Багровые узы (СИ) [zlyuka] (fb2) читать онлайн

========== Пролог ==========

Тук. Тук.

Сердце в груди отчаянно колотится, вторя стуку собственных каблуков. Каждый шаг эхом отскакивает от каменных, поросших мхом стен и бьёт по барабанным перепонкам, переворачивает всё внутри.

Тук. Тук.

Азкабан. Об этом ужасном месте каждый волшебник с детства слышал много холодящих кровь историй. А уж она — героиня войны Гермиона Грейнджер — никак не ожидала, что когда-нибудь сама будет шагать по этим серым гнетущим коридорам.

Тук. Тук.

Стоило на секунду представить, что может чувствовать человек, оказавшийся в здешних камерах до конца жизни, как девушку передёрнуло, а внутри всё съёжилось и скрутилось в тугой трясущийся от ужаса комок. Всё же Азкабан — это слишком жестоко. Даже для пожирателей смерти. Дементоры, вновь исправно исполняющие роль здешних стражей, уничтожают всё живое внутри, иссушают душу.

Тук. Тук.

Чёрт. Чёрт. Желудок скрутило от ужаса. Девушка вдруг поняла, что сейчас вполне способна развернуться и бежать прочь, так и не получив то, за чем пришла. Кажется, что даже эти серые стены с вечно тёмными провалами окон высасывают всё светлое из душ тех несчастных, что оказались в этом страшном месте. Прямо перед ней, покачиваясь из стороны в сторону, движется вперёд широченная спина тюремщика. Здоровенный мужчина с обвисшим брюшком, обладатель обуви совершенно невероятных размеров, ступает по шершавым плитам пола удивительно тихо, почти беззвучно. Не в пример незваной посетительнице.

Гермиона сделала глубокий вдох, силясь унять внутреннюю дрожь, которая с самого утра не давала покоя. Меньше всего девушке хотелось видеть сейчас того, с кем предстояло встретиться. Она и сама не понимала, отчего так страшно. Или это не страх вовсе, а давно задвинутая подальше вина за то, что однажды оставили умирать этого человека на грязном полу той проклятой хижины в луже его собственной крови?..

Тук. Тук.

Уже два года прошло с тех пор, как вторая магическая война закончилась. Основную массу последователей Тёмного лорда авроры успешно сумели выследить, арестовать и отправить именно в это мрачное место. Гарри Поттер стал победителем Воландеморта, всенародным Героем и обладателем множества наград и почестей. Впрочем, слава не обошла стороной и многих других, самоотверженно боровшихся со злом. А магическое общество, тем временем, силилось жить, будто того кошмара и вовсе не было. И Гермиона Грейнджер не стала исключением. После Победы она вместе со всеми оплакивала погибших, радовалась окончанию войны, получала награды и из последних сил пыталась вернуть обычную жизнь, вновь стать просто человеком, обеспокоенным только своими личными проблемами, а не спасением всего магического мира.

Тук. Тук.

О том, что Северус Снейп выжил, Гермиона узнала, уже когда опальный профессор был доставлен в госпиталь Св. Мунго. Кто его нашёл, и как зельевару удалось выжить после нападения Нагайны, девушка представляла с трудом, стоило лишь вспомнить горло мужчины, после укуса змеи превратившееся в кровавое месиво.

Однако же, злодейка-совесть то и дело робко напоминала девушке о себе, и однажды она решилась навестить бывшего преподавателя в больнице. Но мужчина с разорванным горлом, больше походивший на труп, лежал в глубокой коме, и оценить визит вежливости оказался не в состоянии. Впрочем, девушка вскоре благополучно забыла о самом нелюбимом профессоре, с головой окунувшись в собственные заботы. И не вспоминала о нём вплоть до момента, когда через полгода он очнулся, был скоренько осужден и отправлен в Азкабан. Не помогли в хлипкой защите ни свидетельства великого Гарри Поттера, ни выставленные напоказ самые личные воспоминания, отданные человеком на пороге смерти. Пожиратель был осуждён. Зал суда ликовал. Гарри Поттер сокрушённо хватался за голову, чуть не плача. А сама Гермиона плакала, понимая, что ничего изменить уже не удастся.

Тук. Тук.

Но, как известно, всё проходит. И это прошло. Троица новоиспечённых героев не стала исключением, торопясь позабыть очевидно обречённого бывшего преподавателя, каждый из них занялся, наконец, собственной жизнью. Больше всего Гермионе тогда хотелось вернуть память родителям. Эта идея стала, что называется, навязчивой. Она перепробовала всё, что так или иначе казалось возможным… и даже невозможным. Однако же, безуспешно… Заклинание, произнесённое ею самой в попытке защитить, оказалось необратимым. Для собственных родителей, самых родных людей в целом мире, она навсегда останется чужой.

А тем временем жизнь входила в привычное русло. Хогвартс восстановили, и школа снова приняла в своих вновь отстроенных стенах юных волшебников и волшебниц. Гарри с Джинни практически сразу поженились и сейчас уже ожидали ребенка. Джордж, очень тяжело переживший смерть брата, нашёл в себе силы вновь заняться магазином волшебных вредилок. Все учились жить дальше. А Гермиона, окончив школу экстерном, продолжила обучение в академии и уже получила приглашение на стажировку от нынешнего министра Кингсли Шеклболта. Личная же жизнь девушки больше походила на вялотекущий кисель. Она так и осталась с Роном, но больше как-то по инерции. То чувство, что в суровые и тяжёлые дни войны спасало и казалось самым сильным после страха и груза ответственности, в мирное время существенно поистёрлось и поблекло, смешавшись с будничностью и рутиной. И всё же, когда младший сын Уизли решился-таки сделать ей предложение, Гермиона ответила «да». Опять же, больше потому, что все вокруг ждали от неё именно этого.

Тук. Тук.

В памяти всплыло неприятное одутловатое лицо министерского служащего, принимавшего их с Роном заявления о заключении брака. Тот долго возился с бумагами, пока, наконец, не выдал, уставившись на посетителей своими выпученными водянистыми глазками:

— Этот брак не может быть заключен. Миссис Гермиона Грейнджер уже замужем…

Тук. Тук.

Миссис Грейнджер — это моя мать, помнится, тогда подумала Гермиона. Я — мисс.

Скандал был грандиозный… Рональд рвал и метал. Шутка ли, мужем его невесты оказался Северус Снейп. Парень в бешенстве проклинал слизеринского ублюдка на все лады и в пылу гнева чудом не пришиб перепуганного чинушу.

Тук. Тук.

И вот она здесь, в Азкабане, шагает по этому промозглому холодному коридору на встречу со своим школьным кошмаром и законным мужем, лихорадочно сжимая дрожащими пальцами документы о разводе.

Тук. Тук.

Массивный ключ, изрядно изъеденный ржавчиной, провернулся в скважине.

— В комнате колдовать не пытайтесь, в целях безопасности тут магия блокирована, — пробасил тюремщик. — Слишком близко к заключенному не подходить, иногда эта падаль проявляет агрессию.

Гермиона напряжённо кивнула и шумно выдохнула. Тяжелая дверь с противным скрежетом отворилась. Чуть дыша, девушка вошла в крохотное серое помещение, неожиданно ярко освещённое десятком крупных свечей. Прямо по центру комнатки стояли привинченные к полу два железных стула и стол. В человеке, прикованном к ним, узнать бывшего хогвартского профессора зелий можно было, только обладая довольно буйной фантазией. Заключённый, сгорбившись, сидел на стуле, опоясанный цепями и ремнями так, что вряд ли мог пошевелиться. Руки были прикованы к столешнице двумя металлическими браслетами. Лодыжки таким же образом крепились к ножкам стула. Грязная, местами рваная тюремная роба не скрывала болезненной худобы тела. Мужчина сидел, опустив голову, и изрядно отросшие спутанные волосы совершенно скрывали лицо.

Гермиона смотрела на человека, затаив дыхание и искренне полагая, что всё происходящее — какая-то нелепая ошибка. Это сгорбленное, измученное существо никак не могло оказаться их грозным школьным учителем.

— П-профессор Снейп, — запнувшись, пробормотала девушка, всё же решив удостовериться, прежде чем сообщать о недоразумении тюремщику.

Заключённый сильно вздрогнул, цепи, опутывающие его тело, лязгнули так громко, что Гермиона от неожиданности отшатнулась. Медленно, будто это давалось ему с большим трудом, мужчина поднял голову и уставился на посетительницу мутным взглядом. И хотя худое серое лицо человека наполовину скрывала косматая клочковатая борода, не узнать чёрные бесконечные туннели глаз было просто невозможно. Ошарашенно охнув, девушка медленно приблизилась и почти упала на второй холодный стул. Она смотрела на измождённое лицо и не могла поверить. Мужчина несколько раз моргнул, осматривая визитёра, и вдруг взгляд его стал более осознанным.

— Мисс Грейнджер, — чуть слышно прошелестел он.

— Профессор, — только и смогла выдохнуть бывшая гриффиндорская всезнайка в ответ.

Они внимательно осматривали друг друга. Тишина в помещении царила достаточно долго. Девушка была настолько поражена увиденным, что даже на время позабыла о цели своего визита, пока сидящий перед ней мужчина не выгнул вопросительно бровь — так знакомо, что защемило сердце в груди.

— Я… мы… — начала, было, она, но сбилась на первых же словах, а от переполнивших душу эмоций вдруг всхлипнула и затихла.

Мужчина чуть склонил голову вбок, продолжая блуждать взглядом по лицу бывшей ученицы. Несколько раз глубоко вдохнув, девушка наконец сумела собраться и, вспомнив заготовленную и старательно заученную дома речь, заговорила снова:

— Сэр, совсем недавно мне стало известно, что между нами был заключён брак. Я не представляю, когда это произошло, зачем вам это понадобилось и на что вы, собственно, рассчитывали. Но лично я не давала своего согласия и нахожу это обстоятельство странным и возмутительным. Я не желаю и никогда не желала связывать свою жизнь с Вами. Таким образом, я настоятельно требую, чтобы вы…

— Давайте, — прервал ее хриплый голос.

Девушка запнулась в недоумении.

— Что? — растерянно уточнила она.

— Бумаги давайте. Я подпишу.

Не веря, Гермиона посмотрела в лицо бывшего преподавателя. Она ожидала, что тот, взамен избавления от нежеланного супруга, непременно примется торговаться. Будет требовать, чтобы она добивалась для него как минимум улучшения условий содержания или, чего доброго, вообще свободы. И вот теперь, обескураженно взирая на тонкую руку, застывшую в ожидании пера, Гермиона откровенно растерялась.

— Я могу и передумать.

Скрипучий чужой голос, однако же, звучавший с присущей только этому человеку насмешливо-презрительной интонацией, вывел девушку из оцепенения. Поспешно она придвинула документы как смогла близко к вмонтированным в столешницу наручникам и сунула ему в руку походное перо. И в очередной раз за последние несколько минут обмерла… заметив, как неуклюже мужчина сжимает инструмент непослушными, без сомнения, не единожды сломанными пальцами, коряво выводя на бумаге собственное имя. Только сейчас с нескрываемым ужасом девушка рассмотрела, в каком состоянии находятся руки самого молодого в истории Мастера зелий. Те самые руки, любого завораживающие своими движениями. Великолепные руки Мастера — грациозные, гибкие и сильные, с узкой кистью, тонкими длинными пальцами и идеальной формой ногтей. Что бы ни говорили о Грозе хогвартских подземелий, как бы ни относились к нему, каким бы ублюдком не считали, на его руки, особенно во время работы над зельями, любой смотрел с благоговением. Они творили истинную Магию, варили в котле Волшебство!

И вот они, те самые руки, теперь силятся нацарапать на бумаге несколько кособоких закорючек, сжимая походное перо изувеченными непослушными пальцами с обломанными до мяса ногтями…

Комментарий к Пролог

Всем спасибо, кто обратил внимание на мое скромное творчество. Буду очень благодарна за комментарии.

Следующая глава уже почти готова.

========== Глава 1 ==========

Полгода спустя.

Гермиона лениво потянулась и зевнула, чуть не мурлыча от умиротворения и праздной беззаботности, так давно не посещавших ее обычно слишком уж суетливую душу. За окном медленно кружились ажурные снежинки, танцуя и поблескивая в робких лучиках зимнего утреннего солнышка. Потягивая ароматный кофе, она вполуха слушала щебетание миссис Уизли, редкие ответы Артура, сонное бормотание Рональда и шаркающие шаги Джинни, ставшей уже забавно неуклюжей со своим большим круглым животом. Гарри, конечно, еще дрыхнет.

В эти предпраздничные дни дом рыжего семейства все больше походил на жужжащий муравейник, неустанно копошащийся и шумный. До Рождества оставалось совсем немного, и все дети Уизли по негласной традиции потянулись в родительский дом, галдя, топоча, как стадо гиппогрифов, и заливисто хохоча. С некоторых пор Гермиона тоже считалась частью этого радушного семейства. Однако все вышло не совсем так, как ожидалось. С Роном они так и не поженились, прямо перед свадьбой неожиданно для обоих признавшись друг другу, что давно не видят себя парой - только друзьями, лучшими друзьями. Это решение стало откровением, позволив молодым мужчине и женщине вдруг вздохнуть легко и почувствовать себя свободными. А уж полностью счастливой на тот момент девушку сделало все остальное рыжее семейство, заявившее, что все они искренне любят несостоявшуюся невестку и не желают отпускать ее в горестное одиночество, ведь собственных родителей той уже никогда не вернуть. Мистер и миссис Уизли давно приняли ее как еще одну дочь, а мальчишки и Джинни считали сестрой. В них девушка вновь обрела семью, дом, всегда открытый для нее, поддержку и заботу.

В какой-то момент Гермиона Грейнджер вдруг поняла - ее окружают любящая семья и настоящие друзья, у нее есть возможность учиться и развиваться, прекрасные перспективы на будущее и Свобода! Жизнь почти прекрасна…

Некоторое время после памятного посещения Азкабана, сердобольная гриффиндорка наводила справки, консультировалась с юристами, шерстила тонны книг и даже отправилась к министру в надежде найти хоть крошечную лазейку, чтобы облегчить жизнь своего бывшего преподавателя зелий в заключении. Его измученное лицо не давало девушке покоя, а память об изломанных пальцах зельевара заставляла сжимать собственные кулаки, досадуя от бессилия. Всё было бесполезно. Министр Шеклболт почти открытым текстом ответил героине войны, что Снейпа Визенгамот не выпустит из Азкабана ни при каких обстоятельствах, очень долго и пространно рассуждая о политике и настроениях в обществе. При этом сам он заявил, что искренне солидарен с девушкой, и не видать им всем было бы той великой победы без столь изворотливого и умного шпиона. Получив отказы во всех инстанциях, Гермиона немного умерила первоначальный пыл и приостановила попытки, но ее беспокойный ум то и дело выстраивал новые схемы помощи зельевару.

- Доброе утро, - из привычных размышлений девушку вывел сонный голос Гарри.

Парень плюхнулся на стул, от души зевая и силясь разлепить глаза. Джинни чмокнула мужа в лохматую макушку и устроилась рядом, а миссис Уизли тут же опустила перед ним тарелку с завтраком, дразнящим ароматами.

- Спасибо, - улыбнулся спаситель магической Британии, а женщина в ответ погладила зятя по спине и опять заспешила к печке.

Гермиона улыбнулась. Жизнь иногда так походила на нормальную…

- Молли, Артур, прошу прощения! - вдруг раздался из камина в гостиной голос Минервы Макгонагалл.

Глава семьи от неожиданности закашлялся, поспешно силясь проглотить громадный и видимо горячий кусок завтрака, и заторопился встретить гостью. Все на секунду затихли, удивленно переглядываясь. С нынешней директрисой Хогвартса у семейства Уизли всегда были хорошие отношения, однако в гости Минерва не захаживала ни разу. Спустя пару минут пожилая волшебница в сопровождении мистера Уизли вошла в кухню, где была тут же усажена за стол радушной хозяйкой, получив свою порцию ароматного чая и полную тарелку угощений.

- Молли, не стоит, право слово! - Гермиона подавила смешок, глядя, как сконфузило безапелляционное гостеприимство этой семьи, обычно сдержанную женщину.

- Да брось, Минерва! - лишь махнула в ответ хозяйка дома.

Некоторое время беседа шла вполне обычно, директриса Хогвартса вкратце рассказала о делах в школе, ответила на вопросы, сама поинтересовалась успехами своих бывших учеников. Но Гермиона то и дело ловила на себе странный взгляд бывшей преподавательницы.

- Мисс Грейнджер, могу я поговорить с вами наедине? - наконец услышала девушка обращение к себе и от выражения лица и интонации пожилой волшебницы всё внутри неприятно похолодело. Отчего-то вдруг стало неописуемо страшно, будто война вновь на пороге или сам Темный лорд. Вся гриффиндорская смелость сейчас улетучилась в неизвестном направлении, такая хрупкая нормальная жизнь снова покачнулась.

“Наедине…”

Сердце сжалось.

“Я не хочу оставаться одна “наедине” … со страхом!”

- Вы можете говорить при всех. Они моя семья, и я ничего от них не скрываю, - ответила бывшая гриффиндорка, отчаянно надеясь, что декан ее факультета не станет настаивать на тет-а-тете.

Минерва поджала губы и задумалась. Было видно, что женщина сильно встревожена и сомневается.

- Вы же понимаете, профессор, что мы всё равно из неё потом вытянем правду? - нарушил повисшую тишину Гарри. - Зачем сотрясать воздух дважды? Мы готовы помочь ей, что бы ни случилось.

Увидев утвердительные кивки всех присутствующих, Минерва устало вздохнула, сдаваясь.

- Хорошо. Может статься, так даже лучше. Дело очень деликатное и… - Женщина замолчала, стараясь придать лицу более привычное, решительное выражение. - Слышали ли вы когда-нибудь, мисс Грейнджер, о таком понятии, как “Багровые узы”?

Молли громко закашлялась, и в ужасе уставилась на пожилую волшебницу. У Гермионы от поганого предчувствия по коже пробежал холодок, на секунду приподнявший даже самые мелкие волоски. Настороженно зыркнув на несостоявшуюся свекровь, девушка внимательно посмотрела на бывшую преподавательницу.

- Нет, профессор. А что это?

Все рыжее семейство и победитель Воландеморта в придачу в напряженном молчании воззрились на директрису Хогвартса. Сейчас женщина казалась еще более старой, чем на самом деле: поникшие плечи, морщины, скорбное выражение лица и глаза, полные сожаления.

- Последнее упоминание об этом обряде зафиксировано во времена Мерлина, - удрученно вздохнула женщина, и отхлебнула холодного чаю, будто желая оттянуть неизбежное еще хоть на пару мгновений.

- О чем вообще вы говорите? - воскликнула Гермиона, в конце концов не выдержав.

- Минерва, не томите! - не сдержался мистер Уизли.

Вскользь глянув на мужчину, директриса Хогвартса вновь устремила свои проницательные глаза на свою любимую ученицу и заговорила:

- Волшебный мир с незапамятных времен был довольно жесток и несправедлив к некоторым своим представителям - полукровки, магглорожденные, маги из бедных или обедневших семей… Чистокровные и богатые всегда стремились к власти и главенству. Однако же, как мы знаем, личные силы волшебника отнюдь не зависят от количества денег или положения в обществе. В человеке, рожденном в самой нищей семье маглов, вполне может проявиться магическое наследие предков волшебников, о которых он даже не подозревает. И порой эта сила бывает столь мощной, что власть имущие чистокровные маги, - женщина брезгливо поджала свои тонкие морщинистые губы, - сильно “нервничают” по этому поводу. И любыми способами стремятся решить это “досадное недоразумение”.

- Очень смахивает на политику Воландеморта, - насупившись, пробормотал Рон.

- Люди во все времена одинаковые, - чуть слышно ответила Минерва, рассеянно вглядываясь в хоровод чаинок в собственной чашке. - Одним из вариантов контроля и порабощения магически одаренных людей из низших сословий и были “Багровые узы”. Это магический брак, в котором один из супругов - абсолютный доминант, а второй обречен ему во всем покориться.

Поморщившись, Гермиона на мгновение представила, что родилась на несколько веков раньше.

- Варварство!

Директриса едва заметно кивнула.

- Так и есть. Как только лорд узнавал о существовании среди его подданных сильного мага, дни этого несчастного были практически сочтены. Зачастую их попросту убивали. И, надо сказать, это был не самый плохой вариант. Потому что альтернативой смерти были “Багровые узы”. А это значило, что человек до конца своих дней теряет возможность распоряжаться собственной жизнью и желаниями, становится собственностью супруга. Выполняя приказы, жертва не может прекословить, ненавидит своего супруга-хозяина, и знает, что обречена терпеть эту пытку до самого конца.

Светлая и уютная кухонька в доме всегда веселого и шумного семейства Уизли погрузилась в угнетающую тишину. Каждый пытался “переварить” услышанное, представить те пожирающие изнутри муки, что должен был испытывать несчастный, подвергшийся подобному жестокому обряду.

- К чему вы все это нам рассказали? - глухо проговорила Гермиона, настороженно вглядываясь в помрачневшее лицо бывшей преподавательницы.

- Я, собственно, собиралась рассказать это только тебе, Гермиона, - тяжело вздохнула пожилая волшебница и опустила глаза. - Дело в том, что совсем недавно мне стало известно о проведении этого самого обряда в наше время… в нашей школе.

- Но как это возможно? - выпалил Гарри.

- Дерьмо, - поддержал друга Рон.

- Кто?

- Как?

Вопросы посыпались на Минерву со всех сторон, но женщина, не отрываясь, смотрела только в карие глаза своей любимой ученицы.

- Расскажите все, - хрипло попросила девушка.

Все умолкли и выжидательно воззрились на гостью. Та привычно поджала губы.

- Когда меня два года назад назначили директором Хогвардса, я, как и положено, перебралась в директорский кабинет, - продолжала женщина. - Это было тяжелое время, радость победы омрачали множество смертей…

Миссис Уизли громко всхлипнула, вспомнив о погибшем сыне. Муж обнял жену и успокаивающе погладил женщину по спине. Минерва выглядела виноватой и сочувствующей одновременно.

- Мы потеряли многих детей. Каждый из них был для меня как родной и все они останутся в моей памяти навсегда. - Женщина отхлебнула остывшего чаю, не почувствовав ни вкуса, ни запаха. - В тот же год я крайне сильно поругалась с Альбусом.

- С Дамблдором?! - рыжие брови мистера Уизли взлетели вверх. - Не помню, чтоб вы с ним ругались даже при его жизни. О чем можно поругаться с портретом?

- О, поверь, Артур, с этим портретом все возможно! Он вывел меня настолько, что я спалила его прямо на стене!

Все присутствующие с открытыми ртами смотрели на женщину изумленными глазами. ТАКОГО от всегда сдержанной профессорши не ожидал никто. Она же тем временем продолжала:

- Полотно долго не удавалось восстановить. - Директриса смущенно уставилась на свои сомкнутые в замок пальцы. - Надо признать, он сильно меня разозлил тогда, этот старый интриган! В общем, портрет вернулся на прежнее место две недели назад.

- Его восстанавливали два года?! - ошеломленно выдохнула Джиневра.

- Почти, - пожала плечами МакГонагалл. - Впрочем, не это главное. Дело в том, что мы наконец смогли поговорить, и то, что я услышала не дает мне покоя уже который день. Чертов манипулятор! - вдруг всхлипнула женщина, пряча лицо в ладонях.

- Да, скажите же уже наконец, кто влип в это дерьмо с гребаными узами! - не выдержав напряжения, вдруг вспылил Рон, но тут же покраснел и пристыженно добавил. - Простите, профессор, я просто…

- Ты прав, Рональд, - кивнула Минерва, пытаясь вернуть себе привычный вид, и снова посмотрела в глаза любимой ученицы. - Я просто не знаю, как сказать… Помните тот год, когда министерство издало указ о взятии под контроль всех магглорожденных волшебников? Ты была первой в их списках, Гермиона. Ты - подруга Гарри Поттера. Магглорожденная. Смелая и умнейшая волшебница. Ты, такая как есть, оказалась очень нужна Воландеморту. Он хотел влиять на Гарри через тебя. Ему просто необходимо было тебя найти, подчинить и использовать, или убить.

- Но мы на тот момент были в школе. Найти ее не составило бы труда, - с сомнением вклинился Гарри. - Почему же он этого не сделал?

- Потому, что ее статус на тот момент изменился, - ответила женщина. - Магглорожденная волшебница Гермиона Грейнджер перестала существовать, исчезла из всех списков, не отслеживалась никакими заклинаниями и не поддавалась одурманивающим проклятиям.

- Багровые узы, - похолодев внутри озвучила девушка догадку, но вдруг встрепенулась. - Подождите, директор, я не понимаю. Вы сказали, что в случае проведения обряда я должна была утратить себя, должна была стать чьей-то безвольной марионеткой. Но ничего подобного я не чувствую. Никогда не чувствовала!

- Это потому, что доминирующий супруг после заключения брака первым же своим приказом дал вам возможность быть собой.

- О, я думала, эти узы прямо конец света, - с надеждой подала голос Джинни. - Значит, все не так страшно?

- Уверяю вас, миссис Поттер, это беспрецендентный случай. Подобного в истории еще не бывало. Багровые узы всегда применялись исключительно с целью порабощения и контроля. И только в нашем случае их заключили, для того, чтобы защитить и обезопасить. Тебя, Гермиона.

- Кто он? - прохрипела девушка, едва ворочая пересохшим языком. - Дамблдор?

- Если бы! - досадливо фыркнула нынешняя директриса. - Этот старый засранец вполне мог взять все это на себя, приказав тебе стать свободной после его смерти. Учитывая его возраст и обстоятельства, ты бы даже не узнала об этот пресловутом браке. Но Альбус в очередной раз решил все взвалить на чужие плечи.

- Кто? - повторила вопрос бывшая гриффиндорка.

- Северус… - чуть слышно проговорила Минерва. - Северус Снейп.

- Мать его за ногу! - вскинулся молчавший доселе Джордж.

- Чертово дерьмо!- выдохнул Рон, а потом добавил с видимым облегчением в голосе. - Фух! Проблема, хвала Мерлину, уже решена, они развелись еще полгода назад! Все официально, по всем правилам!

- Точно! - согласно кивнул Гарри.

- Минерва, этого достаточно? - с надеждой уточнила миссис Уизли.

Гермиона не сводила глаз с бывшей преподавательницы и понимала, что если бы все было так просто, женщина не сидела бы сейчас здесь и не смотрела бы на нее таким горестным взглядом.

- В чем подвох? - спросила она делано спокойным тоном.

- Для тебя ни в чем, - покачала головой та.

- Значит я свободна?

- Да. Полностью.

- Фух! Чертово дерьмо! - повторился Рон.

- В чем подвох? - повторила вопрос девушка. - Вы ведь здесь не просто так.

Макгонагалл кивнула и заговорила, напряженно изучая остатки чая в чашке:

- Видишь ли, Гермиона, “Багровые узы” нерасторжимы. В тот момент, когда Северус подписал бумаги о разводе, ваш брак не перестал существовать - он кардинально изменился. По закону “Багровых уз” доминирующий супруг, не сумевший доказать Магии обряда свою силу и способность удержать младшего супруга в повиновении, утрачивает свое верховенство в браке. Он теряет свободу, любые права, становится зависим от обретшего теперь все регалии главы второго супруга. Он не сможет прекословить новому доминанту, не может ослушаться. Его положение в конечном счете оказывается в разы хуже, чем было у его младшего супруга ранее. Он становится фактически рабом, полностью подвластным и зависимым от своего доминанта. Дав тебе официальный развод, Северус выказал перед Магией обряда свою несостоятельность и неспособность тебя контролировать. Он потерял силу, а ты стала в вашем браке доминантом… и теперь он твой раб, Гермиона. Северус Снейп уже полгода твой раб.

- Но я по прежнему ничего не чувствую! - с нажимом ответила девушка.

- А ты и не должна. Ты свободна. Ты - доминант. Чувствует он.

- Но я и раньше ничего не чувствовала, - настаивала Гермиона.

- Твоё положение было иным. И Северус дал тебе возможность чувствовать себя свободной.

- Я тоже готова освободить его!

- Это невозможно, - покачала головой директриса. - Как только он подписал развод, он утратил надежду на освобождение.

В комнате повисла тишина. Время от времени все нервно переглядывались, пытаясь осмыслить услышанное.

- Гермиона что, теперь навсегда привязана к этой летучей мыши? - нарушил молчание Рон.

Миссис Уизли в сердцах влепила младшему сыну подзатыльник.

- А что? - возмутился тот.

- Гермиона свободна! - резко повторила МакГонагалл.

- Но Снейп не мог не знать на что подписывается! - задумчиво вставил Гарри.

- Боюсь, что он всё знал, - удрученно покачала головой пожилая волшебница. - И понимал, что долго в Азкабане не протянет. Он вновь дал тебе свободу, Гермиона. Теперь уже полную.

- Что вы хотели от меня, Минерва? - наконец подала голос виновница ситуации. - Вы ведь пришли сюда с какой-то целью? Что я должна сделать?

Директриса Хогвартса смущенно поджала губы. У Гермионы по спине снова пробежал холодок - не к добру это! Ох, не к добру…

- Так же, как несколько лет назад у тебя самой, сейчас статус поменялся у Северуса - он больше не полноправный член магического общества. Он исчез из всех списков волшебников, во всех документах, во всех упоминаниях о нем, он теперь твоя собственность. Он твой раб, почти вещь!

Гермиона вздрогнула, а директриса Хогвартса жестко и уверенно закончила:

- А хозяин имеет все права забрать свою вещь. Ты можешь вытащить его из Азкабана! Против Магии обряда “Багровых уз” не пойдёт даже Визенгамот.

========== Глава 2 ==========

Лодка мерно покачивалась на волнах. Холодный зимний ветер раз за разом швырял в лицо ледяные брызги. Вдалеке уже виднелись очертания злосчастного острова, на берегах которого угрюмо чернели мрачные стены Азкабана, где в хмуром небе над высокими тюремными башнями грозовыми тучами скользили десятки дементоров.

Гермиона сглотнула подкативший к самому горлу ком, качка была не так уж и велика, но огромное нервное напряжение в совокупности с никудышным вестибулярным аппаратом добросовестно делали свое дело - девушку враз укачало и теперь жутко тошнило.

Вновь возвращаться в это гиблое место не хотелось до зубного скрежета. Но, как оказалось, Минерва Макгонагалл была совершенно права - пойти против магии “Багровых уз” не решился никто. На внеочередном заседании Визенгамота, созванном в срочном порядке, “совсем молодую и глупую девчонку” долго убеждали, что ей ни к чему такая головная боль, как бывший Пожиратель смерти под боком, потом громко возмущались и ругались, а потом опять просили и пытались “вразумить”… И все же, в конечном счете, вымотав нервы всех участников бесчисленного количества заседаний и советов, в бумагах об освобождении из-под стражи и передаче в полное владение Гермионе Джин Грейнджер её младшего супруга Северуса Снейпа красовались в итоге все до единой подписи.

