не питаемся, не козлы. - отрезал Сергей, и предположил, что лично он предпочтёт рыбу, но только красную, ежели таковая имеется в наличии. Киса уверил, что таковая есть всегда и подозвал официантку. Та появилась, словно из-под земли, быстро взяла заказ, и так же мгновенно улетучилась.

-Однако, - сказал с уважением Андрей. -Умеют же работать.

-Само собой разумеется, - пожал плечами Киса. -Не будет суетиться с клиентом и под клиентом, вылетит отсюда как пробка. И будет потом работу искать до морковкина заговенья. Черные списки работают только так!

-А как же права трудящихся?

-Где ты их видел, эти самые права? - возмутился Киса. -Если они прописаны в бумагах, это еще не значит. что уважаемые люди обязаны их соблюдать. Закон социального отбора, плюс безработица, и вы имеете самую счастливую в мире систему отношений между людьми.

-Неплохо тут у вас придумано, - протянул Сергей таким тоном, что Киса некоторым образом даже смутился. Однако, долго в этом состоянии пребывать не стал, а сразу же перешел к главному.

Ему очень хотелось знать, что и как задумали наши друзья. Друзьям тоже очень хотелось знать, что они задумали. В сущности, сидя в гостях у губернатора, они только в общих чертах представляли, что им надо, как это сделать, и где. И спроси их Эдуардыч о конкретных деталях, навряд ли они смогли сообразить что-нибудь похожее на правду. "Стареем," иронично выразился перед встречей по этому поводу Сергей, и Андрей согласился с ним.

Но выкручиваться как-то все же надо было.Требовалась самая малость под названием время. Поэтому, они предложили Кисе просто расслабиться за ужином. а уж потом они непременно выдадут ему диспозицию во всей красе. И действительно, пока они поглощали весьма недурной ужин, в голове у каждого шла мыслительная работа, по сравнению с которой работа самого современного суперкомпьютера просто детские шалости. Как говорится: такую энергию, да в мирных бы целях!

-Вот что, - наконец сказал Андрей, с легким сожалением оторвавшийся от тарелки.

-План наш будет таков. Взвесив все "за" и "против", мы посоветовались, и я решил...

-Я решил, - уточнил Сергей.

-Ну да, ты решил, а я утвердил. Что весьма важно.

-И очень важно.

-Я об этом и говорю. Следовательно, все решения, заверенные, уточненные и подтвержденные, сводятся к следующему: нам крайне необходимо...

-Жизненно необходимо, - уточнил Сергей.

-Совершенно верно! Жизненно необходимо обойти препятствия, с точки зрения банальной теории вероятностей, а также, скажи теперь ты, Серый.

-А также с точки зрения невероятной теории бананомощностей, имеющей место быть при наличии отсутствия всяких возможностей к этому. Улавливаете мою мысль, достопочтимый сэр?

Бедный Киса! Он сидел с таким обалдевшим лицом, что друзья даже пожалели его. Но не надолго. Как они успели убедиться, в этом мире доброту считают за слабость и немедленно наказывают за самое слабое её проявление. Но при этом постоянно декларируют обязанность помогать близким.

-Иными словами, друг мой, нам необходимо встретиться с пресловутым Скакотяном и вместе с ним выехать на нужное нам всем место. А как это сделать?

-Да, как это сделать? - наконец обрел дар речи Киса.

-Элементарно, друг мой! Мы идем туда, где он нас уже будет ждать. А раз будет ждать, то непременно войдет с нами в контакт.

-Особенно потому он это сделает, потому что мы там будем, оба-двое. Сечешь?

-А!

-Вот так-то, друг ситный.

При этих словах Киса снова сделал задумчивое лицо, и наши друзья заинтересованно уставились на него. Не то, чтобы они ожидали какой-то необычайный перл словесности, а всего лишь из любопытства - что сей субъект отчебучит на этот раз. И Киса не подвел.

-И где вы хотите с ним встретиться?

"Боже мой, как это скучно," подумали одновременно наши друзья. Затем они переглянулись, Сергей кивнул, и тогда заговорил Андрей.

-Элементарно, как и все сказанное ранее. Я кто?

-Кто? Помощник губернатора по особым поручениям? Именно так указано в ваших ксивах.

-Писатель я, блин. Пи-са-тель! А из этого что должно следовать?

-Написание по тем бумагам, что были вручены ранее? А как же тогда быть с должностью помощника губернатора по особым поручениям?

Положительно, нашим героям выпал тот весьма нередкий шанс, когда вы встречаете непроходимую тупость, не пробиваемую ничем, даже прямым выстрелом из РПГ. Но, к сожалению, выбора в данный момент и в данной ситуации у них не было, а потому, вздохнув, Андрей принялся разжевывать прописные истины.

-Писатель, должен заниматься творчеством. Писать, творить, и, наконец, вытворять. И поелику возможно, участвовать в различных номинациях, конкурсах и вручениях Нобелевских премий. Теперь понятно, что нам надо? Есть же у вас какие-то литературные премии и так далее? Не могло все настолько вымереть.

-Ну, это у нас есть.

-Огласите нам весь список, пожалуйста.

Киса почесал голову, напряг свой могучий интеллект, затем вздохнул и достал телефон. Немного поигравшись с интернетом, он протянул довольно радостным голосом.

-Есть! Нашел! Вот, например, премия имени доктора Геббельса, вручается...

-Что-о?! - вскрикнули наши друзья. -Какого еще Геббельса?

-Здрасьте, - сказал Киса. -Доктор Геббельс, выдающийся м астер слова. Выступал на арене антикоммунизма, бичевал красно-коричневых, объединил СМИ Европы в единый поход против коммунистической заразы. Неужели не слыхали?

-Знавали мы еще не это, - протянул Андрей.

-А как насчет того, что сей колченогий доктор призывал к уничтожению людей? - спросил Сергей.

-Начет этого в истории ничего не говорится. Ну, так что, идем туда?

-Нет, это категорически нам не подходит. Надо что-нибудь попроще.

-Как насчет дискуссионного клуба имени Солженицына?

-Категорически неприемлемо. Ну его к бесу. Больше ничего нет?

-Сейчас поищем. Вот! Конференция по развитию олбанского языка. Сегодня. В Чубайс-Гранд-Отель. В 18.00.

-Албанского языка, вы хотели сказать?

-Нет. албанский это... это где-то в Азии. Или В туретчине. Или в Ливии? Ну, в общем, где-то тама.

-Н-да, с географией у вас явно дружбы нет.

-А на кой черт нам географии ваши, ежели в любое время посмотрел тута и все увидел. - указал удивленный Киса на свой телефон. -Даже доехать можно. И никаких ваших географиев нам не надо.

-Ну ладно. Бог с ней, с географией. А что у нас с олбанским языком?

-Пока не очень хорошо, - вздохнул Киса. -Возимся, возимся, а толку ноль. Мало говорят на нем.

-А вам тут что, русского совсем не хватает? - удивился Сергей.

-Ну, это, - замялся Киса.

-Говори как есть, не разменивайся на детали.

-Так на русском много че не понятно. Книги бывают также, особливо те, что еще не включены в индекс запретных книг.

-А это еще чт о такое?

-Ну, это книги, какие народу читать не дозволено, ибо побуждают думать не те мысли, что высочайшим образом дозволены, а те, что высочайше осуждены..

-Хм, - пробурчал Андрей. -Ну и порядки тут у вас.

-А что такого? - удивился Киса. -Чем меньше мыслей в голове, тем лучше. Одни радости в жизни.

-И у тебя?

-Что у меня?

-И у тебя радости в жизни от того, что мыслей никаких нет?

-А как же! - возгордился Киса.

И в течении получаса Киса объяснял обалдевшим друзьям сущность мышления без мыслей. Из той абракадабры, которую нагородил Киса, друзья поняли только одно - введено единомыслие по проекту некого гражданина Пруткова, внесенного в Государственную думу несколько недель назад. После всех приключений наши друзья не особенно и удивились этому обстоятельству. Скорее наоборот, сей почтенный факт укрепил их решимость бежать отсюда как можно скорее.

-Давай вернемся к нашим баранам.

-Но у нас нет баранов, - удивился Киса.

-Ладно, шут с ними. - обреченно махнул рукой Андрей.

-Шута тоже нет. - продолжал гнуть свою линию Киса.

Друзья переглянулись.

-Кароче, чел, слухай сюда. что я тебе гутарить буду. - не выдержал Сергей. -Ты мне щас все, как на духу, выложишь, понял, семенная вытяжка?

-Угу, - неожиданно восхитился Киса. -Сразу то нельзя было с этого начать? А то бараны, шуты...

-Заткнись, - ласково попросил Андрей. И Киса послушно закрыл рот. После чего Сергей наклонился к нему и приложил свой кулак к его носу:

-Слушай и вникай.

Киса немного побледнел, но постарался сохранить свое достоинство, или как это у них тут называется. Во всяком случае, ни единого звука он более не издал. пока Андрей, проникшийся важностью момента, объяснял ему, что и как нужно сделать.

В сущности, вся затея была проста, все равно как нарисовать на листе прямую линию. Именно это и пытался Андрей объяснить Кисе, который смиренно внимал ему, словно паломник папе римскому. План наших друзей заключался в следующем: проникнуть на конференцию по олбанскому языку, и мозолить глаза всей публике, пока, наконец, их не разыщут люди Скакотяна. А чтобы их нашли наверняка, надо запустить по всей канцелярии Эдуардыча абсолютно секретную информацию о том, что два наших друга непременно будут присутствовать на столь почтенной конференции. Ну, а дальше - дело техники. Люди Скакотяна увезут их туда, где есть секретная лаборатория, ну а людям Эдуардыча или Кисы, останется только проследить, куда уедет вся почтенная компания. Все это Андрей объяснил при помощи слов как печатных, так и не печатных, причем, последние производили на Кису больше впечатления, нежели первые.

-Ну, теперь все ясно?

Киса вопросительно посмотрел на сергей, который, по всей видимости. производил на него большее впечатление, нежели Андрей. впрочем, Андрею на это было начихать и забыть. эка важность, не правда ли?

-Говори, - милостиво разрешил Сергей.

-Прикажете выступать немедля?

-Естественно, чего нам время зря терять? Аллюр три креста, ноги в руки и пошел, насекомое!

-И смотри, чтоб все точно было, - добавил Сергей, и, для убедительности, помахал кулаком.

Киса ухмыльнулся и вышел на улицу, предварительно попросив наших друзей задержаться. Через десять минут он вернулся с сияющим лицом, похожим на заботливо начищенный рьяной хозяйкой самовар.

-Все сделано в лучшем виде.

-Когда там эта конференция будет?

-Завтра и будет.

-Ты думаешь. что за это время информация успеет дойти до Абвера?

-А то! У нас тут стукачество поставлено на широкую ногу. Глазом моргнуть не успеете, как Иван Андреевич все узнает. Ой!

Оба друга расхохотались. Однако, их смех был не веселым, а скорее, зловещим, словно бы Мефистофель случайно решил поразвлечься и влился своим голосом в смех друзей.

-Я думаю, нам надо поговорить. В более интимной обстановке, - сказал, отсмеявшись, Сергей. -Ты что скажешь, друг мой отъявленный?

-Присоединяюсь к предыдущему мнению, ибо сказанною тобою настолько совпадает с моим потоком сознания, что амплитуда их колебаний не может не согласиться с тобой.

-Аминь. - заключил Сергей, и бесцеремонно тряхнул Кису. -А теперь, с вещами на выход!

Тот безропотно пошел, даже не пытаясь что-то сказать. Вероятно, в его голове неслись бурным потоком самые страшные мысли, но наших друзей его состояние нисколько не волновало. Волновала только одна проблема - как можно скорее выбраться из этого удушливого мира, в котором все оказалось настолько шиворот-навыворот, что даже великий и могучий русский язык не мог отобразить всех нюансов их чувств. Потому, они молча вышли на улицу, и взяли такси до своего логова.

-А вы...- начал было Киса.

-Цыть, - ткнул его кулаком в бок Сергей. -Много разговариваешь. Молчи пока, крыса канцелярская.

-Да ладно тебе, - решил слиберальничать Андрей. -Такой приятный молодой человек, а ты его кулаком в бок. Он ведь нам сам все расскажет, когда приедем на место. Верно, дяденька?

Киса молча кивнул в ответ. На его лице была видна нешуточная борьба страстей какая только может быть у таких убогих организмов. Зрелище было настолько комичным, что даже сердитый на него Сергей не смог сдержать улыбки. Но, когда Киса попытался робко улыбнуться в ответ, Сергей так сдвинул брови, что у того отпало всякое желание связываться с кем-то из друзей. В результате всю дорогу царило молчание.

Наконец, наши друзья их добровольный помощник-пленник прибыли на место. Расплатившись с водителем, наши друзья легкими тычками погнали Кису наверх. Войдя в квартиру, Сергей изящным пинком отправил Кису на одно из кресел, куда тот и приземлился пятой точкой, исхитрившись сделать в воздухе пируэт.

