Наваждение [Светлана Ивановна Макарова] (fb2) читать постранично

Светлана Ивановна Макарова Наваждение

6 мая 2013 год

Меня все успокаивают и пробуют лечить нетрадиционной медициной, а я бестолковая продолжаю верить. Да, надеюсь и верю. Вот и опять вчера иду после работы домой и вдруг в толпе выхватываю лицо моего деда. Скажите и что в этом такого? Да ничего, кроме того, что его нет с нами уже двадцать семь лет. Бросилась в погоню за миражом и конечно потеряла. Иду домой, сердце бешено стучит, вся дёрганая, сама себе противна. Позвонила маме, рассказала о своём видении. И что? Выслушала о том, что такое бывает, что пора его отпустить, столько лет прошло, сама уже не девочка. Не могу этого сделать, люблю, скучаю, помню.

Дед был замечательным человеком, заменивший мне родителей. Нет, ничего подобного, я не сирота. Просто они развелись, когда я была совсем маленькой, и устраивали свою жизнь, место в ней мне не нашлось. Да не бросали меня! Подарками заваливали, по театрам, циркам водили, школу получше, техникум по престижней всё их заслуга, но происходило это наскоками. А дедуля всегда рядом. Бывало, с ним вдвоём в лес на велосипедах за грибами махнём, и на рыбалку за десять километров от дома сходим. Приятно вспомнить врёмя счастливого детства. Раньше наша семья жила в частном доме, дрова рубили, уголь таскали, воду зимой на санках возили, летом на коромысле носили. Вечно что-то пилили, строгали, строили. Хорошо. Бабуля только мне пряжу в руки со спицами сунет или к плите готовить пристроит, дед тут как тут — «Самой делать нечего!» Хватит меня за руку и вон из избы тащит, ворчит — «Тут работы непочатый край, а она вон, что удумала. Забор править надо, завалинку просмолить, да мало чего».

Появилась я на белый свет, когда дедушке шёл пятьдесят первый год. Родилась в конце лета начала шестидесятых годов. Не так давно отгремела Великая Отечественная война, раны на земле и в душах потихоньку затягивались. Люди были не столь бессердечны, как сейчас. Помнили добро, умели быть искренне благодарными, радовались каждому мирному дню. Деда Гоша, а для всех Георгий Иванович, фронтовик, войну прошёл вдоль и поперёк. Началась она для него на много раньше, чем для других. Сразу, как окончил саратовскую школу разведчиков, в тридцать шестом году. Когда только успел сострогать троих ребят. Я так предполагаю, отпуск великая сила. Дети появлялись строго каждые пять лет. Трезвый, никогда ничего не рассказывал. Но вот после посиделок, с приятелями в день Победы, по обрывкам фраз, приятным воспоминаниям, можно было строить предположения. Иногда дедуля вспоминал, какую-то женщину, спасшую ему жизнь в годы войны. Я думаю, в её честь меня и назвали Домашкой, по паспорту Домна. Хотя, может и в честь бабулиной двоюродной сестры Домны Алексеевны, проживавшей в селе Воронежской области. Я её ни когда не видела, но про неё много рассказывали, была она большой шутницей и очень отважной женщиной. Как сейчас говорят, смогла откосить от армии, точнее от рытья окопов. Не потому, что не хотела, а потому, что сгоняли всех, кто мог копать, а ей не с кем было оставить своих двойняшек годовалых. Завидев, что идут по домам, собирают всех, кто мог держать в руках лопату, она разделась догола, распустила волосы. И как только зашли военные к ней в хату, давай меж них скакать нагишом и строить кривые рожицы. Покрутив пальцами у виска, сборщики народного ополчения ушли. Говорят, долго прорыдала в ту ночь Домашка в сарае, но себя, своих детей и малышей соседских спасла. Всех взрослых забрали дня на три строить оборонительные рубежи, а вернулись они только через месяц. Без нашей бабки Домны, оставшиеся на селе глубокие старики и малолетние дети, погибли бы. Никого не интересовала их судьба, главной была Война. На работы угоняли всех, неповиновение — расстрел на месте по законам военного времени.

В те трудные, страшные дни, фашисты рвались захватить город Воронеж. И у них это слегка получилось. Тот сорок второй год был необычен. Весной и в начале лета случилось сильное половодье на реке Дон, и во впадающей в него речке Воронеж, на которой стоит город с тем же названием, наблюдалось обратное течение воды. Старики вещали: «Не к добру это». Чего ж доброго могло быть, кругом война. Фашист захватил левобережную часть Воронежа и рвался на правый берег. Дулю им! Не прошли. Двести километров не дошли немцы до села, где проживали мои родные, где все друг другу брат, сват и кум.

Так. О чём же это я? О! Вспомнила к чему весь этот разговор. Как же мне в тот день не хотелось идти по настоянию мужа и матери к насосу по выкачке денег. Если не поняли, то насос — это очередной ведьмак. Сходила. Теперь иду, бреду под мелким дождичком, второй час пешком прогуливаюсь, после неадекватного всезнающего экстрасенса. Посидела перед шарлатаном с закрытыми глазами, помахали надо мной руками, облили водой. Всё! Эффект наступит непременно завтра утром. Достали, пора за себя браться самой, хватит за призраками прошлого бегать. А как хочется ещё раз прижаться к сильным морщинистым рукам