Книга последней Тьмы [Александр Александрович Еричев] (fb2) читать онлайн

Александр Еричев Книга последней Тьмы

Банемиды дали серьёзный отпор и, не смотря на длительную осаду, не оставляли захваченный ими Ллорн. Этот неприступный город-крепость было невозможно штурмовать, не потеряв при этом армию. А магия, позволившая Железному банемиду взять столицу Земель Стражей, была недоступна людям. К счастью или нет, но человечество лишилось знаний о магии, когда Тёмный Чародей искоренил её из Единого мира. Жаль только, что банемиды могли использовать магическую силу естественным образом, производя её собственными телами, и им не приходилось учиться годами, чтобы хоть как-то применять это на практике. Конечно же, обернуть магию в серьёзное оружие требовало немалых лет оттачивания умений. Но даже минимальный уровень владения ею был весомым преимуществом в бою.

Армия Стражей, пополненная рекрутами из Земель Королей, стояла лагерем напротив столицы уже второй месяц. Лазутчики людей постоянно отслеживали какие бы то ни было перемещения банемидов внутри стен и вне их, передавая сообщения своему главнокомандующему. С момента последней битвы, которая произошла при приближении войска людей к Ллорну, шедших с целью осадить город, пост Верховного Стража занял Дхорн, Страж-изгой, сразу после гибели предыдущего главнокомандующего. Банемиды же, потерпев поражение в открытом противостоянии, больше не предпринимали самоубийственных попыток разбить армию людей, и не покидали столицу Стражей.

Но Дхорн знал, что так не будет продолжаться вечно. Как и знал, что не имело смысла казнить людей за дезертирство, ведь осада затянулась, а многим рекрутам было куда возвращаться и чем заняться, пока морозы не сковали плодородную землю, обрекая их хозяев с семьями на голодную зиму. А то и на смерть.

Стражам Ллорна идти было некуда. Семьи многих были убиты захватчиками. Деревни вокруг столицы и по пути следования армии банемидов оказались стёрты с лица земли, оставив после себя только названия на старых картах да кое-где обгоревшие остовы домов.

Дхорну было трудно представить, какого каждому из Стражей сейчас, как сильно те жаждут мести. Сам он слишком долго скитался в одиночестве, будучи изгоем всюду в Едином мире, так как проклятый зелёный кристалл не позволял ему быть среди людей, а проклятье Тёмного Чародея не давало времени на то, чтобы задержаться в одном месте надолго. Да, совсем недавно он обрёл друга в лице чудесной девчушки, и это была последняя настоящая эмоциональная связь у него. Которая оборвалась жестоким образом, когда эта девушка пожертвовала своей жизнью, чтобы уничтожить проклятый камень, наконец-то освободив Дхорна от тяжести того.

– Шейпли, – он произнёс её имя вслух, чувствуя гнев, гордость и боль одновременно.

Эта хрупкая и сильная натура поначалу пыталась убить его, а потом не один раз выручала из серьёзных передряг. Дхорн понятия не имел, что случилось бы с этим миром, если бы не её жертва. На свой счёт он был абсолютно уверен – лежать бы ему уже на дне болота без неё.

Глубоко вздохнув, он посмотрел на лежащую перед ним долину и белые стены прекрасного Ллорна. Столько лет он мечтал сюда вернуться, чтобы избавиться от клейма позора и доказать отцу, что тот не зря пренебрёг Кодексом и отпустил его, не позволив казнить за несдержанное сыном слово. Да уж, суровые порядки Стражей до сих пор вызывали в нём волну протеста, но так же восхищали его. Ведь побывав во всех уголках Единого мира за годы одиноких странствий, Дхорн сумел ощутить огромную разницу между честью и порядком Земель Ллорна и распутной бессовестностью и хаосом, царившими в иных королевствах.

У самого леса располагался одинокий холм, на котором сейчас и стоял Верховный Страж, и под которым произошла последняя битва между людьми и банемидами. Грамотное позиционирование отрядов лучников сыграло решающую роль. Идея, кстати, была Маркорта, павшего в бою двоюродного брата Дхорна, который был последним Верховным Стражем до него. Умный, честный и достойный был человек, настоящий сын Ллорна.

«Не то, что я…» – горестно подумал Дхорн и усмехнулся.

Среди Стражей были те, кто не поддержал его кандидатуру, но большинство молодых и даже бывалых были за него, к изумлению самого Дхорна. Видимо, возымел эффект тот факт, что сам Эркарт, великий Верховный Страж, павший от подлости Хкаррита, некогда нарушил Кодекс Ордена, чтобы спасти его. А ведь не знала земля Ллорна более честного мужа.

Он так долго думал над тем, что же скажет отцу, когда вернётся, сможет ли посмотреть тому в глаза. Но все эти мысли и переживания оказались пустыми – отца Дхорн больше не увидел. Ему рассказали, что изувеченный труп того был приколочен к стене над внутренними воротами города, после взятия столицы банемидами. Печальная участь для достойнейшего из людей.

Дхорн хотел поскорее с этим разобраться. Выгнать прочь захватчиков, наладить жизнь в стране и уйти с поста. Когда многие Стражи только и мечтали оказаться на его месте, сам он не собирался долго быть главнокомандующим Ллорна. Он сделает всё, чтобы защитить родную страну, но не более того.

– Верховный Страж! – к нему подошёл один из воинов их лагеря. – Со стороны северных земель, рядом с руинами Норзенхерна, наши скауты заметили кое-что странное, о чём поспешили сообщить вам, досточтимый Главнокомандующий!

Дхорн демонстративно закатил глаза.

– Засунь все эти титулы и обращения волу под хвост, дружище. Говори уже, не терзай душу, что такого необычного они решили доложить?

Воин слегка улыбнулся, но непринуждённости в его речах не прибавилось.

– Верховный Страж, прошу прощения, я не могу иначе обратиться к вам, досточтимый. Информация касается неожиданно появившихся банемидов возле Норзенхерна. Скауты сообщают, что их там очень много.

– Спасибо, дружище, передай им мои благодарности и пусть продолжают следить за передвижениями новоприбывших.

Воин поклонился и ушёл. Дхорн снова остался стоять на холме в одинокой задумчивости.

«Если это подкрепление для осаждённых, то становится понятным, почему они не покидают город. Но как на болотах узнали об осаде?»

Ему не нравилось то, что происходило. Если сюда идёт ещё одно войско банемидов, то им не избежать нового кровопролития или даже поражения. Конечно же, его меч не даст самому Дхорну зазря пасть в бою, так как являлся магическим артефактом прямиком из пещеры Чародея с Пика Холода, но против целой армии такой вещицы было недостаточно. Да и в его воспоминаниях ещё была жива печальная стычка с одним опасным банемидом на Топях, когда с помощью хлыста тот сумел обезоружить и почти убить его.

Они не могут снять осаду, зайдя так далеко. Но и допускать слияния приближающейся армии врага с той, что уже в городе, тоже нельзя. Можно осторожно разделить войско и направиться навстречу приближающимся противникам, но тогда риск поражения вырастет в разы, ведь не было никаких гарантий того, что банемиды не выйдут за стены, чтобы дать бой осаждающим людям. Да и оставалось загадкой, сколько воинов идёт с болот.

«Ох, ну и ввязался же я в какую-то дрянь…»

Это всё было не его. Дхорн, конечно, был рад прослыть героем и сыскать уважение людей в разных уголках Единого мира, ведь он долго был безызвестным убийцей, идущим в никуда. Но с тех пор, как он освободился от проклятья и одолел Железного банемида (хотя его собственное участие в этих двух событиях было скорее пассивным), а затем присоединился к людям, успешно договорившись с несколькими правителями Земель Королей о помощи в войне с приближающимися банемидами, он обрёл цель и верных соратников.

«Когда загоним серокожих обратно в Топи, уйду в какую-нибудь глушь, пить горь и любоваться закатами.»

Ему нравилось представлять себе такую размеренную жизнь, но он знал, что не сможет жить так. В Ллорне он точно не останется дольше, чем того требует война и её последствия. Возможно, ему следует отправиться на Дикие Равнины, отблагодарить службой шаманку Циазу, которая в своё время спасла ему жизнь. Конечно, были племена, которые однозначно не обрадуются его появлению на равнинных просторах, потому что он человек, и он убил нескольких их охотников. А среди племён Равнин очень силён обычай кровной мести.

Был ли уголок мира, где не пришлось бы никого убивать?

«Уверен, боги потешаются над нами.»

В очередной раз, горестно вздохнув, он окинул взглядом прекрасный город Ллорн. Прекрасный и неприступный. Кто бы мог подумать, что однажды эти стены, возведённые для защиты Стражей и простых горожан, будут надёжно укрывать внутри себя жестоких захватчиков?! Очередная ирония богов.

После встречи с Тьмой, Дхорн не мог уже не верить во что-то большее, чем только видимое глазом и слышимое ухом. Нет, Единый мир таил в себе множество тайн и загадок, непостижимых умом смертного. Верить в конкретных богов он не начал, но и отрицать возможность их присутствия в этом безумном мире теперь он не мог.

– Переговоры…

Он произнёс это сквозь зубы, ведь даже сама мысль о них ему была противна. Он ещё не встречал достойных банемидов на землях людей, если не считать одного единственного случайного знакомца, встреченного им одной ночью в лесу, когда армия людей двигалась к Ллорну. Возможно, он попросту мало пересекался с банемидами где-то, кроме поля битвы. Или на путь войны вышли только самые бесчестные из них.

Медленно спускаясь с холма, он отдал приказ караулившему поблизости Стражу, чтобы отправили гонца к воротам Ллорна с целью установления переговоров. Неприязнь, отразившаяся на лице того, красноречиво отразила мысли, наверное, всех Стражей без исключения, при упоминании мирных переговоров с врагом. Но никто не станет перечить Верховному Стражу. Хоть в чём-то для Дхорна была практическая польза от этого титула.

Он надеялся, что осаждённые согласятся обсудить варианты мирной сдачи города, ведь в противном случае это усложнит для людей всё, как только две армии банемидов объединятся.

– Переговоры, будь прокляты все боги… – Дхорн сплюнул на землю и поковылял к своему шатру.

Он уже давно заступил за порог старости, как по меркам людей, так и по меркам своего народа. Движения требовали от него усилий, но он не показывал этого никому вокруг. Здесь, в Ллорне, было много гордых старейшин, но куда больше, по его разумению, чем нужно, предводителей кланов.

С тех пор, как наступление войска объединённых кланов захлебнулось, и банемиды были вынуждены спрятаться внутри стен этого города, каждый надменный предводитель стремился занять место Хкаррита, чтобы управлять остальными. В итоге, это только мешало старейшинам хоть как-то организовывать быт воинов, что в свою очередь вело к непродуманным тратам запасов провизии. А последней уже не хватало.

Хорошо, что они научились использовать зерно и муку из хранилища людей. Выпечка не давала им умереть от голода, но не питала их тела должным образом. Лепёшка никогда не сможет заменить мяса.

«Глупый самодовольный Хкаррит…» – старейшина никогда не любил его, а тот ни во что не ставил никого вообще. То, что предводитель всех кланов сгинул, было на руку ему и всему клану Хкаррзем, ведь отказавшись следовать за вождём на Земли Королей, они подписали себе смертный приговор в случае успеха Железного банемида. Тот был жесток и злопамятен. И ни за что не простил бы никому предательства, а именно таковым их жажда мирной жизни ему показалась.

Кахчи очень удивился шуму и суете возле здания старейшин. Там собралась толпа воинов, пребывающих в явном волнении.

К нему навстречу выбежал один из мудрецов:

– Старейшина Кахчи, мы искали вас! Остальные старейшины и предводители уже внутри, вы должны присоединиться к ним.

– Что происходит, скажи? – ему не нравилось всё происходящее. Возможно, глупцы из других кланов решились на бесполезную военную вылазку, не иначе.

– Переговоры, досточтимый.

Кахчи не стал скрывать удивления, мигом отразившегося на его лице. Он и не мог надеяться на такой поворот событий. Не после всего того, что сделали его собратья. И что сделал Хкаррит.

Все предводители кланов были, как на иголках. Одни потрясали топорами над головой, другие – с выпученными глазами что-то кричали. Мудрецы переговаривались между собой, и только старейшины молчали, беспомощно наблюдая за царившим вокруг хаосом. Это не был Большой Говор, и даже обычным говором это нельзя было назвать. Подходящим описанием происходившему было совсем иное слово – фарс.

– Люди предложили переговоры?

Хоть Кахчи и был очень стар, но его голос было сложно не услышать, пусть даже громким его нельзя было никак назвать. Среди многих кланов он пользовался уважением уже потому, что был из великого клана Хкаррзем, да и ещё являлся тем самым, кто смело противостоял Хкарриту.

Утихшие предводители и мудрецы посмотрели на старейшину.

– Да, – раздалось несколько голосов.

– Это хорошая новость. Когда назначены переговоры?

Отвечал ему старейшина Прамков. Их кланы враждовали многие века когда-то. С уходом Хкаррита именно Прамки яростнее других претендовали на власть.

– Сегодня, как сами решим.

Кахчи удовлетворённо кивнул.

– Кто будет представлять нас?

На несколько мгновений над собравшимися повисла тишина, взорванная затем множеством голосов.

«Теперь понятно, из-за чего был весь этот шум…» – Кахчи удручённо обвёл соплеменников взглядом.

– Тихо! Ведите себя достойно вашего статуса, не позорьте предков и собственные кланы!

Упоминание о предках возымело свой эффект. Все, даже самые гордые из предводителей, потупили взгляд и затихли.

– Вижу, что мы не можем решить, кто из нас отправится на разговор с людьми и будет представлять интересы нас всех. Тогда перестанем же терять время, попусту сотрясая воздух своими криками, и решим это, как подобает банемидам.

Оживлённый ропот прошёлся по толпе.

– Состязание словом.

Старейшины одобрительно закивали, мудрецы – похлопали друг друга по плечу, и лишь предводители с воинами недовольно переглянулись. Слова не являлись сильной стороной последних.

Состязание словом было древним способом мудрецов разрешить какой-либо спор, который было невозможно решить посредством оружия или чси. А сейчас был именно такой случай. Конечно же, для переговоров требовался кто-то, способный грамотно изъяснять свои мысли и слушать аргументы других. В конце концов, сейчас они были не в том положении, чтобы только лишь предъявлять требования. Скорее всего, именно смягчение условий сдачи будет необходимо выторговать в ходе встречи с людьми. А уже это означало, что на этой самой встрече агрессивности и спеси не будет места.

Каждый клан выставил от себя по одному мудрецу и одному старейшине. Кахчи тоже пришлось участвовать. Вся суть состязания сводилась к тому, чтобы показать ширину своего словарного запаса и гибкость мышления. Если с первым пунктом у многих проблем не было, то благодаря второму и определились подходящие кандидаты для переговоров с людьми. Старейшина из клана Хкаррзем был одним из них.

Сам Кахчи считал себя уже старым для всего этого, но был рад своей победе, потому что ему начинало уже казаться, будто из всех банемидов в Ллорне только он полностью осознаёт их положение.

А оно было хуже некуда. Если бы люди не предложили переговоры, то единственным верным решением было оставить город и бежать, надеясь на то, что они окажутся быстрее войска людей. Иначе банемиды принялись бы убивать друг друга внутри стен, выедая печень поверженным. Голод и жажда власти в стенах Ллорна уже достигли своего пика.

Когда идущие на встречу с людьми были отобраны, банемиды стали расходиться. От прежней шумной толпы не осталось и следа.

– Кахчи! – к нему подошёл старейшина Прамков, который тоже прошёл состязание словом. Его звали Прокр, и это имя описывало старого пройдоху как нельзя лучше, ведь означало оно «скользкий». – Что думаешь?

Ему не очень-то хотелось обсуждать свои мысли с кем-либо, а тем более с ним, потому в ответ он лишь промычал что-то невнятное. К сожалению, это не помогло Кахчи отвязаться от назойливого старика.

– Уверен, столь мудрый старейшина, как ты, мой друг, уже знает, чего требовать при встрече с людьми, так ведь?!

Кахчи разочарованно вздохнул.

– Прокр, ты всерьёз полагаешь, что мы в том положении, когда имеем право требовать? Если это так, то я бы предпочёл, чтобы ты оставался здесь, а не шёл со мною.

Прамк даже раскрыл рот от удивления, которое быстро сменилось негодованием.

– Ты думаешь, что это я иду с тобой?! Уверен, что всё как раз не наоборот, Кахчи?

– Видят боги, мне плевать. Главное, чтобы ты не испортил всё своим высокомерием и жаждой самоутверждения, Прокр. – Отмахнувшись от него, старейшина оставил того кипеть в бессильной злобе.

Кахчи и вправду хотел бы решить с людьми всё миром. Но, видимо, с такими глупцами, как эти Прамки, им светило разве что быть изгнанными или полностью уничтоженными. А ведь жизнь на таких плодородных землях должна была быть столь чудесной для детей банемидов…

«Хкаррит и его жестокость…» – да, он винил именно Хкаррита в том, что сейчас каждый человек ненавидел банемида. Если бы войском управлял честный и сдержанный предводитель, то правила войны соблюдались бы банемидами, пленных не истязали бы до смерти ради потехи, а женщин и детей… Об этом Кахчи старался не думать. Он пережил нескольких достойных собратьев, но не знал сейчас ни одного, кто не заслуживал бы жизни в болотах.

Если люди решат перебить их всех, то он не будет сильно против. Они заслужили это.

Он устал, ноги почти не слушались его. От длительного бега он практически не чувствовал их выше стоп, а его лёгкие как будто слиплись внутри груди, отказываясь вбирать воздух. Но крики и улюлюканье преследователей вынуждали продолжать движение. Его лохматый чёрный друг терпеливо оглядывался на него, тревожно шевеля ушами. Он тоже чувствовал грозящую им опасность. Чёрный волк пустоши, взращённый следопытом Равнин, был предан ему и ни за что не покинул бы его, даже перед лицом гибели. Цузхе был уверен, что он не заслуживал такого друга.

Племя было истреблено. Мать убита. Старший Шаман тоже. И если бы сам он не был в момент нападения врага на далёкой прогулке, то быть ему уже кормом для червей.

Цузхе или Чёрный Зуб, как его называли соплеменники, бежал уже второй день. Он не мог поверить, что преследователи станут гнаться за ним в его темпе. В конце концов, он всего лишь следопыт и воин уничтоженного племени, не более того. Но он надеялся, что сумеет вымотать их быстрее, чем устанет сам. Пока что его надежды не оправдывались.

Насколько он мог видеть, напавшее племя было не просто большим, оно было огромным. Сам Цузхе не мог и предположить, что на Равнинах бывают такие многочисленные сообщества. Представить, что несколько племён объединились, он тоже не мог. Это было невозможно. Не здесь. Все местные дикари находились в постоянной вражде друг с другом, обусловленной веками кровной мести и борьбой за территории. Собрать их все под одним началом непосильно никому.

Но почему же их было так много?!

Дикие Равнины населяли отбросы Единого мира, те, кому не было места в нём – полукровки и изгои. Сам Цузхе был потомком полулюдей. Его мать, как и его отец, были рождены от изнасилованных банемидами людских женщин. Их матери погибли при родах, как это часто бывает в подобных случаях. И будь они в большей степени людьми, нежели банемидами, то погибли бы тоже, но дети банемидов куда более приспособлены к жизни, чем человеческие.

Волк подбежал к хозяину и низко зарычал, глядя назад, вздыбив шерсть на спине. Это означало лишь одно – опасность была ближе, чем сам он думал. Цузхе остановился и развернулся, приготовив свою духовую трубку. Он не стал пока снимать с пояса нож. Кто бы это ни был, двигался он столь же быстро, а значит, устать должен был так же.

Из-за груды поросших травой валунов, какие сотнями лежали вокруг, показался чёрный свез. Эта порода уступала серым свезам в габаритах, но была тоже смертельно опасна. На больших выступающих клыках зверя красовались две красные насечки.

«Боевой свез северных варваров!» – удивился Цузхе. Он уже убивал чёрных свезов и даже вышел победителем из схватки с серым. Но его поразило то, что северные племена пришли сюда, на территорию Средних Равнин.

Свезы – упрямые и могучие хищники, приручить их было делом очень трудоёмким и зачастую – неблагодарным. Частым явлением были случаи, когда такой зверь, в конце концов, нападал на своего хозяина. Насколько знал Чёрный Зуб, только северные племена преуспели в подчинении чёрных свезов, взяв их себе на вооружение.

Громко сопя и похрюкивая, хищник приближался, осторожно поглядывая то на волка, то на Цузхе. В том, что он нападёт, сомнений не было. В конце концов, северные племена их для того и держали – выследить и атаковать беглеца было целью их существования.

«Один – не страшно, уже справлялись, да, Чёрный хвост?!» – мысленно обратился он к лохматому другу. Тот, словно прочитав мысли хозяина, изготовился к прыжку, как вдруг показалось ещё двое свезов.

Не теряя времени, Цузхе отправил дротик в приблизившегося зверя, попав ему прямо в глаз. Как только раненый свез взвыл, волк одним прыжком схватил его за горло. Но эта атака открыла его для двух других хищников, которые тут же кинулись на чёрного спутника равнинного следопыта. Чёрный хвост успел разжать пасть и увернуться от клыков одного напавшего, но другой сумел вонзить клыки тому в бок. Волк не стал терять времени даром, скуля и пытаясь убежать, нет. Это гордое и грозное животное продолжило битву, не обращая внимания на рану.

Цузхе не стал стоять в стороне. Он выхватил кинжал и бросился на помощь своему другу.

