Там, где правит тьма (СИ) [Salzmun] (fb2) читать онлайн

========== 1. Мрак ==========

Темно. Как же здесь темно. И ещё холодно. Пожалуй, да, здесь очень холодно. Но всё же темнота опаснее.

Я вздохнул и начал на ощупь искать рюкзак. По-моему, он лежал где-то неподалёку.

Меня зовут Рид. Кличка, которую мне дала та тётка, раздающая нам еду. Мне шестнадцать лет. Наверное. Я ничего не могу рассказать о себе, потому что рассказывать-то и нечего. Сколько я себя помню, я всегда работал здесь, в этой шахте. В отличие от других, я никогда не мечтал о поверхности, свободной жизни и прочих бреднях. Это всё глупости. Наивные амбиции могут убить потенциал человека — так я всегда считал.

Рюкзак нашёлся. Съёжившись от холода, я вытащил из него фонарь на динамо-машине и начал быстро вращать ручку. Через пару секунд передо мной загорелся грязный желтоватый огонёк фонаря.

Конечно… другие имели друзей, общались друг с другом, мечтали вместе. Копать они тоже ходили вместе, чтобы страшно не было. Идиоты. Из-за этого они добывали куда меньше, да и охотники чаще нападали на шумные группы. Пару дней назад я узнал, что они ещё и держали фонари включёнными всё время. Что за бред? Оказалось, один из них всегда стоял позади и крутил ручку этого чёртового фонаря. Они хоть представляют, насколько это опасно?

Как только фонарь зарядился достаточно, чтобы некоторое время светить самостоятельно, я отложил его и надел рюкзак. Потом подобрал кирку, которая оказалась в паре метров от меня, и ещё раз осмотрелся.

Как я и думал, поблизости ничего интересного. Только порода. Никаких руд.

Затем я осмотрел коридор, ведущий вперёд. Двадцать метров. Нет, двадцать пять. Потом взять немного левее. Вдали, на одной из стен, что-то чернело. Похоже на уголь.

Единственное исключение — это Дик. В отличие от остальных подростков, он выглядел старше. Как и меня, его не волновала поверхность. Как и я, он всегда ходил один. Однако он был довольно болтливым, постоянно рассказывал о своих похождениях, которые были до тошноты однообразными. Я улыбнулся.

Как только фонарь разрядился, я медленно и бесшумно, считая шаги, двинулся вперёд. Всё как всегда: левой рукой опираюсь о стену, чтобы не потерять коридор, правую держу на рукояти кирки — моего единственного оружия.

Отличная память и хладнокровие в критических ситуациях всегда были моими преимуществами. В качестве недостатка, я был худощавым и болезненным. Такие, как я, обычно не выживали, но там, где надо было брать силой, я брал умом. Умом и жестокостью. Использовать людей, обманывать их и делать всё для своей выгоды — таковы были мои методы.

Двадцать пять шагов пройдено. Я остановился и прислушался. Охотникам не нужен свет, но их маски постоянно шумят. Это тихий звук, но его легко заметить, если сам не издаёшь ни единого. К счастью, сейчас не было слышно ничего. Вдохнув, я убрал дрожащую руку с кирки и медленно достал из-за спины фонарь. Время рисковать. Время крутить ручку.

Охотники. Они появились не так уж и давно. Один за другим, наши стали пропадать. Они забирали их. Одним были нужны органы или кровь. Другим — рабы. Третьим — и того хуже. После начала большого кризиса, лишившего человечество света, загнавшего людей под землю, многие нашли единственное спасение в каннибализме. Условно мы делили всех таких людей на два типа. Первых мы называли рейдерами. Они ходили большими группами с фонарями, сетями и дубинками. Их было легко заметить издалека, и они редко охотились за одиночками. Обычно нападали на подземные деревни и похищали жителей оттуда.

Второй тип куда опаснее. Охотники. Они носили эти странные маски, благодаря которым могли видеть в темноте. Обнаружить их можно было только по лёгкому шипению и едва заметному свечению окуляров. В качестве оружия они использовали парализующие пистолеты. Точные и бесшумные.

Скрип ручки разрывал тишину, словно ножом. После абсолютного затишья он казался невероятно громким. Фонарь загорелся. Как я и думал, уголь был прямо передо мной. Чёрт. Уже разработанная жила. Было хорошо заметно, что тут добывали до меня. Осталось совсем немного. Выбора нет.

Сцепив зубы, я достал из-за пояса кирку. В голове сразу пронеслась мысль: «Как же громко это будет…»

Замахнувшись, я сделал первый удар. Оглушительный звон пронёсся по пещере. Если неподалёку есть охотники, то у меня считанные минуты. Ещё удар. Снова звон. Фонарь начал гаснуть. Куски угля посыпались мне под ноги. Буду бить, пока не потухнет. Третий удар, четвёртый. Что-то блеснуло. Фонарь погас. Я замер.

Нет, мне не показалось. Там точно что-то блестело. Холодный сквозняк пронёсся по пещере, завывая в узких проходах и безжизненных коридорах. Пронёсся мимо меня, развевая мои волосы. И тогда я услышал. Принесённое ветром, едва заметное, но ни с чем не сравнимое. Шипение. Маски охотников. Они уже шли за мной.

Сердце застучало быстрее. Я медленно повесил кирку на пояс, бесшумно сгрёб уголь и затолкал его в рюкзак. Безошибочно нашёл в темноте фонарь и повесил на пояс. Время уходить.

Блестит…

Что бы это ни было, оно блестело. Скорее всего, я уже не найду это место. Шипения ещё не слышно — значит, у меня есть около минуты.

Я колебался всего мгновение.

Выхватив из-за пояса фонарь, я начал крутить ручку так быстро, как только мог. Свет залил выработанную жилу. Свежие царапины от моей кирки, кусочки угля на полу. И его. Красивый голубоватый кристалл, наполовину торчавший из надломленной породы. Большой. За такой дадут очень много денег. Возможно, я даже смогу не работать и переехать в один из подземных городов.

Я остановил поток глупых мечтаний. Для начала его надо добыть. Выхватив кирку, я начал бить ею вокруг кристалла, стараясь не задеть его. Осколки породы стучали по стеклу моих защитных очков. Искры вылетали одна за другой. Посчитав, что момент пришёл, я схватил торчащую часть кристалла и попытался его расшатать, но он не поддавался. Мгновение тишины вновь донесло до меня знакомое шипение. Они уже должны быть там, где я отдыхал недавно.

Вновь схватив кирку, я начал бить со всей силы, уже не заботясь о сохранности кристалла. Пот стекал по моему лицу, колени начали подрагивать. Через пару ударов кристалл поддался. Вцепившись в него обеими руками, я потянул на себя. Потом упёрся в стену ногами. Краем глаза я уже видел за поворотом едва заметные зелёные пятна. Кристалл вылетел, и я упал вместе с ним. По стене, у которой я только что стоял, забарабанили оглушающие пули.

Схватив до сих пор сияющий фонарь, я бросил его в охотников. Их окуляры давали им превосходное ночное зрение, но делали их очень уязвимыми к свету. Подняв упавший кристалл, я бросился вперёд. Эту часть пещеры я не знал, но знал правило: нужно было просто идти вдоль левой стены, ни на секунду её не отпуская. Так я смогу вернуться назад и не потеряюсь.

Уже и не помню, сколько я бежал. Может, полминуты, а может, полчаса. Кристалл уже покоился на самом дне рюкзака, куда я его затолкал на бегу. Кирка и фонарь явно потеряны. Если кристалл окажется дешёвкой, меня ждёт очень серьёзное наказание.

Я задумался. Допустил ошибку. Отвлёкся. И в результате не услышал.

Шипение раздавалось прямо передо мной. Отчётливое и различимое. Он стоял, нависая надо мной. В кромешной темноте я видел только окуляры его маски. Они светились тем же зелёным цветом. Сильные руки схватили меня. Одна придавила к земле, другая заткнула рот, подавив зарождавшийся вопль. Я начал отчаянно отбиваться, молотить ногами и руками, а затем услышал хорошо знакомый щелчок оглушающего пистолета. Силы покинули меня, и я осел на землю. Я бы сказал, что в глазах потемнело, но там и так было темно. Темнота. Как всегда. Темно и холодно. Но темнота всё же опаснее.

Комментарий к 1. Мрак

Бета: Отбечено.

========== 2. Охотники ==========

Меня волокли по погружённому во тьму коридору. Оглушающий пистолет, хоть и называется оглушающим, на деле лишь парализует цель, не лишая её сознания. К тому же, его пули могут поразить только при попадании непосредственно в кожу или в тонкую одежду. Ну, либо в упор, как в моём случае.

Ноги не слушаются. Как я мог так облажаться? Ничего не чувствую, тело будто ватное. Интересно, зачем я им? Охотники слишком хорошо оснащены — вряд ли это дикари или каннибалы. Это фишка рейдеров. Сейчас лучше сидеть тихо и не возникать. Впрочем, будто у меня есть другой выбор. Я бы ухмыльнулся, но лицо парализовало.

Прошло довольно много времени, прежде чем меня наконец-то притащили к какой-то двери. Собственно, я видел лишь прямоугольник света, проникающего через щели вокруг неё, однако нетрудно было догадаться, что это вход в убежище охотников. Я услышал, как один из сопровождавших меня постучал. Прошло несколько секунд, и дверь с тяжёлым скрипом отворилась.

— Почему так долго? Вы достали его? — спросил кто-то.

Поток яркого света ударил мне в лицо через дверной проём, ослепив меня.

— Да, — ответил другой. — Пришлось побегать, но мы его нашли.

— Отлично, — снова сказал первый. — Он подходит?

— Наверняка.

Подходит? Значит, органы или кровь. В рабы берут всех подряд, а даже если и нет, то, бледный и худощавый, я точно не гожусь, чтобы меня называли «подходит». Значит, худший исход. Мясо, расходник. Просто набор органов на разборку. Чёрт, чёрт, чёрт.

Как же меня так угораздило? Внутри всё похолодело. Да, рассудок оставался чистым и сосредоточенным, но страх был естественным чувством, избавиться от него полностью не дано никому. Глаза постепенно привыкали. Меня затолкали внутрь.

Я оказался в большом помещении из старых листов металла. Со ржавого потолка свисала лампочка на проводе. В её тусклом свете всё вокруг приобретало грязно-жёлтый оттенок. Рифлёные стены были покрыты обрывками каких-то газетных листов и фотографий. Каменный пол — завален мусором. В центре помещения стоял грубый самодельный стол. Столешница — лист металла — и ножки. Три из старых труб и одна из арматуры. Рядом со столом стояли старые цивилизованные стулья и табуреты вперемешку с самодельными. По углам были расставлены кривые и неудобные кровати. У дальней стены виднелся большой сейф.

Считая вошедших, в грязном убежище было девять охотников. Сняв маски, трое новоприбывших поздоровались с сидевшими внутри. Один из них с лёгкостью поднял меня за шиворот и отбросил в угол. Меня даже не связали — настолько я был беспомощен.

— Что по поводу рейдеров? — спросил высокий мужчина.

Грубые, словно вырезанные из камня черты лица. Седые волосы, торчащие острым ёжиком. И шрам. Огромный уродливый шрам через всё лицо.

— Всё плохо, шеф. В прошлый раз один из их патрулей подобрался на расстояние одного перехода от нашего убежища. Ещё немного — и нам конец, — ответил мрачный молодой парень с косматыми чёрными волосами.

— Значит, откладывать наш поход нельзя. Если хотим и дальше здесь работать, от рейдеров необходимо избавиться, — человек, которого назвали шефом, помрачнел.

— Вы уже объяснили мальчишке, зачем он здесь? — спросила высокая женщина в потрёпанном комбинезоне.

Этот монтажный костюм сильно отличался от привычных для охотников чёрных балахонов, увешанных ремешками и подсумками. Её грязно-светлые волосы были завязаны в неаккуратный хвост. Беспристрастное лицо не выражало никаких эмоций, однако во взгляде был жуткий холод.

— Ещё нет, — ответил шеф. — Хотя пора бы. Эй, пацан! — обратился он ко мне.

Я поднял голову и посмотрел на него.

— Подъём, я хочу тебе кое-что показать, — шеф поднялся и, взяв большой переносной фонарь, направился к выходу. Только сейчас я заметил у него вторую кобуру. Помимо оглушающего пистолета, этот человек носил револьвер.

Дверь со ржавым скрипом отворилась, и он толкнул меня вперёд:

— Прямо, потом направо. — Идя вслед за мной, шеф подсвечивал мне путь фонарём и грубо толкал в нужном направлении. В этот раз мы шли по другой пещере. Видимо, это часть владений этой банды.

Внезапно он выключил прожектор. Через пару секунд, когда мои глаза привыкли к темноте, я увидел впереди тусклый, едва различимый свет. Хмыкнув, он сказал:

— Видишь? Теперь иди туда.

Спотыкаясь и шатаясь после недавнего паралича, я поплёлся к источнику странного серого свечения. Все самодельные фонари всегда были жёлтыми, а уцелевшие докризисные механизмы светили голубым. Но этот свет был мрачным и серым. Он словно не дарил надежды, не давал желания идти к нему.

Подойдя поближе, я понял, в чём дело. Это был мёртвый свет. Свет поверхности. Встав в центр освещённого участка, я задрал голову и увидел его. Где-то очень высоко, невообразимо высоко, недостижимо высоко, грязным пятном серело небо.

Когда у людей кончились ресурсы, они начали жечь всё, что горело, лишь бы добыть энергию. Уже много лет не было чистого неба — так мне рассказывали. Я отвлёкся и попытался оценить расстояние, но это было невозможно: щель была слишком узкой. Может быть, там несколько километров, а может — сто метров.

— А теперь смотри сюда, — шеф указал в один из углов пещеры.

Там лежал большой металлический контейнер. Метра три, не меньше.

— Что это? — спросил я.

— Видимо, раньше эта дыра была пошире и во время очередного землетрясения сюда свалилась эта штука. Судя по картам, прямо над нами старая военная база, — подойдя к контейнеру, шеф откинул крышку и показал мне содержимое. — Думаю, ты знаешь, что это?

Конечно, я знал. Экзоскелет. Военный образец. Настоящая ходячая крепость.

— Видишь ли, — сказал шеф, усевшись на откинутую крышку ящика. — Не так уж давно мы нашли старый заброшенный тоннель, ведущий просто вниз. Мы решили отправиться туда на разведку и потеряли троих.

— Тоннельщики?

— Сообразительный малый. Да, эти твари убили их, — несмотря на смерть товарищей, шеф говорил об этом без каких-либо эмоций. — Однако мы таки прорвались на самое дно и нашли там кое-что очень интересное.

— И что же?

— Военный платтер, — его лицо засияло.

Платтер… О них я слышал от стариков, рассказывавших нам то, что сами слышали, будучи детьми, от последних представителей людей, живших до кризиса. Платтерами называли огромные летающие машины, на которых военные перемещались по миру. Не самые большие, но всё равно крупные, они могли держать на борту сотни человек. И множество оружия. Конечно… Оружие. Вот зачем им эта штука…

— Лежит целёхонький на краю уступа над лавовым озером. Представь, какая прелесть! Словно специально нас дожидался! — всё моё уважение к этому человеку пропало. От крутого выражения лица не осталось и следа. — Да вот беда… единственный вход закрыт. А двери у этой штуки очень даже прочные. Райли почти час колдовал со взрывчаткой. Даже вмятинки не осталось. Потому-то мы и решили задействовать эту штуку, — он махнул рукой в сторону экзоскелета. — Да только здесь тоже есть загвоздка. Он полностью исправен, гидравлика в норме, батарея в хорошем состоянии, но вот нагрудная броня была сильно повреждена во время падения. Мы заменили пластину, но внутренний каркас заменить нечем. Он необходим для гидравлики. В результате пришлось оставить погнутый. В такой поместится лишь тощий ребёнок.

— Так вот зачем я вам?

— Да.

— А если я заберусь внутрь и просто убью вас всех?

— Не выйдет, пацан, — шеф достал свой револьвер и показал его мне.

Только сейчас я понял, что он совсем не похож на те револьверы, которыми были вооружены охранники нашей деревни. Этот был куда больше. Барабан выглядел по-другому. Ствол, задник — всё было не так.

— Что это?

— Мой дружок. Сделал сам, — ухмыльнулся шеф. — Стреляет винтовочными патронами. Бронебойными. Будешь делать глупости — вышибу тебе мозги, и глазом не моргну.

На секунду меня пробрала дрожь.

— Залезай.

— Прямо сейчас?

— Да, — шеф направил на меня пистолет.

Выбора не было. Глубоко вдохнув, я подошёл к нему. Шеф нажал на кнопку у основания шеи, и костюм словно бы раскрылся, приглашая устраиваться поудобнее. Было заметно, что нагрудник сделан из менее качественного материала. Как только он откинулся, я увидел, что его каркас на тыльной стороне и правда погнут. Взрослый человек тут не поместится. Забравшись внутрь, я поместил руки и ноги в соответствующие конечности костюма и заметил, как система тут же подогнала элементы управления под мой рост. Костюм закрылся. Я попробовал вдохнуть и тут же ощутил, как моя грудь упёрлась в выпирающий каркас. Полусфера шлема надвинулась на меня сзади, затем поверх неё с двух сторон выехали дополнительные крепления. Экзоскелет был собран. Я ощутил гудение гидроусилителей и попробовал поднять руку. Тяжеленная рука двигалась, словно пушинка. Несмотря на то, что кисть этой руки находилась почти в полуметре от моей настоящей, сигнал от управляющей перчатки передавался без ошибок, идеально копируя движения моей руки.

Около получаса мне потребовалось, чтобы свыкнуться и научиться ходить. Теперь я был готов.

— Вот и отлично, — сказал шеф. — Идём. Соберём остальных и отправимся. Доберёмся вниз, откроем чёртову дверь, нагребём оружия и боеприпасов и вернёмся. Проще простого!

— А что мне с того будет?

— Останешься жив, — мрачно сказал он.

Комментарий к 2. Охотники

Бета: Отбечено.

========== 3. Прямиком в ад ==========

Шеф привёл меня обратно ко входу, где уже столпились остальные члены его небольшой группы. В этот раз окуляры их масок были сняты. Когда я спросил у шефа, почему так, он ответил:

— Тоннельщикам не нужен свет: они и в темноте превосходно видят, — так что смысла себя ограничивать нет. Будем пользоваться фонарями. — Он зашёл в убежище.

Через открытую дверь я увидел, как он открывает сейф и сгребает что-то в охапку.

— Держите, — он вышел и начал раздавать всем боевые винтовки и магазины к ним. — В прошлый раз мы недооценили этих тварей и лишились троих. В этот раз такого не повторится.

— А мне? — спросил я.

— А у тебя твои стальные кулачки. И постарайся не умереть, пока мы не доберёмся до платтера.

— Каков план? — спросила та самая женщина в комбинезоне.

— Идём цепочкой. Первым ползёт наш стальной мальчик, за ним — Райли. Прикрываешь его спину. Следом идут Джос и Кэлли. Потом ты, Регина. За тобой я. Дон, Карл, Алан и Бастер в конце. Следите за тылом. Тоннельщики часто пропускают людей и нападают сзади.

— Пацан, — ко мне обратился парень со светлыми волосами. Помимо балахона охотника, на нём было несколько дополнительных ремней с незнакомыми мне устройствами. — Я иду сразу за тобой — не забывай об этом, когда будешь размахивать руками.

— Хорошо, — ответил я.

Значит, белобрысого зовут Райли. Джос и Келли чем-то похожи друг на друга, но Джос выше. Оба почти лысые. Регина — это женщина в комбинезоне. Дон выглядел как маленький, но коренастый мужчина. Словно гном. Карл и Алан явно были братьями. Слишком похожие волосы и причёски. Оба довольно высокие — легко будут видеть обстановку за спинами других. Последним шёл Бастер. Огромный мужчина лет сорока. Лицо по форме напоминало кирпич. Наверняка тупой как пень.

— Выдвигаемся, — сказал шеф.

Райли тут же показал мне, в какую сторону идти.

Первое время было очень неловко. Даже не столько от огромного экзоскелета, сколько от того, что нашлемный фонарь непрерывно горел. Всё моё нутро визжало, чтобы я его выключил. Многолетние привычки сходили с ума от самой лишь мысли о таком беспечном хождении по тоннелям.

— Здесь направо, — пнул меня Райли.

Я увидел довольно широкий проход, под небольшим углом спускавшийся вниз.

Время всё шло. Уже явно не менее двух часов. Идти в экзоскелете было очень легко. Прожектор ярко освещал всё впереди на много метров. Серые стены искусственного происхождения, грязные потёки на полу, небольшие сталактиты, гильзы, брызги крови на стенах… Стоп.

Я остановился. Сомнений не было: это кровь. Много крови. Странной чёрной крови. И стреляные гильзы. Ими был усыпан весь пол.

— Да, пацан, — услышал я голос шефа сзади, — здесь мы впервые с ними встретились.

— Всем приготовиться! Снимайте винтовки с предохранителей. Пацан в броне, но всё равно старайтесь в него не попадать, — шутливо закончил предупреждение шеф.

Кто-то засмеялся. Похоже, всем было весело. Всем, кроме меня.

Тоннельщики. Чудовищные твари, обитавшие гораздо глубже людей. Некогда эти монстры тоже были людьми, жившими на несколько уровней глубже из-за богатых ресурсов, которые там располагались. Однако, по неизвестной причине, те, кто забирались слишком далеко, рано или поздно сходили с ума. Это называли шёпотом матери. Голосом самой Земли, звавшей своих детей. После довольно долгих экспериментов люди, жившие повыше, определили, что с момента, когда человек услышит шёпот, до потери рассудка проходит около двух часов. Таким образом глубинные шахтёры смогли сосуществовать с этим жутким явлением, просто выбираясь повыше каждые пару часов. Тогда они ещё не знали о самой страшной проблеме. На той глубине располагались целые города, все жители которых сошли с ума и опустились до уровня диких животных. Стали совершенными хищниками. Быстрыми и бесшумными. Тоннельщиками. Неизвестно, сколько их там, в глубинах. Может быть, тысячи, а может, миллионы.

Я сглотнул. Становилось страшно.

— Чего ты трясёшься? — мигом заметил перемену Райли. — Это нам трястись надо. Тебе-то в твоей железке ничего не страшно. Они ведь даже камни бросать разучились! Давай, топай живее.

Стоило мне лишь успокоиться, как сзади раздалась стрельба. Словно жуткий взрыв, выстрелы разорвали тишину тоннеля. Я резко развернулся, но увидел лишь спины остальных, стоявших выше меня. Они в кого-то стреляли. Карл бросился в сторону, и тут я увидел его. Тоннельщика. Серая смутно различимая фигура носилась среди охотников, уклоняясь от выстрелов и размахивая длинными когтистыми руками. В этой твари не было почти ничего человеческого. Обтянутые серой кожей кости, серые слепые глаза, уродливые чёрные зубы, бурая жижа, стекавшая изо рта. Хриплый рёв, издаваемый этим существом.

Одним рывком оно набросилось на Алана. Тот закричал в ужасе. Когтистые лапы начали бить его с ужасающей скоростью. Брызги блестящей красной крови переливались в свете фонарей и вспышках выстрелов. Пули рвали на части тело тоннельщика, один за другим взлетали фонтаны чёрной крови, смешиваясь с красной. Рванувшись в сторону, изувеченное чудище, расталкивая всех, бросилось прямо на меня. Собрав все силы, я таки преодолел ступор и встретил его ударом руки. Это был первый раз, когда я бил в экзоскелете, так что, ясное дело, силу рассчитать я не смог. Тварь разорвало на части. Всех охотников окатило брызгами чёрной крови. Кровавые ошмётки разлетелись по всей пещере. Все замерли.

— Сойдёт, — сказал шеф. — Что с ним? — он указал на жалобно стонущего Алана.

— Дайте мне пару минут, и я поставлю его на ноги, — пробормотал Дон, оказавшийся врачом. — Множество довольно глубоких царапин, но переломов и серьёзных повреждений нет. Везунчик.

Вдруг Регина подскочила к Алану, оттолкнув врача. Она внимательно посмотрела на его раны. Потом, не говоря ни слова, направила винтовку ему в лицо и, не медля ни секунды, выстрелила.

Карл заревел и бросился на неё, но она ударила его прикладом. Он упал на землю, держась за разбитый нос, и начал кататься по полу. Посмотрев на стоящую в ступоре команду, она сказала:

— Кровь тоннельщика попала в раны. Он и так бы умер.

— Точно. А я и внимания не обратил… — дрожащим голосом пробормотал Дон, косясь на труп с простреленной головой.

На несколько секунд воцарилось молчание. Потом Дон помог Карлу подняться, Регина вернулась в строй, и все продолжили путь. Первое время Карл пытался возражать, требовал, чтобы тело его брата забрали, мотивируя это тем, что его обязательно съедят тоннельщики, но шеф был непреклонен: группу ничто не должно замедлять.

Прошло ещё четыре часа. Частота нападений увеличилась. Тоннельщики быстро поняли, что я наиболее опасен, и перестали нападать спереди. Большую часть времени вся группа держала на прицеле тыл, однако во время прохождения развилок приходилось начинать манёвры и рокировки, призванные максимально обезопасить группу. Жуткие потусторонние твари набрасывались на нас из ниш в стенах, с потолка, из ответвлений и тупиков. Раз за разом их встречали шквальным огнём, но нечеловеческая выносливость позволяла им почти в каждом случае добираться до группы и набрасываться на её членов. В ход шли ножи и приклады. Джос и Карл были ранены, но, к счастью, без заражения.

Наконец-то после восьми часов непрерывного спуска мы вышли в огромную пещеру. Мы находились на широком уступе, занимавшем собой около трети пещеры. Большую часть занимал разлом, по дну которого текла река магмы, освещая всю пещеру зловещим красным светом. Ни одного тоннельщика тут не было. Зато был он. Стоявший на самом краю утёса, чёрный и покорёженный. Платтер. В ширину около пятнадцати метров. Двадцать в длину, около четырёх в высоту.

Задрав голову, я увидел лишь тьму. Видимо, разлом, через который он упал, закрылся во время одного из землетрясений.

— Идём, — сказал шеф.

Камень хрустел под моими стальными подошвами. Лучи фонариков вырывали из багрового полумрака очертания окружавших нас стен и скал. Было очень тихо. Ни ветра, ни звуков лавы на дне — ничего. Внезапно раздался протяжный скрежет где-то наверху. Там, во тьме, что-то было.

Чёрт, что здесь происходит? Только бы выжить. Интересно, они оставят мне костюм? Нет, не об этом сейчас нужно думать. Осмотрелся: нет, вроде бы ничего. Только обрыв и жестянка. Ладно.

— Нет времени разбираться, — сказал шеф. — Выломай чёртову дверь.

Я подошёл к задраенной двери. Перед ней действительно было пятно взрыва. Взявшись за ручку, я потянул на себя. Раздался гул гидравлики, ручка начала гнуться, болты повыскакивали, словно пули, разлетаясь во все стороны. Ручка оторвалась.

Почесав место, где у шлема должен был быть затылок, я прочно упёрся ногами в землю и начал давить дверь руками. Значок заряда начал заметно опускаться к отметке «0». Дверь стала прогибаться. С надрывным скрежетом она провалилась внутрь. Луч фонарика выхватил из темноты стальные стены, трубы под потолком, разбросанный по полу мусор. Всё было покрыто слоем пыли. Она же летала в воздухе.

Протиснувшись мимо меня, шеф безошибочно направился вперёд по коридору, подзывая меня за собой. Остальные медленно разбрелись среди помещений платтера, выискивая всё, что могло пригодиться. В конце концов шеф остановился у дальней стены коридора. Тут оставалось три запечатанных двери. Вход в рубку управления по центру и две по бокам — на склады. Если память мне не изменяла, склад справа был оторван при падении, так что за той дверью не было ничего интересного, а вот дверь слева могла таить множество добычи.

Шеф недвусмысленно махнул на неё рукой и посмотрел на меня. Не ожидая повторного приглашения, я вцепился в неё руками и вновь напрягся. Осталась лишь треть заряда. Дверь с громким хлопком вылетела. Луч прожектора выхватил из темноты широкие ряды висевших на стенах винтовок, пулемётов, автоматов и ящиков с боеприпасами. Шеф тут же позвал всех и заскочил внутрь. Остальные семеро собрались у входа и начали распихивать по сумкам то, что он вытаскивал. Меня удивило, что никого не оставили у входа и что на меня ничего не повесили, хотя экзоскелет мог тащить несколько сотен килограммов.

Ограбив комнату дочиста, они взялись за рубку, дверь которой я также выломал. Через разбитое стекло можно было выбраться на край уступа.

В рубке ничего не было. Остановившись в ступоре, шеф выглянул через разбитое стекло и захохотал:

— Глядите, тут тросы! Кто-то перелез через пропасть и забрался в рубку через стекло. Причём довольно давно.

— Зачем это нам? — мрачно спросил Джос.

Словно в ответ на его вопрос откуда-то сзади начали доноситься многочисленные вопли тоннельщиков. Выскочив наружу через главный вход, я увидел, как сотни этих тварей спускались к нам по стенам, выбегали из пещер, вылезали из щелей и трещин, поднимались из разлома. Мрачные красные тона, в которые лава окрасила пещеру, лишь придавали кошмарности всему происходящему. Развернувшись, я увидел, что охотники уже забирались на тросы и ползли к другому краю обрыва. Я добежал до них, как раз когда шеф закрепил карабин и свесился с обрыва.

— А как же я?!

— Трос тебя не выдержит. Попробуй прорваться. В броне они не смогут убить тебя быстро.

— Вы меня бросаете?

— Да.

— А если я просто оборву тросы, чтобы вы все упали?

— Ты прав, — шеф достал из-за пояса свой револьвер и навёл на меня.

Не медля ни секунды, он выстрелил просто мне в голову. Огромная пуля отрикошетила от края шлема. Попади она на пару миллиметров правее, мне был бы конец. Меня отбросило назад, и я упал. Звон, с которым пуля отскочила от стали, заложил мне уши. В голове всё трещало и ходило ходуном. Медленно поднявшись, я сразу же лёг обратно. Вторая пуля разнесла часть стены там, где только что была моя голова. Ясно: шеф не даст мне подобраться к тросам, пока не переберётся на ту сторону. С трудом развернув экзоскелет, я посмотрел на вход, у которого уже столпились тоннельщики. Их слепые глаза уставились на меня. Залитые чёрной жижей рты медленно раскрывались, вдыхая воздух. Когтистые конечности подрагивали в предвкушении. Выхода не было. Сзади бронебойный револьвер. Спереди сотни тварей. И тут я услышал его. Тихий, едва слышимый, но пробирающий до костей. Потусторонний и нечеловеческий.

Шёпот матери.

Комментарий к 3. Прямиком в ад

Бета: Отбечено.

========== 4. Сила воли ==========

Шёпот. Проникает в самые глубины сознания, плетёт паутину вокруг мыслей, путает их, перемешивает, создаёт из них что-то непонятное и жуткое. Видимо, так и сходят с ума. Нужно срочно выбираться отсюда, но как? Даже без шефа с его пушкой пути назад нет: тросы меня не выдержат. Выбраться из костюма без посторонней помощи я не смогу. Остаётся только… умереть? Нет, прорваться. Но как? Чёртов шёпот, никак не сосредоточиться. Почему эти твари не нападают? Стоят и смотрят. Будто ждут. Чего ждут? Нет, не то. Не о том думаю. Чёрт, чёрт, чёрт. Думай…

Второй склад! Точно, вот оно! Большая его часть была оторвана, ещё когда эта штука сюда свалилась, но, возможно, оттуда есть выход наружу!

Встав, я двинулся вперёд. Тоннельщики на мгновение нерешительно замерли перед входом. Как будто платтер пугал их. Видимо, таким образом я выиграл себе немного времени.

Вцепившись обеими руками в дверь склада, я быстро вынес её. У батареи осталось двадцать процентов заряда. Ринувшись вслед за дверью, я чуть было не упал. Сразу за ней был обрыв. Склада не было. Внизу плескалась лава. Обрывки оторванных стен уродливо свисали над пропастью. Здесь ничего не было — решил я, но внезапно кое-что заметил. Прямо над обрывом, в полуметре под складом с небольшого уступа свисал на ремнях ящик с военной маркировкой. Он был металлическим и потому выдержал такое длительное пребывание в аду. Осторожно нагнувшись, я едва не упал, не рассчитав центр тяжести экзоскелета. Затем достал ящик и перетащил его к складу. Я сильно нервничал, осознавая, что в нескольких метрах от меня стоят сотни тоннельщиков. С ужасом я обнаружил, что первые из них уже осторожно пробовали зайти внутрь, ощупывая руками стены, словно их загадочное подземное зрение здесь не работало.

Вырвав крышку огромного ящика, я увидел внутри нечто, напоминающее оружие — большую чёрную коробку с торчащим из неё стволом и двумя ручками сзади. Спереди виднелись раздвижные ножки. Всего мгновение ушло у меня, чтобы опознать это. Кто бы мог подумать, что мне помогут те дурацкие комиксы — книжки с картинками, которые читали другие дети в нашей деревне. В одной из них — единственной, которую я попытался прочесть, — речь шла о танке. Такой докризисной бронированной военной машине. Эта чёрная коробка устанавливалась у танка на крыше. Это был Браунинг М2. Крупнокалиберный станковый пулемёт.

Я имел лишь приблизительное понятие о его зарядке, но времени не было. Нужно было думать, и думать очень быстро. Вновь подавив шёпот в голове, я начал осмотр. Откинул какую-то крышку сверху. Достаточно было несколько секунд, чтобы разобраться.

Взяв ленту с патронами, я вставил её туда, куда, как мне показалось, она помещалась. После этого захлопнул крышку и рванул на себя рычаг затвора, как это делали охотники со своими винтовками. Затем я осторожно поднял его, но курка нигде не было. Только возле двойной рукояти сзади виднелся небольшой рычажок. Помедлив секунду, я навёл пулемёт на тоннельщиков, с трудом поддерживая его одной рукой и пытаясь нащупать рукоять другой. А потом нажал на то, что должно было быть курком. Ничего не произошло. Тогда я ещё ничего не знал о предохранителях, но помнил, что во время подготовки к стрельбе охотники нажимали на своих винтовках ещё что-то.

Тоннельщики уже уверенно направлялись ко мне. Вот оно. Рычажок. Три положения. Опустив его вниз, я снова нажал на курок.

Даже в экзоскелете меня едва не опрокинуло отдачей. Уши заложило. Шёпот тут же прекратился. По сравнению с этим грохотом, выстрелы винтовок казались лёгкими хлопками. Тела тоннельщиков рвало на куски, косило, словно траву. Всего пара мгновений — и я начал их теснить. Собравшись с силами, я пошёл вперёд, подталкивая ногами ящик с патронами, из которого тянулась пулемётная лента, перед собой. Жуткий рёв Браунинга заглушил полностью всё. Тоннельщики начали в ужасе разбегаться. Их ошмётки уже устилали пол платтера и площадку у входа. Чёрной кровью было залито всё. Я ощутил её, жажду убийств. Жажду насилия, прогоняющую страх. Ощутил и мгновенно остановил. Хладнокровие прежде всего. Отпустить рычаг курка: в нём нет смысла. Твари уже разбежались.

А теперь пора избавиться от предавших меня охотников. Я не собирался оставлять в живых тех, кто может угрожать моей деревне. Шаг за шагом, я шёл назад к рубке. Стук ботинок громко раздавался в установившейся после расстрела тишине. Выйдя в рубку, я увидел, что в этом не было надобности. На другой стороне утёса уже творилась расправа. Сотни тоннельщиков убивали тех охотников, что уже успели перебраться. Те в панике кричали, пытались отстреливаться. Кто-то — судя по росту, Дон — спрыгнул вниз, предпочтя быструю смерть съедению заживо. Впавший в ярость Бастер разбрасывал окружавших его чудищ кулаками, но быстро упал под их весом. На тросах оставались лишь двое: Регина и шеф. Последний отстреливал тоннельщиков, забиравшихся на его с Региной тросы. После каждого выстрела его трос расшатывался всё сильнее, вот-вот грозя оборваться.

Выбравшись через разбитое стекло на площадку с креплениями, я стал наблюдать за происходящим. Шеф обернулся и посмотрел на меня. Я смотрел на него. Его лицо было освещено раскалённым адом внизу. На нём не было страха. Только решимость. Он крикнул:

— Знаю, что не имею права просить тебя об этом, пацан, но вытащи её! Не дай ей сдохнуть, чёрт возьми! — он выхватил нож и обрезал трос Регины, к которой уже почти подобрались твари.

На его обрывке она полетела назад, к моей половине ущелья. Я услышал звук глухого удара её тела о стену. Тоннельщик, прыгнувший вслед за ней, налету получил пулю в голову от шефа и безжизненно свалился вниз. Ухватив её трос у основания, я начал тянуть его на себя, постепенно вытаскивая Регину. Шеф тем временем продолжал отстреливать тоннельщиков, подбиравшихся к нам по другим тросам. Я достал Регину. От удара она потеряла сознание, но благодаря креплению не упала вниз.

Регина. Я спас её. Зачем? Чем она заслужила это? Чем она заинтересовала меня? Вряд-ли я смогу сейчас ответить на этот вопрос.

Может, дело в том, как она себя вела. В том, что она не была похожа на остальных охотников. А может, в чём-то другом. Я не знал.

Уложив её около себя, я вновь схватил пулемёт, пытаясь спасти шефа. Не знаю, почему, но я внезапно изменил своё отношение к нему. Тот факт, что даже на пороге смерти он в первую очередь пытался спасти своего товарища о многом говорил мне.

Одна за другой, пули рвали тоннельщиков на куски. Они дождём сыпались с обрыва и тросов. Ударами ноги я сорвал крепления всех тросов, кроме того, на котором висел шеф. Потом ухватился за него, потому что он был уже готов оторваться от выстрелов. Несмотря на это, мы оба понимали, что он никак не успеет раньше, чем они его настигнут. Посмотрев на меня, он снова повторил:

— Вытащи её, — и срезал свой трос.

В ужасе я наблюдал, как он падает вниз вместе с висевшими на тросе тоннельщиками. Прямо в магму.

Подняв Регину, я кое-как усадил её себе на спину. Затем обвязал ящик с патронами ремнём, к которому он крепился, и закрепил всю эту конструкцию спереди на поясе.

Подобрав Браунинг, я двинулся вперёд. К выходу.

Шёпот вернулся. Он стал куда настойчивее и яростнее. Внутри холодело. Было в нём нечто потустороннее, нечто, что человеческому разуму постичь было не дано. Однако я вцепился в своё сознание, словно Регина в трос, и не давал себе потерять контроль. Пора идти.

Снаружи было тихо. Только крики тоннельщиков с другого конца обрыва. Но и здесь их было полно. Я видел их. Они прятались в щелях, на краю обрыва, в разломах на стенах. Повсюду. Как только я выйду на открытое пространство, они нападут со всех сторон. Если у меня и есть шансы выбраться, Регина точно умрёт. Снова нужно думать. Я осмотрелся. Через дверной проём в рубке что-то торчало.

Вернувшись назад, я осмотрел этот предмет и с удивлением узнал в нём сумку Райли. Видимо, во время нападения он забыл взять её с собой.

Возиться с замком при помощи рук экзоскелета было бесполезно, я просто разорвал её. В сумке лежали динамитные шашки. Очень много динамитных шашек. Я был хорошо знаком с ними. Найдя большую жилу, мы собирались всей группой и подрывали её динамитом.

На этих шашках были стандартные шнуры на пять секунд. Во внешнем кармане лежала зажигалка. Это подойдёт. Взяв с собой сумку, я направился к выходу. Выйдя на середину, я достал первую шашку и пошёл вперед. Тоннельщики тут же бросились ко мне со всех сторон. Я зажёг шнур и бросил шашку в ближайшую группу тварей. Не дожидаясь взрыва, я достал вторую, зажёг её и бросил в другую группу. Так же поступил и с третьей, и с четвёртой, и с пятой. Взрывы толкали меня в разные стороны, уши закладывало. Внутри экзоскелета было очень жарко. Я с трудом дышал, всё тело покрылось потом. Ноги и руки уже немели от усталости. Значок батареи покраснел, достигнув отметки «15%».

