Издержки профессии (СИ) [Райри] (fb2) читать онлайн

========== 1. ==========

Очередное собрание Большой Восьмёрки, как и все остальные, с самого начала было шумным. Америка постоянно придирался то к одному, то к другому, а лакомым кусочком в тесном ряду этих счастливчиков посчастливилось стать, конечно же, России.

Изначально Альфред пытался внушить коллегам, что грядет глобальное потепление, поэтому странам следует наладить с ним торговлю дорогостоящих кондиционеров. Потом он заявил о возможной войне с мутированными глистами, начав хвастаться своим биологическим оружием, в конечном итоге всё закончилось на России, от которого, как выяснилось, исходят все беды мира.

Шумно сглотнув и собрав в стопочку все свои бумаги, Америка, поправив очки, перевёл взгляд на Ивана со словами:

— Хочу особенно высказаться по России, — взяв со стола отдельную папку и раскрыв её на нужной странице, Америка принялся зачитывать свои претензии. — Начнём, пожалуй, с того, что происходит в Сирии. Не обижайся, Раша, но ты, чёрт возьми, упрямый баран! Почему нельзя просто выполнить условия, которые мы выставляем? Это во-первых. Во-вторых, ситуация на Украине продолжается. Я понимаю, что это не моя забота, да и нехорошо лезть в семейные разборки, но заканчивал бы ты уже с этим. Твои земли и так занимают одну шестую суши, неужели мало? Ты ведь совсем не сможешь один справиться, пора бы поделиться с нами какой-то своей частью.

В предвкушении грядущего ответа на лице Америки появилась мерзкая ухмылка. О да, этому мальчишке безумно нравилось дразнить бедного старика-Россию.

— Пиздюк малолетний, как же ты меня достал, — выдохнув, прошептал Россия, прекрасно зная, что никто его не поймёт.

«Закрой варежку и хватит мне мозги конопатить своей Сирией», — России так и хотелось выплюнуть эту фразу в лицо Америки, но он сдержался и с наигранной доброй улыбкой проговорил:

— Альфред, мальчик мой, а ты не хочешь предъявить свои претензии Турции? Или своим друзьям в Евросоюзе?

Заметив, как Альфред малость поутих, Россия продолжил, стараясь не сорваться как в прошлый раз и не надавать одному зазнавшемуся американцу по голове тяжёлым металлическим краном.

— Как ты правильно заметил, наши разборки с Украиной тебя никаким боком не касаются, так что прикрой ротик, а то весь стол уже слюной забрызгал. А насчёт земли…

Россия задумался, подбирая правильные слова, желания раздувать эту тему совершенно никакого не было. Иван сцепил пальцы в замок, и улыбка на его лице стала шире, напоминая звериный оскал.

— Ещё раз тронешь мои земли, и я введу такие санкции, что мало не покажется, — оправдания переросли в угрозу, Иван без шуток был готов хоть сейчас оборвать с Америкой всякие связи и продолжить холодную войну, уж в этот раз победа однозначно будет за ним.

Азарт — вот конек Америки, он хоть и испугался угроз России, но не подал виду, лишь звонко и глупо рассмеялся.

— Ты такой грубый, Россиюшка, — стерев выступившую от смеха слезинку и надев обратно очки, Альфред, не сбавляя гонора, заявил. — Значит, ты решил силой забрать себе часть Украины? У тебя настолько плохо всё в семье, пха-ха-ха! Неудивительно, что после такого у тебя совсем нет друзей.

— Джелато — это такое мороженое? — поинтересовался Россия, перестав слушать Америку, ещё когда тот ржал, как конь.

— Да! Оно очень вкусное и бывает разных видов. Помнишь, мы ели его, когда ты приезжал в Венецию? — радостно вещал Италия.

Напрасно Америка заявил, что у России совсем нет друзей, Италия, вот, всегда был если не в хороших, то в нейтральных отношениях с Иваном, и пускай их Боссы временами друг друга не понимают, дружбу стран это никак не задевает.

— Так это было джелато? — искренне удивился Россия. — Не понимаю, чем оно отличается от обычного мороженого?

— Эй, Россия, я с кем разговариваю?

На вопли Америки Россия решил просто не обращать внимания и действовать по принципу: как надоест — сам отстанет. В понимании Ивана Америка — это просто заигравшийся ребёнок. Россия не видел в нем не то что угрозу, а даже достойного соперника.

У Америки непроизвольно начала дергаться бровь от такого пофигизма со стороны России. Не поддаваясь на провокацию и в отличие от некоторых русских стараясь вести себя более уважительно, Америка кашлянул в кулак, стараясь привлечь к себе внимание.

Но Россия лишь подарил ему улыбку и продолжил свою критично-важную беседу с Италией, переходя от джелато к обсуждению пиццы.

«Значит, уходишь от проблем, так, да? Ничего, я найду твоё слабое место и нанесу удар, а уже потом посмотрим, кто будет смеяться последним», — пронеслось в голове Альфреда.

Не сводя пристального взгляда с России, Америка вытащил из кармана бургер и, пока все были заняты своими делами, незаметно слопал его. Не удержавшись, Альфред достал ещё один гамбургер и, поймав на себе взгляд России, заговорил с набитым ртом:

— Так фот, я гофорю, фто… амномномномкхаммнямням…

— Америка, чёрт тебя подери! Вынь это изо рта и скажи нормально! — возмутился Англия, чувствуя вину за столь небрежное воспитание младшего брата.

— Кушай-кушай, не торопись, а то подавишься, и снова я останусь крайним в покушении на твою жизнь, — с нескрываемым сарказмом проговорил Россия, возвращаясь к прерванной беседе с Италией.

Проглотив гамбургер, едва прожевав его, Америка сделал глоток колы и перевёл простым смертным свою ранее сказанную речь:

— Я сказал, что Россия просто глупый ребёнок и ему не сравниться с таким превосходным героем, как я.

Зевнув, однозначно ожидая от местного героя фразы поинтересней, Россия бросил испепеляющий взгляд в сторону Америки, странно подмигнув ему, будто намекая, чтобы тот проследовал за ним.

Пока Альфред соображал, что к чему, Иван встал из-за стола и, временно взяв на себя роль Германии, объявил:

— Собрание можно считать оконченным.

— Россия, я правда могу оставить её? — уточнил Италия, трепетно держа в руках матрёшку, которую Россия несколькими минутами ранее подарил ему.

По виду и не скажешь, но Варгас любил собирать такие вот сувениры, у него имеется своя личная коллекция достопримечательностей стран всего земного шара, которой он очень гордится.

— Конечно, — кивнул Иван, бросив прощальный взгляд на Италию. — Я же сказал, что дарю её тебе.

По телу пробежал нехороший холодок, но азарт всё нарастал. Незаметно кивнув, принимая вызов, Америка решил подкрепиться перед боем и вытащил из кармана очередной гамбургер.

— Что ж, собрание и правда пора заканчивать. Смысла продолжать его сегодня уже нет, поэтому перенесём его на следующую неделю, — устало и в тоже время раздражённо выдохнул Германия, поднимаясь из-за стола.

— Согласен, — поддержал его Англия, взглянув на наручные часы. Ещё немного, и он мог пропустить своё традиционное чаепитие, что всегда начинается в пять часов вечера.

Заметив выходящего из зала Россию, Альфред замялся с действием, выйти следом за ним Америка не мог, нужно выждать время. Перехватив у самого выхода Англию, Америка решил с ним немного поболтать, чтобы не вызывать никаких подозрений и не создавать почвы для сплетен.

Со всеми этими разборками страны напрочь забыли о том, что в соседнем кабинете сидят их Боссы и обсуждают вопросы намного важнее семейных разборок, джелато и чая.

========== 2. ==========

Выйдя в коридор, Россия решил дождаться Америку в комнате отдыха, но его так невовремя перехватил Германия прямо у самой двери.

— Людвиг, я знаю, что ты скажешь, так что обойдёмся без нотаций.

Россия и без того был на взводе, если Людвиг сейчас примется промывать ему мозги, то Иван точно слетит с катушек. В итоге пострадают сразу три страны: Германия, трущийся возле него Италия и Америка.

— Я хотел спросить, что ты задумал? Я видел, как ты подмигнул Америке, — в голосе Людвига помимо неисправимой серьёзности так же читалось беспокойство. Но за кого конкретно он беспокоился, трудно сказать, не спросив его об этом напрямую.

— Ох, так ты об этом, — Иван открыто хохотнул, смотря на Людвига с нескрываемым весельем. — Ничего выходящего за рамки закона я делать не буду. Всего-то хочу нашему Феденьке мозги на место вставить.

Обыденный разговор Америки с Англией на генетическом уровне перерос в спор, который нёс за собой неприятные последствия, но к счастью, в эту беседу весьма вовремя вмешался Франция. Дав Америке отбой, он взял Англию под ручку и с улыбкой произнёс:

— Арти, почему бы нам не пойти домой вместе? Мы чудесно проведём время, как в ту ночь, когда ты вломился ко мне домой пьяный, вопя что-то там про королеву.

— Не было такого! — с пылающими щеками возмутился Кёркленд. — Я и сам доберусь до своего дома, а ты иди, куда шёл.

Фыркнув разок-другой на прощание, Англия гордо, с пафосным видом направился по коридору прямиком к выходу, делая вид, будто не замечает Францию, что поплёлся следом за ним, кокетливо хихикая.

Америка проводил родственников взглядом и, спустившись на нижний этаж, побежал к комнате отдыха, по дороге сбив с ног Италию и ни в чём не повинную уборщицу, за что заслуженно получил шваброй по мягкому месту.

Ворвавшись в комнату отдыха, Альфред с разбегу плюхнулся на диван, затем закинул ноги на стол и, достав газировку, стал медленно посасывать её через трубочку, уже после замечая стоящего возле цветочного горшка Россию, ошарашенно смотрящего на него.

Выйдя буквально на пару минут, Россия тут же вошёл обратно с бутылкой итальянского вина. С характерным стуком поставив её на стол, Иван недовольно процедил сквозь зубы:

— Ноги убери, стол не для этого предназначен.

Поправив шарф, пытаясь скрыть засос, который Америка мог не заметить разве что при отсутствии очков на переносице, Россия с вызовом посмотрел на него.

— Ну что, поиграем? Дети любят игры, а один балбес сегодня назвал меня ребёнком.

Проигнорировав слова Ивана касательно стола, Америка лениво переложил одну ногу на другую.

— Мне нет дела до тебя и твоих жестоких игр. Ты для меня далеко не лучший соперник.

Откусив кусочек от плитки шоколада, смотря на Россию хитрым взглядом исподлобья, Америка едва не запищал от восторга, заметив смятение на его лице.

Выдернув шоколад изо рта Америки, до того как он успел зажевать его, и прихватив с собой начатую плитку, Россия, не брезгуя, провёл языком по влажному шоколаду, откусив верхнюю дольку.

— Не люблю орехи, они так противно застревают меж зубов.

Спрятав шоколад во внутреннем кармане пиджака, Иван сел рядом с Америкой, в следствии чего последнему пришлось убрать ноги со стола, чтобы отодвинуться.

— Знаешь, у меня найдётся для тебя что-то повкуснее фастфуда и сладостей с ярко выраженным неповторимым вкусом.

— У тебя? Что-то повкуснее? Ха! Ты бы себя со стороны слышал, — Альфред усмехнулся, улыбаясь во весь ряд своих белоснежных зубов. — Но мне стало интересно послушать, что же ты можешь мне предложить, м?

Закинув одну ногу на другую, Америка даже подвинулся ближе к России, чтобы лучше его слышать, и без стеснения закинул руку на плечо русского. Назвать подобные действия дружеским жестом невозможно, потому что это было самое натуральное нахальство и неуважение, Альфред ведь всегда ведёт себя вызывающе с другими странами.

— Какой ты шустрый, — усмехнувшись, Россия взяв со стола бутылку вина и, открыв её на глазах Америки, без доли стыда вылил её содержимое на голову Альфреда. — Возьми словарь, найти там слово «совесть» и выучи его значение так, чтоб от зубов отскакивало. А до сего момента, пожалуйста, соблюдай дистанцию.

Америка рефлекторно зажмурился, когда вино полилось по его волосам, попадая на одежду. Тело онемело, отказываясь подчиняться приказам, на несколько секунд он даже забыл, как дышать. Джонс, конечно, ожидал от Брагинского всякого, но подобного в его трёхметровом списке предполагаемых действий точно не было.

Разомкнув веки, Альфред несколько секунд ошарашенно смотрел в пол, чувствуя, как с волос по лицу стекают красные капли вина. Очкам тоже неслабо досталось, поэтому Альфред едва мог что-то разглядеть дальше собственного носа, что являлось большим плюсом.

Оставив пустую бутылку на столе, Россия вышел в коридор, оставляя Америку и дальше сидеть и размышлять о смысле жизни.

Несмотря на неконтролируемый поток злости, Америка сумел совладать с собой и, натянув на лицо фальшивую улыбку, глупо рассмеялся, убирая мокрые липкие светлые волосы назад.

— Что ж, этот раунд за тобой, Раша.

Протерев очки, Америка вылетел из комнаты, чувствуя небольшой дискомфорт, холод и липкость, что в его случае было неудивительно, ведь пиджак насквозь пропитался алкогольным напитком.

Повернув за угол, Джонс рефлекторно притормозил, отряхнулся, словно пёсик, и подбежал к России, громко хохоча.

— Это действительно было неожиданно! Но знаешь, это только раздуло мой интерес. Позволь мне отплатить тебе той же монетой. В смысле… клин клином вышибают!

Достав из внутреннего кармана алюминиевую баночку с колой, Альфред ловко открыл её и, ни секунды не раздумывая, вылил содержимое на голову русскому, с нетерпением ожидая его реакции.

— И к тому же, Россия… Ты же знаешь, что я не пью алкоголь, а ты вот на меня взял и вино вылил, ни стыда, ни совести — ничего лишнего, так сказать. Если уж ты алкаш, то не стоит считать таковыми всех остальных, дурачок, — наигранно обидевшись, Америка в ту же секунду разразился смехом, приплюснув опустевшую баночку об голову России.

Чувствуя вину за то, что научил ребёнка подобному хулиганству, Иван убрал намокшую чёлку назад и стыдливо отвёл взгляд в сторону, замечая проходящих мимо них Францию с Англией, которые в свою очередь посмотрели на них так, будто увидели живого йети*.

— Вино, — восхитился Франциск, почуяв сладковатый запах.

В этот момент, похоже, одному России стало неловко, а Америке, если судить по его довольной физиономии, совсем наоборот было весело, и плевать на серьёзную угрозу распространения слухов.

— Ты ж мой сладенький, — с неестественным восторгом воскликнул Иван, опустив ладони на плечи Альфреда.

Облизнув губы, на которые попали капельки колы, Россия продемонстрировал собеседнику свою устрашающую улыбку прежде чем приложить ладонь к его щеке.

— Позволь мне выкинуть мусор и постирать испачканную одежду.

Виртуозно сдёрнув с Америки пиджак, а затем и рубашку, Иван выхватил из его рук смятую алюминиевую баночку, затем перекинул Америку через плечо и, подойдя к мусорному контейнеру, выбросил его туда, а снятую с него одежду так и унёс с собой.

Сев в специально подготовленный чёрный джип, Россия мгновенно умчался прочь.

— Вот скотина, — усмехнулся Америка и поплёлся к своей машине, взяв из бардачка сменную одежду. — Я ему ещё покажу! — ворчал Джонс, переодеваясь в машине, удачно же ему приспичило взять с собой футболку с шортами.

Комментарий к 2.

*Йети – другое название снежного человека.

========== 3. ==========

На телефон Америки пришло SMS-сообщение, гласящее следующее:

«Феденька, я тут случайно ключи забрал. Они тебе нужны или можно выкинуть?»

Россия не ждал, что ему ответят, но всё же решил попытать счастье, вдруг это ключи от амбара с ядерными боеголовками, стоящими где-нибудь на границе с Канадой.

Прочитав сообщение, Америка убрал улыбку и нахмурился, дважды ударив себя по лбу, мысленно удивляясь своей глупости. Альфред серьёзно заволновался, это были ключи не от столь важного помещения, но всё равно такая невнимательность с его стороны могла привести к не самым приятным последствиям.

Сжимая дрожащими руками телефон, он медленно напечатал ответ и, мельком просмотрев текст на наличие ошибок, тут же отправил его.

«Оставь себе. Будет забавно посмотреть, как в твой дом за кражу важной мне вещи вломятся все агенты ФБР».

Ответное сообщение пришло мгновенно, заставив Америку, во-первых, подавиться колой, а во-вторых, заволноваться. Россия явно имеет связь с потусторонним миром, нормальный человек явно бы не смог столь молниеносно печатать текст.

«Как интересно. Наверное, так и сделаю. А кражу ещё доказать нужно», — в ответном сообщении, полученном от России, сарказм так и плескался, в то время как Америка нервно кусал пластиковую трубочку, выдернутую из стаканчика с колой.

Выключив телефон, Америка отправился в душ. Смотря себе под ноги, стоя под чуть прохладной водой, он отмокал там в течение часа. Голова снова была занята странными мыслями, нет, не о России. Ему что, думать больше не о чем кроме как об этом русском?

— Жрать охота… Можно было бы заказать еду на вынос, но налички не осталось, а карты они не принимают, — бормотал он, вытирая пропитавшиеся запахом вина волосы.

Плюхнувшись на диван, недолго думая, чем себя занять до вечера, Альфред открыл ноутбук, пытаясь отвлечься от дурных мыслей, но в голову ничего не лезло, все мысли были заняты потерянным ключом и его похитителем. Исходя из собственных соображений, Америка уже начал придумывать хитрый план, чтобы поставить зазнавшегося русского на своё место. Однако в голове всё также не оседало никаких дельных мыслей, эта проблема сильно тревожила его, не давая сосредоточиться ни на чём другом.

Закрыв ноутбук, Джонс откинулся назад. Сняв очки, он потёр уставшие глаза, рисуя в голове картины относительно того, что похититель может потребовать в обмен на возврат ключа. В момент размышлений улыбка на лице Америки сменялась хмуростью и наоборот, другими словами, ему не стоило ждать милосердия от России.

— Противный Раша, зачем тебе понадобились мои ключи от тайника с мороженым?!

***

Сидя в кресле в одном халате, Россия с забавой читал входящие сообщения, приходящие в основном от Америки. После горячей расслабляющей ванны ему так не хотелось ни с кем спорить и уж тем более ругаться, даже если этот кто-то сам нарывается и носит имя Альфред.

Положив телефон на журнальный столик, Брагинский прикрыл глаза, решив немного вздремнуть. Но не тут-то было, по всем законам жанра монотонно протрещал на весь дом дверной звонок.

Никаких важных дел на сегодня у Ивана не было, гостей он тоже не ждал, значит это Америка пришёл за своими ключами или его могучий спецназ ФБР решил заглянуть на кофе с пончиками, а у Брагинского как на зло пончиков нет и кофе закончился. Остаётся только надеяться на то, что ФБРовцы не питают антипатии к чаю с булочкой.

Оторвавшись от насиженного места и открыв дверь, Иван не столь удивлённо, сколь раздражительно оглядел незваного гостя. Россия был гостеприимным хозяином, но сейчас ему очень хотелось побыть одному и подумать о вечном.

— Бульбаш*, и какими колорадскими жуками тебя занесло сюда? — беззлобно проговорил Иван, пожимая протянутую руку младшему брату.

Проигнорировав колкое приветствие, наперёд зная, что Россия просто дразнится, Николай спокойно озвучил причину своего визита:

— Встретил Италию, он сказал, что Америка снова на тебя наседает.

Войдя в дом, Беларусь не стал разуваться, что могло означать лишь одно — он ненадолго, скоро уйдёт. Похоже, внешний вид Ивана быстро дал понять, что он пришёл не вовремя. Конечно, видеть Ваню в халате было как-то непривычно, а вот с шарфом на шее, который совершенно не подходил даже по цвету к нежно-голубому халату, уже попахивало тайной.

— И что? — безразлично уточнил Иван.

— Почему какой-то Италия знает о тебе больше, чем я, родной брат? — Беларусь не был зол, в его исполнении эта фраза звучала как очевидный предлог, созданный, чтобы лишний раз увидеться со старшим братом.

— Потому что, Коля, мы с ним вместе работаем.

Шагнув вперёд, руководствуясь зовом интуиции, Беларусь слегка оттянул излюбленный шарф брата, смотря на его шею. Николай заметил небольшое красное пятно, на ум ему пришла только одна мысль — засос или комариный укус, но сейчас осень и комары по всем законам природы должны впасть в спячку.

— Откуда это? — спросил Николай, чуть нахмурившись.

Ударив любопытного братца по руке и поправив шарф, Иван с непоколебимой улыбкой спокойно ответил:

— Натёр.

