Горячий парень из леса (ЛП) [Джексон Кидман] (fb2) читать онлайн

Книга 544239 устарела и заменена на исправленную


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]
  [Оглавление]

Лондон Кейси и Джексон Кидман Горячий парень из леса


♔Переводчик: Леся (пролог+12 гл.), Иришка К. (с 13–23 гл.), Катюша Д. (с 24 гл.)

✎Редакторы: Танечка (пролог-13 гл.), Evgeniya A. (с 14 главы)

✎Обложка: Wolf A.

✎Вычитка: Надя С.

✎Оформление: Евгения М.



ПРОЛОГ

Ее Точка Зрения

Осирис

В тот момент, когда я увидел плакучую иву, нависшую над старой каменной скамейкой, я знал, что она захочет такую фотографию. Как, черт побери, эта скамейка попала на гору? Нет, я не понимаю. Я был уверен, что там была какая-то безумная жизненная история.

Мой риелтор ехал, направляясь к хижине, которую я в конечном итоге куплю, чтобы убежать от реальности. В доказательство, я обещаю ей, что все будет легче и лучше. Мы ведь теперь семья, и я не хотел этого терять. Как и она тоже. Мы любили друг друга. Мы любили Милу. Что еще нужно?

Видимо, нам нужен домик на вершине чертовой горы.

Я схватил свой мобильный и сфотографировал иву и скамейку.

Я покачал головой и улыбнулся, когда отправлял ей картинку.

Это всегда было самой простой вещью, чтобы вызвать у нее самую большую улыбку. Это было то, что я никак не мог понять, хотя и был человеком, который работал над мельчайшими деталями, чтобы зарабатывать на жизнь.

К тому времени, когда я подъехал к дому, она ответила мне словом «Влюблена», после которого было сотни восклицательных знаков.

Я засмеялся, риелтор стоял на крыльце со скрещенными руками и большой ухмылкой на лице.

Я только разок взглянул на домик и кивнул. Мне даже не нужно было осматривать его внутри, ведь я собирался покупать его.

Мне следовало разузнать все получше.

Но откуда я мог знать, что плакучая ива и каменная скамейка заставят потерять меня все…?


ГЛАВА 1


Надпись «ВСЕ ЕЩЕ ПРОПАВШИЙ»

Лара


Я представляю себе этот разговор. Наверное, самый важный разговор, который мог бы иметь человек. Независимо от обстоятельств, бормотание слов «Я беременна» меняет все.

Я положила руку на живот и отвернулась от охлаждаемой витрины, где розы и некоторые букеты были поставлены, чтобы оставаться свежими.

Я действительно старалась представить себе это.

Просто два слова.

И разговор, который последовал бы после.

Шок. Затем страх. Там должен быть страх, верно? Что бы ты ни делал в тот момент, ты никогда не станешь прежним. Затем, после страха… волнение? Конечно, это зависит от обстоятельств.

Потрясение. Страх. Волнение.

Мои пальцы прошлись по животу.

— Лара, все в порядке?

Я повернулась и убрала руку со своего плоского живота. И быстро улыбнулась.

— Я в порядке, — сказала я.

— Смотри, что я нашла на складе, — сказала Ким и показала туго скатанный спальный мешок. — Итак, теперь у тебя нет оправданий, чтобы не идти с нами.

— Да-да, — сказала я.

— Там будут ребята… ты знаешь, что у Алекса есть дело к тебе.

— Остановись, — закатив глаза, сказала я. — Иди собирать вещи. Ты уверена, что мы можем уйти?

— Да. Перси закроет вместо нас.

Перси был братом Ким. Ее родители владели местным цветочным магазином. И мне повезло, что я работаю там.

— Я буду ждать тебя снаружи, — сказала я.

Ким ушла.

Я повернулась и посмотрела на свое отражение в стекле.

Мой живот был плоским. И он никогда не будет расти. Не было никакого ребенка внутри меня. Это было абсолютно точно. Я находилась в конце исповеди о беременности…

И это был не шок, страх или волнение.

Это был шок, страх и гнев.

Однажды я простила его, но теперь никогда не забуду, что он сделал.

У меня не было желания идти на гулянку в лесу, чтобы отпраздновать помолвку Меган и Джоша. Я чувствовала себя слишком старой для такого рода дерьма, но Меган и Джош встретились в лесу на празднике. Он сделал ей предложение в лесу. И якобы это было очень милое место для вечеринки.

Была только одна причина, почему я согласилась пойти.

Чтобы скрыться от своей позорной реальности.


***


Я сидела на пассажирском сиденье внедорожника Ким. Ее телефон был подключен к машине, а из колонок играла музыка, которую мы слушали еще в школе. Она пела во весь голос, не попадая в ноты. То, что она не поняла, что он был моей школьной жизнью. И помимо этого. Это была последняя неделя восьмого класса, когда Тэд посмотрел на меня в конце урока естествознания, и после этого, вплоть до окончания средней школы, он был для меня всем. Мы были слишком серьезны, слишком молоды, но это не имело значения.

Он был всем.

А теперь он должен стать ничем. Воспоминанием. На долгую память. Которая исчезнет. Но я была достаточно глупа, чтобы позволить ему заставить меня сдаться. В тот момент, когда я потеряла работу с финансовыми инвестициями, мне чуть не пришлось распрощаться со своей квартирой и машиной. К счастью для меня, Ким и ее родители спасли мою задницу, позволяя мне работать в цветочном магазине.

Теперь моя цель состояла в том, чтобы собрать все вместе. Все по порядку. Потребовалось намного больше, чтобы заставить меня отказаться от жизни. Но дело было в том… когда я касалась своего живота и знала, что там пусто, я чувствовала злость. Потому что любые разговоры о создании семьи «канули в лету», потому что мы не были готовы.

Возможно, он не был готов, когда спал с кем-то другим, но наука сыграла роль в моей жизни, точно как мы узнали в восьмом классе. Все детали, описания и фотографии, которые заставляли нас смеяться, кто бы мог подумать, что это вернется почти через двадцать лет, чтобы сокрушить мое сердце?

Ким выключила музыку. Она посмотрела на телефон.

— Дерьмо.

— Подожди, — сказала я. Я схватила ее телефон, но она забрала его у меня. — Никаких СМС при вождении.

— Конечно, потому что на дорогах много транспорта.

— Смешно. Что за дерьмо?

— Рейчел потерялась.

— О, да неужели, — сказала я. — Да она потеряется в собственной ванной.

Ким засмеялась.

— Я знаю. Я собираюсь съехать на обочину и дать ей возможность догнать нас. Или хотя бы позвонить Меган. Джош сможет рассказать ей куда ехать. Ведь я не очень хороша в этом.

— А почему нет? Твои указания всегда были на высоте. Отсчитай четыре дерева, два розовых куста, одного мертвого оленя, а затем поверни налево возле дерева со сломанной веткой…

— Конечно, все свали на меня, — сказала Ким. — От моих указаний еще никто не потерялся. И я никогда не терялась. И… о черт, теперь Рейчел звонит мне. — Ким взяла трубку. — Где тебя черти носят? Мы должны были встретиться…

Я выглянула в окно. Деревья были высокими. Очень высокими. И они были по обе стороны от узкой дороги. Я чувствовала себя спрятанной. Это было одновременно хорошо и плохо. Я ехала туда не против своей воли, но и не в настроении делать то, что они там планировали. Для Ким и всех остальных мое состояние длилось достаточно долго. Я должна была идти на поправку. Может, и так. Но я просто не была готова.

Потом мне что-то бросилось в глаза. Это выглядело блекло, как будто кусок бумаги застрял между деревьями.

Два слова на бумаге.

«ПРОПАЛ ЧЕЛОВЕК»

Я схватилась за ручку и открыла дверь. Выходя из машины, я поскользнулась на первом же шаге. Я чуть не упала и ударилась задницей об открытую дверь внедорожника.

— О Боже, я должна идти, Рейчел, — сказала Ким. — Лара чуть не выпала из машины. Нет. Серьезно.

Рейчел закончила звонок, и я оглянулась.

— Я в порядке.

— Ты хочешь в туалет или что-то другое?

— Нет, — сказала я.

— Тогда что ты делаешь?

— Я увидела надпись.

— Надпись?

— Взгляни. На том дереве. Надпись «Пропал человек».

— О, залезай обратно, — сказала Ким. — Нам нужно добраться до лагеря.

— Это Рейчел…

— Она в порядке, — сказала Ким. — Ну же. Поехали. Не заставляй меня оставлять тебя на обочине дороги.

Ким рассмеялась, но я не была уверена, шутит она или нет.

Я села обратно на свое сиденье не отводя взгляд от надписи.

Ким заметила и вздохнула. Она проехала немного вперед и остановилась.

— Лара, послушай меня. Здесь мы в безопасности. Ничего не случится. Есть только несколько домиков, и они все спрятаны. Скажи мне, что ты не веришь в монстров.

— Остановись, — сказала я. — Но кто-то пропал без вести… — я посмотрела на Ким. — Ты уверена в том месте, куда мы идем?

— Ты не заблудишься, — сказала она со смехом. — Мы едем в кемпинг. Хорошо? Мы останемся там. У всех нас есть сотовые телефоны со встроенным GPS. У нас есть автомобили с зарядными устройствами для телефонов. Это не какой-то дрянной фильм ужасов восьмидесятых, Лара. И мы не идем в поход. Мы собираемся напиться. И смеяться. И праздновать. И забыть про все плохое в жизни на одну ночь.

Я кивнула.

— Да. Ты права.

— Кроме того, посмотри на этот знак. Видишь, какой он выцветший? Его точно поставили не неделю назад. Или даже год назад. Он очень старый. Черт, может, кто-то повесил его туда, чтобы напугать людей, таких как мы, гуляющих в лесу.

— Серьезно?

— Конечно, почему нет? — Ким спросила. — Ну же, Лара. Ты не можешь больше бояться всего подряд. Дай отпор этому. Прямо сейчас.

— Как именно, пить пиво и ром в лесу?

— Ну, для начала и такое можно, — сказала Ким улыбаясь. — Правда?

Я кивнула.

— Да. Ты права. Прости.

— Не надо сожалеть. Давай просто доберемся туда и повеселимся. Не думай, что я не знаю, что ты думаешь о Тэде. И ты имеешь полное право думать о нем. Хоть каждый день всю оставшуюся жизнь. После того что он сделал…

— Я не хочу говорить об этом прямо сейчас, — сказала я.

Ким замолчала и сосредоточилась на дороге.

Я взглянула на надпись еще раз. Может быть, Ким была права. Но это все заставило меня нервничать.

Внедорожник ехал дальше, и что-то еще бросилось мне в глаза.

Это была еще одна надпись.

Она выглядела более свежей.

На ней были также несколько слов…

«ВСЕ ЩЕ ПРОПАВШИЙ БЕЗ ВЕСТИ».


***


— Дамы и господа, — сказал Мэтт, стоя рядом с костром. Было еще светло, но солнце скользило сквозь деревья вниз, и температура уже начала падать. — Я хотел бы поблагодарить вас за то, что вы здесь с нами сегодня вечером. Мы здесь, чтобы отпраздновать единство Джоша и Меган. После нескольких лет сбивания своей жалкой задницы на землю, он, наконец, стал на одно колено. Балбес. — Мэтт кашлянул. Мы все засмеялись. — Теперь мы все знаем, что Меган использовала Джоша, что бы он стал на одно колено по другим причинам…

— Ооо, — крикнула Рэйчел.

— Что? — спросил Мэтт. — Вы думаете, я говорю о прощении? — Мэтт подмигнул, а затем щелкнул своим языком несколько раз.

— Отвратительно, — сказала Меган. — Почему тебе надо вести себя именно так?

— Почему ты покраснела сейчас? — Мэтт глянул на Меган.

— Подожди секунду, — сказал Джош. Он сделал глоток алкоголя. — Мой язык является причиной, из-за которой она сказала «Да» и приняла кольцо.

— Это залог хорошего брака, — сказала Ким. — Серьезно. Подумай об этом, Меган. Если он будет бесить тебя, то просто засунь его голову себе между ног. Он не сможет говорить, а ты получишь что-то в замен.

— О Боже, — сказала Меган. — Мы серьезно будем говорить об этом?

Я засмеялась. Я держала бутылку пива почти целый час.

Рядом со мной сидел Алекс. Он пихнул меня локтем, кивнул и улыбнулся.

Что это означало?

— Вернемся к нашей теме, — сказал Мэтт. — Мы здесь… чтобы отпраздновать любовь. Дружбу. Холодное пиво. Приличный ром. Этот костер. Этот лес. Я не хочу вас всех грузить духовностью и хипповскими штучками, ребята. Мы все это можем оставить на потом, потому что я подготовил неприличные занятия для нас…

Райан и Алекс зааплодировали.

Я закатила глаза, когда Меган посмотрела на меня.

Я была здесь, чтобы немного выпить. Но если ребята хотели покурить и выставить себя дурачками, пусть так и будет.

— Обратите внимание, что Джош не очень радостен, — сказал Мэтт. — Она уже заковала его в цепи.

— Хрен вам, — сказал Джош. — Я не буду делать этого сегодня, потому что у меня есть настоящая работа. Карьера. И если я завалю анализ мочи, я облажаюсь.

— Ух ты, — сказал Мэтт. — Приковали к столу и заставили жениться, все в один и тот же год. Браво.

— Это говорит парень, который собирается дрочить в носок позже, — сказала Меган.

Мы все разразились громким Оуу! и оно эхом разнеслось по лесу.

— Подожди секунду, — сказал Мэтт. — Я не ношу носки. Тогда, наверное, в дело пойдет рубашка.

— Ты отвратителен, — сказала Рейчел.

— Ему не придется беспокоиться об этом, — сказала Ким. — У него есть я на сегодня. Все, что произойдет у меня в палатке, останется там.

Мэтт посмотрел на Ким.

— Тогда ладно. Нахрен эту речь. Поздравляем Меган и Джоша. Я надеюсь, что у вас будет чудесная свадьба. Чудесная жизнь. И теперь до утра я буду работать в этом направлении… — Мэтт указал на Ким.

Она засмеялась.

Мы все аплодировали и приветствовали громким голосом Меган и Джоша.

Они целовались, мы хлопали и кричали еще громче, а потом Алекс достал бутылку рома и несколько рюмок.

Вот где ром начался…

… и два часа спустя я прислонилась к дереву, чувствуя себя немного одурманенной.

Огонь погас, и все стояли вокруг него, как будто смотрели на сцену убийства.

— Вы же разжигали его раньше, — сказала Ким.

— Да, — сказал Мэтт. — Но мы не принесли достаточно дров.

— Серьезно? — спросила Рейчел. — Мы в лесу.

— Мы не взяли с собой топор, — сказал Джош.

— Вы такие идиоты, — огрызнулась Меган.

— Что? — завопил Джош. — Я подумал, что этого нам будет достаточно. Но этот дебил сложил дрова неправильно. — Он указал на Райана.

— Я? — спросил Райан. — Костер был распален.

— Вот именно, был, — сказал Джош. — Ты не должен…

— Просто сломайте пару веток, — сказала Ким. — Мы разберемся с этим.

— Нам нужно больше, чем ветки для костра, — сказал Мэтт. — Ветки нужны для растопки.

— Ладно, — сказала Ким. — Итак, что теперь? Мы просто будем стоять в темноте и мерзнуть?

Мэтт обнял Ким.

— Мы можем пойти и погреться в мою палатку. Снова.

— Снова? — спросила Рейчел. — Вы двое даже не могли подождать…

— Нет, — сказала Ким.

— Эй, это нечестно, — сказал Джош. — Это моя помолвка. Даже я еще не успел потрахаться.

— Если ты не разведешь этот костер снова, ты больше никогда не будешь этим заниматься, — сказала Меган.

— О черт, — сказал Алекс. — Уже установлены правила.

— Эй, у меня есть карманный нож, — сказал Райан.

— Серьезно? — я пробормотала про себя. — Гребаный ублюдок.

Ром вдруг заставил меня злиться. Обычно я счастливая, когда пьяная, но не сейчас. Мне хотелось надрать кому-то зад. Я хотела врезать Райану. Я хотела подраться с Ким. Со всеми здесь.

Вот почему я держалась позади. Так я не наделаю чего-то глупого.

Или не наговорю чего-то глупого…

Рейчел схватила ветку и отломала ее с дерева. Она бросила ее на угли костра. Секундой позже листья загорелись.

— Смотрите! — Рейчел закричала торжествующе.

Огонь длился меньше минуты.

— Хорошо, — сказала Меган. — Все, ребята, стойте здесь и продолжайте кидать ветки в костер. Конец дискуссии. Это ваша вина.

— Наша вина? — спросил Алекс. — С какого, черт возьми, это наша вина?

— Мы принесли бухло, — сказал Райан.

— Но недостаточно дров, — сказала Меган. — Очень умно.

— Заткнись, Меган.

— Эй, — сказал Джош. — Не разговаривай с ней так.

— И что ты сделаешь? — спросил Райан.

— Серьезно? — спросил Джош.

У них началась перепалка, пока Алекс не развел их.

— Срань господня, — сказал Алекс. — Все сделали глубокий вдох. Мы разберемся с этим. Мы умны. В худшем случае… у нас на мобильных есть то видео с костром, правда?

Все засмеялись.

Это сняло напряжение.

Я молча показала им всем средний палец.

Я хотела вернуться домой.

Так плохо.

Я посмотрела в лес.

И мне в голову пришла идея.

Самая худшая идея.

Я собиралась идти домой… сегодня ночью.


ГЛАВА 2


Куча дров

Осирис


Несколько дней было приятно ощущать боль. Ну, разного рода боль. Мои руки чертовски болели. Я чувствовал, что мои ноги собирались сдаться. Мои спинные мышцы крутило от боли, и я был истощен. А моя одежда была мокрой от пота, хотя не так уж было и жарко.

Чтобы выжить в этом домике, мне пришлось найти работу. Я давно отказался от нормальной жизни. Поэтому имело смысл найти лесопилку и устроиться на работу туда. Там было много работы. А платили паршиво. Часы тянулись долго. У меня были наличные, а иногда просто рукопожатия, и никто не задавал дохера вопросов обо мне. Во всяком случае, они были более очарованы моим именем, нежели тем, почему я живу в домике в лесу. Остальные ребята делились на две половины. Половина имели жен и детей. Остальная половина заканчивала работу, убирала и ехала в город, чтобы напиться до беспамятства, надеясь, что они проснутся с какой-нибудь женщиной в кровати.

У них была даже игра, в которой они фотографировали постели, чтобы доказать, что они там спали. Но они хотя бы были достаточно вежливыми, чтобы не фотографировать женщину, с которой спали в одной постели.

А я?

Просто рвал задницу. С момента, когда я появлялся и пока не уезжал.

Я научился пользоваться всем оборудованием, которое у нас есть. Я предложил свои идеи владельцу — грубоватому парню Джерри, который сказал, что я должен иметь свой собственный бизнес.

Когда он это сказал, я просто чертовски сильно рассмеялся. Был он у меня, и я с ним покончил.

Сегодня мы должны переместить бревна и порезать их. Час за часом мы захватывали, поднимали, держали и носили гигантские куски древесины от одного двора к другому. У Джерри было трое парней с двумя машинами, нам пришлось работать в другом месте, чтобы заполнить их деревом. Видимо, этот заказ был для большой шишки, ведь нам было нужно резать и чистить как можно скорее. Джерри сказал мне, что он собирался лично дать мне бонус за помощь ему в заключении сделки и за то, что я сделал большую часть работы.

Честно говоря, я не беспокоился о деньгах. Того, что я имел, мне было достаточно.

В конце дня пришел Джерри и заставил меня пойти домой.

Он протянул мне контейнер с едой.

— От Линды. Она делает чертовски хороший рулет. Но она делает его очень много. Наш сын, Билл, должен был приехать на ужин вчера вечером, но отменил его. Возьми остатки себе.

— Да, конечно, — сказал я. — Спасибо, Джерри.

— Эй, Си, — сказал Джерри.

Это было мое прозвище.

— Что?

— Как долго ты собираешься здесь быть?

— Что ты имеешь в виду?

— Здесь. В этом месте. Ты думаешь, я не знаю…

— Я ценю мясной рулет, — сказал я.

— Ну же, Си. Не играй со мной в эту игру. Я знаю, что произошло. Быть здесь нелегко.

— Легче не бывало, — сказал я.

Джерри потер лоб. У него были огромные квадратные пальцы с плоскими ногтями.

— Хорошо. Ты возьмешь бонус, который я тебе даю.

— Да, да — сказал я. — Оставь это для своей жены и детей, Джерри. Или на пенсию. Чтобы поехать куда-нибудь.

Джерри рассмеялся.

— Ребята, как я, не уходят в отставку, Си. Мы работаем, пока не сдохнем.

— Тогда, полагаю, увидимся на финише, — сказал я.

— О, поверь мне, я буду там задолго до того, чем ты понюхаешь его. Наслаждайся мясным рулетом.