Тоннельщики, поняв, что добыча ускользает, начали атаковать ещё яростнее. Отложив динамит, я начал отстреливаться. Сто метров, разделявших платтер и вход в пещеру, казались бесконечной дистанцией. Я всё шёл и шёл. Бросал динамит, стрелял, потом снова бросал динамит. Постоянно осматривался, поворачивался лицом, пытаясь уберечь беззащитную девушку на спине. Задыхался внутри этой чёртовой жестянки, борясь с паникой, усталостью, болью, тоннельщиками и сводящим с ума шёпотом в голове. Всё, что у меня оставалось, это желание жить. Смешавшись с остатками моего самоконтроля, оно укрепляло меня, позволяя продолжать делать невозможное.

Вход в пещеры не был концом. Он был лишь следующим этапом. Теперь я шёл вверх, поливая свинцом всё, что было передо мной, и постоянно бросая динамит себе за спину. Только так можно было прорываться по этому коридору. Стрелка заряда батареи на приборной панели неумолимо приближалась к отметке «10%». Стараясь экономить энергию, я не делал резких движений.

Шёпот проникал всё глубже, звучал всё громче и настойчивее, превращая мои мысли в фарш. Лишь железная хватка самообладания не давала ему добраться до моего сознания. Это был настоящий ад. Но я всё шёл. Шёл и стрелял. Поджигал шнуры динамитных шашек и бросал их назад. Стрелял по несколько патронов, стараясь по максимуму экономить и их. Казалось, это не кончится никогда. Уж не знаю, сколько сотен тоннельщиков я перебил. Сколько из них запрыгивало на меня, скольких я взорвал сзади, раздавил ногами или расплющил о стену плечами. Страха больше не было. Желания жить не было. Мыслей не было. В стремлении уберечь психику, я отверг всё это. Осталась лишь одна цель. Идти вперёд. Стрелять. Бросать динамит.

Я и не помню, когда всё кончилось. Просто в какой-то момент я упал перед дверью убежища охотников на колени. Тоннельщики так высоко не заходили. Тут мы были в безопасности. Всё было кончено. Осторожно сняв с себя Регину, я уложил её на пол, после чего попытался встать, но не смог. Вместо этого я упал на землю. В глазах начало темнеть. Снова. Снова темнота. Привет, старый друг. В последний раз выдохнув, я бросился в её объятья. Сознание покинуло меня.

Комментарий к 4. Сила воли

Бета: Отбечено.

========== 5. Наедине ==========

Так вот как это — очнуться. Совсем не так как проснуться. Словно выныриваешь из какого-то омута. Голова раскалывается, всё тело ломит. Не могу пошевельнуться. Пожалуй, лучше даже вернуться обратно. Снова окунуться в темноту,лишь бы не испытывать эту боль. Нет, так не пойдёт. Надо разобраться, что происходит. И быстро.

Я начал судорожно перебирать сохранившиеся воспоминания. Всё было вперемешку: экзоскелет, тоннельщики, шёпот, платтер, охотники, динамит, взрывы, Регина, река лавы, тросы…

Всё встало на свои места. Надрывно вдохнув, я раскрыл глаза и попытался подняться. Сильная боль пронзила всё мое тело, я вскрикнул.

— Очнулся? — знакомый голос.

Глаза привыкли к свету, и я обнаружил себя лежащим на кровати в убежище охотников. В центре помещения, там, где располагался стол, сидела Регина. Увидев её измождённое лицо, я мог лишь представить, как плохо сейчас должно выглядеть моё. Синяки под глазами, потёки, ожоги.

Я кивнул. Шею страшно ломило. Чтобы видеть хоть что-то в экзоскелете, приходилось постоянно тянуться вверх.

— В той сумке было тридцать шесть динамитных шашек. А сейчас четыре. Контейнер был рассчитан на две тысячи патронов, а сейчас там их пятьсот девяносто семь. Я привела всё в порядок и пересчитала. Твой скафандр лежал спиной вверх, перевернуть не могла, потому разобрала и вытащила тебя, — вдруг её передернуло, она опустила голову. — Он был весь чёрный от крови. К тому же, судя по всему, батарея села явно раньше, чем ты добрался до убежища. Как тебе это удалось?

— Я плохо что-либо помню, — ответил я.

Действительно, пусть я и восстановил общую последовательность событий, но выделить из неё что-то конкретное не мог.

— Что с остальными? — Регина словно бы долго готовилась к этому вопросу.

— Все мертвы.

Она поникла. Я прекрасно понимал её чувства. Всё же эти люди, скорее всего, были её семьей. Хотя хладнокровное убийство Алана наводило на странные мысли. Это не укладывалось в её образ. С другой стороны, она избавила его от страданий. Если правильно это интерпретировать, то можно всё объяснить.

— Как мы выбрались? — спросила она не поднимая головы.

— Я вытащил тебя на спине.

— Зачем ты меня спас?

— Шеф сказал, что ты не одна из них. Я поверил ему.

Она посмотрела на меня взглядом, которого я не понял.

— Кстати, как тебя зовут?

— Рид, — ответил я.

— Странное имя. Оно настоящее? — спросила Регина, сделав небольшую паузу.

— Нет, настоящего я не знаю. Всю сознательную жизнь прожил среди других беспризорников в небольшой деревне неподалёку отсюда. Это имя — кличка, которую мне дали.

Осторожно приняв сидячее положение, я тут же ощутил сильное головокружение.

— Ты сильно истощён. Ощущение такое, что твоё тело работало в каком-то форсаже. Выглядишь так, будто работаешь на износ не первый месяц, хотя ещё вчера был целёхонек. Странно это. — Регина подошла ко мне и помогла встать.

— От тебя хорошо пахнет. Тут есть душ?

Несколько смутившись от такой формулировки, она кивнула головой и показала на дверцу в другом конце помещения.

— Хочешь помыться?

— Да. И ещё нужно очистить экзоскелет. Иначе засохнет и будет вонять.

— Как ты собираешься его чистить? — удивлённо спросила Регина.

— Наберу воды, принесу к костюму и помою.

— Точно.

— Расскажи о себе, — попросил я. — Что значит «не такая»?

— Ну… я тоже выросла в деревне. Хотя, скорее, в городе. В пещере, где он размещался, был большой водопад, переходивший в подземную реку. Мой прадед, основавший деревню, был инженером. Он сумел собрать генератор, работавший на энергии падающей воды. Таким образом у нас было электричество. С годами мы разрастались, превратившись в довольно крупное общество. Тогда я и родилась. А потом всё рухнуло, — она ещё больше помрачнела. — Мне было шесть лет. Целая толпа рейдеров. Видимо, несколько банд объединились. Город разрушили. Мужчин убили или увели в рабство. Женщин… и того хуже. Мне удалось спрятаться в выгребной яме, где меня на следующий день нашёл охотник-одиночка, осматривавший пепелище. Это был шеф. С тех пор лет двадцать прошло, а я всё таскаюсь за ним. Хотя по мне и не скажешь, но я была второй в этой банде.

— Получается, ты тоже…

— Нет, — мгновенно раскусила она. — Я не занималась похищениями, но и выбора не имела. Как член семьи инженеров, я многое умела и занималась ремонтом их оружия и снаряжения. С их заказчиками и «клиентами» я дел не водила. И не одобряла.

— Это и была твоя работа?

— Не только, ещё я убирала, готовила, выполняла множество мелкой работы. По сути, была рабом.

— Тебя это устраивало?

Она, словно извиняясь, пожала плечами:

— Будто у меня был выбор.

— Тогда почему ты скорбишь по ним?

— Трудно сказать точно. Всё же я провела с ними почти всю свою жизнь, — Регине явно было неудобно говорить об этом.

— Ладно. Закроем тему. — Я попробовал встать самостоятельно.

Ноги плохо слушались. Всё тело ломило от усталости.

— Что-то ты уж больно плохо выглядишь. Даже для того, что пережил, — Регина настороженно осмотрела моё лицо.

— На меня довольно сильно подействовал шёпот. В голове до сих пор всё ходуном ходит, — ответил я.

Оставалось лишь отправиться в душ. С трудом перебирая ногами, я открыл дверь и забрался внутрь.

Тесная кабинка, ржавая труба сверху. Простой кран. Кусок древнего как мир мыла на полочке. Прелестно.

Раздевшись, я открыл воду.

Начинаем. Для начала, привести броню в порядок. Её придётся оставить здесь: тащиться с ней мы и вдвоём не сможем, а без батареи она бесполезна.

Вода стекала по моему телу, успокаивая боль и смывая усталость.

Регину точно возьму с собой. Здесь в скором времени будут рейдеры. Если мне не изменяет память, именно поэтому группа начала свой поход к платтеру. Раз уж я решил выполнить просьбу шефа, то выполню её до конца. Нужно сделать так, чтобы она оказалась в безопасности.

Выключив воду, я взял мыло.

Она сказала, что обладает навыками механика. Это может пригодиться в деревне. Например, починить генератор, который уже год как стоит без дела, или помочь с освещением. Определенно, её нужно забрать.

Снова включил воду.

Собрать народ и перетащить броню в посёлок. Либо найти там батарею. Хотя для такой нужны специальные, военного образца. Достать будет непросто. Нужны деньги. Точно!

Наспех обвязавшись висевшим у входа полотенцем, я вышел из душевой и направился к своим вещам, так и лежавшим в углу, в который меня бросили вчера.

Да! Вот он! Кристалл был у меня в руках. Всё такой же сверкающий. Здесь, на свету, он казался ещё больше и красивее.

— Это сапфир, — сказала Регина, заглянув мне через плечо. — Большой. За такой ты можешь получить целое состояние.

— Ты знаешь, где его продать? — Возможно, Регина могла оказаться полезнее, чем я думал.

— Можно попытать удачи в Утёсе.

— Утёс?

— Да. Город, расположенный прямо перед огромным обрывом. Поговаривают, он тянется вниз на десятки километров, — Регина выдержала многозначительную паузу. — В городе можно купить и продать всё что душе угодно. Главное, чтобы деньги были.

— Кстати, какие деньги сейчас в ходу? — У нас в посёлке всем платили едой.

— Бумажные деньги давно испортились, а вот монеты старого мира теперь в ходу, — она показала звенящий мешочек за поясом и вытащила из него несколько монет разного размера и цвета.

— Прячь свой кристалл обратно, — сказала она. — И собирайся. У меня уже всё готово, — Регина махнула рукой в сторону лежащего на столе походного рюкзака.

Однако, она довольно уверена в себе. А ведь точно, я не узнал у неё, есть ли ей куда податься. Вполне вероятно, что у неё имеется план. Хотя нет. Она сама сказала, что всю жизнь провела здесь.

Спрятав кристалл, я оделся. Затем надел свой рюкзак, осмотрел сваленные у входа вещи. Там лежало наше оружие, а также содержимое сумки, которую Регина собрала в платтере.

В общем у нас было:

1) 4 динамитные шашки;

2) Браунинг М2;

3) контейнер и 597 патронов 12,7×99;

4) самодельная боевая винтовка;

5) 18 патронов 5,56×45 мм для винтовки;

6) 5 старых докризисных пистолетов;

7) 5 коробок с патронами, в каждой по 50 патронов.

Всё это я записал своим огрызком карандаша на листке из блокнота, который всегда лежал во внутреннем кармане рюкзака.

— Постараемся не привлекать внимания. Рейдеры уже могут быть неподалёку, — с этими словами Регина бросила мне шлем охотника.

Держа его в руках, я на мгновение задумался.

Как же быстро произошёл этот переход от пугливого ребёнка к тому состоянию, в котором я сейчас? Я полностью утратил былую осторожность. Получив оружие, я стал уверенным и даже наглым. Я совершил ошибку. Мне вновь нужно стать осторожным.

Надев маску, я нажал кнопку на затылке — и помещение тут же стало гораздо ярче. Я отчётливо услышал шипение, издаваемое маской.

— Пулемёт ты вряд ли сможешь взять. Вот, попробуй это, — Регина протянула мне пистолет. — Он уже заряжен.

Взяв его, я проверил предохранитель, после чего заткнул оружие за пояс. Затем переложил к себе в рюкзак всё, что только помещалось туда. Перевязав Браунинг ремнями, я закрепил его сбоку, около рюкзака. Динамит и зажигалка разместились в небольшой сумке на поясе. Всё остальное взяла на себя Регина.

Накрыв лежащий у входа экзоскелет широкой тряпкой, раскрашенной под камень, мы присыпали его пылью, сделав эту конструкцию неотличимой от окружающих скал.

В последний раз взглянув на убежище, в котором она провела почти всю жизнь, Регина поправила свой рюкзак и пошла следом за мной. Во тьму.

Благодаря маскам мы шли по бесконечным коридорам, не рискуя споткнуться. Проблема была в другом. Регины не было с охотниками, когда они привели меня. Она вообще не отходила далеко от убежища, ну а я не мог знать дороги, так как провёл её в парализованном состоянии, играя роль мешка с мусором, который волокли мои похитители. В результате приходилось импровизировать и часто менять направления. Ещё на первой развилке я прихватил с собой камень и царапал им на стенах отметки, указывающие, где мы уже прошли. Коридор за коридором, развилка за развилкой, я искал хоть одно знакомое место, но ничего узнаваемого не было.

Время от времени мы устраивали привалы, на которых Регина рассказывала мне об устройстве подземного мира.

Государств здесь не было. Каждый город и посёлок играл свою роль, но не вмешивался в дела другого. Обособленно в этой системе держались рейдеры, которые нападали на посёлки в поисках наживы и рабов. Добытое они успешно сбывали в других городах. Мало того, ходили слухи, что рейдеров нанимают правители некоторых городов, чтобы избавиться от соперников. В любом случае, подземные войны были ничем не лучше наземных, разве что меньше в масштабах.

После нескольких часов блуждания по пещерам мы уже почти отчаялись. Ноги едва двигались от усталости, а шипение окуляров начинало надоедать.

Но вдруг, когда мы уже готовы были сдаться и направиться назад, я услышал где-то вдалеке стук кирки по камню. Уверенный, равномерный и сильный стук. Так бил только один человек.

Дик.

Комментарий к 5. Наедине

Бета: Отбечено.

========== 6. Отправление ==========

Идя на звуки кирки, я понял, насколько легко охотникам заниматься своим делом. Они могли незаметно подкрасться, услышав, как кто-то добывает руду, и схватить его, не будучи замеченными.

Когда до Дика оставалось несколько десятков метров, он резко затих. Видимо, до него донёсся шум наших масок. Сняв свою, я окликнул его:

— Дик, это ты?

— Рид? — спросил знакомый голос.

— Да, это я! — я вышел из-за угла.

Небольшой участок пещеры, угольная жила, фонарь на земле. Дик стоял около стены, сжимая кирку своими крупными руками. Для восемнадцатилетнего он был просто огромным. Его покрытое щетиной круглое лицо расплылось в приветливой улыбке при виде меня. Выйдя навстречу, он обнял меня так, что рёбра захрустели.

— Где ты пропадал три дня? В деревне все уже на ушах стоят! Никто, кроме меня, больше не рискует выходить в пещеры.

— Так вот почему мы никого не могли найти…

— Мы? — переспросил Дик.

— Да, мы. Регина, выходи!

Немного помедлив, из-за угла вышла Регина. На шее болталась маска охотника. Свою-то я упрятал за пояс, чтобы не смущать Дика раньше времени. Несколько секунд Дик недоумённо смотрел на неё. Потом на меня. На горы оружия, которым мы были увешаны. Только сейчас он задал очевидный вопрос:

— Ну и какого чёрта здесь происходит?

— Это долгая история. Поможешь нам вернуться в деревню?

— Так и быть. Но ты знаешь правила по поводу чужаков. Мы не можем селить у нас кого попало, ресурсов и так в обрез…

— Она отличный механик. Будет крайне полезна, — коротко отрезал я.

— Ну, в любом случае, решать это будет староста. Ну а я просто рад видеть тебя живым.

Дик взял часть наших вещей, благодаря чему идти стало легче.

Наша деревня располагалась в большой искусственной пещере, через которую протекала подземная река. В неё можно было попасть через два входа, поэтому охранять её было довольно легко. Оба коридора вели вниз, так что посёлок находился на своеобразном возвышении.

Несмотря на всё удобство масок охотников, путешествовать в свете заводного фонаря было куда приятнее. Широкая спина Дика внушала спокойствие и надёжность. Мы расслабились и предоставили ему наше возвращение.

Прошло около получаса, прежде чем я увидел знакомый склон, ведущий наверх. Мы уже пришли. Несколько минут подъёма — и мы оказались перед тяжёлой стальной дверью. Дик постучал в неё, и сбоку открылась небольшая смотровая щель.

— Ты, Диксон? Кто это с тобой? — раздался подозрительный голос.

— Это Рид. Вместе с ним какая-то женщина.

— Рид вернулся?! — тон голоса тут же поменялся.

Щель закрылась, я услышал звуки множества открывавшихся засовов и замков, кряхтение охранника, перебиравшего ключи в связке. Наконец-то дверь отворилась.

Как я и думал, нас встречал помощник местного шерифа, Миллс. Несмотря на почтенный возраст, он за всю свою жизнь так и не стал шерифом, предпочитая оставаться на втором месте. В руке у него был зажат неизменный старый «Магнум», который передавался в его семье из поколения в поколение ещё с докризисных времен.

Подозрительно покосившись на Регину, он пропустил нас и приступил к закрытию двери, которое занимало не менее минуты.

За время моего отсутствия деревня совершенно не изменилась. Всё те же костры повсюду, дым, улетающий в вентиляционные отверстия на крыше, полдюжины ржавых самодельных лачуг, угольный склад около дальней стены и ручей по центру. Толкнув меня локтем, Регина прошептала:

— Как-то здесь уныло…

Тем временем Дик заорал:

— Рид вернулся! Эй! Рид здесь!

Из домов начали выходить люди. Население нашей деревни едва составляло сорок человек, так что я знал каждого в лицо. Вот бабушка, готовившая детям еду. Там начальник шахтёров и укладчиков, от склада шли грузчики и девушка, помогавшая караванщикам с устройством на ночлег. Всё как всегда. Типичная небольшая деревня, промышлявшая продажей угля. Таких, наверное, сотни.

Из самого большого дома, осторожно отодвигая зевак, вышел староста. Мужчина лет пятидесяти, сохранивший массивную фигуру, несмотря на возраст. Длинные, но аккуратные седые волосы, потёртая клетчатая рубашка, треснутые очки.

— Рид? Кто это с тобой?

Я вкратце пересказал события последних дней, после чего представил присутствовавшим Регину и объяснил, зачем она здесь.

Повисла тишина. Моя история казалась невероятной, однако Браунинг и прочие «игрушки» были довольно весомыми доказательствами. После непродолжительного молчания староста сказал.

— Мы все удивлены твоей историей и тронуты твоими достижениями. Ты и так знаешь, что мы всегда тебя уважали, однако, я думаю, ты понимаешь, что даже так, этого мало, чтобы принять к нам нового человека, тем более, охотника. Тут бы не помешало поручительство гораздо большего количества людей.

Я допускал такой вариант событий и был готов.

— Но её ценность для деревни, на мой взгляд, значительно превышает возможную угрозу. Который месяц мы уже тратим добрую половину добываемого угля на костры? Если она починит угольный генератор, затраты будут гораздо меньше, мы будем зарабатывать больше, а деревня станет освещена подобающим образом. Вдобавок, она могла бы сконструировать автоматические двери для входов в пещеру, создать немало самодельного огнестрельного оружия и множество другого. Такой человек будет бесценным приобретением для нашего поселка, а за её надежность я готов отвечать своей жизнью, — сурово закончил я.

— Ладно. Твои слова достаточно убедительны. Пусть решает народ! — староста обернулся к окружившим нас жителям. — Итак! Кто готов принять эту женщину?

Несколько секунд ничего не происходило. Моя рука одиноко торчала в воздухе. Затем к ней присоединилась загорелая и грубая рука Диксона:

— Если Рид в ней уверен, я тоже, — пробормотал он своим низким, проницательным голосом.

Вслед за ним руки подняли почти все наши сверстники, для которых Дик был авторитетом.

Затем их родители, помощник шерифа, грузчики и добытчики, терявшие деньги из-за сломанного генератора. В итоге руки подняли все, кроме самого шерифа.

Шериф Ганн. Молодой мужчина с пышными каштановыми волосами. Несколько лет назад банда рейдеров похитила его жену и дочь, которой было всего восемь лет. С тех пор Джонатан Ганн ненавидел всех рейдеров. А в довесок — и охотников. Его обычно спокойное лицо сейчас выражало холодную ярость. Единственный, кто был против, несмотря на мнение большинства.

От него могут быть проблемы. Нужно поскорее уладить все дела перед отправлением.

***

С момента принятия Регины в наше общество прошла неделя. Теперь деревня освещалась старыми фонарями под сводом пещеры, а пыхтение угольного генератора вернуло жителям уверенность и спокойствие. На второй день я, Дик и ещё несколько мужчин вернулись к убежищу охотников за экзоскелетом. Как и ожидалось, батарей к нему в деревне не было. Помимо этого, я отчётливо заметил следы деятельности рейдеров.

В убежище всё было вверх дном. Было ясно, что ещё немного — и они доберутся до деревни.

Однако это никого не волновало. С появлением принесённого нами оружия посёлок перестал быть беззащитным. Теперь даже в случае нападения мы сможем дать этой банде достойный отпор.

Пришла пора задуматься о дальнейших действиях. Я всерьёз был намерен продать кристалл. На полученные деньги я мог бы купить батареи для экзоскелета и боеприпасы к Браунингу. После этого мне бы открылся весь мир Подземки. Да, несомненно. Пришло время найти своё предназначение и место в мире. Стать кем-то большим, чем Рид-землекоп из захолустной деревушки.

Словно в угоду моим планам ещё через неделю к нам забрёл крупный караван. Два грузовика, дюжина охранников. Они как раз собирались загрузиться углём и направиться в Утёс. Именно то, что мне и нужно было.

Караванщик стоял около склада, оформляя покупку.

— Здравствуйте, — я подошёл к нему.

— Привет, парень. Тебе что-то нужно?

— Да. Вы ведь после этого отправляетесь к Утёсу? — спросил я, стараясь не показывать, как надеюсь на положительный ответ.

— Ага. Хотя особого заработка в этот раз, видимо, не предвидится, — вздохнул он.

— Что-то случилось?

— Да. На деревню, в которой мы обычно закупали железную руду, напали рейдеры. Они-то отбились, но предложить нам ничего не могли. В результате — едем почти порожняком.

— Возможно, вы могли бы подбросить меня, двоих моих товарищей и кое-какой груз? Мы хорошо заплатим.

— Серьёзно? И сколько же?

— Двухсот центов хватит?

— Двести пятьдесят, — моментально ответил караванщик.

— Двести. Или едете с одним лишь углём.

— К чёрту. Двести двадцать — и я беру вас.

— По рукам, — согласился я.

На самом деле у Регины было около пятисот центов, но я решил не тратить всё сразу.

— Кстати, парень, а что за груз?

— Экзоскелет, — мило улыбнулся я.

Было забавно наблюдать, как у караванщика отвисла челюсть и округлились глаза. Только что он понял, какой шанс упустил. Однако сделка есть сделка, и, по неписанным законам Подземки, он не имел права её нарушить.

— Тащите его сюда, — вздохнул он. — Будем погружать.

Комментарий к 6. Отправление

Бета: Отбечено.

========== 7. Приговор ==========

В кузове грузовика было очень неудобно. Он не был рассчитан на перевозку людей, потому нас бросало на каждой неровности, которых в пещерах было полно.

Специфика грузоперевозок в Подземке была довольно логичной. Для безопасности грузовики ездили на небольшой скорости, благодаря чему охранники могли спокойно успевать за ними на лошадях. Сильно разгоняться в узких и извилистых тоннелях было сродни самоубийству. Как и было обговорено, ехали мы втроём. Помимо меня в грузовике болтались Дик и Регина. Первый решил присматривать за мной, а вторая помогала мне продать кристалл.

— Парень, — обратился ко мне караванщик, который представился Нельсоном. — А откуда у тебя эта штука?

Он выглянул через окошко из кабины в кузов и махнул рукой в сторону экзоскелета. Водитель что-то недовольно забурчал.

— Мне её подарили, — честно, но без подробностей ответил я.

Почему он прицепился к этому экзоскелету? Возможно, это невероятная редкость? Может, нам не стоит заявляться с ним в город? Нет, глупо. Подобные костюмы сотнями тысяч выпускались до кризиса. Даже сейчас в Подземке таких должно быть немало. Значит, дело в чём-то другом. Может, модель костюма? Но я ведь в них не разбираюсь. Посоветоваться с кем-то? Рискованно. Придётся что-то придумать, но уже не сейчас. Позже. Сперва нужно продать кристалл.

Дорога медленно тянулась вперёд. Лучи фар вырывали из темноты очертания неровных стен, сталактитов, потёков грязной воды, следов обвалов. Охранники тихо переговаривались между собой, обсуждая что-то своё. Нельсон с увлечением читал какую-то книгу. Водитель что-то напевал под нос, покачивая головой в такт музыке. Каждый раз, как мы наезжали на кочку или яму, экзоскелет слегка подпрыгивал, издавая забавный лязг. В конце концов я заснул.

Снова тот же самый кошмар. Я стою на освещённой мрачным красным светом площадке. Перед платтером. Снова меня окружают тысячи тоннельщиков. Их сутулые, изогнутые тела. Сухая кожа, сквозь которую проглядывает сетка сосудов. Слепые и одновременно зрячие глаза. Раскрытые в жутком оскале рты.

И этот шёпот. Этот разрывающий голову шёпот на незнакомом, несуществующем языке. Он звал меня, просил идти к нему. Отказаться от себя, стать частью него. И каждый раз, как и в предыдущих кошмарах, я отказывался, и в тот же миг тоннельщики набрасывались на меня. Разрывали моё тело, впивались зубами в мою плоть. И, как всегда, я резко просыпался в холодном поту.

Грузовик. Бормотание охранников, храп Диксона. «Всё нормально», — сказал я себе. Я в машине, еду в Утёс. Здесь нет тоннельщиков.

Просто кошмар. Тот самый кошмар, от которого я страдаю всю неделю.

Слегка привстав, я выглянул наружу. Цвет стен изменился — значит, мы уже довольно далеко. Видимо, скоро приедем…

Иди ко мне.

Голова словно взорвалась. Схватившись за неё, я упал и начал кататься по полу, извиваясь от невыносимой боли. Шёпот становился всё громче и настойчивее. Сознание начало покидать меня. Я сразу понял, что если сейчас потеряю его, то уже никогда не очнусь. Собрав всю свою волю в кулак, я застонал от напряжения. Из ушей полилась кровь, спускаясь по шее тёплыми струйками. Голос начал отступать. Я вырвался, я отбил нападение.

Медленно открыв глаза, я выдохнул. В ушах звенело, голова раскалывалась, но шёпота не было. Осмотревшись, я увидел мирно спящего Дика.

Видимо, я никого не разбудил. Всё в порядке. Теперь нужно вытереть кровь, пока никто не увидел.

В поисках ткани, я встретился взглядом с Региной. Она не спала. Она всё видела. В её чёрных глазах были тревога и испуг.

Постаравшись выжать из себя улыбку, я хотел сказать, что всё в порядке, но из горла донёсся лишь полный боли стон.

Подойдя ко мне, Регина достала фонарик и просветила мне зрачки. Потом зачем-то внимательно осмотрела мои запястья и остановилась.

— Ты в сознании? — неуверенно спросила она.

— Да, — ответ дался мне с трудом.

— Можешь контролировать своё тело? Не чувствуешь ничего странного?

— Нет, только голова болит, а что?

— Ты… попался, — неуверенно сказала она.

— Это как? — где-то в груди загорелся знакомый холодный огонёк испуга.

— Все симптомы те же, что и у наслушавшихся шёпота. Сошедших с ума и начавших превращаться в тоннельщиков. Я хорошо знаю, как это выглядит, потому что один раз наши ребята по ошибке привели такого вот сумасшедшего к нам в убежище. Резкие приступы головной боли и неадекватная реакция глаз на свет. Это первая стадия. Затем твоя кровь начнёт темнеть, глаза изменятся. Станешь тоннельщиком. Но почему-то ты сохранил рассудок. Я не понимаю этого. Думаю, это может быть связано с костюмом, ведь в нём есть защита от радиации. Может, оно как-то повлияло. Либо что-то другое. Я не уверена.

Меня все эти детали уже не волновали. Я «попался».

Сколько ещё я смогу продержаться? На сколько ещё меня хватит? На месяц? Или на несколько дней? Или до следующего приступа? В любом случае, благодаря караванам, перевозившим не только товары, но и новости, я, как и все в Подземке, чётко знал: если «попался», то лечения уже нет.

Я уже труп.

Вопрос лишь в том, когда я потеряю контроль.

На такой мрачной ноте и закончились мои размышления. Регина, прекрасно понимая моё состояние, отошла назад и села у стены.

Значит, времени мало? Нужно действовать. Добиться хоть чего-то. Раз я всё равно умру, хочу оставить после себя какой-то след. Но какой? Что мне сделать? У меня ведь нет и никогда не было великих целей или мечтаний…

Раз за разом, я отрывался от мыслей и возвращался к холодному, как лёд, факту.

Я умру. Совсем скоро моя жизнь оборвётся навсегда. Я перестану существовать.

Вновь подавив в себе страх, я собрался с мыслями.

Перебирая в голове события последних дней, я вспомнил, как смотрел в небо через трещину около убежища охотников. Вот оно.

Единственным спасением от энергетического кризиса стало уменьшение численности населения. В результате человечество было поделено на тех, кто заслуживал право остаться на поверхности, и прочих, которые были вынуждены спуститься в пещеры по всему миру и влачить там жалкое существование, которое всё равно было лучше жизни на перенаселённой и страдающей от загрязнения поверхности. В итоге сверху осталось несколько миллионов человек, свободно проживавших по всему миру. Вырабатываемой автоматическими фермами еды прекрасно хватало, чтобы обеспечить Подземку. Взамен же подземщики добывали для высшего общества металлы и полезные ископаемые, а охотники и мародёры доставляли им дешёвых доноров и рабов. Эта система была единственным способом сохранить человечество без массового геноцида или вымирания. Однако поверхность начала позволять себе слишком многое.

Моей целью стало проучить их. Дать понять, что с Подземкой стоит считаться.

Несмотря на уверенность и решительность, руки всё равно тряслись, а грудь сжимал цепкий холод. Становилось только хуже.

Не выдержав такого напряжения, я забрался в экзоскелет. Внутри было тепло и безопасно. Это моя крепость, моя броня. Здесь меня никто не достанет.

Регина с печальным лицом наблюдала за мной. Я не знал, что скрывалось за её сочувствующим взглядом. Не знал, что творилось у неё в голове. Это было для меня полной загадкой, до которой мне просто не было дела. Сейчас я был полностью сконцентрирован на том, чтобы овладеть своим телом и привести себя в порядок. Идея забраться в броню была странной и глупой. Учитывая, что проблема была у меня в голове, доспехи никак не могли от неё защитить. Однако я не спешил выбираться оттуда. Что-то будто удерживало меня внутри. Как будто, находясь там, я был защищён от воздействия шёпота.

В любом случае, это не имело значения.

Наконец-то я собрался.

Я умру. Но перед этим я сделаю мир чуточку лучше.

Комментарий к 7. Приговор

Бета: Отбечено.

========== 8. Утес ==========

Я проснулся от того, что Дик тряс экзоскелет. Судя по всему, я заснул, находясь внутри.

— Не шуми. Просто нажми кнопку на шее слева, — щелчок. — А теперь справа, — командовал я.

Шлем, лишённый гидроусиления, медленно съехал назад. Вслед за ним, словно калитка, открылась броневая пластина нагрудника. За ней, только в противоположную сторону, откинулась погнутая гидравлика. Вытащив руки и ноги, я сел в проёме нагрудника и потянулся. Головная боль отступила — я чувствовал себя на удивление легко.

— Чертовски плохо выглядишь, дружище, — озабоченно пробормотал Диксон, разглядывая моё лицо. — Тебе бы к врачу обратиться…

— Всё в порядке, — мрачно сказал я. — Не умру.

Иронично…

— Ну, как знаешь. Вообще-то мы уже приехали. Давай выгружать эту штуку. — Он помог мне встать.

— Конечно, — поднять экзоскелет мы не могли и втроём, но довольно успешно толкали его.

Думать. Думать… Шёпот явно является плодом воображения. Попыткой организма придать форму той силе, что на него воздействует. Эта сила вызывает нечто наподобие мутации, значительно увеличивая реакцию и физическую силу, взамен практически уничтожая сознание и умственный потенциал. Если предположить, что это излучение, сродни радиационному, то экранированный экзоскелет действительно способен от него защитить. В любом случае, это нужно проверить на практике, а значит, нужно как можно скорее найти батареи. Да. Продать сапфир и купить батареи. Этим и займёмся.

Кое-как мы выгрузили экзоскелет наружу и прислонили его к стене. Я оглянулся — и моим глазам предстало невероятное зрелище.

Передо мной раскинулось огромное ущелье, уходившее на неизвестную глубину. В нескольких километрах сверху протянулась тонкая полоска неба, проглядывавшая между стен ущелья. На одном уровне со мной виднелся большой выступ, выдающийся в ущелье почти на половину его ширины. На нём был выстроен большой и извилистый город, ярус за ярусом спускавшийся от стены к обрыву.

Утёс.

— Красиво, правда? — ко мне подошёл Нельсон, уперев руки в бока. — Уже пятнадцать лет вожу сюда грузы и не перестаю удивляться красоте этого места.

— Действительно, чудесное зрелище.

— Как вы и просили, я дал вам выгрузить вашу железку.

— Дик останется с ней.

— Разумная предосторожность, — пробормотал караванщик.

— Дик! — окрикнул я друга. — Достань Браунинг. На нём есть штатив снизу. Установи его у выхода на случай, если кто-то попытается стащить костюм.

— Будет сделано, генерал! — шутливо крикнул он из кузова грузовика. — Я остаюсь?

— Да. Будь осторожнее.

— Не переживай за меня, я справлюсь, — Диксон вытащил из грузовика Браунинг и с трудом потащил его к удобному месту.

Затем вернулся обратно за ящиком с патронами.

— Всё? — спросил меня Нельсон.

— Да, можем отправляться.

Мы погрузились обратно в грузовик и поехали дальше. Выехав из тоннеля, караван завернул на небольшую тропу, идущую вдоль обрыва, и на минимальной скорости направился к Утёсу. В нескольких сантиметрах от колёс грузовика зиял провал. Регина с опаской глядела за борт, вздрагивая каждый раз, когда машину трясло на неровностях. Я же продолжал смотреть на уменьшающуюся фигурку человека с пулемётом. Всё ли будет в порядке? Меня тревожили смутные мысли. Всё-таки Диксон был моим единственным настоящим другом, и я меньше всего хотел подвергать его лишнему риску, однако другого выхода из этой ситуации не было. Светить экзоскелетом посреди города — сродни самоубийству, а оставить на страже Регину, единственного члена отряда, знавшего город, было бы глупо.

Мне было страшно. Беспокойство за Дика наложилось на тяжесть от осознания скорой смерти, удвоив силу, сжимавшую меня изнутри ледяной хваткой. Руки тряслись. Даже моего самообладания сейчас не хватало. Я становился параноиком. Медленно, но верно.

— Успокойся, — Регина взяла меня за плечо. — Он сильный малый, да и у него пулемёт. В Подземке предпочитают мелкокалиберное оружие. Оно компактное, лёгкое и не такое громкое. Но что точность, что дальнобойность у таких экземпляров просто ужасны. Тоннель прямой и неплохо освещённый стараниями караванщиков, постоянно ставящих в нём лампы. У Дика с этим пулемётом огромное преимущество. Лучше погляди: мы приехали!

Утёс был очень необычным местом. Несмотря на то что в километрах над ним было небо, его света не хватало, чтобы хоть сколько-то осветить город. Но это и не требовалось. В мраке пещер, Утёс сверкал, словно новогодняя ёлка. Тысячи фонарей и прожекторов освещали узкие и извилистые улочки города. Освещали ржавый металл зданий, потрескавшуюся кирпичную кладку, остовы машин и прочие самодельные материалы, из которых местные жители строили свои дома. В целом создавалась завораживающая картина. Мрачная и прекрасная одновременно. Вся прелесть постапокалипсиса в одном месте. Настоящий шедевр.

Грузовик остановился у входа в город. Здесь располагалась зона разгрузки караванов. Тут же виднелись и склады.

Окончательно попрощавшись с Нельсоном, мы вошли в город через небольшой вход и попали в лабиринт переулков и небольших улиц. Всего за каких-то пару минут я увидел больше людей, чем за всю жизнь. Они были повсюду. Толкались на улицах, выглядывали с балконов или прилавков, сидели на ящиках и оградах. Я лишь ошалело оглядывался по сторонам, поражаясь такой оживлённости.

— Нам сюда, — окликнула меня Регина после пятнадцати минут путешествия по Утёсу.

Она указывала на старый автобус, стоявший у края улицы. Колёс не было, все окна заколочены. Из входа приветливо лился мягкий жёлтый свет. Над дверью болталась вывеска с изображением алмаза.

Мы вошли. Все кресла были сняты. Вдоль стен располагались прилавки с разными ювелирными изделиями местных умельцев. В дальнем конце виднелся прилавок, за которым сидел средних лет мужчина с забавной лысиной.

— Регина? Ты, что ли?

— Давно не виделись, — ответила она. — Можешь взглянуть на это?

Регина достала из сумки свёрток с моим сапфиром и протянула его оценщику.

— Давай посмотрим.

Он достал кристалл из свёртка и присвистнул:

— Давно я таких не видал. Настоящий красавец.

— Возьмёшь?

— Думаю, я смогу присмотреть ему хозяина.

— Сколько?

Почесав голову, оценщик сказал:

— Шесть тысяч.

Теперь настала моя очередь удивляться. Из того, что я понял, это очень большая сумма. Ещё больше я удивился, увидев недовольное лицо Регины:

— Да тут никак не меньше десяти будет! Кого ты обмануть пытаешься?

— Шесть и точка.

— Думаю, Кертис заплатит куда больше. Пожалуй, пойду к нему.

— Ладно, ладно. Дам семь.

— Восемь, — настояла Регина.

— Семь пятьсот, — отрезал оценщик.

— Ладно, как скажешь.

Мужчина передал ей мешочек, набитый разноцветными монетами разного номинала. Пересчитав их, Регина кивнула и поманила меня за собой к выходу.

— Теперь мы богаты, — ухмыльнулась она. — Не говори об этом здесь, и вообще старайся не привлекать внимания. Тут водится много любителей лёгких денег. Теперь идём к магазину техники. Если повезёт, найдём там батареи.

— А если нет?

— Будем искать дальше. Тут полно разных лавочек с барахлом и деталями. Где-то да найдутся. Это ведь универсальные батареи, они используются почти в любых старых военных механизмах.

Конечно же, в лавочке батарей не оказалось. Мы начали бродить по бесконечным рынкам в поисках батареи. Внезапно где-то вдали раздался отчётливый стук, перекрывающий шум рыночной площади. Люди замерли, осматриваясь по сторонам.

— Что это? — спросил кто-то.

Когда живёшь глубоко в ущелье, любые посторонние звуки могут быть признаком опасности. Люди начали нервно бродить из стороны в сторону, пытаясь выяснить источник шума.

И только мы с Региной знали, что это. Так стрелял Браунинг М2. Дик был в опасности.

— Нужно возвращаться! — крикнул я.

— Нет. Я ведь говорила тебе про оружие. Разве ты слышишь ответную стрельбу? Думаю, он справится. Сейчас нужно поспешить и найти аккумулятор к экзоскелету.

При этих словах нас окликнул какой-то высокий и полноватый мужчина за соседним прилавком:

— Эй, вам аккумулятор нужен? У меня есть один.

— Мы покупаем, — тут же выпалил я.

— За тысячу отдам.

В этот раз Регина не торговалась. То ли цена была приемлемой, то ли спешила на помощь Диксону.