Ложь, ну конечно же! С чего бы Брагинскому посвящать его в какие бы то ни было тонкости своей личной жизни. Несмотря на отсутствие у России всякого желания разговаривать на завязавшуюся тему, Николай не сдался и рискнул добиться правды.

— Чем?

— Шарфом.

— Если у тебя кто-то появился, так и скажи, не нужно из меня дурака делать, — хмуро, но на удивление спокойно проговорил Беларусь.

— Ты не злишься? — его фиалковые глаза чуть расширились от удивления.

— А на что мне злиться? Ты же просто шейку шарфом натёр, — нахально-саркастично проговорил Николай, явно затаив обиду на брата.

Доказательство обиды было на лицо, обычно заявившийся без предупреждения Николай пытался провести хотя бы пару часов в компании Вани, но в этот раз он просто решил уйти, уступая брата конкуренту. Очень не похоже на него.

— Знаешь что, Коля, мужская ревность — отвратительная штука.

Дверная ручка, за которую секунду назад взялся Николай, с треском была вырвана из двери, стоило только России закончить свою реплику.

— С чего такие выводы? — пробурчал Беларусь, смотря то на образовавшуюся дыру, то на оторванную дверную ручку. — Я уважаю твой выбор, кем бы этот пидорас ни был.

Чуть наклонившись к нервному младшему братцу, Иван с издёвкой шепнул:

— А если это девушка?

— Да хоть дедушка, — сунув дверную ручку в руки Ивана, Беларусь, немного попыхтев, всё же сумел открыть дверь и, благополучно удалившись, бросил напоследок. — Желаю тебе и твоей блядо-шалаве счастья!

Прорычав последнюю фразу, Николай с такой силой захлопнул дверь, что ручка с другой стороны двери с металлическим грохотом упала на кафель, затем послышались удаляющиеся шаги Беларуси.

— Блядо-шалава? — с задумчивостью повторил Иван. — Что за слово такое странное… Он их на ходу, что ли, придумывает?

Комментарий к 3.

*Бульбаш — любитель картошки, прозвище белорусов.

========== 4. ==========

Саммиты Боссов проходят довольно редко. Возможно, это как-то связано с событиями, происходящими в реальном мире, взять хотя бы загрязнение окружающей среды и нехватку питьевой воды в некоторых регионах земного шара.

За последние несколько лет не только собрания стран превратились в показушный балаган, но и нечастые саммиты Боссов умудрились скатиться до подобного.

Согласованно объявив перерыв, президенты дружно поднялись из-за своих мест и разбрелись по кабинету. Многие вышли в коридор, отлучились в туалет или решили купить себе кофе. Одним из таких был Босс России.

Пользуясь случаем, Дональд Трамп подошёл к Нарухито, быстро завязав с ним непринуждённую беседу. Стараясь заинтересовать собеседника, он говорил исключительно о личных интересах вроде гольфа, бейсбола и роллов с суши, не затрагивая политику.

— Ваш Япония такой тихий, прям декоративный бонсай*.

Улыбнувшись, приняв такое сравнение за комплимент, Нарухито спокойно ответил, не убирая с лица улыбки:

— Мой бонсай внёс огромный вклад в развитие робототехники.

— Любите же вы, японцы, нахваливать себя, — Дональд усмехнулся, как бы намекая, что это была шутка. — Мы ведь тоже не отстаём, взять к примеру…

Разговор прервал тихий звон мобильного телефона, оповещающий хозяина о входящем сообщении. Конечно, на собраниях принято отключать всевозможные гаджеты, а лучше оставлять их где-нибудь подальше в номере, чтобы не мешали. Трампу повезло, что он запищал во время перерыва.

Отвлёкшись на телефон, Дональд быстро потерял нить разговора. Извинившись перед Нарухито, он отошёл в сторонку, вытащил из кармана брюк телефон и принялся читать новое сообщение.

«Россия снова меня обижает! Почему я должен терпеть его хамское отношение?!»

Как и ожидалось, это был взбешённый Америка, последние несколько месяцев возмущения такого рода градом сыпались на голову президента США. А самое интересное, что жаловался Альфред только на Россию, иногда на Англию, но в случае с последним у них личные обиды.

«Угомонись, Джонс. Я сейчас занят. Приеду, поговорим», — отправляя сообщение, Дональд надеялся, что Альфред поймёт и отстанет.

Но тот не понял и прислал ответ:

«Эта сволочь ни за что вылила мне вино на голову. Причём очень дорогое. От меня даже после ванны несёт, как от винно-водочного завода».

Отключив телефон, Трамп ещё хотел обсудить с Нарухито кое-какие вопросы, но увидев, что тот разговаривает с Ангелой Меркель, Дональд решил не мешать и вышел в коридор прогуляться.

Вот опять Альфред сорвал выгодную сделку, в наказание надо будет забрать у него телефон и приставку.

Заметив возле автомата с горячими безалкогольными напитками Владимира Владимировича, Дональд поспешил к нему. Всё равно с этим япошкой поговорить особо не о чём, он на редкость нудный и скучный.

Подкравшись сзади и хлопнув того по плечу, в результате чего на пол вылилось треть содержимого пластикового стаканчика, Трамп весело проговорил:

— И куда мы убежали?

— В горле пересохло, вот и решил кофейку бахнуть для разогрева.

Заинтересованно посмотрев на автомат, Дональд тоже решил купить себе чего-нибудь, чтобы быть с собеседником на одной волне. Вот только, к великому сожалению, в карманах не оказалось завалявшейся мелочи, а крупные купюры эта штука не принимала.

Придётся вести дела на сухую.

— Слышал, наши страны повздорили, — пытаясь завязать разговор, Трамп решил затронуть недавние события. Хоть какая-то от этого Джонса польза.

— Они постоянно о чём-то спорят. Пора бы уже привыкнуть, — спокойно проговорил он, потягивая чуть подслащённый кофе.

— Ну, если для Вас выливание вина на голову в порядке вещей, то… — заметив недовольство в глазах собеседника, Дональд решил не нагнетать ситуацию и как обычно перевёл тему. — Неважно. Какая в Москве погода?

— Хорошая у нас погода, не беспокойтесь.

Президент США мог бы ещё долго донимать его своими расспросами, но перерыв подходил к концу, поэтому… пришлось вернуться в зал.

***

Пятница. Россия планировал спокойно отработать этот день и провести выходные в кругу семьи. Но хрен там был! В Москву прилетели важные американские шишки, забота о которых свалилась на голову Ивану Брагинскому. За столь неожиданный и неприятный сюрприз Россия готов был в два раза сильнее возненавидеть Америку.

Приведя иностранных гостей в офис, Иван обратился к секретарше:

— Ирочка, сделай, пожалуйста, кофе.

Оторвавшись от ноутбука, девушка кивнула и посмотрела на группу людей, стоящих за его спиной. Махнув рукой, Иван, не стесняясь в выражениях, добавил:

— А этим трём пидорам принеси кефир в грязных чашках, можешь плюнуть туда. Я разрешаю.

— Двум пидорам! — послышался голос из толпы. — Я переводчик.

Посмотрев на вышедшего к ним молодого человека в деловом сером костюме, Иван улыбнулся. Слышать русскую речь было всяко приятней, нежели невнятное англо-американское бормотание. Один из приятных плюсов общения с иностранцами — это возможность ругаться себе в волю, всё равно тебя не поймут.

— Этому тоже кофе. Ну что, важные пидоры, идёмте? — Россия обратился ко всем гостям включая переводчика.

Заподозрив неладное в его словах, американцы зашептались. В связи с отсутствием всякого желания стоять тут до окончания рабочего дня Россия пояснил им вышесказанное:

— Пидоры означает важные персоны.

— Россия!

К ним подбежал Америка, разодетый в похожий серый костюм, с зачёсанными назад волосами. Никто из присутствующих не стал спрашивать, где он был всё это время и почему не пошёл с Иваном. Сейчас всем было не до него, особенно России.

— Здравствуй, Федя, не узнал — богатым будешь.

Пожав руки в знак приветствия, Америка, отдышавшись, заговорил:

— Я знаю значение слова «пидор». Не вздумай применять это нехорошее ругательство в общении с моими людьми.

Альфред говорил очень тихо, почти шёпотом, видать, не хотел, чтобы его кто-то услышал, особенно переводчик.

Улыбнувшись, Иван вновь повернулся к секретарше и обновил заказ:

— Ирочка, сделай, пожалуйста, два кофе. Тем пидорам — кефир, а этому пиздюку — молочный коктейль.

— Я начинаю понимать, почему у тебя нет друзей, — пробормотал Альфред, уже не рассчитывая получить извинения даже в письменном виде.

Заметив, как Америка обиженно перевёл взгляд на одного из своих важных шишек, Россия, не сумев понять, чего он добивается, спросил:

— Тоже кофе хочешь? К сожалению, его хватит только на двоих.

— Спасибо, — почувствовав заботу, Альфред немного повеселел, — я не откажусь от молочного коктейля.

Передав гостей в руки Босса и пожелав удачных переговоров, Россия вернулся в кабинет, решив забрать домой «Ваньку мокрого». Царящая в этом месте атмосфера угнетала бедное растение, от чего он стал сохнуть.

Рабочий день подходил к концу, а поскольку сегодня пятница, то можно уйти пораньше.

Отпустив секретаршу, Иван закрыл дверь на ключ и в приподнятом настроении направился к выходу. Несмотря на неожиданный визит американцев, выходные он всё же проведёт с братьями. Это радовало.

— Р-Россия!

Стоило Брагинскому обернуться, как на него набросился Италия и крепко обнял. Иван чуть горшок не выронил, который уцелел только благодаря его реакции.

— Чао-чао, я пришёл в гости.

Сначала Америка, теперь Италия, Россия не удивится, если сейчас из кустов выпрыгнет Англия с тортом и, крикнув «Сюрприз!», бросит его ему в лицо. Не страна, а проходной двор какой-то.

— Я принес вина, пасты, пиццы, джелато и захватывающую комедию о приключениях русского в Риме. Давай посмотрим!

Россия впал в ступор. У него, конечно, всегда были хорошие отношения с этой страной, но дело никогда не доходило до подобных бессмысленных посиделок перед телевизором с тарелкой попкорна. Такой ерундой Иван даже с братьями не занимается, у них всё гораздо проще. Если встреча, то обязательно пьянка, если прощание, то тоже пьянка или тихое семейное празднование за одним столом без посторонних.

— Феличиано… — Иван хотел отказаться, но не смог, и виной тому стал алкоголь. — А вино-то хорошее?

— Самое лучшее, другое я бы и не предложил!

— Ну пошли.

Сев в машину, они уехали, не заметив, как за ними всё это время из окна наблюдал Америка.

Комментарий к 4.

*Бонса́й (яп. 盆栽 — букв. «выращенное в подносе») — искусство выращивания точной копии настоящего (иногда карликового) дерева в миниатюре. Рост растений регулируется за счёт плоской корневой системы.

P.S. Я знаю, что японский император (как и английская королева) не ходит на саммиты. За него это делает премьер-министр Синдзо Абэ, но я решила похулиганить и сделала исключение.

========== 5. ==========

На диване в гостиной завернутый с головы до пят лежал Италия. Вчера они с Россией хорошо провели время: выпили, закусили, посмотрели комедию и легли спать.

Только в планы Италии никак не входило похмелье. Он хотел встать пораньше и приготовить России итальянский завтрак, но всё пошло наперекосяк. В таком состоянии он не то что поесть, даже до туалета спокойно дойти не сможет. Всё же перед тем, как пить с Брагинским, надо было взять у него пару мастер-классов, тогда он сейчас бы был свежим овощем, а не варёной селёдкой.

Пытаясь перевернуться, Венециано свалился на пол, кряхтя от боли. Развернув кокон и вернув одеяло на место, он, шатаясь, пошёл на кухню. Но Ивана там не оказалось.

Пополнив организм жидкостью, Италия, прокрутив в голове все варианты, остановился на том, что Иван, не став его будить, ушёл на работу, при этом не оставив на кофейном столике или холодильнике никакой записки.

Взяв пальто, Италия вышел на улицу. Раз Ивана нет дома, то ему здесь делать нечего, заглянет как-нибудь в другой раз.

Увидев стоящего на крыльце Россию, Италия встал в ступор. Так значит, он не уехал, а просто покурить вышел, вот незадача… Венециано даже и не подозревал, что он курит. От Ивана никогда не разило табаком или дымом, а может, Италия просто не замечал этого? Они почти не общаются и видятся в основном только на саммитах.

С улыбкой прильнув к его спине, Италия проговорил, зевая:

— Доброе утро.

— Доброе, — Феличиано не отпустил его после приветствия, это настораживало. — Ты чего?

— Есть хочу.

Выпустив в небо облачко сизого дыма и стряхнув с волос снежинки, Иван посмотрел через плечо на Италию, который явно собрался уходить, но его разговоры говорили об обратном.

— Пасты у меня нет. Но могу предложить яичницу с колбасой.

— Я согласен и могу сам всё приготовить!

В ответ Россия лишь пожал плечами, как бы говоря, делай что хочешь, а Италия и рад стараться. Воодушевившись самой идеей, он мысленно стал прикидывать рецепт и сколько уйдёт времени на приготовления.

— Тебе сколько яиц?

— Я уже поел.

От услышанного у Италии мгновенно пропал аппетит, вот и накрылся их совместный завтрак медным тазом. Опоздал он с этим.

Феличиано затих, ему не хотелось возвращаться домой к брату и постоянным проблемам, ведь рядом с Россией на душе было легко и спокойно, он как каменная стена ограждал Венециано от всех бед. Италия не чувствовал себя в полной безопасности, даже находясь под стальным крылом Германии.

Подойдя к Ивану, Феличиано снова обнял его со спины. Уходить всё ещё не хотелось.

Затушив сигарету о дно жестяной банки, Россия убрал чужие руки со своей талии и вошёл в дом, зазывая следом Италию:

— Что-то я проголодался, наверное, одно яйцо всё же съем.

Не веря ушам, Италия с полминуты простоял, с задумчивым видом обрабатывая информацию, затем расцветая на глазах, влетел в дом и быстро побежал к плите готовить завтрак. Раз уж действиями достучаться до сердца Ивана не удалось, то попробуем сделать это через желудок кулинарными изысками.

***

Россия провёл все выходные с братьями, ему никогда прежде не было так интересно разговаривать о плохом урожае картофеля или какой национальности был ученый, придумавший водку* — поляк или всё же русский? Без Польши в этом споре не обошлось, правда, этот разговор быстро съехал от напитка к лошадям.

Россия чуть не прибил Польшу за присваивание чужих заслуг, но тарелка борща, с любовью приготовленного Украиной, быстро остудила его пыл. Ваня любил поесть и брата тоже любил, поэтому отложил этот разговор до лучших времен, а родственники всё шумели, что-то рассказывая друг другу.

А самому Ване и рассказать-то особо нечего… с Америкой вражда, с Украиной беда (в политическом плане), с Китаем всё как всегда.

Придя на работу в понедельник, Иван никак не ожидал, что его вызовет к себе Босс и начнёт расспрашивать про недавний инцидент с вином. И откуда он только всё знает?

Не став отпираться, Россия честно во всём признался. Босс немного поворчал, а потом они от души посмеялись над мокрым Америкой. Затем Босс отпустил его, разрешив сегодня уйти пораньше. Он заслужил поблажку, но ключи Альфреду всё же нужно вернуть, а то снова на этой почве какую гадость в газете про них напишет.

Комментарий к 5.

*История происхождения водки настолько туманна и окутана мифами и домыслами, что разделить реальные факты и придуманные различными «псевдоисториками» очень проблематично. В Интернете на этот счёт ходит множество легенд и предположений, и какие страны там только не задействованы. Я даже не знаю, кому верить… Но, как мне кажется, самые близкие к этому версии - истории с Польшей и Россией.

Вот вам одна из прочитанных мной теорий:

Согласно одной из легенд, водка была придумана в далёком 11 веке арабским врачом. Поскольку мусульманам строго запрещено употреблять спиртное, изначально водка использовалась в качестве лекарства, а также для изготовления духов.

Остальные версии Вы можете самостоятельно найти и прочесть на просторах Интернета.

========== 6. ==========

Стоя напротив зеркала, подбирая подходящий шарф к костюму, Россия тяжко вздыхал. Ни один из них не сочетался с песочным оттенком. Хоть на работу не иди из-за этой напасти.

Отложив подходящий вариант на кровать, Иван взглянул на своё отражение, проведя пальцами по шее, на которой пару недель назад виднелся красный след.

— И откуда он только взялся?

И правда, откуда? Может, пора прекращать просаживать половину зарплаты в дешёвых стриптиз-барах?

Россия перевёл взгляд на пиджак, с которым хорошо бы смотрелись позолоченные часы, если бы он по рассеянности не оставил их у Олега на прошлых выходных, а забрать всё никак времени нет.

Дверной звонок оглушающей трелью разлетелся по дому. Снова незваные гости, хорошо, если Италия. Россия на днях купил поваренную книгу с традиционными итальянскими блюдами, но до сих пор не может в ней разобраться, потому что половина текста написана на итальянском.

Щёлкнув языком, Брагинский надел халат и направился в прихожую, моля Бога о том, чтобы это был Украина, который решил наконец-таки занести посеянные часы. И, надо заметить, очень вовремя.

Открыв дверь и взглянув на незваного гостя, Россия тут же закрыл её, потом перекрестился и снова открыл. Это был не Олег и не кто-то из родни, а гадкий Америка. Должно быть, пришёл за ключами, а ведь они, между прочим, договаривались встретиться на выходных. Но видимо, Альфреду они понадобились именно сегодня, вот и явился не запылился. А день так красиво начинался до его прихода… Интересно, что такого важного таят в себе эти аксессуары, открывающие замки?

— Hello, Russia!

— Хуёво, Америка, — в язвительной форме поздоровался Иван.

Улыбка мгновенно спала с лица американца, заставив задуматься: это Россия сейчас так ошибся или намеренно решил передразнить его?

— Раша, ты… — Альфред явно хотел сделать ему замечание, но заметив, что Иван стоял перед ним в одном халате, он мгновенно забыл весь словарный запас. — Чего в таком виде?

— Это мой дом, в чём хочу, в том и хожу, — пожав плечами, Иван сунул руки в карманы. Всё же не стоило выходить к гостям в одном халате. Но кто бы знал, что из всех возможных соседей к нему придет именно Джонс.

— Ну да.

Америка отвёл взгляд, понимая, что тут Россия прав, да и какое ему дело до его внешнего вида? Не за этим сюда пришёл.

— Проходи.

Отойдя в сторону, впуская его в дом, Иван напряг память, вспоминая, куда сунул собственность Америки. Молча кивнув, Альфред вошёл, закрыв за собой дверь, но не стал убирать ладонь с ручки. Неужели боится, что Россия его здесь закроет? Или просто стесняется?

От такого зрелища губы Ивана сами собой растянулись в улыбке, а мысли дружно прибились не к тому берегу. Но звонкий кашель Альфреда быстро вернул его с небес на землю.

Почесав затылок, Брагинский прошёл по коридору прямиком в гостиную. Пошарив по шкафам и найдя незнакомую связку ключей, Россия, не раздумывая, кинул её Америке.

— Твои?

Удачно поймав брошенный снаряд, Америка внимательно рассмотрел каждый ключик. Если память ему не изменяет, то несколько из них здесь явно лишние.

— На моих нет надписи Made in China.

Вспомнить, куда подевал чужое имущество, Ивану оказалось не так-то просто, но спустя пару минут поиска пропажа была найдена и успешно возвращена хозяину.

Видя, что Америка не торопился уходить, Россия, вспомнив про гостеприимство, решил накормить беднягу. Пускай ему и не хотелось лицезреть эту американскую рожу в своём доме, человек ведь проделал долгий путь ради этой встречи, надо его хоть чаем напоить.

Пригласив Альфреда за стол, Иван поставил бутылку с сомнительной прозрачной жидкостью и сказал:

— Ну что, Федька, давай мириться.

Америка долго таращился на пузырь, пытаясь прочесть этикетку, и, когда закончил с этим, поднял глаза на Россию.

— Хех, ты сильно ошибаешься, если взаправду решил, что я пришёл мириться, — он попытался выдавить из себя улыбку, но вышло как нельзя фальшиво. — К тому же мы вроде с тобой и не ссорились.

Америка машинально коснулся волос, которые продолжали хранить в себе загадочный винный аромат. С того момента каждый раз, просыпаясь по утрам, он чувствовал запах того вина, которым за долгую ночь успевалопропитаться всё постельное бельё и даже пижама. Спустя несколько дней запах стал тускнеть, но всё равно был ощутим, пока не исчез совсем.

— Ну зачем ты так, я ведь как лучше хочу. Кстати, специально для тебя я принёс газировки.