Для Дхорна все банемиды были на одно лицо. Возможно, причиной тому служило их надменное выражение, преисполненное агрессии и презрения. Именно поэтому лицо старого посланника банемидов казалось из ряда вон выходящим. Остальные, присутствующие на переговорах, были ничем не примечательны – один и тот же взгляд, одна и та же гордыня.

Опять же, старика в нём выдавала только скованность движений, ведь лицом банемиды не старели. Они просто будто костенели с годами.

– Меня зовут Дхорн. Я, вроде как, Верховный Страж вместо тех двоих, которых вы убили. Одного бесчестно убил Хкаррит, второго – в последнем бою настиг ваш топор, – он специально решил припомнить им гибель отца, чтобы посмотреть на их реакцию. Признают ли они подлость их вожака или встанут на защиту его действий.

Один из банемидов, тоже немолодой, но явно не столь мудрый, как его спутник, раскрыл было рот и собирался что-то сказать, но старик помешал ему, взяв слово.

– Меня зовут Кахчи, я – старейшина клана Хкаррзем. Приношу свои извинения за действия моего предводителя. Он нарушил слово, данное вашим людям, и только благодаря этому недостойному поступку захватил Ллорн. Но Хкаррита больше нет среди нас. Ветры носят слухи, что ты приложил к этому свою руку.

Дхорну нравился этот банемид. Он действительно отличался от других. С ним можно было бы поговорить о разном и узнать за эту беседу много нового. Жаль, что они встретились в таких условиях. Хотя при других обстоятельствах их пути точно никогда бы не пересеклись.

– Слухи разные бывают, досточтимый старейшина Кахчи. Не всем им нужно верить, да ты это и сам знаешь. Но верно, я был свидетелем гибели вашего предводителя. Он погиб, как и подобает подлецу – от руки юной девушки. Человеческой девушки.

Кажется, Кахчи понял, что Дхорн провоцирует их. На его лице появилась улыбка, тогда как лица остальных присутствующих исказила гримаса злобы.

– Как смеешь ты, человек?!… – разразился гневной тирадой один из старых банемидов, пришедших с Кахчи. Наверняка, он тоже был старейшиной какого-нибудь клана. Удар ладонью по лицу от мудрого спутника заставил его замолчать, обескураженным взглядом уставившись на того.

– Прокр, свой гнев направь на меня. Теперь у тебя имеется веская на то причина, – далее он развернулся к Дхорну: – Верховный Страж, я приношу извинения за своего спутника. Он хоть и стар, но ума так и не набрался. Что же касается нашего поверженного предводителя, то я соглашусь, он был подлецом с манией величия, никого не уважающим и не признающим волю предков. Но мы здесь не о прошлом поговорить встретились, ведь так, человек?

Дхорн засмеялся:

– Да, видят боги, ты мудр и умён, Кахчи. Ты мне нравишься! Перейдём к делу, раз мы здесь не ради прошлого. – Затем он обратился к остальным банемидам: – Вы можете возвращаться в Ллорн, вести беседу я буду только с Кахчи.

Не став дожидаться, пока те согласятся с его решением, Дхорн пригласил старейшину проследовать за ним в его временный шатёр, который был установлен людьми для уютных переговоров.

– Кахчи! Если решение будет таким, какое не понравится мне, я добьюсь того, чтобы ты был наречён предателем и изгнан прочь из собственного клана! – прокричал им в след Прокр, но старик попросту проигнорировал эту угрозу.

– Ты, смотрю, уверен в себе. Тебя не страшит участь изгоя? – спросил Дхорн невозмутимого спутника.

– Я слишком стар, чтобы чего бы то ни было бояться, человек. Тем более – пустых угроз.

– А они пустые? Мне этот Прокр показался важным, да и кого попало не стали бы посылать на переговоры, разве нет?

– А кто, по-твоему, собрал банемидов и сделал всё, чтобы Хкаррит из клана Хкаррзем встал во главе армии объединённых кланов?

– Я был уверен, что сам Хкаррит. Но то было до знакомства с тобой, старейшина.

Кахчи улыбнулся.

– Многие мои собратья примут то, что я принесу им от тебя. Не все, конечно, однако всё всегда решает большинство, в конечном итоге.

– Будем надеяться, что так и есть, и большинство послушает тебя, а не кого-то другого. Конечно же, если тебе понравится то, что предложу я, а мне – что предложишь ты.

Оказавшись в шатре, они сели друг напротив друга. На столе перед ними была разложена карта Земель Ллорна.

– Говорят, многие века назад банемиды жили среди людей, деля с ними города и трудясь бок о бок. Как по мне, неплохое было время.

– Но многое с тех пор изменилось, человек. – В интонации собеседника не проявилось никаких эмоций. Во всяком случае, Дхорн не заметил ни следа обиды, гнева или обвинения.

– Так чего же хочет твой народ? Верю, что не умереть с голоду в стенах человеческого города. Хотя, кто вас знает, я не общался с банемидами настолько хорошо. Безумие вам близко, это уж точно.

– Как и людям. Ненависть и зависть способны из любого сделать зверя. Дай только время им созреть. А хотим мы жить. Именно поэтому и пришли на земли людей. Ты бывал на болотах, Страж?

На память Дхорну пришло воспоминание, как его чуть не убил один из банемидов, когда он пришёл на территорию Топей.

– Да, бывал там однажды. Отличное место, чтобы пропасть без вести.

Старейшина кивнул.

– Мой народ выживает там с тех пор, как люди прогнали нас. Единый мир большой, но мы, банемиды, вынуждены существовать среди зловония, насекомых и хищников, укорачивая наши и без того скоротечные жизни.

– И вы решили всё изменить, уничтожив людей, взяв в рабство женщин и детей, терзая их в угоду своей страждущей плоти?!

На мгновение Дхорну показалось, что старый банемид зарычит на него, но ярость, отразившаяся на лице того, быстро пропала, заставив его гадать, видел ли он её на самом деле.

– Не все из нас придерживаются таких желаний. Не каждый банемид поголовно настолько низко пал. Да, планы Хкаррита были ужасны, и многие с удовольствием принялись их воплощать, но сам я никогда не поддерживал подобного и знаю ещё достаточно честных собратьев, кто не участвовал в этом безумии и кому чужда подобная мерзкая страсть.

– Приятно знать, но в это ещё предстоит поверить. Люди не простят так просто те ужасы, что совершили ваши воины. Сейчас даже каждый виллан готов сражаться до последнего только лишь ради того, чтобы утащить во мрак посмертия хотя бы одного из вас. Как по мне, весьма заслуженное желание. Какими бы ни были жестокими люди, ваших детей они не насиловали, разрывая их на куски.

В шатре повисло тяжёлое молчание.

– Возможно, так и есть. Но далеко не является безоговорочной истиной. Что ты предлагаешь, человек? Ради чего позвал меня?

Дхорну хотелось бы узнать у этого старика, что за войско приближается к ним, и сколько в нём воинов, но старейшина вряд ли расскажет о том. Да и оставался шанс, что осаждённые не имели понятия о приближении помощи. В такой ситуации не стоило вообще упоминать о второй армии.

– Мир, хочу предложить мир.

Кахчи хмыкнул.

– А на самом деле?

– Ну, если копнуть глубже, то хочу, чтобы банемиды ушли из Ллорна.

– Ты хочешь, чтобы мы ушли из Ллорна куда-то конкретно, Страж?

Дхорн задумался. Действительно, куда должны уйти захватчики, если на болота возвращаться они не станут, да и оттуда уже идёт ещё одно войско. В лучшем случае, объединясь, они останутся на северных территориях Земель Ллорна, а в худшем – решат продолжить вторжение. Необходимо было, во что бы то ни стало, не допустить слияния двух вражеских армий.

– Что если я предложу вам поселиться у береговой линии на юго-востоке Земель Стражей?

Старейшина изменился в лице от удивления.

– Это какая-то шутка?

– Нет, там отличные земли, плодородные, и есть доступ к воде, а, значит, к рыбалке.

– Ты, конечно же, знаешь, что это предложение, от которого откажется только глупец. Но что ты попросишь взамен? Поставлять вам рабов? Вставать на колени перед тобой, когда ты будешь наведываться к нам?

Мужчина посмеялся.

– Я же Страж, к тому же – Верховный. Подобное неприемлемо. Но абсолютно каждый Страж в нашей стране выполнит волю своего главы. И чтобы так и оставалось, необходимо воздать по заслугам тем из вас, кто совершил нечеловеческие преступления в отношении наших детей и женщин.

Старейшина Кахчи нахмурился. Было видно, что он согласен с Дхорном, но сомневался.

– Ты же понимаешь, человек, что если речь идёт о казни, то очень много голов банемидов слетит с плеч?

Да, он это понимал. Как и то, что зло должно быть наказуемо.

– Ты шёл на эти переговоры, старейшина, зная, что мы предъявим какие-то требования. От лица людей я предлагаю тебе и остальным честным банемидам мир с возможностью жить и растить детей под чистым небом и под защитой Стражей. А кровожадные убийцы, звери-насильники, не должны засорять собою Единый мир.

– Я согласен с тобой во мнении, но как я потребую у своего народа… – он замолчал. – Я могу вывести банемидов из Ллорна и увести с собой тех, в честности которых уверен. Повести их к мирной жизни. Но каким будет предлог для остальных?

Дхорн понятия не имел, что должен придумать старик, чтобы все банемиды покинули Ллорн, но был уверен, что тот сумеет найти способ добиться своего.

– Какие гарантии ты можешь предоставить мне, если я соглашусь? Что помешает вам, людям, перебить нас всех, когда мы покинем город?

«А ведь он прав. Внутри этих стен они неприкосновенны, но снаружи окажутся, как на ладони.»

– Только слово Стража.

Тишина вновь заполнила собой шатёр. Человек и банемид молчали, каждый думал о своём. Дхорн размышлял о том, что если его замысел удастся, то это станет настоящей победой. Заняв столицу, его войска воспрянут духом и без проблем отразят наступление подступающей армии. Конечно же, придётся приложить определённые усилия, чтобы сдержать ярость и жажду мести людей, дав желающим мира банемидам поселиться на Землях Стражей. От одной только мысли об этом мужчина ощутил, как где-то под рёбрами пробежал холодок.

– Хорошо, я найду способ, как убедить свой народ оставить город. Но нужно тщательно спланировать наши совместные действия.

– Согласен. Какие идеи у тебя имеются, старейшина Кахчи из клана Хкаррзем?

И двое принялись продумывать каждый шаг на пути становления справедливого мира между людьми и банемидами под небом Единого мира.

Его уже ждали. Гневные и недоумевающие взгляды направленных на него глаз собратьев могли смутить кого угодно, но только не его. Он шёл гордой походкой, не обращая внимания на окружающих, всем своим видом показывая спокойствие и уверенность. Он уже всё продумал и был готов отстаивать своё решение.

– Мы покидаем этот город! – воскликнул он громко, чего не делал уже давно.

Звенящая тишина послужила ему ответом. Затем некоторые предводители и старейшины вышли вперёд. Как и Прокр из клана Прамков.

– Не тебе одному это решать, Кахчи! Никто не ставил тебя во главе всех кланов.

– А я и не претендую. Я лишь говорю итог наших с людьми переговоров.

Гул голосов поднялся над толпой. Все стали переговариваться, переглядываясь, пока Прамк не призвал всех к молчанию громким приказом помолчать.

– Твоих с ними переговоров, старейшина Кахчи. Мы не слышали ровным счётом ничего, да будут предки мне свидетелями! За сколько девок ты продал свой народ, старик?

В толпе послышался гневный шёпот. Хитрый и злопамятный Прокр сделает всё, чтобы уничтожить его, Кахчи знал это. И был готов.

– Я далёк от этого, и все прекрасно осведомлены об этом, чего не сказать о тебе, Прокр из клана Прамков. Но нам нет нужды ссориться. Люди не требуют от нас возвращения на болота.

– Пусть люди сами туда отправляются! – закричал Прамк, явно не поняв слов Кахчи, потому, подождав, пока поддерживающий рёв собратьев утихнет, тот повторил:

– Нам не нужно возвращаться на болота. Нам дают земли у большой воды.

На этот раз толпа оживилась, радостно кивая и посмеиваясь.

– И ты поверил? Наверняка это лишь уловка, чтобы выманить нас и перебить, ведь внутри этих стен им никогда этого не сделать.

– Верховный Страж дал слово чести. Нарушить его для Стража означает подписать себе смертный приговор.

– То лишь слово человека, данное банемиду. Оно не стоит ничего, старейшина. Или ты забыл, что люди – наши враги, и они ненавидят нас так же, как мы ненавидим их?!

Лица в толпе вновь стали хмурыми. Аргументы Прокра им явно пришлись по душе. Вряд ли кто-то из них захочет покинуть город только лишь для того, чтобы быть убитым в поле.

– Они смогут убить нас здесь. Эти стены возводились людьми, и они знают, где их можно обрушить. Всё это время их копатели прокладывали тоннели под город, и через несколько дней люди пойдут на штурм, обрушив стены. Но их Верховный Страж устал от смертей и разрушений. Он понимает, что сражение с нами не является решением векового конфликта между нашими народами. И, истребив банемидов здесь, он не обеспечит мир и безопасность, а только сильнее обозлит нас. Стражи не желают жить в постоянном ожидании вторжения.

– Вместо этого они желают заточить нас внутри своих земель, имея возможность уничтожить врага в любое мгновение! Это по-твоему лучше, Кахчи!

– Ты, как и я, Прокр, старейшина, но я не вижу в тебе мудрости. – Он повернулся к окружающим. – Банемиды! Нам предлагают мир. Я вижу, что здесь много семей с юными и сильными потомками, с совсем крохами и уже взрослыми детьми. Вы желаете им смерти или жизни в прекрасном месте? В месте, где можно не бояться, что их утянет трясина или болотный змей, что какая-нибудь муха отложит своих личинок им в глаза? Там мы сможем возделывать землю и высаживать растения, которые будут кормить нас, разводить скот, которым нас снабдят люди, строить лодки и ловить рыбу в открытом море, чего наш народ не делал со времён изгнания. Да, есть опасность быть обманутыми. Но есть шанс всё изменить. Это то, почему мы вышли за Хкарритом из болот и почему некоторые оставили его, когда он повёл войска на Земли Королей. Это та самая лучшая жизнь, которую всякий из нас искал для себя и своей семьи.

Большинство одобрительно загудело сотнями голосов. Те же, кто шёл воевать с людьми не ради новой жизни, а из мести и жажды крови, презрительно скривились, поглядывая на ликующих собратьев.

– И даже ты, Прокр, поддержал меня, когда наши кланы решили остаться здесь, отказавшись подчиняться Железному банемиду. По какой причине тогда Прамки приняли такое решение?

Тот замялся, понимая, что дискуссия проиграна.

– Мы здесь ради лучшей жизни для своих потомков…

– Именно. – Он снова обратился ко всем: – Тогда что мы предложим потомкам? Ничего, оставшись здесь и погибнув внутри стен человеческого города, или будущее, ради которого мы убивали людей?

– Будущее! – проревела толпа, яростно затопав ногами. И даже те, кто не хотел мира, поддавшись общему настроению, принялись улюлюкать и свистеть, так же топча землю.

«Что ж, человек, надеюсь, тебе всё-таки можно верить…» – подумал про себя Кахчи и направился к своему жилищу сквозь почтительно расступавшуюся перед ним толпу.

Он любил прохаживаться между рядами палаток своих братьев по оружию. И пусть многим уже изрядно надоело прохлаждаться здесь без дела, каждый понимал, что ему некуда идти, пока враги удерживают сердце их земель. Это была необходимость, продиктованная честью.

Риз был Стражем уже больше двадцати лет, вступив в Орден в достаточно юном возрасте. Он владел луком и метательными ножами, являясь представителем Школы разящей руки. Конечно же, сильнейшей считалась Школа свирепого удара, к которой относился даже новый Верховный Страж, мастер меча Дхорн, но сам Риз мог бы оспорить такое мнение, считая себя лучшим из лучших.

В бою он бывал множество раз. Он прорывался вместе со всеми из окружённого банемидами Ллорна в тот день, когда последние захватили его. И в отличие от многих других, вышел из этой безнадёжной бойни без единой царапины.

Но он уважал Стражей. Каждого из них. Потому что стать Стражем и быть им – совсем не просто. Орден объединил в себе множество честных мужей, придав их жизням смысл. Ведь что такое жизнь без чести?!

Риз никогда бы не пошёл за Стражем-изгнанником, но Дхорн был уникальным человеком, являясь воплощением чести. За то время, что он командовал войском, новый Верховный Страж снискал уважение всех членов Ордена и воинов Ллорна. Люди шли за ним без сомнений. Сын своего отца, не иначе.

Отец Риза тоже был Стражем, но не дожил до этих смутных времён, слава богам. Вот, кто бы точно не принял Дхорна. Столь твёрдолобого упрямца нужно было ещё поискать. Хотя многие, кто был знаком с самим Ризом, сказали бы, что яблоко от яблони не далеко укатилось.

– Риз, позволь украсть немного твоего времени! – он обернулся на голос, машинально положив руку на пояс с метательными ножами.

Перед ним стоял Верховный Страж, улыбаясь и подняв руки открытыми ладонями, показывая мирные намерения.

– Только не убивай сразу бренного изгнанника! – Дхорн всегда шутил. Эта его черта нравилась многим, ведь часто Стражи отличались закоренелой чопорностью.

– Однажды ты дошутишься, Верховный Страж!

– О, сначала мир станет Единым, дружище!

– Что от меня нужно Верховному Стражу?

– Нужна твоя помощь, – шутливый тон сменился непроницаемой серьёзностью. – Отбери лучших бойцов, на кого равняется молодёжь. Я встречусь с ними и с тобой через два часа на холме у лагеря.

– Будет сделано, досточтимый!

– Только давай без этого, Риз, хоть ты будь человеком… – Дхорн кисло улыбнулся и хлопнул его по плечу.

Риз не задавал лишних вопросов, ведь он был лучшим из лучших, настоящим Стражем. Он верил в своего главнокомандующего и в то, что он действует исключительно в интересах своих людей. Он отберёт и приведёт нужных Верховному Стражу воителей и уже на холме узнает, для чего.

Продолжив свою прогулку по лагерю, он вспоминал всех тех, с кем ему доводилось бывать в битве, кто отличался в Ордене выдающимся благородством и честностью, для кого быть Стражем – не только статус и престиж, но сама жизнь и призвание. И к своему удовольствию он осознал, что знает таких немало.

Он стоял на холме, оглядывая стоявших перед ним Стражей. Риз хорошо постарался и сумел собрать большой отряд. Дхорн насчитал больше семидесяти воинов. Этого было более чем достаточно.

– Ну, что ж, вояки. Мы здесь сейчас обговорим одно дело. И то, что я вам скажу, возможно, кому-то не понравится, но это не отменит необратимости моего решения.

Лица Стражей не выражали никаких эмоций.

– Все вы знаете, что между мной и захватчиками состоялись переговоры. И мы заключили мир. Этот мир даётся мне столь же тяжело, сколь и вам. Но сегодня осада великого города Ллорна, нашего города, закончится, и банемиды выйдут из него. Они выйдут с оружием, но не воевать. И наша задача сделать всё, чтобы не допустить напрасного кровопролития. Одна неосторожная стрела, несколько громких криков, и битвы будет не избежать.

Дхорн выдержал паузу, ожидая какой-нибудь реакции от присутствовавших. Но никто не шелохнулся. Все внимательно слушали с выражением непробиваемой серьёзности.

– Боги, чешите мне пятки! Да вы, ребята, воплощение Ордена, не иначе. – Кто-то улыбнулся на его слова, но в целом, не изменилось ничего. – Отрядом из надёжных людей мы сопроводим банемидов на восточное побережье, где они обоснуют своё поселение. Но далеко не всех захватчиков ждёт такая судьба. По условиям мирной договорённости, все насильники и убийцы детей и женщин будут казнены, потому что такому мусору нечего делать на Землях Ллорна. К счастью или нет, но таковых значительно больше, чем достойных мира. Потому я вас здесь и собрал. За вами следует молодёжь и равняется на вас. Вы должны донести до ума каждого Стража и воина-послушника суть моего плана.

В возникшей тишине Риз задал логичный вопрос:

– Так в чём же суть плана, Верховный Страж?

– Нам нужно будет разделить войско банемидов и, уведя к новой жизни честных из них, истребить остальных. Суть в том, чтобы ни в коем случае не позволить первым вступить в битву на стороне мерзавцев. Банемиды держатся за своих и вступят в бой, если мы нападём при всех на тех, кого должны казнить.

– Пускай вступают. Перебьём их всех. Никто сожалеть не станет. – Сказавший это Страж был седым и умудрённым опытом, но, судя по всему, имел зуб на банемидов.

– Я согласен, и при других обстоятельствах мы бы непременно так и поступили. Но я дал слово. Полагаю, это что-то да должно значить, разве нет?!

А это значило для каждого Стража, что всё решено. И они сделают, как того велит данное их главнокомандующим обещание.

– Тогда у нас попросту нет выбора, Верховный Страж. – Риз развёл руками.

Дхорн продолжил:

– Старейшина Кахчи, которому я и дал слово, в нужный момент разделит свой народ, уведя отобранных им честных банемидов с собой. Часть наших пойдёт с ними, обеспечив безопасность и надзор. Остальные будут ждать сигнала от меня, получив который, бросятся в атаку. Далее дело будет за малым – выжить любой ценой, убив как можно больше техтварей.

– А вот это мы с удовольствием! – крикнул седовласый, остальные поддержали его одобрительным гулом.

– Тогда не будем тянуть. К ответственному часу все должны знать, что от них требуется. Идите.

Дхорн махнул рукой, чувствуя себя не в своей тарелке. Ему не нравилось командовать, и он ничего не мог с этим поделать.