Я забрался в свой грузовик и бросил контейнер на сиденье.

Не секрет, что произошло на горе. Рассказ следовал за мной как проклятие. Иногда люди находили связь со мной, иногда нет.

Мне понадобилось добрых двадцать минут ехать лесом, грунтовыми дорогами, по дорогам с твердым покрытием и еще грунтовыми дорогами, чтобы вернуться в свой дом.

Я по-прежнему ненавидел заходить в это проклятое место. Я всегда сидел перед домом в течение нескольких минут после долгого дня, уставившись на него.

Я помотал головой.

Потом схватил свой ужин с пассажирского сиденья и вошел внутрь.

Полутеплый рулет с холодным пивом наполнил мой живот достаточно быстро. Я помылся и переоделся из одной рубашки в другую, и снова проголодался.

Мой образ подходил к тому месту, где я жил. Густая борода, спутанные волосы, широкие плечи и грубые руки от того, что таскал чертовы деревья не менее шестидесяти часов в неделю. Что не соответствовало образу — это татуировки. Но они были из другой жизни. Я не мог стереть их так, как мой разум привык делать с другими вещами.

Я сделал бутерброд и поднялся по лестнице на чердак хижины.

Где она собиралась написать свой первый из многих бестселлеров.

Я сел за стол и достал карту. Я развернул и разровнял ее руками. Приклеил уголки лентой, чтобы она не свернулась. Уголки были приклеены столько раз, что они стерлись и надорвались.

Существует ряд знаков и рисунков на карте, которые были понятны только мне. Я приложил палец к карте, где стоял мой домик. Затем я посмотрел на черный крестик, где были каменная скамья и ива. Может быть, в четверти мили отсюда, если что. Вот где был этот чертов хребет.

Я работал сам вниз по хребту, насколько это было возможно.

Но этого было недостаточно.

Этого совсем не было достаточно.

Этого, блять, не было достаточно.

Я сильно сжал кулак и ударил им по столу.

Карта была большая. И все на карте было намного больше в реальной жизни.

У меня была работа впереди. Годы долгой работы.

Но это было мое обязательство.

Я собираюсь найти то, что потерял.


***


Каждый день я думал о том, чтобы взять собаку. Чтобы с кем-то поговорить. Чтобы что-то отвлекало меня немного здесь и там. И составляло мне компанию в моих безумно-долгих прогулках. Но это означало проявления заботы и любви к другому живому и дышащему существу.

Итак, я шел один по лесу. Я сказал себе, что не буду искать, но я знал, что это была ложь. Я всегда искал. Помню, как в детстве моя бабушка молилась святому Антонию. Но все религиозные знания были забраны в могилу, когда она ушла в молодом возрасте. Религия моей матери была на дне бутылки и религия моего отца была в ванной комнате на раковине, выстраивая все, что он сможет нюхнуть и кайфануть.

Для меня это было выживание.

Когда я терял что-то или моя бабушка… черт, если кто-то терялся… она бы сказала: «Молись Святому Антонию». Она складывала руки вместе и смотрела вверх. Она говорила его имя пару раз, а потом улыбалась. Она говорила подождать немного. И уверяла, что все потерянное будет найдено. Иногда было стремно. А в другое время это было как вспомнить, куда, черт возьми, ты положил ключи, когда вернулся с продуктового магазина. Что касается леса, весь трюк Св. Антония был так же полезен, как и те, кто обещал, что найдут ответы. Не то чтобы я был тем, кто верил в религию или смотрел в небо, и удивлялся, что, черт возьми, на самом деле там, но было бы чертовски неплохо иметь немного удачи.

Я услышал первый шум на половине мысли и остановился. Потом я услышал больше шума.

Мое сердце мгновенно заколотилось. Громкие удары сердца всегда случались у меня, когда я слышал шум в лесу. Мое сердце убеждало меня думать о том, что просто невозможно. Но в те мимолетные секунды было нечто, что редко посещало меня.

Надежда.

Я бросился через лес, следуя за звуком.

Было очень темно, и у меня был фонарик в кармане, но я хотел бы использовать его только для чрезвычайных ситуаций. Я тренировал свое тело и глаза, чтобы ориентироваться в темном лесу. Я усилил свое зрение, обоняние и ориентир на местности. В некотором смысле… нет, пофигу.

Мне потребовалось около двух минут, чтобы найти источник шума. Я остановился и смог видеть сквозь деревья. Там была группа стоящих людей. Они окружили угасший костер, красно-оранжевые угли все еще светились в темноте. У всех кроме двух были включены фонарики на телефонах. Также висел пропановый фонарь на дереве, который ярко горел. Но потом мои глаза увидели женщину, прислонившуюся к дереву в одиночестве.

На секунду я подумал, что она не должна быть там.

— Эй, Лара, у тебя есть идея? — кто-то позвал ее.

Лара.

Она пожала плечами. Я увидел, как она сделала шаг и спотыкнулась, тем самым отступив назад.

Она была пьяна. Они все были пьяны.

Гребаные люди устроили свою вечеринку на чертовой горе.

Я стиснул зубы.

— Ну, у нас нет дров, — сказал кто-то. — Ребята, вы реально мудаки.

— Я думал, что достаточно прихватил. Сколько раз я должен это говорить?

Я оглядел импровизированный лагерь.

У них был пропан. У них был свет. Я надеялся, что у них была еда и другой способ приготовления пищи, кроме костра.

Мои глаза насчитали шесть палаток.

Затем мой взгляд снова остановился на Ларе.

Она смотрела вниз, используя кончик своего ботинка, чтобы копаться в земле. Она вообще не хотела там быть. Я читал язык ее тела на расстоянии.

Кто-то подошел к ней. Он обнял ее одной рукой и прижал к себе.

Я сжал свои губы.

Кучка долбаных пар, желающих провести ночь в лесу, пить и трахаться друг с другом.

Я повернулся и решил не лезть не в свое собачье дело.

Я шел своим путем через лес, невидимый и тихий. Не то, что я очень старался, чтобы не шуметь. Я мог еще услышать их спорящие голоса какое-то время. К тому времени, когда я вернулся в дом, было тихо. Так как мне нравилось.

Я подошел к крыльцу, а затем остановился. Справа от крыльца были три кучи дров. Вздохнув, я подошел к перилам и посмотрел в темный лес.

Сегодня не должно быть холоднее. Прохладно, да, но не холодно. Эти люди действительно настолько глупы, чтобы не принести дров, когда они отправились в поход? И почему, черт возьми, им просто не срезать их самим, когда они очутились тут?

Потому что они были пьяными. Как дурачки. Ничего правильно не распланировали.

Так что теперь они застряли.

Возможно, это не так уж важно…

Я схватился за перила и подтянул себя вперед, чтобы перепрыгнуть и спуститься на землю. Я начал собирать дрова, подсчитав, что этого хватит на ночь и следующее утро для неподготовленных идиотов, которые были пьяны и спорили. Боязнь темноты.

Я засмеялся про себя, когда снова шел по лесу.

Я не мог просто зайти в их лагерь и кинуть дрова. Все, что я знал: они были пьяны и достаточно глупы, чтобы иметь ружье, и, в конце концов, могли выстрелить.

Так что совсем близко возле лагеря я пригнулся и медленно положил дрова.

Я мог слышать их, но мне было плохо видно.

Через палки и ветки я увидел Лару. Тот же парень стоял рядом с ней. Обняв ее рукой.

Это было тонкое напоминание, что мне нужно привести себя немного в порядок и отправиться в город, чтобы выпустить пар. Ничего серьезного. Ничего не серьезного. У меня были чертовски прямолинейные правила. Мне это было нужно, но я не хотел.

Я положил дрова на землю и отошел, качая головой. Я действительно надеялся, что они были достаточно умны, чтобы найти эти чертовы дрова.

Когда отвернусь, я позволю себе стереть все это из памяти. Ребята найдут дрова, будут выглядеть как герои и потрахаются.

А я? Я буду делать то, что хотел сделать. Слинять в темноту.

Это был не единственный раз, когда я спас Лару в ту ночь.


ГЛАВА 3


Я Пьяная, Мне Нужна Лавка

Лара


— Я нашел дрова! — прокричал Алекс где-то из леса.

Везде в лагере были видны фонарики от телефонов, которые двигались вокруг. Меган выключила пропановую лампу, потому что ребята взяли только один контейнер пропана. А еда? На счастье была там. Они принесли немного еды и планировали готовить на открытом огне.

— Я нашел много больших дров, — завопил Алекс.

А потом последовал смех. Они походили на кучку тупых качков со старшей школы или на пьяных парней, которые хихикали друг с друга.

Ким стояла рядом со мной, держа пиво. Она толкнула меня локтем, пролив немного моего рома.

— Ты слышала это? У Алекса для тебя есть большая «палка».

— Отвратительно, — сказала я.

— Совсем не отвратительно, — сказала Ким, вкладывая в это скрытый подтекст. — Повеселись немного!

— Мне не весело, — сказала я, мой пьяный разум говорил правду.

— О, — сказала Ким. — Тогда извини, что пыталась.

— Эй, не наезжай на меня.

— Я и не думала. Ведь ты так чертовски потеряна, Лара. Что мне делать? Ты почти все потеряла из-за Тэда. Тебе повезло, что мои родители пожалели тебя и дали работу.

— Ух ты. Спасибо.

— Нет. Возможно, тебе следовало услышать это в таком контексте. Ты работала финансовым аналитиком. И зарабатывала настоящие деньги. А что ты делаешь сейчас? Срезаешь цветы? Складывая их в букеты? Принимаешь заказы от людей? Общаешься с моими родителями и придурком братом. Серьезно. Это то, чего ты хочешь?

Я тяжело сглотнула.

— Иди нахер, Ким.

— Да, это то, что я думала.

— Смотрите на это, — сказал Алекс, когда попал в поле зрения. Мэтт и Джош светили своими телефонами на кусок бревна, который держал Алекс. — Это чудесно.

— Где ты это нашел? — спросила Меган.

— Недалеко отсюда.

— Оно срезано, — сказала Рейчел.

— Наверно, кто-то оставил его здесь, — сказал Райан. — Нам повезло.

— Я чувствую себя странно, — сказала Меган. — Как будто мы в фильме ужасов. Может быть, убийца положил туда дрова для нас, чтобы мы смогли найти их. А потом он вытащит нас…

Я наблюдала, как Джош выключил свой фонарь и пробрался к костру.

Алекс нагнулся и положил дрова на землю. Он схватил полено и быстро начал ворошить то, что осталось от тлеющих углей. Он велел Мэтту и Райану принести немного палочек.

— Кто-нибудь согласен со мной? — спросила Меган.

— Возможно, — сказала Рэйчел. — На самом деле… Меган. Не… смотри… назад… — Меган повернулась, а рядом был Джош. Он схватил ее, беря на руки, игриво нападая на нее.

Она закричала.

Он прорычал.

— Я хочу выпить твоей крооооови, — сказал Джош, прижимая свой рот к ее шее.

Я закатила глаза и повернулась.

— Не ревнуй, — сказала Ким. — Можешь меня ненавидеть, но ты все время смотрела на Алекса. И я видела, как он смотрел на тебя. Не будь дурой, Лара.

Я стиснула зубы. Снова посмотрела на Ким. Потом на костер. Алекс снова развел его. Палки и листья быстро загорелись. Затем он начал добавлять большие поленья.

— Ты не понимаешь, — сказала я Ким. — И я надеюсь, что ты никогда не поймешь.

— Чего я не пойму? — спросила Ким. — Я прошу с любовью, Лара. Потому что это несправедливо видеть тебя такой.

Я поймала себя на том, что трогаю свой живот.

Я смотрела в лес. Темный-темный лес.

— Ничего, — сказала я. — Я иду спать.

— Ты не можешь идти спать, — сказала Ким. — Костер снова разожгли. У нас будет вечеринка на всю ночь.

Ким выглядела так, как будто сейчас расплачется. Она всегда была плаксой. Идеальная мамина и папина принцесса. Она получала новейшие игрушки. Новейшие технологии и всякую другую хрень. На ее шестнадцатый день рождения ей подарили машину с красным бантом сверху. И если было не так, как она хотела… берегитесь.

Поэтому я солгала.

— Хорошо, — сказал я. — Позволь мне пойти взять свою толстовку. Я сейчас вернусь.

Ким улыбнусь и ушла.

Я пошла в палатку. Я должна была делить ее с Ким. Но тут уже пахло сексом. Она и Мэтт… да мне все равно.

Я взяла свою толстовку, а потом подошла к задней части палатки.

Я оглянула вечеринку. Подняла свой стакан с ромом и кивнула.

— Увидимся, — прошептала я.

Я собиралась быстренько прогуляться. Или, может быть, пойти домой.

Сложно ли было выбраться из леса?


***


Мой мозг был пьян, но мое сердце было пьянее. Пьяный от рома мозг думал, что я смогу сделать что угодно. А пьяное сердце не имело достаточно мужества, чтобы сказать моему мозгу, что я делала большую ошибку.

Я проверила свой телефон, я шла почти двадцать минут. Но по ощущением казалось, что уже утро. И я потерялась.

Я совершенно потерялась. Не в смысле как Ким сказала, что я потерялась — что было правдой — а действительно заблудилась. Заблудиться в лесу. В темном лесу. Холодный воздух бил мне в лицо. Немного влажный воздух делал мою кожу скользкой, а мою толстовку липкой. У меня был телефон наполовину заряженный, но меня это просто не волновало.

Это была худшая часть во всей ситуации.

Я была опустошена.

Никакой паники. Никакого страха.

Просто я шла шаг за шагом.

Опасность ничего не значила для меня, ведь я и так была сломлена и очень разбита.

Еще прошло десять минут.

Мне показалось, я слышала какой-то шум.

Я развернулась и полезла за телефоном. И он выпал из моих рук. Я нагнулась в темноту и упала на землю.

Вот дерьмо.

Я пригнулась и начала водить вокруг руками. Палки, листья, земля. Я понятия не имела, что трогала. Были ли там змеи? Или пауки? А что насчет медведей? Оленей? Горных львов? Настоящих львов…?

Хорошо, здесь в горах не могло быть африканских львов.

Но когда паника ударила меня, я перестала трезво мыслить.

Я копалась и все переворачивала вокруг.

— Дерьмо, дерьмо, дерьмо, — я прошептала. — Ну… же…!

Меня трясло. Я потела. Мой желудок мутило и выворачивало, чтобы избавиться от выпивки.

Наконец, мой телефон заиграл и засветился.

Я увидела его. Я увидела экран!

Он был в нескольких футах. Я понятия не имела, как он оказался так далеко от меня.

Я прыгнула вперед и схватила его.

Сообщение от Ким.

«Кайфоломщица! Сучка! Пошла спать?! Мэтт и Алекс сняли рубашки, а Рейчел позволила выпить шот из ее сисек! ВСТАВАЙ, ЧЕРТ ТЕБЯ ДЕРИ!!!»

Я помотала головой.

Они все думали, что я сплю.

Никто даже не пришел проведать меня.

Они не знали, что палатка была пуста.

Я встала и посмотрела вокруг.

Мой план был просто идти в одном направлении. Если мне нужно вернуться, я пойду в противоположную сторону. Но с каждым шагом я все больше сбивалась с пути. Но после того как я здесь копалась и вертелась, я была в ужасе. Я была в полной жопе.

Я могла бы позвонить Ким.

Но зачем ее утруждать?

Я хотела вернуться домой.

Я начала снова идти.

Мне нечего терять теперь, не так ли?

Еще пролетело десять минут, я нашла небольшую полянку.

И там была каменная скамья.

Я ахнула, когда увидела ее.

Это место выглядело так, чтобы можно было посидеть и отдохнуть моей голове на несколько секунд.

Пьяная, спотыкаясь, я добралась до скамьи и коснулась ее. Гладкий камень был немного сыроват.

Я вытянула руку вперед и медленно добралась до скамейки. Я одела свой капюшон. И взяла голову в свои руки и свернулась немного.

Просто, чтобы голова немного отдохнула.

На минуту.

Все крутилось вокруг меня. И мой желудок болел.

И мое сердце тоже.

Только на минуту.

На… одну… минуту.


***


Он постучал в дверь. Зачем ему стучать в дверь? Это практически его дом тоже. Я имею в виду, мы оба согласны, что это глупо, что он имеет квартиру в городе. Ну, разве что для его работы, но мы сейчас так далеко, верно? Настроен на свою карьеру. Также как и я. Двадцать лет упорного труда, тогда можно и откинуться на спинку стула и расслабиться.

К тому времени у нас уже будут дети. Возможно, играли бы с внуками.

Все идеально.

Так мы говорили о жизни.

Я открываю дверь, и он стоит там с руками в карманах. Сначала я подумала, что его уволили. Ведь это ничего страшного. Это происходит все время с людьми.

— Тэд…

— Нам надо поговорить.

Вот дерьмо.

Пока он ищет слова, я вспоминаю про потенциальную возможность переезда по работе на западное побережье на длительное время. Это была одна из причин, почему у нас было две квартиры. Мы думали о покупке дома, но мы не хотели попасть в западню. Ну ладно, он не хотел попасть в западню.

— Перевод? — Я спросила.

— Вроде как. Он на столе. Еще деньги.

— Это хорошо, — я говорю. — Вот почему мы не покупаем дом, верно?

— Это означает..

Я ненавижу думать о том, что произошло, когда он путешествовал в прошлом. Это было тяжелое время для нас. Запутанное время. И Тэд облажался. Он прокололся. Это были его слова. Ошибся.

Я могла справиться с этим.

Это было один раз…

— Лара, это не то, что ты думаешь, — говорит Тэд. — Я должен сказать тебе кое-что.

— Сказать мне что?

— Я собираюсь поехать туда. Прямо сейчас.

— Я поеду с тобой. Мы выберем сейчас место. — Я повернулась и пошла в сторону кухни. Мой мозг еще не понял, что Тэд находится в коридоре. Он ведет себя странно. Слишком странно. — Я могу найти там работу. Я могу поговорить с Марком, и посмотрим, сможет ли он перевести меня. О, вау, это может быть огромная…

Я поворачиваюсь и улыбаюсь.

Я в восторге.

Но Тэд стоял там взволнованный.

Он покачал головой.

— Лара… я поеду туда один…


***


Сны не прекращались. Они никогда не прекращались. Они проигрывались снова с той же сцены, с теми же людьми и таким же концом. Это всегда я прижатая спиной к двери, сползая вниз, сидящая на заднице, обнимаю колени и плачу. Тэд за дверью осторожно стучит, пытаясь поговорить со мной.

Какой же он мудак.

Я ворочалась на скамейке, но не упала. Даже пьяной мне удалось не сделать себе больно.

Я сказала себе проснуться. Но я не могла проснуться. Я была в ловушке сна.

Я почувствовала дрожь. Мне было холодно. Я была сбита с толку.

Я кашляла. Но это был не просто кашель.

Тогда я почувствовала, что руки касаются меня. Рука на моем плече. Затем на моих волосах.

— Все хорошо, — сказал голос.

Это был очень грубый и глубокий голос. Сексуальный.

— Я здесь, — сказал голос.

Я знаю, что больна и не в состоянии контролировать себя. Я все еще не открыла глаза.

Но когда мне перестало быть плохо, я начала стонать. Я чувствовала, что умираю. Замерзла и умираю, одна, потерянная в лесу.

Я чувствовала, как руки касаются меня. Этот раз одна рука схватила меня под ногами. А другая рука обернулась вокруг моей шеи. И тогда я оказалась в воздухе. Я парила. Летела.

Меня переносили.

— Тэд? — прошептала я.

Я схватилась за него. Только… его плечи были огромные. Они были очень круглыми, очень большими и очень сильными. Моя правая рука потянулась к его лицу. Там были волосы. Борода. А его грудь была как твердая скала. Как будто каменная.

Как и та скамья.

Где я спала.

Спала.

Спала…

Мое тело успокоилось, и я положила голову ему на грудь.

Это был не Тэд.

Тогда кто это был?


ГЛАВА 4


Нежелательная Компания

Осирис


Я шел по лесной тропе после полуночи. Я хотел обвинить мясной рулет жены Джерри, но если бы я это сделал, то солгал бы себе. Это была одна из тех вещей. Одна из тех ночей. Они не случаются так часто как раньше, но все еще происходят. Ночью, когда я чувствовал, что что-то упустил, мне нужно было проверить наиболее очевидные места. Это были скамейка и дерево ивы.

Я хотел уничтожить эти вещи уже много раз. Они были частью моей собственности, прямо на краю. Горный хребет начинался там, где моя земля заканчивалась. И на противоположной стороне лесной тропы — вот, где моя собственность тоже заканчивалась.

Поэтому я шел.

Я видел некоторые сумасшедшие вещи во время своих прогулок. Я сталкивался с животными. Но я никогда не находил никого спящим на каменной скамье.

Когда я впервые увидел картину, то замер и зажмурился.

Это был не первый раз, когда я видел ее в лесу. Но когда я моргал, она исчезала. В этот раз было иначе. Это был реальный человек на скамейке. Свернувшись калачиком с надетым капюшоном, спящий человек.

