Лицо ангела, разум киллера [Архелая Романова] (fb2) читать онлайн

Архелая Романова Лицо ангела, разум киллера

Глава 1

Моя фотография с дырками вместо глаз была приклеена к входной двери малярным скотчем. Фотка была скачана со страницы из соцсетей, и получилась я там на редкость удачно — обычно на всех фото на меня без слез не взглянешь, а тут: пристальный взгляд, легкая полуулыбка на губах, вьющиеся кудри. Еще раз с удовлетворением полюбовавшись на себя, я содрала фотку с двери и зашла в квартиру.

Дом порадовал тишиной. Все на своих местах, никаких следов посторонних. Побродив по квартире на всякий случай, я проверила шкафы, холодильник и заглянула под кровать. Пусто. А потом позвонила Юльке.

Юлька — моя лучшая подруга, была тощей, высокой и рыжей. Цвет волос ненатуральный, Юлька красила волосы с пятнадцати лет, однако шел он ей необыкновенно. Прибавьте к этому зеленые глаза, хрипловатый голос и милое личико — и получится Юлька. Неудивительно, что она очаровывала мужиков на раз-два, однако на данный момент пребывала в длительных и серьезных отношениях, которые, как она надеялась, приведут к свадьбе.

Юлька заявилась через двадцать минут, водрузила на стол бутылку шампанского, потом подумала, и достала из пакета вторую. Мы чокнулись, выпили, потом еще раз выпили, и подруга изъявила желание взглянуть на фотографию. Минут пятнадцать она пристально ее изучала, а потом изрекла:

— М-да, дела. На кого думаешь?

Думать мне нечего — был лишь один человек, способный на такие изощрения.

— Гриша, — сказала я с вздохом и отпила шампанское. — Больше некому.

Гриша был моим бывшим молодым человеком. Познакомились мы банально — он написал мне сообщение в соцсети, у нас была парочка общих знакомых, которые отзывались о нем в положительном свете, а я в тот момент была в депрессии из-за Большой Великой Любви, поэтому ответила и пошла на свидание. Потом на еще одно, и еще одно, и в конце концов мы начали встречаться. Григорий был обходителен, заезжал за мной на своей машине, познакомил с родителями и через два месяца заговорил о женитьбе. Я к тому времени обнаружила в возлюбленном множество недостатков, и обществом его начала тяготиться. Разговоры о свадьбе мне надоедали, Григорий раздражал, я с трудом выносила посиделки с его мамой.

В общем, я маялась, и не знала, куда себя деть. Юлька, кстати, на мои робкие жалобы таращила глаза и махала руками.

— Такой мужик хороший, ты чего? Молодой, симпатичный, накаченный. Квартира есть, машина есть, тебя любит, работа нормальная.

— Он работает водителем, — напомнила я. Гриша и вправду был водителем у нашего мэра — ездил на дорогой служебной иномарке, и сливал казенный бензин, чтобы заправлять свою Хонду.

— И что? Деньги-то платят.

Я вздыхала, жалобы Юльку не пронимали, а Григорий приезжал ко мне все чаще и чаще, заводил разговоры о детях и женитьбе.

— Квартирантов выгоню, переедем, — мечтательно приговаривал он, наворачивая приготовленную мною пасту. Я морщилась и смотрела в окно: моя съемная квартира мне нравилась, жить одной нравилось еще больше, и съезжаться с кем-то я не планировала. Кульминационный момент пришелся на вечер пятницы, когда Гриша, в очередной раз съев все запасы в холодильнике, вдруг заявил:

— Мне не нравится, что ты куришь.

Я поперхнулась сигаретным дымом, вытаращила глаза и вышла с балкона в комнату. Постучала длинным ногтем по столу, подумала и сказала:

— Это хорошо.

— Что хорошо?

— Что у тебя есть собственное мнение. Тебе вполне может не нравиться, что я курю.

— И? — напрягся Гриша, лежа на диване. У него был обед, начальник в данный момент находился дома, и Гриша мог лежать на моем диване еще час.

— Но курить я не брошу, — отрезала я. — А если и брошу, то явно не по твоему указу.

С вредной привычкой я боролась три года — закурила, поступив в институт, а потом бросила, пока в моей жизни не случился срыв из-за Великой Большой Любви. Тогда я думать не о чем не могла, курила одну за одной, слушала грустные песни, и даже пыталась писать стихи о любви. И, если бы не Юлька, превратилась в одну из тех истеричек, которые заводят на старости лет четырех котов и называют всех симпатичных девушек проститутками.

— Слушай, но мы ведь пара, — сообщил мне очевидную истину Гриша. — Должны принимать решения вместе, скоро свадьба, а как ты детей собираешься рожать? Ну сама подумай, это же вредно и плохо, свое здоровье…

Гриша все бубнил и бубнил, я меланхолично кивала, а сама думала: какая свадьба? Какие дети? Никаких детей я рожать не собиралась, мне только двадцать четыре года, я хочу пожить для себя. И вообще, никакой тяги к материнству я не чувствовала — пухлощекие младенцы в колясках вызывали у меня только боязнь из-за хрупкости и маленьких размеров.

— Дети — это ответственность, — ответила я на очередной перл возлюбленного. — А я пока к ней не готова.

Затем последовал новая порция бубнежа, хватания за голову, и прочие мытарства. Я пропускала все мимо ушей, и в конце ушла на кухню — готовить очередную пасту. Спустя час Гриша уехал, а вечером о том разговоре забыл, и больше мы к нему не возвращались. Зато у него появилась новая идея — мое общение с Юлькой. После того, как мы с ней напились в баре в субботу, потом поехали в караоке, и вернулись утром счастливые и с больной головой, Гриша заявил:

— Твоя подруга тебя портит.

Я икнула, присосалась к банке с соленым рассолом, а Гриша продолжил:

— На уме у нее одни бабки, она постоянно зовет тебя куда-то, и работает в клубе. Разве это нормально? Женщина должна дома сидеть, готовить борщ, стирать носки.

Я окончательно ошалела и с удивлением воззрилась на возлюбленного. А потом позвонила Юльке. Юльку данные речи проняли настолько, что она прискакала ко мне домой со сверкающими глазами, отходила Гришу мокрым полотенцем и выставила вон. Так мы с моим возлюбленным расстались, я вздохнула полной грудью, но не тут-то было — Гриша свихнулся.

Да, именно так я могла охарактеризовать все, что с ним происходило. Гриша приезжал ко мне домой, ломился в дверь, плакал, шантажировал меня самоубийством. Потом проехал по всем моим подругам, где жаловался на меня, рыдал в три ручья, рассказывал о великой любви и свадьбе. Закончилось тем, что он добрался до моей мамы, наплел ей с три короба, и мама позвонила мне рано утром со словами:

— Дочь, не дури. Лучше партии тебе не найти. Хороший, работящий, любит тебя до безумия. Ну чего тебе надо?

— Я его не люблю, — отрезала я и пошла открывать Грише, который ждал под дверью. Диалог получился короткий — бывший орал, грозился убить то меня, то себя, а под конец схватил меня за горло. Я пнула его в коленку, вывернулась и позвонила Юльке, закрывшись в ванной. Юлька приехала, когда Гриша начал ломать дверь, да не одна, а со своим парнем, который быстро объяснил, что так делать не нужно. С этой истории прошло десять дней, и сегодня на входную дверь в квартиру наклеили мою фотку с выколотыми глазами.

— Точно он? — усомнилась Юлька, подливая игристое в бокал. — Он же тюфяк. Только болтать и может.

— Ну а кто еще? — вздохнула я. — Врагов у меня нет, ни с кем я не ссорилась. Гриша это, больше некому.

Юлька замялась, повертела в руках бутылку и с печалью уставилась в окошко.

— Слушай, тут такое дело. Гриша-то твой девку себе нашел.

— Да ну? — не поверила я, вспомнив, как возлюбленный клялся в любви и ползал на коленях.

— Ага. Олька из нашей школы, на два года старше. Беленькая такая, на крысу похожа.

Ольку я не помнила, и Юлька показала мне фотку, где мой бывший со счастливой физиономией обнимает какую-то страшненькую девицу, держащую букет белых роз.

— А грозился себя убить, если с ним не буду. Вот и верь после этого людям, — мрачно констатировала я.

Новость меня мало тронула, места для Гришки в моей душе не осталось, поэтому с обсуждения бывшего мы плавно перешли на другие темы, потом и вовсе забыли, зачем собрались. В общем, вечер прошел хорошо, Юлька уехала около двенадцати, а я собралась спать.

Звонок на мобильный разбудил меня в два часа ночи. Чертыхнувшись, я оторвала голову от подушки, нашарила телефон и взглянула на экран. Сердце тут же екнуло и рвануло куда-то вниз, дыхание сперло, а я еще раз взглянула на телефон, чтобы убедиться, что глаза меня не обманывают. Звонила моя Великая Большая Любовь. Номер был не записан — я удалила его в припадке злости и отчаяния, но знала наизусть. Тем более номер был блатной, запоминающийся — одни тройки и семерки.

— Алло, — ответила я ровным голосом, стараясь ничем не выдать себя. — Кто это?

— Не узнаешь? — Тимур говорил с насмешкой, будто знал, что я две минуты пялилась на экран и пыталась унять свое непослушное сердце.

— А, это ты.

— Я. Как дела?

— Нормально, ты как?

Я в досаде прикусила язык — не нужно было спрашивать ничего в ответ! Я планировала казаться гордой и равнодушной, однако желание продлить разговор затмило мой разум.

— Скучаю. Не хочешь приехать?

Я откинулась на подушку, и сцепила зубы. Понятно, богатый папа уехал, и оставил в распоряжение сыночка загородный дом с сауной и бассейном. В былые времена мы проводили там дни и ночи — купались, парились в сауне, жарили шашлык и занимались любовью.

— Нет, не хочу, — как можно равнодушней ответила я и бросила трубку. Стараясь не разреветься, выключила телефон. Черт! Посыл Тимура был мне понятен — ему скучно, и он хочет, чтобы я приехала и развлекла его. Желательно голая. Хренов козел.

До самого утра я так и не уснула, пялясь в потолок и мысленно ругая себя за желание включить телефон обратно. Вдруг Тимур что-то написал? Может, я все надумала, и он действительно скучает и хочет вернуть наши отношения?

Кончилось все тем, что я пила кофе на кухне и курила, а потом вырубилась в обнимку с книжкой. Часы показывали пять вечера, когда я открыла глаза и поморщилась — кто-то со всей дури звонил в дверной звонок.

За порогом обнаружилась Юлька. Отодвинув меня в сторону, она прошлась по комнате — я снимала однокомнатную квартиру, проверила ванную и сурово уставилась на меня.

— Где он?

— Кто?

Спросонья я ничего не соображала, поэтому поведение Юльки вызвало у меня недоумение и интерес.

— Тимур, разумеется.

— Нет его тут, и не было? Что за блажь? — рассердилась я, а Юлька села за стол и заискивающе улыбнулась.

— Не сердись. Просто мы вчера выпили, а Тимур вечеринку у себя устраивал, мой тоже был, но уехал в одиннадцать, ты телефон отключила…Вот я и подумала…

— Что я не выдержала, и бросилась к нему в объятия? Хороша подруга, — кивнула я. Юлька потупилась, и принялась разглядывать свой маникюр.

— А я к тебе по делу, — брякнула подружка. — Кофе нальешь?

Пока я варила кофе и делала бутерброды, Юлька вводила меня в курс дела.

— Помощь твоя нужна. Сходи в «Шапито», пообщайся с Эдичкой.

— Зачем?

— Врагов нужно держать близко, — вздохнула подруга. — У нас крыса завелась. В «Шапито» все сливает.

Юлька работала директором в ночном клубе «Монро», главным конкурентом которого был бар «Шапито». Заведения воевали между собой, периодически устраивая подлянки — дурные отзывы, хамоватые клиенты, наезды и прочее. Городок у нас маленький, платежеспособной публики немного, поэтому война была яростной и затяжной. Владельцем «Шапито» был некий мужчина из другого города, а директором числился Руслан — близкий друг Тимура. Там же работал Эдичка, который был без ума от меня, и периодически приглашал меня то в кино, то погулять. Эдичку я вежливо игнорировала — парню почти тридцать, а работает официантом в баре, в голове ветер, зато красив, зараза, как греческий бог. Но с лица воду не пить, а в целом он был туповат, целей и амбиций не имел, и во всем слушал Руслана — прощелыгу и хама.

— Не хочу с Эдичкой общаться. Он потом не отлипнет. Мало мне Гришки?

— Ну Адка, — заныла подруга. Мамочка назвала меня при рождении Аделаидой, имя мне не нравилось, и с легкой руки я превратилась в Аду. Вообще-то мне повезло — мама выбирала между Аделаидой и Степанидой, и если бы не бабушка, быть бы мне Степкой.

— Не хочу, — отрезала я, но Юльку таким не проймешь. Минут пять она ныла, потом шантажировала, и под конец я сдалась, мечтая отвязаться от подруги.

— Схожу, но ничего не обещаю.

Юлька взвизгнула и кинулась обниматься. Объятия я стерпела, а потом выпроводила ее восвояси и пошла собираться. В «Шапито» ходит много знакомых, туда часто заглядывает Тимур, поэтому абы как идти не стоит.

Через два часа я, стоя перед зеркалом, удовлетворенно вздохнула.

— Пусть знает, кого потерял, — я подмигнула своему блондинистому отражению. Отражение подмигнуло в ответ, и я вызвала такси — в туфлях, что так подходили к платью, передвигаться пешком затруднительно.

В «Шапито» было немноголюдно. Интерьер заведения радовал глаз необычностью — стены украшены портретами известных личностей нашего города, на полу — турецкие ковры, мебель дорогая, из массива, столы накрыты скатертями. Над моим столиком широко улыбался мэр, а я нахмурилась — кто-то считал эту затею гениальной, а мне казалось, что Руслан просто хотел подлизать кому надо.

К счастью, сегодня была смена Эдички. Завидев меня, он чуть не умер от счастья, и приспустил к моему столику, на радостях позабыв блокнот с ручкой. Это он зря — память у Эдички была ни к черту, зато благодаря внешности пожилые дамы ходили в «Шапито» как на работу, оставляя ему щедрые чаевые.

— Ада, какой сюрприз! — расцвел Эдичка. — Что желаешь?

— Латте, салат с семгой и минеральную воду, — хмуро ответила я, зная, что больший список Эдичка запомнить не в силах. Излучая позитив, Эдичка кивнул, скрылся в недрах кухни, а через минут пять уже бодро рысил к моему столу с подносом.

— Твой кофе.

Я посмотрела на американо и вздохнула, поминая недобрым словом Юльку. Американо я не любила, но скандалить было нельзя, поэтому я ласково улыбнулась и спросила:

— Как дела?

Эдичка от такого расцвел еще больше, минут пять мы поговорили на отстраненные темы, я начала вспоминать про салат и злиться, и наконец Эдичка выдал то, что я так хотела услышать:

— Может, сходим куда-нибудь?

— Можно.

В глазах Эдички появился сначала шок, потом — недоверие, но парень быстро справился с собой и деловито продолжил:

— Давай завтра, в семь вечера? Я зайду за тобой.

Я согласно кивнула, мы поболтали еще минут пять, потому Эдичка вспомнил о том, что он на работе и торжественно принес мой салат. Кухня в «Шапито» была хорошей, салат я съела с удовольствием, и уже хотела попросить счет, как в зале появился Руслан. Окинув помещение цепким взглядом, он задержался на мне и подозвал Эдичку, а я нахмурилась. Видеться с Русланом в мои планы не входило, в отличие от моего поклонника он был не глуп, и наш план с Юлькой мог разгадать быстро.

Разговор с Эдичкой занял у Руслана минуту, после чего он направился ко мне, нехорошо улыбаясь.

— Привет, — нагло присев за мой столик, Руслан кивнул на пустую тарелку и насмешливо спросил: — Как тебе у нас? Все понравилось?

— Отлично, — ответила я, покривив душой.

— Давно не была, — глубокомысленно отметил Руслан. Я поморщилась: в последний раз я приходила сюда с Тимуром, и это было четыре месяца назад, но воспоминания были свежи, как и раны в моей душе.

— Да. Вот, решила заглянуть. Соскучилась по божественному салату.

— Рад слышать. Кого-то ждешь?

В словах Руслана я четко услышала подозрение и разозлилась на саму себя: чего, спрашивается, одна поперлась? Надо было какую-нибудь подружку взять для отвода глаз. Выход из трудной ситуации был один, и он мне не нравился, но чего только не сделаешь ради дружбы. Напустив на себя скорбный вид, я опустила глаза вниз и проблеяла:

— Вообще-то да. Тимур ведь часто сюда заходит?

Руслан расслабился, нехороший блеск из очей исчез. Ну да, бедная брошенная Ада так страдает по Тимуру, что пришла в «Шапито» в надежде мельком взглянуть на любимого.

— Последний раз на прошлой неделе был. У него отец уехал, так что Тимур пока загородом.

— Понятно. Ну, приятно было повидаться, — скромно ответила я и попросила счет. Руслан тут же замотал головой, сказал «за счет заведения», и я покинула «Шапито», направляясь в клуб, где работала Юлька.

«Монро» от «Шапито» не отставал, и над интерьером тоже потрудился: белые кожаные диваны, черная плитка, диковинные ламы из проволоки и живое дерево в центре зала. Юлька ждала меня в своем кабинете, который больше походил на кладовку: маленькое помещение на втором этаже, куда влезло два стула, стол и шкаф.

— Ну, — уставилась на меня подруга. Я подробно рассказала о своем визите, а Юлька ахнула: — Какой подлец!

Подлецом, очевидно, был Руслан, потому что Юлька еще десять минут костерила его на чем свет стоит, грозясь прибить барной ложкой. Успокоившись, подруга вернулась к своему любимому занятию — продумыванию планов мести.

— Значит, завтра поболтаешь с Эдичкой, узнаешь, с кем он сейчас дружит, что Руслан говорит и так далее. Нужно выпытать, что за крыса у меня работает. Представляешь, только придумаю акцию, отдам распоряжения — а она на следующий день уже в «Шапито»!

— Подозреваемые-то хоть есть?

— А то, — Юлька приосанилась и развернула ко мне комп. — Вот, смотри.

На экране высветились две фотографии: парень в шортах с бутылкой пива в руке, и девчонка с темными волосами в строгих очках.

— Это Радик, наш бармен. А это, — палец Юльки ткнул в девчонку, — Мила. Администратор. Оба работают недавно. Стас, второй бармен, с нами с открытия, охранники и официанты вне подозрений, потому что с ними я информацией не делюсь, а второй админ сейчас в отпуске. В общем, подозреваю я этих двоих. Упомяни их в разговоре с Эдичкой, может, он чего путного и скажет.

Я согласилась, мы с Юлькой поболтали еще минут пять, пока ее не начали дергать работники. Чего-то там намудрили с поставками, Юлька орала и грозилась всех поувольнять к чертовой матери, потом обещала выдать премии, в общем, дурдом. Из «Монро» я поспешила удалиться, поехав домой, а перед дверью в квартиру замерла. На черной поверхности было мелом выведена надпись «Шлюха». Я разозлилась, сходила за тряпкой, стерла это безобразие и набрала номер бывшего.

— Слушай, придурок, еще раз ты к моей двери подойдешь, я на тебя заяву накатаю. И просто так тебя уже не выпустят, — ласково пообещала я, как только Гриша взял трубку. О том, что у бывшего были проблемы с полицией, я узнала случайно — в припадке бесконечной любви ко мне Гриша поведал, что в юности его взяли с наркотой — баловались в подъезде. Его отец, охранник ЧОПа, сына отмазал, но Гришу взяли на заметку, поэтому ментов он боялся до дрожи.

— Чего? — бывший опешил и рявкнул: — Ты чего, больная? К чему я там подходил?

— К двери моей, придурок. Ты автор надписи?

— Какой надписи? У меня свадьба скоро, что ты несешь, ей-Богу, больная…

Я вздохнула и положила трубку. Бывший признаваться не желал, валял дурачка, но главное, что я его предупредила. Через полчаса позвонила его мать, Любовь Викентьевна, но я трубку не взяла — общение с ней было каторгой, и слушать патетические вздохи: «ты моему сыну жизнь сломала, неблагодарная!» я не желала. Вместо этого пошла работать — после окончания универа, получив диплом журналистки, я устроилась в Интернет-журнал, где писала статьи. Писала хорошо и быстро, поэтому оклад мне повысили, деньги я зарабатывала хорошие, снимала квартиру и ни в чем не нуждалась.

Закончила я поздно — часы показывали двенадцать, телефон молчал, дверной звонок тоже. Попив кофе и вспомнив, что кроме салата ничего не ела, я быстро соорудила себе бутерброды и легла спать.

Тимур позвонил, когда я уже видела пятый сон. Звонок разорвал ночую тишину, вторгшись в сладкие грезы, я недовольно прищурилась, но ответила.

— Чего тебе?

— Спишь, дорогая? — заворковал Тимур. Голос его был весел, и я точно знала: он пьян.

— Сплю.

— Надеюсь, я тебе снился?

— Нет. Мне снился твой друг. Мы с ним катались на машине и признавались друг другу в любви.

— Это который? — Тимур слегка обиделся, а я невольно подумала: не стоит так с ним, мужское самомнение — вещь хрупкая…

— Не скажу. Что надо?

— А я вот соскучился, — бархатным голосом сообщил Тимур. — Может, завтра сходим куда-нибудь?

В наших отношениях наметился прогресс, но это не точно: вполне может быть, что Тимур отведет меня в ресторан с намерением после затащить в койку, но это лучше, чем приглашение в загородный дом. Я помялась — встретиться с Тимуром очень хотелось, но завтра мне предстоял важный разговор с Эдичкой. Юльку подвести я не могла, поэтому вежливо отказалась:

— Я завтра занята.

— Ну что ж, жаль, — со смешком ответил Тимур. — Спокойной ночи, Ада.

— Чтоб ты провалился, — выругалась я, смотря на потухший экран смартфона. Больше Тимур не звонил, я погрустила еще часок, вспомнила моменты, когда мы были счастливы, сходила за наушниками и уснула под любимую музыку.

Глава 2

Утро встретило меня ярким солнцем, пробивающимся сквозь плотные шторы. Зажмурившись, я выдернула из ушей наушники, потянулась за телефоном, и выругалась — зарядка села за ночь. Пока мобильник заряжался, я отмокала в ванной, устроив себе отдых с пеной и маской для лица — бессонные ночи давали о себе знать, и синяки под глазами пришлось замазывать тоналкой. Поболтавшись без дела по дому, я поговорила с мамой, потом — с Юлькой, которая жаждала убедиться, что я настроена на победу, и принялась краситься. Дело это заняло еще час, потом я долго выбирала наряд, с сомнением глядя на платья — вдруг Эдичка поведет меня по городу шляться? В итоге остановилась на черных джинсах, коротком топе, а сверху накинула пиджак. Вполне сойдет.

Эдичка объявился ровно в семь, будто ждал под дверью. Я вышла, он окинул меня восхищенным взглядом и присвистнул:

— Круто выглядишь.

— Спасибо, — скромно ответила я. — Куда пойдем?

— Прогуляемся? — предложил Эдичка, а я мысленно порадовалась, что надела удобную обувь. Мы тронулись на прогулку по достопримечательностям нашего города — было их всего три: площадь возле Дома Культуры, парк, и аллея вдоль озера. Выбор пал на аллею, так что мы с Эдичкой отправились на культурное шествие, любуюсь молодыми деревцами и скамейками, на которых миловались влюбленные парочки.

Разговор шел ни о чем — Эдичка рассказывал что-то о себе, не смешно шутил, и держал меня за руку. В общем, пытался проявить себя как галантный кавалер. Спустя час я устала, май погодой не радовал, и на улице поднялся сильный ветер. Пиджак мой то и дело распахивался, открывая оголенный живот, Эдичка косился на меня плотоядно, а я начинала мерзнуть.

— Давай воды купим, — приметив магазин, я потащила Эдичку внутрь. Возле полок с минералкой я стояла минут пятнадцать, задумчиво выбирая воду, и наконец, когда дальше тянуть не было смысла, сцапала с полки первую попавшуюся бутылку. На кассе Эдичка галантно заявил:

— Я заплачу.

— Карта есть? — устало спросила кассирша. Эдичка посмотрел на меня, я машинально кивнула и протянула карточку магазина. — Баллы списываем?

— Списывайте, — величественно заявил мой спутник, забыв о том, что карта моя. В итоге вода обошлась ему в двадцать рублей, которые Эдичка набрал мелочью. Мы опять отправились обозревать аллею, я мучилась и вздыхала, думая, как бы завести разговор о сотрудниках. Видимо, Бог услышал мои молитвы, потому что на втором кругу Эдичка спросил:

— Как ты? Ну, после расставания с Тимуром…Я слышал, вы не очень гладко разошлись.

— Все в порядке, — натянуто улыбнулась я, а у самой кошки на душе заскребли. — Вот, уже и новые кавалеры появились.

— Ты меня имеешь в виду? Я-то старый кавалер, — пошутил Эдичка. Смешно.

— Нет. У Юльки на работе есть один. Радик зовут, работает в баре.

— Радик? — наморщил лоб Эдичка. — Ниязов что ли?

— Ты его знаешь?

— Ну да. У них с Русланом в том году конфликт был.

— А что случилось? — осторожно спросила я. К счастью, Эдичка был туповат, поэтому охотно принялся рассказывать мне подробности чужой жизни.

— Ну, Радик в армию ушел. Его девушка осталась ждать, Ксюша. А Руслан с ней….Короче, ты поняла. Радик вернулся, ну, ей по морде, Руслану тоже пытался вмазать…С тех пор враги они, если на улице встретятся — драки не избежать. Руслану-то, конечно, все равно, а вот Радик сильно бесится.

— Понятно, — опечалилась я. Радика можно смело сбрасывать со счетов. — Слушай, хотела спросить…Такой личный вопрос…

Эдичка ободрился и развесил уши. Видать, надеялся, что я про нас с ним заговорю. Надежды его я развеяла быстро, на ходу придумав легенду про подругу.

— У меня подружка есть, ей Руслан нравится. Не знаешь, у него кто-то есть?

— Ну, есть вроде. Но там ничего серьезного, так, встречаются иногда.

— А кто? — нагло спросила я, уповая на тупость Эдички.

— Да темненькая какая-то, в очках ходит. Забыл, как зовут. Маша, или Марина…

— Может, Мила? — подсказала я.

— Точно, Мила! А ты ее знаешь?

— Нет, — замотала я головой. — Не знаю. Но подружке своей передам, что место занято.

Мы рассмеялись, а я засобиралась домой под благовидным предлогом, что у меня много работы. Эдичка рвался меня провожать, но мое холодное тельце жаждало оказаться в тепле побыстрее, поэтому я вызвала такси. На прощанье Эдичка полез с поцелуями, но я увернулась, строго отметив:

— Я еще не готова, прости.

И села в машину, так удачно подъехавшую. Оттуда и позвонила Юльке, отчитавшись о проделанной работе.

— Я так и думала, — зашипела Юлька. — Мне эта мымра сразу не понравилась. Ну, сейчас я ее…

Юлька отсоединилась, а я расплатилась с таксистом и поднялась в квартиру. На этот раз дверь радовала чистотой, волосок, который я просунула между створкой и косяком, был на месте, и я обрадовано зашла внутрь, с наслаждением стягивая кроссовки.

Юлька позвонила, когда я уже уютно устроилась под одеялом и включила сериал.

— Сейчас приеду, собирайся.

— Куда? — спросила я, жалея, что ответила на звонок.

— В «Шапито», — огорошила меня подружка, и отключилась. Я вскочила, заметалась по квартире в панике, попутно радуясь, что не смыла макияж. Если Юлька намылилась в стан врага, то случилось что-то серьезное. Может, эта Мила что-то раскопала и шантажирует ее? Или Руслан выкинул очередную пакость? Но тогда лучше ехать не со мной, а взять с собой Вовчика…

Пока я судорожно бегала по квартире, натягивая джинсы и ища сумку, Юлька позвонила в дверь. Распахнув створку, я впустила подругу внутрь, оглядела ее, и села мимо стула.

— Юлька, — позвала я ее. — А какой сегодня праздник?

— Никакой, — удивилась подруга. — Ну, может и есть какой, день космонавта или механика, только я не знаю.

— Тогда тебя Вовчик замуж позвал? — предположила я, потому выглядела Юлька так, словно сегодня самый лучший день в ее жизни. Короткое блестящее платье скрывало все Юлькины недостатки — маленькую грудь, и выставляло все достоинства — ноги от ушей и изящную шею. При помощи макияжа Юлькины глаза превратились в кошачьи, губы стали пухлее, а скулы — точеными. В общем, выглядела она как топ-модель, по нелепой случайности оказавшаяся в нашем захолустном городке.

— Нет, Вовчик еще не разродился, — отозвалась Юлька и тут же опечалилась этим фактом. — И чего ему, кобелю проклятому, не хватает? Главное, в любви каждое утро признается, а замуж не зовет. Козел.

Вовчик — Юлькин бойфренд, был парнем из хорошей и обеспеченной семьи, и в двадцать пять имел собственную квартиру, машину и престижную работу — возглавлял филиал какой-то крупной фирмы. Прибавьте к этому хорошее чувство юмора, привлекательную внешность и малое количество родственников, поэтому неудивительно, что Юлька вцепилась в Вовчика как клещ, ожидая скорого предложения руки и сердца.

— Тогда чего ты так вырядилась? И зачем нам в «Шапито»?

— Милку, крысу эту, я уволила, — шмыгнула носом Юлька. — Наверняка она уже Руслану нажаловалась. А я хочу посмотреть на его грустную морду, и в очередной раз триумфально плюнуть ему в лицо. Так что поехали.

— А Вовчик? — справедливо спросила я, так как Юлькин жених Руслана не жаловал. — Он знает?

— Вовчик у папеньки на поклоне, — рявкнула Юлька. — Отвлекать его не стоит. А ты оденься поприличнее. Все же не в огород едем.

Поприличнее по мнению Юльки — это как раз все неприличное. Вздохнув, я отправилась к гардеробу, и через полчаса под чутким руководством подружки облачилась в алое платье и туфли на угрожающей острой шпильке.

— Красавица, — удовлетворенно кивнула Юлька. — Мужики слюной истекут.

Я наморщила лоб и сурово воззрилась в зеркало. По словам мамы, Господь наградил меня ангельской внешностью, чтобы компенсировать гадкий характер и упрямство. Юлька считала также, и красоту мою эксплуатировала по полной программе.

— Ну, все, вперед и с песней, — уцепив меня за локоть, Юлька потащила мое тельце к выходу.

В «Шапито» нам были не рады. Это я поняла по нахмуренным лицам охранников и хостес, однако нам ничего не сказали, поэтому мы гордо прошествовали через весь зал и уселись за дальним столиком. Юлька злорадно хихикала, предвкушая озабоченное лицо Руслана, а я нервничала: мало мне Гришки-маньяка, так еще и здесь проблем наживу.

Сделав заказ, Юлька принялась вертеть головой по сторонам, и через мгновение больно ткнула меня костлявой рукой в бок.

— Смотри, какой мужчина… Вон там, за третьим столом. Да не пялься ты!

Незнакомец, которого приглядела Юлька, и впрямь был хорош — в белой рубашке и темно-сером костюме, с небрежно зачесанными назад черными волосами и с ухмылкой на чувственных губах. Несмотря на правильные черты лица и красивую внешность, было в нем что-то отталкивающее. Я бы даже сказала, неприятное. А уж если учесть, что за спиной незнакомца стояли два амбала в черных костюмах с непроницаемыми лицами, то становилось понятно, что дядя не из простых. И, между прочим, выглядел он куда опаснее своих охранников.

— Знаешь его? — спросила я Юльку, так как она была знакома со всеми более-менее известными жителями нашего города. Та помотала головой. — Значит, не местный? Может, это владелец «Шапито»?

— Владельца «Шапито» зовут Бурганов Виктор Петрович, и ему сорок два, — отрапортовала Юлька. — А этому я бы дала лет тридцать.

Незнакомец лениво оглядывал помещение. Перед ним стоял бокал с темно-коричневой жидкостью, по виду — виски. На какое-то мгновение наши взгляды пересеклись, и мое сердце учащенно забилось. Я улыбнулась, но незнакомец просто отвернулся.

— Серьезный тип, раз даже твоя красота его не проняла, — хмыкнула Юлька. И тут в зал вошел Руслан. Первым делом он направился в сторону незнакомца, но на полпути увидел нас, и лицо его резко вытянулось. Юлька, раздвинув губы в широкой улыбке, счастливо помахала ему рукой, а Руслан весь покраснел от злости, но направления не изменил, и присел за столик к незнакомцу.

— Интересно, о чем они говорят, — Юлька прямо-таки горела от любопытства. — Наверняка что-то важное. И интересное. Слушай, сходи на разведку?

— Я?

— Ты, ты. Боюсь, Руслан в меня нож кинет, как только я окажусь в зоне досягаемости.

Я сейчас тоже с удовольствием бы кинула нож в Юльку, но дружба — дело святое. Собравшись с духом, я грациозно поднялась со стула и медленно направилась в сторону бара, распрямив плечи и задрав подбородок. Половина присутствующих тут же обратила взор на меня. Руслан, о чем-то толкующий с незнакомцем, запнулся, а тот даже глазом не моргнул.

«Вот нахал», — подумала я, проходя мимо их столика. Мне удалось услышать лишь конец фразы Руслана:

— Если вы желаете оставить все, как было, то я буду рад посодействовать и предлагаю свою скромную кандидатуру…

«Эк он соловьем разлился», — разозлилась я. Понятно, что незнакомец — персона важная, иначе Руслан так бы не любезничал. Попросив у бармена два коктейля за наш столик, я вернулась обратно. Юлька от нетерпения грызла овощной салат, и тут же накинулась с вопросами:

— Ну?

— Баранки гну. Короче, твой Руслан спросил, желает ли незнакомец все оставить как было, и если да, то предлагает свою кандидатуру.

— Что оставить? Куда предлагает? — разволновалась Юлька. Я пожала плечами.

— Это все, что я слышала.

— Да ну тебя, ничего же не понятно, — рассердилась подруга. — О, смотри, кто пришел.

Я обернулась, чтобы увидеть, как в зал заходит мой свихнувшийся бывший под ручку со своей пассией. Пассия была в фиолетовом платье с рюшами — полная безвкусица на мой взгляд, а Гришка сиял, как начищенный самовар.

— Думаешь, следит за тобой? — вытаращила глаза Юлька.

— Ага, а пассия ему помогает.

— Ну, мало ли…

— Угомонись, а, — сурово взглянула я на подругу. — Тошно уже от твоих фантазий.

Юлька примолкла, а события вдруг начали развиваться с немыслимой скоростью. Во-первых, Руслан с незнакомцем договорил, и помчался в сторону бара. Незнакомец опять принялся рассматривать помещение, причем делал это так, словно оглядывал свои владения. А мой бывший направился к нам с Юлькой, и вскоре уже гневно тыкал в меня пальцем, встав возле стола.

— Ты что тут делаешь?

— Я? — изумилась Юлька, но, поймав красноречивый взгляд Гришки, стушевалась. — А, ты про Адку…

— Конечно! То звонит мне с дурацкими разговорами, то появляется здесь!

— А что, мне сюда нельзя? — пришла моя очередь удивляться. — А разговоры не дурацкие. Оставь мою дверь в покое, иначе в ментовку тебя сдам.

— Не трогал я твою дверь, больная, — взвизгнул Гришка. Посетители «Шапито» уже с интересом поглядывали на нас, Юлька морщилась, а я испытывала неловкость.

— Гриш, вали, а, — попросила подруга, прикидывая, есть ли среди гостей знакомые Вовчика. И без тебя проблем хватает.

— Да какие у вас проблемы, вы две профурсетки…

Гриша завел любимую песню, и остановить его могли только радикальные меры. К ним и прибегла Юлька — схватив вилку со стола, она нацелилась Гришке в область паха и ласково пообещала:

— Сейчас без яиц останешься.

На Гришку это произвело впечатление: бывшенький охнул, и, приговаривая, какие же мы сумасшедшие, бросился прочь. Вилку Юлька отложила, и с удовлетворением отметила:

— Совсем чокнулся парень от твоей красоты. Того и гляди, психушку придется вызывать.

— Надеюсь, до этого не дойдет, — пожелала я, наблюдая за баром. Руслан появился с ворохом каких-то документов, которые отдал незнакомцу. Забрав бумаги, тот что-то ему сказал, после чего откланялся, отбыв восвояси вместе с охранниками.

— Занятный тип, — сказала Юлька, с печалью глядя незнакомцу вслед. — Надо узнать, кто такой. Спрошу у Мусика.

Мусиком Юлька звала владельца клуба, в котором работала. Вообще-то, звали его Мусаев Рафик Анисович, среди своих — Муса, но Юлька за глаза упорно величала его Мусиком. Мусик был стар, толст и сед, но это не мешало ему с вожделением хватать Юльку за коленки при каждой встрече, а также контролировать весь город и отмывать в клубе деньги. Проще говоря, Мусик был бандитом, неплохо общался с мэром и мнил себя достойным членом общества. Помимо клуба, у Мусика были еще две сауны, не обошлось и без торговли наркотиками и проституции. Короче, полный набор. Юлька время от времени мечтала, что у ментов наконец проснется совесть, и Мусика посадят, а ей достанется клуб, в котором она и так чувствовала себя хозяйкой.

— Спроси, — согласилась я. — Только не наедине.

— Не учи ученую, — рявкнула Юлька и поморщилась. — Руслан идет.

Руслан и впрямь шел к нам, сурово сверкая глазами и хмурясь.

— Что, стерва, полюбоваться пришла? — начал он. — Потанцевать на костях?

Мы с Юлькой вытаращили глаза.

— Руслан, ты чего? — опешила подруга. — Ну, уволила я твою Милку, и что? Не конец света же.

— Да при чем здесь Милка, — задохнулся от гнева Руслан. — Бурганов умер.

— Как умер? — ахнула Юлька.

— Убили его. Вот, наследник приезжал.

— Родственник что ли? — спросила Юлька, поняв, что речь идет о незнакомце.

— Родственник, как же, — скривился Руслан. — Такой же бандит, как и Бурганов.

— И чего хочет?

— Спрашивал разное, — туманно ответил Руслан. — Короче, валите отсюда! Обе. Не до вас сейчас.

Мы с Юлькой переглянулись и попросили счет.

— За вас заплатили уже, — противно ухмыльнулся Руслан. — Ты бы, Адка, поменьше задницей вертела. Этот мужик и заплатил. Сказал — за то, что развлекли.

Юлька насупилась, а я растерялась, не зная, как реагировать. Никакой задницей я не вертела — ну, прошлась мимо, улыбнулась, ничего неприличного. Однако слова Руслана оставили неприятный осадок в душе. Наскоро попрощавшись, мы с Юлькой отправились по домам, решив встретиться завтра и все обсудить.

Глава 3

Юлька заявилась ко мне ни свет ни заря. Часы показывали одиннадцать утра, я только продрала глаза, так как полночи пялилась на телефон, ожидая звонка от Тимура. Великая Большая Любовь не позвонила, уснула я под пение птиц, поэтому Юльку, не встававшую раньше трех дня, увидеть никак не ожидала.

— Привет, — хмуро поздоровалась подруга, села за стол и откусила мой бутерброд. Я шлепнула ее полотенцем по рукам. — Собирайся.

Эти Юлькины «собирайся» уже действовали мне на нервы, но подруга выглядела до того печальной и суровой, что возражать я не рискнула. Лишь натягивая джинсы, робко поинтересовалась:

— Удалось что выяснить?

— Немного. Мусик страшно нервничает. Я ему вчера позвонила, мол, приезжайте в клуб, Рафик Анисович, соскучились мы по вам, а он только рявкнул: «не до вас сейчас», и трубку бросил. Старый козел.

— И чего? — немного подумав, спросила я. Юлька вздохнула.

— Мусик потом перезвонил, велел на сегодня столик забронировать. Чтобы лучшие блюда приготовили, официанток симпатичных пригнать. Все по высшему разряду. Думаю, с тем парнем собирается встретиться. А о нем я ребят поспрашивала. Кто такой, никто не знает, но болтают, что поселился в доме Бурганова.

— Это который за городом?

— Ага.

Наш маленький городок от коттеджного поселка отделяли железнодорожные пути. За ними высились старенькие покосившиеся домики — дачи местных жителей, а уже за ними гордо стояли коттеджи новых русских — огромные величественные домины, поражавшие воображение дизайном, бассейнами и английскими садами. Именно там проживал наш достопочтимый мэр, имели летний домик там и Мусик с Бургановым. Бурганов, хоть и родился в нашем городе, лет семь назад уехал, однако клуб и недвижимость оставил под присмотром. Поговаривали, что через клуб он отмывает деньги, которые ворует в другом месте. Так это или нет, я судить не бралась, но люди зря болтать не будут.

— Мы туда поедем? — забеспокоилась я.

— У матери знакомая у Бурганова домработницей работала. Он как уехал, ей ключи дал, чтобы раз в неделю прибираться ходила. К ней заглянем, поспрашиваем.

Юлька была настроена решительно, и под ее напором я закончила сборы, не успев толком позавтракать. Погрузившись в машину Юльки — старенькую Тойоту, мы поколесили в сторону поселка, именуемого Николаевкой.

Тетя Маша, знакомая Юлькиной матери, жила в стареньком домике-развалюхе. Некогда яркая синяя краска выцвела и облупилась, забор из гнилых досок покосился, а у крылечка блеяла тощая коза.

— Теть Маша, — выйдя из машины и громко хлопнув дверью, Юлька заорала как оглашенная. — Теть Маша!

— Да иду, иду, — где-то за домом послышалось кряхтение, а вскоре показалась и сама хозяйка. Тетя Маша оказалась женщиной лет пятидесяти, с крашеными в черный цвет волосами и тучной фигурой.

— Ты что ли, Юленька? А я и не признала тебя. Красавицей какой стала. Только худющая уж больно, смотреть тяжело, — запричитала тетя Маша. — Молоко будете? У меня свое, козье, Дуська вон исправно дает. А полезное-то какое, почитай, одни витамины.

Дуська неодобрительно посмотрела на нас и заблеяла.

— Теть Маша, мы по делу, — начала Юлька, отказавшись от молочка. — Дом, в котором вы убирались — там хозяин приехал?

— Ой, приехал, да не хозяин, — ответила тетя Маша. — А тебе, деточка, зачем?

— В клубе он вчера был, мужчина этот. А не заплатил, — соврала Юлька. Тетя Маша ахнула и зачем-то перекрестилась.

— Да ты что? А с виду такой богатый. Приехали вчера в обед, на четырех машинах, больших, как танки. Все битком набиты парнями молодыми. Главный-то у них такой красивенький, в костюмчике, с часами золотыми. Ключи у меня забрал, да и говорит: идите, мы сами справимся. Виктор Петрович, говорит, умер, я теперь наследник. Бумаги какие-то показал, да я разве понимаю что в этих бумагах? Нет, конечно. Ты бы не связывалась с ними, Юленька. Бандиты они.

— Почему бандиты, теть Маш?

— Так главный смотрит так нехорошо, с пристрастием. Дурной взгляд у него. А еще я оружие видела. Один из парнишек ворота закрывал, ну, пиджак у него задрался, а там рукоятка торчит. Мой покойный Степаныч-то в милиции работал, уж я оружие видела. Пистолет у парня того был, да и у остальных, наверное, тоже. Не связывайся, Юля. Сейчас жизнь-то какая: одни деньги у людей на уме. Вот раньше жили…

Тетя Маша завела любимую песню, мы вежливо слушали, стоя у машины, пока Юлька не спросила:

— А как зовут главного, не знаете?

— Не представился. Да вот один из ребятишек к нему по имени обратился, я и услышала. Матвеем кличут.

— Матвей? — вздернула брови Юлька и задумалась. Я тоже задумалась, только вот безрезультатно — никаких Матвеев я не знала.

Попрощавшись с тетей Машей и купив у нее банку молока для Юлькиной матери, мы поехали обратно в город, решив прокатиться мимо дома Бурганова. Дом порадовал нас глухим черным забором в два метра, наглухо закрытыми воротами и тишиной. Мы специально сбросили скорость, проезжая мимо, а Юлька открыла все окна в машине.

— Странно. Где ж они все? Теть Маша сказала: четыре машины, битком набитые. Это если в каждой по четыре человека, то всего шестнадцать получается.

— Может, отдыхают, — робко предположила я. Юлька нахмурилась, но порулила в сторону города. Чем ближе мы приближались к моему дому, тем больше становилась печаль в глазах подруги, глубже морщинки на лбу и быстрее скорость. Я нервничала, напустив на себя дурацкий вид: задницей чую, подруга хочет подложить свинью. Так оно и оказалось.

Притормозив перед моим подъездом, Юлька уставилась на меня, но мотор глушить не стала.

— Чего? — пискнула я, не выдержав игры в гляделки. — Не уговаривай, в клуб не пойду.

— Что ж ты за подруга такая… — цыкнула Юлька, и тут же заговорила ласковым тоном: — Адка, ну сама подумай… Тип этот, Матвей, в город приезжает после убийства Бурганова. Значит, что-то нужно ему здесь. А Мусик нервничает, и рядом крутится, следовательно, тоже в делишкахзамешан. Вот отожмет этот Матвей у него клуб, и останусь я с носом. Или, чего доброго, Мусик сам свалит, а все имущество распродаст.… И не видать мне клуба, как своих ушей…

— Во-первых, клуб на тебя оформлен, — сурово ответила я. Клуб и впрямь был оформлен на Юльку — свои доходы Мусик тщательно скрывал, и все дорогое и ценное раскидал по родственникам и знакомым. — А во-вторых, с чего это Мусику куда-то сваливать? Он тут Царь и Бог.

— Тип-то этот непростой, чует мое сердце, — завела привычную песню Юлька. — А Мусик сильно нервничает. Я ведь неделю назад интересный разговор слышала. Мусик с Бургановым по телефону ругался, а потом звонил кому-то и грозно так велел: пора заканчивать. Того и гляди, переубивают друг друга, а клубом Рамиль заправлять станет… Что тогда со мной будет?

Юлька схватилась за правую сторону груди, позабыв, что сердце слева, и жалобно воззрилась на меня. Я отвела глаза вбок: Рамиль, единственный сыночек Мусика, был парнем несколько неуравновешенным, я бы даже сказала: буйным. Мало того, что воспитывали его в лучших традициях золотой молодежи, так Рамиль еще и баловался наркотиками, регулярно попадал в полицию, откуда его отец за уши вытаскивал, и таскал с собой нож. По слухам, ножом этим он неоднократно пользовался. А уж на Юльку Рамиль смотрел так, словно прикидывал: убить ее сразу, или сначала помучить? В общем, терпеть они друг друга не могли.

— Ладно. Во сколько?

— Я тебя обожаю, — взвизгнула Юлька, и кинулась обниматься. Я от объятий уклонилась, бросила на подругу гневный взгляд. — В девять приходи. Встреча на десять назначена.

— Поздновато, однако.

— Ну так все темные делишки ночью совершаются… Кстати, Эдичку с собой возьми.

— Зачем?

— Ну, не одна же сидеть будешь? А Эдичка очень даже ничего, пока молчит, красиво оттеняет твои внешние данные.… И туповат, что весьма кстати. Малину не испортит.

О какой малине Юлька талдычит, мне было неведомо, но Эдичке я набрала, как только попрощалась с подругой и поднялась домой. На входной двери была надпись: «Чтоб ты сдохла», написанная краской. Я покачала головой, зашла в квартиру, и, вооружившись средством для снятия лака с ногтей, усердно оттирала художество около получаса. В итоге пятна синей краски остались, но надпись стала нечитабельна, а я, махнув рукой, отправилась обедать, а после — трудиться.

Эдичку я заприметила, когда вышла на балкон покурить. Мы договорились, что он зайдет за мной в половину девятого, и к этому часу я уже полностью собралась: изящная черная блузка, светло-синяя юбка в пол с разрезом до бедра, остроносые туфли на шпильке. Дополнили образ волнистые волосы, в художественном беспорядке ниспадающие до талии, скромные серьги и часы. Над волосами, кстати, пришлось особенно потрудиться, однако вид у меня был более чем достойный. Намучавшись со сборами, я решила выйти и быстренько выкурить сигаретку — пагубная привычка давала о себе знать, и, хоть курить я стала на порядок меньше, рука все равно иногда тянулась к пачке.

Затянувшись горьким дымом, я обозревала двор и заметила Эдичку. Тот шел, помахивая тощеньким букетом красных астр — где он его взял, Господи? — и сияя широченной улыбкой. Ради торжественного выхода Эдичка приоделся — на нем красовался серый пиджак и голубая рубашка, а вот рваные джинсы остались теми же.

Затушив окурок, я полезла за жвачкой и духами, и потопала к двери. С Эдичкой мы столкнулись у лифта, он пару минут смотрел на меня, раскрыв рот, а потом опомнился и засуетился:

— Ада, ты выглядишь просто.… На миллион баксов. Точно. Я счастлив быть твоим кавалером.

Я покосилась на Эдичку — сомневаюсь, что он когда-нибудь видел миллион баксов, но за комплимент поблагодарила. В клуб к Юльке мы явились ровно в девять, подружка уже ждала нас возле входа, и, вцепившись в мой локоть, горячо зашептала на ухо:

— Мусик уже здесь. В кладовке моей сидит, прикинь? Приехал заранее, но в зал не идет — хочет торжественно выплыть. Вроде как не пристало ему заранее на встречи подруливать. Идиот.

Представив Мусика в тесном Юлькином кабинете, я хихикнула. Нас с Эдичкой разместили за угловым столиком, откуда прекрасно просматривался вход, барная стойка и центр зала, где, по словам Юльки, и будут потчевать господа.

— Что закажем? — Эдичка скрупулезно изучал меню, а я так и видела, как в голове у него включился калькулятор. — Может быть, десерт?

— Может, — ласково прощебетала я. — Кстати, платит за наш ужин Юлька. Она мне в карты проиграла.

Эдичка воодушевился, и оживленно принялся просматривать страницу с винами, не забывая поглядывать на стейки. В итоге заказ мы сделали, выпили немного вина, и Эдичка сграбастал мою руку, одновременно пялясь в вырез моей блузки. Я же откровенно скучала — прошло сорок минут, и ни Мусик, ни загадочный Матвей пока не появились. Публики было мало, заняты лишь пять столиков, а музыка была приглушенной и медленной. И тут в дверях нарисовался Рамиль — обведя помещение мутным взглядом, парень нагло прошел к бару, уселся на высоком стуле и заказал виски. Следом за ним появились еще пять ребят — кто-то сел за столик, остальные прошли к бару или вовсе остались стоять у входа.

«Нехило Мусик подстраховался», — забеспокоилась я. Юлька, завидев Рамиля, шмыгнула на кухню, а официантки и вовсе сбились в кучку в углу. Прекрасно.

Ровно в десять Мусик, потрясая вторым подбородком, спустился в зал и занял место за центральным столом. Юлька с важным видом встала у бара, делая вид, что работает, и зорко посматривала на меня. Я не сдержалась и показала ей кулак, пока Эдичка доедал вторую порцию салата.

Матвей опоздал на двадцать минут. За это время Мусик выпил полбутылки пива, весь извелся, бедолага, и то и дело утирал пот со лба шелковым платком. С появлением Матвея атмосфера неуловимо изменилась — женская половина присутствующих ахнула и провожала его заинтересованным взглядом, официантки засуетились, а вот мужчины напряглись. Как и вчера, Матвей был не один — за его спиной маячили два амбала, оба бритоголовых и с наколками.

— Кто это? Ты его знаешь? — забеспокоился Эдичка, заметив, что я не отвожу глаз от Матвея.

— Нет. А ты?

— Впервые вижу. Наверное, друг Мусы.

«Друг» Мусика присел к нему за стол, и мужчины начали вести беседу. На деле говорил только Мусик — Матвей больше слушал, и изредка что-то спрашивал. С каждой минутой Мусик нервничал все больше, парни напрягались, а вот Матвей, похоже, забавлялся. Ничем другим его гадкую ухмылку я объяснить не могла.

— Потанцуем? — я вспомнила о том, что пришла не просто на халяву поесть, и повернулась к Эдичке. Тот приосанился, счастливо заулыбался и подал мне руку. Мы прошествовали ближе к сцене, Юлька переключила музыку, и наш сольный номер начался.

Танцевал Эдичка ужасно — два раза наступил мне на ногу, постоянно дышал куда-то в шею (видимо, думал, что это сексуально), стискивал мою талию так, что к утру на боках должны были появиться синяки. Но мои мучения прошли не зря — все присутствующие смотрели на нас, и Матвей тоже. Я же делала вид, что увлечена танцем, и ничего не замечаю, а когда Эдичка в конце полез ко мне с поцелуем, прошипела:

— Даже не думай.

Мило улыбаясь, я вернулась за стол. Эдичка вздыхал и терся где-то рядом. Юлька сияла, как начищенная ваза, и одобрительно лыбилась, позабыв про Рамиля. А зря — тот поедал ее глазами, и на Юлькином месте я бы всерьез забеспокоилась.

Через десять минут Мусик поднялся и покинул зал, сказав пару слов Юльке. Рамиль нехотя отправился за отцом, а вот его ребята остались. Как и Матвей. Немного подумав, я решила отослать Эдичку подальше, и попросила:

— Не принесешь мне зарядку из бара? Юлька обещала дать.

Эдичка помчался выполнять просьбу со скоростью лани. Я повернула голову в сторону Матвея, тот тоже, и наши взгляды на мгновение пересеклись. Демонстративно нахмурившись, я тут же отвернулась.

Не прошло и минуты, как передо мной возникла фигура амбала.

— Девушка, добрый вечер.

— Добрый, — царственно кивнула я.

— Пройдемте со мной, — переминаясь с ноги на ноги, пробасил амбал.

— Куда?

— Вон за тот столик.

— Зачем?

Амбал растерялся. Видимо, говорить с девушками он не привык, а силой тащить меня ему было неловко.

— С вами хотят поговорить.

— Если хотят, пусть сами и приходят.

Я уткнулась в телефон и исподтишка глянула в сторону бара. Юлька уволокла Эдичку в подсобку, и наверняка старательно ищет зарядку, которой у нее не было. Амбал тяжело вздохнул и ушел, а я стала ждать. К сожалению, ничего не происходило — Матвей выслушал своего охранника, но остался сидеть на месте. Зато вернулся Эдичка.

— Юля зарядку не нашла. Наверное, дома оставила.

— Что поделаешь, — печально проговорила я. — Мне надо домой. Мама сегодня ночует у меня, она будет волноваться. Вызови такси, пожалуйста.

Новость о маме Эдичку сильно огорчила, но такси он вызвал. Мы расцеловались с Юлькой, сели в машину и отбыли. Эдичку я высадила возле перекрестка — признаться честно, более я терпеть его не могла, и с наслаждением представила, как сейчас поднимусь домой и скину ужасно красивые и неудобные туфли.

К счастью, никаких сюрпризов под дверью не было. Я спокойно зашла внутрь, приняла душ, покурила и написала Юльке сообщение, что добралась. Юлька ответила, когда я лежала в кровати, написав короткое: «он на тебя запал», я послала недовольный смайлик, и уже хотела убрать телефон, как он зазвонил. Большая Великая Любовь дала о себе знать.

— Алло, — я уставилась в потолок и приготовилась к очередной пакости от Тимура.

— Что делаешь, милая?

— Сплю.

— Надеюсь, одна?

— Одна, в гордом одиночестве и бабушкиных панталонах. Что надо?

— Грубишь, — констатировал Тимур. — На тебя не похоже. Плохой вечер?

— Плохой день.

— Что, Эдичка не соответствует твоим требованиям?

В голосе Тимура отчетливо слышались нотки самодовольства. Разозлившись, я брякнула:

— Напротив. Он оказался мужчиной моей мечты.

И бросила трубку, включив беззвучный режим. «Так тебе, подлецу, и надо», — мстительно подумала я, закусив уголок подушки и стараясь не разреветься. «Придурок». Естественно, ни о каком сне речи не шло, я вскочила, побегала по квартире и села пить кофе.

— Придурок, — злобно повторила я, пялясь во двор. На улице было тихо — моя квартира располагалась в благополучном районе, поэтому все жители спали, скамейки и детская площадка были пусты.

Мое внимание привлек свет фар. Во двор медленно въехал черный Сабурбан — сделав круг вокруг площадки, автомобиль чуть притормозил перед моим подъездом. Сердце мое неприятно екнуло, но машина проехала дальше, а потом и вовсе покинула двор.

— Черти что, — рявкнула я, допила кофе и отправилась спать, предварительно проверив замок на двери.

Глава 4

Утром я потопала к Юльке. Работу в клубе подружка заканчивала в четыре утра, в пять была дома, и я, дождавшись десяти, быстренько натянула джинсы, топ и вызвала такси. По моим подсчетам, пяти часов Юльке вполне хватит для сна, однако дверь подруга открыла только после третьего звонка, рявкнув:

— Господи, в такую рань!

И скрылась в недрах квартиры. Я сняла кроссовки, и, ориентируясь на злобные причитания, пошла за ней в спальню. К слову сказать, дизайн придумывала Юлька. Каждый раз, видя ее огромную кровать с алым балдахином и ковер, имитирующий шкуру медведя, я вздрагивала и мысленно крестилась.

Юлька лежала на кровати, пялясь в потолок. Заприметив меня на пороге, махнула рукой:

— Посплю еще часик. Ты располагайся.

— А Вовчик где?

— Где-где, — усмехнулась Юлька. — На работу укатил. Он вчера у папеньки своего ночевал. Мозги ему промыли знатно, с утра уж поругались.

— Опять родители? — с сочувствием спросила я, устраиваясь на розовом пуфике. Квартира была Вовчика, что не мешало Юльке чувствовать себя тут хозяйкой. А вот отец Вовчика мою подружку сразу невзлюбил, величал ее не иначе как «бесстыжей девкой», «рыжей путаной» и «подстилкой бандитской». Со свекром Юлька вела тихую, но яростную войну, поэтому каждый визит Вовчика к родителям заканчивался знатной промывкой мозгов с той стороны и грандиозным скандалом от Юльки. Как Вовчик еще не угодил в психушку, я сама не понимала.

— Родители, мать его, — выругалась Юлька. — Чтоб его папашу разорвало!

С этими словами подружка укуталась в одеяло и замолчала, а я пошла на кухню — приготовить нехитрый завтрак и поработать на Юлькином ноуте, пока она дрыхнет. Часы показывали двенадцать дня, когда раздался дверной звонок. Метнувшись в спальню, я потянула Юльку за голую ногу.

— Вставай. Гости пришли.

— Встреть, — приказала Юлька, спрыгивая с кровати и устремляясь в ванную. Там у нее висел богатый выбор шелковых пеньюаров и халатов, глядя на которые, я начинала понимать папеньку Вовчика.

За дверью обнаружились две хмурые морды. Распахнув створку, я лучезарно улыбнулась, так, словно это был лучший день в моей жизни, и душевно пропела:

— Здравствуйте. А вы к кому?

— Завьялова Юлия здесь проживает? — осведомилась та морда, что пошире. Я кивнула. — Мы зайдем.

С легкостью потеснив меня в сторону, два мужика нагло втиснулись в прихожую, сразу заняв все пространство. За их спинами я углядела Матвея, и заулыбалась еще шире. Тут из ванной выглянула Юлька, узрела гостей и тоненько взвизгнула, трогательно прикрывая голую грудь красной шелковой тряпкой.

— Погодите, я сейчас оденусь, — запищала Юлька. Красная тряпка при этом выскальзывала из ее рук, больше открывая, чем прикрывая, Юлька ловила ее и краснела. Мужики смутились и отвели взгляды в сторону, а вот Матвей смотрел на этот цирк с усмешкой.

— Мы на кухне подождем, — сообщил он, и устремился в заданном направлении. Один из мужиков кивнул мне, и я потопала следом. К моменту, когда на кухне появилась Юлька, мы уже расселись на стульях — Матвей в центре, я — в уголке. Амбалы предпочли стоять за спиной хозяина.

— Здрасте, — заявила Юлька и закинула ногу на ногу. К слову сказать, красная тряпка оказалась коротким халатиком, и именно в нем сейчас восседала Юлька.

— Завьялова Юлия? — хмуро спросил амбал номер один. — Нас интересует несколько вопросов.

— Спрашивайте, — царственно ответила подружка. Я отвела взгляд в сторону — ей-Богу, будто перед английской королевой сидит.

— Вам знаком Бурганов Виктор Петрович?

— А как же, — удивилась Юлька. — Владелец «Шапито» и друг Рафика Анисовича.

— Так уж и друг? — попытался улыбнуться амбал, но у него плохо получилось. Матвей сидел молча, оценивающе рассматривая то меня, то Юльку.

— Ну, компаньон, — неуверенно протянула подружка. — Рафик Анисович с ним много раз по телефону разговаривал при мне. Называл другом или братом. А в чем дело?

— Виктор Петрович был убит. Выстрелом в грудь, — как ни в чем не бывало сообщил амбал.

— Боже ты мой… — охнула Юлька. — Горе-то какое.

На мой взгляд, она явно переигрывала, учитывая то, что Бурганов Юльке приходился никем. Однако амбалов Юлькины стенания впечатлили, и они расщедрились на откровения:

— Виктор Петрович каждый год в мае посещал могилу матери. Там за кладбищем небольшой лесочек, а за ним — дорога. Кто-то подъехал на машине, дождался Бурганова и выстрелил в него. Охрана догнать киллера не смогла. Но это был кто-то осведомленный о привычках Виктора Петровича.

— Ужасно, — со скорбью в голосе прошептала Юлька и покачала головой. — Что за жизнь такая…

А я спросила:

— С чего вы взяли?

— Что? — не понял амбал.

— С чего вы взяли, что убийца осведомлен о привычках Виктора Петровича? Вы же сами сказали: он каждый год ездил на могилу матери, значит, тайны из этого не делал.

Амбал растерянно посмотрел на Матвея. Тот заговорил, тщательно подбирая слова:

— У нас есть основания подозревать, что работал киллер из вашего города. Камеры засекли, как серебристая девятка с грязными номерами утром подъехала к погосту, и заехала в лесок. Через пять минут после того, как Бурганова застрелили, машина поспешно скрылась по направлению в этот город. А что касается привычек… У киллера нет столько времени следить за заказчиком. Как правило, они узнают обыденное расписание: место работы, дом. Кто-то сообщил убийце, что в тот день Бурганов непременно приедет на кладбище. И его ждали.

Юлька заохала, проникнувшись столь умными заключениями, а я с ехидцей поинтересовалась:

— Так что ж вы киллера не ищете? Машину знаете, думаю, проверить таких тачек в нашем городе наберется немного.

— Нам нужен не только парень, умеющий стрелять, но и заказчик, — грубо ответил Матвей. — А машины уже проверили. Девятку угнали ночью перед убийством, а потом бросили около города.

Я замолчала, а амбал продолжил вести беседу с Юлькой.

— О чем Рафик Анисович разговаривал с Виктором Петровичем? Вы сказали, что слышали их разговоры.

— Ну, про дела и так далее. Бывает, просто о жизни трепались. Разве ж я вспомню?

— В последнюю неделю Рафик Анисович разговаривал с Виктором Петровичем?

— Не помню, — пискнула Юлька и уставилась на ноги. По ней было понятно, что врет, безбожно врет. Амбалы тоже это поняли, переглянулись, потом первый дружелюбно сказал:

— Юлия, вам лучше не врать. Мы люди нервные, всяко может случиться. Давайте еще раз.

— Разговаривал, — затрепетала Юлька. — Ругались они. Что-то о деньгах говорили, я слышала, что Рафик Анисович кричал: «Да прослежу я, не волнуйся! Разве я когда-нибудь тебя подводил?».

— А еще что?

— А потом, — Юлька сглотнула и чуть тише добавила: — Потом Рафик Анисович кому-то позвонил и сказал: «Пора это заканчивать. Надоел он мне, подозревает что-то».

— Прямо так и сказал? — оживились амбалы. Юлька покосилась в сторону и промямлила:

— Ну, может, не слово в слово, но смысл я передала.

Амбалы вопросительно посмотрели на Матвея. Тот слушал Юлькину речь с отстраненным видом, словно все происходящее его ни капли не волновало.

— Матвей… — пробасил амбал номер два. — Что скажешь?

— Вот что, — заговорил Матвей, оторвав взгляд от окна и уставившись на Юльку. Подруга тут же съежилась и испуганно вздрогнула. — О нашем разговоре никто знать не должен. Это понятно?

Юлька закивала с видом дурочки.

— И второе, — продолжил Матвей, вставая. — Если ты мне соврала, найду и убью.

Он сказал это с легкой улыбкой, как бы шутя, но я сразу поверила: и вправду убьет. Что-то такое было в его глазах, что не давало сомневаться в угрозе. Юлька побледнела и тут же перекрестилась.

— Я вам правду сказала… Честное слово. Зачем мне врать?

Матвей снова усмехнулся и направился к выходу. На половине пути он обернулся, уставился на меня и произнес:

— Красиво танцуешь.

И ушел, сопровождаемый амбалами. Хлопнула входная дверь, а Юлька схватила со стола стакан воды и жадно присосалась.