Вновь оставшись в одиночестве на холме, он посмотрел в сторону величественного Ллорна. С одной стороны, это был всего лишь город, обтёсанные камни и ничего больше. Но с другой – самое сердце Земель Стражей, древнее наследие предков. Отец Дхорна всегда гордился тем, что является хранителем столицы в качестве Верховного Стража, и он не уставал повторять своим сыновьям, что нет более прекрасного города во всём Едином мире.

«Возможно, ты был прав, папаша. Но ледяные руины Фризенхайра сказали мне, что когда-то существовал город куда красивее и величественнее этого.»

Воспоминания о том времени, когда он бесцельно бродил по Единому миру, собирая слухи о великих артефактах, спрятанных в пещере Тёмного Чародея, лишившего человечество магии, навевали на него смешанные чувства. Он тогда ещё был полон надежды на своё возвращение в Ллорн. И был бесконечно одиноким. Сейчас же тысячи его земляков слушают каждое его слово, готовые умереть за него.

«Безумное время…»

Он убил столь многих за годы своих странствий, что почти постоянно чувствовал ощущение липкой крови на своих руках. Его меч, один из тех самых артефактов колдуна, всегда находил брешь в обороне противника, а проклятый камень, канувший в бездну вместе с Тьмой, заставлял разных людей пытаться убить его носившего. В большинстве своём, его жертвами были малодушные мерзавцы, лишить жизни которых Дхорну было даже в радость. Но были и те, кого он предпочёл бы не убивать.

Вот и сейчас ему хотелось сохранить жизни тем, кто не заслуживал смерти. И пусть это не были люди.

Постояв ещё какое-то время, он заметил движение у леса на том конце поля, с правой стороны от города. Нечто достаточно крупное и чёрное тащило сквозь высокую траву что-то напоминающее человеческое тело. Недолго думая, Дхорн решил проследовать туда, чтобы увидеть всё вблизи. Он надеялся, что успеет застать зверя и его жертву. Во всяком случае, именно так он оценил увиденное.

Пока был заключён мир, он ничем не рисковал, проходя вблизи от стен города, с которых дозорные банемиды провожали его немигающими взглядами. Судя по всему, высокая трава укрыла от их взоров то, что он увидел с холма, ведь холм был значительно выше. Дхорн сбавил темп и, вынув меч из ножен, осторожно пробирался через растительность, которая щекотала ему шею, достигая ушей. Он прислушивался и принюхивался, словно сам являлся зверем. Его рефлексы действительно были столь развиты, что могли бы соперничать со звериными.

Впереди зашевелилась трава, и глухое рычание предупредило Дхорна о том, что он опасно приблизился к хищнику, которого пока не видел. Так или иначе, но зверь не спешил нападать.

– Ну и что же ты за тварь? Покажешь нос или как?! – Мужчина перехватил меч покрепче, готовый ко всему. Или он лишь так думал.

Из травы показался чёрный волк пустоши. Этот зверь никогда не заходил на территории Земель Ллорна, да и во всех других частях Единого мира, кроме Диких земель.

– Ого, здоровяк! Каким ветром тебя сюда занесло? Далековато для охоты, не думаешь?! – Дхорн решил обойти хищника сбоку, начав медленно двигаться к нему.

Волк издал какой-то нехарактерный звук сродни взвизга и вернулся в траву, оставив мужчину гадать, что всё это значит. Эти гордые четырёхлапые существа никогда не отступали перед человеком. Некоторые Стражи носят изображения этих волков на своих щитах и мечах, превознося их бесстрашие. Через мгновение из зарослей показался хвост и задние лапы волка. Он тащил что-то к Дхорну, не боясь, что человек нападёт на него, словно они были знакомы.

– Мёртвые боги, а я же тебя знаю! – Он уже видел этого волка. Именно ему и его хозяину он был обязан тем, что до сих пор дышал. И когда волк выволок из травы долговязое тело полукровки, Дхорн убедился в верности своей догадки. – Сын знахарки из дикого племени и его волк. Прости дружище, не помню твоего имени.

Верховный Страж убрал меч и подошёл к распростёртому телу. Полубанемид был в ужасном состоянии – множество порезов и ссадин, а так же две действительно глубокие раны, по характеру которых можно было сказать, что он пережил нападение какого-то опасного зверя. Посмотрев на тяжело дышащего волка, Дхорн заметил и на его шкуре довольно много запёкшейся крови. Скорее всего, напавший на его хозяина зверь был не один.

– Давай-ка я возьму твоего хозяина себе на спину, и мы отправимся к Стражам. Вот же они удивятся, пяткой чую! – Усмехнувшись, он взвалил полумёртвого знакомца на себя и двинулся в сторону лагеря, как сумел быстро.

Солнце уже направлялось к горизонту, а это означало, что пора выходить за стены. Банемиды выстраивались на улице, держась кланами, нетерпеливо переглядываясь и выжидая, когда предводители и старейшины прикажут выдвигаться. Многие держались за своё оружие, но, наверное, ни один не верил до конца в то, что люди сдержат слово.

Кахчи договорился с другими старейшинами о том, чтобы иметь возможность избрать сопровождение для себя и своих соплеменников из рядов других кланов, взамен предложив сделать то же самое им. Конечно же, он стал расхваливать только тех из клана Хкаррзем, от кого хотел избавиться – жестоких и кровавых насильников и детоубийц. Его хитрость удалась, и ко времени исхода из Ллорна вокруг него были лишь те, кого он считал достойными шанса строить новую историю их народа.

План был шаток и имел множество изъянов, но старейшина верил, что сумеет его воплотить лучшим образом, и пока всё складывалось именно так. Самая сложная часть замысла заключалась в том, чтобы увести свой отряд от намечаемой бойни.

Он не чувствовал себя предателем, так как знал, что это единственное верное решение в данной ситуации. Либо пожертвовать кровожадными убийцами, либо погибнуть всем. Выбор был очевиден.

«Предки простят мне это и порадуются за выживших.»

Ворота открылись.

Один за другим банемиды покидали город, подняв щиты и ожидая подвоха. Видимо, собственная бесчестность лишала многих из них веры в то, что люди способны сдержать своё слово.

Войско Стражей выстроилось по обе стороны от главной дороги, ведущей к воротам Ллорна. Напряжение между людьми и банемидами словно делало воздух тяжелее. Мрачные лица и взгляды, полные ненависти и презрения, только добавляли масла в огонь. Казалось, что битвы было не избежать. Но никто из людей не бросился вперёд, размахивая оружием. Стражи выполняли обещание, хотя предводитель банемидов Хкаррит в своё время нарушил договорённость между ним и Верховным Стражем, убитым им с помощью магии в поединке, что тогда позволило кланам взять Ллорн.

Навстречу вышедшим за стены приблизился Дхорн, новый Верховный Страж. Он приветственно поднял руку открытой ладонью к идущим впереди предводителям и старейшинам, громко сказав, чтобы те услышали:

– Приветствую вас, досточтимые! Рад видеть по эту сторону от стен Ллорна. Мы подготовили лагерь для всех вас, где вы примите омовение, получите пищу, а затем отправитесь в дальний путь к берегам западных территорий нашей страны. Надеюсь, вы наберётесь необходимых сил для этого путешествия.

– О, не волнуйся, человек, сил у нас – хоть отбавляй, поверь. И проверь, коли рискнёшь! – ответил тому высокий банемид наглого вида с огромным топором на плече. Кахчи предполагал, что некоторые предводители будут пытаться провоцировать Стражей, но надеялся, что те всё-таки проявят благоразумие. Как оказалось, зря.

– Если будет необходимость, непременно проверю, здоровяк. Но сейчас в том нужды нет, потому поверю тебе на слово. – Дхорн усмехнулся и кивнул задире. Этот человек продолжал нравиться старейшине, не смотря на то, что являлся весьма дерзким. – Сейчас мои люди проведут ваши отряды к местам размещения. Прошу, следуйте за ними.

Он дал сигнал, и Стражи, разбившись на небольшие группы, подошли к собравшимся захватчикам. Отряд Кахчи выделялся уже тем, что в его главе одиноко стоял лишь старейшина, а стандартное в таких случаях сопровождение из шести мудрецов отсутствовало. Хоть с момента гибели Хкаррита прошло уже достаточно времени, но клан Хкаррзем так и не выбрал себе нового предводителя. Именно поэтому и сопровождение из шести воинов, которые должны были стоять по обе стороны от предводителя клана, отсутствовало тоже.

Верховный Страж нашёл его глазами и задумчиво обвёл взглядом стоявших за спиной старейшины банемидов. Кахчи малозаметно кивнул человеку, и тот ответил ему тем же. Он слишком долго жил на свете, чтобы безоговорочно верить кому-либо, кроме самого себя, но ему хотелось думать, что этот человек не обманет. Старейшина Кахчи устал от войны.

Всё пришло в движение. Отряды направлялись туда, куда их вели люди. Никто не стал учинять проблем, и в скором времени перед воротами в Ллорн не осталось ни одного банемида, как и внутри этого города.

Кахчи слышал громкие крики ликования, которые издавали люди, вновь оказавшиеся внутри родных стен. Это была их победа, без лишней крови и смертей. Что уж говорить, всегда приятно вернуться домой, если твой дом Ллорн, а не гнилые болота.

Отряд старейшины был размещён у самого леса, дальше от остальных. Это способствовало плану. Оттуда можно будет двинуться в глухую чащу, где не будет ни видно, ни слышно намеченной расправы. А если кто и услышит, то без знания местности будет бесполезно стараться вовремя прийти на помощь своим менее удачливым собратьям.

К моменту, когда все банемиды оказались в сооружённых людьми палаточных лагерях, солнце скрылось с небес. Почти каждый член его отряда выглядел неуверенным, только дети весело шумели перед сном. На прощание, по окончании встречи, Верховный Страж пообещал Кахчи ещё кое-что. Почти все мужчины, пришедшие с болот, имели семью, в которой было по ребёнку, а то и по два. Дхорн ручался честью, что ни один ребёнок банемидов не будет убит без острой необходимости. В данном случае, необходимость могла появиться, если кто-нибудь из детей серокожих решит защищать своих родителей с оружием в руках, а такое являлось вполне вероятным.

Внезапно из леса выбежал большой чёрный волк и, к удивлению Кахчи, направился в сторону лагеря людей, держа в пасти какую-то мелкую зверушку, не обращая никакого внимания на всех вокруг. Старейшина ожидал, что Стражи тут же прикончат зверя, но они дали тому вбежать в свой лагерь, словно он был одним из них.

«Люди,» – подумал он.

Побыв ещё какое-то время под открытым небом, Кахчи из клана Хкаррзем ушёл в свою палатку, дожидаться подходящего момента.

– Проклятье! Эта зверюга опять притащила какую-то дрянь! – Дхорн с неприязнью смотрел на мокрый жёваный комок плоти и шерсти, пытаясь понять, какую зверушку на этот раз принёс волк. Это был кролик. Во всяком случае, скорее всего, был им когда-то.

Пока его хозяин лежал без сознания, лохматый зверь приносил тому каждый вечер какую-нибудь добычу, таким образом пытаясь помочь хозяину. Дхорна восхищала преданность этого гордого животного. Но у него было немало вопросов к полубанемиду из дикого племени, и он ждал, когда тот придёт в себя и сможет на них ответить.

– Чёрный Зуб! Точно! – Дхорн радостно хлопнул себя по ноге, чем заставил волка оскалить зубы и вздыбить шерсть на загривке. – Да брось, великан, ты и сам знаешь, что я помогаю ему. Просто я наконец-то вспомнил, как зовут этого бедолагу.

Он прекрасно помнил имя матери этого охотника – Циаза. Та была отменной знахаркой, женщиной-шаманом дикого племени, вытащившей его с того света. Но именно её сын приволок полумёртвого человека с болот к ней, чем спас от неминуемой гибели не только его, но и его спутницу. Теперь Дхорн возвращал долг.

Раны полукровки были вымыты и залатаны настолько хорошо, насколько сумели мастера игл из Ордена. Но сказать, выживет ли он, не мог никто. Сейчас жизнь раненого зависела только от его воли к жизни.

– Не беспокойся, дружище! – Дхорн бесстрашно потрепал зверя за ухо. – Твой хозяин выкарабкается, возможно, уже сегодня ночью.

Посмотрев на истекающий кровью комок шерсти, лежащий на полу, он добавил:

– Надеюсь, что сегодня ночью.

Волк рыкнул и лёг у постели Чёрного Зуба, положа голову на передние лапы. Чёрные волки пустоши были действительно массивными существами, а в холке достигали плеча взрослому человеку. Такая зверюга запросто внушала страх и уважение простому обывателю, но Дхорн совершенно не опасался за себя. Он был уверен в том, что его скорости хватит для того, чтобы убить зверя, если того потребует ситуация.

Он уже собирался покинуть палатку, как вдруг дикарь пошевелился и застонал, после чего с трудом открыл глаза.

– Ого, а ты оклемался куда быстрее, чем я предполагал, приятель!

– Где… Где Чёрный Хвост?

Но ответ не потребовался.

Услышав голос хозяина, волк тут же вскочил и принялся лизать тому лицо.

– Ты жив, слава предкам! – он трясущейся рукой слабо погладил лохматого друга.

Дхорн подошёл ближе, на что тотчас же получил грозное рычание от клыкастого хищника.

– Да, да, мы все знаем, что ты охраняешь этого двуногого. Но позволь мне поговорить с ним без того, чтобы пускать в ход свой меч.

– Чёрный Хвост, он друг.

Волк тут же спокойно лёг, не проявляя никакого интереса к Дхорну.

– Ну, что ж, добро пожаловать в мир живых. Меня зовут Дхорн, однажды мы уже встречались, когда ты спас жизнь мне и моей подруге Шейпли. Расскажи, что произошло, и каким образом чёрный волк пустошей оказался в Ллорне с полумёртвым дикарём Равнин? – Он подал чашку воды раненому. Тот, сделав несколько маленьких глотков, обессилено положил голову на подушку и замер.

Когда Дхорн уже решил проверить, живой ли тот ещё или уже отправился к предкам, Чёрный Зуб проговорил еле слышно:

– Все мертвы…

– Мы-то с тобой ещё живы, дружище, и тысячи людей вне этой палатки, так что не совсем понимаю, о чём ты.

– Моё племя, моя мать, старший шаман… Все.

Хоть это и было печально, но на Диких Равнинах когда племя истребляло другое племя – явление заурядное.

– Прискорбно, соболезную. Но это не объясняет ваше присутствие здесь.

– Северные кланы объединились с восточными и идут сюда. Их ведёт Тень.

Дхорн не нашёлся, что сказать. Это казалось невозможным. Варвары Равнин жили кровной местью и постоянным посягательством на земли друг друга со времён разделения мира, наверное. Если бы он не знал лично, насколько хороший следопыт говорит ему эту несуразицу, то не стал бы воспринимать подобное всерьёз. Да и что за Тень?

– Чёрный Зуб…

– Цузхе. Чёрный Зуб.

– Точно! Я всё никак не мог вспомнить твоё настоящее имя. Цузхе, что ты видел? И что произошло с тобой и волком?

Полубанемид не спешил с ответом. Он лишь лежал с закрытыми глазами, пребывая на грани забытья. В конце концов, Цузхе посмотрел на Дхорна из-под полуприкрытых век и произнёс:

– Тень.

Однажды Дхорну пришлось столкнуться лицом к лицу с воплощением зла. Древняя сила, запечатанная в зелёном камушке в истоках Единого мира могущественным колдуном, которая пожирала души, чтобы наращивать свою мощь. Тьма. И она, судя по легендам, стала причиной гибели Единого бога и первого разделения мира.

Но Шейпли победила Тьму, разрушив кристалл, в котором та была воплощена. Ради этого она пожертвовала своей жизнью. Как могла Тьма уцелеть?

– Что ты имеешь в виду, говоря о Тени? – Дхорну не терпелось узнать это, но Цузхе вновь впал в беспамятство.

– Проклятье! – процедил он сквозь зубы и вышел прочь.

Риз со своим отрядом должен был обеспечивать безопасность «правильных» банемидов, хотя сам он не верил в их честность. Но собственная честь превыше веры. Иначе, какой же он Страж?!

Ему было поручено сопроводить гостей к юго-западу страны. Путь был не близким, и ему не очень-то хотелось пропускать самую интересную часть – истребление захватчиков. Риз был лучшим из лучших, его навыки непременно пригодились бы на поле боя. Но Верховный Страж дал задание ему лично, тут нечего было обсуждать.

Риз отлично знал эти леса и был прекрасным охотником. Обладая отменным слухом и зорким зрением, он мог заметить угрозу раньше многих, что отлично подходило для выполнения возложенной на него миссии.

На рассвете он и его люди подошли к той части лагеря банемидов, которая была дальше от остальных и ближе к лесу. Идти им пришлось малыми группами и преимущественно через тот самый лес, чтобы не привлекать внимания со стороны выставленных тут и там дозорных серокожих.

«Эти ребята тоже не доверяют нам,» – подумал он про себя.

Только в лагере Кахчи никто не дежурил. Разве что сам старик уже стоял в ожидании. Страж не совсем понимал, каким образом их отход останется незамеченным, но и не волновался на этот счёт, ведь всегда был готов к битве, когда бы и где та его ни поджидала.

Подойдя к старейшине банемидов, который хоть и стоял ссутулившись, был всё равно выше почти двухметрового Риза, мужчина, слегка усмехнувшись, посмотрел тому в лицо.

– Приветствую, досточтимый. И что делаем дальше?

Старейшина проигнорировал усмешку на его лице и в голосе, кивнув и спросив в ответ:

– Все твои люди уже готовы?

– Да, часть здесь, часть ждёт в лесу, чтобы не вызывать подозрений и ненужного внимания со стороны вашей менее благопристойной братии.

– Хорошо, а теперь прошу мне не мешать. – Больше ничего не добавив, старый банемид развернулся лицом к основному лагерю и принялся что-то бубнить себе под нос, одновременно производя замысловатые движения руками.

«Проклятая магия.» – Риз потянулся к поясу с ножами и замер, коснувшись его. Ему хватило бы мгновения, чтобы метнуть несколько ножей в жизненно важные места колдуна, оборвав тем самым любое заклятие последнего.

Но старейшина Кахчи не собирался убивать кого бы то ни было. Он лишь соткал иллюзию, в которую поверил бы любой, и которая позволит им уйти, не вызывая вопросов ни с чьей стороны.

Теперь основная часть лагеря пришла в движение, словно и там банемиды собирались к выдвижению. У Риза невольно отпала челюсть. Он смотрел с изумлением на представление, стараясь не верить своим глазам.

– А что видят с той стороны? – спросил он колдуна.

– Спокойный лагерь. Теперь нам нужно уходить. Моих сил надолго не хватит. Готовь своих людей.

Старейшина отправился поднимать банемидов, а Риз пошёл отдавать распоряжения людям.

«Они должны были уже уйти, чего это Риз там возится?» – Дхорн вглядывался в сторону лагеря Кахчи. Там не менялось ничего.

Над некоторыми палатками развевались штандарты кланов, к которым принадлежали те или иные банемиды, пошедшие за старейшиной. И их вид немного смущал Верховного Стража. Через мгновение, он понял, чем же именно. Ветер давно сменился, однако ткань колыхалась так, словно этого не произошло.

«А старик хорош!» – с восхищением подумал Дхорн.

Магия банемидов была способна на многое, он видел это собственными глазами и не раз. Но преимущественно боевую её форму. А такую идеальную иллюзию, сотканную на столь обширном пространстве, он видел впервые. И Дхорн был уверен, что с той стороны любой увидел бы нечто подобное – спокойно дремлющий лагерь.

«Если картинка висит уже достаточно долго, то пора готовиться к сражению.»

В конце концов, старейшина Кахчи из клана Хкаррзем был стар, его сил вряд ли хватит на то, чтобы поддерживать магию, будучи на большом расстоянии от созданной иллюзии. Что означало – в любой момент она исчезнет.

Дхорн быстро накинул кожаный доспех, закрепил ножны с мечом на поясе и вышел из шатра главнокомандующего. Стоявшим у входа Стражам он дал поручение, разнести приказ ожидать сигнала к атаке. Те тут же бросились исполнять его.

По его плану, войско Стражей и послушников Ордена должно было уже сейчас взять в окружение лагерь банемидов. Когда же он даст сигнал, в палатки врагов полетят зажжённые бочки с горючей смесью, которые должны отлично справиться с задачей навести беспорядок и сумятицу в рядах противника. Чем воспользуются лучники.

Но Дхорн часто бывал в сражениях, чтобы тешить себя надеждой на точное исполнение его замысла. Битва – это всегда хаос. Многое зависит от поведения противника, которое невозможно предугадать наверняка.

– Что ж, надеюсь, мёртвые боги этого мира улыбнутся нам своими черепами, даруя победу.

У него не выходили из головы слова Цузхе о приближающейся Тени с объединённым войском варваров Равнин. Равнинный следопыт не стал бы лгать или преувеличивать. Но было необходимо заставить себя думать о ближайшей проблеме и её устранении, потому Дхорн собрал свою волю в кулак и сосредоточился на предстоящем сражении.

Посмотрев в сторону лагеря Кахчи, он обнаружил пустую поляну.

«Пора…»

Он пронзительно свистнул, дав сигнал. Конечно, выставленные банемидами часовые уже должны были заметить скопления людей вокруг их палаток, а свист точно заставит их всполошиться. Но Дхорн знал, что у тех не будет много времени.

И действительно, через мгновение палаточный лагерь банемидов полыхал, а их крики заполнили собой всё вокруг. Рядом с Верховным Стражем возник отряд умелых ветеранов. Его и их задачей было не допустить возможности того, чтобы противник сбежал. Никого нельзя было отпускать живым.

