Остров сокровищ (СИ) [zlyuka] (fb2) читать онлайн

====== Глава 1 ======

Окончательно вскипая от возмущения, Гермиона швырнула в чемодан очередную бесполезную в этой командировке узкую юбку и зло шваркнула крышкой.

— Ты! Никуда! Не! Поедешь! — прошипел у нее над самым ухом Рон так, будто несколько лет к ряду брал у Гарри Поттера личные уроки парселтанга.

— Тебя! Забыла! Спросить! — не осталась в долгу она.

— Какого хрена, Гермиона?! — вознегодовал парень, запуская в стену так удачно подвернувшуюся под руку чашку с остатками вчерашнего кофе. — У нас через два месяца свадьба! Любая нормальная баба должна сидеть над каталогом свадебных платьев, пуская слюни на рюшики! А ты…

— Во-первых, Рональд Уизли, заруби себе на носу, — прорычала в ответ «будущая жена», резко ткнув пальцем в конопатый нос, — я не баба! Я — женщина! Во-вторых, я женщина с мозгами и амбициями, и это отнюдь не мой сюжет — стоять дни напролет у огромной кастрюли, силясь прокормить мужа проглота и сотню кудрявых отпрысков. В-третьих, ты мне еще не муж, так что не смей говорить со мной в таком тоне! Впрочем, вообще никогда не смей! И в-четвертых, я тебе это все уже сто раз повторяла!

— Герми, — резко сдулся горе-жених, сменяя гнев на просительные интонации, — ну вот зачем тебе туда тащиться? Что за блажь?! Будто кроме тебя больше некому? Черти куда, неизвестно на сколько, да еще не в самой лучшей компании.

— Что значит «не в лучшей компании»?! — возмутилась девушка. — Два министра, десятки наших и иностранных дипломатов, несколько отрядов авроров. И, между прочим, там будет Гарри. Или ты и его считаешь плохой компанией?

— И Снейп, — буркнул в ответ Уизли.

— Рон, — закатила глаза Гермиона, вздыхая. — Профессор Снейп. И его, если помнишь, отпустили — он не опасен.

— Этот ублюдок давно не профессор! — выплюнул парень. — И то что его не упекли, как следовало, в Азкабан, а дали только «условно», не делает его «неопасным» и невиновным!

— Перестань, — устало выдохнула девушка, взяв с полки очередную блузу и опустив ее на прежнее место. — Его уже пять лет не слышно, не видно. Кроме того, на нем блокирующие браслеты и палочку конфисковали. Да плюс там будет почти войско авроров. Он же не дурак, чтобы рыпаться в такой ситуации. Пойми, Рон, эта встреча очень важна. Там будут решаться серьезные политические вопросы.

— И пусть решаются! К чему там ты? … и Пожиратель?! — не отступал Уизли.

— Он консультант.

— Интересно в чём?

— В зельях, естественно, — раздраженно фыркнула Гермиона.

— Коктейли будет что-ли в баре варить? Под неусыпным взором авроров! Не боитесь, что этот гад там всех важных гостей перетравит? — буркнул парень.

— Я не откажусь от этой командировки, Рон, — отрезала она, не глядя, сунув очередную вещь в чемодан. — Хотя бы потому, что я насилу добилась возможности принять в ней участие.

Ошарашенный парень почти задохнулся от негодования.

— Ты…

— Да, Рон, — твердо заявила девушка. — Я сама просилась в состав делегации, потому что это мой шанс.

— А мое мнение тебя не интересует? — вскинулся парень, от злости и обиды все больше заливаясь алыми пятнами.

— Я уже год в Министерстве бумажки перекладываю, — силясь говорить спокойно, принялась вещать Гермиона. — Меня, как слишком молодую и неопытную, не подпускают ни к чему важному! А я хочу быть важной и нужной! Понимаешь? Я не желаю киснуть в четырех стенах, всю жизнь наслаждаясь подтиранием соплей! Я хочу быть полезным членом общества, а не тупым флоббер-червем!

— Это значит, я флоббер-червь?! — взревел Уизли. — Это так ты обо мне думаешь? И тебе, значит, не нравится, как живет моя семья?!

Парень вконец побагровел и замолчал, захлебнувшись собственным гневом.

— Рон, я не… — пробормотала Гермиона, отступая назад, вдруг испугавшись своего обычно крайне спокойного жениха.

— Да, пошла ты! — заорал тот. — Вали, куда хочешь! Вместе с министром, Поттером и грёбаным Снейпом, да хоть с самим Воландемортом! Мне плевать!

И с этими словами он вылетел за дверь, в приступе бешенства даже позабыв ею хлопнуть.

Девушка замерла, нервно сжавшись и судорожно втягивая воздух сквозь плотно стиснутые зубы. Первый порыв — кинуться за любимым и загладить ситуацию — схлынул как-то внезапно и снова сменился злостью и обидой.

— И поеду!!! — крикнула она в пустоту, тихо всхлипув.

====== Глава 2 ======

Волны плавно перекатывались, порой наплывая одна на другую и изредка пенясь белыми кудрявыми «барашками». Тут и там на воде то и дело вспыхивали отсветы золотистого вечернего солнца, плавно пробирающегося сквозь пушистые сгустки облаков к горизонту. Совсем легкий ветерок приятно холил кожу.

Восхитительно…

Однако у Гермионы Грейнджер, несмотря на всю окружающую прелесть, в этот вечер на душе было прескверно… Облокотясь о массивные релинги, девушка уже долгое время разглядывала бурлящие пенные сгустки, длинными кудрявыми полосами провожающие их огромный лайнер далеко внизу. Возможно не такая уж она и умная, как привыкла о себе думать, как ей всегда твердили в школе? По крайней мере, сейчас она чувствовала себя круглой идиоткой! Правильный ли выбор она сделала? Последние несколько дней заставили ее сильно в этом усомниться. То и дело перед глазами всплывало перекошенное злобой лицо Рона, в следующее мгновение становящееся вдруг привычно нежным и любящим. Простит ли он свою излишне самоуверенную невесту? Стоило признать — последняя выходка стала уж слишком из ряда вон выходящей. Свадьба действительно должна была состояться всего через неполных два месяца, и наверно будущей невесте все же стоило заняться выбором подвенечного платья и прочими важными для всех «девиц на выданье» делами, а не болтаться посреди океана с кучкой напыщенных женофобов, втайне презирающих маглорожденных волшебников. Все ее чаяния рушились с каждой новой минутой, проведенной на этом злосчастном судне. Все «серьезные» вопросы решались «важными дяденьками» исключительно «за закрытой дверью», с дорогой сигарой в зубах… А ей — самой умной ученице Хогвартса за последние сто лет — отводилась роль симпатичной, но несущественной детали интерьера, как, скажем, этажерка или ваза — красиво, но можно обойтись и без нее.

Так вот вопрос: правильный ли она сделала выбор?

Ведь Рон любил ее просто и бесхитростно, по-настоящему, честно. А здесь все было пропитано ложью и неискренними улыбками, в каждом слове следовало искать подтекст, а в каждом действии, без сомнения, имелось двойное дно.

Тяжело вздохнув, девушка сжала зубы — слез «этажерки» никто не увидит!

До ужаса захотелось домой. Прямо сейчас! Оказаться в крепких, надежных объятиях любимого человека. Но, к сожалению, с этого судна нельзя было аппарировать — повышенные меры безопасности, дипломатия, иностранные важные гости и прочее, и тому подобное. Что за вопросы здесь решаются? Такие секретные, что их обсуждение, во избежание утечки информации и публичной огласки, решили устроить посреди океана с отрядом самых крутых авроров едва ли не вместо команды моряков? Ощущение собственной глупости и никчемности горечью подступило к самому горлу — ведь ее никто ни во что не посвятил… Все ее наработки и идеи никого не интересуют, а обсуждать что-либо с ней никто и не собирался.

Так зачем она здесь?!

Глупо. Получается только лишь для того, чтобы продемонстрировать иностранным гостям, как убедительно и стремительно после победы в войне общество магбритании сбросило замшелые оковы гендерных и кровных стереотипов. Выходило, что именно так — одни гордо показали, вторые деловито покивали, и теперь «демонстрационная обезьянка» может быть свободна за ненадобностью.

— Пошли вы все! — сквозь зубы процедила раздосадованная «обезьянка», решив, что сейчас пойдет спать, потом дождется возвращения домой, вымолит прощения у Рона и будет остаток жизни вдохновенно стоять над «корытом» супа, как и положено любой «нормальной бабе»!

Ещё раз глубоко вздохнув, девушка зло утерла единственную влажную дорожку со щеки, которую так и не сумела сдержать. Оказывается, уже стемнело. Глубокое ночное небо укрылось россыпью ярких разнокалиберных звездочек — будто веснушки на щеках Рона. Странное сравнение, от которого почему-то стало еще гаже на сердце.

Распрямив поникшие под тяжестью невеселых дум плечи, девушка гордо подняла подбородок и стремительно развернулась — нужно вернуться в свою каюту, залезть под одеяло, уснуть, ни о чем не думать! Сквозь приглушенный свет огней, подсвечивающих палубу лайнера, она вдруг встретилась взглядом с внимательными, темными как сама ночь глазами. Непроизвольная дрожь пробежала по всему позвоночнику от головы до самого копчика, на секунду она вновь стала перепуганной первогодкой, пригвожденной к парте колючим взглядом Мастера зелий. Удивительно, он почти не изменился, разве что совсем немного поправился и казался более здоровым, чем когда-либо прежде на ее памяти. Небрежно облокатясь бедром о заграждения, и до смешного привычно скрестив на груди руки, он пронзал колючим взглядом бывшую ученицу, недовольно и придирчиво кривя губы.

Неожиданно для себя самой Гермиона вдруг почувствовала, как отчаянно запылали стыдом щеки — он видел ее слабость. Сомнений быть не могло — этот человек все понял, не мог не понять.

«И что тебе не спится, проницательная скотина?!»

Весь ее самоконтроль под этим знакомым пронзительным взглядом улетел в неизвестность, будто сдувшийся воздушный шарик, от чего лицо запылало с новой силой. Злясь на себя, на него и на весь белый свет в целом, она собрала в кучку остатки гордости и, едва заметно кивнув в знак приветствия, спешно зашагала прочь. Быстрее! Подальше от этого человека! Подальше от его тяжёлого, все понимающего взгляда!

====== Глава 3 ======

Комментарий к Глава 3 Всех с наступающей Пасхой! Мира, добра и тепла :)

Анастасия! Душа моя! Лови (надеюсь не оплошала...)

Колючие когтистые нити проклятия жестоко вгрызаются в каждую мышцу, разрывая, пронзая нестерпимой болью.

«Круцио!»

Визгливый, пронзительный голос, своими истеричными нотками сам собой надрывающий барабанные перепонки, в очередной раз выкрикивает это страшное слово. Новая волна агонии скручивает внутренности, не давая ни вдохнуть, ни крикнуть. Острые кинжалы непростительного проклятия вновь вспарывают измученное тело. Глаза затягивает непроглядной пеленой боли, а в ушах с каждой новой секундой все толще слой не пропускающей звуки ваты. Холодно…

Все тело сводит судорогой от пробирающего до костей озноба. Мокро… Крупные холодные капли больно врезаются в кожу, разлетаясь и осыпая жертву фейерверком леденящей влаги. Сквозь далекие гулкие удары собственного сердца, до слуха начинает долетать шум проливного дождя. Чувство глобальной безысходности наперегонки с холодящей душу пустотой стремится первым заполнить каждый уголок дрожащего уставшего тельца. Отяжелевшие веки позволяют лишь сквозь узкую щелочку увидеть холодные серые камни, деревья, теряющиеся верхушками высоко в небе и две расплывающиеся в тумане фигуры.

«Пожалуйста… только не снова!»

«…только не этот проклятый лес…»

«…только не эти беспросветные скитания…»

«…измученные крестражем друзья…»

«…неизвестность…»

«… Рон, выкрикивающий гадости, … уходящий…»

«Гарри!..»

«Рон!..»

«Пожалуйста!!!»

Заволакивающая зрение пелена становится все гуще. Облик любимого парня расплывается, постепенно превращаясь в бесформенное рыжее пятно.

«Рон!»

Так хочется кричать, звать, не отпускать, но с немеющих губ срывается только жалобный едва слышный стон.

«Рон!»

Она тянет к нему ослабевшие руки, но в ладонях лишь холодные колючие капли. Мокро… холодно… и противно…

Громко всхлипнув, Гермиона резко распахнула припухшие от слез веки, силясь поскорее скинуть с себя остатки приснившегося кошмара.

«Сколько еще моя же собственная память будет мучить меня саму?»

Глубокий вдох. Долгий медленный выдох. Надо успокоиться.

«Сердце! Перестань уже так бешено колотиться!»

Но глупая мышца в груди продолжает старательно гнать кровь по венам. А все тело не переставая трясется от холода.

— Нервы вообще ни к черту стали. Ох, прямая дорога мне в палату рядом с пускающим слюни Локхартом… — выдохнула несчастная девушка, с силой потирая дрожащими ладонями лицо.

Наконец, немного придя в себя и намереваясь натянуть носки потеплее, она быстро спустила ноги с кровати. От неожиданности все мышцы сжались, будто пружины, а очередной вдох болезненным спазмом застрял где-то в районе горла — вода, плещущаяся в каюте, едва не покрывала кровать.

Сдавленно взвизгнув, она метнулась обратно, недоуменно моргая. Прямо перед ней в темной холодной жиже бесформенной цветной кляксой плавало ее красивое длинное платье, вечером брошенное расстроенной хозяйкой прямо на пол. Тут и там в полумраке каюты белели, медленно размокая, листы с ее наработками, набросками никому не нужных выступлений и старательно записанные идеи по улучшению жизни магического сообщества. Постельное белье пропиталось влагой до последней нитки, и не мудрено, что во сне она насквозь продрогла и вымокла — холодные капли, как оказалось, были вполне реальны.

— Какого черта?! — отбивая зубами чечетку, спросила бедолага у пустоты, продолжая стоять на кровати, будто на плоту.

Однако мозг Всезнайки уже успел критично обработать информацию и теперь настойчиво гнал свою хозяйку к выходу из каюты, прочь с тонущего корабля! Спешно нащупав под подушкой уже давно ставшее родным древко волшебной палочки, девушка, сжавшись и перестав дышать от внутреннего озноба, снова вступила в ледяную воду. Ткань пижамных штанов обмоталась вокруг ног, ужасно мешая и путаясь. Все до единого волоски на ее теле встали торчком от холода. Неуклюже переставляя ноги, она все-таки умудрилась наколоть голую пятку чем-то твердым и острым. Шипя от боли и проклиная свое ослиное упрямство, из-за которого она сейчас не рядом с женихом готовится к свадьбе, а торчит тут на тонущем корабле и, собственно, тонет вместе с ним, Гермиона принялась трясущимися руками шарить под водой в поисках своей неизменной спутницы — бисерной сумочки с чарами расширения. К счастью, любимая авоська, старательно набитая до отказа «нужными вещами», нашлась достаточно быстро. Теперь пора было выбираться! Но стоило ей отворить упрямую дверь в полутемный коридор, как хлынувший в каюту поток воды, едва не унес ее обратно. Испуганные голоса, крики и громкий плеск стремительно приближались, а гулкое эхо перемешивало и превращало их в оглушительную неразборчивую какофонию. Вода поднялась теперь почти по пояс, и идти стало еще сложнее. Ухватившись руками за дверной косяк, она подтянулась и, наконец, смогла выглянуть наружу. Несколько человек неслись вперед с округлившимися от ужаса глазами. Глупо, но в этот момент она почувствовала как несказанно рада тому, что надела этой ночью именно пижаму, а не коротенькую ночную сорочку!

— Что происходит?! — выкрикнула девушка, когда с ней поравнялся невысокий молодой парень, кажется один из официантов или может быть бармен.

— Это ведро тонет! — истерично выпалил тот и помчался дальше вдогонку за своими убегающими товарищами по несчастью.

— Капитан-Очевидность… — зло пробормотала Гермиона, но тоже заспешила следом за ними, тяжело переставляя под водой босые дрожащие от напряжения ноги.

Пройдя несколько поворотов и переходов, в которых с начала этой злосчастной поездки ей приходилось бывать изо дня в день, а теперь они почему-то казались совершенно другими, она снова натолкнулась на группку бегущих на верхние палубы людей. Почему их так мало? Ведь делегации были довольно многочисленны, плюс целый полк авроров, да еще экипаж и обслуживающий персонал. Неужели основная масса уже выбралась наверх и эвакуировалась? Почему никто не предупредил, не разбудил пассажиров? Почему никто не разбудил ЕЁ? Обида и злость придали сил, и скоро она увидела впереди заветные уходящие вверх ступени.

— Герми!

Испуганно вздрогнув, девушка обернулась. Мокрый и всклокоченный к ней бежал, с трудом переставляя ноги по пояс в воде, Гарри Поттер.

— Гарри, — тяжело дыша, откликнулась она.

— Слава Мерлину, ты жива! Я битый час тебя не могу найти!

— Я спала, — ответила девушка, все больше чувствуя себя форменной идиоткой.

На мгновение парень остановился, растерянно моргнув.

— Ты что не слышала оповещение?

— Нет. Я спала, — почему-то злость все больше вскипала внутри, угрожая излиться на ни в чём не повинного друга.

— Ладно, не важно! — резко отрезал тот, хватая подругу за руку и быстро увлекая за собой к лестнице. — Надо выбираться. Большая часть народу уже сели в шлюпки и убрались отсюда!

— А что случилось вообще?!

— А хрен его знает! Говорят, напоролись на что-то! На что можно напороться посреди океана, Гермиона?! Погода, мать ее, испортилась ночью. Дует, льет, туман, холодина страшная, не видать не зги! Тряхнуло вдруг знатно, потом заскрипело все и тю-тю! Идем к дракклам ко дну!

Они, наконец, выбрались на этаж выше и теперь могли передвигаться куда быстрее по восхитительно сухому полу.

— А почему шлюпки?! — воскликнула девушка, уже не в силах сдерживать нервы. — Снимите антиаппарационный барьер, и эвакуация займет считанные секунды!

— Да не мы его ставили, Гермиона! — неожиданно почти взвыл Победитель Воландеморта. — Авроры тут больше для видимости, а охранными чарами занимались невыразимцы! Мордред их знает, чего они там накрутили, но никто из наших пробить эту гадость не смог. Иностранцы пробовали, дипломаты эти, министры даже пытались! И ни фига! Понимаешь?!

— А Снейп? — ляпнула Гермиона первое, что пришло в голову.

Гарри вдруг остановился, озадаченно и растерянно глядя в глаза подруге.

— Я его не видел.

Они замерли, ошарашено уставившись друг на друга.

— Я не верю. Он не мог, — неуверенно и хрипло проговорила девушка, будто ожидая от него подтверждения.

Парень шумно вздохнул, взъерошив привычно торчащие лохмы.

— Аврор Поттер! Какого Мордреда ты тут торчишь?! — грубый, будто гавкающий голос главы отряда авроров, откомандированного сопровождать дипломатов на этом злосчастном лайнере, заставил обоих испуганно дернуться.

— Капитан Кирк, я…

— Ты не выполнил приказ, Поттер! Вон на свое место! Живо!!!

С округлившимися едва ли не вровень с очками глазами, Гарри Поттер, умчался за командиром, бросив подруге умоляющее:

— Сядь в шлюпку, Герми, быстрее! Прошу!

Сейчас, опять оставшись одна, она вдруг снова услышала звуки идущего ко дну судна. Оно, будто живое, осознающее свою скорую гибель существо, пронзительно и жалобно стонало. Где-то в стенах под дорогой обшивкой задрожали трубы, громкими ритмичными ударами убегая куда-то вглубь корабля. Сорвавшись с места, Гермиона со всех ног кинулась на палубу.

«Шлюпки!»

«Где эти драккловы шлюпки?!»

«Титаник! Мать вашу!»

Но вот оно звездное небо. Вот бескрайние водные просторы. И вот они, мечущиеся в панике люди, перед лицом Смерти враз растерявшие весь свой лоск и приторную интеллигентность. Крики, давка и… переполненные спасательные шлюпки! Земля вдруг резко ушла из-под ног. Впрочем, не земля, а палуба, ставшего крениться на бок судна. Вопли оглушили. Болезненный тычок под ребра, неподъемная тяжесть, навалившаяся на спину, буквально выдавила весь воздух из легких. В глазах заплясали яркие цветные искры. Резкая боль, пронзившая левый висок, отключила звук и зрение, утаскивая за собой в тягучую удушающую тьму…

====== Глава 4 ======

Сознание возвращалось медленно. Тело казалось свинцово тяжелым, но в то же время подобно легчайшей пушинке плавно покачивалось нежно обнимаемое теплыми ласкающими волнами. Левая часть черепа ритмично пульсировала, а в мозгу нарастал изматывающе монотонный гул. Мысли заглядывали в пострадавшую голову известной всезнайки урывками и быстро торопились покинуть столь неуютное сейчас обиталище. Бедная девушка из последних сил пыталась собрать кусочки воспоминаний во что-то более или менее вразумительное, сообразить, что происходит, и где она (мать вашу!) находится?! Но этот капризный паззл всегда распадался в последний момент под мерными, пульсирующими ударами в висках, так и не раскрыв хозяйке своей тайны. Пальцы ощущали приятное, мягкое «нечто», легко ускользающее сквозь них, игриво лаская кожу и убегая, оставив после себя приятный расслабляющий холодок. Тяжело втянув горячий воздух, сквозь пересохшие губы, Гермиона попыталась пошевелиться — конечности отозвались крайне неохотно. Первая попытка приоткрыть «свинцовые» веки не увенчалась особым успехом, но раздражающе сильно вымотала. Сознание вновь провалилось в бездонную манящую тьму.

Воздуха вдруг стало катастрофически не хватать, а легкие словно резануло ножом. Громкий надсадный кашель вырвал сознание из усыпляющей дремы и заставил ослабевшее тело неуклюже двигаться. Перекатившись на живот, девушка, захлёбываясь, продолжала кашлять, освобождая дыхательные пути от противной соленой воды. Очередная волна вновь окунула лицо в эту гадкую, смешанную с песком жижу, лишая спасительного глотка кислорода. Движимая самым простым животным инстинктом «выжить!», она как смогла быстро поднялась на четвереньки и, продолжая отплевываться мокрым песком, поползла вперед. Наконец удалось разлепить глаза. На миг ослепнув, она вновь зажмурилась, вжимая горящее лицо в сгиб локтя.

Еще пара вдохов и медленных выдохов…

Кажется ей все-таки удалось избежать оказии утонуть этим солнечным днем. А хрустящий на зубах песок, это, в сущности, такая мелочь!..

Пряча лицо за собственными спутанными космами, завесившими лицо плотным пологом, девушка вновь осторожно приоткрыла болезненно пекущие глаза. Меж длинными слипшимися прядями проступила шикарная рекламная открытка самого дорогого туристического агентства — широкая полоса великолепного почти белоснежного песка, спокойно омываемого искрящимися бирюзовыми волнами. Лес стройных высоких пальм, увенчанных пышными ярко-зелеными шапками размашистых лапистых листьев. А вдалеке, расплываясь в искрящемся на солнце, горячем воздухе, высокие, острые пики густо поросших растительностью гор.

Уткнув коленки в мокрый песок и устало усевшись на собственные пятки, девушка тупо осматривала открывшийся взору невероятный по красоте пейзаж. Сердце билось ровно, дыхание восстановилось, полный ступор вытеснил все другие, на много более логичные в этой ситуации, эмоции. Отчего-то совсем уж невпопад стало безумно смешно… И она тихо засмеялась, дрожа всем телом и хрипя пересохшим горлом. Судя по длинной дымчатой тени, лениво растянувшейся на песке от ее сгорбленной фигурки, можно было предположить, что солнце, светящее сейчас прямо в затылок, намеревается в скором времени скатиться за далекий горизонт.

«Значит скоро наступит ночь…

Да, Гермиона Грейнджер, ты истинный баловень судьбы!

Одна…

В незнакомом месте…

Возможно на необитаемом острове, где тебя никто и никогда не найдет…

А может быть, всё же кто-то найдет? Например, местные аборигены, … которые, как пить дать, окажутся каннибалами…

И тогда получится, что никто и никогда не обнаружит уже лишь твои белые обглоданные косточки…

Или тебя разорвет дикий зверь, а падальщики ночью разнесут останки по норкам…»

Непрошенные мысли одна за другой неспешно вплывали в уставший, гудящий болью мозг. Пожалуй, когда они отказывались посетить эту голову, было даже лучше! Потому что сейчас горькая волна отчаяния придавила, будто катком. К горлу подкатил противный горький ком, вновь не давая нормально вдохнуть. Громкий всхлип, и глаза полоснула знакомая боль подступающей соленой влаги. Однако слез не было… Глаза жгло, будто в них кто-то сыпанул песка, но ни одна слезинка не сумела сегодня излиться. Губы высохли, горло першило, язык прилип к нёбу, и даже в носу, казалось, все пересохло. Пить хотелось просто ужасно. Слишком долго она пролежала под палящим солнцем, обезвоживание маячило где-то совсем близко.

С трудом поднявшись на трясущиеся, то и дело норовящие подогнуться ноги, она, спотыкаясь, поплелась к спасительной тени пальмовых джунглей.

«Как такое могло случиться?

Как?.. нет, ПОЧЕМУ это случилось со мной?!

Почему моя жизнь не может быть нормальной?! Такой вот, самой обычной, скучно-уютной жизнью простого человека?

Потому что я — идиотка…

Потому что сама вечно лезу в неприятности, вместо того, чтобы остаться дома и быть обычной растолстевшей женой у обычной приевшейся плиты, готовящей обычный невкусный ужин, обычному, набившему оскомину мужу.

Идиотка…

Ведь идиотизм же!

Да?

…или нет…

Девушка, наконец, смогла прислониться к ближайшему шершавому стволу, будто сложенному из потрескавшихся древесных чешуек. Здесь, в тени огромной пальмы, голове стало немного легче, хотя воздух все так же обжигал легкие своим жаром.

«Если не выпью сейчас хоть глоток, умру».

Но воды взять было негде. Девушка тоскливо посмотрела на бескрайние просторы океана.

«Вот она, ВОДА! Прекрасная лазурная гладь, ничем не желающая мне помочь. Вода, которая чуть не убила. Из-за которой я здесь, вдали от тех, кого люблю, умираю от жажды под долбанной пальмой!»

Не нужно быть гением, чтобы сообразить — если и есть здесь пресная вода, то этот благословенный источник укрылся где-то в глубине острова, и идти до него придется по непроходимым джунглям. Да и кто, собственно, сказал, что он тут вообще есть? Но сил встать в уставшем, измученным жаждой теле уже не было. Веки сами собой медленно закрылись, уже знакомая тьма вновь тяжело опустилась на грудь. Сознание, покачиваясь, расслабленно поплыло в далекую туманную неизвестность. Приятный, блаженный покой, бережено окутал каждую клеточку организма, а конечности вдруг пробрало жутким холодом. Лицо покалывало сотнями иголочек, а в ушах стоял оглушающе гулкий шум. Все еще затуманенным сознанием девушка вдруг поняла, что снова тонет, ее затягивает холодное липкое болото.

Она сорвалась с места, как ужаленная, откуда только силы взялись? В этот же миг холодные крупные капли залили ее от макушки до самых пяток.

ДОЖДЬ!

Проливной, как стена, МОКРЫЙ, восхитительный, живительный дождь!

Гермиона открыла рот, ловя языком благословенную влагу. От счастья и облегчения бедная девушка расплакалась, и соленые ручейки, смешиваясь с леденящими кожу дождевыми потоками, покатились по ее щекам. Она ловила «воду с небес» в сложенные лодочкой ладони и пила, пила, пила…

Яркая вспышка, и внезапный оглушительный грохот расколол небо на части. Вздрогнув, бывшая гриффиндорка шарахнулась в сторону, распахнутыми в ужасе глазами глядя в далекий ночной горизонт, разодранный ослепительными угрожающе изломанными полосами молний. Бескрайняя водная гладь, будто подыгрывая разбушевавшейся стихии, в ответ откликалась яркими вспышками и бликами. Резкий порыв ветра больно хлестнул по лицу непрошеной гостьи мелкими колючими песчинками, а раскатистый гром снова громыхнул так, будто тяжёлое иссиня-черное небо сейчас обрушится прямо на землю.

Рука привычно потянулась за волшебной палочкой, но в разорванных карманах пижамных штанов было пусто.

«Черт! Черт! Черт! Где же она?!»

Очередная вспышка и земля дрогнула под новым ударом с небес.

«Без палочки я совершенно беззащитна!

Во время грозы нельзя стоять под деревьями!

Мерлин!

Но выйти сейчас прямо в этот Апокалипсис?!

Да ни за что!!!»

И она понеслась в густую непроглядную глубь местных джунглей. Песок под ногами скоро сменился на размокшую в липкую грязь землю, покрытую скользким мхом и высокими, больно хлещущими по коже папоротниками. На смену стройным гладким пальмам пришли ветвистые, плотно увитые паутиной лиан массивные стволы громадных деревьев. Они коварно хватали мечущуюся жертву за одежду цепкими колючими ветвями, тянули назад, хлестали жесткими шершавыми листьями. Девушка вся изодралась и исцарапалась, пробираясь все дальше в этот непроходимый лабиринт. То и дело все вокруг содрогалось под оглушительными ударами грома, а густой мрак наполнивший чащу, разрывали ослепительные вспышки молний.

Тяжело дыша, Гермиона, наконец, привалилась к ближайшему массивному стволу и опустилась в мокрую траву. Она выдохлась и выбилась из сил. От бешеной гонки сердце колотилось, как сумасшедшее. Вокруг было темно и тихо. Тихо? С удивлением она вдруг обнаружила, что гроза закончилась, и этот густой норовистый лес больше не дрожит, под натиском стихии. Тут и там доносились всплески последних капель, прыгающих с листа на листок, в попытке догнать своих уже оросивших землю товарок. Гром и ветер стихли, а дождь определенно закончился. Впрочем, возможно, что такая тишь царила только здесь, в укрытой стеной крепких деревьев чаще.

Отдышавшись, Гермиона принялась осматриваться. Глаза уже почти привыкли к сумеркам, и теперь ей удалось различить корявые потрескавшиеся стволы, и корни, местами вылезшие из земли и переплетенные тугими узлами. По телу прошел неприятный озноб. Смелая гриффиндорка затравленно глядела по сторонам, дрожа от холода и страха одновременно.

«Рон! — мысленно взмолилась бедная девушка, едва сдерживая опять подступившие слезы. — Найди меня, пожалуйста! Я хочу домой! Я не смогу пережить очередные скитания. Я не хочу! Я устала… пожалуйста, спаси меня!»

Недолгую тишину вдруг нарушили новые звуки. Осторожный хруст веток, шуршание листьев, жалобный скрип покачнувшихся деревьев, шорох где-то у самой земли… Джунгли переждали гнев природы, и теперь возвращались в привычный ритм жизни. Обитатели местной флоры и фауны осторожно выглянули из укрытий, хищники медленно, крадучись вышли в поисках добычи. Гермиона притихла, боясь издать лишний шорох. Чуть дыша, она вслушивалась в звуки и всматривалась в темные заросли, боясь увидеть там любое движение. Торжествующий победный рык хищника и истошный предсмертный вой его добычи разорвали гнетущую тишину, извещая всех и каждого — «Охота увенчалась успехом!».

Гермиона судорожно сглотнула.

«Этого не может быть! Все это не может быть правдой! Мне это только снится! Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста! Пусть это будет просто дурацкий кошмар, глупый сон!».

Все мысли вылетели разом в неизвестном направлении, горло свела болезненная судорога, а на лбу выступил крупными каплями холодный пот — вдалеке из непроглядной угольно-черной тьмы кустов сверкнули две желтоватые точки. Пятясь, будто рак, девушка, едва дыша, принялась отползать назад. Внутри все сжалось в дрожащий от напряжения и страха узел.

«Только не так. Пожалуйста! Только не так!»

Очень скоро она уперлась пятками в шершавую кору. Светящиеся «точки-глаза» пока больше не появлялись, и девушка осторожно поднявшись на ноги, бесшумно юркнула за спасительное дерево и снова замерла, прислушиваясь. Тишина казалась неестественной, словно все вокруг до последней травинки затаилось, выжидая, кто же одержит верх — хищник или добыча. И вот большая темная тень, наконец, неспешно выступила из зарослей, то и дело приподнимая массивную морду, ловя носом воздух и витающие в нем запахи.

Сердце колотилось в груди с такой силой, что Гермиона искренне опасалась, как бы эта голодная тварь не услышала столь оглушительный грохот. Закусив губу, она следила за каждым движением сильного гибкого тела зверя, а он в свою очередь пристально осматривал притихшие окрестности. Пронзительный заполошный визг перепуганных животных вдруг донесся откуда-то из глубины леса. Хищник настороженно замер, вслушиваясь, и видимо взвешивая варианты и «выгоды». Но вот, напоследок пренебрежительно рыкнув, «большая хитрая кошка» нырнула в дальние темные заросли и скрылась из виду.

Лоб снова укрыли холодные капли пота. Гермиона облегченно беззвучно выдохнула. Сердце колотилось в груди так, будто желало, чтоб его выпустили!

«Надо найти укрытие до утра. Днем будет легче. Я точно знаю, днем все будет хорошо, и совсем не страшно… и не опасно.

Да!

Да!

Мать вашу!

Меня спасут. Меня найдут, и уже завтра я буду дома. Этот кошмар закончится! Да, все так и будет! А сейчас главное дожить до этого грёбаного утра! Все будет хорошо! Все будет хорошо».

И девушка снова двинулась в густые плотно оплетенные лианами заросли. Уставшие ноги дрожали, босые ступни она уже давно сбила в кровь, и теперь каждый шаг отдавался болью где-то аж в области поясницы. А еще периодически жалобно ворчал давно пустой желудок. Налетевший невесть откуда сильный порыв ветра хлестнул верхушки деревьев, и все вокруг снова зашуршало. Крупные холодные капли, засевшие ранее в листве, спрыгнули вниз, подло пробираясь за шиворот и без того мокрой до нитки пижамы «молодой Робинзонки». Девушка съежилась и обреченно застонала, однако упрямо продолжала идти вперед. Она так устала, что скоро перестала разбирать направление, и крайне удивилась, когда чуть ни носом воткнулась в небольшой каменистый пригорок. Обнаружив в его неожиданно крутом склоне небольшую расселину, достаточную впрочем, чтобы в ней уместилась одна не очень упитанная гриффиндорка, Гермиона даже всплакнула от переизбытка эмоций и нервного напряжения. Укрывшись в этом относительно безопасном убежище, девушка даже не поняла, как быстро провалилась в глубокую и тяжелую дрему.

Когда она проснулась, солнце уже снова приближалось к закату.

— Драклово дерьмо! Я умудрилась проспать день…

Неуклюже выбравшись из укрытия, девушка потянулась, хрустя едва ли не всеми суставами разом. Тело затекло, мышцы ныли, а позвоночник, казалось, горел огнем. Израненные ступни поспешили напомнить хозяйке о своих горестях, тут же аукнул мочевой пузырь, а следом и протестующий желудок.

— Мэрлин великий! — хныкнула девушка, не зная за что схватиться в первую очередь. — И что было не утонуть тихонечко, без шума и пыли?

Доковыляв к ближайшим кустам, она наспех решила хотя бы одну, самую простую на данный момент, сложность и облегченно выдохнула…

Теперь следовало найти еду. ЛЮБУЮ! Иначе это будет последний закат, который ей суждено увидеть. Задрав голову, она осмотрела деревья на предмет плодов, но конечно ей не могло так повезти — ничего кроме листьев в обозримом пространстве не наблюдалось. Вздохнув, девушка поплелась вперед, то и дело прижимая кулачки к ворчащему животу. Из-за голода ее уже противно подташнивало, голова кружилась, а ноги казались ватными. Один раз ей повезло найти крупный изогнутый лист, в котором скопилось достаточно дождевой воды, чтобы напиться. Но ощущение обреченности сгинуть в этом забытом всеми месте постепенно заполняло душу несчастной на столько, что заметив два крупных кокоса прямо у себя под ногами, она даже не поверила собственным глазам. Чуть поодаль лежал третий, развалившийся на две половинки и аппетитно белевший маслянистой мякотью.

Тем временем, уже заметно стемнело, и джунгли снова накрыло прохладными сумерками. С трудом наковыряв из одной половинки расколотого ореха жесткой сердцевины, Гермиона, наконец, утолила мучивший её вторые сутки голод. Впрочем, лучше ей от этого стало не на много — жирная и противная кокосовая мякоть «камнем» свалилась в желудок, и затошнило её еще сильнее. Прихватив, тем не менее, оставшиеся плоды под мышку, она решила вернуться на ночь в свою укромную и относительно безопасную пещерку. Стемнело очень быстро, и скоро тело стал пробирать сильный озноб. Удивительно, как дневная жара сменялась в этом месте такими холодными ночами. До ее временного жилища оставалось всего ничего, когда совсем рядом послышался громкий треск веток.

Ночная жизнь джунглей…

Сердце запрыгало с удвоенной силой. В памяти всплыли вчерашние устрашающе светящиеся глаза хищника и сильное тело огромной черной кошки. Пантера…

Девушка замерла на месте, с силой прижав к груди свою находку, и прислушалась. Вроде снова тихо… Стоять здесь, ожидая, когда тебя съедят, не имело смысла, поэтому она кинулась вперед, в надежде успеть скрыться в своей крохотной пещерке. Громкий рык, визг, стая испуганных птиц с криком метнулась ввысь с облюбованных ими на ночь веток. Перепугавшись вконец, девушка помчалась вперед, отшвырнув в сторону орехи. Темная большая тень вылетела прямо на неё из плотных колючих зарослей. Правую часть головы пронзила резкая боль, в глазах ослепительно взорвался сноп искр. И всё погасло.

====== Глава 5 ======

Было холодно. Однако всё же значительно теплее, нежели прошлой ночью. И мягче. Странно… Что-то негромко потрескивало совсем рядом.

«Костер?»

По спине пробежал неприятный озноб.

В который уже раз за последние два дня Гермиона Грейнджер очнулась невесть где с раскалывающейся от боли головой и силилась сообразить, где она, и что (чёрт возьми!) происходит? Открывать глаза девушка пока не рисковала, оттягивая страшный «вердикт» и давая себе еще хоть недолгую отсрочку.

«Что же всё-таки случилось?

Я, вроде, жива.

Это хорошо.

Хотя, голова болит так, что лучше бы, пожалуй, издохнуть…

Ну, да ладно…

Меня пока не съели.

И это тоже хорошо.

Но на меня совершенно точно кто-то накинулся.

Странный какой-то хищник — вегетарианец что-ли?

А что, если я попала в лапы к тем самым местным жителям, не брезгующим закусить человечинкой?..»

В груди всё сжалось тугим узлом. Не в силах больше мучить себя догадками, бывшая смелая гриффиндорка, наконец, робко приоткрыла один глаз. Сумерки давно окутали и без того темные джунгли, но по стволам деревьев и густой листве то и дело весело прыгали яркие отсветы огня. Боясь увидеть за спиной голодные лица аборигенов, зажавших в руках большие ложки, девушка, медленно, не дыша, повернулась в сторону доносящихся звуков. Прямо за ее спиной действительно уютно потрескивал небольшой, педантично сложенный «домиком», костерок. Каждое движение отзывалось болезненными толчками в висках, а вся правая часть лица ныла тупой болью. Второй глаз открыть получилось не сразу. Девушка поморщилась, и потерла ноющую щеку ладонью. Пальцы тут же измазались в чем-то противном и липком. Непонимающе уставившись на собственную руку, девушка даже вздрогнула от неожиданности, когда в тишине ночных джунглей вдруг раздался такой знакомый баритон.

— Я не советовал бы стирать этот состав с кожи сейчас. Подействовать он вряд ли успел, а тащиться за новыми ингредиентами в джунгли я в ближайшее время не намерен.

Гермиона, замерла, не моргая воззрившись на знакомый профиль сидящего совсем рядом бывшего преподавателя. К глазам подступили слезы. В школе они все дружно недолюбливали этого вечно смурного человека, приписывали ему то, чего он, как выяснилось, не совершал, и постоянно в чем-то подозревали. А за последние пять лет всезнайка Грейнждер о бывшем учителе и вообще думать позабыла, с головой окунувшись в собственные проблемы! И вот сейчас оказавшись рядом с этим человеком и в момент осознав, что больше она не одна на этом ужасном острове, девушка едва не кинулась со слезами счастья к нему на шею. И лишь в последний момент спохватилась, вспомнив все же, кто перед ней, и решилась только робко улыбнуться.

— П-профессор, — все же этот предательски жалобный всхлип выдал ее с головой.

— Мисс Грейнджер, — заметно неискренне скривился в ответ мужчина. — Или уже одна из неизбежно «обрыжевших» невесток Уизли?

Девушка ответила не сразу, с удивлением обнаружив, что возмутилась не столько обидной формулировке вопроса, сколько самому факту — своей безоговорочной судьбы «обрыжеть». Собственное сознание возмущалось и буквально всеми фибрами бунтовало.

— Мисс Грейнджер, — твердо отчеканила она, своим тоном пресекая любые замечания на эту тему.

Снейп окинул ее задумчивым взглядом, и его тонкие губы вдруг дрогнули, складываясь в такую не свойственную этому человеку, но неожиданно искреннюю улыбку.

«Это что, одобрение?» — промелькнула удивленная мысль в голове гриффиндорской выскочки, когда-то изо дня в день виртуозно выносившей мозг вредному школьному учителю.

Голодный желудок девушки вдруг крайне не к месту жалобно заворчал, и Гермиона с ужасом осознала, как непозволительно долго неосознанно гипнотизирует румянящуюся над костром небольшую тушку какого-то мелкого местного обитателя, насаженную на кривую ветку и потрясающе пахнущую сейчас настоящим жареным мясом! Покраснев до корней волос, девушка смущенно отвернулась,натянув повыше покрывало и прижимая руку к животу и мысленно моля того заткнуться. Кстати сказать, теплую ткань, в которую ее бережно замотал теперь уже вполне известный некто, девушка заметила только сейчас. Обдумывая всё это, она отвлеклась и даже вздрогнула, когда прямо перед ее носом замаячила вожделенная «еда». С отстранённым видом Снейп, не глядя, протянул бывшей ученице свою добычу, немного расфокусированным, задумчивым взглядом продолжая смотреть в темень зарослей.

— Я нашла кокосы… но потеряла их… — невпопад пробормотала Гермиона, смущаясь и борясь с непреодолимым желанием схватить мясо и заглотить его целиком.

— Здесь есть чем гордиться, — знакомо насмешливо скривился мужчина, наконец, оборачиваясь.

Девушке вдруг и самой стало невероятно смешно.

— Спасибо.

Мясо было горячим, с одной стороны подгоревшим, а с другой немного сыроватым, и, тем не менее, такой вкуснятины ей есть еще не доводилось. Заглотив за секунду едва ли не с костями половину тушки, Гермиона сумела-таки остановиться, и протянула Снейпу вторую часть.

— Ешьте. Я не хочу, — голос мужчины казался излишне глухим и усталым.

— Нет, профессор, я съела половину. Это ваше. Нам обоим будут нужны силы.

Правую часть головы в очередной раз обожгло пульсирующей болью. Девушка поморщилась, осторожно прижав пальцы к виску, и стараясь «не смазать» с лица липкую кашицу.

— Что это? — поднеся руку к носу, Гермиона ощутила вполне приятный свежий запах, слегка отдающий цитрусом.

— Ну, я точно не возьмусь утверждать, — вполне спокойно заговорил зельевар, — но мне показалось, что это какой-то местный аналог нашего бадьяна, плюс несколько добавленных мною травок.

— Ух ты, — фыркнула Гермиона, усаживаясь поближе к ласковому теплу костра. — Вы согласились, что чего-то не знаете!

— Как показала жизнь, я не знаю очень многого и ещё большего не способен понять… — глухо отозвался бывший пожиратель и шпион.

На какое-то время повисла тишина, разбавленная лишь задорным потрескиванием костра. Мужчина смотрел в огонь, девушка следила за отражением пламени в его темных глазах. Все казалось каким-то нереальным. И он — этот человек — сейчас был другим. Каким? Этого хогвартская умница пока не была в состоянии понять.

— Я рада, профессор, что вы здесь, — нарушила долгое молчание она, но быстро поняла, как глупо это прозвучало в контексте того, что с ними случилось. — То есть я имела в виду не то, что рада тому, что вы тоже влипли в это… ну, в это… на остров попали… в смысле, … необитаемый… тоже…

— Не мучьте мой слух своим красноречием, мисс Грейнджер, это никогда не было вашим коньком, — в очередной раз скривил кислую мину бывший Гроза подземелий. — В общих чертах я понял, что вы «имели в виду».

Девушка досадливо поджала губы, благоразумно решив промолчать. Ситуация отнюдь не располагала к разжиганию конфликтов по мелочам. А взаимные препирательства с этим «человеком-кактусом» в данных обстоятельствах и подавно были бы сущей глупостью. Куда важнее сейчас было наоборот постараться наладить контакт. Удивительно, но даже мимолетная мысль, что бывший грозный учитель вдруг не встретился ей здесь, и она по-прежнему одна на этом проклятом острове, заставила все внутри сжаться.

«О, Мэрлин Великий, в жизни бы не поверила, что вот так — до слёз — когда-нибудь обрадуюсь Снейпу! Пожалуйста! Профессор! Не бросайте меня здесь одну! Это так страшно!»

Но сказать подобное вслух Гермиона конечно не решилась бы никогда, поэтому просто сменила тему:

— Вы не знаете, что случилось с кораблем?

— Он затонул, — как-то безразлично ответил зельевар, не шелохнувшись, и явно находясь мыслями где-то очень далеко.

Гермиона посильнее сжала челюсти, сдерживаясь. Как же с этим «колючкой» тяжело вести диалог!

Молчание снова начинало тяготеть…

— Что это был за зверь?

Снейп непонимающе изогнул бровь.

— Ну, тот… — пустилась в пояснения девушка. — Я помню, как бежала; помню, как на меня из зарослей кто-то набросился, а вчерашней ночью я видела пантеру и подумала…

Снейп не проронил в ответ ни слова и как-то странно (будто смущенно!) поморщился, вновь уставившись в костер. Выглядел он сейчас столь несвойственно самому себе, что Гермионе не составило труда сообразить, что же все-таки случилось.

— Это были вы! Вы меня ударили?! — возмутилась она.

— Я… — Снейп запнулся на полуслове, будто оно застряло в горле.

— Вы испугались! — ткнула она в него пальцем, будто обличая в чем-то постыдном.

— Мисс Грейнджер, — скривился мужчина, цедя слова сквозь зубы — жаль, под рукой нет зеркала. Поверьте, оно бы и вас убедило, что тут есть чего испугаться!

Девушка шумно выдохнула, пытаясь сдержать возмущение и успокоиться. Нельзя с ним ругаться! Только не сейчас! Без него ей точно не выжить. Но как же хотелось сказать что-нибудь эдакое или ещё лучше тоже врезать!

— У вас тяжелая рука, — сумев всё же обуздать эмоции, недовольно пробормотала она, осторожно массируя гудящий висок и скулу.

— Будете надоедать, поставлю фингал и под второй глаз для симметрии, — огрызнулся мужчина.

Так сложилось, что как раз в этот момент Гермиона смотрела прямо в его лицо. Секунды хватило, чтобы понять — таков его способ защиты — нападение… Он чувствовал свою вину, но не знал, что с этим делать… и поступал так, как привык. Как же это было сейчас очевидно! Здесь и сейчас, посреди леса, в темноте ночи, разбавленной только бликами костра, она вдруг разглядела то, чего никто не сумел заметить при свете дня и тысяч свечей Хогвартса.

— Нет. Вы этого не сделаете, — просто ответила она, пораженная своим открытием.

— С чего такая уверенность? — буркнул он.

— Не знаю, — тихо-тихо ответила она.

— Ложитесь уже спать, мисс Грейнджер, — раздраженно отмахнулся Снейп. — А то я уже начинаю сожалеть, что не оставил вас под тем кустом.

Девушка не сумела сдержать смешок.

«Вот же вредное создание!»