Тогда я подошел ближе и включил маленький фонарик, который у меня был. Это была женщина. Вероятно, из той группы людей. Оглядываясь назад, я понял, насколько далеко этот человек отошел от вечеринки. И как близко она была к краю горного хребта. И если бы она сделала неправильный шаг…

Мое сердце сжалось и заныло. Это забрало у меня дыхание на несколько секунд.

Я взял себя в руки и снова посмотрел на нее. Она начала дергаться. Потом трястись. Ее правая нога шевелилась несколько секунд, а потом вернулась в исходное положение. Она снова затряслась и издала звук, который сказал мне одну вещь.

Она была слишком пьяна, но это и хорошо, потому что…

Я отступил назад, когда услышал звук рвоты, вырывающийся на землю. Она начала скатываться со скамьи, поэтому я положил руку ей на плечо, чтобы удержать от падения в собственную рвоту.

— Все хорошо, — я сказал ей.

Чтобы немного утешить ее.

Ее волосы упали ей на лицо, и я поспешил убрать их, чтобы они не запачкались.

— Я рядом, — сказал я ей, надеясь, что она откроет глаза и поймет, что она, черт побери, наделала.

Так же быстро как ее стало тошнить, ей стало лучше.

Потом она сказала:

— Тэд…

Кто, твою мать, это был? Это парень из лагеря, который был рядом с ней? Парень не был достаточно умен, чтобы приглядывать за своей женщиной, когда она напилась и ушла прочь.

Хотя, был ли я лучше?

Она снова легла, как будто ничего и не случилось.

Снова глянув через плечо, я не мог поверить, как далеко она зашла. Пьяная. Спотыкаясь. В темноте. У нее, наверное, должен быть телефон. Я надеялся, что ее друзья — или парень — увидят, что она пропала и позвонят ей.

Я не мог оставить ее здесь. Она не замерзнет до смерти в это время года в горах. Она проснется холодной, дрожащей и мокрой от росы, но ничего опасного не случится. Самое опасное — это ее выпивка. Если она повернется на спину и ее снова стошнит…

Я не мог поверить в то, что собирался сделать.

Я просунул одну руку ей под ноги, а другую под ее шею.

И поднял ее вверх.

Она хватала меня за плечи. Мое лицо. Мою бороду. А потом положила голову на мою грудь и, прижавшись, выпустила довольный вздох.

Я зарычал и скрипнул зубами.

Это была не моя гребаная проблема, которую нужно решить.

Я повернулся и посмотрел в темный лес.

У меня не было выбора — мне придется взять ее домой.


***


Я положил ее на диван, и она не сдвинулась ни на дюйм. Я принес ей одеяло, и она схватила его и завернулась плотнее, слегка постанывая, что было похоже на облегчение. Я просто стоял и смотрел на нее.

Мои губы сжались, и меня сразу посетило очень много мыслей.

Я, наверное, сейчас спас ей жизнь. Таким образом, если бы кто-то сделал…

Я помотал головой.

Нет,Си, нет.

Я присел, и мои колени хрустнули. Я наблюдал за ней, когда она спала. Я убрал волосы с ее лица и снова скользнул пальцами к ее шее. Она была жива. И она была в порядке. Утром она проснется с похмелья и будет беситься, потому что она в чужом доме в лесу. Так что я был готов к такому разговору, а также, чтобы успокоить ее и объяснить, где она, как сюда попала и что — нет, я ничего не делал с ней.

Надеюсь, к тому времени ее друзья проснутся и будут искать ее.

Я проговорил ее имя у себя в голове.

Лара.

Это было милое имя. А также она была красивой женщиной. Кто бы ни был тот парень с ней, он заслуживает удар кулаком в морду. Он позволил ей ускользнуть из его рук и пойти в лес. По крайней мере, он вернет ее. Какой везучий сукин сын.

Некоторым из нас не так повезло.

Я поймал себя на том, что касаюсь ее щеки, отслеживая невидимые линии.

Она немного замурчала, и я сделал глубокий вдох.

Я почувствовал комок в горле и как что-то перевернулось в моей груди.

Лара, первая и единственная женщина, которая когда-нибудь проводила ночь в моем доме.


ГЛАВА 5


Где Я?

Лара


Я проснулась на диване и не узнала запах, который учуяла. Кофе было причиной, почему я неожиданно села. А ром был причиной тому, что я вернула голову обратно. Я положила подушку на голову, когда она начала пульсировать. Вот тогда все медленно начало возвращаться ко мне.

Потом я осознала, что была на диване, чего поначалу не поняла. Я должна быть в спальном мешке. В палатке. В лесу.

Я сбросила подушку на пол и снова села. Мой желудок сделал сальто. Я глубоко вдохнула. На столе передо мной был стакан воды. И две белые таблетки рядом с ним.

Я оглянулась и никого не увидела.

Я рассмотрела домик.

Он был красивым. Невероятно уютным и теплым. Дом был простым, но и в тоже время прекрасным. Немного украшений или чего-нибудь другого, но это не проблема, ведь дерево само по себе и так роскошно. Я сидела прямо возле большого кирпичного камина, но огня там не было. Просто стопка дров рядом с очагом.

Запах кофе снова ударил мне в нос.

Я знала, что мне нужно встать и выяснить, что случилось со мной прошлой ночью. Но часть меня не хотела этого знать. Ведь… как я добралась от лагеря до хижины?

Был ли со мной еще кто-нибудь?

Может быть, начался дождь или что-то еще.

Или… подождите…

Костер. Дрова.

Точно. Мы не могли разжечь костер. Ну, не я. Я никогда не занималась этим дерьмом. Ребята не принесли достаточно дров. Но Алекс нашел немного в лесу.

Я наклонилась вперед и потерла ноющий лоб.

— Тебе надо выпить воды, — сказал глубокий голос.

Я подпрыгнула и вскочила на ноги. Потом повернулась, и комната начала вращаться. Я выставила руки для равновесия, но и так удержала его. Мои глаза сфокусировались на секунду, и я увидела высокого и широкого мужчину. Парень выглядел, как дровосек с заросшей бородой, одетый в бело-черную клетчатую фланелевую рубашку с закатанными рукавами. Рубашка максимально обтягивала его плечи, руки и грудь. Моя рука коснулась его, чтобы поймать равновесие. Это была чертова каменная грудь.

Он схватил меня за руки, безумная сила исходила от него.

— Эй, — сказал он. — Тебе нужно сесть, Лара.

Вот бля.

Он знал мое имя.

Что еще он знает обо мне?

Мой ум спрашивает, если он и я… не то, что было бы плохо. Его телосложение было как у монстра, и он был сексуален. Как будто я не видела никогда никого подобного в жизни. Такое впечатление было, что он никогда не выходил из леса.

Он медленно опустил меня на диван. С такой грубой силой, но мне это понравилось. Он положил меня на спину, головой на подушку. Он навис надо мной, оставив меня в раздумьях, что он собирался сделать со мной.

Я ожидала, что он опустится, но он этого не сделал. Вместо этого он отошел.

Он указал на стол:

— Выпей воды. Те таблетки от головной боли. Я уверен, что она у тебя есть.

— Подожди, — сказала я. — Как ты… где я?

— Ты в лесу, дорогуша, — сказал он. — Недалеко от места, где ты должна быть, но дальше необходимого, из-за чего ты меня шокировала. Я сейчас вернусь с кофе.

Он знал, что я была в лагере? Если да, то где были все остальные?

Я села обратно, на этот раз медленнее. Я осмотрелась еще раз. Не было никакого признака, что здесь кто-то еще.

Я потянулась за водой. Потягивая воду, я посмотрела на таблетки.

Что, если этот парень был какой-то свихнувшийся убийца и хотел меня усыпить?

Я схватила таблетки, но не приняла их. А положила их в карман на всякий случай.

Он вернулся, как и сказал, с двумя кружками кофе. Большие черные кружки.

— Вот, — сказал он.

Я посмотрела на кофе.

Потом посмотрела на него.

Черт, он был высоким. И большим. Очень сильным. Супер сильным и большим.

— Ладно, — сказал мужчина. Он медленно сел на кофейный столик. Я думала, что он развалится под ним. Незнакомец вопросительно поднял бровь. — Я не причиню тебе вреда, сладкая. Ты в моей хижине. Не забывай этого. Это кофе в кружке. С сахаром и молоком. И таблетки, которые ты запихнула в карман, не отравленные.

Я почувствовала, что мое лицо стало ярко-красным. Я залезла в карман и достала таблетки.

— Извини, — прошептала я.

— Я просто пытаюсь помочь. Твои друзья тебе еще не звонили?

Вот дерьмо. Мой телефон.

Я потянулась за своим телефоном в карман.

Экран был черным. Я нажала на кнопку, и маленький значок с зарядным устройством замигал.

— Он сдох, — сказала я. — А у тебя здесь нет зарядного устройства?

— Здесь? — спросил он. — Как будто я живу в прошлом веке?

— Нет, не так. Я не имела в виду…

— Дай мне телефон, — сказал он.

Когда я вручила ему свой телефон, его рука задела мою. Так грубо и сильно. Все в нем было грубым и сильным.

Он подсоединил к зарядке мой телефон, пока я запивала водой таблетки. Моя голова просто убивала меня. Во рту было сухо. Я была голодна, но и одновременно, хотела блевануть.

Тогда я отхлебнула кофе, тепло заставило меня почувствовать себя более живой.

Он просто стоял там, возле телефона, глядя на меня.

— Что ты помнишь? — спросил он.

— Не многое, — ответила я.

— Я нашел тебя на скамейке, — сказал он. — Тебя… тошнило.

— О, — смущенно сказала я.

— Но я точно не знаю, вырвало тебя или нет, дорогая, — сказал он. — Прямо за этой скамейкой — пропасть. Я не знаю, на сколько сотен фунтов она идет вниз. Ты была в десяти-двадцати футах от того, чтобы убить себя. Учитывая, как далеко ты зашла…

— Откуда ты знаешь? — спросила я. — И откуда ты знаешь мое имя? И что я была в лагере с друзьями?

Он скривил губы. И вдруг посмотрел зло. Настолько, что я поднялась на ноги и провела глазами слева направо, выискивая путь к спасению.

Я услышала вибрацию моего телефона рядом с ним. Он был, наконец, достаточно заряжен, чтобы включиться. Но он заблокировал мой телефон.

— Смотри, я спас тебя, — сказал он. Он выглядел гордым. — Почему бы тебе не…

Я не дала ему закончить то, что он собирался сказать. Я побежала вперед, к двери. Я ожидала от него, что он прыгнет и остановит меня, но он этого не сделал. Я посмотрела направо и увидела, что он просто стоял там, держа в руках кофейную кружку.

Я схватилась за дверную ручку, но промахнулась. Моей целью было открыть дверь, выбежать на улицу и начать звать Ким и всех остальных.

Вместо этого, я пропустила дверную ручку и ударилась об дверь.

Тяжело.

Так сильно, что я испустила громкое «Хмм» и отступила назад. Моя голова еще больше запульсировала, и мне показалось, что я сейчас блевану. Я ударилась рукой и еще больше попятилась назад. Я упала обратно на диван и скатилась на пол. Я вскочила, тем самым ударившись об журнальный столик, и вскрикнула от боли.

Все эти движения и боевые действия были безо всякой причины. Потому что он не сдвинулся ни на дюйм. Он просто смотрел на меня.

Я снова стояла на ногах, но еще дальше от двери, чем была сначала.

— Полегчало? — спросил он меня.

— Да кто ты такой? Почему я здесь? Что ты сделал со мной и моими друзьями?

Он засмеялся.

Парень посмеялся надо мной!

Его смех был настолько глубок, и я подумала, что домик треснет от этого.

— Это, блядь, совсем не смешно, — сказала я.

Он открыл рот, чтобы что-то сказать, но раздался стук в дверь.

Я нашла другой выход.

— Помогите! — Закричала я.

— Да что с тобой не так? — он рявкнул на меня, когда шел к двери.

Когда он открыл ее, там стоял полицейский.


***


Я побежала к офицеру.

— Осирис, — сказал офицер. — Доброе утро. Извини, что беспокою…

Я притормозила.

Потом стала справа от парня. Осирис? Что за имя? Какое красивое. Тем не менее, оно ему подходило. Что-то в его имени, телосложении, взгляде…

— Это Лара, — сказал он. — Она потерялась вчера в лесу. Пьяная. Я привез ее сюда, чтобы она выспалась.

— А, так ты та, про которую нам сегодня сообщили, — сказал полицейский.

— Что? — спросила я.

— Около часа назад мы получили звонок, что кто-то пропал из лагеря. У тебя есть телефон?

Осирис открыл дверь и махнул офицеру внутрь хижины.

Мой ум работал быстрее, чем мое сердце.

— Ты хочешь чашечку кофе, Джимми? — Осирис предложил офицеру.

— Нет. Все хорошо. Спасибо. У меня уже конец смены, на самом деле. Я скоро буду дома.

Офицер глянул на меня.

Я чувствовала себя как дура.

Осирис передал мне мой телефон.

Конечно, там было более ста текстовых сообщений. Пятьдесят звонков. Сорок пять голосовых сообщений.

— Я облажалась, — прошептала я.

— Итак, позвольте мне прояснить, — сказал офицер. — Вы напились. Ушли. Си нашел вас…

Си? Может ли этот горный человек быть еще горячее?

— … и вы очнулись здесь?

— Да, — сказала я.

— Она сидела на каменной скамейке, — сказал Осирис. — Я занес ее сюда. Она спала на диване. Напуганная до смерти этим утром. И я думаю, на это есть причины.

Осирис посмотрел на меня.

Мое лицо снова стало красным.

— Мне так жаль.

— Вам нужно связаться с друзьями, — сказал офицер. — Прямо сейчас. Я позвоню, что все в порядке. — Он посмотрел на Осириса. — Я нервничал. Не нужно ли будет вновь…

Я услышала этот комментарий и увидела взгляд на лице Осириса. Глубоко сердитый, грустный взгляд, который распространился очень быстро.

— Пойдемте, — сказал офицер. — Я не думаю, что вы осознаете, сколько неприятностей создали для многих.

— Я уже чувствую себя идиоткой, — сказала я.

Я шагнула вперед, а затем оглянулась, чтобы увидеть Осириса. Поблагодарить его за то, что спас меня. Извиниться за свое поведение параноидальной идиотки.

Но Осирис ушел.

— Эй, где…

Офицер схватил меня за руку.

— Давайте. Пойдемте отсюда.

Я последовала за ним в полицейский внедорожник и залезла на пассажирское сиденье.

Пока мы ехали через лес, я качала головой, понимая, как глупо было уходить из лагеря. Но как будто та ночь вернулась ко мне, и я вспомнила, что хотела пойти домой. Желала быть в другом месте.

— Он живет здесь совсем один? — спросила я.

— Да.

— Ух ты. И ему такое нравится?

— Я не знаю, — сказал офицер.

Он сделал поворот, и я увидела все транспортные средства, которые были в кемпинге.

— Зачем ему жить здесь, если ему это не нравится? — спросила я.

Офицер остановил свой внедорожник.

— Хочешь моего совета? Извинись перед друзьями. Купи им завтрак. И тащи свою задницу домой.

— Я видела, там был знак, что пропал человек, — сказала я. — Это еще один отдыхающий?

— Нет.

— Вы когда-нибудь находили пропавшего человека?

Офицер повернул голову. Через несколько секунд он ответил на мой вопрос:

— Нет.


***


Ким вцепилась ногтями мне в плечи. А затем, когда она отпустила меня, то ударила по лицу. Очень сильно.

— Ким! — Меган завопила.

— Я хотел бы сам сделать это, — сказал Мэтт.

— Иди на хер, — я накинулась на Мэтта.

— Достаточно, — прорычал Джош. — Мы все устали и напортачили сейчас. Она в безопасности. Она здесь. Давайте все назовем это «ошибкой» и поедем домой.

— Договорились, — сказала Рейчел.

— Я так зла на тебя, — сказала Ким. — Какого черта…

— Не сейчас, — прошептала я. — Пожалуйста.

— Хорошо, — выдавила она сквозь зубы.

Алекс даже не посмотрел на меня. И это было хорошо. Меган, Рейчел и Райан попрощались со мной. Остальные — нет.

Когда мы начали ехать, Ким хватило на десять минут, перед тем как заговорить со мной.

— О чем ты думала?

— Я не думала, — сказала я.

— Как… где…

— Мне повезло, — сказала я. — Кое-кто нашел меня и позволил остаться на своем диване.

— Кое-кто? В горах?

— Да.

— Кто это был?

— Какой-то парень по имени Осирис.

— Как зовут?

— Осирис.

— Что это за имя такое?

Мне не дали шанса ответить. Вместо этого я получила материнский выговор от Ким.

— Ты совсем спятила? Какой-то странный парень? И ты была пьяна? Тебя могли убить, Лара. Ты могла бы пропасть навсегда. Тот парень мог навредить тебе. Воспользоваться тобой. Он мог бы…

— Я поняла, — сказала я. — Хорошо? Я понимаю. Вот почему я сказала, что не хочу ехать.

— Правильно. Значит, это моя гребаная ошибка.

— Я такого не говорила, — сказала я. Я вздохнула. — Прости…

Я смотрела, как лес медленно изменялся в нечто, что напомнило мне реальность. Показались поселки, и наконец, город стал виден.

Ким сразу поехала к цветочному магазину. Она припарковалась позади, между гигантским внедорожником матери и небольшим роскошным автомобилем ее отца.

Они оба были снаружи, стояли там, наблюдая за тем, как я выбиралась из машины.

— Ким… ты звонила своим родителям?

— Я не знала, что делать, — сказала она. — Я испугалась. Они позвонили в полицию.

— Правильно.

Я смотрела на ее родителей.

Я была слишком стара, чтобы выглядеть как какой-то безответственный подросток.

Опять же, я хотела быть такой сейчас.

Никто не поймет, почему я ушла из лагеря и почему хотела потеряться.

Ну… может быть, и был один человек.

Но я, наверное, больше никогда его не увижу.


ГЛАВА 6


Цветы, Которые Мне Не Нужны

Лара


Через пару дней жара утихла. Я была в порядке. Все были в порядке. Жизнь продолжалась. Мне нравилось, как родители Ким заботились обо мне. Но они знали, что я взрослый человек. И мне было далеко до каких-то глупых подростков, которые заблудились в лесу. Плюс, была грань между личными и деловыми отношениями. Я была их работницей, а не дочерью.

Кэлвин просто обнял меня, сказав, что я дурочка, и напомнил мне, что расписание на следующую неделю было опубликовано.

Помимо работы в цветочном магазине я искала другую работу, связанную с финансами. Дело в том, что я была не в настроении работать в большой корпорации. Так что я подыскивала себе что-то на полставки. И под словом подыскивала я имела в виду, просматривала в интернете, но никогда не принимала. Пока денег хватало для выживания, мне было все равно.

Это был порочный круг, но это моя жизнь. Я убеждала себя, что когда-нибудь тучи разойдутся, и все это каким-то образом обретет смысл.

Я извинилась перед всеми в нашей компании через текстовое сообщение, потому что это то, что большинство людей делало. Личные разговоры были священными, но это было нормально. Чем дольше мне не приходилось говорить с кем-либо, кто знал о том, что со мной случилось, тем больше времени уходило, чтобы разобраться самой.

— Эй, косоглазая, — сказал Перси, вскочив на прилавок, кусок черной лакрицы свисал у него изо рта.

Он называл меня косоглазой, потому что в первый раз, когда я встретила его на улице летом десять лет назад, мои глаза прищурились. В то время Перси был суперкрутым парнем. Ему было двадцать один, когда мне и Ким пятнадцать. У меня были к нему чувства, пока я не поняла, какой он тупой придурок и слишком похож на брата.

— Слезай с прилавка, — сказала я.

— Это место принадлежит мне.

Я схватила пару ножниц и взмахнула ими:

— Слезай.

Перси поднял руки и спрыгнул с прилавка.

— Черт, косоглазая.

— Все равно это место тебе не принадлежит, — сказала я. — Это твоих родителей.

— Но когда они двинут кони, будет моим.

— Некрасиво с твоей стороны так говорить.

Перси ухмыльнулся и откусил лакрицу.

— Мы ведь все умрем, правда?

— Надеюсь, не в ближайшее время.

— Неважно.

— Почему ты ешь черную лакрицу? Это отвратительно.

— Это потрясающе, — сказал Перси. — Помогает росту волос на груди.

— О, так вот почему ты это ешь. Все еще ждешь полового созревания?

Перси схватился за грудь.

— О, она такая забавная. Почему же ты одинока…

— Серьезно? — спросила я.

— Я предупреждал тебя. Мне никогда не нравился этот придурок.

— Я не буду говорить с тобой об этом, — сказала я. — Иди прочь.

— Хорошо. Договорились. Хочешь поговорить о том, что случилось в горах?

— Нет.

— Ты просто ушла, нарочно.

Я посмотрела на Перси.