А самым обидным и паршивым во всём этом фарсе оказалось то, что в определенной степени Гермиона даже была согласна со всеми этими хитровыдуманными старцами. В памяти мимо воли всплывал ужасный характер зельевара, вечно недовольная мина, изливаемые им на всех и каждого сарказм и желчь, да и просто неприятная внешность тоже имела место. Но на смену этим тягостным думам всегда приходили и другие, о том, сколько этот человек сделал для победы над Воланде-мортом, сколько вынес он боли и несправедливости в свой адрес. Вспоминалось все, что рассказал о нем Гарри Поттер, и о вечной любви к Лили. И то, что девушка узнала от портрета Альбуса Дамблдора. Да, да, Гермиона и в Хогвартс наведалась, чтобы посмотреть в глаза бывшего директора и услышать его версию. Надо сказать, бывшая гриффиндорка, так же как и ее бывшая декан ранее, от души поругалась с нарисованным стариком и чудом сдержалась, чтоб так же как и Минерва, не спалить портрет чертова интригана. Выходило, что их “белый и пушистый” директор без зазрения совести год за годом вертел жизнями людей, будто они были его личными марионетками! И вроде все для общего блага, но это самое “благо” оказалось выстроенными на боли и крови живых людей. Достаточно вспомнить того же Гарри Поттера! Однако же, стоило признать, что Снейп попал в дамблдорову мясорубку едва ли не круче всех прочих. А под конец старик еще и так знатно подставил своего шпиона по всем статьям!.. И разве после всего этого мастер зелий не имел права хотя бы на элементарное сострадание? Гермиона понимала, что ее собственная жизнь отныне изменится кардинально и отнюдь не в лучшую и легкую сторону. Но оставить этого человека на верную и мучительную смерть в Азкабане она никак не могла. Подобного он точно не заслуживал. Особенно от нее. Только не после того, что он для нее сделал.

Небольшая зачарованная лодка стремительно приближала своего единственного пассажира к узкой полоске каменистого берега. Отсюда казалось, что выщербленные угловатые стены тюрьмы уходили так высоко ввысь, что грозились пробить своими острыми пиками тяжелое зимнее небо. Где-то там совсем рядом с плотными грозовыми тучами кружили темные тени дементоров, высасывающие из этого промозглого и холодного места последние крупицы света.

Ступая на мокрые скользкие камни берега, девушка поежилась, плотнее кутаясь в теплую мантию. Надо все сделать побыстрее и убираться отсюда подальше. Еще в лодке Гермиона ощутила неприятное покалывание в кончиках пальцев, так же как в прошлый раз, когда она приблизилась к антиаппарационной зоне. С острова нет возможности аппарировать и здесь нельзя колдовать. Разве что только самим тюремщикам выдают какие-то артефакты, способные противостоять чарам, глушащим на острове магию.

У ворот тюрьмы ее встретил невысокий коренастый охранник с пышными усами и солидной проплешиной на темечке. От его колючего взгляда девушка почувствовала себя еще хуже. Мужчина, не сказав ни слова, одними глазами будто насмехался над ней, беззвучно говоря: “Ну, ну, цыпочка, сейчас получишь свое имущество! Владей, не обляпайся…” Ее провели в просторную комнату с несколькими зачарованными окнами, за стеклами которых раскинулись живописные цветущие сады. Даже воздух в этом помещении казался другим, будто ступив за порог, оказываешься далеко-далеко от этого гиблого места. Гермиона вдруг поняла в чем причина подобных ощущений - в этой комнате совсем не чувствовалось ледяное влияние дементоров.

Бумажная волокита и подписание тонны макулатуры заняло около получаса, и вымотало и без того уставшую и напряженную девушку до предела. Терпеть косые взгляды и кривые ухмылки работников этого заведения становилось все труднее. Но вот бумаги оформлены по всем правилам, все подписано и утверждено…

- Ожидайте, - голос начальника тюрьмы холодный, как, впрочем, и глаза.

Все присутствующие молча удалились, напоследок еще разок наградив “рабовладелицу” насмешливыми взглядами. Вскользь приметив у двери единственного оставшегося в комнате охранника, девушка присела на край мягкого дивана и принялась ждать, нервно сжимая и разжимая пальцы.

- Не боись, Грейнджер, этот змей уже не кусается, - от резкого голоса охранника девушка нервно дернулась.

Расширившимися глазами она уставилась на парня, смутно вспоминая его лицо.

- Я Кирк, - помог девушке тот, заметив ее безуспешные потуги вспомнить его. - Кирк Маккой. Гриффиндор. Учился на два года старше вас.

Гермиона машинально кивнула, хотя собеседника так и не признала.

- Я говорю, не трясись так, - доверительно продолжал тот, довольно ухмыляясь, - мы здесь этому паскуде зубы-то пообломали, гонор запихнули куда следует. Нас тут семеро таких, что в школе у этого сальноволосого гада “тролли”, да отработки отхватывали. За все получил! За все школьные годы отомстили!

Парень придушенно хохотнул, а Гермиона застыла, пораженная услышанным. Железный замок за спиной Маккоя громко щелкнул, парень замолчал и поспешно отступил к стене, напоследок весело подмигнув бывшей гриффиндорке и только шепотом добавил:

- Ты уж там прояви фантазию, рабовладелица! Оттянись за все былое!

Тем временем, дверь отворилась с протяжным скрежетом. Гермиона, как ошпаренная, подскочила на ноги, судорожно сжимая кулаки. Девушка прекрасно понимала, что выглядит сейчас по-идиотски глупо, но нервная дрожь волнами прокатывала по телу с такой силой, что непосвященный в ситуацию человек, мог бы запросто заподозрить здесь признаки эпилептического припадка.

В голове вдруг замелькали трусливые мысли вроде: “Зачем?! Ну, зачем она здесь? Зачем ей вешать себе на шею это ярмо? Как она представляет себе жизнь с “главным слизеринским ублюдком” под боком… ПОСТОЯННО?! Вот сейчас ее бывший профессор появится в дверном проёме, глянет на заносчивую зубрилку своими черными ледышками вместо глаз, скривит презрительно губы и скажет такую ядовитую гадость, которую сама она и выдумать бы не сумела. А может еще не поздно? Может, есть еще шанс остановить это безумие? Убежать? Забыть? Вернуть привычную жизнь?”.

В комнату вошел тот самый охранник, который сопровождал ее в прошлый визит к Снейпу. Отчего-то взгляд его показался Гермионе печальным и как будто полным сожаления.

Широченные плечи мужчины закрывали все пространство от косяка до косяка… Заняв место со второй стороны двери, напротив Маккоя, он сложил руки за спиной и угрюмо уставился в пол. А за ним из темноты коридора в яркий свет приемной комнаты шагнул тот, за кем Гермиона явилась сюда. Сердце пропустило удар. Открыв в немом изумлении рот, девушка смотрела на полностью обнаженного, неестественно тощего мужчину, чье тело сплошь покрывали загноившиеся раны и кровоподтеки, синяки всевозможных оттенков густо расплылись по ребрам, животу и бедрам. Руки заведены за спину, а на сером безжизненном лице бездонными провалами чернеют пустые глаза. Можно ли было еще больше унизить такого гордеца, как Северус Снейп, чем вот так выставить его наготу и боль на обозрение бывшей ученицы и всех вокруг.

Заключенный пошатнулся и неуклюже шагнул вперед, когда еще один охранник ткнул его в спину металлической дубинкой, заставляя двигаться.

- Пройдемте, - холодно обратился к Гермионе директор тюрьмы и жестом указал в сторону выхода.

- Но… - еле ворочая языком, пробормотала прошедшая войну героиня.

- Вашу собственность передадут вам в пользование только за стенами этого заведения.

Резкий голос главы Азкабана противно резанул барабанные перепонки.

Гермиона чуть не задохнулась от негодования:

…”собственность”?

…”пользование”?

Ведь это же живой человек!

Оказавшись вновь на узкой полоске каменистого берега, девушка жадно глотнула морозный зимний воздух. Даже несмотря на мгновенно сковавшее внутренности холодом влияние дементоров, под порывами свежего ветра в голове будто просветлело. Директор, тем временем, сунул ей в руки желтоватый свиток, подтверждающий акт приема-передачи “собственности”. Ткнув длинным узловатым пальцем, где следует поставить последнюю подпись, он, быстро свернув, сунул свой экземпляр во внутренний карман мантии и пробасил, неприятно оскалившись:

- “Оно” ваше, можете пользоваться.

При этих словах, охранник, стоявший за спиной Снейпа, снова с силой толкнул того в спину дубинкой. Ослабевшие коленки заключенного подогнулись и мужчина кулем повалился голой кожей на груду острых камней. Взгляду девушки тут же открылись скованные за спиной руки - изодранные в лохмотья запястья, прямо поверх открытых ран сдавливали широкие металлические наручники…

- Прекратите! - вскрикнула бывшая гриффиндорка, быстро вставая между тюремщиками и Снейпом, вдруг ощутив прилив той самой пресловутой смелости и стремления к справедливости, определяющие ее принадлежность к львиному факультету. - Не смейте!

Гермиона уже было кинулась с кулаками на гадко ухмыляющегося надзирателя, когда ее остановил стальной голос директора тюрьмы:

- За нападение на должностное лицо при исполнении служебных обязанностей Вас, миссис Грейнджер, вполне можно привлечь к уголовной ответственности, - сквозь зубы процедил он. - Желаете занять освободившиеся после вашего супруга апартаменты в нашем пентхаусе? Живописный вид на море и приятное соседство с дементорами гарантировано.

Девушка застыла, неверяще глядя в жесткое угловатое лицо главного тюремщика. Тот довольно ухмыльнулся произведенному впечатлению и, одним щелчком пальцев убрав наручники с тонких рук лежавшего у его ног человека, фыркнул, удаляясь:

- Героиня, мать вашу.

С оглушительным лязгом дверь магической тюрьмы закрылась, оставляя новоиспеченную рабовладелицу на пустынном берегу наедине со своей полумертвой собственностью.

Гермиона нервно тряхнула головой, силясь сбросить сковавшее мышцы оцепенение. Со всем этим дерьмом придется разбираться позже. По крайней мере, на прием к министру с жалобой на произвол и недопустимое поведение здешнего персонала, она точно наведается. Но сейчас ее внимание всецело занимал только распластанный накамнях мужчина.

- Профессор, - тихо позвала она, опустившись на коленки и слегка тряхнув его за плечо.

Мужчина болезненно поморщился. Из разбитой о камни скулы сочилась свежая кровь. Девушка вдруг поняла, что тело под ее рукой сильно дрожит.

- Черт! - пробормотала она, стягивая с себя теплую мантию. - Какая же я дура! Вы, наверно, до костей промерзли… Сейчас. Сейчас я помогу Вам.

Кое-как замотав злополучного супруга в свою, слишком маленькую для его роста мантию, Гермиона закинула безвольную руку бывшего преподавателя себе на плечо. Представив, что ей придется тащить почти бесчувственное тело взрослого, пусть и худого, мужика к лодке без помощи самого Снейпа, девушка поморщилась, но все же решительно обхватила его обеими руками за талию и принялась поднимать на ноги. К счастью, зельевар хоть и с трудом, но сумел принять почти вертикальное положение, и даже старался сам идти, хотя и сильно припадал при каждом шаге на правую ногу.

Девушка спиной чувствовала, как прожигают их нелепый дуэт несколько пар глаз с другой стороны тюремных стен. Из-за этого она и сама то и дело спотыкалась и чуть не падала, силясь удержать при этом еще и своего едва волочащего ноги спутника. Добравшись, наконец, к заветному плавсредству, Гермиона с трудом, но все же затащила туда Снейпа, который сразу растянулся на дне лодки и потерял сознание. Сама девушка без сил опустилась на одну из лавок и, с силой прикусив губу в попытке сдержать слезы, уставилась вдаль, снова мерно покачиваясь на волнах.

Все мысли вылетели из головы, на плечи навалилась вселенская усталость, а душу наполнило такое беспросветное отчаяние, что безумно хотелось взвыть. В глубине души Гермиона понимала, что в основном ее состояние объясняется близостью дементоров, но стоило опустить глаза на покачивающегося в такт волнам мужчину у своих ног, как грудь снова сдавливало будто тисками.

“Что же теперь делать?”

“Что МНЕ с НИМ делать?!”

В том, что их гордый профессор ни при каких условиях не смирится с собственным рабским положением, не стоило даже сомневаться. И уж тем более он не сможет принять как свою полноправную хозяйку гриффиндорскую заучку, девчонку на двадцать лет младше него самого…

“Черт!”

“Мантикора вас всех раздери!”

“Чтоб вы все сдохли!”

Отчаянный девичий крик унес вдаль холодный зимний ветер. Гермиона глубоко вздохнула, переводя дыхание. Слова не адресовались никому, это был просто крик души. И на удивление тиски, жестоко сдавливающие грудь, слегка отпустили.

Впереди показался берег. Вскоре девушка смогла разглядеть огненную шевелюру Рона, мистера и миссис Уизли и Минерву Макгонагалл. Знакомые фигуры, уже достаточно долгое время ожидающие её, нервно расхаживали из стороны в сторону…

========== Глава 3 ==========

Комментарий к Глава 3

Спасибо всем, кто ожидал продолжения.

Гермиона сонно зевнула, но не найдя в себе сил прямо сейчас открыть глаза, снова затихла. Шея основательно затекла, спина болит, все тело беспощадно ломит - значит, неисправимая всезнайка в очередной раз уснула, закопавшись под неподъемной грудой пыльных книг. Легкая усмешка тронула её губы, стоило вспомнить недавний сон. Приснится же такое - Снейп муж и раб в одном флаконе! Жуть, как не крути!

Надо все же дать себе передышку, видимо, даже ее гениальные мозги достигли стадии перегрузки. Может зря она отказала Эрику? Парень так настойчиво звал ее к себе на Рождество. Если не отступится и дальше, возможно стоит согласиться и провести с ним какой-нибудь уик-энд, отвлечься, отдохнуть, вспомнить, что она женщина, в конце концов. Паренек вроде не так уж и плох - обстоятельный такой, серьезный. Качества, коих ей так не хватало в младшем Уизли.

Да, пожалуй, соглашусь!

Девушка, кряхтя и отчаянно зевая, потянулась и, наконец, сумела разлепить веки. Она, как и ожидалось, уснула, неудобно сидя в кресле. А вот перед ней на кровати растянулся в полный рост мертвенно бледный, болезненно худющий, замотанный в бинты, будто мумия, вполне реальный Северус Тобиас Снейп, бывший профессор зельеварения, некогда гроза хогвартский подземелий, а с некоторых пор ее законный муж и (мать его!) раб…

- Чертово дерьмо! - пробормотала “рабовладелица” любимое выраженьице Рональда, за которое сама частенько костерила бывшего парня.

Последние события скоренько выстроились в памяти упорядоченными рядочками: визит Макгонагалл, рассказ директрисы о магическом браке, подготовка кипы документов и куча заседаний. Косые взгляды всех и каждого, кто слышал, что “глупая девчонка” надумала забрать к себе “того самого Снейпа!”. Тоже мне, Великий и Ужасный…

Потом Азкабан с его серыми каменными стенами, дементорами и еще худшими тюремщиками. Стаи противных мурашек тут же шустро засеменили вдоль позвоночника. Куда-куда, а в магическую тюрьму Гермиона надеялась больше не возвращаться никогда. Ужасное место.

Девушка неосознанно поморщилась, вспомнив воспаленные раны и жуткую палитру синяков и кровоподтеков, сплошным пестрым узором покрывавшие неестественно бледную кожу зельевара. Как же ему было больно… Молодую ведьму так поразило состояние представшего перед ней мужчины, что она даже совсем позабыла смутиться, увидев бывшего преподавателя совершенно обнаженным.

“О, Мерлин Великий! Что ж они с вами сделали, профессор…”

К счастью, шумное рыжее семейство в очередной раз не бросило свою почти приемную дочь разбираться с проблемами в одиночку. Артур и Молли как могли поддерживали и утешали, а Рон даже вызвался вместе с родителями сопроводить бывшую невесту к границам Азкабана. Благодарность к этим людям переполняла девушку так сильно, что порой изливалась реками неконтролируемых слез. Разве что, Джинни, к концу беременности ставшая просто-таки невыносимой, наотрез отказалась отпускать с ними Гарри. Так что Спаситель всей магической Британии, не желая нервировать жену на сносях, еле-еле выпросил себе разрешение встретить остальных хотя бы в Норе.

Минерва Макгонагалл, буквально поедом снедаемая угрызениями совести, сожалениями и неожиданно взыгравшими в ней почти материнскими чувствами к бывшему ученику и коллеге, также принимала самое активное участие в вопросе освобождения зельевара из заключения. Женщина до глубины души переживала, что в те страшные годы войны не сумела понять и поверить Снейпу, не помогала, а так старательно ставила палки в колеса. И, возможно, не уничтожь она тогда в сердцах портрет Дамблдора, может и удалось бы вытащить мастера зелий из тюрьмы намного раньше. Но пожилая волшебница, искренне любившая и свою лучшую ученицу, не хотела навешивать на шею совсем еще молоденькой девочке, груз в виде изрядно потрепанного жизнью бывшего преподавателя. Так что Минерва однажды вечером, рассеянно комкая носовой платок, предложила Гермионе просто вытащить Снейпа из тюрьмы, а уж его восстановлением и лечением вызвалась заняться самолично. Впрочем, девушка от подобного предложения уверенно отказалась, согласившись, однако же, на любую помощь своего бывшего декана.

Не желая посвящать в ситуацию посторонних, но в то же время понимая, что на первых порах, без сомнения, понадобится помощь квалифицированного колдомедика, решили привлечь к делу мадам Помфри. И в назначенный день хогвартская медсестра вместе с Гарри Поттером в нервном ожидании топтала и без того видавший виды ковер в гостиной Норы.

Казалось, они подготовились идеально, все учли, притащили медика с кучей зелий на все случаи жизни, выделили комнату, запаслись подходящей после долгого недоедания едой и все такое… На деле же все их старания разбились о беспощадно ужасную реальность. Когда они притащили домой тот измочаленный мешок с костями, что когда-то был одним из сильнейших волшебников Британии, Помфри, всего разок взглянув на него, безапелляционно заявила, что отправляется за помощью. И уже спустя пятнадцать минут медиковедьма в четыре руки с седоватым сгорбленным старичком плела вокруг Снейпа диагностические и целебные чары. От количества увечий, обнаруживаемых в процессе, волосы вставали дыбом - переломы, трещины, повреждения внутренних органов, сотрясение мозга, множественные гематомы и раны, буквально раздробленные пальцы рук. Некоторые травмы выглядели совсем свежими, а другие очень старыми, порой неправильно сросшимися, затянутыми паутиной бугрящихся шрамов и рубцов. И все это на фоне жутчайшего истощения и целого букета простудных заболеваний.

Гермиона попыталась сглотнуть, но пересохшее горло будто слиплось. Она, не мигая, смотрела в бледное лицо своего мужа и почти невесомо коснулась кончиками пальцев холодной затянутой в бинты кисти, снова отчаянно краснея, точно как в тот момент, когда пожилой врач, прервав вдруг осмотр пациента, обернулся и строго глянул прямо на нее.

- Я настаиваю, чтобы вы, мисс, все же покинули эту комнату, - заявил старичок, возмущенно тряся узловатым пальцем прямо перед ее носом. - Мне необходимо произвести осмотр тех частей тела, которые не престало разглядывать всем подряд и уж тем более молодым особам вроде вас!

Гермиона, ранее наотрез отказавшаяся уйти, почувствовала, что мучительно заливается краской, но в тот момент врожденное упрямство взбунтовалось в ней, смешавшись с отчаянным состраданием к распластанному на кровати человеку.

- Это мой муж! - с придыханием выкрикнула бывшая гриффиндорка. - И я никому больше не позволю причинить ему боль! Осматривайте! Я никуда не уйду!

Гермиона отчетливо чувствовала, как пылают стыдом даже уши и шея. И когда престарелый врач, сердито хмыкнув, одним движением палочки развел в стороны худые длинные ноги ее бывшего преподавателя, девушка продолжала неотрывно смотреть только на сгорбленную спину старика, пытаясь абстрагироваться и не видеть ничего вокруг.

…его насиловали…

…много раз…

…долгое время…

В памяти то и дело всплывала гадкая ухмылка Кирка Маккоя, тюремщика и бывшего гриффиндорца… “Мы отомстили ему за все” - так он сказал. Но неужели же плохая отметка в школе может стоить человеческой жизни и чести? Неужели за полученную когда-то давно отработку можно издеваться и калечить?

Гермиона задумчиво разглядывала исхудавшее лицо Снейпа. Сейчас он казался скелетом, обтянутым истончившийся хрупкой кожей. Необьяснимый страх заполнял ее душу с каждой минутой все больше. Впрочем, девушка довольно быстро определилась, чего именно неосознанно, но так сильно страшится. Она боялась его глаз. До дрожи в коленях она боялась увидеть их потухшими, без привычной яростной силы, саркастичной насмешки и патологической гордости. Она боялась увидеть этого человека сломленным, сдавшимся. Северус Снейп в представлении его бывшей ученицы всегда был несгибаемым, будто сделанным из стали. Но взирая сейчас на все его увечья и представляя, каким унижениям подвергли этого гордеца в стенах Азкабана, девушка отнюдь не была уверена, что упрямый характер мужчины сумел выдержать и это.

Как он выжил? Этот вопрос толстенным сверлом ввинчивался в её мозг все глубже, пока продолжался тот бесконечно ужасный осмотр. Любой нормальный человек должен был умереть и от половины подобных травм. Но не он. Почему? В какой-то момент ее посетила смутная догадка, которую позднее подтвердили престарелый врач и Минерва. Все дело было в этих проклятых “Багровых узах”. После того, как Снейп полгода назад подписал бумаги о разводе с ней, без сомнения зная, что тем самым обрекает себя на рабское положение, собственная магия перестала подчиняться ему. Магия зельевара с тех пор обращалась к Хозяйке - к Гермионе. А девушка все дни напролет рылась в книгах и бегала по министерским кабинетам с единственной мыслью - спасти Северуса Снейпа. Чем не прямой приказ? Вот магия и исполняла, подпитывая жизненные силы измученного, умирающего заключенного, сохраняла жизнь, продляла агонию… Так долго, что вся вышла. Самый молодой в истории мастер зелий, один из сильнейших волшебников Британии, блестящий боевой маг и великолепный легиллимент стал теперь по сути чистейшим сквибом. Магическое истощение достигло критической точки, и теперь любое применение волшебства к мужчине вгоняет его в состояние, близкое к анафилактическому шоку и только ухудшает ситуацию. И вот беда, к тому моменту, как они все это выяснили, то уже успели пустить в ход левитирующие, очищающие и диагностические чары, а также влить в “пациента” несколько целебных зелий… В результате чего, если от стен Азкабана Снейп, сгибаясь, хромая и вцепившись в Гермиону, но все еще мог ковылять сам, то после такой обстоятельной “помощи”, впал в глубокое беспамятство.

Гермиона робко погладила мужчину по впалой щеке и провела пальцами по спутанной бороде, с ней он совсем не походил на себя прежнего. Почему-то девушке вдруг вспомнился Хагрид, хотя снейповой клочковатой поросли было, ох, как далеко до пушистой окладистой бородищи хогвардского лесничего. Отведя в сторону жесткие, местами свалявшиеся пряди, она в очередной раз ужаснулась, разглядывая воспалившиеся побагровевшие рубцы от укуса змеи, оставленные шпиону на память о милости Воландеморта. Недолеченная травма, усугублённая тюрьмой. Полгода назад, во время ее первого визита в Азкабан, бывший профессор всё еще мог поговорить с докучливой гриффиндоркой, но уже тогда его голос больше походил на скрипучий шелест. Гермиона, желая увидеть состояние горла мужа изнутри, аккуратно прихватила его нижнюю челюсть, приоткрывая рот. Первое, что бросилось в глаза дочери двух стоматологов - множество темнеющих провалов в рядах и без того не сильно здоровых зубов. По состоянию десен несложно было определить, что некоторые зубы зельевар потерял в результате плохого питания и таких же условий содержания, но многие из них без сомнения были просто-напросто выбиты.

Тяжело вздохнув, девушка наклонилась к мужчине и прошептала ему в самое ухо:

- Теперь вы в безопасности, Северус. Я больше никому не позволю причинить Вам боль. Вы столько раз спасали мне жизнь, теперь моя очередь.

========== Глава 4 ==========

Комментарий к Глава 4

Спасибо всем, кто продолжает ждать новых глав. Отдельная благодарность высказывающим свои впечатления в комментариях.

Хочу сразу отметить, что автор далек от медицины, поэтому сразу извиняюсь перед более квалифицированными в этой области людьми.

В общем, как смогла.

Приятного прочтения :)

Прошло уже трое суток с тех пор, как Гермионе удалось, наконец, вытащить Снейпа из Азкабана. И уже трое суток зельевар не приходил в сознание после обрушенной на него чрезмерной помощи - подобный передоз чар вышел слишком глобальным для его окончательно выжатого магического ядра. Гермиона все это время не находила себе места, то и дело хватаясь за голову и нервно мечась из угла в угол. Право слово, стоило вытаскивать человека из тюрьмы, чтобы на свободе так стремительно и изуверски его угробить!

Порывы холодного зимнего ветра с разгону бились в жалобно подрагивающие оконные стекла, снизу время от времени доносились приглушенные разговоры хозяев дома, а вконец вымотанная бывшая гриффиндорка дремала вполглаза, умостившись в неудобном кресле рядом с кроватью своего бывшего учителя и упорно не выпуская его тонкой изломанной кисти из своих теплых рук. Очередной день ничем не отличался от двух предыдущих. Мысли путаными лоскутками вились вокруг головы, то и дело затягиваясь в тугие узлы и никак не желая развязываться.

“Как скоро он очнется? И очнется ли?”

“Что делать дальше?”

“Выдержал ли внутренний стержень двойного шпиона многолетний театр кошмаров, в котором ему довелось быть марионеткой, чудовищную травму и почти смерть, а следом жестокий пресс тюрьмы… и боль, боль, море боли?”

“Остался ли он собой, не сломался ли?”

“Как убедить этого недоверчивого, сурово битого жизнью человека, что она искренне желает помочь?”

И еще много и много мыслей…

Взгляд снова вяло заскользил по исхудавшему лицу, торчащим скулам и впалым щекам. Сейчас, без спутанных колтунов бороды, мужчина, наконец, снова стал отдаленно походить на себя прежнего. Первым, что девушка решила сделать, после того как лекари наконец оставили Снейпа в покое, это избавиться от ужасных зарослей на его подбородке, делающих мужчину похожим на невесть кого. По счастью, у Гарри, категорически не желающего бриться с помощью магии и волшебной палочки, имелись все принадлежности для магловского варианта этого действа. Победитель Воландеморта с искренним энтузиазмом продемонстрировал подруге, как всем этим добром пользоваться, и Гермиона достаточно быстро сумела привести лицо своего несчастного мужа в относительный порядок.

Этим утром, умостившись в кресле и поджав под себя ноги, она который час снова балансировала где-то на истончившейся грани меж сном и бодрствованием. Необъяснимо, где-то на подсознательном уровне ей почему-то казалось - стоит потерять бдительность, уснуть, и случится непоправимое, будто от этого напрямую зависело его дыхание. Девушка поежилась, по коже неприятно пронеслись стайки ледяных мурашек. От одной только мысли, что от нее теперь всецело зависит жизнь другого человека, внутри всё сжимало спазмом страха: “А вдруг я сделаю что-то не так? Вдруг не справлюсь?”. Несколько долгих секунд ушло на осознание новых странных ощущений - лицо будто пронзали острые иголочки. Робкая надежда пробилась сквозь густой сонный морок и неохотно оформилась в мысль:

“Только он умеет так смотреть!”

Резко вскинувшись и почти подскочив с облюбованного кресла, Гермиона тут же столкнулась с пронзительно-черными угольками профессорских глаз. Полыхнувший в них гнев, стремительно сменился подозрительностью и настороженностью, будто он следил за ней, выжидал и готовился к броску. Этот взгляд больше походил на взгляд загнанного в угол хищника, израненного, окровавленного и уже почти издыхающего, но никак не желающего сдаваться загонщикам без боя. И он не сдавался! Только не этот “железный” человек! Он все выдержал! Его не сумели сломить, несмотря на целую пропасть разбитых костей! Не смогли поставить на колени, сколько бы не унижали, потому что он всегда поднимался! Тот же жесткий, пронзительный взгляд! Несгибаемый…

Гермиона не сразу поняла, что это она так громко всхлипнула. От накатившего облегчения к глазам подкатили слезы, а в груди стремительно потеплело. Довольная улыбка сама собой расплылась на залитом слезами лице.

- Здравствуйте, профессор, - с чувством выдохнула она.

Мужчина не шелохнулся и только по застывшей руке, все еще зажатой в ее ладошках, девушка почувствовала сковавшее его мышцы предельное напряжение. Несмотря на состояние, он явно понял, с кем рядом находится и определенно ждал очередного подвоха и новой порции унижений, теперь уже от полноправной Хозяйки, которой он никак не сможет противостоять.

Гермиона буквально физически почувствовала, как сжалось собственное сердце.

- Я не причиню вам зла, сэр. Я только хочу помочь.

Пристальный, колючий взгляд продолжал сверлить нежданную добродетельницу. Напряженная пауза затянулась.

- Вы больше не в тюрьме, - на всякий случай уточнила она, нервно поведя плечами.

Медленное движение кадыка, сильно выпирающего на худой шее, на секунду отвлекло девушку от “игры в гляделки” с бывшим преподавателем. Снейп попытался сглотнуть, но передернувшая лицо болезненная судорога, которую он не сумел скрыть, вернула Гермиону в реальность.

- Сейчас я дам воды, - спохватилась она и кинулась к столику, на котором рядом с множеством колбочек и тюбиков с лекарственными снадобьями мостился графин.

Спешно плеснув воды в стакан и ткнув туда соломинку, девушка присела на краешек кровати и поднесла его к бледным упрямо сжатым в тонкую полоску губам мужчины.

- Это обычная вода, - после нескольких секунд безрезультатного ожидания, заверила она.

Наконец этот упрямец не выдержал и слегка приоткрыл рот, все-таки мучившая его жажда оказалась сильнее недоверия и подозрительности. Как только живительная влага коснулась истрескавшихся губ шпионская выдержка таки предала несчастного, и он принялся всасывать воду, то и дело давясь и кашляя.

- Тихо, тихо! - Гермиона даже испугалась, что он сейчас захлебнется. - Успокойтесь, сэр! Я дам вам пить еще, только не торопитесь так.

Вторая попытка оказалась значительно успешней, и вскоре девушка с облегчением смогла отставить стакан в сторонку, а Снейп задышал ровнее.

- Наверное, надо позвать мадам Помфри, и сообщить, что вы очнулись, - озвучила свои размышления Гермиона.

Мужчина ожидаемо не ответил, а взгляд его как-то лихорадочно заметался по комнате, будто он искал что-то. Сначала Гермиона решила, будто недавний узник Азкабана пытается найти выход, без сомнения любой бы на его месте мечтал оказаться на свободе после всего пережитого. Но на деле же все оказалось значительно проще и приземлённее, девушка это поняла сразу, как только заметила, с каким отчаянием зельевар гипнотизирует дверь в уборную. Конечно, он понимал, что добраться туда не в силах, но видимо было очень надо…

Девушка заметно стушевалась, заливаясь краской до кончиков ушей, но быстро заставила себя собраться. В конце концов, что в этом такого? Перед ней обычный живой (хвала Мерлину) человек с естественными человеческими потребностями. И она прекрасно отдавала себе отчет, что данная ситуация рано или поздно должна была случиться. И именно поэтому она еще три дня назад настояла на том, чтобы мадам Помфри подробно объяснила ей, каким образом все это следует проделать правильно. Надо сказать, что школьная колдомедик возмущенно настаивала на привлечении для подобных целей медсестры или сиделки из Мунго, но Гермиона наотрез отказалась посвящать в ситуацию дополнительных посторонних людей. Почему-то ею это воспринималось как очередное надругательство, насилие над этим и без того униженным человеком.