Мужчина снова отвернулся, всем видом давая понять, что разговор окончен. А Гермиона, широко зевнув, от чего голову снова прошила резкая боль, решила, что и впрямь выдохлась. Она улеглась на бок, натягивая до самого носа свое теплое одеяло и пряча в нем очередную веселую улыбку, потому что распознала в этой мягкой и уютной хламиде объемную мантию хогвартской летучей мыши.

— Спасибо, профессор, — прошептала она тихо-тихо, в заглушившие голос складки.

В первый раз на этом острове она уснула совершенно спокойно, потому что теперь была не одна.

====== Глава 6 ======

Утро для Гермионы началось с большой холодной капли, которая смачно плюхнулась ей прямо в заплывший синяком глаз. Надо сказать, это было достаточно больно… Резко подскочив, девушка пошатнулась, силясь проследить тректорию медленно поплывшего в сторону мира, и осторожно присела обратно. Спрятав свое «многострадальное» лицо в ладонях, она постаралась сосредоточиться, несколько раз глубоко вдохнула и только после этого решилась снова открыть глаза. Деревья теперь стояли спокойно, не норовя свалиться на убегающую от них землю. Птички заливисто чирикали, заняв приглянувшиеся им ветки. Потрясающе пахло свежестью влажного леса и какими-то цветами. Капельки росы, сверкая под настырными солнечными лучиками, сплетались узором похлеще самого дорогого брильянтового колье! Что ни говори, но этот остров хоть и стал для них тюрьмой, но эта тюрьма располагала вполне эффектными декорациями!

Кстати о «НИХ»! Гермиона взволнованно осмотрелась по сторонам, Снейпа нигде не было. Волна ужаса пробежала по ее телу от макушки до кончиков пальцев на ногах.

«А что если он мне только приснился?!»

От напряжения у нее даже в ушах зазвенело, а синяк под правым глазом запульсировал настойчивее, будто напоминая о себе и о своем создателе. Девушка трясущимися от волнения пальцами потрогала припухшее лицо.

«Значит, по идее, не приснился…»

А потом взгляд упал на остатки прогоревшего костерка и черную профессорскую мантию, на которой она с комфортом расположилась этой ночью. Облегчение накатило такое, что даже голова закружилась, и пришлось снова зажмуриться.

— Медитируете?

От неожиданности Гермиона взвизгнула и шарахнулась в сторону. Прижав руку к бешено колотящемуся в груди сердцу, девушка метнула в бывшего учителя гневным взглядом.

— Да что с вами не так, профессор?!

Снейп очень медленно изогнул бровь и бесцветным тоном заметил:

— Полагаю, многое.

— Рога и хвост вы искусно скрываете! — резко огрызнулась она, но тут же замолчала, испугавшись собственной дерзости.

— Еще клыки были, но я их забыл в другом костюме, — все с той же «отмороженой» миной добавил зельевар.

— Какой же вы тяжелый человек, профессор, — вздохнула Гермиона, усаживаясь на прежнее место.

— Уверяю, мисс Грейнджер, вы тоже отнюдь не пушинка, — заявил мужчина, вертя в руках тощую тушку летучей мышки.

Исподлобья зыркнув на этого вредину и его костлявую добычу, Гермиона сделала пару глубоких вдохов и решила свернуть со скатывающегося в опасную сторону разговора и принялась как бы невзначай обшаривать заинтересованным взглядом близлежащие кусты. Организм настойчиво напоминал о себе, и с этим срочно что-то нужно было делать. Иногда она исподтишка посматривала на своего вынужденного «сожителя», краснея и размышляя над тем, на сколько эти «неудобные» вопросы проще ей давались в скитаниях рядом с надежными и такими понятными Роном и Гарри. Но соседство с этим взрослым мужчиной наедине заставляло ее нервничать и безумно смущаться.

Снейп, тем временем, успел сложить из веток очередной идеальный «домик» для костра и вдруг выжидательно воззрился на бывшую ученицу.

— Что? — растерялась девушка.

— Огонь зажгите, — раздраженно пояснил мужчина.

— А вы? — вся внутренне сжалась Гермиона, уже понимая, чем все закончится.

Даже не пытаясь скрыть, что уже вскипает, Снейп поднял руку с зажатым кулаком. На запястье блеснул широкий металлический браслет, делающий этого сильнейшего волшебника практически «магическим инвалидом».

— Огонь зажги, — прошипел он, опалив девушку таким злым взглядом, что она так и не поняла, почему не загорелась сама.

— Я не могу, — жалко пискнула она.

— Что? — угрожающе сощурился тот.

— Я палочку потеряла, а без нее не могу колдовать, — чуть не плача, выпалила девушка то, что стеснялась сказать даже самым близким друзьям.

— А беспалочкавая магия? — уточнил он, откровенно сбитый с толку.

— Да, не получается у меня! — выкрикнула она, срываясь. — Никогда не получалось, сколько не стараюсь. Никак! Такая вот я заучка бездарная.

Снейп, молча, несколько раз моргнул, а потом досадливо сплюнув, выхватил из кучки хвороста ровную веточку и принялся яростно тереть ею о другую, более широкую и уже заметно подпаленую — видно пользовался ими вчера.

Никогда в жизни Гермиона еще не чувствовала себя идиоткой настолько явно! Ведь раньше всегда могла заявить — они все ошибаются! А вот здесь и сейчас нельзя было не согласиться — этот гад совершенно прав… Закусив губу, она замоталась в плотную ткань мантии, желая от стыда если не сквозь землю провалиться, то хотя бы как-то отгородиться от него. Как назло, естественная нужда прижала просто невыносимо, подходящих кустов поблизости она так и не выбрала, а уходить далеко от Снейпа не хотелось — какой ни какой, а все же защитник.

— Ради Мерлина! Выбери ты уже какие-нибудь! — раздраженно почти простонал вдруг мужчина.

Гермиона почувствовала как лицо плотно заливается краской.

«Вот зачем он такой наблюдательный? Скотина!»

Бывший учитель скосил на нее страдальческий взгляд и, пренебрежительно скривившись, фыркнул:

— Поверьте, мисс Грейнджер, я не собираюсь посягать на ваши девичьи прелести. Было б на что, честное слово!

От такого неприкрытого хамства у Гермионы даже дар речи пропал и она смогла только открыть и закрыть рот, так и не выдавив из себя ни звука. Снейп же, не дождавшись достойной отповеди от вечной надоедливой выскочки, продолжил:

— Вуайеризмом я тоже вроде не страдаю. Так что давайте договоримся: где бы мы не остановились, мальчики налево, девочки направо. Только уж и вы, будьте добры, не подсматривайте.

На последних словах он скривил такую противную мину, что девушка, скинув мантию, вскочила, наконец не выдержав.

— Да как вы… — задохнулась она гневом.

Снейп окинул ее насмешливым взглядом, и выжидательно посмотрел прямо в глаза. Тут Гермиона сообразила, что стоит перед бывшим учителем в тонюсенькой пижаме, и сейчас в области груди на ткани четко выпирают два бугорка, торчащих будто каменые, сосков. Еще больше заливаясь краской, она поспешно скрестила на груди руки, продолжая глазами метать молнии. Профессор же, откровенно забавляясь ситуацией, сделал широкий жест рукой, приглашающий собеседницу все-таки посетить местные заросли.

— Вы самый… самый… — Гермиона запнулась, так и не сумев подобрать достаточно гадкий эпитет, который бы точно охарактеризовал этого воистину противного человека.

Тот, в свою очередь, привычно изогнул бровь, черные глаза насмешливо и выжидательно блеснули. Шумно выдохнув, девушка резко развернулась и стремительно зашагала в заросли.

— Это моя сторона, мисс Грейджер, — от количества сарказма в его голосе, она едва не взвыла.

Развернувшись на 180 градусов, Гермиона гордо задрала подбородок и, стиснув зубы, направилась к кустам на противоположной стороне, демонстративно опустив с предательски торчащей груди руки, расправив плечи и с вызовом глядя прямо в насмешливые черные глаза.

Однако как только густые ветви сомкнулись за ее спиной, наконец скрывая от пронзительного взгляда слизеринской гадины, плечи девушки поникли, а показная уверенность улетучилась со скоростью пробитого воздушного шарика. Отойдя немного вглубь джунглей девушка опасливо осмотрелась.

«Вроде тихо…»

В этот самый момент высоко над головой с ветки с громким криком взлетел большой пестрый попугай с длинным ярко-красным хвостом. Сердце, испуганное неожиданным движением, запрыгало еще быстрее.

«Черт! Надо быстрей возвращаться, пока меня не приметил какой-нибудь местный хищник. Того аспида, что сейчас разжигает костер будто неандерталец, хотя бы условно можно считать знакомым. Он хоть не сьест. Впрочем, кто его знает? Проголодается посильней, сварит и слопает. В школе же мы частенько грешили на вредного преподавателя, приписывая ему вампиризм и прочую ерунду…»

Гермиона раздраженно тряхнула головой, отгоняя глупые мысли.

«Так, хватит! Я здесь не для этого!»

Вскоре организму, наконец-то, стало легче. Ну, это если не считать жутко зудящую кожу на пятой точке, на которой так шустро успели попировать сразу несколько очень голодных москитов.

— Хочу домой! — тихо хныкнула в пустоту несчастная девушка, торопливо пробираясь обратно к обществу самого вредного человека в мире.

Но в следующий момент она застыла на месте, голодным взглядом пожирая просто гигантскую гроздь ярко-желтых бананов, свисающих под собственным весом почти до земли на длинном «хоботе», торчащем из самой серединки размашистых листьев банановой пальмы. Глупость несусветная, но в мозгу вечной заучки сразу всплыло книжное: «Банан — это трава. А отнюдь не пальма, как многие считают».

— Какая, нафиг, разница! — радостно выдохнула она, нетерпеливо выдирая один плод из этой тугой «вязанки».

Запах был просто божественным! От вкуса белой сладкой мякоти кружилась голова, а пустовавший так долго желудок, казалось блаженствовал, принимая в себя великолепную питательную нежность. Наспех сжевав два банана, от чего мир стал значительно ярче, девушка принялась отламывать кисточки по несколько штук от огромной грозди.

— Сейчас я утру вам нос в добывании пищи, уважаемый профессор! — предвкушала она свой триумф.

Нагрузившись ароматной провизией так, что едва могла эту гору держать, Гермиона значительно увереннее отправилась в их импровизированный лагерь.

Тем временем, от веточек в руках зельевара уже вздымался полупрозрачный дымок. Мужчина заметно выдохся, на лбу выступили крупные капли пота. Но он не останавливался, упрямо шерхая деревяшкой, и все шло к тому, что его усилия скоро принесут положительный результат.

Тяжело пыхтя над своим занятием, мужчина все же поднял голову на раздавшийся совсем близко шелест листвы. Самолюбие бывшей гриффиндорки в этот момент пустилось в пляс, потому как она первый раз за все время знакомства с этим человеком увидела на его лице такую яркую гамму эмоций!

Он был голоден!

У нее была еда!

В какой-то момент девушка почувствовала себя королевой мира, держащей в руках рог изобилия. Но недолго – по лицу мужчины вдруг пробежала тень, он опустил полные ужаса глаза на быстро потухшие остатки своего несострявшегося костра.

— Чтоб вас…, — прошипел он, зло отшвырнув в сторону деревяшки, и откинулся спиной на траву.

Грудь его тяжело вздымалась и опускалась, руки раскинуты в стороны, глаза закрыты — он выдохся.

Гермиона замерла, прижав к груди свою «добычу». Со Снейпом никогда не поймешь, как следует себя вести? Стоять на месте, ожидая, пока на нее рявкнут, показалось девушке большим идиотизмом нежели любой другой вариант. Так что она, стараясь выглядеть уверенной и спокойной, проследовала к по-прежнему лежавшей на земле черной мантии, и уселась на нее, свалив бананы как раз между собой и профессорским боком. Снейп открыл глаза и молча уставился в небо.

— Там еще есть, — решила нарушить неловкое молчание Гермиона.

Глубоко вздохнув, мужчина, наконец, поднялся с земли и сел.

— И что вам было не сгонять в кусты час назад? — спросил он совершенно беззлобно.

Девушка улыбнулась.

«Что за странный человек?»

Завтрак проходил в молчании. Гермиона исподтишка с любопытством наблюдала, как мужчина торопливо жует один за одним ароматные плоды. За все свое время обучения в Хогвартсе ей ни разу не довелось увидеть, чтобы профессор зелий с таким аппетитом поглощал пищу. А тот факт, что эту самую пищу добыла она — Гермиона Джин Грейнджер — растекался по ее самолюбию истинным эликсиром блаженства.

— Где вы нашли столько летучих мышей? — спросила, наконец, девушка, устав от тишины.

— Это единственный вопрос, который вас сейчас беспокоит? — ответил вопросом на вопрос зельевар.

— Нет. Просто интересно, — пожала плечами она.

— А что вас больше интересует: почему я не стал с ними беседовать или же почему сьел… своих сородичей?

Гермиона замерла, озадаченно уставившись на бывшего профессора, и вдруг поняла, что в его черных глазах, забавляясь, прыгают бесенята.

«Это что, шутка? Профессор Снейп, наш заслуженный школьный нетопырь, сидит тут рядом со мной на необитаемом острове и отпускает шуточки про летучих мышей… и себя самого?! Не иначе небо обрушится нам на голову!»

Но сдержаться она не смогла и все же, фыркнув, тихо рассмеялась. Снейп же искоса глянул на бывшую ученицу и тоже едва заметно улыбнулся.

— У вас совсем не получается колдовать без палочки? — неожиданно сменил тему он. — Или что-то все же выходит?

— Нет. Совсем ничего, — отозвалась девушка, со вздохом прикусив нижнюю губу. — Я пыталась, училась, тренировалась и ничего…

— Плохо, — констатировал профессор, задумчиво разгребая прутиком вчерашние угли и горку сегодняшнего хвороста.

— Вы вчера тоже так огонь добывали, — спросила Гермиона, кивком указав в сторону выброшенных Снейпом деревяшек.

— Да.

— Это сложно.

— Да.

— Почему же не сберегли огонь до утра? — удивилась девушка.

— Во-первых, мисс Грейнджер, — в голосе зельевара снова появились раздраженные нотки, — я был уверен, что ВЫ щелчком пальцев его разведете в любое время. А во-вторых, я вам не Железный дровосек, чтобы всю ночь не спать и стеречь сон маленькой девочки!

«Скорей уж Страшила…» — подумала Гермиона, решив больше ничего не спрашивать, чтобы часом не разозлить Грозу еще сильнее.

На этот раз молчание прервал он.

— Нужно найти пресную воду, иначе долго мы не протянем.

— Да, пить очень хочется. Я находила воду в листьях после дождя, но сейчас небо чистое.

— Это не вариант, — скривился мужчина.

— Тогда придется идти дальше в глубь джунглей, — задумалась девушка.

Снейп кивнул.

— А если тем временем мы пропустим поисковую операцию? Нас ведь точно ищут!

Профессор вздохнул, задумчиво глядя куда-то в сторону.

— Ну, полагаю, вас, мисс Грейнджер, конечно будут искать. И у вас даже был бы шанс на спасение, если б вы не вляпались в это дерьмо вместе со мной.

— Почему вы так говорите? — не поняла девушка.

— Потому что, видите ли, вся моя жизнь — это крайне глубокая выгребная яма, из которой никто сильно не торопился помочь мне выбраться. И уж поверьте, мое соседство крайне уменьшает ваши шансы на спасение.

— А вы оптимист.

— Я реалист, существенно помятый жизненным опытом.

— Как вы выбрались с корабля? — решилась наконец задать давно вертящийся на языке вопрос Гермиона. — Гарри сказал, что не видел вас на верхней палубе. Я подумала, что вас могли запереть в каюте или пристегнуть наручниками к… чему-нибудь.

Мужчина фыркнул.

— Пришлось отгрызть себе руку.

Девушка моргнула, соображая, посмотрела на совершенно целые обе руки зельевара, и наконец придушенно хохотнула.

— А вы оказывается юморист…

— Угу, — промычал в ответ Снейп, невидяще глядя перед собой.

Гермиона прикусила губу, вглядываясь в профиль своего бывшего преподавателя.

«Какой же он все-таки странный… Совсем не таким мы видели его в школе. Как понять этого человека?»

— Собирайтесь, — вдруг вышел из задумчивости зельевар и поднялся на ноги. — Без воды мы погибнем. Надо идти дальше.

====== Глава 7 ======

Комментарий к Глава 7 Всем спасибо, кто так долго ждал проды.

Надеюсь, что новая глава вам понравится.

Следующая обязательно будет!

Удачи всем)

В последний момент заметив стремительно приближающуюся опасность, Гермиона едва успела увернуться от очередной летящей прямо на нее ветки. Они со Снейпом уже некоторое время пробирались вглубь джунглей в поисках пресной воды. И за это время никаких признаков спасительного источника не обнаружили, но вот пить хотелось уже в разы сильнее. Мужчина шел впереди, условно прокладывая и расчищая путь. «Условно», потому что на деле он просто пробирался сквозь заросли совершенно идентично тому, как делала это девушка за его спиной. Разница состояла лишь в том, что каждая отведенная им в сторону ветка, стремясь вернуться на привычное место, почему-то метко прилетала идущей позади Гермионе прямо в лицо, и та едва успевала, уворачиваясь, прикрываться исцарапанными руками.

Очередная утыканная листьями плеть снова больно хлестнула по плечу. Девушка зашипела, растирая ушибленное место ладонью и зло буравя спину даже не обернувшегося мужчины.

«Вот же гадина подземельная! Ну, как можно быть таким скотиной? И ведь каких-то час-два назад казался вполне приличным человеком, с которым даже можно нормально поговорить! И вот теперь нате вам, снова! Упырь, ни дать, ни взять!»

От бессильной злобы она в сердцах погрозила удаляющейся спине бывшего учителя кулаком. Тот вполне ожидаемо никак на этот жест не отреагировал и двигался вперед, казалось, совершенно не заботясь о том, идет ли бывшая ученица следом за ним, или ее давно уже съели хищники…

И все же, не смотря на все неудобства и сложности, Гермиона торопливо семенила за своим вредным «проводником», не решаясь возмутиться вслух и занять место впереди. А причиной тому стали, как бы глупо это не звучало, трусы. А точнее сказать, их отсутствие… Вышагивая след в след за этим мужчиной, девушка за последний час практически досконально изучила его почти идеальный гардероб: белая рубашка с высоким воротом-стойкой, естественно застегнутая на все до единой пуговички; черные классические брюки с наглаженными не иначе вручную «стрелками» и солидной дыркой в районе правого колена; а еще (был бы он неладен!) этот гад ночью на судне точно спал в ботинках! А иначе как объяснить их наличие?! Или он успел в суматохе тонущего корабля одеться, застегнуть все эти чертовы пуговицы и даже завязать шнурки «бантиком»?! Но обидней всего здесь был тот факт, что у Снейпа, без сомнения, под всей этой одеждой присутствовал полный комплект белья! В то время как сама Гермиона щеголяла в полупрозрачной пижамке на голое тело. От этой ситуации хотелось выть…

Утерев с лица липкие капли пота, она повыше завязала пучком непослушные волосы, и поплелась дальше. Идти становилось все тяжелее, потому что солнце поднималось все выше, и температура воздуха двигалась в том же направлении. От палящих лучей уставших путников спасали кружевные кроны деревьев, но жара уже стала просто невыносимой. И чем ближе небесное светило приближалось к зениту, тем больше Гермиона смотрела на этого полностью облаченного в одежду мужчину совсем другим взглядом — со злорадным любопытством и даже порой с жалостью. Ведь если она сама в своей тоненькой пижамке упарилась так, что, отбросив глупое стеснение, на полном серьезе подумывала соорудить из своих нехитрых одеяний коротенький топик и такие же шортики, то как чувствовал себя Снейп, запакованный по полной программе, оставалось только гадать и ужасаться. Впрочем, вечно голодные местные москиты очень быстро заставили девушку отказаться от идеи подвернуть штанишки и футболку повыше.

Поймав локтем новый ощутимый удар очередного на удивление гибкого «веника», Гермиона едва не расплакалась от накативших разом обиды, злости и боли. А болело уже все, от заплывшего глаза до последней самой малюсенькой косточки во вконец уставшем теле, ноющем сейчас ото сна на твердых камнях и земле. Она снова споткнулась и больно наступила на кривую колючую корягу. Израненные стопы уже просто горели огнем, ведь у запасливой и предусмотрительной всезнайки на этот раз не оказалось при себе ничего, в том числе и обуви. Не первые сутки вышагивая по девственным джунглям босыми пятками, девушка разбила и изодрала свои несчастные нижние конечности основательно. Каждый шаг давался с трудом, и поспевать за широкой, стремительной поступью «самого вредного человека в мире» становилось все сложнее. Выбившаяся из сил девушка тяжело дышала, то и дело облизывая сухим языком пошерхшие треснувшие губы. В какой-то момент все вокруг стало казаться немного смазанным и порой медленно уплывало куда-то в сторону.

«Черт, я сейчас опять хлопнусь в обморок. И Снейп меня либо бросит здесь, либо… потащит на себе (что вряд ли), а потом качественно и со всей душой засмеет и размажет по земле своими издевками».

Она глубоко вдохнула, пытаясь сосредоточиться и прийти в себя. Голова кружиться вроде перестала, но слабость никуда не делась.

«Соберись!» — то и дело твердила она сама себе. — «Я не хочу давать этому гаду повод для очередных шпилек! Соберись! Покажи ему, что он не прав!»

— Мисс Грейнджер, — раздался у самого ее уха елейный шепот, практически сразу переросший в знакомое раздраженное шипение, — жаль вас беспокоить, но может на свидание с Буддой и астралом отправитесь позже? А сейчас мы все-таки продолжим путь?

Девушка засопела и метнула в мужчину злым взглядом.

Эти «гляделки» двух упрямцев продолжались бы и дальше, если б земля под ногами вдруг не задрожала. Глухой раскат грома с треском прокатился по окрестностям, вздымая в небо стаи перепуганных птиц и разгоняя в разные стороны оглушительно верещащих мартышек. Где-то очень далеко раздался протяжный рык взволнованного хищника, которому вторили сразу несколько других, не менее внушительных.

— Что это? — оцепенев от страха, прошептала Гермиона.

Треск ломающихся веток и очередной толчок из-под земли прозвучали практически в унисон. Высоченные деревья пошатнулись, заполошно перешептываясь листьями в пышных шапках высоких крон. Снейп не ответил. Он сосредоточенно всматривался в заросли, хотя основным из его чувств сейчас стал точно слух. Мужчина весь напрягся, глаза сузились, губы превратились в тонкую полоску. Совсем не к месту, но Гермиона на секунду засмотрелась на этого… хищника. Здесь, среди диких джунглей, он выглядел сейчас как нельзя более органично!

Новая волна «подземного грома» с хрустом вывернула из своих недр кривой узловатый корень совсем рядом, массивное дерево с протяжным стоном завалилось на бок, вцепившись когтистыми ветками в кроны более удачливых соседей.

— Профессор! — отскакивая, взвизгнула Гермиона.

— Бежим! — рявкнул тот, одним движением хватая девушку за руку, и помчался вперед, таща ее за собой.

Очередной толчок был таким сильным, что на секунду они оба будто взлетели. А звук, сопровождающий его, хоть и казался глухим, но очень ощутимо ударил по внутренностям. Девушка в испуге споткнулась и едва не свалилась носом в мох, но Снейп безостановочно волок ее вперед, мертвой хваткой вцепившись в руку, так что падать было некогда, и она успевала лишь чаще перебирать ногами в попытке поспеть за стремительным спринтом бывшего учителя.

Из зарослей откуда-то сбоку раздался пронзительный жалобный вой, заглушенный треском свалившегося дерева. Громкий рык прокатился по округе. Снейп резко сменил направление, метнувшись в противоположную сторону. Кисть Гермионы уже онемела под его стальной хваткой, но если б сейчас она могла сосредоточиться хоть на чем-то кроме страха, то, без сомнения, молилась бы лишь о том, чтоб он никогда не разжимал пальцев!

На какое-то время в затаившихся джунглях воцарилась мертвая тишина, даже проклятые мартышки и те замолкли, настороженно выжидая. Местные обитатели притихли, выдохшиеся путники, наконец, замедлили бег, тяжело хватая воздух пересохшими ртами.

— Я больше не могу, — захлебываясь рваными вдохами прохрипела Гермиона, пытаясь рассмотреть Снейпа за пестрыми кругами перед глазами.

— Вы и раньше не могли, и тем не менее, вечно где-то таскались, — сквозь зубы процедил мужчина цепким взглядом сканируя все вокруг.

— Я не таскалась! — на выдохе пробормотала та, из-за усталости никак больше не сумевшая выказать степень своего возмущения.

— Заткнитесь уже! — зло прошипел мужчина, не сводя напряженного взгляда с высоких пушистых зарослей.

Длинные, рифленые листья папоротников большими красивыми пучками поросли все свободное пространство между влажными густо поросшими мхом стволами деревьев. Местами эти кудрявые розетки уютно расположились прямо в коре и на ветвях, свисая вниз, будто изумрудные кружевные занавески. Тугие канаты лиан причудливой паутиной, оплели раскидистые, уходящие далеко ввысь, ветви странным тугим узором. Кое-где виднелись яркие пятна необычных тропических цветов. Красиво… И все же, вся эта красота резко отступает на второй план, когда сквозь буйство сочной зелени вдруг доносится утробный предостерегающий рык, от которого волоски на теле дружно встают дыбом, а сердце пускается вскачь.

Гермиона вцепилась в запястье Снейпа еще крепче, испуганно прижимаясь поближе к мужчине.

— Очень медленно отступай назад, — едва слышно прошептал тот.

Девушка на секунду замешкалась, не находя в себе сил отпустить его руку. До дрожи в коленях она сейчас боялась потерять связь с единственным защитником и опять остаться один на один со смертельной опасностью, будто упасть в холодную темную пропасть. Но она понимала, что мужчина прав, и усилием воли заставила себя сделать первый шаг. Снейп стоял неподвижно, снова замерев в стойке, будто зверь, такой же хищник, как и тот, что в свою очередь следил за ними из-под листвы.

— Иди, — тихо сквозь зубы прицелил он опять, коротким раздраженным движением скинув руки девушки со своих.

Разжав наконец пальцы и выпустив тонкую жилистую кисть бывшего учителя из своих ладоней, Гермиона вдруг ощутила себя самым одиноким человеком в мире. Все внутри похолодело, комок отчаяния и паники подкатил к горлу с новой силой, а из глаз сами собой покатились слезы. Все, чего сейчас ей хотелось, это снова почувствовать его рядом. Без него безнадежно страшно!

Глухой гортанный рык повторился снова, совсем близко…

Девушка, едва дыша, замерла, забыв закончить шаг. Снейп же, продолжая неотрывно следить за своим диким визави, осторожно двинулся назад и очень скоро ткнулся спиной в преграду в виде оцепеневшей бывшей ученицы.

Когда Гермиона наконец поняла, что все те нелестные эпитеты, что гневно шипел сейчас сквозь стиснутые зубы бывший Гроза, адресуются именно ей, бежать уже было поздно. Раздвинув широкой костистой мордой резные листья местной растительности, прямо перед ними выступил крупный тигр. Огромная кошка впилась оценивающим желтым взглядом в свою «добычу», и из оскалившейся пасти вырвался тот самый, холодящий кровь, низкий рокочущий рык.

Очередной толчок из-под земли застал всех врасплох, но оказался как нельзя кстати. Свирепый тигр присел на лапах, поджав уши, а перепуганные люди рванули было бежать, но путь их выдался крайне коротким. Гермиона сама не поняла, когда земля ушла из-под ног и все вокруг понеслось кувырком. То и дело она больно налетала ребрами на камни и ветви, ноги и руки болтались будто тряпичные. Чудеса, но головой на этот раз она так и не приложилась. Удивительно!

Этот стремительный полет вниз длился, казалось, целую вечность. И надежды прийти к финишу живой и полнокомплектной таяли с каждым новым ударом о землю. Все тело вдруг резко прошило леденящей болью, в то время как грудь обожгло изнутри. Сотни крошечных пузырьков щекотно пробежались по коже и вихрем закружились перед ее распахнутыми глазами, стремительно несясь ввысь, прямо к далекому неровно расплывающемуся солнцу.

«Дышать! Я не могу дышать!»

Измученный мозг всезнайки еще не успел понять, что хозяйка тонет, когда тело уже энергично работало. Руками и ногами Гермиона гребла из последних сил, стараясь не отставать от шустрых пузырьков убегающего вверх кислорода.

Первый вдох был просто ужасен. В легкие будто плеснули горящей лавы. Бедная девушка кашлянула, едва не вырвав собственными внутренностями, и снова ушла под воду. Вторая попытка стала более удачной, если не брать во внимание, что вдыхать мешала льющаяся изо рта и носа вода, а грудь раз за разом обдавало жаром. Но все же это было уже чем-то. Упрямый воздух удалось-таки втянуть в себя, и теперь это было прекрасно. В прямом смысле слова, в этот момент Гермиона явственно ощутила, что значит выражение «глоток жизни».

Худо-бедно добравшись до каменистого берега девушка без сил растянулась на россыпи больно впившихся в спину мелких, жутко скользких осколков породы. Солнце весело светило прямо над головой. Его жаркие лучики слепили даже сквозь сомкнутые веки и практически сразу стали заметно припекать неприкрытые одеждой участки кожи. Дыхание постепенно восстановилось, паника отступила, а, разбежавшиеся в критический момент, мысли робко возвращались в родную голову хогвартской умницы.

«Когда же это закончится? Почему я вечно встреваю во всякие передряги? Как же хочется домой, в мягкую кроватку. Эх, Рон, Рон… Что ж ты никак за мной не приходишь? Не сильно торопишься! Не так-то и нужна? А я тут жду! Между прочим, со Снейпом один на один тут торчу! Ты б только из-за него уже утопился! А я…» — сердце пропустило удар. — «Снейп. Где Снейп? Там был тигр… Где чертов Снейп? Что с ним? Только не это!»

Она вскочила на ноги так быстро, что потемнело в глазах, а ушибленные бока жалобно отозвались хозяйке тянущей болью. Пара глубоких вдохов и пелена стала отступать. Небольшое озеро с кристально чистой водой искрилось под солнечными лучиками, на другом берегу высились, изрезанные глубокими провалами трещин, склоны почти отвесных скал, густо поросшие мхами и папоротниками и оплетенные шапками цветущих лиан.

Щурясь от слепящего солнца, Гермиона задрала голову, пытаясь рассмотреть траекторию своего недавнего полета. Высота впечатляла.

«Как шею не свернула?»

В очередной раз потерев ноющие рёбра, девушка принялась осматривать пейзаж в поисках того единственного, кого сейчас ей до слёз хотелось увидеть, но худой угловатой фигуры бывшего учителя нигде не наблюдалось.

«Нет. Нет. Нет. Пожалуйста! Вы же обещали, что не оставите меня здесь одну! Хотя нет, не обещали. Но вы никогда не говорите подобных вещей вслух. Я это уже поняла! И всё равно вы всегда были рядом, всегда прикрывали нам спину. Почему не сказали?! Почему ты, гад, никогда ничего кроме гадостей из себя не можешь выдавить? Я ведь вижу, что думаешь совсем другое! Скотина! Упырь! Не смей! Слышишь? Не смей умирать! Пожалуйста, Северус, не бросайте меня. Прошу Вас, умоляю…»

Едва заметное движение неподалёку, почти у самой кромки воды, сразу привлекло всё внимание сосредоточенной девушки. Не чувствуя ни усталости, ни болезненно впивающихся в стопы острых камней она ринулась к тому самому месту. Очень скоро она увидела грязную белую рубашку, измазанную кровью. Мужчина лежал на животе, устроив мокрую лохматую голову в сгибе локтя, и тяжело дышал. Дышал!

— Северус! — Гермиона с размаху свалилась на колени рядом с телом профессора. — Северус! Вы меня слышите?

Будто боясь, что тот растает под ее дрожащими пальцами, девушка робко коснулась мужского плеча. Спина под мокрой тканью рубахи вздрогнула, из-под копны спутанных волос послышалось глухое мычание.

Волна облегчения прокатилась по всему телу, расплываясь щекотным покалыванием в кончиках пальцев, и наполняя глаза слезами радости.

— Слава Мерлину, вы живы! Северус!

— Да не орите! — сквозь умоляющий стон прохрипел мужчина. — Вы и Мерлина бы угробили своими воплями!

От его привычных шпилек вдруг стало так тепло и спокойно. Гермиона даже на секунду растерялась, осознав свои ощущения. Тем временем Снейп, смешно и как-то по-стариковски кряхтя, тяжело перевернулся на спину и сел.

— Ужасная женщина, я же сказал осторожно отступать назад, а не стоять тупым истуканом, а потом катиться вниз будто вышевший из строя бладжер! Какого хрена вы делали? — рявкнул он, тут же кривясь от боли.

— То же самое, что и вы! — тут же огрызнулась Гермиона.

В черных глазах полыхнул огонь, но резкая боль отвлекла внимание Грозы от намечающейся перепалки. Согнув правую ногу, он обхватил руками лодыжку и уткнулся носом в колено. Сейчас этот стальной, несгибаемый шпион выглядел таким обычным живым человеком.

— Можно я посмотрю? — инстинктивно потянулась к травмированной ноге профессора Гермиона, как всегда поступала в скитаниях с такими родными мальчишками, Роном и Гарри.

— Вы что доктор? — зло отрезал мужчина.

— А у вас есть лучший вариант? — попыталась ответить спокойно и твердо девушка, но все же остановилась.

Неожиданно для неё Снейп вдруг отвел руки за спину, облокачиваясь, и явно позволяя произвести осмотр. Оторопев, девушка уставилась в глаза бывшего учителя. Вот так просто? Но очень скоро она рассмотрела в этих хитрых омутах ехидные искорки.

«Ах ты ж змей!»

Она резко встала, демонстративно отряхивая комья грязи с изодранной пижамки.

— Думаю, вашего личного опыта будет достаточно, чтобы справиться с этим самому.

— И всё? — глухой гортанный смех вредного напарника, заставил ее поджать губы.

«Ну вот как можно быть такой занозой? Всего пару минут назад я готова была рыдать от счастья, что этот человек жив и рядом. А вот теперь в который раз едва сдерживаюсь, чтобы не пнуть его посильнее!»

— Мне, как всегда, не повезло! Другие на необитаемом острове находят сокровища, а я, как дура, напоролась здесь на злобного пирата … хромого! — в сердцах выплюнула она, наконец, не в силах больше сдерживаться.

Мужчина какое-то время помолчал, задумчиво рассматривая окрестности. А потом вдруг совершенно беззлобно и от души рассмеялся.

— Да уж, с этим не поспоришь, — заговорил он, посмеиваясь и кривясь от боли в пострадавшей ноге. — Пожалуй, стоит мне повнимательнее беречь глаза. А то с костылем и попугаем на плече я еще смирюсь, но повязка…

Теперь пришел черед Гермионы сотрясать джунгли собственных хохотом, стоило представить эту картину, красочно дополненную напяленным на Снейпа костюмом бабушки Нэвилла из его же страхов,когда-то увиденного девушкой на уроке по защите от богартов.

Отсмеявшись, она тихо присела рядом. Мужчина тяжело вздохнул, снова помассировал ногу и, криво усмехнувшись, добавил:

— Зато напились.

====== Глава 8 ======

Путешествие на сегодня было без сомнения окончено. После недавнего стремительного спуска ни Гермиона, ни тем более Снейп двигаться дальше не смогли бы при всем желании. Бегло осмотрев полученные ими травмы и урон в целом, они быстро выяснили, что девушка удачно отделалась несколькими ушибами, неглубокими царапинами и знатно разорвала пижамные штанишки в районе пятой точки. Снейп же во время этого незапланированного полета сгруппировался значительно хуже, в результате чего целая россыпь ссадин и порезов, рубашка разодрана в клочья и самое плохое — вывих правой лодыжки.

В сложившейся ситуации Гермиона не смогла бы точно определить, что хуже — собственные болезненные травмы или же заиметь такого вот пациента, как ее «многоуважаемый» профессор. Мастер зелий оказался на редкость капризным «больным», которого не устраивало практически все. Он буквально не давался в руки, не позволял обработать ссадины, мертвой хваткой вцепился в остатки рубахи и самое ужасное — постоянно недовольно ворчал. Это жутко бесило, и девушка несколько раз порывалась бросить столь «гиблое дело». Но, тем не менее, спустя неопределенное время, совместными усилиями им все же удалось вправить вывихнутый сустав на место. Для Гермионы этот подвиг обернулся получасовым выслушиванием нелестных оценок бывшего преподавателя ее умственных способностей, неверности точки произрастания рук и еще много-много всего интересного, а иногда даже занимательного. Но, как говорится, результат достигнут, а это главное!

Снейпу, хоть он и ерепенился вполне привычно, все это время без сомнения было до жути больно, и после оказанной ему принудительной первой помощи, профессор окончательно вымотался, притих, а вскоре и вовсе уснул беспокойным сном. Странно, но Гермионе вдруг подумалось, что спустя уже несколько дней совместного пребывания на этом безлюдном острове, сейчас по сути ей в первый раз довелось видеть этого человека спящим. И ведь действительно, она всегда засыпала раньше, укутавшись в его тёплую мантию, а когда просыпалась, мужчина уже всегда бодрствовал. Почему-то до этого момента она ни разу об этом не задумалась. Ведь спать вот так запросто в диких джунглях опасно, нужно дежурить… по очереди. А если она спала, значит, дежурил он? Когда же он отдыхал?

Глядя сейчас на тихо посапывающего под деревом бывшего учителя, Гермиона почему-то отметила россыпь мелких морщинок у глаз и две глубокие меж бровей, такую непривычную для этого мужчины щетину на лице. В Хогвартсе он всегда был чисто выбрит, в то время, как тот же Люпин запросто мог щеголять по школе с отнюдь не красившей его недельной небритостью. При этом неряхой каждый норовил обозвать именно профессора зелий… Его лицо казалось напряженным даже во сне, тонкие губы плотно сжаты, а длинные изящные пальцы упрямо вцепились в изодранные лохмотья рубахи, странно и как-то беззащитно прижимая остатки ткани к телу.

«Кто же ты такой, Северус Снейп? Как понять тебя, невыносимый ты человек?»

От глубоких раздумий ее отвлек собственный ворчащий желудок, недвусмысленно намекавший хозяйке, что солнце уверенно близится к закату, и утренние бананы уже давным-давно успели перевариться. Еще раз глянув на спящего мужчину, девушка со вздохом поплелась искать поблизости хоть какую-нибудь провизию. Уходить далеко в заросли она не решалась, да и спящего Снейпа оставлять вот так «без присмотра» как-то не хотелось, так что поиски еды ограничились осмотром пальм у самой кромки леса на предмет наявности кокосов. Впрочем, этих противных на вкус орехов, обнаружить ей так и не удалось. Глупо, но она этому даже обрадовалась — желудок от них болел просто невыносимо. Однако же есть хотелось все сильнее. И вскоре удача ей таки улыбнулась. Ну, по крайней мере, так девушке показалось на первый взгляд — почти у самой воды, рядом с густыми зарослями тростника, припрятались несколько кособоких и чаморошных пучков банановых пальм, с верхушки одной из которых свисал уже знакомый «торчок» с бананами, мелкими и коричневатыми. Первая радость быстро схлынула, стоило девушке подойти ближе. Над этой переспевшей гроздью уже кругами вились разнообразные мошки, а муравьи и прочие насекомые стройными рядами маршировали по пошедшей пятнами кожуре туда и обратно. Удушающе приторный запах загнивающих плодов, казалось, окутал все окрестности. От этого смрада желудок противно сжался, но тут же снова издал протяжный голодный стон. Жалобно хныкнув и брезгливо морщась, Гермиона все-таки пробралась поближе к своей добыче и принялась ощупывать каждый банан в ручную, силясь пальцами определить, какой из них все еще пригоден в пищу. Из довольно увесистой грозди относительно «пригодными» оказались всего четыре штуки. Едва сдерживая рвотные позывы, она поспешила выбираться подальше от этой находки «с душком», но противный запах с каждым шагом почему-то становился только сильнее. В конце концов не выдержав, девушка все же остановилась и озадаченно принялась осматривать и обнюхивать те четыре банана, что ранее сумели пройти ее выбраковку. На вид и запах этот квартет казался вполне приличным, но, Мерлин Великий, что ж тогда так воняет?! Теперь запах больше походил на трупный смрад, и если бы в желудке девушки сейчас была хоть какая-то еда, она б уже поспешила на выход через верх. Прижав добычу к груди одной рукой, а второй прикрыв нос, Гермиона кинулась было прочь бегом, но, не сделав и десятка шагов, замерла, с открытым ртом разглядывая просто-таки громадный алый цветок с четкими белыми пятнышками на пяти широких выгнутых наружу лепестках. Как завороженная, она медленно подошла к удивительному растению. Врождённое любопытство сумело отвлечь девушку даже от ужасного запаха гниющего мяса, который без сомнения исходил именно от этого красавца. Серединка цветка была будто прикрыта волнистой юбочкой, внутри которой желтели яркие на вид плотные тычинки. Очень красиво, если бы над всей этой красотой не жужжал целый рой зеленоватых мух, слетевшихся на источаемый растением смрад.

— Раффлезия, — пробормотала Гермиона в никуда.

В памяти всем известной «заучки» сами собой замелькали длинные свитки и толстые книги, напомнившие ей о всех мелочах, прочитанных когда-либо о раффлезии. Очень редкий и странный цветок, не имеющий ни собственных корней, ни стеблей. Он паразитирует на других растениях и крепится присосками к коре. А самое важное, что его отлично можно использовать в лечебных целях, для заживления ран и снятия воспаления. Однако же запах…

Гермиона снова поморщилась и осторожно обошла зловонную красоту вокруг. Это заняло некоторое время, потому что размах лопатовидных лепестков в диаметре имел около метра. От противного запаха уже начинала немного кружиться голова, но девушка упрямо решила разжиться таким редким и хваленым лекарством. А это значило, что нужно найти бутон — только в нем содержатся необходимые вещества.

Скрутив пижамную футболку на животе наподобие сумки кенгуру, Гермиона сунула туда бананы и, закатав повыше рукава, полезла под огромные лепестки — именно там она увидела несколько новых почек и один почти вызревший бутон. Однако до цели еще нужно было добраться. Вонь здесь стояла просто невыносимая! Из последних сил задерживая дыхание, девушка вцепилась в крупный кожистый шарик размером с баскетбольный мяч и с силой потянула на себя. Как бы ни так! Этот «паразит» никак не желал спрыгивать с насиженного места. На то чтобы отодрать его от ствола, к которому он так качественно прицепился у Гермионы ушло не меньше получаса, за которые бедная девушка едва не погибла от нехватки кислорода. К тому моменту, когда вожделенный бутон с характерным щелчком, наконец, сорвался с коряги и оказался в руках Гермионы, та уже почти теряла сознание. Едва шевелясь, она выбралась из-под цветка и на четвереньках поползла прочь. Добравшись ползком до свежего воздуха и кристальной воды озера, она наконец отдышалась, умылась и на удивление быстро пришла в себя и сумела вполне удобно сесть. Пришла пора рассмотреть свой «благоухающий» дохлятиной трофей. Впрочем, стоило признать, что бутон распространял намного более слабый запах, нежели его уже распустившийся родственник. Это радовало, потому как в голове у нее все еще продолжал перекатываться немного дезориентирующий туман. Однако же школьная всезнайка усиленно напрягла свой уставший мозг, выуживая из путаных закоулков памяти, что, собственно, с этой пакостью необходимо проделать, дабы она не вредила здоровью, а наоборот помогла. И совсем скоро она уже была в курсе, что бутон раффлезии необходимо растолочь, чтобы выступил маслянистый сок, который в свою очередь следует смешать с ещё несколькими мудреными ингредиентами, … которых у нее естественно не было.

— Вот дура, — в сердцах сплюнула бывшая гриффиндорка, досадливо разглядывая бесполезный «пахучий» шарик в своих руках. — Почему нельзя было сразу подумать? Тогда бы и не лезла за этой гадостью. Чуть не отравилась там. Ужас!

Утомленно вздыхая, девушка потащилась к месту, где не так давно оставила Снейпа. Мужчина все еще спал, неудобно привалившись спиной к шершавому стволу пальмы.

«Устал, змей», — девушка и сама не поняла, почему вдруг стоит рядом с этим вредным человеком и рассматривает его с такой светлой улыбкой.

«Дура и есть», — в конце концов сокрушенно тряхнула она головой и, решив «не пропадать же добру», присела на один из ближайших плоских камней и принялась мочалить добытый бутон увесистым камнем.

— Мисс Грейнджер, — донеслось до ее слуха раздраженное ворчание в промежутке между ударами. — Вы долго собираетесь пытать мой мозг этим убийственно монотонным, но оглушительным грохотом? Видит Мерлин, вы хуже Темного Лорда!

— А вы, профессор, хуже моей бабушки. Даже она меньше брюзжит, — кинула в ответ Гермиона, сама не понимая, с чего вдруг так осмелела, и все больше злясь.

Девушка твердой походкой подошла к заметно напрягшемуся мужчине и уселась рядом с его травмированной ногой. Он даже не успел высказать свой протест, как она быстро и от души ляпнула на опухший сустав бурую бесформенную массу, разящую протухшим мясом.

— Мать вашу, Грейнджер! — зашипел Снейп, вздрогнув всем телом и кривясь от боли.

Вся спесь с обычно чрезмерно жалостливой девушки в один миг слетела, как небывало. Она испуганно отдернула руки и вскочила на коленки.

— Простите, сэр! Я не хотела. Я хотела помочь…

— Чтоб тебя… — сквозь сомкнутые зубы процедил зельевар, усиленно пытаясь дышать глубоко и размеренно.

— Я хотела помочь. Это должно было быть лекарство. Просто…

— Просто вы хотели помочь себе, но пока точно не определились, что для вас лучше: вылечить меня или добить! — все еще кривясь, перебил он ее. — Очень символично, что исцелить меня вы вознамерились «трупной лилией»!

— Раффлезией, — с нажимом поправила Гермиона.

— Это одно и то же, — несколько подрастерявший сноровку шпион, наконец, справился с болью и теперь недобро глядел своими угольками прямо ей в глаза.

Гермиона поджала губы и отчеканила, не отводя взгляда:

— Мне больше нравится «Раффлезия», — повторила она.

— Это не мешает ей быть «Трупной лилией», — чисто из вредности заметил он.

— Вы правы, профессор, не мешает, — со вздохом сдалась его бывшая ученица, переводя взгляд на собственные перепачканные пальцы. — Я увидела этот цветок и вспомнила о его лечебных свойствах. Полдня пыталась отодрать этот проклятый бутон, ни разу не вспомнив, про остальные ингредиенты. Чуть не задохнулась от этой вони. И все без толку. Дура.

— И вы решили, чтоб не одной вам страдать, и меня извозить в этой гадости? — девушка уже готова была расплакаться от стыда, обиды и усталости, когда вдруг поняла, что в этом красивом, чуть хрипловатом баритоне совсем нет обвинительных ноток, скорее едва заметная веселость.

Она вернула удивленный взгляд к его лицу — оно было… живым. Он шутил и при этом смеялся, ему было больно, и он морщился, не скрывая этого… от нее. Внутри растеклась приятная теплая волна, часть которой все-таки потекла по щекам слезами.

— Я, правда, хотела помочь, — всхлипнула девушка.

— Дополнительные ингредиенты, конечно, значительно усилили бы эффект, но сама по себе… раффлезия, — на этом слове он лукаво ухмыльнулся, — тоже обладает вполне приличными лечебными свойствами.

Гермиона взглянула на него, уже не пытаясь скрыть любопытства. С ума сойти, это он так вот, на свой манер пытается ее успокоить? Вот ведь вредная бука, никогда не скажет прямо! Громко шмыгнув носом, она рассмеялась.

— Какой же вы…

Взгляд его стал пытливым, а левая бровь вопросительно выгнулась. Переступать эту хрупкую грань, совсем не хотелось, коль уж все так относительно спокойно разрешилось, и девушка решила сменить тему:

— Я опять нашла бананы.

Мужчина фыркнул.

До жути захотелось скривить ему рожицу или показать язык. Сдержалась.

Снейп продолжал сверлить ее выжидательным взглядом, слегка прищурившись и чуть ухмыльнувшись.

«Играет со мной! Вот паршивец!» — хохотнула про себя девушка.

Гермиона достала из импровизированной «пижамной сумки» свою потемневшую добычу.

