Невесты Тёмного Герцога [Соня Лыкова] (fb2) читать онлайн

Соня Лыкова, На Грани Фола Невесты Тёмного Герцога. 1. Невесты Тёмного Герцога. Книга 1

Глава 1

ЯЛЛА

 — Только не умирай! Давай, любимая, приходи в себя! Ещё чуть-чуть – и будем в безопасности.

Я замычала, отворачиваясь от ударившего мне в ноздри невыносимого, тошнотворного запаха. Если так пахнет от человека, что придерживал меня за плечи, то плевать на его слова, моим любимым он быть никак не может!

Запах снова приблизился. Недовольно взвыв, я снова попыталась отвернуться. Веки не поднимались. Словно отлитые из тяжёлого свинца, они не позволяли мне ни оглядеться, ни оценить того благоухающего красавца, что сейчас схватил меня за руку и потянул, пытаясь поднять на ноги.

 — Милая, ты меня слышишь? – он привалил меня спиной к холодной каменной стене и похлопал по щекам. Голова безвольно болталась из стороны в сторону.

Наконец, мне удалось собраться с силами, приподнять голову и открыть глаза, но всё вокруг плыло неясными пятнами. 

Кивнула.

 — Так, хорошо, – произнёс незнакомец, и я скорее почувствовала в интонациях, чем увидела его улыбку. – Как тебя зовут?

Простонала в ответ что-то невнятое. Парень отпустил мои плечи, пару секунд придерживал лишь пальцами, словно пытался убедиться, что я не упаду, а потом на несколько шагов куда-то отбежал. Ватные ноги подкосились, и я медленно осела на пол.

 — Они уже рядом, надо уходить. Мы ещё можем успеть! 

 — Кто – они? – прохрипела я не своим голосом, и даже испугалась того звука, который вырвался из моего горла. – М-меня з-зовут Ялла...

 — Хвала Пресветлому, ты в сознании, – облегчённо выдохнул мой собеседник. Для меня он, впрочем, всё ещё был лишь тёмным пятном на тёмном же фоне. Потом он подхватил мои ладони и вновь потянул вверх. – Вставай же, времени…

Но договорить он не успел. Где-то совсем близко раздался грохот, словно от взрыва, и я вздрогнула всем телом. Взгляд тут же прояснился. По позвоночнику пробежал холодок страха.

 — Что это? – спросила я, поворачиваясь на звук.

 — Бежим! – воскликнул мой “любимый”, который оказался перепачканным сажей парнем. На вид – мой ровесник или чуть старше, но вряд ли ему было больше двадцати пяти. Глаза – испуганные, рукав – разорван. – Они проникли в замок, надо торопиться!

Послышались глухие крики и удары. Только теперь я осознала, что нахожусь в тёмном сыром зале округлой формы. Вокруг хаотично разбросана грубая деревянная мебель, шторы разодраны, гобелены, некогда украшавшие зал, совершенно потеряли свой вид и колыхались от порывов ветра из разбитых окон.

Страх захватил меня с новой силой. С немалой помощью незнакомца я поднялась на ноги и, покачиваясь, направилась за ним к едва заметному проходу в стене возле давно погасшего камина. Длинное платье, почти до самого пола, отчаянно мешало двигаться.

Хотелось спросить, что это за жуткое место и почему мы здесь вообще находимся, но незнакомец торопился, а угрожающие звуки – приближались. Чтобы втиснуться в проход, который по сути был щелью в стене, пришлось развернуться боком, но даже так широкая грудь молодого мужчины прошла с трудом. Затем он поправил гобелен, что прикрывал вход в коридор, и, пыхтя, навалился плечом на кусок каменной стены, который, к моему удивлению, подчинился и сделал щель совсем узкой.

 — Им понадобится время, чтобы отыскать этот ход, – победно улыбнулся парень и утёр со лба пот, от чего короткая чёлка его встала дыбом.

По ту сторону стены оказалась вполне просторная винтовая лестница с крутыми ступенями, освещённая только крошечным огарком свечи в руках незнакомца.

Снова голоса, где-то совсем близко. Парень вздрогнул и посмотрел на стену так, словно видел сквозь неё. Потом вернулся ко мне:

 — Идти можешь?

Я неуверенно кивнула.

— Тогда идём. Сюда они вряд ли за нами полезут, – его лицо вновь озарила улыбка. – А пока обрыщут лес в поисках выхода, мы будем уже далеко.

Ещё один кивок, ещё более неуверенный.

Попытавшись сообразить, кто же такие эти таинственные и страшные “они”, я столкнулась с тем, что совершенно не понимаю, где я, кто, и что здесь делаю. Парня, который так любезно называл меня “любимой”, тоже не узнавала. Но на разборки не было ни возможности, ни времени: все силы и концентрация уходили на то, чтобы не полететь кувырком по неровной винтовой лестнице.

Чем ниже мы спускались, тем тише становились голоса, пока, наконец, не исчезли совсем. Проход то вёл вперёд, то уходил вниз резким виражом, то поворачивал на сто восемьдесят, и в какой-то момент я окончательно потеряла любую ориентацию в пространстве.

Силы стремительно покидали меня, и когда я прислонилась к стене, чтобы хоть немного отдышаться, “любимый” перекинул через плечо мою руку, во вторую взял свечу и, тяжело дыша, пошёл дальше.

 — Ничего-ничего, – пыхтел он от натуги, – мы почти дошли. Скоро всё кончится, вот тогда заживём, как нормальные, счастливые люди. Домик в небольшом графстве, своё хозяйство, пара слуг… что ещё для счастья надо, да?

Его идея жить, как счастливые люди, мне понравилась, и я, повиснув на нём, из последних сил поплелась дальше. 

Скоро ступеньки кончились, открыв перед нами длинный коридор с полукруглым сводом потолков. С них звонко падали редкие капли, они наводили тревогу и заставляли вздрагивать, словно в любой момент можно наткнуться на ловушку.

— Мне плохо, – выдавила я и закашлялась. Грудь до боли сдавливало одышкой.

— Знаю, милая, – ответил незнакомец, крепче сжимая мою руку. – Надо немного потерпеть. Скоро мы будем в безопасности.

На удивление, ни одной ловушки я так и не заметила. Никаких автоматических стрел, пронзающих бренные тела незваных гостей, вырывающегося струями прямо из потолка огня или двигающихся навстречу друг другу стен. В какой-то момент коридор просто закончился небольшой лесенкой, что поднималась к чернеющему в потолке квадратному люку. 

 — Подожди меня здесь, – парень опустил мою руку, приставив меня к стене. Я с трудом подавила желание тут же сесть прямо на сырую каменную кладку пола. 

Незнакомец подошёл к люку и с усилием надавил. Тот поддался не сразу. Но всего через пару минут он со скрипом сдвинулся, и я ощутила, как оттуда потянуло свежим, прохладным воздухом.

Откинув люк, парень спустился ко мне, опёрся руками о колени и некоторое время стоял так, пытаясь перевести дыхание. С его лица и шеи грузно падали на каменную кладку крупные капли пота.

— Идём, – сказал он, едва перевёл дух. – Перейдём через реку – там отдохнём.

Я попыталась оттолкнуться от стены и принять устойчивое положение, но покачнулась и наверняка бы упала, если бы мой "любимый” не подхватил меня под плечи, а потом, бережно придерживая, он подвёл меня к лестнице. Здесь узкий проход уже не вмещал двоих, и мне пришлось, подобрав неудобную юбку, чуть ли не на четвереньках подниматься наверх. Парень подталкивал меня в мягкое место, пока, наконец, я не выбралась на мокрую, покрытую крупной росой траву, блестящую в свете огромной полной луны. Я чувствовала влагу даже сквозь плотную ткань платья, когда встала на колени и облегчённо выдохнула. Надо мной – невероятно чистое ночное небо, под ногами – сверкающие ромашки, а впереди – живые языки пламени.

 — Здрасьте, – беззаботно улыбнулась я мужчинам в кольчужных накидках – и вновь потеряла сознание. 

ЭВА

Шум с улицы возвестил об удавшемся предприятии. Высокий девичий голос смог перекричать даже грубых хриплых стражников. Если верить интонациям, кузина совершенно не обрадовалась своему спасению.

Я поспешила распахнуть окно, чтобы полюбоваться открывшимся зрелищем и насладиться перепалкой. Сестрица всеми силами старалась придать себе удивлённый и напуганный вид, наверняка желая выдать свой побег за похищение. Получалось у неё, надо признать, довольно хорошо. Я даже восхищённо присвистнула от такого нахальства. Прожила в нашем доме целых пять лет после гибели её родителей, а потом наплевала на нас и просто решила сбежать с первым встреченным семинаристом. На вид он приятен, отрицать сложно: выразительные глаза, подтянутая гибкая фигура, лёгкий рельеф мышц. Но не настолько он хорош, чтобы терять голову и забывать все почести, которыми мы окружили её в память о моём дядюшке.

Ялла тем временем о чём-то спрашивала Вейда, главу нашей охраны. Свою работу он знает, а потому вряд ли допустит хоть каплю попустительства в адрес беглянки. Уж я об этом позаботилась.

Никогда не считала себя злорадной, но сейчас не могла сдержать удовлетворённой усмешки. Если бы Ялла отнеслась с чуть большей благодарностью к нашей о ней заботе, то с радостью бы приняла известие о замужестве. Герцог, хоть и старый, был для неё более, чем достойной партией. Однако, вместо того, чтобы молча и с признательностью принять сложившиеся обстоятельства, ей вздумалось пойти поперёк воли отца и тайно покинуть графство. Я, признаюсь, и сама была не в восторге от сложившейся ситуации, но на весах стояли долг, честь и благосостояние нашей семьи.

***

Месяцем ранее

Как сейчас помню, в тот знаменательный вечер, что состоялся чуть более месяца назад, за столом собралась вся наша семья. Присутствовал даже тот самый симпатичный послушник семинарии по имени Джосс, которого по какой-то причине так любил папенька. Не хватало лишь самого отца, а ведь он редко пропускал ужин. После ожидания в четверть часа мама всё же приняла решение приступить к трапезе, однако порывистые движения столовыми приборами и взгляды, украдкой бросаемые на дверь, выдавали её волнение. Наблюдая за ней, я и сама начала ощущать тревогу, а непогода за окном многократно её усиливала. Лишь Ялла и Джосс, кроме друг друга, казалось, не замечали никого. Я старалась не смотреть в их сторону, чтобы ни один мускул на моём лице не выдал презрения по отношению к их союзу, ведь маменька всегда учила: какими бы ни были эмоции, всегда держи их при себе, они – твоя слабость, не дай окружающим завладеть ею.

Внезапно разорванная помолвка с Шарлем безо всяких объяснений продолжала меня терзать, несмотря на то, что прошло уже более двух недель - время, достаточное для того, чтобы успеть принести нам хотя бы свои извинения вместе с банальнейшим поводом к такому серьезному шагу для обоих наших семейств. 

Тишина давила, а звон вилок лишь добавлял ей глубины.

Наконец, когда тарелки почти опустели, семинарист решился прервать тишину. Он прокашлялся и не очень уверенно встал, со скрипом отодвинув при этом стул.

 — Господа! Хоть сейчас с нами нет лорда Луи, твоего дядюшки и глубоко уважаемого мною графа, я не могу ждать, – его тон был торжественным, голос дрожал. – Завтра я должен дать окончательный ответ о том, чтобы принять пост младшего священнослужителя. Во многом это происходит благодаря расположению вашей семьи ко мне, и благодарность моя не знает границ. Однако, это значит, что если я...

Дверь с громким стуком распахнулась, заглушая слова Джосса и являя нам отца в дорожной одежде, с которой ручьями стекали капли дождя. Позади него стоял высокий мужчина в наглухо запахнутом плаще с глубоко надвинутым на голову капюшоном. Отец любезно пропустил гостя вперёд. Я же не понимала, почему он привел в дом бродягу.

 — Добро пожаловать к столу, – он уважительно отодвинул спинку стула.

Мне оставалось лишь гадать, кто скрыт под капюшоном. Не стал бы отец проявлять такую услужливость даже перед равным. Мама на мгновение нахмурилась, но в следующий же миг взяла себя в руки и собралась было что-то сказать, когда мужчина поднял руку, жестом отметая любые любезности.

 — Я сюда пришел не за этим, граф, – его голос казался хриплым и свистящим. Потом проворчал: – Куда маги-погодники смотрят, что за невыносимый ливень… Что же, покончим скорее с вашим долгом. Кого вы хотели мне предложить? Одну из этих?

Голос незнакомца был пропитан сарказмом. Отец на этом перестал улыбаться и серьёзно протянул руку, указывая на Яллу:

 — Всем невеста хороша, я горд называть её своей дочерью. В ней, несомненно, течёт кровь рода Лерроувуд, ведь Ялла – дочь моего почившего брата.

Несмотря на то, что к сестре мои родные всегда относились с теплом, она всё-таки удивилась подобному обращению. Её ресницы быстро поднимались и опускались, а губки бессильно пытались вымолвить хоть что-то, однако в итоге она лишь смешно раскрывала рот, напоминая мелкую рыбку.

 — Луи? – мама склонила голову в вопросительном жесте, а потом встала и, сделав шаг в сторону, присела перед гостем в глубоком реверансе: – Это честь приветствовать в нашем доме самого герцога Хорварда. Чему же мы обязаны таким приятным визитом?

Она бросила на меня косой острый взгляд и я, спохватившись, тоже встала, чтобы присесть в реверансе. Следом за мной повторила и Ялла, но сделала это так легкомысленно, словно перед ней не герцог, а какой-то мелкий торговец.

Кристиан Хорвард. Я почувствовала, как холодок пробежал по жилам при упоминании этого имени, и с трудом заставила себя поднять на него взгляд.

 — Лорд Кристиан спас мне жизнь, – пояснил отец, растерянно улыбаясь. – И просил в уплату долга отдать за него замуж одну из моих дочерей.

 — Я сам могу говорить за себя, – строго оборвал его герцог и чуть приподнял капюшон, чтобы рассмотреть меня внимательнее, но лица его по-прежнему почти не было видно из-за падающей на него тени. – Вы все знаете закон. Долг чести должен быть уплачен безоговорочно. Однако я не буду требовать передать в моё владение ваши земли или людей, милосердие мне не чуждо. В уплату возьму только невесту. Говорите, эта юная особа вам не родная дочь?

Отец подошёл к Ялле, которая так и стояла истуканом, переводя испуганный взгляд с отца на мать, с неё – на Джосса, с Джосса – на герцога. Папа обнял её за плечи.

 — Юная, лишь только девятнадцать лет минуло, невинная, образованная. Всё, что можно пожелать.

Джосс, который всё это время стоял, крепко сжав кулаки, пришёл в себя и осторожно произнёс:

 — Все мы знаем, господин граф, что вы любите свою племянницу, как дочь, однако помните, что Эва – ваша единственная наследница. Такая партия, как она, будет для достопочтенного герцога Хорварда, – в этом месте его голос дрогнул, и послушник торопливо продолжил: – куда более подходящей. Её достоинство, красота, выдержка, деловая хватка, грациозность и манеры наверняка не останутся без внимания лорда.

Джосс осёкся и ладонью указал на меня, словно бы стараясь не смотреть на герцога, и от этого страх всё сильнее сковывал меня своими холодными цепями. Неужели отец привел этого человека, чтобы сосватать ему одну из нас?

В детстве его именем пугали непослушных проказников как злым и несдержанным в своей тихой ярости стариком. Сколько историй о нём было шёпотом пересказано в округе, сколько страшных вестей приходило из его отдалённого замка. Не удивительно, что отец попытался вначале выдать за него Яллу. Ей, бесприданнице, будет честью составить ему партию. И лучше не думать о том, что ждёт её, как только они окажутся наедине уже законными супругами.

 — Ялла по праву называется дочерью графа, – заметила я, отметив на мгновение, как помрачнело лицо матушки. – Мила собой, образование и манеры могут поспорить с моими. Приятно узнать, что герцог ценит не только богатое приданое, но и саму будущую жену. Моя кузина станет прекрасной супругой, она ловко управляется со слугами и умеет вести себя в свете. Я же больше стремлюсь заниматься особняком, помогать отцу в его делах, и едва ли решусь покинуть отчий дом в ближайшее время.

После моих слов герцог усмехнулся, а семинарист сжал зубы так, что желваки его скул заметно напряглись, бросил короткий острый взгляд на герцога и покачал головой.

 — Вы ошибаетесь, милая Эва. Уверен, лорда Хорварда интересуют в первую очередь хозяйственные девушки, такие, как вы. Тем более, законная наследница всегда предпочтительнее бедной родственницы.

В этот момент Ялла побледнела и с обидой посмотрела на Джосса, но он коснулся её ладони, что-то шепнул, и сестрица, нахмурившись, открыла было рот, чтобы высказать своё отношение к возникшей ситуации, но матушка бросила на неё такой взгляд, что слова так и не слетели с её губ. А вот герцог воспользовался паузой и медленно прошёлся вокруг стола, приблизившись сначала к Ялле, а потом ко мне. Он заглянул прямо в глаза, отчего я словно обратилась в лёд от ужаса. Глубоко утопленные глаза на старческом лице сверкнули отблесками свечей – и герцог резко развернулся на пятках.

 — Если обе так хороши, будь по-вашему – возьму двоих. Дочь графа – это хорошо, а вместе с племянницей – даже лучше, – он приложил иссушенный палец к губам. – В моём замке всем хватит места. Что же, лорд Луи, я принял решение: отдайте за меня обеих ваших подопечных – и долг чести будет оплачен.

И тут я вспомнила причину, по которой его так боялись дети. Ходили слухи, что он не просто маг, которых и так по пальцам пересчитать в нашем королевстве. Он ещё и владеет тайным тёмным знанием, которое применяет на забредших в его владени детях. Конечно, всё это сказки старых нянек, но вместо мурашек я почувствовала настоящий леденящий душу холод. И он пронизывал меня всё сильнее с каждым произнесённым им словом.

 — Был рад познакомиться с вами, прекрасные леди, – произнёс он с усмешкой. – В каких покоях я могу остановиться на ночь?

Отец тут же знаком велел дворецкому открыть дверь и, пропустив герцога вперёд, сам пошёл за ним следом.

Тишина, царившая за ужином до их появления, теперь стала звенящей. Только тонкий хруст выпавшего из маминых рук, разбившегося вдребезги бокала, резанул слух.

***

Я выбежала во двор особняка, едва поняла, что воспоминания унесли меня слишком далеко, и могу упустить из виду свою кузину со стражниками.

Во дворе же меня ждало совершенно неожиданное зрелище. Этот хитрец Джосс лично вёл Яллу в покои, приговаривая утешительные слова и стараясь приободрить после "похищения". С таким пронырливым нравом он везде найдёт выход. Вместо того, чтобы быть пойманным за совместный побег, этак он может прослыть героем, выследившим пропавшую!

Верно, зря я рассчитывала хотя бы на понимание со стороны кузины и таила надежду, что старому герцогу приглянется глуповатая блондинка, а я смогу отсиживаться в своих покоях и не греть пропахшую нафталином постель. Раздосадованная, я едва сдержала первую волну негодования. 

 — Рада, что ты цела, Ялла. Пока похититель здесь, ты не будешь в безопасности! Возможно, в покоях герцога тебе будет спокойнее. Вейд, могу я на тебя рассчитывать? – я со значением посмотрела на главу охраны, и тот кивнул. – Тем более, что его светлость просил доставить тебя к нему, как только тебя найдут. Когда я приду навестить тебя, ты мне расскажешь, кто же тебя похитил?

Надеюсь, сейчас мой голос выдает искреннее участие. Когда сестра с сопровождением уже двинулись вперёд, мы встретились взглядами с Джоссом, которого с того самого ужина я на дух не переносила. От выражения его лица мне сделалось дурно. Кажется, он уже понял, кто именно выдал направление их побега.

Глава 2

ЯЛЛА

Сознание вернулось вместе с головной болью, которая только усиливалась от неприятной тряски и навязчивого цокота копыт. С трудом приподнявшись на локте, я обнаружила себя в какой-то древней деревянной повозке с кривоватыми стенками из стволов тонких деревьев. Их хоть и отполировали, но выровнять не удосужились. Нечто подобное сооружал мой покойный дедушка в деревне, когда пытался сэкономить на материалах. Рядом лежал на сене смутно знакомый парень, растрёпанный, но на вид приятный. 

Ах да, “любимый” же. Я так и не узнала его имени.

Я со стоном опустила голову на какой-то холщовый мешок, набитый тряпками, но тут же пожалела об этом. Каждый толчок отдавался головной болью. Мало того, всё тело словно в синяках и живот неприятно скрутило. Поборов рвотный позыв, я потянулась к человеку, что сидел на козлах, и несколько раз дёрнула его за край торчащей из-под кольчуги рубахи.

 — Привет, – произнесла я не своим со сна голосом. – Слушай, мне что-то плохо совсем. Тут город далеко? Чёрт возьми, ничего не помню… 

Последние дни, и даже месяцы, начисто стёрлись из памяти, словно их и не было вообще, а остальное смешалось в причудливом коктейле обрывочных воспоминаний: события жизни мелькали перед глазами в хаотичном порядке, отказываясь выстраиваться в последовательную картину. В попытке вызвать в памяти события последних дней, я вспоминала то школьный выпускной, то прогулку по набережной в курортном городе, то роддом, из которого мы с папой забирали маму с новорожденной Алиской. Всё было не то. 

 — Кажется, мне нужно к врачу, – продолжила я, с силой сдавливая виски и глядя в небо. – Я головой не ударялась? Может, у меня сотрясение… Эй, ты меня слышишь вообще?

Возница продолжал угрюмо молчать. 

 — Хватит меня игнорировать! – я снова приподнялась, хотя каждое движение отзывалось болью в голове, и потрясла незнакомца за плечо. – Где мы, чёрт возьми?!

А были мы в лесу. Солнце просвечивало сквозь листья, деревянные колёса повозки приподнимались на кочках мягкой грунтовой дороги. Впереди и позади повозки медленно шагали лошади со всадниками – такими же угрюмыми мужчинами в кольчугах и с мечами в ножнах. Я присвистнула.

 — Не помню за собой увлечения ролевыми играми. 

Телега подпрыгнула на кочке, выбив из меня дух. Я снова толкнула возницу в плечо:

 — Можно осторожнее?! Голова раскалывается же. 

 — Простите, леди Ялла, – пробасил возница. – Графиня велела доставить вас домой как можно скорее.

Он помолчал несколько мгновений, а когда я собралась было спросить, куда именно они решили меня доставить, вдруг добавил:

 — Рад, что вы живы, леди Ялла. Когда мы вас нашли, вы были без сознания и совершенно бледны. Как покойница, ей-богу! 

 — Да вроде жива, – протянула я и обмерла, опустив взгляд на свои ладони, словно они были показателем того, насколько жизнь теплится в моих жилах. 

Ладони совершенно точно не были моими! Не могла же я не узнать собственные руки. Тогда я поспешно задрала юбку, чтобы взглянуть на ноги – и они тоже оказались не моими! Даже сквозь плотную ткань чего-то вроде лосин я могла однозначно определить, что длина, объём и форма не соответствуют привычным. Сердце провалилось в пятки, а голова наотрез отказалась соображать. Если я – это не я… то кто же я?!

Движущийся слева от меня всадник на коне обернулся на меня и, словно от неожиданности, дёрнул поводья на себя. Конь заржал и встала на дыбы. 

 — И… долго нам ещё до дома? – осторожно спросила я, поспешно опустив юбку обратно.

 — К ужину прибудем, коли в дороге не случится ничего, – кивнул возница. – Далеча вас занесло, насилу отыскали. Графья себе места не находили все эти дни. Боялись, кабы никто вас не попортил в эти дни… – он осёкся. – Простите, леди Ялла.

 — Понимаю, – кивнула я и, усевшись поудобнее, приложила к губам указательный палец.

Итак. Я в шикарном платье – и в деревянной повозке. Меня называют леди и боятся за мою честь. Что же, могло быть хуже. Особенно приятно, что, несмотря на всё это, называют меня привычным именем. Если допустить, что я – это лишь сознание, которое по какой-то причине переместилось в другое тело, может ли быть, что произошло это довольно давно?

Чуть утихнувшая головная боль с новой силой начала бить по вискам. Прикрыв глаза, я попыталась расслабиться и глубоко втянула носом воздух. Что же, будем решать проблемы по мере их поступления.

 — Не переживайте, леди Ялла, – тихо произнёс парень рядом, но я всё равно вздрогнула от неожиданности. – Теперь всё в порядке. Тот человек, что похитил вас, сбежал, но его обязательно скоро отыщут. Счастье, что я оказался рядом и успел вас спасти.

Вот как. Значит, меня похитили, а этот человек – спас. 

 — С-спасибо, я очень ценю ваш храбрый поступок.

 — Это мой долг, и лишь малое из того, что я мог бы сделать для графини Лерроувуд, ведь ваша семья сделала для меня столь многое.

Потом парень подался ко мне и едва слышно прошептал:

 — Графиня нам покровительствует, подыграй мне.

Я испуганно кивнула и окончательно растерялась. Как подыргать чему-то, когда мне неизвестно даже, чему именно?

Однако, парень вставил в зубы соломинку и, беззаботно откинувшись обратно на сено, прикрыл глаза.

Ехали мы довольно долго. Возница молчал, “любимый” тоже, лишь раз бросив несколько высокопарно-вежливых фраз во время короткой остановки для того, чтобы подкрепиться. Чёрствый хлеб, ужасно пахнущий сыр и чуть затхлая вода. Выбирать было не из чего, и я старательно проглотила несколько кусочков, которые тут же попросились наружу из-за подкатившей тошноты. Остальные всадники – вообще ни разу не обронили ни звука. 

Солнце медленно опускалось, а вокруг стали появляться крошечные деревеньки на несколько домов. Работавшие в полях и во дворах очень просто одетые люди провожали нас долгими взглядами. 

 — Не показывайте лица, леди Ялла, – произнёс сидящий рядом незнакомец, когда мы проезжали мимо первой из них. – Незачем честь свою порочить. Им бы следовало за вами отправить экипаж, но, кто бы ни отдавал приказ, явно очень спешил вернуть вас в родные пенаты.

И я лишь осторожно высовывала нос над стенкой повозки, чтобы хоть одним глазком взглянуть на местных жителей. 

Потом селения начали увеличиваться и уплотняться, пока, наконец, мы не подъехали к небольшому трёхэтажному замку с острыми шпилями башен. Здесь уже на нас не обращали особого внимания. Со всех сторон слышались голоса, хоть и достаточно редкие, но оттого не менее живые. 

Наконец, мы остановились. Парень ловким, сильным движением выскочил из телеги, отряхнулся от соломы, выудил  из-за козел пояс с висящим на нём кинжалом в ножнах и, дождавшись, когда телега окончательно остановится, склонившись в поклоне, протянул мне руку. Я неуверенно вложила в неё свою ладонь.

 — Всё хорошо, любимая, – прошептал он, когда я с его помощью спустилась на землю и случайно оказалась слишком близко к нему. – Это только начало. Меня не казнили, а значит, всё ещё впереди.

Я замерла, растерявшись. Что он имеет в виду? А потом вдруг вспомнила. И его, и холодный коридор, и люк, и огромную полную луну. 

 — Ты… – прошептала я, изогнув брови.

 — Тише, любимая, – почти одними губами прошептал он. – Веди себя естественно. Не знаю, что задумала твоя тётушка, но она точно на нашей стороне.

Высокая полукруглая двустворчатая дверь замка медленно, с какой-то даже торжественностью, открылась, и в дверях появился сухопарый высокий седовласый мужчина с бакенбардами в элегантном, хоть и старинном, сером костюме. Судя по всему, дворецкий.

 — Добро пожаловать домой, леди Ялла, – поклонился он, приблизившись ко мне. – Позвольте мне сопроводить вас в ваши покои. Там уже ожидает ванна. 

Я неуверенно кивнула и молча пошла следом за ним, но не прошла и трёх шагов, как увидела шевеление в траве. Секунда, другая – и на меня резко выпрыгнула крупная зелёная змея. Я завизжала, побежала в противоположную сторону. Дворецкий с испуганным выражением лица встал между мной и змеёй, и только мой “любимый” не растерялся: мгновенно выхватив кинжал, он сделал выпад не менее резкий, чем змея, которая почти добралась до меня, и проткнул её насквозь, пришпилив к земле. Это выглядело настолько нереально, настолько быстрой оказалась его реакция, настолько сильным и подвижным телом, что, если бы не испуг, я бы наверняка искренне восхитилась, но вместо этого я визжала и рыдала одновременно. 

 — Змея!.. Змея!.. Она могла меня укуси-и-ить!..

Сказать, что я испугалась – ничего не сказать. Змея ещё трепыхалась, парень, покрасневший от приложенных усилий, продолжал держать кинжал, не позволяя ей вырваться, чтобы напоследок укусить кого-нибудь из людей. Стражники, что стояли у ворот, подбежали и наперебой начали кричать хриплыми низкими голосами:

 — Ядовитая черейка? Здесь?

 — В наших краях её не видели уже лет двести.

 — Это покушение!

 — Может, случайность?

 — Сообщите капитану караула.

 — Ядовитая черейка?.. 

 — Я таких и не видел никогда.

 — Покушение! Оповестите графа!

 — Это всё герцог, наверняка его рук дело.

 — Не говори ерунды, скорее уж кто-то хотел его убить.

 — Если до короля дойдёт весть о том, что в нашем графстве убили герцога Хорварда, не сносить нам головы…

Седой дворецкий, который уже успел оправиться от шока, коснулся моей ладони, и я, продолжая всхлипывать, медленно подняла на него глаза.

 — Пойдёмте, леди Ялла. В особняке вы будете в безопасности.

Мой “любимый” вытащил, наконец, кинжал из недвижимого тела змеи и вытер его платком, который хранился в нагрудном кармашке камзола.

 — Я провожу. Мало ли какие ещё твари могут наброситься на леди.

Стражники остались снаружи в ожидании капитана караула, а внутри меня уже встретили двое других: без кольчуг, во вполне приличной одежде непривычных мне традиций. Какие-то сюртуки, жилеты, белые колготки и узкие штаны по колено. Волосы у обоих были стрижены коротко, но сзади оставался пучок длинных волос, собранный белой атласной лентой. Если бы не короткие сабли за поясом и ружья с копьём-наконечником (название не вспоминалось никак), я бы даже приняла этих двоих за вполне мирных обитателей замка.

Один из них пошёл впереди, второй – чуть позади, встретивший меня снаружи дворецкий шёл по левую руку, любимый – по правую. Выглядело это всё скорее как конвой, а не сопровождение почтенной дамы.

Внутри замок оказался ничуть не хуже, чем снаружи. Здесь встречались и огромные, по пяти метров в высоту, гобелены с изображением всадника, мчащегося на драконе, и статуи обнажённых дам, выполненные с такой потрясающей реалистичностью, что я несколько раз вздрогнула, уловив их краем глаза и приняв за настоящего человека. Встречались и растения, высаженные даже не в кадках, а в длинных и широких коридорах, по центру которых тянулась мраморная дорожка, покрытая ковром, а по обеим сторонам была насыпана земля. Это больше походил больше похоже на оранжерею, чем на коридор средневекового замка, и пахло просто невероятно. Я даже поймала себя на том, что невольно открыла в восторге рот и задалась вопросом, как всё это растёт здесь без солнечных лучей.

Конечно, никто, кроме меня, не придавал значения высоким деревьям, лианам и вьюнам, разросшимся в замке. Местные обитатели степенно проходили мимо, негромко переговариваясь между собой и то и дело кланяясь мне. Слуги торопливо сновали мимо. Но выглядело всё так, словно сегодняшний день для каждого из них был самым обычным, ничем не выделяющимся в череде прочих.

Наконец, стражники вывели меня из оранжереи, повернули направо, затем через большую резную дверь – и тут нам наперерез выскочила молодая жгучая брюнетка с пышными волосами и большими тёмными глазами, глубокими и влажными. Я даже засмотрелась на неё с лёгкой завистью и восхищением.

Но долго изучать себя она не дала: буквально бросилась мне на шею с воплем:

 — Рада, что ты цела, Ялла! Пока похититель здесь, ты не будешь в безопасности! Возможно, в покоях герцога тебе будет спокойнее. Вейд, могу я на тебя рассчитывать? – она бросила властный взгляд на одного из стражей, и тот кивнул. – Его светлость велел доставить тебя к нему, как только окажешься в замке, он хотел лично удостовериться в том, что ты в полном порядке! Когда я приду навестить тебя, ты мне расскажешь, кто же тебя похитил?

ЭВА

Ялла не выглядела обрадованной. На её лице словно застыла маска вежливой отстраненности. Даже новость о нахождении в особняке герцога и скором визите в его покои, казалось бы, нисколько не взволновала девушку. Никогда прежде не замечала в ней столь искусной игры и показного смирения. Не может всегда легкомысленная кузина так притворяться! Это противно её природе! Должно быть, здесь что-то другое. Возможно, вероломный семинарист уже сейчас готовит новый способ сбежать и знает, что именно я виновата в их поимке. Не зря он на меня так пристально смотрит.

Интересно, как он поступит, если я просто подойду к нему и скажу, что все знаю, и любые его действия приведут к разоблачению и последующей казни? Страшно… Он, не беспокоясь о гневе грозного герцога Хорварда, сбежал с моей кузиной и наплевал на возможные для себя последствия. Станет ли он церемониться со мной как с потенциальной угрозой его планам? Возможно, мне стоит разузнать о них побольше прежде чем совершать следующий шаг.

Когда двое охранников повели оторопевшую Яллу вверх по лестнице, Джосс демонстративно поклонился мне и, развернувшись на пятках, неторопливо пошёл в другую сторону. Выждав некоторое время, я двинулась вслед за семинаристом, стараясь оставаться в тени розендариума. Это декоративное растение, растущее по центру коридора, позволяло мне наблюдать за послушником сквозь листву, оставаясь при этом незамеченной, что значительно облегчало слежку.

Наверное, мне стоит показаться Джоссу на глаза, когда он дойдет до своих гостевых покоев, и попробовать переброситься парой слов. Просто для того, чтобы узнать его общее настроение и готовность идти дальше. С некоторых пор он частенько стал оставаться у нас. Делал это семинарист под предлогом утренних служб для жителей всего особняка, а сам же проводил как можно больше времени с кузиной. Отец очень благоволит жрецам Пресветлого, а потому Джосс получил поистине роскошную комнату рядом с хозяйскими апартаментами. Конечно, в покои Яллы его не пропустила бы охрана, однако сквозь тонкую стену я нередко слышала их тихие голоса. Как бы семинарист ни оказывался в покоях кузины, проделывал он это с завидной регулярностью. 

В свои покои Джосс не спешил. Свернув в противоположную сторону, он пошел по направлению к дверям, ведущим в покои моей мамы. Сомневаюсь, что он замыслил против неё дурное, однако проследить я всё же обязана. После всего, что произошло за последние несколько суток, доверия к нему нет никакого.

Почувствовав легкое успокоение совести, ведь шпионаж за гостями никогда не казался мне правильным, я проследовала дальше. Шаги скрадывал мягкий ворс красного ковра. Это большая удача, что до него так и не дошли руки при обустройстве верхних комнат особняка.

Прежде чем постучать, Джосс воровато оглянулся, а я в последний миг успела нырнуть в тень розендариума.

Дверь открылась. Маминого лица из укрытия мне видно не было, осталось только вслушиваться в тихие голоса.

 — Почему ты здесь? – спросила матушка, и я замерла в удивлении. – Ялла с тобой?

Она не удивлена, словно знала обо всём, что происходило. Сердце бешено застучало, готовое выпрыгнуть из груди. Нет, такого не может быть! Она была сама не своя, когда пришла весть об исчезновении Яллы, уж мне-то известно, когда она по-настоящему переживает!

 — Кто-то узнал о нас, миледи. На выходе из заброшенного замка Нэрроувуд нас уже ждали ваши люди. Я сказал, что прибыл туда по вашему указу и спасал графиню от похитителя, скрывшись в катакомбах.

Я услышала раздраженное цоканье – явный признак, что мама в дурном расположении духа.

 — Поверили?

 — Без сомнения, ваше Сиятельство.

 — Если о вас кто-то донес охране, значит, он может сообщить о тебе в любую минуту, а это может отбросить тень на всю нашу семью. Вопрос только в том, почему он ещё этого не сделал и что ему нужно?

Тишина на несколько секунд залила коридор, а я перестала дышать, чтобы не выдать себя. Моя мама помогала им сбежать? Но зачем? Она не может не понимать, что если это произойдет, мне самой придется делить постель с этим ужасающим стариком.

 — Я понимаю, госпожа. Однако сейчас я не смогу ничего предпринять – Яллу сопроводили прямо в покои герцога. Давно он здесь?

 — Пару дней. Свадьба назначена через неделю, потому тебе стоит поторопиться. Как бы нам ещё узнать его настроения… Постарайся войти к нему в доверие, я поспособствую, – и снова тишина, которая заставила меня затаиться. – Завтра утром зайдешь за дальнейшими указаниями.

 — Благодарю, госпожа. Ваша помощь, как всегда, бесценна...

Кажется, мама жестом отпустила гостя. Дверь закрылась как раз в тот момент, когда я, стараясь выглядеть естественно, быстрым шагом направилась в свои покои.

Первой моей мыслью было отправиться прямо к герцогу, как бы я его ни боялась, и рассказать ему всё о планах семинариста. Теперь же, когда мне известно, что в дело замешана мама, не посмею совершить ничего, что могло бы ей навредить.

Хотелось бы поговорить с ней и всё узнать, но лучше бы ей не догадываться о моих планах пойти наперекор её решениям. Она всегда хорошо относилась к племяннице, но я бы ни за что не подумала, что матушка может желать счастья ей, а не собственной дочери.

В голове крутились случаи, которые казались чуть ли не предательством со стороны матери. Вот они вместе сидят перед фортепьяно и изучают сложное исполнение к нашему с ней первому балу, о чем-то тихо перешептываясь. Я же в это время была отдана на обучение заезжему учителю как не склонная к музицированию и искусствам девушка. Впрочем, за мной никогда не замечалось сильного интереса к замужеству, тщательному подбору гардероба и танцам. В Ялле мама наверняка нашла ту дочь, о которой всегда мечтала, я же больше любила проводить время с отцом, слушать его рассуждения о ведении экономики графства и изучать вопрос озеленения полей крестьянами.

Уже в своей комнате я позволила служанке раздеть себя и легла в чуть остывшую ванну, продолжая пытаться распутать шипящий клубок мыслей по поводу создавшейся странной ситуации.

Вздохнув, я для себя решила, что осталась совершенно одна, без поддержки, и должна во что бы то ни стало выйти из этой ситуации с наименьшими потерями. В отличие от неблагодарной сестрицы,совесть и долг не позволят мне просто взять и убежать, опозорив всю свою семью, а возможно и лишив её королевской милости. Отказ герцогу будет равняться почти измене королю, о чём Ялла предпочитает забыть.

Тёплая вода постепенно расслабляла тело, а мысли приобрели более позитивный настрой. Возможно, всё-таки стоит хотя бы поговорить с ней и постараться убедить не совершать глупости. Знаю, что влюбленной дурочке нет смысла говорить о долге, но предупредить о возможной казни Джосса может оказаться как нельзя кстати.

Я задумчиво улыбнулась своим мыслям, погружаясь под воду с головой. План в голове начал созревать, и я отпустила себя, просто наслаждаясь тёплой ванной как раз в тот момент, когда на горло легла чья-то рука.

Я перехватила руку, попыталась отодвинуть ее от себя подальше, но она с силой придавливала меня ко дну. Распахнутые под слоем воды глаза давали лишь мутное изображение стоявшего надо мной мужчины. Я с ужасом его узнала и поняла, что мне никто не поможет.

Легкие обожгло металлическим привкусом, который разлился по рту и превратился в нестерпимое желание глотнуть воздух. Я уже было отчаялась, но тут меня с силой потащило вверх, поднимая над поверхностью. Лишь в этот момент мысли о возможной гибели отошли на задний план, напомнив о моём обнажённом теле, по которому тонкими струйками стекала вода.

Я жадно вдохнула ртом воздух, стараясь прикрыть свои прелести руками. Какая наглость с его стороны вломиться сюда! Я едва не задохнулась уже не от нехватки воздуха, а от возмущения.

— Ни слова, – холодный голос разрезал тишину. – Мне нужны твои объяснения.

 — Джосс! Немедленно покинь мою комнату, иначе я стану кричать! – я старалась, чтобы мой голос не перешел на визг, однако контролировать себя становилось все сложнее.

Парень злорадно ухмыльнулся, не прерывая зрительного контакта.

 — И что, ты думаешь, произойдет? Боишься, что старикан откажется на тебе жениться?

Я выпрыгнула из ванны, уже не думая об унизительности своего положения. Хлесткая пощечина оставила на щеке наглеца красный след, а я испуганно отшатнулась обратно к ванне. Семинарист схватил мою руку за запястье и теперь возвышался надо мной, придвинувшись вплотную.

 — Что ты хотела узнать, милая Эва? – зло спросил он, втягивая воздух рядом с моими волосами. – Думала, я не замечу, что кто-то идет за мной следом несколько коридоров, а потом сидит в засаде и слушает мои разговоры?

Тон, которым говорил собеседник, испугал меня своей решительностью и готовностью мстить.

 — Я шла к маме, как вдруг увидела, что её навещает благочестивый семинарист. Как думаешь, что с тобой станет, когда узнает отец?

Широкая ухмылка отразилась на лице Джосса.

 — Если сейчас одна маленькая дурочка решит утопить себя от отчаяния перед свадьбой, граф ничего не узнает.

Я попыталась отшатнуться, но мужчина держал крепко.

 — Дай мне одеться! – попросила я требовательно.

В этот момент рука семинариста расслабилась, и я побежала за халатом, который облепил моё мокрое тело, но всё равно создавал иллюзию безопасности.

 — Без глупостей, Эва. Что ты знаешь о нас с Яллой? Только не лги.

Я закусила губу. Обманывать смысла нет, ведь он уже знает о том, что я подслушала их с мамой разговор. 

 — Я знаю, что она хотела бежать с тобой, – назад дороги нет.

Лицо мужчины приобрело странное выражение. Казалось, он борется сам с собой.

 — Ты же понимаешь, что если выдашь нас, то пострадает и твоя мать? Я лично расскажу о её участии в побеге невесты герцога Хорварда. Уверен, ни твоему отцу, ни королю это очень не понравится.

Я кивнула.

 — Я это знаю, Джосс. Я буду молчать.

 — Еще бы, – он самодовольно ухмыльнулся. – Стать единственной хозяйкой владений этого старика лучше, чем делить его дряхлое тело с сестрой после казни собственной матери.

