Тепло. Теплее. Горячо (СИ) [Mariya_Komarova_MSK] (fb2) читать онлайн

========== Тепло. ==========

«… Я смотрю на тебя, и у меня сносит крышу. Я ненавижу каждого, кто к тебе прикасается, будь то невинное похлопывание по плечу или дружеские объятия. К слову, твоих дружков я ненавижу теперь ещё сильнее, чем когда-либо. Их счастье, что они не вернулись в Хогвартс, и видитесь вы изредка, лишь в Хогсмиде… “

«… А потом я чуть не сошёл с ума, когда ты прошла мимо. Сегодня на тебе плотные гетры, и, клянусь Мерлином, я видел полоску молочной кожи на твоих бёдрах, когда при ходьбе твоя юбка жила собственной жизнью. Это противозаконно — носить такие короткие юбки. И меня бесит, что другие так же смотрят на тебя, как и я. А что касается твоих гетр… Я бы снял их зубами, а потом завязал бы руки у тебя за спиной… И наказал… Наказал сладко… Тебе бы понравилось… “

«… он все рассказывал и рассказывал, а я удивлялся, насколько раскрепощенными могут быть магглы. И теперь эта мысль не даёт мне покоя. Мало мне терзаний от мыслей обладать тобой, так теперь ещё и эти картинки калейдоскопом плывут у меня перед глазами… Ты… медленно обнажаешься, танцуя вокруг пилона. Дракл!.. “

«… Порой я воображаю, что мы на костюмированном балу. На тебе маска и платье эпохи Барокко. Твоя великолепная грудь в тугом атласе корсета… Я похищаю тебя, срываю лишнюю ткань, и ты… В великолепном белье, поясе и чулках… И ты наказываешь меня за мою дерзость… Ты доминируешь, и мне это нравится… “

28 марта 1999г.

«Чёрт, я понятия не имею, что с этим делать… Последнее письмо появилось два дня назад… Получать такое безумно приятно. Но меня это пугает. Может, всё же рассказать Драко?.. Нет уж, с его вспыльчивостью этого делать категорически нельзя! Вспыльчивый! Заносчивый! Невыносимый сноб и собственник! Мерлин, как же он меня бесит! Годрик! Как же я люблю его… “

Торнадо мыслей и эмоций носились в голове Грейнджер, в то время пока она пыталась отмыть руки. Чёртова зловонная грязь никак не отмывалась, забившись глубоко под ногти. Бурая пена покрывала кисти. Гермиона нетерпеливо намыливала руки, скребя ногтями по куску мыла, в надежде поскорее избавиться от драконьего навоза на своей коже.

Последний на сегодня урок травологии совместно с Пуффендуйцами проходил вполне мирно, ровно до тех пор, пока в теплицу не заявился староста школы с объявлением. Гермиона знала, что сообщение об апрельской вылазке в Хогсмид вполне могло подождать до обеда. Староста мог вообще не приходить, ведь чаще всего этим занимались префекты, вешая объявления. Нет. Этот заносчивый засранец просто решил развлечься! Взбудоражил весь класс и незаметно шмыгнул в дальний угол теплицы, скрывшись за густыми лианами, сливаясь с ними своей спортивной формой глубокого изумрудного цвета.

Студенты радостно загалдели, возвратившись на свои места, громко обсуждая новость и заканчивая пересаживать ядовитый плющ. Гермиона лишь покачала головой, возвращаясь к своему занятию. Перчатки из драконьей кожи, оберегающие кожу от ожогов ядовитых стеблей, были грубыми и неудобными. К тому же ещё и по размеру были явно велики. Она всё пыталась отщипнуть молодые побеги растения, но перчатки очень мешали. В другом конце теплицы раздался смех, и гриффиндорка, окончательно разозлившись, стянула защитные рукавицы, и, стараясь избежать соприкосновения с растением, аккуратно стала отделять побеги и готовить их к пересадке.

Оставалось посадить отростки в новые горшки и добавить удобрение, как внезапно сильные руки ухватили её за талию и самым нахальным образом начали прокладывать путь под мантию, желая добраться до девичьей кожи.

От неожиданности девушка дернулась и со всего маху утопила руки в драконьем навозе.

— Малфой! — Грейнджер угрожающе зашипела. — Я тебя убью!

— А я тебя люблю. — Горячий шёпот обжег шею, от чего предательские мурашки строем прошлись по коже. Высвободив одну руку из-под мантии, юноша перекинул волосы своей невесты на одну сторону и прикусил мочку уха, перекатив языком жемчужную серёжку.

— А я тебя уже не очень! — стараясь сохранить грозный голос, проворчала она. — Я из-за тебя вся перепачкалась и чуть не обожглась.

— Но ведь не обожглась… — промурлыкал Малфой, очертив кончиком языка влажную дорожку по всей шее и снова ловя губами серёжку.

— Решил откусить мне ухо вместе со своим рождественским подарком? — с придыханием спросила девушка, стараясь всеми силами сосредоточиться на ядовитом плюще. Правда с каждым опаляющим вздохом на её коже делать это становилось всё сложнее.

— Нет… Просто подумал, что было бы замечательно, чтобы на тебе сейчас остались только эти серьги.

— То есть, кольцо тоже нужно снять? — Гермиона хихикнула, когда поняла, что Драко замер и вполне угрожающе зашипел.

— Я тебе сниму! Только попробуй, Грейнджер! Я его заколдую тогда вечным приклеиванием!

— Какая жалость… — наиграно вздохнула гриффиндорка, — тогда я не смогу сменить его на обручальное. — Она не успела опомниться, как слизеринец тут же развернул её лицом к себе.

— Грейнджер! Не беси меня, ради Мерлина!

— Это ты не беси меня, Малфой! — Гермиона хотела злобно скрестить руки на груди, но вовремя вспомнила, что они все в удобрении. — Хватит меня отвлекать. Я и так уже вся грязная по твоей милости!

— Я не виноват, что ты такая неуклюжая.

— Сейчас эта неуклюжая вытрет руки о твою спортивную мантию. — Она угрожающе выставила ладони вперёд и шагнула к парню, поигрывая бровями на малфоевский манер.

— Стоп, Грейнджер! Не смей! Тайм-аут! — Драко примирительно поднял ладони и невинно улыбнулся. — Извини.

Геомиона улыбнулась в ответ и, потянувшись вперёд, легонько коснулась любимых губ.

— Извинения приняты. Давай, иди на тренировку и не отвлекай меня. Я и так отстаю.

— Салазар! — юноша наигранно схватился за грудь. — Неужели лучшая ученица Хогвартса в чём-то отстаёт?

— Малфой! — девушка грозно вытянула грязный палец.

— Всё-всё! Ухожу. Похоже, моя леди сегодня не в духе.

— Твоя леди занята.

— Ладно. — Малфой подошёл ближе и заправил непослушную каштановую прядь за ухо. — Ты во сколько освободишься?

— Ну, после обеда мы с Парватти договорились пойти в библиотеку, нужно доделать эссе по нумерологии. Не знаю, на сколько это затянется.

— Хорошо. Мне тоже нужно дописать, встретимся в библиотеке. — Чмокнув невесту в лоб, парень попятился и споткнулся о стоящую на полу сумку. Пергаменты, перья и учебники в момент полетели под стол.

— Малфой! — Гермиона искренне рассмеялась. — И кто ещё из нас двоих неуклюжий?

Пафосно фыркнув, блондин быстро собрал всё содержимое сумки и вернул её на место.

— Поговори мне ещё тут, — пробубнил себе под нос слизеринец и, обиженно топая, удалился из теплицы.

Двадцать минут спустя Грейнджер уже отмывала руки, ругая в душе своего жениха не самыми ласковыми словами. Профессор Стебль, покидая теплицы, пожелала студентке приятных выходных и девушка осталась в помещении одна.

Где-то совсем рядом прогремел гром, Запретный лес зашумел от поднявшегося ветра, оповещая о приближении грозы.

Геомиона смыла последние напоминание о грязи с рук. Кожа от удобрения немного покраснела, похоже придётся сходить к Помфри за мазью от раздражения.

Девушка вытянула руку вперёд и полюбовалась. На тонком пальце искрился невероятной красоты камень, обрамленный белым золотом. Фамильное помолвочное кольцо Малфоев. Грейнджер понимала, что на своей руке носит годовой бюджет среднестатистической магической деревни, если не городка. Ей не нужны были эти катастрофически дорогие украшения, которые привлекали к девушке ещё больше внимания. Но спорить с Малфоем было бесполезно, хотя она и пыталась. Он безапелляционно заявил, что это семейная традиция, и она не посмеет нарушить её только из-за своего упрямства.