Она отсыпала пригоршню монет торговцу, и тот вытащил из-под прилавка большую металлическую пластину. В её нижней части виднелся разъём, подходящий к креплениям в экзоскелете. В толщину она была около десяти сантиметров. В длину — примерно по пятьдесят в обе стороны. Довольно тяжёлая.

Кое-как затолкав её ко мне в рюкзак, мы побежали назад. Учитывая расстояние, бежать нам надо было около пятнадцати минут. Выбравшись из города, мы помчались к выступу, ведущему вдоль стены к тоннелю. Звуки одиночных выстрелов и редких очередей всё ещё звучали, но теперь к ним присоединились куда более тихие хлопки, издаваемые мелкокалиберными пистолет-пулемётами при стрельбе.

Как и говорила Регина, Дик был цел. Пули свистели вокруг его укрытия, но попасть в лежащего стрелка было сложно, особенно учитывая, что Браунинг загораживал и без того едва заметную голову. Подбежав к нему, я упал за укрытие и похлопал его по плечу:

— Ты не ранен?!

— Порядок!

— Кто это? — я попытался выглянуть, но успел заметить лишь смутные силуэты вдали.

— Без понятия. Пытались стащить костюм, а когда я открыл огонь, отступили вглубь.

— Сможешь меня прикрыть? Я попробую прорваться, — заорал я, пытаясь перекричать грохот Браунинга.

— Попробую!

Диксон начал стрелять интенсивнее, не давая таинственным врагам высунуться.

Бросив рюкзак, я достал из него батарею, и, прижимая её к себе, рванулся вперёд что было сил. На удивление, я передвигался куда быстрее чем обычно, да и сил уходило меньше. Дыхание не сбивалось, одышки не было.

С лёгкостью добежав до приваленного к стене экзоскелета, я заглянул ему за спину и кое-как вытащил оттуда старую батарею. По броне забарабанили пули. Под этот оглушительный звон я с большим трудом затолкал новую батарею в нужный разъём. Раздался отчётливый щелчок. Лампочка состояния загорелась зелёным.

Продолжая прятаться за экзоскелетом, я махнул Дику, и он во второй раз принялся поливать коридор свинцом. Одновременно с этим я нажал на обе кнопки по бокам шеи и, не дожидаясь срабатывания системы, вручную открыл грудной отсек.

Уже когда я почти забрался вовнутрь, одна из пуль таки задела мою левую руку. Жгучая боль пронзила плечо, я вскрикнул.

Терпя боль, я всё-таки засунул руку в рукав. Экзоскелет закрылся. По лицу стекали капельки пота. По плечу — липкая и тёплая кровь. Необходимо закончить всё побыстрее и сделать перевязку.

Встав, я тут же ощутил долгожданную лёгкость движений. На приборной панели весело мигала цифра «100».

Подобрав брошенную винтовку, я развернулся к нападавшим. Пули барабанили по нагруднику и шлему, отскакивая со смешным звоном. Экран в точности передавал изображение, транслируемое наружными камерами. Подняв винтовку, я с трудом затолкал металлический палец в отверстие спусковой скобы, навёл прицел на ближайшего из нападавших и нажал курок. Переключённая на одиночную стрельбу, винтовка сердито рявкнула и выплюнула один выстрел. Человек вскрикнул и упал на землю, начав судорожно кататься по ней, держась за живот.

Только тут до меня дошло, что я сделал. Я выстрелил в человека. Одно дело тоннельщики, они чудовища. Но это — живой человек. Такой же, как и я.

К чёрту. Отставить человечность. Если подставлюсь, они убьют меня — и глазом не поведут. Я должен быть таким же.Хладнокровным и решительным. Как всегда.

Проглотив жалость, я выстрелил ещё раз. Человека рвануло в сторону от удара, вверх взмыл фонтанчик крови, после чего он перестал двигаться. Выстрелив ещё несколько раз в ближайшего из нападавших, я убил и его. Остальные, не имея укрытий посреди тоннеля, бросились назад. Атаковать их уже не было смысла.

Развернувшись, я побрёл навстречу своим друзьям, уже бежавшим мне на помощь. Когда я рассказал о ранении, Регина помогла мне снять экзоскелет и попросила показать рану. Увидев её, мы оба замерли.

Кровь была тёмно-фиолетовой.

Комментарий к 8. Утес

Извиняйте за задержку, дела были)

Бета: Отбечено.

========== 9. Одиночка ==========

Кровь была тёмно-фиолетовой. Вязкой и липучей, словно сироп.

Я в ужасе смотрел на своё плечо. На лице Регины тоже был написан страх. Кожа вела себя как бумага, рваными обрывками обрамляя рану, из которой сочилась тёмная жижа. Моя кровь. Я становился тоннельщиком.

— Как… как выглядят мои глаза? — дрожащим голосом спросил я.

Ужас сжимал моё сердце, всё тело пробирала дрожь.

— Начали выцветать. У тебя со зрением всё в порядке? — сдавленно сказала Регина, вглядываясь мне в лицо.

— Пока что да.

— Давай перевяжем тебя.

— Какого… — это подошёл Дик.

— Извини, что не сказал тебе раньше. Похоже, я превращаюсь в чудовище.

— Как это случилось? Ты наслушался шёпота? — догадался он.

— Да…

— Это ведь не лечится? — спросил он у Регины.

— Это не болезнь, чтобы её лечить. Насколько мне известно, ещё никому не удавалось вернуть заражённому нормальный вид. Это необратимый процесс.

Каждая её фраза, словно нож, вонзалась мне в сердце. Страх сковывал моё тело. Никакого самоконтроля бы не хватило, чтобы совладать с ним. Я уже начинал слышать тихий шёпот у себя в голове.

Завыв от ужаса, я нырнул обратно в скафандр и захлопнул его. Шёпот исчез. Краем сознания я подметил этот факт.

Внутри было сухо и тепло. Очень уютно. Страх начал отступать, давая место логике.

Как я и думал, экзоскелет защищает от шёпота. Однако защиты хватает только на верхних уровнях. Когда я был внизу, у платтера, шёпот проникал сквозь экранирование и поражал меня. Следовательно, нельзя туда спускаться. Также нельзя проводить много времени вне скафандра. Теперь эта броня станет моей тюрьмой, из которой я смогу выходить лишь на ограниченное время. Понадобятся ещё батареи.

— Дик, — подавленно сказал я.

— Да? — нерешительно ответил Диксон.

— Возвращайся в деревню.

— А как же ты?

— В таком виде я не могу вернуться. А вот ты нужен остальным. Ты ведь лидер и опора нашей добывающей группы. Без тебя там всё может рухнуть.

— Я даже не знаю…

— Ты и так уже помог нам. Спасибо тебе.

— Ладно. Удачи тебе, — сказал он, печально вздохнув.

— Регина, ты тоже иди. Тебе не…

— Ну уж нет, — сразу сказала она. — Я останусь.

— Мой путь будет очень опасен. Я не хочу подвергать опасности кого-то из вас, — холодно ответил я.

— Прекрати обо мне заботиться! Я и сама могу за себя постоять.

— Знаю, но я дал обещание.

— Постой… неужели ты всё это делал только из-за обещания?

— Конечно, — просто ответил я. — А зачем бы мне помогать охотнику?

— Я ведь всё тебе рассказала… Я… я думала, мы друзья!

— Это ничего не меняет, — отрезал я.

— Но я же помогала тебе! — выкрикнула она.

— Да. Потому я тебя с собой и взял. Ты была полезна.

— Ты использовал меня, — сказала она.

— Можешь называть это так.

— Мне кажется, ты это уже слишком, друг… — сказал Дик.

— Не вмешивайся. Это наше дело.

— Ты её обидел!

— Она сама виновата в том, что строила иллюзии. Я лишь исполнял последнюю волю человека, который смог заслужить моё уважение. Я ничего к ней не испытываю.

— Какая же ты сволочь, — прошептала она.

Регина взяла свою винтовку и пошла прочь неуверенной походкой.

Дик постоял некоторое время возле меня, нерешительно оглядываясь, потом сказал: «Прощай» — и побежал вдогонку. Я остался один. Всё шло идеально.

Конечно, я не ожидал от охотницы такой бурной реакции и уж точно не мог понять её мотивов, но меня это не волновало, ведь я наконец-то избавился от остальных. Было немного жаль прощаться с Диком, но я уже всё для себя решил. Теперь я должен остаться один. Так будет лучше для всех. Никто не знает, когда я в следующий раз подвергнусь припадку и смогу ли его пережить. Было бы опрометчиво подвергать их опасности. Теперь же они будут меня презирать и моё исчезновение не будет для них сильным ударом. Теперь они легко меня забудут.

Подобрав Браунинг, я вернулся к месту, где лежал Дик. В ящике оставалось около ста патронов. Очень мало. К счастью, деньги за мой кристалл были у меня. Регина оставила мешочек с ними.

Одев на плечо свой рюкзак, я повесил ящик за спину и взял пулемёт. Теперь, когда экзоскелет заряжен, я могу смело вернуться в Утёс.

Купить патроны, затем выбраться с этого яруса повыше. Если отыщу ещё одно логово охотников, смогу узнать у них, где они встречаются с людьми с поверхности для передачи пленных. После этого, если мне удастся взять одного из них в заложники, я смогу с его помощью выбраться на поверхность, ну а там, исходя из обстоятельств, придумаю способ устроить максимальный беспорядок.

Такой странный план был у меня в голове. Он был сырым, примитивным и наивным, однако, с одной стороны, я никогда не имел высоких целей, чтобы реализовывать их, а с другой, у меня было слишком мало времени на что-то грандиозное. Я не знал, когда умру, а потому не мог загадывать наперёд. Выход оставался лишь один: придерживаться этого плана и искать возможности его усовершенствовать.

Вспомнив про кровотечение, я заново открыл нагрудник и выбрался наружу. Грязное пальто и старая футболка под ним были уже насквозь пропитаны вязкой жижей. Сняв их, я замер.

Раны уже не было. На её месте виднелся свежий шрам. Оборванные края сухой кожи просто на глазах отслаивались и бледными хлопьями падали на землю.

Интересно. Ускоренная регенерация. Страшно, но полезно. Учитывая, что прошло всего-навсего несколько минут, это крайне важное наблюдение. Когда превращение закончится, я стану настоящей машиной убийства. Главное — сохранять рассудок максимально долго.

Я быстро осознал свою ошибку. Когда я стрелял в человека, меня смутил тот факт, что это уже не тоннельщик. Это живой человек, такой же, как и я.

Однако это не так. Теперь я уже не могу считать себя человеком. Теперь я такой же, как и те твари. Мне больше нет места в мире людей, но и тоннельщики не примут меня за своего. Теперь я буду один. До самого конца.

Вздохнув, я вновь подавил в себе неприятные чувства и направился назад, к городу. Теперь Утёс казался уже не таким привлекательным местом. Близился вечер — и огни начали гаснуть.

В глубинах пещер понятия дня и ночи были лишь условностями, помогающими людям поддерживать режим. В единственном крупном городе Подземки, Утёсе, огни гасили в девять вечера. Оставались лишь некоторые уличные фонари да огоньки в магазинах, работавших круглосуточно.

Зайдя в город, я сразу заметил на себе удивлённые взгляды зазевавшихся прохожих. Всё же экзоскелет был, пожалуй, самым весомым аргументом для решения проблем в Подземке.

Одни смотрели со страхом, другие — с интересом или восхищением. В трёхметровом доспехе я заполнял собой почти всю ширину улочки, вынуждая прохожих вжиматься в стены. Неловко мне не было.

Добравшись до оружейного магазина, охраняемого мужчиной с ружьём, я аккуратно протиснулся в дверь и забрался внутрь.

— Здравствуйте, — динамик сильно исказил мой голос, превратив его в зловещий баритон. — У вас есть вот такие?

Я вытащил из ящика 12,7×99 патрон и показал его продавцу.

Мужчина лет пятидесяти, кинув взгляд на патрон, вышел из-за прилавка, шаркая тапками по каменному полу. Открыв помещение склада, он забрался внутрь и после пары минут возни сказал:

— Есть. Сколько вам?

— Желательно, все. Сколько есть?

— Полторы тысячи. Продам за три тысячи центов.

Конечно же, я не мог выполнять огромными железными руками действия, вроде пересчёта монет. Также я не мог и выбраться из него, ведь тогда бы меня увидели. Судя по всему, сейчас я уже в крайне непрезентабельном состоянии.

— Возьми сколько нужно, — я протянул ему мешок.

Постояв пару секунд, он пожал плечами и начал отсчитывать. Конечно, это было неудобно и странно, но у меня не было другого выбора.

— Трудно вам приходится, наверное, — понимающе пробормотал он.

Я подавил в себе желание пожаловаться ему на предстоящие трудности и ограничился лишь вздохом.

— Всё. Взял три тысячи. Забирайте ящик со склада, я его на середину вытащил.

— Благодарю, — я забрал остаток денег и направился на склад.

Затем я взял ящик с патронами в руки и направился на рынок. Снова ловить взгляды окружающих, снова проталкиваться через переулки.

На рынке я купил себе кусок хлеба и, подумав, большой кусок сырого мяса.

Снова процедура с пересчётом денег, снова странные взгляды.

Наконец-то я выбрался из города.

Чувство напряжения сразу отпустило меня, уступив место привычному хладнокровию. Значок заряда показывал «99».

Остановившись у стены ущелья в нескольких минутах ходьбы от города, я включил фонари костюма и открыл нагрудник.

Вытащив руки из рукавов, я открыл оба ящика: новый и старый — и начал вставлять патроны в ленту. Монотонное и длительное занятие. Полторы тысячи патронов.

Снарядив пятьсот, я достал из сумки сырое мясо и, задумчиво посмотрев на него, откусил большой кусок. Всё как я и думал: мне оно действительно очень нравится. Впрочем, неудивительно. Вряд-ли тоннельщики умеют жарить мясо.

Говядина, как и другие виды мяса, поставлялась с поверхности в обмен на добываемые в Подземке ресурсы. Это была единственная польза от жителей поверхности. В остальном, они лишь отравляли жизнь Подземке, всячески стараясь ей навредить. Конечно же, о том, чтобы делиться с нами технологиями, не могло быть и речи.

Закончив снаряжать ленту патронами и доев, я вновь закрепил ящик за спиной и поднялся. Скафандр закрылся.

Подобрав Браунинг, я ещё раз осмотрелся, после чего бросил последний взгляд на огни Утёса.

Теперь мне предстоял долгий путь. Долгий и одинокий.

Комментарий к 9. Одиночка

Бета: Отбечено.

========== 10. Из пепла ==========

Луч фонаря вырывал из тьмы жутковатые красные стены тоннеля. В этой части Подземки были сосредоточены крупные месторождения железа, потому большая часть стен тут приобрела ржаво-красный цвет.

Металлический лязг моего экзоскелета громким эхом разносился по пещерам, создавая жуткие звуковые комбинации и ощущение преследования.

Несмотря на все мои старания, расшатанные нервы и постоянный страх продолжали меня мучить. Осознание неизбежного прочными тисками сжимало меня, не давая расслабиться.

Темнота. Даже сейчас, когда я мог освещать всё вокруг, она продолжала преследовать меня. Темнота, ржавые стены и хлюпанье воды. Стоп…

Я остановился и посмотрел под ноги. Действительно, вода. Пол пещеры был залит водой, а, судя по опускавшемуся потолку, тоннель вёл вниз.

Сомнений нет: я ошибся и попал куда-то не туда.

Постояв несколько секунд, я развернулся и пошёл к пропущенной некоторое время назад развилке.

Второй проход привлекал меня куда меньше, однако, раз первый вёл в тупик, выбора не оставалось.

Вот и он. Узкий и каменистый, ведущий вверх под небольшим углом. В своём костюме я едва помещался в этот коридор.

Минута за минутой, я продолжал неудобный путь. Тропа то поднималась, то опускалась. То сужалась, то расширялась. Словно настоящая пытка.

Временами я ощущал клаустрофобию, иногда боялся, что меня задавит обвалом. Казалось, что время остановилось и я попал в бесконечную петлю, но в конце концов путь подошёл к концу.

Луч фонаря выхватил из тьмы ржавую раму тяжёлой металлической двери. Медленно приблизившись, я осветил пол за ней.

Сама дверь, тоже чёрная и покорёженная взрывом, лежала перед рамой. Земля вокруг тоже была чёрной от копоти.

Я включил дополнительный прожектор и сразу же об этом пожалел. Моим глазам предстала ужасная картина.

Небольшая деревня была сожжена дотла. В центре, сваленные в кучу, лежали обугленные тела её жителей. Десятки тел. Чёрных и сморщенных. Сгоревшие лица, застывшие в ужасе. Пожелтевшие зубы, чёрные провалы глаз. Мужчины, женщины, дети…

В глазах потемнело — я едва не упал, потеряв равновесие.

Судорожно открыв нагрудную пластину, я выпрыгнул наружу и сделал пару неуверенных шагов. Меня вырвало. Я вдохнул и тут же вновь пожалел. Воздух здесь был насквозь пропитан смрадом горелой человечины.

Шатаясь, я забрался обратно.

Рейдеры. Так они работают. Приходят и убивают всех, кого достанут. Судя по всему, это произошло совсем недавно. На развалинах некоторых домов ещё теплятся угли. Я выключил прожектор, чтобы не видеть ужасной картины и не разряжать батарею, которая уже показывала цифру «89». Света нашлемного фонаря вполне хватало.

Развернувшись, я медленно пошёл обратно, продолжая бороться с тошнотой и ужасом.

Внезапно сзади что-то упало.

Громко и отчётливо.

С пронзительным металлическим звоном.

Эхо разнеслось по пещере.

Моё сердце тут же ушло в пятки. Перед этим не могло устоять никакое самообладание. Воображение уже рисовало в голове чудовищную картину встающих мертвецов у меня за спиной.

Истерично вдохнув, я развернулся, снова включив прожектор, и направил ствол пулемёта вперёд.

Всё было так же. Никаких следов движения. Однако я всё же заметил изменение. А заодно и источник звука.

Крайняя балка одного из старых домов упала на пепелище. Угольки, задетые ею, светились чуть ярче. Видимо, после пожара посёлок продолжает разваливаться. Ничего необычного. Я выдохнул и снова выключил прожектор.

Фонарь едва доставал до развалин.

Вдруг его свет что-то отразило. Я видел это всего одно мгновение. Страх окончательно сковал меня. Я не мог пошевельнуться.

Сомнений не было. Это был блеск чьих-то глаз.

В разрушенной и сожжённой деревне поселилось нечто.

Медленно и нерешительно я поднял Браунинг и рванул ручку затвора, досылая патрон 12 мм в пулемёт. Звонкий щелчок разорвал тишину.

Переведя предохранитель в положение автоматической стрельбы, я снова, уже в третий раз, включил прожектор.

Несомненно, таинственное существо скрывалось за уцелевшей стеной разрушенного здания.

Я сразу же начал двигаться параллельно укрытию возможного противника, чтобы полностью выделить здание, не давая ему перебежать за другое препятствие. После этого, предусмотрительно обогнув гору трупов, я медленно начал подходить. Почти сразу я услышал какие-то звуки. Что бы это ни было, оно находилось совсем рядом.

Каждый шаг приближал меня к роковому моменту, и вот он настал. Пора было заглянуть за обломок стены.

Сперва ствол Браунинга, затем, резким рывком, всё тело. Я вывалился из-за угла и тут же направил пулемёт на прятавшегося незнакомца. Палец инстинктивно рванулся к гашетке, но так же быстро остановился. Принятое за тоннельщика существо оказалось человеком. Маленькой девочкой не старше двенадцати лет. Очень грязной и оборванной. Сквозь тонкую маечку просвечивало истощённое детское тельце. Бледная кожа обтягивала выпирающие рёбра. На лице грязные разводы и потёки от слёз. Видимо, её успели спрятать во время нападения. А значит… — меня передёрнуло — значит, всё это время она провела в окружении сожжённых трупов в полной темноте.

Сильно дрожа, она всем телом вжалась в стену, смотря на меня полными ужаса большими зелёными глазами, обрамлёнными светлыми, почти серыми волосами. Из глаз потекли слёзы. Она судорожно открывала рот, пытаясь закричать, но не могла издать ни звука. Только резкие, короткие вдохи.

Я опустил пулемёт и выключил прожектор. После этого я, зная, что сейчас ей нужно больше всего, медленно, стараясь не напугать её ещё больше, достал рюкзак и вытащил из него оставшийся со вчера хлеб. Вслед за ним я снял с внешнего крепления флягу с водой и положил всё это перед ней, после чего отошёл немного назад, стараясь не светить ей в глаза.

Она продолжала испуганно таращиться, переводя взгляд с еды на меня и обратно.

Я окончательно отложил пулемёт к стене и сделал движение рукой, по моему мнению, символизировавшее приглашение к трапезе.

Другого знака ей и не требовалось. Видимо, страх уступил место голоду и жажде.

Жадно вцепившись зубами в хлеб, она за считанные секунды съела его, после чего схватила флягу и начала пить воду огромными глотками. Струйки воды стекали по её шее, оставляя следы в грязи и копоти.

Выпив воду, она осела на землю и уставилась на меня. В её взгляде всё ещё читался страх, но к нему прибавился и свойственный детям интерес.

Я понимал, что усиленный динамиком голос напугает её, потому, помявшись некоторое время, сделал одетыми в перчатки управления пальцами комбинацию движений, отвечавшую за открытие скафандра.

Сперва испугавшись, девочка отпрянула назад, но увидев, что экзоскелет раскрылся, с интересом посмотрела на меня. Я выбрался наружу и встал под продолжавший светить фонарь.

Она нахмурилась, но не испугалась. Видимо, я ещё не был настолько страшен. Либо, что более вероятно, она не видела тоннельщиков, чтобы разглядеть схожесть между мной и ними. Опустившись в нишу нагрудника, я принял сидячее положение и улыбнулся ей.

Она вновь открыла рот. Я услышал, как сбилось её дыхание, словно она хотела что-то спросить, однако вместо этого она поникла и вновь закрыла рот.

— Ты можешь говорить? — спросил я.

Она опустила голову и отрицательно покачала ею.

— У тебя это с рождения?

Снова покачивание.

— После того, что здесь случилось?

Пауза. Затем кивок в сопровождении всхлипов. Она съёжилась, обхватив колени руками, и снова заплакала. Её трясло.

Я был растерян. Понимал, что её необходимо утешить, но не знал, как.

Подумав, я решил подойти поближе, но она, сверкнув полными слёз зелёными глазами, тут же отпрянула, продолжая дрожать всем телом.

Что-то внутри не давало мне бросить её. В то же время, она всё ещё боялась меня. А значит, как бы меня ни пугала эта мысль, я был вынужден задержаться в этом жутком склепе.

— Не бойся меня, я не причиню тебе вреда.

Никакой реакции.

Внезапно меня осенило.

Погрузившись в рюкзак почти с головой, я вытащил с самого его дна небольшой мешочек. Моё главное сокровище, припрятанное на самый чёрный день. Самое редкое лакомство Подземки. Леденцы.

Скрепя сердце я всё же раскрыл его и положил перед ней:

— Держи, это вкусно.

Она неуверенно взяла пальцами один из похожих на стекло осколков, помедлила и положила его в рот.

Несколько секунд ничего не происходило, после чего её лицо изменилось. Ей явно понравилось, однако ужас от пережитого всё ещё был силён. Нужно было её отвлечь. Я вздохнул и привалился к стене около девочки:

— Меня зовут Рид. Я тоже жил в деревне шахтёров, как и ты. Но не всегда, — я запнулся, но увидев, что она заинтересовалась, всё же продолжил: — Я плохо помню своих родителей, ведь потерял их очень рано, но они были невероятными людьми, — на моём лице невольно проступила горькая улыбка. — Они выполняли самую опасную в Подземке работу. Они были охотниками на охотников. Это всё, что я о них знаю. Если верить тем, кто обо мне заботился, мне было четыре года в тот день, когда они не вернулись. Именно после этого я стал замкнутым и одиноким. Мне никогда не хотелось заводить близких друзей, потому что я боялся, что потеряю их. А значит, вновь испытаю эту боль.

Девочка заинтересованно слушала, тщательно смакуя каждый леденец.

— Можно сказать, что я достиг больших высот в искусстве одиночества. В одиночку я добывал больше, чем другие вчетвером. Что бы ни случалось, я всегда безошибочно находил путь назад, но один раз я наткнулся на охотников…

Я начал рассказывать ей всю свою историю с самого начала. Не утаил и того, что становлюсь чудовищем.

Крайне не вовремя, когда рассказ подошёл к концу, невыносимая боль сковала мою голову. Шёпот начал сверлить моё сознание, проникая со всех сторон. Я вцепился руками в голову и сжался. До костюма добраться уже не успею — придётся положиться на все свои силы и пережить удар. Выдержать этот ужасный взрыв в моей голове и сохранить рассудок. Я представил, что будет, если я стану тоннельщиком здесь, рядом с ребёнком.

Сцепив зубы, я застонал. Из глаз брызнули слёзы, из ушей — кровь.

Внезапно чьи-то крохотные руки коснулись меня. Я с трудом поднял голову и увидел большие зелёные глаза прямо перед собой. Сейчас в них не было ни страха, ни недоверия. Только жалость. Огромные глаза. Казалось, в них можно утонуть.

Произошло невозможное. Боль начала отступать. В шёпоте появились вопросительные ноты. Он затих. Всё прекратилось. Каким-то образом она остановила припадок.

Глядя в мои ошарашенные глаза, она улыбнулась.

— Меня зовут Линди.

Комментарий к 10. Из пепла

Бета: Отбечено.

========== 11. Машина войны ==========

— Меня зовут Линди, — сказала она немного хриплым, тонким голосом.

Я глубоко вдохнул и прислушался к ощущениям. Как и ожидалось, припадок прошёл. Каким-то образом она его остановила.

— Как ты это сделала? — спросил я.

Линди вновь молчала. Она лишь недоумённо посмотрела на меня, не понимая, о чём речь. Видимо, для неё не было ничего необычного в произошедшем.

Застонав, я всё же принял вертикальное положение и побрёл обратно к скафандру. Не дойдя до него пару метров, я остановился и, обернувшись, спросил:

— Ты пойдёшь со мной?

Линди кивнула без раздумий и встала вслед за мной. Постояв некоторое время, пока я осматривал экзоскелет, она побежала к дальнему углу пещеры и достала оттуда большую сумку. С трудом передвигаясь, она бросила тяжёлую сумку передо мной и показала на неё пальцем.

Внутри оказалось множество бумаг и записей. Папки с документацией и отчёты. Нечто подобное я видел в доме старосты нашей деревни. Видимо, перед нападением глава этого посёлка спрятал свои бумаги вместе с девочкой. А значит, он спрятал их с какой-то целью. В них должно было быть что-то, что он очень хотел передать кому-то. Что-то, что не должно было погибнуть вместе с ним.

— Просмотрим это потом. Сейчас нам лучше уйти отсюда.

Линди кивнула. Я забрался в экзоскелет и опустился на колени, чтобы она смогла залезть ко мне на спину.

После этого я подобрал сумку и повесил её на поясе, рядом с ящиком для патронов. Подобрав пулемёт, я услышал, как Линди постучала по шлему, и пошёл вперед. Теперь приходилось постоянно пригибаться в страхе, что девочка ударится головой. Узкий коридор был ещё труднее для прохождения в обратную сторону.

— Сколько тебе лет?

Небольшая пауза. Затем лёгкие удары по шлему. Тринадцать ударов. Оригинально.

— Ты старше, чем я думал. Ты всю жизнь прожила в этой деревне?

Один удар.

— Это «да?»

Снова удар.

— А «нет» — это два удара?

Снова удар. Потом два. В результате я только запутался. Она ведь могла говорить! В чём проблема теперь?

— Ты ведь говорила тогда!

Тишина в ответ.

— Так ты можешь говорить, или нет?

Два удара. Всё же это «нет». Решив проверить, я таки переспросил:

— Ты не можешь говорить?

В ответ я получил сильный удар по шлему. Такой, что в ушах зазвенело. Видимо, ей тоже надоело.

Вскоре мы таки выбрались в основной коридор, заканчивавшийся затопленной областью.

Снова раскрыв скафандр, я сел в отверстии нагрудника, свесив ноги вниз, и достал сумку. Линди с интересом выглядывала откуда-то сверху.

Большую часть документов составляли финансовые отчёты и списки добытой руды. Нашёлся лист со списком жителей деревни. Я остановился, глядя на ряды имён. Для меня они ничего не означали, но, видимо, для Линди это было больно.

Отложив его, я вытащил из сумки толстую папку без подписи. Внутри была большая пачка листов. Некоторые написаны от руки, другие — старые, печатные. На них карты, планы, схемы и заметки. Очень много.

Я углубился в изучение. Линди некоторое время маячила сверху, затем слезла вниз и начала бродить неподалёку, пиная камни и разглядывая красные стены. Теперь, в полный рост, в освещённом фонарями тоннеле, она действительно выглядела немного старше. Тогда, в пещере, её хрупкость и страх дали несколько ложное представление о её возрасте. Да и вела себя она теперь более уверенно. Удивительно, как быстро дети отходят от потрясений.

Вспомнив, что мне самому около шестнадцати, я усмехнулся и продолжил изучение.

В этих документах было подробно обозначено место, где располагался старый военный бункер. Судя по заметкам, дверь там такая, что даже моему экзоскелету будет не под силу её открыть. Однако это означало, что внутри ещё никто не побывал. Похоже, что владельцу этой сумки попались детальные планы и схемы внутреннего устройства бункера, однако использовать эту информацию он не мог. Вдобавок, если верить его записям, бункер располагался в затопленной части Подземки. Как раз той, к которой вёл этот тоннель.

Если верить набросанной старостой карте, от начала затопления и до бункера не так уж и далеко. Скафандр, конечно же, был рассчитан на некоторое время работы под водой. Могло и получиться.

В бункере могли обнаружиться столь необходимые батареи, а также много разного оружия. Упускать такой шанс было бы глупо.

Судя по записям, бункер по совмещению был ещё и лабораторией по производству высокотехнологичного оружия. Если там действительно осталось что-то ценное, это могло оказаться крайне полезным.

Однако я не смогу забрать с собой под воду Линди. Оставлять её у входа тоже опасно. С одной стороны, из-за неё я не могу отправиться к бункеру. С другой, без неё я бы о нём даже не узнал.

В любом случае, бункер никуда не денется. Вначале следует позаботиться о безопасности девочки. Кто бы мог подумать, что мне так скоро вновь потребуется помощь друзей?

А ведь я их прогнал… и довольно грубо прогнал.

Видимо, выбора нет.

— Линди, забирайся наверх. Нам пора идти.

Она потёрла ладонью живот, намекая, что проголодалась.

Вспомнив, что у меня ещё осталось немного мяса, я полностью выбрался из экзоскелета и достал рюкзак. Видимо, придётся задержаться.

В качестве топлива для костра подошла сумка, в которой были бумаги, а чтобы её разжечь, я использовал бесполезные отчёты и записи, оставив только схемы бункера.

Большую часть мяса я приготовил, чтобы скормить девочке. Себе же оставил немного сырого, которое с момента превращения нравилось мне всё больше.

Линди с удивлением наблюдала, как я ем сырое мясо, однако никак не отреагировала. Даже если она и была напугана, то никак этого не показывала, за что я был очень ей благодарен. Мне и без того было неловко от такого внезапного увлечения сыроедением.

Закончив привал, мы собрались и, в этот раз уже окончательно, отправились в путь.

Я плохо понимал, куда мне следует её отвести и что с ней делать. Конечно, я не собирался оставлять её где-либо. Такая способность была просто необходима, потому я решил держать её при себе. Возможность свободно покидать скафандр могла бы очень выручить в некоторых ситуациях. С другой стороны, мне придётся заботиться о ней и защищать. Противоречиво.

Вскоре рыжие стены начали сменяться обычными, серыми. Мы выходили из зоны железных шахт. Я остановился на перекрёстке. Дорога передо мной вела к Утёсу, а вот неосвещённый коридор справа мог привести куда угодно. Внезапно я услышал доносящиеся из него странные звуки. Непрерывный машинный рёв и дребезжащий скрип стали. Никогда не сталкивался ни с чем подобным.

Однако, похоже, с этим доводилось сталкиваться Линди. Она истерично забарабанила по шлему.

Поняв её посыл, я мигом отпрянул назад и кое-как забрался в щель в стене. Линди испуганно выглядывала у меня из-за плеча. Я слышал, как она устраивалась поудобнее на выдающемся назад выступе для элемента питания скафандра. Мы оба затихли, стараясь не издавать ни звука.

Металлический лязг всё приближался. От него начали дрожать стены. С потолка осыпалась пыль, мелкие камешки подскакивали на гранитном полу, словно танцуя под этот гул.

Звук достиг своей кульминации, и я увидел это.

Оно медленно выползало из-за поворота. Огромная стальная стена. Ржавая и ободранная, присыпанная многолетним слоем пыли. Тучи дыма устремлялись к потолку, оставаясь там чёрным облаком. Оглушительный рёв мотора, от которого закладывало уши.

Машина полностью выбралась на перекресток, и я смог, осторожно выглядывая, осмотреть её.

Огромный ржавый корпус, обвешанный тряпьём. Грязные потёки и вмятины. Кое-где следы от попаданий чего-то крупнокалиберного.

Черные, потрёпанные веками гусеницы.

Катки, явно собранные с разных машин. Некоторые почернели от времени, другие блестят, как новые.

Инструменты, привязанные к корпусу. Портативная буровая установка сзади.

Большая башня с толстой, но короткой пушкой. Курсовой пулемёт, спаренный пулемёт, зенитный пулемёт на крыше. Задраенные люки.

Зловещий оскал багрового черепа, символа рейдеров, нарисованного на борту.

Медленно развернувшись, машина войны направилась в сторону Утёса, задевая стены и потолок. Грохот постепенно удалялся.

Сомнений не было. Это был танк.

Комментарий к 11. Машина войны

Бета: Отбечено.

========== 12. Осада ==========

Танк, пыхтя и заволакивая тоннель клубами дыма, уехал вдаль, оставив после себя лишь широкие следы гусениц на полу и неприятный запах машины. Вскоре исчез и грохот.

Немного погодя, из бокового прохода начали выходить остальные рейдеры. Одни были вооружены самодельными ружьями и гладкоствольными пистолетами, другие держали в руках ещё докризисные винтовки и автоматы. Их одежда варьировалась от грязных лохмотьев до стальной брони и боевых комбинезонов. Молодые и старые, сильные и тощие — в этой толпе были все подряд. Всех их объединял всё тот же багровый череп, который был частью обмундирования или снаряжения каждого из них. У одних он был нарисован на широкой спине кожаной куртки, у других — на наплечниках брони.

Всего из тоннеля вышло не менее двухсот человек. Шумная толпа непрерывно гудела. То тут, то там раздавался грубый смех или шутки. Кто-то переговаривался, кто-то шёл молча.

Под конец этой колонны, проходившей мимо нас около четверти часа, из прохода вышли двое в экзоскелетах. Ржавые и разукрашенные теми же багровыми черепами, они отличались от моего. Эти были явно самодельными.

Никакой герметичности или защиты от давления и температур. Исключительно защита от пуль и усиление кустарной гидравликой. Они отличались от моего скафандра как гладкоствольный мушкет — от минигана.

Оба были вооружены большими двуствольными ружьями. Тоже самодельными.

Непрерывно гудя, свора рейдеров удалилась вслед за танком вдаль по тоннелю.

Лишь тогда меня осенило.

Они направлялись к Утёсу. Такая огромная армия вполне могла захватить, а может, и сравнять с землей крупнейший город нашей Подземки. Даже если у жителей и есть шанс остановить пехоту, им нечего противопоставить танку.

Убедившись, что из бокового прохода уже никто не появится, я выбрался из экзоскелета и достал из рюкзака карту. Судя по ней, впереди будет ещё один поворот, который также ведет к Утёсу, однако более длинным путём. Если рейдеры не собираются атаковать сразу по прибытии, у меня есть шанс проскочить и добраться до города. Возможно, мой скафандр является единственным шансом Утёса на победу в этой битве.

Как только Линди устроилась понадёжнее у меня на спине, я повысил мощность гидравлики на максимум и устремился вдогонку за рейдерами. Нужно было соблюдать баланс между безопасным расстоянием, на котором они меня не заметят, и расстоянием, достаточно близким, чтобы не прийти слишком поздно.

Экзоскелет в режиме максимального усиления превращался в оружие поистине колоссальной мощи. Грузоподъёмность возрастала до, казалось бы, невозможных восьми тонн. В этом режиме я мог развивать скорость до пятидесяти километров в час.

Однако энергопотребление тоже поднималось до небес. Недавние «89» уже сменились на «83», хотя я бежал всего несколько минут.

Завернув за долгожданный угол, я убедился в том, что маячившие вдали рейдеры ничего не заметили, и устремился на максимальной скорости по боковому тоннелю. Линди болталась у меня на спине, словно тряпичная кукла, однако никак не высказывала своего неудобства. Видимо, она также прониклась серьёзностью положения.

После пятнадцати минут сумасшедшего бега по погружённому во тьму извилистому коридору, освещаемому лишь моими прожекторами, мы выскочили на открытое пространство. Несколько выше от нас, приблизительно в двухстах метрах влево вдоль стены ущелья, собрались в кучу рейдеры. Рядом с ними стальной стеной возвышался танк. Гладкие углы создавали ощущение надутости. Короткая пушка была направлена на Утёс, огни которого мерцали в паре километров от нас.

Нас ещё не заметили, однако, если мы побежим, то наверняка окажемся под обстрелом. В худшем случае попадём под снаряды танка. Даже если у меня и были шансы прорваться, Линди вряд ли уцелеет.

Оглядевшись по сторонам, я нашёл небольшую расселину.

Подойдя к ней максимально незаметно для рейдеров, я усадил туда девочку и тихо сказал:

— Я не смогу прорваться в город вместе с тобой. Посиди здесь, пожалуйста. Скорее всего, это будет долго, но не переживай — я ни в коем случае тебя не брошу. Как только всё закончится, я вернусь за тобой, а пока не высовывайся и жди. Хорошо?

Линди поникла, но кивнула в ответ. Спустившись пониже, так, чтобы выглядывала лишь макушка, она уселась в своём новом укрытии. Когда я уже собирался выбираться, она вцепилась в мою ладонь и посмотрела в камеры, словно прямо в глаза.

«Будь осторожен».

Внутри меня что-то сжалось.

— Я понял тебя. Не переживай, я обязательно вернусь, — пробормотал я сбившимся голосом.

Что это было? Что за ощущение? Какого чёрта? Ладно, неважно. Есть дела посерьёзнее.

На панели состояния зелёная «76» сменилась жёлтой «75». После «50» будет оранжевая, а после «25» — красная.

Вновь включив режим максимальной подачи энергии на гидравлику, я опустился на одно колено и стартовал с максимальной скоростью. Первые метров тридцать ничего не происходило, затем в меня полетели пули. Выбивая фонтанчики осколков и искр, они, словно град, барабанили вокруг. Громкий металлический звон раздавался каждый раз, когда пуля попадала в броню.

Несмотря на то, что на спине сталь была тоньше, экзоскелет всё же держал удар, а вооружённые некачественным оружием, неопытные рейдеры попадали с такого расстояния не так уж часто.

Стоило мне лишь подумать, что всё получится, как мой скафандр, словно тряпку, швырнуло в сторону.

Пролетев не менее десяти метров, я упал совсем близко от обрыва. Там, где я только что стоял, красовалось огромное облако пыли. Судя по картинке с наружных камер, вся броня была в выбоинах от осколков.

Это был выстрел танка. У меня не было слов. Такая мощь казалась просто невозможной. Словно кто-то мог бросать динамит на любое расстояние с огромной скоростью.

Стоило мне попытаться встать, как сильная боль пронзила мой бок. Видимо, один из осколков таки пробил броню. Опустив взгляд, я увидел небольшое отверстие на уровне пояса. Из него струйками текла чёрная кровь.

Моё тело объяла слабость, каждое движение сопровождалось невыносимой болью. Я застонал, но всё же встал. Мгновение — и ещё один взрыв бросил меня вперёд. Пули продолжали осыпать всё вокруг, кроша камни и отскакивая во все стороны ярко-жёлтыми полосками трассеров.