-Надо же, а мастерство, оказывается, не пропьешь, - одобрил Андрей.

-Прикажете повторить, вашбродь? - предложил Сергей.

-Достаточно для первого раза, - смилостивился над Кисой Андрей. После чего наши друзья встали перед креслом, где Киса тщетно пытался найти хоть какое-то убежище.

-Ну, Штирлиц, колись давай, как сухое полено. На чем тебя в Абвере взяли, что доложил, что нам вообще ждать от твоих злодейств?

-На взятке взяли. – уныло признался Киса. -Вернее, на том, что в НКВД не сообщил.

Умудренные опытом наши друзья все же переглянулись. Как ни крути, а знакомые до боли аббревиатуры в этом мире превращались в какой-то фарс.

-Что за НКВД такое? – спросил Сергей.

-Обычный такой.

-Я тебе сейчас в глаз как обычно дам, - пообещал Сергей, после чего Киса торопливо затараторил:

-НКВД, это у нас Национальный комитет взяток и доносительства. Любой чиновник, взявший взятку, обязан зарегистрировать ее в любом отделении НКВД и уплатить с неё соответствующий налог. Я взятку взял, но решил рискнуть и все денежки себе оставить. Вот так и влип.

-А что, так уж жалко было налог заплатить? - поинтересовался Андрей. -По-моему, заплатил налоги, и спи спокойно, дорогой товарищ.

-Ага, там такие деньжищи были, - грустно улыбнулся Киса. -А налог ни много, ни мало, а целых десять процентов.

-Жадность к добру не приводит, - пожурил его Андрей.

-Да не, там другое дело было. Многие пытаются скрывать взятки. Кому-то удается, кому-то нет. Откуда мне было знать, что сверху спустили разнарядку поймать для торжественной публичной порки парочку таких вот. Вот я и попался под эту разнарядку.

-Ну, попался, и что?

-Как это что? - удивился Киса. -Это же полная конфискация. Плюс лет десять лагерей.

-Да, тогда понятно.

-Именно! На это в Абвере и сыграли. Или, говорят, на нас стучишь и деньги при себе оставишь, или...

-Само собой, ты и выбрал финансовую независимость.

-Можно подумать, что вы иначе бы поступили. Деньги – это всё. Всё для денег и ради денег. Остальное не имеет значения и ценности.

-Рот свой замолчи и дай нам подумать.

Киса послушно замолчал, хотя по роже явно было видно, что ему есть еще чем испражняться. А наши друзья вышли в другую комнату, дабы, как выразился Сергей, провести внеочередной совет в Филях. Ситуация складывалась совсем не так, как они задумывали. Но "не в первый раз такая хрень," сказал Андрей, и предложил оставить все как есть. Но, разумеется, с учетом того, что в Абвере уже давно знают, для чего они собираются на конференцию. Следовательно - ни в какой институт или что-то подобное, их не повезут. А постараются выпотрошить, так сказать, не отходя от кассы. Что наших друзей совершенно не устраивало. Но как заставить этого пресловутого Абверовца привезти их на искомое место? Вот над этим придется поломать голову. А тут еще и эта Киса навязалась им на голову. Отпустить ее - значит, Скакотян будет все знать, что они о нем знают. А не отпускать - подозрения возникнут, где эта скотина шляется, и почему ее нет на месте.

В общем, ситуация складывалась такая, что хоть волком вой. Однако, к чести наших друзей, мы должны признать, что они все же нашли выход. И помог им в этом, как ни странно, сам Киса.

-А я уже могу идти? - спросил он, льстиво улыбаясь.

-А кто тебе вообще разрешил сюда войти и что-то вякать? - спросил его Сергей. -Твое дело десятое, сиди себе в комнату и молчи в тряпочку. А не то я осерчаю, всеку пару раз, потом руки-ноги повыдергиваю, и скажу, что все так и было. Усек?

-Так-то да, но на самолет я опаздываю.

-Какой еще самолет?

-Так мне Борис Эдуардыч, ну, губернатор наш, сказал, что как только все будет готово, чтоб я сматывал удочки.

-Эврика! - воскликнули наши друзья одновременно. -Да здравствует милый человек Эдуардыч!

И, не теряя времени, Андрей набрал заветный номер, на который сказал звонить Эдуардыч, ежели сильно припрет.

-Прыщ-Прыщевский слушает, - раздалось на другом конце провода.

-Это, как вам объяснить...

-Знаю, все знаю, голубчик. Борис Эдуардыч уже предупредил. Говорите экстрактно, что надобно, когда и где.

-Человечка нам надо одного присторить. Срочно.

-Не проблема, сейчас свяжусь с Закусаевым-Налетайским, он мигом пришлет своих архаровцев. Диктуйте адрес.

И Андрей продиктовал адрес, где они в данный момент находились. Киса слушал диалог, и на его лице ясно читалась гамма чувств, от разочарования, до бессильной злости. Но на сии эмоции нашим друзьям было абсолютно по барабану. В клнце концов, сей достойный субъект был им не друг, не сват и не брат. К тому же, уж больно он им не нравился. Так что, Андрей и Сергей не испытывали никакого сочувствия к Кисе.

Не прошло и часа, как в дверь вежливо, но твердо, постучали. Сергей открыл дверь и увидел на пороге трех амбалов, лица которых явно не были отягощены интеллектом. Зато читалась тупая решимость "ташшить и не пущать." Что нашим друзьям и было надо. Передав Кису на руки трем мушкетерам, друзья вернулись в комнату.

-И что теперь, мон колонель? - спросил Андрей, не сколько Сергея, сколько себя.

-А что тут думать? - тем не менее откликнулся Сергей. -Дело ясное, надо начинать сначала.

-Ты думаешь?

-Убежден. Тот дядька из ГПУ будет очень рад, ежели такую штуку мы ему, можно сказать, на блюде с голубой каемочкой преподнесем.

-Лишь бы он нас не надул. Ведь попытается, а?

-Непременно попытается. Они тут все друг друга пытаются надуть.

-Не все. Наташа, например...

-Эка хватил! Твоя Наташа это исключение. Уникум, я бы сказал.

Андрей блаженно улыбнулся, но тут же согнал улыбку с лица. Снова взяв телефон, он набрал номер Наталии. Но к его удивлению никто на звонок не ответил. Он попробовал еще раз, но с теми же успехом.

-Беспокоишься? - спросил его Сергей.

-Естественно. Мне же надо ее предупредить, где я завтра буду, и что следует ожидать.

-Да ладно тебе, не переживай. Появится еще.

-Дай-то Бог. Ну а теперь, друг ситный, давай мы с тобой обсудим диспозицию на завтра, и поглядим, как на этом можно нажиться.

Глава четырнадцатая. Великий и могучий

Чубайс-гранд-отель, в котором должна была проходить конференция по олбанскому языку, находился на берегу Исети (странно, что ее еще не переименовали, отметил про себя Андрей), на бывшей набережной Рабочей молодёжи, а нынче носившей имя Эдуарда Росселя. Сам отель был построен в величественном и помпезном стиле, в котором самым странным образом переплелись все архитектурные стили и излишества.

Уже перед главным входом друзья заметили самое настоящее вавилонское столпотворение. Причудливо и крикливо одетые молодые люди, солидные дяди в смокингах и фраках, дамы в платьях и в том, что с натяжкой можно было назвать платьями, самым настоящим образом штурмовали вход, перед которым стояло не меньше десятка космонавтов. Как потом узнали наши друзья, это были не космонавты, а самые обыкновенные зольдатики лейб-гвардейского потешного полка имени Бурбулиса. Их главной задачей было не допустить проникновения на мероприятие нежелательных лиц, вычислить которых было весьма.нелегко, даже если считать таковыми лиц, не имеющих особого пропуска.

-Ну что, рискнем пробиться сквозь этот сброд? - предложил Сергей.

-А нам больше ничего и не остается.

И оба друга окунулись в толпу. Поначалу было трудновато, но потом, когда они поняли. что тут можно не церемониться, они весьма невежливо стали прокладывать себе дорогу через людскую свалку. Наконец, они добрались до вожделенного входа, где предъявили "космонавтам" свои пропуска. Те внимательно прошлись по ним взглядами и молча раздвинулись, давая понять, что вход одобрен. И друзья, теперь уже неторопливо и важно вошли в здание отеля.

-Смотри! - толкнул Сергей Андрея. -Ты только полюбуйся на этот шедевр.

-Который именно?

-А вон там! Видишь, растяжка висит, в виде транспаранта?

-А! Забавно! - сказал Андрей и вперил свой взор в транспарант. По правдя говоря, сие произведение словесности вполне заслуживало его, да и нашего внимания. Потому, не будет преувеличением сказать, что я, как автор, просто обязан ознакомить своего читателя с его содержанием. Перл словесности гласил:

"Ты один мну пАддержка и Апора, о мАгуччий олбанский английский язык! Не будь тибя – как ни фпасть в Атчаяние при виде всиво, што совершается дома? Но низзя верить, штоб такой язык не был дан великому пиплу! Аффтар Иван Тургенев жжот."

-Однако, - проворчал Андрей. -Если так все пойдет дальше, во что они превратятся, в свиней?

-Ага, - подтвердил Сергей. -Помнишь, как Геббельс однажды сказал, что если дать ему СМИ на три года, то он из нации сделает стадо свиней?

-Помню, конечно. А если учесть, что они тут так живут не менее двух десятков лет, то представляю, как они тут все оскотинились.

И в этот момент мелодичный женский голос из динамика мягко возвестил:

-Уважаемые дамы и господа! Кароче, возле ресепшена собираются мерчендайзеры, мейкеры, манагеры и промоутеры для брифинга после кофе-брейка. Остальных креативщиков, включая трейдеров, офис-менеджеров, спичрайтеров и визажистов, после прохождения мониторинга у секьюрити и чекинга дресс-кода, кароче, просим подойти к бутику номер один, где вас встретит представитель омбудсмена нашего края.

Толпа молодых взбудораженных людей дружно разделилась на два потока, хлынувших по своим точкам назначения. Чувствовалось, что предстоящие мероприятия были для них далеко не первыми, по крайней мере, для большинства из них. Некоторые обменивались дружественными рукопожатиями, восклицали – "О-о! Да ты красавчег!", "это просто зачотный отжыг" или "Ну ваще, ты жжошь!"

Судя по всему, скука сегодня явно не предусматривалась. Са-мая колоритная картина образовалась возле стойки администратора, где собравшихся приветствовал речью вышколенный, изящно одетый по последней моде мужчина средних лет:

-Фсем превед! Йа кароче надейусь, што вам панравицца наше зачетнае мероприйатие па развитийу маркетинговых исследований в опласти препадаванийа гуманитарных дисциплинчег, включайа филологийу, русский йазыг и, кароче, литературу. Мну, как дипутату, просто ваще нравицца такая агромная работа по совершенствованию нашего отвязного русского йазыка, где астался такой агромный пласт для нашей совместной деятельности. Так что, пиплы, кароче сникерснем и рванем дружно!

В ответ раздались бурные аплодисменты. Речь пришлась толпе явно по вкусу, и сразу почувствовалась родственная связь между всеми, кто там был. По рукам пошли банки попкорна, челюсти присутствующих дружно впихнули в себя жевательные резинки, и аура непревзойденного по своей мощи мероприятия невидимой вуалью начала растекаться по холлу, проникая в сознание находившегося там народа.

Дежурные улыбки в стиле “keep smiling” придавали неповторимый колорит. Стандартные рукопожатия, однотипные фразы, обворожительная фальшивость обещаний и заявлений, все, абсолютно все, было до боли знакомым, и даже приветственный транспарант казался вытащенным из пыльного запасника, если бы не выведенная огромными жирными цифрами дата. Но никто из присутствующих даже не замечал этого, всех поглотила бездна ненужной суеты. А в стороне от всего этого, захлебываясь от восторга, очередной стандартный журналист стереотипными фразами описывал “величайшие достижения, которые будут иметь непревзойденное значение для будущего развития страны под мудрым руководством единственной правильной партии нашей Родины.”

-Да уж, воистину, русский йазык жывет и развиваецца, - сымитировал собравшихся Сергей.

-Да пошли они все. - с чувством выдохнул Андрей и изящно выругался.

-О, да вы растете, мэтр, - добродушно подколол друга Сергей.

-Ну что вы, что вы, - засмущался Андрей. -Это мы так, в виде разминки, вы меня, сэр, еще пьяным не видели.

Друзья еще долго могли бы разминаться в подкалывании друг друга, но в этот момент ярко размалеванный и крикливо одетый субъект торжественно возвестил, что сейчас будет продекламирован отрывок из великой книги о великом кормчем расейской жизни, под названием «Борисиада". При этом Андрей пихнул Сергея локтем и прошептал, что сей труд он изволил читать недапвно, так что Сергею будет весьма полезно насладиться прослушиванием данного эпоса. Ну, а поскольку сам Андрей уже имел честь прикоснуться с нетленкой современности, то он пойдет поразмыслить насчет чего-нибудь выпить и закусить. "В конце концов," сказал он, "мы артисты, и наше место - в буфете."