Гром прогремел ещё ближе, сопровождаемый ослепительной вспышкой молнии. Гермиона нервно хихикнула, а в душе разлилось тепло от воспоминаний… В тот день, когда она получила это кольцо, тоже была гроза.

***

23 декабря 1998г.

Семейство Грейнджер готовилось к ужину. В духовке доходило восхитительное жаркое, пирог со шпинатом и свежий салат уже были на столе. Гермиона доставала с полки тарелки, Джин раскладывала приборы, мистер Грейнджер открывал вино. Незамысловатый и тихий предпраздничный вечер.

Завтра сочельник. Только настроение не у всех было беззаботное и радостное. Джин и Томас заметили, что их дочь вернулась на каникулы расстроенная, хоть и старалась изо всех сил не показывать этого. Ещё и погода нисколько не радовала. Совершенно не свойственные плюсовые температуры и ливни для конца декабря. Третий день бушевала дикая гроза, упавшее от порывов ветра дерево оборвало телефонные провода. В такую погоду ни одна ремонтная бригада не соглашалась на выездные работы. Казалось, сама природа соответствовала душевному состоянию Гермионы.

Гриффиндорка уже собиралась поставить последнюю тарелку на стол, когда раздался звонок, заглушаемый раскатами грома. От неожиданности, девушка выронила тарелку, и белоснежные кусочки фарфора, словно льдинки, рассыпались по полу.

— Я открою, — отозвалась миссис Грейнджер. Гермиона же, воспользовавшись моментом, быстрым взмахом палочки вернула тарелке её первозданный вид и подошла к раковине, чтобы сполоснуть её. — Милая, это к тебе.

Девушка от неожиданности чуть было снова не выронила несчастную тарелку в мойку.

Это было странно. Кто мог посетить её? По почте она ничего не заказывала. Писем не ждала, хотя от друзей они пришли бы совсем без помощи почтальона. Со старыми школьным друзьями она уже давно не поддерживала общение.

Вытирая на ходу руки полотенцем, Гермиона направилась к входной двери, столкнувшись на выходе из кухни с матерью. Джин как-то странно улыбалась и щурилась. К чему бы это?

За порогом стоял человек. Мужчина. С каждым шагом, девушка всё чётче различала его силуэт в темноте, и чем ближе она подходила, тем сильнее начинало колотить её сердце. Внезапно очередной раскат грома прокатился совсем рядом, и ярчайшая вспышка молнии озарила улицу и нежданного гостя.

— Ну здравствуй, любимая! — Голос Драко сочился ядом. Но даже не это повергло гриффиндорку в шок. То, как выглядел юноша, не поддавалось её пониманию. Малфой был мокрый и грязный. На скуле была ссадина, губа разбита, а под глазом расцвел лиловый синяк. Рукав его дорогущего и когда-то красивого пальто был надорван. Брюки рваные на коленях, рубашка мятая и в пятнышках крови. — Что, даже не пригласишь в дом?

Гермиона опомнилась и бросилась к нему. На ходу ощупывая его лицо, она практически силком затащила Малфоя в дом и захлопнула дверь.

— Мерлин, Драко! Что с тобой случилось? Кто это сделал? Как ты вообще здесь оказался?

Блондин перехватил руки Гермионы и медленно опустил их, немного отталкивая девушку от себя. Его лицо было перекошено от гнева.

— Что со мной случилось? А нихера не случилось! Всего лишь навсего моя любимая сбежала от меня! Вместо того чтобы поговорить, обсудить ситуацию, как нормальные цивилизованные люди, — проорал Малфой, — она, блядь, просто сбежала! Испарилась! Исчезла, твою мать! Не оставив даже намёка, где её искать!

Драко переводил дух, готовясь ко второй волне криков и претензий. А в это время за стеной мистер и миссис Грейнджер улыбались, решив не вмешиваться в разговор молодых людей.

— Драко, я…

— Не перебивай, Грейнджер! Я ещё не закончил! Ты хотела узнать, что случилось, так будь добра, слушай. — Малфой угрожающе выставил вперёд палец. — После того, как ты, любовь моя, исчезла в камине, я отправился за тобой! Но в доме Лавгуд тебя уже не было. Твоя полоумная подруга сказала, что ты трансгрессировала, едва вывалившись из камина. Ну да, из Менора ведь нельзя трансгрессировать, не перейдя барьер. Твоего адреса, естественно, Лавгуд не знала и предложила искать тебя в грёбаной Норе! Как думаешь? Мне там обрадовались? Естественно нет! Меня чуть не придушил твой тупоголовый дружок Уизел! Неужели никак не смирился, что выбрала ты не его, а меня?

— Прекрати так… — Предприняла попытку защититься девушка.

— Я не закончил! Так вот, когда братцы оттащили от меня своего младшенького, я всё же смог выяснить у хозяйки дома, что ты там не появлялась. Похоже, только женская часть Уизли хоть немного дружат с головой. Уизлетта, кстати, похоже только она на моей стороне, посоветовала поискать тебя у Поттера. Как бы думаешь, родная? Что мне сказал Шрамоголовый? Правильно! Ничего путного! На Гриммо ты тоже не появлялась. Зато, пораскинув мозгами, Поттер вспомнил, что у него есть твой домашний номер телефона. Нацарапав на пергаменте набор цифр, он выставил меня за дверь. И что по-твоему мне нужно было делать с этой, мать твою, информацией? Ладно, окей! Я нашёл в Косой Аллее человека, который смог мне помочь. Мы нашли в магловском районе красную будку, но это нихрена не облегчило мне задачу! Просветишь меня, почему?

— Дерево… Оно упало и повредило провода. Нам никто не может дозвонится.

— Вот именно, Грейнджер! Вот именно! И я не смог. Я вернулся в мэнор ни с чем, под недоумение моей матери. Которая, кстати, хотела нормально с тобой пообщаться. Сблизиться! Она пригласила тебя на праздники в свой дом! Не стала устраивать традиционный приём, потому как хотела, чтобы тебе было комфортно в тесном семейном кругу. А в итоге, она сидит в поместье одна, в то время как я гоняюсь за тобой, как за ветром, по всей стране!

— Драко, мне так…

— Цыц!

— Не смей мне цыцкать! Я тебе не жена и даже не невеста… Официально. Не смей в таком тоне с…

— Салазар, просто помолчи. К этому мы ещё вернёмся! — Малфой устало вздохнул. Вся эта гневная тирада окончательно его вымотала, поэтому продолжил он уже в более сдержанном тонне. — Ты хоть понимаешь, что я места себе не находил?

Гермиона молча смотрела на него, не зная что сказать. Вся эта ссора была настолько глупой, и это её спонтанное бегство, видимо, было не самым удачным её решением. За три дня она ужасно соскучилась по нему, но не могла даже представить, каким испытаниям подвергся Малфой, пытаясь разыскать её. Она опустила глаза, пробежавшись взглядом по малость трясущемуся телу, заострив внимание на луже, натекшей с мокрой одежды и обуви.

Годрик! Должно быть он продрог до костей!

Несколько заклинаний, и одежда моментально высохла, а дыры по швам стянулись сами собой. Рубашка избавилась от пятен и разгладилась. И лишь кровоподтеки и ссадины на любимом лице свидетельствовали о том, что молодой человек попал в передрягу.

— Спустя два дня, я смог узнать твой адрес. — Усталый голос выдернул её из размышлений. — Знаешь как? Мне помогли друзья. Мы листали эти чёртовы телефонные справочники. Выписав адрес, я тут же трансгрессировал в Дырявый Котёл. Том сказал, что маглы используют для передвижения по городу такси. Следуя его инструкциям, я поймал кэб. Мы ехали больше двух часов! Уже возле твоего дома я понял, что мне нечем расплатиться. Таксист недоуменно смотрел на золотые галеоны и орал, как тупоголовый горный тролль. Он бросился на меня с кулаками, обзывая вором и аферистом! Меня! Нас растащила ваша полиция. Мерлин, Грейнджер! Я был уже совсем рядом, но меня увезли в полицейский участок. Конечно, можно было применить магию, чтобы меня отпустили, но я не посмел… Я прикинулся иностранцем, разговаривая с полицейским на французском. Я сказал, что у меня украли документы и бумажник, но я хотел расплатиться старинными золотыми монетами. Меня продержали в участке 13 часов и отпустили, только когда появился человек из посольства Франции. Как только я очутился в безлюдном переулке, я трансгрессировал к твоему дому, так как я уже знал, как выглядит нужная мне местность. Я был так зол, Грейнджер. Я двадцать минут стоял под твоей дверью под дождём, приводя мысли в порядок.

— Драко… — Только и смогла вымолвить девушка. Она сморгнула горячие слёзы, катившиеся безостановочно. Сделав неуверенный шаг к нему, Гермиона тут же была заключена в крепкие мужские объятия. Он успокаивающе гладил её по волосам, целуя в висок.

