Кровь Империи (СИ) [Игорь Соболев] (fb2) читать онлайн

Пролог

«Символы династий»

«Честь! Династия! Слава!»

(родовой девиз керситских Велиариев)

В ходе повествования уже неоднократно упоминалось о геральдической символике государств Мильгарда. В том либо ином виде она присутствовала везде: на одеяниях коронованных персон и щитах рядовых воинов, на стягах реявших на башнях крепостей и мачтах судов, бороздящих морские просторы.

Внешние атрибуты власти, будь то государственные, либо династические вызывали гордость, патриотизм и уважение к традициям предков. Любые победы, любые подвиги и свершения незримой нитью были связаны с государственными символами. Они демонстрировали нетленную связь с героическим прошлым и поколениями, сложившими головы в борьбе за величие государства.

Как для рядового жителя, встающего на оборону крепостных стен, так и для дворянина, отправляющегося на смертельный поединок, родовой герб, флаг, штандарт являлись священными символами.

Даже для наемников, воюющих за золотые веленсы и движимых, прежде всего меркантильными интересами, утрата боевого знамени считалась несмываемым позором, которое каралось самым суровым образом. Этот неписаный закон был жестче любого окрика непосредственного командира. Подобное отношение было во всех мильгардских армиях без исключения.

Военное воспитание и преданность правящей династии как прямому олицетворению государства, прививались с детства. Любой здравомыслящий властитель придавал этому аспекту огромное значение. Молодой человек познавал историю своего рода, познавал историю страны, в которой он жил посредством изучения деяний ее правителей, их побед и великих свершений. Пусть иногда они были вымышленными, либо сильно приукрашенными, но у ребенка в сердце навсегда закладывался образ величия династии и гордости за державу, которой ему предстояло служить в будущем.

Может быть, это картина слишком идеальна, но каждое государство стремилось воспитывать мужчин готовых беззаветно отстаивать интересы страны на полях сражений. И всегда готовых умереть.

Жертвы были неотъемлемой и неизбежной составляющей политических баталий и территориальных споров. Война подчас оставалась единственным действенным методом воздействия на зарвавшегося соперника. Но именно в них как в плавильной печи закалялись нации, выковывались государства и обретали бессмертную славу Великие правители.

На протяжении сменяющихся Эпох их всюду сопровождали национальные символы, являющиеся неотъемлемой частью человеческой памяти. Они были различны, как судьбы народов, но всегда заставляли сердца биться чаще, придавая сил ослабшему в бою воину или потерявшему присутствие духа полководцу.

Боевой штандарт являлся тем якорем, который мог удержать армию в минуты поражения и мотором, который придавал энергии в наступлении. Давая торжественную присягу, воины клялись победить либо умереть в бою, прикладывая руку к символическому изображению государственного герба.

Повторимся, их было превеликое множество, но мы остановимся лишь на главных общепринятых символах держав Мильгардского континента. Начнем с государств Западного побережья.

Общим геральдическим символом всех народов ветра являлся расправивший крылья и готовящийся к взлету черный ворон когти которого упирались в обглоданный человеческий череп. Ворон являлся ближайшим помощником Великого Гончего, главного божества народов ветра, и предвестником его появления в Мильгарде.

Ворон изображался в профиль, с сильным, слегка изогнутым клювом и тремя перьями в крыле и хвосте, которые олицетворяли три главных племени составлявших ядро народов ветра: гизитов, камгаров и осминов. В «Эпоху Тумана» Гизитская держава являлась самой могущественной в Белом Мильгарде.

Пусть она безвозвратно сгинула в горниле ожесточенных войн, но все, же успела сыграть заметную роль в становлении межгосударственного устройства на Западном побережье. На ее почве взросли и поднялись осмины, нолары и даже в некоторой степени лидеры Зуварской долины, которые оставались лояльными союзниками гизитов до самого последнего момента. Символом гизитов были два боевых лука со стрелами, размещенными натянутыми тетивами друг к другу, их девизом: «Несем смерть».

На протяжении многих лет Гизитское королевство доминировало в Белом Мильгарде, собирая кровавую жатву с подчиненных народов, и лишь разгром, учиненный Лингольдом Завоевателем, окончательно надломил дух гизитского народа, после которого ему уже было не суждено оправиться.

Немногие из государств Западного побережья в «Эпоху Черных Воронов» сумели устоять перед натиском Лингольда Завоевателя. Родовым гербом Вершителя Запада была боевитая и хищная скопа, изображавшаяся с вытянутой шеей, облаченной в металлические пластины, наподобие доспеха, стоящая на когтистых лапах, поднявшая крылья для взлета с раскрытым алым клювом. Скопа отличалась бесстрашием и отвагой будучи всегда готовой к атаке. С воинственной скопой на знаменах, подкрепленных девизом: «Для меня нет преград», осмины громили вражеские армии, наводя ужас на любого противника.

Символом камгаров (помимо черного ворона) являлся несущийся бешеным галопом неистовый угольно черный жеребец, с богатой и развивающейся по ветру гривой. Дикий, необузданный и прямолинейный он сминал все преграды, встречающиеся на своем пути. Также действовали и камгары. Совершая стремительные нападения на вражескую территорию, легковооруженные, быстрые и неуловимые всадники, засыпали противника тучей стрел, подготавливая атаку для отборной тяжелой кавалерии, облаченной в металлические доспехи. Их удар выглядел действительно страшным и почти неотразимым.

Черный галопирующий камгарский жеребец был скор и неукротим, что нашло свое отражение в девизе: «Быстрее ветра», а камгары разрушили многие государства, покорив и заполонив Полуденную равнину.

Герб Лирийского государства имел более древние корни, как в прямом, так и в переносном смыслах. Главным символом лирийцев служило изображение бука с золоченым стволом и отходящими от него ветвями, образующими обильную зеленую крону, на синем фоне. В верованиях лирийцев Бук символизировал ось мира, являлась природным храмом, под которым проводились ритуальные действия.

Многовековой Бук, произраставший у Пророческого Камня, считался духовным центром Мильгарда и особо почитался у лирийцев, ассоциируясь с процветанием, мудростью и долговечностью. Именно под его кроной в стародавние времена Карион I Всевидящий, обладавший даром предсказания будущего, проводил военные советы, принимал важнейшие решения и вершил королевский суд.

Девиз Лирии означал ее приверженность древним традициям: «Сильны корнями». В истории Лирийского королевства был период, когда оно находилось под властью Вершителя Запада, и тогда исконные лирийские символы были повсеместно заменены на осминские. Лишь после смерти грозного воителя лирийцы вернулись к своей традиционной символике.

Главной геральдической фигурой Керситской державы стало изображение Белого Единорога на лазурном фоне. Триада под гербом полностью раскрывала стремления керситов: «Честь! Династия! Слава!».

Если лазурь символизировала честность, верность и великодушие, то Единорог означал благородство, воинскую доблесть и отвагу. С его появлением было связано предание, гласящее о том, что во время выбора места для возведения первого керситского города в Белом Мильгарде перед взором изумленных путников, появился белоснежный, благородный Единорог, который ударив копытом, грациозно обошел их, очертя границы будущего города и удалился, прежде чем люди сумели опомниться.

Керситы сочли это благим знамением, заложив на берегу Тайной реки город Риену, который на много веков стал центром огромной державы (многие, кстати, верили, что у истока Тайной реки, берущей свое начало у хребта Белого Единорога, до сих пор обитают эти сказочные животные, встреча с которыми сулит счастливчику удачу и богатство, а легенда о Велиарии Красноликом также была связана с появлением Единорога).

Следует также упомянуть о символике Саргосского государства, которое хоть и растворилось в керситских владениях, но ее влияние на Саргосском полуострове чувствовалось до сих пор. Старинной эмблемой саргоссцев служил геральдический бык, мерно шествующий и изображаемый в профиль с изумрудной короной на голове, которая символизировала священную для саргоссцев Ильверскую Рощу.

Другой его особенностью были массивные червленые копыта, которые также имели значение. Бык призван был охранять горные перевалы в Рууфских горах, и громким топотом своих копыт своевременно предупреждать о приближении войск противника (впрочем, однажды столь замысловатая комбинация не сработала, поскольку керситская армия все же пересекла неприступную преграду). В эпической битве в Осмерской долине керситские войска Велиария III Великого разбили армию последнего правителя Сарго Элафа III. Единорог сломил сопротивление саргосского буйвола, а его хвастливое изречение: «Неистребимый» утратило свою актуальность.

Первый правитель Саррлинского королевства избрал свое тотемное животное сам. Власти этот неординарный человек добился без посторонней помощи, поскольку привык полагаться исключительно на собственные силы. Однажды, будучи на охоте еще совсем в юном возрасте Зилаф Заколдованный был поражен мощью и неудержимостью вепрей, в изобилии обитающих в саррлинских лесах, которых не могли остановить никакие преграды.

Став единоличным властителем, Зилаф I повелел отчеканить на своей печати огненно красного, саблезубого и готовящегося к атаке могучего вепря. Так на саррлинских стягах появилось изображение животного символизирующего мужественность, плодовитость и бесстрашие, а также слова, звучавшие как предупреждение врагам: «Не стой на пути!".

Династическим символом шергийских правителей являлся черный крылатый грифон на алом поле устрашающего вида, с туловищем льва и головой орла, который считался покровителем Шерга Горделивого.

Грифон имел острые когти, держал зажженный факел в лапах, всем своим видом демонстрируя, что обладает буйным нравом, стремительностью, беспощадностью к врагам и неразборчивостью в достижении целей.

Считалось, что грифоны могли выступать одновременно в нескольких ипостасях: и как защитники, покровители, оберегающие слабых, и как злобные, ничем не сдерживаемые бестии, способные действовать напролом. Для национального характера шергов подобные качества являлись необычайно точным определением.

Впрочем, наибольшее распространение получил иной герб. Четыре обоюдоострых клинка, расположенных в форме квадрата на алом фоне, являвшиеся символом "Боевого Квадрата", с девизом: "Гордые и неустрашимые", стали наиболее узнаваемыми символами Шергийской державы.

Издревле Зуварская долина находилась на перекрестке торговых путей, берущих свое начало в западных регионах Белого Мильгарда и заканчивающихся побережьем Марионского моря. Ее символы сформировались еще во времена Кайрина Удачливого, когда зуварцы контролировали Закатный перевал и были способны перекрывать движение торговых караванов через Тригирские горы.

Бивак Налетчиков считался тогда самым опасным местом во всем Белом Мильгарде. Хвастливые слова зуварских владетелей: «Корона. Горы. Золото», как раз служили напоминанием о тех далеких временах. А три Приграничных Столба на сером фоне, с натянутой металлической цепью между ними, наносившиеся на зуварские полотнища означали неувядающие претензии по осуществлению контроля над главным торговым маршрутом Белого Мильгарда.

Фарсалийское королевство являлось островной державой, поэтому ее геральдика напрямую была связана с морем. Золоченный морской конек, изображаемый в голубой морской пене украшал герб страны. Морские коньки были практически неотделимы от образа Безымянного Бога, являясь его неотъемлемой частью, поэтому они служили символом могущества, надежности, и, разумеется, правящей династии Стронциев, ведущей свою родословную от легендарного Элафа Морехода.

Будучи олицетворением доблести, они красовались на знаменах фарсалийского флота, который слыл сильнейшим в Западной части континента. Кроме того, считалось, что морской конек приносит удачу в торговле. Даже на стяге Элафа Морехода изображался этот быстрый и юркий морской обитатель. Влюбленные в бескрайние водные просторы фарсалийцы говорили, что для них нет преград и горизонтов, и что они всегда готовы следовать: «Дальше пределов» (что и было обозначено на их гербе).

Изготовившийся к схватке, оскалившийся заостренными клыками Вервольф на фоне полумесяца и чащобы Зубатого Леса, был узаконен в качестве главной геральдической фигуры Виксонского государства. Старожилы верили, что первый виксонский правитель Новилиар Вервольф мог обращаться в волка, чтобы выведать тайные происки врагов и защитить подданных своими магическими свойствами.

Волк считался мифическим прародителем виксонцев, поэтому его очертания присутствовали в родовой и государственной символике. Он также олицетворял преданность семье и способность постоять за родной очаг, но с другой стороны, вервольф означал также жестокость и злобу. В качестве дополнения к тотемному животному было выбрано угрожающее выражение: «Клыки остры».

Отправляясь в бой воины миоланской «Гильдии смерти» надевали не только символичные черные повязки. Готовясь к походу, каждый воин этого элитного подразделения посещал скрытый от посторонних глаз «Зал Ключей», располагавшийся во дворце где проходили заседания «Гильдии Магистров». Подобная традиция сложилась еще со времен битвы в Руджерийской долине, когда миоланцы отбили вторжение осминов.

Торжественная церемония означала готовность каждого бойца сложить голову за интересы города. Девизом Миоланского государства, созданного гением Веленса Мудрого, являлось изречение: «Свобода превыше!».

Три серебряных ключа на желтом фоне, расположенных резными ручками друг к другу, стали ее главным символом. Согласно миоланской традиции в «Зале Ключей» хранились атрибуты трех главных гильдий, составляющих основу экономической мощи республики: оружейников, изготовителей изысканных тканей и мастеров «Монетной Гильдии». Как и подобает девизу, жители Миолана необычайно трепетно относились к сохранению своего независимого статуса.

Гербом Ровельского княжества, расположенного на перепутье торговых путей Западного побережья, служил щит с изображением черных весов в синем фоне, разделенных желтой поперечной полосой. На одной из чаш весов лежал слиток золота, на другой черный камень. Поперечная полоса являлась символом дороги, весы главным инструментом торговцев, а изображение камня и золота, наравне с девизом: «Обращаем прах в злато» являлись весьма точным определением деятельности Ровеля.

Город богател и ширился, каждый негоциант, пересекая ровельские владения оставлял толику своей прибыли, которая обогащала Ровель, а также всех наследников Светозара Благополучного.

Чтобы закончить рассказ о символике государств Белого Мильгарда осталось упомянуть о Ноларии.

Династической эмблемой ноларов являлся белый распускающийся эдельвейс, расположенный на самом кончике острия копья. Эдельвейс произрастал в диком виде в труднодоступных горных районах на большой высоте и потому считался у ноларов освященным цветком.

Отыскать его считалось большой удачей, говорящей о покровительстве небесных сил. Он обозначал долголетие, стойкость и способность к выживанию даже в самых неблагоприятных условиях, а копье символизировало готовность по отстаиванию своих интересов. Королевский эдельвейс развевался на флагах, вместе с девизом династии Ирвейнов: «Не отступать и не сдаваться».

Не менее многогранна была символика, сложившаяся в других регионах Мильгарда. Главным символом акерумской династии Герлихов являлось огненно красное солнце с четырьмя расходящимися лучами на черном фоне, между которыми изображались золоченые двуглавые орлы с распростертыми крыльями и распущенным оперением, червлеными клювом, языком и когтями.

Головы орла изображались обращенными на две стороны света неслучайно. Акерумское государство имело свои географические особенности, будучи основанным на стыке между Западом и Востоком оно являлось связующим звеном между Белым и Золотым Мильгардом. Дарион был обречен на проведение активной завоевательной политики сразу на нескольких направлениях.

Имперский орел, учрежденный в качестве герба первым императором Акерумом Огненным, считался символом победы, величия и мудрости, он был хищной, но благородной птицей.

«Рожденные побеждать», так звучал гордый девиз акерумских правителей, а четыре орла также имели сове значение. Первый олицетворял Бога Светояра, покровителя акерумских земель, второй — Герлиха Избранного, третий — создателя империи Акерума Огненного, а четвертый — Гивальда I Молотобойца, основателя столицы.

Собственные географические особенности имело и другое восточное королевство. Значительная часть Остока располагалась в высокогорной местности, что не могло не отразиться на ее эмблеме. Символичное изображение крепостной стены с двумя оборнительными башнями с зубцами в верхней части, на фоне горных вершин, через которые создатель государства — Воллин Горный Ирбис, провел племя, распологалось в тронном зале суровых остокских монархов. Другим важным атрибутом были два зажженных факела, справа и слева от щита, как символы культа Жертвенного Огня.

Их несгибаемая воля, их невозмутимость даже в годы военных или политических неурядиц, нашла отражение и в призыве: «Несокрушимые» либо «Незыблемые», что, в сущности, имело тождественные понятия. Остокский герб ознаменовал собой прочность, упорство, постоянство и стойкость духа перед лицом любого неприятеля.

Герб еще одной державы, границы которой пролегали через заснеженные и холодные вершины Холодных Пик, не отличался особой изысканностью, но был предельно лаконичен и точен.

Пара перекрещенных между собой двуручных топоров на алом фоне, в сочетании с предостережением: «Беспощадны к врагам, верны к друзьям» служили грозным предупреждением для всех противников Эрлинского государства. Тяжелая двуручная секира являлась излюбленным и страшным орудием в руках эрлинских воинов. Это старинное и смертоносное оружие также олицетворяло бесстрашие, свободу и независимость.

Именно этих принципов, всегда придерживался Бронхольм, а эрлинские воины пользовались высокой репутацией на просторах Мильгарда.

На боевых штандартах Южно Гарлондского королевства, созданного Дорином I можно было увидеть окрашенного черной эмалью саблезубого медведя с алыми когтями и высунутым языком, стоящего на задних лапах, а боевой цеп с шипованным шаром был знаком покровительства главного божества исарского племени — Горма Железнорукого.

Свирепость, грубая физическая сила, готовность всеми средствами оберегать собственные границы, равно как и девиз: «Неудержимый в гневе», сделали его излюбленным тотемным животным исарской династии. Значение медведя определялось, прежде всего, его подобием человеку, толкуемым мифопоэтическим сознанием как указание на общее их происхождение или происхождение друг от друга (как известно исарские правители вели свою родословную от полулегендарного Оррина Медведя, ближайшего сподвижника Горма Железнорукого).

Изначальным гербом Гарлонда являлось красное поле, разделенное синей поперечной полосой с двумя желтыми коронами в каждой из них, которое было подкреплено философским изречением: «Сила в единстве».

Синяя полоса символизировала могучую реку Нейр, разделяющую государство на две половины, а королевские короны служили аллегорическими изображениями Южной и Северной частей Гарлонда, игравших важнейшую роль в государственном устройстве.

К сожалению, продекламированного единения сохранить не удалось. Династия Хитцвельдов пресеклась, а древняя столица город Рейнгард, пал под натиском неудержимых камгаров и был уничтожен. Лишь с восхождением звезды Исара, гарлондцы вновь стали обретать единство, но прежняя геральдика к тому времени уже канула в лету.

Символами Лаксборского княжества были три ограненных разноцветных алмаза, в зеленом поле, окаймленных металлической цепью, которая являлась неизменным атрибутом власти Бога Горма Железнорукого.

С их появлением было связано предание гласящее, о том, что во время охоты в Заколдованной Дубраве один из родовитых лаксборских вельмож, которого звали Ригвельд собственноручно заколол необычайно огромного зубра.

При разделке туши животного из его утробы были извлечены три природных алмаза небесного цвета, обладавших необычайной красотой. Прорицатели истолковали эту находку как знак небес и предсказали Ригвельду монаршую власть.

Действительно во время смуты в Гарлондском королевстве Ригвельд Охотник одолел других соперников, став основоположником Ригвельдской династии, долгое время управлявшей Лаксборскими владениями. Диамант символизировал крепость характера, отсутствие страха, духовную силу и благородство. Наряду с девизом: «Тверже камня» алмазы стали «опознавательными знаками» не только Лаксбории, но и символом «Рейнгардского Штандарта», с той лишь разницей, что сверху над алмазами изображался клинок, направленный своим острием в сторону Тарита.

Другим гарлондским государством, сыгравшем заметную роль в становлении современной политической системы Золотого Мильгарда, являлось Мидионское княжество.

Исконной эмблемой мидионской династии оставалось — изображение моста, перекинутого через реку с надписью: «Связываем воедино». Действительно, много лет Мидион служил основным коммуникационным коридором, объединяющим две части гарлондских владений: южную (исарскую) и северную (мидионскую).

Мидионцы сыграли важнейшую роль в отражении камгарской агрессии, остановив экспансию Арзулана. Разгромив смертельно опасного врага, они спасли жителей гарлондских земель от полного истребления, но этого импульса не хватило чтобы сплотить под своей властью разрозненные гарлондские территории.

Чтобы закончить гарлондскую тематику следует упомянуть еще об одном княжестве, которое правда, уже полностью растворилось в исарских владениях. Границы Тавмитского княжества располагались на самом западе Гарлонда, ее центральным изображением с которым ассоциировалась династия, считалась виноградная лоза, обвивающая белую колонну в синем поле, а девизом: «Рост и благополучие».

Согласно преданию, купцы из далекой южной страны однажды доставили плоды неизвестной ягоды во дворец, вкус которой так сильно впечатлил правителя, что тот приказал выращивать их в своих владениях. На протяжении нескольких лет крестьяне тщетно пытались исполнить приказ сюзерена. В неприветливом гарлондском климате семена винограда прижиться не смогли, но этот эпизод навсегда запечатлелся в памяти, обретя черты национального символа Тавмитских территорий.

Теперь перенесемся на побережье Валтийского моря, где царили иные законы.

Главными для любого жителя Киронии были торговая деятельность и извлечение прибыли. Кирония являлась прежде всего торговым государством. Особенности национального колорита нашли свое отражение и в киронской символике.

Узорный серебряный ларец, украшенный драгоценными каменьями, закрытый на навесной замок, и предназначенный для сбережения материальных ценностей, стал центральной фигурой в гербе страны. При этом, щит был разделен на две половины, в верхней части он был поделен на синие и золтистые квадраты в шахматном порядке (символ партии "грифов") и чередующиеся поперчные полосы белого и черного цветов снизу (эмблема партии "птицеловов"). Именно сторонники альянса с Арсинией и его противники занимали ведущие позиции в "Консулате Риволи".

Но еще более существенно характеризировало киронский менталитет их жизненное кредо: «Сохранить и приумножить».

Расположенный в Золотой Бухте Пасир, являлся главным портом Валтики и обладал несметными богатствами, которые манили завоевателей всех мастей. Киронский ларец также символизировал неприступность и готовность к отражению агрессии, а боеготовность киронского флота всегда поддерживалась на высоком уровне (его симовлом были два якоря, изображаемые справа и слева от щита).

Лидеры Пэйранского клана, объединившие остров под своей властью, считали себя потомками морских драконов, обитавших в Драконьем Горле еще с незапамятных времен.

Именно они обучили Ларка Дракона, родоначальника пэйранской династии, основам мореходства, дав ему знания постройки прочных и быстроходных кораблей. Драконы были беспощадны к врагам, они безжалостно уничтожали вражеские корабли и их экипажи, а также были бескорыстны к истинным союзникам. Кроме того, драконы служили образцом вселенской мудрости и могущества.

На кораблях пэйранских кораблей развивались вымпелы, с изображением морского дркаона с телом, переходящим в длинный остроконечный хвост, плывшего среди голубых, играющих волн, подкрепленных девизом: «Повелители Моря».

Островитяне трепетно относились к национальному символу, считая, что эти морские чудовища до сегодняшнего дня оказывают незримую поддержку каждому пэйранцу, отправляющемуся в далекое путешествие, а воины полагались на их помощь во время проведения морских баталий.

Если мы упомянули о Пэйранской державе, то следует рассказать о ее ближайших соседях.

Парящий в небесной голубой лазури ястреб, золоченая корона и "Имперское Яблоко" красовались на щитах зартинийских воинов.

С появлением благородной птицы была связана легенда, гласящая, что, когда первые зартинийские правители передвигались по Мильгарду пытаясь отыскать удобное место для расселения, в небе над их головами парил ястреб необычного золоченого оперения, который указывал путникам путь.

Но однажды птица исчезла, люди начали беспокоиться, опасаясь за ее судьбу, но вскоре ястреб вернулся, держа в своих когтях золотую диадему. Первые зартинийцы сочли этот знак как благоволение высших сил, осев на побережье Валтийского моря и основав впоследствии огромную державу. Поговаривали, что императорская корона, которой венчались наследники династии Кеменов, является как раз той самой диадемой, преподнесенной птицей, особо почитаемой в Зартинии.

Ястреб олицетворял целеустремленность, храбрость и предусмотрительность, а на имперском штандарте были начертаны слова: «Сила и власть».

«Познай мою ярость» так звучал грозный рык еще одной державы. Всякий входящий в тронный зал арсинийских правителей испытывал благоговейный трепет. Арсинийская империя являлась одной из самых древних, одной из самых блестящих и значимых в Мильгарде. Имперским геральдическим символом с незапамятных времен служил золоченый лев на синем фоне.

Он изображался стоящим на задних лапах, а передними бросающимся вправо; окровавленный язык выходил из пасти, раздвоенный хвост же его был поднят кверху и концами падал на спину. Когти, зубы и язык отличались от общего цвета, будучи окрашенными в синие оттенки, что в геральдической традиции трактовалось как «вооруженный лев». Сверху распологалась императорская диадема, богато инкрустированная рубинами, а сам лев спарава и слева был окружен драгоценными камнями, символизирующими богатство династии Агирисов.

Лев считался символом мужества, силы и великодушия. В Арсинии он почитался как истинный царь зверей, передающий свои полномочия власти над Мильгардом наследникам Бога Первосоздателя.

Румтанским символом служило изображение крылатого лучника как мистического существа оберегающего сокровища, которые были сокрыты в приграничных Олтийских горах.

По преданию в неприметных для постороннего глаза пещерах и ущельях Олтийских гор особо пытливые искатели приключений могли найти неиссякаемые золотые россыпи, правда, еще большей удачей стало бы вернуться живым, избежав расправы от вездесущих крылатых демонов. Их смертоносные стрелы разили без пощады. Лучники были хранителями тайных знаний, ведали прошлое и заглядывали в будущее, никогда не нападая первыми, но в случае опасности становились злыми, безжалостными и кровожадными. Мягкое перьевое оперение их крыльев в считанные секунды превращалось в смертоносное железо.

Напоминанием символа крылатых лучников звучала и соответствующая надпись под гербом: «Всегда на страже».

Детально рассмотрев основные геральдические символы Мильгардских государств, мы неоднократно подмечали национальные особенности народов в них проживающих, которые подчас совпадали с внешними атрибутами власти.

Это обстоятельство, в сущности, являлось закономерным. Одно становилось неотъемлемой частью другого, все переплеталось, создавая общую картину.

Герб, девиз, флаг являлись важнейшими элементами, способствующими самоидентификации наций, проживающих на континенте. Теперь перейдем к событиям происходящим в Золотом Мильгарде.

Глава 1

Хроника первая

«Кровные узы»

(1155 год по летоисчислению после Тумана)

«Ревность женщины похожа на укус ядовитой змеи»

(Стейв IV Неверный император Зартинии)

Холодный пронизывающий ветер беспрерывно дул с Валтики вот уже несколько дней подряд. Валтийское море было неспокойно, бывалые моряки говорили, что в скором времени грянет буря. Предвестником шторма стали черные грозовые тучи, застилавшие небо до самого горизонта, словно траурная мантия. Небольшие рыбацкие лодочки, сновавшие неподалеку от берега, едва успели укрыться от непогоды, как сверху на них обрушилась стена дождя, а небосвод стал озаряться вспышками молний. Небывало мощные раскаты грома оглушали промокших до нитки моряков, пытающихся спасти свои нехитрые пожитки. Застигнутые в море суда стали безвольной игрушкой перед буйством стихии. Высокие гребни волн накрывали корабли, которым, казалось, уже не вырваться из водяного плена. Их командам оставалось лишь молиться Богам, в надежде найти избавление от неминуемой погибели.

Те суда, которые не успели добраться до спасительного берега, накрывали огромные волны, которые с легкостью переворачивали корабли, увлекая в морскую пучину деревянные остовы и барахтающихся людей. Цвет воды приобрел зловещий темный оттенок, а те, кто сумел укрыться на берегу утверждали, что капли дождя, сыпавшиеся с неба стали алыми, напоминая цвет крови.

Особенно сильно шторм ощущался на Пэйранском острове. Со страшным свистом ветер проходил сквозь Драконье Горло и набирая чудовищную силу обрушивал свою мощь в Валтийское море. Много судов утонуло во время «черного вихря», множество моряков нашли свое последние пристанище на дне Валтики, все прибрежные строения были сметены природной стихией.

В довершении всех несчастий, огромная молния, свернувшая словно огненный факел в кромешной тьме, ударила в одну из башен королевского дворца, вызвав пожар. С огнем быстро справились, но служители пэйранского Бога Меркатоса, вещали, что небывалый шторм и удар молнии являются предвестниками кровавых событий, которым суждено было произойти в самом ближайшем будущем.

Впрочем, непогода на Валтике не нарушила планов руководства Зартинии. В «Имперском Яблоке» готовились к проведению празднеств, по случаю совершеннолетия сына, императора Вильва, которому предстояло стать следующим правителем страны. Торжественные мероприятия собирались провести с небывалым размахом. В Тирс были приглашены послы всех союзных государств, благородные семейства Арсинии, Пэйры и Акерума, которые спешили засвидетельствовать почтение могуществу династии Кеменов.

Наслаждаясь годами мира, Зартиния процветала, ее народ благоденствовал, а Стейв IV Неверный был на пике славы. Пышущий здоровьем правитель объявил о проведении рыцарского турнира, в котором хотел принять личное участие.

На большом Турнирном Ристалище, уже был установлен деревянный барьер, неподалеку были воздвигнуты скамейки для простонародья, ложи и палатки для высокородных особ, которые должны были наблюдать за поединками лучших бойцов Золотого Мильгарда. К месту проведения турнира стекались купцы, жаждущие наживы, богатые ланцлорды, стремящиеся перещеголять друг друга по богатству убранства и благородные рыцари, в надежде добыть славу и главный приз из рук самого императора.

Всюду вокруг Турнирного Ристалища были вывешены флаги, раскрашены щиты и гербы главных претендентов на победу: огненно багровый щит — акерумского рыцаря Гивальда Красного, синий — пэйранского воина Мелизора Исполина, серый «ривенвельда» Севена Железный Молот, знатного наемника с Эктурских островов, золоченый (как и его доспехи) представителя «сверкающего отряда» из Арсинии — Элиафа Льва. Безусловно, главным действующим лицом состязания должен был стать Стейв IV Неверный, готовый сразиться с соперниками по всем правилам проведения рыцарских турниров.

Воины начищали доспехи и готовили оружие, приводили в порядок боевых лошадей, украшая их разноцветными попонами, все было готово к большому празднеству, который должен был разнести славу о зартинийских императорах по всему Мильгарду. Но празднику не суждено было состояться. В Зартинийской императорской семье разыгралась кровавая трагедия.

Горячая и импульсивная Ювия, супруга Стейва IV, про которую говорили, что в ее жилах течет дикая кровь пэйранских драконов, в припадке отчаянной ревности нанесла своему мужу несколько ударов маленьким кинжалом, который всегда носила при себе. Застав супруга в объятиях очередной молоденькой девицы, бешеная ревность затмила ей разум. Полуголая любовница успела ускользнуть из императорской опочивальни, а застигнутый врасплох Стейв оказался беззащитен перед напором обезумевшей жены. Спустя несколько часов окровавленный супруг скончался.

Как известно Стейв IV слыл настоящим дамским угодником (даже его прозвище Неверный, было связано с тем, что он не мог быть привязан лишь только к одной женщине). Император был высок, красив, атлетически сложен, остроумен, любил женщин, любил различные представления и пышные празднества. По истечении долгих лет своего правления Стейв IV много путешествовал, побывав во всех уголках своей большой державы, и в каждом городе у него случались мимолетные увлечения.

За добрый, отзывчивый нрав и легкий характер народ обожал своего властителя. Император умел находить простые, но нужные слова для как простого крестьянина или зажиточного торговца, так и для богатого светского вельможи. Даже в те трудные годы, когда зартинийская армия терпела поражения на полях битв, а страна переживала трудности, подданные с любовью, отзывались о монархе, прощая все неудачи и промахи.

Лишь одна женщина в Зартинии не могла мириться с тем, что муж принадлежит не только ей одной. Бедная Ювия обладала горячим, взрывоопасным темпераментом. Она безумно любила супруга, но и безумно ревновала его. Бурные сцены между Стейвом и Ювией случались достаточно часто. Об этом прекрасно знал весь дворец. К подобным скандалам придворные уже привыкли. Шумные перебранки сопровождались битьем посуды, взаимными упреками и криками. Накричавшись вдоволь, затем следовало бурное примирение и жизнь императорской четы возвращалась в привычное русло. Поэтому, когда разыгралась очередная размолвка, никто не мог подозревать к каким тяжким последствиям она способна была привести. Жена не смогла простить очередную измену, ревность затмила ей разум.

Когда несчастная женщина осознала содеянное, было уже слишком поздно. Напомним, что супруга по происхождению была представительницей Пэйранского королевства. В то далекое время, когда заключался династический брак между Тирсом и Йорном, будущее казалось светлым и безмятежным. Но любвеобильный характер императора и горячий нрав его супруги привели к трагическим происшествиям. После убийства Стейва IV никто в «Имперском Яблоке» не мог с определенностью сказать, какие действия следует предпринять далее.

Сейчас об этом во всей Зартинийской империи знал лишь один человек.

Глава 2

У престарелой, но сохранявшей исключительную бодрость духа матери погибшего императора в голове мгновенно созрел план действий на ближайшее будущее.

Вдова Маргуса III Маргет обладала черствым, упрямым и мелочным характером. Невысокая, сухая и худощавая она казалась древней мумией и лишь блеск черных глаз, излучавших внутреннюю силу, выдавал боевитый темперамент и целеустремленность императрицы. Придворные старались лишний раз не попадаться Маргет на глаза, чтобы не получить выволочку за тот либо иной проступок. Она запросто могла выгнать не понравившегося ей слугу за малейшую нерасторопность либо прогнать вельможу за чересчур длинный и монотонный доклад. Маргет пользовалась непререкаемым авторитетом во дворце.

Больше всего на свете она любила своего единственного сына, которого называла наследником самого Кемена Основателя. После убийства Стейва, Маргет облачилась в черное платье, обшитое миоланским кружевом, а на голову одела черный платок, ставший ее неотъемлемым атрибутом до самой смерти. Долгие годы Маргет находилась рядом с мужем и сыном, разделяя, все гори и радости. Она с честью несла титул и фамилию одной из древнейших династий в Золотом Мильгарде. Теперь непредвиденные обстоятельства требовали самых суровых ответных мер.

Явившись на заседание «Имперского Яблока», в траурном платье и черным платком на голове, Маргет объявила свою волю. Убитую горем Ювию она приказала поместить в одну из неприступных башен мрачного и сурового Щитровского форта, который пользовался дурной репутацией. Именно там нашли свое последнее пристанище многие из тех политических узников, которые рискнули посягать на государственные устои Зартинии, либо пытались захватить власть. Щитровский форт скорее напоминал настоящую тюрьму и находился под круглосуточной охраной.

В ожидании Имперского Суда Ювии были запрещены любые перемещения за пределы замка, а также общение с родными и детьми. Маргет всегда недолюбливала невестку, она была против заключения династического брака с Пэйрой. Сейчас выход негативным эмоциям, копившимся долгие годы, был найден.

Никакие мольбы о прощении и горькие слезы раскаяния не могли растопить сердце свекрови. Маргет осталась глуха к любым доводам несчастной Ювии. Номинально новым правителем Зартинийской империи стал Вильв I, сын монаршей четы, но юноше едва исполнилось пятнадцать лет. Подросток отличался умом, был прекрасно образован, любознателен и рассудителен, но слегка нерешителен и подвержен чужому влиянию. Ему явно не доставало лидерских качеств, присущих отцу и деду. Всю полноту власти венценосная бабка сосредоточила в собственных руках.

Никаких «Регентских Советов», либо иных особых совещательных органов при императоре Маргет, уже получившая прозвище Черной Волчицы, приняла решение не создавать. «Имперское Яблоко» единогласно утвердило ее в качестве полновластной правительницы Зартинийской державы.

В Тирсе было неспокойно. Печальные известия разнеслись по окрестностям столицы очень быстро. Хотя, на первых порах окружение императора пыталось скрыть истинную информацию о случившемся, но это привело скорее к обратному эффекту. Отсутствие правдивых сведений породило массу нелепых слухов, которые в конечном итоге привели к возникновению серьезных уличных беспорядков.

Многие, к примеру, посчитали, что убийство есть дело рук пэйранских тайных агентов недовольных позицией Зартинии в последних военных конфликтах. Нити же заговора вели непосредственно в Йорн. Более всего пострадали, разумеется, выходцы из Пэйранского государства. Народ с любовью относился к Стейву IV и справедливое, по их мнению, чувство мщения выплеснули на людях, которые не имели никакого отношения к произошедшему.

Всеобщим переполохом воспользовались и преступники, которые разграбили несколько торговых лавок, принадлежавших пэйранцам. Беспорядки были прекращены лишь спустя несколько дней, с привлечением дворцовой гвардии. Общество требовало расправы над подлой убийцей. Чаянья народа были услышаны. Вскоре Маргет Черная Волчица подписала эдикт о создании специального Имперского суда, который станет рассматривать столь деликатное дело. Исходя из его вердикта, будет вынесен окончательный приговор Ювии. До завершения заседаний суда «Щитровской узнице» предписано находится под арестом.

Не менее драматичные чувства сейчас испытали в другом столичном городе. Йорн прибывал в смятении. Заточенная Ювия была любимой дочерью Альнаира V. Безусловно, ее поступок вызывал порицание, но в то же время ошеломленные родители находили множество причин для оправдания действий оскорбленной женщины. Первым посылом руководства Пэйры стало попытаться найти компромисс с Тирсом и вернуть несчастную женщину на родину. Или хотя бы вызволить ее из неуютных стен Щитровского форта. Не подобает особе королевской крови находиться в сырой мрачной темнице. Маргет Черная Волчица ответила жестким отказом на призыв пэйранского суверена.

Дальнейшие переговоры были полностью заморожены до тех пор, пока Императорский суд не вынесет окончательного решения по существу дела. Учитывая жесткую, непримиримую позицию самой Маргет по отношению к невестке в «Морском Арсенале» практически не сомневались, какой ей уготован приговор. У всех в памяти были свежи события в Арсинийской империи, когда после прихода к власти Малиссы I Великой ни в чем ни повинную Ниану, супругу Огила II жестоко умертвили. Горю мидионского правителя тогда не было предела. Сейчас ситуация, произошедшая в Вистионе вполне могла повториться.

Вскоре пэйранцы решились на отчаянные меры. В столице Зартинии находился Мелизор Исполин, могучий воин и гордость династии Ларков. Двухметровый великан за всю жизнь не потерпел ни одного поражения в схватках. Все его телобыло испещрено шрамами, полученных в битвах за интересы Пэйры. Мелизор был одним из главных претендентов на победу на Рыцарском Ристалище, но проведение турнира зартинийскими властями было отменено. Взмыленные пэйранские гонцы сумели отыскать Мелизора в одной из таверн, призвав его исполнить последний долг перед королем. Несчастный Альнаир V умолял о помощи, умолял вызволить дочь из заточения.

Передав бесстрашному воину несколько тысяч золотых веленсов, наделив его почти безграничными полномочиями и пообещав все блага по возвращению в Пэйру, Мелизор принялся разрабатывать план по освобождению пленницы. Через доверенных лиц он попытался подкупить конвой пленницы, под тем предлогом, что ей необходимо передать весточку из Йорна, но безуспешно.

Тогда бесхитростный Мелизор решил действовать как умел, по — военному. Заблаговременно арендовав корабль с надежным капитаном, подобрав с десяток отчаянных головорезов из числа разыскиваемых зартинийскими властями преступников и пообещав им щедрую оплату, смельчаки предприняли попытку совершить нападение на Щитровский форт. Под видом обоза, доставлявшего съестные припасы для пленницы, заговорщики сумели беспрепятственно пройти через ворота, прокинув во внутрь Щитровского форта.

Дерзость плана стала залогом успеха Мелизора и его спутников. Хорошо вооруженные заговорщики действовали очень организованно, а главное предельно быстро. Обезвредив охрану форта и переколов стражников, они проникли в башню с темницей, освободив изможденную и обессиленную Ювию. Пересев на свежих коней, заговорщики со всех сил помчались на побережье Валтийского моря, где их уже поджидал корабль.

Погода благоволила беглецам, встречный ветер подгонял корабль, а в море пэйранцы чувствовали себя как дома (неспроста это было их девизом). Уйдя от погони, легковесное пэйранское судно с особо важной персоной, вскоре достигло родных берегов.

Ювия была спасена.

Глава 3

Хроника вторая

«Месть Волчицы»

(1156 год по летоисчислению после Тумана)

«Убивайте без жалости!»

(Маргет Черная Волчица)

Только обняв дочь Альнаир V смог облегченно вздохнуть. Ювию удалось вырвать из цепких лап Зартинийского Ястреба. От бывшей красоты дочери не осталось и следа. Из веселой, жизнерадостной девушки, которую отец помнил еще со времен бракосочетания, она превратилась в усталую, замкнутую женщину с потухшим взглядом вечно усталых глаз. Ювия сильно осунулась, ее лицо покрыли глубокие морщины.

Вся столица сопереживала несчастной, когда новость о ее возвращении разошлась по городу, тысячи людей хлынули ко дворцу, в надежде увидеть спасенную королевскую дочь. Альнаир V и Ювия обратились к народу, призывая сограждан сплотиться перед несправедливыми нападками соседней империи. Жители рукоплескали своему монарху, объявив, что не уступят давлению Зартинии. Импровизированное шествие продолжалось до самой ночи, под свет факелов пэйранская столица гудела, скандируя имя Альнаира и Ювии. Единение династии Ларков со своим народом было сильно как никогда прежде.

Участников спасения Ювии щедро наградили, а сам герой, вопреки всем правилам, был назначен Лордом «Морского Арсенала», став вторым лицом в составе этого высшего политического органа. Ювия была помещена под надежной охраной, место ее пребывания держалось в секрете, монарх опасался, что зартинийские власти предпримут попытки покуситься на ее жизнь. Опасения Альтаира V были ненапрасными.

В столице Зартинийской империи сверкали молнии, ничуть не хуже, чем, когда в Валтийском море бушевал страшный шторм. Маргет пребывала в неописуемой ярости. Все руководство Щитровского форта было безжалостно казнено на центральной площади Тирса, словно государственные преступники, даже родственников выселили в отдаленные уголки империи. Пощады не получил никто.

Не трудно догадаться, что отношения между Зартинией и Пэйрой в считанные дни накалились до предела. Спровоцированные «Имперским Яблоком» гонения на представителей Пэйры, вызвали беспорядки в столице. Учитывая то обстоятельство, что в Тирсе находилось множество пэйранских подданных, которые пострадали во время стихийных выступлений, а часть торговых лавок была разграблена мародерами, все это лишь усугубило возникшую пропасть.

В качестве ответной реакции на действия Зартинии, погромы начались и в Йорне. «Имперское Яблоко» и «Морской Арсенал» обменялись резкими дипломатическими нотами. Тирс требовал немедленной выдачи сбежавшей преступницы, которая должна была в ближайшее время предстать перед «Имперским Судом». В ответ на зартинийское послание пэйранское руководство заявило о намерении истребовать материальную компенсацию убытков, понесенных купеческими домами в ходе беспорядков, произошедших в столице Зартинии, а относительно Ювии было заявлено, что данный вопрос даже не подлежит обсуждению. Уступать не собиралась ни одна из сторон.

Бегство «Щитровской узницы» и невозможность совершения возмездия предопределяли дальнейшие поступки Маргет. Холодная и безжалостная императрица не собиралась прощать убийцу своего сына. Правя страной единолично, не взирая на внука, «Имперское Яблоко» и традиции, своим главным врагом она назвала Пэйранское государство. Борьба с Альтаиром V стала главным делом ее жизни. Суд уже вынес вердикт, объявив сбежавшую женщину государственной преступницей, предъявив ей обвинения в «пролитии священной имперской крови». Чучело Ювии было показательно четвертовано, его останки сожжены, а прах развеян по ветру, под громкое улюлюканье беснующейся толпы.

Официально Зартиния и Пэйра пребывали еще в союзнических отношениях. Срок действия договора, предусматривающего защиту интересов обеих стран на Валтике и в Золотом Мильгарде до настоящего времени, не истек. Но в создавшихся реалиях документ стоил не дороже той бумаги, на которой он был написан.

Предусмотренные договором обязательства по военному сопровождению пэйранских торговых судов и их защита от возможных провокаций со стороны арсинийцев либо киронцев в одночасье были преданы забвению. Флоты Пэйры и Зартинии прекращали сотрудничество.

В качестве ответной меры Йорн проинформировал членов «Имперского Яблока» о том, что договоренность о возможности использования гаваней Большого Эктурского острова для стоянки зартинийского флота аннулируется. Обе державы вели неприкрытую дипломатическую борьбу.

Более того, Маргет инициировала проведение секретных переговоров с представителями Киронии. Выбор сделан был не случайно. Пэйранское королевство являлось одним из основных торговых и политических конкурентов для Пасира. Острое соперничество, стремление контролировать финансовые потоки на Валтике и наиболее прибыльные торговые маршруты уже привели ожесточенной войне между Киронией и Пэйрой.

Напомним, что после введения в действие «Барьерного эдикта», ограничившего доступ пэйранских купцов к рынкам Киронии, Йорн развязал войну против «Консулата Риволи». Пэйранский флот блокировал Золотую Бухту, попытавшись захватить киронскую столицу, но к успеху это не привело. Под стенами Валлемского замка киронцы разбили вражеский десант, а шторм, разыгравшийся в Золотой Бухте, разметал пэйранские корабли. Тогда Зартиния выступала в качестве союзника Альнаира V, а Тирс не позволил другим странам вмешаться на стороне Киронии. Теперь роли самым причудливым образом переменились.

На секретных переговорах представители Зартинии вполне серьезно предлагали киронцам заключение военного альянса, направленного против Пэйранской державы. При этом Кирония имела действующее соглашение с Акерумской империей, и консулат Руфус сразу дал понять, что предстоящее соглашение с Маргет, не должно затрагивать обязательств перед Дарионом. Необходимые гарантии «Имперским Яблоком» консулату были даны.

В качестве компенсации за выступление на стороне Зартинии, они предлагали гарантии передачи под власть консулата Руфуса (который слыл самым яростным противником Пэйры) той части Большого Экутрского острова, которая оставалась под властью Йорна, а также денонсацию условий «Особого транзитного акта» ущемлявшего торговые интересы Киронии. Зартиния оставляла за собой право приобретения лишь моральной и материальной компенсации понесенных издержек. Плюс установление протектората над островом Ретицио в западной части Валтийского моря (до настоящего времени этот маленький клочок земли, расположенный среди бушующих вод находился под неформальным управлением «Морского Арсенала»). Подобное условие было продиктовано необходимостью обеспечения стоянки для зартинийского флота.

Следует отметить, что Тирс сделал исключительно заманчивые предложения. Пасир давно с завистью посматривал на предложенную территорию. Закрепившись на Большом Экутрском острове можно было практически полностью ликвидировать главного торгового конкурента. Прирожденные торговцы уже подсчитали возможные барыши от ослабления влияния пэйранцев в Валтийском море. И открывающиеся перспективы вскружили голову. Нанеся поражение островитянам, и разгромив их флот, объемы торгового оборота можно было увеличить сразу в несколько раз. В «Консулате Риволи» принимали в расчет то обстоятельство, что Маргет была настроена исключительно решительно.

Переговоры с Руфусом, заинтересованном в обретении мощного союзника против Йорна, проходили в динамичном ключе. Вскоре представители Киронии и Зартинии подписали секретный «Пасирский договор» на обозначенных выше условиях.

Киронцы оказались абсолютно правыми в одном — Маргет была настроена крайне решительно. Едва высохли чернила под подписанным документом, Тирс выступил с планом проведения военной кампании. Двум флотам следовало объединиться в условленном месте и совершить стремительное и неожиданное нападение на противника.

Формально управление объединенной эскадрой должен был осуществлять сын Стейва IV, Вильв I, но фактическое же руководство принадлежало многоопытному зартинийскому адмиралу — Бальо, закаленному морскому волку, поучаствовавшему во многих кампаниях. Он прекрасно знал тактические приемы, используемые пэйранским флотом, неоднократно бывал с различными поручениями в Йорне и потому хорошо изучил подступы к столице. Еще совсем недавно Бальо был надежным партнером «Морского Арсенала», теперь же он стал заклятым врагом для пэйранцев.

Холодным ранним утром, под аккомпанемент небольшого дождя, одетая в черные траурные одежды Маргет, в сопровождении юного внука Вильва I, напутствовала отправляющиеся в поход армию.

Маргет Черная Волчица взывала их к беспредельной храбрости и жестокости, ее голос был металлическим, ее слова звучали как категоричный приказ: «Кровь империи пролилась! Империя требует мщения! Убивайте без жалости! Сам Бог Первосоздатель будет на острие ваших мечей, он покарает преступников и предателей!». И тысячи опьяненных голосов вторили ей вслед: «Месть! Месть! Месть!».

Военные действия начались.

Глава 4

В Пэйре прекрасно осознавали, что похищение «Щитровской пленницы» неизбежно ухудшит отношения с династией Кеменов. Но оставить представительницу королевской крови на верную погибель в семье, которая стала враждебна, Альнаир V был не намерен. В «Морском Арсенале» все же до последнего момента надеялись, что императрица ограничится дипломатической борьбой, без развязывания открытого противостояния. Самым тяжелым последствием там считали разрыв союзного договора. На практике оказалось, что Тирс шагнул значительно дальше.

Объединенная флотилия Зартинии и Киронии целенаправленно искала встречи с противником. Казалось, возвращались те времена, когда между Зартинией и Киронией существовали тесные политические отношения (напомним, что именно зартинийцы одними из первых поддержали идею создания независимого королевства).

Многоопытный адмирал Бальо настиг пэйранскую эскадру у Серебряного мыса, навязав ей решительный бой. Пэйранцы сражались мужественно, но численное превосходство союзников сыграло решающую роль. Пэйра потерпела тяжелейшее поражение, ее флот был уничтожен почти полностью. Северный бассейн Валтийского моря стал подконтролен партнерам по «Пасирскому договору».

Основной целью войны Маргет Черная Волица видела захват и уничтожение столицы Пэйранского государства. Отвлекаться на проведение дорогостоящей и сложной кампании по обеспечению аннексии Большого Экутрского острова она была не намерена.

Тяжесть проведения сухопутной операции по захвату Гальто должна была лечь на плечи Киронии. Тем временем, зартинийские войска беспрепятственно высадились на самом пэйранском острове. Вскоре имперская армия осадила Йорн.

Столица была хорошо укреплена. Главной заботой для защитников становилась уязвимость столицы со стороны моря. Киронцы обеспечивали надежную морскую блокаду. Разгромленный пэйранский флот не в состоянии был помешать опасному врагу. Главные отряды пэйранской армии были сосредоточены именно на территории Большого Эктурского острова. Йорн ошибочно полагал, что главный удар последует именно там. Потому имеющиеся в наличии немногочисленные силы не сумели остановить продвижение зартинийской армии на самых подступах к столице.

Как видим, руководство Пэйры неверно оценило обстановку. В гневе Альнаир V разогнал всю верхушку «Морского Арсенала», призвав закаленного и бесстрашного вояку Мидаса, которого сам же и отправил в отставку после неудачной попытки захвата Пасира. Несмотря на преклонный возраст, Мидас был полон энергии. Встав во главе «Морского Арсенала» его ближайшим сподвижником стал Мелизор Исполин, беззаветно преданный интересам династии Ларков. Новые назначения добавили сил защитникам, но положение оставалось тяжелым.

Йорн был полностью заблокирован, объединенные флоты Зартинии и Киронии не позволяли обеспечивать необходимую коммуникацию Йорна с остальными владениями и осуществлять доставку продуктов и другого снаряжения. Возможность переброски отрядов для усиления гарнизона также практически отсутствовала. Зартинийцы перерезали все водопроводы, подходящие к городу и жители стали испытывать крайнюю нужду в питьевой воде. Получив сведения о том, что часть киронской эскадры отделилась от основных сил, остатки пэйранского флота предприняли попытку прорвать блокаду столицы. Зартинйицы отбили атаку. Лишь части кораблей удалось достигнуть Йорна, доставив маленькую толику необходимых грузов.

Осада продолжалась уже несколько месяцев. Приближалась осенняя пора. Ночи становились темными и прохладными. Нехватка воды, продовольствия и снаряжения становилась все более ощутимой для горожан, но в большей степени для сражающегося гарнизона. Тирс настойчиво требовал немедленной капитуляции.

Настоящие душевные терзания испытывала несчастная Ювия. Война во многом разгорелась именно из — за нее. Понимая какие трудности испытывают простые жители, которые были абсолютно неповинны в случившейся трагедии, Ювия умоляла отца прекратить конфликт. Но для этого следовало пойти на серьезные уступки противникам.

Маргет Черная Волчица готова была прекратить кровопролитие лишь при условии выполнения основных условий договора с киронцами. Йорн рассчитывал найти поддержку со стороны соседних государств. Но на данном этапе подобные попытки были обречены на неудачу. Конфликт возник достаточно спонтанно, он не мог быть спрогнозирован заранее.

Для Акерума и Арсинии неожиданный семейный разлад представлялся даже выгодным. Война возникла между бывшими союзниками. Импульсивность нынешнего руководства Зартинии привела к крушению многолетнего династического альянса. Союз Йорна и Тирса распался, и соседние державы готовы были воспользоваться этим обстоятельством в собственных интересах.

После очередной безуспешной попытки снять осаду и отбросить захватчиков от стен города, пэйранское руководство начало испытывать настоящее чувство отчаяния. Избежать захвата столицы становилось с каждым днем сложнее и сложнее. Силы гарнизона постепенно иссякали, запасов продовольствия становилось все меньше, источники питьевой воды были испорчены.

Впрочем, трудности испытывали не только защитники. Объединенные войска Зартинии и Киронии также терпели лишения. Вся близлежащая территория уже разграблена. Нехватка провианта сказывалась на обеспечении войск. Единственным способом избежать затягивания осадных мероприятий на долгий, неопределенный срок становилось проведение решительного штурма.

Под страхом казни Маргет в ультимативной форме потребовала от Бальо скорейшего захвата осажденной столицы. Кроме того, стало известно, что киронцы в ближайшее время планируют покинуть лагерь под Йорном. Силы захватчиков после этого становились бы почти вдвое меньше. Основные войска Пасиру сейчас необходимы были на территории Большого Эктурского острова. Плоды победы в сражении у Серебряного мыса могли быть полностью утраченными. Пэйранские отряды оказывали там наиболее ожесточенное сопротивление.

Повинуясь категоричному приказу из Тирса, зартинйицы предприняли последнее решительное наступление. Темной осенней ночью, под моросящий мелкий дождь штурмующие отряды максимально бесшумно начали продвижение к стенам города. Схватка обещала стать жестокой и яростной. Пэйранцы отчаянно защищались. Союзники понесли значительные потери, но к утру Йорн был захвачен. Пытаясь сдержать врага на крепостных стенах погиб Мелизор Исполин, его могучая фигура долго служила маяком, для пэйранцев, его громкие возгласы подбадривали защитников. Многих врагов сразил Мелизор, пока сам не рухнул, сраженный стрелой, попавшей прямо в глаз. Увидев смерть великого воина, пэйранцы сникли, став отступать под напором захватчиков. Подавив сопротивление на стенах, зартинийцы хлынули в беззащитный город.

Древняя столица подверглась безжалостному разграблению. Остановить опьяненных кровью солдат, как клятву повторявшие слова мрачной императрицы: «Убивайте всех!», не удавалось долгое время. Бальо же тщетно пытался отыскать в главном королевском дворце бывшую супругу императора Стейва IV. Тщетно.

Буквально накануне штурма, ее переодели в лохмотья, тайком вывезли из дворца и спрятали в одной из дальних окраин города. Только так несчастная женщина сумела сохранить собственную жизнь. Дабы не вызвать гнева Маргет Черной Волчицы, зартинийскому главнокомандующему пришлось доложить в Тирс, что разыскиваемая особа погиба во время пожара, разрушившего дворец. Прекрасный и некогда цветущий город Йорн был уничтожен. Альтаир V сохранил жизнь, но его состояние было полно отчаяния и боли. Жестокая месть Маргет Черной Волчицы свершилась.

Поседевший от отчаянья Альнаир V, получивший прозвище Несчастного, полностью признал собственное поражение. Зартиния получала значительную денежную компенсацию за оставление столицы, устанавливала протекторат над островом Ретицио, расположенным в стратегически важном регионе Валтийского моря. Пэйра отменяла действие «Особого транзитного акта», ущемлявшего торговые интересы Киронии, предоставляла право беспошлинной торговли зартинийским купцам на территории Пэйры и не должна была участвовать в коалициях, направленных против «Имперского Яблока».