— Кошмар какой… Что за тип. Адка, меня ведь не убьют?

— Конечно, нет, — успокоила я ее. — Ты ведь правду сказала. Теперь Мусика убьют.

Юлька икнула и отставила стакан в сторону.

— Как это? За что?

— Ну так ясно же все, — раздраженно буркнула я. — Виктора Петровича убили. До этого у них с Мусиком были общие дела, они ругались. А потом этот звонок, где Мусик прозрачно намекнул кому-то: надо заканчивать. Скорее всего, это относилось к Бурганову.

— И что? — заволновалась Юлька, запахивая халат на груди. — Думаешь, это Мусик? Да у него кишка тонка. Хотя…

Тут она задумалась, должно быть вспомнив о былых подвигах Мусика, и побледнела.

— Но если этот Матвей решит, что Мусик убийца, тогда он и его прихлопнет? Боже мой, надо что-то делать…

— Зачем? — поинтересовалась я, вставая и наливая себе кофе. — Мусик в могиле, ты хозяйка клуба. Не об этом ли мечтала всю жизнь, дорогая?

— Дура нет, — взвизгнула Юлька. — Клуб хоть и оформлен на меня, все в городе знают, чей он. А Рамиль после смерти папочки меня со свету сживет… Он и так уж на меня смотрит, прости Господи, как волк на овцу. Не видать мне клуба, как своих ушей, еще и этот наркоман проклятый приставать будет… Что делать-то, Адка?

— Не знаю. Дай подумать.

Я отхлебнула горячий кофе и прищурилась. Думала я долго, Юлька вертелась на стуле, как ужаленная, время от времени преданно заглядывая мне в лицо. Подобное поведение мне надоело, и я, рассердившись, велела:

— Сигареты из сумки принеси.

Мы вышли на балкон, и я с наслаждением закурила. Вредная привычка существенно ускоряла мыслительный процесс, поэтому через минуту мне пришла в голову идея.

— Слушай, а что, если этот Матвей не Мусика посчитает виноватым, а Рамиля?

— А? — вздрогнула Юлька, сидевшая прямо на полу. — То есть как?

— Короче, Бурганова сто процентов твой Мусик убил. Уж извини, говорю как есть. Только вот если Мусик умрет, клубом Рамиль заправлять будет. Да и городом, в общем-то, тоже. Нам это ни к чему, одни проблемы и лишняя морока. А вот если этот Матвей на Рамиля подумает, то его и прихлопнет. А там глядишь, и Мусик за сына вступится, и тоже падет смертью храбрых.

Юлька подумала и почесала нос.

— Это мне нравится, — заявила она. — Хорошая идея. Только с чего это Матвею на Рамиля думать?

— Бурганова убили одиннадцатого, в воскресенье. Где Рамиль был в это время?

— Да откуда ж я знаю? — всплеснула руками Юлька, и тут же поникла. — В клубе. Нажрался, свинья, ко мне полез. Я его в свой кабинет отвела, и там закрыла.

— А дальше?

— В обед приехала, никого. Забыла, блин, про него! Сорвалась, как бешеная, думала уж, он мне кабинет разнес, а прихожу — нет никого.

— В обед — это во сколько?

— Часа в два.

— Нормально. У вас ведь возле черного входа камер нет?

— Нет, конечно. Мусик оттуда всех гостей встречает, кто к нему едет. Какие камеры? Не любят бандиты это дело.

— А Рамиль как вышел?

— Через черный вход. Камеры не зафиксировали его. Ты хочешь сказать…

Тут Юлька взглянула на меня, потрясенная моим коварством, и замолчала. А я сказала:

— Будут спрашивать, скажешь правду: Рамиль ночью уехал. Был трезв. Ты его нигде не запирала. Камеры его не зафиксировали, следовательно, алиби у него нет.

— Без проблем, — скривилась подруга и встала на ноги, отмахнувшись от развешенного белья. — Господи, этот наркоман столько крови мне попортил… За радость ему свинью подложить. А дальше что?

— Будем действовать по ситуации. Надо узнать, чья девятка была.

— Так Андрюхина.

— Ты откуда знаешь? — поразилась я. Юлька потупилась, и скромно опустила глазки в пол. — Юлька, зараза, да ты…

— Да не было ничего, — перебила она меня. — Он ко мне в ту ночь, когда тачку угнали, приходил. В клуб. Ну, я его за дальний столик посадила, и скидку хорошую сделала. Одноклассник ведь.

— Этот одноклассник в тебя всю свою сознательную жизнь влюблен, — напомнила я. — И Андрюха хороший парень. Он явно не заслуживает быть мальчиком на побегушках. Давай ближе к делу. Что там с машиной?

— Ну, он за столом заснул, я его на такси домой отвезла. К себе вернулась, спать легла. А вечером он звонит, говорит, проснулся, а машины нет. Нашлась только ночью, под утро, стояла брошенная возле стелы. Пацаны заприметили, ну и звякнули ему. А он уж заявление написал в ментовку. Короче, тачка нашлась, но, как оказалось, с сюрпризом.

— М-да, — протянула я, затушила сигарету в розовой вазочке. Юлька возмущенно охнула, но промолчала: вазу подарила маменька Вовчика, и потому Юлька отправила подарок на балкон, чтоб не видеть. Я об этом знала, и без зазрения совести пользовалась вазой как пепельницей.

— Так что делать-то?

— На тебе Рамиль, а я с Андрюхой встречусь, — решила я. — Ни к чему тебе ему глаза мозолить.

— Хорошо, — кивнула Юлька. — Ты домой?

— Работать мне надо. Вечером созвонимся. Пока, — поцеловав Юльку в щеку, я спустилась вниз и покинула двор, неспешно шагая в сторону дома. Погода стояла хорошая, а мне нужно было прогуляться и проветрить мысли. Предположим, Мусик и впрямь попросил кого-то из своих ребят убить Бурганова. Киллер ночью угнал Андрюхину машину, потому что она вечно стоит в его дворе незапертая, приехал на кладбище, застрелил старика и вернулся в город, бросив тачку на стеле. Скорее всего, добирался через лесок — там пройти минут двадцать, и выйдешь к поселку Николаевка. А оттуда уже — хоть на автобусе, хоть на такси.

Получается, киллер знал об Андрюхиной привычке оставлять машину незапертой. Наверняка он знал и то, что Андрюшка пьянствует в клубе. Следовательно, это кто-то из знакомых, кто вхож в клуб, и тесно связан с Мусиком. У Рамиля, кажется, был друг по имени Витек, который близко приятельствует с Андрюхой. А что, мог и поделиться с дружком.

В том, что Рамиль причастен к убийству, я сомневалась. Во-первых, Муса сына знает, и на серьезные дела его не отправляет — ни выдержки, ни здоровья. Да и Витек — фигура мелкая. Но тачкой они разжиться могли, чтобы потом подогнать ее кому-то другому. Из всех ребят Мусы, что я знала, на роль убийцы могли подойти двое: Сережа по кличке Клоун, и Дима, кого все называли Валет. Первый работал в цирке, второй — мастерски мухлевал в карты, откуда постоянно доставая пятого вальта, чем и заслужил такое прозвище. Оба выполняли «грязную работу», моральных принципов не имели, а сам Муса их побаивался. Говорят, что Вальта человека убить — раз плюнуть, а о Клоуне вообще слава ходила дурная — психопат и садист.

Рассуждая таким образом, я зашла в магазин — не худо было бы пополнить запасы в холодильнике. Бесцельно бродя между полок, я скользила взглядом по продуктам, не зная, что купить. Есть не хотелось, готовить — тем более. С тех пор, как Гриша убрался из моей жизни, я праздновала освобождение от плиты. Положив в корзинку пару йогуртов, сыр, хлебцы и молоко, я наткнулась на неодобрительный взгляд тетки с тележкой, полной мяса и круп. Рядом скромно притулился ее муж — потрепанный мужчина лет пятидесяти с забавной лысинкой и старомодными очками. Недоумевая, от чего они так пялятся на меня, я сделала пару шагов к кассе, как тетка зычно крикнула:

— Аделаида!

Споткнувшись, я обернулась. Тетка направилась ко мне с широко раскрытыми объятиями, бросив тележку на попечение мужа.

— Здравствуйте, — обреченно сказала я. Наверное, кто-то из маминых знакомых. Так и вышло: обнажив в улыбке крепкие зубы, тетка сообщила:

— Не признала меня? Я Ольга Степановна, мама Коли.

— А-а-а, — закивала я, лихорадочно вспоминая, кто такой Коля. На ум пришел только Зайцев — бывший одноклассник, но его родители трудились на заводе, и обоих я прекрасно знала.

— Коли Рокотова, — снисходительно пояснила дама, видя мое замешательство. Ахнув, я обняла Ольгу Степанову. Как же я сразу не вспомнила! Наверное, оттого, что Колю Рокотова никто по имени не называл — величали его просто Ник, и имечко я уже давно забыла. Ник был моим близким другом в университете, но по его окончании наши пути разошлись.

Обменявшись с Ольгой Степановной обыденными вопросами о семье и здоровье, я спросила:

— А Ник? Он здесь?

— Нет, как уехал в Москву, так там и остался. Приезжает ненадолго, да обратно. Скоро вот опять должен навестить. Ты заходи в гости, повидаешься.

— Обязательно, — пообещала я, попрощалась и направилась к кассе, на ходу доставая карту. Надо же, какая встреча! Надо будет увидеться с Ником — парень он толковый, может, чего дельного подскажет.

Войдя в свой двор, я тут же замерла, а сердце сжалось от нехорошего предчувствия. Возле подъезда стоял черный Сабурбан, тот, что я видела ночью. Дверцы машины распахнулись, и насмешливо улыбаясь, ко мне направился Матвей.

— Негоже девушкам таскать тяжести, — остановившись в двух метрах от меня, он кивнул на сумку. — Помочь?

Предложение было магическим образом сказано так, что я не могла отказаться. Протянув пакет, улыбнулась и сказала: «Спасибо». Наши руки соприкоснулись на мгновение, и меня бросило в жар. Все мысли мгновенно спутались, я застыла с открытым ртом, забыв, что хотела вести себя как гордая и самоуверенная барышня.

— Пойдем, — подхватив меня за локоть, Матвей зашагал к моему подъезду. Охрана осталась на месте. — Ключи давай.

Замешкавшись, я порылась в сумке и дала ключи. Мы вошли в подъезд, поднялись на мой этаж, и Матвей по-хозяйски открыл дверь. Сразу отправился на кухню, я юркнула следом.

— Чаем угостишь? — поставив пакет на стул, Матвей расселся на угловом диванчике и закинул ногу на ногу.

— Есть только кофе.

— Валяй.

Я щелкнула кнопкой кофеварки, встав к нему спиной, и приготовилась ждать. Кофе готовился долго, я вся измучилась и вспотела, ощущая между лопаток тяжелый взгляд. Не сомневаясь в том, что Матвей разглядывает меня сверху донизу, брякнула:

— Пялиться нехорошо.

И поставила перед ним кружку.

— Да? — вздернул брови Матвей. — А ты когда в клубе свои достоинства демонстрировала, чего ждала?

— Ничего я не демонстрировала, — вспыхнула я. — Я танцевала. И ваше внимание мне ни к чему.

— Ну-ну. — Матвей отхлебнул кофе и сказал: — Гадость. Давай-ка начистоту, детка.

— Я не детка, — еле сдерживаясь, прошипела я. — У меня имя есть.

— Знаю, — серьезно кивнул он. — Зарецкая Аделаида Сергеевна. Двадцать четыре года, не замужем. По профессии — журналист. Нигде не работаешь, снимаешь квартиру, прописана по адресу Темирова, дом 26…

— Хватит, — поморщилась я. — Я поняла.

— Так вот, детка, — продолжил Матвей. — Мне не нравится, когда меня водят за нос. Это понятно?

— Более чем.

— Я спрошу только один раз, и если выяснится, что ты мне солгала, пеняй на себя. Ты знаешь, кто мог убить Бурганова?

— Нет. Откуда мне?

— Но подозрения имеются?

— Да откуда мне…

Матвей резко выбросил вперед руку, и схватил меня за волосы, вынуждая наклониться над столом. Я тихонько вскрикнула.

— У тебя красивое лицо. Я бы даже сказал, ангельское. Не хочется его портить, но…

— Я скажу, — торопливо заговорила я, рассматривая узоры на столе. — Я думаю… О Господи.

Матвей отпустил меня и сел на прежнее место. Выпрямившись, я нервно заправила волосы за уши и рассказала об Андрюхе, который пил в клубе, и о Витьке.

— Его туда специально заманили, чтоб тачку взять? — спросил Матвей без особого интереса. Я пожала плечами.

— Возможно. Андрюшка неплохо общается с Витьком, а тот — лучший друг Рамиля.

— А сынишка Мусы был тогда в клубе?

— Я у Юльки спрашивала, она сказала, что в час ночи уехал.

— Камеры?

— Он ушел через черный ход, там камер нету. Мусик не велел ставить, — сказала я, и прикусила язык. Матвей усмехнулся на мое «Мусик», но никак это не прокомментировал, а спросил:

— А Витек что?

— Его не было в клубе вообще. Вы когда ушли, мы с Юлькой размышляли… Ну, мог Мусик так поступить или нет. И решили, что нет. Все-таки Мусик в душе человек добрый, Юльке вон помог, да и вообще. А сын его — наркоман, на все готов. Может, это Витька тачку свистнул, и дружка поджидал, а потом они на кладбище поехали?

— А как у них со стрельбой? — поинтересовался Матвей, а я испугалась:

— Понятия не имею… Я ж только со слов Юльки их знаю. Она мне про это ничего не говорила. Вот Рамиль ножик с собой носит.

— Ножик — это серьезно, — кивнул Матвей, и встал. — Чувствую я, не договариваешь ты чего-то. Так что смотри, я тебя предупредил.

Я отвела глаза в сторону, оставаясь сидеть и невнятно что-то пробормотала между «я никогда не вру» и «пошел ты». Матвей возвышался надо мной, и я все ждала, что сейчас он пойдет в сторону выхода, а он не уходил. И тогда я решила посмотреть на него, что было ошибкой — задрав голову, я уставилась в холодные серые глаза и вздрогнула. А Матвей наклонился ко мне, ухватив за подбородок, нажал на нижнюю губу, вынуждая приоткрыть рот. Шепнул в полуоткрытые губы:

— Не играй со мной, детка.

И ушел, оставив меня дрожать на стуле. Я видела его глаза в этот момент — не было там ничего. Только холод и угроза.

Глава 5

Бесцельно пометавшись по кухне, я выпила три чашки кофе и переоделась. Легкий топ сменила футболка, сверху я накинула ветровку с капюшоном, на ноги натянула белые кеды. И направилась к дому Андрюшки.

Андрей Васильев жил в скромной трехэтажке недалеко от дома моих родителей. Насколько я помнила, проживал он с мамой и маленькой сестрой. Мать Андрея работала продавщицей на рынке, получала немного, поэтому из школы Андрюшка ушел после девятого, и устроился на завод, где свел дружбу с Витьком. Витек вскоре уволился, став кем-то вроде личного охранника Рамиля, но дружба осталась.

Во двор я входила с легким опасением: а ну как Матвей уже тут? Чую, не понравится ему мои хождения. Однако двор был чист, на веревке сушилось развешенное белье, (люди здесь совершенно не знали о вещах вроде сушилок), в песочнице возились чумазые ребятишки. Среди них была и Ниночка, сестра Андрея. Подойдя к детворе, я крикнула:

— Ниночка, привет!

— Привет, — заулыбалась малышка. Нине было шесть лет отроду, но девицей она была смышленой, поэтому я сразу достала из сумки шоколадку, купленную заранее.

— Не подскажешь, где Андрей?

— Дома, спит. Позвать?

— Позови.

Ниночка выхватила сладость и умчалась в дом, смешно задирая коленки. Спустя пять минут из подъезда вышел Андрюшка с выражением великой радости на лице. Завидев меня, радости поубавилось, но и разочарования не возникло. Видать, подумал, что Юлька приехала.

— Адка, ты чего тут? — растерянно спросил Андрюшка. Я напустила в глаза печали и сказала:

— Андрей, у тебя ведь машину угнали.

— Угнали, — совсем растерялся бывший одноклассник. — Но уже нашли. Правда, не отдают пока. Менты говорят, что совершено преступление, а что случилось — черт знает. Давай присядем, что ли?

Мы направились к скамейке под раскидистым деревом. Устроившись поудобнее, я начала обрабатывать Андрюшку. Благо, особым умом он не отличался, а при упоминании Юльки и вовсе становился глуп, как Эдичка.

— Андрей, — проникновенным голосом сообщила я. — Видишь ли, какое дело. Твою машину угнал какой-то негодяй, пока ты был в клубе. И на ней действительно совершено преступление. Убили человека, который был деловым партнером Мусы и его близким другом.

Андрюха обомлел, и немного задрожал. Шестеренки в его голове со скрипом ворочались, и наконец он сообразил:

— Так что же это… Я-то здесь при чем? Я клянусь, Адка, ты ж меня знаешь…

— У тебя гостей не было?

— Дак я два дня на смене был, с завода не выходил. Полчаса назад приехал.

Я успокоилась: следовательно, ребятки Матвея до Андрюшки не смогли добраться, и решили подождать. На заводе строгая система, посторонних не впускают, а рабочих не выпускают до окончания смены.

— Успокойся, — я дружески похлопала Андрюшку по плечу. — Ты был всю ночь в клубе, а утром Юлька тебя на такси домой отвезла. Дело в том, что к ней приходили люди…

— Какие люди? — заволновался Андрей. — Ей ничего не сделали?

— Пока ничего, — загрустила я. — Но ты же сам понимаешь… Такие люди не церемонятся. Юлька, конечно, сказала как есть: ты был в клубе, никуда не отлучался. Но эти, скажем, сыщики подозревают, что машину угнал кто-то тех, кто имеет отношение к «Монро». И чем раньше они вычислят, кто это, тем лучше. Терпения у них нет никакого, будут Юльку дергать…

Тут я сделала лирическую паузу и уставилась куда-то вдаль. На глаза мои навернулись слезы, и я поспешно вытерла их ладонью. Андрюху проняло, он засуетился, вскочил, снова сел и все это время тараторил:

— Кто эти люди? Ты скажи, я ради Юльки… Боже мой, с ней точно все хорошо? Может, ей лучше у меня пока пожить?

Я покосилась на старенький дом Андрея, развешенное во дворе белье и еле удержалась от смешка. Представить здесь Юльку крайне тяжело, а если она и даст слабину, переехав к Андрею, то уже через минуту сбежит. Но вслух я сказала:

— Нет, она останется дома. Просто попробуй подумать: кто мог угнать машину?

— Так кто угодно, — развел руками Андрей. — Я же ее не закрываю. Нинка в ней любит поиграться, пока во дворе гуляет. Об этом многие знают.

— И Витек?

— Витек? Шуруп что ли? Конечно. Подожди, ты думаешь….

— Я ничего не думаю, — отрезала я, немного беспокоясь. — Просто первым делом подозревают партнеров. А ты Мусу знаешь. Если он приказал, то Витек…

— Вполне мог, — закончил мою мысль Андрюха и схватился за голову. — Черт, как же так… Что делать?

— А что мы можем? — грустно вздохнула я. — Только рассказывать правду, авось эти ребята найдут того, кто это сотворил. Такие вот дела, Андрей.

Андрюшка схватился за голову, и просидел так минут пять, о чем-то напряженно думая. А потом резко поднялся.

— А ведь и точно… Можем только рассказать. Витек-то в последнее время какой-то печальный стал. Я ж тогда перед клубом его в своем дворе встретил. Предложил пива попить, а он — нет, мол, работать еще сегодня. Но в клубе его не было. Это получается, он тут вертелся, чтоб тачку мою свистнуть?

— Не знаю, — пожала я плечами. — Юлька сказала, что твою машину не менты нашли, а ребята. Правда?

— Так да, — ответил Андрей и тут же сжал зубы. — Ох черт! Так мне Витька и позвонил, спросил, чего девятка на стеле стоит! Ох он поганец! Сам же угнал, сам и сказал! Ну, гнида, попадись ты мне!

Ну просто фантастика. Но пыл Андрея нужно остудить.

— Андрюш, ты только сам не лезь. С преступником серьезные люди хотят разобраться, а ты полезешь, и все испортишь. А они потом на Юльке отыграются. Ты просто скажи им все, что знаешь, ладно?

— Конечно, о чем разговор, Адка, — закивал Андрей. — Я им все скажу! Спасибо, что предупредила. Юльке привет передай, ладно? И огромное спасибо от меня. Если ей чего понадобится, пусть звонит.

— Ага, — улыбнулась я и тоже поднялась. — Ну, до встречи.

Покинув двор Андрея с чувством выполненного долга, я притаилась возле соседнего дома, встав под козырьком подъезда. На всякий случай накинула капюшон, достала из сумки припасенную бутылку воды и позвонила Юльке, зорко вглядываясь в даль.

— Как дела?

— Как сажа бела, — отозвалась подруга, смачно чихнув. — Ты где?

— Рядом с домом Андрюхи, жду гостей, — сообщила я. — А ты чего не спишь?

— Уснешь тут, — проворчала Юлька. — Мне через три часа на работу. Никто пока не звонил. Слышь, Адка, а меня Мусик не прибьет за длинный язык?

— Может быть, — туманно ответила я.

— И что делать?!

— Болтай поменьше, — посоветовала я и отключилась, заметив, что во двор Андрюхи въезжает черный Сабурбан. Из него вышел здоровый амбал, с которым я виделась утром, и решительно направился в подъезд. Спустя минуту амбал появился вместе с Андрюхой, а из тачки вылез Матвей.

Разговор длился недолго — Андрюха что-то рассказывал, взмахивая руками и смешно приседая. Остальные слушали. Дожидаться окончания я не стала — тихонько вышла из двора, вызвала такси к ближайшему магазину и поехала домой. Сомнений в том, что Андрюшка расскажет все как надо, у меня не было — Юльку он считает кем-то вроде богини, и за нее жизнь готов отдать.

На двери квартиры красовалась очередная заманчивая надпись, состоящая сплошь из матерных слов. Цокнув языком, я зашла домой, слопала йогурт и отравилась работать. Дела делами, но жить на что-то надо. В шесть вечера мне позвонила Юлька и шепотом отчиталась:

— В клубе тихо. Мусика нет, Рамиля тоже. Что делать?

— Работать, — лаконично ответила я и положила трубку. Юлька перезвонила, но я не взяла. Однако дурные мысли немедленно полезли в мою голову. Пару часов я отчаянно сопротивлялась, пытаясь работать, но вскоре сдалась, переоделась и поехала в «Монро».

На входе меня ждал неприятный сюрприз — Рамиль. Поигрывая складным ножом, он подпирал дверь и при виде меня страшно оживился.

— Какие люди, — демонстрируя отсутствие одного зуба, Рамиль довольно лыбился. Широкие зрачки и заторможенные движения выдавали его с головой. — Бронировала?

— А то, — ответила я и попробовала пройти. Но не тут-то было — встав так, чтобы загородить вход, Рамиль схватил меня за плечо и наклонился, дыхнув чудным запахом алкоголя в мое лицо:

— К подружке своей приехала? Ну-ну. Скоро вы у меня попляшете…

Я попыталась вырваться, но хватка у сына Мусы была железная. Пискнув, я замерла, обдумывая свое положение. Рамиль, конечно, тот еще псих, но объектом его страстей является Юлька, поэтому он вряд ли причинит мне вред. Но напугать может. Собственно, я уже начала бояться: ладони вспотели, а голос задрожал.

— Дай пройду, — промямлила я и разозлилась на себя за это блеяние.

— И в самом деле, — раздался за моей спиной чей-то голос. Я вмиг узнала Матвея, и страх отступил. Рамиль, подняв мутные глаза, злобно осклабился, но плечо мое отпустил. В «Монро» мы вошли вместе, только Матвей отправился в зал, а я — к Юльке в кабинет.

— Рамиль тут, — мрачно заявила подруга вместо приветствия. Я потрогала плечо и сообщила:

— Знаю. И Матвей тут.

Пересказав сценку у входа, я плюхнулась на стул и уставилась на Юльку. Та, крутя в руках карандаш, сильно нервничала и кусала губы.

— И что дальше? В зал пойдешь?

— Пойду, — кивнула я.

— Зачем этот Матвей приехал? С Рамилем говорить?

— Хотел бы — уже поговорил. А Мусик где?

— Понятия не имею, — развела руками Юлька. — Не отчитывается. Но о приезде не сообщал.

— Ладно, пойдем, — я поднялась со стула и направилась в зал. Юлька семенила следом, смешно передвигаясь в узкой юбке до колена. Мы миновали стойку официантов, и вышли в зал. Я скромно присела за бар, Юлька устроилась с другой стороны, время от времени поглядывая на Матвея.

— Один пришел, — сообщила она с уважением. — Без своих горилл. Заказал воду и кофе.

— Значит, кого-то ждет.

— Мусика, ясен перец, — разозлилась Юлька и открыла рот, уставившись на что-то позади меня. Обернувшись, я узрела причину Юлькиного потрясения: в зал входил Руслан. На нем был деловой костюм, сидевший как на корове седло, поэтому Руслан нервничал и постоянно одергивал края пиджака. Рамиль, подпиравший вход, радостно оскалился, но малость приутих, когда Руслан присел за стол к Матвею.

— Матерь Божья, — заволновалась Юлька. — Это что ж такое делается? Чего он сюда пришел? В «Шапито» не говорится что ли?

Я промолчала, потрясенная мужским коварством. Вот так просто позвать директора конкурирующего заведения и пить с ним кофе. Наверняка сделал это специально, чтобы лишний раз подчеркнуть, что ему закон не писан. Ведь Юлька права: могли поговорить и в «Шапито», и в любом другом месте. Уверена, Руслан даже на край света бы прибежал.

Беседа заняла от силы пятнадцать минут, после чего Руслан направился к бару.

— Привет, — заняв место рядом со мной, он нахально улыбнулся. — Как дела?

— Лучше всех.

— И чего тебе здесь надо? — нахохлилась Юля,пылая гневом. Ноздри ее раздувались, а глаза сверкали так, что я невольно залюбовалась.

— Вчера ты ко мне, сегодня я к тебе, — развел руками Руслан. — А что такого? Да встреча у меня тут. Сами же видели.

— И чего? — не успокаивалась Юлька. — Ты скоро без работы останешься?

— Совсем дура? — вытаращил глаза Руслан.

— Так Бурганов того, — дипломатично ответила подружка. — Сам сказал. А этот наследник сразу поймет, что управленец из тебя никакой.

— Если хочешь знать, Юлия, мне только что предложили выкупить долю в «Шапито», — самодовольно ухмыльнулся Руслан. — А ты так и будешь бегать за Мусой, да прятаться от его сыночка.

Нанеся этот удар, Руслан покинул нас, насвистывая веселенькую мелодию. Юлька драматично ахнула и схватилась за сердце.

— Боже мой, Адка… Это как же так? Руслан владельцем станет, а я так и останусь девочкой на побегушках?

— Не полноправным владельцем, — поправила я. — А ты — директор.

— Да твою за ногу, — взвизгнула Юлька, привлекая внимание официантов. — Адка, надо что-то делать.

— Надо.

— Так делай, — взвыла Юля, схватившись за волосы. Пользуясь тем, что к подруге пристал бармен по какому-то вопросу, я пригубила кофе и закусила губу. Значит, в скором времени Матвей уедет, раз позаботился о новом начальстве. Вот только отыщет убийцу, и все…

— Ада, — позвал меня тихий голосок. Повернувшись, я увидела Алену. Скромная и услужливая, Алена пришла работать официантом недавно, однако очень понравилась и мне, и Юльке. Большеглазая, с милым голосом, чуть полноватая, она вызывала у всех желание ее обогреть и накормить.

— Да?

— Тот мужчина за столиком просил тебя позвать, — Алена невежливо ткнула пальцем в Матвея, хотя нумерацию столов я знала.

— Окей, спасибо.

— Что там? — рявкнула Юлька, послав бармена к черту. Алена скукожилась и бросилась в подсобку, изображая рвение.

— Матвей приглашает за столик.

— Так иди.

— Ага, уже лечу. Он меня дома чуть не покалечил.

— Слушай, Адка…

— Да иду, — разозлилась я, махом допила кофе и направилась к столу. Плюхнувшись напротив, я громко сказала: «Привет», после чего уставилась на Матвея.

— Забавно, — усмехнулся он вместо приветствия. — Думал, ты не подойдешь.

— Почему же? Я девушка свободная, ты парень симпатичный.

— А я вот считаю, что ты просто слишком любопытна.

— Не без греха, — призналась я. Матвей жестом подозвал официантку и равнодушно спросил:

— Чего хочешь?

— Кофе и воды, — повторила я его заказ. Алена закивала, а Матвей попросил то же самое.

— Я слушаю, — сообщила я, как только официантка удалилась.

— Что?

— Ты позвал меня, и я тебя внимательно слушаю.

— Вот как. Я сегодня навестил парня, у которого угнали тачку, — без предисловий начал Матвей. — Он рассказал, что подозревает своего дружка. Виталия.

— Угу, — промычала я.

— И, что самое интересное, он почти слово в слово повторил мне то, что ты озвучила сегодня. Совпадение?

— А что он мог сказать? Правда одинакова, — пожала я плечами. Барабаня пальцами по столу, Матвей задумчиво произнес:

— В этом городке все врут. Но поверь мне, детка, я обязательно докопаюсь до правды.

— Конечно, — закивала я. Алена принесла кофе, водрузив дымящий напиток передо мной. Руки девушки заметно дрожали, и темная жидкость немного расплескалась на блюдце.

— В чем дело, Алена? — мягко спросила я. Официантка помотала головой, а на ее глазах показались слезы. — Рамиль?

Кивнув, Алена пробормотала извинения и спешно скрылась в подсобке. Я кинула гневный взгляд на Рамиля — могла себе позволить, раз уж сижу с Матвеем. Сын Мусы, стоявший у входа, крутил меж пальцев блестящий нож, и гадко улыбнулся мне в ответ.

— Давно сидит? — спросил Матвей, скользнув по Рамилю безразличным взглядом.

— Года два.

— Ясно. А Муса знает?

— Да. Пытался лечить — бесполезно. Но при отце Рамиль держится, а когда его нет — уходит в разнос. Давай сменим тему.

— Давай, — легко согласился Матвей. — Поехали ко мне.

— Что? — опешила я. Нет, тема-то сменилась, однако на слишком откровенную и пошлую.

— Нет, лучше к тебе.

— Никто ни к кому не поедет, — решительно заявила я. — Если ты считаешь, что я из таких, кто ложится…

— Я так не считаю, — перебил меня Матвей. — Просто сразу понял, что ты мне подходишь. Ты веришь, что можно увидеть человека и сразу влюбиться?

— Нет, — покачала я головой. — Это невозможно. Можно влюбиться во внешность, но не в душу.

— А я верю.

— И что, ты в меня влюбился? — со смешком спросила я, а Матвей серьезно ответил:

— Да.

— Ты врешь, — разозлилась я. — Чего ты мне тут лапшу на уши вешаешь?

— О, какие выражения. Можешь не верить, но исход будет таков: ты и я в одной постели.

— Да иди ты к черту, — рявкнула я, вставая, чтобы уйти. Неуловимым движением Матвей схватил меня за руку.

— Запомни, детка, я не люблю, когда мне хамят.

Смерив его презрительным взглядом, я резко выдернула руку. Впрочем, Матвей не сжимал ее крепко: подозреваю, если бы он не хотел меня отпускать, то так просто освободиться бы не удалось.

— Ну что? — шепотом спросила Юлька, припрыгивая от нетерпения.

— Ничего нового. Предлагал поехать к нему.

— Вот козлина, — возмутилась Юлька и покосилась на Рамиля. — Адочка, ты же сейчас не уедешь?

— Мне работать надо.

— Мне тоже! Останься, пока Рамиль не свалит.

— Кажется, проблема решилась сама собой, — ответила я, наблюдая, как Матвей по-хозяйски кладет руку на плечо Рамилю и уводит его на улицу.

— О! — издала Юлька невнятный звук. — Скорее пошли, посмотрим!

Быстрее ветра Юлька метнулась на кухню. Я, понятное дело, пошла за ней. Миновав поваров в белых колпаках, мы пробрались к черному входу, куда обычно привозили продукты, и приоткрыли дверь. Юлька высунула нос на улицу, прислушалась и сказала со знанием дела:

— Они за углом стоят. Тут ничего не услышим. Придется выйти.

Идея показалась мне опасной — если нас застукают, обычным выговором не отделаемся, однако любопытство победило. Передвигаясь на цыпочках, мы подкрались к углу и замерли: от Матвея с Рамилем нас отделяли жалкие пару метров, поэтому разговор мы слышали прекрасно.

— Еще раз спрашиваю: где ты был одиннадцатого утром?

— Да пошел ты…

Раздался какой-то шорох, потом сдавленный крик. Кто-то чиркнул колесом зажигалки.

— Гнида, — пробормотал Рамиль, тяжело дыша. Шорох повторился, и сын Мусика заговорил уже писклявым голосом: — Дома я был, дома! Мать подтвердит. Приехал где-то около девяти утра.

— Узнаю, что соврал, ты — труп.

— Да пошел ты…

Послышались шаги по гравию, и мы с Юлькой, переглянувшись, метнулись обратно в клуб. Закрыв за собой двери, подруга шикнула на изумленных поваров, которые оторвались от приготовления пищи, и жалобно посмотрела на меня.

— Адка, Рамиль сказал, что дома был.

— Я прекрасно слышала.

— И как же теперь? — разволновалась Юля, а я только хмыкнула.

— Слушай, мы обе знаем, что это Мусик постарался. Его рук дело. А то, что Рамиль сказал, значения не имеет. Мать на то и мать, чтобы все подтвердить.

— А если, — начала Юлька, но ее перебил звонок моего сотового из сумки. Счастье, что он не зазвонил двумя минутами ранее, иначе лежать нам с Юлей сейчас где-нибудь в кустах.

Вытащив телефон, я с досадой поморщилась: звонил Тимур. Юлька, заглянув мне через плечо, тоже состроила гримаску, и высунула язык. Не обращая внимания на дикие выходки подруги, я провела пальцем по экрану и ответила:

— Да.

— Привет, дорогая, — Бывшая Великая Любовь как всегда ерничала. — Чем занимаешься?

— Я в «Шапито», — сообщила я, не видя смысла лгать. Наверняка Руслан уже доложил, что видел меня здесь.

— Знаю, знаю, — ласково произнес Тимур. — Куда потом?

— Не твое дело, — по привычке начала вредничать я.

— Давай я тебя заберу? Прогуляемся, поужинаем…

— Зачем?

— Соскучился, — проникновенно сообщил Тимур. — Это достаточно веский повод, чтобы увидеть тебя?

— Я буду занята, — отрезала я. — Пока.

Бросив звонок, торжествующе уставилась на Юльку, а та взамен скривила лицо.

— Чего? — рявкнула я.

— Я буду занята, — передразнила меня Юлька. — Цену набиваешь? Тимур не дурак, и все эти ужимки на раз-два распознает. Слушай, когда ты уже о нем забудешь?

— Я пытаюсь. Ты же видишь: он сам о себе напоминает.

Юлька фыркнула, выказывая пренебрежение к моей силе воли и всем мужикам в частности. Поняв, что сейчас последует длительная нотации, я решила трусливо бежать, и торопливо попрощалась с подругой. Вызвав такси, я покинула клуб через черный ход, и уже через двадцать минут была дома, блаженно растянувшись на кровати и читая sms-ки. Пару штук от Эдички, одно от Тимура — «Перезвони», и еще одно — от неизвестного номера.

«Ты все за ответишь».

Перечитав текст, я тупо уставилась на экран и, недолго думая, написала: «Кто ты?». Ответ пришел через минуту: «Неважно. Важно, кто ты». Еще больше удивившись, я налила себе кофе и быстренько отправила: «И кто я?». Ответа не последовало. Помучившись минут десять, я отправилась в душ, затем проверила почту, доработала пару статей для журнала. К телефону намеренно не подходила, но когда взяла мобильник в руки, ощутила досаду. Сообщений не было.

— Вот же придурок, — покачала я головой. Видимо, Гришке совсем неймется, и он решил освоить новый способ психологического давления. Очевидно, надписи на моей входной двери не привели к нужному результату, и бывший купил себе сим-карту, с которой сейчас и строчит эти гнусные сообщения. Вот только с какой целью? Напугать меня? А зачем? Ждет, что я брошусь к нему в поисках защиты? Полный бред. Гришка не способен защитить даже себя, о чем уж тут говорить.

Еще раз перечитав сообщения, я решила завтра посетить салон сотовой связи и положить конец этим издевательствам. А пока нужно ложиться спать — сегодняшний день меня жутко вымотал, и чувствовала я себя как выжатый лимон. Засыпая, я почему-то вспомнила наглые глаза Матвея, и его слова: «Я в тебя сразу влюбился», и улыбнулась. Хитер, зараза, но наших этим не проймешь. Перевернувшись на другой бок, я обняла подушку и крепко уснула.

Глава 6

Ночные сообщения и напряженная обстановка вредно сказались на моем аппетите: на завтрак я ухитрилась заказать пиццу, которую слопала целиком, щедро запив кофе. Осоловело уставившись в ноутбук и наглаживая огромный живот, я сокрушенно подумала о том, что работать нормально у меня не выйдет, пока я не разберусь с телефонным маньяком.

В данный момент, признаться честно, меня гораздо больше беспокоил Матвей — я не знала, кто он и на что способен, зато хорошо знала Мусика. И если он до сих пор не выкинул парня из города, а позволяет ему везде совать свой нос, то это говорит о том, что Матвей — темная лошадка, да еще и опасная. Поэтому вместо того, чтобы отправиться в салон сотовой связи, где работала моя одноклассница, я решила направить свои силы на розыск убийцы Бурганова. Как только несчастный будет найден, Матвей покинет город, а так как я не сомневалась, что приказ о казни отдал Муса, следовало добыть доказательства.

Витек по кличке Шуруп был тощим, белобрысым и страдал нервным тиком. Его правый глаз беспрестанно дергался, и я подозреваю, что виной тому было близкое общение с Рамилем — тот кого хочешь доведет. Формально Витек считался кем-то вроде охранника, но при одном взгляде на него становилось понятно, что худой и юркий Шуруп во время опасности просто даст деру. Днем он обычно тусовался дома, во дворе или же таскался где-то с Рамилем, а по вечерам ходил в «Монро». Поэтому я направилась на улицу Кулицына, где и проживал Шуруп вместе с мамой.

Серые пятиэтажки уныло возвышались над небольшой детской площадкой, где стояла одинокая горка и покосившаяся скамейка. Помнится, наш мэр обещал в первую очередь заняться благоустройством площадок, однако местные жители до сих пор вынуждены были водить детей в соседний двор. Миновав печальное зрелище, я зашла в третий подъезд и остановилась возле красной, обитой дерматином двери, нажав на звонок. Дверь открыли с третьей попытки.

— Кто? — буркнул Витек, зевая. Заспанное лицо и неприглядный вид: поношенные тапки и серые трусы указывали на то, что до моего прихода Витек мирно дрых.

— Мать дома? — спросила я, втискиваясь в маленькую и темную прихожую, сплошь заставленную коробками. Невыносимо запахло кошками.

— Нет, на работе. Привет, Адка. Чего тебе?

— Можем мы поговорить? — очаровательно улыбнулась я. Витька моя улыбка не воодушевила, скорее — напрягла, и проводив меня на кухню, он торопливо помчался в комнату одеваться. Я тем временем оглядывалась по сторонам. Крохотная кухонька со стареньким гарнитуром, допотопный телевизор на полке, тусклый протертый линолеум. В углу царственно разлеглась пушистая кошка. На столе — тарелка с недоеденным супом, дешевый бумажник и ключи с кучей брелоков в виде машинок. Окно украшали страшненькие занавески с алыми розами, но чистые, над мойкой — скудный набор посуды, среди которого особо выделялась красивая крупная чашка с узором. Работу я узнала — моя одноклассница изготавливала вот такие чашечки на заказ, и стояли они будь здоров, поэтому эта желтая чашка абсолютно не вписывалась в убранство квартиры.

Витек, вернувшийся на кухню, заметил мой взгляд и нехотя сказал:

— Это матери подарок. Любит она такое.

— Ясно, — ответила я, и села за стол. Опасливо провела рукой по поверхности, но тут же успокоилась: стол был чистым. Шуруп, с интересом наблюдая за мной, усмехнулся.

— Что, не нравится квартира?

— Видела и получше, — дипломатично сообщила я. — Ты же вроде нормально зарабатываешь?

Точную сумму я не знала, да и зарплатой это назвать было сложно — деньги своим парням давал лично Муса, плюс выделял какие-то проценты, однако Бог знает, за какие такие дела, а спрашивать я стеснялась.

— Ну, — насторожился Витек. — Зарабатываю. Только… Мать у меня болеет.

— Что-то серьезное?

— Нервное, — махнул рукой Шуруп. — Приходится к психологу ходить, да всякие таблетки покупать. Еще санаторий обязателен. Сейчас вот она на работу устроилась, может получше пойдет. Ты зачем пришла? Говори уж.

— Слушай, — замялась я, не зная, как лучше начать. — Мне вчера Андрюшка звонил. Про машину говорил и Бурганова… Ну, ты в курсе.

— Ну, — повторил Витек, и еще сильнее напрягся. — И чего?

— Этот, который наследник Бурганова, к Андрюшке приезжал. Он уж испугался сильно.

— А, — расслабился Витек. — Пусть не переживает. Не тронут его. Кому нужен твой Андрюха? Он в тот день на работе был, а тачку угнали. Железное… как его там?

— Алиби, — подсказала я. — А этот Матвей — он вообще кто?

— Матвей? — задумался Витек. — Крутой парень.

— А поподробнее?

— Вроде из наших, из бывших. Сейчас, говорят, у него охранное агентство какое-то. Супер крутое и элитное. Болтают, что помимо охраны они еще кое-какие заказы выполняют. Улавливаешь?

Я улавливала, и все больше злилась. Послал же черт этого Матвея на наши головы! Нет чтобы… Дальше я додумать не успела, поскольку Витек выдал следующую фразу:

— Он же от наших дел отошел, но Бурганову должен что-то остался. Вот и приехал вроде как разобраться, кто его кокнул. Бур-то же в нашем городе жил, лет семь назад уехал, после скандала. Ты разве не помнишь?

— Нет, — ответила я, поскольку лет семь назад мне было семнадцать, и в жизни моей происходили жуткие и печальные события. Витек пожал плечами и выжидающе уставился на меня.

— Ладно, пойду, — сообразила я. — Пока.

— Чего приходила-то вообще?

— Да так, поболтать, новости узнать. Все же этот Матвей в «Монро» крутится, за Юльку страшно.

— Да не боись, кто твою Юльку тронет, — рассмеялся Витек. — Ты бы поговорила с ней. Ну, дала бы она разок Рамилю, что, убыло бы с нее?

Представив сию тошнотворную картину, я поморщилась. Витька мое настроение уловил, и сразу сник.

— Жених у нее. Любит она его без памяти, — сурово отрезала я. — Так Рамилю и передай. Кстати, а с тобой по поводу смерти Бурганова разговаривали?

— Говорили, а как же, — скривился Шуруп. — Этот Матвей и приходил. Важный, будто на допрос привез. Пару вопросов задал, да и все. Не здесь он ищет. Муса приказов не отдавал, и убивать Бурганова точно не хотел.

— Откуда знаешь?

Понизив голос, Витек сообщил:

— Бур должен был деньги привезти. Большие. Муса их ждал, а не дождался.

— Сперли что ли? — вытаращила я глаза.

— Нет, — замотал головой Витек. — Деньги у курьера, и тот должен был время и место встречи сообщить. Там схема такая: курьер Буру сообщает координаты, тот передает Мусе, и мы забираем. По-другому никак. А теперь с курьером никто связаться не может.

— Ну дела, — согласилась я. — Ладно, до встречи.

Выйдя на свежий воздух, я задышала полной грудью, стремясь поскорее забыть кошачий запах мочи. На ржавой горке с гиканьем катался чей-то ребенок, чуть поодаль, на лавочке, пристроилась компания мужиков. Несмотря на раннее время, они распивали пиво и щелкали семечки, являя собой классический образец местных жителей. Полюбовавшись на беззаботных мужиков, видимо, прогуливающих работу, я поспешила к Юльке, благо, жила она неподалеку, но в более благополучном районе.

Ни на sms-ки, ни на звонки Юлька не отвечала. В принципе, дело обычное — время только час дня, а подруга раньше трех голову от подушки не поднимает. В этом плане она настоящая сова, и предпочитает бодрствовать ночью, а отсыпаться после смены днем. Однако, уже подъезжая к ее дому, я почувствовала, как мое сердце кольнула тревога.

Юлькина дверь была открыта нараспашку. Задержав дыхание, как перед прыжком в холодную воду, я тихонько толкнула створку и вошла, гоня от себя прочь дурные воспоминания. Когда-то я также входила в чужую квартиру, крадущимися шагами, и не смогла забыть увиденное до сих пор. К счастью, Юлька обнаружилась в коридоре, зареванная и с опухшими глазами. Прижимая к груди кусок красного пеньюара, она сидела на полу и горько всхлипывала.

— Юлька! — рявкнула я. — Что случилось?

Замотав головой, Юлька уткнулась в рваную алую тряпку и завыла в голос.

— Юля, — перепугалась я, и присела рядом с ней. — Что такое? Это Вовчик?

Юлька затряслась и мелко закивала.

— Что он сделал? Вы поругались? Ударил тебя?

— Лучше б ударил, — просипела Юля. Я озадачено уставилась на нее. Насколько мне известно, в этом мире, кроме себя любимой, Юлька обожает две вещи: «Монро» и свои тряпки. И если Вовчик ее не ударил, до клуба ему не добраться, то значит… Переведя взгляд на кусок пеньюара, я спросила:

— Он порвал твои вещи?

Юлька опять кивнула и начала подвывать. Принеся подруге стакан воды, я направилась в комнату. Вещи были разбросаны повсюду: пол устилали кусочки юбок, топов, пиджаков и прочей дребедени, на люстре покачивался бюстгальтер, а за оконную раму зацепилось платье. Приблизившись к окну, я выглянула и узрела, как некие бомжеватые личности радостно собирают Юлькины тряпки.

— Что случилось? Объясни нормально, — попросила я, вернувшись к подруге. Та пожала плечами и уныло ответила:

— Да ничего. Я вернулась в шесть утра, а Вовчик на работу собирался. Ну и прицепился ко мне с завтраком. Я ему: спать хочу, устала, а он мне: найди нормальную работу, женщина должна… И прочее. И главное, все словами папеньки своего.

— А ты что?

— Ну я и сказала: хочешь, чтоб я дома сидела, обеспечивай меня полностью. Начали про вещи, и сколько мне нужно денег в месяц, так он разорался, и все выкинул к чертям. Прикинь? И ведь ни копейки на них не потратил!

— Жмот, — поддержала я подругу. Вообще, Вовчик жмотом не был, просто был слишком экономен в некоторых вопросах, и деньги предпочитал тратить на стоящие вещи: технику, путешествия и автомобили, поэтому Юлькино стремление к шмоткам понять не мог.

— Козлина, — яростно утерев лицо полотенцем, прошипела Юлька. — Слышь, Адка, я ухожу от него.

— И куда? — осторожно поинтересовалась я.

— Так к тебе, — радостно объявила Юля. — Перекантуюсь пару дней, а там посмотрим. Пусть новые шмотки покупает.

Вздохнув, я принялась собирать более-менее целые вещи в пакеты. Юлька в ванной громыхала косметичкой, приводя себя в порядок. Наскоро запихав все в машину, мы отправились ко мне, а по пути я рассказала о своем визите к Витьку. Юлькины глаза загорелись, и уже на кухне, попивая чаек, она вкрадчиво сказала:

— Так деньги-то наверное большие.

— Наверно, — согласилась я, еще ничего не подозревая. Блеск в глазах подруги усилился, а голос понизился почти до шепота.

— И ведь ничейные, Адка.

— Ну получается, так.

— Так может…

— Не смей, Юлька, — рявкнула я. — Даже не думай! Мало тебе проблем?

Подруга нахохлилась, и поджала губы.

— Так я просто… Я ничего. Просто лежат сейчас где-нибудь денежки, и хозяина у них нету… А я девушка бедная, мне еще вещи покупать.

— Юлька, они не где-то, а у курьера. Понимаешь? Связаться с ним никто не может. А вещи тебе Вовчик купит.

— Да пошел он, — отмахнулась подружка.

— Все равно, не смей лезть в это, — твердо повторила я. Юля закивала, продолжив пить чай, и скосила свои хитрющие глаза в пол. Застонав, я отправила ее в комнату — отсыпаться, а сама уселась за ноутбук. Спустя пару часов бесплодных попыток пришлось признаться, что работа не клеится, и полюбовавшись на спящую Юльку, я решила прогуляться до салона сотовой связи.

Погода на улице была прекрасной. Сладко пахло то ли сиренью, то ли черемухой — я совершенно не разбираюсь в ароматах, но оценить теплый ветерок и дурманящие запахи смогла. Дойдя до салона неторопливым шагом, я толкнула тяжелую створку и вошла внутрь. Маринка скучала за стойкой, положив голову на столешницу, а ее напарник, худенький парень со светлыми волосами, стянутыми в забавный хвостик, скрупулезно протирал стеклянные створки шкафчиков. При виде меня он страшно оживился, засунул тряпку в задний карман брюки и радостно воскликнул:

— Добрый день! Чем могу помочь?

— Я к Марине, — кивком указала я на одноклассницу. Заслышав мой голос, та оторвала голову от стола и мученически улыбнулась.

— Адка, привет! Какими судьбами? Телефон новый хочешь?

— Не-а, пока нет. Я к тебе по делу, Марин.

Тощий юноша, вернувшийся к стеклам, вытянул шею и покосился на нас. Недовольно скривив лицо, Марина произнесла:

— Пойдем, покурим. Ты еще не бросила?

— Нет, — покаялась я. Отойдя к мусорке, мы закурили, попутно обмениваясь расспросами о делах и жизни.

— Чего хотела-то? — спросила Марина, когда разговоры закончились. Я вытащила телефон и показала ей номер.

— Можешь узнать, на кого оформлен? Очень надо.

— В принципе, могу. А что такое? Поклонники?

— Если бы. Какой-то маньяк сообщениями донимает.

— Скинь мне номер sms-кой, — выдохнув дым, попросила Марина. — В базе пробью и тебе скину. Ок?

— Спасибо, — обрадовалась я. — С меня причитается.

— Да ладно, — махнула рукой Маринка. — Делать все равно нечего. Народу нет, жара страшная, а ты торчи себе в этом офисе в дурацкой форме весь день. Да еще и Коля, напарник мой, зануда страшный. Не поболтать, не фильм посмотреть. Чуть что, начальству стучит. Ладно, Адка, я побегу.

Попрощавшись с Маринкой, я миновала рынок и устроилась на лавочке в центре города. Мимо сновали прохожие, суетливо кричали торговки, предлагая фрукты, семечки и свежие овощи. Болтая ногой, я лениво следила за голубями, дерущимися за крохи хлеба, которые им кидал мальчуган лет семи, когда Марина скинула мне информацию. Открыв сообщение, я в недоумении прочла текст: «Номер зарегистрирован на Антонову Елизавету Сергеевну». Далее Марина скинула мне адрес девушки, а через секунду уже позвонила сама.

— Привет, я все получила, Марин.

— Слушай, Адка, я ведь помню эту девушку. Которая сим-карту купила. Она приходила четыре дня назад, в мою смену. Нервная какая-то, дерганая. Попросила любой номер — мы же обычно выбирать даем, а она первый попавшийся схватила и ушла.

— А выглядела как?

— Да обычно. Худая, среднего роста, волосы русые.

— Ты ее не знаешь? — уцепилась я за последнюю ниточку. В моем маленького городке так или иначе все жители знали друг друга — если не лично, то через знакомых. Но Маринка разбила мои надежды, уверенно ответив «нет».

Вздохнув, я открыла сообщения и взглянула на адрес. Улица Тихонова располагалась примерно в пятнадцати минутах ходьбы. Решив, что Юлька еще не проснулась, я направилась в гости к загадочной любительнице ночных сообщений.

Дом № 45 выглядел уныло и непрезентабельно. Зеленая краска облупилась, вместо стеклопакетов торчали старые деревянные рамы, а во дворе сушились чьи-то ковры. В кустах истошно орала кошка. Поднявшись по ступенькам, я вдавила кнопку звонка и прислушалась. В недрах квартиры раздалась тихая трель, но шагов не последовала. Позвонив еще пару минут, я грустью констатировала, что Елизаветы, видимо, нет дома, как вдруг соседняя дверь открылась и на лестничную клетку высунулась старушка в строгих очках.

— Здравствуйте, — вежливо поздоровалась я. — А Елизавета дома?

— А кто ж ее разберет, шалаву эту, — хмыкнула внешне благочестивая старушка и вздернула свой острый нос.

— Звоню, а она не открывает.

— Да нету ее, — досадливо отмахнулась соседка и вышла из квартиры. — Уже два дня как нету.

— А вы давно ее знаете?

— Да ты что, — удивилась старушка. — У нас дом порядочный, все жильцы хорошие. Филимоновы вон, Андреевы… А эта, прости-Господи, заехала полгода назад. Шалава и есть шалава.

— Простите, а почему вы так ее называете?

— Подруга твоя? — смерила меня старушка пристальным взглядом. Я отрицательно качнула головой. — Оно и видно. Была бы подругой, таких глупых вопросов не задавала. Лизка вечно мужиков водит. То один приходит, то другой. Целая орава. Я как-то пробовала считать: за неделю четверых разных привела.

— Так может это по работе, — пробормотала я, отодвигаясь подальше. Под испытующим взглядом старухи стало неуютно.

— Ага, как же. Стены-то тонкие, все слышу. Ты сюда не приходи больше, а то полицию вызову, — сообщила старушка и двинулась на меня. Вздрогнув, я поспешила покинуть подъезд. Раз Лизы нет, то стоит попробовать наведаться вечером, или расспросить знакомых. Кто-то должен ее знать. Если девушка подрабатывает жрицей любви… Хотя, старушка могла и приврать. Может, она из категории тех бабулек, которые любую представительницу женского пола путаной готовы назвать.

Забежав по дороге за пиццей, я вернулась домой и бросилась будить Юльку.

— Чего надо, — вяло отбивалась подруга, переворачиваясь на другой бок.

— Тебе на работу, — усмехнулась я. — Вставай. Есть будешь?

— Пицца? — сонно спросила Юлька, принюхавшись.

— Ага.

— Я мигом, — сориентировалась она и метнулась в ванную. Явившись оттуда в моем халате, села за стол, глотнула кофе и вгрызлась в кусок пиццы. — Страшно вкусно. Что делала?

— Прогулялась, — ответила я и рассказала Юльке о загадочной Елизавете. Задумавшись, подруга прожевала тесто и со знанием дела сказала:

— Сегодня ребят расспрошу, будет тебе твоя Лиза. Только на кой черт ты ей сдалась?

— Я не думаю, что отправитель — она. Скорее, кто-то попросил сим-карту купить.

— И на кого думаешь?

— Понятия не имею, — загрустила я. — Раньше бы сказала, что Гришка, а сейчас — не знаю. Ладно хоть, надписи на двери перестали появляться.

— Да Гришка это, — отмахнулась Юля. — Говорю ж, свихнулся совсем от твоей красоты неземной. Слышь, подруга, а что Тимур? Не звонил?

— Нет, — покачала я головой. Юлька довольно хмыкнула.

— Ну и правильно. Поскорее бы отвязался.

— Не твое дело, — мгновенно отрезала я. — Ты бы лучше о работе думала. Что там Мусик?

— Сегодня приедет, — заскучала Юля и грустно посмотрела на последний кусок пиццы.

— Ешь, — сурово пододвинула я к ней еду. — И говори.

— Вечером встреча, — с набитым ртом прочавкала Юля. — Все приедут.

— Клуб закрыт будет?

— Ага, но тебя провести смогу. Посидишь в подсобке, послушаешь.

— Только наши будут? — спросила я, а Юлька, зараза, хитро заулыбалась.

— Матвея встретить хочешь? Его вроде не позвали.

— Значит, сам придет, — решила я, отправляя Юльку собираться. Пока подруга рылась в моих вещах, попутно беря с меня обещание сходить завтра на шоппинг, я увлеченно искала Елизавету в соцсетях. Поиски мои успехом не увенчались, Юлька коварно нацелилась еще и на обувь, как вдруг ее телефон разразился серией звонков.

— Юль, Вовчик, — позвала я ее.

— Пошел к черту, — незамедлительно отозвалась подруга, с трудом натягивая мои туфли. Размер одежды у нас совпадал, а вот с обувью была проблема — нога у Юльки чуть больше, поэтому моя туфля никак не хотела налезать на Юлькину пятку.

— Босоножки возьми, — посоветовала я.

— Пальцы вылезут.

— Лучше пусть вылезут, чем скрючатся, — философски подметила я. Со стоном отбросив туфли, Юля потянулась к летним босоножкам. Телефон опять зазвонил.

— Сбрось, Адка.

— Юль, он же к тебе на работу припрется, — сделала круглые глаза я. Юля, схватившая вторую босоножку, замерла и открыла рот, а потом бросилась к мобильнику.

— Чего тебе, ирод?

В трубке что-то зашуршало, потом послышался неразборчивый лепет.

— Видеть тебя не хочу.

Смачное хрюканье и странные визги заставили меня отпрыгнуть от Юлькиного уха.

— Завтра поговорим, — строго сказала Юля и положила телефон. — Нажрался, скотина.

— А что за звуки были?

— Дружки его. Одни свиньи. Не обращая внимания. Короче, давай так: часов в восемь подъезжай к «Монро», но не подходи. Позвони мне, потом иди к черному входу. Я тебя впущу.

— Может, не надо? — заканючила я. Юля повертела босоножку в руке, зачем-то понюхала ее и сообщила:

— Надо. А ты пока о деньгах подумай. Лежат там, одинокие, неприкаянные…

— Юля, они не одинокие. Они у курьера!

— Так не его же. Курьеру что положено делать? Заказы отдавать. А отдать некому, значит, он и сам страдает.

— Юля, с курьером мог связаться только Бурганов….

— Не может быть такого, — решительно отмела мои доводы подруга. — Я этих бандюков знаю. У них никакой системы нет. Если тайну знают двое, ее услышит и свинья, — выдала вдруг Юлька. Я вытаращилась на нее, а подруга оптимистично заявила:

— Представь, как хорошо заживем? И клуб, и денежки…

— Забудь, — рявкнула я и для верности по столу кулаком прихлопнула. Юлька отскочила к двери, и предательски заорала оттуда:

— Я позвоню! В восемь! И про деньги-то подумай, Адка!

— Иди к черту, — крикнула я, впрочем, без особого энтузиазма. Юля на радостях схватила мою джинсовую куртку и напомнила:

— Денежки, Адка. Я в тебя верю.

И довольная упорхнула на работу. А я сидела и злилась, потому что вроде как Юлька была права. И деньги ничейные, и лежат где-то одинокие… И нам бы пригодились. Фыркнув, я направилась на балкон. Руки сами собой потянулась к пачке, вытащили тонкую сигарету. С наслаждением затянувшись, я выдохнула дым и поперхнулась: сияя черными боками, во двор медленно въехал Сабурбан Матвея.

Глава 7

Проследив глазами за въезжающей во двор машиной, я машинально поднесла сигарету к губам и тут же ойкнула, потушив ее в пепельнице. Судя по всему, ко мне идут гости, а в квартире — полный бардак после Юльки, стол завален грязной посудой и коробкой из-под пиццы! Бросившись в комнату, я сгребла все вещи и запихнула их в шкаф, затем метнулась на кухню, чтобы закинуть посуду в посудомоечную машинку. Поймав себя на том, что лихорадочно протираю стол, я замерла, а потом отшвырнула тряпку в раковину. Что это на меня нашло? С чего бы мне так волноваться о том, что подумает Матвей? В конце концов, я его в гости не звала, и вообще, он — наглый, нахальный, жестокий, отталкивающий…

Звонок в дверь прервал мои размышления. Инстинктивно шагнув в сторону прихожей, я остановилась. Не буду открывать, и все. Звонок прозвенел еще пару раз, затем все стихло, а я направилась к балкону. Сейчас Матвей покинет подъезд, а я прослежу с высоты девятого этажа, чтобы он благополучно исчез из моего двора и моей жизни.

К моему удивлению, Матвей из подъезда не вышел. Зато к нему направился один из амбалов, сидящий в автомобиле. Нахмурившись, я озадаченно следила за ним — они что, дверь собираются выламывать?

Все оказалось куда проще. Через пару минут я услышала тихий скрежет, дверь послушно отворилась, а зашедший Матвей весело сказал:

— Замок у тебя ни к черту.

А я вежливо ответила:

— Пошел вон.

Усмехнувшись, Матвей цокнул языком и снял обувь, и просочился на кухню. Естественно, я направилась за ним, горя от возмущения. На языке так и вертелись неприличные выражения, однако я была не настолько зла, чтобы их озвучить.

— Не угостишь кофе?

Яростно щелкнув кнопкой кофеварки, я села напротив гостя и уставилась на него. Вопреки всему, Матвея ничего не смущало: ни его странный метод посещения чужих квартир, ни мой злобный вид. А вот меня кое-что тревожило, в частности то, что черный костюм и белая рубашка ему необычайно шли.

Поставив перед ним чашку, я поинтересовалась:

— Что-то случилось?

— А что-то должно случиться?

— Ты вламываешься ко мне домой…

— Я соскучился, детка, — развел руками Матвей, а я, взглянув на часы, чертыхнулась. Время половина седьмого, и через час мне нужно выезжать. Матвей, заметив мое движение, спросил: — Кого-то ждешь?

— Нет. И тебя я тоже не ждала. Может, уйдешь?

— Детка, я начинаю думать, что ты прячешь в ванной любовника.

— Ты угадал. А теперь уходи и дай людям получить удовольствие.

— А как насчет приглашения в ваш круг?

Я вытаращила глаза, не зная, что ответить. Это он сейчас на тройничок намекает? Матвей расхохотался, а потом резко посерьезнел.

— Не волнуйся, детка. Я никогда не стану делить свою женщину с кем-то.

— Это отлично, — кивнула я. — Допивай кофе и уходи к своей женщине.

— Я уже пришел, — оскалился Матвей.

Я закатила глаза. К чему этот цирк?

— Что тебе надо? — прямо спросила я. — И давай без глупых рассказов о любви.

— Только проснуться с тобою рядом, — подмигнул Матвей. Минут десять мы буравили друг друга гневными взглядами. Я сдалась первой, отведя глаза в сторону, и чтобы занять себя, заварила кофе. Поставила чашку на стол, и потянулась за опустевшей кружкой Матвея. Для этого мне пришлось наклониться, а Матвей вдруг принюхался и странно дернулся.

— Ты курила, — утверждающе сообщил он. Я вздернула брови и отправила чашку в раковину.

— И?

— Я не люблю, когда курят.

— Да ладно? И что же прикажешь делать с полученной информацией?

— Вникать и принимать, — насупился Матвей. Смотрелось это забавно, так что я позволила себе улыбнуться.

— Слушай, кофе ты уже попил.

— Ты предлагаешь перейти к другим делам?

— Я предлагаю тебе уйти.

— Детка, мне начать волноваться из-за твоих ухажеров? Может, ты впрямь кого-то ждешь?

Как по заказу, раздался звонок в дверь. Матвей с торжеством уставился на меня, а я забеспокоилась: в гости я никого не ждала, поэтому подозревала пакость. Недаром же он так вовремя о гостях сообщил…

Отправившись открывать, я заглянула в дверной глазок и чуть не застонала от досады, завидев Гришку. Принесла же его нелегкая именно сейчас! Распахнув дверь, я малость недовольно заявила:

— Чего надо?

— Я пришел забрать свой вентилятор, — безапелляционным тоном сообщил Гришка. Бывший возлюбленный нарядился в голубую рубашку и светлые брюки, а в правой руке держал носовой платок, которым утирал пот со лба.

— Я привезу тебе его позже.

— Нет, сейчас, — уперся Гришка. Я скривила губы. Если ему приспичило, то он в лепешку расшибется, но не отступит. Это я успела изучить за малый срок наших отношений, а судя по горящим глазам бывшего, вентилятор ему нужен позарез.

— Стой тут, — велела я. — Сейчас принесу.

Идя в комнату за злосчастным вентилятором, я бросила быстрый взгляд на кухню. Матвей сидел за столом, увлеченно копаясь в телефоне. Подхватив вентилятор, я всучила его в руки Гришки, и намеревалась закрыть дверь, но Григорий проворно сунул ногу в дверной проем.

— Чего? — рявкнула я.

— Ты не одна? — спросил Гришка, а я вытаращила глаза в изумлении. Нет, ему-то какое дело? У него вон, по словам Юльки, новая возлюбленная и счастливая жизнь. Справедливо осведомившись, на кой черт ему потребовалось эта информация, я получила не менее шокирующий ответ.

— Так ты из-за мужика меня бросила, — оскалился Гришка. — Стерва. Я так и знал… Дай пройти!