Второй выстрел вновь угодил рядом со мной. К тому же, в этот раз броня пробита не была.

Сцепив зубы, я завыл, но снова поднялся. Припустив с ещё большей скоростью, я сконцентрировался на беге, стараясь игнорировать безумную боль.

До ворот города оставалось всего ничего. Третий выстрел взорвался довольно далеко, осыпав меня осколками и толкнув, но не опрокинув. Я добежал до города.

Понимая ситуацию, человек, стоявший у ворот, тут же открыл их, впуская меня внутрь. Я оказался за стенами города. Стрельба тут же прекратилась.

Осмотревшись, я обнаружил себя стоящим посреди небольшой площади, забитой вооружёнными людьми. Всего здесь было около пятидесяти человек с разным по качеству оружием. Среди них я узнал мужчину, охранявшего оружейный магазин. Эти люди не были похожи на заправских вояк. Некоторые из них и вовсе гораздо лучше смотрелись бы за прилавком магазинчика или в окружении любящей семьи. Типичное ополчение. Во всей своей красоте.

Если это все силы этого города, то у него огромные проблемы.

— Я помню тебя, — сказал охранник. — Зачем ты здесь?

— Хочу помочь вам, — с трудом ответил я.

— Он ранен! — крикнул кто-то.

Я не хотел, чтобы все узнали, во что я превратился, но силы уже окончательно покинули меня. Кто-то нажал на кнопки на шее, и костюм раскрылся.

Я потерял сознание.

Комментарий к 12. Осада

Бета: Отбечено.

========== 13. Поединок ==========

Чёртовы механики опять всё попутали. Пришлось заново перебирать снаряды и пулемётные ленты. К курсовому пулемёту 7.62 притащили патроны 12.7, а к зенитному — от курсового. В результате выезд пришлось отложить. Благо, хоть топлива хватало.

Я выбрался наружу через верхний люк и почесал пробивающуюся лысину. К этому времени в лагере уже было не протолкнуться от собравшихся рейдеров: нам удалось собрать около двухсот человек. Всех завораживала сама мысль о взятии Утёса.

Подумать только, собрать пятнадцать банд вместе! Такого не происходило со времён основания Подземки.

Да и нападений на Утёс тоже. Пусть защитников было и немного, прочные стены вкупе с хорошим вооружением делали город практически неприступным. Однако теперь, когда у нас есть танк, проблем быть не должно.

M4A1 Sherman.

Даже до начала энергетического кризиса эта машина уже считалась устаревшей. Сейчас же ей и вовсе было около трёхсот лет, несмотря на что она прекрасно функционировала благодаря качественному обслуживанию.

Когда Подземка только открылась, хозяин танка усовершенствовал его для шахтёрских работ и отправился вместе с ним осваивать нижние уровни, где успешно наслушался шёпота и тронулся умом.​

На упоминания Шермана мы наткнулись совершенно случайно около года назад, во время нападения на одну из деревень. С тех пор меня ни на минуту не покидала мысль о захвате этого танка. В результате полгода назад я собрал пару десятков человек и начал экспедицию.

Раз за разом, мы то опускались то поднимались при первых признаках шёпота. Воевали с полчищами тоннельщиков и осматривали заброшенные города.

Прошло несколько недель, наполненных лишениями и страхом.

И вот, мы нашли его. Шерман стоял в том же положении, что и сто лет назад, в отличном состоянии, прислонившись к стене. В условиях идеальной сухости и низкой температуры, царивших на нижних уровнях, он сохранился, словно законсервированный. Несколько часов подготовки — и его двигатель на четыреста лошадиных сил весело заревел после многолетнего застоя. Благо, у нас в команде был опытный механик, имевший в распоряжении множество справок и схем по обслуживанию М4А1, найденных в доме у бывшего хозяина машины.

Конечно же, учитывая, что хранившийся в танке и в запасах его хозяина дизель уже давно испортился, завести машину было не так-то просто. Срок хранения такого топлива даже в самых лучших условиях не превышал нескольких лет. Однако нам всё же повезло.

Заботливыйвладелец оснастил свой Шерман современным газотурбинным двигателем, способным «кушать» практически любое углеводородное топливо, потому грузовик с цистерной, ехавший в составе нашей колонны и гружёный дешёвым бензином, оказался очень кстати.

Высочайшая проходимость танка вкупе с его огромными массой и прочностью сделали его идеальным транспортом для покорения тоннелей.

Дома у его бывшего владельца обнаружился целый грузовик, набитый снарядами и патронами разных типов. После смазки и техосмотра Шерман вновь начал стрелять. Пусть снаряды с годами и утратили часть своей мощности, они всё ещё многократно превосходили любое оружие Подземки.

Толстая броня и многочисленные пулемёты сделали наш танк практически идеальным оружием, способным подавить сопротивление обычной деревни за считанные минуты совершенно без потерь с нашей стороны. Единственной проблемой был динамит, который можно было встретить почти повсюду.

Это обычное и распространённое шахтёрское средство стало настоящим проклятием Шермана. Одного взрыва было бы достаточно, чтобы уничтожить машину.

Я оторвался от воспоминаний и сосредоточился на последней проверке перед выездом:

— Топливо?

— До упора! — ответил механик-водитель.

— Снаряды?

— Пятьдесят осколочно-фугасных и десять бронебойных. Один фосфорный.

Фосфорный снаряд. Наше страшнейшее оружие. При попадании осыпает всё вокруг самовоспламеняющимся белым фосфором, горящим с температурой до 1200 градусов Цельсия. При горении выделяется смертельно ядовитый дым. Огромная область поражения вкупе с ужасными ожогами, пожарами и едким белым дымом делали этот снаряд поистине ужасающим оружием.

— Выдвигаемся, — сказал я и занял своё место в командирском люке.

Заряжающий и наводчик маячили широкими спинами у меня под ногами. Откуда-то изнутри я слышал, как тихо переговаривались радист и мехвод. Вся команда в сборе, можно ехать.

С оглушительным рёвом газотурбинный двигатель ожил и понёс Шермана вперёд. Поход начался.

***

Стоило нашему отряду добраться до места, как мы увидели человека в экзоскелете, бежавшего к городу.

Рейдеры открыли огонь по быстро удалявшейся фигуре, но толку от этого, конечно же, не было.

— Зарядить осколочный.

— Сделано! — донеслось до меня снизу.

— Взять цель.

— Есть цель! — другой голос после небольшой паузы.

— Огонь, — сказал я под кровожадные вопли толпы.

Жуткий грохот выстрела, машину рвануло назад. Меня обдало взрывной волной. Благо, я знал, как избежать оглушения.

Окружающие попадали, держась за уши. Идиоты.

Снаряд угодил рядом с целью, отбросив её на несколько метров в сторону.

— Перезаряжай.

— К выстрелу готов!

— Огонь.

Второй выстрел снова сотряс танк. Облако от первого выстрела смело, словно рукой. Второе попадание бросило начавшего подниматься беглеца вперёд.

Он вновь встал и припустил ещё быстрее. Живучий попался.

Третий выстрел лёг слишком далеко от цели, после чего железный бегун скрылся за стенами города.

— Начинаем штурм! — крикнул мне покрытый татуировками бородатый мужчина, выбранный командиром пехотного отряда.

— Я не смогу загонять машину в город или под стены, слишком рискованно. У них наверняка полно динамита. Мы будем обстреливать город с безопасного расстояния.

— Если я поведу людей на штурм без танка, потери будут огромными!

— Вы знали, на что шли. А теперь не мешайтесь, — я забрался в люк с головой и закрыл его.

Теперь единственным средством обзора стал триплекс.

— Начинай обстрел, — сказал я наводчику.

***

Прошло несколько часов. Людей со стен мы разогнали, да и от самих стен осталось немного. По всему городу пылали пожары, вызванные взрывами фугасов. Пехотный отряд уже в третий раз пошёл на приступ, но вновь был отброшен остервеневшими защитниками. Мы потратили уже сорок два осколочных снаряда и все бронебойные.

Город горел, словно факел. Внезапно из этого ада вышла фигура.

Открыв люк, я выглянул наружу и посмотрел на человека в бинокль. Это был тот самый бегун, по которому мы стреляли.

Вооружённый каким-то огромными ружьём, он отстреливал рейдеров, словно дичь на охоте.

Стоило к нему броситься двум придуркам в самодельных экзоскелетах, как один схлопотал пулю в лицо, отчего его голова взорвалась красным фонтанчиком.

Резко рванувшись ко второму, человек в скафандре пробил его насквозь кулаком. В свете пожаров, дёргающееся на его руке, словно рыба на гарпуне, тело выглядело жутко.

Посмотрев в сторону нашего Шермана, он пошёл вперёд.

— Огонь! — закричал я. Мне было страшно.

Заметив вспышку, человек тут же рванулся в сторону, уклоняясь от снаряда. Танковый выстрел — это не винтовочная пуля: он летит достаточно медленно, чтобы от него мог уклониться человек с хорошими рефлексами.

— Ещё! Огонь, огонь, огонь!!! — кричал я. — Из пулемётов тоже!

Я услышал мерный стук двойного курсового пулемёта и грохот спаренного. Выбравшись повыше, я ухватился за зенитный пулемёт и тоже начал стрелять.

Бежавший ускорился, двигаясь зигзагами. Я чётко видел, как пули попадали и рикошетили от его брони. Некоторые пробили сталь. Я был уверен, что он уже ранен. И не раз. Выносливости ему не занимать.

Он укрылся за скалой.

— Вперёд. Размажем его.

Шерман рванулся вперёд, объезжая скалу. Я ожидал увидеть смельчака привалившимся к скале на последнем издыхании, но уж никак не готового к рывку воина.

Словно пуля, он бросился вперёд

— Фосфором его! — в ужасе закричал я.

Грохот выстрела, шипение, ярчайшая вспышка.

Человек в экзоскелете исчез в белом дыму. Сияющие осколки фосфора усеяли землю вокруг. Некоторые камешки начали плавиться.

— Получилось? — спросил наводчик. — Мы его сделали?

— Точно сделали. После такого не живут, — со вздохом облегчения сказал я. — Вперёд.

Танк двинулся прямо. Я закрыл люк, чтобы газ не попал внутрь

Внезапно танк натолкнулся на что-то металлическое. Видимо, на тело убитого бегуна.

Через мгновение, с жутким грохотом и скрежетом, люк мехвода вылетел, словно картонный. Раскалённая докрасна стальная рука, изъеденная кусочками фосфора, ворвалась внутрь, объятая белым дымом.

Мехвод истошно завопил, задыхаясь от газа. Рука одним ударом раздавила его. Во все стороны брызнула кровь. Никогда бы не подумал, что в человеке может быть столько крови.

Танк сотрясло ещё раз. Рычаги управления, сжимаемые мёртвыми руками, продолжали двигать машину вперёд. Просто в лапы стального монстра. Просто в белый дым.

Остальные члены экипажа уже вовсю кашляли, хватаясь за горло.

Завыв от ужаса, я задержал дыхание и распахнул люк, погрузившись в едкое белое облако.

Спрыгнув с танка, я побежал в сторону, изо всех сил затыкая рот и нос. Несколько секунд безумного бега — и я выскочил на чистый воздух.

Судорожно вдохнув, я закашлялся и упал на колени. Видимо, немного газа таки попало в мои лёгкие. Меня вывернуло наизнанку. Я хватал ртом воздух, но казалось, что тот просто входил и выходил, не насыщая кислородом. Удушье всё сжимало меня.

Краем глаза я видел, как неизвестный расправляется с танком. Ударом огромного кулака он разбил ведущий каток одной из гусениц. Машина завертелась на месте, накренившись набок.

Воспользовавшись этим, человек упёрся в борт танка, всем весом и мощью гидравлики толкая машину в сторону наклона.

С оглушительным грохотом танк упал на бок.

Медленно, едва перебирая ногами, экзоскелет выбрался из облака. Оплавленный и покрытый выбоинами от кусков фосфора, с большой чёрной отметиной прямого попадания снаряда, он, словно заводная кукла, направлялся ко мне.

К счастью, гидравлика наконец-то не выдержала, и он остановился. Из всех щелей валил дым. Обычный серый дым перегревшихся механизмов.

Я облегчённо выдохнул. Всё же он не всемогущий.

С шипением, нагрудник раскрылся. Из скафандра выбралась истекающая чёрной кровью тварь. Всё тело в ожогах и пулевых ранениях. Пустые белые глаза направлены на меня.

Подавив вопль ужаса, я выхватил из-за пояса пистолет и начал стрелять.

Одна за другой, пули попадали в чудовище. Оно с жутким рёвом бросилось на меня. Острые, словно бритва, зубы впились мне в шею. Безумная боль пронзила моё тело. Когтистые лапы вонзились мне под рёбра, разрывая плоть.

В глазах потемнело, боль исчезла. Последними обрывками сознания я ощутил себя тонущим в чёрном омуте.

Так вот, как это… умирать.

Комментарий к 13. Поединок

Бета: Отбечено.

========== 14. Последствия ==========

Темнота. Опять темнота. Теперь ещё и боль. Откуда она? Ничего не помню. Я словно подвешен на каких-то нитях в пустоте. Всё тело саднит. Внезапно я вижу впереди свет. Нити держат меня, но я пытаюсь вырваться, тянусь к свету изо всех сил. И наконец, когда мне кажется, что силы вот-вот покинут меня, я окунаюсь в этот свет и выныриваю из кошмара.

Я резко открыл глаза. Надо мной виднелся белый потолок. Покрытый сетью трещин белый потолок.

Медленно опустив взгляд, я обнаружил себя в больничной палате. Всё тело действительно болело, словно в меня одновременно вонзили тысячи игл.

Осмотревшись, я увидел какие-то хирургические принадлежности на столике в углу. Там же лежал какой-то свёрток. Кровать, на которой я лежал, стол и пару стульев. Ни окон, ни людей. Хотя нет, на стуле у моей постели кто-то сидел, склонившись на кровать. Это Линди.

Она мирно спала, сжав в руке уголок простыни. Её светлые волосы аккуратными и чистыми прядями спадали на лицо. Свет причудливо отражался в этих локонах, придавая её лицу некую таинственность, словно она была потусторонним существом.

Видимо, о ней позаботились, поскольку теперь она была одета в забавную футболку с медвежонком и короткие джинсовые шорты. Волосы были вымыты и уложены, кожа — чистой и гладкой.

Если бы не она, я наверняка получил бы очередной припадок. Интересно, как ей это удаётся?

С трудом подняв забинтованную руку, я осторожно погладил её по голове, отчего она сразу проснулась. Посмотрев на меня своими огромными зелёными глазами, она потянулась и внезапно сказала:

— Ты очнулся.

Я на мгновение опешил. Если мне не изменяла память, я был уверен, что она не могла говорить.

— А ты говоришь.

— Да.

— Но как? — недоумённо спросил я.

— В этом городе есть очень хороший психолог. Она помогла мне. За прошедшую неделю мы много занимались, и в итоге я всё-таки смогла заставить себя говорить.

— Это здорово, — внезапно я запнулся. — Стоп, неделю?!

— Да. Ты лежишь здесь уже неделю.

— Так долго?!

— У тебя ожоги шестидесяти процентов тела. Первой и второй степени. Ожоги фосфором, отравление фосфором, одиннадцать пулевых попаданий, множественные переломы, внутреннее кровоизлияние. Радуйся, что вообще жив остался, дурак. Знаешь, как я переживала за тебя?

— Извини, — промямлил я.

Неужели я действительно так сильно пострадал?

— Извинениями не отделаешься. Ты хоть знаешь, как врачам приходилось стараться? Они ведь не умеют лечить тоннельщиков! Им пришлось на ходу изучать твою физиологию.

— Я уже окончательно стал тоннельщиком? — медленно спросил я.

— Да. Полностью и бесповоротно. Разве что мозги ещё человеческие, — она хихикнула.

— Как закончилась битва?

— После того зверства, что ты устроил, остальные рейдеры разбежались. Сейчас жители ближайших деревень и самого Утёса объединились в группы и добивают остатки нападавших. Ещё несколько дней — и наша Подземка станет безопасным местом. По крайней мере, так мне сказали, — добавила она.

— Зверства?

— Ты потерял контроль. Едва не сожрал заживо какого-то бедолагу. Мне пришлось бежать к тебе и успокаивать.

— Успокаивать? Как ты это делаешь? — наконец-то я мог спросить прямо.

— Ну… как-то само получается. Я ощущаю эмоции и боль других людей. Не мысли, только чувства. И немного умею с ними взаимодействовать. Когда у тебя начинается это твоё «помутнение», я стараюсь привести тебя в чувство. На самом деле, достаточно просто находиться рядом с тобой, — она задумчиво чесала затылок, объясняя свои способности.

— Значит, пока ты рядом, я могу не бояться припадков?

— Да, — кивнула Линди.

Я вздохнул с облегчением. Всё же мне повезло. Сыграл лучший из вариантов развития событий.

— А что с танком?

— Этого я не знаю. Кстати, с тобой кое-кто хотел поговорить; подожди здесь. — добавила она с ехидной улыбкой.

— Ладно, так и быть. Не убегу, — саркастично ответил я.

Куда я убегу в таком состоянии?

Линди выбежала из палаты, забавно мелькая своими стройными ножками.

Я уткнулся взглядом в потолок, с которого свисала простая лампочка на проводе.

Получается, я провёл здесь целую неделю? Это насколько же сильно мне досталось? Всё тело в бинтах. Словно мумия из комиксов, которые читали беспризорники в моей деревне. Интересно, как они там? Добрались ли Дик и Регина обратно? И почему я продолжаю за них переживать?

Словно в ответ на мои мысли дверь вновь открылась. Линди завела в комнату Диксона.

Увидев меня, Дик печально улыбнулся:

— Стоило тебя оставить одного…

— Не стоит так говорить. Как будто что-либо изменилось бы, будь ты там, — нарочно страдальческим голосом пробормотал я.

Дик рассмеялся своим дурацким смехом.

— Я тут кое-что для тебя принёс. Свежие, только что с поверхности, — он показал пакет с яблоками. — Дорогие, чёрт их побери!

— Спасибо.

Дик уселся на край кровати и достал нож, которым начал чистить яблоки. Линди заинтересованно наблюдала за процессом.

— Никогда не ела яблоки? — спросил её Дик.

— Нет. Только слышала о них. Мои родители… — она на секунду запнулась. — Мои родители редко баловали меня лакомствами.

— Держи, — Диксон отрезал от яблока дольку и протянул девочке.

Та приняла угощение и мигом его съела.

— Быстро ты. Теперь сиди жди. Надо нашего страдальца накормить, — усмехнулся Дик.

Я лишь с улыбкой наблюдал за ними. Только сейчас я начал осознавать всю прелесть дружбы и наличия людей, которым можешь доверять.

Внезапно я обнаружил, что не могу пошевельнуть левой рукой. Медленно опустив взгляд, я увидел её. Дыхание сбилось, сердце застучало, как бешеное. На лице выступили капельки пота.

Руки не было по локоть.

Дик помрачнел:

— Судя по тому, что мне рассказали, ты перестарался, сражаясь с танком. Ни твоя регенерация, ни врачи помочь не могли. Если бы они не удалили часть руки, ты мог бы умереть от заражения.

— Как… как это произошло?

— Основной удар фосфорного снаряда пришёлся на заводские детали нагрудника, но почти все осколки ушли в руку, пробив броню. Ты получил страшные ожоги, связки и кости были повреждены. Затем, этой же рукой ты пробил насквозь люк мехвода. Ты его не выбил, а просто разнёс. Повреждённая гидравлика не выдержала, и удар пришёлся на эту же руку, сломав в ней большинство костей. Под действием болевого шока и адреналина, ты не замечал повреждений, однако, когда тебя нашли, рука болталась на обрывках связок. Это чудо, что ты выжил.

Внутри меня всё похолодело. Выходит, ещё и инвалид?

— Не спеши отчаиваться, — сказал Дик, заметив моё состояние. — Лучше поблагодари кое-кого.

— Ты о чём?

— Ещё не заметил? — он внезапно наклонился почти вплотную к моему лицу и посмотрел куда-то за ухо.

— Калибровка закончена, — он снял у меня с головы прибор, напоминающий большие наушники.

— Что это?

— Аппарат для настройки. Теперь всё должно работать, — он взял со стола свёрток и раскрыл его.

Внутри оказалась механическая рука. Кисть и предплечье. Она была сделана из необычного тёмного металла. Прочная кисть, механизмы и провода, плотно вдавленные в конструкцию. Пластины брони на лицевой стороне. Стальные набалдашники на костяшках, сложный механизм сустава запястья. В целом создавалось ощущение чего-то угрожающего и хищного. Эта рука была довольно страшной.

— Мы с ней долго уговаривали врачей спасти тебе локтевой сустав. Без него работы было бы гораздо больше, а так она смогла управиться за неделю.

— Объяснишь всё?

— Конечно. Это всё Регина. Она ведь работала с охотниками. После одного из заданий её начальник принёс ей модули мысленного контроля.

— Что это?

— Устройство, которое применяется в самых современных экзоскелетах. Вместо того, чтобы реагировать на физическое усилие и делать его мощнее при помощи гидравлики, экзоскелет подключается к мозгу своего пилота и копирует его нервные импульсы, выполняя соответствующие движения. При этом сам пилот парализован. Фактически, экзоскелет стаёт его телом, — Дику с трудом давались сложные объяснения.

— Регина несколько ночей копалась, перенастраивая этот модуль. Затем она собрала из купленного в Утёсе высокотехнологичного хлама эту штуку и подключила её к модулю. Она вообще не спала всю неделю, — сказал он со странным выражением лица.

— Учитывая, что модуль уже настроен на твой мозг, импульсы, которые предназначались бы для отсутствующей руки, будут подаваться на протез, — он протянул мне устройство, напоминающее слуховой аппарат для глухих. — Одень.

Я с трудом натянул наушник. Сперва ничего не происходило, затем я ощутил странное чувство в голове. Как будто кто-то копался в ней.

Внезапно боль в обрубке руки пропала. Моё лицо удивлённо вытянулось.

— Вижу, он заработал, — усмехнулся Диксон. — Теперь давай попробуем это.

Он поднял механическую руку:

— Попробуй подвигать пальцами.

Сперва ничего не происходило, однако после нескольких попыток я заметил, как пальцы на протезе зашевелились. После этого дело пошло быстрее — и вскоре я без проблем управлял новой рукой.

— Здорово, правда?

— Ещё как! — восхищённо сказал я. — В каком-то смысле она даже лучше, чем обычная.

Вновь вернув себе самообладание, я оценил все плюсы и минусы, после чего пришёл к выводу, что несмотря на все недостатки, такие как: потеря чувствительности и свойственные механизмам проблемы — новая рука всё же была ценным приобретением.

— Сейчас мы не будем её устанавливать, — сказал Дик. — Сперва твоя рука должна полностью зажить. Если этого не сделать, могут возникнуть осложнения.

Как бы мне ни было обидно, я всё же был вынужден согласиться с его логикой.

Линди незаметно поедала яблоки под носом у Диксона.

— Не переживай — с твоей регенерацией на это уйдет всего около недели, — усмехнулся Дик.

— Ладно. И всё же, что с танком?

— Шерманом? Можешь радоваться. Теперь у тебя есть танк.

— Что?! — очередной шок.

— Ты его захватил — это твой трофей. Никто не будет заявлять на него прав.

— Правда?!

— Конечно. Кстати, его ещё и отремонтировали. Ты настолько ювелирно его разнёс, что работы было всего на несколько часов. Всего-то запаять люк мехвода и вернуть на место выбитый каток.

— Как они его перевернули?

— У них были грузовики и лебёдка. Собрали нескольких караванщиков и подняли танк. Можешь оставить его себе или продать жителям города.

— Пока что повременим с такими решениями. Что с экзоскелетом? — с замиранием сердца спросил я.

— Тут ситуация похуже. Он в катастрофическом состоянии. Они кое-как восстановили бронирование и вернули гидравлику в строй, но вот с батареей ничего не поделаешь. Заменить её уже не выйдет: всё оплавилось.

— Сколько осталось? — обречённо пробормотал я.

— Тридцать семь процентов.

— Получается, он теперь одноразовый?

— Как-то так. Есть идеи, как им воспользоваться?

— Да, — я вспомнил про бункер. — Мне ещё нужно кое-куда наведаться. И без него никак.

— Ясно, — просто ответил Диксон.

— Кстати, а Регина придёт навестить меня? — смущённо спросил я.

Чувство вины перед ней, появившееся через некоторое время после расставания, только усилилось, когда я узнал, что она сделала для меня.

— Она очень устала и сейчас отсыпается. Учитывая, что в ближайшее время тебе желательно никуда не уходить, вы с ней наверняка ещё найдёте возможность пересечься.

— Спасибо вам за всё, — на мои глаза внезапно навернулись слёзы, что было совершенно несвойственно для меня. — Если бы не вы…

— Спокойно, дружище. Мы просто делали то, что должны делать друзья.

— Но я ведь так плохо поступил с вами!

— Всего лишь допустил глупость. Но мы с Региной быстро поняли, что ты пытался о нас позаботиться таким образом, — Дик заулыбался. — Потому не переживай. Никто на тебя не обижается. Хотя… думаю, тебе всё же стоило бы извиниться перед ней.

— Так и сделаю, — прохрипел я.

Силы начали покидать меня. Глаза слипались.

— Ты всё ещё слишком истощён. Тебе нужно отдыхать. Ещё увидимся, дружище. — сказал Дик и вышел, тихо прикрыв за собой дверь.

Дожевав очередное яблоко, Линди вновь примостилась на стуле, уставившись своими зелёными глазами на моё лицо.

Не имея сил сопротивляться, я вновь погрузился в темноту. Однако в этот раз боли уже не было. Лишь темнота. Тёплая и уютная темнота. Я уже начинал привыкать к ней.

Комментарий к 14. Последствия

Бета: Отбечено.

========== 15. Затишье перед бурей ==========

С этого момента прошло ещё около недели. Проводя день за днём в компании друзей, я быстро шёл на поправку. Вскоре я уже мог медленно ходить. Кожа восстановилась, не оставив и следа от жутких ожогов.

Линди почти не покидала моей палаты, проводя со мной всё время. Она слушала бесконечные байки Диксона, играла со мной в карты, рисовала какие-то картинки. Дик заглядывал почти каждый день, принося с собой разнообразные гостинцы и свежие новости.

В один из дней меня посетила Регина. На её измождённом лице всё ещё оставались следы бессонных ночей. Она с улыбкой приняла мои извинения и простила меня, за что я был очень ей благодарен. Сколько бы я ни убеждал её, что зря она так себя изматывала, она настаивала на том, что не могла по-другому. В итоге мы сошлись на том, что я не стану упрекать её, а она — меня.

Через пару дней после моего окончательного пробуждения меня навестил мэр Утёса (я и не знал что здесь такой есть!) и поздравил с выздоровлением, принеся благодарность от имени города за спасение. В качестве вознаграждения мне разрешили оставаться в больнице до полного восстановления совершенно бесплатно.

Как только затянулась ужасная рана на месте ампутированной руки, мы начали упражнения с протезом:

— Сожми руку в кулак, — сказала мне Регина.

Я выполнил её просьбу. Было очень странно управлять рукой, видеть её, взаимодействовать при помощи неё с предметами, но ничего не ощущать. Всё-таки нервных окончаний на ней не было и не могло быть.

— Хорошо, теперь попробуй взять карандаш двумя пальцами, — она протянула мне карандаш.

Стоило мне взять его в руку, как он тут же разлетелся в щепки. Вздохнув, Регина сокрушённо опустила голову и сказала:

— Я сдаюсь. Ты просто неисправим.

— Извини…

— Я ведь говорила тебе, что протез куда сильнее человеческой руки! Тебе нужно прилагать гораздо меньше усилий!

— Я пытаюсь! Но это очень сложно, у меня не получается. Дай мне ещё немного времени, пожалуйста.

— Как хочешь. Ты уже почти здоров, так что вскоре нам придётся куда-то переехать.

Я вздохнул:

— Не хочешь прогуляться?

Регина странно на меня посмотрела, но согласилась. Разумеется, Линди пошла с нами. Пока я находился вне скафандра, отходить от неё было опасно.

Одев купленную для меня рубашку и чистые, выстиранные джинсы, я с трудом натянул ботинки на несколько изменившиеся ступни и вышел из палаты. Коридоры местной больницы были узкими и захламлёнными. С трудом пробираясь среди гор ящиков и штабелей с койками и носилками, мы выбрались на первый этаж. Здесь, как всегда, было шумно и людно. Около двадцати человек, в основном, пенсионеров, столпились у окошка, за которым сидела в растерянности молодая медсестра. Попросту неспособная выдержать такого давления гудевшей толпы, она судорожно рылась в окружавших её стопках бумаг в поисках чего-то важного. С другого конца зала к ней на помощь уже спешила взрослая и опытная заведующая, мигом разогнавшая толпу властным голосом.

Мы с удовольствием покинули шумное помещение и оказались на улице. Здание больницы было одним из немногих бетонных строений в городе и находилось на отшибе, прямо у стены ущелья. Это был район небольших предприятий и мастерских, в котором чаще всего случались происшествия и травмы. Самые разные люди спешно шли по улочке, сталкиваясь друг с другом и протискиваясь в переулки и узкие дверцы. Стоило нам спуститься с крыльца, как я заметил косые взгляды на себе. Полные отвращения и презрения взгляды. Люди обходили меня стороной, некоторые даже останавливались и, показывая на меня пальцем, о чём-то шептались с попутчиками.

Низко опустив голову, я направился к рыночной площади. В голове отчётливо раздавался шёпот, доносившийся со всех сторон. Не потусторонний шёпот чудища из глубин, а другой. Шёпот сплетен. Шёпот насмешек и презрения.

Видимо, Линди действительно умела ощущать эмоции, так как обхватила мою руку и прижалась к ней. Возможно, она просто боялась потеряться в толпе, однако, в любом случае, это помогло. Всё же были люди, которые относились ко мне по-дружески. Это успокоило меня.

После нескольких не самых приятных минут прогулки мы пришли к рыночной площади. В её дальнем конце располагалось место, заинтересовавшее меня ещё при первом посещении Утёса. Ресторан.

У меня в кошельке всё ещё было полторы тысячи, так что я вполне мог позволить себе и девушкам неплохой обед.

Несмотря на бедность внешней облицовки и простой железный фасад, внутреннее убранство заведения отличалось уютом и даже определённым шармом. Окна были завешены бархатными портьерами, висевшими на потёртых, но всё ещё блестящих карнизах. Стены были покрыты обоями нежного бордового оттенка. Вместо ставшего привычным каменного пола, виднелись натёртые до сияния доски паркета. Столики из покрытого лаком красного дерева, мягкие, обитые нежной кремовой тканью стулья. Старые выщербленные мелкими трещинками тарелки сверкали чистотой.

В дальнем конце помещения тихо играла на рояле молодая девушка в платье. Инструмент был ветхим, краска облупилась или стёрлась, однако настройка оставалась идеальной, как и навыки музыканта. Тихая и добрая мелодия проникала в самое сердце, создавая непередаваемое ощущение. Атмосфера этого ресторана была невероятной. Несколько человек сидели за дальними столиками. Все они были хорошо одеты — явно не из бедных. За дальней стойкой шеф-повар творил чудеса с большим куском говядины на глазах у восторженных посетителей. Мы словно оказались в другом мире. Звуки улицы не доносились сюда. Лишь прекрасное пение рояля и тихие голоса болтавших людей.

Я восхищённо выдохнул. Никогда в жизни мне не доводилось бывать в столь красивом месте.

Увидев нас, одетый в роскошный костюм официант широко улыбнулся белоснежной улыбкой и подошёл, придерживая левой рукой толстое меню:

— Рады приветствовать вас в нашем скромном заведении. У вас забронирован столик?

— Нет, — несколько смущённо ответил я.

Только сейчас до меня дошло, что мы крайне неподобающе одеты. Линди в своей медвежьей футболке и шортиках. Я в рубахе и потёртых джинсах и Регина в комбинезоне механика, перетянутом завязанной на поясе толстовкой.

— В таком случае прошу за мной, — нисколько не расстроенный, официант повёл нас к уютному месту в углу. Как раз на троих.

Он помог нам разместиться и протянул меню, после чего встал неподалёку, сверкая идеальными зубами. Несмотря на нашу одежду и мою жутковатую внешность, на его лице не было ни тени неуважения. Настоящий профессионал.

Переключив внимание на меню, я сразу же оценил замечательное минималистичное оформление. Конечно, как и ожидалось, цены были заоблачными, однако полторы тысячи также считались немалой суммой, потому мы спокойно смогли позволить себе всё, что душе угодно.

Линди заказала себе шарлотку с яблочным соком, Регина, решив ни в чём себе не отказывать, предпочла грибной суп-пюре, болоньезе и сливочный торт с кофе и коньяком, ну а я выбрал слегка прожаренный бифштекс с кровью, гарнир из пареных овощей и настоящий местный деликатес — сладкую газировку. В общем, мы уложились всего в четыреста центов, что лишний раз доказывало, насколько много я заработал, продав тот сапфир. На эти четыреста центов можно было бы прожить несколько месяцев, неплохо питаясь и снимая небольшую комнату.

Сделав заказ, мы устроились поудобнее.

— Как ты себя чувствуешь? — спросила Регина.

— Все ещё испытываю неудобства из-за этой штуки, — я показал на протез. — К тому же, меня смущает, как на меня смотрят на улицах. Словно на диковинного монстра.

— С этим ничего не поделаешь, — Регина вздохнула и откинулась на спинку стула, уставившись на расписанный какими-то картинками потолок. — Люди инстинктивно боятся всего, что им чуждо. Кроме того, почти каждому человеку среднего возраста уже доводилось хоть раз сталкиваться с тоннельщиками. Это ужас, который невозможно забыть. Неважно, какая у тебя репутация, не имеет значения, чего ты добился и каковы твои заслуги перед городом. Твой внешний вид будет пробуждать в них неприятные воспоминания, отталкивать их от тебя. Внушать им страх перед тобой. Страх и отвращение.

Регина выпрямилась и посмотрела на меня:

— Ты никуда от этого не денешься. Ты и есть диковинный монстр. Прими это и живи дальше.

Мне было больно это слышать. Горечь осознания схватилась с огнём непринятия, порождая настоящую бурю в моём сердце. Я посмотрел на Линди, ища помощи, но она лишь пожала плечами, мол: «Я в этом не разбираюсь, и меня это не касается».

— Тебе никак это не изменить. Точно так же, как и не вернуть потерянную руку. Ты должен побороть это и жить дальше.

Я вернул себе самообладание и с трудом произнёс:

— Спасибо тебе. Я буду стараться.

Печальные мысли сразу рассеялись, когда официант принёс нам наши заказы.

Линди мигом набросилась на свой пирог, уплетая за обе щеки. Регина на удивление цивилизованно начала есть суп, заедая его принесённой официантом булочкой.

Я же не мог сдержать слюны при виде вытекавшей из бифштекса крови. Вцепившись в него зубами, я с огромным удовольствием начал есть его кусок за куском, время от времени заедая овощами. Установилась тишина, которая прерывалась лишь звоном столовых приборов и тихим чавканьем Линди, сражавшейся с непомерно большим куском пирога.

Как только основные блюда были съедены, мы начали общаться на разные простые темы. Обсуждали город, одежду Линди, её пристрастие к яблокам, мои странные предпочтения в еде, Дика, мэра города, танк, охотников и рейдеров, рассказывали Линди о нашем походе к платтеру. Время проходило весело и незаметно. Эта разрядка была очень нужна каждому из нас. Мы понимали, что вскоре на наши головы могут свалиться новые испытания, куда более сложные, чем предыдущие. Будущее всё ещё рисовалось мрачным и неизведанным, однако мы дружно решили, что сейчас лучшим решением будет отдохнуть и отвлечься от неприятных мыслей.

Когда обед подошёл к концу, Регина достала кошель, намереваясь заплатить за себя, но я остановил её:

— Я угощаю.

— Вовсе не обязательно, я и сама могу за себя заплатить.

— Это наименьшее, чем я могу отблагодарить тебя за помощь.

Регина несколько секунд сидела неподвижно с кошельком в руках, словно раздумывая, после чего улыбнулась и положила его обратно в сумку.

Любезный официант принёс счёт, и я оставил ему деньги, не забыв про чаевые, о которых меня заранее предупредила Регина.

— Благодарю и желаю хорошего вечера, — сказал официант, провожая нас к выходу.

Мы вновь оказались на рыночной площади. Уже вечерело, о чём свидетельствовали приглушённые фонари и незначительное потемнение серой полоски неба где-то далеко наверху. Интересно, заглядывает ли кто-то с поверхности в эту дыру? Видит ли он огни города?

Некоторые торговцы уже собирали свои товары и понемногу отправлялись по домам. Ночные продавцы уличной еды, наоборот, только начинали своё дело. Здесь, в Подземке, жизнь шла посменно. Некоторые люди работали, когда другие спали, и наоборот. Таким образом достигалась максимальная эффективность и компактность поселений, ведь когда половина жителей работает, вторая может отдыхать в помещении, которое вдвое свободнее ввиду отсутствия первой половины.

По улицам начали разливаться пряные запахи фастфуда и закусок. В переулках постепенно появлялись люди ночной смены. Они мало чем отличались от дневных, разве что поведением. Тьма располагает к тёмным делам, манит зло. Люди, живущие в постоянной тьме, были скрытными и подозрительными. Однако они всё так же оглядывались на меня и шептались за спиной. Это раздражало. Сжав в кулак механическую руку, я сильно ударил ею по металлической стене. С оглушительным звоном она прогнулась. На ней осталась внушительная вмятина. Зеваки мигом испарились.

Регина осуждающе взглянула на меня, но ничего не сказала. Линди и вовсе не обращала на окружающее внимания, с усердием уничтожая припасённое в сумочке яблоко. Откуда она их берёт?

— Регина? — сказал я.

— Да?

— Где мой экзоскелет?

— Должен быть в мастерской Утёса. А зачем он тебе? — она склонила голову набок.

— Хочу лично осмотреть его. Он должен быть в порядке, ведь уже завтра я собираюсь уходить.

— Куда?

— Есть одно важное дело. Мне понадобится ваша помощь. — Конечно же, я собирался пробраться в затопленный бункер.

— Но почему завтра?

— Мы и так слишком задержались здесь, — я сжал механическую руку в кулак. — Время действовать.

Комментарий к 15. Затишье перед бурей

Бета: Отбечено.

========== 16. Лаборатория ARX ==========

Новый день наступил как всегда незаметно. Лишь увеличилась интенсивность освещения на улице. На моей палате без окон это никак не отразилось: меня разбудили внутренние часы, подсказавшие, что моё тело полностью отдохнуло.

Это была моя последняя ночь в больнице. Теперь пришло время начинать поход в бункер.

Я посмотрел на свернувшуюся калачиком на соседней кровати Линди. Пока я буду исследовать подводную часть тоннеля, с ней останутся Дик и Регина, так что всё будет в порядке.

Стараясь не разбудить её, я тихо встал с кровати и начал одеваться. В последнее время мне было неприятно даже видеть своё тело. Серая, покрытая струпьями кожа, окрепшие, словно тугие узлы, мускулы, странные пятна и отчётливо заметная сетка чёрных сосудов. О зеркалах вообще можно было и не говорить. Одного взгляда на своё жуткое лицо, на пустые серые глаза и острые, словно бритва, клыки хватало, чтобы испортить себе настроение на весь день.

По какой-то причине моё зрение не изменилось, несмотря на появление новых глаз. В остальном моё тело стало значительно сильнее, быстрее и выносливее, чем раньше. Компенсировалось это всё отталкивающей внешностью и преследовавшим меня шёпотом.

Одевшись, я подошёл к Линди и разбудил её, взяв за маленькое хрупкое плечо. Открыв глаза, она сладко потянулась и встала:

— Сегодня мы уходим?

— Да. Собирайся, — ответил я.

Линди, одетая лишь в мешковатую пижаму, под которую была приспособлена моя старая рубашка, отправилась к столу, на котором лежала её одежда. Вежливо отвернувшись, пока она переодевалась, я надел и закрепил протез, после чего подключил аппарат управления к уху. Всё было готово.