— Грейнджер… Как же ты меня достала… Не поступай так со мной…

— Прости… Прости меня.

Малфой взял в ладони заплаканное лицо девушки и развернул к себе. Большими пальцами он стёр под глазами слезы и прижался лбом к её лбу.

— Просто пообещай мне, что ты не будешь сбегать при любой недомолвке, что все наши ссоры мы будем проговаривать. Обсуждать. Приходить к верному решению. Я не подарок. У меня сложный характер. И у нас будут ссоры. И скандалы тоже будут. Но это нормально. Я хочу ссориться с тобой и мириться. Я хочу всю свою жизнь провести рядом с тобой… Ну, что скажешь?

— Звучит неплохо… — Гермиона прикрыла глаза. — Боюсь, что не смогу отказаться.

— Ну что? — поцеловав гриффиндорку в нос, уже с улыбкой произнёс Драко. — Пошли знакомится? Мне кажется, нас там уже заждались.

— Ты будешь милым?

— Не гарантирую.

Мистер и миссис Грейнджер сидели за столом и с преувеличенным интересом смотрели в экран телевизора и делали вид, что совершенно не слышали ругань и шум в прихожей.

Стоило молодым людям сделать шаг в столовую, как Томас тут же встал, нажав кнопку на пульте, Джин последовала примеру мужа. Экран погас, а Гермиона с ухмылкой отметила, что стол сервирован уже на четверых.

— Папа, мама, прошу, познакомьтесь, это Драко, мой… . — Парень недовольно глянул сверху на девушку, а затем решительно протянул руку для рукопожатия.

— Мистер Грейнджер, приятно познакомиться. Драко Малфой.

— Просто Томас. — После крепкого рукопожатия, блондин перехватил ладонь его супруги и припал к ней губами.

— Миссис Грейнджер, моё почтение! Вы очаровательны.

Джин лишь кивнула, находясь в неком сплетении состояния шока и смущения.

— Я прошу простить всё, что вам довелось сейчас услышать.

— Не стоит, сынок. Судя по виноватому выражению лица моей дочери, она заслужила эту взбучку. — Хмыкнул Томас и приобнял жену. — Этих своенравных девиц нужно держать в тонусе.

Малфой был удивлён, а вот женская часть семьи Грейнджер одарили мужчину взглядами, полными презрения.

— Жаль, что нам довелось познакомиться именно при таких обстоятельствах. Я представлял нашу встречу несколько иначе.

— Всё в порядке, Драко, — наконец подала голос миссис Грейнджер. — И да, можешь называть меня Джин. Так-с, — женщина приободрилась и хлопнула в ладоши, — прошу, за стол. Ужин уже давно готов. Драко, я надеюсь ты присоединишься к нам?

— Если честно, миссис Грейнджер, я умираю с голоду.

— Джин, — мягко поправила женщина.

— Джин, — с улыбкой согласился Малфой.

За столом царила непринуждённая обстановка и текла вполне дружественная беседа. Гермиона, как могла, старалась игнорировать взгляд матери, любопытный и встревоженный одновременно. Томас расспрашивал Драко о магических видах спорта, сетуя на дочь, что она никогда не рассказывала ввиду своей незаинтересованности.

— Да, я ловец сборной моего факультета. Так же, как друг вашей дочери, Гарри Поттер.

— Не думал об уходе в профессиональный спорт, после выпуска?

— Боюсь, Томас, мне не суждено быть спортсменом. Во-первых, разъездной образ жизни меня не привлекает. Во-вторых, мне суждено перенять бразды правления нескольких компаний, которыми владеет наша семья, так как я являюсь единственным наследником и фактически, последним носителем Фамилии.

— Ооо… Да, в таком случае, спорт — это скорее хобби.

— Совершенно с Вами согласен.

— Так, какие планы на ближайшее будущее? Планируешь продолжить образование или сразу в бизнес?

— Ну, я не заглядываю пока так далеко. Для начала, план такой. Завершить бумажную волокиту со вступлением в наследство. Окончить Хогвартс. Жениться на вашей дочери. А дальше — посмотрим.

Хорошо, что Гермиона уже успела проглотить кусочек пирога, но ещё не пригубила из бокала, иначе она бы точно подавилась от неожиданности. Томас, кажется, не был удивлён, лицо его выражало некую торжественность. Джин выронила вилку и, совершено не скрывая шока, уставилась на парня. Драко же на вид был совершенно спокоен и говорил серьёзно. Отложив приборы, он продолжил.

— Повторюсь, я совершенно иначе представлял себе наше знакомство, и, уж конечно, не с разбитой физиономией я хотел сказать Вам нечто очень важное и задать вопрос. — Взглянув на Гермиону, он взял её руку в свою, словно ища поддержки. Взгляд любимых глаз потеплел, и, почувствовав, как она ободряюще сжала его ладонь в ответ, Драко выдохнул и обращаясь к Томасу, произнёс:

— Я бесконечно люблю вашу дочь. Однажды я уже потерял её и не надеялся, что когда-нибудь смогу обрести вновь часть своей души, что осталась с ней. Но судьба сжалилась надо мной, и мы снова обрели друг друга. Рядом с Гермионой я чувствую себя живым, целым. Счастливым. В моей жизни было так мало света до того момента, как она стала центром моего мира. Я не желаю ни единого дня существовать без неё. Я прошу у вас руки вашей дочери, Томас.

— Неужели, от моего ответа что-то изменится?

Драко лукаво улыбался.

— Я просто хотел соблюсти традиции. Но, имейте ввиду, она уже дала согласие.

— Хм… А кольцо-то… Имеется?

— Обижаете! — В руках парня оказалась миниатюрная бархатная коробочка. Естественно, зелёная.

— Ну что ж, сынок. Я не против. Я не слепой, я вижу, как моя девочка смотрит на тебя.

— Спасибо, сэр.

— Эй! А меня никто спросить не хочет? — возмущённо воскликнула девушка.

— Поздно. Твой отец уже дал нам свое благословение. И вообще-то ты уже согласилась. Полтора месяца назад.

— Я могла передумать!

— Боюсь, любимая, назад дороги нет.

— Но у меня условие, — прокашлявшись, прервал перепалку молодых мистер Грейнджер.

— Всё что угодно, Томас! Если это, конечно, не двойная фамилия. Гермиона будет Малфой. Точка.

— Нет, — усмехнулся мужчина. — Всё намного проще. Я… Ох, не легко это. Ладно… Как бы я не хотел отсрочить этот момент, но я всю жизнь представлял, как моей принцессе однажды сделают предложение. Я…

— Я Вас понял. — Драко решительно поднялся, со скрипом отодвинув стул, и поволок за собой ничего не понимающую Гермиону в центр комнаты. Старым как мир жестом он взял её ладонь и, глядя прямо в глаза, опустился на одно колено.

— Грейнджер! Ты невыносимо острая заноза в моей з… В моём сердце. Если эту занозу извлечь, останется шрам, и я попросту умру от потери крови и болевого шока. А зная твоё непомерное благородство, ты не позволишь этому случиться. Поэтому, соблюдая хоть часть традиций, я скажу. Гермиона. Джин. Грейнджер. Ты станешь моей женой.

-Нет! — смеясь, смаргивая слезы счастья, вскрикнула девушка, но всё же протягивая руку в раскрытую ладонь Драко.

— Ты не поняла, родная, — целуя безымянный палец гриффиндорки и медленно натягивая кольцо, хищно промурлыкал Малфой. — Это был не вопрос.

— Ставлю на парня, — хмыкнул на ухо супруге Томас. — Этот зубастый малый мне определённо нравится.

— Грейнджер? — Драко вопросительно поднял бровь, глядя прямо в бесконечно прекрасные глаза любимой.

— Пошёл ты к черту, Малфой! Конечно же, я согласна!

========== Теплее. ==========

28 марта 1999г.

Спина ныла неимоверно, а от скрипа пера уже начинала болеть голова. Склонившись в последний раз над пергаментом и выведя на нём последнюю руну неудобным пером, Гермиона устало откинулась на стуле и потерла затекшую поясницу. Она где-то умудрилась посеять любимое орлиное перо, подаренное Джинни на Рождество. Оно просто испарилось перед началом занятий, и пришлось занять запасное у Невилла, стержень которого был толще и грубее, от чего девушка успела набить на подушечках пальцев крошечные мозоли. Она захлопнула чернильницу с глухим щелчком и осторожно потянулась.

Парватти подняла на неё глаза, отложив учебник в сторону:

— Да неужели?

— Не начинай. — Она перевела взгляд на Патил. — Я должна была ещё раз проверить, и, как видишь, не зря.