Оттолкнув меня в сторону, Гришка ринулся вперед, выставив перед собой вентилятор. Я отскочила к противоположной стене, с интересом наблюдая за бывшим возлюбленным. Интересно, какая муха его укусила?

— Ага, — торжествующе завопил Гришка, влетая на кухню. — Я так и знал!

Недоумевающий Матвей лениво оторвал взгляд от телефона и уставился на Гришку. Видок у него был что надо: в одной руке — старенький вентилятор, в другой — носовой платок, волосы всклокочены, а взгляд безумный.

— Детка, это кто? — вежливо поинтересовался Матвей, игнорируя вопли Гришки. Я с неохотой пояснила:

— Бывший молодой человек.

— Вот этот? — изумился Матвей с легким пренебрежением в голосе. Мне почему-то стало стыдно за Гришку, а вот ему стыдно не было: взмахнув вентилятором, он приблизился к Матвею и с угрозой спросил:

— И давно это у вас?

— Что именно? — с прохладой ответил Матвей, откладывая телефон в сторону. Гришку он изучал с любопытством, словно перед ним стоял диковинный зверь.

— Шуры-муры, — взвизгнул Григорий и взмахнул вентилятором, видимо, собираясь указать им на меня. Лучше бы он этого не делал: Матвей жест воспринял как угрозу, и зря: я-то знала, что Гришка — страшный трус, и в драку никогда бы не полез. Быстро перехватив руку Гришки, Матвей каким-то странным движением крутанулся вокруг своей оси, и вот уже бывший возлюбленный стоит с заломленной за спину рукой и поскуливает от боли.

— Ты че… Ты че, мужик… Отпусти, совсем ненормальный…

— Отпусти, Матвей, — мягко попросила я. Он перевел на меня недовольный взгляд, и я, подумав, добавила: — Пожалуйста.

Матвей Гришку отпустил, да еще и придал ему ускорения толчком в спину. По инерции добежав до входной двери, Гришка скрылся за нею, оставив вентилятор валяться на полу. Мы с Матвеем остались вдвоем, а стрелки уже подбирались к семи часам вечера. Матвей, похоже, никуда не спешил: аккуратно поднял вентилятор, сел на стул и выжидающе уставился на меня, попросив еще кофе.

— Надолго в наши края? — спросила я, ставя перед ним еще одну чашку. Эдак я так кофе не напасусь. Стоит он недешево, пью я его много, да еще и гости всякие…. Вспомнив о деньгах у курьера, которые были весьма кстати, я разозлилась. Прежде всего — на себя, за то, что поддаюсь слабости, а потом — на Юльку, которая своими коварными речами заставила меня о деньгах думать. Матвей, уловив мое настроение, туманно ответил:

— Время покажет.

И снова уставился на меня. Под его испытующим взглядом я почувствовала себя неловко, забеспокоилась о внешнем виде, заерзала на стуле и разозлилась пуще прежнего. Что мне дело до него? Наверное, только злостью и можно оправдать то, что в следующую секунду брякнул мой язык:

— Поскорее бы.

— Поскорее бы я уехал? — уточнил Матвей, не донеся чашку до рта. Я промолчала, а он усмехнулся: — Знать бы, кто из вас темнит.

— Тебе уже все сказали, — буркнула я, отводя глаза в сторону. Смотреть на Матвея не хотелось — уж больно он обольстителен и опасен. Змея тоже красиво изгибает тело — кольца гипнотизируют, да только засмотришься, и умрешь.

— И сказали, и намекнули, — согласился Матвей. — Только я пока не уверен, что это Муса.

— Почему?

— Мотива нет. Деньги…

— Какие деньги? — распахнула я глаза пошире, чуть подавшись вперед.

— А то не знаешь, — беззлобно подколол меня Матвей. — Все ребятишки Мусы об этом судачат. Курьер должен был сообщить координаты Бурганову, а тот — Мусе. А теперь он без денежек остался. И без очень больших, смею заметить. Зачем ему тогда киллера нанимать? Вот если после передачи, тогда ладно. А так…

— А курьер не мог? — спросила я. — Ну, чтобы деньги не отдавать.

— Курьера ищут, — коротко отрезал Матвей.

— А…

— Хватит, детка. Не забивай себе голову чепухой, — снисходительно посоветовал Матвей и пошутил: — Или в детектива решила поиграть?

— Считай, что решила, — кивнула я. — И что тогда?

— Ничего, — пожал плечами Матвей и встал. — Я не позволю. Проводишь?

Машинально взглянув на часы, я внутренне заликовала. Успею! Время пятнадцать минут восьмого. Возле двери Матвей малость замешкался, и вдруг шагнул ко мне.

— Могу я рассчитывать на прощальный поцелуй?

— Только если мы больше не увидимся.

— Такого я не могу обещать, — с сожалением произнес он, и вышел из квартиры, бросив на ходу: — Пока, детка!

Заскрежетав зубами от негодования, я с силой захлопнула дверь, и бросилась на балкон — успокоить нервы. Как правило, в ситуациях, когда меня настоятельно просят что-либо не делать, я делаю наперекор. И стоило Матвею обмолвиться о том, что ему не нравится сигарета в руках девушки, как мне сразу захотелось покурить. Выдыхая горьковатый дым с ароматом яблока, я следила, как черный Сабурбан покидает двор, и размышляла.

Матвей убежден, что Мусе незачем убивать своего компаньона. Вот только кто-то же его убил. Кто-то, кто знал о старой привычке Виктора Петровича каждый год навещать могилу матери.

И этот кто-то — из нашего города. Машину Андрюшки угнали, чтобы на ней доехать до лесочка и пристрелить Бурганова. Выбор тоже на Андрея пал неслучайно — многие знают, что он оставляет машину незапертой. В нашем городе на такое способен только Муса…

А если его подставили? К примеру, кто-то из приближенных Мусика желает сесть на его место. Для этого нужно устранить самого Мусика, вот только его смерть вызовет много вопросов, и в первую очередь они возникнут у самого Виктора Петровича. Убийство Бурганова решает две проблемы разом: устраняет ненужные вопросы и подставляет Мусика.

Нет. Я решительно тряхнула головой и затушила окурок в пепельнице. Прошла в комнату, открыла шкаф, придирчиво осматривая одежду. Среди окружения Мусика таких людей нет. Он хоть и стар, но не глуп — даже Рамиля к делам особо не подпускает. А что если…

Неожиданная догадка так меня поразила, что я на мгновение замерла с джинсами в руках. Все уверены, что Бурганов не успел сообщить Мусе координаты, и деньги сейчас у курьера, где-то в неизвестном месте. А если он успел? И тогда Мусикзаграбастал себе денежки, а от старого друга решил избавиться.

Пока я обдумывала эту мысль, успела вызвать такси и доехать до «Монро». Таксист по моей просьбе остановился в соседнем дворе, откуда я набрала Юльку и известила ее о своем прибытии. Подруга трубку сняла сразу и нервно прошипела:

— Через десять минут иди к черному входу, возле парадного полно охраны. Все уже здесь.

Я покорно выждала восемь минут и направилась к клубу. Неприметная серая дверь открылась, и Юлька буквально втащила меня внутрь. Оказавшись на кухне, мы вышли в коридор и сразу же прошмыгнули в Юлькин кабинет. У него была одна особенность — небольшая дырка в стене, оставленная пьяным гостем. Поскольку кабинет соседствовал с залом, Юлька, особо не мудрствуя, прикрыла дыру двумя картинами — по каждой с обеих сторон. Дырку она заделывать не собиралась, время от времени подглядывая за тем, как работает персонал в ее отсутствие. Именно этим мыс сейчас и собирались воспользоваться.

— Все здесь, — шепнула мне Юлька. — И Мусик, и Матвей твой приехал. И еще какой-то тип из города, где Бурганов жил. С ним куча охраны. Видать, жутко влиятельный. На Мусике лица нету, трясется страшно.

— А где персонал?

— Мусик велел всех по домам отправить, — хмуро отозвалась Юля. — Сказал, своими силами справятся. Мне разрешили остаться, но в зал — ни ногой. Поэтому…

Она приблизилась к стене и ловко подвинула картину в сторону. В полотне, висевшем в зале, имелись две небольшие дырки. Изображало оно какую-то непонятную современную хрень — куча разных красок, странные линии и фигуры, а также содержало пару ниток и пайеток. Среди всего этого безобразия две маленькие дырочки были почти незаметны, а если прибавить царящий в зале полумрак — то и вовсе невидимы.

Прижавшись щекой к прохладной поверхности, я уставилась на группу мужчин, сидящих в центре просторного зала. Глаза сразу выхватили знакомые лица: Мусик, нервно потирающий шею, Матвей, расслаблено облокотившийся на спинку стула, а вот третий был мне незнаком. Коренастый мужчина в дорогом коричневом костюме и позолоченных очках восседал во главе стола, за его спиной стояла охрана. Незнакомец курил сигару, пуская крупные клубы дыма, и с царственным видом говорил:

— Ну что, дорогие друзья. Вопрос надо решать. Муса, тебе слово.

Мусик как-то сжался и втянул шею, сразу уменьшившись в размере. Опасливо посмотрев на мужчину, он проблеял:

— Борис Давыдович, со своей стороны хочу заверить, что я приму все необходимые меры. Тот, кто посмел совершить такое, будет найден и наказан. Мои ребята…

Матвей громко хмыкнул. Это не осталось незамеченным — Мусик замолк, а Борис Давыдович недовольно уставился на посмевшего нарушить тишину.

— Тебе есть, что сказать?

— Есть, — спокойно заявил Матвей, закинув ногу на ногу. — При всем уважении, киллер был из этого города. А значит…

Он многозначительно уставился на Мусика. Тот вздрогнул и заерзал на стуле. Я понимающе кивнула — Мусик-то облажался. Раз его ребята настолько не контролируют ситуацию, что в городе завелся стрелок, то не видать Мусику доверия от вышестоящих господ. Борис Давыдович поморщился.

— Дело говоришь. Муса, — повелительно окрикнул он, — срок даю 7 дней. Драгов тут останется. Останешься ведь? — вопросительно взглянул Борис Давыдович на Матвея, и тот кивнул.

— Касаемо денег, — продолжил коренастый тип в очках. — Сумма не столь важна. Важна репутация. Курьера найти, работа должна двигаться. Ты с имуществом что делать будешь? Бур все тебе завещал.

— Имеются кое-какие идеи, — уклончиво ответил Матвей. — А деньги… Муса, а Бурганов точно тебе не звонил?

Как только Драгов произнес эту фразу, атмосфера в зале заметно накалилась. Мусик затравленно уставился на своего врага, а коренастый тип нахмурился, словно ему открылись прописные истины. Я усмехнулась: Матвей озвучил то, о чем я думала час назад.

— Что ты… — побагровел Мусик. Смотрелось это комично. — Думаешь, я бабло себе зажал?!

— Просто уточняю, — и глазом не моргнул Матвей. Мусик весь затрясся от гнева, особенно тяжело пришлось его второму подбородку.

— Тихо, — рявкнул Борис Давыдович.

Увлеченная подглядыванием, я не вникала, что происходит в кабинете Юльки, поэтому шагов не услышала. А вот подруга насторожилась, и успела дернуть меня за край футболки.

— Под стол, быстро, — зашипела она, возвращая картину на место. Я залезла под стол как молния, согнувшись в три погибели, и в то же мгновение дверь распахнулась. Вывернув голову так, что это грозило мне переломом шеи, я увидела худые ноги в дорогих кроссовках. Подошва была испачкана грязью, а на самой коже виднелись мелкие зеленые пятнышки краски.

— Отец где? — спросил вошедший, и я узнала Рамиля.

— В зале, — ответила Юлька. — На собрании.

— Зови, — велел Рамиль. Голос у него странно ломался и дрожал. Юлька возражать не стала, и мерно зацокала каблуками. Оставшись один, Рамиль сделал пару кругов по кабинету, к счастью, не приближаясь к столу, и вдруг сдавленно простонал:

— Черт, как же я вляпался!

Я прислушалась, затаив дыхание, в надежде, что сейчас Рамиль поведает нечто интересное. Но Юлька оказалась проворной, и через секунду вернулась в кабинет вместе с Мусиком.

— Что опять? Ты соображаешь, щенок, что я не пиво с дружбанами пью?

— Папа… Я… Это случайность…

В голосе Рамиля что-то надломилось, и мне показалось, что он сейчас заплачет. Видимо, Мусик тоже это почувствовал, потому что рявкнул:

— Иди в мою машину и сиди там! Мы уже заканчиваем.

Мусик и Рамиль поспешно вышли из кабинета, и Юлька, наклонившись ко мне, горячо зашептала:

— Вылезай, выведу тебя. Дольше оставаться опасно, охрана сейчас здание пойдет проверять. Давай, давай.

Я выбралась из плена и направилась к двери, но Юлька схватила меня за руку.

— Куда, дура! Там Мусик. Через окно вылезай.

Юлька распахнула створку. Пыхтя, я совсем не грациозно перекинула ногу, потом вторую и повисла, цепляясь пальцами за карниз. И спрыгнула.

— Я позвоню, — шепнула Юлька перед тем, как закрыть окно. Отряхнув ладони, я торопливо покинула задний двор «Монро», постоянно оглядываясь. И только когда оказалась на оживленной улице, смогла вздохнуть с облегчением.

Зайдя в квартиру, первым делом я бросилась в душ. Меня слегка трясло — то ли от страха, то ли от быстрого бега. До дома я практически бежала, не подумав вызвать такси, а горячая вода призвана была меня успокоить.

Завязав влажные волосы в пучок, я прошлепала на кухню в поисках съестного. Естественно, в холодильнике ничего не нашлось, кроме пары йогуртов и сыра. Громко вздохнув, я соорудила бутерброд, закинула капсулу в кофемашину и нервно вздрогнула, услышав звонок мобильника.

— Да, Юль, — зажав трубку плечом, ответила я.

— Все разъехались. Мусик тоже сразу куда-то рванул, — доложила Юля. — Я скоро к тебе приеду.

— А Вовчик что? — без надежды спросила я, помешивая кофе.

— А Вовчик пусть думает над своим поведением, — ядовито сказала Юлька. — Ну ты расскажешь нет? О чем они там говорили?

— Много о чем, — усмехнулась я. Телефон, прижатый плечом к уху, выскользнул и упал на пол, отлетев под стол. Чертыхнувшись, я полезла за ним, мысленно молясь, чтобы он не разбился. Встала на колени, схватила смартфон, из которого верещал Юлькин голос, и… задела головой какую-то острую штуку. Поморщившись от боли, я извернулась и в полном обалдении уставилась на небольшую черную коробочку, прикрепленную к одной из ножек стола с внутренней стороны. Коробочка имела антенну и мигала огоньками.

— Эй, Адка, — орала Юля, — ты чего там? Оглохла?

— Не ори, — рявкнула я. — Я кофе пролила. Слушай, сейчас все уберу и перезвоню.

Не слушая Юлькины возражения, я отключилась и снова посмотрела под стол. Коробочка никуда не исчезла. Озадаченно почесав то место, благодаря которому и обнаружился жучок, (а я была почти уверена, что это он!), я вылезла из-под стола и отправила Юльке смс-ку «Не могу говорить». А потом села прямо на пол и попыталась понять, когда эта самая коробочка тут появилась. Выходило, что вчера или сегодня, потому что позавчера я обнаружила, что стол немного шатается, и подложила под дальнюю ножку листок бумаги. И никакой коробочки не увидела.

Вот и выяснилась настоящая причина визита Матвея в гости. Очевидно, он рассчитал услышать что-нибудь интересное, вот и прилепил жучок. Стало понятным и то, почему он взломал дверь — наверное, думал, что меня нет дома, и он спокойно сможет разместить прослушку. Наверняка и в квартире Вовчика что-то подобное провернули.

Коробочку я решила оставить в покое, так как понятия не имела, как она работает и жучок ли это вообще. Заглотив бутерброд почти целиком, я бездумно листала новости в телефоне, собираясь попозже встретить Юльку, чтобы на улице объяснить ей ситуацию, как мне пришло новое сообщение от телефонного маньяка.

«Я знаю, что ты сделала».

Перечитав текст, я глотнула кофе и быстро напечатала ответ:

«Привет, Лиза».

Сообщение отправилось с характерным звуком, а я довольно улыбнулась. Никакие маньячные девки меня не запугают. Осталось только выяснить, зачем Елизавете потребовалось меня пугать.

Как я и предполагала, больше сообщений не было. Доев свой скромный ужин, я переоделась и пошла навстречу к Юльке, планируя отвести ее в какое-нибудь кафе и там вдоволь наболтаться. «Хотя зачем в какое-то? Пойдем в «Шапито»», — решила я и победно взмахнула сумкой.

Глава 8

Юльку я встретила возле остановки. Подруга недовольно вертела головой, переминаясь с ноги на ногу в моих босоножках. Видимо, они были совсем неудобными, поскольку выглядела Юлька так, словно хотела в туалет.

— Чего так долго? И что за надобность встречаться у остановки? — накинулась она на меня с расспросами, и тут же выдала нечленораздельный звук, заметив мое платье: — О! А что за повод? Мы идем покорять сердца одиноких мужчин?

— Мы идем поесть, — ответила я, беря ее за руку. — В «Шапито».

Юлька остановилась и гневно уставилась на меня.

— Успокойся, покорительница мужских сердец, — поспешила я утихомирить подругу. — Дело есть.

Юлька послушно потопала рядом со мной, но так как молчать долго она не умела, тут же полезла с вопросами:

— Зачем в «Шапито»? А дома что? Почему ты не могла разговаривать?

— Мне поставили жучок, поэтому дома мы больше ничего обсуждать не будем. А в «Шапито» мы идем, потому что там вкусно кормят.

— Вкусно? Да об их пирожные зубы сломать можно, — фыркнула Юля. Из всего диалога она уловила только комплимент конкуренту и немедленно завелась. — А их суп напоминает болотную жижу, смешанную с …

— Юля, ты слышишь, что я говорю? У меня под столом жучок.

— Жучок? У тебя завелись насекомые? От соседей что ли прибежали?

— Юля, — застонала я. — Жучок — это прослушка. Понимаешь? Наши разговоры кто-то прослушивает.

— Что? — ахнула подруга и с подозрением посмотрела на меня. — И кто это сделал?

— Извини, визитку не оставили.

— Ну а думаешь на кого?

— На кого думать? — развела я руками. — У меня дома была ты, да Матвей, и все. Ну и мама.

Тут уже я остановилась, так как вспомнила, что у Гришки имелись ключи от квартиры.

— Что?

— У Гришки ключи остались.

— Так давай заберем.

— А где гарантия, что он дубликат не сделал?

Юлька пристыжено замолчала, опустив голову, но как только на горизонте замаячило «Шапито», победно ее вскинула. Зайдя внутрь, мы огляделись: не сказать, что нам были безумно рады, но девица-хостес спрятала ухмылку и проводила до столика.

— Адочка, — завопил Эдичка, завидев меня. Средних лет женщина, у которой он принимал заказ, неодобрительно нахмурилась, наблюдая, как объект ее мечтаний уплывает к другой.

— Привет, Эдик, — надула губы Юля. — Принеси меню. И минералки. Холодной. С газом.

Эдичка ринулся исполнять пожелания, а Юлька наконец высмотрела в зале Руслана. Заняв один из лучших столов, он изображал из себя крутого бизнесмена и владельца ресторана: сидел, оттопырив палец, и вяло пролистывал пачку бумаг. На краю столика красовалась чашечка кофе, чуть поодаль расположился ноутбук.

— Ты посмотри, проходимец чертов, — зашипела Юля. — Сидит он… Корчит из себя невесть кого.

— Успокойся, — устало попросила я, но подруга и не думала останавливаться. Тем более что Руслан завидел нас, и просиял шикарной улыбкой, небрежно махнув рукой.

— Придурок, — взвизгнула Юлька и показала ему средний палец. Руслан покачал головой и углубился в чтение. Подозреваю, что где-то между страниц он прятал телефон с включенным фильмом.

— Ваше меню, — пропел Эдичка у меня над ухом. Я вздрогнула, а он, наклонившись еще ниже, горячо зашептал: — Адочка, я просто обязан предупредить. Дело в том, что скоро сюда приедет Тимур. Я слышал, как Руслан разговаривал с ним по телефону.

— Больше двух, говори вслух, — надулась Юля.

— Мне-то какое дело? — удивилась я и пояснила для подруги: — Тимур должен приехать.

— О, зрелище есть, остается только попкорн! Эдик, я буду салат. Что-нибудь из овощей, только не греческий. И мороженое. И мохито.

— Безалкогольный?

— Дурак что ли? — рявкнула Юля. — Нормальный неси.

— Мне салат с семгой, — попросила я Эдика. — И минеральную воду, пожалуйста.

— Все, что угодно, — пообещал Эдичка и скрылся за баром. Переведя взгляд на Юльку, которая недобро смотрела на Руслана, я не выдержала и щелкнула пальцами перед ее лицом.

— Юля, хватит! За что ты его так ненавидишь? Поговорим о более важных делах.

Я коротко пересказала ей все из подслушанного разговора. Юлька слушала внимательно, но как всегда уловила только то, что хотела услышать.

— Значит, курьера будут искать? Этот твой Матвей?

— Да. И он не мой. У него фамилия, между прочим, есть. Драгов.

— Как Дракула, — хохотнула Юля, а я поправила:

— Скорее, как дракон.

— Да хоть обезьяна. Адка, ты должна держаться поближе к нему. Денежки-то он искать будет.

— Совсем больная? Предлагаешь мне украсть деньги у типа, который владеет охранным агентством?

— Так может он их сам отдаст. Ты девушка красивая, а он явно на тебя запал.

— Дура ты, Юлия, — сообщила я. — Матвей неспроста вокруг нас вертится. Жучок вот поставил. Думаю, ему что-то надо.

— Что? — изумилась Юля. — Мы девушки простые и обычные.

— Ты работаешь у Мусы, а он под него копает.

— Чего ж он ко мне не пристает? — справедливо заметила Юля, а я приуныла. И вправду, почему я? Вариант с Юлькой кажется более логичным.

Эдичка принес нам еду, красиво расставив тарелочки и приборы. Бросив на меня обожающий взгляд, он удалился. Не успев воткнуть вилку в кусок болгарского перца, Юля вдруг изменилась в лице и зашептала, еле шевеля губами:

— Адка, Тимур приехал.

— Мне-то что, — пожала я плечами, хотя внутри неприятно кольнуло. Сдерживаясь от того, чтоб обернуться, я продолжила есть свой салат, рассматривая Юльку, которая сообщала мне все действия бывшего:

— К Руслану подошел. Сел за столом. Обернулся. Ой, Адка, он на тебя смотрит!

— Прекрати, — фыркнула я, однако внутренне не хотела, чтобы Юлька прекращала.

— Все еще смотрит. А теперь отвернулся, — прохрустела подруга огурцом, и подавилась. — Мамочки!

— Что? Что такое? — встрепенулась я, готовая вскочить и бить подругу по спине. Юлька справилась самостоятельно, запив злосчастный огурец минералкой, и выдала: — Адка, там Матвей приехал. Сел за стол к Руслану. И тоже на тебя посмотрел.

Такое количество мужчин, проявляющих ко мне интерес, заметно меня встревожило. А ну как они драться начнут? А вот Юлька малость приуныла.

— Ты у нас девица нарасхват, даже Эдик слюни пускает. А я вот никому не нужна, — пожаловалась подруга.

— А Вовчик?

— Козлина.

— Рамиль?

— Чтоб тебя, — взвизгнула Юлька и замахала руками. — Немедленно сплюнь через левое плечо!

Закатив глаза, я сделала, как было велено, пользуясь тем, что можно обернуться. Матвей и впрямь рядышком с Русланом, что-то ему втолковывая. Тимур сидел спиной, поэтому увидеть, чем он занят, я не могла. Сердце предательски сжалось и заныло, стоило мне узреть знакомую спину. Усилием воли заставив себя отвернуться, я вяло продолжила есть салат.

— Какие планы, Адка?

— Поедим и домой.

— Может, выпьешь? Ты какая-то дерганая, — посетовала Юлька.

— Не хочу.

— Тогда давай останемся. Чую я, что-то интересное будет.

— Ага. Мой труп.

— Не каркай, — суеверная Юлька перекрестилась.

— Ты лучше скажи, что с девицей, которая мне сообщения пишет. Узнала что-нибудь?

— Да когда? Собрание же было. А что, она еще писала?

Я достала телефон и показала Юльке переписку. Хмурясь, она прочитала вслух:

— Я знаю, что ты сделала, — и уставилась на меня. — А что ты сделала?

— Я бы тоже хотела знать.

— Не обращай внимания. Бредни сумасшедшей.

— Мне это не нравится.

— Может, ты у нее парня увела? — предположила Юля. Я усмехнулась.

— Кого? Гришку или Тимура?

— Тоже верно. Ладно, я ребят поспрашиваю, но завтра. Договорились?

— Не забудь, а то знаю я тебя. Слушай, что они там делают? — не выдержала я. Юлька вытаращила глаза и в глубоком шоке спросила:

— Кто, ребята? Понятия не имею.

— Не ребята, а Тимур, малахольная, — прикрикнула я, краем глаза заметив, что Эдичка направился к нам.

— Тимур сидит, — пожала плечами Юлька. — А вот дракон твой сюда идет.

— Какой дракон?

— Ну, Матвей, который Драгов.

Закатив глаза, я обернулась. Матвей и впрямь направлялся к нам с легкой улыбкой на устах, причем шел так уверенно, словно мы его пригласили. Впрочем, Эдичка его обогнал — приблизившись к столу, он забрал пустые тарелки и вежливо осведомился:

— Адочка, душа моя, что-нибудь еще?

— Бутылку вина. Красного, — ответила Юлька, игнорируя мой возмущенный вид. — И два бокала.

Кивнув, Эдичка умчался, зато до нашего стола наконец добрался Матвей.

— Не возражаете? — не дожидаясь ответа, он сел на стул рядом со мной. Я сразу почувствовала себя неуютно, а хуже всего то, что это происходило на глазах у Тимура. Надежды на наше с ним воссоединение таяли, как дымок от сигареты.

— Нет, — кокетливо улыбнулась Юлька.

— Да, — одновременно с ней ответила я.

Матвей усмехнулся.

— Налицо конфликт. Я все же останусь. Угостить вас чем-нибудь?

— Спасибо, мы уже позаботились, — сообщила подруга. — Простите, как…

— Матвей. И давайте на ты.

— Юлия. А это Аделаида.

— Выпьем за знакомство? — предложил Матвей, когда Эдичка принес вино. Себе он заказал виски — самый дорогой, что имелся в меню.

— Мы уже виделись, но почему бы и нет, — развела руками Юля. Я мужественно молчала, как партизан на допросе, пока Драгов общался с Юлькой на различные темы. Исчерпав все от кулинарии до последних новостей, Матвей обратился ко мне:

— Детка, тебе скучно?

— Очень.

— И как я могу исправить положение?

— Уйти, — честно ответила я, и получила пинок по ноге от Юльки. Подруга выразительно таращила глаза и покрутила пальцем у виска, пока Матвей пристально изучал мое лицо, пряча в глазах злость.

— Мое общество так тебе неприятно?

— Ты даже не представляешь, как, — покривила я душой. Конечно, это была неправда. Общество Матвея мне очень даже нравилось, и при любых других обстоятельствах я бы непременно влюбилась в него. Но не сейчас. Сейчас у Юльки назревали большие неприятности, а у меня оставалась тоска по Тимуру.

— Жаль, — покачал головой Драгов, но покидать нас не спешил.

— Ну, чего ты прицепилась, Адка? Хорошо ведь сидим, — заныла Юля, а у самой глаза так и сверкают от хитрости. Все ясно, о денежках думает.

— Это меня и смущает.

— В смысле?

— По-хорошему, — я повернулась к Матвею и в упор уставилась на него. — Я уже раз тридцать тебе сказала, что ты меня не интересуешь. Любой другой уже давно бы ушел, а ты сидишь и терпишь. Почему?

— Я же сказал, — Матвей картинно развел руками в разные стороны и откинулся на спинку стула. — Я влюбился.

Юлька восторженно ахнула, прикрыв рот ладошкой. Подруга всегда была чрезмерно романтичной, и сейчас уже наверняка записала Матвея в принцы. Однако я так просто сдаваться не спешила: шестое чувство орало во всю глотку, требуя, чтобы я держалась от Матвея подальше. Но как тут держаться, если он сам лезет?

— Сочувствую, — ответила я, не придумав ничего умнее. И получила еще один пинок от Юльки.

— Вот увидишь, мы будем вместе, — уверенно заявил Матвей, и наградил меня еще одним злобным взглядом. Я прямо почувствовала, как ему хочется меня придушить. Видимо, терпение Драгова безграничным не было, потому что через полчаса он засобирался по делам.

— Подвезти вас до дома?

— Нет, — отказалась Юлька, допивая свое вино. Я выпила совсем немного, поэтому всю бутылку выдула она. Подруга была на той стадии опьянения, когда душа требует веселья и разных глупостей, и именно этого я так опасалась. Однако ехать домой с Матвеем тоже не хотелось, поэтому я повторила слова Юльки:

— Мы сами доберемся.

— Я позвоню, — вдруг пообещал Матвей, а я открыла в изумлении рот: откуда у него мой номер? Но спрашивать ничего не стала. Да и что это даст?

Как только мы остались вдвоем, Юлька громко потребовала еще бутылку вина.

— Только не разгроми «Шапито», — хмуро попросила я, наблюдая за веселой подружкой. Та махнула рукой.

— Не будь занудой, Адка. Давай повеселимся. Кстати, Тимур все еще тут, — подмигнула мне Юлька. — Сидит за столом с Русланом. Сейчас я…

— Не смей!

Мой гневный крик Юлька проигнорировала: приподнявшись, она замахала руками, привлекая внимание первого столика. Я обернулась, и с огорчением констатировала: мужчины Юлькин жест заметили, и идут сюда.

— На кой черт ты их позвала, придурочная?

— Чтоб ты не скучала.

— Там же Руслан!

— С ним я сама разберусь, — угрожающе протянула Юлька.

На мое удивление, места парни выбрали странные: вместо того, чтобы сесть рядом, Тимур сел около Юльки, лицом ко мне. Руслан поступил аналогично, и аккуратно примостился на соседний стул со мной.

— Вижу, веселье в самом разгаре, — насмешливо протянул Тимур. — Сколько ты выпила?

— Один бокал.

— А я — четыре, — похвасталась Юля. Руслан хмыкнул, не отрывая взгляда от подруги. Признаться, немного странного взгляда. Так смотрят не на врага, а на…

Заметив, что я пялюсь на него, Руслан мгновенно поджал губы и воскликнул:

— Не удивлен. Чувство меры тебе вообще не знакомо.

— Что ты пролепетал? — прищурилась Юлька.

— И со слухом проблемы.

— Зато мозги имеются. Не то, что у некоторых, — по-детски отреагировала подружка, и ткнула пальцем в бутылку. — Вино — дрянь.

— Что ж ты тогда вторую бутылку хлещешь?

Мы с Тимуром переглянулись, но в перепалку не встревали. Когда Юлька заводилась, то ругалась очень долго и со вкусом, а скандалить она страсть как любила. Третья вещь после «Монро» и шмоток.

— Ада, — позвал меня Тимур. — Выйдем на свежий воздух?

Кивнув, я поднялась из-за стола. Мелькнула мысль, что Матвей мог не уехать, оставив кого-то из своих горилл, но я тут же отбросила ее. Тимур привычным жестом приобнял меня за плечи, пока мы пробирались к выходу, и я дрогнула от предательской тоски по прошлому.

На улице уже горели фонари. Остановившись возле клумбы с цветами, Тимур закурил, пуская ровные колечки дыма в черное небо.

— Дай и мне, — попросила я. Не удивившись, он бросил мне пачку, которую я ловко поймала. Выудила одну сигарету, нашарила в кармане зажигалку.

— Ну, как дела? — спросил Тимур. Выглядел он неуверенным, в отличие от наших телефонных разговоров. Голубые глаза ярко блестели в темноте, синий свитер плотно облегал фигуру. На запястье — серебряные часы и кожаный браслет, что я подарила.

— Нормально. Ты как?

— Тоже ничего. Ада, — тихо позвал меня Тимур. — Почему все так?

— Так случается, — улыбнулась я, выдыхая дым. — Люди расстаются. Это было твое решение.

— Иногда мне кажется, что это было твое решение, — помрачнел Тимур. Я пожала плечами. Курить расхотелось, и я бросила окурок в урну, решив, что пора возвращаться.

— Ты куда? — окрикнул Тимур.

— К Юльке. Зная ее характер… Руслан ее прибьет.

Тимур рассмеялся.

— Ты еще не поняла?

— Чего? — я остановилась, чувствуя, что сейчас Тимур скажет что-то интересное.

— Она нравится.

— Кто? Юлька? Кому?

— Руслану, — терпеливо пояснил Тимур, а я вдруг поняла, что ни капли не удивилась. То-то эти двое норовят вцепиться друг другу в глотки при каждом удобном случае. Тем не менее, подругу я оставлять не собиралась.

— А он ей — нет, так что я пойду.

Я и впрямь пошла внутрь. Тимур остался на улице. На счастье, Юлька вела себя прилично, мебель была цела, а они с Русланом что-то бурно обсуждали. Подходя к столу, я прислушалась.

— Ты просто самодовольный, напыщенный идиот.

— А ты безмозглая дура.

— Пошел к черту! — взвизгнула Юлька, и поднялась. Руслан тоже вскочил. С минуту они буравили друг друга взглядами, пока между ними вспыхивали искры. Персонал жался возле барной стойки, с интересом наблюдая за двумя директорами конкурирующих заведений.

— Юля, — крикнула я, хватая свою сумку в одну руку, а подругу — в другую. — Такси приехало. Руслан, можно счет?

Руслан наградил меня таким взглядом, словно хотел прибить на месте. Опомнившись, он угрюмо произнес:

— Все оплачено.

— Кем? — удивилась я. Интересно, это Руслан расщедрился? Или Тимур? Если Тимур, то…

— Драгов оплатил.

Я кивнула, сохраняя спокойное выражение лица, но внутри все оборвалось.

— А вторая бутылка? Мы заказали после его ухода…

— Успокойся, Ада, — ухмыльнулся Руслан. — Драгов отдал распоряжения на твой счет. Тебе больше никогда не придется платить за что-либо в «Шапито». Каждый твой заказ записывается на Матвея.

Вот как. Я прикусила губу, не зная, радоваться или злиться. Юлька же решила сразу: победно окинув помещение, она проворковала:

— Адочка, а может, попросим Матвея, чтобы он «Шапито» тебе отдал?

— Выкуси, стерва, — сориентировался Руслан.

— Чао-какао, неудачник, — проорала на весь зал Юлька, пока я тащила ее к выходу. К счастью, такси уже ждало нас возле входа.

— Юля, — рявкнула я, пока мы ехали. — Что за поведение?

— Сам напросился, — обиженно заворчала подруга. Я закатила глаза и строго напомнила ей:

— Дома о делах — ни слова. Помнишь?

— Помню, — засопела Юлька как ребенок. — Ни звука не пророню.

Слово свое подруга сдержала, потому что сразу отправилась дрыхнуть, игнорируя безумное количество пропущенных звонков от Вовчика. Чертыхнувшись, я милостиво разрешила ей спать на кровати, разложив себе в качестве спального места кресло. Юлька уснула мгновенно, сладко посапывая и смешно дергая бровями во сне. Накрыв ее одеялом, я потопала в душ, а затем — на кухню, чтобы взбодриться кофе.

Темно-коричневый напиток источал горьковатый аромат. Выйдя на балкон, я наслаждалась ночной тишиной и прохладой, рассматривая звездное небо, когда телефон разразился пиликающим звуком.

«Лизы больше нет. Хочешь знать, кто следующий?».

Сердце екнуло и провалилось куда-то в пятки. Уставившись на экран, я тупо перечитала текст, пытаясь успокоиться. Что значит: больше нет? Телефонный маньяк намекает, что он убил Лизу? Что за бред? Этот глупый розыгрыш зашел слишком далеко. Неужели псих думает, что я поверю в нелепые угрозы?

Несмотря на теплую майскую ночь, я почувствовала, как холодок пробежал по спине. Когда я приходила, Лизы не было дома. Она не открыла дверь, а ее соседка сказала, что девушки нет уже два дня. Возможно ли, что?

Нервно постучав ногтем по подоконнику, я вздохнула и быстро набрала ответ.

«Что с Лизой?».

И присела прямо на пол, ожидая ответа. Во дворе было тихо — все жители многоквартирного дома мирно спали в своих кроватях, пока я прикуривала сигарету. Что поделаешь, нервы. Ответное сообщение пришло, когда я почти добралась до фильтра.

«Ее не существует. Пришло время следующей».

Чертов психопат! Я так разволновалась, что хотела разбудить Юльку, но передумала. Юлька разнервничается, и успокаивать ее придется всю ночь. Решив, что на сегодня общения с телефонным маньяком достаточно, я забралась в кресло и отложила телефон в сторону. Завтра узнаю, кто такая Лиза и где ее искать. Можно, конечно, пойти в полицию, но.… По некоторым причинам я решила этого не делать. Чем черт не шутит, мало ли, бравым офицерам придет в голову проверить мое окружение. А оно говорило само за себя — одна Юлькина работа в клубе Мусы чего стоила! Про Матвея и остальных говорить нечего. Менты просто вежливо выпроводят меня вон.

Перевернувшись на другой бок, я подумала, что можно попробовать и другие методы. Перебирая в уме знакомых, которые могли бы мне помочь, неожиданно вспомнила о Нике Рокотове, с чьей мамой я столкнулась в магазине. Ник! Вот кто мне поможет. Завтра навещу его мать и узнаю дату приезда старого друга. Успокоившись, я сомкнула веки и приготовилась благополучно упасть в объятия Морфея, как телефон зазвонил. Раздраженная, почти уверенная в том, что это Тимур, я ответила на звонок, не глядя.

— Привет, детка.

Бархатный, низкий голос резанул по ушам. Оторвав смартфон от уха, я посмотрела на экран. Неизвестный номер. Стало быть, Матвей решил сдержать свое обещание, и честно позвонил.

— Привет.

— Надеюсь, я не разбудил?

— Откуда ты знаешь, что я дома? — насторожилась я.

— Предполагаю, что ты послушалась моего совета и отправилась домой спать. Я не прав? — с тихим смешком ответил Драгов. — Или вы с Юлей решили предаться веселью?

— Сдались в плен Дионису.

— И как оно?

— Слушай, я дома и уже почти сплю, — с вздохом прошипела я. — И тебе того же желаю.

— Я не могу уснуть без тебя, — мгновенно ухватился за прекрасную возможность Матвей.

— А как ты раньше спал?

— Так то было до встречи с тобой. Увидев тебя, я потерял сон и спокойствие.

— А разум ты не потерял?

— Грубо, — не выдержал Матвей. Я так и представила, как его глаза сейчас сверкнули дурным блеском. — Тебе не идет. Ангелу не к лицу хамство.

— Я не ангел, — теряя терпение, ответила я.

— Ах, ну да, — рассмеялся Матвей. — Ты же Ада. Ада из Ада.

— Спокойной ночи, — фальшиво пожелала я, и повесила трубку. Еще один придурок на мою голову. Юлька во сне дернулась и скинула на пол подушку. Отлично, она еще и дерется. Слава Богу, я не легла спать рядом с ней.

Телефон зазвонил вновь. Порядком разозлившись, я схватила мобильник и рявкнула:

— Чего еще?

— Ада? — недоуменно поинтересовался Вовчик. — Что с тобой?

— А, это ты, — выдохнула я.

— Ну конечно. А кто еще? Ты где? Юля с тобой? Вы не одни?

— Вов, мы у меня дома. Одни, а Юлька уже спит. Позвони утром, а, — жалобно попросила я. Вовка понимающе хмыкнул.

— Пили, да? Передай Юльке, чтоб возвращалась домой и не дурила.

— Сам передашь, — я сбросила звонок, завела будильник и наконец-то уснула.

Будильник громко орал уже третью минуту. Поморщившись, я с трудом разлепила глаза, и, испытывая дикое желание кинуть пищащее чудо техники в стену, потянулась за телефоном. И поняла, что ошиблась: это был вовсе не будильник. Со вздохом проведя пальцем по экрану, я приложила смартфон к уху.

— Да, Вов. Ты с ума сошел?

— Почему? — растерялся Вовчик.

— Время восемь утра, — прошипела я, мысленно желая Юлькину бойфренду провалиться сквозь землю. — Чего надо?

— Дай Юльку.

Сцепив зубы, я кое-как встала со своего импровизированного ложа и потопала к Юльке. Ухватив подругу за плечо, всучила ей телефон и отправилась в ванную. Вскоре из комнаты послышались дикие вопли, переходящие в поток нецензурной брани, и даже струи воды, упруго хлещущие из крана, не смогли заглушить Юлькино недовольство.

Выйдя из душа, я обнаружила подругу сидящей за столом. Одной рукой Юлька чесала нос, второй — нервно помешивала кофе.

— Будешь? — кивнула та на чашки. — Тебе тоже приготовила.

Усевшись рядышком, я отхлебнула горячую жидкость и поинтересовалась:

— Чего хотел?

— Ясное дело, чтоб домой вернулась. Наверное, рубашки чистые закончились, — съехидничала Юлька.

— А ты?

— Что я?

— Вернешься?

— Ага, бегу и волосы назад. Еще чего. Слышь, Адка, Вовчик меня распутной женщиной назвал.

— Это с чего такие выводы? — насторожилась я, подозревая, что какое-то событие в личной жизни подруги прошло мимо меня. Юлька недовольно засопела.

— Да ни с чего. Только… Может, я и впрямь распутная?

— Ты головой ударилась? — я нащупала зажигалку и сигареты, закурила прямо на кухне. Если Юлька вдруг начинает ругать себя, любимую, то это очень плохо. Такое на моей памяти случилось лишь раз, когда она влюбилась в какого-то заезжего певца из рок-группы. Певец пропел свои творения, потом благополучно отбыл на родину, оставив Юльку с разбитым сердцем. Тогда она даже порывалась покраситься в блондинку и остричь волосы, аргументируя это тем, что певцу больше нравятся светленькие. Слава Богу, Юльку я вовремя отговорила от этой затеи.

— Вчера в «Шапито» ты ничего странного не заметила? — шепотом спросила подруга. Я на всякий случай глазами указала ей на ножку стола, за которой прятался жучок, но Юлька отмахнулась, давая понять, что все в порядке.

— Ты напилась.

— А еще?

— Наорала на Руслана, — пожала я плечами и стряхнула пепел. — Ничего необычного. Ты каждый раз это делаешь при встрече с ним.

— Но вчера, — засомневалась Юлька. — Он как-то на меня смотрел. Короче, Адка, ты подумаешь, что я спятила, но мне кажется, что Руслан на меня запал.

— Ты не спятила. Мне тоже так кажется.

— Правда? — взвизгнула Юлька и схватила меня за руку, расплескав остатки кофе. Глаза ее засияли радостным блеском, а я мысленно пожелала, чтобы Юлька с Русланом никогда не встретились. Но это было невозможным, поэтому из моих уст вырвалось покаянное:

— Тимур вчера сказал.

— О-о-о, — простонала Юлька, лихорадочно накручивая прядь рыжих волос на палец и раскачиваясь на стуле. — Это же просто чудесно.

— И в чем радость? — осторожно спросила я. — Надеюсь, ты не собираешься растрезвонить об этом по всему городу?

— Что я, совсем стерва, — обиделась Юлька. Я хотела ответить, что да, совсем, но подруга продолжила: — Знаешь, мне он вроде тоже как нравится.

Я икнула, не донеся сигарету до рта.

— Да-да, — не обращая внимания на мой ступор, говорила Юлька. — Вчера что-то такое произошло…. Какая-то химия. В один момент я посмотрела на него, и осознала, что больше всего хочу, чтобы он схватил меня, и поцеловал. А потом…

— Так, стоп, — я откашлялась. — Избавь меня от этих подробностей. А Вовчик?

— Что Вовчик?

— Твой парень, Юля, — помахала я рукой перед ее лицом. — Очнись. Тот самый Вовчик, за которого ты замуж собиралась.

— А, Вовчик… — протянула подруга с таким унылым выражением, словно съела нечто отвратительное. — Мы же расстались.

— Судя по всему, он так не думает.

— А мне по боку, чего он там думает. Пусть закатит губу и катится к своему папеньке. Достала уже эта семейка, — фыркнула Юля и полезла в холодильник. — Адка, у тебя мышь повесилась. Ты вообще чем питаешься?

— Закажи еду, — посоветовала я. Осознав, что Юлька не собирается возвращаться к Вовчику, я поняла, что она останется у меня надолго. И загрустила. Нет, подругу я люблю, но выносить Юльку в больших дозах не каждый сможет. Хотя, может это и к лучшему. Мне угрожает телефонный маньяк, в квартире стоит жучок, а Мусик в любой момент может узнать, что Юлька свидетельствовала против него, и тогда жди беды. А вдвоем все же поспокойнее.

— Не заказывай ничего, — велела я. — В кафе поедим. Собирайся.

— Куда? — недоуменно распахнула большие глаза Юлька. Я ткнула пальцем в сторону стола, и, скорчив гримаску, произнесла:

— Сначала завтракать, потом к моей маме заедем. Она просила вчера помочь. И вещи тебе надо купить, не помнишь что ли?

— А-а-а, — понимающе подхватила Юля. — Точно, я совсем забыла. Ладно, я в душ.

Юлька убежала собираться, а я закурила вторую сигарету, попутно шарясь в телефоне. Номера Ника в записной книжке почему-то не было, что меня сильно озадачило, но потом я вспомнила, что в порыве ревности Тимур его удалил. Возблагодарив того человека, что придумал Интернет, я без труда нашла Ника в соцсетях и отправила ему сообщение с вопросом о его местопребывании.

«Приеду сегодня ночью. Могу рассчитывать, что ты уделишь мне немного времени?».

Улыбнувшись, я напечатала короткое «Да». Ответ пришел в ту же секунду: «А где твой злобный дракон?».

Дракон? Он про Матвея, что ли? Откуда он может его знать? Только через минуту я сообразила, что под драконом Ник подразумевал Тимура. Облегченно выдохнув, я ответила: «Дракон исчез, не переживай. Позвони, как будешь в городе» — и скинула свой номер на случай, если у Ника его не имелось.

— Я готова, — Юлька появилась в проеме кухни, облаченная в мои джинсы и короткий топ. Длинные волосы подруга заплела в простую косу, на лице — минимум косметики. Всерьез забеспокоившись за нее, я ласково пропела:

— Юленька, а краситься?

— Что? — хлопнула ресницами Юлька. Нарощенными, кстати. — Зачем? Не думаю, что твоей маме важно, накрашена я или нет.

Так, похоже, я перестаралась, нахваливая Юлькину понятливость. То ли подруга вошла в роль, то ли реально думает, что мы едем к моей маме. Покачав головой, я быстренько оделась, и вытащила Юльку на улицу.

— А где такси?

— Пробки, Юля. Пойдем пешком.

От моего дома до ближайшего кафе идти минут пятнадцать, и я не собиралась тратить деньги на такси. Избалованная Юлька надула губы, но послушно потопала рядом.

— Если у тебя нет денег, Адка, я могу заплатить…

— Пешие прогулки полезны.

— Это отговорка нищих, — уперлась Юля. — Полезен только комфорт.

Малость поскандалив — в споре я победила, мы благополучно добрались до кафе с романтичным названием «Цвет любви». Естественно, обстановка внутри поражала обилием красного — стены, потолок и даже мебель радовали глаз ярко-алыми оттенками.

— Безвкусица, — припечатала Юлька и плюхнулась за стол. — Почему мы сюда пришли?

— Это единственное кафе, что работает с девяти утра. Замолчи и выбирай еду.

— Не буду тут есть, — капризничала Юля, но все же ткнула пальцем в меню. — Буду вот это. И это.

Продиктовав официантке, что беспрестанно жевала жвачку во рту, наш заказ, мы с Юлькой удобно устроились на мягких диванчиках возле окна. На улице уже вовсю светило солнышко, мимо кафе бодро сновали прохожие, торопящиеся на работу. Изящно зевнув, Юлька вдруг встрепенулась и некультурно ткнула пальцем в стекло.

— Адка!

Повинуясь ее окрику, я тоже уставилась в окошко. Через дорогу, возле скромной зеленой пятиэтажки, показавшейся мне знакомой, стояла машина Руслана — темно-синяя Тойота. Сам владелец транспортного средства в этот момент обнимал какую-то темноволосую девушку, беззастенчиво лапая ее за задницу.

— Какая подлость, — сказала Юлька. Я с тревогой перевела взгляд на подругу. Лицо Юлии разгладилось, на нем даже появилась некая безмятежность. «Лучше бы она злилась», — подумала я, потому что знала: когда Юлька слишком спокойна, жди беды.

Девушка, обнимающая Руслана за шею, повернулась к нам боком, что-то сказала ему и расхохоталась. Затем чмокнула его в щеку и вприпрыжку побежала в подъезд, а сам Руслан сел в машину, но уезжать не спешил.

— Какая мерзость, — печально проговорила Юля, а я с замиранием сердца рассматривала дом и этот подъезд. И висящее на веревке белье.

— Простите, — обратилась я к официантке и ткнула пальцем в дом. — Это какая улица?

— Тихонова, — девица деловито надула пузырь из жвачки и расставила тарелки. — Дом № 45. А что?

— Нет, ничего. Спасибо, — поблагодарила я работника, а девица вновь спросила:

— Если надо что, говорите. Я там живу.

— В этом доме? — быстро сориентировалась я.

— Ага. На четвертом этаже.

— А вы не знаете Елизавету? Она в 34 квартире живет.

— Лизку-то? — девица снова надула пузырь и лопнула его. Юлька притихла, внимательно слушая наш разговор. — Ну, знаю. И чего?

— Мы хотели с ней поговорить, но ее нет дома. Может, вы знаете, где ее можно найти?

— Ну, у подружки ее можно. Олька зовут. Только чего ее искать? Вон она только в подъезд забежала. Хахаль ее привез, видите тачка синяя стоит?

— Ты хочешь сказать, что эта девица, которая с тем парнем сейчас обжималась, и есть Лиза? — потрясенно выдохнула Юля. Официантка радостно закивала. Заметив у нее на груди бейджик, я достала из бумажника хрустящую купюру и протянула ей со словами:

— Возьмите, Катя. Это на чай. А что вы вообще можете о Лизе сказать?

Деньги исчезли с такой скоростью, что я даже засомневалась, а держала ли их в руках или мне показалось?

— Ну, — Катерина охотно начала болтать. — Все говорят, что шалава она. Марья Семеновна так думает, соседка ее. Только это не так.

— А как? — живо встряла в разговор Юлька.

— Лизка массаж делает, массажистка она.

— Эротический? — ляпнула Юля.

— Да не, — отмахнулась Катя. — Обычный. Говорят, у нее руки золотые, вот люди то и стонут от наслаждения. А то, что она шалава и к ней мужики ходят, это Марья Семеновна придумала. К Лизке и девки ходят. Моя мамка, вот — спина у нее разболелась, так Лизка ее мигом на ноги поставила. И денег много не взяла.

— А этот парень ее, он кто? — спросила Юлька, прищурив глаз.

— Руслан зовут. Богатенький, видно. Лизка болтала, что он директор кафе. «Шапито» называется, знаете?

Еще бы не знали. Юлька противно заскрипела зубами, но промолчала.

— У них с Лизкой любовь. Последние два месяца он к ней постоянно приезжает, но не поднимается, а ее куда-то увозит. Только…

Девица задумалась, а потом сказала:

— Хотите мое мнение знать? Лизка в него по уши втюрилась, да только этому Руслану на нее плевать. Я ведь его недавно с другой девкой видела, тоже темненькая, в очках. К Лизке прибежала, говорю, так и так, гуляет твой ненаглядный. А она на меня накричала и вон выставила. Не может, говорит, такого быть. Дура.

— Понятно, — протянула Юлька. Официантка удалилась, а подруга припечатала: — Забудь, что я утром говорила. Козел.

— Юля, — нахмурилась я. — Руслан свободный парень. То, что между вами вчера случилась какая-то химия, не дает тебе права думать, что он твой раб. Ты же сама с Вовчиком недавно рассталась. Тебе ли говорить о приличиях?

Юлька засунула в рот булку и ожесточенно задвигала челюстью.

— Знаешь, Адка, если он этой Лизке изменяет, то и мне тоже будет. А мне такой мужик даром не нужен. Лучше подумай, какого хрена тебе эти сообщенияприходят.

— Тут только один вывод, — пожала я плечами. Новость о том, что Лиза жива-здорова, сильно порадовала мою душу. — Руслан попросил. А его…

— Тимур попросил, — закончила Юлька. — Только зачем?

— Откуда я знаю? Увижу — спрошу, — разозлилась я, а сама задумалась. Зачем Тимуру писать мне угрозы? Да и эти странные сообщения: я знаю, кто ты, и все в таком духе.

— Крыша у него поехала, — сообщила Юлька и довольно зажмурилась. — От красоты твоей неземной.

— Тебя послушать, так все от меня с ума сходят.

— Верно. Ты бы ко мне прислушалась, да Матвеем занялась. Денежки-то уплывают.

— Помолчи, придурочная, — рявкнула я. — Доедай и пошли.

— Куда?

— К Лизке этой.

— Пытать будем? — потерла ручки Юлька. — Это я с радостью.

Глава 9

За две сотни Катя щедро поделилась номером Лизки. Деловито хмыкнув, Юлька набрала заветные цифры и пропела:

— Алло, Елизавета? Здравствуйте. Хотела бы записаться к вам на массаж. Спину прихватило, болит. Ага, да. Была. Прописали массаж. А можно сейчас? Я хорошо заплачу. Хорошо, договорились. Куда подъезжать?

Положив трубку, Юлька недовольно сообщила:

— Девица запросила пять тысяч. Очуметь, у нее руки золотые что ли?

— Не ворчи, — назидательно сказала я. — Ты тоже не копейки зарабатываешь. Лучше подумай, как из девицы всю правду вытряхнуть.

— Надо взять с собой кого-то. Желательно сильного и грозного.

— Только не ребят из клуба! — воскликнула я. Ребятишки Мусы, исполнявшие роль охранников, конечно, мощные и устрашающие, но ведь Лизка может помереть от испуга. Я и сама до сих пор их пугалась.

— А кого? — задала справедливый вопрос Юлька. — Давай Андрюшке позвоним.

— Оставь человека в покое. У него дома твоя фотография на стене висит.

Юля довольно заулыбалась, но на кандидатуре Андрея больше не настаивала.

— Тогда Матвей.

— Ты серьезно? — вытаращилась я. — С ума сошла? Я стараюсь держаться от него подальше, а ты предлагаешь позвать его устрашать незнакомую девицу?

— Тогда не знаю, — разозлилась Юлька, но тут же просияла: — О! А позовем Вовчика! Ему как раз нужно свою вину загладить.

На Вовчика я была согласна. Парень он обычный, приятной наружности, поэтому вряд ли Лиза упадет в обморок при виде него. А на случай, если девица заартачится, Вовчик сможет на нее повлиять. Уговорами, разумеется. Никакой грубой силы.

Юлька уже довольно щебетала по телефону.

— Сейчас, да. Ну Вов… Ну чего тебе стоит? Слушай, мы собираемся приструнить одну девицу, которая угрожает Адке. Возможно, она окажется неадекватной и кинется на меня с кулаками. Ты же не хочешь, чтобы меня били, Вова? — пропела Юля.

Естественно, Вовчик этого не хотел, поэтому пообещал приехать через полчаса. Мы решили дождаться его в кафе, наблюдая сквозь грязные окна, как машина Руслана разворачивается и покидает двор. Хмурая Юлька сверлила автомобиль гневным взглядом, но стоически молчала. Представляю, какая буря разыгралась в ее душе.

Вовчик оказался точным, как швейцарские часы. Ровно через тридцать минут он подъехал к кафе «Цвет любви». Закончив объедаться пирожными, мы двинулись к подъезду загадочной Лизы, которая была автором неприятных сообщений.

— Здравствуйте, — девушка открыла дверь после первого звонка и сейчас растерянно разглядывала Юлю. Не дав ей времени опомниться, подруга нагло втиснулась в небольшую прихожую, а следом за ней внутрь просочились и мы с Вовчиком. На лице Лизы появился неописуемый ужас, когда она увидела меня.

— Это ты… — пробормотала девушка.

— Я, — пожала я плечами. — Полагаю, ты меня знаешь.

— Ты — Ада, — заявила Лиза. — Бывшая девушка Тимура.

— Вот и познакомились, — потерла ладошки Юля. — Куда идти?

— В смысле? — не поняла Лиза. — Вы же не на массаж пришли?

— Нет, конечно, — Юлька бодро протопала прямо по коридору, не взирая на отсутствие приглашения. — Мы пришли поговорить.

Не дожидаясь хозяйку, я решительно пошла за Юлькой. Комната оказалась просторным и светлым залом, в центре которого стоял массажный стол, а рядом примостилась тумбочка с полотенцами и различными маслами. Оглядевшись, я заметила в дальнем углу кресло и села туда, а Юлька, не долго думая, водрузилась прямо на массажный стол.

Лиза появилась в проеме, скрестив руки на груди.

— Чего вам надо?

— Поговорить, — повторила я. — Смс-ки — твоих рук дело?

— Нет, — соврала Лиза. Юлька закатила глаза, а я решила быть терпеливой.

— Недавно ты купила сим-карту в салоне сотовой связи. И с этого номера мне приходят странные сообщения с угрозами. Хочешь сказать, ты не в курсе?

— Я покупала симку, но ничего не писала, — торопливо ответила Лиза. — Честное слово. Меня попросили только купить… Я купила и отдала. Я не знаю, что за сообщения.

— Кто попросил?

— Неважно, — Лиза покраснела и насупилась.

— Руслан? — наклонила голову набок Юля.

— Откуда вы знаете? То есть нет, не он, — спохватилась девушка.

— Хватит врать, — рявкнула Юля. — Давай рассказывай все, что знаешь! Иначе мы тебе ноги сломаем.

Вовчик, стоявший в коридоре, угрюмо закивал. Судя по его лицу, он сильно жалел, что согласился на нашу авантюру, но все-таки подыграл. Боязливо обернувшись на Вовку, Лиза неожиданно вспылила:

— А ломайте! Все равно я ничего не знаю!

— Но меня ты знаешь, — медленно произнесла я.

— Ну да, — осторожно ответила девушка. — Ты бывшая девушка Тимура, лучшего друга Руслана. Я видела фотки у него в телефоне.

— И Тимур попросил Руслана об услуге, так? Это ведь он велел купить сим-карту?

Лиза молчала, опустив голову в пол, а потом тяжело вздохнула.

— Ладно уж… Раз вы пришли. Да, это он попросил.

По словам Лизы, Руслан и впрямь обратился к ней по просьбе Тимура. Якобы тот хочет вернуть бывшую девушку, которую сильно обидел. Не желая извиняться и вымаливать прощение, Тимур придумал следующий план: испугать возлюбленную, чтобы та обратилась к нему за помощью. И тогда он подсуетится, сделав все, чтобы любящие сердца воссоединились.

— О как, — задумчиво пробормотала Юля, покусывая ноготь. — Так себе сказочка.

— Но это правда! — воскликнула Лиза, а на глазах ее появились слезы. — Почему вы мне не верите? Руслан мне так все объяснил! Я купила симку, и отдала ему.

— Мы тебе верим, — поспешила упокоить я девушку. Юлька недоуменно посмотрела на меня, но я еле заметно качнула головой. То, что я верила в Лизины слова, не значит, что они окажутся правдой. И если Тимур и впрямь придумал такой план — очень дурацкий и абсолютно бессмысленный, то получается, и похабные надписи на двери — тоже его рук дело? Бред.

— Вот и хорошо, — просияла Лиза, и тут же сникла. — А вы Руслану не расскажете? Ну, что я проболталась.

— Нет. И ты ничего не говори. Я же не знала, что это Тимур. Теперь побегу к нему за помощью, — глупо хихикнула я, окончательно растопив лед недоверия в глазах Лизы. Девушка заулыбалась, приложив руки к груди, и довольно защебетала:

— Значит, вы скоро помиритесь, и мы сможем сходить на парные свидания? Ой, как клево!

На лице Юльки появилась гримаса отвращения, но она мужественно попыталась поддержать видимость счастья, и даже растянула губы в подобии улыбки. Правда, больше это было похоже на предсмертный приступ.

— Кхм, — кашлянул Вовчик из прихожей. — Если это все, то мне на работу надо.

— Все, — согласилась я, и направилась к двери. — Спасибо, Лиза.

— Да не за что, — смутилась та.

Выйдя из дома, мы замерли около подъезда. Вовчик, радостно поглядывая на Юльку, полез к ней с поцелуями, и сразу же получил знатную оплеуху.

— Сначала вещи купи, ирод, — рявкнула подруга. — Мне ходить не в чем! У Адки последнее забрала!

Возлюбленный тут же сник, но полез за кредитной карточкой, которую Юлька в мгновение ока засунула в свою сумку.

— Юленька, зайчонок мой, — заискивающе забормотал Вовка. — Ты когда домой?

— Сегодня приду, — смилостивилась Юлька. Кредитная карта смогла умаслить подругу, и в ожидании грандиозных покупок она уже мысленно потирала ручки. — После работы.

— Ага, — кивнул Вовка и не удержался от вопроса: — Ада, я так и не понял, что тебе нужно было от этой девушки.

— Не бери в голову, — отмахнулась я. — Вместо извинений Тимур решил поиграть в благородного рыцаря.

— Сначала бросил, а сейчас корчит из себя, — скривилась Юлька. — Гаденыш.

— Я б на его месте… — Начал говорить Вовчик, и прикусил язык. Но было поздно: Юлька вцепилась в него, как удав в кролика.

— Что ты несешь, ненормальный? Да Адка — лучшее, что с ним было.

— Ну не знаю, — протянул Вовка. — Ты же ему всю плешь проела. В последнее время вообще невыносимой стала, скандалила постоянно. Да ты даже Юльку переплюнула!

Я вытаращила глаза, не ожидая таких неприятных слов от Вовки, и набрала в грудь воздуха, чтобы достойно ответить на все обвинения. Спасла ситуацию Юлька:

— Вов, езжай, а? Я через часа три дома буду.

Ободренный и счастливый Вовчик отбыл на свою службу, а мы направились в торговый центр. По дороге Юлька всячески пыталась меня развеселить, а я кипела от гнева. Ну, Тимур, я тебе устрою. Розыгрыш он, видите ли, хотел устроить! За помощью я к нему побегу! Да что он о себе возомнил? Нет, чтобы извиниться и прямо сказать: Ада, я был неправ, прости. Давай начнем все сначала. Но нет же!

Пока Юлька в ажиотаже перебирала тряпки, я вяло таскалась за ней по залу и злилась, продумывая план мести. Я ведь действительно напугалась, когда Тимур написал про то, что Лизы больше нет, а на деле выходит, что мои нервы пострадали из-за того, что кто-то не может засунуть в задницу свою гордость!

— Адка, смотри, какие туфли! — громко восхитилась Юлька и сунула эти самые туфли мне прямо в лицо. — Обалденные!

Туфли и впрямь были хороши: темно-бордовая замша, высокий каблук и трогательные завязки. Модель анкл-стрэп. Взглянув на ценник, я узрела сумму с четырьмя нулями и пригорюнилась.

— Красивые. Но я их не куплю.

— Но ты хотя бы померяй! Они же будто созданы для тебя!

— Юля, они стоят двадцать тысяч. Я не потрачу такие деньги на туфли. Во всяком случае, сейчас.

— За примерку денег не берут.

Сдавшись, я присела на пуфик, и натянула одну босоножку — несказанно удобную и прекрасную. Мягкая завязка нежно обхватила щиколотку, а устойчивый каблук создавал иллюзию домашних тапочек. Не удержавшись, я нацепила вторую и прошлась по залу.

— Великолепно, — восхищалась Юлька, обвешанная тряпками, как новогодняя елка гирляндами.

— Действительно, великолепно, — согласился с Юлькой чей-то голос. Внутри меня все замерло на секундочку, а потом сердце забилось в бешеном темпе. Повернувшись, я увидела Матвей. Прислонившись к одной из стоек, он лениво разглядывал меня и усмехался.

— Ой, привет, — разлилась соловьем Юля. — Какими судьбами? За обновками?

На лице Матвея появилось возмущение, но он быстро взял себя в руки. Ну да, небось одевается в таких магазинах, куда обычным смертным вход воспрещен.

— Мне нужно было кое-что купить, — уклончиво ответил Драгов. — И я случайно вас заметил.

— Юлю сложно не заметить, — зачем-то сказала я.

— Конечно, — спокойно кивнул Матвей. — А тебя — тем более. Очень красивые туфли. Тебе идет. Впрочем, тебе все к лицу, Ада. Покупаешь?

— Нет, — я присела на пуфик и с сожалением стащила босоножки.

— Жаль, — качнул головой Матвей.

Естественно, я не смогла удержаться от ехидного комментария.

— А ты заделался консультантом?

Юлька за спиной Драгова отчаянно замахала руками и скорчила гримасу, намекая на то, чтобы я была повежливее с Матвеем. Особенно учитывая тот факт, что он запросто может купить мне не только туфли, но и весь магазин.

