Петля (СИ) [Ungoliant] (fb2) читать онлайн

========== Избранный или не очень ==========

В отличие от сослуживцев, Хадвар никогда не жаловался на перевод в Хелген. Пусть в этой ледяной заднице мира и не происходило ничего примечательного, отчего казалось, что назначение сюда — наказание, он находил радость в мелочах: во-первых, легион не на словах защищал деревню, во-вторых, здесь способности Хадвара в математике по-настоящему раскрылись.

Его назначили заведовать складом — вести учёт провианта, припасов, вплоть до стрел, и Хадвар в точности знал, сколько их в среднем тратил каждый лучник. Склеенная кипа бумаг со списками давно заменила меч и разила не хуже — пусть и на словах. Всех это полностью устраивало, ведь бойцом Хадвар считался посредственным, хоть и особо дисциплинированным.

Поэтому когда генерал Туллий привёз пленников, включая ярла Ульфрика, Хадвар и здесь вооружился списками. Пока Братьев Бури расставляли в очередь, палач обустраивал рабочее место поудобнее, а жрица отпевала всех скопом, он пытался спрятать ужас за исписанными страницами; руки предательски дрожали. Боясь пустить петуха, Хадвар молчал до последнего — очень профессионально.

Грязного оборванца неопределённого происхождения он заприметил сразу: тот тоже молчал и будто бы совершенно не волновался. Имя никто не потрудился установить — скамп бы побрал этих ленивых дознавателей! Действительно, зачем утруждать себя, когда пойман целый беглый ярл-мятежник…

Незавершённость в списке вымораживала до костей; Хадвар пыхтел, придумывая, как бы обратиться к заключённому, и перебирал пальцами страницы, словно ответ мог попасться где-то между подсчётом картофеля и репы со вчерашней поставки. Старый знакомый Ралоф постоянно отпускал шуточки, отчего Хадвар больше сбивался, краснел и таращился на пустую графу с именем — нужно было что-то сказать, но на ум приходили какие-то глупости. Человек ведь на плаху шёл — неудобно это всё…

— В бездну список! — приказ капитана так вообще лишил его всякого контроля над ситуацией. Заключённый виноватых взглядов не заметил и побрёл к палачу, шаркая ногами по гравию. Его скучающий лик обратился к толпе, готовый отделиться от бренного тела.

Однако всё снова пошло не по плану. Лишь завидев дракона на подлёте, Хадвар скомандовал самому себе отступление. Капитан орала ему вслед — а затем исчезла в огненном плевке. Опомнился он у крепости, когда увидел заключённого, неспешно шаркающего в ту же сторону. Вокруг горели и обрушались здания, кричали люди, разбегались лошади, но заключённый не обращал внимания. Они пересеклись взглядами — и Хадвар мог поклясться, что тот тяжело вздохнул. Затем туша дракона перегородила солнце, и мир поглотил огненный вихрь…

Всё утро прошло словно в каком-то бреду. Хадвар пялился на список, пытаясь найти там заключённого без определённого происхождения, и в процессе перечитывания столбика имён вспоминал, что это всё уже где-то видел:

— Номер один — Ульфрик Буревестник… Номер два — Ралоф из Ривервуда… да кем он себя возомнил, скампов шутник? Жарковато что-то для морозного утра…

Воспоминание о море огня бросило в пот, и Хадвар понял, что просто бредит — точно, у него жар, а значит, пора отпроситься с работы.

— Ты с Глотки Мира рухнул, Хадвар? — прошипела капитан под насмешливыми взглядами Братьев Бури. — Ладно, в бездну список, пусть идут сразу на плаху.

Нехорошее предчувствие лишь ширилось с каждым совпадением, только дракона не хватало. Ну бред же? Какой среднестатистический день так начинался?

Когда Хадвар увидел знакомую чёрную тень в облаках, то окончательно уверился в своей болезни. Он так и стоял на месте, сжимая в одеревеневших руках списки, пока заключённый пытался отнять у палача секиру, но не рассчитал силу и сам случайно упал на лезвие…

Хадвар открыл глаза во дворе перед таверной, проморгался — но всё стояло на своих местах. От сердца отлегло до тех пор, пока не приехал имперский гонец — сообщить о скором прибытии генерала Туллия с пойманным ярлом Ульфриком. Любопытствующие жители Хелгена собирались у своих домов, а дежурный палач пошёл точить секиру.