Я содрогнулась и поспешно кивнула, всё ещё опасаясь оставаться наедине с этим человеком. Он неспешно подошел ко мне и приподнял за подбородок, заставляя смотреть ему прямо в глаза.

 — Я рад, что мы договорились, Эва. Ты сделала правильный выбор, – почти мягко улыбнулся он, не отпуская руку.

Ледяной голос, раздавшийся за моей спиной, заставил подпрыгнуть не только меня, но и моего до этой поры уверенного в себе собеседника. 

 — Какой же выбор правильный для моей невесты? Оставаться наедине, полуобнаженной, с посторонним мужчиной в собственной ванне?

Джосс, проникнув в мою комнату, не запер дверь, и она предательски не издала ни звука при появлении нового участника событий.

Глава 3

ЯЛЛА

 — Прошу вас, леди Ялла, – тот стражник, которого девушка попросила отвести меня в какие-то там покои, чуть склонился передо мной, скорее по привычке, чем из настоящего почтения. – Я провожу вас.

 — Х-хорошо, – выдохнула я, окончательно растерявшись. Атака змеи и последующий вид её бездыханного тела настолькопоразили меня, что голова напрочь отказывалась соображать. В другой ситуации я бы, наверное, схватила ту девушку за руку и попросила хотя бы объяснить, куда меня собрались отвести и, главное, зачем, но сейчас мне было почти всё равно. Лишь бы подальше от того места, где меня чуть не укусила ядовитая змея.

И мы снова пошли сквозь замок. Через зелёную оранжерею, по тёмным, без окон и дверей, лестницам. Внутри особняк был даже больше, чем казался снаружи, и постепенно я начала приходить в себя.

Стражник шёл, не оглядываясь и не говоря ни слова. Он точно знал, что делал, ему не требовалось никаких комментариев и подсказок. В отличие от меня.

 — Прошу прощения, я могу задать вопрос?

Стражник обернулся на мой голос – и я осеклась. Если спрошу, где я, не поймёт ли он это как-нибудь не правильно?

 — Да, миледи? – он даже остановился и посмотрел на меня сверху вниз тяжёлым взглядом из-под густых бровей. Широкий подбородок, щетина и шрам через всё лицо. 

 — Куда именно вы меня ведёте? Не поймите неправильно, после всех переживаний я не очень хорошо себя чувствую…

И вздохнула кротко.

Вопреки ожиданиям, стражник не напрягся, а наоборот: лицо его смягчилось, хотя, наверное, улыбку выдавить он не смог бы даже при всём усердии. Вряд ли он вообще когда-нибудь в этой жизни улыбался.

 — Во время вашего отсутствия графство удостоил своим вниманием герцог Хорвард, – пояснил стражник, хотя имя это мне вообще ни о чём не говорило. – Ему выделили покои на втором этаже северного крыла. 

Я кивнула. Он расценил этот кивок по-своему и, медленно двинувшись дальше по коридору, продолжил:

 — Да, вы и сами, наверное, догадались, куда ещё могли поселить такую важную птицу. Если только в покои самого графа Лерроувуд!

 — Боюсь, граф бы такого не пережил, – осторожно произнесла я со смущённой улыбкой.

Стражник бросил на меня короткий взгляд, но выражение его лица при этом нисколько не изменилось, и я вновь засомневалась, не сказала ли чего-то не того. 

 — Боюсь, покои графа будут не такими роскошными, как те, что выделили герцогу.

 — В этом вы правы, – протянула я, мысленно пообещав себе говорить поменьше, пока не разберусь, что здесь происходит. 

В этот момент одна из дверей открылась, и из неё вышла высокая женщина средних лет в простом голубоватом платье с чистым фартуком и чепчиком н голове. Она взглянула на стражника, потом на меня, потом вновь на стражника… и, остановившись в итоге на моей персоне, всплеснула руками.

 — Леди Ялла! Что же вы здесь делаете? В вашей опочивальне давно уже готова ванна ! Ох, Пресветлый, вы только взгляните на себя! Бедняжка! Сколько вам пришлось пережить!..

Она взяла меня за руку и, качая головой, осмотрела лицо, руки, пятна на платье. 

 — Вас нужно сейчас же привести в порядок, – отрезала она тоном, не терпящим пререканий. – Идёмте.

 — Простите, Мелисса, но леди Эва велела отвести её в покои герцога.

 — В таком-то виде?! – воскликнула женщина. – Разве ж можно являться на глаза жениху накануне свадьбы с соломой в волосах?!

Я тут же ощупала голову и действительно вытянула из волос несколько соломинок. Оглядевшись, не нашла, куда их выкинуть, и просто сжала в кулаке. 

 — Не велено! – упёрся стражник.

 — Да ты сам на неё посмотри, Вейд! 

 — Я выполняю приказ леди Эвы!

 — Позвольте, – вмешалась я. Меня здесь вроде как за леди держат, а препираются так, будто речь о корове! – Мелисса права, мне бы стоило привести себя в порядок, умыться и переодеться. 

Не говорить же им, что у меня уже всё чешется! Не только от грязи, но и от неудобной одежды – в том числе. 

Мужчина и женщина смерили меня долгим взглядом. 

 — Слыхал? – вскинулась Мелисса.

 — Не велено, – мрачно процедил стражник. – Не велено выполнять указы леди Яллы до особого распоряжения графини. 

Такого поворота я не ожидала. Открыла было рот, но не нашлась, что ответить и вновь закрыла его, озадаченно уставившись на ближайшую статую в виде вставшего на дыбы коня. 

 — Что же, тогда я сейчас же пойду к леди Амалии и соглашусь с тобой только после того, как она лично мне об этом сообщит!

 — Вот и иди, женщина! – грубо ответил стражник. – А я буду выполнять приказ.

 — Нет уж, вы пойдёте со мной! Подтвердить приказ у графини будет не лишним, не так ли?

Стражник скрипнул зубами, но всё же пошёл за Мелиссой, жестом пригласив меня пройти вперёд. Ну да, вряд ли бы он тут же забыл о моём присутствии…

Всё, чего мне сейчас хотелось – это чтобы меня оставили в покое, хотя бы на несколько часов. Чтобы дали принять ванну, которую уже столько раз обещали, отлежаться в мягкой постели. После поездки в телеге всё тело ныло и просило воды. 

И снова по коридорам, по ступеням, через оранжерею. Мимо проходили люди, поклонами здоровались со мной – и вновь скрывались в глубине особняка. Пока, наконец, не остановились в небольшом уютном закутке с высокой двустворчатой дверью. В неё-то и постучала Мелисса, поправив предварительно чепчик.

 — Кто? – раздался строгий женский голос.

Служанка выразительно взглянула на меня, и я, помедлив секунду, дрожащим голосом ответила:

 — Это я, Ялла! Возник вопрос…

Дверь тут же распахнулась, и в коридор вышла статная дама. Графиня. Богатое платье с пышной юбкой, вышитый бусинами корсет и витиеватая причёска на голове. Я даже опустила глаза, сравнивая наши платья, и заметила схожесть в цветах и узорах, только моё было чуть проще. 

 — Ялла! – воскликнула она, завидев меня, и дверь хлопнула за её спиной. Графиня бережно положила руку на мои плечи и всмотрелась в глаза, заставив меня чуть отпрянуть. – Я как раз собиралась тебя проведать! Как ты себя чувствуешь, дорогая? Тебя никто не обидел? Не причинил зла? Ах, кто бы знал, как мы волновались! Где ж ты пропадала, душа моя?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍  — Не… не помню, – жалобно ответила я. Дама убрала с моего лица прядь волос и погладила по щеке.

 — Ялла, дорогая, на тебе совсем лица нет. Почему бы не принять ванну?

Мелисса с торжествующим видом взглянула на стражника.

 — Леди Амалия, я настаивала на том же, но Вейд…

 — Леди Эва сочла за лучшее сопроводить леди Яллу в покои герцога Хорварда, так как он лично пожелал удостовериться в её состоянии. Кроме того, до тех пор, пока мы не разместим караул…

 — Да, действительно, ко мне он тоже обращался с такой просьбой, – ответила женщина, задумчиво приложив палец к губам. – Однако, не дело встречать герцога в таком виде. Вейд, сопроводи леди Яллу с Мелиссой в покои леди, чтобы они могли совершить туалет, а я распоряжусь о том, чтобы в господском крыле усилили охрану. Затем пусть леди Ялла поприветствует нашего гостя. Всё-таки мы должны оказать ему честь, ведь так, душа моя?

Женщина взглянула мне прямо в глаза, и я поспешно закивала.

 — Конечно, с удовольствием окажу ему честь и поприветствую, как только мой вид будет соответствовать его высокому положению.

Дама слегка похлопала меня по плечу.

 — Хорошо, девочка моя, ступай. Ступай. А я распоряжусь об охране.

И, глубоко втянув воздух, она отправилась дальше по коридору.

 — А я говорила! – подняла указательный палец Мелисса. 

Вейд, так ни разу и не изменившись в лице, повернулся на пятках и повёл нас к моим – то есть, леди Яллы – покоям.

Всё это было довольно странно. Мелисса впустила меня внутрь и тут же позвонила в колокольчик, который покоился на прикроватном столике. Пока я оглядывалась, изучая уютную спальню в пастельных тонах, прибежали ещё три молоденькие служанки, которые явно знали, что делать.

 — Миледи, стойте ровно, – вежливо, но строго велела Мелисса, когда вокруг меня забегали служанки, а я невольно начала крутиться, рассматривая, что они делают. 

Одна развязывала шнуровку на верхней юбке, другая бережно распутывала ленты корсета, которые давно ослабли и почти не ощущались. Третья стягивала рукава и раскладывала одежду на кровати, сворачивая в удобные маленькие свёрточки. Затем, когда на мне осталась лишь тонкая длинная сорочка, Мелисса отодвинула в сторону ширму, открывая моему взору нечто вроде ванной комнаты: один из углов комнаты не был отделан деревом, стены и пол были сделаны каменной кладкой, и в полу виднелись щели. В этом углу стояла большая наполненная до середины бадья.

 — Вы готовы, миледи? – спросила Мелисса, когда служанки отошли в стороны, заложив руки за спины, в ожидании последующих указаний. 

Я кивнула и произнесла слабым голосом:

 — Да, готова.

Тогда служанки прошли к ванне – и я проследовала за ними. Остановилась перед бадьёй в нерешительности, но две из молоденьких тут же подхватили мою сорочку за полы и одним движением стянули её через голову, оставив меня совсем обнажённой.

Так неловко мне не было даже в ту ночь, когда я впервые осталась у своего парня. Они смотрели на меня, уверенно и в то же время безропотно, сложив перед собой руки, ждали, когда я сделаю то, что, по их мнению, должна. Не заставлять же их ждать вечность! Да и зябко как-то. Я подняла ногу, чтобы переступить край бадьи, и одна из служанок подхватила меня под руку, помогая. 

Затем они меня мыли. Поднимали то руку, то ногу, намыливали каким-то жёстким тёмным мылом, потом протирали мокрой тряпкой. Особого внимания удостоились волосы, с которыми они провозились, наверное, минут сорок. Вымыли несколько раз, потом долго вытирали и расчёсывали, пока, наконец, не позволили мне вылезти из бадьи. 

Я замерла перед зеркалом, разглядывая своё новое тело. Тонкое, угловатое, ещё отдающее чем-то подростковым. Волосы – светлые, чуть золотистые, лёгкие и пушистые, длиной почти по пояс. Большие голубые глаза. Сходство с девушкой, что встретила меня в коридоре, прослеживалось довольно однозначно, даже несмотря на то, что мы с ней были как инь и ян: жгучая серьёзная брюнетка и легкомысленного вида блондинка. 

Наконец, после длительной и тщательной процедуры одевания, мне уложили волосы в высокую пышную причёску, вставили в неё несколько шпилек, повесили на запястье веер – и Мелисса удовлетворённо покивала.

 — Ну вот, теперь и на глаза герцогу не стыдно будет показаться. Ступайте, девочки, ваша помощь больше не нужна.

Служанки синхронно присели в коротком книксене и, опустив головы, поспешили прочь из спальни, а Мелисса отворила дверь, застыв в ожидании, когда я, бросив последний взгляд на столь желанную кровать, выйду из комнаты. 

Когда меня вели обратно в покои герцога, я с тоской посмотрела в окно, где уже почти стемнело. В голове беспокойно копошились воспоминания о том, что герцог – это вроде как жених, а сейчас – канун свадьбы. Какой свадьбы? Какой жених?

Я представила себе высокого статного мужчину. Герцог же! Наверняка богат и… 

Ага, щас! Богатые могут себе позволить жениться на юных девах более низкого положения вне зависимости от своей красоты, ума и привлекательности. Достаточно только тех денег и возможностей, которые получит… как минимум сама невеста. А как максимум – вся её семья.

В таких сомнениях под конвоем из трёх стражников и одной Мелиссы я дошла до высокой двустворчатой двери. Сердце дрожало от волнения, и кровь стучала в висках.

Кто ждёт меня за дверью? Как мне с ним себя вести? 

Стоящий у входа в покои дворецкий при виде нас вытянулся в струнку, а дождавшись, когда мы остановимся в паре метрах, плавно и торжественно открыл передо мной дверь. Видно было: он нас ждал. Специально для того, чтобы отворить передо мной эту дверь.

 — Лорд Кристиан велел передать, что скоро вернётся. Пока его нет, можете отдохнуть в гостиной. Ужин накрыт на столе.

Я кивнула и, отбросив сомнения, вошла в покои герцога.

Дверь за спиной захлопнулась. И я осталась… одна.

Замерла. Тусклый свет и тишина. Вокруг – бархат, золото, картины. Шкафы, два стола, несколько стульев и банкеток, два кресла. Кровати видно не было, как и ширмы для переодевания или закуточка с ванной. Увидев в противоположном конце комнаты небольшую дверь, я припомнила, что дворецкий сказал ожидать в гостиной и решила, что, должно быть, спальня находится дальше. 

Я прошла к окну. Каждый шаг моих бархатных башмачков отдавался эхом в гулкой тишине. Отодвинув тяжёлую бордовую штору, я выглянула во двор особняка, но не увидела ничего примечательного: за стеной раскинулся густой лес, под стенами виднелись тропки и аккуратные кусты, а листья шелестели на ветру.

Возле окна стоял поднос с блюдами и напитками. Ужин, обещанный дворецким. Я сглотнула слюну.

 — Думаю, герцог не будет против, если я приступлю к трапезе без него?

Эхо и гулкая тишина. 

Я прошла к маленькой дверце и осторожно толкнула её вперёд. Очень уж любопытно было заглянуть внутрь, ведь стражник говорил, что эти покои вроде как номер люкс. Но дверь, очевидно, запертая на ключ, не поддалась. 

 — Ну, раз здесь никого нет, – вздохнула я в тишину, – то никто не будет против, если я немного перекушу? Совсем чуть-чуть…

От мыслей о еде живот скрутило голодом, который до этого скрывался под другими эмоциями тяжёлого дня. Приподняв крышку одного из блюд, я обнаружила круглую, приправленную маслом и специями картошку. Рядом – огромный кусок прожаренного мяса. Я взяла со стола вилку и, подцепив самую маленькую из картофелин, сунула её в рот, чтобы тут же начать отчаянно, словно в последний раз, жевать.

Это было зря. Непривычные специи обладали сильным и в крайней степени неприятным вкусом. Я схватила со стола кубок с водой сделала большой глоток – и это тоже было зря! Вместо чистой воды в кубке оказалось что-то алкогольное, да ещё и крепкое, так что я закашлялась, зацепила рукой бокал с вином – и пролила его прямо на шёлковую юбку.

Не переставая кашлять, я попыталась смахнуть капли вина с ткани. Бесполезно. Влага уже впиталась, и теперь расплывалась по юбке некрасивыми пятнами. Выругавшись, я села на обитую бархатом скамью и принялась усердно ждать, когда произойдёт хоть что-нибудь. За дверью стражники – просто так не выйти. Хозяин комнаты не возвращается.

Я присмотрелась к пятнам и озабоченно покачала головой. Если высохнет – пропало платье! Но не стирать же его прямо здесь. Тогда я огляделась и нашла взглядом бочку с водой под зеркалом, что предназначалась, очевидно, для умывания. Решив, что в ней можно было бы замочить юбку, я решила не терять времени и хотя бы замочить юбку, чтобы пятна не въелись в ткань.

Развязывание юбок за спиной оказалось делом непростым. Провозившись со шнурками минут десять, я всё же стянула с себя весь десяток юбок, прополоскала каждую в отдельности и, разложив на полу, чтобы они хоть немного сохли, устало легла на тахту. 

Глаза закрывались.

 — Нашла время лежать, – проворчала я сама себе и, заметив в неприметном углу зеркало, с трудом поднялась с тахты. Вид, отразившийся в зеркале, оказался на удивление приличный. Нижняя юбка, которой повезло оказаться нетронутой, была простой, белой, она свободно свисала к лодыжкам, очерчивая не очень выразительную, но округлую филейную часть моего нового тела, и неплохо сочеталась с изумрудным корсетом. Светлые волосы, собранные в объёмный пучок над головой, чуть растрепались, несколько чуть вьющихся прядей выбились и теперь обрамляли моё лицо. 

 — Надо бы хоть позвать кого-нибудь с этим разобраться, – пробормотала я и со вздохом подняла одну из юбок, примериваясь, смогу ли сама её на себе завязать. Приложила её к себе и так, и эдак, потом плюнула и пошла просить стражников, чтобы они привели хотя бы Мелиссу, но стоило мне взяться за ручку двери, как она резко открылась, стукнув меня по носу.

 — У-у-у-уй! – взвыла я, отскакивая в сторону. 

Тяжёлый топот возвестил о том, что внутрь вбежала вся стража, которую успели разместить неподалёку.

 — Леди Ялла, вам что-то угрожает? – сурово поинтересовался уже знакомый мне Вейд.

 — Всего лишь случайность, – ответил вместо меня мужчина, который, собственно, и дал мне по носу. 

 — Вы бы хоть постучали! – воскликнула я и застонала. – А если вы мне нос сломали?

 — О, это пустяк, – он улыбнулся и повернулся к стражникам: – Я позабочусь о юной графине, возвращайтесь к своим постам.

И стражники действительно удалились. Видимо, герцог. Я отошла к окну, всё ещё прикрывая нос ладонью, и, телом отвернувшись, внимательно посмотрела на незнакомца. Высокий. Статный. Широкий разворот плеч, скрытый под элегантным камзолом. Чуть впалые щёки подчёркивают острые скулы и сильную челюсть, а глубоко посаженные тёмные глаза создают впечатление человека умного. 

Это за него я должна была выйти замуж? А что, неплохо. По крайней мере, не старик, не урод и даже без мягких свисающих боков, что должны свидетельствовать о его достатке.

 — Кажется, я не вовремя, – усмехнулся тем временем герцог. Он снял камзол, аккуратно повесил его на спинку стула и принялся закатывать рукава просторной белой рубашки, обнажая крепкие жилистые руки. 

 — Вы заставили леди ждать, – заметила я. Боль начала понемногу отступать, и теперь я посматривала на него уже с любопытством.

 — Я не могу прийти раньше, чем за мной послали, – он провёл руками по собранным в хвост длинным волосам, словно проверяя, не выбились ли они из-под ленты, затем открыл чемоданчик, который уже стоял на том же стуле, и упёр кулаки в бока. – Вы здесь не одна?

 — Одна, – моргнула я, отпустила несчастный нос и сделала шаг к герцогу, пытаясь незаметно заглянуть в его чемоданчик. – Почему я должна быть с кем-то?

 — О, я имею в виду ваш непристойный вид.

Я чуть не поперхнулась от такого заявления, но мою реакцию герцог оценил по-своему:

 — Не берите в голову, леди Ялла, в вашем нескладном теле меня интересует только его здоровье. Поэтому позвольте…

Нескладном?!

 — Чем это вас не устраивает моё тело? – вспыхнула я, отшатнувшись, когда человек приблизился и потянул ко мне руки. – Вас никто не заставляет вообще находиться со мной в одной комнате!

 — Если бы никто не заставлял, я бы и не находился, – хмыкнул он, а потом резким движением схватил меня за голову. 

Я попыталась закричать, но мой голос словно увяз в киселе, а потом и вовсе пропал. 

 — Если вы будете молчать, всё закончится намного быстрее, – спокойно заметил этот человек и принялся вертеть моей головой, рассматривая её с разных сторон. – Надо сказать, нам даже на руку то, что вы не соизволили одеться. Так проще. Позвольте.

Он крутанул меня вокруг собственной оси – и в следующее мгновение я ощутила, как шнурки корсета резко ослабли. Я бы вскрикнула. О, я бы накричала на этого нахала! Если бы могла. Но голос пропал совсем, до конца, оставив меня даже без возможности позвать стражу. Попыталась вырваться, но одной рукой он крепко держал меня за плечо.

 — Леди Ялла, в самом деле, вы как будто первый раз…

Я схватилась за грудь, чтобы удержать корсет на месте, а герцог тем временем развернул меня к себе, больше не удерживая силой. Цепким взглядом он пробежался по моему лицу, а затем начал спускаться ниже и ниже, пока…

Пока входная дверь вновь не распахнулась без стука. 

 — Да вы издеваетесь! – прогремел чей-то голос, отозвавшись эхом где-то в коридоре.

ЭВА

Я медленно развернулась к жениху, стараясь скрыть испытываемый мной ужас. Ходили легенды о мстительности этого человека. Многие рассказывали о случае, что произошёл лет десять назад с одним мальчиком из соседнего графства. Герцог забрал его у бедной семьи в качестве долга, и уже спустя неделю ребенок бесследно исчез. Поговаривают, причиной тому послужило то, что мальчик поведал кому-то страшную тайну о чудовищных ритуалах и опытах, которые герцог Хорвард проводит в огромном замке отдаленной части королевства.

И вот, по вине Джосса, я попала в положение, которое не только бросает тень на мою репутацию, но и определенно вызовет у него желание мне отомстить. Вот только между нами ничего не было!

Кажется, от охватившего меня мороза, бегущего по коже, зубы начали отстукивать неровный ритм. Даже смущение и растерянность от того, в каком виде я предстала перед герцогом, отошло на второй план перед всё нарастающей паникой от такой близости к нему. И я сделала то, чему меня годами учили мама и учителя этикета: как истинная леди попыталась завести светскую беседу, несмотря на обстоятельства.

 — Герцог Хорвард, – я сделала неловкий книксен, который в облепившем обнаженное тело халате смотрелся весьма комично. – Рада приветствовать вас в своих покоях. Сегодня прекрасная погода, не находите?

Однако, герцог не оценил моих манер. И волны ярости, которые я смогла почувствовать буквально кожей, даже не видя глаз гостя, сообщали, что никакие правила хорошего тона мне сейчас не помогут.

 — Я переформулирую свой вопрос, раз уж с ответом вы затрудняетесь, – хмуро заметил герцог. – Что в ваших покоях делает этот мужчина?

Кажется, выражение моего лица выдало замешательство, и я беспомощно взглянула на семинариста. Это он виноват в сложившейся ситуации. Если бы не его оскорбительное решение прийти прямо в мою ванную, чтобы получить объяснения немедленно, я бы не предстала в совершенно неверном свете перед собственным женихом.

Джосс, кажется, справился с волнением первый. Он прокашлял пересохшее горло и начал говорить медленно, словно стараясь выглядеть как можно спокойнее:

 — Надеюсь, ваша милость не поймет превратно, но в глазах Пресветлого и перед лицом всего мира я являюсь мужчиной лишь формально, ведь свою службу и жизнь уже давно посвятил лишь ему, – на эти слова старик лишь хмыкнул, а семинарист продолжил, будто не замечая. – Потому моё нахождение в покоях вашей невесты вызвано ничем иным, как желанием графини Лерроувуд успокоить леди Эву. Юная графиня очень взволнована похищением леди Яллы и опасается как за неё, так и за себя саму. Охрана в особняке допустила большую оплошность, однако мое дело – облегчить переживания и дать больше веры в Пресветлого, ведь именно благодаря ему и удалось отыскать леди Яллу.

 — Это не повод входить к моей невесте, пока она принимает ванну, – резонно заметил старик. Тон его был резок, и я не могла его в этом упрекнуть. – Неужели вы не способны дождаться, когда леди сама впустит вас в свои покои?!

 — Абсолютно согласна, я уже собиралась позвать стражу! – добавила я своё веское слово и надменно посмотрела на Джосса. Мне хотелось побольнее уколоть его за то, что своим появлением в ванной так сильно унизил меня.

 — Я ожидал аудиенции за ширмой, ваша милость, но услышал подозрительный звук, и поспешил убедиться, что с леди Эвой всё в порядке. Если бы похититель проник в её комнату, я не смог бы простить себе бездействия, ведь, надо сказать, я переживаю за обеих графинь не меньше, – быстро нашёл оправдание Джосс, а я, не сдержавшись, фыркнула, что не укрылось от обоих. – Как вы знаете, они дочери прекрасной леди Лерроувуд, и я в долгу перед этой женщиной. Много благих дел было сделано нашими совместными усилиями...

Герцог медленно повернулся ко мне. Его лицо было закрыто балахоном, из-под накидки видны были только тонкие губы, да глаза сверкали бликами горевших на стенах свечей. Я подавилась нервным смешком.

 — Всё так, герцог Хорвард. Упал один из флаконов в воду, и звук плеска воды напугал Джосса до безумия. Послушники Ордена Пресветлого, как водится, немного трусливы…

Я никогда не находилась в присутствии жениха так долго. Обстоятельства, обратившие его пристальное внимание на мой проступок, были удручающими, однако благодаря мелкой мести Джоссу я почувствовала, как понемногу прихожу в себя. Не позволю шантажировать себя даже в столь странных обстоятельствах!

Он недовольно покосился в мою сторону, но выдержал паузу и, сложив руки перед собой, принял смиренный вид.

 — Я бдителен и ответственен, леди Эва, именно благодаря этим моим качествам ваша сестра спасена и доставлена в особняк, – он едва заметно подмигнул мне, а потом обернулся к герцогу. – Вы, наверное, ещё не слышали, лорд Кристиан, но графиня настолько впечатлена моими успехами, что назначила лично прислуживать вам с вашим туалетом и делами, пока вы находитесь в графстве Лерроувуд. С завтрашнего дня я ваш личный слуга.

Он взглянул мне прямо в глаза, наставительно и как-то слишком многозначительно, явно довольный своей речью. Мне оставалось лишь кивнуть и беспомощно опустить взгляд. Находиться в обществе герцога сейчас казалось не менее опасно, чем оставаться наедине с тем, кто минутами назад положил руки на мое горло.

 — Хм, что ж, если вы будете не менее расторопным, чем с леди Эвой, из вас, возможно, и выйдет годный слуга, – проскрипел герцог и тут же словно забыл про Джосса. Тонкие губы дёрнулись в усмешке, когда он сделал шаг мне навстречу и опёрся рукой о высокий платяной шкаф. – Что же графиня не отправила вас ко мне? Уж я-то смог бы утешить вас и убрать все лишние перед свадьбой переживания. Вам должно быть известно, что мне подвластно искусство врачевания… 

В голосе старика сквозило недоверие, смешанное с сарказмом. Я словно кожей почувствовала, как его взгляд изучает моё тело, очерченное влажной тканью халата, и вздрогнула, представив, как именно он собрался меня утешать. Непроизвольно я отступила на шаг к Джоссу, и это не укрылось от присутствующих.

 — Благодарю за заботу и доброту, герцог Хорвард, – выдавила я из себя очередную порцию заученных фраз, сверля глазами забрызганный камень пола. – В следующий раз так и поступлю.

 — Оставьте нас с невестой наедине, молодой человек. Нам нужно поговорить без посторонних.

 — Если вы так настаиваете, – Джосс изящно поклонился перед герцогом. – Ваше слово – закон в этих землях. Позвольте пожелать вам приятнейшего вечера и выразить свои надежды встретить вас на утренней службе.

Семинарист облегчённо улыбнулся. Кажется, он даже обрадовался поводу удалиться из моих покоев. Определённо, доволен тем, что старик сейчас находится наедине со мной, а его драгоценной Яллочке осталось довольствоваться вниманием Джосса. Я едва не передернула плечами от отвращения, представляя, чем может закончиться наш с Хорвардом разговор. 

Герцог тем временем медленно подошел ко мне. Время замедлилось. Я заставила себя поднять взгляд, но упереться им было некуда – разве что только в тень под плотной тканью балахона, да в сверкающие блики глаз. 

 — Боитесь, – не спросил, а сухо констатировал старик, приподнимая мой подбородок вверх.

Я вмиг вспомнила, что нахожусь с ним наедине в тонком халате, прорисовывающем контуры выступающей груди, вздымающейся при каждом вздохе. Я старалась не шевелиться, и даже дышать медленно и незаметно, но чувство опасности не позволяло полностью держать себя в руках. Стоя в таком виде перед ненавистным женихом и кожей чувствуя его прожигающий взгляд, я ощущала себя намного уязвимее, чем обычно. Словно сейчас этот человек мог сделать со мной всё, что ему заблагорассудится, и никто, даже стража, не придёт на помощь.

  — Нет, – возразила я, но голос дрогнул. – Не боюсь.

Он усмехнулся и удовлетворенно опроверг:

 — Боитесь, юная леди. Это даже хорошо. Вы расскажете мне всё, что вам известно об исчезновении моей второй невесты, леди Яллы.

Мысли забегали в голове, словно жуки, пойманные в банку. Я не могу ему рассказать о Джоссе, ведь это положит тень и на маму! Но что-то я ему сообщить всё же должна, и пусть это будет полуправда, которая, возможно, сможет меня спасти.

 — Она не просто так исчезла, милорд, – я подбирала слова, чтобы они максимально полно отражали картину, но не выдали секрет. – Её не похитили. Вернее, всё происходило по собственному желанию сестры. Думаю, у неё есть воздыхатель, который и предложил пойти на такую безумную авантюру. Однако, уверяю вас, она будет достойной женой, воспитание не позволит после свадьбы совершать ничего подобного! – поспешила я заверить старика, чтобы он сам не додумался отказаться от кузины.

Я почувствовала, как голову пронзает легкая вспышка, а мысли наполняются летучестью. Мгновение – и герцог отступает на шаг назад, отпуская меня.

 — Хорошего вечера, миледи. Кажется, я узнал всё, что хотел.

Глава 4

ЯЛЛА

 — Да вы издеваетесь! – прозвучало из дверного проёма, и я вжала голову в плечи, до того был сильным и властным этот голос. – Я явился сюда для того, чтобы принять в жёны дочерей хозяина какого-то захудалого графства, и в первый же вечер моего пребывания в поместье Лерроувуд обе оказываются в совершенно непотребном виде в компании посторонних мужчин! 

В спальню прошёл мужчина в тёмно-зелёном плаще. Он откинул назад капюшон, и прожёг взглядами поочерёдно сначала меня, а потом герцога… 

 — Кто вы и как вы посмели войти в мои покои без разрешения?! – грозно вопрошал новый участник событий, чуть не тыкая пальцем в широкую грудь… а нет, выходит, не герцога. 

 — Позвольте представиться, – обаятельно улыбнулся наглец, – Юстас Стайлз, семейный лекарь графа Лерроувуд, прибыл по настоянию леди Амалии для того, чтобы лично убедиться в полном здравии леди Яллы после всех перенесённых потрясений.

И он вежливо поклонился, выставив вперёд левую ногу на носок, но губы его при этом подрагивали в усмешке.

 — Вы не имели права вторгаться в мои покои, – прошипел мужчина в плаще, сощурив глаза, от чего тёмные густые брови бросили на глаза тень. – К тому же, леди Ялле не нужна помощь врача, ведь я и сам врач.

 — При всём уважении, – продолжал улыбаться лекарь до того беззаботно, что это казалось издевательством, – должен заметить, что по закону нашего сословия мы не имеем права лечить близких людей, ведь личная вовлечённость влияет на объективность, а графиня, позвольте заметить, является вашей невестой, а значит…

 — Неужели вы считаете, мистер…

 — Сэр.

 — Сэр? – удивлённо хмыкнул хозяин покоев. – Это чем же вы так услужили короне?

 — Предпочитаю об этом не распространяться, – продолжал издевательски улыбаться лекарь.

 — Что же, опустим это. Итак, сэр Стайлз, неужели вы считаете, что сможете оказать лучшую помощь моим будущим родственникам, чем я?

 — Так и есть, лорд Кристиан.

 — Да вы хоть знаете, кто я? – глаза хозяина вновь сузились до двух тёмных, чуть сверкающих щёлок.

 — Безусловно, ведь я родом из герцогства Хорвард, – склонил голову лекарь, оставляя при этом спину гордо выпрямленной. – Почти половину жизни мне довелось провести в местечке Пэрроуфилл. О вас уже тогда ходили легенды. 

Мужчина – очевидно, герцог, – хмыкнул и перевёл взгляд на меня, словно только теперь осознал моё присутствие. Мне даже стало немного обидно: я была для него практически предметом интерьера всё это время, когда герцог разбирался с лекарем.

 — Леди Ялла, – холодно произнёс лорд, – вы подтверждаете слова этого человека? 

Я испуганно закивала. Не знаю, что именно мне нужно было подтвердить, но и опровергнуть ничего не могла. 

 — Лекарь, значит, – он снова обернулся к высокому гостю. – И раздели мою невесту, надо понимать, исключительно в медицинских целях?

 — Я её вообще не раздевал, – хмыкнул в ответ Юстас. – Честно говоря, застав леди в ваших покоях в таком виде, я было решил, что явился невовремя и чуть не ретировался, побоявшись вашего гнева.

Насмешливый взгляд свысока. Побоялся он, ага, так я и поверила. Странный человек: глаза говорят одно, а язык – совсем другое. 

 — Ничего не понимаю, – пробормотал хозяин покоев и скинув, с себя плащ тёмно-зелёного, благородного оттенка, набросил его на полугруглую спинку стула и закрепил края булавкой в виде колоска, чтобы тот не упал на пол. – Леди Ялла, потрудитесь объяснить?

У меня дрогнули губы, а руки буквально занемели от необъяснимого страха, словно передо мной стоял школьный директор и допрашивал насчёт какого-то страшного хулиганства, а впереди грозило самое страшное наказание – вызов родителей в школу.

 — Я п-пролила на себя… – голос мой дрожал, да и палец, которым указала на столик с остывшим ужином – тоже. – Вино ост-твляет п-пятна. Я решила замочить, пока не поздно, и…

Я развела руками, демонстрируя свой вид. Последний, чудом уцелевший подъюбник, перекосившийся корсет и бархатные башмачки, торчащие из-под юбки.

Лекарь захохотал.

 — Замочить! Платье! Эта леди не перестаёт меня удивлять! Простите, но я всё-таки обязан проверить состояние вашего здоровья, потому как сей эксцентричный поступок заставляет меня в нём сильно сомневаться! Вы, случайно, нигде головой не ударялись? – и он приблизился, не обращая внимание на то, что я отшатнулась, и внимательно посмотрел мне в каждый глаз по отдельности. Я бы отступила ещё дальше, но увы, упёрлась в столешницу. 

Настоящий герцог демонстративно прокашлялся.

 — Сэр Стайлз, должен просить вас сейчас же покинуть мои покои. Позаботиться о состоянии невесты я способен и сам.

 — Меня восхищает ваша самоуверенность, – Юстас даже не подумал прекратить осмотр. Ловко выудив из-под камзола предмет, напоминающий стетоскоп, он начал прикладывать один из его концов к моей голове, совершенно не меняясь при этом в лице. – Сколько мне известно, вместо реальной практики вы предпочитаете теоретические изыскания в собственном замке. 

 — Вон! – рявкнул герцог, жестом указав на дверь. 

Лекарь хмыкнул и, подхватив свой чемоданчик, поклонился мне и герцогу по очереди. 

 — Приятно было иметь честь поздороваться с вами, – лукаво улыбнулся он и исчез за дверью. 

 — Простите, – выпалила я сразу, как затихли его шаги, – леди Амалия велела мне сразу идти в ваши покои, как только приведу себя в порядок.

 — Оно и заметно, – хмыкнул герцог, бросив на меня короткий задумчивый взгляд, и тут же отвернулся, чтобы открыть один из шкафов со стоящими в нём книгами и коробочками. 

 — Понимаете, у меня во рту не было ни крошки… я даже не помню, сколько! Поэтому не удержалась и… простите.

Я стушевалась. Боже, вот чем я думала, когда вообще прикасалась к чему-либо в этой комнате?! Чем?! Пустым желудком?! Надо было сесть в стороночке и сидеть, пока что-нибудь не изменится. Нет ведь, приспичило стирку устроить! 

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ От досады на саму себя захотелось плакать, и я глубоко вдохнула, чтобы найти в себе хоть какую-то точку равновесия. 

 — Я не буду против, если вы отужинаете у меня, – вдруг сказал герцог, так и стоя у своего шкафа. Он даже не обернулся ко мне. – Вино у вас дрянное и мясо тоже, но закуски вполне съедобны. Надо будет велеть прислуге не утруждать себя приготовлением первых блюд. Так что же вы не приступаете? Ешьте!

От такого прямого приказа голод тут же исчез, и я смущённо отвернулась. 

Герцог тем временем закрыл дверцы шкафа и подошёл ко мне – близко, очень близко, ещё ближе, чем прежде Юстас. Он властно взял меня за подбородок и изучил лицо.

 — Боишься, что еда отравлена? Правильно боишься, милочка. Нет, она не отравлена, но за свой поступок ты вполне могла бы быть предана смерти.

 — Какой ещё поступок? – выдохнула я одними губами, потому как герцог крепко держал меня за подбородок, не позволяя шевельнуться. Он прищурился, изучая меня ещё внимательнее.

 — А мне говорили, ты недалека умом. Врали, значит. На то, чтобы скрывать свои истинные мотивы, мозгов ещё хватает. Но тебя это не спасёт, леди Ялла. Не дай Пресветлый ты окажешься порченной, всю жизнь об этом жалеть будешь!

Я промолчала, неотрывно глядя в тёмные глаза.

 — Кишка не тонка, – протянул герцог, хотя я совершенно не понимала, о чём речь. – Так значит, будешь молчать?

 — Я бы с удовольствием ответила, но не совсем понимаю предмет разговора.

Он резко отпустил мой подбородок, так что пришлось сделать шаг назад, чтобы удержаться на ногах, и хмуро прошагал к столу, на котором всё ещё лежали давно остывшие блюда. Взял один из нетронутых бокалов вина, коих изначально было трое, сделал несколько крупных глотков и, вытянув салфетку из тонкой вазы, утёр ею губы.

 — Какая же дрянь. Что ж, раз ты отказываешься говорить по своей воле, будешь говорить по моей. 

У меня внутри всё похолодело, колени подкосились – и я села на ближайшую банкетку. Кто знает, что имеет в виду этот странный человек!

Его шаги отозвались эхом от стен просторной полупустой комнаты, а затем короткий взгляд в самую душу, головокружение – и тут же прошло.

 — Ну? – он грозно нахмурил брови, но смотрелся при этом не страшно, а скорее карикатурно. Может быть, будь ему лет шестьдесят, и лицо покрыто морщинами, такая физиономия и испугала бы невзначай, но на его молодом и даже в некотором смысле приятном лице такое выражение выглядело комично.

 — Что – ну? – я стоически сдерживала нервный смешок.

 — С кем ты сбежала? Насколько вы с ним близки? Не пытайся скрывать, я всё равно узнаю, но если скажешь сама, наказание будет намного приятнее.

 — Я не знаю, о чём вы говорите, – твёрдо ответила я, не кривя душой. Мне действительно было неведомо ничего, совершенно ничего, и, кажется, пришло время признаться в своей амнезии.

 — И ведь не врёшь, – удивлённо вскинул брови герцог.

 — Не вру. Признаюсь, я вообще не знаю, что происходило последние дни, лорд…

 — Кристиан, – подсказал он. Я кивнула.

 — Дело в том, что вот уже сутки я тщетно пытаюсь вспомнить хоть что-то, но при всём желании не могу помочь с вашими изысканиями.

Первое правило взаимодействия со взрослыми (или власть имущими) – всеми силами показывай, как тебе хочется оказать содействие и сделать всё-всё правильно. Конечно, в голове шевелились мысли, что, возможно, вспомнив, я захочу взять свои слова обратно. Что, возможно, я совершила нечто очень важное, и мотивы мои были в крайней степени серьёзны… но сейчас было важнее другое. Отделаться от этого герцога, выяснить, где моя спальня и отделаться от всё нарастающей головной боли. 

 — Не помнишь? – герцог задумчиво причмокнул. – Хм. Есть у меня одно средство… Не боишься открыть передо мной все свои тайны?

Боюсь. Честно-честно боюсь! 

 — Что вы хотите со мной сделать?

 — Ничего особенного, – герцог усмехнулся и вернулся к своим шкафчикам, откуда, задумавшись на мгновение, вытянул крошечный коробок. – Всего лишь верну тебе память. Ощущения не из приятных, а заклинание истины не позволит тебе соврать. Но, по крайней мере, мы покончим со всем здесь и сейчас.

 — Вы вернёте мне память? – я подалась вперёд и с трудом сдержала порыв встать и даже подойти к герцогу.

 — Отчего нет. Я же маг. Целитель. Не хуже того высокомерного сэра.

Как будто сам лучше. 

 — Давайте, – кивнула я, поколебавшись немного. – Приступайте.

 — Всё-таки глупая, – усмехнулся герцог, приближаясь. – Но смелая. 

А потом он нараспев произнёс короткую, но совершенно неразборчивую фразу и резко дунул мне в лицо порошком из коробка, да так удачно попал, ровно в тот момент, когда я вдохнула – и этот порошок забился глубоко в нос.

 — Апчхи! – ответила я. Потом хотела добавить что-нибудь из разряда “вы что делаете?”, но вместо этого повторила: – Чхи! Чхи!

Герцог выжидающе смотрел на меня.

 — Чхи!

 — Ну что, память-то возвращается? – елейным голоском спросил он.

 — Чхи! Не-а, ниче… чхи! Ничего не помню! А-апчхи!

 — Совсем ничего? – нахмурился герцог.

Я покачала головой:

 — Совсем-совсем. Чхи!

Он приложил палец к губам, потом вдруг сел рядом, схватил меня за щёки и, глядя в глаза, строго спросил:

 — Почему ты сбежала из дома двое суток тому назад?

 — Чхи! Не помню. Чхи!

Мне было страшно неудобно. Он был так близко, и так крепко держал меня за щёки, что чихала я прямо на него. Кажется, даже покраснела немного, потому что отчётливо почувствовала, как кровь прилила к лицу. 

 — А с этим… сэром! У вас ничего не было?

 — Из того, что я помню – ничего. Чхи!