— И что?

— Ты пыталась навредить себе?

— Что?

— Что? — переспросил Перси.

— Такие вопросы никто не задает

— Мне насрать. Я задаю.

— Ты… нет, — сказала я. — С самого начала я не хотела туда идти. Я слишком много выпила и ушла.

— Конечно. Я так тебе и поверил.

— Серьезно, Перси, отстань.

— Хорошо. О, пока я не забыл… — Перси ушел и вернулся с маленькой коробочкой. — Это пришло тебе по почте.

— Что это?

— Дай угадаю? Это посылка.

— Умник, — сказала я.

Перси подмигнул и ушел.

Я посмотрела на работу, которую мне еще нужно было сделать. На самом деле, я не возражала. Забыться в создании букетов. Принимать заказы и специальные распоряжения. Разговаривать с клиентами. Видеть их реакцию на букеты. А также прикасаясь к каждому цветку, я рассчитывала его стоимость. Каждая ваза, каждая маленькая деталька, все, что входило в стоимость, все это текло у меня в голове.

Теперь я уставилась на маленький пакет.

Он выглядел немного измятым и не имел обратного адреса.

Я использовала одно из лезвий, чтобы разрезать его.

Внутри был цветок палочного типа с цветочками, похожими на трубочки, насыщенного красного цвета. Стебель был завернут во влажное бумажное полотенце, которое удерживало влагу. Цветочки были морщинистыми и увядшими, в основном мертвыми от недостатка солнечного света. В запечатанном мешочке был листок бумаги.

Я открыла его.


Я увидел его и вспомнил о тебе. Он называется «горнист шарлаха». Цвет заставил меня думать о тебе, потому что он означает мужество и страсть. Это ты, Лара. С тобой будет все хорошо.

Прости. Можешь верить или нет, но я скучаю по тебе.

Пожалуйста, не связывайся со мной.


Тэд.


Я ахнула, когда поняла, что это от Тэда.

На секунду я подумала, что это от… Осириса. Да, от суперсексуального парня с гор. Того, который спас меня от самой себя. Того, что предоставил мне свой диван, лекарство от головной боли и кофе.

Конечно, Тэд прислал бы мне что-то вроде этого. Именно так он все и делал. Контролировал каждый шаг и манипулировал всем, что может угрожать его версии совершенства. Что, очевидно, произошло с его новой работой в Сан Диего и его новой… семьей.

Я швырнула письмо и цветы в коробку.

А потом засмеялась.

Алый цвет также олицетворял похоть, грех и неверность.

Так что забери это, Тэд.

Я скривила губы и схватила коробку. Я выбросила ее, перед тем как вернуться к работе.

Мне пришлось забыть об этом.

Я пыталась забыть.

Но не смогла.

Я провела остаток смены как в тумане.

Когда я вернулась домой, я пообещала себе, что не сделаю ничего глупого. Типа просмотреть старые фотографии. Или, например, осмотреть квартиру и вспомнить все, что там произошло. Что квартира должна была быть временным местом, пока мы не найдем дом.

Потом что-то пришло мне в голову.

Я всерьез думала, что Осирис причинит мне боль. То, как он стоял, блокируя мой телефон. Как он говорил, как его огромное тело заполняло все своим присутствием. Я пыталась поблагодарить его, когда уходила, но он как-то ускользнул.

И полицейский, который отвез меня к Ким… он не отвечал на мои вопросы о нем.

Мой телефон загудел.

Сообщение от Ким.

«Выпивка и пицца у меня дома. Придут друзья. Алекс спрашивает о тебе.»

Я закатила глаза.

Я даже ничего не ответила.

Вместо этого я прикусила губу, до боли, когда подумала о чем-то.

О чем-то действительно сумасшедшем.

Я не хотела быть дома. Я не хотела быть в цветочном магазине. Я не хотела оставаться у Ким.

Я хотела поблагодарить Осириса за мое спасение. Настоящее спасибо. Ведь меня сопроводил полицейский, после того как я его оскорбила и звала на помощь.

Я схватила ключи и знала, что смогу найти дорогу обратно на гору и найти его хижину.

Единственная проблема — надо было проверить погоду.


ГЛАВА 7


Неожиданный Визит

Осирис


Я замахнулся топором в последний раз за день. Он врезался в толстый пень, и я встал и огляделся. Земля была плоской, изъезженной протекторами шин. Я последний, кто еще здесь был. Три парня подцепили Иранский грипп (прим.: тяжелое похмелье), так мы все, шутя, называли его. Некоторые парни просто не могли выдержать ночь выпивки и знают, как важно проснуться на следующее утро и заставить свою задницу работать.

Я повернулся, сел на пень и снял каску. Я предпочитал работать без защиты на голове, но были правила и сраная страховка, о которых нужно беспокоиться, поэтому Джерри изо всех сил старался поддерживать безопасность.

Кстати говоря, Джерри вышел из офиса, которым ему служил маленький трейлер прямо на краю леса. Он нес черную папку и выглядел запутанным и обозленным.

Увидев меня, он остановился и развел руками.

Никого не было вокруг. И к чему это? Другие ребята уехали больше часа назад. Они увидели, как часы пробили пять часов и сразу же ушли. А я? У меня был другой взгляд на вещи. Вините в этом мою прошлую жизнь.

— Иди домой, — сказал мне Джерри.

— Ты иди домой, — сказал я.

— Что ты здесь делаешь?

— Наслаждаюсь пейзажем.

— Я не буду платить тебе сверхурочные.

— Я никогда не просил тебя платить мне за это.

— Ты просто сидишь без дела.

Я кивнул на груду бревен.

— Ты это сделал?

— Да.

— Один?

— Здесь больше никого нет.

— Господи, Си, ты человек?

Я приложил руку к своей груди.

— Сердце бьется… Так что я, по крайней мере, живое существо.

— Но не человеческая личность. Подвинься, мне нужно присесть.

— Похоже, тебе нужно пиво, — сказал я.

Джерри начал присаживаться, но остановился. Затем он бросил папку на широкий пень и наставил на меня палец.

— Не двигайся, Си.

— Я бы не посмел, — сказал я.

По правде говоря, что еще я должен был делать в жизни? Я имею в виду, я могу отказаться от того, почему я был на горе. Мог отвечать на все сообщения и звонки от тех, кто проявлял заботу. Мог бы найти чертовски красивую рубашку. Побрить бороду. Отказаться от образа дровосека.

Но здесь, наверху, было тихо. На самом деле, было легко выжить здесь, пока ты не сделаешь ничего глупого и не убьешь себя.

Я опустил голову и почувствовал, как сквозь меня проходит гнев.

Затем я схватил папку, которую, вероятно, не должен был смотреть. Но мне нужно было отвлечься.

Внутри была фотография машины под названием «древовал». Это была машина, которая помогала падать деревьям в контролируемом направлении. У нее был огромный ковш, куда она складывала деревья в кучи. Эта модель хорошо работала на крутых склонах. Это имело смысл, потому что вокруг нас было несколько участков, и ко многим из этих деревьев было занозой в заднице добраться, не говоря уже о том, чтобы попытаться срубить и затащить их на гору.

Итак, Джерри смотрел на оборудование.

— Шесть цифр.

Я поднял глаза. Джерри держал пиво в руке для меня. Свое он держал в другой.

— Что?

— Это то, что я присматриваю.

— Ну, да, — сказал я. — Это большая машина, Джерри.

— Мне нужно финансирование, если я решу ее получить.

— Правильно.

— Ты сталкивался с таким… я имею в виду… раньше, верно?

— Не с тяжелой техникой.

— Но ты ведь занимался таким дерьмом.

Я взглянул на Джерри. Иногда я задавался вопросом, как много он покопался в моей жизни, не сказав мне.

— Что ты думаешь? Компания предложила мне очень хорошую скидку. Эта машина была уже в использовании. Что нормально. Я получу на нее гарантию. Однако финансирование заканчивается… эти платежи низкие.

Я перевернул несколько страниц и посмотрел варианты финансирования.

Я не мог поверить, что меня на секунду вернули в тот мир.

— Ну, платежи низкие, потому что они хотят провернуть «шаровой» кредит (прим.: последний платеж в погашении кредита, превышающий все предыдущие) в конце.

— Что? — спросил Джерри.

— Боже, Джерри. Тебе нужно посетить бизнес-уроки. Взгляни. Платежи в настоящее время низкие. Затем в конце весь баланс оплачивается. Одним большим платежом. Это «шаровой» кредит. Обычно то, что они делают, это заставляет вас заключить сделку по оплате «шарового» кредита, чтобы ты мог получить другую машину и еще один кредит, орден и еще что угодно. Поэтому ты будешь платить всю оставшуюся жизнь и в итоге ничем не владеть.

— Разве все так плохо?

— Зависит от того, что ты хочешь сделать. Они предлагают гарантию и обслуживание. Видишь, они заберут твою машину, а потом сделают тоже самое с кем-нибудь еще. Вот как они зарабатывают деньги.

— Ух ты, — сказал Джерри. — Ты очень сообразительный, Си. Слишком умен, чтобы размахивать топором и носить бревна.

Я проигнорировал Джерри.

— Теперь, если ты возьмешь более традиционный кредит, платежи будут выше, но в конце все будет твоим. Итак, это зависит от того, что ты хочешь. Ну, или у тебя есть наличные, чтобы заплатить все сразу.

— Шестизначную сумму?? И где, твою мать, по-твоему, я прячу шестизначные суммы?

Я засмеялся и закрыл папку.

— Спасибо за пиво, Джерри.

Джерри бросил папку на землю.

— Жизнь.

— Жизнь, — сказал я.

— Эй, я слышал, что кто-то пропал здесь на днях.

— Нет, — сказал я. — Какая-то туристка заблудилась в лесу. Я нашел ее. Джимми приезжал за ней.

— О, так это ты ее нашел? Черт побери, да ты теперь герой.

— Нет, — сказал я. — Даже близко не похожу на него. Просто глупая женщина, которой повезло.

— И то правда, — сказал Джерри. Затем наклонился и схватил папку. Он встал. — Не оставайся здесь слишком долго. Надвигается буря.

— Спокойной ночи, — сказал я.

Джерри сделал несколько шагов и остановился.

— Си… ты же знаешь, что это работает в обе стороны. В смысле, ты помогаешь мне. Я могу тебе помочь. С чем угодно.

Я встал и допил пиво. Затем я бросил бутылку в Джерри. Он изо всех сил пытался поймать ее.

Я повернулся и пошел прочь.

Мне нечего было ему сказать. Мне не нужна его чертова жалость. В том, в чем мне нужна была помощь… он все равно не сможет, блять, помочь.


***


Я сидел на крыльце хижины с поднятыми ногами. У моих огромных серых носков был красный узор на пальцах. Они быстро изнашивались, но это было связано с тем, что они действительно упорно носились. Не то чтобы мне было насрать на носки с дырками в пальцах.

Если бы она была здесь, она бы сорвала его с моей ноги и выбросила прочь. Улыбаясь все это время.

Я потянулся за бутылкой виски вместо пива.

Темные облака затягивали небо. Начал подниматься ветер. Сгибая ветки. Шелестя листьями. Я был там, где и хотел быть. Я сидел на крыльце и смотрел, как приближалась буря. Иногда было опасно находиться в горах, когда что-то не очень хорошее происходило, потому что ты никогда не сможешь предугадать, что тебя ждет. Молния. Ветер. Деревья падают. Деревья загораются.

Я улыбнулся и отбросил назад бутылку виски.

Стало темнеть, и мне нужно было пописать. Я думал о том, чтобы помочиться прямо с крыльца, но вместо этого вошел внутрь дома. В ванной я остановился и посмотрел на себя в зеркало.

Я не знал, кто это смотрит на меня. И это было чертовски неприятное чувство.

Я показал этому парню средний палец, а потом помочился.

Я вымыл руки и вошел в гостиную, посмотрев на свой телефон. Дерьмо, он притягивал мой взгляд к себе. Он не издавал звуковых сигналов или вибрации, чтобы я не подпрыгивал от каждого звонка, как будто ждал, что мне сообщат, что я выиграл миллион долларов.

Было несколько звонков. Пару сообщений. И много электронных писем. Я пометил все как прочитанные. Ничего особенного, кроме обычного житейского хлама. А также вопросы, на которые я не хотел давать ответы. Личные вещи, которые были оставлены в городе, который я раньше называл домом.

Затем я поймал себя на том, что зашел в интернет. Я открыл окно поисковика. Мои пальцы спрашивают что печатать. Интересно, то, что случилось с Ларой, превратилось в актуальные новости или что-то вроде того. Мне пришлось уйти, когда Джимми пришел за ней. Потому что если бы кто-то вроде меня был на горе раньше…

Я закрыл глаза.

Я так хотел напечатать ее имя.

Я уронил телефон и зарычал.

Первый грохот грома раздался вдалеке. Это было долгое, затянувшееся предупреждение о том, что должно было произойти.

Затем последовал стук в дверь.

Я повернулся и понял, что стук был не от шторма. Звук шел от моей двери.

Я открыл дверь и не мог поверить своим глазам.

Это была Лара, женщина, которую я спас… и поверьте мне, она была совсем другой бурей…


***


— Я хотела поблагодарить тебя, — сказала она без колебаний. — И еще я хотела сказать, что мне очень жаль. Поэтому принесла тебе это.

Она держала коричневый бумажный пакет со сложенным верхом. На дне пакета были жирные пятна. И у нее было шесть банок пива. Ее волосы были затянуты назад в неряшливый хвостик. А на лице не было макияжа. Крохотные недостатки были заметны на ее лице, но с ними она выглядела очень искренней. Когда она улыбнулась, у нее появилась ямочка на одной щеке. В ее глазах было чувство отчаяния и боли, которое я видел только, когда смотрел в зеркало.

— Ты проделала весь путь сюда ради этого? — спросил я.

— Да.

— Ты понимаешь, что надвигается буря?

— О. Ну, нет, — сказала она. — В смысле, я вижу облака. Но я ничего не проверяла. Меня это не беспокоит.

— Тебе будет не все равно, когда ты попытаешься вернуться вниз. Эти дороги затапливает, и застрять не займет много времени.

— Тогда я подожду, пока все пройдет, — сказала она смело. — Или я уйду прямо сейчас. Я просто не могла уйти, не сказав ни слова. Ты как-то быстро исчез…

— Я сделал это нарочно, дорогуша, — сказал я. Я все еще не пригласил ее войти. И с какой стати мне это делать?

— Хорошо. Потому что я встала у тебя на пути. Я думала, что ты причинишь мне боль.

Я медленно кивнул и приподнял бровь.

— Это то, что ты подумала?

— Ну, в некотором роде. В смысле, я проснулась на твоем диване. Понятия не имею, кто ты. Ты сказал мне принять таблетки. И ты выглядишь… пугающим.

Я засмеялся.

— Спасибо тебе за это.

— Нет. Я не это имела в виду, Осирис.

Я, улыбаясь, подмигнул ей. Мне понравилось, как звучит мое имя. То, как оно слетело с ее языка. И то, как она скривила губы, потому что нервничала. Правый уголок ее рта потянулся влево на секунду, прежде чем она прикусила губу.

— Зови меня Си, — сказал я. — Осирисом меня называют, когда у меня неприятности.

— Кстати, твое имя действительно потрясающее. И я не хотела тебя обидеть. И не собиралась уходить далеко и…

— Да, это так, — отрезал я. — Не вешай мне лапшу на уши, дорогуша. Это все равно не мое дело. Я увидел тебя на скамейке. Тебя начало тошнить. Вот почему я привел тебя сюда. Я подумал, что дров будет достаточно, но, видимо, нет.

— Дрова? — спросила она.

Я покачал головой.

— Как ты думаешь, откуда твои друзья достали те дрова? Кто, черт возьми, ходит в поход без дров?

— Это был ты?

— Я принес немного для вас, — сказал он. — Кто бы вы ни были, но выглядели так, будто вам место в городской гостинице. И твой парень позволил тебе вот так ускользнуть…

— У меня нет парня, — проговорила она в спешке.

— Хорошо. Ну, неважно.

— Это лучшие бургеры в округе, — сказала она. — Итак, бери пакет и пиво, а я пойду. Я просто хотела поблагодарить тебя и извиниться.

— Теперь ты сказала это дважды, — сказал я. — Если ты продолжишь извиняться, то почувствуешь себя виноватой за что-то еще.

Ее лицо покраснело.

— Окей. Тогда я не буду повторяться. Но ты спас меня. Я ценю это. Надеюсь, это не доставило тебе никаких неприятностей.

— Я все еще жив, — сказал я. — Что-нибудь еще?

— Наверное, нет.

Слегка пожав плечами, Лара повернулась. Я наблюдал за ней до конца крыльца. Ветер все еще боролся с деревьями. Дождь еще не начался. Но когда это произойдет, небо просто откроется и дождь польётся.

Я поставил пиво на тот же стол возле двери, где заряжал ее телефон. Я открыл пакет и увидел там много еды. Бургеры. Картофель фри.

Я скривил губы и смотрел, как она делает шаг с крыльца.

— Лара, — сказал я.

Она обернулась и посмотрела на меня.

— Что?

— Если ты вернешься сюда перекусить, то, возможно, не сможешь уехать некоторое время.

Вот именно тогда маленькая улыбка мелькнула на ее лице.

Это было именно то, чего она хотела

… и, возможно, это именно то, что мне было нужно.


ГЛАВА 8


Грязная Вода

Лара


Осирис пригласил меня в свой дом. Может быть, это было жалкое приглашение, но все же не сравнится с тем, как он нес меня, когда я была пьяна. Я зашла в домик. В нем было так же уютно, как и в прошлый раз. Но был какой-то запах. Тяжелый мужской запах. Смесь мыла, грязи, пота, все смешалось с запахом деревянного дома, наряду с пятнами от пыли, про которые давно забыли.

Кухня была небольшая и захламленная, но там был двухместный столик возле окна.

— Ты можешь сесть здесь, — сказал он мне.

Я потянула стул по деревянному полу и села на него. За окном деревья шатало во все стороны. Это заставило меня задрожать, хотя я не чувствовала ветра.

— Дождь, — прошептала я, когда несколько потерянных капель ударились об окно.

— Дождь, — подтвердил Осирис. — Будь готова к тому, что произойдет дальше.

Я открыла пакет с едой, когда он встал возле меня. Он казался таким же высоким как потолок.

— Вот, — сказала я, предлагая ему поесть.

— Спасибо, сладкая, — сказал он.

Он ушел, оставив меня немного разочарованной.

Снаружи я услышала медленный гул грома, громко и достаточно близко, отчего вся хижина начала дрожать.

Вдалеке показалась вспышка молнии. Затем снова последовал гром.

Я не любитель бурь. Не то чтобы у меня была причина бояться, просто они мне не нравились. Думаю, я могла бы частично обвинить в этом свою бабушку, потому что она всегда смотрела новости и погоду. Для нее 24-часовой прогноз погоды был потрясающим. А экстренные выпуски, которые они делали по стихийным бедствиям, были суровым предупреждением о том, что что-то плохое может произойти в мгновение ока.

Еще одна вспышка молнии. Еще один удар грома, на этот раз быстрее и громче.

Я немного подскочила.

— Ты боишься? — спросил Осирис.

Я посмотрела на него. Он прислонился к углу столешницы. Со скрещенными ногами, одетый в клетчатую фланелевую рубашку с двумя расстегнутыми верхними пуговицами. Я могла сосчитать две вещи, которые меня заинтриговали. Татуировки и мышцы. Грудь у него была массивная и широкая. Чернила были повсюду. Рукава его рубашки были закатаны, показывая тату на руках, заставляя задерживаться на них.

На нем были одеты удобные джинсы, облегающие его массивные ноги. И он носил серые носки с красными пальцами.

Все в этом парне кричало о затаенной сексуальности. Включая его имя.

— Не боюсь, — соврала я. — Немного взволнована.

— По поводу грозы?

— Да, — сказала я.

— Правильно.

Так много для разговора по душам.

Осирис съел свою еду, прежде чем я съела четыре кусочка.

Я кивнула в сторону сумки.

— Здесь еще есть еда.

— Это хорошо, — сказал он.

Он подошел к столу и схватил сумку. Я изучала его руки. Огромные руки. Сильные руки. Я небрежно попыталась посмотреть на свои. Мои маленькие девчачьи ручки. Короткие пальцы. Ногти все пожеваны, потому что я не могла дышать и позволить жизни и времени сделать свое дело, чтобы исправить меня.

Я тяжело сглотнула.

И выглянула в окно.

— Это такая фишка, сладкая, — сказал Осирис.

Я посмотрела на него. Я почувствовала, что моя шея может сломаться.

— Поговорим о буре? Она всегда приходит. Ты видишь, что она приближается, ты ждешь ее, а потом ты созерцаешь все происходящее. Да, есть шанс, что дерево может упасть. И удариться об этот домик. Но, надеюсь, мы достаточно умны, чтобы избежать реальной опасности. И, конечно, есть шанс, что может что-то случиться, но что ты будешь делать? Беспокоиться об этом?