Всё повторялось в точности, как помнил Хадвар, и не во сне — наяву! Чем чаще он прокручивал в воспоминаниях события, тем больше уверялся в том, что с ним приключилось видение страшного будущего. Уверенный в своей богоизбранности, он, как дисциплинированный подданный Империи, пошёл прямо к капитану — выкладывать как есть. Она смерила его долгим взглядом и переспросила:

— Дракон — серьёзно? Он прилетит ярла спасать?

— Да нет же! Он всех здесь спалит! Понятия не имею, что случилось с Ульфриком — я его не видел…

— Ах вот как — ты прямо-таки видел…

— Нет, я был там, клянусь!

— Жрице поклянись, потом поговорим.

Улыбчивая женщина в жёлтой робе выслушала ту же самую историю, не меняясь в лице. Глядя на неё, Хадвар запинался, терял энтузиазм и под конец вообще пожалел, что пришёл: проговариваемые вслух, великие пророчества теряли свою магию и превращались в бред сумасшедшего. Возможно, его смущала капитан, застывшая за спиной в гнетущем молчании. Когда он замолк, жрица, всё также улыбаясь, пообещала разобраться и вскинула над ним руки.

Нет, Хадвар не стал жертвой заклинания или зелья, хотя версия со скумой осталась для капитана основной. Скучающие солдаты на чужой земле постоянно искали развлечения, далеко не всегда легальные, так что нередко попадали в госпитали в припадках или бессознательном состоянии. Поскольку Хелген морозился в заднице мира, то кроме выпивки рассчитывать им было не на что. Однажды прошёл слух, что высушенные и размолотые ягоды можжевельника обладают слабым наркотическим эффектом, так его запасы на кухне вмиг испарились. Мясо с тех пор готовили без части специй, но зато в казарме и нужнике долго стоял приятный еловый аромат.

— И ты веришь в то, что видел, сын мой? — проворковала жрица. Капитан зыркнула на Хадвара, отчего тот втянул голову в плечи. Очевидно, что понимания он здесь не найдёт.

— Ну… я так переживаю за успех нашей миссии в Скайриме… точно, это же мой дом… а дракон… — он повернул голову, чтобы получить очередную подсказку от капитана.

— А дракон — олицетворение твоих страхов, — с энтузиазмом заключила жрица и хлопнула в ладоши. — Потрясающий случай!

Хадвар внезапно подумал, что мог стать жертвой истерики — о таком часто шепчутся между собой, боясь приманить Шеогоратово проклятие. Бывает, что бои тянутся неделями, месяцами — в неподвижном ожидании смерти, — и некоторые солдаты не выдерживают пытку. Возможно, Хадвару повезло сойти с ума, так сказать, культурно, и мнимые доводы не прошли банальную проверку.

Жрица выдала какое-то зелье и отправилась отпевать Братьев Бури. Капитан вытолкала Хадвара на площадь, где заключённые выстраивались в очередь на плаху, и вручила список — так сказать, безумие безумием, а работа по расписанию. Любимое дело и родные на ощупь плотные листы бумаги на мгновение привели в чувство, затем Хадвар взглянул на столбики имён и почувствовал волну очередного приступа: один из пунктов пустовал.

«IV. Нарушитель границ без определённого происхождения, в тюремной робе, без обуви; возможно, беглый преступник».

Правый глаз дёрнулся. Список… список! Список врать не может!

Сжалившись над ним, капитан громко вздохнула и велела:

— В бездну список, всех на плаху!

Однако её лицо вытянулось, когда дракон всё-таки приземлился на крепостную стену с грацией жирной чайки. Хадвар с удивлением обнаружил, что не чувствовал страха, даже когда мгновенно вспыхнули деревянные дома. Не без удовольствия он подумал, что сейчас сказала бы жрица — и кто теперь истинный служитель богов? Пока легионеры стреляли в дракона и уводили жителей Хелгена, Хадвар занёс пометку в список дел:

«Предотвратить конец света».