— О, банановая королева, — насмешливо протянул мужчина, — вам сегодня достались лучшие экземпляры. Во всем.

— Не хотите, значит, вам и не достанется!

— Как я могу отобрать у вас и это? Мне же уже досталась РАФФЛЕЗИЯ, — буркнул зельевар, кривясь, укладывая больную ногу поудобнее, и отвернулся.

«Тяжелый человек…» — мысленно закатила глаза девушка и сунула своему вредному соседу два банана прямо в руки.

— Давайте хватит на сегодня, — умоляюще попросила она, усаживаясь рядом с ним и намереваясь наконец поесть.

Снейп шумно вздохнул, оставив просьбу без ответа, и принялся чистить свою долю угощения.

Ели молча. Время от времени Гермиона искоса поглядывала на бывшего профессора. Он всегда казался им далеким, загадочным и пугающим. И вот теперь было так странно видеть его таким… обычным человеком — жующим потемневший банан, испытывающим боль и даже иногда улыбающимся. Дочего же он странный и необычный!

Тем временем уже заметно стемнело.

— Ложитесь спать, — услышала она его тихий, немного охрипший голос.

— Давайте я подежурю, — спохватилась девушка, вспомнив свои недавние размышления. — А вы…

— Ложитесь уже! — раздраженно перебил ее мужчина, но потом добавил спокойнее, — Я выспался.

Снова спорить с ним отчего-то не хотелось совсем, и девушка, молча кивнув, прилегла прямо там, где сидела, подтянув ноги к груди и обняв себя руками. Становилось холодно. Всем сердцем Гермиона сейчас скучала за теплой уютной мантией Снейпа, которую он ей так щедро отдал, а она в последнем падении так безалаберно потеряла. После захода солнца здесь становилось на удивление холодно. Так что получается: все это время его мантия грела и выручала её, а сам он выходит ночами мерз? Вот и охрип. Вот и не спал.

«Идиотка…» — подумала она и, зябко поёжившись, уснула.

Пробуждение было не очень приятным — тело затекло, все кости болели и очень неприятно першило в горле. Не хватало только заболеть!

Кривясь и морщась, девушка поднялась-таки с земли и разлепила сонные глаза. Солнышко только-только выползло из своего ночного укрытия, и воздух был еще довольно прохладным, все вокруг покрывали искрящиеся крупные капли росы. Гермиона отчаянно хныкнула, осознав, что и ее многострадальная одежда и спутанные волосы тоже изрядно вымокли.

— Хочу домой, — жалобно простонала она.

Ответа не последовало. Снейпа привычно с утра рядом не оказалось. Вздохнув, она с трудом поднялась на ноги. Сбитые в кровь ступни уже привычно пронзила резкая боль.

«Надо чем-то обработать. И что вчера не додумалась и себе намазать той вонючей гадости, авось помогло бы», — шипя от боли, бедолага поковыляла к воде, умылась и тоскливо подумала о горячей ванне и аптечке.

За спиной раздался негромкий шелест. Девушка испуганно обернулась и облегченно выдохнула — из зарослей выбралась знакомая высокая фигура. Вернувшись к дереву, под которым они провели ночь, Гермиона присела, рядом с уже расположившимся там же мужчиной. Тот молча разложил на земле свою странную поклажу и бесцеремонно притянул поближе к себе ее израненные ступни.

— Чего ж вы свои ноги не намазали чудодейственным средством из «раффлезии»?

— Не хватило, — буркнула девушка, по-детски краснея.

Снейп скривил такую уничижительную мину, от которой, вполне возможно, по всей округе в кокосах скисло молоко, и констатировал:

— Гриффиндор — это болезнь, неизлечимо поражающая головной мозг.

Девушка в ответ лишь фыркнула, глядя, как бывший слизеринец, так и не скинув маску придирчивого брюзги, бережно поочередно нанес на ее саднящие ступни пахнущую цедрой липкую массу.

«Тогда вам, профессор, туда прямая дорога», — подумала Гермиона, искренне надеясь, что способность к легиллименции у этого лже-змея тоже блокирована.

Тем временем, Снейп уже вдохновенно вертел в руках плотный разлапистый лист, складывая из него замысловатое «оригами». Лицо его при этом разгладилось, приобретая более спокойное, слегка сосредоточенное выражение. Получившееся нечто он крепко примотал длинным куском лианы к небольшому плоскому обломку коры. Еще раз осмотрев свое ноу-хау, мужчина вдруг пристроил его к ступне Гермионы и накинул на лодыжку петлю. Девушка, все это время с интересом наблюдавшая процесс, от неожиданности инстинктивно дернулась.

— Мисс Грейнджер, — раздраженно буркнул «изобретатель», притягивая ногу «подопытной» обратно, — чего вы прыгаете?

— Что это? — уточнила девушка, с опаской поглядывая на странное приспособление.

— Кора ядовитой секвойи. Но думаю, от небольшого количества яда вы не скончаетесь, разве что немного побьетесь в судорогах где-нибудь под кустом, зато потом сможете нормально ходить.

Гермиона в ужасе отпрянула, но наткнувшись округлившимися глазами на хитрую ухмылку, в сердцах со всей силы врезала кулаком этому гаду в плечо.

«Кто так шутит?!»

Мужчина пошатнулся. И в этот момент девушке показалось, что все звуки в джунглях испуганно стихли. Будто в замедленной съемке Северус Снейп поднял на бывшую ученицу свои иссиня-черные угольки глаз. От его взгляда все внутренности покрылись инеем, а кровь замедлила свой стремительный бег в сосудах. Это был взгляд Дьявола. Он прошил насквозь, пригвоздил к застывшему воздуху. Девушка могла поклясться, что в какой-то момент четко видела, как непроглядная черная радужка по контуру темного зрачка плавится, будто подсвеченная золотом изнутри. Медленно, очень медленно тонкий длинный указательный палец приблизился к ее лицу, пока не застыл в нескольких сантиметрах от носа. Забыв дышать, Гермиона неотрывно следила за этим движением, даже не задумываясь над тем, как выглядит сейчас, сосредоточенно скосив оба глаза на кончик замершего у ее носа пальца.

— Никогда, женщина, не смей поднимать на меня руку, — этот тихий стальной шепот, почти шелест, без сомнения, услышала каждая травинка в округе.

Гермиона вдруг поняла, что от страха не в состоянии вымолвить ни слова. Несколько минут царила полная тишина, на смену которой неожиданно пришел жуткий звон в ушах. Мужчина снова пошатнулся и прикрыл глаза, разрывая контакт, отпуская жертву. Небрежно откинув остатки своего изобретения в сторону, он встал и, резко развернувшись, скрылся в ближайших зарослях.

Отходя от шока, нервно подрагивая всем телом, Гермиона наконец сумела судорожно втянуть свежий воздух. По коже пробежала стая ледяных мурашек, девушка поежилась. На глазах выступили слезы.

«Мефистофель, хренов! Пожиратель Смерти… И я, мать вашу, застряла с ним на необитаемом острове! Нет магии?! Почти сквиб? Безопасен?! Ага! Расскажите этот бред кому-нибудь другому! Да от этого «безопасного сквиба» только что магией разило так, что бездарным министерским чинушам самим в пору от него подзаряжаться!».

====== Глава 9 ======

Полдня Гермиона металась из крайности в крайность, то решая немедленно убраться подальше от опасного Пожирателя смерти, который того и свернет ей шею, то возвращаясь к мысли, что одной в джунглях ей точно не выжить, а рядом со Снейпом какой никакой, а шанс все же есть. Но уже в следующую минуту в памяти вновь всплывали его глаза — черные туннели, на дне которых бурлит золотом магия, будто вскипающая в кратерах вулкана лава. Кожа неприятно покрывалась колючими «мурашками», а мелкая дрожь заставляла трястись руки и подгибаться коленки. В один из таких моментов она все же умчалась прочь в густые заросли, впрочем, продвинуться слишком уж далеко ей все равно было не суждено. Совсем скоро она радикально изменила решению уйти, наткнувшись на длинную узорчатую «ветку», оказавшуюся толстой змеей, которая, к счастью, лениво отползла в сторону, медленно извиваясь полукольцами, и отчего-то решившая не связываться с возмутительницей спокойствия в лице остолбеневшей от страха Гермионы. Девушка, дрожа уже всем телом и вдохновенно рыдая от отчаяния и собственной беспомощности, сама не заметила, как вернулась на уже знакомый берег озера. Снейпа нигде не было видно. Она устроилась подальше от места, где они ночевали, прижавшись спиной к расположившимся в пушистых зарослях папоротников нагревшимся на солнышке крупным валунам. Слезы безостановочно продолжали течь по щекам, но уставшая морально и физически девушка уже перестала всхлипывать, просто бездумно глядя на зеркальную водную гладь.

«Был бы он неладен этот проклятый остров! Но, мать его, до чего же красиво… ”

Когда солнце только-только перекатило через центр небосвода, краем глаза Гермиона заметила движение возле места их недавнего ночлега. Как бы это глупо не казалось даже ей самой, но сердце в этот момент радостно подпрыгнуло, ведь это значило, что теперь она снова не одна. Обернувшись, она исподлобья принялась наблюдать за угловатой худосочной фигурой бывшего преподавателя, сновавшего туда-сюда по берегу, сильно припадая на раненую ногу, а иногда и вовсе по-молодецки прыгая на одной. Эх, показал бы им кто-то хоть кусочек этого представления во времена, когда они учились школе. Зрелище произвело бы фурор!

Мысли о школе, напомнили хогвартской умнице и о женихе, сейчас таком далеком. Рональд…

Без сомнения, чисто внешне профессор откровенно пасовал перед своим бывшим учеником. За эти годы Рон вырос из школьника-раздолбая в почти двухметровую детину с кулаками-кувалдами! И хотя ее без двух минут муж не отправился, ни в авроры, ни в квиддич, как собирался изначально, парень неожиданно для всех нашел себя в рекламном бизнесе, благо статура и известная внешность теперь ему это позволяли. Впрочем, сказать, что это произошло совсем уж неожиданно, можно было бы разве что сильно лукавя — поклонников и славу Рональд Уизли любил всегда!

Еще раз порадовавшись, что прямо перед ней раскинул длинные махровые ветви пушистый куст папоротника, и за этой солидной преградой заметить наблюдателя Снейпу было практически нереально, девушка села поудобнее и, подперев кулаком щеку, принялась осматривать бывшего учителя внимательнее. Профессор тоже казался довольно высоким, и все же Рону уступал не меньше чем на «полголовы»; он был широк в плечах, но отличался, «тонкой костью» и чрезмерной худобой. За прошедшие несколько послевоенных лет бывший двойной шпион вроде как немного посвежел… ну, пожалуй, совсем чуточку, но дни на этом острове вновь вернули лицу Грозы привычную всем истощенность, усталость и темные круги под глазами. Однако стоило признать, что таким уж страшным профессор все же не выглядел. Да, черты его лица были излишне угловаты и резки. Да, нос казался слишком длинным, а губы очень уж тонкими, взгляд тяжелым, и еще эта борода… Одним словом, Северус Снейп точно не сошел бы за эталон красоты, и все же чудовищем, каким он виделся ученикам в школе, он не был. Обычный человек… со своими «тараканами», просто его тараканы заметно раздались в размерах и несколько располнели…

Мужчина тем временем, старательно ковыляя, перетаскал на берег увесистые охапки невысоких побегов с заостренными темными листьями, из которых на камнях вскоре образовался солидный по размерам стог. Девушка с любопытством наблюдала за его действиями из своего укрытия, с дотошной въедливостью всезнайки пытаясь сообразить, что же он такое делает?

«Собрался разводить костер?

Великовата поленница, однако…

Или, может, строит хижину?

Слишком мелкие стволики у этих растений».

Снейп же продолжал усердно наматывать круги по близлежащим кустам, то и дело таща в образовавшуюся «кучу» все новые и новые ветки. Движения его казались резкими и рваными, зельевар явно злился и нервно швырял каждую очередную стопку к остальным. Не без зловредного удовлетворения Гермиона заметила, что ее непокладистый сосед теперь тоже щеголяет в одном ботинке, куда подевался второй, девушка не имела понятия, но это и не являлось столь важным! Главным казался сам факт, что теперь не она одна будет бить о камни голые пятки! Как бы это гадко не звучало. Хотя, возможно он просто снял обувь с распухшей ноги…

Наконец, профессор остановился, тяжело дыша, и осмотрел результаты своих трудов. Кажется, размеры выросшего стога его наконец удовлетворили, потому что в кусты он больше не пошел, а просто устало опустился на теплые камни. Однако же посидел совсем не долго, что-то внутри него клокотало, не давая мужчине успокоиться и расслабиться. Он вдруг резко вскочил и, швыряя небольшие охапки побегов и листьев на тот самый плоский камень, на котором Гермиона сама вчера разбивала зловонные бутоны раффлезии, принялся кромсать толстой бамбуковой палкой эти тонкие веточки, превращая их в спутанное месиво. От этого зрелища по коже у Гермионы пробежали колючие мурашки. Бывший учитель с такой обреченной яростью изничтожал свою добычу импровизированным орудием, каждое новое движение его сквозило безысходной злостью. И с каждым новым оглушительным ударом палки о камень, девушка непроизвольно вздрагивала, но не могла отвести глаз. Он завораживал… невзирая на худобу и усталость, в этом человеке бурлила сила, настоящая, первобытная… мужская! Разинув рот и боясь пошевелиться, чтобы вдруг не выдать себя, она следила, как ее бывший учитель, надрывно зарычав, вдруг остервенело сорвал с себя мешавшие злиться остатки рубашки, которые прежде так ревностно берег, не желая снимать ни под каким предлогом. Изодранная, прохудившаяся ткань рваной тряпкой улетела в кусты, а взору оторопелой Гермионы открылась обнаженная спина мужчины. Спина, на которой не было ни единого куска здоровой кожи — это был один сплошной шрам, сплетенный из множества других — мелких, разных и ужасных… Волоски на теле неприятно приподнялись, не смотря на удушающую жару, Гермиону будто окатили ледяной водой.

«Что с ним делали?!

Терзали зубами и когтями, или полосовали проклятьями?»

По ребрам и плечам расползлись темные уродливые пятна застарелых ожогов, поверх которых залегла россыпь некрупных, но глубоких порезов. Рваный рубец «украшал» его шею слева, ближе к ключице — тот самый укус той самой змеи… А за высоким воротом-стойкой его совсем не было видно!

Вдогонку за ошмётками рубашки полетела запущенная туда же бамбуковая «дубинка». Кажется, сегодня «всегда ледяной Снейп» всё же слетел с катушек. Самоконтроль шпиона с треском рассыпался на куски. Не дай Мерлин, сейчас угодить Грозе под горячую руку! Но вдруг профессор, будто тяжело больной, осел на колени и, уперев руки о камни, без сил опустил голову. Весь запал в одно мгновение улетучился, как небывало, ореол яростного «силача» рассеялся в прах, и остался сидеть на камнях лишь в усмерть уставший человек, израненный и до боли сейчас беззащитный.

Гермиона машинально утерла невесть когда снова потекшие по щекам слезы и уже почти кинулась спасать горемычного профессора, как вдруг замерла, не успев даже подняться — очередная смена декораций! Снейп резко встал, выпрямился и, сильно хромая, зашагал вперед, а спустя всего пару минут уже вернулся с давеча выкинутой палкой и снова упрямо принялся за работу.

Некоторое время Гермиона так и сидела, очумело глядя на энергичные движения этого многоликого человека.

«Что это вообще было?

Сколько в этом теле личностей?

Кто из них — он настоящий?

Что с ним творится?»

Так она и сидела, пытаясь хоть что-то понять, пока откровенно выбившийся из сил Снейп не измочалил, наконец, в месиво последний зеленый пучок. Выдохся то он выдохся, однако отдыхать, судя по всему, даже не собирался! Потому что, снова отшвырнув в сторону бамбуковую палку, теперь он принялся перетаскивать полученный с таким трудом «жмых» к озеру и топить его в воде. Только сейчас до умницы Грейнджер дошло, что же такое все это время делал ее бывший учитель — он собирался рыбачить! И выбрал для этого самый достойный Мастера зелий способ, потому как рыбу он вознамерился травить ядом.

Когда-то, очень давно, вернувшись в родительский дом на каникулы из волшебной школы, Гермиона смотрела по телевизору телепередачу о путешествиях по джунглям и обычаях различных племен. Вихрастый паренек с экрана, решивший в тот день примерить на себя роль жителя одного из тамошних поселений, вместе с толпой полуголых темнокожих мужчин точно так же, как Снейп сейчас, собирал побеги определенного растения, название которого девушка вспомнить так и не сумела. Потом они дружно их дубасили палками, выбивая из стеблей сок. А потом все это добро стаскивали в воду озера или огороженного плотиной из камней участка небольшой речушки. Примечательно то, что этот самый сок, ради которого все затевалось, был абсолютно безвреден для человека, но содержал особые вещества, вызывающие у рыб сужение мелких кровеносных сосудов в жабрах, рыба просто задыхалась и всплывала на поверхность водоема.

Интересно, откуда Снейп знает о таком экзотическом способе рыбной ловли? Или суровый профессор магической школы на досуге не гнушается посидеть перед магловским зомбоящиком? В конце концов, он же полукровка.

К тому моменту, когда зельевар отволок последнюю охапку измочаленных растений в воду, силы его таки сошли на нет, и мужчина кулем свалился на спину, раскинув в стороны натруженные руки. Грудь его, на которой Гермиона тоже рассмотрела парочку длинных рубцов, тяжело вздымалась и опускалась при каждом вздохе. Даже если сейчас всплывет тонна рыбы, непосредственно этот рыбак уже не сможет ее не то что приготовить, но даже собрать. Да уж, у тех ребят с экрана телевизора дело спорилось куда веселее — толпой-то! А этот горе-герой перелопатил все в одиночку.

«Эх, профессор, дать бы вам хороший подзатыльник! Кабы знать, что позже вы за это меня саму не пришибете».

Вздохнув, девушка выбралась наконец из своего укрытия и направилась к месту вчерашнего ночлега, опасливо поглядывая на лежавшего неподвижно мужчину. Устал, змей. Но потраченных им сил было жаль до боли в груди — полдня, столько трудов, и все в пустую? Нет уж! Гермиона, решив задвинуть подальше свои обиды и страхи, отправилась собирать хворост и сухой мох для костра, которым и решила заняться.

«Раз уж на ужин намечается рыбка, то она будет жареной!»

Но стоило ей приблизится к притихшему мужчине, как тот резво сорвался с места и замер, готовый к атаке.

Девушка вздрогнула и остановилась. О, сколько она смогла рассмотреть сейчас в его темных бездонных глазищах! Как может такой сильный человек, глядеть таким колючим затравленным взглядом? Что может заставить взрослого мужчину смотреть на невысокую хрупкую девушку с таким диким вызовом? Будто она может ему что-нибудь сделать… Гермиона прекрасно поняла: лучшая защита — нападение. Вот, что он делает — защищается. Так, как привык, пытаясь выжить среди кошмара, что навсегда оставил страшные отметины на его теле, и душе, без сомнения, тоже досталось… Он привык нападать и шипеть, язвить и ранить первым.

И спину прикрыть было некому…

Гермиона стояла тихо-тихо. Одно неверное слово, одно неправильное движение, и обиженный на весь мир хищник в нем нападет. Наконец, девушка, вся покрываясь липким потом и внутренне дрожа от страха, медленно опустила глаза к земле и продолжила свой путь к уже сложенной ею ранее небольшой кучке из хвороста. Кожа на спине горела от буквально физического ощущения на себе его пронзительного горящего взгляда, и она бы точно не удивилась, если бы волосы на ее голове сейчас вспыхнули будто факел. Сердце прыгало уже где-то в районе горла.

«Прошу тебя успокойся, змееныш сдвинутый!

Это же я — просто Гермиона Грейнджер.

Раздражающая, но безвредная заучка.

Прошу, стань обычным, фыркай и говори гадости только не смотри на меня волком!»

Кое-как пристроив дрожащими руками несколько веток к будущему костру, девушка встала и побрела за очередной партией, осторожно искоса поглядывая на Снейпа. Тот не сдвинулся с места, продолжая внимательно следить за движениями бывшей ученицы, но уже не казался таким напряженным. Взгляд его больше не жалил, а скорее был тяжелым, и в нем сквозило раскаяние.

«Мерлин, что же с тобой творится, человек?»

Краем глаза она видела, как устало мужчина вздохнул, а плечи его поникли. Потом он и вовсе отвернулся, усаживаясь у самой кромки воды, и выставив на обозрение то, что так усиленно прятал — свои шрамы. Любуйся, мол… Любоваться не хотелось — зрелище было просто ужасным. Стоило лишь на секунду представить момент получения этих отметин и боль, как девушку моментально начинало ощутимо подташнивать.

Когда основа для костра была готова, Гермиона, присмотрев подходящие палки, принялась тереть их друг о друга.

«Огонь будет!» — твердила она сама себе, усердно шерхая деревяшками. Но, Мордред, как же это было тяжело! Совсем скоро руки просто таки гудели, и казалось, что не ровен час они просто отнимутся, пальцы пекло, а вожделенное пламя все не появлялось. Снейп же так и сидел на берегу, ни разу не обернувшись. Рыбы пока не наблюдалось…

«Хреновые из нас с вами Робинзоны, профессор», — тяжело дыша от напряжения, думала Гермиона, когда мочалка из сухого мха под нагревшимися от долгого трения палками в ее руках вдруг испустила полупрозрачный дымок и начала неохотно тлеть. А спустя еще неопределенное время девушка едва не прослезилась, когда прямо перед ней заплясали первые веселые язычки пламени. Пребывая в состоянии эйфории, она даже не сразу заметила, когда именно Снейп сгрузил рядом с новоявленным костром штук пятнадцать разноколиберных рыбешек и присел поближе к огню, грея мокрые, видимо замерзшие в воде ладони.

«А руки у него и впрямь красивые» — про себя отметила Гермиона, как бы невзначай скользнув взглядом по длинным изящным пальцам.

Тряхнув головой, в попытке отогнать подальше неурочные мысли, она притянула импровизированный шампур в виде тонкого прочного прутика и выбрала симпатичную рыбешку средних размеров. Рот наполнился слюной в предвкушении горячей, приготовленной на огне пищи. С удивлением девушка обнаружила, что свой улов профессор каким-то немыслимым в этих условиях образом даже умудрился худо-бедно почистить. Осмотрев рваные края распотрошенных брюшек, она пришла к выводу, что сделал он это либо каким-то условно острым камнем, либо ракушкой, так еще и вымыл изнутри! Стоило признать — профессор все-таки молодец, от Рона такой изобретательности ждать не приходилось.

Пока Гермиона возилась с нанизыванием тушки на острый прутик, Снейп снова устроился на своем насиженном месте, облокотился о ту же пальму, которую облюбовал вчера, и практически моментально вырубился.

Вертя рыбу подрумянивающимися боками над костром, Гермиона уже во второй раз получила возможность рассмотреть этого мужчину, не опасаясь быть облитой ядовитым сарказмом. Спал он плохо, то и дело дергаясь и нервно вздрагивая. За этот день он как-то резко сдал и осунулся. Понятное дело, что после такого трудового марафона, который сам себе сегодня устроил этот упрямый человек, любой бы устал и поплохел, но помимо этого с зельеваром происходило и что-то другое. Будто это нечто разъедает его изнутри, не дает покоя…

Разбудить профессора, чтобы тот поел, девушка этим вечером так и не решилась, побоявшись очередной не совсем понятной ей вспышки гнева. Так что Гермиона, старательно замотала в широкие листы банановых пальм его порцию жареного угощения, и наслаждаясь ощущением сытого желудка, задумчиво смотрела в бездонное звездное небо. Это ее первое дежурство. Девушка усмехнулась, чувствуя себя часовым на вахте. Начинало снова холодать.

«Странное место — днем жарит, ночью — зима…»

Поежившись, она снова посмотрела на своего тихо сопящего соседа. Снейп спал, зябко обхватив себя руками и смешно нахохлившись — замерз. Рубашку он выкинул, мантию потеряла безголовая гриффиндорка.

«Нет, профессор Снейп, вы от гриффиндоровской глупости и на необитаемом острове не скроетесь! Это ваш рок» — усмехнулась она.

Но веселье быстро сошло на нет, стоило взгляду зацепиться за рваный шрам на шее, ожоги, уродующие плечи и длинные полосы порезов на груди. Мороз пробрался девушке теперь даже под кожу. Она осторожно подсела поближе, робко прислоняясь боком к его холодному плечу. Мужчина поморщился во сне и вдруг устроил голову на ее теплом плече, спрятав ледяной нос в каштановых кудрях. Так и сидела Гермиона в ночи, с прыгающим в груди сердцем прислушиваясь, как он дышит ей в шею.

====== Глава 10 ======

Комментарий к Глава 10 Мои дорогие читатели!

Спасибо всем, кто так долго ждал продолжения. Я вам искренне благодарна.

Надеюсь, когда-нибудь времени станет побольше и возможностей заниматься тем, чем хочется тоже.

Ну а пока, приятного прочтения новой главы и всех с НОВЫМ ГОДОМ! УРА!

P.S.: Спасибо всем, кто не забывает о комментариях...

Этой ночью Гермиона не спала. И дело даже не в пресловутом дежурстве, которое девушка вознамерилась ответственно выдержать, просто сердце в груди отчего-то колотилось, как бешеное, а в голове вихрем кружились мысли, такие разные и такие странные…

Снейп, шумно сопя во сне и время от времени глухо покашливая, трогательно доверчиво все ближе жался к теплому боку бывшей ученицы. Впрочем, этот самый бок вместе с самой Гермионой очень скоро дрожал от холода в унисон с прильнувшим к ней продрогшим мужчиной.

«Где же я потеряла его мантию? Безголовая идиотка!» — злилась на себя она. — «В прошлые ночи такой холодины я не ощущала благодаря именно этой замечательной вещице. И он отдал ее мне… Просто отдал и слова не сказал. Замерзал сам и не забрал обратно, не предложил укрываться вместе, или хотя бы по очереди. Кашляет… Заболел, как пить дать. Как же холодно! Сляжем с ним оба и умрем тут, на этом проклятом острове».

Слезы в который раз снова потекли по щекам. Мокрые дорожки обжигали льдом кожу, но вытирать их не хотелось — это бодрило. Мужчина вдруг вздрогнул особенно сильно, хрипло и надрывно закашлявшись, но не проснулся, а только глубже зарылся лицом в пушистые мягкие кудри сидящей рядом девушки.

«Странный… бедный человек. Ведь ты не мог быть таким изначально. Ты бываешь совсем другим. Даже оказывается умеешь смеяться. Правда лицу твоему это непривычно, и морщинки, появляющиеся от смеха, совсем маленькие, не сравнить с глубокими траншеями, что рассекают твой лоб, когда ты злишься или напряжен».

Гермиона продрогла уже на столько, что не могла контролировать собственную челюсть, и зубы во рту методично отбивали чечетку. Костерок продолжал лениво потрескивать, но его тепла решительно не хватало, чтобы одолеть эту «вечную мерзлоту». Девушка одной рукой подкинула в огонь несколько крупных веток, стараясь не потревожить спящего на ее плече мужчину. А потом, решив, что лучше уж утром выслушать какую-нибудь гадость, чем замерзнуть на смерть, обняла этого дрожащего ворчуна за плечи и прижалась к нему плотнее.

«Что же с тобой происходит? Что-то ведь не дает тебе покоя ни днем, ни ночью.

Совесть? Вина? Память?

Ведь ты делал ужасные вещи.

Да, ты был шпионом. Да, работал на Дамблдора. Да, есть множество оправданий.

Но ты принял метку и был Пожирателем смерти. Убивал, мучил людей. Ты убил Дамблдора.

Да, как оказалось, у тебя были уважительные причины для многих поступков. Подковёрные игры и запутанные секретные планы директора, в которых ты был всего лишь орудием, исполняющим грязную работу. Крайне опасную и тяжелую работу.

Но ты все это делал! И не можешь не помнить об этом. Смерть и кровь, крики и боль людей, корчащихся в агонии от твоих зелий.

Кто же вы, профессор?

Непонятый герой без страха и упрека?

Или убийца, улизнувший от наказания?

Гарри сказал, что ты любил его маму. Столько лет и так сильно… Даже не верится, что такое вообщебывает. Сомневаюсь, что помри я на этом проклятом острове, Рональд проживет грядущие двадцать лет с моим именем на устах. Очень сомневаюсь. Если честно, и в себе сомневаюсь.

А вот ты, говорят, сумел…

Видел бы ты свое лицо, профессор, когда Гарри вывалил историю твоей вечной любви на заседании в Визенгамоте! У всех, набившихся в тот день в зал зевак, чудом глаза из орбит не повылазили! Это был фурор. Но я согласна с тобой полностью — Гарри не имел права этого делать. И все же, черт подери, если бы он смолчал, тебя бы точно отдали дементорам. Без вариантов.

А так…»

Снейп снова тяжело закашлялся и устроился поудобнее в кольце ласковых девичьих рук. Гермиона не смогла сдержать улыбки. И снова он совершенно другой. Так трудно подстроиться под этого сложного человека, уловить момент, когда одна его сущность вдруг сменяется другой. А самое главное, успеть убежать, когда опять выползет тот гад, что так щедро поливает всех ядом и сбивает с ног одним только взглядом. Девушка вздохнула: «Я на необитаемом острове на пару с терзающимся совестью сдвинутым Чудовищем».

Легкая улыбка коснулась ее потрескавшихся губ, а мягкая дымка унесла уставшее сознание в мир снов.

Слишком яркие солнечные лучики подсвечивают все вокруг интенсивным золотистым оттенком. Предметы немного плывут, будто присыпанные искрящейся пудрой. Воздух тягучий приторно сладкий. Жарко. Она знает — здесь все идеально и правильно. Но дышать этим липким воздухом до боли тяжело, а глаза болят от яркости красок. А еще шумно… Жутко шумно! Смех, разговоры, какие-то возгласы. Людей много, но лиц разобрать никак не выходит. Она силится понять, что происходит, и почти узнает этот странный покосившийся дом, звонкие голоса кажутся знакомыми, и даже запах — раздражающий нос переизбытком резких специй, сладкий, удушающий. Кто-то подхватывает ее под руку и тянет в толпу, все улыбаются, они ей рады. Такие яркие, с огненными волосами. Ее снова и снова душат в объятьях то одни, то другие. Она задыхается! Хочется убежать, но девушка точно знает — бежать некуда! Отчаяние течет по щекам противными липкими слезами. Она кричит, но с губ не срывается даже звука, никто не слышит, никто не замечает ее слез. Горьких и соленых слез — они отрезвляют, они другие. А толпа ликует, какофония звуков почти оглушает, голова грозится взорваться. Неуловимо знакомое веснушчатое лицо вдруг выныривает из общей слившейся массы. Он улыбается, яркие голубые глаза искрятся добротой и весельем. Но смотрят они в пустоту, сквозь нее, будто ее и нет вовсе. Он обнимает, прижимает к себе, что-то ласково шепчет над ухом. А она умирает в тисках его объятий, задыхается, в глазах темнеет, становится жутко холодно, ее трясет, челюсти стучат, в ушах шумит.

Проснулась она мгновенно, резко открыв глаза. Оглушительный грохот прокатился по дремлющим джунглям, ледяные капли одна за другой громко врезались в трепыхаемые порывами ветра листья. Очередной раскат грома с силой ударила по барабанным перепонкам, небо полыхнуло яркой вспышкой молнии, будто взорвалось. Совсем рядом высокое дерево с жалобным треском расщепилось надвое и застыло причудливой черной рогатиной. А в следующую минуту с небес на землю полился океан, не иначе. От шока и неожиданности, Гермиона на миг растерялась, в тщетной попытке рассмотреть хоть что-то за этой плотной стеной тропического ливня. И снова гром, такой, что задрожала земля. Изломанное ранее дерево застонало и повалилось, едва не накрыв кривыми ветками остолбеневшую девушку. Жесткая сильная ладонь вдруг вцепилась ей в запястье и уверенно потащила за собой. Свободной рукой она быстро словила его локоть и доверчиво дернулась за ним. Этот стальной человек может все! Он всегда знает, куда идти и что делать! Внутри потеплело, в голове просветлело, и дождь уже не казался таким страшным. Но всего пара шагов и его мокрые пальцы вдруг соскользнули, оставляя ее одну в этом кошмаре, сердце сжалось от ужаса, будто земля ушла из-под ног. Она обернулась, силясь увидеть, что произошло. Едва различимая сквозь мрак ночи и дождь темная фигура скорчилась на земле.

— Северус! Что с вами?! — плюхнулась Гермиона рядом с ним, пытаясь перекричать шум разбушевавшейся стихии.

— Нога, — зло прорычал в ответ он. — Беги сама, я не могу!

— Можешь! — безапелляционно выпалила она, резво зашвыривая его руку себе на плечо.

Очередная вспышка молнии ослепила, запоздавший на миг гром, больно вгрызся в барабанные перепонки.

Обхватить за талию, потянуть. Тяжелый…

— Вставай!!!

Он рычит и надрывно пыхтит, но встает и прыгает вперед на одной ноге, каждый раз наваливаясь на бывшую ученицу половиной собственной массы.

Почти ничего не видно, они снова бегут куда-то, не разбирая дороги. Кривая узловатая коряга будто из ниоткуда выросла вдруг под ногами. Гермиона только и успела понять, что летит лицом в грязь, и зажмурилась в попытке уберечь глаза от мелких колючих веток. Нырнув в склизкую противную жижу с головой, девушка едва сумела из нее выбраться, как сразу вытянулась в поисках своего попутчика.

— Северус!!!

Мокрый и грязный мужчина тяжело выползал из того же злополучного болота в двух шагах от нее самой. Девушка быстро заработала ногами и руками, выбираясь из расползающейся, засасывающей массы и, ухватив бывшего учителя за руки, потянула к себе. Они оба почти выбрались, когда ее левая нога вдруг подвернулась, соскользнув на одной из расплывшихся кочек. Падение, казалось, растянулось на бесконечность, Гермиона будто со стороны наблюдала, как она сама падает, раскинув в стороны руки, потом плюхается спиной обратно в противное грязевое месиво, а в довершение на нее сверху валится Снейп, вышибая остатки воздуха из легких. Глаза затянуло темной пеленой, в висках запульсировала кровь, грудь сдавило болезненным спазмом.

«Гермиона…» — неужто она все еще спит?

«Гермиона…» — снова все краски нечеткие и плывут.

«Девочка, очнись!» — снова знакомый голос. Другой голос, не тот, что был в прошлом сне. Этот хриплый, низкий, странно задевающий что-то в животе.

«Гермиона! Посмотри на меня!» — этот красивый голос такой взволнованный, что нет сил не выполнить его просьбу. Она открыла глаза и бросила все силы на то, чтобы сфокусировать зрение и увидеть, наконец, кто же он, обладатель этого Голоса.

Ледяные капли больно били в лицо, шум от дождя заглушал все остальные звуки. Непроглядную ночную тьму вдруг снова разорвала яркая вспышка молнии, выхватив из темноты бледное худое лицо Снейпа с горящими золотом бездонными глазищами. Странное чувство, будто она летит в далекую глубину этих удивительных омутов, охватило девушку. Но небо снова потухло, накрывая все вокруг непроглядной тьмой. И он исчез, странная связь отпустила. Очередной оглушительный грохот заставил мгновенно прийти в себя.

— Северус! — выдохнула она испуганно.

— Вставай! — рыкнул тот самый знакомый голос из темноты. — Нужно найти укрытие!

И она встала, потому что Он так сказал, и без слов просто пошла за ним. Пальцы их сплелись, потому что оба боялись потерять в этой тьме того единственного, кто сейчас рядом. Она чувствовала, как сильно он иногда сжимает ее ладонь и потом медленно отпускает, видимо каждый шаг давался этому упрямому мужчине с большим трудом, поврежденная нога болела, а его хриплое сопение было слышно даже сквозь шум дождя и ветра.

Вскоре земля под ногами перестала плыть и просто скользила, будто каток. Большие валуны вырастали на пути тут и там, а в беззащитные голые ступни все чаще врезались острые твердые края камней. Небо немного просветлело, в прорехах рваных туч кое-где просматривались подсвеченные робкими утренними лучиками участки. Дождь не прекращался, но теперь глаза различали темные силуэты высоких скал совсем близко. Молчаливый провожатый, судя по всему, вел ее именно к ним. Поступь его была тяжелой, он ужасно хромал и спотыкался. Силы его, кажется, были на исходе, потому как шел он все медленнее и все крепче сжимал ладонь Гермионы. Она закусила губу, потому что еще чуть-чуть и косточки в ее пальцах грозились неизменно сломаться. Снейп все сильнее сутулился и стал чаще надолго прикрывать глаза. Девушка, вдруг осознав, что совсем не боится своего бывшего строго учителя, поднырнула ему под руку и, снова обхватив за талию, практически взвалила медленно теряющего сознание мужчину себе на плечи.

— Северус! — позвала Гермиона, чувствуя, как он повис на ней всей массой, и она не в силах его удержать. — Очнитесь, прошу вас!

Стоило только подивиться силе его характера, потому как только что буквально провалившийся в беспамятство, этот упрямец осторожно тряхнул головой, приводя сам себя в чувства, и выпрямился, взгляд моментально стал осознанным.

— Там пещера, — глухо проговорил он, немного запрокинув голову, и пристально всматриваясь в угловатый узор скал.

Гермиона проследила за его взглядом и вскоре тоже заметила довольно высоко темнеющий провал.

— Да, — кивнула она, соглашаясь, — но туда не добраться.

Мужчина фыркнул:

— Вы еще не пробовали, а уже сдаетесь. Настырная гриффиндорская львица так запросто поджала хвост?

В который раз Гермионе искренне захотелось пнуть этого змея, но она сдержалась, понимая, что Гроза ерепенится из последних сил. Запал стукнуть едва держащегося на ногах вредину быстро отпустил, сменившись неожиданным желанием подыграть. Она понимала — он пытался почувствовать себя сильным, держать марку Ужаса подземелий. Девушка сумела сдержать улыбку.

— А слизеринский змей, кажется, сильно самоуверен. Как вы себе это представляете?

— Представляю, — пространно буркнул тот, высвобождаясь из объятий бывшей ученицы.

Но Гермиона только сильней обхватила его бок и удержала вырывающуюся руку.

— Перестаньте, пожалуйста, Северус, — попросила она, открыто посмотрев в его глаза. — Нам нужно туда дойти. Обоим нужно. Пойдемте.

Желваки нервно запрыгали на его сжатой челюсти, но спустя пару долгих секунд он неохотно кивнул, и они, наконец, медленно двинулись дальше. Вместе.

Ливень заметно поутих, сменился мелким моросящим дождиком и холодным порывистым ветром. Оказавшись у самого подножия почти отвесной скалы, путники устало привалились к ней спинами и, тяжело дыша, сползли на камни.

— Я больше не могу, — жалобно простонала Гермиона.

— Слабачка, — криво ухмыльнулся Снейп, и отрубился.

Какое-то время девушка обессилено сидела, просто тяжело дыша и бездумно глядя на обмякшего без сознания мужчину рядом. Наконец, вздохнув поглубже, она запрокинула голову в поисках входа в пещеру. Темнеющая дыра в скале обнаружилась достаточно быстро и, присмотревшись повнимательнее, она пришла к выводу, что профессор таки оказался опять прав. Желанное укрытие хотя и располагалось довольно высоко от земли, но добраться до него показалось ей теперь вполне реальным — большие камни и просторные уступы выстраивались во вполне приемлемую «тропинку». А солидная высота делала это место достаточно безопасным от наземных хищников. Но это при условии, что какой-нибудь хищник не облюбовал это жилище для себя раньше них.

Теперь вставал самый сложный вопрос, как затащить наверх отключившегося Снейпа. Профессор был довольно высок и, не смотря на внешнюю худобу, оказался довольно тяжелым.

Ветер усилился, небо опять потемнело. Нужно было обязательно добраться до укрытия, иначе они оба просто замерзнут под этим бесконечным ледяным дождем и умрут. Гермиона подсела поближе к бывшему учителю и осторожно тряхнула его за плечо.

— Северус, — позвала она тихо, будто боясь потревожить.

Мужчина поморщился, но глаз не открыл.

— Северус, — повторила попытку девушка теперь более настойчиво.

Веки его дрогнули, и он посмотрел ей в лицо мутным взглядом.

 — Как же ты меня достала…

— Полагаю, не больше, чем вы меня, профессор, — обрадовавшись, что он все же очнулся, выпалила Гермиона, улыбаясь. — Вставайте. Нужно подняться в пещеру, скоро опять пойдет дождь.

— Не хочу… — тихо выдохнул он, снова прикрывая глаза и норовя уснуть.

— Нет, нет, нет, Северус! — встрепенулась девушка, невежливо толканув бывшего учителя. — Вставайте! Ну!

Пыхтя и проклиная Мерлина, Гермиона ухватила мужчину под плечи и потянула к первому уступу.

— Просыпайся, гад слизеринский! Кто тут хвост поджал?! А?! Ты, скользкая гадина! Давай вставай! Не смей умирать! Не смей бросать меня тут одну на это грёбаном острове! Очнись, скотина!

Она попыталась приподнять его, но безвольное мокрое тело, вывалянное в склизкой грязи, казалось немыслимо тяжелым, а сама Гермиона тоже едва держалась на ногах от усталости.

— Ну, очнись, — зарыдала от бессилия девушка, — пожалуйста!

Небо вновь полыхнуло, странно подсвечивая клубы плотных туч, следом зарокотал гром, будто насмехаясь. И опять ливень…

Девушка закрыла глаза, слезы смешались на ее щеках с дождем. Конечности казались свинцовыми, и идти уже никуда не хотелось.

«Ну и пусть! Мы ведь все равно тут умрем. Раньше или позже, какая разница? Итог один. Так почему не сейчас?»

И вдруг стало так спокойно и легко, что больше не надо никуда идти, не надо мучить уставшее тело. Можно, наконец, уснуть и быть свободной… Но что-то все же мешало! И это что-то схватило ее за шиворот, будто котенка, и так тряхнуло, что девушка подивилась, как так сложилось, что у нее не отлетела голова? Она открыла глаза.

— Шевели ногами! — зло рыкнул ей в лицо Ужас подземелий Хогвартса.

Девушка в шоке пыталась быстро сообразить: опоздала ли она на урок, или чего доброго уснула на лекции, или не выучила задание? Почему профессор так зол? Или (кошмар!) она запорола элементарное зелье, и взорвавшийся котел разнес пол Хогвартса?! Где мальчишки? Где Рон и Гарри?

— Шевелись! Лезь, давай!

И тут Гермиона вспомнила все. Приятную дрему сняло, как рукой. Шум льющего как из ведра дождя оглушал, стремительные потоки воды норовили смыть ее со скалы, на которой она, надо сказать, не представляла, каким образом оказалась.

— Ну, помоги же мне, мать твою! — задыхаясь, прошипел ей в самое ухо знакомый голос профессора Снейпа.

Гермиона встрепенулась и быстро метнула взглядом по сторонам. Она стояла довольно высоко над землей на небольшом скользком уступе, прижатая к скале телом бывшего учителя. Голова закружилась.

— Осталось совсем чуть-чуть, девочка! Помоги же мне! Я не затащу туда сам нас обоих!

Она смогла только кивнуть, вцепилась руками в ближайший выступающий камень и подтянулась.

— Давай, — выдохнул ей в спину мужчина, подхватывая за ноги, и буквально закинул в тот самый провал пещеры.

Девушка облегченно растянулась на ровных гладких камнях и улыбнулась.

— Добрались. Получилось, профессор!

«О, черт! Добралась! Он же там остался!»

Резко вскочив, она перекинулась через край вытягивая руки в поисках Снейпа.

— Северус, вы где?!

— Здесь, — донеслось до нее совсем тихое.

— Давайте руку!

Вскоре ее пальцы нащупали его ладонь, и она потянула, напрягая все силы, что в ней еще остались. Он снова сдавил ее пальцы до хруста, подтянулся, и опустился животом рядом с ней, тяжело дыша и утыкаясь лицом в сгиб локтя. Но Гермиона и не думала останавливаться на достигнутом. Высвободив гудящую болью руку, она без лишнего стеснения ухватила мужчину за промокшие брюки и втянула его в новообретённое укрытие.

— А вы говорили, не добраться, — едва ворочая языком пробормотал Снейп, вытягиваясь во весь рост и в очередной раз за этот день теряя сознание.

— Да, профессор. Вы как всегда правы, сэр, — так же тихо ответила Гермиона и мгновенно уснула, уткнувшись носом в его горячий бок.

====== Глава 11 ======

Комментарий к Глава 11 Спасибо всем, кто ждал продолжения вместе со мной!

Очередное пробуждение на этом треклятом острове…

Каждый раз, просыпаясь здесь, Гермиона в душе мечтала, что все эти события ей просто приснились; что стоит открыть глаза, и она увидит свою уютную спаленку, цветастые занавески, знакомый пейзаж за окном, а под боком привычно будет похрапывать Рон.

Девушка приоткрыла глаза. Прямо перед ней в окаймлении неровного округлого входа в пещеру ярко зеленело бескрайнее море из пушистых верхушек тропических деревьев, а далекий горизонт синел чистым небом. Солнце стояло довольно высоко, и его шаловливые лучики, к счастью, уже прикрылись каменными глыбами горы и почти не слепили. В пещере было не так уж просторно, но зато тепло и вполне светло от большого «дверного» проема. Шершавые каменистые стены кое-где поросли бурым мхом.

Наконец-то было тепло. Даже немножко жарко. Гермиона поморщилась: голова гудела, все конечности ныли, кожа болела, местами покрытая коркой засохшей и растрескавшейся грязи, местами затянутая противной липкой пленкой выступившего пота. О собственном запахе думать не хотелось, как впрочем и о внешнем виде.

Гермиона осторожно пошевелилась, измученное тело отозвалось ломящей болью, голова казалась чугунной, а горло жутко саднило.

«Мерлин, как же жарко! Пить хочется. И кажется, я заболела…»

Девушка медленно поднесла ладонь к потному лбу. Снова прикрыв уставшие глаза, она попыталась устроить гудящую голову поудобней, однако и тут ей не повезло — щеку давило нечто твердое и просто-таки обжигающее. Нехотя снова разлепив неподъемные веки, она приподнялась на локте и подслеповато осмотрелась. Оказалось, что во сне она уютно примостилась на костлявой груди бывшего преподавателя.

— Черт, профессор, — пробормотала девушка, глупо смутившись, и добавила, будто оправдываясь перед незримым призраком собственной совести. — Откуда я могла знать?! Мне и самой было плохо.

Снейп закашлялся надрывным грудным кашлем, к концу перешедшим в глухой стон. Гермиона неуклюже поднялась на коленки и заглянула в измученное лицо мужчины. Снейп выглядел откровенно плохо. Впалые щеки, горящие неестественным румянцем даже сквозь сильно отросшую щетину, разительно контрастировали с бледной кожей. Бескровные губы пересохли и сильно растрескались. Изрезанная старыми шрамами и новыми ссадинами грудь, с веером торчащих ребер, судорожно вздымалась и опускалась. Осторожно прикоснувшись к горящему лбу и шее бывшего учителя, девушка поморщилась:

— Это плохо, — пробормотала она, закусив губу, и старательно обдумывая, чем теперь лечить своего захворавшего соседа.

А лечить надо было срочно! От одной только мысли, что его вдруг не стало, сердце панически сжималось от ужаса. Не хотелось даже думать об одиночестве на этом враждебном острове.

— Потерпите, Северус, я что-нибудь придумаю. Обещаю, — она еще разок провела кончиками пальцев по бледной коже на скуле и решительно встала. Надо было что-то предпринимать.

«Но с чего начинать?..»

Девушка в очередной раз окинула пространство вокруг внимательным взглядом. Брови поползли вверх на зависть даже самому Грозе подземелий — пещера, длинная и узкая будто вагончик, оказалась сквозной. Она заканчивалась с другой стороны вторым выходом, в проеме которого раскинулась бескрайняя, блестящая на солнце водная гладь.

— Мы нашли океан, профессор, — выдохнула девушка, громко всхлипнув. — Теперь нас найдут! Вот увидите, все будет хорошо!

Снейп ничего не ответил, а Гермиона, зачарованная ярким, светящимся красками пейзажем в округлой рамке темных камней пещеры, заковыляла вперед. Ступни болели и идти было сложно, но сердце в груди прыгало, надежда о спасении разгорелась в душе с новой силой.