К крикам примешались звуки битвы – лязг металла, ругань, заклинания. Тут и там вспыхивали молнии, означавшие гибель кого-то из людей. Дхорн не мог оставаться в стороне. Приказав своему отряду исполнять возложенную на них миссию по уничтожению отступающих врагов, он бросился вперёд, в хаос огня, дыма и сражения.

Сражаясь с банемидами, приходилось быть максимально собранным, иначе риск быть уничтоженным силой их магии вырастал многократно. Этим серокожим жителям болот не нужно было прикладывать особых усилий, чтобы преобразовать свою внутреннюю энергию в чары. Судя по легендам, которые Дхорн изучал, когда искал сокровища Тёмного, спрятанные в заснеженном Фризенхайре, люди владели раньше магией и даже обучались ей в специальных академиях, но без подручных средств они не могли сотворить ни одного заклинания. А каждое из них требовало подготовки, времени, каких-то особенных жестов руками. Боевая же магия банемидов получалась как бы сама собой, чем и была столь смертельно опасна.

Топор, искрясь, прорубил дым и чуть было не снёс ему голову, но Дхорн успел нырнуть вниз, после чего кинулся с мечом в сторону руки, державшей рукоять, разя оружием наугад, не глядя, полностью доверяя ему самому справиться с задачей. Лезвие быстро нашло противника, подрезав тому мышцы ног и вынудив рухнуть на землю, предоставив возможность человеку нанести решающий удар, что он и сделал.

Но времени насладиться триумфом не было. Дхорн буквально кожей почувствовал опасность, отскочив в сторону как раз в тот момент, когда молния ударила в истекающего кровью поверженного им врага. Тело в ту же секунду обуглилось и воспламенилось. Медлить было нельзя, ведь давать второй шанс на применение заклятия было бы крупной ошибкой.

Бросившись туда, откуда вылетел разряд, Дхорн в прыжке нанёс удар мечом сверху вниз, разрубив магу череп. Он слышал крики кругом, но не думал о них. Видишь угрозу – устраняешь. И так раз за разом. Только так и можно было выжить в этом безумии.

Сражение не заняло много времени, однако когда оно закончилось, Дхорну казалось, что он орудовал мечом весь день. Мышцы ныли, пальцы норовили разжаться, а дым будто выжег ему лёгкие и глаза. Он был залит кровью с головы до ног, но чувствовал лишь запах гари и вкус пепла на губах.

– Досточтимый! – раздалось откуда-то издалека. – Верховный Страж!

Дхорн медленно обернулся на голос. К нему шёл, прихрамывая, Страж, один из тех, кого он оставил истреблять отступающих врагов, если такие будут.

– Вы справились с задачей?

– Мы понесли потери, но никто не ушёл. Все захватчики уничтожены, досточтимый! Благодаря вам! – Страж склонил голову в знак почтения.

– Брось нести эту чушь! – фыркнул Дхорн. – Один я их всех не убил бы никогда, так что свои благодарности прибереги для братьев по Ордену, дружище. Особенно для тех, кто отдал жизнь за Ллорн. Думаю, – добавил он, чуть помолчав, – нам сегодня придётся сложить много костров…

– Да будет Единый милостив ко всем нам.

– Да будет он и дальше жрать землю где-то в своей могиле, – огрызнулся Дхорн, с пренебрежением отозвавшись на религиозность этого Стража. – Ты уж извиняй, что так резок, но смотри на меня и себя. Мы по уши в крови, отнимали жизни, будто сможем их возместить, а ты говоришь о милости мёртвого бога. Спасибо, не при мне. Иди, покажи лучше ногу лекарю, на сегодня ты отвоевался, друг.

Коротко кивнув, Страж поковылял прочь.

«Единый, да сгрызут волки его пятку…» – подумал Верховный Страж и вспомнил про Цузхе и его волка. Слова следопыта снова всплыли в его памяти. Теперь, когда с одной проблемой было покончено, необходимо было готовиться к другой.

Сначала им предстоит расправиться с армией банемидов, направлявшейся к Ллорну. А затем – столкнуться с Тенью и полчищами варваров с Равнин. Одно утешало, последние, как и люди, не могли использовать магию тем же образом, что банемиды. Да и воинами полукровки были весьма посредственными – полуголодное существование и отсутствие воинской подготовки не прибавляло им мастерства. Потому они крайне редко нападали в одиночку. В их количестве и заключалась вся опасность.

Он направился собирать войска. Конечно же, послушники Ордена останутся предать огню павших, но для Стражей ещё всё только начиналось.

– Это дым?! Старейшина, что там такое? – Кахчи ожидал, что вопросы будут. К тому же, звуки битвы были слышны и здесь. Многие воины начали нервничать и с подозрением поглядывать на Стражей.

– Скорее всего, какой-нибудь глупец спровоцировал потасовку. Уверен, Верховный Страж уладит ситуацию, и скоро всё закончится. Страж! – он позвал поглядывавшего в их сторону Риза. – Что там происходит, и стоит ли нам браться за оружие?

Риз подошёл, серьёзным взглядом обвёл ближайших к нему банемидов и сказал:

– Если вы решите напасть на нас, мы будем вынуждены защищаться, а тогда многие из вас погибнут, что будет означать с нашей стороны предательство Ордена, ведь наш главнокомандующий дал вам слово. И каждый из присутствующих здесь Стражей намерен сдержать его.

Кахчи удовлетворённо кивнул и посмотрел на своих воинов. Те заметно успокоились, но всё равно посматривали в сторону поднимающегося позади дыма.

– Мы все одного рода, собратья, пусть и из разных кланов! – старейшина говорил спокойным, но мощным голосом. – Как я не сомневаюсь в каждом из вас, так я и не беспокоюсь о тех, кто должен был идти следом. Мы – банемиды, сильные дети богов. На нас их благословение, текущее внутри каждого в виде чси. Так и вы будьте уверены в своих собратьях и смотрите вперёд, не оглядываясь. Нас ждёт новая жизнь и свои собственные испытания.

Воины оживлённо закивали, кто-то пару раз выкрикнул короткое безудержное «Да!». Речь Кахчи сработала идеально, заставив банемидов перестать думать о том, что происходит где-то там, сосредоточившись на собственном пути.

Старейшина уловил кривую ухмылку на лице Риза, которая быстро исчезла. Да, может быть, этот Страж был прав, считая поведение Кахчи неподобающим и бесчестным, но сам старейшина знал, что делает всё от себя зависящее, чтобы спасти своё племя. Это был единственный путь, и если требовалось одному старику стать обманщиком на пороге смерти, так тому и быть.

Они шли уже довольно долго, и его кости начинали ныть от длительной нагрузки, но Кахчи не показывал никакого вида, как всегда. Он привык жить с этой болью и тяжестью движений. Такова цена долголетия для банемида.

В конце концов, Страж Риз скомандовал привал, и старейшина не смог сдержать вздох облегчения. Некоторые банемиды тут же сочувственно покосились на него, но ему не было никакого дела до их сочувствия. Он знал много способов притупить боль.

Когда все палатки были установлены, и в котлах варилась похлёбка, Кахчи отправился в ближайшие заросли, искать необходимые для себя травы, заварив которые, он приготовил бы отвар, способный унять самую сильную боль. Старейшины клана не были простыми стариками, пережившими своё поколение. Они были сильны в искусстве использования чси и в травничестве, помогая своему клану знаниями и мудростью в качестве лучших знахарей. Именно поэтому свиту старейшины составляли только лишь мудрецы, чтобы учиться у того, имея возможность в дальнейшем занять его место.

Пока он собирал ингредиенты для отвара, к нему подошёл Страж Риз.

– Это для какой-то магии?

– Нет, нашей магии не требуются внешние дополнения… Это просто травы для моих костей. Ты что-то хотел сказать мне, Страж?

Риз помолчал.

– Да так, заскучал немного и решил потешить своё любопытство. Когда они узнают, а это обязательно произойдёт, что будет с тобой, как думаешь?

– Странные вещи тебя интересуют, человек.

Риз хохотнул.

– Да, я знаю. Ничего не могу с этим поделать.

– Люди, – в его голосе не было презрения. На самом деле, Кахчи не видел особенной разницы между своей расой и их. – Если тебя интересует, убьют ли меня банемиды, когда мой обман раскроется, то, скорее всего, нет. Но могут изгнать.

– Ну, для старого банемида в глубине людских земель это всё равно, что смертный приговор.

– Это уже на усмотрение предков.

Риз кивнул. Этот человек явно не собирался уходить.

– А как так получилось, что банемиды, которые чтят предков и богов, в большинстве своём – воплощённая мерзость? Я не пытаюсь оскорбить тебя, старейшина, лишь называю всё своими именами. Правда, это самое мягкое описание, которое я сумел подобрать.

Кахчи кивнул.

– Понимаю. Но ты забываешь, Страж, какой силы ненависть горит в их сердцах. А ненависть способна заставить любого совершать какую угодно мерзость.

– Не соглашусь. Каждый из нас, Стражей, ненавидит всех вас за то, что вы устроили. За каждую поруганную и убитую женщину и каждый сожжённый дом, за каждого истерзанного ребёнка. – Кулаки Риза сжались. И хоть на его лице была изображена дружественная улыбка, глаза мужчины светились льдом. – Но, как видишь, мы сопровождаем вас в безопасное место. И я твёрдо знаю, что мои соплеменники, которые остались истреблять вашу погань, не станут насиловать ваших женщин и детей. Они подарят им самую быструю из возможных смертей.

Старейшина Кахчи сохранял невозмутимое спокойствие. Он понимал этого человека и его гнев.

– Что ж, видимо, слишком долгое пребывание нашего народа в непригодных для жизни условиях существования сделало из моих соплеменников существ, хуже зверей. И нам остаётся надеяться, что шаги, которые предпринимают наши народы в данный момент для обретения мира, приведут всех нас в мир без ненависти друг к другу. И пусть даже этот мир будет основан на крови как ваших, так и наших детей.

Риз помолчал и кивнул.

– Было бы неплохо, но память народов – штука долгоживущая. К тому же, люди живут чуть дольше вас, а стало быть, смена поколений происходит медленнее. Значит, забываться грехи вашего народа будут дольше.

Кахчи посмеялся.

– Прошло больше двух тысяч лет с момента, как люди вынудили банемидов бежать в болота. Но мы не забыли этого до сих пор, веками лелея нашу ненависть и жажду мести и справедливости. Теперь грехи вашего народа были смыты кровью, а вы жаждете истребления каждого из нас, так? Нам потребовалось два тысячелетия, два тысячелетия среди зловония, хищников и насекомых, сырости и гнили, смерти и болезней, чтобы пойти войной на вас, людей. Сколько потребуется тысячелетий вашему народу для объявления войны, учитывая, что вы живёте в лучших условиях?

Брови Стража взлетели вверх.

– А ведь ты прав, старейшина. Я и не смотрел на эту ситуацию таким образом. Я воспринимал вас только лишь захватчиками, бессовестными и наглыми убийцами. Но историю никто не отменял, прошлое нет смысла отрицать. Люди сами виноваты в том, что происходит сегодня. Как и банемиды. Ведь не будь ваше большинство больными извратами, сейчас бы к океану направлялось куда больше банемидов.

– Согласен с тобою, Страж. Но я не вижу смысла продолжать эту беседу. Я пришёл сюда собрать ингредиенты, чтобы справиться с болью, поразившей мои кости. И всё то время, что я потратил на разговор с тобою, я испытывал неимоверное желание вернуться к моему занятию, ведь эта боль сводит меня с ума. Поэтому прошу меня извинить, я займусь своим делом.

– Не надо извинений, ведь это я украл у тебя время, старейшина. Держите. – Он протянул Кахчи несколько пучков корень-травы, которые тот как раз искал. – Я наблюдал за тобой и догадался, какой отвар ты хочешь сделать и из каких трав. Если не ошибаюсь, тебе не хватает только этого.

Старейшину было сложно удивить, но этот человек смог это сделать.

– Ты сведущ в травоведении? – в голосе банемида наряду с удивлением явно слышалось уважение.

– Я провёл очень много времени в лесу и бывал в разных ситуациях, граничащих с гибелью. Знание растений и их свойств не раз выручало меня. К сожалению, многие Стражи пренебрегают этой наукой. – Риз хмыкнул, отдал свою находку и ушёл, оставив Кахчи наедине с собой.

Да, между их народами действительно было много общего, и старейшина хотел думать, что в будущем люди и банемиды смогут забыть то безумие, которым занимались их предки, и будут жить, как когда-то давным-давно, бок о бок, в мире.

Человек с мечом отлично позаботился о нём. Да, и Чёрный Хвост не был обделён вниманием – миска со свежей водой всегда стояла на полу. Что касается еды, то его лохматый друг был способен сам себя прокормить.

Где-то снаружи развернулось сражение. Это точно было оно, Цузхе ни с чем не перепутал бы его звуки. Люди опять с кем-то воевали. Он посмеялся, на что волк поднял уши и с любопытством посмотрел на хозяина. Хотя это слово было не совсем верным для описания их взаимоотношений, ведь Чёрный Зуб для волка был другом, членом его стаи, может быть, вожаком, но не хозяином.

Племена Равнин жили среди непрекращающихся войн и распрей. Следопыт никогда не задумывался, почему. Но часто представлял себе земли людей, как совсем другой мир, где жители спокойно спят ночи напролёт, даже не сжимая в руках оружия. Как оказалось, война управляла всеми землями.

«Знали бы они, что приближается к ним…» – подумал он, и улыбка сползла с его лица.

Если и на землях людей идут нескончаемые войны, то Тень, ведущая за собой орду варваров, захватит их без особого труда.

Цузхе Чёрный Зуб не знал, сколько времени он пробыл без сознания, но предполагал, что войско Равнин уже зачистило Топи, перебив банемидов. Вполне вероятно, серокожие изрядно проредили племена варваров, ведь они являлись отличными воинами и магами, к тому же, знали болота куда лучше вторженцев. Ему не было известно то, что банемиды покинули болота и атаковали Ллорн.

Через некоторое время после того, как шум битвы утих, к нему пришёл Человек с мечом, Дхорн.

С головы до ног он был вымазан кровью. Судя по всему, не своей.

– Люди победили людей? – улыбаясь, поинтересовался Цузхе у вошедшего. Тот непонимающе посмотрел в ответ, переспросив:

– Что?

– Люди. Люди убивали людей. Люди победили? – улыбка следопыта стала шире.

Дхорн рассмеялся.

– О, дружище, ты не знаешь, вот оно что… Люди победили, да, но не людей.

– А кого же тогда? – улыбка исчезла с его лица, а сам он неконтролируемо напрягся. Видимо, что-то в его голосе заставило волка зарычать.

– Попробуй догадаться сам. – Дхорн устало сел на стул.

– Банемиды напали на людей? Давно? – почти шёпотом произнёс Цузхе.

Человек с мечом кивнул.

– Мы только сегодня очистили от них столицу. И сейчас я переведу дух, смою с себя всю эту дрянь, поем. А сразу после – поведу своих воинов навстречу второму войску банемидов, которое направляется сюда, как и их собратья до этого, оставив свои вонючие болота.

Чёрный Зуб видел, что его собеседник устал. И речь шла не о физической усталости, а о совсем другой. Человек с мечом устал убивать.

– Это не войско.

– Ты о чём? – безразлично спросил Дхорн.

– С болот идёт не войско. Это беженцы. Тень пришла в их земли.

В шатре повисла тяжёлая тишина. В конце концов, не выдержав, Чёрный Хвост громко фыркнул.

– Это значит, что варвары уже близко…

– Да.

– Тогда я пошлю гонца навстречу банемидам, и если всё действительно так, как ты говоришь, то нам придётся собрать все силы, какие только возможно.

– Ты потеряешь время, Человек с мечом, а оно сейчас важно, как никогда. Всё именно так. – Цузхе громко вздохнул и сделал глоток воды из чаши, которую держал в руках. – Тебе нужно слать гонцов всем, кого ты знаешь, чтобы они пришли сюда.

– О, мёртвые боги, ты становишься похож на свою мать! – Дхорн измученно улыбнулся. – И это делает тебя мудрым. Я послушаю твоего совета. Благодарю, Цузхе Чёрный Зуб.

Человек с мечом вышел, оставив в палатке следопыта с волком. Цузхе не мог знать, сможет ли этот человек выиграть войну с Тенью, но ему хотелось думать, что да.

Атмосфера между людьми и банемидами улучшилась за время пути. Стражи всё чаще и чаще смеялись с воинами болот, на что Риз озадаченно чесал бороду. Он сам, конечно, проникся уважением к старейшине, но никак не ожидал, что остальные, среди которых были и весьма юные воины, так скоро забудут ужасы, учинённые захватчиками. Похоже, обоюдная ненависть теряла свою власть над всеми, уступая место надежде.

«Но это пока им ничего не известно насчёт расправы, учинённой нашими братьями.»

Риз готов был спорить, что узнай серокожие об участи остальных, как тут же для смеха не осталось бы места. И это в лучшем случае.

Они шли уже три дня, а идти им предстояло и того дольше.

– Капитан Риз! – к нему спешил один из Стражей. – Капитан Риз, у меня послание. К нам отправили ворона из Ллорна.

Это было плохим знаком. Если Верховный Страж отправил ворона, то им необходимо было возвращаться, как можно скорее.

– С вороном была записка?

– Да, досточтимый. – Страж протянул ему свёрнутую трубочкой бумажку.

– Что в ней сказано? – спросил Риз, глядя в глаза подчинённому.

– Но, капитан Риз, мне нельзя читать…

– Брось, ты наверняка прочитал. Что в ней?

Страж помялся, а затем неуверенно пробормотал:

– Нам нужно возвращаться, досточтимый.

Риз кивнул и велел тому идти, заниматься своими делами. Развернув послание, он прочитал ровно то, что ему сказал брат по Ордену. Дхорн просил их срочно возвращаться. Варвары Равнин шли на столицу. Следопыт не совсем понимал то, зачем нужно подкрепление Верховному Стражу, ведь равнинное отребье не годилось и в подмётки их войску. Но если такова воля главнокомандующего, то ничего не оставалось другого, кроме как возвращаться в Ллорн.

«Вот, только как это объяснить серокожим?»

Риз глубоко вздохнул, мысленно выругав Дхорна за то, что взвалил на него всё это. Сам он считал, что его удел – битва, ведь в ней он был лучшим. А эти капитанские штучки его совсем не радовали.

Велев остановиться, он принялся ждать, когда к нему подойдёт старик. Риз знал, что тот непременно захочет выяснить причину остановки. И действительно, в скором времени он увидел Кахчи, следовавшего к нему.

– Воины интересуются, отчего ты велел прекратить продвижение, Страж Риз? – спросил тот, поравнявшись с ним.

– Есть дурные новости. Стражи нужны в столице.

Старейшина нахмурился, но его голос не изменился.

– Страж Дхорн дал слово, что мы дойдём до берега большой воды, где сможем основать свою деревню. Он забирает слово назад?

– Нет, конечно! – Риз криво усмехнулся. – Я укажу вам самый верный путь туда. Дхорн зовёт только Стражей, вы же можете идти дальше. Правда, я понятия не имею, почему он так страшится варваров…

– Варваров?

– Да, полукровок и изгоев с Равнин, этих дикарей. Вроде, они идут войском на Ллорн.

Старейшина Кахчи, казалось, побледнел.

– Значит, это правда…

– Ого, старик, да ты, видать, что-то об этом знаешь. – Риз, ожидавший подвоха от банемидов, не удивился бы, если те сговорились с дикарями. – Все твои слова о прекрасном радужном мире между нашими народами на разорённой вами земле – всего лишь ширма? Но для чего же? – его пальцы отыскали рукоять ножа.

– Будь спокоен, Страж. Мои знания об этом основываются лишь на снах, мне привидевшихся. И в одном из них я видел, что вождь Хкаррит выжил, но был поглощён первозданной тьмой, и перед ним склоняли колени многие вожди свободных поселений Равнин. А если варвары объединились в войско, то некто встал в его главе, некто настолько могущественный, что племена, жившие постоянным убийством друг друга, мигом позабыли вековую вражду.

– А ведь ты прав, старейшина. Эти голозадые никогда не посягали на земли людей, потому что были заняты непрекращающимся истреблением друг друга . – Риз поклонился банемиду. – Прости, что надерзил тебе, старейшина Кахчи. Просто ситуация немного раздосадовала меня.

– Благодарю за учтивость, человек, но это того не стоит. Ситуация действительно волнительная и чревата всем нам гибелью. Я и лучшие воины и мудрецы из тех, кто здесь, отправимся с вами.

Риз вскинул руки.

– Это необязательно, старейшина! Мы сами справимся с кучкой дикарей.

– Это была кучка дикарей, но теперь их ведёт Хкаррит. Его видение мира и до поражения смутило бы каждого, но теперь он точно жаждет уничтожить всё и всех. Ни одна живая душа не будет чувствовать себя в безопасности, пока он жив и командует кем-либо.

– Даже если это так, как ты объяснишь своим сопровождающим отсутствие остальных банемидов в лагере людей? Ведь мы знаем, что все они уже кормят червей.

– Это уже моя забота, Страж Риз. Командуй своим людям то, что должен.

Они кивнули друг другу и разошлись.

«Ох, нелёгкую ношу ты взвалил на себя, старикан, не завидую.»

Подозвав к себе ближайшего Стража, он велел передать остальным, чтобы готовились к возвращению в Ллорн. Сам же отправился рисовать карту маршрута, по которому будут самостоятельно следовать банемиды.

Гонец прислал весть, что в армии банемидов, вторгшихся на северные земли, много женщин и детей, а так же стариков, из-за чего их продвижение стопорится. Значит, Цузхе оказался прав, и это беженцы с болот. Что, в свою очередь, подтверждало приближение варваров. Дхорн не мог точно знать, что это именно они вынудили банемидов бежать прочь, но больше было некому. На Равнинах людей нет.