Легко сказать. Ты мог бы, наверное, отжать дерево.

— Я поняла, — сказала я. — Но это все еще не заставляет меня не бояться.

— Ты же вроде сказала, что не боишься, — сказал он, а потом половина его рта приподнялась в ухмылке.

Мое лицо стало красным.

— Я не…

— Спасибо за еду, — сказал он.

Он взял последний бургер, пошел в свой маленький уголок и ел.

Буря приближалась. Дождь становился все сильнее. Ветер хлестал все быстрее. Гром становился громче. Молния вспыхнула ярче.

Но я проигнорировала бурю и не спускала глаз с Осириса.

В моей голове было много вопросов о человеке, который спас меня. И я была уверена, что есть ответы, которыми он никогда не поделится, и, возможно, ответы, которых я не хочу знать.

— Я отгребла по полной программе за то, что произошло, — выпалила я. — Для протокола.

— Неужели? — спросил он.

— Да. И я не хотела, чтобы все так вышло. Для кого-либо. Для моих друзей. Полиции. Для тебя. Это была одна из тех вещей. И полицейский, который помог. Джимми?

— Да.

— Я хочу поблагодарить его тоже. Вы с ним знакомы?

— Я знаком с ним.

— Вы двое казались…

— Не имеет значения то, что кажется, сладкая, — сказал Осирис.

Я тяжело сглотнула.

— Ты быстро тогда исчез. Ты расстроился?

— Нет, — сказал он. — Нисколько.

— Ты лжешь.

— Может, и так.

Я тяжело сглотнула.

— Я просто пытаюсь поступить правильно, Си.

Мне нравилось это произносить. Его имя. Его прозвище. Оно было грубым и провокационным. Подобно ему.

— Я не понимаю, почему мы говорим об этом, — сказал он. — Все сделано. Все кончено. И ты проделала весь этот путь, чтобы рассказать мне об этом.

Я кивнула.

Я начала понимать, как это выглядит с его стороны.

Осирис смял обертку от своего бургера, а затем оттолкнулся от стойки.

— Итак, я должен задаться вопросом… почему? Почему для тебя так важно то, что я думаю?

— Я не знаю, — ответила я. — Я действительно не понимаю. Некоторые предположили, что, возможно, я сделала это нарочно, чтобы…

— И ты здесь, чтобы оправдать то, что ты сделала это не нарочно, — сказал он. — Это означает, что ты борешься с тем, что на самом деле произошло.

Я замерла. Он бросал мне вызов. Конечно, он делал это. И я приняла его в первый раз. Он был большим лесорубом, живущим в одиночестве в хижине на вершине горы. Что означало, что он хотел быть один, и у него, вероятно, были веские причины на это.

— Я не хотела идти в поход, — сказала я. — Но моя подруга, Ким, уговорила меня на это. Потом в лагере начался полный бардак. Парни, которые там были, оказались полными идиотами. Они не принесли достаточно еды. Дров. Наплевать. Это просто… это было просто глупо. Так что я подумала, что смогу дойти домой пешком. Во всем виноват ром.

— Ром делает это с тобой, — сказал Осирис. — Виски заставляет тебя драться, ром заставляет думать, что ты непобедим.

— Наверное, — сказала я. — Обычно я так не пью. Теперь я знаю почему. Я забралась в лес и заблудилась. В кромешной тьме. Пытаясь использовать телефон как фонарь. Не знаю, как я оказалась на той скамейке, но я рада, что это произошло. Ты сказал, что это горный хребет?

— Да, — сказал он вдруг ледяным голосом. — Один из самых крутых. Если ты подойдешь слишком близко…

Я задрожала.

— Так что, возможно, именно поэтому я здесь. Я сделала кое-что глупое и была близка к тому, чтобы серьезно пораниться. Из-за дурацкой причины.

— Дурацкая причина, хах? — спросил Осирис.

— Да. Ты знаешь, как устроена жизнь.

— Я?

— Уверена, что знаешь — сказала я.

— Итак, почему ты здесь? Ты хочешь, чтобы я стал твоим психотерапевтом или еще что-то? Или ты хочешь спрятаться в лесу и убежать от своей жизни?

— Тебе обязательно быть таким засранцем?

— Я могу быть кем угодно, сладкая, — сказал он. — Ты в моем доме. Тебе повезло, что ты здесь. Я мог бы сказать тебе идти подальше.

Я медленно поднялась на ноги.

— Тогда ладно. Это была плохая идея. Я просто подумала…

— Что? Что можешь сбежать на секунду? А? Ты не воспользуешься мной ради такого. Я не предлог для этого.

— Ух ты. Ты выглядишь как засранец, а теперь ты это доказал.

— Да. Потому что это я принес дрова для твоих друзей. Это я тот, который, прогуливаясь, нашел тебя. Скажи мне еще раз, это я засранец?

— Почему ты гулял так поздно? — спросила я.

— Это мое дело, а не твое. Какого черта тебе нужно от меня? Хочешь, чтобы я тебе сказал, что жизнь наладиться? Хочешь, чтобы я был твоим спасителем? Увести тебя от реальности, от которой ты так хочешь сбежать?

— Иди на хер, — сказала я, не задумываясь.

Потом он засмеялся.

Я вышла из кухни, пошла к дверям хижины. Я открыла их и вдохнула полной грудью. Звук ветра, доносящегося от деревьев, сражался со звуком проливного дождя на самих листьях.

Но я видела и слышала достаточно. Где-то в моей голове у меня была эта фантазия найти сломленного человека, живущего в хижине на вершине горы. Я думала, что смогу найти человека, который сделал для меня что-то удивительное и…

Что? Что я ожидала обнаружить?Героя? Человека, который ждет кого-то вроде меня?

Я чувствовала себя глупо.

И не важно, как сильно я думала, что Осирис полный придурок, но он был прав.

Я пыталась сбежать от реальности.

И теперь я собиралась ехать прямо в шторм.

Вопрос в том, смогу ли я снова выбраться с горы живой?


***


Осирис был прав насчет одного. Когда шторм проносился по горе, все выглядело плохо.

Дождь обрушился на мое лобовое стекло сильнее, чем мои дворники успевали вытирать его. Гром гремел снова и снова. Сверкнула молния.

Я ехала так медленно, как только могла, не останавливаясь. Хорошей новостью было то, что была только одна дорога. Она привела тебя на гору, она и приведет тебя вниз. Это означало, что у меня была страшная поездка, но как только я попала на настоящую асфальтированную дорогу, я обрадовалась.

Впереди был небольшой изгиб.

Дождь, казалось, внезапно прекратился, так что я могла видеть. Одну секунду лило как из ведра, а в следующую начался легкий дождик. Я считала, что судьба хоть раз помогла мне. Я чувствовала, что давно уже пора ей сделать что-то в мою пользу.

В этот момент меня осенило.

Что сделал Тэд. Все то, что он говорил. Всю ложь, которую он говорил. Всю правду, которую он также рассказал. Моя жизнь была подобна спирали, по которой я не могла вернуться назад. Которая была не похожа на меня. А потом он прислал мне какой-то дурацкий цветок. Но почему? Чтобы я оставила его и его семью в покое? Я ничего не сделала, чтобы связаться с ними или беспокоить их с того времени, как он ушел.

Я не могла поверить, что начала плакать.

Больше всего я плакала из-за Осириса. Мой собственный глупый ум создал что-то такое, что не было реальным. Я чувствовала себя безнадежной. Мне казалось, что все в городе знают обо мне и моем дерьме. Так что любой, кто видел меня, знал бы о Тэде, естественно.

Слезы катились по моим щекам, когда дождь скатывался по моему ветровому стеклу. Я наклонилась вперед, сжимая руль очень сильно. Я увидела наклон прямо посреди дороги, по которой вода сбегала вниз. Это был очень странный угол наклона, по которому дождевая вода текла с гор.

Мне показалось, что там можно легко проехать. Просто продолжать в том же духе, держать руль, пробираться через грязь и неровности. Легко, правда?

Я двинулась вперед. Я прибавила немного больше скорости, потому что могла. Дождь был уже не так ужасен. Ветер начал немного стихать.

Я собиралась съехать с горы. И направиться домой. Выпить вина. Посмотреть романтический фильм. Выплакать все глаза. А завтра начать перезагрузку всей моей жизни.

Мои передние шины попали яму, и я почувствовала, что меня начало заносить. Моя машина внезапно вильнула. Она была почти на боку, когда я проколола колесо, ударив по газам, и мои шины завращались в грязи. Я почувствовала, что меня понесло влево, и представила себя падающей с горы. Упасть на деревья, исчезнуть, чтобы никогда не быть найденой снова.

— Дерьмо, — закричала я.

Мой автомобиль повернул немного больше, затем остановился с внезапным толчком, из-за которого мою голову шатнуло влево и я ударилась об окно. Я была уверена, что окно разобьется, но этого не случилось.

Дождь продолжал идти.

И я оказалась в ловушке.

Я посмотрела на свой телефон. Мне придется смириться с этим и позвать на помощь. Кто-то должен был прийти сюда и забрать меня. И помочь мне достать мою машину.

Но до всего этого…

Мне просто нужно было сесть и поплакать.


ГЛАВА 9


Оставь Это На Завтра

Осирис


Я постоял несколько минут, прежде чем двинуться с места.

Разговор прошел так, как я и предполагал. Какого черта я должен делать? Утешить ее? Сказать ей, что все будет хорошо? Она понятия не имела, как ей чертовски повезло. Она могла уйти навсегда.

Просто как…

Я прошелся от кухни до крыльца. Схватил бутылку виски и поднес к губам. Я почувствовал горький привкус на краю горлышка. А потом остановился. Я поставил бутылку на маленький столик и подошел к поручням. Я оперся на них и огляделся. Буря уже миновала. Худшее было позади. Это было хорошо.

Я посмотрел на дорогу и увидел уже образовавшиеся огромные лужи. И они будут продолжать формироваться. И были участки, где вода лила сильно, создавая маленькие ручейки. Некоторые были глубже других, но все они были опасны. Из-за грязи было сложно проехать.

Но это была не моя проблема.

Ни одна из них не была моей проблемой.

Лара оказалась на моей собственности. На этой проклятой скамейке. Она не знала, что я всегда ходил к той скамейке, когда не мог уснуть. Потому что, как бы она ни была полна надежд, направляясь в мою хижину, я был гораздо более полон надежд, когда приближался к скамейке. Что что-то должно произойти. Что я найду кого-то.

— Черт возьми, — прорычал я.

Я вернулся внутрь и схватил ключи от своего грузовика.

Я поставил его на полный привод и поехал вниз по дороге. Я освоил эти тропы. Дождь, снег, лед, что угодно, и я справлюсь с этим. Черт, были времена, когда даже я застревал и одалживал оборудование у Джерри, чтобы вытащить себя из канавы.

Поэтому я не мог представить, через что сейчас проходит Лара, застрявшая в маленькой машине во время шторма.

Я не должен был позволять ей выходить из хижины.

Черт, я не должен был приглашать ее с самого начала. Эта мимолетная мысль моего разума усыпила всю мою бдительность при мысли иметь хоть какую-нибудь компанию. Но все, чего она хотела — это немного поговорить и смотреть в окно.

Черт, сладкая, если тебе больно, тогда говори или уходи.

Я стиснул зубы, набирая скорость.

Впереди был изгиб, который был настоящей занозой в заднице при попытке справиться с дождем. Это было место, где вся вода хотела пересечь дорогу и спуститься с горы. Угол был как раз подходящим для этого. И когда начиналось наводнение, он был обманчивым.

Я даже не добрался до поворота, когда увидел машину Лары, стоящую там, сбоку.

Ей повезло во второй раз. Если бы она поехала по левой стороне дороги, ее бы снесло с горы.

Я припарковал грузовик и вышел.

Я подошел к машине, надеясь, что она не была достаточно сумасшедшей, чтобы выйти и попытаться снова прогуляться.

Однако она была в машине.

Прямо за рулем, ее руки все еще держали его.

Я постучал в окно, и она повернула голову.

Она плакала.


***


Я открыл дверь и коснулся ее плеча.

— Эй, эй. С тобой все в порядке, Лара. Тебе снова повезло.

— Нет, не повезло. Мне бы повезло, ели бы свалилась с этой гребаной горы.

— Какого черта ты это говоришь? — зарычал я.

— Мне некуда идти, Си. Понимаешь? И я пришла сюда, чтобы спрятаться. Ты прав. Хорошо. Ты победил. Ты спас меня. Ты победил.

Я вздохнул.

Дождь хлестал по голове, по лицу, по одежде.

— Пойдем, — сказал я. — Ты возвращаешься в мою хижину.

— Зачем? Чтобы ты мог на меня накричать? Может, ты хочешь узнать что-то обо мне? Хорошо.

Я положил руку ей на плечо.

— Нет, сладкая. Я не хочу сейчас ничего слышать. Я хочу, чтобы ты была в тепле, в безопасности, и, черт возьми, прекратила попытку умереть.

Она сделала глубокий вдох.

— Хорошо. Прости.

— Да, мне жаль, — сказал я.

Лара вылезла из машины. У нее была маленькая сумка и больше ничего. Ее одежда промокла насквозь. Слева на голове виднелся небольшой порез.

Я покачал головой, сдерживая то, что хотел сказать. Я не хотел снова ее отпугнуть. Ни мне, ни моей совести это было не нужно. И моему разуму тоже. Ведь у меня и так было достаточно проблем.

— Держись за меня, — сказал я. — Это дерьмо скользкое.

Лара схватила меня за руку своими двумя ладонями и крепко сжала. Каждый раз, когда она теряла равновесие, ее ногти впивались в мою руку. Я стиснул зубы, ненавидя то, что мне было приятно, когда кто-то прикасался ко мне. Что я могу спасти кого-то.

Я забрал ее к своему грузовику и открыл пассажирскую дверь.

Она села, ее волосы были влажными и спутанными, лицо мокрым от дождя и слез, по щекам стекали маленькие черные полосы от макияжа. Она вздрогнула и начала тереть руки.

— Си…

— Не сейчас, — сказал я, прежде чем захлопнуть дверь.

Затем я постоял несколько секунд перед своим грузовиком. Ее машина хорошо застряла. Шины были наполовину зарыты, и не было никакого смысла пытаться вытаскивать ее, пока не пройдет дождь, и все немного не подсохнет.

Это будет не раньше, чем завтра.

И это означало, что Лара будет еще раз ночевать в моей хижине.

Я потер лоб и забрался в свой грузовик. Всю дорогу домой мне приходилось ехать задним ходом. Я не хотел рисковать, пытаясь развернуться. Даже полный привод ничего не значил на этой горе.

Когда я остановил грузовик, то посмотрел на Лару. Она съежилась, дрожа от дождя. Может быть, она дрожит от сожаления или страха передо мной.

— Иди внутрь, — сказал я. — Можешь принять горячий душ. Я дам тебе что-нибудь надеть.

Она кивнула.

— Я никогда не имела в виду…

— Я знаю, — сказал я. — Никто никогда не имеет в виду. Но дерьмо случается. Просто не спорь со мной, ладно?

— Ладно, — сказала она.

Она открыла дверь грузовика и вышла. Я видел, как она вошла в мой дом.

Это было видение, которое у меня было долгое время. Но это был не тот гребаный человек. Эта женщина, которая постоянно врывалась в мою жизнь. Она была явно расстроена чем-то.

Но разве это было так плохо? Иметь кого-то, кто понимает, каково это?

Я заглушил грузовик и пришел в себя.

Все еще шел дождь. Приятный, спокойный дождь, и вдалеке раздавались раскаты грома. Худшее уже было позади. Но потом я посмотрел в сторону ванной и покачал головой. Может быть, самая страшная буря только начиналась.

Я пошел на кухню и схватил чайник. Я наполнил его водой и поставил на горелку, но пока не включил. Я взял две кружки и два пакетика чая. Надеюсь, горячий душ, кружка горячего чая и даже огонь помогут Ларе успокоиться.

Я поднялся по лестнице на чердак и отказался смотреть на стол. Я подошел к шкафу и открыл его. Я схватил старую рубашку, от которой пахло мной и пылью. У меня также были пижамные штаны, но они были слишком велики для Лары. Я схватил пару веревочек, чтобы она могла их подвязать. Мне не нужно, чтобы она разгуливала по моей хижине полуголая, только прикрыв рубашкой определенные части тела.

Однако мысль об этом заставила меня сжать одежду в руках. Я закрыл глаза и медленно выдохнул. Я очень старался не думать о ней в таком ключе. Но это была почти инстинктивная потребность. Что-то дикое в глубине моей души, что хотело сбежать и освободиться.

Это могло случиться. И случится, но не с Ларой.

Ей нужно было успокоиться, а потом убраться завтра из моей хижины и с горы. И держаться подальше.

Я сделал еще один глубокий вдох и спустился вниз.

Я прошел в ванную и увидел, что дверь была приоткрыта.

Лара стояла там полностью одетая. В руке у нее было полотенце, она пыталась промокнуть голову.

Я откашлялся, и она посмотрела на мое отражение в зеркале.

Она толкнула дверь и открыла ее до конца.

Душ уже работал.

— Я принес тебе вот это, — сказал я. — Не уверен, все ли будет работать. Дай мне знать, если тебе что-нибудь понадобится.

— Спасибо.

— Я поставил воду на чай. Тебе нужно согреться и успокоиться. Здесь все будет хорошо. Ты можешь спать на диване как раньше. Я позвоню своему боссу завтра, и мы достанем оборудование, чтобы вытащить твою машину оттуда. Но сегодня ты ничего не сможешь с этим поделать. Чем сильнее идет дождь, тем хуже.

Лара кивнула.

— Хорошо. Спасибо.

— Я займусь этим порезом, когда ты выйдешь из душа, — сказал я.

Мой голос вдруг стал добрым, нежным, манящим. Резкий контраст с дерзким хером, который выгнал ее из дома в гребаную бурю.

Да, я чувствовал себя виноватым.

Я попятился, а она закрыла дверь.

Но она ее не заперла.

Черт, это оставило меня с этим невозможным чувством искушения.

Я занял свои мысли и руки.

Я развел небольшой костер в камине. У меня есть подушки и одеяла для дивана. Я пошел на кухню и стал ходить, как лев в клетке. Я был зол, что Лара снова здесь. Но в каком-то смысле почувствовал облегчение. У меня будет ночь, когда я был бы не один. Но я должен был признать, что все еще одинок.

Я прислушался, и когда услышал, что воду отключили, включил горелку под чайником.

Я медленно прошелся по хижине, пытаясь понять, сколько времени потребуется Ларе, чтобы обсохнуть и одеться.

Я осторожно постучал костяшками пальцев по двери.

Она открыла ее, стоя там в одной рубашке. Ее волосы мокрыми спутанными кудрями спадали по плечам и спине.

В руке у нее было полотенце. Мой разум зациклился на этом полотенце, думая обо всех местах, где оно только что было. Вместе с водой в душе.

— Хочешь, я помогу тебе? — спросил я, указывая на порез у нее на лбу.

— Конечно.

Я вошел в ванную комнату. Было тепло и заполнено паром. Зеркала запотели. Я открыл дверцу шкафчика и достал оттуда небольшую аптечку. Только самое основное. Повязки, бинты, антибактериальные средства. Что-нибудь более серьезное было или у Джерри на месте, или вы просто оборачиваете все полотенцем и отправляетесь в неотложную помощь или травмпункт.

Лара прислонилась к раковине.

Я возвышался над ней.

— Запрыгивай на раковину, — сказал я.

— А?

Я положил руки ей на бедра. Я не хотел этого делать. Но это просто… случилось. Как будто это было привычное дело. Мы посмотрели друг на друга, и Лара положила свои руки на мои.

Я поднял ее и посадил на край раковины, чтобы она была выше.

Она саркастично засмеялась.

Мое сердце слегка подпрыгнуло.

Она фантастически пахла. Она выглядела прекрасно без макияжа. Ее чистая кожа, влажные волосы, честность и беспокойство в глазах.

Я убрал руки с ее бедер и схватил аптечку

— И что же случилось?

— Когда машина остановилась, я ударилась головой об окно.

— Дерьмо, — повысил голос я. — Ты хорошо себя чувствуешь?

— Нет.

— Лара, ты понимаешь, о чем я. Голова кружится? Как твое равновесие?

— Я в порядке. У меня нет сотрясения мозга.

— Хорошо. Поворачивай голову.

Она повернула свою голову. Со стороны… она была…

Я достал ватный тампон и распылил на него антибактериальное вещество. Я дотронулся до ее головы, она вдохнула и подпрыгнула.

— Ах, — выдохнула она.

Я почувствовал толчок по всему телу.

— Ты в порядке?

— Да. Просто жжет.

— Это означает, что он очищает бактерии.

— Да, ты прав, — сказала Лара с ухмылкой.

— Что?

— Моя бабушка тоже так говорила. Это ложь. Просто пыталась оправдать боль.

— Разве не это мы все делаем с болью? — спросил я. — Оправдываем ее?