- Вы не переживайте, сэр, - как можно мягче, но решительно произнесла она, наконец, совладав с собой. - Я сейчас принесу судно.

Мужчина после этих слов дернулся так, что чудом не слетел с кровати, блеснув бешеным взглядом на бывшую ученицу. Однако же данная выходка забрала из ослабшего тела остатки сил, естественная нужда прижала невыносимо, назойливая наглая девчонка по-хозяйски шарила между ног, а он не мог ничего, чтобы все это прекратить… Так что бывший гроза хогвартских подземелий привычно до боли стиснул челюсти, прикрыл глаза, и сделал то единственное, что оставалось ему доступным, отрешился от всего и замер.

- Северус, - голос девушки в тишине комнаты звучал напряженно и немного смущенно, - я тоже не в восторге от этой ситуации и, как только вы сможете добраться до туалета своими силами, больше и не подумаю приближаться к вам с этой штукой. Но сейчас, пожалуйста, помогите и себе и мне закончить с этим побыстрее.

Спустя несколько бесконечных минут, когда ее упрямый супруг все же потерпел поражение в борьбе с собственной физиологией, девушка, наконец, смогла избавиться от судна и, тщательно вымыв руки, облегченно выдохнула.

- Тяжело же нам с вами придется, профессор, - пробормотала она, задумчиво разглядывая выступившую на лбу мужчины испарину.

Истративший последние силы на попытки противостоять тепершней Хозяйке и собственному телу, Снейп снова отключился, оставаясь напряженным даже во сне.

- Очень сложно, - утвердительно кивнула Гермиона сама себе, и добавила с усталой улыбкой. - Но я гриффиндорка, сэр, а вы слизеринец. Мы оба по-своему упрямые. Справимся.

========== Глава 5 ==========

Гермиона вздрогнула, ощутив на плече чью-то теплую ладонь. Обернувшись, она встретилась с желтовато-зелеными глазами директрисы Хогвартса.

- Минерва, - грустно улыбнулась девушка, - я не слышала, как вы вошли.

- Прости, девочка, я не хотела тебя напугать, - вернула ей женщина мягкую улыбку. - Как он?

Молодая волшебница, вздохнув, неопределенно пожала плечами.

- В целом лучше, конечно. Сейчас вот спит. Раны заживают достаточно быстро. Особенно, если я прикасаюсь к нему, - она смущенно поморщилась и уточнила, - в смысле, держу за руку. Моя магия, видимо, как-то подпитывает его силами. Но этого так мало! С неправильно сросшимися переломами ничего сейчас не сделать, не изломать же его сызнова! Этого он точно не переживет. Черт, и ещё целый букет всего… - девушка сокрушенно покачала головой. - Понемногу пытаемся есть что-нибудь легкое и жидкое, правда от еды его все равно тошнит, бывает даже рвет. Потом он жутко смущается, а в следующий раз приходится сильно постараться, чтобы уговорить его снова хоть что-то проглотить. А уж если видит меня с судном, так вообще шарахается, как от дементора. Пару раз пытался встать и сам доползти до уборной. Неудачно. И опять я с этим долбанным судном! Если б мог, так, наверное, точно бы давно меня проклял!

Минерва кивнула со вздохом.

- Да уж, в этом весь Северус! Вроде взрослый и такой умный, а порой ведет себя, как упрямый мальчишка. Потерять контроль и показаться слабым - для него это воистину конец света!

- Я не знаю никого сильнее этого человека. - Девушка резко отвернулась, сморгнув непрошенные слезы, а чтобы вдруг не всхлипнуть, закусила нижнюю губу. - И я не представляю, как бы себя вела, случись со мной нечто подобное.

Макгонагалл притихла и участливо погладила по спине бывшую ученицу.

- Иди вниз, Гермиона, - тихо заговорила женщина, продолжая успокоительно поглаживать плечо. - Сегодня праздник, и тебе тоже нужно отдохнуть. Я посижу с ним, не переживай.

Та в ответ протестующе мотнула головой.

- Иди, иди. - Слегка подтолкнув ее в сторону двери, Минерва безапелляционно присела в кресло у кровати бывшего коллеги. - Иди, девочка. Ты еще слишком молода, чтобы киснуть здесь дни и ночи, ты должна жить! Там друзья, люди, которые тебя любят. Они ведь все ждут тебя. Да и отдых тоже необходим, а я побуду с Северусом. Все будет хорошо.

Какое-то время Гермиона стояла, не в силах заставить себя сдвинуться с места, будто ноги вдруг вросли в пол. Она уже так привыкла быть рядом с ним, чувствовать его тонкие пальцы в своих ладонях, слышать едва различимое дыхание.

- Все будет хорошо, - мягко улыбнувшись, повторила Минерва. - Иди.

Гермиона нехотя развернулась и поплелась к выходу. Спустя всего несколько минут девушка уже почти задыхалась в медвежьих объятиях веселого семейства. Вокруг царили гвалт и веселье, довольные улыбки и радостные возгласы наполняли тесноватую комнату, в углу которой громоздилась слишком большая аляповато украшенная ель.

Рождество?

Когда оно успело подкрасться?

- Рад, что ты здесь. - Гарри легко чмокнул ее в щечку.

- Герми, наконец-то ты выползла из своей засады! - Рон приобнял подругу за плечи и водрузил той на голову дурацкий пестрый колпак.

Девушка уже хотела возмутиться, но вдруг заметила точно такой же на макушке бывшего жениха и на Гарри тоже, и на светящейся счастьем миссис Уизли, и на всех остальных…

Праздник.

Значит, надо попытаться отдохнуть и, по-возможности, не испортить настроение другим.

- С Рождеством, - вымученно улыбнулась она.

В этот момент Гермиона вдруг осознала, что совсем забыла о подарках. Точнее, кое-что она все-таки успела купить еще до всего случившегося, однако не всем, а потом и вовсе напрочь обо всем позабыла. Да и сейчас все заблаговременные покупки преспокойно лежали в ее крохотной квартирке на другом конце Лондона, в которой она не появлялась уже несколько недель. Лицо медленно залилось густой краской стыда, когда Рональд настойчиво всучил ей пеструю коробку со слишком большим бантом на крышке.

- Рон, спасибо, но я…

- Оставь, Герми, - перебил ее парень, подмигивая, - это ведь от Санта Клауса!

Губы девушки сложились в смущенную, но наконец искреннюю улыбку.

- Спасибо всем вам, - в сердцах выдохнула она, прижимаясь к широкой груди несостоявшегося мужа. Она уже успела подзабыть, как в его объятиях бывает тепло и уютно.

Дальше был праздничный ужин. На какое-то время, вовлеченная в суетливый водоворот семейного веселья, Гермиона даже забыла об искалеченном мужчине в полутемной комнатке на втором этаже. Она чувствовала себя обычной молодой девчонкой, смеющейся над не очень умными шутками мальчишек, со всеми вместе хлопала хлопушки и жевала всякие вкусности. Веселилась и была почти счастлива.

Было уже далеко заполночь, когда бывшая гриффиндорская зубрилка ощутила приятную усталость, растягиваясь на потертом диванчике в гостиной. В кухне все еще гремело шумное застолье, хмельной хохот и не всегда приличные шуточки. Девушка сонно зевнула и улыбнулась, с непривычки разморенная выпитым вином. Ей снились размытые лица и смутно знакомые события, странные животные и режущие глаза яркие всполохи. Все вокруг неприятно кружилось, а земля то и дело норовила поменяться местами с небом. Нервное напряжение, в последние дни мертвой хваткой сжимающее все внутри, вырвалось с новой силой и теперь отыгрывалось за то, что о нем имели наглость позабыть на несколько часов. Девушка отчаянно силилась проснуться, в забытьи прекрасно осознавая, что спит. Но кошмар затягивал свою жертву все глубже. Темные клубящиеся сгустки скрутили брыкающуюся добычу, обретая контуры гигантского кальмара. Сильные щупальца сдавили грудь, выдавливая остатки воздуха. Мириады разнокалиберных пузырьков вырвались изо рта девушки вместе с беззвучным криком и поспешили к стремительно удаляющейся водной поверхности. Темнота вокруг сгустилась. И вот уже непроглядно черные лохмотья слились в холодящий кровь силуэт дементора. Из пустого капюшона прямо в лицо девушки вдруг уставилась маска Пожирателя смерти, а губы обожгло ледяным высасывающим душу поцелуем. В панике, пытаясь вырваться, Гермиона принялась брыкаться еще яростнее. Ее собственный надсадный крик вдруг смешался с чьим-то болезненно сдавленным шипением. Неожиданно ей удалось распахнуть глаза, чтобы жуткое наваждение вдруг обрело такие до боли знакомые черты. Рон, с перекошенным болезненной судорогой лицом, всем своим внушительным весом вдавливал бывшую невесту в диван, напрочь лишая возможности нормально вдохнуть. Футболка и бюстгальтер обмотались вокруг шеи и тоже душили. Шершавые жесткие руки собственнически шарили по ее распластанному телу, с силой сжимая обнаженную грудь. Тряхнув головой, парень с удвоенной яростью снова впился в губы бывшей невесты, будто и впрямь пытаясь высосать душу, на зависть дементорам! Гермиона отчаянно вцепилась зубами в грубо шарящий по ее рту язык. Рон надрывно взвыл, повалившись на пол и прижав обе руки к измазанному кровью лицу. Девушка отчаянно втянула в легкие живительный кислород.

Глаза точно как в недавнем сне полоснуло ярким светом нескольких люмосов. В небольшую комнатушку ввалились, кажется, разом все обитатели, помятые и всклокоченные с похмелья и сна, но все как один с волшебными палочками наперевес. Гермиона дрожащими руками силилась натянуть одежду на обнаженную грудь, сердце бешено колотилось. Рон выл и катался по полу. Поднятое спросонья семейство в безмолвном изумлении неподвижно замерло у дверей. Кто-то шокировано вдохнул, кто-то возмущенно выдохнул.

- Что здесь происходит? - бесцветным голосом спросил мистер Уизли, так же как и все остальные, прекрасно рассмотревший ситуацию. Сложно было что-то здесь понять неправильно.

- Сука! - шепеляво подвывал “укушенный”.

- Рон! - миссис Уизли бросилась к сыну.

- Гермиона! - в один голос с Молли вскрикнул Гарри и поспешил к подруге.

Минерва, не по возрасту торопливо сбежавшая со второго этажа на сотрясающие дом крики, сокрушенно схватилась за сердце.

- Она меня укусила! - во все горло заорал младший Уизли, утирая кровь и ощупывая пальцем пострадавший, но все же оставшийся на месте язык.

- Ты хотел ее изнасиловать! - зло прошипел победитель Воландеморта.

Рон не менее зло ткнул пальцем в сторону так и сидевшей на диване девушки.

- О чем ты шепчешь, Гарри?! Она почти моя жена! И я имею право…

- Ты мне не муж! - срываясь на визг, заорала Гермиона, вскакивая, будто только сейчас очнулась. - Никогда им не был и не будешь!

Все присутствующие отступили, с опаской поглядывая то на одну, то на второго. В таком состоянии любой из этих двоих мог запросто шарахнуть магическим выбросом, даже не поняв случившегося.

- Да ты… - продолжал неистовствовать парень, тыча пальцем в бывшую невесту, но пока он подбирал новые эпитеты, его перебили.

- Ты бесхребетный маменькин сынок! Ленивый и не приспособленный ни к чему в жизни, пока тебя не пнут коленом под зад! Муж?! Ты? - девушка истерично захохотала. - Мой муж спит этажом выше!

- В чем-то ты права! - зло выплюнул Рон. - Это моя мамочка хотела, чтоб я на тебе женился! “Удачная партия”, “умница”, “перспективная”, - противно передразнил парень позеленевшую Молли Уизли. - А по мне так ты сухая, тошнотная лахудра! Муж это у тебя там валяется? Между прочим в НАШЕМ доме? Так иди вместе с ним куда хочешь и выноси до смерти дерьмо из-под своего калеки! Потому что он тебе не муж, Гермиона! Он твоя ВЕЩЬ! Так же как, к примеру, шапка или башмак! Старый, сильно потрепанный башмак… и изрядно рваный!

Сконцентрировав всю свою злость в той пощечине, что обрушила на щеку несостоявшегося (к счастью!) мужа, девушка кинулась к лестнице. Уже через мгновение дверь спасительно захлопнулась, ограждая дрожащую всем телом девушку от людей, много лет так сердечно ею любимых, и вдруг так вероломно ее предавших. То и дело нервно вздрагивая, она медленно сползла по стеночке на пол и, наконец, заплакала. Прямо перед ней в кровати лежал тот, кому было во стократ больнее. Снейп повернулся на бок, поэтому девушка не видела его лица, только спину. Совершенно, неестественно прямую спину… Она знала - он не спал и слышал каждое сказанное внизу слово. Чувствуя накатившую слабость, Гермиона даже не пыталась встать. И только через какое-то время хрипло проговорила:

- Вы были правы, профессор. Во всем правы. Рон - идиот. Вы знали это уже тогда. А я, глупая гриффиндорская выскочка, сообразила только сейчас.

Бывший профессор даже не шевельнулся.

========== Глава 6 ==========

После произошедшего накануне Гермиона твердо решила, что оставаться в Норе для нее совершенно неприемлемо. Однако, наскоро собрав свои немногочисленные пожитки, девушка поняла, что уйти-то, оказывается, теперь не так уж и просто. Самая главная и неподъемная ее ноша пластом лежала в кровати… Точнее сказать, лежал.

На стук в дверь, крики и уговоры рыжего семейства бывшая гриффиндорка показательно не реагировала, усиленно размышляя, как в одиночку переправить это разбитое тело, коим сейчас является ее муж, в свою собственную квартирку в магловской части Лондона. Идей не было никаких… И тут Гроза подземелий удивил в очередной раз. Медленно, откровенно опасаясь потревожить едва зажившие раны и перебитые ребра, мужчина повернулся к ней лицом. Какое-то время они, молча, смотрели друг на друга, пока Гермиона первая не отвела взгляд. Девушка почему-то остро чувствовала стыд, будто все те ужасные слова об этом человеке выкрикнул не Рон, а она сама.

- Не стоит, мисс Грейнджер, - от неожиданности и хриплой надрывности его чуть слышного шепота, девушка вздрогнула. - Не стоит обижаться на правду. Ведь рыжий недомерок, в принципе, высказал общее мнение, оперируя, надо заметить, только неоспоримыми фактами.

- Сэр, вы говорите! - радостно выдохнула девушка, не зная, можно ли обнять этого буку или все же не стоит.

- Какой к Мордреду сэр?! - видимо хотел привычно прорычать бывший профессор, но практически сразу закашлялся и только охрип еще сильнее. - Дерьмо! Я теперь даже человеком-то не считаюсь.

- Нет, Северус, вы…

- Помолчи! - очередной хрип, видимо изначально задумывавшийся как крик.

В ту же секунду тело мужчины скрутила болезненная судорога, выдавившая из воспаленного горла надсадный стон.

- Что с вами?! Вам плохо?

Гермиона, перепугавшись, кинулась к несчастному и схватила за плечи. Зная как на него действует ее близость, девушка старалась прикоснуться именно к обнаженной коже. Мужчина, чье лицо по-прежнему искажала болезненная гримаса, вдруг рвано и зло рассмеялся.

- Это был откат, - вдруг поняла девушка, изумленно глядя в постепенно расслабляющееся лицо мужа. - За то что вы пытались на меня кричать?

Тело под ее руками вздрагивало все реже - хозяйка простила непутевого раба, тогда и магия простила… Теплые маленькие ладошки забрали боль, позволяя нормально дышать и не корчиться в судорогах.

- Отпусти меня, девочка, пожалуйста, - такого молящего взгляда бывшая гриффиндорка даже заподозрить не могла в арсенале своего бывшего грозного преподавателя.

- Я не знаю как, - жалобно простонала она в ответ.

- Просто позволь мне умереть. Я все сделаю сам.

Гермиона в ужасе отпрянула.

- Что вы такое говорите?! И не подумаю! Все будет… - договорить она не успела, замолчав на полуслове и с ужасом наблюдая, как мгновение назад живое лицо Снейпа вдруг снова отрешается, глаза безразлично пустеют.

Он пережил за свою жизнь столько горя, вынес бессчетное количество пыток, боли, унижений и ненависти. Прошел при жизни через все круги ада и умудрился сохранить себя, свой стержень, свою гордость. Для чего? Неужели для того, чтобы сейчас его же бывшая ученица, девчонка… хозяйка всего парой фраз лишила этого сильного человека… раба остатков надежды, давно химерных чаяний получить свободу. Любую, хотя бы вечную…

Гермиона, чуть дыша от неожиданного открытия, вновь обхватила мужчину руками и прижалась к нему всем телом.

- Северус! Северус, прошу вас не делайте этого. Не сдавайтесь! Только не теперь. Вы пережили слишком много плохого, чтоб отчаяться, когда все закончилось. Я не хочу, чтобы вы умирали. Это нечестно… Я обещаю, что не буду ничего вам приказывать, не сделаю ничего, что бы причинило вам боль. Вместе мы что-нибудь придумаем. Я же книжный червь, а вы гениальный мастер. Мы найдем выход. Обещаю. Слышите? Прошу вас.

Девушка и не заметила, как от души разревелась, обильно поливая слезами белые бинты на груди своего бывшего преподавателя, а теперь мужа. Да, именно мужа. И никак иначе!

***

Мистер Уизли сконфуженно пожал плечами и тяжко вздохнул, откровенно не зная, куда деть руки и что следует сказать, чтобы как-то сгладить углы. Он сам вызвался доставить Гермиону со Снейпом к ее жилищу на своей хоть и зачарованной, но все же магловской машине. Гермиона согласилась, понимая, что другого варианта без применения магии ей не найти. И вот, хвала Мерлину, старенький фордик, чудом не снеся угол многоэтажки, уютно примостился тремя колесами в клумбе. Все пассажиры облегченно выдохнули. Рыжий водитель сильно нервничал, и тех маглов, которым посчастливилось сегодня оказаться на одной дороге с ним, скорей всего, сейчас отпаивали сердечными каплями и не только. К счастью, напряженное путешествие окончилось благополучно.

- Спасибо вам, Артур, - поблагодарила мужчину Гермиона, на трясущихся ногах выбравшись из машины и слабо улыбнувшись.

Глава рыжего семейства выглядел ужасно подавленным.

- Не руби сгоряча все концы, Гермиона, - наконец тихо заговорил он, неловко пожимая плечами. - Мы, правда, любим тебя, как родную. Для меня ты еще одна дочь. Молли просто хотела счастья вам обоим. А Рон… Не знаю, что на него нашло. Он проспится и…

- Не надо! - поморщилась девушка. - Не хочу о нем даже слышать. Не сейчас. Может, потом. И мне тоже жаль, что так вышло. Я уже привыкла считать вас своей семьей.

- Так и есть! - поспешил заверить ее Уизли старший.

- Спасибо, Артур, - девушка благодарно обняла мужчину. - Просто сейчас мне надо остыть.

- Я понимаю. Если понадобится помощь, ты знаешь, где нас найти.

В ответ она вымученно улыбнулась, из последних сил сдерживая слезы.

- Северус, - неловко кивнул мистер Уизли Снейпу, стоявшему за спиной Гермионы, неуклюже облокотясь о машину.

Спустя пару минут синий фордик стремительно взмыл вверх, прямо на глазах сливаясь с пронзительной голубизной зимнего неба и оставляя Гермиону Грейнджер наедине с ее проблемами. А главная “проблема”, тем временем, судорожно хватаясь за одежду девушки, тяжело оседала на землю.

========== Глава 7 ==========

Гермиона печально осмотрела девственно пустой холодильник. Самая тощая мышь и та, пожалуй, отказалась бы здесь даже повеситься… Ничего съестного, кроме трех пакетиков чая и нескольких симпатичных печенек, настолько каменных, что в сравнении с ними хагридовы кексы можно считать нежнейшим суфле.

Вздохнув, девушка в очередной раз устало опустилась на табуретку. Голова казалась чугунной, после вчерашнего вина, ночных кошмаров, идиотизма Рона, выматывающей поездки, а потом бесконечного подъема на нужный этаж со Снейпом наперевес. Что правда, зельевару таки стоит отдать должное, тяжело пыхтя сквозь стиснутые остатки зубов, профессор упрямо переставлял то и дело норовящие подогнуться ноги. Дважды он падал сам, один раз вместе с Гермионой. Но, хвала небесам, вотуже час, как вконец выдохшийся мужчина спал беспробудным сном в кровати Хозяйки. Сама же хозяйка, тем временем, знатно выплакавшись, но так и не сумев даже вздремнуть, потирая натруженную давеча спину, поплелась проверять кухню на предмет еды. Пусто…

Порывшись за полкой со старым телевизором, она выудила из своего давнего тайничка жиденькую пачку купюр. На первое время хватит, но вопрос финансов стоит обдумать одним из первых. Возможно, придется забрать из Гринготтса галеоны, прилагавшиеся к навешенному ей ордену Мерлина. Золотые монетки всегда можно обменять на магловские бумажки, но, мантикора всех раздери, как же не хочется, ведь эти деньги она собиралась потратить на образование.

«Ладно, с этим потом разберемся. Сейчас надо купить еду».

Снейп спал в той же позе, как завалился в кровать, теперь уже два часа назад. Поколебавшись несколько минут, Гермиона все же решила, что может его оставить на полчасика. Вряд ли он проснется так скоро.

Поход в магазин выжал из девушки последние соки и занял несколько больше времени, чем планировалось. Наряду с продуктами она вспомнила, что у профессора ведь нет ни единой собственной вещи. С первого дня своего освобождения он щеголял либо в бинтах на голое тело, либо в обносках кого-нибудь из Уизли. Ростом он был выше рыжих, комплекцией тоньше, так что выглядело это просто ужасно. Короче, девушка выбрала все самое необходимое на первое время, вплоть до белья, теплых носков и пижамы. Все вещи уверенно стремились к тёмным оттенкам, близким к чёрному, должна же она порадовать мужа…

Наконец, доплетясь домой с огромными баулами в обеих руках, девушка как смогла тихо открыла дверь и вошла, стараясь не потревожить спящего. В квартире было по-прежнему тихо и уже немного сумрачно. Сгрузив покупки на стол в кухне, Гермиона чуть ни на носочках отправилась взглянуть на Снейпа.

Дверь немного приоткрыта.

Кажется, она оставляла ее открытой полностью…

Робко, не осознавая, чего именно опасается, она заглянула в полутемную комнату. Мужчина лежал в кровати, обхватив подушку обеими руками и изо всех сил прижимая ее к лицу. На секунду Гермиону посетила шальная мысль, что таким вот нелепым способом он пытается покончить с собой, но, внимательней присмотревшись, она заметила судорожно вздрагивающие плечи. Он плакал, уткнувшись в эту долбанную подушку и не издавая ни единого звука! Полная тишина…

Испугавшись, что сама сейчас не к месту начнет всхлипывать, девушка зажала рукой рот и, крадучись, попятилась назад. Если он узнает, что кто-то видел его слабость, это будет конец всего. Этот недоверчивый упрямец еще глубже законопатится в свою скорлупку, да так, что неизвестно чем его потом оттуда выковыривать. Добравшись так к самому выходу, Гермиона открыла дверь и от души ею хлопнула, потом, шаркая подошвой об пол, прошагала к кухне, где принялась старательно шуршать пакетами и стучать створками ящиков. Наконец, решив, что дала мужчине достаточно времени, чтобы прийти в себя, она направилась в спальню, уже не скрываясь.

Снейп полусидел в кровати, облокотясь о стену. На лице ни единого следа выплеснувшихся ранее эмоций. Губы сжаты, в глазах ничего.

— Как вы себя чувствуете? — негромко поинтересовалась девушка, надо же было с чего-то начать.

В ответ мужчина неопределенно пожал плечами и промолчал.

— Я ходила в магазин, — решила сама продолжить беседу она. — Сейчас приготовлю чего-нибудь. Может, вы что-то хотите?

— То чего я хочу, вы не желаете мне дать.

— Я имела в виду пищу, — уточнила она с нажимом.

— Я не голоден.

— Вы всегда не голодны! Даже в школе не припомню, чтоб вы когда-то блеснули здоровым аппетитом. Но сейчас чтобы поправиться, нужно есть!

— А вы в школе следили за моим рационом? — изломил угольную бровь бывший профессор, кривя губы в подобии брезгливой улыбки. — Видите ли, мисс Грейнджер, моя профессия, априори подразумевает присутствие хотя бы минимума творческих задатков. И звание Мастера зелий подтверждает их наличие. А творческий человек часто стремится к совершенству во всем. Так вот представьте себе, если изо дня в день ожидать, что сегодня вас вызовут и разукрасят вашими же кишками пол, то хотелось бы, чтоб это было как минимум живописно. Согласитесь, включения овсянки существенно испортили бы композицию.

Если вначале девушка впитывала каждое его слово как губка, а мужчина в тот момент так походил на самого себя — профессора лучшей школы магии — то к концу фразы ее ощутимо затошнило, и она не смогла бы точно сказать, хочет ли его пожалеть, или все же больше врезать.

Стиснув кулаки и зубы, она громко втянула воздух и стремительно вышла из комнаты, не забыв, впрочем, с силой грохнуть дверью.

«Что за невозможный человек! Ну как можно быть таким! Таким… О, Мерлин и Моргана! А какой он? Интересно, сам то он хоть помнит, какой на самом деле?..»

========== Глава 8 ==========

Громко сопя, Гермиона в сердцах кромсала длинным кухонным ножом овощи в безуспешной попытке хоть как-то сбросить клокотавшее в груди раздражение. Да, именно раздражение. С удивлением для самой себя в какой-то момент девушка осознала, что почему-то совсем не злится на этого вредного, язвительного человека. Он ее раздражал порой до зубного скрежета, выводил из себя, бесил и откровенно напрашивался на рукоприкладство, но при этом совершенно не злил. И вот именно эта ситуация заставляла ее злиться уже на себя саму.

«Черт бы тебя побрал, гад подземельный! Летучая мышь! Нетопырь! Сволочь слизеринская!»

— Пожалейте собственные пальцы, — хриплый тихий голос из-за спины заставил её с испугу выронить нож и подпрыгнуть.

— Вы с ума сошли?! — взвизгнула бывшая гриффиндорка, тяжело дыша и прижимая руку к груди.

— Уже давно. Не замечали? — печально улыбнулся мужчина.

Он стоял, боком привалившись к косяку. Худой, бледный, весь покалеченный, в коротких, слишком широких спортивных штанах и клетчатой рубашке, не подходящей ему никаким боком, даже цветом… Отлипнув, наконец, от дверного проема, он сделал пару неуклюжих шагов, схватился за стол и тяжело рухнул на табуретку. Дыхание казалось неровным и хриплым, было видно, что даже столь короткое путешествие из спальни до кухни далось ему нелегко. Но зачем-то ведь он сюда приплелся… Интересно, зачем? Гермиона внимательно следила за каждым его неловким телодвижением, молча и неподвижно. Оказался бы перед ней кто-то другой, она бы, не раздумывая, кинулась помогать больному человеку. Но это был Снейп. А с ним никогда не разберешь, что нужно делать, и как он это воспримет.

Между тем, мужчина тоже не торопился с беседой. Облокотившись плечом о стену, он задумчиво выводил на столешнице замысловатые узоры длинными изломанными пальцами. Чуть заметно поморщившись, Гермиона отвела взгляд. Смотреть на эти некогда красивые руки без содрогания ей не удавалось до сих пор. Каждый раз перед глазами всплывали слишком уж реалистичные картины того, что пережил зельевар, когда получал эти ужасные увечья, какую боль испытал. Слегка прикусив губу, девушка и не заметила, как в очередной раз принялась рассматривать лицо бывшего учителя. Казалось, просидев над бесчувственным мужчиной столько дней, она должна была давно изучить каждую его черту, каждую самую мелкую морщинку. И все же сейчас он казался непривычно другим, печальным, возможно, даже нерешительным или смущенным.

«С ума сойти! Неужто собрался извиняться за свою вечную грубость? Уверена, ни за что не решится!»

— Зачем вам все это? — тихий хриплый голос мужчины прервал ее размышления.

— Что? — растерянно уточнила она.

— Вот это, — пожав плечами, зельевар продолжал невидяще смотреть куда-то в пространство. — Вы перевернули всю свою жизнь с ног на голову, разругались с друзьями, забыли про любимые книги, нигде не бываете, забросили учебу. Зачем?

Гермиона озадаченно уставилась в отрешенное лицо супруга. Зачем? Сколько раз она сама задавалась этим вопросом. Зачем, мать вашу?!

— Я хочу вам помочь, — тихо проговорила она, усаживаясь напротив.

— Зачем?

Задумавшись всего на пару минут, она снова заговорила:

— Вы столько сделали для нас… для меня. Вы спасли мне жизнь. Если бы не вы!.. Это все так несправедливо, то, что с вами случилось. Но мы всё исправим… — она запнулась, но тут же сбивчиво продолжила. — Ну, может, не всё… Но то, что сможем. Мы вас вылечим. Найдем выход. Поверьте. Я помогу.

— Можно мне принять ванну?

Девушка замолчала с открытым ртом, так неожиданно сбитая с мысли.

Что?

Ванну?

Какую ванну?

Причем здесь ванна?

Не дождавшись ответа, мужчина как-то слишком покорно кивнул и, коряво упираясь руками о столешницу, тяжело поднялся на ноги. Глаза пугали непроглядной пустотой.

— Стойте! — спохватилась девушка, вскакивая.

Мужчина замер на месте, будто вкопанный, совершенно диким взглядом уставившись на собственные вдруг прилипшие к полу ноги.

— Ой! — сдавленно пискнула Гермиона.

Это был прямой приказ! «Стойте». И вот он стоит. Будто безвольная марионетка в плену собственного, неподвластного ему, тела. Снова узник. Раб своей Хозяйки.

Секунда звенящей тишины внезапно прервалась хриплым отчаянным рыком.

— Отпусти! — свистящий злой шепот.

Горящий, почти сумасшедший взгляд, будто прожег дыру в сердце. Василиск, не иначе! Сильное и могущественное существо, вечно запертое в подземельях Хогвардса. Экземпляр номер два…

— Простите! — всхлипнула девушка, так и не сумев сдержать истеричных слез. — Я не хотела. Я не подумала. Конечно, идите. То есть, если хотите… Черт!

— Отпусти! — столько отчаянной мольбы в одном единственном слове…

Искореженные слабые пальцы вцепились в одежду Хозяйки. Захлебываясь слезами, Гермиона судорожно ухватилась за его мелко подрагивающие плечи. Всхлипывая и икая, она яростно замотала головой. Нет. Нет!

— Ты слишком самоуверенная тупая сучка! Грязнокровка, не достойная зваться ведьмой!

С каждым новым словом, выплюнутым в бессильной ярости, мужчина сползал на пол, сотрясаемый спазмами магического отката. Но, невзирая на разрывающую тело боль, он продолжал шипеть все новые и новые ругательства, уже ничего не видя сквозь пелену агонии.

— Северус! — заливаясь слезами, взмолилась, наконец, Хозяйка. — Пожалуйста, перестаньте!