Пораженный столь железной логикой, Сергей полностью и безоговорочно согласился со словами Андрея, но не преминул добавить, что, по сравнению со всем тем, что они здесь увидели и услышали, заключительная фраза Андрея свидетельствует о великом озарении и мудрости последнего.

Усмехнувшись, Андрей пошел в поисках искомого буфета, а Сергей приготовился внимать перлу изящной словесности. Как и ожидалось, к микрофону выбралось нечто, наряженное в набор тряпок, который должен был свидетельствовать о принадлежности декламатора к древним грекам. И не надо так смеяться! Это существо действительно хотело выглядеть древним греком, и ему это почти удалось. Сосредоточившись, оно хмыкнуло в микрофон, и затянуло унылым речитативом:

Гнев, Госдума, воспой у Бориса, Николаева сына,

Грозный, который россияянам тысячи бедствий соделал:

Многие души могучие славянских героев низринул

В мрачный рынок и самих распростер их в корысть плотоядным

Барыгам окрестным и псам (совершалася Борькина воля),

С оного дня, как, воздвигшие спор, воспылали враждою

Один олигарх как упырь, а другой же банкир благородный.

Кто ж от акций и облигаций подвиг их к враждебному спору?

Сын капитала и лжи — Борис, царем нареченный,

Язву на народ злую навел; погибали народы

В день, что дефолт обчистил карманы непорочного плебса.

Он раздавал капиталы своим подлипалам.

Рельсы поставить когда-то велел он,

И держа в руках, рюмку полную водки,

Красной и черной икры для закусок,

Он зажигал в своем окруженье

«Чада Расеи и пышноногие жулики наши,

О! да помогут вам боги, имущие домы в Олимпе,

разрушить страну и счастливо в дом возвратиться;

Вы ж обеспечите мне милый трон и выкуп дадите.

Чествуя Николаева сына, Зеленым любимым змеищем .

Все изъявили согласие криком всеобщим банкиры

Честь оказать и отдать блистательный выкуп;

Только царя не смогли дать Бориске на титул.

Гордо Борис прирек всем грозное слово:

"Старцы, чтоб я никогда не видал пред судами!

Здесь и теперь не медлите водки со мною

Выпить, от сего не избавит ни скиптр, ни венец Аполлона.

Плебсу свободы не дам я; она обветшает в неволе,

В нашем дому, пусть спиваются люди

Правду обходя или ложе с кредитами делят.

Прочь удались и меня ты не гневай, смысл бытия."

Рек он; и плебс трепещет и, слову Бориса покоряся,

Идет, безмолвный, по пучине свободной торговли.

Там, от судов удалившися, народ взмолился печальный

Николаю царю, лепокудрыя Марии могущему сыну:

"Внемли мне: о ты, что, хранящий, обходишь

плебс, священный базар и мощно царишь на Бермудах,

Выпей! Ведь храм твой священный украсили,

Выпей, за рынок и за семь банкиров,

рэкет и дефолт, — услышь и исполни одно нам желанье:

Слезы мои отомсти комунякам стрелами твоими!"

Так вопиял он, моляся; и внял Борис сребролукий:

Быстро с Кремля он вершин устремился, пышущий гневом,

Закусь неся за плечами и минибар, отовсюду закрытый;

Громко бутыли, биясь за плечами, звучали

В шествии гневного Бори:

он шествовал, ночи подобный.

Сев наконец пред судами, первую быструю он мечет;

Звон поразительный издал стакан реформовержца.

В самом начале напал он на водку, а псов празднобродных;

После постиг он, смертоносными прыща налогами;

Частые трупов непрестанно пылали по Рашке.

Девять дней на толковище бутылки от водки летали;

(в этом месте оратор страдальчески взвыл, в чаянии выпивки)

В день же десятый Чубайас на собрание созвал олигархов.

В мысли ему то вложил МВФ безобразный:

Скорбью терзалмся там, погибающих видя активы.

Быстро сходилась братва, и, когда воедино собралась,

Первый, на сонме восстав, говорил Гайдар быстроногий:

"Должно, нам, как вижу, усерно ринуться в рынок,

В рынки свои возвратиться, тогда лишь от народа спасемся.

Вдруг и дефолт, и политика наша истребляет россиянцев.

Но испытаем, братва, и вопросим Бориса, любимца,

А также, повелителя зеленого змия,:

Пусть нам поведает, чем раздражен кремлежитель?

Он за корону не данную, за откаты не данные гневен?

Или с похмелия, до сих пор не слыханного

Требует Боря, чтоб избавить от сей пагубной язвы?"

Так произнесши, воссел Чубайс; и мгновенно от сонма

Егорка восстал Гайдар, верховный рынкогадатель.

Мудрый, ведал он все, что минуло, что есть и что будет,

И россиян мозги предводил к отупенью.

Даром предвиденья, свыше ему вдохновенным от Бори.

Он, благомыслия полный, речь говорил и вещал им:

"Царь наш Борис! возвестить повелел ты, любимец спиртного

Праведный гнев свой, всевечно бухущего бога?

Я возвещу; но и ты согласись, поклянись нам, что верно

Сам ты олигархов защитить и словами готов и руками.

Я опасаюсь, прогневаю Вашингтон, который верховный

Царь всего мира и которому все покорны банкиры.

Вы же то видите все — от меня отходит награда".

Сергей чувствовал, что начинает тупеть и с трудом воспринимать действительность. Но, к счастью, в этот момент он услышал шепот своего друга:

-Давай, ноги в руки и пошли, нас уже ждут.

Оглянувшись, он увидел Андрея, а позади три довольно стандартные личности, в которых любой, мало-мальски сведущий человек, сразу признал бы лиц, служащих в определенных органах.

-От твоего Абверовца? - спросил Сергей.

-Ну что ты! - пожурил его Андрей. -Это как раз от того доброго дяди из ГПУ. Как видишь, наш план сработал, и теперь наш пламенный привет дядьке Скакотяну. Гыыы!

-Попкорн! - заключил Сергей, но про себя подумал, не попали ли они таким образом из огня да в полымя. Но отчаиваться и рвать на себе волосы было уже поздно, а потому оставалось только надеяться, что их план не подведет. Но с другой стороны, декламация "Борисиады" настолько подействовала на его нервы, что он даже почувствовал некоторое облегчение.

В этот момент к нему подкатило некое существо, то ли женского пола, судя по серьгам и волосам, то ли мужского, судя по брюкам и небрежно разорванной майке. Слащавым до приторности голосом, сие существо сообщило, что оно готово легко и непринужденно отдаться ему в ближайшем туалете.

-Я тебе сейчас в рыло дам легко, - прорычал Сергей, и, недолго думая, от души врезал этому, как он про себя назвал, "петушаре."

"Петушара" покатился по полу. А Андрей не глядя на разыгравшуюся сцену. спросил через плечо:

-Врезал?

-Врезал.

-В рыло?

-Ага.

-Ну а зачем?

-А потому что легко.

-Ну, тогда да, тогда твои действия встречают мое полное взаимопонимание.

При этом оба друга потихоньку перемещались за троицей, которая, словно доисторическому чудовищу разрезало сонм копошащейся вокруг них мелюзги. Мелюзга тихонечко возмущалась, но не препятствовала продвижению.

Постепенно достойная компания перемещалась к выходу из зала. Но, к удивлению друзей, как только они оказались за дверями, троица повернула не к выходу, а наоборот, куда-то вовнутрь. Пройдя несколько коридоров, поднимаясь и спускаясь по лестницам, они, - слава Богу! - наконец-то оказались перед невзрачной дверью, выкрашенной под дерево. Вежливо постучав, троица дождалась прозвучавшей из-за двери команды, открыла нашим друзьям дверь. Невольно смутившись, друзья вошли внутрь. К изумлению Сергея, их встретил не тот дядька, что допрашивал его и Андрея в больнице, а совершенно другой человек, выглядевший намного старше, с лицом, изборожденными морщинами. Дождавшись, когда друзья войдут в комнату, человек нетерпеливо махнул рукой, и троица сопроводителей бесшумно исчезла за дверями.

-Ну вот вы и прибыли, туда его в телевизор, - добродушно, и, как показалось нашим друзьям, с искренней теплотой произнес человек и указал им на стол.

-Прошу садиться и отведать, чем Бог послал.

Только сейчас наши друзья обратили внимание, что на столе бодро подбоченился неплохой по объему зеленый штоф, а вокруг робко сгрудились несколько тарелок с закусками. Особое место занимала тарелка с ломтиками настолько аппетитно выглядевшего сала, что у Сергея с Андреем невольно потекли слюнки.

-Ну что вы встали, как три тополя на Плющихе?

И друзья без дальнейших уговоров сели за стол. Гостеприимный и радушный хозяин плеснул в граненые стаканы животворящую жидкость, один запах котрой заставил Сергея изумленно поднять брови.

-И где вы достали столь качественную горилку? Я уж не говорю о сале, истинно даре богов.

Человек усмехнулся, достал какой-то прибор, пощёлкал кнопками, и только после этого ответил:

-Ну где же еще, если не в Великоукраинском райхе? Только там и можно приобрести вот эти самые, как ты изволил выразиться, дары богов. При наших связях с ихними структурами, это весьма легко и просто. Да вы не сидите сиднями, в гроб их всех и в телевизор совокупить, налегайте, налегайте, когда еще Бог даст свидеться.

-А...- начал Андрей.

-Потом, - махнул рукой человек, - Все потом.

После чего оба друга отдали должное уважение накрытому столу. Наконец, утолив первоначальный голод, они решили утолить жажду знаний. Словно угадав их мысли, человек неторопливо начал:

-Я думаю, вы уже поняли, что я это совсем не тот человек, которого вы ожидали увидеть. И это к лучшему для вас. При этом, я вас знаю, а вы меня нет.

-Это несправедливо, - сказал Сергей.

-Да сам знаю, - досадливо сказал человек и представился. -Я Александр Бондарев. Здешний представитель Службы безпеки Великоукраинского райха при Главном полицайском управлении Расеи.

-А что, сейчас и райх есть? - поинтересовался угрюмо Андрей.

-Есть, - весело подтвердил Александр. -Вот только если вы думаете что я ихний по самое не хочу, то тут вы ошибаетесь, не дождутся, суки! Я еще доживу до того времени, когда мы их, жовто-блакитных, хоронить будем.

При этих словах в глазах Александра появилась такая неподдельная мечтательность, что оба наших друга сразу же ему поверили.

-Слушай, Саня, может, ты объяснишь нам, что все это значит? - спросил Александра Сергей.

-Легко и непринужденно. Во-первых, как вы поняли или догадались, в этом "благословенном" мире все покупают и продают друг друга. Вот так и информация о вашем прибытии неизвестно откуда уже разошлась такими кругами, что я не удивлюсь, если о вас уже знают даже разведки Монако и Тати.

-А что нам делать на Таити?

-А в этом мире все тащат себе все, до чего могут дотянуться их руки. По принципу: пусть будет.

-И что хорошего нам это дает?

-А ничего хорошего. Все будут стремиться захапать вас к себе. Чтоб было у них, а не у кого-то другого.

-Мать их за ногу! - выдохнул Андрей.

-Да, в телевизор их всех, через колено с перехлюстом! - добавил Александр, после чего смачно выругался.

-И что нам теперь делать? - спросил Сергей. -Выход-то должен быть?

-Должен, непременно должен. - согласился Александр. -Бежать вам надо, ребята. Обратно туда, откуда вы пришли.

-Так это мы и сами знаем. Мы же надеялись, что через Абвер или ГПУ твое треклятое, выйти прямо на туда, откуда мы к себе и вернулись бы. Ведь есть же что-то подобное, над чем здесь работают. Или мы себя тешим несбыточными мечтами?

-Конечно, есть, - сказал Александр. Вот только попасть туда через Абвер или ГПУ вы никогда не сможете. не того полета эти организации. чтобы их туда допустили.

-Вот те раз! А для чего мы тогда им нужны? - спросил Андрей. Но не успел Александр ответить, как Сергей выпалил:

-Да очень просто! Как предмет торга. Выкачали бы из нас всю информацию, и торговались бы с теми, в чьих руках все это. Верно я говорю, Саня?

-Растешь на глазах. - похвалил Сергея Александр.

-Сам знаю. -Вот-вот, туды их всех, трахаться в телевизор! - добавил Андрей.

И все дружно рассмеялись, что позволило немного сбить градуч нервозности у наших друзей. Никогда не считал их людьми робкого десятка, но посудите сами, мыкаться неизвестно где, встречаться с разным огребьем (Наталию и Александра не считаем), устроить великолепный план и оказаться после этого у разбитого корыта. Думаю, что не каждый смог бы встретить таковые удары судьбы с ледяным спокойствием. Так что, прежде чем осуждать наших героев, подумайте сами, кк бы вы себя повели. очутись вы в подобной ситуации.