На стол брякнула вторая зелёная бутылка с заманчивым названием «Шампанское», следом за ней последовал комментарий России:

— Вот тебе бабский напиток, а я что-нибудь посерьёзнее выпью.

Америка принципиально не употреблял ничего, содержащего в себе больше десяти процентов алкоголя, и то, исключением для этого являлся праздник. Конечно, нехорошо обижать доброжелательного хозяева, и Америка понимал это, но в его планы никак не входила пьянка. Он и заскочил-то сюда на минутку, думал, что Россия швырнёт ему в лицо забытые ключи и хлопнет дверью, а в итоге всё пошло шиворот навыворот.

— П-ха-ха. Ну ты и жук, Раша. Налей и мне своей водки да не скупись, — звонко рассмеявшись, Америка неожиданно заговорил на русский манер.

От такого поворота событий Иван чуть про закуску не забыл.

Достав из холодильника готовые бутерброды и какой-то завалявшийся салат, Россия по всем правилам приступил к пиршеству.

Гранёные стаканы до краёв наполнились алкоголем, по традиции чокнувшись, страны залпом опустошили свои чарки. Схватившись за живот, Америка чуть согнулся, когда ему стало тяжело дышать. Видать, водка добротно обожгла горло, теперь будет знать, как выпендриваться.

Взяв огурец, Россия поднёс его к носу Америки, приговаривая:

— Занюхивай, иначе желудок посадишь.

— Чего? — прокашлял он сдавленным голосом.

— Говорю, занюхивай, не то пузу Гитлер капут настанет.

— А? — по-прежнему недоумевал Альфред, о чём талдычит этот коммунист.

Деваться некуда, пришлось разъяснить ему что к чему.

— Понюхай, если чувствуешь запах огурца, значит можно пить дальше. А если нет, то тебе хватит, иначе желудок посадишь.

— Бред какой-то, — прокашлял Америка, сгибаясь пополам.

— Иди приляг, Федька, а то вдруг наизнанку вывернет.

Получив в ответ неразборчивое хрипение, Россия, несмотря на сопротивление, заботливо подхватил его на руки и, не выдержав, прошипел:

— Тяжелый, собака! Лихо отожрался на своих гамбургерах.

— Я всё слышу вообще-то, — подал голос Америка и снова закашлял.

Отнеся пострадавшего на диван, Россия стянул с него толстую меховую куртку и расстегнул несколько верхних пуговиц на рубашке, чтобы кое-кто ненароком не задохнулся.

Схватив его за запястье, Альфред посмотрел на Ивана встревоженным взглядом.

— Что ты делаешь?

— И правда… чего это я? — в аметистовых глазах заплясали чёртики. — Можно ведь голыми руками задушить тебя, и никто ничего не узнает.

Шокировано уставившись на Ивана, Америка, пребывая в смятении, упустил момент, когда Россия склонился над ним, сжав пальцы на оголившейся шее.

— Ты такой доступный.

Приоткрыв рот в немом вопросе, Альфред так и не смог выдавить самого элементарного звука. Ощущая на лице чужое дыхание, Джонс по-девичьи смутился, чуть залившись румянцем. Эта ситуация стала приобретать интимный характер во всех смыслах этого слова.

Приподняв мешающие очки на лоб, Иван наклонился ещё ниже, касаясь губами его щеки. В этот момент наблюдая за Америкой, можно было подумать, что его вот-вот сердечный приступ схватит. Но к счастью, всё обошлось.

Отстранившись и надев снятые с чужого носа очки, Россия с дурашливой улыбкой посмотрел на перепуганного Джонса.

— Шутка!

Довольствуясь своей победой и показав проигравшему язык, Россия с неостывающим азартом в реверансе поклонился Америке. Видать, алкоголь подействовал.

— Раша, ты, блять, доиграешься! — сердито пробурчал Альфред, попытавшись забрать у этого извращенца свою собственность.

Вернув очки, Иван с нажимом стал тереть глаза.

— Как ты только в них ходишь? Это же ужас какой-то… на секунду надел, и уже глаза слезятся.

Надувшись, Америка не стал отвечать, а просто показал обидчику фак. Видать, обиделся.

Вернувшись на кухню и спешно став прибирать всё в холодильник, Россия не удержался и пропустил ещё полстакана, закусив огурчиком. Видать, не судьба им с Америкой быть друзьями-товарищами.

Вернувшись в гостиную, Иван уже было обрадовался, решив, что Альфред ушёл. Но нет, он по-прежнему лежал на диване. Такой спокойный, тихий и молчаливый, даже не верится, что это действительно тот самый Америка, который на собраниях за десятерых дерёт горло.

Присев на пол, Иван накрыл его ладонь своей, проговорив:

— Федь, ты как?

Пока Альфред находится в этом доме на правах гостя, Иван, будучи доброжелательным хозяином, будет заботиться о нём.

— А? — повернув голову и увидев, кто с ним говорит, Америка хмуро отозвался. — Ох, это ты, Россия…

После этих слов Америка устремил взгляд в потолок, делая вид, будто не замечает его присутствия.

— Может, тебе водички принести?

— Нет, спасибо, — тихо проговорил он, чувствуя тепло, исходящее от ладони России. — Я вот всё думаю, а чего это мы с тобой всё время спорим? Разве нам есть, что делить? Из-за чего соперничать?

— Ну… — растерянно выдал Иван.

— Мне вот ты как человек очень даже симпатичен, — осознав, что только что ляпнул, Альфред поспешил пояснить. — В смысле, у тебя, это… Характер складный.

Алкоголь всё же ударил в дурную американскую голову, давая самым откровенным мыслям выйти наружу. А России это только на руку.

— Да что ты? — удивился Иван, не понимая, с каких пор у него складный характер и что это вообще значит.

Положив чужую ладонь на свою грудь, крепко сжимая её, Альфред снял очки и, закрыв лицо свободной рукой, продолжил исповедь:

— Знаешь, я никому этого не говорил… но тебе по секрету скажу. Я гей. Меня никогда не интересовали девушки. Поначалу я не придавал этому значения, оправдываясь тем, что просто не пришло время. Но когда серьёзно задумался над этим, то понял, что в этом плане предпочитаю мужчин.

— Как интересно, — на лице России вновь заиграла улыбка.

Довольно хрустя малосольным огурчиком, с которым пришёл сюда, но не успел съесть, Иван уже всерьёз стал надеяться на то, что Америка бездумно выдаст ему секретные коды ядерных боеголовок или местонахождение научных лабораторий, но в итоге…

— Раша, я хочу ещё выпить.

Сев на диван, Америка глазами, полными решимости, посмотрел на нахмурившегося Россию, которому данная идея явно не пришлась по душе. И на то есть причина, он ведь только что убрал всё в холодильник, а теперь заново доставать придётся.

— Уверен? Тебе, кажется, и одной хватило.

— Раша, — строго пробурчал Джонс.

Вздохнув, Россия принёс бутылку минеральной воды, водку и закуску. Будет учить Америку как нужно пить так, чтобы не пьянеть.

Налив ему полстакана огненной водицы и дождавшись, когда Америка выпьет, Иван тут же налил минералки и, прислонив стеклянного друга к губам Альфреда, дал команду пить. Тот послушно выполнил команду России, занюхал огурчиком и хриплым голосом заявил:

— Потрогай.

Не успев сообразить, что к чему, Иван крепко сжал находящуюся в руках стеклотару, когда Джонс самовольно положил его ладонь на пах. Даже через толстую ткань брюк Россия сумел прочувствовать возбуждённый орган и, надо заметить, что его эта новость не обрадовала. У пацанов ведь, когда стоит, башка совсем не варит.

— Тебе точно хватит, — в голосе Брагинского плескалось столько злобы, что ни в чём неповинный стакан мгновенно потрескался, а после рассыпался, точно песок, пронзив кожу осколками.

— Россия?! — испуганно завопил Альфред, схватив его запястье, смотря на стекающие ручейки крови. — Это смертельно?! Ты умрёшь?!

Раздражённо цыкнув, Россия попытался одернуть руку, но Америка вцепился в неё мертвой хваткой. Иван не чувствовал боли, разве что из-за Америки, который слишком сильно сдавил руку. Для него подобная рана была равносильна ножевому порезу во время готовки.

— Федь, это просто царапина, — спокойно пояснил он.

— Что я могу для тебя сделать?! — полный решимости, поинтересовался он, не слыша Ивана.

— Что сделать, говоришь…

Вздохнув, Брагинский задумался, сейчас у Америки можно было попросить всё что угодно и он это, наверное, согласится выполнить, пока не протрезвеет. Однако нужно знать меру шалостям, иначе дело выльется в судебное разбирательство.

Ладонь Ивана игриво скользнула по щеке встревоженного товарища, убирая назад блондинистые волосы.

— Может, ты сделаешь мне приятное?

«То есть отьебёшься раз и навсегда от меня и Сирии, на которой мы по договоренности собираемся поставить несколько нефтяных скважин», — хотел было добавить Россия, но в более мягкой форме.

Послышался звук бьющегося стекла, обернувшись, Россия увидел испуганно жмущегося в дверном проёме Италию, который не решался войти.

— И-извините, — он сделал шаг назад, намереваясь спокойно уйти после увиденного. — Я ничего не видел.

— Италия, — позвал его Иван, — пожалуйста, принеси бинт.

— А? — не сразу сообразив, что к чему, Феличиано, с полминуты помедлив, побежал искать аптечку.

========== 7. ==========

Спустя десять минут Италия сумел найти тот самый чемоданчик, хранящий в себе всякие медикаменты. За это время Россия угомонил Америку, хоть это было и непросто, но он справился и отнёс его наверх, уложив спать.

Временно перевязав руку вафельным полотенцем, чтобы не запачкать ковры, Брагинский сидел на диване, устремив взгляд в одну точку. Видать, ждал Италию. Голова Ивана сейчас была забита новой информацией, полученной от Америки. А если говорить конкретнее, то он размышлял над тем, стоит ли принимать их за чистую монету или лучше будет пропустить мимо ушей? На пьяную голову ведь что угодно можно ляпнуть.

Америка — гей… это звучит одновременно как бредово, так и правдоподобно. А впрочем, какая России разница, на кого у Альфреда член встаёт? Главное, чтоб не на него, а остальное неважно.

— Извини! — в комнату влетел Италия. — Я подумал, что бинта будет мало, поэтому принёс аптечку.

Отвлекшись от не самых приятных мыслей, Россия повернул голову, наблюдая за тем, как Феличиано, пару раз промахнувшись, сел на краешек и сам не свой от волнения пытался открыть зловредную аптечку.

— Спасибо, — искренне поблагодарил его Иван. — Поможешь мне?

— Конечно, — Италия кивнул, достав бинт и принявшись его распаковывать, уже после соображая, что сначала следует продезинфицировать рану. — Только халат сними, он всё равно испачкался.

Испуганно покосившись на разбитую вазу, за которую в дальнейшем ещё предстоит ответить, Италия робко взглянул на Ивана. Но в данный момент испорченное имущество волновало его в самую последнюю очередь. Пользуясь этим, Италия не стал ничего говорить и извиняться раньше времени.

— Не бойся, ругать не стану, только осколки не забудь убрать.

И это всё? Италия однозначно ожидал большего, чем скромная просьба прибрать последствия своего «шпионажа». Видать, Бог услышал его молитвы.

— Конечно уберу! — воскликнул он, радуясь своему помилованию и приступая к оказанию первой медицинской помощи. — Вань, халат-то сними.

Дождавшись, когда Россия снял его, бросив на кресло, Феличиано постарался заострить внимание на ране, но оторвать взгляд от торса, на котором виднелись несколько кубиков пресса, было воистину сложно. Но он смог. Главное, чтобы Россия не заметил его заинтересованности.

— Феличиано, не знаю, с какого момента ты наблюдал за нами, но давай оставим это между нами.

Что именно Иван имел в виду под многозначительном словом «это», несложно было догадаться, но Феличиано всё же понадобилась пара секунд на раздумья.

— Я бы мог забыть обо всём, если ты…

Подняв глаза и столкнувшись взглядом с Россией, Италия снова заволновался. В общении с этой страной нужно следить за языком, конфликты никому не нужны, тем более в мировом масштабе.

Сделав последние штрихи, Венециано закончил с перевязкой. Ему хватило одного взгляда, чтобы напрочь отбить желание что-либо требовать взамен за молчание. Напоминаем: конфликты никому не нужны.

Россия ждал ответа, но Италия затих, убирая медикаменты в аптечку и сделав вид, будто ничего не говорил. Эта просьба была слишком смущающей и вульгарной, такое даже Франция постеснялся бы просить у большинства стран мужского пола, а Россию бы просто обошёл десятой дорогой.

— Феличиано, — стальным голосом, которым можно резать без ножа, позвал его Иван, и услышав в ответ писклявое «Да?» продолжил. — Ты не договорил.

— Я просто забыл, что хотел сказать.

Закрыв аптечку, не забыв защёлкнуть на ней замочки, Италии почувствовал, как внутри всё сжалось от волнения, страха и пристального взгляда Ивана.

— А если подумать?

— Из-звини! — пискнул он, сумев даже в сидящем положении выпрямиться по стойке смирно. — Я правда не помню!

Боясь пошевелиться, Италия оставался на месте, слыша лишь вздохи России и тиканье настенных часов. Когда Иван встал с дивана и ушёл, Феличиано облегчённо выдохнул, поднимаясь следом, решив прибрать аптечку и убрать осколки.

Спустя полчаса Феличиано успешно справился с заданием и зашёл в ванную помыть руки, машинально посмотрев в зеркало. Взъерошенные волосы, усталый вид, спущенный ниже обычного галстук — он выглядел как всегда жалко.

— Позор! — он легонько ударил себя по щеке. — Какая же ты тряпка! Такой шанс просрал! Романо бы точно не растерялся и попросил что-нибудь взамен за своё молчание!

По раскрасневшимся щекам покатились слезы, быстро стерев их тыльной стороной ладони, Италия прикусил губу. Он никогда не занимался самобичеванием, с унижением его как личности прекрасно справлялись другие страны, так что в этом не было нужды. Но сейчас определённо был другой случай. Ему было обидно и больно за свою нерешительность. Он ведь всегда таким был…

«Я знаю, что не должен пользоваться его положением, но и вечно прозябать во френдзоне я тоже не намерен! Эта сволочь, Америка, к нему уже клинья подбивает… Нет, нет и ещё раз нет! Сейчас же пойду к России и всё ему скажу!».

— Слышишь, мужик? Ты сможешь это сделать! — пригрозив отражению пальцем, Италия провёл влажной ладонью по волосам, убирая их назад, и, поправив галстук, выключил воду, выходя в коридор.

Преисполненный решимости Италия отправился на кухню, где удачно застал Ивана, прислонившего к губам рюмку и приготовившегося опустошить её. Если Россия напьётся, то этот разговор отложится на неопределенный срок.

— Нет!

Не растерявшись, Италия выхватил у него закадычного стеклянного друга, естественно, разлив половину его содержимого на пол и, видимо, не придумав, что делать дальше, выпил остатки водки, чувствуя, как она обжигает горло.

В данный момент Феличиано плохо соображал, что творит, в любой другой ситуации он бы просто сбежал, трусливо поджав хвост, но только не сейчас.

С громким стуком поставив стопку на стол, он дернул Россию за шарф, заставив наклониться. Приблизившись к нему так, чтобы губы касались раковины уха, Венециано тихонько озвучил свою скромную плату за молчание.

Судя по лицу России, которое выражало далеко не радость, Италия, должно быть, раскатал губу до самого ЗАГСа и роддома.

Отступив, оперевшись спиной о стол, Италия, ни о чём не жалея, добавил:

— Не думай обо мне плохо. Я ведь не меценат и хочу получить заслуженную награду за молчание.

Поправив шарф, растерянно поглядывая на довольного Венециано, Россия проговорил:

— Не ожидал от тебя такого, всегда был тихим и добрым пареньком, а тут решил выстрелить ниже спины.

Шагнув вперёд, Италия развязно обнял его, поцеловав в щёку. Но эта развязность быстро обратилась робостью и стеснением. Уткнувшись носом в накаченную грудь, Феличиано жалостливо проскулил:

— Расценивай мои слова как предложение. Не хочу тебя принуждать.

Почувствовав, как Иван скользнул ладонью по его волосам, Италия поднял взгляд, молясь, чтобы Россия не схватил его за шкирку, как надоедливого котёнка, и не вышвырнул на улицу.

— Не надо на меня так смотреть, — сказал Венециано, отведя взгляд, чувство стыда всё же настигло своего героя. — Да, я не пай-мальчик и вкусы у меня на редкость извращённые.

Вновь подняв глаза на Ивана и убедившись, что он слушает, Италия снова отвёл взгляд в сторону.

— Если твоим ответом будет «нет», я пойму.

— Мне нужно подумать.

Улыбнувшись, радуясь, что Иван не оттолкнул его, а просто попросил время на раздумья, Феличиано подпрыгнул и неуклюже поцеловал его в губы.

— Хорошо, но я буду приставать к тебе, пока не получу окончательного ответа.

— Хуй тебе в…

Россия замолк на полуслове, в голове неожиданно прояснилось, позволяя взглянуть на ситуацию по-новому. И что мы имеем? Ему только что признался в любви мужчина, затем поцеловал его, а Ванька что? Решил в качестве благодарности его членом вознаградить. И ладно Америка на пьяную голову к нему приставать начал, но Италию-то какая муха укусила?

Встав на цыпочки и опустив руки ему на плечи, Италия снова поцеловал Россию, приняв незаконченную фразу за обычное старческое ворчание.

Не успев прийти в себя от выходок Италии, Россия услышал шум, донесшийся со второго этажа. Похоже, Америка проснулся.

— А с ним что будем делать? — машинально спросил Феличиано.

Многообещающе пожав плечами, Иван отправился наверх, прямиком во временно выделенную комнату Джонса.

Открыв дверь, Иван увидел сидящего на корточках и вопящего в телефон Америку. Похоже, он разговаривал с Англией, правда, эти истеричные выкрики с трудом можно было назвать разговором двух взрослых стран.

— Не кричи на меня!.. Я тебе сказал, что буду у России!.. Чем ты недоволен? Я не пьян! Я совершенно трезвый. Что? Позвать Россию? Зачем?.. Эй!.. Прекрати со мной так разговаривать.

Случайно повернув голову и заметив наблюдающего за всей этой картиной Ивана, Америка тут же передал ему трубку. Неохотно взяв устройство в руки, Россия закатил глаза. Даже держа телефон на расстоянии, было отчётливо слышно разъярённый ор Кёркленда.

— Федь, иди спать, я обо всём позабочусь, — спокойно, но громко сказал Иван, боясь, что из-за вопля Англии его будет плохо слышно.

— Только не говори ему, что я пьян.

Соединив большой палец и указательный, Иван подмигнул ему, показав жестом слово «Окей». Выйдя в коридор, чтобы избавить Альфреда от подробностей, Россия решил попытаться спокойно поговорить с взбешённым Англией.

— Хаюшки, Арти! Как жизнь? Как здоровье? Не боишься связки порвать?

— Ох, Россия, сукин ты сын… ну наконец-то! — голос Артура был на удивление радостным и немного охрипшим. — Что произошло? Америка в порядке?

— Да, мы с ним немножко выпили.

— Боже, он ведь совсем не умеет пить! — это Россия уже и сам понял после всех высказанных Америкой откровенней. Слова Англии только подтвердили его догадку. — Ему становится плохо даже от пары глотков эля… Он точно в порядке?

Разговаривая с ним, Англия не был зол или обижен, он был обеспокоен из-за состояния своего младшего брата, со стороны выглядя при этом, как заботливая мамочка.

— Да, точно, — заверил Иван, машинально кивнув головой.

— Хорошо, — Россия услышал, как он облегчённо выдохнул. — Я тебе верю. Вы уже дома? Он ел что-нибудь? Нельзя пить на пустой желудок…

— Не волнуйтесь, мама, с вашим малышом всё в порядке. Он покушал, попил, пописал и сейчас спит.

— Пф! Я и не беспокоюсь! — Артур включил прежнего себя. — Мне просто интересно, как вы можете спокойно выпивать вместе после недавней стычки?

Вопрос Англии лихо огорошил Ивана, заставив задуматься. И правда, как такое может быть? Но ведь они пытались помириться, а значит, что уже и не враги вовсе. Но друзьями их пока никак нельзя назвать, тогда… соседи? Получается так.

За нахлынувшими раздумьями Брагинский на минуту забыл о висящем на проводе Англии. А вот Артур не забыл о нём, продолжая без остановки ворчать в трубку:

— Ау, Россия, ты меня слушаешь?

— Пока, — сбросив вызов, Брагинский спустился к Италии.

Потом перезвонит ему… Может быть… Когда-нибудь.

========== 8. ==========

Первым чувством, посетившим Альфреда, стоило только открыть глаза, была головная боль. Из груди вырвался мучительный стон, неприятный запах спиртного, смешанный с лёгким цветочным ароматом чистых простыней, быстро дал понять, что это не его постель и находится он в этом доме на правах гостя.