В ту же секунду он умолк. Прямой приказ заставил раба подчиниться и замолчать. Ни единого звука больше не вырвалось из его онемевшего рта. Но даже все глубже проваливаясь в беспамятство, он беззвучно и упрямо продолжал проклинать Хозяйку, едва заметно шевеля подрагивающими губами.

***

Из глубокого вязкого сна Гермиона выныривала крайне тяжело, будто пытаясь выбраться из коварных зыбучих песков, то и дело затягивающих обратно. Иногда казалось, что вот сейчас она, наконец, сумеет вырваться из морока, но раз за разом снова проваливалась в довлеющее забытье. Но вот, почувствовав рядом с собой неясное движение, девушка резко открыла глаза и села. Стоило немного привыкнуть к полумраку комнаты, как она сообразила, где находится, и вспомнила предшествующие события. Ее несговорчивый муж довел себя до глубокого обморока, устроив сеанс самоистязания посредством магического отката за ругань на неё. В результате он растянулся на полу прямо посреди крохотной кухоньки. Дотащить сие тощее, но почему-то безумно тяжелое тело до кровати вымотанная вусмерть девушка даже не пыталась. Она приволокла прямо на кухню два одеяла, на одно из которых кое-как перекатила обморочного супруга, подсунув ему под голову подушку. Потом сама устроилась рядом и, укрывшись вторым одеялом, прижалась к этому непутевому сквернослову всем телом, в очередной раз делясь своей энергией и теплом. Так она и уснула в обнимку со своим грозным школьным учителем.

Сейчас за окном маячила яркая полная луна, разбавляя своим мягким светом тьму поздней ночи. Гермиона старательно потянулась, оглушительно хрустнув позвоночником, и обернулась на лежавшего рядом мужчину: глаза прикрыты, лежит неподвижно, дышит тихо, почти не слышно. Но она столько времени провела у его кровати, беспокойно ловя каждый вдох, что сейчас обман распознала практически сразу.

— Я знаю, что вы не спите, — достаточно громко заметила бывшая гриффиндорка, кряхтя и выползая из неожиданно теплого и уютного лежбища.

Краем глаза она тут же заметила, как мужчина слегка приоткрыл веки и теперь искоса наблюдает за ней.

Встав наконец на ноги, девушка покачалась из стороны в сторону, приводя в сознание затекшие мышцы, и, от души потянувшись, снова хрустнула шейными позвонками.

— Вам сколько лет, Грейнджер? — скривившись, хрипло фыркнул Снейп.

— С чего бы вас вдруг озаботил мой возраст? — не поняла девушка.

— Хрустите так, будто, того и гляди, развалитесь.

— Боитесь быть приваленным костями? — хохотнула в ответ девушка.

— Есть немного, — криво ухмыльнулся мужчина.

— Замечу, что не далее, чем вчера, вы, профессор, прямо на моей кухне показательно учинили совершенно дикую попытку суицида, — отзеркалила его гримасу Гермиона. — Вам ли бояться погибнуть под грудой девичьих костей?

Поджав губы, мужчина шумно выдохнул и отвернулся. Молча он принялся медленно выползать из-под одеяла.

— Вам помочь? — тихо поинтересовалась гриффиндорка, остро ощутив укол совести.

— Нет, — буркнул тот в ответ.

Девушка прикусила щеку изнутри, исподволь наблюдая за медленными и осторожными движениями мужчины. Черт, как же ему больно.

— Вчера вы спрашивали про ванну, я могу набрать, если все еще хотите. Думаю, вам уже можно, открытых ран нет.

Снейп замер, не закончив движение, и с нескрываемой надеждой взглянул снизу вверх в лицо Хозяйки. Злая ирония — оцепенение настигло несчастного как раз в тот момент, когда он, наконец, сумел встать на колени, но еще не успел подняться на ноги…

Конечно, он хотел! После Азкабана ему, по сути, так и не довелось ни единого раза нормально выкупаться! В самый первый день очищающее, которое его едва не угробило, а потом назойливая гриффиндорская выскочка с влажной тряпкой, вот и все гигиенические процедуры.

— Хочу, — просто выдохнул он.

Гермиона не могла отвести глаз от его лица — совершенно другого, непривычно живого, полного эмоций…

***

Спустя час они снова вдвоем сидели на кухне за столом, дружно развозя по тарелкам немудреный завтрак. После столь вожделенных водных процедур Снейп, сменивший, наконец, растянутые обноски на новую одежду, теперь выглядел заметно посвежевшим и, можно сказать, бодрым. Впрочем, возможно, немаловажную роль в этом сыграл и тот факт, что этой ночью он несколько часов кряду уютно сопел в кудрявую макушку своей щедро дарящей силы Хозяйки.

— Думаю, у нас нет другого варианта, кроме, как договориться, — прервала напряженную тишину Гермиона.

— Полагаю, вы правы, — глухо отозвался Снейп.

— Чего вы пытались добиться вчера? — вдруг выпалила девушка, искоса пытаясь словить взгляд мужа.

— Ванны, — буркнул тот.

Девушка шумно выдохнула и скептично скривилась.

— Я не буду выполнять ваши приказы, — наконец заговорил зельевар. — Мне слишком долго довелось быть марионеткой, чтобы продолжать жить так и дальше.

— Я же сказала, что не собираюсь вам ничего приказывать! — тут же взвилась гриффиндорка.

— Вы и вчера не собирались, — безразлично пожал плечами мужчина. — Но одно ваше неловкое слово, и я не властен над собственным телом. Это еще хуже, чем бегать на поводке двух интриганов. Тогда хоть можно было оправдаться войной и гребаным «всеобщим благом».

Вновь повисла гнетущая тишина.

— И вы сделаете это снова. Снова будете нарываться на откат, — констатировала очевидное Гермиона.

Приподняв одну бровь, мужчина утвердительно кивнул:

— Естественно.

— Я почитала об этом обряде, — начала девушка тихо. — Магия не позволит вам покончить с собой таким образом. Она будет причинять боль, но в самый последний момент вы все равно будете отключаться.

— Я знаю, — спокойно кивнул он.

— Тогда зачем?! — изумилась девушка.

— Понимаете, мисс Грейнджер, зная вашу вечную тягу спасать сирых и убогих, я вполне склонен поверить в ваше искреннее стремление помочь мне даже вопреки моему собственному желанию. Хотя мне и непонятно, на кой вы собрались похерить собственную жизнь, Однако же, рано или поздно, как любая другая барышня, вы все же надумаете обзавестись мужем и детьми. И вот тогда… Вы реально полагаете, что претендент на место вашего законного супруга будет счастлив заполучить в придачу к жене довесок, вечно бьющийся в судорогах у ее ног? Вряд ли.

Гермиона онемела, ошарашено глядя на невозмутимого собеседника, а он все продолжал:

— Думаю, если вы и тогда будете упорствовать со своим неуместным состраданием, он сам пришибет меня.

— Как вы можете так спокойно говорить о подобных вещах?

И снова в ответ он только безразлично пожал плечами. Гермиона смотрела в его отрешенные, вновь опустевшие глаза. Казалось, мужчина ее даже не замечает.

— Я не хочу, чтобы вам снова было больно. Как вы думаете, это может быть воспринято магией как приказ?

— Я найду другой способ добиться отката, — глядя в пространство, ответил Снейп.

Девушка согласно кивнула. Без сомнения, он найдет…

— Так не должно быть, Северус. Я не могу сказать, что считаю верным ваше стремление умереть, но, учитывая все пережитое вами, думаю, что могу это понять. И…

Мужчина метнул в собеседницу пронзительный заинтересованный взгляд и выжидательно выгнул бровь.

— Я позволю вам сделать то, что вы хотите, — заговорила девушка, старательно обходя слово «Смерть». — Но не сейчас. Позвольте мне попытаться найти выход. Дайте мне время. Если ничего не выйдет, я «отпущу» вас. Даю слово.

Какое-то время мужчина пристально изучал её лицо, напряженно стиснув челюсти.

— Сколько? — наконец отозвался он.

— Ну, лет пять…

— Год, — твердо отрезал зельевар.

— Этого мало! Я не…

— Год, — резко и безапелляционно перебил он девушку.

— Три. И вы мне помогаете! — сквозь зубы процедила Гермиона.

— Год. И я вам помогаю. И коль уж я должен буду жить с вами, то буду это делать на свои деньги!

— В смысле? — растерялась гриффиндорка.

— У меня есть сбережения в магловском банке, — походя уточнил мужчина. — В принципе, они и так уже считаются вашими. Но до этого вы ведь о них не знали. Теперь знаете.

— Северус, всего год, — умоляюще хныкнула Хозяйка.

— Девочка. Один год. А потом ты дашь свободу нам обоим.

========== Глава 9 ==========

Спустя два месяца.

Гермиона отложила толстую потертую книженцию в груду прочих таких же и устало потерла глаза. Ничегошеньки… Ни единого дельного абзаца на интересующую её тему. О проклятых «Багровых узах» все эти заумные писаки, будто и слыхом не слыхивали. Впрочем, вполне возможно, что так оно и было. Те крохи, что им со Снейпом удалось откопать за эти два месяца, не пролили и толики света на это запутанное дело.

Ну, был такой обряд когда-то давным-давно…

Ну, погибал младший супруг практически всегда в первые же несколько лет после заключения магического брака, замученный доминантом…

Ну, и что?..

О возможности и тем более способе расторжения обряда не было ни единого упоминания, как равно и о вероятности освобождения от рабства супруга, утратившего доминирующие позиции.

Доминанты ни единого раза не позволяли «младшим оказаться сверху»… Подобных случаев история не знала вообще…

И почему со Снейпом всегда так нестандартно и сложно?

Тяжело вздохнув, девушка все же сумела сдержать привычно подкатившие слезы и принялась сгребать со стола перелопаченные ею сегодня фолианты. Каждый прошедший день она теперь остро ощущала, как очередную тяжеловесную глыбу, неумолимо опускающуюся на крышку гроба ее упрямого супруга. Каждый новый день безрезультатных поисков заставлял обреченно сжиматься сердце.

Прожитые вместе с этим порой несносным человеком дни, заставили девушку посмотреть на него совсем по-иному. Ведь что они, в сущности, знали о своем грозном и нелюбимом учителе в школьные годы?

Что у него скверный характер?

Или что волосы вечно выглядят немытыми?

Но, если подумать, огромную роль в формировании первого впечатления о будущем преподавателе, в основном, играли россказни старших учеников, которыми те имели обыкновение щедро делиться с младшими братьями, сестрами и соседями по купе в школьном экспрессе. Те же близнецы Уизли, к примеру, крайне нелестно отзывались о зельеваре, о чем и поспешил поведать новым друзьям Рон, в первый раз трясясь в Хогвартс экспрессе. И это притом, что мнение таких лоботрясов, как Фред и Джордж, с очень большой натяжкой можно было бы принять за объективное! Выходит, первогодки, прибыв в Хогвартс, уже были науськаны против будущего преподавателя. Хотя, справедливости ради, стоило все же признать, что и сам профессор никогда не блистал умением располагать к себе окружающих. Но, черт подери, ведь Мастером-то он был действительно отменным! Да и учителем, если подумать, тоже вполне приличным, конечно, если опустить излишнюю строгость и хромающую на обе ноги справедливость… Но зато зельеварение все его ученики исправно сдавали из года в год без особых проблем и на очень даже неплохие отметки. А надо заметить, что далеко не все преподаватели магической школы смогли бы козырнуть подобным результатом.

И вот теперь, оказавшись с этим самым «Грозой» один на один, Гермиона неожиданно для себя открыла, что этот человек бывает удивительно разным. Он может быть печальным и задумчивым, порой растерянным или смущенным, а когда захочет, умеет проявить вполне уместную вежливость и, трудно поверить, даже иногда улыбается. Крайне редко и почти незаметно. Пожалуй, за все время всего один раз, ну, может от силы два… Но ведь и поводов для смеха у него было крайне мало. Пожалуй, что вообще не было. Чему уж тут радоваться?! Так что большую часть времени их Мастер зелий неизменно оставался невероятно вредной, саркастичной и упертой язвой. И все же оказалось, что далеко не всегда.

Губы девушки тронула мягкая улыбка. Невероятный человек!

Вернув бесполезные томики на места и набрав целую гору чтива на дом, девушка направилась к выходу. Сквозь длинные стрельчатые окна в помещение министерской библиотеки с потемневшего вечернего неба заглядывал довольно яркий огрызок луны. Давно пора домой…

Домой… Удивительно, но раньше свою пустую квартиру Гермиона воспринимала, исключительно как просто стены, место, где можно переночевать, выкупаться или побыть в тишине. А сейчас она вдруг стала домом… Тем самым, в который хочется возвращаться.

Сам же Снейп из квартирки своей Хозяйки долгое время даже носа не высовывал. Правда, выполнять обещание это ему не мешало, и он добросовестно штудировал доставляемые ему Гермионой книги прямо на дому. К сожалению, тоже безрезультатно. Здоровье недавнего узника заметно улучшилось. Естественно, о полном выздоровлении речь не шла: неправильно сросшиеся переломы оставались неправильно сросшимися, зубов не прибавилось, порой в боку кололо или сдавливало грудь. А иногда всё наваливалось разом. Но бывший шпион упрямо отказывался от помощи, иногда ползая из комнаты в комнату со скоростью резвой улитки, а то и вовсе держась за норовящие разбежаться врассыпную стены. Но все делал сам.

Однако же сердобольная Хозяйка тоже могла похвастаться довольно упертым характером, то и дело норовя помочь, так сказать «из-под полы». Иногда даже исхитрялась ночью крадучись пристроиться под боком взбалмошного супруга и втихаря одарить энергией, а к утру так же бесшумно прошмыгнуть в свою комнату. Хотя она бы не поручилась, что Снейп не в курсе ее тайных врачеваний.

В магическом обществе ему, по понятным причинам, и впрямь пока появляться не стоило, однако категоричное нежелание зельевара выйти просто «подышать воздухом» Гермиону порой слегка настораживало. В определенный момент она даже заподозрила, что у ее изломанного физически и морально супруга на почве всего пережитого развился какой-то пакостный психический недуг. Что-то вроде боязни открытых пространств. Агорафобия, кажется, так эта гадость называется… Но этот упрямец однажды утром в очередной раз разрушил все «умные размышления» и умозаключения своей Хозяйки, заявив: «Нам нужно кое-куда прогуляться».

Спустя час она уже семенила по доселе неведомым ей переулкам и подворотням за своим уверенно шагающим вперед супругом. И никакой боязни за ним не замечала! Вот ведь гад слизеринский! Преодолев целый квест и обшарив несколько тайников, они оказались счастливыми обладателями чистеньких магловских документов на имя некоего Сильвестра Стоуна с подозрительно похожим на ее мужа дядькой на фотографии, а также ключа к депозитной ячейке и небольшого ящичка, под завязку набитого всевозможными зельями. Конечным же пунктом «прогулки» стал банк, из которого они вышли с приличной пачкой наличности и кредиткой на имя все того же мистера Стоуна. Все это зельевар прямо в просторном холле учреждения без раздумий вручил Гермионе. По ходу их вылазки оказалось, что профессор магической школы запросто ориентируется в магловском мире, одним движением руки подзывая свободное такси, без проблем ныряет в копошащуюся толпу метро и не пугается турникетов, банкоматов и светофоров. Покорно следуя за этим человеком, Гермиона в немом восхищении наблюдала, как он целеустремленно идет вперед, невзирая на боль. Как прямо держится, общаясь с банковскими служащими. Как упрямо и старательно выводит в бумагах неожиданно ровные буквы, вцепившись в ручку своими искалеченными пальцами. Как демонстративно не замечает навязчиво любопытных и шокированных взглядов при виде его шрамов и увечий. Она увидела в нем то, чего так и не сумела отыскать в том же Роне.

Снейп был Мужчиной.

Просто, лаконично, без пафоса.

Он сбивал с толку и удивлял. Невзирая на боль, усталость и искромсанное тело, от него буквально фонило силой за версту. И Гермиона вдруг поняла… Хотя нет, пожалуй, что не поняла, а скорее почувствовала — рядом с этим мужчиной можно не бояться ничего. Рядом с ним не обязательно самой всегда быть сильной. За ним, как за каменной стеной. Он и есть Стена. Непоколебимый монолит. Его можно убить, но разрушить, поставить на колени — никогда. Он всегда встанет. И никогда не отступит, если решит, что его бастионы должны защищать… её.

Ну и пусть, что после этой «прогулки» он обессилел вконец и проспал почти двое суток. Гриффиндорская выскочка почти все это время отчего-то вдруг робко жалась к бывшему грозному преподавателю, в тысячный раз всматриваясь в россыпь преждевременных морщинок на его усталом лице.

========== Глава 10 ==========

Яркое полуденное солнце наполнило зал небольшой уютной кофейни мягким ласкающим теплом. Густые ароматы кофе, ванили и пряных специй смешивались, приятно щекоча обоняние немногочисленных посетителей. Кудрявая девушка и парень в необычных круглых очках сидели за одним из дальних столиков, неловко глядя в противоположные стороны. Наконец, Гарри Поттер, а это был именно он, привычным жестом поправил очки и смущенно сжал переносицу.

— Герми, ну ты пойми, она моя жена. Я должен считаться с ее мнением. А после всего, что случилось… Ну, — парень, казалось, окончательно стушевался, — Джинни несколько… обижена на тебя. Я пытался ее убедить, что Рон был неправ, но она вбила себе в голову, будто это ты во всем виновата. По-правде сказать, мне кажется, Молли уже вбила эту ересь в головы совершенно всем окружающим. Даже самому Рону.

Гермиона продолжала, молча, смотреть в окно. За большим витринным стеклом медленно опускались на холодный темный асфальт нежные хрупкие снежинки. Она уже получила ответ на свою просьбу…

— Ну, не делай такое лицо! — вновь поморщился парень. — Я просто не могу сейчас привести тебя в наш дом. Джинни меня живьем съест. Она будет нервничать, а ей ребенка кормить. Герми…

— Гарри, он угробил собственную жизнь, пытаясь спасти наши, — глухо заговорила девушка, продолжая рассеянно смотреть в окно. — Да, когда-то очень давно он совершил роковую ошибку, за которую его судят по сей день, но сколько он сделал для победы после этого? Нашей Победы, Гарри! За которую нам с тобой на грудь повесили ордена. А его бросили в Азкабан! За то, что он ходил по лезвию двадцать лет, за то, что семь долбаных лет спасал наши с тобой задницы, его кинули в тюрьму, чтобы там продолжить издеваться и калечить!

— Не надо, Гермиона! — резко осадил подругу молодой аврор. — Я понимаю все это не хуже тебя! И орден я не просил! И Снейпа ни о чем не просил! И в Азкабан я его не отправлял. Если помнишь, я пытался его оттуда вытащить!

— Так что же изменилось теперь?! Сейчас ему по-прежнему нужна помощь!

Волна негатива, накрывшая вдруг их столик плотным покрывалом, казалась практически осязаемой. Девушка глубоко вздохнула, успокаиваясь, и заговорила чуть слышно:

— Гарри, я впустую трачу время в министерской библиотеке. Эти мордредовы Узы точно из раздела темной магии. Мы все это понимаем. Ничего дельного о них в открытом доступе быть не может. Мне нужна библиотека древнего чистокровного рода, тяготеющего к темным искусствам. Это Блэки, Гарри! Мне нужна твоя библиотека на Гриммо! Пожалуйста! Помоги мне спасти его. Он не заслужил смерти… и такой жизни.

— Блэки не единственный древний род в Британии, — неожиданно зло огрызнулся парень.

— А к кому мне еще пойти?! — взорвалась девушка. — К Малфоям? Чертов хорек поджал хвост, а со мной и говорить-то в жизни не станет! Даже ради крестного. Нарцисса винит всех в смерти мужа и меня к Малфой-мэнору не подпустит на полёт Авады! К кому еще? К Флинтам? К Ноттам? Или может быть Розье? Он для всех них предатель!

Победитель Воландеморта вздрогнул, а люди вокруг притихли, настороженно, но с неприкрытым любопытством поглядывая на перепалку двух главных героев войны. Парень быстро зыркнул по сторонам и вернул недовольный взгляд подруге.

— Не кричи, — на грани слышимости процедил он. — Если тебе с некоторых пор стало плевать на окружающих, то мне нет! Я подумаю, что можно сделать. А сейчас мне надо идти, перерыв заканчивается. В аврорате, знаешь ли, не приняты поблажки даже для Избранного.

С этими словами он порывисто поднялся со стула и, сунув рядом с почти не тронутой чашкой кофе блестящие монетки, стремительно вышел за дверь.

Гермиона проводила друга печальным взглядом. Кажется кто-то засопливил звездной болезнью… Почему-то ей всегда казалось, что с ними такого не случится.

Тяжко вздохнув, она снова тоскливо уставилась в окно. И снова эти хрупкие снежинки… и снова на холодный асфальт…

***

Спустя час она уже стремительно шагала по министерским коридорам, мысленно пытаясь выстроить беседу с министром. Вряд ли ее пустят в закрытые секции или покажут изъятые из мэноров арестованных ПСов книги. Но может протекция самого министра даст хоть какие-то привилегии?.. Девушка тряхнула головой, сама не веря в подобный исход. По правде говоря, она уже трижды за последние два месяца обивала порог кабинета министра, так и не сыскавшего лазейку в собственном графике, чтобы принять подзабытую героиню, раз за разом прикрываясь страшной занятостью!

«Ну, уж нет! Сегодня ты либо меня выслушаешь, либо назначишь день и время! Потому как это самое время для Северуса неумолимо и безвозвратно уходит… И, ах да, раз уж я здесь, вполне можно припомнить и о скотском поведении тюремщиков!»

Дверь в приемную оказалась открытой настежь, внутри толпилась прорва народу.

«Плохо, — подумала девушка. — Такие вопросы не решаются при свидетелях».

Но, твердо решив не уходить без намеченного результата, в гомонящую толпу она всё же нырнула. Все вокруг безостановочно суетились, тыча один другому кипы исписанных бумажек и лопоча сразу на нескольких иностранных языках.

Приложив титанические усилия, Гермиона смогла-таки практически просочиться к столу секретаря. Однако статная седовласая дама, обычно демонстрировавшая всем нордическое спокойствие, сегодня металась, как заполошная, визируя, подписывая, безостановочно всем кивая, и новую посетительницу не замечала в упор. Отвлекать и что-то спрашивать у этой затурканной бедолаги девушка не решилась, так что направилась сквозь толпу прямо к дверям в кабинет Шеклболта.

«Ясно, что не примет, но хоть узнаю, когда прийти…»

Но не успела она сделать и пары шагов, как воткнулась носом практически в живот кому-то очень крупному.

— Кингсли, здравствуйте, — выдохнула девушка, распознав в преграде собственно министра.

— Мисс Грейнджер, не сейчас.

Мужчина спешно подмахнул на стол секретарше новую стопку макулатуры и неожиданно ловко для своих габаритов проскочил вперед, быстро теряясь в толпе.

«Драклы бы тебя схватили! Когда нужно было обсуждать речи в поддержку будущего министра, свободного времени у него водилось, хоть взаймы проси! А сейчас, вишь, прям не подступишься!»

В сердцах девушка даже сплюнула, но как ни пыталась габаритную фигуру министра нигде больше заметить так и не сумела.

«Не прокатило… Снова…»

***

Почти физически ощущая каждую бесполезно убегающую секунду, Гермиона поняла, что близка к нервному срыву.

Надо что-то делать.

Выход должен быть!

Но где?

Какой!

Она невозможно устала, как физически, так и морально. Все эти безрезультатные поиски день за днем высасывали остатки сил. В придачу ко всему, дома ее ждал сложный и вредный сожитель. Уж кто-кто, а Снейп был постоянен, оставаясь верным самому себе, и стабильно окатывая Хозяйку сарказмом и колкостями, да еще стараясь вывернуть это так, чтобы самого его откатом не зацепило. Почти всегда удавалось. Почти… И в тоже время, сама Гермиона научилась тщательно подбирать слова и строить предложения таким образом, чтобы ненароком не приказать чего-нибудь эдакого своему непокорному рабу. Получалось тоже ПОЧТИ всегда… Но необходимость постоянно следить за каждым сказанным словом жутко выматывала.

Ей нужно было отвлечься, поговорить хоть с кем-нибудь. Но с кем? Заполучив в распоряжение Снейпа, она стремительно растеряла друзей. Рон. Гарри. Джинни. Следом и Луна с Невиллом, которых сейчас и в стране-то вообще нет. А кто еще. Больше никого и не было…

Сами собой перед молодой волшебницей выросли величественные стены Хогвартса. Те самые стены, у которых они все проливали свою и чужую кровь. Девушка и сама не поняла, когда ноги и несколько бездумных аппараций привели ее именно сюда. К бывшему декану гриффиндорка наведывалась, когда становилось совсем уж погано.

Сейчас волшебная школа радушно встретила бывшую ученицу широкими расчищенными от пушистого снега дорожками, восстановленными башнями и обычным столбом густого темного дыма, валящего из трубы хижины школьного лесничего.

Гермиона печально улыбнулась — будто и войны-то не было, просто дурной сон. Неспешная прогулка по запутанным, полным учеников коридорам и вот уже горгулья приветливо отворяет проход в директорский кабинет.

— Гермиона! — воскликнула директриса, радостно раскрыв руки для объятий. — Как я рада тебя видеть.

— Здравствуйте, Минерва, — ответила ей девушка, понимая, что больше не в состоянии остановить весь день сдерживаемые слезы.

— Ну-ну, моя хорошая, — всхлипнула женщина, уже привычно прижимая рыдающую любимицу к своей груди.

Спустя некоторое время Гермиона уже была удобно усажена в мягкое кресло, перед ней паруя прекрасными ароматами красовалась большая чашка чая с травами и несколько тарелок со всевозможными вкусностями. Пожилая волшебница, устроившись напротив бывшей ученицы, внимательно слушала излияния девушки, то и дело сочувственно кивая.

— Это все так несправедливо, — всхлипывала бывшая гриффиндорка. — Он не заслужил такого отношения к себе. Всем плевать! Его попросту вышвырнули на помойку, будто отработанный материал. Выжали все, что смогли, и отвернулись, делая вид, будто его и нет вовсе! Даже Гарри! А Кингсли так вообще, кажется, намеренно меня избегает… Я не знаю, что делать, Минерва!

— Гермиона, — наконец, заговорила женщина, пожевывая время от времени нижнюю губу, — я по-прежнему предлагаю свою помощь. Никогда я не хотела, чтобы все это навалилось на тебя одну. И пусть этот упрямец не хочет меня видеть, я могу помочь в чем-нибудь другом. Только подпусти меня. Опять же сюда ты можешь прийти в любое время, что бы ни случилось. Знаешь, я не хотела тебе говорить, чтобы не обнадеживать зазря, пока не буду сама уверена. Но раз так… несколько недель назад я связалась с одним своим старым знакомым. Он достаточно скрытный и нелюдимый человек, но у него обширнейшая библиотека.

Глаза девушки загорелись.

— Не торопись радоваться, — поморщилась пожилая волшебница. — Помимо всего прочего, он еще и редкостный скряга и параноик. Найти его было сложно, достучаться еще сложнее, а к своим драгоценным книжкам он не подпустит никого и тем более никому их в руки не даст.

Только вспыхнувшие огоньки надежды в глазах Гермионы, печально погасли.

— Но я подробно изложила ему суть нашей проблемы. Все же он очень умный! Чертов гений… хоть и засранец. Возможно, он сможет отыскать решение. Но пока молчит…

— Может, забыл? — сама не веря в сказанное, пробормотала Гермиона.

— Он ничего не забывает. Раз молчит, значит, пока ничего не нашел.

Какое-то время собеседницы помолчали, рассматривая как в чашках выстраиваются причудливыми узорами многочисленные чаинки и листики трав. Вдруг Минерва встала, будто что-то вспомнив, и, подойдя к широкому шкафу, провела длинным узловатым пальцем по цветным книжным корешкам и вытащила небольшой потертый томик.

— Я нашла эту книгу здесь в прошлом году, — с задумчивым видом потирая измятую обложку, задумчиво проговорила пожилая волшебница. — Не знаю, стоит ли возвращать ее владельцу, но…

Она протянула книгу Гермионе, усаживаясь в свое кресло.

Девушка покрутила в руках небольшую ветхую книжечку — ничего особенного. Обычные стихи, даже имя автора на обложке столь затерто, что она не сумела его рассмотреть. Пролистав несколько страниц и скользнув привычным взглядом библиотечного завсегдатая по ничем не приметным строкам, она уже хотела спросить Минерву, чья эта вещица, как вдруг странички сами собой раскрылись ровно там, где между ними лежал бережно сложенный вчетверо листок с пожелтевшими от времени краями. Затаив дыхание, Гермиона развернула чужое письмо.

«Дорогой, Сев!..»

***

Домой Гермиона шагала в полном раздрае. Получив от ворот поворот везде, куда только за сегодня успела сунуться, и основательно выплакавшись в любезно предоставленную Минервой «жилетку», сначала она впала в глубокую меланхолию. Но прочитав письмо совсем еще юной Лили Эванс, адресованное столь же юному Снейпу, и повествующее о том, как она проводит летние каникулы у моря и скучает по своему угрюмому, но самому близкому другу, девушка даже сама, пожалуй, не смогла бы внятно описать свое состояние. Конечно, детская наивность и искренность, буквально пронизывающие каждую старательно выведенную буковку в том пресловутом листочке, не могли не тронуть до глубины души. Без сомнения, когда девочка писала эти строки, она совершенно искренне любила своего запутавшегося слизеринца. Возможно любовь эта была детской, возможно не совсем такой, какой она мечталась ему, но золотоволосая гриффиндорка, писавшая много лет назад это письмо, любила того растрепанного мальчишку. Совершенно точно.

«Что ж вы накрутили-то оба со своими жизнями?

Чего не жилось долго и счастливо, спрашивается?!»

Парадокс, но эта любовь одновременно и разрушала их грозного профессора, и она же много лет подряд заставляла этого несчастного человека каждое утро подниматься с кровати и упрямо идти дальше.

«Сколько же времени вы провели, дорогой профессор, всматриваясь в последние слова этого столь дорогого вам послания?»

«…Люблю и очень скучаю, твоя Лили».

В очередной раз подивившись силе духа своего невероятного супруга, Гермиона вдруг поняла, чего хочет. Она хочет перемен, нуждается в свежем воздухе. И, Мерлин Великий, в свое прекрасное далеко она намерена утащить с собой и его! И пусть только попробует упираться!

Первый раз за этот день на губах девушки расцвела спокойная улыбка.

***

К тому времени, как Гермиона, наконец, доползла домой, за окнами уже давным-давно стемнело. В квартире стояла гробовая тишина. Мигом нарисовав в воображении все самыестрашные варианты, смелая гриффиндорка, бросив покупки прямо у порога, на дрожащих ногах помчалась в спальню мужа. Снейп мирно спал, тихо сопя длинным носом в подушку и подмяв под себя одеяло. От такой, казалось бы, обычной, уютно домашней картины и накатившего вдруг облегчения, на глазах снова выступили слезы.

«Всё будет хорошо… Северус. Всё будет хорошо!»

***

Она как раз закончила все приготовления и уже просто фигурно раскладывала по тарелкам сыр и фрукты, когда в дверях появился заспанный и изрядно помятый зельевар.

— С бодрым вечером! — широко улыбнулась девушка, снимая цветастый передник. - Вы как раз вовремя!

Мужчина лишь вопросительно изогнул бровь, озадаченно разглядывая красиво сервированный стол.