— Спасите нас, пожалуйста! — едва шевеля губами сквозь слезы, шептала она в пространство. — Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста…

Нога вдруг неожиданно хлюпнула в небольшую лужицу. Нехотя девушка оторвала взгляд от притягивающего будто магнитом спасительного океана впереди и растерянно посмотрела вниз.

Здесь, примерно на середине пути, проход заметно сузился и если бы она сейчас раскинула руки в стороны, то скорее всего кончики пальцев как раз уткнулись бы в темнеющие камни стен. Казалось, здесь было еще теплее, грела даже вода, в которой девушка стояла уже обеими ногами. Прищурившись, она пыталась рассмотреть все вокруг, боясь однако же слишком шуметь и резко двигаться — мало ли, кто мог облюбовать это укромное местечко до них. Но глаза, уже привыкшие к полумраку, вроде не усмотрели ни змей в углах, ни летучих мышей на низком потолке. Осторожно ощупывая ногами скользкие мокрые камни, девушка приблизилась к ближней из стен и осторожно коснулась пальцами темной поверхности. Прямо перед ней по теплым камням стекали в совсем крошечное озерцо тоненькие ручейки чистой горной воды. Во рту все моментом слиплось, язык высох, пить захотелось просто невыносимо. И все же рассудительная всезнайка не торопилась, старательно обнюхивая и пробуя воду на вкус сначала лишь кончиком языка. Но когда она все же уверилась, что мучительная смерть от жажды им пока не грозит, то позабыв обо всем на свете, принялась жадно хлебать чистую воду, собирая ее ладонями прямо со стен. С каждым новым глотком в уставшее тело казалось втекает капелька жизни, даже дышать становилось легче, а тиски, беспощадно сдавливающие череп, заметно ослабили свой прессинг. Наконец, утерев тыльной стороной ладони лицо, девушка с облегчением опустилась на пол, позабыв, что стоит по щиколотку в воде. Тоненькая ткань пижамных штанишек быстро пропиталась влагой, но вставать молодая робинзонка даже и не подумала. Теплая, даже немного горячая вода ласкала зудящую кожу и блаженно расслабляла ноющие мышцы. Хотелось окунуться в эту восхитительную «ванну» с головой, смыть грязь, боль и усталость, слоями облепившими ее измученное тело. Хотелось вымыть волосы, одеться в чистую одежду и лечь в мягкую, теплую кровать, в безопасность… Она сидела привалившись к стене, больно впившейся в бок острыми углами камней. Вода и плоские глыбы пола грели кожу, а по щекам безостановочно текли слезы. Отчаяние и жалость к себе отчего-то вдруг разыгрались с новой силой, и девушка просто не могла сдержаться, будто плотину ее выдержки прорвало и эмоции лились сейчас горячими потоками по грязным щекам.

— Я не хочу! Я не хочу быть героиней войны! Я не хочу быть подругой избранного, который избран на убой! Я не хочу жить в лесу в палатке! А без палатки тем более не хочу!!! Мерлин! За что?! Я хочу домой!

До ее слуха долетел глухой хриплый кашель.

— Черт, Снейп… — жалобно всхлипнула девушка, уткнувшись лбом в теплый камень. — Я забыла о вас, профессор.

Едва шевелясь, из последних сил пытаясь собраться, Гермиона поднялась на ноги, набрала в ладони воды и побрела обратно к так и лежавшему у входа в пещеру мужчине.

— Сейчас, сейчас, подождите. Я несу воду. Я иду.

Осторожно ступая по плоским камням, она поспешила к давившемуся глубоким грудным кашлем мужчине. Драгоценные капли то и дело норовили выпрыгнуть из сжатых «лодочкой» ладоней, но девушка бережно несла их своему вредному, но такому нужному компаньону по несчастью. Осторожно присев на коленки рядом со Снейпом, она негромко позвала:

— Северус.

Мужчина поморщился и хрипло вздохнул, но глаз не открыл.

— Северус, — повторила попытку она.

На этот раз веки его дрогнули, он не без усилий разлепил исчерченные сеткой покрасневших сосудов глаза:

— Чего так орать, женщина?

— Я нашла воду, — пытаясь словить его мутный взгляд, сообщила девушка. — И океан, — зачем-то добавила она, немного растерявшись.

— Пять баллов гриффиндору, в океане полно воды, — скривился в ответ тот, снова прикрывая глаза.

Девушка досадливо поджала губы и фыркнула, решив — раз уж этот вредина находит силы бурчать, значит все не так и плохо.

— Пресную воду, — спокойно пояснила она, поднося ладонь к его сухим губам, а вторую подсунула под голову бывшего учителя, осторожно приподнимая.

Но к сожалению, выпить предложенное совсем захворавший Снейп так и не сумел, снова закашлявшись в самый неподходящий момент, он умудрился парой капель воды разом и подавиться, и облиться. А в довершение еще и снова отключился.

Некоторое время Гермиона так и сидела бездумно блуждая взглядом по его худому лицу, заросшему жесткой щетиной, которая уже успела сложиться в неприглядную редкую бородку, сейчас еще и качественно извазюканную в грязи. От привычного Грозы подземелий и Сурового нетопыря теперь остался, пожалуй, только солидный длинный нос, отчего-то сейчас делающий вид своего обладателя отнюдь не угрожающим, а напротив, даже немного трогательно забавным. Тихий смешок она сдержать так и не сумела, решив, что, пожалуй, посвящать профессора в свои размышления по поводу его внешности не стоит. Гроза так старательно печется о взлелеяном годами «грозном» амплуа, что новость о собственной «милой трогательности» станет губительной для его и без того расшатанных нервов.

Однако же рассиживаться дальше Гермиона не могла — было необходимо найти хоть какие-нибудь подходящие лекарственные растения, исследовать противоположную сторону пещеры, и этот гадский желудок опять намекал хозейке, что совсем не мешало бы подкрепиться. Вздыхая, сколько же можно думать только о жратве, девушка поднялась на ноги. Быстро решив, что вполне можно совместить исследование новых территорий с поисками необходимых травок, она снова направилась к дальнему выходу из пещеры. Глаза опять жадно всматривались в бескрайнюю поблескивающую на солнце гладь океана. Миновав самое узкое место, где раньше обнаружила воду, девушка вышла в довольно просторную округлую «комнату». Здесь стены пещеры казались более гладкими и на них практически не наблюдалось мха, потолок нависал совсем близко, но вполне возможно, что даже Снейп, когда очухается, не будет задевать макушкой торчащих кое-где острых выступов. Как ни странно воздух был довольно сухим, несмотря на то, что на полу за спиной раскинулось почти мини озеро. Видимо все высушивали теплые стены, которые с этой стороны, казалось, грели даже сильнее.

— Кажется, профессор, мы с вами поселились в кармане вулкана… — пробормотала Гермиона, проведя рукой по теплым камням. — Будем надеяться, что он не надумает проснуться.

Местная импровизированная дверь была заметно шире, но несколько ниже своей коллеги на том конце пещеры. А вот спуститься вниз с этой стороны вообще не представлялось возможным — отвесная скала уходила вниз на высоту приличной пальмы, косматые зеленые метелки которых покачивались в такт несильному теплому ветерку как раз на уровне глаз Гермионы. Но росли они на досадно недосягаемом расстоянии.

— Гадство, — буркнула девушка, с тоской глядя на такой близкий, но недосягаемый мягкий песочек пляжа и искрящуюся лазурную водную гладь.

Давно немытая кожа напомнила о себе противным зудом, копна испачканных слипшихся волос показалась хозяйке неподьемной вросшей в голову шапкой.

Решив не травить душу понапрасну безнадегой, Гермиона решительно развернулась и зашагала обратно к выходу в опостылевшие джунгли. Сейчас главное найти что-нибудь, чем можно помочь Снейпу — без его мужской силы и изобретательного ума у нее самой на этом проклятом острове нет никаких шансов. И пусть в «подарок» к уму и силе идут постоянное недовольное бурчание и кислая мина, стоило признать, что она успела привязаться к этому вредному человеку.

По дороге девушка снова набрала воды в ладони для продолжающего глухо кашлять профессора, и в этот раз даже изловчилась его напоить. Пил Снейп сквозь сон, даже глаз не открыл. Температура его зашкаливала, при том что его лихорадило, и он безостановочно дрожал. Медлить больше нельзя, нужно было срочно что-то предпринимать.

— Сейчас, Северус… Я сейчас что-нибудь придумаю, — поспешно прошептала она прямо в ухо своему пациенту и поползла вниз снова в опостылевшие джунгли.

Местность казалась вообще незнакомой. Во время ливня они бежали, не разбирая дороги, и куда их занесло теперь разобрать было невозможно. Да и надо ли? Чем это неизвестно где, собственно, отличается от предыдущего неизвестно где? Хотя нет, надо признать, что все же отличается: здесь есть крыша над головой, жилище с эффектом «теплый пол… и стены», да еще и питьевой водой прямо по месту! Хоромы, мать их, как ни крути! Надо придумать, как спуститься к пляжу и будет вообще верх мечтаний.

За такими «глобальными» размышлениями Гермиона перенюхала, перещупала и перепробовала «на зуб» большую половину местной дивной растительности. Отобрала образцы хоть отдаленно напоминающие школьной зубрилке заученные на уроках травологии и зельеварения знакомые лекарственные травки, и отправилась лечить и лечиться.

====== Глава 12 ======

Комментарий к Глава 12 Спасибо всем, кто ждал продолжения.

Спасибо всем, кто писал комментарии.

Всех с вербным воскресением.

Продолжение обязательно будет.

Всем здоровья!

Гермиона в очередной раз скептически осмотрела свое творение и, досадливо фыркнув, вышвырнула-таки в дверной проем откровенно неудавшуюся «вазу» из найденного утром куска полой бамбуковой ветки. Стоило признать: дизайн интерьера точно не входит в число ее сильных сторон.

— Пакость, — подвела итог девушка и, устало махнув рукой, уселась на пристроенный ею же на роль неудобного стула плоский округлый камень.

И все же, осмотревшись, она пришла к крайне неожиданному, но упоительному выводу, что в целом и общем обустройство нового жилья удалось ей не так уж и плохо! В центре разместились два более или менее подходящих для сидения валуна, на одном из которых она сейчас и расположилась. Прямо перед ней в окружении камешков поменьше выстроился небольшой шалашик из хвороста и веток, которому вскоре предстояло стать собственно «домашним очагом». Правда, надобности в костре пока такой уж острой не возникало — благо, в этой пещере всегда было тепло, едой, требующей обязательной термической обработки, девушка так и не разжилась, а местные фрукты вполне жевались и сырыми. Чуть поодаль у стены на нескольких естественных выступах рядочками выстроились скорлупки десятка разбитых кокосов, которые вполне могли сойти за кухонную утварь. И, конечно, «гвоздем» этой дизайнерской феерии стала кровать из сена и листьев, пусть и немногим более уютная, нежели голые камни, но все же достаточно мягкая и с одеялом из вороха тех же листьев, только значительно больших размеров. На «прикроватном столике» из куска сухой древесины выстроились несколько все тех же кокосовых плошечек, полных отвратно пахнущими лекарственными снадобьями из местной растительности. Почему-то все они изрядно воняли, но вполне прилично помогали. Внутри растеклось знакомое и такое любимое «всезнайкой» чувство, что она все сделала правильно. Лицо девушки озарилось усталой, но гордой улыбкой.

Уже третьи сутки они со Снейпом обитали в этой неожиданно обнаруженной ими во время грозы пещере. Точнее, обживалась здесь новоиспеченная «хранительница очага» исключительно собственными силами, потому как мужчина, вконец заболев, все это время провалялся в беспокойном бреду. Временами его трясло в ознобе, потом он метался в горячке, обливаясь ручьями пота и бормоча себе под нос что-то невразумительное. Кашель стал мокрым и булькающим, порой Гермиона даже опасалась, что в следующем таком вот приступе мужчина просто-таки задохнется. Бывало, он проваливался в глубокий тихий сон, но чаще пребывал будто в пьяной полудреме, кого-то звал едва слышно, потом что-то просил, пару раз даже пытался сорваться на крик, но слова то и дело заглушал надсадный кашель. Несколько раз Гермиона разобрала едва слышное «Лили…», но для себя отметила, что не так уж и часто…

Снейп хрипло вздохнул, раскинулся на занятом им ложе звездой и притих. Присев рядом, Гермиона в сотый раз приложила ладонь к его влажному лбу. Жар, слава Мерлину, спал, а кожа покрылась крупными капельками пота.

«Надо же, как сильно заболел… — Гермиона вздохнула, натянув импровизированное покрывало на грудь шумно посапывающего «пациента». — А в школе он казался нам несокрушимым».

Уже привычно девушка осмотрела травмированную ногу Снейпа. Здесь тоже дела шли значительно лучше, чем три дня назад. Все-таки раффлезия оказалась поистине чудодейственным средством! И это просто подарок судьбы, что им посчастливилось наткнуться здесь на это странное растение. Гермиона нашла еще несколько таких «пахучих красавиц», когда искала съедобные фрукты и зашла немного вглубь джунглей. Однако, на этот раз она исхитрилась сделать средство, настолько приближенное к оригинальному, насколько позволяли ей нынешние условия. И результат, как говорится, был на лицо, точнее, в их случае на ногах. Девушка старательно каждый вечер накладывала неприглядную кашицу из зловонных цветов на распухший сустав бывшего учителя и собственные сбитые ступни. Удивительно, но раны и синяки сходили от этой пакости будто зачарованные! Так что теперь Гермиона снова могла ходить, не кривясь от боли при каждом шаге, а снейповы лодыжки на вид казались вполне одинаковыми.

Искренне наслаждаясь возможностью нормально передвигаться, девушка также припомнила недавнее снейпово приспособление, которое стало причиной самой серьезной их давешней ссоры, а должно было, судя по всему, стать ее обувью. Костеря сквозь зубы себя за глупость, а Снейпа за дурацкий характер, девушка сумела соорудить себе нечто похожее из подручных материалов и теперь шагала по джунглям в сандаликах из древесной коры, не калеча свои едва зажившие ножки.

Однако, рассиживаться дальше времени не было, на сегодня девушка наметила для себя несколько важных и нужных дел, так что, сноровисто напоив водой и нехитрыми снадобьями своего пациента, Гермиона наспех сжевала банан вприкуску с половиной крупного авокадо и отправилась в другой конец пещеры, чтобы еще раз взглянуть на очень важную, но пока что недостижимую цель — океан.

Итак, с этой стороны выход из пещеры находился на приличной высоте, да еще над совершенно отвесной скалой. Сколько ни силилась девушка присмотреть подходящие уступы, чтоб спуститься на пляж, ничего подходящего обнаружить не удалось. А переломать себе ноги отнюдь не хотелось, так что этот вариант был отметен еще в первый день. Верхушки редких пальм раскинулись тут как раз на уровне глаз, и не сказать, что далеко, но на таком досадном расстоянии, что дотянуться было нереально, а если прыгнуть, то возвращаемся к возможности переломать что-нибудь важное, например, шею. В общем, нужна была веревка, без вариантов. Гермиона даже заприметила выступ в стене, отлично подходящий для закрепления одного конца пока не существующего каната. Осталось только его разыскать. Естественно, на ум первым делом приходили длинные и прочные лианы, так лихо используемые героями в книгах. Но вот беда, ножа у горе-робинзонки при себе не было, а оторвать эти гадские живые веревки голыми руками Гермионе не удавалось вот уже третий день. Сегодня она решила испробовать вариант номер… какой-то, а именно бить плеть лианы камнем, пока та не истончится, и ее наконец станет возможно оторвать. Решительно девушка зашагала к основному входу в пещеру, которую в мыслях уже смело именовала «своей». Проходя мимо, она для верности еще разок потрогала прохладный лоб спящего Снейпа, удовлетворенно кивнула и уже вполне ловко сползла вниз обратно в джунгли.

Ночью снова шел дождь, так что сейчас прохладные капли то и дело норовили прицельно прыгнуть потревожившей их прохожей на лоб или за шиворот, причем в этом деле им почему-то не мешала даже кудрявая копна спутанных волос, торчавших во все стороны. Далеко идти Гермиона не собиралась, чего-чего, а уж такого добра, как лианы, здесь было на каждом шагу, хоть ковры плети. Ну, если придумаешь, как эту прочную заразу оторвать. Приметив совсем неподалеку подходящее дерево с низко расположенными ветвями, девушка со вздохом нехотя стянула с ног защитную обувь и, сунув в карман увесистый камень, полезла к ближайшей ветке. Вопреки всеобщему мнению заучка Грейнджер в детстве отнюдь не сидела над книжками днями и ночами, а играла, бегала и лазила по деревьям, как и все дети. Так что сейчас, быстро вспомнив подзабытые навыки, девушка вполне шустро взобралась к намеченному месту, выбрала подходящую перекинувшуюся через ветвь длинную лиану и принялась старательно бить по ней камнем. И хотя занятие было довольно утомительным, а камень слишком тяжелым, сердце девушки радостно колотилось, потому что дело шло вполне удачно, с каждым ударом плеть истончалась, прочные волокна по одному расходились в стороны, рвались, и моток естественной веревки скоро обещал оказаться в ее руках.

Девушка была так увлечена своим занятием, что напрочь позабыла о том, что вообще-то находится в диких джунглях, и тут она далеко не одна. И когда громкое хриплое уханье раздалось совсем близко, девушка вздрогнула всем телом и едва успела ухватиться покрепче и не свалиться. Настороженно затаив дыхание, она принялась всматриваться в плотные заросли. Звуки становились все громче. Без сомнения, кто-то быстро пробирался в верхнем ярусе леса, причем двигался точно в ее направлении. В какой-то момент Гермиона нутром ощутила, что опасность приблизилась на расстояние нескольких десятков метров, а лес вдруг погрузился в полную тишину. Ее собственное сердце колотилось сейчас так, будто задавало ритм в танцах местным аборигенам. Но спустя всего пару секунд совсем рядом раздалось тихое «Х-ху-у». А из густой шапки листьев в нее тем временем вонзился подозрительный взгляд внимательных карих глаз. Взрослый шимпанзе озадаченно и очень недоброжелательно разглядывал непрошенную гостью. Гермиона замерла, боясь пошевелиться, и уставилась в листву чуть повыше правого плеча обезьяны, припомнив вдруг, что прямой взгляд в глаза зверь запросто может принять за угрозу. Примат был довольно крупный, и девушка со страху почему-то сразу заприметила вполне солидные клыки в слегка приоткрытой пасти животного. Насколько она помнила, шимпанзе могут быть довольно агрессивны и, если решат, что им что-то угрожает, вполне могут напасть и на человека.

«Мне конец», — промелькнуло в голове у школьной всезнайки.

Совсем рядом вдруг треснула веточка. Девушка в испуге дернулась, вскрикнув. Шимпанзе, видимо, приняв это за воинственный клич врага, кинулся было в атаку, но секунду спустя нападать ему стало уже не на кого — Гермиона, отшатнувшись, не удержалась на ветке и кубарем свалилась вниз. А из листвы в этот момент вынырнул второй примат, заметно побольше первого, и сразу заприметил того недобрым взглядом. Эти двое явно были не рады друг другу. И, к счастью для растянувшейся под деревом девушки, соперничающие за лидерство самцы больше не обращали на нее никакого внимания.

На какое-то время мир померк, а грудь горела огнем, потому что никак не удавалось вдохнуть. В ушах гулко шумело. Сознание стало возвращаться к девушке только спустя какое-то время. Худо-бедно изловчившись втянуть воздух, она едва не расплакалась от раскатившейся по телу боли. Вскоре в памяти прояснились воспоминания о недавних событиях, Гермиона вспомнила, где она, с кем, и что случилось непосредственно перед падением. Продолжая лежать неподвижно, она опасливо приоткрыла глаза. Шимпанзе нигде не было видно. Снова облегченно прикрыв ненадолго веки, девушка наконец решилась попробовать пошевелиться. Спина болела жутко, и сиюминутная мысль о сломанном позвоночнике заставила-таки выступить на глазах слезы. Каждый вдох давался с трудом, однако пальцы рук отозвались практически без заминок, как, впрочем, порадовали и ноги.

«Это хорошо», — старательно убеждала девушка сама себя.

Медленно перекатившись на бок, какое-то время Гермиона напряженно рассматривала вспыхнувший от боли в спине фейерверк перед глазами. Но стоило пестрым всполохам поблекнуть, и бывшая гриффиндорка принялась упрямо двигаться дальше. Встать с первого раза не получилось. Впрочем, как и со второго, да и, собственно, с третьего… Несколько шагов девушка проползла, потом поднялась на четвереньки, а когда сквозь деревья совсем близко стало видно гору с «их» пещерой, Гермиона медленно, но ковыляла уже на своих двоих, бормоча себе под нос благодарность Мерлину, что не ушла утром далеко от «дома».

Кое-как добравшись наконец к подножию горы, девушка опять не сдержала слез — ко входу в показавшуюся сейчас такой родной пещеру еще нужно было взобраться, а она уже едва дышала. Но ей нужно было туда! Там можно будет лечь и расслабиться. Только там, не здесь! И она карабкалась по шершавым уступам, цеплялась за трещины, упорно передвигала отяжелевшие конечности, глотала упрямый воздух сквозь горящую боль в спине. Но вот он, последний рывок. Ладони чувствуют теплые камни пола. Однако этого мало — хочется другого тепла. Хочется, чтоб кто-то пожалел, обнял и помог.

Приглушенный кашель раздается совсем близко.

— Профессор, — едва слышно позвала она.

Мужчина не отозвался. Гермиона из последних сил доползла к сделанной ею же кровати и устроилась рядом со Снейпом, уставившись в мерно приподнимающуюся в такт вдохам изуродованную спину. Она видела эти шрамы уже не единожды, нотем не менее каждый раз по её позвоночнику расползались противные колючие льдинки. Сейчас же эти страшные отметины представлялись ей ранами на собственной горящей болью спине. Мужчина опять тихо кашлянул и хрипло вздохнул, кожа на боках потянулась вслед за вздрогнувшими мышцами и приподнявшимися ребрами. Четыре рваные полосы, будто траншеи, растянулись от правой лопатки и до нижних ребер на левом боку — след чьих-то безжалостных острых когтей. Ближе к пояснице залегли три узкие белые вмятины — возможно, это был нож или что-то подобное… Целые острова красных, ребристых и сморщенных застарелых ожогов расползлись по плечам и бокам, превращая кожу человека в ужасное подобие лоскутного одеяния.

Гермиона сама не поняла, когда ее рука приблизилась к такой беззащитной сейчас спине этого всегда недосягаемого человека, палец робко коснулся бугристой изуродованной кожи, медленно спустился по одному из самых длинных разрезов и замер, уткнувшись в сморщенную рваную яму, буквально чуточку не задевшую позвоночник. Что это? Будто вырвали кусок мяса… пара дюймов, и Хогвартс бы потерял своего легендарного нетопыря.

«Мастер зелий», способный не только закупоривать в мензурках смерть, но и исцелять своим варевом смертельно больных, почему же ты не смог помочь себе самому? Зачем оставил эти ужасные отметины, почему не лечил раны?»

«Не смог… — сам собой пробился сквозь навалившийся сон ответ. — Как сейчас не можешь помочь себе ты сама…»

Уткнувшись носом в его теплую спину, она заплакала и уснула.

====== Глава 13 ======

Комментарий к Глава 13 Знаю, что мало. Но мне показалось, что в этой главе больше ничего и не нужно.

Спасибо всем, кто со мной :)

Гермиона приподнялась на локте и непонимающе осмотрелась по сторонам. Она точно помнила вчерашнюю стычку с обезьянами, падение с ветки и последующую «встречу» с землей, о которой во всех красках напоминала ноющая боль в спине и ребрах. А еще девушка была совершенно уверена, что ночью чувствовала теплый бок хрипло посапывающего рядом Снейпа. Вот только сейчас его здесь не было! Куда он делся?! Очнулся и ушел? Бросил ее?

«Куда ты запропастился, гад сли… ” — додумать свой вопрос Гермиона не успела, потому как пропажа быстро обнаружилась сама собой.

Открыв рот в изумлении, девушка уставилась в спину бывшего профессора, который, стоя на самом краешке второго выхода из пещеры, бесшабашно справлял малую нужду, любуясь по ходу дела живописными просторами бескрайнего океана.

С тихим стоном она сжала челюсти и медленно прикрыла глаза, утыкаясь носом в ворох травы, гордо именуемый ею подушкой. Досада противной горечью растеклась в груди. И обидней всего было осознание, что злилась она не из-за смущения, стыда или еще каких-либо девичьих розовых соплей, а от самой простой и до обидного тривиальной зависти! Да, именно зависти! Потому что совсем скоро с аналогичной естественной проблемой ей самой придется ползти вниз, в джунгли, в изрядно настохорошевшие кусты! А ему, блин, мужику, реально проще.

Снейп тем временем, вдоволь «налюбовавшись природой», вымыл руки, умылся в их собственном домашнем источнике, и прихромал в обжитую часть пещеры.

Гермиона, понимая, что еще не успела вернуть себе душевное равновесие, не долго думая, решила прикинуться спящей и спешно прикрыла глаза.

— Подсматриваете? — до безобразия безразличным тоном констатировал этот слизеринский упырь.

Злость накатила с новой силой. Подумать только: она выхаживала его три дня, лечила, переживала за него! Но стоило этому гаду очнуться, как сразу до жути захотелось ему врезать посильнее, чтоб опять отрубился, замолчал и убрал это скотское выражение с лица!

— А вы и не прятались! — зло огрызнулась она.

— Не прятался, — все с тем же отмороженным видом согласился он, раздражая собеседницу все больше.

— Тогда и не жалуйтесь! — гаркнула было Гермиона, резко вскачив на ноги.

Однако, это стало серьезной ошибкой. В спину будто кто-то вдруг всадил раскаленный прут, а нервные окончания прострелило до кончиков рук и ног. Девушка охнула и, скривившись от боли, осела на пол. В глазах потемнело.

Немного придя в себя, Гермиона не сразу поняла, как так получилось, что она снова растянулась на ложе из листьев, уткнувшись туда же носом.

«Может мне все это приснилось? — мысленно взмолилась она. — Пожалуйста, пусть это будет сон».

Но теплые ладони на ее голой спине говорили об обратном. Она опять дернулась, сообразив вдруг, что часть ее одежды куда-то подевалась.

— Лежите спокойно, — услышала она знакомый, но сейчас хриплый голос.

— Что вы делаете, — напрягшись всем телом уточнила девушка.

— И не мечтайте, — насмешливо фыркнул этот поганец, в очередной раз пробегая пальцами вдоль позвоночника.

— Уберите руки, — процедила она сквозь зубы.

— Не раньше, чем нанесу на этот огромный ушиб ваше же чудодейственное средство, — устало пояснил мужчина. — Лежите уже. Не собираюсь я вас насиловать.

Гермиона сжала зубы и кулаки.

«Не собирается он! Скотина! Упырь!»

Мужчина тем временем размазал остатки вонючей массы по ее ребрам и присел рядом, облокотясь спиной о стену, и тяжело вздохнул.

Повисла крайне неуютная тишина. Гермиона слышала как он хрипло дышит, иногда придушенно тихо кашляя, а порой как-то по-детски шмыгая носом. Еще и насморк настиг бедолагу… Крайне неуместно, но вдруг стало смешно, стоило вспомнить школьные шутки о размерах носа профессора и количестве соплей, способных уместиться в этом «гиппогрифовом клюве».

— Спасибо…

Гермиона замерла, позабыв о необходимости дышать. Уснула? Даже не заметила, когда успела отключиться. Что за дурацкий сон?

-…что помогла.

Его голос — такой тихий, такой непривычный. И это не сон.

Медленно, будто боясь спугнуть наваждение, девушка повернула голову, чтобы видеть лицо собеседника. Но больше он не сказал ни слова, глядя пустым, отчужденным взглядом в пустоту перед собой.

Маленькие холодные коготки неприятно царапнули горло и пробежали по всем внутренностям. Гермиона осторожно сглотнула, не в силах отвести глаз от до дрожи знакомой «мертвой» маски. Перед ней сейчас был тот самый профессор Северус Снейп. Просто невыносимо захотелось ногтями содрать эту гадость с его лица. Горло сдавило, но так хотелось вдохнуть! Ее громкий всхлип заставил вздрогнуть их обоих. Она не плакала, плакать совсем не хотелось. Хотелось дышать, но почему-то именно это давалось с таким трудом…

Мужчина метнул в нее свой колючий нечитаемый взгляд. Как и всегда его глаза, эти полыхающие холодом угольки, заставляли желать забиться в угол подальше.

«Ну уж нет!» — мысленно уперлась Гермиона. — «Давай, читай мои мысли, если все еще можешь! Я не боюсь тебя! Не собираюсь тебя бояться! Ты меня не обманешь, змееныш! Это тебе сейчас больно и страшно. Это ты растерян и смущен. И да, Я видела тебя слабым и беззащитным, видела тебя полуголым, видела твою боль, видела твои шрамы, а еще, с ума сойти, я видела твою улыбку! И я не боюсь тебя. Вот так вот. Понял? Не боюсь…»

— Давайте завтракать.

Почему она сказала именно это? Тут Всезнайка и сама не нашла бы истинной причины, но лед в глубине его «холодных черных угольков» вдруг стал медленно таять.

====== Глава 14 ======

— Так нечестно! — простестующе кряхтя, Гермиона таки изловчилась стать прямо.

Снейп на это лишь насмешливо изогнул бровь.

— Вы попрекаете нечестностью слизеринца и Пожирателя смерти? Все те глупцы, что хвалили ваши мозги, сильно вам льстили.

Гермиона в этот момент в полной мере ощутила себя быком на родео. И конкретно этого тореодора очень хотелось лягнуть копытом.

— Это я тут все обустраивала, пока вы валялись у стенки! Это я искала еду и приносила вам воду! Это я лечила нас обоих! Это я спасла твою жизнь, профессор, блядь! И это я, мать твою, придумала сделать веревку из этих долбаных лиан! И это я пойду сейчас на тот чертов пляж! С тобой, Снейп, или без тебя! Но никак не наоборот!

Столько ругательств вместе Гермиона, пожалуй, не произносила ни разу за всю свою жизнь. И вот теперь, излив таким образом все свое негодование на раздражающе невозмутимого собеседника, вдруг ощутила невероятное чувство облегчения. Эмоции нашли выход, хотя и не произвели должного впечатления на этого непробиваемого человека. Тяжело дыша, она зашагала вперед, гордо выпятив кверху подбородок, но досадно сгорбившись от боли в спине. Мужчина в свою очередь, скривившись в издевательской ухмылке, шутливо поклонился в приглашающем жесте следовать первой. Гермиона пренебрежительно фыркнула и прошествовала мимо, всеми силами стараясь держать спину прямо. Получалось, откровенно говоря, не очень убедительно в совокупности со скрученным болью позвоночником.

Итак, сегодня должно было свершиться то, чего она так хотела, но никак не могла сама воплотить в жизнь. Уже совсем скоро она будет шагать по теплому мягкому песку пляжа, сможет окунуться в ласкающие прохладные волны лазурного океана. И самое главное, теперь они смогут подать знак, если увидят проплывающий мимо корабль!

Вчера, пока Гермиона балансировала на грани сна и бодрствования, едва дыша от боли в спине, Снейп раздобыл-таки приличный кусок лианы, а сегодня с утра уже примостил его к тому самому камню, что и она сама заприметила для этих целей ранее. Оставалось только подивиться внутренней энергии бывшего учителя, который не далее, чем вчера сам едва дышал. И вот теперь этот герой-одиночка надумал идти «в разведку» без обременительного довеска в виде чуточку помятой бывшей ученицы. Еще чего! Можно подумать, только она одна здесь травмирована и страдает недомоганием. Сложно было не заметить, что профессор и сам не сильно-то гарцует по пещере туда и обратно. Собственно, он тоже второй день, как очнулся после трехдневной горячки. Выглядел мужчина откровенно плохо, еще больше исхудавший и осунувшийся, бледный, да еще и хромой. Волосы его слиплись от грязи и пота, свалялись едва ли не в дреды, а редкая борода торчала замусоленной мочалкой. Гермионе порой даже становилось жалко этого ехидного вредину, стоило увидеть с каким иступленным раздражением бедолага скребет грязными ногтями заросший подбородок! В обычной жизни профессор всегда был чисто выбрит, и теперь, ох и мешала ему эта слипшаяся пакля на лице!

И все же спускаться к пляжу первой Снейп Гермиону таки не пустил. Внимательно проверив надежность узлов, мужчина молча оттеснил ее в сторонку, крепко ухватился за веревку и осторожно пополз вниз. С колотящимся от волнения сердцем наблюдая за его движениями, Гермиона вдруг поймала себя на мысли, что снова откровенно любуется его руками!

«Мерлин Великий, что ж это со мной такое происходит?! Совсем одичала? Раньше, вроде, на мужиков вот так не пялилась никогда… А тут никого вокруг больше нету, и мне уже косматый Снейп красавцем привиделся?! А может, у меня солнечный удар? Или я тоже валяюсь с лихорадкой где-нибудь под пальмой, а весь этот бред мне только снится?»

Однако же профессорские руки с этого ракурса действительно выглядели очень даже… Вздутых бицепсов и трицепсов тут, конечно, не наблюдалось, как, например, у того же Рона, но профессор был жилистым и неожиданно сильным. А еще харизматичным. И…

— Вы все же решили остаться там? — недовольный оклик резко вывел девушку из раздумий.

Испугавшись собственных недавних размышлений, Гермиона немного растерянно уставилась на уже стоявшего у подножия горы Снейпа. Тот, в свою очередь, смотрел на нее снизу с нескрываемым раздражением.

Слегка тряхнув головой, чтобы скинуть остатки наваждения, она ухватилась за толстую лиану и с опаской на ней повисла. Ужасное напряжение в руках тут же ужалило болью позвоночник. Девушка решила было вернуться назад, потому как ясно осознала, что вскарабкаться обратно уже не сможет, но руки предательски задрожали, и она только и успела понять, что достаточно быстро скользит по веревке вниз. Ладони жутко саднили, а вход в пещеру стремительно отдалялся. Наконец, она с размаху врезалась пятой точкой во что-то твердое, коленки ее крепко прижало нечто теплое, а уж потом она с размаху завалилась на бок. К счастью, мелкий песочек значительно смягчил удар, даже ее горемычная спина в этот раз практически не пострадала. Гермиона осторожно приподнялась, соображая, на что же такое приземлилась? Рядом, надсадно кашляя и бормоча под нос умопомрачительные ругательства, пытался встать с четверенек Снейп. В привычной себе манере, профессор оказывается кинулся ловить упертую бывшую ученицу, летящую задом в камни . А так как конкретно этот «спасатель Малибу» и сам был изрядно потрепан, то спасенную им деву он не удержал, и теперь вместе с ней дружно валялся в песке.

— Блядь, Грейнджер! — сквозь кашель прорычал, наконец, мужчина, уткнувшись носом в сгиб локтя. — Вы точно хуже кого бы то ни было! Спасать ненавистного учителя, чтоб потом калечить таким нелепым образом? Вы знаете толк в изощренной мести!

— Я не удержалась, — пискнула Гермиона, чувствуя себя форменной идиоткой.

— Кто бы мог подумать? — театрально удивившись, зло прошипел в ответ он, и продолжил свою гневную тираду, — Интересно, как собираешься лезть обратно?

Гермиона могла только закусить губу, сдерживая горечь, подступившую к горлу. Ведь он был прав...

— Я вас в школе не ненавидела, — зачем-то уточнила она, совсем неживописно шмыгнув носом.

— Это чудесное чувство пришло к вам значительно позже? — скривился в издевательском оскале Снейп.

Девушка сглотнула, чувствуя, как к глазам подбираются соленые слезы. Не дождавшись достойного ответа, мужчина зло сплюнул себе под ноги, резко развернулся на пятках и стремительно зашагал к океану, потирая рукой ушибленное плечо.

Однако же, что сделано, то сделано! Она уже здесь! Сидит на этом треклятом песке, о котором так мечтала последние несколько дней, и глупо было теперь сидеть и лить слезы! Гермиона поспешно вскочила на ноги, мимоходом сморгнув влагу с глаз, и чуть ни бегом помчалась за отдаляющимся Снейпом.

Пляж был просто великолепным! С двух сторон его обнимали, будто оберегая от опасностей, омываемые водой отвесные, поросшие мхами и кудрявыми папоротниками, скалы. Густые заросли растений и пальм местами подобрались почти к самой воде. Белый теплый песочек нежно пригревал ступни. Прохладный ветерок ласкал кожу легким, будто перышко, дуновением. Бескрайний океан лениво выталкивал на берег небольшие прозрачные волны, а где-то высоко в чистом синем небе, широко раскинув крылья, парили чайки.

Девушка остановилась, прикрыв глаза и подставив лицо солнцу и ветру. Запах пляжа, песка и воды буквально пьянил.

Глубоко втянув носом потрясающий воздух, она осмотрелась в поисках своего неоднозначного спутника. Снейп уже достиг океана, и стоял у самой кромки воды, привычно скрестив на груди руки и внимательно вглядываясь в окрестности.

«Ох, и дура же ты Грейнджер…», — вздохнула девушка, поймав себя на том, что снова оценивающе изучает профессорский силует.

И самое печальное, что с некоторых пор бывший учитель казался ей вполне гармоничным, пусть и излишне худым, но неожиданно широкоплечим, с узкими бедрами и довольно ровными длинными ногами, а уж его руки…

И даже шрамы, страшным узором увившие его тело, перестали казаться ей такими уж отталкивающими. Они давно стали частью него. Эти шрамы — это и есть он. Девушка машинально потерла руку с уродливыми порезами, что остались у нее после встречи с сумасшедшей Бэллой в Малфой мэноре. По коже привычно пробежал неприятный озноб, память услужливо выкинула на поверхность болезненные воспоминания собственных пыток, лужу крови, в которой она барахталась, сорванное от криков горло… И всю эту боль вечно хранят в себе несколько жестких полосок на ее коже. Что может прятаться за страшным орнаментом на его теле? И что эти «узоры» могли сделать с его душой?

«Совсем, однако, дело худо», — сокрушенно качая головой, девушка добрела к застывшей у воды мужской фигуре, и стала рядом, позволяя прохладным волнам ласкать измученные ножки.

— Простите, сэр, — тихо вздохнула она, — я иногда бываю такой дурой.

Мужчина ехидно хмыкнул и обернулся.

— Я бы не сказал, что вы «дура», мисс. Но однозначно с придурью.

— Кости целы? — пропустив последнюю колкость мимо ушей, уточнила девушка, смущенно кивнув в сторону его пострадавшего плеча.

— Мало бананов ели, чтоб вот так запросто сломать меня, — наигранно деловито фыркнул тот, и продолжил осматривать горные вершины.

Гермиона только улыбнулась, искоса поглядывая на ерепенящегося рядом врунишку. Почему они все раньше никогда не замечали эти его интонации, то как у него порой подергивается нерв под левым глазом или как он скрещивает руки в замок на груди — защитный жест, между прочим? Великий шпион… ну да, ну да…

— Не вполне понимаю… — голос профессора вывел девушку из очередного ступора.

— Что? — уточнила она, тоже пробежав взглядом по окружившим их горным хребтам.

— Где кратер? — произнесли они вдруг в один голос.

Раскрыв рот, девушка рассматривала отвесные скалы, рясно поросшие буйной растительностью. Плоские вершины и никаких вулканов…

====== Глава 15 ======

— Странно… Если это не вулкан, то почему же гора теплая? — Гермиона устремила вопросительный взгляд на Снейпа.

Глупо, но девушка неожиданно поймала себя на двух обычных, но удивительных вещах: первая, она прекрасно понимала — профессор тоже не имеет понятия, что происходит; и вторая, она сама смотрит на этого человека с детской надеждой в глазах, подсознательно веря, что он то уж точно все знает и обязательно найдет выход.

Однако Снейп адресованных ему щедрых авансов не заметил, продолжая сканировать внимательным взглядом окрестности. Приложив некоторые усилия, Гермиона прикрыла глаза и отвернулась в попытке избавиться от накатившего вдруг наваждения. Похоже, стоило перестать врать самой себе, и как раз в пору было начинать волноваться. И причина этому волнению оказалась совершенно дикой, нереальной, не укладывающейся в голове! Но с некоторых пор она смотрела на своего школьного учителя, самого вредного человека из всех ей знакомых, осужденного Пожирателя и еще много всего прочего совсем неправильным взглядом! Очень неправильным! Ведь все знают — он старая летучая мышь с огромным носом и вечно недовольной миной! Все привыкли к этому. И она сама это знает и понимает. Но тогда почему этот странный, замкнутый, язвительный человек вдруг кажется ей таким… «интересным» и «живым»? Безусловно ужасно раздражающим, но при этом настолько же притягательным, а еще сильным и умным. Голова шла кругом от одной только попытки понять собственные противоречивые чувства к своему многоликому бывшему профессору. Порой его хотелось придушить, порой обнять, а иногда с размаху чем-нибудь стукнуть. Однако же, всё чаще Гермиона успевала одернуть себя только в последний момент, едва не поддавшись жгучему желанию прикоснуться к его усталому лицу, проследить кончиками пальцев упрямые морщинки…

«Я тащусь от Снейпа…

Трижды рваные Мерлиновы кальсоны. Я схожу с ума. Точка».

Несколько глубоких вдохов и попытка вернуть самообладание.

«Рон. Рон. Я люблю Рональда Билиуса Уизли. Скоро меня спасут! И мы с Роном поженимся. Так, как и хотели. У нас будет куча рыжих детей, перекошенный дом и шумная дружная семья. Я буду примерной домохозяйкой и буду их всех любить. Очень. Наверное… Если найду свободную минутку между стиркой, уборкой и приготовлением еды ведрами на всю эту вопящую ораву. Стану интересоваться только поваренными книгами. Растолстею. «Обаблюсь». Рон отрастит пивной животик и станет «задерживаться» по вечерам. Я буду знать, что у него другая, но мне будет плевать, потому что я вусмерть устану, и мне просто будет плевать на все. И так много лет. Пока не умру».

Поморщившись, Гермиона тяжело вздохнула и открыла глаза. Попытка аутотренинга откровенно провалилась.

 — Гадство.

Жизненно необходимо сейчас было переключиться на что-то другое, пока отчаяние не поглотило в зародыше любое стремление выжить. Она покрутила головой, ища взглядом знакомую высокую фигуру. Мужчина успел отойти на приличное расстояние и сейчас крутил в руках какую-то находку неподалеку от воды. В ярких солнечных лучах угнетающе поблескивали широкие грубые браслеты на его запястьях, кандалы, лишающие магии одного из самых сильных волшебников современности, неизменное напоминание о еще и магической изувеченности этого человека. В очередной раз тяжело вздохнув, Гермиона поплелась вперед.

— Что это? — подала она голос, подойдя достаточно близко.

Снейп молча протянул ей явно изрядно поплававший в океане мобильник.

— Не работает, — покрутив бесполезный гаджет в руках, зачем-то озвучила она очевидное.

Снейп ехидно скривился. Гермиона отзеркалила гримасу в ответ. Глаза мужчины блеснули, он сощурился — вызов принят. Девушка улыбнулась, никакого «вызова» нет. Долю секунды он растерян, но вот эта пресловутая складка меж бровей стала не такой явной, плечи немного расслабились.

«Спрячь колючки, пугливый нарл» — мысленно улыбнулась девушка.

— Из всего полезного хлама, что валялось на дырявом плавучем корыте, притащившем нас сюда, нам достался чертов утопленный мобильник, — с досадой процедил Снейп, отворачиваясь.

— Вы знаете, что такое мобильный телефон? — в удивлении вскинула брови Гермиона.

— Мисс Грейнджер, я полукровка, мой дом стоит в самом магловском месте во всей Вселенной… а последние пять лет я значительно хуже, чем сквиб. Поверьте, я знаю, что такое супермаркет, счет за электричество, шариковая ручка и прочая магловская ерунда, даже телефон…

Сунув руки в карманы, он медленно побрел вдоль кромки воды, глядя исключительно себе под ноги. Гермиона не сдвинулась с места, в смешанных чувствах провожая взглядом заметно ссутулившуюся фигуру бывшего профессора. Даже здесь, на необитаемом острове, он казался чужим, инородным, монохромным и неподходящим под весь этот искрящийся красками окружающий мир.

Выкидывать испорченный гаджет совсем не хотелось, и девушка, еще немного покрутив в руках бесполезное напоминание о большом мире, снова поспешила за удаляющимся мужчиной.

— Как вы думаете, этот остров большой? — решила она направить разговор в более полезное русло.

Снейп мельком глянул на пристроившуюся рядом болтушку. Всего доля секунды, но бывшей гриффиндорке этого оказалось достаточно, чтобы заметить напряженный, подозрительный взгляд.

— Вряд ли, — отрицательно качнул он в ответ, отворачиваясь.

— Мы блуждаем тут уже… — девушка сосредоточенно насупила бровки, — сколько? Вы знаете? Я запуталась.

Мужчина безразлично пожал плечами:

— Более чем достаточно.

Она согласно кивнула, тяжело вздыхая.

День выдался солнечным и тихим. Совсем легкий ветерок игриво гнал небольшие поблескивающие в лучиках волны к берегу. Бывший профессор и его бывшая ученица медленно брели вперед вдоль кромки воды. Разговор не особо ладился, Снейп как-то резко ушел в себя и нехотя выдавал только короткие односложные ответы. Проще было его не трогать сейчас и дождаться, когда этого разобиженного на весь мир злючку отпустит. Гермиона же тем временем только и делала, что бросала несчастные взгляды в сторону лазурного океана. Она так долго мечтала о нем из далека! И вот теперь предельная близость этого огромного количества воды заставляла давно немытое тело невыносимо чесаться. Кожа зудела, а свалявшиеся колтуном волосы сбились в своеобразное подобие медвежьей шапки английских гвардейцев и весили точно примерно столько же. Хотелось с разбегу бултыхнуться в нежную мерцающую лазурь и смыть, наконец, с себя слои многодневной усталости, пот, грязь и боль, которая, казалось, точно отступит, стоит только окунуться в эту нежную прохладу. Но рядом брел Снейп, а щеголять перед бывшим учителем голым задом смелая гриффиндорка не решилась бы ни за что. Однако же и лезть в воду прямо в одежде тоже не улыбалось. Стоило представить, как мокрая тонкая ткань пижамки липнет к телу, становясь при этом практически прозрачной и демонстрируя все ее девичьи прелести бывшему Пожирателю смерти, сердце стремительно мчалось в сторону пяток. И пусть «прелести» были не так велики и заманчивы, как у некоторых других представительниц прекрасного пола, но сейчас она была одна на необитаемом острове с крайне странным мужчиной, который, надо сказать, порой бывал не вполне адекватен.

Поежившись, девушка в сотый раз искоса огладила тоскливым взглядом искрящуюся водную гладь. Снейп тяжело вздохнул.

— Мисс Грейнджер, вы уже даже крабов утомили своими страдальческими погляделками. Идите, заради Мерлина, выкупайтесь, постирайтесь и что еще там вам нужно! Не смотрю я на вас, честное слово. Можно подумать, под пижамой у вас какая-то невидаль!

С этими словами мужчина растянулся прямо на песке в тени особенно близко подступившей к воде пальмы и, заложив одну руку за голову, смежил веки.

— А вы? — растерянно уточнила девушка.

— Предлагаете составить вам компанию? — ехидно ухмыльнулся он, хитро приоткрыв один глаз.

— Нет! — не думая выпалила Гермиона, но рассмотрев его насмешливый взгляд, сжала кулаки и отвернулась.

За спиной послышался приглушенный смешок.

«Вот же гадина… Ну и хрен с тобой! «Невидаль» его моя не впечатлила! На себя погляди, авгурей ощипанный! Я тебе покажу: «Смотреть не на что!»

С этими мыслями Гермиона решительно стянула одежду и старательно имитируя сквозь боль в спине уверенную походку наконец-то царственно зашла в воду. Окатившее тело блаженство сложно было передать словами, даже слезы набежали. Прикрыв глаза, девушка на какое-то время забыла обо всем на свете, наслаждаясь расслабляющей мышцы прохладой, предвкушением чистоты. Вода была совершенно прозрачной с легким бирюзовым оттенком, мимо проносились небольшие стайки шустрых рыбок. С головы будто сняли оковы, в мозгу просветлело, усталость отступила. Это было прекрасно!