— Доброе утро, Федя, — совсем рядом раздался приятный, журчащий, как ручей в горах, мужской голос. — Мишка, слезь с кровати!

А вот этот крик был уже не столь приятен для мегачувствительного слуха Альфреда. Всё же вчерашняя попойка давала о себе знать, отражаясь в голове острой болью.

Повернув голову, Америка почувствовал, как носа коснулось нечто холодное и влажное, затем над самым ухом раздалось тихое «мяу», за которым последовал звук, похожий на слабую вибрацию телефона.

Кот лёг на лапы, смотря на гостя, как на пакетик с кормом. Америка любил кошек, поэтому простил пушистому негоднику подобную наглость.

— Ми… Ми… — похоже, Альфред хотел позвать кота по имени, вот только уже забыл, как его там назвал Россия.

Машинально потянувшись к тумбочке, надеясь найти свои очки или хотя бы бутылочку минералки, Джонс столкнулся с разочарованием. Не было там ни того, ни другого, только пыль да книжка. Интересно, кто и зачем притащил её сюда?

Заметив его попытку отыскать потерянное имущество, Иван, ни слова не говоря, помог Альфреду приподняться, после чего заботливо подставил к губам гранёный стакан.

— Ну-ну, не бойся. Это простая минеральная вода без газа, купленная мною вчера в магазине.

Иван старался говорить тихо, но внятно, прекрасно зная, как сейчас себя чувствует Альфред. Хотя нашему герою все нипочём, не зря же вздумал скалиться на Россию своими неокрепшими белоснежными зубками.

Опустошив содержимое стакана, Америка прищурился, стараясь получше разглядеть своего спасителя, хоть и без того знал, что это Иван. Но после этого слуху он перестал доверять. Почему, спросите вы. Да потому что этот русский просто не способен быть добрым!

— Ещё, — не попросил, а потребовал Америка. Впрочем, возможно, России просто показалось.

Сочувственно похлопав его по спине, Иван отлучился на пару минут и вернулся с полным до краёв стаканом минеральной воды.

За это время Джонс успел поближе познакомиться с котом, который с простыни перекочевал на его колени. Америка с лёгкой улыбкой водил ладонью по белому пушистому брюшку, дивясь его спокойствию. Кот России был более дружелюбным, нежели его Франклин: эта скотина кидалась на всех, кто осмелился потянуть к ней загребущие руки.

— Осторожно, она холодная, — передавая стакан, предупредил Брагинский.

Хмыкнув, не веря в его заботу, Америка взял стакан и снова опустошил его, предсказуемо поморщившись, когда холод обжёг горло и добрался до мозга. Мда, ощущения не из приятных.

— Напился? — беззлобно спросил Иван, продолжая сочувствовать пострадавшему товарищу.

Америка кивнул и тут же нахохлился, как замёрзший воробушек. Наблюдая такую картину, Иван тихо хохотнул, чем заставил Джонса нахмуриться от возмущения. Радость, исходившая со стороны России, ему, видимо, была неприятна.

— Ты специально заманил меня сюда, чтобы напоить и… — Америка забегал взглядом, не понимая, чего таким образом хотел добиться Россия. Но в любом случае у него ничего не вышло… наверное.

Иван уже привык, что каждая вторая страна воспринимает его доброту как способ подобраться к ним поближе, чтобы поработить, поэтому ради потехи решил подыграть. Смысла что-либо доказывать и убеждать его в обратном всё равно не было.

— Бинго! — радостно воскликнул он. — Пока ты фей по углам гонял, я сумел вытянуть из тебя столько полезной информации, а самое главное, — выдержав паузу, Иван достал откуда-то из-за спины общую тетрадь в клеточку с фотографией парусного корабля на обложке, — я успел записать все это вот сюда.

Испуганно покосившись на компромат, Америка прикусил нижнюю губу. Вчера он наговорил достаточно, чтобы дать России повод для шантажа. Конечно, он понимал, что Иван не такой циничный, каким хочет казаться, и шантажировать его вряд ли станет, но опасение никак не покидало дурную американскую голову.

— От-тдай!

Попытка Альфреда забрать тетрадь не увенчалась успехом, Иван оказался проворнее и ловко одёрнул руку, показав гостю недобрую улыбку.

— Ещё чего, это моя собственность, между прочим, попытаешься отнять её, и я заявлю на тебя в правоохранительные органы.

— И чего ты хочешь? — в голосе Америки плескалось не столько злость, сколько любопытство. Неважно, чего попросит Россия, ведь любое желание можно обратить против него, тут большую роль играет сама информация и попытка шантажа.

— А на что ты готов пойти ради этого?

— Какая же ты скотина, Брагинский, — прошипел Джонс, нервно ударив кулаком по матрасу, чем спугнул кота.

Пушистый предатель спрыгнул на пол и убежал за дверь.

Реакция Америки заставила Россию заволноваться, ему для полного счастья сейчас только мордобоя не хватало. Иван не сомневался в своей победе, но после этого придётся выслушивать длинную и нудную лекцию начальства, которое, не дай Бог, ещё заставит его извиняться перед потерпевшим. А у Вани принцип не просить прощения у тех, кто сам во всём виноват.

— Я коровушка, — точно передразнивая, ответил Брагинский.

— Вот я когда-нибудь тебя на стейки пущу.

— Вань, кошак на улицу попросился, — в комнату без стука и прочих предупреждающих знаков заглянул Николай. — Я его выпустил. Тут ещё Олег приходил, часы вернул.

Развернувшись к брату всем телом, но одним глазом продолжая следить за Америкой, Иван тихо проговорил, будто стесняясь разговаривать об этом при постороннем человеке:

— Он что-нибудь говорил?

— Сказал: «Верни их Ваняше-растеряше».

Так и продолжая стоять в дверном проёме, Николай даже не взглянул в сторону Альфреда, разговаривая с Иваном настолько спокойно и развязно, будто никого кроме них в комнате не было.

Америка был в бешенстве, но не столь из-за наглого поведения младшего брата России, сколь из-за того факта, что их прервали на самом интересном месте, чтобы донести на редкость бесполезную информацию. Судя по завязавшемуся разговору, уходить без Вани Николай не собирается.

— Белоруссия или как там тебя… Выйди, пожалуйста, — Альфред хотел попросить вежливо, но вышло всё равно грубовато. А всему виной его не самые лучшие познания в области географии.

Впервые за всё это время подняв глаза и одарив его безразличным взглядом, Коля, точно кот, зашипел на него, решив выпустить коготки, но не поцарапать:

— Ты мне тут, блять, поуказывай ещё!

— Бу-бу-бу, какие мы злые. Ты вообще улыбаться умеешь? Ну, хоть пробовал когда-нибудь?

— Так! — вмешался в разговор Россия, в чьих глазах заблестел опасный пурпурный оттенок. — Собрались выяснять отношения? В таком случае шуруйте на улицу, заодно мусор вынесите.

Конечно, слова Ивана являлись веским поводом чтобы остановиться и заткнуться ровно до того момента, пока к тебе не обратятся, но Америку хрен заткнёшь даже в такие моменты. Его в принципе невозможно заставить держать язык за зубами. А чтобы убедиться в этой теории, достаточно просто посетить саммит.

— Знаешь, научно доказано, что плохое настроение может быть вызвано недостатком секса.

— Заткнись! — рявкнул Беларусь, но Америка, явно решив поиграть на его нервах, продолжил говорить.

— Насколько мне известно, ты вечно трёшься возле России и никого к себе не подпускаешь, — Альфред усмехнулся, положив голову на локоть и смотря на него, как лучник на мишень. — Знаешь, что по этому поводу говорят в Евросоюзе?

— Завали ебало, утирок!

Ворвавшись в комнату явно не с желанием обнять обнаглевшего гостя, Беларусь был успешно остановлен и схвачен Россией, после чего отправлен обратно к двери.

— Так, девочки! Успокоились, иначе макияж поплывёт, — попытался успокоить их Россия. Но его, похоже, никто не услышал, пришлось просто выпроводить Николая за дверь и запереть ту на ключ.

Как ни странно, Николай не стал ломиться, просясь обратно, видать, осознал свою ошибку и молча ушел.

А вот Альфреду всё никак неймётся, видать, сегодня окончательно решил довести Ивана до белого каления.

— Так ты действовал не один, а с сообщником? — на его лице отразилось волнение. — И что же вам удалось вытянуть из меня?

— Сверхсекретный рецепт пончиков донатс, — безразлично бросил Иван, поскольку не было никакого желания возвращаться к позабытой теме.

Казалось бы, утерянная в пьяном угаре информация не несёт в себе какой-либо ценности, но Альфред, похоже, думал иначе, побледнев до состояния трупа.

— Ты чего? — взволнованно поинтересовался Иван.

— Кажется, я забыл вчера отчитаться перед Боссом, — Альфред говорил серьёзно, не давая России самого малейшего повода усомниться в его словах.

Откинув одеяло, Америка стал в спешке собираться. Свою вчерашнюю одежду в полном составе удалось найти на стоящем рядом с кроватью стуле.

— Ая-яй! — покачал головой Иван. — За такое людей обычно увольняют. Но мы, к сожалению, людьми не являемся.

Многозначительно хмыкнув, Америка стал одеваться. Сейчас у него не было ни желания, ни времени, чтобы отвечать на его глупые шутки.

В комнате повисла тишина, нарушаемая лишь шарканьем одежды да топом босых ног Америки. Он хотел ещё о многом спросить Россию, возможно, извинился бы перед Николаем и остался на завтрак, но дела, как говорится, не ждут. По дороге купит себе пару пончиков с кофе и перекусит ими в машине, вот так выглядит практически каждое утро Альфреда Джонса.

Одевшись, но не найдя ни возле кровати, ни под ней обуви, Америка повернулся к России, застав того в непростительной близости к себе. В руках у него был гребешок, предназначенный скорее всего для того, чтобы причесать одну блондинистую макушку. Америка не стал сопротивляться, а даже наоборот любезно подставил голову своему перманентному сопернику.

Закончив с причёской, Иван, точно нанося последние штрихи, провёл ладонью по волосам. Реакция Альфреда на это действие была воистину странной.

— Хей, Россия, ты… ты… можешь сделать так ещё раз?

Исполняя его просьбу, Россия вновь погладил его по голове. Америка смущённо отвёл взгляд в сторону. Видать, кто-то в детстве был лишён родительской ласки. Хотя о чём это мы? У них у всех не было родителей… ну, или почти у всех. Россия, вот, свою матушку-Русь не помнит. Но в его снах она была красивой молодой девушкой с длинными переливающимися на солнце русыми волосами. А глаза, как два океана, такие же бездонные, синие и чистые.

Сделав шаг назад, давая понять, что с ласками покончено, Иван убрал гребешок обратно в карман.

— Россия, — тихо позвал его Альфред, — а ботинки-то мои где?

— В прихожей. Мы по дому в обуви не ходим.

— Ясно, — фыркнул Джонс, не понимая, почему он должен страдать из-за чей-то дурацкой привычки.

Открыв дверь и увидев стоящего рядом с Италией, прислонившись спиной к стене, Беларусь, Америка решил показать себя напоследок и, поцеловав кончики пальцев, подошёл к Николаю, прислонил к его щеке чуть влажные пальцы, передавая таким образом свой непрямой поцелуй.

— До скорого, зайчик, береги себя, — в издевательской манере попрощался Альфред.

— Гавнюк! Да я тебя!..

— Пожалуйста, успокойся!

Если бы не Италия, успевший вовремя схватить буйного Николая, то Альфред, возможно, отправился бы отсюда прямо в морг.

Спровадив гостя, троица стран собрались за столом, попивая утренний чай, кофе и обезболивающее с минеральной водой.

— Точно урою этого козла при следующей встрече, — Николай продолжал ругаться, потирая щёку, будто надеясь стереть вместе с кожей этот… его поцелуем-то стыдно назвать.

— Коля, — позвал его Иван.

— Вань, давай без нотаций на этот счет.

— Да делай что хочешь, я в твою жизнь не лезу, — смотря на прозрачное содержимое стакана, Россия размышлял над тем, как бы теперь спровадить оставшихся гостей. — Просто хотел спросить, куда ты часы дел.

Беларусь уже давно не маленький мальчик, которого Россия, пользуясь своим положением, мог поучать и наставлять, так что от его лекции будет столько же толку, сколько в кубике льда в начале декабря.

— На журнальном столике оставил, — заметив, как Феличиано благоговейно смотрит на брата, Николай, сам того не замечая, озвучил свои мысли. — Вы встречаетесь?

— Нет, — буркнул Иван, скучающе смотря на опустевший стакан.

— Пока что нет, — уточнил Венециано.

========== 9. ==========

Саммит Большой Восьмерки. Россия специально пришёл пораньше, чтобы поглумиться над Америкой, который с криком «я Герой» всегда старается прийти первым.

Подходя к кабинету, Иван стал свидетелем одного не самого приятного разговора. Случайно, конечно, но лучше бы он опоздал сегодня. Остановившись и осторожно заглянув внутрь, Брагинский затаил дыхание. К сожалению, ему было видно лишь спину Америки, который и без того вечно маячит перед глазами, но распознать по голосу вторую страну было несложно.

— Слышь, пиндос, ты совсем охренел?

— Ага! — с усмешкой воскликнул Альфред, подтверждая слова неизвестного. — Спасибо, что заметил.

Стоя возле доски, Америка старательно вырисовывал свои фирменные каракули, в которых с большим трудом можно было распознать лица стран.

— Тебе России мало? Решил на меня переключиться?

После его слов Альфред замер, заострив внимание на незаконченном портрете Брагинского. Стерев неполучившийся набросок, Америка попробовал нарисовать заново, но тут же стёр его, вместе с другими странами сойдясь на мнении, что собрание можно провести и без его творчества.

— Ага, с ним уже не так весело, — пробормотал Альфред, с печалью в глазах смотря на измазанную белыми разводами доску.

— Прекрати агакать! — прорычал он.

— Ага, — машинально выдал Джонс, за что поплатился — в него прилетел пустой стаканчик из-под колы. — Ой! Эй, тебе жить надоело?

— Ага, — нахальным тоном передразнил его Николай.

— А ну иди сюда!

Положив мелок, Америка бросился в его сторону, до России стали доноситься крики и звуки борьбы. Боясь, что эта разборка выльется в кровавую бойню, Брагинский распахнул дверь, уже приготовившись разнимать стран, но увиденное повергло его в шок.

Прижав Николая к стенке, Америка, наклонившись к его уху, спокойно, но доходчиво объяснял ему, как нехорошо кидаться в людей всяким мусором. Коля не сопротивлялся, направив взгляд в пустоту, он молча выслушивал Джонса, надеясь, что ему скоро надоест и тогда сам отстанет. Вот только у России отчего-то сложилось впечатление, будто Беларусь нарочно спровоцировал Америку на это.

Закрыв дверь, будучи уверенным, что его не заметили, Иван тихонько удалился. Ну, а что? Вернётся сюда ближе к десяти часам, ведь именно на это время был назначен саммит. Правда, после таких шалостей не мешало бы продезинфицировать кабинет и как минимум два раза.

В отличие от Беларуси, Россия старался не вмешиваться в дела братьев, просто закрывая глаза на различного рода безобразия, творившиеся между странами.

***

Сидя на собрании, Россия с язвительной улыбкой, пожалуй, впервые за всё время внимательно слушал Америку, которому приходилось напрягать голосовые связки, чтобы донести до этого сборища пещерных людей информацию об очередном несущемся на Землю астероиде.

Каждый раз, когда их взгляды сталкивались, Альфред пристыженно отворачивал голову. Прикрыв рот ладонью, Иван тихо посмеивался над его милой реакцией, при этом не привлекая к себе чужого внимания.

Собрание быстро подошло к концу, с позволения Америки страны дружно стали собираться и поочередно покидать зал заседаний.

Не став заморачиваться и быстро сложив документы в одну стопку, Брагинский отправил их в дипломат, после чего подошёл к ещё собирающемуся Германии и, точно дразня Джонса, заговорил с ним о какой-то ерунде:

— Людвиг, я тут на досуге пролистывал ленту новостей НАТО и вот что узнал… Германия для учений набирает русскоязычных статистов. Зря вы так рискуете. Вот оденут их в военную форму, дадут оружие… А потом наши самоорганизуются и возьмут Берлин, как в сорок пятом. Правда, там немного по-другому всё происходило, но смысл тот же.*

В ответ Германия лишь раздражённо хмыкнул. Неудивительно, ведь тема Второй Мировой войны даже сейчас является одной из самых болезненной не только для немцев, но и для всего мира.

— Россия! — к их компании присоединился Италия. — Мне срочно нужно с тобой поговорить.

Повернув голову, убеждаясь, что Америка с недовольством поглядывает на их скромную компанию, Иван широко улыбнулся, создавая вид доброжелательного человека.

— Может… — начал было Иван, но Феличиано мгновенно перебил его.

— Поговорим в более подходящей обстановке, хорошо?

Италия точно с языка сорвал ответ России, он ведь тоже хотел предложить поговорить где-нибудь в кафе или дома, неважно у кого, главное, чтобы там не было лишних ушей.

Стараясь не показывать своего удивления, Россия кивнул и, дождавшись ухода Феличиано, вернулся к разговору с Людвигом, с которым они вышли из кабинета под настороженным взглядом Америки.

На минуту России показалось, что Америка ревнует. До чего же приятное чувство. Главное, чтобы Беларусь не стал ревновать Альфреда к России, кто знает, какие там у них отношения.

Комментарий к 9.

В Германии для учений НАТО ищут статистов на роль «русских».

Ссылка на ресурс: https://rns.online/military/V-Germanii-dlya-uchenii-NaTO-ischut-statistov-na-rol-russkih—2017-03-30/

========== 10. ==========

Небольшое душное помещение, до самого потолка заполненное сигаретным дымом, тусклый свет настольной лампы крохотными искрами разбрызгивался по стенам, отчего обстановка становилась до неприличия интимной. Особенно когда в ней находилось двое мужчин.

После того случая на собрании Венециано стал приставать к России не просто настойчиво, а буквально навязывая свою персону, всеми возможными способами стараясь затащить его в постель. Не в прямом смысле, конечно, на самом деле Италии было всё равно, где произойдет их первый секс: на кухонном столе, в ванной, на диване или в кладовке. Тут главное результат, а всё остальное просто мелочи.

Робкий поцелуй в шею, славянский нос, губы, Италия весьма настойчиво приставал к России, стараясь вызвать ответную реакцию. Но Иван был непробиваем, как китайская стена.

Вздохнув, признавая своё поражение, Феличиано чуть отодвинулся, решив закончить на этом. Но когда широкая ладонь России легла его колено, Италия не удержался и поцеловал его в губы.

Разорвав поцелуй, Брагинский потянувшись к столику, на котором лежали сигареты и зажигалка. Прижавшись к плечу, Италия не хотел отпускать Ивана, хоть в комнате и без того нечем дышать, но пускай уж лучше здесь курит, чем где-нибудь на улице.

В надежде освободиться от лишнего груза, вцепившегося в руку мертвой хваткой Иван поцеловал его в лоб, как это обычно делал с Колей. С братом такая техника всегда срабатывала, а вот с Феличиано не получилось.

— Ну чего ты? Всё куришь да куришь, тут уже дышать нечем.

Италия игриво водил пальцем кругами по статной шее России, давая чёткий намек на то, что он готов к большему, чем один робкий поцелуй.

— Я не в настроении.

— Вчера ты тоже самое говорил, — с грустью прошептал Феличиано. — Но я же вижу, что ты тоже хочешь этого.

Перекладывая пачку сигарет из одной руки в другую, Брагинский никак не решался закурить, волнение не давало, как и присутствие постороннего человека. Если учесть все последние события, начиная с выходки Альфреда на собрании и заканчивая выкрутасами Италии… У Ивана голова шла кругом при осознание факта, что он был зажат меж двух огней, каждый из которых хочет подмять его под себя. Италия хоть и не представлял большой опасности, но, какмы уже убедились, в тихом омуте черти водятся.

Потянув за конец шарфа, спуская его ещё ниже, Италия заметил на коже покраснение, схожее с укусом насекомого. С каждым новым днём приставания этого парня становились всё настойчивее и настойчивее, но Россия отчего-то не спешил гнать его подальше от себя, нет. Ему эти выходки даже нравились, приятно узнать кого-то столь невинного с другой стороны.

— Знаешь, я ревную и очень сильно, когда вижу на твоём теле чужие засосы. Откуда они?

Посмотрев на него, не поворачивая головы, Иван всё же вынул сигарету и закурил, заполняя и без того прокуренную комнату сизым дымом.

— Этот твой.

— Мой? — на лице Италии отразилось удивление.