На душе сразу стало полегче. Организованность во всём в принципе вдохновляла Хадвара и настраивала на нужный лад. Со списками под мышкой он побежал на помощь конюху, чтобы освободить испуганных лошадей, а рядом заключённый без определённого происхождения пытался остановить Ульфрика Буревестника, вцепившись в меховой ворот плаща. Тот усиленно вырывался, Братья Бури тащили его вперёд, прикрывая собой, но когда догадались сорвать кляп, земля снова содрогнулась.

Точнее — немного расшвыряло камни. В сравнении с вихрями из огня и камнепадом, можно сказать, ничего и не произошло. Хадвар не сразу понял, что услышал легендарный Голос и выжил, в отличие от короля Торуга. Заключённый тут же оставил мех в покое и с какой-то обидой проводил уматывающего Ульфрика взглядом.

Зато дракон, видно, услышав знакомую речь, с интересом уставился на кучкующихся Братьев Бури и взлетел, оттолкнувшись от своего насеста так, что крыша осыпалась. Стены выстояли, отчего гордость взяла за мастерство нордов. Ульфрик укрылся в башне, но вскоре от неё осталась где-то половина. Дракон ввалился следом и залил крепость пламенем изнутри.

Хадвар так и стоял, разинув рот от изумления: такого в видениях не было. Братья Бури ринулись обратно, но осталось их немного. Только чёрный от копоти Ралоф из Ривервуда (номер II в списке), в отличие от остальных, бежал не подальше от дракона, а к заключённому. Они повалились на землю, сцепившись в клубок и выкрикивая проклятия, пока их не накрыло камнепадом.

…Моргнув, Хадвар осознал себя на той же площади перед воротами — посреди целого и невредимого Хелгена, — но пока не находил причины перемен. Определённо боги выбрали его, а значит, нужно действовать. Поскольку Хадвар ещё верил в силу и честность системы, он продолжил давить на имперцев, пока те не признают его правоту.

Капитана он обошёл по широкой дуге, припомнив унизительный допрос, и направился в казарму, однако богобоязненные солдаты к предупреждениям не прислушались, хотя по глазам читалось, что поверили. Тут же на шум подоспел лейтенант, и Хадвара попросили удалиться к пересчёту стрел; в ставке командования истинно верующих в его избранность тоже не нашлось.

В конце концов Хадвар повторил судьбу каждого пророка: его подняли на смех и не восприняли всерьёз, но хоть в тюрьму не кинули. Лишь воспитанность и стыд не позволили выбежать на площадь с криком «мы все умрём!», чтобы хоть кто-то услышал. Здравый смысл вовремя подсказал, что идея обречена на провал. Требовались факты, конкретные доказательства. Генерал Туллий был другим — он-то должен внять предупреждению!

Однако когда Хадвар выбежал наперерез строю, чуть не погибнув под копытами, никто его рвение не оценил. Солдаты накинулись на него со всех сторон, сбили с ног и потащили к крепости.

— Я должен предупредить генерала! Дайте поговорить с генералом! — орал Хадвар, пытаясь затормозить ногами и брыкаясь. — Дракон летит! Список неполный!

Мельком он увидел капитана, закрывшую лицо руками от стыда. Хадвара мигом объявили предателем, пособником Братьев Бури, который собирался устроить им побег, и тюремная решётка наконец захлопнулась перед носом. Хоть в пыточную клетку не посадили — но всё ещё впереди. Старенький дознаватель тепло поприветствовал Хадвара, хоть и не вспомнил имени:

— Впрочем, какая разница, как тебя зовут — скоро ты сознаешься и во всех Прорывах Дракона.

Снаружи послышался грохот, и выбитая из кладки пыль посыпалась Хадвару на голову. Не обращая внимания, что кровь из разбитого носа залила пол-лица, он подпрыгнул на месте, держась за прутья клетки.

— Точно! Это дракон прилетел! О, боги, слишком поздно! Ну почему они не послушали меня? Слушай, друг, отсюда пора бежать!

Напевая, старик развернул на столе чехол с инструментами и тщательно протёр каждый — видимо, для комфорта и здоровья посетителя.

— Все вы так говорите поначалу, но дракон — это что-то новенькое!