Немного придя в себя, Гермиона обернулась к пляжу, Снейп все так же лежал на песке, прикрыв глаза, и не выказывал никакой заинтересованности близостью обнаженной молодой девушки.

Досада подкатила к самому горлу.

«А может у него проблемы с этим делом?» — Гермиона окунулась пониже так, чтобы над водой остались только глаза и принялась наблюдать за мужчиной из далека. — «Кажется вообще уснул. Рон бы шею свернул, пытаясь высмотреть «чего-нибудь», а этот дрыхнет и ухом не ведет. Может с ним что-то сделали, и он теперь не может… Или эти его браслеты блокируют не только магию?»

Подобная догадка удивила девушку, но на душе стало неожиданно радостнее.

«Значит, проблема не во мне!»

Впрочем, радовалась она всего пару секунд, потому что на смену этому чувству пришли другие: стыд и горечь.

«Гермиона Джин Грейнджер, ты эгоистичная идиотка!» — тряхнула головой девушка, жмурясь и готовая пнуть сама себя. — «Это низко и подло».

Блаженное настроение сняло как рукой, и девушка медленно побрела к берегу, пристыженно склонив голову и пытаясь ровно дышать под тяжестью, противно сдавившей грудь.

Снейп действительно спал. По сути ведь прошло всего пара дней с того времени, как он метался в лихорадке в углу пещеры. Ясное дело, что сил у этого упрямого ехидины пока что не так уж и много. А последние дни он тратил их очень и очень активно. Гермиона после своего эпичного падения с дерева сама пролежала в том же углу, едва дыша от боли в пострадавшей спине. Так что их выживание теперь всецело легло на плечи только очухавшегося профессора. И надо сказать, девушка практически сразу словила себя на мысли, что болеть рядом со Снейпом куда комфортнее нежели в компании таких родных и понятных Рона и Гарри. По коже пробежал холодок, стоило вспомнить, как однажды ее скосила простуда во время скитаний в поисках осколков души Воландеморта. Мальчишки метались вокруг нее искренне желая помочь, но совершенно не зная, что делать.

«Бестолочи…» — девушка улыбнулась.

Действия Снейпа даже не приходилось обдумывать, не надо было ничего подсказывать, объяснять, разжевывавать. Он спокойно со всем справлялся сам. Как бы это не било по самолюбию всезнайки, но стоило признать, что получалось у ее бывшего учителя на порядок лучше нее самой. Он без проблем снабдил их обоих пищей, умудрившись отыскать прекрасные экземпляры спелых папай и надергав вполне съедобных молодых побегов бамбука, которые ею вообще были забыты и упущены. Он лечил ее снадобьями, которые пусть и готовила она, но гениальный Мастер зелий даже в этих неподходящих условиях умудрился так модифицировать составы, что процессы заживления проходили в разы быстрее. Треклятую веревку, за которой Гермиона охотилась добрых тройку дней, Снейп раздобыл всего за пару часов. В очередной раз тяжко вздохнув, девушка решила дальше не продолжать это заунывное самобичевание.

Сейчас профессор выдохся и спал — отличный момент, чтобы постирать одежду. Тоненькая ткань пижамы скоро сохла, светлым флагом развиваясь на ближайшей ветке, а Гермиона присела на камень чуть в стороне от спящего мужчины, готовая в любой момент впрыгнуть в штаны, стоит тому только шевельнуться. Но он спал. В отличие от снова жалобно ворчащего желудка. Девушка тихо ругнулась. О том, чтобы добраться до кокосов, болтающихся здесь у самых верхушек пальм, и речи не шло. На песке же валялись только старые иссохшие экземпляры. Бананов в обозримом пространстве не наблюдалось, а словить в океане верткую рыбешку голыми руками ей удалось бы вряд ли. Оставалось только досадливо чесать в затылке и надеяться выискать в песке крабов.

Снейп шумно вздохнул и повернулся на бок. Девушка с перепугу натянула еще слегка мокрую одежду и обернулась. В удивлении вскинув брови, она наблюдала, как мужчина громко чихнул, уткнулся носом в песок и едва слышно захрапел.

«Однако, вот это его вырубило… Раньше профессор во сне посторонних звуков не издавал, разве что кашлял».

Но мужчина, кажется, провалился в сон еще глубже. В этот момент ее посетило неудержимое желание доказать этому сильному, но странному человеку, что она тоже чего-то стоит. То самое чувство, которое заставляло школьную зубрилку на уроках зельеварения так неистово тянуть руку, стремясь убедить именно этого, не желающего признавать ее заслуг учителя, что она тоже способна на многое.

«Нужно раздобыть еду!»

К сожалению, ее решительность не принесла особых результатов на практике. Пройдя недалеко по пляжу, она нашла несколько норок в песке. Очень надеясь обнаружить там раков отшельников, но опасаясь попасть на задремавшую в нехитром домике змею, она осторожно раскопала каждую из них тем самым испорченным смартфоном, но эта охота успехом не увенчалась. Проглотив досаду, Гермиона встала и еще раз осмотрела деревья. Заросли казались вполне обычными. Местами длинные пальмовые стволы нависали почти к самой воде, но на этих экземплярах ничего съестного не оказалось. Надежда удивить профессора изысканным обедом таяла, как дым. Задумчиво покусав губы, она еще разок последила за рыбками с берега. Разноцветные мальки носились будто перепуганные пикси, и как словить этих шустриков девушка не имела понятия. Да и есть в них, откровенно говоря, было особо нечего, слишком уж они были маленькие. Но сдаваться было не в ее правилах! И настырная гриффиндорка опять поплелась в редкие заросли.

Местной природой можно было любоваться бесконечно. Все вокруг искрилось яркими сочными красками. Растения пестрели всеми оттенками зеленого, тут и там щедро разбавленного яркими пятнами диковинных цветов. Этот остров бесспорно выглядел райским уголком. Но все же вся эта красота досадно меркла под напором голодного желудка… В очередной раз не обнаружив в округе ничего дельного, печальная Гермиона уже направилась было обратно, когда ее взору открылось высокое корявое дерево, ствол которого был как будто сплошь усижен крупными темными жуками. Странное и немного жуткое зрелище! Конечно, Всезнайка Грейнджер не могла просто уйти, не изучив эту диковинку более подробно. Осторожно, пытаясь не шуметь, девушка подобралась поближе к этому корявому великану и присмотрелась. Насекомые не шевелились и не издавали никаких звуков. Снедаемая любопытством она вылезла из зарослей и присмотрелась. Оказалось, это были вовсе не жуки! Крупные темные ягоды доверху покрывали ствол дерева, причем росли прямо из коры! Озадаченная, девушка подошла поближе, осторожно понюхав, потрогав пальцем и осмотрев, она огорченно пришла к выводу, что совершенно не знакома с этой странной ягодой, а значит есть ее опасно. В пустом животе заурчало еще жалобнее.

«Не отчаивайся, дружок, — девушка погладила свой животик, поморщившись от осознания, что начинает болтать с отдельными частями собственного организма, — как никак на пляже дрыхнет зельевар с мировым именем. Он то должен быть в курсе, что это за ягодки. А если не знает, — лицо ее озарила хитрая ухмылка, — пусть тогда держится! Всю плешь проем этому умнику!»

====== Глава 16 ======

Выбравшись, наконец, из неожиданно густых и высоких с этой стороны папоротников, Гермиона сразу разглядела своего спутника на прежнем месте под пальмой. Мужчина, судя по всему еще не совсем проснувшись, вяло перекатился на другой бок и, сделав неудачную попытку подняться, сонно плюхнулся обратно в песок, растянувшись на этом прекрасном пляже контрастной темной кляксой.

«Похоже, разыгравшаяся жара разбудила и эту задремавшую змейку», — Гермиона улыбнулась собственным мыслям, глядя, как профессор забавно неуклюже устраивается на песке, оглядываясь по сторонам немного осоловелым со сна взглядом.

Осторожно держа в руках пригоршню неопознанных ею ягод, девушка, улыбаясь, зашагала к своему помятому жизнью «зельевару с мировым именем». А Снейп вдруг вскочил с места, будто ужаленный, и побежал к воде, испуганно вертя головой. Сердце Гермионы пропустило удар:

«Корабль?! Нас нашли?!»

Забыв про всё на свете, она тоже кинулась к океану, с шальной надеждой вглядываясь в далекий горизонт. Пустой горизонт…

— Грейнджер, мать твою!!!

Гневный рык в момент вернул привычную реальность на место. Гермиону будто льдом окатило, а ноги казалось ушли в песок по щиколотку. Снейп пронзил ее именно тем взглядом, от которого первокурсники Хогвартса в свое время разве что не писались с перепугу. Она открыла было рот, чтобы что-то сказать, но потом закрыла, боясь сделать еще хуже. По опыту она помнила, уж лучше молча переждать очередной приступ бешенства Грозы подземелий. Прошлый раз, когда профессор едва не пришиб ее своей якобы блокированной магией, обещал еще долго являться ей в кошмарах. Но тот вдруг глубоко вдохнул, потом шумно выдохнул и, прикрыв глаза, облегченно провел рукой по лицу. С чувством пнув песок, он больше ничего не сказал и ушел обратно под облюбованную ранее пальму.

«О, Мерлин Великий, он же испугался… за меня! Испугался, что я утонула!»

Озаренная этой мыслью, Гермиона какое-то время так и стояла на месте, не в силах отвести ошарашенный взгляд с нахохлившегося под деревом мужчины. Все внутри вдруг переполнилось невероятно теплым чувством. Захотелось подойти, обнять, прижаться. И пусть бурчит, пусть делает вид, что всё это неправда. Но рядом с этим человеком она на деле поняла — реальные поступки куда важнее пустых слов. Все ещё немного опасаясь, но решив не противиться собственным желаниям, девушка несмело направилась прямо к нему.

Раскатистая канонада сотрясла землю грохотом как всегда неожиданно. Гермиона на миг потерялась в пространстве. Сбитая с ног и оглушенная, она растянулась на песке в полный рост. Но тут же сжалась в комок, жмурясь и прикрывая руками голову, потому что вторая звуковая волна оказалась в разы мощнее первой. Земля дрожала с такой силой, что в какой-то момент Гермиону подбросило вверх, и время будто остановилось, она зависла, подобно космонавту в невесомости, и не разобрала, когда же свалилась обратно.

— Грейнджер! — знакомый голос пробился до сбитого с толку сознания сквозь новые оглушительные удары, но интонации теперь были кардинально другими.

Девушка мигом встрепенулась, поспешно пытаясь отыскать обладателя этого взволнованного, теплого голоса. Невесть откуда налетевший вдруг ветер завертел песчинки, скручивая их в широкую гудящую, будто пчелиный рой, воронку. Песок попадал в глаза, забивался в нос и уши, хрустел на зубах. Казалось, будто весь пляж почему-то решил вдруг покинуть привычное место и помчался невесть куда ввысь.

Двигаясь практически в слепую в непроглядном песчаном тумане, она наконец смогла разобрать расплывающийся темный силуэт.

— Северус!

— Гермиона!

Он что-то кричал, но она почти не разбирала его слов. Двигаться куда бы то ни было, уже просто не представлялось возможным. Тело будто вдавливало в землю, но в тоже время неустанно швыряло ветром из стороны в сторону. Она изо всех сил тянулась вперед, то и дело хватая шершавый от песка воздух, но надеясь словить те самые сильные и надежные ладони. Дышать становилось все труднее и труднее. Прикрыть лицо никак не удавалось, проклятый песок пробивался всюду.

Он появился совсем с другой стороны. Впрочем, это довольно растяжимое понятие, потому как девушка давно и напрочь потерялась. Но все это было сейчас не важно. Имели значение лишь руки, крепко обхватившие ее и прижавшие к влажной груди. Она почувствовала жар его дыхания в своих волосах, и вжалась лицом в его кожу, вцепилась руками и ногами, боясь, что стихия снова раскидает их в разные стороны.

Умирать было страшно! Одной умирать было еще страшнее…

Безумно, до боли в груди, до крокодильих слез сейчас захотелось ЖИТЬ!

В следующий миг Гермиона решила, что конец всё же настал, потому как все разом стихло, и эта резкая звенящая тишина ударила по ушам едва ли не хуже предыдущего грохота. Она лежала, боясь шелохнуться, робко втягивая воздух, пропитанный запахом пота.

— Мать вашу, что ж это за хрень тут происходит?.. — услышала она усталый шепот в районе собственной макушки.

Снейп тоже не шевелился и не торопился выпускать из цепких объятий бывшую ученицу. Бушующий ветер резко стих, и теперь груды песка дождем осыпались на привычное место, хороня под собой два сплетшихся тела.

Резкий хлопок, перешедший в протяжный скрежет и треск, снова вспорол наступившую было тишину. Гермиона вздрогнула и смогла лишь приподнять немного голову, даже не подумав при этом отцепиться от притихшего рядом мужчины. Так они и лежали, безмолвно и даже как-то безразлично наблюдая за тем, как отколовшийся от скалы громадный кусок медленно с ленивым грохотом сползает в океан.

— Наша пещера уплыла, — бесцветно констатировала Гермиона.

— Потрясающая наблюдательность, — в тон ей добавил Снейп.

Какое-то время они так и лежали, не шевелясь и глядя в пространство перед собой.

— Сумасшедший дом, — наконец нарушил тишину мужчина.

— Сумасшедший остров, — пробормотала девушка, поддаваясь накатившему желанию снова уткнуться носом в мужскую грудь.

Снейп зашевелился первым, пытаясь одновременно выпутаться из крепких объятий бывшей ученицы и раскопаться из-под песочных завалов. Нехотя Гермиона расцепила руки, ощутив себя вдруг жутко одинокой. Мужчина неуклюже встал, заметно пошатываясь и отплевываясь песком.

«Видимо, сильно его оглушило, или может ударился» — подметила для себя Гермиона, тоже вставая. За исключением песка, набившегося везде и всюду, девушка решила, что чувствует себя вполне приемлемо.

— В следующий раз нас самих размажет по этим камням. Если хотим выжить, надо разобраться, что здесь творится, — и снова в этом голосе слышались стальные «профессорские» нотки, и стоял он уже прямо, и смотрел знакомым решительным взглядом.

— Вы как всегда правы, профессор, — печально улыбнулась она в ответ, с тоской глядя на острые корявые камни, уродовавшие теперь лазурный простор океана.

Слезы потекли незаметно сами собой. Глядя на остатки уже ставшей такой родной теплой и уютной пещеры, Гермиона страшилась самой мысли о том, что снова придется ночевать под открытым небом, ничем незащищенной от хищников, снова в холоде и снова без воды…

— Прекратите разводить сырость, — услышала она за спиной недовольное бормотание.

— Мы тут умрем, — тихо ответила она, проваливаясь в отчаяние окончательно, и начиная рыдать в голос.

— Вы, мисс Грейнджер, какая-то бракованная гриффиндорка, — фыркнул мужчина, брезгливо скривившись. — Много пафоса на пустом месте. И в министерстве вам с такими куриными мозгами ничего не светит. Как вас вообще приняли в Хогвартс? Вы даже колдовать без палочки не умеете.

Гермиона прямо-таки опешила от такого циничного и бессовестного скотства. Готовая дать решительныйотпор этому гаду, она набрала в легкие побольше воздуха, но захлебнулась собственным негодованием и только зло зашипела.

«Бьет, урод, в самое больное место!»

Все теплые чувства к нему сейчас улетучились, словно и небывало.

— Ах, ты ж, мизантроп неблагодарный! — заорала она во весь голос, зло сжимая кулаки, и подступая ближе к обидчику. — Да если бы не я, ты б уже давно сдох тут на этом острове! Социопат сдвинутый!

Мужчина выслушал обвинения молча, лишь немного вскинув правую бровь. В его темных глазах вспыхнул довольный огонёк, и он, едва заметно удовлетворенно кивнув, вдруг развернулся спиной к бушующей собеседнице и зашагал к скалам, казалось, напрочь потеряв интерес к их беседе.

В который раз за последние несколько минут Гермиона онемела с открытым ртом. Она смотрела в спину удаляющегося профессора и пыталась понять случившееся. В груди бушевал пожар, не выплеснутых эмоций. Хотелось побежать следом, долго орать, ударить, а потом найти выход САМОЙ и выплюнуть в его наглую морду что-то вроде: «Выкусил, гад?!»

Тяжело дыша, она вытерла со лба выступивший пот и даже удивилась, обнаружив влагу на разгоряченных щеках. Растерянно разглядывая на ладони, только что стертые с лица слезы, она вдруг поняла, что гнев полностью вытеснил отчаяние, буквально раздавившее ее ранее. Плакать расхотелось. Появилось желание двигаться вперед, что-то делать, доказать ему, выбраться отсюда, жить хотелось!

Девушка снова посмотрела вслед бывшего учителя.

— Ох, и каша у вас в голове, профессор. Но, надо признать, ваши методы действуют, — устало улыбнувшись, она побрела вслед за ним, чувствуя неожиданный прилив сил и даже определенную лёгкость.

Догнав Снейпа почти у самого подножия развороченной горы, девушка собрала силы в кулак и пробормотала, но так, чтобы он услышал:

— Отпустило.

— Рад за вас, — ответил тот, внимательно осматривая кривые склоны отколовшихся скал.

— Но вы не делайте так больше, пожалуйста.

Мужчина обернулся, окинув её задумчивым взглядом.

— Значит, утрите сопли и включайте свои хваленые мозги. Вас не могут не искать. Значит рано или поздно найдут, но надо продержаться до это знаменательного события.

— Хочется в это верить, — буркнула Гермиона, пристыженно пряча глаза, и добавила. — Только вы наверно могли вот так суметь собрать в одном предложении всё самое обидное.

Снейп только хмыкнул, судя по всему, вполне довольный собой. Девушка вздохнула.

— Опять ночевать нам под деревом… — печально проговорила она, в свою очередь осмотрев располовиненую гору.

— Перебраться на ту сторону мы не сможем, — принялся озвучивать свои выводы зельевар. — Сильно высоко, а склоны отвесные. Надо поискать, может где-то есть еще пещеры. И нужно понять, что происходит. Все эти катаклизмы не могут быть природными.

— Думаете магия?

Мужчина пожал плечами и поморщился. Девушка приготовилась уже выслушать очередную порцию язвительных замечаний, но до слуха донеслись знакомые звуки пустого желудка. И на этот раз не её.

— Там в зарослях я нашла какое-то дерево с ягодами прямо на стволе, — вспомнила она. — Не видела таких раньше. Не знаю можно их есть или нет. Хотела вам показать.

Снейп кивнул, неосознанно прижав руку к животу.

— Пойдемте. И надо что-то придумать с водой.

— Да, — не могла не согласиться с ним девушка, сглотнув остатки слюны пересохшим горлом.

====== Глава 17 ======

Пропустив Снейпа вперед, Гермиона остановилась у него за спиной, во второй раз за сегодня разглядывая странное дерево, усыпанное темными ягодами с жадностью голодного исследователя. Мужчина тоже не без интереса осмотрел массивный ствол, уходящий кронами далеко ввысь. Пробежав тонкими пальцами по трещинам в коре, он вдруг, легко смахнув одну из налившихся ягод с насиженного места, отправил ее прямо в рот.

— Северус! — инстинктивно взвизгнула девушка, хватая того за руку.

Профессор, заметно опешивший от неожиданного напора бывшей ученицы, немного растерянно уставился на тоненькие девичьи пальчики, так искренне желающие остановить его от предположительно опрометчивого поступка. Гермиона, ощутив кожей наэлектризованность момента, моментально залилась краской и поспешно отступила.

— Извините, профессор. Они точно не опасны? — сбивчиво пробормотала она, все больше смущаясь своего порыва и наподдав себе мысленного тумака.

Какое-то время Снейп, молча, буравил глупую девчонку своим фирменным «профессорским» взглядом. Гермиона, успешно прочитав себе долгую беззвучную мораль, однако тоже решила не опускать глаз, продолжая внутренне подрагивать от напряжения и смущения. А бывший шпион явно растерял хватку за последние годы бездействия — без особых усилий девушка рассмотрела, как в глубинах этого странного человека сейчас сражаются сразу несколько ипостасей. Но вот очередной приступ надрывного кашля заставил мужчину болезненно поморщиться, траншея меж бровей стала более заметной, а губы скривила некрасивая надменная улыбка, весь смысл которой, впрочем, портила отросшая скомканная борода.

— Боитесь в одиночку не дожить до счастливого воссоединения с младшим отпрыском Уизли? — ехидно протянул зельевар, знакомо выгибая темную бровь.

Гермиона тихо выдохнула — обидно, но в этот раз верх во внутренней борьбе одержал явно не самый приятный из Северусов. Обидно, но уже не так страшно. И грубить в ответ девушка, тем не менее, не спешила. Оказывается, изучение его лица оказалось крайне занимательным делом. Подмечать совсем крошечные мелочи: вот сейчас, например, зубы снова плотно сжаты, тот самый нерв, что заставляет вздрагивать левое веко, выдает напряжение, руки снова в защитном замке на груди — Гроза собственной персоной. Вот только в сузившихся глазах ни капли злобы, в них напряженная настороженность. Никому не верит… ждет подвоха… Девушка даже сморгнула, припомнив сейчас, как часто они в школе шарахались в разные стороны от «злобного профессора зелий», стоило тому вот так глянуть на кого бы то ни было своими бездонными холодными угольками. Но вот он… тот же человек, и вроде та же поза, и тот же взгляд. Но все не так…

— Нет, — просто сказала она, ни на секунду не теряя зрительного контакта.

Он молчал, не сводя с нее цепкого взгляда. Тоже изучает…

«Ну же, Северус!», в который раз мысленно позвала его Гермиона, размышляя, как бы успокоить этого нервного интроверта.

— Жаботикаба, — буркнул вдруг этот поганец и отвернулся.

Подобного поворота девушка никак не ожидала!

«Жаба?! Я?! Ах, ты ж гад! Или что это вообще такое? Матершина на каком-то мертвом языке? Интересно, куда ж ты меня послал, зараза?»

Мужчина тем временем сорвал со ствола еще одну ягоду и обернулся, судя по всему, собираясь продолжить речь, но осекся, заметив на лице собеседницы столь явное негодование.

«Он еще и удивлен?! Чурбан!»

Снейп, кажется, даже смутился и выглядел немного виноватым.

— Жаботикаба — это название данного дерева, — пояснил он, очень стараясь держать себя в руках и не злиться. — Еще его называют Бразильским виноградом.

— Мы что в Бразилии? — невпопад вдруг ляпнула Гермиона, быстро позабыв о давешних обидах.

— То есть, исходя из вашей логики, мисс, — язвительно процедил мужчина в ответ, — если человек пьет, к примеру, индийский чай, то он, без сомнения, сидит на макушке Тадж-Махала?

Досада стремительно вернулась, но Гермиона прикусила язык, сдерживая ответную колкость, и, шумно выдохнув, подошла ближе к странному дереву.

— У входа, — буркнула она.

— Что? — не понял тот.

— Говорю, зачем же сразу на «макушке?» Можно и на ступенечках у входа расположиться, — буркнула она, вдруг осознав, что ситуация начинает даже забавлять.

Мужчина брезгливо скривился, всем видом выражая своё отношение к таким немыслимо глупым шуткам. Недолго думая, Гермиона вернула ему совершенно идентичную гримасу.

— Короче, есть его можно. Так? — решила всё же сдаться она.

— Вполне, — кивнул Снейп, — но, надо сказать, что из этих вот ягодок делают очень знатное вино, а у нас тут явно переспевшие экземпляры. Так что, думаю, сегодняшний вечер обещает быть достаточно красочным.

С этими словами, профессор сорвал сразу несколько сочных ягод и с кривой ухмылкой отправил их в рот.

— А если живот схватит? — неодобрительно покосилась на него бывшая ученица.

Широко разведя руки в стороны, мужчина многозначительно окинул взором раскинувшиеся кругом заросли. Гермиона поджала губы и покачала головой, но голодный желудок очень громко снова напомнил о себе.

Снейп тихо засмеялся и протянул хмурящейся девушке горсть вполне аппетитного лакомства.

— Мисс Грейнджер, — заговорил он примирительным тоном, — другого варианта все равно нет. А плоды жаботикабы вполне вкусны и питательны. Плюс, в нашем случае, бонусом пойдет хорошее настроение.

— Лишь бы потом оно не испортилось, — принимая угощение, вздохнула девушка.

Мужчина, как-то по-мальчишески бесшабашно пожал плечами и принялся выбирать со ствола ягодки покрупнее и преспокойно их уплетать.

«Вот ведь! А некоторые до сих пор продолжают судачить о женском переменчивом настроении! Ха! Это они еще не встречались с этим вот представителем сильного пола. Да за его психологическими трансформациями не поспеет даже самый искусный метаморф!»

Однако же других вариантов набить едой давно опустевший желудок в обозримом пространстве действительно не наблюдалось. Так что, недолго повертев в руках горсть сочных красавиц, Гермиона таки последовала примеру учителя. Как ни крути, а этот вредина в травках и ягодках разбирается покруче кого бы то ни было.

Сочные плоды пресловутого бразильского винограда и впрямь оказались довольно вкусными, а главное весь массивный ствол дерева был улеплен ими едва ли не сплошняком. Ешь, как говорится, не хочу. Болтать больше не хотелось, и Гермиона жевала, молча, продолжая размышлять об особенностях человеческой психики. Очень скоро она скатилась к разбору собственных «мозговых тараканов». И, стоило признать, в голове всезнайки эти насекомые водились довольно крупных размеров! Пару раз она едва не расхохоталась в голос, припомнив, как доводила Рона до белого каления своими эмоциональными качелями во время критических дней. Это было нечто! У парня разве что пар из ушей не шел, точно как от бодроперцового. Хотя стоило отдать должное младшему сыну Уизли, сдерживать характер в отношении любимой девушки он таки научился.

«Ох, Рон… Рон. Как же я хочу домой!»

Гермиона в очередной раз тяжко вздохнула, и вдруг замерла, будто громом пораженная. В мозгу полетели цифры, даты, обрывки воспоминаний. Молодая женщина судорожно силилась сообразить, сколько они успели проторчать на этом треклятом острове?! Две недели? Три? Больше? И где, собственно, те самые критические дни, о которых она вдруг так мимоходом вспомнила?! Как может женщина вообще забыть о таком? Хотя проблем, требующих внимания и отвлекающих от всего прочего, в последнее время хватало  — например, просто выжить — но все же подумать, как справляться с этой проблемой, когда она все-таки ее настигнет, любой нормальной женщине полагалось априори. Что, драклы всех раздери, ей делать, когда эти гадские дни придут, а у нее даже элементарно белья нет, не то что каких-либо гигиенических средств?! Зато есть полупрозрачная пижамка и самый язвительный мужик во Вселенной… Сердце бешено запрыгало в груди, а потом, кажется, медленно поползло к пяткам. Слезы незамедлительно подкатили к глазам.

«Хочу домой!» — соленые ручейки потекли по раскрасневшимся щекам.

Искоса глянув на Снейпа, с академическим интересом и суровой «профессорской» миной ковыряющего наросты на коре дерева, видимо заинтересовавшие его как ученого-зельевара, девушка тихо шмыгнула носом и утерла слезы. Если эта заноза их увидит, то будет долбить в больное место до скончания дней, своих или ее.

Есть расхотелось. А ягодки, уже отправленные в животик ранее, дружно поползли обратно.

«Мерлин, пожалуйста, я же не беременна?»

От этой мысли ноги ослабели, а в голове неприятно зашумело. Думать становилось все сложнее.

«Рон точно обрадуется, такой новости. Если спасет меня в конце концов! Гадство! А я обрадуюсь? Что-то не чувствую всепоглощающего восторга…»

Злость забурлила внутри, желая незамедлительно вырваться наружу. А рядом стоял тот единственный, на кого можно было излить весь этот негатив. И сделать это очень хотелось...

«Надо полагать, профессор, это и есть обещанное вами хорошее настроение от подбродивших бразильских ягодок?» — насупилась Гермиона, продолжая исподтишка буравить взглядом опрометчиво подрасслабившегося мужчину.

Снейп, тем временем, кажется, уже успел пресытиться и с лицом котяры, умявшего приличную миску сметаны, уселся на землю, облокотясь о ствол и, вытянув больную ногу, прикрыл глаза.

Волна досады накатила еще сильнее.

«Мне плохо! Я тут страдаю! А этот паршивец развалился и ему, значит, хорошо?!»

— Ягоды не вкусные, и от них живот болит! — достаточно громко начала девушка свой выпад, отчего-то едва ворочая языком.

Снейп согласно промычал, но глаз не открыл.

— И, кажется, я начинаю пьянеть… — уже не так уверенно добавила волшебница, удивленная своей скомканной речи.

В ответ снова раздалось согласное мычание.

— Вы что спите? — возмутилась девушка, у которой наоборот кровь в венах ускорила свой бег.

— Пытаюсь, — недовольно пробормотал мужчина.

— Вы обещали мне красочный вечер, а в итоге дрыхнете под деревом будто дряхлая топеройка!

Открыв таки глаза, зельевар медленно повернул голову к разошедшейся обидчице и удивленно приподнял одну бровь. Гермиона осознавала, что играет с огнем, но почему-то остановиться уже не могла.

Четко выговаривая каждую букву, Снейп вкрадчиво уточнил:

— Вы, мисс, только что назвали меня дряхлым поленом?

Девушка сморгнула, пытаясь собрать все три помутневших изображения в одно относительно четкое. Право слово, сразу три Снейпа — это уже слишком, даже одного более чем достаточно.

— Вы сказали… — начала было она.

— Я знаю, что я сказал, — рявкнул Снейп, нехорошо сощурившись. — Если вы так сильно жаждете, чтоб в небе взрывались фейерверки, могу предложить заняться сексом.

Гермиона не смогла точно припомнить, когда успела присесть на землю, но это оказалось очень кстати, когда она боязливо подтянула сжатые коленки поближе к груди.

— Нет? Я так и думал, — ядовито констатировал зельевар. — Значит, отвяжитесь.

Гермиона тихо всхлипнула и уткнулась носом в согнутые локти. Слезы сдержать никак не удавалось, и она, решив больше себя не мучить, отдалась в руки поглотившего ее горестного отчаяния.

— Да, мисс Грейнджер, спиртное вам точно противопоказано, — услышала она отдаленно сквозь собственные рыдания.

Девушка хотела что-то ответить, но очередной всхлип буквально заткнул ей рот, от чего стало еще обиднее и слезы потекли сильнее. Недовольное бормотание теперь фонило где-то прямо над ухом, земля немного раскачивалась, а еще было так странно тепло и уютно… Немного расплывающиеся картинки поплыли где-то на периферии сознания: родительский дом, мамины руки в муке, голос отца, запах цветов в саду, орава рыжих макушек, открытая улыбка и россыпь ярких веснушек… черные, как ночь, глубокие глаза…

Сердце подпрыгнуло, а новый вдох вдруг застрял комком в горле. Все тело будто обожгло огнем или пронзило миллионом крошечных игл. Взвизгнув от шока, Гермиона одим рывком дернулась вверх и… вынырнула. Судорожно хватая ртом воздух, она завертела головой, ища опасность, пытаясь понять, что случилось.

— Очнулись?

Отшатнувшись от неожиданности и внутренне дрожа от прохладной воды, Гермиона уставилась на стоявшего рядом мужчину.

Снейп возвышался над ней, знакомо скрестив руки на груди и глядя на нее так, что девушке захотелось поскорей спрятаться под воду и не высовываться, пока он не уйдет.

— Вам нельзя пить, — покачав головой вздохнул мужчина, в один миг меняясь, и будто отбросив в сторону набивший оскомину «профессорский» образ.

Гермиона к этому моменту уже более или менее успела прийти в себя. Представила момент, как этот гад швыряет ее в воду, и уже готова была излить на него все свое возмущение. Но не успела. Потому что секундой ранее он подошел поближе и прямо в брюках опустился в воду, усаживаясь на песчаное дно рядом с ней. Небольшие волны лениво врезались в его грудь, иногда накрывая покрытые шрамами плечи.

— Смотрите, какой красивый закат, — тихо вымолвил он.

Но на уходящее в горизонт солнце Гермиона обернулась значительно позже, не в силах отвести взгляд от яркого диска, отражавшегося сейчас в глубине его темных омутов.

— Красивый, — согласилась она немного охрипшим голосом.

Надо сказать, закат действительно был прекрасен. Скатившееся к самой воде солнце, мерцало в каждой крошечной волне яркими янтарными всполохами, а в теплом медовом небе будто светились изнутри причудливые цепочки небольших пушистых облаков, словно узоры из волшебной сахарной ваты.

Тишина сейчас была удивительно уместной, и, казалось, совершенно устраивает их обоих. Они сидели в прохладной воде, смотрели вдаль и думали каждый о своем. Но снова накативший приступ удушающего кашля, так некстати заставил мужчину подняться и испортил всю волшебность момента.

— Дело к ночи, — прохрипел наконец он, направляясь к берегу, — а мы с вами искупались прямо в одежде. Как стемнеет, станет холодно. Надо что-то придумать.

Обхватив себя руками, Гермиона поспешила за ним следом. Действительно, температура воздуха снижалась очень стремительно, и по коже сразу побежали леденящие мурашки.

— Думаете есть шанс найти вторую пещеру? — без особой надежды спросила девушка.

— Возможно, — пожал плечами мужчина. — Но исследовать побережье и близлежащие склоны будем завтра с утра. Скоро стемнеет. Сейчас нужно найти хоть какое-то укрытие, подумать как согреться и, мать его, как же сушит после этого блядского винограда.

— Да, пить очень хочется, — согласилась Гермиона.

— Телефон еще при вас? — вдруг уточнил он, быстро глянув через плечо.

На секунду растерявшись, девушка вспомнила:

— Я оставила его возле дерева.

Снейп кивнул и зашагал прямо туда. Гермиона уже знала этот настрой бывшего учителя — у него, без сомнения, родилась какая-то идея, и пока он ее обдумывает на душевную беседу можно не рассчитывать. Отдав ему, быстро найденный мобильник, она молча следила как мужчина некоторое время кружил по окрестностям. Наконец, выбрав участок с заметным углублением и наиболее густыми зарослями травы, он опустился на колени и принялся копать. В какой-то момент девушка даже подумала было, что не дает человеку уединиться для решения определенных естественных потребностей, но сразу отмела этот вариант, резонно предположив, что в этом случае профессор, без сомнения, давно спровадил бы ее вполне доходчивыми выражениями.

— Я могу помочь? — немного робея, уточнила она.

Снейп глянул на нее, будто опомнившись. Поглощенный своей новой идеей, он кажется напрочь забыл о попутчице.

— А… — растерянно протянул он, — да. Думаю, да, мисс Грейнджер, можете.

Девушка ободрительно кивнула. Мужчина присел на пятки и тряхнул головой, собираясь с мыслями.

— Найдите кокос.

И быстро прервав ее моментальный протест, продолжил:

— Любой кокос, мисс Грейнджер. Я знаю, что пригодных в пищу в округе не наблюдается. Но старые и засохшие пару раз попадались, они подойдут. Нам нужна койра. Это…

- ...наружный слой, покрывающий кокос, — кивнула девушка.

— Пять баллов гриффиндору, — криво усмехнулся мужчина.

— Что мы делаем, профессор? — уточнила Гермиона.

— Добываем воду, мисс. И нам стоит поторопиться, пока еще хоть что-то видно. Найдите кокос, а лучше пару, и широкий кожистый лист, из которого можно скрутить воронку.

Кивнув, девушка отправилась на поиски, а Снейп продолжил копать. Совсем скоро обнаружив высокую пальму, под которой расположились сразу несколько искомых плодов, Гермиона глазам не поверила, у самой верхушки молодые, но вполне спелые кокосы. Ведь на этом острове удача ей улыбалась крайне редко. Но, чёрт, невероятно высоко… Двум травмированным “калекам”, коими они оба со Снейпом сейчас являлись, туда точно не забраться. Попытки сбить верхние орехи одним из старых экземпляров успехом, к сожалению, не увенчались, а когда девушка едва успела увернуться от летящего обратно увесистого «орешка» и потом повалялась на земле, приходя в себя от прострела в ноющей спине, то решила больше судьбу не испытывать и, прихватив три наиболее “лохматых” старых кокосика, направилась обратно к учителю. По дороге выбрав большой блестящий лист с массивного ветвистого фикуса, Гермиона с чувством всезнайки, выполнившей все задания, направилась к своему личному профессору. Он, тем временем, копать уже закончил и копошился возле получившейся довольно приличной ямки. Заглянув поверх его плеча, девушка заметила лужицу мутной воды.

— Будем фильтровать? — подала голос бывшая гриффиндорская выскочка.

— Бинго, — согласился слизеринский нетопырь. — Нашли что-нибудь.

Гермиона старательно выложила добытое на суд самого придирчивого в мире преподавателя.

— Отлично, — кивнул он, впрочем, сильно не разглядывая принесенное.

Поспешно схватив один кокос, он принялся срывать с него не желающие отдираться жесткие волокна. Гермиона последовала его примеру и принялась за второй плод. Общими усилиями они довольно быстро справились с этим делом, потом дружно скрутили лист в форме лейки, а Снейп вполне профессионально разбил один из кокосов на две половинки, пригодные для собирания жидкости. Когда все было готово, девушка все же решилась уточнить:

— Профессор, соль ведь не отфильтруется, для этого нужна, как минимум, дистилляция.

— Всезнайка — везде всезнайка, — ухмыльнулся Снейп, вздыхая. — И вы правы. Но, если помните, совсем близко есть и источники пресной воды. А вдруг нам повезет? Или у вас есть другое предложение?

— На данный момент, пожалуй, что нет, — быстро согласилась девушка, сглотнув пересохшим горлом.

Хмыкнув, Снейп кивнул и скомандовал:

— Держите воронку ровно.

Гермиона замерла со скрученным листом над закрепленной в земле кокосовой скорлупой. Мужчина аккуратно выложил слоями куски койры, потом песок, а потом повторил все еще раз. И вот, наконец, он зачерпнул успевшую поднабраться в их импровизированный колодец мутную жижу, и неспешно вылил её в получившийся фильтр. Какое-то время ничего не происходило, но спустя несколько долгих минут первая капелька упала в подготовленную для нее плошку. Снейп осторожно влил сверху еще жидкости, а снизу тем временем зажурчала тоненькая струйка почти прозрачной воды.

— Получилось, — улыбаясь, выдохнула Гермиона.

— Осталось попробовать, можно ли ее пить. Все же океан слишком близко.

Девушка согласно кивнула. Дождавшись, последних капелек, мужчина аккуратно поднес скорлупу с отфильтрованной водой к лицу, осмотрел, понюхал и уже потом поднес к губам. Гермиона тихо ждала вердикт зельевара. Сделав небольшой глоток, он погонял его во рту, будто проверяя очередное зелье на пригодность, в мозгу прикидывая состав, и, наконец, глотнул.

— Соль чувствуется совсем немного, — заключил он. — Думаю, сегодня выпить можно, все равно других вариантов нет, но завтра все же лучше поискать пресный источник в горах.

Когда жажда была успешно утолена, настала очередь следующих проблем: пока они добывали воду, практически стемнело и мокрая одежда теперь очень ощутимо холодила кожу.

Помассировав пальцами виски, Гермиона поежилась. Голова снова начинала гудеть, и девушка в который раз помянула незлым тихим словом тот проклятый бразильский виноградик, от которого ее так знатно развезло.

— Так жалко нашу пещерку… теплую, уютную и с водой, — тихо вздохнула она.

— Соглашусь, там было значительно удобней, чем под этим деревом, — снова откашлявшись и чихнув, отозвался Снейп. — Но сейчас нам лучше подумать, как переночевать и не околеть от холода.

Гермиона с жалостью посмотрела на снова расклеивающегося зельевара.

— Может подойти поближе к горам? Наша то была теплой. Вдруг и снаружи греет?

— Давайте попробуем, — согласился тот, одновременно кашляя, потирая больную ногу и силясь рассмотреть куда идти.

Ночь накрыла джунгли очень стремительно. Сразу стало холодно и темно. Солнце село, но луна почему-то на смену дневному коллеге не явилась. Радовало лишь, что на фоне темного неба очертания гор выглядели значительно темнее.

— Надо было отдать предпочтение добыче огня, — прохрипел Снейп не замедляя шаг и раз за разом шмыгая забитым носом.

— Пить очень хотелось, — напомнила Гермиона.

Мужчина вздохнул, оставив ее ремарку без ответа.

— У вас совсем ничего не выходит с беспалочковой магией, или все же хоть что-то получается? — вдруг спросил он из темноты.

Гермиона почувствовала знакомый неприятный комок внутри, возникающий всякий раз, когда затрагивалась эта болезненная для всезнайки и «всеумейки» тема.

— Совсем ничего, — едва слышно ответила она, радуясь окружившей их полной тьме.

— Верится с трудом.

— Почему?

— Вы действительно талантливая и одаренная мозгами ведьма. У вас должно было получиться.

— Странно. Я так ждала вашей похвалы, профессор, когда училась в школе, — печально улыбнулась девушка в ночь. — А вот сейчас почему-то совсем ей не радуюсь.

— Зря, — хмыкнул в ответ этот слизеринский поганец. — Второго шанса не будет. Слова вырвались случайно, и повторять я их не намерен.

Гермиона не сумела сдержаться и расхохоталась.

«До чего же вредная колючка!»

Кажется, ей даже послышался приглушенный ответный смешок.

— Давайте попробуем?

Влетев носом в спину вдруг остановившегося профессора, девушка ойкнула и отступила.

— Что? — не поняла она.

— Магию, — спокойно уточнил он. — Не может быть, чтобы вам не покорился этот ее раздел.

— Но я не…

— Вы что-то делали не так, — твердо отрезал учитель, продолжая движение.

— Я пробовала по-всякому, — виновато пробормотала гриффиндорка, опять догоняя темную фигуру.

Склоны гор оказались не так далеко, как рисовала это усталость в воображении двух вымотанных людей. Приложив ладони к шершавым камням, Гермиона улыбнулась:

— Теплые…

Тяжелый вздох рядом дал понять, что Снейп опустился на землю, прижимаясь спиной к этой громадной грелке. Кривясь от пульсирующей боли в ушибленной спине, девушка примостилась рядом, решившись даже прижаться боком к бывшему учителю.

— Теперь бы еще чего-нибудь съесть, — заметил мужчина хрипло, — а то эти ягодки провалились, будто в пропасть.

— Нет, — скривилась Гермиона, — мне от них до сих пор подташнивает.

Зельевар грустно хмыкнул:

— Мой желудок более закаленный. Я влил в него такое количество гадости, что вам и не снилось.

— Надеюсь, вы о зельях, — немного страшась ответа уточнила она.

— И о них тоже, — неожиданно весело засмеялся он и, помолчав недолго, вдруг добавил, — Все равно холодно. Давайте попробуем вызвать огонь?

— Я не могу профессор, — простонала девушка, раздражаясь. — Наверно мне это не дано.

— О чем вы думали, когда пытались колдовать без палочки? — спросил он немного хриплым, но удивительно успокаивающим голосом.

— О том, о чем и полагалось: о магических потоках, о концентрации, о внутренних резервах и прочих важных вещах, которые на мои многочисленные призывы никак не откликнулись, — отмахнулась она.

— Это называется, мисс, «горе от ума», — заметил профессор, чей менторский тон сильно подпортил очередной приступ кашля.

— Я все делала в точности, как описано в книгах, — не сдавалась упрямая заучка.

— Не сомневаюсь, — покладисто согласился мужчина, поднимаясь на ноги и забавно кряхтя. — Встаньте.

Гермиона не раздумывая выполнила указание. Сердце запрыгало, снова разгораясь робкой надеждой. Ведь этот человек — Гений! И получив персональный урок лично от Мастера, возможно…

— Ваша проблема здесь, — прервал ее размышления учитель, ткнув холодным пальцем точно в лоб. — Вы слишком много думаете: сомневаетесь, взвешиваете, боитесь ошибиться. Скажите мне, мисс Грейнджер, не раздумывая, вы волшебница?

— Да! — без колебаний выпалила девушка.

— Разве? С чего вы это взяли? В чем выражается ваша «волшебность»? В умении читать? Или в способности вбить себе в голову целую прорву ненужной лично вам информации?

Ох, уж эти противные снейповские интонации! Гермиона сильней ла зубы. А бывший Гроза принялся медленно кружить вокруг нее, в темноте обволакивая собственным голосом.

— А может вся ваша сила хранилась в том куске деревяшки, без который современные волшебники не способны сходить даже в уборную.

— Северус… — сдавленно прервала его девушка.

— Да, мисс Грейнджер?

— Прекратите, пожалуйста! Я просила вас больше не делать так. Ваши методы обучения ужасны! Двадцать лет на посту преподавателя ничему вас самого не научили!

Он лишь хмыкнул и продолжил:

— Скажите, Гермиона, у вас в детстве были спонтанные выбросы магии?

— Конечно, — фыркнула та.

— Конечно, — он щелкнул своими длинными пальцами прямо возле ее правого уха. Девушка дернулась от неожиданности. — Смею предположить, что ваша волшебная палочка самостоятельно без вас не колдовала. В ней нет ни капли магии, она лишь проводник того, что кипит вот здесь, — с этими словами он неожиданно развратно провел холодной ладонью по ее груди и медленно спустился на живот, мучительно приятно обвел кончиком пальца окружность вокруг пупка. — Она здесь – живая, спонтанная, дикая. Ее не надо душить рациональным интеллектом. Эту силу нужно просто выпустить.

Он завораживал. Даже голос его казался волшебным. Каждый звук, произнесенный им, проникал под кожу, растекался где-то внутри, заставлял кровь стремительно бежать по венам, а волоски по всему телу приподнимались.

— Не надо думать, девочка, — теперь он говорил куда-то в затылок, и она чувствовала его дыхание в своих волосах. — Просто чувствуй. Позволь магии просто быть.

Уже обе его руки скользили по ее телу, медленно спускаясь все ниже. Гермиона и сама не понимала, что происходит, но останавливать это совсем не хотелось. Она просто чувствовала. Шла за его шелковым голосом в какую-то обжигающую неизвестность, горела огнем изнутри.

Ловкие пальцы, лаская через тонкую ткань пижамных штанишек, пробежали по самому чувствительному ее местечку, и в этот самый момент она почувствовала… Яркие синие искорки спрыгнули с ее ладоней, а радужка ее собственных глаз (Гермиона была уверена) сейчас горела таким же золотом, как раньше она видела у самого Снейпа.

— Выпусти ее, — шепнул этот бархатный голос в самое ушко. — Сейчас.

====== Глава 18 ======

Небольшой костерок задорно потрескивал, разукрашивая непроглядную ночную темень пятнами теплых бликов. Гермиона подсела как можно ближе к огню и, подтянув коленки к груди, задумчиво глядела в причудливые узоры пламени. Первая эйфория от неожиданно удавшейся беспалочковой магии сошла на нет, сменившись раздраженным смятением. В тот момент, когда волшебные горячие искорки вдруг спрыгнули с ее пальцев, у девушки перехватило дыхание от переполнившего сиюминутного счастья. Но уже в следующее мгновение Гермиона испугалась, что вдохнуть не решится больше никогда в жизни, осознав, как бесстыдно она сама жмется спиной к прильнувшему сзади мужчине, а в области копчика ее обжигает отнюдь не пламя. Однако Снейп быстро отступил, его волшебные объятия растворились в ночи, и вдруг стало так холодно без его теплых рук… оказывается умеющих быть такими нежными. Из-за пестрого хоровода собственных противоречивых ощущений школьная умница смогла только растерянно наблюдать, как ее бывший учитель быстро словил одну из брошенных ею сияющих магических крупинок подвернувшейся иссохшей веткой и как всегда ловко соорудил небольшой костерок. После этого он устало присел рядом и, морщась, вытянул опять видимо разболевшуюся ногу.

— Говорил же, мисс Всезнайка, вы что-то не так делаете, — хмыкнул он, и во всполохах разгорающегося костерка Гермиона явственно рассмотрела его лукавую усмешку.