Войска захватчиков, отягощенные богатой добычей, медленно и неторопливо покидали окрестности столицы. «Консулат Риволи» аннексировал северу — восточную часть Большого Экутрского острова. Под властью Пэйры отныне оставалась лишь маленькая часть прибрежной полосы с городом Гальто.

Зартиния и Кирония достигли тех целей, которые были обозначены условиями соглашения практически в полном объеме. Заключение военного альянса с Зартинией принесло свои неплохие дивиденды консулату Руфусу. Он долго удерживался у власти, ликвидировав влияние партии «грифов» и урезонив влияние Арсинийской империи. Влияние Пасира на Валтике упрочилось. Киронцы готовились существенно расширить диапазон своей торговой деятельности на Валтийском побережье, за счет аннексированных территорий.

Для соседних государств столь быстрый успех Зартинии и Киронии стал совершенно неожиданным. Победа в единственном крупном морском сражении у Серебряного мыса открыла путь для захвата Йорна. Маргет Черная Волчица не сумела добраться до сбежавшей невестки, но сумела нанести значительный политический, финансовый и военный ущерб целому государству. Было ли выгодно подобное положение вещей самим зартинийцам? Непростой вопрос.

Многолетний союзник унижен. Его флот разбит. Столица разграблена. Бывший же соперник значительно усилился. Кирония сравнительно малой кровью сумела присоединить важнейшую стратегическую территорию. Захват Ретицио не мог компенсировать Зартинии обладание Большим Эктурским островом.

Многие в «Имперском Яблоке» тайком упрекали своевольную Маргет именно в этом. В погоне за местью бывшей супруге единственного любимого сына она упустила собственную выгоду, допустив серьезный стратегический просчет. Нельзя было Пасиру гарантировать захват Гальто, даже ради интересов «справедливого» суда над убийцей Стейва IV. Большой Эктурский остров следовало оставить за собой.

В сущности, в Валтийском море на сегодняшний момент существовало две силы, которые могли пользоваться значительной долей торговых и военных преимуществ. Зартинийская держава в число этих стран в силу вполне определенных обстоятельств не входила.

Глава 5

Хроника третья

«Крысиный Маяк»

(1158 год по летоисчислению после Тумана)

«Вода станет алой от крови»

(из предсказаний пэйранских «одержимых»)

Соседние державы, что называется, затаив дыхание наблюдали за развитием ожесточенного конфликта. Лидеры Акерумской, Арсинийской империй и Южно Гарлондского королевства испытывали весьма противоречивые чувства.

Скорость стремительного крушения двухстороннего альянса, который долгое время оставался одним из главных центров влияния на Восточном побережье, впечатлила. Война неизбежно вносила изменения в дипломатическую расстановку сил. Возникало множество сопутствующих вопросов. Носит ли возвращение Зартинии к установлению тесного сотрудничества с киронцами долгосрочный характер, либо это сиюминутное, спонтанное желание? Удовлетвориться ли мстительная Маргет разграблением Йорна, или она продолжит политику военного ослабления Пэйранского королевства и в дальнейшем? Как отразиться аннексия солидной части Большого Экутрского острова на отношениях с другими странами для руководства Пасира?

Безусловно, этот последний вопрос в значительной мере относился к акерумцам. Кирония имела на сегодняшний день действующие договорные обязательства как с Дарионом, так и с Тирсом. Хотя два документа друг к другу напрямую не противоречили, но акеры и зартинийцы являлись соперниками в полном смысле этого слова. В создавшихся условиях для акеров становилась бы более выгодной передача власти над восточной частью Большого Эктурского острова именно Зартинии.

Кирония обладала огромным торговым потенциалом. Пэйра долгое время его сдерживала. Сейчас ограничительные барьеры практически были стерты. Разгром пэйранского флота, захват стратегически важной территории и установление нормальных политических отношений с бывшим противником способствовал укреплению влияния Пасира в северном регионе Валтийского моря. Главные торговые интересы Зартинии все же располагались в ином направлении. Установление протектората над островом Ретицио, в целом, соответствовал интересам Тирса.

Для Киронии же уступки пэйранцев являлись знаковым событием. Ничуть не мешкая гавани Большого Экурского острова, в кратчайшие сроки были подготовлены для стоянки киронского флота. Акерумцы рассматривались в качестве союзников, поэтому консулат Руфус действовал открыто. Открывавшиеся после разгрома пэйранцев торговые маршруты сейчас повсеместно занимали предприимчивые представители Киронии. «Консулат Риволи» оказался абсолютно правым в своих расчетах, когда принималось решение о заключении тайной сделки с зартинийцами. Прибыль от торговли увеличилась в несколько раз. Богатства текли рекой. Но у любой медали всегда имеется две стороны. Одного очень важного момента не учли в Пасире.

Решительные шаги и военная экспансия в направлении Валтийского моря вызывала негативные эмоции одного из важнейших игроков на международной арене который открыто, стал проявлять свою серьезную обеспокоенность.

Эпицентр основной политической активности переместился сейчас именно к северным берегам Валтийского моря. Здесь причудливым образом переплетался клубок торговых и дипломатических интересов многих соседних держав. Гарлондские пределы, пожалуй, впервые за прошедшие десятилетия наслаждались миром. Там сложился баланс сил, который устраивал лидеров Остока, Арсинии, Зартинии и Южно Гарлондского королевства.

Малисса I Великая, амбициозная императрица Арсинии, была вполне удовлетворена последними территориальными приобретениями и совей властью в Орховской провинции и Горном Мильгарде. А вот руководство Акерумской державы чрезвычайно болезненно восприняло оккупацию Большого Эктурского острова и заключение Киронией столь тесного альянса с Зартинией. Теперь «Консулат Риволи» автоматически становился вполне реальным торговым конкурентом для Дариона. Разгром пэйранского многократно увеличивал военный потенциал Киронии. Аннексированные территории лишь способствовали укреплению влияния в стратегически важном регионе. Развитие дальнейших событий оставалось совершенно не предсказуемым.

Альтаир V Несчастный скончался вскоре окончания военных действий. Его разум помутился, монарх в отчаянье бродил по развалинам разрушенной столицы, то бросая проклятия в адрес Маргет Черной Волчицы, то взывая к Меркатосу, призывая его оборвать нить жизни. Альтаир никого не слушал, отказывался от пищи, не узнавая даже собственной дочери Ювии. Уцелевшие жители жалели своего короля. Когда тот скончался, они искренне его оплакивали.

Древняя пэйранская корона перешла в руки младшего представителя династии Ларков. Ригену I, которому едва исполнилось двадцать лет, досталось тяжкое наследство. Он храбро сражался против зартинийцев, но уцелел в битве, снискав всеобщее уважение. Прямой, честный, открытый и умный, он был нацелен на скорейшее восстановление страны. Главные усилия новому монарху следовало сосредоточить на трех основных направлениях.

Первое — восстановление боеспособности флота. Второе — устранение последствий разграбления столицы. Третье — поиск надежных союзников, чтобы выйти из состояния дипломатической изоляции. Нынешние правители Зартинии и Пэйры были почти ровесниками. Они прекрасно знали друг друга, общаясь еще с подросткового возраста. В те годы, когда между странами существовал политический альянс, молодые люди часто встречались и общались во время официальных визитов. Близость возраста и интересов сделала их настоящими товарищами.

Глава 6

Вильв I не испытывал негативных чувств по отношению к своим коронованным родственникам. Он искренне любил мать, которая в силу трагических обстоятельств вынуждена была тайком покинуть страну. Проблема заключалась в том, что реальная власть в Тирсе сейчас принадлежала престарелой Маргет, которая единолично определяла повестку дня. Разумеется, сильная женщина люто возненавидела пэйранцев. Вильву I явно не хватало твердости характера, чтобы взять ситуацию под свой контроль. Направление дипломатического курса Зартинии в ближайшей перспективе зависело не от него. Важнейшие решения принимала суровая венценосная бабка.

В свою очередь, срок действия соглашения с киронцами заканчивался всего через несколько лет. Следует отметить, что руководство Киронии испытывало пока самые позитивные эмоции. Доходы от торговли многократно выросли, Йорн разрушен, влияние «Консулата Риволи» заметно упрочилось. С Зартинийской и Акерумской империями имеются действующие соглашения. Пасир абсолютно не учел одного важного обстоятельства. Захват значительной части Большого Эктурского острова существенно повлиял на расстановку сил. Дарион не мог теперь пользоваться правами единоличного лидера в северной части Валтийского моря. Акерумцам были неприятны тесные отношения Пасира с одним из своих самых сильных потенциальных противников на Восточном побережье. Медленно, но верно Дарион приходил к осознанию необходимости пересмотра собственных приоритетов.

Дальнейшее военное, либо политическое ослабление Пэйранского государства отныне не соответствовало интересам «Империалума». Акерумское руководство полагало, что Кирония и Зартиния вынашивают планы осуществления полного устранения независимого островного королевства. Следовательно, в ближайшем будущем они продолжат наступательные действия против Ригена I. Главными их целями станут окончательный разгром флота и аннексия остальных владений.

В силу обозначенных выше обстоятельств акерумцы не желали допускать окончательного порабощения Пэйры и усиления военного потенциала соседних стран в Валтийском море. Роли причудливым образом переменились. Национальные интересы и насущные потребности сегодняшнего дня требовали от Дариона скорейшего изменения внешнеполитической линии.

Создавалось впечатление, что киронцы сами вознамерились доказать соседним государствам, что они планируют и впредь продолжать агрессивный курс в отношении Пэйры.

Консулат Руфус в ультимативной форме потребовал скорейшего освобождения аннексированных территорий от присутствия пэйранских гарнизонов, угрожая развязыванием новой войны. То в одном, то в другом месте, возникали конфликты между торговыми миссиями. Пользуясь тем обстоятельством, что военный флот противника значительно ослаблен, киронцы занялись настоящим морским пиратством.

Любое торговое судно, находившееся без военного сопровождения, могло быть подвергнуто нападению, а перевозимые товары разграблены. Йорн регулярно направлял официальные протесты в Пасир, которые, впрочем, оставались без ответа. Закончилось все тем, что Кирония устроила настоящую блокаду Большого Экутрского острова, перекрыв подвоз продуктов и других необходимых грузов со стороны моря.

Разумеется, киронцы действовали так агрессивно, заручившись поддержкой Маргет Черной Волчицы. Контакты между двумя державами все последние годы носили чрезвычайно активный и продуктивный характер. Казалось, что Пасир стремился переориентироваться на тесное сотрудничество с императрицей во всех сферах.

У акерумцев подобный разворот политики партнера вызывал лишь самые негативные эмоции. Дарион лишился значительной доли влияния в Валтийском море. Торговый оборот уменьшился, предприимчивые киронцы сейчас вытесняли с привычных рынков не только пэйранцев, но и представителей империи. Вероятно, подобный результат не был преднамеренным со стороны Пасира, но поступления в имперскую казну существенно снизились. В Дарионе, разумеется, не желали мириться с подобным положением вещей и потому начал предпринимать ответные шаги, направленные на исправление ситуации.

Акерумцы действовали в лучших традициях дипломатического искусства. Формально они сохраняли видимость добрососедских отношений с партнером, но за кулисами проводили совершенно противоположную политику. Помощники также вскоре нашлись. Серьезное недовольство усилением влияния Пасира начали проявлять арсинийцы. Если в Гарлондских пределах Вистион гарантировано имел собственную сферу влияния, то отношения с бывшими подданными всегда оставались натянутыми.

Напомним, что Киронская провинция в свое время входила в состав империи. Арсиния неоднократно предпринимала попытки вернуть под свой контроль строптивых правителей Пасира. Монарх Огил II и его ближайший сподвижник Лейт Островитянин провели несколько безуспешных военных кампаний. Лишь из — за войны в Горном Мильгарде арсинийцы вынуждены были временно отказаться от продолжения экспансии на южном побережье Валтийского моря. Сейчас союзники сами предлагали проявить активность. «Империалум» взял на вооружение тактику Зартинии.

Без особых преамбул акерумцы предложили Малиссе I Великой объединить усилия и совместно нанести упреждающий удар по Пасиру. На арсинийцев возлагалось проведение сухопутной операции, акеры должны были блокировать столицу со стороны Золотой Бухты. Главной целью предполагаемой военной операции союзники торжественно провозгласили восстановление справедливости и баланса сил в Валтийском море. Правда, в награду акеры желали аннексировать Большой Эктурский остров целиком, а Вистион подчинить своему влиянию непокорных киронцев. «Благородным» намерениям суждено было остаться только на бумаге. Тайную сделку вскоре совершили, и стороны начали искать только повода для начала открытых военных действий.

Причем, учитывая опыт предыдущего конфликта, партнеры вознамерились нанести удар непосредственно по столице.

Глава 7

Пасир был очень богатым городом и его захват сулил огромные дивиденды, которые с лихвой покрывали бы все издержки по проведению дорогостоящей военной кампании. Предвкушая дележ добычи, Дарион и Вистион начали подготовку к реализации намеченных планов. В скором времени представился вполне удобный предлог, который дал возможность начать открытый конфликт.

Зартинийская военная флотилия совершила демонстративную остановку в тех гаванях Большого Экутрского острова, которые были приобретены киронцами по итогам последнего конфликта . Стороны обменялись дружественными визитами. Имперские экипажи произвели необходимые работы по текущему обслуживанию кораблей, пополнили запасы воды, провизии и двинулись дальше. Свидетелями всех событий неизбежно стали акерумцы. В тот миг, когда зартинийская эскадра проходила в непосредственной близости от имперской части острова, акеры испытывали весьма противоречивые чувства. Не является ли подобный маневр наглядной демонстрацией силы и прямым доказательством наличия совместных военных планов двух держав? Дарион в очередной раз убедился в необходимости скорейшего начала совместных действий с арсинийцами против Киронии. Усиление влияния Пасира становилось слишком очевидным. Секретные переговоры с Вистионом были активизированы. Стороны вскоре пришли к полному взаимопониманию и приняли решение выступить.

Начало военных действий стало неожиданностью для Киронии. Союзники стремились действовать синхронно. Впрочем, к сожалению, для правителей Арсинии и Акерума события развивались не так, как было запланировано с самого начала.

К чести Пасира следует отметить, что «Консулат Риволи» достаточно оперативно отреагировало на резкое изменение политической обстановки. Пасир не имел собственных сухопутных воинских соединений, а потому вынужден был пользоваться услугами наемных ривенвельдов. Финансовые возможности позволяли в кратчайшие сроки набирать необходимое количество войск. Собранная наемная армия получилась достаточно разношерстной. В ее состав вошли румтанцы, камгары, гарлондцы и даже выходцы с Малого Экутрского острова. Добиться слаженности действий и сплоченности от столь различных по духу и характеру людей, объединенных лишь жаждой наживы сложно. В конечном итоге киронскому главнокомандующему этого и не удалось добиться. Имперцы уже вплотную подступали к столице. Решающее столкновение становилось неизбежным. Арсинийская армия под руководством нового фаворита Малиссы I Великой — Керта, сокрушила противника в кровопролитном, но не продолжительном сражении при Мацетти. Успех был полным. Получив тяжелый удар, наемники разбежались, прихватив в суматохе боя армейскую казну. После победы арсинийцы имели возможность двигаться напрямую к Пасиру. Теперь весь успех кампании зависел от оперативных, а главное успешных действий союзника.

Арсинийские войска были готовы к проведению осады столицы. Но до тех пор, пока город не будет заблокирован со стороны моря, киронцы будут иметь высокие шансы отстоять столицу. Киронский флот был способен на регулярной основе организовать доставку необходимых грузов, продовольствия и дополнительных отрядов, пополнявших ряды защитников. Акерумцы торопились. Возможно, подобное обстоятельство и сыграло негативную роль. Военная эскадра спешила к Пасиру. Имперцы стремились в самые кратчайшие сроки проскочить один из опасных участков Валтийского моря, чтобы оказать надлежащую помощь партнеру. Противник не дал подобного шанса.

Киронский флот возглавил сам консулат Руфус, который несмотря на зрелый возраст был полон сил и энергии. Прекрасно зная окрестные воды, он встретил соперника в самом неудобном для акерумцев месте. Руфус был полностью уверен в своих силах, а потому действовал вполне обдуманно и уверенно. В отчаянном морском столкновении у Крысьего Маяка киронцы одержали тяжелую победу. Часть акерумских кораблей была потоплена, другая часть стремилась спрятаться под защиту соседних гаваней. Разбитые остатки флотилии не могли теперь пробиться к Пасиру. Следует отметить то обстоятельство, что зартинийская эскадра находилась поблизости от места битвы. Маргет готова была оказать помощь своему союзнику, в случае крайней необходимости. Теперь арсинийцам предстояло в одиночку предпринимать попытки по захвату хорошо укрепленного города. Северную часть Валтийского моря уверенно контролировали киронцы.

Поражение в морском сражении у Крысьего Маяка в одночасье спутало карты союзников. Основные акерумские силы разбиты. Ресурсов же арсинийского флота было недостаточно, чтобы осуществлять надежную блокаду Пасира. Единственной возможностью захватить столицу оставалось продолжение ведения осады, либо попытка сломить сопротивление защитников предприняв решительный штурм крепостных стен. Особые опасения вызывала позиция занятая зартинийским руководством. Напрямую Тирс не вмешивался в войну. Но присутствие в непосредственной близости от места столкновения соперников крупной эскадры наглядно демонстрировало решимость соседней державы.

Для Маргет Черной Волчицы Дарион оставался таким же противником как пэйранцы. Свою ставку она делала на сотрудничество с Киронией. Дипломатические контакты с акерумским государством были заморожены. В случае продолжения военных действий Тирс рассматривал также возможность разрыва отношений с арсинийцами. Инициатором подобного курса, несомненно, оставалась вдовствующая императрица.

Правда, годы брали свое. Здоровье сильной женщины было серьезно подорвано. Сейчас Маргет практически не вставала, принимая доклады из «Имперского Яблока» в собственных покоях. Тирс замер в ожидании дальнейших событий. В случае ее смерти во дворце могли произойти серьезные перемены. Все прекрасно знали, что внук и официальный император Вильв I придерживался противоположных политических взглядов. Впрочем, главные события сейчас происходили в Киронии.

В осадном лагере под Пасиром арсинийцы с тяжелым чувством восприняли новости о поражении союзника. Акерумцы предприняли попытки оставшимися морскими силами заблокировать город, но стратегическое преимущество было сейчас на стороне киронцев. Часть кораблей Дариону пришлось выделить на прикрытие Большого Эктурского острова. Крупная зартинийская эскадра располагалась неподалеку, в гаванях Ретицио. Истинные намерения Тирса до настоящего времени оставались полны загадок. В случае получения приказа о начале военных действий имперская флотилия была способна в кратчайшие сроки совершить нападение и осуществить высадку войск на остров. Сейчас акерумцам приходилось действовать с оглядкой на непредсказуемую Зартинию. Оказать полноценное содействие партнеру они пока не могли.

Арсинийцы продолжали осаду. Несколько приступов были отбиты защитниками. Вистион требовал от акерумцев решительных действий, предусмотренных соответствующими договоренностями. Непонимание между союзниками увеличивалось. Стороны проводили дополнительные секретные переговоры, но окончательные решения не были приняты. Поражение негативно повлияло на Дарион. В силу возможной перспективы вмешательства в конфликт Зартинийской державы арсинийское руководство не желало тратить силы на бесплодные попытки захвата хорошо укрепленного города. Осадную армию требовалось значительно усилить. Для этого следовало перебросить дополнительные отряды из западных регионов страны. Без соответствующей поддержки со стороны моря сухопутная операция становилась слишком затратной по людским и материальным ресурсам. Флот становился ключевым аспектом проведения кампании. Вариант выхода из тупиковой ситуации пришел с неожиданной стороны.

Предприимчивые киронцы сами, что называется, сделали предложение, от которого нельзя отказаться. Не имея возможности отбросить захватчиков от стен столицы при помощи оружия, Пасир употребил средство, которое во все времена оставалось неизменно актуальным.

По инициативе осажденных была проведена целая серия тайных встреч представителей руководства Киронии с арсинийским главнокомандующим — Кертом. Ловкие дельцы предлагали большую денежную сумму, и целую россыпь драгоценных камней взамен на прекращение военных действий. Устоять от подобного соблазна сложно любому человеку, даже если он по рангу занимаемой должности вращается в высших властных кругах империи. Прекрасно осознавая, что продолжение осадных мероприятий может затянуться на неопределенный срок и привести к значительным жертвам Керт пошел на заключение предательской сделки (мотив личного обогащения, разумеется, все же играл первостепенную роль).

Темной ночью, дабы не вызвать лишних разговоров, особо ценный груз был доставлен в шатер главнокомандующего. Теперь в его задачу входило подготовить Вистион к мысли о необходимости прекращения осады. Главными убедительными аргументаминеизменно служили: бездействие акерумцев, не способность имперского флота осуществить блокаду Пасира со стороны моря, приближение зимних холодов, большие потери и возможное вмешательство в войну Зартинии. Чтобы его действия не вызвали особых подозрений со стороны императрицы главнокомандующий убедил киронцев заключить шестинедельное перемирие. Согласно его словиям осада прекращалась, армия покидала пределы столицы, а под власть Арсинии переходил небольшой кусочек киронской территории, известный как Йольстремский выступ. Киронское руководство вполне устраивал подобный результат. Главным было избежать захвата и уничтожения Пасира, а также сохранить боеспособность военной флотилии. В столице до сих пор помнили, какую жестокую расправу учинили над несчастным Йорном во время последней войны против пэйранцев. В королевских хранилищах накопилось достаточно золота и драгоценностей, которые при неблагоприятном развитии ситуации оказались бы безжалостно разграблены алчными захватчиками.

Вистион, в целом, с удовлетворением воспринял отчет о выполненных мероприятиях предприимчивого Керта (следует предположить, во дворце еще больше «обрадовались» бы, если узнали, какие барыши получил сам военачальник).

Конфликт безнадежно затягивался, никакой реальной помощи от акерумцев ждать не приходилось. Зартиния вырожала недовольство действиями соседей. Тирс искусно маневрировал, создавая впечатление, что в любой момент готов направить свои силы против Акерума и Арсинии. Хотя, ускользавшая перспектива захвата Пасира привела в серьезное уныние "Венценосных", слишком многие желали добраться до киронских кладовых, но Арсиния соблюдала условия перемирия.

Кстати, уже после подписания окончательного соглашения о завершении конфликта, во дворце узнали о крупной взятке, полученной Кертом в осадном лагере под Пасиром. От расправы главнокомандующего спасло лишь то обстоятельство, что во время отсутствия Найла Капитана, главного фаворита Малиссы I Великой, Керт «замещал» его в спальне, став одним из любовников ненасытной «Вистионской блудницы». После очередных бесплодных попыток проведения переговоров с Дарионом, арсинийцы дали согласие на возобновление контактов с консулатом Руфусом.

Ровно в тот момент, когда представители трех государств готовились к разработке условий документа, завершающего войну, пришло одно чрезвычайно важное известие.

После очередного приступа болезни в Тирсе скончалась престарелая Маргет. Теперь внук мог править от собственного имени. Первыми распоряжениями Вильв I приказал вернуть военную эскадру в гавани острова Ретицио и возобновить отношения с пэйранским монархом Ригеном I. Становилось вполне очевидно, что в скором времени внешнеполитический курс империи претерпит существенные изменения.

Для «Консулата Риволи» подобные обстоятельства сыграли очень негативную роль. Кирония мгновенно попадала фактически в дипломатическую изоляцию в Соленом Мильгарде. Теперь представители Дариона и Вистиона могли заговорить с позиции силы на переговорах. Конечный вариант «Раксинского мирного договора» состоял из нескольких важных пунктов. Первое — "Консулат Риволи" уступал арсинийцам Йольстремский выступ. Второе — киронский военный флот не мог располагаться в портах Большого Эктурского острова, подвластных Киронии (за исключением тех одиночных кораблей, которые обеспечивают сопровождение торговых судов). Третье — мир между акерумцами и Пасиром возобновлялся без территориальных изменений. Четвертое — вводился целый ряд ограничений и специальных правил, которые нивелировали преимущества киронских торговцев в Валтийском море, что служило серьезным уроном для них. Лишь после осуществления ратификации и утверждения документа правителями стран участниц конфликта стороны констатировали прекращение военных действий.

«Раксинский договор» был невыгоден киронцам, но им пришлось испить горькую чашу. Киронское государство долгое время весьма успешно противостояло натиску двух сильнейших держав Золотого Мильгарда. При этом столицу удалось уберечь от разграбления, акерумцам нанесено чувствительное поражение в битве у Крысьего Маяка, а арсинийского полководца подкупили.

Но политическая конъюнктура в последние дни войны сложилась крайне неудачно для престарелого Руфуса, который лишился доверия деятелей «Консулата Риволи» и был отправлен в отставку. Пасир почти наверняка получил бы необходимую дипломатическую поддержку со стороны Маргет Черной Волчицы при проведении переговоров, и тогда их итог мог стать иным.

Сегодняшний Тирс проводил другую политику.

Глава 8

Хроника четвертая

«Дамский Мир»

(1159 год по летоисчислению после Тумана)

«Одни развязывают войны чтобы разбогатеть, другие торгуют, а зуварцы контролируют горы»

(аксиома зуварских правителей)

В период ожесточенного противостояния в Белом Мильгарде, когда правители делили окровавленное наследство Вершителя Запада и вели борьбу за территорию Виксонии, главной торговой артерией, связывающей Западное побережье с рынками Золотого Мильгарда являлась Зуварская долина. Закатный перевал был главным маршрутом продвижения торговых караванов. Военное снаряжение: акерумские клинки, остокские доспехи, зартинийские миндалевидные щиты и киронские баллисты, поступающие с Востока, всегда оставались востребованным товаром. Особенно в период проведения конфликтов.

Керсия, Шергия, Виксония и Саррлия, принимавшие самое активное участие в военных действиях, стали крупнейшими импортерами товаров, поставляемых Восточными государствами. Чтобы покрыть дефицит собственного производства Риена, Темерлин и Зогдев, не считаясь ни с какими издержками, целенаправленно наращивали импорт недостающего вооружения.

С тем, чтобы обеспечить потребности собственных армий, с каждым годом им требовалось все больше и больше поставок. В эпохальной битве в Зубатом Лесу, в которой Бойлен I Ноготок разбил керситов и утвердил влияние своей династии, виксонские войска наполовину были облачены в доспехи, изготовленные именно восточными мастерами.

Правители Зуварской долины всегда пользовались особым статусом. Располагаясь в Тригирских горах и контролируя Закатный перевал, они могли диктовать условия западным монархам. Особенно одиозно на фоне других зуварских владетелей выглядел Авалор III.

Умный, утонченный, расчетливый, обладавший замечательным даром располагать к себе людей, Авалор стал достойным наследником политики, проводимой основоположником зуварской династии — Кайриным Удачливым. Он как никто осознал преимущество собственных территорий, сформулировав главный принцип власти зуварских монархов.

Бивак Налетчиков, сборище отчаянных головорезов, под предводительством их предприимчивого лидера, заложил основы могущества Зуварского государства еще со времен кровавой «Эпохи Тумана». Сейчас он трансформировался в Бивак Стражей, но суть его осталась неизменна.

Каждый крупный купец, каждый мелкий торговец, следовавший со своим товаром через Закатный перевал, должен был уплачивать пошлину, пополнявшую казну зуварских правителей. Отлаженный механизм работал безотказно. Следуя по Закатному перевалу купцов встречали чиновники Бивака Стражей, которые тщательно переписывали товар, взвешивали его и затем облагали особым «транзитным налогом». Неподалеку от перевала были установлены символичные каменные столбы с металлическими крюками, между которыми была натянута цепь, которые служили напоминанием того, что зуварцы могли в любой момент перекрыть главную торговую артерию, связывающую Западное побережье и Золотой Мильгард. Остановив транзит товаров, они могли поставить на грань экономической катастрофы любого соперника.

«Цепиши», элитное подразделение зуварской армии, в которое набирали наиболее и сильных и подготовленных воинов, всегда находились на страже. Прекрасно обученные к действиям из — за засад или укрытий, они могли отбить нападение врага, вознамерившегося захватить перевал, продержавшись до подхода основных сил, либо «приструнить» заупрямившегося купца, отказывающегося платить причитающие пошлины. Впрочем, подобных случаев было не много. Торговые гильдии не желали портить отношения с зуварскими властями, предпочитая договариваться о взаимовыгодном сотрудничестве. Энгельгант богател и развивался, соседним правителям легче было заключить соглашение с зуварцами, чем вести борьбу против них.

Даже воинственный правитель гизитов — Сколт Стремительный, правивший в «Эпоху Перепутья» и покоривший многие территории, после того как разбил зуварское войско, не рискнул продолжить поход в Тригирские горы, ограничившись обязательствами выплаты ежегодной дани. Энгельгант сохранил независимость, а финансовые издержки были для «Бивака Стражей» необременительны. Авалор III продолжил политику начало которой положили его предшественники.

Зуварский монарх правил почти так же долго, как и его известный современник Валтимир Старый. Заняв трон в пятнадцать лет Авалор стал самым известным правителем Зуварской долины. Он помнил еще времена Лингольда Завоевателя и безудержную мощь осминской армии. В отличии от других государств Белого Мильгарда, Энгельгант не стал враждовать с великим полководцем. Авалор III беспрекословно признал политическое верховенство Вершителя Запада, сохранив собственную власть и собственное влияние.

Закатный перевал остался под контролем династии Кайринов, и Бивак Стражей продолжил работать в прежнем режиме. Преимущественным правом беспошлинного провоза товаров через Тригирские горы пользовались осминские купцы, но они были не частыми гостями. Все другие: керситы, акерумцы, зартинийцы и шерги регулярно пополняли казну Авалора III, а тот в свою очередь переправлял часть золота Лингольду Завоевателю. Отношения Вершителя Запада и Энгельганта были прочны даже в самые тяжелые военные годы.

Смерть Великого воителя, борьба за Окровавленное наследство и появление новых государств негативно отразились на интересах Энгельганта. У зуварских Кайринов появился мощный конкурент.

Глава 9

С крушением Осминской державы обрушилась и вся система торговых отношений, так тщательно выстраиваемая зуварскими властями. В первую очередь это было связано с Миоланом. Отстояв свою независимость «Гильдия Магистров» стала наращивать влияние на Западном побережье. Прежде всего торговое.

Освободившись от осминского владычества Миоланские мастерские заработали в полную мощь: «Кованая Гильдия» заполонила западные рынки своей продукцией: клинками, шлемами, кольчужными и пластинчатыми доспехами, которые по качеству превосходили образцы, доставляемые с через Закатный перевал Востока, но стоимость их была гораздо ниже. Вопрос цены становился ключевым.

Для доставки своих товаров миоланцам не требовалось преодолевать больших расстояний, рынки Западного побережья находились неподалеку и потому миоланская продукция быстро снискала популярность в Белом Мильгарде. Не выдерживая конкуренции с «Кованой Гильдией», восточные торговцы стали искать альтернативные рынки сбыта, существенно снизив поток товаров, проходящий через Закатный перевал. Предприимчивые миоланские агенты побывали в каждой столице Западного побережья, убеждая власти к взаимовыгодному торговому сотрудничеству. Керсия и Фарсалия уже переориентировали свою внешнеэкономическую деятельность на Миолан, установив связи с «Гильдией Магистров».

Резкое снижение поступления доходов от «транзитной пошлины» и рост влияния Миоланской республики, серьезно обеспокоили зуварские власти. Активная торговая экспансия «Гильдии Магистров» представляла угрозу для Энгельганта.

Непревзойденный мастер интриг и искусный переговорщик, Авалор III пользовался авторитетом в Белом Мильгарде. Интересы своего государства он принялся защищать доступными ему методами.

У правителя выросли дочери, которые стали супругами трех монархов Западного побережья. Старшая: серьезная, рассудительная и волевая— Шейла, вышла замуж за правителя Лирии Нойлера I, средняя: черноокая, полногрудая и горделивая Эйла — стала женой саррлинского монарха Валда I, а самая младшая: красавица, активная и жизнерадостная хохотунья Лария, стала избранницей монарха Ирвейна II, примерив корону Ноларии.

Посредством династических союзов Авалор III (получивший за свою активную брачную политику прозвище Большого Тестя), пытался устранить влияние Миолана в северной части Белого Мильгарда. Одним из условий брачных контрактов, был пункт, ограничивающий доступ миоланских товаров на рынки Лирии, Ноларии и Саррлии. Как бы сильно не протестовали в «Гильдии Магистров», но авторитет Авалора III Большого Тестя был сильнее любых аргументов руководства Миоланской республики. Закатный перевал вновь стал главной транзитной артерией в Белом Мильгарде. Зуварская долина одержала убедительную победу в заочном противостоянии с миоланцами.

«Кованой Гильдии» приходилось искать альтернативные пути реализации своей продукции, одним из которых мог стать Морской Тракт, отстроенный еще во времена Веленса Мудрого, основателя Миолана. Но до полноценной его загрузки время еще не пришло.

До самой смерти Авалора III зуварское влияние в восточной части Белого Мильгарда оставалось неизменным. Король Шергии Алеандр I, ставший после завершения Девятилетней войны, сильнейшим правителем Западного побережья, являлся ключевым торговым партнером Энгельганта. Другие союзники Темерлина: Виксония и Саррлия следовали тем же курсом. Бойлен I Ноготок, объединивший Виксонию под своей властью, избавился от влияния керситской династии Велиариев, правя теперь без оглядки на Риену. Валд I Драконий Хвост наслаждался медовым месяцем с молодой супругой, не помышляя о лаврах Вершителя Запада. Керсия потерпела поражение в битве за Виксонское наследство, но благодаря стараниям канцлера Тайруса, руководившего страной при безынициативном императоре Мирхе II, сумела избежать полной изоляции. Лишь смерть Авалора III Большого Тестя внесла сумятицу и раздор в мирную семейную идиллию.

Глава 10

Шейла, Эйла и Лария были достойными дочерями своего Великого отца. Когда в Зуварской долине началась смута и борьба за власть они не смогли остаться в стороне.

Занявший трон после смерти отца Водивег IV Жестокий, неспроста получил свое прозвище. С детства обладая твердым, даже жестким характером, он ко всему прочему обладал почти маниакальной подозрительностью. Любое противодействие его воли либо планам воспринимались, как открытое проявление измены, а всесилье зуварских магнатов, пользовавшихся чрезмерным доверием Авалора III, он считал недопустимым.

Водивег IV всеми средствами стремился добиться режима единоличной власти. Казни «изменников» по справедливым, либо мнимым обвинениям стали обыденным делом. Во дворце поселился страх перед мрачной личностью правителя. Многие подозревали, что он психически не здоров, беспричинные приступы неконтролируемого гнева происходили все чаще и чаще. Вскоре наступила кровавая развязка.

После того, как Водивег IV Жестокий попытался вернуть под свой контроль земли, которые попали в руки Зуварских магнатов за годы власти Авалора III, в Энгельганте вспыхнул мятеж. Не желая лишаться источников дохода, богатые вельможи вступили в открытое противостояние.

Обезоружив стражу и захватив резиденцию, в которой находился монарх, заговорщики расправились с неугодным правителем. «Бивак Стражей» и «цепиши» не поддержали Водивега IV. В одночасье Зуварская долина осталась без законного наследника (король не успел обзавестись потомством). Вскоре развернулась отчаянная борьба различных группировок за пустующий трон. Бывшие заговорщики не сумели урегулировать спорные вопросы и теперь боролись между собой. Впрочем, особое мнение по данному вопросу имели представители целого ряда соседних государств. Поводов для вмешательства в происходящие события у них имелось предостаточно.

Сестры Водивега пылали яростью. Они требовали мщения, требовали вмешательства и наказания подлых убийц. Властная Шейла, супруга никчемного Нойлера I, который вырос ленивым и избалованным молодым человеком, своим боевитым характером напоминала Айлу Строптивую, непримиримую противницу Зилафа Заколдованного. Находясь уже на девятом месяце беременности, но при этом сохраняя решимость действовать до конца, Шейла инициировала вооруженное вмешательство, выдвинув претензии на трон. Лирийские войска, впервые после завершения борьбы за Окровавленное наследство Вершителя Запада, двинулись в поход.

Не обращая ни малейшего внимания на напряженную международную обстановку, Лаат вмешался во внутренний Зуварский конфликт. Провозгласив главной целью восстановление попранных законных прав и борьбу с подлыми заговорщиками, Шейла возглавила борьбу против тех сил, которые организовали убийство ее единокровного брата. На удивление действия лирийцев оказались удачны. Спустя всего несколько месяцев, мятежники были выбиты из Энгельганта и лирийские войска фактически установили контроль над Зуварской долиной.

В создавшейся ситуации одним из главных оппонентов для Лаата могла стать Саррлия. Причем Валд I Драконий Хвост испытывал двойственные чувства. С одной стороны, Зогдев не был намерен подвергать себя риску развязывания затяжного конфликта, но с другой, правитель не мог игнорировать претензий на власть в Энгельганте по правам собственной супруги Эйлы, а также перспектив усиления Тойлена I.

Причем, открытое вмешательство в противостояние, вокруг Зуварского наследства, почти наверняка повлекло бы за собой начало всеобщего конфликта в Белом Мильгарде. Шергия вряд ли окажет действенную поддержку при подобном раскладе. Темерлин весьма недвусмысленно заявил, что придерживается исключительно нейтральной линии и не собирается вмешиваться в войну. Для шергов зуварский вопрос не имел первостепенной важности.

Керсия, Нолария и Миолан, напротив, были готовы занять угрожающую позицию. Пристально следя за возможными военными шагами Зогдева, стороны проводили активные переговоры между собой. «Гильдия Магистров» и керситы, ни при каких обстоятельствах не желали допускать утверждения гегемонии саррлинского государства в Тригирских горах, поскольку это противоречило их торговым интересам. Стороны явно готовились к очередному военному столкновению. Впрочем, конфликт совершенно непредсказуемо закончился без пролития крови.

Зогдев не решился на проведение полноценной интервенции, на территории соседнего владения (безусловно, одну из ключевых ролей в пользу подобного решения сыграла позиция Алеандра I Сильного, всецело обладающего влиянием в Саррлии). Зогдев уступил давлению соседних держав. Впрочем, определенные выгоды Валду I все же достались.

В переговорах о дальнейшей судьбе Зуварского наследства приняли самое непосредственное участие супруги лирийского и саррлинского правителей. Шейла и Эйла отстаивали собственные интересы как могли.

В соответствии с подписанным соглашением права на трон в Энгельганте приобрел малолетний сын Шейлы, появившийся на свет незадолго перед началом переговоров, который являлся прямым наследником династии Зуварских владетелей по материнской линии. Властные полномочия по достижению совершеннолетнего возраста возлагались на «Регентский Совет», который возглавила сама Шейла.

В свою очередь Зогдев отказывался от претензий на зуварский престол, но присоединял к своим владениям небольшую часть северных районов Зуварской долины. Владения Саррлинского монарха увеличивались, и теперь вплотную приближались к заснеженным вершинам Закатного перевала, а его купцы получали право пользоваться привилегиями при уплате «транзитной пошлины».

Таким образом, Зогдев получал возможность осуществлять контроль над одним из важнейших участков торгового пути Западного побережья, проходящего с севера на юг. «Дамский мир» подвел черту назревавшему конфликту. Соседние государства, и прежде всего, Миолан и Керсия были вполне удовлетворены исходом переговоров. Самое главное, по их мнению, заключалось в том, что Энгельгант не попал под безраздельное влияние Саррлии либо Шергии.

Зуварская долина осталась под управлением законной династии, но была ослаблена, что представлялось выгодным Миоланской республике, которая не отказывалась от планов продолжения торговой экспансии. Хрупкий мир на Западном побережье был пока сохранен.

Теперь вернемся к событиям, происходящим на Восточном побережье, которые полностью изменили расклад сил в Золотом Мильгарде.

Глава 11

Хроника пятая

«Под знаком Воссоединения»

(1162 год по летоисчислению после Тумана)

«Императрица Ювия вне обвинений!»

(Вильв I после смерти Маргет Черной Волчицы)

Сбылись предсказания пэйранских «одержимых»: воды Валтийского моря действительно стали алыми от крови, множество доблестных моряков ушли на дно вместе со своими кораблями, повергнутыми в сражениях. На несколько лет Валтика превратилась в арену для яростного противостояния ведущих держав Восточного побережья. Пэйранская столица лежала в руинах, Киронцы едва отбились от грозной коалиции Арсинии и Акерума, а в Зартинии был объявлен траур.

Маргет Черная Волчица жестоко отомстила за убийство сына. Вступив в альянс с «Консулатом Риволи», зартинийцы вторглись на территорию Пэйры, безжалостно опустошив ее владения. Умирая Маргет наказывала «Имперскому Яблоку» продолжать жесткий курс по отношению к Пэйре, но внук не внял ее советам. Император Вильв I никогда не одобрял поступков властной бабки.

Ранимый и впечатлительный, он с любовью относился к матери, не обращая ни малейшего внимания на обвинения, который выдвинул в ее адрес «Имперский Суд». То обстоятельство что Ювии пришлось пройти через тяжелые испытания: побывать в заточении, бежать из империи, скрываться от наемных убийц, терзали его душу. Молодой человек полагал, что мать погибла во время пожара при захвате Йорна. Вильв горько оплакивал ее судьбу.

После смерти Маргет Черной Волчицы, новый пэйранский монарх Риген I, который напомним, отлично знал правителя Зартинии и приходился ему родственником, приоткрыл завесу тщательно охраняемой тайны. Сбежавшая узница Щитровского форта жива и здорова. Ювия была спасена от безумств, опьяненных жаждой добычи солдат, которые ворвались в королевский дворец ради обогащения и наживы. Спрятанная на одной из окраин столицы, она избежала расправы. Боясь накликать гнев грозной Маргет, зартинийский главнокомандующий Бальо, одержавший победу над пэйранцами в битве у Серебряного Мыса, обманул императрицу, сообщив что государственная преступница погибла во время пожара.

Для Вильва I подобные известия стали, громом среди ясного неба. Правитель был вне себя от счастья и желал непременно отправиться в Йорн для скорейшего свидания с любимой матерью. Риген I скромно предложил подыскать другое место для встречи монарха, недвусмысленно намекая, что «благодаря» вероломным действиям зартинийских войск, разграбленный дворец еще не приобрел подобающего вида, а Йорн не подготовлен к встрече гостей столь высокого ранга.

На впечатлительного императора, обладавшего отзывчивым характером и добрым сердцем, подобные слова произвели сильное впечатление. По духу Вильв I был истинным зартинийцем, но в его жилах текла и частичка пэйранской крови. Войну с Альнаиром V и разрушение Йорна он считал фатальной ошибкой.

В своем ответе император выразил твердое намерение нанести официальный визит с готовностью прибыть в любое место, куда будет указано. Главным для него оставалось встретиться с неожиданно воскресшей матерью и нормализовать отношения с бывшим союзником. Невзирая на оппозицию «Имперского Яблока», члены которого умоляли правителя не поддаваться эмоциям, Вильв I санкционировал снятие любых обвинений с Ювии, восстановил ее прежний статус императрицы, назначил ежегодный пенсион и выделил дворец с личной охраной.

В послании Ригену I монарх гарантировал безопасность и полный иммунитет от преследования. Кроме того, Тирс предлагал восстановление прежнего союза, который должен был стать спасительным кругом для изолированной и униженной Пэйры.

Риген I не доверял зартинийцам. Пэйранское государство пыталось прийти в себя от разрушительных последствий, вызванных военными действиями. Йорн постепенно возвращался к привычному ритму жизни. Часть районов столицы приходилось отстраивать заново. Главная королевская резиденция — Драконий Дворец также подлежал реконструкции. Первостепенной заботой пэйранского руководства на ближайшее время оставалось скорейшее восстановление флота. Этого требовали, как политические, так и торговые интересы. Управление «Морским Арсеналом» перешло в руки многоопытного Мидаса, который, не смотря на преклонный возраст, обладал энергией, которой могли бы позавидовать юноши.

Превозмогая трудности, Главный Лорд Морского Арсенала день и ночь трудился над воссозданием флота. На верфях кипела тяжелая работа. Вскоре пэйранская эскадра заметно увеличилась, со стапелей выходили новые суда, позволявшие Пэйре вернуться к активной политике. Другой главной заботой для Ригена I являлось обретение надежных союзников, способных поддержать Йорн в непростой ситуации.

В «Морском Арсенале» с недоверием относились к попыткам Зартинийского императора вернуть прежний уровень двухсторонних отношений. Если Тирс предал один раз, то где гарантия что подобное не случиться в будущем? Йорн пытался установить контакты с руководством Арсинии или Акерума, видя в них потенциальных союзников, но в силу недоверия приобретенного за долгие годы откровенно враждебных отношений, переговоры закончились безрезультатно. Ни Дарион, ни Вистион не желали возрождения влияния Пэйры на Валтике.

Если акерумский «Империалум» и готов был рассмотреть вопрос о подписании союзного договора, то лишь при условии дополнительных торговых уступок со стороны Ригена I. Йорн не собирался идти на новые жертвы. При этом в Дарионе достаточно близоруко полагали, что согласие между Пэйрой и Зартинией попросту невозможно. Вторжение Зартинии надолго охладило взаимоотношения между Тирсом и Йорном.

Собственно, первые несколько лет после смерти Маргет Черной Волчицы так и происходило. Потепление между Тирсом и Йорном произошло не сразу. Лишь потерпев неудачу в проведении переговоров с Арсинией и Акерумом, пэйранцы вынуждены были вернуться к мысли о возобновлении контактов с императором Зартинии.

Ослабление позиций Йорна автоматически повлекло за собой уменьшение внешнеторгового оборота. Прямым последствием явилось общее снижение поступления доходов в казну. Акерумские и киронские купцы постепенно вытесняли пэйранских торговцев. Доля рынка Пэйранского государства в системе Валтийской торговли существенно сужалась. Пустующую нишу занимали даже представители далекого Фарсалийского королевства, которые становились главными поставщиками миоланских товаров, завоевывавших все большую популярность в Золотом Мильгарде.

Лишь испробовав все варианты, Риген I решился на возобновление отношений с Зартинией. Главным проводником влияния Пэйры в «Имперском Яблоке», несомненно, являлась мать императора, которая вернулась в Тирс, к огромной радости Вильва I. Она оказывала большое влияние на сына, став его первейшим сподвижником и советчиком. Зартиния и Пэйра вновь стали партнерами, и Вильв I, чтобы скрепить узы между странами, объявил о скрой помолвке с родной сестрой Ригена I. Воссоединение, как политическое, так и семейное свершилось.

Глава 12

Если Валтийское побережье раздирали конфликты, то в Горном Мильгарде установилось затишье. Пока Арсиния воевала с киронцами, а Осток улаживал разногласия с эрлинами, правитель Южно Гарлондского королевства сумел добиться воссоединения разрозненных гарлондских правителей.

Сын Дорина I Младшего, которого в Тарите называли Великим, Ольф I сумел продвинуть идею создания действенного механизма по предотвращению военных конфликтов в Гарлондских пределах. Всеобщее собрание владетельных правителей, каждый из которых мог высказать свое мнение по насущным проблемам, создание общей казны, армии, законодательства, решение вопросов войны и мира, все это могло способствовать обретению мира в Гарлонде. Кроме того, Тарит желал устранить влияние иностранных держав в Горном Мильгарде. Все спорные моменты предстояли обсуждению между членами намечавшегося союза.

Главенствующее положение внутри альянса получали наиболее влиятельные правители. Остальные владетели имели право голоса, но конечное решение принималось бы на основе компромиссных решений представителями Тарита, Гростена и Мидиона.

По твердому убеждению, Ольфа I реализация подобного проекта могла бы обеспечить мирные отношения на долгие годы вперед. Возможно, он был излишним оптимистом, либо неисправимым идеалистом, но посланники Южно Гарлондского государства принялись активно продвигать идею своего монарха.

Мелкие владетели выступили с одобрением инициатив Ольфа I. Правители, которые никак не могли повлиять на принимаемые решения, могли получить шанс быть услышанными. Если ранее все слова, исходящие от исарских лидеров, воспринимались как очередные попытки захвата новых территорий, узурпации власти либо установления господства то сейчас ситуация выглядела иначе.

Южно Гарлондское государство богатело, города процветали, осваивались новые поля, увеличивался прирост населения. Развитие торговли и установление связей с Белым Мильгардом через Закатный перевал приносили неплохие дивиденды. Доходы от поступлений в казну возросли почти в два раза. Отсутствие военных действий на протяжении длительного времени привело к увеличению благосостояния исарцев. Жители соседних владений видели, что Тарит действительно может служить достойным и привлекательным центром притяжения. Если раньше исарцы стремились достигнуть влияния в Гарлондских пределах военными средствами, то сейчас приоритет был отдан вопросам экономического характера. Объединение под крылом Тарита сулило материальные блага, и это было наиболее привлекательным для других жителей.

Главными оппонентами предлагаемой конструкции могли стать правители Гростена и Мидиона. Родные братья, Диррен и Михал, с огромным недоверием относились не только друг к другу, но и к более влиятельному Тариту. Один полагался на поддержку Арсинии, другой являлся сателлитом Оттиуса I Скрытного. Но весомые аргументы, о том, что именно они составят тот элитарный круг правителей, которые будут принимать решения, обязательные для исполнения всеми гарлондскими владетелями, а также получат доступ к общей казне «Нейрского Союза» стали определяющими.

После длительного и сложного переговорного процесса Ольф I, Михал и Диррен пришли к окончательному согласию. Вскоре новая политическая структура была сформирована. В нее вошли практически все мелкие и крупные правители северных и южных частей Гарлонда.

Заседания «Нейрского Союза» (именно такое именование он получил, по названию великой реки, которая являлась символом королевства и присутствовала даже в древнем гербе объединенного Гарлондского государства) должны были ежегодно проходить в городе Рейнгарде бывшей столице королевства.

Верховная исполнительная власть принадлежала трем монархам: Южно Гарлондскому, Гростенскому и Мидионскому, с правами решающего голоса. Участники альянса заключали оборонительный договор, направленный на защиту границ Гарлондских владений от внешних врагов.

«Нейрский Союз» и производный от него «Рейнгардский Сейм» (где заседали более мелкие владетели) кардинальным образом меняли политическую обстановку в Горном Мильгарде.

Новость о произошедших событиях мгновенно разлетелась и ошеломила правителей соседних государств. Буквально перед самым носом у Великих держав гарлондцы вознамерились самолично решать свою судьбу. Для остокцев и арсинийцев создание «Нейрского Союза» являлось наиболее неприятным сюрпризом. Занимаясь иными проблемами, они упустили из виду Гарлондское направление.

Зуагр и Вистион провели экстренные переговоры о том, как отреагировать на «предательство» своих сателлитов, но не смогли прийти к единому мнению. Рассматривались даже варианты военной интервенции на территории Горного Мильгарда, но противоречия, имеющиеся между Арсинией и Остоком не позволили им приди к приемлемому компромиссному решению.

Единственным утешением для Арсинии и Остока стала убежденность, что «Нейрский союз» является чем — то мимолетным, абстрактным, который рассыплется при первых же трудностях. Воссоединение гарлондских правителей считалось недолгим и нежизнеспособным.

Впрочем, дальнейшие события доказали ошибочность подобного умозаключения.

Глава 13

Хроника шестая

«Проломанный Орлиный Доспех»

(1163 год по летоисчислению после Тумана)

«Истинный сын Горма Железнорукого»

(Нириам Птицелов, камгарский правитель о Велендорфе I)

Перед смертью Ольф I мог гордиться результатами своего правления. Разношерстный конгломерат Гарлондских владетелей был скреплен рамками «Нейрского Союза» который создавался для того, чтобы оградить Горный Мильгард от влияния соседних империй. Много лет назад, когда в «Эпоху Перепутья» камгарские орды под предводительством Зорафа Беспощадного сокрушили могучее северное королевство, «народы льда» были разбиты и разобщены.

С того злосчастного момента гарлондские земли превратились в разменную монету в борьбе между странами, борющимися за гегемонию на Востоке. Долгое время гарлондцы не могли справиться с последствиями тяжелейшего поражения.

Энергичные исарские правители, считавшие себя наследниками сгинувшей династии Орринов, пытались объединить Гарлонд исключительно силой оружия. Частично подобная тактика сработала.

Уже состоялось первое заседание «Рейнгардского Сейма», на котором были решены многие насущные вопросы Горного Мильгарда. Впервые практически все владетели имели возможность собраться за общим столом переговоров. Впервые были выработаны решения, обязательные для всех правителей.

Вдохновитель «Нейрского Союза» находился на смертном одре и мог быть доволен результатами своей деятельности. Лишь одна тревожная мысль никак не отпускала Ольфа I. Вопрос преемственности власти в Южно Гарлондском государстве становился первостепенным. Наследники мужского пола у правителя отсутствовали. Дочь Далия являлась единственным ребенком в семье. Правда, по своим личностным качествам она могла затмить любого молодого человека.

Умная, начитанная, обладающая феноменальной памятью прекрасно говорившая на нескольких языках и отлично разбиравшаяся в людях, девушка с детства росла необыкновенным ребенком. Утром Далия могла проскакать верхом много часов подряд, днем брать уроки владения холодным оружием, а вечером заниматься сугубо женскими занятиями. Весь двор, что называется, души не чаял в всегда жизнерадостной и приветливой дочери короля.

В соответствии со специальным указом Ольфа I наследником гарлондского престола была объявлена молодая девушка. После ее замужества, и рождения наследника права на трон автоматически приобретали внуки Ольфа I.

Следует отметить, что желающих породниться с прекрасной Далией, обладающей столь солидным и богатым приданным, нашлось не мало. Гарлондские владетели и правители соседних держав с огромным интересом поглядывали в сторону Тарита. Но окончательный выбор до настоящего момента сделан не был. Руководство страны беспокоили вожделенные взоры соседних владетелей на исарское наследство. По смерти короля, хищные державы могли растащить владения Южно Гарлондской державы по кусочкам. Пока монарх еще был в здравом уме и пользовался определенным авторитетом в Гарлондских пределах, он задумал упростить жизнь дочке и выступил с неожиданным предложением.

Ольф I чувствовал, что жизненные силы покидают его, а потому торопился. Используя приобретенный за годы правления авторитет, созвав внеочередное заседание «Рейнгардского сейма», Тарит выступил с инициативой по принятию решения, оставшегося под названием «Династического статуса».

Согласно его условиям, все владения Южно Гарлондского государства признавались неотъемлемой частью королевства. Законным наследником трона становилась Далия — единственная дочь правителя, получавшая титул королевы. После вступления в брак, права на престол приобретали будущие дети королевской четы.

«Династический статус» являлся попыткой Ольфа I предохранить Тарит от неизбежных столкновений с другими гарлондскими владетелями, алчно посматривающими в сторону исарского наследства. Правители Гростена и Мидиона приняли условия Ольфа I, преследуя при этом собственные корыстные интересы. Каждый из правителей в глубине надеялся, что сумеет заполучить Исарские владения, заключив династический брак с юной невестой, обладающей, к тому же, значительным приданным.

После завершения работы «Рейнгардского Сейма» представители двух наиболее влиятельных Гарлондских правителей стали хлопотать о заключении выгодной брачной сделки. В тайне друг от друга Диррен и Михал пытались вырвать из уст умирающего Ольфа I согласия на брак. Политическое объединение с Таритом означало для них сосредоточение в своих руках огромной власти, значительных территорий и господствующего положения в Горном Мильгарде. Но их усилия пошли прахом. Правитель испустил дух, не огласив окончательного решения.

В соответствии с королевским указом наследницей всех земель Южно Гарлондского государства объявлялась единственная дочь прежнего монарха. «Династический статус» гарантировал неделимость владений королевства. Если Ольф I, обладавший идеалистическими взглядами на жизнь, полагал, что клочок бумаги способен нейтрализовать все внешние угрозы, то он сильно заблуждался. Решение «Рейнгардского Сейма» было актуальным ровно до того момента, пока Мидион и Гростен рассчитывали добиться руки дочери скончавшегося правителя. Вступив на трон, скорбящая Далия решительно отвергла все ухаживания соседних владетелей. Она заявила, что в ближайшее время не собирается вступать в брак. Но зато она в полном объеме будет придерживаться той политической линии, которую наметил отец. Тарит, как и прежде, намерен играть важнейшую роль в «Рейнгардском Сейме» и «Нейрском Союзе». Но, не удавшиеся потенциальные женихи будто не расслышали твердого тона новой королевы. Главные слова были ей уже произнесены. Выгодного династического альянса не предвидится. При подобном раскладе, «Династический статус» становился для них попросту, невыгоден.