— Гермиона, ну нельзя быть настолько педантичной. Твои работы и так тянут на высший балл без всяких дополнений и лишних проверок.

— Извини. Нужно было отпустить тебя ещё час назад.

— Да ничего. Зато я прочитала заданные главы, теперь не придётся делать это завтра. — Парвати пожала плечами.

— До ужина ещё полтора часа. Пойдём в башню? — складывая учебники в стопку, предложила Гермиона. Её часть эссе по нумерологии была давно готова, но она не стала торопить подругу, решив занять себя чтением. — Знаешь, ты иди. А я загляну к Драко. Из-за грозы им перенесли тренировку. Должно быть, он ещё на поле.

— Как скажешь. Пойдём, всё равно по пути.

Раскидав по сумкам письменные принадлежности и вернув книги на полки, девушки вышли из библиотеки.

— Знаешь… — смущённо заговорила Парватти. — До сих пор не верится, что вы с Малфоем помолвлены. Это… — она неопределённо повела плечами. — Невероятно, что ли.

Гермиона улыбнулась, опустив подбородок в воротник мантии.

— Мне самой порой с трудом в это верится. Всё произошло так быстро. Я сама не ожидала.

— Он сделал тебе предложение на Рождество, да? Прости… Просто именно после праздников ты вернулась уже с этим умопомрачительным кольцом.

— Всё в порядке, ты что! За что ты извиняешься?

— Ну, просто это не красиво — лезть с расспросами. Я не собираю сплетни, не подумай. — Парвати потрясла головой, от чего иссиня-чёрная чёлка растрепалась. — Мне просто любопытно.

— Это произошло за день до рождества… — Гермиона вкратце рассказала сокурснице события того вечера, не забыв упомянуть своё бегство из менора и три дня душевных терзаний.

— Потрясающе… Он проделал такой путь, чтобы найти тебя. Малфой сейчас вырос в моих глазах до настоящего мужчины, — мечтательно улыбнувшись, она глубоко вздохнула. — Так дерзко и брутально, — добавила, немного смущённо. — А почему ты ушла? Почему вы поссорились?

— Это всё так глупо вышло. Я была так взволнована знакомством с Нарциссой. Она аристократка чистых кровей, а я магглорождённая. И все эти предрассудки, манеры, этикет… Но всё прошло просто замечательно. Миссис Малфой необыкновенная женщина…

Грейнджер мягко улыбнулась, но тут же неприятные воспоминания заставили лоб нахмуриться.

— Чего не скажешь о Люциусе… Даже с того света он умудряется портить людям жизнь.

— Я не понимаю…

— У меня состоялся крайне неприятный разговор с его… портретом. Естественно, я не ожидала, что он будет счастлив от того, что единственный наследник старинного чистокровного рода сблизится с…

— Грязнокровкой… — одними губами, почти беззвучно, прошелестела брюнетка.

— Да… Именно так он и поприветствовал меня. Но, ты знаешь… Меня давно не трогает это слово. Оно олицетворяет лишь отношение высокомерных снобов к вопросу чистоты крови. То, что они думают об этом — не моё дело. Я переросла обиду на это. Грязнокровка — это просто неприятное слово, которое меня больше не тревожит. Тем более, — шатенка самодовольно хмыкнула, — чистота крови совсем не показатель в вопросе магических способностей и врожденного таланта.

— Это точно, Гермиона. — Парватти сжала руку однокурсницы, соглашаясь с ней и выражая поддержку. — Ты — ярчайший тому пример! Ты магглорождённая, но самая талантливая ведьма, которую только видело это столетие. Даже священные двадцать восемь не могут похвастаться таким уровнем и мастерством своих отпрысков.

— Спасибо.

— Не стоит. За правду не благодарят. — Пару минут девушки шли в тишине, нарушая покой холодных коридоров глухими шагами, прежде чем Паттил решилась продолжить разговор. — Так если не в старшем Малфое была причина ссоры, тогда в чём же?

— Вообще-то, именно в нём. — Грейнджер поправила сползающую лямку тяжёлой сумки. — Когда Люциус понял, что его оскорбления, мягко говоря, меня не волнуют, он предпринял иную попытку вывести меня из равновесия. — Да, это были не самые приятные воспоминания. — Сменив тактику, он сказал, что его сын просто восстанавливает репутацию Малфоев, тесно общаясь со мной ведёт двойную игру в лучших традициях семьи.

— Ох…

— Люциус говорил, что его сын обручен и связан брачным договором с семьёй Паркинсон. Что Драко наиграется, отбелит свою фамилию за мой счёт и после женится на Панси. А в качестве доказательства Малфой сказал, где лежат письма, подтверждающие правоту его слов.

— И ты их…

— Да, я прочла их. Это была переписка Паркинсон и Драко. Достаточно жаркая, если ты понимаешь, о чём я. — Гермиона вздрогнула от собственных воспоминаний. — Драко нашёл меня, когда я уже проливала слезы над последним письмом. Обида и разочарование так захлестнули меня, что я даже не пыталась его слушать. Он убеждал меня, что это старая переписка, которая уже несколько лет пылилась в ящике стола. Что он попросил Панси вернуть его письма в силу договорённости о расторжении помолвки. — Гермиона нервно сглотнула. — Но мне было настолько больно, что я даже не попыталась разобраться во всем. У меня просто в одночасье кончились силы. Я сбежала, сжимая от злости клочки пергамента… И как хорошо, что я прихватила их с собой.

— Драко говорил правду?

— Да. Конечно, он говорил правду. И мне до сих пор стыдно, что я ему не поверила. Уже дома я обнаружила, что письма датированы. Им действительно было уже несколько лет. А вчитавшись повнимательнее, я поняла, что в текстах упоминаются моменты и события, происходившие ещё до войны. — Девушки остановились на развилке, ведущей в сторону выхода и лестницы к башне Гриффиндора. Поёжившись от гуляющего сквозняка, шатенка поплотнее укуталась в мантию. — В общем… Вот так вот глупо всё получилось.

— А вот здесь я с тобой не согласна! — Парвати воодушевленно замахала руками. — Всё вышло куда более чем прекрасно. Гермиона! Это же так романтично то, как Драко землю готов был грызть, лишь бы разыскать тебя! Согласись, не каждый мужчина в наше время способен на поступки. К тому же сильный пол временами нужно держать в тонусе. — Она буквально захлебывалась от восхищения и чистой женской зависти. — У тебя вышло настоящее приключение, о котором в старости и внукам не стыдно поведать. Счастливое воссоединение после войны, коварный и хитрый свекор, слава Мерлину покойный, желающий вас разлучить. И отважный юноша с горячим и любящим сердцем в поисках возлюбленной! Не на единороге верхом, правда, но и так сойдёт, — переведя дух, она добавила мечтательно: — Это просто волшебно!

— Похоже, кто-то перечитал детских сказок, — Гермиона искренне смеялась, смаргивая слезы. — Хотя, если посмотреть с такой стороны, то и правда, вполне себе сказка со счастливым концом.

— А ты против сказок и прекрасных принцев? — приподняв бровь, хмыкнула Патил.

— Пожалуй, не против. — Грейнджер взглянула на часы. — Кстати, о прекрасных принцах. Я, пожалуй, побегу. Хорошо? Увидимся за ужином.

— Да, давай.

Кудрявая гриффиндорка помчалась по лестнице вниз в сторону выхода, перескакивая через ступеньки, а сокурсница мечтательно смотрела ей вслед.

— Счастливая, — выдохнула Парвати и, развернувшись, побрела в башню. Она уже скрылась за поворотом, поэтому не увидела и не услышала, как подруга, запутавшись в собственных конечностях, рухнула на пол, не сумев преодолеть последнюю ступеньку.

Приземление было жестким: содранные ладони и разбитая коленка, и, как бонус, содержимое сумки, устилавшее теперь каменный пол холла перед Большим залом.

«М-да… Похоже, обе мои ноги — левые».

Гермиона поднялась, поправляя одежду, и несложным заклинанием начала левитировать книги и письменные принадлежности обратно в сумку. Взгляд зацепился за торчавший из учебника по травологии конверт, которого там точно не должно было быть. Потянув за уголок, она вытянула шершавый пергамент и замерла. Точно таких же конвертов у неё было восемь… Она ни с чем не перепутала бы этот блекло-жёлтый оттенок.

«Девятое… Это девятое письмо от тайного отправителя».

Ладони вмиг стали влажными, а по спине строем прошлись щекочущие мурашки. Опустившись на ступеньку, Гермиона в нервном предвкушении развернула послание.

«Грейнджер.

На днях я выяснил, что моя Амортенция пахнет тобой. Не скажу, что я удивлён. Просто отныне я чётче улавливаю любимый аромат, который совершенно точно теперь ассоциируется с тобой.

