История одной любви. Начало [Петр Ингвин] (fb2) читать постранично, страница - 3


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]

умолку. Мадина такой чести не удостаивалась, вести о ней сопровождались кривлением губ. Потому, наверное, и вызвал удивление возникший в дверях образ. Есть поговорка, что чужие дети растут быстро. Это касалось и чужих сестер.

Под неусыпным приглядом брата Мадина училась в институте уже два года, а Хадижат только год, они жили втроем на съемной квартире, и если младшая сестра беспокойства не причиняла, то старшая оказалась шилом в без того бурной жизни приятеля. Гарун признавался, что устал следить за ней и периодически выпутывать из щекотливых историй. Дорвавшаяся до свободы девушка совершенно не жаждала соответствовать стереотипу горской женщины — покорной, скромной и домашней. Мадине понравилось блистать. Ее влекло к шуму, людям и приключениям. В результате мечтой Гаруна стало как можно быстрее выдать сестрицу замуж.

Вторую сестру, Хадижат, называли просто Хадей, именовать длинно и строго столь милое создание, не умевшее мухи обидеть, было невозможно. Случайно пересекшись с ней взглядом, я подмигнул, показывая, что узнал и рад встрече. Хадя смущенно кивнула, на щеках вспыхнул румянец.

Ладно, приличия соблюдены, я перевел взор сначала на ожесточенно споривших на своем языке Гаруновых приятелей, потом на цветник из плюшевых блондинок, что раскинулся вдоль ближней ко мне стороны стола. Рядом с ними осталось место на придвинутом к яствам диване, и я направился туда.

Едва я плюхнулся на диван, соседка — одна из звезд потока, пухленькая златокудрая красавица — принялась в упор разглядывать меня в ожидании банального словоблудия на тему ее достоинств и моего ими восхищения.

— Привет, Настя, — кратко поздоровался я.

Знойная пухленькая ручка придвинула стакан:

— Нальешь?

Почему не налить, это моя обязанность как кавалера. Стол ломился от алкоголя всех видов и форм. Делать все с размахом и пускать пыль в глаза — особенность всех организуемых кавказцами праздников, а предполагаемое присутствие прекрасного пола ликвидировало барьеры как понятие. Сегодня в девушках недостатка не было, потому в выборе и количестве спиртосодержащей продукции ограничений не могло быть в принципе.

— За что выпьем? — Настя подняла налитое вино.

— За лето и за свет в конце тоннеля, — провозгласил я, напомнив о цели сборища.

У меня не было девушки, а у Насти, по слухам, личная жизнь бурлила: имелись как постоянный ухажер (при деньгах и хорошей машине), так и более покладистые поклонники, не возражавшие против вторых и даже третьих ролей. Меня подобные отношения бесили. Хочешь встречаться — встречайся с одним, так меня воспитали. Так я собирался строить жизнь. Пока же — не складывалось. На рынке отношений между парнями и девушками царили правила, в которые мое мировоззрение не втискивалось. Те девушки, что привлекали раскрывшейся внешностью и внутренностью, видели во мне чучело гороховое, а поглядывавшие с интересом категорически не нравились. Неуклюжий и постоянно задумчивый, я и ходил один, не желая тешить чье-то самолюбие в качестве дополнительного валета в колоде из тузов и королей, не возражавших, что на взгляд с другой стороны у всех одна рубашка.

Настя была из тех, с кем я хотел бы дружить… не будь у нее никого. К сожалению, это из разряда фантастики.

— Ты без подружки? С кем тебя познакомить? — Рука со стаканом обвела присутствующих.

— Я сам.

Поняв, что становиться благодарным протеже и расточать комплименты я не в настроении, Настя отвернулась, и в тот же миг ее сдвинуло ураганом по имени Мадина.

— Как отдыхается? — Налетевшая фурия приникла в мимолетном касании, меня обдало теплым ветром, а Настю едва не опрокинуло. — Можно присесть?

Зеленое платье втиснулось между нами еще до ответа, о котором мы так и не узнали. Мадина сама налила себе из пластиковой полторашки без опознавательных знаков.

Чрезмерное внимание, с первой секунды оказываемое сестрой друга одному из лучших друзей брата, заключалось не в упомянутой дружбе. Мадина, как доходило до меня из разных источников, искала приключений… и не находила. Приключения шарахались от нее, как от прокаженной. Причина — брат и его окружение. Русские приятели предпочитали не связываться и гулять с русскими же девчонками, а кавказцы… Они тоже выбирали русских. Свои девушки были для них табу, с ними же потом кому-то брак заключать и детей заводить. Менталитет, однако. Всем хотелось чувств и развлечений, только у ребят с юга девушки в понятие «все» не входили. Ничего не поделаешь, вот такие мы разные. Может, и хорошо, что разные? Где нет конкуренции, там вырождение.

— Где живешь? — В бок толкнул локоток, больше напоминавший коготь вышедшей на охоту хищницы. — Гарун как-то обмолвился, что с общагой тебя прокатили и приходится снимать угол непонятно с кем и где.

— Ложная информация. Не непонятно с кем и где, а с приятными людьми недалеко отсюда. И не угол, а комфортабельную койку в квартире на шестерых. — Большего не позволяли средства,