Глава 14

Позабыв о прежних многолетних разногласиях, правители Мидиона и Гростена, пошли па создание военного союза, направленного против Далии. Дележ исарского наследства становился главным стимулом объединения усилий братьев, долгое время люто ненавидевших друг друга. Все достигнутые с таким трудом договоренности с Ольфом I были преданы забвению. Потирая руки, Диррен и Михал уже мысленно делили владения Южно Гарлондского королевства между собой.

Воинственный запал исарских вождей явно иссяк. Долгое правление Ольфа I, избегавшего военных конфликтов, приучило гарлондцев к мысли, что Тарит придерживается примирительной внешней политики, стараясь избегать конфликтов. Практически двенадцать лет исарцы не вынимали, меча из ножен. Теперь же и вовсе, на троне сидела молодая девчонка, которую будет легко сбросить с престола. Далия не обладала ни достаточным политическим опытом, ни репутацией, ни достойными помощниками. По меньшей мере, именно так полагали противники. Заключив тайную сделку параллельно определившись с размерами территориальных компенсаций, Мидион и Гростен начали военные действия против Тарита. Объединенная армия совершила вторжение на территорию Южно Гарлондского государства.

Казалось бы, все продумали владетельные князья в своем стремлении к обретению новых территорий. Предали забвению прежние разногласия, заключили тайный альянс, подготовили армию, но не учли самого главного обстоятельства. На свою беду они недооценили масштаб незаурядной личности единственной дочери короля. Горячая кровь предков самым причудливым образом проявилась в ее характере и поступках. В отличие от отца Далия прежде всего, оставалась человеком действия.

Постоянные сомнения и долгие раздумывания были не в ее характере. Получив сведения о предательстве бывших союзников, все посторонние дела она тут же отбросила в сторону. Ни капли растерянности, ни щепотки страха, не было на ее лице. Молодая правительница проявила удивительные организаторские способности. В считанные недели Далии удалось подготовить значительное войско, но самое важное вернуть подданным прежний воинственный дух легендарных предков. Воспоминания о героических победах и ратных подвигах вновь витали в воздухе. В Тарите царила деловая, военная атмосфера. Как будто двор очнулся от долгой зимней спячки и сейчас готовился к очередному раунду продолжения борьбы за влияние в Горном Мильгарде.

В Гарлондских пределах был широко распространен манифест, обличающий вероломное поведение правителей, презревших принципы, торжественно провозглашенные при создании «Нейрского Союза». Мидион и Гростен руководствуясь личными корыстными побуждениями, предательски нарушили условия «Династического статуса», который был согласован в Рейнгарде и официально ратифицирован самими владетелями.

Благодаря подобной ловко составленной дипломатической прокламации юная королева была представлена в качестве несправедливо атакованной сиротки со стороныалчных и агрессивных соседей. Общественное мнение в среде гарлондских владетелей, таким образом, было сформировано в пользу династии Орринов (пожалуй, это произошло, чуть ли не впервые за долгие годы). Но для успешной реализации планов по возрождению политического влияния Тарита в Гарлонде следовало выиграть самый первый поединок.

Удача улыбнулась Тариту. В большом столкновении, произошедшем в непосредственной близости от остатков руин древних оборонительных фортификационных сооружений, воздвигнутых еще при первых Гарлондских правителях, исарцы сокрушили объединенные силы Диррена и Михала. Поле битвы у Градирского Вала осталось за войсками Южно Гарлондского королевства. Понеся значительные потери, ошеломленный противник вынужден был прекратить наступление.

Первый важнейший поединок в своем новом качестве юная правительница с блеском выиграла. После поражения у Градирского Вала вопрос о дележе исарского наследства союзниками уже не поднимался. Теперь им предстояло думать о безопасности собственных границ. В Тарите воспаряли духом. Облачившись в специально подготовленный для нее облегченный вариант доспехов, Далия посетила походный войсковой лагерь, лично наградила особо отличившихся в бою, и выразила благодарность, всем участникам битвы, невзирая на ранги или должности. Армия буквально боготворила юную королеву. Воодушевленные солдаты, не обращая внимания на усталость, были готовы по ее приказу, двинутся маршем, на любого врага которого будет указано. Но Далии не нужен был отдельно взятый Мидион либо Гростен. Она желала добиться всей полноты власти в Гарлондских пределах. Поэтому умная девушка не хотела выступать в качестве банального агрессора, захватывающего чужие территории. Королева решила действовать более тонко и расчетливо.

В данный момент Тарит должен достигнуть морального превосходства над подлыми соперниками перед лицом остальных владетелей. В «Рейнгардском Сейме» именно исарский голос должен быть решающим, а безоговорочным лидером «Нейрского Союза» должны оставаться правители Южно Гарлондского королевства. Если далекие предшественники нынешней королевы действовали при помощи военной силы, отец применял сугубо политические методы, то Далия умело сочетала два этих проверенных способа по достижению заветной цели.

Сражение у Градирского Вала перечеркнуло планы союзников. Они ожидали продолжения военных действий со стороны исарцев, но ответного вторжения не последовало. Напротив, совершенно неожиданно Тарит предложил заключить перемирие. Подобный поворот еще в гораздо большей степени смутил их. В качестве главных условий от проигравшей стороны исарцы требовали полное признание положений, предусмотренных «Династическим статусом», а также ряд дополнительных пунктов, призванных ограничить влияние руководства Мидионского и Гростенского княжеств в «Нейрском Союзе». Но партнеры не соглашались на предложенные условия. Упорство Михала и Диррена вызывало раздражение и непонимание у других владетелей. Не осознавая всех уловок Тарита, они по — прежнему сочувственно относились к Далии, которая вынуждена вести неравный бой с корыстными противниками. В конечном итоге под нажимом других участников «Рейнгардского Сейма» мятежники согласились подписать условия, продиктованные исарцами. И этот политический раунд Далией был выигран.

Если раньше право принятия окончательных вердиктов в «Рейнгардском Сейме» принадлежало нескольким правителям, то теперь ситуация изменилась. То моральное преимущество, которое приобрела Далия, и то общее порицание, высказанное остальными владетелями в адрес Михала и Диррена, однозначно свидетельствовало о том, что главенствующее положение в «Нейрском Союзе» приобрел именно Тарит. Таким образом, победа в сражении у Градирского Вала имела далеко идущие военные и политические последствия.

Последующие годы протекали достаточно мирно. Никаких особых потрясений не предвиделось. Исарцы занимали сейчас главенствующее положение в Гарлондских пределах. Другим правителям пришлось смириться с подобным обстоятельством.

Самым значимым событием стало долгожданное бракосочетание самой желанной невесты в Горном Мильгарде. Но принятие окончательного решения было не таким простым. Далия самым решительным образом отвергла все предложения со стороны Гростена и Мидиона. Вистионская львица — Малисса I Великая, также предпринимала попытки устроить свадьбу своего сына с молодой королевой. Но при этом, в годы последней войны между гарлондскими правителями Вистион оказывал полноценную поддержку правителю Гростену Диррену, и его сыну Диррену Младшему, занявшему трон после смерти отца. Исходя из политических соображений, Тарит уклонился от проведения дальнейших переговоров с арсинийцами. Рассматривался вариант брака с Остокским либо Зартинийским правящими династиями, но к взаимному согласию прийти не удалось.

Вопрос решился совершенно неожиданным образом. Акерумцы выразили намерение породниться с Южно Гарлондской династией. В Дарионе возмужал один из сыновей императора Митта III, который был вполне готов вести невесту под венец. Велендорф был младшим отпрыском, и не мог претендовать на императорский престол, но мог стать монархом в соседнем государстве.

Вскоре переговоры были завершены, все формальности соблюдены и свадьба состоялась. Для акеров намечавшийся брак был отличным шансом вернуть утраченное влияние в Горном Мильгарде. На новоиспеченного исарского монарха в полной мере распространялись условия, предусмотренные «Династическим статусом». Другими словами, в соответствии с утвержденными ограничениями Акерумская империя и Южно Гарлондское королевство не могли быть объединены личной унией в будущем. Впрочем, для «Империалума» данный нюанс не являлся принципиальным, при любом раскладе акерумцы получали дополнительные политические преимущества, возвращаясь к активной политике в Гарлондских пределах.

Следует отметить, что выбор Тарита и Дариона оказался на редкость удачным. Велендорф и Далия были хороши собой, талантливы и гармонично подходили друг к другу. Их трепетные чувства оказались взаимны и несколько лет они наслаждались полноценными счастливыми отношениями. В столице Южно Гарлондского королевства нового правителя приняли достаточно неплохо. Он был красноречив, прекрасно воспитан, достаточно быстро изучил исарский язык и потому мог свободно общаться с новым окружением. Прибыв в Тарит Велендрф поразил всех изысканным доспехом, изготовленным миоланскими оружейниками, на груди которого был отчеканен золоченый орел, гордая хищная птица, являвшаяся символом акерумской династии Герлихов.

Велендорф и Далия побывали во всех уголках страны, и в каждом городе их встречали восторженные взгляды и улыбки. Народ искренне полюбил королевскую чету. Велендорф вошел в состав участников «Рейнгардского Сейма». Вскоре, на радость всех жителей государства в семье родился долгожданный наследник престола, названный в честь деда — Ольфом. Ребенок подрастал озорным, здоровым мальчишкой. Но, к сожалению, счастью не суждено было продлиться слишком долго. На горизонте возникали большие грозовые тучи. Над Гарлондскими границами нависла новая серьезная угроза.

Глава 15

Камгарское государство переживало очередной период подъема. После злосчастного поражения от арсинийцев в битве при Раффене Арзулан на долгие годы погрузился в анархию. Невыгодные условия «Норингенского мирного договора», пребывание Вирца Молодого в плену у арсинийского императора и скоропостижная смерть правителя ввергли страну в кровавые междоусобицы.

Жестокая борьба за власть и внутренние разногласия ослабили страну. Долгие годы смут неизбежно отразились на внешнеполитическом положении Арзулана. Камгары полностью лишились влияния в Румтанском королевстве, чем поспешило воспользоваться Арсинийское руководство. Совершив военную интервенцию, империя утвердила в Кортубе собственного ставленника. Арзулан был настолько ослаблен, что не сумел оказать достойной поддержки своему претенденту на трон. Камгария не решилась ввязываться в открытое военное противостояние против Малиссы I Великой. На румтанском престоле сейчас находился правитель полностью подверженный влиянию императрицы. Вистион имел закаленную в боях армию и политическое руководство, которое готово было проводить самый жесткий политический курс.

Все эти обстоятельства вынужден был учитывать новый камгарский правитель. Нириам, сын Вирца Молодого, одолевший всех своих конкурентов, был человеком циничным и крайне расчетливым. Много лет проведя в столице арсинийской державы в качестве почетного пленника, он научился скрывать свои истинные намерения и планы. За годы вынужденного изгнания он имел возможность прекрасно познакомиться с арсинийской культурой, традициями, а самое главное изучить военные приемы и методику обучения имперской армии. Вращаясь в высших кругах Вистиона молодой человек, был лично знаком с наследником арсинийского престола, главным фаворитом Малиссы Найлом Капитаном и другими знатными вельможами Арсинии. Его положение как пленника никогда не было суровым либо тягостным, Нириам мог спокойно передвигаться по столице, бывать в главном императорском дворце, общаться со сверстниками, за время нахождения в Арсинии он оброс связями в самых высших кругах.

Нириам удачно женился на вдове одного из сановников империи, входящих в состав совета «Венценосных», которая принесла ему несметные богатства. Он мог безбедно и беззаботно прожигать жизнь в Арсинии, но единственным и неизменным желанием все эти годы было вернуться на родину. Всеми силами Нириам стремился добиться высот власти и вернуть утраченную корону в лоно древней династии.

Наблюдая со стороны за крушением единого Камгарского государства, пленники искренне болели за дальнейшую судьбу страны. Отец скончался после очередной пьяной оргии, дед скоропостижно умер, так и не дождавшись возвращения в Арзулан. Внуку повезло гораздо больше.

С детства обладая целеустремленным и властным характером, после выполнения Камгарией всех предусмотренных «Норингенским договором» обязательств и выплаты причитающихся сумм, Нириам, наконец, смог покинуть Вистион. К этому времени он был уже вполне сформировавшимся человеком с твердой жизненной позицией. Главной целью для себя он определил возвращение трона и прекращение кровавых междоусобиц.

Имея в своем багаже прекрасные отношения с высшим светом арсинийской державы, и богатство супруги (которая любила этого сурового и скупого на проявление эмоций человека беззаветно), он имел все возможности для реализации задуманного.

Борьба предстояла нелегкая, но Нириам никогда не опускал рук. Случавшиеся неудачи, не могли сбить его с намеченного пути, но лишь закаляли волю. В отличии от отца Нириам был равнодушен к вину, умерен в отношениях с женщинами, суров и неприхотлив, и лишь одна страсть всецело поглощала молодого человека — соколиная охота (ближайшие сподвижники даже прозвали своего лидера Птицеловом).

Многие в Камгарии считали Нириама Птицелова единственным законным наследником престола, а потому оказали поддержку харизматичному лидеру. Он лично учувствовал в сражениях, не раз бывая на волосок от гибели, наемные убийцы несколько раз покушались на его жизнь, но безуспешно. Жестокие схватки и тайные происки врагов приучили быть всегда начеку. Под одеждой приходилось постоянно носить металлические доспехи, которые его неоднократно спасали. Используя широкие политические связи с Вистионом, финансовые ресурсы супруги и беспримерное личное мужество после нескольких лет настоящих военных действий против других претендентов на власть, он завладел Арзуланом. Потомок Зорафа Беспощадного, основателя Камгарского государства вновь взял власть в свои руки. Безжалостно пресекая внутренние беспорядки Нириам прекрасно понимал, для того чтобы сохранить власть требовалось срочно найти выход накопившейся воинственной энергии подданных.

Для сплочения нации необходим был образ внешнего врага, который заставил бы забыть все прошлые разногласия. Проведя годы детства и юности в Арсинии, он в определенном смысле проникся симпатией к культуре и образу жизни соседней страны. К тому же Вистион косвенно оказывал поддержку в его трудной борьбе за власть (нельзя сбрасывать со счетов и фактор арсинийской супруги). Другими словами, традиционный соперник в образе Арсинийской державы Арзуланом сейчас не рассматривался. Румтанское направление также не представлялось интересным. Страна была разорена долгими годами гражданской войны, города опустели. А вот Горный Мильгард, напротив, представлялся лакомым кусочком.

Серьезных военных конфликтов там не было давно, владетели и народ богател, а создание «Нейрского Союза» можно было интерпретировать как непосредственную угрозу границам Камгарского государства. Гарлондцы пытаются консолидироваться и, следовательно, намерены в ближайшей перспективе создать угрозу безопасности Арзулану. Подобная постановка вопроса нашла живой отклик в сердцах подданных. Они соскучились по военной славе, приобретению новых земель и трофеев.

Следует отметить, негативную роль руководства Арсинии в данном вопросе. С тревогой наблюдая за возвышением бывшего пленника, в Вистионе опасались, как бы честолюбивый Нириам не направил оружие против Вистиона. Учитывая обстоятельство, что главные интересы Арсинии сосредоточены сейчас на Валтийском направлении, потому серьезный конфликт на северных рубежах Малиссе I не был нужен. Кроме того, императрица была раздражена тем, что гарлондцы предпочли заключить брак с представителем акерумской династии, минуя Вистион.

«Империалум» проигнорировал интересы Арсинии, и теперь в Вистионе желали создать максимум трудностей для удачливого соискателя короны Южно Гарлондского государства. Создание «Нейрского Союза» волновало не только камгаров. Вистион с тревогой наблюдал за попытками объединения гарлондских правителей. Когда к данному процессу присоединились акерумские Герлихи, то тревога усилилась. Дарион явно стремился упрочить свое влияние в «Рейнгардском Сейме». Арсиния имела значительный кусок владений в Гарлондских пределах (Орховская провинция), которая приносила не малый доход в казну, и потому Малисса I испытывала опасения, о том, что рано или поздно гарлондцы предпримут попытки вернуть утраченные территории.

В общем, все внешние и внутренние факторы сошлись в одной точке. Пусть Нириаму Птицелову не удалось добиться заключения полноценного военного альянса с Арсинией, но Вистион полностью поддержал идею военного вторжения на территорию Горного Мильгарда.

Глава 16

Подготовка к походу велась полным ходом. Фактически объединив страну, Нириам мог использовать все имеющиеся материальные и людские ресурсы, а приобретенные за годы пребывания в Арсинии военные знания помогали в организации будущего мероприятия.

Напомним, что в свое время, именно камгарское нашествие послужило причиной распада большого Гарлондского государства. Внутренние факторы дестабилизировали ситуацию, а камгары нанесли сокрушающий удар. Затем годы спустя, камгары повторили масштабное вторжение, но тогда противник устоял. В решающей схватке, произошедшей в Храговском Лесу, мидионцы разбили камгарскую армию. Долгое время река Нейр разделяла два враждебных государства. Долгое время Арзулан владел значительной частью гарлондских территорий и лишь ослабление власти камгарских правителей позволили «народам льда» вернуть утраченные позиции. Но теперь потомок прежних правителей вознамерился исправить положение. Война была предрешена.

Для того чтобы удар получился наиболее неожиданным, камгары прекратили даже совершать мелкие грабительские набеги на вражескую территорию.

Как правило, с наступлением весны легкие гарлондские отряды осуществляли патрулирование приграничных районов в целях раннего обнаружения камгарских вторжений. Но почти два года подряд никаких активных действий потенциальным противником не предпринималось. Владетели восприняли поведение соседа как наглядное проявление слабости. Арзулан полностью погряз во внутренних неурядицах и ослаб настолько, что не в состоянии проводить наступательных действий. Уловка сработала в полной мере. Приграничные владетели прекратили посылать разъезды для выявления грабительских шаек и проглядели вторжение настоящей армии. Буквально перед самым вторжением Арзулан предъявил противнику претензии на обладание части восточных гарлондских владений, основываясь на том, что в свое время границы двух государств проходили по реке Нейр. Очередной камгарский поход в Горный Мильгард начался.

Без особых затруднений камгары расправились с разрозненными отрядами мелких приграничных владетелей. С настоящим сопротивлением они столкнулись лишь в землях Гростенского правителя. Его войско было сильно, многочисленно и весьма боеспособно. Вторгаясь на территорию противника, Нириам Птицелов испытывал легкое беспокойство. Всем известно, что арсинийцы оказывали доминирующее влияние на местного правителя. Зуагр мог начать оказывать военную поддержку своему протеже. Но после создания «Нейрского Союза» династия Дирренов отошла от сотрудничества с Арсинией, потому Вистион утратили былое влияние в Горном Мильгарде. Разгневанная Малисса I Великая уклонилась от оказания помощи атакованному партнеру и даже провела серию секретных переговоров с Арзуланом.

Спор сильных соперников за обладание Гростенским наследством решился в сражении, разыгравшемся неподалеку от столицы. Камгарская армия разгромила войско Диррена, который покинул поле битвы, едва чаша весов стала клониться в пользу Нириама. Вся территория княжества вскоре оказалась подконтрольна камгарам. После долгой осады, которая продолжалась несколько недель, столица была захвачена и практически полностью сожжена. Разъяренные победители разграбили и разрушили столицу. Гростенское княжество перестало существовать, а его правитель превратился в жалкого скитальца, лишившегося власти и чести.

В «Нейрском Союзе» царили панические настроения. Поначалу вторжение камгаров расценивалось как очередной большой грабительский набег, но после оккупации Гростена сомнений не осталось. Нириам Птицелов был намерен закрепить свой успех. Военная кампания удачно совпала с серьезным внутренним кризисом произошедшем в «Рейнгардском Сейме». Князья обвинили правителя Южно Гарлондского королевства в стремлении замкнуть на себе всю полноту исполнительной власти. Они были недовольны тем, что Велендорф I Орлиный Доспех самостоятельно принимает все решения и настойчиво добивался их исполнения.

Многие стали припоминать ему акерумское происхождение мол, иностранный чужак пытается навязать свою волю свободолюбивым «народам льда». Конфликт привел к тому, что разъяренный Велендорф покинул место заседания Сейма, уехав обратно в Тарит.

Вместо выработки эффективных решений и оказания противодействия камгарам, гарлондцы погрязли во внутренних склоках. Часть князей призывала обратиться к остокцам, другая смотрела с надеждой на зартинийского императора, а третьи вообще предлагали пойти на серьезные уступки и фактически добровольно подчиниться Арзулану. Но Осток и Тирс хранили полное молчание. Гарлондцы были предоставлены собственной судьбе.

Владетельные правители опомнились только после того как спустя короткую паузу камгары вторглись на территорию Мидиона. Если кто — то полагал, что мидионцы сумеют остановить грозного соперника и спасти Гарлондские пределы, как это случилось после Храговской битвы, то они разочаровались. В нескольких ожесточенных стычках разгромив отряды Михала, Нириам приказал войскам двигаться напрямую к столице. Лишь героическое сопротивление остатков мидионской армии и мужество рядовых жителей, вставших на защиту стен Мидиона, остановило камгаров. Печальная участь Гростена была всем известна, и сдаваться никто не хотел. Принимая во внимание тяжелейшую ситуацию, и приближающуюся катастрофу «Рейнгардский Сейм» отбросил все условности и предрассудки. За помощью они обратились непосредственно к правителю Южно Гарлондского государства.

Деятельная Далия вновь брала инициативу в свои руки. «Рейнгардский Сейм» попадал под полное влияние уполномоченных Тарита. Велендорф I получал неограниченные полномочия по принятию решений и использованию объединенных воинских формирований «Нейрского Союза». Финансирование армии надлежало проводить за счет специального налога, взимаемого со всех гарлондских жителей и городов. Приобретя почти диктаторские полномочия, Велендорф действовал решительно. Он обладал превосходными организаторскими способностями. В тот период пока мидионцы героически сдерживали натиск смертельного врага исарцы, и их союзники сосредотачивали силы.

Армия, в которую входили отряды других владетелей, вскоре выдвинулась навстречу противнику. Камгары своевременно получили соответствующую информацию от шпионов. Выдвижение гарлондцев стало неприютным сюрпризом для Нириама Птицелова. И тут он допустил, пожалуй, свою первую ошибку. Намереваясь все же осуществить захват города, Нириам оставил часть сил в осадном лагере близ Мидиона, а одному из командиров приказал выдвинуться на юг, чтобы перехватить гарлондцев.

Разделение войск сыграло злую шутку. Противоборствующие армии сошлись в кровопролитном сражении около Сухого озера. Велендорф I в своем излюбленном доспехе, с изображением имперского орла, в полном блеске продемонстрировал свои полководческие способности. Он полностью переиграл соперника. Камгарское войско было уничтожено практически целиком. Ожесточившиеся сердцем гарлондцы пленных не брали, камгарские трупы скидывали прямо в озеро, которое даже вышло из берегов. Израненного полководца бросили к ногам Велендорфа, который признал свое полное поражение.

Победа у Сухого озера разом лишила камгаров значительной части боеспособного войска. Теперь время отступать пришло для камгаров. Король вынужден был снять осаду с Мидиона. Древний город был спасен, а мужество жителей не пропало даром. Последующие несколько месяцев стороны пытались улучшить собственное стратегическое положение посредством маневрирования и занятия более выгодных позиций. Никаких серьезных сражений больше не происходило. После победы у Сухого озера деятели «Рейнгардского Сейма» посчитали, что пик угрозы миновал, а потому вновь попытались лишить Велендорфа диктаторских полномочий. На время ему пришлось покинуть войска, для того чтобы решить неожиданно возникшие проблемы. Камгарскому лидеру также требовалось время для перегруппировки сил. В общем, Нириам Птицелов и Велендорф I Орлиный Доспех нуждались в короткой передышке.

Представителями двух сторон было подписано пятилетнее перемирие на основе принципа «кто, чем владеет». Временной границей между Камгарией и «Нейрским союзом» была определена река Орлио, разделяющая территорию Мидионского княжества на севере. Каждому из правителей предстояло решать в первую очередь внутренние проблемные вопросы.

Следует отметить, что соседние государства весьма сдержанно отреагировали на происходящие события. Позиция Арсинии отражена выше. Вистион опасался усиления «Нейрского Союза» и не противодействовал выступлению камгаров. Кроме того, буквально накануне войны Вистион и Арзулан, подписали секретное соглашение, в соответствии с которым Нириам не претендовал на Орховскую провинцию, подвластную Арсинии. Остокцы также опасались за свои Раквитские владения, а потому не желали политического объединения гарлондцев. Акерумцы не собирались ввязываться в противостояние, происходящее в Горном Мильгарде, помимо этого, впечатляющая победа у Сухого озера и возросший авторитет Велендорфа привнесли уверенность Дариону что конфликт будет успешно завершен. Но судьбе было угодно распорядиться иначе.

Глава 17

На исходе третьего года перемирия, когда стороны еще прорабатывали планы дальнейших военных действий, жители одной из гарлондских провинций остававшейся под контролем камгаров подняли восстание. Устав от постоянных притеснений и поборов мятежники взялись за оружие. Город Ловетто, который являлся административным центром целого региона, запылал. Гарлондцы перебили камгарский гарнизон и завладели оружейным арсеналом. В скором времени к жителям присоединились остатки разрозненных мидионских отрядов.

Силы мятежников увеличились, и для камгарского руководства неожиданное выступление становилось настоящей проблемой. Успех в одном месте, мог спровоцировать подобные выступления в других районах. Арзулан не имел возможности размещать достаточно крупные гарнизоны в оккупированных городах. Разъяренный Нириам приказал утопить восставших в крови. В срочном порядке к походу на Ловетто были подготовлены значительные силы, которые были сняты с других направлений. Понимая, что камгары в скором времени начнут предпринимать самые решительные и жесткие меры лидеры восстания направили гонца в «Рейнгардский Сейм» с просьбой о немедленной помощи.

Мнения в «Нейрском Союзе» разделились, но большинство было за оказание поддержки лидерам мятежников. Ловетто являлся крупным торговым центром, занимающим важнейшее стратегическое положение на востоке Горного Мильгарда. Вернув контроль над городом можно было всерьез задуматься о возвращении Мидионских владений, а в случае успеха военные действия можно перенести на территорию Камгарии. После долгих дебатов «Рейнгардский Сейм» принял решение оказать военную поддержку восставшим. Объединенную армию мог возглавить только исарский монарх, доказавший свои военные способности. Другая достойная кандидатура в гарлондских рядах просто отсутствовала.

Но Велендорф не разделял единодушия остальных владетелей. Срок действия перемирия еще не закончен, армия надлежащим порядком не подготовлена, время года для проведения масштабных военных кампаний не подходящее. Приближалась осень, проливные дожди сделали передвижение по размытым дорогам для войск крайне затруднительным. Подобные аргументы вызвали крайнее недовольство у членов «Рейнгардского Сейма». Заговорили даже о кроющейся измене и немедленном лишении особых полномочий у монархов Южно Гарлондской династии. Велендорфу I не оставалось иного выбора, как встать во главе армии. Далия, будто предчувствуя недоброе, всеми средствами пыталась помешать исполнению намеченного плана. Но супруг остался верен долгу.

Неудачи стали преследовать гарлондцев с самого начала. Разорвав в одностороннем порядке договор о перемирии, «Нейрский Союз» санкционировал возобновление военных действий против Арзулана. При этом «Рейнгардский Сейм» допустил грубую непростительную ошибку. Исходя из лучших побуждений, владетели направили специального посланника в Ловетто, со сведениями, которые следовало сохранить в тайне. В документе разглашалась информация о намерении оказания полноценной военной помощи мятежникам.

Лидерам восставших надлежало активизировать свои действия, для того чтобы сковать основные силы камгаров. Гарлондская армия, тем временем, нанесет главный удар по оставшейся части камгарских сил, и удар этот последует в направлении города Ловетто.

Посланец «Рейнгардского Сейма» был перехвачен одним из камгарских разъездов. В походной сумке гонца оказался злосчастный документ, который он не сумел своевременно уничтожить. Под пытками он сознался, что отраженная в документе информация не является хитрой уловкой. Столь важные сведения были доставлены Нириаму. Поблагодарив судьбу за столь бесценный подарок, он внимательно изучил документы. Молниеносно оценив ситуацию, король принял решение, определившее исход кампании.

Велендорф I Орлиный Доспех ничего не знал о действиях участников «Рейнгардского Сейма», предпринимаемых за его спиной. И уж тем более он не ведал о том, что самый опасный враг в точности знает все его военные планы. В ужасную осеннюю погоду, под проливным дождем гарлондская армия пересекла реку Орлио, двинувшись по дороге, ведущей к Ловетто. Для того чтобы, не смутить противника и вселить полную уверенность лидерам «Нейрского Союза», что все идет как запланировано, камгары действительно направили часть войска для борьбы с мятежниками. Правда, их основу составляли преимущественно вспомогательные отряды, в задачу которых входило создавать видимость активной борьбы. Самой же главной задачей для них было не допустить объединения мятежников с главными силами.

Превозмогая усталость и борьбу с природной стихией, гарлондцы продвигались вперед. Прекрасно зная маршрут передвижения противника, собранная в единый кулак камгарская армия уже поджидала гарлондцев. Войска были свежи, они хорошо отдохнули и подготовились к столкновению с сильным соперником. Нириам Птицелов находился в отличном расположении духа и лично разработал план сражения. Вскоре дожди прекратились, погода наладилась, но особого облегчения исарцам это обстоятельство не принесло.

Камгары действовали предельно четко и организованно. Заманив соперника ложным отступлением, они вынудили действовать гарлондцев на невыгодных позициях в условиях узкой пересеченной местности. Основная ударная сила исарского войска, которую составляли тяжеловооруженные всадники, не могла использовать свои главные преимущества в условиях ограниченного пространства. Утомленные долгим маршем воины вынуждены были сражаться, превозмогая усталость. Камгары осыпали ряды противника градом смертоносных стрел. Оценив обстановку, Велендорф сумел развернуть войско в боевой порядок в местечке при Эйр — Рияде, но с самого начала инициатива сражения принадлежала Нириаму.

Гарлондцы были окружены практически со всех сторон. Войско гибло в неравном бою, но не сдавалось. Понимая, что поражение неизбежно Велендорф I Орлиный Доспех находился в самом пекле сражения. Своим громким басом, с акерумским акцентом, он подбадривал воинов, безжалостно разил врагов, его алый плащ мелькал на самых опасных участках боя. Гарлондцы дрались неистово. Битва, произошедшая около маленького городка с нетипичным для гарлондского уха названием, длилось до поздних сумерек.

Лишь ночью, когда погибли последние остатки личной свиты Велендорфа, камгары смогли праздновать успех. Сражение при Эйр — Рияде завершилось победой камгаров. Нириам Птицелов поймал в силки горделивого акерумского орла.

Молча, с суровым непроницаемым выражением лица, Нириам обошел поле битвы. Он приказал найти труп погибшего Южно Гарлондского правителя. Только к утру, под грудой мертвых тел камгары сумели отыскать останки поверженного короля. Его опознали по алому плащу, изорванному в клочья, а также золоченому Орлиному Доспеху, который был пробит прямым ударом копья прямо в сердце. Стоя перед бездыханным трупом, Нириам назвал Велендорфа, природного акерумца, истинным сыном гарлондского Бога Горма Железнорукого.

Победитель с уважением относился к своему противнику, считая его достойным соперником. Тело Велендорфа отмыли, привели в надлежащий вид, нарядили в соответствующие одеяния и вместе с маленькой группой израненных гарлондских воинов, попавших в плен, отправили в Тарит. Безусловно, в данном случае камгарский лидер поступил предельно благородно.

После того, как тело погибшего было доставлено в столицу Южно Гарлондского государства, Тарит погрузился в траур. Вскоре печальная новость достигла акерумского двора, имперские штандарты были приспущены и в далеком Дарионе. Горе супруги было безмерным. В одночасье страна лишилась уважаемого всеми монарха, жена любимого мужа, а ребенок отца. Впрочем, вместе с телом, во дворец доставили и послание от камгарского руководства. Нириам Птицелов предлагал Тариту начать переговоры о прекращении военных действий и заключении перемирия. Камгарские войска понесли тяжелые потери, и не в состоянии были проводить активные наступательные действия. Сердце Далии горело желанием мести, но разум подсказывал, что в данный момент это невозможно. Под Эйр — Риядом потеряна целая армия, в «Рейнгардском Сейме» вновь было неспокойно. Владетели обвиняли друг друга в произошедшем несчастии, вновь обострились старые споры и претензии. Вдове следовало иметь свободные руки и руководствоваться трезвым расчетом. Превозмогая боль от потери любимого супруга, Тарит заявил о готовности принять предложение.

Переговоры проходили в двухстороннем формате без участия посланников «Нейрского Союза». Далия, подозревая, что в трагических происшествиях, предшествующих битве при Эйр — Рияде замешаны члены «Рейнгардского Сейма», не желала привлекать никчемных и мелочных, по ее твердому убеждению, владетелей.

Представители Тарита и Арзулана методично и скрупулезно подготовили условия мирного договора. Наиболее сложными представлялось урегулирование территориальных претензий и обсуждение дальнейшей судьбы мятежного Ловетто. Камгары так и не сумели захватить город. После трудных переговоров стороны нашли приемлемые компромиссные решения. Основные условия «Тальярского договора» выглядели следующим образом. Первое — камгары присоединяли восточные области Гарлондских пределов до реки Орлио. Второе — исарцы удерживали за собой западные районы Горного Мильгарда, включая город Мидион. Третье — в качестве буферной зоны между двумя государствами, создавалось Аксионское княжеств. Тарит и Арзулан должны в ближайшей перспективе договориться об условиях осуществления совместного протектората над указанной территорией. Четвертое — жители Ловетто должны сложить оружие и в течение одного месяца после ратификации соглашения переправиться на территорию Гарлонда. Камгарское руководство гарантировало беспрепятственное пересечение границы всем тем, кто пожелает покинуть город. Пятое — спустя два месяца Ловетто должен перейти под полный контроль Арзулана. «Тальярский договор» завершил очередной тяжелый конфликт в Гарлондских пределах, который вновь привел к серьезному изменению баланса сил в Горном Мильгарде.

Участники «Рейнгардского Сейма» враждебно восприняли информацию о заключении мирного договора с Арзуланом. Они негодовали по поводу территориальных уступок, сделанных Нириаму, но в большей степени их возмутили условия, в соответствии с которыми Тарит присоединял к своим владениям практически целую область. Мидионского княжества, в том виде, в котором оно существовало долгие годы после крушения Гарлондского государства, более не существовало. Город Гростен безжалостно разрушен. Участники «Рейнгарскдского Сейма» обвинили в Далию в предательстве, изгнав представителей Тарита. Далия не уступала. Если «Нейрский Союз» желал в одностороннем порядке продолжить военные действия против камгаров, то Тарит готов был предоставить подобную возможность. Королева все правильно рассчитала. Владетели, входящие в состав «Рейнгардского Сейма» долго спорили, шумели и возмущались, но какой — либо альтернативный вариант фактически отсутствовал. Ни сил, ни возможности для возобновления ожесточенной борьбы против воинственного Нириама Птицелова у них попросту не было.

Под Эйр — Риядом истреблена целая армия, погиб талантливый полководец. Кто на себя возьмет ответственность за дальнейшие действия? Никакой другой силы, способной на равных противостоять камгарской угрозе просто не существовало. Каждый в отдельности гарлондские князья слабы. Лишь военная и политическая поддержка Южно Гарлондского королевства могла обеспечить им надлежащую защиту. Осознав все эти нюансы «Рейнгардский Сейм» пошел на попятную, примирившись с исарцами.

Реальная угроза, исходящая от камгаров, заставляла владетелей с надеждой смотреть на могучего соседа. Тарит вновь стал главной цементирующей силой в «Нейрском Союзе». Далия заняла место погибшего супруга, став главным политическим деятелем, определяющим дальнейшее направление деятельности в Гарлонде.

«Тальярский договор» затрагивал интересы многих соседних держав Золотого Мильгарда. Усиление «Нейрского Союза» либо Камгарского королевства одинаково было не выгодным для других государств. Заключив секретное соглашение с Арзуланом, арсинийцы обеспечили неприкосновенность Орховской провинции, но потеряли Гростен. Бездействие Остока привело к крушению Мидиона. Фактически Зуагр и Вистион лишились своих сателлитов в Горном Мильгарде.

То буферное государство, которое было создано специально для того, чтобы разделить смертельных врагов, было лишь бледной тенью могучего и сильного Мидионского княжества. Отношения Камгарии и Гарлонда вновь обострились до небывалой отметки, застарелая вражда «народов ветра» и «народов льда» закипела с новой силой.

Как видим, Гарлондская повестка дня вновь становилась актуальной. Интересы Дариона, Вистиона, Тирса и Зуагра тесно переплетались. В Тарите глубоко скорбели по поводу преждевременной смерти Велендорфа I, который мог стать объединителем всех земель Гарлонда. Но Далия, облаченная в черные траурные наряды, была сильной женщиной. Даже из тяжких военных поражений она сумела извлечь выгоду. Южно Гарлондское государство прочно заняло главенствующее положение в «Нейрском Союзе». «Тальярский договор» установил мирные отношения с Арзуланом, но остроты соперничества между странами данное соглашение не снимало. В Тарите готовились к продолжению противостояния.

Глава 18

Хроника седьмая

«День Черных Дроздов»

(1170 год по летоисчислению после Тумана)

«Я не прошу невозможного, я приказываю совершить невозможное!»

(Воллин V король Остока, осажденному гарнизону)

Гарлондские проблемы приобретали первостепенное значение в Золотом Мильгарде. Противостояние Арзулана и Тарита становилось одним из ключевых факторов, определяющих расстановку сил. Главной движущей силой в Горном Мильгарде вновь становились исарцы.

Вдовствующая королева, облаченная в траурный наряд, не собиралась сдаваться. Далия скорбела по погибшему мужу, но ее целеустремленность ничуть не преуменьшалась. Укрепляя влияние Тарита в «Нейрском Союзе» и борясь с Арзуланом, она никогда не упускала из вида заветной цели, которая была завещана предками. Объединение Гарлонда под властью династии Орринов являлось главным побудительным мотивом ее поступков. Сделано уже многое, но впереди предстояла упорная борьба. Причем, настоящих союзников у Южно Гарлондского королевства становилось все меньше.

Во время последней войны Арсиния заняла враждебную позицию по отношению к Тариту. Действия Малиссы I Великой были предопределены несколькими обстоятельствами. Первое — прежде всего имперцы хотели обеспечить безопасность Орховской провинции. Второе — арсинийцы были обеспокоены попытками «Нейрского Союза» объединить Гарлондских правителей. И третье, поскольку для Арсинии одинаково опасным представлялось усиление Камгарии либо Гарлонда, то сделать их непримиримыми соперниками на долгие годы вперед являлось важнейшей задачей.

На данном этапе политика Вистиона увенчалась полным успехом. Орхов спасен, Арзулан и Тарит являются смертельными врагами. Акерумская империя готова была оказывать лишь моральную поддержку, Зартиния надолго увязла в Валтийском море. Единственным возможным партнером для исарцев могла стать Остокская держава. Правда, опыт недавнего прошлого подсказывал Далии, что проведение переговоров с Зуагром будет носить сложный характер. Предчувствия ее не обманули.

Остокское государство занимало сейчас, пожалуй, самое выгодное стратегическое положение в Горном Мильгарде. Молодой король Воллин V, сменивший на престоле Оттиуса I Скрытного, получил в наследство сильную и богатую державу, которая пользовалась авторитетом в Золотом Мильгарде. Благодаря мудрой, сбалансированной политике отца Осток преодолел разрушительные последствия тяжелого кризиса. Города динамично развивались, вели оживленную торговлю с соседними народами. Доходы казны существенно увеличились, что позволяло Зуагру содержать весьма многочисленную армию. Впрочем, Оттиус I всегда старался избегать военных столкновений, прибегая к подобному способу решения вопросов лишь в самой крайней необходимости.

Воллин V придерживался иного мнения. Он жаждал военной славы и завоеваний. В отличие от отца, который никогда не рассматривал Горный Мильгард в качестве объекта для экспансии, Воллин V, находящийся под влиянием молодых амбициозных дворян, с вожделением взирал на восточное приграничье.

Создание «Нейрского Союза», падение Мидиона и усиление Камгарии создавали угрозу интересам Остока. Зуагр медленно, но верно вытесняли из Гарлонда. Остокцы вполне серьезно обеспокоились безопасностью Раквитской области, которая могла стать следующим объектом нападения.

Если говорить упрощенно, для остокцев существовало три возможных сценария развития ситуации. Первый — проведение переговоров с Далией. Повестка могла стать очень обширной: от гарантий безопасности Раквита и дальнейшего статуса Мидиона, до определения сферы влияния Остокского государства на севере Гарлонда. При подобном раскладе Зуагр сохранял бы мирные отношения с Таритом, но о планах военной экспансии в Горном Мильгарде пришлось бы забыть. Второе — установление контактов с Нириамом Птицеловом. Правда, отношения между Остоком и Камгарией были ограничены торговыми аспектами, поэтому тут пришлось бы действовать практически с нуля. Третье — возвращение к полноценному политическому альянсу с Арсинийской империей. Именно этот последний вариант обещал наиболее заманчивые перспективы.

По мнению советников Воллина V, разыгрывать следовало именно арсинийскую карту, но молодой правитель окончательного решения еще не принял. В каждом из вариантов он видел существенные изъяны. На первоначальном этапе представился шанс договориться с Таритом.

В столице как раз находились представители Южно Гарлондского королевства, которые хлопотали о заключении соглашения с остокцами. Далияпредлагала подписание оборонительного альянса, направленного против камгарских притязаний на гегемонию. Исарцы готовились к продолжению борьбы с Арзуланом и им были нужны сильные военные союзники. Зуагр прекрасно осознавал подобную аксиому, а потому мог выдвигать в качестве предварительных условий, требования заранее не приятные Тариту.

Прежде всего, остокцы желали получить гарантии неприкосновенности Раквитской области, но, пожалуй, самым неприемлемым условием для Далии стало требование по включению представителей Остока в состав избранных членов «Рейнгардского Совета» (предлогом служило, то обстоятельство, что Воллин V владел Раквитом, который также являлся частью Гарлонда).

В подобных требованиях Тарит увидел попытку нейтрализации исарского влияния в «Нейрском Союзе», а потому они были отклонены. Стоит ли говорить, что переговоры завершились безрезультатно. Едва гарлондские представители покинули столицу, Зуагр нацелился на возобновление альянса с Арсинией.

Вистион с холодной учтивостью выслушал предложения соседней державы. Остокцы предлагали объединение усилий по установлению совместной гегемонии в Горном Мильгарде. Воллин V намеревался расширить влияние на севере, арсинийцам доставались восточные области. Точное определение границ сфер влияния двух держав следовало обсудить при подготовке условий союзного договора. «Нейрский Союз» подлежал роспуску. Южно Гарлондское королевство лишалось статуса ведущей державы. Процесс объединения разрозненной страны в единое государство прекращался. Реализация подобной программы неизбежно приводила к большой войне на Востоке. При этом не совсем понятной оставалась роль воинственного камгарского монарха, который господствовал за Нейром. А что, если Нириам Птицелов, презрев имеющиеся разногласия с исарцами, сумеет договориться с Далией.

Подобный вариант теоретически был возможен, в том случае если Тарит пойдет на уступки, а также предложит сделку о разграничении сфер влияния в Гарлонде. Тогда тяжесть военных действий против Арзулана ляжет на плечи Арсинии, а безопасность Орховской провинции окажется под угрозой.

Учитывая, то обстоятельство, что Малисса I Великая готовилась к продолжению активной политики на Валтике, предложения Зуагра не представляли особой ценности. Кроме того, остокские посланники совершили одну непростительную оплошность во время дипломатического раута. На переговорах во дворце весьма некстати был, упомянут пример тесного военного сотрудничества двух держав, когда архиканцлер Лейт Островитянин и Оттиус I Скрытный действовали сообща в Горном Мильгарде, раз за разом добиваясь успеха. Учитывая драматическую историю вступления на трон Малиссы и жестокую схватку за власть с Лейтом, большей бестактности сделать, было нельзя.

Все, что было связано с именем бывшего всесильного архиканцлера, вызывало у честолюбивой женщины сильнейшее чувство непреодолимой ненависти. Послы не получили приглашения на прощальную аудиенцию во дворец и вынуждены были покинуть Вистион с пустыми руками. Переговоры продолжались, но арсинийцы потерял к ним реальный интерес. Становилось очевидно, что Остокское королевство и Арсинийская империя не сумеют договориться о совместных действиях на Гарлондском направлении.

Таким образом, в распоряжении Воллина V остался лишь последний вариант. Интересы Остока и Камгарии на данном этапе полностью совпали. Два государства долгое время пытались найти союзника в лице Арсинийской державы, но безуспешно. Неудачные переговоры заставляли Воллина и Нириама искать варианты сотрудничества. Именно в столице Арсинии произошла первая неофициальная встреча представителей Зуагра и Арзулана. Отыскав удобную платформу для продолжения переговоров, стороны достаточно быстро пришли к взаимному соглашению. В установлении тесного сотрудничества были заинтересованы обе стороны. Осток и Камгария впервые за многие десятилетия подписали союзный договор, направленный против экспансии Южно Гарлондских правителей в Горном Мильгарде. В попытках объединения разрозненных княжеств в единое государство Зуагр и Арзулан увидели прямую угрозу собственным интересам.

Глава 19

Осток и Камгария еще не успели разменяться ратификационными грамотами, как в Горном Мильгарде вспыхнула новая гроза. Жители многострадального Ловетто подняли мятеж. По условиям «Тальярского договора» этот крупный торговый и ремесленный центр попал под власть Нириама Птицелова.

При подготовке условий мирного соглашения исарцы настояли на внесении одного существенного дополнения в документ, напрямую затрагивающего Ловетто. В договоре был предусмотрен переходный период, в течение которого жители, желающие переселиться на территорию Гарлонда могли беспрепятственно это сделать. Арзулан не должен был чинить препятствий волеизъявлению горожан.

Следует отметить, что камгары выполнили взятое на себя обязательство. Ровно один месяц со дня подписания «Тальярского мира» гарлондцы могли принять решение, определяющее их дальнейшую судьбу. По истечении установленного срока Нириам твердой рукой вступил во владение завоеванной территорией.

В городе был размещен гарнизон, все административные должности заняли представители камгарского государства. На жителей и представителей дворянства, не покинувших Ловетто по различным причинам, легла тяжелая ноша. Высокие налоги, тяжелые повинности и подчиненное положение глубокой раной врезались в сердца свободолюбивых жителей.

Поледеней каплей терпения стали необдуманные действия новых властей. Не принимая во внимание местных традиций и особенностей, камгарами была осквернена святыня, которая несколько столетий являлась олицетворением гарлондских верований. Алтарь Горма Железнорукого был разрушен и сброшен в местное болото, на его месте камгары установили колесницу без возничего, которая символизировала Великого Гончего, являвшегося главным религиозным символом «народов ветра».

Недовольство гарлондцев, свято чтящих традиции предков, переросло в открытое неповиновение, и Ловетто охватило восстание. Казармы в которых размещались камгарские воины были подожжены отчаянными смельчаками. Часть воинов погибла, пытаясь спастись из пылающего здания. В кровавых и беспощадных уличных стычках остатки гарнизона были перебиты, камгарские чиновники, пытаясь избежать расправы, кинулись к городским воротам, но их уже контролировали разъяренные гарлондцы. Во всеобщей суматохе им удалось скрыться и заблокироваться в одной из башен городского замка, находившегося неподалеку от центральных ворот. Призрачные шансы на спасение практически исчезли, когда восставшие узнали о месте нахождения ненавистных захватчиков. Фактически камгары стали заложниками толпы разъяренных мятежников. Лишь вмешательство лидеров восставших спасло их от неминуемой жестокой расправы. Они планировали использовать пленных в качестве разменной монеты в предстоящих переговорах с Арзуланом. Но готов ли был Нириам Птицелов пойти на уступки заговорщикам?

Ловетто первым поднял знамя борьбы против камгаров. Арзулан обвинил «Нейрский Союз» в умышленной подготовке мятежа. Вся инициатива организации заговора, по твердому убеждению, Нириама Птицелова принадлежала руководству Южно Гарлондского государства. Исарцы в одностороннем порядке нарушили условия «Тальярского договора». Правитель требовал гарантий безопасности для удерживаемых заложников и их немедленной передачи камгарским властям. Арзулан почти открыто угрожал «Рейнгардскому Сейму» войной.

Как и в прошлые годы Ловетто стал камнем преткновения в отношениях между двумя государствами. Представители Камгарии и «Нейрского Союза» проводили активные переговоры по определению дальнейшей судьбы мятежного города. Отношения между странами были натянуты как струна, но двухсторонние консультации продолжались. Нириам еще надеялся на сохранение «Тальярского договора». Тарит и Арзулан пытались найти компромиссное решение, но в конфликт вмешались непредвиденные силы.

Молодой остокский правитель буквально рвался в бой. Воллин V вступил на престол чуть больше двух лет назад, но уже грезил расширением границ. В отличие от отца он обладал импульсивным характером и был убежден, что удел истинного монарха состоит в том, чтобы с мечом в руках добиваться укрепления власти и стяжать военную славу в интересах своей династии. Гарлондские пределы представлялись ему легкой и прекрасной добычей.

Заручившись поддержкой Арзулана, Воллин V хотел укрепить свое влияние в Горном Мильгарде, отомстить за крушение Мидиона и не допустить объединения Гарлонда под властью Тарита. Сейчас представился удобный случай, чтобы сокрушить «Нейрский Союз».

Кровавые события в Ловетто, обострение отношений между «Рейнгардским Сеймом» и Арзуланом предоставили отличный повод для военного вмешательства. Зуагр выразил полнейшую поддержку Нириаму Птицелову, призывая его действовать предельно жестко. Никаких уступок мятежникам, никаких переговоров с исарцами. «Нейрский Союз» должен ощутить полную политическую изоляцию. В том случае если владетели начнут упрямиться и оказывать сопротивление, то следует предпринять соответствующие военные меры, предусмотренные условиями союзного альянса. Для того, чтобы спровоцировать оппонента на необдуманные поступки, Зуагр выдвигал «Нейрскому Союзу» заранее неприемлемые требования.

К примеру, Воллин V настаивал на включении остокских представителей в состав участников «Рейнгардского Сейма», мотивируя свои претензии обладанием Раквита, а также добивался от Тарита обязательств по сохранению в неприкосновенности владений мелких независимых правителей. Другими словами, остокцы желали заполучить право голоса при обсуждении и принятии решений на уровне «Нейрского Союза» и подвести черту расширению влияния Южно Гарлондского государства.

В Тарите подобные претензии были расценены как попытка заблокировать процесс объединения разрозненных гарлондских владетелей. Согласие с остокским ультиматумом означало потерю чести, достоинства и уважения среди остальных государств Восточного побережья. Далее последовал обмен резкими посланиями, после которого стороны заявили о разрыве дипломатических отношений. В общем, остокцы брали курс, на обострение конфликта намеренно втягивая в него своего новоиспеченного союзника.

Военные действия вскоре начались. Для Южно Гарлондского королевства сложилась по — настоящему критическая ситуация. Осток и Камгария объединились, чтобы сокрушить Тарит. В «Нейрском Союзе» царили панические настроения. События, происходящие в Ловетто, отошли на второй план. Сейчас в первую очередь следовало думать о собственном выживании.

Гарлондцы остались без союзников, им приходилось рассчитывать лишь на собственные силы. Арсиния, приложила немало усилий для того, чтобы разжечь пламя войны в Горном Мильгарде. В то время, пока соперники истощали друг друга в тяжелой борьбе, Малисса I Великая наслаждалась миром и наращивала влияние в регионе. Вистион добился поставленной цели. Зартинийский монарх призывал конфликтующие стороны к скорейшему прекращению военных действий.

Акерумцы с большой долей симпатии относились к Южно Гарлондскому королевству. Будущим правителем страны должен быть стать Ольф, сын Велендорфа I, в жилах которого текла благородная кровь династии Герлихов. В «Империалуме» развернулась ожесточенная дискуссия по поводу определения дальнейшей стратегии на Гарлондском направлении.

Одни призывали, во что бы то ни стало поддержать «Нейрский Союз», другие утверждали, что усиление Тарита несет потенциальную угрозу интересам Дариона. Время шло, но однозначного рецепта найдено не было. В настоящий момент имперского канцлера в гораздо большей степени заботили внутренние проблемы и расширение торговой экспансии в Валтийском море.

Повторимся, Южно Гарлондское государство осталось в полном одиночестве перед врагами, но гордая и несгибаемая Далия сумела проявить свои лучшие качества, оказывая сопротивление врагам.

Глава 20

Остокская армия уже опустошала западные районы Горного Мильгарда а камгары неторопливо пересекали реку Орлио, служившей границей между двумя странами. Будто предчувствуя недоброе, Нириам Птицелов, до самого последнего момента оттягивал вступление в конфликт, который ему был навязан.

В критических условиях Далия вновь продемонстрировала свои неординарные организаторские способности. Не снимая траурной повязки с момента преждевременной гибели своего любимого супруга Велендорфа, королева являлась главной движущей силой, способной обеспечить выживание страны. Владетели, входящие в состав «Нейрского Союза» прибывали в полной растерянности. «Рейнгардский Сейм» погряз во внутренних склоках и обвинениях.

Вместо того, чтобы выступить генератором идей по организации и проведению кампании против остокцев и камгаров, правители спешно разъехались по своим владениям. Часть из них пыталась в одиночку противостоять вражеским армиям, другие стремились заискивать перед захватчиками, в надежде сохранить власть. И первые, и вторые в конечном итоге проиграли. Всю полноту ответственности за происходящие события на себя взял Тарит.

Сбор войска был проведен в самые кратчайшие сроки. Силы приходилось разделить, противник действовал на двух различных направлениях. Вскоре армия двинулась в путь. Впереди их ожидала вечная слава либо позорное поражение. Каждый исарский воин поклялся перед алтарем Горма Железнорукого, что рука сжимающая оружие, не дрогнет перед лицом врага даже в минуту смертельной опасности.

Накануне выступления Далия, с молодым королевичем, на руках провела смотр войск и своей пламенной речью сумела зажечь в сердцах рядовых солдат глубокие патриотические чувства. Смерть или победа, иного не дано. По ходу маршрута движения к исарским силам присоединялись немногочисленные отряды тех владетелей, которые решили не сдаваться ни милость захватчиков. Приближался час истины.

По удивительному стечению обстоятельств, два решающих сражения произошли буквально одновременно, с разницей лишь в несколько часов.

Но еще более символичным стало, что победы над Остоком и Камгарией были одержаны в день годовщины смерти Велендорфа I, погибшего в несчастливой битве при Эйр — Рияде. В Гарлондскую историю он вошел как «День Черных Дроздов». Именно эти птицы, кружили над повозкой, везущей тело Велендорфа когда по приказу Нириама Птицелова, его труп был направлен в Тарит.

Камгарский натиск был остановлен в сражении на переправе через реку Быструю, находящуюся на полпути между Орлио и Рейнгардом. Исарский главнокомандующий сумел занять наиболее выгодные позиции и не позволил противнику развернуть своих боевых порядков. Камгары понесли существенные потери и отступили. Других попыток пересечь водную преграду они не предпринимали.

В тот же день удача сопутствовала исарским войскам, участвующим в битве против другого грозного противника. В упорном, кровопролитном столкновении при Оромедо остокцы были разбиты и отброшены к западным границам Горного Мильгарда. Остокский главнокомандующий едва сумел спасти остатки своих сил.

Тарит ликовал. Победы, одержанные в «День Черный Дроздов» были восприняты как знак благоговения Горма Железнорукого, вернувшего благосклонность династии Орринов. Авторитет Далии в Горном Мильгарде был упрочен, но ситуация оставалась непростой.

Несмотря на то, что противники заключили перемирие сроком на полтора года, Осток и Камгария готовились к продолжению военных действий. В случае их успеха значимость исарских побед померкнет, а «Нейрский Союз» останется беззащитен. Тариту в первую очередь надлежало разорвать кольцо внешних врагов, даже путем проведения сепаратных переговоров. Выбор предстоял нелегкий. Причем, действовать следовало максимально быстро, пока противник деморализован.

Первым и естественным желанием было провести секретные переговоры с представителями Остокского государства. Между Зуагром и Таритом не существовало каких — либо неразрешимых разногласий. Все претензии со стороны Воллина V, высказанные им накануне конфликта имели надуманный характер. Даже Раквитская проблема не рассматривалась исарцами в качестве неразрешимой. Ради достижения приемлемого компромисса Тарит готов был отказаться от намерений по возвращению исконной гарлондской территории, признав Раквитскую область наследственным владением осткоской династии. Первоначальный расчет Далии оказался неверным. Воллин V воспринял поражение при Оромедо как личностное оскорбление, которое уязвило его до глубины души.