Проведя кончиками пальцев по красноватому пятнышку, Феличиано улыбнулся, вспоминая свой прошлый визит.

— И правда мой… Я такой забывчивый.

В наказание ударив себя по лбу, Италия продолжал жаться к России, мурлыча при этом, как котёнок. Иван молчал, в какой-то момент Феличиано даже показалось, что он о чём-то задумался, но нет. У него просто не было желания разговаривать, во всяком случае, сейчас, когда все мысли занимал один лишь Америка да личные дела с проблемами.

Прижавшись щекой к его плечу, Италия тихо спросил:

— Хочешь чего-нибудь на ужин? Я заметил, что последнее время ты одним мусором питаешься.

Россия выпустил облачко табачного дыма, часть которого попала на Феличиано, заставив того закашляться и надуть губы, надеясь хоть как-то показать своё недовольство. Он всегда находился в компании курящих людей, поэтому успел привыкнуть к подобному, но неприятные ощущения всё же остались. Романо тоже являлся большим любителем подымить в постели, но когда Феличиано сказал ему, что никотин является спермицидом, то Ловино стал менее злоупотреблять этим и даже попытался бросить курить. Только не получилось, поэтому ввёл норму не больше двух сигарет в день.

— Готовка — это дело времязатратное, а у меня его и без того немного. Даже на работе не всегда поесть успеваю.

— Бедный, — Италия успокаивающе погладил его по голове, точно большого кота. — Тогда я буду носить тебе ланчи!

— Да кто тебя в Кремль-то пустит? — со смехом проговорил Иван, поперхнувшись дымом.

— Пустят, не волнуйся! Меня там уже все знают!

Поцеловав его в шею, Италия поднялся с софы и зашагал к двери, забирая с собой сигареты и зажигалку. Хватит ему уже курить, только лёгкие засоряет всякой дрянью.

— Пойду приготовлю тебе чего-нибудь на утро, а то снова наешься чего попало и будут проблемы с потенцией.

Иван снова подавился дымом, вот это уже был удар ниже пояса, если у него и есть какие-то проблемы в этом плане, то явно не настолько серьёзные. Италия как всегда любит всё преувеличивать.

Затушив окурок, Брагинский отправился на поиски неудовлетворённого итальянца.

Долго искать не пришлось, Иван ещё в коридоре заметил торчащую из холодильника задницу, бесстыдно отправляющую в мусорное ведро все его консервы, лежавшие прозапас с позапрошлого года.

Встав позади него, подмечая стройность и подкаченность итальянских бёдер, Россия начал жалеть о своём отказе. У него уже довольно давно ничего не было, работа и статус не позволяли обзавестись подружкой на одну ночь, а услугами девочек по вызову он не пользовался. Грязное это дело, таким даже Франция не занимается. Во всяком случае, в открытую.

— Фелька, оставь холодильник в покое, — закрыв опустевшего друга, Иван оттащил этого террориста подальше от своих запасов. — Там всё нужное.

— Эти консервы давно пора выкинуть. Срок годности ведь уже истёк, — спокойно пояснил Италия, не желая ругаться с любимым.

— А ты разве не знаешь, что даже когда он заканчивается, продукт ещё несколько месяцев пригоден к употреблению.

Внимательно выслушав его, Италия приоткрыл рот с намерением возразить, но быстро передумал. Подняв руки, давая понять, что сдаётся, он с поражённым видом вернулся к изучению холодильника.

— Как скажешь… Тут ещё какие-то салаты стоят, похоже, с Нового года. Их можно выкинуть? Они уже плесенью покрылись…

Продолжая хозяйничать на кухне, отправляя испорченные продукты в мусорное ведро, Италия не сразу заметил на себе пристальный взгляд Ивана. А точнее он был прикован не к самому итальянцу, а к его нижней части, которая жить не может без приключений.

— У тебя шикарный за… заварной торт, — бормотал Иван на родном языке.

Феличиано, может, и не был силён в умственном плане, да и знания русского языка оставляли желать только лучшего, но догадаться, что Россия изначально хотел сказать, было не сложно. Заметно повеселев, Италия подошел вплотную к Ивану и, взяв его ладони, положил их на свою за… заварной тортик.

— В таком случае не желаешь отведать сладенького?

— У меня нет…

— Обойдёмся без них! — перебил его Италия. — Я не против.

Италия снова сумел прочитать его мысли и выдал ответ раньше времени, надеясь ускорить процесс. Встав на цыпочки, Феличиано весьма смело и настойчиво поцеловал его в губы, Россия ответил ему тем же. Всё же недостаток секса сильно сказывался на молодом организме, из-за чего обоим странам кровь ударила не в голову, а намного ниже. Но Россия всё же старался держать себя в руках. А вот Италия был неуправляем, как мартовский кролик.

========== 11. ==========

Проснувшись от неприятного ощущения в носу, Россия приоткрыл один глаз, затем и второй. В поле зрения мельтешила знакомая кудрявая русая прядка, щекочущая его чувствительную кожу носа.

— Италия, я, кажется, просил не забираться ко мне в постель, — недовольно проворчал Иван.

Тело, что всё это время обнимало Ивана, размеренно дыша в шею, зашевелилось, и вскоре на него уставилась пара карих глаз. Видеть сонную мордашку Италии по утрам — вот оно счастье, которым Россия не дорожит.

Зевнув, Феличиано взглянул на настенные часы. Начало одиннадцатого, обед скоро.

— Ты же знаешь, я не могу спать один.

— Так, — приподнявшись на локтях и осмотревшись, Россия попытался вспомнить последствия прошлой ночи. — Что вчера было?

— Ну, — застенчиво отведя взгляд, Италия начал свой нелегкий рассказ. — Я заглянул к тебе вчера буквально на минуточку, хотел отблагодарить за матрёшку, а потом ты предложил выпить. Достал бутылку водки, выхлебал её и лёг спать.

В голове России была каша, отчего реальность смешалась со сном. Он смутно припоминал что-то такое, но в мозгу прочно засели воспоминания о сексе с Венециано, который у них, судя по всему, был и не один раз.

— А дальше? — требовательно спросил Россия.

— Я уложил тебя в кровать и хотел уйти, но ты не дал.

Видя озадаченное лицо России, Италия довольно хихикнул. Итальянцы те ещё шутники, хотя по ним и не скажешь. Прижавшись к нему, Феличиано, пребывая на позитиве, проговорил:

— Шучу! Мы вчера просто переспали.

Крепче обняв Ивана, боясь, что прогонит, Венециано неуверенно добавил:

— После этого мы выпили, и много… Так что извини, не могу посвятить тебя в подробности.

Переспал с Феличиано, потом выпил, снова переспал, а на утро всё забыл. Ну что же, это вполне в его духе, странно, что Италия после случившегося выглядит таким довольным, будто в лотерею выиграл.

Проведя ладонью по рыжеватым волосам, Россия аккуратно отцепил от себя Италию, и тот, кажется, был не против их расставания. Раз уж они оба проснулись, то нет смысла задерживаться в постели. Самое время идти умываться, чистить зубы и выдумывать повод, по которому можно спровадить нежеланного гостя.

— Ты куда? — Феличиано заволновался, наивно надеясь на повторение вчерашней ночи.

— Ебальник умыть, — коротко пояснил он, не поворачивая головы.

Не услышав в ответ даже одобрительного мычания, Иван остановился и через плечо посмотрел на Италию.

Он выглядел озадаченным, видно, не сумел расшифровать загадочное русское слово «ебальник». Закатив глаза, Иван повторил ранее сказанную фразу только иными словами, не то ещё эта фея макаронная за ним потащится:

— В туалет я иду, заодно рожу ополосну.

Хмурость сменилась улыбкой, Италия прямо расцвел на глазах. Чего Ваня там полоскать собрался, он так и не понял, но расспрашивать не стал. По одному виду было понять, что к нему сейчас лучше не лезть со всякой ерундой.

Отложив этот вопрос в дальний ящик, Феличиано потянулся, сладко зевнув.

— Так бы сразу и сказал!

Прорычав в ответ нечто невнятное, Россия наконец-то удалился за дверь и, судя по ругани, умудрился наступить на кота, а затем — в продукт жизнедеятельности, оставленный коварным животным. Теперь ему придётся ещё и ногу отмывать.

Спрыгнув с кровати, Италия поёжился от холода и быстро стал искать тапочки или хоть какую-то обувь. Надев первые попавшиеся, Феличиано заметил чёрную футболку, ту самую, в которой Ваня вчера был. Подняв её с пола и поднеся к лицу, Феличиано вдохнул ни с чем не сравнимый запах сигаретного дыма, алкоголя и Вани. При мысли о последнем у Феличиано кровь прилила не к тому месту, отчего захотелось повторить вчерашнее сексуальное безобразие, после которого кухонный стол просто чудом остался цел. Кстати об этом…

Италия вспомнил о времени, в его голову стали лезть мысли о еде. Нужно бы заняться приготовлением обеда, не то Россия снова будет жаловаться на голод и затащить его в кровать не получится.

Надев грязную футболку, Феличиано поскакал на кухню. Перед готовкой нужно там убраться, а потом накормить двух голодных котиков.

Комментарий к 11.

Спасибо пользователю Ороороо за пинки, благодаря ей я таки смогла закончить данную главу.

========== 12. ==========

Комментарий к 12.

Олег в данной главе говорит с украинским акцентом. Убедительная просьба не исправлять его речь через ПБ, ошибки с точки зрения русского языка совершены намеренно.

— Бульбаш? — Олег тыкнул брата в раскрасневшуюся щёку. — Бульбашик! Ты чехось такой хмурый?

Ровно десять минут назад Николай был рад неожиданной встрече с братом, но сейчас он в седьмой раз успел пожалеть о том, что окликнул Олега и спросил, как у него дела.

Игнорируя детские нападки брата и отвечая на каждый его вопрос невнятным бухтением, Беларусь нервно поглядывал по сторонам, будто боясь, что их могут увидеть вместе. Коля не был зависимым от Интернета да и вообще не признавал общение на расстоянии, но только не сейчас. На телефон постоянно приходили какие-то уведомления, и Коля, наплевав на разговор с братом, спешил на них ответить.

— Да когда же ты заткнёшься, скотина?! — тихо прошипел Николай, водя по сенсорному экрану пальцем.

По-своему растолковав данное ругательство, брошенное в адрес бездушной машины, Олег попытался заглянуть в его телефон, но увидел лишь чёрный экран. Конечно, у каждого человека имеются какие-то секреты от родных и близких, но зачем же светить этим секретом перед глазами брата? И всякий раз, когда тот пытается понять, что там такое, Беларусь сразу же захлопывает дверь перед самым носом.

— Хто обыдел моего ребёнка? — тыкнув его в другую щёчку, Олег не оставлял попыток разговорить Колю. — Этот говнюк снова назвал тебя отсталой страной?

Николай вздрогнул, зная, что говнюком Украина называет только двух стран: Пруссию и Америку. К первому у него личная неприязнь, а вот второго недолюбливает исключительно по каким-то своим политическим заморочкам. Конечно, Коля не был до конца уверен, о ком из них идёт речь, но это и неважно, сейчас ему одинаково не хотелось ни с кем ни о чём разговаривать.

Приобняв Николая за плечи, Украина успокаивающе проговорил:

— Не слухай, ты, блядь, его, он просто выебывается от нехуй делать. Сначала до Ваньки доёбывался, а теперече на тебя переключился.

Через толстые слои одежды почувствовав его дрожь во всём теле, Олег, пытаясь его успокоить, прибегнул к приёму, заученному с детства. Поглаживая Колю по голове, он успокаивающе прошептал:

— Не боись. Как бы там ни было, мы ж с Ванькой всегда придём на помощь!

Отвлекшись на очередное смс-уведомление, Коля из всей реплики Олега услышал лишь последнее «мы… всегда придём на помощь». От этих слов сердце тревожно заныло, он не хотел втягивать кого-то из братьев в свои неприятности. Они за свою жизнь и так немало нахлебались горя.

Крепко сжав в руках телефон, Николай молча проглотил подкативший к горлу ком, после чего заговорил:

— Отъебись, — разорвав объятие, он отодвинулся на самый край скамейки. — О себе лучше подумай. Клоун, которого избрали в президенты, не внушает доверия.

— Що, блядь?

Эксцентричное поведение Беларуси для большинства стран уже было привычней воздуха, которым они дышат. Но как бы там ни было, Коля всегда тянулся к братьям и никогда не отталкивал их без крайней необходимости.

— Давай уже рассказывай, шо у тебя там стряслось, — голос Олега стал более твёрдым и требовательным. Похоже, он включил так называемый режим старшего брата.

Снова невнятное бормотание. Олег постарался сесть как можно ближе, чтобы лучше слышать непривычно тихого Колю. Обычно он более импульсивен, а тут как подменили.

— Ти случаем с Ванькой не поцапался? — краем глаза заметив прошедшую мимо пепельно-русую макушку, Украина воодушевленно заголосил. — Эй, Ванько! Хоть сюды!

Услышав знакомый голос, Россия тут же остановился и завертел головой по сторонам. Заметив Украину, он, недолго думая, пошёл навстречу брату.

— Привет, — растерянно пискнул Иван, никак не ожидая встретить Олега по дороге в магазин. — Что нового?

— Да вот Коля чегой-то надулся, ти случаем не дразнил его?

Повернув голову, Украина заострил взгляд на остановившемся в паре шагов от лавочки Николае. Судя по позе, он снова уставился в свой телефон. В наше время эта привычка носит название чума двадцать первого века.

— Что? — удивлённо протянул Россия, пытаясь вспомнить, когда они с Колей вообще в последний раз виделись. — Да не дразнил я его!

— И бульбашем не называл? Ты же знаешь, он этохо не любит.

— А почему мне нельзя называть его бульбашем? — в голосе Ивана чувствовался сарказм.

Скривившись от столь очевидного разговора, Николай спрятал телефон в карман и продолжил путь. Встреча сразу с двумя братьями не входила в его планы, снова один дразниться будет, второй вареники со шпиком лепить заставит.

— Коля, подожди!

Прервав разговор, Россия вместе с Украиной догнали Колю и точно как в детстве окружили его по бокам, только за ручки не взяли, а то было бы прям точь-в-точь.

— Ти як ёжичок, всё фырчишь да хмуришься, — тонко подметил Олег.

— Отъебись, не до тебя сейчас, — бурчал Николай.

— Неужели нельзя уделить пару минут старшему брату? — сделал ему замечание Россия.

— И ты отъебись! Нечего мне тут…

— Коля, — Олег смерил его строгим взглядом, в придачу пригрозив пальцем. — Будешь лаяться — по губах отримаеш. Пойдёмте краще до мене! — поймав на себе вопросительные взгляды братьев, Олег продолжил: — я пельмешек сварю, покушаем, поговорим, всё обсудим.

— Лучше уж картошки нажарь, — опять же пробурчал Николай. Похоже, он сегодня не в духе.

— На сале! — Олег быстро подхватил его идею.

— С лучком, — поддержал Россия. — И под водочку.

— Вот и договорились! — Украина, как и подобает старшему, закрыл тему. А значит возражения больше не принимаются.

Развернувшись, они дружно направились к Олегу домой. Из трёх братьев Украина был лучшим в готовке, а самогон-то какой делал! К нему в былые времена за ним полдеревни ходило.

— Вань, ти недоговорил. Шо там у тебя с Италией приключилось?

— Да хуйня ещё та! Просыпаюсь я, значит, в одиннадцатом часу и вижу, — он выдержал паузу. — Лежит, значит, под бочком этот рыжий…

— У него же, кажись, русый волос.

— Не перебивай, — недовольно хмыкнув, Россия продолжил свой рассказ.

Ступая в ногу с братьями, Беларусь перестал слушать их ещё на словах «лежит под бочком» и вновь ушёл в свои мысли, которые с самого утра были заняты лишь одной светловолосой очкастой страной.

========== 13. ==========

Покрывая грудь свежими засосами, разменивая их поцелуями, Венециано, будто устав от однообразия действий, откинулся на подушку. Получив в награду поцелуй в висок, Италия улыбнулся и заговорил:

— Медвежонок совсем оголодал, — прислонив указательный палец к губам России, Италия прошептал: — не торопись, мне нужно в душ.

Как только Италия выскользнул из объятий и ушёл в направлении ванной комнаты, Россия взял трубку и, нажав нужную кнопку, протараторил:

— Алло, обслуживание? Пришлите банку мёда и Ред Булл.

Брагинский даже и подумать не мог, что саммит, к которому прилагается лицезрение вечно довольной рожи Америки, может обернуться чем-то настолько приятным.

Медвежонок. Именно так назвал его Венециано, даже не подозревая, что на самом деле именно он здесь был оголодавшей зверушкой. А Россия как раз-таки был самим собой, ни горячим, ни холодным… тёплым. Он ко всем относился с дружеским теплом, но страны в упор никогда не замечали его доброты.

Обслуживание в этом отеле было на высоте, за пять минут доставили его заказ и даже чаевых не попросили. Это хороший знак, а то у Ивана как раз наличка закончилась.

Возвращаясь к кровати, Иван заметил вышедшего из ванны Феличиано. Удивлённо покосившись на сладость с энергетиком, Италия задал вполне адекватный вопрос:

— Медвежонок, а зачем нам мёд?

— Я люблю сладенькое.

Двусмысленно подмигнув ему, Россия отставил энергетик в сторонку и открыл банку мёда. Сладкий запах мгновенно разлетелся по комнате.

— Правда? — на лице Феличиано появилась хитрая улыбка.

Обмакнув палец в меду, Италия провёл им по своей груди, образовывая липкую желтоватую дорожку. Россия правда любил сладкое, но этот мальчик был слишком сладок для него. Однако интерес в этом деле подогревало совсем другое, а именно поселившейся за стенкой сосед.

— Тогда съешь меня, — прошептал Италия и лёг на кровать.

Ёрзая по кровати, Италия старался лечь в подходящую позу, чтобы Ивану было удобно «поедать» его. Но как он ни старался, а подходящую найти так и не удалось, каждый раз то ноги мешали, то руки, то Иван не смог к нему подползти. Ну прям хоть номер меняй из-за этой дурацкой кровати.

Наклонившись, опираясь рукой на кровать, Россия коснулся его губ в лёгком поцелуе, после чего прошептал:

— Сразу после ужина.

От услышанного Венециано обиженно надул щёчки. Он тут, понимаете, старается, соблазняет его, а он… Хотя, с другой стороны, Италия как-то и не задумывался о еде. Они ведь с самого утра тут кувыркаются, даже с кровати практически не вставали.

Присев рядом, Иван оглядел весь беспорядок, что они устроили. Разбросанные вещи, собравшийся гармошкой ковер и обильно испачканная семенной жидкостью мебель. Да уж, горничной, что придёт убирать их номер, не позавидуешь.

— Да ладно тебе, — притянув к себе всё ещё обиженного Италию, Иван поцеловал его в губы, но на сей раз более ощутимо. — Давай поедим.

Сломавшись под этим убедительным взглядом, Венециано побеждённо закивал. Перекусить им и правда не помешает. Вот сейчас поедят, наберутся сил и продолжат с удвоенной силой, до начала нового дня Италия не намерен оставить на груди или животе России хотя бы одно живое место, всё покроет засосами! Чтобы всякие стервятники вроде Америки видели и знали, кому он принадлежит.

— Хорошо! — Феличиано хлопнул в ладоши. — Давай закажем что-нибудь.

Поцеловав это чудо в висок, Россия встал с кровати и начал одеваться. Погулял голышом и будет, а то, не дай Бог, простуду подхватит или заразу какую-нибудь. Теперь осталось только определиться с ужином.

Недолго думая, Иван огласил свой первый вариант:

— Может, пиццу закажем?

Италия расплылся в улыбке, ожидая от Ивана чего-то вроде борща, беляшей, чебуреков, шаурмы или пельменей. Похоже, общение с ним идёт Ванюше на пользу, раз появилась тяга к итальянской кухне.

Прокрутив в голове вопрос Ивана с десяток раз подряд, Италия что-то осознал, и с его лица медленно спала улыбка. Взяв со стола использованную салфетку и стерев с груди остатки мёда, Феличиано с ноткой обиды проговорил:

— Не думаю, что тут умеют готовить хорошую пиццу. Но если ты очень хочешь…

Неожиданно послышался странного рода стук откуда-то сбоку, похоже, их разговор сумел потревожить соседей. Несмотря на все плюсы отеля, стены тут были тонкие, и если достаточно громко разговаривать, то, возможно, даже соседи сверху будут всё прекрасно слышать.

— Давайте там потише! Я только прилёг отдохнуть!

Как вы уже догадались, за стенкой поселился Америка, и в течение всего дня наши голубки ему сильно мешали. Россия знал это и действовал намеренно, Италия же узнал об этом только после первого замечания, но шуметь не прекратил. Конечно, нехорошо беспокоить соседей, но Альфред сам обрёк себя на страдания, решив поселиться рядом с Россией. Вот пускай теперь терпит.

