Обычно я стараюсь никогда не «копировать» одних впечатлений сразу о нескольких томах, однако в отношении части четвертой (и пятой) это похоже единственно правильное решение))
По сути — что четвертая, что пятая часть, это некий «финал пьесы», в котором слелись как многочисленные дворцовые интриги (тайны, заговоры, перевороты и пр), так и вся «геополитика» в целом...
В остальном же — единственная возможная претензия (субъективная
подробнее ...
оценка) состоит в том, что автор настолько ушел в тему «голой А.И», что постепенно поставил окончательный крест на изначальной «фишке» (а именно тов.Софьи).
Нет — она конечно в меру присутствует здесь (отдает приказы, молится, мстит и пр.), но уже играет (по сути) «актера второстепенного плана» (просто озвучивающего «партию сезона»)). Так что (да простит меня автор), после первоначальных восторгов — пришла эра «глухих непоняток» (в стиле концовки «Игры престолов»)) И ты в очередной раз «получаешь» совсем не то что ты хотел))
Плюс — конкретно в этой части тов.Софья возвращается «на исходный предпенсионный рубеж» (поскольку эта часть уже повествует о ее преклонных годах))
В остальном же — финал книги, это просто некий подведенный итог (всей деятельности И.О государыни) и очередной вариант новой страны «которая могла быть, если...»
p.s кстати название книги "Крылья Руси" сразу же напомнили (никак не связанный с книгой) телевизионный сериал "Крылья России"... Правда там получилось совсем не так радужно, как в книге))
По аннотации сложилось впечатление, что это очередная писанина про аристократа, написанная рукой дегенерата.
cit anno: "...офигевшая в край родня [...] не будь я барон Буровин!".
Барон. "Офигевшая" родня. Не охамевшая, не обнаглевшая, не осмелевшая, не распустившаяся... Они же там, поди, имения, фабрики и миллионы делят, а не полторашку "Жигулёвского" на кухне "хрущёвки". Но хочется, хочется глянуть внутрь, вдруг всё не так плохо.
Итак: главный
подробнее ...
герой до попадания в мир аристократов - пятидесятилетний бывший военный РФ. Чёрт побери, ещё один звоночек, сейчас будет какая-то ебанина... А как автор его показывает? Ага, тот видит, как незнакомую ему девушку незнакомый парень хлещет по щекам и, ничего не спрашивая, нокаутирует того до госпитализации. Дальше его "прикрывает" от ответственности друг-мент, бьёт, "чтобы получить хоть какое-то удовольствие", а на прощание говорит о том, что тот тридцать пять лет назад так и не трахнул одноклассницу. Kurwa pierdolona. С героем всё ясно, на очереди мир аристократов.
Персонажа убивают, и на этом мог бы быть хэппи-энд, но нет, он переносится в раненое молодое тело в магической Российской империи. Которое исцеляет практикантка "Первой магической медицинской академии". Сукаблять. Не императорской, не Петербургской, не имени прошлого императора. "Первой". Почему? Да потому что выросший в постсовке автор не представляет мир без Первого МГМУ им.Сеченова, он это созданное большевиками учреждение и в магической Российской империи организует. Дегенерат? Дегенерат. Единица.
Автор просто восхитительная гнида. Даже слушая перлы Валерии Ильиничны Новодворской я такой мерзости и представить не мог. И дело, естественно, не в том, как автор определяет Путина, это личное мнение автора, на которое он, безусловно, имеет право. Дело в том, какие миазмы автор выдаёт о своей родине, то есть стране, где он родился, вырос, получил образование и благополучно прожил всё своё сытое, но, как вдруг выясняется, абсолютно
так, что любое нарушение баланса высвобождало его. Умно. Он слышал о таких штуках, только в другой области — там таким же способом освобождали огненную магию. Правда, толку от огня было немного: он мог посеять панику в рядах противника, но не больше того. Появление же на поле боя картечи поставило крест на этих изобретениях.
Ни Джаана, ни тот молодой теург — Йон успел забыть, как его звали — ещё не вернулись, они были первыми. Но так даже лучше, подумал он, направляясь в свою комнату. Общаться с джумаркой ему совершенно не хотелось.
«Не я это придумала», — сказала тогда она. Но кто тогда? Приказ отдал король, в этом никаких сомнений не было. Только без заколдованных кусков хрусталя не было бы и приказа, а Тостиг не славился искусством теургии. Их кто-то создал, и, наверное, Ситилле будет интересно узнать, кто именно.