Правитель жаждал реванша. Любые контакты с гарлондскими представителями по его приказу были заморожены. Осток готовился к продолжению войны. Зуагр требовал от Нириама Птицелова немедленного выступления, но подобная настойчивость раздражала правителя. Нириам не желал, чтобы с ним обращались как с младшим партнером. Остокское упрямство привело лишь к охлаждению отношений между Зуагром и Арзуланом.

Громкие исарские победы вызвали сильнейший резонанс в Золотом Мильгарде. Отличие заключалось лишь в оценке произошедших событий. Если в окружении акерумского императора Митта III, деда будущего гарлондского правителя Ольфа II, успех гарлондского оружия рассматривался как аргумент в пользу союза с Таритом, то Вистион оценивал создавшуюся обстановку негативно.

В случае развития исарского наступления Камгария могла лишиться плацдарма влияния в Горном Мильгарде. Учитывая непростую обстановку в Валтийском море и начало мятежа на Малом Экутрском острове, арсинийцы стали предпринимать попытки по локализации конфликта, для того чтобы избежать поражения Нириама Птицелова, поскольку Камгарскому государству отводилась роль щита от исарских притязаний на гегемонию в Горном Мильгарде.

Акерумцы рассматривали этот вопрос под иным углом зрения. Число сторонников сближения с Таритом, неуклонно росло. В «Империалуме» исходили из нескольких важнейших обстоятельств. Первое — разгром «Нейрского Союза» приведет к усилению Остокского государства, которое является одним из главных соперников Арсинии на Востоке. Второе — в тесном переплетении политических интересов акерумцам было выгодно, чтобы на Валтийском направлении Арсиния действовала с постоянной оглядкой на Тарит. Третье — сильное и дружественное Южно Гарлондское королевство станет отличным противовесом для Зуагра или Вистиона. Четвертое — усиление Камгарии не отвечало интересам Акерума.

Сражение при Оромедо наглядно продемонстрировало уязвимые места остокской армии, которыми нужно было воспользоваться. Учитывая все вышеперечисленные обстоятельства, акерумское руководство приняло решение о проведении секретных переговоров с Далией. В одночасье, будто по мановению волшебной палочки Южно Гарлондское королевство вышло из состояния дипломатической изоляции и начало подготовку к подписанию полноценного союзного договора с Акерумской империей.

Воллин V и его фавориты не смогли уловить изменения политической обстановки. Зуагр упрямо призывал камгаров к продолжению борьбы. Молодой честолюбивый король действовал чересчур прямолинейно. Он был ослеплен неожиданным поражением и вопреки советам опытных сподвижников, служивших еще его отцу, стремился разжечь пламя войны. Особое положение при дворе заняли теперь молодые отпрыски благородных фамилий, которые полностью разделяли воинственные взгляды правителя. Зуагр готовил новую армию к походу.

Главным камнем преткновения стало согласование военных планов с Камгарией. Переговоры с Арзуланом продолжались все лето. Благоприятное время для проведения кампании было безнадежно упущено. Наступала серая и промозглая осень. Нириам Птицелов уже тяготился союзническими обязательствами по отношению к Остоку. Срок действия соглашения подходил к завершению. Камгарское руководство под любыми благовидными предлогами уклонялось от проведения прямых переговоров по продлению союза. И на то имелись веские основания.

За спиной остокского монарха проводились секретные переговоры, от результатов которых зависело дальнейшее развитие конфликта.

Прежде чем ратифицировать союзный договор с Акерумской империей, Далия заключила сделку с одним из своих противников в Горном Мильгарде.

Представители Камгарии и Южно Гарлондского королевства, при посредничестве Арсинии, подписали секретное соглашение о возобновлении мирных отношений на условиях «Тальярского договора», без каких — либо территориальных изменений. Границей между двумя странами, как и прежде, оставалась река Орлио. Камгары удержали все свои прежние приобретения.

Таким образом, Нириам Птицелов без потерь вышел из неудачно складывавшегося конфликта, правда, для этого ему пришлось денонсировать соглашение с Зуагром. В качестве посредника между Арзуланом и Таритом выступила Малисса I Великая, которая настойчиво принуждала их к заключению перемирия. Камгары хотели прекратить участие в войне, навязанной им остокцами. Восстание в Ловетто, послужившее поводом для возобновления столкновения, к тому времени было уже подавлено. Город попал под безраздельную власть Камгарии.

Обезопасив себя со стороны Камгарии, исарцы незамедлительно ратифицировали соглашение с Акерумской империей. Помимо условий по противодействию остокской агрессии, в деталях были проработаны вопросы взаимодействия Дариона с представителями «Нейрского Союза» и «Рейнгардского Сейма». «Таритский договор», безусловно, открывал новые горизонты для Южно Гарлондского королевства, но и создавал новые трудности.

«Таритский договор» включал в себя обязательства оборонительного характера, затрагивал основы взаимодействия двух держав по насущным проблемным вопросам в Гарлондских пределах и на Валтийском направлении, а также создавал предпосылки для увеличения торгового оборота. Отдельно, в секретном приложении к договору провозглашались общие цели по нейтрализации агрессивных устремлений Остокского государства на Восточном побережье. В случае продолжения попыток дестабилизации обстановки в Гарлондских пределах, союзники оставляли за собой право принять превентивные меры военного характера. При этом, партнеры заранее оговаривали те территориальные претензии к Остокскому королевству которые могли предъявить при наличии соответствующих законных обоснований. В случае начала открытого столкновения и его успешного завершения исарцы были заинтересованы в возвращении города Раквита, акерумцы нацеливались на город Зенту.

Спустя много лет Акерум и Южно Гарлондское королевство возвращались к тесному сотрудничеству, которое было завершено сразу после завершения Первой Гарлондской войны. Затем последовала долгая пауза. Лишь бракосочетание Далии и Велендорфа I придало новый импульс отношениям Тарита и Дариона. Гибель сына акерумского императора Митта III в несчастливой для Тарита битве при Эйр — Рияде не остановила процесса сближения двух государств.

Глава 21

Срок действия перемирия между Зуагром и Таритом неуклонно близился к завершению. За предшествующие полтора года произошли серьезнейшие изменения в расстановке сил. Камгария вышла из войны, Арсиния придерживалась нейтральной позиции, исарцы объединились с Акерумской империей. Лишь остокский лидер до настоящего времени прибывал в полном неведении.

В своих расчетах Воллин V исходил из ложного убеждения, что камгары готовятся к нанесению мощного удара на севере Гарлонда и тем отвлекут часть исарских сил. Двойное нападение поставит Далию на грань разгрома. Действуя из Раквитской области, король планировал стремительным броском достигнуть самого сердца Южно Гарлондского государства. Минуя промежуточные цели, он ставил перед собой задачу захвата вражеской столицы. Подобные расчеты были далеки от реальности. Остокская дипломатия продемонстрировала свою полную несостоятельность. В Зуагре ничего не знали о закулисных переговорах Арзулана и Тарита, а также не подозревали о создании военного альянса между Южно Гарлондским королевством и Акерумской империей. Воллин V находился в полной политической прострации.

Остокцы первыми возобновили военные действия. Не дождавшись подтверждения о том, что Камгария намерена продолжить свое участие в конфликте, Воллин V отдал приказ к выступлению.

Пассивность Нириама Птицелова он списывал на обострение внутриполитической борьбы за власть. Обстановка в Арзулане действительно накалилась после начала восстания в Ловетто и поражения от исарцев. Многие были недовольны курсом, проводимым нынешним правителем. Во дворце зрели заговоры, и Нириам вынужден был заниматься разрешением внутренних проблем. По меньшей мере, именно так полагали в столице Остокского государства.

В Зуагре категорически заблуждались. Безусловно, определенные разногласия существовали, но Нириам Птицелов крепко держал власть в своих руках. Камгарские дипломаты мастерски сыграли отведенную им роль по введению в заблуждение представителей остокского государства.

Воллин V находился в плену иллюзий, что трудности носят временный характер и будут преодолены после того, как остокские войска победным маршем проследуют по гарлондской территории, разгромив ненавистную Далию. Тогда камгары неизбежно присоединятся к Зуагру и нанесут свой удар на севере Горного Мильгарда. На практике события развивались по иному сценарию.

Имея в арсенале условия соглашения с камгарами Тарит мог не беспокоиться за тылы. Оставив на берегах Орлио минимально необходимое количество войск, исарцы сосредоточили основные силы на западе.

На короткий миг случилось почти невозможное. «Нейрский Союз» и Тарит объединились ради достижения общей цели. Борьба с Остоком заставила забыть о тех разногласиях, которые много лет мешали сотрудничеству. Разделение властных полномочий между «Рейнгардским Сеймом» и правителями исарского государства всегда оставалось главным камнем преткновения. Теперь лидеры Южно Гарлондского королевства получили практически неограниченные полномочия.

«Рейнгардский Сейм» санкционировал вступление воинских контингентов других князей в состав исарской армии. Руководство объединенными отрядами принадлежало Тариту. Отношения между партнерами носили почти идеалистический характер. Далия стала настоящим воплощением древней мечты об объединении разрозненных владетелей в единую Гарлондскую державу. Главную проверку крепости отношений предстояло пройти на поле боя.

Остокские войска перешли рубежи Раквитской области и продвигались уже по гарлондской территории. Главнокомандующий практически еженедельно получал срочные депеши от Воллина V с приказаниями ускорить передвижение армии. Зуагр требовал решающего сражения, которое определит исход кампании. Затем надлежало осуществить захват Тарита. Успех должен был подтолкнуть Арзулан к возобновлению сотрудничества. Если Нириам Птицелов планировал аннексию гарлондских владений на западном берегу реки Орлио, то Зуагр готов пойти ему навстречу. Именно с такими предложениями очередные остокские посланники были направлены в Арзулан. Но к моменту их прибытия, предложения Зуагра стали никому не интересны. Главное сражение войны уже отгремело.

Участвующие в конфликте стороны столкнулись в битве у города Налвина. Исарские войска почти в два раза превосходили армию соперника по численности. Ход сражения наметился сразу. Гарлондцы наступали по всему фронту, остокцы оказывали отчаянное сопротивление. Отряд ставших уже легендарными эрлинских воинов, вооруженных смертоносными двуручными топорами, был истреблен практически полностью. Остокский главнокомандующий пытался изменить ход неудачно складывающейся битвы, пустив в атаку тяжелую кавалерию, но и она захлебнулась. Гарлондцы прекрасно использовали рельеф местности. После того, как исарцы ловким маневром обошли противника и нанесли удар с фланга, положение стало практически безнадежным. Остокцы умирали, но не сдавались. Воинская честь была спасена. Кровопролитное сражение при Налвине завершилось убедительной победой гарлондцев.

Некоторое время от короля пытались скрыть трагические известия о катастрофе, постигшей армию. Лишь после того, как исарские войска вплотную подступили к Раквиту, Воллин V получил информацию о поражении. Хрупкие иллюзии Зуагра в одночасье растаяли. Впервые в жизни монарх по — настоящему растерялся. Правитель заперся во дворце и отказывался кого — либо принимать. Он не знал, какие шаги следует предпринимать далее в создавшейся ситуации. Военный альянс с Арзуланом не достижим. Нириам Птицелов больше не двинется с места. Арсиния придерживается холодного нейтралитета. Не понятны дальнейшие намерения Тарита. Куда направятся исарские войска, что станет их главной целью: Раквит или непосредственно остокские владения. Головной боли для Воллина V в скором времени добавилось.

К числу опасных противников добавилось одно из сильнейших государств Железного Мильгарда.

Глава 22

Известия о победе при Налвине вызвали целую гамму положительных эмоций в Акеруме. Пожалуй, в «Империалуме» радовались успеху даже больше чем сами гарлондцы. Исарская армия вплотную приближалась к Раквиту. Подписывая «Таритский договор» Дарион не прогадал с выбором военного союзника. В соглашении было предусмотрено вмешательство Акерума в конфликт и даже определены общие цели. Идея о нападении на Осток стала доминирующей в окружении монарха Митта III. Ее поддержал имперский канцлер и Дарион стал готовиться к выступлению.

Действительно внешняя обстановка благоприятствовала. Остокская армия разбита, гарлондцы отвлекали на себя основные силы, Зуагр изолирован. Вскоре Воллин V получил официальное уведомление о разрыве дипломатических отношений.

Практически не встречая сопротивления, акерумские войска продвигались по направлению к городу Зенте, который был намечен в качестве главной цели. Остокские отряды, попытавшиеся остановить акерумскую армию были разгромлены, путь к городу был открыт. Далию также ждал успех. Поскольку Раквит никогда не являлся исконной остокской территорией, и был присоединен лишь по результатам «Лидинского мира» местные жители сохраняли сильные прогарлондские позиции. Власть Зуагра для них всегда оставалась далекой и чужой. Однажды ночью Раквитские патриоты, по договоренности с исарским главнокомандующим, открыли городские ворота. Беспрепятственно проникнув за крепостные укрепления, ворвавшиеся войска нейтрализовали немногочисленный гарнизон. После захвата города вся территория Раквитской области оказалась под контролем Южно Гарлондского королевства.

Зуагр потерпел поражение в войне. Для всех это было очевидно. Одной из главных проблем для остокского руководства стала отвратительная организация снабжения войск. Лето, время удобное для проведения кампании, подходило к концу. остокские войска испытывали острую нужду буквально во всем: вооружении, съестных припасах, воде и фураже для лошадей. Проливные дожди, грязь и отсутствие элементарной медицинской помощи стали основной причиной распространения недугов. За период военной капании акерумцы потеряли больше личного состава от болезней, чем от оружия врага. Гарнизон Зенты героически держался, но не получал никакой помощи. Вместо оружия и провианта, осажденные получали лишь требования Воллина V, который требовал невозможного: держаться из последних сил. На все требования сдаться, остокцы отвечали решительным отказом. Желая сломить сопротивление гарнизона, акерумцы пошли на решительный штурм. Удача на этот раз сопутствовала имперцам. Город был захвачен.

Дальнейшее промедление с началом переговоров о мире могло привести лишь к усугублению ситуации. Исарцы располагали достаточными ресурсами для того, чтобы продолжить наступление. Акерумское руководство пополняло силы. Камгария и Арсинийская империя хранили непроницаемое молчание. Решение о начале переговоров далось Воллину V непросто. Лишь перед лицом превосходящих сил врага, нацеленных в самое сердце его владений, король уступил и дал согласие на подготовку условий будущего соглашения.

«Дарионский мирный договор» состоял из нескольких важнейших пунктов. Первое — Раквитская область возвращалась в состав Южно Гарлондского королевства. Остокцам пришлось испить горькую чашу сполна. Второе — Акерумская держава присоединяла к своим владениям часть Зентийской провинции, расширяя свою территорию за счет Горного Мильгарда. Третье — Остокское руководство снимало с повестки дня все претензии по включению своих представителей в состав «Рейнгардского Сейма» (напомним, что подобные требования выдвигались Зуагром накануне конфликта). Четвертое — Воллин V брал на себя обязательство не вмешиваться во внутренние дела "Нейрского Союза". «Дарионский мир» стал последним аккордом очередного Гарлондского кризиса.

Теперь остается подвести краткие итоги. Успехи Южно Гарлондского королевства и Акерумской империи слишком очевидны, чтобы о них говорить подробно. Исарцы сумели выпутаться из очень сложной ситуации. Все факторы изначально складывались против них. Лишь твердая политическая позиция, проявленная Далией, и мастерство военных спасли Тарит от неминуемого разгрома. Акерумцы также могли занести итоги конфликта себе в актив, упрочив влияние на Востоке. Гораздо больше повода для размышлений появилось в столицах других государств.

Арзулан и Вистион испытывали вполне серьезное беспокойство. Арсинийцы убедились в существовании полноценного военного альянса между исарцами и Дарионом. Хотя подобный союз не был направлен против Арсинии, но в Малисса I Великая прекрасно понимала тайные мотивы «Империалума». Искусно действуя в Гарлондских пределах, акеры создавали максимум трудностей для Арсинии на Валтийском направлении. Выйдя сто процентным победителем из тяжелой борьбы, Тарит являлся теперь сильным игроком в Горном Мильгарде и мог угрожать безопасности Орховской провинции. Митту III удалось создать прекрасный противовес арсинийскому влиянию.

По существу, соглашение Тарита, Арзулана и Вистиона, подписанное накануне конфликта, оставалось единственным барьером, предохраняющим Орхов от исарских притязаний. Клочок бумаги мог обесцениться в любую минуту. В арсинийском руководстве вдруг осознали, что акерумцы тактически переиграли империю. Вместо того, чтобы заниматься решением проблемных вопросов на Малом Эктурском острове и строить планы по возвращению Киронии, Арсинии следовало искать новых партнеров на противоположном направлении, что в значительной степени снижало возможности для маневра. Вистионской львице в авральном порядке предстояло пересматривать весь курс внешней политики.

Несомненно, самым действенным партнером для Арсинии в Золотом Мильгарде могли стать камгары. Нириам Птицелов своевременно избежал полновесного втягивания в конфликт, в котором прозорливо не видел перспективы. Границы камгарских владений в Гарлонде остались неприкосновенны. Мятеж в Ловетто подавлен. Жители непокорного города были насильно переселены в самые отдаленные области. Усиленный гарнизон размещен во вновь отстроенных казармах.

Обратной стороной всего вышеперечисленного являлось предательство Зуагра. Камгария отказалась продлевать срок действия союзного соглашения и не оказала требуемой помощи остокцам. Арзулан не был обременен обязательствами военного характера. Дальнейшее направление политики Нириама Птицелова зависело от уровня развития отношений с Арсинийской державой. Будет ли оно ограничено рамками секретного соглашения с Далией, либо перерастет в полноценный альянс, зависело в первую очередь от переменчивых политических факторов.

В общем, ситуация на Восточном побережье представлялась вновь запутанной и напряженной. Великие державы вели жесткую, бескомпромиссную борьбу за расширение сфер влияния, завоеванию новых рынков сбыта и удержанию прочных лидирующих позиций.

Годы после подписания «Дарионского мира» выдались достаточно спокойными. По завершению Гарлондского кризиса серьезных военных столкновений не происходило. Периодически возникающие дипломатические инциденты между государствами разрешались преимущественно мирным путем. Семена конфликтов еще давали всходы, но вскоре они должны были прорасти.

Глава 23

Хроника восьмая

«Лига Общественного спасения»

(1177 год по летоисчислению после Тумана)

«Гарлонд есть моя плоть и кровь!»

(Ольф II Рейнгардский король Гарлонда)

Прежде чем перейти к рассказу о дальнейших событиях проведем краткий обзор политической ситуации, сложившейся в Горном Мильгарде. Военные и политические успехи укрепили влияние Тарита в Медвежьей Обители. Южно Гарлондское королевство стало сильнейшим в северной части Золотого Мильгарда.

Другим государством, получившим неоспоримые преимущества от подписания «Дарионского мира» стала Акерумская держава. Помимо приобретения части остокской территории, империя получила нечто большее — возрождение влияния в Горном Мильгарде. Вообще, отношения с исарцами переживали сейчас, если так можно выразиться, медовый месяц.

Между Таритом и Дарионом царило полнейшее взаимопонимание. По всем дипломатическим вопросам страны имели схожие точки зрения. Одним из важнейших факторов, приведших к углублению сотрудничества, стал официальный визит наследника Южно Гарлондского престола в акерумскую столицу. Сразу по окончании войны будущий правитель посетил Дарион. В жилах Ольфа II текла кровь династии Герлихов, и он был удостоен аудиенции у деда — императора Митта III, который вопреки протоколу обнял внука по — отечески.

Дарион был торжественно украшен, нескончаемым потоком проводились пышные празднества и рыцарские турниры. Молодой человек оставил самое благоприятное впечатление в столице. Внешностью Ольф II напоминал отца, был высок, статен, отлично образован, от матери ему досталась твердость характера и живой, любознательный ум. В рамках визита высокий гость хотел узнать, как можно больше об истории, структуре и организации государственного управления Великой империи, но более всего его интересовали вопросы военного характера.

Армия, тактика, вооружение и снабжение войск в походах стали главными темами для обсуждения с высшими должностными лицами. Юный исарец с акерумскими корнями жаждал новых знаний и с неподдельным вниманием выслушивал тех опытных и закаленных в боях залуженных полководцев, с которыми ему довелось пообщаться. Визит завершился достаточно неожиданно. Ольф II с первого взгляда влюбился в двоюродную племянницу императора — Ириту, и высказал намерение сделать ей предложение. В Акеруме оказались не готовы к столь скоротечному повороту событий. Дарион готов был продолжить переговоры о бракосочетании с его матерью. В общем, отношения между Таритом и Дарионом находились на самой высшей точке.

Больше всего потерь и разочарований по итогам Гарлондского кризиса досталось Остокскому государству. Зуагр остался в одиночестве. Прямолинейная, упрямая и негибкая политика Воллина V потерпела полный провал. Ореол непобедимости остокских войск растаял. Поражение при Налвине и утрата Раквита больно ударили по престижу королевства. Воллин V тяжело переживал неудачи. Он вдруг осознал, что является никудышным дипломатом. Мир не такой идеальный как кажется. Соседние правители сплошь двуличные циники, которые пекутся лишь о собственных сиюминутных выгодах.

Зуагр чересчур доверился Нириаму Птицелову, который обманул и предал его после первой же неудачи. Играть честно, в открытую в жестокий век коварства и обмана означало быть обманутым. Воллин V подобную теорему доказал на себе.

Одним из главных качеств остокского монарха была способность извлекать уроки из собственных ошибок. Идеалистические взгляды на жизнь остались в прошлом. Отправив в почетную отставку практически всех должностных лиц так или иначе причастных к Гарлондскому кризису, правитель учредил Тайный Королевский совет («Ательстаг»), в который входили лишь самые доверенные лица. Отныне все важнейшие политические решения и определение дальнейшей стратегии развития находились в руках нескольких высших сановников. Воллин V лично отобрал кандидатуры. Ценились только личные качества и преданность династии. Никакие родственные либо древние аристократические привилегии не принимались в расчет. «Тайный Совет» на долгие годы был главным органом управления в Остоке.

Совместно с монархом его члены определяли направления внутренней и внешней политики, курировали финансы, торговлю и военное дело. Ближайшим сподвижником Воллина V стал Пиир Горбун, который являлся настоящим мастером тайных интриг и различных хитроумных комбинаций. Несмотря на врожденный недостаток и горб, который делал его образ малоприятным, Пиир был очень умен. Главная его особенность заключалась в том, что он ненавидел исарцев.

Являясь по национальности лаксборцем, новый фаворит обвинял Тарит в крушении Лаксборского княжества и во всех тех несчастьях, которые обрушились на его семью.

Много лет назад, когда исарские правители вторглись на территорию Лаксбории, в безудержном стремлении поработить княжество, родители Пиира лишились родового замка, обширных владений и вынуждены были покинуть страну, найдя убежище в Остоке. В тот момент Пиир оставался еще маленьким ребенком, но злосчастные воспоминания навсегда врезались в память.

Теперь спустя много лет пронырливый лаксборец стал самым доверенным лицом Воллина V, его тенью. Он умел предугадывать мысли и желания короля, а главное воплощать их в жизнь. Удачная женитьба на остокской аристократке, невероятная работоспособность и врожденные таланты привели Пиира Горбуна к самым вершинам власти. Недюжинные способности нашли свое применение на службе у новой отчизны. Вскоре его таланты пригодились. В Горном Мильгарде вновь сталонеспокойно.

Глава 24

После подписания «Дарионского мира» идеалистические отношения Тарита и «Рейнгардского Сейма» продолжались не многим более трех лет. Грозный враг разбит, война победно завершена, исконные гарлондские земли возвращены. Казалось, что «Нейрский Союз» ждет светлое и безоблачное будущее. Но как оказалось это мнение было ошибочным.

В тот момент, когда члены «Рейнгардского Сейма» наделяли исарских правителей чрезвычайными полномочиями, гарлондцы находились на грани военной катастрофы. Вопрос стоял об элементарной выживаемости. Исарские победы спасли «Нейрский Союз». «Дарионский мир» остановил экспансию Остока и Камгарии в Горном Мильгарде. На повестку дня теперь выходил очень щекотливый вопрос. Отсутствие внешней угрозы дало повод владетелям рассуждать о целесообразности дальнейшего сохранения титула протектора для правителей Южно Гарлондского государства. По их убеждению, пришло время вернуться к прежнему формату «Нейрского Союза» когда ключевые решения принимались всеми участниками «Рейнгардского Сейма». Далия могла входить в него на общих правах лишь как один из рядовых участников.

Некоторое время нападки владетелей Таритом всерьез не воспринимались. За свое влияние в «Нейрском Союзе» исарцы заплатили собственной кровью, в битве погиб король Велендорф, беззаветно сражавшийся за интересы Гарлонда. Невзирая на прежние заслуги Рейнгард направил требование к Далии о сложении полномочий протектора. Убедившись, что «Нейрский Союз» не блефует, Далия созвала экстренное заседание «Рейнгардского Штандарта», на котором было принято единогласное решение не уступать давлению. Начало противостоянию было положено.

Казалось бы, исключительно благоприятные условия «Дарионского мира» на практике оказались лишь коротким перемирием. После того как внешняя угроза была нейтрализована, «Нейрский Союз» принялся искать врагов внутренних. Вновь всплыли старые пересуды о том, что исарское руководство планирует в самые ближайшие месяцы ликвидировать «Рейнгардский Сейм», подчинив своему влиянию оставшихся гарлондских правителей. Из запыленных архивов были подняты пожелтевшие документы, свидетельствующие о захватнических вожделениях Тарита.

Исарское княжество всегда стояло особняком. Воинственные лидеры не скрывали своих широких честолюбивых замыслов. Гарлондские владетели всерьез забеспокоились. Обладание диктаторскими полномочиями, вкупе с наличием прекрасно обученной и организованной армией являлись настоящей силой разрушительного действия. Фактически организационная структура «Нейрского Союза» оставалась единственным барьером на пути распространения исарской гегемонии, а «Рейнгардский Сейм» единственным действенным органом способным противостоять неограниченными полномочиям честолюбивой Далии.

При этом деятели «Рейнгардского Сейма» должны были учитывать одно чрезвычайно важное обстоятельство. Политические, материальные и военные ресурсы остальных владетелей были в значительной степени ограничены. Сильнейшее после Тарита Мидионское княжество раздроблено, Гростен аннексирован, Орховская провинция находилась под властью Арсинийской империи, а Камгарские владения врезались в самое сердце гарлондских пределов.

Несмотря на успешное завершение военных действий против Остока и Камгарии, угроза вторжений сохранялась. Южно Гарлондское государство, в сущности, оставалось единственной силой способной противостать натиску иностранных держав. Некоторые из участников «Рейнгардского Сейма» прекрасно осознавали подобную аксиому. Но они всегда были в меньшинстве. Подавляющее большинство владетельных князей опасались, прежде всего, за собственную власть, собственные доходы, собственные владения, полномочия и регалии. Наследственные титулы были для них дороже, чем благородная цель объединения страны под скипетром одного монарха. Любые усилия Далии рассматривались через призму попыток установления режима неограниченной власти.

Всего за несколько лет Тарит для «Нейрского Союза» стал синонимом всех самых худших устремлений в Гарлонде. Отношения между партнерами обострялись с каждым днем. Объем недоверия и разногласий достиг максимальной отметки.

Суть основных претензий, предъявляемых «Рейнгардским Сеймом» исарцам была сформулирована в шести главных пунктах.

Первое — во время войны исарцы не оказали никакой поддержки восставшему городу Ловетто. Мятежники были раздавлены камгарами.

Второе — аннексировав Раквитскую область, регион целиком вошел в состав Южно Гарлондского государства. Участники «Рейнгардского Сейма» настойчиво призывали Тарит воссоздать Лаксборское княжество, отказавшись от территориальных приобретений, предусмотренных условиями «Дарионского мира».

Третье — исарцы до сих пор не распустили те воинские контингенты, которые были специально подготовлены для борьбы с остокцами и камгарами.

Четвертое — вопреки общепринятым правилам, установленным в «Нейрском Союзе» после окончания войны и подписания мирного соглашения представители Тарита ни разу, не посетили заседания «Рейнгардского Сейма» с отчетом о выполненных мероприятиях. Складывалось впечатление, что Далия игнорировала остальных правителей.

Пятое — специальные налоги, которые были наложены на всех гарлондцев для обеспечения деятельности «Нейрского Союза» и содержания воинских контингентов, вопреки всем предписанным правилам оседали в Тарите.

Шестое — и самое существенное, от Далии требовали немедленного отказа от тех диктаторских полномочий, которые были возложены на нее во время ведения военных действий.

Другими словами, лидеры Южно Гарлондского королевства практически напрямую были обвинены в попытках установления режима единоличной, бесконтрольной власти. Тарит даже не пытался объясниться, либо разъяснить собственную позицию по предъявляемым претензиям. Далия настойчиво придерживалась намеченного курса. Видимо она полагала, что решимости для проведения активных действий у членов «Рейнгардского Сейма» попросту не хватит. Действительно, собственных наличных сил у «Нейрскогого Союза» было не много. Вскоре отношения Тарита и Рейнгарда зашли в тупик.

Гордая и несговорчивая Далия занимала неизменно твердую позицию. Вполне возможно, что в данном противостоянии исарцы одержали бы скорую бескровную победу.

Владетельные князья в конечном итоге вынуждены были бы пойти на уступки, смирившись с доминирующим положением Тарита. Далия обладала достаточными военными и финансовыми ресурсами для успешного долгосрочного противостояния. Владетели подобных возможностей не имели. Участники «Нейрского Союза» негодовали, грозили, но далее разговоров пока дело не шло. «Рейнгардский Сейм» прекрасно понимал свою уязвимость. Кризисная ситуация перешла в фазу неустойчивого равновесия, когда любое неосторожное слово либо действие могло качнуть чашу весов в одну, либо в другую сторону. Неожиданное вмешательство третьего игрока придало назревавшему конфликту новый импульс.

Рейнгард посетил один из представителей Остокского королевства. Он прибыл с частным визитом, имея целью проведение неформальных встреч с представителями «Нейрского Союза». Но человек этот был непростой. Остокский подданный, являвшийся по национальности лаксборцем, имел репутацию второго человека в Остокском государстве. Пиир Горбун входил в узкий состав особых доверенных лиц Воллина V и был самым непосредственным участником «Тайного Совета».

Направляя в Рейнгард Пиира Горбуна, наделенного властными полномочиями, остокцы преследовали вполне конкретные цели. Воллин V не хотел забыть понесенных поражений от Тарита. Назревавший между Далией и «Нейрским Союзом» конфликт следовало использовать к собственной выгоде. Кандидатура для поездки была выбрана не случайно. Пиир был умен, хитер, способен принять политически обоснованные решения и понести за них полную ответственность. Кроме всего прочего прекрасно зная гарлондский менталитет, ему легко удавалось найти общий язык с любым собеседником.

Прибыв в Рейнгард, он быстро уловил настроения владетелей. Недовольство проводимой Таритом политикой было заметно не вооруженным глазом. Понимая, что Зуагр не готов к очередной большой войне с исарцами, предприимчивый лаксборец задумал подтолкнуть растерявшихся гарлондских владетелей к самостоятельным активным действиям. Остокское руководство обещало участникам «Нейрского Союза» финансовую и политическую поддержку. Переговоры носили неофициальный характер и в случае неудачного исхода могли быть легко дезавуированы. Гарлондские владетели долгое время сомневались. Открытое противостояние с всесильной Далией могло привести к непредсказуемым последствиям. Опасность была слишком велика. Время шло, но окончательного решения принято не было. Чаша весов окончательно склонилась в пользу одного из решений после неожиданной инициативы королевы.

Тарит выразил намерение закрепить диктаторские полномочия в «Нейрском Союзе» за следующим монархом Южно Гарлондского государства. Далия серьезно заболела и торопилась упрочить положение своего сына Ольфа. Ожидая возможного противодействия со стороны Арсинии либо камгаров, исарцы предварительно провели дипломатические консультации с представителями Акерумской империи. Дарион выразил полную поддержку намерениям Тарита. Помимо этого, на переговорах обсуждались вопросы будущего бракосочетания. Чувства Ольфа II к Ирите с течением времени ничуть не ослабли. По данному вопросу было достигнуто компромиссное решение.

Жених и невеста были еще слишком молоды для вступления в брак, потому свадебную церемонию условились перенести на следующий год, по достижению ими соответствующего возраста. Решение оказалось очень верным. Предстоящий год привнес множество изменений, существенно изменив политический ландшафт.

Заявления Тарита вызвали негодование в «Нейрском Союзе». Все предположения и страхи гарлондских правителей нашли свое подтверждение. Исарцы не собирались добровольно расставаться со своими властными полномочиями. «Рейнгардский Сейм» направил в столицу Южно Гарлондского государства документ, в котором перечислялись все претензий к Тариту, накопленные за предшествующие годы. По большому счету он состоял из тех же шести пунктов, которые были изложены выше. Другими словами, «Нейрский Союз» отвергал намерения Далии закрепить за династией Орринов властные полномочия на постоянной основе. Не подозревая о тайных интригах остокского представителя в «Рейнгардском Сейме», Тарит сам подтолкнул гарлондских владетелей к решительным действиям.

Воллин V выразил полную поддержку действиям Пиира Горбуна, который придал уверенности вечно колеблющимся владетелям. Красноречивый лаксборец был настолько убедителен, что сумел убедить остальных правителей вступить на путь противодействия алчной и властолюбивой королеве. Зуагр активно помогал в организации создания тайного союза гарлондских владетелей направленного против гегемонистских устремлений Тарита. Щедро субсидируя их золотыми веленсами, обещая власть и титулы, Пиир Горбун стал самым влиятельным персонажем в «Нейрском Союзе».

Глава 25

«Лига Общественного спасения», столь громкое и красивое название получило новое объединение гарлондских правителей, неподвластных исарскому диктату. «Нейрский Союз» объявлялся распущенным. Чрезвычайные полномочия Далии теряли свою юридическую силу. С этого момента все указания и распоряжения Тарита объявлялись недействительными.

«Лига Общественного спасения» была призвана защитить гарлондские владения от всевластия королевы и постоянного силового давления исарского дома. Лидером движения стал правитель одного из небольших владений, которое располагалось на восточных границах Горного Мильгарда. Своим острым чутьем Пиир Горбун нашел человека, способного возглавить мятеж. Гальба, двухметровый великан, обладавший буйным нравом, пользовавшийся авторитетом и организаторскими способностями для того чтобы повести людей за собой. Центром его владений был город Ретс, выделившийся в свое время из состава Лаксборского княжества, после его крушения. Сам Гальба называл себя наследником лаксборской династии Ригвельдов, которая пресеклась в «Эпоху Черных Воронов».

Горный Мильгард раскололся. Тарит не признавал роспуск «Нейрского Союза», а владетели, примкнувшие в Гальбе Лаксборскому, объявили незаконными все распоряжения Далии.

В Гарлонде появились два центра принятия политических решений, и оба игнорировали друг друга. Тарит действовал от имени «Нейрского Союза», Ретс стал символом борьбы против исарцев. Значительная часть участников «Рейнгардского Сейма» покинула город.

Правда, к «Лиге Общественного спасения» присоединились далеко не все. Некоторые владетели еще не приняли окончательного решения. Представители Тарита и Ретса вели активнейшие переговоры. На стороне Южно Гарлондского государства были сила, гарантии внешней безопасности и стабильность дальнейшего развития. «Лига Общественного спасения» ратовала за свободу, независимость, но самое главное предлагала сохранность в неприкосновенности всех существующих границ в Гарлондских пределах. Для владетелей, опасавшихся расширения гегемонии Орринов, данный аргумент имел первостепенное значение. Разгорелось нешуточное внутреннее противостояние. Открытые военные действия еще не начались, но ситуация была накалена до предела. Больше всего подобному положению вещей радовались в Остоке.

Тайными махинациями Воллин V сумел разжечь пламя борьбы на территории смертельного врага. То, чего не удалось сделать, используя каналы официальной дипломатии, получилось добиться иным способом.

К моменту создания «Лиги Общественного спасения» Пиир Горбун уже покинул Рейнгард. Но его место заняли агенты «Ательстага» которые являлись проводниками влияния остокского руководства. Кроме того, в случае успешного завершения борьбы с Южно Гарлондским королевством Зуагр соглашался с возрождением Лаксборского государства, правителем которого должен был стать Гальба Лаксборец, но Раквит должен был вернуться в состав Остока. На этих условиях тайная сделка Остока и «Лиги Общественного спасения» была подписана. На радость, Воллина V конфликт между Таритом и Рейнгардом в скором времени лишь усугубился, приведя Гарлонд на грань разрушения.

Военное столкновение было неизбежно. Когда в споре за власть сталкиваются силы, преследующие противоположные цели, тонкая грань между мирным сосуществованием и началом конфликта, становится, едва уловимой. Особой уверенности Гальбе предавало то обстоятельство, что правители практически всех наиболее влиятельных после Тарита княжеств, примкнули к «Лиге Общественного спасения». Именно они могли понести наибольшие материальные издержки в случае возрождения единого Гарлондского королевства под властью исарских монархов. По крупицам собиравшиеся предыдущими поколениями наследственные владения, а также древние родовые замки могли просто — на просто раствориться в новом государственном образовании. Их представители демонстративно покинули «Рейнгардский Сейм». Остальные прибывали в полнейшем смятении. Они запутались, не понимая, как поступать далее. «Нейрский Союз» рассыпался на глазах.

Тарит призывал к сохранению единства, но едва ли кто теперь прислушивался к голосу Далии, здоровье которой слабело с каждым днем. Все поступки руководства Южно Гарлондского государства воспринимались как проявление диктаторских полномочий и не более того. «Лига Общественного спасения» проводила чрезвычайно активную агитацию. Контроль над Рейнгардом становился ключевым. В городе располагался небольшой гарнизон, формально являющийся воинским объединением «Нейрского Союза».

Понимая, что дальнейшее промедление может привести к необратимым последствиям, Далия приняла решение действовать максимально агрессивно. Попытки договориться с мятежниками, подстрекаемыми из Остока, были прерваны. Тарит приступил к реализации иной программы.

Стремительным маршем войска Южно Гарлондского государства заняли Рейнгард, разоружив гарнизон, который сдался практически без боя. Пострадал только главнокомандующий и его окружение, высказывающие симпатии Гальбе и его сподвижникам. Город, занимающий стратегически важное положение в среднем течении Нейра, перешел под контроль Южно Гарлондского государства. Тонкая грань, разделяющая два враждующих лагеря, была разорвана.

Гальба Лаксборец в очередной раз поспешил уличить исарцев в попрании гарлондских свобод, но только теперь это выразилось в неприкрытом военном вмешательстве и пролитии крови тех, кто призван был оберегать завоевания «Нейрского Союза». Тарит вновь продемонстрировал свои захватнические устремления. Те правители, которые сомневались до самого последнего момента, переметнулись в лагерь противников Далии. Политические, а главное военные возможности Гальбы Лаксборца с этого момента многократно увеличились.

Отряды владетелей, примкнувших к «Лиге Общественного спасения» существенно укрепили силы Гальбы. Остокцы оказывали финансовую поддержку, а королевские агенты помогали в планировании и реализации запланированных мероприятий. Захват Рейнгарда, много лет являвшегося центром объединения гарлондских правителей и символом противодействия внутренним и внешним врагам, стал последней каплей в отношениях между врагами. Отныне спор должен был решиться на полях сражений.

Глава 26

Несколько лет подряд Горный Мильгард сотрясали военные конфликты. Вести подробный рассказ о ходе военных действий не имеет особого смысла. Остановимся лишь на основных моментах противостояния. На начальном этапе войны лидеры «Лиги Общественного спасения» пытались вытеснить соперника из Рейнгарда, но безуспешно. Несмотря на то, что мятежники имели определенное численное превосходство, исарцы обладали неоспоримыми военными преимуществами.

Армия Тарита была закалена в боях, прекрасно обучена и организована. Каких — либо крупных сражений не происходило, но мелкие столкновения завершались, как правило, победой Южно Гарлондского королевства. После того, как все попытки «Лиги Общественного спасения» по захвату Рейнгарда потерпели неудачу, Тарит сменил тактику. Исарские войска начали планомерное наступление. Гальба Лаксборец вынужден был занять сугубо оборонительную позицию.

Самые главные события междоусобного конфликта произошли на пятый год войны. После нескольких ожесточенных столкновений исарская армия сумела оттеснить противника к восточным границам Горного Мильгарда. Наследственные владения Гальбы Лаксборца были оккупированы исарцами. Город Ретс занят. Сам лидер и часть самых ближайших сподвижников вынуждены были спастись бегством на север.

Свое пристанище они нашли в Вессенской крепости, которая являлась настоящей неприступной цитаделью. Город располагался на вершине скалы и был защищен двойным кольцом оборонительных стен, выложенных еще в стародавние времена, когда Гарлондское государство вело тяжелейшие войны с пещерными кланами, обитающими в Холодных Пиках. Кроме того, настоящей труднопреодолимой преградой на пути продвижения любых вражеских войск могли стать бурные потоки горной реки, прикрывавшей город с востока. Таким образом, Вессен становился надежным пристанищем для отчаявшихся беглецов. Впрочем, самые главные события сейчас происходили в столице Южно Гарлондского государства.

Установив контроль над Рейнгардом, и оккупировав Ретс, исарцы могли контролировать практически всю территорию Гарлонда. Исключение составляли лишь отдаленные северные районы с центром в крепости Вессене, Орховская провинция, остававшаяся под властью Малиссы I Великой и территории, лежащие на южном берегу реки Орлио с Ловетто, входившими в состав Камгарии. Тарит планировал сейчас сосредоточиться на одном из направлений. «Лига Общественного блага» была почти разгромлена, нужно сделать лишь завершающее усилие.

В самый разгар подготовки к решительному броску на далекую мятежную крепость, в своем дворце скончалась правительница Южно Гарлондского государства, еще при жизни ставшая легендарной. Далия обладала железной волей, благодаря ее твердому характеру Тарит прошел сквозь все невзгоды и испытания, добившись небывалого прежде влияния.

Новым правителем стал сын Ольф II, который уже достиг совершеннолетия. В своем первом же выступлении в новом качестве молодой монарх заявил, что та политическая линия, которой придерживались его предшественники, будет продолжена в неизменном виде.

Впрочем, поход на Вессен все же пришлось отложить. Сложная международная обстановка и необходимость проведения переговоров с соседними державами приостановила подготовку кампании. Арсиния была обеспокоена безопасностью Орховской провинции, камгары опасались за свои границы. Кроме того, следовало провести комплекс переговоров с представителями Акерумской и Зартинийской империй. Если Дарион оставался полноценным союзником, то в Тирсе не существовало единой точки зрения на происходящие события. Осток действовал вполне настойчиво, пытаясь склонить «Имперское Яблоко» к поддержке освободительного движения. После смерти Далии не спокойно стало внутри Гарлондских пределов.

Владетели, попавшие под власть Тарита, сомневались и колебались. Они посматривали в сторону Вессена, пытаясь найти поддержку у лидера «Лиги Общественного спасения». Обстановка оставалась необычайно сложной. Развязка наступила неожиданно.

Вступив на престол, и принеся клятву Горму Железнорукому, Ольф II в сопровождении небольшого отряда личной гвардии, поспешил в Рейнгард. Город оставался важнейшим центром политической и духовной жизни Гарлонда. Неспроста, идеи о мятежном выступлении против власти Тарита были рождены именно там. К тому времени, исарский гарнизон уже покинул пределы города. Ольф II пожелал лично посетить бывшую столицу «Нейрского Союза» успокоив тех правителей, которые до настоящего времени сомневались в лояльности Тариту.

Впрочем, не дремали и противники. Прекрасно понимая, что смерть Далии на некоторое время ослабит позиции Южно Гарлондского государства, они решили действовать. Собрав все имеющиеся наличные силы «Лига Общественного блага» решила также выступить, одним стремительным броском переломив ситуацию в свою пользу. По иронии судьбы, главной целью мятежных владетелей также был объявлен Рейнгард. Захватив город, можно было пополнить истощившееся финансовые ресурсы, собрать новое войско и тем самым вырвать инициативу из рук Тарита. Сами того не ведая, противники следовали навстречу друг другу.

Решающее столкновение между смертельными соперниками, борющимися за власть в Гарлонде, произошло на самых подступах к заветной цели в местечке у Галвинского Леса. Ольф II, которому едва исполнилось двадцать лет, проявил настоящие полководческие способности. Молодой человек был пропитан духом легендарных исарских воителей, которые принимали участие в многочисленных конфликтах, но он также не забывал, что является потомком одной из древнейших императорских династий Железного Мильгарда.

В Ольфе II причудливым образом переплеталось чувство собственного достоинства и гордости от своего благородного происхождения и необычайной легкости при общении с простыми людьми. В битве, которая не могла быть предсказуемой ни для одной из сторон, исарский монарх проявил свои самые лучшие способности. Он действовал спонтанно, сообразно сложившейся обстановке. Имея под рукой минимальные силы, правитель сумел найти им максимально эффективное применение. Основу его свиты составляла тяжеловооруженная конница, которая мгновенно была перестроена в один мощный клин. Бойцы были прекрасно обучены и вооружены, то была военная элита Южно Гарлондского государства. Пустив лошадей рысью, воины буквально протаранили нестройные ряды соперника, который был застигнут врасплох. Ольф II сражался в первых рядах, воодушевляя приближенных собственным примером, и воины были готовы умереть за своего лидера. Битва у Галвинского Леса завершилась уверенной победой Ольфа II.

Мужественный лидер «Лиги Общественного блага» бился до последнего вздоха, но не смог спасти своих людей от погибели. Гальба Лаксборец, потерпел поражение от безусого юнца, который превосходил его по военным дарованиям. Двухметровый великан остался лежать на поле боя.

Приведя в порядок доспехи, и начистив до блеска оружие, победители торжественно вошли в Рейнгард. Поначалу город встретил их настороженно. Власти опасались репрессий со стороны молодого правителя. Но Ольф II умел проявлять благородство. Он благосклонно принял представителей городских властей, которые вручили ему символические ключи от города. Рейнгард подчинился воле Тарита.

Новость о победе исарского короля в сражении у Галвинского Леса незамедлительно разлетелась по всем регионам Горного Мильгарда. Спустя месяц, по указанию правителя в Рейнгард стали неторопливо съезжаться владетельные князья, понимавшие, что иной альтернативы у них не осталось. Они находились в полнейшей растерянности, не зная, чего ожидать от нового правителя, который проявлял недюжинные политические способности. Сил для оказания достойного сопротивления Тариту уже не осталось. Вскоре произошло одно очень знаменательное и исторически важное событие.

Выступая перед представителями всех сословий союзного государства, Ольф II, получивший титул Рейнгардского, объявил о возрождении единого Гарлондского королевства.

Много лет назад внутренние неурядицы ослабили страну, а камгарские орды довершили разгром. Теперь настало время стряхнуть бремя прежних ошибок и просчетов, вновь расправить плечи и встать в один ряд, с сильнейшими державами Золотого Мильгарда. Наследственными правителями воссозданной державы становились монархи Южно Гарлондского государства, которое в свою очередь, подлежало упразднению. «Лига Общественного спасения» объявлялась низложенной и незаконной. Новый король предлагал всем мятежникам и бунтовщикам немедленно сложить оружие и вернуться к мирной жизни. Тарит обещал полную амнистию тем, кто последует королевскому указу, в противном случае их ждали смерть и позор, а все имущество подлежало секвестру в пользу Тарита.

Особый посыл был направлен в Вессенскую крепость. Там осталась часть сподвижников, входящих в состав «Лиги Общественного спасения», но самое главное старший сын и наследник погибшего Гальбы который отныне его наследником. По приказу Ольфа II труп отца, был направлен в Вессен. Подобным жестом он явственно сигнализировал, что прекращение бессмысленного кровопролития на территории «Нейрского Союза» является для него высшей целью, нежели удовлетворение собственных амбиций. Политическая и военная сила в Гарлонде уже давно принадлежала исарскому дому. Теперь она обрела подобающие контуры. «Нейрский Союз» и «Рейнгардский Сейм» подлежали упразднению.

Гарлондские владетели лишались права вести самостоятельную международную политику и становились подданными Гарлондского монарха. Все вооруженные контингенты подлежали роспуску, либо вливались в состав исарской армии. Страна была поделена на несколько округов, во главе которой, как правило, становился, наиболее преданный монарху наместник из числа представителей прежних владетелей. При этом, гражданская и военная власть были разделены. Всеми вооруженными отрядами, размещенными в провинции, руководили представители Тарита, которые подчинялись исключительно королю.

Таким образом, Ольф II хотел исключить повторения мятежей и неповиновения со стороны бывших независимых правителей.

Глава 27

Новости о возрождении Гарлондского королевства были восприняты весьма неоднозначно. Первое послание с поздравлениями Ольф II получил от своего деда Митта III. Тарит являлся главным стратегическим партнером для Акерума на Востоке.

Молодой гарлондский правитель был умен, талантлив, смел и неудержим в бою. Но для того, чтобы умело лавировать в непростом море дипломатических интриг и без потерь преодолевать все подводные рифы, следовало иметь холодную голову и трезвый расчет. Для того, чтобы прояснить ситуацию на месте, Дарион в спешном порядке подготовил посольство в Гарлонд. Параллельно с официальными поздравлениями о вступлении на трон, можно было решить вопрос о намеченном бракосочетании Ольфа II с Иритой. Обсуждение подобных тем являлось замечательным форматом для организации проведения двухсторонних переговоров в более узком формате, на которых можно было обменяться мнениями по насущной дипломатической повестке дня. Тарит оставался одним из главных союзников для империи в Горном Мильгарде, а вопросов накопилось множество.

Усиление Гарлонда гармонично вписывалось в общую концепцию внешнеполитической стратегии Акерума. Новое королевство, было призвано, служить настоящим дамокловым мечем для Арсинийской державы. Вистион не сможет планировать, а главное осуществлять полномасштабные наступательные действия на Киронском направлении и в бассейне Валтийского моря, до тех пор, пока у него за спиной находится сильное, агрессивное государство. Трудности Арсинии будут играть на руку Дариону. Первостепенные имперские интересы требовали расширения торговой экспансии и безопасности торговых коммуникаций. Кроме того, аннексия части остокской территории надолго отравила отношения с Воллином V, который показал свои зубы в Гарлонде. Сейчас Зуагр затаился, но гордое королевство не желало прощать нанесенных обид. Дальнейшие события это наглядно продемонстрировали.

Благодаря прекрасно разветвленной шпионской сети и блестящим аналитическим способностям Пиира Горбуна, «Тайный Совет» был неплохо осведомлен о событиях, происходящих в Гарлондских пределах. И наиболее подробнейшими сведениями в столице обладали о том, что творилось в Вессенской крепости. Именно там сейчас происходили интереснейшие события.

Гибель лидера «Лиги Общественного спасения» изменила привычный уклад жизни владетельной семьи. В родовом владении хозяйничали исарцы. Ретс вошел в состав Гарлондского королевства на правах самой рядовой провинции. Все земли и замки стали собственностью юного монарха. При этом высоким жестом победитель демонстративно проявил необычайное благородство. Тело самого опасного соперника, много лет претендовавшего на захват власти в Гарлондских пределах и бросившего вызов легитимности династии Орринов, не оставили гнить в ближайшем болоте, а направили в Вессен, для того, чтобы родственники могли воздать последние почести покойному.

Ольф II Рейнгардский как бы давал посыл, что готов к окончательному примирению с Вессеном. Но при этом совершенно очевидно было, что проигравшие должны полостью смириться со своим поражением и безоговорочно признать власть Тарита. Мнения в Вессене разделились. Тяжелый конфликт унес жизни многих членов семьи, наследственные территории утрачены безвозвратно, а дальнейшие политические перспективы весьма туманны. Старший сын Гальбы Лаксборца был человеком спокойным, тихим и впечатлительным.

Лойтен никогда не разделял безудержных устремлений отца по установлению гегемонии в Гарлонде, предпочитая размеренный, уединенный образ жизни. Будучи еще совсем молодым человеком, юноша покинул родной и до боли знакомый Ретс, любимый город детства в который ему уже не суждено было вернуться. Постоянная необходимость изменения мест пребывания, чтобы избежать внезапной атаки или подосланных убийц, и бесконечное чувство опасности наложили отпечаток на мировоззрение Лойтена. Безутешно рыдая над телом отца, новый князь, предпринял несколько робких попыток вернуть наследственные владения, попытавшись завязать переговоры с исарцами. Безуспешно. Тарит вежливо, но твердо предлагал для начала признать вассальную зависимость от Ольфа II.

Прекрасно зная, о том, что Лойтен обладает мягким, уступчивым характером в Тарите рассчитывали, что территория Вессенского княжества в самом скором времени безропотно падет к королевским ногам. Собственно, к этому все шло. Устав от жизни полной лишений и страхов, владетель готов был сдаться без малейших попыток сопротивления. К отправке уже было подготовлено послание, в котором Лойтен I смиренно соглашался со всеми условиями, выдвинутыми гарлондским правителем, и готов был стать верным вассалом Тарита. Гонец должен был отправиться в далекий путь с первыми лучами солнца. Но поздней ночью в Вессене произошли драматические события, которые кардинально изменили его дальнейший маршрут.

Против растерявшегося правителя сыграло одновременно несколько факторов. Первое — в самом ближайшем окружении Лойтена имелись люди, которые придерживались абсолютно противоположных взглядов на создавшуюся ситуацию. Второе — все последние месяцы остокское государство проводило активнейшую работу в замке, результаты которой принесли ощутимый результат. Третье — жители Вессенской области, на протяжении всего исторического периода существования гарлондского государства занимали обособленную позицию.

Как любые жители гор они были горделивы, независимы и никогда не хотели прогибаться под других правителей. К остальному гарлондскому населению они относились, если так можно выразиться, свысока. Себя же вессенцы себя считали скорее предкам древнейших вуртских племен, осевших здесь еще в незапамятные времена. Лидеры «Лиги Общественного блага» нашли пристанище в неприступной горной крепости. Вессен проникся теми идеями, которые проповедовал Гальба Лаксборец. Теперь он погиб.

В глазах вессенцев правитель остался настоящим героем, который вел неравную борьбу с сильным соперником за достойные идеалы. Предавать и сдаваться при малейшей неудаче, было не в традициях горцев.

В ту ночь роковую ночь в Вессенском замке произошел настоящий государственный переворот. Обезвредив охрану, заговорщики ворвались в спальную комнату Лойтена и хладнокровно расправились с несчастным. Мятежников возглавлял жестокий и беспринципный дядя убитого князя.

То был человек, обладавший железной волей и недюжинной физической силой. Феленберг Каменная Голова учувствовал во всех сражениях против исарцев. От гибели в сражении у Галвинского Леса, его спасло то обстоятельство, что в одной из мелких стычек он получил повреждение и в тот злополучный час остался в крепости под присмотром лекарей. Но теперь раны затянулись. Мысль о том, что после стольких лет тяжелейшей борьбы против Тарита, придется смириться с поражением, не давала ему покоя. Внимательный Пиир Горбун верно, разгадал тайные мысли решительно настроенного человека. Тщательно проанализировав ситуацию и обсудив все возможные варианты развития ситуации, «Королевский Совет» принял окончательное решение.

Зуагр инициировал проведение тайных переговоров с убийцей сына Гальбы Лаксборца. Заговорщики действовали при полной финансовой и политической поддержке Остокских властей. Самым главным для Зуагра было, ни при каких обстоятельствах не допустить включения Вессенского княжества в состав владений Гарлонда. Этот небольшой клочок территории оставался единственным связующим звеном, позволяющим сохранить влияние в Горном Мильгарде. Вессен мог стать той дверью, через которую остокцы могли в любой подходящий для себя момент ворваться на территорию Гарлонда.

Правителем Вессена стал Феленберг I Каменная Голова. Одна из главных его особенностей заключалась в том, что он был ярым противником Ольфа II Рейнгардского, которого ненавидел всем сердцем. В отличие от убитого Лойтена, Феленберг был готов к продолжению борьбы. Гордым вессенцам подобный расклад крайне импонировал, потому новый правитель, по сути, являвшийся чужаком с равнинных областей Гарлонда, был воспринят правящей элитой в полном объеме. Остокское руководство повсеместно помогало своему ставленнику. Разумеется, Воллин V делал это не бескорыстно.

Между Вессеном и Зуагром было подписано особое соглашение, в соответствии с которым вся внешнеполитическая деятельность правителя напрямую зависела от решений «Ательстага».