Лара повернула голову и посмотрела на меня. Мы были слишком близко. Дюймы разделили наши губы, и я немного возненавидел себя за то, что заметил это.

— Да, — прошептала она. — Мы оправдываем ее, Си. Мы напиваемся. Мы идем через лес, чтобы сбежать. Мы блуждаем. Тогда нас находят. Мы бежим. Возвращаемся. Мы…

Моя правая рука двинулась вперед и коснулась ее лица. Затем мой палец скользнул по ее нижней губе. Я должен был наложить повязку на порез на ее голове, а не пытаться объяснить себе три причины, почему не должен целовать ее прямо сейчас.

Я почувствовал, как скривились губы. Я знал, что выгляжу злобным и противным. Просто так я брал свое сердце под контроль. Я не мог с этим ничего поделать.

Наконец я заставил себя на секунду опустить глаза, чтобы перевести дыхание.

Когда я это сделал, то увидел, как фланелевая рубашка сложилась и переместилась между ее ног. Показывая ее голые ноги и колени. Рубашка прикрывала ее только наполовину.

Я взял себя в руки и снова посмотрел на нее.

Она была права.

— Си, я не хотела ничего такого с тобой делать. Некто сделал мне очень больно.

Я кивнул:

— Все будет в порядке.

— Но так ли это?

После паузы я покачал головой.

— Наверное, нет.

— Твою мать.

— Да. Твою мать.

Наступила тишина. Слишком тихо, и этот недостаток пространства между нами.

Я подкрался еще ближе.

Все это было необходимо. Глубокая и дикая потребность. Мы могли бы разделить боль друг друга. Тела друг друга. Только ненадолго. Просто чтобы… облегчить…

Лара коснулась моих рук. Ее руки были такими маленькими по сравнению с моим телом.

Мне это нравилось.

Я был достаточно близко, чтобы почувствовать ее дыхание. Она тяжело дышала, нервничала, пытаясь скрыть это. Ее губы раздвинулись еще больше, и она вздохнула, это было большее, чем я мог выдержать.

Тогда-то чайник запищал на кухне.

Предупреждение разнеслось по дому, вдруг приведя меня в чувство.

Я быстро попятился и схватил аптечку.

— Вот, — сказал я. — Ты можешь отдыхать.

— Си, — сказала Лара. — Подожди.

Я развернулся и пошел к черту из ванной.

На полпути к кухне я остановился и покачал головой.

Я мог поскользнуться, но не мог упасть.


ГЛАВА 10


Маленький Огонек

Лара


Я не могла дышать в ванной. Вообще-то, я нигде не могла дышать. Когда Си оказался в радиусе нескольких футов от меня, было ощущение, как будто воздух кто-то украл. Не говоря уже о том, как близки мы были к поцелую. Это было безумно. Слишком безумно.

Я наложила повязку на порез на голове и заставила себя надеть пижамные штаны, которые он мне дал. Было недостаточно того, что я надела его рубашку, которая выглядела такой огромной на мне. К счастью для меня, мой бюстгальтер и трусики не промокли, когда я была под дождем. Моя одежда висела над занавеской в душе.

Мне удалось достать шнурок и перевязать штаны намертво. Я была похожа на полную дуру, когда шла через хижину в этой мешковатой одежде, свисающей с меня. Не говоря уже о том, что она пахла им. И каждый раз, когда я вдыхала и слышала запах Си, мое сердце немного замирало.

На диване лежали подушки и одеяла. И две кружки чая стояли на столике.

Си появился с крыльца, держа в руках бутылку виски. Он открутил колпачок и налил в чай совсем немного.

— Помогает уснуть, — сказал он.

— Ты долго не спишь?

— Как ты догадалась? Из-за моей полуночной прогулки, которая спасла тебе жизнь?

— Ты прав.

— Хочешь немного? — спросил он. — Или, может, нет. Не нужно, чтобы ты бродила здесь по округе.

— В прошлый раз был ром. Плюс, я хочу быть здесь.

Я съежилась от ужасной попытки флиртовать. Это определенно была не моя сильная сторона. Я была слишком честна, а мое сердце было очень легкодоступным.

— Налей, пожалуйста, немного, — сказала я. — Мне это нужно.

Си наполнил мою кружку виски, а затем схватил свою и сел в кресло. Он положил ноги на кофейный столик. Они были огромными. Как и весь он сам. Я никогда в жизни не видела таких больших ног.

— Так чем ты здесь занимаешься? — спросила я. — В смысле, зарабатываешь себе на жизнь.

— Работаю на лесозаготовительную компанию, — сказал он.

— Логично.

— Почему это? — спросил Си.

— Просто… мне кажется, здесь больше нечего делать.

— А как же, я мог бы писать книги, — сказал он. — В уютном домике. Где никто меня не побеспокоит. Черт, здесь есть электричество, отопление и интернет. Что мне еще нужно?

— Ты пишешь книги?

— Нет, — сказал он.

Но он не улыбался, как будто шутил.

Я подняла глаза и увидела чердак на втором этаже. И стол напротив открытых перил.

— Это твое единственное место? — спросила я.

— А почему бы и нет?

— Я имею в виду, у тебя есть нормальный дом? Или дом в каком-нибудь городе?

— К чему эти вопросы?

Я пожала плечами.

— Просто пытаюсь завязать разговор.

— Почему бы тебе не прервать светскую беседу и не перейти к хорошему?

— К чему именно?

— Кто тебя обидел, сладкая?

Я чувствовала себя так, словно слон наступил мне на грудь.

— Э…

— Где ты работаешь? — спросил он.

— В цветочном магазине.

— Серьезно?

— Да. Он принадлежит моей подруге Ким и ее родителям. Легкая работа.

— Это то, что тебе нравится?

— Нет.

— Но ты все равно это делаешь.

— Тебе нравится рубить деревья? — спросила я.

— Нет, — сказал Си. Впервые за ночь он слегка усмехнулся. — Но ты все равно это делаешь.

— Раньше я работала с финансами, — сказала я. — Хорошая работа. Впереди у меня была большая карьера.

— И что же случилось?

— Я позволила всему ускользнуть.

— Из-за человека, который причинил тебе боль, — сказал Си.

— Да.

— Вот дерьмо, — сказал он.

Он не стал извиняться. Или говорить что-нибудь еще.

Он спросил меня:

— Это был твой босс?

— Что?

— Ты и твой начальник. Ты с ним встречалась или что-то вроде этого?

— Ух, ты. Это личный вопрос.

— Я думал, мы разговариваем? — спросил он, приподняв бровь.

Мы танцевали вокруг друг друга.

— Я немного устал, — сказал он. — Я буду поддерживать огонь, но собираюсь закрыть глаза.

— Прямо здесь? — спросила я.

— Кресло чертовски удобное, — сказал Си. — Тебе хорошо на диване? Ты можешь лечь в кровать, если хочешь.

А ты будешь в ней?

У меня не хватило смелости задать вопрос, но, может быть, я бы спросила его, если бы выпила еще несколько чашек чая с виски. От каждого глотка у меня слезились глаза. Но внезапно я почувствовала себя очень расслабленной.

Я наблюдала, как Си просто сидит и смотрит на огонь. Размышляет. Его разум совершенно в другом месте. Я опустила голову и натянула одеяло до плеч. Мне было удобно. Очень удобно. Прятаться от всего мира.

Ким прислала мне сообщение чуть позже.

«Где ты?»

Я посмотрела на Си и подумала обо всем, что произошло.

Он оглянулся, его лицо было таким уставшим, а глаза такими темными. Он был похож на сумасшедшего, но такого, которого можно встретить в сексуальном сне.

— Парень? — спросил Си.

— Нет.

Он кивнул и снова посмотрел вперед.

Я ответила Ким.

«На ночевке… с парнем. Хватит писать».

Это было правдой, но я уверена, то, что Ким думала о происходящем, и что на самом деле происходило, было двумя разными вещами.

Она ответила, подтверждая мою точку зрения.

«Шлюха!;)»

На этом я и остановилась.

Она думала, что я наконец-то с парнем, выпускаю пар, переживаю то, что случилось с Тэдом. Вместо этого Си сидел в кресле напротив.

Он встал, схватил бревно и бросил его в огонь. Полетели искры, он отступил назад и снова сел.

Тишина была такой напряженной.

Мне было удобно на диване, под одеялом, перед камином, но я почти чувствовала себя неуютно в его присутствии.

— Мы должны были провести всю жизнь вместе, — сказала я.

— С кем? С Тэдом?

Я ахнула.

— Как ты…

Си снова посмотрел на меня.

— Когда я забирал тебя той ночью, ты произнесла его имя.

— Дерьмо, — прошептала я, тяжело сглотнув. — Да. Что ж, это… да. Все было спланировано заранее.

— И что же случилось?

— Он получил предложение работать по всей территории страны.

— Ты не хотела ехать?

— Мне сказали не присоединяться, — сказала я, опуская несколько очень важных деталей.

— И ты послушала?

— Я не пойду туда, где мне не рады.

— Ты здесь, — с усмешкой произнес Си.

— Смешно. Способ заставить меня чувствовать себя неудачницей.

— Я просто сказал.

— Я не собиралась следовать за тем, кто меня не любит.

— Что значит, ты его не любила, — сказал Си.

— Необязательно.

— Определенно, — сказал Си. — Ты влюблен и веришь в нее? Ты гоняешься за этим дерьмом до последнего вздоха. И когда она поражает тебя, за нее стоит и умереть.

Си уставился на меня такими честными глазами, что меня передернуло.

До конца вечера мы не произнесли ни слова.


***


Я никак не могла успокоиться. Я боролась со снами, которые всегда побеждали. Когда я, наконец, открыла глаза, то огляделась и вспомнила, где нахожусь. Вокруг меня было темно. Камин светился мягким оранжевым светом от тлеющих углей. Я укуталась в одеяло и глубоко вздохнула, прислушиваясь к Си.

Над моей головой горел небольшой свет, распространявшийся по потолку из деревянных балок, идущих из конца в конец. Я повернулась и приподнялась на секунду, прежде чем сесть. Я подняла глаза и поняла, что Си сидит за столом на чердаке.

Он был писателем или кем-то еще?

Это было бы сумасшествием. Этот огромный лесоруб обитает в лесу, живет в этой хижине, пишет романы посреди ночи.

Я встала с дивана и медленно подкралась к ступенькам. Я вставала на одну за другой, стараясь не шуметь. Мне оставалось пройти еще около трех шагов, когда я смогла увидеть Си. Он сидел за столом, положив обе руки на стол. Я пристально смотрела на него. Он писал. У него не было ни блокнота, ни ручки, ни карандаша. Ноутбука тоже нет. Вместо этого было что-то похожее на карту.

Карту?

Вот тогда-то Си и поднял глаза прямо на меня.

Я замерла и прислонилась спиной к стене.

Его взгляд…

— Извини, — прошептала я. — Меня разбудил свет. Не была уверена, что это такое. Если тебе что-то нужно. Или может быть…

Си протянул руку и потянул за веревочку лампы на столе.

Тьма была везде.

Я увидела, как его силуэт поднялся из-за стола и направился ко мне. Холодок прошелся по моей спине, как будто я была в фильме ужасов. Но в то же время, чем ближе Си подходил ко мне, тем горячее становилось мое тело.

Он начал спускаться по ступенькам и остановился на уровне моих глаз. Он опустился на несколько ступенек ниже, чтобы это произошло.

Мы смотрели друг на друга в темноте его дома.

Он не сказал мне ни слова.

Я не сказала ему ни слова.

Вместо этого я воспользовалась шансом и дотронулась до его лица. Мои пальцы впились в бороду на его лице. Я могла слышать его запах. Я ощущала его присутствие очень сильно. Как будто у меня не было воздуха. Но мне это понравилось. Как будто он мог укрыть меня. Как будто он мог дать мне шанс во всем разобраться.

Если бы я могла остаться в этой хижине, пока не буду готова снова столкнуться со всем миром.

Думаю, он тоже это понял.

Си дотронулся до моего лица, как делал это в ванной. Его мозолистый большой палец скользил по моей нижней губе. Заставляя мои пальцы на ногах подвернуться на деревянной ступеньке. Заставляя не чувствовать мои колени.

Я медленно выдохнула, но это был тихий вздох.

Си наклонился еще немного, достаточно близко, чтобы я смогла почувствовать его дыхание. Мои губы приоткрылись, желая большего. Я нуждалась в большем. Он понятия не имел, как сильно я нуждалась…

Он повернулся и пошел вниз по лестнице.

Я наблюдала, как его силуэт идет от лестницы к камину. Я услышала какой-то шум, а затем раздались искры. Си положил несколько поленьев в камин, на угли. Я почувствовал запах дерева, когда оно начало загораться.

Через несколько минут огонь ожил снова. Свет распространился по всему домику, заставляя цвета и тени плясать от мерцания пламени.

Я медленно спустилась по лестнице и подошла к дивану.

На несколько секунд мне показалось, что я во сне.

Я вернулась на диван, под одеяло, и посмотрела на Си, который сидел там, глядя на огонь.

— Лара?

— Что?

— Что бы ты ни думала, что знаешь обо мне или о том, что видела, забудь об этом. После сегодняшнего вечера, твоя задача — забыть обо мне. Я не хочу, чтобы ты снова появлялась здесь. Держись от меня подальше.

Я ничего не ответила.

Я закрыла глаза с тяжелым вздохом.

Но я знала одну вещь.

Я никогда не забуду Си.


ГЛАВА 11


Таинственный Незнакомец

Лара


На следующее утро Осирис приготовил мне завтрак и кофе, а затем показал на дверь. Он торопился и отвез меня к машине. Потом появился парень в огромном грузовике. Он прикрепил цепи к моей машине и вытащил меня из грязи за считанные секунды. Затем моя машина была готова спуститься с горы.

Вот так мой визит закончился, и я садилась в машину, чтобы вернуться домой. На мне все еще были фланелевые и мешковатые пижамные штаны Осириса. Я не была уверена, считается ли происходящее позорным возвращением или нет, но все же что-то похожее.

Он стоял перед своим грузовиком, скрестив руки на груди, а его мускулы было отчетливо видно.

Парень, управляющий большой машиной, вылез и пожал руку Осирису.

— Спасибо, Джерри, — сказал он.

— Никаких проблем, Си. Я жду тебя на работе в течение часа.

— Мне что-то нездоровится, — сказал Си, глядя на меня. Потом кашлянул.

Джерри посмотрел на меня.

— Конечно. Больной. Увидимся через час.

Я подошла к Си и остановилась возле него.

— Я могла бы переодеться. Мне не нужно брать твою одежду.

— Не волнуйся об этом, — сказал он.

— Конечно. Думаю, это значит, что я должна идти.

— Ты ничего мне не должна, — сказал Си. — Однако ты выбралась из грязи. И лучше всего продолжать спускаться с горы. И возвращаться к реальности.

Я кивнула. Я начала поворачиваться, но остановилась.

— Знаешь, что? Я не спрашивала, что ты делал прошлой ночью. Я не вмешиваюсь в твою жизнь. Я думала, что поступаю правильно, поднимаясь сюда.

— Это ты так считаешь, — сказал Си.

— И что? Неужели это так плохо? Разве ты не этим занимаешься? Прячешься?

Он скривил губы.

— Пора тебе уходить, сладкая.

— Да. Ты прав. Мне пора уходить. Но, по крайней мере, я честна сама с собой, Си. Мне больно. Я в замешательстве. И на минуту, находясь здесь, я почувствовала себя нормально. Как будто у меня был шанс по-настоящему подумать. Я не собираюсь благодарить тебя, потому что это только разозлит тебя еще больше.

Я повернулась и сделала шаг, когда он схватил меня. Си развернул меня, теперь держа меня за руки.

Я пристально смотрела на него.

— Что он сделал? — он прошептал мне.

— Он ушел.

— Кроме этого.

Я облизнула свои губы.

— Он ушел, чтобы быть с кем-то еще. У него была семья, о которой я не знала. Все, что я делала, было вокруг него и для него. А потом он внезапно исчез. Все вокруг меня твердят, что все будет хорошо, но это не так. И мне надоело это слышать. Возможно, когда-нибудь все будет хорошо, но не сегодня. Здесь…

Си украл у меня все. Мой шок, дыхание, слова, все.

Он притянул меня к себе и прижался к моим губам.


***


Я вытерла губы тыльной стороной своей ладони. Как будто я ожидала увидеть там что-то похожее на доказательство того, что Си поцеловал меня.

Это был быстрый поцелуй, который он начал, и быстро отстранился с выражением сожаления на своем лице. Он сел в свой грузовик и поехал назад, предоставив мне самой спускаться с горы. Что я и сделала. Я съехала с горы, вернулась домой, переоделась и пришла на работу.

Сейчас я работала над большим букетом лилий и роз, дополняя их гипсофилами. К этому букету подходила большая ваза, чтобы поставить на прилавок, и клиентам он попадет на глаза, когда они придут за покупкой. Кэлвин любил, когда я делала такие вещи. И он громко рассмеялся, когда я сказала, что покупатели будут глазеть на букет и вазу, и, в конце концов, купят их.

Все эти маленькие советы и трюки мне очень нравились в цветочном магазине, что было странно, но это служило очень необходимым отвлечением.

Я поставила вазу на прилавок и отодвинула в сторону маленькую коробочку с декоративными камнями. Мы захватили кучу коробок со скидкой у одного из наших поставщиков. Они отчаянно пытались вывезти их со склада. Кэлвин сказал нет, но Синди любила их. Кэлвин пробормотал что-то о счастливой жене, счастливой жизни, а потом сказал мне заключить сделку. И я это сделала. Мы платили копейки вместо доллара за глупые камни. Нам дали огромную скидку и они на самом деле продались довольно хорошо. Однако я вытащила их из картонной коробки, в которой они шли, и положила в маленький ящик. Это придавало более деревенский и почти античный вид.

Кто знал, что какая-то женщина, разбирающаяся в финансах, может внезапно стать человеком по размещению продуктов и маркетингу?

— Это выглядит глупо.

Я повернулась, и Перси стоял там, держа большой черный мешок для мусора.

— Тренируешься для того, что бы потом сказать своему отражению в зеркале? — спросила я.

— Все еще не смешно.

— Так же как и ты.

Перси уронил пакет.

— Так вот, до меня дошли слухи, что ты вчера немного повеселилась. — Перси поднял правую руку и начал двигать ей по кругу. Потом он прикусил губу.

— Что это должно означать? — спросила я.

— Матрас, — сказал он. — Да, детка, да.

Я сжала свои губы.

— Хм…

— Перси, вынеси мусор и собери все коробки.

Кэлвин стоял за прилавком.

Перси поприветствовал отца и подмигнул мне.

— Он отвратительный, — прошептала я, качая головой.

— Знаешь, было время, когда я думал, что ты ему нравишься, — сказал Кэлвин. — Но теперь я знаю, что он обращается с тобой как с сестрой.

— Тогда, наверное, вопрос в том… хорошо ли это?

Кэлвин усмехнулся.

— Надеюсь, он не достанет тебя для тайного Санты. — Он берет свой двадцатидолларовый лимит и покупает самую отвратительную вещь на свете.

— Значит, теперь я часть тайного Санты? — спросила я.

— Конечно.

— Это что, какое-то повышение?

— Да, без оплаты, — с усмешкой ответил Кэлвин.

Я засмеялась.

Кэлвин всегда мог меня рассмешить. Синди всегда ставила меня на место. Ким всегда тянула меня к черте, чтобы пересечь ее. А Перси будет или смеяться, или… смеяться.

— Мне это нравится, — сказал Кэлвин и кивнул на вазу. — Сколько стоит?

— Я думаю сорок.

— Сорок? Ого.

— Достойная цена.

— Ты права.

— Или вы не согласны?

— Я соглашусь, если он продастся. Ты должна сфотографировать все это. Мы можем напечатать их в каталог.

— Это хорошая идея, — сказала я.

— Если только ты не собираешься покинуть нас. И возвратиться в мир финансов.

Я улыбнулась.

— Я не могу об этом говорить.

— Конечно, не можешь, — сказал Кэлвин. Затем он огляделся. — Я знаю, что твой начальник. Я знаю, что у вас с Ким разногласия. Я знаю, что у Синди золотое сердце. Я знаю, что Перси отвратителен. Но если бы на секунду я просто стоял здесь как… как отец…

— Хорошо.

— Я не собираюсь осуждать тебя, Лара. Или говорить тебе, что делать. Уволить тебя, повысить зарплату. Мы все сталкиваемся с этими стенами в жизни. Это случается. И в падении нет ничего постыдного. С тобой будет все хорошо. Но что бы ты ни удумала на той горе, будь осторожна.

— Я не собиралась там заблудиться, — сказала я. — Это была ужасная ошибка. И я застряла там прошлой ночью. Шел дождь…

— Все, что я могу сказать тебе, Лара — это узнать об этом человеке до того, как ты сделаешь свои предположения.

Ооо. Сейчас мы говорим об Осирисе.

— Так вы знаете Осириса?