-Ладно, посмеялись и будя! - сказал Александр. -Давайте теперь будем думать, как вам отсюда когти рвать.

-А тебе известно, где ведутся работы по пространству и общей теории поля?

-Известно, - спокойно сказал Александр. -Но, как я сказал, забраться туда весьма нелегко. Ни мне, ни кому другому, кого я знаю, в жизнь не позволят не то, чтобы войти туда, но даже приблизиться к этому объекту.

-Приехали, старины, - огорченно сказал Андрей.

-Не дрейфь, прорвемся, - утешил его Сергей. -Не первый раз через заборы лазить.

-Ну-ну, - сказал Александр. Там заборы, вообще-то, не деревянные, доску не оторвешь.

-К заборам мы еще вернемся. Вот ты мне, Саня, объясни, что это за украинский райх такой, откуда он вообще взялся, и уж потом поговорим о пещере Лейхтвейса. Что-то мне подсказывает, что они могут быть связаны.

-А что тут рассказывать? Когда распалась империя Зла...

-Советский Союз, ты хочешь сказать?

-Ага. Но вслух эти слова лучше не произносить. В Великоукраинском райхе за это сразу полагается виселица. А тут погуманнее будут, лет двадцать каторги дают.

-Ну и жизнь у вас тут!

-Слухай дальше. Так вот, как только распалась империя Зла, на Балтике образовались Великие Банановые Республики, сокращенно ВБР, под контролем Великой Поляцкой Республики. В Азии организовались ханства Казахское, и прочие. А на Западе возник Великоукраинский райх, где все говорят на самом древнем в мире языке.

-А фюрера там, случаем, нет? - совершенно серьезно поинтересовался Андрей.

-Пока нет. Но разговоры идут. И скорее всего, нынешний райхсканцлер Владимир Поросятко станет первым в истории страны демократически избранным фюрером. Дело в том, что русский язык еще не полностью искоренен, как варварское наречие москальского извращенного государства.

-А как же тебя тогда сюда допустили, в это самое варварство?

-Должны же мы следить за происками нашего дружественного врага? Точно так же сидят всевозможные резиденты от всевозможных служб. И, вынужден заметить, вам неслыханно повезло, что я оказался в нужное время в нужном месте.

-Кинжал хорош для того, у кого он есть, и плохо тому, у кого он не окажется в нужное время. - процитировал любимый фильм Андрей. -Вот только нам от этого не намного легче.

-Успокойся! - попросил друга Сергей.

-Не будет покоя, пока жив Джавдет! - рявкнул Андрей, и, осознав некоторую комичность ситуации, рассмеялся.

-Так-то оно, пожалуй, лучше будет, чтоб им всем в телевизор трахаться, - сказал Александр. -Давай я дальше расскажу. Не против?

-Валяй.

-Так вот, когда все так дружно расстались, объяснились в вечной любви друг к другу, тут же начали возникать всякие движения и прочие демократические извращения. В результате, весь конгломерат бывших республик похож на растревоженное осиное гнездо, ил, точнее, на крыс в банке, готовых растерзать друг друга при первом же удобном случае. А в этой войне всех против всех, все средства хороши. Вот так и вас могут посчитать удобным средством.

-Тогда, если всем все про нас известно, почему нас оставили на свободе? Почему дали спокойно уйти из больницы? почему не было слежки?

-Слишком много вопросов задаешь, - усмехнулся Александр.

-Так ведь не просто так, не из праздного любопытства, - вставил Сергей, которому скучно было сидеть в полном забвении.

-Сам знаю, трахаться в телевизор. Вот только ответить на эти вопросы не так-то уж и легко. Я, хотя и информированный человек, но тоже не все знаю. Не того полета я птица, чтобы там быть, где все известно.

-Ничего, с годами дорастешь, пообещал Андрей.

-Четра лысого! А! Вы ведь не знаете, что тут главные должности передаются по наследству. Сын дипломанта становится дипломатом, дочь министрастановится министром, и так далее. Выборы президентов, райхсканцлеров и прочих вождей нации проводятся путем голосования за старшего сына. И всего делов.

-Круто, однако! И что, у других уже нет никаких шансов занять такое хлебное место?

-Ну почему же? Есть. Скажем, если кто-то пришьет единственного сына. Ипи наследница переширяется наркотой. Тогда проводят толковище, где назначают уже проверенного в деле человека.

Два друга сидели с полностью обалдевшими лицами. Всякое читали в фантастических романах, но чтобы столкнуться с этим наяву, это было уже слишком. Александр тактично молчал, давая нашим друзьям время осознать некоторое различие между теорией и практикой. Да и то сказать, ему, живущему во всей этой срани, порой казалось, что это не реальный мир, а сюрреализм какой-то, прости Господи.

-Ну что же, други мои, - наконец прервал паузу Сергей. –Делать нечего, придется провести некоторую корректировку и продолжать двигаться по генеральной линии нашего плана. Как ты, Андрей?

-А у нас иного пути и быть сейчас не может. Будем играть ва-банк. Тут или грудь в крестах, или голова в кустах. Саня, поможешь нам, по-соседски?

-Попробую. Если это только в моих силах.

-Расскажи нам, как вообще устроена охрана в ваших царствах-государствах. Меня интересуют в первую очередь не люди, а системы, которые задействованы для охраны, разные там микрофоны, камеры, проволока, полосы препятствий, собаки бешеные и прочий хлам.

-Систем много. От разных фирм разные системы.

-Саня, да не об этом речь, - перебил его Сергей, ухвативший суть вопроса Андрея. Он понял, что именно имел в виду и порадовался за друга, который сумел найти слабое место в крепости противника. Ну, положим, может, это и не было слабым местом, но рискнуть стоило.

-Нам нужно знать, насколько стандартно устроены системы охраны различных объектов. Уж такие-то секреты тебе доступны? Или надо снова искать и тыкаться в стены?

-Вот оно что! Ну, тут все проще. Все объекты охраняются по одной и той же схеме. Есть отличия по странам, например в нашем райхе одна система, здесь, другая. И если вам надо знать расейскую систему, то тут я вам полный расклад дам.

-Отлично! – обрадовался Андрей. –Давай, выкладывай все, что тебе известно.

И в течение последующих двух часов Александр подробно и обстоятельно излагал суть охранных мероприятий и систем, использовавшихся для обеспечения безопасности объектов. К его удивлению, лица друзей нисколько не покрывались озабоченностью или отчаянием, скорее наоборот, светлели, а пару раз они даже победно улыбались. Причин для такой странной радости Александр не видел, но с расспросами решил повременить т продолжил говорить, пока, наконец, не счел нужным остановиться, поскольку все остальное относилось к мелочам.

-Вот это совсем другое дело, - радостно воскликнул Сергей, потирая руки.

-Категорически тебя поддерживаю. Система абсолютно непроницаема для вторжения и взлома.

-Ну, и чему вы тогда радуетесь?

-Я тебе говорил, Серый, что моя мысль правильная?

-Нет, конечно, не говорил, но мысль и в самом деле правильная. Почему никто об этом до нас не догадался?

-А потому, что нужды в этом не было.

При этих словах друзья встали и пожали друг другу руки. Затем снова сели, и Андрей разлил остатки самогонки в стаканы.

-Это последнее спиртное, которое мы пьем до нашего отъезда. Снова выпьем только в своем мире.

-Вы что, серьезно намереваетесь проникнуть в институт высоких энергий и поля? Но как это у вас получится? – и Александр снова упомянул различные сексуальные похождения бедного телевизора.

-А вот это, друг наш, весьма плевое дело, - сказал Андрей, и продолжил:

-Дело в том, что…

И сделал знак придвинуться к нему.

Глава пятнадцатая. Карты на стол!"

Краем глаза Сергей довольно быстро заметил подозрительного субъекта, который тащился за ними с самого начала. Незаметно указав на него, он одними губами спросил Андрея:

-Может, дать ему в рыло?

-Ай-яй-яй. Как можно? – сказал Андрей, укоризненно качая головой.

-Мы на это так надеялись. А ты ему сразу в рыло. Не хорошо-с. Что о нас подумают приличные люди?

-Ну, или хотя бы ногу ему оттоптать, - мечтательно произнёс Сергей, глядя на следующего за ними “топтуна” глазами гурмана, перед глазами которого помаячили изысканным блюдом и унесли его на соседний столик.

-Погоди немного, - пообещал ему Андрей. –Мы ещё оттопчемся по всей этой сволочи. Мы их научим Родину любить.

Следует сказать, что в данный момент наши друзья неспешно шли к зданию знакомого им института, из стен которого они отправились покорять вершины времени и просторы миров. Первоначальный план как раз и предполагал выявление того, что за ними непременно будет вестись слежка. Вот она и нарисовалась. Даже чуть быстрее, чем они предполагали. Но сей факт особой нервозности не вызвал. Скорее, наоборот, подтвердил правильность их задумки. А потому, друзья неспешной, я бы даже сказал: вальяжной походкой, направились к зданию Института, в котором, судя по всему, могла или должна была находиться установка, аналогичная той, с помощью которой они прибыли сюда.

-Думаешь, что получится? – спросил Сергей.

-Должно. Иначе, грош нам цена и придется нам тут всю жизнь прозябать.

-Ну, это вряд ли. С такими ксивами, что нам твой Эдуардыч выдал, нам тут сам черт не брат.

-Как выдали, так и забрать могут. – резонно возразил Андрей.

-Кто мы тут с тобой для них, как ты думаешь?

-Чужаки. – не раздумывая ответил Сергей. –Личности без связей, без поддержки, без финансовой коровы, которую можно было бы доить время от времени.

-Можешь, когда захочешь, - удовлетворенно улыбнулся Андрей.

-Тоже мне, бином Ньютона. Это кем надо быть, чтобы не решить задачку для первого класса?

-Тогда пошли?

-А чего мы делаем?

И друзья ускорили свой шаг. Идти до института было не так уж далеко. благо, что город все-таки родной, почти все места с детства исхожены, и потому они добрались до института так быстро, что Сергей не успел даже докурить сигарету. Войдя в фойе, они прошли сквозь рамку металлоискателя, предъявили охраннику свои документы от Эдуардыча, которые охранник внимательно изучил, и спокойно прошли на территорию. Таким же быстрым, но не торопливым шагом они поднялись на лестнице на второй этаж, где Сергей привычно свернул в направлении лаборатории. Но, неожиданно для него, Андрей потянул его в противоположном направлении.

-Ты чего? – удивился Сергей, но тут же сообразил:

-Значит?

-Да. Нас там уже давно ждут. Интриганы хреновы. Вот и пусть ждут. А мы, как говаривал Ильич, пойдем совершенно другим путем. Ты помнишь этот путь?

-Естественно! Это, конечно, не через тернии к звездам, но, порой, даже туалет может сыграть в жизни неординарных гениев, решительную роль.

-Пошли давай, гений ты мой, - растроганно произнес Андрей и еще ускорил шаг.

-Как ты думаешь, сколько у нас в запасе времени? – спросил он.

-Минут десять, - не раздумывая ответил Сергей.

-Верно, - похвалил Андрей. –А за десять минут мы уже будем далеко отсюда. Я думаю, что Сашка нас не подведет, и будет нас ждать в условленном с ним месте.

Сергей покосился на него и спросил:

-Я надеюсь, что наши места совпадут.

-Так ты тоже пришел к тем же выводам, что и я?

-А ты как хотел? Я как твои заблестевшие глаза вчера увидел, так сразу понял, что ты хочешь очередной номер выкинуть. Вот я и раскинул мозгами, что и как. Ну а портить тебе настроение тем, что я тоже знаю то, что ты знаешь, не стал. Кому хочется знать, что ты не первый это придумал? Вот я и пожалел тебя, бедолагу.

-Ладно, славой потом сочтемся. А сейчас, помоги-ка мне, надо стекло поаккуратней вытащить.

И наши друзья стали снимать с рамы окно в туалете, выходившее как раз на довольно глухой тупик. Тупик этот они знали еще с годов своей юности, когда любили обследовать различные уголки родного города. По странным стечениям обстоятельств, окно туалета НИИ выходило на этот тупик, причем именно тут, были самые минимальные средства охраны периметра, и любой человек мог бы легко воспользоваться этой “проходной,” не утруждая вахтеров лицезрением каких-либо документов.

Разумеется, в ЭТОЙ эпохе выход мог быть попросту заколочен, но рискнуть стоило. В крайнем случае, они всегда могли бы объяснить свое отклонение от маршрута в лабораторию, внезапно возникшей нуждой. Причём, входить в такие детали, как то, что нужда была не большая и не малая, а нужда выбраться отсюда любыми способами, они не собирались. К счастью, выход на волю оказался совершенно таким же, как и в ИХ мире. То есть, лишенным каких-либо спиралей Бруно и прочих прелестей, которыми украшаются подобные заведения. А потому, друзьям потребовалось не более двух минут, чтобы снять окно и вылезти наружу. Больше времени потребовалось на то, чтобы поставить окно на место. Но и это наши друзья сделали быстро и аккуратно. Во всяком случае, признаков поднявшейся тревоги по случаю их отсутствия не наблюдалось.