Таким образом, Вессенское княжество попадало под полное влияние Остокского государства. Помимо всего прочего между союзниками был заключен договор, определяющий порядок действий в случае начала военных конфликтов с соседними державами, а также ряд договоров, касающийся регулирования отношений в торговой сфере. Благодаря успешно реализованному перевороту остокцы в определенной степени сумели ввернуть утраченные в Горном Мильгарде позиции.

Глава 28

Недовольство от возрождения Гарлондского королевства испытывали и другие государства Восточного побережья. Руководство Арсинийской империи оценивало произошедшие события как самую непосредственную угрозу собственным интересам.

В том случае если амбициозный Ольф II продолжит политику предшественников, то военное столкновение Гарлонда и Арсинии становилось неизбежным. Малисса I Великая была крайне обеспокоена за судьбу Орховской провинции. Сейчас Вистион рассматривал возможность создания полноценной коалиции, направленной против Тарита.

Правда, здоровье самой Вистионской львицы в последнее время очень сильно ухудшилось. Малисса все реже и реже поднималась с постели. Ее самочувствие стало совсем плохим, после того, как скончался верный многолетний сподвижник и любовник, на протяжении долгих лет, занимавший второе место в иерархической лестнице арсинийской державы.

Напомним, что именно Найл Капитан был главным героем, в тот момент, когда имперские войска громили гарлондские отряды, захватывая целые регионы. Орховская провинция была присоединена именно его стараниями. Вистион инициировал проведение переговоров с заинтересованными странами, но сама правительница все больше и больше теряла интерес к активной дипломатической деятельности. Долгое и насыщенное самыми разнообразными политическим событиями правление властной женщины, сумевшей победить всех своих внутренних и внешних врагов, подходило к концу.

Очевидно, что ближайшим союзником для Арсинии могла стать Камгария. Нириам Птицелов также владел значительным куском гарлондской территории, и мог опасаться за их безопасность. Арзулан готов был пойти навстречу Малиссе I, создав альянс, направленный против Ольфа II Рейнгардского. Но сделать это было непросто.

Между государствами существовал целый груз нерешенных проблем, а сам Нириам Птицелов, оскорбительно называл Малиссу I Вистионской блудницей, явно намекая на ее сладострастный характер, но наиболее существенные разногласия касались Румтанского государства.

В среде камгарской элиты сейчас очень живо обсуждался вопрос о возвращении к более активной политики именно на румтанском направлении. Торговые интересы Арзулана требовали установления влияния в том регионе. Как известно, в Кортубе господствовала Арсиния. В столице был размещен имперский гарнизон, а влияние Камгарии упало до критической отметки.

В Арзулане зрели протестные настроения тех, кто был недоволен курсом, проводимым Нириамом Птицеловом. Слишком много упреков звучало в адрес правителя, особенно по поводу его тесных отношений с арсинийцами. Камгарские кланы не хотели забывать унижений, причиненных Вистионом. Поражение при Раффене, пленение Вирца Молодого, уступки, сделанные имперцам в Румтании, отсутствие возможности совершать грабительские рейды на территорию Арсинии, все эти факторы играли против Нириама Птицелова.

За последние годы он сильно постарел, стал нервным и раздражительным. Ежедневная борьба за сохранение власти подорвала моральные и физические силы. Все попытки добиться признания своего старшего сына законным наследником престола сталкивались со стеной непонимания. Внутренняя напряженность в Арзулане нарастала. Переговоры между Вистионом и Арзуланом между тем продолжались. Не желая взваливать на себя всю тяжесть ведения военных действий против Ольфа II, камгарские посланники настаивали на том, чтобы в переговорный процесс были включены представители Остока. Идея о создании тройственного союза впервые прозвучала из уст камгарских дипломатов. Зуагр должен принять участие в решении дальнейшей судьбы Гарлонда. Твердая позиция, занятая Арзуланом заставила взять паузу в проведении переговоров. Представители Арсинии и Камгарии поспешили ко двору Воллина V в надежде найти поддержку у монарха.

Для Зартинийской империи гарлондский вопрос также представлялся необычайно важным. Все предшествующие годы Вильв I придерживался исключительно нейтральной позиции. Зартиния самоустранилась решения вопросов в Горном Мильгарде. Прежде всего, это было связано с личностью монарха. В тот момент, пока другие страны воевали, император занимался внутренними преобразованиями и восстановлением отношений с Пэйрой. Зартиния избежала разрушительных последствий многочисленных военных бурь, происходящих на Валтийском побережье, но при этом не скатилась в разряд второсортных держав. Сейчас монарх добровольно сложил свои полномочия, передав корону своему сыну, взошедшему на престол под именем Кемена II.

Наследник обладал более темпераментным характером, нежели отец, он живо интересовался вопросами международной политики и готов был использовать накопленные за мирные годы финансовые и военные ресурсы, для укрепления престижа древней династии. Хотя предыдущий монарх официально отошел от дел, но авторитет отца оставался непререкаем. Все малейшие поползновения в сторону вовлечения страны в рискованные авантюры на Востоке мгновенно им пресекались.

Неуемная энергия Кемена II пока сдерживалась отцом. Он был необычайно любознателен, всегда стараясь вникнуть в суть дела, и довести задуманное до конечного результата. С течением времени, в тот неизбежный миг, когда родительская опека исчезнет, император мог превратиться в лидера, придерживающегося самой активной внешнеполитической ориентации.

Зартинийская империя переживала сейчас определенный переходный этап своей истории ипотому не участвовала в переговорах между Зуагром, Вистионом и Арзуланом.

Как видим, создание Гарлондского королевства послужило причиной активизации дипломатической деятельности соседних стран. Наметились тенденции, которые в скором времени станут определяющими в Золотом Мильгарде.

Глава 29

Хроника девятая

«Каменная Голова»

(1180 год по летоисчислению после Тумана)

«Наследственный враг исарцев»

(Феленберг Каменная Голова, правитель Лаксбории)

Возрождение Гарлондского королевства навсегда изменило расклад сил в Золотом Мильгарде. Тарит стал центром обширного государства, которым правил амбициозный и деятельный монарх. Ольф II Рейнгардский заслужил репутацию сурового, но справедливого правителя. Его пристрастия оставались неизменны на протяжении всей жизни: как и все исарские князья он любил военное дело, как и все акерумские императоры любил власть.

«Рейнгардский Штандарт» был преобразован в «Нейрский», став очагом формирования обновленной гарлондской элиты. Мелкие князья, потерявшие свои владения за годы многочисленных конфликтов, охотно вступали в «Нейрский Штандарт». Проходя процесс обучения и давая клятву верности династии Орринов, они становились частью гарлондского истеблишмента, получая возможность возвыситься по службе.

Именно из рядов «Нейрского Штандарта» выходили будущие чиновники, командиры, управители провинций, дипломаты и коменданты гарнизонов приграничных крепостей. Военная структура Гарлонда также подверглась реформированию. Учтя опыт битвы у Галвинского Леса, главной ударной силой Ольфа II стал клин закованных в броню всадников, обученных копейному удару в едином строю. По образцу акерумских «неуязвимых» их экипировка была унифицирована: каждый воин облачался в стальной доспех, вооружался кавалерийской пикой, способной пробить любую защиту, а после сшибки, когда пика приходила в негодность, кавалеристы брались за оружие, являвшееся разновидностью булавы и получившее название пернатого. К его головке, были прилиты металлические пластины, количеством иногда до двух десятков, которые своим видом напоминали оперение птиц. Пернатые проламывали пластины доспехов и щиты, что делало их незаменимым орудием в ближнем бою.

Особой находкой Ольфа II Рейнгардского стало кавалерийское построение клином, в котором на вершине «угла» располагались наиболее опытные и хорошо защищенные всадники. «Гарлондский клин» стал синонимом успехов Тарита в борьбе за объединение страны. Кавалерия «железных» стала детищем Ольфа II, результатом его внезапного озарения.

Вступив на трон, король обратился к своему деду, акерумскому императору Митту III, прося руки его племянницы. Щеки Ириты, стройной, миловидной, образованной и необычайно скромной девушки, зарделись ярким румянцем, когда дядя заговорил о женихе. Искреннее смущение девицы было сильнее слов. После первого свидания Ирита также воспылала нежными чувствами по отношению к гарлондскому красавцу. Династический брак Герлихов и Орринов стал делом решеным, еще более укрепив альянс Тарита и Дариона.

От границ с Акерумом до Холодных Пик, от берегов Нейра до Медвежьей Обители, всюду распространилось власть Ольфа II Рейнгардского, могучего правителя Гарлонда.

Арсиния, Камгария и Осток увидели угрозу в возрождении соседнего государства. Вистион, Арзулан и Зуагр вынуждены были возобновить проведение переговоров между собой. Опасаясь распространения власти Тарита, страны пытались договориться о совместных действиях.

Напомним, что с легкой руки камгарских посланников центр обсуждения гарлондской проблемы переместился в Осток. Если партнеры полагали, что переговоры пройдут быстро и гладко, как и в прошлый раз, когда остокцы бесхитростно пошли на поводу у Вистиона, то они заблуждались.

Дипломатические катастрофы предыдущего периода многому научили остокское руководство. Увязнув в неудачно складывающемся конфликте и не получив обещанной помощи от «союзников» Воллин V потерпел полное поражение в войне. Вступать в открытое противостояние с сильным противником, не имея твердых гарантий со стороны Вистиона и Арзулана, остокцы больше не собирались. Розовые очки были сняты.

За прошедшие годы многое изменилось. Воллин V сделал серьезные выводы из прошлых ошибок, произвел ряд важнейших изменений реформировав систему государственной власти. Приблизив к себе новых людей, которые на службе государю могли проявить свои самые лучшие качества, Воллин V создал «Ательстаг» («Тайный совет»), участники которого проходили обряд посвящения Жертвенным Огнем. В пламени немеркнущего костра, они приносили клятву верности Остоку и королю, после чего, к правому запястью прикладывался раскаленный прут, обжигающий кожу, докрасна. Шрам становился постоянным напоминанием о данной клятве, и символом беззаветного служения династии. На долгие годы «Ательтсаг» стал олицетворением королевской власти Остока, олицетворением всех ее взлетов и падений.

Первые зерна реформ Воллина V уже дали всходы. Вопреки всем обстоятельствам Осток удержался в Гарлонде. Вессенское княжество стало проводником королевской политики в Горном Мильгарде. Правитель находился под влиянием Зуагра. Теперь следовало обеспечить военную безопасность подконтрольной территории. Присутствие представителей Арсинии и Камгарии прибывших в Зуагр для проведения переговоров оказалось, как нельзя кстати. «Тайный Совет» решил использовать всеобщую озабоченность по поводу гарлондской угрозы к собственной выгоде. В общем, характер переговоров сегодняшнего дня, принципиально отличался от тех, которые проходили десятилетием ранее.

Еще одним существенным фактором, предопределившим усиление остокской позиции, стала смерть арсинийской императрицы. Малисса I Великая с именем которой была связана целая страница в истории одной из древнейших держав Восточного побережья, скончалась после продолжительной болезни.

Глава 30

Долгий период возвышения и расцвета Арсинии, начатый с момента правления архиканцлера Лейта Островитянина, достиг апогея именно в ее правление. Империя необычайно усилилась, увеличилась в размерах, встала твердой ногой на Валтике и расширила торговую экспансию. Присоединение Орховской провинции, захват Малого Эктурского острова, установление влияния в Горном Мильгарде и Румтании, сделало Арсинию одним из сильнейших государств на Востоке. На пути к трону, Малисса уничтожила множество личных врагов. Никаких сантиментов либо жалости к соперникам властная женщина не испытывала. Впрочем, она не испытывала никаких чувств и к собственному мужу — Тису Простодушному. Судьба его была незавидна. Их бракосочетание было лишь плодом политической необходимости. Несчастный супруг прекрасно знал, что жена открыто, живет с любовником, и ничего не мог поделать. Император по факту, но без реальной власти и уважения двора скончался несколькими годами ранее, всеми презираемый и забытый.

Наследником короны стал единственный сын скончавшихся монархов — Рииф IV. Новый император был уже человеком зрелым. Он долго ждал своего вступления на трон. Мать и сын редко виделись и нечасто общались. Их отношения всегда были натянуты и холодны. Мальчик необычайно любил отца, но им запрещали общаться. Ребенок не понимал и не любил матери. Повзрослев, эти чувства лишь усилились. Молодой человек частенько критиковал политический курс, проводимый императрицей что, разумеется, не добавляло взаимопонимания. Новый монарх обладал непростым характером. Рииф IV вырос замкнутым, ранимым, и при этом обладающим идеалистическими взглядами на жизнь.

В его душе тесно переплелись эмоциональная неустойчивость и поистине рыцарское благородство. Никто, даже самые близкие не могли догадаться о том, какие мысли рождаются у него в голове. Жизнь во дворце заставила научиться его скрывать собственные эмоции. Первым шагом после коронации стало возвеличивание образа отца, и преуменьшение роли матери в истории страны. Гроб императора торжественно поместили в древнюю усыпальницу арсинийских монархов, рядом с прославленными предками. А кости ненавистного любовника матери были сожжены и развеяны по ветру. Правитель лично учувствовал в проведении этих мероприятий. Месть свершилась. При дворе был возвращен строгий церемониал, уничтожающий вольности прошлого. Нарушение этикета сурово наказывалось. Многие приближенные оказались не готовы к подобным изменениям. Конфликт был неизбежен. Во дворце развернулась незримая борьба двух политических партий. Одни стояли за сохранение прежних вольных традиций, другие, во что бы то ни стало, подыгрывали императору. Внутренняя борьба временно отодвинула внешнеполитические вопросы на второй план. Ослабление контроля привело к тому, что арсинийская дипломатия потеряла присущую ей ловкость и изворотливость, но продолжала действовать по инерции, приобретенной в предшествующие годы. Инициатива проведения переговоров, таким образом, целиком и полностью перешла в руки остокского руководства.

Спустя всего несколько месяцев в Зуагре был подписан пакет документов, оформляющих создание «Тройственного Союза». Осток, Арсиния и Камгария создали военно — политический альянс, направленный против гегемонистских устремлений Гарлондского королевства. Формально все выглядело достаточно благородно и красиво. Главной своей целью союзники провозглашали восстановление гарлондских свобод, возвращение к принципам равноправного партнерства в формате «Нейрского Союза» и установление прежних границ для владетельных правителей, утративших свои родовые владения. То была официальная часть документа. В особом секретном приложении, закрытом для посторонних глаз, оговаривались те территории, которые не могли быть включены в состав возрождаемого объединения гарлондских князей в случае успеха кампании. Столь дипломатичным языком партнеры заранее определили земли, на которые претендовали сами. Расписан был даже порядок проведения военной кампании. Арсинийские и камгарские силы, действуя синхронно на севере и востоке Гарлонда, должны были неожиданным ударом завладеть Рейнгардом, затем объединившись двинуться по направлению к столице враждебного королевства. Стремительный захват Рейнгарда был целесообразен, прежде всего, с политической точки зрения. Город являлся символом свободолюбивого народа. С достижением этой цели остальные владетели неизбежно начнут присоединяться к «Тройственному Союзу». Как видим, вся тяжесть проведения военной кампании ложилась на Вистион и Арзулан. А что же остокцы, где их участие?

Буквально накануне подписания трехстороннего договора, Воллин V анонсировал важное событие. Под эгидой Остока в Гарлондских пределах было воссоздано Великое княжество Лаксборское. Территория Вессена становилась ядром новых владений, а ее правитель обретал более высокий статус. Арсинийская империя и Камгарское королевство признавали нового наследственного монарха и устанавливали с ним полноценные дипломатические отношения. Влияние в Великом княжестве Лаксборском было гарантировано за Зуагром. Необходимость воссоздания Лаксбории обуславливалась тем, чтобы доказать остальным владетелям искренность намерений союзников. Ратифицируя союзное соглашение, остокцы заранее оговаривали определенные важные условия для себя. Участие королевской армии в предстоящем конфликте ограничивалось обеспечением влияния и сохранением неприкосновенности границ вновь созданного княжества. Инициаторами подобной хитрой уловки были деятельные участники «Тайного Совета». В качестве специального посланника в Вессен был направлен Пиир Горбун, ловкий и умный интриган, который являлся одним из организаторов удачно завершенного заговора, сделавшего Феленберга Каменная Голова правителем Вессена. Как видим, остокцы сумели извлечь максимальные выгоды из создавшейся ситуации. Повторять ошибки прошлого, когда партнеры оставили его в одиночестве, король не был намерен. Отношения Тарита и Зуагра окончательно испортились, назревал военный конфликт.

Никаких иллюзий больше не оставалось. Возрождение Лаксборского княжества и признание его соседними державами явственно свидетельствовало о том, что правители брали курс на обострение отношений. Гарлонд не собирался признавать решений, принятых в Зуагре. Ольф II требовал изъявления немедленной покорности от Вессена. В ответ, разъяренный Феленберг, в нарушение всех дипломатических традиций на глазах у изумленных гарлондских посланников разорвал пергамент с посланием. Столкновение Тарита и Вессена было неминуемо. Феленберг Каменная Голова, подтверждал репутацию самого непримиримого противника исарского дома.

Не располагая достаточными сведениями о заключенном в остокской столице военном альянсе, Тарит верно распознал истинный смысл произошедших событий. После всех прошлых поражений остокцы никогда бы не пошли на новое обострение отношений с исарцами (иногда будем именовать по старинке) не имея в рукаве козырной карты. Худшие опасения Тарита подтверждались. Практически сразу после объявления о создании Лаксборского королевства поток претензий со стороны Арсинии и Камгарии значительно увеличился. Позиция сторон ужесточилась. Гарлондцев обвиняли в нарушении условий подписанных договоренностей, а также в подготовке захвата Орховской провинции. Арзулан был обеспокоен частым нарушением своих границ со стороны гарлондских разбойничьих отрядов, пересекавших Орлио с целью совершения грабежей. В большинстве своем обвинения имели надуманный, беспочвенный характер. Тарит даже не собирался отвечать на них, но стал готовиться к войне. Дальнейшие события доказали правоту опасений гарлондского руководства.

С наступлением лета, времени года наиболее благоприятного для начала военных действий, партнеры по «Тройственному Союзу» объявили о разрыве отношений с Таритом. Война началась. Для арсинийского монарха — Риифа IV этот конфликт представлялся особенным. Именно здесь и сейчас он хотел проявить свои лучшие качества и предстать перед светом в качестве настоящего лидера империи. Многие во дворце были недовольны новыми порядками. Прекрасно зная о натянутых отношениях матери и сына, часть аристократов считала его недостойным трона. Интуитивно Рииф чувствовал подобное скептическое отношение к собственной персоне и потому торопился. Вся его рыцарская душа рвалась в бой. Вместо того, чтобы следовать четкому плану, предусмотренному союзным соглашением, и дождаться соединения с войсками Нириама Птицелова, опытного и закаленного в боях вояки, правитель поспешил единолично завладеть городом, который являлся главной целью кампании. Арсинийские войска вторглись на гарлондскую территорию.

Несмотря на достаточно юный возраст, а гарлондский король был значительно моложе своего соперника, Ольф II обладал большим талантом и значительным опытом проведения крупномасштабных военных операций. Излишняя торопливость и суетливость, в данном случае, сыграла против арсинийского лидера. На самых подступах к Рейнгарду произошло одно из крупнейших сражений последних десятилетий. Арсинийцы и гарлондцы сошлись в смертельной схватке. Битва продолжалась с раннего утра до поздней ночи. Коренной перелом произошел после того как тяжелая гарлондская кавалерия, построенная клином, нанесла свой сокрушающий удар во фланг. В сражении при Вардии гарлондцы разбили арсинийскую армию. Император вынужден был отвести остатки своих сил под защиту крепостей, расположенных на территории Орховской провинции. Испытать сладостное чувство триумфа и вернуться в Вистион в ранге победителя ему не удалось. Гарлондский же монарх, напротив, приобрел славу непобедимого полководца.

Произведя перегруппировку сил и пополнив поредевшие ряды, Ольф II Рейнгардский приказал двигаться дальше. К слову сказать, вскоре гарлондская армия пополнилась несколькими отрядами из Акерума. В соответствии с условиями оборонительного соглашения, при нападении на одну из договаривающихся сторон, другая должна оказать военную поддержку. Дарион выполнил свою часть условий договора. Кроме того, акерумцы заверили Тарит, что в случае нанесения удара со стороны Остока, имперцы немедленно вмешаются в конфликт. Подобная поддержка позволяла королю сосредоточиться на другом направлении. Главной целью продолжения кампании гарлондцы наметили нанесение удара по Гростенскому княжеству. Данную территорию следовало вернуть в лоно королевства. Гростен занимал необычайно важное стратегическое положение. Он мог служить настоящим щитом на пути вторжений иностранных армий. Город был прекрасно укреплен и мог обороняться долгое время. Учитывая, что местный владетель являлся арсинийским вассалом, и готовился оказать упорное сопротивление, исарцам следовало торопиться, пока арсинийские силы не приведены в порядок, а камгары только пересекают приграничные реки. Вскоре войска Тарита оккупировали часть Гростенского княжества. Следует отметить, что рядовые гарлондцы негативно относились к наследникам династии Дирренов, считая их предателями, перешедшими на сторону смертельного врага. Как видим, партнерам по «Тройственному Союзу» не удалось разжечь пламя междоусобной борьбы внутри гарлондских пределов. Надежды на то, что остальные владетели выступят против Тарита, не нашли своего подтверждения. Исарцы двигались в направлении Гростена, когда ни их пути встретились камгарские войска.

Двух сильных соперников разделяла лишь река. Стороны готовились к решающему сражению. Проходили дни, недели, но битва не начиналась. Причин тому было несколько. Все это время между противниками кипела незримая работа. Гарлондцы и камгары готовились заключить секретное соглашение, которое положит конец нынешнему конфликту. Дело в том, что буквально на следующий день после поражения арсинийцев при Вардии, в Арзулане произошел государственный переворот.

Нириам Птицелов был низложен, а его место занял Хорн Безбровый, жестокий и беспринципный правитель, который более тяготел к проведению активной политики в направлении Румтанского государства. Гарлондские пределы его интересовали в меньшей степени (более подробно об этом будет сказано позднее). Воевать на стороне государства, которое фактически уже проиграло войну, не был намерен. Вместо этого, он пошел на денонсацию соглашений с Зуагром и Вистионом.

В полевом шатре на стыке двух армий, между Камгарией и Гарлондом была заключена тайная сделка, по результатам которой Арзулан и Тарит поделили Гростенское княжество между собой. При этом вся восточная и центральная часть, включая столицу, входила в состав Гарлонда, а камгарам доставались западные районы, необходимые для связи с остальными владениями страны. На таких условиях Гарлонд и Камгария подписали условия мирного соглашения, прекратившего военные действия между ними.

Главные мотивы гарлондского руководства понять не трудно. Исход предстоящей битвы был непредсказуем. Кроме того, Тариту было важно внести сумятицу в стан врага. Победив арсинийцев и заключив сепаратный мир с Арзуланом «Тройственный Союз» фактически переставал существовать. Камгары вскоре ушли с гарлондских территорий. Исарцы вплотную подступили к Гростену, не опасаясь ударов с тыла. Правитель тщетно ожидал помощи от Арсинии. Когда горожане подняли мятеж, не желая умирать за чуждые интересы, он понял, что его игра проиграна и пытался бежать, но был схвачен. Ворота Гростена раскрылись и в город вошли гарлондские войска, а владетеля бросили к ногам Ольфа II. Город был пощажен, но вынужден внести большой выкуп. Так бесславно закончилась история Гростенского княжества, вернувшегося в состав Гарлондского королевства.

Глава 31

Первый этап Второй Гарлондской войны получился наиболее активным. Последующие несколько лет никаких серьезных событий не происходило. Гарлондские войска опустошали восточные провинции Арсинии, имперцы пытались отвечать такими же действиями. Мир на границах с Камгарией соблюдался. Единственным всплеском активности можно было считать попытку гарлондских сил осуществить блокаду Вессена, но она оказалась безуспешной. Воинственные горцы, при поддержке остокских союзников отбили натиск Тарита. Становилось очевидным, что война исчерпала себя. «Тройственный Союз» не оправдал возложенных на него надежд. Феленберг Каменная Голова являлся единственным непобежденным противником Ольфа II, его отряд совершал дерзкие нападения на территорию Гарлонда, громя противника, но ресурсы Феленберга были ограничены. Пиир Горбун, ставший главным советником для Великого князя, советовал поберечь свои силы. Остокцы рассчитывали, что арсинийцы оправятся от поражения и направят в Гарлонд новую армию. Но новости, поступающие из Вистиона, не обнадеживали.

Конфликт между Риифом IV и высшими аристократическими кругами нарастал, их противоречия увеличивались. Лавры победителя монарху оказались не по зубам. Молодой гарлондский король оказался наголову сильнее. Следует заметить, что многие во дворце даже восхищались смелыми и решительными поступками Ольфа II Рейнгардского, сожалея о том, что он не является правителем империи. Как бы там не было, но Арсиния не собиралась ввязываться в продолжение конфликта. Гростен был утрачен, теперь следовало прекращать войну, чтобы не лишиться Орховской провинции. В свою очередь, остокцы также не собирались тащить весь груз на себе. Зуагр вполне устраивало возрождение Лаксбории и сохранение там режима доминирующего влияния. Война встала вдруг, никому не нужна. Вскоре между сторонами, участвующими в конфликте завязались неформальные контакты по выработке условий будущего соглашения.

Мирные переговоры проходили в городе, который был назван одной из главных целей для захвата участниками «Тройственного Союза» в период подготовки военной кампании. Судьба как бы посмеялась над союзниками, не сумевшими сохранить внутренней сплоченности и единства. Арсинийцы, камгары и остокцы все же достигли Рейнгарда. В ожесточенном конфликте вокруг Гарлонда была поставлена точка. Территориальных потерь не понесла ни одна из сторон. Изменения коснулись всего нескольких аспектов, но они являлись чрезвычайно важными. Первое — Гростенское княжество ликвидировалось, его владения были поделены между Таритом и Арзуланом. Второе — гарлондцам пришлось смириться с созданием Великого княжества Лаксборского. Третье — наследственная власть в Вессене признавалась за династией Феленбергов. Четвертое — попытка арсинийских дипломатов включить в конечный вариант договора пунктов о неприкосновенности Орховской провинции, провалилась. Камгарские и гарлондские представители заблокировали все их усилия. Пятое — «Тройственный Союз» не прошел испытание войной и утратил свое значение. Шестое — Зуагр, Вистион и Арзулан признавали Гарлондское королевство в качестве равноправного партнера.

«Рейнгардский мир» завершил очередной гарлондский кризис. Державы, негативно воспринявшие возрождение единого государства, не сумели нанести поражение Тариту. Вторжение иностранных армий, напротив, поспособствовало сплочению нации вокруг сильного и авторитетного правителя. Король предстал в образе надежного защитника, отстаивающего интересы простого народа и рискующего собственной жизнью на поле брани. Победа в сражении при Вардии над противником, который многие годы использовал гарлондские территории в качестве полигона для удовлетворения собственных корыстных интересов, добавила уважения и признания монарху. Несмотря на возраст, он стал истинным лидером Гарлондского государства. Старинный, и позабытый, когда — то девиз гарлондских монархов гласил: «Сила в единстве». Сейчас подобное утверждение обретало вполне реальные очертания.

«Тройственный Союз» не оправдал возложенных на него надежд, но руководство Остока не делало из этого обстоятельства особой трагедии. «Рейнгардский мир» привел к двум другим главным последствиям. Первое — принцип сохранения доминирующего влияния Зуагра в Лаксборском княжестве был признан другими державами. Напрямую об этом не говорилось, но что называется, читалось между строк. Феленберг Каменная Голова считал себя наследственным врагом правителей Исара, и навсегда стал надежным союзником для короля остокского Воллина V. Второе — после страшных поражений при Оромедо и Налвине, когда казалось, что страна летит в глубочайшую пропасть, остокское государство за считанные годы вернуло утраченные позиции в Горном Мильгарде. Именно Зуагр становился инициатором и лидером борьбы против гарлондцев, именно Зуагр стал центром притяжения для растерявшихся арсинийцев и камгаров. Особенно актуальные формы подобный расклад приобрел после начала конфликта императора с высшими аристократическими кругами страны, а также кровавого переворота в Арзулане. Внешнеполитическая хватка двух держав временно ослабла. Остокское государство поспешило занять пустующую нишу и сумело значительно нарастить дипломатическое влияние на Восточном побережье. Причем сделать это удалось, не вынимая меча из ножен. Действуя в первую очередь, политическими инструментами остокцы нарастили свое влияние в Золотом Мильгарде. Воллин V и cсозданный им «Ательстаг» были вполне довольны результатами разрешения очередного серьезного политического кризиса вокруг Гарлондских пределов, который способствовал укреплению остокского влияния.

Многолетние конфликты, связанные с возрождением Гарлондского королевства, на данном этапе, были завершены. Тарит отстоял свое право на сохранение независимости. Акерум сохраняла прочные лидирующие позиции. Остокцы сумели оправиться от преследующих их неудач. Зартинийская империя традиционно придерживалась нейтрального положения на Востоке. Арсиния и Камгария столкнулись с внутренними неурядицами, которые неизбежно нашли свое отражение во внешнеполитической деятельности. Впрочем, скоро об этом будет рассказано более подробно.

Глава 32

В затяжной серии конфликтов вокруг Гарлондского королевства была подведена черта. Гарлондские войны, неоднократно сотрясавшие Горный Мильгард закончились. Государства, воспринявшие усиление Тарита как угрозу собственным национальным интересам, вынуждены были смириться с установившимся положением вещей. На время стол щекотливый вопрос отошел на второй план. Накал противоречий, неоднократно приводивший к открытому противостоянию, существенно снизился. В Гарлондских пределах установлялся долгожданный мир. Объеденное королевство обладало значительной территорией, многочисленным населением, разнообразными ресурсами, сильной армией и необычайно одаренным правителем. Ему хватало политической прозорливости, гибкости и врожденного такта, для того чтобы сплотить столь различные по духу и мировоззрению области страны в единый, сбалансированный организм. Владетели, потерявшие свои наследственные земли, были органично вписаны в систему государственного управления. Поэтому все попытки по дестабилизации внутренней ситуации в Гарлонде, предпринимаемые вражескими агентами во время последней войны, были обречены на провал. Надежды на княжеский мятеж не нашли своего реального подтверждения. Лишь Вессен разительно выделялся из общей массы. Жители северного региона никогда не отождествляли себя с населением равных областей королевства. Вессенцы считали себя потомками коренных жителей этих мест, поселившихся на крутых склонах Холодных Пик еще в незапамятные времена. Гарлондские племена пришли значительно позднее. Когда — то княжество было большим и самостоятельным, и лишь лаксборские правители сумели покорить гордый народ. Потому неудивительно, что правящая верхушка достаточно спокойно восприняло идеи о возрождении Великого княжества Лаксборского. Новый статус возвеличивал владетеля в глазах подданных и служил поводом для гордости. То обстоятельство, что остокское руководство оказывало влияние на проведение внешнеполитического курса Вессена, ничуть их не смущало.

После проведения праздничных торжеств по случаю успешного завершения военных действий и подписания «Рейнгардского мирного договора» в столице Гарлондского государства прошло еще одно торжественное мероприятие. Тарит был вновь украшен. На сей раз празднества длились с настоящим королевским размахом. Ольф II Рейнгардский, овеянный военной славой побед над многочисленными сильными противниками, исполнил еще одну свою мечту. В красивом, величественном дворце состоялось бракосочетание правителя с родственницей Акерумского императора Митта III — Иритой.

Побывав еще совсем молодым человеком в Дарионе, он влюбился в юную деву, обладающую пронзительными голубыми глазами, тонким станом, и роскошными русыми волосами. Вспыхнувшие чувства с годами ничуть не ослабли. Теперь никаких препятствий для проведения свадебной церемонии не оставалось. Целая акерумская делегация из высокородных особ прибыла вместе с невестой в столицу страны, которая на всю оставшуюся жизнь станет новой родиной для девушки. Вскоре династический брак был заключен. Союз Акерумской империи и Гарлондского королевства был крепок как никогда.

Спокойствие сохранялось и на Валтике. Долгое время этот регион являлся настоящим бурлящим котлом. В тесном переплетении клубка стратегических, военных и торговых интересов самых различных государств, малейшие разногласия неоднократно приводили к ожесточенным военным столкновениям. Причем, практически всегда состав участников противоборствующих коалиций менялся самым кардинальным образом. Многолетний союз Зартинии и Пэйры разрушен. Акерумия и Арсиния сейчас являлись соперниками. Лишившиеся поддержки Тирса, пэйранцы решились свершить практически историческое событие и примириться с Вистионом. Киронцы, все время ожидавшие покушений на независимость со стороны соседней империи, закрыли глаза на все предыдущие разногласия и подписали союзное соглашение с Дарионом. Причем, в Пасире даже вынуждены были смириться с тем, что урегулирование торговых споров с акерумцами привело к частичному снижению торгового оборота. Постоянная угроза со стороны Арсинийской державы заставила киронцев отойти от традиционных политических устоев. Валтийское побережье наслаждалось спокойным, размеренным ритмом жизни.

Даже на территории Большого и Малого Эктурских островов, все военные столкновения были завершены. Арсиния, разбив мятежников в битве у Вольярского водопада, оккупировала Лонарто, разместив там свой гарнизон. Покой Валтийского моря лишь изредка нарушали пиратские команды, выслеживавшие беззащитные торговые корабли. Морские разбойники грабили и пускали ко дну целые караваны. Но вновь, как и ранее под эгидой зартинийских властей, было проведено очередное заседание представителей стран, заинтересованных в безопасности Валтийской торговли на котором был предусмотрен комплекс совместных мер по борьбе с пиратами и защите торговых судов. В общем, в Гарлондских пределах и на Валтике установился баланс сил, устраивавший все соседние державы. Центру политической жизни суждено было сместиться гораздо восточнее. Именно туда мы сейчас и переместимся.

Глава 33

Случилось так, что военные действия, происходившие в Гарлонде, самым непосредственным образом отразились на трех государствах Восточного побережья. И для каждого из них изменения носили ключевой, определяющий характер, повлиявший на дальнейшую деятельность. Первой из этих трех держав можно вполне определенно считать Арсинию. Смерть императрицы Малиссы Великой, тяжелое поражение при Вардии и личность нового правителя серьезно изменили внутриполитический ландшафт. Неудачное окончание войны и потеря Гростенского княжества привели к общему ослаблению позиций Арсинии. В определенном смысле битва при Вардии имела знаковый характер, означающий закат доминирующего положения Арсинийской державы на Восточном побережье и передачу военного превосходства соседней стране. Непобедимые до того имперские войска, были разбиты в единственной битве.

В дополнение ко всему, эмоционально неустойчивый характер императора Риифа IV настроил против себя высшие политические круги страны. Пытаясь скрыть свою застенчивость, монарх установил жесткий дворцовый этикет, четко регламентирующий все аспекты придворной жизни. Любое отклонение от правил воспринималось как неповиновение «его императорскому величеству». Все прежние празднества и достаточно вольный образ поведения, имевший место быть в предыдущие годы были заменены на необходимость всеобщего послушания. Неудавшаяся попытка снискать лавровый венок победителя только усугубила ситуацию. За долгий период предыдущего правления Арсиния привыкла следовать от триумфа к триумфу. Победы при Раффене и у Гладсвельского ручья, присоединение Орховской провинции и оккупация Малого Эктурского острова, возвращение Йольстремского выступа и установление господства в Румтанском государстве, вот неполный перечень успехов недавнего прошлого. Одна единственная неудача могла все перечеркнуть.

Влияние в Горном Мильгарде опустилось до самой минимальной отметки. Гарантий безопасности Орхова больше нет. Отношения с Камгарским государством полны неопределенностей. Но самое главное, что в Румтании назревали процессы, которые вообще не поддавались дальнейшему прогнозу. Внутренняя напряженность нарастала. Конфликт между монархом и его окружением становился настоящей серьезной проблемой. Нерешительному и вечно одинокому Риифу IV не на кого было положиться, а во дворце росло недовольство, и даже вызревали настоящие заговоры. Многие тайком высказывали идеи об отстранении правителя от власти, передачи трона малолетнему сыну императора и создании «Регентского Совета». Подобный расклад обещал множество преимуществ и возможностей для придворной аристократии. Таким образом, Вистион погружался в трясину внутренней борьбы, неизбежно снижая внимание к актуальным внешнеполитическим вопросам.

Вторым государством, сыгравшим заметную роль в дальнейших событиях, стало Камгарское королевство. Причем по многим аспектам ситуация, сложившаяся в Вистионе и Арзулане оказалась схожа почти на сто процентов. Как и имперцы камгары были вовлечены в круговорот борьбы против Гарлондского государства. Надежды на то, что удастся стремительным ударом сокрушить врага, не оправдались. Военный талант Ольфа II оказался на голову выше. Камгарские отряды потерпели поражение, во время первого конфликта, и не решились на открытое столкновение, во время последующего. Вместо этого с противником была заключена сделка, по результатам которой Арзулан присоединил отдельные районы Гростенского княжества. Но столь скромные результаты не удовлетворяли политических соперников Нириама Птицелова. Принципа наследственности власти в Камгарии не существовало, потому у любого правителя всегда имелось великое множество врагов, стремившихся занять его место. Пока лидер силен, достаточно жесток, чтобы расправляться с соперниками, и удачлив на полях сражений, внутренняя оппозиция ведет себя сдержанно. Но стоит лишь один раз оступиться или потерпеть поражение как все старые обиды и разногласия мгновенно выходили на первый план. Сейчас именно так и произошло. Нириам Птицелов ослабил хватку. После того как он попытался закрепить право передачи власти своему сыну по наследству, Арзулан взбунтовался. Правителю припомнили многолетнее сотрудничество с Арсинийской державой и предательство истинных камгарских традиций, чрезмерное властолюбие и запрет на совершение грабительских рейдов в империю. Особое недовольство вызывал тот факт, что императорский трон занимала женщина, что по камгарским законам являлось недопустимым. «Вистионская блудница», как ее презрительно именовали в Арзулане открыто сожительствующая с любовником, опутала доверчивого Нириама. В общем, список претензий оказался слишком значительным. Правитель, сын, жена и большая часть ближайших родственников были умерщвлены, буквально накануне начала войны против Тарита. Как это часто и бывает, Камгария погрузилась в период междоусобных столкновений. Несколько претендентов сцепились в смертельной схватке. Дабы попусту не разделять силы для борьбы с исарцами, Арзулан в спешном порядке пошел на заключение перемирия.

В конечном итоге пустующий трон достался человеку, который придерживался диаметрально противоположных взглядов, нежели предшественник. Хорн Безбровый был представителем клана, который проживал преимущественно в восточных областях Камгарии. Для него гарлондские пределы не представляли никакого интереса. Набеги на западном направлении с каждым годом становились все сложнее и сложнее, поскольку гарлондцы значительно укрепились. Политическое будущее королевства он видел именно на востоке.

Военная и торговая экспансия в направлении Румтании, завоевание жизненного пространства и установление торговой гегемонии там представлялись ему важнейшими целями. Пресытившиеся неудачными столкновениями с гарлондцами ближайшие сподвижники нового правителя выразили полную поддержку его планам. Поскольку Румтания была определена в качестве главной цели, то отношения с арсинийским руководством были уже не так важны. Подобная тенденция наметилась еще при подготовке подписания «Рейнгардского мира», когда Тарит и Арзулан дружно отказались пролонгировать срок действия «Линарского соглашения», в части гарантии безопасности Орховской провинции. Теперь играть и любезничать, не было никакого смысла. В ответ на очередное послание из империи с требованием прекращения недружественных действий, камгары ответили опустошительным набегом на северо — западные провинции Арсинии. Поход закончился более чем успешно. Была взята богатая добыча, разорены многие поселения и даже сожжен один небольшой городок. Казалось, возвращались те времена, когда империя изнывала от ежегодных больших грабительских нападений. Вистион был парализован внутренним конфликтом монарха со своим ближайшим окружением и не мог оказать действенного противодействия. Безнаказанность опьяняла. Не ожидая помощи от центральных властей, рядовые граждане самостоятельно брались за оружие, в надежде защитить собственные дома. Арсинийские гарнизоны пытались преследовать нападающие отряды, но камгары действовали стремительно. Они неожиданно появлялись и быстро исчезали. Не менее стремительно развивались события в последнем из трех государств, о котором сейчас и пойдет речь.

Весь предшествующий исторический период Румтанское королевство находилось в тени своих великих соседних государств. Влияние Кортубы никогда не распространялось далее Экретского полуострова, на котором собственно, и располагалась страна. Когда-то столица была одним из крупнейших торговых и ремесленных центров Золотого Мильгарда, обладала развитой инфраструктурой, обширной сетью дорог и коммуникаций. Величественные дворцы и жилые кварталы с прямыми улицами делали Кортубу необычайно удобным для проживания местом. Но затем главные торговые маршруты изменили свое направление. Побережье Валтийского моря постепенно становилось наиболее перспективным и привлекательным направлением с точки зрения получения прибылей. Центр торговли переместился значительно южнее. Город начал постепенно хиреть и со временем превратился в обычный центр, сохраняющий столичный статус лишь благодаря сложившейся традиции. Буквально за считанные десятилетия в стране произошел серьезный политический перекос. Южные, преимущественно прибрежные районы, получили огромный импульс для дальнейшего развития. Они росли, крепли, ширились, увеличивали торговую сеть и заводили полноценные отношения с другими странами. Фактически, зависимость от центральных властей ограничивалась регулярно выплачиваемыми налоговыми платежами и размещением королевских гарнизонов в отдельных, наиболее значимых городах. Взаимоотношения Кортубы и периферии были серьезным образом ограничены. Кроме того, в стране периодически возникали настоящие династические конфликты, которые приводили к ожесточенным внутренним кризисам. Если читатель помнит, в последнем из них именно поддержка арсинийских войск обеспечила победу одного из кандидатов. Тогда, в результате кровопролитной войны армии других претендентов были разбиты. В Кортубе разместились имперские отряды, которые до определенного момента являлись главным инструментом силового давления в стране для нового монарха, который являлся ставленником Арсинии. Затем они покинули пределы Румтании, но в столице остались специальные арсинийские представители, которые имели право решающего голоса при решении международных и внутренних вопросов.

Весь последующий период Вистион распоряжался Румтанским государством, как вассальной территорией. Монарх опасался мятежей, ему всюду мерещились заговоры непокорных магнатов и потому помощь сильнейшей, на тот момент державы, для него представлялась ценнее всего. Стратегические интересы империи оказались гораздо важнее чаяний собственных подданных. Долгое время Румтания оставалась лишь тенью на картах Восточного побережья.

Помимо этого, в северных регионах страны проживали свободолюбивые и воинственные лезгирские племена, неоднократно оспаривавшие власть Кортубы. Народ был многочислен, силен и только отсутствие внутреннего единства мешало им стать реальной силой в королевстве. Многочисленные кланы враждовали между собой, не имея возможности сплотиться. К совместным действиям их вынуждала только необходимость противодействия внешним захватчикам. Лезгиры презирали короля и лютой ненавистью относились к камгарским правителям. При любой возможности оба народа истребляли друг друга без жалости. Антипатия уходила корнями в те далекие времена, когда камгарские орды, сокрушив гарлондское государство, стремительным броском продвинулись дальше на восток и вытеснили лезгирские племена с привычных мест обитания. Населенные пункты пали и были разрушены, жители уведены в рабство, а правители перебиты. С тех пор лезгиры и камгары являлись смертельными врагами, которыебезжалостно истребляли друг друга при малейшей возможности. Сейчас обстановка в столице государства вновь была накалена до предела. Монарх, поставленный на трон стараниями Арсинии, скончался, преемник продолжавший политику пресмыкательства перед империей находился при смерти. Законных наследников он не оставил. Династия, созданная всего несколько десятилетий назад, прервалась. Кортуба стояла на пороге очередной гражданской войны. Таким образом, одновременно несколько факторов совпали в одной единственной точке. Разыгравшийся кризис внес существенное изменение в расклад сил, и даже привел к созданию новых государств на Востоке.

Глава 34

Хроника десятая

«Крушение Румтании»

(1185 год по летоисчислению после Тумана)

«Соженный всадник посеет страх и ужас»

(древнее румтанское пророчество)

Династия Вальдмарков считалась одной старейших в Мильгарде. Румтанские монархи объединили под своей властью обширные территории создав могучее королевство, которое в «Эпоху Основания» соперничало даже с соседней Арсинией. Наиболее известным и самым почитаемым румтанским правителем был Вальдмарк I Великий, который объединил разрозненные племена в единое государство.

Покорив земли атталов, племен, проживающих в восточной части Полуденной равнины, у самой кромки Олвинского моря, он значительно расширил пределы румтанской державы. Совершив поход за Олтийские горы, Вальдмарк I установил контроль над независимыми городами — государствами, расположенными на побережье Тивенского моря: Талесией, Сен — Ильвером и Неовином, которые вынуждены были признать политическую зависимость от Кортубы. Сама столица преобразилась, став самым развитым и крупным городом в Полуденной равнине.

Со временем эти города превратились в крупные экономические центры, связавшие румтанские рынки с Валтийским морем. Именно они определили процветание Румтанского королевства на долгие годы. Попав под власть Кортубы, олтийцы заслужили репутацию умелых торговцев, ничуть не уступающих в хватке и сноровке фарсалийцам или киронцам. Талесия стала ведущим торговым портом Тивенского моря, известным во всем Мильгарде. «Олтийская дань» стала одним из основных источников пополнения румтанской казны. При энергичном и деятельном короле Румтания превратилась в одну из ведущих держав Золотого Мильгарда.

Все удавалось Вальдмарку, все у него получалось, видимо правитель был рожден под счастливой звездой, но одно обстоятельство омрачало взор великого человека. Во время очередного похода на север Полуденной равнины, когда изможденные воины, почти сутки, шедшие под проливным дождем по размытым дорогам, буквально падая от усталости, наконец, получили команду на привал, Вальдмарк I, находящийся во главе войска помчался на ближайший холм, чтобы осмотреть местность. На холме он встретил странного путника, который брел на восток в изорванной в лохмотья одежде с капюшоном, наброшенным на лицо, под которым было не разобрать черт, а сутулая, сгорбленная спина прогибалась под тяжестью падающей с неба воды.

Когда монарх заговорил со старцем, предложив ему приют и бросив пару золотых веленсов, он отказался от даров, безошибочно узнав в всаднике румтанского монарха. Таинственный путник рассказал изумленному Вальдмарку историю его жизни, поведав даже о событиях, которым еще предстояло произойти, рассказав о судьбе рода после смерти всесильного короля. Беседа с глазу на глаз длилась несколько часов. После откровений, странник сделал предостережение, предупредив, что в тот миг, когда трон займет суровый и злой тиран, а подданные забудут заветы предков, Румтания падет, поскольку «соженный всадник принесет многочисленные страдания, посеет страх и ужас». С тех пор из поколения в поколение в семье Вальдмарков передавалось пророчество, путника, который растворился в темноте сразу после завершения разговора. Каждый из правителей Румтании не хотел стать этим последним монархом, но с течением веков предсказания старца позабылись, став восприниматься как страшилки, которые рассказывают детям на ночь.

Наследники Вальдмарка I растеряли завоевания великих предков. Из сильной державы, твердо отстаивающей свои интересы, Румтания скатилась в разряд второсортных держав, подверженных влиянию извне. Прямая ветвь династии Вальдмарков I пресеклась, что привело к затяжному конфликту среди элиты, стремящейся овладеть пустующим троном. Лишь вмешательство арсинийской императрицы Малиссы I Великой, из своих корыстных расчетов, поддержавшей представителя младшей ветви династии Вальдмарков — Скагена, который при поддержке арсинийских войск стал новым правителем Румтании.

Скаген I Скупой, слыл сухим, алчным и хитрым интриганом, готовым ради наживы на любые преступления. Повсеместно повышая налоги, требуя новых выплат от олтийцев и жестоко усмиряя бунты лезгиров и атталов, он настроил против себя население по обе стороны от Олтийских гор. В его правление из процветающей страны Румтания превратилась в государство, разъедаемое внутренними конфликтами и противоречиями. Лишь присутствие в столице имперских войск сдерживало народ от восстания. Власть Скагена I Скупого была построена на страхе, арсинийских мечах и повальной коррупции. В Вистионе прекрасно знали обо всех недостатках своего протеже, но монарх сумел найти подход к всесильной императрице. Малиссе I Великой. Отправляя дорогие подарки, драгоценности и ежегодно увеличивая суммы компенсаций расходов за «содержание» имперского гарнизона, он сумел найти влиятельных покровителей в «Совете Венценосных».

Скаген I считался лояльным союзником Арсинии, его даже женили на родственнице императрицы, в надежде закрепить влияние в Кортубе, но брак этот оказался бездетным. Несколько детей, родившихся слабыми и болезненными, умерли еще во младенчестве, а супруг обвинил супругу в неспособности принести здоровое потомство. Отсутствие наследника еще более ожесточило монарха, он заточил жену в одной из крепостей, заведя многочисленных любовниц. Теперь Скагена интересовали лишь женщины, вино и золото, причем последнее затмевало все выше перечисленное.

Румтания находилась в плачевном состоянии. Страна попала под гнет иностранных откупщиков, выбывающих деньги любыми средствами, города обеднели, деревни обезлюдели, поток веленсов и товаров из олтийских провинций заметно снизился. Кризис в Румтании совпал с кризисом в отношениях между главными торговыми партнерами олтийцев. На Валтике бушевал ожесточенный конфликт между Киронией и Пэйрой, приведший к снижению торгового оборота. Кортуба не сумела сохранить добрых отношений ни с Пасиром ни с Йорном, став врагом для обоих. По нескольку месяцев порты Тивенского моря оставались без торговых судов. Политический вес Румтании упал до минимума, а олтийцы полностью зависели от прихотей алчного Скагена I. Сам правитель превратился в живую развалину, его потухшие глаза были вечно красны, грудь разрывалась от кашля. Дни короля были сочтены.

Главный враг Кортубы — Камгария, долгое время была вовлечена в гарлондские войны, происходящие в Горном Мильгарде и румтанцы забыли о ежегодных нападениях стремительной камгарской конницы, ослабив контроль над западными столицами, а сам Скаген уповал на альянс с могущественной Арсинией. Напрасно. После смерти Малиссы I Великой, ее сын Рииф IV ввязался в неудачную войну с Ольфом II Рейнгардским и потерпев поражение вступил в затяжной конфликт «Советом Венценосных». Арсиния погрязла во внутренних склоках. Всюду политика нерешительного и мнительного императора терпела крах. Ему теперь не было никого дела до событий, происходящих в далекой Кортубе.

Румтания была обречена, «огненный» всадник был уже рядом.

Глава 35

Скаген I Скупой еще цеплялся за жизнь, в надежде продлить свое земное существование, а враждебные влиятельные кланы уже буквально разрывали страну на части. Цементирующей силы, скрепляющей государство по всем ее необъятным просторам, более не существовало. Династия Вальдмарков умирала вместе с дряхлеющим монархом.

Неподконтрольные центробежные силы подталкивали страну к пропасти. Арсинийские войска, долгое время игравшие роль подавителей всех сепаратистских тенденций и выступлений против действующей власти, были выведены с Румтанской территории еще несколько лет назад. Верность отрядов, входящих в состав личной королевской гвардии и призванной охранять покой во дворце, вызывала большие сомнения. Солдатам давно не платили положенное жалование в связи, с чем отношение к представителям центральной власти только ухудшилось.

На фоне безудержной коррупции, поразившей все слои общества, отсутствие регулярных выплат рядовым воинам, становилось одним из главных факторов недовольства. Любой, даже самый легитимный монарх, но при этом лишенный реальных силовых рычагов воздействия на соперников, становится фактически игрушкой в руках подчиненных. Для страдающего Скагена I Арсиния оставалась последней надеждой. Кортуба все еще рассчитывала на содействие императора. Одно из последних посланий смертельно больного правителя было направлено именно в Вистион. Находясь в критическом положении, Скаген обратился к Риифу IV с отчаянной просьбой о помощи. Румтания была готова пойти на новые уступки Арсинийской империи, и практически полностью лишиться своего самостоятельного статуса. Ради спасения режима личной власти Скаген I готов был отказаться даже от собственного суверенитета. Впрочем, вскоре выяснилось, что на столь радикальные жертвы готов был пойти монарх, но не его подданные.

Гонца перехватили не полпути по дороге в Арсинию. Пакет с письмом вскрыли, а несчастному посыльному перерезали горло, бросив гнить тело в ближайшей канаве. Впрочем, опасения соперников монарха были напрасны. Рииф IV и сам переживал тяжелые времена. Все его усилия на международной арене были заблокированы внутренней оппозицией. У правителя не осталось ни надежных сподвижников, способных дать верный совет в трудной жизненной ситуации, ни уважения со стороны придворной аристократии, ни инструментов финансового воздействия, ни требуемой твердости характера. Но, пожалуй, самое главное, чего недоставало императору так это политической воли для кардинального исправления ситуации.

Если Румтанский лидер терял нити управления страной по причине неизлечимого недуга, и физической неспособности исполнения обязанностей, то арсинийский правитель был молод и вполне здоров. Деятельность империи была полностью парализована. Арсинию разъедали внутренние раздоры. Поэтому даже в том случае если бы несчастный посланник на взмыленных лошадях доскакал до Вистиона, то кроме добрых пожеланий со стороны Риифа IV он вряд ли чего смог добиться. Скаген I Скупой скончался, так и не дождавшись ответного послания.

Румтания погрузилась в хаос. Поражение арсинийской армии в Гарлонде и особенности личности императора привели к неизбежному ослаблению влияния Арсинии. Кроме того, отношения с Арзуланом были безнадежно испорчены. Камгары возобновили свой натиск в направлении Румтанских границ.

Вести подробнейший рассказ о драматичных перипетиях внутреннего конфликта не имеет смысла. Жесточайшая междоусобная борьба продолжалась почти целых шесть лет. За этот срок сменилось несколько временщиков, у которых хватало сил для захвата столицы и объявления себя правителем, но не доставало способностей, для того чтобы удержаться на троне значительное время.

Самые различные клановые группировки вели борьбу за вакантный, обильно обагренный кровью, но столь заманчивый трон, который давал его обладателю королевскую власть. Взамен он и в любой момент мог потребовать саму жизнь. Множество достойных мужей и отъявленных мерзавцев сложили головы на этом тернистом пути.

К слову сказать, арсинийцы, будто опомнившись, попытались внести свою лепту в конфликт, закрепив в качестве монарха своего ставленника. Рииф IV на короткий миг сумел преодолеть сопротивление «Совета Венценосных» и предпринял попытку удержать Кортубу под контролем. Арсинийские отряды пробились к столице, захватив город, но уже на следующий год воинственный лидер северного лезгирского племени — Тивельд изгнал имперский гарнизон из Котрубы, разбив соперника в битве у Треугольных Стен, а новоявленному монарху Лагнару II по приказу Тивельда была отрублена голова. Арсиния не сумела обеспечить своевременной помощи. На столь печальной ноте многолетнее военное и политическое присутствие Арсинийской державы в Румтанских пределах закончилось. Главными действующими лицами дальнейших событий становились совершенно иные участники.

Глава 36

Камгария не могла допустить, чтобы в Кортубе воцарились лезгирские племена, являвшиеся смертельными врагами для них. Арсиния временно вышла из игры. Теперь Арзулан мог, не оглядываясь на тылы, действовать в соответствии со своими корыстными расчетами.

Напомним, что после свержения Нириама Птицелова, власть в Камгарии захватил Хорн Безбровый, который рассматривал владения Румтании как объект для расширения экспансии. Жесткий, немногословный, расчетливый и циничный, Хорн показал себя неплохим политиком. Выйдя из конфликта с Гарлондом, он подписал с Таритом соглашение о нейтралитете, сосредоточившись на борьбе за наследство Румтании.

Один вид Хорна Безбрового вызывал ужас. Лицо Хорна с детства было обезображено. Во время очередной стычки, он получил удар горящим факелом в лицо, брови были опалены, а огромный пунцовый рубец навсегда исказил лицо. Став нелюдимым и чураясь людей, которые при встрече шарахались от него, Хорн навсегда запомнил урок. Рассчитывать стоит лишь на собственные силы, помощи ждать не стоит, а слабак погибает сразу. Пройдя путь от бедного, презираемого всеми несчастного мальчонки, от которого отказались даже родители, Хорн превратился в грозного правителя большой державы. Камгария трепетала перед новым монархом, повинуясь каждому его слову. Румтания стала главной целью для Хорна Безбрового.

Большая камгарская армия вторглась на территорию Румтании. По стране они всюду несли смерть и разрушения. Все, кто поддерживал лезгирского правителя — Тивельда, были объявлены государственными изменниками, подлежащими немедленной казни. Хорн пришел не с пустыми руками.