Кэлвин поднял бровь.

— Что ж, я удивлен, что ты подобралась достаточно близко, чтобы узнать его имя. Даже заговорила с ним.

— Почему? Что в нем такого загадочного? Я не понимаю.

Кэлвин вздохнул.

— Я не собираюсь говорить о чьей-то жизни, Лара. Я просто знаю то, что видел, слышал, и тот факт, что он на той горе избегает реальности.

— Почему?

Кэлвин уставился на меня.

— Но в этом есть смысл. Я имею в виду, если ты веришь в связи.

— Почему это? Вы это неспроста сказали.

— Вы оба потеряны и одиноки, — сказал Кэлвин. Потом зазвонил его телефон. — А, это Синди. Я лучше отвечу, а то она начнет нервничать.

— Подождите, — сказала я. — Что значит, он потерян и одинок? Что с ним случилось?

— Просто будь осторожна, — сказал Кэлвин. — Я люблю тебя, как родную дочь, Лара. Но я не собираюсь нависать над тобой. Ты взрослая женщина. Я просто надеюсь, что ты сможешь сфокусироваться, прежде чем позволишь своему сердцу вести туда, где ему не место. — Кэлвин ответил на звонок. — Привет, любовь моя. Как поживаешь?

Кэлвин пошел в свой кабинет, а я осталась стоять там одна.

Моя голова начала кружиться от мыслей как будто торнадо, которое разрушает все на своем пути.

За моей спиной открылась дверь, и колокольчик, свисавший с двери, ударился о стекло. Удар по стеклу был громче, чем настоящий колокол.

Я не поприветствовала клиента. Я просто стояла на месте.

Затем я услышала:

— О, посмотри на это. Это прекрасно. Простите, мисс, сколько это стоит?

Я заставила себя посмотреть. Женщина была с подругой. Она приложила руку к вазе, которую я только что поставила

— Это сорок долларов, — сказала я тихим голосом.

— Сорок? Я возьму его.

Она улыбнулась.

Я быстро моргнула, возвращаясь к реальности. И улыбнулась.

Я продала вазу в рекордно короткие сроки по запрашиваемой цене.

Две женщины сделали еще несколько покупок, добавив несколько безделушек.

Я не могла перестать думать об Осирисе. И о том, что сказал Кэлвин.

На прилавке, скрытом от глаз покупателей, загорелся мой сотовый.

Сообщение от Ким.

«Выпьешь сегодня?»

Я не колебалась ни секунды. За минуту я написала ответ в спешке.

«Да… мне это нужно…»


***


Ким подобрала меня и выбрала место. Это было на окраине города, где я раньше не была. Маленький уголок, пахнущий жирными горячими крылышками. На той парковке не было ничего, кроме больших пикапов и мотоциклов. В маленьких окошках горели неоновые лампы для разных сортов пива. Вывеска бара была на металлическом стержне, который торчал из здания.

Я так и не узнала названия, когда Ким открыла дверь.

Я была поражена звуком тяжелой рок-музыки. За этим последовали звуки голосов. Я думала, что мы с Ким будем единственными женщинами в баре, но это не так. Мэтт был там. Джош и Меган тоже были там. Они играли в бильярд, флиртовали, были помолвлены и все такое. Тьфу.

Рейчел тоже была там.

Мы все сошлись на месте в баре, возле стены. Это дало нам возможность сидеть, стоять, говорить и претендовать на небольшое чувство уединения.

Я заказала пиво и выпила его очень быстро.

Достаточно быстро, чтобы Ким подняла бровь.

— Ты как мой отец, — сказала я ей. — Просто не делай глупостей.

Она взяла пиво и сделала маленький глоток.

— Никаких беспокойств. Я так понимаю, тебе нужно другое?

— Пожалуйста, — сказала я. — Может, что-нибудь покрепче.

— Что с тобой? — спросила Рейчел.

Я оглянулась, когда Джош стал позади Меган. Она пыталась сделать глоток, а он нежно щекотал ее. Достаточно того, что она продолжала смеяться и извиваться.

Ким оглянулась.

— О, нет. Ты завидуешь этим двоим?

— Я такого не говорила, — сказала я. — Я не завидую. Я просто раздражена. Всем.

— Чем «всем»? — спросила Ким.

— Просто всем, — ответила я.

Появились мои следующие две выпивки. Пиво. И стопка виски. Я вдруг стала вписываться в толпу. Какие-то грубоватые парни в грязных рубашках, с усталыми лицами, растрепанными бородами. Байкеры стояли на противоположном конце бара, одетые в кожу и татуировки, их пальцы были в больших кольцах, их руки обхватывали кружки пива, как будто они стоили миллионы каждый.

— Эй, я знаю, что он тебе прислал, — сказала Ким. — Тот мудак.

— Кто прислал что? — спросила Рейчел.

— Тэд, — сказала Ким.

— О, — сказала Рейчел. Она закатила свои глаза. — Пошел он нахер.

— К черту все, что напоминает о нем, — сказала Ким.

— А как насчет Оливии? — спросила я, а мой живот свело от одного только имени.

— Ей подходит это имя, — сказала Ким. — Маленькая, зеленая. Уродливая.

Рейчел засмеялась.

— Остановитесь, — я сказала. — Это не…

— Мне насрать, — сказала Ким. — И тебе тоже следует. Что мы должны сделать, Лара? А? Или твоя «ночевка» не была достаточна хороша?

— Подожди, — сказала Рейчел. — У тебя был секс на одну ночь?

— У кого был секс на одну ночь? — спросил голос.

Мэтт поставил пустую пивную бутылку на барную стойку и показал бармену большие пальцы, чтобы он принес другую.

— У Лары, — сказала Ким.

— Нет, не было, — я сказала.

— Но ты сказала…

— Я сказала, что заночую кое-где. Но не с кем-то.

— Чушь собачья, — сказал Мэтт. — Эй, не надо стыдиться. Я бы отвез тебя домой.

— О, вау, спасибо, — сказала я.

— Эй, — сказала Ким и ударила Мэтта по руке. — Какого хрена?

Мэтт поднял левую руку.

— Здесь нет кольца, Ким.

— Пошел ты, — сказала она. — Свинья.

— Хрю-хрю, — сказал Мэтт и схватил новый бокал пива. Он улыбнулся мне. — Где ты сегодня спишь, Лара?

— Я собираюсь отрезать ему член, — сказала Ким.

— Лучше достань свой большой нож, — сказал Мэтт.

— Пожалуйста, — сказала Ким. — Не будь таким самоуверенным.

— Ты хочешь, чтобы я тебя заполнил? — спросил Мэтт.

— Ты отвратителен, — сказала Рейчел. — Иди прочь.

Мэтт ушел.

Потом Ким и Рейчел обратили на меня внимание.

— Ну и? — спросила Ким.

— Ну и что?

— Ты не получила того, что хотела?

— Это не то, что ты думаешь, — сказала я.

— Ну, тогда что же это такое? — спросила Рейчел. — Я имею в виду, ты действительно хочешь работать в цветочном магазине родителей Ким до конца своей жизни? Нет ничего плохого в том, чтобы веселиться. Найти парня. Или двух. Или трех.

— Или четырех, — сказала Ким.

— Прекратите, — закричала я. — Вы обе. Вы, черт возьми, не понимаете. Вы не понимаете…

Они просто смотрели. Они действительно не понимали. И никогда не поймут. Я бы никогда никому этого не пожелала. И что-то в моем сердце говорило, что есть только один человек, который может даже начать понимать.

— Вау, — сказала Ким. — Значит, это тот самый вечер.

Я повернулась лицом к бару и схватила рюмку. Я выпила виски, и он начал обжигать с того момента, как попал мне на губы, пока он не зашипел в моем животе. Я закрыла глаза и посмотрела на грязный пол.

Мне нужен другой. Может двое. Или трое… может, четверо…

Я была так зла на всех без причины.

Потом весь вечер в голове был только один вопрос.

— Кто, черт возьми, этот парень?


ГЛАВА 12


Один Стакан, Конечно

Осирис


— Давай. Всего один гребаный стакан, чувак.

Я стоял рядом с грузовиком и вытирал лоб.

— Нет.

— Почему, мать твою, ты так себя ведешь? — спросил Бо.

Бо был таким же высоким, как и я, только немного шире, потому что у него было больше жира, чем мышц.

Позади него стояли Джей и Томми.

Затем вперепалку вступил Джерри.

— Первый заказ за мой счет.

— Босс хочет чего-нибудь выпить? — спросил Джей.

— Жена уехала из города, — сказал Джерри. — Проведать свою сестру. Мне нужно поесть. И, конечно же, выпить. Это была долгая долбанная неделя.

— Да, черт возьми, — сказал Томми.

— Босс угощает, — сказал Бо.

— Идиоты, идите уже и выпейте, — сказал я.

— Совещание команды, — сказал Джерри.

— Что? — я переспросил.

— Собрание команды. Тридцать минут. У Рикки. Нам нужно поговорить об идеях нового оборудования и разработать план работы для Джонсона. Мы начинаем отставать.

— Это потому, что эти мудаки пьют каждый вечер, — сказал я.

— Дельное замечание, — сказал Джей. — У нас могут возникнуть проблемы.

— Хорошо, — сказал Джерри. — Мы собираемся решить все наши проблемы. Тридцать минут. Или вы уволены. Все вы. — Джерри посмотрел на меня. — Вы все.

Просто так я был вынужден провести ночь в баре.


***


Самое рисковое, что я когда-либо делал, это спросил ее, могу ли я купить ей выпивку. Несколько парней сказали, что я должен был сделать это не спрашивая, но я не хотел быть каким-то стереотипным мудаком. Поэтому я подошел к ней как мужчина и спросил, могу ли я купить ей выпить.

Многие другие сказали бы, что это не самая большая авантюра в моей жизни, но пошли они нахер. Они ни черта не знали обо мне и моем сердце.

Суть в том, что я не знал, что, блять, есть шанс зайти в маленький дерьмовый бар и, повернув голову, увидеть Лару, стоящую там, уставившись на свои ноги, как будто ее вот-вот стошнит.

Я остановился как оцепеневший.

Я узнал тех людей, с которыми она была. Эти идиоты из лагеря. Те, которые не принесли ни дров, ни еды.

Я покачал головой и начал идти дальше.

Прошло всего две секунды, пока я не почувствовал, что Лара смотрит на меня. Я оглянулся и улыбнулся ей, увидев шок на ее красивом лице.

Джей и Томми были в углу бара. Бо стоял за стойкой и приносил нам напитки. Джерри сидел в углу с мобильником, прижав руку к уху.

Я прислонился к стойке и уставился прямо на Лару.

Я пересматривал свои варианты. Последнее, что мне было нужно, это вовлекать ее в ночной образ жизни. Да, тот поцелуй, который мы разделили, я немного затянул, но это был всего лишь поцелуй и ничего больше. Дурацкий гребаный поцелуй. И все потому, что ее задница застряла в грязи, пытаясь убежать от меня. После того, как она пришла поблагодарить меня за помощь. И все же она понятия не имела, что я не собираюсь помогать ей, спасать ее или что-то другое.

Мой собственный путь был одержим навязчивой целью разрушения.

— Вот, — сказал Бо, толкая мне бокал. — Прекрати трахать себе мозги и начни пить.

— Это что, слишком для такой встречи, да? — спросил я.

Бо рассмеялся и хлопнул меня по спине.

Джерри подошел, встал между нами и схватил бокал с пивом. Он осушил его одним глотком.

— Срань господня, — сказал Джей.

— Ваше здоровье, — сказал Джерри, ставя бокал.

— Разве ты не должен был сделать это перед тем, как выпить? — спросил Томми.

— Неа, — сказал Джерри. — А теперь выпивают все.

И мы так и сделали.

Второй круг был немного медленнее первого.

Я не собирался в стельку напиваться. Мне нужно было вернуться в горы позже, и я не собирался делать это как какой-то тупой пьяный мудак, и в конечном итоге навредить себе или кому-то еще.

Краем глаза я увидел, что Лара все еще смотрит на меня.

Я стиснул зубы.

— Итак, мы собираемся поговорить здесь о чем-нибудь? — спросил я.

— Нет, — с усмешкой ответил Джерри.

Я помотал головой.

— Эй, — сказал Бо. Он хлопнул Джея по руке. — Си. Расскажи Джею о том времени, когда ты спас того парня. Помнишь Рикки?

— О, Рикки, — сказал Томми. — Он был гребаным идиотом.

— Мне не следовало его нанимать, — сказал Джерри. — Я не знаю, как никто из нас не умер.

— Но вы его уволили, — сказал Бо. — До того, как Си оттащил с него бревно.

— Подожди, что? — спросил Джей.

Я вздохнул. И оттолкнулся от стойки.

— Ну же, Си, — сказал Джерри. — Расскажи эту долбаную историю.

— Мы были в лесу. Нам нужно было расчистить участок. Все дела шли гладко. Деревья падали. Мы их очищали. И готовились оттаскивать обратно. Рикки решил залезть на штабель бревен по какой-то гребаной причине. Он всегда был таким засранцем. Проблема была в том, что они еще не были закреплены. Он поскальзывается и его лодыжка застревает. Он был испуган, как медведь в капкане, и следующее, что я понял, это как он катится по земле, когда бревна летят за ним вдогонку. Я побежал за ним, чтобы снять с него чертовы бревна.

— Ты стащил деревья с этого мужика? — спросил Джей.

— Вы что, не видели нашего парня? — спросил Томми. — Да он долбаный зверь. Монстр. У него самые большие руки, которые я когда-либо видел.

Потом куча парней начали смотреть на мои руки в рубашке.

— Я услышал какую-то суматоху, — сказал Джерри. — И поехал вниз, а там увидел Рикки под двумя бревнами. А также Си, который поднимал эти бревна. Еще одно бревно осталось на Рикки, так что я сказал Си не подымать его. Я стал над этим сукиным сыном и уволил его.

— В то время пока он был привален бревном, — сказал Бо. — Джерри стает чертовым психом, когда его разозлить.

— А что случилось потом? — спросил Джей.

— После того как его уволили, — сказал я пожимая плечами, — я стащил с него другое бревно. Мы обратились в отдел неотложной помощи, где оказалось, что он сломал ребро и запястье. И больше я его никогда не видел снова.

— К черту того парня, — сказал Бо.

— Значит, теперь я знаю, что если когда-нибудь застряну, ты меня вытащишь? — Джей спросил меня.

— Нет, — ответил я. — Я уже не такой сильный, как был раньше.

Джерри рассмеялся.

— Молодые хреновы ублюдки. Это то, чем вы все являетесь. Молодые хреновы…

Я услышал, как разбилось стекло.

Я повернул голову и приподнял бровь, когда увидел Лару, хватающуюся за край барной стойки.

— Все признаки пьяной цыпочки, — сказал Бо.

— Такую легче всего закадрить, — сказал Джей.

— Я уже в предвкушении, — сказал Томми.

Томми пошевелился, и я ударил его кулаком. Я так сильно ударил его в плечо, что он влетел в одного из байкеров, сидевших за стойкой.

— Никто, блять, не шевелится, — сказал я.

Я увидел, как Лара потянулась к одной из своих подруг. Друзья схватили ее за руки.

Выглядело это так, будто все летит к чертям.

Я стиснул свои зубы и вздохнул.

— Си? — спросил Джерри.

Я посмотрел на ребят.

— Она полностью моя.


ГЛАВА 13


Я возьму эту сучку на себя

Лара


Я не могла перестать смотреть на Си. И тот факт, что он вел себя так, словно меня не существовало, просто заставил меня возненавидеть его и выпить больше, чем следовало

— Ладно, — наконец сказала мне Ким. — Ты уже давно на него смотришь. В чем дело?

— Ни в чем.

— Этот парень горяч. Это… Подожди секундочку.

— Нет, — ответила я.

Рейчел подошла ко мне с другой стороны.

— О чем мы говорим?

— Тот горячий парень у барной стойки, который похож на лесоруба, — Ким толкнула меня локтем. — Я думаю, Лара с ним трахалась.

— Хорошенький, — сказала Рейчел. — Я бы с удовольствием потрогала эти руки. Посмотри, какой он сильный. Другие ребята тоже не плохие, но он…

— Вам двоим нужно заткнуться, — сказала я. — Вы ничего не понимаете.

— Ну вот, опять, — сказала Ким. — Это ты ничего не понимаешь.

— Да пошли вы обе, — сказала я. — Это тот парень, который спас меня в лесу. Понятно? Его зовут Осирис.

— Так горячо, — прошептала Рейчел.

— Я ходила к нему, чтобы поблагодарить за спасение. Вы все думаете, что я пыталась покончить с собой, но это не так. Я просто не хотела идти в тот поход. Еще эта ерунда с помолвкой. И потом, там не было дров. И еды. Ты пыталась свести меня с Алексом. Он неудачник.

— Ого, — сказала Ким. — Успокойся.

— Никто не сводил тебя и Алекса, — сказала Рейчел. — Мы были там…

— Просто остановись, — сказала я. — Перестаньте вмешиваться в мою жизнь. Нет, я не хочу работать в гребаном цветочном магазине всю оставшуюся жизнь. Да, я не хотела бы потерять свою работу. И, ладно, я не могу вынести то, что сделал Тэд, и просто отпустить это дерьмо и позволить кому-то другому выебать его из меня.

— Держу пари, что этот парень мог бы, — сказала Ким с усмешкой. — Осирис… ты будешь выкрикивать «О», пока он будет усердно над тобой работать…

— Я закончила, — сказала я.

Я попыталась сделать шаг назад и не удержалась на ногах. Я могла споткнуться, будучи трезвой. Но будучи пьяной… ой.

Я ухватилась за стойку и промахнулась. Зацепила свой стакан и столкнула его на пол. Он разбился вдребезги. Я отшатнулась, и Рейчел поддержала меня руками за спину. Я задела ее локтем и все-таки схватилась за стойку. Восстановила равновесие.

— Ого, — сказала Ким. — Лара…

— Ни за что, — сказала я. — Я хочу ударить тебя, Ким.

Я подошла к ней.

— Ты хочешь ударить меня? — спросила Ким. — Почему же?

— Ты стерва. Во всем, что ты говоришь и делаешь мне.

— О, мне очень жаль. Но я просто помогаю тебе не разрушить свою жизнь.

— Почему бы вам двоим не остыть? — сказала Рейчел, пытаясь встать между мной и Ким.

Я знала, что во мне говорит ревность, и это было отвратительно. Я знала, что правильнее всего было бы отступить и, может быть, даже попросить отвезти меня домой. Или, возможно, подойти к Осирису и вылить ему в лицо напиток за то, что он такой…

Что? Что он сделал такого плохого? Он просто был честен.

Я ненавидела это слово. Каждый раз, когда кто-то был честным, мне было больно.

Так же, как была честной и Ким…

— Вытащи занозу из своей задницы, Лара, — сказала Ким.

Моя рука пришла в движение прежде, чем разум взял верх над эмоциями.

Я ударила Ким по лицу с громким шлепком, который привлек внимание всех в баре. Шум вокруг возобновился, пока Ким стояла и смотрела на меня.

Я снова попыталась пошевелить рукой, но она схватила меня.

И вот мы подрались. Правда была в том, что мы обе пытались избежать этого, но не доверяли никому другому, что выглядело глупо.

Все началось так же быстро, как и закончилось, когда я почувствовала, как что-то безумно твердое встало между нами. И когда я подняла глаза, то увидела Осириса.

— Си, — прошептала я.

— Сладкая, — сказал он хриплым голосом.

Я чувствовала запах пива в его дыхании.

В его глазах была боль.

— Уберите ее отсюда, — крикнула Ким.

Раздалось несколько одобрительных возгласов. Затем крики с просьбой продолжить борьбу.

— Какого черта ты творишь? — спросил меня Осирис.

Я сжала кулаки и попятилась. Я бросилась ему на грудь, но это было все равно, что удариться о стальную стену.

Мои руки болели, когда я повернулась, чтобы поговорить с Ким.

Я наблюдала, как она направилась к выходу.

— Если ты тот, кто спас ее, сделай это снова, — сказала Ким. — Она сошла с ума, мать ее!

Я побежала к двери, прямо на Ким, прямо на Осириса.

Он ухитрился схватить меня одной сильной рукой и вынес из бара, как игрушку. Я замахала руками, хоть и понимала, что веду себя как психопатка.

— Сладкая, тебе нужно успокоиться, пока ты не попала в беду, — сказал он мне.

Я стояла на стоянке у бара, рядом с его грузовиком.

Я увидела Ким и Рейчел, стоявших чуть поодаль.

Он оглянулся на них. Потом посмотрел на меня.

— Мне следовало остаться дома, — сказала я, мертвецки пьяная. — Я должна была это сделать…

— Ладно, ладно, — сказал Осирис. — Тогда позволь мне отвезти тебя домой. Держись подальше от того, что здесь было. Поняла?

Я посмотрела на него снизу вверх.

— Почему же? Ты опять мне помогаешь? Зачем? Ты ведь ничего не можешь рассказать мне о себе?