Он с досадой встал и, почесав затылок, сделал круг по комнате. Бормотал себе под нос что-то едва разборчивое, ругался на мироздание и на весь этот графский род Лерроувудов. А мне становилось смешнее и веселее с каждой секундой. Неестественная отвага и безрассудство начали охватывать мои мысли, словно я только что приняла на грудь увесистую рюмку чего-то высокоградусного. 

 — Лорд Кристиан, – позвала я его, и он мгновенно остановился, вперившись в меня взглядом коршуна. – Лорд Кристиан. Как вы думаете, я сегодня буду ночевать в вашей спальне?

 — Что? – он нахмурился ещё больше, хотя, казалось бы, куда уж!

 — Вы же такой очаровательный мужчина в самом расцвете сил, – я подошла к нему и, томно вздохнув, осторожно взялась за лацкан его камзола. – Мы одни, впереди целая ночь…

Я томно улыбнулась – и на этом мои воспоминания позорно оборвались.

ЭВА

За женихом закрылась дверь уже давно, а я продолжала стоять, прижав ладони к груди. Сложно было поверить, что только что он применил ко мне настоящую магию, влез в голову и прочитал мысли. Если так, то насколько много он смог узнать за ту короткую вспышку, что прострелила моё сознание?

Мысль о том, что мне придется жить одной с таким человеком, в постоянном страхе и неизвестности, заставила позабыть даже о голоде, который подступал всё ближе к горлу и совсем недавно сводил желудок узлом. 

Нет, больше я этого терпеть не намерена. Единственный, кто хоть что-то понимает в происходящем и может повлиять на ситуацию – мама. И нужно убедить её ни в коем случае не помогать Ялле с побегом. Только не этой предательнице.

Я сжала кулаки и пошла к гардеробу, чтобы переодеться. На замок накатила вечерняя прохлада, и с каждой минутой становилось всё холоднее, заставляя мёрзнуть и босые ноги и укутанное во всё ещё влажный халат тело. Я переоделась в домашнее платье и простые мягкие башмачки на небольшом каблуке. Бегло осмотрела себя в зеркало, пригладила непослушные тёмные локоны и тяжело вздохнула. Нет, так нельзя. Если появлюсь перед мамой в таком виде, она обязательно что-нибудь заподозрит. Волосы были мокрые после того, как Джосс помог мне искупаться, и ещё какое-то время пришлось посвятить сушке и укладке. Конечно, проще было бы позвать Мелиссу, но сейчас мне не хотелось видеть никого.

Я вышла за дверь и скоро пожалела о том, что не прихватила с собой тонкого жакета или шали. По коридорам ходил непривычный для этого времени года сквозняк, продувая до самых костей, но возвращаться не хотелось, и я быстрым шагом направилась к крылу родителей, отстукивая неровный ритм при каждом шаге.

У высокой лакированной двери мой шаг непроизвольно замедлился: за дверью слышались два голоса. Один из них принадлежал маме, второй – жениху. Кажется, после посещения моих покоев он направилсяпрямиком сюда, но для чего? Я прислушалась.

Судя по высоким интонациям, они не собирались мирно выпить чаю с пирожными. Интересно, о чём они разговаривают? Я подошла ближе и приложила ухо к прохладной деревянной поверхности.

 — Я хозяйка в собственном поместье, а потому мои люди продолжат заниматься своими прямыми обязанностями, – отрезала мама. – Мы слишком дорожим хорошими специалистами, и выпроваживать высококвалифицированного доктора только потому, что он заставил вас испытывать ревность, – на этом слове она высокомерно фыркнула, – для нас непозволительная роскошь.

Я затаила дыхание. Неужели герцог хочет, чтобы она выслала какого-то человека из нашего дворца? Речь идет о докторе, так что, возможно, к нам успел прибыть выписанный отцом сэр Юстас. Но о какой ревности шла речь? Мы с ним ещё не виделись, но, вероятно, он успел поприветствовать кузину. Моей радости не было предела – ведь старик положил глаз на Яллу, раз из-за неё пошёл к матушке требовать отставки сэра Стайлза!

 — Вы хозяйка, леди Амалия, и никто не оспаривает ваших прав. Вот только король может легко лишить вас ваших почестей и земель, чуть только узнает о том, что расскажу ему я, его верный, приближенный слуга.

Холодный и твёрдый тон герцога заставлял содрогнуться и воспринять угрозу всерьез. У меня не возникло никаких сомнений, что в случае недовольства он действительно воплотит её в жизнь так же непринужденно, как сообщал о ней.

Вот только, что он может рассказать королю, чтобы тот принял решение лишить нас титула? Неужели матушка что-то скрывает? Или он собрался клеветать на мою семью?

 — Если вы намерены взять девушек из моей семьи замуж, вы не посмеете, – твёрдо заметила мама.

Смешок был ей ответом.

 — Хорошо, будь по-вашему, графиня, – последнее слово он насмешливо выделил, словно в издёвке растягивая титул. – Но при каждом посещении посторонним мужчиной моих невест при них должна быть горничная, которой я доверяю. Мне нужны чистые девицы, а не порченная падаль. Это вопрос чести.

 — Ваша просьба разумна, герцог, – мама постаралась завершить разговор так, словно она поставила в нем последнюю точку.

 — И еще, леди Амалия, – добавил, словно почувствовав ее настроение, герцог. – Если вы не сдержите своего слова, или случится что-то из ряда вон выходящее, я буду действовать своими методами.

Неужели этот старик решил перейти к угрозам? Кажется, пора войти и прервать их, пока мама не рассердилась. В гневе она может и потерять свою выдержку, а нам это совершенно ни к чему, с герцогом лучше дружить, чем воевать.

Глубоко вдохнув, я решительно и громко постучала, после чего выждала несколько секунд и, приоткрыв дверь, заглянула внутрь:

 — Мама? Я не помешала? 

Незачем им знать, что я слышала чуть больше, чем положено. Оба затихли мгновенно, буквально на полуслове, стоило мне только постучать, и теперь они стояли почти на самом пороге комнаты, натужно улыбаясь, и глядя то на меня, то друг на друга. 

Я застыла на месте, кажется, позабыв все, что хотела сказать. Впервые за всё время он показал мне своё лицо, и оно было в точности таким, как я рисовала в своих страшных фантазиях.

Сверкая глазами, на меня смотрел старик с дряблой кожей и ухмылкой, рассекающей половину лица. И это его женой мне предстоит стать?

После ухода герцога я долго стояла молча, не решаясь пройти в глубину маминой комнаты. О чём говорил герцог, когда грозился обо всём доложить королю? Что-то ведь заставило её просто промолчать в ответ! Мне было трудно поверить, что мама скрывает какую-то страшную, порочащую всю нашу семью, тайну. Сомнение кольнуло моё сердце, и на долю секунды мне показалось, что я совершенно не знаю собственную мать.

При мысли о герцоге Хорварде меня слегка передернуло. Его ухмыляющееся лицо стояло перед глазами, а воображение услужливо предлагало совершенно невероятные сцены. Вот он приближает свое морщинистое лицо к моему, а в следующий момент прижимается слюнявыми и наверняка рыхлыми губами к моему рту и впивается поцелуем с привкусом чеснока и селедки… 

Стоп! Почему именно эти ароматы я себе нафантазировала? Когда он приблизился ко мне в ванной комнате, у меня на короткое мгновение возникла надежда, что его вид не так страшен, как все говорят, ведь аромат нёс такие благоухающие нотки. Тонкий, свежий, едва уловимый травянистый аромат.

Но в следующее мгновение я вновь вспомнила, как герцог наблюдал моё едва прикрытое тканью тело, трогал своим старческим взглядом все доступные участки… Какой ужас! Нужно срочно просить маму оставить идею помощи Ялле. Одна я не справлюсь!

 — Эва, ты в порядке? – заботливо обратилась она ко мне, выводя из раздумий.

Я встряхнула головой, чтобы прийти в себя. Надеюсь, мама не заметила мой расстроенный вид, иначе начнёт беспокоиться и наверняка наделает глупостей.

 — Да, мама. Я хотела поговорить с тобой о свадьбе.

На последнем слове мой голос отказался произнести предложение целиком и сошел на жалкий хрип.

 — Я рада, что ты серьезно отнеслась к своей будущей роли, милая. Ты же знаешь, герцог – прекрасная партия, и мы с отцом очень тобой гордимся.

При упоминании папы мама сделалась слегка грустной, но я не придала этому значения и благодарно кивнула, принимая её слова. Меня с раннего детства готовили к тому, чтобы я вышла замуж за того, на кого укажет отец. Лишь простолюдинки пользуются привилегией просто любить и не заботиться о династических браках. Кроме того, мне известно, что мой папа желает мне только самого лучшего, а потому и я взамен должна позаботиться о нашем роде.

 — Спасибо, мама, – робко продолжила дальше, подбирая каждое слово, чтобы не рассердить маму. – Мне хочется поговорить о роли, которую должна сыграть Ялла. Я думаю, будет лучше...

Та радостно перебила меня.

 — Я не могла взять в толк твоего поступка, Эва. Признаюсь, что до сих пор не понимаю его, разве что ты опасалась позора семьи, когда узнала, что кузина решила сбежать. Однако, уверяю тебя, я уже знаю, как устрою дело так, чтобы она с Джоссом сбежала, и никто не заподозрил ни нас, ни их.

Она довольно улыбалась, ожидая моей радости, а я продолжала молча стоять, не производя никакой реакции.

 — Мама, – медленно начала я, – мне нужно попросить тебя сделать так, чтобы Ялла осталась дома. Ты же видела герцога, его лицо. Неужели ты хочешь, чтобы всё внимание этого человека было направлено только на меня?

Брови мамы удивлённо взлетели, и с половину минуты она в задумчивости смотрела на меня, а потом расхохоталась.

 — Эва, неужели ты стесняешься своего будущего мужа? Как же я счастлива, что он тебе понравился! – на последней фразе она уже не скрывала своего восторга, причину которому я понять не могла. – Мужчина весьма статный и представительный, но ты не думай, твоего отца я полюбила по-настоящему, – тут же сбивчиво начала оправдывать себя она. – Все молодые девушки первое время стесняются будущего мужа и не знают, о чем с ним поговорить. Но когда вы проведёте вместе первую…

 — Мама! – прервала я, не в силах слушать, что ждёт меня с этим мужчиной за пределами спальни. Даже фантазии о поцелуях вызывают у меня отвращение. – Я не хочу быть женой этого человека. Но если так уж сложилось, то прошу, послушай меня. Ялла попыталась сбежать, но я так не поступлю. Когда пришла моя пора согласиться принять вашу волю и пойти под венец с тем, на кого вы мне укажете, речь шла о мужчине. Не о старике! Пусть со мной хотя бы будет кузина.

Моя длинная речь заставила маму нахмурить брови.

 — Я не верю, что слышу подобное, Эва, – строго бросила она и величественно уселась в плетёное глубокое кресло. – Ты слишком молода и неопытна, а потому не вижу даже смысла пытаться понять твои странные просьбы. Моя дочь должна стать единственной хозяйкой владений Хорварда, а не делить их с кем-то, пусть даже с сестрой! Когда ты повзрослеешь и поймешь эту жизнь так, как я, ты мне ещё спасибо скажешь.

Я кивнула, не понимая, что сказать дальше и не находя смысла продолжать спор. Возможно, еще получится что-то придумать. Однако сейчас мне необходимо хоть как-то дать герцогу знать о происходящем, не выдавая при этом маму. Если бы я только знала, чем обернется для всех моя затея...

Глава 5

ЯЛЛА

Казалось, что разбудила меня головная боль. Такая тяжёлая и звонкая, что в ушах звенело, а единственным желанием было вновь забыться во сне. Застонав, я чуть повернула голову в сторону, лёжа при этом на спине ровно, как оловянный солдатик. Лёгкое шевеление на лбу. Мокрая тряпка прохладой обдала голову, спасая от мучительного похмелья. Боже, что вчера было? Тошнит так, словно я хлестала водку, как апельсиновый сок, да ещё и от закуски отказывалась, как самый отчаянный и безрассудный алкоголик. 

 — М-мгх-ф-ф, – простонала я, даже не пытаясь открыть глаз. Голова и без того кружилась. Ещё этот запах… господи, здесь кто-то умер, что ли?

 — Да, леди Ялла, совершенно с вами согласен, безобразие полное! – хохотнул глубокий мужской голос. Приятный, бархатный, но такой невыносимо громкий! Я поморщилась и попыталась отвернуться от его источника. – Магия такого уровня бесплатно не даётся, это всем известно, но реакции, подобной вашей, я не видал ни разу с тех пор, как приступил к практике! Только однажды довелось мне видать, как пришибло магией корову, она такие кренделя выделывала, любо-дорого посмотреть! Скажите, леди, а без магии вы такая же пылкая или в постели вас нужно шарахнуть чем-нибудь посильнее?

 — Сэр Стайлз! – раздался укоризненный женский голос прямо надо мной, и заботливые руки вновь сменили тряпку на лбу. Я с блаженством выдохнула.

Прошедший день постепенно начал прорисовываться. Поездка в телеге на сене, амнезия и последующее прибытие в средневековый замок, где меня почтительно зовут “леди”. Испугавшая меня змея, которую проткнул насквозь парень, но лица его его я упорно не могла вспомнить. Потом странный жених, в спальню которого меня непонятно зачем привели. А ещё такой неприятный тип, который шутил и смеялся над всеми окружающими…

 — Я как пришёл за своим плащом, так чуть не потерял остатки своего достоинства! – продолжал мужской голос, шебурша чем-то у меня над ухом. – Клянусь, вы меня одним своим видом чуть не обесчестили! Но, скажу по секрету, ваш блистательный жених растерял своё достоинство раньше. Вы не помните?

Я застонала, желая от стыда провалиться на этом самом месте, прямо сквозь кровать – и куда-нибудь в бездну. Действительно, отдельные картинки начали всплывать перед моим внутренним взором.

Вот я держу герцога за лацканы – а он начинает пятиться, как пятнадцатилетний девственник от навязчивого внимания своей молодой и пылкой учительницы. Говорю ему такие слова, какие ни в жизнь не сказала бы вслух, а он краснеет, как я в тот день, когда случайно зашла в мужскую баню, да не простую, а в которой без простыней принято сидеть. Я герцога к стенке прижимаю – он выворачивется, как скользкий угорь. Я, прикусив губку, расстёгиваю пуговки корсета на груди – он глаза закрывает ладонью и отворачивается. Тут стук в дверь раздаётся, герцог кричит, чтобы вон шли, а дверь отворяется, в комнату лекарь заглядывает – и ка-ак присвитстнет! 

Дальше – только смутные пятна, ощущения и краски. 

 — Что со мной случилось? – с трудом выдавила я.

 — Ничего, о чём я мог бы сожалеть! – ответил лекарь в то время, как Мелисса вновь поменяла полотенце. А потом Юстас вдруг стал спокойным и серьёзным, словно корова слизнула улыбку с его лица. – Наш блестящий лекарь в лице лорда Кристиана сумел догадаться, что у вас пострадала память и попытался её вернуть не самыми божескими методами.

Он взял с прикроватного столика деревянный ящик, достал из него круглый коробок и, запустив внутрь два пальца, выудил небольшое количество густого крема, которым принялся натирать мне лицо, но не всё целиком, а какие-то определённые точки.

 — Видите ли, леди Ялла, – говорил Юстас втирая мазь в центральную часть моих бровей, отчего головная боль стала заметно стихать. – Заклинания делятся на простые, сложные и составные. Простые заклинания отличаются тем, что никоим образом не касаются вашей собственной магической структуры, и потому не имеют никаких побочных эффектов. Их применение безопасно и неограниченно, но при этом сложных проблем с их помощью не решить. Сложные заклинания уже куда более интересные, они вторгаются в магическую структуру объекта, на который наложено заклятье, и при неправильном использовании могут её нарушить, создав при этом так называемое “проклятье”.

Я уже чуть не стонала от блаженства, потому что боль полностью отступила, оставив мне лишь лёгкость и полную тишину в голове. Дел никаких нет, на работу не надо, да и вообще ни о чём думать не надо. Красота! 

 — Не совсем поняла, что такое проклятье? – протянула я, чуть двигая головой в такт движений лекаря. Чёрт возьми, каким бы он ни был занозой, лечить этот Юстас и в самом деле умел!

 — Так я же и говорю, – улыбнулся он, – разрушение магической структуры, которое вызывает неисправимые последствия. 

 — Какие например?

 — Третья рука может вырасти! – расхохотался лекарь. – А если серьёзно, то зависит от самого заклинания. То, что наложил на вас наш доблестный герцог, вторгается в структуру, из которой создаются мысли. Надо сказать, что выполнил он его достаточно чисто, поэтому вы отделались лишь временным помутнением сознания и последующей головной болью. В самом худшем случае вам грозило бы полное безумие. 

 — Вы умеете утешить, – вздохнула я и поднялась, сев в кровати и сложив руки на одеяле. А потом усмехнулась собственным мыслям: если бы я не знала наверняка, что никто ничем меня не поил и не кормил перед событиями вечера, то решила бы, что этими байками про магию Юстас прикрывает простое отравление какими-нибудь веществами. Да и эта его чудодейственная мазь…

 — О, я крепко подозреваю, что наш общий знакомый старец хотел не память вашу восстановить, а вызвать побочный эффект! В его возрасте, сами понимаете, женщины уже не так падки на его, кхм, достоинство.

 — Сэр Стайлз! – Мелисса, которая перед этим старательно натирала тряпкой все поверхности в комнате, теперь замерла, уперев руки в боки. – Даже у стен есть уши, вы бы поостереглись говорить о герцоге Хорварде в таком тоне! 

 — Дорогая Мелисса, – нежно улыбнулся Юстас, – поверьте, я не сказал бы ни слова, если бы не был готов повторить его в лицо самому лорду Кристиану!

Служанка потрясла указательным пальцем с зажатой в той же руке тряпкой, но промолчала. 

 — Ну что, юная леди, приступим к настоящему лечению?

 — К-какому лечению? Мне уже лучше.

 — В самом деле? Тогда расскажите, пожалуйста, когда вы последний раз были на балу? Говорят, Лерроувуды посещают почти все званые вечер в округе.

Я сглотнула.

 — Не помню…

 — В таком случае, будьте любезны, распахните, ворот, – Юстас поднял с пола свой чемоданчик и, покопавшись в нём, извлёк на свет крупный, с пригоршню, чуть прозрачный красный камень неправильной формы. – Камень должен касаться кожи.

 — Простите, что? – не поняла я.

 — Вот именно, что? – грозно нависла над ним Мелисса. У женщины просто потрясающая способность присутствовать и даже заниматься делами так, что её словно и не было поблизости.

 — Мне поручили заниматься состоянием леди Яллы, и для этого требуется приложить камень к обнажённой коже между рёбрами! – он потряс своим артефактом, прибавляя весу своим словам. – Без крайней необходимости…

 — Что же, я могу приложить камень, но вам придётся скрыться за ширмой, – строго ответствовала Мелисса.

 — А заклинание читать тоже вы будете? – фыркнул в ответ Юстас. 

Служанка чуть не задохнулась от возмущения, но быстро взяла себя в руки.

 — Я слежу за каждым вашим движением, сэр Стайлз. Лекарь вы, конечно, лучше всех, что бывали в этом доме, но и слухи о вашей распущенности до нас тоже дошли.

 — Вот именно, что слухи! – наставительно поднял указательный палец лекарь, улыбаясь во все тридцать три зуба. – Не верьте ни единому слову, поклёп недругов, завистников и конкурентов!

 — Давайте приступим, – я прервала их милый диалог. – Быстрее начнём – быстрее закончим. Страшно хочу есть.

 — Мелисса, дорогая, – Юстас обернулся, так нежно улыбнувшись, что будь на месте этой зрелой и хваткой женщины юная нежная особа – влюбилась бы на месте. – Будьте кошечкой, принесите леди Ялле завтрак в постель. Ей нужен покой. 

Та хмыкнула.

 — Отсюда я выйду только вместе с вами, вы прекрасно знаете об этом. Приступайте уже к лечению. 

Лекарь страдальчески закатил глаза, вздохнул и сам развязал тесьму на тонкой ночной рубашке, в которую меня скорее всего переодели прежде чем уложить в постель. 

 — Я сама, – тихо сказала я и взялась за тесьму, отчего наши пальцы случайно столкнулись. 

Я бросила взгляд на лекаря. Лекарь – на меня. Отчего-то смутившись, я опустила руку, и Юстас осторожно расправил декольте так, чтобы приоткрыть лишь только ложбинку между концами рёбер.

 — Ложитесь на спину, леди Ялла, – произнёс он успокаивающим, бархатистым голосом. – Расслабьтесь. Вам должно быть удобно, потому что шевелиться во время обряда нельзя. Помните, что я говорил про сложные заклинания?

Я кивнула, уже вновь лёжа на невысокой, но удобной подушке. 

 — Расслабьтесь, леди Ялла, я не причиню вам никакого вреда... – он тёплыми руками расправил отвороты платья, положил камень на кожу в районе сердца, накрыл его своей ладонью и тихо, нараспев, заговорил: – Верою нашей боги согрейтесь, о тихая заводь реки. Мы тёмные горцы, мы светлые жители равнин. Позвольте коснуться воды Икарранна и дайте по силам земли. Пусть свет ваш покажет нам путь до покоя, пусть свет ваш не гаснет вовек.

Я заслушалась. Несмотря на ломаный ритм этой, если можно так выразиться, песни, она звучала очень мелодично, и перед глазами начали возникать образы зелёных холмов с пасущимися на них овцами, работающими в полях людьми и фруктовыми садами. Представали передо мной и горы с темнокожими и черноглазыми горцами, кующими сталь, и широкая бурная река, тянущаяся в бесконечность. 

Какое-то шевеление привлекло моё внимание. Опустив глаза, я обнаружила, что камень на груди начал светиться изнутри, а в следующее мгновение ощутила жар, исходящий от него. Это было очень странное ощущение: с одной стороны он чуть ли не полыхал огнём, с другой – меня совсем не обжигало. Даже наоборот, этот жар приносил особенное удовольствие, и хотелось держать камень на груди вечно.

 — Леди Ялла, – тихим, с хрипотцою, голосом обратился ко мне Юстас. – Сосредоточьтесь на тепле. Впустите его в себя. И постарайтесь вспомнить, что происходило прошедшим днём. Неделю назад. Месяц. Припомните мать. Отца. Других родных. Любимую игрушку. Лучшего друга. Постарайтесь вспомнить всё.

Я послушалась. Закрыла глаза и словно растворилась в ощущении жара в груди. Вспомнить всё. Вспомнить…

И я вспомнила. Рейс Москва-Рим, турбулентность и тошноту. Какие-то неполадки и страх. Вспомнила, как сжимала руку младшей сестрёнки, как она со страхом, с криком и слезами хваталась за мою руку, просила обнять её, взять на ручки, и как я сама плакала, уже осознавая, что всё. Это конец. Где-то в другом конце самолёта сидели мама с папой, но мы не могли даже сказать друг другу самые важные слова, последний раз признаться друг другу в любви: все были прикованы к креслам ремнями, и шум не позволял даже докричаться друг до друга. 

 — Леди Ялла? – из кошмарных воспоминаний меня выдернул озабоченный голос и мягкое прикосновение к плечу. – Вы что-то вспомнили, леди Ялла? 

Я покачала головой. По щекам на подушку стекали крупные слёзы, они текли и текли, и не было никакой возможности их остановить. Теперь казалось, что жар камня приносит невыносимую боль. И как было бы здорово, если бы дело было только в камне. 

 — Нет, – ответила я и услышала надрыв в собственном голосе. – Ничего. Совершенно ничего не помню!

И тут меня прорвало. Как ни старалась я держать себя в руках, выходило только обхватить чужие тонкие плечи какой-то другой Яллы, крепко сжать их и реветь с удвоенной силой. Маг сначала растерялся, потом снова залез в чемоданчик, вытащил оттуда крошечный холщовый мешочек с синей лентой и, приобняв меня, приложил его к затылку. Что он напевал себе под нос, я не слышала. А через несколько минут от затылка по телу поплыла прохлада, снимающая душевную боль, словно таблетка обезболивающего. Вскоре воцарилась тишина, прерываемая только короткими всхлипываниями.

 — Вам нужно отдыхать, леди Ялла. Мелисса сейчас принесёт вам завтрак. Я приду через пару часов. Если почувствуете себя хуже, сразу же зовите меня.

Он встал, сложил в чемоданчик свои вещи и отошёл к двери, которую открыл и замер, ожидая, пока Мелисса выйдет, и внимательно глядя на меня пронзительным взглядом из-под густых бровей. А потом и сам скрылся в коридоре.

Я села на кровати и подтянула к себе ноги. Слёзы больше не изливались, но боль и тоска по погибшей семье разрывали на части изнутри. Если я здесь, что же произошло с настоящей Яллой? То есть, с той Яллой, которая должна была быть здесь, вместо меня?

ЭВА

Я проснулась с ломящей виски головной болью. Ночь, проведённая в попытках отрешиться от мыслей о неизбежности предстоящей свадьбы и о маме, которая, возможно, скрывает от меня что-то важное, не подарила мне долгожданного отдыха. Пробуждение выдалось на редкость тяжёлым, но я заставила себя подняться после привычного прихода Мелиссы.

 — Леди Эва, вставайте. Ваш завтрак я поставлю на столик, – громко проговорила она весёлым голосом, который никак не гармонировал с моим настроением.

Крутым бедром она придерживала дверь открытой, чтобы вкатить маленькую тележку на колёсиках, источающую аромат чего-то свежеиспечённого.

 — Спасибо, Мелисса. Я сначала загляну к отцу, давно не помогала ему с делами.

Мне хотелось отвлечься от окружавшей меня в последние дни суеты, что возникла после приезда герцога и побега Яллы. Наверное, в подобном хаосе проходят почти все свадьбы, тем более столь необычные, как наша. Сегодня мне предстоит встретиться с подругами, которые каждые две недели съезжаются послушать проповедь семинариста на утренней службе, и постараться удовлетворить их искрящее любопытство ровно в той мере, в которой мне это нужно. Как же хочется забиться в кабинет отца и не покидать его до окончания самой свадебной церемонии, только Пресветлый знает!

 — Вам бы отдохнуть ещё немного, а не делами графства заниматься, – неодобрительно посетовала Мелисса. – Вы сегодня, леди Эва, бледная какая-то, а всё туда же – по полям бегать да к рабочим приставать! И без вас батюшка справится, а вам бы о свадьбе лучше думать, платье на примерку скоро принесут – сразу после службы. Графиня Амалия просила передать.

Я лишь фыркнула. Мне было безразлично, сядет ли на мне платье, или же будет болтаться, как мешок. Если бы не важность того, что скажут гости, приглашенные со всех уголков королевства. Это было бы даже хорошо, лишь бы жених не обращал на меня своего пристального взгляда, от которого пробирало до костей. Мои родители разослали приглашения лишь соседям, с которыми так или иначе приходилось вести дела. Герцог же, как приближенное к короне лицо, мог обзавестись в этом случае поддержкой самого государя и пригласить монаршую семью, а также множеством незнакомых высокопоставленных особ. Перед ними лицом в грязь лучше не падать – иначе выпачкают всю, не пожалев собственных рук, и пройдут мимо. С такими людьми лучше дружить.

 — Спасибо, Мелисса, – я улыбнулась женщине как можно теплее за её почти материнскую заботу. – Я постараюсь управиться поскорее и оставаться свежей к примерке платья.

Оставив завтрак нетронутым и лишь уделив короткое внимание своим волосам и домашнему платью, отправилась к отцу пораньше, чтобы иметь возможность обсудить как можно подробнее отчёт его управляющего. Уже давно папа жаловался на слабое зрение, а потому я терпеливо сидела рядом с ним каждое утро и разбирала закорючки, оставленные его помощником.

Уже шагая по по-раннему пустым коридорам, я с удивлением ощутила совсем не утреннюю свежесть, а зимний мороз, сковавший кончики моих пальцев. Я неуютно поёжилась. В середине лета подобная погода вызывала удивление с примесью грусти. Неужели циклон с Белого острова дошел до наших земель? Странно, ведь обычно о подобном нас всегда предупреждал маг-погодник, разнося весть по близлежащим графствам. Обычно предприимчивые владетели земель успевали что-то предпринять для спасения урожая или посевов.

Не желая тратить время на возвращение за тёплой одеждой, я толкнула дверь в комнату отца. Для меня она всегда была открыта, вот и сейчас я увидела папу, завернутого в домашний халат, который слегка топорщился на его раздавшемся с годами животе.

 — Доброе утро, папочка, – я подошла и нежно поцеловала его в нахмуренный лоб.

Он отреагировал с запозданием, выдавав, насколько глубоки были его раздумья.

 — Не слишком-то оно и доброе, милая. Я рад, что ты пришла.

Он одарил меня своей теплой улыбкой, от которой почти забылись завывания ветра по коридорам особняка.

 — Что-то случилось? – я посмотрела на него с тревогой.

Взгляд упал на крепкий напиток, и я невольно потянулась за терпкой жидкостью, которую папа так любил пить по утрам.

Он молча потер лоб, словно раздумывая, а затем удивил меня своим предположением:

 — Я полагаю, что объявился сильный маг-погодник. Скорее всего, он работает не один, или мы имеем дело с настоящим уникумом.

Я поперхнулась кофе, услышав поразившую меня мысль.

 — Ты считаешь, это дело чьих-то нечистых рук?

Отец кивнул.

 — Именно. Если бы это было природным явлением, нас и ещё несколько гектар земель вокруг уже оповестили бы о надвигающемся циклоне. Здесь же налицо вымогательство средств для остановки этого безобразия, лишь бы только спасти остатки зерна.

Скверно. Очень. Я никогда не считала, что имеет смысл идти на поводу у шантажистов и выполнять их требования. Получив желаемое, они не отступятся и, словно вампиры, присосутся к золотоносной жиле.

С другой стороны, нельзя дать нашим людям голодать.

 — Если мы пойдем на уступки сейчас, сэкономим время до зимы и найдем способ найти вредителя. Но как мы сможем это сделать?

Отец усмехнулся как-то непривычно недобро и, прищурившись, ответил:

 — Это будет непросто, но легче, чем ты думаешь. Ни одна способность не может распространяться на мили вперёд, а потому я почти уверен, что он находится в особняке, среди нас. Вокруг него все спокойно, как удалось разузнать Нейту. Это может означать только то, что наш дом по сути своей является центром аномалии локального масштаба. Беда только в том, что со вечера здесь собралось слишком много гостей, жаждущих послушать послушника Джосса. Но, Пресветлый в помощь, у меня есть способ. Его вычислишь ты.

От удивления я едва удержалась, чтобы вульгарным жестом не прикрыть рот ладонью.

 — Его должна вычислить я? Но как у меня это получится сделать? Я ведь не обладаю ни магией, ни необходимыми знаниями!

Отец по-доброму усмехнулся, ласково потрепал по макушке. Мне же не терпелось услышать его ответ. Если в моих силах помочь ему, то я готова. Вот только он никогда не выглядел таким загадочным и одновременно взволнованным.

 — У меня есть артефакт, который чует магию.

Артефакт? Не может быть! С замиранием сердца я ждала его слов, когда папа медленно поднимался из кресла и подходил к дубовому шкафу с книгами, после чего нажал на зеленую, с потрепанным корешком, которая стояла выше моего роста на две головы. Я следила за каждым его движением, не веря, что сейчас я увижу настоящее чудо. Венец изобретения магов, концентратор их силы, в то же время несущий в себе структуру заклинания. Они очень редки, поскольку минералы, способные держать структуру хоть сколько-нибудь долго, стоят крайне дорого, а попадаются невероятно редко. Разве что король и его приближённые могут позволить себе иметь такие.

 — Он настоящий? – почему-то спросила я, с благоговением глядя на извлеченную из тайника маленькую бабочку на тонкой булавке, инкрустированную разноцветными камнями. – Может, ты сам? Боюсь испортить...

Отец с сомнением перевёл взгляд с меня на брошь, затем снова на меня – и расхохотался. Я удивленно смотрела на родителя, ожидая объяснений.

 — Просто представил, как я выхожу в зал, украшенный женскими булавками. А ещё то, какими глазами на меня будут смотреть гости, коих скопилось...

Не удержавшись, я прыснула.

 — Гости не выкажут такой реакции, как мама! Только представь... Однако, я всё же сомневаюсь. Она выглядит такой хрупкой.

Папа принял серьезный вид.

 — Ты права, милая. Выглядит. Но этот артефакт попал ещё к моему прадеду и до сих пор держал заряд. Осталось его, правда, совсем ничего, и я не уверен даже, что его хватит на нашу затею. Но если он истратится, то будет уже не твоя вина. В крайнем случае, его можно отдать на подзарядку. Полагаю, мы сыщем на это средства. Но ты не переживай. Я полностью тебе доверяю, Эва. Кто еще, как не моя умненькая девочка, сможет сделать всё, как нужно?

Я вздохнула и поднялась из кресла. Подошла к отцу, молча обняв его располневшее тело. Страшно не оправдать ожидания того, кто на меня так рассчитывает и доверяет столь дорогую и ценную вещь. Надеюсь, что смогу вычислить, кто портит погоду, а вместе с ней и посевы, неся голод нашим людям.

 — Я справлюсь, папа. Обещаю. Должна ли я проверить каждого в особняке?

Он кивнул.

 — По возможности обращай максимальное внимание на прибывших. В свете вашей приближающейся свадьбы некоторые решили остаться у нас до самой церемонии, а потому есть вероятность, что виновник пробудет какое-то время у нас. Не всякий маг может держать заклинание долго, и оно потребует обновления.

Я кивнула, соглашаясь с разумностью доводов.

 — Прислуга?

 — Не стоит. Они все прошли проверку при приёме на службу. А вот на доктора советую обратить особое внимание. Маг жизни нередко поступает в обучение на целителя, однако очень редко в нем просыпается талант слышать природу.

 — Потому погодников так мало?

Папа согласился.

 — Любой градоправитель и крупный феодал не отказался бы от собственного управителя погодой, – он улыбнулся. – Сэр Юстас же прибыл к нам совсем недавно, нрав имеет своевольный, как раз под стать столь редкой птице как погодник. Лекарь он, конечно, отменный, но можно ли ему доверять... Советую начать именно с него, но так, чтобы он этого не заподозрил.

Отец лично приколол булавку к моему домашнему платью. На нём она смотрелась вычурно, явно не подходила к столь простому одеянию и выделялась ярким пятном. Мы вышли из его кабинета, переглядываясь и тихо хихикая, как заговорщики.

Когда дверь за нами захлопнулась, с папы спала расслабленность, его лицо приобрело отстраненно-вежливый вид.

 — Доброе утро, доктор, – поприветствовал он незаметно подошедшего мужчину. – Вы сегодня решили подняться пораньше?

Я круто обернулась, разглядывая высокого мужчину со впалыми щеками и темными глазами, сверкающими из глубины вдавленных в череп глазниц. Вид у нового обитателя особняка был приятный, но очень уж осунувшийся, и мысли сразу помчались в направлении его возможной причастности к изменениям погоды.

 — Доброе утро, – пискнула я, только теперь осознавая всю полноту ответственности за поиск улик.

Моя рука невольно поднялась на уровень груди и потянулась к броши, но я тут же одёрнула её, чтобы не вызвать подозрений сэра Стайлза. Его внимательный взгляд проследил траекторию движения, а рот растянулся в широкой улыбке.

 — Великолепная вещица, леди Эва. Коллекционная?

Оторопев, я кивнула, и отец заговорил, позволив мне прийти в себя.

 — Подарок Его Величества Фридриха IV моему прадеду. Редкая и ценная вещь моей семьи.

Как же неловко получилось. И активировать артефакт мне не удалось, поскольку маг пристально следил за каждым движением. Мне стало зябко, захотелось сбежать и повторить попытку снова, из укрытия. Однако возникло ощущение, что доктор непременно это поймет и по-своему оценит. Запомнит. И хорошо, если не успеет отомстить до того, как его схватят.

Мысли роились в моей голове ещё до того, как я выяснила правду. Нужно успокоиться и вспомнить, чему учила меня матушка. Этикет?

 — Будем рады видеть вас на проповеди послушника Джосса, сэр Стайлз. Она состоится сразу после завтрака в большой столовой. Прибудут гости, и… кстати, сейчас ведь время завтрака! Все уже, должно быть, собрались. Вы не голодны?

Мужчина лишь покачал головой, с насмешкой глядя на меня.

 — К сожалению, не смогу появиться на этом прелюбопытнейшем во всех смыслах мероприятии, юная леди. Голова болит. Прошу меня извинить.

Он поклонился чуть ниже, чем того требовали правила этикета, и направился в противоположную от нас сторону размашистым шагом, а мы с папой переглянулись.

 — Что? С каких это пор у мага жизни болит голова?

Я проводила Юстаса задумчивым взглядом. Шёл он явно не в свою комнату. 

 — Идём, Эва, нам ещё многое нужно успеть до проповеди.

Как ни хотелось мне узнать, куда направился лекарь, придумав столь нелепую отговорку, я поспешила следом за отцом. 

Глава 6

ЯЛЛА

Слёзы никак не кончались, но через некоторое время глаза начали болеть, а в голову закралась мысль о том, что сейчас важнее разобраться с текущим положением дел. Погоревать ещё успею. С трудом взяв себя в руки, я откинула одеяло в сторону. Всё-таки медицина с привкусом магии не в пример лучше таблеток аспирина: от былого недомогания осталась лишь лёгкая ломота и слабость, в которой я не безосновательно винила голод. 

Как давно заходила Мелисса с завтраком? Десять минут, полчаса, час назад? Время смазалось, а чай в керамическом чайничке успел остыть.

 — Не очень-то аппетитно выглядит, – проворчала я, рассматривая кусочки мяса, приготовленные явно на огне. Что-то вроде подгоревшего шашлыка. Резкий запах ударил в нос. 

Печальный опыт с местной пищей у меня уже был, поэтому на этот раз я осторожно взяла пальцами кусочек мяса, попыталась его разломить – не получилось. Тогда взяла с подноса вилку с ножом и с трудом разрезала кусок. Внутри мясо оказалось сочным и немного сыроватым. 

 — Ну, стейки же люди едят! – сказала я себе и понюхала разрез. Мясо как мясо. Пустое, без добавок, соусов, лишь с лёгким ароматом пряностей. Подгоревшее. Никакого аппетита.

Рядом стояла тарелка с чем-то вроде овсяной каши. Я осторожно помешала её ложкой, потом загребла немного и прикоснулась одними губами, после чего осторожно, словно боялась отравиться, облизнула их. Безвкусно и склизко. Хлеб на поверку оказался свежим и мягким, но тоже каким-то пустым. Как и сыр. То ли здесь не принято использовать соль и специи, то ли у меня проблемы со вкусовыми рецепторами.

Подумав, я решила попытаться отыскать кухню, чтобы раздобыть хотя бы соль, а в лучшем случае самостоятельно приготовить себе что-нибудь чуть более съедобное. Всё равно нужно было на что-то отвлечься, а заняться в этом месте решительно нечем. 

Уже возле двери, взявшись за ручку, я остановилась и оглянулась. Вспомнилось, как остро отреагировали на мой внешний вид лекарь с герцогом, второй раз такой оплошности допустить было нельзя. Чем тише и незаметнее я буду среди этих людей, тем более гладко пройдёт моя адаптация в новом теле. 

В дальнем углу комнаты оказалась ширма, а за ней – большое зеркало и перекладина с вешалками, на которых висели самые разные платья. Порывшись в них некоторое время, я выбрала нечто среднее между тем, во что меня переодели на ночь, и тем, что пришлось надеть перед визитом к герцогу. Застёжки за спиной давались с трудом, но через несколько минут я всё-таки влезла в голубоватое платье, чуть более пышное, чем хотелось бы, и такие же голубые мягкие башмачки. Одно хорошо: вся одежда и обувь в этом месте идеально мне подходили. 

 — Ладно, – сказала я себе, последний раз глядя в зеркало. – С богом! Или кто тут у них…

С туалетного столика я взяла красную ленту и вышла за дверь, но…

 — Доброе утро, леди Ялла, – хмуро поздоровались со мной целых два стражника, призванные, видимо, охранять мой покой. 

 — Д-доброе, – кивнула я и помедлила. Они тут как, для красоты, или чтобы меня наружу не выпускать? 

Но больше они не сказали ничего и не пошевелились. Как стояли – так и продолжили стоять. Я привязала к ручке двери ленту на случай, если не смогу отыскать собственную комнату в этом огромном доме, и нарочито неторопливым шагом пошла по коридору. По счастью, останавливать меня никто не стал, и на сердце стало полегче. 

Повернув за угол, я остановилась, принюхиваясь. Откуда-то тянуло запахом еды, похожим на то, что принесли в мою комнату, но на этот раз аромат был более разнообразным. Я усмехнулась. В прежней жизни отменное обоняние позволяло мне неплохо зарабатывать на составлении композиций для духов, и в этой он также остался при мне. Приятный сюрприз. Набравшись уверенности в выбранном направлении, я бодро пошла на запах.

Однако уже через пару минут обнаружилось, что идёт он прямо из стены в одном из тупиковых коридоров. Здесь даже дверей не было, только огромный гобелен, изображающий дракона, пара высоких подсвечников и горшок с кустистым цветком, напоминающим дикую розу. 

 — Ну здрасьте, из вентиляции тянет, что ли? – пробормотала я и с любопытством заглянула за гобелен, который на поверку оказался чем-то вроде тяжёлого ковра.

Вместо вентиляции там оказалась узкая арка, а за ней – продолжение коридора. Поморгав, я пожала плечами и юркнула внутрь. Запах-то шёл оттуда! Поди скрыли с глаз господских рабочие помещения, вот слуг и не видно в особняке. 

Я остановилась в тёмном пустом коридоре. Свечей здесь не было, только узкие окна-бойницы под самым потолком, которые несли в переход свежий воздух и толику света. Глаза привыкли не сразу. Зато вот запах еды здесь ощутимо усилился! И я медленно пошла по коридору, останавливаясь на каждом углу, коих здесь было много, принюхиваясь. Источник аромата приближался с каждым шагом, пока, наконец, я не остановилась возле крошечного окошка, закрытого деревянной дверцей. Из него тянуло сквозняком, ароматом пряностей и хлеба, а также… человеческими голосами. Я замерла с поднятой к окошку рукой и задумалась. Ладно, допустим, найду сейчас кухню. А там прислуга. Как объяснить моё появление? 

Решив, что буду кричать о том, что в еду попала муха, я всё же открыла окошко и… упёрлась в складки мягкой ткани. Да что ж такое!

 — Нет, я всё никак не могу взять в толк, – раздался мужской голос, – что же такого необычного и ценного пообещал вам этот, с позволения сказать, герцог, что вы сосватали ему обеих дочерей? Эдакий урод! И ведь не скопытится ближайшее время, так что и на наследство рассчитывать не придётся.