Камгары имели в запасе собственного кандидата, который по праву рождения являлся дальним родственником последнего представителя померкшей династии. Ольто считался последним представителем династии Вальдмарков, в котором текла хоть частичка благородной королевской крови. Для измотанных румтанцев подобное обстоятельство носило достаточно важный аргумент. Камгарские войска приближались к столице. Но лезгиры не собирались сдаваться. Исход принципиального противостояния двух народов могла решить только битва. Вскоре она состоялась.

В яростном сражении у Анчарского болота Хорн Безбровый одолел противника. Все попавшие в плен лезгиры были безжалостно перебиты. Получившего ранение Тивельда от лютой расправы спасло лишь то, что ближайшие сподвижники сумели своевременно вывезти его с поля брани. Лезгиры отступили, покинув Кортубу. Хорн Безбровый занял столицу Румтанского государства. На трон был посажен Ольто I, поддерживаемый Камгарией. Отныне Кортуба попадала под полный контроль Арзулана. Страна покорилась победителям, но единое королевство, не выдержав накала внутренних противоречий, раскололось на несколько независимых осколков.

То обстоятельство, что Тивельд сумел избежать погибели, в самом ближайшем будущем стало настоящей проблемой для камгаров. Он происходил из лезгирского племени атталов, которое являлось самым многочисленным и свирепым среди лезгиров. Поражение у Анчарского Болота, несомненно, частично повлияло на репутацию правителя, но для атталов он оставался признанным лидером. Инстинктивная ненависть к камгарам, испытываемая почти на генетическом уровне, лишь усилилась. Теперь Румтанское государство фактически становилось вассалом Арзулана. Кортуба настойчиво требовала покорности от свободолюбивого народа. В качестве гарантий от вооруженных посягательств на королевский трон, со стороны атталов Кортуба в ультимативном порядке потребовала от беглеца отправку в столицу сыновей раненого лидера, которые отныне должны оставаться там, в качестве заложников. Прекрасно понимая, что столь суровые требования выдумали в Арзулане, атталы не собирались подчиняться Хорну Безбровому. Выполнение подобных требований значило заранее похоронить ни в чем неповинных детей. С каждым месяцем конфликт увеличивался. Румтанцы вынуждены были собрать и направить войско на непокорных, но соперник отбил нападение. К тому времени Тивельд, прозванный Одноруким (в битве он лишился руки, которую пришлось ампутировать) уже оправился от ран и сумел реабилитироваться за прошлогоднее поражение.

Понимая, что шансы вернуть контроль над Кортубой минимальны, поскольку совсем недавно в столицу прибыли свежие подкрепления из Камгарии, он объявил об отделении от Румтанского государства и создании собственного королевства. Вожди других племен выразили поддержку намерениям Тивельда.

Тивельд I Однорукий был сильный и харизматичный лидер, готовый вести людей за собой. Недавняя победа над румтанцами вернула репутацию удачливого военачальника. Атталия занимала обширную территорию в северной части Полуденной равнины, омываемую водами Лирийского моря. Ее владения включали в себя полноводные реки, плодородные пастбища, обширные леса и несколько развитых торговых и ремесленных городов. Атталы сбросили власть Кортубы. Остатки румтанских гарнизонов, располагавшихся преимущественно в приграничных городах, были изгнаны либо истреблены. Центром страны стал город Юберо, обладавший неплохими оборонительными укреплениями, к тому же расположенный на крутом берегу одноименной реки, служившей естественной преградой на пути вражеских войск. Атталийцы понимали, что камгары, являвшиеся своеобразным наследственным врагом, не оставят их в покое. В Юберо готовились к продолжению яростной борьбы с безжалостным противником. Монарх к тому времени уже полностью избавился от ран, и готов был энергично отстаивать интересы своего нового королевства. Отступать перед врагами Тивельд I не был намерен.

Сбылось предсказание, сделанное много веков назад. «Огненный» всадник, Хорн Безбровый, лицо которого внушало лишь ужас и страх, опустошил и безжалостно разграбил древнее королевство. Румтания лежала в руинах. Лихолетье ожесточенного конфликта обескровило государство. Поля пребывали в запустении, торговый оборот снизился до минимальных размеров, люди находились в постоянном страхе за свои жизни. Центральные области страны и значительная часть северных районов пострадали от разрушительных военных действий. Спасаясь от мародеров, жители бросали собственные дома в надежде избежать грабежей или пленения. Схватив нехитрые пожитки, они спешно покидали те районы на территории, которых проходили военные столкновения противостоящих друг другу сторон. Лишь после того как камгарский ставленник прочно обосновался во дворце, страна постепенно начала возвращаться к довоенному ритму жизни. Кортуба не желала признавать независимого статуса Атталии (прежде всего это было неприемлемо для камгарского руководства).

Но пока реальной возможности проведения полноценной военной капании против Юберо у Ольто I не имелось. Впрочем, Атталия стала не единственной территорией, отпавшей от Румтании по ходу многолетнего междоусобного конфликта.

Глава 37

Разрушительные последствия коснулись не всей территории Румтании. Южным, прибрежным городам вообще не довелось познать горечи и трагедий внутреннего противостояния. Обрамленные грядой Олтийских гор, опоясывающих Полуденную равнину на юге, местные жители имели возможность практически круглогодично наслаждаться мягким, умеренным климатом, разительно отличающимся от других румтанских провинций. Ранее уже указывалось, что после того как главные торговые маршруты сменили вектор направления, тот регион стал развиваться семимильными шагами.

Бурный рост, связанный с расширением торговых связей позволял городам получать огромнейшие доходы. Необходимость поддержания постоянных контактов с другими государствами и защиты собственных интересов заставляли правящую верхушку искать собственную формулу построения вертикали власти. Кортуба никогда не пользовалась доминирующим влиянием на юге. Города отчисляли большие налоги в королевскую казну, в некоторых из них размещались королевские наместники, не более того. Со временем, власть в этих крупных торговых центрах переходила в руки представителей богатых фамилий, которые сохраняли лояльность королю в силу сложившейся исторической традиции. До тех пор, пока Кортуба не вмешивалась во внутренние дела южных провинций олтийцы оставались лояльными подданными Румтанской монархии. Вообще, олтийцы это являлось скорее обобщенным названием жителей того региона.

Северное побережье Тивенского моря было удобнейшим пристанищем для людей самых различных национальностей. С незапамятных времен там оседали выходцы из Киронии, Эктурских островов и даже Арсинии, которые смешивались с местными народностями. Кто — то бежал от правосудия, кто — то спасался от захватнических действий соседних империй, но большинство из них привлекали практически безграничные возможности по организации торговой деятельности. Люди предприимчивого и авантюристического склада ума имели широкое поле для действий. Удачное месторасположение Олтийского региона гарантировало высокие прибыли. С годами среди общей массы других центров, наиболее развитыми в финансовом и военном отношении стали три города. Талесия, Сен — Ильвер и Неовин определяли всю политическую жизнь южного региона. Фактически они стали настоящими городами — государствами, имеющими собственную армию, преимущественно состоящую из наемников, собственный первоклассный флот, которым действительно можно было гордиться и собственные органы управления. Эти три важнейших центра стали классическими олигархическими городскими республиками, стремившимися ограничить влияние центральных королевских властей.

Междоусобная война в Румтанском государстве предоставила прекраснейший шанс реализовать все свои амбициозные планы. Главенствующие позиции на данный период занимала Талесия, и потому именно она вышла с важнейшей инициативой к лидерам других городов. После проведения долгих и обстоятельных переговоров представители тех городов приняли поистине историческое решение. Талесия, Сен — Ильвер и Неовин создавали трехстороннюю военно — политическую коалицию, призванную оградить страну от разрушительных последствий династического кризиса в Румтании, способную обеспечить защиту торговых интересов и гарантировать преемственность дипломатических отношений с другими державами, которые являлись важнейшими торговыми партнерами. Кроме того, был предусмотрен целый комплекс мер, направленный на то чтобы минимизировать внутреннюю конкурентную борьбу между участниками договора.

«Приморский Союз трех свободных прибрежных городов» или попросту «Приморский Союз», объявил о выходе из состава Румтанского королевства. Прямая линия династии Валдмарков прервалась, а нового монарха олигархи признавать не желали. Учитывая то обстоятельство, что он находился под полным контролем деспотичных и алчных правителей Камгарии, которые вряд ли станут поощрять торговые интересы, олтийцы (будем иногда именно так упрощенно называть местное население) вынуждены были пойти на радикальные меры. Прекрасно осознавая, что Кортуба не смириться с подобным положением вещей, они предприняли меры по подготовке наемной армии для отражения возможных нападений румтанских сил.

Камгарская марионетка — Ольто I попытался привести к покорности отколовшиеся регионы, но многочисленное войско, отправленное на юг, было остановлено и разбито в сражении на заснеженных тропах Олтийских гор. Свое первое испытание участники «Приморского союза» преодолели благополучно. Со стороны Тивенского и Олвинского морей неприятных сюрпризов ждать не приходилось, поскольку там господствовали олтийские эскадры. Румтанский монарх не располагал флотом, способным осуществить блокаду побережья. Вскоре отделение южных областей Румтании стало свершившимся фактом. Частью олигархической республики стали также Вирсонские острова, расположенные на востоке Тивенского моря. Таким образом, Атталийское королевство и «Приморский союз» становились полноценными участниками международной жизни на необъятных пространствах Золотого Мильгарда.

На этой ноте внутренний кризис в Румтанском королевстве был завершен. Военная интервенция соседних держав привела к распаду единого государства. Страна была опустошена, казна разграблена, города опустели, поля заброшены. Заботы о восстановлении королевства становились первостепенными для обновленного руководства. Арсинийцы утратили привилегированное положение в Кортубе. Румтания попала под безраздельное влияние камгарского правителя. Хорн Безбровый добился поставленной цели.

Правда, серьезное беспокойство в Арзулане вызывала неуступчивая позиция атталов. Юберо становился принципиальнейшим и самым опасным соперником для камгарской государственности на данный период времени. Отношения между двумя народами носили непримиримый и враждебный характер. Но пока зыбкие мирные отношения между всеми участниками конфликта сохранялись.

Глава 38

Хроника одиннадцатая

«Трехлетняя Война»

(1169 год по летоисчислению после Тумана)

«Мул, нагруженный золотом, опаснее тысячи воинов»

(любимая поговорка Хигера Хитрого, Главного Магистра Миоланской республики)

Прежде чем перейти к описанию событий, давших название целой эпохе, ненадолго перенесемся на Западное побережье.

После подписания «Дамского мира» в Белом Мильгарде установилось затишье. Старшая из трех дочерей Авалора III Большого Тестя завладела короной зуварского королевства. В период малолетства сына Кайрина, от брака с лирийским монархом Нойлером I, Шейла прочно обосновалась в Энгельганте. С супругом: ленивым, апатичным и обрюзгшим, проводившим время серди своих фаворитов, отношения у нее не сложились. Брак дал трещину срезу после рождения ребенка. Сын был назван в честь основателя династии зуварских правителей — Кайрина Удачливого, с явным намеком, на то, что в Лаате рассматривают условия «Дамского мира» как повод для присоединения Зуварской Долины.

Вернее, так считала сама Шейла, которая в отличии от пассивного супруга, была деятельна и энергична. Нойлер I совершенно не интересовался государственными делами, подписывая любой документ, который ему подсовывали советники. С появлением Шейлы ситуация изменилась. Прибыв в Лаат, женщина ужаснулась всеобщему запустению дел и развалу системы управления. Понимая, что от супруга помощи ждать не приходится, Шейла взяла инициативу в свои руки. Обладая практичным и расчетливым складом ума, она быстро навела порядок во дворце. Столица ожила, проржавевшие политические механизмы вновь закрутились. Вся реальная власть в Лирии теперь принадлежала Шейле.

Окружение Нойлера I, отвыкшее от ежедневного исполнения обязанностей и напряженной работы, поначалу с недоверием отнеслось к «Зуварской выскочке», как они ее тайком называли. Но после удачного завершения конфликта вокруг Зуварской Долины и подписания выгодного «Дамского мира», Шейла заслужила репутацию сильного и решительного политика. Лаат пережил триумф, признав за Шейлой лидерские качества. Отныне направление политики Лирийского королевства целиком и полностью зависело от этой умной женщины.

В сопровождении отряда «дактионцев», остокских наемников, заслуживших репутацию надежных, бесстрашных стражей, верно служивших своим нанимателям, Шейла прибыла в Энгельгант. Создав «Регентский Совет», она сама же его и возглавила. Действуя предельно жестко, Шейла расправилась со всеми, кто был причастен к убийству ее любимого брата Водивега IV. С первых шагов показав крутой нрав, правительница подчинила Энгельгант своей власти. Зуварская Долина смирилась, признав лидерство регентши, правившей от имени малолетнего Кайрина II.

Даже находясь в Энгельганте Шейла не ослабляла контроля над событиями, происходящими в Лирии. Казалось, что вернулись времена Айлы Строптивой, единолично управлявшей страной, в один из самых тяжелых периодов ее истории. Сопротивляясь натиску Зилафа Заколдованного Айла спасла границы Лирии, завоевав репутацию умной и грозной воительницы. Теперь по ее стропам шла и Шейла. В Лаате закипела настоящая политическая жизнь.

Нойлер I, сын погибшего при Жарамейне короля Тойлена I, ставшего родоначальником новой лирийской династии, вел разгульный образ жизни, полной всяческих удовольствий. Вся реальная власть в стране принадлежала его супруге. Прибыв в Лаат и ознакомившись с состоянием дел, Шейла ужаснулась. «Королевский Совет», имевший статус главного совещательного органа, не собирался по нескольку месяцев, рассмотрение законов не проводилось, никто даже не знал имени канцлера, который как выяснилось находился за пределами страны. Понимая, что от супруга особенной помощи ждать не приходится, правительница взяла инициативу в свои руки. Обладая от природы практичным и расчетливым складом ума, она быстро навела порядок во дворце.

Столица ожила, проржавевшие политические механизмы вновь закрутились. Окружение монарха, отвыкшее от ежедневного рутинного исполнения обязанностей, поначалу с недоверием отнеслось к «Зуварской выскочке», как они ее тайком именовали. Но после подписания выгодного «Дамского мира», Шейла заслужила репутацию политического деятеля способного решать самые трудные задачи. Лаат пережил триумф, признав за ней истинные лидерские качества. Отныне дальнейшее направление политики Лирийского государства целиком и полностью зависело от этой умной и незаурядной женщины, которая воспринимала интересы страны как свои собственные.

Для руководства Ноларского королевства условия «Дамского мира» являлись неприемлемыми. По мнению младшей сестры Шейлы — Ларии, именно ее дети должны была стать наследниками престола в Энгельганте. От брака с ноларским монархом Ирвейном II, уже родилось несколько мальчиков, один из которых вполне мог стать наследником зуварской короны. Отношения между сестрами обострились до предела, родственные чувства были в одночасье забыты, Шейла и Лария обвиняли друг друга в корыстных планах.

Влияние над Зуварской долиной являлось необходимым для Алхана по нескольким обстоятельствам. Первое — целый ряд важнейших торговых магистралей проходил через ее территорию. Контроль над маршрутами гарантировал круглогодичный, практически не иссекаемый источник доходов. Второе — Закатный перевал являлся удобным коридором для свободного прохождения армий враждебных государств, ведущих напрямую к границам Ноларии. Третье — Алхан стремился нарастить влияние в Белом Мильгарде.

После подписания «Дамского мира» Алхан был свободен в выборе новых союзников. Керсия, Шергия и Миолан добивались благосклонности Ирвейна II, надеясь найти опору в борьбе с противниками, каждая из сторон пыталась привлечь его на свою сторону. Политическая игра в столице Ноларского государства продолжалась несколько месяцев. Ирвейн II воспринял попытки соседних держав, весь их любезный и примирительный тон за чистую монету. Полагая, что центр дипломатической жизни Белого Мильгарда переместился в его столицу, монарх решил сделать ставки по — крупному.

Главнейшими задачами на ближайшую перспективу он наметил возвращение контроля над Зуварской долиной, либо пересмотр условий «Дамского мира». Ноларское руководство полагало, что соседние государства, все последние месяцы, заигрывающие с Алханом, не станут ему препятствовать.

Пытаясь нейтрализовать торговое влияние Зуварской долины, Ирвейн II и его жена Лария задумали реализовать династический брак с правителем Ровеля, который упрочил бы позиции ноларов в Белом Мильгарде. Династия, основанная Светозаром Благополучным, была уважаема и богата, много лет правя Ровелем, она заслужила благородную репутацию.

Сближаясь со Светозаром VI, правителем Ровельского княжества, в Алхане надеялись сблизиться и с могущественной Керситской империей. Альянс Ноларии, Ровеля и Керсии мог стать краеугольным камнем нового союза, который подорвал бы позиции Шергии и Виксонии и привел бы к угасанию Миоланской республики, претендующей на торговую гегемонию в Белом Мильгарде.

Переговоры о создании тройственной коалиции еще были на стадии обсуждения, а подстрекаемый беспокойной супругой, Ирвейн II выступил раньше намеченного срока.

Глава 39

Нолария совершила военное нападение на территорию Зуварской долины, удачно выбрав момент, когда Шейла с отрядом грозных остокских «дактионцев» находилась в Лаате. Разбив зуварские войска на самых подступах к столице, нолары оккупировали Энгельгант. Так начался конфликт, оставшийся в истории под названием Трехлетней войны.

Хотя противостояние длилось недолго, но оно привело к серьезным изменениям баланса сил на Западном побережье. Играя на противоречиях между Риеной и Темерлином, нолары планировали надолго закрепиться в Энгельганте. Отыскав множество законных оснований, Ирвейн II объявил, что обязательства «Дамского мира» не соблюдаются сторонами, подписавшими его, а потому условия соглашения должны быть пересмотрены. Если считать, что вторжение на территорию Зуварской долины было первой ошибкой Алхана, то это заявление стало второй, которое привело к негативным последствиям.

Иллюзии Ирвейна II рассеялись как утренний туман. Целый ряд соседних государств выступили с резкой критикой агрессии Ноларии. Инициатива по противодействию Алхану, в первую очередь, исходила от Миоланской республики.

Для «Гильдии Магистров» поглощение Зуварской долины Алханом, представлялось наихудшим сценарием из всех возможных. Торговые интересы республики значительно пострадали. Даже лирийцы не смогли нанести более серьезного урона Миолану. Лаат вот уже несколько лет обладал Закатным перевалом, и никаких сложностей не возникало. Как только нолары завладели Энгельгантом, у миоланских купцов начались проблемы по поставке товаров по Морскому Тракту, связывающему Закатный перевал с Марионским морем. Вступив в альянс с Ровелем (главным конкурентом «Гильдии Магистров») и необоснованно повысив пошлины на миоланские товары, Нолария поставила Миолан на грань экономической катастрофы. В Алхане недооценили решимость республики защищать свои интересы.

Инициатором политики, направленной против ноларов был Главный Магистр Миоланский республики, энергичный и деятельный Хигер, прозванный Хитрым. Его излюбленным изречением была фраза: «Мул, нагруженный золотом, опаснее тысячи воинов», и он как никто знал какой властью обладают веленсы, старательно отчеканенные «Монетной Гильдией». Весь свой талант, пыл и жар Хигер Хитрый направил на борьбу против Алхана.

Миолан начал вести переговоры со всеми возможными союзниками, подкрепляя «доводы» золотом, которое в избытке хранилось в кладовых Миолана. Шейла, с недавних правившая Лирией от имени сына Кайрина II (супруг Нойлер I скончался накануне Трехлетней Войны), сразу же откликнулась на призыв республики. «Дамский мир», по условиям которого Кайрин являлся наследником престола Зуварской долины, а она сама регентом, превращались в простой клочок бумаги. Прощать подобных унижений Шейла не собиралась. Ради будущего своего единственного ребенка она готова была идти на любые жертвы.

Еще одним игроком готовым вмешаться в конфликт стал саррлинский правитель Валд I Драконий Хвост. В Зогдеве опасались, что денонсация «Дамского мира» может привести к утрате тех территорий, которая Саррлия аннексировала по итогам предыдущего конфликта. К тому же супруга Валда I объявила о поддержке старшей сестры Шейлы, с которой ее связывала старинная дружба. Младшая из трех дочерей Авалора III Большого Тестя осталась в изоляции.

Лаат и Миолан готовили подписание соглашения между собой, и Валд I Драконий Хвост (подталкиваемый супругой Эйлой) готов был в нем участвовать. Вскоре Миоланская республика, Лирия и Саррлия подписали союзный договор, призванный защитить страны Западного побережья от агрессивных устремлений ноларской династии Ирвейнов. Главной целью альянса было провозглашено возвращение к принципам, определенным «Дамским миром». В Алхан был направлен ультиматум с требованием в недельный срок осуществить вывод всех войск с территории Зуварской долины. Нолария проигнорировала послание. Тогда союзники начали военные действия против Алхана. Трехлетняя война началась.

Тяжесть проведения кампании легла на лирийские и саррлинские войска. Миоланцы лишь оказывали финансовую поддержку. Союзные войска спешным маршем двигались по направлению к Энгельганту. После того как они соединились, руководство над объединенной армией было доверено саррлинскому главнокомандующему. В решении данного вопроса никаких проблем не возникло, руководство отрядами было сосредоточено в одних руках. Осмины отдавали должное военному опыту своих партнеров. Сражение было неизбежно, противники целенаправленно искали встречи друг с другом.

В кровопролитном сражении у Хитинского озера союзники одолели сиварскую армию. Ирвейн II вынужден был отдать приказ об отступлении. Энгельгант был освобожден от присутствия ноларов и возвращен законному правителю — Кайрину II. Алхан тщетно ожидал помощи из Керсии либо Ровеля, но ее не последовало. Нолария потерпела военное поражение, не сумев удержать завоеванных позиций в Зуварской долине.

Поражение Алхана было полным, Ирвейн II смирился с неизбежным. Нолария не понесла территориальных потерь, но ее репутации был нанесен смертельный удар. Внешнеполитическое положение страны заметно ухудшилось. Действие «Дамского мира» было восстановлено в прежнем формате, Лирия и Саррлия не допустили его крушения, но не это было главным.

Хотя этого никто и не заметил, но больше всех выгод от Трехлетней Войны получили именно миоланцы. Казалось бы, «Гильдия Магистров» не получила никаких материальных выгод, но цена политической победы оценивалась чрезвычайно высоко. Хигер Хитрый стал вторым магистром после Миолана Мудрого, бюст которого был отлит из чистого золота и торжественно установлен в «Зале Ключей», после его смерти. Именно он на практике реализовал главный принцип миоланской политики, ставший постулатом на все последующие годы: веленсы решают все. За считанные недели «купив» мощных союзников, он расправился с грозным противником. Причем, для миоланцев смертельно опасным врагом являлась даже не Нолария, а Ровельское княжество, пытавшееся конкурировать с республикой в экономической сфере.

Значение торгового пути, находящегося в самом сердце Белого Мильгарда и подконтрольного Ровелю, неуклонно падало, а Морской Тракт, напротив становился все более востребованным. Намерение правителя Ровеля Светозара VI вступить в альянс с Ноларией, по сути, являлось отчаянной попыткой, взять под контроль не только Закатный перевал (который его интересовал мало), но устранить миоланцев, повсеместно расширяющих свою торговую сеть. Ирвейн II потерпел поражение, а вслед за ним и Ровель лишился своей безупречной репутации.

Чужими руками, не прибегая к жертвам, Главный Магистр Миоланской республики Хигер Хитрый изящно избавился от двух опасных конкурентов. Авторитет Миолана в Белом Мильгарде заметно вырос, даже всесильный шергийский король Алеандр I Сильный, готовящийся передать власть своему сыну названному в честь легендарного шергийского правителя Рингвальда II Героя, испытывал уважение к лидеру республики.

Политический вес Миолана поднялся высоко, а события, происходящие в Марионском море, лишь доказали правоту расчетов Хигера Хитрого.

«Эпоха Черных Воронов» подходила к концу.

Глава 40

Хроника двенадцатая

«Эпоха Серебряных Королей»

(1180 год по летоисчислению после Тумана)

«Штиль порождает бурю»

(из наблюдений фарсалийских моряков)

Теперь несколько слов скажем о государстве, которое до настоящего времени не принимало активного участия в политической жизни Западного побережья. Но это не означало того, что оно придерживалось изоляционной позиции.

Фарсалийское королевство имело давние дипломатические связи со всеми ведущими державами Мильгарда, вело активную торговую деятельность. Фарсалийцы являлись прирожденными мореходами, влюбленными в море.

Больше всего в жизни они ценили личную свободу и бескрайние морские просторы. Остров располагался на юго — востоке Марионского моря, находясь на пересечении торговых путей, ведущих к Валтийскому побережью, а фарсалийская столица Сан — Тулен был крупнейшим портом западной части Мильгарда.

Именно в Сан — Тулене открылась первая академия по изучению морского дела, выпускники которой были востребованы по всему континенту, а Киронский «Консулат Риволи» целенаправленно направлял на обучение в Фарсалию будущих капитанов торговых и военных эскадр.

Предметом особой гордости жителей королевства был чудом уцелевший корабль, на котором предки фарсалийцев прибыли на остров с материка, основав на нем первое поселение. «Корабль Первооткрывателей» был уже непригоден к использованию, отдельные его части деформировались, но каждый новый монарх начинал свое правление с посещения «Корабля Первооткрывателей», прося у Богов морской стихии милости, удачи и благословления.

Фарсалийская династия Стронциев, которая вела свою родословную от легендарного Элафа Морехода, ставшего родоначальником всех «народовводы», старательно избегала втягивания в войны, долгое время сотрясавшие континентальные страны.

Последними военными действиями, в которых принимали участие фарсалийцы, была тяжелейшая борьба против Саргосского королевства, еще в «Эпоху Основания». Инзол обладал сильным флотом, являясь главнейшим экономическим конкурентом на Западе.

Сан — Тулену едва удалось устоять в жаркой борьбе. Лишь титаническим напряжением сил и ценой больших жертв, наследники Лурия I Стронция Златогривого, сумели выиграть смертоносный поединок, отстояв свою независимость.

С тех пор Фарсалия избегала прямого участия в конфликтах. Сан — Тулен претворял в жизнь методы мирной экспансии. Всегда радушные и предприимчивые фарсалийские купцы были желанными гостями в любой столице. Транзитная морская торговля многих стран осуществлялась с использованием быстроходных фарсалийских кораблей. На морских просторах особых конкурентов для них не существовало. Саргоссия уничтожена. Керсия обладала неплохим флотом, но он значительно уступал фарсалийскому по количеству и качеству кораблей. Шергия лишь задумывалась о создании собственной флотилии. Ноларские власти только начинали реализовывать судостроительную программу, а виксонцы никогда не являлись мореходами. Настоящих конкурентов на Западе у фарсалийцев попросту не существовало. Правда, всего несколько лет назад правители все же отошли от многолетней традиции.

В тот момент, когда в Белом Мильгарде кипели конфликты вокруг Зуварской Долины, а правители Саррлии, Миолана и Ноларии враждовали друг с другом, Фарсалийское королевство распространяло сферу влияния в Марионском море.

Политическая ситуация благоприятствовала намерениям короля Лурия IV Стронция Серебряного, амбициозного и уверенного в себе правителя, который обладал непререкаемым авторитетом. Он был истинным сыном «народов воды», высокий, худощавый, со светлыми ниспадающими до плеч волосами, которые были настолько белыми, что многие думали, что локоны монарха насквозь пропитаны серебром (именно поэтому Лурия прозвали Серебряным).

Монарх в совершенстве владел нескольким языками, спокойно изъясняясь на сложном диалекте «народов огня» и свободно переписываясь с Великим канцлером Керситской империи Тайрусом, который слыл известным интеллектуалом, а также с правителем Киронии Кирсом, с которым проходил курс обучения в фарсалийской "Морской Академии". Обладая широким кругозором, Лурий IV Стронций стал образцом монарха. Суровый, твердый и справедливый, он унифицировал законы Фарсалии, утвердил новый «Морской Устав», ставший образцом для всех морских держав, урезонил всевластие аристократической верхушки.

Пользуясь слабостью прежних правителей «Флотоводцы Дальних Морей», стали политической силой, затмившей власть монарха. Вступив в открытое противоборство и отстранив нескольких отъявленных смутьянов, Лурий IV Стронций Серебряный провел реформирование структуры высшего совещательного органа при монархе, который отныне стал заниматься своими непосредственными обязанностями: расширением торговой сети и планированием военных операций на море.

Своей главной целью Лурий IV Стронций сделал распространение сферы влияния Фарсалии и установлении политической и торговой гегемонии. Сан — Тулен вступил на путь внешней экспансии. Пока только на морских просторах.

Фарсалия обладала прекрасным флотом, и потому для нее не составило труда осуществить высадку на одном из самых крупных островов расположенном в восточной части Марионского моря. Подавив сопротивление местных разрозненных правителей, фарсалийцы оккупировали остров Янол.

Глава 41

Приобретение оказалось на редкость удачным. Завершив операцию по усмирению бунтовщиков, не смирившихся с вторжением иноземцев, фарсалийцы принялись активно исследовать новую территорию. Вскоре было сделано одно очень необыкновенное открытие. Остров изобиловал почти неиссякаемыми источниками природного серебра. Залежи этого особо ценного ресурса находились практически на поверхности. Сан — Тулен отыскал настоящее сокровище.

За считанные месяцы предприимчивые и хваткие фарсалийцы организовали разработку серебряных рудников. Фарсалия получала баснословные богатства, не прилагая к этому фактически никаких усилий. Королевская казна приобрела источник регулярных доходов. Янольский остров становился настоящей жемчужиной королевских владений. При этом, в Сан — Тулене пытались тщательно скрывать информацию о серебряных рудниках. Разглашение сведений составляющих государственную тайну каралось смертью, как у всех преступников, посягнувших на жизнь и здоровье монарха, либо покусившихся на власть. Но, не смотря на все жесткие меры предосторожности, долгое время сохранять в тайне наличие серебряных рудников не удалось. Поскольку залежи располагались по всему периметру острова, то осуществлять контроль над всем, и вся было практически невыполнимой задачей.

Главной головной болью Сан — Тулена стали те ловкие дельцы, которые занимались добычей, минуя королевские рудники. На свой страх и риск они самостоятельно добывали, отгружали и направляли собранное серебро в Фарсалию. Именно они и стали слабым звеном всей с трудом сконструированной системы сохранения Янольской тайны. Произошло все достаточно случайно и вполне буднично.

В Марионском море то и дело сновали пиратские корабли. Они вылеживали тех несчастных, которые перемещались либо в одиночестве, либо в сопровождении не большого количества судов охраны. Пиратские команды, как правило, были интернациональны. В их число входили выходцы из самых различных государств.

Наиболее активными и удачливыми морскими корсарами традиционно считались киронцы и пэйранцы. Прирожденные моряки чувствовали себя настоящими хозяевами на морских просторах (неспроста, древнейшим девизом пэйранских властителей являлось изречение: «Повелители Моря»).

Одним прекрасным днем (на самом деле, конечно, не совсем прекрасным, с точки зрения Сан — Тулена) киронские пираты атаковали и захватили несколько фарсалийских судов. И какого же было их удивление, когда в трюмах, вместо традиционной добычи разбойники обнаружили огромное количество серебра. Допросив с пристрастием экипажи плененных кораблей, было установлено, что источником неимоверных богатств был неприметный доселе Янольский остров, который буквально несколько лет назад попал под власть Фарсалийского королевства. И началось.

Сведения о сказочном острове, на котором люди буквально ходят по серебряному ковру, разлетелась в мгновение ока. Слухи росли, ширились и обретали невообразимые размеры.

«Серебряный Вихрь» охватил практически все государства, которые имели выход к морям, омывающим Западное и Восточное побережья.

Руководство Киронского государства моментально произвело расчет всех тех прибылей, которые может получить страна, обладающая Янолом. Полученный результат в буквальном смысле затмил разум. Установление контроля над серебряными рудниками гарантировало бесперебойные финансовые поступления в казну на долгие годы вперед. И без того до краев наполненная киронская сокровищница, могла стать практически бездонной.

Консулата Кирса, нынешнего правителя Киронии, неспроста называли Длинноруким. Выходец из аристократической семьи, родословная которого вела еще к первым поселенцам, заселившим Золотую Бухту, был умен, прекрасно образован и амбициозен.

Пройдя курс обучения в элитарной фарсалийской "Морской Академии" Кирс был хорошо знаком королем Лурием IV Стронцием. Почти ровесники, вместе они познавали азы предудрости морского ремесла, успев даже стать товарищами. Наблюдательный и ловкий Кирс хорошо изучил политическую систему Фарсалийского государства, оценив все ее преимущества и недостатки. Вернувшись на родину, он быстро сделал политическую карьеру, буквально за считанные годы достигнув титула консулата.

Программа Кирса была проста: активная экспансия и расширение влияния Пасира. Захват Янола и овладение серебряными рудниками, стали его главными ориентирами, которым честолюбивый консулат решил посвятить жизнь.

Прекрасно осознавая, что другие морские державы могут в любой момент перехватить инициативу, и самым активным образом подключиться к решению данного вопроса, Пасир стал готовиться к выступлению.

Вряд ли Фарсалия добровольно уступит столь лакомый кусочек, а значит киронцам оставалось единственное, проверенное годами средство разрешения подобного рода противоречий.

Планируемая военная операция требовала немалого напряжения сил и организаторских способностей. Янол располагался на значительном удалении от Киронских границ. Проведение подобного мероприятия требовало тщательного планирования.

В Пасире исходили из следующих главных факторов. Первое — наличие боеспособного и прекрасно подготовленного флота. Второе — наличие удобного места промежуточной стоянки в Валтийском море для кораблей, на базе подвластных территорий Большого Эктурского острова. Третье — проблемы внутреннего характера в Арсинии нивелировали постоянную угрозу Киронским территориям со стороны Вистиона, а, следовательно, можно подготовить максимально допустимое количество кораблей к отправке к дальним берегам. Четвертое — Пасир планировал провести комплекс дополнительных переговоров с зартинийцами, для того чтобы привлечь их на свою сторону. И, наконец, пятое — в «Консулате Риволи» просто жаждали обретения доступа к серебряным рудникам, и потому там были готовы к риску даже при самых не благоприятных обстоятельствах.

«Серебряный Вихрь» в первую очередь охватила киронцев. Став ее жертвой, «Консулат Риволи» в скором времени объявил о разрыве отношений с Фарсалией.

Военный конфликт за обладание драгоценным островом начался. Киронская флотилия покинула Золотую Бухту и взяла курс по направлению к Янолу. После того как тщательно оберегаемая информация стала достоянием гласности, фарсалийцы понимали, что ситуация может начать развиваться именно подобным образом. Лурий IV Стронций Серебряный негодовал, но исправить положение уже был не в силах. Сан — Тулен не собирался сдаваться и готовился к борьбе.

Первой заботой короля стало оповестить и сконцентрировать все военные корабли условленном месте, поскольку они были разбросаны по всему пространству Огненного и Марионского морей. Фарсалия прекрасно знала мощь и славу Киронского флота. Противник представлялся необычайно сильным и умелым. Ловкие торговцы, отважные мореходы и храбрые воины — вот истинное лицо Киронского государства. Так, можно сказать неожиданно и стремительно, Сан — Тулен был вовлечен в водоворот событий, ставших началом «Эпохи Серебряных Королей».

Глава 42

Фарсалийское руководство встало перед необходимостью выстаивать собственную линию обороны. В первую очередь, монарх обратился к Керситской империи. Два государства связывали давние дружественные узы. В свое время между правящими домами был даже заключен династический брак, а страны связывал военно — политический альянс. Но теперь ситуация кардинальным образом изменилась. Керсия надолго увязла в проблемных вопросах, связанных с Зуварской Долиной и Виксонским королевством. Военная угроза со стороны Саррлии и Шергии отнюдь не приуменьшилась. Зогдев, Темерлин и Роринген довлели над керситскими границами, не позволяя больше ни о чем думать.

Распылять силы для борьбы против еще одного серьезного соперника в Риене не пожелали. Причем, Фарсалия предлагала канцлеру Тайрусу, заправлявшему делами Керсии за спиной малолетнего императора Роллена VI, сына, преждевременно скончавшегося Мирха II, самые выгодные условия сотрудничества. Вплоть до установления совместного использования открытых месторождений на Янольском острове. Керситы всерьез призадумались, предложение представлялось действительно заманчивым, но в конечном итоге свернули проведение переговоров. В Белом Мильгарде сложилась напряженная обстановка, которая могла привести к открытому противостоянию с соперниками и сделала невозможным участие Керситской державы в текущем конфликте. Единственная надежда Сан — Тулена не оправдалась.

Между тем, киронцы одержали свой первый успех в войне. В восточном бассейне Марионского моря, по маршруту следования главных сил, часть фарсалийской флотилии, пыталась преградить путь противнику, но была разбита в сражении у рифа Эрле. Фарсалия лишний раз убедилась в том, что противник настроен очень решительно и является опасным противником. От дальнейшего победоносного продвижения на запад киронцам помешал неожиданно налетевший штормовой ветер, который изрядно потрепали киронскую эскадру.

Буря продолжалась с самого утра до вечернего заката. Корабли сталкивались между собой, их срывало с якорей и некоторые уносило в открытое море. На театре военных действий наступила неизбежная пауза. Кирония устраняла последствия разгулявшейся стихии, подтягивала подкрепления из столицы. В общем, Пасир вынужден был теперь заниматься сугубо организационными вопросами тылового характера. В отличие от Киронии, Лурий IV Стронций развил активнейшую дипломатическую деятельность. Если не удалось договориться с самыми ближайшими соседями, то Фарсалия готова была искать союзников в любом другом месте. И вскоре, это действительно удалось.

Акерумская империя с тревогой наблюдала за растущей напряженностью на Валтике. Опасения, прежде всего, вызвали неожиданные поступки Киронского руководства. Существующие договоренности между Дарионом и Пасиром предусматривали проведение совместных действий по всему комплексу проблем. Сейчас «Консулат Риволи» проигнорировал данное положение. Повинуясь первому импульсу, консулат Кирс Длиннорукий решил действовать самостоятельно.

В каком — то смысле акерумцы были сами виновны в создавшейся ситуации. Арсинийский натиск на северные рубежи Киронии был ослаблен, и Пасир больше не опасался вторжений со стороны империи. Внутренний кризис разъедал Арсинию. Поражение Вистиона в войне против Тарита и возрождение единого Гарлондского государства сделали свое дело. Кирония облегченно вздохнула и задумалась о завоевании новых горизонтов. Установление господства на Валтике и в Марионском море могло сделать Киронию практически неуязвимой. Вся торговля перейдет под контроль Пасира. Если учесть, что захват Янола приведет к невиданному обогащению киронской верхушки, то перспективы вырисовывались просто критические. Одним махом Кирония могла превратиться в самую влиятельную и богатую державу в Золотом Мильгарде.

Конкуренция между Дарионом и Пасиром не ослабевала ни на минуту. Накал противоречий был немного снижен и урегулирован благодаря компромиссному соглашению, но никуда не исчез.

«Серебряный Вихрь», неожиданно охвативший страны послужил толчком для того, чтобы выплеснуть все накопленные разногласия и недомолвки. Победоносное для Пасира сражение при Эрле лишь подлило масла в огонь. Киронцы были близки к установлению всеобщей политической гегемонии. Вслед за Сан — Туленом, акерумцы приняли непростое решение.

Акерумская империя и Фарсалийское королевство заключили союзный договор. Взамен на военную поддержку императорского флота в борьбе против Киронии, Дарион и Сан — Тулен предусматривали совместную разработку и дальнейшее использование серебряных рудников острова Янол. Весь добытый ресурс подлежал учету представителями двух стран с последующим распределением, установленным соответствующим дополнительным соглашением.

Значительная доля переработанного в слитки серебра подлежала для отправки в столицу империи. Для фарсалийцев данный документ являлся, безусловно, невыгодным, но ради спасения целого, они готовы были пожертвовать частью. Для акеров же, напротив, договор сулил немалые материальные преимущества. Меркантильные интересы оказались превыше всех других соображений нравственного характера. Впрочем, в Дарионе не считали денонсацию соглашения с киронцами как предательство. Пасир первым пошел на разрыв двухсторонних отношений, когда в тайне готовил свой военный бросок на Запад. Таким образом, многолетний политический альянс двух сильнейших держав Восточного побережья фактически распался.

В надежде вернуть к активности Арсинийскую державу, и заставить действовать Пасир одновременно на нескольких фронтах, Дарион отправил специального посланника в Вистион. На него была возложена очень важная, но вместе с тем практически невыполнимая миссия.

За короткий срок он должен был подтолкнуть «Совет Венценосных» к выступлению против южного соседа. Сделать это было сложно по трем главным обстоятельствам. Первое — арсинийцы относились крайне недоверчиво и враждебно к Дариону. Второе — император Рииф IV пребывал в настоящей политической изоляции, находясь в собственном дворце. Конфликт между монархом и высшей имперской аристократией продолжался. Стороны интриговали, мирились, ссорились, плели заговоры. Порой дело доходило до вооруженных столкновений и кровопролития между враждующими партиями. Одни оставались верны правящей династии, другие ненавидели никчемного правителя. Внутренний кризис парализовал внешнеполитическую деятельность. Третье — на северных границах Арсинии вновь было неспокойно. Камгары подчинили своему влиянию румтанцев и регулярно совершали грабительские набеги. Границы империи вновь пылали. Прежде чем ввязываться в новые авантюры на Валтийском побережье, следовало организовать защиту собственных рубежей, пока они не превратились в безжизненную пустыню.

В данном вопросе Вистион действовал последовательно и твердо, не смотря ни на какие дворцовые сложности. Тут имперцы четко понимали, что если не остановить воинственного короля на дальних подступах, то придется с ним бороться уже непосредственно под стенами Вистиона. Арсиния установила контакты с лидерами Атталийского королевства, которые, как известно, являлись смертельными врагами для Арзулана. Юберо и Вистион проводили секретные двухсторонние переговоры главной целью, которых оставалась выработка действенных мер по противодействию камгарскому натиску. Двум народам следовало сплотиться, чтобы совместными усилиями остановить соперника. В общем, миссия специального акерумского посланника оказалась обречена на неудачу. Страны придерживались диаметрально противоположных позиций. Убедить высокородных аристократов о необходимости немедленного разрыва отношений с Киронским государством ему не удалось.

Акерум и Фарсалия действовали пока в одиночку. Оправившись от последствий разыгравшейся природной стихии, киронский флот пришел в движение. Следуя к Янолу, до киронского адмирала долетела срочная депеша. Акерумцы в одностороннем порядке коварно разорвали союзное соглашение и готовились выступить на стороне Сан — Тулена. Неожиданная новость кардинальным образом меняла первоначальные цели военной кампании.

Киронцы вынуждены были остановить движение и укрыться в удобных гаванях острова Ретицио. Пасир прибывал в глубокой задумчивости. Выступление Акерума коренным образом меняло расклад сил.

Настроение консулата Кирса Длиннорукого еще более ухудшилось, когда вездесущие агенты, находящиеся на службе Киронии доставили в Пасир еще одно тяжелое известие, погрузившее столицу в уныние. Состав участников стран, выступивших против завоевательных устремлений Киронского королевства на Восточном побережье, заметно увеличился.

Глава 43

Хроника тринадцатая

«Серебряный Вихрь»

(1181 год по летоисчислению после Тумана)

«Я залью расплавленное серебро им в глотки!»

(Кирс Длиннорукий, консулат Киронии)

Правитель Пэйры Риген I заявил о намерении принять самое активное участие в военных действиях против киронцев. Монарх инициировал проведение секретных переговоров с акерумским императором Миттом III Медведем, который уже находился при смерти, но крепко держал нити власти в своих руках. Сан — Тулен, Пасир, Дарион и вот теперь Йорн были вовлечены в опасную игру вокруг обладающего сказочными богатствами Янола. «Серебряный Вихрь» добрался и до этого островного государства.

Мотивы, побуждающие Ригена I вмешаться в тот далекий конфликт, имели свойства сугубо практического характера. Разрыв альянса с Зартинией, месть Маргет Черной Волчицы и разрушение столицы низвергли Пэйру до второсортного государства. Жгучее унижение, полученное всего несколько лет, назад не давало покоя, нанесенная рана обильно кровоточила.

Тирс и Пасир являлись главными противниками для «Морского Арсенала». И если Зартиния, под управлением слабохарактерного императора Вильва I проводила политику нейтралитета, никак не угрожая интересам Пэйры, то Кирония действовала агрессивно. Напомним, что «Консулат Риволи» аннексировал северо — восточную часть Большого Экутрского острова. Под властью Пэйры отныне оставалась лишь маленькая часть прибрежной полосы с городом Гальто. Смертельный враг находился в опасной близости от пэйранских границ.

Проиграв смертельный поединок, Йорн лишился доминирующих позиций на Эктурских островах, которые имели колоссальное стратегическое положение. Страна прибывала в дипломатической изоляции. Соглашение с Акерумской и империей явилось тем спасительным кругом, который позволил бы Йорну найти точку опоры на Валтике.

Риген I был активным и деятельным правителем. В своих расчетах он исходил из нескольких важнейших обстоятельств.

Первое — укрепление пошатнувшегося влияния Пэйранского государства на международной арене, в целом и на Валтике в частности. Второе — противодействие Киронскому государству, как одному из главных обидчиков Йорна в последнее десятилетие (те времена, когда обе державы являлись верными помощниками, безнадежно прошли). Третье — отмщение за разграбление столицы. Четвертое — возобновление борьбы за возвращение контроля над Большим Эктурским островом. Пятое — скорейшая переориентация внешнеполитического курса страны, нацеленная на установление сотрудничества с руководством Акерумской империи. Именно этот последний пункт являлся ключевым для «Морского Арсенала» на ближайшую перспективу.

Ажиотаж вокруг серебряных рудников Янольского острова, вверг государства Золотого Мильгарда в опасный круговорот событий, которые в корне меняли расклад сил на Валтике. Пэйранское руководство было твердо намерено использовать ситуацию к собственной выгоде. Вскоре Акерум и Пэйра стали союзниками.

Давая согласие на возобновление контактов с Ригеном I, «Империалум» явственно представлял, что за этим последует полное переформатирование всей системы дипломатических отношений на Валтике. Безудержное стремление Киронии по распространению сферы своего влияния во всех направлениях, заставляло Акерум предпринимать ответные контрмеры. Если Йорн желал присоединиться к создаваемой коалиции, то возражать против этого было бессмысленно. Пэйранское государство обладало вполне боеспособным флотом, закаленным в многочисленных боях, имело неплохие морские традиции. Кроме всего прочего, сближаясь с пэйранцами, акерумцы оставляли Арсинию фактически в полной политической изоляции, помогая тем самым молодому Гарлондскому монарху, который являлся стратегическим партнером для империи. Акерумцы были готовы к столь серьезным переменам на Валтике.

В скором времени Акерумская империя, Пэйранское королевство и Фарсалия подписали трехстороннее союзное соглашение о совместных действиях на Валтике и в Марионском море. В истории он остался под названием «Морского Альянса».

О главных особенностях установления сотрудничества между Дарионом и Сан — Туленом было сказано выше. В случае успешного завершения борьбы против общего соперника акерумцы получали права на совместную разработку и использование Янольских рудников. «Морской Альянс» был направлен на поддержание баланса сил и сохранение взаимовыгодной системы торговых отношений как в Валтийском регионе, так и в бассейне Марионского моря. Любые попытки других морских держав по установлению военной гегемонии либо торговой монополии, должны были встретить противодействие стран участниц «Морского Альянса».

Таким образом, Кирония была объявлена государством, способным нарушить сложившийся за долгие годы баланс сил. Ратифицировав соглашение, Дарион и Йорн подтвердили серьезность своих намерений по началу военных действий против «Консулата Риволи». Причем, по предложению островитян в договоре была сделана одна специальная оговорка.

Пэйра не собиралась претендовать на собственную долю от добычи Янольского серебра, но должна была действовать в районе Большого Экутрского острова который, представлял наибольший интерес. Акерумцы были готовы помочь Йорну в решении подобной задачи. Для союзников подобный расклад представлялся, несомненно, выгодным.

Во — первых, одним конкурентом по извлечению выгод от использования серебряных рудников становилось меньше, во — вторых, действуя в тылу, Пэйра могла отвлечь на себя значительные силы Киронского государства. Таким образом, страны участницы «Морского Альянса» пытались оградить себя от агрессивных устремлений Кирса Длиннорукого и защитить торговую систему от неминуемого коллапса, в случае установления всемирной гегемонии Пасира. Так, локальный конфликт по установлению контроля над Янолом, постепенно перерастал в столкновение стран, претендующих на установление лидирующих позиций в масштабах всего Мильгарда.

Но и это событие еще не являлось завершающим аккордом Янольского кризиса. Вскоре «Серебряный Вихрь» добрался до того государства, которое долгое время оставалось в тени других держав. Все предшествующие годы Зартиния являлась прекрасным образчиком проведения умеренной, сбалансированной и крайне сдержанной политики. Тирс избегал любых резких действий, способных послужить поводом либо причиной для начала военных конфликтов.

Император Вильв I приобрел заслуженную репутацию правителя, который всегда готов выступить незаинтересованным посредником при разрешении любого рода кризисных ситуаций. Его моральный авторитет был действительно высок. Обладание Вальдмарским портом, находящимся в южной части Большого Эктурского острова, помогало зартинийцам осуществлять контроль над торговыми коммуникациями на Валтике. Потому Тирс не испытывал серьезных опасений по поводу перспективы возможного усиления Киронии. Вальдмарский порт, удачно расположенный на пересечении главных маршрутных путей между Востоком и Западом служил той необходимой перевалочной базой, которая будет востребована при любом раскладе сил. Главное, что требовалось от Зартинии, так это всегда содержать там гарнизон, боеспособную эскадру и поддерживать надежность крепостных укреплений.

Все особенности зартинийской политики предшествующих лет, были заключены в личности монарха. Выше об этом уже неоднократно упоминалось. Вильв I правил долго, и в целом, успешно. Серьезно заболев и отойдя от государственных дел, он передал престол своему единственному сыну, который был назван в честь легендарного основателя династии зартинийских властителей.

Молодой император Кемен II был полностью самостоятелен в дальнейшем выборе направлений развития государства. В отличие от сдержанного и даже медлительного отца, наследник обладал жизнерадостным, неунывающим характером с тонким чувством юмора, позволявшим сохранять позитивный настрой даже в самых неблагоприятных ситуациях (подобными качествами он походил скорее на деда Стейва IV Неверного). Кемен II жаждал вмешаться в большую политическую игру на Валтике. Вся сдерживаемая долгое время энергия требовала немедленного выплеска.

Зартиния обладала хорошей армией, достойным торговым и военным флотом, устойчивым финансовым состоянием и многочисленным населением, благосостояние которого росло. Купеческие гильдии требовали расширения торговой экспансии, армия желала побед и военной славы, ланцлорды мечтали о присоединении новых земель. Кемен II вполне разделял их чаяния. Чувствуя полнейшую поддержку со стороны «Имперского Яблока», монарх воспринял «Серебряный Вихрь» как прямой призыв к действиям. Зартинийская держава готова была вмешаться в назревавшее большое столкновение. Изменение позиции Тирса неизбежно почувствовали все соседние державы. От воздержанного и нейтрального тона, который был присущ Зартинии все последние годы, он перешел к более активному и наступательному. Долгое время Дариону, Йорну и Пасиру оставаться в неведении относительно дальнейших планов молодого правителя, не пришлось. Вскоре Тирс сделал свой выбор, определяющий дальнейший вектор развития.

Участие в «Морском Альянсе» на первый взгляд становилось более перспективным. Коалиция включала в себя действительно сильные в военном и экономическом отношениях государства. Акерум являлся влиятельнейшей империей. В том случае, если Зартиния присоединиться к Дариону, поражение Киронии стало бы неминуемым. Пасир просто не сможет долгое время противостоять столь сильным и мощным вражеским флотилиям. «Консулат Риволи» вынужден будет признать полное дипломатическое и военное фиаско. При подобном раскладе Янол окажется под контролем двух государств, и дополнительного места для представителей Зартинии, вряд ли там найдется. Серебряные рудники могли проскользнуть мимо.

Кроме всего прочего, лидирующие позиции в «Морском Альянсе» изначально принадлежали акерумцам, а заранее становиться в подчиненное по отношению к другим державам положение Кемен II был не намерен. Он сам хотел играть ведущие роли и солировать на международной арене. После того как тайные агенты монарха добыли информацию о том, что Пэйра вошла в состав участников альянса, выторговав для себя специальные условия, в Тирсе всерьез забеспокоились. Терять Вальдмарский порт, было нельзя ни при каких, даже самых фатальных обстоятельствах. Победа «Морского Альянса» означала всеобъемлющую гегемонию Дариона и превращение Зартинийской империи во второсортную державу. Допустить столь негативного результата монарх, который чувствовал свою ответственность перед грядущими поколениями, просто не мог. Тирс сделал окончательный выбор.

Позиция Киронского государства представлялась более близкой и понятной для «Имперского Яблока». Тирс и Пасир сумели найти устраивавшие всех компромиссные решения. Общность позиций прослеживалась и в другом важнейшем вопросе. Необходимость сохранения завоеванных в прошлом позиций в акватории Большого Эктурского острова предопределяла дальнейшее сближение Киронии и Зартинии. Пэйра дышала глухой злобой, стремясь, во что бы то ни стало реабилитироваться за все прошлые неудачи и поражения. Арсиния временно устранилась от проведения активной политики, смирившись с дипломатическим предательством Пэйры. Кирония не отступала перед лицом грозной коалиции, готовясь отстаивать свои политические притязания на Восточном побережье в одиночку. Зартиния намеревалась протянуть руку помощи Кирсу Длиннорукому, оставшемуся в меньшинстве.

После серьезных и обстоятельных переговоров в столице Киронского государства был подписан договор, определяющий характер и степень организации дальнейшего взаимодействия между Тирсом и Пасиром. В своих главных положениях он противоречил основным принципам, провозглашенным державами, входящими в состав «Морского Альянса». Одним из важнейших приоритетов Тирс и Пасир определили сохранение существующего положения дел в Валтийском море, и в бассейне Большого Экутрского острова.

Относительно Янольского острова, Зартиния и Кирония договорились действовать на условиях равноправного партнерства. При успешном завершении операции по захвату серебряных рудников две страны планировали использовать имеющиеся там ресурсы совместно (в этом смысле, Кирония и Зартиния неосознанно почти слово в слово повторяли пункты договора, заключенного между Сан — Туленом и Дарионом).

В случае начала военных действий против стран участниц «Морского Альянса» надлежало незамедлительно объединить флоты, и действовать скоординировано, выполняя мероприятия по отражению военной агрессии. «Пасирский договор» завершил формирование нового политического альянса в Золотом Мильгарде.

Степень противоречий между странами пораженных «Серебряных Вихрем» достигла максимальной отметки. Начало открытого противостояния было делом нескольких недель.

Глава 44

На театре военных действий установилась кратковременная пауза. Вызвана она была проведением активнейшей дипломатической работы, направленной на привлечение новых союзников. Государства, вовлеченные в борьбу за далекий остров, который уже оброс настоящими легендами, всеми средствами пытались увеличить число своих сторонников. В столицах главных Восточных держав кипела невидимая рядовому взгляду политическая борьба. За этот небольшой промежуток времени произошли значительнейшие политические перемены, которые меняли расклад сил. Казалось бы, долгосрочный альянс между Дарионом и Пасиром, много лет служивший главным внешнеполитическим столпом на Восточном побережье и регулирующий баланс сил на Валтике, распался. Противоречия, которые до последнего момента были скрыты, вновь всплыли на поверхность. Жесточайшая торговая конкуренция, борьба за обладание важнейшими ресурсами и политическое противостояние за правом пользоваться доминирующим влиянием привели к резкому ухудшению отношений. «Серебряный Вихрь» стал лишь удобным предлогом. Предстоящий конфликт между Акерумской империей и Киронской республикой, в определенном смысле можно было расценивать, как войну за лидерство на Валтике.

Трезво оценив складывающуюся обстановку, пэйранское руководство тоже решило присоединиться, для того, чтобы половить рыбку в мутной воде. Причем, заоблачные Янольские горизонты Ригена I интересовали мало. Становясь участником «Морского Альянса» пэйранцы отходили от союза с Арсинией, присоединяясь к более сильной и влиятельной, по их мнению, державе. Действительно, акерумцы представляли грозную силу. Во взаимодействии с Фарсалией, коалиция могла стать непобедимой. Оба государства обладали достаточными морскими возможностями.