Выпустив Линди из палаты, я в последний раз окинул взглядом помещение, бывшее мне домом в течение последних двух недель, после чего окончательно закрыл дверь. Это действие показалось мне символичным, словно я отрезал себя от мирной жизни, возвращаясь на полный зла и опасностей путь.

Мы прошли по тесному коридору и выбрались на улицу, где нас уже поджидали Дик и Регина:

— Долго же вы, — сказала девушка.

— Извините, проспали.

— Идём в мастерскую за экзоскелетом, а затем — к этому твоему затоплению, — торжественно сказал Диксон.

— Что собираешься делать с Шерманом? — спросила Регина.

— Пока что останется здесь. Возможно, он нам ещё пригодится.

Продолжая обмениваться редкими фразами и шутками, мы дружно направились в сторону главной мастерской.

Двухэтажное здание, стены которого были сделаны из толстых и прочных листов железа, возвышалось ржавой громадиной над прочими. Из труб валил густой чёрный дым. Окон не было, лишь трубы и вентиляционные шахты.

Открыв огромную стальную дверь, мы на мгновение испуганно отпрянули: на нас повеяло сильным жаром.

Внутри было темно и очень горячо. Лишь в конце погружённого во мрак коридора через приоткрытый дверной проём просвечивало красным.

Идя вперёд, мы старались не касаться стен, которые не уступали по температуре раскалённой сковороде. Подойдя к дверному проёму, Дик распахнул толстую стальную дверь, и мы вошли внутрь.

Перед нами предстало внушительных размеров помещение кузницы. Огромные раскалённые котлы, освещавшие помещение багровым светом, наковальни и кузнечные меха, инструменты, разбросанные вдоль стен, плавильни и точильные камни. Именно здесь создавались предметы, столь распространённые в Подземке: кирки и лопаты, доспехи, холодное оружие, эффективное против тоннельщиков, компоненты, необходимые для гладкоствольных пистолетов и карабинов, и многое другое. В помещении находилось около пяти человек, занятых работой. Огромные загорелые мужчины, покрытые следами от ожогов и порезов. Заметив нас, один из них оторвался от работы и подошёл:

— Вы ведь за экзоскелетом?

— Да, — ответил я.

Мужчина был почти вдвое выше и втрое шире меня. Из-за огромных бровей его глаз видно не было, лишь два багровых уголька — отблески горящего котла неподалёку.

— Идите за мной, — пробурчал он.

Кузнец повёл нас по другому коридору куда-то вглубь здания, по дороге рассказывая про ремонт:

— Задача была непростой: нам нужно было не только восстановить бронирование, но и отремонтировать полетевшую гидравлику, не повредив при этом проводку. Экранирование и герметичность мы тоже восстановили, как и погнутую раму, так что теперь в него влезет кто угодно. Как вы, наверное, уже слышали, элемент питания теперь достать нельзя: он стал единым целым с костюмом, так что после его разрядки экзоскелет станет бесполезен. Как же жаль. Невероятная работа, один из моих любимых.

— Вы разбираетесь в экзоскелетах?

— Конечно, у меня и у самого есть, правда, самодельный, — он всполошился. — Нет-нет, не подумайте, не та рейдерская жестянка! Хорошая, добротная машина. Однако с вашей всё равно и рядом не стоит. Обидно, что такой шедевр погибнет. Это ARX-2 «Grappler», из всех скафандров серии ARX он самый бронированный и защищённый. В противовес этому, у него низкие мобильность и проходимость. К тому же, поглощает энергию быстрее, чем я — виски, — он захохотал.

Мы вошли в один из грузовых ангаров, стоявших около здания. В нём и находился мой экзоскелет. Внешне исправный и готовый к действию. Я сразу же обратил внимание на то, что левая рука до локтя заменена на совершенно другую.

— Сколько с нас?

— О нет, я денег не возьму, — возмутился кузнец. — На это есть две причины. Во-первых, вы спасли наш город. Бесплатный ремонт — наименьшее, чем я могу вас отблагодарить. Во-вторых, для меня было честью ремонтировать ARX-2. А потому считайте это подарком. Если будет такая возможность, верните его, когда он разрядится. Мне бы очень не помешали некоторые из его деталей.

— Огромное вам спасибо, — я был тронут его щедростью. — Если получится, мы обязательно вернём его назад.

Сбросив с плеча сумку с вещами, я подошёл к скафандру и,забравшись на выступающую деталь брони на поясе, нажал на кнопки разблокировки. С радостным шипением гидравлика распахнулась, впуская меня внутрь, словно тоже соскучилась.

Забравшись в экзоскелет, я вдохнул привычный запах машины, к которому примешался едва заметный аромат горелой электроники. Всё же произошедшее не прошло бесследно. В отличие от людей, машины не могут восстановиться после повреждений.

Шлем закрылся, и я остался в полной темноте. Затем прямо передо мной загорелся обзорный экран, передававший мне изображение с внешних камер. По углам тут же отобразились элементы интерфейса. Стрелка на индикаторе заряда горела жёлтым на отметке «37».

— Ну как, всё работает? — донёсся из динамика шлемофона голос механика.

Я пошевелил конечностями, сделал пару шагов, ударил по воздуху.

— Всё отлично.

— Тогда удачи вам! — он потянул за цепь, открывая дверь ангара.

Повесив сумку за спиной, я выбрался наружу. Остальные члены нашей команды шли за мной.

— Веди, капитан, — ухмыльнулся Дик.

Через два с лишним часа мы прибыли на место. Рыжие от железа стены, тёмная пелена воды, опускающаяся вниз на неизвестную глубину, слабое освещение от развешанных по стенам фонарей.

Сделав необходимое движение рукой, я увидел, как на экране появилось простенькое меню управления. Поскольку экзоскелетом пользовались преимущественно малообразованные военные, ориентироваться в сложном меню, ещё и в боевых условиях, было бы крайне проблематично для них, потому оно было оформлено максимально удобно и понятно, что и сыграло мне на руку: я довольно быстро нашёл, где включается режим автономного жизнеобеспечения.

С шипением скафандр перешёл в герметичный режим, а расположенные сзади баллоны начали подавать воздух.

Сделав несколько последних шагов, я окончательно погрузился под воду.

Прошло около десяти минут. Прожектор работал, освещая чёрные стены, покрытые какой-то подводной растительностью. Мелкие рыбёшки проплывали мимо меня, испуганно бросаясь в стороны, когда я приближался. Время от времени на стенах встречались люминесцентные водоросли, освещавшие затопленный тоннель призрачным синим светом. Шаг за шагом, я покрывал расстояние, возвращая в памяти осмотренную перед погружением карту.

Здесь, под водой, любое оружие испортилось бы, так что я мог взять с собой лишь пистолет, закреплённый на поясе внутри скафандра. У меня было всего две обоймы. Двадцать четыре девятимиллиметровых патрона.

Когда запас воздуха начал приближаться к тревожной отметке, я увидел его.

Вход в бункер.

Большая стальная дверь, до сих пор освещаемая прожекторами. Бетонные основание и стена, выходящие из скалы примерно на метр, были покрыты теми же водорослями.

Я подошёл ко входу и тут же увидел панель управления дверью. К моему удивлению, она была разработана для работы под водой. Вдобавок, ею явно можно было пользоваться прямо в экзоскелете. Большие, чётко отделённые друг от друга клавиши.

Включив её, я увидел, что она до сих пор прекрасно функционирует, даже после двухсот лет пребывания под водой. На главном экране высветилось всего одно окно:

«Открыть бункер?»

Ткнув на клавишу «Enter», я тут же увидел, как огромная стальная дверь начала уходить вниз. Помещение за ней также было затоплено, потому я с лёгкостью вошёл внутрь, после чего дверь сразу же закрылась. Я не был знаком со шлюзами, потому не знал, что это за помещение.

Внезапно вода начала уходить. Всего за несколько секунд я оказался в покрытом мокрыми разводами помещении. Загорелись лампы, осветившие комнату. Стены были старыми, но добротными. Пол — решётчатым. Вода уходила именно через него. Теперь можно было выключить систему жизнеобеспечения.

Подойдя ко второй двери, маячившей напротив, я нажал на кнопку открытия.

Приветствуем вас в лаборатории «Аид». Начинаю расконсервирование основных систем… — сказал мёртвый женский голос прямо у меня над ухом. — Запуск протокола восстановления.

Кто это был? Человек? Нет, вряд ли. Скорее, компьютер. Да, это явно голос на записи. Видимо, бункер был законсервирован.

Дверь передо мной открылась. Лампы по бокам загорались одна за другой, освещая очень длинный коридор без дверей. Это продолжалось около минуты, после чего светлая полоса достигла противоположного конца, не оставив ни одного затемнённого участка.

Там, в конце, была дверь. Такая же, как и та, через которую я вошёл. Однако перед ней стоял кто-то. Кто-то большой. С такого расстояния я не мог разглядеть его чётко, но он явно был в экзоскелете, причём более совершенном, чем мой.

Хищные изгибы броневых листов, прочные коробки моторов под ними, большой объектив камеры в центре шлема, вместо двух прорезей «глаз» в моём. Это око ярко светилось красным. Плохой признак.

— Протокол восстановления завершён. Обнаружено несанкционированное проникновение на территорию комплекса. Квадрат 1А. Начинаю запуск систем защиты. Беспилотный модуль ARX-7 активирован.

Беспилотный модуль? Наверное, это тот экзоскелет. Неужели он нападёт? Чёрт, зря я сюда зашёл…

Костюм напротив меня зашевелился и выпрямился. Направив на меня свой сияющий алый объектив, он пошёл вперёд. Из его правой руки медленно выдвинулись стволы минигана. Подняв пулемёт, он навёл его на меня. Стволы закрутились.

Чёрт, чёрт, чёрт!

— Беспилотный модуль №4 обнаружил нарушителя. Начинаю ликвидацию.

Комментарий к 16. Лаборатория ARX

Grappler (англ.) — борец.

Извиняйте, что так долго выпускаю части. В последнее время у меня много дел, так что следующие тоже ждите с перерывами в 3 — 4 дня. Стараюсь, как могу, но дел невпроворот.

Бета: Отбечено.

========== 17. Энни ==========

— Беспилотный модуль №4 обнаружил нарушителя. Начинаю ликвидацию.

Стволы минигана завертелись с бешеной скоростью, с оглушительным грохотом выплеснув на меня сплошной поток свинца.

Укрывшись за выступом стены, я мог лишь ждать. Брони ARX-2 не хватало, чтобы отразить все попадания пятимиллиметровых пуль, поливавших стену, за которой я укрылся.

Зачем я сюда сунулся? Кто меня потянул? Чёрт! Я должен выжить любой ценой. Я не могу умереть в этой дыре, не могу бросить их! Нужно выбираться!

Я обернулся. Конечно же, дверь была закрыта.

Робот-охранник подбирался всё ближе. Я уже слышал грохот его шагов, заглушавший даже стук пуль, выбивавших барабанную дробь по стене.

Переключившись в режим максимального усиления, я резко выскочил из укрытия и набросился на противника. Заревев, я ударил его левой рукой точно в огромный красный глаз объектива. С жутким треском голова робота прогнулась, извергая фонтаны искр и осколков. Вздрогнув, он медленно упал на спину, время от времени подёргиваясь.

Теперь я мог осмотреть его во всех подробностях.

ARX-7 был массивнее моего экзоскелета, выкрашен в чёрный цвет. Из правой руки торчал встроенный миниган. Из разбитого объектива продолжали вылетать искорки разрядов.

Нажав на кнопки разблокировки, я открыл нагрудник. Как и ожидалось, внутри всё было забито проводами и механизмами. Этот экзоскелет целиком адаптирован под компьютерное управление, пилоту тут нет места.

Разворотив всё внутри на всякий случай, я осмотрел свою руку. После удара она была разбита вдребезги. Всё же сплав, из которого был сделан мой противник, оказался прочнее стали, из которой кузнец Утёса собрал мне руку для моего ARX-2. К счастью, протез не пострадал.

Я начал идти вперёд, но вдруг остановился. Огоньки интерфейса почти погасли. Осталась только ярко-красная лампочка заряда, показывавшая отметку «0%». Всё было кончено. Без экзоскелета я отсюда не выберусь.

Я проклинал себя за глупость. С момента выхода из города я настолько увлёкся сперва разговором, а затем — путешествием под водой, что за всё это время так ни разу и не проверил уровень заряда. Теперь этот бункер мог стать моей могилой.

С трудом выбравшись наружу, я достал из-за пояса пистолет и зарядил его, дёрнув затвор.

Конечно, против таких стражей пистолет был бесполезен, но мне всё же было спокойнее, когда я ощущал холодную рукоять пистолета в своей ладони. Вдобавок, я понимал, что моё время ограничено. Ещё немного — и начнётся припадок. Если это произойдет, я сразу же застрелюсь.

Перед тем, как уходить, я решил ещё раз осмотреть свой экзоскелет. Мне легко удалось снять батарею с поверженного робота, однако, как и говорил инженер, вытащить вплавившийся элемент питания было невозможно.

Осмотрев внутренний отсек, я уже собирался уйти, как вдруг заметил уголок листа бумаги, торчавший между рамой гидравлики на спине и бронёй.

Осторожно вытащив заляпанный моей засохшей кровью листок, я с трудом узнал в нём список жителей сожжённой деревни. Видимо, он упал внутрь ещё тогда, когда мы с Линди преследовали рейдеров.

В списке было сорок два имени. Рядом с каждым — пол и возраст.

Бедная Линди. Наверняка она знала каждого из них. С кем-то дружила, может, даже любила кого-то.

Почему-то эта мысль больно кольнула меня. Мне захотелось найти её имя в списке. Я просмотрел его от начала и до конца.

Что-то было не так. Я просмотрел ещё раз. Имени Линди тут не было. Возможно, здесь не отмечены дети? Нет, вот Колин Тодд, шесть лет. Может, это её ненастоящее имя? Нет, здесь вообще нет девочек её возраста.

У меня в груди похолодело. Кто же она? И вообще, как она выжила? В той деревне негде было спрятаться, да и откуда у обычного деревенского старосты подробные чертежи и схемы давно опечатанного бункера?

Что-то не сходилось. Она явно была не той, за кого себя выдавала. А значит, могла навредить моим друзьям.

Я испытывал двойственные чувства. Не знал, как реагировать. С одной стороны, она врала мне. Подсунула чертежи бункера и зачем-то отправила в него. С другой, она оберегала меня и всячески проявляла доверие и дружбу. Пожалуй, за последние две недели, с момента нашего знакомства, она стала самым близким мне человеком. А теперь я не знал, что и думать. Человек ли она вообще?

Собравшись с силами, я всё же встал и пошёл дальше.

Мне нужно было сосредоточиться на выживании. Успокоив себя и вернув контроль, я пошёл вперёд. Шаг за шагом, я продвигался по усыпанному гильзами коридору. Подойдя к дальней двери, я нажал на кнопку, молясь, чтобы она сработала. С тихим шипением дверь открылась. Передо мной оказался новый коридор, уже с дверями и обозначениями.

Всего было три прохода, которые вели в три секции: красную, жёлтую и серую. Поразмыслив немного, я направился в жёлтую. Красный цвет ассоциировался с опасностью, а серая секция явно была технической и не содержала ничего интересного.

Судя по всему, здесь проводились какие-то биологические эксперименты. Я заглядывал в одну комнату за другой: везде одно и то же. Хирургические инструменты, носилки, медицинские устройства. Я старался не гадать, что это за тёмные, запёкшиеся пятна на полу и стенах некоторых комнат. Чем дальше я заходил, тем страшнее становились комнаты. На носилках и креслах встречались ремни, которые должны были удерживать сидевшего, не давая пошевельнуться. На столах были циркулярные пилы и скальпели. Кое-где попадались странные устройства, которые явно использовались, чтобы фиксировать голову жертвы.

В конце коридора была большая и тяжёлая дверь. В отличие от всех других, эта была приоткрыта.

Скрепя сердце я открыл её и вошёл внутрь.

Помещение за дверью было освещено голубыми лампами. В нём было всего три объекта. Две капсулы в человеческий рост и стол.

Я посмотрел на капсулы. Мои глаза расширились, ледяная рука, сжимавшая моё сердце, вцепилась в него с новой силой. Я не верил своим глазам. Увиденное просто не могло существовать, не укладывалось в рамки моего понимания.

Колени подкосились, и я осел на землю.

Передо мной были две капсулы. Одна пустая, другая — нет.

В ней была Линди. Точнее, полная её копия. Те же серебристые волосы, та же фигура и черты лица. Она была полностью обнажённой. Сверху виднелась табличка с надписью «Annie».

Над пустой капсулой было написано «Lindy».

На стоявшем в углу столе лежала длинная мешковатая маечка, подозрительно похожая на ту, в которой я встретил Линди впервые.

Панель жизнеобеспечения Энни показывала зелёную надпись «Alive».

Под ней множество показателей жизнедеятельности.

Панель Линди светилась красным. Надпись на ней гласила: «Critical error, urgently released». Все панели показателей пустовали.

Всё вставало на свои места. Система жизнеобеспечения Линди дала сбой. Чтобы девочка выжила, она была освобождена, после чего смогла каким-то образом выбраться наружу.

Мне полегчало. Всё же она была жертвой обстоятельств. Вдобавок, раз выбралась она, смогу и я. У меня появилась надежда.

Ещё раз посмотрев на вторую капсулу, я остановился. Пусть я и не знал Энни, но бросить её не мог. Подойдя к панели, я нажал на кнопку «Release», после чего ещё раз подтвердил выбор.

С гудением жидкость, наполнявшая капсулу, начала утекать. Лишившись опоры в виде проводов и кабелей, девочка упала на дно. Дверца отворилась.

Взяв со стола халат, я вернулся к капсуле. Энни уже открыла глаза. Плохо соображая после многолетнего сна, она растерянно осматривалась по сторонам. Стоило ей увидеть меня, как её глаза округлились от ужаса. Она попыталась встать, но её ноги подкосились. Подойдя к ней, я улыбнулся, несмотря на страх и неуверенность, и дал ей халат.

Как бы плохо мне ни было, я должен быть сильным.

— Тебя ведь Энни зовут?

Дрожащая от страха и холода девочка кивнула. Испуг почему-то начал пропадать из её взгляда.

— Не бойся меня, я помогу тебе.

Она оглянулась на вторую капсулу:

— А где Линди? — спросила Энни тонким и неуверенным голосом.

— Я приведу тебя к ней, как только выберемся отсюда. Хорошо?

— Ладно.

— Ты знаешь, как выйти?

— Нет…

— А знаешь, где ты находишься?

— В лаборатории «Аид».

— А какой сейчас год?

— Две тысячи тридцать восьмой?

Как я и думал, ей было больше двухсот лет.

— Сейчас две тысячи двести пятьдесят третий. Ты провела в капсуле двести с лишним лет, — сказал я. — Ладно, вставай. Нам нужно идти.

Ошарашенная, Энни послушно поднялась и направилась вслед за мной.

Мы пошли в красную секцию. К счастью, здесь эксперименты над людьми не проводились. За дверями были инженерные устройства, сборочные станки, запчасти. Вспомнив инженера из Утёса, я прихватил с собой несколько наиболее интересных инструментов. За одной из дверей виднелся ещё ​один охранный ARX-7. К счастью, неактивный.

Как и жёлтая, красная секция заканчивалась большой дверью, правда, закрытой.

С трудом отворив её, мы вошли внутрь. Я снова опешил.

Внутри стоял ARX-7, но необычный. Вместо матово-чёрной обшивки, он был покрыт сверкающим зеркальным металлом. Руки после предплечья были куда толще, чем у обычных седьмых. Ладони и вовсе огромные. Металл обшивки казался неземным.

Помимо стенда со скафандром в комнате была лишь надпись: ARX-7 °C.

Медленно приблизившись, я нажал на кнопки открытия. С шипением нагрудная пластина откинулась вверх, обнажив просторный отсек пилота. Одновременно с этим, я услышал рёв сирены тревоги. Из коридора донёсся грохот шагов охранного робота, которого мы видели. Выбора не было.

Я забрался внутрь и протянул руку Энни. Обхватив меня руками, она кое-как уместилась в нагрудном отсеке. Ощущая её дрожащее тело, которое прижималось ко мне, я ощутил то же чувство, что и когда оставлял Линди в расщелине. Я должен был защитить её.

Экзоскелет закрылся. Приятный женский голос сказал:

— Экспериментальный боевой модуль «Гектор» активирован. Все системы в норме.

Охранный робот вошёл в комнату, наставив на меня миниган. Обратного пути не было. Теперь моя жизнь зависит от этой сверкающей жестянки.

Комментарий к 17. Энни

Бета: Отбечено.

========== 18. “Гектор” ==========

Скафандр с шипением закрылся. На широком, изогнутом для удобства мониторе появилось изображение, передаваемое тем огромным окуляром, за который я уже успел прозвать ARX-7 циклопом. Удобный и понятный интерфейс, привычная гидравлика вместо модуля полного слияния, который мог бы создать проблемы с тем, что помогал бы мне управлять моей рукой.

Наведя на меня миниган, охранный робот начал стрелять. Пули забарабанили по сверкающей, словно зеркало, броне. Они рикошетили и разлетались во все стороны. Попадали в белую плитку, которой были покрыты стены и пол. Крошили её, откалывали куски, вздымали фонтанчики крошек и осколков. Помещение быстро заволакивало облаком пыли. Как и ожидалось, ни одна пуля даже не поцарапала «Гектор». Заметив, что в охранные модули установлены миниганы, я понадеялся, что такой будет и в моём. Пришлось вызывать контекстное меню и рыться в нём. В отличие от меню в «Грапплере», это было куда сложнее. Пунктов и возможностей было намного больше.

Около тридцати секунд ушло у меня, чтобы найти раздел встроенного оружия. Как и ожидалось, «Гектор» располагал небольшим, но смертоносным потенциалом. В меню вооружения было два пункта: «Вольфрамовый резак» и некий «Модифицированный плазмотрон», о котором у меня было лишь смутное представление. Напротив него горел красный восклицательный знак, так что я предпочёл остановиться на резаке.

Выполнив необходимую комбинацию движений ладонью, я тут же увидел, как из левой руки «Гектора» выскочило длинное, около метра, лезвие из тёмного коричневатого металла, заменив собой отодвинувшуюся внутрь ладонь. В центре дола, почти доходя до ребра жёсткости, находилось неизвестное мне устройство. Я видел лишь поршни, двигающиеся с бешеной скоростью, и дым, который довольно быстро начал идти от него. Затем я с ужасом заметил, как лезвие начало раскаляться. Я успокоил себя, вспомнив, что вольфрам является одним из самых устойчивых к температурам материалов в мире. Вдобавок, судя по цвету, это не чистый вольфрам, а сплав. Скорее всего, оно и должно так накаляться. Панель состояния резака, выскочившая снизу на экране, показала умопомрачительную температуру — 4000°С.

Значит, действительно сплав. Я чётко знаю, что температура плавления вольфрама чуть меньше 3500°С. Что же, время опробовать это лезвие из преисподней. Благо, у меня как раз завалялась отличная мишень…

Я направился к продолжавшему стрелять роботу и с размаху ударил его резаком. Как и ожидалось, разрезать его одним махом не вышло, однако сила удара вкупе с невероятными температурой и прочностью резака сделали своё дело. Охранник задымился и начал сыпать искрами. Лезвие разрезало его почти на треть и постепенно входило всё глубже. Дым, красный от раскалённого металла, освещавшего его изнутри, валил, словно из огнетушителя, жуткий скрип разваливающегося робота, водопады жидкой стали, стекавшие по нему на пол, потоки светящейся раскалённой жидкости, словно кровь, заливали стены и пол, застывая на них неаккуратными брызгами. Гудение нагревающегося механизма достигло пика, заглушая даже грохот минигана, продолжавшего без толку расстреливать непробиваемый «Гектор» в упор. Последний раз дёрнувшись, робот затих. Миниган умолк. Лишь мой резак продолжал впиваться в сталь, словно раскалённый нож — в масло.

Вытащив его, я наблюдал, как оплавленный охранник валится на землю. Я ещё раз посмотрел на своё новое оружие, восхищаясь его мощью. С таким лезвием я мог бы добывать любую руду и разрушать все преграды на своём пути. С такой бронёй ни один противник даже рядом не сможет стоять со мной. Так я решил. Снова. Снова допустил ошибку. Снова стал опрометчивым. И снова был наказан.

Медленно грохоча тяжёлой броней, из серой секции вышел ещё один автономный охранник. Я отчётливо видел его через раскрытую дверь. Он был гораздо крупнее обычных и явно принадлежал к другой модели. Найдя режим приближения, я разглядел на его наплечнике надпись «ARX-5».

Получается, он слабее моего «Гектора»? Без проблем, управимся. Просто разрежу его этой штукой — и дело с концом. Каким бы огромным он ни был, это будет просто.

Словно услышав мои мысли, пятый остановился. Из-за его спины медленно выдвинулась какая-то труба. Опустившись ему на плечо, она нацелилась на меня. Я не знал, что это, но предполагал, что ничего хорошего мне не светит. Подтверждая мои мысли, орудие выстрелило в меня. Грохот взрыва, сильный толчок, сдавленный крик Энни.

«Гектор» отбросило на несколько метров назад. Он врезался в стену, оставив на ней огромную вмятину. От удара всё здание бункера затряслось, с потолка посыпалась плитка и штукатурка. Многие лампы погасли. Их сменили аварийные, красные. Сирена заревела ещё громче.

В ушах до сих пор звенело. Я будто оказался внутри колокола, по которому ударили молотом. К счастью, загадочный металл полностью отразил удар. На нагруднике осталось лишь большое чёрное пятно разрыва. Теперь я мог взглянуть на своего противника. Убрав миномёт за спину, он выдвинул из обеих рук по минигану. Не той пятимиллиметровой игрушке, которой были вооружены седьмые. Это было оружие, которое до кризиса ставили на военные самолёты. Я хорошо знал о нём только благодаря легендам. Якобы где-то в Подземке был найден остов истребителя, с которого были сняты эти пулемёты. Говорили, что ими вооружен Чёрный рейдер. Полумифический персонаж подземного фольклора. В любом случае, передо мной был не он. А вот пулемёты в его руках были настоящими. M61 Vulcan. Двадцатимиллиметровые патроны. Вращающийся блок на шесть стволов. Настоящий ночной кошмар. Оружие, достойное того, чтобы им пугали детей.

С громким гулом стволы завертелись. Я вовсе не хотел проверять, пробьют они мою броню, или нет. Выставив вперёд правую руку, я плотно сжал ладонь и протянул средний и безымянный пальцы, словно цепляя ими что-то.

Комбинация была распознана.

— Запуск плазмотрона, — констатировал мёртвый голос бортового компьютера.

Гудение неизвестного оружия заглушило почти все звуки. Энни испуганно прижалась ко мне. Ладонь правой руки «Гектора» раскрылась, я увидел, как вокруг неё загорается белое зарево. Бездушный охранник, машина, не способная испытывать страх, даже не пытаясь уклониться, направил на меня свои пулемёты. На панели состояния отобразилась сплошная хаотичная масса разнообразных показателей и графиков, в которых я ничего не смыслил. Увидев, что горевший красным кружок в углу панели сменил цвет на зелёный, я резко сжал кулак.

То, что произошло вслед за этим, было невозможно описать. Словно сама геенна огненная разверзлась и устремилась на волю через мою руку. Толстый луч белой материи мгновенно врезался в стоявшего в нескольких метрах от меня пятого. Его броня в считанные мгновения раскалилась и начала плавиться. Она даже не растекалась, а вела себя, словно песчаная стенка, в которую направили струю воды из шланга. Брызги раскалённого металла разлетались во все стороны, все источники света померкли перед яркостью луча плазмы. Боезапас робота детонировал — и он взорвался, разлетевшись на оплавленные куски. Луч плазмы, пробив его насквозь, устремился вперёд по коридору, постепенно рассеиваясь. Я разжал руку, выключив плазмотрон. Одновременно с этим я наконец-то ощутил невыносимую боль. Казалось, что я засунул свою руку в раскалённую печь. Я закричал, однако ничего не мог поделать — оставалось лишь терпеть. Рука сохраняла чувствительность благодаря высокой устойчивости тоннельщиков к температурам, которая развилась у них вследствие проживания среди потоков лавы. Однако даже для меня такая температура была невыносимой.

Стоило мне лишь попытаться выбраться, как в коридоре появились новые охранники. Среди них были как седьмые, так и пятые. На меня обрушился настоящий ураган разнокалиберных патронов, однако они не оставляли ни следа на моей броне из странного зеркального металла.

Обожжённая рука нестерпимо болела, но я стоически стиснул зубы. Вновь достав резак, я начал пробивать себе путь через полчища охранных модулей. «Гектор» превосходно управлялся, в точности повторяя мои движения, а раскалённое лезвие эффектно разрезало противников на куски. Один за другим, они падали. Я бросился на огромный ARX-5, возвышавшийся над седьмыми, и пронзил его точно в центр нагрудника, отчего огромный робот медленно завалился на спину. Не дожидаясь его падения, я резко рванул рукой в сторону, зацепив сразу нескольких противников. Один взорвался, отбросив остальных. После этого я разнёс в клочья ещё одного сильным ударом правой руки. Резак метался из стороны в сторону, разя направо и налево, плетя вокруг меня паутину смерти. Охранников становилось всё меньше и меньше. Ещё несколько секунд яростного сражения — и в заваленном металлоломом коридоре остался лишь я. Словно подтверждая мою победу, сирена тотчас умолкла.

Внезапно по опустевшему бункеру пронёсся мёртвый голос:

— Во избежание утечки информации и похищения прототипов, комплекс самоуничтожится. Тридцать секунд.

Конечно же. Куда без этого? Я словно персонаж книги, написанной полоумным автором, который то и дело пытается меня убить. Какого чёрта? Ничего более оригинального нельзя было придумать?

Рванувшись в серый коридор, я попутно бросал взгляды в соседние комнаты. Они были набиты оружием, редкими изобретениями, необычной одеждой и инструментами. Проклиная себя за глупость, я бежал вперёд, не имея возможности всё это осмотреть и присвоить.

Двадцать секунд.

Я ворвался в последнюю комнату. Как и ожидалось, Линди выбралась именно через неё. В центре виднелся приоткрытый люк диаметром около двух метров. В дальней стене располагался шкаф с водолазными костюмами. Самого маленького не было — видимо, его Линди и прихватила.

Десять секунд.

Отставив сомнения, я спрыгнул вниз. Лишь на лету меня догнала мысль о том, что проход внизу окажется недостаточно широк для «Гектора», либо он и вовсе не герметичен.

Однако удача меня не покинула. Я упал в воду и сразу погрузился на самое дно. Передо мной раскинулась извилистая и запутанная подводная пещера, а в одном из дальних проходов мелькали знакомые люминесцентные водоросли. Не теряя времени, я направился туда. Финального отсчёта я не слышал, однако ударная волна от взрыва едва не опрокинула меня.

Взрыв спровоцировал обвал, который грозил завалить выход. Пришлось ускориться. Лишь в последнее мгновение я чудом успел проскочить в основной коридор, по которому шёл к бункеру некоторое время назад. Осмотревшись, я увидел останки своего старого экзоскелета, вмятые в дверь. Видимо, его отбросило взрывной волной на неё, и они вместе вылетели наружу. Даже несмотря на давление воды. Видимо, взрыв был очень сильным.

Подойдя к повреждённому скафандру, я взял его «руку» и потащил за собой. Я не забыл о просьбе того мужчины.

Прошло ещё около десяти минут, прежде чем мы смогли выбраться на поверхность. Моё уставшее лицо расплылось в улыбке при виде испуганных друзей, уставившихся на «Гектор». Внезапно я вспомнил о Линди. Улыбка пропала. Всё верно, вот она. Стоит около стены. На её лице больше нет того милого выражения, что не покидало его почти никогда. Вместо него я видел лишь плотно сжатые губы и холодный, сосредоточенный взгляд.

Открыв экзоскелет, я осторожно взял Энни, которая потеряла сознание во время боя в коридоре, и аккуратно уложил её на землю. После этого я встал и сказал:

— Линди, будь добра объясниться. Как всё это понимать?

— Ладно, — ответила она.

Выражение, которое я принял за холод, оказалось страхом.

— Это моя сестра. Вернее, клон. Ну, или это я её клон. Мы точно не знаем, кто из нас старше и есть ли эта разница вообще. В этой лаборатории проводились исследования одновременно в двух направлениях. Во-первых, использование тепловой энергии как оружия. В частности, плазмы. Во-вторых, эксперименты по клонированию людей. Мы с Энни были единственными успешными образцами. Все остальные погибли. Последнее, что я помню из своей жизни до пробуждения, это как нас поместили в капсулы анабиоза с целью сохранить там до момента, когда технологии клонирования будут более совершенны. Когда я очнулась, то обнаружила себя в той же камере, на полу. Панель показывала, что прошло двести лет. Я забрала вещи и направилась искать выход. К счастью, охранная система распознавала меня как персонал, — Линди остановилась, чтобы погладить Энни по голове.

— Мне очень не хотелось бросать её там, но если бы я активировала её капсулу до расконсервирования всего комплекса, на меня бы напали охранники. Всё, что я могла — это найти кого-то сильного, кто мог бы мне помочь.

— Почему ты просто не попросила? Зачем притворялась немой? Зачем нарисовала все эти карты и схемы и подсунула их мне? Зачем обманывала меня?

— Извини! — на её глаза наворачивались слёзы. — Я не могла доверять тебе тогда! Нельзя было рисковать попусту! А потом… а потом я просто не решалась признаться. Прости, пожалуйста, — она попыталась улыбнуться. — Всё ведь хорошо кончилось, смотри! У тебя есть новый экзоскелет, у меня — Энни. Все счастливы, и никто не пострадал!

— Конечно. Никто, — мрачно ответил я, вытаскивая из рукава покрасневшую руку, покрытую большими волдырями и чёрными пятнами зажарившейся кожи.

Лицо Линди исказилось. Видимо, она ощутила мою боль. У неё задрожали руки: она решила, что вина за произошедшее легла на неё.

— Ладно, — ответил я. — Прощаю. Но впредь — не ври мне, пожалуйста.

— К-конечно!

Я вновь забрался в «Гектор»:

— Ладно, пора отправляться в Утёс. Нас ждёт долгий путь.

— Как тебе новый экзоскелет? — спросил Рид, взваливая Энни на спину.

— Превосходно. С такой бронёй ничто в Подземке не сможет мне противостоять.

— Звучит угрожающе, — пробормотала Регина, подбирая оставленный Ридом рюкзак. — С тобой всё в порядке?

— Да. Идём уже.

Мы двинулись обратно. Несмотря на усталость, я шёл довольно бодро, предвкушая хороший отдых. Вот мы миновали короткий коридор, заканчивавшийся гладкой стеной тупика. Тогда мы ещё не подозревали, насколько были близки к единственному неохраняемому выходу на поверхность.

Напевая что-то себе под нос, я улыбнулся. Впервые перспективы, что рисовались в моей голове, не были мрачными.

Комментарий к 18. “Гектор”

Бета: Отбечено.

========== 19. Пробуждение ==========

Дорога в Утёс заняла не так уж и много времени. Энни так и не проснулась: скорее всего, сказывались усталость и пережитый стресс. Линди почти всю дорогу прошла молча, понурив голову и плетясь позади группы. Видимо, мысль о том, что я пострадал из-за неё, не давала ей покоя. Я принял решение обсудить с ней это, чтобы поднять ей настроение.

Когда мы прибыли в город, я отдал Регине остатки своих денег, чтобы она нашла для нас жильё. Сам же я отправился в мастерскую, волоча по земле остатки старого экзоскелета. Если ранее люди просто оглядывались на стального великана, шедшего по улице, то зрелище сверкающего зеркального экзоскелета, тащившего за собой ещё один, было не из заурядных. Теперь на меня пялились не только зеваки, а вообще все. Однако меня это не смущало. По крайней мере, в их взглядах не было отвращения. Лишь восторг и интерес. Примерно те же эмоции я увидел на лице знакомого нам инженера, когда он увидел «Гектор». Некоторое время он просто стоял с отвисшей челюстью, после чего принялся заваливать меня вопросами, в основном, по части конструкции и механики, в которых я ничего не смыслил. В результате я отдал ему останки Грапплера, за что получил две тысячи центов. Кроме того, я смог бесплатно отдать ему «Гектор» для изучения. Благодаря этому я разберусь в его функциях и причине ожогов при использовании плазмотрона.

Оставив восхищённого механика наедине с экзоскелетами, я пришёл в условленное место, где меня уже дожидалась Регина. Она отвела меня к нашему новому дому, который она арендовала за мои деньги. Меня несколько удивил тот факт, что Дик и Регина решили остаться со мной, вместо того чтобы вернуться в деревню. Однако всё прояснилось, стоило мне зайти в довольно просторную гостиную.

На одном из стульев сидел шериф Ганн. Он приезжал в город с несколькими мужчинами из деревни, чтобы купить боеприпасы к имевшемуся там оружию. Именно он рассказал нам о том, что происходило в наше отсутствие.

Оказалось, рейдеры действительно предприняли попытку захватить деревню, однако, как и ожидалось, нападение было отбито без потерь. Затем, вместо очередного нападения, все рейдеры спешно куда-то ушли (видимо, присоединились к нападавшим на Утёс). В результате деревня стала достаточно безопасной, поэтому шериф предложил Дику и Регине остаться со мной. Они рассказали ему о моём плане, после чего он решил, что оставлять меня одного было бы неправильно.

Кроме того, он согласился забрать с собой Энни. Потеря жены и дочери была сильным ударом для него, потому возможность заботиться о ком-то была для него очень важна. Я хорошо знал Ганна, потому был уверен, что девочка попала в надёжные руки.

На удивление, прощание «сестёр» было довольно холодным. Казалось, их почти ничего не связывало, несмотря на почти идентичную внешность. Линди была несколько грязнее, а её волосы были острижены до плеч, в то время как Энни была практически идеально белой, с длинными, почти до земли, волосами.

В доме было три спальных комнаты. Большую, с двуспальной кроватью, заняли мы с Линди. Перспектива спать с ней в одной постели несколько смущала меня, однако только так я мог обезопасить себя от приступов. Дик и Регина заняли две оставшиеся комнаты.

Дом был простым двухэтажным зданием, построенным из железных пластин, кирпичей, шлакоблока и монтажной пены. Несмотря на это, внутри было довольно уютно за счёт самодельной деревянной мебели и простых, но надежных обоев. В нём даже были душевая и туалет, что являлось редкостью среди домов Подземки. Большие столовая и кухня, разделённые чем-то наподобие барной стойки, занимали почти весь первый этаж.

Спальни располагались на втором этаже, но туалет был на первом, что создавало некоторые неудобства.

Ближе к вечеру наша небольшая компания собралась для ужина. Оказалось, что Регина была отличным поваром. Довольно улыбаясь, она колдовала у плиты, создавая нечто, что пробуждало аппетит одним своим ароматом. Закончив готовку, она перенесла на обеденный стол большое блюдо, в котором находилось, пожалуй, вкуснейшее жаркое из всех, что мне доводилось пробовать. Несмотря на то, что мясо было приготовлено, я всё равно ел его с удовольствием.

За столом царила тёплая дружеская атмосфера. Мы вспоминали смешные моменты, делились впечатлениями и историями из жизни. Пожалуй, ещё никогда мне не было так хорошо.

Закончив ужин, мы разошлись по комнатам. Несмотря на то, что рядом лежал я, Линди совершенно не смущалась и заснула очень быстро, в отличие от меня. Всё же присутствие мирно спящей девушки в непосредственной близости, её тихое дыхание, аромат — всё это довольно сильно отвлекало. Пытаясь успокоиться, я решил немного прогуляться.

Тихо выйдя из дома, я очутился на улице. Свежий и холодный воздух быстро привёл меня в чувство, вдобавок, видимо, на поверхности шёл дождь, так как всё было мокрым. Решив не задерживаться, я вернулся обратно. Мне стало нехорошо.

***

Я была рада, что всем понравилась моя еда. Всё же это был первый раз, когда я готовила для кого-то после гибели моей команды. Да и атмосфера была куда более приятной и весёлой, чем среди охотников.

Довольно улыбнувшись, я растянулась на постели. Всё-таки иметь личную комнату было шикарно. Полежав некоторое время, я начала засыпать.