«Проклятье!»

Он ходил взад и вперёд по своему шатру. Все остальные уже были готовы выступать, но Дхорн решил дождаться Риза с его отрядом. Конечно же, он надеялся на то, что старейшина банемидов прибудет тоже. С ним было больше шансов избежать очередной резни.

– Они прибыли, досточтимый! – сообщил внезапно ворвавшийся послушник.

– Слава воловьим яйцам, мой друг! – Дхорн выскочил из шатра и с облегчением выдохнул.

Риз и его воины вернулись не в одиночестве. Кахчи из клана Хкаррзем и около тридцати банемидов угрюмо следовали по лагерю.

«Надеюсь, ты наплёл им что-нибудь достаточно убедительное, старина…»

– Риз! Старейшина Кахчи! Рад видеть вас.

– Это правда, что наши воины не стали дожидаться и отправились навстречу варварам? – тут же спросил один из пришедших банемидов.

Дхорн не растерялся и обвёл руками лагерь.

– А ты видишь здесь хоть одного банемида?! – не оставляя времени для новых вопросов, он обратился к старейшине. – Старейшина Кахчи из клана Хкаррзем, искренне рад новой встрече с тобой.

В ответ тот кивнул. Дхорн продолжил:

– Мы как раз выдвигаемся навстречу вашим собратьям, которые вышли с болот и направляются сюда, и твоё присутствие весьма кстати, так как ты поможешь избежать недоразумений и уменьшить вероятность бессмысленного кровопролития.

– Буду рад помочь, человек. Но я уже не молод, потому мне потребуется немного отдохнуть, ведь мы только пришли.

– Конечно же, разумеется. – Он распорядился накормить и разместить пришедших.

Отведя Риза в сторону, Дхорн поинтересовался у того, как далеко они продвинулись прежде, чем он позвал их обратно.

– Верховный Страж, мы прошли только треть пути, но я оставил серокожим подробную карту, с указанием всех опасностей и подсказок, которые облегчат их маршрут. Будь уверен, они доберутся до побережья целыми и невредимыми. К тому же, люди покинули те места.

– Хорошо, значит, проблемой меньше… Я отправил всех птиц, которые были, во все дружественные королевства с просьбой о помощи. Но чует моя пятка, никто не станет откликаться на зов, ведь совсем недавно Ллорн получал подкрепления для войны с банемидами.

– Ты о тех трусах, большинство из которых уже вернулось обратно?! – презрительно хмыкнул Риз.

– Зря ты считаешь этих людей обычными дезертирами, Риз, ведь основная война для них уже была выиграна и не без их помощи. А дома их ждут семьи, ведь на Землях Королей скоро зима.

Седовласый Страж только фыркнул в ответ.

– Честь превыше всего, – произнёс он.

– Для Стражей, – парировал Дхорн. – Было бы отлично, существуй Орден в Землях Королей. Во всяком случае, мы бы точно были обеспечены поддержкой. Но желания и реальность часто идут в разных направлениях. Необходимо быть готовыми в одиночку противостоять варварам.

Риз кивнул.

– И что прикажешь?

– Ты останешься в Ллорне и подумаешь, каким образом лучше всего организовать оборону города, где стоит укрепить защиту стен, сколько из наших бойцов умеют пользоваться оружием дальнего боя. Я отправлюсь навстречу с банемидами и постараюсь привести их внутрь стен. Уверен, целительские способности многих из них нам пригодятся, как и их магия вообще.

Дхорн набрал полную грудь воздуха, а затем громко выдохнул.

– Мне думается, мы справимся. Даже если этих голодранцев ведёт к нам сам бог смерти из их верований, плевать. Впервые за долгое время люди и банемиды объединились, чтобы сражаться вместе. Что это, как не добрый знак?!

– Стечение обстоятельств. – Риз был хладнокровен и старался не тешить себя различного рода ожиданиями и поиском воли богов, в которых он не верил.

Дхорн дружески похлопал его по плечу.

– И такое может быть, дружище! Пойду, проведаю нашего волчьего друга.

Риз отправился осматривать стены, а Верховный Страж – к Цузхе. Ему уже начал нравиться этот простой, как куст, дикарь, хотя при первой их встрече тот никакой симпатии к себе не вызвал. Даже несмотря на то, что спас их тогда с Шейпли.

«Шейпли…» – его сердце вновь испытало укол боли. Эта девушка была необыкновенной. Ему никогда не забыть её жертвы и того, как она освободила его от проклятья. Он не даст, не позволит, не может допустить, чтобы её гибель была напрасной.

Из палатки вышел волк. Безразлично поглядев на подошедшего мужчину, он сел у входа. Следом появился Цузхе.

– Какого рожна ты делаешь, Чёрный Зуб? Тебе ещё рано вставать на прогулку. – Дхорн удивлённо посмотрел на охотника.

– Человек с мечом, я готов отправляться.

– Куда?

– С вами. Навстречу банемидам.

– И что ты там забыл?

– Мы с Чёрным Хвостом будем полезны в битве.

Дхорн рассмеялся, чем заставил варвара нахмуриться.

– Извиняй, дружище, не хотел тебя оскорблять, но мы не идём сражаться со сбежавшими с болот стариками. Я хочу привести их в Ллорн мирно, как подсобную силу в предстоящем противостоянии. А уже тогда, здесь, ты мне будешь действительно полезен. Ты же умеешь пользоваться луком?

– Духовой трубкой, ножом и метательными дротиками. – Цузхе гордо расправил плечи.

– Так себе набор умений для осады… – Верховный Страж задумчиво почесал бороду. – Я попрошу Риза найти тебе лучшего учителя, чтобы за короткий срок смог научить тебя стрельбе из лука. А пока возвращайся в палатку и отдыхай.

Цузхе помотал головой:

– Если мы не идём навстречу банемидам, то идём охотиться.

– Как скажешь. – Пожав плечами, Дхорн оставил равнинного следопыта и отправился искать Риза.

Даже если Цузхе не научится прицельной стрельбе из непривычного для себя оружия, то, оказавшись на стенах, ему будет достаточно отправлять стрелу за стрелой во врагов, которые, скорее всего, будут бездумно лезть на них. А если дикие племена действительно объединились, то мишеней хватит с избытком.

– Риз, вот ты где! – Страж был занят выполнением его поручения, сосредоточенно сверяя старую карту, которую держал в руках, со стеной справа от главных ворот внешнего кольца защитных сооружений.

– Извини уж, досточтимый, но я только приступил к заданию и ничего сказать не могу.

– Нет-нет, я не по этому поводу. Ты среди Стражей дольше, чем я живу, так что только ты и сможешь мне помочь в одном деле.

Риз опустил карту и из-под бровей посмотрел на главнокомандующего.

– Что ещё?

– Да ничего такого, друг, просто найди для нашего гостя с Равнин такого наставника, кто сможет за кратчайший срок обучить его натягивать тетиву и пускать стрелы во врагов.

Страж вновь вернулся к изучению карты.

– Возможно, я знаю, к кому обратиться.

Дхорн подошёл и закрыл ладонью карту.

– Это нужно сделать, как можно скорее.

Седовласый Страж закатил глаза и прорычал:

– Не будь ты Верховным Стражем, давно бы уже прибил тебя. Досточтимый.

– Ну, это не так просто, как кажется.

Посмеявшись, Риз отправился искать нужного человека.

Человек Дхорн не до конца понимал масштабность происходящего. И хоть он сделал всё, что мог, отправив призыв о помощи соседним королевствам, этого было мало. Если варваров направляет Хкаррит, то привычный мир под угрозой. И только начавшее прорисовываться светлое будущее для банемидов никогда не наступит.

Кахчи не смог сдержать вздох разочарования.

Одно обстоятельство его точно радовало – те представители его народа, кто решил остаться на болотах из-за собственной немощности или убеждений, были почти поголовно достойными банемидами, если не считать детей. С теми никогда нельзя было быть уверенным ни в чём.

Решение Верховного Стража убедить беженцев вступить в бой на стороне людей являлось смелым и единственно верным. Старейшина был уверен, что те примут предложение, так как другой путь выживания отсутствовал.

Кахчи хотел было переговорить с полукровкой, который принёс вести о приближении варваров, но тот отправился на охоту, и встреча не состоялась. Будь он моложе, то непременно пожалел о том, что не встретился с ним прежде, чем его план, ослабивший войско людей и практически уничтоживший войско банемидов, был осуществлён. Но с возрастом старейшина Кахчи научился смотреть вперёд и жить в настоящем, не тратя время на сожаления о сделанном или не сделанном в прошлом.

Они ушли из лагеря уже полтора дня назад и только сейчас увидели вдалеке едва заметный дымок, поднимавшийся над лесом. Его собратья соблюдали осторожность, хоть и не прятались.

Вместе с ним отправилось двое банемидов, и со стороны людей пошли трое, не считая Дхорна. Не было нужды идти большим отрядом, так как это могло насторожить пришедших и вынудить их взяться за оружие прежде, чем вступить в беседу.

На закате их маленький отряд добрался до стоянки беженцев.

– Верховный Страж, мы пойдём к ним сами. Ты и твои люди подойдут позже, лишь когда я дам сигнал.

Наверняка, его сородичи пребывали не в самом радушном состоянии, потому вряд ли обрадуются появлению людей у себя в лагере в сгущающихся сумерках.

Человек не стал спорить, да и в том не было смысла. Кахчи уже доказал Стражам, что ему можно верить, когда помог им уничтожить почти весь свой клан вместе с остальными.

«Предки понимают,» – в очередной раз подумал старейшина про себя.

– Зачем пришли к нам? – раздался голос и к ним навстречу вышел совсем молодой банемид, только-только переставший быть ребёнком.

– Я старейшина клана Хкаррзем, со мной сопровождение из двух воинов. Мы здесь, чтобы проводить вас в город людей, столицу Ллорна.

– Клан Хкаррзем? – юноша отступил на шаг, сняв с пояса топор. – Ваш предводитель велел варварам напасть на нас и перебить всех.

– Хкаррит всё-таки жив… – Кахчи покачал головой. – Горестно знать это. Мне необходимо поторопиться.

Старейшина прошёл вперёд, мимо юного банемида с топором, не удостоив того даже взгляда.

– Веди нас к старейшинам, да поскорее.

Как и ожидалось, тот бросился выполнять поручение.

«Молодёжь… Сначала хватается за топор, а потом уже начинает думать.»

– Кахчи поведал нам, что вы победили, и Земли Ллорна вновь принадлежат людям. – Ветхий банемид, назвавшийся Ррцыгом из клана Шезер, казалось, с трудом произносил каждое слово. – Также из его слов мы узнали, что ты, человек, являешься Верховным Стражем, предводителем всех Стражей. Уничтожив великое войско объединённых кланов, ты позволил выжившим жить на своей земле, что весьма благородно с твоей стороны. От лица своих предков говорю тебе спасибо. – Остальные старейшины закивали и одобрительно забормотали. Когда они утихли, старик продолжил: – Теперь ты просишь наших стариков и детей встать под твои знамёна, защищать стены твоего города? Того города, который никогда не примет внутри себя банемидов, если войны не будет.

Дхорн как раз собирался ответить, когда в беседу вступил Кахчи, позволив тому облегчённо выдохнуть.

– Старейшина Ррцыг, я уважаю твой возраст и твой опыт, как и твой клан Шезер, хоть он и не столь славен, как многие другие кланы. Но ты не стараешься увидеть полную картину. Этот человек здесь не затем, чтобы вы защищали людей. Он предлагает вам мир и защиту, а в ответ просит лишь о небольшом содействии в предстоящем сражении, проиграв которое, мы все будем обречены, независимо от расы и убеждений.

– Каждый из нас понимает это. Ваш вождь не дал нам никакого шанса. Его варвары пришли на Топи убивать всех и каждого, беспощадно, – у старика даже дрогнул голос.

– Тогда давайте перестанем тратить время, ведь видят предки, его у нас не так много. Вы можете продолжить свой путь туда, куда вы направлялись. Но теперь вы знаете, что идёте по землям людей, где никто вам не рад. – Выдержав паузу, старейшина Кахчи указал на Дхорна: – Человек впустит вас за высокие и прочные стены Ллорна, обеспечит едой и защитой. Подарит шанс победить всем нам. В конце концов, он уже однажды одолел Хкаррита, сумеет снова.

Дхорн почувствовал себя крайне неуютно, когда все глаза обратились на него, во многих из которых читалась надежда.

– Досточтимый старейшина Кахчи прав. Всё, что я могу предложить, так это шанс. И крайне малый шанс. Что касается победы над Хкарритом, то в этом практически нет моей заслуги. А обезглавленное войско значительно легче одолеть. И он прав ещё кое в чём… У нас нет времени сидеть тут и размышлять, беседовать и спорить. Мы либо все вместе идём сейчас в Ллорн, либо каждый по отдельности разбирается с ордой варваров и восставшим из мёртвых банемидом по имени Хкаррит.

– Но сейчас уже ночь. Нам идти в темноте?!

Старейшины, как один, захмыкали. Все, кроме Кахчи.

– Да. Мы понятия не имеем, с какой скоростью движутся дикари, и когда они будут здесь. Нам необходимо оказаться внутри стен Ллорна до их прихода. – Дхорн был непоколебим.

– Вы его слышали? – старейшина клана Хкаррзем поднялся с земли, на которой все они сидели вокруг костра. Он сделал это весьма резво, словно и не был стариком. – Мы идём обратно, а вам следует поспешить, иначе короткий путь до города вам не найти.

Не дожидаясь и не оглядываясь на них, Кахчи прошёл мимо Дхорна, кивнув тому. Мужчина последовал за ним, не сказав старейшинам ни слова. Он мало понимал в этикете банемидов.

Тем не менее, как Верховный Страж, он не мог допустить, чтобы серокожие беженцы попали в беду, не сумев добраться до столицы. Потому и попросил сопровождавших его Стражей дождаться банемидов и провести их верным маршрутом.

В целом, встреча удалась. Войдя в город, банемиды не устроят проблем, но отлично поспособствуют обороне при осаде своей магией.

Дхорн не мог поверить, что когда-то и люди могли пользоваться магической силой, но меч на его поясе был отличным тому доказательством.

«И камень. Был бы.»

Да. Кристалл Разума, уничтоженный Шейпли. Один человек сотворил такую грозную вещь и сам стал, в конце концов, её жертвой. Именно человек, а не банемид. Серокожие преобразовали свою силу, превратив её в грозное оружие, а ведь раньше они лишь созидали, лечили и помогали магией людям. И пусть это было тысячу лет назад, и многое с тех пор изменилось, но только не человеческая глупость. Дай им сейчас магию, и они учинят очередную катастрофу. Например, снова разрушат Единый мир.

– Ты мне нравишься, человек. – Кахчи сказал это как всегда практически безэмоционально. – Мне нравится твой подход ко всему. Будь ты банемидом, из тебя вышел бы отличный предводитель клана.

– А будь я старым банемидом?

Для Дхорна оказалось настоящей неожиданностью, когда спустя мгновение старик засмеялся. Он впервые слышал дружеский смех банемида. На поле боя серокожие часто смеялись, но то был яростный смех, вызванный азартом битвы. Раскаты грома во время грозы. Но смех старейшины был другим, словно со склона холма скатывались камушки и падали в ручей.

– Давно я не смеялся, Страж, благодарю.

Стены укреплялись, превращённые в бардак улицы и дома Ллорна приводились в порядок. Армия разместилась и готовилась к осаде. Провиант шёл в столицу повозками со всех Земель Стражей и даже с некоторых соседних королевств. Все понимали, что если Ллорн вновь падёт, то захватчики устремятся к Землям Королей, но не все короли были готовы отдать последнее, так как для них война никогда не кончалась. Стоило Стражам взять в осаду свою столицу, как объединённые общим противником королевства вновь вспомнили вековые распри. Кровная вражда правила народами людей так же, как и племенами Диких Равнин.

Цузхе удивлялся количеству людей внутри стен, да и сам город его впечатлял. Дикарю, который никогда не бывал в каменном городе людей, он казался чем-то непостижимым, огромным, прекрасным и пугающим. Следопыт, который без труда пройдёт глухой лес насквозь и вернётся обратно, чувствовал, что может запросто потеряться в однообразных улочках и проулках Ллорна. Возможно, ему было бы проще ориентироваться, если бы он понимал, что написано на табличках, развешанных тут и там. И умел бы он читать.

Серебровласый Страж сопровождал его каждый день на стрельбище, где Цузхе учился выпускать большие дротики из оружия, называющегося луком. Духовая трубка, подаренная ему вождём на совершеннолетие, была куда более удобна в использовании и не требовала столько силы. Тем не менее, вчера он попал в мишень. Да, сам он целился в голову, но стрела угодила в область ног. Это обрадовало учителя, ещё одного Стража, но только абсолютно лысого. Чёрный Зуб впервые видел, чтобы голова так блестела на солнце.

Сегодня его стрела попала в грудь мишени.

– Отлично! Ты молодец! – похвалил его лысый Страж, которого звали Мерлик. – Давай-ка попробуем ещё раз. Только теперь постарайся держать локоть выше.

Цузхе сделал так, как показал учитель. К его собственному удивлению, стрела на этот раз угодила в голову соломенного чучела.

– А ты хорош, друг! Думаю, теперь только практика отточит навык. Приходи сюда в свободное время и тренируйся с остальными. Но уже без меня, – он указал на людей и банемидов, старательно пытавшихся попасть в свои мишени. – Как видишь, у меня полно работы, а времени всё меньше.

Следопыт благодарно кивнул наставнику, и тот ушёл обучать других.

Для банемидов луки были непривычным оружием. Метательные топоры, кинжалы и тяжёлые дротики были им ближе. К тому же, мастерам пришлось делать специальные луки для серокожих, ведь рост последних значительно превосходил человеческий. Самому Цузхе выдали длинный охотничий лук, который размером был от земли до плеча среднему человеку. Так как Чёрный Зуб являлся полукровкой, он был достаточно высок, чтобы большинство людей при разговоре с ним запрокидывало головы вверх.

Дхорн вернулся назад, приведя за собой довольно много банемидов, большая часть из которых уже мало на что годилась, раз их оставили на болотах свои же сородичи. Во всяком случае, так считал Цузхе. В его племени только слабых оставляли позади, когда кочевали на другое место. Хотя, он тут же задумался, сколько раз его мать ехала на спине Чёрного Хвоста. И она была слаба лишь физически… Кто знает, возможно, для этих стариков Человек-с-Мечом сейчас подобен его волку.

С тех пор, как Цузхе Чёрный Зуб снова смог ходить, Чёрный Хвост редко покидал его надолго. Люди подкармливали волка, потому ему не приходилось искать себе пропитание, отправляясь на долгую охоту. Вот и сейчас, пока следопыт учился стрельбе из лука, зверь лежал рядом, навострив уши и внимательно следя за всеми вокруг. Казалось, что ему тоже было не по себе среди всех этих людей и банемидов.

Цузхе уже осознал, что назад, на Равнины, он не вернётся. Без племени и без силы шамана на Диких Землях ему делать нечего. К тому же, если каким-то чудом Ллорн выстоит и одолеет Тень и орды варваров, последние побегут обратно на Равнины. И это будет сущий кошмар. Передел земель, море крови, нескончаемые убийства. Ну а если победит Тень, то ему уже станет всё равно. Дикие племена не отпустят никого из мужчин живыми.

Следопыт не боялся смерти, но, как и все, хотел жить. Его первым порывом, когда Человек-с-Мечом ушёл из лагеря навстречу с серокожими беженцами, было желание уйти из Ллорна как можно дальше. Может быть, на север или далеко на юг, в какой-нибудь уголок мира, до которого варварам не будет никакого дела. Но тёплое отношение к нему людей, ощущение, что он нужен им, заставили его остаться.

Он и не пытался отправить волка прочь. Это не имело смысла, так как Чёрный Хвост никогда не подчинялся приказам Цузхе, а делал так, как сам считал нужным. Они были равными друг другу, как и положено настоящим друзьям. Именно поэтому волк не оставит его.

Выпустив ещё дюжину стрел, он довольно кивнул. Ещё три стрелы угодили точно туда, куда он метил. Цузхе был вынужден признать, что, с учётом высоты стен, этот лук будет полезнее в битве, чем его духовая трубка.

«Сколько же разных способов придумано нами только за тем, чтобы убивать друг друга…» – сокрушённо подумал он.

Хоть его племя и было типичным племенем дикарей, как-то так сложилось, что кровожадность у них не была в почёте. Да, им приходилось сражаться, и сам он уже и не припомнит, скольких предал смерти, но то всегда была защита и никогда – агрессия.

Чёрный Хвост поднял голову и слегка вильнул хвостом. Цузхе проследил за его взглядом и увидел идущего к ним Человека-с-Мечом, приветственно поднявшего руку.

– Эй, Чёрный Зуб! Как поживаешь?

– Жаловаться не на что, – он кивнул подошедшему. – Чем Цузхе может быть полезен тебе, Верховный Страж Дхорн, Человек-с-Мечом?

– Ну, для начала, можешь называть меня просто по имени, не добавляя ничего такого. – Далее он стал серьёзен: – Мне нужно, чтобы ты прошёл со мной в шатёр старейшин, где расскажешь всё, что знаешь о диких племенах. Они уже близко.

Цузхе тоже видел поднимающийся вдали дым.

– Мы пойдём сейчас?

– Да.

– Хорошо. Я соберу стрелы, и пойду с тобой. – Цузхе уважал правила стрельбища. Ему нравилась их лаконичность и понятность. Выпустил стрелы – собери, взял оружие – верни после. В его племени такого не было. Старший шаман всегда создавал правила в размытой формулировке, которые менялись изо дня в день, потому все делали то, что хотели, лишь изредка неся наказание. Однако конкретные запреты шамана всегда неукоснительно соблюдались каждым членом племени.