— Я подумала, что нам обоим не помешает немного сменить обстановку и отвлечься, так что сегодня у нас праздничный ужин. Прошу к столу! — с немного наигранной уверенностью пригласила она, не дожидаясь какого-нибудь едкого вопроса.

— Можно полюбопытствовать, что за радостное событие празднуем? — хриплым со сна голосом всё же поинтересовался Снейп, опускаясь на предложенный стул.

— Ваш день рождения! — спокойно кивнула девушка.

Мужчина уставился на нахалку своим фирменным взглядом, и судя по выражению его лица, сильно сомневаясь в ее вменяемости.

— Вы в своем уме?

— Вполне, — утвердительно кивнула та.

— А то, что с поздравлениями вы промахнулись эдак на пару месяцев, вас не смущает?

— Ну, пару месяцев назад мы оба были немного заняты… — девушка запнулась, заметив, как сильно мужчина вздрогнул и поспешно продолжила. — Я просто хотела дать возможность нам обоим отдохнуть, не думать хоть недолго о проблемах. Вспомнила, что у вас в январе был день рождения. Ну… И вот…

Неожиданно зельевар совершенно покладисто кивнул, с любопытством гурмана разглядывая на столе пеструю мозаику «вкусностей».

«Да уж, дорогой профессор, все-таки и к вам тоже тропиночка вьется именно через желудок!» — улыбнулась про себя девушка, накладывая в тарелку «именинника» собственноручно приготовленные кулинарные изыски.

Снейп же со всей доступной его изувеченным рукам манерностью взял столовые приборы и с каменным лицом сунул в рот кусочек нежнейшего запеченного филе рыбы, тщательно его пережевывая остатками зубов. Гермиона даже дыхание затаила, будто ожидая оценки своего строгого преподавателя на сваренное ею зелье. Оценка не заставила себя долго ждать:

— Какая потрясающая гадость, — совершенно спокойно констатировал мужчина, кладя в рот очередной кусочек рыбы.

Девушка даже икнула от возмущения. И, схватив свою вилку, зло откусила большой кусок от своей порции. От неожиданного переизбытка соли на языке у нее свело горло и, кажется, даже задергался глаз, она чудом сдержалась, чтобы не выплюнуть этот кошмар обратно в тарелку.

— К этому блюду превосходно бы подошла вода этого года разлива, — чопорно заявил мужчина, и в этот момент ему не хватало разве что только фрака.

Гермиона хрюкнула, с трудом проглотив свой злополучный кусок «потрясающей гадости», и расхохоталась.

— Драклово дерьмо! — с досадой пробормотала гриффиндорка, стирая с глаз выступившие, то ли от соли, то ли от смеха слезы.

— Тут я не возьмусь с вами спорить, — криво ухмыльнулся бывший декан Слизерина. — Мне, к счастью, не с чем сравнивать.

— Идите вы… — все еще икая, выдохнула девушка, сообразив, что именно чуть не ляпнула, успела быстро сжать челюсти.

Мужчина напрягся.

— Может сразу десерт? — смущенно поморщилась она.

— Пожалуй, не откажусь, — кивнул Снейп, расслабляясь. — К чему готовиться? Его вы тоже испекли сами?

— Нет. Купила, — скривилась в ответ Гермиона и отвернулась к холодильнику, едва сдержавшись, чтоб не показать этому вредине язык. — Кстати, у меня для вас и подарок есть.

Полная тишина за спиной, заставила девушку обернуться. Снейп выглядел одновременно напряженным, озадаченным и растерянным. Вряд ли профессора в жизни часто баловали подарками… Все время, которое Гермиона потратила на выуживание из верхнего кухонного шкафчика приготовленный мужу презент, тот сверлил ее спину пристальным колючим взглядом.

— Ну, вот, — в последний момент откровенно струхнув и выругав себя за дурацкую идею, девушка, робея, протянула бывшему профессору небольшой прямоугольный сверток. — С днем рождения.

Мужчина даже не подумал сдвинуться с места, остолбенело, уставившись на свой нежданный подарок, зажатый в руках бывшей ученицы.

— Он не взорвется. Честное слово, — попыталась Гермиона подбодрить мужа, неожиданно растерявшего всю свою грозность и решительность. Очень медленно, будто не до конца уверенный в том, что действительно хочет это сделать, Снейп наконец протянул руку и осторожно взял пестрый сверток.

— Что это? — глухо спросил мужчина.

— Откройте и узнаете, — открыто улыбнулась она.

— Похоже на очередную книгу, — поморщился зельевар, все еще даже не пытаясь вскрыть упаковку.

— Возможно, — пожала плечами Гермиона. — Если, наконец, развернете, то узнаете. Вдруг именно эта книга особенная.

Быстро метнув на Хозяйку встревоженный взгляд, Снейп все же принялся неспешно стягивать бумагу. Нужно было видеть выражение лица бывшего Грозы хогвартских подземелий, когда из заветной упаковки он вытащил и развернул футболку совершенно дикого оранжевого цвета с крупной надписью на груди, гласящей: «Самый веселый и любимый учитель!»

Пауза решительно затянулась. Гермиона уже начала заметно нервничать. Но тут вышеуказанный «учитель» вдруг быстро натянул на себя обновку прямо поверх своей черной водолазки и с невозмутимым видом поинтересовался:

— Ну, и где мой праздничный торт?

Гермиона моргнула и медленно перевела взгляд с футболки на мужа. Глаза их встретились, и два человека на миг замерли. Всего на миг, потому что уже в следующий момент оба не сдержались и рассмеялись.

Позже, когда они вдвоем почти разделались с ошеломительно вкусным тортиком, и теперь неспешно смаковали остатки, девушка то и дело исподтишка поглядывала на этого необычного мужчину, с нескрываемым аппетитом выковыривающим из бисквита прослойку нежного суфле.

«Да вы, профессор, оказывается сластена…»

Сегодня молодая волшебница поняла: Искренняя улыбка — вот истинная магия! Именно она способна превратить жесткого и нелюдимого профессора в неожиданно интересного и даже по-своему привлекательного мужчину. Она смотрела в его лицо, отмечая каждую новую морщинку: не суровые глубокие складки меж бровей, а едва заметные ямочки на впалых щеках. Поблескивающие весельем живые глаза… Глаза, на которых сегодня впервые за долгие годы слезы выступили не от боли и утрат, а от смеха. Девушка улыбнулась шире, вдруг подумав: «Слезы Снейпа! Звучит, прямо как слезы феникса — такая же редкость. Может, стоило собрать несколько в бутылочку, часом эта диковинка тоже обладает какими-нибудь невероятными свойствами?»

И никаких старых писем, способных только разбередить не заживающие раны. Уж, простите, миссис Поттер, но прошлое пусть остается в прошлом!

========== Глава 11 ==========

Гермиона зло шарахнула дверью об косяк и, швырнув вещи прямо на пол, принялась стягивать сапоги так, будто они жгли ей кожу. Сказать, что сегодня она была не в настроении, пожалуй, что ничего не сказать. Хотя с утра все казалось более или менее безоблачным.

Во-первых, она наконец-то смогла пробиться на аудиенцию к министру. Кингсли выслушал «мозг золотого трио» со скорбной миной, старательно, но откровенно тщетно силясь изобразить на лице сочувствие к несправедливо осужденному и покалеченному шпиону. Так же сквозь пальцы он выслушал увещевания героини войны о произволе тюремщиков и зверском их отношении к заключенным, по крайней мере, одному так точно! Лицо министра то и дело морщилось и недовольно кривилось. Бывший аврор, судя по всему, не был настроен так категорично и считал методы «работы с заключенными в магическую тюрьму» вполне допустимыми. Гермиона же упорно пыталась достучаться до совести и сознательности сидящего перед ней человека, но в определенный момент Кингсли, видимо исчерпав свой лимит человеколюбия на один день, довольно жестко прервал ее разглагольствования, и заявил, что действия сотрудников магической тюрьмы обсуждать с ней не намерен. Дескать, эти люди работают с самыми опасными преступниками, и их методы достаточно действенны в плане дознаний и не выходят за рамки дозволенного.

Во-вторых, министр широким жестом, хотя, скорее всего, чтоб побыстрей отделаться от назойливого и неприятного посетителя в лице общеизвестной надоедливой всезнайки, пожаловал-таки ей свиток с разрешением посещения некоторых закрытых секций министерской библиотеки и парочки книгохранилищ отдела тайн. Однако наведавшись в этот самый таинственный отдел, Гермиона довольно долго и обстоятельно пообщалась с заведующим этого подразделения, который с крайне неприятной ухмылкой заявил, будто бумага от министра, в принципе, дает ей право на посещение вышеуказанных хранилищ, однако отнюдь не освобождает от необходимости получения временного пропуска. Так что, безрезультатно поскандалив, но, в конце концов, все же заполнив немыслимое количество форм и заявлений, бывшая гриффиндорка, получив напоследок неубедительные заверения, что ее известят о готовности документа, поплелась в закрытые секции уже опостылевшей министерской библиотеки. Впрочем, там она ожидаемо ничего не нашла.

Одним словом, потратив еще один драгоценный день и вымотавшись вусмерть, девушка не продвинулась вперед и на полшага. Настроение из просто ужасного скатилось в категорию зверского бешенства, иногда опасно граничащего с истерикой. Дойдя до дому, успокоиться она так и не сумела, а подумав о необходимости сейчас смотреть в глаза Снейпу и понимать, что ничего не может изменить, что тот ужасный день, когда профессор напомнит ей об обещании «отпустить» неумолимо приближается, девушка мечтала только о возможности забиться в угол подальше и отчаянно взвыть.

Сумев, наконец, стянуть с себя верхнюю одежду нервно подрагивающими руками, Гермиона замерла и принюхалась. Воздух наполняли совершенно умопомрачительные ароматы еды. Желудок, позабытый хозяйкой на весь день, жалобно застонал и, кажется, даже радостно подпрыгнул в предвкушении. Девушка настороженно зашагала «на запах», путано соображая, что по дороге домой напрочь запамятовала купить что-нибудь уже готовое на ужин, как делала достаточно часто. Отчего-то жутко робея, она осторожно заглянула на кухню. Снейп стоял к ней спиной, привычно облаченный во все черное и натянув поверх всей этой мрачности ее яркий цветастый фартук. Замерев на месте с открытым ртом, девушка на пару минут выпала из реальности, наблюдая за совершаемым перед ней священнодействием. Потому как назвать то, что делал зельевар, просто готовкой не решился бы, пожалуй, даже самый закоренелый скептик. Мастер зелий, собственной персоной, стоя у печки на ее крохотной кухоньке, творил в обычной сковороде нечто совершенно восхитительно пахнущее. Его движения были плавными и уверенными, четкими и аккуратными. А руки завораживали, невзирая даже на ужасное их состояние. Мастер, творил истинную магию, и пусть изначально это задумывалось, как тривиальный ужин…

— Долго вы собираетесь сверлить взглядом мой затылок? — немного насмешливо поинтересовался вдруг этот гениальный поганец.

Гермиона немного вздрогнула и смутилась, сообразив, что и впрямь откровенно пялится на своего бывшего преподавателя.

Мужчина, тем временем, слегка обернулся, вытирая руки о полотенце, но мельком глянув на помятый вид Хозяйки нахмурился и угрюмо вздохнув, снова вернулся к содержимому шипящей и булькающей сковороды.

— Добрый вечер, — все еще смущаясь, пробормотала гриффиндорка.

— Уверены? — совсем невесело хмыкнул в ответ зельевар.

— Ну, — протянула девушка, усаживаясь на ближайший стул, — еще несколько минут назад я бы точно заявила, что вечер, как и весь день, просто-таки дерьмовый! Но конкретно сейчас мой желудок настойчиво убеждает меня в обратном.

Снейп снова хмыкнул, но в этот раз его губы тронула легкая улыбка.

— Для начала вымойте руки, — наставительно проскрежетал он.

— Да, папочка, — скривилась Гермиона, неожиданно для себя тут же получив похожую гримасу в ответ.

Когда она, все же вымыв руки, снова вернулась на кухню, на столе уже красовались две тарелки, наполненные очень красивым и ароматным мясом с овощами. Несчастный желудок девушки вновь издал громкий жалобный стон.

— Извините, — пробормотала она, стремительно приобретая цвет спелого помидора, но при этом плюхаясь на стул и без лишних слов приступая к трапезе.

Снейп не торопясь занял место напротив и откровенно забавлялся, наблюдая, как Гермиона, спешно и явно блаженствуя, толкает себе в рот все новые и новые кусочки угощения.

— Офень фкуфно! — только и смогла прошепелявить голодная девушка.

Мужчина в ответ брезгливо скривился.

— Вас не учили, что говорить с набитым ртом неприлично?

— Уфили, — кивнула она, продолжая усердно жевать.

Снейп на это только вздохнул, закатив глаза, и принялся тоже есть.

Какое-то время в комнате раздавались только позвякивания столовых приборов. Наконец, Гермиона немного пришла в себя, утолив первый зверский голод. Мысли немного упорядочились и даже краски вокруг показались более яркими и насыщенными. Удовлетворенно вздохнув, она более расслабленно устроилась на своем месте и улыбнулась:

— Спасибо вам, Северус, это и впрямь божественно вкусно. Мясо потрясающе нежное! Вы просто волшебник!

Последние слова вырвались сами собой, и девушка испуганно закусила губу, сообразив, что именно умудрилась ляпнуть. Снейп молча ковырял ужин, не отрывая глаз от своей тарелки.

— Когда-то был, — наконец очень тихо ответил он.

— Простите меня. Я такая дура.

— Пожалуй, соглашусь. Несмотря на несомненно присутствующий у вас интеллект, вы порой совершаете невероятно глупые поступки.

Девушка виновато притихла, снова уставившись в свою тарелку. Аппетит резко пропал.

— Сэр? — через какое-то время вновь нарушила гнетущую тишину бывшая гриффиндорка. — Я не хотела вас обидеть. Правда. Простите меня. Я просто вконец запуталась и совсем не знаю, что делать! И я так хочу вам помочь…

Снейп тяжело вздохнул, отрешенно уставившись в непроглядную темень за окном. Судя по всему, продолжать эту беседу дальше слизеринец не собирался.

— Послушайте, профессор, — не дождавшись ответа, девушка заговорила снова, — я тут подумала… вам ведь уже намного лучше. Ну, я имею в виду, в том плане, что… ну, кроме всех этих переломов. Может теперь получится использовать, к примеру, тот же костерост или какую-нибудь его модификацию? Как думаете, ваш организм сможет принять зелье?

— И зачем бы мне это понадобилось? — глухо и будто в никуда уточнил он.

Гермиона озадаченно моргнула.

— Вам ведь больно, я же вижу! И ваши руки…

Мужчина горько усмехнулся, безразлично рассматривая свои искореженные пальцы.

— А что руки? — отстраненно поинтересовался Мастер. — Зелий мне больше не варить. А заниматься бесполезным перелистыванием неустанно таскаемых сюда вами книг я могу и этими культями.

— Но, Северус…

— Нет, мисс Грейнджер. Обычный костерост здесь не поможет, и вы сами это понимаете. Что сращивать, если все уже срослось? Криво, но ведь срослось. Значит, как вы уже озвучили, нужна модификация. Опять же какая? В моем случае, неправильно сросшиеся кости нужно либо сломать, а уж потом срастить снова правильно. Либо же удалить полностью, чтобы потом вырастить новые.

Девушка почувствовала, как недавно с таким аппетитом проглоченный ужин начинает медленно ползти обратно.

— Удалить все кости из тела и остаться при этом живым, невозможно, — менторским тоном продолжал бывший профессор. — Значит, остаются только повторные множественные переломы с последующим сращиванием. Легально такого зелья не существует. А нелегально… оно лежит в том ящичке, что мы с вами совсем недавно достали из моего тайника вместе с магловскими документами.

Гермиона в шоке таращилась на внешне совершенно спокойного мужчину перед собой.

— Оно было разработано мной лично по приказу Лорда и применялось как одно из страшнейших наказаний. Под его воздействием кости, скажем так, размягчаются, а потом возвращаются в исходное состояние. Думаю, оно вполне способно вернуть моему скелету первоначальный вид.

— Им пытали людей? — дрожащим голосом прошептала девушка.

— Да. И откровенно говоря, я бы отнюдь не хотел испробовать это средство на себе. Пыток мне хватило на три жизни вперед. Тем более, уже через несколько месяцев я искренне надеюсь получить обещанную вами возможность спокойно умереть. Кстати, подходящее для этого зелье в том ящичке тоже имеется. Так зачем же, скажите на милость, мне наполнять последние дни жизни очередной порцией боли? Разве что Хозяюшка изволят приказать… — последние слова зельевар проскрипел, скроив до ужаса противную гримасу.

Гермиона сорвалась с места и стремительно вылетела из комнаты. Захлопнув за спиной дверь ванной, она сложилась пополам над унитазом и, мелко дрожа всем телом, распрощалась с недавно съеденным ужином. Вновь опустевший желудок сжался болезненным спазмом. Свалившись на пол, девушка обхватила голову руками и, дав волю слезам, наконец, громко и отчаянно взвыла.

***

Проснулась молодая волшебница неожиданно резко, просто открыв глаза и осознав, что спать больше не хочется. Чувствовала она себя откровенно разбитой, голова немного гудела и кружилась, а ее несчастный некормленый уже целые сутки желудок опять напоминал о себе жалобными стонами. Сообразив, что лежит в теплой кровати, бережно закутанная в одеяло, а не на холодном кафеле ванной комнаты, девушка с досадой выругалась и, кривляясь, передразнила своего вредного муженька:

— Если Хозяюшка изволят приказать! А я вот возьму и изволю! Будешь знать, гад подземельный!

Своего болезного супруга она обнаружила в кухне, ковыряющимся в том самом пресловутом сундучке. На столе перед зельеваром, будто солдаты перед главнокомандующим, стройными рядами выстроились баночки, скляночки и совсем крошечные бутылочки вперемешку с разнообразными свертками и миниатюрными коробочками с порошками.

— Подбираете подходящую отраву? — буркнула гриффиндорка вместо приветствия, и гордо прошествовала к холодильнику.

— Вам не идет сарказм, — спокойно отозвался мужчина.

— Зато это единственный понятный вам способ общения, — парировала она, тут же услышав за спиной беззлобный смешок.

Устроившись на свое привычное место напротив зельевара с чашкой парящего кофе и бутербродом, девушка с любопытством принялась осматривать зельеварские сокровища.

— Не поверю, чтобы такая проныра, как вы, мисс Грейнджер, еще не сунула в этот ящик свой нос, — даже не глянув в сторону собеседницы, заявил Снейп.

— Месяц назад, — без обиняков кивнула девушка.

Мужчина снова хмыкнул.

— И как?

— Признаюсь, — уже более привычным тоном заговорила Гермиона, — большую часть зелий я не смогла распознать, впрочем, назначение порошков вообще не поняла. Но за те несколько составов, что я все же узнала, можно выручить очень приличную сумму денег. Лет эдак на пять безбедного существования хватит.

— Уже прикидываете размеры наследства? — криво усмехнулся мужчина.

— Ну, если в общую кучу посчитать еще и банковский счет, да наличку, то тут можно и десять лет ни о чем не волноваться. — Поддержала этот глупый разговор она. — Разве что мне вздумается шикануть и я умудрюсь спустить все года за три.

— Аж за три?! — презрительно скривился зельевар. — Всегда говорил, что вы напрочь лишены фантазии.

— Хватит, — наконец, взмолилась девушка. — Пожалуйста, Северус, перестаньте. Я больше так не могу. Это просто страшно и гадко. И вообще… Как вы можете говорить о собственной смерти вот так?

Не успел мужчина и рта открыть, как она сама же его остановила:

— Нет! Ничего не говорите! Не хочу этого слышать! Не хочу слышать, как вы сдаетесь! Я думала, вы… — шмякнув почти целым бутербродом о стол, она зло выдохнула. — Я когда-нибудь смогу поесть спокойно?!

Смахнув часть забракованных им зелий в мусорное ведро, Снейп приподнял один пузатенький фиал, и со скорбным выражением лица, выжидательно взглянул на Хозяйку.

— Простите! — всхлипнула тут же девушка. — Конечно, говорите, если хотите.

— Я просто очень устал жить, девочка, — на грани слышимости прошептал мужчина.

Помолчали.

— Что это? — наконец поинтересовалась Гермиона, кивком указав на флакончик в руках мужа.

— Думаю, это мне под силу перенести, — пожал плечами мужчина. — Я делал его для Альбуса.

— Для Дамблдора?

— Для Дамблдора, — задумчиво кивнул он. — Директор был всем известным сладкоежкой. А вот о том, что все эти сладости сделали с его зубами, знал только я.

— Оно лечит зубы?! — с надеждой воскликнула девушка.

— Выращивает новые в случае их отсутствия, лечит дырявые…

— Но это же… — Гермиона буквально задохнулась, ошарашено глядя в безэмоциональное лицо собеседника. — Это же гениально. Почему вы его не запатентовали? Это же революция.

— Старик просил не распространяться, — печальная улыбка утопленника.

Гермиона стиснула челюсти, чтобы часом не сказать чего-то действительно гадкого в адрес всеми уважаемого светлого мага. И заговорила, только немного успокоившись:

— Это больно?

— Не очень. Ну, не смертельно. Хотя, полагаю, меня перекорежит несколько сильнее нежели Альбуса, учитывая опустевшее магическое ядро.

— Если не хотите, не надо, — настороженно проговорила гриффиндорка.

Мужчина ухмыльнулся и сверкнул хитрыми глазищами в бывшую ученицу.

— Струсили?

Они улыбнулись одновременно, одинаково напряженно, но решительно.

***

Спустя два дня девушка все еще сжимала в руках наконец-то переставшую дрожать кисть мужа. Жар и лихорадка, навалившиеся на зельевара после принятия зелья, наконец, отступили, и измученный мужчина провалился в глубокий тяжелый сон. Время от времени Гермиона трясущимися пальцами касалась его влажного лба и гладила горящие болезненным румянцем щеки. Хвала Мерлину, самое тяжелое осталось позади, и сегодня уже не приходится то и дело вытирать с губ мужа кровь, смешанную со слюной. Он перестал хрипло стонать и теперь глубоко и ровно дышит. А самое главное, в рядах зубов мужчины больше не зияли темные пустые провалы. Создатель этого зелья был без сомнения гением. Оно сработало! Этот вот человек, лежавший сейчас перед ней, — он Гений. Девушка снова провела кончиками пальцев по слегка колючей впалой щеке. Кто он, этот странный и сложный человек? О нем столько разных мнений… Он один из самых строгих и нелюбимый преподавателей Хогвартса, двойной шпион, резкий и желчный ублюдок, человек, сумевший обмануть Воландеморта. Но он так же прекрасный зельевар, самый молодой в истории Мастер зелий. Он тот, кто спасал жизни, всегда находясь в тени и ничего не требуя взамен. А еще он умел любить, как никто другой.

— Там, где-то под вашими ядовитыми колючками живет доброе сердце, — девушка улыбнулась, уже привычно прижимаясь боком к спящему мужчине и, нежно положив ладонь на мерно вздымающуюся грудь, прошептала совсем тихо, — и я безумно счастлива, что именно вы мой муж.

Неожиданный грохот заставил девушку вскрикнуть и подскочить, нашаривая по карманам волшебную палочку. Она не сразу поняла, что и где шумело. И только повторный настойчивый стук в оконное стекло, позволил хозяйке квартиры облегченно выдохнуть, прижав руку к груди. Это была всего лишь сова…

… белая полярная сова!

========== Глава 12 ==========

Комментарий к Глава 12

Дорогие читатели!

Обращаю ваше внимание, что эта глава еще не бечена, так что все претензии по поводу опечаток и корявого текста принимаю лично.

（Давайте дружно побарабаним в бубны и побубним волшебные слова, чтобы у моей дорогой беты побыстрей все наладилось и она, наконец, вернулась к нам. Уж очень хочется и в ее замечательных фанфах увидеть продолжение. Ждем тебя :) ）

Всем приятного прочтения и огромное спасибо за добрые отзывы и оценки.

Zlyuka :)

Гермиона осторожно прикрыла тяжелую резную дверь, с опаской оглядываясь по сторонам.

«Чего я так трясусь?! — досадуя на себя, злилась смелая гриффиндорка. — Гарри ведь сам позволил мне сюда явиться».

Чуть ни крадучись девушка спустилась на кухню, обходя теперь всегда занавешенный портрет Вальбурги Блэк десятой дорогой. Темные коридоры этого неприветливого дома жутко довлели, и Гермиона никак не могла взять в толк, как молодая чета Поттеров умудряется жить в таком сумрачном месте. Все здесь напоминало о прошлом, о войне, о погибших… Девушка поежилась, разогревая магией воду прямо в чашке. Она жутко устала, мозг буквально плавился от переизбытка информации, прошедшей сегодня через него. К сожалению, информации совершенно бесполезной. Весь прошедший день она в одиночку шерстила библиотеку Блэков, в надежде отыскать хоть крошечный намек на возможность расторжения этих мордредовых «Багровых уз». И ничего…

Четыре дня назад в окно ее лондонской квартиры поскреблась всем знакомая белая сова победителя Воландеморта. В довольно объемном письме, снятом ею с лапки крылатого почтальона, Гарри слезно просил прощения за свое свинское поведение в той пресловутой кафешке. Сокрушался, что искренне хочет помочь Снейпу и ужасно боится потерять лучшую подругу, которую вот уже много лет любит, как родную сестру. Так же парень сообщал, что на выходные он с женой и ребенком уезжают в Нору, проведать родных. Таким образом, дом на Гриммо, 12 субботним вечером оказывался совершенно пуст. Молодой человек обещал оставить в охранных чарах дома лазейку для Гермионы и Снейпа, упомянув, что времени у них будет до воскресного вечера.

Однако в дом, бывший некогда штабом ордена феникса, девушка, тем не менее, явилась в гордом одиночестве. Несколько дней кряду она пыталась убедить упрямого супруга отправиться в библиотеку Блэков вместе. Но все ее доводы то и дело разбивались о непреклонное «нет». Появляться в доме, где его столько лет истово ненавидели и презирали, бывший шпион отказывался напрочь. Девушка уговаривала, убеждала, торговалась, даже попыталась припугнуть властью Хозяйки, естественно только на словах. Но на ее упрямого строптивца ничего не подействовало. Затащить Снейпа в этот треклятый дом просто не представлялось возможным. В результате, совершенно отчаявшись и исчерпав, в конце концов, все более или менее резонные доводы, сегодняшним утром девушка учудила то, воспоминания о чем заставляли ее щеки до сих пор гореть обжигающим кожу огнем. Выслушав очередную гневную отповедь упертого муженька, Гермиона, уже чуть не плача, вдруг отчаянно впилась в его губы поцелуем. Благо мужчина в этот момент сидел, в противном случае валяться бы им обоим на холодном кафельном полу, по крайней мере, если судить по выражению лица враз побелевшего зельевара.

«Идиотка!» — простонала несчастная девушка, в который раз вспомнив свой нелепый поступок.

Однако же верхом идиотизма оказался даже не тот глупый поцелуй, а то, что после него она пулей вылетела из квартиры и теперь совершенно не представляла, как туда возвращаться? Как смотреть ему в глаза?

За окнами давно стемнело, свет в доме Гермиона не зажигала намеренно, опасаясь быть замеченной, так что свой крепкий горячий кофе она медленно цедила, одиноко устроившись за длинным холодным столом в полутемной комнате.

«На кой-черт я вообще к нему полезла целоваться?» — раз за разом спрашивала себя девушка. И раз за разом приходила к единственному ответу. — «Потому что я его люблю…»

Как так вышло? Она отчаянно силилась сообразить, когда же это первоначальная жалость к несправедливо осужденному и зверски искалеченному человеку переросла в любовь к странному и упрямому мужчине. И логическая цепочка, нисколько не противясь хозяйке, совершенно спокойно и четко выстраивалась в ее рациональном мозгу. От первого взгляда, которым он пригвоздил ее, едва успев очнуться после месяцев тюремных пыток и магического истощения. Взгляд яростный, гордый, непокорный. Она, как сейчас, помнила накатившие на нее в тот момент радость и облегчение от осознания — он не сломлен. Он — это он. Потом день за днем она была свидетельницей его борьбы с самим собой, с его болью, несправедливостью и рабским положением. Но все это он превозмогал с гордо поднятой головой и прямой, как палка, спиной. Такого человека нельзя жалеть, это просто невозможно! Его можно только уважать! И она зауважала. Потом была та памятная вылазка в город и поход в банк. Будучи свидетельницей его каждодневных мучений, Гермиона прекрасно понимала, чего стоила его изломанному телу та уверенная походка и каждая идеально выведенная им в документах буковка. Тогда, спешно шагая за этим излучающим силу мужчиной, она вдруг поняла, что значит быть «замужем». Это значит — «за мужем». Стоя тогда рядом с ним, она вдруг явственно ощутила себя женщиной рядом с мужчиной, способным защитить и взять на себя ответственность. Во все глаза она таращилась в тот день на своего необычного супруга, удивляясь, восторгаясь и открывая для себя все новые и новые его грани. А граней в нем было!.. Странно, но именно в компании сурового Грозы подземелий гриффиндорская всезнайка вдруг ощутила себя на своем месте и в полной безопасности. За мужем…

«Черт», — громко всхлипнула девушка, с головой погрузившись в свои невеселые мысли. — «И что же мне теперь делать-то? Какие есть варианты? Либо по истечении условленного срока я практически сама убиваю его, либо нахожу возможность расторгнуть эти гребаные узы и… И он уходит. Я в любом случае теряю его».

— Чертово дерьмо, — простонала она, уткнувшись лицом в скрещенные на столе руки.

— Ты говорила, это поганое выражение.

От неожиданности Гермиона взвизгнула и, рефлекторно выхватив палочку, не глядя пальнула в сторону голоса первым, что пришло в голову.

— Ступефай!

— Герми! Это же я! — торопливо выкрикнул неожиданный гость, осторожно высовывая из-за косяка рыжую шевелюру.

— Рон?! Придурок! Я же могла тебя покалечить! — заорала гриффиндорка.

— Ступефаем? — дурашливо улыбнулся младший Уизли.

Сейчас этот веснушчатый рыжик вдруг показался девушке таким привычным, таким родным Роном. Оказывается она скучала по этому оболтусу.

— Придурок, — снова выдохнула девушка, уже почти взяв себя в руки. — Напугал меня, болван! Опять!

— Прости.

Рон, наконец, вышел из своего укрытия и остановился в дверях, смущенно переминаясь с ноги на ногу. Выглядел он неуверенным и пристыженным. Надо сказать, довольно высокий и крепкий парень, глядящий таким щенячье виноватым взглядом, смотрелся забавно мило и просто-таки напрашивался на прощение.

— Герми, я… — начал, было, он, но быстро стушевался и густо покраснел.

— Садись уже, герой-любовник, — горестно вздохнула девушка, усаживаясь обратно на облюбованный ранее стул.

Рон прошлепал к предложенному месту и тихо присел, сгорбившись и кусая губы. Тишина казалась полной, будто вакуум, даже часы не тикали. И совершенно неясно, куда делся Кричер, возможно вредный домовик просто не желал помогать грязнокровке. Впрочем, сейчас это мало заботило сидящих в тишине людей.

— Если ты, Рональд Уизли, — первой нарушила молчание Гермиона, — думаешь, что я сама начну беседу и быстренько тебя извиню, то ты сильно ошибаешься.