Внезапно в коридоре послышались чьи-то неуверенные шаги. Я решила, что кто-то вышел в уборную. Всё же её расположение на нижнем этаже было довольно неудобным. Вдруг шаги остановились напротив моей двери. Приоткрыв глаза, я уставилась на дверь. Я отчётливо видела жуткий белый глаз, проглядывавший сквозь широкую замочную скважину.

Нет, глупости, мне показалось. Я вновь закрыла глаза, однако мельком увиденное никак не давало покоя. Не сдержавшись, я вновь открыла глаза и внимательно уставилась на дверь. Теперь сомнений не было. На меня что-то смотрело. Это был отвратительный глаз без зрачка, ярким пятном выделявшийся на фоне чёрной двери. Словно белая точка, он сверкал посреди погружённой во тьму комнаты.

Неужели Рид? Подглядывает? Это непохоже на него. Как грубо. Только я собралась встать и прогнать его, как увидела, что дверная ручка начала медленно поворачиваться. Тишину разорвал пронзительный скрип двери. Почему-то мне стало не по себе.

За дверью действительно был Рид. Однако это меня не успокоило. Что-то в его позе было не так. Она была какой-то согнутой, неуверенной, искажённой. Словно ему было больно стоять прямо.

— Рид? Всё в порядке? — неуверенным, дрожащим голосом спросила я.

В ответ — молчание. Медленно, хромающей походкой, он вошёл в комнату. Внезапно я поняла, что не так. Его взгляд. В нём не было разума. Передо мной стояло животное. Жуткое, кровожадное чудовище. Тоннельщик.

Я хотела закричать, но страх сковал меня, не давая и пискнуть. Тем временем тварь подбиралась всё ближе. В пустых белых глазах горела жажда крови. Он смотрел на меня как на еду.

Дрожа всем телом, я сползла на пол по другую сторону кровати от него, не переставая таращиться на искривлённую фигуру передо мной. Чёрный силуэт с яркими, почти светящимися глазами без зрачков.

Забравшись на кровать, он продолжил приближаться, словно оттягивая момент смертельного броска. Теперь я отчётливо видела его лицо. Нет, морду. Его жуткую морду, искривлённую в сумасшедшей ухмылке. Изо рта текла чёрная жижа, как у настоящих тоннельщиков.

На глаза начали наворачиваться слёзы. Я силилась закричать, но у меня не получалось. Только тихие нервные всхлипы. Ужас объял всё моё тело, пронзил каждую клеточку, не давая и пошевельнуться.

— Рид… пожалуйста, опомнись. Рид… Рид, не надо, прошу, умоляю… — шептала я надвигающейся на меня твари в надежде, что она ещё сохранила хоть какие-то крупицы сознания.

Омерзительная бледная рука, покрытая сеткой чёрных сосудов и увенчанная отвратительными когтями, потянулась ко мне. Теперь я могла лишь надеяться, что потеряю сознание до того, как он нападёт. Лишусь чувств до того, как его клыки вонзятся в моё тело и начнут разрывать плоть. Это было всё, на что я могла рассчитывать.

Всё его тело напряглось. Видимо, для рывка. Сейчас он нападёт. Сейчас всё будет кончено. Надеюсь, это будет быстро. Надеюсь, он не будет убивать меня медленно. Интересно, смогу ли я закричать от боли, когда он начнёт есть меня заживо? Есть шанс, что тогда кто-то успеет придти на помощь. Впрочем, если он начнёт, я уже буду заражена, ничто меня не спасёт. Значит, конец? Вот так? А ведь я была готова пойти за этим человеком хоть на край света. Было в нём что-то такое, что заставляло доверять ему, несмотря ни на что. Какая-то особая харизма. Он ведь был прирождённым лидером! Неужели он так просто исчезнет? Неужели я так просто умру? Нет, я буду бороться! Сделаю всё, что смогу.

Собрав все остатки своей смелости, я всё же сумела опрокинуть стоявшую на прикроватной тумбочке вазу. Она с грохотом разбилась. Словно только этого и ожидая, чудовище бросилось на меня. Грохот ломающейся кровати, чёрный силуэт бестии, прыгнувшей на меня, громкий звук удара. И тьма. Тьма поглотила меня. Видимо, я таки потеряла сознание. Как же хорошо. Мне не придётся страдать. Какое везение…

Комментарий к 19. Пробуждение

Бета: Отбечено.

========== 20. Смятение ==========

Я проснулась. Что-то было не так. Моего Рида не было в кровати. Осмотревшись, я убедилась, что в комнате его тоже нет. Мой Рид куда-то ушёл.

Неуверенно выбравшись из постели, я сразу же направилась к выходу. Я понимала, что если он останется без меня, то, возможно, процесс будет уже необратим. Выйдя в коридор, я осмотрелась. Здесь тоже ничего не было. Лишь дверь в одну из комнат слегка приоткрыта. Рид мог быть где угодно. Возможно, он вышел на улицу.

Несмотря на неуверенность, я твёрдо намеревалась спасти своего Рида.

Спустившись на первый этаж, я осмотрела комнаты, которые там располагались. Затем выглянула на улицу. Внезапно я услышала звон разбившейся керамики откуда-то наверху.

Ворвавшись в комнату Регины, я тут же увидела его. Мой Рид нависал над Региной, вот-вот собираясь на неё наброситься. Теперь, когда я была рядом, я снова ощутила жуткую боль и смятение, которые он испытывал. Простого присутствия будет мало — нужно что-то большее.

Бросившись к нему одновременно с его рывком, я со всей силы отвесила ему пощёчину. Он упал на Регину, но не напал. Просто грохнулся, словно кукла. Его чувства ослабли — видимо, он потерял сознание. Я сразу жеощутила ужас и отчаяние Регины. Она испытала невероятный стресс, который явно оставит неизгладимый след на её психике. Да и Рид после этого припадка может уже не стать прежним. Мой Рид.

Выйдя из комнаты, я зашла к Диксону:

— Дик, проснись, — я начала тормошить его за плечо, отчего он вскочил, резко открыв глаза.

Я ощутила его испуг. Затем он уставился на меня, и испуг сменился облегчением, а затем, смущением. Посмотрев на себя, я обнаружила, что всё ещё одета в свою тонкую импровизированную ночную рубашку, которая ещё и сползла на одно плечо.

Поправив рубашку, я вкратце объяснила ему произошедшее. Дик быстро понял и перекочевал в комнату Регины, чтобы помочь мне перенести Рида к нему. Скорее всего, после случившегося он проспит довольно долго, потому я решила лечь с Региной. Вряд ли ей будет приятно очнуться после пережитого в одиночестве посреди тёмной комнаты.

И всё же, как такое получилось? Его не было не более нескольких минут. Неужели теперь припадки происходят так быстро? Или это связано с тем, что он возвращался из мастерской без меня и экзоскелета? Загадка.

Я обняла Регину и попыталась успокоить её мысленно. Я не знала, как это работало, потому могла лишь догадываться, получалось у меня, или нет. Вскоре я ощутила, как беспамятство перешло в обычный сон. Её дыхание выровнялось, она перестала стонать и ворочаться.

Что же теперь будет с Ридом? Переживёт ли он это? Сможет ли оправиться? Всё зависит лишь от него. Ну, а я могу лишь оставаться с ним. С моим Ридом.

***

Я очнулся. Разум снова был чист, насколько это было возможно. Всё ещё была ночь.

Самым ужасным было то, что я отчётливо всё помнил. Помнил, как шёпот пробудился, помнил, как он начал управлять мной, как я вошёл в комнату. Во всех деталях помнил искажённое ужасом лицо Регины. Её наполненные слезами мольбы глаза. Её дрожащий шёпот, умоляющий остановиться. Помнил, но понимал, что ничего не мог сделать. Безумие поглотило меня, забрало контроль. Я был лишь молчаливым свидетелем собственных действий. Безучастным зрителем своих злодеяний. Это было чудом, что Линди сумела остановить меня в последний момент.

Лицо Регины всё не выходило из моей головы. Я ещё никогда не испытывал такого стыда и боли от осознания того, что навредил кому-то. Мне хотелось провалиться под землю, исчезнуть, испариться. Я боялся попасться ей на глаза, боялся вновь напугать её. Ведь теперь она будет раз за разом вспоминать тот случай, видя меня. Теперь она уже никогда не сможет смотреть на меня без страха или доверять мне. Возможно, я нанёс ей непоправимую травму — мне было очень плохо.

К счастью, видимо, между приступами был некий интервал, так как, несмотря на прескверное душевное состояние, я не слышал шёпота.

Собравшись с силами, я всё же вышел из комнаты. Регина спала. Линди, видимо, была с ней. Зато в комнате Дика было пусто. Я обратил внимание на свет, падавший на стены откуда-то снизу. На первом этаже кто-то был.

Спустившись, я застал там Диксона. У него в руке был стакан с чем-то спиртным.

— Дик…

— Чего тебе?

— Она сможет когда-нибудь простить меня?

— От неё зависит. И от тебя тоже.

— А что ты думаешь?

— С одной стороны, это был настоящий кошмар. Меня там не было, но я могу представить, каково это. С другой, ты себя не контролировал, так что не виноват в произошедшем прямо. Лишь косвенно. Не уйди ты так далеко, этого бы не произошло.

Слова Дика были взвешенными и логичными. Они успокоили меня.

— Что мне делать?

— Для начала — извинись перед ней. Если повезёт, она простит тебя, но даже после этого между вами останется стена. Ты должен будешь её преодолеть, а как это сделать — решать тебе. Спокойной ночи.

Диксон залпом допил свой напиток и направился к себе в комнату, оставив меня одного, сидящего под старой лампочкой в небольшой, но уютной гостиной. Оставив меня наедине со своими мыслями.

Впрочем, моё одиночество продлилось недолго: аккуратно ступая по высоким ступеням маленькими ножками, Линди спустилась ко мне.

Ничего не говоря, она налила себе воды и уселась напротив, медленно попивая из стакана и сверля меня своими огромными зелёными глазами.

— Не смотри на меня так. Я знаю, что виноват.

Пожав плечами, она уставилась на воду в стакане.

Я вновь удивился её мировоззрению. Казалось, будто после нашей встречи она перестала волноваться о чём-либо. Словно предоставила мне решать все её проблемы, взамен защищая меня от сумасшествия. Почему-то у меня складывалось ощущение, что она меня использовала. Компенсировала мной недостаток внимания и теплоты.

— Пойдём спать? — вдруг спросила она. — К чему это всё?

— Ты права, — я встал из-за стола. — Сейчас нужно как следует выспаться, а все вопросы решим завтра.

Я помог ей подняться по крутой лестнице и выключил свет, после чего проводил её к нашей комнате. Всё же глаза тоннельщика дали мне прекрасное ночное зрение.

Я улёгся в постель и вновь попытался заснуть, но мысли о произошедшем всё равно не давали мне покоя. Тревога заново начала проникать в моё сердце, наполняя его холодом. Осознание того, насколько я был близок к окончательному превращению, давило на меня. Внезапно Линди обхватила мою руку и прижалась ко мне, словно согревая. Холод начал уходить, потянув за собой все неприятные мысли и эмоции. На душе стало легко и светло. Вздохнув, я попытался улыбнуться окружавшей меня темноте, после чего довольно быстро заснул.

***

Когда я проснулся, то обнаружил Линди сидящей за столом около окна, выходившего на обрыв, что давало довольно красочный пейзаж. Я в очередной раз удивился её необычной внешности. На столе перед ней возвышалась гора свежих яблок, которые она с усердием поедала. Заметив, что я проснулся, она бросила одно мне.

Приняв яблоко, я встал с постели и, поборов в себе отвращение, взглянул в зеркало. Предо мной предстало серое, покрытое шрамами тело тоннельщика. Множество следов от попаданий и ожогов, от левой руки остался лишь огрызок, правая — сплошной ожог.

Разместив за ухом модуль управления, я надел протез и подвигал рукой, убеждаясь, что она работает. Затем я оделся и откусил от яблока большой кусок.

— Регины сегодня не будет до вечера, — опережая мой вопрос, сказала Линди. — Она нашла работу у знакомого механика и теперь помогает ему, одновременно зарабатывая деньги.

— Зачем они ей? — удивлённо спросил я.

— Чтобы купить этот дом, ей пришлось потратить не только твои деньги, но и свои. Теперь у неё ни цента.

Совесть вновь больно уколола меня.

— Лучше не лезь к ней сегодня. Дай ей время, чтобы успокоиться.

— Ладно, тебе виднее. — Я закончил сборы. — Идём, есть дело.

— Куда?

— Хочу посмотреть, что там с экзоскелетом. Зная этого инженера, уверен, он всю ночь работал над ним.

Мы вышли из дома и направились в сторону промышленной зоны. Линди прихватила с собой несколько яблок.

— Почему ты ешь так много яблок? И откуда их берёшь?

— Мне Дик покупает, — с гордостью ответила она, даже не прожевав как следует.

Стоило нам войти в уличную толпу, как Линди тут же вцепилась в мою руку. Она явно нервничала. «Скорее всего, — думал я, — это связано с тем, что она ощущает эмоции всех окружающих». Должно быть, нахождение в подобном месте было для неё неприятным.

Ускорившись, я вывел её на открытое пространство, за что она вознаградила меня благодарным взглядом своих огромных глаз. В груди опять что-то ёкнуло. Я отвернулся, чтобы она не видела, как я покраснел, если это вообще возможно для тоннельщика. Впрочем, она наверняка ощутила моё смущение, так как тут же довольно заулыбалась.

Вскоре мы подошли к уже знакомому ржавому зданию кузницы. В этот раз дверь ангара неподалёку от главного входа была открыта. Я видел через неё знакомый сверкающий корпус «Гектора».

Подойдя поближе, я увидел, что в соседнем ангаре стоит Шерман, а около него — останки Грапплера. В дальнем углу, обложившись деталями и инструментами, сидел наш знакомый. Рядом стояли баллоны с жидким азотом и множество сложных инструментов, в том числе и тот, который я прихватил из бункера.

Увидев меня, он с трудом поднялся на ноги и пошёл с распростёртыми объятиями:

— Друг мой! — он явно был в настроении. — Я разобрался с этой адской штукой!

Я заинтересованно уставился на него.

— Как ты мог заметить, около иконки состояния плазмотрона находился предупреждающий знак. Всё дело в том, что это устройство потребляет колоссальное количество энергии, взамен генерируя мощный луч плазмы, разогретой до тридцати тысяч градусов Цельсия. Это мощное оружие, но оно мгновенно перегревается. Тебе сказочно повезло, что ты сумел остановить её до перегрева. Достаточно пяти секунд работы, чтобы температура внутри скафандра достигла тысячи градусов. Настоящая печь! Чтобы этого избежать, в «Гекторе» существует система охлаждения на жидком азоте.

— Проблема была в том, что ты запустил плазмотрон, когда в «Гекторе» не было охладителя, — он махнул рукой в сторону баллонов. — Я достал азот у шахтёров. Они его использовали, чтобы охлаждать раскалённую породу перед добычей на нижних уровнях. Было довольно сложно собрать подходящую ёмкость, но я сделал пару штук, — он показал на четыре канистры, напоминавшие пивные банки.

— Одной хватает на десять секунд работы. Затем канистра отстреливается, и нужно вставить следующую. Как в дробовик, — инженер указал на выемку в предплечье «Гектора», подходящую по размеру для собранной им канистры.

— Так мало?

— Ну уж извини. Достал, что мог.

— Спасибо. Что-то ещё?

— Да. Я немного поработал над резаком, сделав его чуть острее. Во время нагрева и ударов он тупится, поэтому я сделал так, чтобы он затачивался в момент выскакивания из руки. По идее, теперь он сможет резать сталь и титан как масло.

— Благодарю.

— Это тебе спасибо за возможность поработать с ним.

— А танк?

— Мы привели его в рабочее состояние, но у него почти не осталось боеприпасов. Возможно, вы могли бы достать их в лагере рейдеров, где находился этот танк. Кстати, по поводу этого… — он сделал паузу.

В ангар вошёл незнакомый мне человек.

— …с тобой кое-кто хотел переговорить.

Комментарий к 20. Смятение

Бета: Отбечено.

========== 21. Пламя ==========

— Здравствуйте, — ко мне подошёл высокий мужчина средних лет.

Он был одет довольно изысканно. Тонкие черты лица и пренебрежительно-снисходительное выражение выдавали в нём аристократа.

Я встретил его несколько прохладно, однако первое впечатление обмануло меня: он оказался деловым человеком. После короткого приветствия и обмена формальностями мы перешли к делу:

— Как вы уже знаете, некоторое время назад на наш город нападали рейдеры, после чего отступили и разбежались по пещерам. В течение последних двух недель мы охотились на них и истребили большую часть, но довольно крупная группировка сумела забаррикадироваться в месте общего сбора и собраний между бандами. Они называют его ареной, — он сделал картинный жест рукой, демонстрирующий его насмешку над этим названием.

— К моменту, когда мы нашли их, они отстроили там целый форт из листов железа и досок. Наши люди решили не атаковать, чтобы избежать потерь, — он усмехнулся, прекрасно понимая, что я догадываюсь, к чему он клонит. — Форт хорошо укреплён. В нём находится около тридцати рейдеров. Вооружены лёгким стрелковым оружием, ничего примечательного. Мы несколько раз предлагали им сдаться, но получали категорический отказ.

— В итоге мы решили воспользоваться вашей помощью, Рид. Вчера я узнал, что вы обзавелись новым экзоскелетом. Я переговорил с вашим другом, — он махнул рукой в сторону инженера, — и узнал от него, что эта машина невероятно сильна. В связи с этим, я хотел бы предложить вам помочь Утёсу ещё раз и избавиться от оставшихся рейдеров. Таким образом, жители города не пострадают, этот участок Подземки станет безопасным, а вы получите значительное вознаграждение, — он ухмыльнулся. — Как вам такая идея?

Я задумался.

Его предложение логично и вполне ожидаемо. Использовать меня, учитывая, что я непобедим, вместо жителей своего же города, многие из которых наверняка погибнут, штурмуя укрепления рейдеров. Да и к тому же, это превосходная возможность опробовать систему охлаждения. Даже десяти секунд непрерывной работы плазмотрона с лихвой хватит, чтобы уничтожить любое препятствие и пробить любую броню. Вдобавок, там, в углу, валяется мой Браунинг. Его тоже можно прихватить с собой. Конечно, мне придётся убивать людей, причём в большом количестве, но, почему-то, меня это совсем не смущает. То ли я окончательно лишился совести, то ли перестал считать рейдеров за людей после увиденного в сожжённой деревне. В любом случае, не вижу причин отказываться.

— Да, я согласен. Что конкретно от меня требуется?

— Отлично. Достаточно разрушить их укрепления и устроить там фейерверк, да покраше. После такого спектакля они точно сдадутся. Если потребуется, можешь убить тех, кто сопротивляется, но я на этом не настаиваю.

— Сколько их там?

— Около тридцати человек.

— Тогда разрешите начать прямо сейчас. Не хочу с этим затягивать, — принял решение я.

— Конечно, так даже лучше, — ответил мне аристократ. — Будем знакомы, меня зовут Карл. Карл Штайгер.

Как я и думал. Хотя в подземке не было разделения на расы, но всё же встречались люди, которые были потомками иностранцев. Зачастую они смешивались с жителями Подземки, но некоторые продолжали чтить традиции собственного народа. Значит, передо мной немец. Действительно, лёгкий акцент имеется.

— Рид. Просто Рид.

— Постой-ка, — вдруг сказала Линди.

— В чём дело?

— Я пойду с тобой.

— Это необязательно, Линди, — ответил я. — Я ведь буду в экзоскелете, так что со мной ничего не случится.

— Это не факт. Вспомни, как всё сложилось, когда ты дрался с танком.

— Это было совпадение. К тому же, я вылез из брони.

— Неважно. Я иду с тобой, и всё, — Линди упёрла свои ручки в бока и посмотрела на меня не терпящим возражений взглядом.

Брать её с собой? Опасно. Впрочем, её всегда можно оставить вместе с кем-то. Вовсе не обязательно тащить её в самое пекло. Значит, решено. Возьму Линди с собой, вдруг действительно поможет. Вдобавок, почему-то я чувствую, что и сам хочу этого. Словно только и думаю о том, чтобы она была рядом. Настолько привык к ней? Или что-то ещё? Что это за чувство? К чёрту, мне лень в этом разбираться — это подождёт.

— Ладно, так и быть. Забирайся на броню.

Довольно ухмыльнувшись, она ловко вскарабкалась на скафандр, пристроившись на верхней поверхности «рюкзака» с элементом питания.

Элементом питания… точно.

— Эй! — окликнул я инженера. — А от чего питается «Гектор»? Я не видел на экране значка состояния батареи.

— Его там нет и не должно быть, — ответил мне мужчина. — ARX-7 °C питается от реактора.

Я опешил.

Реактор? В таком-то скафандре? Впрочем, ничего удивительного. Для машины, вооружённой такой вещью как модификация промышленного плазмотрона, устройства для сварки и разрезания даже прочнейших металлов, словно бумаги, реактор был вполне уместным источником энергии.

— Это не опасно?

— Нет, он превосходно экранирован. Ни один нейтрон не проскочит, — улыбнулся простенькой шутке механик.

— Ясно, спасибо, — закрывшись в экзоскелете, я вставил охладитель в необходимый слот, поместил запасные на поясе, затолкав их в универсальные крепления, и направился к выходу.

Осторожно нагнувшись, чтобы не ударить Линди, я выбрался наружу, сразу же приметив заинтересованные взгляды прохожих, и пошёл к выходу из города. Штайгер шёл вслед за мной.

После нескольких минут ходьбы мы выбрались из города, где аристократа уже ждала машина. Забравшись в неё, он указал что-то шофёру, после чего они поехали вперёд. Достаточно медленно, чтобы я мог поспевать за ними.

Дорога тянулась долго. Это был уже знакомый мне маршрут, по которому сюда приехал танк. Машина, явно докризисная, хорошо ухоженная, легко глотала километр за километром, не чихая и не ломаясь, как грузовики караванщиков. Для меня подобная роскошь была недоступна. Впрочем, я не особо-то и волновался по этому поводу. «Гектор» был удобным и довольно эффективным средством передвижения, а его невообразимая прочность была объектом моей гордости и уверенности в себе. С некоторым сожалением я всё чаще замечал, что от прежней осторожности почти ничего не осталось. В то же время, я не мог упрекнуть себя за это, ведь в моём текущем положении от излишней пугливости могли быть проблемы. Я стал слишком сильным, чтобы сохранять такой уровень осторожности.

Прошло около двух часов, прежде чем мы прибыли к перекрёстку, на котором я впервые столкнулся с танком. Проход, из которого он выехал, всё ещё был украшен царапинами на полу и потолке, возникшими в результате проезда здесь танка, который едва помещался по габаритам в узкий тоннель. Вокруг него было несколько палаток, среди которых бродило около двух десятков ополченцев.

— Это прямой путь к лагерю рейдеров, — указал рукой Карл. — Мы с шофёром и девочкой останемся здесь, с остальными, и будем ждать твоего возвращения. В случае, если ты не вернёшься через четыре часа, мы отправимся следом и нападём самостоятельно, — сказал он, снимая пиджак, под которым оказался бронежилет, и забирая с пассажирского сидения чехол с винтовкой.

Я всё больше проникался уважением к этому человеку. Оказалось, он не боялся замарать руки и не прятался за спинами подчинённых.

— Понятно. Я пошёл.

Дождавшись, когда Линди спустится вниз, я попрощался с ней, махнул рукой смотревшим на меня ополченцам и пошёл вперёд.

***

Луч прожектора освещал тоннель, который уже час тянулся вперёд. Я бы давно потерялся, не будь у меня такого заметного ориентира, как царапины, которые выглядели словно дорожная разметка из комиксов.

Вскоре я заметил впереди огни. Стены тоннеля разошлись в разные стороны, открыв передо мной широкое пространство пещеры. В центре, как я и представлял, находилась большая, наспех сооружённая баррикада, разделявшая помещение примерно напополам. Перед ней виднелись следы боя. Видимо, предыдущие визиты ополченцев действительно не увенчались успехом, хотя меня и смутило то, что они расположили лагерь так далеко от базы рейдеров. Однако я вспомнил, что эта часть Подземки была неизученной и тупиковой. Тот коридор был единственным выходом из неё. Вдобавок, он же был ближайшей к их логову изученной территорией, где нападавшие могли чувствовать себя уверенно. Необычно, но логично.

Подойдя поближе, я заметил в стенах отверстия для стрельбы, из которых торчали стволы винтовок и пулемётов. Всё верно, как и ожидалось, без боя рейдеры не сдадутся.

Несколько помедлив, я всё же выполнил комбинацию движений, необходимую для развёртки плазмотрона. Повреждённая рука плохо слушалась, да и мне самому было немного страшно. До сих пор были свежи воспоминания о боли, которую мне пришлось испытать при первом использовании этого оружия.

Ещё раз убедившись, что кулер установлен правильно, а с иконки плазмотрона пропал восклицательный знак, я сжал кулак. Внутри механического продолжения руки «Гектора» что-то быстро завертелось. Я услышал, как отверстия на его спине начали быстро и мощно всасывать воздух. Боевое отделение устройства начало светиться, от него пошёл белый дымок.

Наведя руку на баррикаду, я повернул кулак вертикально, запустив оружие.

Сияющий поток плазмы рванулся из неё, врезавшись в стену, которая в считанные мгновения покраснела и начала плавиться. Нарастающее давление разбрасывало во все стороны пыль и камешки, вкупе с брызгами жидкого металла.

Водя рукой из стороны в сторону, я спокойно и методично превращал укрепления рейдеров в оплавленную кучу хлама. Показатель работоспособности кулера уменьшался на глазах. От первоначальных десяти секунд осталось всего три.

Вернув кулак в горизонтальное положение, я с удовлетворением обнаружил, что температура внутри оставалось выносимой, не превышая сорока градусов.

В меня начали стрелять откуда-то сбоку. Пули забарабанили по броне, словно горох, лишь забавляя меня. Фигурки стрелявших перемещались ближе к стене, избегая оплавленных участков, где температура воздуха превышала несколько сотен градусов. В пещере бушевал настоящий огненный шторм. Горело всё, что могло гореть.

Наведя руку на бежавших, я ощутил, как моё лицо искривилось в садистской ухмылке. Кулак сам развернулся в вертикальное положение.

Одним аккуратным движением я полоснул по ним последним потоком плазмы, от которого их тела словно испарились. Плазмотрон выключился, кулер с шипением отстрелился, упав на землю. В этот же момент из пылающего кострища вышел человек в экзоскелете. Рейдер. Это была уже не самодельная жестянка, нет. Это был, пусть и разукрашенный, но всё же до боли знакомый скафандр. ARX-2. Грапплер. Как я и думал, мой был не единственным.

В руках у противника была зажата большая стальная балка, которую он использовал в качестве оружия. Я лишь усмехнулся.

Словно самого себя убиваю. Забавное чувство. Дежа вю, если не ошибаюсь. Вот только в прошлый раз это я выходил из огня в Грапплере, а теперь всё наоборот. Вплоть до того, кто победит. Наивный дурак. Сиди он тихо, я бы ушёл, не заметив его, а теперь он умрёт.

Из левой руки выскочило лезвие резака. Теперь — в сопровождении снопа искр. Действительно, механик сделал так, чтобы оно затачивалось при каждом обнажении.

Нападавший побежал на меня, замахнувшись своей балкой. Одним мгновенным движением я разрезал его оружие. Оплавленная часть отлетела, словно игрушечная, к стене.

Обрезанная почти до упора, балка стала бесполезной, и мой противник ударил меня кулаком, который с грохотом сплющило от столкновения со сверкающей бронёй «Гектора».

Схватив его за руку, я сжал её так, что она затрещала по швам и погнулась. Из трещин потекла кровь. Человек в экзоскелете судорожно задёргался, пытаясь освободиться. Он бил меня второй рукой, но Грапплеру не хватало мощности, чтобы противостоять Гектору.

С лёгкостью подняв его в воздух, я одним движением разрезал его пополам примерно на уровне талии. Ноги безвольно упали вниз. Верхняя часть несколько мгновений билась в агонии, после чего затихла, повиснув у меня в руке, словно кукла.

Отбросив от себя труп, я развернулся и пошёл назад. Больше здесь делать было нечего.

В голове всё ходило ходуном. Я не понимал мотивов своих действий. Меня пугала моя жестокость и бесчеловечность. Я словно бы окончательно превратился в чудовище, лишь по ошибке сохраняя совершенно неуместный для такого, как я, рассудок.

Поглощённый подобными размышлениями, я и не заметил, как был на месте.

В лагерь я вернулся несколько удручённым. Мне нужна была Линди. Только с ней я мог быть спокоен. Только с ней мои мысли ничего не тревожило.

Карл встретил меня взмахом руки:

— Как всё прошло?

— Я убил их всех, — подавленно ответил я.

— Ладно… — немного опешив, сказал Штайгер. — Всё в порядке?

— Да. Где девочка, которая была со мной?

— Я отвёл её в палатку повара. Он приглядывает за ней, и она никому не мешает. Вон та палатка, — он указал на дальний тент, из которого шёл едва заметный дымок готовившейся еды.

Выбравшись из Гектора, я пошёл в указанную сторону и вошёл в тент.

Мои глаза округлились от увиденного. У полевой кухни никого не было. В кастрюлях виднелась сгоревшая еда. На мешках, сваленных в углу, лежал человек. По-видимому, повар. У него на руке виднелся хорошо знакомый мне чёрный след от попадания оглушающей пули. Его широко раскрытые глаза слезились и были направлены на меня. Стенка палатки, противоположная от лагеря, была разрезана. Сквозь неё виднелась темнота тоннелей Подземки.

Определённо, это дело рук охотников. И что самое страшное…

Линди не было.

Комментарий к 21. Пламя

Бета: Отбечено.

========== 22. Открытие ==========

Бросаться вдогонку не было смысла. Если это действительно охотники, в чём я не сомневался, то я их не найду. В груди были лишь холод и пустота. Словно я лишился чего-то невероятно важного. Впрочем, так и было. Линди уже давно перестала быть просто защитой от приступов. Она стала для меня близким другом. Возможно, даже чем-то большим, хотя тогда я и не понимал, чем именно. Однако в тот момент я уже не мог думать о своей мести или об опасности. В голове рисовались картины того, что с ней может произойти. Одна ужаснее другой.

Собравшись с силами и уняв невыносимую боль в груди, я бросился назад. К Утёсу. Пронёсся через лагерь мимо ошеломлённого Штайгера, мимо удивлённых ополченцев. Просто во тьму. Нырнул в неё, словно рыба в омут.

Я бежал. Бежал так быстро, как только мог. Бежал что было мочи. Задевал стены, спотыкался, ловил ногами каждую трещину и неровность. Выскочив из тоннеля в ущелье после получасового спринта, я чуть было не свалился в пропасть.

Балансируя на краю обрыва, я мысленно дал себе пощёчину и заставил себя сосредоточиться. Я должен был рассуждать здраво.

Скорее всего, её украли, чтобы продать в рабство. С ней ничего не случится в ближайшие несколько часов. Нужно лишь следовать плану и надеяться, что всё удастся. В любом случае, если я буду так себя вести, могу всё только ухудшить. Нужно собраться. Итак, первая часть плана — найти Регину. К чёрту произошедшее, жизнь Линди важнее. Найдя её, я узнаю, какие банды охотников орудуют в этом районе. Затем обойду их все и найду похитителей. Спасу Линди и вернусь с ней назад. Проще простого, нужно лишь не терять времени.

Всё это время мне пришлось бы оставаться в экзоскелете, но я не видел в этом серьёзной проблемы. Ворвавшись в город подобно пушечному ядру, я сразу же направился к нашему дому. Дверь была слишком узкой для «Гектора», но мне повезло. В момент, когда я уже собирался её снести, из дома вышла Регина. Увидев меня, она тут же изменилась в лице и попятилась, но стоило мне лишь сказать: «Линди похитили», как она, после секундной борьбы, одолела страх и собралась:

— Выкладывай. Кто, где и когда?

— Какие-то охотники, час-два назад. Возле места, где я уходил под воду.

— Как это произошло?

— Там сейчас стоит лагерь ополченцев. Я помогал им разобраться с рейдерами, а Линди в моё отсутствие оставалась в лагере. Оттуда её и украли.

— Охотники, значит, — Регина почесала затылок, расправляя свои похожие на горелую солому волосы. — Я знаю лишь одну банду, способную на такое наглое нападение среди тех, что орудуют в окрестностях Утёса. Это группировка Конни Смайла. Противные ребята. Если я правильно помню, приторговывают рабами. Особенно детьми.

— Это наверняка они. Где их найти?

— Не так быстро. Ни один охотник не выдаст другим расположение своего убежища. К тому же, здесь, в Утёсе, ошивается их информатор. Из-за него они наверняка в курсе, что я перешла на вашу сторону, так что выманить их не получится. Однако, если постараемся, сможем достать самого информатора.

— Займёмся этим! — мне не терпелось.

— Нет. Ты останешься здесь, — пробормотала Регина, продолжая задумчиво пялиться на уголок своего воротника.

— Но почему?!

— Ты слишком заметен в своей жестянке, а выходить из неё слишком рискованно.

— Ничего страшного, я могу…

— Нет! Ты останешься там! — в глазах Регины мелькнул страх.

Видимо, она до сих пор не отошла от произошедшего. Вдобавок, мы так и не поговорили с тех пор. Наверняка ей тяжело в моём присутствии. Если я ещё и выберусь из скафандра, она может впасть в истерику от одного моего вида. Здорово же я её напугал, однако.

— Ладно. Доверю это тебе. Не подведи меня, пожалуйста.

— Можешь рассчитывать. Оставайся здесь, я вернусь через час.

Регина перебросила через плечо сумку и быстрой походкой вышла из двора. Всё, что оставалось мне, — это сидеть, привалившись к забору, и ожидать её возвращения. Ни зайти в дом, ни покинуть «Гектор» я не мог.

Меня смутило ещё кое-что. Получалось, что охотники могли уйти только вглубь той пещеры. Однако, кроме спуска под воду и разграбленного посёлка, там ничего не было. Им просто негде было скрыться. Именно в этот момент я вспомнил про странный тупик с гладкой стеной. А что, если это — потайной вход?

Эта мысль не давала мне покоя. Я возвращался к ней раз за разом. Казалось, в раздумьях и сомнениях я провёл уже не один час, однако циферблат на приборной панели показывал, что прошло всего пятнадцать минут. Не имея сил дольше ждать, я выцарапал пальцем на стене записку для Регины и побежал прочь из города. Назад, в тоннели. Побежал, проклиная себя за недальновидность и глупость. Проанализируй я тогда ситуацию, смог бы нагнать их сразу же и отбить Линди, а теперь драгоценное время было упущено.

Словно локомотив, я вновь пронёсся сквозь лагерь ополченцев, которые постепенно собирались в обратный путь. Штайгер кричал мне что-то, но я не обращал на него внимания. Сейчас мои мысли были заняты только той странной стеной. И почему я раньше её не осмотрел?

Я остановился напротив тупика. Сомнений не было. Странная, слегка шероховатая, идеально ровная стена. Она перегораживала проход точно посредине, и за ней явно должен был быть тоннель.

Подойдя вплотную, я убедился, что никаких скрытых рычагов и кнопок не было. Если она и открывалась, то только вовнутрь. Конечно, меня смутило то, что на земле и стенах не было следов, а слой пыли был нетронут, однако всему могло найтись оправдание.

Я попробовал ударить по стене, но на ней не осталось ни следа. Достаточно было ещё пары попыток, чтобы понять, что она не поддастся. В итоге я был вынужден запустить плазмотрон. Ещё один заряд охладителя потрачен. Осталось два. Под напором потока раскалённой плазмы стена довольно быстро сдалась, расплавившись, словно масло, и образовав удобный проход. Подобрав отстреленную капсулу охладителя и повесив её на пояс, я подождал, пока новоявленный вход остынет, после чего вошёл внутрь. Находившийся за стеной коридор почти сразу уткнулся в развилку. Направо вёл длинный искусственный тоннель, уходивший в темноту. Слева же, в нескольких метрах от поворота виднелась массивная стальная дверь. Она была приоткрыта. К этому моменту я уже воочию убедился, что обнаруженное мною место не связано с охотниками. Пол был покрыт толстым слоем пыли, которая, словно хлопья снега, взмывала вверх после каждого моего шага, кружась вокруг меня комками, напоминающими снежинки.

Открыв до конца стальную дверь, я вошёл в находившееся за ней помещение. Определённо, оно служило кому-то жилищем. Давно, но уже через долгое время после начала кризиса. Лет десять назад. У стены стояло две кровати. Вдоль противоположной — шкафы для снаряжения и оружейные полки. Внизу — ящики с боеприпасами, бронежилеты, гранаты. Настоящий склад разнообразного оружия. На столе — открытый сейф, внутри которого блестели горы центов, пачки бумаг, письменные принадлежности и две фотографии в рамках. Всё было покрыто пылью. Она же летала в воздухе, создавая причудливые тени под ярким светом моего фонаря.

Убедившись, что в комнате безопасно, я плотно запер стальную дверь и осторожно выбрался из «Гектора», готовый запрыгнуть обратно при первых признаках шёпота в голове.

Подойдя к столу, я выгреб из сейфа деньги и пересчитал их. Восемь тысяч. Затем осмотрел оружейную стену. Около десяти стволов разного качества и калибра. Несмотря на старость, выглядят ухоженными и работающими. После этого я взял со стола первую фотографию. Стерев с неё слой пыли, я взглянул на изображение.

На фотографии была запечатлена семья. Худощавый мужчина с печальной улыбкой на лице. Жизнерадостная девушка, держащая на руках ребёнка. Меня. Казалось, словно всё внутри меня оборвалось. Я вглядывался и вглядывался, не понимая, откуда такой вывод, но я был уверен, что это я. Судорожно схватив вторую фотографию, я очистил её и увидел на ней себя в пятилетнем возрасте. Всё сходилось. Я помнил эту футболку и помнил, как меня фотографировали родители за день до того, как внезапно исчезли. Затем, я удивился ещё более. В уголке фотографии было витиеватым почерком написано: Ridley Dowson.

Получается, Рид — это моё настоящее имя? Ридли Доусон?

Я осмотрелся по сторонам. Всё же это место было домом для моих родителей на протяжении долгого времени. Я видел одежду, висевшую на вбитом в стену крючке, какую-то плюшевую игрушку на углу одной из кроватей, маленькие женские кроссовки, стоявшие около неё.

Они жили здесь. Когда-то давно. А теперь их нет. Мертвы. Теперь я уже не могу оправдываться тем, что они покинули меня и что я когда-то их найду. Я их уже не найду. Они умерли. Иначе они бы не оставили своё жилище в таком состоянии. Множество припасов, денег, оружия. Припасов…

Я внезапно понял, что чудовищно голоден. Начав судорожно рыться среди ящиков, я отыскал целые горы банок с тушёнкой. Открыв одну, я мгновенно уничтожил её содержимое. Вслед за ней отправилась и вторая, а после третьей я почувствовал, что голод отступил. Где-то в груди теплилось дурацкое чувство уюта, словно это была забота моих родителей. Словно это они меня накормили. Помогли мне, поддержали меня. В последний раз…

На глаза начали наворачиваться слезы. Они потекли по щекам обильными ручьями. Обычные человеческие слёзы. Я упал на кровать, обхватив колени, и заплакал. Заплакал навзрыд, заплакал, как никогда прежде. Вся боль, вся тяжесть происходящего, все мои беды и тяготы разом навалились на меня. Я был один в этом мире. Их не было. Людей, которые любили меня, готовы были умереть за меня, не было. В голове одна за другой возникали картины из далёкого детства. Каждая, словно нож, вонзалась мне в сердце, причиняя невыносимую боль. Однако это была боль человека, перед которой шёпот был бессилен. Уже давно я не был столь человечен, как сейчас.

Прошло около получаса, прежде чем я успокоился. С трудом встав, я всё же ощутил облегчение и уверенность, словно они поддержали меня напоследок.