Ты не поверишь, Грейнджер, что я сейчас держу в руках. Скорее всего, пропажу ты уже давно обнаружила. Это я выкрал твоё перо. Именно им я пишу тебе сейчас.

И знаешь что?

Это ещё сильнее будоражит.

Я множество раз наблюдал, как ты покусываешь кончик своего пера, как проводишь им по коже.

Теперь оно у меня, и я невесомо касаюсь им своей шеи, представляя, что это твои нежные пальчики ласкают меня.

Теперь даже мои ладони пахнут тобой, словно я зарывался ими в твои волосы.

Эта жестокая и сладкая иллюзия убивает меня.

Грейнджер…

Я хочу тебя просто до сумасшествия. “

Вот так просто. Слова неизвестного обладателя косого почерка отозвались волнительной истомой внизу живота. На ватных ногах девушка побрела к стадиону, пряча на ходу волнующее послание поглубже в сумку.

Желание рассказать обо всем Драко отпало само собой. Лишняя нервотрепка от его ревности была совсем ни к чему. А вот чувствовать себя желанной не только для своего мужчины было волнительно и чертовски приятно.

Кровь неспешно закипала от нахлынувшего возбуждения. Ей срочно нужен Малфой!

***

23 декабря 1998г.

— А маггловский виски не так плох, мистер Грейнджер. — Драко сделал ещё глоток из пузатого стакана. Ужин давно закончился, женщины убирали со стола, о чём-то возбуждено перешептываясь и бросая на мужчин косые взгляды время от времени. Глава семьи выразился, что дамам есть о чём посекретничать, и увёл Малфоя к бару в гостиной, намекая на коллекционный алкоголь и сугубо мужской разговор.

— Драко, я же сказал, просто Томас. — Мужчина отсалютировал бокалом юноше и опрокинул в себя остатки янтарной жидкости. — Тем более, мы уже почти родня.

— Что верно, то верно.

— Смотри, — кивнув в сторону кухни, хмыкнул Томас, — держу пари, дамочки нам кости перемывают. Или. — Он скосил взгляд на Драко. — Тебе.

— Мне уже начинать бояться? — беззвучно засмеялся парень.

— Не думаю… Хотя, фурор ты, конечно, сегодня произвёл! Пять баллов!

— У нас говорят: «Пять очков Слизерину.»

— Надо будет запомнить.

— Я бы посмотрел на лицо вашей дочери, когда вы это скажете, — Драко, уже не сдерживая себя, смеялся в голос. Что ни говори, а в семьях маглов намного комфортнее проводить время. Не нужно держать лицо и соблюдать осточертевшие манеры даже в неформальной обстановке. Можно просто быть собой. Драко это нравилось. Он давно не чувствовал себя настолько легко и свободно.

— Будет весело? — мужчина вопросительно вскинул брови и, дождавшись утвердительного кивка, добавил. — Непременно попробую.

Звон бокалов отвлек ненадолго внимание мужчин, их взгляды устремились к двум прекрасным представительницам семейства Грейнджер, которые устроились за барной стойкой с новой бутылочкой вина.

— Кстати, Драко…

— Да, Томас.

— По поводу того, что ты мне сейчас рассказал… Я думаю, ты должен проучить Гермиону.

— Простите?

— Да, ты правильно понял. Именно проучить.

— Не думаю, что в этом есть необходимость. Мы с ней всё обсудили, каждый из нас извлёк из произошедшего свой урок. Гермиона переживает до сих пор и чувствует себя виноватой. А я слишком её люблю и не хочу, чтобы она и дальше зацикливалась на этом. Я решил просто отпустить эту ситуацию.

— Ну и зря.

— Как я уже ск…

— Погоди, сынок. Дай я тебе растолкую. Я, знаешь ли, эту маленькую зазнайку знаю подольше, чем ты. И к сведению, — мужчина склонился ближе к своему собеседнику, — характер у неё покруче, чем у матери. А Джин, между нами, может быть той ещё занозой в заднице.

— Неужели? — посмеиваясь, Малфой бросил короткий взгляд на женщин, которые в данный момент не стесняясь таращились на них.

— Представь себе! Это сейчас она раскаивается, корит себя за необдуманную вспыльчивость, за этот глупый побег. Но, это до поры до времени. — Томас поднялся, прихватил с бара бутылку и вернулся обратно в кресло, разливая алкоголь по бокалам. — Помяни моё слово, она ещё припомнит тебе эти несчастные письма.

— И какой план? — отец Гермионы нравился ему всё больше и больше.

— Поставь её в похожую ситуацию. Тогда у тебя, как минимум, будет козырь в рукаве, когда в пылу ссоры она решит припомнить эти письма и ткнуть тебя носом в старые обиды. А она припомнит, это я тебе гарантирую.

— Что-ж, тогда у меня просто нет выбора, — вальяжно закинув нога на ногу, протянул Драко. — придётся что-нибудь придумать.

— За успех! — бокалы со звоном соприкоснулись.

— За успех.

Драко почувствовал, как обжигающий напиток разносит ощущение спокойствия и сладостного предвкушения, от чего на душе становится ещё теплее.

========== Горячо ==========

Он увидел её сразу. Решительной походкой она шагала к полю, слегка прихрамывая на левую ногу. Усмехнувшись, Драко направил метлу правее и пошёл на снижение. Чему удивляться? Привычка уходить в мысли на ходу нередко приносила Гермионе синяки и разбитые коленки.

Буря утихла несколько часов назад, но в воздухе всё ещё висела липкая морось, от чего форма промокла до нитки за время тренировки и стояла колом. Поле было усеяно мелкими лужицами, отражавшими яркий свет прожекторов.

Лохматая макушка вскинулась вверх, и Малфой поймал притяжение тёплых шоколадных глаз. Ещё немного. Близко. Почти.

Драко спрыгнул на землю, преодолел оставшиеся пару метров до застывшей на месте девушки, лучезарно ему улыбающейся, и сгреб её в охапку, отшвырнув метлу. Любимые руки обвили его за талию, притягивая ближе, а всезнайский нос зарылся куда-то в область подмышки.

Окоченевшее от сырости и порывов ветра тело начало оттаивать от горячего объятия и от любви, исходившей мягкими волнами от гриффиндорской девчонки. Такой невыносимой и такой любимой.

Это ли не счастье…

— Ты мокрый, — зашевелилась Грейнджер.

— Я знаю, — он усмехнулся, поглаживая влажные каштановые локоны.

— А ещё холодный.

— Я заметил, — шёпот в девичью шею.

— И грязный. — Она подняла на него взгляд и нежно откинула прилипшую к его мокрому лбу платиновую чёлку.

— Теперь и ты тоже.

— У тебя, видимо, цель сегодня, как следует испачкать меня. — Она легонько пихнула его в грудь ладошкой. Драко наигранно охнул, схватившись за грудь, и отшатнулся, не отпуская девушку. Гермиона неосторожно шагнула следом и начала заваливаться на бок, теряя равновесие. Малфой такого поворота событий точно не ожидал, поэтому в следующее мгновение оба повалились на мокрую траву. Единственное, что успел блондин, так это перехватить Гермиону, чтобы она приземлилась на него и не свалилась в грязную лужу. В которой, к слову, лежал теперь он сам.

— Малфой! — шикнула гриффиндорка.

— Что, Малфой? Это ты нас уронила.

— Не говори ерунды! Уронить тебя? Да с таким же успехом можно пытаться толкать хижину Хагрида. Ты нарочно это сделал?!

— Даже если и нарочно, — беззлобно засмеялся парень, — ты-то чего возмущаешься? Это я лежу в грязи, а не ты, — и он резко дёрнулся вперёд, начиная щекотать любимую.

— Ты невыносим.

— Ты тоже.

— Ах так? — Гермиона приподнялась на локте, а второй рукой зачерпнула коричневую жижу и хитро улыбнулась. — Ты поплатишься, хитрая слизеринская задница! — Чётким движением руки, девушка шлёпнула на голову парня комок липкой грязи и с наслаждением размазала по волосам, с самодовольством наблюдая за расширившимися от шока глазами парня.

— Ты совсем страх потеряла, Грейнджер! — зашипел Малфой!

— Ещё не совсем. — Девушка, с наигранно увлечённым видом, разглядывала результат своей шалости, оставаясь, видимо, очень довольной собой. — Ох, милый, кажется ты испачкал лицо! Я помогу. — Грязная ладонь спустилась по щеке слизеринца, оставляя за собой земляной след, спустилась к шее, очерчивая по пути острые скулы. — Хм… определённо стало лучше. Так ты выглядишь намного мужественнее и сексуальнее.