 — Андреас! – перебил голос женский. – Лорд Кристиан – уважаемый человек, и породниться с ним – огромная честь для каждой из наших девочек, а также и для всей нашей семьи.

 — О, с этим-то я не спорю! Уверен, с таким родством удастся получить значительную ссуду со стороны короны на усовершенствование мельниц Лерроувуда. Они давно уже нуждаются в ремонте. 

Я осторожно раздвинула ткань, которая висела прямо на стене, и одним глазком заглянула в помещение. Да, память меня не обманула. За столом сидела графиня Амалия, а с ней ещё пара десятков незнакомых мне человек. 

 — Вот скажите, послушник Джосс, это ведь брак по расчёту, так? Что о таком явлении говорит учение Пресветлого?

 — Пресветлый учит, что любовь всегда должна жить в нашем сердце, независимо от того, кто оказался рядом, мы должны любить его, как самого себя, – ответствовал молодой парень, сидевший по правую руку от графини. Лица его я не видела, но по голосу узнала: это же мой “любимый”! Только теперь он был одет в строгий чёрный костюм, а волосы были не растрёпаны, как в день нашего знакомства, а аккуратно прилизаны и зачёсаны на бок. 

Послушник, значит. Учение Пресветлого, значит. Что ж, спасибо за информацию. 

 — Да вы его видели?! Как такого можно полюбить?! 

 — Любить надобно не тело, а душу его, – спокойно ответствовал Джосс.

 — Душу? Только не делайте вид, что никогда не слышали, будто он водится с тёмной магией.

 — То лишь слухи только, они развращают ваш ум. Зрите в корень – и вы увидите, насколько глубоко несчастен этот человек, и как он нуждается в любви. 

 — Да бросьте! Девочки мне не чужие люди, и мне их жаль. Будь я им родителем, ни за что бы не отдал за этого колдуна.

 — Но ты им не родитель, Андреас, – строго оборвала его разглагольствования графиня. – Тебя даже близким родственником считать сложно – троюродный брат! 

Троюродный брат. Я присмотрелась. Широкое лицо, напоминающее Тарзана, длинные распущенные кудри, лет тридцать на вид. 

 — Подождите, – продолжал он. – Как вообще так получилось, что он получил право на обеих?

Графиня раздражённо выдохнула, и за неё ответил Джосс:

 — Лорд Кристиан спас жизнь графу Лерроувуд, и по рыцарскому праву обязан был предложить в ответ всё, что пожелает герцог.

 — А герцог пожелал жениться? – расхохотался Андреас. – Видать совсем прижало бедолагу, никто не соглашался с ним в постель ложиться! А мог бы и жену попросить, с него бы сталось!

 — Каждый человек достоин любви, этому и учит нас Пресветлый, – кротко ответствовал Джосс, и я не узнавала в нём того человека, который чуть не на своём горбу тащил меня по тёмному сырому коридору какого-то заброшенного замка.

 — Он выбрал обеих, – добавила графиня. – И имел на это полное право.

Андреас расхохотался пуще прежнего.

 — А губа не дура! За одну жизнь попросил две! 

 — Это честь. Перед девочками откроются большие возможности.

 — О, да ты, Амалия, всё продумала наперёд! Я тебя прекрасно понимаю: при нём девчонки будут при деньгах, обласканы королём, а значит, смогут и для папеньки выпросить милости. Разумный ход, тётушка, разумный! Вы всегда восхищали меня своим умением просчитать несколько шагов вперёд! Так, глядишь, лет через десять всё герцогство перейдёт под негласное управление Лерроувудами!

У меня заурчал живот. Настолько громко, что, казалось, этот звук приметили все, кто находился в зале, и я отпрянула от окошка.

Так, здесь не кухня, а что-то вроде столовой. Значит, надо возвращаться и искать где-то в другом месте. И я на носочках, чтобы не было слышно топота каблуков, побежала обратно. 

Однако, спустя несколько поворотов, пришлось признать, что заблудилась. Никаких дверей, только такие же занавешенныеокошки, одно за другим, и арки, ведущие в новые коридоры или на винтовые лестницы. Благоразумно решив никуда не спускаться и не подниматься, я коснулась стены левой рукой и решила просто идти, касаясь стены, пока в ней не появится хоть какая-нибудь дверь или пока не пойму, что иду по кругу. 

Спустя несколько минут дверь действительно отыскалась. Увидев шершавую поверхность гобелена, я с облегчением выдохнула и поспешила на свободу.

Но вышла я совсем не туда, куда планировала. Вместо чистого и светлого коридора передо мной предстало совсем иное помещение: здесь в углах стояла паутина, мебель была завешена полотнищами, в подсвечниках не стояли свечи, и даже окна оказались закрыты ставнями, а свет проникал внутрь только сквозь щели между ними. 

 — Ну, это лучше, чем коридор без дверей, – пробормотала я и медленно пошла по холлу. 

Тут я уловила лёгкий аромат, напоминающий мяту. Мята! Или не мята, но точно какая-то свежая трава, наверняка это тянет из оранжереи, а значит, я совсем недалеко от своего крыла. 

Опасение отступило, и теперь я уже более уверенно пошла вперёд. Один поворот, второй… а третий принёс мне сюрприз.

Здесь горели свечи. Несколько толстых свечей, что стояли на полу вокруг очерченного мелом круга с непонятными мне символами внутри. Вокруг раскиданы травы – отсюда, видимо, и запах мяты. А над рисунком сидел на корточках лекарь и задумчиво смотрел на письмена. Ровно до тех пор, пока не услышал мой вскрик.

 — Простите, не ожидала здесь кого-то увидеть, – я приложила ладонь к груди, в которой бешено билось сердце. – Вы меня испугали.

 — Леди Ялла? – Он поднялся на ноги и резко, отрывисто направился ко мне. – Что вы здесь делаете?! Откуда вы здесь?.. С той стороны нет дверей, как вы здесь оказались?!

 — Что?.. – только и выдохнула я.

 — Вы должны были соблюдать постельный режим, но теперь я вижу вас здесь, как будете объясняться?!

 — Почему вы на меня кричите?..

Он схватил меня за подбородок и всмотрелся прямо в глаза. Юстас был сам не свой, ни тени весёлости в глазах, лишь жёсткость и строгость.

 — Как вы сюда попали? – повторил он.

 — Через коридор, – пискнула я.

 — И часто вы здесь бываете?

Я сжала зубы и сделала шаг назад, чтобы вывернуться из его рук.

 — Как вы смеете говорить со мной в таком тоне?! Здесь я хозяйка, а не вы! И что это за безобразие на полу? 

Лекарь склонил голову на бок, повёл скулами, потом посмотрел на письмена. 

 — Почему я не должен подозревать, что эти письмена – ваших рук дело? 

 — Что? – я помотала головой, совершенно ничего не понимая. – О чём вы говорите?

 — Это тёмная магия, леди Ялла, – мрачно произнёс Юстас. – Тёмная магия предельно опасна, не только для обитателей замка Лерроувуд, но и для всей страны. Она способна разжигать в людях всё самое потаённое, провоцировать войны, междоусобицы… 

Я отшатнулась от рисунка на полу. Тёмная магия?

 — Мне нужно было попасть на кухню, но перепутала коридор и оказалась здесь совершенно случайно… – я медленно подняла на Юстаса взгляд. – Эта штука и в самом деле настолько опасна?

Лекарь крепко взял меня за руку и повёл прочь из заброшенного зала.

 — Уходим отсюда, пока она не успела проникнуть в нас и не начала теребить сердца. Необходимо предупредить графа, чтобы сюда никого не пускали. 

Он остановился на пару секунд, чтобы в очередной раз окинуть взглядом рисунок.

 — Не говорите графу о нашей находке. Я что-нибудь придумаю. И держитесь подальше от этого места.

Я едва поспевала за широкими шагами лекаря. Он крепко держал меня за руку и вёл с такой уверенностью, что во мне ни осталось ни капли сомнений в том, что те письмена на полу представляли серьёзную опасность.

 — Да отпустите же меня, – я вырвалась из его захвата и, остановившись, потёрла запястье. - Вы же синяки оставите.

Он пожал плечами:

 — Как оставлю, так и залечу.

 — Хам, – констатировала я и пошла дальше по тёмному коридору.

 — Каким уродился, – хмыкнул Юстас и, прищурившись, заметил: – Вы сказали, что оказались в том крыле случайно, и меня не оставляет в покое один вопрос: как вы сумели забрести так далеко в собственном доме? Вы ведь должны знать его, как свои пять пальцев.

 — Вы, кажется, не хуже меня знаете про мои проблемы с памятью последние дни.

 — Неужели так ничего и не вспомнили?

Я резко обернулась, строго глянув на Юстаса:

 — Мы идём или нет? Я всё ещё голодна, и хотела бы отыскать кого-нибудь из поваров. 

 — Вас не устроил завтрак? – лекарь подошёл ко мне и, взяв большими пальцами под подбородком, а остальными – за виски, оглядел цепким, властным взглядом. – Я лично распорядился о том, чтобы ваша пища была максимально щадящей. В вашем состоянии не стоит перегружать желудок.

 — Я так понимаю, именно поэтому вся еда была на вкус как бумага?

 — У вас богатый опыт, раз вам так хорошо известен вкус бумаги. 

Его пальцы проскользили по моей коже так, что мне пришлось приподнять подбородок, повинуясь его движениям. Рассматривал меня, словно говорящую куклу, уверенно и вдумчиво. Знать бы ещё, что он там видит. 

 — Если нас в таком виде обнаружит герцог, вы вряд ли сможете оправдаться.

 — Отчего же. Скажу, что заметил на вас следы тьмы. А перепроверив мои слова, он в них только убедится. Вы точно не имеете отношения к обряду тёмной магии, который кто-то неизвестный провёл в холле северного крыла?

 — Точно. Я вообще впервые в этом коридоре.

И с вызовом посмотрела ему прямо в глаза. Лекарь вскинул брови, улыбнулся и, отпустив, наконец, мою голову, неторопливо пошёл дальше. 

 — В таком случае, позвольте мне проводить вас в ваши покои. О том, чтобы ваш завтрак заменили, я распоряжусь сам. Никуда не выходите, и ни с кем не разговаривайте. Странно это всё…

Я нахмурилась.

 — Юстас, вы меня пугаете. 

 — Лучше бойтесь, леди Ялла. Пока я не пойму, что происходит в этом месте, будьте предельно осторожны, впускайте к себе только Мелиссу и меня, постарайтесь не общаться даже с опекунами… Я имею графа и графиню Лерроувуд, конечно же. 

Он помолчал немного, но я чувствовала, что речь его не окончена, что есть в его мыслях что-то очень важное – и ждала.

 — Почти уверен, что всё происходит по вине герцога, – наконец сказал он с ощутимой неохотой и тяжестью. – С ним постарайтесь не общаться в первую очередь.

У меня ёкнуло сердце. Человек, за которого я вроде как должна выйти замуж, занимается какой-то опасной магией?

А можно я не буду за него выходить?

 — Вам не кажется, что это слишком громкое заявление? – осторожно спросила я. – Возможно, в вас говорит чувство мужской конкуренции.

Юстас резко остановился, обернулся ко мне, заставив меня чуть не врезаться ему прямо в грудь, и нависнув сверху, грозно прорычал:

 — Когда дело касается тьмы, не до шуток и не до домыслов. Вернётесь в свою комнату – взгляните в окно, разве это погода для самого сердца года? Помяните моё слово, если я не отыщу источник тьмы до завтра, всё графство завалит сугробами снега, а жители особняка погибнут один за другим уже к третьему дню.

У меня по спине побежали мурашки, до того он был серьёзен и страшен. Симпатичное – даже красивое – лицо исказилось, губы растянулись в оскале, когда он прорыкивал каждое следующее слово, а брови изогнулись, отбросив тень на пронзительные глаза. 

 — Вы говорите громкие слова, сэр Стайлз, – с трудом произнесла я, припомнив звание этого человека.

 — Я говорю, как есть, – строго оборвал он и, снова схватив меня за запястье, повёл дальше. – Поверьте мне на слово, с такими вещами лучше не шутить.

В этот момент мы вышли, наконец, в чистый, ухоженный коридор, и разница была столь велика, что трудно было поверить собственным глазам. Лекарь остановился возле высокого окна и посмотрел на улицу.

 — Скоро пойдёт дождь. Шторм, ливень и град. Хоть я и не погодник, но уверен в этом.

Вдали раздался гулкий звон колокола, и несколько птиц, испуганно взмыли в небо, сорвавшись с ветвей молодой яблони. 

 — Служба началась, – задумчиво протянул он.

Я промолчала, ожидая дальнейших пояснений и боясь задать неосторожный вопрос, который может выдать во мне чужестранку. И не зря: через несколько секунд Юстас тяжело.

 — Вот только сколько ни молись, Пресветлый не спасёт нас от грядущих бед. Возвращайтесь к себе.

На мгновение он крепче сжал мою руку – в знак прощания – развернулся и сделал уже несколько шагов прочь, но, заметив, что я так и осталась стоять у окна, обернулся:

 — Леди Ялла?

 — Помните, я сказала, что перепутала коридор? – едва слышно проговорила я.

Лекарь вновь подошёл ближе, так, что мне пришлось поднять на него взгляд.

 — Вы не помните, где ваша спальня? – чуть хрипло спросил он, глядя на меня сверху вниз.

Я помотала головой и опустила глаза, совсем по-настоящему устыдившись того, что не знаю ничего об этом месте.

 — Странно, – протянул Юстас. – Память должна была вернуться к вам. Кристалл Бонни относится к сильной артефактной магии…

В этот раз он не стал хватать меня за руку, а лишь коснулся ладонью спины в районе талии.

 — Я правда ничего не помню, – прошептала я, пытаясь скрыть охвативший меня страх. Всё было слишком непонятно в этом мире.

Юстас лишь покачал головой и ничего больше не сказал до тех пор, пока мы не достигли той самой двери, на которую я некоторое время назад повесила красную ленту. И только тогда он поклонился мне:

 — Не беспокойтесь, леди Ялла, с минуты на минуту вам принесут несколько свежих блюд, которые вы сможете оценить по достоинству, – и, сверкнув знакомой задорной улыбкой, ушёл в противоположном направлении.

Я же вошла в комнату и первым делом подошла к приоткрытому окну, которое распахнула настежь. С улицы веяло сладковатым запахом накатывающего мороза. Какой сейчас день, какой месяц? Каких холодов так боится Юстас? Мне было всё равно.

Мысли грелись о его прощальную улыбку и ощущение тепла на запястье…

И, возможно, я бы легла сейчас на кровать, покрытую шёлковым бельём, если бы на глаза не попалась невесть откуда взявшаяся на тумбочке записка. Взяв её в руки, я с удивлением отметила, что письменность понимаю, хоть и с трудом, словно первоклассник.

“Для графини Яллы Лерроувуд”, – гласила надпись с наружней стороны. С немалым интересом я взяла записку с тумбочки и прочла:

“Милая, любимая Ялла! Жду тебя сразу после проповеди в том месте, где ты лишилась своей невинности. Дело не терпит отлагательств.”

Я нахмурилась. 

От кого пришла записка, догадаться было не трудно, но вот что за проповедь, когда она кончается и, главное, где это Ялла (кем бы она ни была) лишилась невинности?.. 

Я отбросила в сторону записку и вновь вернулась к окну, размышляя о том, как бы мне оправдаться при встрече с двуличным послушником. Охранники при входе, строгий выговор матери, тёмная магия?

И тут небо потемнело. Я поморгала – но светлее не стало, словно солнце внезапно село или прикрылось луной, как во время затмения. Сердце моё застучало, и тем сильнее, когда в нос ударил резкий запах мяты. 

 — Что за… – начала было я, но не смогла договорить, потому что что-то холодное вдруг сжало моё горло. Несколько хриплых, сдавленных звуков удалось мне выжать из себя, прежде чем перед глазами начало темнеть. Я хваталась пальцами за шею, но не чувствовала на ней ни пальцев, ни какого-либо иного инородного объекта. 

Только холод.

И пустота.

Вдали раздался двойной удар в колокол…

Глава 7

ЭВА

Высокий гулкий звук разнёсся по особняку, проникая сквозь запертые от мороза окна и требуя поторопиться припозднившихся прихожан. Я ускорила шаг, желая прийти первой и встретить прибывших как полноправная почти хозяйка, получив преимущество перед менее расторопными гостями. Моя задача была слишком важной, а потому любая деталь стоила внимания: кто где разместился, с кем прибыл, во что одет.

Задумавшись о предстоящем деле, я не сразу осознала, что остановилась посреди коридора, задумчиво глядя на раскинувшийся цветочный куст. Розендариум, с любовью выращенный общими усилиями матушки и Мелиссы, теперь имел чахлый вид: стебель почернел, листья начали увядать и осыпаться. Я с сожалением посмотрела на поникшие бутоны, понимая, что не в силах предотвратить его увядание.

 — Эти цветы не терпят холод, – вымолвила я, легко касаясь бутона, который на глазах осыпался пеплом.

 — Больше холода растения не переносят черную магию, – бесцветным голосом возразил отец. – Поспешим, милая, мы непременно должны найти его.

Мог ли такое сотверить маг-погодник? И стал бы? Возможно, чтобы отвести подозрения... Я ускорила шаг и заметила, что папа едва за мной поспевает. Всё больше возраст сказывается на нём: прежде сильный и энергичный, теперь он ходил неторопливо и быстро уставал. И моя помощь нужна с каждым днём острее.

 — Тебе нужна помощь? – спросила я, с замиранием сердца глядя на то, как отец тратит последние силы, чтобы скрыть от меня своё состояние.

Однако он лишь покачал головой.

 — Всё в порядке, доченька. Слишком увлёкся работой, такое случается.

Кивнув, я решила с ним согласиться. Пока. После того, как мы найдем виновного, нужно обязательно заглянуть к сэру Стайлзу и попросить выписать отцу укрепляющее средство.

Ноги увязали в снегу, что выпал за минувшую ночь, и я с трудом переставляла их так, чтобы домашние туфли остались при мне, а не под толщей белого крошева. Больше не останавливаясь, мы добрели до высокой часовни, которую выстроили много позже основного здания. Её шпиль возвышался над каменной постройкой и указывал своим остриём вверх – в обитель Пресветлого.

Я отряхнула от снега ноги, который теперь едва чувствовались от холода. Скрипнула тяжелая дубовая дверь, открыв передо мной широкий светлый и почти совершенно пустой: как и планировалось, мы пришли одними из первых. Это не может не радовать.

Внутри были лишь мама и семинарист, занимавший кафедру проповедника и готовившийся к началу важной речи. Он листал тяжелую книгу, словно в поисках нужного места, и беззвучно шевелил губами.

Вот он – шанс проверить человека, который сегодня будет у всех на виду, так что незаметно подобраться к нему сейчас – идеальная возможность.

Я сделала нерешительный шаг вперед, по узкому проходу деревянных лакированных лавочек, рядами разместившихся перед небольшой кафедрой проповедника. Каменный пол эхом отражал мои мягкие шаги и разносил по всему храму. Я упрямо подняла руку к бабочке, чтобы активировать её, встретившись взглядом с оторвавшимся от книги Джоссом. Его губы растянулись в неискренней улыбке, а острый, холодный взгляд словно пытался пронзить меня насквозь, и на секунду я помедлила. Именно этой секунды и не хватило, чтобы определить, имеет ли человек, столь вероломно ввалившийся в мою ванную, отношение к происходящему. Как же мне хотелось, чтобы всё оказалось именно так! Я бы сполна насладилась местью и за загубленный розендариум, и за тот унизительный визит, и за побег Яллы…

 — Сестрёнка! – меня сбило что-то тяжелое и твердое, обхватив в крепкие объятия, и закружило по проходу.

 — Не может быть, Андреас! Ты успел приехать! Мама говорила, что посыльный не смог вовремя доставить тебе послание, ведь ты был совсем не в наших краях…

Кузен усмехнулся, ничуть не считая нужным понизить голос.

 — Графиня не солгала. Её посыльный действительно не успел ничего доставить. Однако гонец от графа легко меня отыскал даже на самом севере королевства. Было бы желание! А возможность найдётся всегда!

Я с обожанием обернулась к отцу, который уже подходил к моей маме, чтобы о чем-то поговорить. Сколько бы времени ни прошло, он всё так же тянулся к ней и окружал вниманием и теплом. Даже в таких жутких погодных условиях. Я поёжилась.

 — Холодно? – поинтересовался Андреас. – У вас здесь что-то совсем неладное происходит. Иди ко мне, согрею.

Я не успела толком вынырнуть из братских объятий, как вновь оказалась прижата к надёжному теплому телу.

 — Вот так. А теперь рассказывай, что, кроме этой богомерзкой помолвки, произошло за те два месяца, как мы не виделись?

Я вздохнула, стараясь припомнить все те незначительные на первый взгляд события, о коих так хотелось рассказать человеку, с которым я выросла. Он был старше меня почти на десять лет, однако все самые веселые события моей жизни были связаны именно с ним. Первый бал, к которому он старался подготовить нас с Яллой, неуклюже обучая танцевать с настоящим партнером, а не с "куклой для танцев", как он называл нашего учителя. Моя помолвка, случившаяся едва мне исполнилось пятнадцать, что прервалась так же внезапно, как и обозначилась. Я тогда сильно переживала о том, что Шарль не останется в восторге от моих не по моде тёмных волос, и Андреас залил их лимонным соком в попытке повторить странный алхимический опыт с их осветлением, однако, видимо, не учел нюанс, и они лишь слегка выгорели на солнце.

Когда я опомнилась от странной радости, охватившей меня всю, заставившей позабыть о важном задании, часовня уже начала понемногу заполняться людьми.

 — Как бы я хотела обсудить с тобой наши дела, – я с досадой всплеснула руками, – но именно сейчас обязана приветствовать гостей, которые только сегодня прибыли в графство. Если ты не против, мы могли бы встретиться после проповеди.

 — Тогда поговорим позже, дорогая. Непременно заходите ко мне вместе с Яллой, – попросил кузен с чуть померкшей улыбкой.

Я кивнула на прощание и направилась к прибывшим. Семья баронов Голль, посещающая наше поместье лишь изредка, поскольку земли их расположились в нескольких десятках миль от Лерроувуда. Семья графов Руд и Хольд. А вот и моя несостоявшаяся свекровь, представляющая маркизов Ленех. Интересно, что она здесь делает, ведь с самого момента расторжения помолвки ни один член их рода ни разу не удосужился навестить нас. А Шарля, если верить полнившим земли слухам, и вовсе видели лишь пара слуг, запертым в дальнем крыле их замка.

Я медленно шла, чтобы приветствовать их, в то же время стараясь успеть рассмотреть гостей. Активировала артефакт, и бабочка загорелась всеми цветами палитры, весело мигая мне своими золотыми крыльями.

 — Приветствую вас, маркиза, – сделала я книксен как равной.

Если бы эта женщина стала моей свекровью, то реверанс – самое малое из того, что она имела бы право от меня ожидать. Сейчас же…

 — Хорошего вам дня, леди Эва, – голос моей собеседницы казался взволнованным, а седые пряди выбились из высокой прически. – Поздравляю с успешной помолвкой.

Я склонила голову, принимая поздравление, и без удивления отметила, что сияние бабочки не изменилось. Вполне ожидаемо.

 — Вы к нам надолго? – поинтересовалась я, уже раздумывая, как бы успеть обойти остальных до начала проповеди.

Женщина улыбнулась, пряча холодное выражение лица в складках веера.

 — Планировали остаться до свадьбы. Как нам пропустить такое? Не чужие люди… почти.

 — Вы в сопровождении, маркиза Ленех?

Она подняла складки широкой юбки и отошла в сторону. За ней я увидела моего бывшего жениха, бледного и осунувшегося. Он сидел на скамье и смотрел мимо меня, словно не заметил.

 — Хорошего дня, Шарль. Прекрасная погода, – проговорила я заученную хорошенько ещё в детстве фразу и сама себя одернула. – Для проповеди. В такую погоду не прогуляться.

Бывший жених, кажется, обратил на меня свое внимание, и поднялся. Нервный комок застрял в горле, заставляя смотреть на некогда предавшего меня человека с долей сочувствия и легкого презрения. Что с ним случилось за те два месяца, что прошли со столь внезапного расторжения помолвки? И, главное, никаких объяснений, даже несмотря на то, что этикет требовал официальных извинений с их стороны. Нет, лишь странная тишина и полная отстранённость.

 — Погода мерзкая, – первое, что сказал он, поднявшись на нетвёрдых ногах. – А ты всё так же прекрасна в своем светском лицемерии.

Его лицо исказилось в мучительной усмешке. Казалось, он пережил что-то поистине ужасное за последние недели.

 — А ты все так же галантен в своей отвратительной прямоте.

Никаких манер.

 — Прости меня, Эва. За всё, что случилось. Я не достоин тебя, и твоей вины в размолвке нет никакой.

Я удивлённо посмотрела ему в глаза. О чём он сейчас говорит? Скосила взгляд на артефакт, который упорно молчал. Мужчина сделал шаг вперед.

 — Я не сержусь, – почти не солгала я, позволяя некогда сильным пальцам взять себя за руку. – Ты можешь рассказать, что произошло?

Он склонился ко мне ближе, однако в один миг побледнел, глядя куда-то мне за спину. Резко отдёрнул ладонь и сделал шаг в сторону, а я проследила за его взглядом. Сквозь наполнившийся людьми зал пробирался герцог, с трудом лавируя между стульями и небольшими группами людей. Он смотрел прямо мне в глаза, а выражение его лица сложно было трактовать двояко.

Жених зол, и весьма. По спине пробежал холодок от неизбежности встречи, однако в этот момент раздался громкий звук колокола, требующий тишины. Присутствующим нужно рассесться по своим местам немедленно и ожидать третьего сигнала – начала проповеди.

Герцог резко сменил траекторию и подошел к стоявшему рядом отцу, с которым они вместе уселись на передних рядах скамеек. Хорвард что-то проговорил отцу на ухо – и тот, нахмурившись, обвёл тяжёлым взяглядом присутствующих. Мне не нужно было слышать их разговора, чтобы понять, что речь шла о таинственном маге, по вине которого этот год может принести голод нашей земле. 

Заметив, что герцог отвлёкся и не заметил нас, Шарль чуть осмелел. Он тронул меня за руку, призывая вместе с ним отойти в сторону и, скрывшись за колонной, сбивчиво зашептал:

 — Эва! Поверь, мною движет только страх за твою жизнь и душу, я всем сердцем желаю тебе только добра!..

Он нервно огляделся по сторонам.

 — Шарль? – я тоже оглянулась, но не увидела ничего особенного. Гости поспешно рассаживались по своим местам, а матушка Шарля тихо шепталась о чём-то с моей. Видимо, решилась, наконец, принести свои извинения за несостоявшуюся свадьбу. С досады я даже чуть прикусила губу. Если бы Шарль был сейчас моим мужем, всё, всё было бы иначе!

 — Не верь ему, – ещё тише зашептал бывший жених, и я еле разбирала его сбивчивый шёпот. – Герцог Хорвард – совсем не тот, за кого себя выдаёт?

 — Шарль, – я коснулась его плеча, надеясь, что это прикосновение немного успокоит его и вернёт к действительности. – Вижу, ты многое пережил с тех пор, как мы с тобой виделись последний раз. Вы ведь останетесь у нас до свадьбы? Я распоряжусь, чтобы сэр Стайлз осмотрел тебя при первой же возможности. Отец выписал одного из лучших лекарей…

Он взмахнул рукой, призывая меня замолчать, и вновь беспокойно выглянул из-за колонны, чтобы осмотреть залу, по которой в этот момент пронёсся холодный, пронзительный ветерок. Приозднившийся граф Эдельхаузер поспешно закрыл распахнувшуюся дверь и тут же сел в последнем ряду.

 — Нет, леди Эва, я здоров. Вы не понимаете, я обладаю информацией, которая может полностью изменить ваш взгляд на предстоящую свадьбу! Прошу вас, выслушайте меня! Поверьте, я в последнюю очередь хотел отменить предстоящее событие, и причина в нашем разрыве вовсе не…

 — Прошу прощения, леди Эва, лорд Шарль, – голос Джосса, выглянувшего из-за колонны, заставил вздрогнуть нас обоих. – Все уже расселись, служба вот-вот начнётся.

 — Вы правы, мистер Макконис, – первой опомнилась я, плавно опустив голову, как того требовал этикет. – Мы сейчас пройдём на скамью.

 — Позвольте мне проводить вас, – неожиданно мягко улыбнулся Джосс, и я даже вздрогнула от такой перемены. Галантно поклонившись, он протянул мне ладонь в белой перчатке. Отказать такому жесту было просто невозможно.

 — Что же, леди Эва, – взгляд Шарля вновь потух, голос стал бесцветным, а лицо потеряло всякое выражение. – Продолжим разговор в более подобающем для этого месте и времени.

 — Я справлюсь о вас и непременно пришлю врача, – кивнула я и не без опаски положила пальцы на ладонь Джосса. Что на него нашло? 

Потом, опомнившись, одёрнула руку.

 — Что вы себе позволяете?! – прошипела, как только Шарль отошёл на несколько шагов, чтобы присесть рядом с матерью.

 — Всего лишь стараюсь быть джентльменом, – вполне искренне улыбнулся послушник.

 — Вас все уже заждались, вот-вот прозвучит третий звонок. Полагаю, вам пора занять своё место.

Джосс замер, глядя на меня широко распахнутыми глазами с таким искренним недоумением, что я невольно нахмурилась. Но как раз в этот момент прозвучал тройной удар в колокол.

 — Идёмте, – бросила я, приосанившись. – Пора.

Семинарист, однако, не спешил прощаться со мной и приступать к своим обязанностям, несмотря на устремленные прямо на нас взгляды всех собравшихся. Он взял мою руку, а я, оторопев, смотрела ему прямо в глаза. Зрачки его расширились настолько сильно, что теперь глаза Джосса казались чёрными.

 — Я обещал вас проводить, леди Эва, и вы согласились, – напомнил мне он. – Неужели вы думаете, что я не выполняю свои обещания?

На секунду мне показалось, что в этих мягких внешне словах скрыто нечто большее, – и просто не позволила себе сопротивляться.

 — Джосс, – прошептала я, стараясь не оглядываться на окружающих. – Неужели ты станешь угрожать мне здесь, сейчас? В святом месте, полном свидетелей?

Он лишь легко улыбнулся, ведя меня к скамье, занятой юными девушками.

 — Вашему живому воображению, леди Эва, можно только позавидовать.

Когда послушник, наконец, отпустил мою ладонь, слишком долго для соблюдения всяких приличий задержав её в руке, у меня отчего-то не возникло желания обтереть её тыльную сторону о широкую юбку. Раньше прикосновения этого человека вызывали острую неприязнь. Теперь же… привыкла? Вздрогнув от собственной мысли, я постаралась отогнать её подальше. Нет, определенно, этот человек не стоит того, чтобы я приспосабливалась к его странному характеру и манерам.

Я растерянно села на свободное место рядом со своей давней знакомой и разгладила юбку, словно этот жест мог как-то упорядочить мои мысли. Что-то не увязывалось, Джосс никогда не улыбался мне так… искренне. Может ли быть эта улыбка притворством? И если да, чего он от меня хочет?

 — Что нашло на нашего проповедника? – Адель коснулась меня ладонью, заставив вздрогнуть от неожиданности, когда Джосс ступил за кафедру и не мог уже слышать наших разговоров.

Во время совместных уроков фортепиано я хорошо успела её узнать, а потому не стала говорить лишнего и лишь пожала плечами. Посторонние тоже отметили странность в его поведении, это нехорошо. Не хватало ещё, чтобы пошли беспочвенные слухи и домыслы обо мне. И без того о Ялле уже наверняка болтают даже слуги.

 — Возможно, волнуется перед речью. Нынче слишком много гостей, многие съехались к свадьбе.

 — Он так на тебя посмотрел, – шепнула Клементина, сидевшая по другую руку от меня, и хихикнула в кулачок. – Здесь что-то нечисто, сердцем чую!

 — Подумать только, дорогая Эва, – томно вздохнула Адель. – Это же мечта любой девушки! Знатный жених, влюблённые взгляды тех, кому ты никогда не достанешься…

 — Возможно, мне удалось бы сполна насладиться моментом, если бы не этот холод, что внезапно опустился на наши земли. Отец боится, что все посевы замёрзнут, и в этом году мы останемся без урожая…

Мои попытки перевести внимание девушек на другую тему совершенно не возымели успеха. Вместо того, чтобы поужасаться внезапно пришедшей пурге, подруги переглянулись, хихикнули, будто читали мысли друг друга, и Клементина окончательно выбила меня из колеи очередным непосредственным вопросом:

 — А как тебе герцог? Вы уже целовались?

Я закатила глаза, не желая обсуждать сложившиеся не в мою пользу обстоятельства с помолвкой, неугодным женихом и сговором матушки. Приложила палец к губам:

 — Тсс, Клементина, проповедь уже началась.

Лицо девушки покраснело, и она прикрыла рот рукой.

 — Значит, да, – радостно заключила подруга и глупо захихикала. – Иначе бы ты всё отрицала.

К моему счастью, голос семинариста эхом разносился по всей часовне, и наш разговор не мог услышать никто:

 — Возблагодарим Пресветлого, волею которого была найдена леди Ялла целой и невредимой, пропавшая двое суток тому назад. Вознесём хвалу воле Его и силе Его!

 — Хвала! – хор голосов заглушил завывающую за окном вьюгу.

Здесь, в своеобразном уюте скромного убранства часовни и окруженная людьми, я вдруг почувствовала, что мне не страшен холод снаружи, и даже стало намного теплее внутри.

 — Ты уже знаешь, в каком платье пойдешь под венец? – не унималась Клементина, совершенно не слушая проповедь. – Моя свадьба назначена только через полтора года, но я, кажется, ещё в двенадцать начала продумывать каждую мелочь своего…

Звонкий голос Джосса вновь разнёсся по залу. 

 — Обратим свой лик к Его лику, восславим Пресветлого, защитника и заступника нашего, и попросим о скорейшем возвращении тепла и солнца в земли наши! Вознесём хвалу воле Его и силе Его!

 — Хвала!

Хор голосов сбил меня с мысли, однако теперь я уже не думала о глупых вопросах девушек. Вместо холодного озноба я почувствовала нарастающий жар.

 — Адель, скажи, тебе тоже немного душно? – я поспешила воспользоваться паузой и шёпотом обратилась к соседке.

Неужели непогода отступает? Девушка недоуменно посмотрела на меня и поёжилась.

 — Посмотри за окно, Эва. Ты видишь хоть что-нибудь сквозь этот буран? Можешь себе представить, чтобы в не прогретом с ночи храме при такой погоде было душно?

Недоумение в голосе девушки вызвало у меня тревогу. Неужели у меня жар?

 — Вознесём наши молитвы к Нему и попросим защитить посевы наши, дома наши и хозяев их, и хлева наши от злых сил, от тьмы, от черной…

Кажется, сама кровь сделалась горячей, и я не смогла сдержать невольный стон. Очень бы не хотелось заболеть накануне собственной свадьбы, от которой зависит будущее моей семьи.

 — Вознесём хвалу воле Его и силе Его!

 — Хвала!

Мысли, как ни странно, были ясными, и я не чувствовала ни признака простуды. В теле была лишь легкость, однако я могла бы поклясться, что, выйдя на мороз без накидки, я бы ничуть о том не пожалела.

 — И всё-таки, Эва, ты нас избегаешь, – вновь зашептала неугомонная Клементина, воспользовавшись недолгой паузой в речи Джосса. – Что было у вас с герцогом? Я же видела, как ты смутилась.

Кажется, остаток проповеди так и пройдет в глупых расспросах о том, что я бы всей душой хотела позабыть хотя бы на час. Сейчас моё собственное состояние волновало меня куда сильнее предстоящего замужества. Я чувствовала, что со мной творится что-то неладное.

 — Что ты хочешь узнать, Клементина? – устало бросила я. – У нас не было ничего, что могло бы заинтересовать такую любительницу чужой личной жизни! Он мерзкий старик, о котором и говорить-то тошно, не то, что быть с ним. Он немощен и мерзок, и я уверена, что не может…

Я осеклась, поняв, что в звенящей тишине раздается только лишь мой голос, полный негодования и странной усталости.

 — Вот, значит, как, леди Эва, – совсем рядом раздался полный сдерживаемой ярости голос герцога. – Смело, но глупо. От свадьбы тебе всё равно не уйти, но, уверяю тебя, за подобные слова ты будешь наказана по всей строгости.

Я перевела взгляд с побледневшего лица подруги на плотный капюшон, надвинутый на лицо жениха. Неужели он в самом деле настолько стесняется своего возраста и дряхлости, что предпочитает носить на голове эту тряпку все время?

 — Простите, герцог Хорвард, – жалко пролепетала я. – Я не имела в виду…

Он лишь усмехнулся.

 — Я покажу тебе свою немощь, милая, – с обманчивой лаской почти пропел он. – На выход!

Я медленно поднялась и нехотя побрела на выход под гнетущие взгляды гостей. Белым пятном выделялось лицо Шарля, который с силой сжимал спинку скамьи перед собой. Я с трудом оторвала от него взгляд, стараясь не встречаться глазами с перепуганной матушкой и хмурым отцом.

Мы вышли за дверь под вьюгу, которая, кажется, полностью окружила нашу часовню и нас вместе с ней. Хоть бы и вовсе скрыла от негодования человека, который сейчас размеренно отстукивал неровные шаги рядом со мной, одной рукой цепко удерживая меня, как конвоируемую, за плечо перед собой.

 — Я не ожидал от дочери графа такой вопиющей глупости, – зло бросил он, резко развернувшись ко мне посреди короткого моста через небольшую, но глубокую речку. – Настолько беспечной беспардонности!

Он выплевывал каждое слово мне в лицо, нависая сверху живой угрозой.

 — Простите, герцог Хорвард, – в очередной раз попросила я, сама поражаясь тому, что только что совершила. – Я не должна была говорить об этом с подругами. Они спрашивали, и… Вы ведь действительно стар. Я лишь ответила ту правду, которая не дает мне покоя с самого момента нашей помолвки.

 — А ты, стало быть, молодого хочешь? Жениха бывшего забыть не можешь, или проповедник приглянулся? Успел насмотреться, как с обоими миловалась.

Я сжалась под его тяжелым взглядом, испытывая жуткий стыд вперемешку со страхом.

 — Поверьте, во мне нет ни к одному из них чувств, которые бы не следовало иметь вашей невесте к постороннему мужчине.

Мой голос, я надеялась, не выдал волнения, которое бушевало в моей душе.

 — Я не готов поверить на слово той, кто смогла прилюдно так опозорить мое имя, – обманчиво мягким голосом произнёс он, и тощие длинные пальцы вцепились в мои предплечья. – Однако речь сейчас пойдет не об этом. Скажи, неужели я так противен тебе?

 — Нет, герцог Хорвард, – проговорила я, запинаясь, и он откинул капюшон с лица, заставив меня замереть на мгновение. – Вы весьма мне симпатичны, я солгала подругам, чтобы избежать лишних сплетен.

Снег грузно падал в его откинутый капюшон, и я завороженно смотрела на это, стараясь не думать о том, что совсем скоро этот человек станет моим мужем. Тот, кого я оскорбила, искренне того не желая.

 — Ложь, – старик довольно растянул губы в гадкой усмешке. – Но, признаюсь, приятная. Настолько, что я уже почти готов поверить.

Он притянул меня к себе ближе, и я почувствовала, как от ужаса пульс забился где-то в районе горла.

 — А доказать сможешь?

Вьюга нарастала, теперь уже в самом деле отгораживая нас от целого мира. Он стоял, притянув меня к себе, и я почти перестала сопротивляться его цепким пальцам, которые подталкивали голову вверх, к морщинистым губам.

 — Д-да… – я подумала о том, что я все равно не смогу избегать этого человека всю жизнь.

Но как же не хотелось встречаться с ним губами! Только не сегодня, у меня ведь есть ещё почти целая неделя… 

Герцог выжидательно смотрел мне в глаза, позволяя принять решение самостоятельно. Я закрыла глаза и прошептала:

 — Могу, ваша светлость. Но здесь же так холодно!

Очередная ложь, суть которой привела меня в ужас. Только вымолвив очевидное, я поняла, что совсем не чувствую холода. Лишь тот, который изнутри покрывал мою кожу мурашками в предвкушении предстоящей пытки.

Его зубы клацнули от негодования.

 — Моей будущей жене придется терпеть и не такое, – предупреждающе прошептал он. – Ты себе и представить не можешь...

Это звучало весьма зловеще и многообещающе. Стараясь не думать, я прикрыла глаза и потянулась несмело к нему.

 — Герцог! – раздался взволнованный голос Джосса, заставив нас обоих вздрогнуть. – Ваша светлость! Беда! С младшим графом Хольд сделалось дурно!

Пару бесконечно долгих секунд он внимательно смотрел на часовню, а потом, окончательно выйдя из себя, рявкнул:

 — Да вы издеваетесь! Он же уже мёртв!

“С чего это он взял?”, – успела подумать я, прежде чем герцог выпустил меня из рук и позволил с облегчением отступить назад… чтобы поскользнуться на покрытом сугробом мосту.

Я не успела даже ничего понять. Мир перевернулся, небо оказалось прямо перед глазами, опора под ногами пропала, и скорее сердцем, чем головой, я чувствовала, что падаю. Мост был настолько коротким, что у него не было даже поручней, за которые я могла бы ухватиться, и в панике начала хвататься руками за воздух. 

 — Поймал!

Джосс резким движением дёрнул меня на себя, в последний момент ухватив за протянутые руки, и я упала ему прямо в объятья. Страх накатывал тем сильнее, чем полнее я осознавала, что если бы не Джосс, то упала бы прямо на застывшую в прочный лёд реку – и когда только она успела замёрзнуть?! 

 — Хвала Пресветлому, поймал, – дрожащим то ли от страха, то ли от счастья голосом выдохнул Джосс и крепко обнял меня. 

Я подавила желание разрыдаться на месте от облегчения. А потом, сообразив, что происходит, резко оттолкнула послушника от себя и обернулась: герцог, к нашему общему счастью, успел убежать в часовню и не видел это поистине неоднозначной сцены.

 — Ты что творишь! – зашипела я на Джосса, поспешно возвращаясь на твёрдую землю. – Если бы нас увидел Хорвард!.. Да даже если бы не увидел!..

Преисполненная негодованием, я даже не нашла слов и попросту пошла прямо в часовню, узнать, с кем там сделалось дурно. К тому же, моя работа не была ещё окончена...

Я опустила взгляд на закреплённую на груди брошь и обомлела: артефакт ярко сиял темно-алым цветом.

Кажется, сейчас самая подходящая возможность найти того, кто устроил катаклизм. К моей удаче и несказанному ужасу, он находится прямо здесь! Заперт среди полусотни человек в маленькой часовне и пытается слиться с окружающими.