— Если ты хочешь, то я могу им для тебя стать, — с усмешкой парировал Матвей. — Нужна помощь с пакетами?

— Ой, если тебя не затруднит, — восторженно запищала Юлька. Матвей кивнул, и жестом подозвал охрану. Два амбала, тенью следующие за хозяином, в данный момент скучали неподалеку, и страшно оживились, резво побежав к Юле.

— Возьмите пакеты и в машину, — отрывисто скомандовал Драгов. Пока Юлька расплачивалась на кассе, амбалы услужливо захватили кучу пакетиков и мы все дружной компанией двинулись к выходу. У автомобиля я намеренно громко сказала:

— Не подвезешь Юлю домой?

— А ты? — удивилась подруга.

— У меня дела. Да и все мы в машину не поместимся.

Поместимся, конечно, но сидеть, зажатой либо охраной, либо Матвеем, я не хотела. Прежде, чем он успел возразить, я помахала ручкой и бодро сбежала с парковки торгового центра.

Только оказавшись на безопасном расстоянии, я притормозила и пошла обычным шагом, на ходу обдумывая планы на день. Вечером надо встретиться с Ником — мне необходима его помощь с жучком, а также следует разобраться с Тимуром. И выяснить, какое он имеет отношение к надписям на двери. Одно дело — туманные смс-ки, и другое — писать пожелания смерти и оскорбления своей бывшей девушке.

На лестничной клетке меня поджидал сюрприз. Печатными буквами на двери было выведено «шлюха», а снизу пририсован один доллар. Оригинально.

«Если это Тимур, то ему несдобровать», — подумала я. «Я точно не вернусь к человеку, написавшему на моей двери ласковое «шлюха».

Глава 10

Зайдя домой, я села за ноутбук и с удвоенной силой принялась за работу. Пока пальцы порхали по клавиатуре, мысленно я обдумывала предстоящий разговор с Тимуром. А что, если подыграть ему? Хотел испуганную и заплаканную Аду — получи!

Только вот никто не гарантирует, что испуганная Ада захочет обратиться за помощью именно к нему.

Из-за злости моя работоспособность увеличилась вдвое. Сдав отредактированную статью, я вспомнила, что неплохо бы и перекусить, и взялась за телефон, досадуя, что так и не купила продукты. Планы нарушила Юлька, позвонившая в ту же секунду, как только я открыла приложение для доставки готовой еды.

— Чем занимаешься? — противным голосом спросила подруга.

— Пытаюсь не умереть от голода.

— Слушай, я сейчас приеду, — заявила Юлька. — Поживу пока у тебя.

— Зачем? — без особой надежды спросила я. Если Юлька решила приехать, то наверняка уже сидит в такси. Но попытаться отговорить ее стоило.

— Я все решила, — гордо сообщила подруга. — Ухожу от Вовчика и начинаю новую жизнь.

— В смысле? — я вытащила сигарету из пачки и закурила. — Вы два часа назад вроде как помирились.

— Это было сделано для того, чтобы он купил мне вещи. И не надо считать меня меркантильной! Между прочим, он порвал почти все, а куплены они были на мои денежки. Что я, голой должна ходить? В общем, я еду.

— Ладно, — сдалась я, отвлекаясь на звонок в дверь. — Приезжай. Но захвати еды.

Посмотрев в глазок, я увидела молодого парня с коробкой в руках, и, не узрев никакой опасности, распахнула дверь.

— Служба доставки. Зарецкая Аделаида?

— Да, — подтвердила я. — Только я ничего не заказывала.

— Вам посылка, — курьер вручил мне коробку, перевязанную бантом. — Распишитесь.

Догадываясь, что прячет в себе посылка, я лениво чиркнула подпись, и забрала презент. Внутри, как я и думала, оказались туфли — те самые, из магазина. Больше ничего не прилагалось — старательно обшарив коробку в поисках записки, я ничего не нашла.

Когда Юлька примчалась с ворохом вещей и пиццей, я все еще задумчиво стояла на кухне и рассматривала босоножки.

— Я так и знала, — с удовлетворением отметила подруга, деловито раскладывая свои вещи в мой шкаф. — Сразу поняла, что он их купит.

— Интересно, как? — огрызнулась я, немного нервничая. Принимать дорогие подарки от незнакомцев я не любила, поскольку сразу начинала чувствовать себя обязанной.

— Интуиция. Женская.

— Что ж ты у меня всегда совета просишь, если у тебя интуиция женская есть?

— Ну, Адка, — заныла подруга. — Ты же умная. Мозги у тебя ого-го какие. Только вот с мужиками беда…

— А что с ними? — заинтересовалась я. Юлька плюхнулась на стул, и принялась охотно читать лекцию о моем неправильном поведении с представителями сильного пола.

— Ты же их вообще не уважаешь. Никого. Все время огрызаешься, ехидничаешь, умничаешь. Так нельзя. Мужчины любят тех, кто попроще, поласковее. Вот взять Матвея — парень так и вьется вокруг тебя, а ты нос воротишь. Что ты взъелась на него?

— Юля, — менторским тоном начала я, — я пока в состоянии отличить, нравлюсь я мужчине, или нет. А Матвею я не нравлюсь. Точно знаю.

— Тогда почему он…

— Не спрашивай, — рявкнула я. — Вот пойму, тогда и скажу.

Юлька примолкла, но, к сожалению, ненадолго. Повертев в руках вилку — она ела пиццу при помощи столовых приборов, просто ужас какой-то, но делать замечания ей я не спешила, Юля сказала:

— Ты даже не спросишь, чего я от Вовчика ушла?

— Спрошу, конечно, — я отодвинула пиццу от себя и приготовилась выслушивать Юлькины бредни, прекрасно понимая, что через пару дней она вернется обратно. — И почему же?

— А я и сама не знаю, — огорошила меня Юлька. — Просто зашла в квартиру, постояла, посмотрела на все, и вдруг до меня дошло.

— Что? Озарение сверху?

— Ага, — не заметила сарказма Юлька, идя за мной на балкон. Я намеренно двинулась туда, помня о жучке под столом. — Я не хочу так жить, Адка. Постоянно выслушивать претензии, что я не такая, невоспитанная, непорядочная, плохо глажу рубашки, не варю борщ. А мне нравится спать до обеда и работать в клубе! Я, между прочим, директор, и должность получила не за просто так! Сама же знаешь. А для Вовчика есть только его работа, и какой-то придуманный мир, где каждому отведены соответствующие роли. Я-то думала: вот настоящий мужчина, работящий, умный, обеспеченный и ответственный. А он меня даже защитить от своих родителей не может. Я всегда должна все делать сама: и за себя отвечать, и защищаться тоже. А я не могу, Адка? Понимаешь? Вот у меня проблемы — я к тебе бегу, а не к нему. И ты помогаешь. Это же о чем-то говорит?

— Ты и не пробовала к Вовчику обратиться, — возразила я. — Всегда хочешь все сама.

— Да пробовала я, — с досадой крикнула Юлька. — А он головой покивал, что-то пробубнил и к папеньке уехал — забор помогать ставить. На кой черт оно мне?

— Раз ты так решила, так тому и быть, — поддержала я подругу. — Найдем тебе нового жениха.

— Не хочу жениха, — закапризничала Юля. — Хочу самостоятельности. Самодостаточности. И денег побольше.

— А кто ж их не хочет?

— Так одно дело — хотеть, а другое — знать, где взять, — хитро прищурилась Юля. Я закашлялась, и вытаращила глаза.

— Юля, — зашипела я. — Ты опять за старое?

— Не злись, Адка. Ты б сама подумала: сейчас могли бы уехать, на пляже валяться и коктейли пить. А взамен что? Ты впахиваешь, зрение себе портишь, а я — нервы. Там такие деньжищи, — шепотом сказала Юля.

— Ты-то откуда знаешь?!

— Слышала, как Мусик по денежкам убивался.

— Так может, это он, — предположила я. — На собрании же Матвей намекнул, что Бурганов вполне мог успеть сообщить координаты. Поэтому курьера они и ищут, Юля! Не чтоб деньги забрать, а чтобы правду выяснить.

— Ну и пусть себе ищут, жалко что ли? Только с такими мозгами они его еще век искать будут. А вот если мы возьмемся за дело…

— Мы?

— Ну, ты, — уступила Юлька. — Адка, ну не будь врединой…

— Тише, — шикнула я на нее. — Не болтай лишнего.

— Так мы на балконе же.

— Все равно не болтай, — строго сказала я. В безопасности балкона я была уверена, просто хотелось немного тишины и покоя. Но с Юлькой, понятное дело, эта задача становилась невыполнимой.

— Придешь ко мне в клуб сегодня? — спросила подруга, стоически вытерпев две минуты молча.

— Что мне там делать?

— Ника приводи. Ты же хотела с ним встретиться.

— Думаю, лучше не демонстрировать Ника всем местным, — поразмыслила я. — Он парень новый, могут возникнуть вопросы. Сама понимаешь.

— Ага, — буркнула Юля и пригорюнилась. — А куда пойдете?

— Не твое дело, — ляпнула я, и тут же покаянно сказала: — Голова болит, отстань. Не решила еще.

— А этот Ник симпатичный? — проигнорировав мое хамство, Юлька вспомнила о своем статусе свободной женщины. — Богатый? Молодой?

— Мой ровесник, довольно обеспеченный, — сообщила я и задумалась. — Симпатичный? Ну, как сказать…

Вообще-то Ника можно назвать красивым, даже не покривив душой. Высокий и широкоплечий Рокотов вполне вписывается в мужские стандарты красоты, а особенно женские сердца трогают его светлые волосы и голубые глаза. Вот только есть у Ника один изъян: узкий шрам на лице, начинающийся с середины лба и заканчивающийся где-то посередине щеки. По словам старого друга, сие украшение он заработал в пьяной драке, но лично я подозревала, что это наглая ложь.

— Вот же ерунда, — фыркнула Юля. — Шрамы украшают мужчину.

— То-то у тебя ни одного кавалера со шрамом не было, — поддела я ее.

— Так не попадались, — развела руками подруга. — Зато сейчас судьба подкидывает шанс. Познакомишь нас?

— Если хочешь, то не вопрос, — кивнула я, возвращаясь в комнату. Юлька засеменила следом, собираясь отбыть на работу.

— Чао, — помахала она ручкой, нацепив новые шмотки и туфли на острой шпильке. — Приеду утром. Если что, звони.

— Ага. А ты, если что, не звони.

Проводив Юльку, я села за ноутбук, планируя еще немного поработать перед встречей с Ником. Рокотов сообщил, что прибудет в шесть вечера, поэтому мы договорились на восемь, а значит, у меня есть еще целых два часа в запасе. Вооружившись чашкой кофе и пепельницей, я приступила к созданию очередного шедевра, печатая статью о гидроизоляции бетона, и время от времени посматривала на шикарные туфли, занявшие место на полке в обувном шкафу. Есть у меня пристрастие к красивой обуви, что поделаешь. Не удержавшись, я встала и примерила босоножки, еще раз удовлетворенно отметив, как они мне идут. Правда, облик слегка портило отсутствие макияжа и обычная одежда, поэтому я живенько накрасилась и нацепила черное платье с пышной юбкой до колен. Вот так уже получше.

Телефон, брошенный на кухонном столе, громко зазвонил. Цокая каблуками, я направилась за мобильником, почему-то уверенная в том, что звонит Матвей. Наверное, поинтересуется, получила ли я подарок. Но на этот раз моя интуиция ошиблась: звонила мама Андрюшки.

— Алло, Адочка?

— Да, тетя Таня, — удивленно протянула я. — Слушаю вас.

— Не знаешь, где мой оболтус? Вчера ушел, до сих пор не вернулся.

Сердце неприятно екнуло. Сохраняя непринужденный тон, я вежливо ответила:

— Не знаю, мы не созванивались. А куда ушел? Вы ему звонили?

— Звонила, сначала не брал, а сейчас телефон выключен. Ушел куда? Сказал, что по делам, а больше ничего не сообщил. Ох, где ж его нелегкая носит? Может, Юля знает?

— Нет, Юля со мной была, и вчера, и сегодня. А друзьям вы не звонили?

— Звонила, как же нет-то, — вдруг всхлипнула Татьяна. — И этим, с завода, и Вите. Никто ничего не знает. Никогда такого не было — если уходил, то домой возвращался. А тут уж сутки прошли. Ему ведь на работу завтра, на смену.

— Я попробую позвонить общим знакомым, может, видел кто, — пообещала я женщине, и неловко добавила: — Не переживайте, теть Тань. Все хорошо будет.

Последняя фраза прозвучала наигранно и жалко, но испуганная мать ничего не заметила, и попрощалась. Подумав минутку, я позвонила Юльке.

— Ты уже в клубе?

— Да, а что?

— Андрюшка пропал.

В трубке что-то хрюкнуло, потом музыка стала тише — видимо, Юлька ушла в свой кабинет.

— Как это: пропал? Кто сказал?

— Мать его звонила, вчера в обед ушел, до сих пор не вернулся.

— И что? — заволновалась Юля. — Что ты думаешь?

— Пока ничего. В клубе что-нибудь слышно?

— Нет, все спокойно, — доложила Юлька. — Мусика сегодня не будет, Рамиль тоже не объявлялся. Даже странно как-то. Да и ребят особо нет.

— Вообще никого? — забеспокоилась я. Обычно ребятишки Мусика днями и ночами торчали в клубе, который считался чем-то вроде места сбора. Оно и понятно: у молодняка еще нет таких денег, чтобы шастать по ресторанам, да и квартиры не у всех есть. Отсюда и пристрастие к «Монро».

— Ну, охрана на месте, — замялась Юлька. — Да еще двое пришли, кальян курят. А больше никого.

— Ну, еще не вечер, — успокоила я ее.

— Что делать будешь? — спросила подруга. — Домой к Андрюшке поедешь?

— Даже не знаю, — растерялась я. Поехать-то, конечно, можно, но что там делать? Успокаивать тетю Таню? В сочувствующих речах я не особо сильна, а искать Андрюшку по всему городу тоже не вариант — он может быть где угодно. Представив, как обшариваю подворотни и закоулки в поисках одноклассника, я дернулась от отвращения.

— Ладно, напиши, как решишь. Мне пора, — сказала Юлька и отключилась. А следом за ней позвонил Вовчик. Трубку я не взяла, поскольку догадалась: Вовка прочел Юлькину записку, в которой та обзывала его ошибкой своей жизни и сообщала об уходе. Слушать истерику брошенного мужчины мне не хотелось, к тому же Вовчик был невероятно зануден и плаксив, а в данный момент настроение у меня было не очень.

Постучав по столу длинными ногтями — привычка, раздражающая всех окружающих, я написала Нику с просьбой встретиться пораньше. Старый друг откликнулся сразу, и ответил, что прибудет через двадцать минут. Встречать его я вышла на лестничную клетку, где детально обрисовала ситуацию с клубом и жучком.

— М-да, — поморщился Ник. Высокий, загорелый, в модных очках и простой белой футболке, подчеркивающей шикарное телосложение, Рокотов сразу сгреб меня в объятия и приподнял, тряся как куклу. — Умеешь ты друзей встречать, Адка. Давай-ка еще раз: что этому Матвею от тебя надо?

Я еще раз покорно рассказала о сложившейся ситуации, не забыв упомянуть про собрание и пропажу Андрюшки. Ник наморщил лоб.

— Этот Андрюшка важен?

— Он хороший парень, — попросила я. С минуту обдумав что-то, Ник уверенно сказал:

— Ладно, пойдем глянем на твой жучок. А потом — в кафешку, есть хочу жутко. Там и поговорим спокойно.

В квартиру мы зашли в полном молчании. Скинув обувь, Ник дошел до кухни и, встав на колени, заглянул под стол. Потрогал непонятный прибор, тихо хмыкнул и знаками велел мне покинуть квартиру. Оказавшись в безопасности, мой товарищ безапелляционно сообщил:

— Прослушка. Одна из последних моделей. Дорогая и навороченная.

— Что она умеет делать? — испугалась я. Мало ли, вдруг она еще и видео снимает.

— Ну, записывает разговоры, транслирует их на расстоянии, есть встроенный переводчик, — пожал плечами Ник. — Много чего, тебе нет толку объяснять. Я так понимаю, ты никаких разговоров дома не вела?

— Нет.

— Тогда не тревожься. Прослушку снимать будем?

— Пока не надо, — отказалась я. Как только Ник устранит жучок, Матвей сразу поймет это, и у него невольно возникнут подозрения. Лучше уж оставаться в глазах Драгова глупой девочкой, которая не шарит в технике и не имеет друзей с пугающими навыками.

Я повела Ника в «Шапито». Не знаю, почему мне в голову пришло именно это решение, но очень уж хотелось посмотреть на предателя-Руслана, а если повезет, то и на коварного бывшего, продемонстрировав им моего нового защитника. Хостес на входе при виде меня выдала самую лучшую улыбку, а я мысленно отметила, что от Матвея был хоть какой-то толк. Еще и есть можно бесплатно.

— Ада, — подошел ко мне Руслан. Заметив рядом Ника, неуловимо напрягся и занервничал. Они не были знакомы, хоть Рокотов и родился в этом городе, но первое впечатление Ник производил верное. — Какими судьбами?

— Перекусить зашли. Не возражаешь?

— Что ты, — замахал руками Руслан. — Просто обычно ты в «Монро» ходишь. Не представишь своего друга?

— Это Ник, — я прижалась всем телом к Рокотову и сладко улыбнулась. — Мой…близкий товарищ.

Прозвучало весьма двусмысленно, но именно этого эффекта я и добивалась. Ник подыграл мне, обняв за талию, и нежно сграбастал своей лапищей мою ручку.

— Приятно познакомиться, — ошалел Руслан. — Рады приветствовать вас в «Шапито».

— Ник, иди за столик, я сейчас подойду, — пропела я. Ник кивнул и удалился, а я повернулась к Руслану.

— Ада, это тот Ник, из-за которого Тимур бесился? Твой друг?

— Ну да, — подтвердила я. — Мы долгое время не общались с ним по желанию Тимура, но зато сейчас нашей близости никто не препятствует. К тому же…

Я сделала многозначительную паузу.

— Что?

— Мне кто-то угрожает, — доверительно сообщила я Руслану и распахнула глаза пошире. — Представляешь? Пишет отвратительные сообщения и оскорбления на двери. Ах, Руслан, это так страшно!

Я потупила взор, и опустила глаза в пол, стараясь не переигрывать. На лице Руслана появилась целая гамма эмоций: от досады до разочарования и злости, но он справился, взяв себя в руки.

— Да ты что? Почему же ты не сказала? Подожди, какие оскорбления на двери?

Так, а вот это уже интересно. Руслан явно впервые слышит про красочные надписи. Может, Тимур не поделился с другом? Или… Это не Тимур?

— Да разные. Сегодня написали, что я шлюха.

— ЧТО?! — рявкнул Руслан так громко, что бармен нервно посмотрел на нас. — Кто?

— Да не знаю, какой-то псих. В общем, Ник теперь играет роль моего защитника. Будет охранять меня днем и ночью.

— Он что, жить у тебя будет? — вытаращил глаза Руслан, а я, наслаждаясь моментом, утвердительно кивнула.

— Ясно, — буркнул мой собеседник. — Приятного вечера.

Глядя, как Руслан прыжками удаляется в сторону бара, доставая на ходу телефон, я злорадно похихикала и присоединилась к Нику. Рокотов уже сделал заказ, и с удовольствием наслаждался крепким кофе.

— Тебе тоже заказал, — взглядом указал товарищ на чашку. Я с благодарностью схватилась за напиток, а Ник продолжил:

— Поиздевалась? Как не стыдно, Ада!

— Ой, да ладно, — махнула я рукой и рассказала про проделки Тимура. Ник расхохотался на все кафе, обратив на себя взоры сидящих неподалеку дам.

— Умеешь же ты, Адка, парней выбирать. А если честно, мне твой Тимур никогда не нравился, — посерьезнел друг. — Но ты и сама это знаешь.

Я пожала плечами. Отношение Ника к моей Большой и Великой Любви и впрямь не было секретом. Тимур страшно ревновал (необоснованно!), и Рокотов отошел в сторонку, наблюдая мои глупые и счастливые глаза. Но всегда был где-то поблизости, готовый помочь и поддержать, чем вызывал уважение и симпатию. Но сейчас взаимная неприязнь двух парней была неважна — гораздо больше меня тревожил интерес Матвея к моей персоне. И, конечно, таинственная пропажа Андрюшки.

— Так что там с тем парнем, — напомнил Ник. — Чего надо ему?

— Сама не знаю, — я приняла из рук официантки тарелку с салатом, благо, у Эдички был выходной. — Не скрою, изначально мы с Юлькой решили, что неплохо бы привлечь его внимание, но только как у мужчины к женщине. Подумали, что так сможем быть в курсе новостей.

— Значит, Юлька шпионит за Мусиком, а ты — за противоположной стороной, — догадался Ник. — И что не так? Судя по твоим рассказам, Матвея ты заинтересовала.

— Да, — поморщилась я. — Но не в том ключе. Я же вижу, что не нравлюсь ему. Понравившейся девушке жучки не ставят. Честно говоря, мы ожидали кого попроще, а этот Матвей…

— Как я? Мужчина на миллион? — подсказал скромный Ник.

— Типа того, — дернулась я. — Только… Меня в его присутствии дрожь берет. Вроде улыбается, приветливый, симпатичный, а в глаза глянешь — жутко, — поделилась я. Ник понимающе кивнул.

— В общем, ухаживания его выглядят странно, особенно на фоне ненависти в его глазах ко мне. Чувство, что он заставляет себя быть милым, но в любой момент может меня прибить. Короче, Ник, узнай о нем побольше. Сможешь?

— Не вопрос, сделаю, — согласился друг. — Это все?

— Еще Андрюшка, — попросила я. — Меня встревожил звонок его матери. Друзья ничего не знают. У тебя остались связи в городе?

— Крайне мало, — поморщился Рокотов. — Вот если б… А, ладно. Я здесь лет шесть не был. Что ты хочешь? Найти Андрея или личного телохранителя?

— Первое. Просто держись рядышком, — улыбнулась я. — А я тебя с Юлькой познакомлю. Она как раз свободна.

— Боже упаси, — шутливо испугался Ник. — Судя по твоим рассказам, она съест меня на завтрак. Но давай вернемся к нашей теме. Кто мог организовать пропажу твоего одноклассника?

— У меня нет доказательств, но думаю, это Муса, — уверенно ответила я. — Или Матвей. Они оба причастны к истории с Бургановым, а Андрюшка вроде как свидетель. По крайней мере, именно на его машине разъезжал киллер.

— А Бурганов? Кто его пришил?

— Мусик, — не задумываясь, сказала я. — Больше некому.

— Ой ли? — усомнился Ник. — Бур покинул город в то же время, что и я. И я хорошо помню, из-за чего он сбежал, прихватив парочку чемоданов. Та история…

Невероятным усилием воли я заставила себя прожевать листья салата. Та самая история, о которой судачил весь город. Жители делились догадками, выдвигались фантастичные теории, а журналисты добавляли отсебятины, каждый раз придумывая новую версию. И только узкий круг людей знал, что произошло на самом деле: двое убийц, Бурганов и… Я. Отогнав от себя воспоминания, я глотнула кофе, показавшийся мне горьким, и жалко улыбнулась.

— Вряд ли, Ник. Столько лет прошло.

Слава Богу, Рокотов не стал развивать тему. Расслабленно откинувшись на спинку кресла, он начал рассказывать о своей жизни, подшучивая надо мной. Я тоже успокоилась, и вскоре разговор приобрел теплый оттенок: мы обсуждали институтские времена, однокурсников и знакомых, затем Рокотов посетовал на то, что в очередной раз расстался с девушкой. Я намекнула на Юльку, вызвав у друга приступ паники. Спустя час Ник засобирался домой, виновато пояснив:

— Надо к маме забежать, столько не виделись. Отпустишь на часик-другой? Потом я в твоем распоряжении.

— Конечно, — удивилась я. — Мама — это святое. Езжай, я все равно планировала провести ночь дома и хорошо выспаться. Утром Юлька придет.

— Я довезу тебя, — предложил Ник, а я отказалась. — Ада, не глупи. Я тебя провожу.

— Ник, я вызову такси, — отмахнулась я, не замечая, что друг смотрит куда-то выше моей головы, и хмурится. — Не преувеличивай.

— И в самом деле, не стоит беспокоиться. Аду провожу я, — раздался голос надо мной. Ошалело задрав голову, я уставилась на Матвея, который стоял за моей спиной и по-хозяйски положил руку на мое плечо.

Глава 11

— Ты еще кто? — недовольно спросил Ник, сдвинув брови и отложив в сторону телефон.

Рука Матвея на моем плече напряглась, и я кожей почувствовала исходящую от него злобу. Если разговор продолжится в таком же тоне, то драки не избежать, поэтому я мило улыбнулась и поспешила успокоить Ника:

— Ник, это Матвей. Мой знакомый. Матвей, а это Ник — мой старый друг.

Мои слова нисколько не спасли ситуацию. Рокотов еще более напрягся, сообразив, что перед ним стоит тот самый Матвей, а вот Драгова, кажется, смутило наличие у меня кавалера. Во всяком случае, Ник именно так и выглядел. Пользуясь тем, что Матвей стоит позади и не видит моего лица, я сделала круглые глаза, взглядом дав Нику понять, что ему следует удалиться.

Многолетняя дружба с Рокотовым сыграла мне на пользу: Ник без слов понял мое желание, и поумерил пыл, пробормотав, что позвонит мне через час. Матвей с усмешкой наблюдал, как он уходит, и тут же занял его место.

— Прекрасно выглядишь, Ада. Вижу, мой подарок тебе понравился?

— Что? — опешила я, и вспомнила про туфли. — А, ты про босоножки. Очень мило с твоей стороны, спасибо.

Матвей иронично выгнул бровь, а я разозлилась. Чего он ожидал? Что я брошусь к нему на шею в порыве страсти? Я никаких презентов не просила, и нечего корчить тут разные гримасы. Но оказалось, Матвея задело другое.

— Довольно странно идти в туфлях, подаренных мною, на свидание с другим. Ты не находишь?

— Не нахожу, — живо ответила я. — А еще на мне платье, которое купил мой бывший.

Матвея моя речь позабавила. Подозвав официанта, он заказал вино и какую-то закуску, а я напряглась: может, он действительно рассчитывает на благодарность? Не успею я опомниться, как окажусь в его логове. Представив подобную перспективу, я ожидала ощутить гнев, но вместо этого по коже побежало стадо мурашек.

— Я не буду пить, — резко сказала я, накрыв свой бокал ладонью. Этого еще не хватало. Сначала мурашки, потом вино… Лучше сохранить трезвый рассудок.

— Как пожелаешь, — внезапно согласился Матвей и отставил бутылку в сторонку. — Расскажи мне о себе.

— Что?

Наверное, в глазах Драгова я выглядела очень глупо, постоянно переспрашивая. Просто неожиданная реакция на мои фантазии повергла меня в ступор, и я плохо соображала, отказываясь мыслить разумно.

— Расскажи о себе, — терпеливо повторил Матвей. Похоже, сегодня он играл роль обольстительного ангела. — Как прошел твой день? Чем ты занималась?

— Да ничего такого, — промямлила я, пытаясь придумать что-нибудь остроумное. Как назло, в голову ничего не шло. — Юлька с парнем рассталась, — выпалила я.

— Твоя подруга, конечно, занимательная личность, но я бы хотел послушать о тебе.

— Ну… — пару минут я думала, а потом решилась. — У меня пропал друг. Тот самый Андрей, чью машину угнали.

— Да? — попытался изобразить интерес Матвей. — И куда же он подевался?

— Никто не знает. Вчера ушел из дома и не вернулся, — пояснила я.

— Дело молодое, — пожал плечами мой собеседник. — Наверное, веселится где-нибудь.

— А тебе сколько лет? — невежливо спросила я. Матвей выдал лучшую улыбку и откинулся на спинку кресла.

— Двадцать девять.

— Понятно, а мне двадцать четыре.

— А я знаю, — Матвей снова одарил меня ослепительной улыбкой. Разговор не клеился, и я лихорадочно искала способ покинуть клуб как можно быстрее. Спас меня, как ни странно, Тимур, решивший узнать, как у меня дела.

— Алло, — нащупав телефон в сумочке, я ответила на звонок. — Привет.

— Привет, дорогая. Где ты?

— В «Шапито», — сообщила я, украдкой глядя на Матвея. Его ничего не волновало: пригубив вино, он лениво разглядывал зал.

— С кем?

— Со знакомым.

— А знакомого, случайно, не Ник зовут? — ядовито поинтересовался Тимур.

— Нет, Ник уже ушел, — простодушно сказала я. — Я сижу с другим знакомым.

— И много у тебя … Знакомых?

— Достаточно, — отрезала я. Разговор начинал меня напрягать. Видимо, Тимур совсем забыл о том, что мы не вместе, и поэтому предъявлять свои претензии он может кому-нибудь другому. Вернее, другой.

— Слушай, дорогая…

— Нет, это ты послушай, — вскипела я. — Я позвала Ника, потому что мне кто-то угрожает, ясно? Присылают дурацкие сообщения, и пишут оскорбления на двери. Ты со мной расстался, так что теперь я вольна общаться с тем, с кем захочу.

— Ты вынудила меня расстаться с тобой! — заорал Тимур. Я украдкой взглянула на Драгова: тот по-прежнему сидел с равнодушным лицом, попивая вино.

— Это уже неважно. Пока, — в раздражении сбросив звонок, я закинула мобильник в сумку, привлекая внимание Матвея. Он повернулся и неохотно процедил:

— Разборки с бывшим? Знаешь, в чем-то я с ним солидарен. Вокруг тебя слишком много парней.

Я пожала плечами.

— Если тебя что-то не устраивает, то выход там.

— Вообще-то, это мой клуб, Ада.

— Кстати, не расскажешь, как ты стал наследником Бурганова? Вы родственники?

Матвей поморщился, и оставил бокал в сторону.

— Это так важно?

— Конечно, — кивнула я. — Ты говоришь, что влюбился в меня без памяти. Должна же я знать что-то о тебе.

— Ну хорошо, — неожиданно легко согласился Матвей. — Мы не родственники, просто близко общались в одно время. Я оказал Виктору одну услугу, а он спас мне жизнь. Семьи у него не было, поэтому я всегда знал, что после его гибели все перейдет мне. Но с одним условием.

— Найти его убийцу? — проявила я недюжинные способности детектива.

— Да. Он знал, что умрет не своей смертью.

Ну, просто блеск. История в духе голливудского фильма — очень захватывающе, но пора уже уходить, пока Матвей не перешел к активным действиям. Мало ли, вдруг он захочет доказать свою влюбленность на деле. Посмотрев на часы, я откашлялась и потянулась за сумкой.

— Время уже позднее, мне пора. Спасибо за вечер и вино.

— Вино, которое ты не пила? — изогнул бровь Матвей и поднялся. — Я провожу тебя.

— Не стоит, — попыталась отказаться я, краем глаза замечая ошарашенную физиономию Руслана за баром. Но Матвей пресек все мои нелепые попытки отвертеться от сопровождения, и направился со мной к выходу. Прямо напротив дверей стоял припаркованный Сабурбан, за рулем которого восседал охранник.

«Сейчас отвезет меня в лес и закопает где-нибудь под кустиком», — подумала я, и инстинктивно притормозила. В этот же момент Драгов приобнял меня за плечи, и заботливо спросил:

— Вечером прохладно. Ты не замерзла?

— Можно подумать, мы на прогулку идем, — закатила я глаза. — До машины пару шагов. И руки убери.

— Вообще-то я хотел предложить поискать твоего друга, — огорошил меня Матвей, и открыл дверцу. — Но если ты против…

Что? Я остановилась перед автомобилем, не решаясь сесть внутрь. Драгов уже расположился на заднем сиденье, и выжидающе смотрел на меня. Если он говорит такое… Может, он знает, где Андрей?

Воображение мгновенно нарисовало мне мрачную картину: сырой подвал, Андрюшка, прикованный к стене и избитый, и тут вхожу я. Бросаюсь к другу, чтобы освободить, и тут сзади появляется Матвей, и бьет меня по голове. Бррр.

— Ты едешь? — задал вопрос Драгов и усмехнулся. — Если испугалась, так и скажи.

— Еду, — выпалил мой язык, и я поспешно юркнула в машину. Черт, да меня только что банально взяли на «слабо»!

В салоне было тепло и пахло чем-то приятным. Принюхавшись, я уловила аромат дорогих духов и еще чего-то горького. Вроде полынь. Странные предпочтения, однако, у господина Драгова.

— Саша, адрес помнишь? Того парня, чью тачку угнали? — обратился Матвей к водителю. Саша, больше похожий на гориллу, чем на человека, кивнул и вновь уставился на дорогу. Я притихла на заднем сиденье, чувствуя себя неуютно и скованно из-за Драгова, который находился слишком близко. Еще пара сантиметров — и наши колени соприкоснутся. Как зачарованная, я уставилась на такое ничтожное расстояние между нами, и не услышала следующего вопроса.

— Ада! — повысил голос мой спутник.

— А? — очнулась я, и перевела взгляд на его лицо. И лучше бы этого не делала — лицо Матвея показалось мне еще ближе, чем его нога. Серые глаза излучали холод, словно две ледышки, а тонкие губы кривились в усмешке.

— Ты меня совсем не слушаешь? — упрекнул меня Драгов. — Я спросил, кто тебе угрожает.

— Ах, это, — соблегчением выдохнула я. Значит, все-таки подслушивал мой разговор с Тимуром. Моя реакция вызвала улыбку, впрочем, неудивительно — какая еще женщина облегченно вздыхает при упоминании угроз в ее адрес?

— Да, это, — повторил Матвей и устроился поудобнее. — Не расскажешь поподробнее?

— Поверь, это не стоит твоего внимания, — попыталась я перевести разговор на другую тему, но моя попытка с треском провалилась.

— Я сам решу, что стоит, а что — нет. Рассказывай. И почему ты сразу не сообщила о своих проблемах?

— А должна? — изумилась я. Матвей бросил на меня раздраженный взгляд.

— Обязана. Впредь я буду решать твои проблемы.

Звучало это так убедительно, что я почти поверила. Но почти, как известно, не считается, поэтому я лишь махнула рукой, и произнесла:

— Да это проделки бывшего парня. Решил, что так сможет меня вернуть. Не о чем беспокоиться.

— Хорошо, — кивнул Драгов, что подтвердило мои догадки. Какой влюбленный мужчина так просто проигнорирует угрозы его женщине? Правильно, это будет или невлюбленный мужчина, или вообще… Не мужчина.

Остаток пути мы ехали молча. Вскоре Саша затормозил у дома Андрюшки, и объявил на весь салон:

— Приехали. Мне идти с вами?

— Я сначала позвоню тете Тане, — торопливо вмешалась я. Мать Андрюшки взяла трубку после первого гудка.

— Адочка! Андюшка нашелся?

— Нет, теть Тань, — сказала я упавшим голосом. — Я хотела спросить… Могу я зайти?

— Конечно, — растерялась женщина. — А зачем? Боже… Андрей…. Его нашли, да? С ним что-то случилось?!

— Нет, нет, — поспешила успокоить я расстроенную мать. — Со мной друг, он… разбирается в таких вопросах. Мы хотим попробовать отыскать Андрея.

— Из полиции, что ли? Конечно, заходите.

Я отключилась и посмотрела на Матвея, прикидывая, сойдет ли он за полицейского. Выходило, что нет: один его пиджак стоил, как месячная зарплата бравого служителя закона. Про водителя и все остальное я вообще молчу.

— Ну, что? Идем? — нетерпеливо спросил Матвей.

— Да. Только… Ты притворишься полицейским, — выпалила я. Саша заржал, но тут же смолк, поймав в зеркале взгляд начальства.

— Чего?!

— Или так, или я иду одна.

— Окей, детка. Побуду для тебя полицейским.

— Ада, — поправила я, выходя из машины. Хоть бы дверь открыл! Тоже мне, соблазнитель.

На лице тети Тани явственно отражался испуг, под глазами залегли синяки после бессонной ночи. Волосы, выкрашенные в цвет спелого граната, были скручены в неопрятный пучок, с ресниц осыпалась тушь. В квартире ощущался сильный запах валерьянки. Кутаясь в толстый платок, она пригласила нас на кухню, знаками показав вести себя потише.

— Ниночка уже спит, еле уложила, — шепотом сказала тетя Таня и присела напротив нас за стол. Мы с Матвеем умостились на угловом диванчике, плотно прижавшись друг к другу. Мои ноздри тут же почуяли аромат полыни, перебивавший запахи валерианы, и я отодвинулась на самый край.

Тетя Таня встревожено смотрела то на меня, то на Матвея, нервно комкая в руках салфетку.

— Чайку?

— Нет, спасибо, — отказался Матвей и толкнул меня в бок. Откашлявшись, я выдала заранее подготовленную речь:

— Теть Тань, это мой друг, Матвей. Он специализируется… на пропажах людей. Раньше работал в полиции. В общем, — я набрала в грудь воздуха, — вы не могли бы рассказать поподробнее о том дне, когда Андрей пропал?

— Нет, — женщина вдруг опустила голову и заплакала. Слезы потекли двумя тонкими ручейками по ее щекам, окончательно уничтожая остатки макияжа. — В том и дело, что нет. Меня дома не было. Я пришла в семь вечера, а Андрюшки нет. Ну, решила, что он с друзьями. Где-то в десять решила позвонить, а он трубку не берет. Ну, думаю, позже придет, занят может. Утром просыпаюсь, а его нет. Я давай всем звонить: коллегам, друзьям, может, у кого заснул. Никто ничего не знает.

— Вите звонили? — спросила я. Тетя Таня кивнула.

— Конечно, и ему тоже. Сказал, что уже дня три с Андрюшкой не общался.

— А Ниночка дома была, когда Андрей ушел?

— Во дворе гуляла. Он ей сказал, что через пару часов вернется. Обещал подарок принести.

На этих словах тетя Таня уронила голову на руки, и горько зарыдала. Я встала и неловко погладила ее по волосам, следя за Матвеем. Если он знает, что случилось с Андрюшкой, более того — если он причастен к этому, дрогнет ли его сердце при виде страдающей матери?

Лицо Матвея оставалось безучастным. Дождавшись, пока рыдания стихнут, он спросил:

— Куда, по-вашему, мог направиться ваш сын? Если не друзьям, то куда?

— Да никуда, — растерянно пробормотала женщина. — Он ж только дома или на работе. Ну, мог с друзьями посидеть в кафе, или тут, во дворе. А больше никуда. Всегда звонил, сообщал, если задерживается. И трубку брал.

— Может, есть какие-то увлечения? Рыбалка, покер, походы за грибами? — перечислил Матвей, а я дернулась. Гараж! У Андрюшки есть гараж. Машинами он увлекался с детства, и свой автомобиль чинил всегда сам. Бывало, торчал в гараже целыми сутками, а еще многие ребята просили его помочь с ремонтом, если денег не хватало. Юлька как-то тоже пригоняла к нему свою тачку.

— Нету, — ответила тетя Таня. Я указала Матвею на дверь. Он тихонько встал и направился в прихожую, а я присела на корточки и взяла руки тети Тани в свои.

— Не переживайте, я уверена, он найдется. Хорошо? Вы в полицию обращались?

— Не берут заявление, — всхлипнула женщина. — Говорят, мало времени прошло. Сволочи. Спасибо тебе, Адочка, что приехала…. Больше-то никто не пришел.

Сердце сжалось от тоски. Обняв на прощание заплаканную и измученную мать, я поспешно покинула квартиру, проклиная все на чем свет стоит. Нельзя было втягивать Андрея в эту историю! Я так и знала, что все так обернется! Словно почувствовав мое состояние, позвонила Юлька.

— Ты где?

— Была у мамы Андрюшки.

— Он не нашелся? Ты одна?

— С Матвеем, — я вышла из подъезда и бросила взгляд на черный Сабурбан. Драгов стоял возле передней дверцы и что-то втолковывал водителю.

— Ого, — присвистнула Юлька, и добавила: — В клубе сегодня никого. Ты куда сейчас?

— В гараж, — тихо сказала я. Подруга замолчала, а потом изменившимся голосом спросила: — Ты думаешь… Он там?

Мы обе без слов понимали, что это значит. Если Мусику кто-то становится неугодным, то участь такого человека очевидна. Мог ли он приказать устранить Андрея? Вполне, вот только зачем? Все, что мог, Андрей уже рассказал Матвею, а больше он ничего не знает. Смысл в его смерти?

— Не знаю. Приеду, сообщу, — пообещала я Юльке, и направилась к машине. Матвей выпрямился, и, засунув руки в карманы брюк, вежливо спросил:

— Я так понимаю, у тебя есть какой-то план?

— Да. Нужно прокатиться в одно место.

— Какое?

— В гараж, — сказала я, и облизала пересохшие губы. Если к пропаже Андрея причастен не Мусик, а Матвей, то я здорово рискую. — У Андрюшки был гараж. Тут недалеко, минут десять на машине.

— Хорошо, — согласился Драгов. — Поехали.

Гаражный кооператив никем не охранялся, однако здесь имелись крупные ворота, закрытые на амбарный замок. Ключей у нас не было, поэтому машину пришлось оставить, и идти пешком. В темноте я еле передвигала ноги, кое-как идя по утрамбованной земле на каблуках. Споткнувшись в очередной раз, я нелепо взмахнула руками и приготовилась влететь в грязь, как Матвей ловко схватил меня за шиворот, удерживая в таком положении. Между моим лицом и землей было не больше полуметра — я висела, как нашкодивший котенок, чувствуя, как ткань платья трещит под мужскими пальцами.

— Осторожнее, — сказал Драгов, возвращая меня в стоячее положение. Саша, решивший идти с нами, терпеливо ждал нас, светя фонариком по сторонам.

— Спасибо, — с достоинством ответила я, и невесть зачем отряхнула платье.

До гаража мы добрались через минут пятнадцать, пять из которых я усиленно вспоминала, какая из построек принадлежит Андрею.

— Вроде эта, — наморщив лоб, я ткнула пальцем в зеленые железные ворота. Да, точно они. Цвет такой неприятный, грязно-салатовый, а на двери должен висеть огромный замок с розовым брелоком — его прицепила Ниночка, решившая украсить мрачные владения брата.

Ворота были те же, а вот замок отсутствовал. Саша осторожно приблизился и потянул маленькую дверцу на себя.

— Открыто.

— Хорошо, — прошептала я, и сделала шаг вперед, намереваясь пройти внутрь. Чужая рука схватила меня чуть повыше локтя, и Матвей с силой потянул мое тело назад. Не удержавшись на каблуках, я пошатнулась, упав на мужскую грудь спиной, и поморщилась — чувство, будто шваркнулась о стенку.

— Ты не пойдешь. Сначала пусть Саша посмотрит, — процедил Матвей. Не видя в этом ничего такого, я кивнула и попыталась освободиться. Бесполезно: хватка только усилилась, и мужские руки обвили мою талию железным кольцом.

— Отпусти, — прошипела я.

— Не дергайся, а то опять упадешь.

Я притихла, следя за тем, как Саша заходит внутрь, освещая себе путь фонариком на телефоне. Спустя минуту он вернулся, и доложил:

— Пусто. Но он там был.

— С чего решил?

— Дай я посмотрю, — пользуясь тем, что Матвей отвлекся на водителя, я выскользнула из объятий и ринулась в гараж. Вспомнив, что свет включается справа, я нащупала выключатель и щелкнула кнопкой. Тусклая лампочка, висящая на проводе, озарила помещение неровным желтоватым светом, а мой взгляд метнулся по ровным полкам с инструментами, грубо сколоченному столу и старенькому стулу в поисках Андрюшки. Возле трехногой табуретки стоял игрушечный деревянный домик для кукол, наполовину выкрашенный в зеленый цвет.

Обещанный подарок для Ниночки.

Банка с краской валялась тут же, опрокинутая возле стружек. Часть содержимого вылилась на пол, образовав блестящую зеленую лужицу.

— Краска не до конца засохла, — резюмировал Саша. Я вздрогнула, позабыв о том, что нахожусь не одна. Не в силах оторвать взгляд от игрушечного домика, подтвердила:

— Андрюшка тут наверняка был вчера. Красил домик… Это подарок для Ниночки.

— И что ты думаешь?

Матвей приблизился бесшумно, встав слишком близко ко мне. Я чувствовала его дыхание на своей шее, вдыхала горький аромат полыни.

— Он… Был тут и ушел. Наверное, спешил, — предположил Саша, отошедший в сторонку.

Так спешил, что опрокинул банку и не поднял? Я уставилась на игрушечный домик. Вокруг него на полу виднелись зеленые капли. Я уже видела такое совсем недавно…

Память услужливо подкинула картину: я сижу под столом, скрючившись в три погибели, и вижу, как дверь в кабинет открывается.

Я вижу худые ноги в кожаных кроссовках, заляпанных зелеными пятнышками.

Я слышу, как Рамиль говорит: «Боже, как же я вляпался!».

— Детка? — непривычно мягко спросил Матвей, трогая меня за плечо. — Ты в порядке? Расстроилась, что мы не нашли твоего друга?

— Пойдем, — сквозь зубы выдавила я. — Пойдем отсюда.

Я развернулась и выбежала из гаража, не заботясь о том, что могу упасть. Я бежала до самых ворот, слыша позади крик Матвея и тяжелые шаги. Остановившись возле Сабурбана, я припала к прохладному черному боку, и изо всех сил прикусила щеку с внутренней стороны, чтобы не разреветься. Рот наполнился горячей соленой кровью.

— Что за выкрутасы?!

Матвей подбежал ко мне, и, схватив за плечи, развернул к себе лицом, толкнув в полированную поверхность машины. Лопатки заныли от соприкосновения с твердой поверхностью, но я промолчала, упрямо сцепив зубы.

— Ты что, ненормальная? Отвечай, когда я спрашиваю!

Он тряхнул меня, словно куклу. Моя голова бессильно качнулась вперед, и резко дернулась назад. Затылок обожгло болью.

«Это был Рамиль», — со злостью подумала я, не обращая внимания на жжение в области затылка. «Этот чертов наркоман… Как он сказал отцу: это была случайность? Он пришел сюда, он что-то хотел от Андрея… И убил его».

— Ада! — рявкнул Матвей. Я с трудом сфокусировала взгляд на его лице, искаженным от ярости, и открыла рот, намереваясь заорать в ответ. И тут он поцеловал меня. Просто наклонился ниже, крепко вцепившись в мои плечи и прижав меня своим телом к автомобилю, и нагло засунул язык в мой рот, сминая губы. Никакой нежности, только звериная грубость.

Кажется, он прокусил мне губу, потому что я снова почувствовала вкус железа, и попыталась вывернуться, но Матвей легко пресек мои бесполезные попытки.

— Не сопротивляйся, — рыкнул он, отстранившись на секунду. Его правая рука задрала мое платье, пальцы больно впились в кожу.

— От… Пусти, — тяжело дыша, я уперлась ладонями в мужскую грудь, ощущая, как перекатываются литые мускулы под тонкой тканью рубашки. Меня снова заткнули — чужая рука просто накрыла мой рот, пока Матвей спустился ниже, щекоча дыханием шею, и прихватил нежную кожу. Я слабо охнула, извиваясь в его руках, пытаясь освободиться и убежать, пока эта странная сцена не переросла в нечто большее, и тихо застонала, ощущая, как вместо губ Матвей пустил в ход зубы. А через секунду он отпустил меня. Шея горела огнем, и я точно знала, что через пару часов там появится огромная фиолетово-бордовая отметина.

— Доволен? — процедила я, отправляя платье и трогая место укуса. — Зачем?

Водителя поблизости не было — видимо, смылся куда подальше по велению босса. Глаза Матвея сверкали холодным огнем, а грудь тяжело часто вздымалась.

— У тебя начиналась истерика, надо же было как-то привести тебя в чувство. А это, — он кивком указал на пульсирующий укус, — тебе на память. Чтобы другие знали, что ты уже занята. И главное, чтобы ты сама этого не забывала.

Глава 12

Пару минут я молча смотрела на Матвея. Конечно, я могла бы сказать ему что-нибудь оскорбительное, плюнуть в лицо, поднять гордо голову и уйти. Вызвать такси, в конце концов. Но…

— Успокоилась?

— Да, — равнодушно ответила я и села в машину, не дожидаясь его. Через минуту Матвей уселся рядом, а Саша занял место водителя, и автомобиль тронулся.

— Куда мы едем?

— Куда скажешь, — пожал плечами Матвей. Лицо его сохраняло удивительное спокойствие, будто не он пять минут назад задирал мне платье и грубо целовал в шею.

— В «Монро», — решила я. — Отвези меня в «Монро».

Всю дорогу мы ехали молча. Я написала Нику сообщение с просьбой не беспокоиться, и оповестила Юльку, что сейчас приеду. Подруга ответила «ок», и предупредила, что в клуб наведался Рамиль. Одно упоминание его имени зажгло ненависть в моей душе, и я слабо дернула плечами.

— Не хочешь мне ничего рассказать? — спросил Матвей, как только мы подъехали к главному входу. Я схватилась за ручку — дверца была заперта.

— Не выйдешь, пока не объяснишься.

— А ты? — задала я прямой вопрос. — Не хочешь поделиться чем-нибудь интересным?

— Я не знаю, что случилось с твоим другом, Ада. А вот ты, похоже, догадываешься.

— Мне нечего рассказать, — покачала я головой. — Просто… Андрей был там, и с ним что-то случилось. Это же очевидно. Я предполагаю худший вариант.

— Мы отыщем твоего друга, Ада, — Матвей вдруг схватил мою руку и погладил ладонь большим пальцем. По коже распространился ток, и руку я сразу же отдернула. Еще чего.

Матвей усмехнулся, и знаком велел Саше разблокировать дверцы. Я выскочила наружу, не заботясь о задравшемся платье, и бегом ринулась к входу. Юлька встречала меня возле дверей, взволнованная и растрепанная.

— Адка, — подруга подскочила и сжала меня в объятиях. — Что случилось? Вы нашли Андрюшку?

— Нет, — ответила я. — Не нашли.

— А что у тебя на шее? — Юлька перевела взгляд, и подозрительно сузила глаза. — Адка, вы что…

— Нет, — перебила я ее. — Это не то, о чем ты думаешь. Я все расскажу тебе дома. А ты собирайся.

— Куда? — изумилась Юля. — Я, вообще-то, на работе. И она мне дорога.

— А жизнь тебе не дорога? — рявкнула я, и рассказала Юльке о банке с краской в гараже, не забыв упомянуть и ботинки Рамиля. Юлька побледнела, и издала какой-то нечленораздельный звук, готовясь рухнуть в обморок.

— Рано, — тряхнула я ее. — Иди и забери вещи. Скажи, что плохо себя чувствуешь.

— Но Адочка, — залепетала Юля. — Зачем мне уходить? Я же ничего не сделала. Я-то тут каким боком?

— Юля, ты тоже хочешь пропасть?

— Да с чего мне пропадать? — округлила глаза Юлька.

— О твоем знакомстве с Андреем знают все. В ту ночь он был здесь, и домой его увезла ты. Мне напомнить, что случилось дальше?

— Пусть так, — уперлась она. — Но не я же его похитила!

Препираться мне надоело, поэтому я просто развернула подругу за плечи и подтолкнула ее в сторону кабинета. Юлька послушно засеменила внутрь, я облегченно вздохнула, заметив, что машина Матвея все еще стоит у входа. Впрочем, даже если бы он уехал, я бы не сильно расстроилась — службу такси никто не отменял.

Прислонившись к прохладной стене, я ждала Юльку, настороженно оглядываясь по сторонам. Нехорошее предчувствие захватило меня целиком, а интуиция буквально орала во все горло. Тряхнув головой так, чтобы волосы закрыли шею, я подняла глаза и наткнулась на Рамиля.

Он стоял у стойки, держа в руке стакан с водой, и смотрел на меня. Наши взгляды пересеклись, и я вложила в свой всю ненависть, что испытывала сейчас. И Рамиль меня понял — дернул уголком рта, злобно прищурился и двинулся навстречу.

«Он знает, что я знаю», — пронеслось в голове, и я инстинктивно прижалась к стенке.

— Я все, — появилась из-за угла лестницы Юлька, прижимая к себе внушительную черную сумку. — Идем? Ада?

Подруга помахала рукой перед моим лицом, и, поняв, что творится что-то неладное, обернулась. И пошатнулась, вцепившись в мою руку. Это послужило толчком к действию — я дернула Юльку, и потащила ее к машине Матвея. Нагло распахнув дверцу, мы залезли внутрь, и срывающимся голосом завизжали обе:

— Гони!

Саша, растерявшийся от наших воплей, нажал на педаль газа. Автомобиль резко подался вперед, мы с Юлькой покатились по сиденью, так как впопыхах не успели нормально сесть. При этом я повалилась на Матвея, неприлично уткнувшись лицом ему в живот.

— Я, конечно, понимаю твое нетерпение, но не при свидетелях же, — выдал Драгов хорошо отрепетированным тоном колкую фразу. Вместо ответа я поднялась, откидывая волосы назад, и оглянулась на Юльку. Подруга завалилась на мои ноги, яростно вцепившись в свою сумку, и теперь кое-как пыталась сесть, не выпуская ценный груз из рук. Схватив ее за ворот платья, я вернула подругу в нормальное положение.

— Мамочки, — простонала Юля, прижимая к себе сумочку. — Это что такое, Адка? Я так испугалась, что ничего не поняла.

— Думаю, Рамиль вышел на тропу войны, — ответила я.

— Может, расскажете, что приключилось? — невозмутимо поинтересовался Матвей.

— А я и сама толком не знаю, — радостно выдала Юлька. — Адка сказала вещи забрать, я все — в руки, и бегом вниз. А она там стоит, бледная, как мел. Я поворачиваюсь — а навстречу к нам Рамиль прется, глаза сверкают, будто убить хочет. Ну, мы и побежали.

— И побежали, — задумчиво повторил Матвей и перевел взгляд на меня. — А ты что скажешь?

К этому времени я уже пришла в себя, и теперь меня интересовало лишь одно: где бы нам укрыться от вездесущего Рамиля? Встречаться с ним мне абсолютно не хотелось. Наркоманы непредсказуемы и опасны, поэтому этот чертов псих может вытворить что угодно.

— Я тоже испугалась, — непринужденно солгала я. — Рамиль действительно повел себя … недружелюбно. Пришлось спасаться бегством. Кстати, а куда мы едем?

Машина набирала скорость, а за окном ровными рядами мелькали сосны. Судя по направлению, мы покидаем город, и от этого факта становилось как-то не по себе. Юлька начала тихо повизгивать.

— Мы едем ко мне, — сообщил Матвей. — Точнее, в дом Бурганова.

— Зачем? — пискнула Юля.

— Раз уж вы так боитесь этого Рамиля, я подумал, что вам необходимо место, где можно укрыться. Разве не так?

Вообще-то так, но… Я украдкой посмотрела на Матвея. Лучше места, чем его дом, сейчас не найдешь, поэтому я успокаивающе сжала Юлькину руку и сказала:

— Спасибо. Мы будем очень благодарны.

— Я на это очень надеюсь, — усмехнулся Матвей.

Помня рассказы тети Маши о четырех джипах и группе молодых людей, так напугавших ее своим видом, мы с Юлькой входили в дом с опаской. Но наши опасения не подтвердились — в просторной гостиной обнаружилось только трое бравых парней зверской внешности, при чем двух из них я уже видела — они сопровождали Драгова в «Шапито».

При виде нашей компании парни почтительно поднялись и уставились на Матвея. Самый высокий из них, игнорируя наше присутствие, сказал:

— Матвей, новости есть.

— Привет, — влезла в разговор Юлька и показала все свои тридцать два белых зуба. — Я Юля, а это — Ада. Приятно познакомиться.

Парни малость ошалели, но изобразили некое подобие улыбок. Приободренная Юлька, невзирая на мой тычок локтем, радостно затрещала:

— А где у вас ванная? Нам бы руки помыть. А кухня есть? Могу что-нибудь покушать приготовить.

Высокий тип — про себя я окрестила его Дылдой, поскольку рост его поистине впечатлял, недоуменно уставился на Матвея. Тот лишь взмахнул рукой, обращаясь к Саше:

— Отведи девушек в какую-нибудь комнату наверху и спускайся.

Схватив Юльку под руку, пока она еще что-нибудь не сморозила, я направилась вслед за водителем. Открыв первую попавшуюся дверь в коридоре на втором этаже, Саша жестом пригласил нас внутрь и пробасил:

— Располагайтесь. Вниз пока не спускайтесь.

— А в туалет можно? — заверещала Юлька.

— Можно, — милостиво кивнул Саша, и добавил: — Туалет в комнате есть. Вон там дверь. Я за вами поднимусь.

В комнате, помимо большой кровати, стола и шкафа, и впрямь имелась коричневая дверь. Юлька сразу же бросилась туда, а я села в кресло возле окна и нервно сцепила пальцы. Хороша ситуация, ничего не скажешь. Вечность мы тут сидеть не сможем, да еще и вопрос — с какой стати Матвею помогать нам? Бескорыстно он точно этого делать не станет. Или ему что-то нужно, или он просто сдаст нас врагу на руки при удобном случае. А враг, конечно, Рамиль. Бедный Андрюшка…

Я прикрыла глаза, пытаясь представить, куда могли деть Андрея. В том, что он мертв, я почти не сомневалась. Скорее всего, они начали драться, и Андрюшка неудачно упал, или Рамиль его толкнул… А может, еще жив?

Мои размышления прервала Юлька, вернувшаяся после посещения ванной. Сумку она прижимала к себе, не желая расставаться с ней ни на минуту. Эта ее привычка образовалась у Юльки после того, как в прошлом году какой-то ушлый паренек выхватил у нее из рук дорогую дизайнерскую сумку, на которую подруга убила две своих зарплаты. Сумку Юлька любила — даже дала ей имя, и потом страшно горевала, угрожая найти вора и скормить ему собственную печень.

— Адочка, — начала Юля, присев на краешек кровати. — Скажи на милость, что мы тут делаем?

— Прячемся.

— Ага. А от кого?

— От Мусика и его неадекватного сына.

— Ты уверена, что это Рамиль Андрюшку?

— Конечно, — разозлилась я. — И там, в клубе, он понял, что мне все известно. Не знаю, как, но он понял. И поэтому пошел мне навстречу…

— Ага, — кивнула Юля, и о чем-то задумалась. — А я думала, это он из-за другого…

Юлькины бредни я оставила без комментария. Наверняка Рамиль опять приставал к ней — он уже год ей проходу не дает, поэтому ничего нового она бы не сообщила. Вместо этого я спросила:

— Слушай, куда Мусик девает… Ну, ты поняла.

— Откуда ж я знаю? — вытаращила глаза Юля. — У Мусика ребята этим занимаются. Да ты ж сама знаешь — Клоун и Валет. И телами тоже они занимаются. Как говорится, нет тела — нет дела.

— Прояви хотя бы каплю сочувствия, дрянь бессовестная, — рявкнула я. Юлька загрустила, и призналась:

— Не могу. Я слишком сильно переживаю за нас с тобой, и на фоне моей скорой кончины пропажа Андрюшки меня волнует, конечно, но не сильно. Инстинкт самосохранения.

— Так Валет или Клоун?

— Мусик больше доверяет Валету, — сообщила Юлька. — Он хотя бы не страдает от голосов в голове, как Клоун.

— А Клоун страдает?

— Еще как, — поморщилась Юля. — Он вообще двинутый. Так что однозначно Валет. Если Мусику потребовались подобного рода услуги, он бы попросил его. Ну, а Клоуна посылают на другие задания.

— Какие?

— Если надо добыть информацию или напугать. Клоуну доставляет удовольствие причинять людям боль, ну, а те все рассказывают, — пояснила подруга. — Только не говори, что ты хочешь…

— Хочу, — кивнула я. — Есть вероятность, что Андрей жив.

Судя по взгляду Юльки, она сильно в этом сомневалась, но промолчала.

— Если я смогу поговорить с Валетом, — размышляла я вслух. — И узнать, не поступало ли ему распоряжение избавиться от трупа, то это значит, что Андрюшка жив.

— И как ты себе это представляешь? Валет с тобой даже разговаривать не будет, не то что секретничать, — фыркнула Юля и погладила сумку.

— Слушай, оставь сумку в покое, надоела уже, — рявкнула я. Подруга насупилась и вздохнула.

— Не могу.

— Что: не могу?

— Не могу сумку оставить без присмотра.

— Боже, да что там у тебя? Золотые слитки?

— Деньги там, — охотно поделилась Юля.

— Зарплату получила? Не смеши, в этом доме никто на твои копейки не позарится, — отмахнулась я, и испытала самый настоящий шок, потому что Юлька сумку открыла. Внутри беспорядочно лежали пачки денег, перетянутые резинками — их было много, штук двадцать. Пару секунд я оторопела смотрела на розовенькие купюры, а потом четко и тихо сказала:

— Ты дура, Юля. Ты полная, беспросветная дура. Нас прибьют, и ты будешь виновата.

Юлька воровато оглянулась и застегнула молнию на сумке.

— Адочка…

— Юля, скажи мне, что ты не обворовала Мусика, — простонала я еле слышно, прикрыв лицо ладонями. — Пожалуйста, скажи…

— Не обворовала, — тут же сказала подруга. Я приоткрыла один глаз и с надеждой уставилась на нее.

— Это не из клуба деньги. Вернее, из клуба, но к нему они отношения не имеют, — торопливо заговорила Юлька. — Их сегодня Мусик привез, спрятал в сейфе. У нас же их два: один — для выручки, про него многие знают, а второй — тайный. Думаю, что про него никто не в курсе.

— А ты как узнала?

— Я в дырку в стене подглядывала, — беззастенчиво призналась Юля. — И спалила тайник. Короче, сегодня Мусик приезжал днем, пока клуб закрыт был — я по камерам посмотрела, и сидел в моем кабинете минут пятнадцать. В моем кабинете камер нет, но я сразу догадалась, что он что-то в тайник положил или забрал. Ну, я залезла, а там деньги. Я их с собой и прихватила.

— Ты балда, Юля. А какая сумма? — заинтересовалась. Юлька послушно озвучила цифру.

— Совпадает. Та же, которую должен был передать курьер, — ошеломленно сказала я, и перевела взгляд на подругу. — Юля, это же наш шанс!

— Деньги не отдам, — тут же заявила подруга и вцепилась в ридикюль двумя руками. — Пусть убивают, не отдам.

— Я тебя сейчас сама убью, — вскипела я. — Если мы расскажем Матвею про деньги, и покажем их, то у него не останется сомнений, что это Мусик устранил Бурганова. И все наши проблемы решатся, а тебе еще и клуб перепадет в придачу. Юля, отдай сумку.

— Ни за что, — замотала головой подруга. — Я еще в своем уме, и такими деньгами разбрасываться не собираюсь. А клуб и так моим будет — рано или поздно все равно вскроется имя убийцы, то есть Мусика. К тому же они были ничейные, помнишь? А наша мечта махнуть на Бали? Адка, ну подумай сама: если про денежки рассказать, то их заберут.

— Ты, Сонька Золотая ручка, — заорала я. — Я как раз единственная в этой комнате, кто хоть немного думает! А ну отдай!

Я вцепилась в сумку с одной стороны, а Юлька, отчаянно заверещав, с другой. Пару минут мы пыхтели, перетягивая несчастное изделие из кожи, пока кто-то не постучал в дверь.

— Девушки, у вас все хорошо?

— Лучше не бывает, — крикнула Юлька, пиная меня ногой.

— Зайти можно? — спросил Саша.

— Минутку, — ответила я, дергая сумку на себя, и одновременно треснула Юльку по рукам.

— Я захожу, — с тревогой предупредил Саша. В тот момент, когда дверь открылась, я как раз задвинула сумку за себя, а Юлька плюхнулась на нее животом, не заботясь о задравшейся юбке.

— У вас что-то случилось? — оглядев нас, поинтересовался Саша. Его огромная фигура заслонила весь дверной прием, а мне в голову некстати пришла мысль, что Саша может спокойненько удавить нас левой рукой.

— Все в порядке, — синхронно ответили мы с Юлей. Подруга непринужденно поправила платье, и, сверкнув ямочками на щеках, обольстительно пропела:

— А как вас зовут? Вы не представились.

— Саша я, — растерялся бедный парень. — Александр.

— Александр, — пуще прежнего заволновалась Юля. — Защитник, значит.

— А?

— Я говорю, ваше имя означает «защитник», — повысила голос Юля, и кокетливо добавила: — А вы будете нас защищать?

«Ой, дура», — мысленно простонала я, а вслух добавила, пока вконец обалдевший Саша приходил в себя:

— Простите, можно ли нам спуститься? Есть очень хочется.

— Да, — отмер водитель. — Еду скоро привезут, а пока Матвей хочет с вами поговорить.

— С обеими? — поинтересовалась Юля. — Или мне пока остаться с вами?

— С Адой, — протянул парень, пребывая в шоке от перспективы остаться с Юлей.

Я осторожно поднялась с кровати и направилась к выходу, а у самой двери, обернувшись, показала подруге кулак. Та в ответ скорчила невинную мордашку и пожала плечами, продолжая улыбаться Саше. Про водителя я вообще молчу — тот застыл каменным столбом, не зная, куда себя деть. Закрыв дверь и оставив этих двоих наедине, я спустилась по деревянной лестнице вниз. В гостиной, помимо Матвея, сидел еще один парень — тот самый, которого я окрестила Дылдой, и гневно следил за моим перемещением.