Правда, нежданное поражение фарсалийского флота от киронцев в битве при Эрле несколько озадачивало. Становилось очевидным, что предстоящая борьба не станет легкой прогулкой. Но оптимизма на острове не теряли. Пэйра и сама обладала прекрасным флотом, способным на равных противостоять любому сопернику. Пытаясь сохранить втайне от посторонних глаз и многочисленных шпионов соседних стран проведение подготовительных мероприятий по участию в конфликте, пэйранцы приводили в готовность военную эскадру. Кроме того, снаряжались транспортные суда, призванные осуществить высадку отрядов на территории Большого Экутрского остова, являвшегося главной целью для них. «Морской Альянс» должен был выступить помощником в реализации подобных устремлений.

Настоящей темной лошадкой на Востоке оставалась Зартинийская империя. Дальнейшие поступки молодого правителя не поддавались никаким расчетам. Освободившись от назидательной опеки отца, Кемен II отныне действовал самостоятельно. Новый монарх действовал иначе. Немедленное возвращение на Восток и Валтийские просторы требовались для обеспечения дальнейшего развития Зартинийского государства. Прежние рамки становились, необычайно малы и узки для Тирса.

Империя долгое время не принимала участия в военных конфликтах, сотрясавших Золотой Мильгард. Армия и флот, имеющие славные исторические традиции, не имел возможности получить необходимую военную практику. Кемен II не испытывал иллюзий на этот счет, и потому отнесся к проблеме со всей серьезностью. Войска усиленно тренировались, на верфях кипела работа, монарх лично следил за подготовкой. При этом, заключение «Пасирского договора» удалось сохранить втайне от других держав (что действительно, было настоящим достижением, в то время, когда любой секрет можно было купить, имея достаточную сумму золотых веленсов). Ни Акерумия, ни Фарсалия, ни Пэйра пока ничего не знали о существовании союза между Тирсом и Пасиром.

Другим очевидным плюсом зартинийского императора была удивительная способность находить толковых сподвижников, способных самостоятельно принимать решения и нести за них ответственность.

Одним из таких помощников стал давний товарищ, который с детства был настоящим другом. Оба обладали жизнерадостным характером и веселым нравом. Будучи еще совсем мальчишками, Кемен и Аларий частенько совершали озорные проделки во дворце, и всегда вместе держали ответ за них перед грозными воспитателями.

Об истинном происхождении Алария ходило множество слухов, поговаривали, даже что он является наследником Пэйранского престола, тайно похищенным и вывезенным из Йорна во время разграбления столицы. В действительности же мальчик приходился племянником нынешнему зартинийскому правителю по отцовской линии и потому воспитывался при дворе (Стейв IV Неверный, как известно, любил женское общество и имел множество внебрачных связей). Друзья выросли.

Все легкомыслие прошлых лет осталось в прошлом, когда дело коснулось дальнейшей судьбы державы. В лице Алария Кемен II приобрел талантливого организатора и блестящего стратега, который кроме всего прочего, был влюблен в море. Не вызывая пока никаких подозрений со стороны соседних держав, Зартиния усиленно готовилась к вступлению в борьбу за восстановление лидирующих позиций на Валтийском побережье, утраченных в предшествующий период.

Наступление киронских эскадр на запад было приостановлено. Новые обстоятельства, вызванные резким изменением дипломатической конъюнктуры, заставили Пасир отложить продвижение к Янолу. Реальный шанс воспользоваться победой у рифа Эрле и одним стремительным броском разгромить врага оказался упущен. Сан — Тулен в спешном порядке концентрировал оставшиеся в наличии корабли в восточной части Марионского моря для того, чтобы дать отпор дерзкому противнику. Мощь и сила, продемонстрированная киронцами в последнем столкновении, вызывала вполне объяснимые чувства опасения и уважения. Фарсалия готовилась к возобновлению конфликта, продолжение которого обещало стать нелегким. Янольский гарнизон был увеличен несколькими отрядами пехоты. Но все же, главный рубеж обороны проходил на море. Именно на водных просторах должен был решиться вопрос, вызвавший столько разногласий и перемен на Востоке.

Главную ставку Фарсалийское королевство сделало на акерумцев. Даже серебряные рудники частично были принесены в жертву. Инициатива присоединения к коалиции Пэйранского государства исходила от Дариона и фарсалийцы не стали выступать против, хотя отношения между двумя странами были натянуты благодаря существующим противоречиям в торговой сфере. Сан — Тулен и Пасир вели конкурентную борьбу в Марионском море за обладание выгодными рынками сбыта. «Морской Альянс» становился единственным действенным средством спасения против Киронской агрессии, потому фарсалийцы вынуждены были закрыть глаза на все предыдущие противоречия.

Вынужденное затишье на театре военных действий закончилось, когда партнеры по «Морскому Альянсу» наконец выступили. Предъявив Кирсу Длиннорукому жесткий ультиматум Дарион и Йорн, объявили о разрыве отношений с консулатом. Война вступала в новую стадию. Акерумская флотилия поспешила в Марионское море для соединения с фарсалийцами. Замысел союзников был прост. Всеми силами нужно было стремиться к тому, чтобы не позволить киронцам осуществить блокаду и захват Янола. Для выполнения этой задачи объединенные эскадры Акерума и Фарсалии должны были перекрыть фарватер движения противника к острову и стремиться навязать генеральное сражение, которое должно было стать победным. По численности кораблей и личного состава партнеры по «Морскому Альянсу» превосходили киронский флот. До настоящего момента в столицах не подозревали о существовании «Пасирского договора». Вся активность Зартинии была списана на обычные меры предосторожности, которые стремиться выполнять держава, обеспокоенная активностью соседних государств. Дарион и Йорн находились под пеленой той нейтральной позиции, которое «Имперское Яблоко» занимало на Востоке почти на протяжении целого десятилетия. Молодой император, о котором мало что знали, в расчет пока не принимался. Исходя из данной аксиомы, союзники стремились разбить врага на подступах к Янолу, а пэйранцы, играя свою роль, тем временем начнут угрожать морским коммуникациям страны на Валтике.

При особо удачном стечении обстоятельств, можно было даже попытаться установить блокаду Золотой Бухты и захватить столицу Киронии. Разбив республику и рассеяв их флот на пути к Янолу, отступающие корабли попадут под разящий удар пэйранской эскадры. Участники «Морского Альянса» пристально следили за киронцами, но совершенно упустили из виду зартинийский фактор, который сыграл ключевую роль во всех последующих событиях.

Замыслы Зартинии и Киронии также не блистали оригинальностью, но они имели определенные преимущества, прежде всего в использовании фактора неожиданности. Оставив самое минимальное количество кораблей, необходимых для обеспечения патрульной службы у берегов Большого Эктурского острова и в Золотой Бухте, союзники направили главные силы в Марионское море. Риск был велик. Противник силен, опытен и многочислен. В пользу союзников играло три главных фактора — неожиданность, военный азарт, и необычайно одаренная личность зартинийского главнокомандующего. Аларий, с юных лет влюбленный в море и флот, стал настоящим генератором идей. Его исключительные волевые и организаторские способности признали даже киронцы, которые всегда обладали крайне высоким самомнением.

На «Военном Совете», который являлся главным органом управления объединенных киронской и зартинийской флотилий, последнее слово оставалось за зартинийским адмиралом. К моменту решающегостолкновения партнеры по «Морскому Альянсу» не были осведомлены о том, что силы Киронии многократно увеличились. Обрывочные сведения о вступлении Тирса в войну периодически поступали, но в них до самого последнего момента никто не верил. Как оказалось, напрасно. Получив информацию о том, что зартинийская эскадра благополучно соединилась с киронцами, «Имперское Яблоко» объявило о разрыве отношений с Дарионом и Йорном.

Глава 45

Кемен II оповестил столицы враждебных государств о разрыве с ними отношений буквально накануне решающей битвы. Грандиозное морское сражение произошло у мыса Гарди в восточной оконечности Янольского острова. Битв подобного размаха в истории морских столкновений ранее не случалось. Силы сразу нескольких государств принимали участие в противостоянии. Флоты Акерум, Фарсалии, Зартинии и Киронии нещадно истребляли друг друга на протяжении многих часов подряд. Численность кораблей «Морского Альянса» значительно превышала союзников по «Пасирскому договору», но их слабым местом стали несогласованность действий, излишняя пассивность и отсутствие единого руководства. Каждый действовал в одиночку, полагаясь только на самого себя. Акерумцы и фарсалийцы понадеялись на собственное численное превосходство. Главным козырем их противников стали сплоченность, инициатива и безрассудная смелость. Зартинийский главнокомандующий рисковал, и этот риск в конечном итоге привел к триумфальному результату. В ключевой момент битвы, Аларий решительно направил свое командирское судно на корабль, на котором находился фарсалийский адмирал и сокрушил его в жаркой абордажной схватке. Сам высокородный командир был взят в плен. Гибель ведущего корабля внесла замешательство в ряды фарсалийцев. Огромное по размаху и количеству участвующих кораблей сражение у мыса Гарди закончилось победой партнеров по «Пасирскому договору», но главная заслуга и лавры победителя, несомненно, принадлежали Аларию, заслужившему грозное прозвище Морского Демона. Узнав о победе, консулат Кирс Длиннорукий, вскинув руки к небу язвительно прокричал, обращаясь к своим противникам: «Теперь я залью расплавленное серебро им в глотки!».

Возможности по организации обороны Янола значительно снизились. Флот разбит и обескровлен. Противник понес значительные потери, но был в состоянии организовать проведение высадки на острове. Безопасность серебряных рудников находилась под угрозой. Дарион и Сан — Тулен в спешном порядке обратились к правителю Пэйры, с требованием оказать немедленную поддержку.

Ригену I предлагалось отдать приказ о выдвижении флотилии в Марионское море, нанесению удара по врагу и обеспечению обороны Янольских берегов. Йорн располагал свежими и многочисленными силами, которые могли помочь переломить катастрофически складывающуюся ситуацию. Лояльность участников «Морского Альянса» проверялась именно сейчас.

Для Ригена I далекие Янольские горизонты не представляли особенной ценности. Сказки о серебряных горах не трогали его черствого сердца. Монарх рассуждал предельно холодно и рационально. Главные силы основных соперников на Валтике сейчас отсутствуют. Другие державы являются союзниками. Большой Эктурский остров временно находится в уязвимом состоянии. Если выполнить пожелания Дариона, то цель по установлению контроля над спорной территорией окажется вновь недостижимой. Вывод напрашивался очень простой и банальный. Отбросив всю эмоциональную риторику и союзническую солидарность, Пэйра пренебрегла советами Дариона начав действовать по собственным планам. Впрочем, формально монарх и не нарушал условий «Морского Альянса». Договором было предусмотрено, что действия пэйранцев могут быть ограничены территорией вокруг Большого Эктурского острова, просто Йорн придал данному условию более широкое и пространное толкование. Дарион и Сан — Тулен вынуждены были проглотить горькую пилюлю. Союзники так и не дождались действенной помощи от «Морского Арсенала».

В тот момент, когда акерумцы и киронцы штурмовали Янольские берега, Пэйра пыталась извлечь максимальные выгоды из создавшейся ситуации. Ключевые действия военных действий в Валтийском море были сосредоточены вокруг Большого Эктурского острова. Прежде всего, островитяне попытались завладеть Вальдмарским портом. Данная территория являлась важнейшим промежуточным пунктом, связывающим торговые маршруты, пролегающие с Запада на Восток. Практически каждый купеческий корабль, следовавший с грузом товаров, на традиционные рынки сбыта совершал остановку в Вальдмарском порте и вынужден был платить немалую пошлину, которая уходила в зартинийскую казну. Ежемесячные доходы были очень велики, исчисляясь приличными суммами. Кроме того, порт имел военную ценность для использования в качестве удобной стоянки флота и контроля над южным бассейном Валтийского моря. Пэйранцы предприняли несколько атак, пытаясь заблокировать город, но зартинийцы выстояли. Защитники пустили ложный слух о том, что на помощь к ним спешит целая эскадра, и островитяне в конечном итоге отступили. Вальдмарский порт устоял.

Успех сопутствовал Йорну на другом направлении. Пэйранцы сменили тактику. Центральные области Большого Эктурского острова принадлежали другому сопернику королевства. В Гальто располагался крупный пэйранский гарнизон, который можно было задействовать в запланированном наступлении на киронцев. Транспортные корабли доставили несколько дополнительных отрядов, которые значительно укрепили армию Пэйры. Увлекшись завоеванием далеких земель, Кирония допустила ослабление военных позиций на острове. Наступление продолжалось успешно. Пэйранцы оттеснили соперника, заняв несколько ключевых позиций. Часть территории Большого Эктурского острова, которая долгое время принадлежала Пасиру, перешла под контроль пэйранцев.

В Марионском море продолжалась борьба за Янол. После победы в сражении у мыса Гарди союзники сумели оккупировать восточную часть острова, захватив находящиеся там серебряные рудники. Киронцы, наконец, добились желаемого. Но развить успех мешал целый ряд объективных обстоятельств. Во — первых, далекое расстояние от основных баз снабжения и трудности своевременного получения пополнения, во — вторых, серьезные потери во время тяжелой битвы, в — третьих — враждебное настроение местного населения.

Жители Янола не желали мириться с захватчиками и оказывали ожесточенное сопротивление. Война продолжалась еще несколько лет, но существенных изменений в расстановке сил не произошло. Акерумцы и фарсалийцы пытались вытеснить противника с Янола, пэйранцы стремились дальше продвинуться в центральные районы Большого Экутрского острова. Мелкие незначительные столкновения, происходившие между соперниками в Марионском и Валтийском морях, носили локальный характер, не влияя на конечный результат. На конечный результат повлияли мирные переговоры, завязавшиеся между странами, участвующими в конфликте. Государства, пораженные «Серебряным Вихрем» постепенно находили в себе силы начать, излечение от недуга.

Обсуждение условий будущего мирного соглашения происходило в южном прибрежном зартинийском городе Туарне. Переговоры продвигались тяжело. Главным козырем союзников по «Пасирскому договору» являлись победа в сражении у мыса Гарди и обладание восточными областями Янола. Фарсалийские отряды сумели удержать за собой остальную часть острова. В стане партнеров по «Морскому Альянсу» больше не существовало единства. Односторонние действия пэйранского руководства привели к ухудшению политического климата внутри союза. Представители стран, участвующих в конфликте спорили, доказывали свою правоту и стремились добиться как можно больших уступок со стороны оппонентов. Непреодолимые разногласия неоднократно приводили к срыву переговоров. Посланники разъезжались для получения новых инструкций, затем вновь прибывали в Туарн. Каждый надеялся, что на театре боевых действий случиться коренной перелом, который поможет добиться более выгодных условий. Но война выдохлась. Подписанное в конечном итоге «Туарнское соглашение» включало в себя целый ряд важнейших моментов.

Первое — мирные отношения между Акерумом, Зартинией, Фарсалией и Пэйрой возобновлялись без территориальных изменений. Второе — Кирония оставляла под своей властью восточную часть Янольского острова, со всеми расположенными там серебряными рудниками. Третье — степень и характер использования приобретенных территорий и ресурсов Янола, Тирс и Пасир должны были определить отдельным соглашением между собой. Четвертое — Пэйранское королевство аннексировало центральные районы Большого Эктурского острова, находящиеся до того момента под властью Киронии. Пасир сумел сохранить часть территорий во внутренних районах острова, но он лишился главного. Киронцы потеряли выход к Валтийскому морю, а, следовательно, удобнейшее место для стоянки своих флотилий. Пятое — подтверждались намерения держав по борьбе с морским пиратством в Марионском и Валтийском морях, и все торговые соглашения, и правила, предусмотренные предыдущими договоренностями.

Глава 46

Долгий военный конфликт закончился, пришло время подвести главные итоги. Кирония достигла желаемой цели, контроль над серебряными рудниками был установлен. Пасир получил возможность эксплуатировать драгоценный источник неиссякаемых богатств. Для того, чтобы удержать власть над Янолом значительное время обязательств одного «Туарнского соглашения» было явно недостаточно. Киронцы массово покидали родные края и отправлялись в далекое путешествие. Сравнительно небольшой остров в далеком Марионском море манил и притягивал искателей приключений. Каждый из них хотел своими глазами увидеть и собственными руками потрогать серебряные россыпи, которые могли помочь обогатиться. Именно в этот момент киронцы осознали все подстерегающие их трудности, которые до настоящего времени были скрыты. Между Киронией и Янолом пролегало огромное водное пространство. Любому отправляющемуся в далекое плавание кораблю требовалась промежуточная стоянка для пополнения запасов, а при необходимости для производства неотложных ремонтных работ. В то время пока Пасир обладал частью Большого Экутрского острова, подобной проблемы просто не существовало. Республика всегда располагала удобным местом для стоянки в Валтийском море. Даже во время последнего военного конфликта, эскадры, следуя из Золотой Бухты, всегда совершали остановку на острове. После подписания «Туарнского соглашения» киронцы лишились значительной части своих владений.

Под властью Пасира осталась узкая полоска земли на Большом Эктурском острове, но в создавшемся положении она становилась полностью бесполезной. Прямой выход к Валтийскому морю теперь отсутствовал. После завершения «Серебряного Вихря» Кирония вроде бы вышла победителем из конфликта, но эта победа принесла больше сложностей, чем реальных преимуществ. Рудники находились под контролем, их запасы были неиссякаемы, но вопрос охраны Янола и дальнейшей транспортировки добытого ресурса на Восток приобретал первостепенную важность. Сопровождение серебра требовало надежной защиты. Несмотря на все договоренности с соседними странами о борьбе с этим злом, пираты действовали повсеместно. Кроме всего прочего правители некоторых стран сами организовывали и поощряли действия грабительских команд, которые действовали под видом морских разбойников. Пасир вынужден был отправлять все новые и новые корабли на Запад. Опасность заключалась в том, что столица в отдельные промежутки времени, когда появлялась необходимость сопроводить особенно значительное количество транспортных судов, оставалась практически, беззащитна со стороны моря. Государства, составляющие основу «Морского Альянса» оставались враждебны «Консулату Риволи» и могли вновь развязать военные действия. В общем, Кирония хотя и вышла победителем из войны, но истинные преимущества достались совершенно другим государствам.

Одним из них стало Пэйранское королевство. Долгое время островитяне прибывали в изоляции на Востоке. Политический альянс с арсинийцами превратился в пустой звук сразу после смерти Малиссы I Великой. Вистион сражался в Гарлондских пределах, потерпел там тяжелейшее поражение и погрузился во внутренний хаос. Арсиния переживала серьезный политический кризис. Все это происходило на фоне постоянных грабительских набегов камгарских отрядов в восточные регионы страны. Для Йорна подобный союзник не представлял дипломатической ценности. Пэйра стремилась возродить свое влияние на Валтике.

«Серебряный Вихрь» и конфликт вокруг Янола позволили королю сдвинуть, казалось бы, безнадежную ситуацию с мертвой точки. Пэйра стала участником «Морского Альянса». Союз с акерами и фарсалийцами стал лучшим вариантом для Ригена I. Выступая на словах с полнейшей поддержкой далеких Янольских авантюр, Йорн преследовал собственные эгоистичные цели. Результат нам хорошо известен. Одержав победу над киронскими войсками, Пэйра вернулась на Большой Эктурский остров.

«Туарнское соглашение» зафиксировало успехи Йорна, но серьезно охладило отношения с партнерами по «Морскому Альянсу». Дарион и Сан — Тулен остались недовольны действиями союзника. Островитяне не откликнулись на просьбу о помощи после чудовищного поражения в битве у мыса Гарди. Альянс сохранился, но воцарившееся недоверие между странами мешало организации дальнейшего конструктивного сотрудничества. Но все, же наибольшие выгоды получали совершенно другие державы.

Зартинийское государство приобретало наибольшие дивиденды от создавшейся ситуации. Империя триумфально вернулась на Валтику. Победа в морском сражении над превосходящими силами противника была одержана благодаря стратегическому таланту Алария Морского Демона. Его талант признали даже киронцы.

Моральный авторитет Зартинии, который был приобретен в годы правления предыдущего монарха, теперь трансформировался в военную плоскость. Сила имперского флота стала реальным фактором на Валтийском побережье. Акерумцы, арсинийцы, пэйранцы и киронцы вынуждены были свыкнуться с данным обстоятельством. Герой сражения вошел в число самых доверенных лиц Кемена II. Впереди их ожидала большая работа по дальнейшему закреплению военных и дипломатических успехов.

На первый взгляд, Зартиния ничего не приобрела от «Туарнского договора». Ни территориальных приращений, ни денежных репараций не было предусмотрено подписанным пакетом документов. Даже характер дальнейшего совместного использования серебряных рудников, присоединенных киронцами, должен был определиться отдельным соглашением. И вот тут сказались исключительно выгодные стратегические позиции, занимаемые имперцами. Тирс, во — первых, занимал Крабий порт, во — вторых обладал островом Ретицио, который стал одним из ключевых факторов на переговорах. Ретицио занимал выгоднейшее географическое положение по маршруту, который пролегал от Янола к Золотой Бухте. Киронцы лишились владений на Большом Эктурском острове и теперь отчаянно искали выход из непростой ситуации. Использование Ретицио становилось единственным оптимальным вариантом, но для начала следовало договориться с зартинийцами.

Практически сразу после подписания «Туарнского мира» Тирс и Пасир начали новые переговоры. В руках Кемена II находился козырной туз, и он прекрасно знал об этом. Позиции представителей Зартинии представлялись более предпочтительными с самого начала. Дополнительное соглашение вскоре было подписано. Кирония получала возможность использовать гавани острова для стоянки своих транспортных кораблей, но взамен Зартиния получала долю от использования Янольских рудников, которая значительно превосходила проценты, предусмотренные «Пасирским договором».

Ничего не вкладывая в разработку месторождений и не тратясь на опасные далекие экспедиции в Марионское море, зартинийцы получали источник бесперебойного дохода.

Кроме всего прочего, Кирония попадала своего рода в политическую зависимость от «Имперского Яблока». Обладание Янолом по многим обстоятельствам зависело теперь от характера дальнейших взаимоотношений с Тирсом. Дипломатическая обстановка становилась непростой для консулата Кирса Длиннорукого. Из темной лошадки Зартиния в одночасье превратилась в настоящего лидера. Позиции Тирса на Валтике существенно укрепились. Отныне Дарион, Йорн и другие столицы должны были учитывать возросшее военное и политическое значение Зартинийской державы.

Глава 47

Военная буря на Валтике способствовало укреплению и другой молодой державы. Крушение Румтанского королевства привело к обретению независимости трех крупных городов — государств, расположенных на побережье Тивенского моря. Руководство ими осуществляли олигархические верхушки, для которых торговая деятельность являлась первостепенной. Как и киронцы они обладали широкой сетью торговых связей по всей Валтике

Более подробно об этом уже было сказано. Обретя самостоятельность, лидеры городов встали перед необходимостью проведения самостоятельной политики. Альянс, названный «Приморским Союзом», стал ведущей силой на региональном уровне. Талесия, Сен — Ильвер и Неовин условились проводить согласованную международную политику, основанную на балансе взаимных интересов. Представители трех городов, по четыре от каждого, принимали участие в высшем органе управления, на котором принимались все важнейшие решения насущной повестки дня. После детального обсуждения, обязательные для всех участников альянса решения «Высшего Совета» определялись тайным голосованием, путем простого численного большинства. При возникновении военных конфликтов, правами главнокомандующих армией и флотом наделялись лица, имеющие соответствующие, признанные всеми способности.

Эффективность подобного способа управления была продемонстрирована в экстремальных условиях, когда новый румтанский король Ольто I, находящийся под контролем Камгарии, попытался вернуть непокорные территории. В нескольких ожесточенных столкновениях, произошедших в Олтийских горах, враг был разбит и остановлен. Кортуба вынуждена была признать независимый статус отпавших городов.

Теперь руководство «Приморского Союза» манили другие горизонты. Расширение торговой экспансии, увеличение оборота прибыли, захват новых рынков сбыта требовали укрепления влияния в Тивенском и Валтийском морях. Олтийцы (иногда обобщенно будем именовать жителей городов — государств так, относящие себя к «народам воды») представляли собой деятельных, предприимчивых и ловких дельцов, которые любили ширь морских просторов. Не менее они любили и золото.

Море и деньги, вот главные составляющие для Талесии, Сен — Ильвера и Неовина. Доминирующее положение Киронского королевства в Валтийском море служило одним из главных факторов, сдерживающих «Приморский Союз» на пути к заветной цели.

«Серебряный Вихрь», многолетняя война, ослабление флотов соседей, все эти факторы играли на руку олтийцам. «Консулат Риволи» являлся главнейшим и опаснейшим конкурентом. Киронцы были искусными моряками и умелыми торговцами, они обладали мощным военным флотом. Огромнейшая доля рынка на Востоке принадлежала именно Пасиру. Стратегические интересы «Приморского Союза» и Киронской республики пресекались и сталкивались повсюду. После завершения военных действий, разногласия становились с каждым месяцем все очевиднее и очевиднее. Баланс сил на Восточном побережье существенно изменился. Семена будущих бурь и конфликтов были посеяны «Серебряным Вихрем».

Талесия, Сен — Ильвер и Неовин жаждали получить свою долю добычи. Сейчас им предоставлялся прекрасный шанс потеснить Киронию на Валтике и стать реальной доминирующей силой.

Глава 48

Хроника четырнадцатая

«Предательство»

(1186 год по летоисчислению после Тумана)

«Море одинаково свободно для негоциантов всех государств»

(преамбула Устава «Приморского Союза»)

«Серебряный Шторм» закончился всего несколько лет назад, но его отголоски чувствовались до сих пор. Отношения «Приморского союза» и Киронии обострялись с каждым днем.

Политическая и торговая конкуренция двух ведущих морских держав необычайно возросла. Все это происходило на фоне ослабления позиций Республики Грифов и Птицеловов. Радостные эмоции после захвата серебряных рудников сменились трезвым расчетом.

После ратификации «Туарнского мира» Кирс Длиннорукий столкнулся с целым рядом проблем. Первое — трудности в обеспечении безопасности присоединенных территорий, второе — трудности в организации эксплуатации серебряных рудников, и третье — трудности транспортировки добытого сырья в Золотую Бухту.

Как известно частично последняя проблема была решена путем подписания дополнительного соглашения с Зартинией. «Имперское Яблоко» предоставляло киронцам право использования гаваней острова Ретицио, но взамен получило немалый процент дохода от использования Янольских рудников.

Кроме того, после окончания «Серебряного Вихря» на Валтике наметилось три основных тенденции, которые могли стать определяющими в самой ближайшей перспективе. Во — первых, Зартинийская держава вышла из тени и желала получить свою часть добычи. Во — вторых, несмотря на военные успехи Кирония проигрывала в жесткой политической борьбе своим главным конкурентам. В — третьих, молодые и амбициозные лидеры «Приморского Союза» повсюду теснили Пасир, распространяя торговую сеть по всему побережью Валтийского моря.

Этот последний аргумент вызывал сейчас наибольшие раздражения в «Консулате Риволи». В то время, пока киронцы пытались освоить далекие Янольские горизонты, олтийцы весьма деловито и решительно вытесняли соперника с Валтийских рынков сбыта. Впрочем, был период, когда Талесия пыталась наладить диалог с Кирсом Длинноруким.

Власть в «Приморском Союзе» принадлежала «Высшему Совету», в который входили представители наиболее богатых олтийских фамилий. Даже в период господства Румтании, семьи магнатов не утратили своего влияния. В случае внешней опасности, «Высший Совет» путем тайного голосования избирал из своего числа наиболее даровитого и влиятельного представителя, который получал титул — распорядителя. Поначалу срок пребывания на этой должности был ограничен тремя годами, но после войны с Румтанией и втягивания в конфликты на Валтике, она стала пожизненной.

Распорядитель (и его первый помощник, казначей, ведавший налогами и торговлей), сосредоточили в своих руках всю политическую и военную власть. С момента обретения независимости, должность распорядителя «Приморского Союза» неизменно принадлежала представителям влиятельной семьи Фронциев, которые гордились тем, что вели свою родословную от прародителя «народов воды» Элафа Морехода.

Именно Эвард Фронций Магнат, богатейший вельможа, которому принадлежал каждый третий торговый корабль, отправляющийся с грузом по Валтике, стал идейным вдохновителем создания «Приморского Союза». Именно он сформулировал Устав «Приморского Союза», в преамбуле которого было обозначено, что: «море одинаково свободно для негоциантов всех государств». И наконец, именно он стал первым пожизненным распорядителем, сумев добиться передачи власти своему племяннику Виррану, который с честью продолжил дело именитого родственника.

В жаркой схватке Вирран отбил нападение румтанских войск, направленных Ольто I, который намеревался вернуть непокорные города под свой контроль. К началу «Эпохи Серебряных Королей» «Приморский Союз» уже достаточно окреп, чтобы начать торговую экспансию в Валтийском море.

Прекрасно осознавая, что главным конкурентом будет являться Кирония, нынешний распорядитель республики — Флосс (тоже из семьи Фронциев), развил энергичную деятельность, предвидя неминуемое столкновение. Стремясь развивать военный флот, параллельно он пытался начать переговоры с Киросм Длинноруким для того чтобы обсудить имевшиеся разногласия и урегулировать спорные моменты, но киронцы будто не замечали потуг соседа.

Киронцы хранили холодное молчание. Разумеется, в «Консулате Риволи» прекрасно знали о заинтересованности Фронциев в переговорах, но руководство республики сделало весьма спорный вывод из создавшейся ситуации. Все попытки к установлению контактов были списаны на проявление слабости олтийцев.

Мол, «Приморский Союз» опасается военной мощи Киронии, опасается дипломатического влияния Пасира в Золотом Мильгарде и стремиться уладить проблемные вопросы исключительно мирным путем. Кирс Длиннорукий решил проявить жесткость. Чем тверже и несговорчивее будет позиция, тем больше последует уступок. Действия олтийцев были проигнорированы и Флосс, который поднимал свой огненно красный штандарт на любом судне, которое ступала его нога, и потому прозванный Флаг — Капитаном, сделал соответствующие выводы. «Приморский Союз» продолжил активную торговую экспансию на Валтике.

Пользуясь тем, что значительная часть киронских эскадр находилась на полпути к Янолу, Талесия, Сен — Ильвер и Неовин успешно наращивали свое присутствие в Тивенском море и на Валтике. Вскоре киронские торговые гильдии буквально взвыли от возникших неприятностей. Олтийцы вытесняли их повсеместно. Уровень противоречий между Киронией и «Высшим Советом» привел к очень опасной черте.

Кирс Длиннорукий растерял свой авторитет, став крайне непопулярен в стране торговцев и мореходов. Кирония являлась тем государством, в котором значительную роль играла олигархическая верхушка, получавшая свои доходы от морской торговли. Консулат обладал властными полномочиями, но во многом зависел от лояльности лидеров купеческих гильдий, обладающих огромными финансовыми инструментами и большим влиянием в столице. Для того чтобы избежать переворота, удовлетворить чаяния столичной элиты, и вернуть пошатнувшуюся популярность Кирс Длиннорукий отдал приказ к выступлению.

Подобное решение стало абсолютно спонтанным, оно не включало в себя элементы предварительной подготовки. Вскоре Пасир развязал военный действия против «Приморского Союза».

Попытка проведения переговоров провалилась и Флосс Флаг — Капитан перестал питать иллюзии относительно дальнейших намерений Пасира. Высокомерный тон киронских представителей явно свидетельствовал о том, что Кирс Длиннорукий взял курс на эскалацию напряженности. Олтийцы со всей тщательностью подошли к предстоящему конфликту. Располагая значительными финансовыми ресурсами «Приморский Союз» мог позволить себе содержать большой военный флот, боеспособность которого предстояло проверить в рамках только что начатой войны.

Кроме того, три города — государства буквально в считанные месяцы собрали полноценную сухопутную армию, правда, почти целиком состоящую из ривенвельдов. Наемники со всех регионов Золотого Мильгарда вставали под знамена «Приморского Союза». В нее вошли выходцы из румтании, атталийские отряды, камгары, представители Эктурских островов. Все они жаждали денег и военной добычи от разграбления вражеских территорий. Вскоре этой разношерстной армии представился шанс продемонстрировать свои «лучшие» способности.

Киронское государство явно недооценило воинственный настрой и решимость олтийцев защищать свои интересы. В том случае если Пасир до сих пор находился под впечатлением от победы, одержанной в битве у мыса Гарди над странами, входящими в состав «Морского Альянса», то едва ли, то сражение могло служить показательным примером. Тогда успех был одержан во многом благодаря неординарным способностям зартинийского адмирала Алария Морского Демона, взявшего инициативу ведения схватки на себя. Сейчас Тирс находился в стороне от конфликта.

Единолично развязав войну, Кирс Длиннорукий не мог рассчитывать на помощь со стороны своего союзника. Хотя, очень скоро вмешательство Кемена II стало жизненно необходимым для Пасира.

Глава 49

Та легкомысленность и недооценка сил противника, с которой киронцы вступили в конфликт, была жестоко наказана. «Приморский Союз» действовал четко, слаженно и предельно организовано. Все факторы сложились в пользу «Высшего Совета». Часть киронской эскадры к моменту начала военных действий находилась в Марионском море, осуществляя патрулирование Янольских берегов. Остальная флотилия действовала весьма инертно.

Получив приказ Кирса Длиннорукого о выдвижении в район Тивенского моря для блокирования Талесии, адмирал, в обязанности которого входило следить за боеспособностью вверенных кораблей, беспечно потратил время на решение мелочных вопросов, упустив инициативу. Эффекта неожиданности не получилось. Лишь спустя несколько недель после разрыва отношений, киронский флот неторопливо лег на нужный курс.

Корабли безнадежно растянулись, связь между ними была нарушена, а олтийцы знали о всех передвижениях врага. В местечке близ Норингтонской Бухты, что в восточной оконечности Валтийского моря, Флосс Флаг — Капитан настиг противника. Эффект неожиданности сработал в обратном направлении. Киронцы не ожидали встретить врага в этих водах. Беспечность сыграла с ними злую шутку. Сражение у Норингтона закончилось полным разгромом киронской флотилии.

Беспечный киронский главнокомандующий, допустивший преступную халатность, попал в плен. Своевременно оповестить Кирса Длиннорукого о постигшей неудаче он не сумел. Когда на горизонте Золотой Бухты появились силуэты кораблей, то поначалу они были восприняты как киронские. Лишь после того, как восходящее солнце осветило олтийские вымпелы, в «Консулате Риволи», наконец, осознали, масштабы произошедшей катастрофы. Олтийцы блокировали Пасир со стороны моря, поджидая прибытия главных сил.

Вскоре транспортные суда доставили наемную армию, которая немедленно начала осаду города по всем правилам военного искусства. «Приморский Союз» вознамерился захватить Пасир. Жители пребывали в панике. Ривенвельды были наслышаны о несметных богатствах Золотой Бухты. Они безжалостно грабили, убивали и мародерствовали. Кровь ни в чем неповинных людей текла рекой. Пасир буквально содрогнулся от ужаса. Вспоминались моменты недавнего прошлого, когда сами киронцы разграбили столицу Пэйры. Тогда Йорн пал под ударами объединенных зартинийских и киронских войск, но до подобных зверств, все же не доходило. Помощи ждать было неоткуда. Прибытие кораблей из Марионского моря могло произойти слишком поздно. Пасир не был подготовлен к тому, чтобы выдержать долгую осаду. Единственным помощником в создавшейся критической ситуации могла стать Зартинийская держава.

Но с Кеменом II и его ближайшим сподвижником Аларием Морским Демоном еще следовало договориться, а время работало против Киронии. Инициировав проведение секретных переговоров с Тирсом, Кирс Длиннорукий готов был пойти на значительные уступки. Вскоре необходимый пакет документов был подписан.

Крушение Республики Грифов и Птицеловов не отвечало интересам Зартинии. Во — первых, Пасир являлся одним из главных торговых партнеров на Валтике. Во — вторых, Кирония оставалась военным союзником в дальнейшей борьбе против «Морского Альянса». В — третьих, чрезмерное усиление «Приморского Союза» могло привести к серьезному изменению баланса сил в Валтийском море, невыгодному для положения Зартинии.

В «Имперском Яблоке» с тревогой наблюдали за развитием ситуации. Кирония действовала опрометчиво и понесла заслуженное наказание, обратившись с отчаянной просьбой о помощи. Зартинийцы пошли навстречу Пасиру.

В соответствии с условиями соглашения, подписанного под аккомпанемент работы осадных орудий, Зартиния объявила о разрыве отношений с «Приморским Союзом», выступив на стороне Киронского государства. Взамен Кемен II получил в полнейшую собственность часть Янольских серебряных рудников, принадлежащих ранее Пасиру. Рамки «Туарнского договора» были, таким образом, существенно расширены. Соглашение, подписанное в столице Зартинии предопределяло военное выступление Зартинийской державы. Тем более, что вскоре появился еще одни повод для радости.

Талантливый флотоводец и блестящий организатор, Флосс Флаг — Капитан, который, как и его великий предшественник Эвард Магнат, «Высшим Советом» был единогласно избран пожизненным распорядителем, трагически погиб.

Совершая рекогносцировку Золотой Бухты и подбирая удобное место для атаки, корабль Флосса, попал под внезапно налетевший «драконий вихрь», который потопил уже немало судов на Валтике. Корабль выбросило на подводные рифы, он получил пробоину и затонул вместе со всей командой. Адмирал, который мог стать достойным противником Алария Морского Демона, теперь покоился на дне моря.

Глава 50

Зартинийцы ничего не знали о произошедших событиях и были намерены действовать по такому же сценарию, что и противник. Принимая во внимание то обстоятельство, что главные олтийские силы находились в Золотой Бухте, границы «Приморского Союза» становились, вполне уязвимы. Аларий Морской Демон вновь брался за дело. Крупная эскадра, в сопровождении транспортных кораблей, на которых располагались войска, минуя промежуточные отставки, продвигались по направлению к Тивенскому морю. Главным было незамеченным пройти отрезок пути от Большого Экутрского острова до Золотой Бухты. Удача сопутствовала имперцам. Тот участок был пройден без проблем.

Крупное столкновение с противником произошло на самых подступах к Тивенскому морю. Крупная олтийская эскадра спешила к киронским берегам, но неожиданно подверглось атаке. Аларий Морской Демон вновь подтвердил свою репутацию. Имперцы одержали уверенную победу, вплотную приблизившись к Талесии городу, который являлся самым крупным и влиятельным в «Приморском Союзе».

Деловито выгрузив осадные баллисты и войска, зартинийцы отбили попытку олтийцев сбросить высаживающийся десант в море. Талесия была взята в блокаду.

«Высший Совет» едва едва получивший известия о смерти Флосса, встал перед непростой дилеммой. Продолжать ли осаду Пасира, либо спасать собственные владения? В битве погибла значительная часть кораблей, другие требовали срочного ремонта. Армия наемников в Золотой Бухте, а ее переброске помешают зартинийцы.

После того, как имперские войска захватили внешние укрепления Талесии, а доставка провианта и необходимого снаряжения полностью прекратилась, и в городе начался голод. «Высший Совет» призвал остатки флота и войск к немедленному возращению. К тому времени из Марионского моря уже приближалась эскадра, готовая по первому приказу вступить в бой. Войска «Приморского Союза» в спешном порядке вынуждены были покинуть Золотую Бухту. Пасир был спасен.

Неблагоприятные внешние обстоятельства заставляли «Высший совет» задуматься о проведении мирных переговоров. Единогласно избрав следующим распорядителем еще одного представителя семьи Фронциев, которого по случайному совпадению также звали Вирраном, «Приморский Союз» предлагал общее перемирие и незамедлительное снятие осады Талесии, падение города ожидалось со дня на день. Под угрозой захвата города, олтийцам пришлось смириться, согласившись со всеми требованиями Кемена II.

Представители Киронии и «Приморского Союза» поспешили в столицу Зартинийской державы. Именно там проходили переговоры. Прежде чем увести войска от Талесии, зартинийцы получили огромную контрибуцию от них. «Высший Совет» вынужден были откупиться золотом для того чтобы уберечь Талесию от захвата.

«Тирсийской мирный договор» был написан практически под диктовку «Имперского Яблока». Кирония, «Приморский Союз» и Зартиния восстанавливали мирные отношения без территориальных изменений. Пасир и «Высший Совет» согласовали целый комплекс условий касающихся дальнейших взаимоотношений в торговой сфере, направленных на снижение уровня напряженности на Валтике. Насколько они могли стать эффективны, могло показать время.

Но самое главное произошло в конце работы комиссии переговорщиков. Зартиния отказалась от территориальных приобретений, но продавила Виррана Второго, закрепив за собой право использования нескольких портов «Приморского Союза», расположенных в Тивенском море, для стоянки имперских флотилий.

Подобное условие вызвало целую гамму негативных эмоций, прежде всего со стороны «Консулата Риволи». Зартиния получила удобный плацдарм влияния не только на Валтике, но и в Тивенском море. Киронцы спасли собственную столицу, поступившись частичкой влияния на Востоке. Кроме того, в «Тирсийский договор» вошли положения, предусмотренные секретной сделкой с Пасиром, согласно которого часть Янольских рудников переходила в руки Зартинии.

Влияние Кемена II на Валтике становилось практически безграничным.

Глава 51

Для государств, являвшихся партнерами по «Морскому Альянсу», только что завершившийся конфликт стал наглядным доказательством того что, Зартиния стала одним из ключевых игроков в Валтийском море. Буквально за считанные годы имперцы достигли необычайного могущества. Зартиния изящно овладела Янольскими рудниками, потеснив даже киронцев. Императорская казна получила бездонный источник доходов. Удерживая власть над островом Ретицио, зартинийцы доминировали в южной оконечности Марионского моря. Большой Эктурский остров, и в особенности, Вальдмарский порт, помогали контролировать Валтийское направление. И наконец, «Тирсийский договор» обеспечивал удобные и надежные стоянки в Тивенском море.

Таким образом, Марионское, Валтийское и Тивенское моря становились подконтрольны «Имперскому Яблоку». Все главнейшие торговые маршруты с Востока на Запад и обратно становились сферой влияния Кемена II. «Приморский Союз» также попал в политическую зависимость от Зартинии. Безвольный Вирран Второй не оправдал возложенных на него надежд, не сумев устоять перед напором Тирса, растеряв грозную репутацию семьи Фронциев.

Репутация зартинийского флота достигла высокой отметки. Разумеется, успехи были достигнуты во многом, благодаря организационным и военным дарованиям Алария Морского Демона. Фактически, сейчас он являлся вторым человеком в стране. Акерумцы и пэйранцы несли значительные финансовые убытки от доминирования Зартинии. Создавшееся положение никак не устраивало Дарион и Йорн.

Особенно громко негодовали в Киронии. Кирс Длиннорукий чувствовал себя обманутым и униженным. Молодой зартинийский монарх вчистую переиграл многоопытных, хитрых и изворотливых киронских дипломатов, для которых материальные выгоды являлись первостепенными, а ловкие, многоходовые политические комбинации представлялись привычными, рутинными буднями. «Серебряный Вихрь» затмил разум предприимчивых купцов.

Бросившись в далекие авантюры, киронцы растеряли свои преимущества. Пасир лишился практически всех выгод от обладания Янолом. Поток серебра сократился почти вдвое. «Тирсийский мир» оказался невыгодным для «Консулата Риволи», хотя и предотвратил захват столицы. Кирс Длиннорукий горел ненавистью, он едва удержался на посту консулата. Сейчас Пасир тяготился союзническими узами с Зартинией, которые уже назвали «тяжелыми оковами».

Кстати, одно из положений «Тирсийского договора», касающееся использования олтийских портов для стоянки зартинийских эскадр, было обнародовано именно киронскими посланниками. Сделали они это преднамеренно. Самое главное, что нужная информация дошла до акерумского «Империалума».

Почуяв опасность со стороны Зартинии, киронцы затеяли смену курса. Кирс Длиннорукий задумал возродить альянс Акерумской империи и Киронской республики.

Следует заметить, что зартинийцы непродуманными действиями лишь подхлестнули конфронтацию. Свое доминирование на Валтике они решили спроецировать на торговую сферу. Отныне любое судно, следовавшее из Янола и совершающее промежуточную остановку на острове Ретицио, обязано было платить особую «транзитную пошлину», которая шла в доход Зартинии.

Поскольку главный поток кораблей направлялся именно в Золотую Бухту, то подобное правило ударило, прежде всего, непосредственно по Киронскому государству. Доля участия других стран в эксплуатации серебряных рудников была пока ничтожно мала.

В Тирсе наивно полагали, что в «Консулате Риволи» проглотят, промолчат и смиряться с создавшимся положением. Имперцы недооценили решимость союзника. Собственно, Кирс Длиннорукий уже себя и не рассматривал в качестве партнера для Зартинии.

Киронцы предложили им обсуждение характера и размера оплаты «транзитной пошлины», они всячески делали вид, что готовы пойти навстречу требованиям Тирса, но за кулисами проводили абсолютно противоположную политику. Стремясь усыпить внимание «Имперского Яблока», и соглашаясь на словах с ужесточением правил использования рудников, киронцы начали проведение секретных переговоров с представителями Акерума.

Главных мыслей, которые высказывались киронскими представителями, было несколько. Первое — Зартиния представляет реальную опасность интересам Дариона и Пасира. Второе — свобода торговли в Валтийском море находится под угрозой. Третье — если промедлить, то через несколько лет, военное доминирование Кемена II станет подавляющим.

Кирс Длиннорукий предлагал объединить усилия державам, имеющим схожие интересы на Валтике. Главный инструмент для этого уже создан. Акерумская империя и Пэйранское королевство являются партнерами по «Морскому Альянсу». Сейчас настало время расширить рамки союза, включив в его состав новых участников и определив новые ориентиры. Кирония была готова разорвать отношения с Кеменом II, чтобы примкнуть к «Морскому Альянсу».

Кирс Длиннорукий написал послание акерумскому монарху Рону IV, вступившему на трон после смерти Митта III Медведя. Он предлагал возродить союз двух морских держав, чтобы устранить «нестерпимую гегемонию коварнойЗартинии».

Император Рон IV, молодой, импульсивный, воспитанный в духе имперских побед, намеревавшийся всеми средствами поддерживать авторитет Акерума, оказался вполне восприимчив к предложениям Пасира. Он также был озабочен победами Зартинии и искал средства усилить «Морской Альянс».

Секретные переговоры Дариона и Пасира увенчались успехом. Кирония стала участником «Морского Альянса». Все договоренности с Кеменом II подлежали денонсации. «Империалум» и «Консулат Риволи» настолько увлеклись обсуждением дальнейших планов, что даже обсудили вопросы территориального переустройства на Валтике.

Дарион желал оккупировать Вальдмарский порт, Пасир вернуть Янол и захватить Ретицио. От пэйранского монарха Ларка III, второго правителя династии Ригенов, который также являлся участником «Морского Альянса», требовалось лишь одно — присоединиться к союзникам.

Правда, у пэйранского руководства возникло несколько весьма закономерных вопросов. Первый, — почему никто не поинтересовался позицией Пэйры, и второй — где, собственно, доля Йорна? Король Ларк III испытывал глубочайшее презрение и недоверие к своим «союзникам». Пэйру поставили перед свершившимся фактом, как второсортную державу, не имеющую право собственного голоса. Смириться с подобным унижением пэйранцы не пожелали, размолвка становилась неминуема.

Действуя импульсивно, Ларк III приостановил отношения со странами «Морского Альянса». Подобное событие не могло остаться незамеченным. Зартинийские агенты были начеку. Они своевременно донесли ценную информацию в «Имперское Яблоко». Разлад между акерумцами и пэйранцами необходимо было использовать. Если отношения между союзниками ухудшались, следовало вбить клин, чтобы окончательно их испортить.

Дарион, Йорн и Пасир не сумели достичь приемлемого компромисса. Этого смогли добиться зартинийцы. Тирс располагал одним очень важным аргументом. Пэйранское королевство долгое время находилось вдалеке от «Серебряного Вихря». Сейчас настало время, для того чтобы приобщить их к таким далеким, но заманчивым Янольским берегам.

К моменту начала переговоров между Тирсом и Йорном зартинийцы полагали лишь то, что «Морской Альянс» готовит провокации в отношении Зартинии, но истинное положение дел оказалось гораздо серьезнее. Именно от Пэйры в «Имперском Яблоке» получили драгоценные сведения о том, что Кирония стала участником «Морского Альянса».

Коварный Кирс Длиннорукий предал Зартинию. Акерум и Кирония планировали начать военные действия против империи. Под предлогом защиты свободы торговли в Валтийском регионе они хотели ввергнуть страны в хаос кровавой борьбы.

Исключительные обстоятельства требовали исключительных решений от Кемена II. Проведя секретные переговоры с Ларком III в Вальдмарском порту, Зартиния заключила сделку с «Морским Арсеналом».

Пэйранцы получали возможность использования Янольских рудников с возможностью промежуточной стоянки торговых эскадр на острове Ретицио. Правила «транзитной пошлины» на них не распространялись. В свою очередь, Йорн разрывал отношения с «Морским Альянсом», становясь политическим союзником Зартинии.

Предательство (уже второе после действий Киронии) свершилось, а Золотой Мильгард стоял на пороге новой войны, в которую самым непосредственным образом были вплетены любовные отношения.

Глава 52

Хроника пятнадцатая

«Валтийские Войны»

(1191 год по летоисчислению после Тумана)

«Империя превыше!»

(боевой клич акерумской гвардии «неуязвимых»)

Продолжение Валтийских Войн было неизбежным.

Военное и торговое преобладание Зартинийской державы становилось нестерпимым для других государств. Помимо Киронии недовольство испытывала Акерумская империя.

Политический авторитет Дариона в Золотом Мильгарде был серьезно подорван, созданный с таким трудом «Морской Альянс» не оправдал возложенных на него надежд, а выход Пэйры из договора лишь усугубил ситуацию.

Если Кирс Длиннорукий, пытался еще восстановить сотрудничество с Ларком III, то акерумцы стремились действовать гораздо более масштабно. Для того, чтобы нанести поражение зартинийцам следовало привлечь к союзу как можно большее количество государств. Пусть даже если не все из них являлись морскими державами.

Посланники императора Рона IV, деятельного и предприимчивого монарха, поспешили в граничащие с Зартинией страны. Арсиния и Гарлонд стали главными целями Дариона.

По прибытию в Вистион акерумским послам пришлось испытать лишь горькое разочарование. В Арсинии не прекращался внутренний кризис. Противостояние между императором Риифом IV и «Советом Венценосных» продолжалось. После смерти Малиссы I Великой, возвеличившей Арсинию страна раскололась на два лагеря. Монарх практически стал заложником в своем собственном дворце. Враждующие партии имели полноценные армии, которые были готовы ринуться в бой по первому приказу, и лишь уступчивость Риифа IV не позволяла ввергнуть страну в хаос междоусобной борьбы. Император прекрасно знал печальный опыт Румтанского королевства, которое раскололось на несколько независимых государств, и не желал повторения разрушительного сценария в собственной стране.

Хотя от природы монарх обладал мягким характером, но верность долгу и упрямство были у него в крови. Своему единственному сыну Агирису, он хотел передать государство, свободное от внешних угроз и внутренних конфликтов. Цели, безусловно, благородные, но, к большому сожалению трудно достижимые.

Паралич органов власти не позволял Вистиону проводить активную политику на Востоке. Кроме того, у арсинийцев возникли проблемы на Малом Экутрском острове. Ослабление имперской власти незамедлительно привело к мятежу города Лонарто, центра небольшого владения где власть принадлежала влиятельному клану де — Виччи.

Нынешний глава семьи — Роленцо Богатый, амбициозный и крайне беспринципный молодой человек, грезил о власти и завоеваниях. Талантливый оратор, он прославился тем, что направил своих представителей в Талесию, с предложением примкнуть к «Приморскому Союзу». Тогда инициатива успеха не получила, но его имя запомнилось. Город Лонарто занимал выгодное географическое положение, находясь на перекрестке торговых путей, ведущих в Тивенское море, что теперь обретало особый смысл.

Де — Виччи гордились своими предками, ведя родословную от Фиберта I Неутомимого, первого фарсалийского правителя, бросившего якорь в акватории Малого Экутрского острова. Относя себя к «народам воды» клан де — Виччи разбогател на торговле, обладая непререкаемым авторитетом на острове. Пользуясь трудностями Арсинии, Роленцо Богатый предпринял попытку сбросить имперскую власть.

Немногочисленный арсинийский гарнизон был частично перебит, город перешел в руки восставших. Всех, кто был заподозрен в пособничестве имперцам, были безжалостно перебиты.

Первостепенной задачей, требующей немедленного разрешения для Вистиона, становилось подавление мятежников и возвращение Лонарто под контроль. Таким образом, несмотря на то, что Арсиния имела интересы на Валтике, но внутренние проблемы не позволяли Риифу IV стать полноценным союзником Дариона.

Все иначе сложилось с другим государством. Между Гарлондским королевством и Акерумской империей уже давно установились особые дипломатические отношения. Дарион оказывал поддержку исарцам во время тяжелейшей внутренней борьбы с «Лигой Общественного Спасения», затем всячески содействовал им в период военных конфликтов с камгарами, остокцами и Арсинией.

Кроме того, между Дарионом и Таритом были заключены династический брак и военно — политический союз. В силу географического положения гарлондцы не являлись морской державой, но их участие в альянсе могло сыграть решающую роль. В «Империалуме» это прекрасно понимали.

Если привлечение арсинийцев изначально было обречено на неудачу, то добиться содействия от молодого и энергичного гарлондского короля, сына легендарного Ольфа II Рейнгардского, являлось вполне посильной задачей. Велендорф II, вступивший на трон совсем недавно и названный в честь деда, героя битвы битве при Эйр — Рияде, в жилах которого текла частичка акерумской крови (его мать была дочерью Митта III Медведя), с готовностью откликнулся на призыв Рона IV. Почти сверстники, два правителя были горячи, желая прославиться.

Гарлонд практически не имел интересов на Валтике. Большая часть торговли была сосредоточена исключительно в Горном Мильгарде и Холодных Пиках. Осток, камгары, атталийцы и эрлины являлись главными торговыми партнерами для Тарита.

Гарлондские купцы изредка появлялись на Валтийских просторах, но в связи с отсутствием флота, использовали для транспортировки своих товаров суда других стран. Именно акерумские посредники стали наиболее привилегированными партнерами.

Таким образом, увлечь Велендорфа II просоленными Валтийскими горизонтами и громкими фразами о поддержании торговых свобод было непросто, но у «Империалума» имелся весомый аргумент.

Власть династии Орринов распространялась еще не на весь Гарлонд. Великое Княжество Лаксборское, и южные регионы оставались пока недосягаемы. Зартинийский правитель Кемен II рассматривал Гарлондские Пределы и Раквитскую область как сферы своего влияния, намереваясь вернуть контроль над лаксборцами, что представляло угрозу для Тарита.

Рон IV предлагал союз, направленный против зартинийских притязаний на установление господства в Золотом Мильгарде. Акерумская и киронская флотилии должны были действовать в Валтийском море, сосредотачивая свои усилия по захвату Вальдмарского порта и оккупации Ретицио, гарлондские силы, во взаимодействии с акерумской армией, наносили бы удар на севере Зартинии.

При удачном стечении обстоятельств союзники по «Морскому Альянсу» могли осуществить высадку своих отрядов в южных областях империи, для того, чтобы разорить богатые приморские города. Акерумцы получали бы господство на Валтике, киронцы Янол, гарлондцы аннексировали Лаксборию, а король приобретал военную славу. Зартинийские претензии на установление доминирующего господства превращались в дым.

Именно столь грандиозный проект представили акерумские посланники Велендорфу II, совместно с личным посланием императора, в котором в очередной раз подчеркивался особо доверительный характер двухсторонних отношений, носящий долгосрочный стратегический характер. Молодому правителю было лестно читать подобные строчки от правителя одного из самых влиятельных государств в Мильгарде. Учитывая то обстоятельство, что на арсинийских, остокских и камгарских границах обстановка оставалась спокойной, Тарит ответил согласием на предложение Рона IV.

Глава 53

«Морской Альянс» пополнился державой, которая не имела даже выхода к морям. Но в создавшейся обстановке данное обстоятельство никого не смущало.

Зартиния являлась могучим государством. Только удар одновременно с нескольких флангов мог поколебать силы империи. Дарион добивался именно такого подхода к решению проблемы. В Зартинии знали, что противники предпринимают попытки по вовлечению других стран в альянс против Тирса, предпринимая шаги по укреплению альянса с пэйранцами. Для Ларка III сотрудничество с «Имперским Яблоком» было необходимо для бесперебойного использования Янольских рудников, для Кемена II же оставалось важным не допустить отхода «Морского Арсенала» в стан врагов. Впрочем, в Зартинии недооценили возможности своего давнего стратегического соперника.