А ведь у него сейчас в руках знание, которое может резко изменить баланс сил в Хельвеге. Стоит только пустить слух, что Красный король якшается с демонами, и никакая Окта не спасёт его от Багровых. Правда, не очень-то он и таился. Значит, верит в свою непогрешимость? Кто знает.
Сбросив камзол, Йон без сил рухнул на кровать.
— Мы сделали ошибку, — сказала Хильда, садясь рядом.
— Да? — он вяло повернул голову. — Как будто я знал заранее.
— Если бы люди всё знали заранее, ошибок бы не было вовсе. Беда не в этом, беда в том, что может случиться потом.
— Не говори. Багровые. Если остальные палачи похожи на Ситиллу, будь уверена, они найдут всех. И меня, и ту джумарку, и этого парня. И всех хускэрлов заодно. Проклятье! — он принялся расстёгивать рубашку. Хотелось смыть с себя пот и гарь, но надеяться на ванну сейчас было глупо.
— Приказ отдал король. Значит, на него они и будут смотреть.
— Ты как будто первый день живёшь, — Йон скривился и, стянув рубашку, швырнул её на стул. — Король как-нибудь отмоется, это птица слишком высокого полёта, даже для Багровых. А вот нас отправят на плаху.
— Мне редко приходилось встречаться с людьми Ордена. Но они ни разу не выглядели дураками.
— Да, дураки там долго не живут. Но это не главное. Для меня сейчас важно одно: в этом мире есть способ открывать пространственные разломы. Магией. Знаешь, что это означает? Представь лазутчика с такими вот хрустальными ядрами в сумке. Да что там, можно вспомнить старые метательные машины и просто забрасывать их во вражескую крепость. И демоны сделают всё, что нужно, останется только добить их после победы.
— Это страшно.
— Если это страшно даже для такой, как ты…
— Я человек, Йон. Такой же, как и другие.
— Люди не пьют кровь.
— Они пьют микстуры, которые назначает лекарь. Моя микстура основана на крови. Вот и всё отличие.
— Да, а ещё ты быстра, как… — он задумался.
— Как кошка, — подсказала Хильда.
— Пожалуй…
— Я не просила об этом. И с удовольствием всё отдала бы за то, чтобы исцелиться.
— Ты так и не расскажешь, кто был твоим врачом?
— Мой бывший хозяин, — её лицо исказила гримаса. — Я была тир у одного человека, страшного человека. Бездушного. Как мейстер Эриксон. Он искал лекарство от vampiris, держал у себя одного вампира в последней стадии. Кормил его кровью животных, а иногда давал укусить человека. Изучал, когда происходит заражение, а когда нет, и всякое такое… а если человек заболевал, пытался его вылечить. Их закрывали в специальных камерах, а он записывал всё, что с ними происходило. У него всякие люди бывали. Пираты с западных островов, нордлингцы, случайные странники… те, кого не хватятся. Окрестных йоменов и вилланов он не трогал и помогал иногда, а те не знали, чем он занимался.
Йона передёрнуло. Даже в страшном сне он не мог представить, чтобы творить такое с людьми. Даже с преступниками. Справедливый суд южных стран не был милосердным: убийц там вешали, ворам рубили пальцы и руки, а для особых случаев имелись особые же казни, например, фальшивомонетчиков варили в кипящем масле. Но всё это служило наказанием за совершённые деяния, а здесь… здесь неведомый врач просто использовал материал.
— И чем всё закончилось? — спросил теург.
— Меня укусили. Случайно, я была его служанкой, а не… материалом. Он перевязал рану, а когда началась лихорадка, стал лечить, как других. И нашёл способ остановить болезнь. Тогда я убила его.
— Теурга?
— Да. Он не ожидал, что я стала быстрее, сильнее… думал, я неопасна. Вот и поплатился. Потом я перебила остальных и ушла.
— Что? Ты убила всех?..
— Я не знала, кто из них здоров, а кто нет. К тому же они меня видели и запомнили, и могли рассказать другим. Я этого не хотела.
— В этом есть логика, — признал Йон, хотя теперь всё, чего он хотел — это оказаться где-нибудь в Дейре. — А дальше?
— А дальше я побродила по миру. Училась всякому. Потом встретила Гирта и согласилась помочь ему. А потом он отдал меня тебе. Остальное ты знаешь.
Она замолчала.
А ведь эти записи бесценны, подумал Йон. Какими бы жестокими ни были методы покойного хозяина
Последние комментарии
3 часов 41 минут назад
3 часов 45 минут назад
3 часов 57 минут назад
3 часов 58 минут назад
4 часов 12 минут назад
4 часов 29 минут назад