— Присаживайся, — Матвей указал на диванчик напротив себя. Сам он уютно устроился в кресле, а Дылда расселся на стуле справа от него.

Я примостилась на самом краешке дивана, аккуратно расправила платье и сложила руки на коленях, как школьница, готовясь к самому важному в моей жизни спектаклю. Противный Дылда, при ближайшем рассмотрении оказавшимся симпатичным зеленоглазым брюнетом, злобно уставился на меня, и весьма грубо начал.

— Рассказывай.

— Что рассказывать? — спросила я. Матвей откинулся на спинку кресла, на губах его играла дьявольская ухмылка, а брюнет разозлился.

— Все рассказывай! С самого начала.

— Это конечно, — кивнула я и уставилась на него самым честным взглядом. — Я все расскажу. Только скажите, о чем именно вы хотите услышать.

— Ты издеваешься, — сквозь зубы процедил брюнет. — Имя!

— Аделаида, — покорно ответила я. Противный собеседник переменился в лице, а Матвей, судя по дрогнувшим уголкам губ, изо всех сил пытался сдержать смех. Это меня приободрило: не станет же человек в таком хорошем расположении духа меня убивать.

— Дальше, — потребовал брюнет, справившийся с шоком. И чем ему мое имя не угодило? Некоторые, между прочим, всю жизнь с ним живут.

— Зарецкая Аделаида Сергеевна, — с готовностью поведала я. — Двадцать четыре года, не замужем. По профессии…

— Это неинтересно, — перебил меня брюнет. — Мусу откуда знаешь?

— Моя подруга Юлия работает у него директором клуба. Юлия Завьялова.

— Давно?

— Что: давно?

— Давно работает?

— Три года.

— Андрея Васильева откуда знаешь?

— Он мой одноклассник. Учились вместе.

— Где ты была утром одиннадцатого мая?

Я вытаращила глаза, пытаясь вспомнить, где была в этот день. Потом вздохнула и честно ответила:

— Не помню. А можно календарик?

— Зачем?

— Посмотреть, какой день недели был.

Брюнет с тоской уставился на меня. На его лице явственно отражалось желание дать мне в зубы, но он сдержался, и продолжил вести со мной интереснейший диалог.

— Среда.

— Все равно не помню, — пожаловалась я. — А, нет, стойте! Я была дома. Да, точно. Десятого мая Юлька приехала ко мне — у них была годовщина с Вовчиком, а он купил ей не тот подарок. Она, конечно, расстроилась — кто же дарит соковыжималку на год отношений? В общем, она была у меня в четыре, потом уехала на работу, а я села писать статью. Трудилась до ночи, очень поздно легла спать, поэтому проснулась ближе к обеду.

— Ага, — кивнул брюнет с мукой в глазах. — А твоя подруга?

— А она была на работе, — удивилась я. — Это по камерам можно посмотреть. Простите, а в чем вы меня подозреваете?

— С Рамилем у тебя что? — вдруг спросил Матвей. Я захлопала глазами, прикидываясь дурочкой.

— В каком смысле: что? Ничего. Он совершенно не в моем вкусе…

Брюнет тихонько рыкнул и отвернулся, схватившись за пачку сигарет.

— Почему вы сегодня от него убежали? — переиначил свой вопрос Драгов, внимательно следя за мной. На секунду я призадумалась: а не рассказать ли о сумке, но потом посчитала, что это будет предательством по отношению к Юльке — надо ее хотя бы предупредить, и решила молчать.

— Рамиль пристает к Юле. Уже не первый год. А она от него бегает. Сегодня он опять был не в себе, вот мы и испугались.

— Так испугались, что ты забрала подругу с работы?

— Да. Ее здоровье мне важнее, — закивала я. Брюнет нервно курил, жадно затягиваясь сигаретой. Я тоже хотела попросить разрешения закурить, но вспомнила про Матвея и передумала.

— Твой друг пропал. Ты думаешь, к этому причастен Муса?

— Конечно, — осторожно ответила я. — Ведь недавно убили Бурганова. Вы сами мне об этом рассказали. Киллер был из нашего города, он угнал машину Андрея и поехал в лесок, снабженный информацией о том, что Виктор Петрович будет на кладбище. Застрелил его и скрылся, машину бросил возле стелы. Мусику очень выгодна смерть компаньона…

— Почему? — снова перебил меня брюнет. — Почему выгодна?

— Юля слышала, как Рафик Анисович говорил по телефону: «Пора с этим заканчивать» сразу после разговора с Бургановым. Видимо, их отношения складывались не так хорошо, как хотелось бы. А с Андреем дружит хороший приятель Рамиля, Витек Шуруп, и он знал, что Андрюшка тачку не закрывает.

— И ты знала, — сказал Матвей. Я мгновенно похолодела, продолжая глупо улыбаться.

— На что ты намекаешь? Что я угнала машину и застрелила вашего начальника? Да я знать его не знаю.

— Он жил здесь. Семь лет назад.

— И что? Мне было семнадцать, и тогда я не водила дружбу с сомнительными личностями.

— За языком следи, — жестко попросил Матвей. Брюнет уставился на меня, словно прикидывая, подхожу ли я на роль наемного убийцы, и сказал:

— Да не, ты чего? Какой из нее киллер? Она пистолет-то поднять не сможет. А там расстояние было — будь здоров.

Я жутко нервничала, обливаясь потом. Вот так живешь себе припеваючи, а тебя в киллеры записывают. Разве я могу убить живого, ни в чем неповинного человека? Конечно, нет.

— Да я и не думаю, что она, Вадик, — обронил Матвей. — Просто подметил, что все знали о незакрытой тачке. Это мог быть кто угодно. В кандидатуру Рамиля мне слабо верится — кишка тонка у парня, к тому же он еще и наркоман.

Сверху послышался какой-то шум, потом сдавленный визг Юльки. Я вскочила с дивана, намереваясь бежать на помощь подруге, но Матвей оказался проворнее: ловко схватил меня за локоть и велел Вадику:

— Иди, глянь.

Вадик кивнул, и направился к лестнице, привычным жестом достав пистолет из кармана. Я икнула и обмякла в руках Матвея: это что такое? Что за люди таскают с собой пистолеты средь бела дня? Даже Мусик осторожничал с оружием. Переживая за Юльку, я обратилась к Драгову, руки которого переместились на мою талию:

— Он же ничего не сделает Юле?

— Не сделает, если твоя Юля будет слушаться, — «успокоил» меня Матвей. Я забеспокоилась сильнее: слушаться — это не про Юльку. Подруга способна устроить настоящий хаос даже в монастыре, а Вадик явно не самый терпеливый и уравновешенный представитель человечества.

— Вчера нашли курьера, который должен был передать деньги, — мурлыкнул мне на ухо Матвей. Я напряглась всем телом, чувствуя, как его дыхание обжигает мне мочку. — Мертвым.

— И что? — слабо ответила я. — Это лишь доказывает то, что Мусик присвоил деньги и избавился от следов.

— Над курьером славно поработали, — вкрадчиво произнес Матвей. Рука его поползла выше и замерла на моей груди. — Его пытали, при чем долго и изощренно. Это доказывает, что убийца не знал, где деньги, и выяснил это в процессе пыток. Значит…

Я вся трепыхалась в объятиях Матвея, боясь сделать лишнее движение. Вторая рука сильнее обвилась вокруг моей талии, прижимая меня к мужскому телу. Спиной я чувствовала упругие мышцы, а ноздри щекотал горький запах полыни.

— Значит, Бурганов не сообщил Мусику координаты. А раз так, ему незачем было убивать его. Логичнее было бы получить информацию, и только потом избавиться от ненужного компаньона.

— Он мог и не ждать координаты. Нашел же он как-то курьера, — возразила я.

— Курьер сам нашел Мусика, — Матвей потерся носом о мою шею, вызывая прилив жара в низу живота. — Его схватили менты, и он запросил помощь у Мусы. Это случайность, роковое совпадение обстоятельств. Если бы не это, Муса его ни в жизнь не нашел бы. Так что Бурганова убил кто-то другой…

— Кто? — пискнула я, чувствуя себя мороженым в жаркий летний день.

— Это ты мне скажи, — Матвей развернул меня лицом к себе, и, прежде чем поцеловать, прошептал в полуоткрытые губы: — Ада из Ада…

Глава 13

Минут пять мы самозабвенно целовались, позабыв про все остальное. Свое непристойное поведение и слабоволие я оправдала тем, что, во-первых, врагов нужно держать поближе к себе, а во-вторых — Матвей потрясающе целовался. Не знаю, чем закончилось бы это дело, если бы со второго этажа не спустилась Юлька, которую под белы рученьки вел Вадик.

— Матвей, — нервно воскликнул гадкий брюнет. — Она напала на Санька!

Мы с Драговым синхронно отлипли друг от друга, и дружно посмотрели на Юльку. Подруга стояла с несчастным видом, прижимая одной рукой свою сумку, и глядела на нас грустными глазами. Вспомнив габариты Саши, я позволила себе усомниться в правдивости обвинения.

— Да ты что? — изумленно проговорил Матвей. — И что же она сделала?

— Огрела его сумкой по башке, — с довольным лицом ябедничал Вадик.

— Я думала, он меня убить хочет! — взвизгнула Юлька. — Я защищалась!

Ее печальный облик мог прошибить даже самого черствого человека, однако Вадик снова побил все рекорды по бессердечию.

— Ага, нужна ты ему, неуравновешенная дура, — огрызнулся он. — Еще и на меня накинулась.

— Ты хотел сумку отобрать, — занервничала Юля. — А там моя зарплата.

— Большая? — зачем-то спросил Матвей. Юлька подумала и честно поделилась:

— Сорок тысяч.

— Какие деньжищи, — с сарказмом присвистнул Вадик. — Матвей, а они точно обе адекватные?

— Не знаю, — потер лоб Драгов и посмотрел на меня, словно желал тотчас убедиться в моей адекватности. В этот момент позади Вадика нарисовался Саша, держащийся за голову. Юлька, не подозревая о присутствии врага, продолжила жаловаться.

Этот цирк меня уже порядком достал, поэтому я рявкнула:

— Юля! Четко и по делу! Почему ты ударила Сашу?

— Он меня толкнул.

— Неправда, — возмутился Саша. Юля подпрыгнула от неожиданности, и, естественно, не удержалась на своих каблучищах, эффектно скользя по ступенькам пятой точкой. Платье ее задралось, и шлейфом спускалось за хозяйкой, а Вадик, который крепко вцепился в Юлькину руку, полетел следом. Дружная парочка кувыркнулась, и шлепнулась к нашим ногам, при этом Юлька по-прежнему прижимала к себе сумку, а Вадик — Юлю.

— Саша, объясни, что произошло, — велел Матвей, пока я помогала подруге подняться. Вадика я, конечно же, проигнорировала.

— Так я ее есть позвал, курьер подъехал, — буркнул Саша. — А она оступилась и падать начала. Ну, я сразу просек, что сейчас башкой обо что-нибудь долбанется, и толкнул ее на кровать, чтоб мягче было. А она как вскочит, как даст мне сумкой по башке! С ума сойти.

— Дурдом, — резюмировал брюнет, отходя к столу и наливая себе виски.

Виновница скромно стояла возле меня, опустив глазки в пол и прижав к себе сумочку.

— Откуда же мне было знать? — заныла Юлька. — Я не хотела, честное слово.

— Ладно уж, — миролюбиво отметил Саша. — Проехали. Я схожу к воротам.

Спустившись по лестнице, водитель Матвея отправился к выходу — видимо, забирать еду у несчастного курьера, который минут пятнадцать стоял на улице. Юлька сразу же села на диванчик рядом с брюнетом, поставив сумку на пол возле своих ног.

— Ада, присаживайся, — позвал меня Матвей.

Ужин проходил в молчании. Изредка мужчины обменивались какими-нибудь незначительными фразочками, которые нам с Юлей были непонятны. Улучив момент, когда противный Вадик отошел на кухню за напитками, а Матвею кто-то позвонил, я наклонилась к Юльке и зловеще прошептала:

— Юля, только попробуй что-нибудь выкини.

— Я буду тише воды, ниже травы, — заверила меня подруга. — Адочка, ты же про денежки не скажешь?

— Нет, — вздохнула я. — Пока нет.

— А чем вы тут занимались, пока я страдала от грубой мужской силы? — полюбопытствовала Юля.

— Целовались, — призналась я. Юлькины глаза загорелись как звезды в ночи.

— И как оно?

— Потрясающе, — еще раз горько вздохнула я.

— Чего тогда печалишься? Мужик видный, богатый, холостой. Может, и мне ухажера найти? Вон этого… — Юлька сдвинула брови, вспоминая имя. — О, Вадика!

— Лучше не надо.

— А что? — пошла подруга в атаку. — Он тоже ничего. Правда, характер гадкий, но мне не привыкать. Я-то с тобой столько лет дружу.

— Юля… — с угрозой начала я, но тут вернулись мужчины, и активно налегли на еду. Глядя, как пища исчезает со стола со скоростью света, я мысленно пригорюнилась. Это ж сколько надо готовить, чтобы их прокормить?

— Ада, — обратил внимание на мою молчаливость Матвей. — Почему ты не ешь?

— Кусок в горло не лезет, — отмахнулась я. Юлька же в этот момент заглотила запеченный картофель и плотоядно улыбнулась Вадиму, напрочь отбив у того аппетит. Бедный парень отодвинулся от подруги, насколько это было возможным, но Юля и здесь проявила свою легендарную настойчивость: откинулась на спинку дивана и расстегнула пуговичку на платье.

— Жарко, — мурлыкнула Юлька. — А где мы будем спать?

— Надеюсь, в подвале, — еле слышно пробормотал Вадим. Матвея вопрос о спальных местах чрезвычайно развеселил, и он обратился ко мне:

— Помнишь, что я говорил? Ты и я в одной кровати.

— Ага, мечтай.

— Мечты делают жизнь человека красочнее, — глубокомысленно отметил Драгов. — Но в моем случае это не мечты, это — цели.

— Если ты думаешь, что за крышу над головой я расплачусь стобой натурой, то ты сильно ошибаешься, — зашипела я.

— Я так и не думаю, — ухмыльнулся Матвей. — Крыша для вас бесплатна. В постель ты ляжешь по собственному желанию.

— Ада, по-моему, он тебя клеит, — с умным видом сказала Юлька.

Испытывая дикое желание придушить разговорчивую подругу, я попыталась перевести тему на более приятную. В частности, меня беспокоил тот факт, что нас никто не ищет. Если я правильно истолковала взгляд Рамиля, то он должен был уже все рассказать отцу, и направить ребятишек ко мне домой.

— Мне вот интересно, — задумчиво спросила я. — Почему Мусик тебе не звонит?

Мужчины мигом подобрались и переглянулись.

— Так он звонил, — простодушно ответила Юлька, жуя салат. — Пятнадцать раз. Я трубку не взяла.

Желание треснуть подругу по голове стало непреодолимым. Еле сдерживаясь, я гневно сказала:

— Юля, на кой черт тебе мозги? Почему не сообщила?

— Так ты была занята, — вернулась к прежней теме Юлька, при этом подмигнув. Взор Матвея затуманился, а сам он подвинулся ко мне поближе.

— Так, давай телефон, — скомандовала я. Подруга послушно извлекла из сумки мобильник, и в эту же секунду экран вспыхнул, оповещая о входящем звонке.

— Опять звонит, — Юлька потрясла телефоном перед лицом Вадика.

— Бери, — велела я. — И поставь на громкую.

Нажав на пару кнопок, Юля сиплым голосом прохрипела в трубку:

— Алло, Рафик Анисович? Слушаю вас.

— Юля, ты где?

— У знакомой.

— А почему ты не на работе?

— Я приболела, Рафик Анисович. Очень плохо себя чувствую, горло болит, температура, — старательно сипела Юля.

— Ты одна?

Юлька взглянула на меня, я кивнула.

— Со мной Ада.

— Так, скажи мне, где ты находишься, я привезу тебе все необходимое, — деловито распорядился Мусик. Я замахала руками.

— Ничего не нужно, спасибо, — хрипела Юля. — У нас все есть.

— Скажи мне, где ты. Нужно поговорить. Это срочно, Юля.

— Не стоит, Рафик Анисович. Я могу вас заразить. Говорите по телефону.

— Слушай, ты, — вскипел Мусик. — Немедленно говори, где ты, или работы у тебя больше нет!

— Да пошел ты, козел старый, — рявкнула Юля и бросила трубку. И заревела.

— Юля, хватит реветь, — шикнула я.

— Я же теперь без работы-ы-ы, — стонала Юля. — Куда я пойду? На что жить буду? Адочка, что же делать? Мне теперь жизни в этом городе не дадут…

Вадик с Матвеем глядели на нас во все глаза. Затем Вадим откашлялся, и неловко похлопал Юльку по плечу. Пользуясь моментом, подруга тут же припала к мужской груди, и, комкая дрожащими пальцами дорогую рубашку, зарыдала во весь голос.

— Ну, не плачь, — промямлил Вадим с расширенными от испуга глазами. Посмотрев на меня умоляющим взглядом, он жестом попросил забрать Юлю. Я демонстративно отвернулась.

— Ага, вам хорошо говорить, — завыла подруга. — А у меня ни жилья, ни работы…

— Ты живешь на улице? — ошарашено спросил Вадим.

— Нет, я с парнем рассталась. И живу у Адки, — Юля утерла ладошкой слезы и высморкалась в салфетку. Вадим взирал на все это с ужасом, а Юля на него — с надеждой в зеленых глазах.

— Матвей, — шепнула я. — Мы можем поговорить?

Драгов, которого вся сценка невероятно забавляла, с готовностью кивнул, и подал мне руку. Мы зашли в одну из комнат на первом этаже, где я сразу же села в кресло, чтобы Матвей не мог усесться рядом. Он решил проблему просто — встал передо мной, нависая, как скала над морем.

— Говори.

— Я хочу навестить кое-кого, — выдавила я. Ненавижу просить. — Это касается Андрюшки.

— И кого же?

— Валета, — еще сильнее смутилась я. — Но боюсь идти одна. Он просто не станет меня слушать.

— Валет — это один из тех, кто делает грязную работу? — догадался Матвей. — Хочешь узнать, не убирал ли он после Рамиля?

— Да.

Драгов покачал головой.

— Детка, у меня предложение получше. Ты сейчас рассказываешь мне все как на духу, а я помогаю тебе найти твоего друга — живого или мертвого, и защищаю от Мусы. Согласна?

— Я хочу участвовать в поисках.

— Нет.

— Да. По-другому не будет. Я тебе не доверяю.

— Представь себе, я тебе тоже, — вдруг разозлился Матвей. Наклонился, обхватив мое лицо двумя руками, и долго всматривался в мои глаза. — Хорошо, будь по-твоему. Будешь находиться рядом.

— Отлично, — повеселела я. — Я согласна.

— Подожди. Давай договоримся о цене.

— Что? — опешила я.

— Что ты можешь предложить взамен на мою помощь и покровительство?

Матвей отпустил меня и отошел к окну, уставившись во внутренний дворик. Вся его поза выражала самодовольство и радость от долгожданной победы. Ну надо же, а я только начала видеть в нем что-то хорошее.

— А как же то, что ты в меня безумно влюблен? — с сарказмом спросила я. — Разве ты должен бескорыстно помочь понравившейся девушке?

— Само собой, но хотелось бы знать, что мои труды не напрасны. Итак, Ада, на что ты готова ради безопасности своей подруги?

На лице Матвея появилась поистине дьявольская улыбка, а я вмиг ощутила себя мышонком, залезшим в мышеловку ради кусочка сыра. И ловушка эта сейчас захлопнулась.

На что я готова ради безопасности подруги? На многое. Юлька для меня — родной человек, самая близкая и верная, и, хотя порой я готова ее убить, в обиду ее я никому не дам. Вообще никому.

Но Матвею это, конечно, я озвучивать не собиралась. Вместо этого приготовилась вести деловые переговоры:

— А что ты хочешь?

— Многого, — ответил Драгов, недвусмысленно скользя взглядом по моим ногам. — Но боюсь, из всего, что я хочу, ты согласишься только на одно.

— На что? — удивилась я, ожидавшая банального «ночь страсти в обмен на помощь». По крайней мере, в книгах о любви всегда такое происходит, а мы с Матвеем очень походили на главных героев популярного романа: он — богатый, властный красавчик, к тому же и бывший мафиози, я — хрупкая блондиночка с мозгами и железной хваткой. Ну чем не пара? Осталось только провести ночь любви взамен на защиту от плохих бандитов, и влюбиться. Обоюдно, разумеется.

— Ты прекращаешь относиться ко мне, как к врагу № 1, и начинаешь нормально общаться, — выдал Матвей. Пару минут я хлопала глазами, переваривая услышанное, и молчала, не в силах поверить в свое счастье.

— Ты согласна?

— Да, — поспешно выпалила я, и прикусила губу. Конечно, я согласна! Имея Матвея под рукой и будучи недосягаемой для Мусика, я способна горы свернуть! И все это за обычное человеческое общение. Даже странно как-то — давненько меня жизнь так не баловала.

— Скрепим договор поцелуем, — ухмыльнулся мужчина, в глазах которого заплясали черти. «Сглазила», — огорчено подумала я, и со вздохом подставила губы. Поцелуй получился совсем не детским — если Матвей так целуется со всеми партнерами, то удивительно, почему его еще не осаждают толпы фанаток.

Слегка увлекшись, я обнаружила, что верх платья почти расстегнут, а чужие руки крепко обхватывают мои ягодицы. Стоимость услуг Матвея стала понятна — он рассчитывает, что в процессе я влюблюсь в него, и сама отдамся?

Ага, сейчас.

— Руки убрал, — строго сказала я. — Или сломаю.

Матвей отступил, шутливо подняв руки вверх. Улыбка не сходила с его лица, а в глазах поселился дьявольский огонек. «Боже, Ада, похоже, ты играешь не в те игры», — мысленно сказала я сама себе, и добавила: «Или не с теми».

— Пойдем, я помогу вам разместиться, — позвал меня Матвей. Выйдя из комнаты, мы застали дивную картину: Юлька с нездоровым любопытством вертела в руках пистолет, а Вадик сидел напротив, и с усмешкой взирал на Юлькины возгласы.

— Ой, а это что? — запищала Юля, тыча пальцем в курок. — Сюда нажимать надо?

— Ага, — рассмеялся Вадик. Я бросила мимолетный взгляд — «ТТ», любимое оружие НКВД-шников. Необычный выбор, но не мне судить.

— Ой, такой тяжелый, — удивилась Юля, держа пистолет на ладони. Вадик поймал взгляд Матвея, и отобрал у подруги пистолет со словами:

— Ладно, хватит, еще выстрелишь ненароком.

— Да я первый раз в руках настоящее оружие держала, — обиделась Юлька. — Даже не знаю, что и как. Если выстрелю, то в себя же и попаду.

— А ты, Ада, — повернулся ко мне Матвей. Мы все еще стояли у двери в комнату, не входя в гостиную. — Держала когда-нибудь оружие?

«И держала, и стреляла. И не один раз», — усмехнулась я, но вслух, конечно же, сказала:

— Нет, откуда? Ни у кого из моих друзей пистолета не было. Мне вот интересно, вы не боитесь расхаживать так по улице?

— Не беспокойся, у нас имеется лицензия, — засмеялся Матвей, и самодовольно объявил: — У меня, вообще-то, свое охранное агентство.

«Можно подумать, я не знала», — чуть не брякнула я.

— Так что я — завидный жених, — продолжил Драгов, аккуратно беря меня под локоток. — Вам придется разместиться вдвоем в одной комнате. Ты не против?

— Конечно, нет, — отреагировала я. Вдвоем спокойнее, и Юлька под присмотром. Судя по плотоядным взглядам подруги, она явно намеревалась взять Вадика штурмом, и новость о совместном ночлеге ее немного расстроила.

— Остальные комнаты заняты, — разглагольствовал Матвей, поднимаясь по лестнице. Мы с Юлькой шли следом. — Но ты, Ада, если хочешь, можешь присоединиться ко мне.

Я скромно промолчала, помня свое обещание, хотя так и хотелось от души треснуть Матвея Юлькиной сумкой. Оружие-то и впрямь действенное, если смогло Сашу вырубить.

— А сколько человек в доме? — впервые за весь вечер задала адекватный вопрос Юля.

— Я, Вадим, Саша — этих вы уже знаете, еще Слава и Костя. Славик — мой помощник, а Костя — один из служащих.

— Ого, — присвистнула Юля.

— Располагайтесь, — кивнул Матвей на комнату. — Я распорядился, скоро вам подвезут вещи.

— Какие? — встрепенулась Юля. Глаза ее при упоминании шмоток загорелись.

— Пижамы, полотенца, зубные щетки, — развел руками Драгов. — Я велел Славику купить все необходимое, так что не огорчайтесь, если что не так. Ему такие покупки в новинку.

Щедрость и доброта Матвея просто не знала границ, и именно это очень сильно меня настораживало. Оставшись вдвоем, мы с Юлей дружно плюхнулись на кровать: я — в раздумьях, а она — в экстазе. При этом подруга не затыкалась ни на минуту.

— Ты видела, как он на меня смотрел! Говорю тебе, дело в шляпе. Еще пару дней — и Вадик у меня с рук есть будет. Слушай, Адка, ты тоже поднажми. Один союзник — хорошо, а два — еще лучше.

— Боже, Юля, — в отчаянии простонала я. — Зачем тебе это? Матвей и так согласился нам помочь.

— Одно дело — помочь женщине, другое — любимой женщине, — назидательно произнесла Юлька. — А чего он хочет-то, кстати?

— Нормального общения.

— Что, с ним никто не разговаривает? — вытаращила глаза Юля и шепотом добавила: — А может, он того… Импотент?

— Типун тебе на язык, Юля, — рассердилась я. — Парень рассчитывает, что я влюблюсь в него, и никаких усилий прикладывать не придется.

— Ну, тогда он тебя плохо знает, — пожала плечами подруга. В дверь тихонько постучали.

— Войдите, — крикнула Юлька. Дверь отворилась, и на пороге возник некий субъект — один из тех трех парней, что сидели в гостиной в момент нашего прибытия. Но если Саша, Вадим и третий парень были высокими и рослыми, то парень, стоявший сейчас в дверях, больше походил на подростка. Он был невысокий, щупленький, со светлыми волосами, на носу красовались строгие очки, а одежда была выше всяких похвал — белая рубашка с серым галстуком и черный обтягивающий кардиган.

— Здрасте, — глупо улыбнулась Юля, глядя на это чудо света. — А вы кто?

— Здравствуйте, дамы, — выдал этот школьник тонким голосом. — Меня зовут Вячеслав. Матвей Аркадьевич попросил приобрести вам необходимые вещи, которые помогут понадобиться в сложившейся ситуации.

— А? — переспросила Юлька, хлопая ресницами.

— Вещи первой необходимости, — терпеливо повторил псевдоподросток. — Вот, пожалуйста.

Славик вошел в комнату и поставил пакеты возле кровати. Юля незамедлительно засунула туда свой нос, а я кивнула, стараясь изъясняться на его языке:

— Благодарю покорнейше, Вячеслав.

— Не стоит благодарности. Доброй вам ночи, дамы.

Дверь в комнату закрылась, и я поспешила закрыть ее на щеколду — благо, она тут имелась. А затем повернулась к Юле, которая радостно потрошила пакеты, вывалив их содержимое на кровать.

— Так, что тут у нас? Ага, два полотенца… надо было четыре, а для головы где? Зубные щетки, угу, зубная паста, отлично, тапочки… Ой, какие прикольные! Адка, смотри!

Юля повернулась ко мне, потрясая в воздухе розовыми тапками в виде кроликов.

— Я возьму эти, — деловито решила подруга. — А ты бери вот эти.

И мне в лицо полетело два зеленых тапка с крокодилами.

— Почему это мне с крокодилами? — из любопытства спросила я. Так мне было абсолютно безразлично, какие тапочки мне достанутся — хоть мужские.

— Потому что ты как крокодил, проглотишь парня, и не заметишь, — загоготала Юля, открывая второй пакет. — Так, тут у нас два халата…

На свет Божий появились два теплых длинных халата — розовый и зеленый. У Славика фетиш на эти цвета?

— А это… — Юлька вытащила еще один пакетик, запнулась на полуслове и вдруг покраснела. Вообще-то заставить Юльку замолчать — фантастически тяжело, а смутить ее — еще сложнее. Гадая, что же такого могло быть в пакете, я сделала пару шагов вперед.

— Что там? — прищурилась я. Вместо ответа подруга достала нижнее белье — два обычных комплекта, состоящих из простых белых трусиков и лифчика, и еще один — алый, из шелка, отделанный черными кружевами. К нему прилагались чулки и еще какие-то веревочки.

— М-да, — выдавила я. — Может, Славик тайный извращенец, а в комнате где-то есть дырка для подглядывания?

— Да что ты понимаешь, — возмутилась Юля. — Это же знак! Судьба!

— Какая?

— Комплект мой, — рявкнула Юлька и прижала ало-черное безобразие к груди. Помня о пристрастии подруги к красному цвету, я почти не сомневалась, что бельишко она заберет себе, однако ничуть не расстроилась. На мне подобное вещи смотрятся дико — хрупкая блондиночка с ангельской внешностью не может носить чулки на подвязках с шипами.

— Да пожалуйста.

— Конечно, наверняка он предназначался тебе. По-любому Матвей желал видеть тебя в нем сегодня ночью, — размышляла вслух Юлька. — Но он обломается. Обломается ведь?

— Естественно, — пожала я плечами, испытывая желание выкинуть гадкий комплект хозяину дома в лицо. Пусть забирает свое непотребство, и дарит кому-нибудь другому. И вообще, подобные подарки слишком интимны, что дарить их случайной знакомой.

— Вот и отлично, — потерла ручки подруга. — Потому что сегодня этот комплект порадует кое-кого другого!

— Кого? — отмерла я.

— Вадима, разумеется, — ответила Юля и сверкнула напоследок улыбкой: — Я в душ!

Я закатила глаза. Если Юльке что-то втемяшилось в голову, то все — пиши пропало. Остается надеяться, что Вадик не прибьет ее в ночи, когда она случайно будет проходить мимо его комнаты и подвернет ногу.

Сияющая Юля вышла из ванной через десять минут. Еще пятнадцать мы потратили, чтобы запихнуть ее в ужасающее (на мой взгляд!) белье, и накрасить. В итоге Юлька выглядела, как заправская проститутка, но картину здорово смягчали пушистые розовые тапочки-кролики и теплый халат цвета зари.

— Ну, я пошла, водички попью, — хихикнула Юля.

— Не увлекайся, — сделала я круглые глаза. — А то будешь всю ночь в туалет бегать.

— Ну, все, — Юля схватилась за ручку двери и прошептала: — Обстановку разведаю, потом доложу.

— Не забудьте хранить верность Вовчику, лейтенант, — с насмешкой сказала я, и поцеловала подругу в лоб. — Юля, очень прошу: аккуратней.

— Не учи мать, — отмахнулась та и выскользнула за дверь. Я же, оставив дверь открытой, отправилась в душ, а когда вышла, Юлька уже сидела на кровати и деловито качала ногой в развратном чулке.

— Ну, как? — поинтересовалась я, отжимая волосы.

— Как я думала, — фыркнула подруга. — Вадим потерял сознание от моей красоты.

— Я не про это, дурочка.

— А, — сориентировалась Юля, и поманила меня пальцем. Я села рядом с ней на кровать, а подруга горячо зашептала: — Я такое узнала, Адка! Ты сейчас обалдеешь!

«Такое» в Юлькином понимании может оказаться чем угодно — от кода запуска ядерных ракет до размеров ноги Вадима. Приготовившись слушать, я приняла максимально удобную позу и навострила ушки.

— Короче, — бурно размахивая руками, громко шептала Юля. — Я такая спускаюсь по лестнице, ну, типа, воды попить. Вадик в гостиной сидел, в телефоне ковырялся. Ну, я сделала вид, что упала, при этом не забыла распахнуть халат. Вот так!

Юлька немедленно дернула ткань в разные стороны и продемонстрировала мне ногу, обтянутую чулком. Вообще, фишка с падением — ее любимый номер. Юлька даже специально тренировалась дома на ковре, чтобы падать реалистично, и при этом ничего себе не повредить.

Я скептически хмыкнула и сказала:

— Дай угадаю, что было дальше. Вадим побледнел, потом покраснел, потом предложил тебе руку и сердце.

— Хотелось бы, но нет, — огорчилась Юлька. — Но с первым ты угадала. Он и впрямь малость обомлел, а когда пришел в себя, потащил меня на диван. Не затем, о чем ты подумала! Чтобы оказать первую помощь.

— И как? Оказал?

— Я отправила его за льдом и попросила принести воды с кусочками нарезанного лимона и имбиря, — дернула плечиками подруга. — Пока он возился на кухне — ты же знаешь, мужики никогда не могут быстро порезать лимон! В общем, пока он сражался с лимоном, я подслушала разговор Матвея. Там возле гостиной коричневая дверь, помнишь? Под лестницей.

Дверь я помнила, но почему-то решила, что там кладовая или что-то вроде гладильной комнаты.

— Это кабинет, — сообщила довольная Юлька.

— А как ты узнала?

— Подглядела в замочную скважину.

Ничуть не удивившись Юлькиной изобретательности, я поинтересовалась:

— Ну и что? Что ты услышала?

— Короче, Матвей разговаривал с неким Борисом Давыдовичем. Сказал ему, что дело почти завершено, и что Мусик сильно зарвался. И что вскоре его ждет неприятный сюрприз.

— Это все? — разочарованно протянула я, ожидав услышать что-то шокирующее.

— Нет, — замотала головой Юля и сделала круглые глаза: — В самом конце Матвей сказал, через пару дней убийца Бурганова будет у них на руках. И еще добавил: мол, и о курьере тоже я помню.

— Это уже поинтереснее, — отреагировала я. — Все, больше ничего?

— Нет.

— Тогда давай спать.

Подруга накуксилась и скривила губы. Я со вздохом сказала:

— Ты молодец, Юлька.

Она довольно засияла, и нырнула под одеяло, захватив добрую половину кровати. Я потушила свет и легла рядом, подложив локоть под голову, и прислушалась. Ночевать в незнакомых местах я страсть как не люблю, а уж в доме бандитов — и подавно, поэтому неудивительно, что при звуке звонка я подпрыгнула чуть ли не потолка.

— Черт, Юля, — прошипела я, — кто там?

— Это Вовчик, — уставившись на экран мобильника, пробурчала Юля. — Надо взять. Алло. Да. Чего ты орешь? Если ты забыл, то напоминаю: мы расстались. Нет, не так: я ушла от тебя! Ага. Придурок. Не твое дело. И это тоже не твое. Слушай, о себе лучше подумай, папенькин сынок!

Сбросив трубку, Юля раздраженно кинула телефон на тумбочку, и тут, как по заказу, зазвонил мой смартфон.

— Если это Вовчик, смело шли его куда подальше, — посоветовала подруга, переворачиваясь на другой бок.

— Нет, это Тимур, — рассеянно ответила я и взяла трубку. — Да?

— Ада? Ты где? — послышался взволнованный голос бывшего. И странные помехи. Я невольно насторожилась, и глянула на часы, чтобы засечь время. На разговор не больше минуты.

— Я у знакомого, вместе с Юлей. А что такое?

Пропустив слова про знакомого, Тимур сбивчиво заговорил:

— Ты куда вляпалась? Ко мне сейчас подъезжали ребятки Мусы, искали тебя и твою подругу. Что ты натворила?

— А ты что им сказал?

— Правду, разумеется, — фыркнул Тимур. — Что мы расстались полгода назад, и не общаемся. И что я понятия не имею, где ты. Что происходит, Ада?

Юлька, бессовестно подслушивающая разговор, закатила глазки и шепнула: «Трус». С подругой я была согласна — а как еще охарактеризовать Тимура в такой ситуации? Будь у него координаты моего местонахождения, мигом бы сдал.

— Ничего. Не бери в голову, — ответила я.

— Ада, я тебе серьезно говорю: чтобы ты не сделала, просто извинись перед Мусой и все. Он человек добрый, и тебя не тронет. Я поговорю с отцом, он словечко замолвит, хочешь?

— Не надо. Я ничего не сделала, — холодно сказала я, и сбросила звонок, закинув номер Тимура в черный список.

— Вот подлюга, — с чувством рявкнула Юлька. — Вовчик примерно то же самое мне сказал. Эх, Адка, перевелись на Руси нормальные мужики.

— А Вадик?

— А Вадик еще неизвестно, нормальный или нет, — шмыгнула носом подруга.

— Вот и проверь.

— Вот и проверю.

— Давай спать, Юля, — раздраженно ответила я. — Завтра тяжелый день.

— А что мы собираемся делать?

— Ты — не знаю, а я постараюсь встретиться с Валетом, — перевернувшись на спину, я созерцала белеющий во тьме потолок.

— Надо вещи наши забрать. Мы тут надолго?

— Не знаю. Дня на три. А вещи… Ладно, заберем.

— Так там засада наверное. Около квартиры.

— Завтра все решим. Я спрошу у Матвея, — неожиданно для самой себя выдала я, и разозлилась. — Спи. Время почти утро.

— Спокойной ночи, — обиженно пробормотала Юля.

— И тебе, дурында.

Потрепав подругу по плечу, я поудобнее устроилась и приготовилась спать, искренне надеясь, что никто не потревожит наш с Юлькой покой.

Глава 14

Мои молитвы были услышаны — нас никто не побеспокоил. Я открыла глаза, когда часы показывали двенадцать дня. Юлька рядом мирно спала, разметав свои рыжие волосы по подушке, и тихонько посапывала. Накрыв подругу одеялом, которая та скинула на пол, я умылась и влезла в свое платье, так как не имела привычки появляться перед незнакомцами в неглиже.

На кухне обнаружилась вся вчерашняя компания: Матвей пил кофе, о чем-то разговаривая с Вадимом. Тот уткнулся в телефон, изредка комментируя слова Драгова, и параллельно стучал по клавишам ноутбука. В углу, возле окна, примостился Славик с блокнотом в руках, старательно что-то пишущий и бормочущий себе под нос. Четвертый парень — довольно крупный мужчина в джинсах и свитере, колдовал возле плиты, и мой нос незамедлительно уловил запахи яичницы и тостов.

— Доброе утро, — скромно поприветствовала я всех и присела на стульчик.

— Доброе, — откликнулся Матвей, смерив мое платье насмешливым взглядом. Вадим проигнорировал меня, как и Славик — тот, похоже, даже не заметил моего присутствия, а вот четвертый парень — Костя, сверкнув улыбкой, спросил:

— Завтракать будешь? Я Константин.

— Ада, очень приятно. Не откажусь.

Костя поставил передо мной огромную тарелку с яичницей, щедро посыпанную зеленью, хрустящие хлебцы и соус.

— Все, что нашел, — извиняющимся тоном сказал он. — Кофе?

— Да, пожалуйста, — обрадовалась я. Пока я ела, Костя заварил мой любимый напиток, а Матвей все это время не сводил с меня глаз. Под его взглядом я чувствовала себя как на пороховой бочке, а особенно меня беспокоил подслушанный Юлькой разговор. Что значит: убийца Бурганова у них уже в кармане? То есть, Матвей уже точно знает его имя?

От этих мыслей я невольно вспотела, и продолжала молчать, маленькими глотками прихлебывая кофе. Обстановку разрядила Юлька, спустившаяся вниз в розовом халате и тапках-кроликах. Ее появление произвело фурор — на лице Кости возникло недоумение, и даже Славик оторвался от блокнота, удовлетворенно сообщив всем:

— Вещи подошли. Я так и знал.

И снова уткнулся в свою писанину.

— Доброго утречка, — пропела Юля, подошла ко мне и чмокнула в щеку. — Ада, чего не разбудила? Я проснулась, а тебя нет. Уж испугалась: вдруг украли?

— Не стоит беспокоиться, в этом доме Аде ничего не угрожает, — незамедлительно отозвался Костя, и обнажил ямочки на щеках. — Я Костя.

— А я Юлия, — не осталась в долгу подруга, и улыбнулась так же широко. Вадим пробурчал что-то Матвею на ухо и резко покинул кухню.

— Что это с ним? — шепнула мне на ухо Юлька. Я пожала плечами.

— У Вадима по утрам дурное настроение, — подмигнул Костя. — Юля, вы не откажетесь от завтрака?

— Конечно, нет, — хлопнула в ладоши Юлька. — Я голодная, как волк.

Пока Костя потчевал подругу яичницей, а она довольно щурилась и флиртовала, я испытующе уставилась на Матвея.

— Говори, — великодушно сказал он.

— Мне нужно забрать вещи из квартиры, — робко ответила я. — И встретиться с Валетом.

— Хорошо, — кивнул Драгов и посмотрел на мою тарелку. — Ты поела? Можем ехать.

— Прямо так? — растерялась я, и встала, схватив посуду. — Подожди, я помою…

— Не надо, я вымою, — Юлька выхватила у меня из рук тарелку, и нетерпящим возражений тоном заявила: — Езжай. И мои вещи не забудь. Главное, — понизила она голос, — косметичка и каблуки. Поняла? Ну все. А я тут приберусь, освоюсь пока.

Сопровождаемая Матвеем, я поспешила на выход. Возле ворот стоял уже родной мне Сабурбан, сбоку скромно притулился Мерседес, за рулем которого сидел Вадим. Лицо у него было злое, и он что-то резко выговаривал собеседнику по телефону.

— Мы поедем с Вадимом? — спросила я, затормозив в нерешительности, поскольку Саши нигде не было видно.

— Нет, детка, — Матвей взял меня под руку и повел к Сабурбану. — Мы поедем вдвоем.

Ага, вот оно как. Спорить или спрашивать, почему так, я не стала — молча села на переднее сиденье и уставилась в лобовое стекло. Мы выехали за ворота, машина Вадима тронулась вслед за нами. Такой процессией мы вскоре достигли города, и я с удивлением обнаружила, что едем мы в сторону моей квартиры, а Вадим в какой-то момент свернул в другом направлении.

— Мы едем ко мне? — задала я вопрос.

— Да, детка. Ты же хотела забрать вещи, разве нет?

— Да, но… Я думала, сначала мы встретимся с Валетом.

— Сначала вещи. С Валетом уже договаривается Вадим.

— Ты попросился к нему в гости? — не поверила я своим ушам. Матвей затормозил перед подъездом и злобно уставился на меня, плотно сжав губы.

— А ты думала, мы к нему просто в дверь постучим? Нет, детка, так дела не делают.

Вообще-то, да, я так и думала, но выражение лица Матвея опять заставило меня промолчать. «Спокойнее, Ада», — сказала я сама себе, выходя из машины. «Спокойно. Ты же знаешь, что пока он тебе нужен, поэтому веди себя покладисто».

Памятуя о словах Юльки о возможной засаде, в подъезд я входила с чувством легкого беспокойства. Присутствие Матвея хоть и успокаивало, но не придавало душевных сил — а ну как там ребят пять-шесть? И что он делать будет? К тому же я злилась на него за резкий тон и лживость — по глазам вижу, что ему хочется меня прибить, но он терпит. Зачем?

— Что: зачем? — переспросил Матвей, нажимая кнопку моего этажа. Осознав, что задала вопрос вслух, я покраснела.

— Зачем ты помогаешь мне?

— Просто так. Такой ответ тебя устроит?

— Нет. Я хочу услышать правду.

— Ты не поверишь, Ада, и я тоже, — кивнул Матвей, приблизившись ко мне. На табло сменялись цифры, от мужчины напротив одуряюще пахло полынью, а его лицо было в двух сантиметрах от моего. Закусив губу, я следила за пролетающими этажами, и когда лифт остановился, пулей вылетела на лестничную клетку.

На моей двери красовалось размашистое «Гори в аду». Остановившись, я уставилась на надпись, и зачем-то потрогала краску. Уже высохла. Матвей, замерев рядом, цокнул языком, и обратился ко мне:

— Не расскажешь?

— Нечего рассказывать. Кто-то пишет на моей двери разные оскорбления.

— То есть это не в первый раз?

— Нет. Раз пятый уже, наверное.

— Тогда это не Муса, — усмехнулся Матвей. — Сколько же у тебя врагов?

— Пойдем уже, — буркнула я, вставляя ключ в замочную скважину. Матвей незамедлительно отобрал у меня его, ловко открыл замок, и, шепнув «стой здесь», зашел в квартиру. Я осталась скучать возле двери, от нечего делать достала платок и попыталась стереть надпись.

Из квартиры донесся шум, потом — громкие голоса, мат, и грохот. Забыв о запрете, я метнулась внутрь, не снимая обувь, и ворвалась на кухню, крепко сжав сумку в руках.

— Потише, детка, — Матвей, стоявший в кухонном проходе, ловко обхватил меня за талию. — Не убей меня своей сумочкой.

Растерявшись, я по инерции вцепилась в его рубашку и озадаченно глянула на пол, где лежали два парня. Один из них был мне знаком — Витек Шуруп, а второго я видела впервые. У Витька была разбита губа и нос, и выглядел он так, словно с размаху впечатался в стенку. Второй признаков жизни не подавал — лежал себе тихонечко, а сбоку валялся сломанный стул.

— Ты что, его убил? — ужаснулась я.

— Нет, конечно, — осклабился Матвей. — Попросил отдохнуть немного. Странная у тебя реакция на предполагаемый труп.

— Уж извини, не каждый день сталкиваюсь, — огрызнулась я. Витек приподнялся на локтях, потряс головой и застонал.

— Витя, — позвала я его. — Ты как?

— …., — выдал Шуруп. — Какого… Что ты лезешь не в свое дело?

Вопрос адресовался Матвею, но тот его проигнорировал. Насвистывая песенку, Драгов спокойно подошел к раковине, открутил кран, и деловито вымыл руки, вытерев их полотенцем.

— Я тебя спрашиваю! — повысил голос Витек. Матвей разложил полотенце на столе, поместил в центр кусок мыла, и замотал ткань.

— Эй, ты чего, — замямлил Витек, и тут же получил импровизированным оружием в бок. — Ай!

— Матвей, что ты делаешь? — рявкнула я. — Что за цирк? Не бей его.

— Советую, детка, — Матвей потряс полотенцем и улыбнулся. — Следов не остается.

— Хватит, — решительно сказала я, встав между жертвой и мучителем. — Витя, что ты делаешь в моей квартире?

— Муса приказал, — прохрипел Шуруп. — Тебя привести. И Юлю.

— Зачем?

— Не знаю. Просто велел и все. Сказал не трогать, целыми привести. Мы тут со вчерашнего дня сидим.

— А вы ничего около двери не слышали?

— Что? В каком смысле? — не понял Витек.

— На двери кто-то написал синей краской «гори в аду», — неожиданно вступил в диалог Матвей. — Вы что-нибудь слышали?

— Нет. Ничего. Все спокойно было.

«Ага, значит, оскорбления пишет человек-невидимка или призрак», — с досадой подумала я, и пошла в комнату, бросив на ходу: «Я соберу вещи». Пока я на автомате кидала тряпки в спортивную сумку, Матвей вел интереснейшую беседу с Витьком на кухне, а я, конечно же, подслушивала.

— Ада твоя девка?

— За языком следи, пацан. Тебя это не касается.

— Зато Мусы касается. Он тебя убьет, ты в курсе?

— Пусть попробует.

— Ты думаешь, самый крутой, да? Да тебя на куски порежут, выпендрежник, — судя по тону, Витек разозлился. — Приехал в чужой город, строишь из себя хрен пойми кого… Отдай девок, иначе проблем не оберешься.

— Зачем они Мусе?

— Надо. Юлька у него работает, много чего знает. Таких не отпускают, ты же сам знаешь.

Я замерла с юбкой в руках. Мусик хочет…. Ликвидировать Юльку? Ужаснувшись, я прислушалась изо всех сил, боясь пропустить хоть слово.

— А Ада? Она ему зачем?

— За компанию, — заржал Витек. — Ада красивая, да? На внешность повелся? Чистый ангелочек ведь, а имя само за себя говорит. Мозги у нее будь здоров, парень. Мой тебе совет: отдай девок и вали из города. Хуже будет.

Послышался хлюпающий звук, а затем пронзительный вой Витька. Я вздрогнула всем телом, с трудом сдержав себя. Не время быть милосердной.

— Ты мне не угрожай, не дорос еще, — мирно сказал Матвей. — Говори нормально, без намеков. Что такого Ада сделала Мусе?

— Сделала, — захлебывающимся голосом пролаял Шуруп. — И не только Мусе. Я б и сам в жизни не поверил, если бы мне Муса не рассказал… Да она чисто дьявол в юбке.

— Пока плохое впечатление здесь производишь только ты, — усмехнулся Матвей. — Забрался в чужую квартиру, оскорбляешь хозяйку…

— А ты в курсе, что твой ангелочек с трех метров в глаз белке попасть может? А? — рассмеялся Витек. — А Юлька ее…

Это уже было слишком. Я резко появилась в кухонном проходе и громко сказала:

— Я собрала вещи.

— Подожди, тут человек интересные вещи говорит, — отмахнулся Матвей. Витек перевел на меня взгляд, а я, вытянув вперед руку, развернула ладонь лицом к нему. Шуруп переменился в лице, и замолчал.

— Ну, — ткнул его в бок Матвей. — Что там Юлька?

— Ничего, — нехотя ответил Витек. — Сучка та еще. Перед Рамилем хвостом вертела, а потом нос воротит.

— И все? — не поверил Матвей.

— Все.

— Нам пора, — нервничая, я повысила голос. Драгов повернулся ко мне, с минуту смотрел в мое искреннее лицо, и улыбнулся.

— Хорошо, детка. А ты, парень, дружка своего забери, и чтоб духу вашего тут не было. И Мусе передай: пусть он мне не мешает.

Выйдя из квартиры, мы неплотно затворили дверь и в полном молчании добрались до машины. Заведя мотор, Матвей набрал Вадима, и, пока он обсуждал предстоящую встречу, я торопливо растирала на ладони надпись, сделанную шариковой ручкой — «Подумай о маме».

— Валет нас ждет, — закончив разговор, Матвей повернулся ко мне и положил руку на мое колено. Я с неудовольствием уставилась на чужую конечность, и дернула ногой.

— Где?

— У себя.

— И мы поедем?

— Конечно. Ты же этого хотела, — удивился Матвей. Машина выехала на дорогу, и в заднем зеркале я увидела Мерседес Вадима, пристроившийся сзади нас. — Ты по-прежнему не хочешь мне что-нибудь рассказать?

— Нет, — нахмурилась я.

— А как прокомментируешь слова твоего знакомого?

— Витька? Да он просто спятил.

— Серьезно? А как насчет твоих навыков в стрельбе?

— Это долгая история.

— Расскажи, я хочу послушать, — велел Матвей. Наши взгляды пересеклись, и я вздрогнула от ярости в его глазах, поэтому послушно затараторила:

— У нас был день города, и везде поставили ларечки с разными штуками. И там был конкурс — стреляешь, и получаешь в подарок игрушку. Видел такие? Ну так вот, как-то так вышло, что я случайно попала во все мишени. И выиграла белку. Так и пошло это выражение.

— И все?

— Ну, и меня увлекла стрельба, — призналась я. Ладони вспотели, и надпись почти исчезла. — Я потом ходила в тир. Недолго, всего пару недель.

На самом деле я ходила туда год, но Матвею об этом знать не обязательно. Ему и про тир было знать не к чему, но я боялась рисковать — стоило ему серьезно заняться моей биографией, как он сам бы все узнал.

— Ты сказала, что никогда не держала оружие в руках.

— Я солгала, — сообщила я нагло. Помирать, так с песней. Что бы в таком случае сделала Юлька? Ну, известно, что. — Потому что мало кому нравятся девушки, умеющие стрелять.

— То есть ты хотела мне понравиться? — подколол меня Матвей. Сделав самые честные глаза, я немедленно соврала:

— Конечно.

— Я тебе нравлюсь?

— Безумно, — воскликнула я. Меня уже несло, но дороги назад не было. Другой отмазки, почему я скрыла свое умение стрелять, я придумать не могла, поэтому приходится заимствовать Юлькины фишки.

— Это же прекрасно, — кивнул Матвей и свернул на обочину. Машина встала, следом за нами припарковался Вадим. Через секунду мобильник Драгова зазвенел, но он просто сбросил звонок.

— Почему мы остановились? — я заподозрила самое худшее, и сглотнула комок в горле. Сейчас он выкинет меня из автомобиля, еще хуже — повезет в лес, и там прибьет. Матвей ласково положил руку на мое колено и злорадно сообщил:

— Если я тебе нравлюсь, тогда поцелуй меня.

— Что? — опешила я.

— Поцелуй меня, — повторил Матвей. — И я тебе поверю. Это же так просто, Ада.

— Ты обещал… Ты попросил нормального общения, — заикаясь, проговорила я.

— Это было до того, как я узнал о твоей симпатии. Ну же, Ада. Целуй, и мы поедем к Валету.

— А если нет?

— А если нет, — задумчиво произнес Матвей, и лицо его превратилось в каменную маску. — Тогда мы поедем в другое место.

Спрашивать в какое я не рискнула. Черт, как я могла угодить в такую нелепую ситуацию! Секунды стремительно шли, а я лихорадочно думала. Просто поцелуй. Это просто поцелуй, и все, и мы поедем к Валету, а дальше я уже буду знать о судьбе Андрея. И Матвей мне будет не нужен.

— Хорошо, — решилась я. — Только… Мне немного неловко.

«Притворюсь дурочкой без опыта», — озарило меня, и я, приблизившись к Матвею, быстро чмокнула его в губы, и немедленно попыталась отстраниться. Но не тут вышло — Драгов ловко схватил меня за плечи, и впился в губы, бесцеремонно притягивая меня к себе. Внутри что-то екнуло — чувство было такое, словно я несусь с американской горки с бешеной скоростью вниз, без страховки и ремня, и у меня захватывает дух.

В мое стекло постучали, я отпрянула, как ошпаренная. С той стороны показалось озадаченное лицо Вадима, а когда он разглядел все в подробностях, залился краской. Матвей, глухо что-то пробормотав, махнул ему рукой, указывая на автомобиль, и резко тронулся с места так, что меня вдавило в сиденье.

«Приплыли», — с тоской подумала я, отвернувшись в противоположную от водителя сторону. «Отлично, только этого не хватало. Меня трясет от поцелуев парня, вид которого я не выношу. По-хорошему, я его боюсь. По-хорошему, он убьет меня, когда все закончится …».

Глава 15

Валет жил в неприметной серой пятиэтажке на окраине города. Мы проехали частный сектор, мой родительский дом, затем рынок, и наконец приблизились к стадиону, разместившемуся возле спортивного центра и завода. Дорога здесь была плохой, чуть ниже виднелись ворота городского кладбища, поэтому стоимость квартир здесь равнялась копейкам. И это удивило меня в первую очередь — по моим скромным представлениям, наемные убийцы зарабатывают неплохо, и явно не ютятся в старых хрущевках с тонкими стенами и смежным туалетом.

Вадим остановился первым, припарковав машину напротив подъезда с табличкой № 4. Матвей поступил аналогично, и мы одновременно вышли из автомобиля, но я при этом от души хлопнула дверцей. На это Драгов не обратил ровным счетом никакого внимания.

— Какая квартира? — спросил Матвей у Вадима, и поморщился. Да уж, дворик здесь поражал воображение: две покосившиеся лавки, полная мусорка, возле которой накиданы бутылки и окурки, а сбоку три чахлых куста, в одном из которых я заметила странное копошение. Сделав шаг в сторону растительности, я нерешительно замерла, а Вадим тем временем объяснял:

— Я так понял, это не его хата. Место для встреч. Валет сказал, что согласен выслушать нас, но больше ничего не обещает. И заранее предупредил, что выделяет полчаса.

— А он, что…? — Матвей как-то странно построил вопрос, но Вадим его удивительным образом понял.

— Лучше не надо, — посоветовал Вадим. Шевеление в кустах повторилось, я разглядела нечто рыжее сквозь зеленую листву, а затем показалась маленькая мордочка. Котенок.

— Ада, — позвал меня Матвей, и нахмурился, глядя на то, как я сажусь на корточки перед кустом. — Что ты там делаешь?

— Здесь котенок, — сказала я, не оборачиваясь, и тихонько позвала: — Кис-кис-кис! Иди сюда, маленький. Не бойся, иди ко мне. Ну же, малыш.

Аккуратно протиснув руку между листьями, я изловчилась и схватила котенка. Он был худой и грязный: палевая шерстка свалялась комьями, а ребра можно было увидеть невооруженным взглядом. Правая лапка была странно изогнута, и при прикосновении к ней котенок жалобно запищал.

Я несколько раз моргнула, сгоняя с глаз непрошеные слезы. Как жалко. Такой маленький, и видимо, был выброшен на улицу. И кто-то его ударил, или, может быть, выбросили с высоты.

— Ада, ты идешь? — нетерпеливо спросил Матвей и приблизился ко мне. — Ты нашла котенка?

— Да, — сказала я, и повернулась, по-прежнему сидя на корточках. Теперь Матвей смотрел на меня сверху вниз, и его лицо кривилось в пренебрежительной гримасе.

Я не могла взять котенка с собой — мне даже некуда его принести. Я жила в чужом доме, как и Юлька, а у моей мамы уже имелось два здоровых кота с дурными характерами, которые точно не потерпят чужака. Но котенка было жалко. До слез.

— Поставь котенка и пойдем, — велел Матвей. Вадим стоял за его спиной, всем своим видом выражая нетерпение.

— Он умрет здесь.

— Не умрет. Как-нибудь выживет.

— У него сломана лапа.

— Тысячи животных оказываются брошенными на улице, детка. Ты не можешь спасти всех.

— Но этого могу.

— Ребят, вы идете? — Вадим наконец посмотрел на котенка, и в его взгляде мелькнуло сочувствие. Но он промолчал, и за это я была ему благодарна — хотя бы не стал отговаривать.

— Ты хочешь забрать его? — обратился ко мне Матвей, как к ребенку. — И куда ты его понесешь?

Я красноречиво опустила глаза вниз. Котенок пригрелся в моих руках, чувствуя безопасность, и теперь смотрел на меня небесно-голубыми глазками.

— Хорошо, — процедил Матвей сквозь зубы. — Мы заберем котенка. Довольна? Отдай его Вадиму, и пошли уже.

Я тут же встала и подошла к Вадику, осторожно протягивая ему свою находку. Котенок протестующе запищал, и вцепился крохотными коготками в мое платье, оставляя зацепки.

— Он не хочет, — развел руками Вадим, и засмеялся. — Берите его с собой. Да ладно, Матвей.

Матвей наградил котенка яростным взглядом, и направился к подъезду. Я засеменила следом. Внутри жутко воняло, света не было — видимо, перегорели лампочки, или их просто свистнули. Остановившись перед грязной дверью, выкрашенной коричневой краской, Матвей легонько пнул ее ногой, не желая прикасаться к звонку руками.

— Открыто, — послышался тихий голос изнутри.

Толкнув створку, мы втиснулись в крохотную прихожую, а оттуда вошли в небольшую комнату. Из мебели здесь присутствовали только стол, четыре стула и диван, на котором сидел мужчина лет тридцати, с короткими черными волосами и тонкими губами. Нос с горбинкой придавал ему обаяния, как и насмешливые карие глаза, вокруг которых лучиками топорщились морщинки.

— Добрый день, — с интересом разглядывая нас, поздоровался мужчина. Не найдя во мне ничего примечательного, он повернул голову к Матвею, и меня словно ударили током. Эта поза… Поворот головы, тихий голос, будто человек постоянно шепчет… Я замерла, чуть сильнее стиснув котенка, и этот писк привел меня в чувство.

— Здравствуй, Валет, — сдержанно ответил Матвей. — Думаю, мне представляться нет смысла. А девушка здесь за компанию. Нас очень интересует один вопрос.

— Спрашивайте, — великодушно кивнул Валет. Я присела на один из стульев, положив котенка на колени, и поглаживала мягкую шерстку. Вести переговоры предстояло Матвею — это я решила самостоятельно, поскольку подозревала, что со мной разговаривать нестанут. Так и вышло — на меня Валет не обращал никакого внимания, целиком сосредоточившись на Матвее.

— Мы разыскиваем одного парня, и хотим знать, не приходилось ли тебе встречать его, — многозначительно произнес Драгов. — Живым или мертвым.

Валет понимающе качнул головой, и сделал глоток непонятной жидкости из пластикового стаканчика, который держал в правой руке.

— Андрей Васильев. Слышал о таком?

— Слышал. Им интересовался Муса. Только вот с какой радости мне что-то говорить вам? Муса меня за это по головке не погладит.

— Думаю, и сделать тебе он ничего не сможет. Ведь так?

— А ты подготовился, я смотрю, — рассмеялся Валет. Я попыталась сосредоточиться на грязном полу с коричневыми разводами или ободранной мебели, на чем угодно, но получалось из рук вон плохо. Я уже слышала этот голос семь лет назад, стоя в кромешной темноте, и теперь могла поспорить на что угодно — его обладатель сидит передо мной, живой и невредимый.

— Сделать-то не сделает, но отношения портить не хотелось бы. Зачем вам этот парень? — продолжил Валет.

— Он друг моей девушки. Нам бы отыскать его.

— Долго искать придется, — передернул плечами Валет, а у меня внутри вмиг все оборвалось. Значит, Андрюшка?… Додумать я не успела — Валет, отставив стаканчик на стол, невежливо ткнул пальцем в котенка.

— У подъезда подобрала?

— Да, — хрипло ответила я. В горле пересохло, а губы еле шевелились.

— Себе заберешь?

Не в силах что-то сказать, я кивнула.

— Это хорошо, — неожиданно сказал Валет и подался вперед, сложив руки в замок. Взгляд его стал цепким, изучающим — пару минут он смотрел на меня, а я внутренне напряглась — узнает? Почувствует? Но нет — вот Валет откинулся на спинку дивана, вновь превращаясь в добродушного хозяина квартиры.

— Я скажу вам, — внезапно произнес он. — Мне поступила просьба от Мусы срочно найти этого самого Андрея. Скинули фото, информацию, место жительства — все, как полагается. Найти его я пока не смог.

— Зачем он Мусе? — поинтересовался Драгов, а я перевела дух: значит, Андрюшка жив! Слава Богу!

— Он повздорил с сынишкой Мусы, — скривился Валет. — Чертов наркоман. Они закусились в гараже. Вообще, я так понял, этот Андрей наговорил много лишнего неким людям, и Рамиль решил его припугнуть. Но силенок не хватило: парень ухитрился сбежать. Теперь его следует отыскать и заставить исчезнуть уже навсегда. Это все?

— Все, — кивнул Матвей. — Спасибо.

— Должен будешь, — равнодушно бросил Валет. — А теперь валите из моей квартиры.

— Ты парня не торопись искать, — посоветовал Матвей. Валет кивнул, и отсалютовал ему стаканчиком. Мы поспешили на выход: Драгов выходил первым, я шла следом, а за мной — хозяин квартиры. Наблюдая, как мы выходим на лестничную клетку, Валет насмешливо произнес:

— Надеюсь, третьей встречи не будет.

— Что? — обернулся Матвей. — Мы видимся первый раз.

— Извини, оговорился, — растянул губы в улыбке мужчина, и захлопнул за нами дверь. Оказавшись на улице, я вдохнула свежий воздух, и поняла, что все это время почти не дышала. Вадик, ждущий нас около лавочек, с облегчением закурил.

— Ну, как прошло? Узнали что хотели?

— Да, — Матвей хрустнул шеей, и брезгливо посмотрел на собственные руки. — Антисептик есть?

— В машине возьми, — мотнул головой Вадик. Драгов направился к Мерсу, а Вадим обратился ко мне:

— Жив твой друг?

— Жив, — улыбнулся я.

— Как кота назовешь?

— Андреа, — решила я. — Это девочка, не мальчик. Будет Андреа — в честь Андрея. Или просто Энди.

— Ага, — почесал затылок Вадим. — Ну, поехали, что ли?

— Нужно заехать в ветеринарную клинику, — сообщила я Матвею, как только мы расселись по машинам. Заведя автомобиль, Драгов кивнул, и вырулил на дорогу. Вадим последовал за нами.

— Дорогу покажешь, — рассеяно бросил Матвей, следя за движением. Я видела, что что-то его мучает, но спрашивать не решилась. Интересно, о чем он думает? Что-то заподозрил?

— Тут налево, — велела я. Машина послушно свернула, а Матвей внезапно сказал:

— Спрашивай.

— Что?

— Я же вижу, что ты хочешь о чем-то спросить. Спрашивай.

— О чем ты думаешь? — решилась я. — Направо и до конца улицы.

— О чем думаю? — невесело усмехнулся Матвей. — О том, что абсолютно не умею выбирать женщин.

— В каком смысле? — насторожилась я. — Вот тут останови.

Машина замерла напротив входа в ветеринарную клинику.

— Знаешь, Ада, — заговорил Матвей, повернувшись ко мне. — А хочешь, я сделаю тебе очень выгодное предложение? Ты сейчас рассказываешь мне все — абсолютно все! а тебе за это ни черта не будет. Серьезно. Чтобы ты сейчас не сказала, я не только забуду об этом, но и помогу тебе решить все проблемы. Любые. Согласна?