Прикусив губу, она какое-то время напряженно сверлила его взглядом, пытаясь систематизировать собственные чувства. Это было сложно! Смущение, возмущение и радость смешались внутри в равных пропорциях, однако для «мисс рациональности» смеяться, ругаться и краснеть одновременно не казалось логичным. Снейп молчал, и по его лицу, как обычно, ничего нельзя было разобрать. Всё ещё потрескивающая магией тишина затягивалась, напряжение росло, сердце колотилось, мысли бежали стремительно. И всё же этой ночью у неё вышло то, что не удавалось много лет подряд — она, Гермиона Джин Грейнджер, маглорождённая волшебница, колдовала без палочки! И это было потрясающе! И помог ей в этом он… А уж заметив, как бывший профессор ерзает, пытаясь устроиться таким образом, чтобы его собственные, «мужские» проблемы, явно доставляющие сейчас некоторое неудобства, были не так заметны окружающим, то есть непосредственно ей, Гермиона всё же улыбнулась.

— Надо признать, что этот метод активации внутренних магических резервов я не пробовала, — согласилась она, еще сильнее заливаясь краской.

— В книгах о нём не упоминается, — криво усмехнулся мужчина.

Желание спросить, как до такого додумался он сам, буквально жгло кончик языка, однако произнести его вслух девушка всё же не решилась.

— Да, учебники об этом молчали, — опустив взгляд, чтобы не выдать собственные мысли, Гермиона добавила, — Тут помощник нужен.

— Однозначно, — фыркнул в ответ мужчина. — И вряд ли то рыжее недоразумение, что по нелепой случайности считается вашим женихом…

— Не надо! — вскинувшись, прервала его она, и на первый план вдруг выползло недавнее возмущение. — Вы не имеете права говорить подобные вещи о Рональде! Тем более, что все они незаслуженные! И вы вообще не знаете какой он!

Снейп медленно приподнял бровь и, сощурившись, впился изучающим взглядом в так внезапно разгневавшуюся собеседницу.

— Да! Вы совсем не знаете, какой он! — тем временем продолжала Гермиона. — А Рон замечательный! Он добрый, веселый, сильный и надежный! И еще он хороший друг, и у них такая дружная семья! И…

— И вы так и не сказали, что любите его, — прервал ее гневную тираду Снейп.

— Я хотела! — еще больше взвилась Гермиона. — Я люблю его и выйду за него замуж!

— И совершите досадную ошибку…

— А это вообще не ваше дело! — клокоча от гнева, рявкнула она.

— Не моё, — согласился он. — Людям свойственно ошибаться. И вы не исключение.

— Можно подумать вы всё и всегда делаете правильно, — зло прошипела девушка.

— Нет, — печально усмехнувшись, покачал головой он.

— Конечно, «людям свойственно ошибаться», — перекривляла его же реплику Гермиона, краем сознания ощущая, что начинает перегибать палку. — Да вы облажались, больше, чем кто бы то ни был! И Рон не большая ошибка, чем ваша дорогая Л…

Это имя так и не успело сорваться с губ, потому что девушка в последний момент, все же успела остановиться и закрыть рот, но оно удушливой тяжестью повисло в окружившем их обоих пространстве.

«Лили»…

«Лили»…

«Лили»…

Снейп смотрел на нее пугающе остекленевшим взглядом. Гермиона снова покраснела до корней волос, но теперь уже от стыда.

— Извините, сэр, я не хотела… — виновато пробормотала она, вдруг почувствовав разом всю скопившуюся за эти дни усталость.

Он, молча, отвернулся и уставился в темноту. Гермиона тоже притихла. Стало зябко. Сейчас почему-то особенно сильно ощущалось, как неприятно холодит спину так и не успевшая высохнуть после вечернего принудительного купания пижама. Девушка поежилась. Снейп сильно закашлялся.

— Вы правы, — услышала она вдруг хриплое.

— Простите, профессор, я не должна была… Я правда не хотела…

— Вы правы, — тихо повторил он.

Она не знала, что еще можно сказать, а он молчал, кажется, вообще позабыв, что здесь не один.

— Неужели вы и правда до сих пор ее любите? — спустя некоторое время спросила девушка.

Когда стараниями Гарри Поттера на суде вся эта история о «вечной любви угрюмого Кошмара всех школьников» стала вдруг достоянием общественности, мнения общества кардинально разделились. Были те, кто без оглядки поверил в несокрушимую силу любви, и принялись энергично размазывать по лицу слезы умиления. Однако же основная масса населения магБритании все эти розовые сопли восприняли, как очередной фарс, разыгранный опытным шпионом перед глупым доверчивым мальчишкой. А сама Гермиона изначально боялась решить к кому из них причисляет саму себя.

Какое-то время мужчина молчал, глядя невидящим взором в пустоту, но вдруг заговорил, когда девушка уже перестала ждать ответа на свой бестактный вопрос.

— Это не любовь, — едва слышно вымолвил он, не сводя остекленевшего взгляда с несуществующей точки перед собой. — Любовь была, когда Лили бежала мне на встречу, а в ее глазах искрилась радость, ярче путающегося в огненных волосах солнца. Когда она смеялась вместе со мной, и от ее звонкого голоска хотелось взлететь к облакам, вместе с глупыми бабочками, танцующими в животе. Когда можно было обнять, почувствовать ее тепло, ее запах, ее… отклик. Это — была любовь. Но те чувства, что разъедали мне душу все остальное время, к любви не могут иметь никакого отношения. Потому что от них все бабочки давно издохли и много лет гнили где-то в области солнечного сплетения, отравляя трупными ядами все внутри. Слова, брошенные мне сквозь зубы, лед в её прекрасных глазах… Она убивала меня ими день за днем, а потом умерла сама… — Гермиона сидела тихо, как мышка, затаив дыхание и боясь даже шелохнуться, впитывая каждое слово этой спонтанной исповеди. Мужчина медленно прикрыл глаза и сглотнул. — Вы правы во всем, мисс… Мои ошибки не имеют себе равных — Темный Лорд, Пожиратели смерти… Я был таким идиотом. Молодым, обиженным на весь мир идиотом, который просто передал Лорду ту белиберду, что несла Дамблдору пропитая баба Трелони. Я даже подумать не мог, что он усмотрит в этом пьяном бреду тайный смысл и сам, по сути, придумает то гребаное пророчество. До меня дошло позже. Помню ощущение, будто небо вдруг свалилось на голову, и никак не дает вдохнуть. Я пытался спасти ее… их. Я умолял Лили уехать, говорил с Поттером, валялся в ногах Воландеморта, ползал на коленях перед Дамблдором. Каждому по-своему, но всем им одинаково было плевать на мои мольбы, а мне хотелось откусить собственный длинный язык. А потом ее не стало… А я был… Я мечтал уйти вслед за ней, но один слишком хитрый старик, пока я был в полубессознательном угаре от раздавившего меня горя, очень крепко намотал на свой кулак мои яйца целым ворохом клятв и обетов. И я двадцать лет был его ручной крысой, призванной день за днем копаться в отборном дерьме, выискивая кусок погаже, — Гермиона поморщилась от его гортанного горького смеха, а Снейп вдруг проскрипел, очень похоже пародируя знакомые дамблдоровы интонации — «Во имя всеобщего блага!». Во имя этого хваленого Блага я пытал людей, крушил их дома… убивал. Но все, что я делал, возвращалось ко мне самому вдвойне. Я сам умер где-то там на тех пепелищах. Во мне лишь тлен, внутри больше ничего не осталось… А уж любви там нет и подавно, мисс Грейнджер. Это все фантазии сопливых школьниц о романтике и туповатом печальном принце. Но я точно не он.

Повисла долгая пауза. Гермиона, молча, смотрела в его знакомый профиль, резкие черты, подсвеченные бликами от костра, скомканную бороду и потерянный взгляд. Да уж, этот человек за свою жизнь умудрился натворить столько плохого. Принцем на белом коне тут и не пахнет! Но, черт подери, ведь хорошего он сделал не меньше… И если бы не этот потерявшийся по жизни двойной шпион трупов было бы в разы больше. Если бы вот этот невозможный человек не рисковал собственной жизнью каждый день, привычный всем мир мог бы рухнутьнесколько лет назад.

— Вы Принц-полукровка, — наконец улыбнулась девушка робко.

— Дурацкое прозвище, — поморщился он, быстро и как-то затравленно мазнув по ней взглядом, и тут же снова отвернувшись. — Но так как его выдумал я самолично, значит, надо признать, все-таки «туповатый».

Гермиона хохотнула, Снейп криво ухмыльнулся.

— Но всё-таки Принц, — решила не спорить бывшая гриффиндорка.

— Значит вам, мисс Грейнджер, несказанно повезло, — обернулся, наконец, бывший слизеринец. — Все остальные об этом могут только мечтать, и только Вам посчастливилось реально застрять на необитаемом острове, пусть и с неказистым, но всё же Принцем. Уж извините, но из романтики могу только снова предложить заняться сексом.

— Умеете же вы все испортить, — засмеялась девушка, отчего-то ничуть не смутившись и совсем не чувствуя сейчас угрозы от этого переменчивого человека.

— Так я и думал, — с наигранной досадой вздохнул он. — Тогда давайте спать. Сегодня был не самый удачный день, и лично я смертельно устал.

— Ложитесь, сэр. Я сейчас в костер веток подброшу и тоже лягу, — кивнула девушка, улыбнувшись.

Мужчина осторожно потянул больную ногу и забавно устроился на песке, прикрыв глаза и подсунув согнутую руку под голову.

— Северус, — услышала она его тихий сонный голос.

Глаз он так и не открыл.

Гермиона улыбнулась — ну надо же, разрешил, значит…

— Спокойной ночи,.. Северус.

Комментарий к Глава 18 Спасибо всем, кто ждал продолжения)

Оно есть благодаря именно ВАМ!

====== Глава 19 ======

Гермиона зевнула и потерла кулаками не желающие просыпаться глаза. Солнце уже светило довольно уверенно, но ночной холод, тем не менее, пока не сдавал своих позиций. Девушка зябко поежилась и осмотрелась. Снейпа, как и обычно по утрам, рядом не оказалось, профессор был ранней пташкой. Небольшой костерок все так же весело потрескивал на прежнем месте, глодая брошенное Снейпом угощение из свежих небольших веток. Девушка улыбнулась. Она полночи проспала в полглаза, то и дело вскакивая от волнения, что наколдованный с вечера огонь вдруг угаснет. Уверенности, что ей самостоятельно удастся вновь разжечь свою внутреннюю магию, волшебница не имела совершенно, а от идеи опять прибегнуть к помощи бывшего учителя, щеки начинали полыхать жаром не хуже насмешливо пляшущего рядом костра.

Новый день обещал быть особенно ясным. В синем небе не просматривалось ни облачка, яркая зелень искрилась на солнце капельками, выступившей утренней росы, а в высоких кронах заливисто перекрикивались пестрые тропические птички. Райское место, будь оно неладно… Но наслаждаться всей этой экзотической гармонией девушке снова мешали дерущая горло жажда и пустой желудок. Нестерпимо хотелось домой.

Худо-бедно наловив пересохшими губами восхитительно прохладных капелек росы, девушка навестила ближайшие кусты и отправилась искать своего вечно куда-то пропадающего коллегу по несчастью. Впрочем, в этот раз тот нашелся неожиданно быстро. Гермиона обнаружила свою пропажу, как только сквозь ветви деревьев стал просматриваться искрящийся океан. Мужчина напряженно следил за добычей, стоя по колено в воде и высоко занеся зажатую в кулаке тонкую деревянную рогатину. Первобытная рыбалка была в полном разгаре. Однако спешить на помощь сосредоточенному донельзя рыбаку девушка не спешила. По-шпионски укрывшись в раскидистых листьях невысокого кустарника, Гермиона с интересом наблюдала за открывшимся ее взору действом. Профессор с самого утра, видимо, успел основательно искупаться и постираться, если судить по брюкам, сохнувшим на стволе покосившейся у воды пальмы и разметавшимся по плечам влажным волосам. Заговорщически улыбнувшись, девушка подметила, что нижнее белье у Грозы подземелий, вполне ожидаемо, оказалось безупречно черным, и сейчас мокрые плавки плотно обтягивали худые мужские ягодицы. В который раз, она подивилась, как виртуозно профессор всегда скрывал под своими широкими мантиями такую красивую стройную фигуру. Костяк был действительно прекрасен! И если бы этот гармонично пропорциональный скелет обтянуть правильным количеством «мяска», а местами даже возможно адекватной прослойкой жира, эта «тощая летучая мышка» превратилась бы в мужчину с охренительно красивым телом!

Испугавшись вдруг, что бывший учитель спиной почувствует крамольные мысли, вдруг обернется и в момент ее рассекретит, Гермиона втянула голову в плечи и опасливо присела еще ниже в своем укрытии — не даром же в школе ходили слухи, что у вредного профессора зельеварения на затылке припрятана вторая пара глаз! А иначе как он всегда безошибочно знал кто, где и как нарушает школьные правила?! Но сейчас мужчина продолжал неотрывно следить за шустрыми обитателями океана. Широкие, блокирующие магию браслеты противно блестели, ловя лучики яркого утреннего солнца.

Убедившись, что осталась незамеченной, девушка немного расслабилась и снова выглянула из кустов. Да, из далека вид действительно представлялся вполне привлекательным, однако же стоило присмотреться внимательнее, как колючие неприятные мурашки стайками неслись вдоль позвоночника. За проведенные рядом с этим человеком дни Гермиона успела привыкнуть к плотно увивающим торс бывшего шпиона шрамам, и вот теперь она знала, что такие же страшные свидетели боли оплетают и его ноги… Сердце сжалось в груди. Буквально физически захотелось, подойти, пожалеть, будто плачущего ребенка. Но этот взрослый обиженный ребенок никогда не плачет, а непролитые слезы кислотой разъедают его душу изнутри.

Одно резкое движение. Стремительный, будто змеиный, бросок. Короткий всплеск. И вот небольшая поблескивающая чешуей на солнце рыбка трепыхается, насаженная охотником на острую деревянную пику.

Гермиона изумленно вскинула брови. Все в той же передаче о способах первобытной рыбалки, увиденной ею когда-то давным-давно по телику, другой путешественник, пухленький очкастый исследователь в смешной пробковой шляпе уверял, что ловить рыбку таким вот варварским способом крайне сложно, и сам он сделать этого «на камеру» так и не изловчился. В тот раз принцип успеха подобной рыбалки демонстрировать довелось тамошним аборигенам, заливисто хохочущим над неловкими движениями приехавшего к ним в джунгли «цивилизованного» человека. Оказалось, в этом деле никак не обойтись без ловкости и скорости, а так же силы и терпения. Выходит у Снейпа этого добра водилось в достатке.

Круглыми глазами девушка следила, как мужчина не спеша вышел на белый песок пляжа и стянул с импровизированного копья судорожно дергающуюся рыбешку. Только сейчас Гермиона заметила, что у ног профессора валяется еще парочка небольших экземпляров! Рот моментально наполнился слюной, желудок заворчал, а на глаза навернулись слезы. Опять захотелось подойти и теперь просто-таки расцеловать этого предприимчивого «кактуса».

«Добытчик» — улыбнулась девушка, вставая.

— Доброе утро, — немного смущаясь и страшась, что Гроза знает ее недавние мысли, поприветствовала Гермиона, приближаясь к полуобнаженному мужчине.

— Доброе, мисс Грейнджер, — отозвался тот, задержав на ней внимательный взгляд несколько дольше обычного.

Гермиона почувствовала, что снова краснеет и спешно принялась собирать разбросанный на песке улов.

— Как здорово, что вам удалось поймать рыбу. Я сейчас все почищу. Огонь есть, можно пожарить.

— Хорошо, — кивнул он, натягивая все ещё мокрые брюки, — вы занимайтесь рыбой, а я пойду профильтрую нам воды.

— Да, сэр, — только и успела бросить девушка в его стремительно удаляющуюся спину.

Вот ведь, опять сбежал! Сколько раз ей уже приходилось вот так провожать взглядом этого странного, но удивительного человека!

— Ох, Северус… — тихо пробормотала она себе под нос, смакуя это странное имя, обратиться которым к его обладателю этим утром отчего-то так и не решилась.

Спустя пару часов бывший профессор и его бывшая ученица наконец-то смогли угоститься горячей жареной пищей.

— Спасибо вам, сэр, — страшно волнуясь и смущаясь, проговорила Гермиона, глядя исключительно на свои измазанные грязью ступни. — Одна я бы давно погибла здесь.

В ответ до нее донеслось лишь неловкое покашливание. Мужчина довольно долго, молча, ковырял уже совершенно голый рыбий скелет, когда, наконец, тишину нарушил его тихий бархатный голос:

— Думаю, мне вряд ли удалось бы оправиться от болезни без посторонней помощи, — просто удивительно, как старательно он сейчас гипнотизировал порхающие языки пламени. — Так что… наверно, взаимно…

Гермиона на миг прикрыла глаза. Невероятное, просто потрясающее теплое чувство мягко расползлось по всему телу, от макушки до кончиков пальцев ног. Улыбка сама собой тронула ее губы. А спустя всего пару мгновений, за которые Снейп успел нервно тряхнуть головой, перед опрометчиво расслабившейся гриффиндоркой снова обрелся недовольный слизеринский нетопырь. Гермиона только ошарашено моргнула, в очередной раз не сумев так стремительно перестроиться под внезапные профессорские метаморфозы.

— Утрите сопли, Грейнджер, — ехидно скривился этот поганец и, небрежно смахнув рыбьи ошметки в огонь, поднялся на ноги. — Ради этих трех рыбешек я отмокал в воде сегодня всё утро. Вероятность, что этот фокус сработает дважды, крайне мала. А так как другой еды на этом пляже нет, как собственно и нормальной пресной воды, нам следует незамедлительно убираться отсюда в более подходящее для обитания место.

С этими словами мужчина резко развернулся и зашагал прочь. Такое знакомое движение… Гермиона едва не отшатнулась, практически ощутив, как невидимая пола профессорской мантии стремительно взмыла вверх, заставляя даже игривые местные травинки боязливо пригнуться.

— Что за демон сидит в вас, профессор? — пробормотала она, поспешно, но немного рассеяно гася пламя пригоршнями песка, и в который раз побежала догонять этого эмоционально неустойчивого злюку.

«Сопли утри!» — мысленно перекривляла она его давешние слова. — «Между прочим, профессор, как раз таки я этим не страдаю! Чего не скажешь о вас и вашем безразмерном, забитом насморком носе!»

Говорить о чем-либо никому из них больше не хотелось, и девушка шла за Снейпом, держась на некотором расстоянии. Солнце снова уверенно обосновалось в ярко синем безоблачном небе, стало привычно душно, а раскалившийся песок ощутимо подпекал голые пятки.

Наконец мужчина остановился прямо перед уходящими ввысь горными склонами и, запрокинув голову, внимательно всматривался в далекие вершины.

— Мы окружены, — повторила Гермиона то, что было и так понятно им обоим, в свою очередь осматривая непрерывное кольцо обнимающих пляж гор.

Задумчиво пожевав нижнюю губу, Снейп согласно кивнул и, быстро скользнув взглядом по бывшей ученице, заговорил:

— Я утром обошел здесь все. Пещер нет как равно и ничего подходящего, чтобы взобраться.

— Что же делать? — откликнулась девушка, еще больше сутуля поникшие плечи.

— Единственный вариант, который пришел мне в голову, это вплавь добраться к вон тем торчащим из воды валунам, — Гермиона проследила, куда указывал мужчина, а тот продолжил — Потом с них попробуем перебраться на ближний плоский уступ — отсюда немного видно его — это склон самой горы. Возможно с той стороны они не такие отвесные.

— Не думаю, что у нас получится залезть на гору, даже если там будет за что схватиться — у вас нога болит, у меня спина…

— Предлагаете остаться здесь и безропотно ждать неминуемой голодной кончины? — мужчина презрительно фыркнул и скривился.

Девушка обреченно пожала плечами и промолчала.

— Когда ваш ненаглядный рыжий болван наконец притащит на этот проклятый остров свой ленивый зад, полагаете он сильно обрадуется, обнаружив в песке ваш хладный труп? — брезгливо поджав губы, уточнил мужчина.

Именно в этот момент Гермиона совершенно четко осознала, насколько ей безгранично плевать, что подумает Рон в такой ситуации. Девушка даже сама удивилась этой звенящей пустоте в душе.

— Какая разница? — тихо отозвалась она. — Он все равно не придет.

Какое-то время Снейп молчал, задумчиво рассматривая уставшее лицо собеседницы.

— Значит, за вами явится Поттер, — уже мягче, но все также безапелляционно заявил он. — Этот паршивец порой бывает удивительно настырным. Он вас не бросит, Грейнджер.

Гермиона благодарно улыбнулась. Его корявая поддержка ощутимо согрела душу.

— А нам тем временем предстоит каким-то образом сохранить вашу дражайшую жизнь, для передачи в кривые руки вечно выживающего героя всея Британии, — закатив глаза, театрально вздохнул этот саркастичный лицедей.

Гермиона не сумела сдержать смешок и лишь покачала головой: «Ну, кто еще, скажите на милость, может вот так строить предложения?!»

— Ваша жизнь не менее дорога, чем моя, — поправила она, утвердительно кивнув головой.

Снейп оставил последнее ее заявление без ответа. И продолжил беседу, отвернувшись:

— Если заберемся на вершину, сможем рассмотреть остров сверху. Возможно, это поможет нам понять, какого черта здесь происходит.

Долго собираться в поход не пришлось. Каких-либо пожитков горе-робинзоны здесь так и не накопили, даже умудрились кое-что растерять, но о профессорской мантии Гермиона предпочитала не думать. Съестного про запас найти в этой части острова так и не удалось. Так что, снарядившись лишь парой корявых фляг из старых кокосов, в которые они изловчились процедить всего несколько глотков мутной воды, наши путешественники отправились в очередную исследовательскую экспедицию.

Вода в океане сегодня была немного прохладной, невзирая на накрывшую джунгли жару. Полный штиль позволил им без приключений доплыть к тем самым валунам и даже вполне быстро перебраться на почти плоские пласты, торчащие из расслоившихся склонов. Продвигаться вперед было сложно. Каменные глыбы, изо дня в день омываемые волнами, поросли плотным слоем скользких водорослей, а местами их облюбовали целые колонии крошечных моллюсков в острых раковинах. Очень скоро исцарапанные и вымоченные в соленой воде конечности ныли саднящей болью. Снейп не особо успешно пытался беречь травмированную ногу, Гермиона осторожничала с резкими движениями, то и дело опасаясь за спину, не дающую нормально вдохнуть. Но, тем не менее, они медленно, но настойчиво продвигались вперед, будто заведенные, переставляя подрагивающие от напряжения ноги, цепляясь немеющими пальцами за скользкие водоросли и острые выступы камней.

С этой стороны на склонах тоже четко просматривались последствия землетрясений. На первый взгляд монолитные глыбы тут и там рассекали глубокие трещины, будто рваные раны. Было видно, где порода буквально крошилась и пластами сползала в океан, образуя опасно торчащие из воды острые рифы. Кое-где прямо из склонов торчали искореженные изломанные деревья, оголив часть выдранных корней, и будто из последних сил цепляющихся за ненадежные камни.

С каждым новым шагом, приближающим людей к вершине, сердце колотилось в груди все испуганнее. Руки дрожали, ноги слабели, а посмотреть вниз на утопающие в воде острые каменные пики, казалось сродни самоубийству. Гермиона старалась вообще не крутить головой лишний раз и держать в поле зрения только темную фигуру своего спутника.

Время двигалось к полудню, и палящие лучи небесного светила начинали доставлять существенные неудобства. Разогретые камни буквально обжигали кожу, пить хотелось нестерпимо, дышать становилось все труднее, а гулко стучащему в ребра сердцу, кажется, стало совсем тесно сжавшейся в груди.

На одном из очередных неудобных уступов девушка остановилась, обессилено прикрыв глаза и уткнувшись лбом в шершавые камни. Голова кружилась от усталости. Прижавшись плотнее к склону, она осторожно разжала изодранные пальцы и потрясла затекшими руками, пытаясь восстановить кровообращение. Не глядя нашарив примотанную к поясу импровизированную кокосовую флягу, девушка, дрожа всем телом, поднесла ее ко рту. Последняя капля теплой мутной жижи немного смочила пересохшие губы, но утолить жажду уже не могла. Тяжело дыша и изо всех сил стараясь никуда не смотреть, девушка снова прижалась щекой к камням. Но что-то пошло не так… Земля вдруг стала уходить из-под ног. Гермиона метнулась было вверх, но небо уже кувыркнулось, совершив крутой кульбит. Будто в замедленной съемке она наблюдала, как часть породы под ногами буквально рассыпается на куски, растрескивается и сползает в пропасть. В панике Гермиона что было сил пыталась уцепиться хоть за что-нибудь, стараясь удержаться, но хрупкие камни то и дело крошились под ее ладонями.

 — Грейнджер! — услышала она полный ужаса знакомый голос, но горло сдавило болезненным спазмом, и она смогла лишь открывать рот в беззвучном вопле. Она видела, как Снейп одним кошачьим броском метнулся к ней, но в последний момент очередной рыхлый кусок посунулся в сторону, и ее руки буквально выскользнули из его пальцев. Девушка поняла, что сползает вниз вместе с россыпью покатившихся мелких камешков.

«Все…»

Но в этот самый момент ее ладонь таки обхватили сильные пальцы, и падение прекратилось. Едва дыша, она посмотрела вверх. Перевесившись через растрескавшийся край, Снейп дотянулся до нее одной рукой и вцепился мертвой хваткой. Сама она замерла, лежа животом на самом краю обрыва, а ноги болтались, казалось, где-то далеко-далеко внизу.

— Профессор… — тихо всхлипнула девушка, боясь шелохнуться.

— Попробуй…

Что ей следовало сделать, девушка так и не услышала, потому что очередной каменистый пласт треснул прямо под ними и кусками полетел в бездну, увлекая за собой обоих цепляющихся за него людей. Небо стремительно закружилось, в висках били барабаны, грудь сдавил застрявший вдох…

Испокон веков люди мечтали летать в небесах. Чтобы тело холодили потоки ветра, даря ощущение безграничной свободы… И вот сейчас, стремительно летя вниз, одна из умнейших волшебниц своего возраста не могла думать ни о чем больше, кроме того, как ей страшно и безумно хочется жить. И ни единой мысли о пресловутой «свободе»…

Внезапно тело прошило острой болью, смертельный полет прервался, и отпружинив от чего-то раздирающего кожу, она вдруг опять полетела, но теперь куда-то вбок, раскачиваясь будто вопящий маятник. Да, оказалось, теперь она вопила во всю глотку, и даже понятия не имела, когда начала это делать. Все вокруг кружилось.

— Грейнджер!

Этот голос просто нельзя было игнорировать. Нотки, сквозящие в нем сейчас, отодвигали на второй план даже смертельный полет.

Едва дыша, Гермиона открыла глаза.

Когда пространство вокруг перестало вертеться, первым, что она увидела, были собственные дергающиеся ноги, а далеко под ними бьющийся о скалы океан, и раз за разом выныривающие из воды острые пики камней. Новый вопль оглушил ее саму.

— Грейнджер! — услышала она снова.

Крик застрял в горле, девушка панически завертела головой.

— Гермиона, посмотри на меня! — этот голос стал мягче.

Она резко вскинула голову и встретилась с той самой бездонной чернотой глаз, которой все и всегда боялись, а ей она сейчас показалась самой близкой и безумно родной.

— Северус, — после серии истошных криков, робко сорвавшееся с губ имя, прозвучало мышиным писком.

— Не дергайся, — сказал он медленно и вкрадчиво, глядя прямо в глаза.

Будто зачарованная, девушка прекратила судорожно извиваться, и неожиданно практически сразу перестала раскачиваться.

— Умница. Теперь успокойся и слушай…

Она слушала. Она впитывала каждый звук, держалась за него как за спасительный прутик. Черт! А ведь и правда, как за прутик! Только сейчас она осознала, что над пропастью они висят вместе! Ведь он держал ее левую кисть обеими руками, сам при этом вися вниз головой и зацепившись ногами за корявый ствол полулысого дерева, торчащего под неестественным углом прямо из склона горы.

— Не дергайся, — повторил он. — Эта коряга ненадежна и от дополнительных колебаний может завалиться.

Она рвано кивнула и замерла, впитывая каждое слово.

— Я не смогу тебя поднять, у меня плечо выбито, — продолжил он. — Подтянись сама и лезь по мне к веткам, а потом на уступ скалы.

Гермиона округлила глаза.

— Давай! — процедил он в лучших традициях Грозы.

Не в силах спорить, девушка безропотно потянулась второй рукой к замку из их сплетенный пальцев.

— Не могу достать, — всхлипнула она после череды безуспешных попыток.

— Можешь! Пробуй еще!

Она снова закинуть руку выше. Жалобный древесный треск полоснул слух и напряженные нервы. Затаив дыхание они оба замерли, не шевелясь, а ее взмокшие пальцы вдруг заскользили по коже его ладоней, выскальзывая…

— Северус… — только и смогла пискнуть девушка, понимая, что все кончено.

Она смотрела в его глаза, будто надеясь, что этот привычно цепкий колючий взгляд не отпустит ее и сейчас. Но пальцы все также скользили. Злое гортанное шипение донеслось до нее сверху, а глаза встретились с бездонной чернотой его радужки, знакомо разукрашенной раскаленной позолотой. Гермиона затаила дыхание, ощутив внезапно, как его ладони будто приклеились к ней, держа очень крепко.

— Ползи вверх! — скомандовал он сквозь зубы.

Сейчас этот человек был действительно страшен! Его огненный взгляд обжигал кожу, но в то же время заставлял кровь леденеть в жилах. Спорить с ним или не выполнить прямой приказ, просто не поворачивался язык, и девушка, будто в трансе с силой размахнувшись закинула вторую руку как только смогла высоко и вцепилась в мужское запястье. В ту же секунду кожу ее ладони обожгло неестественно раскалившимся металлом блокирующих его магию браслетов.

— Лезь к дереву, — прошипел он.

Гермиона подтянулась, но чтобы ползти дальше, нужно было расцепить их сплетенные, будто склеившиеся пальцы. Но сделать это она себя просто не могла заставить.

— Отпусти мою руку и выбирайся, — руки вдруг ослабели, она едва не свалилась вниз, поняв эту странную интонацию.

«Выбирайся»

«Выбирайся»

«Он сказал, выбирайся!»

«Сама! Одна! Без него!»

Отрицательно тряся головой, она открыла было рот.

— Грейнджер, мать твою! Держись, сука!

Лицо Грозы исказила гримаса злобы, глаза горели огнем, а дрожащие от напряжения тонкие длинные пальцы вцепились в ее безвольную руку из последних сил.

— Держись!

Громкий хлопок будто вспорол пространство. Хруст и жалобный треск древесины прогремели как приговор.

Комментарий к Глава 19 Нет. Это ещё не конец ;)

Спасибо всем, кто со мной!

====== Глава 20 ======

Комментарий к Глава 20 Спасибо всем, кто ждал :)

Всех с праздниками!

Здоровья и счастливых улыбок!

Надеюсь, мой подарок принесёт вам частичку радости!

P.S.: Моя бета очень занята, так что я пока без нее (

Спасибо всем, кто помогает с вылавливанием ошибок ПБ)

Вокруг было темно и душно, воздух казался густым и спертым. Несколько раз моргнув и ничего не сумев разглядеть, Гермиона напрягла слух. Откуда-то издалека доносились едва уловимые звуки. Она смогла различить далекий приглушенный плеск капающей воды и странное тихое шуршание.

«Где я?

Неужели мы все-таки погибли?

Да, наверное…

Жаль.

Так долго продержались и все зря…

На райские цветущие сады загробного мира это место совсем не смахивает. Выходит — не заслужила. Конечно, мать вашу, не заслужила! Я прошла войну! Видела, как убивают моих друзей! И уж наверно в бою и от моего заклинания полёг хоть один Пожиратель! Дерьмо…

Интересно, а Снейп тоже здесь? Хотелось бы. Я уже привыкла к этому мрачному ехидине. Хотя, пожалуй, не очень хорошо желать и ему такой участи. Но видит Мэрлин — с этим слизеринским гюрзой можно даже в аду продержаться. Он бы тут мигом всех чертей распугал одним убийственным взглядом».

Тяжело вздохнув и охнув от особенно острого прострела в спине, Гермиона попробовала пошевелиться. Ей в очередной раз посчастливилось удачно приземлиться, и все конечности по-прежнему пребывали на положенных им местах.

— Грейнджер…

— Профессор! — буквально вскрикнула она, до слез обрадовавшись этому знакомому, но сейчас такому хриплому голосу.

«Он здесь! Я не одна! Ну, держитесь местные!»

Улыбаясь во весь рот от переполнившей вдруг радости и кривясь от боли в позвоночнике, она все же изловчилась сесть на колени и снова попыталась рассмотреть что-либо в кромешной тьме.

— Вы где? Северус? Я ничего не вижу.

— Я тоже, — наконец отозвался он тихо, откуда-то с боку. — Темно как у соплохвоста в…

Последующую за этим небольшую череду живописных и витиеватых ругательств Гермиона слушала, буквально восторгаясь декламационными способностями этого многогранного человека. И хотя голос его был слабым, а парочка особенно фееричных слов растворились в пространстве так ею и не распознанные, но когда он наконец замолчал, прерванный новым приступом кашля, она ему прямо-таки едва не зааплодировала.

Тем временем, зрение успело немного адаптироваться к окружающим условиям, и оказалось, что тьма вокруг не такая уж и непроглядная. Совсем скоро девушка сумела различить кривые своды довольно просторной пещеры. Темные объемные наросты свисали с потолка почти до самого пола. А на приличной высоте сквозь щели между неплотно прилегающими камнями белели небольшие просветы, разбавляющие окружающий мрак и позволяющие хоть что-то рассмотреть.

— Кажется, нас тут привалило, — сообщила она в пространство для единственного слушателя.

«Слушатель» в ответ пробурчал что-то неразборчивое.

Гермиона повернулась в сторону доносящегося голоса и, усиленно всматриваясь в темные очертания камней, осторожно поползла вперед.

— Северус? Где вы? Скажите еще что-нибудь, я вас не вижу.

— Да здесь я, Грейнджер… Как вы?

Судорожно ощупывая камни перед собой, девушка как могла спешила быстрее найти своего спутника.

— Я нормально! Живая! Уже иду к вам! — она и сама не замечала, как трясутся руки от страха его потерять, как колотится сердце от одной только мысли, что его вдруг не стало. —

Северус?

Снейп почему-то ничего не ответил. Но вот ее пальцы коснулись тёплой влажной кожи. Он сильно вздрогнул и шумно выдохнул, почти всхлипнув.

— Что… что с вами? Мне не видно, — от нервного напряжения девушка сама не сумела сдержать слез.

— Прекратите разводить сырость! — он шептал очень тихо, а дыхание было рваным и шумным. Но манера говорить не подводила Грозу даже в такой ситуации, заставляя слушать и не позволяя ослушаться.

Слезы высохли сами собой, Гермиона моментом вся внутренне подобралась и сосредоточилась.

— Умница, — мягкая нотка в бархатном голосе наполнила грудь теплом. — Теперь наколдуй свет.

— Что? — опешила она.

— Вспомни, как разожгла огонь вчера.

- Но…

— Здесь магический фон просто невыносимо плотный. Почувствуй внешнюю магию и воспользуйся ею.

— Но я ничего не чувствую! С чего вы…

— Да отключи ты, наконец, мозг и просто сделай! — буквально взвыл он, давясь новой порцией кашля.

С перепугу, Гермиона не стала ни спорить, ни отвечать, а только сосредоточилась, силясь нащупать вокруг себя хоть что-то. И это ЧТО-ТО сразу нашлось! Очень скоро вдоль ее рук так же как в прошлый раз побежали искрящиеся потрескивающие дорожки, в итоге осевшие в сложенных лодочкой ладонях крупным светяшимся шаром.

— Получилось… — восторженно выдохнула она. — Получилось, профессор!

Год за годом сотни и тысячи провальных попыток беспалочковой магии давно заставили поверить молодую волшебницу в собственную неспособность колдовать без довеска в виде деревянного костыля, что зовется «волшебной палочкой». Порой она чувствовала себя бездарной калекой, невзирая даже на тот факт, что вообще то в магическом мире только единицы могли применять этот крайне сложный и энергозатратный способ колдовства. Но Всезнайка верила, что просто обязана уметь! Но не могла. И это давно стало больной темой, закрытая для всех ее знакомых без исключения. Однако здесь, на этом затерянном острове, ведомая этим странным человеком, она уже второй раз сумела сделать то, что не выходило даже на уроках от самых именитых репетиторов.

— Отлично, — промычал в ответ бывший учитель, едва ворочая языком. — Теперь помоги мне… пожалуйста.

От молящих ноток, наполнивших страданием этот всегда уверенный голос, девушка вздрогнула, резко приходя в себя. Одним движением отправив шар света парить в воздухе, она принялась осматривать мужчину. Ссадины и царапины, за последние дни уже ставшие для них обоих привычным делом, давно перестали вызывать какое-либо смятетие в уставших душах, но вот вид плеча с неестественно выпирающим спереди бугром заставлял все внутри завязаться неприятным тугим узлом.

— Плечо, — проговорила Всезнайка, давая понять полубессознательному мужчине, что проблему она обнаружила. — Это кажется перелом?

— Вывих, — выдохнул Снейп очень тихо, не открывая глаз.

— Что мне делать? — спросила девушка, встревоженно осматривая травму и боясь даже прикоснуться.

— Успокоиться, — процелил он сквозь зубы, — и помочь мне вставить кости на место!

— Я не смогу, профессор! А вдруг там перелом, а я еще хуже сделаю?!

— Хуже даже вы уже не сумеете сделать, — тяжело дыша, выдавил он. — Там старая травма и этот сустав частенько меня и раньше подводил. И, мать его, всегда так некстати. Больно невыносимо, и пальцы уже начинают неметь. Его надо вставить на место, тогда все будет хорошо. Просто аккуратно потяни руку на себя. Сильно, но не резко.

Видеть и дальше болезненную гримасу на его и без того измученном лице было просто выше ее сил, так что Гермиона уселась на камни поудобней и как можно осторожнее взялась одной рукой за его запястье, а второй обхватила локоть.

— Д-да, професор. Я постараюсь, потерпите немножко.

Но на секунду от напряженного процесса ее отвлек раскалившийся донельзя антимагический браслет, к которому она случайно прикоснулась, обхватывая руку бывшего учителя, и едва не обожглась.

— Тяни уже! — непривычно плаксиво простонал вдруг он.

И Гермиона вновь включилась в процесс. Как только могла бережно она принялась отводить его неестественно движущуюся руку в сторону. Но иногда поглядывая на всё больше белеющее лицо Снейпа, на его сжатые челюсти и слыша болезненное рычание, девушка никак не могла заставить себя применить силу, а тем более дернуть руку и доставить ему еще больше страданий.

— Ну же, Грейнджер! — рявкнул наконец он, видимо достигнув предела и окончательно выбиваясь из сил.

Гермиона и сама была ни жива, ни мертва от сковавшего все мышцы напряжения. От его резкого окрика она непроизвольно вздрогнула и случайно пнула Грозу ногой в бок. Благо руку она таки тоже дернула. Снейп взвыл, раздался неожиданно громкий щелчок, и сустав стал на место.

Гермиона замерла, тяжело пыхтя и испуганно глядя в бескровное лицо потерявшего сознание мужчины. Дышал от хрипло, выглядел плохо, но, хвала Мерлину, плечо теперь казалось относительно нормальным, если не считать заметной припухлости и уже начавшего проявляться крупного синяка.

Припомнив, что обычно с подобными травмами руку необходимо максимально обездвижить, а лучше зафиксировать повязкой, девушка осторожно уложила пострадавшую конечность своего пациента, согнув ее в локте, и снова наткнулась на раскаленные блокирующие магию браслеты.

— Да что ж это такое?! — нахмурилась она, вглядываясь внимательнее в это жестокое «украшение».

Кожа под широкими металлическими пластинами, опоясывающими его запястья, сильно покраснела, а синюшные вены вздулись тугими упругими трубами. Темная метка, заметно побледневшая после смерти Воландеморта и прикрытая почти до половины браслетом сейчас тоже воспалилась, была горячей и будто пульсировала.

Что происходит, Гермиона пока не разобралась, но могла с уверенностью сказать, что еще этим утром с профессорскими руками все было в относительном порядке. Значит, проблемы начались позже. Возможно, когда они влезли на эту гору? Или точнее, когда оказались внутри неё… Мисс Всезнайка нахмурилась, мыслительный процесс привычно пустился в полет:

Как он там сказал: «Тут магический фон очень плотный»? Да, этот факт неоспорим, если даже у нее самой так запросто получилось колдовать без палочки! Местная магия окутывает здесь каждый камешек и буквально пробирается под кожу. Теперь Гермиона и сама это четко ощущала, но неожиданно для себя, как для волшебницы, поняла, что эти ощущения чрезмерны и даже неприятны. И все же ее собственная магия и личный магический потенциал не шли ни в какое сравнение со способностями и талантами лежавшего перед ней человека. Общеизвесный и многих пугающий факт — Северус Снейп чертовски силен! Он искусный Мастер зелий, виртуозный боевой маг, легиллимент и это далеко не конец его послужного списка. Даже Визенгамот, условно оправдав опального шпиона, продолжал опасаться этого человека до мокрых подштанников. И пусть они не упекли его в Азкабан, но взамен нацепили эти садистские побрякушки! От накатившего вдруг понимания, что должен чувствовать маг, когда вся эта колоссальная мощь замкнута в нём без возможности выплеснуться наружу, всё внутри неё сжалось болезненным спазмом… А представить, что же творилось с ним, когда к его личной внутренней пытке прибавилась еще и внешняя магия…

— О, Мэрлин Великий! — только и смогла прошептать Гермиона, выстроив свою логическую цепочку и в ужасе приложив ладони ко рту. — Так вот, что с тобой происходит всё это время! Вот почему ты мечешься из крайности в крайность! Тебя рвет изнутри твоя собственная магия!

«А сейчас он же просто сгорит здесь меж двух огней в этой проклятой горе! Его надо срочно отсюда выносить!»

— Сейчас, Северус, сейчас я вам помогу! — запальчиво прошептала девушка в посеревшее лицо бывшего учителя, инстинктивно погладив впалую заросшую жескими волосами щеку.

Мужчина что-то неразборчиво пробормотал, но в себя так и не пришел. Поднять это худое, длинное и невероятно тяжелое бесчувственное тело для нее просто не представлялось возможным. А применять магию непосредственно к самому Снейпу Гермиона решила вариантом недопустимым, стоило лишь взглянуть на его руки, уже покрывшиеся набухающими волдырями ожогов. Так что быстро осмотревшись, она отлевитировала крупный и довольно плоский камень поближе и попыталась трансфигурировать из него носилки. Однако, когда и на третий раз перед ней вместо приличных носилок оказался странной формы предмет, очень отдаленно напоминающий необходимый ей медицинский атрибут, школьная зубрилка пришла к окончательному выводу, что все же колдовство без палочки, это точно не ее стезя.

— Ну и ладно, — буркнула она, пытаясь игнорировать с треском разваливающуюся на куски гордость.

Кое-как она изловчилась своими силами перекатить бывшего учителя на условно наколдованное ложе и наконец осторожно приподняла магией свой драгоценный груз.

— Пожалуйста, только держитесь, Северус, — прошептала она, бережно обнимая его горячую ладонь своими подрагивающими пальцами, и пошла вперед на доносящийся из темноты шум, левитируя рядом кривые носилки с профессором и ярко светящийся над их головами магический шар.

====== Глава 21 ======

Теплые солнечные лучики приятно оглаживали лицо, и Гермиона, блаженно вздохнув, подставила им вторую щеку. Жутко хотелось спать. Она безумно устала за последние сутки, но позволить себе такую роскошь, как сон, пока не могла.

После вчерашнего неудачного восхождения на вершину местных гор, она вместе со своим горемычным профессором, волею судеб, оказалась не сверху этой странной каменной грелки, а внутри. Парадокс… Но даже это не было самым худшим, ситуация усугубилась серьезной травмой профессора и магией, буквально убивающей волшебника, опять же внешней и его собственной.

После того, как Гермиона неожиданно открыла для себя самой принцип работы браслетов, блокируюших магию и нацепленых на бывшего шпиона министерскими ханжами, девушка, как ей показалось, целую бесконечность времени бродила по путаным корридорам с единственной мыслью — надо срочно вынести профессора на свежий воздух из этих проклятых зачарованных пещер. И что удивительно, ей это всё-таки удалось! Сейчас их грели солнечные лучики, неподалёку шумел океан и слышалось тихое перешептывание крон высоких деревьев. Совсем рядом журчал ручеёк с пресной водой, а меж разлапистыми ярко-зелеными пучками пальм желтыми пятнами выделялись тяжёлые связки бананов. Гермиона рассмотрела здесь и авокадо, и осточертевшие кокосы, что-то цитрусовое и не только. Без сомнения, это место для обитания подходило значительно больше нежели все предыдущие.

Девушка тяжко вздохнула и в сотый раз присела рядом с притихшим под деревом Снейпом. Хвала Мерлину, сейчас профессор наконец-то мирно спал! Гермиона потрогала его прохладный лоб и с накатившей вдруг нежностью погладила впалую, поросшую спутанной бородой щеку. Этой ночью мужчине пришлось нелегко: его лихорадило, а тело то и дело сводило судорогами. Закусив губу, бедолага сдавленно выл от боли, а когда Гермиона в свете яркой луны рассмотрела блестящие дорожки слез на его лице, то расплакалась и сама. Она сидела до самого утра, прижав бывшего учителя к себе и, мерно раскачиваясь, баюкала его в своих объятиях. К утру они оба окончательно выбились из сил, но Снейп наконец немного успокоился, перестал вздрагивать и задремал. А Гермиона еще долго просто сидела, боясь пошевелиться, чтобы не потревожить его хрупкое равновесие, и пытаясь осмыслить то необъятное по размерам странное чувство, которое уже просто невозможно было отрицать, потому как оно теперь заполняло всё ее естество, и от которого было трудно дышать, но безумно хотелось прижать этого вредного… удивительного человека к себе еще сильнее. Девушка и не заметила, как вскоре сон сморил и её.

Пробуждение было просто ужасным. Голова раскалывалась, всё тело, казалось, разваливается на куски, а противная тянущая боль скручивала низ живота в тугой пульсирующий узел. Гермиона жалобно застонала и подтянула колени почти к самой груди, хотелось сжаться в комочек и умереть. Во рту всё пересохло, липкий язык то и дело приставал к нёбу. Невыносимая жара неподъёмной глыбой давила на каждую клеточку тела.

— Мамочка, — жалобно всхлипнула девушка, прижымая ладони к животу и морщась от всё нарастающей боли.

— Сожалею, но я не она, — донеслось вдруг из-за спины.

Нервно вздрогнув, Гермиона резко обернулась и тут же сжалась ещё сильнее от пронзившего живот спазма.

— Профессор, — простонала она обреченно, понимая, что конкретно сейчас никак не готова к неизбежным язвительным пикировкам с самым вредным экземпляром человечества.

— Не дёргайтесь, — продолжил мужчина и его голос приблизился.

— Пожалуйста, оставьте меня, — попросила девушка тихо.

— Боль скоро пойдет, — уверенно заявил он. — Это реакция вашего организма на стресс и перенагрузку. Но теперь хотя бы можно с относительной уверенностью заявить, что вы всё же не беременны.

Онемев на миг, Гермиона отпрянула от бывшего учителя.

— Что вы несёте! — возмутилась она.

Мужчина, тем временем, даже не шелохнулся, слегка сощурившись, и задумчиво рассматривая лицо собеседницы. От его странного взгляда Гермиона вдруг невероятно смутилась и ощутила, как запылали краской щёки.

«Я не беременна! Я не беременна?..

Какое вобще отношение это может иметь к вам, профессор?!» — мысленно вознегодовала бывшая гриффиндорка. — «И с чего ты вообще решил, змей, что могло быть иначе?!»

Мужчина всё молчал, продолжая всматриваться, казалось, в каждую черту ее лица. А в голове девушки вереницей бежали мысли.

«Мантикора меня задери, я же и сама об этом думала… Эти гадские критические дни никак не приходили. И я вспомнила о них совсем недавно, а он, выходит, уже давненько всё заметил и подсчитал?!»

Лицо запылало ещё сильнее…

«Вот же наблюдательный, скотина! Думал, что я беременна? Поэтому и уверял каждый раз, что Рон меня без сомнения найдет, то и дело старался меня чем-нибудь подкормить, всегда крутился где-то за спиной, присматривал, значит… Защищал в своей уникальной манере, параллельно подтрунивая и говоря гадости».