Имперский дознаватель отмахнулся и от предупреждения, что за спиной у него Братья Бури с Ульфриком во главе, — и тут же поплатился. Среди беглецов Хадвар узнал земляка Ралофа, с которым в детстве кур гонял и без спроса лез изучать плавильню в кузнице дяди, а с ним — безродного заключённого.

— Ого, теперь ты с нами, брат? — усмехнулся Ралоф, на что Хадвар вздохнул:

— Нет, это случайно вышло. Проходите мимо.

Лучше уж за решёткой сгнить, чем предателем прослыть: Хадвар своё без проблем отсидел — минут десять, пока потолок не обрушился, и день снова не откатился назад.

Он пробовал обратиться к Туллию ещё несколько раз, но безрезультатно: в конце концов этот путь приводил в тюрьму, а однажды, когда перестарался — сразу на плаху. Зачитывать список вместе со своим именем, к счастью, не заставили. Хадвар отвернулся от улыбающегося Ралофа и встретился со скучающим взглядом заключённого без определённого происхождения.

— Первый раз, да? — с сочувствием спросил тот и вздохнул. Хадвару так хотелось провалиться на месте от позора и чтобы дракон прилетел пораньше, что он не сразу понял смысл сказанного.

Братьев Бури отправляли на плаху не по списку, а как капитану взбредёт в голову. Пытаясь выдержать такой неприятный поворот событий, Хадвар прочитал в уме правильный порядок и немного взял себя в руки. Впервые он подумал, верный ли курс выбрал: вдруг гарнизон невозможно спасти, раз солдаты и офицеры так упорно отказываются его слушать?

Хадвар впервые присмотрелся к заключённому без определённого происхождения: он и конокрад Локир были единственными людьми, одетыми в тюремные робы, без обуви — что и указано в описании. В ледяной заднице мира такой наряд приближал к смерти куда шустрее плахи — до неё ещё добраться нужно, а, как уже понял Хадвар, путь этот не всегда прямой. Допустим, безымянный парень сбежал из рудников — тогда что делать с Локиром? Он искренне задумался, зачем ловить и переодевать конокрада.

Одно понятно: что-то в описаниях из списка не вязалось; за милю тянуло подделкой, а для Хадвара покушение на документацию было кощунством. Затем прокралась скользкая мысль, не просто ли так часто он стал попадать в тюрьму и на плаху? Доверие к легиону постепенно, по кусочкам, истончалось, поэтому Хадвар решил приступить к решительным действиям, как только круг вновь замкнётся.

Бегать от дракона со связанными за спиной руками оказалось не так просто — уму непостижимо, сколько дверей наставили в этой крепости! Во дворе никто не обращал на Хадвара внимания, пока над головами летало чудовище; объятые огнём обломки домов отрезали путь к воротам, где толпились обезумевшие от ужаса кони. Посреди этого хаоса заключённый без определённого происхождения пытался перемахнуть через огненные стены, но почему-то прыгал на месте. На лице читалась всё та же вселенская скука.

Ралоф, издевательски лыбясь, придержал Хадвару дверь в башню, но тот покачал головой.

— Вечно вы там мрёте. Спасибо, пойду другой дорогой.

Роба на заключённом внезапно вспыхнула. Повинуясь инстинкту спасителя, Хадвар побежал прямо к нему и со всей силы сбил плечом, затоптал пламя на рубахе, но явно перестарался, потому что от неосторожного пинка тот отключился. Хадвар помянул всуе всех аэдра, попробовал ещё раз путы на прочность и тяжело вздохнул.

— Быстрее, дракон, я опять всё испортил, — пробормотал он.

Как оказалось, ожидание конца могло затянуться. Хадвар уже ненавидел Хелген, холод и огонь, а главное — своё упрямое начальство. Недолго думая, он пошёл выражать своё недовольство в штаб, чем несомненно озадачил капитана. Угрозы жалоб в Солитьюд на воровство и можжевеловую наркоманию среди солдат испугали её куда больше, чем все выходки Хадвара до этого. Внезапно открылась новая дверь, о которой тот мечтать не смел — к самому легату в дальней части крепости. Надежда вновь забрезжила в сердце.