— Я не понимаю, о чем ты, — нахмурилась я. Сердце забилось как сумасшедшее — мне казалось, что в наступившей тишине Матвей услышит этот стук, и все поймет.

— Предлагаю в первый и последний раз. Твое решение?

— Я уже все сказала: я не понимаю, что ты хочешь услышать, — с раздражением ответила я, и вышла из машины. Матвей остался внутри, наблюдая за мной, пока я поднималась по ступенькам и входила в светлый холл клиники.

За стойкой скучала девушка в белом халате, уткнувшись взглядом в журнал. Завидев меня, она просияла от радости, и резво подскочила на стуле.

— Здравствуйте! Мы рады приветствовать вас в клинике «Лапки-царапки»! Слушаю вас.

— У меня тут котенок, — я аккуратно поместила Андреа на чистую белоснежную стойку, ожидая замечания. — Найденыш. Мне бы его осмотреть. И у него что-то с лапой.

Вопреки моим опасениям, девушка просто расцвела при виде животного.

— Ах, какой очаровательный! Совсем крошка. Ой, бедняжка, — расстроилась девушка. — И впрямь что-то с лапой. Похоже на перелом. Вы пока присаживайтесь, я позову врача.

Оглядевшись, я заметила вдоль стены ряд стульев, и присела на один из них. Девушка убежала куда-то вглубь здания, задорно цокая каблуками, и через минуту вернулась с пожилой женщиной в очках и белом халате.

— Добрый день. Меня зовут Мария Семеновна. Что у вас?

Не так представляя себе прием у ветеринара, я растерялась, но все же показала на котенка.

— Вот.

Аккуратно взяв малыша на руки, врач унесла его в кабинет, а девушка за ресепшеном бурно начала предлагать мне различные лотки, корма и наполнители. Когда я окончательно одурела от разнообразия витаминов, таблеток, поводков и прочих штучек, вернулась Мария Семеновна, подтвердив мои предположения.

— Сильное истощение, ушиб лапы, стресс и блохи, — вынесла она вердикт. — Это только первичный осмотр. Кошку нужно оставить для полного обследования и взятия анализов.

— Хорошо. Это ведь все поправимо?

— Это ваш котенок? — смерила она меня грозным взглядом.

— Нет, я нашла его, — торопливо объяснила я, и исправилась: — Но теперь мой.

— Ах, вот как, — смягчилась врач. — Вы можете оставить кошку до вечера. Мы проведем полный осмотр, выпишем витамины и назначим курс лечения. Оставьте, пожалуйста, свой номер телефона.

Я продиктовала цифры улыбчивой девушке, параллельно внимательно выслушивая объяснения врача. Колокольчик над дверью приветливо звякнул, и в холл вошел Матвей. Окинув помещение быстрым взглядом, он приблизился ко мне.

— Что с твоим котом?

— Оставляют до вечера.

— Окей, Вадим заберет его, — кивнул Матвей.

— Ее, — поправила я. — Это девочка.

Закатив глаза, Драгов медленно произнес:

— Еще и девочка. Отлично.

— Вы заплатите сразу или после осмотра? — защебетала девушка на ресепшене. При виде Матвея она расцвела еще сильнее, и теперь напоминала майскую розу. — Можно после, но необходимо оставить предоплату.

— Мы заплатим сразу, — ответил Матвей, доставая карту. Мария Семеновна унесла котенка, прижав к груди, а я терпеливо дожидалась момента, когда платеж по карточке пройдет.

— Поехали домой, — устало бросил Матвей, беря меня под руку. Оказавшись на улице, я робко сказала:

— Сколько там вышло? Я тебе отдам.

— Не говори глупостей, Ада.

Матвей приоткрыл для меня дверцу машины и я юркнула внутрь. Медленно тронувшись с места, автомобиль плавно покатил в сторону моего временного пристанища, а Драгов разговаривал с Вадимом, отдавая ему указания на счет котенка.

— Я завезу тебя, и уеду, — отрывисто бросил Матвей, заезжая во двор дома.

— Куда? — немедленно напряглась я.

— По делам.

— Каким?

— Неважно, — отрезал он. — Иди в дом, Вадим останется с вами.

Гордо задрав подбородок, я вылезла из машины, заметив, как на крыльце возник Костя и Саша. Мужчины прошли мимо меня, усевшись в Сабурбан, и автомобиль, взревев как тигр, рванул с места. Ворота медленно закрылись, а я в сопровождении Вадима вошла в дом.

Внутри царили ароматные запахи. Я втянула носом воздух: так и есть, лазанья. Значит, Юлька и впрямь расщедрилась на приготовление пищи. Вообще, готовить подруга не то что бы не любила — она не умела. От слова «совсем». Любая еда из ее рук получалась неудобоваримой гадостью, даже если Юлька строго следовала рецепту. Но вот одно блюдо у нее выходило отменно — лазанья с сыром и томатами.

Вадим аккуратно примостил наши с Юлькой вещи на полу в прихожей, и мы вошли на кухню. За обеденным столом над огромной тарелкой сидел Славик, и с аппетитом поглощал Юлькино творение так, что аж за ушами трещало. Завидев нас, Юлька агрессивно взмахнула лопаткой и поинтересовалась:

— Вещи привезли?

— Привезли, — кивнула я. Вадим стоял в ступоре.

— Обедать будете?

— Будем, — снова ответила я за себя и за Вадима. Славик оторвался на секунду от тарелки, и промычал что-то вроде «это божественно», за что удостоился Юлькиного поглаживания по голове.

— Садитесь, — велела подруга и ловко разложила лазанью по порциям. Вадим осторожно присел, с опаской посматривая на дымящееся томаты и румяную корочку сыра, а я сообщила:

— Пойду, руки вымою.

Оказавшись в туалете на первом этаже, я мгновенно присела на корточки и тщательно обследовала все пространство на предмет жучков. Ничего не найдя, достала мобильник и набрала Ника.

— Привет, подруга, — раздался в трубке язвительный голос Ника. — Я уж думал, что тебя волки съели.

— Они пока только принюхиваются. У меня мало времени, я в доме Матвея.

— Знаю, — порадовал меня Ник. — Я тебе маячок в сумочку кинул.

Я замолчала, дивясь коварству друга, а Рокотов извиняющимся голосом сказал:

— Не сердись. Ты просила присматривать, я и присматривал. Что ты делала сегодня на окраине города?

Вкратце пересказав все события, произошедшие с момента нашего прощания, я требовательно спросила:

— Ты узнал что-нибудь?

— Узнал, узнал, — загоготал Ник. — Все, как ты просила. Короче, Ада, мой тебе совет — бери руки в ноги и вали. Хочешь, езжай ко мне в Москву.

— Это еще зачем?

— В городе пахнет жареным, — деловито отчитался Ник. — Ребята Мусы находятся в напряженном состоянии, к чему-то готовятся.

— Война?

— Нет, достаточно пары удачных выстрелов, — «успокоил» меня Ник, и внезапно спросил: — Скажи-ка мне, а не ты ли это часом… Ай, ладно. Забудь. Еще ходят слухи, что у Мусы что-то пропало. Весьма ценное. Не знаешь, о чем речь?

— Это деньги, — осторожно ответила я, не желая болтать лишнего. Мало ли, вдруг я проворонила какой-нибудь жучок.

— Деньги курьера? — догадался умный Ник. — А курьер? Того?

— Ага.

— И кто их спер? Только не говори, что ты. Не замечал у тебя наклонностей к воровству.

— Юля.

— Слава Богу, что я с ней не познакомился, — заржал Ник, и резко сменил тон на серьезный: — По поводу твоего Матвея. Мутный парень. От криминала давно отошел, но связи и авторитет остались. Бабок — хоть лопатой греби. Владеет охранным агентством, весьма успешным, кстати. Есть одна странность…

— Какая?

— Расспрашивал я ребят о нем. Все как один мнутся, но ничего плохого сказать не могут. Понимаешь? Вроде никакой жести этот Матвей не творил, в убийствах замечен не был, с наркотой не работал, жестокость не проявлял, но у всех, с кем я говорил — в глазах страх при одном упоминании о нем. Что-то тут неладное, Ада.

— Ладно, я разберусь, — самонадеянно заявила я. — Будь другом, узнай кое-что еще.

— Слушаю ваши приказы, моя королева, — опять забалагурил Ник.

— Скину смс-кой имена, узнай все, что сможешь. И постарайся отыскать Андрея. У меня есть одна идея…

— Жду. Будь осторожна, — предупредил Ник и отключился.

Легко сказать, тяжело сделать. Подумав минутку, я быстро напечатала Нику текст, в котором просила как можно подробнее разузнать о Вадиме, неком Борисе Давыдовиче и обстановке в городе, а также велела съездить в деревню Малые Кузьминки. Насколько я помнила, там у Андрюшки живет бабушка, и именно туда он мог уехать, скрываясь от лап Рамиля. Конечно, о деревне Андрюха упоминал еще в классе эдак пятом — бабушка давно могла умереть, а домик могли продать, но чем черт не шутит.

«Все понял» — пришло от Ника сообщение. Вздохнув с облегчением, я поспешила на кухню, где Юлька проявила свой недюжинный талант обольщения. Во всяком случае, Вадим выглядел как типичная ее жертва — глаза глупые, лицо бледное, речь несвязная. Славик уплетал лазанью, не забывая время от времени что-то чиркать в блокноте.

— Адочка, иди кушать, — завопила Юлька, агрессивно размахивая лопаткой, и тут же мило поинтересовалась у Вадима: — Ну как?

— Вкусно, — промямлил тот. — Очень.

— Я так и знала, — с удовлетворением отметила подруга. Я присела за стол, и отправила в рот первую ложку. И впрямь вкусно — впрочем, как я уже говорила, лазанья Юльке всегда удавалась. Продолжая есть, я невзначай спросила у Славика:

— А куда Матвей уехал?

— Матвей Аркадьевич отправился по делам, — важно сообщил тот, смешно надув щеки.

— Надолго?

— До ночи, — ответил Вадим. — У него встреча с Мусой.

Так, дело пахнет керосином. Юлька вытаращила глаза, соображая, чем это может грозить. По ее подсчетам, грозить это может многим, поэтому она взялась за обольщение Вадима с удвоенной силой. Присев рядышком — чуть ли не на колени к будущей жертве, подруга пропела:

— Вадим, я очень переживаю.

— Из-за чего? — опешил мужчина, не донеся вилку до рта.

— Так ведь Рафик Анисович очень рассердился на меня, — развела руками Юлька и всхлипнула. — За то, что с работы ушла. Наверняка и уволил уже.

— А не надо было с работы уходить, — встрял Славик, и тут же охнул, видно, получив пинок от Юльки под столом.

— Не переживай, — отмахнулся Вадим. — Матвей же сказал, что в обиду вас не даст. Значит, не даст.

Юлька в подобные обещания верила слабо, как и я, однако возразить на это нам было нечего. Помаявшись за столом, подруга направилась распаковывать чемоданы, а я напомнила Вадиму о котенке.

— Я могу сама съездить, если ты занят, — предложила я. — На такси.

— Нет уж, — нахмурился Вадим. — Сиди здесь. Сказали вас не выпускать.

Что значит: не выпускать? Я мгновенно разволновалась. Статус пленницы мне никак не импонировал, поскольку, соглашаясь на предложение Матвея, я рассчитывала, что могу уйти в любой момент. Правда, идти некуда, но это уже второстепенный вопрос.

— Я сам поеду. Во сколько нужно забрать-то твоего кота?

— Через два часа, — отчиталась я, и поднялась. — Пойду, Юле помогу.

Юлька разбирать вещи не торопилась. Она сидела на кровати, а в ногах у нее валялась спортивная сумка, набитая нашими шмотками. Завидев меня, подруга хмуро спросила:

— Адка, что делать-то?

— В смысле? Вещи разбирать. Ты ж просила: привезти косметику и туфли.

— Я не про это. Что с Мусиком делать?

— Ты комнату проверила?

— Всю на коленках оползла, — отрапортовала Юля. — Чисто. Так что с Мусиком? Он ведь Матвею расскажет, что я у него деньги украла.

— Юля, ты дура или да? Включи мозги уже, — рассердилась я. — Про деньги он не расскажет, потому что тогда ему придется объяснять, что это за финансы, и откуда они появились. У тебя есть что-нибудь из клуба?

— Что? — вытаращилась Юля.

— Ключи, или печать, или документы. Что-то, что можно выставить как пропажу, — терпеливо объяснила я.

— Есть. И ключи, и документы. В сумке. На привоз пива.

— На привоз пива? — скривилась я. — А еще что есть?

— Ну, — задумалась Юлька. — Есть документы на право собственности. Ну, что я типа владелица.

— А где они?

— Как где? У мамы. Я все ценное у нее храню, в серванте.

Я закатила глаза, и присела рядышком.

— Короче, Ник мне вот что рассказал: обстановка в городе напряженная. Ребята Мусика к чему-то готовятся, а сам он негодует, говорит, что у него пропала ценная вещь. А какая, никто не знает. Поэтому, если Матвей что спросит, скажешь про ключи и документы. Поняла?

— А может быть, ты все скажешь? — робко спросила Юлька.

— А может быть, деньги краденые вернем?

— Поняла, я все расскажу. Про ключи и документы.

— Отлично, — повеселела я. — Теперь слушай.

Я поведала Юльке все, что приключилось со мной за день. Подруга почесала затылок и важно изрекла:

— Считай, парень уже на крючке.

— Валить отсюда надо, — тоскливо сказала я.

— Дай хоть подруге личное счастье устроить, — рявкнула Юлька, приступив к распаковке сумки. — Мне этого Вадика чуть-чуть дожать осталось.

— Ты его уже пережала. Отстань от парня. А про Вовчика ты не забыла?

— Как тут забудешь, — проворчала подружка. — Звонил сегодня, паразит. Гнида, она и в Африке гнида — приезжай, говорит, к кафе, поговорить надо. Или скажи, где ты, я сам приеду.

— Думаешь, не он?

— Конечно, нет, — фыркнула Юлька. — Он отродясь бы до этого не додумался. Да еще и в трубку кто-то дышал. Однозначно попросили.

Меня эта новость несказанно опечалила, в отличие от Юльки. Раз даже Вовчика заставили плясать под дудку Мусика, значит, деньги он очень хочет вернуть. Вернее, даже не их, а Юльку. Мусик опасается, что она все разболтает Матвею, и тогда ему придется отвечать за гибель курьера. А мертвые, как известно, лишнего не болтают, поэтому Мусик так хочет нас найти.

Мусику нужны мы, Матвею — убийца Бурганова, нам — Андрюшка. Вопрос: кто кого найдет первым?…

Глава 16

Накрасившись и принарядившись, Юлька повеселела. Вадим вскоре уехал, обещав вернуться с котенком, а я от нечего делать слонялась по гостиной, а потом отправилась в комнату, уютно устроившись у окна с книгой в руках, чтобы не пропустить прибытие гостей. Гости не ехали, зато зазвонил Юлькин телефон. Появившись в комнате, Юлька продемонстрировала мне экран мобильника и вздохнула:

— Это Рамиль.

— Бери, — велела я.

Нажав на кнопку, подруга скучающе выдала:

— Алло.

— Ну что, тварь, добегалась? — зарычал Рамиль. — Нашла у кого пристанище попросить? Учти, я это просто так не оставлю. Скоро твой клоун уедет, а цирк-то останется. Я тебя найду, и лично выпотрошу.

— До свиданьица, ненормальный. Съезди в клинику, полечись, — пропела Юля. Но как только подруга положила трубку, тут же пригорюнилась.

— Ну, чего ты?

— Как чего, Адка, — шмыгнула носом Юля. — Рамиль дело говорит. Матвей скоро уедет, а мне кирдык. Ты же его знаешь, наркоман проклятый, не отступится.

— Матвей не уедет без убийцы, — успокоила я ее.

— Что-то он на Рамиля и не думает, — нахмурилась она.

— Потому что доказательств нет. А как появятся, сразу и подумает, — пообещала я. — Не волнуйся.

— Легко сказать. Ник Андрея не нашел еще?

— Ночью поедет в Кузьминки, чтобы к рассвету прибыть. Потом отчитается.

— Ладно, пойду я, — вздохнула Юля. — Мы там со Славиком в карты играем.

— Надеюсь, не на раздевание? Не развращай ребенка.

— Что я, дура совсем? На раздевание с Вадимом поиграю, — парировала Юлька, и ушла. Я захлопнула книгу и уставилась в окно. Как раз вовремя — во двор въехала машина Вадима, а вскоре и он сам показался, неся в руках клетку-переноску. Отбросив книжку, я встала, чтобы спуститься вниз и встретить кошку.

С первого этажа уже доносился голос Юльки:

— Ой, а кто это? Какой хорошенький!

— Это девочка. Зовут Андреа, или Энди, — сообщил Вадим. Я спустилась по лестнице, шагая бесшумно.

— Вадим, ты подобрал бездомного котенка? — восхищалась Юля. — Ой, какой ты молодец! Только человек с большим сердцем способен на такое!

Вадим засмущался, и невнятно промямлил:

— Ну, я как бы… Да… Мы все его подобрали. О, а вот и Ада!

Увидев меня, Вадим несказанно обрадовался, и скрылся в недрах кухни. Юлька, держа котенка на руках, обернулась и тут же спросила:

— Кошку ты притащила?

— Ага.

— Я так и знала, — припечатала Юля. — Пойду, унесу ее наверх.

Подхватив сумку с кошачьими принадлежностями, подруга убежала в комнату, а входная дверь распахнулась, и на пороге появился Матвей — в одиночестве.

— Привет, — кивнул он мне. — Где Вадим?

— Я тут, — откликнулся вышеназванный, выходя с кухни. — Ну, что там?

— Курьера однозначно Муса прихлопнул, — скривился Драгов. — Костя с Сашей за Клоуном поехали.

— Вдвоем? А мне почему не сказали?

— Ты мне здесь нужен, — отрезал Матвей, и недобро уставился на меня. — Иди-ка в гостиную, Ада. Разговор есть.

«Начинается», — с тоской подумала я, но послушно отправилась в зал, и села на диванчик. Хорошо, что хоть Юльку не позвали. Та бы сейчас наворотила дел.

— Итак, — начал Матвей, как только я устроилась поудобнее. Ничего не понимающий Вадим встал возле окна, с беспокойством глядя на меня. — Ада, Муса утверждает, что твоя подруга украла у него некую ценную вещь. Что это?

— Ценную вещь? — вскинула я брови. — Даже не знаю. Возможно, он говорил о ключах от клуба, или документах…

— Каких документах? — сделал стойку Вадим. Я охотно пояснила:

— Клуб оформлен на Юльку. И документы, собственно, тоже хранятся у нее.

— И это все? — усомнился Матвей. — Мусик рвет и мечет, требует выдать ему тебя и твою подругу. Сомневаюсь, что это из-за каких-то паршивых документов.

Я пожала плечами, всем своим видом давая понять, что больше ни о чем не знаю.

— Давай-ка спросим у твоей подруги, — предложил Драгов, и кивнул Вадиму. Тот отправился наверх, и вскоре вернулся вместе с Юлькой. Подруга усиленно хлопала ресницами, и улыбалась, неся на руках котенка. На ней было сногсшибательное красное платье, и туфли из «змеиной» кожи на высоченных каблуках. В общем, вид у подруги был выше всяких похвал.

— Что случилось? — приторным голосом спросила Юля, поглаживая Энди. — Вы чего такие хмурые? А, это после общения с Мусиком, — догадалась она, и доверительно сообщила: — Я тоже с ним долго не могу общаться. Знаете, у меня есть подозрения, что он вампир.

— Кто? — ошалело поинтересовался Вадим.

— Вампирюга. Энергетический, — пояснила Юлька, и еще трижды моргнула. — Энергию высасывает из людей. У моей мамы была такая история: она когда в больнице работала, к ним пришла женщина. Нормальная такая, знаете, здоровая. А потом через полгода…

— Хватит, — рявкнул Матвей, ударив по столу ладонью. Звук от удара получился гулким, и мы все подпрыгнули, а Юлька еще и глупо клацнула зубами, послушно замолчав. — Что за цирк? Что ты украла у Мусы?

— Что?! — возмутилась Юля. — Я — украла? Ничего я не брала!

— А документы? — подсказал Вадим, с сочувствием глядя на мою подругу. — А ключи?

— Документы у меня хранились, потому что по ним — я хозяйка, — объяснила Юля. — И ключи тоже у меня есть, так как я иногда приезжаю раньше работников, или ухожу позже. И это совершенно нормально. И я не крала, а забыла отдать. Могу вернуть. Только не лично.

Юля замолкла и преданно посмотрела в лицо Матвея своими зелеными глазищами. Тот усмехнулся, и потер подбородок — почему-то Юлькина речь его сильно развеселила.

— Хорошо, — кивнул он. — Все вернем. Но только…

Договорить Матвей не успел — его прервал звонок мобильника. Достав телефон, он ответил, и через минуту досадливо чертыхнулся.

— Что? — с тревогой спросил Вадим.

— Звонил Валет. Предупредил, что для наших ребят готовится ловушка.

— Черт!

— Едем, — Матвей поднялся, и направился к выходу, на ходу крича Славика. Тот появился в кухонном проеме, держа в руках тарелку с лазаньей.

— Слав, мы уедем. Ты за старшего. Никого не выпускать, никого не впускать. Ясно?

— Ага, — кивнул Славик, пережевывая лазанью. На верхней губе виднелись остатки соуса. Мы с Юлькой переглянулись, и она возмущенно спросила:

— Извините, это он нас охранять будет?

— Ага, — кивнул Матвей, открывая дверь.

— Да я его одной левой, — начала Юлька, но ее перебил Вадим:

— У Славика есть оружие.

— Ага, — по-дебильному улыбнулся Славик и продемонстрировал пушку.

— Скоро будем, — крикнул на ходу Вадим, выходя вслед за Матвеем. Дом опустел, и мы уже втроем уставились друг на друга. Первой отмерла Юлька.

— Что-то я не поняла… Ада, а с каких таких пор Валет так подобрел?

Меня, признаться, это тоже смутило. Но все произошло так быстро, что я даже не успела высказать свои опасения — а даже если бы и высказала, Матвей все равно бы уехал на помощь ребятам. Задумчиво пошевелив губами, я сказала:

— Не знаю. Чувствую, будет что-то неладное.

— Как же это, — заволновалась Юля, и неодобрительно посмотрела на Славика. — Хорош жрать, защитник! Иди давай!

— Куда? — опешил Славик.

— К окну, — рявкнула Юля. — Смотри в оба и стреляй, если что! Адочка, а мы что? Может, в комнате запремся? Али в подвале? Есть тут подвал, малахольный?

— Нету, — ответил обиженный Славик.

— Адочка…

— Тихо, — велела я, наморщив лоб. Юлька права — нам лучше бы сейчас где-нибудь спрятаться. В доброту Валета я не верила совершенно, и даже если он не соврал, и ловушка действительно есть, то это означает лишь одно: у него другая цель. И по всему выходило, что цель эта — мы. То есть я и Юлька. От таких мыслей я вспотела, и невольно начала оглядываться по сторонам.

— Адочка, — позвала меня Юлька, клацая зубами, и трясясь, как кролик.

— Иди, собери кошку и самое необходимое.

— А что это: самое необходимое?

— Деньги, документы, зарядное устройство, — перечислила я. Юлька кивнула, и помчалась наверх.

— И переоденься, — крикнула я ей вдогонку. Славик наконец-то перестал жевать, и уставился на меня с подозрением.

— Что это вы удумали? Куда это вы собираетесь? Я вас не выпущу.

— Слушай, Славик…

— Вячеслав, — с достоинством поправил парень. Я с тоской посмотрела на него. До Вячеслава ему расти еще лет пять-шесть, и то не факт. Испытывая сильное желание треснуть Славика по голове тарелкой, я собрала все свои силы и дружелюбно ответила:

— Хорошо, Вячеслав. Подумай сам: Валет — это человек Мусы. С какой стати ему помогать Матвею? А?

— Значит, есть на то интерес.

— Да нет никакого интереса! — вспылила я. — Наверняка их либо заманили в ловушку, либо просто выманили из дома! Понимаешь? Нам нужно уйти отсюда. Мы не собираемся убегать — пойдешь с нами. Просто переждем где-нибудь пару часов, пока ребята не вернутся.

— Я не думаю, что это хорошая идея, — уперся Славик. — Матвей Аркадьевич сказал ждать, значит, будем ждать. Он всегда все говорит верно.

— Любому человеку свойственно ошибаться…

— Только не Матвею Аркадьевичу.

Я заскрежетала зубами. Честно, до этого момента я наивно полагала, что только Юльке дана способность выводить людей одним словом. Но теперь это знамя переходило к Славику.

— Адка, я все собрала, — Юлька показалась на площадке второго этажа, таща с собой три сумки: переноску, спортивную и свою, с деньгами. — Куда пойдем? Тут недалеко теть Маша живет…

А вот это уже хорошо. Пойти к тете Маше — наилучший вариант, чем слоняться по улицам города. Я кивнула, показывая, что согласна, и Юлька начала спускаться вниз, недовольно пыхтя.

— Так, стоп! — взвился Славик. — Никто никуда не пойдет!

— Заткнись, дебильный, — рявкнула Юлька. — Я тут умирать во цвете лет не собираюсь. Тебе надо — ты и оставайся. А мы с Адкой пойдем. Да, Адочка?

— Ага, — кивнула я, забирая у Юльки сумку с котенком. — Мы пойдем.

— Нет, не пойдете.

Славик с решительным видом сделал два шага вперед и достал пистолет. Юлька выгнула правую бровь, а я вернулась к идее огреть Славика тарелкой по голове. Черт, ну почему его оставили с нами? Время утекало быстро, с момента отъезда Матвея прошло уже минут 15–20. А что, если ребята Мусы сидят где-нибудь около дома, и вот-вот ворвутся внутрь? От этих мыслей я стала паниковать, теряя возможность размышлять здраво, и наверняка бы натворила глупостей, если б Юльке не пришла на телефон смс-ка.

— Ада, это Руслан написал. Посмотри, — заикаясь от волнения, проговорила Юля и всучила мне в руки телефон. Я уставилась на экран, а за моим правым плечом тут же оказался Славик, сопящий от любопытства.

«Юля, я не знаю, где ты, и что натворила, но срочно уходи оттуда. Ребята Мусы уехали за тобой. Они знают твое местоположение».

— Божечки мои, — зашептала Юлька, уставившись в окно круглыми глазами. На улице уже начали сгущаться сумерки, часы показывали девять вечера. Отобрав у Юльки сумку с вещами, я всучила ее Славику со словами:

— Ну что, убедился? Топаем отсюда.

В полном молчании мы быстро покинули дом, заперев дверь, и прошмыгнули через ворота. Улица между двумя рядами коттеджей была пустынной, и, соблюдая осторожность, мы гуськом двинулись к дому тети Маши, пригибаясь к земле и вздрагивая от каждого шороха. И не зря: как только мы достигли поворота, ведущего к частному сектору обычных дачников, на другом конце улицы показались фары нескольких машин, которые медленно подъехали к дому Бурганова.

— Бегом, — зашипела я, хватая Юльку за руку. Славик бежал рядом, на ходу придерживая очки, и размахивая рукой, в которой был зажат пистолет. Сумка болталась у него на плече, и била Славку по спине, но он стоически молчал.

В стареньком домике тети Маши горел свет, за забором на подстилке из сена спала коза. Завидев нас, она подняла голову и угрожающе заблеяла, но Юлька, не обращая внимание на недовольство скотины, просочилась сквозь калитку и забарабанила по двери.

— Кто там? — раздался из глубины домика зычный голос тети Маши. — Вот я сейчас руки кому-то оторву!

— Теть Маша, это я, — пискнула Юлька. Дверь распахнулась, и из щелки показался глаз тети Маши. Оглядев нашу компанию, она распахнула створку, и посторонилась, пропуская нас внутрь. Только оказавшись в большой комнате, служившей и залом, и кухней, мы с облегчением перевели дух.

— Что случилось, Юленька?

— За нами погоня, теть Маша. Можно, мы у вас чуть-чуть посидим?

— Можно, чего ж нельзя. Только свет надо выключить, — с этими словами тетя Маша потушила свет, и укоризненно сказала: — Говорила я тебе, не связываться с бандитами. А ты чего? Непослушная. Садитесь за стол пока все, сейчас я чайку вам плесну.

Усевшись за огромным деревянным столом, следующие полчаса мы пили чай и чутко прислушивались к шорохам на улице. Тетя Маша, неодобрительно качая головой, сверлила Юльку гневным взглядом, угрожая рассказать все ее матери. Юлька хлюпала носом, как ребенок, и трогательно просила:

— Не говорите маме. Пожалуйста. Я больше так не буду.

— Ох, горе ты луковое, Юлька, — вздохнула хозяйка, вытирая стол полотенцем. — Ладно, чего уж там. Если эти ваши бандюки к дому подъедут, я вас в подпол спрячу.

И тетя Маша кивнула на пол, где виднелся квадратный люк. Юлька, боявшаяся темноты, нервно сглотнула, и залпом выпила свой чай.

— Так видно же люк, — прошептал Славик, окончательно сломленный. Он сидел, сложив руки на коленях, и внимал каждому нашему слову.

— Ковром накрою, — отрезала тетя Маша. — Не учи ученую-то. У меня муж, Степаныч, сколько годков в милиции прослужил. Ты еще и не прожил столько-то.

Мы снова замолчали, прислушиваясь к тишине, и, как назло, я захотела в туалет, а две чашки чая только усугубили положение. Он, естественно, был на улице, и Юлька тут же вцепилась в мою руку:

— Не ходи, Адка. А вдруг подъедут?

— Вряд ли, — я аккуратно отцепила Юлькину кисть. — По улице просто проедут, и все. Не станут же они каждый дом проверять.

— Тут почти все дома пустуют, а у меня Дуська, — сказала тетя Маша. — Поймут, что дом не пустует. Могут зайти, да спросить.

— Если что, вы лезьте в подпол, — шепнула я. — А я в огороде спрячусь.

— Адка, — жалобно запищала Юля, но я сурово отрезала:

— Не реви. Я скоро приду. В туалет хочется, а против природы не попрешь.

Выскользнув из дома, я направилась не в глубь огорода, где размещался деревенский туалет, а под яблоню, стоявшую возле дома. На улице царила темнота, увидеть меня никто не мог, и я здраво рассудила, что лучше сбегать в кустики, а затем вернуться в безопасное место. Спустив джинсы, я присела и чутко прислушалась: кажется, слышен шум мотора. Так и есть: через секунды три шум стал громче и четче, следовательно, тачка едет сюда. Боясь пошевелиться, я замерла, как истукан — вот смеху-то будет, если меня поймают со спущенными штанами! Да уж, картинка получалась невеселая. Слабо хрюкнув — то ли от смеха, то ли от страха, я натянула джинсы и отползла за яблоню, привалившись к шершавому стволу. Машина остановилась аккурат перед домом тети Маши, хлопнула одна дверь, потом вторая, и мужской голос проговорил:

— Глянь, коза. Здесь, значит, живет кто-то.

— Да брось ты, — раздался другой, более писклявый и противный голос, в котором я вмиг узнала Рамиля. По спине побежали мурашки, а ладони вспотели.

— Давай спросим. Не могли же они сквозь землю провалиться. Валет сказал, что они точно должны быть где-то здесь.

«Вот же скотина», — мысленно подумала я, закусив губу. Из дома не доносилось ни звука. Интересно, успели ли Юлька со Славкой спрятаться?

— Да не полезут они в дом, где коза, — уперся Рамиль. — Наверняка в город помчались. Давай дальше, сейчас по дороге догоним их. Я Володьку на второй выход из поселка отправил, так что поймаем этих…

Дальше последовало совсем нецензурное слово. Кипя от гнева, я прикрыла глаза, боясь выдать себя. Собеседник Рамиля не стал спорить, а покладисто сказал:

— Окей, поехали. Надо их найти, иначе твой батя нам голову оторвет.

Снова хлопнули дверцы машины, заработал мотор, и автомобиль начал удаляться в сторону города. Переведя дыхание, я аккуратно встала и помчалась в дом, мимоходом потрепав Дуську по белой и лохматой голове: не выдала меня, умница.

В доме обнаружилась одна тетя Маша. Кивком указав на подпол, она прижала палец к губам, и знаками спросила у меня о том, что было на улице. Я заговорила тихим шепотом:

— Уехали они вроде. Думают, мы в город по дороге пошли, надеются нас догнать.

— Слава тебе Господи, — перекрестилась женшина, и боязливо покосилась на окна. — А этих-то выпускать или как?

— Пусть там сидят, — решила я. — В подполе. Так безопаснее будет.

Действительно, если Рамиль вдруг решит вернуться, и поддастся на уговоры своего спутника, то втроем мгновенно залезть в подпол будет трудновато. Однако, вспомнив, что Юлька боится темноты, я смилостивилась, и махнула тете Маше рукой.

— Пусть вылезают.

Откинув ковер в сторонку, хозяйка дома схватилась за железное кольцо, вбитое в крышку, и потянула наверх. Крышка поддалась легко, и вскоре в квадратном отверстии показалась Юлькина рыжая макушка.

— Адка, ты? Чего там было? Мы только шум мотора услышали — сразу в люк, — поведала подруга, стоя на четвереньках. За пятой точкой подруги виднелась голова Славика, морщившегося от пыли, и убиравшего паутину с очков.

— Я написал Матвею Аркадьевичу, — поведал он тут же. — Он сказал, что подъедет через 15 минут. Это было 10 минут назад, следовательно, нам пора выходить.

— Никуда не пойду, пока машину не увижу, — уперлась Юлька, смачно чихнув. — Ой, теть Маш, а можно умыться?

— Пойдем, провожу, — усмехнулась женщина, беря Юлю под руку. Второй рукой Юлька трепетно прижимала к груди свою сумочку. — Не упади, тут порожек. Осторожно.

Мы со Славиком остались вдвоем. Отряхнув спортивную сумку с вещами от пыли, он с любопытством спросил:

— Ты их видела? Преследователей?

— Ага. Это Рамиль с дружком. Вторая машина поехала на противоположный конец поселка. Надеются нас догнать по дороге.

— Значит, они с Матвеем Аркадьевичем могут встретиться, — задумался Славик. Стекла его очков коварно блеснули.

— Или разминутся, если уже выехали на трассу, — пожала я плечами. За окнами забрезжил слабый огонек, послышался шум мотора, и я инстинктивно присела. Славик же, вопреки инстинкту самосохранения, который должен быть у каждого здравомыслящего человека, побежал к окну.

— Это Матвей Аркадьевич!

«Слава Богу», — отстраненно подумала я. От переживаний и стресса, а также потому, что за день я съела совсем немного, меня пошатнуло, а комната закружилась перед глазами. Тряхнув головой, я с трудом удержала равновесие, схватившись за спинку стула. Славик, не замечая моего бедственного положения, деловито подхватил сумку и направился на выход, по пути окликая Юльку. Я пошла следом, придерживаясь стенки.

У калитки и впрямь стояли два знакомых автомобиля. Матвей, вышедший из машины, оперся о капот, и свет фар бил ему в спину, оставляя лицо в тени. Но я сразу узнала его силуэт, и с удивлением осознала, что рада его видеть. Мысль о том, что теперь можно не беспокоиться, гадким червячком засела в сознании, и я до боли закусила губу: только этого не хватало. Я всегда существовала сама по себе, ни на кого не надеясь, исключение — Юлька, и глупо вот так полагаться на совсем незнакомого человека… Который, ко всему прочему, является моим врагом, и не колеблясь может свернуть мне шею.

Человек сделал шаг навстречу, и насмешливо сказал:

— Я смотрю, вы быстро сориентировались.

— Это все они, — с беспокойством отчитался Славик. — Вы только уехали, как они засобирались. А потом вот этой, рыжей, еще и сообщение пришло. С предупреждением.

— Интересно, — протянул Матвей. Я наконец-то увидела его лицо, и остановилась как вкопанная. Ноги внезапно стали тяжелыми, словно мне повесили на лодыжки огромные камни, каждый шаг давался с трудом. Матвей смотрел холодно, оценивающе — так смотрят на врага, прикидывая, куда нанести удар.

— А ребята как? Все нормально? — не унимался Славик.

— Все хорошо, все целы. Говоришь, сразу засобирались?

— Ну да, — простодушно ответил Славик. — И двадцати минут не прошло.

— Интересно, — повторил Матвей, а я уже догадалась, о чем он думает: подозревает, что мы знали о намерениях Валета, и промолчали. Не успела я открыть рот, как Славик влез с очередным вопросом:

— А Клоун?

— Клоун здесь, — усмехнулся Матвей, и приблизился к багажнику, а затем резко раскрыл его.

Я заглянула внутрь, внутренне сжавшись от ужаса, ожидая увидеть там изувеченное тело, но оттуда на меня смотрел просто связанный мужчина, абсолютно целый и невредимый. Рот Клоуна был заклеен полоской серого скотча, руки и ноги обмотаны им же, и лежал он в позе эмбриона, что-то гневно мыча. Наши глаза встретились, и в следующее мгновение я почувствовала, как мое тело слабеет, а вокруг меня сгущается полумрак. В ноздри ударил запах сырости, как тогда, семь лет назад в обшарпанном подъезде, и я провалилась в вязкую, удушающую темноту.

Глава 17

Очнулась я уже в доме Бурганова. Мое бренное тело лежало на кровати в комнате, которую занимали мы с Юлькой, а сама подруга сидела справа от меня с несчастным видом. Заметив, что я открыла глаза, она оживилась и радостно заявила:

— Наконец-то. Я уж хотела тревогу бить.

— То есть до этого момента ты не особо волновалась? — съязвила я и поморщилась. Голова слегка кружилась, в висках стучали молоточки. Юлька, уловив мои страдания, протянула мне стакан с беловатой мутной жидкостью.

— Выпей, полегчает.

— Что это?

Запах у пойла был гадкий: кислый, с нотками химии и хлорки. Я вторично поморщилась, а подруга сурово повторила:

— Пей, говорю.

Залпом проглотив отвратительную жидкость, я упала на подушки и слабым голосом поинтересовалась:

— Что произошло?

— Ты как Клоуна увидела, в обморок хлопнулась. Благо, Матвей тебя на руки успел подхватить, иначе б башку разбила. Я и сама толком ничего не поняла — тебя в машину запихнули, да сюда привезли. Славик тебя осмотрел, сказал, что обычная потеря сознания.

— И много он понимает?

Юлька развела руками.

— Уж извини, врача вызвать я не дала. Сама понимаешь, сейчас это ни к чему. Ты в обморок-то чего грохнулась? Клоун, конечно, не самый приятный тип, но и не самый отвратительный.

— Да так, — туманно ответила. — Воспоминания нахлынули.

Юлька понимающе кивнула, и пересела поближе. Заботливо накрыв меня одеялом, она продолжила:

— Мужики внизу, Клоуна допрашивают. Тот матерится и грозит всех перерезать. В общем, цирк.

Я забеспокоилась, и прислушалась: внизу было довольно тихо. Ни криков, ни воплей. Немой вопрос отразился в моих глазах, но Юлька поспешила меня успокоить.

— Жив он, жив. Ни царапинки. С ним вежливо толкуют. Ты лучше о себе подумай, Адка. Матвей что-то неладное заподозрил, на меня смотрел волком. Черт!

Подруга выругалась, и сосредоточенно уставилась в одну точку. Пожевав губу, с неохотой сообщила:

— Еще новость есть.

— Какая?

— Ник тебе написал, что до Кульминок добрался.

— И что?

— Пока ничего. Обещал держать в курсе. Сказал, что пока осмотрится там.

— А сколько времени? — забеспокоилась я. Рокотов обещал прибыть в Кульминки на рассвете, а когда я покинула дом тети Маши, было около десяти вечера.

— Два часа ночи, — ответила Юля. — И это еще не все. Пока ты тут валялась, я разговоры подслушивала. Клоун сознался, что курьера он прихлопнул. Выпытал у него, где деньги, и Мусе передал. Муса денежки прикарманил.

— Это мы и так знали, — устало сказала я. Удивительно, но гадкое пойло помогло: мне становилось легче с каждой секундой, а голова практически не болела.

— Мы, — хмыкнула Юлька. — А теперь и твой Матвей знает. А также то, что я денежки у Мусы свистнула.

Мои глаза стали похожи на чайные блюдца. Еле сдержавшись, чтобы не выругаться, я прикрыла веки и сильно зажмурила их. Помогло. Распахнув глаза, я сурово спросила:

— А дальше что?

— Пока ничего. Занятный разговор состоялся только десять минут назад. Думаю, еще минут черед двадцать они с Клоуном закончат, и поднимутся сюда в поисках денежек.

— А денежки?

— А денежек нету, — порадовала меня Юля. Я вытаращилась на нее, силясь понять: что это значит? Но спросить не успела. Дверь и впрямь распахнулась, и на пороге появился Вадим. Пряча глаза в пол, он неловко кашлянул и сказал:

— Извините… Ада, тебе уже лучше?

— Ага, — кивнула я, старательноизображая хворобу и упадок сил. За спиной Вадима показался Матвей. Мужчины вошли в комнату, при чем Вадиму было явно не по себе, а вот Драгов выглядел агрессивным.

— Где деньги? — рявкнул он. Юлька подпрыгнула от испуга, и вцепилась в одеяло.

— Какие деньги? — невинно поинтересовалась я, напустив в глаза печали. Должно быть, вид у меня и впрямь был не очень, потому что Матвей смягчился.

— Те, которые Юля украла у Мусы.

— Я уже говорила, что ничего не брала, — возмутилась подруга. — Сколько можно!

— Ну-ну, — хмыкнул он. — Рассказывай дальше. Где деньги?

— Слушай, остынь, а, — вяло попросила я. Мысли путались, как змеиный клубок, и внятно соображать я не могла. Ясно, что Матвей не обрадуется, когда найдет деньги, и понятно, что, скорее всего, он их заберет. Ну что, невелика потеря. Вопрос только в том, сдаст ли он нас Мусе…

«Не сдаст», — тут же решила я, пока Вадим что-то гневно выговаривал Юльке. Та размахивала руками и собиралась реветь. По крайней мере, две слезинки уже скатились по ее щекам, а ротик скривился. Матвей стоял с отрешенным видом, что-то обдумывая. «Прикидывает, где может быть добро», — ухмыльнулась я. «Но Мусик-то тоже нехило вляпался, поэтому вряд ли Матвей преподнесет ему нас на блюдечке с голубой каемочкой».

— Ты забрала деньги в тот вечер, когда я увез вас из клуба. Больше ты нигде не была, следовательно, они в твоей сумке. Вот почему ты все время таскаешь ее в руках, — проговорил Матвей, глядя на Юльку. Та замерла с открытым ртом, не зная, что ответить, а я мысленно похвалила Драгова за наблюдательность.

Оглянувшись в поисках сумки, Матвей сразу же нашел то, что искал. Ридикюль лежал в кресле возле входной двери. Схватив кожаное изделие, Драгов резким движением дернул молнию, и перевернул сумку. На пол посыпалась всякая дребедень: косметика, расческа, зеркало, телефон, ключи и прочая чепуха. Денег среди всего этого не было.

Мужчины пару минут созерцали содержимое сумки, затем Матвей опомнился, и пнул Юлькин кошелек ногой.

— Черт!

— Может, в кошельке? — робко предположил Вадим. Мы посмотрели на него, как на сумасшедшего. К счастью, Юльке хватило ума смолчать, зато Матвей рявкнул:

— Рехнулся? Да они не в жизнь туда не влезут!

Повисло молчание. Я переводила взгляд с Юльки на Матвея и обратно, а подруга с гордым видом утерла слезы и храбро сказала:

— Убедились? Денег у меня нет. И дом я не покидала.

— Не покидала, — с усмешкой повторил Матвей. — Но покидала Ада.

Я пожала плечами.

— Мы все время были вместе. И в машине, и у Валета. И в клинике. Что за глупости?

— Черт, — расстроено произнес Вадим. — Матвей, может, Муса это придумал, а деньги все еще у него?

— И зачем, позволь спросить?

— Ну, чтоб девчонок ему отдали.

Матвей призадумался, а потом махнул рукой, подзывая Вадима.

— Ай, хрен с ним… Невелика потеря. Деньги не так уж важны. Главное, что крыса нашлась.

Мужчины покинули комнату, а Юлька в полуобморочном состоянии плюхнулась на кровать. Я нашла ее руку, и сжала, показывая, что все в порядке. Пару минут мы лежали в тишине, прислушиваясь к удаляющимся шагам, потом Юлька тихонечко прошептала:

— Думала, от страха умру.

— Я тоже. Где деньги-то, дурочка?

— У тети Маши, — шепотом поделилась Юля. Я кивнула, и шепнула в ответ:

— Молодец, не растерялась.

— Что дальше-то, Адка? — заволновалась Юлька. — Мусик, получается, курьера прихлопнул, и денежки прикарманил. И чего теперь с ним будет?

— Понятия не имею, но, думаю, просто так это не оставят. Хотя… Деньги и так должны были попасть к нему. Скорее всего, он заявит, что деньги хотел отправить туда, куда и следовало бы, а их попросту украли. То есть спихнет все на нас.

Юлька ахнула, и сжала мою кисть.

— И чего теперь? Все будут думать, что мы воровки?

— Не будут. Надо Мусика окончательно под монастырь подвести. Надоел он хуже горькой редьки.

— А как?

— Потом узнаешь. Принеси мой телефон.

Юлька живо метнулась за мобильником, и всучила его мне в руки. Разблокировав экран, я набрала Ника.

— Как здоровье, дорогая? Прогулка по окрестностям пошла тебе на пользу? — пропел он. Я сначала не сообразила, о чем он, а потом вспомнила о маячке, и поняла, что Ник видел, как мы бегали к тете Маше.

— Ты не поверишь, но здоровье подводит. Давеча рухнула в обморок. Как считаешь, старость?

— Тебе еще далеко до старости, — галантно ответил Рокотов. В трубке что-то щелкнуло, и он заговорил серьезно: — Я в Кульминках, дом нашел. Заглянул в окна — жильцы имеются. Старушка спит в дальней комнате, в зале никого. Имеется еще одна комнатушка, но видимо, без окон. Что делать?

— Дождись рассвета, — попросила я. — Люди в деревнях встают рано. И передай, что тебя послала я. Нет, лучше скажи, что Завитушка.

Юлька закатила глаза и пихнула меня в бок.

— Завитушка? Что за ролевые игры?

— Это школьное Юлькино прозвище. Так Андрей, если он там, сразу поймет, что ты от нас.

— Ясно, понял, — хмыкнул Ник. — По поводу Бориса Давыдовича… Серьезный мужик, бывший бандит, а нынче — правая рука мэра. В общем, ему дорогу лучше не переходить. В городе, куда Бурганов жить смотался, без его ведома ни одна собака не чихнет. И кстати, он — дальний родственник твоего Матвея.

— Ага, — ошарашено сказала я. — А Вадим?

— Ничего интересного, — зевнул Ник, и пожаловался: — Спать хочется, ты не представляешь. Вадим — правая рука Матвея, имеет какую-то часть в бизнесе. Вроде нормальный, от криминала далек. Бывший спецназовец.

— Ага, — задумчиво повторила я. Ник разозлился.

— Чего ты агакаешь? Вы там чем вообще занимаетесь?

— Спасаем свои бессмертные души, — отрапортовала я. — Спасибо тебе, Ник. С меня причитается.

— Ты уже столько должна, в век не расплатишься, — буркнул он, но вроде оттаял. — Ладно, это все?

— Все. Вопросы есть?

— Только один, — серьезно выдал Ник, и спросил: — Почему Завитушка?

— Потому что с мамкиными щипцами для волос баловалось, — усмехнулась я, глядя на Юльку, и отключилась. Та повторно закатила глаза, и показала мне средний палец.

— Ну, что там? — от нетерпения Юлька подпрыгивала на кровати.

— Ничего особенного. Ник в Кульминках, утром отчитается.

— А мы что делать будем?

— Ты — не знаю, а я посплю, — сонно зевнула я. — Мои запасы сил не безграничны.

Юлька возмущенно засопела рядом, но свет все-таки сходила и выключила. Устроившись рядом, она заботливо подоткнула мне одеяло, а я сквозь полудрему улыбнулась, подумав о том, что с подругой мне повезло.

Глава 18

Утро началось с нецензурной брани. Кто-то задорно и со вкусом матерился на первом этаже, при чем так, что у меня уши стали вянуть. Разлепив глаза, я перевернулась на правый бок, и наткнулась взглядом на мирно спящую Юльку. Вот уж кому повезло — ее и взрыв бомбы не разбудит.

Мат стал громче, а потом и вовсе перешел в ор. Поежившись, я вскочила с кровати и отправилась в ванную, где привела себя в порядок и с грустью провела тщательный досмотр своего вида. Вид был вполне себе ничего — вчерашняя бурная ночь никак не сказалась на моей ангельской внешности, а Юлька так вообще всегда утверждала, что страдания делают мое лицо еще прекраснее.

Малодушно решив не будить подругу, я вспомнила о Нике и бросилась к телефону. Разряжен. Раздраженно поставив мобильник на зарядку, я в нетерпении покусывала ноготь, ожидая, когда экран наконец загорится приветственным сообщением. Три пропущенных от Ника и два сообщения: «Ты где?» и «Я тебя прибью».

— Ты охренела? — заявил мне Ник, как только я набрала его номер.

— Ничуть. А что такое? — невинно спросила я.

— Время видела? Почти двенадцать дня, — рыкнул Рокотов. — Я тут, блин, сижу, жду ее звонка, беспокоюсь. Мало ли, может тебя там уже по частям раскромсали.

— Со мной все в порядке, просто зарядка села, — скороговоркой ответила я, и с волнением спросила: — Ник, ну что? Ты побывал в доме… Прошу, скажи, что Андрюшка там.

— К сожалению, — начал Ник, и мое сердце рухнуло куда-то в пятки. Я присела на краешек кровати, тупо глядя на Юлькино безмятежное лицо, и ощутила неприятный холодок вдоль спины. «Это ничего не значит», — попыталась я подбодрить себя. «Если его там нет, значит, он в другом месте…»

— К сожалению, я оказался не прав, когда утверждал, что сыщика из тебя не выйдет. Нашелся твой Андрюшка, — закончил Ник и довольно заржал. Испытывая жаркое желание оказаться сейчас рядом с ним, чтобы от души треснуть его по лицу, я взвизгнула:

— Придурок! Да чтоб тебя…

— Ну-ну, — с насмешкой подбодрил меня Рокотов. — Чтоб меня за мои заслуги век на руках носили?

— С ним все в порядке? — с замиранием сердца спросила я, чувствуя небывалое облегчение.

— Да.

— Дай ему трубку.

— Ты с ума сошла, думала, что я до сих пор в Кульминках торчу? Между прочим, у меня и свои дела есть, женщина, — возмутился Ник. — Я давно уехал, но не волнуйся: никто в этой глухомани твоего дружка не отыщет. Я оставил ему немного денег, и телефон с симкой для связи. Номер скину, позвонишь, когда будет удобно.

— Спасибо, Ник, — от души поблагодарила я Рокотова. — Сам-то чего расскажешь?

— Рассказывать особо и нечего. Рамиль приперся к нему в гараж, начал качать права, требовал, чтобы Андрей изменил свои показания на счет Витька. Мол, показалось и все прочее, извините. Твой одноклассник делать этого не возжелал, а Рамиль начал угрожать твоей Юльке. Это и стало камнем преткновения — оказывается, этот Андрей без ума от твоей подруги. Словом, они подрались, твой дружок оказался сильнее, и ухитрился слинять по-тихому. Вот и все.

— Вот и все, — задумчиво повторила я. Снизу опять донесся шум, и я быстренько попрощалась: — Ладно, Ник, до скорого. Мне пора.

— Гуд бай, Шерлок Холмс, — заржал Ник, а я обнаружила, что Юлька уже не спит, и смотрит на меня тревожным взглядом.

— Ну, что? — наконец произнесла подруга.

— Андрюшка нашелся. Живой и невредимый. Прячется у бабки в Кульминках.

— Ну, хоть этот цел, — заунывно сказала Юлька и без особого интереса спросила: — А чего свинтил-то?

— Рамиль попросил изменить показания, а когда Андрей не согласился, начал шантажировать его тобой. Вернее, твоим здоровьем.

— Вот скотина.

— Точно. Андрюшка этого стерпеть не смог, и ввязался в драку, как верный рыцарь.

— Ага, — злобно рассмеялась Юлька. — А потом скрылся у черта на куличках, бросив даму сердца одну с чокнутым наркоманом. И не предупредив мать. Хорош рыцарь.

— Не злись, — попросила я Юльку. — А ты чего ждала? Хоть бы раз одарила парня благосклонностью.

— Еще чего. Я что, благотворительная организация?

Юлька направилась в ванную, и зная, что проведет она там по меньшей мере час, я поспешила вниз, ожидая увидеть нечто неприятное. Вопреки моим опасениям, крови не наблюдалось, искалеченных тел — тоже.

Спустившись в гостиную, я обнаружила там относительно целого и невредимого Клоуна, который восседал на стуле в центре комнаты. Руки его были обмотаны скотчем за спиной, ноги подверглись такой же процедуре. Обнаружив мое присутствие, он с недоумением уставился на меня.

— Это еще кто такая?

— Тебе знать не положено, — со скучающим видом ответил ему Матвей. Он уютно устроился на диване, чего-то выжидая. Вадима и Славика видно не было, а вот Костя стоял в опасной близости от Клоуна, и довольно ухмылялся. Растерявшись, я брякнула первое, что пришло в голову:

— Привет.

— Доброе утро, красавица, — улыбнулся Костя. Его лицо так и светилось счастьем, что несказанно удивляло всех окружающих. — А подруга где?

— Еще спит.

— Ну и правильно, чего ж не поспать? — подмигнул мне Костя. У Клоуна, внимательно слушавшего наш диалог, возникли кое-какие мысли, и он попытался их донести в следующей форме:

— Так ты эта… Которая деньги сперла что ли?

— Нет, не эта. И ничего я не крала, — вежливо ответила я, и подошла к Матвею. Тот подвинулся, освобождая место на диване, и кивнул Косте:

— Пакуйте его.

— Куда? Что? — заволновался Клоун. Физиономия у него, честно сказать, была простецкая — такого встретишь на улице, и мимо пройдешь, не обратив внимания. В который раз подумав о том, как далека истинная человеческая суть от внешнего облика, я с томлением спросила:

— Что с ним будет?

— Не твоя забота, — фыркнул Матвей. Костя в легкую стащил Клоуна со стула и поволок его на выход.

— Вы же его не убьете? — с сомнением в голосе произнесла я. Учитывая подноготную Клоуна, наказания он заслуживал, да еще какого. Однако в то, что его отправят в тюрьму, мне как-то не особо верилось. Скорее уж на казнь.

— Это не мне не решать, — недовольно откликнулся Матвей. Что ж, значит, казнь. Спеша перевести тему, я аккуратно поинтересовалась:

— А с нами что будет?

— С кем? — удивился Матвей, и даже оглянулся.

— Со мной и Юлькой.

— Будешь меня слушаться, ничего не будет. Детка, не забивай мне голову с утра всякой чепухой, ладно?

— Ты обещал помочь найти Андрея, — напомнила я.

— И помогу. Но сейчас меня волнуют другие проблемы.

— Убийца Бурганова?

Матвей взглянул на меня с предостережением, но ничего не сказал. Приободренная успехом, я продолжила:

— Знаешь, я, конечно, мало смыслю в ваших делах…

— Ты в них ни черта не смыслишь.

— Но мне кажется, что это Мусик.

— Что ты заладила со своим Мусиком? — рассердился Драгов. — Да у него кишка тонка. В жизни бы на такое не пошел.

— Я уверена, что это он, — упорствовала я. — И если поискать, доказательства его вины непременно найдутся.

— Да? — насмешливо фыркнул Матвей. — Детка, ты возомнила себя детективом? Я уже говорил, что играть в эти игры тебе не позволю. Давай лучше проведем этот день с пользой.

Пропустив очевидный намек мимо ушей, я развела руками, состроив обиженную моську.

— Так я же не одна, а с тобой. Что скажешь?

— Предлагаешь провести целый день в твоей компании? — прищурился Матвей. — Звучит заманчиво. Как ты смотришь на совместный ужин?

— А до ужина все расписано?

— Увы, дела. Я, конечно, хотел бы провести все свое время с тобой, но работать тоже надо.

— Мы можем совместить приятное с полезным, — пробурчала я. Матвея это позабавило, и он снисходительно покачал головой.

— Если ты так настаиваешь… Я к твоим услугам.

— Правда? — обрадовалась я. В гостиной нарисовался Костя. Озадаченно сдвинув брови, он обратился к нам:

— Простите, что прерываю, но этого-то куда?

— К Мельникову, — распорядился Матвей. Я прикусила губу: фамилию Мельников носил загадочный Борис Давыдович. Не повезло Клоуну.

— Возьми Славку, ребят, и вперед, — продолжил Драгов. — Вадим уже уехал.

— Окей, — покладисто согласился Костя, и снова мне подмигнул. Я, не удержавшись, подмигнула в ответ. Настроение у меня было сказочное, все шло невероятно хорошо, так что поводов для расстройства не было. И тут в гостиную спустилась Юлька. Зевая, она лениво перебирала длинными ногами, спускаясь по лестнице, и на ходу поправляла свой короткий пеньюар алого цвета. От такого выхода я малость прибалдела, взирая на подружку, и испытала немедленное желание треснуть ее по затылку.

Окинув пламенным взором гостиную, Юлька озадаченно спросила:

— А где Вадим?

И даже расстроилась. Поняв, что подруга всерьез открыла охоту на несчастного Вадима, я мысленно посочувствовала ему, и вслух ответила:

— Понятия не имею.

— Вадим приедет через час, — оповестил Юльку Матвей. На ее выкрутасы он внимания не обратил, что должно было меня порадовать, но я скорее расстроилась, поскольку жаждала выплеснуть энергию, устроив небольшую сценку ревности.

— Отлично, — повеселела Юлька, и направилась на кухню, пообещав приготовить завтрак. Выждав еще минутку, я скромно заявила, что не голодна, и предпочла бы сразу приступить к делу. То есть к расследованию. Моя оговорка не прошла мимо Матвея, и он в ответ сообщил, что очень голоден, но мы бы могли поесть в дороге. Заглянув на кухню, я расцеловала Юльку в обе щеки и попрощалась, на что она назидательно сказала:

— Ты бы поаккуратнее, Адка.

— Непременно, — заверила я ее. — Это ты не оплошай.

— Обижаешь. И переоденься, — зашипела Юлька мне на ухо. — Что ты вырядилась в эти джинсы?

— Чтобы внимание не отвлекать. С этим прекрасно справляешься ты.

Озадачив Юльку, я вышла во двор, где Матвей уже ожидал меня в машине. Усевшись рядом, я нацепила на нос солнцезащитные очки, и на вопрос, куда мы поедем, уверенно ответила:

— Осматривать место преступления, естественно. Все великие сыщики начинают с этого.

Усмехнувшись, Матвей тронулся с места, и вскоре мы уже бодро катили по направлению к кладбищу, на котором 11 мая скончался Бурганов Виктор Петрович. Погода радовала солнечными ваннами, радио транслировало незатейливую песенку про любовь, а я тихонько напевала мотивчик, качая головой в такт, и даже почти забыла, с кем сижу рядом.

— У тебя хорошее настроение, — отметил Матвей, краешком глаза посмотрев на меня. Машину он вел уверенно, в расслабленной позе — ни одного лишнего движения. Я глупо улыбнулась, и выдала очередную гениальную мысль:

— Жизнь прекрасна, чего ж грустить?

— Это верно, — кивнул Матвей. Некоторое время мы молчали, а потом спросил: — Ты была знакома с Бургановым?

Вопрос меня насторожил, впрочем, все вопросы Матвея меня так или иначе заставляли нервничать. На всякий случай улыбнувшись еще шире, я беззаботно ответила:

— Нет. Да и где я могла с ним познакомиться?

— Он жил в твоем городе. Вообще-то, это его родной город.

— Я в курсе. Но город большой, и лицом к лицу я с Бургановым не встречалась.

— А ты в курсе, почему он уехал? — вроде бы равнодушно поинтересовался Матвей, но в глубине его глаз вспыхнули какие-то искорки. От этого вопроса у меня в раз заныли все зубы, и жутко зачесалась нога. Усиленно пошкрябав ногтями джинсовую ткань, я неуверенно сказала:

— По-моему, был какой-то скандал с полицией.

— Точно, — кивнул Матвей. — Был. Бурганова хотели посадить, а потом тот мент, что занимался делом, был найденным убитым вместе со своей семьей. Странно, да?

— Ага.

— Не помню, где они жили, — нахмурился Драгов. — Вроде на Лесной… Или нет?

Я похолодела, от всей души радуясь, что мое лицо скрыто солнцезащитными очками.

— Или на Ягодной? — задумчиво пробормотал Матвей. — Не помнишь?

— Нет, не помню, — отрицательно покачала я головой. И, конечно же, соврала. Убитая семья жила на Лесной.

Выехав за черту города, Матвей припарковался у придорожной кофейни, и вежливо спросил:

— Ты не против, если мы немного повременим? Я не соврал, когда сказал, что голоден.

Чувствовалось, что спросил он ради приличия, и отрицательный ответ не примет, но я все же оценила попытку быть милым, и согласно кивнула. В кофейне было пустовато, несмотря на неплохой интерьер и довольно вкусный кофе. Усевшись за дальний столик, мы некоторое время молча наслаждались горячим завтраком, а когда молчание стало неловким, я, сама того не ожидая, вдруг брякнула:

— Признайся честно: я тебе нравлюсь?

— Конечно, — тут же отреагировал Матвей. Пожалуй, даже слишком быстро. Я призадумалась, а мой спутник, очаровательно улыбнувшись, завел туманную беседу о любви, попавших в беду принцессах и благородных принцах. Честно сказать, я ничего не поняла, хотя речь была пространной и вроде бы логичной, поэтому с усмешкой прокомментировала:

— Тебе бы в политику.

— Зачем? — удивился Матвей.

— Ты сказал очень много, а по факту ничего.

— Просто ты невнимательно слушала.

— Ничего подобного, слушала я как раз очень внимательно. Ну что, поедем?

— Куда ты так торопишься? — с неудовольствием фыркнул Матвей, вероятно, мечтавший провести большую часть дня в этом самом кафе. А оставшуюся — в постели. Но из-за стола он поднялся, и даже галантно подал мне руку.

— Проводить расследование, конечно же, — заявила я. — А ты сам-то что думаешь? Кто прихлопнул твоего друга?

— Бурганов мне не друг, — возразил Матвей, выходя из кофейни. — Я был должен ему одну услугу. Человеком он был паршивым.

«А себя ты, видно, считаешь ангелом», — насмешливо покосилась я на него, но промолчала. В конце концов, меня тоже именуют ангелочком, несмотря на имя и скверный характер.

— А что касается убийства… Много кто мог. Недоброжелателей у Бура, благодаря его репутации и поступкам, хватало. Кое-какие версии прорабатывают в городе, где он жил, какие-то — здесь.

— Например?

— Детка, кто из нас Шерлок: ты или я?

— Конечно, я, — улыбнулась я. До кладбища оставалось десять минут езды, дорога была пустой, а жара потихоньку пошла на спад.

— Тогда чего спрашиваешь?

— Так это входит в обязанности сыщика: задавать вопросы, — развела я руками, и получила еще один насмешливый взгляд.

— Заканчивала бы ты дурью маяться. Юльке Вадим понравился?

Опешив от столь резкой смены темы, я малость растерялась. Способность Матвея уводить разговор в нужное ему русло мне жутко раздражала, и ввергала в уныние, поскольку его вопросов я побаивалась.

— Возможно. А что?

— Да так, — пошарившись в бардачке, Матвей нашел солнцезащитные очки и нацепил их на нос, при этом случайно коснувшись моей коленки. Кожу будто обожгло огнем, и я инстинктивно замерла, на секунду подумав, что рука двинется выше. А он словно ничего и не заметил — уставился на дорогу, насвистывая веселенький мотивчик.

— Что так?

— Маловероятно, что их интерес друг к другу приведет к чему-то хорошему.

— Юлька тоже ему интересна?

— Женщины, — покачал головой Матвей. — Из всего вы слышите только то, что хочется.

— Да с чего ты взял, что у них ничего не выйдет? — вдруг разозлилась я.

— Вадим живет в другом городе, если ты забыла. Вряд ли он захочет переехать. Юля, думаю, тоже.

— Это еще не известно, — упрямо сказала я. У меня создалось впечатление, будто он говорит о ком-то другом, однако эту мысль я быстро прогнала.

— Вот увидишь, — с насмешкой поставил точку в нашем споре Матвей, и свернул в лесок напротив кладбища. — Приехали.

Припарковав тачку на обочине, мы двинулись меж деревьев. Обходя очередную березу, я всматривалась в кладбище, которое от лесочка отделяло небольшое поле. Матвей шел следом, без особого интереса вертя головой по сторонам. Чувствовалось, что мою затею он считает дурацкой, и ему явно не терпится уйти. Споткнувшись об корень, я чертыхнулась сквозь зубы, и пошла дальше, придерживая сумку на плече.