Подойдя к столу, я стряхнул пыль с пачки листов и начал читать. Читать записи моих родителей. Читать о том, чем они занимались. О том, ради чего они бросили меня. И чем больше я читал, тем больше понимал, что все мои проблемы и переживания, все мои планы и цели — ничто в сравнении с тем, с чем имели дело они.

То, что я считал одиночными случаями, оказалось настоящей индустрией. То, что мне казалось простым разбоем, было налаженной и чётко оговоренной схемой.

Мои родители охотились не на охотников. Они готовились. Закладывали фундамент. Собирали доказательства и свидетельства. Десятки фотографий, отчётов, договоров купли-продажи.

Они расследовали дело о торговле людьми в Подземке. И это дело принимало огромный оборот. По данным моих родителей, уже к моменту, когда они этим занялись, из Подземки было похищено более миллиона людей. И это при общем населении в пятьдесят миллионов. Там, на поверхности, царила не идиллия, которую пытались создать наши предки, разделяя человечество, и не хаос постапокалипсиса. Нет, там правила коррупция, все худшие человеческие пороки, разврат и тьма. Там, на свету, под солнцем, тьма была куда гуще, чем здесь, в тоннелях.

Население поверхности даже не догадывалось, что всё, что они едят и используют, создано руками рабов. Не знали, что их правители и богачи могут свободно покупать и продавать людей, выбирать себе «игрушки» по вкусу, удовлетворять любые свои тёмные мечты и извращения. Читая о том, что разузнали мои родители, я всё больше переживал за Линди. Теперь её судьба была ясна. Ей предстояло стать игрушкой очередного богача. От одной лишь мысли о том, что с ней произойдёт, я ощущал, как во мне закипает ярость. Нет, не ярость. Безумие. Жажда убийства. Настолько сильная, что шёпот отступал перед ней, прятался куда подальше. Руки непроизвольно сжимались. Из горла начал доноситься рычащий хрип.

Собравшись с силами, я взял себя в руки и продолжил чтение. Разузнав всё, что было необходимо, я собрал в пачку все листки с записями, прихватил с собой огромное двухствольное ружьё, которое просто поражало своими размерами, охапку патронов к нему, плюшевую игрушку и фотографии. После этого, не желая, чтобы всё остальное досталось хоть кому-то, я намертво запер стальную дверь, заклинив её, после чего, не подключая охладитель, оплавил края двери плазмотроном на малой мощности, превратив её в часть стены. Теперь сюда нельзя попасть. Это место станет памятником для моих родителей.

Перед тем, как уходить, я решил заглянуть во второй коридор, однако, когда я проходил мимо развилки, наткнулся на Регину. Вместе с ней был Штайгер и незнакомый мне мужчина, замотанный в бинты.

— Рид?

— Привет, Регина. Узнала что-то?

— Да, — пробормотала она. — Как ты себя чувствуешь? У тебя что-то с голосом.

Я был удивлён, что она смогла заметить изменение моего искажённого динамиком голоса.

— Я нашёл место, где жили мои родители. А также много очень важной информации, — я протянул Регине пачку с документами, извлечённую из мешка, который я приспособил в качестве сумки для «Гектора».

— Кто это? — я указал на мужчину в бинтах.

— А ты забыл меня? — спросил он хрипловатым голосом.

Я вынужден был признать, что не помню его.

— Вцепился мне в шею, сломал мой танк, а теперь говорит, что забыл! Полюбуйтесь! — иронично воскликнул он.

Теперь я вспомнил. Это был командир Шермана. Рейдер.

— Почему он с вами?!

— Он изъявил желание присоединиться к нам. Ему нужно было поговорить с тобой о чём-то, — ответил мне Штайгер.

— И о чём же?

— Слушай, пацан. Танк теперь твой, не спорю, но, прошу, позволь мне остаться его командиром. Я согласен выполнять все твои приказы, но я просто не могу с ним расстаться, — он почти что срывался на плач. — Этот танк — всё, о чём я думал последний год. Я потратил на него множество сил и времени. Много хороших парней полегло, чтобы его достать.

— Ты пытался уничтожить город при помощи него, — холодно отрезал я.

— Знаю. Мне нет прощения, и я не прошу его у вас. Я лишь хочу и дальше управлять этим танком. Неважно, под чьим командованием и за чьи идеалы. Считай меня бесплатным наёмником.

— Обсудим это потом. Регина, — обратился я к девушке, — прочитаешь это позже. Сейчас я хочу кое-что осмотреть, идём.

Все трое последовали за мной ко второму коридору. Он был длинным, очень длинным. Искусственные стены, пустые крепления для проводов, провалы отверстий, в которые должны были вкручиваться лампочки. Ржавчина и грязные потёки.

Вскоре мы вышли на открытое пространство. Огромное пространство. Колоссальное пространство. Две стены уходили в разные стороны по кругу, настолько широкому, что мы едва смогли понять, что они изгибаются. Эхо было очень громким и отчётливым. Медленно взглянув на стену, Регина что-то прочла на ней, после чего, посмотрев округлившимися глазами куда-то вверх, медленно, словно не веря своим же словам, произнесла:

— Это коллектор. Огромный коллектор. Это прямой путь на поверхность.

========== 23. План ==========

— Получается, это часть канализационной системы города на поверхности? — спросил я.

— Нет, — ответила Регина, находя нужную страницу среди документов. — Это заброшенная часть комплекса. Раньше здесь скапливались излишки воды во время длительных дождей и наводнений, но новый город не нуждается в коллекторах благодаря системе переработки излишней воды. По крайней мере, так здесь написано.

Включив мощный прожектор, я водил лучом света по огромным стенам. Многие из них были разрисованы диковинными надписями и изображениями. «Граффити» — возникло давно забытое слово у меня в голове.

Коллектор был странным местом для рисования. Стены были покрыты ржавыми разводами, потёками воды, пятнами и всё теми же рисунками. Среди них мне особенно запомнилось граффити, изображающее жутковатого клоуна с красным воздушным шаром.

Рядом со входом обнаружилась лестница, уходящая вверх на неизвестную высоту и теряющаяся во тьме.

Многие скобы лестницы были сломаны, другие проржавели до основания.

— «Гектор» туда не поднимется, — сказала Регина, проверяя ближайшую на прочность. — Мистер Штайгер?

— Я не в той форме, в которой занимаются подобной акробатикой, — виновато улыбнулся он. — Боюсь, у меня просто сведёт ногу и я свалюсь вниз.

— А у меня раны откроются, — буркнул танкист.

— Ясно. Отправляете единственную девушку на опасное задание, — саркастично сказала Регина, забираясь напервую ступень.

Я встал под ней, готовясь поймать её, если она сорвётся, однако Регина оказалась на удивление ловкой, невозмутимо перескакивая с одной скобы на другую, подтягиваясь и перепрыгивая. Ещё около минуты — и она исчезла в темноте наверху. Только осыпающаяся пыль и раздававшиеся время от времени ругательства свидетельствовали о её присутствии. В какой-то​ момент ржавая скоба упала сверху, со звоном задевая стены и другие ступени. Мы напряглись, ожидая, что Регина упадёт вслед за ней, однако из темноты ничего не доносилось. Время всё тянулось, а сверху уже ничего не падало и не доносилось.

Стоило мне начать волноваться, как Регина возникла из темноты надо мной, измазанная​ какой-то грязью и мокрая до нитки.

— Что случилось?

— Там есть выход, — прошептала она подавленным голосом. — Но он закрыт. Тяжёлая титановая дверь. За ней точно поверхность! Я чувствовала воздух оттуда!

Тем временем Штайгер закончил изучать записи моих родителей:

— Здесь есть план. Карта города над нами и план вторжения.

— Вторжения?! — выкрикнули мы с Региной.

— Да, но он не доработан. Однако я думаю, что смогу его исправить.

— А в чём он заключается? — спросил я.

— Если кратко, то суть в том, чтобы, используя этот коллектор, вырваться наружу и, собрав небольшой отряд, захватить находящуюся неподалёку от выхода телевышку. Если сможем выйти в эфир и показать имеющийся материал, одновременно запустив его в Сеть через расположенный там терминал, прямая трансляция по телевидению вкупе с распространением в Интернете позволят добиться достаточного охвата, чтобы спровоцировать массовые беспорядки. Узнав о том, чем занимаются их правители и в каком положении на самом деле находится Подземка, они устроят настоящий хаос. Если верить этим записям, то население поверхности, в целом, адекватное и гуманное. Они не потерпят такого. Они спасут Подземку.

— По-твоему, нас туда пропустят?

— Нет. Наверняка есть охрана, потому отряд должен быть хорошо подготовлен. Вдобавок, как только мы захватим телевышку, военные, которые находятся под контролем правительства, попытаются нас выбить. Придётся держать оборону. И чем дольше мы сможем это делать, тем больше информации успеем передать и тем выше шанс того, что режим будет свергнут.

— Тогда нам нужно возвращаться, — сказал танкист. — Я соберу новую команду и подготовлю танк. Если нас прикроет пацан в экзоскелете, мы сможем прорваться напрямую через лифт и прикрыть штурмовую группу, которая выберется через коллектор.

— Хорошая идея, — Регина почесала голову. — Танк значительно увеличит наши шансы добраться до цели. Рид, ты сможешь помочь им?

— Да. Но сначала я хочу найти Линди.

— Кстати, про неё, — сказала Регина. — Чтобы пользоваться терминалами Сети, нам нужен человек с поверхности. Дело в том, что ещё двести лет назад, во время переселения в Подземку, всем её жителям был введён особый искусственно созданный штамм вируса. Он безвреден для человека и призван помогать ему переживать условия жизни под землёй. Сопротивление давлению и температурам, помощь с генерированием и усвоением витамина D, который без солнца получить довольно проблематично. Вскоре, именно на основе этого вируса правительство поверхности создало систему защиты, блокирующую терминал, если им пользовался человек, заражённый этим вирусом, который, кстати, передаётся по наследству. Таким образом, никто из нас не сможет воспользоваться оборудованием телевышки. И тут в дело вступает Линди, — хлопнула кулаком по ладони Регина. — Она была рождена до создания Подземки и вируса, потому, ясное дело, чиста. Она сможет запустить терминалы.

— Скажи мне, где ошивается эта банда, я вытащу Линди, — сказал я.

— Так будет лучше всего. Мы со Штайгером отправимся в город, по пути посетив лагерь, если он ещё не собран. Попробуем собрать отряд побольше. Ты спаси Линди и возвращайся к коллектору. Организуем около него общий сбор.

— Затем, — продолжил фразу Регины Штайгер, — мы отправимся наверх и приготовимся к атаке. Вы с танком захватите Лифт и подниметесь на нём на поверхность, после чего прорвётесь через заграждения около него и доберётесь до выхода​ из коллектора. Открыв его, вы выпустите основной отряд и вместе с ним отправитесь к телевышке, где займёт​е оборону. Я, Линди и ещё несколько человек поднимемся в студию и начнём трансляцию. Остальные должны будут защищать входы.

— А что потом? — задал волновавший всех вопрос танкист.

— А потом будь что будет. Но не рассчитывайте легко выбраться. Возможно, это место станет нашей могилой.

— Ладно. Рид, вот карта с местоположением лагеря банды Смайла. Линди должна быть там, — Регина протянула мне листок с картой.

— А Дик?

— Дик наверняка пойдёт с основной группой, ну а я помогу в танке. Мои навыки там пригодятся.

— Я не против, — пробормотал танкист.

— В таком случае, расходимся.

Я провёл своих новых товарищей, уехавших в сторону Утёса на машине Штайгера, после чего, бросив последний взгляд на запаянную дверь, пошёл в сторону, указанную на карте. Мой путь должен был лежать через железные шахты, которые опустели после гибели деревни. Собравшись с силами, я направился в ту сторону.

Кто бы мог подумать, что для спасения Линди мне придётся вновь отправиться туда, где мы с ней впервые встретились? Действительно, иронично. Ладно, нужно действовать: я и так потерял много времени. Однако этот план… он словно специально создан для меня и моей цели. Совпадение ли это? Не думаю. В любом случае, сейчас мне нужно беспокоиться о другом.

Добравшись до пепелища, я прошёл через него ко второму выходу из разрушенной деревни. Этот тоннель вёл в длинную разветвлённую сеть железорудных шахт, которая, несмотря на свои размеры, имела лишь один выход — всё ту же деревню. Если лагерь охотников располагался в шахтах, то они могли выходить в Подземку только через деревню. Возможно, жители погибшего посёлка были не такими уж и невинными.

Придя к нужному месту, я обнаружил замаскированную дверь. Не знай я, что она должна быть здесь, ни за что бы не заметил тонкую щель, разделявшую её и красноватую каменную породу. Итак, момент настал. Собравшись с силами и уняв дрожь в груди, я замахнулся и со всей силы ударил в дверь, отчего она, словно пушечное ядро, вылетела с петель.

Внутри было средних размеров помещение со столом и парой стульев. За столом сидели двое охотников в комбинезонах. Вскочив со своих мест, они испуганно уставились на меня, пятясь к ведущему вглубь убежища коридору.

Мгновенным рывком я преодолел разделявшее нас расстояние и ударил кулаком одного из них, отчего он отлетел в стену и обмяк, свалившись на пол, словно куча тряпья. Его товарищ закричал, поднимая тревогу, но мгновенно замолк, пронзённый резаком.

Не теряя времени, я начал прорываться дальше, ломая стены и мебель в узком коридоре.

Второе помещение оказалось куда больше. Оно напоминало бар или таверну. Внутри находилось около дюжины охотников, которые уже были готовы к нападению благодаря крикам своего товарища. Разумеется, их пули ничего не могли сделать «Гектору», потому наше сражение напоминало скорее резню. Всё было кончено за считанные секунды. В комнате остались лишь сломанные столы, разрубленная тлеющая барная стойка, обугленные тела и длинные оплавленные следы ударов резака на стенах.

Оставалось ещё две двери. За первой обнаружилось место, где они содержали захваченных людей. Моё сердце сжалось от страха.

Линди здесь не было. Как и вообще кого-либо. Все клетки были пусты; в ржавых замках, висевших на них, торчали ключи. Здесь было пусто.

Осмотрев комнату, я с ужасом обнаружил в одной из камер сумочку Линди. Дурацкую детскую сумочку с цветочком. Внутри было пусто.

На глаза навернулись слёзы. Открыв нагрудную пластину, я высунулся из «Гектора» и забрал сумочку, повесив её изнутри. Благо, «Гектор» был рассчитан на взрослого человека немалой комплекции, поэтому там было много свободного места.

Успокоив себя, я решил не терять надежду, ведь ещё оставалась последняя комната.

Выбравшись назад, в бар, я убедился, что никто новый здесь не объявился, после чего двинулся в последнее помещение. Это была спальня. Десять двухъярусных кроватей, ящики и шкафы для личных вещей, штабели винтовок и оглушающих пистолетов. Тут тоже было пусто, однако в конце длинной комнаты виделась ещё одна дверь. Скорее всего, последняя.

Напряжённо сглотнув, я вынес её ударом огромной металлической лапы и ворвался внутрь.

Это был кабинет. Видимо, тут обитал и работал главарь этой банды. На столе стояла большая папка. В углу — сейф. На полке шкафа аккуратно был уложен дорогой и невероятно редкий в Подземке фотоаппарат.

Одного названия папки хватило, чтобы вызвать у меня ярость и желание уничтожить здесь всё.

«Договоры купли-продажи».

Они действительно торговали людьми. Живыми людьми. Словно товаром.

С трудом раскрыв папку, я тут же получил ещё один удар: на первой же странице был договор продажи Линди. Её купил некий Эдмонд Хартли за сто тысяч центов.

Я опоздал. Они уже продали её.

В порыве ярости, я чуть было не уничтожил папку, но в последний момент опомнился: она была очень ценной находкой для нашего выступления на поверхности. Здесь были имена и подписи множества людей, которые наверняка были влиятельными и уважаемыми на поверхности.

Внезапно меня черт дёрнул открыть договор Линди. Тут же новый удар, ещё сильнее предыдущего:

Они её фотографировали. Внутри было с полдесятка фотографий.

Фотографировали. Словно товар на продажу. Даже без одежды. Убью. Уничтожу. Порву на части. Всех.

Я услышал​, как кто-то вошёл в бар. Что-что со скрипом упало.

Затолкав папку в «Гектор», я выскочил в коридор, а из него — в бар.

Внутри оказалось двое. Один был одет престижнее, чем охотники. У него в руках были мешки с чем-то звенящим.

Ярость вышла из-под контроля. Заревев нечеловеческим голосом, я пригвоздил его напарника резаком к стене, после чего схватил Смайла за локоть правой рукой. Запустив плазмотрон на малой мощности, я сжёг его руку до состояния обугленной головёшки.

Вопреки ожиданиям, его крики и страдания не помогли мне унять ярость.

— Где? — задал я один-единственный вопрос.

С трудом подавляя боль, он ответил:

— Если ты про девчонку, то она уже должна быть наверху.

Его слова пронзили меня, словно нож.

— Ты опоздал, урод. Теперь тебе её уже не достать, — смеялся он через боль.

— Этот Хартли настоящий зверь. Заказывает у нас новых детишек почти каждый месяц. Уж не знаю, что он с ними делает, что они у него так быстро умирают, но, поверь мне, свою принцессу ты больше не увидишь.

Ярость закипала во мне. Ярость и безысходность.

— Интересно, как он её замучит? Надеюсь, пожёстче! — хохотал сходящий с ума от боли охотник.

Не выдержав, я завизжал и убил его одним ударом огромного кулака. Настолько сильным, что, пробив его насквозь, рука застряла в стене.

Вцепившись в неё дрожащими окровавленными руками, он, вперемешку с потоками крови изо рта, продолжал хохотать, уставившись на меня полным безумства взглядом. Ситуация становилась всё более сумасшедшей.

Отбросив от себя наконец-то умершего Смайла, я, шатаясь, пошёл к выходу.

Теперь моей последней надеждой будет наш штурм. Теперь у меня будет лишь один ничтожный шанс найти её в огромном городе, наполненном врагами.

И, наверное, я уже никогда не смогу заснуть после пережитого сегодня.

Комментарий к 23. План

Бета: Отбечено.

========== 24. Наверх ==========

Комментарий к 24. Наверх

Уж извините за такие огромные задержки. Сейчас у меня зимняя сессия и времени писать почти нет. Не переживайте, я не бросил свою работу. Однако такая низкая активность не очень-то и мотивирует((.

Бета: Отбечено.

— Что?! — ошеломлённо переспросила Регина.

— Линди уже забрали. Её купил какой-то богач с поверхности, — подавленно ответил я.

— Что же нам делать? — спросил Штайгер. — Ведь в такой ситуации мы не сможем ничего активировать!

— Может, используем кого-то из людей, найденных на поверхности?

— Не сработает. Все они зарегистрированы. Если попробуем заставить кого-то из них, то его просто заблокируют, — печально пробормотала Регина.

— Тогда используйте меня.

Мы обернулись. В дверном проёме коллектора стояли Дик, шериф Ганн и Энни. Именно Энни и сказала это.

— Точно! — воскликнула Регина. — Это сработает!

— Мне уже всё рассказали. — Энни внимательно осмотрела присутствующих. — Я пойду с вами. Я помогу, чем смогу.

— Как скажешь. А вы не против, шериф? — переспросил я.

— Нет. Это её собственный выбор. К тому же, я понимаю, что без неё никак не обойтись.

— В таком случае, осталось дождаться собранных мистером Штайгером людей. Скольких вы смогли взять?

— Около двадцати ополченцев, пятнадцать людей из города и несколько десятков из разных деревень. Все соберутся в течение часа.

— А танк? — спросил я.

— Танк и его экипаж уже ошиваются неподалёку от Лифта. В состав войдут:

1) мистер Дерри, командир, он же злосчастный рейдер;

2) Регина, механик-водитель;

3) мистер Шейр, заряжающий, ты его знаешь: он инженер из Утёса;

4) какой-то снайпер по имени Экхарт. Лучше всех проявил себя на соревнованиях по стрельбе. Он будет наводчиком.

— А я?

— А ты, Рид, поспеши туда вместе с Региной. Дерри знает, когда начинать, так что вам лучше просто держаться неподалёку. Также он знает все детали плана.

— Разве ему можно доверять?

— Это в его интересах. Сейчас в дело вошла совершенно другая система ценностей. Там, на поверхности, у него нет друзей и союзников.

— Понятно.

Усадив Регину на плечи, я попрощался с остальными и побежал в сторону выхода.

Стоило мне выбраться из коллектора в обычные пещеры, как я тут же увидел людей, плотными группами шедших в противоположную сторону. Штайгер не соврал: отряд действительно получался немаленький. Это была пёстрая и разношёрстная толпа, вооружённая, по сути, чем попало, лишь бы огнестрельным называлось.

Пройдя мимо них, мы направились к Утёсу. Именно от него, из центральной части города, расположенной просто в стене, вёл тоннель к Лифту. Огромному подъёмнику, перемещавшему тысячи тонн груза вверх и вниз.

Как мы и думали, на главной площади, перед воротами, ведущими к подъёмнику, стоял укомплектованный и собранный Шерман. Однако он выглядел несколько иначе. Спереди на башне красовался дополнительный лист брони. Такой же виднелся и в лобовой части корпуса.

Встретив того самого инженера, мистера Шейра, я спросил его по поводу изменений.

— А ты наблюдательный, парень. Да, я укрепил его броню. Для этого использовал металл от «Грапплера». Всё же он покрепче будет, чем наша сталь. Теперь эта машинка может задать жару даже современным танкам. Помимо снарядов, которые мы вывезли, я сделал несколько собственных. Пришлось раскошелиться на вольфрам, но мне удалось создать бронебойные снаряды современного образца. Вдобавок, я нацепил твой Браунинг на крышу — надеюсь, ты не в обиде.

— Вовсе нет. — Я похлопал по огромному ружью, висевшему на поясе у «Гектора».

— Погоди-ка. Это же… — Шейр восхищённо уставился на ружьё.

— В чём дело?

— Будь я проклят, парень. Как тебе удаётся находить такие редкости одну за другой?!

— Что это такое?

— Это африканский штуцер. Ему должно быть около пятисот лет!

— И что же с ним не так? — меня озадачило восхищение Шейра.

— Всё отлично, просто это невероятный антиквариат! Он стреляет?

— Да. — Мне уже доводилось опробовать его, пока мы дожидались Регину. — А в чём его особенность?

— Из этого оружия задолго до кризиса охотились на слонов и прочих огромных животных. Его пули имеют разрушительное действие. Возможно, они даже пробьют современные образцы экзоскелетов.

— Приму к сведению.

— Вы готовы?! — прервал нас Дерри.

— Да, — ответил ему я.

Регина, попрощавшись со мной, забралась в люк мехвода. Наши взгляды на мгновение пересеклись. Лючок закрылся. Заревев, танк медленно двинулся вперёд. Зарядив штуцер, я пошёл за ним. Огромное ружьё пятьсот семьдесят седьмого калибра преспокойно умещалось даже в колоссальных лапах «Гектора».

Я сильно волновался перед предстоящим нападением. Всё-таки сама мысль о подъёме на поверхность вызывала у меня определённые переживания. Как она выглядит? Какое оно, небо? Отличаются ли люди с поверхности от нас? Получится ли у нас воплотить в жизнь наш план? Получится ли у меня спасти Линди? Примут ли нас жители поверхности? Помогут ли они нам? Вопросы бушевали у меня в голове, один сменялся другим. В груди смешались страх, неуверенность, тоска, злость и тревога. Моя сухая, похожая на корку кожа покрылась холодным потом. Ноги стали ватными, плохо слушались. Даже невыносимая боль в обожжённой руке, сопровождавшая меня с момента первого применения плазмотрона, на время отступила.

В отличие от привычных глазу неровных стен тоннелей и пещер, коридор, ведущий к Лифту, был ровным. Стены — гладкими, бетонными.

Утёс был выстроен прямо у выхода из Лифта. Это был первый город, построенный жителями Подземки. Он же и крупнейший. На данный момент в нём проживало около двух миллионов человек. Все поставляемые с поверхности товары проходили через него. Помимо Утёса, существовали и другие города, например: Айрон-сити, Гранитный перевал, Разлом, Муравейник и другие. Однако Утёс был самым большим и богатым.

Вокруг городов компактно в радиусе нескольких километров располагались деревни, экономика которых была напрямую связана с городами. Всего было около тысячи деревень с населением от тридцати до пятисот человек. Кроме этого в нашей Подземке находилось несколько тысяч рейдеров и около двухсот охотников.

Танк остановился. Мы прибыли. Длинный коридор наконец-то закончился, упёршись в футуристичные ворота лифта.

Шейр выбрался из танка и начал колдовать с консолью. У него был съёмный носитель с каким-то кодом, разработанным безумцем из Утёса, который должен был взломать Лифт.

Все замерли в нерешительности. Интерфейс консоли пропал, сменившись потоками букв и цифр. Секунды тянулись, словно часы. Медленно и тягуче. Одна за другой, на экране появлялись ошибки, однако скользкий и проворный код продолжал обходить их.

После нескольких наполненных неуверенностью и страхом минут, консоль приветливо мигнула и потухла. С громким гулом лифт начал опускаться.

— Будьте готовы, — проворчал Дерри. — На выходе нас будет ждать очень любезный приём. Они в курсе, что лифт опустился сам по себе. Однако явно не ожидают появления оттуда бронетехники. Есть шанс, что мы сможем прорваться. Но, даже несмотря на эффект неожиданности, мы и сами не знаем, что у них припасено для нас.

— Верно, — продолжил Шейр, — за последние двести лет нам не доводилось сталкиваться с технологиями поверхности, поэтому нас может ожидать что угодно. Старайтесь избегать прямых столкновений с противником, насколько это только возможно.

— Ладно, — подытожила Регина. — Все знают свою роль. Рид?

— Да?

— Как только поможешь нам вырваться из охраняемой зоны, направляйся к самому высокому зданию в городе.

— Зачем?

— Я проверила имя покупателя Линди в документах твоих родителей. Это сын нынешнего президента Соединённых Штатов Земли. Он владеет огромными капиталами и крупнейшей торговой компанией планеты. Если верить документам, ему принадлежит самая высокая постройка в мире, Юнион Тауэр. Линди должна находиться там.

— Но как же вы?!

— Мы справимся, — Регина загадочно улыбнулась. — Спаси её. Ей ты нужнее, чем нам.

— Слишком многое поставлено на карту.

— Согласна. Но не для тебя. Ты сделал эту ставку, но деньги не твои. И выигрыш не твой. Признай уже, что она для тебя не просто друг. Определись со своими чувствами.

Хоть я и сопротивлялся, но в душе ликовал. Слова Регины были спусковым крючком, которого я так ждал. Никто не осудит меня, если я выберу Линди, а не нашу миссию. Они отпускают меня.

Улыбнувшись, я перехватил штуцер поудобнее и проверил заряд. Оба огромных патрона приветливо подмигнули мне. Держись, Линди. Я иду.

========== 25. Напролом ==========

Лифт поднимал нас наверх. На поверхность. Одна лишь мысль об этом вызывала во мне какую-то дрожь и трепет. Неужели я сейчас увижу небо? Увижу, как живут свободные люди? Нет, не о том сейчас нужно думать. Я должен помочь нашим выбраться, а затем найти и защитить Линди. Надеюсь, она в порядке.

***

Я была одной из первых. Сколько уже лет прошло? Восемь? Десять? Так и не припомню. Охотники нашли меня, когда мне было двенадцать, значит, сейчас мне должно быть за двадцать.

Они довольно быстро отправили меня наверх. Сперва я радовалась, думая, что теперь буду жить на поверхности, но тогда я ещё не догадывалась, какой кошмар меня ожидает. Всё изменилось, когда меня привели к нему. Эдмонд Хартли. Нет, он не насиловал детей, что, впрочем, не делало их участь лучше. Он не убивал их. Он делал так, чтобы они сами себя убивали. Созерцать, как ребёнок, человек, у которого всё еще впереди, который ещё не познал настоящую дружбу, первую любовь и многие другие виды счастья, убивает сам себя. Уничтожает своё будущее, обрывает свою жизнь. Эдмонда это завораживало, сводило с ума.

Когда ему приводили новую жертву, он помещал её в свою комнату смерти. Помещение, в котором не было ничего, кроме множества способов убить себя. Смертельные таблетки, свисающая с потолка петля, пистолет с одним патроном и многое другое.

В камеру никто никогда не входил. Еда появлялась из небольшой дверцы в стене. Каждый день, во внезапные моменты, без предупреждения, Хартли начинал говорить страшные вещи, угрожать, влиять на сознание. Он был отличным психологом. Довольно быстро дети ломались и убивали себя. Мало кто держался больше пары недель. Ну а безумец коллекционировал в своей комнате фотографии мёртвых детей и записи их самоубийств. Он пересматривал их почти каждый день, едва не дёргаясь от экстаза.

Всё это я узнала благодаря тому, что стала единственной, кого он не смог убить. Слишком силён был страх смерти, слишком многое мне довелось пережить. Неделя проходила за неделей, месяц за месяцем, а я всё не радовала Хартли результатами.

В конце концов он выпустил меня. Уж не знаю, что произошло, но он стал обращаться со мной лучше. Вскоре со мной начал заниматься какой-то учитель боевых искусств. Меня научили пользоваться оружием и носить экзоскелет. Чтобы избежать неповиновения, мне на шею надели ошейник, который убил бы меня мгновенным разрядом, если бы я ослушалась приказа Хартли или попыталась навредить ему. С тех пор прошло уже несколько лет. Пусть меня и не выпускали из здания, внутри я была полностью свободна. Меня хорошо кормили, у меня была своя комната. После того как я предотвратила несколько покушений, меня повысили и назначили командиром охраны. Как и все остальные жители здания, охранники также знали о жутких увлечениях Хартли, однако, как сын самого Президента, он мог в любой момент сделать что-то ужасное с любым человеком, как и с его семьей, поэтому никто не решался придать этот фетиш огласке.

Сегодняшнее утро началось довольно странно. С оглушительного взрыва откуда-то со стороны Лифта.

Выглянув в окно, я увидела шедший от Лифта столб дыма. Видимо, произошло что-то из ряда вон выходящее.

***

Я вставил последний охладитель в плазмотрон и осмотрелся.

Как и ожидалось, одного залпа прекрасно хватило, чтобы смести ряды защитников. Несмотря на современные экзоскелеты, сделанные из какого-то композитного материала, они всё равно прекрасно разрушались плазмой. Незащищённые противники, как и небольшие укрепления, испарились почти мгновенно.

Выдохнув, я взглянул на небо. Серое и почти чёрное. Учитывая, что сейчас пять часов утра, скорее всего, солнце ещё не взошло. Впрочем, так даже лучше.

— Ты в порядке? — спросила Регина, выглядывая из танка.

— В полном. Вы справитесь дальше?

— Да. Иди к ней. Вот здание, подходящее под описание, — Регина ткнула пальцем в высокий шпиль башни, находившейся на окраине города, на самом берегу широкого залива. Кристально чистая вода отражала серебристую стрелу башни, пышные сады обрамляли её, словно украшение. Да уж, настоящие хоромы.

— Удачи вам.

— И тебе. Береги себя. И вытащи её оттуда. Пообещай мне, что спасёшь её и больше никогда не оставишь, — с серьёзным лицом сказала Регина.

— Обещаю, — несколько растерянно ответил я.

— Прощай.

Люк захлопнулся. Заревев, танк двинулся параллельно границе города к зданиям индустриального вида. Если верить карте, именно там находился выход из коллектора.

Развернувшись, я ещё раз посмотрел на свою цель и, сжав кулаки, глубоко вдохнул.

***

— Возможно, стоило бы оставить его с нами? — спросил Шейр. — Он бы пригодился во время штурма.

— Нет. Хватит с них. Они ещё дети — это не их война.

— А как же та девчонка? Энни, если не ошибаюсь.

— Это было её собственное решение, — ответила Регина, разворачивая танк.

Шерман медленно спустился в довольно глубокую выемку в земле. В одной из её стен, на самом дне виднелась тяжёлая круглая дверь. Вход в коллекторы.

К счастью, тревогу ещё не объявили, так что танк беспрепятственно добрался до места.

Развернув машину задом, Регина подъехала вплотную к двери и запустила буровую установку. Громкий скрип прибавился к гудению танка. Снопы искр вылетали из-под бура, сверлившего сталь. Минута проходила за минутой, на краю выемки уже виднелись какие-то люди, сновавшие из стороны в сторону, а дверь всё не поддавалась. Не выдержав, Регина рванула рычаги на себя, давя дверь массой тридцатитонного танка. Наконец-то она развалилась. Изнутри раздались воинственные крики толпы.

Повернувшись в сторону телевышки, верхушка которой также маячила у края ямы, Регина повела танк вперёд. Толпа устремилась за ней.

У выхода их уже встречало несколько десятков машин полиции. В нападавших полетели пули, которые мгновенно смели первые ряды, однако под прикрытием танка десятки воинов Подземки таки прорвались через заграждения, отстреливаясь и защищая друг друга.

По улицам бродили люди, только вышедшие на работу. При виде танка, сопровождаемого толпой грязных оборванцев, они разбегались во все стороны. К счастью, полицейские не решались стрелять, рискуя ранить гражданских. Быстрым темпом группа прорывалась к телевышке.

Видимо, их план раскрыли, так как зона перед ней была расчищена и забита вооружёнными людьми. Это были уже не полицейские, а спецназ.

Затараторили автоматы. Несколько нападавших упали, словно подкошенные. Только танк продолжал нестись вперёд под градом пуль, расчищая проход для остальных. Исключительно благодаря нему, около шестидесяти человек всё-таки пробилось внутрь.

Перегородив выход, танк остановился, ожидая контратаки.

Тем временем выжившие нападающие этаж за этажом пробивались к телестудии. Охрана вышки была хорошо подготовлена и вооружена. С каждым этажом нападавших оставалось всё меньше. Вот упал шериф Ганн, попавший под автоматную очередь, вслед за ним — улыбчивый официант, который тоже сражался за свободу Подземки.

Грязные, израненные, они таки ворвались в студию. Из ста человек, вырвавшихся из коллектора, сейчас в отряде оставалось лишь сорок.

— Быстрее, сюда! — Штайгер показал Энни терминал, который ей нужно было разблокировать.

Как только она приложила к нему ладонь, на нём засветился зелёный огонёк. Сумасшедший программист тут же принялся колдовать над ним.

Карл встал у стола диктора и достал из сумки папку с документами. Прожекторы светили на него, в паре метров перед ним находился объектив камеры. Ещё минута — и всё начнётся. Судьба Подземки будет в его руках.

Прочистив горло, он постучал стопкой бумаг по столу, выравнивая её. Всеми силами он старался игнорировать волнение и боль в простреленной ноге.

Над терминалом вздёрнулась сухая и жилистая рука хакера. Три пальца.

Карл собрался с силами. Его лицо приняло привычное деловое выражение.

Два пальца.

Достав из стопки первый листок, он быстро пробежался по нему взглядом.

Один палец.

Наверху загорелась красным надпись «On air».

Штайгер посмотрел в камеру. Это должен был быть утренний выпуск новостей. Сейчас его смотрели тысячи людей, а благодаря усилиям остальных, транслировавших запись в Интернет, его увидят миллионы.

Старый взломщик уже отключил телевышку от общей сети, лишив правительство возможности отключить их дистанционно. Теперь длительность его выступления зависела только от того, насколько долго смогут продержаться защитники.

Сглотнув, Карл собрался:

— Доброе утро, Земля.

***

Битва у входа в телевышку всё не утихала. Грузовики спецназа подъезжали один за другим. Лишь чудом танк оставался невредим. Несколько ополченцев, прикрывавших его, падали один за другим, заменяемые новыми, выбегавшими из здания.

Внезапно рация ожила.

— Ребята, у вас большие проблемы! — раздался знакомый голос наблюдателя, который должен был сидеть на крыше. — Сюда летит платтер!

«Быстро же они собрались», — подумала Регина.

— Что будем делать?

— Есть у меня один план, — пробормотал Дерри.

— Что ты задумал?

— Если мы отъедем достаточно далеко, сможем стрелять по платтеру. Чтобы выйти из-под обстрела, ему придётся подлететь ближе к нам. Так мы сможем задержать его, а то и уничтожить.

— На танке против платтера? С ума сошёл? — спросила Регина.

— Возможно. А у тебя есть другие идеи?

— Нет.

— В таком случае, за работу!

Заревев двигателем, Шерман устремился прочь от телевышки.

Комментарий к 25. Напролом

Бета: Отбечено.

========== 26. Гектор против Ахиллеса ==========

Главный вход никак не охранялся, поэтому я преспокойно вошёл через широкую арку во внутренний двор.

***

Внезапно заревела сирена тревоги. Я выскочила из кресла и побежала в комнату охраны, где уже сидел один из наёмников.

— Вот, мэм. Кто-то в экзоскелете ворвался на территорию здания, — он указал на один из экранов.

— Поднимай всех, бегом! Оповестите Хартли и подготовьте «Ахиллес».

— Желаете лично участвовать в задержании?

— Да. Не нравится мне этот зеркальный скафандр, — пробормотала я, напряжённо уставившись в экран камеры внешнего наблюдения, показывавший шагавшего по двору незнакомца.

***

Стоило мне оказаться посреди двора, как из всех дверей десятками начали выбегать охранники. Почти все — в обыкновенных бронежилетах, однако было пятеро в уже знакомых мне ARX-7. Убедившись, что все системы функционируют нормально, я выдохнул, концентрируя внимание и очищаясь от излишних эмоций.

Активировать режим усиления, затем — резкий рывок к первому в скафандре. С этими нужно разобраться быстрее всего. Затем отскакиваем за фонтан и стреляем из штуцера по второму. Если выйдет, убиваем и третьего. Шикарно. Вот бы остальные видели, как я тут справляюсь. Хе-хе.

Гидроусилители загудели, «Гектор», словно молния, устремился к ближайшему ARX-7. Резак, в сопровождении снопа искр, вылетел из запястья, на ходу врезавшись в нагрудник противника. Плавленный металл брызнул во все стороны.

***

Отбросив от себя Миллса, неизвестный вытащил из него раскалённый резак и спрятался за фонтаном. Как я и думала, его броня была неуязвима для огнестрельного оружия. Скорее всего, учитывая текстуру, это хром.

Вытащив какое-то огромное ружьё, он пристрелил Рина, а за ним — и Керри. Уже трое из пятерых наёмников в экзоскелетах были мертвы. Дела принимали крайне плохой оборот. Не имея сил более наблюдать, я направилась в арсенал, где у дальнего стенда высился мой «Ахиллес». Последняя модель, ARX-10. Уж не знаю, что там у него за скафандр, но против моего ему не выстоять. Броня из иридия, новейший арсенал вооружения с уклоном на дезинтеграцию, невероятные скорость и прочность. Длинный изогнутый меч, с лёгкостью рубивший всё на свете, который мог разрушать кристаллическую решётку, и, конечно же, последний писк моды в сфере современного вооружения — компактный коллайдер, стреляющий частицами антиматерии. Размеры и очень короткий срок существования сильно ограничивали мощность и дальнобойность, но даже этого хватило бы, чтобы за несколько выстрелов превратить в ничто тяжело бронированный экзоскелет.

Пройдя по коридору, я спустилась на лифте на двадцать пятый этаж. Конечно же, я уже знала, зачем он здесь. Пришёл спасти ту девчонку. Это очевидно. Пришёл. За ней. Не за мной.

Десять лет прошло. Никто не пришёл за мной, никто не пытался меня спасти. Почему он пришёл за ней? За что эта несправедливость? Неужели я мало страдала? Неужели всех пыток и всего позора, что мне довелось здесь пережить, было мало? Почему не я?! Чем я заслужила такое?

К чёрту. Это моя судьба. Мой жизненный путь. И я пройду его до конца. У меня просто нет выбора, я должна убить его. Иначе — умру сама. Чем моя жизнь важнее его? Это уже другой вопрос. Почему я должна выжить, а он — умереть? Может, это мой выход? Умереть в бою с ним? Позволить ему победить? Спасти ту, ради которой он проделал такой путь? Возможно, но не хочу в это верить. Я не сломалась за год в комнате смерти. Не сломаюсь и здесь. Я никогда не пойду на смерть. Если ему суждено меня убить, пусть добьётся этого. Пусть победит честно.