Подписав соглашение с гарлондцами, Акерумская держава сделала сильный ход. Действия партнеров по «Морскому Альянсу» становились все более агрессивны и военные действия вскоре были развязаны. Поводом стало то обстоятельство, что несколько военных зартинийских судов по ошибке пришвартовались в одном из Валтийских портов, принадлежащих Акерумскому государству.

Корабли попали в шторм в Валтийском море, получили серьезные повреждения, и подобная мера во многом была вынужденной. Но для «Империалума», это был прекрасный повод протрубить по всему миру, что зартинйицы, не считаясь ни с какими международными соглашениями, грубо нарушили все договорные обязательства и попытались разграбить беззащитный мирный город. Кирс Длиннорукий мастерски подыграл своему союзнику и направила ноту протеста в Тирс.

Кемен II предлагал провести переговоры по инциденту чтобы избежать эскалации напряженности, но его слова не были услышаны. Дарион, Пасир и Тарит были нацелены на развязывание открытого противостояния с зартинийцами. Заранее обсудив все подходящие варианты, и возможные последствия союзники решили выступить. Вопрос о доминирующей силе в Золотом Мильгарде вновь становился кровоточащим. Как и предсказывал несколькими месяцами ранее пэйранский монарх, Валтийские войны продолжились.

Начало военных действий застало зартинийское руководство врасплох. Безусловно, в Тирсе понимали, что участники «Морского Альянса» стремятся дипломатически изолировать империю на Валтике и готовятся к выступлению, но что это произойдет так скоро, в столице не подозревали. Потеряв контроль над ситуацией, зартинийцы вынуждены были исправлять все допущенные ошибки и в экстренном порядке организовывать борьбу против противника.

Инцидент с кораблями и последовавшие затем жесткие ультимативные требования Дариона и Пасира вызвали реакцию близкую к шоковой. Зартиния недооценила решимость противников «проспав» начало войны. Союзники выбрали самый подходящий момент для возобновления конфликта.

Аларий Морской Демон недавно женился и нежился в объятиях молоденькой супруги, часть зартинийской флотилии находилась в Марионском море, сопровождая караван судов, нагруженных серебром с Янольских рудников, укрепления Вальдмарского Порта были не достроены, а Ретицио оставался практически беззащитен.

Если бы не организаторские способности и неунывающий характер героя главных зартинийских побед Алария Морского Демона, то положение Зартинии могло стать вообще критическим.

Наперсник Кемена II находился в расцвете жизненных сил и горел желанием сойтись в единоборстве со своими сильными и опасными соперниками. Только победы над заносчивой Акерумской империей и лицемерной Киронской республикой могли принести ему немеркнущую в веках славу. Правитель полностью доверил бразды руководством морскими операциями своему надежному товарищу и соратнику. Тот с головой погрузился в события, разворачивающиеся в Валтийском море. Сам Кемен II вынужден был заняться решением других важнейших проблемных вопросов. В скором времени Тирс постигла крупнейшая неудача.

Глава 54

Если выступление Акерума и Киронии не стало неожиданностью для «Имперского Яблока», то вмешательство Гарлондского королевства просто не поддавалось никакому прогнозу.

Не имеющее непосредственных торговых интересов в Валтийском море государство вмешивалась, казалось бы, в чуждый для нее конфликт. Главный козырь Акерумской державы сработал в полной мере. Без лишней шумихи гарлондские и акерумские войска сосредоточились на северных рубежах Зартинийского государства. Совершив нападение, объединенные силы захватывали один имперский город за другим. Вскоре часть северных провинций оказалась под контролем врага. Имперцы сумели преградить путь наступающему противнику лишь однажды. То столкновение обернулось настоящей катастрофой.

В сражении при Риваре на обширном поле, расположенном в одной из северных провинций Зартинии Велендорф II, лично руководивший ходом битвы, продемонстрировал, что в нем не зря кипит горячая кровь великих предков. После пятичасовой схватки зартинийская армия была разгромлена и отброшена на восток. В Дарионе и Тарите шумно праздновали успех, полагая, что дни могущества главного конкурента сочтены. Жесточайшее поражение поставило Кемена II в затруднительное положение. Гарлондский монарх являлся грозным соперником. Дорога на столицу оставалась, практически беззащитна. Тирс готовился к осаде. Спасение пришло с неожиданной стороны.

Противник проделал огромный путь, разбил имперскую армию и вдруг споткнулся о небольшую крепость, которая стала настоящей преградой на их пути. Героическое сопротивление военного гарнизона и рядовых жителей города Словето остановило продвижение гарлондцев. Крепость была окружена мощным кольцом оборонительных укреплений, построенных еще в те времена, когда город считался порубежьем Зартинийского государства, а гарнизон пылал ненавистью к захватчикам.

Именно мужество руководителя обороны и стойкость жителей Словето спасли столицу Зартинии от блокады, подарив «Имперскому Яблоку» драгоценное время. Меры действительно были предприняты беспрецедентные. Тяжелейшая обстановка, сложившаяся на начальной стадии конфликта, заставляла Кемена II действовать максимально быстро и энергично, чтобы переломить обстановку.

На море ситуация развивалась иначе, но также приняла неблагоприятный для Зартинии оборот. Главным преимуществом империи был ее адмирал, а главным недостатком отсутствие значительной части военных кораблей. Они находились в Марионском море и только-только получили приказ взять курс на возвращение к родным берегам. Оставив альков супруги и собрав в кулак все имеющиеся силы, Аларий Морской Демон выдвинулся в Валтийское море.

Многочисленные осведомители сообщали, что вражеские эскадры параллельным курсом двигались по направлению к Ретицио. Их замысел был понятен для опытного флотоводца. Первостепенную опасность на Валтике для акеров и киронцев представляли именно та многочисленная эскадра, которая, по их сведениям, уже приближалась к восточной оконечности Марионского моря. Действовать было нужно пока главные силы соперника разделены. Захватив остров, и лишив Зартинию удобнейших баз и стоянок, имперская эскадра попадет в неминуемую ловушку.

Объединенные силы Киронии и Акерума сокрушат измотанного долгим переходом врага на самых подступах к Ретицио лишив Зартинию возможности к дальнейшему сопротивлению. То обстоятельство, что эскадры «Морского Альянса» не объединились, давало шанс зартинийцам использовать ситуацию себе на пользу. Споры и мелкие разногласия в лагере союзников играли на руку Тирсу.

Аларий Морской Демон обладал тем неоспоримым преимуществом, что мог единолично принимать решения по вопросам проведения кампании. Когда шпионы донесли, что киронская эскадра удалилась на значительное расстояние от кораблей своих союзников, он отдал приказ к атаке. Зартинийцы настигли и навязали бой противнику. Между двумя соперниками разыгралось жаркое сражение за установлением контроля в Валтийском море. Зартиния одержала верх, оттеснив флот Кирса Длиннорукого к берегам Акерума. Киронцы отступили, но и зартинийская эскадра понесла столь ощутимые потери, что имперский флот был временно не способен проводить самостоятельные морские операции. Укрывшись в гаванях Ретицио Аларий, направил подробный отчет в столицу, став приводить оставшиеся суда в порядок. В создавшейся ситуации многое теперь зависело от скорости прибытия кораблей, спешащих с западных просторов.

Сражение при Исфе отрезвило киронцев. «Консулат Риволи» вынужден были приостановить свое участие в конфликте. Кирсу Длиннорукому требовалось время для того чтобы провести перегруппировку сил. Планы по захвату Ретицио так и остались нереализованными. Но патовую ситуацию на Валтике акерумцы все же сумели использовать к собственной выгоде.

Совершив обходной маневр, и резко изменив направление движения для того, чтобы избежать встреч с непобедимым зартинийским адмиралом, акерумская эскадра неожиданно ударила там, где ее никто не ожидал. Появившись в акватории Большого Эктурского острова, акерумцы блокировали и атаковали другую стратегически важную точку влияния Зартинийской державы.

Ранее уже указывалось на то, что оборонительные укрепления вокруг Вальдмарского порта только приводились в порядок, их фактически приходилось отстраивать заново. Акерумцы воспользовались благоприятным моментом и захватили город. Немногочисленный гарнизон был разбит, корабли, осуществляющие патрулирование прибрежной полосы уничтожены и затоплены. Дарион одержал уверенную победу. Наряду с поражением при Риваре, новости о потере Вальдмарского порта еще более осложнили положение Зартинийского государства.

Начальный этап после Валтийских войн завершался для Зартинии крайне неудачно. Кемен II подошел к опасной черте, оказавшись на грани поражения. Противники находились в самом сердце имперских владений, осаждая героически сопротивляющийся гарнизон города Словето, который держался из последних сил, киронцы захватили важнейший стратегический узел на Валтийском море, коммуникации Ретицио повреждены и даже победа при Исфе не привела к видимым положительным результатам.

Но руководство страны не паниковало, не билось в истеричных конвульсиях, анализируя ошибки и пытаясь исправить ситуацию.

Выдержав первый страшный натиск вражеских сил, Кемен II и его сподвижники сами начали переходить в наступление. Продолжение противостояния последовало.

Глава 55

Пэйранская держава наблюдала за всеми происходящими событиями со стороны. Ценность Ларка III как потенциального союзника возросла. Йорн мог стать как спасительной соломинкой для Зартинии, так и карающим мечем для всех врагов «Морского Альянса». Акерумцы попытались вовлечь островитян в свой союз. Пэйра обладала многочисленным и боеспособным флотом, который мог стать отличным инструментом воздействия на Тирс. Ларк III готов был пойти на сделку с Дарионом, лишь при выполнении одного существенного условия. Акерумцы не должны были использовать Вальдмарский Порт в качестве военной базы. Другими словами, «Империалум» должен был отказаться от своего главного завоевания.

Любое усиление Акерума, либо ее союзников на Валтике противоречило как политическим, так и торговым интересам Пэйры. Для Йорна даже более предпочтительным и удобным представлялось сохранение доминирующих позиций Зартинии на море. Кроме того, Йорн не хотел отказываться от использования Янольских рудников, которые наполняли королевскую казну до краев. Война безжалостно поглощала ресурсы противоборствующих держав. Подобная ситуация являлась очень выгодной. Пэйра имела возможность сохранять собственные силы, оставаясь важнейшим геополитическим игроком на Валтике. Переговоры Рона IV и Ларка III не могли привести к положительному результату, закончившись безрезультатно.

Впрочем, неудача постигла и зартинийских дипломатов. Тирс также стремился привлечь Пэйру на свою сторону, но «Морской Арсенал» придерживался твердой позиции. Весь комплекс отношений с Кеменом II был предусмотрен рамками соглашения, подписанного накануне начала Валтийских войн. Пэйранское государство было решительно настроено придерживаться нейтральной позиции в течение всего конфликта.

На театре военных действий возникла определенная пауза. Киронцы приводили в порядок свою флотилию, акерумцы осваивались в Вальдмарском Порту, их объединенная с гарлондцами армия опустошала зартинийские провинции и безуспешно пыталась захватить Словето.

Цели дальнейшей кампании для участников «Морского Альянса» спутались. Первоначальный расчет на то, что удастся оккупировать Ретицио, не оправдался. Прекрасно понимая, что в самом ближайшем будущем из Марионского моря прибудет крупная зартинийская эскадра, Дарион настойчиво призывал союзника вновь объединить флотилии чтобы совместными действиями блокировать остров. Тогда будут шансы лишить Зартинию доминирования на Валтике.

После сражения при Исфе киронцы утратили надежду на то, что Алария Морского Демона вообще можно одолеть в открытом бою. Они решили действовать иным путем, подослав в его резиденцию наемных убийц, которые были вовремя разоблачены и нейтрализованы. Пасир уже в меньшей степени интересовался Ретицио, а разногласия в лагере союзников нарастали. Единства взглядов в «Морском Альянсе» более не существовало. Тревога киронцев еще более усилилась, когда стало очевидно, что в войну готова была вмешаться еще одна морская держава.

Выдержав многозначительную паузу «Приморский Союз» высказался за выступление на стороне Зартинии. В «Имперском Яблоке» ожидали подобного решения значительно раньше.

Между Тирсом И Талесией был подписан договор, условиями которого было предусмотрено оказание военной помощи при нападении третей стороны. В нынешней ситуации подобное правило являлось как никогда актуальнейшим. Зартинийцы уже даже засомневались в добросовестности своего новоявленного союзника. Опасения оказались не напрасны.

В «Высшем Совете» развернулась целая полемика по существу вопроса. Группа влиятельных магнатов (преимущественно из города Неовина, который всегда занимал особое положение в конфедерации) высказывались в пользу денонсации существующих договоренностей с Кеменом II и закрытие гаваней для стоянки имперских судов. Зартиния нанесла тяжкое поражение «Приморскому Союзу» унизив его перед всем миром. Теперь настало время вернуть должок. Их оппоненты указывали на то, что Зартиния сильное и могущественное государство, которое не простит нанесенных обид. Испытываемые имперцами трудности носят временный характер. Тирс обязательно справиться с ними и по окончанию конфликта предъявит кровавый счет. Невыполнение союзнических обязательств повлечет еще больший позор для державы нарушивший их.

Победа над киронцами при Исфе расставила все по своим местам. Сторонники продолжения сотрудничества с зартинийцами взяли верх в «Высшем Совете» и «Приморский Союз» объявил о разрыве отношений со странами «Морского Альянса».

Зартиния остро нуждалась в поддержке союзного государства. Флотилию олтийцев можно было использовать для нейтрализации действий Киронской республики. Появление кораблей противника в Золотой Бухте могло остановить Кирса Длиннорукого. Расчеты Тирса оказались верны. После того, как олтийская эскадра появилась на рейде Пасира, в столице началась паника.

Олтийцы блокировали бухту, город оказался заблокированным со стороны моря. Подвоз продуктов и других жизненно важных товаров, от которых зависело благополучие горожан, прекратился. Со дня на день ожидалась высадка армии, которая начнет штурм.

«Консулат Риволи» требовал немедленного возвращения флота в Золотую Бухту, требовал немедленной помощи от Дариона. Киронский адмирал вынужден был прекратить взаимодействие с акерумцами, чтобы поспешить к родным берегам. Кирс Длиннорукий вынужден был свернуть все операции на Валтике, ради спасения собственной столицы.

Вопреки ожиданиям, кровавого столкновения в Золотой Бухте не случилось, когда олтийцы узнали, что вражеский флот движется в их направлении, они отступили, предпочтя уклониться от решающей битвы. Впрочем, это становилось уже не так важно. Опасаясь удара со стороны «Приморского Союза», киронцы вынуждены были приостановить свое активное участие в текущем конфликте. Во всех своих планируемых операциях в Валтийском море Киронии отныне следовало учитывать фактор «Приморского Союза». Но все же главные события сейчас разворачивались в других местах.

Исход противостояния за господствующее положение на Валтике решался вдалеке от морских просторов. Все внимание было приковано к мужественному гарнизону крепости Словето, сдерживающей натиск вражеской армии. Акерумские и гарлондские отряды опустошали зартинийскую территорию, но оставить в тылу непокоренный город и двигаться дальше они не могли. Силы гарнизона таяли, но стойкость защитников не стала меньше. Моральный настрой значительно улучшился, когда в ночной тьме, воспользовавшись попустительством осаждавших, в Словето прорвался целый отряд, доставивший в город запас провианта и пополнивший гарнизон. Разъяренный гарлондский монарх, находящийся в полевом лагере, велел казнить виновных командиров. Драгоценное время для проведения кампании безвозвратно уходило. Будто предчувствуя недоброе, Велендорф II торопился. Последовал очередной штурм, который был отбит. Город держался. Зартинийское руководство понимало, как только Словето падет, наступление продолжится и его трудно будет остановить. Именно от этого города во многом зависела дальнейшая судьба Зартинийской державы. Битва при Риваре наглядно продемонстрировала всю силу гарлондского монарха. На неформальные предложения о проведении сепаратных переговоров Велендорф II ответил твердым отказом. Тогда Тирс решил пойти на беспрецедентные меры.

К участию в военных действиях зартинийские власти сумели привлечь Камгарское государство, правители которого всегда были готовы к активной политике. Тайные посланники «Имперского Яблока» поспешили в Арзулан с одной очень деликатной миссией. При себе они имели большую денежную сумму, золото, драгоценности и богатые подарки для Хорна Безбрового, безжалостного лидера, сокрушившего Румтанию, посадившего на престол в Кортубе своего ставленника и разгромившего правителя атталов Тивельда Однорукого в битве у Анчарского Болота.

Рискуя жизнями, зартинийские посланники пересекли Орлио, не попав в поле зрения гарлондских дозоров, сновавших вдоль берега. Счастливо избежав встречи с противником, они достигли Арзулана. Но даже прибыв в столицу Камгарского государства, искусители не могли оставаться спокойны. В Арзулане произошла очередная смена правителя, который неизвестно как мог отреагировать на зартинийские предложения. Представителям Кемена II сопутствовала удача.

Грозный король Хорн Безбровый к тому времени уже скончался, передав трон без кровавой резни (редкий случай в камгарской истории) своему племяннику Салаат — Оллу.

На «Круге Черных Всадников», на котором каждый «вольный всадник» мог предъявить свои претензии на трон, Салаат — Олл, умный, расчетливый и хитрый, был признан следующим правителем Камгарии. Молодой правитель нуждался в золоте, нуждался в признании со стороны могущественных держав и нуждался проведении крупной кампании для того, чтобы отвлечь беспокойных подданных от внутренних интриг. Зартинийцы сумели убедить Салаат — Олла, что в момент отсутствия Велендорфа II территория королевства осталась практически беззащитной. Поскольку главные силы Гарлонда находились далеко на юге, то грозный монарх не сможет помешать нападению. Обещая поддержку, союз и выплатив огромную сумму, зартинийцы сумели подвигнуть камгарского лидера, на нападение на гарлондские владения.

Камгары исполнили свою часть договора. Вторжение получилось неожиданным и потому чрезвычайно успешным. Разорвав мирный договор и переправившись через Нейр, камгарские орды опустошили северные провинции Гарлонда, дойдя почти до крепостных валов Рейнгарда. Не встречая сопротивления, они взяли огромную добычу. Чувствуя безнаказанность, камгары хозяйничали в Гарлондских пределах на протяжении нескольких несколько месяцев. Лишь новости о том, что Велендорф II спешным маршем движется к Тариту, отрезвила опьяненных добычей разбойников.

Разъяренный гарлондский монарх вынужден был покинуть территорию Зартинии для того чтобы изгнать захватчиков с собственных владений. Акерумцы как могли, препятствовали уходу столь боеспособной части войска, предлагая даже надавить на слабого арсинийского монарха, чтобы тот выступил против камгаров, но подобные почти фантастические аргументы не возымели должного действия. Сложность и непредсказуемость внутреннего политического состояния Арсинийского государства не могла служить поводом для построения долгосрочных отношений. Борьба различных группировок за власть заставляла менять политический окрас Вистиона по нескольку раз в месяц. Гарлондцы не поддались на уговоры своего союзника. Оставив несколько отрядов для усиления акерумского войска у стен осажденного города, Велендорф II поспешил в Гарлонд.

Подойдя к Рейнгарду и пополнив армию, правитель действовал стремительно и предельно жестко. Настигнув врага, он разил его беспощадно. Остатки камгарских сил, не успевших уйти обратно за Нейр, были разгромлены, собранная в Гарлондских пределах добыча отбита. Кавалерия «железных», переправившись на восточный берег Орлио, совершила рейд по камгарским владениям, сжигая и опустошая пастбища и разбивая отряды врага, оказывавшего хоть малейшее сопротивление. Захваченные в плен камгары были казнены, их трупами завалили дороги, ведущие к Арзулану.

Салаат — Олл не желал возобновления большой войны с Гарлондом, он и так получил богатую добычу. Укрепив режим собственной власти, завладев богатствами и наполнив казну до краев, он с легкостью мог пойти на примирение с Таритом. Все возникшие недоразумения были списаны на происки недоброжелателей и дурных советчиков. Кроме того, Арзулан вернул часть пленников, призывая к возвращению формата отношений, существовавших между Хорном Безбровым и Ольфом II Рейнгардским. Велендорф II, силы которого изрядно поредели после двух беспрерывных военных кампаний, также вывел свои войска с территории Полуденной Равнины. Время единоборства с Салаат — Оллом еще не пришло. Продолжение конфликта между Камгарией и Гарлондом не последовало, Арзулан и Тарит подписали мирный договор.

Впрочем, для Зартинии это уже было все неважно. Камгария выполнила отведенную ей миссию, получив богатую добычу. Гарлондский монарх вместе со своей армией покинул пределы Зартинии. Словето устоял.

Глава 56

Акерумцы находились в состоянии растерянности. Что предпринимать далее? Киронцы опасаются действий флотилии «Приморского Союза» у самых ворот своей столицы, Аларий Морской Демон наращивал силы, поскольку из Марионского моря прибыло долгожданное подкрепление. Кроме того, зартинийская армия пришла в движение, пытаясь деблокировать Словето. Самый талантливый и потому наиболее опасный противник империи — Велендорф II находился далеко. Сейчас Тирс готов был решиться на генеральное сражение. Шансы обеих сторон были примерно равны. Удачно маневрируя, зартинйицы вынудили акерумцев отступить от Словето. Впервые за долгие месяцы город мог облегченно вздохнуть. Гарнизон изрядно поредел, комендант крепости получил рану, отражая один из приступов, рядовые воины были истощены морально и физически, но не собирались сдаваться. В знак благодарности за мужество и героизм Кемен II своим специальным эдиктом освободил жителей Словето от всех налогов, который они уже оплатили ценой собственных жизней. Этот этап борьбы оказался выигранным для Зартинии, но впереди предстояло еще одно серьезнейшее испытание.

Отойдя от Словето акерумские войска изготовились для предстоящего сражения на берегу реки Лехт. Имперский полководец выбрал сильную позицию. Один фланг был прикрыт рекой, другой широким оврагом. Акерумцы выбрали оборонительную тактику, которая едва не привела их к успеху. Яростная битва кипела целый день. Имперская гвардия «неуязвимых» отбивала одну атаку за другой. Сквозь грохот и лязг металла, под протяжный боевой клич воинов: «Империя превыше!», акерумцы раз за разом громили зартинийцев. Волна накатывалась и тут же отступала под ударами тяжелой пехоты и тучей стрел, разящих без пощады. Видя бесплодность прямолинейной тактики, зартинийский главнокомандующий пошел на хитрость. После очередной атаки, зартинийцы обратились в бегство, ложным отступлением вынудив «неуязвимых» покинуть выгодные оборонительные позиции.

Посчитав, что сражение выиграно и враг спасается бегством, акерумцы ринулись вперед, покинув свои неприступные рубежи. Зартинийский полководец, почувствовавший, что уловка удалась, только этого момента и ждал. Перегруппировав силы и бросив в решающую атаку все имеющиеся в наличии резервы, включая личную свиту и подошедшие остатки мужественного гарнизона Словето, зартинийцы нанесли неожиданный удар. Главными союзниками для них стали отвага в сердце и ненависть к захватчикам.

Акерумские войска были разбиты. Оставленный Велендорфом II гарлондский отряд сопротивлялся особенно отчаянно и был перебит практически полностью. Кровавое сражение на реке Лехт закончилось тяжелой победой зартинийского оружия. Акерумцы вынуждены были отступить, оставив часть захваченных территорий. В стане союзников по «Морскому Альянсу» распространилось уныние.

Дарион еще не оставлял попыток по возращению в игру гарлондского монарха. Прибытие Велендорфа II на театр военных действий могло самым кардинальным образом изменить расклад сил. Пусть битва на реке Лехт проиграна, но противник понес серьезные потери. Проводить полномасштабные наступательные операции зартинийцы были не в состоянии. Если вновь объединить две армии, то можно всей мощью обрушиться на едва спасшего свои владения Кемена II.

Подобные аргументы не возымели должного действия. Тарит сейчас больше всего волновала судьба собственных территорий. Камгары учинили страшный погром, разорив многие города, и Велендорф II больше всего интересовали вопросы укрепления границы в районе Нейра и Орлио. Далекие конфликты за акерумские интересы на Валтике для него становились попросту неактуальны. Свою часть славы гарлондский монарх уже приобрел в сражении при Риваре, когда разгромил холеных зартинийских «ланцлордов».

Между Акерумом и Киронией также возникли разногласия. «Империалум» призывал с наступлением лета атаковать зартинийский флот, а «Консулат Риволи» в свою очередь призывал союзника энергичнее действовать на Янольском направлении, что для Рона IV вообще не представляло интереса. Зартинийские эскадры сосредоточились у Ретицио, готовые в любой момент перехватить действия неприятельского флота. Аларий Морской Демон был полон решимости, вступить в новое морское сражение. И наконец, постоянным кошмаром для киронского консулата Кирса Длиннорукого стала перспектива возможного вмешательства «Приморского Союза».

Несколько лет военных действий прошли без особых изменений и результатов. Мелкие стычки и столкновения не могли изменить создавшегося положения. Всем становилось понятно, что главные схватки, влияющие на результаты войны, уже завершены. Киронцы попытались исправить ситуацию, направив часть флотилии к Янольским берегам, чтобы захватить серебряные рудники. Корабли успешно миновали Ретицио и зартинийские заслоны, но во время их продвижения в Марионском море эскадра попала в сильный шторм, который едва не уничтожил все суда. Киронцы вынуждены были возвратиться с пустыми руками. Из тупиковой ситуации мог быть только один выход. Многосторонние переговоры. И они вскоре начались.

Посредником между «Морским Альянсом» и Зартинией выступил, как ни странно, арсинийский император Рииф IV. Ни у кого особых возражений не возникло. Вистион действительно сохранял полноценную, не вызывающую ни у кого сомнений нейтральную позицию на протяжении всех Валтийских Войн (пэйранцы также хотели стать арбитром между противниками, но все знали, что Ларк III имел договор о нейтралитете с Тирсом, потому акерумцы выступили резко против вмешательства Пэйры).

Представители Акерумской, Зартинийской империй, Гарлондского королевства, Киронского республики и «Приморского Союза» собрались в прибрежном городе Рифильер на юге Арсинии, подписав договор, подведший черту долгому и кровопролитному конфликту.

Суть подписанных соглашений сводилась к следующему. Первое — Вальдмарский Порт, захваченный во время войны, входил в состав Акерумской империи. Второе — Дарион и Тирс совершали обмен пленными, возвращаясь к границам, предусмотренным предыдущими соглашениями, а акерумские войска покидали пределы Зартинии. Третье — «Имперское Яблоко» отказывалось от претензий на возвращение Раквитской области в Гарлондских Пределах, признавая Лаксборские владения сферой влияния Велендорфа II. Четвертое — Кирония возвращала часть серебряных Янольских рудников. Пятое — размер «транзитной пошлины» взымаемый Зартинией с киронских судов, следовавших из Янола в Золотой Мильгард и совершающих вынужденную остановку на острове Ретицио, устанавливался единым, как и для любых других государств. Шестое — мир между «Приморским Союзом» и остальными участниками конфликта, возобновлялся без каких — либо территориальных изменений, а к торговому альянсу присоединялся город Лонарто, расположенный на Малом Эктурском острове. Седьмое — все разногласия и противоречия между «Морским Альянсом» и Зартинией следовало решать через призму сохранения баланса торговых и политических интересов в Валтийском море.

«Рифильерский договор» подвел черту продолжительным Валтийским Войнам. Впервые на столь масштабном политическом мероприятии участие приняли представители «Приморского Союза». Поставив свою подпись под «Рифильерским договором» политический вес олтийцев в Золотом Мильгарде заметно возрос. Соседние державы приняли их в свой узкий круг. Торговля с Талесией, Сен — Ильвером и Неовином представлялась выгодным делом, сулящим немалую прибыль. Торговые флотилии потянулись в Тивенское море, прокладывая новые маршруты. «Приморский Союз» получил дипломатическое признание со стороны соседних держав, обменявшись со многими из них посольствами, сразу после ратификации «Рифильерского договора».

Лишь киронцы сострили кислую мину. Альянс трех прибрежных городов являлся сильнейшим раздражителем и опасным конкурентом для «Консулата Риволи». Отношения между киронцами и олтийцами оставались, крайне напряженными, но продолжать бессмысленную войну никто не желал. Тем более, что у консулата Кирса Длиннорукого хватало проблем и без олтийцев. Партия «птицеловов» жестко критиковала действия консулата, неизменно находившегося у власти вот уже почти десятилетие, в «Консулате Риволи» вновь разыгрывались нешуточные политические баталии, которые на время сковали действия киронского руководства. Кирс Длиннорукий не желал сдаваться, готовясь к схватке за власть.

Долгий военный конфликт практически не изменил расстановки сил на Валтике.Стратегический расклад остался фактически неизменным. Отдельных тактических успехов добилось практически каждое из государств. Пэйранцы вышла из политической изоляции, вернувшись к альянсу с Зартинией и наращивая силы. Пока другие державы уничтожали друг друга, Йорн оставался в стороне.

Гарлондский монарх Велендорф II пополнил перечень своих побед, приобретя славу непобедимого полководца, его авторитет значительно возрос. Ближайший партнер Тарита — Акерумская держава укрепила влияние на Валтике, присоединив Вальдмарский Порт. Император Рон IV сумел удержать «Морской Альянс» от развала, который оставался пока единственным инструментом воздействия на Зартинию (правда, перспективы участия Гарлонда в союзе пока оставались под вопросом). Дарион служил единственным центром притяжения для тех стран, которых не устраивало единоличное господство Кемена II в Валтийском море.

В свою очередь, Зартинийская держава сохранила ключевые позиции на Валтике. Кемен II выпутался из очень сложного положения. После катастрофического поражения при Риваре, когда казалось, что зартинийцам не устоять, Тирс с достоинством выдержал удар, закончив войну на победной ноте. Влияние «Имперского Яблока» на Востоке ничуть не приуменьшилась. Если Велендорф II считался непобедимым на суше, то Аларий Морской Демон обладал подобными лаврами на море.

Арсинийская держава напомнила о себе, продемонстрировав, что остается одним из политических центров в Золотом Мильгарде, а внутренний кризис лишь временное явление. Организация проведения Рфильерских переговоров стало последним делом находившегося при смерти императора Риифа IV. Правителем он был лишь номинально, всеми делами в стране верховодил «Совет Венценосных». Несчастный и покинутый, он тихо умирал, а власть перешла в руки его единственного сына Агириса, ставшего пятым по счету от первого правителя Арсинии — Агириса Золотого. Новый монарх пока был озабочен решением внутренних вопросов.

Казалось, что «Рифильерский договор» внес разрядку в отношениях между главными конкурентами за влияние на Валтике. Но последующие события показали всю зыбкость подобных умозаключений.

Глава 57

Хроника шестнадцатая

«Любовь, смерть и море»

(1195 год по летоисчислению после Тумана)

«Пауки, плетущие сеть»

(зартинийцы о клане де — Виччи)

Прекрасным летним днем, в Большой Императорской Гавани царило привычное оживление. Наполненные до планширов купеческие суда, прибывавшие со всех концов Валтики, причаливали к порту, чтобы выгодно сбыть доставленные товары, негоцианты, надрываясь от крика, подгоняли носильщиков, спеша разгрузить трюмы кораблей, вездесущие таможенные чиновники, деловито осматривали грузы, взымая плату за каждый товар в пользу императорской казны, а воины элитной гвардии «неуязвимых» обеспечивали порядок. Акерумский порт Кефалоний, являвшийся главными торговыми воротами империи на Валтике, жил своей обыденной жизнью, но одно знаменательное событие в этот жаркий, солнечный день все же произошло. И именно ему суждено было изменить весь ход Валтийских Войн.

К одной из пристаней, в сопровождении нескольких военных судов акерумского флота, причалил корабль, с эмблемой влиятельного риталийского клана де — Виччи на мачте. Яркий штандарт с золоченым пламенем на синем фоне и горделивым девизом: «Ярче солнца, жарче огня!» отчетливо выделялся на общем фоне и не мог остаться незамеченным.

С недавних пор молва о богатейшем, честолюбивом и удачливом правителем города Лонарто — Роленцо, которого неспроста называли Богатым, разошлась по всему Акеруму. Во время последней Валтийской Войны, когда Зартиния с трудом отбивалась от врагов, а Талесия металась от безусловной поддержки Кемена II, до разрыва отношений с «Имперским Яблоком», Лонарто незаметно вошел в состав участников «Приморского Союза», что было зафиксировано соответствующей статьей «Рифильерского мирного договора». Тогда на это событие никто не обратил внимания, но для амбициозного Роленцо Богатого, это обстоятельство стало поистине судьбоносным.

Молодой мужчина, находящийся в самом расцвете жизненных сил, умный, владевший несколькими языками и способный мгновенно оценивать ситуацию, умевший виртуозно разрешать самые сложные вопросы, быть, когда нужно тонким дипломатом, холодным расчетливым циником либо жестоким тираном, Роленцо верил в свою счастливую звезду. Непререкаемый авторитет на Малом Экутрском острове он завоевал, когда возглавил мятеж против властей Арсинии, добившись особого статуса для себя и избавив остров от имперского наместника. Теперь же благодаря недюжинным дипломатическим способностям, Роленцо Богатый фактически добился полной самостоятельности Лонарто. Став участником «Приморского Союза», Малый Эктурский остров окончательно вышел из — под юрисдикции Арсинийской династии Агирисов.

Роленцо Богатый принял участие в обсуждении условий «Рифильерского мира», находясь в составе делегации «Приморского Союза». В «Высшем Совете» по достоинству оценили его дипломатические способности, быстро введя в состав участников главного органа управления торговой республикой. Лонарто должен был стать форпостом влияния семьи Фронциев на Валтике, но там не учли неуемных амбиций самого Роленцо Богатого.

Он в полной мере воспользовался выпавшим ему шансом. Во время многодневных переговоров Роленцо быстро обзавелся связями, найдя высоких покровителей среди акерумского истеблишмента. Поддержка могущественного Дариона могла обеспечить ему защиту как от Арсинии, не смирившейся с утратой влияния на Малом Эктурском острове, так и Зартинии, которая благодаря своему исключительному положению, господствовала в «Приморском Союзе». Быстро найдя взаимопонимание с представителем Акерума, влиятельным чиновником «Империалума» Лигеном, который отвечал за внешнюю политику Дариона в Валтийском регионе, Роленцо договорился о бракосочетании своей дочери с родовитым и богатым акерумским вельможей.

Ольвия, слыла настоящей красавицей, синеокая, с длинными русыми волосами и тонкой талией, она свела с ума немало сердец, многие мужчины лишились сна и покоя, в надежде завоевать сердце неприступной девицы. Ольвия получила прекрасное домашнее образование, утонченная и грациозная, как и отец она прекрасно владела нескольким языками, была рассудительна и умна. Суровый родитель в ней души не чаял, с детства готовя дочь к высокой миссии.

Роленцо Богатый и Лиген договорились о брачном союзе, который мог укрепить влияние Лонарто в столице Акерумской державы, а сам Лиген мог получить в жены самую прекрасную девушку на Валтике. Когда все нюансы брачного договора были улажены, корабль, с характерным названием «Быстрый», с невестой отправился в Большую Императорскую Гавань, где ее в нетерпении поджидал нареченный супруг. Во время перехода судна из Малого Эктурского острова в Кефалоний, произошел инцидент, едва не приведший к трагедии. Корабль, на котором находилась Ольвия, атаковали пираты, сновавшие по Валтике и выслеживавшие беззащитные торговые суда, эктурцы отчаянно защищались, но вскоре на выручку экипажу пришли несколько военных кораблей акерумской флотилии, курсировавшие воды Валтики и сопровождавшие торговый караван. Ольвия была спасена, «Быстрый» причалил в порту назначения, встревоженный Лиген дождался невесту.

В знак благодарности оперативным действиям акерумской эскадры, Роленцо Богатый осыпал золотом капитанов кораблей, а сам отправил благодарственное послание императору Рону IV, за спасение жизни единственной дочери. Так о происходящем узнал монарх, который живо заинтересовался судьбой Ольвии. Пожелав принять участие в свадебной церемонии своего доверенного чиновника, Рон IV впервые увидел девушку, молва о неземной красоте которой и невероятном приключении с пиратами, разлетелись по всей столице в мгновение ока. Император влюбился в Ольвию без памяти, что называется с первого взгляда.

Рон IV, волевой и решительный правитель был уже зрелым мужчиной, но до настоящего времени оставался неженат. Государственные заботы были для него на первом месте, хотя положение обязывало задуматься о продолжении династии. Ольвия пленила сердце сурового императора. Презрев все условности, он вознамерился жениться на белокурой девице, щеки которой зардели огненным румянцем. Ольвия ответила взаимностью на чувства высокого и статного императора, виски которого покрыла благородная седина. Согласие на брак от отца было получено быстро, Роленцо Богатый не мог упустить шанса стать родственником могущественной династии. Несчастному Лигену все доходчиво объяснили, предложили почетную должность наместника империи в одной из отдаленных провинций и поспешно спровадили из столицы (поговаривали, что тот от отчаяния пристрастился к крепкому киронскому вину, забросив все дела и с горя скончался от тоски).

Пышная свадьба состоялась в Орлином Зале Дворца Императоров, Ольвия примерила золоченую диадему древней династии Герлихов, став супругой Рона IV и подарив ему нескольких сыновей. Даже несмотря на то, что некоторые из ближайшего круга правителя настороженно относились к невесте, полагая, что ее происхождение недостаточно благородно для императорской семьи, но при дворе девушку сразу полюбили, поскольку своей безупречной репутацией она смогла завоевать расположение подданных.

Брачный союз Рона IV и Ольвии оказался на редкость счастливым, а политический союз заключенный с ее отцом, открывал для Дариона и Лонарто новые горизонты.

Глава 58

В руководящих кругах «Приморского Союза» росло недовольство характером отношений, установившихся с Зартинийской державой. Внешнеполитические линии двух стран постепенно расходились. Не в малой степени это было связано с обострением внутренней борьбы. Главенствующие позиции в «Высшем Совете» долгое время принадлежали представителям Талесии, которые являлись приверженцами курса сближения с Зартинией. Именно для этого города, имеющего обширные торговые связи по всему свету и обладающим развитой инфраструктурой, была важна поддержка могущественной державы, особенно в период становления независимого государства.

Зартиния вполне сыграла отведенную ей роль. Многолетнее сотрудничество двух стран позволило укрепить позиции олтийцев на Востоке. Талесия росла и обогащалась и пропорционально ее росту зрели недовольство и зависть других представителей олигархической республики. Как известно «Приморский Союз» состоял из трех городов: Талесии, Сен — Ильвера и Неовина, а с недавних пор в конфедерацию вошел и Лонарто. Напряженность между участниками союза нарастала. Многие обвиняли Талесию в подготовке государственного переворота, направленного на смену системы власти и установлению диктаторского режима. Все предпосылки к этому имелись. Талесия была сильна, богата и влиятельна. Власть «Высшем Совете» уже много лет принадлежала Виррану Второму из рода Фронциев, которые имели право последнего голоса при принятии решений.

Разумеется, что другие участники воспринимали подобное положение вещей, как прямое ущемление собственных интересов. Позиции Талесии были сильны, пока Зартиния доминировала на Валтике, но многолетний конфликт с «Морским Альянсом» породил множество сомнений в правильности избранного курса. «Рифильерский договор», послужили отправной точкой для изменения риторики «Высшего Совета». Олтийцы не оказали существенной помощи Зартинии что стало первым симптомом изменения позиции. Семья Фронициев проиграла внутреннюю борьбу. Соперники объединились, определив своей целью сбросить многолетнюю гегемонию ненавистного города.

Самым ярым противником Фронциев стал амбициозный и предприимчивый Роленцо Богатый из клана де — Виччи, тайком поддерживаемый Акерумом. В ходе ожесточенной внутренней борьбы изобилующей тайными переговорами, интригами, подкупами и даже кровавыми стычками между сторонниками самых различных партий, верх одержала олигархическая группировка, поддерживающая Лонарто. Роленцо Богатый добился господствующего положения в «Высшем Совете». Талесия была задвинута в сторону и обвинена в стремлении установления диктаторской власти, несовместимой с республиканскими принципами. Никто не мог представить, что изменения, произошедшие в «Приморском Союзе» самым непосредственным образом, повлияют на внешнеполитическую обстановку на Валтике.

Роленцо Богатый придерживался диаметрально противоположных взглядов, нежели предыдущие лидеры. Если Талесия стремилась гармонично интегрироваться в мировую торговую систему, пытаясь найти приемлемые компромиссные решения с представителями других стран, то Лонарто отвергал идеи глобализации, ратуя за жесткое отстаивание национальных интересов, не разделяя идей общего рынка. Если Талесия являлась верным партнером Зартинийской державы, то Лонарто не рассматривал империю в качестве безальтернативного союзника. И наконец, Лонарто стремился стать самостоятельным внешнеполитическим игроком на международной арене, а сам Роленцо Богатый стремился к единоличной власти. Провозглашаемые принципы вступали в явное противоречие с прежним курсом, проводимым Талесией.

Все эти факторы приводили к неизбежной конфронтации с Зартинией, руководство которой уже давно рассматривало «Приморский Союз» в качестве вассальной территории.

Одним из главных упреков, высказываемых в адрес Талесии, ее оппонентами было обвинение в незаконной ратификации соглашения с Зартинией, дискредитирующий независимый статус республики. По условиям договора зартинийское государство было вправе использовать олтийские порты, расположенные на южном побережье Тивенского моря, для стоянки своих кораблей.

Военные силы иностранной державы получали возможность беспрепятственного доступа в самое сердце владений «Приморского Союза». Долгое время республика находилась в уязвимом, по отношении к Тирсу положении, ее права были ущемлены. Имперцы могли в любой момент использовать подконтрольные территории для нанесения внезапного удара или блокирования олтийских портов. Взяв под контроль основные коммуникации, «Приморский Союз» можно было поставить на колени в считанные недели.

В период становления республики, когда соседние страны пытались подавить молодое государство, поддержка могущественной империи являлась жизненно необходимой. Теперь подобное условие воспринималось как оскорбление национальных чувств. Роленцо Богатый поставил перед собой цель исправить ситуацию. Но действовать следовало аккуратно и комплексно. Нельзя было в одночасье разорвать отношения с Зартинией, пока нет твердых гарантий договоренностей с другими Валтийским державами. И здесь «Высший Совет» выступил с неожиданной инициативой.

Глава 59

Роленцо Богатый выдвинул проект создания «Торговой Лиги», объединяющей те государства, которые имели тождественные интересы в Тивенском и Валтийском морях. Согласно предложенной концепции альянс призван был защитить национальную торговую систему от агрессивных нападок третьих стран, постоянного колебания спроса и предложения, демпинговых цен, завышенных таможенных тарифов и других проявлений торговых войн. Борьба с пиратством также провозглашалась в качестве одной из важнейших целей. Но все же главным побудительным мотивом деятельности Неовина было освобождение от пут, связывающих республику с Зартинийской державой.

Момент был выбран неслучайно. В Арсинии правил слабый император, погрязший в конфликтах с «Советом Венценосных», «Морской Альянс», ведомый Акерумом, являлся партнером, а Пэйра придерживалась нейтралитета. Лонарто, Неовин, Сен — Ильвер и Талесия (которая некоторое время отчаянно сопротивлялась, но вынуждена была уступить давлению) анонсировали создание «Торговой Лиги». Главной заботой Роленцо Богатого теперь становилось ее международное признание.

Лонарто имел давние связи с пэйранцами, что существенно облегчило задачу. Переговоры с Пэйрой прошли успешно. Ларк III и руководство «Приморского Союза» пришли к взаимному соглашению, заключив альянс. Договор предусматривал взаимную политическую и военную поддержку. Пэйранское королевство становилось первым иностранным государством, присоединившимся к «Торговой Лиге». Не стоит удивляться столь быстрому завершению переговоров.

В Йорне оценивали изменения, произошедшие в республике в позитивном ключе. Вступив на путь расширения экспансии, и включившись в противостояние с Зартинией, король Ларк III был заинтересован в установлении прочных отношений со странами, имеющими схожие приоритеты на Валтике. Долгое время Йорн занимал сдержанную позицию. Пока другие государства отчаянно сражались, отвоевывая рынки сбыта, пэйранцы сохраняли нейтралитет и копили силы. Авторитет и влияние Йорна за последние годы заметно упрочились. Объем торговли с другими странами рос, но все же он значительно уступал масштабам импортируемых товаров, производимых конкурентами.

Пэйра отставала от других держав и именно поэтому, агрессивные действия Зартинии становились наиболее опасны. Они могли привести к вытеснению пэйранских купцов с Валтийского рынка. Эксплуатация серебряных рудников, расположенных на далеком Яноле была уже не столь эффективна. Попав «Серебряный Штром», пэйранцы в определенном смысле сдали свои позиции на Валтике. Если другие, более сильные в экономическом плане государства могли выдержать и устоять перед экспансией Кемена II, то для пэйранцев вопрос имел первостепенное значение.

«Торговая Лига» отвечала интересам Йорна и Лонарто, ограждая их от своеволия Зартинии. Получив столь мощную подпитку, Роленцо Богатый больше не собирался церемониться в своих проявлениях. «Приморский Союз» проинформировал Тирс о денонсации всех прежних договоренностей. Более того, «Высший Совет» объявил о невозможности дальнейшего пребывания зартинийских кораблей в гаванях «Приморского Союза», потребовав покинуть занимаемые места стоянок. Олтийцы фактически предъявляли ультиматум Тирсу. Столь скоротечные перемены и жесткие требования стали полной неожиданностью для «Имперского Яблока». Зартиния потерпела дипломатическое поражение на Востоке. Возвышение Лонарто противоречило интересам Кемена II.

«Торговая Лига», ставшая вдруг суровой реальностью, могла перекрыть Тивенское море для продвижения зартинийских товаров. Конфликт между Зартинией и «Высшим Советом» нарастал, который «благодаря» браку Ольвии и Рона IV приобретал теперь особое значение. «Приморский Союз» явно попадал под влияние Дариона. «Имперскому Яблоку» предстояло сделать нелегкий выбор.

Зартиния не могла поддержать идею создания «Торговой Лиги» поскольку та ущемляла ее торговые интересы. В создавшейся ситуации Кемен II и Аларий Морокой Демон, ближайший сподвижник и наперсник монарха, рассматривали два взаимоисключающих варианта действий. Первый — с учетом неблагоприятных факторов и утратой Вальдмарского порта, закрыть глаза на инициативу Роленцо Богатого, смирившись с политическим поражением. Второй — использовать все имеющиеся ресурсы, как дипломатические, так и военные, чтобы не допустить утраты контроля на Валтике. Последний вариант предопределял конфликт с Лонарто, Пэйрой и почти наверняка «Морским Альянсом», но становился жизненно необходимым.

Унизительный ультиматум «Приморского Союза» не мог остаться без внимания. Кемен II действовал жестко, удар был нанесен в самом неожиданном месте. Город Сен — Ильвер, являвшийся неотъемлемой частью финансовой и политической системы «Приморского Союза», был блокирован зартинийской эскадрой под руководством самого Алария Морского Демона, а затем захвачен высадившимися на берег войсками. Важнейший порт республики был безжалостно разграблен.

Авторитет Роленцо Богатого, который еще до начала атаки, призывал сплотиться против грозной империи, взлетел до небес. В условиях военной опасности, он совершил бескровный переворот, упразднив должность распорядителя и введя должность штатгальтера, наделенного всей полнотой военной и политической власти. «Высший Совет», продемонстрировавший свою неэффективность, был распущен, а созданный взамен его «Новый Совет» должен был перенести заседания в Лонарто, подальше от захваченного врагом Сен — Ильвера.

Несчастный Вирран Второй, последний представитель семьи Фронциев, находящийся у власти в республике на протяжении всех последних десятилетий, весьма своевременно скончался в своей резиденции (в суматохе перемен никто всерьез не озадачился обстоятельствами его смерти, которое более всего походило на спланированное убийство).

Гибель Виррана Второго была выгодна Роленцо Богатому, новому лидеру республики, но его уход остался незамеченным. Получив почти диктаторские полномочия, Роленцо Богатый — штатгальтер «Приморского Союза», объявил войну Зартинийской державе.

Громогласно обвинив Зартинию в нарушении условий «Рифильерского мира», Роленцо Богатый призвал соседние державы объединиться против общего врага, поправшего все действующие соглашения. Валтика, Валтийская торговля и Золотой Мильгард попали под угрозу безжалостной зартинийской гегемонии. В каждую из столиц государств «Морского Альянса», Арсинии, Пэйры и Киронии были направлены посланники с предложением подписать «Договор о сохранении баланса сил на Валтике», который защитил бы торговые интересы держав, не позволив Зартинии в одиночку распоряжаться Валтийским морем.

Призыв Роленцо Богатого был услышан.

Глава 60

«Торговая Лига», Акерумская империя и Пэйранское королевство подписали «Договор о сохранении баланса сил на Валтике», который призван был оградить их всевластия Зартинии. Главными целями провозглашались обеспечение интересов торговых структур, создание им благоприятных условий для противодействия конкурентам на внутреннем и внешнем рынках. От Кемена II потребовали немедленного освобождения оккупированного Сен — Ильвера и соблюдения равновесия в Валтийском и Тивенском морях.

Кирония отказалась примкнуть к союзникам. Постаревший и поседевший консулат Кирс Длиннорукий не доверял олтийцам, считая их опасными выскочками, а в созданной Роленцо Богатым «Торговой Лиге» он видел угрозу для Киронии. Пасир предпочел занять нейтральную позицию, подтвердив намерение остаться партерном для Акерума в рамках «Морского Альянса». К тому же Кирс Длиннорукий готовился передать власть следующему представителю партии «грифов» и потому прежде всего его интересовала внутренняя борьба в «Консулате Риволи». Арсиния также отказалась присоединиться к демаршу Роленцо Богатого, считая Лонарто территорией, которую еще можно вернуть под контроль империи.

Возникший конфликт представлял собой проявление в острой форме противоречий политического и экономического характера между Лонарто, Йорном, Дарионом и Тирсом в области внешней торговли. Союзники использовали несколько методов борьбы: понижение экспортных таможенных тарифов, захват новых рынков сбыта, вытеснение представителей других стран, и даже усиление пиратских действий по разграблению торговых судов нейтральных стран. Кроме этого, партнеры по «Торговой Лиге» условились повысить импортные таможенные пошлины (в том числе, с использованием уравнительных пошлин, предусматривающих повышение цены импортируемого товара до уровня внутренних цен с целью предотвращения демпинга).

Пэйранцы готовы были пойти дальше, вплоть до введения полного запрета на импорт продукции и прекращения поставок наиболее востребованных товаров Зартинии. Новый виток Валтийских Войн привел к открытому противостоянию.

Поскольку враг был опасен, партнерам приходилось действовать сообща. Объединенные флотилии Пэйры, «Торговой Лиги» и Акерума представляли собой внушительную силу, но авторитет непобедимого Алария Морского Демона, который несмотря на возраст не потерял своей энергии и отваги, сковывали действия союзников.

Попытка блокировать зартинийский флот в Тивенском море закончилась неудачей и лишь после того как стало известно, что грозного адмирала сразил недуг и он передал руководство эскадрой другому командиру, противник отважился на атаку, в котором численное превосходство сыграло ключевую роль.

Союзники разбили зартинийскую флотилию в сражении, разыгравшемся в Тафирской Бухте лишив империю доминирования в восточной части Валтийского моря. Тирс попал в непростую ситуацию. Сен — Ильвер оставался в руках Зартинии, но обеспечить поддержку далекому гарнизону было уже невозможно. Противники контролировали подступы к Тивенскому морю. Кемен II все время беспокоился о состоянии здоровья своего легендарного флотоводца, направляя к нему лучших лекарей, но самочувствие Алария не становилось лучше. Болезнь не отступала, более того, к исходу зимы заболел и сам император. Зартинийцы вынуждены были распылять силы, стремясь предугадать намерения врага, не позволяя противнику расширить сферу влияния.

Военные действия продлились еще несколько лет. За это время в Тирсе скончался Кемен II, в годы правления которого Зартиния добилась небывалого влияния в Валтийском море. Никогда, пожалуй, империя не обладала таким превосходством на южном побережье.

Зартиния доминировала на Валтике, доминировала в Тивенском море, контролировала «Приморский Союз» и обладала торговой гегемонией. Тандем Кемена II, искусного политика и Алария Морского Демона, талантливого флотоводца, сделали Зартинию непобедимой. Никакие поражения не заставили бы Кемена II пойти на уступки врагам, какими бы сильными они не казались. Сражение в Тафирской Бухте воспринималось правителем как личная неудача, и он до последнего вздоха строил планы мести. Теперь же ситуация изменилась.

Правительницей Зартинии стала единственная дочь императора Маргет II, которая была склонна к заключению мира. Казна истощилась, флот был потрепан, но главное лишился своего лидера, поскольку вслед за монархом скончался и Аларий Морской Демон. Вся столица оплакивала тела двух великих личностей. «Имперское Яблоко» рекомендовало молодой правительнице заключить перемирие.

Маргет II, обладавшая столь же твердым характером что и отец, согласились пойти на уступки лишь после того как убедилась, что в рамках текущего конфликта выправить ситуацию уже не удастся. Несмотря на все старания зартинийской дипломатии Арсиния и Кирония отказались занять сторону Тирса. Кирония не пошла на денонсацию соглашения с Акерумом, а Арсиния не решилась ввязаться в конфликт. Ненавистный клан де — Виччи, доставивший столько неприятностей империи, Маргет II метко назвала «пауками, плетущими сеть» и вслед за ней этот афоризм, повторяли во всех уголках империи.

Военные ресурсы Зартинийской державы были исчерпаны. Заботиться, прежде всего, следовало о собственных интересах. А они требовали передышки. Стороны сели за стол переговоров.

Зартиния и «Торговая Лига» вынуждены были пойти на взаимные уступки, проведя ратификацию мирного соглашения. Тирс и Лонарто констатировали различие в подходах к решению внешнеполитических задач и невозможность продления союзнических отношений. Гавани «Приморского Союза» объявлялись свободными от присутствия зартинийского флота.

Остатки имперских войск беспрепятственно покидали Сен — Ильвер. Тирс смирился с утратой своего привилегированного положения в Тивенском море, но взамен получил Вирсонские острова, остававшиеся под властью «Приморского Союза» еще со времен крушения единого Румтанского государства.

Серия небольших островов располагалась в западной части Тивенского моря и являлась важным коммуникационным звеном между Большим Эктурским островом и олтийским побережьем. Кроме того, зартинийский флот получил неплохую базу для стоянки своих кораблей, а также возможность установления контроля над восточными окраинами Валтийского моря. Помимо этого, Зартиния обязывалась не препятствовать «Торговой Лиге», в том случае если «Приморский Союз» не станет использовать ее в качестве инструмента политического влияния на Валтике. Маргет II признавала новый статус Роленцо Богатого и «Торговую Лигу», с Лонарто во главе. Мирные отношения с Акерумом и Пэйрой возобновлялись, все положения «Рифильерского мира» подтверждались.

Торговая деятельность Зартинии, Акерума, Пэйры и «Торговой Лиги» не должна была ущемлять интересы друг друга и наносить материальный ущерб, по меньшей мере так было прописано в документах. Условия были насколько хорошие, настолько же и невыполнимые, но они подвели черту многолетней войне.

Затяжной конфликт на Валтике, разразившийся момента «Серебряного Шторма», был завершен лишь после смерти лидеров его начавшись. С уходом короля Лурия IV Стронция, императора Кемена II, адмирала Алария Морского Демона, консулата Кирса Длиннорукого, который наконец передал свои полномочия в «Консулате Риволи» преемнику, завершилась бурная «Эпоха Серебряных Королей».

Но в Белом Мильгарде уже гремели события, давшие название новой эпохе. Тысячи воинов смотрели друг на друга сквозь забрало шлемов, тысячи копий направлены в грудь противника, сотни стрел готовы были взмыть в небо, а ретивые скакуны ринуться в бой.

Сигнальные рожки уже вовсю трубили, возвещая Мильгард о начале Битвы Трех Королей…

Оглавление

Пролог

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Глава 20

Глава 21

Глава 22

Глава 23

Глава 24

Глава 25

Глава 26

Глава 27

Глава 28

Глава 29

Глава 30

Глава 31

Глава 32

Глава 33

Глава 34

Глава 35

Глава 36

Глава 37

Глава 38

Глава 39

Глава 40

Глава 41

Глава 42

Глава 43

Глава 44

Глава 45

Глава 46

Глава 47

Глава 48

Глава 49

Глава 50

Глава 51

Глава 52

Глава 53

Глава 54

Глава 55

Глава 56

Глава 57

Глава 58

Глава 59

Глава 60