Я перевела взгляд с бабочки на хмурого герцога, который направился в сторону моего отца широкими тяжёлыми шагами. Артефакт, несмотря на его удаление от меня, всё равно продолжал мерцать ровным светом. Я прикрыла его веером и прошла вдоль стены к столпившимся у подножия сколоченной из красного дерева кафедры. Там лежал молодой человек, младший сын графа Хольд. Он был бледен и недвижим, а вокруг сновали гости, старались утешить бедную графиню, упавшую в обморок, не желавшую отпускать руку совсем еще юноши.

— Это случилось прямо во время проповеди! – донёсся голос одного из гостей. – Пресветлый, право, разгневан на вас, сосед. Не стоило большую часть надела при разделе забирать себе. Оставили бы брату его долю, так и Он, верно, не забрал к себе вашего ребенка.

Я вздохнула. Неизвестно, что послужило причиной произошедшему, однако разбирательства толпы едва ли могли помочь разобраться в случившемся.

 — Не стоит так говорить в присутствии графини, маркиз. Поберегитесь, ведь вы всё ещё в храме, и только Пресветлый решает, кому надлежало предстать перед Ним.

Я ускорила шаг, наблюдая за артефактом. Его сияние не становилось меньше, однако и яркости тоже не прибавляло. Вероятно, было бы проще, если бы я попросила всех рассредоточиться по периметру зала, но как бы тогда мне пришлось  объяснить им свое поведение? Подозрительность к гостям едва ли простится и забудется просто так, ведь это – грубейшее нарушение всех правил, принятых в нашем обществе.

 — А может, это граф Лерроувуд накликал беду? Ведь мы находимся в его доме, и именно на его земле происходит неладное! Этот снег летом… Не к добру.

Мужчина средних лет, друг потерявшего сына графа, имя которого я не запомнила. В свете появлялся он очень редко, все предпочитая отсиживаться в своем поместье. Он нахмурился и с подозрением скосился в сторону моего отца, который, однако, не мог слышать его прямых обвинений и оттого был безопасен. Никакой реакции артефакта. Чистый, ровный сигнал. Маг-погодник где-то рядом.

 — Помилуй, Пресветлый, и спаси нас! – причитала в углу одинокая маркиза, покинутая своим мужем.

Я поискала глазами Шарля, но он был занят разговором с группой мужчин, обсуждавших детали случившегося.

 — Все будет в порядке, маркиза. Возможно, вам стоит пройти к себе и выпить успокаивающего чаю? – предложила я, не зная, чего желаю больше: помочь ей или избавиться от громких всхлипываний.

Она подняла на меня свои глаза и неуверенно кивнула.

 — Спасибо, девочка. Ты всегда мне нравилась. Я надеюсь, что с тобой… Я уверена, что если кто-то и выживет в этой западне, то это будешь именно ты.

От удивления я забыла, что вот уже с половину минуты с угасающей надеждой слежу за не меняющим своего сияния артефактом, и резко вернула своё внимание к собеседнице.

 — Благодарю, маркиза Ленех. Однако, отчего же вам думается, что я представляю собой что-то особенное?

Она лишь вздохнула и выразительно посмотрела в сторону герцога. Моё сердце рухнуло вниз, когда я услышала:

 — Прости, Эва, но мне не хочется рисковать. Боюсь, скоро ты и сама все узнаешь. Я лишь надеюсь, что ты сможешь… выйти из любых затруднительных ситуаций.

Она поднялась и оставила меня одну, быстро удалившись в направлении моей мамы. Я почувствовала её взгляд и быстро сделала вид, что не заметила, ускоряя шаг.

 — Разорвана грудная клетка, такого не может быть! Я видел своими глазами, как Рон сидел передо мной в ряду, – Шарль говорил громко и отчаянно, словно отказываясь верить в происходящее.

Я подошла поближе к группе мужчин. Ничего.

 — Были у него какие-то заболевания? – дотошным голосом задал вопрос граф Руд. – Быть может, заразные?

Он брезгливо оглядел собравшихся и сделал шаг назад. Толпа шумела и, казалось, позабыла о погибшем. Остался лишь животный страх перед неизвестной болезнью, который настиг пятнадцатилетнего юношу, ещё почти ребенка. Каждый думал о том, что это не было случайностью, и в любой момент под внимание страшного проклятья мог попасть любой из них.

 — Вы в своем уме, граф? – взревел отец погибшего. – Хоть кто-то слышал о том, что болезнь в одно мгновение выворачивает наизнанку ребра?

 — Бедный сынок! – всхлипнула безутешная графиня, отчаянно прижимаясь к мужу.

 — Ничего у него не вывернуто! – крикнул герцог раздраженно. – Вы не в состоянии отличить гематомы от сломанной грудной клетки?

Остальные женщины сбились в кучку в другой стороне зала, тихо обсуждая ситуацию. Было решено посвятить следующий день трауру, а сейчас по возможности успокоиться и действовать взвешенно. Мама отдавала распоряжения касательно горячего чая в общей гостиной и растопке каминов в смежных комнатах. В особняке должно быть уютно несмотря ни на погоду, ни на леденящие душу события.

 — Отнесите тело в мой кабинет, мне нужно выявить причину смерти, – заявил герцог свое решение, и четверо слуг резво подхватили юношу.

Возражений не последовало, однако и одобрения в глазах гостей я не заметила. Всё-таки до сих пор в обществе не приветствовалось изучать погибших, считая это делом тёмным и грязным, хоть сейчас все и были единогласно согласны промолчать ради всеобщего блага.

Мужчиныподняли тело, аккуратно погрузили его на спину одного из них, и направились к выходу. Другие поспешили помочь им открыть дверь, которая, однако, распахнулась без их усилий.

Внутрь вбежала растрёпанная Мелисса, босая и в домашнем платье без намёка на верхнюю одежду.

 — Ваше… Сиятельство!.. – Она старалась отдышаться, но торопилась донести свою мысль скорее.

К ней подбежал Вейд

 — Мелисса, почему ты в таком виде? Что случилось?

 — С леди Яллой стряслось неладное. Я пришла убрать ее покои, а она лежит, смотрит в потолок и не движется...

Глава 8

ЯЛЛА

Холод сковал всё тело, словно я превратилась в прозрачный лёд и теперь смотрела тупо перед собой, прямо в потолок, сквозь толщу замёрзшей воды. То, что душило меня, ослабило хватку, оставив только неестественное оцепенение. Тело перестало меня слушаться ещё до того, как невидимые пальцы разомкнулись – и я упала на деревянный пол, задев рукой графин с водой, который упал и разбился, оцарапав мне лицо и оставив на полу лужу. Я ещё чувствовала её некоторое время. Вода просочилась под мою голову, намочила спину и руки, но чем сильнее меня сковывало невидимым льдом, тем меньше я что-либо ощущала.

Может, это и есть смерть? Холод и полное отсутствие контроля над телом. Может, глаза мои уже закрыты, и то, что я вижу, вижу самой душой? Может, она сейчас оторвётся от тела и отправится… куда там отправляются души?

Но я ещё чувствовала, как где-то глубоко внутри бьётся сердце, хоть и редко. Всё реже. Всё тише. 

Сколько я так пролежала? Час? Два? Три? Время тянулось, как задубевшая жвачка, но в конце концов дверь открылась, раздался пронзительный женский крик – и ко мне подбежала Мелисса. Не переставая кричать и молить о чём-то Пресветлого, она потрясла меня за плечи, похлопала по щекам, попыталась прощупать пульс – но я едва ощущала её прикосновения и уж тем более не могла ответить.

Потом она ушла, обливаясь слезами, и снова наступила звенящая тишина. Но скоро люди стали прибывать. Сначала кто-то из слуг, я с трудом могла увидеть его лицо, потому что глаза тоже не слушались и смотрели в одну точку. Потом ещё двое. Посовещавшись, они решили не трогать меня до прихода врача. Убрали осколки графина, вытерли, как смогли, воду.

Потом вернулась Мелисса с герцогом. Словно сквозь толщу воды я слышала их голоса.

 — … точно так и лежала, милорд! – говорила она, и тут надо мной склонился знакомый капюшон, который герцог тут же откинул, открыв как раз надо мной уставшее лицо. Он выглядел так, будто трое суток не спал, под глазами синяки, кожа неестественно бледная. Или мне так казалось?

 — Её никто не трогал? – строго спросил герцог, бросив взгляд на кого-то.

 — Никто, сир. Мы решили дождаться вас, и только вокруг неё убрали. 

 — А царапины?

 — Графин упал, осколками, видать, задело.

 — Что же, царапины – это ерунда… – пробормотал лорд Кристиан и пробежался пальцами по моему лицу. Я даже с удивлением отметила, что почувствовала от них лёгкое покалывающее тепло. Потом прикусил нижнюю губу и вскинулся: – Принесите из моих моих покоев чёрный чемодан, живо! И где носит вашего лекаря, когда он так нужен?!

 — Сэра Стайлза нигде нет, – ответил женский голос. – Его ищут, но пока безрезультатно.

 — Чёртов выскочка, его рук поди дело…

Герцог прикрыл глаза и стал нежно водить ладонью по моему телу, начиная от макушки и заканчивая пальцами ног, словно мать, которая делает лёгкий массаж младенцу ласковыми, любящими руками. С полуприкрытыми глазами, в некотором подобии транса, он неразборчиво напевал песню о каком-то небесном мире, но до меня доносились лишь обрывки слов и фраз. С каждым его движением мне становилось всё теплее, и даже появилась надежда на то, что я всё-таки не умру во второй раз.

Не хотелось бы.

А потом холод сменился жаром. Теперь уже словно огонь охватил меня, выжигая изнутри, причиняя мучительную боль, застилая глаза навернувшимися слезами.

Юстас! Спаси…

 — Вы что делаете?!

Это он!.. Я попыталась приподнять голову, но тело по-прежнему не слушалось.

 — Вашу работу! – огрызнулся герцог.

 — Убить её пытаетесь?!

Теперь надо мной появилось лицо Юстаса. Озабоченное, даже испуганное. Брови опущены, взгляд сосредоточен, кончики губ чуть подрагивают. 

 — Вы делаете ей только хуже. Не видите, что ли, она и так одной ногой уже в ином мире, а вы ей душу от тела открепить решили?

 — Временно! Я могу зацепить её душу за любой объект, пусть даже этот тапок, и выиграть время на то, чтобы вылечить тело! Она и так чуть не оторвалась от тела!

 — Что у вас за методы?! Вы бы ещё предложили убить бедную девочку и вернуть к жизни! Её душа с трудом держится за этот мир, а вы ей привязку обрываете!

 — Сэр Стайлз! – грозно вскинулся герцог. – Не трогайте леди, пока я вам не позволю!

И тут же опустился ко мне, продолжил свою песнь, выжигая меня и дальше. Боль становилась всё сильнее, но тело не двигалось, и даже дыхание стало совсем редким, через раз.

 — Как скажете, – покорно, хоть и со слышимой злостью, сказал Юстас.

Нет! Нет, спорьте с ним, сопротивляйтесь! Спасите меня!..

 — Готово, – пробурчал герцог. – Теперь работа за вами. Душе её опасность больше не грозит.

Я не видела, что делал Юстас, но почувствовала, как прохлада стала медленно растекаться по телу. Не ледяная стужа, как ранее, а приятный лёгкий бриз, под который так приятно подставить лицо после нескольких минут в сауне. 

 — Если вы такой хороший доктор, чего ж не предотвратили эту ситуацию?  – съязвил лорд Кристиан. – Почему меня призвали срочно в её покои, чтобы показать охладевшее тело и самую слабую привязку души к телу, которую мне только доводилось видеть в своей жизни?

Лекарь глянул на него строго и холодно:

 — Вы сами знаете, почему. 

 — Я знаю? Как интересно. А мне вот казалось, что это вы знаете, что здесь происходит. У меня есть все основания полагать, что состояние моей младшей невесты целиком и полностью – ваших рук дело. Сами посудите. Во-первых, вас никто не мог найти, видимо, потому что вы скрывались, чтобы никто на вас не подумал. Во-вторых, вы с порога на глаз определили, что происходит с леди Яллой и что необходимо предпринять, словно заранее знали обо всём происходящем. В-третьих, все были на службе – кроме вас и слуг. Но среди слуг нет ни одного мага. Склонен думать, что вы специально прокляли бедную девушку с целью затребовать повышенную оплату своего труда. А если бы она умерла, то во всём виноват Хорвард!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ Юстас молча выслушал тираду герцога, потом помассировал большими пальцами мои виски, постучал осторожно по лбу, влил что-то в рот. Сладковатая жидкость медленно потекла по горлу.

 — Если вы мне не доверяете, – спокойно ответил лекарь, – имеете полное право проверить любым доступным вам способом. До меня доходили слухи, что в вашем арсенале их предостаточно. 

Потом со вздохом поднялся на ноги и обратился к слугам:

 — Можете перенести её на кровать, жизни графини ничто не угрожает. 

 — Хорошо, будь по вашему, – произнёс Хорвард. – Начнём с простого контроля мыслей. Вы ведь не против?

Меня подхватили за руки и за ноги и положили в кровать. Голова легла на высокую подушку как раз так, что мне была видна вся комната, и даже глаза начали немного слушаться, фокусируясь там, куда я желала посмотреть. 

Герцог и лекарь стояли друг против друга. Оба высокие, с совершенно прямыми спинами, и оба вскинули головы, словно стараясь смотреть второму в глаза свысока. 

 — Скажите, сэр Стайлз, вы действительно не подходили к леди Ялле и не пытались причинить ей вред?

 — Действительно. Я к ней не подходил и вреда причинить не пытался.

Герцог сощурился.

 — Вы лжёте.

 — Да, – ответил Юстас. Теперь уже он сорвался и повысил голос на герцога: – Да, я к ней подходил! Но только для того, чтобы спасти, уберечь от… от этого! В этом доме вообще никому нет дела до бедной девочки! Вы думаете только о том, как бы не подпустить к своим невестам посторонних мужчин, потому что они ведь обязательно пойдут на сторону прямо у вас под носом! Графиня Амалия занята только тем, чтобы её обожаемая доченька хорошо устроилась по жизни, а что случится завтра с племянницей, её волнует в последнюю очередь! Ах да, у леди Яллы ведь есть старшая сестра, любимая кузина, родственная душенька, с которой они вместе воспитывались и росли. Вот только леди Эва тоже не обращает внимание на сестру, а занимается только своими проблемами! Никто, ни один человек в этом огромном доме даже не заметил, что девочка не ела больше суток!

Герцог молча смотрел на лекаря. Неотрывно. Слуги не шевелились. Прошла долгая минута, прежде чем Юстас, успокоившись, произнёс:

 — Что же, вы ничего не скажете в ответ?

Лорд Кристиан глубоко вдохнул:

 — Мне нравится ваша самоотверженность, сэр Стайлз, но я всё равно не могу до конца вам поверить. Какова вероятность, что ваша великолепная речь – лишь способ отвести подозрения, перевести, так сказать, моё внимание на других членов семьи?

 — Что же вы предлагаете?

 — Магическая клятва. Вы дадите мне клятву, что никогда не причиняли и впредь не причините вреда моим невестам. 

Вот тут Юстас помрачнел и даже на какое-то мгновение отвёл взгляд в сторону.

 — Вы смеётесь? 

 — Если вы искренны, вам ничего не стоит принести мне эту клятву.

 — Но ведь я врач, и могу даже ненамеренно нанести вред в процессе лечения, вы сами об этом знаете.

 — Что же вы предлагаете? – хмыкнул герцог, повторяя фразу лекаря.

Тот задумался. 

 — Я готов поклясться, что не причиню вашим невестам намеренного вреда.

 — Скользкая формулировка. Но я согласен. Приступим?

 — Прямо здесь?

 — Отчего нет. 

И через мгновение они в голос начали произносить стройный, ритмичный речетатив, и снова смысл его ускользал от меня, словно они частично говорили на иностранном языке. Оба начали сиять, словно разогретый металл, густым красным светом. Слуги отворачивались, прикрывали глаза руками, выходили из комнаты, а другие наоборот, с любопытством заглядывали внутрь. А когда голоса их затихли, и сияние, охватившее под конец обоих единым кольцом, исчезло, некоторое время в комнате ещё сохранялась тишина.

Я даже забыла пытаться шевелить пальцами, во все глаза глядя на мужчин. Оба статные. Серьёзные. Сильные. 

 — Вы хоть понимаете, что это значит? – негромко спросил Юстас.

 — А вы?

Юстас поджал губы и подошёл к изголовью моей кровати. Я повернулась к нему, глядя прямо в глаза и пытаясь понять, что только что произошло.

 — Леди становится лучше, – уставшим голосом произнёс лекарь. – Мне нужна тёплая вода, полотенце… и заварите, пожалуйста, листья тенезвона. Три ложки на пинту кипятка. 

Слуги засуетились, зашептались, и кто-то выбежал из моей комнаты, но передо мной были лишь тёмные сосредоточенные глаза.

 — Сэр Стайлз, – голос герцога раздался прямо надо мной, и я вздрогнула. Хорвард тоже стоял надо мной, но с другой стороны и задумчиво рассматривал записку на прикроватном столике. – Не подумайте, что это признание, но я благодарен вам. Сам бы… я её не вытащил.

 — Я знаю, – Юстас даже не кивнул, только провёл большим пальцем по моему лбу, заставив веки приоткрыться шире, рассмотрел белки глаз. – Не стоит благодарности. В этом и заключается моя работа. Такие вещи… лечить может не каждый.

 — Нам повезло, что сегодня в особняке Лерроувуд оказались именно вы, – задумчиво добавил герцог.

Некоторое время он молча смотрел на записку, а потом нахмурился.

 — Простите, мне нужно… я покину вас. Присмотрите за леди Яллой.

 — Как скажете, милорд.

И герцог вышел из комнаты, оставив нас втроём: меня, лекаря и Мелиссу.

 — О чём шла речь? Я чем-то больна? – слабо выдохнула я, когда молчание затянулось.

 — Вы уже в состоянии говорить, – улыбнулся Юстас. – Это определённо радует.

 — Что со мной? Вы сказали, что такое не каждый может вылечить…

...

 — Что со мной? Вы сказали, что такое не каждый может вылечить…

Лекарь обернулся на Мелиссу, которая напряжённо смотрела в окно. Ей нельзя было выходить из комнаты, пока рядом со мной Юстас – и мы все об этом знали. Он прикрыл глаза и прошептал заклинание всё на том же странном наречии, и на этот раз в нём слышалось нечто вроде молитвы какому-то богу, который должен был укрыть нас своим покрывалом.

 — Не хотелось бы, чтобы нас слышали посторонние уши, – пояснил он. – Однако, постарайтесь говорить тише, покрывало Перворога не полностью заглушает звуки, а только частично.

 — То есть, она нас слышит? 

 — Лишь едва.

Мелисса действительно обернулась к нам и некоторое время наблюдала с подозрением, но Юстас не обращал внимания.

 — С вами случилось то, о чём я предупреждал, леди Ялла. В вас поселилась Тьма. Ненадолго, конечно, мы вовремя избавили от неё ваше тело.

Я нахмурилась.

 — Какая Тьма?

 — Вы не маг, поэтому наверняка ничего не знаете о ней…

 — Так расскажите.

Юстас тяжело вздохнул, выпрямляясь. 

 — Не уверен, что вам следует об этом знать, лишние тревоги ни к чему.

 — Лишние тревоги?! – просипела я и с трудом приподнялась на кровати. Руки были слабыми, ноги ещё не слушались. – Меня что-то душило! Что-то невидимое, холодное, но я абсолютно уверена в том, что чувствовала чьи-то пальцы на горле!

Юстас нахмурился и, обхватив мою голову ладонями, приподнял её, чтобы осмотреть шею.

 — Следов насилия нет, – констатировал он.

 — Так и человека не было! Но что-то душило меня, я абсолютно в этом уверена! 

 — Может ли быть, что вы просто потеряли сознание и видели сон?

Я задумалась. И правда: может, мне всё это привиделось? А потом помотала головой.

 — Я всё это время была в сознании. Видела, как прибежала Мелисса, как слуги склонялись надо мной, как пришёл герцог – и всё слышала! Так что не думаю, что это был обморок.

Юстас витиевато выругался. На привычные мне ругательства его слова не были похожи, но по интонации и выражению лица я могло совершенно точно определить, что он именно выругался.

 — Это Тьма, – уверенно проговорил лекарь. – Потустороннее создание, обитающее в пространстве между нашим миром и загробным. Когда она проникала в наш мир, случались эпидемии и войны, которые уносили тысячи жизней, и среди магов принято считать, что она питается человеческими страданиями. Но чтобы она кого-то душила? Да ещё и невидимыми пальцами? Это нечто новенькое. 

 — Значит… она хочет меня убить? Если у неё есть сознание… значит, она нарочно?

Юстас сжал губы.

 — Не знаю, – честно признался он через несколько секунд напряжённого молчания. – И не думаю, что вообще кто-нибудь знает. Как бы то ни было, когда я подоспел, вас поглощала сама Тьма. Вам, наверное, не видно, но под кожей в области грудной клетки проступило несколько гематом. В целом ничего опасного, потому как мы вовремя успели остановить процесс. Однако, если бы её воздействие продолжилось, вы могли бы скончаться от внутреннего кровотечения.

Меня передёрнуло.

 — Вы хотите сказать, мы здесь все в опасности?

Юстас вновь обернулся к Мелиссе, которая перестала наблюдать за нами и теперь вновь всматривалась в метель за окном.

 — Полагаю, что так. В скором времени маги соседних земель заметят неладное, но пока они доберутся, мы будем укрыты плотным колпаком Тьмы, сквозь который вряд ли кто сможет пройти живым. Необходимо как можно скорее уничтожить её источник. 

 — Юстас, – я схватила его за рукав и немного смутилась, вспомнив, что здесь не положено обращаться по имени. – Сэр… Стайлз. Когда это нечто схватило меня за горло, я почувствовала сильный запах… мяты.

 — Мяты? – он вскинул бровь. – Что это?

 — Трава, у неё выраженный свежий аромат, а её сок холодит кожу.

 — Любопытно, – лекарь провёл пальцами по подбородку. – Последнее время вы где-нибудь ещё этот запах встречали?

Я задумалась и неуверенно кивнула:

 — В том… тёмном зале, где мы встретились сегодня утром. Я тогда пошла как раз на этот запах, надеясь, что выйду к оранжерее, но вместо этого встретила вас. 

 — А сейчас? Сейчас вы чувствуете запахи?

 — Чувствую, – я потянула носом. – Вы пахнете бумагой и чернилами. Новыми книгами. Мелисса пахнет копотью. Наверное, она недавно топила печи или что-то вроде того. Чувствую запах еды с того подноса, – я кивнула на столик неподалёку. – А ещё, от вашего чемоданчика пахнет чем-то горьким. 

 — Да, горького в нём предостаточно, – улыбнулся Юстас. – Любопытное явление. Вы всегда обладали столь острым обонянием?

Я постаралась сохранять серьёзность, но, глядя на него, не могла не улыбнуться сама. Моё обоняние и в самом деле всегда было острее, чем у окружающих, потому я последнее время сильно увлеклась составлением духов, и даже записалась в школу парфюмерии, к занятиям в которой должна была приступить как раз по возвращении из Рима, но… жизнь - или смерть? - распорядилась иначе.

 — Нет, не настолько, – честно призналась я. – Но за последние пару дней обоняние сильно обострилось. Может ли это быть симптомом какой-нибудь болезни?

Юстас неоднозначно повёл щекой и покачал головой.

 — Не знаю, леди Ялла. Но постараюсь узнать. 

Он положил на колени чемоданчик, а потом склонился ко мне:

 — Не выходите из комнаты. Я предупрежу, чтобы к вам не пускали никого до тех пор, пока мы не отыщем источник Тьмы.

 — Источник Тьмы? – шёпотом переспросила я.

 — Кто-то впустил её. Кто впустил – тот должен и изгнать. К счастью, далеко не каждый обладает подобными возможностями, а значит, мы скоро отыщем виновника. А пока отдыхайте.

 — Постойте! – я снова вцепилась в его рукав. – Если мне что-то угрожает, то лучше я буду искать источник Тьмы вместе с вами, чем сидеть здесь взаперти и ждать, когда она снова начнёт меня убивать!

Он осторожно разжал мои пальцы и несколько мгновений держал их в крупной тёплой ладони. 

 — Если почувствуете тот странный запах, сразу зовите меня, – сказал Юстас на прощание – и покинул комнату. 

Я попыталась было встать, догнать его, готова была ходить за ним по пятам и нюхать всё вокруг в поисках Тьмы, лишь бы не оставаться одной, но ноги не слушались, и я лишь перевернулась на бок, напоминая себе выброшенную на сушу русалку.

 — Леди Ялла, вам хуже? – озабоченно спросила Мелисса. Подбежав к кровати, она уложила меня обратно на подушку и подоткнула одеяло.

 — Всё в порядке, не волнуйтесь, – покачала я головой. – Не могли бы вы принести мне поднос? Я так и не позавтракала...

...

ЭВА

Когда Мелисса сообщила о случившемся с Яллой несчастье, я уже не думала даже в мыслях упрекать её за побег с Джоссом и за сговор с матушкой. Хоть я и сердилась на неё и даже желала уколоть, но она – моя сестра, и этого ничто не изменит. Если верить рассказу служанки, то Ялле плохо, очень.

Герцог, едва услышав о том, что пострадала его невеста, поспешил в её покои, напрочь забыв о погибшем сыне графа Хольда. Вслед за ним потянулись и остальные. Кто-то особенно внимательный вдруг вспомнил, что сэра Стайлза чудесным образом не оказалось на общей проповеди. Я же невольно припомнила ту странную для мага-целителя отговорку головной болью, которой он предпочел отказаться от совместного завтрака, а после удалился по своим неясным делам.

Я уже готова была поспешить к отцу, чтобы поделиться с ним своими подозрениями, как вспомнила об артефакте, который он мне дал. Бабочка ярко светилась с тех пор, как я появилась в часовне во второй раз. Во всяком случае, именно после происшествия с женихом я обратила внимание на непрекращающееся сияние.

Поведение артефакта говорило о том, что в непогоде был виновен не сэр Юстас. Или не только лишь он. Возможно, в часовне был кто-то ещё, использовавший магию. Его сообщник?

Хмурого отца я увидела идущим следом за остальными. Его вид внушал мне всё больше беспокойства. Мама держала его под руку, но едва я приблизилась к ним, как поняла: это не она опирается на неё, а папа старается удержать шаткое равновесие. Его нетвёрдые шаги давались со значительными усилиями, однако ещё больше стараний он прилагал к тому, чтобы по возможности скрыть это.

 — Папочка, всё будет в порядке. Герцог Хорвард направился к Ялле, он сможет помочь ей. Наш жених – сильный маг, и кто знает, быть может, найдётся и сэр Юстас.

Он лишь грустно посмотрел на меня и покачал головой.

 — Всё не то, милая. У меня на душе неспокойно, – сказал он, внимательно изучая брошь.

 — Мне нужно поговорить с тобой, папа, – попросила я разрешения прийти к нему в кабинет. – Только сначала хочу навестить Яллу. Волнуюсь за её состояние.

Отец кивнул.

 — Я тоже собираюсь к ней, но не стану тебя задерживать своим медленным шагом. Иди, доченька, встретимся в её покоях, или же заходи ко мне, как все уляжется.

Мама казалась бледнее обычного, а ещё непривычно молчаливой.

— Ступай, милая. Узнай, что стряслось с сестроё. Я вижу, как тебе не терпится.

Я ускорила шаг, не замечая перешёптывания ещё более испуганных людей, которые начали говорить о том, что произошедшее – не случайность, а коварная закономерность. Чтобы в один день случилось два несчастья – такое могло быть только, если крепко прогневать Пресветлого.

Графиня Руд громко шептала своему супругу о том, что Ялла была явной помехой счастью молодых, и о том не могла забыть леди Амалия. Её муж неприятно ухмыльнулся, вытирая раскрасневшееся от быстрой ходьбы лицо. Все стремились покинуть часовню поскорее, а моё желание сделать это сделалось почти непреодолимым.

Подозревать отсутствовавшего на проповеди лекаря – одно дело, а слышать, как почти во всеуслышание водят пересуды о моей матушке – совершенно иное. Первым делом мне хотелось подойти к зарвавшейся графине и заявить о том, что за подобные грязные намёки и в доме могут отказать, однако побоялась, что остальные гости могут услышать наш спор и принять отнюдь не мою позицию. А так ли она крепка и подтверждена фактом невиновности матушки, я уже не была уверена.

Сэр Юстас, был ли у него мотив навредить моей кузине? Или этот человек лишь был столь неосторожен, что не пришел на общую проповедь? Мысли метались в голове без порядка и с огромной скоростью, а потому мне показалось невозможным поймать хоть одну и удержать её дольше, чем на долю секунды.

Я взбежала по ступеням, ведущим к покоям сестры. Её комната находилась на втором этаже в одном крыле с моей, однако я не стала заходить к себе, чтобы переодеться, и сразу направилась к ней.

У двери в покои Яллы стоял хмурый Вейд в сопровождении помощника. Слева направо мерил шагами коридор наш жених, имевший весьма хмурый вид.

Мои опасения о состоянии сестры обострились при взгляде на угрюмого герцога, и я поспешила узнать обо всём, что ему известно. Вид его оказался ещё более мрачным, чем после моих неуместных слов в часовне.

 — Неужели с Яллой что-то произошло? – выдохнула я, затаив дыхание.

Услышав мой голос, мужчина вздрогнул, остановился и промолчал, внимательно глядя на меня, а потом протянул мне костлявую руку, другой покрепче перехватив свой чемоданчик.

 — Пойдёмте со мной, леди Эва, – вместо ответа потребовал он. – Мне нужно кое в чём убедиться. Любезный, – обратился он к Вейду. – Едва выйдет сэр Стайлз, пусть будет столь добр пройти в мой рабочий кабинет.

Его голос дрожал, однако я не могла понять причин, вызвавших подобное волнение. Неужели с сестрой и правда что-то произошло?

 — Куда мы идем? – спросила я, сбиваясь с дыхания и стараясь успеть за ним. – Что произошло?

Передо мной раскрылась дверь, и герцог буквально втолкнул меня внутрь. Я же почувствовала настоящий страх, а непонимание происходящего заставляло задумываться о побеге. Герцог явно не выглядит спокойным и здравомыслящим, а потому я уже начала с нетерпением ожидать даже прихода этого подозрительного лекаря.

 — Вы вместе воспитывались с вашей сестрицей, – начал он, – а мне нужны гарантии.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Я попятилась к двери, которая уже оказалась плотно закрытой.

 — О каких гарантиях вы говорите, герцог Хорвард? – предчувствуя неладное, я пыталась нашарить ручку двери. Получалось скверно.

Жених нехорошо усмехнулся, растягивая морщинистые губы в оскал.

 — О гарантиях вашей чистоты, милая невеста. Стало быть, лишь ты и осталась той, кто действительно мне нужна. Но чтобы рассуждать об этом так смело, я должен убедиться в вашей непорочности.

...

Голова закружилась, и я бессильно опустила руку.

 — А как же Ялла? – тревога снова вернулась ко мне. – С ней всё в порядке?

Почему он говорит о моей чистоте, в то время как сестре плохо? Жених же досадливо поморщился и извлек смятый клочок бумаги.

 — Просто прочтите, – он протянул мне записку, наши пальцы на мгновение встретились, и я поспешила отдёрнуть ладонь. – Что до здоровья вашей кузины, то жить она будет. А вот нравственность леди изрядно подвела.

"Для графини Яллы Лерроувуд". Дрожащими руками я развернула лист, и глаза забегали по строчкам. Что могли написать ей такого, что заставило герцога принять столь поспешное решение?

“Милая, любимая Ялла! Жду тебя сразу после проповеди в том месте, где ты лишилась своей невинности. Дело не терпит отлагательств.”

Какой кошмар. Я закрыла лицо запиской и истерично расхохоталась, не забывая всхлипывать и втягивать в себя воздух. Теперь понятно, из-за чего герцог так расстроился.

— Это не то, что вы подумали, герцог Хоравард, – почти простонала я, едва сдерживая истеричный смех, и оторвала промокшую в слезах бумагу от лица. – Уж не решили ли вы отказаться от невесты лишь из-за этого?

Я потрясла в воздухе клочком бумаги, едва не ставшим причиной моей личной трагедии. В глазах жениха мелькнуло удивление, которое сменилось подозрением.

 — Как именно я должен был понять вполне однозначную фразу? Вероятно, вы были не так уж хорошо осведомлены о делах своей сестры, когда говорили мне, что она чиста.

Я поджала губы. Обвинения Яллы в лишении невинности бросали тень и на меня, и на всю мою семью, ведь именно в ней мы обе получили воспитание.

 — Лишиться невинности можно не только… – я почувствовала, что краснею, но заставила себя продолжить, – в постели с мужчиной.

Брови герцога взлетели.

 — А с кем – с женщиной? Уж не…

 — Нет, исключено! – я замахала руками, но задела плечо герцога и прижала ладони к груди. – Моя сестра никак не могла научиться кататься на лошади, и эта фраза, когда у неё, наконец, это удалось, стала в нашем особняке крылатой. Её, помнится, даже папа поздравлял с лишением невинности в умении ездить верхом.

Герцог отчего-то покраснел, но вид принял более спокойный. Он поднёс свою руку к моей голове и вытянул несколько шпилек из прически. Я хотела было возмутиться, но его пальцы скользнули под волосы и легли на затылок, слегка массируя.

 — Не сопротивляйтесь, юная леди. Я должен убедиться в ваших словах.

Мне хотелось понять, что он ищет в моих воспоминаниях, потому что перед глазами стало мутно, и мне пришлось их закрыть. Приятная волна заставила расслабиться, а сменяющиеся картинки появлялись одна за другой. Вот совсем ещё юная Ялла подходит к упитанной кобылице сзади, и та отмахивается от неё ударом копыта, попадая прямо в дерево. Нога застревает между стволами, а Джосс весело хохочет и прыгает вокруг. В другом видении чуть повзрослевшая светловолосая девушка грациозно сидит на гибкой лошадке, которая медленно идёт под аплодисменты собравшихся членов семьи.

 — Поздравляю с лишением невинности, графиня, – поддразнивает её семинарист, и картинка исчезает.

Я открыла глаза, когда удушливая волна прекратила давить на моё сознание. Герцог продолжал держать меня за предплечья, однако теперь был намного спокойнее и добрее.

 — Спасибо, что открылись, миледи. Однако, я всё равно должен лично убедиться в вашей невинности. Позвольте…

С этими словами он подцепил пальцами мой корсет, и я, охнув, прижала его к груди. Завязки словно сами собой развязались и упали мне на спину, а я не знала, куда себя деть от стыда.

 — Для чего вы меня раздеваете?

Герцог усмехнулся, но руки с моей талии не убрал. Почувствовав близость старика, я едва не пришла в ужас от предстоящего унижения.

 — Хочешь это сделать сама? Я не против.

Жених демонстративно заложил руки за спину и даже отошел на пару шагов, давая мне возможность убедиться в собственной неприкосновенности. Я почувствовала, как к щекам приливает кровь.

 — Совсем нет, герцог Хорвард, – запротестовала я, однако старик меня, очевидно, понял превратно.

Он усмехнулся и снова подошел ближе.

 — Что ж, юная леди. Мне совсем не сложно вам помочь.

Я зажмурилась. Почувствовала его руки чуть пониже талии, которые старательно пытались развязать шнуровку на верхней юбке. Старик долго возился с лентами, то и дело касаясь моих мягких мест, а я с силой сжимала ручку двери.

 — Как будет проходить проверка? Знает ли о ней мой отец?

Жених ответил не сразу.

 — Если вы видите в том необходимость, то можете рассказать графу о том, как всё прошло. Заодно и результатами с ним поделитесь.

Я почувствовала, как начинаю бледнеть. От злости и от ощущения собственной беспомощности. Если сейчас он не остановится, то мне придётся познать почти супружескую жизнь за несколько дней до планируемого.

 — Нет ли способа иного, чем лечь с вами в постель? – спросила я, выскальзывая из цепких рук.

Жених всё-таки справился с завязками и теперь стоял, сжимая в руках мою юбку и странно улыбаясь. Я же, оставшись в одной нижней сорочке, отпрыгнула за массивный дубовый стол, груженый кипами книг в потертых обложках и несколькими колбами, источающими едва уловимое сияние. Они-то и стали моей защитой перед герцогом Хорвардом.

...

Жених всё-таки справился с завязками и теперь стоял, сжимая в руках мою юбку и странно улыбаясь. Я же, оставшись в одной нижней сорочке, отпрыгнула за массивный дубовый стол, груженый кипами книг в потертых обложках и несколькими колбами, источающими едва уловимое сияние. Они-то и стали моей защитой перед герцогом Хорвардом.

 — Мне весьма импонируют ваши идеи, милая невеста. Однако я не был намерен добираться до вашего драгоценного тела так скоро, – последняя фраза звучала весьма издевательски, но я почувствовала, как невольно выдохнула от облегчения. – Для проверки вашей чистоты довольно лишь артефакта, который приложим к трём основным точкам вашего обнаженного тела.

Раздался стук в дверь, и я обернулась в надежде, что кто-нибудь прекратит это унизительное действо, и в комнату заглянул сэр Стайлз с его неизменной насмешливой улыбкой.

 — Наконец-то, – проворчал герцог, жестом впуская гостя в свои покои.

 — Позвольте, великий маг герцог Хорвард, – произнёс целитель, и я с облегчением выдохнула. – Зачем же леди Эве быть непременно обнаженной? Артефакт весьма эффективен и при воздействии на тело, облаченное в тонкий слой одежды. Сорочка как раз подойдёт.

Я густо покраснела, осознав, в каком виде предстала не только перед женихом, но и перед Юстасом. Однако, несмотря на это, его нахождение здесь позволяло почувствовать себя в относительной безопасности, поскольку жених вряд ли воспользуется своим правом при постороннем мужчине. С другой же стороны, целитель воспринимался гораздо более посторонним, чем жених, а потому вызывал куда большее смущение. Когда я успела привыкнуть к этому старику?

Мысль вызвала у меня раздражение, и я решительно вышла из-за стола.

 — Рада видеть вас, сэр, – улыбнулась я мужчине, почти простив ему отсутствие на проповеди.

 — Мне нужны как можно более точные показатели, одежда может быть лишней, – отрезал герцог, неприязненно сверля лекаря глазами.

Тот же, выдержав его взгляд, спокойно возразил:

 — Я вполне могу с полной ответственностью гарантировать стабильность действия своего артефакта.

С этими словами он извлек из кармана прозрачный шар и подошел ко мне.

 — Я сам, – заявил жених, протягивая руку за хрупким артефактом.

На это доктор лишь иронично хмыкнул, но не стал возражать, только отошёл в сторону и, скрестив руки на груди, опёрся о стол с книгами.

Герцог подошёл ко мне и приложил холодный шар к губам. Я увидела, как он наполняется светлым дымом красного цвета, который спустя пару секунд без следа рассеялся. Взгляд жениха при этом говорил, что произошло что-то недоброе.

 — Что это значит? – спросила я, пытаясь по мимике и жестам угадать, что происходит с артефактом.

 — Что ваши родители плохо за вами смотрели, юная леди, – проворчал Хорвард сердито. – Наш поцелуй точно не будет для вас первым.

Я испуганно отпрянула, вспомнив разом все редкие визиты Шарля, наши прогулки по цветущему парку и теплые летние вечера, однако герцог удержал меня за руку.

 — Не так быстро, милая невеста.

Он бросил цепкий взгляд на лекаря, который в это время взял со стола какую-то книгу, делая вид, что полностью ею поглощён, и взялся за жемчужные пуговки моей сорочки. Ловкими движениями Хорвард расстегнул их, открывая ключицы и ложбинку между грудей. Пальцы словно невзначай скользнули по округлостям ниже, касаясь тонкой ткани, и я закрыла глаза от отвращения. Почувствовала, как холод коснулся области сердца. Секунда – и жених удовлетворённо хмыкнул.

 — Никаких чувств. Это не может не радовать. По крайней мере, сердце ваше точно свободно.

Его голос слегка повеселел, и он даже позволил мне самой поспешно застегнуть сорочку обратно. Я не успела опомниться, как герцог подошёл почти вплотную ко мне и взглянул прямо в глаза, и взгляд этот не столько виднелся, сколько чувствовался, сокрытый в тени капюшона.

 — Осталось последнее и самое важное, юная леди.

Одна рука легла на поясницу, и я вздрогнула от неожиданности. Вторая прижала шар к низу живота, слегка надавливая. В этот момент мне стало по-настоящему страшно, я перевела взгляд на лекаря, но тот по-прежнему делал вид, что его происходящее совершенно не касается. Наверняка он с таким же невозмутимым видом будет стоять даже в том случае, если герцог прямо здесь опорочит мою честь, воспользовавшись и выбросив, как старую, ненужную вещь. Ведь стоит ему сказать против меня несколько слов – и никто уже не возьмёт замуж графиню, которая не смогла отстоять собственную чистоту.

 — Ничего, – довольный результатом, сообщил герцог. – Вы прошли проверку, миледи, и теперь точно будете моей. Уже моя.

Я выдохнула. Хвала Пресветлому, всё позади! Улыбка невольно коснулась моих губ, ведь я не опорочила свою семью… Но с другой стороны, не видать мне теперь отказа от помолвки от самого герцога. 

Жених вернул артефакт лекарю, и тот принял его, словно ничего странного только что не произошло.

 — Вы вызывали меня только за этим? – спросил он, дежурно улыбаясь. – Честно признаться, я думал, здесь кто-то умирает, раз вам так срочно потребовалась моя помощь.

 — На что-то вы всё-таки годитесь, – буркнул в ответ Хорвард. Он отстранился и, упершись ладонями в подоконник, уставился в окно. – Можете быть свободны.

 — Удивлен, что ваши взгляды на невинность столь архаичны, – продолжал Юстас. – Уверен, у вас есть веская причина подвергать столь унизительной проверке дочь лорда Луи. Не думаю, что он будет счастлив узнать, что вы совершили с его любимой дочерью, не испросив его личного на то разрешения.

Сэр Стайлз со щелчком закрыл свой чемоданчик и, не дождавшись ответа, вышел за дверь, а я вновь осталась с герцогом наедине, чувствуя себя по-прежнему неуютно. Чтобы отвлечься от мыслей о скорой ночи со стариком, я принялась подбирать свою разбросанную по полу одежду. Юбку вернуть на место оказалось совсем не сложно, а вот с корсетом возникли проблемы.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍  — Не могли бы вы пригласить Мелиссу, милорд? – обратилась я к жениху.

Тот покачал головой.