Но, как резонно заметил по этому поводу Сергей, “это только пока.” И словно накаркал. В глубине здания послышался приглушенный вой сирены. Но наши друзья уже были на безопасном расстоянии. Сев в машину, которую заранее приготовил Александр, они неспешно поехали в очередное логово, как пошутил Андрей. Логово он снял еще раньше, но не сам, а через Александра, справедливо рассудив, что искать их будут через их любые связи и контакты, а значит, все, кто связан со сдачей жилья, попадут под раздачу в первую очередь. А вот сняв квартиру через Александра, они ничего не теряли, а даже приобретали. Поскольку, будучи представителем украинской Службы безпеки, он мог объяснить снятие жилья надобностями оперативной работы. Да и кто бы стал у него требовать каких-либо объяснений. Несомненно, рано или поздно и это логово вычислят, но к этому моменту они будут уже далеко, а Александр сумеет избавиться от этой квартиры раньше, чем его свяжут с их пребыванием в ней.

Ехать тоже не пришлось долго, буквально минут пять. А вот ждать, пока на улице будет относительный минимум народа, пришлось минут двадцать. Но ожидание не было тягостным, у всех троих нашлось о чем поговорить. Я уж не говорю о том, что Сергей с Александром с удовольствием курили, не обращая внимания на сморщенное от неудовольствия лицо Андрея. Впрочем, Андрей, как истинный кабальеро, не стал бы высказывать своего возмущения, поскольку когда-то курил сам и знал, что это такое, когда хочешь покурить, а возможности нет. потому он просто смотрел в окно машины, закрытое в целях безопасности.

Наконец, они дождались, когда скамейка перед подъездом опустела, а значит, сарафанное радио не скоро передаст весточки о неких странных личностях, зашедших в подъезд, и походкой жителей сих мест пробрались в логово. Сергей не сдержал своего удивления, когда увидел там и Наталию, и Михаила, с которым он уже имел честь встречаться в Главном полицайском управлении города.

-А вы как здесь?

-Стреляли, - улыбнулся Михаил. И, глядя на Андрея, добавил:

-Я, если ты понял, и есть тот источник знаний.

-Это хорошо, особенно учитывая, что этот источник не загрязнен всякими вашими Эдуардычами да Солженицыными. – сказал Андрей.

-Категорически вынужден с вами согласиться. Но, время не ждет. Я, если правильно понял, здесь не для того, чтобы рассуждать о природе социальных деменций.

-Совершенно верно! – воскликнул Андрей, и предложил всем садиться. Все начали рассаживаться, кому где было ближе, а сам Андрей, разумеется, сел рядом с Наталией. Минутная пауза позволила ему собраться с мыслями.

-Леди и джентльмены! – довольно высокопарно начал он. –Спешу вас огорчить тем, что никаких открытий в моих словах вы не увидите. Не буду всех утомлять техническими терминами и прочими специфическими изысками. Но вот с выводом я вас непременно ознакомлю. Но перед этим, я бы хотел выслушать наших высокоуважаемых гостей. Размышляя над всем увиденным, я вижу, что для осознания и построения полной картины этого мира нам недостает нескольких деталей. Нам, это значит мне и моему заклятому другу.

-А вот насчёт лица попрошу не касаться. – буркнул Сергей и закурил.

-Это оставим на потом, - не стал втягиваться в спор Андрей.

-Что же именно хочется узнать? – спросил нейтральным тоном Михаил.

-Все то, что ты недорассказал моему другу. Ведь очень много осталось за кадром, верно? Почему?

Михаил пожал плечами.

-Так ведь это же вполне естественно. Хотя я и знаю Наташу много лет, но, согласитесь, всегда есть вероятность того, что это могло быть частью провокации. В нашем мире это общепринятая практика. Логично, я надеюсь?

-Логично, - вынужден был согласиться Андрей. –Тогда перейдем ко второй части мерлезонского балета. Я думаю, что теперь предыдущие сомнения должны отпасть, и мы, наконец-то, получим полное представление обо всем. Получим, верно?

-Да не вопрос, - согласился в ответ Михаил. –Готов поделиться всем, что знаю. А Шурка не даст соврать, если я что-то позабуду.

Александр только кивнул в ответ и привычно подкрепил кивок цитатой о телевизоре со специфическими наклонностями.

После чего Андрей стал задавать вопросы, и из ответов на них выяснилось следующее. Основой государства является псевдонародная демократия, но на самом деле правит страной президент, или, иначе - великий Солнцеподобный. В неформальной речи разрешается употреблять эпитет “луноликий.” В его руках сосредоточена абсолютно вся власть, все три ветви. Существует некое подобие Парламента, по-здешнему – Государственная Дума. Но там почти ничего не делают, если не считать автоматического одобрения любых сентенций исходящих из канцелярии президента. Для принуждения к любви и послушанию, каждый год издаются так называемые майские указы, в которых подробно расписываются пути к достижению процветания. Но эти указы не обязательны к исполнению, и, как правило, игнорируются повсеместно.

Наибольшее значение имеют распоряжения, касающиеся деятельности монополий и корпораций. Вот там-то и идёт истинная и жестокая борьба за всё, что плохо лежит. И горе тому, кто неподготовленный сунется в эти жернова. Но, как правило, среди обычного населения охотников на это не находится, потому в стране царит видимость спокойствия. Но на самом деле, страсти в этой борьбе кипят не хуже, чем в латиноамериканских сериалах. А чаще и похлеще. В ход идёт всё: шантаж, подкуп, кража материалов, создание компромата, ложь, и, в некоторых случаях, даже убийства. При этих словах Андрей воскликнул:

-Теперь понятно, в какую блуду меня хотел вовлечь Эдуардыч. Подсунув папку со списком своих добрых дел.

-Это верно, - подтвердил Александр –Ты бы всё ему сделал, а потом тебя постигла бы участь использованного резинотехнического изделия.

-Вот! Это, кстати, одна из причин того, почему мы с Серым сейчас здесь, и почему нам необходима ваша помощь.

При этих словах он посмотрел на Наталию, и добавил:

-Ты же понимаешь, что и твоя помощь тоже мне нужна.

Наталия ничего не ответила, только согласно кивнула в ответ. Андрей благодарно погладил её руку и продолжил расспросы. Дальнейшая информация тоже немало поразила ко многому привыкших наших друзей. В России будущего причудливо перемешались атрибуты многих ушедших, как казалось, исторических эпох. Самым ярким проявлением этого стало создание всевозможных силовых структур, см одновременным усилением воинственной риторики на предмет защиты нефтегазовой трубы от происков враждебных иностранных агентов. По именам ни агенты, ни страны не назывались, но подразумевалось, что они есть, и есть в каждом коллективе.

Среди спецслужб выделялось несколько структур: гвардия, национальная гвардия, лейб-гвардия, преторианская гвардия, росгвардия, жандармерия, силы самоохраны и силы Главного полицайского управления. К прочим относился уже знакомый нам Абвер. Но это была только верхушка айсберга. Каждая мало-мальски уважающая себя корпорация владела одной, а то двумя частными армиями, которые через глав этих корпораций подчинялись президенту. Каждая из этих структур наделялась особыми правами, причем, эти права дублировались почти в каждой структуре. И вся эта путаница служила причиной того, что все службы, включая частные армии, дрались между собой, желая принести своим истинным хозяевам лакомые куски.

Именно такое разделение и свары между службами позволили Андрею и Сергею почти безопасно прожить несколько дней в городе. Неопределенность в судьбе друзей, насчёт которой довольно долго не поступало никаких указаний из Москвы, позволила им остаться на свободе, а не оказаться в какой-нибудь государственной или частной тюрьме, где, учитывая современные технические средства, их сначала бы выпотрошили. А потом попросту уничтожили бы. Вслушиваясь в эти слова наши друзья невольно поёжились.

И только недавно поступило указание из Москвы – использовать наших друзей как канал для проникновения в тот мир, откуда они пришли. Причиной этому послужил, разумеется, не гуманизм, а самый настоящий практицизм. Кто-то из небожителей сообразил, что изгаженная и обожранная корпорациями страна, уже не в силах прокормить аппетиты хозяев промышленных и финансовых империй. Кто-то, циничный и расчетливый, понял, что экспансию вширь им никто не позволит, сил может хватить только на две или три локальных войны. После чего будет дан старт войне всех против всех, что автоматически обесценит любые деньги и привилегии. Править после апокалипсиса будет некому и некем. Следовательно, остается только экспансия туда, где еще не ступала нога современного зверя с чековой книжкой в кармане и хлыстом в руке.

И вот тут им в руки попадают наши друзья. Кто такие? Откуда? Кто их сюда направил и с какой целью? Что с этого можно урвать в свои карманы? Масса вопросов, и ни на один нет ответа. А тут ещё опасность того, что проведают забугорные авторитеты и тогда опасность проиграть будет ещё выше. Что же делать в такой ситуации? Самое простое, как уже говорилось выше, это схватить и выпотрошить. Но тут возникала опасность получить некачественную информацию, поскольку мастерство пыток возросло до такой степени, что люди, стремясь облегчить свою участь, начинали нести всякий вздор, отчего палачи зверели и убивали своих жертв ещё до того, как могли выжать из них максимум. Так что, сама идея выпустить друзей на свободу была продиктована отнюдь не гуманизмом, такими пороками люди, стоящие у власти, как правило, не страдают. Им это слово вообще неизвестно. Было просто решено проследить к кому сунутся наши друзья (если они вдруг, не дай Бог, связаны с реальной оппозицией), узнать их планы и настоящую квалификацию. Потому-то так легко наши друзья и уходили из любых мест; потому и никто не смел их тронуть, считая всесильных губернаторов, имеющих почти неограниченную личную власть.

Дело вышло на такой уровень, что даже корпорации не смели ничего предпринять без указаний обитателей Кремлёвского Олимпа. А там решили просто и незатейливо: направить друзей в лабораторию, где проводились опыты, только вошедшую на начало пути, уже пройденного нашими друзьями, затем проследить, отследить и отснять все параметры их работы, что могло привести к открытию переходов в иные миры и сделать экспансию власти бесконечной. А что может быть слаще осознания, что ты можешь сладко жрать, грабить и рвать, нисколько не заботясь о пределах своей жадности?

-Да, жадность никогда не имела пределов. Менялись только её масштабы. – задумчиво сказал Андрей.

-А тут такой простор, - добавил Михаил.

Андрей подошёл к окну и задумчиво посмотрел на улицу. Там виделось вроде бы то же самое, что и в его мире, но после всего услышанного, внутри подспудно рождалось чувство протеста, и, одновременно, предчувствие необратимости.

-И что же люди? Неужели они согласятся?

-А что люди? – пожал плечами Михаил. –Ты спроси у Шурки. Он тебе расскажет, что у них там, в Райхе творится. Наша страна ещё раем покажется.

-Серьёзно?

-Серьёзней некуда, - подтвердил Александр. –У нас там не люди даже, а зомби. Знаешь, кто ты теперь для них?

-Ну?

-Ватник, москаль, недочеловек и не брат.

-Шутишь?!

-Какие там шутки. За пару десятков лет массированной информации, завоз десятков тонн бандеровского книжного хлама, потом пара войнушек против русских, и вот тебе результат: стадо дебилов, надевших на головы дуршлаги и кастрюльки, скачущих каждый месяц на улице под крики “долой русских!” и ”слава Степану Бандере!” А ведь задолго до этого было еще изгнание всего русского из жизни, даже сам язык стал под запретом. Теперь русский на Украине разрешено изучать только в спецшколах, которые посылают своих представителей в Россию.

-Мочить их всех надо, - мрачно сказал Сергей. –А ещё лучше – топить в помоях и нечистотах. После чего я бы их всех сжег, чтобы даже пепла не осталось от них, и памяти.

-Поддерживаю, - -сказал Александр, и добавил:

-Вот только поздно уже. Теперь уже нет нормальных людей на Украине. От слова “совсем.”

Андрей оторвался от созерцания улицы и повернулся к сидящим. На его лице была видна кривая усмешка, которую он и не думал скрывать. И одновременно скептицизм.

-Как же вы до всего этого докатились?

-Наверное, корни надо искать там, у вас. Не всегда же мы были такими. Вот у вас там, в прошлом, разве всё было иначе? Ведь что-то было такое, за что смогли ухватиться все эти сволочи?

-Конечно было, раз всё так повернулось. Но ведь люди же должны понимать, что...

-Здесь уже нет людей. Это, как говорилось в одной из запрещенных книг, "лучшие представители города." А народа, как такового уже давно нет. Иных уж нет, а те - далече.

Андрей хотел что-то сказать, но его опередил Сергей.

-Выходит, нынешний мир сошёл с ума? То есть, его свели с ума. Все эти ваши, как их назвать...

