Змей [Алексей Ковалев Герел] (fb2) читать постранично, страница - 3

находилась на окраине недавно заселенного Полиса — Москва, в одном из окраинных небоскребов. Благодаря тому, что работа была в реальности, зарплата у меня была довольно высокой — 50 тыс. МК в месяц, поэтому я мог позволить себе полноценную квартиру с ванной и кухней, даже небольшой балкончик присутствовал. Денег мне одному хватало на все мои запросы, а они были невелики — еда, вода, фильтрованный воздух, вирт. обучение и редкие развлечения, на подобии походов в клуб или кафе. В общем и целом, жил я очень даже неплохо.

Но все хорошее когда-нибудь заканчивается, закончилось все и для меня, гребанная автоматизация расставила все точки над И. Предложение руководства полиса в общем-то неплохое, но есть одно «НО» — я видел людей, которые по 14–16, а то и все 20 часов, ежедневно проводили в вирте. Это были уже не здравомыслящие, полноценные люди, а «овощи». Не знаю, что там делают с мозгами, но человек ходит будто запрограммированный робот, минимально обихаживает себя и, вновь, ныряет в нарисованный мир.

Сейчас я находился в центре Москвы, в самом высоком небоскребе, по давней традиции называющимся Москва-Сити. Спустившись на лифте на первый этаж, я надел, уже опостылевшие, маску-респиратор и перчатки и вышел из этого, сверкающего всеми цветами радуги, чуда инженерной мысли. Средства индивидуальной защиты уже были неотъемлемыми, хоть и изрядно надоевшими, аксессуарами, но лучше уж так, чем всю жизнь ходить без них, но никогда не быть на улице, проводя все свое время на подземных этажах небоскребов. А ведь если я не приму «щедрое» предложение руководства Полиса мне придется туда переехать. Неграждане и Претенденты могли проживать только там, в замкнутых пространствах человеческого улья. Денег я скопил достаточно, чтобы ещё года 3 пожить на поверхности, а вот дальше…

На стоянке стояло несколько беспилотных такси и всего одна, управляемая человеком, старенькая BMW — тройка. Выбрав именно её, я постучал в окно.

— Свободен, шеф?

— Да-да, конечно, — уже немолодой мужчина встрепенулся и, с неожиданной для него ловкостью, вскочил со своего места, быстренько обежав свою «кормилицу», мужчина открыл мне заднюю дверь, — прошу.

После того как мы расселись, я проговорил:

— На Гоголя 44, пожалуйста.

— Понял, уже едем.

Улицы Полиса находились в постоянной полутьме: энергетический купол, простирающийся над всем Полисом и защищающий от ядовитой внешней среды, высоченные небоскребы и многоуровневые дороги — все это закрывало практически весь солнечный свет. Казалось, на весь мир людей опустились вечные сумерки. Только богатейшие люди Полиса — Полные Граждане, могли изредка наблюдать чистую голубизну небес.

Дорога домой навевала на меня грусть и тоску по былым временам, которые изредка всплывали у меня из детских воспоминаний, тогда жива была мама, были нормальные друзья и, казалось, вечное небо над головой.

— О чем задумался, парень? — голос водителя вывел меня из самокопания.

— Да в общем-то ни о чем, скорее тоскую об ушедшей жизни…

— А куда ж она ушла? Ты нормальную жизнь и не помнишь, поди?

— Толком не помню, но какие-то фрагменты все же всплывают. Все-таки маленьким я застал более спокойные времена. Зиму помню хорошо, мы тогда в снегу ходы и норки делали, сидели с друзьями, пили горячий чай, лето помню — обилие трав, песни птиц и жужжание насекомых, много чего помню…

— Хм… Давно это было, я вот седьмой десяток разменял и помню ещё те времена, когда ни телефонов, ни компьютеров, ни интернета, практически, не было…

— Интересно, мама тоже мне такое в детстве рассказывала, но я не верил…

— Зря не верил, хорошие были времена… не то, что сейчас… Эээх… гребанные роботы… все заполонили… Если б не они… Хотя, вам, молодым, это, наверное, в радость… целыми днями можно в вирте сидеть… А все благодаря ему… Ескидзе… Ты, кстати, как? За него голосовал?

— За него, отец… за кого же еще… я, если ты не против, отдохнуть бы хотел… подремлю немного — быстро "съехал" я с темы.

— Понял, молчу…

«Странный какой-то водила… Сначала психологичка что-то меня крутила, разговорить пыталась, теперь вот этот… Может кто-то узнал… Да не, вряд ли… Грас точно погиб, а больше обо мне никто ничего и не знал, кроме позывного… Да и времени уже прошло…» — мысли испуганными стайками то возникали, то исчезали, и я непроизвольно окунулся в воспоминания:

«— Змей, зажали нас "презики" (уничижительное название Президентских войск, созвучно с презервативами), не уйдем мы… Граната у меня есть, живыми им не достанемся… О тебе никто не знает, так что уходи, парень, живи…

— Грас, ты о чем? Я не брошу вас, это же я — вас туда завел, я — проводил разведку…

— Обхитрили нас, брат… Специально в ловушку заманили, "уркам" и "бродягам" похер кого валить, лишь бы их самих не трогали. Все, убили базар, будешь звать — я не отвечу… Только себя спалишь, так что все, удачи братишка…

А затем я услышал взрыв. Погибли все партизаны нашего отряда, отряда