 — Не так быстро, милая невеста, – произнёс он негромко. Потом отшатнулся от окна и вновь приблизился, заставив меня поднять взгляд на мерцающие блики глаз.

Герцог протянул руку к корсету и забрал его. Неужели он решил сам помочь мне одеться? От этой мысли мои щеки загорелись, и я перевела взгляд на странный полуприкрытый шкаф, которого прежде в этой комнате не было. Хаорвард, заметив мой взгляд, недовольно поморщился.

 — Я должен сделать еще одну вещь, милая леди. Не спешите.

Он провел рукой по моей шее, откинул назад волосы. На его пальцах заиграл темный сгусток и начал перетекать ко мне, обвивая горло плотной петлёй.

 — Что это? – с ужасом воскликнула я, отшатнувшись и наблюдая за ожившей тёмной змеёй. Пальцы мои метнулись к шее, но тёмная материя пропускала их сквозь себя, не позволяя коснуться, нащупать край и сдёрнуть с себя страшную субстанцию.

 — То, что поможет уберечь вашу чистоту до нашей свадьбы, леди Эва. Ни один мужчина, чьи помыслы к тебе отнюдь не невинны, не сможет отныне к вам приблизиться.

Прозвучал звук защёлкивающегося замка, и в руке у мага материализовался маленький ключик. Он подошёл к шкафу, что привлёк моё внимание, и положил внутрь ключ.

Я вновь попыталась нащупать то, что появилось на моей шее – и пальцы легли на прохладный тонкий кожаный обруч. Герцог вернулся, протянул мне руку, и я нехотя вложила в неё свою. Он подвёл меня к массивному зеркалу и встал позади, словно любуясь нашим отражением.

Мой взгляд скользнул по довольному старику и приковался к ошейнику, который обвил мою шею.

Обруч верности. Артефакт, которым когда-то наделяли рабов…

"Личная собственность герцога Хорварда Кристиана", – гласила гравировка тонкой работы, и в этот момент я с ужасом осознала, почему он был так доволен собой.

Глава 9

ЯЛЛА

Некоторое время спустя Мелисса ушла, оставив меня отдыхать в одиночестве и пообещав, что скоро пришлёт кого-нибудь вместо себя. Я даже обрадовалась, несмотря на то, что оставаться одной было ещё боязно, но усталость и слабость брали своё. Желудок приятно грел на удивление съедобный завтрак, в стенах завывал ветер, а под тройным одеялом было тепло и уютно. На какое-то время мысли о смерти – и прошлой, и возможной будущей – отступили, позволив мне просто наслаждаться моментом.

Стук в окно раздался как раз в тот момент, когда я уже почти уснула. Негромкий короткий удар. Словно птичка клюнула. 

Сначала я не стала реагировать, но стук раздался ещё раз и ещё, и в конце концов пришлось приподняться на локте, чтобы увидеть, как прямо в стекло прилетают мелкие камешки. С большой неохотой я вылезла из-под тёплого одеяла и огляделась. На полу возле кровати оказались тряпичные башмачки, а большую тёплую шаль Мелисса принесла как раз перед выходом, намекнув на то, что если мне приспичит в отхожее место, одеваться нужно будет теплее. Узнать бы ещё, где вообще находится это самое место…

Стук в окно повторился, на этот раз в стекло прилетело сразу три камешка, и я поторопилась обуться и завернуться в шерстяной платок.

Окно, в которое прилетали камешки, выходило на длинный балкон, который тянулся вдоль особняка, а под ним виднелось раскрасневшееся от холода лицо Джосса, моего “любимого”. В растрёпанных волосах сверкали снежинки.

Окно поддалось не сразу, но я всё же сумела отворить его и склонилась над подоконником:

 — Джосс?

 — Хвала Пресветлому, ты в порядке! – воскликнул он. Потом воровато огляделся. – Скинешь мне лестницу, пока никто не видит?

 — Лестницу… – растерянно протянула я, но почти сразу заметила, что сугроб не полностью покрыл пространство балкона. Вдоль верхнего этажа тянулся точно такой же, благодаря чему лежащая чуть левее моего окна верёвочная лестница виднелась из-под снега.

Следующим шагом было разобраться, как вообще на этот балкон выйти, но никакой двери поблизости не обнаружилось.

 — Ну? Чего ты там? Давай скорее, пока меня не заметил кто-нибудь!

 — Иду, иду, – проворчала я и полезла через подоконник. А что ещё оставалось?

На улице была самая настоящая зима, если не считать того, что кое-где проглядывали всё ещё зелёные листья деревьев. Холодные деревянные перекладины лестницы обжигали, как лёд, и я торопливо перекинула её через перила. Та бесшумно упала в сугроб. Проскрипев пару шагов по снегу, парень дёрнул несколько раз лестницу, проверяя, насколько крепко она закреплена, а потом с силой и ловкостью вскарабкался на балкон. 

Перепрыгнув через ограду, схватил меня одной рукой за затылок, другой – за талию и с неожиданной страстью поцеловал прохладными губами.

 — Беги в комнату, я всё приберу, – прошептал он, проводя пальцем в белой перчатке по моей щеке. – Если заболеешь, я себе этого не прощу. 

 — Хорошо, – шепнула я в ответ и полезла обратно через подоконник.

Хотя я старалась ходить только по свободной от сугробов части балкона, юбка загребла довольно много снега, и под окном пол стал влажным. Когда через пару минут парень перелез через подоконник, он чуть не поскользнулся и рассмеялся от неожиданности.

 — Прямо как в старые добрые времена, – заметил Джосс, плотно закрывая окно. 

 — И правда, – улыбнулась я, старательно подыгрывая. Тем более что поцелуй его приятно грел душу. Пусть я совсем не знаю этого послушника, пусть он мне никто, но среди холода, отчуждения, совершенно постороннего для меня мира нашёлся хотя бы один человек, который так тепло ко мне относится. И это дорогого стоит. Юстас, конечно, был со мной обходителен и мягок, но чувствовалось, что он для Яллы – кем бы она ни была – человек посторонний. 

А Джосс – нет. Потеряв всех и всё, людей начинаешь ценить особенно сильно.

Послушник тем временем плотно задёрнул шторы и взял меня за руки, чтобы заглянуть прямо в глаза.

 — Я так волновался за тебя. Мелисса прибежала прямо во время проповеди, сказала, что ты как мёртвая лежишь. В твои покои меня не пускали, разрешили входить только прислуге, даже после того, как сэр Стайлз вышел. Я уж думал, – он горько усмехнулся, – что Пресветлый покинул меня. Нас. 

 — Со мной уже всё в порядке, – ответила я полушёпотом, потому что сил почти не было. – Только слабость.

Джосс нежно поцеловал меня в губы, согревая изнутри и в то же время обдавая ароматом мороза. 

 — Только не покидай меня, – его дыхание коснулось моей шеи. – Без тебя в моей жизни нетсмысла. 

Я промолчала. Что на моём месте сделала бы прежняя Ялла? Где-то неподалёку – жених, а прямо здесь, так близко, так томно – тот, кто по-настоящему любит её.

Прежняя Ялла сбежала. Она сделала свой выбор. 

Но я – не она. Какой же выбор сделать мне?

Вместо слов я потянулась к его губам, почти непроизвольно, чтобы продлить это сладкое чувство: меня кто-то любит. Кому-то я нужна. 

 — Но ведь я выхожу замуж…

Джосс со стоном запустил пальцы в мои волосы. 

 — Графиня всё ещё на нашей стороне, – прошептал он, покрывая поцелуями моё лицо. – Непогода усложняет ситуацию, из графства теперь так просто не выбраться, но мы обязательно что-нибудь придумаем.

Мы встретились глазами на мгновение, потом его взгляд скользнул ниже – к губам, – чтобы вновь прильнуть к ним. Я же всё это время размышляла.

Кто он? Послушник. Не знаю, что это значит, но положение его явно ниже, чем герцога, а простым людям в этом мире наверняка приходится много тяжело работать. Мне же мало того что не хочется возделывать землю и доить коров, чтобы не помереть с голоду, я попросту не обладаю соответствующими навыками! Куда логичнее будет стать герцогиней и устраиваться уже в высшем обществе, раз уж жизнь так распорядилась.

 — Постой, – я оттолкнула Джосса от себя. – Пока мы здесь, тебе опасно находиться рядом со мной. Я слышала, герцог сильно разозлился, застав с кем-то Эву. Да и на сэра Стайлза он тоже был очень зол, когда узнал, что лекарь имеет право оставаться со мной наедине. Представляешь, что будет, если он узнает, что ты наведываешься ко мне?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍  — Хорвард не узнает, – горячо прошептал Джосс и вновь подался ко мне. Я его остановила. 

 — Вот когда не будет герцога – тогда я вся твоя. А пока…

Его взгляд изменился. Помрачнел. Пропала влюблённая поволока, брови чуть прогнулись, добавляя его виду грозность.

 — Хочешь сказать, я должен убить его?

...

 — Хочу сказать, что я волнуюсь за тебя.

Джосс чуть отпрянул. 

 — Если мы встретимся в том месте, где ты лишилась невинности, он не сможет застать нас там. Приходи на закате, после ужина.

Ещё б мне было известно, что это за место такое! Я покачала головой:

 — Мне нельзя. Лекарь велел не покидать своей комнаты. 

Парень помрачнел ещё больше.

 — Я понял. Я всё понял…

Последний раз он приложился губами к моей ладони, не отрывая при этом взгляда от моего лица.

 — Тогда я сам приду к тебе, когда что-нибудь решится, – заключил он, отпуская мою ладонь.

Я кивнула:

 — Буду ждать с нетерпением.

 — Да… конечно… Прощай, милая…

И он, нахмурившись, вышел обратно в окно. Я некоторое время ещё провожала его взглядом, наблюдая, как Джосс уходит по балкону куда-то в другой конец особняка, и думала о том, какой сложный выбор предстоит. Положение и совершенно равнодушный ко мне мужчина или этот обаятельный и безумно в меня влюблённый парень, но совершенно неизвестно какие перспективы. Когда Джосс скрылся из виду, я со вздохом села на кровать… и тут запах мяты вновь ударил в ноздри.

 — Юс!.. – вскрикнул я, а потом набрала полную грудь воздуха и заорала: – Юста-ас! Юстас!!! Помогите-е!..

Последнее слово оборвалось в тот момент, когда холодные цепкие невидимые пальцы сомкнулись на моём горле. Я хрипела, размахивала руками, каталась по кровати, но хватка не ослабевала. 

Дверь распахнулась. Сначала вбежали охранники. Потом Юстас, а следом – перепуганная служанка. 

 — Стоять! – взревел Юстас, делая в воздухе широкий пасс руками. – Всем отойти от графини!

И охранники повиновались, буквально отшатнувшись в шаге от меня. Юстас страшно, грозно, почти по-звериному выкрикнул:

 — Аззам! – и пальцы тут же исчезли, оставив меня откашливаться и хрипеть на кровати. 

Дверь за вошедшим герцогом тихо затворилась, но седая служанка, заменившая Мелиссу, всё равно вздрогнула и резко обернулась, чтобы тут же встать и склониться в целомудренном реверансе. Затем она поправила очки и вновь вернулась в кресло, к вязанию.

 — Как чувствует себя леди? – спросил Хорвард, так и остановившись в дверях. 

 — Леди? – с улыбкой вскинул бровь Юстас, обращаясь ко мне, и отставил в сторону бокал с отваром, который теперь по ложке вливал меня. 

 — Спасибо, мне лучше, – кивнула я и, подумав, решила добавить позитива в наше с герцогом общение. – Во многом благодаря вашим стараниям. 

И улыбнулась. Герцог несколько раз моргнул удивлённо, словно никогда в жизни не видел, чтобы ему улыбались, потом нахмурился и натянул капюшон. 

 — Холодно здесь у вас, как в Горах Ихотон, – проворчал он, нахохлившись. – Сэр Стайлз? Леди может пройти свою проверку? 

 — Так точно, – лекарь размял руки и, вытащив из своего чемоданчика небольшой, размером с крупное яблоко, стеклянный шар, подкинул его в руке.

 — Тогда приступайте, – устало бросил герцог и сел в резное кресло. 

 — Как? В этот раз вы доверите мне столь священное действо? – насмешливо спросил Юстас. Вопрос этот был отнюдь не риторическим: он в самом деле замер с шаром в руке и ждал ответа герцога.

На несколько мгновений комната увязла в тишине, которую, наконец, прорезал холодный – и утомлённый – голос герцога:

 — Просто сделайте это – и покончим.

 — Простите, леди Ялла, – почти шёпотом обратился склонившийся надо мной Юстас, – не могли бы вы прикоснуться к шару губами?

Я вскинула брови.

 — Что? Зачем?

 — Для спокойствия уважаемого лорда.

Я послушалась. Шар покраснел. Не обращая на это внимания, лекарь, в очередной раз извинившись, откинул в сторону одеяло, а затем медленно провёл шаром вдоль моего тела, время от времени задерживаясь и касаясь им моего тела. В области груди шар окрасился в молочно-белый цвет, а ещё чуть ниже засверкал красноватыми всполохами.

Юстас выразительно вскинул бровь и едва слышно пробормотал себе под нос:

 — Странно… 

 — Что там? – бросил герцог.

 — Та же картина. Только в сердце этой девушки совсем пусто.

 — Не удивительно, после того, что произошло с её родителями. – Герцог привстал в кресле и бросил на меня строгий взгляд: – Но дядюшку всё равно почитай, он тебе родного отца заменил!

 — Моя благодарность к дядюшке не знает границ, – согласилась я, наматывая себе на ус. 

Лекарь убрал шар в чемоданчик и обернулся к Хорварду.

 — Лорд Кристиан, мне не даёт покоя один вопрос. Почему вы так откровенно недолюбливаете леди Эву? Она, конечно, не самая скромная барышня, и на язык довольно остра, но всё же умная и весьма старательная молодая графиня.

Герцог хмыкнул, а служанка ещё активнее застучала спицами, изо всех сил делая вид, что ей поднятая тема совершенно не интересна.

 — Мои отношения с невестами вас не касаются, Юстас. Вы хоть и сэр, но  всё же не имеете права вторгаться в мою личную жизнь. 

Потом Хорвард со вздохом поднялся и медленно сделал несколько шагов к моей кровати. Лекарь в это время взял с прикроватного столика ложку и подготовленный отвар и продолжил поить им меня, одними губами отсчитывая количество.

 — Какой интересный артефакт, – вдруг произнёс герцог, глядя в приоткрытый чемоданчик Юстаса. – Я ищу такой уже много лет. 

 — Семейная реликвия. Передаётся из поколения в поколение последние триста лет.

 — Продайте мне его.

Юстас поднял удивлённый взгляд на герцога:

 — Простите, он не продаётся.

 — Десять тысяч Сонтенов.

Лицо лекаря вытянулось на мгновение, но потом он всё же покачал головой.

 — Не продаётся. 

 — Пятнадцать тысяч.

 — Перестаньте, милорд. Сколько бы вы ни предложили, дракон истины не продаётся. – Лекарь влил мне в рот ещё одну ложку горького отвара и встал со стула: – Я закончил. Вы хотели сделать что-то ещё? 

 — Оставьте нас, сэр Стайлз, – хмуро бросил герцог.

Лекарь бросил на герцога долгий внимательный взгляд. 

 — Вы хотите, чтобы я вышел?

 — Да. И вы тоже, – Хорвард обернулся к старушке-служанке. – Хочу остаться с леди Яллой наедине. 

 — Зачем? – невольно выдохнула я. 

Бояться его или не бояться? В поисках ответа я посмотрела на лекаря, тот медленно закрывал свой чемоданчик и явно не торопился выходить.

 — Леди Ялла, – проговорил он непривычно проникновенным тоном, – если вы почувствуете себя хуже, не стесняйтесь позвать меня. Я буду рядом. Мои покои напротив.

Хотя его слова звучали совершенно спокойно, я была почти уверена, что означали они примерно следующее: “Не хочу оставлять вас с этим подозрительным типом, но поделать ничего не могу. Буду стоять за дверью, и ворвусь внутрь, если услышу хоть один подозрительный звук.”

Служанка уже выскользнула из комнаты, прихватив своё вязание, Юстас вышел следом – и в комнате воцарилось молчание. Я подтянула одеяло, словно оно могло бы меня защитить, и села поувереннее, согнув ноги в коленях.

 — Вы хотели поговорить, лорд Кристиан? – всё ещё слабым после всего произошедшего голосом спросила я. 

...

 — Хотел… – герцог встал, скинул с себя плащ и, оставшись в чистеньком чёрно-белом мундире, заложил руки за спину. – Лорд Луи уже навещал вас?

Я кивнула:

 — Заходил как раз перед вами.

 — Вы рассказали ему, что произошло?

Я развела руками.

 — Мне и самой неведомо, что это было. Лучше спросите у сэра Стайлза.

 — Да что он может мне рассказать, – протянул герцог и прошёлся по комнате. – Я не к тому. Главное, что граф знает: с вами всё в порядке, и не переживает лишний раз.

 — Вас только это интересовало?

 — Не только. 

Остановившись у окна, он облизнул тонкие губы. Несмотря на полуденное время, было темно, словно дело шло к вечеру: за стеклом стояла плотная пелена густого снега.

Юстас говорил: это и есть Тьма. Там, где Тьма, всегда становится холоднее, и наше счастье, что сейчас не зима. 

 — Вы знаете свою кузину лучше меня, – негромко произнёс герцог, и голос его эхом прозвенел в холодной тишине. Судя по разговорам слуг, печи в замке уже затопили, однако прогреться замок не успел. – Леди Ялла, могу ли я рассчитывать на ваше чувство такта?

Вот это поворот.

 — Конечно, – я даже подалась вперёд от любопытства.

 — Поймите меня правильно, я давно не имел дела с женщинами, а в сложившихся обстоятельствах не всегда могу сдержать… гнев.

 — Это угроза?

Он обернулся – и я встретила его пронзительный взгляд. Кожа бледная, словно он не появлялся на улице много лет, вымученный, болезненный вид, но взгляд ясный, цепкий.

Герцог усмехнулся и покачал головой.

 — Это факт, милая леди. У меня с вашей кузиной сразу не заладились отношения. Её высокомерие, непокорность, острый, несдержанный язык… сам бы рад быть с ней добрее, но каждый раз, что бы она ни сделала, чувствую, как теряю над собой контроль! 

Лорд Кристиан ударил кулаком по подоконнику, и мне вдруг стало его даже жалко. Познакомиться с кузиной мне толком не довелось, но бедный мужчина и в самом деле переживал из-за неё. Осторожно откинув в сторону одеяло, я спустила ноги на пол, юркнула ими в мягкие башмачки и накинула на плечи шаль. После чего тоже подошла к окну.

 — Раз вы испытываете такие эмоции, значит, она вам небезразлична, милорд, – я бросила короткий взгляд на его лицо, испугавшись, что ошиблась с обращением, но на нём не дрогнул ни единый мускул; герцог продолжал смотреть в окно. – Что же вас беспокоит?

 — Леди Ялла, – вздохнул он, и по интонациям я услышала, как трудно даются ему эти слова. – Подскажите, как завоевать расположение вашей сестры? Если она не будет мне подчиняться…

 — А почему вы решили, что она должна вам подчиняться?

Я закуталась в шаль поплотнее: от окна дуло, и его явно никогда даже не пытались утеплять. 

 — Она станет моей женой. Кто меня будет уважать, если собственная жена перечит?

 — А вам не приходило в голову, что можно по-хорошему договариваться?

Герцог тяжело вздохнул, и на некоторое время воцарилось молчание. Снег немного утих, и теперь падал лишь редкими крупными пушистыми снежинками, которые беззвучно опускались на абсолютно белое покрывало толстого сугроба.

 — С вами, милая леди, я бы с радостью договаривался по-хорошему. Вы с самого начала ни слова мне поперёк не сказали, а что до недоразумений… с каждым случается. – Он выудил из нагрудного кармашка мундира свёрнутый вчетверо лист: – Это ваше. Прошу простить мою, возможно, излишнюю бдительность. 

 — Спасибо… – я озадаченно покрутила в руках знакомую записку. – Так значит, ваша проблема в том, чтобы добиться от моей кузины послушания?

 — Моя проблема, – нехотя проговорил он, – в том, чтобы она перестала реагировать на меня, как на монстра.

Тут уже я озадаченно почесала лоб.

 — Хотите, попробую с ней поговорить?

 — Вы оказали бы мне большую услугу.

 — Тогда решено, – я улыбнулась. – Поговорю с ней при первой же возможности и подумаю, что можно сделать в вашей ситуации. Для начала надо бы узнать, что именно её в вас отталкивает. Возможно, это ваше поведение или внешний вид…

 — Внешний вид, – прорычал герцог. – Будто я сам про него не знаю! Она ведь графиня, а не деревенская простушка, могла бы и проявить хоть толику такта!

Ещё несколько секунд я удивлённо наблюдала за герцогом, но он только возмущённо сопел. Что это с ним? Нормальный вид же, причесать только, приодеть, плащ этот выкинуть в ближайшую помойку…

 — Да всё нормально будет, лорд Кристиан, не переживайте вы так. Тут посерьёзнее проблемы есть…

Я едва успела прикусить язык, чуть было не ляпнув про Тьму, но герцог понимающе покивал головой.

 — Вы правы, милая леди. Я слышал, что вы не блещете умом, но теперь начинаю сомневаться в правдивости тех слухов. Давно никто не был со мной столь любезен. И, надеюсь, вы поймёте мой поступок.

 — Какой поступок? – успела я произнести, прежде чем замок чего-то вроде ошейника клацнул у меня за спиной. – Милорд?.. Что это?

Я ощупала плотный, но лёгкий, тонкий кожаный обруч на шее.

 — Спать будет не очень удобно, но вы быстро привыкнете. Поверьте, миледи, я был бы рад доверять вам, но люди столь непостоянны, и магии я доверяю больше. 

 — И для чего эта штука? – спросила я, не обнаружив в себе особенных эмоций по поводу нового аксессуара.

 — Эта “штука”, как вы изволили выразиться, – это обруч верности, и он призван защитить вашу честь вплоть до официального вступления в брак. До свадьбы осталось всего несколько дней, но в особняке появилось много посторонних мужчин, и это меня несколько настораживает. Надеюсь, вы сможете потерпеть обруч, пока не станете мне официальной женой.

Я пожала плечами. Ошейник удивительным образом сел прямо по коже, и почти не ощущался.

 — Почему бы и нет. А как он должен меня защищать?

 — О, очень просто. Он не подпустит к вам никого, кто видит в вас женщину, и желает вас, как женщину.

Вот это новости. Я опустила глаза, желая рассмотреть ошейник, но это оказалось совершенно невозможным, и потому лишь подняла на герцога удивлённый взгляд.

 — Что, совсем никак?

 — Вас это смущает, милая леди? – сощурился Кристиан.

 — Желание в человеке ещё не означает намерение.

 — Тем не менее, с этой вещью вы наверняка будете в полной безопасности.

Вот тебе и выбрала, за кого замуж выходить...

...

ЭВА

Едва мне удалось выйти за пределы покоев герцога, я огляделась и, убедившись, что рядом никого нет, взяла со стены свечу и юркнула в соседнюю кладовую, чтобы привести себя в порядок. По счастью здесь как раз отыскался большой металлический чан, в котором можно было разглядеть своё отражение, хоть и изрядно искажённое.

Первым делом мне было нужно распределить немного растрепавшиеся волосы и закрыть отвратительный рабский ошейник. Жених лично растрепал мою причёску, когда решился на чтение мыслей, а вспомнить про рассыпавшиеся по полу шпильки было совершенно невозможно. 

Вид мой был весьма жалок: взъерошенные волосы всё никак не удавалось пригладить, одна жемчужная пуговка сорочки держалась на тонкой нити, вторая же и вовсе осталась где-то в пределах его комнаты. Юбка измята и больше похожа на использованную тряпку Мелиссы, чем на наряд будущей герцогини. Я потратила почти десять минут на то, чтобы привести себя в максимально опрятный вид, но желаемого результата так и не добилась. Тогда, глубоко вдохнув, я осторожно выглянула из кладовой. Придётся бежать в свои покои – и поскорее. Если кто-нибудь увидит меня в таком виде выходящей из крыла герцога, страшно подумать, какие поползут слухи!

Коридор был пуст, и я торопливо закрыла за собой дверь, вернула свечу на место и пошла так быстро, как только позволяли правила поведения леди. Ещё чуть-чуть – и сорвалась бы на бег.

 — Эва, вот ты где!

Я чуть не застонала от отчаяния и обиды. Ну почему именно сейчас, именно здесь и именно она! Пришлось остановиться и обернуться на голос: Клементина почти побежала, увидев меня из-за поворота. Глаза горят, щеки пылают.

 — Я тебя везде ищу! – воскликнула она, приблизившись.

У меня не получилось сдержать вздох.

 — Что-то случилось? Нужна помощь?

Девушка лишь упрямо сжала губки и хитро прищурилась.

 — Ничего не расскажу, пока ты не объяснишь, что в таком виде делаешь возле покоев герцога Хорварда! Ты ведь говорила, что между вами ничего нет?

Я закатила глаза. У всех нас сейчас проблемы гораздо серьезнее, чем обсуждение моей несуществующей личной жизни.

 — Как бы ни складывались наши отношения, герцог – мой будущий супруг, и мы просто... разговаривали. Обсуждали предстоящую свадьбу.

Глаза Клементины заискрились восторгом, а я мысленно простонала. Совсем скоро весь особняк, включая прислугу и гостей, будет сплетничать о том, что я безумно влюблена в своего жениха, а он… Уверена, эта девушка что-нибудь придумает.

 — Она все-таки состоится! – радостно взвизгнула она. – Ходят слухи, что всё ещё могут отменить из-за траура. Представляю, какая будет трагедия для вашей семьи. Бедняжка. Я бы тоже хотела стать герцогиней.

Я вздохнула. Будь у меня такой шанс, я бы не раздумывая согласилась обменяться с ней местами.

 — Переживу. Так что произошло, для чего ты меня искала?

Клементина задумалась, словно вспоминая, а потом заговорила быстро-быстро:

 — Леди Амалия везде вас ищет. Некоторые гости хотели уехать проверить состояние своих земель, но не смогли. Остальные паникуют. Граф и графиня Хольд в трауре, а их старший сын мечтает найти виновного и вызвать его на поединок.

 — Глупец, – пробормотала я, – жаль их семью.

Девушка кивнула.

 — Твоя матушка хочет, чтобы ты чем-то отвлекла гостей от мрачных мыслей, устроила танца, танцы… небольшой бал. Что-нибудь, что сможет вывести их из того состояния паники и скорби, в которое они погрузились вместо веселой свадьбы. Говорят, музыканты прибыли ещё ночью, и теперь размещены где-то в особняке.

 — Спасибо, Клементина. Я обязательно что-нибудь придумаю.

Подруга захлопала в ладоши.

 — Спасибо, Эва! Значит, сегодня будет бал?

Кажется, общее мрачное состояние обитателей особняка нисколько не затронуло эту девушку. Я кивнула и поспешила в свою комнату, прикрывая веером и распущенными волосами новое украшение на шее.

В комнате меня уже ждала Мелисса в сопровождении двух служанок и важной дамы лет пятидесяти, объёмной не столько за счёт своего и без того далекого от хрупкости тела, сколько из-за широких атласных юбок ярко-зелёного цвета.

 — Примерка! – растерянно протянула я, глядя на собравшихся. – А я и забыла.

Пройдя вглубь комнаты, увидела сидящую с растерянным видом Яллу, которая обложилась отрезами шёлковой и атласной ткани всех оттенков белого и молочного цветов. Я бросилась к сестре, обрадованная тем, что с ней всё в порядке.

 — Как ты? Я хотела тебя навестить, но в особняке происходит столько странностей в эти дни. Приезд герцога, эта свадьба, гибель сына графа Хольда. Ещё и эта примерка… Хорошо, что ты здесь! – я обняла её. – Что с тобой произошло во время проповеди?

Ялла слабо улыбнулась, чем вызвала у меня сомнения в её благополучии. Как можно быть такой спокойной после случишегося?

 — Сэр Стайлз говорит, какая-то заморская болезнь. Но он с ней справился, – сестра отвела взгляд.

Мелисса подошла к ней и приложила к непривычно бледному лицу пышную фату, которую дама в зеленом категорически не одобрила.

 — Заморская болезнь? – я удивлённо посмотрела на сестру. – Где ты могла её подхватить? Уж не гости ли, собравшиеся на нашу свадьбу, привезли её?

Я почувствовала, как беспокойство захлёстывает меня с головой. Может ли быть так, чтобы именно от этой загадочной болезни погиб юноша?

 — Нет, они не успели бы заразить тебя, ведь собравшиеся увиделись только на проповеди, – рассуждала я, с беспокойством глядя на Яллу. – Быть может, твой похититель заразил тебя? Кстати, кто он?

Я в ожидании затаила дыхание, совершенно позабыв о сновавших по комнате служанках. Скажет ли мне Ялла правду?

 — Я его почти не помню. Лекарь говорит, я частично потеряла память из-за потрясений, но Джосс вовремя подоспел, чтобы спасти меня… 

Модистка приблизилась к сестре и с довольным видом приколола к светлым волосам тонкую короткую молочную вуаль на жемчужных булавках, которая закрывала причёску сзади и немного с правого бока. Ялла с видимым удовольствием предоставила себя во власть женщины, словно бы позабыв о моём вопросе.

 — Насколько сильно пострадала твоя память? – решила уточнить я. – Ты хотя бы помнишь, за кого мы выходим замуж? Судя по твоему безмятежному виду, это сказать сложно…

Ялла обернулась – и даже улыбнулась. Ну точно, исцеление не произошло полностью! Перед глазами предстала кузина, которая двумя месяцами ранее прибежала в мои покои и со слезами, сбивчиво, начала рассказывать о том, как она не хочет этой свадьбы и сколь сильно мечтает выйти замуж пусть и не столь выгодно, но по любви.

 — Ты про Кристиана Хорварда? Да, конечно, он был очень мил и несколько раз навестил меня сегодня.

Я протянула руку к ее горлу, легко касаясь пальцами обрамлявшего его ошейника.

 — Да, я заметила… Милый герцог – его второе имя, – саркастично заметила я. – Может ли статься, что он вынудил тебя думать о нем в таком ключе? Или ты и вовсе не сама потеряла память, а жених подсобил?

Я с ужасом задумалась о только что произнесенной фразе. Если это действительно могло произойти, то что или кто убережёт меня саму от воздействия на разум этого старика? Не ровен час, я и сама прыгну к нему на шею и буду счастлива целовать его морщинистые губы. Спокойствие сестры раздражало, а ее расположение к герцогу вызывало злость. Я снова одна против всего мира.

...

Яллу, наконец, оставили в покое. Пышная дама передала одной из своих помощниц фату, а другую послала за тканями для платьев. Я с чувством обреченности подумала о том, что скоро и мне придется стоять в одной позе по несколько минут, чтобы избежать болезненных уколов булавок в тело.

Сестра приблизилась ко мне и зашептала быстро, лихорадочно поблескивая глазами:

 — Давно хотела тебя спросить, почему ты его так не любишь? Серьёзный, видный мужчина, несколько темпераментный, конечно… Но, по крайней мере, осознаёт, что ведёт себя неправильно, а значит, его вполне можно будет воспитать со временем. Тем более – вместе!

Я удивленно посмотрела на Яллу. Никогда прежде не замечала за ней желания кого бы то ни было воспитывать, а уж тем более старого герцога!

 — Он тебе совсем не противен? Его морщины, дряблая кожа… А от взгляда и вовсе в дрожь бросает. Ты не подумай, – так же тихо ответила ей я, – мне хорошо известны и долг, и честь семьи, – на этом месте я со значением на нее посмотрела. – Но когда это он признал хоть один свой поступок неправильным? Темпераментный – не то слово… – обронила я обессиленно, вспоминая нашу последнюю встречу и отчаянно краснея.

 — Скажешь тоже – морщины! Подумаешь, пара складочек промеж бровей!

Я не сдержала восклицания.

 — Обязательно зайди к сэру Юстасу, Ялла! – воскликнула я, приходя в ужас. – Ты никогда прежде не жаловалась на зрение, однако сейчас налицо проблемы.

Ялла внимательно посмотрела на меня и молчала несколько долгих секунд.

 — Мне кажется, ты к нему слишком придираешься. Всё-таки герцог, а не какой-нибудь толстяк с засаленным платком на груди. Вполне приличный человек.

 — Титул хоть и прибавляет ему веса в глазах окружающих, однако как мужчина он не становится приятнее. Всякий раз, как я представляю, что нам придется с ним… – я снова почувствовала, что краснею. – Ты ведь знаешь, что нам придется с ним делать? Бывало, папенька оставлял меня в своей библиотеке, и мне довелось ознакомиться с некоторыми любопытными манускриптами.

Слова застряли где-то в горле, и я замолчала, наблюдая за реакцией сестры и пытаясь понять, в полной ли мере она осознает весь ужас ситуации.

Ялла ненадолго задумалась.

 — Ты имеешь в виду… делить ложе? Не очень приятно, конечно, если он тебе и правда не нравится. Послушай, а какие мужчины в твоем вкусе?

Я задумалась. В голову сразу же пришло смазливое лицо семинариста, однако я поспешила избавиться от этого видения. Малый опыт общения с мужчинами порой подбрасывает весьма неподходящие мысли.

 — Внешность для меня не так важна, как интеллект и умение управляться с землями. Однако, если говорить именно о лице, то я предпочла бы видеть своим мужем кого-то, с кем бы мне не было страшно. Его самого, главным образом. Может быть, опрятная прическа, коротко стриженная борода…

Я постаралась порыться в памяти, однако в голову не приходило никакого образа. Перед глазами замаячило белое пятно, которое оказалось принесенной Мелиссой вуалью, и я со вздохом отодвинулась от сестры. Я никогда, в отличие от нее, не любила примерки нарядов.

 — А что насчёт характера? – не унималась Ялла. – Грубые мужчины или нежные, заботливые или погружённые в работу? Как бы ты хотела, чтобы он себя с тобой вёл?

 — Мне не кажется, что кому-то нашего положения придет в голову полюбить грубого камнетеса! Однако, нежностью и заботой должна отличаться женщина. А вот про работу ты попала в самую точку, Ялла. Мне бы хотелось, чтобы муж приносил пользу не только лишь себе и своему наделу, а имел в жизни какую-то высшую цель. Не вздумай смеяться, – пригрозила я, – эта мысль пришла мне не из глупых девичьих романов, а с примера лучшего из мужчин – моего отца.

Я гордо разгладила складки на платье, которое тут же было окутано пеной кружев. Модистка отвела меня за руку поближе к окну, где свет солнца, едва пробивающийся сквозь непроглядный буран, помогал лучше разглядеть оттенок ткани.

 — Думаешь, у герцога нет высшей цели? – задумчиво протянула Ялла, как-то вдруг растеряв свой задор.

Я удивлённо посмотрела на сестру.

 — А при чем здесь герцог? Я говорю об идеале, о муже, которого бы я могла полюбить, – вдохновенно сообщила я и почувствовала грусть.

Женщины отошли к сверткам с заготовками для платьев и начали о чем-то совещаться, совершенно не обращая внимания на нас.

Мной овладела досада. Не могла Ялла потерять память настолько, чтобы забыть о произошедшем!

 — К чему ты притворяешься, сестра? – спросила я ее тихо, приблизившись. – Хочешь навязать мне этого злобного старика, а сама снова сбежать со своим Джоссом? Мне известно, кто этот твой таинственный похититель.

Я впилась взглядом в ее лицо, стараясь не пропустить ни единую эмоцию.

Лицо Яллы почти ничего не выражало, она смело встретила мой прямой взгляд, и лишь через некоторое время со вздохом отвернулась к окну.

 — Я не знаю, чего хочу. Сама посуди. Джосс меня любит так, как никто никогда не любил, кроме, может быть, родителей. Да и то – как можно сравнивать! Но что он сможет мне дать? Домик где-нибудь в деревне и пару коров, которых мне же придётся доить?

Я не поверила своим ушам.

 — Неужели ты считаешь, что с герцогом быть лучше? – однако, тут же одернула себя, обрадовавшись, что возможно, она не лжет. – Он невероятно могущественный и состоятельный мужчина. Ты права, Ялла. В Хорварде есть свой шарм. Он не сравнится с этим семинаристом.

Я нервно передернула плечом, словно сама поверила в сказанное.

 — Уж лучше быть в достатке, в тепле и сытости, чем думать о том, чем завтра кормить себя, детей, мужа… Ведь так? – она жалобно улыбнулась, заглядывая в глаза, словно в поисках поддержки.

Я счастливо обняла сестру.

 — Уж, верно, заморская болезнь пошла тебе на пользу, Ялла. Если не зрению, то уму точно.

Краем глаза я заметила подходящую девушку, которая невероятно смущалась.

 — Позвольте, леди Эва, – пробормотала она, запинаясь. – Мне приказали принести вам это.

Служанка протянула мне накидку из плотной ткани, закрывающую горло до самого подбородка, и я почувствовала негодование. И без того нежеланная свадьба теперь казалась настоящим унижением. Мы должны были кутаться в какие-то накидки, лишь бы гости не заметили наши позорные рабские ошейники!

 — Ты спрашивала, чем мне так не нравится герцог. А что насчёт этого? – Я дотронулась до "подарка" жениха. – Почему мы, как какие-то рабы, должны носить клеймо его собственности?

Ялла чуть нахмурилась.

 — Какое же это клеймо? Он хочет быть уверен в том, что до свадьбы с нами ничего не случится, его можно понять. И не мешает. Если только… – она замолчала, задумчиво глядя в сторону.

 — Если только – что?

Ялла со слабой улыбкой покачала головой:

 — Нет, ничего. У нас ведь всё равно выбора нет. Если ему верить, эту вещицу не берёт никакой нож.

 — Есть кое-что получше, – загадочно сообщила я, с надеждой глядя на сестру. – Ты мне поможешь отвлечь герцога на час? Уверяю тебя, я не подведу, и сниму с нас эту гадость.

Глава 10

ЯЛЛА

План, как отвлечь герцога, у меня сформировался сразу. Поэтому я дождалась нужного часа, когда начало темнеть, а гости разошлись по своим комнатам, чтобы приодеться к вечернему мероприятию. Особняк опустел.

Поглядывая по сторонам, я направилась в соседнее крыло. Там, в самом конце коридора, остановилась перед высокой, выше остальных, двустворчатой дверью и, набрав в грудь побольше воздуха, постучала.

 — Кто? – раздался мужской голос.

 — Ялла. Мы могли бы поговорить?

 — Входите, открыто.

Оказавшись в уже знакомой просторной гостиной, я остановилась на пороге, собой прикрывая дверь. Герцог сидел за письменным столом и царапал что-то пером на бумажном свитке. 

 — Слушаю, юная леди, – он аккуратно вставил перо в чернильницу и поднял на меня взгляд. – О чём вы хотели говорить?

 — Вы спрашивали меня про леди Эву. Я поговорила с ней о мужчинах вообще и о вас в частности. 

Брови герцога взметнулись. Мне показалось даже, что он собрался было улыбнуться, но вовремя взял себя в руки, нахмурился, скрестил перед собой пальцы и медленно кивнул:

 — Я вас слушаю.

 — Во-первых, – я подошла к герцогу и критически его осмотрела. – Снимите этот плащ.

 — Что? – он опустил взгляд на плащ и поморгал с таким видом, словно вообще никогда в жизни его не снимал.

 — Давайте-давайте, вы же в нём, как призрак смотритесь, всю прислугу распугали!

И я замахала руками, призывая его встать со стула, а когда герцог нехотя повиновался, сама расстегнула застёжку на его шее и стянула балахон. Под балахоном оказалась заношенная белая рубашка с тёплым бархатным жилетом тоже не первой свежести. 

 — Нет, так не пойдёт, – уверенно заявила я. – Пойдёмте приоденем вас.

 — Что-о?! – возмущённо воскликнул герцог, но я уже взяла его за руку и потащила к дверям.

 — Вы хотите понравиться Эве? Так пойдёмте в гардеробную!

Таким растерянным я его ещё ни разу не видела. Злым – да, возмущённым – постоянно, иногда уставшим, но при этом он всегда был уверен в себе и в своих действиях. А сейчас на меня смотрел ребёнок, которого впервые привели в детский сад и теперь за ручку ведут в группу. Того и гляди – расплачется и позовёт маму. 

Однако, герцог быстро пришёл в себя, освободил свою руку и, выпрямившись, открыл передо мной дверь.

 — Как галантно, – заметила я. – Вот так себя с леди Эвой и ведите. Как настоящий джентльмен! А не как хозяин овчарни.

 — Что вы себе позволяете, юная леди? – в голосе герцога проскользнули угрожающие нотки.

 — Вы сами попросили меня вам помочь, милорд.

И я уверенно пошла в сторону гардеробной, ключ от которой мне дала служанка несколько минут назад.

 — Во-первых, леди Эва любит мужчин деятельных. Чем вы занимались последние дни?

Герцог взмахом руки потушил свечи в своей гостиной, заставив меня вздрогнуть. Всё-таки магия меня ещё удивляла и пугала. Потом он прикрыл дверь своих покоев и, задумчиво глядя в сторону, пошёл следом за мной.

 — Да как все. Проповеди, обеды, встречи. Написал пару писем своему управляющему, да не уверен, что мой орёл сможет пробиться сквозь эту непогоду.

 — То есть, вы бездельничали всё то время, что провели в доме моего дядюшки?

 — Мои дела вас не касаются, юная леди, – фыркнул герцог, но я не собиралась от него отставать.

 — А как же свадьба? Вы хоть что-нибудь сделали для её организации? А что насчёт напуганных гостей? Мои родственники весь день бегают, как ужаленные, пытаясь утешить несчастную мать, подбадривая гостей, собирая всех на вечерний бал. Кстати, вы в этом собирались идти на бал?! 

Хорвард резко остановился и пронзил меня острым взглядом. У меня внутри всё похолодело, но шиш ему, а не мой страх!

 — Юная леди, прекратите говорить со мной в таком тоне! – строго сказал он.

 — Тоже мне юная! Вы не сильно-то и старше! Сколько вам? Тридцать? Тридцать два? Боже, и вас ещё называют стариком!

Я уже пошла было дальше, но герцог схватил меня за руку и резко развернул к себе лицом.

 — Что вы сказали? Сколько?

 — Ну, двадцать девять, – растерянно ответила я. – Мне больно. 

Хорвард выпустил моё плечо – и снова кончики его губ заиграли в улыбке.

 — Так что вы говорите? – он пошёл дальше с неожиданной живостью. – Где у вас тут гардеробная?

Ну вот, другой разговор! 

Я обернулась, словно могла увидеть, где в это время находится Эва, готова ли она прямо сейчас войти в покои герцога или что-то её отвлекло? В коридоре было пусто – и я поспешила за герцогом. Сейчас я сделаю из него человека!