— Тебе кто-нибудь говорил, что ты сучка? — Драко с силой сжал бедра гриффиндорки, забираясь ледяными ладонями вверх под форменной юбкой. От соприкосновения холодныхладоней с разгоряченной кожей, по кончикам пальцев словно пробежал электрический ток.

— Да, есть один самовлюбленный павлин, взявший за правило мне об этом напоминать.

Разговор явно был бессмысленным, поэтому Драко взял её за локти, притянул к себе и поцеловал — не зря же он выдержал эти её выкрутасы с грязью, Дракл её побери! Ему нужна была компенсация за моральный ущерб!

Она прижалась к нему так, что дыхание сперло, и разгорающийся узел желания начал бешеный разгон. А Драко сжимал Гермиону так крепко, словно это была самая последняя возможность заключить её в объятия, словно он боялся, что как только он отпустит её, она исчезнет. Просто испарится. Нет, нет, нет! Не отпущу!

У него вдруг сильно закружилась голова, и он откинулся обратно в сырую траву, продолжая крепко прижимать девушку к себе.

Гермиона посмотрела в любимые глаза цвета весеннего, чуть подтаявшего льда на озере. Его взгляд был полон любви и озорства. Многие недоумевали, как можно быть счастливой рядом с таким эмоциональным вампиром, от ледяного взгляда которого кровь стыла в жилах. Глупые… Они просто никогда не видели его за кулисами высокомерных масок. Ледяная корка, замораживающая проявление каких либо эмоций, рядом с ней попросту лопалась, осыпалась колкими брызгами, и там, куда они падали, кожа зажигалась, начинала зудеть от жажды соприкосновения. Его удивительные глаза в этот момент были совсем рядом, и не было в них снежной морозной бури, а только весеннее небо и мерцание прожекторов.

— Ты красивый. — Гермиона потянулась и коснулась лёгким поцелуем небольшого участка на щеке, которому посчастливилось остаться чистым.

— Ну, хоть кто-то в нашей паре должен быть просто красивым, — со скучающим видом выдал слизеринец, а потом хищно оскалился и резко перевернул девушку, подминая её под себя. Гермиона вмиг ощутила, как спина покрывается мурашками то ли от ледяной влаги, моментально пропитавшей одежду, то ли от горячего напора Драко. Он крепко прижался к ней давно затвердевшим пахом и, склонившись, обдал огненным дыханием. — Потому что ты не просто красивая. Ты невероятно красивая. — Невесомый поцелуй в висок. — Прекрасная. — Лёгкое касание губ к нежной щеке. — Пленительная. — Кончиком языка выводя это слово на шее. — Потрясающая. — Прихватив зубами нижнюю губу. — Моя.

С последним шёпотом, слетевшим с губ, она схватила его за ворот спортивной формы, притянула ближе и стала остервенело целовать, куда только доставали её губы, такие требовательные, горячие. От такого напора у Драко напрочь снесло крышу, возбуждение окатило сверху вниз, словно горячая лава потекла по артериям. Эта сумасшедшая девчонка поджигала, пылала сама как ведьма на костре, и он горел вместе с ней. Ему нужно было срочно избавить Гермиону от этих безразмерных тряпок, ведь под ними она была невероятно женственной, погибельной, порочной.

— Простите великодушно, — послышался ядовитый смех откуда-то сверху. — мы вам здесь не мешаем?

Гермиона вмиг вспомнила, что они действительно не одни, не наедине где-нибудь в потайном уголке замка, а посреди поля, на глазах у всей змеиной команды. Как током пришибленная она задергалась, пытаясь выбраться из-под Малфоя, понимая, что краснеет всё сильнее и сильнее с каждой секундой.

— Не мешаете, а потому — прощаю, — Усмехнулся Драко, поднимаясь и попутно ставя на ноги Грейнджер. Девушка, что есть силы запахивала на себе манию, мечтая провалиться сиюминутно под землю.

— О, вы так милосердны, милорд! — перехватив метлу одной рукой, Блейз Забини изящно поклонился в реверансе, оттопырив полы спортивной мантии. — Позволите нам, простым смертным, продолжить? Или соблаговолите закончить тренировку?

— Можете заканчивать, придурки. — Блондин закатил глаза, криво усмехнувшись. Наклонившись, он поднял свою метлу и двинулся на выход в сторону раздевалок, утягивая за собой гриффиндорку. — Не забудьте собрать мячи! — прокричал он уже через плечо.

— Как прикажете, Мессир! — засмеялся мулат и спрыгнул с метлы. Найдя во внутреннем кармане палочку, он приложил её к горлу, буркнув «Сонорус». — Так ребята, — уже серьёзным командным тоном заговорил итальянец, — на сегодня всё. Все молодцы. Разбор полётов устроим завтра, когда наш обожаемый капитан высвободится из цепких лап своей львицы.

— Я всё слышу, Забини! — раздался над полем шутливо разгневанный голос Малфоя.

Слизеринцы один за другим спускалась на землю, когда женский визг заставил всех обратить свои взоры на край поля. Не обращая ни на кого внимания, Малфой нёс перекинутую через плечо визжащую и брыкающуюся Гермиону.

— Малфой, смотри не потяни плечо своей ношей! Если из-за тебя мы прошлепаем этот матч, я собственноручно тебя придушу! — закричал им вслед Блейз.

— Не переживай, Забини, — послышалось в ответ. — Я переученный левша. Я снитч хоть правой, хоть левой поймать смогу!

— Ну-ну, — буркнул про себя мулат, — твоё счастье, что Поттера в этом году у тебя в соперниках нет.

***

Драко никогда не умел хорошо и красиво разговаривать с ней о любви, не умел свои чувства выразить словами так, как писали в глупых романтических романах, которые время от времени читала его мать и некоторые сокурсницы. Просто не мог. Он знал в теории, как все эти красноречивые, пылкие и жаркие слова распаляют женщин, но на практике… На практике он применять их не умел. Зато умел выражать всё, что у него на душе, на языке тела. Его прикосновения и объятия не давали усомниться в искренности его чувств и намерений. Да и, если бы он захотел в данный момент толкнуть проникновенную речь о любви, он чисто физически не смог бы этого сделать. Грейнджер его бы просто заавадила на месте. Без палочки. Невербально. Одним лишь взглядом.

Они в буквальном смысле не могли оторваться друг от друга. Непонятно как они преодолели несколько этажей замка и ввалились в ванную старост, так и не прерывая жарких поцелуев. Загнанно дыша, они пошвыряли свои сумки и мантии на пол.

— Мне нужно в душ. — Драко едва мог восстановить дыхание.

— Да, мне тоже. — Его бледные тонкие пальцы потянулись к пуговицам на форменной рубашке Гермионы, за что он получил шутливый шлепок по рукам.

— Иди, Малфой! Успеешь ещё. Я призову Тинки, чтобы она принесла нам чистую одежду и присоединюсь к тебе.

— Кто бы знал, что Гермиона Грейнджер будет так злоупотреблять трудом домовых эльфов, — хмыкнул блондин, откидывая чёлку цвета грязи с не менее грязного лба.

— Трудом свободных наёмных эльфов! — поправила его девушка. — Иди! Не хочу, чтобы у несчастной случился шок от вида твоей бледной аристократической задницы.

— Как прикажете, моя госпожа. — Малфой схватил её ладонь и прильнул к ней губами, а потом извернулся и ущипнул гриффиндорку за задницу.

— Пошёл, брысь! — шикнула Грейнджер.

— Эй, я тебе не твой лохматый котяра!

— Ну не знаю… Цвет волос у тебя сейчас точь в точь как у Живоглота. Да и насчёт лохматости я бы поспорила в данную минуту.

— Грейнджер… — предупреждающе сузил глаза парень, целуя девичью шею и порхая пальцами по ключицам.

— Малфой!

— Всё! Ухожу. И ты давай, не задерживайся. Я уже скучаю, — пропел блондин и скрылся за дверью душевой.

— Мерлин, ну и придурок, — улыбнулась девушка и пошла к каменному бассейну, намереваясь наполнить его горячей водой и душистой пеной. Пооткрывав все подряд краны, Гермиона шла к скамейке, собираясь призвать Тинки и раздеться, как неожиданно споткнулась о сумки, валявшиеся на ходу. Естественно, всё содержимое посыпалось на каменную кладку. Проклиная свою неуклюжесть, она присела на корточки, от чего кожа на содранной коленке болезненно натянулась, и принялась собирать вещи в сумку Драко.

Как вдруг знакомый оттенок пергамента привлёк её внимание. Она подтянула к себе бледно-жёлтый чистый свиток и повертела его в руках. Такой же оттенок. И на ощупь идентично. Она даже понюхала его.

Странно. Очень странно.