— А я думал нас поселили в тихую комнату, — с улыбкой прокомментировал Иван.

— Тишины не обещаю, — встав на цыпочки, Италия поцеловал его в щёку и довольно громко заявил: — Медвежонок, может, продолжим? Сейчас ведь не десять вечера, так что шуметь можно.

Никаких возмущений или какой-либо другой ответной реакции не последовало. Похоже, Америка уснул или надел наушники. В любом случае, хорошо, что столь шумный сосед притих, можно будет хоть поесть в тишине и спокойствии.

***

Решив пока не злить соседей, для этого у них вся ночь впереди будет, Россия с Италией сделали перерыв на еду. Расположившись на небольшом диване, они сидели в одинаковых халатах и ели пиццу. В воздухе царила домашняя атмосфера.

— Никогда не думал, что буду вот так сидеть рядом с кем-то, есть итальянскую пиццу и просто радоваться жизни, — сказал Россия, доедая третий кусок пепперони.

Улыбнувшись, Италия вытер жирные губы салфеткой. И всё же эта лепёшка с колбасой и близко не стояла рядом с теми пиццами, что делают в родной Венеции. А Ивану, похоже, нравится, но это только потому, что он целый день ничего не ел, и сейчас любая дрянь покажется вкуснятиной.

Привстав с дивана, Феличиано поцеловал его в щёку. Это был не простой поцелуй, а прямой намёк на то, что им пора продолжать то, на чём остановились. Тем более за стенкой спит Америка, непорядок! Надо разбудить.

Однако Россия не понял намёка и продолжил наслаждаться пепперони. А, возможно, просто сделал вид, что не понял, а на самом деле решил немного поиздеваться над бедным Италией, заставив есть невкусную пиццу.

— Посмотрим фильм? — предложил Феличиано в надежде хоть как-то расшевелить Ивана. — Мне Романо на днях посоветовал одну романтическую комедию. Она немного сопливая, но весёлая.

— Ну разве я могу тебе отказать?

Проскользнув рукой в халат Италии, Россия заключил для себя, что уже сыт, но морально успел проголодаться. Он до безумия жаждал услышать приятно-плаксивые стоны Италии. Изначально Россия хотел приберечь силы для ночи, но разом накатившая сонливость говорила о том, что нужно действовать сейчас, иначе Иван может уснуть в любой момент.

— Эй! — раздался за стенкой знакомый хриплый голос. — А-ну прекращайте, пока я не начал ругаться!

Остановившись, Россия бросил взгляд на обои в цветочек, в районе которых доносился шум. В крови Ивана закипел азарт. О да, он не может ошибиться, Америка явно ревнует его к Италии, иначе бы уже давно пожаловался куда следует или съехал в другой отель.

Убрав назад мешающие светлые волосы, Иван с усмешкой проговорил, попутно стягивая чужой халат:

— Интересно, как? У вас даже матов никаких нет.

— Есть! — возмутился Америка. Как этот русский только посмел сказать, что у него, величайшего супергероя, чего-то там нет! Вот наглец.

— И какие? — Россия негромко засмеялся. Всё же воевать с Альфредом на удивление весело. — Фак-фак и всё?

Америка разозлился, с каждой минутой его желание съехать из этого борделя становилось всё сильнее и сильнее. Но перед этим ему хотелось сжечь эту чёртову ночлежку вместе с Италией, затем забрать Россию, поселиться с ним в другом отеле в разных комнатах и устроить этому засранцу похожее порно-представление с живым звуком.

— Специально для тебя я целый список составлю и озвучу его в алфавитном порядке! — рявкнул Альфред, со злости пнув стул.

Однако Америка не сумел рассчитать силы, и тот, разбив окно, вылетел на улицу, приземлившись прямо на чью-то машину. Хоть бы это была Ванькина развалюха, а лучше катафалк Феличиано. Вот Джонс и повеселится, если один из вариантов окажется верным.

«Твою ж!.. А во всём Россия виноват!» — рычал Альфред, ходя по комнате кругами.

Всё бы ничего, но последующая фраза, пущенная Россией в его адрес, заставила Альфреда пнуть стол, и тот мгновенно рассыпался, как песочный замок. Видать, китайский. Чует его пятая точка, администрация отеля выдвинет счёт на кругленькую сумму за порчу мебели. А Америка что? Разве он виноват, что ему больно слышать всё то, что сейчас твориться за стенкой.

— Лучше готовь свою звёздно-полосатую задницу. Ты следующий на очереди, — с тем же ехидством заявил Россия, которого сейчас интересовал только Италия и грядущая ночь. А до избалованного мальчишки ему и самого малейшего дела не было.

Сидя на полу, облокотившись спиной о стену, Америка инстинктивно зажал уши руками. Но это не помогало, как он ни старался, но не получалось закрыться от происходящего за стенкой. Воображение с вызовом рисовало умопомрачительные картины, заменяя образ Италии на парня, очень похожего на Альфреда. Россия был прекрасен, одновременно резок и нежен, его пепельно-русые волосы намокли от пота, а горячее дыхание обжигало, точно пар.

Не выдержав игры воображения, Америка схватил куртку и выбежал в коридор, спустился на лифте и остановился у самого выхода из отеля. Легкий морозец быстро остудил его пыл, позволяя унять разыгравшиеся мысли.

Возле разбитой от падения стула машины уже собралась толпа зевак вместе с парой полицейских. Накинув капюшон и опустив голову, Альфред пошёл вдоль улицы подальше от этого борделя. То есть отеля, хотя какая разница? Для Альфреда это теперь одно и тоже.

========== 14. ==========

Проснувшись первым, Россия решил не будить сладко сопящего под боком Италию поцелуями. Молча взяв сигареты, зажигалку и надев шинель, он вышел из номера, намереваясь спокойно покурить в холле или где у них там отведено специальное место для курения.

Иван прихрамывал на правую ногу. Всё же вчерашняя ночь удалась на славу, у него болит абсолютно всё от спины до пальцев ног, а внутри такая пустота, что можно вспороть живот и изучать принцип строения черной дыры.

Выйдя в коридор, Иван ещё даже дверь не успел закрыть, как за спиной раздался голос:

— Ну наконец-то! Десять минут уже жду, — ворчал Альфред, с брезгливостью смотря на помятого Ивана в старой шинельке. — На вот, это тебе.

Америка сунул ему стаканчик с ещё горячим кофе. Не сразу сообразив, что к чему, Брагинский отшатнулся от него, как от чахоточного. Сегодня Альфред был сам не свой, и верный признак этого

— отсутствие улыбки. Да и когда он в последний раз чем-нибудь угощал Россию? Уже и не вспомнить, а может, и вовсе не было такого до сего дня.

— Спасибо, — Россия с естественным подозрением покосился на неожиданный подарок.

Подняв взгляд со стаканчика на кисло улыбающегося Альфреда, Иван без слов догадался, чего он хочет, поэтому и подлизывается. Странно, что он ещё не выговорил претензии насчёт их вчерашней канонады. Россия его даже зауважал за сдержанность.

— Я отдам тетрадь, — Иван хитро блеснул глазами, видно, придумывая, чтобы такого попросить у него взамен, — если ты споёшь гимн.

— Чего?! — возмутился Америка, чуть не выронив из рук идентичный стаканчик с кофе. — Извини, конечно, но я сегодня не в голосе.

— Жаль, — Россия снова перевёл взгляд на кофе. — Сколько стоит?

Америка махнул рукой, как бы говоря: «Да неважно, бери даром, мне не жалко». Но Россию такой ответ не устроил.

— Сколько стоит? — повторил он свой вопрос, но уже более требовательно. — Не хочу быть в долгу, особенно перед тобой.

— Я не мелочный, так что возвращать ничего не на… — Америка не успел договорить, как Россия сунул ему обратно в руки стаканчик с кофе.

Простояв несколько секунд, молча смотря друг другу в глаза, будто не зная, что сказать, страны вздохнули, после чего они одновременно заговорили и тут же замолчали, поражаясь своей синхронности.

Потеряв интерес ко всяким разговором, Россия молча направился в холл, как и планировал изначально до встречи с Альфредом. А Америка так и остался стоять под дверью, обдумывая сложившуюся ситуацию.

— П-ха-ха! Я снова проиграл! — нервно смеясь, выдал Джонс, вот только в голосе совсем не чувствовалось радости.

Подойдя к мусорному баку, Альфред не раздумывая отправил в него остывший кофе и вернулся в свой номер. Сев на кровать, после упав на неё, раскинув руки, он тихонько стал напевать гимн, не понимая, с чего вдруг им мог заинтересоваться Россия. Своего ему, что ли, мало? Или петь некому?

— О, скажи, видишь ты в первых солнца лучах

Что средь битвы мы чли на вечерней зарнице?

В синем с россыпью звёзд полосатый наш флаг

Красно-белым огнём с баррикад вновь явится…

Закрыв глаза, Америка затих, продолжая копаться в себе. Поведение Ивана можно было сравнить разве что с вирусом, оно так же непредсказуемо и способно поражать врагов на большом расстоянии.

Америку точно осенило, когда он стал перебирать в голове череду последних событий, он увидел свет в разбитом окошке. Резко сев на кровать, Альфред смущённо пробормотал:

— А если Брагинский заинтересован во мне как в мужчине? Он ведь знает, что я гей, поэтому пытается пикапить, но не получается.

Дважды вздрогнув от собственных мыслей, Альфред соскочил с кровати и выглянул в коридор. Пусто, все ещё спят в своих номерах, один он мучается бессонницей. Нужно дождаться возвращения Ивана и тогда уже напрямую спросить его об этом. Конечно, честного ответа ждать не стоит, но в сложившейся ситуации Америка будет рад любому бреду. Главное, чтобы его сказал Россия.

А сейчас время дежурства!

Полчаса простояв у двери, сумев-таки изловить Россию и быстро и без всяких разъяснений затащить того в свой номер, Америка без подготовки зрителя, ничего не объясняя, запел гимн США под возмущенный мат Брагинского.

Услышав знакомые слова, Россия замер, а Америка продолжал горланить. Да уж, у него совершенно не было слуха. Правильно говорят: медведь на ухо наступил, но в случае с Альфреда ему косолапый, похоже, на яйца наступил. (пояснять, думаю, не нужно, о каких яйцах идёт речь?)

Присев на кровать, Иван решил терпеливо дождаться окончания концерта, а уже после высказать этому выпендрёжнику пару ласковых.

К счастью, долго ждать не пришлось. Пропев пару куплетов, Америка сдулся. Тяжело дыша, он присел на стул и спросил хриплым голосом:

— Доволен?

— Нет, блядь, не свой гимн надо петь, а моей страны! — прорычал Россия.

И надо же было этому Америке испортить такое прекрасное утро! Но с другой стороны, Россия хоть немного повеселился.

Альфред резко затих, настроение с хорошего упало до плохого. Похоже, он жестоко ошибался в своей догадке. Неинтересен он России, так что можно закатать губу обратно. Глупо с его стороны было надеяться на симпатию после стольких распрей и Холодной войны, очень глупо.

Стараясь держать всё в себе, не показывая слабости, как и разочарования, Альфред, скрестив руки на груди, недовольно хмыкнул.

— Не знаю я твоего гимна и петь не буду!

Будучи, мягко говоря, недовольным тем, что его против воли затащили сюда и заставили слушать этот бессмысленный набор звуков, который даже в качестве будильника не сгодится, Иван зло прошипел:

— В таком случае ты не против, если я прочту на собрании хотя бы половину из содержимого той тетради?

Америка опустил взгляд, точно виноватый ребёнок. Ему бы очень не хотелось, чтобы кто-то посторонний узнал хоть один из его постыдных секретов. Хорошо зная Россию, Америка уже догадывался, какую из записей он зачитает первой, а какую оставит на десерт. Если такое и правда случится, то Альфреду будет стыдно даже Англии в глаза смотреть, ведь половина его секретов связана с ним, а вторая половина — с Россией.

Уняв злость, Иван решил, что пора бы уже прикрыть этот цирк. Бросив что-то вроде «я сейчас», он вышел из номера, а вернулся в него уже с той самой общей тетрадью, на обложке которой красовался белый парусник.

В последний раз взглянув на обложку, Иван протянул тетрадь Америке со словами:

— Она мне больше не нужна.

Осторожно взяв её в руки, не веря, что Иван столь просто расстаётся с такой ценной вещью, Америка на радостях пролистал все сорок восемь страниц от начала до конца.

Вскочив с места, Альфред растерянно завопил:

— Она пуста! Россия, ты!.. Чёрт! Вот дерьмо!

Каким же он был идиотом! Поверить в такой детский развод, это просто уму непостижимо. Он ведь и правда готов был едва ли не всё, только бы Россия никому ничего не разболтал, а в итоге получается, ему и шантажировать-то Альфреда было нечем. Но воображение Америки говорило об обратном. Господи, как же стыдно и больно. И почему он такой доверчивый? Случай с обманом повторился, точно как и во время СССР, когда Америка хотел сбросить на него бомбу. Но Брагинский пригрозил ему, сказав, что в долгу не останется и в ответ сбросит на него с десяток похожих бомб, и тогда останется от его Штатов одно только название.

========== 15. ==========

Америка залился истеричным хохотом, внутри него сейчас всё кипело. Он, конечно, ожидал от России многого, но точно не такой подлянки. Он ведь был готов сделать по-настоящему многое, только бы НАТО не узнал о его секретах. Даже для России это было очень подло.

Зажав коварного вруна в углу, Альфред резко замолк и взглянул в сиреневые глаза с таким презрением и ненавистью, что, окажись он суперменом, то Россия мгновенно бы расплавился от его лазерного взгляда.

— Что такое, Раша? Почему не веселишься? Ну же, давай! Посмейся над тупым и толстым Америкой, — Альфред старался говорить с наигранным сарказмом, но в голосе чувствовалась боль.

Брагинский был немного растерян, но вёл себя как всегда пофигистически спокойно. Видимо, даже он не ожидал от этого ребёнка чего-то подобного, но при этом оставался абсолютно спокойным, из эмоций на его лице читалось лишь лёгкое, едва заметное удивление.

— Я бы добавил в этот список ещё наивный, наглый, мистер я-люблю-выёбываться, неудачный выкидыш Англии…

В течение всей этой тирады Америка безуспешно открывал и закрывал рот, пытаясь прервать Россию. Но мат русского — это как деление урана: его невозможно остановить. Пришлось прибегнуть к крайним мерам и заткнуть эту дырку, из которой так и сыпались ругательства, поцелуем.

Россия определённо был готов к этому, но опять же почему-то не стал сопротивляться. Попытка Альфреда углубить поцелуй не увенчалась успехом. Значит, Россия всё же имел что-то против этого, даже с закрытыми глазами Америка знал, что Иван сейчас таращился на него с лицом кирпичом, временно потеряв дар речи.

По привычке рука Америки сама собой потянулась к лицу Ивана и легла на щёку, заставив последнего дёрнуться и разорвать поцелуй. Альфред, хоть и был немного расстроен, не стал настаивать на большем, и, к слову, отступать он тоже не спешил.

Внутри всё так непривычно смешалось, заставив Джонса только сильнее запутаться в собственных чувствах. Подсознательно он всё ещё злился на Россию, а вот сердцем уже давно простил его. Брагинский с весельем наблюдал за своим заклятым соперником. Не сказать, что он был счастлив, позволяя этому избалованному мальчишке распускать руки, нет, скорее, Иван смотрел на это как на воспитательную работу.

Кажется, Америка начал успокаиваться, но привкус томатной пасты на языке подкинувший в мозг портрет Италии, вновь заставил его разозлиться. А что, если Иван взаправду любит этого макаронника, а Америка лишь напрасно теряет время, пытаясь воткнуть свою персону как третье колесо в велосипед.

— Успокоился, дурачок? — пропыхтел Америка, чувствуя, как к горлу подкатывает тошнота.

Он ведь возненавидел пасту с помидорами ещё в начале двухтысячного года, как тогда, так и сейчас виной всему стал Италия. Однако куда сильнее Альфреда поразил горьковатый привкус табака.

«Как будто с пепельницей поцеловался. И как только Италия это терпит? Нет, не надо сейчас о Италии», — Альфред раздражённо цыкнул, ругая себя за собственные мысли.

Заметив на себе заинтересованный взгляд фиалковых глаз, Америка с привычным высокомерием заявил:

— Хех, чего смотришь на меня так, будто влюбился? — последнее слово он произнёс с такой интонацией, будто и правда стал подозревать Ивана в подобных к себе чувствах.

Иван зафырчал, как ёжик, у которого отобрали еду, и буркнул:

— Дурак, — показав язык, Россия схватил его за руку, не позволяя более себя трогать. — Феличиано получше тебя будет.

— Пхех! — Америка безрадостно усмехнулся. — Что за бред! Чем этот гондольер лучше меня?

Альфред не просто обиделся, а знатно оскорбился таким заявлением. Да в аду быстрее зима настанет, чем этот хлюпик станет хотя бы на йоту лучше него.

— От него гамбургерами не воняет, — Россия проговорил это таким тоном, будто просто хотел уйти от ответа и побыстрее перевести тему. И Америка понимал это.

Подставив колено промеж ног нашего врунишки, заставив раздвинуть их, Америка улыбнулся, но на сей раз это была кисло-сладкая, то есть непонятная улыбка. Проведя кончиками пальцев от колена до бедра Ивана, Альфред насладился моментом и вспыхнувшими эмоциями на этом, казалось бы, каменном лице. Чувство власти и лёгкая дрожь, проходящая по телу Ивана, заставила Америку улыбнулся шире.

— П-ха-ха-ха! — комната заполнилась его фальшивым смехом. — Тебе так нравится унижать меня?

— Представь себе, — съязвил Россия, не понимая, какая дурь на этот раз ударила в голову Джонса.

От очередной порции громкого истеричного хохота Альфреда Иван скривился, думая о том, как бы не оглохнуть.

— Совсем обнаглел, да? — спросил Альфред. От полученного в ответ убедительного кивка с его лица мгновенно спала улыбка.

Отвернув голову, Брагинский тихо проговорил, намереваясь позлить его:

— Не дыши на меня, дрянью воняет.

Америка вновь рассмеялся. Его смех звучал довольно искренне, Иван даже на секунду поверил в правдивость этого веселья, но фальшивость Альфреда была вмиг разоблачена следующей фразой:

— Я ничего не ел, причём совсем, только кофе выпил.

Повернув голову, Иван спокойно, даже безразлично проговорил:

— Мне неинтересно.

Разумеется же, Альфред знал, что Ивану неинтересно знать, что он съел на завтрак, но так уж его воспитали давать ответ на каждый вопрос. Сравнявшись губами с его ухом, Америка игриво прошептал:

— Что-то мне подсказывает, что тебе это нравится.

Проведя пальцами от колена вверх и остановившись в районе паха, Америка нащупал бугорок. Тут и без слов всё ясно и понятно, а Россия просто был упрямым ослом.

Буркнув в ответ что-то вроде «нет», Брагинский заёрзал, будто в попытке оттолкнуть от себя Альфреда. Однако выглядело это настолько жалко, что Америка подумал, что у него просто затекли ноги, и поэтому убрал колено, позволяя Ивану выпрямиться.

— Врёшь! — протянул Альфред. — Признай уже, что я тебе нравлюсь.

— Облезешь, сука драная, — показав язык, Россия заметно расслабился.

Ему уже порядком надоело пререкаться с этим избалованным ребёнком: всё, что он хотел сказать, уже давно ему высказал, и даже больше, так что причин более задерживать здесь не было. Единственной причиной, по которой Иван ещё не надавал Альфреду по голове, был интерес. О да, Ване было до одури интересно узнать этого мальчишку с другой стороны. Но вся эта ситуация в целом уже начала порядком надоедать. Собравшись было уходить, Иван снова почувствовал между ног нечто твёрдое.

Альфред попробовал поднять колено выше, усилив таким образом давление на пах, но Россия по какой-то неведомой причине не спешил жаловаться, высказывая своё недовольство. В какой-то момент Альфреда этодаже разозлило. Он тут, понимаете ли, старается, а ему, значит, всё по барабану и, откровенно говоря, плевать на его старания. Безобразие просто!

Воспользовавшись замешательством, Америка снова поцеловал его, но отнюдь не так, как до этого привык целовать своих многочисленных одноразовых любовников. Этот поцелуй был невинен настолько, что его можно было бы отнести к незначительному и случайному касанию.

— Не надрывайся, а то пупок развяжется, — проворчал Иван, не понимая, что это только что было. Америка, что, разучился целоваться?

— Не развяжется, — уверенно заявил он. — Я привык ставить перед собой цель и медленно, неторопливо идти к ней.

Явно не понимая, к чему это было сказано, Брагинский раздражённо выдохнул:

— Прибереги свои гейские штучки для кого-нибудь другого.