— Чертово дерьмо, — пробормотал парень, пряча лицо в ладонях.

— И я по-прежнему считаю это выражение ужасным, — скривилась его недоневеста.

— Я такой идиот.

Снова воцарилась тишина. Где-то в глубине дома, что-то глухо грюкнуло и послышалось-таки недовольное бормотание домовика. Значит, специально прячется…

— С этим я соглашусь, — кивнула девушка. — Ну и? Рассказывай, вы эту встречу вдвоем устроили, или Гарри просто проболтался?

— Не злись на него, — умоляюще приподнял «бровки домиком» молодой аврор. — Он правда хотел вам помочь. А тут я опять вывалил на него свои горести, вот он и не сдержался. Я очень надеялся, что этот сальноволосый гад…

— Рон! — зло прошипела девушка.

— Ну, в смысле Снейп, — сконфуженно исправился молодой человек. — В общем, я надеялся, что ты придешь без него. Мне надо… Ну… Герми! — снова умоляющие «бровки домики».

— Я по-прежнему не собираюсь тебе помогать, Рональд. Ты повел себя, как свинья. Так что теперь, найди в себе силы хотя бы извиниться.

Девушка задумчиво рассматривала бывшего жениха и размышляла, неосознанно сравнивая.

“Какие же они разные… “

Эти двое дорогих ей мужчины. Да, они оба ей дороги. Обоих она любит. Только по-разному. Рон ей друг, брат, и, оказывается, она скучала и уже давно простила его. А Северус…

— Ты права, Герми, как всегда. Я повел себя как придурок. Не знаю, что на меня нашло. Может выпивка… Правда, не знаю. Мне самому так плохо после всего. Я так скучаю по тебе. Ну, в смысле, как по подруге. Я ни на что не намекаю. Мы уже давно с тобой все решили - друзья и все. Я с этим согласен. Меня это устраивает. Прости, пожалуйста. Если бы я мог что-то изменить. Мне так стыдно и так тебя не хватает.

— А как же «сухая лахудра»? — издевательски скривилась девушка.

— Черт. Не знаю, где я это взял. Я так никогда не думал. И забегу наперед — нет, мама тоже так никогда не говорила.

— Все такие хорошие… — глухо пробормотала девушка в пространство. - Как твой язык?

— На месте, - невесело усмехнулся парень.

Девушка хмыкнула.

— Герми… — она вдруг поняла, что бывший жених близок к слезам.

Сердце сжалось. Да. Он придурок. Но, черт побери, придурок родной, с которым они столько всего прошли вместе!

— Иди уж сюда, рыжий грубиян, — вздохнула девушка, открывая руки для объятий.

— Герми! — радостный возглас.

Рон стремительно бросился к бывшей невесте, обхватывая ее своими крепкими ручищами.

— Прости! Прости меня, пожалуйста! Я идиот! Мне так стыдно！Герми！Я так скучал по тебе！

Парень вжался конопатым носом в шею девушки.

— Я тоже, Рон. Я тоже, — улыбнулась она, обнимая в ответ.

Сейчас, стоя в объятиях своего бывшего почти мужа, она в очередной раз отметила: «Эти двое мужчин совершенно разные!». Парадокс, но в сильных и крепких объятиях Рона, она не чувствовала того безоговорочного спокойствия и защищенности, которые всегда окутывали ее в последнее время рядом с тощим и искалеченным мужем. До слез захотелось домой.

— Рон, — позвала она тихо, все еще обнимая парня. — Мне…

Слова застряли в горле, когда поверх широкого плеча бывшего возлюбленного она встретилась взглядом с черными омутами, стоявшего в дверях Снейпа. Промелькнувшая в его глазах боль, стремительно скрылась за обжигающим льдом.

========== Глава 13 ==========

Комментарий к Глава 13

Дорогие читатели！

Вот и очередная глава. Извиняюсь, что так долго, но иногда в жизни случаются сложности )

Обращаю Ваше внимание - ГЛАВА НЕ БЕЧЕНА. За опечатки и ляпы в тексте, снова принимаю лично ) Буду благодарна за помощь с исправлением ошибок.

Спасибо всем, кто ждал и подбадривал комментариями. Вы очень помогаете морально. Фанф обязательно будет закончен. И концовка уже маячит где-то впереди … достаточно близко )

Приятного прочтения

Отчаяние. Какое оно? Возможно, для всех разное…

Для Гермионы Грейнджер оно было грязно-серым, с привкусом желчи в горле, с гулким шумом в ушах и совершенно пустой головой. Она чувствовала себя пластиковым манекеном из магазинной витрины — пустой внутри и оцепеневшей снаружи. Только тупая тянущая боль в области сердца жестоко напоминала, что она все же еще жива и… что она его потеряла. Этим вечером рухнуло все, что было выстрадано за прошедшие месяцы.

Северус вновь закрылся от нее. Она видела это в его потухших глазах.

Чувство безысходности, будто яд, заполняло ее внутреннюю пустоту. Разъедало душу. Обратного пути нет. Второй раз пробиться сквозь его щиты будет просто невозможно. Он не поверит снова, больше не подпустит, никогда не улыбнется ей своей неумелой и смущенной улыбкой.

А ведь сегодня этот гордец сам сделал шаг ей навстречу. И для него это был не просто шаг — это был долгий и трудный путь к надежде. Лохматая девчонка, его бывшая ученица, надоедливая всезнайка, а также полноправная Хозяйка и… женщина, окружившая его заботой и участием, согревающая своим теплом, щедро дарящая силы и непривычно ничего не требующая взамен… Разве что жить. Гермиона знала, как тяжело для бывшего шпиона было вновь войти в этот дом. Она видела, как он упирался, как не хотел.

И все же он пришел сюда.

Пришел не в поисках призрачного шанса на освобождение от почти уничтожившего его обряда. Нет. Он пришел к ней. Переступил через страх и гордость, приспустил свои, казалось, намертво вросшие щиты, решаясь открыться ей…

И нашел ее в объятиях другого.

Снова.

Для него все повторилось. Как много лет назад.

Она знала, объяснения и уговоры ничего не решат. Слишком часто его предавали, слишком часто били в спину. Он не умеет верить. И вот она сама, та, которая больше всех хотела спасти этого невероятно сильного человека, разрушила его окончательно. Заставила поверить, расслабиться, а потом так же, как и все в его жизни, окунула в зловонное болото предательства. И пусть это было неправдой, его избитая душа оказалась просто не в состоянии поверить.

— Северус, — хриплый голос казался чужим и незнакомым. Чуть дыша от понимания размеров катастрофы, Гермиона сдавленно выдохнула избитую глупость. — Это не то, о чем вы подумали…

Он не кричал, не ругался, не закатывал скандал и даже не язвил. Внешне спокойно и очень тихо он, ни единого раза не глянув в сторону застывшего Уизли-младшего, извинился перед Хозяйкой, что помешал, и попросил разрешения уйти. Лицо образца его директорства в Хогвартсе — безучастное и неживое, в глазах ничего. Гермиона почти физически ощутила, как жалобно затрещал его надломившийся внутренний стержень. Тот самый, благодаря которому этот человек сумел пройти через войну, все горести и боль, держа спину прямо и с гордо поднятым подбородком.

И она смогла лишь согласно кивнуть, позволяя уйти, и безрезультатно силясь отыскать в черноте его помертвевших глаз хоть крошечную искорку жизни.

Дверь закрылась.

Ее муж… Нет. Не так. Ее любимый муж скрылся в непроглядной ночной тьме. Девушка обессиленно привалилась спиной к стене и изо всех сил зажмурилась.

— Ну вот зачем ты сюда пришел, Рон? — простонала она, всхлипнув, и горячие слезы наконец потекли по щекам.

— А что я сделал-то, Герми? — ошарашенно выдохнул парень, подходя очень близко к подруге и намереваясь снова обнять, успокоить.

— Не трогай меня！— закричала девушка, даже не пытаясь сдержать истеричные нотки в голосе. — И запомни, в конце концов — меня зовут Гермиона！！！Не Герми！Не Герм！И уж точно не Герман！Я — Гер-ми-о-на！！！

— Герм…иона… — запинаясь, пробормотал Рон, непонимающе глазея на рыдающую подругу. — Я не понимаю. Нашла из-за кого…

— Заткнись уже, Рональд, — устало простонала девушка, всхлипывая и, сползая по стенке на пол, обхватила голову руками. — Это конец. О, Мерлин! Что я наделала.

Парень растерянно и заметно робея присел рядом с подругой, стараясь невзначай не коснуться ее, чтобы не расстраивать еще больше. Какое-то время он, молча, смотрел в пол застывшим взглядом, а потом тихо спросил:

— Ты правда любишь этого… Снейпа?

— Люблю, — икнув, ответила девушка уверенно.

— Но почему? — Рон непонимающе посмотрел на бывшую невесту. — Почему? Меня вот ты не любишь, а его…

Гермиона ошарашенно подняла на бывшего жениха покрасневшие и припухшие глаза.

— Рон, при чем здесь… — она запнулась, глядя в полные боли и обиды голубые глаза парня. — Ты что?.. Мы же с тобой вместе решили. Ты что… ты все еще любишь меня?

Тяжело вздохнув, парень пожал плечами, отворачиваясь.

— Рон?

— Он вернется? — сменил тему тот, старательно глядя в сторону.

— У него нет выхода, — болезненно поморщилась девушка. — «Узы» приведут его обратно, и он ничего не сможет с этим поделать. Это ужасно…

— Да уж, дерьмово, —согласился Уизли. — Побыть с тобой?

— Лучше уходи, Рон, — устало покачала головой девушка.

— Прости, Герм…иона, что так вышло. Я правда не хотел.

— Уйди, Рон. Пожалуйста.

***

Луна скрылась за тяжелой рваной тучей, и маленькая кухонька погрузилась в непроглядную темень. Гермиона застывшим взглядом продолжала смотреть туда, где минуту назад было окно, а за ним затянутое тучами небо. Уже пару часов прошло, как она вернулась домой и, напряженно сидя на краешке кухонной табуретки, ждала возвращения Снейпа. Он должен был вернуться — магия «Багровых уз» тащила его к Хозяйке чуть ни арканом. А Гермиона, тем временем, больше всего желала, чтобы он пришел — прямой приказ, пусть и безмолвный… Оставалось только подивиться силе и упрямству этого строптивца！Девушка почти точно была уверена, что мужчина уже часа два нарезает круги вокруг этой самой многоэтажки, тратя последние силы на противостояние магии обряда. Просто удивительно, какие еще внутренние резервы он задействовал, чтобы не позволить собственным ногам припустить на зов Хозяйки.

Но вот раздался характерный щелчок, дверь открылась. Девушка напряглась сильнее, но не пошевелилась. Сердце запрыгало в груди с бешеной скоростью.

Дверь закрылась. Из прихожей донеслись приглушенные шорохи — он разулся.

Луна вновь разорвала густую тьму своим ярким свечением. На привычном месте снова появилось окно и стали хорошо видны очертания мебели и предметов. Высокий темный силуэт тяжело опустился на стул напротив. Как же беззвучно он иногда передвигается…

Гермиона неожиданно для себя поняла, что способна чувствовать… его. Раньше ничего подобного она не замечала. А сейчас, практически не видя мужа в темноте, она точно знала, что он вымок до нитки под ледяным ночным дождем и продрог до костей, что он едва не воет от разыгравшейся с удвоенной силой боли в местах недавних переломов, застарелых травм, а особенно развороченной шее, что пальцы на руках онемели и он чудом сумел открыть проклятую дверь, что у него раскалывается голова, а сердце каждым новым ударом болезненно и невыносимо медленно разрывает промерзшую грудь.

Луна нырнула в очередную темную тучу, и комната снова погрузилась в непроглядную тьму. Почти полную тишину нарушали только тихие всхлипы — Гермиона не сумела сдержать горьких слез. Гамма его чувств и переживаний… это невозможно было терпеть… Но мужчина сидел совершенно тихо и… совершенно прямо. Как всегда. Так что девушка плакала вместо него.

— Конечно вы можете идти к себе, — вымученно прошелестела она на не высказанный им вслух вопрос.

Мужчина встал и без слов направился к выходу из комнаты.

— Северус, — жалобно позвала девушка, сквозь слезы силясь рассмотреть в темноте спину мужа.

Но в серебряных отблесках вновь вынырнувшей луны, она увидела лишь пустоту.

***

Так и просидела Хозяйка на своей кухне до самого рассвета, рыдая и пропуская сквозь себя боль своего раба. На том же месте она встретила его утром, лохматая, опухшая, с покрасневшими глазами и носом. Мужчина совершенно спокойно, будто ничего не случилось, безразлично вежливо поприветствовал Хозяйку, приготовил кофе для двоих и, с непробиваемым выражением лица усевшись за стол, принялся сосредоточенно мастерить сэндвич. Гермиона с ужасом наблюдала за всем происходящим. Она узнала эту маску холодного безразличия. Именно с таким лицом Ужас подземелий носился по коридорам Хогвартса после возрождения Воландеморта. Именно с этим пустым взглядом он принял пост директора. И последнюю волю Дамблдора, думается, он исполнял в том же виде. И все же сейчас отличие было — со вчерашнего дня Гермиона почему-то чувствовала его эмоции. Под этой броней его разрывало отчаяние, душа стонала и билась в клетке самоконтроля, хотя внешне он был безучастно холодный и прямой. В самое сердце Гермиону пронзило сиюминутное понимание — а ведь последние несколько недель он был совсем другим! Он поверил ей настолько, что позволял себе рядом с ней быть… настоящим. До вчерашнего вечера.

— Северус, — голос девушки прозвучал в тишине комнаты слезливым детским лепетом, — Рон пришел просто извиниться. Он… только друг. Поверьте!

Мужчина, апатично поглядывая в окно, дожевал кусочек хлеба, не торопясь отхлебнул глоток кофе и только потом равнодушно проговорил:

— Рад, что вы вернули друга. И не вижу причин, зачем бы вам передо мной отчитываться.

— Потому что мне очень важно ваше мнение, Северус! Я вас…

— Хватит, — зло рявкнул Снейп, тут же морщась от резко скрутившего мышцы отката, но продолжил. — Какое, к дракклам, мнение?! Как там окрестил меня ваш недалекий «друг»? Ах, да! ВЕЩЬ. Так же как старый рваный башмак! И, надо признать, в данном конкретном случае этот болван удивительно прав. Мордред, насколько прав! Он это знает! Вы это знаете! И я, представьте, тоже в курсе! Так к чему весь этот балаган?!

Мужчину уже заметно потряхивало от накатившей боли, но он продолжал зло и упрямо цедить слова сквозь стиснутые зубы.

— Хозяйка позволит рабу принять душ? — наконец, не выдержав, скривился он издевательски. — А то что-то чувствую себя… грязным.

***

Гермиона без сил опустилась в массивное удобное кресло. Дом на Гриммо снова встретил ее гнетущей тишиной. Она вернулась сюда еще утром, потому что просто не могла оставаться дома. Впрочем, так бездарно потратить предоставленную Гарри Поттером возможность порыться в библиотеке Блэков, тоже не хотелось до слез.

«Я отпущу тебя, Северус. Найду это дракклово решение, освобожу и отпущу! Ты уедешь подальше отсюда и там, где-то далеко, тебе будет хорошо и спокойно. Без всех нас, причиняющих боль и вечно предающих. Без меня…»

Однако время неумолимо близилось к вечеру, а вымотанная и измученная девушка так и не сумела обнаружить хоть сколько-нибудь полезную информацию. В голове выстукивали марш десятки разноколиберных молотков, от чего череп в скором времени грозился просто-таки разлететься вдребезги. А мозг отказывался воспринимать прочитанное, то и дело скатываясь в обдумывание произошедшего накануне.

«Вот на кой хрен Рону вздумалось притащиться со своими извинениями именно сюда и именно тогда?!»

«А если бы Рон не испортил все? Неужели Северус был готов подпустить ее ближе?»

«Почему вдруг я стала чувствовать его эмоции?»

Последний вопрос постоянно перекрывал собой все прочие размышления. Что-то изменилось — это понятно. Но что? Ничего подобного до вчерашнего дня девушка за собой не замечала. Более того, учитывая скудную мимику супруга, его чувства по большей части оставались для нее практически всегда загадкой. Так что же изменилось теперь? Что-то очень важное… Что?..

Она медленно встала, старательно массируя уставшую шею. Голова болела почти невыносимо. Нужно возвращаться домой. Продолжать попытки отыскать что-либо с такой мигренью — гиблое дело, так что девушка неспешно принялась собирать разложенные ею тут и там книги. Следы своего пребывания в этом доме, следовало замести качественно, крайне не хотелось подставлять своего мягкосердечного друга, а по совместительству Героя магбритании и мужа в последнее время ставшей совершенно невыносимой Джиневры. Вскоре практически все фолианты вернулись на свои законные места, и девушка, облегченно вздохнув, вернулась за, хвала Мерлину, последней и самой маленькой стопкой. В какой-то момент мир вдруг пошатнулся и предметы медленно поплыли в сторону. Гермиона неуклюже осела на пол, силясь удержаться ровно на кренящемся в сторону паркете. К счастью, приступ отпустил так же стремительно, как и подкрался. Девушка опасливо тряхнула головой, отмечая, что мебель, а главное, пол, больше не спешат разбегаться.

«Надо убираться поскорей, не хватало только чтоб Поттеры по возвращении обнаружили здесь мой хладный трупик».

Все еще слегка подрагивающими руками гриффиндорская заучка принялась снова собирать в стопку книги, в данный момент истово ею ненавидимые. Пальцы прошлись по рифленой обложке небольшого, но довольно толстенького томика. Странно, но раньше этот раритет не попадался девушке на глаза. Откуда он взялся? Усевшись поудобней, Гермиона раскрыла старенький фолиант на середине и застыла, не веря своим глазам.

***

Аппарировать в таком состоянии девушка побоялась, так что домой решила добираться обычным магловским транспортом. Вперив невидящий взгляд в мелькающие за окном картинки, она прокручивала в голове прочитанное ею в той невесть откуда взявшейся книжечке, которую вынести из библиотеки, кстати, так и не удалось.

Среди всего прочего, уже известного ей об этих злополучных «Узах…», там был еще один совсем крошечный абзац, всего пара строк… Но эти строки заставили сердце почти отчаявшейся девушки бешено колотиться. Пробираясь сквозь хитросплетения мудреного устаревшего диалекта, всем известная заучка, в конце концов сумела понять главное:

— во-первых, если Доминант вдруг стал чувствовать эмоции младшего супруга, это значит, что тот впустил Старшего в сердце.

— во-вторых, «услышать» чувства младшего супруга Доминант может только в том случае, если полюбил раба сам.

— и третье, это будет значить, что они оба проявили слабость. И оба будут наказаны.

Дальше текст отсутствовал. Точнее сказать, отсутствовали сразу несколько страниц, явно кем-то поспешно и варварски выдранные. От досады и злости Гермиона метнула злополучную книжицу в стену, чуть не попав ею в лоб какому-то хмурому и молчаливому предку Блэков.

Но все прочие эмоции и мысли быстро ушли на второй план, отодвинутые эйфорией от неожиданного осознания: «Он меня любит!».

На секунду замешкавшись, девушка раздраженно признала, что нормально аппарировать сейчас она не сумеет, и со всех ног помчалась к метро.

«Он меня любит!»

Руки дрожали все сильнее, на глаза навернулись слезы. Вчера она впервые услышала его чувства. Почему только вчера? Ответ нашелся достаточно быстро, потому что именно вчера, одиноко сидя в темной кухне Блэков, она, наконец, призналась самой себе в том, что любит этого мужчину.

«Я все объясню. Вымолю прощение. Я признаюсь ему в своих чувствах. Все исправлю!»

— Я тебя люблю, Северус!

«А ОН ЛЮБИТ МЕНЯ! Он впустил меня в сердце…»

Очертания знакомой многоэтажки вынырнули из густого и плотного вечернего тумана. Девушка, словно на крыльях, мчалась вперед, не глядя под ноги. Сердце уже почти выскакивало из груди. Но вот она, дверь, отделяющая ее от того, кто был ей очень нужен. Ноги вдруг стали ватными, теперь ее колотило всю. Едва держа ключ дрожащими пальцами, она не сразу сумела попасть в замочную скважину.

Но вот ключ в замке. Щелчок. Поворот дверной ручки. И ничего…

Замок работает. Дверь не открывается…

…она заперта изнутри…

…магией…

…а Северус сквиб…

========== Глава 14 ==========

Комментарий к Глава 14

…сюрприз-нежданчик )))

Правда, снова не бечено

Остолбенев, Гермиона какое-то время просто смотрела на неподдающуюся дверь. Все мысли на несколько долгих секунд покинули умную голову гриффиндорской всезнайки. Полный ступор.

«Как?»

Неуверенно заворочался в голове первый бесформенный вопрос.

«Магия? Но Северус не мог…»

Сердце пропустило удар. Ужас накрыл сознание так стремительно, что героиня войны, бессильно хватая ртом воздух, чуть не упала.

«Северус не мог применить магию! Значит внутри кто-то еще!»

«Кто?!»

«Зачем?!»

«Что с Северусом? Он совершенно беззащитен перед волшебником!»

Панически перебирая в голове фамилии всех известных ей ПСов, девушка судорожно пыталась сообразить, кто из них мертв, кто в тюрьме, а кто мог оказаться за этой вот дверью. И что они могли сделать с предателем?.. Ведь Северус для них, как красная тряпка для быка. Идиотизм! Для последователей Воландеморта он самый ненавистный предатель, а власти так называемой Светлой стороны упекли его за это же в Азкабан!

«Бред! Бред! Бред!»

Наконец, первый шок отпустил. Девушка отмерла, но вторая волна ужаса оказалась похлеще первой.

«Они убьют его! Снова будут мучить!»

Руки дрожали так, что она едва могла удержать собственную волшебную палочку.

— Алохомора!

Ничего.

— Диссендиум!

Ничего.

— Систем Аперио!

Ничего.

— Портоберто!

Ничего.

— Гребаное чертово дерьмо! Ублюдки! БОМБАРДА!!!

Будто издеваясь, дверь распахнулась за секунду до того, как последний звук заклинания сорвался с языка молодой волшебницы. Странно, но разрушительного эффекта не наблюдалось никакого. Дверь просто отворилась, будто насмехаясь над бессмысленно беснующейся перед ней девушкой. Но в тот момент обычно осторожная и уравновешенная Гермиона Грейнджер была не в состоянии трезво мыслить. Она кинулась в открывшийся проход, способная думать только об одном:

«Пусть он будет жив!»

Дверь за спиной захлопнулась с оглушительным грохотом. Волшебная палочка отлетела в сторону, молниеносно выбитая из рук хозяйки. Ноги слиплись, и девушка стремительно шлепнулась на пол, опоясанная незримыми путами, будто коконом.

Все еще не в силах рассмотреть нападавшего, она ощутила, как отрывается от пола и, виртуозно левитируемая кем-то, быстро летит в сторону кухни. Спустя несколько секунд она уже сидела на собственном кухонном стуле, качественно примотанная к нему заклинанием. В неярком свете парящего под потолком магического осветительного шара, девушка увидела прямо перед собой Северуса, так же как и она сама, примотанного ко второму стулу. Голова его безвольно упала на грудь, а длинные пряди волос не давали рассмотреть лицо.

— Северус! — выкрикнула она, порывисто дернувшись вперед, но тут же опомнилась и завертела головой в поисках врага.

Взгляд быстро выловил в полумраке фигуру в темном длинном плаще.

«Точно Пожиратель…» — стремительно пронеслась в голове отчаянная мысль.

— Кто вы?! Что вам надо? — выкрикнула хозяйка квартиры.

Незваный гость медленным движением сдвинул немного назад капюшон. В тот момент Гермиона прекрасно поняла выражение «сердце ушло в пятки». Да, ее перепуганное сердечко запрыгало тогда абсолютно везде, даже в нижних конечностях. Сквозь полумрак, царивший в комнате, на нее из тени капюшона с точеного женского лица взирали совершенно безумные глаза.

«Белла…» — обреченно поняла девушка.

— Беллатрикс… — прохрипела она тихо. — Но я же видела… Я видела… Ты умерла!

Женщина в ответ искривила губы в пугающей улыбке.

— Ты совершенно права, грязнокровка, — резким горделивым движением она откинула с головы плотную ткань.

Гермиона в изумлении открыла рот. Гостья взирала на нее, как люди порой смотрят на муху или червяка — брезгливо и презрительно. Красивое лицо, длинные светлые локоны, голубые глаза…

— Миссис Малфой… — только и смогла ошарашено выдохнуть девушка.

— Миссис Малфой, — ровно, просто подтверждая факт, повторила женщина. — Все верно. Хотя от меня и осталось лишь имя.

С каждым новым словом лицо этой некогда красивой и элегантной леди кривилось, приобретая все больше сходства с ее ненормальной сестрицей. Похоже, безумие у семейства Блэков передается вместе с их чистой кровью из поколения в поколение, достаточно вспомнить портрет Вальбурги, про Беллу и говорить не стоит, и даже Сириус, земля ему пухом, тоже был, откровенно говоря, с придурью. Не иначе, вся «благородная» и чистая кровь этого древнего рода изначально была с брачком…

— У меня все отобрали! Все! — продолжала Нарцисса, приближаясь к своей пленнице и теперь гневно шипя той прямо в лицо. — Муж. Сын. Дом. Уважение. Жизнь… Вся моя жизнь!

— Но Драко ведь… — Гермиона судорожно силилась вспомнить, не говорил ли кто о смерти младшего Малфоя.

— Драко жив, — кивнула женщина, сверкнув влажными от слез глазами. — Но лучше бы он умер! Как Люциус.

— Миссис Малфой, пожалуйста, — Гермионе было страшно, но и невыносимо жаль эту несчастную обезумевшую женщину.

— Пожалуйста?! Ты просишь меня? Я тоже просила! Я умоляла его! — она ткнула худым подрагивающим пальцем в Снейпа. — Я в ногах у него валялась, умоляя спасти Драко. Он мог! Я знаю, он мог! Но не сделал!

— Его самого практически убили! — в сердцах выкрикнула девушка. — Над ним тоже издевались и пытали! Так же как и вашего мужа его бросили в Азкабан и там продолжали мучить!

— Но он жив! — женщина зло схватила Снейпа за темные пряди на затылке и с силой тряхнула.

Мужчина был без сознания. Всего на мгновение Гермиона увидела белое лицо мужа, на котором пугающе ярким пятном выделялись искусанные в кровь губы. Он всегда терпел боль молча.

— Что вы с ним сделали? — хрипло выдохнула бывшая гриффиндорка.

— Северус всегда был несговорчив и норовист, — криво усмехнулась женщина, в очередной раз сверкнув безумными глазами. — Мне пришлось его усмирять.

— Вы пытали его… — глухо констатировала Гермиона.

В груди огнем запылали стыд и вина. Ведь она обещала этому израненному человеку, что больше никому не позволит причинить ему боль. Обещала и не выполнила.

— Магия… Отмените магию! — всхлипнула девушка в отчаянии. — Пожалуйста, Нарцисса! Она убивает его! Прошу вас! Ему больно.

— Знаешь, сколько пыток пришлось вынести Драко? Когда он не выполнил приказ Лорда, когда не убил Дамблдора! Я просила, чтобы Снейп спас моего сына — своего крестника, обезопасил, уберег его от гнева Темного лорда. А он подставил его еще больше!

— Если бы не Северус, Воландеморт бы убил его еще раньше, — ответила Гермиона, тщетно пытаясь говорить спокойно. — Драко не смог бы убить Дамблдора!

— Не смей! — взвизгнула леди Малфой, с размаху отвесив девушке звонкую пощечину. — Не смей называть его имя! Вы… Вы все виноваты! И все вы теперь живете, припеваючи! А мой сын… он сошел с ума от пыток и боли. Он не способен сам даже помочиться! — горькие слезы стекали по впалым бескровным щекам несчастной женщины. — Моего мужа запытали в тюрьме до смерти! Ты не видела, что с ним там сотворили!

Гермиона вдруг поняла, что давно рыдает и сама. Может от страха, может от нервов, а может от сочувствия и воспоминаний о том, в каком состоянии она сама забрала Северуса из Азкабана.

— А этот вот, — Нарцисса снова ухватила Снейпа за волосы и, запрокинув голову назад, зло полоснула по щеке длинными ногтями, оставляя на белой коже кровавые полосы. Мужчина рефлекторно дернулся, но в сознание не пришел. — Предатель! Пригрелся тут под крылышком грязнокровки, живет с комфортом, и даже довольно упитанный, как для Снейпа-то.

Гермиона почти задохнулась от обиды и очередной несправедливости в отношении к ее многострадальному мужу.

— Я, конечно, очень сочувствую вам, Нарцисса, но вы не правы! Северус…

— Заткнись! — истерично взвизгнула женщина. — Я накажу вас всех! И все вы поплатитесь!

Нарцисса вдруг разразилась резким каркающим смехом, и у Гермионы кровь похолодела в жилах от этого сумасшедшего хохота. Один в один Беллатрикс… Девушка смотрела на эту обезумевшую от горя женщину, и все глубже падала в пучину собственного беспросветного страха, потому что сейчас перед ней стояла не гордая рафинированная аристократка, а достойная сестра своей сумасшедшей родственницы.

— Я накажу вас всех! ВСЕХ! Но начну вот с него! С Предателя!

Кончик волшебной палочки миссис Малфой едва не вонзился вдруг в лоб перепуганной девушке.

— Признавай поражение! — требовательно выкрикнула ощетинившаяся леди.

— Ч-что? — икнув, переспросила оторопевшая Гермиона.

Женщина как будто на секунду растерялась, но в следующий момент снова надрывно захохотала.

— Грязнокровка! Ты ничего так и не поняла, — остервенело выплюнула она. — Белла была права. Вам не место среди нас! Пусть даже тебе перепали крохи нашего великого дара, все равно это не делает тебя истинной волшебницей. Ты росла среди маглов. Ты — магла, и не способна понять силу и хитросплетения магии. В наших древних родах эти знания переходят из поколения в поколение. В наших жилах течет чистая кровь, сама Магия! А ты, пусть даже тебя величают трижды умнейшей волшебницей, все равно остаешься грязнокровной маглой, по нелепому недоразумению урвавшей толику нашей силы! И он тоже! Грязный полукровка! Вы все стремитесь извести истинных волшебников, перепачкать нашу чистую кровь своими тухлыми помоями, текущими в ваших венах! Но вам не удастся! — фанатичное выражение на лице женщины вдруг сменилось глубочайшей скорбью, и она снова заплакала. — Бедная моя сестричка… Если бы я сразу поддержала тебя. Если бы вместе с тобой боролась против этой грязнокровной скверны, мои сын и муж сейчас были бы рядом со мной…

Но уже в следующий миг ее глаза снова блеснули безумием, и палочка вновь устремилась в лицо Гермионы.

— Я покажу вам обоим, что такое истинная магия в руках потомственной ведьмы! Я буду Настоящей Хозяйкой, и в «Багровых узах» со мной этот грязнокровный раб, наконец, узнает, что такое боль и повиновение! Признавай! Свое! Поражение!

— Нет! — перепугано замотала головой бывшая гриффиндорка.

Время будто на миг застыло вместе с замершим от ужаса сердцем в груди любящей девушки.

«Только не это!»

«Она хочет, чтобы я признала поражение. Чтобы она сама стала его Хозяйкой!»

«Но для него это будет хуже, чем смерть. Я не могу так с ним поступить».