– Оставь, нас уже ждут. – Дхорн помахал волку, тот лишь посмотрел на Цузхе, ожидая от него каких бы то ни было действий.

«Люди. Придумывают правила, а затем так легко их нарушают.»

Он не понимал, зачем ему тоже было нужно присутствовать на этом собрании. Само собой, Риз уже смекнул, что нынешний Верховный Страж избрал его для руководства обороной города. Это честь и огромная ответственность, но её Риз не страшился. К тому же, кто ещё с этим справился бы лучше него?! Но смысл разговоров о подступающем к Ллорну враге ему был неясен. Когда воины противника приблизятся к стенам, станет сразу понятно, как действовать. Это было его мнение, и он его высказал присутствующим. Старые реброшеие смотрели на него, как на дурака, но Ризу было абсолютно всё равно, что они о нём думают.

– Само собой, действовать всё равно придётся по ситуации, но знать о тактике ведения боя племенами, оружии и возможностях лишним не будет. – Слова Дхорна звучали убедительно, да и не имело никакого значения, что думает сам Риз. Всё будет так, как скажет Верховный Страж. Таков Кодекс. – Цузхе Чёрный Зуб, надеюсь, сможет в этом помочь. Прошу, мой дикий друг, говори.

Долговязый полукровка, на которого презрительно смотрели почти все банемиды из собравшихся, встал со своего кресла и вздохнул. Было видно, что всё это ему тоже не в радость.

– Вы спрашиваете, я – говорю.

Тем не менее, Ризу он нравился. Было ясно, что он отличный воин и умелый следопыт, но сам дикарь это никак не выпячивал. Этот парень был прост и естественен.

– Так как наши чопорные старейшины отчего-то не желают задавать вопросы, тогда ответь, пожалуйста, на мои. Есть ли среди диких племён такие, где используют дальнобойные орудия, о которых мы не знаем? Духовые трубки нам не будут страшны, если учитывать высоту стен Ллорна.

– Да, северные племена натренировали остроклювых птиц для охоты на врагов. Уверен, они точно используют их.

– Что это за птицы? Они так опасны для человека?

– И для банемида, и для полукровки, – ответил дикарь. Риз улыбнулся этому уточнению. – Остроклювы размером с лысого Стража.

Дхорн вопросительно посмотрел в сторону Риза.

– Он имеет в виду Мерлика, досточтимый.

Мерлик, который учил Цузхе стрельбе из лука, был лыс, как пятка, и лишь чуть ниже среднего роста. Совсем не коротышка. Однако для банемидов и тех, в ком текла их кровь, Мерлик точно покажется недомерком. Зато этот человек выпускал стрелы с такой скоростью и точностью, почти с какой сам Риз метал кинжалы.

– Понятно… И много у них таких птиц?

– По одной на каждого охотника.

– А много ли у них охотников?

– Каждый взрослый мужчина.

Да, теперь Риз не жалел о том, что пришёл на это собрание. Благодаря дикарю, оно превращалось в лучшее из тех, на которых он присутствовал. Кроме, разве что, того, когда покойный Верховный Страж говорил собравшимся защитникам Ллорна воодушевляющую речь.

– И много у них мужчин? – улыбаясь, спросил Дхорн.

– Около трёх сотен было, когда я исследовал их территории.

В зале повисла тишина, нарушаемая доносящимся снаружи шумом.

– Кроме этих птиц, что ещё есть у племён? – Верховный Страж задумчиво расхаживал взад-вперёд. Старые банемиды сидели в своих креслах, хмуря брови и качая головами.

– Огненные копья популярны у восточных племён, шипастые дротики – по всем Равнинам.

– Что собой представляют огненные копья? Подожжённые палки?

– Почти так. Они смазывают копья специальным горючим составом и поджигают их. В итоге, копья могут гореть очень долго, не теряя своей прочности.

– Ну, это не так страшно.

– Было бы. Но восточные воины привязывают к ним мешки, несущие огненного духа.

Все напряжённо ожидали продолжения, но Цузхе просто стоял, как ни в чём не бывало.

– Что за дух? – тут уже и сам Риз не выдержал и задал вертевшийся у всех вопрос.

– Огненный, я же сказал. Обычный огненный дух. Шаманы восточных племён научились ловить их в мешки и использовать в бою. Злой дух очень злится, оказавшись в мешке, и когда он высвобождается, то уничтожает всё вокруг себя. Я видел, как такой огненный дух, прилетев на горящем копье в каменный дом отшельника, с громким криком уничтожил и дом, и отшельника.

– Они взорвались? – спросил Дхорн, заметно помрачнев.

– Как это? – дикарь с любопытством посмотрел на того. Верховный Страж поднял сжатый кулак, а затем резко раскрыл его, озвучив движение характерным звуком.

– Да, именно так! – радостно закивал Цузхе. – Только громче.

– Этот каменный дом отшельника… Он был большой? Крепкий? Похож на какой-нибудь дом в этом городе? – Риз понимал, что хочет узнать Дхорн, задавая наводящие вопросы. Сумеют ли варвары взорвать стены?

Чёрный Зуб задумался. Затем вдруг хлопнул себя по бедру.

– Да! Домик вола.

Воловье стойло в Ллорне представляло собой отдельную постройку, невысокую и чаще всего довольно простую, но достаточно крепкую, чтобы животное не смогло её обрушить.

– Хммм… – только и произнёс Дхорн.

Если одно огненное копьё способно уничтожить воловье стойло, то какова разрушительная мощь сразу трёх копий?!

– Я так понимаю, шипастые дротики – это не просто палки со вбитыми в них гвоздями, да?! – Верховный Страж устало улыбнулся.

– Я не знаю, что такое гвозди. Но дротики варваров отличаются от ваших. Мы выше людей, в большинстве. Потому и оружие наше побольше.– Он вытянул руку. – Такой длины дротик у племён.

Риз прикинул, что рука варвара немногим короче обыкновенного пехотного копья. Таким дротиком можно пробить человека насквозь. А если ещё и какая-то часть этого оружия покрыта шипами, то сквозное попадание в туловище будет наверняка фатальным.

– На таком дротике закреплены короткие лезвия, – продолжал Цузхе. – Когда дротик попадает в цель, лезвия от удара срываются с него и летят вперёд и в стороны. Но они редко убивают, обычно убивает сам дротик.

– Понятно. Хоть это и звучит страшно, но всё же не так опасно, как птицы и взрывающиеся копья. Как-то ты мне говорил ещё о боевых свезах северных племён, кажется, которые чуть тебя не прикончили. Судя по всему, северяне – отличные дрессировщики.

– Так и есть. Но в рукопашном бою они слабы. Потому что привыкли полагаться на свою живность.

Половина старейшин, ухмыляясь, повернули головы в сторону чёрного волка, сидевшего справа от кресла Цузхе. Тот не мог этого не заметить, потому он и сказал:

– Я единолично расправился с серым свезом. Я не так слаб, как вы думаете.

Среди следопытов у банемидов считалось почётным убить в битве один на один серого свеза, потому все из них, кто вышел победителем из схватки с этим грозным зверем, носили плащи из серых шкур, как знак отличия.

– Мы знаем это, иначе ты бы сюда не добрался, – слово взял Кахчи. Этот старый банемид тоже нравился Ризу. Он был явно умнее и менее заносчив прочих старейшин. – Верховный Страж задал действительно нужные вопросы, и благодаря тебе, мы осведомлены о том, чего ожидать от вторженцев.

Риз не смог удержаться и не хмыкнуть. Сам он до сих пор считал банемидов вторженцами и захватчиками. Старейшина проигнорировал это, продолжив:

– Но чего мы не знаем точно, так это на что способен Хкаррит, чем бы он сейчас ни являлся. Ваши шаманы используют чси?

Цузхе задумчиво почесал подбородок.

– Магию, – подсказал Дхорн.

– Да, конечно! – улыбнулся дикарь. – Наш Старший шаман мог вызывать дождь и делать овощи вкуснее. А ещё проклинать врагов, что защищало нас и помогало расправляться с ними. А моя мать могла лечить души.

Кахчи и Дхорн переглянулись.

– Видимо, чси им не подвластно. Может быть, лишь немногим лучше, чем людям. Уже хорошо. Думаю, у остальных нет вопросов. – Старик обвёл холодным взглядом собравшихся. – Или я ошибаюсь?

Старейшины, бормоча, помотали головами, давая знать, что вопросов не имеют.

– Тогда расходимся! – радостно воскликнул Дхорн и похлопал Цузхе по груди. – Ты молодец! Мы все благодарны тебе.

– Рад помочь, Человек-с-Мечом.

Кивнув всем присутствовавшим, Риз первым вышел из зала, в котором было собрание.

Что-то было не так. Дхорн приказал разведчикам не искать неприятностей и укрыться внутри стен, потому как враг уже был в опасной близости к городу. Но что-то точно было не так. Исходя из полученных ранее донесений, армия варваров уже должна была подойти к кайме леса, заняв весь горизонт с севера и востока. Но те медлили.

Мужчина с тоской повертел меч в руках. С виду простой, ничем не примечательный полуторный меч, без излишних украшений в виде инкрустированных камней или золотых элементов. Суровое холодное (во всех смыслах) оружие. Пропитанный какой-то тёмной магией, он никогда не ржавел и не тупился, а его главной особенностью было то, что он сам находил уязвимые места в обороне противника, направляя умелую руку. Сигналы, которые тот посылал владельцу в битве, были едва заметны, однако мастеру Школы Свирепого Удара, каким являлся Дхорн, этого вполне хватало, чтобы быстрее расправляться с врагами.

Ему бы следовало поучиться стрельбе из лука, да только по-настоящему мастером он был на мечах. К тому же, следовало поберечь стрелы для тех, кому они понадобятся с куда большей пользой в предстоящем сражении.

– Верховный главнокомандующий! – от размышлений его отвлёк появившийся будто из ниоткуда послушник Ордена. – Дикари взяли Ллорн в кольцо.

– Не шутишь? – брови Дхорна взлетели вверх.

– Нет, досточтимый!

Все, как один, воспринимали любой его вопрос, даже не требующий ответа, всерьёз. Ещё бы, он ведь являлся Верховным Стражем. Повернувшись в сторону леса, он принялся вглядываться вдаль, пытаясь разглядеть врагов с высоты внешнего кольца крепостных стен. Ничто не выдавало присутствия вторженцев.

– Каким образом об этом узнали?

– Наши охотники донесли, досточтимый. – Потом добавил, немного замявшись: – Те, что вернулись живыми.

Поблагодарив послушника, Дхорн вновь вгляделся в лес у холма. Ллорн располагался на лобном месте просторной поляны, к северу, западу и востоку от которой рос густой лес. Эта крепость, как говорят Стражи, поставлена специально таким образом, чтобы не использовать природу в качестве защиты. Этим основатели крепости бросали вызов всем, кто решится на штурм, как бы показывая, что ни Ллорну, ни его Стражам не нужны уловки для победы, а только стойкость и храбрость. Дхорн же считал, что тот холм у леса, на котором совсем недавно он провёл почти два месяца, был бы отличным подспорьем в обороне, возведи основатели город рядом с ним.

– Но что есть, то есть… – пробормотал он себе под нос.

Дикие племена окружили город и до сих пор не напали. Что задумал Хкаррит? Дхорна всё ещё удивляло то, что этот банемид был жив и способен вести армию. В последний раз, когда он его видел, это был обгоревший жалкий скелет с выжженными глазницами, без нижней челюсти и культями вместо рук. Видимо, сила, которая сгубила Шейпли, когда та уничтожила её, каким-то образом уцелела внутри кровожадного банемида, сохранив ему жизнь. Оставалось лишь надеяться, что Хкаррит не стал сильнее. Ходят слухи, что он единолично разрушил и сжёг целую крепость, когда кланы вторглись на Земли Стражей.

Если подумать, нужно действительно большое войско, чтобы взять в кольцо Ллорн, не боясь его прорыва. Но без осадной техники штурм стен этого города – безнадёжное дело. Банемиды не стали тратить время на военные хитрости, когда захватили столицу Стражей. Хватило бессовестности и смекалки Хкаррита. И, конечно же, немаловажную роль сыграло слепое следование Кодексу Верховным Стражем и остальными, кто наблюдал за его дуэлью с бесчестным банемидом. Прикончи бы кто тогда этого болотного выползня прежде, чем он убил Верховного Стража, Землям Ллорна было бы значительно легче.

Ллорн взят в кольцо. Это логично. Не давать людям возможности охотиться – отличное решение для осаждающих. Но Хкаррит наверняка должен знать, что защитники позаботились о том, чтобы запастись провизией на случай длительной осады. Было весьма сомнительным, что варвары встанут лагерем и будут терпеливо ждать сдачи города-крепости. К тому же, Стражи предпочтут гибель позору.

«А если они не собираются атаковать?»

Дхорна словно ударило молнией.

Если Хкаррит осадил город не затем, чтобы его захватить, но чтобы запереть армию людей внутри стен, тогда он сможет направить отряды своих дикарей грабить и убивать куда угодно, не боясь столкнуться со сколько-нибудь значительным сопротивлением. В таком случае, у банемида было в подчинении просто огромное войско. Иначе подобный план – самоубийство.

Нужно было прорвать осаждение и не допустить дальнейшего продвижения племён. Но станет ли это неожиданностью для дикарей? Может быть, план как раз в том и состоял, чтобы выманить людей за стены.

Его голова уже начинала ныть от мыслей и предположений, когда рядом появился волк, весь в крови и запыхавшийся.

– Чёрный Хвост! – удивлённо позвал он зверя. – Ты откуда такой?

Следом на стену вышел Цузхе. Как и волк, полукровка был покрыт кровью. Трудно было сказать наверняка, чьей – чужой или собственной.

– Человек-с-мечом, Страж Дхорн! Племена готовятся атаковать.

– Как ты это понял?

Чёрный Зуб проигнорировал его вопрос, продолжив:

– Но ещё я заметил кое-что. Я думаю, что это интересно будет узнать тебе. – Он смахнул со лба стекающий пот вперемежку с кровью. – Они пошли дальше. Большой отряд пошёл дальше.

– Дальше? Куда? – Всё, как и предполагал Дхорн.

– На запад.

Переселенцы – банемиды. Женщины, старики, дети. Неужели Хкаррит решил догнать их?

– А что насчёт подготовки к нападению на Ллорн? Это точно? И какого леса ты весь в крови?

Цузхе растерянно оглядел себя.

– Ну, сначала это были несколько следопытов, кажется, из восточных земель. Потом пришлось уже расправиться с несколькими воинами. Они сужают кольцо и сооружают лестницы.

Дхорн внимательно вгляделся в зелёные шапки леса и вдруг заметил вздёрнутые к небу тетивы лестниц, выглядывающие тут и там.

«Давно ли они их подняли?» – подумал он, чувствуя себя слепым болваном.

– Благодарю, дружище. Сходи обмойся и перекуси. И запасись стрелами. Впереди долгий день.

Следопыт пошёл выполнять поручение, а Верховный Страж подозвал послушника Ордена.

– Скажи, чтобы разжигали жаровни и кипятили масло. Всем на стенах быть готовыми к атаке. Враги будут использовать лестницы для штурма внешних стен. Первым делом пусть уничтожают их. И расправляются с птицами прежде, чем те выцарапают им глаза. Если кто увидит дикаря с огненным копьём, сразу же пускает в него стрелу, дротик, копьё, да хоть камень. Эти копья могут повредить стены и убить многих из нас. Если враги прорвутся, пусть Стражи с воинами отступают во внутренний город и отбиваются с его стен. И поторопись, чтобы все получили эти инструкции.

– Будет исполнено, досточтимый!

Тяжёлые осадные лестницы не так просто тащить, но ещё сложнее столкнуть их. Под верным углом, они намертво ложатся на стены, и даже десяток сильных мужчин с трудом способны как-то сместить одну лестницу, когда она в таком положении. Оставалось надеяться на меткость защитников.

И удачу.

Суета внутри города людей стала невыносимой.

«Видимо, началось,» – подумал Кахчи, угрюмо покачав головой.

Заносчивый глупец, восставший из мёртвых, повёл армию отбросов и отщепенцев в атаку. Старейшина пробыл внутри этих стен достаточно долго, чтобы понять, насколько они неприступны. Армия Стражей даже не стала пытаться отбивать Ллорн у банемидов, а попросту взяла город в осаду. Если бы кланы были умнее, то Стражи никогда уже не вернули бы себе столицу своих земель. Но что такое город по сравнению с миром?

Кахчи из клана Хкаррзем мечтал дожить до того времени, когда весь мир станет открыт для банемидов, когда к ним не будут относиться, как к врагам и чудовищам, проклятым магией. Но мечты слишком часто остаются мечтами, далёкими от реальности. Сейчас люди и банемиды плечом к плечу будут проливать кровь, защищая город их предков. Их общий город. Но даже если они победят, то внутри этих стен останутся только люди.

Каждый человек знает, что банемиды – существа, способные к магии от рождения. Но они понятия не имеют о той цене, какую приходится платить за её использование. Кахчи был уверен, что дожил до поста старейшины и продолжал его занимать не из-за каких-то особенных умений в магии, а только из-за минимального использования собственной чси. Чем большей мощью обладало заклинание, тем большее количество чси оно поглощало, укорачивая и без того недолгую жизнь банемида. Люди же ошибочно полагали, что магия внутри банемидов возникает из ниоткуда.

Старейшина не надеялся пережить эту новую войну. К тому же, он собирался приложить максимальное количество усилий, чтобы помочь людям защитить Ллорн и его земли от орд Хкаррита. Ведь на этих землях было будущее его народа. И он приговорил к смерти огромное количество собратьев ради этого будущего.

«Хкаррит не отнимет этого у нас. У меня.»

В глубине души Кахчи понимал, что просто не хочет чувствовать тяжесть вины, которая непременно рухнет на его плечи, стоит только потерять Ллорн. Ведь тогда его поступок по отношению к кланам будет ничем иным, как простое предательство.

По всему периметру стен люди разжигали жаровни, так же в больших чанах под стенами кипела какая-то жидкость. Банемиды – мудрецы крутили головами из стороны в сторону, не решаясь куда-то идти. Завидев старейшину, они тут же подошли спросить указания. Через мгновение, уже и воины стояли рядом. Для них он перестал быть просто старейшиной клана, да и кланов уже не было. Теперь он был их предводителем.

– Люди имеют план на случай, когда варвары преодолеют эти стены, – Кахчи махнул рукой в сторону ближайшей стены. Он не стал говорить «если», так как был уверен, что Хкаррит не пошёл бы на самоубийственный штурм, не имея продуманного плана действий. – Всем нужно будет организованно отступить во внутренний город. Так что держитесь выходов со стен, иначе рискуете быть брошенными на растерзание врагам. Остальное и без моих указаний понятно. Постарайтесь убить стольких дикарей, скольких сможете. Предки смотрят на нас, ведь мы воюем за будущее потомков.

Банемиды закивали, но несколько напряжённых лиц дали понять старейшине, что их не трогают его слова.

– Когда придут остальные? – спросил один из недовольных. Это был ожидаемый вопрос, но Кахчи надеялся, что не услышит его.

– Этот город и мы взяты в сплошное кольцо. Никому не выйти из него. У нас нет возможности посылать следопытов, разве что на верную гибель. Если те, кто отправился навстречу врагу, выжили, то они смогут помочь нам одолеть осаждающих.

Теперь все выглядели приободрёнными. Для Кахчи это была удобная ложь. Отныне гибель кланов, произошедшая с его помощью, будет приписана Хкарриту, если выживут те, кто станет задаваться вопросом об их участи.

Банемиды разошлись на стены. Сам старейшина выбрал место над воротами. Помимо лестниц, дикари точно будут использовать таран или что-то такое для уничтожения ворот. В конце концов, духи огня, о которых рассказывал полукровка, могут им в этом помочь. Хорошо, что дикари, за редким исключением, не могли использовать магию.

Оказавшись наверху, Кахчи почувствовал, как его сердце сжалось, а где-то внутри зашевелился холод. Было хорошо видно, какое огромное количество воинов у Хкаррита. Они выстроились вокруг Ллорна на таком расстоянии, докуда не долетит стрела, и молчали. Их молчание было намного красноречивее криков и шума, к которому так привыкли его собратья. Все эти воины словно уже были мертвы, а, как известно, мёртвого не убить дважды.

Старейшина вновь подумал о Железном банемиде из своего канувшего в лету клана. Он помнил его мальчишкой, таким любознательным и усердным. Этот неказистый, но уже тогда весьма широкоплечий, ребёнок старался быть лучше всех в том, что он делал. И у него получалось. Год за годом, успех за успехом, и вот он уже предводитель всех кланов. Объединение кланов было неоспоримым достижением и личной заслугой того. Жаль, Хкаррит пал жертвой собственных пагубных желаний и необузданных страстей. Теперь народ болот, как их прозвали люди, идёт иным путём. Различия и вражда кланов стёрты, тысячелетие жизни среди болот оставлено в прошлом, банемидам только и осталось, что открыться новому и не испугаться. А это новое стояло под угрозой. Само существование банемидов оказалось под вопросом.

Из-за стены раздался протяжный вой горна и мерный стук барабанов. Дикари двинулись в наступление. Тут и там зажигались огни. Видимо, те самые огненные копья. Лучники на стене, не выражая никакого волнения, стояли молча, сжимая свои луки. Стрелы уже были на тетивах и ждали мишеней. Кахчи был уверен, что в меткости Стражи превосходны, ведь каждый из них оттачивал мастерство годами.