В скромно обставленной ставке командования за столом с картой Скайрима восседал худосочный легионер в более внушительном комплекте брони, чем выдали Хадвару и его товарищам. Невольно он заинтересовался судьбой легата: всё это время тот тоже умирал или благополучно драпал в лес?

Хадвар столько повидал, что перестал бояться — хоть генерала, хоть самого Дагона, — поэтому по-хозяйски уселся на стул перед начальством.

— Вижу, ты настроен серьёзно, солдат. Понимаю твоё возмущение, но придётся выслушать правду, как она есть, — легат сцепил пальцы в замок и принял вид жреца, собирающегося рассказать о неутешительном диагнозе. — Хадвар, я хотел донести до тебя, что незаменимых в армии нет. Сейчас другие времена, Империя заботится о своей репутации в обществе. В гарнизоне уже есть женщина на высокой должности, а скоро к нам переведут редгарда — тогда точно можно рассчитывать на перевод поюжнее. Если ты, конечно, не… — легат многозначительно кашлянул в кулак, а Хадвар впервые за весь монолог испуганно глянул в сторону двери.

— Я — что?

— Да так, видимо, ничего. В тебе нет ничего особенного, Хадвар. Таких, как ты, — легион, — решив, что искромётно пошутил, легат заулыбался, но встретив взгляд подчинённого, мгновенно поджал губы. — Ты же не хочешь застрять тут навсегда? Если отправишь рапорт, то наверняка остаток дней проведёшь на севере, подметая снег, а может, даже отправишься на передовую. Я понятно изъясняюсь? Так что шёл бы ты свои обязанности выполнять.

Заявился солдат, чтобы известить о приезде генерала Туллия, и легат, подобравшись, выпроводил Хадвара. Из комнаты он так и не вышел — потолок сотрясся и обвалился, так что загадка осталась нераскрытой. Хадвар выбежал на площадь как раз в тот миг, когда Братья Бури скрылись в башне, попытался выцепить взглядом заключённого, но не нашёл его на привычном маршруте.

Хадвар помог конюху открыть ворота, расставил жителей в местах, где меньше огня, поскольку давно выучил картину разрушений — порой на собственной шкуре. Его благодарили, обнимали, и на душе полегчало. Следовало сразу спасать людей делом, а не словами. Возможно, боги того и хотели — чтобы Хадвар помог людям пережить трагедию, а не предотвратил её.

В мыслях постоянно повторялись слова легата, с которыми Хадвар согласился бы в обычный день: в нём правда не было ничего примечательного, подсчёты оптимизировали снабжение, но сама армия, этот колосс, его стараний не замечала. Им внушали, что только легион силён, и один человек не может изменить мир — но теперь Хадвар сильно сомневался в этом изречении.

Заключённый без определённого происхождения нашёлся возле брошенной телеги: от всей души он пинал колесо пяткой, пока не выломал ось, затем продолжил уничтожение, наваливаясь всем телом. Дракон кружил над Хелгеном и даже не спешил выкуривать Братьев Бури из башни. Подоспевший Хадвар схватил заключённого за плечи — теперь-то руки были свободны — и попытался оттащить от телеги.

— Друг, нужно уходить!

— …Будь она проклята! — различил Хадвар в мешанине рычания и ругательств. Затем заключённый перевёл взгляд на него, впервые удивившись хоть чему-то. — Ты почему не у крепости?

— А ты? — передразнил Хадвар нервно и пригнулся. Пролетевший над головой дракон взмахом крыла поднял в воздух горящие обломки и каменную крошку. — Бежим, а то он сейчас…

— Не, — отмахнулся заключённый, — он так и будет кружить, пока я не выйду из Хелгена.

До Хадвара начало медленно доходить:

— Хочешь сказать, что в центре петли — ты?

— Ага. Смотри!

Выскользнув из хватки, точно неугомонный ребёнок, заключённый разбежался, запрыгнул на покосившуюся телегу, оттолкнулся — и взмыл в воздух навстречу драконьей пасти. Для таких габаритов поймать человека на лету оказалось проще простого. Хадвар невольно засмотрелся, как дракон махнул головой и с силой запустил заключённого куда-то в сторону леса.