— Детка, — позвал меня Матвей. — Ты немного прошла место преступления.

— Да? — я обернулась и оживленно оглянулась по сторонам. — А где оно?

Фыркнув, Драгов указал на дерево, о корень которого я споткнулась, и заявил:

— По расчетам, киллер сидел где-то здесь. Это наиболее выигрышная позиция, с которой Бурганов был виден как на ладони.

Я с умным видом посмотрела на траву, однако не спешила подходить ближе.

— И что? Будем обшаривать тут каждый кустик? — с насмешкой поинтересовался Матвей. — Детка, тут все уже осмотрели.

— Нужен свежий, незапятнанный взгляд, — оповестила я, и ткнула пальцем в землю. — А вдруг что-то пропустили? Жалко тебе, что ли?

— Да нет, — покачал головой Матвей. В дорогом костюме среди березок он смотрелся на редкость неуместно. — Сразу предупреждаю: в траве ползать не буду. Я лучше отойду.

Сделав шаг в сторону, он взмахнул рукой, очерчивая предстоящий фронт работы, и в очередной раз съязвил:

— Прошу вас, леди сыщик…

И осекся на полуслове. Я растеряно наблюдала, как меняется выражение его лица — с насмешливого на неверующее, а потом и сосредоточенное. Быстро вернувшись на прежнее место, Матвей наклонился и выудил из травы какой-то предмет.

— Что там?

— Ерунда какая-то. Может, дети забыли…

Я приблизилась и встала на цыпочки, чтобы лучше видеть вещь, зажатую в ладони. И отшатнулась, зажав рукой рот. Уловив мою реакцию, Матвей стремительно обернулся и уставился на меня.

— Что такое?

— Нет. Ничего, — замотала я головой.

— Что ты задергалась, как будто труп увидела?

— Вовсе я не дергалась, — с тоской проговорила я, соображая, что делать дальше. На руке Матвея лежал небольшой брелок в виде машинки — именно такие милые брелки болтались на ключах Витьки Шурупа. Насколько я знала, у Рамиля были такие же — у них была традиция дарить друг другу миниатюрную копию той тачки, на которой в данный момент разъезжал кто-то из них. У Витьки были три брелка, у Рамиля — пять, так как машины он менял чаще.

Нас с Матвеем разделяли жалкие полуметра, и он резко двинулся, выбросив вперед свободную руку, схватил меня за горло.

— Говори, — прорычал он. Хватка несильная, но было неприятно, а когда я попыталась освободиться, кольцо пальцев сузилось. — Я слушаю. Тебе знакома эта вещь?

— Пусти, — прохрипела я. — Да пусти же!

Подействовало. Матвей руку разжал, и даже спрятал в карман, чтобы я чувствовала себя в безопасности. Но я не чувствовала. На меня накатил безотчетный страх — слишком быстрая реакция, слишком уверенные движения. Черт, я даже не заметила, как его рука оказалась на моем горле!

— Ты видела это раньше?

— Видела, — кивнула я. Отпираться смысла не было.

— Мне из тебя каждое слово клещами тянуть надо? — рявкнул Матвей.

— Это брелок… У Витьки Шурупа и Рамиля такие на ключах.

Я торопливо рассказала о забавной традиции друзей, и облизнула губы. Внимательно выслушав меня, Матвей развернулся и, бросив короткое «пошли», направился к машине. Я пошла следом, искренне желая в эту же секунду сбежать куда-нибудь подальше. Но покорно уселась рядом, опустив глаза в пол.

До города мы ехали молча. Скорость Матвей развил просто бешеную — за окном мелькали поля и деревья, как на быстрой перемотке, а автомобили сигналили нам вслед. По дороге он сделал несколько звонков, созывая товарищей, и еще один — Мусику. Назначил встречу в клубе.

Подъезжая к черте города, Матвей немного сбросил скорость, но лучше не стало. Я упорно молчала, обиженно потирая шею, и гордо отворачивалась всякий раз, когда замечала его взгляд.

— Хватит дуться, детка, — позвал он, подруливая к дому.

— Ты пытался меня задушить.

— Если б хотел, то задушил бы уже. Эй, детка…

Вопреки своей воле я повернула голову в его сторону. Наши лица оказались в нескольких сантиметрах друг от друга, и он рассерженно произнес:

— Ну прости. Привычка.

«Что это за привычки такие странные?», — хотела было спросить я, но передумала, потому что в этот момент Матвей поцеловал меня. Коротко и быстро, почти небрежно — пару секунд его губы прижимались к моим, а потом он отстранился, и вышел из машины. Я вылезла сама, не рассчитывая на помощь, и неприятно удивилась, когда заметила, что он не стал дожидаться меня, а уже вошел в дом.

Влетев следом, я несколько затормозила, узрев в гостиной группу незнакомых ребят. Все как на подбор плечистые и высокие — ну прямо мальчики с плаката фитнес-зала. Юлька сидела на диване, ошарашено вертя головой, возле нее стоял Вадим, положив руку ей на плечо.

— Ада, Юля, — раздраженно окрикнул нас Матвей. — Идите наверх. Нам с ребятами нужно пообщаться.

Непривычно молчаливая подруга поднялась с дивана, покорно направившись к лестнице. Удивившись Юлькиному послушанию, я пошла за ней, стремясь быстрее покинуть гостиную. В груди назревало какое-то неприятное чувство — будто меня обыграли, но я отбросила дурацкие мысли. Сейчас не время, нужно подумать о другом.

Закрывшись в комнате, я тут же напала на Юльку:

— Ну, как?

— Все нормально, — напряженно ответила Юля, кусая губу.

— Да? А ты чего нерадостная?

— Нормальная.

— Колись давай, — рассердилась я. Мало проблем, еще и Юлька тут… Подруга посидела малость с растерянным лицом, и вдруг выдала трагичным голосом:

— Представляешь, Адка, он меня отшил.

— Кто?

— Вадим.

— Что?

Я уставилась на подругу так, словно видела ее впервые. На моей памяти, Юльку еще никто не отшивал. Не было таких смельчаков — кого-то она покоряла сразу, кого-то добивала потом. Но чтобы вот так, категорично…

— Расскажи поподробнее.

— Да что тут рассказывать? — взвилась Юля, и, схватив подушку, уткнулась в нее лицом. — Так и сказал: ты, Юленька, очень красива и тому подобное, но нам не по пути.

— Это в каком плане?

— В географическом. Живем мы, стало быть, далеко друг от друга. А отношения на расстоянии Вадим не приветствует.

Тут Юлька горько всхлипнула и жалостливо прошептала:

— Не выйти мне замуж…

Обняв подругу, я поглаживала ее по худым плечам, старательно гоня от себя слова Матвея. Что он там напророчил? Не будут они вместе? А может, это его стараниями Вадим отверг Юльку?

— Буду век в девках ходить…

— Успокойся, — погладила я подругу уже в этот раз по голове. — Выдадим мы тебя замуж. А про деньги ты забыла? Да тебя с руками и ногами оторвут.

— Хочу по любви, — прорыдала Юлька, топая ногами, точно малое дите.

— А кто ж не хочет? — резонно заметила я. — Я бы тоже не отказалась…

И запнулась, велев себе замолчать. Да что же это такое? Рассердившись на себя, а потом — на Юльку с ее романтическими бреднями, я поднялась и взволнованно заметалась по комнате. Юлька, оторвав голову от подушки, с интересом следила за моими мытарствами.

— Ты чего, Адка? Укусил кто?

— Укусил, — огрызнулась я. Юлька хитро прищурила один глаз.

— А вы что с Матвеем делали?

— Улики искали. Нашли Витькин брелок.

— Это Шурупа-то? Занятно. Не повезло Витьке. А еще чего делали?

— Ничего.

— Да ладно? — усмехнулась подруга. — А чего мечешься так?

— Шла бы ты, Юля, — огрызнулась я. — Подслушивать. Авось чего умное скажут.

— Это мы легко, — важно кивнув, она поднялась с кровати и направилась в сторону выхода. Обернувшись у двери, пропела:

— Ты, Адка, умная слишком, оттого и тараканов у тебя много. Не парься.

Я швырнула в нее подушкой, но Юлька, зараза, успела скрыться в коридоре. Устало опустившись на кресло, я стала ждать возвращения подруги, усадив себе на колени котенка. Через минут десять дверь отворилась, и Юлька с видом заправского шпиона просочилась в комнату.

— Ребят твой дракон отправил за Витькой и Рамилем. Вечером встреча с Мусиком, будут на горячем ловить.

— Плохо, — сказала я, подумав.

— Это почему же?

— Потому что Витька с Рамилем будут все отрицать.

— Ну, а что им еще делать? Не парься, Адка, — повторила Юлька. — Витьку-то не найдут.

— Надеюсь, — проворчала я. Часам к семи дом опустел, большая часть ребят разъехалась, включая Матвея. Юлька, в очередной раз отправившаяся на разведку, доложила следующее:

— Внизу два парня: Славка и еще какой-то тип. Вроде Олегом зовут.

— И чего?

— Сидят, телевизор смотрят. Видать, нас караулят.

— Плохо, — загрустила я. — На первом этаже можно в окно вылезти?

— Да, из кабинета. Там задний дворик, через забор перелезешь, и на дороге окажешься. Только вот как ты мимо церберов просочишься?

— Надо их отвлечь. Ты как?

— Это всегда пожалуйста, — кивнула Юлька. — Говори, что делать.

На составление плана ушло еще минут десять. Обговорив все детали, я выскользнула в коридор, и прошмыгнула в комнату, примыкающую к нашей. Через минуту раздался истошный Юлькин крик — орала она будь здоров, и я, припав ухом к двери, услышала топот наших бравых охранников. Как только Юлька завизжала второй раз, я мгновенно выскочила и приспустила по лестнице, бегом преодолела гостиную и спряталась в кабинете. Крики смолкли, и вскоре Славка с типом вернулись на свое место — к телевизору. Я вновь приложилась ухом к двери.

— Вот бабы, — раздался чей-то голос. — Так орать из-за какой-то мыши. Да там и мыши-то никакой не было. Привиделась что ли?

— Женский пол склонен к искажению фактов, — занудно пробормотал Славик. — А эта, вторая-то где?

— Тебе же сказали: в душе она мылась. Сделай звук погромче.

Удовлетворившись подслушанным, я ловко вылезла в окно, чувствуя себя по меньшей мере международным шпионом. Тихонько посмеиваясь, вышла на дорогу и поймала машину, попросив довезти до клуба. Водитель попался сговорчивый, много денег не взял, и высадил аккурат около черного входа «Монро». Заходить внутрь я, конечно, не рискнула, поэтому засела в кустах через дорогу, пристально наблюдая за центральной дверью и парковкой, до отказа забитой дорогими машинами. Среди них имелся Сабурбан, Мерс Вадима и тачка Мусика.

В кустах пришлось сидеть полтора часа. Ноги знатно затекли, поэтому положение я меняла каждые десять минут, затем заломила поясница, и вот я уже с тоской вспоминаю названия согревающих мазей. Как водится, беда не приходит одна — мне захотелось в туалет, а уж после этого и вовсе случилось неприятное событие — позвонил Гришка.

— Ада, это ты? — недовольно спросил он.

— Ну, я.

— Где ты?

— А тебе зачем? — насторожилась я, выпрямляя правую ногу. Конечность опасно захрустела.

— Поговорить надо. Я тут подумал, и решил…

Я глубоко вздохнула. Подумать Гришка вообще любил, чем частенько мотал мне нервы. У нас так и было — он подумал, решил, а мне с этим что-то делать. Наплевав на приличия и дорогие джинсы, я уселась прямо на землю, готовясь выслушивать очередные бредни бывшего.

— Что?

— Решил, что наше расставание было слишком скоропалительным. Все-таки мы дороги друг другу. Между нами, можно сказать, есть нерушимая связь…

— Это как посмотреть.

— Не перебивай, Ада. Я поспешил с решением, и поэтому хочу дать второй шанс нашим отношениям.

— Вообще-то, это я тебя бросила.

— Это неважно. Ада, ты как благоразумный человек должна понять: только вместе мы можем создать полноценную ячейку общества. Купим квартиру, машину…

— У тебя уже есть и квартира, и машина. Зачем тебе еще?

— Боже, ты можешь разговаривать нормально? — рассердился Гришка. — У тебя на уме только хиханьки да хаханьки!

— Вот видишь, я совсем не подхожу для семейной жизни. И помнится мне, у тебя уже новая девушка?

— Ты про Ольгу? Мы не сошлись характерами, — хмыкнул бывший.

— Гриша, с таким характером, как у тебя, никто не сойдется. Мой тебе совет: беги и падай этой Ольге в ноги, бей челом в пол.

— А, так ты ревнуешь? — невесть чему обрадовался Гришка. Я закатила глаза, собираясь доходчиво объяснить ему, что ревновать можно только то, что любишь, или по меньшей мере имеешь, но заметила движения на парковке возле «Монро». Сначала из клуба вышел Мельников в сопровождении трех молодых людей, следом показался Матвей и его ребята. Последним вышел Мусик с Рамилем. Похлопав парня по плечу, Мусик подошел к Драгову и Мельникову, а Рамиль спешно уселся в тачку и уехал.

Я нахмурилась. Черт его знает, что тут творится. Я притащилась сюда и пожертвовала своими джинсами только ради того, чтобы узреть, как Мусика пакуют в целлофановый мешок на пару с его сыночком. А тут они живые, довольные и счастливые. Мусик так вообще — потолстел еще больше, прибавив к своим трем подбородками еще один.

— Так ты согласна, Адочка? — ворвался мне в ухо голос Гришки.

— Да, — машинально брякнула я и спохватилась: — На что согласна?

— Вернуться ко мне, естественно, — довольно заявил он. — Я знал, что ты благоразумна. Пойду, обрадую маму.

— Да ты с ума сошел…. — Начала я, но Гришка, подлец, попрощался и бросил трубку. Чертыхнувшись, я отползла от кустика, и, оказавшись на безопасном расстоянии, выпрямилась в полный рост. Мало мне проблем, да еще и Гришка. Справедливо рассудив, что при данных обстоятельствах бывший — наименьшее зло, я решила не перезванивать. Пусть думает себе что хочет.

Шагая по улице, я направлялась ко двору, где жила моя одноклассница Лизка. Помимо низкого роста, третьего размера груди и стервозного нрава, Лизка отличалась еще и тем, что имела личный автомобиль, поэтому я заранее договорилась, что она отвезет меня обратно в поселок. Скинув сообщение, что буду в условленном месте через минуту, я заметила магазин. Страшно захотелось пить, но и в туалет по-прежнему хотелось. Проклиная всех и все, я зарулила в маленький киоск, пристроившийся возле новостроек. В трех домах еще велись ремонтные работы, а четвертый был уже сдан, и именно Лизка стала счастливой обладательницей одной из квартир в новехоньком здании.

— Минералку. Без газа, пожалуйста, — попросила я, доставая карту. Сзади хлопнула дверь, и противный голос загундосил:

— Не, ты прикинь, а… Вообще охамел этот приезжий. Попутал берега конкретно. Знать бы еще, где Витька… Дома нет, мать не в курсах. Может, этот Матвей его того?

Я похолодела от ужаса, дрожащими руками прикладывая карточку к терминалу. Сейчас мне придется обернуться, и я лицом к лицу столкнусь с Рамилем. Нет, это же надо! Почему судьба так несправедлива ко мне? Почему из сотен магазинов Рамиль решил заехать именно в этот?

— До свидания, — весело попрощалась кассирша, и перевела взгляд за мою спину. — Вам чего, ребята?

Оставив бутылку на кассе, я суетливо запихнула карточку в карман, и задержала дыхание. Ну, на раз, два, три! Резко обернувшись, я стремительно бросилась бежать, по дороге оттолкнув спутника Рамиля. Последний пошатнулся, и чуть не упал, крикнув мне вдогонку:

— Ты че, тварь?

— Это она! Бегом, погнали!

Вылетев из магазина, я метнулась к ближайшей новостройке. Работники уже ушли, и я надеялась спрятаться на одном из этажей, а потом тихонечко покинуть здание. Забежав за первый поворот, я споткнулась и рухнула на пол, уткнувшись носом в груду строительной пыли. Колено пронзила острая боль — на мгновение я даже испугалась, что сломала ногу.

— Где она?!

— Сюда побежала… Туда, направо!

Рамиль со своим спутником не отставали. Кое-как поднявшись, я стиснула зубы от боли, и, чуть не плача, поковыляла к ближайшей груде кирпичей. Они были сложены прямоугольником, достигавшем в высоту 1,5 м., и я надеялась спрятаться за ними.

— Ада! Где ты? Вылезай!

Голос Рамиля доносился через стенку. Я завернула за кирпичи и неловко присела, переводя дыхание. Сердце колотилось как сумасшедшее, отбивая барабанный ритм, колено жутко ныло. «Не везет, так не везет», — с тоской подумала я, и прикрыла глаза, прислушиваясь к чужим шагам. Мои преследователи не скрывались, громко зовя меня и обсуждая, где я могу быть.

— Давай ты туда, а я — сюда, — предложил спутника Рамиля. Шаги разъединились — одни удалялись, а вторые, наоборот, приближались. Задержав дыхание, я привстала, собираясь бежать сразу же, как только увижу Рамиля. И плевать на боль в ноге — она покажется мне раем по сравнению с тем, что ждет меня, если я попадусь в лапы Мусика.

— Эй, Адка… Выходи, мы тебя не тронем, — противно загнусавил Рамиль где-то рядом. — Мы просто хотим поговорить. Слышишь?

«Ага, как же», — тоскливо вздохнула я. Рамиль добрался до кучи кирпичей, за которой сидела я, и стоял с другой ее стороны. Стоит ему сделать еще два шага, и он заметит меня. Решив, что ждать больше не имеет смысла, я сжала ремешок сумки покрепче, и приготовилась бежать, уже дернувшись вперед, как вдруг мое плечо обхватила чужая рука, а мужская ладонь прижалась к моему рту, подавляя крик.

— Тише, тише…, — зашептал мне на ухо чей-то голос. — Успокойся. Сейчас я отпущу тебя, только не кричи.

Я согласно кивнула. Жесткая ладонь отодвинулась, я смогла вдохнуть полной грудью. Повернув голову влево, узрела знакомое лицо, являвшееся мне в кошмарах.

— Ты?!

— Я, я. Черт, а ведь я так надеялся, что третьей встречи не будет…

Глава 19

Вывернув шею чуть ли не до хруста, я вытаращила глаза, испытывая сильнейшее потрясение. Валет — а это был он собственной персоной, приложил палец к губам и усмехнулся, знаком показывая мне оставаться на месте. И тихо поднялся, растворившись за углом моего прибежища.

— Адка…

Рамиль выкрикнул мое имя еще дважды, а потом странно булькнул и затих. Вскоре послышался небольшой хлопок, а возле меня вновь материализовался Валет. Деловито отряхнув брюки, он доверительно сообщил:

— Рамиля я вырубил. Шла бы ты отсюда.

— Зачем? — прошептала я, глядя на него изумленными глазами. Валет — человек Мусы, его доверенное лицо и лучший киллер. На хрена он только что спас мне жизнь?

— Много будешь знать, скоро состаришься. Шуруй отсюда, — раздраженно повторил он. В дальней части этажа послышались торопливые шаги. Видимо, спутник Рамиля возвращался.

— Скажи, — упрямо ответила я. — Зачем ты это сделал? Ты ведь недавно подстроил ловушку для нас с Юлькой.

— Ну, не придумывай. Все же Драгов смог добраться до Клоуна, верно? И не без моей помощи, — отметил Валет. Шаги звучали уже совсем близко, и мужчина настороженно обернулся, рявкнув: — Вали отсюда! Мне еще второго вырубить нужно.

Опомнившись, я кое-как поднялась и поковыляла к выходу. Колено все еще жутко болело, но боль уже была не такой сильной, как раньше. Сзади послышались звуки борьбы, а я выскользнула из здания. Как по заказу, раздался звонок мобильного, и веселый Лизкин голос довольно заявил:

— Ну ты где, мать? Я уже три минуты тебя жду.

— Скоро буду, — буркнула я, и отключилась. Ну что за день, а?

— Ты в грязи валялась что ли? — возмущенно спросила Лизка, глядя на то, как я сажусь в ее тачку и пачкаю салон грязными джинсами. — Или у тебя была оргия на природе?

— Ни то, ни другое, — ответила я, и потерла лицо руками. — Вода есть?

— На заднем сиденье валяется. Что случилось-то?

— Потом расскажу, Лиз. Пока не могу.

— Ясно, — кивнула та. Мы выехали на дорогу, ведущую к поселку, и подруга уверенно продолжила: — Если надо чего, скажи. Деньги есть?

— Есть.

— Отлично, — повеселела Лизка. — Но если что, обращайся. Я всегда тебе готова помочь.

Высадив меня возле дома Бурганова, подруга умчалась. Чертыхнувшись, я полезла через забор, испытывая массу неприятных ощущений, а затем заползла в дом через окно, кое-как перевалившись через подоконник, и примкнула к двери.

В гостиной тихо работал телевизор. Судя по тому, что от Юльки сообщений не поступало, Матвей еще не вернулся. Потерев колено, я написала ей смс-ку, и через минуту услышала дикий вопль, затем — топот бравых охранников. В общем, вернулась в комнату я таким же путем, как и покинула, и, только оказавшись с Юлькой наедине, смогла выдохнуть.

— Ну, говори, — велела подруга, сверкая глазами. От нетерпения она аж подпрыгивала на месте, попутно ища в сумке лейкопластырь для моей поцарапанной коленки.

— У нас сюрприз, Юля. Ты любишь сюрпризы?

— Терпеть не могу, — честно отозвалась подруга. — А что за сюрприз? Приятный хоть?

— Как посмотреть, — вздохнула я, и рассказала о произошедшем в красках. Юлька из моей вдохновенной речи смогла уловить толькоотрывок про Мусика, и гневно нахмурилась.

— То есть это чудовище спокойно уехало? Как же так, Адка?! Блин!

— Не ори, — спокойно ответила я, глядя, как Юлька носится по комнате, насылая проклятия на головы врагов. — Это еще не конец. Меня гораздо больше удивляет поведение Валета.

— Это, конечно, тоже что-то нереальное, — остановилась Юлька. С минуту подумав, она уточнила: — А может, ты ему понравилась?

— Юля, он киллер.

— И что? Что, они не люди?

— Вообще-то, нелюди.

— Ага, конечно. И тем не менее, ничто человеческое им не чуждо. Увидел тебя, влюбился… С кем не бывает?

— Ни с кем не бывает, Юля! — Рявкнула я. — Подумай, пожалуйста, головой. Она тебе не для украшения дана. Что может быть надо Валету?

Юлька призадумалась. Пару минут она пялилась в стенку с напряженным видом, а потом просияла. Я закатила глаза: ну вот, начинается.

— Я тебе серьезно говорю. Валет — он адекватный. Не то что этот псих Клоун. Возможно, он просто проникся ситуацией. Красивая девушка в беде…

— Юля, практически на моих глазах Валет с напарником прикончили семью с ребенком. Вряд ли мой облик вызвал у него больше сострадания, чем двенадцатилетняя девочка.

— Тоже верно, — признала подруга. — Тогда только один вариант. Он каким-то образом понял, что сейчас происходит, и решил занять нашу сторону. То есть избавиться от Мусика.

— А у его есть причины?

— Полно, — рассмеялась Юлька. — Он ведь не по доброте душевной на Мусика работает. Чем-то то ли обязан, то ли наш толстый друг что-то на него имеет. Так сразу и не скажу.

Юлькина теория пришлась мне по душе. В симпатию и светлые чувства Валета я не верила, остается только одно: у него есть причина желать Мусику смерти, и именно поэтому он помог мне. Значит, как-то догадался… Хотя это несложно: Валет знает то, что недоступно другим, и, сложив несколько фактов воедино, обо всем догадался. И хорошо, что он решил принять нашу сторону.

Снизу раздался возмущенный писк. Опустив взгляд, я увидела котенка, требовательно царапающего мою ногу. Юлька хмыкнула, а я, умилившись, подхватила Энди и погладила мягкую шерстку. Еще одна проблема, которую нужно решить. Котенка требуется вывезти, поскольку убегать вместе с переноской будет затруднительно.

— Что будем делать? — спросила Юля, прикусив губу. Вещи подруга сложила в сумку и поставила возле двери, и теперь время от времени посматривала на них. Чувствовалось, что Юльке страшно.

— Ты Витьку отослала?

— Конечно, как ты и велела. Выдала заранее заготовленный текст, и посоветовала убираться из города, пока его не прибили. Он послушался?

— На собрании его не было, а в магазине Рамиль пожаловался, что Витька найти не могут.

— Зря это мы, конечно.

— Витьку жалко, — возразила я. — Убьют ведь.

Юлька промолчала, а потом заговорила:

— Ну да, жалко. Но что теперь? Если его поймают, и узнают, что это я велела ему из города свалить, нам ой как плохо придется.

— Не узнают. А если и узнают, то что плохого? Прикинешься сердобольной дурой. Тебе не в первой.

— Короче, Адка, делай, как знаешь. Мозг у нас ты. Только учти, твоя жалостливость до добра не доведет. Взять хоть Энди, — кивнула Юлька на котенка, уснувшего на моих коленях. — Куда его? Надо ведь пока куда-то спрятать. Тут же не оставишь!

— Я знаю, — отозвалась я. — И уже кое-что придумала. Слушай…

Снизу послышался шум. Хлопнула входная дверь, зазвучали голоса. Я поспешно закрыла рот и уставилась на Юльку, а та — на меня. Побледнев, мы обе повернулись лицом к двери, с напряжением ожидая, что она вот-вот откроется. Так и вышло.

— Привет, — поздоровался Вадим, заходя в комнату. Юлька приняла скучающий вид и уставилась на собственные ногти.

— Привет, — улыбнулась я, убирая котенка с колен. — Что такое?

— Матвей тебя зовет, — сообщил мужчина, поглядывая на Юльку. Голову он держал прямо, поэтому старательно косил глаза в сторону, и выглядело это забавно.

— Хорошо, — покладисто ответила я, вставая. — Внизу?

— Ага.

Я вышла, оставив Юльку с Вадимом. Последний за мой не пошел, а я даже порадовалась: сейчас поговорят, может, решат что-то… В конце концов, от Юльки еще никто не отказывался.

Матвей ожидал меня в кабинете, сидя за массивным столом. Возле правой руки красовался стакан с виски, левой он лениво поигрывал дорогущей авторучкой. Завидев меня, Матвей широко улыбнулся, но в этой улыбке таилось что-то нехорошее.

— Привет, детка. Как жизнь?

— Отлично, — я продемонстрировала лучшую свою улыбку, давая понять, что согласна на сотрудничество. Матвей хмыкнул. — А твоя?

— Лучше не бывает. Скажи-ка мне вот что: ты часом не знаешь, где может скрываться друг Рамиля?

— Это какой?

— А что, у него их много? — поразился Матвей.

— Нет. Только Витька.

— Тогда что ты мне голову морочишь?

Я вздохнула и сложила руки на коленях как школьница на первой линейке. Где Витька, я догадывалась, но говорить не собиралась. В конце концов, не зря же Юлька его предупредила.

— Понятия не имею, — с честным видом ответила я. — Откуда я вообще могу это знать?

— Ну, твоя осведомленность в некоторых вопросах поражает.

— Я просто крайне умная и сообразительная девушка.

— Не сомневаюсь, детка. Поэтому сейчас включи свои достоинства и подумай, где может прятаться этот крысеныш.

— Я же сказала, что не знаю.

— И мыслей никаких нет? — нехорошо прищурился Драгов. Я нервно сглотнула. Поведение Матвея никак не вязалось с его показной доброжелательностью, более того — оно было ни чем не обосновано. Не мог он знать ничего такого, что заставило бы его подозревать меня. Не мог.

Или мог?…

— Нету, — уныло покачала я головой. — Честное слово, я не знаю.

— Ладно, — судя по загадочной улыбке, Матвей мне не поверил. Пару минут мы смотрели друг на друга настороженно, переглядываясь, как тигр со львом, а потом он сказал:

— Мусик все отрицает, как и его сын. Кроме того, мать Рамиля готова подтвердить, что он был дома.

— Ясное дело, врет, — пожала я плечами. — На то она и мать.

— Возможно, ты права. Но врет она очень убедительно. И Муса тоже в этом вопросе кажется искренним. Меня вот что смущает, детка: ты очень сильно стараешься обвинить Рамиля. Зачем?

— Что? — вытаращила я глаза. — Я?! Я просто говорю то, что думаю. Вот и все.

— Ну-ну, — ухмыльнулся Матвей, и отложил авторучку в сторонку. Встав со своего места, он обошел стол и приблизился ко мне. — Муса спрашивал про тебя.

— И что с того? — я сохраняла безразличие всеми силами. Матвей стоял так близко, что мои колени упирались в его ноги. Наклонившись, он шепнул мне в ухо:

— Деньги у Юли, верно? Можешь мне не врать. Вы оставили их… Скажем, у той доброй тетки, что приютила вас со Славиком.

Я заторможено смотрела в одну точку: незатейливую картину с озером на стене, стараясь не шевелиться. Даже не знаю, что я больше чувствовала в тот момент: то ли дикий страх оттого, что Матвей подобрался к нашей тайне, то ли неудержимое желание оттого, что он…

Слишком близко. Губы Матвея зависли возле моей щеки, и шестое чувство подсказало: он сейчас меня поцелует. Обхватив мой подбородок пальцами, он легким нажатием заставил меня повернуть голову к нему навстречу, и в следующее мгновение мое тело словно пронзил заряд тока. Не помню, как мы оказались на столе, и как с него полетели какие-то бумаги, ноутбук и злосчастный стакан с виски. Звериный напор Матвея сделал свое дело — на моем теле наливались алые пятна, а внутри закручивался огненный узел, желающий вырваться на волю. Боль и похоть смешались в один коктейль, и я кусала губы до крови, царапая его спину, желая оставить как можно напоминаний о себе.

Не желая признавать его победу.

После осталось какое-то тупое равнодушие ко всему. Потянувшись за джинсами, я почти натянула их, как Матвей вдруг спросил:

— Что с коленкой?

— Упала, — безразлично выдала я, злясь на себя. Черт, черт, черт! Как он понял? Почему я поддалась ему? Такие, как он, никогда не станут… Ведь я же хотела держаться подальше от него!

«Ничего не выйдет», — подумала я. «Это было ошибкой. Чудовищной ошибкой… Которая может стоить мне жизни».

— Дай посмотрю, — Матвей присел передо мной на корточки и обхватил колено. Аккуратно снял лейкопластырь, осмотрел ранку. Я терпеливо ждала нового потока вопросов, а он вдруг … подул на царапину, и прикоснулся к ней губами.

— Не болит? — участливо поинтересовался он. А я видела неприкрытую усмешку, игравшую на его губах. С минуту мы смотрели друг на друга, а потом я приняла правила игры. И сказала:

— Теперь нет. Знаешь, неплохо было бы принять душ.

— Моя комната на втором этаже, через одну от вашей, — кивнул Матвей. — Я буду ждать тебя там, детка.

— Я скоро, — наклонившись, я легко поцеловала его в щеку, задыхаясь от запаха полыни, и выскользнула в коридор. Парни, сидевшие в гостиной, смущенно отвернулись, кто-то улыбался, прекрасно понимая, что происходило за закрытыми дверьми кабинета.

«Дура, дура, выставила себя посмешищем. Как легкодоступная девка», — злилась я на себя, поднимаясь по лестнице. Юлька при виде меня вскочила с кровати, и открыла рот, осматривая наливающиеся отметины, растрепанные волосы и припухлые губы. И закрыла рот.

— Вижу, вы не разговаривали, — хмыкнула подруга. — Времени не хватило?

— Отстань, — зашипела я. — Главное, чтоб у тебя его хватило.

Юлька сразу же заскучала, из чего я сделала вывод, что с Вадимом не срослось, и к взаимопониманию они не пришли. Пройдя по комнате, я быстро покидала в сумку те вещи, которые Юлька еще не успела уложить.

— Что, не понравилось? — захохотала подружка, глядя на мои сборы.

— Матвей узнал, где деньги.

— Как? — ахнула Юлька, и подалась вперед. — Ты сказала?

— Я что, дура? — скривилась я, а сама мысленно согласилась: дура, да еще какая! — Сам догадался.

— И что теперь… Адочка! — завопила Юлька, вскакивая с кровати и нервно грызя ноготь.

— Бери сумку, — велела я. Подруга послушно схватила вещи, и пропыхтела.

— Тяжелая. Надо на две разложить.

— Так раскладывай быстрей!

Действуя со скоростью света, Юлька быстро расфасовала шмотки в две небольшие сумки, и одну из них протянула мне. Котенок на кровати грустно мяукнул. Я вздохнула. Энди придется оставить здесь — вылезать со второго этажа с переноской невозможно. В конце концов, не выкинет же его Матвей.

— Вадим любит кошек, — сказала вдруг Юлька. — Он присмотрит. Я так думаю.

— Поменьше бы ты думала, Юля, — огрызнулась я. Почесала Энди за ухом, и доверительно шепнула ему: — Я скоро тебя заберу. Потерпи, малышка.

— Время, Адка.

— Пойдем, — я двинулась к окну. Юлька семенила следом, переминаясь с ноги на ногу.

— Адка, вот ты скажи…

— Что? — не оборачиваясь, я перекинула ногу через подоконник, и уверенно встала на карниз. На наше счастье, как раз под окном проходил вполне широкий и устойчивый карниз, а сбоку к стене была приставлена садовая лестница. Оказалась она там, конечно же, неслучайно — Юлька во время моего отъезда дышала свежим воздухом.

— Тебе правда не понравилось? — с придыханием спросила подруга. Я поправила сумку на плече и мрачно ответила:

— Неправда. Черт бы его побрал!

Спуск в сад занял у нас ровно две минуты. Затем мы перелезли через забор и рванули к главной дороге. Удача была на нашей стороне — не успели мы появиться возле трассы, как затормозила старенькая девятка, и пожилой мужчина с роскошными усами поинтересовался:

— В город, девчонки?

— Да, пожалуйста, — ответила я, залезая в автомобиль. Юлька нырнула следом за мной. Лицо у подружки было бледное, она то и дело кусала губы и хмурилась.

— Нервничаешь? — шепнула я.

— А ты?

— Немного.

— Интересно, куда мы поедем? — ударилась в панику Юлька. — К тебе нельзя, ко мне нельзя… К матерям тоже не вариант. По друзьям что ли пойдем? Половина из них мигом нас сдаст.

— Поедем к Лизке, — предложила я.

— Кутеповой? — вытаращила глаза Юлька. — Да она меня ненавидит!

— Потому что есть за что, — меланхолично ответила я. — Ты у нее парня увела.

— Бред, — фыркнула Юля. — Не было такого. Он сам за мной таскался, а я его отшила.

— А не он ли ночевал у тебя целую неделю? — озадачилась я.

— Не он, — соврала Юлька и потупилась. Я вздохнула.

— Ладно, Лизка отменяется. Поехали к Нику.

Водитель высадил нас в районе, где жил Рокотов. От бабушки ему досталась комната в общежитии, и когда он приезжал в наш город, то предпочитал останавливаться там, а не в родительской квартире. Позвонив Нику, я отключила телефон и выбросила сим-карту, велев Юльке сделать то же самое. Не знаю, какие методы использует Матвей, но лучше подстраховаться.

Вахтерша встретила нас подозрительным взглядом. Особенно ей не понравилась Юлькина короткая юбка и топик на завязках. Прищурившись, страж порядка поправила на носу доисторические очки и грозно осведомилась:

— Вы к кому?

— В 310-ю, к Рокотову, — мило улыбнулась я. Вахтерша сменила гнев на милость, и мы потопали по лестнице на 3-й этаж. Разумеется, ни о каких лифтах здесь не слышали.

Юлька брезгливо оглядывалась по сторонам, время от времени замечая в углу тараканов и лужи непонятного происхождения, и нервно цеплялась за край моей джинсовой куртки. Оказавшись перед нужной дверью, я толкнула створку и вошла внутрь.

В отличие от коридора, здесь было уютно. Свежие обои светлого оттенка, новый пол, хорошая мебель. Ник встречал нас, сидя на диване, и при виде Юльки дурашливо присвистнул.

— Ну, Шерлок мой, проходи. Набегалась? Что ж ты от меня такую красоту прятала? — спросил он, кивая на Юльку. Та покраснела и захихикала.

— Все потом, — махнула я рукой. — Что-нибудь съестное есть?

— На столе посмотри, — отозвался Ник. Я посмотрела — одинокая пачка чипсов, бутылка пива и минералки, коробка конфет.

— Негусто.

— Время видела? Одиннадцать ночи, все закрыто, — разозлился Ник. — Где я тебе еду найду?

— И правда, Адочка, — запела елейным голосочком Юля. — Человек и так нас приютил, кров дал, пища какая-никакая есть. Что ты пристала? Мы и так свалились как снег на голову…

Пока Юлька разливалась соловьем, на лице Ника расцветала широкая улыбка, а я мрачнела все больше. Зная пристрастие друга к красивым девушкам, и любовь Юльки к обаятельным наглецам, я не сомневалась: эти двое нашли друг друга. Вот только счастье их ждет мимолетное: Ник не из тех, кто стремится создать семью, а Юлька позарез хочет замуж.

— Так, хватит, — оборвала я подругу. — С Ника не убудет. По поводу еды я согласна: ночью у нас ничего путного не найдешь, поэтому обойдемся тем, что есть.

— Отлично, — захлопала глазками Юлька и премило спросила: — А где здесь туалет? Мне бы себя в порядок привести…

— Ты и так выглядишь выше всяких похвал, — не преминул заработать себе парочку очков Ник. — А туалет в конце коридора.

— В смысле? — растерялась Юлька и огляделась. Улыбка с ее лица сползла, как макияж в летнюю жару.

— В прямом, Юленька, — пропела я. — Сейчас выходишь, идешь до конца коридора, и там будет дверь с табличкой: «Женский туалет». Смотри не перепутай. Не хватало тебя еще из рук алкашей спасать.

Ник заржал, а Юлька таки изобразила самую настоящую трагедию. Глаза ее наполнились слезами, губы скривились, и она дрожащим голосом спросила:

— Общий туалет? Один на весь этаж?

— Милая, это общежитие, — подмигнул ей Ник. — Люди здесь годами живут, и не жалуются. А тебе-то пару ночей перекантоваться.

— Ну, Адка, — выдохнула Юлька, потеряв весь свой лоск и миловидность. Сейчас она напоминала огнедышащую фурию. — Ну спасибо!

Развернувшись на своих чудовищных каблуках — для меня до сих пор оставалось загадкой, как она в них вылезла через окно без травм и падений, Юлька вылетела в коридор, не забыв шандарахнуть дверью.

— Тяжело вам придется, — ухмыльнулся Ник. — Она часом не дочь миллионера?

— Нет, просто американских сериалов пересмотрела, — отрезала я, и села рядом с Ником, вгрызаясь в печенье. — Ник, мне требуется помощь.

— Это я уже понял, — заскучал Рокотов.

— Завтра следует купить нам с Юлькой новые сим-карты, — попросила я. — Адрес салона и имя продавца тебе скажу. Она все знает.

— А ваши где? Выкинули? — спросил Ник. Я кивнула, пояснив, что когда мы въехали в город, Матвей обнаружил нашу пропажу.

— Умница, — издевательски потрепал меня по голове Рокотов. — Хоть это сообразила. Дальше что?

Я кратко пересказала все события, произошедшие с момента нашего разговора. Ник задумчиво почесал подбородок, встал, открыл бутылку пива и опустошил ее наполовину. Я смиренно ждала вердикта, разглядывая узор на обоях.

— Тебе оно надо было? — спокойно спросил Ник, и вдруг грохнул кулаком по столу. Стол подпрыгнул, оторвавшись четырьмя ножками от пола, и снова приземлился. Я приготовилась плакать и пару раз шмыгнула носом.

— Не реви, — заорал Ник, и, видя, что это не помогает — из моих глаз уже потекли две слезинки, выругался и вполне нормально сказал: — Ладно, все. Помогу всем, чем смогу.

Слезы высохли как по волшебству. Ник, наблюдая за переменой моего настроения, только покачал головой, но ничего не сказал. Приободрившись, я робко спросила:

— Мусика должны были устранить. Почему этот Мельников ничего не сделал?

— Из-за твоего Матвея, — раздраженно ответил Ник. — Я тут с ребятами пообщался… Ясно, как Божий день, что Драгов должен указать на убийцу. Тот, на кого он пальцем ткнет, сразу в землю ляжет. И на Мусика он не тыкает по одной причине: сомневается. И эти сомнения, моя дорогая, привила ему ты своими выходками. Уж слишком настойчиво ты намекала на Мусика.

— Я хотела как лучше, — насупилась я.

— А получилось как всегда, — хохотнул Ник. В комнату вернулась Юлька. Молча пройдя мимо Рокотова, она устроилась на диване рядом со мной, и уставилась в одну точку.

— Юля, — забеспокоилась я. — Что такое? Тебя кто-то обидел?

— На тебя напал таракан? — предположил Ник, за что удостоился моего гневного взгляда.

— Нет и нет. Просто… Адка, ты отвратительно, — заверещала Юля. — Я даже не смогла умыться! Там в раковинах… Эта, как ее… Плесень!

Ник снова заржал, согнувшись пополам от хохота.

— Вот умора-то, — обратился к Юльке мой друг. — Ты что, с другой планеты?

— Иди в задницу, — огрызнулась Юлька, позабыв о том, что Ник — человек, который приютил нас, дал нам кров и какую-никакую, но пищу… И так далее по списку. Поняв, что Ник вылетел из списка потенциальных Юлькиных мужей, я перевела дух.

— Вернемся к нашим баранам, то есть к Мусику, — продолжил Ник. — В общем, нужно забить последний гвоздь в крышку его гроба. И ты, моя дорогая, зря от Матвея смоталась. Тебе бы сейчас сидеть у его ног и пальцы ему облизывать.

— Фу, — скривилась Юлька.

— Я в переносном смысле. Короче, твой побег все усугубил.

— Он подозревает меня в чем-то, — начала я. — Я не могла по-другому. Находиться там становилось опасно. И Матвей узнал про деньги. Если бы Юлька не украла бабки, то все было бы нормально. Именно это и породило сомнения Драгова.

— То есть я во всем виновата? — надулась Юлька.

— Ты хоть деньги-то велела перепрятать? — рявкнула я. Юлька подпрыгнула на диване и обиженно пропищала:

— Конечно, что я, дура что ли? Мы ушли, и тетя Маша сразу уехала.

— Хоть на это ума хватило, — покачала я головой, и выжидающе уставилась на Ника. Тот взъерошил волосы пятерней и напомнил:

— Что-то весомое, Ада. Чтобы сомнений не осталось. А деньги… Черт с ними. Подумают, что Юля просто захотела воспользоваться ситуацией. Хотя лучше бы они оставались у Мусика.

Я кивнула и закусила губу. Что-то весомое… Но что? Как доказать, что Бурганова убили по приказу Мусика? Рамиль в жизни не признается, Витька уже далеко. Что же мне делать?

— Ладно, ложитесь спать, — вздохнул Ник, протягивая мне ключи. — Я поеду к родителям, переночую у них. Завтра с утра наведаюсь к вам, привезу еду и сим-карты. Как ты говоришь, продавца зовут?

— Марина, — ответила я, забирая ключи от комнаты. — Салон возле «Алана».

— Слушаюсь, — дурашливо кивнул Рокотов и послал мне воздушный поцелуй. — А ты пока извилины свои напряги, иначе плакать нам всем на твоей могилке.

Захлопнув дверь, я повернулась к Юльке, которая уже деловито раскладывала диван. Закончив хлопотать, она залезла под одеяло и начала канючить:

— Адка, мне здесь не нравится.

— Мне тоже.

— Мы могли бы остаться…

— Не могли.

— Да почему? — разозлилась Юля, и тут же сбавила тон, добавив шепотом: — Это из-за Тимура, да? Ты чувствуешь себя виноватой?

Я промолчала, устраиваясь рядом. Юлька засопела и продолжила:

— Я знаю, что ты хотела к нему вернуться, когда все закончится… Но теперь я думаю, что ты правильно сделала, вынудив его тебя бросить. Тимур твой оказался подлецом, уж прости. Тебе такой мужик ни к чему…

Я слушала Юлькину речь и смотрела в потолок. За окном раздавались чьи-то пьяные голоса, затем к ним присоединилась гневная женская речь.

— Адка…

— Да, я хотела вернуться к Тимуру, — раздраженно ответила я. — И да, это желание уже прошло. Давай спать.

— А Матвей что? — упорствовала Юля.

— Ничего.

— Он же тебе… Понравился? — запнулась подруга, и торопливо заговорила: — Я же тебя знаю, ты бы просто так с ним не переспала… Даже ради какой-то цели.

— Много ты знаешь, — фыркнула я.

— Ну скажи, — не унималась Юля.

— Понравился, — вздохнула я, вызвав у подруги припадок счастья. Та буквально захлебнулась от радости:

— Так в чем дело тогда? Давай вернемся, покаемся? Знаешь, мне вот этот Вадим тоже приглянулся.

— Он просто тебя отшил, и ты желаешь завоевать эту неприступную крепость.

— Вряд ли, — усомнилась Юля. — Он когда рядом, у меня мурашки…

— Ты про Руслана то же самое говорила.

— Там не так было! И я была под действием алкоголя, — обиделась Юля и засопела. — Вернемся?

— Нет.

— Но почему?!

— Потому что я не нравлюсь Матвею, — отрезала я.

— С чего ты взяла? — округлила глаза Юлька. — Я может чего-то не понимаю… Но вы же…

— Юля, мужчине не нужно любить женщину, чтобы спать с ней. Я же вижу, что он изображает симпатию ко мне. Я не понимаю, — голос мой дрогнул, и я поспешила закончить:

— Не понимаю, что ему нужно. Какую цель он преследует?

— Врешь ты все. Твоя паранойя выходит за край, — пробурчала Юлька. — Нормальный мужик. Я вот в нем никакого вранья не заметила.

— Ты вообще дальше своего носа не видишь. Все, закрыли тему. Спи давай.

— Все хорошо будет, — неожиданно сказала Юля детским голосом и обняла меня. Я погладила Юлькину руку в ответ, и кивнула, забыв, что в темноте подруга меня не видит. Но как бы я не старалась обмануть себя, в глубине души я знала: так, как раньше, больше не будет никогда.

Глава 20

— Хочу нормально умыться и почистить зубы, — заканючила Юлька сразу, как только проснулась. Я тяжело вздохнула и выглянула в окно. Наручные часы сообщали, что время десять утра, однако Ник не торопился спешить к нам на помощь вместе с едой и сим-картами.

— И есть хочу, — ныла Юлька, сидя на кровати и болтая ногами. Волосы подруги растрепались, вокруг глаз виднелись потеки туши, а от алой помады остались только красноватые пятна вокруг губ.

— Думаешь, я не хочу? — шикнула я на Юльку, вновь выглядывая в окно. Двор общежития был девственно пуст, только усатый дворник лениво шкрябал метлой по чистому асфальту.

— Во сколько Ник обещал прийти?

— Не знаю, мы не договаривались о времени.

Если бы Юлька могла убивать глазами, то на моем месте осталась бы только кучка пепла. Наградив меня пронизывающим взглядом, она демонстративно плюхнулась на кровать и раскинула руки в стороны.

За окном по-прежнему было пусто. Сев в кресло, я прикрыла глаза и принялась считать про себя. Юлькино молчание не продлилось долго — не успела я мысленно произнести «шестьдесят один», как она заговорила:

— Что будем делать сегодня?

— Я поеду на Лесную.

— А я?

— А ты останешься здесь.

— Что? — возмущенно заверещала Юлька, и села. — Здесь? Да я тут умру! Что я буду делать в четыре стенах весь день? Без Интернета, без связи, без еды! Без нормального туалета, в конце концов!

— Еду принесет Ник, симки тоже, — пожала я плечами. — Так что от тоски не умрешь.

— Ну уж нет, — Юля скрестила руки на груди и объявила: — Я поеду с тобой. И точка.

— И точка, — передразнила я ее, вызывая новую порцию возмущения, как в дверь тихонько постучали. Два одиночных, потом три быстрых стука. Ник.

— Доброе утро, красавицы, — пропел он, заходя в комнату. Увидев Юльку, он осекся и шепотом поинтересовался:

— Слушай, а с ней все в порядке? Чего-то она бледная, а под глазами круги вон какие… У моего бати такие бывают, когда он на рыбалке три дня подряд беспробудно бухает.

— Это от косметики, — шепнула я в ответ. Ник закивал, но на Юльку смотрел опасливо, стараясь держаться подальше.

— Вот, — Рокотов поставил внушительный пакет на стул, и протянул мне два бумажных конверта. — В пакете еда, тут сим-карты. Не за что.

— Спасибо, — поблагодарила я друга, а Юлька с визгом принялась рыться в пакете.

— Мицеллярная вода! Влажные салфетки! Блин, ты просто чудо!

— Мицеллярная вода? — я с подозрением повернулась к Нику. Тот широко улыбнулся и пояснил:

— Спросил у мамы, что требуется девушке в полевых условиях.

— Ага, — хмыкнула я, глядя, как Юлька с недоумением достает из пакета упаковку тампонов и вертит их в руках. — Молодец. Только ты перестарался малость.

— О! Еда! — завопила подруга, вытаскивая несколько контейнеров. — Домашняя?!

— Говорю же, спросил у мамы, — занервничал Ник. Я похлопала его по плечу и отправилась к столу. Есть хотелось зверски — впрочем, не мне одной. Юлька даже не стала меня дожидаться, и сразу же выудила котлету по-киевски, вцепившись в нее зубами.

— М-м-м, — простонала подруга. — Божественно! О, огурчик!

Ник, наблюдая за уничтожением пищи, боязливо перекрестился и что-то пробурчал себе под нос. Когда все съестное было уничтожено, я посетила местный туалет, а Юлька обошлась влажными салфетками, мы приступили к обсуждению планов на день. Вернее, только мы с Ником — Юлька уселась возле окна с косметичкой в руках, поскольку я все-таки решила взять ее с собой, и намекнула, что она должна выглядеть как богиня.

— Ну, дорогая моя, какие планы? Надеюсь, грандиозные? — поинтересовался Ник.

— Не то слово, — ухмыльнулась я. — Подбросишь нас в одно местечко?

— Без проблем, — заверил Рокотов. — А куда?

— На Лесную.

— И что там тебе понадобилось? — удивился Ник. Я загадочно промолчала. — Ясно. Опять наломаешь дров, а мне расхлебывать. Смотри, дорогая, как бы потом не пришлось соскребать тебя с асфальта.

— А ты не каркай, — заступилась за меня Юлька, старательно пудря себе лицо. — Сами разберемся.

— Ну-ну, — заржал Ник. — Вы готовы, красотки?

— Еще пару минут, — засуетилась Юлька, доставая из сумки платье. Разумеется, красное. И, конечно же, короткое — издалека его можно было принять за топ. Глаза Ника чуть не вывались из орбит, когда мы с Юлькой вышли из комнаты, а я довольно подумала, что нужный эффект нам обеспечен.

— И … Куда вы в таком виде? — прокашлялся Ник. Мы спускались по лестнице, при чем Юлька делала это так грациозно, словно всю жизнь бегала по этажам в платье и на каблуках. Я спрятала улыбку. В отличие от подруги, моя одежда была более скромной — черные джинсы и темная футболка, волосы собраны в хвост, а на ногах удобные кроссовки.

— По делам, — кокетливо ответила Юлька, явно переигрывая. Я шикнула на нее, и до самой машины Юлька шла молча, но не забывая вилять бедрами. Дворник, завидев ее, застыл с метлой наперевес, громко икнул, а потом зачем-то перекрестился.

— Деревенщина, — сообщила Юлька, усаживаясь в Рено Логан.

— Родителей? — кивнула я на автомобиль. Ник кивнул, пояснив:

— Позаимствовал на время. Ее мало кто знает.

До Лесной мы домчались за пятнадцать минут. Оставив ребят сидеть в машине, я быстро преодолела двор и зашла в подъезд 15-го дома, искренне надеясь, что эти двое не переубивают друг друга. Мои опасения оказались напрасными — когда я вернулась, Юлька разглядывала свой маникюр, а Ник разговаривал по телефону.

— Да, ладно… Если что узнаешь, скажи. Окей. Нет, мне-то какое дело? Просто любопытно. Ага, давай. За мной должок. Угу.

Я уселась на переднее сиденье, терпеливо ожидая, пока Ник закончит беседу. Убрав мобильник, он повернулся и присвистнул, глядя на мой багаж.

— Ух ты… Где надыбала?

— Не твое дело.

— Ты меня пугаешь, дорогая. Эдак так скоро выяснится, что ты тайный агент ФСБ.

— Кто звонил? — спросила я, переводя разговор на другую тему.

— Гена Упырь, — коротко ответил Ник. — Помнишь его?

Генку я помнила — высокий, худой, нескладый, с растрепанными редкими волосами и бледным узким лицом, он и впрямь походил на ожившего мертвеца. Несмотря на отталкивающую внешность, Генка был добрейшим человеком, с детства таскал домой котят, голубей, лягушек и всех, кому требовалась помощь. Поэтому к Генке я относилась тепло.

— Он сейчас на Мусика работает, — сказал Ник, и мое отношение к Генке немного охладело. — Не боись, он у них в доме трудится. Собаками занимается.

— Неудивительно, — между сиденьями возникла Юлькина голова. — Только зачем? Он же в школе по убитой мухе убивался, а Мусик собак держит не просто так. И не абы каких, а доберманов.

— Это же отлично, — еле сдерживая радость, воскликнула я. Ник взглянул на меня с подозрением.

— Радость моя, чего ты хочешь?

— Собаки Генку слушают?

— Наверное, раз он до сих пор жив.

— Можешь попросить его об услуге?

— Я Генкиной сестре жизнь спас, могу о чем угодно его попросить, — хвастливо заявил Ник, и оптимистично добавил: — Но ты, дорогая моя, мыслишь в корне неверно. От твоего ценного груза надо избавиться, потому что он тебе не потребуется.

— В смысле? — не поняла я. Ник торжественно произнес:

— Генка слышал, как сегодня с утра Мусик с сыном обсуждали кое-что важное.

— И? — поторопила я его.

— Если коротко, то твоего Матвея сегодня прихлопнут, — радостно сообщил Ник. — Вечером. Кокнут — и дело с концом.

— Они что, идиоты? — нахмурилась я. Юлька моментально отреагировала:

— А Мусик никогда особым умом не отличался.

— Достал его твой Матвей сильно, — пояснил Рокотов. — Муса понимает, что доказательств особых нет, но нервничает. Знает ведь, что Драгов упертый, и не отступится. Вот и решили сымитировать несчастный случай.

— Какой? — отмерла я.

— Дебильный, — заржал Ник. — Подсунут ему девку-проститутку, та чего-нибудь в бокал подсыплет с целью грабануть. Ну, а у Драгова сердечко не выдержит. Или доза большой окажется. Откуда ж я знаю?

— Про проститутку — это точно? — влезла Юлька.

— Ага, а вот с отравой пока непонятно. Потом или девку кончат до приезда Мельникова, или вышлют вон. Смотря как повезет.

— Идиотизм, — покачала я головой. В одном Ник прав — от груза надо избавиться. — Ладно, поехали.

— Куда?

— На окраину. Заглянем к старому знакомому.

— Багаж свой в тачке оставь, — велел Ник. — Я разберусь.

— Спасибо, — выдохнула я, еще раз поблагодарив Бога за встречу с Ником. Что бы я без него делала? Словно услышав мои мысли, Рокотов улыбнулся и подмигнул мне, весело сказав:

— Уж не пропала бы. Талант не пропьешь, Шерлок ты мой. Или лучше звать тебя Никита?

— Да иди ты, — махнула я рукой. Некоторое время мы ехали молча, затем Юльке приспичило поговорить.

— А где намечается место убиения?

— В «Монро», где ж еще, — фыркнул Ник.

— А что за проститутка будет?

— А ты что, всех знаешь?

— Ну, с некоторыми знакома, — не смутилась Юлька, и вдруг ахнула: — Что ж получается, я зря наряжалась-красилась?

— Не волнуйся, — с раздражением ответила я. — Твою красоту дворник оценил. Порадовала работягу на старости лет.

— Очень смешно, — надулась Юлька. — А ты чего злая такая?

Ник искоса взглянул на меня, но промолчал.

— И побледнела немного, — продолжала рыть себе могилу подруга. — За Матвея испугалась, да?

— Я тебя сейчас высажу, — пригрозила я ей, показав кулак. Юлька угомонилась на минут десять, а когда открыла рот, мы уже подъехали к невзрачной пятиэтажке на окраине города.

— Ты уверена? — спросил Ник, не спеша открывать двери машины.

— Уверена. В конце концов, у него была масса возможностей убить меня за эти семь лет, — пожала я плечами, и вышла из автомобиля.

В подъезде по-прежнему не было света, и воняло также отвратительно, как и в прошлый раз. Старательно зажимая нос рукой, я поднялась по лестнице и замерла перед коричневой дверью. Набрав в грудь побольше воздуха, и чуть не задохнувшись от вони, я робко постучала. Затем еще раз, уже громче. Открывать мне никто не спешил. Отчаявшись, я толкнула створку, и она неожиданно поддалась.

Войдя внутрь, я миновала тесную прихожую, заглянула на кухню и вышла в зал. Судя по всему, в квартире никого не было. Интересно, почему Валет не закрывает двери? Хотя смысл — воровать тут нечего, а поселиться здесь никто не рискнет. Поняв, что судьба не благосклонна ко мне сегодня, я развернулась с намерением уйти, и натолкнулась на внушительную преграду. Ею оказалась мужская грудь, обтянутая обычной синей футболкой, а обладатель всего этого легонько толкнул меня в районе солнечного сплетения так, что я отлетела на добрый метр и оказалась на грязном полу.

— Разве я не говорил тебе, чтобы ты не попадалась мне на глаза? — прорычал Валет. Я поморщилась, ощущая дискомфорт в ребрах. — Какого хрена ты тут делаешь?

— Надо поговорить, — решительно сказала я, но с пола подниматься не спешила. Мужчина расхохотался, и, ногой пододвинув к себе табуретку, уселся на нее.

— С чего ты взяла, что я стану с тобой разговаривать? Мелкая глупая дрянь. Думаешь, тебе под силу уничтожить Мусу?

— Да, — смело ответила я. — А тебе? Под силу восстать против хозяина?

— Он мне не хозяин, — заявил Валет. Меня сразил истерический смех. Отсмеявшись, я отдышалась, и спросила:

— Чего ж ты тогда его приказы выполняешь? Сначала Бурганова, потом Мусика…

— Рот закрой. Ты себя вершителем судеб возомнила?

— А ты кем себя считал семь лет назад? — выгнула я бровь. Валет грязно выругался и уставился в стенку.

— Убить бы тебя, дрянь…

— Надо было раньше, — подсказала я. — Сразу. В подъезде. Ты же увидел меня, верно? И вспомнил. Поэтому сказал про третью встречу?

— Надо было, — согласился Валет. — Но я бы не смог.

— Да ладно? — я снова расхохоталась, и до крови прикусила губу, стараясь взять себя в руки. Валет следил за мной равнодушным взглядом, взирая на мои попытки остановить истерику.

— Я их не трогал, — вдруг сказал он. — Не я. Клоун.

— Это тебя не оправдывает.

— Согласен. Посмотри, — заговорил Валет, и ткнул пальцем в меня. — Кем ты стала? Кем стали мы все? Думаешь, ты лучше меня? Мусы? Того же Клоуна?

Я сцепила зубы, сидя на грязном полу, и исподлобья уставилась на Валета. Был у меня сейчас пистолет, пристрелила бы его, не задумываясь. Потому что он говорил правду. А правда бывает невыносимо горькой.

— Чего ты хочешь? — устало поинтересовался Валет. Морщинки-лучики вокруг его глаз понуро опустились, придавая лицу скорбное выражение. — Ада… Так ведь тебя зовут?

— Позвони Драгову, — я наконец встала с пола и уселась напротив мужчины. — Предупреди его о предстоящем покушении.

— Ты о коварном плане с проституткой? — поморщился Валет. — Если твой Матвей в эту западню угодит, я его уважать перестану. Там же все очевидно.

— Что ж ты получше план не придумал? — не выдержала я. И почему все называют Матвея моим? Юлька-то понятно, а вот от Валета такое слышать странно.

— Не в моих интересах.

— А что в твоих интересах? От Мусика избавиться?

— Ты и сама догадалась уже, — мельком взглянул на меня Валет, встал и прошелся по комнате. — Есть у него кое-что на меня…

— И подозреваю, что немало, — усмехнулась я, за что получила тычок в спину и ойкнула. Валет снова отошел в другой угол, и я спросила: — Позвонишь?

— А сама что?

— Мы с некоторых пор не ладим.

— Милые бранятся, только тешатся, — улыбнулся краешком губ Валет.

— Позвонишь или нет? — разозлилась я.

— Позвоню. А ты выметайся отсюда. И чтоб больше я тебя не видел, ясно? Встречу в пятый раз — прибью.

— Поверь, у меня самой нет никакого желания с тобой видеться, — ответила я и поднялась. Квартиру я покидала со странным чувством: по идее, я должна ненавидеть Валета за то, что он сделал. Но ненависти почему-то не наблюдалось. Может, потому что он помог мне, или я поверила в то, что это не он убил ту семью на Лесной, а психопат Клоун.

«А что тогда Валет там делал, глупая?», — разозлилась я сама на себя. «Рядом стоял и шоу смотрел?».

Ник с Юлькой о чем-то спорили в машине, а когда я подошла, разом замолкли. Переведя взгляд с озабоченного лица подруги на встревоженную рожу Ника, я отметила, что в наших стройных рядах наблюдается диверсия. Следующий вопрос меня в этом только убедил.

— Прелесть моя, ты мне ничего не хочешь сказать? — поинтересовался Рокотов, трогаясь с места.

— Встреча прошла хорошо.

— Ага. А еще что-нибудь?

— Пока нечего, — развела я руками. Юлька виновато кусала губы. — Новостей нет.

— Ну-ну, — не поверил мне Ник, и крутанул руль вправо, сворачивая во дворы. — Когда эта дребедень закончится, нас ждет серьезный разговор. И я не шучу, Ада.

Когда Ник звал меня по имени, это означало одно — он сердился, и сильно. Погрозив Юльке кулаком, я попросила отвезти нас за город, и, наткнувшись на удивленные взгляды, пояснила, что мы едем на дачу моей бабушки, которая располагалась в тридцати км от города. Ник спорить не стал, и через час, попутно заскочив в магазин, высадил нас возле маленького домика, спрятавшегося в яблоневом саду.

— Эх, хорошо-то как, — заметила Юлька, выскакивая из машины и разминая ноги. Ник деловито таскал пакеты в дом, а мы остановились в палисаднике, сплошь засаженном яблонями и кустами. Вокруг шумела молодая листва, переливаясь оттенками зелени, под старым деревом на ветру покачивались качели.

— Давай в дом, — кивнула я на деревянную, но крепкую дверь.

Следующий час мы с Юлькой занимались уборкой: проветрили домик, состоявший из кухни, гостиной, двух спален и туалета, протерли пыль и полы, посетили душ. Когда мы, благоухающие и облаченные в свежую одежду, расположились на качелях в саду, захватив с собой пироги и лимонад, уже стемнело. Вечер потихоньку подкрадывался, рождая тени в углах сада, и я зажгла два уличных фонаря, возле которых тут же закружились мелкие мошки.

— Хорошо, что спрей от комаров купили, — блаженно заявила Юлька и вытянула ноги. Я проглотила солидный кусок выпечки и ответила:

— Ну конечно. Иначе бы ты мне всю плешь проела.

— Тебя бы быстрее комары сожрали.

— Ну да, у тебя ведь есть нечего, — парировала я, намекая на Юлькину худобу. — Хотя…

Подруга опасливо покосилась на пироги с картошкой, и отложила недоеденную ватрушку в сторону.

— Слушай, Адка… А долго мы тут будем?

— Тебе не нравится?

— Нравится. Отдых на природе дело, конечно, приятное для души и тела, но хотелось бы вернуться домой. В привычную, так сказать, обстановку.

— И куда ты вернешься, малахольная? С Вовчиком ты рассталась, Руслан тебе тоже не по душе.

— Так Вовчик меня продал, — всплеснула руками Юлька. — Подозреваю, что даже не за деньги. А Руслан… Я как ту девчонку, Лизу, увидела, так вмиг все отрезало. Он, Адка, тоже тот еще гад. Эх, нет мужиков нормальных…

Я промолчала, наслаждаясь свежим воздухом и прислушиваясь к стрекоту цикад и кузнечиков. Где-то недалеко заквакала лягушка.

— Слушай, а тут пруд есть? — оживилась Юлька.

— Ну, есть. Небольшой, но чистый.

— Искупаемся?

— Ты с ума сошла? — взглянула я на нее. — Ночью? В мае? Вода еще холодная.

— Ну Адка…

— Завтра. Может быть, — отмахнулась я, и покосилась на телефон, который предательски молчал. Юлька это заметила и вздохнула.

— Когда Ник позвонит?