«Помнишь, любимый, я обещала, что больше никому не позволю причинить тебе боль? Прости, я не смогла спасти тебя, Северус. Мы умрем вместе. Но ей я тебя не отдам!»

— Нет! — зло прошипела она снова.

— А если так? — леди Малфой ткнула палочкой в висок все еще бессознательному мужчине.

Время вновь помчалось вперед. Трепещущее от боли сердце девушки с удвоенной силой погнало горячую кровь по венам.

— Нет! — твердо отрезала она, глядя прямо в безумные глаза Нарциссы.

— Ты ведь так и не поняла ничего, глупая девчонка? Умнейшая ученица Хогвартса за последние сто лет… — снова издевательский смешок. — Пожалела несчастного, влюбилась в своего учителя? Да. Я знаю. Я ведь следила за тобой. Долго следила. И здесь я уже бывала, когда он спал. И в доме моих родителей, я побывала раньше тебя. Я все знаю…

— Это вы?! — неожиданная догадка вонзилась в мозг девушки, будто кривая игла. — Это вы вырвали страницы из книги!

— Я, — просто кивнула та. — Вы слишком приблизились к решению проблемы. Дальше ждать было нельзя.

— «Узы…» можно расторгнуть, — едва ворочая языком от шока, прошептала девушка.

— Конечно, — усмехнулась женщина. — Мои ЧИСТОКРОВНЫЕ предки знали об этом. И о том, как их можно перехватить…

Глаза Гермионы в панике расширились.

— Умная девочка, — кивнула Нарцисса. — Для обряда вы оба показали себя слабаками. И теперь более сильный маг, — она театрально поклонилась, — может забрать себе любого из вас. Но вы — двое грязнокровок — конечно этого знать не могли. Я заберу Снейпа. И поверь, девочка, его смерть будет долгой и мучительной. Я хочу, чтобы ты помнила, он будет подыхать уверенный, что спасая свою шкуру, ты подарила раба мне. Последней его мыслью будет, что ты его, так же как и все, предала!

Гермиона онемела. А обезумевшая леди почти царственным движением, коснулась плеча зельевара и, сунув руку в карман мантии, с негромким хлопком исчезла, прихватив с собой любимого мужа раздавленной отчаянием Гермионы Грейнджер. Опустевший стул, на котором секунду назад сидел Северус, покачнулся и упал. Путы, стягивающие тело девушки развеялись, но она не могла пошевелиться, оцепеневшая… В голове раз за разом, будто заевшая пластинка, повторялось:

«Он будет умирать, уверенный, что ты его предала… “

«Он будет умирать, уверенный, что ты его предала… “

«Он будет умирать, уверенный, что ты его предала… “

========== Глава 15 ==========

Рон озадаченно почесал в затылке, мельком зыркнув на Гарри Поттера. Победитель Воландеморта выглядел таким же сбитым с толку, как и его рыжий приятель.

— Герми, то есть, как это ты не заметила, что потеряла магию?

Оба молодых аврора изумленно взирали на подругу. Девушка, сгорбившись, сидела в своем любимом продавленном кресле, поджав под себя ноги и зябко кутаясь в пеструю шаль невероятных размеров. Она, наконец, перестала плакать, потому что просто напросто-выдохлась. Опухшая, лохматая, вся зареванная, она сейчас казалась маленькой беззащитной девчушкой, и совсем не походила на героиню войны.

— Гермиона, — снова позвал девушку Гарри, поняв, что она не услышала. — Герми, посмотри на меня.

Та медленно повернулась, и немного остекленевшим взглядом уставилась на лучшего друга.

— Мы найдем его. Слышишь? — Гарри присел на корточки рядом с креслом подруги и взял ее за руку. — Но нам нужно во всем разобраться.

— Мисс Грейнджер, — перебил молодого аврора его коллега постарше и поопытнее. — Вы уверены, что…

— Миссис, — немного хрипло поправила его Гермиона.

— Что? — не понял мужчина.

— Я миссис, — твердо отчеканила гриффиндорка, глядя покрасневшими от слез глазами прямо в лицо собеседнику. — У меня есть МУЖ! И его, Мордред всех раздери, уволокла с собой сумасшедшая баба! Если не ошибаюсь, ваша работа искать?! Так ищите!

Бывалый аврор, по всему видать, не сильно-то впечатлившись выпадом «потерпевшей» в его адрес, лишь скептично приподнял одну бровь и скривился.

— Вы, кажется, переобщались со своим… «мужем».

— Извините, — громко всхлипнула девушка, резко смутившись и снова пряча лицо в ладонях. Кончики пальцев на миг обожгло резкой болью.

— Мы найдем, — снова заговорил Гарри, бережно поглаживая подругу по спине. — Слышишь, Герми? Мы найдем его обязательно. Поверь. Только помоги нам. Объясни еще раз. Что с твоей магией?

— Ее нет, — глухо ответила девушка, тупо пялясь на свои руки.

— Когда ты это заметила?

— Сегодня, когда пыталась послать вам патронуса и позвать на помощь.

— Ясно, — кивнул мужчина, который выжил. — Хорошо, что хоть галеон сработал. А когда ты последний раз колдовала?

— Кажется вчера в твоем доме. Я грела воду в чашке.

Рон шумно выдохнул.

— Как можно целые сутки не замечать отсутствие магии?! — выпалил рыжий в сердцах.

Гарри метнул в друга «страшный» взгляд, безмолвно призывая того заткнуться.

— Да вот так, Рональд! — взорвалась гриффиндорка, вскакивая с кресла. — Вот просто не заметила и все! Я, знаешь ли, последние полгода практически вообще ею не пользовалась. Просто представь, что рядом с тобой человек, которому ты всем сердцем хочешь помочь… Представь, что рядом — Я! А еще представь, что даже крошечный Люмос заставит меня корчиться на полу в болезненных судорогах. Представил? Да, Рон, я почти отвыкла от магии. Я, грязнокровка Грейнджер, которая вполне умела раньше мыть посуду собственными руками. И я вспомнила, как это делается, потому что Ему от магии было больно! Невероятно больно! Чертово дерьмо, Рон! Смертельно больно!

Слезы новой волной потекли по красным щекам девушки. Она без сил плюхнулась обратно в кресло, сжимаясь во всхлипывающий и дрожащий комок.

— Прости, — пробормотал ее бывший жених, отчаянно покрываясь пятнами стыда.

— Чтобы не сбиваться с настроя, я старалась не применять магию даже вне дома. Ну, разве что аппарировала иногда, в целях экономии времени, — продолжала девушка упавшим голосом. — Я лечила его только магловскими лекарствами: таблетки, сиропы от кашля, мази от ушибов, самые обычные бинты… — вдруг она громко и немного истерично захохотала, размазывая по лицу слезы. — А еще уколы! Даже не знаю, как он сдержался и не убил меня за это!

Парни украдкой переглянулись. Все пятеро присутствующих сейчас в квартире Гермионы авроров в свое время изучали зелья на уроках Грозы хогвартских подземелий, разве что руководителя их немногочисленного отряда это сомнительное счастье миновало ввиду более солидного возраста. И вот сейчас воображение каждого из бывших учеников нарисовало в их головах красочные картинки о том, как лохматая гриффиндорка вгоняет безразмерную иглу в костлявый зад их школьного кошмара. Заметив на лицах присутствующих отнюдь не скорбные выражения, Гермиона раздосадовано прикусила собственный длинный язык, болтающий совершенно лишнее, пока хваленый мозг «умнейшей студентки» пребывает в горестной отключке.

Сдавленно кашлянув в кулак, Гарри поспешил сменить щекотливую тему:

— Герми, подумай еще раз, может быть Нарцисса еще что-то говорила, может упоминала какое-нибудь место, куда могла его утащить? Малфой-мэнор уже обыскали вдоль и поперек, так же как и оба их загородных поместья. Как равно и особняки Лейстрейнжей, Креббов и всех, к кому она только могла податься. Я даже свой дом на Гриммо облазил весь, от подвала до чердака! Блэков же именьице, как ни крути…

Девушка отрицательно мотнула головой, скорбно скривившись.

— Только то, что я уже рассказала. Она сошла с ума…

— Плохо дело, — вздохнул старший аврор, усаживаясь на небольшой, но удивительно удобный диванчик. — Отследить портключ не удается, делал точно профессионал. Следящие чары и зелье поиска ни на Снейпа, ни на миссис Малфой не срабатывают, видимо она накрыла место их пребывания сильным блокирующим куполом. Мелкий Малфой тоже пропал неизвестно куда. И никто, Мордред подери, ничего не знает, никто ничего не видел.

— Дерьмо, — вклинился как всегда красноречивый аврор Уизли. — Мы в жопе.

— Не-а, — отозвался один из его молодых коллег, — не мы, в жопе Снейп.

Дальше эту высокоинтеллектуальную беседу выпускников лучшей магической школы девушка уже не слушала, устав бороться с собственным отчаянием и позволяя, наконец, безнадежности отравить своей горечью ее стонущую душу. И, надо сказать, эта самая безнадежность свое дело знала отменно! Грудь сдавливало все сильнее с каждой минутой, от желания сделать хоть что-то и понимания полного бессилия, хотелось выть в голос.

А с каждым ударом сердца в мозгу по-прежнему безостановочно пульсировала разрывающая душу мысль:

Тук.

«Он будет умирать, уверенный, что ты его предала».

Тук.

«Он будет умирать, уверенный, что ты его предала».

Тук.

«Он будет умирать, уверенный, что ты его предала».

Девушка снова заплакала, тихо-тихо, так, как когда-то плакал он. По телу вдруг пробежала неприятная судорога, все внутри на секунду скрутилось, но сразу отпустило.

«Прости меня, Северус. Умоляю, прости, любимый. Я такая идиотка. Если бы я тебя послушалась. Если бы сделала так, как ты просил… Отпустить тебя. Вот, чего ты хотел. Вот, что я должна была сделать. Но нет, я же упертая гриффиндорская выскочка, всегда знающая, как лучше. И вот теперь из-за моей глупости, тебе снова причиняют боль. Что эта сумасшедшая с тобой сделает? Что она заставит сделать тебя? Ведь теперь ОНА владеет тобой. О, силы небесные! Кто бы знал, как я мечтаю возобновить эти проклятые «Узы»! Те самые, которые стремилась разорвать столько месяцев. Но сейчас я отдала бы все на свете, душу бы продала, лишь бы ты снова был моим, здесь, в безопасности и чтобы тебе не было больно. Почему я не отпустила тебя? Идиотка! Идиотка!»

За окнами уже светило яркое полуденное солнце, когда отряд доблестных авроров, наконец, покинул квартиру «потерпевшей» героини войны. Гарри и Рон побыли с ней еще какое-то время, но когда примчалась, только узнавшая о случившемся директриса Хогвартса, парни, вздохнув с неприкрытым облегчением, тоже отправились заниматься делом — искать. Теперь обе женщины дружно плакали, поочередно утыкаясь носом в грудь друг другу. Странные болезненные ощущения то и дело снова пронзали тело Гермионы, но измученная мигренью и усталостью девушка не обращала на эти мелочи никакого внимания. Время от времени она подрывалась с места и принималась метаться по квартире, готовая бежать куда-то, что-то делать — ее сознание требовало действий. Минерва пыталась успокоить любимицу, хотя и не сильно настойчиво — женщина вполне разделяла гриффиндорские порывы своей воспитанницы и с радостью бы помчалась спасать Снейпа вместе с ней. Однако обе они понимали — куда идти неизвестно, что, собственно, делать тоже, и что почти весь аврорат и так стоит буквально «на ушах» в поисках попавшего в руки предположительно ПСов бывшего шпиона… Слишком много знающего шпиона… И обе женщины, заливаясь очередной порцией беспомощных слез, усаживались обратно, вновь оглашая комнату громкими горестными всхлипами.

Когда уставший за день город бережно обняла ночь, а яркая луна вновь запуталась в темных ветвях высоких деревьев, выплакавшиеся досуха женщины, наконец, выдохлись и теперь просто сидели в темной комнате, погрузившись каждая в свои невеселые мысли.

Негромкий звук со стороны кухни — будто кто-то стучит в окно — заставил женщин замереть, чтобы уже в следующий миг сорваться с мест и со всех ног помчаться впускать крылатого почтальона. А кто еще мог скрестись в окно четвертого этажа?

Гермиона быстро распахнула оконные створки, впуская в комнату крупного статного филина с оперением насыщенного коричневого оттенка и просто-таки громадными ярко-оранжевыми глазищами. Сердце девушки запрыгало в груди с бешеной скоростью, когда она заметила прикрепленный к лапке птицы толстенький свиток. Однако стоило девушке протянуть руку к посланию, как ответственный почтальон щелкнул мощным клювом у самых ее пальцев. Она вскрикнула и, одернув руки, удивленно уставилась на столь беспардонного гостя. Птица, тем временем, деловито обошла хозяйку квартиры и, спрыгнув с подоконника прямо на стол, заскрежетала когтистыми лапами к стоявшей рядом директрисе Хогварста.

Минерва, с опаской поглядывая в оранжевые глаза курьера, аккуратно взяла послание и сразу вскрыла печать. Гермиона не могла выдавить и слова, застыв в нервном оцепенении и глядя, как постепенно белеет ее наставница. Ни одна из них даже не заметила, как филин, так и не дождавшись угощения, недовольно ухнул и скрылся в ночи, расправив внушительных размеров крылья.

— Фестралы бы тебя утащили, дракклов жадный копуша! — в сердцах прошептала пожилая волшебница, сокрушенно прикрыв ладонью лицо.

— Минерва? — прохрипела Гермиона, на полном серьезе опасаясь, что колотящееся сердце сейчас проломит ребра.

Женщина покачала головой и опустилась на стоявший рядом стул.

— Мой «друг». Помнишь, тот, которому я отправила письмо несколько месяцев назад?

Девушка медленно кивнула.

— Читай, — Макгонагалл протянула любимице свиток, заметно краснея. — Только не обращай внимания на его манеру излагать мысли — он жуткий сквернослов и пошляк.

Гермиона удивленно приподняла брови, представить эту строгую, чопорную женщину в компании «пошляка» и «сквернослова» выходило с большим трудом, но яркий румянец, плотно заливший щеки ее школьного декана, сам собой наталкивал на определенные мысли. Немного сбитая с настроя необычным видом сконфуженной директрисы, девушка подрагивающей рукой приняла послание. Пробежав взглядом первые несколько строк, она брезгливо поморщилась и тоже покраснела — пожалуй, Минерва даже довольно тактично охарактеризовала этого своего «друга»… Однако уже пару минут спустя девушка взахлеб читала столь долгожданное послание, пропуская витиеватые ругательства и похабные выражения отправителя даже не замечая их, потому что среди них с каждой новой строчкой она находила то, что безрезультатно искала так долго.

«Багровые узы» — крайне старый и практически невостребованный обряд. В различных источниках зафиксировано всего несколько случаев его применения за всю историю. Изобретен он был одним богатым чистокровным волшебником, и применил он эти страшные чары к собственному сыну. От природы жестокий и властный, этот человек был крайне недоволен мягкосердечием своего чада и решил воспитать в сыне желанные качества с помощью «Багровых уз». Связав его «Узами» с низшими, на его взгляд, созданиями, лорд учил наследника быть «истинным правителем» — уметь применить силу, смотреть на боль и мучения, не отводя глаз, отнимать жизнь. И несмотря на то, что хозяйский сынок при этом оставался совершенно свободен, стимулом не филонить и взращивать в себе желанные отцом качества молодому лорду должна была послужить дамокловым мечом нависшая над ним самим угроза: проявишь слабость — станешь рабом смерда сам!

Так же, зная каким падким на женщин порой бывает его порхающий в облаках отпрыск, лорд вплел в обряд еще одно наказание: полюбишь рабыню — почувствуешь ее боль. И это будет значить, что ты проявил слабость. Проявил слабость — будешь наказан. Наказания указывались разные в зависимости от вариантов проступков и неповиновения со стороны любвеобильного парня. Было среди них и лишение магических способностей…

Однако даже суровый и жесткий отец не был лишен человеческих чувств и стремлений, а сын был единственным, пусть и непутевым. И Род должен был быть продолжен в любом случае. Так что грозный папенька, зная сына и допуская, что молодой человек окажется даже большей тряпкой, чем он предполагал, тайно оставил лазейку на случай полного краха. Впрочем, господам она не понадобилась — затея оправдала себя в полной мере.

Но если бы сын все же вляпался в инверсию «Багровых уз», отец оставил за собой возможность его уберечь, лично перехватить связь с любым из рабов. Конечно, о этих возможностях хитрый изобретатель никому не сообщил, оставив этот козырь при себе. Но практически все варианты откатов и наказаний имели возможность отмены. А уж разорвать эти проклятые «Узы» доминант мог в любой момент, достаточно всего одной каплей крови Хозяина на груди раба нарисовать руну свободы…

Гермиона отложила свиток на стол, не в силах отвести от клочка пергамента темнеющий взгляд.

…долгие месяцы боли, унижений и мучений ее любимого человека — крошечная капелька ее крови…

…долгие месяцы безрезультатных поисков его освобождения — самая простая руна, изученная ею еще в школе…

Так просто…

Стало трудно дышать. Отчаяние навалилось с такой силой, что она почти реально услышала хруст собственных костей. Секундная судорога вновь кольнула внутренности.

Почему эта поганая бумажка не могла оказаться перед ней один день назад?

Почему сейчас? Когда уже поздно…

========== Глава 16 ==========

Комментарий к Глава 16

Не бечено

Когда следующим утром авроры Поттер и Уизли заглянули перед работой к подруге, девушка так и сидела в кухне на табуретке в компании осунувшейся и помятой директрисы Хогвартса. В квартире царила полная тишина, женщины, молча, смотрели в окно расфокусированными задумчивыми взглядами.

— Привет, — тихо подал голос Гарри, боясь напугать не заметивших их прихода молчаливых собеседниц.

— Мальчики, — вымученно улыбнулась Минерва, но мигом опомнившись, жестко скомандовала. — Садитесь. Будем пить чай.

Пожилая волшебница резво поднялась на ноги, в один миг делаясь привычно уверенной и строгой, и направилась разыскивать чашки. Вновь ощутив себя нерадивыми учениками перед строгим преподавателем, спорить парни не решились, хотя оба плотно позавтракали дома. Только Гермиона так и сидела, безучастно изучая пейзаж за окном.

Женщина скоро поставила перед своими бывшими учениками большие кружки с терпким ароматным напитком и принялась несколько неуверенно изучать содержимое холодильника. Было видно, что она, в принципе, знает назначение этой вещицы, но лично пользуется, судя по всему, впервые. Вскоре на столе появились колбаса, хлеб, масло и джем. Соорудив нехитрый бутерброд, Минерва вложила его в руку находящейся будто в прострации Гермионы.

— Ешь, — строго приказала она.

Девушка скривилась, явно намереваясь что-то возразить.

— Ешь, — безапелляционно отрезала бывший декан гриффиндора. — Не хватало еще себя голодом заморить. Вторые сутки ничего не ела. Северус сильный. Он все выдержит. Так будь добра, сама дождись его возвращения живой и, по возможности, не на больничной койке!

Девушка снова поморщилась, но покорно сунула хлеб в рот и принялась жевать, не чувствуя вкуса. По телу снова пробежали неприятные ощущения, будто крошечные разряды тока тут и там царапнули мышцы изнутри.

«Он сильный».

«Да, мать вашу, он стальной!»

«Но даже у него есть предел…»

— Что нового, — глухо спросила она притихших друзей.

— Ну… — протянул Рон, отчаянно пиная Поттера под столом.

— Полный голяк, — честно ответил Гарри, но тоже не решился глянуть девушке вглаза. — Мы все обыскали, что только смогли придумать. Версий больше никаких. Они будто сквозь землю провалились.

Гермиона, молча, кивнула, даже не моргнув, когда по телу снова прокатилась волна едва ощутимой боли.

Победитель Воландеморта первым заметил на столе снова свернувшийся трубочкой пергамент. Бросив вопросительный взгляд на женщин и заручившись согласным кивком старшей из них, Гарри развернул исписанный мелким корявым почерком листок. Его рыжий друг, в тот же миг придвинулся ближе и любопытно сунул нос туда же. Но пробежав беглым взглядом первые строки, парни покраснели, сконфуженно поджали губы и ссутулились, совсем по-детски силясь вдвоем спрятаться от старших за таким интересным, но опасно компроматным посланием.

— Охренеть, — пробормотал младший сын Уизли, быстро зыркнув на бывшую невесту поверх листа.

— И все? — с каким-то обиженным разочарованием в голосе выдохнул Избранный.

— И все… — горько усмехнулась Гермиона.

— Даже я знаю эту руну, — раздосадованно выдавил Рон.

— Кровь. Пусть даже всего капля, — отложив пергамент в сторонку, задумался Гарри. — Выходит обряд темномагический.

— А ты сомневался? — пожала плечами девушка, продолжая смотреть пустым взглядом в окно.

— Как же они это провернули? — Гарри перевел изумленный взгляд на своего бывшего декана. — Ну, в смысле, Снейп с Дамблдором. Да еще так, что Гермиона об этом даже не узнала.

— Альбус… — тяжело вздохнула Макгонагалл, нервно царапая сухим узловатым пальцем столешницу.

На какое-то время в комнате повисла тишина. Каждый погрузился в свои невеселые размышления. Гарри Поттер, закусив губу, в очередной раз болезненно переживал падение идеала в еще более глубокую пропасть. Рон то и дело задумчиво и печально поглядывал на бывшую невесту. Выражение истинного горя на лице все еще любимой им девушки, заставляло сердце болезненно сжиматься. И парню было паршиво на душе и стыдно даже перед самим собой от понимания, что больно-то ему вовсе не от того, что больно сейчас ей, а от того, что страдает она по другому мужчине.

— Черт! — Гермиона, взвыв, будто раненая, вдруг вскочила с места, с силой сжимая кулаки. Выражение чистого бешенства на ее осунувшемся лице заставило остальных в испуге отпрянуть.

— Гермиона? — нервно позвала тяжело дышащую девушку Минерва.

— Это он! — ошарашено выдохнула гриффиндорка, округлившимися глазами глядя в вытянувшиеся лица друзей и декана. — Я его чувствую! Дура!

— В смысле? — вскочил Поттер, насторожившись подобно ищейке. — Сосредоточься, Герми! Может…

— Это были отголоски его боли! Все это время… — в ужасе простонала она и снова задрожала всем телом, сжимая кулаки до побелевших костяшек. — Но теперь он зол! Мордред, он в ярости!

Девушка вдруг зашлась истеричным хохотом, прогремевшим подобно грому, сквозь новую порцию соленых слез.

— Он жив!!! И он в бешенстве! Кажется, он сейчас кого-то убьет! — ее радостный смех стал надрывным и хриплым.

Резкий жалобный скрежет ломающегося дерева, донесшийся из гостиной, будто пронзил густую тишь комнаты, врезаясь в барабанные перепонки обитателей. Двое натренированных авроров действовали удивительно слаженно в отработанном тандеме — Рон в секунду прикрыл всех защитным куполом, Гарри метнул обезоруживающим и парализующим заклинаниями в незваных гостей. Минерва вскинулась, готовая в любой момент атаковать. И даже Гермиона, напрочь позабыв о собственном магическом бессилии, выскочила, выхватывая совершенно бесполезную в ее руках волшебную деревяшку.

Прямо перед ними, в щепки развалив резной журнальный столик, материализовались из ниоткуда две знакомые фигуры — высокий черноволосый мужчина и худая растрепанная женщина с безумным взглядом. Первое заклинание от Избраного молниеносно выбило из рук едва державшегося на ногах зельевара надколотую фарфоровую чашечку, второе обоих гостей впечатало спинами в стену. Нарцисса взвизгнула и мешком растянулась на полу. Снейп шальным взглядом найдя Гермиону, шумно выдохнул и тоже упал. Облегчение, перед падением на мгновение разгладившее напряженные складки на лице этого всегда угрюмого мужчины, впечаталось в сознание застывших в изумлении людей.

— Северус! — пискнула Гермиона и кинулась к упавшему на пол Снейпу, чуть не сбив с ног Рона.

— Гермиона, стой! — взревел аврор Поттер, помня инструкцию и уверенный, что пришельцев надо сначала проверить.

Но влюбленная девушка уже обхватила обеими руками голову мужчины, сквозь слезы счастья вглядываясь в серое измазанное кровью лицо ЖИВОГО любимого.

— Северус！

— Не потеряй его, — от хриплого надтреснутого голоса, донесшегося из-за спины, Гермиона чуть не подпрыгнула до потолка. Нарцисса, лежа на полу, криво улыбнулась разбитыми губами.

Гермиона несколько долгих секунд всматривалась в поблекшие глаза бывшей леди. Нарцисса печально усмехнулась ей снова и отвернулась. Гарри и Рон, спохватившись, кинулись «арестовывать» похитительницу. Минерва присела возле Гермионы. Но девушка этого уже не замечала, она смотрела только в лицо мужа, отмечая новые ранки, царапины, синяки.

Его веки вдруг дрогнули. С явным усилием мужчина приоткрыл мутные глаза и пробормотал, едва ворочая непослушным языком:

— Мисс Грейнджер, сейчас бы кусочек вашей пересоленной рыбки или сгоревшей яичницы… жрать хочу… не могу…

Гермиона моргнула и растерянно улыбнулась сквозь слезы, а он потерял сознание.

***

И снова Гермиона нежно касалась его тонких изломанных пальцев своими. Снова сидела она у его кровати, всматриваясь в серое уставшее лицо спящего мужчины. Будто и не было всех этих месяцев. Будто и не проходили они вдвоем весь этот сложный и обоюдно болезненный путь. Будто время повернулось вспять, и перепуганная Хозяйка только что выдрала своего измученного раба из цепких когтей жестокого правосудия и холодных стен Азкабана.

Мужчина шумно вздохнул и поморщился во сне. Гермиона улыбнулась и отвела с глаз мужа прядь жестких волос, такую же упрямую, как и ее обладатель.

Щелчок открывающейся двери заставил девушку вздрогнуть и резко обернуться.

— Это я, — поднял вверх открытые ладони Гарри Поттер и устало улыбнулся. — Успокойся уже, нашелся твой Снейп.

Щеки девушки вдруг запылали ярким румянцем. Гарри смущенно вздохнул.

— Колдомедики говорят, что он не так плох. Нарцисса не слишком изобретательна и опытна в вопросах пыточных проклятий.

— А он слишком опытен в том, как их терпеть… правильно, — вымолвила девушка, снова обнимая его тонкие пальцы своими.

— Угу, — кивнул парень, слишком явственно чувствуя нарастающее напряжение и дискомфорт. — Ты правильно сделала, что разрешила его забрать в Мунго. Лучше было перестраховаться. Но, думаю, нашего пациента скоро выпишут. Местные врачи не в восторге от того, что лечить твое бесчувственное сокровище надо без магии — сильно хлопотно.

— Перестань, Гарри! — не сдержала смешок гриффиндорка. — Как только он очнется, они еще будут скучать по его беспамятству.

Гарри тоже приглушенно засмеялся, а потом положил теплую ладонь на плечо подруги и спросил:

— Как ты?

— Нормально, кажется… Я справлюсь, — девушка пожала плечами. — Хочу поскорей забрать его домой. Рассказать новости.

— Отпустишь его?

— Отпущу.

Парень закусил губу, блуждая взглядом по лицу своего бывшего строгого учителя, двойного шпиона, убийцы Дамблдора и вечного тайного помощника.

— Неясно только, как Нарцисса могла напутать с этим перехватом обряда? — почесал лохматый затылок парень. — Она и сама не поняла, что Хозяйкой не стала, поэтому и бросок его пропустила.

— Думаю, возможность перехвата «Уз» изобретатель обряда оставил только за собой. Он бы не рисковал так сыном, мало ли кто надумал бы заиметь личным рабом юного лорда.

— А возможность расторжения?! — испуганно глянул на подругу Избранный.

— Надеюсь, сработает, — вздохнула девушка. — Там говорится, что Доминант может расторгнуть «Узы» в любое время, о самом лорде упоминаний нет. А Доминант сейчас я, по идее…

Гарри задумчиво кивнул.

— Что еще удалось узнать от Нарциссы? — нарушила тишину Гермиона.

Гарии снова засмеялся, но на этот раз искренне, явно веселясь.

— Самая обсуждаемая сейчас тема в аврорате — что только наш школьный Ужас мог голыми руками и без магии навешать люлей довольно сильной волшебнице, просто потому, что психанул… Все приходят к выводу, что мы в свое время еще довольно легко отделались!

Гермиона тоже не сдержала веселый смешок и укоризненно покачала головой.

— Доиграетесь вы, детишки.

— Ага, — вздохнул парень, снова становясь серьезным и внимательно глядя на подругу. — Миссис Малфой говорит, что он не сопротивлялся, будто был готов к смерти… Ровно до тех пор, пока она, сдуру, не решила уколоть его тобой.

Девушка уставилась в зелень глаз друга, затаив дыхание.

— Она сказала ему, будто ты, чтобы спасти себя, отдала его в рабство ей.

Гермиона вздрогнула, в голове вновь зазвучал насмешливый женский голос: «Он будет умирать, уверенный, что ты его предала!».

— Но наш профессор на это не реагировал, — продолжил парень. — И Нарцисса решила зайти с другой стороны — она сказала, что тебя тоже пытают и скоро убьют. Это было ошибкой. Говорит, все случилось так быстро, что даже не поняла, как он это сделал. Но в следующий момент лицо ее было разбито, палочка сломана, руки скручены за спиной, и с помощью отобранного у неё же портала они оказались снова в твоей квартире.

Девушка моргнула. Парень улыбнулся и кивнул:

— Наш Гроза полон сюрпризов. Такой вот нестандартный слизеринец, в очередной раз побежал спасать… тебя, Гермиона. Похоже, моей маме придется подвинуться.

Девушка опять смущенно покраснела и играючи ткнула парня локтем в бок.

— Прекрати, дурная ты башка, — прошептала она очень тихо. — Вдруг он слышит!

Парень дернулся, настороженно зыркнув на Снейпа, но в следующую секунду будто опомнился и сконфуженно улыбнулся. Друзья сдавленно хохотнули.

В этот момент дверь с грохотом распахнулась, и в палату, метая взглядом молнии, влетела разгневанная миссис Джиневра Поттер.

— Гарри Поттер! Мордред тебя подери! Долго это будет продолжаться?! У тебя есть дом и семья! Ты вообще помнишь об этом?

Победитель Воландеморта, переполошившись, вскочил и пулей вылетел из палаты, пытаясь на ходу успокоить возмущенную женушку. Джинни, заметно набравшая в весе после родов и теперь до ужаса походившая на Молли, продолжала бесноваться и чуть ни за шкирку гнать «невесть где загулявшего» мужа домой, оглашая всю больницу своими возмущенными криками и показательно горестными стенаниями.

«Вот тебе и милашка Джинни, девочка-припевочка… Вляпался Гарька по самое некуда! Женушка-то оказалась реальной Ведьмой, ни дать, ни взять!»

— Как давно вы не спите? — спросила вдруг Гермиона, все еще глядя на дверь.

— С момента, как сюда вошел Поттер, топоча будто слонопотам, — криво усмехнулся мужчина, оборачиваясь.

Девушка широко улыбнулась и, наконец, взглянула в такие любимые черные глаза.

— Не убивайте его, пожалуйста. Он мой друг. Хотя, согласна, порой Гарри бывает форменным тупицей.