Гермиона в своюочередь тоже принялась изучающе всматриваться в напряженные морщинки у его глаз.

«Думал, я ношу ребенка от Рона».

Она едва сумела сдержать весёлый смешок, представив, в каком ступоре пребывал этот слизеринский мизантроп в тот момент, когда в его слишком умную голову закралась догадка, что он застрял на необитаемом острове вместе с вечно выносящей ему мозг гриффиндорской зубрилкой, которая, ко всему прочему, еще и носит ребенка от одного из отпрысков Уизли. А значит, через определённое время назойливых гриффиндорцев на его несчастную слизеринскую голову станет как минимум двое!

«Бедолага» — мысленно всё же рассмеялась она.

Новый спазм отвлек девушку от забавных мыслей и вернул в неприятную реальность. Согнувшись пополам, она вдруг четко рассмотрела, почему именно профессор пришел к последнему выводу, что размножение хогвартских львят на этом острове ему, хвала Мэрлину, не грозит – пока небольшое, но, казалось, ослепительно алое пятно расплывалось по ткани её видавших виды пижамных штанишек во вполне конкретном месте. От ужаса и стыда, девушка напрочь позабыла, как дышать. Покрывшись холодным потом и покраснев от макушки до самых пяток, она, будто мыша, юркнула за ближайшее дерево и плюхнулась на землю, прижав коленки к груди и обхватив их руками. Хотелось провалиться под землю! Испытывать такой стыд ей ещё не приходилось.

— Мисс Грейнджер, — его тихий красивый голос, прозвучавший неожиданно близко, сейчас показался ей самым ненавистным и противным.

— Уйдите! — буркнула она, не поднимая головы.

— Не разочаровывайте меня, Гермиона, — с усталым вздохом, укорил ее мужчина. — Вы уже давно взрослая девочка. И уж поверьте, я тоже имею определенное представление об устройстве женского организма. Дополним это 16-ю годами стажа работы в школе, где я, заметьте, был деканом целого факультета и имел возможность день за днем наблюдать, как из сопливых детишек вырастают брыжжущие гормонами подростки, со всеми их подростковыми проблемами.

— Уйдите, — повторила Гермиона сквозь зубы.

Нужно было что-то делать. Срочно необходимо было обдумать и найти какое-либо решение, а этот обычно напрочь отмороженный змееныш именно сегодня решил козырнуть назойливым пониманием.

Мужчина снова шумно вздохнул. Кажется, он все же начинал терять самообладание.

— Шагах в пятидесяти отсюда есть небольшая пещера, там внутри несколько источников, — его голос звучал ровно, но чувствовалось, что это дается Грозе с трудом, — Все они теплые. Вполне можно искупаться и выстирать одежду. А если пройти немного вглубь леса, то можно обнаружить целые плантации мха.

“Когда, спрашивается, ты успел это всё обнаружить?!”

Девушка услышала, как рядом с ее ногами что-то с шорохом упало на землю. Неохотно разлепив веки, она искоса бросила взгляд на желтовато зеленый пушистый пучок.

— Сфагнум, — пробормотала она немного растерянно.

— Сфагнум, — согласился мужчина за ее плечом. — Полагаю, легендарная всезнайка должна припомнить о его свойствах…

И она помнила — сфагнум издавна применяют как перевязочный материал из-за его бактерицидных свойств и способности впитывать большое количество жидкости.

Остолбенев, какое-то время девушка ошарашенно смотрела на пучок «своего спасения», а потом решилась таки поднять взгляд на «спасителя». Однако рядом уже никого не оказалось.

Спустя некоторое время Гермиона, наконец-то почувствовала себя более или менее приемлемо и направилась в сторону места их совместной со Снейпом ночевки. К этому моменту девушка навестила обнаруженные профессором пещерные источники и действительно смогла наконец-то нормально искупаться, вымыть волосы и выстирать компрометирующие следы на одежде в теплой пресной воде. Из принесенного ей всё тем же профессором пучка драгоценного мха девушка соорудила вполне приемлемую гигиеническую прокладку, правда для этой цели ей пришлось пожертвовать еще и одним пижамным рукавом. Но это казалось такой мелочью… Теперь в ее распоряжении была целая плантация сфагнума, восхитительно теплая вода в неограниченном количестве, правда в комплекте с едва живым самым вредным в мире защитником. Гермиона не сдержала веселый смешок.

— Ох, профессор… Вы — нечто!

На подходе к нужной полянке девушка, заметно волнуясь, поправила неудобную, но практичную набедренную повязку, сооруженную ею из широкого бананового листа и куска тонкой лианы. Эта нехитрая конструкция предательски просвечивалась сквозь пижаму и была призвана выполнять роль нижнего белья, без которой ближайшие несколько дней девушке было просто не обойтись.

Как-то резко захотелось есть, желудок заурчал, голова закружилась. Живот по-прежнему ныл тянущей болью. А ещё до смерти хотелось сжевать огромный кусок горького черного шоколада. Настроение моментом скатилось ниже плинтуса, к горлу подполз противный ком, от безумной жалости к себе на глазах выступили слёзы.

— Чёрт, — всхлипнула девушка, порывисто утерев оставшимся рукавом глаза и нос. — Вот только затянувшегося ПМС сейчас и не хватало! Этот аспид меня живьем съест, если я буду выносить ему мозг еще и своими гормональными качелями.

Осторожно выглянув из-за высокого, увитого лианами и папоротником, дерева, Гермиона сразу увидела мужчину. Снейп привычно что-то мастерил из вороха собранных листьев, веток и лиан.

— Вот уж неугомонный человек, — вздохнула девушка, чувствуя, как слезливость отступает, сменяясь приятным внутренним теплом.

Однако стоило признать, на профессорские потуги строительства, сейчас, как говорится, было без слёз не взглянуть. Он снова жутко хромал, а травмированная недавно рука явно болела, и он, видимо, пытался её максимально обездвижить, коряво примотав локоть к телу куском лианы. Но сделать это хорошо одной здоровой рукой у него это откровенно не вышло. Порой его разбирали приступы кашля, и тогда измученный человек сутулился и прижимал к груди кулак.

«Плохо дело», — нахмурилась девушка. — «Совмем плохо».

Сердце сжалось, а глаза снова взмокли. Зло смахнув упрямую влагу с ресниц, Гермиона решительно встала. Наспех выбрав самый широкий лист из пучка банановых зарослей, девушка, зашагала к своему спутнику, судорожно гоня прочь ужасные мысли о том, что его вдруг может не стать.

Ничего не говоря, она молча остановилась прямо перед ним и принялась разматывать кривые узлы его перевязи. Удивительно, но почему-то профессор тоже молчал и никак не протестовал, позволяя бывшей ученице разбирать то, что он без сомнения сделал с большим трудом.

— Сядьте, пожалуйста, — наконец нарушила тишину Гермиона.

Мужчина был выше, и в присутствии бывшей ученицы неизменно держал спину прямо, таким образом рассмотреть состояние его плеча было крайне проблематично. Девушка удивилась даже не столько строгости собственного голоса, сколько покладистости этого обычно упрямого человека. Без лишних споров мужчина покорно присел на небольшой округлый камень, не сводя, впрочем, с бывшей ученицы подозрительного колючего взгляда.

— Жаль, здесь нет раффлезии, — пробормотала Гермиона, осторожно ощупывая припухшее покрытое синяками плечо своего пациента.

Снейп поморщился от боли.

— Я смешал подходящий состав из того, что нашлось в округе, но он не такой действенный, как хотелось бы.

Гермиона посмотрела в лицо учителя. До жути захотелось его обнять, но она всё же не решилась.

— Там, — коротким кивком мужчина указал на кокосовую плошку, полную зеленовато-бурой жижей.

Кивнув, девушка сходила за новым снадобьем, удивительно приятно пахнущим чем-то сладким, и принялась аккуратно наносить жидкую кашицу на поврежденный сустав. Снейп сжал зубы и притих, тяжело дыша. Закончив с обработкой и почему-то избегая встречаться взглядом с бывшим учителем, девушка неожиданно ловко исхитрилась соорудить из лиан и пальмового листа повязку, в которой согнутая в локте рука отлично покоилась, будто в настоящем фиксирующем бандаже.

— Ну… вот… — пробормотала девушка, сама не в силах понять, почему так волнуется.

— Спасибо, — услышала она вдруг его тихий и такой искренний сейчас голос.

Судорожно сглотнув, Гермиона наконец повернулась к его лицу и тут же провалилась в бездонную черноту внимательных глаз.

Она тоже хотела поблагодарить, но Снейп вдруг наклонился, заглядывая в почти опустевшую кокосовую плошку. Неспешно собрав пальцами здоровой руки остатки лечебного снадобья, он осторожно принялся наносить его на лицо замершей рядом девушки. Сквозь туман спутанных мыслей Гермиона отдаленно припомнила, что совсем недавно, купаясь, рассмотрела в воде собственное отражение с новым синяком, расплывшимся на скуле. Мужчина смотрел ей в глаза снизу вверх и казался сейчас таким уязвимым, совсем не таким, каким она привыкла видеть его всегда.

«Какой же вы настояший, профессор?»

Гермиона почувствовала, как его пальцы, едва касаясь кожи, бережно гладят ее пылающую щеку. Затаив дыхание, она не могла отвести глаз от его потерявшего всю строгость лица. За последнее время она имела миллион возможностей изучить все его мимические морщинки, рассмотреть крошечные шрамики над левой бровью и у самой кромки волос на лбу, тот самый едва заметно подрагивающий нерв под глазом. Сейчас этот замкнутый, нелюдимый человек казался удивительно близким и знакомым, нужным… Она не сразу поняла, что какое-то время смотрит исключительно на его тонкие, бледные губы, прячущиеся в спутанных прядях бороды, такой непривычной и даже инородной для всегда начисто выбритого профессора. Их взгляды снова встретились. Никогда в жизни, ни единого раза еще Гермионе не доводилось увидеть в глазах холодного Грозы столько эмоций. Она сама неосознанно потянулась к нему губами. Почувствовать его тепло вдруг показалось жизненно важным и невероятно естественным. Но мужчина будто внезапно отмер и отстранился, по лицу его пробежала судорога. Гриффиндорка и сама уже успела испугаться своего неожиданного порыва и тоже отшатнулась в сторону.

Комментарий к Глава 21 Спасибо всем, кто ждал продолжения )

====== Часть 22 ======

Комментарий к Часть 22 Новая глава несколько задержалась, знаю)

Но всё же лучше поздно, чем никогда

Очень медленно, но мы всё же движемся к завершению этой истории.

Приятного чтения!

Спасибо всем, кто ждал :)

Отступив на пару шагов назад, Гермиона остановилась. Все же сбегать в кусты сейчас было бы слишком детским поступком, а выглядеть перед этим человеком сопливой школьницей ей отнюдь не хотелось.

Сердце гулко колотилось в ушах. Напряжение зашкаливало.

«Я полезла целоваться к Снейпу?!

Мерлин!

Я. Полезла. Целоваться. К Снейпу!!!

А он…

Он от меня шарахается?!

Кошмар…»

Смущение, изрядно приправленное злостью (причем по большей части на себя саму, нежели на него), плотно подпирали комом горло. Хотелось одновременно разрыдаться в голос от обиды, и в то же время руки чесались изо всех сил ударить этого «недотрогу» чем-нибудь тяжелым от негодования. Но опять же, показать себя еще и взбалмошной истеричкой тоже не хотелось категорически.

Он молчал.

— Извините, профессор, — наконец пробормотала она, мучительно краснея, но изо всех сил стараясь говорить ровно. — Я не хотела…

Он не шелохнулся. Ни один мускул не дрогнул на лице бывшего шпиона. И всё же она увидела, как где-то в темных глубинах его бездонных глаз потух крошечный теплый огонек, будто задутый порывом холодного ветра, вновь делая их пустыми и безжизннеными. Крошечная секунда, вдруг снова проложившая между ними огромную пропасть.

Наконец, он горько усмехнулся и поморщился, будто съел лимон целиком, кивнул и, молча поднявшись на ноги, ушёл в сторону океана.

Какое-то время Гермиона так и стояла, продолжая невидящим взглядом смотреть в густые заросли, за которыми только что скрылся тот, рядом с кем она сейчас безумно хотела быть рядом и кого так безалаберно обидела.

«Я не хотела?!

Серьёзно?!

Как можно было такое сказать?»

— Идиотка, — всхлипнула она тихо, наконец дав волю слезам.

За время пребывания на острове в компании бывшего учителя она уже успела немного разобраться в хитросплетениях профессорских умозаключений и его привычках в построении логических цепочек. Смело можно было предположить, что сознание Снейпа восприняло высказывание бывшей ученицы приблизительно так: «Ой, профессор, я не хотела целовать именно ВАС. Мне просто Рон привиделся (или кто угодно другой). Соскучилась, знаете ли… Устала, опять же… А тут вы… подвернулись… Ошибочка вышла, извините».

Теперь уже и сама Гермиона досадливо скривилась.

— Идиотка, — снова повторила она себе под нос, констатируя очевидное.

Солнце уже клонилось к закату и девушка всё чаще встревоженно оглядывалась по сторонам в надежде увидеть знакомую фигуру. Но Снейп всё не появлялся.

После недавнего инцидента мужчина ушел в джунгли и до сих пор не возвратился. Гермиона успела побродить по округе в поисках «пропажи», и давно вернулась на прежнее место, надеясь, что рано или поздно, но бывший учитель всё-таки вернется именно сюда.

Смешанные чувства вины и досады неприятно давили на грудь и оседали вполне реальной горечью во рту. Заплакать почему-то не получалось и от этого становилось только хуже — невозможность получить разрядку, а вместе с ней и облегчение.

«А ведь он живет так уже несколько лет…», — почему-то вдруг подумалось школьной умнице. — «Его магия бурлит внутри, но не может выйти наружу. Ощущение, будто тебя неровен час разорвет на части. И пусть до этой последней капли не доходит, но снова и снова продолжает мучить».

Девушка сглотнула горький ком и поморщилась. В своих неприятных размышлениях она, сама не задумываясь, продолжила начатое Снейпом ранее обустройство жилища. Из мягкой травы и широких листьев пальм она сложила корявое подобие спального места и насобирала сухих веток для костра, принесла пару старых кокосов, желая сделать из них то ли чашки, то ли тарелки, но которые, впрочем, ей так и не удалось разбить. Сложила горкой рядом с кроватью несколько вполне спелых авокадо, молодые и вполне пригодные в пищу ростки бамбука, мандарины и даже жменьку аккуратно уложенных на плоском листе уже знакомых ягод бразильского винограда. Без сомнения, эта часть острова в плане пропитания оказалась значительно привлекательнее.

И тем не менее, Гермионе в прямом смысле «кусок в горло не лез». Нервная дрожь уже колотила ее без остановки, а паника с каждой минутой все больше овладевала сознанием. Снейпа до сих пор не было.

«Почему он так долго не возврашается?

А вдруг с ним что-то случилось?

Или он меня попросту бросил?..»

Почти совсем стемнело, когда девушка наконец услышала шорох раздвигаемых веток. На секунду сердце пропустило удар, и она, съёжившись сидя на подстилке из листьев, смогла лишь в оцепенении смотреть расширившимися глазами в темноту, ожидая, кого же увидит сейчас перед собой — Его или голодного хищника.

Знакомая фигура бывшего профессора неспешно выбралась из зарослей и, на миг остановившись, всё же направилась к ней. От напряжения, вымотавшего её за этот день окончательно и вдруг нахлынувшего облегчения, что этот противный человек, хвала Мерлину, всё же жив, Гермиона не нашла в себе сил даже подняться. Она лишь продолжала сидеть, обхватив коленки худыми руками и наконец-то плакала. Слезы текли по лицу не останавливаясь, ком в горле стал ещё горше и почему-то неприятно покалывало в кончиках пальцев.

Мужчина тихо подошел и присел на корточки прямо перед ней, устало всматриваясь в её заплаканное лицо. Яркая луна освещала его резкие черты, придавая образу Грозы странной, но почему-то совсем не пугающей, потусторонности. Гермиона затаила дыхание, всё глубже проваливаясь в бездонные тоннели темных глаз. Она упустила тот момент, когда теплые пальцы осторожно и бережно стерли влагу с её щёк.

— Не надо, — донесся до неё будто издалека бархатистый тембр его удивительного голоса. — Разожги лучше огонь.

Девушка моргнула, словно вынырнув из липкого сна, и с непониманием глядя на бывшего профессора. Он едва заметно улыбнулся и кивком указал в сторону ею же сложенных горкой веточек.

— Огонь, — пояснил он мягко.

Всё еще пребывая в дискомфортной прострации, Гермиона рвано кивнула и, осторожно отодвинувшись от мужчины, постаралась переключить всё внимание на пока ещё безнадежно холодную кучку хвороста. Где-то в далеке жалобно запели цикады, глухо ухнула сова, а в высоких кронах деревьев, потревоженные прохладным ветерком, зашептали листья, подобно насмешливым заправским сплетникам. Девушка раскрыла ладони, безрезультатно пытаясь вспомнить, что именно, а главное как, нужно сделать. Она чувствовала себя уставшей и разбитой. В голове царила полная пустота, сплошной туман и ни одной связной мысли…

Тёплая большая ладонь вдруг легко опустилась ей между лопаток, нежно поглаживая. Вся ее сущность сконцентрировалась сейчас в этом участке кожи на спине, согретом теплом тонких длинных пальцев. Волоски по всему телу поднялись, а мир вокруг наконец встал на свое место. Все чувства, ощущения, мысли — всё сделалось кристально ясным и понятным. Нечто волшебное и искрящееся обжигающей силой зародилось где-то внутри живота, и стремительно помчалось к позвоночнику, будто ластясь к чужой теплой ладони. По венам потекла магия. Яркие искорки как и в прошлый раз вспыхнули в ладонях. В голове просветлело, тяжесть отступила, тепло заполнило всё внутри, и девушка наконец легко вздохнула полной грудью. Невысокие игривые язычки пламени лениво облизнули сухой хворост, в воздухе приятно запахло дымком, а тело окутало согревающим душу теплом.

Боясь неосторожно разрушить этот удивительный, но такой хрупкий момент, Гермиона медленно обернулась. Его рука все так же покоилась на ее спине, а лицо оказалось совсем близко. В темных глазах отражались яркие всполохи распаленного ею костра, и это делало его взгляд поистине волшебным. Он молчал.

«Странный… Странный и такой несчастный человек. Научился так больно ранить едкими словами, и совсем не умеет сказать то, что сейчас открытым текстом написано практически у него на лбу…»

— Я хотела… — девушка первой нарушила тишину.

«Как сложно! Так сложно и страшно говорить… Я понимаю вас, профессор, мне так кажется. И так хочу, чтобы и вы поняли — я ХОТЕЛА поцеловать именно вас… тебя! Хотела…»

-…хочу, — добавила она совсем тихо.

Знакомый нерв под глазом мужчины дернулся. Самый честный ответ… Гермиона немного робко улыбнулась.

— Глупая… — как то уж совсем печально отозвался он, перемещая обжигающе горячую ладонь сначала к её плечу, а потом осторожно касаясь пальцами раскрасневшейся девичьей щеки. — Глупая, упрямая гриффиндорка…

Очень медленно он наклонился к ней, будто давая время одуматься и убежать. Но Гермиона не шелохнулась, каждой клеточкой себя впитывая магию происходящего.

Его губы были сухими и растрескавшимися, а жесткие волоски отросшей бороды щекотали кожу. Гермиона ответила на поцелуй, обнимая мужчину за плечи, сначала немного робко, но потом прижимаясь сильнее, так явно ощущая грохот его сердца.

Он отстранился первым, но лишь для того, чтобы склонив голову, зарыться лицом в ее растрепанные кудряшки. Она же уткнулась носом в его так удобно подставившуюся шею. Как раз в то самое место, где с силой билась

артерия, и где кожу изрезали кривые шрамы — жестокие метки, оставленные на израненном теле лжепожирателя клыками Нагини. Вот здесь… в этом месте, так близко под тонкой кожей пульсирует жизнь человека, такая хрупкая… Девушка, не сдержавшись, осторожно поцеловала подрагивающую жилку, переполняемая эйфорией от понимания, что он ей позволяет сделать это. Мужчина шумно выдохнул и едва слышно застонал. Гермиона прикрыла глаза, желая ощутить происходящее еще острее. Он удивительно пах — странная смесь запаха пляжа, пота, соленой воды, солнца, джунглей, человека. Живого, теплого человека, такого нужного и такого близкого сейчас.

— Что же ты делаешь, глупая? — хрипло прошелестел Снейп ей в волосы, снова обнимая одной здоровой рукой.

И всё же он отстранился, вскользь поцеловав ее в висок. Сразу стало холодно. Безумно захотелось опять прижаться к нему, ощутить тепло и биение сердца.

— Все остальные уверяют, будто я умная, — с тоской отозвалась девушка, борясь с желанием прильнуть к его груди снова.

— Они вам неприкрыто льстят, — вымученно скривился в ответ он.

— И всё же, профессор, — вздохнув, усмехнулась девушка, — быть свиньёй, это ваше перманентное состояние.

Мужчина тихо засмеялся, и Гермиона в очередной раз подивилась, какой необычный у этого многоликого человека голос, истинное оружие! Стальными нотками в этом голосе его обладатель может пригвоздить обидчика к стене, не моргнув и глазом, а язвительными интонациями запросто унизит и обидит до слез, однако нежным и чуть вибрирующим бархатом своего баритона он способен в буквальном смысле околдовать сознание, заворожить мысли, заставить сердце биться сильнее.

Девушка немного смутилась и, поведя плечами, опустила взгляд.

— Вы устроили злесь целые хоромы, — заметил этот поганец, судя по всему просто желая сменить тему.

— Сегодня у меня неожиданно образовалась куча свободного времени, — буркнула девушка, отчего-то снова начиная злиться.

Мужчина какое-то время с интересом разглядывал собеседницу, на губах у него играла совершенно непривычная ему легкая полуулыбка.

— Давайте поужинаем? — наконец спросил он.

— Это приглашение, — фыркнула в ответ девушка,

однако же лукаво улыбнувшись.

— Ну… — протянул мужчина. — Крайне уединенный столик на двоих нам обеспечен.

Гермиона, не сдержавшись, звонко засмеялась.

Недолго помолчав, мужчина хмыкнул и, вставая на ноги, многозначительно изрек:

— Очень надеюсь, что следующей стадией ваших гормональных качелей не станут очередные слёзы.

Гермиона едва не задохнулась от подобной неприкрытой бестактности. А с ужасом осознав, что не понятно почему те самые пресловутые слезы как раз в этот момент действительно подкатывают к глазам, она не сумела даже ответить, испугавшись, что голос дрогнет в самый неподходящий момент.

— Свинья и есть… — тихо буркнула она, обхватив руками коленки.

Мужчина тем временем вернулся обратно к огню, держа в руке скрученную кольцами толстую лиану. Девушка уже хотела было вообще отвернуться от этого грубияна, когда вдруг заметила, что бока этой серой в пятнах «лианы» исчерчены ромбовидными узорами. Вскрикнув, она молнией отскочила в сторону:

— Это змея, профессор!

— И снова потрясающая наблюдательность, мисс Грейнджер, — явно забавляясь, ухмыльнулся он, отгребая в сторонку от основного костра кучку прогоревших, но еще тлеющих углей и устраивая там скрученную «пружинкой» добычу.

— Вы что словили змею?! — ошарашенно выдохнула Гермиона.

— Нет, я заговорил ее анекдотами до смерти. Вы же знаете, какой я весельчак.

Гермиона моргнула, не обратив внимания на глупость, сказанную бывшим учителем, и уточнила:

— Как вы смогли убить змею одной рукой?

— У меня еще есть зубы.

— Я серьезно, — повторила девушка, с интересом рассматривая длинный хвост добычи.

— И я серьезно. Главное схватить поближе к голове и раскусить ей череп, пока не опомнилась. Я оказался быстрее.

— Вы укусили змею?! — изумилась девушка, едва сдерживаясь, чтобы опять не рассмеятьсяся. — И бедолага не выдержала вашего яда?

— Похоже на то, — с наигранной гордостью театрально поклонился главный змей Слизерина.

Тут уж Гермиона расхохоталась так громко и долго, что разболелся живот.

Вскоре они сидели бок-о-бок, греясь у теплого костерка и неспешно угощаясь добытыми ими обоими припасами.

— Больше похоже на резиновую подошву, — скривился Снейп, старательно пытаясь разжевать кусок поджареной змеи.

— Да, съесть его проблематично, но всё же это мясо, — отозвалась девушка, с аппетитом вгрызаясь зубами в очередную порцию.

Мужчина скептически покосился на соседку с азартом поглощавшую, на его взгляд, эту почти непригодную в пищу снедь, и отложил ее в сторонку, отправляя в рот горсть бразильского винограда.

— Профессор, — протолкнув, наконец, все, чем набила щеки, гриффиндорская всезнайка обратилась к бывшему учителю. — А можно задать вам вопрос?

Страдальчески скривившись мужчина уточнил:

— А у меня есть варианты ответа?

Отрицательно покачав головой, Гермиона расплылась озорной улыбкой — кажется Гроза сейчас пребывал во вполне благожелательном расположении духа.

— Валяйте, — обреченно пожал он плечами, набрав новую пригоршню темных ягод.

— Что вы делали на корабле?

Снейп вопросительно выгнул бровь.

— Ну, на корабле… — затараторила девушка в лучших тралициях школьной всезнайки. — Это была дипломатическая командировка. Там решались серьёзные международные вопросы. Зачем на корабль, который взялись охранять почти полным составом аврората, притащили…

— Кого же? — сузив глаза, с нажимом уточнил он. — Договаривайте.

— Осужденного бывшего Пожирателя смерти. Извините… — пробормотала девушка, отчаянно краснея.

Мужчина хмыкнул.

— Действительно.

— Я не хотела вас обидеть, — Гермиона вдруг подалась вперед, осознав, что ляпнула лишнего.

— Чем же вы могли бы меня обидеть, мисс? — презрительно фыркнув, усмехнулся он в ответ. — «Пожирателем смерти»? Так это правда. А на правду обижаться бессмысленно. Признаться, я и сам опешил, когда однажды увидел на пороге своей лачуги Долиша с парой молокососов, гордо ткнувших мне в нос свеженькими аврорскими удостоверениями. А ведь не так давно эти двое на моих уроках котлы взрывали… — он вздохнул. — Я тогда решил, было, что дело «труба», и Визенгамот запоздало передумал оставлять «страшного УПСа» на условном сроке, и светит мне в скором времени «загорать» в Азкабане в компании любвеобильных дементоров.

Гермиона поёжилась.

— Ан нет, — оскалился он, обнажая кривые зубы. — Будете смеяться, Грейнджер, но вся эта важная дипломатическая свистопляска была затеяна именно ради меня.

Девушка изумленно и недоверчиво вытаращила глаза.

— Никакого «важного дипломатического диалога» там не было вовсе. И можете не расстраиваться, что всем этим пузатым политиканам было глубоко плевать на ваши мозги и продуманные речи. Видите ли, дело в том, что у единственной дочери испанского министра магии, почти двухцентнерной милашки Аделиты, накануне свадьбы, организованной ее родителями с отпрыском очень нужной им семьи, всё лицо покрылось россыпью угрей размером с галеон каждый. Родители и невеста резонно струхнули, что слабонервный жених сбежит, увидев доставшуюся ему «необъятную красоту». Но, вот незадача, никто из местных колдомедиков ничего приличного с этой пакостью сделать так и не смог.

С каждым новым его словом ошарашенное лицо Гермионы вытягивалось всё сильнее.

 — И тут на арену выходят наши местные, как вы их называете, «дипломаты» и прочие парламентёры гребаные. Припомнив, что в их арсенале есть очень недурственный зельевар, так кстати посаженный на очередной поводок, они предложили испанским коллегам привести безутешную невесту в надлежащий вид взамен на лоббирование определенных своих интересов.

— Каких? — едва ворочая языком, прохрипела шокированная девушка.

— Естесственно, что в суть вопроса «пожирателя смерти» никто не посвящял, — апатично пожал плечами мужчина.

— А вы бы смогли… вылечить её? — глухо уточнила Гермиона, уставившись в костер.

— О, я бы смог, — небрежно отмахнулся он, будто это было понятно и без пояснений.

— И они бы сняли с вас эти ужасные браслеты?

— Да. На время варки зелья. И скостили бы условный срок.

— Так вот зачем было столько охраны, — будто каждую минуту прозревая заговорила она. — Вот почему был такой мудреный антиаппарационный купол. Они боялись вас и боялись, что вы сбежите. Вот почему всем было плевать на мои слова! На мой долбанный доклад! Я эту речь три недели писала! Три недели я готовилась, ни о чем больше думать не могла, с Роном разругалась! А всё было для того, чтоб вы какой-то корове вывели с морды прыщи?!

— В вашей интерпретации эта ситуация звучит особенно забавно, но в общих чертах так и есть, — невесело улыбнулся зельевар.

— Охренеть, — подытожила девушка, не чувствуя внутренних ресурсов даже для того, чтобы по-настоящему разозлиться.

— А что теперь? — вдруг спросила она, подняв на собеседника встревоженный взгляд. — Они ведь решат, что это вы все устроили с этим крушением?! А это… вы, профессор? — вдруг испугалась она.

— Нет, не я, — спокойно ответил он, устало вздохнув. — Вы хотите знать, что теперь? Теперь всё по той же схеме, как и всегда, мисс Грейнджер. Я так надеялся, что ваш распрекрасный жених Рональд придет и героически спасет вас из моих коварных лап, однако, похоже, мне снова всё придется делать самому.

— В смысле, — не поняла гриффиндорка.

Мужчина вздохнул, откидываясь на приготовленные для сна листья и глухо проговорил:

— Немного очухаемся и снова пойдем к центру горы. Там какой-то сильный источник магии. Я его чувствую, но использовать, конечно, не могу. А вот вы с таким мощным пинком, думаю, сумеете успешно аппарировать на достаточно большое расстояние.

— Куда? — растерялась гриффиндорка.

— Домой, Гермиона, домой… — отозвался он сонно.

— А вы? — тупо уставившись на него, прошептала она.

— А я устал и хочу спать, — холодно отрезал он и, отвернувшись, размеренно засопел.

====== Глава 23 ======

Следующие несколько дней невольные сожители просуществовали на ставшем уже почти родным острове достаточно мирно. Каверзных тем оба сознательно избегали, каждый, впрочем, делал это из личных соображений. А о странном поцелуе ни Снейп, ни Гермиона и подавно показательно не вспоминали.

Придя к общему решению отдохнуть, набраться сил и после направиться исследовать недра горы, бывший профессор и его бывшая ученица обустроились в новом месте с максимальным возможным комфортом и принялись воплощать свой план в жизнь.

Эта часть острова, к счастью, изобиловала множеством съедобных плодов, а Снейп изрядно поднаторел в рыбной ловле, усовершенствовав деревянную рогатину острым шипом, сделанным из кончика жесткого листа крупной агавы. Гермиона в основном занималась собирательством растительной пищи, а пару раз ей посчастливилось обнаружить птичьи гнезда, которые голодная защитница страждущих разорила без зазрения совести. Пресной воды в округе имелось в достатке. А теплые источники позволяли не только худо-бедно смыть грязь и усталость, но давали божественную возможность понежиться в просторный «джакузи». В целом, можно сказать, что жизнь в этих диких джунглях обрела некоторую степень «комфортабельности» и даже в каком-то странном смысле уютности. Жилище и ночлег обустроили в неглубокой нише на одном из склонов горы. Пещерой это небольшое отверстие назвать было сложно, но в нем вполне хватало места, чтобы спать, вытянувшись во весь рост, а небольшая площадь и обогреваемые изнутри стены делали это местечко удивительно подходящим для отдыха.

Наконец-то имея подобие плана и не торопясь куда-то обязательно идти, они смогли впервые за долгое время расслабиться, хорошо выспаться, плотно поесть и нормально вымыться. Все эти, казалось бы, привычные в обычных условиях вещи, в экстремальных условиях затерянного острова очень скоро дали свои плоды, и наши островитяне смогли-таки почувствовать себя Людьми. Снейп, в который раз подтверждая, что совсем не спроста получил звание Мастера зелий, обошел всю округу, изучая оказавшиеся в его распоряжении «ингредиенты», и одной здоровой рукой исхитрился соорудить и ранозаживляющий, и восстанавливающий, и укрепляющий составы, и даже подобие мыла, на основе вполне прилично вспенивающегося растения.

Повседневная рутина затягивала и даже стала походить на привычную. И всё же, не смотря на значительные улучшения в бытовом плане, душевное состояние этих двоих оставляло желать лучшего. По крайней мере, сама Гермиона постоянно пребывала в некотором раздрае, то и дело силясь распутать клубок спутавшихся узлами мыслей, плотно засевших в её уставшей голове. А подумать ей таки было чём… После недавних неожиданных профессорских откровений, девушка крепко призадумалась — что-то решительно не клеилось во всей этой истории. Что-то не давало ей полностью поверить словам «бывшего пожирателя смерти». Все его рассказы, выданные в краткие моменты, когда он вдруг оказывался расположен к разговору, были наполнены какой-то жгучей тоской, болью и, пожалуй, обидой… Выходило, что те или иные люди по жизни раз за разом использовали его самого либо же его способности в своих не всегда «розовых» целях, а он сам в фантазиях сопливой девчонки представал вдруг благородным и несчастным рыцарем. Коим, к слову, этот вредный, жестокий и скользкий тип, исходя из его же поступков и слов, мог бы оказаться разве что в параллельном измерении. Как говорится: «Эта история шита белыми нитками…» Так что очень многие вещи заставляли въедливую заучку сомневаться и пристальнее следить за своим случайным соседом. Но на смену этим скептичным мыслям всегда приходили совсем другие: о том, как он спасал ее на этом острове, о том, что рассказывал про него Гарри и, конечно, о том, что за последнее время увидела в нем она сама.

«А вдруг именно это и есть правда?

Что если он всё же не обманул?

Но может так статься, что всё же ложь, умело вложенная опытным шпионом в глупую голову слишком самоуверенной зазнайки, которая ошибочно возомнила себя слишком умной…»

Гермиона в сотый раз тяжко вздохнула, искоса зыркнув на опять что-то мастерящего Снейпа.

«Поистине неугомонный человек! С которым так неописуемо сложно!»

В памяти неспешно всплыл образ Рона. Такого простого и понятного, всегда готового обнять и согреть своим теплом. Родного Рона… Следом за улыбающимся женихом контуры обрело всё такое дружное и забавное семейство Уизли. Люди, ставшие ей семьей, принявшие её и такие любимые ею.

Гермиона и сама никак не могла взять в толк, как можно даже просто смотреть в сторону старого и вредного бывшего учителя, осужденного пожирателя смерти, опасного и неприятного человека, имея в качестве почти состоявшегося мужа Рона и всю его дружную веселую семью, как безусловных родственников?! Это ведь сумасшествие чистой воды! Бред… И тем не менее, что-то странное и непонятное то и дело сдавливало грудь, заставляло мысли метаться из крайности в крайность, а сердце колотиться с бешеной скоростью.

Тряхнув головой, Гермиона постаралась сбросить вновь окутавшее её наваждение, и принялась мысленно повторять свою мантру:

«Мне не нравится Снейп!

Он мой бывший учитель…

Он ОЧЕНЬ поршивый учитель!

…хотя нет…

преподавал он, кстати сказать, не так уж и плохо. После уроков выживания на занятиях Грозы подземелий, экзамены по зельеварению даже самые криворукие бездарности всегда сдавали вполне прилично, куда бы не поступали.

Ну и ладно!

Всё равно, он вредный и несправедливый ублюдок!

Мелочный.

Злопамятный.

Самовлюблённый…

… ох, и это тоже явно не о нём… с самооценкой у бывшего шпиона как раз-таки огромные проблемы.

Ага, вот! Это точно сработает — Он Пожиратель смерти!

Впрочем, и тут промах… слугой Темного лорда он тоже был каким-то недоделанным…»

В сердцах сплюнув, девушка горестно покачала головой.

— Все то у вас, профессор, наперекосяк! — пробормотала она себе под нос, со вздохом констатируя, — Как, собственно, и у меня самой…

Очередной скучный день медленно тянулся, близясь к своему логичному завершению. Невольные сожители заполняли время однообразными, ставшими уже привычными делами, львиной долей которых, естественно, стало добывание пищи. И Гермиона, и Снейп, не сговариваясь, просто делали то, что им казалось сейчас уместным и целесообразным. Удивительно, но этот расклад работал идеально и без сбоев, быт наладился. И всё же, что-то неуловимое будто надломилось. Гермиона не могла с уверенностью разобрать, стал ли причиной разлада тот (наверное) неуместный поцелуй, или же всему виной последующий за ним вечерний разговор, оставивший неприятный осадок. Но так или иначе, общение с задумчивым и вновь отстранившимся мужчиной свелось теперь к необходимому минимуму, что, стоило признать, до глубины души огорчало девушку. Ей безумно не хватало острых и порой таких забавных пикировок с этим сложным человеком, обладающим неповторимо едким, саркастичным, но таким метким чувством юмора и, конечно, колоссальным интеллектом. Беседы с ним, в те редкие минуты, когда профессор был к этому расположен, воспринимались школьной умницей настоящей отдушиной. Казалось, он мог поддержать разговор о чём угодно, был начитан, эрудирован, имел свое мнение, размышлял. Его внутренний мир, без сомнения, был огромен и ярок. Однако же всё это таилось под непробиваемыми толщами отточенного, воздвигнутого в абсолют самоконтроля и вырывалось наружу только, когда этот человек по какой-то причине сам вдруг решал эту завесу слегка приподнять, ну или валялся в полубессознательном бреду… Очень часто понять его вообще не представлялось возможным, а порой он был эталоном логики и последовательности. Порой он был безобразно вспыльчив, груб и скор на едкие замечания, но минуту спустя мог утешить одним уверенным взглядом, поселить в душе надежду парой слов, сказанных его невероятным бархатным голосом. От всего этого голова шла кругом. От попыток разобраться в хитросплетениях многоликого слизеринца мозг буквально вскипал, а по венам бешено мчался адреналин.

«Признайся уже хотя бы себе», — вымученно поморщилась Гермиона, ведя очередной диалог с самой собой. — «Ведь именно этого тебе не хватало в отношениях с Роном. Адреналина! Споров на совершенно немыслимые темы! Перепалок, примирений… страсти!»

Девушка печально улыбнулась… Рональд, он замечательный. Он добрый, спокойный, бесхитростный, прямолинейный, как локомотив, понятный, неконфликтный, предсказуемый и… безумно скучный. С тех пор как, хвала Мерлину, война закончилась и «золотое трио», наконец, получило возможность жить жизнью обычных людей, будни будущей четы Уизли погрязли в серой унылой рутине, помноженной на кардинально различающиеся стремления и интересы. Гермиона вдруг с ужасом осознала: «У нас ведь нет ничего общего… Мы совершенно разные… И мне с ним удушающе скучно.»

Ошарашенная своим открытием, девушка нашла взглядом бывшего преподавателя, в отдалении замешивающего в кокосовой плошке очередной шедевр зельеварения.

«А с этим неуравновешенным аспидом мне, значит, весело?» — рвано хохотнув, девушка с досадой фыркнула и покачала головой. — «Прямо-таки, обхохочешься! Ровно сразу после того, как всю душу выплачешь. Ох, и дура же ты, Грейнджер! Дурнее уж, пожалуй, и некуда. Твоих явно перехваленных мозгов точно не хватит, чтобы понять, кто же он на самом деле: Непонятый доблестный принц на сияющем белом коне или Коварный пожиратель смерти на дохлом облезлом фестрале. Двойной шпион, которого до конца так и не раскусили ни Воландеморт, ни Дамблдор, однозначно не твой уровень».

Небо полоснуло яркой вспышкой, спустя пару секунд приправленной громким раскатом грома. Гермиона вздрогнула и, поежившись, спешно вновь отыскала взглядом фигуру Снейпа. Тот тоже замер, вперив в неё ответный напряженный взгляд. Они оба не понаслышке знали, чем порой сопровождается гроза на этом странном острове. Одном коротким кивком, он велел ей укрыться от стихии в их небольшой, но уютной пещерке, служащей обычно местом для сна. Девушка вопросительно вскинула брови, не желая отходить далеко от единственного здесь живого человека во время очередного назревающего природного безумия. Но встретив еще более суровый «профессорский» взгляд, давший ей понять, что спорить сейчас с ним категорически бесполезно, девушка с силой сжала зубы и покорно полезла в укрытие, не теряя, впрочем, бывшего учителя из виду.

Проливной дождь хлынул с неба резко и стремительно, шумно заколотив крупными каплями по раскидистым листьям пышной местной растительности. Гермиона немного подалась вперед, напрягая глаза и силясь разглядеть в сплошной стене тропического ливня знакомый силуэт. Мужчина же, в свою очередь, какое-то времявнимательно всматривался в далекие вершины гор, затерявшиеся сейчас в темных клубах туч. Гермиона уже хотела было покинуть пещеру, чтобы вместе с промокшим насквозь профессором разобрать, что же его так сильно заинтересовало, когда земля уже знакомо содрогнулась под аккомпанемент оглушительного грохота. Огромные холодные капли дождя вдруг сменились не менее крупными белёсыми льдинками, с треском разлетающимися о склоны гор, разрывающими в клочья листву и врезающимися в пляж, взрывая песок будто небольшие гранаты. Девушка в испуге сжалась, инстинктивно вскидывая руки в порыве прикрыть голову, и на какой-то момент потеряла из виду Снейпа. За те несколько секунд, пока её сознание возвращалось к привычному режиму работы, Гермиона едва не поседела соображая, каковы шансы зельевара выжить под этим ледяным «расстрелом». Но мужчина, вдруг буквально влетевший в каком-то зверином прыжке в пещеру, заставил её растеряться еще больше, и она оторопело хватая воздух в беззвучном крике, отшатнулась от большой темной тени, впечатавшей таки её в шершавую стену.

Град усилился и от оглушающего грохота теперь казалось, будто они сидят просто в центре массовой эпичной перестрелки. Гермиона судорожно дышала, пытаясь заставить мозг работать в стрессовой ситуации.

— Северус, — позвала она, болезненно надеясь услышать ответ.

Мужчина лежал тихо и неподвижно. Плечом он больно давил ей в ребро, а склоненной головой прижал правую руку, не давая нормально пошевелиться.

— Северус, — позвала она громче, сквозь накатившие слезы молясь, чтобы он всё-таки отозвался.

— М-м… — вдруг донеслось до неё сквозь гулкий грохот стихии, и это тихое мычание заставило сердце подпрыгнуть в радостном кульбите.

Уже даже не пытаясь сдерживать слезы облегчения, девушка попыталась выбраться из-под обмякшего тела. Осторожно уложив мужчину на спину, Гермиона огладила лицо и голову, пытаясь на ощупь в темноте разобрать степень повреждений. Чуть сбоку на затылке заметно выпирала стремительно набухающая шишка, а над бровью кажется наметилось небольшое рассечение.

— Северус, — еще раз позвала она, желая добиться внятного ответа и подтверждения, что все будет хорошо.

Девушка улыбнулась, мимоходом отметив для себя, что ведь действительно же этот человек, которого все и всегда называли угрюмым пессимистом, циником и ядовитой занозой, на этом острове не давал ей отчаяться и сдаться, раз за разом повторяя, что ее найдут, что она вернется домой и что всё будет неизменно хорошо. И пусть делал он это в своей особенной, присущей только ему манере, но именно благодаря его поддержке и подначкам, она сумела протянуть здесь так долго, осталась живой и даже относительно невредимой. Чего не скажешь о нем самом.

— Как вы? Есть серьёзные повреждения?

«Дежавю…» — промелькнуло в голове.

Некоторое время он молчал, Гермиона снова разволновалась, но потом расслышала хриплое:

— Как я?

И снова тишина, будто он молча сканировал собственный организм, ища ответ на озадачивший его вопрос.

— Чувствую себя так, будто меня снова пожевала лордова змея… — а потом добавил с явным раздражением. — И снова выплюнула, скотина… Ненавижу идиотов, не умеющих доводить дело до конца.

— Надо было сразу идти в укрытие, — наставительно отчеканила девушка, на миг забывшись, что перед ней отнюдь не один из родных мальчишек раздолбаев. Но осознав собственный прокол, терять марку уже всё равно было поздно, и она продолжила, не меняя тон. — Какого соплохвоста вы там разглядывали?!

Снейп тут же поднялся и отстранился, усаживаясь и криво опираясь о стену. По исходившей от него волне раздражения, которую Гермиона ощутила буквально кожей, было понятно без слов: «Гроза недоволен».

Пауза затянулась, и Гермиона, резонно рассудив, что нет смысла ждать от слизеринского упыря лояльного отношения к своему глупому выпаду, решила идти на попятную сама.

— Извините, профессор. Это нервное.

Гневное сопение стало едва различимым.

— Может всё-таки скажете, что вас так заинтересовало? — решила развить первый успех она.

— Гора проснулась, — услышала она, холодея.

— В смысле?

— В смысле из нее столбом валит дым… или пар.

— Но ведь мы не нашли кратеров!

— Это говорит лишь о том, что мы с вами хреновые исследователи.

Новый подземный толчок оказался в разы сильнее всех предыдущих. Подкинутая вверх, Гермиона сначала больно приложилась головой о низкий потолок, а потом вдруг стремительно полетела вниз, разодрав плечо о острый край камня. Девушка так и не поняла, что точно произошло, но чувствовала, как достаточно долго кубарем катится в темную горячую бездну, будто в бездонный колодец. Она ничего не видела в окутавшей её кромешной темноте, а исцарапанное тело болело, казалось, каждой своей избитой клеточкой. Поначалу она пыталась сгруппироваться, прижать конечности, чтобы избежать серьезных травм и переломов, но совсем скоро забыла и об этом. Горячее липкое нечто вдруг окутало ее со всех сторон, все дальше утаскивая жертву в свои обжигающие глубины. Вода! Очень горячая вода! Стараясь экономить схваченный последним вдохом кислород, девушка изо всех сил пыталась грести и плыть. Кувыркнувшись в полной темноте бессчётное количество раз, пока летела сюда, девушка полностью потерялась в пространстве, напрочь не способная теперь разобрать где верх, а где низ. Она не имела понятия, куда нужно плыть, но тело в панике безостановочно двигалось. Грудь болезненно сдавило обжигающими тисками, в голове всё поплыло, виски, вздуваясь, пульсировали. Очень скоро, задыхаясь и выбившись из сил, она наконец замерла, подхваченная сильным горячим течением. Её понесло куда-то вперед, а потом обратно, рывком швырнуло в сторону, и всё вокруг окончательно померкло.

====== Часть 24 ======

Невероятной красоты громадные коробочки физалиса высились над её головой, переливаясь ярким огненным сиянием, будто громадные деревья, нарисованные волшебными красками. Россыпь крошечных искорок, сверкающих в солнечных лучах, медленно кружилась, опускаясь к покрытой сочной зеленью земле. Гермиона просто бежала вперед, безмятежно смеясь и раскинув руки в стороны. Легкий ветерок бережно оглаживал щеки, путаясь в волосах и подхватывая длинные полы сарафана. Всё тело и душу переполняли неописуемые умиротворение и восторг. Они пьянили, дурманили голову. Девушка не имела понятия, где она и что происходит? Да это, почему-то и не имело особого значения для обычно такой въедливой всезнайки. А этот странный мир, тем временем, всё плотнее окутывал ее тягучей субстанцией, заполнял каждую клеточку, уводя сознание в яркий мир красок. Странных красок, липких и слишком ярких. Ноги уже проваливались в вязкую жижу, а сочные, искрящиеся росой травинки, расползались под ступнями отвратными мутными сгустками. Маслянистое пёстрое болото всё глубже затягивало свою жертву, и совсем скоро Гермиона поняла, что не может сделать больше ни шагу. Тело ушло в противные глубины уже почти по пояс, а сознание девушки теперь наполнилось паническим ужасом. Цвета пожухли и осыпались стайками бледных пришибленых мошек. Она изо всех сил старалась выбраться из всё больше засасывающего коварного месива, но чем сильнее она брыкалась, тем глубже проваливалась в его толщи. Каждый новый вдох теперь представлялся истинной пыткой. Грудь сдавили склизкие толстые щупальца. Они вцепились мёртвой хваткой и принялись тянуть её вниз с пущей силой. Она пыталась кричать, но никак не удавалось издать ни звука. Легкие горели, а жалобный хруст трескающихся рёбер оглушал даже её саму.