...

ЭВА

В покои герцога возвращаться совершенно не хотелось, однако я понимала, что долго с визитом тянуть нельзя. Ялла может просто не справиться с задачей отвлечь его надолго и подвести меня, а жених – заподозрить неладное. Тем волнительнее становилось при осознании того, что я совершенно не контролирую ситуацию, доверившись уже однажды предавшей меня сестре. Которая, к тому же, не смогла появиться на обеде, поскольку сэр Юстас прописал ей постельный режим.

Наспех пообедав и закончив с делами, в оговоренный час я собрала всю свою силу воли и надежду на лучшее и набросила на плечи плотную бархатную накидку в цвет синего платья из парчи, в которое переоделась перед трапезой. Не хотелось опоздать на вечер, который я сама же и организовывала, а потому должна была открывать, как попросила мама. Однако сколько времени займет дело в кабинете герцога, я не представляла. Надеялась только, что всё завершится как можно скорее.

Пока все слуги были заняты отданными мною распоряжениями – подготавливали зал для приёмов к танцам, наспех отапливали успевшие за пару дней промерзнуть прилегающие комнаты, я приблизилась к кабинету жениха, из которого ещё сегодня днём убежала с большой поспешностью.

Внутри было пусто, тихо и темно – и я с облегчением выдохнула. Кажется, Ялла все-таки смогла выполнить наш уговор и помочь мне с проникновением в покои старика.

Я прошла внутрь, двигаясь почти наощупь, свеча привлекла бы лишнее внимание, и от неё пришлось отказаться. Освещением мне служил льющийся из высокого окна тусклый сумеречный свет, падающий бликами на стены и на пыльный книжный стол.

Хоть я и успела запомнить расположение нужного мне шкафа и ориентировалась в комнате почти свободно, быстро добраться до него у меня не получилось. За время своего пребывания в нашем особняке герцог приказал переставить мебель по своему усмотрению, привез с собой множество своих вещей – от мелочей вроде набора письменных инструментов, – будто у нас не найдется пары перьев и чернильниц для гостей, – до кипы книг, которая теперь пылилась на массивном деревянном столе прямо по центру комнаты.

Незнакомый мне небольшой шкафчик, тоже приобретение герцога, находился по правую сторону от входа, именно там, куда не достигал свет от зажженных за окном факелов. Я сделала несколько осторожных шагов в его сторону, касаясь рукой холодной стены, и просунула пальцы в створчатую дверцу. Потянула, но та не поддалась.

Несколько минут провозившись с замком, я почувствовала горькое разочарование. Наверняка Ялле пришлось несладко при попытке отвлечь жениха и дать мне возможность отыскать ключ, а я подвела все наши мечты об избавлении от рабского ошейника!

Едва не расплакавшись от обиды на герцога, на его несправедливые подозрения и унизительность нашего положения, я закусила губу. Постараюсь не думать об этом сейчас. Совсем скоро с нас все равно снимут эту гадость. Однако, поскольку я уже оказалась в покоях жениха, возможно, мне стоит поближе узнать того, за кого уже через несколько дней придется выйти замуж.

Я приблизилась к стопке книг и наугад взяла одну из них. Книга оказалась кратким справочником погодных заклинаний. Не удивительный выбор в сложившихся обстоятельствах! Однако, герцог погодником не был наверняка, и вряд ли справочник был нужен ему для того, чтобы нагнать буран на наши земли. Вторая книга содержала в себе химические формулы, с которыми я была знакома лишь отдалённо, а потому быстро перешла к лежащей рядом самописной книжице. Потёртый корешок и тусклая обложка говорили о том, что ей часто пользовались, однако, пролистав её и даже приблизившись к окну, я не заметила ни единой строчки. Повертела странную книжицу в руках, ещё раз просмотрела её до середины, однако ничего не произошло.

 — Откройся, чтоб тебя! – зло выругалась я, понимая всю глупость своего положения.

Я не смогла не только добыть ключ, но даже прочитать какую-то невзначай оставленную герцогом книгу! Зачем он вообще таскает с собой пустые страницы?

Спустя несколько мгновений, уже когда я хотела вернуть её на место, вспыхнуло сияние, и с моих пальцев соскользнуло облачко. Что это было? Я едва не выронила предмет, однако оно быстро впиталось в страницы, которые теперь были заполнены мелким убористым почерком. Я жадно вгляделась в скачущие строчки.

"... Эту болезнь не излечить никаким другим образом, я понял это с первого взгляда на больного, однако всё же предпринял несколько попыток облегчить его страдания. Родственники были непреклонны. Они желали непременно видеть его здоровым и, конечно же, живым. Мне не оставалось ничего, кроме как обратиться ко Тьме..."

Я дрожащими пальцами перелистнула несколько страниц. Почему эти слова проявились и как именно были сокрыты от посторонних глаз – сейчас не имело никакого значения. Куда важнее был смысл слов, вписанных в книжицу.

"... После смерти Тильды и до сего дня я управлялся со всем один. Слуги, наполняющие замок, как призраки, не могут быть мне помощниками во время обрядов, они и без того не раз уже ощущали на себе касание Тьмы. Однако сегодня я принял неожиданное для самого себя решение: в благодарность за излечение взял в помощники одного из сыновей…"

Непослушными пальцами я пролистнула ещё несколько страниц:

"... Подлец сбежал вместе с моей книгой! Мало того, что произошедшая катастрофа – его вина, так он ещё и забрал одну из основ моего дела! Клянусь честью, если отыщу малька, он глубоко пожалеет о том, что совершил! Пусть бежит, бежит, не оглядываясь..."

Должно быть, это его дневник. Личный дневник Хорварда! Я захлопнула его и аккуратно вернула на прежнее место. Тьма, Тьма, Тьма! Он не просто маг, не просто лекарь! Не на него ли намекал папенька, упомянув утром о том, что растения гибнут от присутствия Тьмы? Сердце бешено стучало, заглушая звук моих тихих шагов. Один, и ещё, дверь уже совсем близко… и тут чёрная тень промелькнула прямо передо мной. Я завизжала.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍  — Молчи! – я почувствовала, как чья-то рука зажала мне рот. Горячий знакомый шёпот привел меня в сознание. – Это я. Не бойся, просто расскажи мне, что ты здесь забыла?

 — Джосс? – я удивленно посмотрела на семинариста, который с болью отдернул от меня руку и теперь пытался держаться на расстоянии. – Ты сам-то что здесь делаешь?

Парень помолчал несколько секунд, погрузив нас в тишину.

 — Если ты не в курсе всех дел этого особняка, – начал он объяснение, – я теперь помогаю герцогу в его делах. Его правая рука по велению леди Амалии. Стараюсь быть предупредительным и обеспечить господина необходимым ему комфортом по приходу с вечера. – Он перешёл в наступление. – А вот ты что здесь забыла, так мне и не ответишь?

Я опешила от такой наглости и даже позабыла, что собиралась ответить.

 — А я его невеста, если ты помнишь. И имею полное право находиться в гостевой комнате его светлости. А ещё дочь графа, хозяина этого дома.

Доверия у Джосса мои слова совершенно не вызвали.

 — И потому крадёшься в темноте, стараясь не привлекать внимание стражи? Мы оба оказались в затруднительном положении, а потому предлагаю помочь друг другу и просто забыть, - пошел он на попятную при упоминании моего положения в доме. - Согласна?

Подумав несколько секунд, я кивнула и приняла протянутую руку семинариста, который, шипя, её тут же отдёрнул.

 — Герцог хорошо защищает своё имущество, – зло прошипел Джосс и поспешил прочь из покоев.

Глава 11

ЯЛЛА

Дело было сделано. 

Если Эва и могла достать ключ от ошейника, то времени, которое мы с герцогом провели в гардеробной, ей должно было хватать с лихвой. Если нет… 

 — Яллочка! Дорогая! – воскликнул полный невысокий мужчина в просторном берете. Он вытер платком пот со лба и поспешил мне навстречу.

 — Это ещё кто, – пробормотала я, наблюдая, как он смешно переставляет короткие толстые ноги. 

 — Хвала Пресветлому, мы все за тебя вол…

Он подошёл уже совсем близко, протягивая ко мне руки для объятий, но когда оставалась всего пара последних шагов, словно наткнулся на невидимый пузырь – и отлетел к стене.

 — Великая сила, что это было?! – выдохнул он,стягивая с себя берет.

Любопытненько.

Я опустила шаль, демонстрируя свой ошейник, и, усмехнувшись, ответила:

 — Как вам не стыдно, милорд! Девушка замуж выходит, а вы к ней с непотребными мыслями!

В конце концов, хоть Эва и считает ошейники унижением, из всего надо извлекать пользу!

Конечно, Хорвард предупреждал, что обруч верности не подпустит ко мне никого, чьи помыслы относительно меня имеют интимную подоплёку. Ему достаточно только фантазировать на мой счёт, чтобы магия сработала. Что же, зато точно никто из этих странных людей не будет приставать к нам после вечера с вином и шампанским.

 — Да как можно! – воскликнул мужичок. Поднявшись на ноги, он прижался спиной к стене и бочком продолжил своё движение. – Позвольте выразить свою искреннюю радость по поводу вашего полного здравия!

 — Благодарю, – кивнула я. – Мне также весьма радостно видеть, что вы в порядке. Надеюсь на скорую встречу.

И поспешила в общую залу, откуда доносилась музыка. Интересно, сколько из присутствующих мужчин тайно испытывают влечение к стройной блондинке, чьё тело мне досталось? Проверим! 

Солнце давно уже село, погрузив особняк во тьму. Зал, в котором проходило подобие бала, был освещён десятками свечей, вставленными в серебряные канделябры, они отсвечивали бликами в бокалах на столах и в руках гостей. Слуги проворно меняли опустевшую посуду наполненной, приносили закуски в виде сыра и кусочков копчёного мяса, оливок и поджаренного хлеба. Остановившись в дверях, я закрыла глаза и потянула носом. Картинка складывалась из запахов сама собой.

Вот мимо прошёл слуга с вином, этот слуга сильно вспотел, и от него пахло древесиной. Наверняка колол дрова или переносил их. Вот две дамы с тонким ароматом цветов. От них веет характерным запахом мужчины. Не теряют время даром, оказавшись взаперти, молодцы, нечего сказать. А вот ко мне приближается мужчина. Мукусные духи, запах… запах самца. О, это его запах доносился до меня от одной из дам!

 — Наконец-то! – воскликнул “самец”, и я открыла глаза. Да это ж Тарзан! Я его видела уже, утром, во время завтрака. – Совсем забыла братишку Андреаса, дай я тебя обниму, малышка моя!

И Тарзан, то есть, Андреас, заключил меня в крепкие объятья, покрутил из стороны в сторону, потрепал волосы, рассыпая причёску.

Ошейник не отреагировал. Даже обидно. Или я не совсем правильно понимаю принцип его работы? Что же, сейчас проверим.

Я потянула носом.

 — Почему от тебя пахнет духами вон той дамы? – спросила я, кивая в сторону хохочущей девушки, которая обмахивалась веером и шепталась о чём-то со своей собеседницей. На самом деле, пахло от него далеко не только духами, но об этом лучше умолчать.

 — Ты меня раскусила! – Андреас выпустил, наконец, меня из крепких объятий, и мы неторопливо пошли через зал. – Не мог устоять, очень уж хорошенькая, – доверительно шепнул он и подмигнул.

 — Как тебе не стыдно! – фыркнула я. 

 — Если не будешь кричать об этом, то мне и дальше не будет стыдно, – Андреас шутливо подпихнул меня локтем. – Пойдём потанцуем? День, конечно, паршивый, но хоть развеемся немного.

 — С удовольствием бы потанцевала с тобой, – я осторожно выскользнула из его рук, – но лекарь запретил мне много двигаться. Если честно, я как раз направлялась к себе…

 — Выздоравливай, малышка, – он погладил меня по щеке. – Может, успеем покататься с ледяных горок, раз уж зима настала раньше времени!

Я пошла дальше по залу, обворожительно улыбаясь знакомым незнакомцам. Или незнакомым знакомцам? Тем, кто явно знал меня, но кого не знала я сама. А потом началось самое весёлое. 

Какая-то супружеская пара средних лет сначала улыбнулась мне издалека, а потом, держась под ручку, они подошли ближе, чтобы выразить своё отношение к моей болезни. Женщина уже начала было говорить:

 — Яллочка, в вашем возрасте о здоровье…

Но в этот момент мужчину отбросило назад, не успели они приблизиться достаточно для комфортного диалога. Женщина вскрикнула и бросилась к мужу, а я поспешила дальше, уже не пытаясь ни в кем здороваться. Только с улыбкой кивая, лавировала между мужчинами и обязательно в сторону отлетал как минимум один из трёх. 

Нашумев, я выбежала из зала с другой стороны, в коридор, откуда тянуло ароматом зелени, а значит, он должен был вывести меня к оранжерее, а там уже без труда отыщу свои покои, пока меня не хватились. 

Прикусив губу, чтобы не рассмеяться, я свернула за угол, и тут кто-то схватил меня за руку.

...

 — Юстас! – выдохнула я, когда лекарь втянул меня в узкую, но длинную нишу в стене. На самом деле, эта ниша была больше похожа на очень узкий коридор, в котором едва помещался один человек. И то, Юстасу пришлось разворачиваться чуть боком, чтобы не касаться плечами стен.

Наконец, он остановился, уперевшись в тупик, и резко развернулся ко мне. В торце на уровне глаз, груди и живота тянулись вентиляционные щели, открывая вид на бальный зал, и свет из него освещал строгое, даже недовольное, лицо лекаря.

 — Что вы здесь делаете?! – прошептал он, нависая надо мной.

Я вжалась спиной в стену и почувствовала, как начинаю краснеть от стыда.

 — Мне необходимо было встретиться с Хорвардом, как раз возвращаюсь к себе…

 — Одна?! Да ещё и с Хорвардом?! У вас вообще голова на плечах есть?! Неизвестно, кто именно из присутствующих в особняке людей представляет для вас наибольшую опасность, но лорда Кристиана надо опасаться в первую очередь!

 — Почему? – я удивлённо вскинула брови. – Он ведь через несколько дней женится на мне.

Юстас несколько раз опустил и приподнял голову, пытаясь рассмотреть что-то в бальном зале сквозь верхнюю щель. 

 — Потому, – он повернулся ко мне и зашептал тише, но был при этом настолько близко, что я почти ощущала его дыхание. – Потому, что Хорвард – некромант, а значит, имеет возможность открывать портал для Тьмы.

 — Некро… мант?.. То есть, он воскрешает мёртвых?

 — Не совсем так, – Юстас задумчиво уставился на что-то сквозь щель.

 — А это разве законно? – осторожно уточнила я. Как-то не особенно он переживает из-за этой информации, и слишком буднично мне сообщил о профессии моего будущего мужа.

 — Законно, хоть и не желательно. Всякое бывает, сильным мира сего иногда пригождаются и подобные услуги. – Он с силой потёр лоб, а потом снял с шеи кулон в виде вытянутого белого камня на толстой бечёвке и надел его на мою шею.

Бечёвка зацепилась за ошейник. Лекарь оправил её, спрятал под ворот платья, но ни слова не сказал про обруч верности.

Точно! На мне же ошейник!

Я взглянула на руки лекаря, которые прятали камешек в районе декольте под корсетом, чуть выставила ногу вперёд, чтобы тут же столкнуться с носком его ботинок и осознать, насколько мы сейчас близко.

Настолько, что я почти слышу его дыхание.

Настолько, что стоит мне податься вперёд бёдрами – и почувствую его… его…

Кровь ударила виски. Закусив губу, я перевела взгляд на лицо Юстаса, спокойное и сосредоточенное. Артефакт не действует. Неужели ему настолько плевать на меня? Неужели не испытывает ни капли влечения? Ни единой, самой маленькой капельки?

Может, он вообще не испытывает ничего “такого” к девушкам?

 — Не снимайте его и никому не показывайте, – тихо, с хрипотцой, проговорил Юстас, закончив с кулоном. – Этот артефакт даст вам защиту от тьмы. С его помощью можно изгнать её из человека или из предмета, но без крайней нужды не показывайте никому. Если тот, кто пытается вас убить, прознает об артефакте, он наверняка постарается отнять его. 

Я коснулась камня, что скрылся под корсетом, и взглянула лекарю в глаза.

 — Но это, должно быть, безумно дорого, – прошептала я.

 — Не дороже, чем ваша жизнь.

Он был так близко. Мы почти касались друг друга в этой узкой нише, я почти слышала биение его сердца. Но ошейник не реагировал. Нахмурившись, я с досадой отвернулась к щели. В зале играла негромкая музыка, люди танцевали. Не так много, всего четыре пары, остальные разошлись по углам и негромко общались. Несмотря на вроде бы праздничную атмосферу, что-то гнетущее и тяжёлое ощущалось в лицах и жестах людей, и даже свет от десятков, сотен свечей казался каким-то тусклым.

И тут один из слуг, который торопился отнести поднос с пустыми бокалами обратно на кухню, поскользнулся и поехал по полу, словно фигурист-конькобежец.

 — О, началось, – просиял вдруг Юстас, и хулиганская улыбка растянулась на его лице. 

Он пригнулся, чтобы лучше видеть происходящее в бальном зале – и я тоже прильнула к щели.

А там действительно – началось. Целое представление. Слуга с трудом удержал равновесие и буквально выкатился в коридор, что с ним произошло дальше, мы уже не видели, но это было и не так важно, потому что танцующие тоже начали скользить. Женщины заверещали, цепляясь пальцами за мужчин, мужчины пытались удержаться за столы, но те тоже начали скользить по полу. Стоящие у стен, захохотали. Они придерживались за подоконники и канделябры, встроенные в стены. Те, что сидели на стульях, пытались не двигаться но соседи не преминули воспользоваться ситуацией и начали толкать сидящих. Стулья выкатывались в центр зала, и хохот начал постепенно усиливаться. 

 — Что происходит? – прошептала я.

 — Решил немного повеселить гостей, – подмигнул Юстас. – Классический магический розыгрыш. На несколько минут пол стал скользким, как лёд застывших после дождя луж. 

 — А посуда?! – я в ужасе раскрыла глаза. – Там же полно хрусталя!

Лекарь пожал плечами.

 — Подумаешь, разобьётся пара бокалов, ваш дядюшка от этого не обеднеет.

Действительно, о посуде никто не переживал. Слуги поторопились разойтись в стороны, чтобы не мешать господам шевелиться, а пожилой дворецкий ловко катался по полу, словно всю жизнь только этим и занимался. Он-то и собрал оставшуюся на столах посуду, пока её не успели разбить. 

 — Пойдёмте, – шепнул Юстас мне на ухо, заставив вздрогнуть и покраснеть от близости. – Я провожу вас в покои.

...

ЭВА

В зал для приёмов я спешила в дурном настроении. Мало того, что у меня не получилось найти ключ, так ещё и дала Джоссу повод для размышлений. Его последняя фраза заставила скрипеть зубами от желания ответить чуть резче, чем подобает леди, и от осознания того, что мы с ним сейчас находимся в одной лодке. Ну почему, почему он оказался в покоях герцога именно в тот момент?!

Глубоко вдохнув, я попыталась на время забыть о заносчивом семинаристе, и огляделась.

Настроение у гостей соответствовало тону вечера. Граф и графиня Хольд предпочли остаться в выделенных им покоях, проживая горе об утрате их младшего сына. Старший же ещё до официального открытия бала изрядно подготовился, предоставив себя дворецкому в качестве дегустатора всех винных напитков нашего погреба, выделенных на этот вечер для гостей, и теперь громко вещал о том, как будет мстить, когда отыщет убийцу.

Виконт Грэн составил ему компанию, едва ли не единственный в зале перекрикивающий музыкантов, которые приехали на нашу свадьбу еще до внезапно появившейся непогоды. Он рассказывал остроты всем, готовым его послушать, однако таковых поблизости было не много, а потому его речь больше походила на пьяный, но очень веселый монолог.

Брат графа Хольд с женой не стали отклонять приглашение и пришли, однако сохраняли весьма скорбный вид и стояли поодаль от всех гостей.

Барон Голль с женой пили принесённый слугами чай и сохраняли спокойствие, единственные из присутствующих не поддерживающие мрачного настроения предчувствия грядущей беды. Их дочь Клементина выказывала немалый интерес виконту Грэну, чем спровоцировала яркий протест своей матушки, и переключила своё внимание на скучающую в компании своих мрачных родителей Адель, которой о чём-то оживлённо рассказывал Андреас.

Они стояли особняком у окна и наблюдали за неутихающей вьюгой. Рядом находилась маркиза Ленех, моя несостоявшаяся свекровь, и её муж.

Было ещё несколько молодых людей, имён которых я не знала или не успела запомнить. Кто-то являлся управляющим особняка одного из наших гостей, другие представляли дальние ветви семей и редко появлялись в нашем обществе.

Мамы с отцом я не заметила, как и герцога с Яллой. Заволновавшись, я подумала было сходить проведать кузину, однако устремлённые на меня взгляды заставили на время забыть о своих заботах и заняться гостями, как и подобает истинной хозяйке бала.

 — Приветствую вас на этом вечере, – начала я речь, продуманную на ходу в зал. – Мы посвятили его безвременно погибшему юному графу Маркасу Хольду, и скорбим вместе с его близкими и родными, что собрались сегодня в поместье Лерроувуд.

Я взяла несколько мгновений тишины. Собравшиеся неторопливо начали подходить ближе, чтобы лучше слышать мою речь, и даже виконт Грэн прекратил рассказывать ничего не понимающему захмелевшему собеседнику анекдоты, и обратил свой замутнённый взгляд на меня.

 — Глубина нашей скорби не знает границ, и мы хотим выразить графу и графине Хольд своё искреннее сочувствие. Сегодня вечер будет наполнен воспоминаниями о покинувшем нас юноше, которого знали многие из присутствующих здесь. А кто не имел такой чести, с готовностью присоединится к остальным, чтобы помочь пережить эти нелёгкие времена для всех нас.

Я обвела взглядом зал и невольно остановила его на незнакомце в тёмно-синем костюме, который пристально следил за мной во время моей речи. Странно, мне должны быть знакомы все приехавшие гости. Чей-то родственник? Улыбнувшись ему, я продолжила.

 — Все мы заперты в этом особняке до тех пор, пока не пройдёт буря. Поместье Лерроувуд оснащено припасами, которых хватит с запасом на несколько лет вперёд, а потому прошу не паниковать и надеяться на то, что они не понадобятся. Совсем скоро состоится то событие, ради которого вы сюда и приехали – свадьба, и я предлагаю отгоревать этот вечер и помнить о том, что помимо смерти есть ещё жизнь. Да будут танцы!

Я закончила свою речь на одном дыхании, и музыканты заиграли более быструю мелодию. Клементина, сопровождаемая до ушей улыбающимся Андреасом, открыла первым танцем бал. 

 — Какая незатейливая непосредственность, – проворчала стоящая рядом маркиза Ленех своей подруге, маркизе де Буон, прикрыв рот веером. – Мало того, что позволяет себе свободно танцевать с незамужними девушками, так ещё и не придаёт значения свершившемуся кошмару.

 — О его воспитании всегда говорили в обществе, – ответила де Буон. – Ходят слухи, что не женат он не столько потому, что не отыскалось подходящей партии, сколько потому, что предпочитает не обременять себя семейными узами.

Я собралась было ответить, но вовремя взяла себя в руки. Матушка всегда учила меня: не стоит опускаться до уровня сплетниц. Сжав зубы от обиды за кузена, я поспешила выйти на балкон, чтобы побыть в покое и немного перевести дух на свежем воздухе.

Прикрыв за собой дверь, чтобы не пускать мороз в дом, я с наслаждением втянула в себя свежесть, подставляя лицо кружащимся снежинкам и радуясь, что самая неприятная часть этого вечера подошла к концу. Осталось только дождаться его завершения, и можно считать, что я почти ничего не испортила.

Воспоминание о Ялле, которой мне придётся объяснять случившееся, кольнуло совесть. Неужели я сделала всё, что могла, чтобы добыть так нужный нам ключ? Почему её до сих пор нет на балу, уж не сделал ли ей герцог чего-то дурного?

Образ жениха слишком живо вспыхнул перед моим внутренним взором, и я крепко обхватила ладонями перила. Несмотря на царящий здесь мороз, кисти даже вспотели от охватившего меня негодования. Неужели злобный старик оказался ко всем прочим грехам ещё и связанным с Тьмой некромантом? Передёрнув плечами, я обняла себя, стараясь успокоиться.

 — Вам холодно, юная леди? – сзади подошел тот самый мужчина, который пристально меня разглядывал, но не решился приблизиться.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ Я поняла, что если не поговорю сейчас хоть с кем-нибудь, то вряд ли смогу в должной степени обходительно общаться с гостями. Яллы нет, мамы и папы тоже. Андреас танцует с моими подругами и не думает о том, что этот вечер посвящён прощанию.

 — Немного, – я сделала вид, что слегка поёжилась, и улыбнулась, а незнакомец снял с плеч синий бархатный сюртук с белым узором и протянул его мне. – Почему вы здесь, а не танцуете?

Он промолчал, ожидая, когда я приму одежду и накину её на плечи, и только после этого без тени улыбки произнёс:

 — Я не столь привычен к вниманию людей, леди. Вам, должно быть, известно, что замок, в котором я проживаю, стоит в отдалённой части королевства, и добраться до него не так-то просто. Разъезжать по балам недосуг.

На мгновение мне показалось, что слова эти были произнесены с ноткой сарказма, но незнакомец продолжал смотреть на меня внимательно и серьёзно, и я вздохнула.

 — Понимаю, мне тоже не очень привычно общество, – в этот момент из зала раздался странный звон бьющегося стекла, заставив меня несколько встревожиться, однако я быстро позволила себе предоставить гостей самим себе на какое-то время. – Если бы можно было, балам я предпочла бы вечер с книгами или проверку крестьянских донесений. А в сложившихся обстоятельствах вообще не представляю,  как праздновать эту клятую свадьбу.

Мужчина отвёл взгляд. Лицо его приняло отстраненный вид, и я уже пожалела, что упомянула своё бракосочетание, как он вдруг заговорил:

 — Вы что-то имеете против этой свадьбы, юная леди?

Я тряхнула головой, понимая, что этому человеку точно не нужны мои проблемы.

 — Всё в порядке, – вымученно улыбнулась я. – Волнуюсь, как и всякая невеста.

Незнакомец казался удивлённым, однако подошел ближе и проговорил:

 — Всё будет хорошо, леди Эва, вот увидите. Я слушал вашу речь на открытии вечера, и уверен: вы очень сильная девушка.

Благодарность за изящный комплимент повисла в воздухе, и вместо неё я задала вопрос:

 — Простите, мне казалось, мы не знакомы. Откуда вам известно моё имя?

Незнакомец в одно мгновение стёр со своего лица всякое удивление, вернувшись к отрешённой серьёзности, а после произнёс:

 — Разве есть в этом зале человек, который не знает дочери графа Луи?

 — А вы, стало быть…

Мужчина провёл рукой по тёмным волосам, уложенным в аккуратную причёску.

 — Ваш покорный слуга, миледи. Всего лишь выполняю свою работу на этом вечере. Простите, если был невежлив и подошёл, не представившись. Крис.

Он склонился, протянув мне руку и, улыбнувшись, сделал вид что коснулся тыльной стороны моей ладони губами, вежливо удержавшись от настоящего прикосновения. Я невольно улыбнулась в ответ. 

 — Приятно познакомиться, Крис. Быть может, потанцуем?

Желание провести хотя бы этот вечер, чувствуя себя почти свободной, подсказало невероятно рискованную идею, отказаться от которой было практически невозможно. Приди сюда герцог, он отгонит от меня любого представителя мужского пола, решившего заговорить со мной, а меня запрёт под ключ в своих покоях. Однако, отказать себе в этой маленькой радости я не могла. Должно быть, это последняя возможность почувствовать себя почти свободной и пообщаться с кем-то приятным и располагающим к себе.

Крис улыбнулся и притянул меня к себе. От него исходил запах свежести и леса. Мужские ладони крепко прижимали меня к его груди, скользили по парче платья. Мы кружились под доносившиеся из зала звуки скрипки, а сверху на нас падал и таял снег.

Мне вдруг на мгновение стало жаль, что этот приятный человек не испытывает ко мне и доли влечения, поскольку ненавистный ошейник продолжал молчать. Возможно, так даже лучше. Скоро я стану женой старого герцога, и думать о таких вещах мне совершенно не стоит.

Когда музыка закончилась и началась другая, мы остановились.

 — Вам не стоит мёрзнуть, пройдёмте к гостям, – предложил мне он, не убирая рук с талии, однако я отступила на шаг и поспешила отказаться.

 — Простите, Крис. Будет лучше, если у моего жениха не возникнет подозрений на ваш счёт. Я понимаю, что тому нет никаких причин, однако он бывает весьма несдержан и ревнив, а потому лучше не вызывать у него злость.

Взгляд моего нового знакомого сделался жестче, челюсти сомкнулись, но он тут же совладал с собой и позволил себе поцеловать мою руку – на этот раз по-настоящему.

 — Что ж, леди Эва, был рад украсть у вас этот танец. Если понадоблюсь, вы можете найти меня в крыле для слуг, комната возле картины с изображением леса.

Я улыбнулась Крису и уже хотела было отойти, как заметила вдруг, что в дальнем конце балкона показался Шарль, вывернувший из-за стены, и теперь торопливо шёл ко мне, пряча ладони под мышками. Приблизившись, он натянуто улыбнулся.

 — Добрый вечер, миледи. Я как раз искал вас.

 — Шарль? – я бросила короткий взгляд на Криса, но тот не торопился покидать балкон. – Что-то случилось?

 — Мне нужно поговорить с вами наедине, леди Эва.

И Шарль бросил хмурый взгляд на моего нового знакомого, ожидая, видимо, что тот извинится и поспешно скроется в танцевальном зале. Но вместо этого Крис открыл дверь и жестом пригласил нас:

 — Леди замёрзла, давайте пройдём в дом.

 — Оставьте нас, мистер, – жёстко отрезал Шарль. 

Конечно, я догадывалась, о чём он хотел поговорить. Наверняка собрался объяснять причины расторжения нашей помолвки или извиняться, однако мне не не хотелось со всем этим сейчас разбираться. Ещё меньше я была бы рада услышать нелепые запоздалые извинения и пожелания счастливой жизни со старым герцогом.

 — Мне действительно холодно, – проговорила я, стараясь не смотреть ни на одного из мужчин, и пошла уже к двери, но сделала всего пару шагов, когда Шарль попытался взять меня за руку, чтобы удержать. Однако в этот момент сильный разряд молнии прошёлся прямо по его кисти, заставив отпрыгнуть так далеко, как он едва ли смог бы без помощи ошейника. Возможно, единственная ситуация, когда этот позорный артефакт оказался полезен. 

Крис отпустил дверь и встал передо мной живой преградой:

 — Леди непонятно изъяснилась? По всему выходит, она не настроена говорить сейчас с вами, милорд.

Отряхнувшись от снега, набившегося в карманы сюртука при падении, Шарль неприязненно покосился в сторону мужчины.

 — А вас родители не учили тому, как следует говорить с маркизом?

Крис пожал плечами, словно он здесь ни при чём. Мне стало жаль Шарля, и я нехотя предложила:

 — Ступайте в зал, Крис. Я скоро присоединюсь ко всем гостям. Возможно, у маркиза есть важная для меня информация.

Тот кивнул, подтверждая мои догадки.

 — Жизненно важная.

Крис поджал губы и стоял какое-то время, сверля глазами бывшего жениха, но всё же молча поклонился и вышел с балкона, оставшись стоять у самого входа.

 — Странный какой, – заметил Шарль, проследив за ним взглядом.

 — Да нет, нормальный, – возразила я. – Так что ты хотел мне сообщить?

Маркиз придвинулся ко мне как можно ближе, насколько позволял ошейник. Он опасливо смотрел на плотную ткань сюртука, который надел на меня Крис и который закрывал теперь и без того спрятанный от любопытствующих глаз ненавистный артефакт.

 — Уже весь особняк только и говорит, что о ваших новых украшениях, – мужчина указал в район моей шеи. – А мне есть, что добавить.

Интересно, кто успел разнести эту новость по всему дому – уж не Клементина ли?

 — Слушаю, – сказала я как можно более сухим тоном, давая понять, что не сторонница сплетен.

 — Наша помолвка, – начал он, – прервалась не просто так, Эва. Он приходил ко мне, угрожал. И ладно бы, если только мне, но нашему ребёнку, Эва!

Я нахмурилась, совершенно потеряв нить сбивчивых объяснений.

 — Угрожал – кто?

 — Герцог! Твой нынешний жених. Сначала он предложил нашей семье довольно крупную сумму денег за то, чтобы я отказался от нашей свадьбы. Сказал, что готов платить и больше, но честь семьи дороже. К тому же, я уже полагал тебя её частью и думал, что мы будем счастливы. Однако, когда он пришёл ко мне лично, тайным визитом, то уже не был столь любезен, чтобы предложить прежние условия. Он просто сказал, что ему нужен наш ребёнок, и он его получит во что бы то ни стало.

Маркиз обречённо глядел на меня, а я, замерев, с силой сжала заледеневшие перила.

 — Зачем ему наш ребёнок? – одними губами прошептала я.

Мужчина горько покачал головой.

 — Полагаю, не именно наш, но твой. Мало ли, для чего ему может быть нужен младенец твоей крови. Если собой я был бы рад рискнуть ради тебя и нашего будущего, то не рождённым сыном… Прости, Эва. Я не пошёл на это. Едва ли мы, со всеми нашими связями и ресурсами, смогли бы противостоять герцогу, я уже не говорю о подлых магических хитростях.

Я почувствовала, как сердце будто замирает от услышанного, и с ужасом подумала, что одними лишь ночами со стариком мои страдания не ограничатся. Он не просто так берёт нас в жёны, он собирается использовать наших детей в своих черномагических ритуалах! Теперь я знала, что наш жених – не просто неприятный будущий муж, но монстр, поступкам которого нет оправдания. Нужно как можно скорее сообщить об этом Ялле, вместе мы наверняка что-нибудь придумаем.

 — Если это правда… Я тебя понимаю, Шарль. Спасибо, что рассказал мне обо всём. Но ты же осознаёшь, что я не в силах что-либо изменить? Бежать, притворяться мёртвой? Что ещё я могу?

Маркиз горестно вздохнул и протянул ко мне руку, так и не решившись меня коснуться.

 — Я обязательно что-нибудь сделаю с этим, Эва. Обещаю.

Глава 12

ЯЛЛА

 — Постойте! – я окликнула Юстаса, когда мы проходили мимо одного из многочисленных гобеленов. – Снова этот запах!

Лекарь замер и принюхался. Прежде всегда мягкое лицо его ожесточилось и стало похоже на каменное изваяние.

 — Вы уверены?

 — Абсолютно! – я прошлась мимо крупного изображения тигра. – Вот прямо здесь и пахнет. Мята. Просто мята.

 — Просто мята, – хмыкнул Юстас в ответ. – Как думаете, откуда исходит этот запах?

Медленно я прошлась по небольшому холлу с несколькими потемневшими от времени дверьми по периметру. Наконец, неуверенно остановилась возле высокого подсвечника, в котором как раз трепетали пять живых огоньков.

 — Мне тоже показалось, что здесь что-то не так, – одобрительно улыбнулся лекарь, который сделал даже два круга по холлу. – Позвольте.

Он лёгким движением отодвинул меня в сторону и стал задумчиво осматривать подсвечник. Я с любопытством вытянула шею: неужели он считает, что источник запаха находится внутри металлического держателя? Это было бы странно. 

 — Вы используете её в лечении? – спросила я с искренним интересом. – Наверное, добавляете в микстуры от кашля, да? Или успокоительное.

На одну долгую секунду он поднял на меня внимательные глаза.

 — Вы удивительно осведомлены о свойствах этой травы, – заметил лекарь, вернувшись к изучению подсвечника. Не обнаружив ничего, стал прощупывать стены.

 — Мне казалось, это довольно общеизвестные вещи.

Он снова обернулся на меня с таким же изучающим взглядом.

 — Вы, наверное, не привыкли к тому, что ваши знания кого-то интересуют, не так ли? 

Я фыркнула и, демонстративно отвернувшись, дёрнула свисающую с потолка верёвку. Ещё он мне тут на комплексы какие-то намекать будет!

И тут раздался отдалённый скрежет. Лекарь вскинул голову в поисках источника звука и снова бросился прощупывать подсвечник.

 — Леди Ялла, не отпускайте этот шнур! Кажется, я понял!

Только я собралась спросить, что же именно он понял, но в этот момент подсвечник качнулся, капнув горячим воском на пол, а стена за ним чуть сдвинулась, открывая узенький проход.

 — Эт-то ещё что такое? – выдохнула я.

 — Вы ведь не расскажете об этом страже или своим высокопоставленным родственникам? – спросил лекарь, протискиваясь боком в образовавшуюся щель. 

Быстро сообразив, я уверенно возвела над собой палец:

 — Только в том случае, если вы возьмёте меня с собой!

 — Помилуйте, леди, – лекарь замер, наполовину высовываясь из прохода. – Как же я вас возьму? Ваши юбки не пролезут через этот, если позволите, лаз.

 — Пропихнём, – заявила я, скрещивая руки на груди. – Одно из двух: либо я с вами, либо стража будет здесь уже через минуту. 

 — Но, леди Ялла…

 — Это мой дом, и вы в нём гость! А гостям не пристало шастать по дому без сопровождения хозяев. 

Лекарь судорожно вдохнул, но, подумав, махнул рукой:

 — Что ж, ваше право. 

В следующее мгновение он скрылся внутри прохода. Я же озадаченно посмотрела на свои юбки, украдкой огляделась по сторонам, подобрала несколько верхних слоёв и, развязав поясок кринолина позволила ему безжизненно упасть на пол. Потом перешагнула через него и, прихватив с собой сложившиеся стопочкой обручи, тоже пролезла внутрь. Дождавшись меня, лекарь дёрнул рычаг в стене, от чего проход тут же с неприятным скрипом закрылся.

У меня аж дыхание перехватило от восторга. Конечно, мне уже доводилось бывать в тайных замковых переходах, но состояние тогда было такое, что не до восторга. А сейчас красота и жуть внутренних ходов открылась передо мной во всей красе. Пока я разбиралась с юбками, лекарь успел зажечь факел с деревянной резной ручкой, и теперь только он освещал узкий коридор.

 — Куда мы идём? – сгорая от любопытства, поинтересовалась я.

...

 — На запах мяты, – улыбнулся Юстас, и в улыбке его мне почудился хищный оскал, словно волк вышел на охоту. – Ведите, миледи.

Волк. Точно. Он с самого начала напоминал мне волка, но теперь, так переменившись, только усилил это ощущение. Я вспомнила фильмы про оборотней и крепко понадеялась, что это не тот случай. Да и вообще, снова я полезла с посторонним мужчиной в жуткое замкнутое пространство! Где мои инстинкты самосохранения?! 

Прислушалась. Инстинкты хотели не только следовать за лекарем, но ещё и взять его за руку – так, видимо, безопаснее. И вообще, какого чёрта ошейник не реагирует?!

 — Факел так сильно пахнет, что перебивает аромат мяты. Вы думаете, этот запах связан с тем, что со мной происходило? 

Юстас прошёл несколько шагов и остановился, отступив в сторону.

 — Всё указывает на то, что вы каким-то образом чувствуете Тьму, и почему-то предчувствие сформировалось у вас в виде определённого запаха. Полагаю, у вас есть все задатки настоящего нюхача, – он жестом прегласил меня идти дальше. – Если вам не сложно, леди Ялла, пройдите вперёд, чтобы факел не отвлекал вас. 

Я глубоко вдохнула и, кивнув,  пошла вперёд по изгибающемуся коридору, который змейкой вилял где-то между незаметных комнат. То там, то тут виднелись щели, ведущие во внутренние помещения, и которые наверняка служили для вентиляции.

 — Юстас! – крикнула, совсем забыв о приличиях. – Запах усиливается в этом направлении!

Я уже сделала шаг вперёд, но тут что-то холодное и склизкое словно лизнуло мою ногу. Взвизгнув, я отпрыгнула в сторону, направила факел туда, где только что стояла, но не увидела ничего. 

 — Миледи? – лекарь в два шага догнал меня. – С вами всё в порядке? 

 — Д-да, – выдавила я. – Показалось. Будто лизнул кто-то за пятку. 

Юстас взял из моих рук факел, позволив задрать юбку и осмотреть щиколотки, но, конечно, мы ничего там не обнаружили.

 — Может, вернёмся? – участливо спросил маг. Я помотала головой:

 — Запах усиливается! Тьма уже близко, нельзя сейчас отступать! Как вы говорили? Мы должны уничтожить источник! 

Лекарь восхищённо присвистнул и покачал головой:

 — Как же мне нравится ваша беспечность, леди Ялла! Однако, пообещайте мне, что при малейшем намёке на настоящую опасность вы не станете строить из себя отважную героиню, а сразу же скроетесь.

Я пронзила лекаря недовольным взглядом и поспешила дальше. Аромат мяты уже забивал ноздри, я перестала ощущать даже запахи сырого камня и горящего факела, полностью отдавшись охотничьим инстинктам. Тьма где-то рядом, я чувствую её, чувствую!

Ветер завывал, словно стая волков, словно за окном уже настоящая вьюга, и холод пробирал до костей. Заметив, что я вся трясусь, лекарь остановился и, развернув меня к себе, коснулся груди.

 — Что вы?..

 — Стойте. Не шевелитесь.

И он зашептал едва разборчивое заклинание, и тепло вновь стало наполнять меня.

 — Что вы делаете? – прошептала я.

 — Тьма продолжает блуждать вокруг вас, и артефакт теряет силу. Я отдал ему часть своей силы, но это всё, что можно сделать сейчас. Будьте благоразумны. Вернёмся обратно!

 — Вы струсили? – вскинулась я. – Сейчас, когда мы так близко к цели – струсили?! 

 — Я боюсь за вас, миледи...

Последние слова он буквально выдавил из себя и зашёлся кашлем.

...

 — Господин Юстас? – я взяла факел и повесила его в металлический держатель, после чего обхватила ладонями щёки покрывшегося потом лекаря и заглянула ему в глаза. – Вы очень плохо выглядите. Пойдёмте обратно, вам нужно прилечь. 

 — Рад, что вы… – начал было он, но тут я осознала, что источник запаха совсем близко.

 — Подождите! – я прикрыла рукой его рот. – Тише! 

Несколько шагов, поворот – и в одной из щелей виднеется тусклый свет.

 — Сэр Стайлз! – прошептала я.