Внезапно на поле появились одинокие фигуры, которые вышли вперёд войска и замерли, вскинув руки в небо.

«Не может быть!» – старейшина догадался о том, кто они такие. Это были маги.

Они принялись что-то подкидывать вверх и выписывать сложные фигуры руками, причудливо извиваясь, словно их жалили болотные шершни. Кахчи уже начал сомневаться в их магических способностях, как вдруг воздух над ними начал рябить, будто над горящими углями. С каждым новым движением магов колебания воздуха становились сильнее. Теперь было ясно, для чего предназначалось их заклинание. Какими бы ни были меткими лучники,сложно попасть в цель, которой толком не видно. А из-за магии видимость была искажена основательно, и теперь там, где до этого были нестройные ряды дикарей, глаза видели лишь большое размытое пятно, колеблющееся из стороны в сторону.

Если бы внутри этих стен не было банемидов, защитникам пришлось бы куда тяжелее. Кахчи не упражнялся в высвобождении чси много лет, но он прекрасно чувствовал её потоки внутри себя и знал, как преобразовать эту силу. На каждой стене Ллорна было, как минимум, три мудреца. Этого должно было хватить, если они сообразят, что от них требуется.

Он оглянулся на ждущих его приказов мудрецов, стоявших с ним на одной стене. Это были двое его соклановцев. Кахчи порадовался про себя этому факту.

– Как вы заметили, противник исказил воздух над полем сражения, тем самым обеспечивая значительно более безопасное продвижение. Нам необходимо сосредоточиться над приданием воздуху его первоначальных свойств.

Они принялись за дело, как вдруг откуда-то сверху появилась огромная птица, которая, растопырив когтистые лапы, с пронзительным писком кинулась на них. Её остановили сразу две стрелы.

– Продолжайте! – скомандовал старейшина своим помощникам. – Стражи прикроют нас.

И это было абсолютной правдой. Вслед за первой птицей возникла целая стая, целенаправленно пытающаяся атаковать магов. Видимо, враг понимал, что понесёт огромные потери и вряд ли займёт хотя бы внешнее кольцо стен, если его магия будет разрушена.

Кахчи сосредоточился. Окружающий мир стал подобен глубокому озеру, в котором старый банемид чувствовал себя колебанием. Он направил своё сознание вперёд, высвобождая столько чси, сколько мог. Он ощущал, как его поток энергии сплетается с ещё двумя и растворяется в воздухе вокруг. Радостные возгласы людей, донёсшиеся будто из другого мира, ознаменовали успех заклинания Кахчи.

Но ликование было недолгим.

Со всех ног к стене бежали копейщики, прикрытые большими осадными щитами, которые несли перед ними ещё двое дикарей. Их копья были объяты пламенем. В основном, стрелы Стражей втыкались в щиты и землю рядом с ними, но иногда попадали во врагов, останавливая продвижение тех. Тем не менее, справа от Кахчи раздался громкий хлопок и послышались крики людей. Старейшина собрал всю чси, какую смог высвободить, и обрушил ураган молний на дикарей. Это дало время Стражам перестроиться и унести раненых с убитыми прочь. Со стены лился дождь стрел, теперь выстрелы были намного точнее. Видимо, защитники осознали реальную угрозу огненных копий, чей грохот был слышен отовсюду. Дикари метали копья в стены, надеясь повредить те. Кое-где им это удавалось, но повреждения были незначительными.

Остроклювы вновь пикировали откуда-то сверху, а стрелы раз за разом истребляли их. И можно было подумать, что защитники отлично справляются, как вдруг на стену упала тяжёлая лестница. По ней тут же с впечатляющей прыткостью стали взбираться варвары. Кахчи уже хотел использовать какое-нибудь заклинание, когда появился один из послушников Ордена Стражей, одетый в какие-то странные одежды. В руках, на которых красовались огромные и толстые кожаные перчатки, у него был тяжёлый чан с той самой кипящей жидкостью, которую люди кипятили внизу стен. Человек проковылял к лестнице и опрокинул чан. Жидкость тут же вспыхнула, попав на поднимавшихся врагов. Пока они сыпались вниз, охваченные пламенем, визжащие от боли, на месте первого послушника появился второй, тоже опрокинувший на лестницу следующий чан.

«Жестоко, но эффективно…»

– Проклятые варвары и не думают заканчиваться! – Риз был забрызган кровью тех, кто отчаянно пытался занять стену. Во многих местах велась ожесточённая рубка, так как противник всё же сумел пристроить свои лестницы, а носильщиков масла на каждую из них не хватало.

Два комплекта метательных кинжалов он уже израсходовал, другие два были лучшего качества, и Риз обычно использовал их только тогда, когда был уверен, что сможет вернуть их себе. А в этой мясорубке нельзя было быть ни в чём уверенным.

Кто-то прямо с лестницы метнул взрывное копьё, разорвав на куски и своих, и чужих. Риз порадовался, что был в этот момент не среди погибших, но также его разозлил факт такой бесчестной гибели братьев по Ордену. Страж если и должен погибнуть, то в бою, прихватив с собой нескольких врагов.

Пернатые твари, кажется, наконец-то были перебиты. Пикируя сверху, они сумели покалечить немало мужей Ллорна. Отвлекая лучников на себя, остроклювы позволили тем самым копейщикам подобраться ближе.

Когда банемиды захватили этот город, Ризу не пришлось стоять на стенах, защищая их. Со всеми Стражами он наблюдал, как трус Хкаррит, эта серокожая образина, попрал уговор и собственную честь, применив магию в поединке с Верховным Стражем, предательски убив того. И пока все защитники города лицезрели мастерство их главнокомандующего, следопыты банемидов, воспользовавшись ситуацией, проникли за стены. Не смотря на договорённость о прекращении боевых действий на время дуэли, они убили охранников ворот и предоставили возможность воинам болот ворваться во внутреннее кольцо Ллорна. Только выдержка и дисциплинированность помогли Ризу и многим другим его собратьям выбраться живыми из безнадёжной ситуации.

Но сейчас… Если защитники отступят во внутренний круг, то в случае поражения уже ни за что не покинут его.

Раздался звук горна. Это означало, что враг занял стену.

«Проклятье! Сраные боги, вы куда смотрите?!»

Слаженно, прикрывая друг друга, защитники стен покидали внешнее оборонительное кольцо Ллорна. Риз хоть и привык быть одиночкой, прекрасно работал в команде. Как и любой Страж.

Одна за другой стены занимались ликующими варварами, яростно рвущимися в бой. Они бежали со всех сторон, догоняя и нападая на всех, кто попадался им на пути. Оба войска несли потери, но, видимо, для атакующих это не имело значения. Дикарей действительно было очень много. И чувство триумфа вскружило им головы до такой степени, что они бесстрашно кидались на мечи и копья Стражей, заваливая последних своими мёртвыми телами. Затем живые расправлялись с попавшими в такую ловушку людьми.

Риза подобная участь миновала. Он сумел оказаться во внутреннем кольце стен. К своему облегчению, он обнаружил, что банемидов ещё было достаточно вокруг него. Их магия придётся как нельзя кстати при следующем штурме. А с этим варвары не заставили себя ждать. Они не стали разбирать лестницы и перетаскивать их за стены. Дикари принялись бросать трупы сородичей и врагов под одну из стен внутреннего кольца, образуя гору из мертвецов. Стрелы и копья Стражей только увеличивали её размер, превращая взбирающихся по ней захватчиков во всё новые пласты.

«Интересное решение,» – вздохнул седовласый следопыт и приготовился к новому бою.

На стене рядом с ним возник Верховный Страж. Риз с удовлетворением заметил, что Дхорн тоже был весь в крови. Этот парень бросался в битву в первых рядах, чем вызывал уважение, наверное, всех Стражей.

– Сейчас наши маги постараются испепелить этих безумцев внизу! – прокричал он. – Наша задача защитить их от шипастых и взрывающихся копий, да и вообще от всего. Прикрывайте их щитами, стрелами, кинжалами и камнями! Плевать, хоть говном своим забросайте дикарей! Главное, чтобы маги остались живы.

Тут же всё пришло в движение – банемиды выстроились на атакованной стене, перед ними встали самые крепкие из Стражей с большими пехотными щитами, лучники и не прекращали стрельбу.

– Я пойду вниз и отвлеку часть этих голозадых на себя. Мне нужно прикрытие, чтобы ненароком не открыть врагу простой путь в сердце Ллорна, позволив захватить ворота. Риз, сможешь помочь? Кликни пару метких ребят из лучников и троих с копьями.

– Ты понимаешь, что это попахивает самоубийством, Верховный Страж? –Ризу понравилось то, что придумал этот сумасброд, но он видел, как варвары сминали его товарищей, не боясь смерти, яростно давя друг друга в попытках убить своего врага. Если Дхорн выйдет наружу и привлечёт к себе внимание этих обезумевших смертников, то не продержится против них и двух минут.

– Не трать время понапрасну, дружище. Или ты забыл, что я – главнокомандующий армии Земель Ллорна?! – он усмехнулся, но в глазах у него читалось нетерпение. Всё-таки он дал приказ и ожидал его исполнения.

– Тогда пошли. Я расскажу потомкам, каким идиотом ты был.

– Твоим бастардам нет никакого дела до твоих рассказов, Риз.

Смеясь, они спускались по лестнице вниз, спеша быстрее оказаться у ворот. По пути Риз подозвал двоих лучников и трёх копейщиков из собравшихся на стене и которых он знал лично. Он плохо представлял себе, чем эта вылазка обернётся для них, но надеялся, что не полной катастрофой.

Тучи дикарей бесновались во дворе внешнего кольца стен. Они, как рой рассерженных насекомых, стремглав кидались на гору из мёртвых, делая её всё выше с каждым мгновением. Они даже не заметили, как приоткрылись ворота и из них появился Дхорн с копейщиками.

Риз наблюдал за происходящим со стены над воротами, восхищаясь мужеством каждого, кто из них только что вышел. Это было опрометчиво и глупо, но однозначно мужественно. Здесь, на стене, были тоже воины, которые стреляли и кидали снаряды в бегающих по городским улицам дикарей, грабящих и сжигающих дома. Павших и раненых тут же тащили к горе трупов.

Верховный Страж громко выкрикивал ругательства и размахивал мечом над головой, привлекая к себе внимание. Через мгновение, рядом с ним уже появилась толпа варваров. Обычно Риз отдавал предпочтение кинжалам, но сейчас он метал дротики, как сумасшедший. Седовласый Страж взял их с собой на стену в большом количестве. Послушники Ордена приносили ему их снова и снова. Риз не мог уследить за всем происходящим снизу, ведь он старался истребить как можно больше врагов таким образом, чтобы Дхорну было, где развернуться.

Подобно божеству смерти, он косил своим мечом дикарей, словно те были колосьями пшеницы. Его движения были неуловимы, непредсказуемы, а каждый удар – смертелен. Кровь летела во все стороны, бездыханные тела падали тут и там. Когда становилось совсем туго, поддержка с копьями ему помогала, прикрывая и защищая. Ливень стрел тоже не прекращался, выдёргивая из волн атакующих новые и новые жизни.

Трудно было сказать, сколько времени это продолжалось. Минуты, часы? Руки Риза кровоточили от мозолей и тряслись от напряжения, но он продолжал убивать.

Внезапно справа от ворот, из-за угла, со стороны той стены, которую обкладывали трупами дикари, полыхнуло пламя, обдав всех нестерпимым жаром. Сотни криков, исполненных агонией, разорвали воздух над Ллорном.

– Ворота! – скомандовал Дхорн, с трудом перекричав поднявшийся шум.

Враги, которые до этого бездумно бросались на меч и копья, кинулись врассыпную, кто куда. Они вопили от ужаса и бежали прочь. Дхорн и его уставшее сопровождение, тяжело дыша, беспрепятственно прошли в ворота, хотя сам Риз был уверен, что им предстояло попотеть, чтобы не пустить следом орду кровожадных безумцев.

Когда ворота захлопнулись за спинами окровавленных Стражей, Риз поспешил вниз.

– Проклятый безумец! Теперь я точно знаю, что прожил не зря, ведь видел такое.

Дхорн в ответ хмыкнул и тяжело опустился на землю, привалившись к стене спиной. Было видно, как дрожат мускулы на его теле. В отличие от большинства Стражей, этот главнокомандующий Земель Ллорна не носил доспехов. Как оказалось, ему они и вправду не были нужны.

– Я думал, что являюсь самым быстрым из Стражей. Хорошо, что ты на нашей стороне.

Стоявшие рядом братья по Ордену посмеялись, закивав. Они все видели, на что способен Дхорн. И это было удивительно.

Сотни горящих тел издавали такой смрад, что некоторые едва сдерживали рвоту. Возможно, на них сильнее, чем на остальных, подействовала картина, развернувшаяся под осаждаемой стеной.

Кахчи покачнулся. Он не смог бы сказать, упал бы он со стены или нет, ведь шанса выяснить это ему не предоставили. Двое Стражей молниеносно подхватили его. Сейчас они были его союзниками, и лучшего варианта попросту не могло и быть. Для них, видимо, тоже. Без чси его собратьев и самого старейшины Землям Ллорна, скорее всего, пришёл бы конец.

В глазах у него померкло. Зрение оставило его. Что ж, значит, недолго ему пребывать в мире живых.

– Верховный Страж жив? – спросил Кахчи у подхвативших его людей после того, как те помогли ему, спотыкающемуся при каждом шаге, спуститься во двор.

– Мы всё время были на стене, старейшина, вместе с тобой, но я уверен, что Дхорн жив.

Молодой, звонкий голос, полный гордости и восхищения. Видимо, этот был совсем ещё юнец.

– Я попрошу отыскать его, старейшина Кахчи. Если он жив. – Второй оказался старше и серьёзнее, реально смотревшим на мир и видевшим смерть не раз. На войне нельзя было быть уверенным ни в чём. Воля великого и беспощадного случая настигала порой даже самых лучших.

– Благодарю, Страж.

Кахчи принялся ожидать встречи с Верховным Стражем. Его тело медленно наливалось тяжестью, а из груди словно постепенно выкачивали воздух. Он не боялся участи, которая ожидала его. За свою долгую жизнь старейшина видел много смертей среди собратьев, в том числе, когда те слишком усердствовали в высвобождении чси, не обращая внимания на собственный возраст.

Нельзя было сказать точно, сколько прошло времени с тех пор, как он сел у стены. В полнейшей темноте, в которой он теперь вынужден был пребывать, казалось, понятия времени не существовало вовсе.

– Старейшина Кахчи! Ты ранен?

В голосе Дхорна было слышно удивление и непонимание.

«Люди.»

– Нет, я просто умираю.

– Жаль, ты был отличным банемидом, дружище.

– Рад это слышать от достойного человека, Верховный Страж. – Он вобрал воздух в лёгкие, но всё равно было трудно дышать. – Племена теперь не станут идти на штурм, пока Хкаррит не проявит силу, чтобы воодушевить их. Не знаю, на что он сейчас способен, после того, как ты убил его, но при жизни его чси впечатляла.

– Чего нам ждать?

– Понятия не имею. Но они не пойдут за трусом, пусть даже тот будет богом. Брось вызов Хкарриту. Одолей его ещё раз. И война будет окончена.

Кахчи сказал то, что думал. Насколько он знал о варварах Диких Земель, те являлись кровожадными воителями, погрязшими в кровной мести, которые свято чтили законы силы.

– Я уже говорил, что не я убил вашего предводителя, а Шейпли, девушка, которая путешествовала со мной. Как все помнят, её сейчас здесь нет. И этому есть простое объяснение – она погибла, взяв верх над Хкарритом и Тьмой. Но её душа была чиста, а моя же – чернее ночи. Я думаю, что не смогу справиться с тем парнем. Без неё и Кристалла Разума.

– Тогда отправь того, кто сможет. Иначе вам всем конец.

Как только дикари придут в себя после ужаса, учинённого банемидами, Хкаррит направит их на новый штурм. Второй раз никто из тех, кто защищает Ллорн, не сможет повторить столь сильное заклинание, а, значит, ничто не остановит врага.

– Ты говоришь страшные вещи, старейшина. Да и как я или кто-то другой сможем подобраться к Хкарриту, когда вокруг него столько дикарей?

– Хкаррит непременно подойдёт к городу. Тебе нужно только дождаться его. Затем необходимо будет лишь вызвать его на поединок.

– Ага, только нужно вызывать на бой на варварском, а я им не владею, как и все в этом… – Дхорн замолчал. После недолгой заминки, он произнёс: – Чёрный Зуб.

Да, этот человек не был дураком.

– Ты точно умираешь, старейшина? А то ты нам бы ещё пригодился, уверен, не раз и не два.

– Моё зрение угасло, мышцы становятся будто каменные, скоро я не смогу ни сделать движение, ни вдохнуть воздух. Да, я умираю.

– Тогда есть что-то, что я мог бы сделать для тебя?

– Оставь это, человек, последние просьбы и всё подобное – не в традициях банемидов. Главное, чтобы ты сдержал слово и защитил поселение моих собратьев на Землях Ллорна.

– На этот счёт не волнуйся. Даже если я погибну сегодня, моё слово сдержат Стражи. Таков Орден, таков Ллорн.

– Осталось только обеспечить победу Ллорна.

Кахчи почувствовал, как на его плечо легла крепкая рука, похлопав по нему.

– Передавай привет предкам, старейшина. Был рад знакомству.

Улыбнувшись, Кахчи позволил себе расслабиться, отпустив все свои мысли прочь.

Цузхе с удивлением обнаружил на своих пальцах мозоли. Он бы никогда и не подумал, что возможно натереть их обыкновенной тетивой. Его руки познали такую нагрузку, какую никогда не испытывали ранее. К тому же, за сегодня он убил, наверное, больше врагов, чем за всю свою жизнь. Предки и духи гордились им, он знал это. Его мать, которая всегда была строга к нему, уж точно улыбнулась бы ему в знак одобрения.

Следопыт уже было распрощался с жизнью, когда все защитники бежали прочь со стен, стараясь укрыться в сердце города. Но их отступление, несмотря на натиск племён, оказалось таким слаженным и организованным, что Цузхе смог облегчённо выдохнуть и оказаться во внутреннем кольце стен живым и здоровым. Он проникся уважением к Стражам. Даже Чёрный Хвост, всё время осады находящийся рядом с ним, начал относиться к соратникам хозяина дружелюбно.

Цузхе Чёрный Зуб не мог сказать, победят ли они, но после увиденного им колдовства, сотворённого банемидами во главе со стариком, которого звали Кахчи, он преисполнился веры в то, что Ллорн не падёт окончательно. Дикие племена не привыкли к подобной мощи. Их огненные духи были слишком слабы, если сравнивать с тем богом огня, что разом испепелил стольких варваров сегодня.

Всё решит их вождь. Если он отступит, то племена разбредутся кто куда. Никто не любит слабых вождей. В его деревне старший шаман был могущественным вождём, сильным, с большим вместительным животом, куда он складывал множество еды, какой можно было насытить девятерых. А как может быть слаб тот, кто столько ест?! Цузхе был уверен, что существовала прямая связь между силой и количеством пищи. Стражи Ллорна непременно бы с ним поспорили, доказав обратное, если бы только сам Чёрный Зуб с кем-либо делился своими мыслями на этот счёт.

Страж Дхорн не обладал внушительным животом, но всё-таки был очень сильным. С таким вождём его племя могло бы выжить перед лицом опасности.

– Ты должен бросить вызов Хкарриту, так громко, как только сможешь, когда тот окажется рядом. – Слова Верховного Стража смутили Цузхе. Видя это, человек добавил: – Разумеется, от моего имени.

Следопыт облегчённо выдохнул. Он не знал Хкаррита, но был уверен в следующем – племена мог собрать вокруг себя только кто-то крайне могущественный. И с таким вождём выходить на поединок ему не хотелось бы.

– Как скажешь, Верховный Страж Дхорн.

– А ты всё гнёшь своё, да?! – человек улыбнулся ему и бесстрашно потрепал чёрного волка, сидевшего рядом. Тот не стал возражать, разве что предупредительно рыкнул. – Я рад, что вы оба уцелели, Цузхе.

Дикарь в ответ кивнул. Ему и самому нравилось быть живым.

– Склонитесь, Стражи Ллорна! Вы достойно сражались и заслужили право вступить в мою армию, став частью нового мира, объединённого Тьмой.

Нечто, что называлось когда-то Хкарритом, представляло собой действительно странное и жуткое зрелище. Это был банемид, но это же был и человек. Предводитель племён словно был окутан дымом, чёрным, непроглядным, при этом – живым, сползающим и наползающим вновь, из-за чего рост и внешность спрятанного под ним менялась постоянно.

– Ты только погляди на это… – пробормотал Дхорн, обратившись к стоящему рядом с ним Ризу. – Эту штуку вообще можно убить, как думаешь?

– Не уверен, главнокомандующий, но я желаю тебе удачи. Хорошо, что у тебя нет жены. Никого не придётся осчастливить вестью о твоей кончине. – Седовласый Страж шутил, но на его лице отразилась тревога.

– Твоя правда.

Перед мысленным взором у Дхорна стоял образ обугленного, истощённого и изуродованного Хкаррита, потерявшего разум вместе с кистями рук и нижней челюстью, каким он видел того после победы Шейпли над Тьмой, сокрытой в Камне Разума. Тогда воитель не стал лишать его жизни, посчитав подобное состояние банемида лучшим наказанием за всё зло, причинённое тем миру людей. Сейчас, глядя на величественную фигуру, облепленную чёрной копошащейся пакостью, он пожалел о своём решении.

На стене, прямо напротив предводителя племён, появился Цузхе. Он громогласно прокричал что-то на языке Равнин. После этого выкрика Тьма вокруг Хкаррита на мгновение сжалась, практически сделавшись невидимой. В эту секунду Дхорн вновь увидел тот несчастный кусок плоти, каким стал Железный банемид.