«Ахиллес» приветствовал меня. Матово-чёрный, изящный и опасный. Совершенство, вершина ветки развития экзоскелетов. Создать что-то более эффективное просто невозможно.

Нагрудник раскрылся, приглашая меня внутрь. В который раз я забралась в него. В который раз перед лицом появился интерфейс. Снаружи, на маске, должна была загореться красная полоса на уровне глаз, символизировавшая прорезь в шлеме.

Мой дезинтегрирующий меч лежал, прислонённый к стене. Разрядный механизм коллайдера был спрятан в левой руке.

Собравшись с силами, я направилась к лифту. Нет смысла сражаться с ним во дворе. Буду ждать его там, куда он так стремится. На пятьдесят третьем этаже. Там, где находится его подружка. Там, где находится Хартли.

***

Последний охранник упал без сознания. После боя, длившегося несколько минут, от внутреннего двора почти ничего не осталось. Фонтан, за которым я прятался, был разбит вдребезги. Вода хлестала просто из земли. Какое расточительство: тратить пресную воду просто для украшения.

Сломанный штуцер лежал на земле. Последний заряд плазмотрона я берёг, чтобы убить им урода, купившего Линди. Допросив последнего охранника, я выяснил, что она находится на пятьдесят третьем этаже. Значит, мой путь ведёт меня туда. Войдя в холл, я проигнорировал прятавшихся по углам работников и посетителей, направившись прямиком к лифту. Нескольких последних охранников пришлось убивать голыми руками, из-за чего кулаки «Гектора» были густо покрыты кровью, которая ручьями стекала по ним. Её же брызги украшали нагрудник и шлем. Выдвинутый резак, разогретый до четырёх тысяч градусов, создавал рябь в воздухе вокруг меня. Заведённый и готовый к выстрелу, плазмотрон превращал ближайшие растения и предметы мебели в оплавленные и обгоревшие угольки.

Забравшись в лифт, я нажал толстым пальцем «Гектора» на кнопку «53». Сейчас всё должно было кончиться.

***

Иконка лифта загорелась. Он приближался. Всё в соответствии с моими расчётами. Теперь предстояло со всем этим покончить. Сейчас всё решится.

Дверь лифта открылась. Я напряглась, однако вместо противника из кабины повалил густой чёрный дым. Внутри пылал пожар. Удивительно, что лифт вообще смог доехать в таком-то состоянии.

Из этого ада медленно вышла фигура. Мой враг. Закованный в хромовую броню, вооружённый неизвестным мне оружием, забрызганный запёкшейся кровью, он внушал ужас. Несмотря на превосходство «Ахиллеса» в технической части, экзоскелет неизвестного был раза в полтора больше моего. Действительно огромный экземпляр.

Перехватив меч поудобнее, я встала в стойку.

Мой противник остановился в двадцати метрах от меня.

Холл пятьдесят третьего этажа был обставлен уютной кожаной мебелью и горшками с растениями. Стеклянные стены открывали вид на город и живописный залив. Идеальное место для решающего сражения.

***

Заревев, Рид бросился в атаку. Он думал, что перед ним сам Хартли, вышедший встретить своего врага. Ему навстречу бросилась девушка, чьё имя давно было забыто даже ею самой. Несчастная, брошенная всеми девушка, ставшая просто игрушкой для извращенца. Измученная, но не сломленная, она понимала, что должна умереть, но воля к жизни всё еще горела в ней. Пусть и наперекор всему, назло судьбе и правилам этого мира, она хотела жить. Жить, что бы ни случилось. Пусть и в страданиях и унижении, но жить.

Бой начался.

Ловко увернувшись от размашистого удара, «Ахиллес» попытался ударить «Гектор» своим мечом, но тот одним взмахом резака отбил атаку. Раскалённый сплав вольфрама не поддавался реакции, заставлявшей атомы разделяться.

Удар за ударом, «Гектор» теснил «Ахиллес» к стене. Каждая атака заставляла менее массивный ARX-10 едва не отлетать назад, прогибаясь под увесистыми ударами.

Извернувшись в последнее мгновение, она попыталась столкнуть противника в окно, но «Гектор» был слишком тяжёл для неё. Один удар — и «Ахиллес» врезался в колонну, разнеся её вдребезги.

Не поднимаясь, матово-чёрный экзоскелет выставил левую руку, ладонь которой раздвинулась в стороны, обнажая ствол ускорителя. С неприятным, неестественным звоном, антиматерия выстрелила вперёд, врезавшись прямо в нагрудник «Гектора». В том тут же образовалось множество вмятин и разъеденных отверстий, но толстая броня, пусть и с трудом, всё же сдержала удар.

Вновь замахнувшись резаком, «Гектор» в мгновение спилил остаток колонны, не достав всего несколько сантиметров до отскочившего в последнюю секунду «Ахиллеса».

Ирония судьбы или совпадение? Ахиллес и Гектор, два героя легенд, вновь столкнулись в смертельной схватке. Сможет ли Гектор взять реванш за своё давнее поражение, или Ахиллес вновь одержит победу? Всё зависело от двух молодых людей, у которых в естественных условиях не было бы причин сражаться. Двух людей, которые были так похожи друг на друга. Оба из Подземки, оба лишились семьи и оказались в условиях, где они не могли жить своей обычной жизнью. Один сражался за самое дорогое, что было у него в жизни, другой — за самое ненавистное.

Такие похожие и в то же время такие разные. Один хотел умереть, но не мог, другая мечтала жить, но судьба всё время пыталась лишить её жизни. У одного были верные друзья, другая — одинока.

Парень и девушка. Обречённый и отчаянная. Стремящийся вверх и падающая вниз. Гектор и Ахиллес. Надёжная Тьма и предательский Свет. Они сошлись насмерть в первой и последней схватке.

Очередной выстрел ускорителя разнёс вдребезги наплечник «Гектора». В ответ тот запустил плазмотрон. Толстая струя плазмы ударила в «Ахиллес». Получив мощный удар, пилот всё же смогла вывести машину из-под смертельного потока. Продолжая двигаться, она пыталась обогнать устремившийся за ней белый столб, превращавший в оплавленную массу всё, к чему прикасался. Окна с грохотом вылетали от давления, густой дым валил из них, поднимаясь толстым столбом высоко в небо. Колонны падали одна за другой, кресла и цветы буквально испарялись в этом аду. И лишь огромная фигура, закованная в сверкающую зеркальную броню, отражавшую преисподнюю, разверзнувшуюся на пятьдесят третьем этаже Юнион Тауэр, продолжала стоять, словно посланник ада, готовящий путь для своих легионов.

Десять адских секунд прошли. Тяжело повреждённый, но всё еще способный сражаться, «Ахиллес» вновь атаковал. Она видела, как отлетел в сторону охладитель. «Гектор» больше не сможет стрелять.

Попытавшись отразить удар, Рид не поспел за двигавшимся с бешеной скоростью противником. Чёрное лезвие пронзило его левую руку, пригвоздив её к бетонной стене. «Скорее всего, — думал он, — меч пробил протез». А значит, эффективно использовать эту руку он не сможет. Как и вырваться силой.

class="book">«Ахиллес» медленно поднял левую руку, из которой в последний раз выдвинулся ствол коллайдера. Всё кончено.

Внезапно «Гектор» вцепился свободной рукой в правое плечо «Ахиллеса».

«Глупости, — решила она. — Его оружие не заряжено».

Действительно. На экране Рида горела предупреждающая отметка. Учитывая состояние его руки и повреждения, полученные «Гектором», использование плазмотрона будет смертельно опасным.

Вдруг у него перед глазами начали мелькать картины. Вот он встретил Линди. Увидел её заплаканное, испуганное лицо. Теперь он понимал. Он хотел защитить её. Ему хотелось изменить это лицо, сделать так, чтобы рядом с ним она была спокойна. Вот она улыбается, жуя яблоко. Вот обнимает его за руку. Смотрит ему в лицо своими завораживающими зелёными глазами.

Они уже давно были знакомы. Он доверял ей, как никому. Он дорожил ею, как никем. Линди была человеком, который не просто принимал его таким, какой он есть. Она защищала его, всецело верила ему. Она искренне переживала за него и хотела, чтобы он был счастлив.

Рид улыбнулся. Кто бы мог подумать, что человек вроде него сможет влюбиться?

Как же глупо.

Тёплая улыбка сменилась на сумасшедшую. На улыбку человека, которому было плевать на свою безопасность. Человека, который подавил инстинкт самосохранения.

Его кулак сам собой повернулся, сжимая рычаг управления. Внутри что-то быстро завертелось. Из вентиляционных отверстий повалил белый дым. О да. Любовь. Как же банально. Какое же дурацкое чувство, заставляющее людей делать глупости. Но всё же ради неё можно и рискнуть.

Он рванул сжатый кулак вперёд.

В одно мгновение рукав рубашки вспыхнул и начал испаряться. Кожа мгновенно почернела; безумная, невыносимая боль пронзила его руку.

Струя плазмы в упор за считанные доли секунды расплавила руку «Ахиллеса». Одно усилие — и она оторвалась.

«Гектор» высвободил левую руку с выдвинутым резаком и, собрав все оставшиеся у него силы, ударил «Ахиллес» просто в грудь. Раскалённое лезвие разрезало иридий, словно бумагу, обнажив отсек пилота. Лишь мгновение Рид видел искажённое от боли и страха лицо девушки. Жажду жизни в её глазах. А затем кулак, следовавший за резаком, впечатал «Ахиллес» в пол. Оглушительный грохот разнёсся на несколько километров вокруг. От такого удара перекрытие не выдержало и провалилось. Поверженный, «Ахиллес» упал вниз. От его падения провалился и пол пятьдесят второго этажа. Вместе с грудой камней экзоскелет и его умирающий пилот падали вниз, ломая этаж за этажом.

Полный ужаса и боли взгляд преследовал Рида до момента, пока «Ахиллес» не скрылся в облаке пыли на первом этаже.

Для девушки всё было кончено. Она родилась не в том мире и не в то время. Всю свою жизнь она была лишь пешкой. Никому не нужной, никем не любимой. Падая, она осознавала, что умерла, защищая человека, которого более всего ненавидела, от того, кто пытался спасти свою любовь. Это и было последним, что она пыталась сделать в своей никчёмной жизни. Возможно, в другое время, в другой жизни они бы стали друзьями. Возможно, даже полюбили бы друг друга. Всё могло быть иначе. Но это не та жизнь и не тот мир.

Она не знала, ждёт ли её что-то там, дальше. Никто не знал. Однако в этом мире, для этой девушки всё было кончено. Мощный удар после падения с высоты пятидесяти трёх этажей переломал все кости и оборвал жизнь лишённой руки и пронзённой насквозь девушки. Той, чьи душевные раны были гораздо страшнее телесных. Той, что так и не нашла своё место.

В этот раз Гектор одолел Ахиллеса. Однако какой ценой?

Рид выбрался из умирающей машины. Проводка сгорела, выстрелы коллайдера повредили всё, что могло повредиться. «Гектор» верно отслужил своё и ушёл на покой. Он убил своего извечного противника. Для Рида же последний бой только начинался. Изувеченная, обугленная правая рука была практически мертва. Пробитый насквозь, протез едва слушался. Безумная боль заставляла Рида непрерывно стонать. Он едва держался на ногах.

Для него было сильным удивлением узнать, что его противник не Хартли. Удивлением и болью. В тех глазах не было ненависти и желания убивать. Это были глаза человека, который делал то, чего не хотел делать. Человека, который не мог иначе. И он убил этого человека.

Его взгляд обратился на дверь в конце коридора. На дверь, за которой его уже ожидал человек, виноватый в этом. Виноватый в страданиях Линди и сотен детей. Виноватый в том, что происходило в Подземке. В смерти этой девушки. И он ответит сполна.

***

Он там. Я отчётливо это ощущал. И Линди — тоже. Я чувствовал их.

С трудом переставляя ноги, я поплёлся к двери. Однако, стоило мне пройти несколько метров, как произошло худшее, что только могло произойти в этот момент.

Я услышал шёпот.

Комментарий к 26. Гектор против Ахиллеса

Бета: Отбечено.

========== 27. Дракон и черепаха ==========

Шерман успел отъехать на порядочное расстояние до того, как платтер достиг телебашни. Сейчас между ним и танком было около километра.

— Прицелься хорошенько. Мишень большая и медлительная, — пробормотал Дерри.

— Взял цель, — ответил ему наводчик.

Только Дерри хотел сказать «стреляй», как где-то совсем рядом раздался оглушительный грохот. Обернувшись назад в люке, он увидел, как в башне на берегу залива из окон вылетают стёкла. Один за другим, этажи разрушались. Там произошло что-то мощное — сомнений нет.

— Не отвлекаться. Огонь!

Приглушённый выстрел, звон упавшей гильзы. Шейр тут же вставил следующий снаряд. Первый угодил прямо в платтер. Тот дрогнул, его рвануло в сторону и заволокло дымом.

Из облака платтер вышел уже направленный к танку.

— Что делать? — спросила Регина.

— Веди машину назад! Экхарт, продолжай стрелять!

Второй выстрел оказался неудачным. Платтер легко уклонился от летящего снаряда. В ответ по Шерману забарабанили пули и мелкокалиберные снаряды. Несколько ракет взорвались рядом. Мощные орудия по бокам начали заряжаться.

— Вытащи нас отсюда! — крикнул Дерри Регине.

Рванув рычаги назад, она повела танк вдоль улицы и свернула за угол. Через мгновение тонны асфальта взлетели в воздух на том месте, где только что стоял танк. Оглушительный взрыв был отчётливо слышен даже внутри танка.

— Мать твою, — прошептал Дерри. — Нам с такой чертовщиной не управиться.

— Он слишком близко, пушка не поднимается так высоко, — Экхарт отодвинулся от прицела и пожал плечами.

— Что же делать? — спросила Регина.

Шейр перебирал снаряды, собранные в логове рейдеров:

— Здесь есть ещё один фосфор!

— Возможно, это наш шанс, — пробормотал Дерри, почёсывая короткую бороду. — Если попадём этой дрянью прямо в рубку, внутри всё детонирует к чёртовой матери.

— Мне нужно, чтобы летун держался неподвижно и на подходящей высоте, — Экхарт что-то прикидывал в уме.

Выглянув из люка, Дерри осмотрелся и заметил свод тоннеля неподалёку. Он проходил под небольшим холмом и вёл к выходу из города.

— Это то, что нам нужно. Регина, загони танк в тоннель.

— Платтер не полетит за нами!

— Ошибаешься, — усмехнулся Шейр, поняв план Дерри. — Сейчас будет! — Он достал из боеукладки странный зелёный снаряд.

— Заряжай, — сказал Дерри, вытаскивая из-за пояса что-то напоминающее детонатор.

***

Дерьмо, лишь бы получилось. Какой же идиотский план, господи. Ладно, к чёрту.

— Заряжай! — крикнул я Шейру.

ЭМИ-снаряд. Детонирует при прикосновении или вручную, от детонатора. Если заденем импульсом леталку, то сможем здорово подрезать ей крылышки. Останется только добить.

— Готово!

— Регина, загоняй танк в тоннель!

Как только на мой командирский люк упала тень от свода тоннеля, я спустился в башню и закрыл дверцу. Передо мной простиралась широкая улица мегаполиса. Здесь было много людей. Одни разбегались, другие прятались. Из-за угла медленно выплывал платтер.

— Жди…

Платтер полностью вылетел на улицу и начал разворачиваться. Огромные пушки наводились на танк.

— Ещё нет…

— Надо стрелять! — крикнул Экхарт.

— Нет!

Орудия уже светились ярким голубым светом. Платтер замер для прицеливания.

— Сейчас!

Звуки выстрелов слились в один. Два огромных заряда чёрт знает чего врезались по краям тоннеля. Видимо, стрелок не выдержал напряжения и выстрелил, не прицелившись точно. Склад слева обрушился, завалив улицу обломками. Тоненькая ниточка трассера ЭМИ-снаряда едва виднелась в облаке пыли и обломков. Закрыв глаза, я рванул детонатор. Где-то вдали прозвучал лёгкий хлопок.

Открыв глаза, я распахнул люк и выглянул наружу с замиранием сердца. Дыхание сбилось, глаза широко раскрылись.

Платтер, мигая всеми огнями и дёргаясь из стороны в сторону, оседал на землю.

— Прямое попадание! — заорал Экхарт.

Из танка доносились торжествующие вопли. Однако, как оказалось, преждевременно.

Опустившись на высоту нескольких метров, платтер таки восстановил управление. Все четыре двигателя дымились от перегрева, но их мощности всё еще хватало, чтобы держать машину на лету.

— Бронебойный!

Щелчок затвора.

— Огонь!

Бронебойная болванка врезалась в блок правого орудия, которое безжизненно повисло. Ни дыма, ни взрывов.

Нацелившись левым, платтер произвёл ещё один выстрел. В этот раз, вместо потока чего-то взрывающегося, в нашу сторону понеслась багровая молния. Одно мгновение — и Шейр упал. В его теле зияла светящаяся от температуры дыра. Такая же была и в лобовой броне перед ним. И в полу. Один выстрел пробил Шерман насквозь.

— Назад! — крикнул я Регине, но она и без того уже до упора оттянула рычаги управления. Танк углублялся в тоннель, давя и круша брошенные автомобили.

Платтер нырнул следом. По танку вновь начали стрелять все пушки. Ракеты врезались в машины и стены, грозя похоронить Шерман под завалом, красные молнии одна за другой пронизывали броню, словно масло, выводя из строя всё, что только можно. Следом за Шейром, Экхарт тоже упал, судорожно хватаясь за шею, из которой хлестала кровь. Башню заклинило, и она не могла поворачиваться.

Оглянувшись назад, я увидел выход из тоннеля. Какая-то промзона. Четырёхэтажное здание справа и огромные горы металлолома по центру. Видимо, свалка. Моё внимание привлекла не она, а именно странное здание. В нём не было дверей или окон. Только четыре яруса, соединяющий их спиральный пандус и множество автомобилей. Видимо, здесь они хранились. Было бы забавно, если бы кто-то нечаянно свалился с крыши, сидя в автомобиле.

С крыши…

В автомобиле…

На землю или на того, кто на земле…

— Направо! Развернись и заезжай наверх!

Стоило танку выехать из тоннеля, как он неловко развернулся и, выломав какую-то цветастую палку, преграждавшую путь, просто по машинам поехал к пандусу.

Тем временем платтер уже преодолел половину тоннеля. Подняться он не мог, поэтому коридор был для него единственным способом добраться до недобитого танка.

Почти полностью выбравшись на крышу башни, я подсказывал Регине, куда ехать. Второй этаж. Двигатель танка начал чихать, за машиной вилась дорожка из вытекающего топлива. Третий этаж, четвёртый. Платтер выбрался из тоннеля, перегрузка была устранена, он начал набирать высоту.

— Вниз! — заорал я, спрыгивая в люк и хватаясь покрепче за поручни.

Не мешкая, Регина направила танк просто с крыши. Прямо на взлетающий платтер.

Даже для такой огромной конструкции удар тридцатитонным танком с высоты десяти метров оказался фатальным. С грохотом и скрежетом, он наклонился вперёд. Разбитый практически вдребезги, превращённый красными молниями в решето, Шерман скатился вниз и остановился в нескольких метрах от кабины осевшего на землю платтера. Всё затихло. Лишь ветер гнал облако пыли, поднятое падением стальных гигантов на землю. Всё произошло настолько быстро, что местные рабочие ничего не поняли, недоумённо уставившись на ансамбль из двух машин войны, замерших, словно два воина перед финальным броском.

***

Дерри был мёртв. Во время падения танк здорово покорёжило. Я отчётливо видела, как его грудную клетку пронзила вылетевшая из крепления скоба поручня. Кровь ручейками стекала по ней, капала на труп Экхарта, так и замершего с руками у горла. Упитанное тело Шейра лежало совсем рядом, справа от меня. Он осел на сидение, пустые глаза уставились в стену.

Внезапно я заметила движение. Левая пушка платтера медленно, но верно поворачивалась в мою сторону. Двигатели, кашлянув, вновь заработали. Ещё пара мгновений — и он снова взлетит. Добив меня, он ринется к башне. Всё кончено?

Нет. Сзади раздался лязг.

Обернувшись, я увидела, как Дерри заталкивает белый снаряд в ствол пушки. Его лицо перекосило от боли, глаза были наполнены решимостью. Приготовив орудие, он с неимоверным трудом повернул голову в мою сторону. Его лёгкие были пробиты — он не мог говорить.

Точно, башня ведь повреждена.

Обернувшись к рычагам, я посмотрела на них и замерла в ужасе. Только сейчас безумная боль достигла моего мозга. Танк упал на платтер своей передней частью. Листы лобовой брони смялись и вдавились внутрь, превратив мои ноги в истекающее кровью месиво.

Вцепившись обеими руками в рот, я сдерживала душераздирающий визг. Силы быстро начали покидать меня. Потянувшись рукой к левому рычагу, я рванула его, но ничего не произошло. Видимо, гусеница была сбита. Чтобы выстрелить, танку нужно было развернуться совсем немного, но это было невозможно.

Из последних сил я рванула правый рычаг и упала на него всем телом. Боль ушла. Я усмехнулась.

Если бы тогда, месяц назад, кто-то сказал мне, что я умру на поверхности, спасая толпу оборванцев от платтера, я бы лишь рассмеялась. Чёртов мальчишка, за тебя ведь умираю. Не смей там проиграть. Спаси свою принцессу.

***

Регина была мертва.

Танк с тихим скрежетом разворачивался вокруг своей оси. Кроме этого звука, ничто не разрывало установившуюся на свалке тишину. Платтер продолжал увеличивать мощность, готовясь подняться в воздух. Орудие накапливало заряд, целясь прямо в крутящийся в паре метров от платтера танк.

Разворот почти закончился. Всего на мгновение намертво замершая пушка и рубка платтера сошлись на одной линии.

Палец умирающего Дерри нажал на спусковой крючок.

Фосфорный снаряд, разбив лобовое стекло рубки, влетел внутрь, пронёсся через кабину и вылетел в открытую дверь. Просто в боевое отделение.

Врезавшись в заднюю стену, он взорвался. Тысячи кусочков раскалённого фосфора разлетелись по всей машине. Падали на снаряды, поджигали всё, что могло гореть. Всего мгновение — и все боеприпасы взорвались. Не выдержав этого, детонировал и небольшой реактор, питавший машину. Именно благодаря нему платтер смог возобновиться после импульса. И именно благодаря нему он будет уничтожен.

Ярчайшая вспышка, жуткий взрыв и мощная ударная волна ознаменовали конец сражения черепахи и дракона.

Для Регины, Шейра, Дерри и Экхарта всё было кончено. Как и для людей в платтере. Их битва подошла к концу.

В это самое время Рид, в полубессознательном состоянии бродивший по помещениям пятьдесят третьего этажа, наконец-то подошёл к большой двойной двери из красного кедра.

С искривлённым от боли лицом он отпустил обугленную руку и толкнул дверь.

Диксон руководил выжившими защитниками. Лишившись танка, они были оттеснены в холл. Из пятидесяти человек, остававшихся на первом этаже, в живых было лишь шестеро. А нет, уже пятеро. Наверху же, в студии, Карл Штайгер продолжал сражение на своём фронте. Большая часть листов уже лежала в стороне. Миллионы людей по всему земному шару примкнули к экранам, не веря своим глазам и ушам. Интернет буквально разрывался от обсуждений и гневных комментариев. Все государственные сайты были закрыты из-за перегрузки и хакерских атак. Подземка побеждала. Однако ценой этому должны были стать жизни невинных. И наспех собранный из добровольцев экипаж М4А1 Sherman пополнил этот список.

Комментарий к 27. Дракон и черепаха

Осталась одна часть, ребята!

Бета: Отбечено.

========== 28. Рассвет ==========

Шёпот. Снова.

Всё такой же потусторонний и пробирающий до костей. Боль никуда не исчезла, но отступила на второй план. Тяжело дыша, я опёрся немеющими руками о колени и, согнувшись, попытался привести себя в порядок. В таком состоянии у меня оставался лишь один план. Безумный план.

Переведя дыхание, я толкнул дверь. Створки разъехались в разные стороны, открывая широкое помещение. Стены, украшенные классическими картинами, большой лакированный дубовый стол, повёрнутое спинкой ко мне широкое кресло, направленное на стеклянную стену, открывающую вид на дымящийся город. Сражение было в самом разгаре. Где-то на другом конце мегаполиса виднелся густой столб дыма. Через стекло доносились отдалённые звуки перестрелки у башни.

Кресло медленно развернулось, и я увидел сидевшего в нём человека. Эдмонд Хартли. Мужчина на вид около тридцати лет. Длинные, аккуратно уложенные золотистые волосы, роскошный пиджак. Лёгкая опрятная щетина обрамляла изящную челюсть, увенчанную тонкой полоской губ уверенного в себе человека. Эти губы издевательски улыбались. Ярко-голубые глаза, очки в золотой оправе, тонкий нос. Настоящий аристократ. По сравнению с ним, Карл Штайгер казался уличным бродягой. Впрочем, нет. Штайгер был настоящим интеллигентом. Человеком, который кровью и потом добился своего статуса и славы. А Хартли был лишь сыном богача. Ему никогда не говорили «нет», он и дня честно не работал. Статус, права, состояние, слава — всё досталось ему от отца. Я хорошо знал таких людей. Пусть и в меньших масштабах, это явление частенько попадалось и в Подземке.

У него на коленях сидела Линди. Он крепко прижимал её к себе левой рукой, не давая вырваться. Правой рукой он держал у её виска большой золотой пистолет, украшенный резной гравировкой. Линди не дёргалась. В её глазах не было ни страха, ни отчаяния. Только безграничное удивление. Она смотрела только на меня, словно не веря тому, что видит. Её ресницы задрожали. На зелёные глаза наворачивались слёзы. Я через боль попытался улыбнуться. Внезапно властный, но неприятно звенящий голос вернул меня к реальности:

— Явился-таки, — ухмыльнулся Хартли. — А мы уже заждались. Не так ли? — обратился он к Линди, водя стволом пистолета по её лицу.

— Оставь её в покое!

Какая же идиотская фраза. Чёрт, кто меня за язык потянул-то? Идиотизм какой. Всему виной чёртов шёпот. Лезет и лезет ко мне в голову, не затыкается ни на минуту.

— Смотрите-ка, да у нас тут герой! — псевдо-восхищённо воскликнул Эдмонд. — Ну так забери, — его лицо мгновенно озарилось хищным выражением, а голос приобрёл рычащие нотки.

Он уже не был похож на того, кто только что сидел передо мной. Он вообще не был похож на человека. Жажда крови, восхищение смертью. Он вёл себя как тоннельщик. Нет, хуже. Хуже, чем тоннельщик. Он был настоящим воплощением безумия.

Что я могу против него? Он полон сил, у него заложник, у него оружие. А у меня? Изломанное, измождённое тело, выведены из строя обе руки, голова почти не варит, чёртов шёпот путает все мысли, не даёт сосредоточиться. Пытается превратить меня в чудовище.

Превратить в чудовище…

***

Штурм продолжался уже почти час. После спецназа подоспели какие-то отряды без знаков различия. Все, как один, в синих экзоскелетах ARX-9. Новейшая среди поступивших в массовое производство моделей. Броня из рутениевого сплава вкупе с передовой технологией в сфере вооружения — резонатором. Для того, чтобы прорваться в здание, им потребовалось ровно столько же времени, сколько потребовалось бы, чтобы просто войти в него. Никакого сопротивления ополченцы оказать им не могли.

Чудом выживший Дик вызвал единственный лифт, собираясь уехать на нём наверх. Однако терминал управления лифтом находился внизу. Закрытый в защитный чехол, словно специально на такой случай. Получить к нему доступ сможет только человек вроде тех, что ворвались внутрь. Выхода не было. Он не мог заставить лифт оставаться наверху. Скорее всего, ему даже не дали бы доехать до студии. Просто вернули бы обратно, а у входа его бы уже встречала тяжеловооружённая толпа. Дика озарило.

Схватив большую сумку, он запрыгнул с ней в лифт и нажал на кнопку последнего этажа. Тяжёлая сумка с грохотом упала на пол. Внутри лифта, словно издеваясь, играла простая и спокойная мелодия.

Достав из сумки небольшую коробочку с красной кнопкой, Дик уселся на сумку сверху и стал ждать. Стоило лифту проехать несколько этажей, как он остановился. Музыка выключилась. С лёгким рывком, кабина поползла вниз. Потыкав по кнопкам, Дик в лишний раз убедился в том, что терминал приоритетнее простых элементов управления.

Покрепче сжав коробочку, он ждал. Этаж за этажом, лифт спускался вниз. Перед глазами Диксона проносилась вся его жизнь. Рождение в небольшой деревушке добытчиков угля. Весёлое детство, прерванное исчезновением его родителей, которых похитили охотники, тяжёлый труд в шахтах, скудные пайки от злобной тётки. Всё было унылым и серым, пока он не познакомился со странным, бледным и худощавым парнишкой, который был на пару лет младше. В своём-то возрасте он понимал многие вещи, о которых Дик никогда не задумывался. Он и не заметил, как они стали друзьями. Проходили годы, Рид рос и становился всё умнее. Его тактики и секреты раскопок в шахтах заставляли Дика восхищаться его смекалкой. Затем его пропажа, возвращение с экзоскелетом, невероятный рассказ. С того момента Рид изменился. Всё время, пока они дружили, Дик не сомневался, что Рид был рождён для большего, чем возня в шахте. И вот, когда у него появился шанс, он всецело им воспользовался. Как бы тяжело ему ни было, какие бы страшные испытания и противники перед ним не стояли, Рид всегда шёл вперёд, находил выход, сражался, как мужчина. Именно за это он и уважал его. Именно поэтому он и решил, что пойдёт за ним до конца. И вот этот конец настал. Дверь лифта открылась. Его взору предстала группа людей в синих скафандрах.

— Привет, сволочи, — Дик ударил по красной кнопке.

Взрыв разнёс лифт, разбросав солдат, словно пушинки, по всему холлу. Он потряс здание, заставив опереться на стол раненого в ногу Штайгера. Посмотрев в камеру, он сказал:

— Похоже, времени у нас почти не осталось. Люди, посланные правительством, уже захватывают первый этаж.

В то же время один из уцелевших после взрыва штурмовиков докладывал, что лифт уничтожен. Стоявшая вплотную к шахте лифта лестничная клетка обрушилась сразу на несколько пролётов. Добраться до засевших в студии ополченцев было невозможно. Пять человек осталось от отряда нападавших. Карл Штайгер, Энни, продолжавшая держать свою руку на терминале, не давая заблокировать его дистанционно, старый взломщик, спустившийся с крыши наблюдатель и молодой парень, который лишь чудом уцелел в этой бойне. Ему не было и восемнадцати — он даже не должен был участвовать в происходящем. Когда он вызывался добровольцем, он представлял себе всё совершенно иначе. Он ожидал, что вместе с остальными будет бороться за право жить достойно. Жить, как человек. Он надеялся, что, вернувшись, он попадёт не в грязную и чёрную Подземку, а в новый мир. В мир, за который он боролся. Мир, в котором не будет лжи и тьмы. Однако теперь он понимал, что ему не суждено вернуться. Как и всем, кто ещё оставался в студии.

Приняв доклад штурмовика, Президент Рональд Хартли, отец Эдмонда Хартли, находившийся в своей резиденции на другом конце страны, отдал стоявшему у двери военному приказ:

— Уничтожьте вышку, генерал. Как хотите, даю вам полную свободу действий. Трансляцию нужно прекратить любой ценой.

Генералу второго приглашения не требовалось. Всего через минуту с находящейся неподалёку военной базы начала стрелять дальнобойная артиллерия. Один за другим, снаряды попадали точно в цель, круша и ломая хрупкие стены. В одно мгновение трансляция прервалась. Миллионы людей в прямом эфире увидели, как наружная стена разлетелась вдребезги. Как размазало по столу Штайгера, стоявшего просто под ней. Как отбросило ударной волной изломанное тело Энни. А затем — чёрный экран. No signal.

Всё было кончено. Несколько верхних этажей телевышки просто исчезли после мощного обстрела. Последние пятеро погибли, продолжая вещать до последней секунды.

***

Превратить в чудовище…

Другого выхода не было. Предстояло положиться на удачу и понимание. Посмотрев на Линди, я всеми силами пытался передать ей свой настрой. Мыслей она не понимала, поэтому моя решимость была единственным способом донести ей мой план. Мне оставалось лишь положиться на её смекалку.

— Ха. Наивный идиот. Неужели ты думал, что я так прост? — ухмыльнулся я.

Умение обманывать людей и внушать им то, что мне необходимо, всё еще не покинуло меня, хоть я и не имел возможности воспользоваться им уже довольно долго.

Медленно подняв механическую руку, я направил её на Хартли. Это был обычный протез. Ещё и сломанный. Однако он об этом не знал. Это и была моя последняя карта. Моя шестёрка, которую я попытаюсь выдать за туза.

Туз в рукаве. Протез. Хе-хе, как символично.

— Что это?! Опусти руку, живо! — испуганно выкрикнул Хартли, напрочь забыв про заложника.

Я зверски улыбнулся. Пусть знает своё место. Он никогда не добивался ничего самостоятельно. Он лишь строит из себя сильного. На деле же — безвольный слабак. Его можно одурачить простейшим блефом.

— Опусти! Опусти, или я убью её! — Хартли вспомнил про Линди и вновь уткнул в неё опустившийся было пистолет.

Всё шло как по маслу. Изобразив испуг, я опустил руку.

— Так то лучше, щенок. Шваль вроде тебя должна знать своё место, — Хартли сделал то, чего я так ждал.

Поверив в беспомощность Линди, он перевёл пистолет на меня. Видимо, решил сперва убить более опасного противника. Логичное решение. Было бы. Если бы не мой план.

— Давай! — заорал я.

Прекрасно угадав свою роль, Линди тут же вцепилась в руку Эдмонда. Мои ноги подкашивались, бежать я не мог. Инстинкт самосохранения и неконтролируемые рефлексы не дали бы мне нанести себе такое увечье. Потому что это инстинкты человека.

Закрыв глаза, я отдался шёпоту. Впустил его в своё сознание. Но я не дал ему хозяйничать. Направляя его, куда надо, не давая ему распространяться и захватывать контроль, я добился, чего хотел. Я больше не был уродом, пародией на человека. Теперь я был разумным тоннельщиком. Лёгкость и уверенность наполнили меня, однако на поддержание такого состояния уходило слишком много сил.

Эдмонд наконец-то справился с Линди и отбросил её к столу. Вскрикнув от боли, она ударилась и сжалась в комок. Потирая руку, он забыл про меня и направил пистолет на неё, шипя от негодования.

Завыв нечеловеческим воем, я бросился на Хартли. У тоннельщиков не было таких защитных рефлексов. В случае надобности, они могли действовать в ущерб себе. Их регенерация позволяла им совершать такое, от чего человек бы сошёл с ума.

Мгновенный бросок вперёд — и мои зубы сомкнулись на горле Эдмонда Хартли. В этот раз я не допущу ошибки. Вгрызаясь всё глубже, я ощущал вкус его крови. Чувствовал, как она стекает по моим челюстям.

Несмотря на моё превосходство, усталость и увечья брали своё. Я не успел довести повреждения до смертельных. Хартли начал поднимать меня, отрывая от себя. Не имея возможности вцепиться в него болтающимися без движения руками, я потерял контроль. Тьма хлынула в мою голову. На неё посыпались удары чем-то тупым и тяжёлым.

А затем раздался выстрел. Эдмонд упал на землю. Лёгкий дымок пронёсся у его виска, из которого обильно вытекала кровь. Пустые глаза застыли, смотря в разные стороны.

Я обернулся. С другой стороны, опираясь на стол, стояла Линди. У неё в руке был пистолет Хартли. С тихим звоном, гильза упала на мраморный пол, разорвав мёртвую тишину. Всё было кончено.

Заплаканная, Линди бросилась ко мне:

— Рид! Рид!!! — рыдала она.

— Всё хорошо, — прошептал я. — Теперь всё будет хорошо.

Линди помогла мне встать.

— Ты пришёл за мной. Спас меня, — продолжала плакать она. — Зачем?!

— Потому что я так решил. Я понял, что должен спасти тебя, что ты слишком ценный для меня человек. Думаю, я давно это понял, хоть и не признавался себе в этом, — бормотал я, сам не понимая, что несу.

Она обняла меня, продолжая дрожать всем телом. Я погладил её по голове оплавленной стальной болванкой, в которую превратился мой протез после боя с «Ахиллесом».

— Помоги мне подняться на крышу, — прошептал я.

Вместе мы взошли по небольшой спиральной лестнице в углу и оказались в роскошном саду, который Хартли организовал на крыше своего небоскрёба. Пятьдесят четвёртый этаж. Последний. Этаж без крыши. Маленькие деревца трепетали на ветру. Цветы шелестели, задумчиво перешёптываясь о чём-то на своём языке. Для них не было всей этой бессмысленной суеты. Для них это был просто очередной день. Небольшой ручей тихо журчал, бормоча во сне.

Отпустив Линди, я с огромными усилиями подошёл к самому краю. Передо мной открылся прекрасный вид на бескрайний океан. Там, на самом горизонте, блестела рыжеватая полоска зарождающегося рассвета. Морской ветерок трепал мои волосы, принося прохладу и облегчение. Ещё никогда в жизни мне не было так больно и так приятно одновременно.

Я посмотрел вниз. Под ноги. Там, далеко внизу, виднелся аккуратный пляж, жёлтая полоса, омываемая чистыми волнами.

Линди свободна. Уверен, ополченцы смогли передать свою историю миру. Подземка уже никогда не будет прежней, как и поверхность. Люди не оставят этого так. Мир изменится. Однако меня это уже не касается. Пора покончить со всем этим.

Я сделал шаг в пустоту.

— Стой!!!

Линди вцепилась в меня, всем своим весом пытаясь вернуть обратно. Мы опрокинулись на землю. Сильная боль вновь пронзила израненное тело.

Выбравшись из-под меня, Линди тут же подняла меня и помогла сесть на краю:

— Извини, — прошептала она.

— Зачем? — мрачно спросил я.

Я уже был готов оборвать свою полную страданий жизнь. Я уже со всем смирился, выбрал свою участь. И тут она помешала мне.

— Зачем?! — повторил я свой вопрос.

— Потому что так нельзя, — Линди посмотрела мне в глаза. — Ты так легко готов оставить меня одну?!

— Неужели ты думаешь только о себе? Неужели после всего, что я сделал, ты не понимаешь меня? Моего состояния?

— Это ты ничего не понимаешь, идиот! — выкрикнула она, брызнув слезами.

Я вздохнул:

— Я не могу так жить. Я сделал всё, что хотел, и теперь должен умереть. Я не желаю жить, как отродье. Жить, словно я изгой, которого никогда не примут. Быть чудовищем, которого все сторонятся. Которое может в любой момент сорваться и причинить кому-то вред.

— Это враньё, — ответила Линди, усаживаясь рядом со мной и прижимаясь ко мне плечом. — Ты и сам это прекрасно знаешь. Есть люди, которые принимают тебя таким, какой ты есть. Много людей. Да, большинство боится тебя, но это лишь потому, что они не знают тебя так хорошо, как знаю тебя я. Как знали тебя они, — она обернулась, взглянув на столб дыма от уничтоженного платтера и на оставшийся от телебашни огрызок.

Я не знал, чем ответить на это. Я действительно никогда раньше не задумывался о таком. Просто принимал их доверие как символ нашей дружбы.

— Мне… мне это надоело. Надоело страдать. Надоело прятаться в жестянках, — бормотал я, пытаясь найти оправдание, хотя в душе уже понимал, что ошибался.

— Зачем тебе эти железки? У тебя ведь есть я.

— Глупости, — усмехнулся я, вцепившись в последнюю соломинку: — В самом деле, не проведёшь ведь ты со мной всю оставшуюся жизнь.

***

Солнце наконец-то взошло, взорвав горизонт самым ярким светом, который этим двоим когда-либо доводилось видеть. Взорвалось, развеивая тьму, испаряя её, словно дурной сон.

Однако их взгляды были обращены вовсе не на рассвет. Они были прикованы друг к другу.

— А почему бы и нет? — прошептала Линди. — Я не против.