За дверью шумела вода, а Гермиона, пораженная очевидностью своего умозаключения, резко встала и начала трясти сумку кверху дном. После потока книг, свитков и прочих принадлежностей, на пол плавно приземлилось то, что она искала. Синее, с вкраплением серого. Орлиное. Её любимое перо, которое таинственным образом исчезло сегодня утром.

Сразу вспомнились слова Драко, которым она сначала не придала значения. «Переученный левша». Это как раз объясняло то, что она не узнала почерк.

Гадкий. Хитрый. Хорёк.

«Решил позабавиться, милый… Ну-ну…»

План действий моментально созрел в её голове. Зная любовь Малфоя к водным процедурам, у неё есть в запасе ещё минут семь.

Зловеще улыбаясь, девушка вызвала Тинки. Ей понадобится ещё кое-что, помимо чистой школьной формы.

***

Драко вышел из душевой, шлепая босыми ногами по холодному полу. Эта заноза так и не пришла к нему в душ, поломав к чертям горячий план соблазнения гриффиндорки.

Девушка сидела на непонятно откуда взявшемся кресле, стоявшем прямо напротив наполненного душистой пеной бассейна. По самое горло она была укутана в чистую мантию, волосы были завязаны, чего Драко терпеть не мог, глаза её хищно блестели.

— Грейнджер… — он крался к ней как лев, желающий обладать своей львицей.

— Не злись, любимый. У меня для тебя сюрприз.

— В самом деле?

— О да! — она пошевелилась в кресле, от чего мантия собралась на бедре, оголяя молочную кожу, обтянутую тонким чёрным чулком. Стройная ножка была обута в изящную черную лодочку на невероятно тонкой шпильке. Такой откровенной обуви он на ней ещё не видел. — Тебе понравится.

— Я в предвкушении. — Слизеринец двинулся ближе к ней, не сводя глаз с чёрного кружева на девичьем бедре.

— О, нет нет. Забирайся в воду.

— Хм… У меня место в первом ряду?

— Естественно. — Гермиона прищурилась, игриво закусывая губу.

Не желая терять ни минуты, блондин скинул полотенце и погрузился в бархатистую пену, устраиваясь на каменную ступень под водой.

— Горячо.

— Сейчас будет ещё горячее, любовь моя.

Внезапно, произошло то, чего Драко никак не ожидал. Вскинув из-под мантии палочку, Гермиона послала в парня заклинание, от чего всё его тело сковали тугие кожаные ремни. То ли от боли, то ли от запредельного возбуждения парень зашипел.

— Что ты…

— Щщщ… Расслабься, — елейным голосом промурлыкала гриффиндорка. — Расслабься и представь свои самые потайные желания. — Неспешно встав, она отошла к стеллажу с полотенцами, извлекая из-под махровой ткани колдо-радио. Помещение начали заполнять звуки приятной мелодии, которую в данной ситуации, можно было назвать романтичной.

Взмах палочки, и факелы погасли, а вместо них зажглись тысячи искрящихся огоньков, повисших под потолком. Воздух начал покалывать лёгкими едва уловимыми разрядами, словно маленькие молнии посылали свои импульсы.

Драко не находил слов, чтобы описать степень своего восхищения и возбуждения от предвкушения. Он не мигая смотрел, как плавной поступью Гермиона двигалась обратно к креслу, покачивая бёдрами. Но чертова ткань скрывала абсолютно всё, что юноша хотел бы сейчас лицезреть.

— На тебе всё ещё слишком много одежды. — нервно сглотнув, процедил слизеринец. — В отличие от меня… Как-то не честно, ты не находишь?

— Возможно, — отозвалась шатенка. — Тебе бы хотелось посмотреть, что под мантией? — ответом ей послышалось глухое рычание и всплеск воды — Малфой ерзал, устраиваясь поудобнее.

Гермиона остановилась у самого края бассейна и потянулась рукой к завязкам на шее. Мучительно медленно, словно издеваясь, она тянула вниз шнурок, выпутывая его из узла. Нежные пальчики ухватились за края мантии и наконец скинули ненужное одеяние. Тяжёлая ткань с глухим звуком упала к ногам, и слизеринец проводил её взглядом. В помещении словно стало градусов на десять теплее.

Драко нервно сглотнул, поднимаясь кусачим взглядом от стройных ног выше. Дышать стало тяжелее. Его широкая грудь сбивчиво вздымалась под кожаными оковами.

А Грейнджер…

Мерлин всемогущий, спаси и помилуй!

Его, блядь, Грейнджер! Она… Она была великолепна.

Восхитительно манящие ноги, казавшиеся невероятно длинными благодаря шпилькам, были в тонких чёрных чулках, обрамляющих изящные бедра тончайшим кружевом. От кромки чулок поднимались тонкие ремешки и пропадали где-то под тканью. Ведь… На её плечах был пиджак. Его, блин, пиджак! Который, естественно, был ей велик, но от этого общая картинка смотрелась лишь выигрышней.

Гермиона начала движение, так неуловимо-гипнотически, слегка поведя корпусом сначала вправо, потом влево, цепляя пальчиками низ пиджака и слегка задирая его вверх. На ней были едва прозрачные, изумрудного (мать моя волшебница!) цвета кружевные трусики. Кожаные ремешки уходили ещё выше, отчего хотелось спалить чёртов пиджак, чтобы оценить спрятанное под ним. Если бы можно было взглядом поджечь, он непременно бы это сделал, ведь его глаза и так буквально искрились опасным огнём. Драко едва успел оценить соблазнительный предмет гардероба, как ткань скрыла обратно всё от его глаз.

Снова покачивая бёдрами в такт музыке, девушка начала медленно опускаться, прогибаясь в спине, повернувшись к парню боком. Совершенно потрясающий вид открылся Драко на оголившуюся попку, упакованную в любимый цвет. Ремешок прокладывал себе путь через самую сочную часть ягодицы. Хотелось моментально сорвать его зубами.

Неспешно разогнувшись, гриффиндорка извлекла первую из трех пуговиц из петлицы, затем вторую. Малфой сглотнул. Горло оказалось сухим, как Сахара, вызвав болезненный спазм. Он мысленно лишь отмахнулся от неприятных ощущений, концентрируя своё внимание на ней. Только на ней. На центре его мира.

Освободив третью пуговицу, девушка отвернулась и, повернув голову на бок, плавно спустила плечики пиджака, оставив руки в рукавах, оголяя идеальную спину. Идеальную голую спину.

Мотнув головой, отчего хвост, хлестнув по лицу, перекинулся на левый бок, Гермиона повернулась. Её глаза горели адским пламенем, ведь сейчас она была опаснее любого хищника. Она имела абсолютную власть над ним. И Драко даже не собирался сопротивляться ей, он безропотно капитулировал. Как он мог не подчиниться женщине, которая была так неправдоподобно прекрасна?

Руки, со свисающим с них пиджаком, были заведены назад, открывая взору будоражащее зрелище. Восхитительная. Пленительная. Сочная! И абсолютно обнажённая девичья грудь, с набухшими и потемневшими от возбуждения сосками.

Талию Гермионы опоясывала тонкая кожаная портупея с медными кнопками. Вниз тянулись ремешки, они обхватывали каждое бедро и спускались чуть ниже, соединяясь застежкой с чулками.

Продолжая неспешно покачивать бёдрами в своём танце, девушка прошлась ладонями по своей коже, начиная с шеи, одной рукой сжала грудь, а второй спустилась по животу и легонько погладила себя через белье.

Одновременно с губ Гермионы слетел сладостный стон, а Драко гулко и утробно зарычал. Зрелище было потрясающее. Хотелось сорваться с места и вмиг оказаться у её ног, стягивая зубами лишние предметы одежды, а потом оставить влажные дорожки на её коже и забраться языком в самые потайные местечки. Поёрзав, Драко зарычал ещё сильнее — ремни, опутавшие ноги, запястья и грудь, туго стягивали, не давая возможности нормально шевелиться.

— Грейнджер! Я оценил твою задумку, честно. Она невероятно крута! А теперь, развяжи меня и дай мне сделать с тобой что-нибудь грязное!

— Ммм?.. — гриффиндорка игриво промурлыкала и двинулась к парню. Подойдя ближе, она коснулась кончиком палочки его запястья и оковы слегка ослабли, позволяя немного освободить руки.

— И что же ты хочешь сделать? — она прошлась пальчиками по мужественной спине, царапая ноготками кожу.

— Ооо, — Драко потянулся к её бедру, расстегнул застежку и потянул чулок вниз, попутно целуя нежные бедра. — Я много чего хочу с тобой сделать. Даже не знаю с чего начать. — Аккуратно приподняв её ножку, он снял туфлю, и окончательно стянул тонкую материю, и вернул лодочку на место. Пробежавшись пальцами по внутренней стороне бедра, он потянулся и грубо лизнул уже промокшее насквозь зелёное кружево.