– Ты тоже видел это?! – спросил изумлённый Риз.

– Да. И я рад, что этот гад совсем не изменился с нашей последней драки. Если не брать в расчёт Тьму, Единый ей под рёбра.

– Осилишь? Может, стоит послать кого-нибудь из наших банемидов? У них хотя бы есть магия.

– Нет, благодарю. Если не справлюсь я, то не сможет никто.

– Да ты о себе очень высокого мнения, смотрю. – Риз во многом был лучше Дхорна, что касалось метания кинжалов и выслеживания цели. Но у него не было магического меча в руке, ищущего бреши в обороне противника, и в ближнем бою у него не было и шанса против своего главнокомандующего.

– Хочешь поспорить с моим мнением, Риз? Желаешь сам спуститься к Хкарриту? Я не стану возражать, если ты скажешь мне с полной уверенностью, что выйдешь победителем. Ведь если ты не сделаешь этого, то обречёшь всех в Едином мире на уничтожение.

Риз помолчал, сделавшись серьёзным.

– Но ведь и ты не можешь сказать того же, так ведь?! – его проницательный взгляд словно читал душу Дхорна. – Верховный Страж, тем не менее, я считаю, что тебе это по плечу. Ты – лучший мечник из всех, кого мне доводилось видеть в бою.

– Будем надеяться, что этого хватит, дружище.

Тем временем двор внешнего кольца Ллорна заполнился сотнями дикарей. Они столпились позади своего предводителя, ожидая увидеть зрелище. Они слышали, как Хкаррит принял вызов. Старейшина Кахчи верно всё предсказал. Теперь дело за Дхорном.

– Победа или смерть? – задал риторический вопрос Риз ему вдогонку, когда он уже отправился к воротам.

– А разве когда-то было иначе?! – усмехнулся Дхорн.

У ворот собрались почти все защитники города. В одних глазах он читал страх, в других – радостное волнение. Последних было больше, к его удовольствию. Эти люди верили в него. Что ж, осталось только самому поверить.

Ворота медленно открылись. Но прежде, чем Дхорн сделал шаг наружу, его окликнул чей-то слабый голос. Оглянувшись, он увидел нескольких банемидов, которые буквально тащили под руки старейшину Кахчи, чьей мудростью он восхищался несколько мгновений назад.

– Верховный Страж… Не спеши. У меня для тебя подарок.

Дхорн не стал ничего говорить, потому как уважал этого старика. Если тот готов тратить последние силы, чтобы дать ему какую-то безделушку, пусть так и будет.

– Я и мои помощники… Давай к делу. – Кахчи уже был напротив. Все банемиды, сопровождавшие его, положили свои ладони тому на плечи. Сам старейшина, казалось, начал сиять. – Положи мои ладони себе на грудь, человек.

Чем бы это ни было, Дхорн послушно сделал, что требовалось. Моментально его кожу словно кольнули тысячи иголок, но он не отшатнулся, а лишь стиснул зубы. Боль нарастала в нём, приближаясь к нестерпимой. Тело горело, а кожу саднило так, будто её поливают кипятком.

Когда он уже был готов высказаться по этому поводу, всё прекратилось. Болезненные ощущения сменились странным чувством стянутости. Дхорн не мог описать это иначе.

– Мне, наверное, стоит узнать, что это было?

Но Кахчи уже не смог ему ответить.

– Старейшина Кахчи из клана Хкаррзем окончил свои дни, человек, – ответил ему один из склонившихся над телом почтенного банемида. – Его последнее заклинание было крайне сложное и могущественное, и пусть мы все ему помогли, ни один из нас не сможет повторить его.

– Я благодарен ему и вам, но, Единый вас шлёпни, что именно это было?

– Защита. Кахчи подарил тебе защиту от магии.

– И такое бывает?! – он не смог скрыть своего удивления.

– Ты не так понял. Ты не стал неуязвим для чси, но какие-то её виды тебе причинят значительно меньший урон. Это заклятие подобно щиту, но любой щит можно пробить, как и убить любого, кто прячется за ним. Помни об этом. И постарайся не проиграть, чтобы жертвы нашего народа не оказались напрасными.

Кивнув, Дхорн вышел за ворота, дав сигнал Стражам закрыть их. Если ему суждено погибнуть, то не стоило давать врагам лёгкий доступ в сердце Ллорна.

Река дикарей заполонила всё пространство внешнего кольца города. Варвары сидели на крышах и деревьях, чтобы не пропустить бой человека с их вождём. А тот стоял дымящимся столбом, ожидая прибытия противника.

– Эй, чудовище, я здесь. Готов начинать? – крикнул Дхорн, подойдя ближе к Хкарриту.

Банемид среагировал на его слова тем, что несколько десятков лиц сменили друг друга на том месте, где должно было быть его собственное лицо.

– Человек, мы уже встречались с тобой. – Голос, нет, голоса существа были знакомы Дхорну. Будто несколько десятков мужчин одновременно говорили с ним. – Ты славно трудился для меня многие годы. Видимо, твоя судьба – служить мне, раз ты сейчас передо мной, пришёл умереть в мою славу.

– Ошибаешься, безлицый, умереть придётся тебе. Только давай-ка на этот раз ты сдохнешь окончательно.

Существо рассмеялось. Это было похоже на то, как если бы голоса предков могли смеяться в недрах древних пещер на заснеженных пустошах Фризенхайра. По спине Стража пробежали мурашки, а в горле моментально пересохло.

– Мы с этим миром ровесники, человек. За столько тысячелетий меня пытались уничтожить несчётное количество раз. Множество богов потеряли свой свет в моей тени. Пусть сейчас во мне нет той силы, которая была раньше, но даже этого хватит, чтобы не оставить и следа от тебя, поверь.

– Тогда проверим, наконец? Или так и будешь сотрясать воздух своей уродливой башкой? – Дхорн был готов к битве, хотя не знал, что ожидать от противника. Он помнил ту мощь, какую обрушивал на них с Шейпли Хкаррит в тот раз, у края земли. Без этой девушки и силы камня от него точно не останется даже обугленного ногтя.

– Если такова твоя воля…

В одно мгновение, казалось, день сменился ночью. Дхорну не было известно, для всех ли погас свет или же только для него одного, но это не имело никакого значения. Даже лишившись глаз, он оставался воином, чувствуя противника и вовремя реагируя. Из окружающей темноты появилось лезвие большого топора, опасно скользнувшее над его головой, когда он ловко нырнул вниз и вперёд, рубя мечом по дуге вверх. Не встретив никакого сопротивления, он понял, что топор являлся лишь иллюзией. Оставалось понять, способна ли она убить?

Дхорн решил не проверять и сосредоточился на поиске врага. Также он вспомнил, что у Хкаррита не было больше кистей рук, ему нечем было держать топор или ещё что-то. Значит, единственным его оружием осталась магия.

«А это куда хуже, приятель…» – горестно усмехнулся он про себя.

Двинувшись вперёд, он прислушался к мечу. Конечно же, острая железяка в его руке не могла говорить или ещё что-то в таком роде, но, подобно живому организму, этот меч чувствовал приближение врага и угрозу, сообщая владельцу о том посредством лёгкой вибрации. В бою Дхорн предпочитал доверять импульсам меча, позволяя ему атаковать врага и отбивать опасные удары. Вкупе с его собственными умениями, это делало его практически непобедимым в ближнем бою.

Тьма вокруг пришла в движение. Она заколыхалась, будто была большим единым куском ткани, накрывшим мир. Мужчине теперь требовалось больше усилий, чем прежде, чтобы продвигаться вперёд. Дышать становилось тяжелее.

Если Хкаррит способен лишить его дыхания, то необходимо скорее отыскать того, иначе смерть Дхорна будет отнюдь не героической.

– Хкаррит из клана Хкаррзем, великий вождь банемидов, сумевший объединить кланы! Если в тебе осталось хоть что-то от прежнего тебя, выйди и встреть врага лицом к лицу, как подобает воину, а не прячься в тенях, как трусливая девка! – Верховный Страж сомневался, что эта провокация достигнет цели, но надеялся, что банемид хоть как-то выдаст своё положение. Реакция противника превзошла все его ожидания.

Давление тьмы ослабло, вернув движениям Дхорна лёгкость. И прямо на него из черноты вылетел худой, как ветка, банемид, с горящими яростью красными глазами, намеревавшийся, судя по всему, забить человека культями до смерти. Хоть он и двигался молниеносно, Дхорну без труда удавалось уклоняться от яростных атак изувеченного предводителя дикарей.

Видимо, на какое-то время контроль над телом взял прежний Хкаррит. Это давало шанс мужчине, но он понимал, что времени у него совсем немного. И не смотря на отсутствие обоих кистей, железный банемид оставался очень опасным, сильным и умелым воином.

Дхорн сумел подгадать момент и рубанул мечом по бедру противника, когда тот вновь бросился на него. Он почувствовал, как лезвие разрубает кость, но Хкаррит никак не отреагировал на ранение, а лишь ударил человека в ответ локтем в голову, сверху-вниз, выбив из глаз Дхорна мириады звёзд. Не дожидаясь следующего удара, мужчина быстро ретировался в сторону, успев выдернуть свой меч. Перед глазами бегали огоньки, и мир кружился. Хкаррит уже делал шаг к нему, как вдруг взвыл нечеловеческим воем и рухнул на одно колено, оставив раненую ногу безжизненно лежать на земле. Она всё ещё была его частью, но уже являлась непригодной для использования. Из раны потоком лилась кровь.

Боль вернула Тьме контроль над Хкарритом, ведь внезапно он вновь превратился в чёрный сгусток переливающихся теней. У него снова были полноценные руки, и он уверенно поднялся на обе ноги.

– Хорошая попытка, человек. А теперь умри.

Направив ладонь к нему, Хкаррит выбросил сгусток пламени в только поднявшегося Стража. Дхорн зажмурился, даже не успев ругнуться, когда нестерпимый жар в доли секунды сжёг ему всю растительность на лице и голове, а тело жадно обуяло голодное пламя. Это было действительно больно, Дхорну казалось, что его глазные яблоки сейчас вытекут, а сам он обратится в пепел через несколько мгновений после этого. Его доспехи пылали, превращая своего владельца в жуткое подобие факела.

Была ли это магическая защита, которую ему подарил Кахчи, или нет, но разум ещё не покинул его. Дхорн решил не тратить время зря и атаковать, пока не зажарился окончательно. Раскрыв глаза, он с трудом сумел увидеть Хкаррита. Тот поворачивался к нему спиной, намереваясь оставить догорать в одиночестве.

Верховный Страж знал, что имеет только один шанс.

Когда предводитель диких племён полностью отвернулся, Дхорн, как мог, резво бросился вперёд, выставив меч перед собой. Рукоять оружия уже вплавилась ему в ладонь, но он всё ещё крепко сжимал её.

Пробежав расстояние, разделявшее его от противника, он, что есть силы, вонзил клинок в спину банемиду. Раскалённое лезвие, шипя, пронзило туловище врага насквозь, моментально начав сжигать того изнутри.

– Как?.. – только и произнёс Хкаррит, повернув голову назад, прежде чем сотни голосов закричали в агонии.

Дхорн видел, как сгорает его собственная плоть на припёкшихся к мечу ладонях, но уже не чувствовал боли. Кожаные доспехи превратились в угли и лежали вокруг него, всё тело покрывали жуткие ожоги, но пламя уже погасло. Только меч ещё полыхал, светясь раскалённым металлом сквозь горящее тело банемида.

Тьма будто сгорала тоже. Лица и силуэты вырывались из Хкаррита, пытаясь убежать куда-то, нечеловечески вопя и тут же исчезая.

«Я победил. Надо же.» – подумал Дхорн и позволил сознанию покинуть его.

Риз изумлённо, как и все вокруг, наблюдал за тем, как объятый огнём Дхорн, сгорающий заживо, убил предводителя дикарей. В который раз седовласый Страж восхитился главой их Ордена, только теперь по его щеке стекала слеза скорби, ведь его друг отдал жизнь, спасая Ллорн. Во всяком случае, к этому всё сводилось. Нельзя выжить после такого.

Реакция окруживших место поединка дикарей была похожей. Они не кричали от ярости, не рвались крушить всё и вся. Они молча застыли, открыв рты, смотря на тлеющего человека, который убил их бога.

Медленно, по двое и трое, враги стали покидать захваченную часть Ллорна.

Риз вышел из оцепенения и подозвал находившегося рядом Цузхе, чтобы тот помог ему занести тело Дхорна во внутренний двор города. Они вдвоём поспешили к воротам, но по мере приближения к тем, всё больше желающих присоединялось к ним. В конце концов, к Верховному Стражу выдвинулась огромная процессия из Стражей и послушников Ордена, желавших отдать дань памяти и уважения своему павшему предводителю.

На пути к нему проблем не возникло. Племена потеряли всяческий интерес к захвату столицы Земель Ллорна, как и недавно обретённое доверие друг к другу. Вождь, сумевший объединить столь разношёрстную публику под едиными знамёнами, пал, оказавшись отнюдь не бессмертным богом. Сам по себе каменный город не привлекал жителей Диких Равнин.

Верховный Страж ещё дымился, но пламя уже погасло окончательно. Оплавленный кусок металла, некогда бывший мечом, прирос к правой руке Дхорна. Жаль, что это было не самое страшное увечье на теле того. Кожа мужчины полопалась и расползлась от жара почти повсеместно, а один из глаз покинул глазницу и прикипел к щеке обезображенного безгубого лица. Это было ужасное зрелище. Стражи молча стояли вокруг своего предводителя. В каждом из них, Риз не сомневался в этом, что-то оборвалось. Знание того, что за них погибли таким образом, так героически сохранив Ллорн и их жизни, накладывало на каждого тень укора и стыда. Позора.

– Так плохо, да?!

Все, как один, дёрнулись, когда Дхорн раскрыл уцелевший глаз и посмотрел на Риза.

– Не найти мне теперь жёнушку, приятель…

Неизвестно, каким чудом или проклятьем тот был ещё жив, но Риз не смог понять, что чувствует, понимая это. Дхорн жив, а это означало только минуты или даже часы бесконечной агонии.

– Верховный… Дхорн, друг… Если попросишь, я прерву твои страдания, только скажи.

Тот в ответ лишь закрыл глаз и хмыкнул.

– Страдания… Бывало и хуже. – Риз решил, что Дхорн не в себе. И это было неудивительно. – Нет, уверен, внешне всё настолько жутко, даже я бы блеванул, но я про боль. Она незначительна. Наверное, магия банемидов сработала таким образом. Я бы встал, да только тела практически не чувствую.

– Старый Страж! – в разговор вступил Цузхе. Это он так обратился к Ризу, на что тот удивлённо поднял бровь. – Нам надо поспешить. Мы можем спасти его, пока действует заклинание. Верховный Страж Дхорн! Мы перенесём тебя в город и спасём. Скорее всего, перенос будет болезненный.

– Как скажешь, мой дикий друг… Я больше не Человек-с-Мечом, так?!

– Теперь ты сам меч, – на полном серьёзе ответил дикарь. Многие из молчавших вокруг разразились нервным смехом. Даже Риз улыбнулся, хотя был готов разрыдаться, но выдержка Стража не позволила бы ему этого.

Магия или нет, но седовласый следопыт Ордена не представлял, каким образом дикарь собирался спасти то, что осталось от их друга. Тем не менее, он вместе со всеми остальными соорудили носилки из плащей и водрузили на них главнокомандующего. Дхорн не издал ни звука. За всей этой суетой наблюдал лохматый зверь-прихвостень Цузхе, который, казалось, лишь ждал разрешения, чтобы съесть поджаренного человека.

Абсолютно все молчали, когда носилки занесли в город и пронесли по нему внутрь сердца Ллорна.

– Мне понадобится помощь ваших следопытов, чтобы собрать необходимые травы в кратчайший срок. И позовите серокожих сюда. Их магия поддержит Дхорну жизнь.

Риз удивился тому, как критичность ситуации преобразила этого недалёкого полукровку. Он даже загорелся надеждой, что тот действительно поможет умирающему спастись от неминуемой гибели. Правда, сам он не привык лелеять надежду. Значительно проще и правильнее принять, как данность, положение вещей, каким бы оно ни было.

– Если твои действия лишь оттянут неизбежное, обрекая моего друга на страдания, тогда я позабочусь о том, чтобы твоя голова оказалась подальше от туловища. – Он был серьёзен, и то не было пустой угрозой.

– Не переживай, старик Риз. Дхорн спас мне жизнь, Дхорн мой друг тоже. Теперь я спасу Дхорна.

Такая логика его устраивала.

Добровольцев искать не пришлось, и к поиску приступило большое количество человек. Ещё десяток носили горячую воду и чистые полотенца, которые рвали на лоскуты и складывали в один большой чан, кипятили и вынимали, освобождая место для новых. Надежда ощущалась в воздухе.

Кто бы мог подумать, что дезертир, который сбежал из-под меча за несдержанное слово, однажды вернётся в Ллорн, станет Верховным Стражем и спасёт их всех?! Риза это не переставало удивлять. Как и то, что все отчаянно не хотят терять Дхорна. Ему и самому не хотелось.

– Единый… – пробормотал себе под нос седовласый Страж.

Ему сказали, что дикари покинули Земли Ллорна, а те из них, кого отправил Хкаррит к поселению банемидов, были перехвачены и разбиты Стражами. К счастью, большая их часть разбежалась раньше. Видимо, кто-то из свидетелей поединка предводителей донёс весть своим.

Также ему сказали, что прошло уже четыре месяца с того момента, как Цузхе взялся лечить его. И Орден отказался избирать нового Верховного Стража, пока Дхорн был жив.

«Приятно, Единый подери…»

Сам он ощущал себя хуже некуда, пребывая все похожие до безумия один на другой месяцы и дни в жутком тумане ноющей боли, затмевающей разум. В конце концов, боль утихла, он остался жив, а ясность мысли постепенно вернулась к нему. Дхорн смог оценить полученный ущерб своему телу, увидеть итог своей битвы с одержимым Тьмой Хкарритом.

И сам он считал, что нужно было дать ему умереть.

Помимо отсутствия одного глаза, он лишился кисти правой руки и левой ноги ниже колена. Не говоря уже об отталкивающе изуродованной ожогами коже почти по всему телу. Лицом он сейчас напоминал себе недоеденную тефтель из похлёбки, которую ел как-то на окраине Единого мира в затёртой забегаловке. Бородой ему щеголять больше не придётся.

Одно радовало – писать он всё ещё мог стоя. Правда, пока он не смог подняться, но не оставлял попыток. Ему же придётся учиться обходиться одной ногой, пока мастер по дереву не сделает ему крепящуюся к культе опору.

– Я переговорил с серокожими. Те сказали, у них есть мудрец, способный зачаровать протез таким образом, чтобы ты мог его чувствовать, словно он продолжение твоей ноги.

Риз часто приходил к нему. Рассказывал новости, задавал вопросы, требующие внимания Верховного Стража, просто молчал рядом. Дхорна это немного напрягало, но всё же он был больше рад его присутствию, чем душащему одиночеству в этой комнате.

– У тебя по-прежнему нет дел, старик? – шутя спросил он следопыта.

– Важнее этого – нет.

– Благодарю, Риз, честно, но я сыт магией. Обойдусь простой деревяшкой. Но от какой-нибудь магической руки я бы не отказался. Ведь какой Страж без руки, а?

– Верховный.

Дхорн фыркнул.

– Засунь себе этот титул в самую глубинку, друг. Мне рука нужна. Я же только и умею, что мечом махать.

– Придётся учиться новому.

На это он лишь усмехнулся. Сам он никогда не представлял, что окажется в подобной ситуации. Дхорн распрощался с жизнью ещё будучи подростком, когда отец приговорил его к смертной казни. С тех пор, он не задумывался о будущем, своих планах и жизни вообще. В нём была лишь уверенность, что такие, как он, не живут долго, и смерть заберёт его раньше, чем седины коснуться его висков.

«Теперь седеть-то и нечему…»

На его обезображенной голове не осталось ни единого волоска, так что седина обойдёт его стороной. Как и ранняя смерть. Стражи не отпустят Дхорна с поста. Верховный Страж – пожизненный титул, и только смерть может лишить его. А для него битвы закончились, и уповать придётся только на несчастный случай или чьё-нибудь коварство. С последним ему вряд ли повезёт, ведь не было честнее людей, чем Стражи Ллорна. Вариант с самоубийством Дхорн даже не рассматривал. Всё, что выпало ему, не было случайным. Так он считал. Отказаться от своей ноши означало быть слабаком, коим он никогда не был и не будет, изувеченный или нет.

– Я переговорю насчёт руки. Уверен, тот мудрец и с ней справится, раз уж с ногой хотел помочь.

– Спасибо, дружище.

– Без проблем, Верховный Страж.

Дхорну полюбился Риз не сразу. Этот надменный и самовлюблённый старик был одним из тех, кто выступил против его кандидатуры на пост главнокомандующего. Но уже через несколько дней они стали закадычными друзьями. Он уже не мог припомнить, что послужило тому, да и не считал это важным.

Так или иначе, но ему выпала жизнь. Снова. Только раньше у него не было друзей, а весь мир являлся полем битвы. С тех пор многое изменилось. Пусть тело у Дхорна изуродовано, его душа наконец-то стала целой. Рукой, перетянувшей его через пропасть одиночества, страха и отчаяния, стала юная Шейпли, а дальше новые руки подхватили его и понесли дальше. И, признаваясь самому себе, мужчина чувствовал, что впервые с юношеских лет чувствует себя живым, по-настоящему.

«Наверное, я всё-таки старею.»