— Когда что-нибудь узнает.

— А во сколько…

— Юля, хватит, — поморщилась я. — Я сама толком ничего не знаю. Ник сказал, что сразу позвонит. Нам остается только ждать, когда Матвей поймает эту девку, прищучит ее, поймет, что его главный противник, предатель и убийца — Мусик, и сдаст его Мельникову. А до тех пор мы сидим тут, и носа не кажем. Понятно?

— Понятно, — закивала Юлька. — Тогда давай костер разведем. Там еще сосиски остались.

Задумчиво посмотрев на подругу, я согласилась. Вечер обещал быть длинным, в ожидании новостей я вертелась, как уж на сковородке, поэтому нужно было чем-то себя занять. До девяти вечера мы хлопотали над костром, который никак не хотел нормально гореть, затем искали шампура и жарили сосиски. К десяти сосиски были съедены, костер затушен, а мы направились в дом.

— Что-то Ник не звонит, — сказала Юлька, усевшись за кухонный стол. Я села напротив и закурила. Сигареты мы купили по дороге, и я искренне надеялась, что повода схватиться за них у меня не будет, но молчание Ника нервировало. И даже больше — где-то в глубине души я чувствовала, что вот-вот ударюсь в панику.

Ник позвонил ночью, когда мы с Юлькой, сморенные свежим лесным воздухом, мирно спали на разложенном диване в гостиной. Несмотря на то, что в домике имелись две спальни, мы не сговариваясь решили лечь вместе.

— Да, — крикнула я в трубку, и заговорила уже тише, не желая будить подругу: — Что, Ник?

— Все плохо, дорогая моя, — серьезно сообщил Рокотов. — В городе война.

Мое сердце замерло и рухнуло куда-то в пятки. Справившись с испугом, я тихонько выскользнула на кухню и нашарила пачку сигарет.

— Говори нормально. Между кем война?

— Короче, — лениво растягивая слова, заговорил Ник. — Мусик и впрямь идиот. У меня оставались сомнения… Что он решится привести в действие свой дурацкий план с проституткой. Но он реально это сделал. Девица во всем призналась, а Мусик, когда дело запахло жареным, послал своих боевиков к ребятам Матвея. Подъехали люди Мельникова. В городе творится резня.

— И… Когда все закончится? — спросила я дрогнувшим голосом.

— Ну, прелесть моя, это не такой уж быстрый процесс. Половина попряталась по норам. Нужно время, чтобы избавиться от всех крыс.

— А какие прогнозы?

— Оптимистичные, — заржал Ник, жуя жвачку. Послышался щелчок — Рокотов надул пузырь и лопнул его. — Против Мельникова у Мусика нет шансов. Это лишь дело времени. Помимо бойни, есть хорошая новость:убийство Бурганова повесили на Рамиля и его дружка. Дружка не нашли, и вряд ли будут искать после резни. А вот Рамилю придется несладко.

— Ясно. Что еще?

— Еще есть проблемка в виде денег. Мельников знает, что денежки у Мусика кто-то свистнул. Был отдан приказ найти. Любой ценой.

— И? — нетерпеливо поинтересовалась я. — О нас уже знают?

— Как ни странно, но Матвей уверил всех, что проверил вас. Заявил, что деньги украли не вы. Мельников поверил. Его, по большому счету, не интересует, кто украл, если это, конечно, не член их банды, — важно вернуть бабло. Отдашь?

— Я бы с радостью, но Юлька заартачится, — ответила я, прикуривая сигарету.

— Ты уж подсоби, уговори подружку, — посоветовал Ник. — Чую я, ждать тебе гостей в скором времени. Матвей о дачке знает?

— Вряд ли. Это дача матери моего отчима. По документам не подкопаться, — призналась я.

— А твоя мать?

— Сейчас в отпуске, где-то на юге.

— Отлично, — повеселел Ник. — Значит, вы в безопасности. Очень прошу: сидите там и не высовывайтесь. Позвоню утром.

— Ты поосторожней там, — попросила я, и, получив клятвенный ответ соблюдать осторожность, попрощалась.

Юлька все еще спала, пока я сидела до рассвета на кухне и методично уничтожала сигареты, попивая холодный лимонад. За лесом поднималось солнце, окрашивая землю в розовые тона, и я вспомнила, что раньше частенько в это время ходила с бабушкой на пруд, с наслаждением окунаясь в воду, которая была как парное молоко. Постояв минутку у окошка, я направилась будить Юльку.

— Чего? Пожар? — сонно простонала подруга, кутаясь в шерстяное одеяло.

— Нет, — ответила я и засмеялась. — Вставай, купаться пойдем. Отпразднуем нашу победу.

Глава 21

Особого удовольствия купание не принесло — вода была ледяной, и Юлька, боящаяся лягушек и водорослей, выскочила из пруда через минуту. Теперь она стояла на берегу и тряслась от холода, громко стуча зубами. Сделав еще кружок, я смилостивилась над ней, и вылезла на сушу.

По дороге к домику я пересказала Юльке разговор с Ником. Подруга, как всегда, услышала только самое важное для себя.

— Адка, если Мусика кокнут, надо быть там. Уведут ведь клуб из-под носа, — запричитала она, отгоняя комаров.

— Не уведут. А если и уведут, невелика потеря.

— Что? — возмутилась Юля.

— Да шучу я, шучу. Кому нужен твой клуб? Новую власть поставят, бизнесы отберут — это да. А клуб — он так, больше для виду. И оформлен на тебя. Придумаем что-нибудь. Кстати, Юля… Деньги бы вернуть надо.

— Ага, сейчас. Уже бегу.

— Я серьезно.

— Я тоже. Я что, зря старалась что ли? Столько страху натерпелась… Нет уж, дудки. Никому не отдам.

Я закатила глаза, решив вернуться к этой теме вечером. Учитывая то, что полночи я просидела на кухне, по возвращению мне жутко захотелось спать. Дав Юльке строгие наставления, я прилегла на диван и мгновенно уснула.

Когда я проснулась, за окном уже стемнело. Юлька обнаружилась на кухне, мирно стряпающей что-то. На подруге красовался бабушкин передник, а волосы были убраны в косынку.

— Ну ты поспать, — восхитилась Юлька, заметив меня. Я вяло пожала плечами и устроилась за столом.

— Есть будешь? — подруга подцепила со сковородки нечто, похожее на блин. Толстый шмат непрожаренного теста шмякнулся на тарелку, разбрызгивая масло.

— Ник звонил? — спросила я охрипшим от сна голосом, подозрительно принюхиваясь к шедевру кулинарии. Как я уже говорила, из всех блюд Юльке удается только лазанья, а все остальное, приготовленное ею, можно выбрасывать на помойку.

— Звонил. В обед, часов пять назад. Обещал еще вечером перезвонить.

— И что сказал?

— Мусика поймали, — заявила Юлька и с тоской вздохнула: — А у нас даже шампанского нет, чтобы отпраздновать сие событие. Зато я блинов напекла.

— Злая ты, Юля, — машинально ответила я, и откусила кусок Юлькиного творения. И поперхнулась, ощутив явный избыток соли на языке.

— Невкусно? — опечалилась подруга.

— Нормально, — промямлила я, и героически проглотила блин, щедро полив его вареньем. — Что еще?

— Рамиль где-то скрывается. Вроде его удалось зацепить, но он смылся, — повествовала подруга. — Матвей рвет и мечет, по словам Ника. От ребят Мусы мало что осталось. Те, кто умнее, спорить с Мельниковым не стали, и признали его правоту. Вот так. Главная цель сейчас — Рамиль и деньги.

— Кстати, о деньгах…

— Даже не начинай.

— Но Юля…

— Слушай, твой Драгов ведь Мельникову сказал, что мы деньги не крали, верно? Значит, это больше не наша проблема. Если б Матвей хотел, то легко бы нас сдал. А раз он не сообщил, то вероятно, имеет свои мысли на этот счет.

— Тебе лишь бы деньги сохранить, — разозлилась я. Юлька придвинула ко мне еще один блин, и я покорно замолчала, стараясь быстрее прожевать соленое тесто.

— Ты кушай, кушай, — лебезила подруга, чувствуя, что одержала победу. — Я пока телефон принесу, Нику позвонишь.

Она и вправду сбегала за телефоном и протянула его мне. Набрав Ника, я терпеливо ждала, пока он ответит, но старый друг трубку брать не желал. Зато соизволил перезвонить через пятнадцать минут, когда я уже успела перебрать наихудшие варианты.

— Привет партизанам, — радостно воскликнул Ник. — Как вы там?

— Сидим, блины едим. Как в городе?

— Блины — это хорошо. Даже замечательно. Я б тоже с удовольствием сейчас блинов навернул, а не мотался по городу, как ошпаренный кот. Пока тихо, конфликт, считай, разрешен. Остался только Рамиль.

— Его еще не поймали?

— По слухам, крысеныш свалил из города, — сообщил Рокотов и отвлекся на разговор с кем-то. Я ждала, пока он закончит диалог с собеседником, попутно вытаскивая сигарету из пачки.

— Адка, ты здесь? — вернулся к разговору Ник. Голос у него был возбужденный.

— Ага.

— Рамиля поймали, — завопил он. — Теперь две принцессы могут покинуть башню.

— Это точно? — усомнилась я.

— Точно, точно. Генка своими глазами видел. Теперь только его дружок остался. Ну что, за вами ехать?

Я взглянула на Юльку, замершую в напряжении напротив. С одной стороны, надо ехать, иначе клуб и впрямь уведут, с другой… Встречаться с сильными мира сего как-то не хотелось.

— Давай завтра, — сказала я. Юлька издала горестный вопль. — Ладно, приезжай сейчас.

— Скоро буду, мой генерал, — продолжил дурачиться Ник, и положил трубку.

Юлька тут же напала на меня с расспросами:

— Ну? Что там? Ник приедет? Через сколько?

— Успокойся, — рявкнула я. — Скоро будет. Хотя лучше бы нам пересидеть здесь, пока все не успокоится.

— Но клуб… — Заныла Юлька и скорчила горестное лицо. Я махнула рукой, и отвернулась к окошку. С одной стороны желание подруги быть в центре событий понятно, однако не попасть бы нам под раздачу. В городе сейчас беспокойно, новая власть еще не назначена. Интересно, кто займет место Мусика?

Выдыхая сигаретный дым, я лениво перебирала варианты кандидатов. На полке мерно тикали бабушкины часы, Юлька в комнате деловито шуршала пакетами. Размышляя о судьбе нашего города, я старалась не думать о Матвее, но предательские мысли так и лезли в голову. Увидимся ли мы еще? Или он отбудет в свой город, не попрощавшись?

— Я все собрала, — тихонечко вошла на кухню Юлька и уселась рядом. — Переживаешь?

— Нет.

— Я же вижу. Слушай, а как ты думаешь, Вадим заглянет попрощаться?

Я рассмеялась: наши с Юлькой мысли крутятся в одном направлении.

— Понятия не имею. Можешь сама с ним увидеться.

— Да у меня даже номера телефона его нет, — пригорюнилась Юля. Я нахмурила брови. Она что, собралась звонить первая? Небывалый случай. В отношении парней Юлька придерживалась строгих принципов: никогда не тратить на них свои деньги, не встречаться с женатыми и не звонить парню первой. И раз намечаются отклонения, значит, Юльку нехило зацепило.

— Захочет — сам позвонит. Ему твой номер найти — раз плюнуть.

— Ну да, — еще больше опечалилась Юля. Так и мы просидели на кухне до приезда Ника, который, кстати говоря, примчался чуть раньше положенного срока. Приплясывая от возбуждения, он скоро затащил наши сумки в багажник и рванул в сторону города.

— Дорогая моя, каков конечный пункт?

— Мой дом, — ответила я, поудобнее усаживаясь на сиденье. — Есть новости?

— Рамиля увезли. Мельников забрал, — пояснил Ник. — Говорят, его в больничку положат. Лечиться. Витьку не нашли.

— А клуб что? — влезла Юля.

— Что клуб? — удивился Ник. — Новый человек решит.

— И кто им будет? — оживилась я. — Что-нибудь известно?

— Ходят слухи, что из окружения Мельникова. Приехали.

Машина затормозила у моего подъезда. Ник, как истинный джентльмен, сопроводил нас до двери, полюбовался на никем не смытую надпись «Гори в аду», присвистнул и занес сумки в квартиру.

— Ладно, прелесть моя, — убедившись, что мы в безопасности, Ник помахал мне ручкой. — Если что, звони. Маячок все еще в твоей сумке, так что без нее — никуда. Поняла?

— Поняла, — кивнула я.

— Что делать будете?

— Не знаю, — пожала я плечами. — Отдыхать.

Ник ухмыльнулся, но ничего не сказал. Заперев за ним дверь, я повернулась к подруге, подпирающей стенку спиной.

— Ну?

— Чур, я первая в ванную, — проговорила Юлька и рысью метнулась в туалет, намереваясь набрать себе горячую и душистую ванну с пеной. В ней Юлька провалялась час, и, подозреваю, лежала бы еще, если бы я не выгнала ее оттуда.

— Имей совесть, Юля, — назидательно сказала я, выталкивая подругу из ванной. — Мне тоже нужно расслабиться в горячей воде.

— Жадина-говядина, — дулась Юлька, украв мой теплый халат. — Я пока собираться начну. Ты долго не лежи, время уже восемь.

— А ты куда-то собралась? — я остановилась в дверях, глядя, как упругая струя воды хлещет в ванну.

— Конечно, — затрясла подбородком Юля. — Клуб свой отвоевывать.

— И как? — заинтересовалась я.

— Что?

— Как отвоевывать будешь?

— Красотой и обаянием, конечно же, — вздернула нос Юлька. — Этот Мельников, что, не мужчина?

Я скептически подняла бровь, наблюдая, как подруга потрошит мою косметичку.

— Ты иди, иди, — не поворачиваясь, зашипела Юлька. — Приведи себя в нормальный вид. Мне подмога, знаешь ли, не помешают. А мужики когда тебя видят, сразу последние остатки мозгов теряют. Так что шуруй в ванну и готовься наносить боевую раскраску.

Я покорно побрела в указанном направлении, а Юлька, зараза такая, начала пискляво напевать: «Врагу-у-у не сдается наш гордый варя-яг…».

— Сумасшедшая, — покачала я головой, глядя на себя в зеркало. Под глазами залегли синие тени, губы обкусанные, лицо измученное, светлые волосы превратились в спутанный комок. В одном Юлька точно права: нужно срочно привести себя в порядок. Эдак скоро все враги будут просто разбегаться, завидев мою физиономию.

В «Монро» мы входили разряженные в пух и прах. Впрочем, Юлька-то выглядела обычно — для нее и поход за хлебом превращается в показ мод, а вот я старательно потрудилась над внешним обликом. Узрев мои труды, Юлька удовлетворенно кивнула:

— Красавица.

И добавила:

— Матвей с тебя глаз не сведет.

— Мне-то что? — рявкнула я, поправляя платье. — Пусть хоть обсмотрится.

Именно с таким настроением мы и вошли в клуб. Охранники, завидев Юльку, пооткрывали рты, затем один, самый бойкий, промямлил:

— Юлия Витальевна, это вы?

— Я, а кто же еще, — удивилась подруга и царственно скинула с плеч палантин.

— Так это… Рафик Анисович же велел… Вас не пускать, — выдал бравый парень. Юлька вытаращила глаза, а я всеми силами сдерживала улыбку. Если нас не пустят в клуб, это будет просто прекрасным завершением дня.

— Коля, ты дебил? — рыкнула Юля. — Твой Рафик Анисович того уже, не в курсе что ль? Так что закрой рот и челюсть с пола подбери, если все еще хочешь тут работать!

— Но Юлия Витальевна…

— Сгинь с глаз моих, — шикнула Юлька и потащила меня в зал. Устроившись в самом центре — у всех на виду, подруга деловито сцапала в руки меню, покрутила и брезгливо поморщилась:

— Опять меню не протерли. Бездельники хреновы. Я им покажу, как работать надо!

Я оглянулась. К нашему столику уже на всех парах бежала Алена — та самая официантка, больше всех страдавшая от нрава Рамиля. Запыхаясь, она изобразила нечто вроде поклона и восторженно запищала:

— Юлия Витальевна! Ада! Как я рада вас видеть! Тут без вас вообще, такой кошмар творился!

— Представляю, — пробурчала Юлька, покрасневшая от похвалы. — Принеси нам вина. И закусок.

— Сейчас, все будет через пару минут, — Алена убежала, и через несколько минут уже вернулась, неся бутылку и бокалы. — Вот, пожалуйста.

— В клубе кто-нибудь есть из начальства? — спросила Юлька, пока Алена разливала вино. Девушка замотала головой.

— Рафика Анисовича забрали, Рамиль Рафикович тоже не появлялся, вас не было. Только тот серьезный мужчина вчера тут был.

— Какой?

— Который в прошлый раз Аду за столик приглашал. Такой импозантный, симпатичный, — защебетала Алена. Мы с Юлькой переглянулись. Все ясно, Матвей.

— Он и сегодня должен прийти. Просил стол на 9 придержать.

Я машинально уставилась на часы. Без пяти минут девять. Юлька шикнула на Алену, прогоняя ее на рабочее место, и набросилась на сыр, а я вцепилась в свой бокал, стараясь не замечать, как подрагивают пальцы.

— Пришел, — прочавкала Юлька, заглатывая еще один кусок сыр. — Дракон твой. Вот, прямо сейчас к столику идет. Не оборачивайся. О, а он с Вадимом!

Юлька хихикнула и потерла ладошки, но тут же поникла.

— Что? — забеспокоилась я. — Что такое?

— Они не одни, Адка, — полуобморочным голосом заявила подруга.

— А с кем? С Мельниковым? — испугалась я.

— Хуже.

— С Мусиком?

— Еще хуже.

— Да Господи, что может быть хуже?

— Бабы.

— Что? — не поняла я.

— Говорю тебе, они с девками какими-то пришли, — зашипела Юля, сжимая в руках вилку. — Сидят за столом, гогочут. Девки, прости Господи, натуральные шалавы.

— Страшные?

— Да нет, — пригорюнилась Юлька. — Вроде ничего так, только у одной нос длинноват, а у другой глаза навыкате.

— Вот видишь, до нас с тобой им далеко, — утешила я подругу.

— Но сидят-то там они, а не мы, — простонала Юля. — Ох, горе-то какое! Только найдешь нормального мужика…

— Успокойся, Юля, — закатила я глаза. Новость о девицах меня ни капли не расстроила. Ну, разве что самую малость. От Матвея я не ждала верности до гробовой доски, более того, его поведение только подтвердило, что он преследовал свои цели, волочась за мной.

— Теперь понимаешь, что все со стороны Матвея было притворством? — обратилась я к Юле. Та кивнула, и кровожадно проткнула кусок буженины вилкой.

— Теперь нужно просто обсудить дела с клубом и все, — я откинула на спинку стула, прикусив губу. — Узнаем, кого назначили, да и дело с концом.

Юлька кивнула, ожесточенно двигая челюстью. Очевидно, на месте буженины она представляла одну из девиц. Тем времен представление продолжалось. Около часа мы с Юлькой планомерно уничтожали вино, затем отправились танцевать, и вскоре нас обступила толпа кавалеров. Откуда ни возьмись появился Руслан, который тут же уволок Юльку в дальний угол, а я вернулась за столик, наблюдая, как подруга в своем красном платье лихо выплясывает возле новоиспеченного владельца «Шапито».

— Адка, знаешь, что Руслан говорит? — через двадцать минут, таща за руку Руслана, Юлька вернулась ко мне. — Что любит меня.

— Какая радость, — скептически заметила я и махом допила вино.

— Я давно хотел сказать… — мямлил Руслан. Юлька стояла рядом, кивая головой в такт его словам. Я с грустью засунула в рот ветку укропа и вяло жевала его.

— В общем, Юля, — выдавливал из себя по слову Руслан. — Мне кажется, я тебя люблю.

— Когда кажется, креститься надо, — вставила я, и получила испепеляющий взгляд в ответ.

— Не мешай, — махнула на меня Юлька и повернулась к Руслану. — Это все?

— Ну… Да, — растерялся тот.

— А не пойти ли тебе в ….?! — выдала Юля и выплеснула содержимое своего бокала в лицо парня. Руслан ошалело затряс головой, стряхивая остатки вина, а Юлька продолжила:

— А Миле ты сказать о расставании не забыл? А Лизе? Может, мы устроим свидание на четверых?

— Ты что, больная? — рявкнул Руслан. Лицо его покраснело от гнева, белая рубашка была безнадежно испорчена, впрочем, как и весь вечер. На нас уже косо посматривали посетители, а от входа спешил охранник Коля с выражением тоски на лице.

— Юлия Витальевна, — кисло пробурчал он, остановившись возле Юльки. — Что здесь происходит?

— Пусть этот молодой человек покинет клуб, — распорядилась Юлька, злобно сверкая глазами.

— Еще чего, — фыркнул Руслан. — Тебя же уволили. Ты — никто.

Разумеется, этого Юлька стерпеть не могла. Выставив вперед руку с красными ногтями, она взвыла и вцепилась Руслану в лицо. Бедный охранник Коля ухватил Юльку за талию, стремясь оторвать ее от добычи, а я подумала, и решила заступиться за подругу, поэтому вцепилась уже в охранника.

— ….! — заорал Коля. Грянула громкая музыка — диджей сориентировался, и заглушил наш визг популярным хитом. Руслан матерился, Юлька сыпала проклятиями, и только мы с Колей сражались молча — он подхватил меня, зажав мои руки, а я от души пинала его по коленям.

— Что …., тут происходит? — раздался где-то рядом знакомый голос. Вадим, недолго думая, отшвырнул Руслана, и бедолага пролетел пару метров, эффектно приземлившись возле дамы в цветастом платье. Юлька заорала пуще прежнего, тыча пальцем в несчастную жертву, но из-за музыки слов было не понять. Поэтому Вадим просто схватил ее за руку, уводя на улицу.

Проследив взглядом за подругой, я внезапно осознала, что охранник Коля больше не сжимает меня в объятиях, а правая нога вместо его колена ощутила пустоту. Изумленно повернувшись, я узрела злого Матвея, который стоял и молча смотрел на меня.

— Привет, — сказала я, и, сообразив, что он меня не слышит, помахала рукой. На лице Драгова появилось свирепое выражение, и он жестом указал на выход из клуба. Делать было нечего — покорно кивнув, я поплелась следом за ним.

Оказавшись на улице, я увидела неподалеку Юльку с Вадимом. Вместо того, чтобы выяснять отношения, они почему-то целовались. Увлеченные друг другом, они даже не обратили внимания на нас, когда мы прошли мимо, направляясь к Сабурбану.

— Садись, — велел Матвей, щелкнув кнопкой.

— Зачем? — полюбопытствовала я.

— Не сядешь по-хорошему — затащу силой.

Я залезла внутрь, и уставилась на собственные колени. В ноздри ударил запах полыни. Матвей устроился на водительском кресле, повернулся вполоборота и спросил:

— Ну?

— Чего?

— Как дела, детка?

— Хорошо, — осторожно ответила я. — А у тебя?

— Хреново, — усмехнулся Матвей. — Полагаю, что ты уже в курсе.

— Я ничего не знаю, — начала я, но он меня перебил:

— Что это было в клубе?

— Юлька выясняла отношения с кавалером.

— Чего не поделили?

— Он оказался подлецом. У него есть девушка, и даже не одна, а он признался Юльке в любви.

— Угу. А где вы были?

— Отдыхали.

— Конкретнее?

— Отдыхали у меня на даче, — жалко улыбнулась я. От страха сводило не только живот, но и мышцы лица. — Бабушка мне дачу оставила.

— А зачем, детка, вы туда поехали? — вкрадчиво поинтересовался Матвей.

— Так отдыхать. Что еще люди на дачах делаю… Ай!

Матвей лениво ухватил меня за волосы и дернул на себя, а я, не удержавшись, взвизгнула. Рассматривая мое лицо, он посоветовал:

— Ты с этим завязывай, ладно? Я не вчера родился. На хрена ты сбежала?

— Испугалась, — честно ответила я и облизнула пересохшие губы.

— Кого или чего?

— Тебя. Мусика. Рамиля. Да много кого, — разозлилась я. — Даже сейчас… Ты зачем меня за волосы схватил?

— Потому что ты достала меня, мать твою! — заорал Матвей, отпустив мои многострадальные волосы. Я обиженно потерла затылок. — В кои-то веки нашел себе нормальную бабу, ан нет! Ты чего вытворила, …?! Ты можешь вести себя по-человечески?

Проглотив оскорбление, я примолкла, вжавшись в сиденье. Открыв окно, Матвей нашарил в бардачке пачку сигарет и нервно закурил.

— Пять лет не курил, — усмехнулся он, разглядывая сигарету, как нечто инопланетное. — Ничего мне сказать не хочешь?

— Не хочу, — пискнула я, и, набравшись смелости, все-таки сказала:

— Ты чего ко мне прицепился? Опять сказки про любовь с первого взгляда рассказывать будешь? Я тоже не вчера родилась.

Матвей одарил меня странным взглядом.

— Сказки? — повторил он. — О чем ты?

— Ты, — начала я. — Ты ведь специально притворялся, что я тебе нравлюсь. Чтобы держаться поближе ко всей этой истории. Сначала тебе нужна была Юлька, но и я тоже сгодилась. Тебе нужен был кто-то, кто хорошо знает Мусика и его ребят, знает город и все сплетни. Ведь так? Ты думал, что я как-то замешана в этой истории, и приглядывал за мной.

— Я и сейчас так думаю, Ада, — перебил меня Матвей. — Что ты в этой истории завязла по уши.

— Ответь мне, — настойчиво попросила я. — Ты использовал меня?

Некоторое время царило молчание. Матвей курил, сбрасывая пепел прямо в салон, и смотрел вперед, а я пялилась на него, не понимая, что выгляжу со стороны как жена Лота. Наверное, это было глупо, но я искренне хотела, чтобы он соврал. Если он скажет, что не притворялся, я даже поверю ему. Я поверю, и черт возьми, даже пойду навстречу первая. В эту самую минуту мне до дрожи хотелось, чтобы он солгал, пусть в глубине души я знаю правду: никогда я не была нужна Матвею в том смысле, в котором мне сейчас нужен он. Никогда.

— Я тебе обязательно отвечу, детка, — наконец произнес он. — Только сначала ответь: это ты пристрелила Бурганова?

Глава 22

— Что ты… — начала я и осеклась. — Что ты говоришь?

— Ты верно подметила: я приглядывал за тобой. Твой интерес к Мусе, желание убедить меня, что именно он — убийца, натолкнул меня на интереснейшую мысль: а что, если ты покрываешь настоящего киллера? Сначала я подумал, что это твоя Юлька. Но у нее оказалось алиби. Потом ты яро начала отстаивать своего Андрея. Но и у него тоже было железное алиби. Больше никого в твоем окружении я не нашел, и остался только один вариант.

— Какой? — спросила я дрожащим голосом.

— Ты, детка. Ты, — усмехнулся Матвей и щелчком пальцем отправил окурок в полет. Закрыл окно и посмотрел на меня.

— Да как ты, — задохнулась я. — Зачем мне убивать Бурганова? Я ведь даже не знакома с ним!

— Вот это меня и смутило. Для любого убийства нужен мотив, а у тебя его не было. Я тщательно проверял тебя, искал какие-то зацепки, но нет: ты не замешана в криминале, действительно не знакома с Буром, и вообще, с бандитами тебя связывала только Юля.

— Вот видишь, — приободрилась я. — Я его не убивала. Не маньяк же я, в конце концов?

— Эту версию я тоже рассматривал, — кивнул Матвей. — Но твое психическое и физическое здоровье оказалось отменным. Хоть завтра в космонавты.

— Что? — вытаращила я глаза.

— Я разговаривал с врачами в городской больнице, видел твою карту, — пожал плечами Матвей. — И все мои теории разбивались в прах, но я чувствовал, что что-то здесь не так. И искал дальше, пока не наткнулся на любопытную деталь: твоя бабушка жила на Лесной улице. А ее соседями была та самая семья, которую убили. Потом был скандал, в покушении обвиняли Бура. Доказать ничего не смогли, но ему пришлось перебраться в другой город.

— И что? — не поняла я. — Что здесь такого?

— Я тоже не понимаю, — признался Матвей. — Если ты хотела отомстить… Через семь лет это как-то странно. Да и убитые не были твоими родственниками или друзьями. Колесников работал следователем, жена — домохозяйка, дочь — школьница, училась в шестом классе. Тебе тогда было семнадцать. Что такого тебя могло связывать с этими людьми, что ты решилась на убийство?

Я молчала, опустив глаза вниз. Говорить не хотелось. Да и толку — чем больше я буду повторять, что не убивала, тем больше Матвей будет напирать. Поэтому я решила дать ему возможность высказаться.

— Если принять как факт то, что ты хотела отомстить, то все сходится. Ты знала, что Андрей не запирает машину. Знала, где она стоит. Той ночью Юля удерживала его в клубе, предоставив бесплатный алкоголь, и утром отвезла на такси. Она же закрыла Рамиля в кабинете, но он выбрался, и поехал домой. Юля же и рассказала тебе о разговорах Мусика, которые он не скрывал от нее. Ты знала, что Бур едет сюда, а также знала о его дурацкой привычке заезжать на кладбище. Ты спокойно взяла тачку друга, доехала, застрелила Бурганова — а стрелять ты умеешь, причем очень хорошо. Я был в тире, который ты посещала. Ни одного промаха, да, Ада? Десять из десяти. Потом ты бросила машину у стелы и вернулась домой, пришла в «Шапито» в день моего приезда. Руслан, конечно же, сказал, кто я, и ты снова попалась мне на глаза, только уже в «Монро». Крутилась рядом, а когда я навестил Юлю, ты была в ее квартире. Словно знала, что я приду. И быстро выдала мне свою версию о том, что убийца Мусик и Рамиль. Ты всячески развивала ее, находясь рядом, и я даже не удивлюсь, что ты подслушивала нас во время собрания. Параллельно твоя подруга свистнула деньги для курьера, которые вы спрятали. Ну, что скажешь?

— Бред сумасшедшего, — отреагировала я.

— Знаешь, в чем ты прокололась? — улыбнулся Матвей. — Когда мы поехали осматривать место убийства. Ты сделала вид, что не знаешь, где сидел киллер. И даже прошла вперед, но перед этим обронила брелок с ключей Витька. Вопрос: если ты не знала, где находился убийца, то как ты могла знать, куда именно нужно уронить улику?

— Я ничего не подбрасывала.

— Я смотрел отчеты ребят. Они сделали фотографии. На том месте, где лежал брелок, на фото ничего нет.

— Брелок мог быть скрыт в траве.

— Детка, просто признайся. Это сделала ты. Только зачем? Из-за денег? Может, ты просто хотела подставить Мусу?

— Я….

Я замолчала, прикрыв глаза. Матвей терпеливо ждал — я чувствовала, как его взгляд скользит по моему лицу и шее. Прикидывает, как лучше убить меня? Пуля или удавка? Если бы я могла выбирать, то выбрала бы пулю. В конце концов, это почти безболезненно, если выстрелить верно.

Бурганов умер без боли. Я была уверена, что он даже не понял, что произошло. А мне хотелось, чтобы он мучился перед смертью. Мне хотелось сделать ему также больно, как Вике. Как тете Ларе. Как Сергею Ивановичу Колесникову.

Меня воспитывал отчим, но мама никогда не скрывала, кто был моим родным отцом. Она показывала мне фото и говорила, что мой папа служит в милиции. Защищает Родину и меня от плохих людей. Позже я узнала, что мой папа живет на одной лестничной клетке с бабушкой, и знать не знает о моем существовании. Мама объяснила, что их связь была случайной, и результатом стала я. А потом мама встретила Валерия Николаевича — моего отчима, и влюбилась. Он принял нас как родных, и я научилась проходить мимо семьи Колесниковых, раз и навсегда решив, что мой настоящий отец — Валерий Николаевич.

А у родного папы была своя семья. Жена Лариса, угощавшая меня пирожками и дочка Вика, которой я по-соседски помогала делать уроки, когда навещала бабушку. Тетя Лара не знала, что угощает пирогами дочь своего мужа, а Сергей Иванович, видя меня, не осознавал, что перед ним стоит его родная дочка. Мама просила меня молчать, и я молчала, не желая рушить чужую семью и ворошить старые тайны. Мне было достаточно отчима, которого я называла отцом, несмотря на то, что в паспорте в графе отчество было написано: Сергеевна. Все были счастливы и довольны, пока Сергей Иванович не начал дело против Бурганова. Несколько месяцев он пытался засадить его за решетку, и у него почти получилось, но однажды…

Мне было семнадцать, и на дискотеке я впервые выпила. Испугавшись наказания, я пошла не домой, а к бабушке, зная, что она не будет ругаться. Стоя в темном холодном подъезде, я лихорадочно жевала жвачку и думала, как объяснить маме свое желание переночевать у бабули, как вдруг услышала мужские голоса. Не знаю, почему, но я вдруг открыла дверь подвала, расположенную прямо напротив подъездной двери, и шагнула в темноту. Наверное, испугалась. Мужчины спускались со второго этажа, и негромко переговаривались, и я слушала их диалог, обливаясь холодным потом.

— Клоун, зачем девчонку-то?

— Бур сказал: замочить всех. Девчонка уже большая, могла что-то рассказать.

— Дерьмо. Ты псих, тебе лечиться надо.

— Слушай, Валет, молчал бы. Нет бы радоваться, что по-тихому дело обстряпали. Никто даже пикнул. Ну а следак-то этот перед смертью видал, как глаза вытаращил? Будет другим ментам урок, что лезть не надо. А то расслабились, силу почувствовали. Ладно, давай по домам. Буру и Мусе отчитаешься?

— Да.

Мужчины остановились перед выходом. Один из них закурил, щелкнув зажигалкой, и огонек на мгновение осветил его лицо: добрые карие глаза, нос с горбинкой. Пламя вспыхнуло ярко, мужчина на секунду замешкался, глядя прямо на приоткрытую щель подвальной двери.

— Валет, чего застрял? Что там?

— Ничего, прикуривал.

Дверь хлопнула, я сползла по стене вниз, ничего не соображая от страха. Потом, не разбирая дороги, я помчалась домой к маме, всхлипывая и спотыкаясь. Утром весь город гудел: убита семья следователя. Мама утирала слезы платочком, гладя меня по голове, а я неделю не разговаривала ни с кем, чувствуя себя виноватой. О произошедшем знала только Юлька, она же и вытащила меня из ямы страданий, объяснив:

— Дура ты. Ничем ты помочь не могла, они ведь уже были убиты. А к ментам пойдешь — и тебя убьют. Тебе оно надо? Мертвых не вернешь.

Юлькины речи подействовали, я успокоилась, но боль в груди теплилась все эти годы. И вот, когда Юлька уже начала лезть на стену от приставаний Рамиля, а мы к тому времени знали обо всех махинациях Бура и Мусика, я решила действовать. Моей целью стало наказать убийц моего отца.

Я застрелила Бурганова, и моя рука не дрогнула. Я сдала Клоуна, и участи, которую ему приготовил Мельников, не позавидуешь. Рамиль, отравлявший всем жизнь и напавший на Андрея, теперь в больнице. Мусик, помогавший Бурганову и виновный во множестве смертей других людей, тоже понес наказание. Единственный, кто никак не был замешан — это Витька Шуруп. Поэтому Юля предупредила его, и он вовремя свалил из города с поддельными документами. Позже я попрошу Ника помочь ему.

— Ну? — нетерпеливо поинтересовался Матвей. — Чего: я?

— Я не знаю, что сказать, — выдавила я из себя. Сказать мне хотелось многое, но ничего из этого произнести вслух я не могла. — Ты обвиняешь меня в убийстве, но я еще раз повторю: я никого не убивала.

— Детка, ты испытываешь мое терпение.

— Но это правда, — воскликнула я. — Только…

— Только что?

— Я действительно хотела, чтобы убийцей оказался Мусик. Я не знала точно, но специально подставляла его. Но Бурганова я не убивала, клянусь!

— Тогда зачем? Зачем ты подставляла Мусу?

— Из-за клуба, — шепотом ответила я. — Если Мусы не будет, то клуб отойдет Юльке. И рядом с тобой я контролировала ситуацию.

— То есть вы затеяли это из-за клуба? — не поверил Матвей. — Из-за денег? Ты крутилась со мной из-за паршивой кафешки?

— Да, — созналась я.

— Деньги, — разочарованно протянул Матвей. — И спала со мной ты из-за денег? Чтобы втереться в доверие? Черт, Ада…

— Можно подумать, ты поступил лучше, — огрызнулась я.

— Я?! — рявкнул Матвей. — Я защищал тебя от Мусы, могла бы хоть спасибо сказать! Не сдал вас Мельникову!

— Вот только не надо рассказывать о большой любви. Ты использовал меня.

— Ну ты и дрянь, — усмехнулся Матвей. — Но знаешь что? Ты не ошиблась. В одном ты оказалась права: я тоже использовал тебя. Уж больно вы с подружкой подозрительно выглядели.

— Значит, это все? — спросила я, улыбаясь, хотя больше всего на свете мне хотелось расплакаться.

— Все. Ты помогла мне, я — тебе, — грубо сказал Матвей. — А теперь выметайся.

Я взялась за ручку двери и высунула ногу из машины.

— Кстати, — позвал меня Матвей. Я обернулась, с надеждой глядя на него. — Я внес из собственных средств Мельникову те деньги, которые вы свистнули. Так что можете пользоваться на здоровье. А, и клуб свой паршивый забирайте. Все равно по документам Юлька владелица.

— Спасибо, — кивнула я и вышла из машины. Юлька, наконец-то оторвавшись от Вадима, недоуменно уставилась на меня.

— Адка? А ты чего?

— Ничего, — ответила я, проходя мимо растерянного Вадима. Юлька бросилась за мной, догнав и схватив за руку.

— Адка, на тебе лица нет. Что случилось?

— Говорю же: ничего. Руку пусти. Ты с Вадимом договорилась?

— Ну да, — заморгала пушистыми ресницами Юля. — Ад, да ты что?

— Все хорошо у вас? Помирились?

— Ага, — расцвела подруга.

— Я, Юль, домой поеду. Устала. Давай завтра поговорим.

— Но…

— Все хорошо, правда, — я обняла ее и шепнула: — Не беспокойся. Все нормально. Просто хочу побыть одна.

— Ну ладно, — кивнула Юлька, и погрозила мне пальцем: — Но я утром приеду, слышишь? С вином и пиццей. Будь готова.

— Буду ждать, — искренне ответила я, и направилась в сторону дома. Можно было вызвать такси, но мне хотелось пройти пешком. Так я и шла вдоль дороги на каблуках и в вечернем платье, размазывая по щекам великолепный макияж. А зайдя в квартиру, первым делом закурила, сняла с ножки стола жучок и выкинула его в окно, наблюдая, как осколки черного пластика разлетаются по асфальту.

— Пока, — громко сказала я и рассмеялась. В комнате зазвонил телефон, но мне было лень идти. Так я и просидела на балконе до утра, смотря, как поднимается солнце, освещая крыши домов и старую голубятню. Солнце моей новой жизни.

Глава 23

— Адка, ты меня совсем не слушаешь, — возмущалась Юлька, перебирая платья в магазине. — Вот это, синее, как тебе?

— Нормально.

— А красное?

— Пойдет.

— Ты другие слова знаешь? — разозлилась Юля, отбросив платья в сторону. Консультант тихо ойкнула, и бросилась поднимать тряпки.

— Извините, — сказала я девушке с бейджиком «Мария». — Это у нее нервное. Болеет она.

— Слушай… — Юлька схватила меня за локоть и отвела в сторонку, бурча: — Я тебе дам «болеет». Придешь ты в себя наконец или нет?

— А что со мной не так? — удивленно захлопала я ресницами.

С моего последнего разговора с Матвеем прошла неделя. Все эти семь дней я провела, закрывшись дома, и даже Юльку пускала неохотно. На телефонные звонки не отвечала, сделав исключение только для Ника, который уезжал обратно в Москву. Матвей, по словам Юльки, уехал в свой город в тот же день, прихватив с собой своих ребят и, как ни странно, кошку Энди. С Вадимом, кстати, у Юльки завязался роман — целыми часами она висела на телефоне, называя сурового Вадима «котеночком», и томно хихикала при любом упоминании о нем. О Матвее мы не разговаривали — подруга неоднократно пыталась вырулить на эту тему, но я пресекала любые попытки. Но Юлька может и мертвого достать, поэтому сегодня она приперлась ко мне домой, и, невзирая на мое слабое сопротивление, потащила меня в торговый центр — выбирать платье к приезду Вадима.

— Все не так, — зашипела Юля. — Ты хотя бы ради меня можешь сделать заинтересованное лицо? О Матвее ты говорить не хочешь, что случилось, не рассказываешь, только ходишь угрюмая!

Я устыдилась. И в самом деле, у Юльки счастье, а я веду себя как свинья.

— Ладно, — сказала я, — пойдем, выберем тебе самое красивое платье.

— Вот так бы сразу, — улыбнулась Юля.

Выбор самого модного, потрясного и шикарного одеяния занял у нас три часа. По конец я уже взмолилась о пощаде — на улице стояла жуткая, аномальная жара, а кондиционеры в центре работали слабо. Утирая платком лицо, я простонала:

— Юля, пойдем срочно слопаем три килограмма мороженого, иначе я умру.

— Согласна, — пыхтела Юля, таща четыре пакета. — Пойдем.

Усевшись на террасе маленькой кафешки, мы уминали мороженое, вяло разглядывая интерьер и прохожих.

— Хорошенькое местечко, — отметила Юля и без перехода ляпнула: — Слушай. Вадим меня к себе жить зовет.

— А ты что?

— Не знаю, — осторожно призналась подруга. Я промахнулась ложкой мимо рта, и, справившись с шоком, поинтересовалась:

— Юля, что я слышу? Не ты ли ныла год о том, как тебе хочется стать полноправной хозяйкой «Монро»? И сейчас ты хочешь все это бросить и поехать к Вадиму? А если вы расстанетесь? Обратно ты клуб не вернешь.

— Ну, не так все мрачно, — пошутила Юля. — Я могу продать «Монро» и на вырученные деньги открыть клуб в городе Вадима. Кстати, когда ты заберешь свою долю из курьерских денег? Тетя Маша жалуется — говорит, ей страшно такую сумму хранить.

— Никогда. Мне они не нужны.

— Окей, заберу сама и положу на твою карту, — кивнула Юля. — Ада… Что скажешь?

— По поводу Вадима? У вас все так серьезно? Ты уверена, что…

— Уверена, Ад, — перебила меня Юлька. — Я впервые в жизни счастлива с мужчиной. Мне не нужно ни о чем переживать, думать, суетиться, искать. Все проблемы решает Вадим. Он… Рядом с ним я чувствую себя богиней.

— Я думала, ты и раньше себя так чувствовала.

— Это не то, — досадливо отмахнулась Юля. — Короче, я его люблю, понимаешь? Вот серьезно. Без всяких прикрас и романтической чепухи. Просто знаю, что он мой человек.

— И ты…, — мой голос дрогнул, — решила уехать?

— Конечно, решение расстаться с «Монро» мне трудно дается, — печально улыбнулась Юля. — Но еще труднее расстаться с тобой. Я тебя здесь не оставлю.

— Уж извини, в мои планы переезд не входит.

— Адка, но что тебя здесь держит? Съемная квартира? Твои родители часто путешествуют, какая разница, в каком городе вы будете видеться? Работа у тебя удаленная. Или дело в Тимуре?

— А он-то при чем? — вытаращила я глаза.

— Ну, — замялась Юля. — Ты же вроде… Хотела вернуться к нему.

— Это было до того, как он сдал меня Мусе и использовал дешевые телефонные трюки.

— То есть к Тимуру ничего не осталось?

— Нет, конечно, — фыркнула я. — Ты меня поражаешь, Юль.

— Тогда поехали, — принялась уговаривать меня Юлька. — Вадим, кстати, покупает мне квартиру в своем городе.

— У него что, своей нет?

— Это для меня. Чтобы я не чувствовала себя зависимой. Там можешь жить ты.

— Вот уж спасибо.

— Адка…

— Фигушки, — рявкнула я. — Юль, я серьезно. Можешь ехать, если хочешь — я же вижу, что ты счастлива. Я буду приезжать в гости, часто. Честно. Но переезжать не буду.

— Ладно, — сдалась Юлька. — Позже поговорим.

— Тебе пора в салон, — напомнила я, взглянув на часы. — Во сколько свидание-то?

— В семь.

— Не успеешь, — убежденно сказала я. Юлька вскочила как ошпаренная и рысью побежала к салону, попросив оплатить счет, а я, посмеиваясь, направилась домой, по пути забежав в магазин за растворителем. Вчера ночью поверх старой надписи «Гори в аду» кто-то нарисовал «Шлюха-разлучница». Надо бы стереть безобразие, а то соседи уже косятся в мою сторону.

Надпись благополучно оттерлась, вследствие чего я решила наградить себя еще мороженым за труды. Взглянув в зеркало, недовольно скривилась — кажется, набрала пару килограмм, да и вообще, вид у меня — просто ужас. Волосы я не расчесывала несколько дней, просто собрав их в хвост, на лице ноль косметики, а одета в старые обрезанные джинсы и футболку на два размера больше. Сокрушенно покачав головой, я слопала мороженое, пообещав себе с завтрашнего дня питаться правильно, и направилась в ванную, где набросилась на свои баночки с кремами и масками. После применения четырех чудодейственных средств, горячей ванны, фена, плойки, косметики и еще бокала вина для настроения я стала похожа на человека. Более того — на ту красавицу Аду, на которую привыкла ежедневно смотреть в зеркало.

— Вот так-то, — сказала я сама себе и подмигнула своему отражению. В комнате зазвонил телефон — Юлька. Отметив, что время половина восьмого, я нахмурилась: что могло случиться? Вадим не приехал?

— Да.

— Адка, это катастрофа, — зашептала Юлька в трубку, и всхлипнула.

— Что случилось? — испугалась я. — Он не приехал? Бросил тебя? Тебя сбила машина? Юля, ну говори уже!

— Хуже, — пропищала Юлька. — Мы сидели в ресторане и тут… У меня платье треснуло по шву!

Я некультурно расхохоталась в голос.

— Чего ты ржешь как лошадь? — обиделась Юля. — У меня дырка на заднице!

— Не надо было в магазине выпендриваться и брать на размер меньше.

— Так то мне в груди большое было! Адка, выручай.

— Попроси у Вадима пиджак. Он в пиджаке?

— В пиджаке, в пиджаке, — зашептала Юля. — Но просить не буду. Это ж придется про дырку рассказать. Стыд-то какой!

— И в чем стыд? На тебе что, трусы с Микки Маусом?

— Нет, конечно, — оскорбилась Юлька. — Нормальные трусы у меня. Стринги. Но Вадим может подумать, что я толстая!

— Юля, ты можешь спрятаться за фонарным столбом. Слышала анекдот про дистрофиков? Это про тебя.

— Что за анекдот?

— Короче, собрались три дистрофика в прятки играть. Один из них и говорит: только, чур, за ниточку не прятаться!

Я снова расхохоталась, а Юлька запыхтела, как еж.

— Ад, ну пожалуйста… Привези платье другое, а. Только быстрее, умоляю.

— А вы где?

— В «Монро». Умоляю…

— Буду через десять минут. Прикройся пока фартуком бармена или передником официантки.

— Обожаю! — взвигнула Юлька и бросила трубку.

Я горестно вздохнула, нацепила джинсы и футболку, запихнула единственное мое платье, которое подходило Юльке по размеру, в пакет, обула кроссовки и вызвала такси. Ровно через десять минут я вошла в клуб через черный вход, миновала коридор и постучалась в Юлькин кабинет.

— Кто там?

— Свои, — сказала я. Замок повернулся, и из-за двери выскочила Юлькина рука.

— Платье принесла?

— Принесла.

— Давай сюда.

Я вошла внутрь и протянула пакет. Пока Юлька переодевалась, я разглядывала пол и насвистывала песенку.

— Что Вадиму скажешь?

— Что коктейль пролила на себя, — пробурчала Юля, безжалостно выкидывая порванное платье в мусорку. — Просто кошмар. Пойдем, поздороваешься хоть.

— Зачем? — нахмурилась я.

— Адка, ну некрасиво. Я за Вадима замуж собираюсь, что ж теперь, ты его избегать до конца жизни будешь?

— Ты много за кого замуж собиралась. Он один? — спросила я. Юлька вытаращила глаза.

— Адка, ну конечно. У нас же свидание. Он один. Просто поздороваешься и пойдешь. Тем более тебя все равно уже и охрана, и официанты видели.

— Ладно, — сдалась я. Мы вошли в зал, Юлька отвлеклась на бармена, которому приспичило о чем-то спросить, а я нашла глазами столик, узрела сидящего Вадима, споткнулась, по инерциисделав еще шаг, и грациозно полетела носом в пол. Какая-то официантка завизжала, привлекая внимание, а я с грустью подумала, что по-тихому свалить не удастся.

— Адка, ты чего? — Юлька бросилась ко мне и протянула руку. — Не ушиблась? Ты что как корова на льду? В кроссовках ведь! Сколько раз я говорила: не протирать пол, когда гости в зале!

— Все нормально, — пробубнила я, выпрямляясь и вставая на ноги. И снова посмотрела в сторону столов, желая убедиться, что мне не привиделось. Нет, не привиделось: рядом с Вадимом сидел Матвей. То ли неделя разлуки на меня так повлияла, то ли магнитные бури, но выглядел он еще более потрясающе, чем раньше. «Видимо, душевные страдания его не коснулись», — подумала я и повернулась к Юле.

— Юля, почему здесь Матвей?

— Что? — не поняла подруга, потом посмотрела в зал и охнула: — Понятия не имею, Адка… Честное слово!

— Убью, — пообещала я, краем глаза наблюдая, как мужчины с интересом смотрят на нас.

— Пошли, чего уж теперь, — подхватила меня под руку Юлька. Мы подошли к столику, я шаркнула ножкой и вежливо сказала:

— Здрасте.

— Привет, Ада, — заулыбался Вадим. — Присядешь?

Матвей мое приветствие проигнорировал, зато продолжил пялиться на меня с неким пренебрежением. Признаться, меня это сильно разозлило, поэтому я незамедлительно ответила:

— Я бы рада, но меня ждут в другом месте. Всего хорошего.

— Адка…

— Юль, у меня встреча, — с нажимом сказала я подруге, которая схватила меня за руку. Вадим малость растерялся, а Матвей громко хмыкнул. — Думаю, вам и втроем будет неплохо.

— Матвей заскочил на пару минут, отдать кое-какие документы, — извиняющимся голосом оповестил Вадим. — Пока Юля отсутствовала, мы решили немного выпить.

Перед мужчинами и впрямь стояли бокалы с темно-коричневой жидкостью. Освободившись от захвата Юльки, я вздернула нос и попрощалась повторно:

— До свидания. Хорошего вам вечера, Юля, Вадим.

Разумеется, Матвея я не упомянула специально. Ничего не могла с собой поделать — так и хотелось как-нибудь напакостить ему, пусть хоть это и мелочь.

— И тебе, Ада, — вдруг отозвался Матвей. — Как жаль, что ты наконец уходишь.

Юлька икнула и вытаращила глаза, Вадим стушевался, а я замерла, не зная, как реагировать на откровенное хамство.

— Очень жаль. Надеюсь, что впредь не увидимся, — отрезала я, и покинула клуб, пока Драгов не соизволил ляпнуть еще что-нибудь мерзкое. На улице я вдохнула полной грудью, тряхнула головой и быстрым шагом направилась к дому, надеясь, что прогулка уймет ярость, клокотавшую внутри. Какой подлец! Еще смеет заявляться сюда и насмехаться! Я-то тоже хороша — остановившись перед витриной магазина, я с грустью констатировала, что выгляжу как пугало. Это разозлило меня еще больше, и к дому я подлетала на крыльях адской злобы.

Возле подъезда, перегораживая дорогу другим машинам, стояла знакомая черная иномарка. Сам владелец, опершись о переднюю дверь, лениво курил сигарету. Завидев меня, Тимур бросил окурок на асфальт, нисколько не заботясь о чистоте окружающей среды, и шагнул навстречу:

— Ада! Как я рад тебя видеть, дорогая!

Растерявшись от неожиданного визита, я дала себя обнять. Выглядел Тимур шикарно — синий свитер подчеркивал достоинства фигуры и голубые глаза, а еще от него знакомо пахло духами, которые подарила я, но ничего, кроме теплых воспоминаний, это не вызвало. Освободившись, я спросила:

— Ты чего тут?

— Я тебе и звонил, и писал, — нахмурился Тимур. — Но абонент не абонент. Я и приезжал несколько раз, ты не открывала.

Ну да, было дело. Номер телефона я сменила, а дверь никому, кроме Юльки не открывала.

— И что ты хотел?

— Поговорить, — покаянно опустил голову Тимур. — И извиниться. Впустишь в дом? Или на улице поболтаем? Может, поедем куда-нибудь?

Я задумалась. Разумеется, Тимур намекает на примирение. Об этом и речи быть не может, но недавняя перепалка с Матвеем настолько сильно меня разозлила, что я решила поступить как ребенок: согласиться на предложение Тимура пойти куда-нибудь.

— Давай. Только мне нужно переодеться. Поднимешься?

— Конечно, — согласился Тимур.

Мы вошли в лифт, сохраняя молчание. Говорить мне не хотелось — я просто не знала, что сказать, а Тимур, похоже, старательно готовил проникновенную речь, и решил приберечь ее для ресторана. Двери лифта раскрылись, и мы шагнули на лестничную клетку. Я спокойно открыла дверь квартиры, и внутри нас, как водится, поджидал неприятный сюрприз.

— Ада, — шагнул мне навстречу Гришка, сжимая тощенький букетик из трех роз. — Куда ты пропала? Я тебе пишу, звоню, даже пару раз приходил, а ты не открываешь!

«Ну да, знакомая история», — подумала я. Тут Гришка заприметил Тимура и завопил, тыча в него пальцем:

— Это кто? Это что?

— Это Тимур, мой бывший молодой человек, — пояснила я и обернулась к Тимуру. — Тимур, а это Григорий. Тоже мой бывший молодой человек.

— Это он был после меня? — скривился Тимур.

— А ты, значит, был до меня? — надменно спросил Гришка.

— Потом разберетесь с последовательностью, — вмешалась я. — Гриш, как ты зашел в квартиру?

— Так у меня ключи оставались. Я же тебе не вернул свой комплект, — слегка покраснел бывший № 2. — Ты не отвечала, я переживал… Хотел проверить, все ли в порядке.

— Проверил? — спросил Тимур с прохладцей. — Теперь вали.

— Сам вали, — обиделся Гришка. — Ада, что он тут делает? Мы же с тобой решили начать все заново!

— Что? — не поняла я, а потом вспомнила про Гришкин звонок, когда сидела в кустах перед «Монро». — А, это… Ты все неправильно понял.

— Но как же …

— Ты слышал нет? Вали отсюда, — рявкнул Тимур, надвигаясь на Гришку. К слову сказать, оба моих бывших отличались хорошим телосложением, не брезговали ходить в качалку и заниматься спортом, поэтому были в прекрасной физической форме. На секунду мне даже стало интересно: если начнется драка, кто победит?

— Ты мне не указывай, тебя вообще сюда не звали, — выпятил грудь Гришка.

— Ада меня позвала.

— Меня тоже.

Оба уставились на меня, а я незамедлительно покачала головой:

— Не звала.

— Вот видишь, — повернулся к Гришке Тимур. — Шуруй отсюда!

— Это она про тебя сказала! Так что катись!

После этих слов оба вцепились друг в друга. Первым напрыгнул Тимур — сбив Гришку с ног, они вместе выкатились на лестничную клетку, рыча и крича оскорбления. Вдобавок к диким воплям и мату послышалось гудение лифта, и двери открылись на моем этаже. Из кабины с легким недоумением на меня смотрел Матвей. Я кашлянула и сказала:

— Привет. Ты что-то хотел?

Перешагнув через вертящихся на полу Гришку с Тимуром, Матвей приблизился к входной двери и спросил:

— Можно зайти? Нужно поговорить.

Похоже, на моей улице сегодня праздник — перевернулся грузовик с бывшими. Я кивнула и впустила его, закрыв дверь на щеколду. Пусть эти двое пока сами между собой разберутся, кто сильнее, а потом уж я пошлю победителя куда подальше.

— Проходи, — я жестом указала на кухню, и вспомнила, что не убиралась уже черт знает сколько времени. Матвея беспорядок не смутил — прошагав в указанном направлении, он уселся на стул и окинул помещение взглядом. Я села напротив.

— Не угостишь кофе?

— Он у меня дрянной.

— Ладно, — кивнул Матвей. — Сам сделаю.

Он встал, распахнул пару шкафчиков, обозрел девственную пустоту на полках. Затем открыл холодильник, задумчиво поглядел на одинокий помидор, скромно притулившийся к банке с майонезом, и спросил:

— Ты на диете?

Я пожала плечами. Всю неделю я ела то, что приносила Юлька, зато курила в неимоверном количестве. Пепельница, полная окурков, слава Богу, красовалась на балконе. Зато из мусорного ведра торчало пару винных бутылок, что не укрылось от взгляда Матвея.

— Ада…

— Говори, чего надо, — рявкнула я. Вот только жалости мне еще не хватало! В подъезде все еще слышались звуки борьбы и крепкие выражения. К ним присоединился визгливый голосок соседки, угрожающей вызвать полицию.

— Я разговаривал с Юлей.

— И что?

— Она мне все рассказала, — продолжил Матвей. Я напряглась, мысленно желая убить Юльку на месте. Что она ему наплела?

— Сначала я решил, что Юля преувеличивает, но теперь и сам все вижу.

— Да что она тебе сказала?! — воскликнула я.

— Ты ничего не ешь, ни с кем не общаешься, постоянно сидишь дома, — начал перечислять Матвей, а потом вдруг схватил меня за руку. Я слабо дернулась, словно меня ударили током. — Юля объяснила, что с клубом — это ее затея, не твоя. Также она сказала, что ты страдаешь… Что с тобой?

— Ничего, — промямлила я. — Со мной все в порядке. Если ты решил узнать, как мои дела, то все прекрасно. Можешь идти.

— Детка, — с упреком сказал Матвей, а меня от этого прозвища передернуло. Он что, издевается?

— Пошел вон.

— Выслушай меня.

— Ну что тебе надо? — сорвалась я на крик. В дверь забарабанили, затем раздались взволнованные голоса. — Что вам всем надо? Оставьте меня в покое!

Разумеется, я не хотела, чтобы Матвей оставлял меня в покое. Когда женщина кричит «Уйди», это означает прямо противоположное. Слава Богу, у Драгова хватило ума это понять. Он подхватил меня на руки, и, убаюкивая, как ребенка, убирал волосы с моего лица, шепча:

— Тише, детка, тише… Не плачь. Ну, что такое? Скажи мне, что сделать — я сделаю.

— Н-ничего, — запинающимся голосом ответила я. — Ничего не надо делать. Зачем ты пришел?

— Услышать правду. Скажи мне, Ада.

— Мне нечего сказать. Уходи.

— Энди по тебе скучает.

— Верни мою кошку.

— Ты оставила ее, забыла? Хозяйка из тебя никудышная.

— Я просто не могла ее забрать. Как она?

— Ест за троих, писает в мои ботинки, — пожал плечами Матвей. — Хочешь ее увидеть — придется поговорить со мной.

— Хорошо, — согласилась я. — Говори.

— То, что рассказала Юля, правда? Ада, я хочу услышать это от тебя.

— Неправда.

— Ада… Сколько можно упрямиться? Просто скажи: мне без тебя плохо. Ведь плохо?

Матвей слегка встряхнул меня, заглядывая в мои глаза.

— Да, да, да! — закричала я. — Это правда! Мне плохо без тебя. Ну вот, ты доволен? Можешь идти!

Я высвободилась из его объятий и встала напротив, тяжело дыша. Матвей расплылся в довольной улыбке, словно только этого и ждал. Шагнув ко мне, он обхватил меня так, что ребра затрещали, и перед тем, как поцеловать, еле слышно прошептал:

— Детка, я же говорил, что мы будем вместе.

Я подняла лицо и капризно спросила:

— А еще что ты говорил?

— Что влюбился в тебя с первого взгляда, — покладисто ответил Матвей, но в его серых глазах поблескивали искорки смеха. Наклонившись, он принялся меня целовать, а я с невиданным ранее пылом отвечала ему, пока в дверь не застучали чем-то тяжелым.

— Кстати, детка, кто эти люди, что дрались в подъезде?

— Мои бывшие, — невнятно пробормотала я.

— Понятно, — Матвей нехотя отпустил меня и двинулся к двери: — Пойду, разберусь.

— Погоди, — ухватила я его за рукав. — Лучше я.

— Вместе, — не отступал от своего Матвей. Вдвоем мы открыли дверь, и я с удивлением обнаружила, что к взъерошенному Тимуру с Гришкой помимо соседки тети Вари присоединилась какая-то белобрысая девица. Вид у нее был виноватый, а маленькие глазки как у крысы со злобой уставились на меня.

— Это кто? — недоуменно спросила я из-за плеча Матвея.

— А это, Адочка, шалава та, что дверь тебе портит, — застрекотала тетя Варя. — Вон, у нее баллончик с краской и маска!

Девица злобно зыркнула в сторону соседки, но тетя Варя замахнулась на нее сухоньким кулачком.

— Ишь ты, какая!

— Ты кто? — с любопытством спросила я. Внешность девицы показалась мне смутно знакомой.

— Ада, это, — Гриша смущенно кашлянул. — Моя бывшая девушка, Ольга.

— Привет, — с вызовом уставилась на меня девица. — Гриша — мой! Отстань от него!

— А-а-а, — обрадовалась я. — Так это ты мне дверь портила? Из-за Гришки что ли? Можешь забирать, я на него не претендую.

Девица фыркнула, но улыбнулась краешком губ. А вот Гришку моя речь не обрадовала.

— Ада, что ты говоришь? Мы же решили…

— Полицию вызову, — заголосила тетя Варя.

— Захлопнитесь, — рявкнул Тимур. — Ада, а что за мужик с тобой? Ты собралась? Я заказал столик в ресторане…

— Извините, мальчики, — решительно объявила я. Матвей скрестил руки на груди и усмехнулся. — Но я в ближайшее время буду очень занята. Дела, знаете ли, мне еще вещи надо собрать.

— Зачем? — хором спросили Гришка с Тимуром. Последний с тревогой добавил: — Ты куда-то уезжаешь?

— Да, — кивнула я, и попыталась захлопнуть дверь, но Гришка успел всунуть свой ботинок.

— Куда? — опять хором завопили они.

— Замуж, — рявкнул Матвей, решив ответить вместо меня. Ловко выпихнув Гришкину ногу, он добавил: — За меня!

И захлопнул дверь, оставив моих бывших с носом, разгневанной тетей Варей и прибывшей полицией. Чуть позже, лежа на плече Матвея, я сонно зевала, а Драгов лениво перебирал мои волосы, пропуская прядки сквозь пальцы.

— Матвей, — позвала я.

— Да, детка?

— Ты говорил, что у Юльки с Вадимом ничего не выйдет.

— Был неправ, — отозвался он, и поцеловал меня в висок.

— А то что ты сказал… Ну, тогда, в машине.

— Что тоже использовал тебя? Детка, я сказал это от злости. Подумал, что ты нарочно крутилась возле меня из-за денег и клуба.

— Я и использовала тебя, — призналась я, почувствовав, как напряглись плечи Матвея. — А потом влюбилась. Представляешь?

— Представляю, — с улыбкой ответил он. — А я влюбился в тебя сразу, когда увидел вас с Юлькой в «Шапито». Ты была в красном платье, и я мгновенно понял, что буду последним дураком, если провороню тебя.

— Но не проворонил же, — рассмеялась я, переворачиваясь на живот и заглядывая в лицо Матвею. — И еще кое-что. Ты обвинял меня в смерти Бурганова…

Я закусила губу, мысленно подбадривая себя. Давай, Ада, ты сможешь. Ты любишь этого человека, и между вами не должно оставаться никакой лжи. Просто расскажи ему… Он поймет, он должен понять.

— Ничего не говори, — перебил меня Матвей, положив свою руку мне на спину. — Я не дурак, Ада. Ты уже сказала самое важное для меня, остальное мне неинтересно. Убийцей Бурганова для всех навсегда останется Муса. И больше не поднимай эту тему. От оружия ты избавилась?

— Ник избавился.

— Ему можно доверять?

— Да. Он мой старый друг.

— Отлично, — проронил Матвей и вдруг без перехода спросил: — Замуж за меня пойдешь?

— А надо? — ухмыльнулась я, и завизжала, поскольку Матвей перевернул меня на спину, и, нависнув надо мной, принялся щекотать. — Пойду, пойду!

Матвей остановился, и замер, смотря в мои глаза, а я — в его.

— Я люблю тебя, — сказал он, перед тем, как наброситься на меня с поцелуями.

— Люблю тебя, — вторила ему я, и эта ночь была самым прекрасным мгновением уходящего мая.

Как хорошо, что впереди нас ждало еще столько же счастливых дней и ночей.

Оглавление

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Глава 20

Глава 21

Глава 22

Глава 23