— Ах… — она с наслаждением закатила глаза.

— Да Грейнджер, развяжи меня полностью, и будет ещё приятнее. Обещаю.

— Нет, Драко! Сначала мы доиграем, — с этими словами гриффиндорка резко стянула запястья блондина неизвестно как оказавшимся в её руках чулком. Капроновая ткань больно впилась в кожу, лишая возможности дотянуться до желаемого. От огорчения слизеринец прикусил зубами девичье бедро, и она, взвизгнув, отскочила.

— Плохой. Плохой мальчик, — сощурилась она. — Ты будешь наказан.

— Накажи, — плотоядно оскалился парень.

— Ох как накажу! — забравшись во внутренний карман пиджака, Гермиона извлекла из него своё синее перо. — Знакомая вещица, не правда ли? — она наблюдала за реакцией. — Один негодник украл это сегодня. Он любезно сообщил мне об этом лично. — Шагнув к застывшему юноше, она провела пером по его лицу, шее, очертила крепкую грудь. — Он писал мне горячие письма, видимо, считая это забавным. Такой вот интригующий розыгрыш. И знаешь… Мне всё это очень и очень понравилось бы, если бы не мотивы. — Она поцокала языком и уже серьёзным тоном добавила: — Решил проучить меня?

Малфой поражённо моргнул. Грейнджер же решительной походкой вернулась к креслу и удобно расположилась в нём. Приподняв ягодицы, она подцепила пальчиками края кружева и медленно стянула его вниз, перешагнув одной ногой. Изумрудного цвета трусики так и остались болтаться на щиколотке.

— Наслаждайся видом, Малфой. В ближайшем будущем тебе ничего такого не светит. — Она посмотрела на него. От похоти и вожделения его зрачки расширились настолько, что светло-серая радужка просто затерялась где-то на дне его глаз. Желваки играли, а меж бровей залегла глубокая складка.

Прикрыв веки, Гермиона откинулась на спинку, максимально расслабляясь, и, влажно облизав пальцы, стала медленно спускаться ими от подбородка к груди и ниже. Разведя широко колени, она скользнула рукой по нежным складочкам и томно застонала.

Не обращая внимания на сдавленный и возмущенный хрип и плеск воды, она самозабвенно ласкала себя, растворяясь в блаженстве. А Драко просто не мог поверить, что она так легко его раскусила. И всё, что она сейчас делала, было его мучительной пыткой. Его просто распирало от желания заменить её пальцы своими, а затем и вовсе развернуть её в этом чёртовом кресле и войти в неё, овладеть ею полностью, без остатка. Протяжный стон вернул его реальность.

Гриффиндорка, тем временем, перестав исследовать влажными пальцами чувствительный бугорок, ввела в себя два пальца и стала ритмично скользить ими, неосознанно вскидывая бёдра им навстречу. Она часто часто дышала, находясь где-то недалеко от заветной точки наслаждения. Распахнув свои невозможные глаза, она сфокусировала взгляд на нём. Напряжённый до предела он шептал что-то непонятное, что-то, что она не могла разобрать, да и не хотела. Его глаза были злыми и голодными, не сулящими ничего хорошего. Грейнджер закинула одно бедро на подлокотник кресла и издала то ли стон, то ли всхлип, она сама не поняла. Изменив угол проникновения, она ускорила движения пальцев, находясь на волосок от эйфории.

В тот момент, когда Гермиона закричала, сотрясаясь в сладостной агонии, вода в бассейне словно закипела, забурлила, а потом взорвалась вверх, обрушивая на комнату настоящий тропический ливень. В наполовину пустой купели стоял Драко, освободившийся от пут мощным выбросом магии. Разъярённый и бесконечно прекрасный.

Совершив молниеносное движение, он выпрыгнул на холодный пол, по которому стекали струи воды обратно в бассейн. Гермиона открыла глаза и утонула в электрических волнах желания, исходивших от его восхитительного тела.

Грубо запустив руку в её локоны, он содрал с головы любимой резинку, попутно выдрав, кажется, клок волос. Несчастное изделие полетело в неизвестном направлении под глухое рычание слизеринца.

— Ненавижу. Твои. Резинки.

Сбитое дыхание едва позволяло внятно говорить. Он утопил свои пальцы в ней, от чего гриффиндорка вздрогнула и застонала.

— Люблю. Твои. Волосы.

Грубо двигая рукой и массируя большим пальцем пульсирующую точку внизу живота, он укусил её за плечо.

— Люблю. Тебя.

Страсть выплескивалась из него, выскакивала как дикий зверь из чащи, цепляясь горячими зубами, и невозможно было больше терпеть. Он поцеловал её так сильно, так глубоко, что казалось искры полетели от них во все стороны, что сердце разорвалось, а мыслей не стало. Тёмная страсть одержала победу.

— Я усвоил твой урок, Грейнджер, — прохрипел Драко. — Я принял твоё наказание. Но готова ли ты сама к нему? — он спустился губами к вздымающейся груди и жадно облизал. — Готова сама отказаться?

— Нет, — простонала она в его шею.

Теперь они целовались ещё яростнее, сокрушительно, изнемогая от желания заполучить как можно больше друг друга — как можно больше и как можно скорее! Драко на миг подумал, что если он не возьмёт её прямо сейчас, в это самое мгновение, то он просто погибнет. Сгорит заживо. Ведь от желания во всём теле было так горячо, что, кажется, от него уже начинал исходить пар. Или дым. Или всё вместе.

Он резко встал с колен, поднимая свою ведьму следом, крепко держа её за ягодицы. Гермиона обхватила его спину ногами и, держась одной рукой, начала яростно скидывать с себя пиджак. Гартеры впивались в бедра, а ремни на талии терлись о его каменный торс, возбуждая ещё сильнее, хотя казалось, что сильнее уже некуда.

Скинув стопку полотенец с высокой тумбы, он пристроил Грейнджер сверху и вошёл в неё резко, без предупреждения, застонав от яростного удовлетворения. Наконец-то!

Он начал яростно вдалбливаться в неё, кусая любимую шею, сжимая любимые бедра, любя её всю, без остатка. Прямо здесь и прямо сейчас. Словно в последний раз.

Он не знал, делает ли он ей больно или нет, и это не имело никакого значения. Она никогда не боялась его бешеного, яростного вожделения. Рядом с ним она вообще ничего не боялась. А он лишь усиливал толчки, заглушая её стоны влажными шлепками разгоряченных тел. Его накрывало ни с чем несравнимое чувство победы, от одного лишь осознания, что он обладает ею.

— Да, да-а, да-а-а! — он готов был сорваться в бездну. Главное, чтобы вместе. А остальное не важно.

Гермиона то ли вскрикнула, то ли всхлипнула, стиснула его изо всех сил — находясь на краю, и закричала. Так, как не кричала ещё никогда в жизни от наслаждения. Драко последовал вслед за ней, не имея больше сил сдерживаться, и обессиленно навалился сверху.

Было просто блядски хорошо. Невыносимо хорошо. Кажется, что он почти что умер, потому что в жизни так хорошо просто не бывает. Почти что, но не до конца, потому как девушка под ним зашевелилась, нашла его лицо своими горячими ладошками и развернула к себе.

— Я тебя так люблю, — пожаловалась она. — Но ты невозможный мерзавец.

— Согласен, — засмеялся он ей в губы.

***

Кажется, они провалялись в горячей воде несколько часов, потеряв счёт времени за разговорами, периодически сменяющимися на страстные любовные утехи.

Гермиона сидела на коленях Драко, откинув голову на его плечо. Даже разговаривать уже не было сил. Малфой расчесывал мокрые волосы гриффиндорки пальцами, распутывая хитрые узелки кудряшек.

— Мы пропустили ужин.

— Угу… — сонно промурлыкала Грейнджер.

— Отбой, кажется, тоже уже давно наступил.

— Ну, ты же главный староста, — хихикнула шатенка, поворачиваясь в его объятиях. — Что-нибудь придумаешь.

— Ладно, — задумчиво произнёс парень, откинув волосы любимой назад. — Но у меня условие.

— Какое?

— Даже не условие… Предупреждение.

— Я заинтригована.

— Ещё раз завяжешь свои волосы, я тебя заколдую.

— Ты уже меня заколдовал, Драко. — Она потянулась к его губам. — И это необратимо.

Драко смотрел в любимые шоколадные глаза, и понял, что в этот самый момент, здесь и сейчас, он любил её так, что просто не знал, что с этим делать. Ну, просто понятия не имел куда ему поместить любовь, которая решительно не умещалась у него внутри.