Ну, по крайней мере, он покинул Хелген.

В следующий миг Хадвар вновь стоял посреди невредимого города. Решив, что пора собраться с мыслями, он ушёл в таверну, пока солдаты открывали ворота перед генералом Туллием. Разговоры тут же затихли, как бывало всякий раз, когда Хадвар заходил куда-либо: больше жители деревни не видели в нём норда — красные доспехи легиона приравняли его к имперцу, да и страсть к спискам казалась им нездоровой.

Однако сейчас Хадвару было плевать: только он разобрался в ситуации, уверовал в свою исключительность, как собранная картина вновь распалась. Обидно — мягко сказано. А может, он умер в проклятом Хелгене — и так выглядело посмертие? Как же надо было прогневать богов!

Едва он коснулся заказанной кружки, как земля сотряслась, завопили люди на улице. Потолок вспыхнул, и доски посыпались на головы посетителей. Все, кроме Хадвара, ринулись к двери.

В образовавшуюся дыру упал и уже знакомый заключённый. Отряхнувшись как ни в чём не бывало он подбежал к замешкавшемуся хозяину таверны и заорал:

— Где тут мёд с можжевеловыми ягодами?

— Это Вилод варит… — промямлил тот, и следующий огненный вихрь снёс таверну до основания. Хадвара отбросило ударной волной, и пока он, подгорая, летел навстречу крепостной стене, в мыслях царил странный покой: раз уж умер давно, то чему сопротивляться?

Он потерялся в череде смертей и воскрешений, точно пробуждённый драугр плёлся на работу и бормотал имена по списку, пока капитан его не прерывала, а затем заключённый творил очередную дурость, чтобы умереть весело. Хадвар, возможно, понимал его чувства, но воспитанность мешала окунуться в безумие.

В том, что заключённый давно спятил, он не сомневался — и не хотел присоединяться.

План вызревал медленно, словно с каждой смертью Хадвар действительно терял часть рассудка. Он обшарил по списку нужные вещи на учёте гарнизона, научился огибать падающие обломки и огненные залпы, попутно выталкивая из-под них ошарашенных жителей. В оптимизации издержек Хадвар приблизился к полубожественному уровню. Только один человек вечно оставался переменной хаоса в расчётах.

Наконец, когда Хадвар вооружился и раздобыл верёвку, ему удалось повязать заключённого и утащить в крепость, где огонь не мог их достать. Дознаватель обрадовался подарку, затем помог отбиться от Братьев Бури. Сверившись с картами в документах, Хадвар убедился, что тайный путь вёл в пещеры, а там — на свободу. Чтобы не потеряться, он затолкал бумаги за пазуху и набрался уверенности, что всё получится.

Заключённый с интересом следил за происходящим — видимо, такого с ним ещё не происходило, но Хадвар не собирался его радовать.

— Объясни, что происходит! — потребовал он.

— Понятия не имею. Я что-то намудрил и сломал время. Должно быть, какое-то проклятие Акатоша, но раз Алдуин попался в ту же ловушку…

— Это Алдуин там летает? — взвизгнул Хадвар и схватился за голову, но заключённый его успокоил:

— Да какой-то недоделанный этот ваш Алдуин, неправильный. Все мне говорили, что он должен мир уничтожить, только не тот это дракон, а поддельный. Когда я возмутился и ушёл, то начал жизнь заново, всегда с треклятой телеги. Это больше года даэдра в задницу, знаешь ли!

— Поддельный или нет — дракон несёт смерть. Акатош выбрал тебя, чтобы покончить с Алдуином и новой тиранией драконов, а ты так просто жизнь растрачиваешь!

Для полноты образа не хватало гневно сплюнуть, но Хадвар был слишком воспитанным. Заключённый поёжился в путах, лёжа на боку, шмыгнул носом.

— И давно тебя затянуло?

Хадвар внезапно понял, что понятия не имеет — не считал. По ощущениям — бесконечно давно.

— Не знаю, как тут разобраться — и разве мы не вместе в петлю попали?

Заключённый хохотнул так, что мурашки пробежали по затылку.