Альфред не совсем понимал, что Иван имел в виду под «гейскими штучками», но одно было ясно точно — его уже в который раз отшили и послали.

— Ты несгибаем, как рельса, — обиженно пробормотал Джонс, но, быстро подхватив радостную ноту, добавил: — но не для меня!

— Мечтать не вредно, — усмехнулся Иван.

Америка снова впился в его губы, и на сей раз поцелуй был более требовательным. В комнате послышался треск: это лопнуло терпение Вани. Ударив Альфреда в живот, Россия поправил одежду и как ни в чём не бывало вышел в коридор.

Комментарий к 15.

Данная глава была навеяна этим небольшим фрагментом из манги и частично написана по нему: https://vk.com/k_of_c_ga?w=wall-188696135_229

========== 16. ==========

Лёжа в ванной, Беларусь даже отсюда слышал пиликающий звук уведомлений о входящих сообщениях. Последние несколько месяцев ему писал только один человек, а точнее страна, причём очень надоедливая страна, свой номер которому он даже и не думал давать, но, учитывая возможности Америки, ему ничего не стоило пробить номер Беларуси, да ещё и не рабочий, а личный, и писать всякую дурь сутки напролёт. Такое ощущение, будто ему просто был нужен кто-то, с кем можно поговорить о подобных мелочах, и не какая-нибудь политическая фифа, а именно равный товарищ.

Все его сообщения были банальны и однообразны, конечно, ради смеха почитать подобную бредятину, чтобы поднять себе настроение, можно, но когда нечто подобное приходит по пять раз на дню, то это начинает, мягко говоря, нервировать.

Каждый божий день Николаю приходится читать нечто подобное: «Смотри, я нашёл брелок, похожий на тебя! Милый жучок, правда? Я один себе оставлю, второй тебе подарю, теперь у нас будет хоть что-то общее».

Погрузившись с головой, Николай хотел спрятаться под толщей воды от всего мира. Сегодня ведь выходной, а значит, можно вот так целый день пролежать в ванной, ничего не делая, и никто тебе слова плохого не скажет.

***

После обеда Беларусь набрался смелости и решил немного прогуляться по городу. Сегодня на улице было довольно многолюдно, в какой-то момент Николаю даже стало стыдно, ведь получается, что он чего-то не знает о своём городе, народе, стране…

Однако буковки в календаре не были отмечены красным цветом. Значит, сегодня точно нет никакого праздника, наверное, половина этих граждан так же, как и он, решили просто выйти подышать свежим воздухом. А погодка-то так и шепчет теплом, хороший день, без единого облачка на небе.

Повернув за угол, пройдя по узкому переулку, Николай чуть Богу душу не отдал, когда его схватили сзади, крепко прижав к груди.

— Яху! Вот ты и попался, Никося!

Узнав Америку по голосу, Беларусь облегчённо выдохнул и уже хотел оттолкнуть его в надежде продолжить путь, но перед глазами замаячил необычный брелок в виде фиолетового жука.

— Представляешь, хотел прислать тебе его по почте, но забыл адрес, п-ха-ха! — Альфред громко рассмеялся, у Коли даже в ушах зазвенело от такого шума. — Я такой болван.

— Ага, — согласился Николай, с явным безразличием покосившись на него.

Удерживая руку на весу, тряся брелком перед носом Беларуси, Америка терпеливо ждал, когда он отойдёт от шока и возьмет его. Но Коля как-то не торопился принимать его подарок.

— Держи! — Альфред сунул ему жука, не обращая внимания на возражения. — Я всё думал, какой лучше взять: синий или фиолетовый, а потом подумал и взял оба. Один тебе подарю, второй себе оставлю, и будут у нас парные брелки.

Спрятав подарок в карман, Беларусь шёл впереди, стараясь оторваться от этой липучки. Но к великому сожалению, не получалось, а Америка продолжал болтать, рассказывая о своих приключениях в магазине, дома, на улице и в Белом доме. О Господи, как же, оказывается, Коля скучно живёт, не делая каждое утро селфи с президентом или не подстригая газон садовыми ножницами.

— Когда же ты, блядь, заткнёшься? — прошипел Николай, в мыслях радуясь, что Альфред его не слышит.

— Хей, — крикнул Америка и, поравнявшись со своим новым другом, продолжил, — какая сегодня чудесная погода! Вот только эта огромная серая туча всё портит.

Николай сбавил шаг и посмотрел на небо: бескрайнее, голубое и совершенно чистое, не считая пары дымовых дорожек, оставленных самолётами.

— Да блядь, какая туча? — спросил Коля, продолжая смотреть на небо.

— Не догадываешься, о чём я?

Америка не сводил с него глаз, и Николая это уже начинало бесить. Ну вот чего он смотрит на него, как на картину в Третьяковкой галерее? Третье ухо у него на лбу выросло или лысина появилась, ну вот что? Что в нём могло заинтересовать Альфреда?

— Блядь! — буркнул Беларусь, не замечая, как народу на улице заметно поубавилось. — Хватит говорить метафорами.

— Перестану, — кивнул он, — если сделаешь мину повеселее.

От подобного заявления Беларусь только сильнее нахмурился. Да, он у нас невесёлый парень, не привык раздаривать улыбки кому попало, даже братьев ими не часто балует, а тут ещё этот Буратино с длинным носом свалился на его голову.

— Это моё обычное выражение, — прошипел Николай, остановившись возле фонарного столба. Далековато он ушёл от дома.

— А ты расслабь мышцы и растяни губы пошире, тогда получится улыбка, — Америка обратил оба указательных пальца на себя и на примере показал, как это делается.

У Беларуси уже начали сдавать нервы, он прекрасно знал, как улыбаться, и, конечно же, умел это делать, просто не хотел. А точнее, он не хотел улыбаться Америке, нет уж, этому засранцу с большой буквы он подарит улыбку, только лёжа в гробу, в тот самый момент, когда Альфред наклонится, чтобы поцеловать его в лоб, Николай улыбнётся и скажет: «Пошёл вон и букетик свой позорный забери».

— Нахер пошёл, — фыркнул Коля. — Развелось вас, блядь, умных.

Улыбка мгновенно померкла на лице Альфреда, но не желая сдаваться, он с таким же запалом ответил:

— А ты мне дорогу покажешь?

Николай долго смотрел на него, как на дурачка, доказывающего всему миру, что земля плоская, а затем с лёгкой улыбкой, хотя нет, Америке просто показалось, не было там никакой улыбки, проговорил:

— Конечно покажу.

Схватив его за плечи, несмотря на разницу в росте, Беларусь развернул его и от души отвесил пендель. Потерев ушибленное место, Альфред не растерялся и дал сдачи, в результате чего завязалась драка.

Николай, может, и был вспыльчив, но умел грамотно рассчитывать свои силы. Когда Америка прижал его к стенке, крепко удерживая обе руки над головой, он поражённо опустил голову. Коля бы с радостью плюнул ему в лицо, но не стоит забывать о том, что сейчас они находятся в общественном месте, хоть никого поблизости и не наблюдается. Сейчас Коля был настолько зол на Альфреда, что даже слюну на него тратить не хотелось.

— Успокоился?

Ответ не требовался, тут и без того понятно, кто одержал победу в данной схватке. Подняв голову, Николай вытер нос о плечо, запачкав пальто.

Вытащив из кармана чистый немного помятый носовой платок, Америка грубо ткнул им в лицо Беларуси, надеясь хотя бы временно остановить кровь, стекающую из разбитого носа.

— Ещё раз вякнешь мне в ухо, и без зубов останешься, — в своём репертуаре пропыхтел Николай, прижимая к лицу платок.

— Гибель не страшна герою, пока безумствует мечта! * — заявил он и прижался спиной к стенке, поглядывая на обиженного Николая.

Беларусь молчал, то ли потому что не мог говорить, то ли банально не хотел. Америка больше склонялся ко второму варианту, но прекрасно зная свою немаленькую физическую силу, он возгордился, осознавая, что наконец-то сумел хоть одного Брагинского поставить на место. Несмотря на распад СССР, для Америки все эти пятнадцать республик как тогда, так и сейчас являются одним целым — одной страной.

— Эй, — позвал его Альфред. — Эй, ну ты чего?

Беларусь продолжал молчать, разглядывая под ногами полюбившийся асфальт, ровненький такой, чёрный, покрытый небольшим слоем пыли, смешанной с грязью.

— Хочешь, ко мне поедем?

Николай наконец-то обратил на него внимание, но опять же посмотрел, как на умалишённого, с очевидным вопросом зачем.

— Там спокойнее, а тут ходят всякие… — Америка задумался, надеясь привести достойный пример. — Россия с краном, да ещё и в нетрезвом виде.

Убрав от лица платок, Николай тихо с хрипотцой произнёс:

— Попробуй в лицо его так подъебни.

Америка посмотрел на него, удивлённо хлопая глазами, явно не разобрав русского (или белорусского) мата. Николай не стал ничего объяснять и спокойно двинулся дальше, оставляя Альфреда наедине со своими извращенными мыслями. Но нет, он пошёл следом за ним, опять же заводя пустую беседу о каких-то редких жуках.

Комментарий к 16.

*Александр Блок

========== 17. ==========

После обеда Россия уже по привычке заскочил к Италии на ланч. Феличиано всегда ждал его в это время и старался приготовить что-нибудь вкусненькое, но только не пасту — Ване она уже в горло не лезла — уж лучше лазанью или пиццу.

— Ваня, не торопись. Ешь спокойно, — бурчал сидящий напротив России Италия, не понимая, куда он так спешит.

Последнее время они только за ланчем и видятся, то есть раз в день. И то, Иван ведет себя так, будто старается побыстрее набить себе брюхо и сбежать отсюда куда подальше. А Италия скучает, Ванька мог бы и почаще заглядывать на чай с тортиком, но нет! Работа ему, видите ли, не позволяет.

— Не могу. Я же всего на минутку заскочил, — пробормотал он с набитым ртом, посматривая на настенные часы. — Через пятнадцать уйду.

С того момента, как они начали встречаться на зло Америке, прошло почти три месяца, за это время они заметно охладели друг к другу, но расставаться не спешили. Россия и до этого не питал к Феличиано никаких чувств, и Италия понимал это, но всё равно продолжал навязываться. Он и сейчас понимал, но отпускать Россию не хочет, потому что привык заботиться о нём. Если быть до конца честными, то их отношения уже давно переросли в привычку: Ваня, сам того не замечая, привязался к Италии, а тот в свою очередь привык следить за его питанием, вычеркнув из рациона алкоголь, и даже пытался отучить его курить. Но иногда по выходным Феличиано и сам был не против выпить с Ваней, вспоминая, как ещё, казалось бы, месяц назад им было хорошо вместе.

— Тортик будешь? — спросил Феличиано, видя, что Иван закончил с обедом, и пора бы переходить к десерту. — Или, может, пирожки с…

— С собой заверни, — Иван махнул рукой, смотря на полупустую кружку. Похоже, не успеет он допить чай, всего десять минут осталось, а он ещё горячий.

— Может, тебе и чай с собой завернуть?! — буркнул Италия, недовольно поглядывая на Ваню. С этой своей спешкой он точно себе рано или поздно желудок испортит. У стран, конечно, более сильный иммунитет, чем они, собственно, и отличаются от людей, но они также имеют свои болезни и болячки, от которых порой невозможно вылечиться.

Италия никогда не одобрял все эти перекусы на ходу, но пирожки всё же завернул. Для него ведь старался, пёк, хотел побаловать любимого свежей, ещё теплой выпечкой, а в итоге Иван, если не забудет, будет жевать их холодными где-нибудь в машине по дороге на работу.

***

Впервые за весь текущий месяц была назначена дата для проведения саммита, который проходил в Берлине. На него явились уже знакомая нам восьмерка стран, закрыв дверь перед самым носом Китая, на которой висела табличка с издевательской надписью «Китаёзам вход воспрещен», и ниже была подпись, скорее всего, оставленная кем-то из стран как личный автограф «А ещё от тебя воняет тараканами».

Разозлившись, Ван Яо со злости пнул дверь и, сорвав столь оскорбительную записку, смял её в бесформенный ком и бросил в дверь, представляя на её месте обнаглевшую рожу того нахала.

— Сказал бы я, чем от тебя воняет, да промолчу, — бурчал Китай, ловя на себе косые взгляды проходящего мимо персонала и в особенности пожилой уборщицы, которой теперь придётся отмывать дверь с автографом его подошвы и собирать осыпавшуюся штукатурку вместе с бумажкой.

Не став рисковать, Яо ушёл, но твердо для себя решил после отомстить Америке. Китай нутром чувствовал, что это его проделки: у других стран мозгов бы на такое не хватило, а Россия так и вовсе подобной ерундой не стал бы заниматься.

Ну что же, вернёмся к саммиту. Скача возле доски, выводя кривые буквы с корявыми рисунками, Америка, как всегда взяв на себя инициативу, начал разглагольствовать о несовершённых подвигах:

— На повестке дня проблема глобального потепления. Я предлагаю…

— Построим Эдем для бедных зверушек, — явно не расслышав вопроса, предложил Франция.

В зале застыла тишина, видимо, все здесь присутствующие пытались разобрать идею Бонфуа. Но причём тут название Рая, из которого изгнали Адама с Евой, и глобальное потепление, никто так и не понял.

— Ты хочешь храм, что ли, построить? — подал голос Альфред, желая быть во всём первым. — В любом случае, он не решит проблемы, да и… — продолжил Америка, пока его снова не перебили.

— Тогда давайте разжалуем Англию как страну, переселим весь его сброд в Африку и на освободившемся месте сделаем заповедник? — Франция снова вставил свои пять копеек, не упустив при этом возможности подколоть непосредственного соперника.

Англия, естественно, не стерпел подобного плевка в свой огород и охотно вступил с ним в перепалку:

— Хорош выпендриваться! Ты на собраниях через раз бываешь, а строишь невесть кого, — рычал Артур, с презрением смотря на Францию, который, по-видимому, перепутал место проведения саммита с ночным клубом и явился на него в обтягивающих чёрных брюках, сиреневой рубашке с тремя расстёгнутыми пуговицами и запутавшимися лепестками роз в волосах.

— Собрание? — Франция был настолько удивлён его словам, что едва дар речи не потерял. Даже во времена Столетней войны, когда Жанну Д’Арк сжигали на костре, ни единый мускул не дрогнул на его лице, лишь горькие слезы ручьями стекали по щекам. — Ты это о кружке по выпендрёжу говоришь, старичок?

— Ой-ой, — не сразу поняв, что его оскорбили, Англия подавился собственным возмущением, соскакивая с места. — Что?! Что ты там вякаешь?!

Отскочив от разбушевавшегося англичанина, Франциск без страха покрутил задом, не боясь в будущем хорошенько получить по нему. Бесстрашие и отвага, вот что сейчас испытывал Франциск после недавней неудачи.

— Нападай! Я тебя на новогодний стол подам!

Пока эти двое резвились, бегая вокруг стола и кидаясь друг в друга канцелярией, Германия столкнул с поста ведущего Америку и продолжил за него собрание:

— А теперь поговорим о пожарах в Австралии.

Посмотрев на него как на узурпатора, Альфред не стал возражать и решил попробовать утихомирить заклятых друзей, пока они тут ненароком кабинет не разнесли.

— Ваня, — шёпотом позвал его Италия, — Гилберт позвал нас в гости.

— Нас? — удивился Россия, искренне не понимая, что этому павлину могло от него понадобиться.

— Ага, — Феличиано радостно кивнул. — Давай сходим к нему в пятницу, как раз выходные, можем погулять все вместе. Или у тебя планы?

Россия растерянно пожал плечами, давая понять, что он не против. Планов у него на эти выходные не было, но что удивительно, он и сам хотел встретиться со своей областью, которая любит убегать от него в другую страну. Запрет ему на выезд, что ли, поставить?

========== 18. ==========

Каждое утро с чего-то начинается: например, с кофе, как бы сказал Америка, с секса, вставил своё слово Франция, с похмелья, хватаясь за голову, поддержал бы разговор Россия. Италия бы промолчал, так как для него утро начинается часов этак в одиннадцать, а вот для его брата, Романо, оно всегда начинает по-разному, например, сегодня оно началось с марафона.

— Ну чего ты застеснялся?! Это платьице тебе очень идёт! — радостно вещал Испания, догоняя Ловино.

— Отвали, извращенец! — пищал Романо, спасаясь бегством от надоедливого испанца.

Если изначально идея переодеться в платье и встать у входа, чтобы заманивать в кафе посетителей, показалось Ловино хорошей, то сейчас же он, наоборот, готов был руками и ногами упираться, лишь бы не заставили показаться на людях в таком виде.

Остановившись возле фонарного столба, дабы отдышаться, Испания огляделся. Ловино нигде не было видно, как пить дать, спрятался. А ведь Антонио за этим чертёнком с самого утра бегает, надо с этим что-то делать. Испания задумался. Серьёзно задумался над тем, как бы перехитрить нашу вульгарную скромницу и уговорить поработать на него хотя бы сутки. В голову как всегда в таких ситуациях ничего не лезло, но одна идея всё же была, хоть и до ужаса абсурдная, и для этого Антонио понадобится приманка. Пицца или же паста точно не подойдёт, с ними возиться долго, нужно что-то поменьше и не требующее приготовления.

Надеясь выманить Романо, Испания положил на асфальт спелый помидор и, спрятавшись за углом, принялся ждать, когда рыбка клюнет на крючок. Однако удача явно была не на стороне Испании, и вместо Романо на горизонте показались совершенно другие страны. Россия с опаской обошел коварный плод, недоумевая, откуда он мог здесь взяться. А вот шедший позади Америка, беззаботно попивая молочный коктейль и не сводя взгляда с широких плеч Ивана, естественно же, наступил на помидор, поскользнулся на нём и упал на Россию.

Позади Америки также шли другие страны, поэтому их падение не осталось без внимания. Восемнадцать удивленных глаз с любопытством смотрели на этих двоих, другие страны пытались понять, что произошло. Альфред и сам бы очень хотел знать, что это было и как под ним оказался Россия, но одно он знал точно: эта сцена явно была кем-то подстроена, чтобы посмеяться над его чувствами. Маловероятно, что это мог сделать сам Россия, но исключать его из списка подозреваемых не стоит.

Быстро поднявшись, Альфред окинул взглядом всех присутствующих. Да уж, немаленькую толпу они собрали, прям карта мира. Растерявшись от этого ещё больше, Америка с недовольным видом поднял стаканчик, растерянно смотря на растёкшийся по асфальту напиток.

«Чего уставились? Мы вам не клоуны!» — бурчал про себя Америка, будучи уверенным в том, что подобную пакость мог сотворить только Италия и никто больше. Тут даже объяснять ничего не нужно, и так понятно, зачем и почему. Ревнует он его к Ивану, вот и всё тут.

Среди толпы зевак за спинами братьев итальянцев Альфред заметил промелькнувшую невзрачную фигуру. Неужели Беларусь? Выходит, он тоже стал свидетелем этой неприятной сцены. Смутившись от собственных мыслей, Америка не стал устраивать скандал, а просто ушёл. Что в это время делал Россия и ушёл ли он следом за ним, Джонс не знал, но когда он заворачивая за угол, в глаза ему ударил отраженный от гладкой поверхности металла луч света. Остановившись возле столба, Альфред коснулся холодного железа. Перед глазами пронеслась сцена падения и ошарашенное лицо России. Разозлившись, Альфред крепко сжал корпус, сминая его. Сейчас ему больше всего на свете хотелось закричать, выплеснуть на ком-нибудь злость и убежать как можно дальше отсюда.

— Чего скис?

Америка вздрогнул, услышав знакомый хрипловатый голос.

— Бел… — Америка снова забыл его имя. Республика Беларусь или Белоруссия? Как правильно-то?

Николай медленно подошел к нему, держа руки в карманах, отчего эта встреча стала приобретать более интимный характер.

— …ларусь, — помог ему Коля, раздражённо хмыкнув. Неужели этим безмозглым созданием так трудно запомнить название его страны?

— Да, Беларусь, хех, — Альфред глупо улыбнулся, пытаясь скрыть за фальшивой улыбкой отчаяние. — Я помню, помню.

Альфред опустил взгляд и, как брошенный щенок, стал ждать чуда, что кто-нибудь подойдёт возьмёт его на ручки и отнесёт домой, шепча на ухо всякие приятный штуки.

— Пошли, — буркнул Николай, сделав несколько шагов в сторону аллеи.

— Куда? — спросил он, машинально сделав шаг в его сторону.

— Домой провожу, котёнок ты, блядь, брошенный.

Америка раскрыл рот от удивления, пытаясь понять, его только-что оскорбили или сделали своеобразный комплимент? Если слово «котёнок» можно засчитать за милое сравнение, то «блядь» — это уже оскорбление. И выходит, его оскорбили, назвав котёнком? Бред какой-то. Он явно что-то не так понял.