-Категорически вынужден с вами согласиться, - сказал Михаил и выругался. Ругань, как ни странно, показалась всем присутствующим весьма уместной.

-Неужели культура вымерла совсем? - спросил Андрей.

-Да, - признал Александр. -Вымерла от слова совсем. Знаешь, что сейчас показывают людям?

-Что?

-А ты вот спроси у Наташи своей, она лучше расскажет, а то я через каждое слово про телевизор вам рассказывать буду.

При этом все невольно улыбнулись. Перспектива получить рассказ вперемешку с несчастным телевиором, страдащим секусальными расстройствами, выглядела далеко не радужной.

При этом все невольно посмотрели на Наталию. Та слегка задумалась, и иногда замолкая, вкратце изложила видение культурной жизни эпохи. В кратком изложении это выглядело следующим образом. В обычной жизни насаждались религиозные взгляды, причем, власть совершенно не интересовало, какая именно релиния будет выбрана людьми. Посещение церквей, синагог и мечетей стало обязательным, каждое посещение регистировалось старшими по дому, и отправлялось в еженедельных отчетах главным по кварталу, те, в свою очередь, отправляли сводки в районное отделение ГПУ, а оттуда все данные перемещались в городское управление. Если человек не мог оправдать свое отсутствие в церкви, его ждал срок от 2 до трех лет в тюрьме строгого режима.

Следующей особенностью стало повсеместный показ различных шоу, где, по старой доброй традиции, выворачивалось наружу самое грязное белье актеров, писателей и иных значимых персон. Если же надоедал просмотр шоу, то всегда можно было переключиться на концерт или юмористическую программу, где основной темой являлись самые нелепые и отвратительные половые извращения. Причем, гомосексуализм и лесбийские отношения начали считаться нормой. Естественные отношения между мужчиной и женщиной стали подозрительными в глазах полиции, если в них не присутствовал некий третий элемент. При этом, каждый месяц надо было представлять в местное отделение ГПУ фото и видеоматериалы, свидетельствующие о том, что все члены семьи не уклоняются от садомазохизма, гомосексуализма, педофилии и зоофилии. Чем больше доказательств такого рода вы представляете в полицию, тем надежнее вы выглядите в глазах власти.Единственные исключения даны только членам партии "За единое социальное неравенство," силовым структурам и некоторым категориям служащих, в частности - медикам. Это послабление, однако, диктовалось не отвлеченными нравственными или моральными принципами, а исключительно практическими умозаключениями: все время медицинских работников направлялось на работу, лечиться у людей, которые тратят свободное время на что-то иное, кроме совершенствования в своей профессии, довольно опасно. Жить-то всем хочется!

Андрей вздохнул с облегчением, А Наталия при этом погрозила ему пальцем, на что Андрей просто пожал плечами и еще раз вздохнул.

-Что-то мне все это напоминает гитлеровскую систему тотальной слежки, - сказал Сергей.

-Пожалуй, да, - согласился с ним Андрей.

-А как у вас тут с литературой дело обстоит? - поинтересовался Сергей.

-А с литературой тоже вообще никак. Согласно исследованию всемирно неизвестных, но повсеместно цитируемых профессоров Хрюквельстона и Свинсстона, которые издали огромный труд, под названием "Великое будущее олбанского языка в России," русский читатель обязан читать только комиксы, уметь написать своё имя и считать до ста. В некоторых случаях можно было бы разрешать считать до тысячи. Но только в качестве исключения. Профессор Чубасюкванидзе дополнил сию теорию своим трудом, в котором рекомендовал для населения России побольше весёлой музыки, танцев, табака, алкоголя и наркотиков. Последние вообще следует продавать по сниженным ценам, заявил он на последнем заседании правительства.

-А это уже гитлеровский план "Ост"! Это же один в один! Разве что, Гитлер не упомянул накркотики. А всё остальное один в один!

-Бррр, - поёжился Сергей. -Меня тянет на Родину.

-Меня тоже. Но, пока есть некоторые обстоятельства, которые нас тут задерживают.

-Одно из них настолько красивое, что не просто задерживает, а откладывает в долгий ящик.

-А вот это уже не имеет значения, - улыбнулся Андрей. -Я ведь говорю об объективных обстоятельствах, ну а та, кого ты назвал красивым обстоятельством, это, я бы сказал,хм...

-Да ладно, можешь не говорить. Считай, что я тебе просто позавидовал.

-А вы дальше слушать будете? Или для вас важнее языками почесать, юмор свой показать? - спросила Наталия несколько раздражённым тоном. Она никак не могла понять, отчего два друга веселятся, хотя над ними нависла довольно нешуточная угроза.

-Рассказывай, - разрешил Сергей.

-Спасибо тебе, отец родной, - не задумываясь парировала Наталия.

Друзья засмеялись снова. Андрей махнул рукой и попросил Наталию не обращать на них внимания и продолжить повествование.

-Про язык я вам рассказала, что смогла. Про культурку хотите выслушать? Там тоже есть много чего. Или, вернее, в ней уже многого чего нет.

-В смысле? - спросил Андрей. -Культура она либо есть, либо ее нет.

-Вот у нас как раз культуры то и нет. Есть, по меткому выражению одного политического деятеля, только культурка, которой, как оказывается, нам сильно не хватает.

-И если я правильно тебя понимаю, - перебил Наталию Андрей, -эту самую культурку вам стали усиленно втюхивать? Верно?

-Верно. Причем, это стали делать основательно и в широком масштабе. Теперь достаточно включить утюг и оттуда вам запоет Оля Пузова. А в телевизоре на шоу покажут спор трансвестита и гомосека относительно авторства фекалий на лестничной площадке широко известного в узких кругах какого-нибудь проктолога с автомобильного техникума. И непременно юмор ниже пояса. Без этого ни одну программу в эфир не выпускают.

-Ну и порядочки тут у вас, - вставил Сергей.

-Ну почему же у нас? Сам же говорил, что вы это наше прошлое.

-Ну, во-первых, я так не говорил. Во-вторых, можно продолжить экскурсию в великое достояние народа.

-Ну, я ж тебе говорю, тут рассказывать можно много, но не хочется.

-А чего хочется?

-Блевать от всего этого хочется, - сказал Михаил, а Александр согласно кивнул головой.

Андрей внимательно посмотрел на друзей и молча кивнул. Ему самому уже не хотелось слушать о достижениях этой, не побоюсь я такого слова - цивилизации. И подумав об этом, Андрей добавил: в кавычках.

-А кино? - спросил Сергей. -Кино-то у вас смотрят. Или и тут тоже великая культурная революция?

-И в кино тоже. В моде сейчас римейки...

-Что-о? Какие еще римейки? - взвился Сергей.

-Переделки, значит. Берут старый фильм и переделывают по-своему. Вот, например, кто у вас победил во второй мировой войне?

-Изхвестно кто. Мы. Советский Союз, то есть.

-Вот тут тебе двойка. Во-первых, слова Советский Союз являются словом непотребным, разрешаемым употребляться только вместе с ругательствами в его адрес. Во-вторых, выиграли эту войну американцы, а мы им только немного помогли, отвлекая на себя незначительные силы противника.

Андрей схватился за голову.

-Что, нравится такой расклад?

В ответ на это Андрей выдал затейливую тираду, которая напомнила Сергею его недавнюю встречу с Женькой, который также выдал нечто подобное в адрес всего и вся. Видать, эта страна и в самом деле стало этаким театром абсурда.

-Это, я думаю, всё, что можно сказать о нашей, так называемой культурной жизни.

-Остановите Землю, я сойду. - сказал Сергей и выругался так смачно, что даже Александр позавидовал в душе такой находчивости и затейливым оборотам речи.

А Андрей в это время вдруг замер и погрузился в мысли. По его лицу было видно, что в его голове идет нешуточная работа. Все с интересом смотрели на него, и ждали, когда его мозг выдаст результат. Напряженное ожидание не длилось очень долго.

-Значит, так. Я теперь почти точно знаю, что и как нам делать. И знаю, к чему нас вели все это время.

-Ты уверен? - спросили все почти одновременно.

-Не просто уверен. Я убеждён. Но, скажу я вам, эти твари прсчитались. Они, суки, просто не рассчитывали, что в нашем лице встретят более или менее достойных противников. Потому и все действия их отличались настолько немудреной логикой, что именно это и сбило меня сначала с толку. Понимаешь, Серый. о чём я говорю?

-Натюрлих, мон колонель!

И, поглядев на недоуменные лица остальных собеседников, Сергей пояснил:

-Нас целенаправленно вели к порталу.

-К порталу? А зачем? Чтобы выгнать вас из нашей эпохи?

При этих словах Андрей громко рассмеялся.

-Конечно же нет! Это была бы только часть плана. А вторая, она же основная часть, это, как вы думаете, что?

-Пройти вслед за вами в вашу эпоху?

-Именно вот это и есть то, что вся эта мразь задумала. На нашем горбу в рай въехать. Причем, сразу же вслед за нами. Оттого они и стянули кучу вооруженных полицаев к институту. Хорошо. Они у меня… то есть, у нас, въедут. Я им, сукам, такую отходную устрою, что им тут всем небо с овчинку покажется. Серый, ты меня понимаешь, о чём я?

-Само собой. Иначе и быть не может. Будет прекрасный фейерверк, похлеще наших с тобой пирамидок из детства.

Несмотря на драматизм ситуации, Андрей не мог не улыбнуться.

-Значит, возражений нет?

-Будут жертвы? – осведомился Михаил.

-Это не жертвы, - поправил его Сергей. –Это будет заслуженная кара. До жертв им ещё надо дорасти, равно, как некоторым чинушам из вашего мира, которые по всем результатам на вазелин себе ещё будут выпрашивать, когда мы отсюда уйдем, хлопнув дверью.

-Вазелин я им сам готов выписать, лишь бы такое на самом деле вышло. – сказал Александр и помянул бедный телевизор. Андрей даже всплакнул мимолетно над бедным прибором, снова оказавшимся вдруг в эпицентре событий. Впрочем, судя по всему, бедный телевизор ещё дёшево отделался, в отличие от того, что ждёт всю свору гадов, идущих вслед за ними.

-Будет, - пообещал он. –Будет. Сам подумай, что грозит всем этим Скакотянам, и прочим, когда мы уйдем от них, легко и непринужденно? Неужто их по головке погладят за такое?

-За это будут карать без разбора. Пожалуй, даже низы служб и те отведают из этого кубка. – согласился Михаил.

-Ну вот, а я что говорю? А теперь, друзья, вам надо отсюда уходить и немедленно. Вам архи необходимо рвать любые следочки, даже самые малые, которые могут связать вас с нами. Ну а мы тоже здесь долго не задержимся, дабы не мозолить глаза нежелательным лицам. Да и по правде говоря, мне крайне осточертело сидеть в вашем мире. Душно тут как-то.

Спорить никто не стал. Сборы были недолгими, и буквально через минуту все разбежались, кто куда, предварительно обсудив канала связи. В комнате остались только наши друзья, да Наталия.

-Что ты теперь думаешь делать? - спросила Наталия.

-Что делать? А все просто. Серый, пожадуй, пришло время рвать когти.

-Пришло.

-Уходите? - печально спросила Наталия.

-Тут ничего не поделаешь. Но у нас еще есть некоторое время. А потому предагаю устроить маленький сабантуй, если никто не против. Денежки у нас на это есть.

Никто спорить не стал. Тогда Андрей достал из кармана остатки былой роскоши, некогда выданной ему небезызвестным губернатором, и сунул их в руки Наталии. Та было отказалась, но Андрей пояснил, что деньги им с Сергеем больше не понадобятся, а ей пригодятся. Наталия спорить не стала и убрала их в сумку.

-Значит, мне сходить за праздничными яствами?

-Совершенно верно, - подтвердил Андрей. -Нам с Серым показываться на улице резону нет. Так что, отныне и до нашего ухода, ты наш ангел-хранитель и кормилица.

Наталия улыбнулась и вышла из квартиры.

Глава шестнадцатая. Похоже, мы слишком засиделись

-Ну что, деятели приуныли? - спросил весело Сергей после плотного ужина, который удался на славу, поскольку Наталия приволокла кучу всяческих деликатесов, которыми, надо признать, была богата эта эпоха.

-С чего ты это взял, друг мой? - спросил удивленно Андрей.

-Тоже мне, бином Ньютона. Ты на Наташку так смотришь, словно в последний раз.

-Обязательно нужно было по больному месту проехаться?

-Ну извини. Но ведь время то идет. Рано или поздно...

-Вот именно. Рано или поздно. Но пока еще рано. А поздно будет не сейчас и не тут.

-Ага, я еще и виноват? Давай, вали все на меня, давай.

-Так само собой. Я тебе сейчас выдам по первое число.

-И не надоело вам? - прервала их Наталия. -Прямо как дети малые.

Друзья переглянулись.

-Что это ты имеешь в виду? - спросил Сергей.