— Нет, раньше ты всегда стоял у башни и ждал меня как истукан, а я перестал отвечать на помощь, решил продолжить свой протест, чтобы побыстрее покончить с мучениями… Я и имени своего не помню. Раньше выдумывал всякое, но потом надоело.

Значит, в петле для него прошло много лет — немыслимо! Хадвар сглотнул сухой ком, лишь представив, что и он теперь обречён из-за упрямого идиота.

— А может, я в петлю попал, потому что тебя спасти должен, вернуть на путь истинный?

— Я скорее Ралофа придушить хочу, а не мир спасать — вот такие у меня простые желания… Ну и узнать, что за можжевеловый мёд такой, нигде его не видел.

Хадвара вдруг осенило; он сощурился и будто невзначай спросил:

— А ты знал про особые свойства можжевелового порошка?..

Они договорились найти загадочную медовуху, если, конечно, легионеры всё не растащили — но здесь Хадвару наконец-то улыбнулась удача. Он понял, что поставленные цели будто бы оживляли его спутника, даже в глазах появился блеск, а значит, так, словно морковкой подманивая, можно вернуть его обратно к миссии Акатоша.

Попивая мёд прямо из бутылок, они сидели на отвесном берегу неподалёку от Ривервуда, наслаждаясь первым за долгое время закатом.

— А теперь ты скажешь, что дядя Алвор нас приютит.

Хадвар покачал головой и рассмеялся. Несмотря на уверения, что петля его достала, заключённый обожал вставлять пророческие фразы, опережая мысли.

— Ты говорил, что уже принимал мою помощь — и часто мы так сидели?

— Вот так — ни разу, — признался тот. — Было время, когда я не хотел выходить из дома; часами любовался горами и туманом над рекой, перековал все слитки у Алвора. Как-то упал в горн и тут же вернулся из Хелгена, словно ничего не случилось, а все меня забыли, — несмотря на беспечный тон, Хадвар почувствовал в голосе тоску. Смотреть на собеседника оказалось тяжело, на душе было дурно. — Мы много говорили об Империи, ты постоянно заманивал на свою сторону. Видят боги, я всегда выбирал её и ни о чём не жалел, даже несмотря на плохое начало. Ну, ты сам понимаешь… — Хадвар только кивнул, уставившись себе на руки. — Я смутно помню сотни тысяч сражений по всему Скайриму, но Ривервуд словно в душе отпечатался. Здорово тут.

Они молча выпили. Река и вправду заливисто журчала, словно струны души перебирала; горный воздух отдавал влагой.

— Так жил бы здесь, а не чудил в Хелгене.

— Время всё равно идёт вперёд. Пока я тут сижу, Каликсто убивает очередную девушку, культисты приносят жертвы, а драконы опустошают деревни. Лучше отматывать время, и все будут живы.

Хадвар подавил вопросы и вспомнил себя на его месте — только безысходность нужно помножить на сотню случаев. Размышляя над ответом, он выпил ещё мёда, чувствуя, как тепло растекается в груди. Сложно вот так поверить, что какому-то заключённому известно будущее, но он, Хадвар, ближе всех на свете приблизился к этому знанию.

— Так, говоришь, мы дружили?

Его собеседник не сразу нашёлся с ответом — видимо, ждал совершенного иного вопроса.

— Мне хотелось думать, что да.

— Тогда послушай меня: Алдуина, каким бы он ни был, так не удержишь, с ним надо покончить и жить дальше. Думаю, ты уже знаешь короткий путь — так пройдём его вместе. Как-нибудь нетривиально, удивим мир своей смекалкой, — добавил Хадвар, помня о бесшабашном характере своего напарника по несчастью. Тот явно оценил идею, хоть и вздыхал устало. — Скажи, приятно, когда твои пророческие бредни слушают?

Осталось только придумать, как звать друга, которого Хадвар внезапно нашёл за пределами петли, терял и снова находил, пока сам не прорвался через путы времени. Он понятия не имел, специально ли так вышло или случайно, но одно знал точно: не один, так двое человек изменят мир, пусть и не без пинка от высших сил.

Рука чесалась записать новую пометку в список дел, но, подумав хорошенько, Хадвар выкинул стопку бумаг в реку и потянулся к следующей бутылке.