«Отпусти!» — хотела, было, взмолиться она. Но горло наполнилось противной клейкой жидкостью, и девушка захлебнулась, не успев издать ни звука. Грудь снова пронзило адской болью. Тьма в глазах пошла пятнами. Странное и неприятное чувство, будто в жутком похмелье кружится голова, а к горлу снова подкатывает отвратительный рвотный позыв. И снова рёбра застонали от полоснувшей грудь боли. Девушка обмякла, не в силах даже расплакаться. А жгучая боль в груди вернулась снова и новый приступ рвоты тоже. Её наконец вывернуло противной гадкой водой, хлынувшей даже из носа, от чего стало еще хуже. Все внутренности сжались, а лёгкие то ли слиплись, то ли наоборот грозились лопнуть. Мир покосился и полетел в далёкую темную пропасть. Инстинктивно вздрогнув всем телом, Гермиона дёрнулась и её опять болезненно вырвало.

— Вот так, молодец, девочка, — донеслось до неё будто из другой вселенной. — Дыши, дыши, пожалуйста. Ну давай же!

Она так к и не сумела понять, что происходит, но точно знала, что не может ослушаться.

Вдох…

Больно…

— Дыши! Дыши, пожалуйста!

Вдох…

Рот опять наполнился горькой водой, смешанной с желчью. Жуткий кашель, от которого дерет горло, и нависает угроза «выкашлять» что-нибудь очень важное из внутренностей.

— Молодец. Дыши. Вот так, умница.

Мир, наконец, стал обретать нечеткие контуры. Темные камни, странный неяркий розоватый свет… знакомое лицо, такое исхудавшее, осунувшееся и… взволнованное… нет, испуганное! Так не хочется его волновать. Этому затурканному человеку и так досталось. Что он там просит? Нужно сделать так, как он сказал.

— Дыши… — прошептал он снова, умоляюще заглядывая в глаза.

«Дышать? Дышать… Глупенький, разве же это просьба? Не мог захотеть чего-нибудь посерьёзней?»

И она вдохнула. Как он просил. Грудь уже знакомо полоснуло болью, но быстро отпустило. И она вдохнула снова, а потом ещё и ещё.

— Вот так! Да, умница! Дыши!

Сколько облегчения в этом красивом барханом голосе. Да она бы сдела что угодно, лишь бы услышать эти волшебные нотки снова. Она тоже хотела что-то сказать, успокоить, но услышала лишь собственный сдавленный всхлип.

— Всё хорошо, — услышала она снова. — Теперь всё будет хорошо.

Она почувствовала, как её обняли крепкие тёплые руки, голова стала вдруг жутко тяжёлой, безумно захотелось спать.

— Нет, — снова этот голос. Теперь он кажется резким и раздраженным, но не злым. — Не спи! Смотри на меня! Гермиона!

Собственное имя, произнесённое с истинно профессорской интонацией, отрезвило. Девушка резко села и тряхнула головой. Пространство снова поплыло в сторону. Знакомые теплые руки опять удержали её от падения, но стоило ей вернуться в более или менее устойчивое положение, поддержка исчезла, и послышался приглушенный стон. Гермиона испуганно распахнула глаза. Теперь и сам Снейп как-то резко обмяк, болезненно скривившись, схватился за больное плечо и завалился на бок.

— Профессор, — прохрипела Гермиона, едва сдерживая слёзы от разрывающей грудь боли.

Мужчина тяжело дышал, и в ответ лишь прошипел что-то нелицеприятное, сильнее обхватив своё многострадальное плечо длинными пальцами.

Девушка потерла ладонью ноющую грудь. Всё тело, избитое о камни, болело. А любое, даже очень легкое, касание пекло, будто огненное. Местами кожа покраснела и зудела от непрерывного жжения. Ожоги были не критичны, но, без сомнения, ещё совсем недолго и гриффиндорская умница превратилась бы в варёного рака. Запоздалые признаки шока обозначились мелкой дрожью и щиплющими дорожками слёз на обожжённых щеках. Только сейчас Гермиона заметила, что футболка её нещадно разорвана, а на груди пока не четко, но уже вполне заметно проступили лиловые отметины кровоподтеков. Ощущение, что давеча на ней упитанный гиппогриф вдохновенно танцевал джигу, значительно усиливали ноющие ребра.

Последнее, что осталось в памяти, это осознание, скорой смерти. Она тонула почти в кипятке. Должна была утонуть… или свариться. Но этого не случилось. Почему? А потому что этот вот смутьян опять спас свою глупую бывшую ученицу. Вытащил из воды, считай реанимировал. С запоздалой стыдливостью девушка прикрыла грудь остатками разодраной ткани, вспоминая, как папа учил дочку правилам поведения у водоёма и с дотошностью врача пояснял, что непрямой массаж сердца только тогда может оказаться действенным, если делать его с таким усердием, от которого почти ломаются рёбра. Иначе он не имеет смысла. Всё правильно. Девушка искоса глянула на скрючившегося рядом мужчину.

«Непрямой массаж сердца, значит, профессор? Как же ты, бедолага, меня откачивал с таким то плечом? Опять сустав себе не иначе выворотил, заставляя моё упрямое сердце биться…»

Безумная нежность и такая же слабость никак не хотели отпускать, и Гермиона, покорившись, осторожно прилегла рядом с мужчиной.

— Вы снова спасли меня, — всхлипнула она. — Спасибо.

— Угощайтесь, — буркнул тот в ответ, даже не глянув в её сторону.

Гермиона очень хотела ещё спросить, как его рука и что же им делать дальше, но язык отказывался ворочаться, а боль высасывала последние силы. Решив, наконец, что в таком состоянии этого взрывного злючку тоже лучше не трогать, девушка медленно прикрыла глаза, решая отдохнуть.

— Вы издеваетесь?!

Резкий тычок в бок заставил едва ли не подскочить. Приоткрыв мутные глаза, девушка снова встретилась со знакомой по школе миной недовольного профессора зелий.

— Я сказал вам не спать! — рявкнул он.

— Я не сплю, — пробормотала девушка, силясь сбросить сонное оцепенение.

— Я вижу! Шевелитесь! Нужно двигаться быстрее. Если мы в ближайшее время не найдём способ вышвырнуть вас отсюда домой, то совсем скоро вам придется разбираться с этим вопросом единолично.

— Почему? — растерялась, было, девушка, уже желая возмутиться, когда сиюминутное понимание вдруг заставило её замолчать.

«Мы снова у центра горы! Кажется даже ближе чем в прошлый раз. И тут его с новой силой опять убивает магия!»

Гермиона тряхнула головой, отгоняя ужасные мысли и помчалась догонять хмурого и уже шагающего вглубь пещеры Снейпа.

«Решил, значит, меня «вышвырнуть» домой, а сам тут, типа, героически издохнуть? А вот хрена вам, дорогой профессор! Вы видать за своими геройскими размышлениями позабыли, что застряли тут вместе с грифиндорской заучкой? Вот по ходу дела как выдумаю что-нибудь безбашенное, но жутко смелое, и лететь вам на туманный альбион в связке со мной!»

Быстро приняв для себя это решение, как безоговорочные, девушка поравнялась с мужчиной и засеменила рядом, решив больше не злить и не изматывать своего потрёпанного героя болтовнёй и приперательствами. Потому как, надо сказать, выглядел этот насупленый супермен с каждым шагом решительно хуже, нежели давешним утром.

Спешно продвигаясь всё глубже в недра горы, Гермиона наконец смогла рассмотреть невероятное пространство, в котором они так неожиданно и стремительно оказались. Сложно было представить, что находились они в лабиринте пещер под высоченными каменными толщами. С уходящего далеко ввысь потолка свисали длинные светящиеся сиреневым сиянием сталактиты, вокруг которых плясали розовые искорки. Именно их неяркий свет и окрашивал всё вокруг в нежно коралловые оттенки. Магия уже давно не была чем-то необычным для магглорожденной девочки, которая, не смотря на войну, изловчилась-таки с отличием окончить школу магии и волшебства. И тем не менее, Гермиона глазела по сторонам, открыв в изумлении рот. Это было действительно очень красиво, по-настоящему Волшебно! Каждый камешек здесь, казалось, дышал истинной магией, настоящей, живой, дикой. Выросшие тут и там прямо из каменных плит пола сталагмиты искрились, потрескивая сгустками магической энергии, окутанные мерцающими нитями, очень схожими внешне с изломанными ветвями молний. Бугристые, часто изрезанные глубокими расщелинами, стены почти сплошным ковром затянули пышные кружевные шапки мхов, которые в необычном местном освещении вообще представлялись чем-то сюрреалистичным. Так красиво! И всё же до жути неприятно! Пропитанный магией воздух казался слишком разряженным, и им никак не удавалось надышаться, отчего голова всё больше кружилась и уже начинало изрядно подташнивать. Идти было тяжело, и путники часто останавливались. Снейпу становилось всё хуже. Его била крупная дрожь, лоб покрылся испариной, а в глазах ярко алели тонкие полоски сосудов. Он едва волочил ноги и часто дышал, порой давясь глухим кашлем.

От огромного количества стихийной магии, которая заполняла всё вокруг и от которой почти вибрировал воздух, и сама Гермиона уже чудом не тепяла сознание. Организм никак не мог подстроиться под неустанно кружащие здесь магические потоки. Здешняя «непричёсанная» магия мелкими раскаленными иглами вгрызалась в мышцы, будто злая овчарка атаковала внутрение магические ядра попавших в её логово волшебников.

С каждым шагом Гермиона всё больше укреплялась в мысли, что Снейпа нужно отсюда уводить, и срочно! И гоблин с ней, с этой призрачной надежной найти здесь портал, ведущий домой! Значит потом они вместе выдумают какой-нибудь другой способ. Но если он сейчас останется в этом магическом генераторе даже не на долго, то это будет конец, здешняя магия и браслеты доконают его окончательно. В этом Гермиона уверилась, когда профессор в очередной раз споткнувшись, покачнулся, и едва не распластался на камнях у её ног. Она успела его подхватить, и похолодела, рассмотрев, что снова творилось с руками зельевара под этими погаными антимагическими побрякушками. Кожа предплечий покрылась бугрящимися волдырями, некоторые из которых лопнули и из них теперь сочился густой липкий гной, вены вздулись, а кончики пальцев побелели и скорее всего потеряли чувствительность.

— Нам нужно убираться отсюда! — отрезала резко она, не желая больше слушать его препирательств.

— И у вас даже есть предложение КУДА? — обильно сдобрив каждое слово ядом, отозвался мужчина.

Девушка немного растерялась, но быстро собралась.

— Я так понимаю, мы сейчас сидим практически в самом эпицентре активного природного места силы, схожего с тем, что питает территорию Хогвартса. Но в школе магия укрощена основателями, направлена помогать замку и его обитателям. Она подпитывает силы сотен юных волшебников. И стабилизируется, подстраиваясь под ритмы преподавателей и старшеклассников. Здесь же она хаотична и безсистемна. Сила скопившейся магической энергии колоссальна, и очень скоро нас с вами, профессор, либо разорвёт прямо тут, либо выстрелит нашими ошмётками прямо в небо!

Снейп криво усмехнулся и одобрительно кивнул.

— 100 баллов гриффиндору.

— Ну, конечно! — огрызнулась в сердцах девушка. — Конкретно у вас есть замечательный повод веселиться! Вы то к моменту фейерверка однозначно уже и так концы отбросите!

Теперь зельевар уже открыто расхохотался. Гермиона ошарашено уставилась на своего спутника. Кажется, от напряжения и боли он, таки, сдвинулся мозгами. А жаль, как раз гениальные мозги в нём были «самым ценным ингредиентом», если выражаться на понятном этому зельеварскому аспиду языке.

— Здесь мы погибнем, — стараясь говорить относительно ровно, начала девушка. — Мы не сможем войти в контакт с этим магическим стержнем. Без вариантов! Он слишком мощный и… дикий.

— Это единственный шанс, — отозвался Снейп шрипло, сгибом локтя утерев с лица пот.

— Мы можем попробовать нырнуть обратно, найти проход нарех, по которому провалились сюда, и по нему попытаться выбраться наружу, — сама не веря в предлагаемую идею, попыталась рассуждать гриффиндорка.

Мужчина ничего не ответил, но в его взгляде Гермиона безошибочно прочла весь перечень нелестных эпитетов в адрес самого плана и непосредственно оратора, которые крутились на языке слизеринского декана и которые он по какой-то причине в этот раз решил не озвучивать.

- Полагаю, нам в определенном смысле даже повезло, – так и не удостоив нелепое предложение собеседницы ответом, заговорил Снейп. – Милостью расколовшейся под нами горы, мы оказались практически впритык от того самого места, куда всё равно собирались идти, но сами так и недододумались, как это сделать. А теперь мы с вами у самого центра местной вакханалии, так долго насмехающейся над нами. И в одном из этих вот проходов ваш билет домой – магический стержень. Главное, в самый ответственный момент не про... – он недовольно поморщился и закончил. – Вобщем, не упустите свой шанс, Гермиона.

Свой шанс девушка упускать и не собиралась, но она точно решила его усовершенствовать, чтобы хватило на двоих.

Всё пространство снова всколыхнулось. Каменные плиты под ногами дрогнули, а стены заходили ходуном, но как-то плавно, будто в замедленной съемке. Теоретически можно было предположить, что это очередной толчёк землятрясения, но ощущался он так, будто они сидели внутри огромного растревоженного желе. Всё вокруг, даже воздух завибрировал вязкой массой.

— У нас мало времени, — прокричал мужчина, силясь заглушить наростающий гул.

— Что делаем? — коротко уточнила девушка, быстро вскакивая на ноги.

Времени на препирания уже не оставалось. Квинтессенция бушевавшей всюду энергии буквально звенела, надрывно готовясь изрыгнуть свою мощь сквозь кратеры оживающего вулкана. С потолка сорвался огромный, искрящийся магическими потоками, сталактит и с жутним грохотом впоролся в своего сородича, тянувшегося к нему из каменных глыб пола. Гермиону с профессором на миг подкинуло и, хорошо тряхнув разок в воздухе, с силой швырнуло вниз. Однако разлеживаться никто из них больше не собирался, и вскоре оба, крепко схватившись за руки, неслись вперед, прямо к постреливающему молниями ослепительно яркому стержню, который теперь отчетливо виднелся в конце одного из длинных, ведущих в разные стороны проходов. Сомнений быть не могло — это и был тот самый эпицентр, разбушевавшееся магическое ядро целого острова, слетевшее с катушек место силы. Еще один сталактит вонзился в землю прямо перед ними, трескаясь пополам и кроша монолитный каменный пласт. Снейп резко дернулся, огибая неожиданную преграду и продолжая волочить за собой бывшую ученицу. Гермиона неслась за ним что было сил, как за светочем, не разбирая дороги и стараясь не думать о том, что ждёт их в конце этой гонки.

Нечто огромное и мощное вдруг смело их обоих с ног, будто разыгранных пешек с шахматной доски. Её влажные пальцы выскользнули из его цепкой хватки, и девушка кубарем покатилась к дальней стене, чудом увернувшись от летящего прямо на неё большого каменного осколка. Уже не обращая внимкния на кровь, заливающую лицо из рассеченной скулы, Гермиона тут же вскочила на ноги и побежала обратно к лежавшему на другой стороне Снейпу.

— Северус!!! — в панике завопила она, плюхаясь рядом с мужчиной.

Тот кажется что-то ответил, но его слова потонули в оглушительном грохоте. Но это было не так важно. Главное, что он был жив! И уже снова тащил её за собой к тому проклятому стержню, что грозился убить их обоих совсем скоро. Воздух здесь стал еще более обжигающим.

«Совсем скоро всё закончится! Хвала Мерлину! Как угодно! Пусть даже Смерть! Лишь бы эта безумная гонка, наконец, подошла к концу…»

Они влетели в тот самый корридор, в конце которого уже напряженно пульсировал всё больше разрастающийся вширь энергетический стержень, под аккомпанимент посыпавшихся сзади сталактитов. Невидимая магическая волна снова сотрясла воздух, отшвыривая людей обратно. На этот раз они сумели сдержать хватку своих рук, и спустя миг снова мчали вперед. Гул наростал. Всё вокруг дробно завибрировало, будто гигантский камертон. Напряжение в пространстве, кажется достигло своего апогея. Сзади их с грохотом догонял обвал. Не выдерживая внутреннего напора, гора складывалась, будто карточный домик.

— Сейчас! — сквозь жуткий шум, донесся до Гермионы срывающийся голос. — Сконцентрируйся и приготовься к аппарации! Не противься магии, впусти её в себя и используй! Думай про дом. Давай!

И не дав девушке больше ни секунды, мужчина вдруг подхватил её на руки и, быстро раскрутив, швырнул прямо в магический смерч.

====== Часть 25 ======

Магические вихри кружили сознание очень долго, закручивая спиралями и окатывая искрящимися искрами фейерверков. Невыносимый шум, поначалу буквально разрывающий барабанные перепонки, совсем скоро слился в сплошной монотонный гул, который теперь казался не таким болезненным, однако же очень назойливо засевший где-то в центре головы и медленно, но вполне целенаправленно раскаляющий мозг. Устав сопротивляться и бороться, Гермиона расслабилась и отдалась на волю этих несгибаемых потоков, лишь иногда барахтаясь, впрочем, шевелясь лишь по привычке, потому что никогда до этого не сдавалась так просто. В горле почему-то явственно ощущался неприятный удушающий ком, а в груди будто засело противное нечто, которое давило тяжестью, не давая вдохнуть, и заставляя и без того спутанные мысли метаться в безуспешных потугах вспомнить нечто крайне важное, но постоянно ускользающее в самый последний момент. И именно от этого с каждой новой секундой становилось особенно гадко. Тело ощущалось ватным, но в то же время неподъёмно тяжёлым. Что-то, без сомнения, болело, но она никак не могла разобрать, что именно. Порой где-то очень далеко слышались приглушённые голоса, иногда они даже казались смутно знакомыми. Временами всё вокруг замедлялось, и тогда она просто плыла в тягучем бескрайнем пространстве, мерно покачиваясь на невесомых волнах бесконечности. Голоса доносились всё чаще, но разобрать сон ли это, переходящий в явь или наоборот, никак не удавалось. Это злило! Но злость еще больше выматывала, и девушка то и дело вновь проваливалась в опостылевшее забытье. И всё же мозг порой работал вполне приемлемо. Обрывки памяти мелькали калейдоскопом, медленно выстраиваясь в логические цепочки. Гермиона вспомнила кто она — свою жизнь и близких людей. Она вспомнила Рона и ссору с ним, а так же крушение корабля и злосчастный остров. И ещё кого-то… Кого-то важного, но не упорно не желающего вспоминаться…

Упрямого…

Колючего…

Надёжного, будто каменный бастион.

…Снейп…

…чертов Снейп!

Последние минуты пребывания на острове особенно долго не желали всплывать в её сознании, но и они тоже, в конечном счете, заняли положенное им место в голове гриффиндорской умницы. И Гермиона не сумела сдержать слёз, то есть она думала, что плакала, но не была уверена, не остались ли эти безмолвные рыдания лишь где-то на ментальном уровне.

«Он остался там…

Меня выбросил с этого проклятого острова, а сам…

Как он вообще сумел поднять меня с его то искалеченным плечом?!

Взрыв и извержение точно смели там всё без остатка. У него не было ни единого шанса выжить.

Нет! Нет! Нет!

Зачем?

Почему?! Я ведь старалась схватить! Я же помню, что почти успела поймать его руку. Почти…

Он спас меня, как и обещал.

Ведь спас?

Да.

Я жива.

Точно жива. Но почему-то никак не могу очнуться.

Интересно, где же я теперь? При такой панической аппарации, могло занести куда угодно. Хоть я и старалась в последний момент думать о доме. Забавно, «домом» в этой экстремальной ситуации я для себя таки избрала Нору. Значит, всё же никуда не деться мне от перспективы «неминуемо обрыжеть», как обозвал Снейп мою свадьбу с Роном…

Мерлин, как же больно! Что ж это болит то? Может душа? Хочется плакать.

Северус…

Зачем?!

Глупый. Вредный. Смелый…»

Почему-то снова пришло ощущение, будто она тонет. Опять?!

«Не хочу! Не могу! Хватит!»

— Герм! Всё хорошо! Слышишь?

Она слышала.

— Всё хорошо, родная. Ты в безопасности. Теперь всё будет хорошо!

«Всё будет хорошо…

Знакомые слова. Как часто она слышала их… в последнее время. Но голос другой. Не тот. Не его…»

— Рон, — едва ворочая языком, отозвалась девушка.

— Да! Да, это я, Герми! — нотки панического счастья в голосе парня она смогла различить даже в своём плачевном состоянии. — Ты очнулась, слава Мерлину! Сейчас целитель придет, Джинни уже побежала за ним. Не двигайся пока.

— Что со мной?

— Всё то тебе надо сразу знать, — рассмеялся тот, кажется, всё же не сдержавший слёз облегчения. — Уже всё нормально. Но ты знатно нас всех напугала. Сначала исчезла, считай на три месяца, а потом так театрально вернулась. Разнесла нам дома полкухни. Мама в шоке. От ремонта не отвертишься.

— Мне нехорошо, — пробормотала девушка, ощутив гадкую тошноту.

— Это ничего, — услышала она бодрый и совсем незнакомый голос. — Это скоро пройдёт. Живым ВСЁ хорошо, мисс. С пробуждением. Надо сказать, заставили вы всех поволноваться.

— Привет, Гермиона, — где-то совсем рядом подрагивающим голоском пискнула Джинни.

Девушка, наконец, сумела разлепить неподъёмно свинцовые веки. К счастью, свет в палате был неярким, и ей не пришлось особо щуриться.

— Привет, — отозвалась она, вымученно улыбаясь.

— Показатели, в принципе, в норме, — прервал обмен дружескими любезностями медик, успевший накинуть на свою пациентку, тем временем, целую вереницу диагностирующих чар. — Скоро будете прыгать, как новенькая.

— Спасибо, — поблагодарила Гермиона худощавого сосредоточенного мужчину в белом халате, но больше ничего спросить не успела, потому как в эту самую минуту в палату, как стадо ликующих гиппогрифов, ворвались остальные представители семейства Уизли вместе с Избранным магБритании.

Они шумели, обнимали, плакали, смеялись и безмерно (просто до жути!) выматывали. Даже не смотря на то, что целитель выставил-таки всех за дверь в мгновение ока, голова успела разболеться, и опять захотелось спать.

В следующий раз она проснулась, когда яркий диск луны игриво заглядывал в окно. Ночь. Тишина. В углу в полутьме сидит человек. Глаза различают темный силуэт. Глупое сердце в надежде подпрыгнуло, но это оказалась всего лишь медсестра. Высокая полноватая женщина с приятными чертами лица мимоходом наколдовала диагностирующие чары, удостоверилась, что всё в порядке и, напоив «бедную девочку» целым букетом лечебных зелий, посоветовала ей отдыхать и уселась на прежнее место. А Гермиона и впрямь ощутила вновь накатившую обволакивающую дрему…

Вредный солнечный лучик настырно светил в лицо. Гермиона сонно поморщилась и, зевнув, открыла глаза. Новый день, скорее всего, близился к полудню. Легкий ветерок нехотя теребил тонкую занавеску на приоткрытом окне.

Самочувствие сегодня казалось вполне приемлемым.

 — Извини, что разбудила, — услышала она рядом встревоженный голос Джинни, которую вообще то вначале и не заметила. — Как ты?

— Уже лучше, — отозвалась та, с радостью осознав, что это действительно так.

— Как же хорошо, что ты нашлась, Герми! — всхлипнула подруга и осторожно обняла, чмокая в щеку.

Гермиона воодушевлённо ответила на объятия. Да уж, «найтись» действительно было хорошо… Лежать в мягкой кровати, чувствовать себя чистой, не ожидать нападения дикого зверя из кустов, и вот так обнимать близкого человека.

— Не представляешь, что тут творилось, пока тебя не было, — продолжала младшая Уизли. — Тебя искали все, кто только мог. Рон и Гарри не давали прекратить поиски даже спустя месяц после крушения корабля. Мы все с ума сходили. Мама плакала дни напролёт, вспоминала Фреда… и тебя, — девушка жалобно шмыгнула носом и утёрла выступившие слёзы. — Рон бедолага тоже плакал, когда вспоминал, как поругался с тобой прямо перед твоим отъездом. Это было ужасно… Я его сейчас насилу спровадила отсюда, чтоб хоть поспал. Он тут безвылазно возле тебя сидел. Расстроится теперь, что не был рядом, когда ты проснулась. Гарри на работу пришлось уйти, а так он тоже тут околачивался. Они вдвоём довели Кингсли едва ли не до нервного тика. Заставили обшарить и воду, и всю сушу поблизости. Чёрт, Гермиона, поисковые группы обыскали всё, кажется до самого полюса! Где ты была?!

— На острове, — бесцветно отозвалась та.

— На каком?

Гермиона лишь пожала плечами. Какая теперь, собственно, разница? Почему-то она была совершенно уверена, что после взрыва магического вулкана, этого клаптика суши всё равно больше нет…

Только сейчас она заметила, что левая рука замотана в бинты от плеча и до самой кисти. А ещё болел весь бок и бедро. Видимо, вопрос так явственно отразился на её лице, что Джинни нехотя пояснила.

— Тебя расщепило при аппарации… довольно сильно.

— Как давно это было? И сколько я уже в госпитале?

— Третья неделя пошла.

Три недели…

Главный вопрос буквально обжигал кончик языка, но девушка так боялась получить на него ответ.

— Я вернулась одна? — с замирающим сердцем всё же спросила она, готовая расплакаться и прикрывая глаза.

Джинни поджала губы.

— Это не важно, Герм. Главное, что ты тут.

Сердце бешено запрыгало в груди.

— Джинни!

— Ещё Снейп, — буркнула та. — Стол нам дома сломал гад… Прямо на мамин тыквенный пирог свалился.

Слёзы всё-таки потекли по щекам всезнайки. Она будто только что первый раз по-настоящему сумела вдохнуть.

— Он жив? — уточнила она, веря в единственно правильный ответ.

— Что этому упырю сделается? — фыркнула младшая Уизли. — Его живучести даже Самазнаешькто позавидовал бы.

Гермиона рассмеялась, не в состоянии унять реками льющиеся слёзы. Всё внутри согрелось будоражащим теплом, счастье потекло по венам с такой скоростью, что тело непроизвольно затрясло нервной дрожью.

— Ну, не плачь, Герми, не надо, милая, — тут же всполошилась Джинни, расценив состояние подруги по-своему. — Уже всё прошло. Он больше ничего тебе не сделает. Забудь. Теперь всё будет хорошо.

«Теперь всё будет хорошо…»

Опять эти слова,. и снова совершенно не тот голос…

«Он жив… Он жив!»

Слёзы всё текли и текли, а сердце колотилось.

«Он больше ничего не сделает тебе…» — слова подруги не сразу дошли до растревоженного сознания Гермионы, но спустя несколько минут это всё же случилось.

— Где он сейчас? — моментально собравшись, напряглась она.

Джинни поджала губы, явно не желая отвечать.

— Говорю тебе, не волнуйся об этом. Он больше…

— Что с ним, Джинни?! — резче, чем хотела, прервала ту будущая невестка.

— Его тоже расщепило, но не так сильно, как тебя. На днях его выписали. Говорю тебе, этот костлявый фестрал живучей, чем Самзнаешькто.

— Перестань, Джин, — поморщилась Гермиона. Слушать обычные обидные замечания о бывшем профессоре теперь оказалось крайне неприятно.

«Выписали. Это хорошо. Значит, жив и относительно здоров».

Размышления подруги снова прервала Уизли:

— Герм, ты не переживай, он здесь не появится. Этот гад больше пальцем тебя не тронет. Он теперь из Азкабана вообще никогда свой длинный нос не высунет!

«Аз-ка-бан…

Аз-ка-бан…

Аз-ка-бан…»

Название самой ужасной магической тюрьмы набатом стучало в висках школьной умницы.

«Северус знал, что так и будет.

Он еще на острове рассказал ей весь «сценарий», в случае их совместного возвращения.

…Азкабан…

На него теперь всех собак спустят. Повесят все глухари, которые только смогут правдоподобно приплести».

Обхватив голову руками, Гермиона болезненно скрючилась, едва держась, чтобы не закричать в голос и не выдрать пару торчащих во все стороны кудрей из собственной шевелюры.

«Идиотка!

Что же ты натворила?!

Обрекла этого искалеченного во всех отношениях человека на новые мучения и издевательства.

Он знал, понимал и сделал выбор. Он хотел остаться там, чтобы всё закончилось, и больше не было больно…

А ты, тупая гриффиндорская выскочка, свалилась ему на голову даже там, на необитаемом острове! Ему снова пришлось защищать, спасать и подставляться под опасности. Из-за тебя он пошёл к тому проклятому стержню, выжигающему его самого изнутри. Ему было до смерти больно! Но он всё равно сделал это — он тебя спас.

А ты всё это время думала только о себе и своих розовых соплях!

Притащила его с собой.

Собственноручно подписала… нет, даже не смертный приговор, а продление предсмертной агонии на неопределённый срок».

В памяти чётко всплыл момент, когда Снейп, с силой крутанувшись, метнул её в магический поток, который должен был вернуть глупую девчонку домой. И то, как она сама крепко вцепилась пальцами в раскалившийся антимагический браслет, а отросшие ногти безжалостно впились в обожженную кожу его запястья. Она потащила его за собой…

Всё, что она смогла сделать сейчас, это отчаянно заскулить.

Всё рыжее семейство встретило её после выписки с распростёртыми объятиями. Все они радовались её возвращению так, будто она действительно была для них самой родной. Обнимались, смеялись и плакали все, даже мистер Уизли и мальчишки. Возвращение вновь обретённой «дочери» в Нору не обсуждалось изначально, и Гермиона как-то незаметно для себя самой опять поселилась в этом радушном доме. Миссис Уизли кудахтала вокруг неё едва ли не каждую минуту, как только та попадала в поле зрения своей «второй матери». Молли то и дело старалась «девочку» подкормить, обогреть и пожалеть. Временами это безумно напрягало, но решиться пресечь болезненную заботу у Гермионы не поворачивался язык. Она, как, впрочем, и все обитатели дома небеспочвенно предполагала, что подобное поведение мамы Молли обусловлено психологической травмой, полученной ею, после гибели Фреда. Сына уже не вернуть, и бедная женщина направила весь свой страдающий материнский инстинкт на так внезапно воскресшую «дочу».

Впрочем, жизнь так или иначе налаживалась и постепенно возвращалась в привычное русло, если бы не одно и очень важное «но» — сердце Гермионы томилось всё это время в холодных стенах Азкабана рядом с тем, кто стал ей так дорог, и кому она никак не могла помочь.

В одну из очередных длинных и бессонных ночей девушка для себя приняла ставшее очевидным решение — она просто не имеет морального права дальше вот так жестоко обманывать Рона. Он был замечательным парнем и чудесным другом, но с некоторых пор представить его рядом с собой в качестве мужа не удавалось никаким образом. Удивительно, но разговор с несостоявшимся женихом случился как-то вечером сам собой и был не так сложен и болезненен, как она опасалась. Парень, некрасиво краснея и, кажется, чувствуя жуткую вину, опередил подругу и первый признался в том, что пока искал её, наконец, осознал, что его любовь к ней — это любовь брата к сестре. И, надо сказать, даже немного обиделся, когда обнаружил, что отвергнутая невеста его откровению больше обрадовалась, нежели опечалилась.

Вот так.

И пусть.

Прекрасно… Хотя Гермиона и отметила для себя привычную «тактичность» Рональда, ведь если бы она сама действительно ещё любила его и нуждалась после всего случившегося в поддержке любимого человека… Впрочем, ей подобные условности казались теперь удивительно неважными, а парень, кажется, даже этого не понял.

«Эх, Рон…»

Более важным оставался тот факт, что другом и братом он по-прежнему оставался замечательным, а большего Гермионе сейчас и не требовалось.

====== Часть 26 ======

Четыре месяца спустя.

Холодный воздух резко ударил в лицо. По коже пробежал табун неприятных мурашек. Гермиона поёжилась, и на негнущихся ногах двинулась прочь от министерства и от зала суда. Мир вокруг будто скукожился, обволакивая её противным коконом, сквозь который даже звуки долетали издалека и через раз. Совершенно опустошённая, она шла вперёд, не в силах даже заплакать.

«Всё кончено»

Долгие четыре месяца изматывающих разбирательств, судебных заседаний, унизительных допросов и публичной травли для Северуса, в конечном счёте, закончились вполне ожидаемым приговором «Поцелуй дементора». А вечная школьная умница и всезнайка в реальной жизни оказалась не в состоянии ни понять, почему всё это происходит, ни сделать что-либо, чтобы это изменить. Как Снейп сам и предрекал, судьи вменили ему в вину всё, что последние пять лет пылилось на полках в аврорате с пометкой «не раскрыто». Естественно, крушение корабля, покушение на жизни дипломатов, министров и международных отношений в целом тоже легли в копилку прегрешений осужденного. Ах да, и конечно похищение сотрудника министерства… Гермиона хваталась за голову, со слезами и пеной у рта доказывая, что никаких «аморальных действий, посягающих на её честь и здоровье» подсудимый не предпринимал. Носясь, как заведённая, и обращаясь за помощью ко всем, к кому только сумела пробиться, она таки докопалась, что их корабль действительно потерпел крушение не случайно. Проклятая политика и делёжка денег! А все шишки списали на так удачно подвернувшегося «бывшего Пожирателя Смерти».

Казалось бы, вот оно решение! Однако доказать что-либо не представлялось возможным, слишком большиеденьги крутились в этом деле. Одни пузатые лжецы ничего не желали говорить, другие такие же ничего не желали слушать. Впрочем, все судебное разбирательство было лишь сущей формальностью, потому как исход этого фарса был предрешён ещё задолго до его начала. Публика ликовала: «Наконец-то справедливость восторжествовала, и кара таки настигла самого опасного Пожирателя, исхитрившегося ранее улизнуть от заслуженного наказания!». А сам Пожиратель, тем временем, уже даже не пытался защищаться. И это было самым ужасным! Гермиона просто не могла без слез смотреть на этого сильного человека в кресле для подсудимых, закованного в цепи и безучастно глядящего перед собой. Они доламали его… Он не сказал ни слова в свою защиту: «Зачем? Это же пустое сотрясание воздуха». Впрочем, спину он так же по-прежнему держал ровной. И завтра на казнь, без сомнения, отправится с привычно поднятым подбородком…

Морщась от обжигающих слёз, девушка с силой зажала уши, но этот ужасный приговор всё равно то и дело звенел в пульсирующем болью мозгу. В ушах раз за разом гремел резкий звук последнего удара судейского молотка… Приговор… Радость толпы… И бледное безучастное лицо… Мир будто скрутился вокруг неё затягивающей в пустоту воронкой. Гермиона словно выпала за кадр какого-то нелепого колдофото: вокруг привычно суетились люди, кто-то о чем-то говорил, другие весело хохотали, на улице шел дождь, мимо торопились прохожие, а она просто шла вперёд, вдруг в полной мере ощутив себя такой же инородной и неподходящей, каким все и всегда видели его, Северуса Снейпа.

«Поцелуй дементора»…

Она с силой зажмурилась.

День уже близился к закату, когда девушка добрела, наконец, до покосившегося строения Норы, вновь ставшего для неё домом. Насквозь промокшая и в конец разбитая она прошаркала грязными ногами в свою комнату, не найдя в себе сил даже поприветствовать его обитателей. Спрятавшись, наконец, за закрытой дверью в холодящей кожу темноте, она тихо сползла по стенке на пол и, сжавшись в болезненный комок, долго и отчаянно плакала.

Стук в дверь прозвучал слишком резко и громко. Гермиона вздрогнула. В памяти то и дело всплывал зал суда, страшный приговор, пустой ничего не выражающий взгляд Северуса и его неестественно ровная спина. Никого видеть сейчас не хотелось, поэтому девушка молча уставилась на тонкую преграду между собой и незваным гостем.

— Герм, можно войти? — услышала она нерешительный голос Гарри Поттера.

«Нет, нельзя! Оставьте меня все в покое!»

— Можно, — тихо отозвалась она в разрез собственным мыслям и желаниям.

Дверь приглушенно скрипнула, и в комнату, будто крадучись, проскользнули Гарри и Рон. Мальчишки, которых жестокая жизнь слишком рано заставила стать взрослыми. Как-то робко и будто не зная, что собственно делать, они подошли поближе к скрючившейся на полу у стены подруге. Какое-то время все трое молчали. Гермионе было плевать. Теперь она просто сидела, устав даже плакать. Но вот тихий шорох дал понять девушке, что друзья осторожно присели на пол рядом с ней.

— Гермиона, — нарушил затянувшееся молчание главный герой магБритании, и она почувствовала на плече теплую ладонь. — Мы все очень любим тебя. Ты ведь знаешь?

Девушка лишь посильней сжала челюсти, силясь не всхлипнуть слишком уж громко.

Сильные руки обняли её и бережно прижали к груди. Такой знакомый родной запах… Рон. Слёзы снова потекли из глаз.

— Он что правда покусал змею? — куда-то ей в макушку пробормотал парень.

Не переставая рыдать, она улыбнулась, икая, и кивнула.

Рон вздохнул, а за спиной послышался тихий смешок Гарри:

— Салазар был бы в шоке.

Снова неуютно помолчали.

— Ты ведь любишь его, — вновь первым заговорил Гарри, и его слова совсем не походили на вопрос.

— Да, — ответ оказался таким простым, и не вызвал никаких внутренних противоречий.

— Эх, — горько вздохнул младший сын Уизли, — а все говорили, что ты страшно умная.

В ответ девушка лишь пожала плечами и посильней прижалась носом к широкой груди парня.

— А он? — продолжал Избранный.

Гермиона лишь снова дернула плечами — кто его разберёт, того залезшего в кокон злючку.

— Он тоже, — добавил вдруг молодой аврор Поттер.

Рон фыркнул:

— Ещё бы!

Гермиона непонимающе обернулась к другу.

— Почему ты так решил, Гарри?

— Потому что видел, как он на тебя смотрел.

— Когда?

— Когда ты на него не смотрела…

— Конспиратор хренов, — буркнул Рон, отстраняясь. — Кто б мог подумать, что у меня уведет невесту эта костлявая летучая мышь…

Гарри многозначительно кашлянул.

— Да уж молчу, молчу… — вздохнул рыжий, успокаивающе поглаживая подругу по спине.

— Когда? — повторила будоражащий её вопрос Гермиона, затаив дыхание и, не мигая, уставившись другу в глаза. — Как смотрел?

— Так же, как на мою маму… — очень тихо пояснил парень.

У Гермионы перехватило дыхание.

— Я видел в тех воспоминаниях… Он глядел на неё так больше двадцати лет назад. И вот сегодня так же посмотрел на тебя… Когда думал, что это в последний раз.

Она сглотнула пересохшим горлом не в силах вымолвить ни слова.

— И я спрашиваю, Гермиона, ТЫ сама хочешь быть с ним?

— Зачем ты это делаешь, Гарри? — обречённо прохрипела девушка, давя вновь вскипающие слёзы. — Зачем мучаешь меня?

— Ты не ответила, — решительно прервал её тот.

— Не знаю, — простонала она, обхватывая отяжелевшую голову руками. — Я так запуталась. Да и какая теперь разница!

— Герм, — неловко вклинился в разговор Рональд, — вы там пробыли всего-то три месяца. Не так уж и много, чтобы прям… ну… любовь и всё такое. Может оно пройдёт?

— Это же не прыщ, Рон, чтобы «само прошло»! А три месяца на том ужасном острове, это., — она замешкалась, тяжело дыша и пытаясь подобрать подходящее сравнение. — Мне кажется, мы прожили там целую жизнь и даже успели состариться. По крайней мере я…

— Фестрал бы его побрал, — ошарашенно буркнул Уизли.

Какое-то время Гарри Поттер молчал, напряженно что-то обдумывая и будто решаясь. Но вот, наконец, он снова заговорил:

— Пару лет назад, разбирая бесконечный хлам в доме Блэков, я наткнулся на одну старенькую книжицу… Не надо на меня так смотреть, Герми! Ты и так знаешь, что читать я умею, хоть и делаю это редко. Но эту вещь я не смог просто отложить в сторону, — парень поёжился. — В том доме всегда надо быть на чеку. И если придумаю, как избавиться от этой «хижины ужасов», буду самым счастливым человеком в мире!

— Гарри, — напряженно поторопила его подруга.

— Рассказываю, рассказываю! Я наткнулся на неё не в библиотеке, а в потайной нише в одной из жилых комнат. Случайно. Понятно, что штука не простая. Вот я и начал её листать. А там заговоры всякие, совсем незнакомые заклинанья. Но на тёмную магию не похоже, больше на полезные заметки. Я даже удивился поначалу — в доме Блэков и такая ерундистика! Но потом обратил внимание на корявые приписочки на полях. Мне это почему-то снейпов учебник напомнило по зельям. Помнишь?

Гермиона вздрогнула, но кивнула.

— Так вот, когда я начал читать именно эти «дополнения», то узнал очень много интересного, — молодой герой продолжил, заметно смущаясь. — Всякое было там, в общем… И среди прочего, я наткнулся вот на это.

Парень протянул подруге криво вырванный из книги листок, густо исписанный красивым почти каллиграфическим почерком, рядом с которым, а порой и поверх него, расположились размашистые неаккуратные исправления и записи. В темноте, лишь слегка разбавленной неярким лунным светом, Гермионе не удавалось быстро разобрать смысл написанного, и Гарри заговорил снова:

— Похоже, это разработка одной из дамочек семейства Блэк. Проблемы с законом были у многих представителей этого древнего рода, и вот конкретно у этой барышни муж тоже то и дело «залетал» под арест. А она, по ходу, любила того бандюка по-настоящему, и боялась как бы его в конце концов всё-таки не казнили. В общем, она выдумала целый ритуал, который, если сработает, способен на расстоянии аппарировать одного человека туда, куда его призовет магией другой человек. Очень далеко… Понимаешь? Совершенно бесследно. Не отследить…

Гермиона сжала дрожащими пальцами драгоценный листок и, не дыша, впитывала каждое слово друга.

— Я, честно признаться, немного обалдел, когда всё это прочитал, даже зауважал столь изобретательную даму. Говорят же, что всё гениальное просто. И это, блин, гениально! И просто!.. Но без ваших женских рюшиков даже у суровой «Блэчки» всё же не обошлось. Обязательное условие — обоюдная любовь и всё такое, — парень почесал в затылке и искоса глянул на подругу. — Как думаешь, к вам применимо?

— Не знаю, — едва слышно прошелестела девушка.

— Не знает она., — проворчал Рон, заставляя вздрогнуть и обернуться на бывшего жениха. — Короче так, наша ничего не знающая Всезнайка, слушай внимательно. Это чистый портал в Румынию, — он вложил ей в ладонь потемневшую десертную ложку и нежно погладил руку шершавыми тёплыми пальцами. — У нас всегда дома один лежит на случай, если нужно будет срочно к Чарли нестись. Драконы — дело такое… Всякое может случиться, не дай Мерлин!

Гермиона, как рыба, беззвучно открыла рот, но сказать ничего не смогла из-за застрявшего в горле кома. К глазам опять подступили слёзы, а сердце неистово запрыгало в груди.

— Главное, запомни, Герм, если вдруг ничего не получится, ты без проблем можешь вернуться домой. Портал официальный и чистый. А у Чарли есть второй такой же. Мы с ним связались, если что, он поможет.

— Но запомни, — голосом серьёзного блюстителя закона снова заговорил Гарри, — сама ты можешь передвигаться, куда угодно совершенно свободно — легенда есть, документы в порядке, однако имя Северус Снейп не должно больше всплыть никогда. Понимаешь? Нигде и никогда.

Гермиона только сглотнула.

- И еще, – добавил парень, ободряюще подмигнув. – Кингсли сказал, что с приговорённых к “поцелую” прямо перед казнью официально по протоколу снимают блокирующие браслеты.

Слезы застилали глаза уже сплошным потоком, так что Гермиона почти не могла разглядеть этих двух, давно ставших родными, мальчишек… Мужчин.

— Ну не плачь, Герми, — теплые сильные руки Рона вновь обняли её, будто защищая от всего мира. — Прилетит к тебе твой ручной подземельнай змей. Потрёпанный, конечно, но это же поправимо.

Со спины к ней прижался Гарри, в свою очередь, тоже обнимая, и шепнул прямо в ухо:

— Точно прилетит. Я уверен.

А Гермиона рыдала и рыдала, и рыдала не в силах остановиться даже для того, чтобы просто сказать «спасибо». Она могла лишь дрожащими пальцами прижимать к груди заветный листок бумаги и преданно льнуть к этим двум замечательным людям, которых подарила ей судьба в друзья.

— Смотри только, — целуя в макушку, хмыкнул Рон, — не вздумай упорхнуть к своей летучей мышке, не попрощавшись со всеми, кто ждет тебя внизу. Мама с утра рюмсает и уже собрала тебе в дорогу целый чемодан полезностей!

====== Эпилог ======

Какое-то время спустя, очень далеко от Магической Британии...

Вечернее солнце нежно пригревало лицо. Деревья лениво шуршали ветвями в яркой позолоте. В этом парке всегда так спокойно и умиротворённо, несмотря на гомон и детский смех. Тут хорошо…

Гермиона шумно вдохнула, наслаждаясь запахами опавшей листвы и близкой речки.

— Всё в порядке? — услышала она встревоженный голос мужа.

— Да, Стэн, не переживай, всё хорошо, — она нежно улыбнулась, ловя на себе его внимательный взгляд.

В который раз девушка подивилась, почему никто не замечает, какие волшебные глаза у этого человека… Сначала кажется, будто они непроглядно тёмные и бездонные, но стоит быть лишь чуточку повнимательней и тогда просто невозможно не заметить живое теплое золото… там, в глубине.

— Становится холодно, — уже привычным назидательно отстранённым тоном заявил он.

Легче с ним не стало — шаг вперёд и два назад…

Странный. Запутавшийся…

— Можно потренироваться вызывать огонь без магии… Поможешь? — лукаво прищурилась она.

Темные глаза снова потеплели и блеснули знакомыми искорками.

— Мисс Всезнайка решила пошалить? — деловито изогнул он бровь, не в силах, однако, сдержать подрагивающие от смеха уголки губ.

— Всего лишь напрашиваюсь на дополнительный урок от любимого Мастера, — скроила невинную мордочку девушка.

Он хмыкнул, но ничего не ответил, а потом и вовсе отвернулся.

Просто удивительно… Как глубоко могут засесть в душе детские обиды и жестокое безразличие дорогих людей. Как они могут ранить и исковеркать даже такого сильного человека, как этот. Он не умеет говорить о любви и всегда сомневается в искренности подобных заявлений. Глупо… Не смотря на свои гениальные в миллионе направлений мозги, в этом вопросе он так и остался беспросветным тупицей. Ведь магия обряда сработала без единой заминки, а основным его условием было то самое чувство, в котором смелый двойной шпион страшился признаться даже себе самому.

Гермиона вздохнула и обняла мужа со спины, утыкаясь лбом ему между лопаток. Она не злилась на него и не обижалась. Знала, что он очень старается, но пока что просто не может.

— Я боюсь, Гермиона, — едва слышно прошептал он наконец. — Порой я дышать не могу от ужаса, что могу вдруг проснуться, а того проклятого острова на самом деле не было… и тебя нет…

Глаза неприятно защипало, но сейчас плакать было нельзя. Не выпуская застывшего неподвижно мужчину из объятий, она переместилась так, чтобы видеть его лицо.

— Знаешь, а я для себя называю его «Островом сокровищ», — улыбнулась она, доверительно поглаживая по спине.

— Почему? — нахмурился скептически.

— Потому что там я нашла самое ценное, хотя и самое странное сокровище.

И это была чистая правда, не смотря ни на что. И пусть этот брильянт требовал особо береженой огранки, ведь он слишком долго валялся в грязи. Сейчас с ним рядом стоял искусный ювелир — лохматая девчонка, сумевшая рассмотреть то, что другие никогда не замечали.

Тёмные брови ещё глубже съехались к переносице. Неужели и правда не понимает?

— Тебя, мой любимый глупенький профессор. Тебя!