-Вот что сказала, то имею в виду. Вы что, думаете, я всерьез поверю вашей якобы злости? Тоже мне, артисты погорелого театра.

Друзья снова переглянулись, на этот раз уже откровенно улыбаясь

-Откуда сии выводы, прекрасная сеньорита? - спросил Андрей.

-По рожам вашим видно, что я, слепая что ли, не видеть, что вы тут дурака валяете? - фыркнула Наталия и рассмеялась. Андрей и Сергей тоже присоединились к ней, и все они долго смеялись пока напряжение последних дней не отпустило их.

-А рожа у тебя теперь такая мечтательная и довольная, словно у кота, который стащил кусок мяса и стрескал безнаказанно.

-А это так и есть, - вполне серьезно и тихо сказал Андрей и пристально посмотрел на Наталью. А та едва вздрогнула и обняла себя за плечи.

-Не может быть? - встрепенулся Сергей и тоже посмотрел на Наталью.

-И что? - произнесла она.

-Пора объясниться, прекрасная леди, не так ли? - все тем же тихим голосом сказал Андрей. -Пора уже выйти на свет настоящим действующим лицам, а не тем, кого мы видели в последние дни.

-О чем ты? - спросила Наталия, не опуская глаз, и опустила ноги на пол.

-Сама знаешь. Все это время, пока мы были здесь, меня не отпускало чувство какого-то балагана. Все эти ваши полицаи, мэры, губернаторы...

-Хочешь сказать, что они не настоящие? - с вызовом спросила Наталия.

-Настоящие. Тут я даже спорить не буду. Но вот то, что они говорили и делали, никак не вяжется с правдой. Я имею в виду, которую нам показали. Может там, у себя, мы не видели вашего капитализма, но сволочь она везде сволочь, а тут прямо альтруизм и добродушие. Сплошные раки с медом и селедка с молоком. Да легче увидеть свинью в балетной пачке, чем поверить в наличие чего-то доброго во всей этой пакости. Скажешь, что я не прав?

-Может...- начала Наталия, и ее голос задрожал.

-Может, ты и меня считаешь не настоящей, и все мои слова...

-Ну что ты, - сказал Андрей и подсев к ней, обнял ее за плечи. -Вот ты как раз самая настоящая и та самая женщина, которую я искал там, а нашел только здесь. И нет никакой надежды, что найду тебя снова. Тебе я верю, и в твою любовь тоже. Но ведь и ты что-то знала, и не говорила нам. Верно? А ведь ты, Сашка и Мишка - вы совершенно отличаетесь от той сволоты, что нас упрямо вела то туда, то сюда. Но, тем не менее, ты появилась на моём пути, и я допускаю, что случайно. Но потом-то, потом все пошло по другому сценарию. Почему?

-Да потому, - тихо сказала Наталия. -Ты не знаешь этот мир, и не знаешь, как обстоятельства могут заставить. Я никогда не думала, что может вот так обыденно все случиться. Я просто была у входа, а тут вас привезли. Вот и все. Веришь?

-Не говори больше об этом. Это уже не имеет никакого значения.

-Ты... ты больше не любишь меня?

-Напротив, я люблю тебя еще больше, но пришло время, когда, как говорил товарищ Ленин, промедление смерти подобно.

-Вообще-то, - вмешался Сергей, -Это говорили древние латиняне.

-У, вражина, влез со своей грамотностью, куда конь с копытом, туда и рак с клешней. - засмеялся Андрей, но тут же оборвал смех.

Он уже многое понял, картинки мозаики сложились в цельную картину, но он не хотел в нее верить. Очень хотелось, чтобы он оказался не прав. Ведь сколько раз выходило так, что даже самые железные на вид логические выводы превращались в хлам? Почему это не могло стать хламом и сегодня? Но расслабляться и поддаваться эмоциям он не стал, не время было о чем-то сожалеть. Надо было действовать решительно и быстро.

Сложившийся паззл недвусмысленно и точно говорил о том, что все их предыдущие действия явно контролировались, и, в некотором смысле, были спрогнозированы неким центром, который преследовал пока неведомые им цели. Слава Богу, что у него, в смысле у Андрея, мелькнула вовремя мысль о театральности и абсурдности поведения некоторых лиц, и, что в определенный момент они с Сергеем вовремя ускользнули от контроля. Чем они вызвали неслыханное возмущение у этого центра, привыкшего повелевать и распоряжаться людскими судьбами, словно пешками. Вот только надолго ли они оторвались? Этот вопрос занимал все мысли Андрея, поскольку преследователи могли появиться как через неделю, так и через пару минут. Решение следовало принять быстро, и так же быстро его осуществить.

-Скажи мне, дружище, тебе ничто не кажется странным во всей этой истории?

-И что же именно ты имеешь в виду?

-Да всё то, что с нами происходило и происходит. Не возникало ощущения некоего театра? У меня да, и не раз.

-Может, мне выйти, пока вы тут с Наташей разбираться во всем этом будете?

-Не ожидал от тебя такой душевности.

-Это не душевность, это желание выкурить сигарету.

-Не надо никуда выходить, - тихо сказала Наталия. -Тут нет никаких страшных тайн. Вернее, уже нет. Андрей правильно всё понял.

-Зато я ничего не понял, - признался Сергей.

-Одно могу сказать точно и наверняка - ты уже два раза упомянул про балаган. Первый раз понятно. Но зачем ты сказал об этом сейчас? Мы ведь уже это слышали.

-А дело в том, дружище, что ты, возможно, пропустил некоторые важные мелочи. Помнишь, как говорил Мюллер-гестапо своему помощнику? "Это совсем не мелочи, дружище." И я, молодец, эти мелочи все-таки не пропустил. Я надеюсь, никто не обиделся за мои слова о балагане?

-Нет, конечно, - сказала Наталия. -Ты же не имел в виду ничего плохого. Если я тебя поняла правильно.

-Да, все именно так.

-А что тогда не так? - спросил сбитый с толку Сергей.

-Тут, друг мой, куча всего. Если рассказывать всё подробно, то можно целую книгу написать. Кстати, именно этим я и займусь, когда мы домой вернёмся.

-Если вернёмся.

-Нет, когда вернёмся. У меня все ходы просчитаны. Так что, никаких если, а только когда. Наше возвращение это всего лишь вопрос времени. Но к этому мы ещё вернёмся. Но потом. Если захочешь.

-Интрига завязывается, как говаривал Атос.

-Или Д'Артаньян?

-А какая разница?

-Никакой.

class="book">-Расскажи ты ему, или вы собираетесь ни о чём трепаться весь день? - сказала Наталия и прикрыла глаза. Андрей взял её руку в свою, погладил и поцеловал. Сергей хотел было фыркнуть при виде такой нежности, не свойственной его другу, но сдержался.

-Всё просто, Серый. Наталия совсем не медсестра. Или, я бы сказал не совсем медсестра. Так же, как Михаил и Сашка. Все они не совсем такие, как обитатели этого дурдома.

-Все равно ничего не понимаю. Или... Или ты хочешь сказать...

При этих словах Андрей вскочил на ногу и стал энергично прохаживаться из угла в угол, потирая руки. Затем он хитро прищурился и заговорил:

-Совершенно верно! И Наташа, и Мишаня, и Шурка - они все звенья одной цепи, которую в американских фильмах нашего времени называют Сопротивлением. Как только они убедились в том, что мы не подстава и не провокация, они стали нас опекать по-своему. Сам подумай, стал бы Мишаня тебе рассказывать настоящую историю страны, тебе, хрен знает откуда пришедшему? То, что тебя отправила к нему Наташа, не значит ничего. Мало ли кто придет по ее просьбе? А он рассказал тебе достаточно много. Мишаня УЖЕ знал, кто ты такой, и кто я. Всё-таки, занимая некоторое положение в полиции, он имел доступ к данным о нашем прибытии и пристальном внимании к нам со стороны других силовых структур. Для одного раза это было бы просто случайностью. Но ведь случайность - это неосознанная закономерность. И все, что происходило, прекрасно уложилось в стройную схему. После того, как мы ушли из больницы, друг мой, в игру вступили факторы совершенно иного плана.

-Круто, мать их за ногу! - с восхищением выругался Сергей.

-Вполне согласен с тобой. Категорически вынужден это сделать. Ну, а дальше ты уже сам можешь догадаться.

-И, я так понимаю, абсолютно все события были подстроены Сопротивлением? И вся шатия-братия, что гонится за нами, это детские шалости? Что-то мне в это с трудом верится. Не такой уж я и наивный чукотский юноша.

-Нет, Серый. Тут ты полностью прав. Все эти Скакотяны, Свинстоны и Хрюквельстоны, и прочие неназванные до этого момента лица - реальная угроза и к нашим друзьям, и при этом я уверен на все сто, что и Наташа, и Мишка, и Санька - наши друзья. Именно потому, что они нам друзья, все эти скоты с ними не связаны. Разве что по служебной лестнице. Но не больше. И нам по-прежнему грозит опасность, если мы попытаемся выйти на улицу.

-С какого такого перепугу?

-Да элементарно схватят - и всего делов.

-Да. Я бы тоже нас схватил за одно место, если бы был на их месте. Кстати, друг ты мой заклятый. А когда ты все это понял? ну, то что все что с нами происходило, это не просто так, а некий заговор в нашу пользу?

-Недавно. - признался Андрей. -Ты будешь смеяться, но у меня что-то в голове щелкнуло, когда я нового Гомера читал.

-Дочитался, значит.

Андрей сокрушенно пожал плечами и посмотрел на Наталию. Та попыталась улыбнуться, но губы только задрожали, и она отвернулась. Андрей подсел к ней и развернул к себе. Она уткнулась к нему в грудь и что-то сказала.

-Что ты говоришь? Я не слышу.

Но Наталия ничего не сказала, а продолжила обнимать Андрея.

-Завидую я вам, - сказал Сергей.

-Завидуй молча, - беззлобно сказал Андрей, и погрозил Сергею кулаком, на что тот только беззвучно засмеялся. Андрей посмотрел на него многообещающим взглядом, но руку опустил.

-Есть у меня одно соображение, - сказал он. -Но прежде всего хотел бы и твое мнение послушать.

-В кои-то веки? - деланно удивился Сергей. -Ты меня просто балуешь.

-А ты не ерничай.

-Делать больше нечего. Просто надоело мне все это, все эти дяди в виде тетенек, а также тети как дяди, и всё остальное, что рифмуется со словом "дяди."

-Ты смотри, какой ты стал ранимый! Может тебе еще психоаналитика привести, а?

-А у нас есть и такие, - вдруг вставила свое слово Наталия. -Правда, стоят они не дешево. Те еще у них расценки.

-Слышал? Так что давай, без этих сентиментальностей. Ну и выражайся при даме поприличнее. Мы, как-никак, джентльмены с тобой или где?

Сергей засмеялся.

-Ладно, обойдемся без пошлых сантиментов.

-Вот и хорошо. Давай тогда размышлять, что у нас есть в наличии при полном отсутствии всяческих возможностей. Ну, и естественно. как с этим бороться.

-Ты предлагаешь безвылазно сидеть в этой квартире? Но рано или поздно наши деньги придут к концу, и...

-А кто тебе сказал, что мы будем сидеть безвылазно?

-Ага! Значит, и ты тоже сделал расчеты?

-Что бы я без тебя делал? - растроганно сказал Андрей и оба друга одновременно вытащили из карманов листы бумаги, после чего обменялись ими. Несколько минут ушло на чтение, после чего друзья потратили примерно полчаса, обсуждая, споря и приходя к согласию. Наталия во время этого диалога просто смотрела на Андрея, не пытаясь даже вслушиваться в их слова. Она просто сидела и смотрела на них, словнол пытаясь запомнить эту сцену. А друзья наконец-то пришли к определенному выводу, что следовало из слов Сергея, выраженных непечатными словами, и последовавшей вслед за этим реакцией Андрея, который хлопнул Сергея по плечу и так же выразил свое согласие с мнением Сергея.

-Ничего, что мы тут по-французски? - слегка смущенно спросил он Наталию, но та всего лишь махнула рукой, мол, продолжайте, не стесняйтесь.

Андрей подошел к ней и протянул ей листки. Наталия недоуменно посмотрела на Андрея и спросила, слегка севшим голосом:

-Это то, о чем я думаю?

-Да.

-И когда?

-Прочитай сама.

Наташа снова недоуменно посмотрела на Андрея.

-Ты полагаешь, что я так хорошо разбираюсь в точных науках?

-Нет. Но то, что написано в колнце будет тебе понятно без всяких объяснений.

-Ты уверен?

-Убежден.

Наталия взяла листки с записями и, выбрав последний их них, стала читать. Её губы слегка шевелились, на лбу образовались морщинки, которые сразу состарили её на несколько лет. Закончив читать она бросила листок на пол и пристально посмотрела на Андрея. В глазах её светилась грусть, а голос сразу стал печальным.

-Значит, у нас совсем нет времени?