Всю дорогу до дома они шли молча, в какой-то момент Коля стал жалеть о своём необдуманном поступке, но стоило взглянуть на убитое лицо Альфреда, как все сомнения разом рассеивались.

Выполнив обещание, Беларусь сразу же хотел уйти, но Альфред остановил его и пригласил в дом под каким-то мифическим предлогом. У Коли не было желания распивать чаи с этим… с Америкой, но в дом он всё же вошёл и, даже взяв на себя инициативу, сказал, что сам всё сделает, а Америка пускай пока мысли в порядок приведёт. Хоть и прошло почти два часа, но Америка ещё был расстроен, оттого и из рук всё валилось.

Стоило только Николаю снять пальто и повесить его на вешалку, как у Америки глаза на лоб полезли и линзы запотели. Да уж, нечасто увидишь этого ворчуна в домашней футболке и потёртых джинсах. Если приглядеться, то они вполне сойдут за ровесников, даже стиль одежды держится на одном подростковом уровне.

Мучаясь с чайником, у которого была треснута ручка, и поэтому, как ни старайся, но пар обжигал руки, из-за чего его невозможно было взять без прихваток, Коля постоянно шипел от боли и гневно посылал куда-то Америку с его, как он выразился, ёбанной силищей.

— Давай помогу, — сказал Альфред и, подойдя к нему, надеясь галантно выпендриться, схватился за ручку голыми руками и, естественно, обжёгся.

Коля закатил глаза, не понимая, чего это он так выпендрёжничает перед ним. Хочет показать свою силу? Звучит, конечно, логично, но не поддаётся объяснению, как и всё, что делает Америка.

Схватив его за запястье, Беларусь внимательно осмотрел ожог, затем открыл холодную воду и сунул пострадавшую конечность под струю. Пока Альфред скулил то ли от холода, то ли от жжения, Коля не сводил с него глаз, любуясь страданиями и внешностью. Голубоглазый блондин с миловидной мордашкой. Будь он на голову выше и имей славянские черты лица, Коля мог бы и влюбиться. Что ни говори, а Америка — определенно его типаж, но братья явно не одобрят подобных отношений.

Отпустив чужое запястье, Коля хмыкнул, смутившись от собственных мыслей. Вернувшись к заскучавшему чайнику, Николай дал Америке команду вымыть руки с мылом и больше не самовольничать, пускай уж лучше где-нибудь в сторонке посидит, целее будет.

Уплывая в океан раздумий, Беларусь упустил момент, когда Альфред приобнял его со спины, разместив на плече подбородок. Ещё не до конца вернувшись из размышлений, Коля в пол-уха улавливал бормотания Америки:

— Ты не такой, как брат, ты совсем другой. Пускай и ведёшь себя как последняя скотина, но, это… Внутри ты добрый.

Николай не хотел и не собирался выслушивать сопливые льстивые комплименты, поэтому дёрнул плечом в попытке скинуть его с себя, но услышав характерные всхлипы, Коля замер. На сей раз утешать Альфреда он не собирался, но и бросить его вот так не мог. Америка ведь его не отпустит, а если отпустит, то обязательно озлобится и будет мстить. О да, он та ещё злопамятная скотина.

— Долго собрался в жилетку плакаться? — проворчал Беларусь спокойным ровным тоном, даже и не скажешь, что злится.

— Что? — у Альфреда всегда были проблемы с русским языком, а белорусского так и вовсе не знал, а Коля, пребывая в растерянности, перешёл на родную речь.

— Хватит об меня сопли вытирать! — рявкнул Беларусь, отталкивая Америку. Взглянув в эти опечаленные голубые глаза, полные надежды, Коля, смилостивившись, буркнул: — Тащи бухло.

— Зачем? — в данный момент Альфред соображал очень туго. Он, конечно, сумел уловить игривый намёк, но вопрос вырвался сам собой.

— Об твою голову её разобью, может, полегчает, — Коля ехидно улыбнулся, скрестив руки на груди, а вот Альфред, похоже, не уловил юмора, оттого и напрягся. — Что за тупой вопрос? — фыркнул он, решив пояснить для особо несообразительных: — Лечить тебя буду.

Америка больше не задавал вопросов, он молча достал из верхнего шкафчика бутылку виски и звучно поставил её на стол, ожидая реакции Беларуси. Коля медленно взял бутылку, прочёл этикетку и, похоже, остался доволен, это было прекрасно видно по его расплывающейся улыбке. Альфред отвернулся, собираясь достать стаканы. Немного алкоголя сейчас будет очень кстати: поможет успокоиться и согреться. Конечно, Альфред не являлся большим любителем такого рода успокоительного, да и Коля выглядит слишком свежо для алкоголика, но в хорошей компании можно и выпить.

Взяв два стакана и закрыв шкафчик, Америка едва не лишился дара речи, увидев, как Николай хлещет виски прямо с горла. Недолго думая, Альфред оставил стаканы на столе и попытался его остановить, за что получил толчок в грудь и осудительную реплику:

— Отвали, а!

— Да без проблем, — хмыкнул Америка, не оставляя попыток забрать виски, — только бутылку поставь на место.

— Пшёл нах! — выплюнул Коля и вновь присосался к горлышку.

— С радостью! — машинально шикнул Америка, забыв, что находится у себя дома, а не наоборот.

Коля подавился виски, приняв такой ответ за шуточное предложение переспать. Откашлявшись, Николай звучно рассмеялся, после чего, утирая слезы, выдал, находясь под действием алкоголя:

— А знаешь, отыметь Америку — это прям моя голубая мечта. Хоть сейчас на кукан насажу.

— Я не против, — ослепив его своей фирменной улыбкой, Альфред наконец-то забрал виски и вернул бутылку на верхнюю полку, где Николай со своим ростом её точно не достанет.

— Чё? — Коля так и стоял, раскрыв рот от удивления, вытирая тыльной стороной ладони брызги, оставленные виски.

Проморгавшись, Николай с немым вопросом посмотрел на Америку, понимая, что тот, судя по всему, не шутил насчёт переспать. Коля поджал губы. Алкоголь ещё играл в крови, значит, на утро он может ничего и не вспомнить, но Америка, жук навозный, обязательно напомнит ему об этом.

«Англия, что же ты такую блядь-то воспитал», — пронеслось в голове Николая, который уже сам в себе запутался.

— Не, я не хочу.

Николай смутился, понимая, насколько по-гейски прозвучала эта фраза, от этого и сопротивляться стал меньше, когда Альфред снова подошёл к нему. Америка в плане характера ему не нравился не только как страна, но и как человек, но, как он и сам сказал, отыметь этого крикливого капиталиста — это не просто мечта, а практически цель всей жизни. Конечно, Коля не в прямом смысле этого слова хотел совокупиться с ним, но… надо же с чего-то начинать.

Комментарий к 18.

Знаю, что с поздним зажиганием, но в этой истории рост Коли – 175 см, Америки – 185, России – 195, Италии – 175, Украины - 187.

Глава была навеяна вот этим артом:

https://vk.com/wall-188696135_326

========== 19. ==========

На улице шёл снег и дул лёгкий прохладный ветерок. Если для России такая погода считалась тёплой и приятной, то Италия жалостливо шмыгал носом, надеясь, что его мольбы будут услышаны и они в скором времени укроются в каком-нибудь кафе.

— Ваня, — тихо позвал его Феличиано, надеясь хоть за разговором немного согреться, — ты чего вчера целый час по телефону матерился? Ругался с кем-то?

— Да не, — отмахнулся Брагинский, пытаясь вспомнить, когда он в последний раз с кем-то ругался, да ещё и по телефону. — Друга с днём рождения поздравлял.

— А разве в поздравлении не принято говорить приятные вещи? — удивлённо проговорил Италия.

— Ты о чём? — Иван не менее удивлённо покосился на него. — Я целый час его нахваливал, говорю, люблю я тебя, сука тыловая, как брата. Вот как только вернусь от фашистов, так сразу, блядь, завалюсь к тебе. Ебанём по рюмочке, вспомним былое, только давай без твоих соплей, заебал уже, ей Богу.

Италия поморщился, не понимая, что это только что было: наилучшие пожелания старому другу в честь дня рождения или убедительная просьба к бабе Клаве, чтобы та не выпускала по вечерам своих кошек на улицу, а то они, суки такие, орут под окнами и мешают спать. Поздравь Иван так Феличиано, он бы однозначно не был в восторге.

Подойдя к дому Германии, где их уже ждал Гилберт, страны остановились, с волнением поглазев на дверь, затем обстучали обувь от налипшего снега и наконец-таки постучались. Дверь им открыли сразу, даже ждать не пришлось, отчего сложилось впечатление, будто Гилберт так и стоял с самого утра у окна, карауля гостей. Хоть это и была шутка, но гостям Гилберт и вправду был рад.

Первым делом Гилберт проследил за тем, чтобы все разулись и надели мягкие тапочки, пускай и не по размеру, потом сняли верхнюю одежду, которая была сырой, как октябрьская погода, и уже после всего этого он пожал Ивану руку. Пока Италия мучился развязыванием шнурков, Гилберт в дружеской манере приобнял Ивана за плечи, прошептав тому на ухо:

— Это что такое происходит? На пять минут отошёл, а ты, значит, шашни с другим крутишь.

— Тебя полгода не было, — фыркнул Россия, успев за это время сильно соскучиться по этому надоедливому созданию.

— И что? — буркнул Гилберт, помогая Ване распределить одежду по вешалке и полочкам. — Это не даёт тебе права вести себя как последняя скотина и совращать малолетних.

Под малолетними Гилберт, похоже, имел в виду Италия, но это неточно, возможно, и Америку. А возможно, и всех сразу.

— Это спорный вопрос. Что не запрещено, то можно, — оптимистично заявил Иван, уже попросту не обращая внимание на старческое ворчание Гилберта. К тому же по голосу было заметно, что Гилберт говорит это не всерьёз, но доля ревности имела место быть.

Хоть Гилберт и старался говорить как можно тише, Феличиано всё же услышал его разговор, но почему-то не стал вмешивать. Не сказать, что ему было всё равно на нелепые приставания Гилберта, просто Италия доверял Ивану, и, судя по отсутствию всякого сопротивления, он слишком сильно доверял ему даже в такой ситуации.

Как только этот белобрысый отошёл от Ивана, Италия по его примеру схлестнулись с Гилбертом в крепком рукопожатии и тихо, чтобы Ванька ничего не услышал, проговорил:

— Научись уже следить за словами, если не хочешь неприятностей.

— Сучёныш мелкий, — усмехнулся Гилберт, стараясь говорить, как можно тише. Злобы в его словах не было, это просто игра слов, в которой каждый стоял на своём, не желая проигрывать. — Тебе разорванного очка мало?

— Чья бы корова мычала, — улыбка Феличиано стала шире, а рукопожатие крепче. Эта игра его однозначно забавляла. — Напомнить тебе события сорок пятого года?

Услышав характерный кашель, они мгновенно отшатнулись друг от друга, обратив всё своё внимание на Ивана, который в свою очередь смотрел на них как на маленьких детей, не поделивших лопатку в песочнице. Виновато улыбнувшись, как бы говоря, что всё в порядке и никакой драки не намечается, Феличиано прошёл в гостиную, никак не ожидая встретить там Америку.

Гилберт задержал Ивана, чтобы высказать оставшиеся претензии касательно похождений последнего. Но тот не стал его слушать и, показав на прощание фак, прошёл за Италией в гостиную.

Увидев развалившегося на диване Америку, Россия впал в ступор. Он не ожидал, что помимо них с Италией будут ещё гости. Однако промолчав об этом неприятном казусе, Россия нагло уселся на диван, предварительно отодвинув на противоположный край американского бегемота. Италии ничего не оставалось, как сесть посередине, став неким забором, через который, определенно, будут перекрикиваться эти двое.

— Ну что же, раз все в сборе, давайте начнём! — с этими словами Гилберт занял своё почетное место в кресле, расположенном как раз напротив дивана. — Америка, что для тебя есть Россия?

Хоть этот вопрос и был адресован конкретному человеку, но задумались над ним все здесь присутствующие, даже Гилберт терпеливо застыл в ожидании ответа. Страны пока ещё не особо понимали, зачем их здесь собрали и что за допрос с пристрастиями собирается устроить им Гилберт, поэтому не спешили возмущаться и жаловаться.

— Соперник, — не долго думая, ляпнул Альфред, уже после понимая, что это не совсем правда, но уточнять ничего не стал. Обойдутся и без подробностей.

— Хорошо, — Гилберт кивнул и перевёл взгляд на взволнованного Феличиано. — Италия?

— Ну… Россия мне друг, деловой партнёр и просто хороший человек, — растерянно мямлил Италия, не понимая, к чему клонит Гилберт. Об их особых отношениях с Россией уже, наверное, весь мир гудит, один Байльшмидт не в курсе событий.

— Хорошо, — Гилберт снова кивнул, заставив Феличиано напрячься, всем телом ощущая царящее в воздухе напряжение.

Поднявшись с кресла, Гилберт с важным видом прошёлся к дивану, точно прапорщик вдоль шеренги выстроенных солдат и вернувшись на родину, наконец-то решил озвучить причину, по которой они все здесь собрались:

— Упустим все формальности и перейдём сразу к делу. На вас, хлопцы, — Гилберт указал пальцем в небольшой промежуток между Америкой и Италией, — поступают жалобы.

— И что? — опять же не подумав, ляпнул Америка, не имея даже самого малейшего желания выслушивать какие-то там анонимные кляузы.

— Да нихуя! Благодаря тебе и вашей ебучей Санта-Барбаре Запад с ума сходит, и я вместе с ним.

О да, Гилберт был зол, но не из-за слов Америки, а потому что его перебили. Он терпеть не мог, когда его перебивали, особенно какие-то там сопливые мальчишки, которым лишь бы впихнуть куда-нибудь своё никому не нужное мнение.

— Тебя ебёт, что ли, кто с кем тра… — Альфред не успел договорить, его перебили.

— Представь себе! До всей этой хуйни я был единственной Ванькиной шлюхой, а тут на тебе! Всего на пару дней решил съездить к брату в гости, а как вернулся, то моё место оказалось занято.

Если раньше страны смотрели на Гилберта скучающим взглядом, размышляя над тем, как бы побыстрее отсюда свалить, то сейчас же оба напряглись и внимательно посмотрели на него, боясь отвести взгляд. Даже России стало интересно, что же такое задумал Байльшмидт.

Конечно, Гилберт сильно преувеличивал, заявляя такое, особенно по части интимных отношений с Иваном. Да, у них были чувства, возможно, даже любовь, будь она неладна! Но уже давно всё выгорело, точно как с Италией. Сейчас они разве что, скрипя зубами, могут назвать себя друзьями. Но это будет скорее ложь, чем правда.

После двухминутного затишья, необходимого для того, чтобы успокоиться, страны немного расслабились, снизив таким образом напряжение, позволяя Гилберту продолжить:

— Вам хули надо? — Гилберт тыкнул пальцем в Америку с Италией, а после указал на Россию. — Носитесь тут как кобели за сучкой.

Конечно, сравнение с псовыми было слегка грубовато, но Гилберт сумел весьма тонко подметить сходство с реальностью. Кто в этой истории кобель, а кто сучка, было итак ясно, однако в нашем случае всё как раз-таки наоборот, тут, скорее, две стервозные суки бегают за породистым кобелем, обзывая сей необъяснимый порыв чувств любовью, в то время как их взгляд устремлён в сторону нефтяных скважин, лесопилок, угольных шахт и прочих предприятий, добывающих природные ресурсы.

От подобного сравнения страны синхронно нахмурились. В зоне личного пространства России адским пламенем заплясали языки негативной ауры. Заметив это, Италия накрыл ладонь Ивана своей в попытке успокоить и не принимать подобные метафоры на свой счёт.

— Лично мне ничего от него не надо, — пробурчал Альфред, уловив суть претензии. Вот кому неймётся.

— Серьёзно? — Гилберт прыснул от смеха. — Ну и шутник же ты, Ади, — на немецкий манер сократил он имя Джонса.

— Я не шучу, — пристыженно пробормотал Америка, раскрасневшись от смущения. Всё же обсуждать подобные темы в компании даже не друзей, а коллег ему ещё не доводилось.

— Я заметил, у тебя хер стоит при слове «Россия» и слюни текут, как только речь заходит о Якутии да и о Сибири в целом.

Америка аж подавился от такого заявления, чувствуя, как пылают щёки. Италия же лишь крепче сжал ладонь России, боясь, что тот может сорваться, и тогда кое-кто получит по белобрысому затылку.

— Д-да не бегаю я за ним! — соскочив с места, Альфред одарил гневным взглядом сначала Гилберта, потом Ивана, видимо, ожидая, когда же он уже подаст голос и вступит в беседу. Но нет, Ваня молча наблюдал за развитием событий, не принимая в этом никакого участия. — Не нужен он мне, у меня Бел… — снова запутавшись с правильностью названия данной республики, Америка рискнул озвучить имя: — Коля есть!

Все трое с открытыми ртами уставились на Америку. Имя своего предполагаемого бойфренда он произнес с жутким акцентом, поэтому никто из присутствующих не сумел разобрать, что или кто у него там есть, но одно было ясно точно: Россия ему не нужен. У него ведь какой-то там Белкьоя появился.

В то время как другие переваривали полученную информацию, а Гилберт готовился задать следующий вопрос, Америка, не попрощавшись, пулей умчался прочь. Это выглядело, мягко говоря, странно, поскольку обычно его пинками хрен выгонишь, но бежать вдогонку никто даже и не думал.

— Италия, — позвал его Гилберт. Ну что же, настала пора Феличиано волноваться, так как он не отстанет, пока не докопается до истины. — Расскажи дяде Гилберту, что за хуйня творится между вами?

Феличиано вздрогнул, понимая, что теперь пришла его очередь оправдываться.

— Я и сам хотел поговорить с Иваном насчёт этого, только наедине и при совсем других обстоятельствах, — неуверенно забормотал Италия, чувствуя исходящее от Гилберта давление. Но куда деваться, сам виноват, что клюнул на его удочку. — В общем, Ваня, нам следует расстаться. Отношения сошли на нет, чувства остыли. Давай, пока не поздно, останемся друзьями?

Взяв тонкую, но явно мужественную ладонь Италии в свою, Россия задумался. Впервые за это недолгое время их отношений он увидел перед собой не мальчишку, а уверенного взрослого мужчину. Италия повзрослел, и как он только раньше не замечал этого?

— Да, — Россия кивнул, стараясь сдержать дрожь в голосе, — так будет лучше.

— Ну вот и разобрались! — Гилберт радостно хлопнул в ладоши. — А теперь чай, кофе… что хотите! Вы же в гости пришли в конце-то концов.

Страны с кислыми минами посмотрели на развеселого Гилберта, который светился радостью, как начищенная монета, а вот им ещё долго кусок в горло не пойдёт. Но куда деваться, это жизнь, и в ней будет бесчисленное множество таких вот поворотов, разворотов и, конечно же, переворотов. Пора уже давно привыкнуть к этому.

***

Вернувшись домой, Иван скинул с себя промокший плащ, затем шарф, сапоги и, оставив это добро общей кучей в прихожей, он пошёл на кухню делать чай и отогреваться у потухшего, но ещё тёплого камина.

Россия снова остался один, но он нисколько не жалел о своём выборе. Судьба у него, видно, такая, не спеша в гордом одиночестве идти по бескрайней дороге жизни.

Чайник быстро вскипел, и пяти минут ждать не пришлось, что было большим плюсом. Опустив в кружку пакетик чая, Ваня стал ждать, пока тот заварится.

Шторы в доме теперь всегда были задёрнуты, звонкий смех теперь доносился лишь из экрана телевизора, а звенящая пустота в сердце по сей день отдавала тягучей болью.

Иван уже приготовился было пить чай, когда услышал едва уловимую вибрацию телефона. Звонил Гилберт. Что такого срочного ему могло понадобиться в столь поздний час, остается только догадываться.

Россия не хотел отвечать, но убедив себя, что это может оказаться что-то очень-очень важное, он всё же взял трубку, из которой уже сочился звонкий хрипловатый голос Гилберта:

— Вань, тут такое дело… Ну, я как бы застрял в твоей стране. Из-за праздника многие рейсы отменили и… Можно я перебомжую у тебя хотя бы до пятого января?

Россия взглянул на настенные часы. Начало одиннадцатого. Потом он медленно перевёлвзгляд на остывающий чай. Ваня не ждал гостей, ему даже угостить Гилберта нечем. Ну, кроме чая… Но оставаться одному в новогоднюю ночь Ване как-то не хотелось, совсем не хотелось. Громко вздохнув в трубку, чувствуя, как Гилберт напрягся, Иван безрадостно пробормотал:

— Приезжай, если хочешь.