Юстас стоял, прислонившись плечом к стене и шептал заклинание, а над его раскрытой ладонью постепенно собирался сгусток света. Наконец, он вложил этот сгусток в свою грудь и выпрямился. 

 — Надо торопиться, – твёрдо сказал он. – Что там?

И мы подошли к щели, из которой не только лился свет, но и слышали невнятные звуки. Юстас не позволил мне посмотреть, вместо этого он легонько отстранил меня от вентиляции и сам опустил голову, чтобы заглянуть в помещение. Затем отпрянул.

 — Уходим, – шёпотом произнёс он, бесшумно двигаясь обратно по коридору. 

Но я не торопилась. Мне тоже было любопытно, что он там увидел? Пристроив факел в очередном держателе, я прислонилась к ледяной стене и обнаружила, что через вырез виднеется чья-то комната. Шевеление в стороне привлекло моё внимание. Там на столе лежал навытяжку бездыханный парень, голый и совершенно посиневший, а над ним склонилась фигура в тёмном балахоне. Отшатнувшись, я поспешила следом за ожидающим меня лекарем.

 — Он его убил? – старательно унимая дрожь, спросила я. Юстас нахмурился.

 — Не думаю. Но стоит поспешить и выяснить, что там происходит.

 — Это же тот самый умерший граф… что Хорвард с ним делает?

 — Надеюсь, не пытается воскресить, – начал было Юстас, но в этот момент в дальнем конце коридора показалась нечто похожее на светлую тень. У меня мороз пробежал по коже, а дыхание участилось.

 — В-вы тоже это видите? – прошептала я.

 — В тёмных коридорах чего только не привидится.

Лекарь нащупал в темноте мою ладонь и крепко сжал её холодной рукой. Меня-то он обогрел, а про себя словно забыл.

 — Должно быть, это видение, – неуверенно произнёс Юстас, осторожно делая шаг за шагом. – Нечисть я бы почуял… 

 — Нечисть? – только это слово заинтересовало меня. – Это была нечисть?

 — Не переживайте, миледи, – он попытался улыбнуться и крепче сжал мою руку. – Я всё-таки светлый маг. Держитесь меня – и всё будет в порядке.

Снова повеяло мятой. Облизнув губы, я ощутила металлический привкус крови. Лекарь, однако, шёл дальше. Да и что нам ещё оставалось? Только возвращаться, и как можно скорее. Свет и тепло камина должны развеять любые видения.

Вдалеке раздались свист и скрип. Я встала, как вкопанная, вслушиваясь в жутковатую тишину тайного перехода.

 — Не останавливайтесь, – сказал лекарь и настойчиво потянул меня дальше. – Что бы это ни было, лучше отсюда уходить.  

Отчаянно покивав, я ускорила шаг, и уже через пару поворотов мы оказались в том самом тупике, в котором начинали свой путь.

 — Слава богу, – пробормотала я.

Юстас дёрнул за рычаг раз, потом второй, третий – ничего не произошло. Проход не отворился, никаких скрипов не послышалось, только глухая тишина и снова вой, на этот раз до ужаса похожий на человеческий.

 — Что происходит? – спросила я, чувствуя, как силы стремительно покидают тело. 

 — Как открыть эту дверь? – требовательно спросил Юстас.

 — Не знаю, – ответила я, обессиленно опускаясь на корточки.

 — Что значит – “не знаю”?! – крикнул он и ударил кулаком по глухой стене. – Это твоё поместье, так расскажи скорее, как нам отсюда выбраться!

...

 — Правда не знаю, – прошептала я, пытаясь сфокусировать взгляд на лекаре. Мутная пелена застилала его всё плотнее. – Память… отшибло.

 — Да хватит уже про память! – Юстас встал передо мной на колени и, обхватив за плечи, резко дёрнул. – Я не дурак, сложил уже два плюс два, давно понял, что ты всё помнишь! Если мы сейчас же отсюда не выберемся… Ялла?

Но я уже не могла отвечать. Даже не видела его, только голос, который был не в силах доносить до меня смысл слов, звенел где-то в голове.

Он выдернул из-под моего корсета ледяной камешек, взял меня за руку, вложил в неё амулет и, крепко сжав плечо, снова заговорил слова заклинания.

Или молитвы?

Наверное, он пытается упокоить мою душу с миром.

Я ведь наверняка сейчас умру.

До конца.

Всё это – лишь сон.

Предсмертный.

После авиакатастроф не выживают.

Просто кома.

А Юстас, наверное, ангел, который должен меня проводить в последний путь…

 — Артефакт не даст Тьме навредить вам, – звенел в голове голос лекаря, – но если прижимать его к коже, то эффект усилится. Она просто пугает вас. Пытается убедить в том, что вы умираете, но это не так. Не поддавайтесь, миледи.

Наконец, взгляд прояснился. Убедившись, что я смотрю прямо на него, Юстас облегчённо сел рядом и, прислонившись спиной к стене, поднял глаза в тёмный потолок.

 — Я же говорил, – сказал он, улыбнувшись широко и даже немного безумно, – что рядом со мной никакая нечисть вас не возьмёт. Простите, леди Ялла, что позволил себе так фривольно обращаться к вам. Чувствую, мне нужен отдых.

 — Значит, снова Тьма, – усмехнулась я, поднимаясь с пола. Холод начал проникать под одежду, но тело пока сохраняло волшебное тепло. – Тогда давайте поторопимся и найдём отсюда выход.

 — Это правильно, – маг с трудом поднялся на ноги. – Опасность миновала, Тьма теперь не рискнёт к нам приближаться. По крайней мере, какое-то время.

Я подхватила кринолин, который всё это время лежал в углу.

 — Но дверь не открывается. Что будем делать?

 — Возможно, переход имеет сквозной механизм, – задумчиво протянул лекарь и снял факел с держателя. – Открываясь с этой стороны, он активирует рычаг с противоположной – и наоборот. То есть, чтобы открыть дверь там, откуда мы пришли, сначала необходимо открыть ту, дальнюю.

 — Вы подозрительно осведомлены об устройствах тайных переходов, – ехидно заметила я. Жуткие звуки прекратились, и на смену страху пришло истеричное веселье. Конечно, я его успешно сдерживала, но давалось это не так-то легко.

 — Приходилось иметь дело с механизмами, – уклончиво ответил маг. – Поднабрался опыта, так сказать.

И снова я с интересом посмотрела на его лицо, впервые задумавшись о том, что мне совершенно неизвестен его возраст. Сколько ему может быть? Тридцать? Пятьдесят? Или он вообще долгожитель, как Альбус Дамблдор, и на самом деле ему все триста? Эва упоминала, что маги могут долго сохранять молодость.

 — Скажите, а вам сколько лет? – не удержалась я от вопроса. Он с улыбкой посмотрел на меня, затем поднял взгляд, да так и не ответил. Подождав некоторое время, я пожала плечами: – Ну и ладно, если такой большой секрет, можете и не отвечать.

 — Только лишь не хочу вас напугать, – всё же ответил он. – Я бы сказал, что мне… скажем, сорок один. Вас устроит такой вариант?

Я облегчённо выдохнула. Какой-то части меня очень не хотелось, чтобы он оказался крайне взрослым и опытным дядечкой. А так мне самой двадцать пять, ему – сорок один, каких-то шестнадцать лет разницы… тем более, что мы оба прекрасно сохранились для своего возраста.

Усмехнувшись своим мыслям, я даже не заметила, как мы подошли к противоположному тупику. И чего меня так напугало на пути туда? Коридор как коридор. Да, тёмный, так у нас и факел есть. Да, холодный, но и на улице не жара. А что до свистов и скрипов – мало ли в замке отверстий, сквозь которые ходят сквозняки? На то этот коридор и является вентиляционным.

Наконец, Юстас остановился, дёрнул рычаг, и мы оба заулыбались: часть стены с жутким скрежетом отодвинулась, образовывая узкий проход.

 — И вот я снова оказался прав, – подмигнул лекарь. – Если позволите, я выйду первым. Не хотелось бы, чтобы вас завалило старой рухлядью в забытой Пресветлым кладовой.

 — Конечно, ступайте.

Сейчас я была согласна на всё. Такой огромный камень свалился с души – не описать словами, хотелось плясать и прыгать на месте от внезапного прилива сил.

“Это адреналин”, – сказала себе я и, повинуясь призывному крику с той стороны прохода, полезла следом за лекарем.

...

ЭВА

Едва я вернулась в зал, по которому медленно и протяжно тянулась мелодия скрипки, меня едва не сбил с ног Андреас.

 — Милая кузина, вот ты где! – воскликнул он, кружа в своих объятиях и увлекая в танец. – Тебе нужно забыть обо всём плохом и отвлечься. Ты выглядишь подозрительно чистой для того, что только что происходило в зале. Виконт Грэн, кажется, единственный, кто расстроился из-за произошедшего, и то лишь из-за разбитых бокалов с вином!

Я озабоченно посмотрела на кузена.

— Что же здесь случилось? Неужели была дуэль?

Собравшиеся, казалось, действительно находились в некотором беспорядке. Дамы расправляли юбки, мужчины поправляли прически и сюртуки.

— Вижу, всё веселье ты пропустила, – подмигнул мне он. – Ледяное заклятие, которое кинул один из гостей, позволило без единого слова повалить целую толпу красоток и рассмотреть их стройные ножки, – хохотнул Андреас немного нервно.

Он протянул мне руку, по дороге рассказывая смешные детали произошедшего.

Я с радостью приняла приглашение брата, который был одним из немногих, кто мог прикасаться ко мне без вожделения, а потому я со своим обручем верности была для него безопасна. Мне никогда не нравились танцы, однако сегодня хотелось забыть о навалившихся за последние дни заботах и просто почувствовать момент, пусть и столь грустный, как сегодняшний вечер.

Думать о будущем супруге я стану потом, как и о том, что мы с Яллой можем сделать, чтобы избежать нашей общей свадьбы. Есть только Андреас, я и гости, которые начали по-немногу оттаивать после скверных событий утра.

Мы кружились в танце, и кузен старался подбадривать меня лёгкими шуточками.

 — Ты прекрасно держишься, сестрёнка. – Улыбаясь во весь рот, сказал он. – Не ожидал от тебя иного. Впрочем, я бы на твоем месте всё-таки заглянул бы к графу Луи. Душевный покой, конечно, нужен, однако у тебя может и не хватить времени попрощаться с отцом.

Услышав его слова, я оступилась и, запутавшись в юбке, едва не запнулась об его ногу.

 — Он куда-то уезжает? – спросила я.

Бровь Андреаса взметнулась вверх, однако тут же вернулась на место, а взгляд стал более внимательным.

— Неужели ты не знаешь, что произошло? – спросил он осторожно. – Твой отец умирает, Эва. Клятая болячка добралась до него точно так же, как и до сына графа Хольда и парочки слуг.

Я остановилась посреди танцующих пар.

 — Когда ты об этом узнал? – мои губы казались чужими, я словно наблюдала происходящее со стороны.

 — Я видел, как ты отправилась на балкон, и хотел поспешить за тобой, чтобы напомнить взять с собой что-то потеплее твоей накидки, – он одобрительно взглянул на сюртук Криса, который я ещё не успела вернуть. – Как раз в этот момент и вошла леди Амалия, сама не своя от горя. Весь вечер она самоотверженно провела у его постели, не побоявшись заразиться, однако посчитала нужным сообщить об этом родным и дать им возможность попрощаться, не придавая широкой огласке.

Я резко направилась к выходу, на ходу отдавая Андреасу сюртук:

— Передай его, пожалуйста, мужчине в тёмно-синем костюме. Его зовут Крис, – я поискала глазами, но никого не нашла. – Мне нужно увидеть отца! Как давно ему стало плохо?

Кузен непонимающе посмотрел на меня:

— Вот уже как несколько лет он медленно угасает. Лучшие лекари не в силах ему помочь, лишь только подпитывали его своей силой. Ты разве об этом не знала? – Я отрицательно помотала головой, едва сдерживая слёзы. – Приход холодов ускорил течение болезни в итак слабом организме, однако же эти гематомы на грудной клетке, совсем как у юного Хольда, обнаружили только к вечеру.

Я сжала ладони в кулаки и поспешила в комнату отца. Мимо меня пробегали слуги, сновавшие с дровами для поддержания каминов, и с наполненными едой подносами для гостей. Чем ближе я подходила к покоям отца, тем тише становилось вокруг. У самой двери с внутренней стороны меня встретила мама с мокрыми от слёз глазами.

— Неужели правда? – лишь спросила я, глядя на поникшую от горя женщину.

Она кивком указала на кровать, на которой лежал отец. Его грудь редко вздымалась, в комнате стоял запах пота.

— Почему мне не сказали раньше? Андреас был удивлен, что я не знала об этом. Сколько лет болеет отец? – возмущенно допытывалась я у продолжавшей сохранять молчание женщины.

Мама вздохнула.

— Уже больше семи лет, милая. Однажды он вернулся из долгого путешествия по делам короля и почувствовал хворь. Мы не знали, сколько ему осталось, и потому он  налаживал дела особняка, старался как можно больше времени проводить с тобой, и обучал как свою возможную преемницу.

— Сколько ему осталось? – затаив дыхание, спросила я.

— В себя он уже не придёт, однако сэр Юстас поддерживает его жизнь, периодически заглядывая сюда. Сил лекаря осталось не более, чем на три дня. Этого должно хватить для того, чтобы все успели попрощаться.

Слёзы солёным потоком хлынули из глаз, я приблизилась к кровати и провела рукой по осунувшемуся лицу отца. В сознание он не пришёл. Краем разума я отметила странность, думать о которой было страшно. Связано ли то, что отец внезапно занемог, с прибытием этого подозрительного сэра и нашими сомнениями на его счёт?

— Папочка, я тебя очень люблю, – прошептала я одними губами. – Ты нужен мне очень сильно. Пожалуйста, не умирай.

Мама подошла сзали и обняла меня за плечи, грустно положив голову мне на плечо, но мне вдруг стало очень одиноко. Я почувствовала, что теряю самого дорогого для меня человека, и не могу смириться с этой утратой. Я должна сделать всё, чтобы спасти его! Всё, что в моих силах, и даже больше.

Вскочив, я испугала маму, но не обратила на это внимание и направилась в свою комнату. Кажется, у меня ещё есть шанс.

Глава 13

ЯЛЛА

 — Простите меня за это, – негромко сказал с порога Юстас, когда я прошла в свою спальню.

 — За что? – обернулась я.

 — За это.

Лекарь поднял ладони, словно уперевшись ими в гладкое стекло окна, прикрыл глаза и, отвернувшись в сторону, зашевелил губами. 

 — Юстас? – я подошла к нему ближе, но он продолжал стоять неподвижно. – Сэр?..

Но стоило попытаться коснуться его за плечо, как мне тут же стало понятно, что происходит: дотронуться до него мне не удалось, потому что пальцы столкнулись с невидимой преградой, словно и в самом деле в дверном проёме оказалось стекло. 

 — Эй! – я стукнула кулаком по преграде, но не услышала даже звука удара. – Вы меня тут запереть решили, что ли?!

Юстас закончил шептать и посмотрел мне в глаза спокойно и серьёзно. 

 — Вы ведь не слушаете меня. Вместо того, чтобы оставаться в своей комнате, ходите по всему поместью.

 — Это моё право! – я заколотила кулаками в невидимое стекло. – Моё самочувствие стало значительно лучше!

 — Простите, – ещё раз повторил Юстас и, отступив на шаг, снова поднял ладони и зашептал свой заговор.

 — Да что ж вы творите-то, – простонала я, осознав тщетность попыток пробить преграду. – В доме графа… да вас же приговорить могут… к чему-нибудь…

К чему именно – я не знала. Совершенно не представляла, как в этом месте и времени карают нахулиганивших врачей, но ему эта вольность наверняка не сошла бы с рук.

Если бы вместо меня был кто-то другой.

Несколько долгих секунд мне пришлось ждать, прежде чем он закончил и, прислонившись к “стеклу” со своей стороны, едва слышно произнёс:

 — Источник Тьмы в вашем женихе, я почти уверен в этом. Если не остановить его сейчас, мир захлебнётся в смертях. Я не могу этого допустить.

 — И что вы собираетесь делать? – так же тихо спросила я.

 — Избавлюсь от источника Тьмы, миледи. Оставайтесь здесь. И ни за что не снимайте с себя артефакт. Что бы ни случилось, он вас защитит. 

 — А вы?..

 — Попросите за меня Пресветлого, – слабо улыбнулся он, и это было лишь тенью его обычной лучезарной улыбки. 

Лекарь сделал медленный шаг назад, словно нехотя отрываясь от невидимой стены, а потом развернулся и быстрым шагом направился прочь по пустому коридору.

 — Постойте! – крикнула я. – Но ведь он же герцог! Вы не можете просто убить его!

Убить? С чего я взяла, что он хочет его убить? 

 — Юстас!

Лекарь не ответил. Остановившись на мгновение у поворота, он протянул руку в мою сторону – и дверь захлопнулась, оставшись внутри между двух магических преград, отрезая любую возможность даже взяться за её ручку.

Как в этом мире избавляются от Тьмы? Юстас ни разу не говорил об этом прямо, и теперь я нервно расхаживала из стороны в сторону, представляя самые разные варианты развития событий, но всё в итоге сводилось к одному: наверняка он хочет убить герцога. Или заморозить. Или сделать ещё что-то страшное. Недаром же запер меня здесь! Конечно, кому нужны лишние свидетели. А то ведь не абы кто – герцог! Насколько он приближен к королю? Наверняка больше, чем я могла бы себе представить. 

Из глубины тревожных мыслей меня выдернул встревоженный голос Эвы из-за двери:

 — Ялла? Ялла, ты здесь? Что происходит?!

...

Я бросилась к двери и прильнула к преграде:

 — Эва! На двери стоит какой-то магический заслон, я не могу даже прикоснуться к ручке!

 — Это сделал Хорвард? Я везде его ищу…

 — Нет, Юстас.

 — Лекарь?!

 — А есть другие Юстасы? – нервно огрызнулась я.

 — Мне срочно нужно с тобой поговорить, с глазу на глаз. Окно тоже закрыто?

 — Вроде нет, – неуверенно протянула я, оглядываясь. К окнам Юстас не подходил и возле них заклинаний не читал.

 — Сможешь вылезти на балкон и дойти до моих покоев? 

 — Н-наверное…

Могла бы, если бы знала, где её комната! 

 — Тогда скорее!

 — Постой! – крикнула я, услышав стук её каблучков. – У меня всё ещё не до конца восстановилась память. В какой стороне твои покои?

Встревоженный, звенящий холодностью голос Эвы смягчился.

 — Шесть окон направо, сестрёнка. Поторопись, пожалуйста!

И каблучки застучали, чтобы через пару мгновений смениться скрипом открывающейся двери. Я же бросилась к окну, к тому самому, через которое совсем недавно сюда попал Джосс. Знакомая задвижка поддавалась в этот раз с ещё большим трудом: она основательно промёрзла и наверняка кое-где покрылась наледью. Даже когда мне удалось отворить её, проблемой оказалось открыть само окно, которое примёрзло к раме. Наконец, спустя несколько долгих минут, я перекинула ноги в пышной юбке через подоконник и ступила на припорошенный снегом балкончик. Прикрыла за собой окно и, стараясь держаться стены, где сугроб был поменьше, побежала в правую сторону. Действительно, шесть окон спустя я увидела сквозь морозные узоры на стекле Эву, которая тоже воевала с окном. Брови её взволнованно выгнулись, словно она готова была расплакаться от обиды, но крепко держала себя в руках. 

 — Да что ж такое! – услышала я глухой звук её голоса сквозь стекло. Она ударила по окну кулаком в жесте отчаяния – и от её руки по стеклу пошла волна тепла, смывающая наледь, и даже снег, лежавший возле окна, чуть подтаял. Тогда я сама толкнула окно вперёд – и створка с лёгкостью отворилась.

 — Как ты это сделала? – выдохнула моя новоиспечённая кузина. Но тут же махнула головой: – Не важно. Послушай! Папенька при смерти! 

Я остолбенела. Глаза Эвы подёрнулись влагой и она, словно в злости на саму себя, резко потёрла их ладонями.

 — Ты уверена? – осторожно спросила я.

 — Только что была у него. Те же самые страшные пятна… Он умирает!

 — Эт… это ужасно.

Растерявшись, я перелезла через окно и прикрыла створку. Потом взяла Эву на руки.

 — Держись. Он в сознании?

 — Это не важно! – она высвободила ладони и отступила, опёрлась ими о подоконник. – Не важно, не сейчас. Ещё есть шанс его спасти, но мне нужно срочно отыскать герцога.

 — Зачем он тебе? Почему не Юстас?

Она смерила меня долгим, тяжёлым, полным боли взглядом. 

 — Я могу доверять тебе, сестрёнка?

 — Конечно, – теперь уже и я нахмурилась. Дядюшка мне не успел полюбиться за прошедшие два дня, но ситуация накалялась всё больше. 

 — Он некромант, Ялла.

И Эва замолчала с такой торжественностью, словно мне тут же всё должно было стать понятно.

 — Это он вроде как мертвецов оживляет?

...

Ещё несколько длинных мгновений тишины и пристальный взгляд.

 — Иногда я поражаюсь тому, насколько твои родители не занимались образованием дочери! – выпалила она.

 — Вот сейчас совсем не время для оскорблений!

Эва закатила глаза, но пояснила:

 — Если кто-то и способен излечить от неизлечимой болезни, то только некромант. Он сам убивает человека, чтобы сильной магией обновить тело, а потом вернуть душу обратно. 

 — А что, без убийства никак нельзя?

 — Никак, – она горестно покачала головой. – Отдача от такой магии может не просто убить человека, а сделать чего похуже. Подробности мне неизвестны, но если бы всё было иначе, Юстас давно излечил бы папеньку. 

Я задумчиво покивала. Некромант. Звучит страшно, но не кажется, что Эва сильно расстроена этим фактом. 

И тут я встрепенулась:

 — Эва! Скорее, надо бежать!

 — Что? – она обернулась, потому что я уже бросилась к её двери.

 — Бежим скорее! Надеюсь, Юстас ещё не убил герцога…

 — Да постой же! – стуча каблучками, она догнала меня, когда я уже толкнула дверь и выходила в коридор. – О чём ты говоришь? 

Остановившись в коридоре, я потянула носом. Аромат Юстаса ещё не растворился, и тянул меня вперёд. 

 — Сюда, – я торопливо зашагала по коридору, то и дело переходя на бег. – Всё, что здесь происходит: зима посреди лета, внезапные смерти и болезни – это всё присутствие Тьмы. И есть все основания полагать, что источник этой Тьмы – Хорвард. Вот Юстас и пошёл… устранять источник Тьмы!

Эва не выказала удивления. Только взгляд ожесточился да губы сомкнулись в тонкую нить. 

 — Я не позволю ему убить герцога. Не сейчас!

Мы повернули за угол и оказались на развилке. Потянув носом, я определила направление и поспешила вниз по лестнице, ведущей в подвал. 

 — Думаешь, Юстас желает именно смерти Хорварда?

И снова Эва взглянула на меня, как на последнюю дурочку.

 — А как иначе уничтожить источник Тьмы? Только уничтожив портал! А портал, стало быть, сам герцог и есть.

Я бросила взгляд на кузину, но лицо её было настолько напряжено, что продолжать диалог не стала, а вместо этого ускорила шаг и сосредоточилась на мягком, тонком аромате лечебных трав.

Ещё пару минут мы двигались по тёмным подвальным помещениям. Эва ловко вытащила из настенного канделябра свечу вместе со съёмным подсвечником, и теперь лишь один дрожащий огонёк освещал нам путь, пока, наконец, тропинка аромата не привела нас в довольно просторный зал.

Мы с Эвой ахнули. 

Здесь было холодно. По-настоящему холодно, и я пожалела о том, что не захватила ту шаль, которую оставила для меня Мелисса. Зал напоминал тот, в котором я очнулась впервые в этом мире: никакой отделки, только каменная кладка стен и пола, полукруглые потолки и арки, а края зала были чуть выше центра и спускались к нему тремя ступенями. Там, внизу, прямо посередине, стояли грубо сбитые столы, на троих из которых лежали покойники.

Морг.

Над столами, скрючившись в неестественной позе, висел герцог, а ближе к нам стоял Юстас с воздетыми к некроманту руками.

 — Стойте! – не своим голосом закричала Эва и бросилась к Юстасу. Тот рявкнул:

 — Прочь!

Но Эва, конечно, не послушала. Она накинулась на лекаря со спины, запрыгнула на него, сбив с ног, и вместе с ним повалилась на пол. 

...

Герцог тоже упал. Юстас вскочил, бросился к Хорварду, отточенным движением вынимая из-за голенища сапога нож, но герцог вскинул ладонь – и Юстаса отнесло прямо на ступени. 

Теперь уже я взвизгнула. 

 — В сторону! – рявкнул Хорвард, и из кольца на среднем пальце хлынул поток огня. Я только успела отскочить в сторону и с ужасом подумать, как там лекарь, однако тот оказался не лыком шит. В последний момент кувыркнувшись в сторону, он увернулся от прицельного огня – и бросил нож в герцога. 

Нож попал в Эву. Не случайно. Она бросилась к герцогу, словно желая обнять любимого отца, прильнула к его груди – и нож, который летел точно в сердце герцога, вонзился ей в плечо. 

 — Прекратите!!! – заорала я, словно они бы ко мне прислушались. 

Юстас медленно встал.

 — Отпусти девушку, – прохрипел он.

 — Это ты в неё запустил нож, – таким же хрипом ответил герцог. – Не шевелись, иначе я прикончу тебя.

 — Какая ирония, – усмехнулся Юстас. – Хотел сказать тебе то же самое. Грязное отродье Тьмы. Я всегда был против того, чтобы вам оставляли Дар! 

 — Хватит болтать, – герцог осторожно уложил потерявшую сознание Эву на пол так, что нож торчал теперь ровно вверх, и платье её быстро темнело от крови. – Ты пришёл убивать меня? Приступай. Только поторопись. Кому-то из нас девчонку ещё спасать. 

 — И это говорит мне человек, призвавший Тьму в наш мир!

Маги приблизились друг к другу. 

 — Любой Дар – это Дар. Я не потерплю инсинуаций в мою сторону.

 — Инсинуации?! Не смешите меня. Я поймал вас с поличным, прямо здесь! 

 — Если я использую силу Тьмы, это ещё не значит, что впущу её в мир! – бросил герцог. – Контроль! То, почему ты никогда бы не стал некромантом! Ты не в состоянии контролировать себя, а значит, и свои силы! 

 — Контроль?! Ты по сторонам посмотри!

 — Вот именно, что смотрю! С тех пор, как погода начала меняться, я не спал ни единого часа, занимаясь поисками источника, и точно не ожидал, что в момент, когда я так близок к разгадке, белые ручки попытаются меня убить!

Я не знала, что делать. Броситься к Эве? И чем я ей помогу? Бежать, не оглядываясь? Но здесь может понадобиться моя помощь. И потому я лишь наблюдала, затаив дыхание, стараясь даже не моргать, чтобы не упустить ни единого движения мужчин. 

 — Почему я должен верить тебе? – чуть спокойнее спросил Юстас.

 — Я, по-твоему, совсем дурак, что буду сам подставляться под руку Тьмы? Ты в два раза младше меня и полагаешь, что с годами моя способность контролировать Тьму ослабела?

 — Способность контролировать самого себя точно ослабела, – фыркнул лекарь. Герцог поморщился.

 — Это другое. Есть вещи, в которых можно позволить себе не сдерживаться. 

 — Поклянись, – прошептал Юстас. – Клянись, что не ты впустил Тьму в мир!

 — Я уже клялся! – рявкнул Хорвард, присаживаясь над Эвой. – Или ты не знал? Ещё покойный батюшка нашего короля брал с меня клятву жизни, что не впущу Тьму в мир!

 — Клятву жизни? – ошарашенно спросил Юстас.

 — Хочешь – проверь, – хмуро откликнулся герцог и тут же словно забыл о лекаре, занявшись раной Эвы. А тот подошёл к Хорварду и заговорил заклинание, заставляя постепенно проявляться вокруг герцога полупрозрачное красноватое кольцо.

 — Но почему жизни?.. – спросил Юстас, опустив руку и заставив кольцо испариться в воздухе.

 — Потому что если бы я эту клятву нарушил, то одновременно с этим и устранил себя как источник, – мрачно ответил Хорвард.

 — Ну да, как же я это сам не подумал…

 — Дурак потому что! – рявкнул герцог. – Помоги мне уже, лекарь ты или кто!

Они вдвоём присели над Эвой, а я прислонилась спиной к ледяной стене и, стуча зубами от холода, присела на корточки.

Выходит, не герцог. Но тогда кто?

...

Несколько минут, тихо переругиваясь, мужчины занимались раной. Из обрывочных фраз, что доносились до меня, я сделала вывод, что нож был зачарован, и должен был не только пронзить плоть, но и разум. Или, другими словами, мгновенно вырубить противника. Эдакий дротик с сильнодействующим снотворным.

Наконец, Юстас встал, подошёл ко мне и протянул руку:

 — У вас уже губы синие. Позвольте мне взглянуть.

Я послушно положила пальцы на его тёплую ладонь. Пальцы, впрочем, уже почти не гнулись от холода и чувствительность снизилась, но тепло было необычайно приятным. Юстас помог мне поднять на затёкшие ноги, и подхватил, когда я попыталась сделать шаг, но колени подкосились. 

 — Простите, – прошептала я, смущённо улыбнувшись. – Ноги отсидела.

Кончики его губ дёрнулись в слабом подобии улыбки. 

 — Сейчас станет легче.

Он положил ладонь на мою поясницу, и от неё по телу побежало тепло, волной смывающее и холод, и боль, и дискомфорт. Я хотела было поблагодарить его, но он заговорил первым. Всё так же обхватив меня, словно мы совсем одни, и поблизости нет герцога. 

 — Спасибо, что остановили меня, леди Ялла. Если бы я допустил такую ошибку… то не смог бы себе простить.

Он отстранился, и я удивлённо осознала, что не только испытываю внутреннюю лёгкость, но и совершенно не чувствую холода. 

Мотнула головой.

 — Вы не виноваты, это я вас запутала со своими ароматами. Глупости всё, наверное, просто мазь какая-нибудь на травах…

 — Леди Ялла, – улыбнулся Юстас. – Как же вы меня отыскали?

И подмигнул.

 — По запаху, – прошептала я в ответ.

 — У вас удивительный дар нюхача, и вы не могли перепутать Тьму с мазью от насморка. Скорее дело в том, что лорд Кристиан сам пользуется силой Тьмы. Кстати. – Лекарь обернулся. – Милорд, а что вы делаете в этом мрачном помещении, да ещё и один?

Хорвард как раз в это время с удивительной лёгкостью взял всё ещё бессознательную Эву на руки.

 — Пытался понять, как именно погибли эти несчастные, чтобы оценить, сколько у нас времени и какие перспективы, – он неторопливо подошёл ближе. – Вы тоже могли бы изучить, весьма любопытно, я вам скажу. А теперь прошу меня извинить. Отнесу леди Эву в свои покои.

 — В свои? – лукаво улыбнулся Юстас. – Планируете воспользоваться её бессознательным состоянием? Бросьте, милорд, до свадьбы три дня осталось, незачем так спешить. 

 — Дождусь, когда она придёт в себя, проведу несколько тестов и отведу её к себе, – сухо ответил герцог. – Позаботьтесь о второй графине.

И вышел прочь из залы. 

 — Кажется, его не сильно заботит, что я могу с вами сделать, – весело прошептал он, словно боялся, что герцог слышит его сквозь стены.

 — Или не верит, что вы со мной что-нибудь сделаете, – ответила я и хотела было добавить насчёт ошейника, но осеклась и промолчала. Незачем ему знать. Всё равно ошейник на него не реагирует, даже когда он так близко…

 — Пойду к себе, – сказала я, проглотив предательский ком в горле. 

 — Позвольте вас проводить. Снова. 

Я бы отказалась. Ушла бы торопливо, чтобы не видеть его, не слышать, чтобы он не заметил, как слёзы обиды наворачиваются на глаза. Вот только не была уверена, что в обилии запахов особняка смогу безошибочно определить свой собственный – и пройти обратно тем  же путём, ни разу не заблудившись. 

 — И не пытайтесь меня больше запирать, – кокетливо фыркнула я, направившись к выходу из помещения и стараясь не смотреть в сторону покойников. 

 — Да вас запирать бесполезно, я посмотрю! – лекарь в два шага поравнялся со мной. – И обещания брать – тоже.

 — Вы весьма проницательны, сэр Стайлз.

Страшный зал остался позади, а вместе с ним и словно сама Тьма, нависшая над нами, чуть отступила, позволив мне ненадолго расслабиться. Я взглянула на Юстаса, который уже вовсю шутил насчёт произошедшего с герцогом и задорно смеялся собственным шуткам. На душе стало легче.

Глава 14

Леди Амалия рвала и метала. Когда мы с Юстасом вернулись ко входу в мои покои, графиня отчитывала стражу за то, что они приняли за чистую монету якобы переданный им от хозяйки приказ снять охрану в этом крыле. Кто это сделал и почему – ни один из охранников объяснить не смог. Я коснулась пальцами руки Юстаса, призывая его остановиться чуть поодаль, в тени неосвещённого коридора.

 — Нет, я вас спрашиваю, с каких это пор я передаю свои приказы через посторонних людей?! Вейд! – Стражник вытянулся по струнке. – Опиши мне конкретно, кто это был?

 — Не могу ответить, миледи! – отчеканил он.

 — Что значит – не можешь?! Он что, невидимым был?

 — Никак нет, миледи!

 — Тогда жду подробностей! Хочу сегодня же увидеть этого мерзавца!

 — Его лицо покрыто мраком, миледи!

Леди Амалия, которая открыла было рот, чтобы что-то добавить, замера, внимательно глядя на стражника.

 — Хорвард, – прошептал Юстас. – Так и знал, ему нельзя доверять.

 — Вейд, за мной, – строго произнесла графиня. – Остальным – внимание: все приказы идут напрямую от меня или от Вейда. Никто больше в этом особняке не имеет права ставить или снимать охрану.

После этих слов она развернулась и вместе с главой охраны пошла в сторону лестницы, а Юстас одним движением сместил меня к стене, прижав к ней, чтобы графиня не заметила нас, и я замерла, стараясь игнорировать отчаянно забившееся сердце. 

 — Не хотелось бы объяснять леди Амалии, где вы находились всё это время, – шепнул он. – Но рекомендую продумать этот вопрос заранее, потому что у неё запросто могут возникнуть вопросы.

Я мелко кивнула. 

Выждав ещё несколько секунд, мы всё же подошли к моей комнате. Оставшиеся дежурить стражи вытянулись перед нами по струнке, а один из них даже собственноручно открыл передо мной дверь, впуская внутрь. 

 — Тот барьер, – сказала я, остановившись на пороге, и обернулась к лекарю. – Его нет. 

Юстас вскинул брови и сделал шаг к дверям, но стражи тут же скрестили перед ним алебарды с оглушительным металлическим звоном.

 — Позвольте, я лишь взгляну, – процедил Юстас.

 — Не велено, – пробасил один из стражников. – Только в присутствии почтенных дам.

 — И что, мне теперь искать эту вашу… как её…

 — Мелиссу, – подсказала я.

 — Да, её самую, только для того, чтобы осмотреть вход в покои? 

 — Таков указ леди Амалии, – почти сочувственно ответил страж. 

 — Впустите его, – прозвенел голос старшей графини. Юстас резко обернулся – и тут же натянул улыбку.

 — Миледи! Что заставило вас сменить гнев на милость? 

 — Хватит дурачиться, сэр Стайлз, – ответила она. – Вы же знаете, то была воля его Светлости, не моя. 

 — А теперь, стало быть?..

 — А теперь мне важнее здоровье моих родных больше, чем его капризы. 

Я даже не сразу сообразила закрыть рот, который от удивления распахнулся как-то сам собой. 

 — Как только закончите с Яллочкой, пройдите в мои покои. Мне нужна ваша помощь.

 — Всегда к вашим услугам, – грациозно поклонился Юстас. – Чем могу помочь?

 — Боюсь, не смогу уснуть сегодня, – вздохнула графиня. – Нужна ваша посильная помощь. Думаю, вы понимаете, о чём я. – А потом взглянула на меня. – У тебя всё в порядке, Яллочка?

...

Я поспешно кивнула. 

 — Отец спит, – произнесла она. – Навести его завтра, будь добра. 

 — Х-хорошо, – согласилась я, вспомнив слова Эвы про состояние графа. Не особенно хотелось навещать умирающего человека, тем более в таких обстоятельствах, но не отказываться же.

 — Приду к вам, как только закончу здесь, – произнёс Юстас. 

 — Не задерживайтесь, – слабо улыбнулась графиня и на этот раз ушла окончательно. 

Я устало села в резное кресло. Свечи уже догорали, а лекарь, так и оставив дверь открытой, возился в дверном проёме. Почему мне слышались намёки в словах графини, когда она обращалась к Юстасу? Словно приглашала его на свидание за спиной больного мужа, а не просила о помощи врача. С другой стороны, почему я удивляюсь? Граф с графиней женаты уже больше двадцати лет, а тут такой мужчина приятной наружности и с заразительной улыбкой… 

Вот и ответ, почему мой ошейник на него не реагирует. У него уже есть женщина в этом особняке и, видимо, складывается у них всё достаточно хорошо, чтобы не возникали помыслы насчёт другой.

И снова ком встал в горле.

 — Не нравится мне это, – Юстас закрыл дверь и сел рядом со мной. – Кто-то вторгся в сознание главы стражи, наложил на себя иллюзию, а потом ещё и сломил мои щиты. Этот кто-то обладает магическими способностями и желает попасть в ваши покои. Но среди гостей только два мага, я почти уверен в этом. 

 — Откуда вам знать? – бросила я в надежде, что голос дрожит не слишком заметно. 

 — Магов в королевстве не так много, и большинство из них знакомы мне лично. А кого не знаю по имени, наверняка не раз видел на заседаниях. 

Мы помолчали.

 — И герцога вы тоже знаете лично.

Это был не вопрос. Констатация. 

 — Знаю.

 — И вы знали, что он некромант.

 — Знал.

 — И молчали?

Юстас раздражённо вздохнул и потёр пальцами глаза.

 — Только не говорите, миледи, что вы тоже подвержены этим простолюдинским верованиям в ужасные деяния некромантов. Я, конечно, терпеть не могу их и всё, что связано со Тьмой, но даже мне приходится признать, что порой они бывают полезны.

Я встала и медленно прошла к кровати. Стянула с себя полупрозрачный шарф, которым прикрывала ошейник, бросила его на прикроватный столик. Сняла несколько колец, которыми были унизаны пальцы леди Яллы ещё до моего появления в её теле. 

 — Вы уверены, что он ни при чём?

Скрипнуло кресло под Юстасом, и за спиной раздались тихие шаги.

 — Не уверен. Скажу больше: думаю, он всё-таки стоит за происходящим и действует с чьей-то помощью. 

 — Скажите, что с ним не так? – я обернулась, чтобы встретиться с лекарем лицом к лицу: он как раз стоял прямо за моей спиной. – Почему сторонится людей, дрожит над Эвой, одевается не как герцог, а как… 

И замолчала, побоявшись сказать лишнего.

 — Мне неведомо, что именно с ним произошло. Последний раз мы виделись больше десяти лет назад и, поверьте, тогда он выглядел совсем иначе. Позволите взглянуть на ваши утренние травмы? 

Я несколько мгновений смотрела ему прямо в глаза, а потом, не говоря ни слова, нащупала за спиной шнурок корсета и потянула за него, ослабляя. 

 — Конечно. Вы же доктор. Человек без пола.

...

 — О чём вы? – искренне удивился Юстас, а я в это время снимала накинутое болеро с длинными рукавами. 

 — О том, что мне нечего стыдиться. Бояться. Вы смотрите на меня лишь как на свою больную. 

Болеро полетело к шарфу на столик, и лекарь взглядом проследил за его полётом. 

 — Что вы делаете, – медленно проговорил он. 

 — Помогаю вам проводить осмотр больной, – холодно ответила я. – Вам ведь хочется взглянуть на гематомы на моих рёбрах? Кстати, они не болят, если вам интересно.

Лекарь сглотнул, но промолчал, наблюдая за мной. Шнуровка корсета не поддавалась, да и развязывать её целиком было бы слишком долго, поэтому я просто стянула его через верх, предварительно ослабив. 

 — Думаю, этого более чем достаточно, – суховатым голосом произнёс он, но я упрямо потянула нательную рубашку вверх, выдёргивая её из-под юбки, ожидая, когда же этот человек уже отлетит в сторону, но вместо этого…

Вместо этого он наоборот рванул ко мне, обхватил руками и упал вместе со мной на кровать, прижав к ней всем своим телом. 

Вот тут-то я ощутила, что вовсе ему не безразлична. Он одной рукой попытался расстегнуть пуговку на моей рубашке, но она была слишком маленькой и никак не поддавалась. Тогда Юстас привстал, поставив колени с двух сторон от моих бёдер, зажав меня между ног, и сильным движением рванул в стороны отвороты платья. Пуговицы с треском разлетелись в разные стороны, а я вскрикнула от неожиданности. 

 — Вы что, – произнесла я, пытаясь отползти от лекаря. Не то что мне не нравилось происходящее, но внезапная в нём перемена пугала и вносила элемент хаоса. 

Но он схватил меня за руку, рванул к себе и прижался губами к моим губам в неописуемом поцелуе, от которого не то что мурашки побежали – меня всю словно опустили в горячую воду. Пальцы его постепенно всё сильнее впивались в мой затылок, пока, наконец, не сжались в кулак, захватив мои волосы, и причиняя слабую, приятную боль. 

 — Стой, – горячо прошептала я, когда он губами опустился к моей шее, как раз туда, где мягко, но прочно лежал обруч верности. – Прекратите, нам нельзя…

 — Никак не могу, миледи, – в тон мне ответил лекарь.

 — Вы же сами говорили, что моё нескладное тело вас не интерес… м-м-м!.. – я застонала, когда его рука скользнула по обнажённой ггруди.

 — Всё меняется.

Он снова поцеловал меня, обхватил губу, рыкнув, как зверь, глубоко вдохнул – и в следующее мгновение я почувствовала нежное, на удивление естественное прикосновение его языка. Не как вторжение, не как захват заложника, но как ласка, сильная и уверенная ласка. 

 — А леди Амалия, – тяжело дыша проговорила я, вытягивая шею, когда Юстас поцелуями начал спускаться к груди. – Если она узнает…

 — Боитесь, я не найду новую работу? – взглянул он на меня с задорной улыбкой, потом перехватил мою руку и поцеловал с внутренней стороны ладони.

И тут ручка двери со скрипом повернулась.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Конец

Оглавление

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14