-Совсем. То, что есть у нас в наличии, это полчаса, от силы час. В лучшем случае часов десять. Но не больше. Мне есть необходимость объяснить, что и почему?

-Хотя бы в общих чертах, - вмешался Сергей. -Иначе, она просто тебе не простит, что ты ее бросил в трудный час.

-Я что, такая глупая? - резко вскинулась Наталия.

-Нет, что ты!

-Тогда не надо таких слов.

-Но я думаю, - сказал Андрей, -что некоторые вещи я просто обязан тебе объяснить. Тут Серый прав. Да и мне станет легче, когда я окажусь там, откуда я пришел.

И с этими словами Андрей присел рядом с Наталией.

-Дело вот в чем. Если отставить в сторону техническую и научную стороны объяснений, то смысл нашего пребывания здесь сводится к следующему. Во-первых, это никакое не перемещение во времени, движение прошло только в пространстве и континууме.

-Сиречь, в ином измерении, - пояснил Сергей.

-Ну да, это то, что физики называли четвертым, пятым и прочими измерениями. На самом же деле, их всего три, плюс временная шкала. До меня это дошло не так давно. И понимание жэтого позволило мне рассчитать, что должно последовать. Та энергия, которую мы потратили на пробой между континуумами, никуда не делась, энергия имеет такое свойство никуда не исчезать. А раз она потрачена, то значит, перешла в иную форму. Оставалось только решить этот пустячок. То есть, найти куда она просочилась и что с ней стало.

-Ага, пустячок, - поддакнул Сергей.

-Не перебивай старших. Так вот. Пока я думал об этом, я упустил весьма важную деталь, без которой все расчеты оказывались бесплодными и ведущими в никуда. Понимаешь, Наташа?

-Пока да. Но я не пониаю, к чему все эти континуумы и прочее.

-Все элементарно! Представь, есть два одинаковых сосуда с водой. Между ними глухая стена. И в каждом сосуде разное количество воды. Между собой они взаимодействуют опосредованно, почти незаметно, что, кстати, доказывает тот факт, что до недавнего времени контактов между континуумами не было. Во всяком случае, в наших. Но вот, в один прекрасный момент, в некотоом месте происходит разрыв стенки. И что мы будем наблюдать в этом случае?

-От туда, где воды больше, она пойдет туда, где меньше. И потом уровень в сосудах нормализуется.

-Браво! Но это не все. Система не сразу придет в состояние равновесия. Потоки воды будут циркулировать некоторое время, пока действительно не наступит стабильность. И эти самые потоки будут двигаться в противоположных направлениях до наступления равновесия. Понимаешь, к чему я веду?

-Ты хочешь сказать, что...

-Совершенно верно! Пример примитивный, и не совсем точный, но он позволяет объяснить, что нас ждет в дальнейшем. Тот поток энергии, который принес нас сюда, поменял полярность и иные параметры на сто восемьдесят градусов, и теперь его должно нести в обратном направлении, потому что настоящая система переполнена и обязано выкинуть инородную энергию туда, откуда она пришла. И этот поток полностью связан с нами. Со мной и с Серегой. Только с нами. Даже если кто-то или что-то окажется рядом, то это останется здесь.

-Выходит, я, даже если бы захотела, не смогла бы перенестись с тобой?

Да. И это печалит меня намного больше, чем факт такого открытия, за которое нам с Серым непременно выпишут по Нобелевской премии.

-И это никак не изменить?

-Никак. Я ведь тебе рассказал так, словно лектор из общества "Просвещения." Серый не даст соврать, что полностью все объяснения доступны только узким специалистам. Уж больно много там всяческих констант и переменных, условий и прочего. Не хочу объяснять...

-И не надо. Только скажи мне, ты будешь там помнить меня?

-А разве можно тебя забыть?

В это момент Сергей кашлянул и сказал, что он желает перекурить на дорожку, а потому он оставляет двух влюбленных наедине. После чего вышел на балкон. А Андрей и Наталия просто стояли рядом друг с другом, держась за руки. Никто из них не произнес ни единого слова, пока не вернулся Сергей.

-Пора прощаться, - сказал он.

-Пора.

И наши друзья крепко обнялись с Наталией. После чего Наталия вышла в коридор и прошла к двери. Послышался звук замка, который отрезал друзей от этого мира.

-Ну, что, пришел момент истины? - спросил Сергей, и в этот же миг реальность взорвалась, точно так же, как несколько дней назад, в лаборатории их родного института.

Глава последняя.

"И победив так врагов своих, одним видом своим в постыдное бегство врага обратив, Бориска сей славу обрел, доселе невиданную. О коей и поведал потом в исповедях на заданные темы. А чтобы лишить поганцев нечестивых нападок злых, сии темы были им искусно сокрыты, да всякими хитростями словесными изукрашены. К мосту же началось хождение людское, и не зарастет к нему тропа, и будут на нем твориться чуды чудные и дивы дивные"

***

-Ну, как тебе? - гордо спросил Андрей.

-Эх, Андрюха, и на кой чёрт ты вообще поступал на иняз? Писал бы себе, и писал.

-Ну, Серый, одно другому не мешает. Чехов, вон, и врач был, и писатель.

-Но ты ведь не Чехов. Точно так же как и не Шукшин и не О. Генри. - явно подначивая друга засмеялся Сергей.

-Не Чехов, не Шукшин и не О. Генри. А еще не Толстой и не Акутагава, - засмеялся в ответ Андрей, и кивнув головой в сторону сидевшей за соседним столом компании, предложил:

-Ну что, пойдем, а то сейчас эта демшиза точно к нам припрётся, привлеченная шашнями Бориски.

-Это да, - согласился Сергей, и быстро допив пиво, поднялся из-за стола. Вслед за ним поднялся и Андрей.

Они быстро прошли мимо уже знакомой нам по первой главе компании, разгоряченной до той степени, когда на неё не действуют никакие разумные доводы. К счастью, сии деятели настолько были увлечены клеймением красно-коричневых, и возведением на пьедестал отбросов демократии, что не обратили внимания ни на Андрея, ни на Сергея. Судя по всему, никто из сидящих уже не соображал для чего и где они собрались. Воистину, если Бог захочнт наказать - лишит разума.

-Ну что, куда пойдем?

-До дому, вестимо. Меня, сам знаешь, Наташка ждёт.

-И меня Наташка ждёт.

И оба заржали от души. Отсмеявшись, Сергей сказал:

-А знаешь, у тебя это лихо получилось.

-Могём, однако, - с напускной серьёзностью сказал Андрей, и снова рассмеялся.

Некоторое время друзья шли молча.

-Я только одно не пойму, какого черта ты меня вывел последователем Ельцина? Вроде бы, я ничего плохого тебе не сделал. И вот вам нате, хрен в томате!

-Видишь ли, я такое ответственное поручение мог толшько лучшему другу доверить. А потом, чего жаловаться-то? Ты же прозрел, в конце концов. Даже не просто в конце, а почти в самом начале.

-С тебя пиво.

-Договорились.

-Лучше два.

-Ранимый ты мой.

-А как ты хотел? Тут, друг мой, душа прямо...

-Пожалейте его. Нет чтобы спасибо сказать, мол, друг мой, если бы не ты, кто ж тогда еще смог бы обессмертить моё имя? А он за пиво переживает.

-Переживаю. Каждый великий человек имеет свои недостатки.

И снова некоторое время друзья шли молча. Каждый из них думал о чем-то своем, но на подходе к родному дому Сергей неожиданно рассмеялся и сказал:

-А ты знаешь, Андрюха, а у тебя и правда все лихо получилось. Разумеется, есть некоторые шероховатости, я бы сказал, этакие шершавости, которые, при должном рассмотрении…

-Заткнись, - весело сказал Андрей. –По роже вижу, что тебе все понравилось. А если понравилось на кой ляд воду в ступе толочь?

-Ладно, не будем толочь. И ельцинятину тебе прощу, так и быть. Но вот только один нюанс не пойму, на черта ты нас какими-то физиками сделал. То, что в школе у нас по физике пятерки были, не отменяет того фавкта, что ни один из нас сейчас даже закон Ома не перескажет. А потому, не лучше ли было оставить нас такими, какие мы есть?

-Никак не было можно, ясновельможный пан. Ну где это видано, чтобы такие простые парни, как мы, не имея особых знаний, вдруг проникли в институт, завели чудо-машину, и благополучно выпутались из всех передряг? Нет, Серый, вот тут позволь мне решать, кем мы там были. А потом, какая, к бесу разница, а?

-Разницы, может быть, и никакой, но вот прочитает кто, поверит и припрется к нам, с задушевной беседой.

-Как Скакотян?

-Ага.

-А мы его пошлем. В НИИ. Пускай там поищет. Или табло ему начистим, чтобы сияло как медный тазик.

-Ну, это куда ни шло.

-Вот видишь, как все хорошо? А ты какие-то размышления допустил. А ведь прекрасно знаешь, что тебе это не идет.

Сергей выдохнул воздух и высказал свое отношение к подобным ингсинуациям. Поскольку, непечатные слова печатать не дозволяется, а нецензурщина отсеивается самой строгой цензурой, будем считать, что в повествовании наступила пауза, выраженная молчанием. Андрей выслушал тираду молчания совершенно невозмутимо, после чего сказал, что катеорически согласен с предыдущим оратором, что на некоторое время выбило почву для спора. Тем не менее, Сергей еще раз, но уже в парламентарных выражениях, попросил впредь не допускать. С чем Андрей также согласился. Сергей подзрительно посмотрел на него и спросил:

-Ты точно уверен в том, что ты согласен?

-Абсолютно. Надо же иногда баловать своего лучшего друга. Даже если он и не прав.

-Ну ты и жук, - сказал Сергей и засмеялся.

-Да ты и сам точно такая же сволочь, - парировал Андрей и тоже засмеялся.

И снова они замолчали.

Уже подходя к дому, Сергей остановился и сказал:

-А действительно, какая разница? Главное - все у нас закончилось хорошо, верно?

Они остановились у подъезда Сергея, где тот выкурил сигарету. Затем друзья пожали друг другу руки, договорились, что завтра снова соберутся для совместного распитя легких алкольных напитков, и Сергей зашел в свой подъезд. А Андрей направился к себе. Падал лёгкий снег, в небе сияли звёзды, и просто не верилось, что где-то бушуют неслыханные штормы демократии и гласности. Дома Андрей поставил чайник и снова стал перечитывать некоторые страницы. До прихода Наталии оставалось довольно много времени, так как на сегодня у нее было очень много товара на приемке, потому Андрей решил потратить свое время на то, чтобы в полном одиночестве еще раз подумать над различными поворотами сюжета. Но сколько он ни вчитывался в слова, тем больше крепло убеждение в том, что все было написано правильно, ни убавить, ни прибавить. Разве что, один единственный пассаж, который нисколько не испортил бы общую картину. И тогда, достав ручку, Андрей стал торопливо писать: Глава самая последняя…

Глава самая последняя, честное слово!

-Ну, вот всё, - облегченно вздохнул Андрей и откинулся на спинку кресла. Его пальцы слегка устали, так как последние главы давались с трудом, и чуть ли не каждую строчку приходилось перепечатывать по несколько раз. Он прикрыл глаза и расслабился. Мерное гудение компьютера было настолько ненавязчивым, что он слегка задремал и не услышал шаги за спиной. И только когда Наташины руки обняли его, он понял, насколько он устал. Он молча потерся щекой о её руки и блаженно вздохнул.

-Закончил? - спросила Наталия.

-Закончил. Но как же я вымотался. Ты даже не представляешь. Писать про себя, про друга...

-Про меня.

-И про тебя тоже. Про тебя вообще в первую очередь.

Наталия рассмеялась.

-Ох и врун же ты! Но все равно я тебя люблю.

-И я тебя.

Оба замолчали. Говорить совершенно не хотелось. Да и что нужно было говорить? Впереди будет еще много дней, произойдет немало событий, которые будут достойны того, чтобы их обсудить. А пока... А пока у них впереди была ночь. Ночь и бесконечность жизни.

Андрей вздохнул и открыл глаза.

"Жаль, что это только сон," подумал он и включил настольную лампу. Спать не хотелось совершенно. Он обвел взглядом комнату и погладил кошку, которая мирно дремала на его кровати. "Интересно," подумал Андрей, "неужели бывают такие сны? Надо бы записать все, что приснилось, в назидание благодарному потомству. Вот такая история жизни, пусть и во много фантастики будет. Но ведь что-то от меня там есть? Есть. А также, Наташа, Сергей, и прочие, они ведь моя часть жизни, пусть теперь и они возьмут мою частичку, раз уж я взял от каждого по немножку, кто знает, а вдруг все что было, было не зря?"

Немного о героях книги

Прототипы главных героев Сергей и Андрей, которые, соответственно являются Сергеем и Андреем

Наталия, она же медсестра и герой Сопротивления

Евгений, или местный олигарх Женька Александр и Михаил, они же Санька и Мишаня из Сопротивления