— Дурная наследственность, — иронично скривился бывший учитель. — Впрочем, полагаю, миссис Поттер тут справится без посторонней помощи.

Их тихий смех пролетел по комнате в унисон.

— Что за дивный зверь — слонопотам? — тихо спросила девушка, стремительно теряя уверенность.

Мужчина пожал плечами, не сводя пристального взгляда с Хозяйки.

На какое-то время в палате повисла тишина. Гермиона смотрела в его глаза, понимая, как соскучилась, и будто оттаивая после леденящего кровь страха, сковывавшего ее последние сутки.

— Я не предавала вас, — едва слышно прошептала она, чувствуя, как к глазам снова подбираются слезы.

— Я знаю.

От его уверенного и тихого голоса девушка замерла, с надеждой всматриваясь в спокойное лицо. Снейп смотрел на нее прямо, без злобы или обиды, но как-то печально.

— Я бы никогда… — затараторила девушка, не сдерживая слез облегчения и комкая дрожащими пальчиками край его одеяла. — Я не отдала бы ей вас ни за что. Поверьте! Я бы все равно сказала — нет, даже если бы она меня убивала.

— Успокойтесь, мисс Грейнджер, — поморщился мужчина, пытаясь принять более удобное положение. — Я вам верю. Вы и предательство… — он скептически скривился и покачал головой.

Девушка громко с облегчением всхлипнула, расплываясь в счастливой улыбке.

— ГриффиндУрочка… — покачал головой мужчина.

От мягких бархатных ноток в его голосе у ошалевшей от накатившего счастья девушки перехватило дыхание. Она увидела в глубине его темных глаз нежность и тепло, такие не свойственные этому человеку и такие желанные. И она не сдержалась… Поддавшись сиюминутному порыву, она метнулась к нему и прижалась к худой груди, уткнувшись носом в шею и отчаянно вцепившись руками в пижамную рубашку. Тепло его тела, его запах и (О, Мерлин Великий!) его руки, неожиданно опустившиеся ей на спину, бережно, но крепко…

Она плакала. Не сдерживаясь, заливая слезами его одежду, прижимаясь к его телу все теснее, освобождаясь от боли и напряжения прошедших дней. Все о чем она мечтала тогда — чтобы этот момент никогда не заканчивался. Но комнату вдруг огласил предсмертный вой морского котика, не иначе… Гермиона застыла и притихла, не сразу поняв, что случилось.

— Мордред, как не вовремя… — пробормотал зельевар, неуклюже пытаясь отстраниться.

Девушка выпрямилась на стуле и выдохнула, вдруг сообразив:

— Вы же голодный!

— Есть немного, — смущенно поджал губы зельевар.

— Сейчас. Сейчас. Одну минутку. Я же принесла! Совсем забыла, дурочка! — утирая рукавом слезы и безостановочно бормоча себе под нос, девушка принялась рыться в своей безразмерной сумке.

— Вот! — она, наконец, выудила из недр своей необъятной авоськи пластиковую коробочку и, сияя радостной улыбкой, протянула ее мужчине. Внутри красовался аппетитный кусок торта с прослойкой его любимого суфле. — Контрабанда!

========== Глава 17 ==========

Комментарий к Глава 17

Всем привет)

Вот и обещанная концовка！

Возможно, кто-то обнаружит здесь огромный рояль в кустах, а может даже и несколько！ Не исключено, что некоторые, самые дотошные, изыщут целый симфонический оркестр！Но！Как говорится: “Я так вижу！”)))

Надеюсь, не разочарую.

Приятного прочтения)

Ах, да！Не бечено.

Гермиона, вся нервно трясясь, опустилась на твердую табуретку. Ноги подгибались, будто ватные. Внутренности, скрутившиеся в плотный узел еще утром, даже и не думали давать хозяйке спокойно вздохнуть. Сегодня с самого утра, знатно поскандалив с главным колдомедиком Мунго, Гермиона умудрилась-таки отвоевать выписку для неожиданно притихшего Снейпа. Муж… пока еще муж покорно и безропотно следовал за своей супругой, не произнеся за всю дорогу ни единой колкости. Первым и единственным, о чем он попросил, едва только переступил порог гермиониной квартиры, это разрешение отправиться в душ. Девушка улыбнулась. Знали бы они, когда в школе дружно судачили о нечистоплотности своего профессора зелий, сколько времени этот человек может провести «плескаясь» в ванне. Как бы ему не было плохо, утром и вечером он неизменно отправлялся в душ, всегда был чисто выбрит, приятно пах и одет в свежую наглаженную одежду. И все это делал сам. Совершенно не к месту вдруг вспомнился Рон, который без указки со стороны вечно забывал сменить ношеные носки на чистые. Гермиона печально вздохнула. Думать о бывшем женихе плохо совсем не хотелось, ведь кроме грязных носков было еще и много хорошего… Мысли снова вернулись к Снейпу, профессору Снейпу. Волосы… Да, пожалуй, большинство сплетен и гадостей о вредном Грозе подземелий родились именно благодаря им. При взгляде на эти тусклые космы, неизменно свисающие «сосульками», любой уверился бы, что их не мыли как минимум неделю. А ведь на самом деле они оказались просто тонкими и жутко непослушными…

На пороге комнаты как всегда беззвучно появился тот, кто давно и так плотно поселился в мыслях бывшей гриффиндорской заучки. Мужчина тихо присел напротив Гермионы и принялся увлеченно ковырять глубокую царапину в столешнице. Вся его поза выдавала сильное напряжение, которое он, впрочем, даже не пытался скрыть. Так не похоже на него… Слова не шли у обоих.

— Почему вы не остригли их? — вдруг спросила девушка, краснея, но не отводя глаз.

Пожалуй, в первый раз она увидела на этом строгом лице такую явную растерянность. Мужчина вопросительно изогнул четко очерченную бровь.

— Ну, — вконец смутившись, Гермиона кивнула на влажные темные пряди, — в смысле, волосы. Вы ведь не могли не знать, что болтали у вас за спиной ученики.

Зельевар вдруг засмеялся, негромко, но так искренне! А в чернющих, как сама ночь глазищах, весело запрыгали бесенята!

— Согласитесь, мисс Грейнджер, без столь важного штриха взлелеянный мною образ подземельного ублюдка остался бы неполным.

Теперь был ее черед удивленно вскидывать брови.

— Вы специально?! — восхитилась бывшая ученица этого хитрого змея.

Их дружный хохот, возможно, слышали даже соседи.

— Кошмарный человек, — все еще посмеиваясь, констатировала гриффиндорка.

Снейп согласно кивнул. Улыбка делала его лицо совершенно другим, непривычным, …таким родным.

Собеседники вновь притихли, задумчиво разглядывая проплывающие мимо облака.

— Вы готовы? — тихо спросила девушка, не отрывая глаз от неба.

— Давайте покончим с этим, — так же тихо, с нотками обреченности в голосе отозвался мужчина.

Одновременно они повернулись, встречаясь взглядами. Даже легиллименция тут оказалась бы ни к чему, они понимали друг друга без слов. Оба боялись. Оба осознавали — всего один шаг, и у них не останется веских причин оставаться вместе. Когда «Узы» спадут, он должен будет уйти. Ни один из них не желает этого, ни один из них не решится сказать этого вслух…

Гермиона кивнула и поднялась. Снейп встал ей навстречу, рассматривая эту странную и удивительную девчонку, будто пытался напоследок запомнить каждую ее черточку.

— А вдруг не сработает? Я ведь теперь тоже сквиб, — безуспешно пытаясь скрыть надежду, прошептала она.

— Не знаю, — глухо ответил он.

Они стояли друг перед другом, затаив дыхание.

— Кингсли подписал разрешение на проведение расторжения темномагического обряда, — проговорила Гермиона, желая оттянуть неизбежное и глядя прямо перед собой, точно ему в грудь.

— Это хорошо, — услышала она ответ, так и не сумев поднять глаз.

Тяжело вздохнув, Хозяйка поднесла к ладони острый кинжал, полученный ею в министерстве вместе с разрешением на проведение обряда с использованием крови. Снейп принялся не торопясь расстегивать мелкие пуговицы. Девушка заметила, что его руки тоже слегка подрагивают, когда он развел полы рубашки в стороны, обнажая перед ней белую укрытую паутиной шрамов грудь. Одно быстрое движение и вот на кончике ее указательного пальца, налилась крупная алая капля. Его кожа теплая и гладкая, там, где не изрезана страшными отметинами, напоминаниями о причиненной ему боли. Всего несколько росчерков и древний рисунок, символ свободы, уже бесследно впитывается в его тело. Ощущения странные, будто невидимая рука, настойчиво стягивает с внутренностей тончайшую паутинку, оказывается доселе окутывающую все внутри. Гермиона глубоко вдохнула, ощущая удивительную легкость. Она, наконец, взглянула вверх. Северус стоял неподвижно, слегка прикрыв глаза.

— Получилось? — спросила девушка, робея.

— Прикажи мне что-нибудь, — пожал плечами мужчина.

— Поцелуй меня, — попросила она тихо.

— Неудачный пример, — отозвался он.

— Почему?

— Потому что я сам хочу этого больше, чем чего бы то ни было.

— Так сделай.

— Я не могу.

— Почему?

— Потому что я не имею права так с тобой поступить.

Его теплые пальцы коснулись ее влажных щек, нежно стирая слезы.

— Прости меня, девочка.

— Ну, — Гермиона решительно отстранилась, отворачиваясь и зло утирая слезы. — Можно с уверенностью сказать, что все сработало. Вы снова препираетесь, как глупый упрямый осёл!

К своему удивлению она услышала за спиной тихий, слегка хриплый смех.

— Вам смешно?!

— Нет, — отрицательно покачал он головой, тем не менее, продолжая посмеиваться. — Вы только что назвали меня в одном предложении «глупым», «упрямым», да еще и «ослом»! Никто не поверит, что вы остались после этого живы.

Она задумалась и вздохнула.

— Мальчишки так точно, — кивнув, взглянула она на теперь уже бывшего мужа с печальной улыбкой. — У меня есть вино и целая куча еды, давайте что ли отпразднуем?

***

Гермиона шевельнула свой бокал, наблюдая, как темно-бордовая жидкость всколыхнулась, будто оживая. Еды действительно было много и все казалось очень вкусным, но есть, тем не менее, не хотелось совершенно. Мужчина, сидящий напротив, выглядел таким же задумчивым и отстраненным, как и она сама.

— Зачем вы согласились на «Багровые узы»? — первой прервала затянувшееся молчание бывшая гриффиндорка.

Снейп заметно вздрогнул и будто очнулся.

— Что? — переспросил он.

— «Узы». Почему вы не отказались.

Зельевар долго и глубоко вздохнул, а потом заговорил:

— Я в своей жизни совершил очень много такого, в чем обречен раскаиваться вечно. Но еще больше я сожалею о том многом, чего не сделал, но должен был и мог. Я сам принес Дамблдору сведения о том, что вы новая цель Лорда. И мне до зубного скрежета хотелось ему помешать. Я почитал об этом обряде, выяснил, что таким образом действительно можно вас оградить от опасности. Ещё я понял, что изначально вполне могу сделать так, чтобы вы даже не заметили нашей с вами связи, пока не соберетесь замуж. Резонно предположив, что до окончания школы такая серьезная барышня, как вы, о подобном шаге не задумается, мы с Альбусом провели обряд. Вашу кровь добыл сам директор, не я. Полагаю, после этого он несколько подправил вам память, коль вы сами не в курсе. Я не ожидал тогда, что все сложится именно так, искренне полагая, что вы станете вдовой в течение максимум лет двух. У меня в любом случае не было шансов выжить, но это была реальная возможность спасти жизнь вам.

— А как же ваша? — чуть слышно спросила девушка.

— Вы первая, кого озаботил этот вопрос, — криво и совсем невесело усмехнулся зельевар. — Мне незачем было особо упираться. Я был уверен, что печься о собственном спасении нет смысла, как и не сомневался, что меня совершенно точно убьют. Не в войне, так после. Не Лорд, так законники… Двойной шпион до поры, до времени был нужен и тем, и другим, но и мешал тоже всем.

Гермиона смогла только поморщиться, представив как это ужасно.

— В принципе, я даже не ожидал, что окажусь настолько прав. Слишком прав… На войне меня убил Лорд, после нее Азкабан. Единственное упущение — «Узы». Я, признаться, никак не ожидал, что эта пакость не позволит мне спокойно издохнуть, и каждый раз будет возвращать к жизни, высасывая на это мои же собственные силы. Я мечтал о смерти, как о спасении, избавлении от постоянной боли и унижений. И она была уже так близко! Я чувствовал ее совсем рядом, почти мог прикоснуться… Но тут явились вы. И вместе с вами продолжение каторги. А такое близкое спасение — Смерть — снова ускользнула, издевательски хохоча, продемонстрировав мне средний палец, — мужчина вымученно поморщился и прошептал. — Если б ты знала, девочка, как я мечтал тогда тебя придушить.

— Когда я приходила к вам тюрьму за разводом, вы не знали, что будет, если вы его подпишете?

— Знал.

— Тогда зачем?!

— Я просчитался. Думал, это не имеет значения. Ты хотела замуж. Я хотел смерти и малодушно предположил, что такой выверт приблизит мою кончину. И мне даже во сне присниться не могло, что вы надумаете спасать скотину-преподавателя, не один год мотавшего вам нервы. Но вам же неймется, все не как у людей…

— Кто бы говорил, — буркнула в ответ гриффиндорка.

— Это да…

Мужчина горько усмехнулся и опять уставился в окно, снова становясь отстраненным и далеким. Девушка вдруг решительно поднялась с места и, в два шага оказавшись рядом с бывшим рабом, упала перед ним на колени, обхватывая руками за талию и утыкаясь лицом в бок.

— Не уходи! Прошу тебя, Северус! Останься!

— Гермиона…

— Прошу тебя! Ты ведь не хочешь уходить! Я знаю!

— Я должен.

— Почему?! — буквально взвыла она. — Кому ты должен? Все долги розданы. Сделай хоть раз то, чего хочешь сам!

— В первую очередь, я должен тебе нормальную жизнь, более красочную, чем вечная возня со старым желчным калекой.

Совсем уж в полном смятении она вскинула на него заплаканное лицо. Его искореженные пальцы вновь нежно погладили ее щеки, стирая влажные дорожки. Черные омуты глаз казались сейчас даже бездоннее, чем обычно.

— Что ты такое говоришь?! — ошарашено выдохнула Гермиона.

— Мне некуда и не к кому идти, — тихо проворил он. — И, поверь, я никогда и ничего не хотел больше, чем остаться сейчас. Но я просто не могу так с тобой поступить. Я не тот, кто тебе нужен.

Гермиона вдруг вспомнила иссиня черные кровоподтеки и раны, сплошным пестрым ковром раскрасившие тело представшего перед ней узника, когда она только явилась за ним в Азкабан. Вспомнила долгие и тяжелые для них обоих месяцы лечения и притирки характеров. Вспомнила его редкую улыбку. Она прижалась к нему сильнее и заплакала еще горше.

— Я сама решу, кто мне нужен! Северус, мы точно что-нибудь придумаем. Пожалуйста! — всхлипнула она.

— Не надо, Гермиона, — поморщился он, пытаясь отстраниться.

— Я люблю тебя, — громко и четко проговорила она, вжимаясь в его бок изо всех сил.

— Гермиона…

— Я люблю тебя, Северус Снейп.

— Прости меня, — его голос звучал хрипло и надтреснуто. — Я не должен был доводить до этого. Мне нужно было уйти сразу. Сказать как обычно какую-нибудь обидную гадость, чтоб ты даже обрадовалась, что избавилась от этакой занозы. Мерлин, первый раз в жизни, я не смог заставить себя уйти…

Она поднялась на ноги и робко, каждую секунду опасаясь, что он вывернется из ее рук и сбежит, обняла его лицо ладонями и со всей наполнявшей ее в эту минуту нежностью коснулась его тонких губ своими. Он не шевелился, кажется, даже не дышал.

— Будь со мной. Пожалуйста, — прошептала она едва слышно.

Вновь поцеловав, девушка взяла его за руки и слегка потянула за собой, проверяя — пойдет или нет… Мужчина замер и напрягся, упираясь. Но уже в следующий миг сам потянулся к нежным девичьим губам.

Гермиона вдруг ощутила небывалую легкость, будто за спиной раскрылись два пестрых крыла, и стоит лишь взмахнуть ими, и она полетит к облакам вместе с теми одурманенными счастьем бабочками, что сейчас восторженно отплясывали в ее животе нечто крайне энергичное. Подсознательно девушка даже фыркнула сама на себя — что за глупость?! Бабочки? Но думы о порхающих насекомых вместе со всеми прочими очень скоро покинули голову умнейшей студентки Хогвартса. Этот странный мужчина рядом заставлял забыть обо всем на свете. Ведь целовался он так же необычно и противоречиво, как делал все в своей жизни — яростно и нежно… От этого невероятного коктейля в голове у Гермионы клубами расплывался блаженный туман, сердце выскакивало из груди и с каждым новым его касанием к ее телу, все больше хотелось вжаться в него посильнее, слиться с ним, почувствовать единение. Не отрываясь друг от друга, они отерлись о все стены, завалили что-то, со звоном разлетевшееся по полу осколками, пока наконец не рухнули на узкую для двоих измятую кровать. Такого блаженства и накала собственной страсти Гермиона не чувствовала никогда в жизни. А ведь до самого главного дело даже еще не дошло! Оказавшись сверху, она вцепилась в ворот его рубашки трясущимися от возбуждения руками пытаясь справиться с этими чертовыми пуговицами! Ну какой жестокий извращенец, скажите на милость, придумал их такими мелкими и так много?! Тем временем, теплые ладони любимого и такого желанного мужчины скользнули под ее свитер, сдвигая в сторону бюстгальтер и касаясь пальцами набухших сосков. Где-то внутри, девушка не смогла бы точно определить, где именно, взорвалось разноцветное нечто, застилая красочными пятнами глаза, сбивая дыхание, посылая по всему телу электрические разряды. В ушах стучал собственный пульс, а перед глазами, сквозь расступившиеся яркие пятна, она вдруг разглядела Его. И пусть бывшая Хозяйка до этого миллион раз видела своего израненного раба без одежды, именно сейчас — в наглухо застегнутых брюках и распахнутой лишь до середины груди рубахе — этот свободный мужчина был перед ней обнажен. Здесь и сейчас этот всегда замкнутый, вмурованный в личную броню человек открывался перед ней по-настоящему. Его глаза пылали живым огнем, таким же в котором горела сейчас она сама. Вечный Гроза казался ранимым, неуверенным и до одури возбужденным! Захотелось подарить ему всю свою нежность, все тепло, заставить поверить в любовь. Она принялась выцеловывать его искромсанную шрамами шею, спускаясь на грудь. Одно быстрое движение и вот она уже снизу — эстафету принял мужчина, становясь привычно напористым и уверенным. Он целует, ласкает, доводит до безумия! Резко сдернутый свитер летит в сторону, молния на ее джинсах с треском разлетается, выдранная одним движением.

«Сейчас! Сейчас!» — пульсирует во вскипающем мозгу заучки.

Хриплый, сдавленный стон сбивает с толку. Он, будто инородный, неправильный, рвет пространство своим страданием. Тяжело дыша, Гермиона растерянно моргнула, пытаясь понять, что случилось. Северус завалился набок, сжавшись в трясущийся узел, покрасневшее лицо искажено гримасой боли, на лбу и висках от напряжения вздулись вены.

— Северус! — вскрикнула девушка, перепугано вскочив и касаясь вздрагивающего плеча.

Мужчина будто и не слышал ее. Он тяжело дышал, зажмурившись и прижав руки к животу и правому боку.

— Северус, что с тобой? — позвала девушка, осторожно склоняясь к нему.

Его кулак в бессильной злобе впечатался в изголовье кровати. Уткнувшись лицом в подушку, мужчина вдруг взвыл с таким отчаянием, какого она не слышала в его голосе, даже когда тот молил Хозяйку о смерти.

— Не надо, Северус, — девушка обхватила любимого руками, мечтая забрать хоть частичку его боли.

— Я искореженная развалина, — его голос так тих, что она едва его слышит. — И мне не место рядом с тобой, Гермиона.

— Нет. Нет. Нет! Северус! Нет! Мы что-нибудь придумаем. Точно. Слышишь? Я люблю тебя! Все будет хорошо. Северус, пожалуйста…

Они лежали в кровати, прижавшись друг к другу, обнимая руками, сплетясь ногами. Гермиона тихо сопела ему в грудь, слушая гулкие удары сердца и чувствуя его горячее дыхание в своих волосах.

«Что же они с тобой сделали, любимый…»

«…все они!..»

«…годы пыток и наказаний от Воландеморта…»

«…годы пыток и истязаний в тюрьме…»

«… снова пытки и убийственная порция магии для твоего выжатого ядра от Нарциссы…»

«… и эта твоя Лили, чертова сука…»

«…это они искалечили твое тело и изорвали душу…»

«…все они погубили тебя…»

Она лежала, прижавшись к любимому мужчине и боясь говорить, боясь шевелиться, боясь уснуть. Она знала, что ждет ее завтра. Но все равно заплакала, глядя утром на пустую холодную подушку рядом со своей.

========== Глава 18 ==========

Четыре месяца спустя.

Легкий осенний ветерок игриво трепал волосы, то и дело нежно пробегая холодком по коже. Солнце уже давно нырнуло за однообразные крыши многоэтажек, передав уличным фонарям эстафету подсвечивания золотом городских окрестностей. Мягкие кроссовки ничем неприметной прохожей беззвучно ступали по асфальту тротуара. Тонкий длинный шарфик живописно парил за спиной своей хозяйки, иногда спутываясь с длинными волнами каштановых прядей. Девушка двигалась вперед, не торопясь — спешить ей было некуда… Задумчиво глядя перед собой, она просто шла, куда вели ноги. День рождения… Вот и еще один год прожит. Праздник для большинства людей, еще один повод повидаться с родными и друзьями, получить подарки, ощутить тепло близких людей, почувствовать себя нужным. Она не чувствовала сегодня ничего, кроме, разве что, зияющей пустоты внутри. Одиночество с новой силой принялось душить свою и так не сильно упирающуюся жертву. Вновь накатила горечь из-за утраты родителей, вина за то, что так неумело влезла в их память. И пусть Грейнджеры были живы, их дочь хуже, чем умерла — она для них даже никогда не существовала. Проснувшись этим утром, Гермиона вдруг отчетливо поняла, что совсем не хочет снова улыбаться и делать вид, будто все хорошо. Не желает видеть радостные лица друзей, в глазах которых, впрочем, то и дело мелькают сочувствие и тревога, она покинула свое жилище еще до восхода солнца. От перспективы выслушивать очередные сбивчивые признания в вечной любви от Рона, сама собой внутри вскипала досада с примесью злости. А тот единственный человек, тепло которого ей так хотелось ощутить, при мысли о котором сердце в груди пускалось вскачь, исчез бесследно вот уже четыре месяца назад. Он тихо ушел, ее бывший профессор, бывший муж, бывший раб и до сих пор любимый мужчина. Она знала, что так будет, но все равно оказалась не готова…

Чтобы отвлечься и совсем не скатиться в депрессию и тоску, всем известная заучка загрузила себя работой по самую макушку. Ей позволили восстановиться в академии, и она быстро наверстала теоретическую часть пропущенной программы. С практикой дела обстояли хуже, но для героини войны и такой перспективной и умной студентки руководство учебного заведения пошло на уступки, позволив отсрочить экзамены с практическим применением магии. Оставались сущие мелочи — в течение года найти способ отменить наказание-откат «Багровых уз» и вернуть себе магические способности. Поисками этого самого решения девушка и занимала все свободное время. К сожалению, пока безрезультатно.

Чтобы жить дальше, деятельной Гермионе Грейнджер нужна была цель, и она для себя ее четко определила: получить работу в Министерстве, чтобы изнутри менять несовершенную и несправедливую систему; наказание тюремщиков, ежедневно и безнаказанно творивших невероятные зверства в стенах магической тюрьмы; более качественное и вдумчивое рассмотрение судебных дел; адвокатура, а самое главное, обновление закостенелого, замшелого состава Визенгамота, не поменявшего своего лица, ни при Воландеморте, ни после него. Идей и планов было великое множество, и пусть для большинства людей они показались бы невыполнимыми, но для упертой гриффиндорской выскочки, в свое время неустанно вязавшей шапочки для домашних эльфов, это была Цель, к которой надо стремиться.

В желтом свете уличного фонаря, кружась, пролетел небольшой темный листочек. Хотя его собратья все еще довольно крепко держались на ветках деревьев, дружно и весело перешептываясь, волнуемые осенним ветерком. Ему было не место среди них, красивых, ярких и благополучных. Этот внешне жесткий, угловатый изгой показался девушке хрупким, избитым шрамами и ожогами от палящего солнца. Иногда он пытался подняться, взмыть ввысь к своим сородичам, но жестокие порывы холодного ветра закручивали несчастного, как песчинку, и неизменно швыряли на холодный асфальт. Тот упрямый листок вдруг напомнил ей отвергнутого и израненного любимого профессора. Он так же всю жизнь был обречен бороться с ударами судьбы. Девушка всхлипнула, когда громадный тяжелый башмак случайного прохожего, походя, втоптал листок в холод грязной лужи, так же как и ее Северуса, раз за разом топили в зловонном болоте. Крошечный упрямец, тем временем, выплыл, но тут же был снова утоплен другим торопящимся сапогом. Гермиона чуть ни бегом, бросилась вперед. Заливаясь слезами, она подняла изодранный лист, стирая грязь и пытаясь согреть в ладонях. Под ее дрожащими пальцами истончившийся листик вдруг хрустнул, надломившись.

— Прости, — всхлипнула девушка. — Прости меня! Я так хотела помочь, но опять сделала только хуже.

Так и побрела она дальше, не выпуская свое сокровище из рук.

Серебряная луна уже давно заняла свое законное место в бесконечно темном небе, когда гудящие от усталости ноги привели горе-именинницу к родной многоэтажке. Жутко хотелось спать. Окончательно сдавшись хандре, девушка решила, что не заставит себя даже умыться и просто завалится в кровать прямо в ветровке и обуви.

«Ну, и пусть!»

Она замерла, едва не свалившись в очередную грязную лужицу. Сердце запрыгало в груди, в голове будто просветлело, ночной воздух показался вдруг удивительно чистым, и эти глупые бабочки! Они снова принялись щекотать внутренности своими мягкими нежными крылышками. Прямо возле ее подъезда, в желтом диске от уличного фонаря, ссутулившись, сидел на лавочке знакомый мужчина. Уперев локти в коленки и устроив лицо в ладонях, он, кажется… спал. Короткая симпатичная стрижка неожиданно шла бывшему профессору, делая его будто моложе и свежее. А благодаря обычным темным джинсам и тонкой серой ветровке Гроза подземелий выглядел самым неприметным маглом.

Постояв в немом изумлении несколько минут, гриффиндорка, наконец, пришла в себя и, бережно сунув листок в карман, уверенно и быстро зашагала вперед. В своих желаниях она сейчас была уверена как никогда — подойти, взглянуть в глаза, врезать! Клокоча похлеще вскипающего чайника, девушка остановилась в паре шагов от такого дорогого ей человека, которого от переизбытка эмоций сейчас хотелось просто-таки придушить. Мужчина не шелохнулся — он действительно задремал, устроив щеку в ладони и подперев подбородок кулаком. Мерное дыхание, расслабленное лицо, и (ой, мамочки!) шикарный букет давно увядших цветов.

«Сколько же он здесь просидел?»

Гнев моментально схлынул, к глазам подступили слезы. Теперь уже хотелось обнять его покрепче и прижаться теснее.

Снейп вдруг вздрогнул и открыл глаза, глядя прямо перед собой немного расфокусированным спросонья взглядом. Тут он заметил прямо перед собой ее кроссовки и медленно, будто не веря, поднял к ее лицу свои черные омуты. Немая сцена…

— С днем рождения, — проговорил он хрипло, поднимаясь, и все же прервав молчание.

— Спасибо, — пробормотала она в ответ.

Мужчина метнулся, было, к цветам, но быстро оценив их состояние, скривился и снова обернулся к бывшей Хозяйке.

— Вы все же остригли их, — зачем-то ляпнула девушка, имея в виду волосы, и мигом заливаясь краской.

«Идиотка! Зачем я это сказала?! Что за тупость?»

Мужчина криво усмехнулся, кажется, тоже смутившись, и пожал плечами.

— Эту проблему мне не удалось решить никаким другим способом.

Девушка растерянно моргнула, соображая, что он имел в виду:

«Эту проблему?»

«А другие, значит, решил?»

«Какие другие?»

В этот самый момент она вдруг сообразила, что бывший раб стоит перед ней прямо, расправив плечи, и совершенно точно не испытывает при этом видимого дискомфорта. Взгляд метнулся к его рукам… Великолепные руки Мастера! Вот они! Прекрасные, идеальные и совершенно здоровые!

Открыв в изумлении рот, она посмотрела ему прямо в глаза.

— Ты выпил зелье… — прошептала она в ужасе, соображая, что этот сумасшедший человек сделал и что перенес.

— Я просто очень сильно хотел быть с тобой.

Несколько месяцев спустя

— Северус? — Гермиона невесомо коснулась плеча мужа кончиками пальцев.

— М-м? — сонно отозвался мужчина, даже не попытавшись оторвать щеку от подушки.

— Попробуй что-нибудь сделать…

— Например? — все так же сквозь дрему пробормотал бывший зельевар, продолжая греть ухом постель.

— Наколдуй что-нибудь.

Мужчина, наконец, медленно повернулся, настороженно всматриваясь мутным со сна взглядом в лицо жены.

— Гермиона, ты в порядке?

— Да. В полном, — кивнула она и повторила. — Попробуй.

— Гермиона, — раздраженно выдохнул мужчина, окончательно проснувшись. — Перестань.

— Попробуй, — настаивала она.

Зло метнув в девушку взглядом истинного Грозы подземелий, Снейп раздраженно щелкнул пальцами. Его кисть тут же окутало мерцающее голубоватое сияние, засверкавшее крошечными яркими искорками.Уставившись на собственную ладонь круглыми глазами, мужчина только и смог, что невнятно пробормотать:

— Но как?

— Северус? — позвала девушка оцепеневшего любимого.

Тот перевел на нее недоуменный взгляд.

— Кажется, у меня две новости, — робко улыбнулась молодая (вновь!) волшебница.

— Две? — округлил глаза мужчина, которому явно хватило и одной.

— Ага, — снова кивнула Гермиона, отчего-то не решаясь озвучить вторую.

Мужчина настороженно ощупывал цепким взглядом раскрасневшиеся щеки любимой, дотянувшей одеяло уже под самый подбородок. Вдруг, лицо его вытянулось, в глазах промелькнула догадка. Бывшая гриффиндорка напряглась еще сильнее, плохо представляя возможную реакцию своего крайне непредсказуемого мужчины.

— Кажется, мы нашли-таки способ отменить наказание «Багровых уз», — пискнула девушка, скрывшись под одеялом почти с головой.

А Северус Снейп, бывший самый строгий учитель Хогвартса, вдруг неожиданно резво нырнул под одеяло и прижался губами к еще совсем плоскому животу своей любимой женщины. Там внутри нее уже жила частичка их обоих. Гермиона утерла счастливую слезинку со все еще пылающей щеки, когда услышала из-под одеяла приглушенный голос любимого мужа:

— Спасибо, несносная ты женщина! Как же я тебя люблю…