— Дело не во мне, — прорычал он. — Речь идет о тебе. Это твои друзья.

Ким направилась к нам.

Я скривила губы.

Ревность — достаточно грубое чувство. Это было не очень хорошо, но оно придавало мне сил.

— Ты тот парень с горы? — спросила Ким. — Осирис?

— Я тот, кто я есть, — сказал Осирис, как всегда таинственно и сексуально.

— Ну, кто бы ты ни был, ты пьян?

— Нет.

— Ты умеешь водить машину?

— Да, — сказал он.

— Хорошо. Отвези ее домой. Пока она не разрушила все остальное в своей жизни.

— Я снова тебя ударю, — крикнула я и рванула вперед.

Я врезалась в твердую грудь Осириса и на секунду забыла, как дышать.

— Господи, — сказал Осирис. — Вы обе заткнитесь. Ты возвращайся в бар. — Он кивнул Ким. — Перестань трепаться о Ларе. Вы обе пьяны и чем-то расстроены. Перестаньте все усложнять.

— Отлично, — сказала Ким. — Спокойной ночи.

— Да уж, хороший способ оставить меня с незнакомцем! — крикнула я Ким. — Значит, когда я пропаду и умру, это будет на твоей совести!

— Господи, — сказал Осирис. — Ты думаешь, я сделаю тебе больно?

Я с трудом сглотнула.

— Нет. Я просто…

Моя нижняя губа начала дрожать.

Осирис открыл пассажирскую дверь своего грузовика.

— Полезай.

Он толкнул меня к грузовику, я попыталась пнуть его.

А он просто стоял. Сумасшедший сексуальный лесоруб смотрел на меня сверху вниз.

— Сладкая, что бы здесь ни происходило, я хочу, чтобы ты знала… я на твоей стороне. Что бы там ни было сказано, что толкнуло тебя подраться с твоей подругой, это было довольно дерьмово. Так что давай я помогу тебе убраться отсюда.

Я схватила его за рубашку.

Он взял мои руки и отдернул их.

Я чертовски сильно хотела его.

Вот почему я была зла.

Все, что Ким желала для меня, каждая фантазия, я тоже хотела этого. Я хотела этого с Осирисом.

Он собирался отвезти меня домой.

А я собиралась испортить еще одну ночь.


ГЛАВА 14


На, получай историю

(ЛАРА)


Я указывала и говорила направление. Достаточно пьяная, чтобы подраться с моей лучшей подругой, но не настолько, чтобы не могла понять, где живу.

Как только мы добрались туда, Осирис помог мне подняться по лестнице к моей двери. Я порылась в своей маленькой сумке в поисках ключей и, наконец сдавшись, бросила ему сумку.

— Бери, — сказала я. — Найди ключи.

Осирис скривил губы. Он не собирался это делать. Поэтому медленно вернул мне сумку, покачав головой.

— Я не твоя марионетка, сладкая, — сказал он. — Ищи свои чёртовы ключи сама. И входи внутрь.

— Ты ведь тоже войдешь, да?

— Почему я должен это делать? — спросил он.

— Си… пожалуйста…

— Найди свои ключи, — сказал он.

Я ещё раз порылась в сумке и в итоге нашла их. На связке всё ещё была пара брелоков из тех мест, в которые мы с Тэдом ездили вместе в отпуск. И висел ключ от его старой квартиры в городе.

Я открыла дверь и ввалилась внутрь. Потянулась к выключателю на стене, но не нашла ничего, кроме воздуха, потому что была уже далеко от стены. Осирис включил свет для меня.

Квартира моя маленькая, уютная, подходящая для меня. Осирис выглядел очень неуместно в городе, внутри любого здания с людьми. Не говоря уже о том, что из-за его огромных размеров квартира казалась намного меньше. Он казался смущенным и неуверенным, что хочет быть здесь.

— Выпить, — сказал я, запинаясь. — Нам с тобой нужно выпить.

— Это не очень хорошая идея, — сказал он.

Я махнула рукой.

— К черту это. Прямо сейчас.

Я развернулась, и комната продолжила вращаться. Я думала, что смогу быть сексуальной и крутой, сходить на кухню и принести нам по пиву. Вместо этого я упала на обеденный стол. Мои руки заскользили по нему, и я оказалась на полу. На спине.

И тут надо мной появился Осирис. Он протянул мне массивную руку, и я приняла ее.

Он поднял меня на ноги, как будто я ничего не весила.

Сила этого мужчины… омойбог.

Он держал меня в своих руках, смотрел на меня.

Что-то было в его глазах…

— Что ты творишь? — прошептал он мне. — А? Когда мы встретились в первый раз, ты была мертвецки пьяна. Чуть не убилась. А теперь ты хочешь подраться со своей подругой? Ты пытаешься вести себя при мне круто? Возможно для тебя это новость, сладкая, и некоторые парни ведутся на эту историю с пьяными девушками. Легким трахом. Я — нет. Я здесь вовсе не для этого. Тебе нужно уложить свою задницу в постель и проспаться. А завтра утром тебе стоит хорошенько подумать о том, какого черта ты пытаешься сделать.

Я с трудом сглотнула. И ощутила, что мой разум понемногу проясняется. Я больше не хотела пить. Только не рядом с Осирисом. Я хотела быть трезвой с ним. Я хотела, чтобы он был моим утешением, моей выпивкой, моим всем.

— Подожди, — прошептала я. — Что ты там делал? А? Ты следил за мной?

Осирис рассмеялся. Глубоким смехом, который потряс всё моё тело.

— Сладкая, там были парни, с которыми я работаю. Хочешь верь, хочешь нет, но я иногда выхожу на улицу. Тот здоровяк — мой босс. Мы говорили о работе. А потом я увидел, что ты готова начать драку.

Дерьмо.

Я сглотнула еще сильнее. И почувствовала себя неловко. Мне стало стыдно за себя.

Я вывернулась из объятий Осириса и попятилась.

— Моя спальня — вторая дверь справа, — сказала я. — Я просто пойду спать. И я сожалею о том, что сделала сегодня вечером. Прости меня за всё, что я делаю. Я по уши в дерьме, Си. И ты не должен быть здесь. Мы не должны быть рядом друг с другом.

Я повернулась и пошла прочь. Я знала, что он не собирается идти следом. Это было не в его стиле. И это каким-то странным образом сделало его ещё более желанным.

В маленькой прихожей я остановилась. В коридоре висели шесть картинных рам, на каждой — я и Тэд. Я все еще не сняла эти фотографии. Я не побила их, не сожгла, не выбросила. Всё думала, может быть, стоит сохранить снимки на память и вставить что-то другое в рамки.

Это было просто жестокое напоминание о том, какой жалкой я стала. И, да, это было то самое слово. Жалкая. Неудивительно, что Ким злилась на меня. Ведь я всё хранила…

Я схватила одну из рам со стены.

Фотография Тэда, обнимавшего меня одной рукой. Мы были где-то в лесу, вероятно, в каком-то дурацком походе с нашими друзьями. Я не думаю, что кто-то действительно любил Тэда, но они подыгрывали. Он был полным придурком во всем. Если бы вы сказали, что вы шесть футов ростом, Тэд сказал бы, что он шесть футов один дюйм. Если вы поймали десятидюймовую рыбу, Тэд поймал бы двенадцатидюймовую. Я всегда списывала это на сверхосознанность его уверенности. Но дело было не в этом. Он просто был придурком.

Я нарочно бросила его фотографию через плечо, надеясь, что Осирис посмотрит на неё.

Тогда, возможно, он присоединится ко мне в моей спальне.


***


Я плотно укуталась в одеяло. Сжав ткань в кулак, прижала его к подбородку, накрыла голову одеялом так, что были видны только глаза, нос и рот. И это было только для того, чтобы я могла нормально дышать.

Я хотела спрятаться здесь на несколько дней. Недель. Оставшуюся часть моей жизни.

Мои глаза были закрыты, но я не могла уснуть.

Только не тогда, когда Осирис находился в моей квартире.

Если только он ещё не ушел.

Сел в свой грузовик и поехал обратно в горы, в свою хижину в лесу, где жил вдали ото всех.

Но почему? Что же случилось, что сделало его таким?

Я услышала скрип моей двери и открыла глаза, чтобы увидеть полоску света, в основном скрытую массивным силуэтом.

— Лара? — Спросил Осирис.

— Я не сплю, — прошептала я.

— Ты хорошо себя чувствуешь?

— Нисколько.

Он вошел в комнату и присел на корточки у кровати. Даже в таком положении он всё ещё был чертовски массивным мужчиной. В правой руке он держал фотографию, которую я бросила на пол. Он поставил её на тумбочку и включил маленькую лампу. В свете низкой мощности мне казалось, что я нахожусь в шести дюймах от солнца.

Мои глаза болели, когда я щурилась, пока не привыкла к свету.

— Ты завладела моим вниманием, — прошептал он. — У тебя есть фотографии тебя и этого парня. И всё же его нигде не найти. И в ту ночь он не ночевал в лесу.

— Ты наблюдательный, — сказала я.

— Сомневаюсь, — ответил Осирис. — Просто заметил тебя в тот вечер, сладкая. Я не мог отвести от тебя глаз. И его нигде не было видно. Был только какой-то другой повисший на тебе парень.

— Он разбил мне сердце, Си, — сказала я.

— Тот парень на фотографии?

— Да. Его зовут Тэд.

— Что случилось, сладкая?

Неужели я действительно собиралась во всем признаться человеку, который был более странным, чем все остальные? Мой разум говорил: "чёрт, нет", но сердце кричало: "сделай это!"

Потому думаю, что если расскажу ему, это как-то поможет.

— Он был моей настоящей первой любовью, — сказала я. — И он решил, что это не та жизнь, которую он хотел. После многих лет вранья мне.

— В чем заключалась его ложь?

Я потянулась к своему мобильному телефону на тумбочке. Я нажала несколько кнопок, не глядя на экран. Стыд разливался по моим венам, как яд. Было грустно от того, как быстро я могла найти его фотографии в интернете.

— Вот, — прошептала я.

Я видела выражение лица Осириса.

На снимке Тэд стоял на одном колене рядом с красивой женщиной по имени Ленор, которая стояла справа от него. В правой руке она держала крошечного ребенка. Малышку Олив.

— Что это за хрень? — Спросил Осирис.

— Не волнуйся, — сказала я. — Я не какая-то сумасшедшая сталкерша, преследующая пропавшего человека. Я вижу твой взгляд.

— Тогда скажи мне, что это такое.

— Тэд работает в компании, которая помогает финансировать стартапы. По технической части. Я тоже работала в сфере финансов. В основном, инвестиции и банковское дело. Но мы были словно одно целое. Ладно? Мы могли говорить о делах часами. Я давала ему советы. Он усердно трудился. И очень быстро продвигался по карьерной лестнице в своей компании. У нас был этот дом. Вроде как наше гнездышко. И ещё была его квартира в городе.

— Верно, — сказал Осирис. — И долгие вечера в одиночестве?

— Да, — сказала я. — Но это ещё не самое худшее, Си. Он действительно работал. Проблема была в том, что он должен был поехать на западное побережье. И пробыть там месяц. Ходили слухи, что он уедет туда навсегда. Мы должны были покупать дом, но не спешили из-за возможного повышения. Но в течение этого месяца он встретил её. Ленор.

— Ленор? — Спросил Осирис. — Что это за имя такое?

— Спрашивает человек по имени Осирис, — сказал я с усмешкой.

Он тоже ухмыльнулся.

Чёрт, я сразу почувствовала себя спокойнее.

— Она прекрасна, Си.

— И ты тоже, — сказал он.

Он коснулся моей щеки.

Я задрожала с головы до ног.

— Он вернулся сюда и стал другим. Потом он признался, что спал с ней. Он сказал, что это была интрижка. Единственная. Ошибка. Так он это называл. Ошибка.

— Чёрт, — прорычал Осирис.

— Я была настолько глупа, что поверила в это. Моя любовь была сильнее здравого смысла. Как это всегда бывает. Так что мы вернулись к нормальной жизни. Хотя ничего нормального в ней уже не было. Он работал. Я работала. Мы перестали смотреть дома. Он был просто… опустошен. Но я не знала, что Ленор забеременела.

— Вот дерьмо, — сказал Осирис. Он снова посмотрел на мой телефон. Рассматривая малышку Олив. — О… чёрт…

— Да, — сказала я. — Что бы там у них ни было, оно было настоящим. Она могла позвонить мне и разрушить его жизнь. Но они держали свои отношения в секрете. Раз в месяц он летал на запад и говорил мне, что заключает сделки. Я уверена, что время от времени он, правда, делал это. Но большую часть времени он ходил к врачу вместе с Ленор. Был с ней. Чтобы помочь спроектировать детскую комнату. Подобрать мебель. Покрасить комнату. Купить ебаное автокресло для ребенка. Жить совсем другой жизнью, зная, что в конце концов он просто разрушит меня. — Я быстро заморгала и затаила дыхание. — И он это сделал. Его босс получил повышение по службе. Тэд уезжал на Запад навсегда. Он пришел сюда, в это место, и постучал в дверь, как будто был гостем. Он был напуган. Грёбаная киска. И он мне всё рассказал. Потом он ушёл.

— Вот так просто, да?

— Вот так, — сказал я. — Прежде чем я успела всё осознать, у Леноры начались схватки. Малышка Олив появилась на месяц раньше срока. Но она была здорова, и это было хорошо. Я бы никогда не пожелала зла невинному ребенку. Но… мы не раз говорили о семье, Си. Он всё твердил, что не хочет никаких детей. Не сейчас. Он не хотел разрушить то, что у нас было. Но он это сделал. Он всё испортил.

Осирис взял телефон из моей руки, и слеза упала с моих глаз.

Он заблокировал экран телефона и вытер слезу с моей щеки.

Он немного подвинулся над кроватью, уложив меня на спину.

Этот красавчик дровосек был всего в нескольких дюймах от меня.

— Прости, милая, — прошептал он. — Этот парень настоящий придурок, раз так поступил. Никто не заслуживает подобного.

Я молча кивнула.

— Я запуталась, Си. Я потеряла всё. Я бросила свою работу. И Ким была рядом, чтобы помочь мне. Всегда рядом. Она устроила меня на работу в цветочный магазин своих родителей. Делая за меня, наверное, четверть того, что я делала раньше. Но мне всё равно. Вот в чем дело. Мне плевать, Си. Я просто двигаюсь по течению, но я не знаю, куда это меня приведет. И не то, чтобы моих друзей не было рядом, но они меня не понимают. Ким может забыть парня за двадцать минут.

— Это не имеет значения, — сказал Осирис. — Это не значит, что она должна относиться к тебе по-другому.

— Я не хотела драться с ней по-настоящему, — сказала я. — Я завидовала ей. Её жизни. Её семье. Я всегда была третьим колесом с ней. Бедная неудачница, лучшая подруга. Она хорошо разбирается в том, что говорит и делает, но мне просто нужен кто-то, кто время от времени молча выслушает.

— Я слушаю, сладкая, — прошептал Осирис.

— Я знаю, — прошептала я в ответ.

Я коснулась его неряшливой бороды лесника. Тепло разбилось по всему моему телу. Буквально по всему.

— Си, я действительно запуталась. Я не пыталась причинить себе боль той ночью в лесу. Я просто хотела сбежать. Я хотела найти место, где можно спрятаться. Ты это понимаешь?

— Я понимаю, сладкая, — сказал он. — Чёрт, я понимаю.

— Пожалуйста, не уходи, — сказала я. — Я не хочу просыпаться одна.

Си опустился достаточно низко. Я чувствовала давление его тела на моё. Такой тяжелый. Настолько сильный. Такой защищающий.

Кончик его носа коснулся моего. И я почувствовала на нем множество запахов. Его пот. Его работа. Пиво, которое он пил в баре. Намек на запах его дома задержался на одежде. Запах древесного мускуса, от которого у меня защипало в носу. Его борода, слегка щекотала мое лицо.

Потом он поцеловал меня и прогнал прочь все мои мысли и чувства.

Человек, похожий на Осириса в моей постели. Целует меня.

Да. Пожалуйста.

Его губы взяли контроль над моими. И я потерялась в этом ощущении, мои руки раскрылись и потянулись к его крепким плечам, хотелось иметь силу притянуть его ближе к себе.

Поцелуй, затем еще один и еще. Такие мягкие, немного кокетливые поцелуи, которые заставляют твое сердце трепетать, а желудок переворачиваться. Но за которыми не всегда следует продолжение. Я поймала себя на том, что пытаюсь немного повернуть бедра, упираясь пятками в кровать, поднимаясь и отчаянно нуждаясь в том, чтобы податься вперед и толкнуться ему навстречу.

Кончик его языка дразнил мои губы. Наши языки успели соприкоснуться на долю секунды, прежде чем он отстранился. Осирис положил обе свои массивные руки на мою кровать и оттолкнулся. Сохраняя дистанцию между нами. Он был настолько силен, что матрас поддался, и я начала раскачиваться слева направо.

Он просто смотрел на меня сверху вниз.

Его ноздри раздулись. В его глазах было сожаление и одиночество. Его губы слегка скривились от гнева, который он хотел спроецировать на меня, но он мог злиться только на себя.

— Я останусь, — прошептал он. — Но не здесь. И только чтобы убедиться, что ты не заболеешь или что-нибудь еще. Спокойной ночи, сладкая.

Он оттолкнулся от кровати, и я подпрыгнула на ней.

Я смотрела, как сексуальный мужчина покидает мою комнату, не закрывая за собой дверь, оставляя мои губы пылающими и бедра дрожащими от поцелуя.

Я вцепилась в простыни и стиснула зубы так сильно сжав пальцы ног, что они заболели.

Он был единственным человеком, который заставил меня забыть о том, что произошло.

Моё тело было возбуждено… но я улыбалась.

Каким-то странным образом Осирис заставил меня почувствовать себя живой и счастливой.


ГЛАВА 15


Забудь Всё, Что Ты Знаешь.

(ОСИРИС)


Я держал в руках фотографию и изучал её, не понимая зачем. Понятия не имею, почему я всё ещё находился в этой чертовой квартире, и почему мне было не наплевать на Лару и драму, развернувшуюся в её жизни. С другой стороны, это была не просто какая-то дерьмовая драма, не так ли? Грёбаный парень изменил Ларе и сделал другую женщину беременной. Потом он влюбился в эту женщину и уехал, чтобы быть с ней.

Это было отвратительно.

Я перевернул фотографию и положил её на стол лицом вниз. Я не оглядывался ни на коридор, ни на дверь спальни. Мне не нужно было видеть остальные фотографии Лары и парня, который разбил её сердце. Её друзья, вероятно, не понимали, почему она хранила эти снимки. Они понятия не имели, почему она не может просто двигаться дальше. Но я понимал. Я, блядь, всё понимал. Потому что в один прекрасный день кто-то, кого ты любишь, есть, а на следующий — нет. Это не разрыв отношений, когда чувства рушатся, сгорают в пепел, а затем уходят. Это внезапный толчок, словно от тебя оторвало часть.

В квартире было темно и тихо. Почти как в моей хижине. Только я не был на горе. Я не был рядом с лесом. Даже и близко не был к тому месту. Это заставляло меня нервничать, чувствовать, что я упускаю свой шанс.

Подойдя к раздвижной стеклянной двери, ведущей на небольшой огражденный металлической решеткой балкон, я открыл её, напомнив себе, что у меня нет ни единого шанса. Всё было кончено. Всё уже давно было кончено.

Я не знал, как долго простоял там, глядя на многоэтажки вокруг, машины, припаркованные повсюду, огни на стоянке, мусорные баки в углу. Если бы я посмотрел достаточно далеко, то увидел бы больше огней. Уличных фонарей. Светофоров, переключающихся с красного на зеленый и обратно на желтый. Стоп-сигналов автомобилей. Автомобильных фар. Светящихся вывесок фаст-фудов всё ещё открытых в надежде заполучить полуночных (или более поздних) клиентов.

Так далеко от того, к чему я привык.

Мои руки скользнули по металлическим перилам, и я подумал о том, что всё это значит. Я пришел на помощь Ларе в баре. Даже не задумываясь, я решил ей помочь. Чтобы спасти её от драки, о которой она потом пожалеет. И теперь я был в её квартире, зная, что проведу здесь ночь, чтобы убедиться, что с ней всё будет в порядке.

И что было по-настоящему хреново?

Я уже думал о том, что могу приготовить ей на завтрак.


***


Я сварил кофе.

Выпил чашку без неё.

Я сидел за её обеденным столом. Столом, за которым она сидела с другим парнем и провела неизвестно сколько завтраков, обедов, разговоров. Чёрт, может, он трахал её прямо здесь, на столе.

По какой-то причине всё это беспокоило меня.

Я достал телефон и сделал то, чего не делал давно. Просмотрел фотографии. Все говорили мне, что мне нужно обновить свой телефон и присоединиться к текущему веку, зачем? Мне не нужен был грёбаный телефон. Единственная причина, по которой я сохранил его, была из-за неё. Чтобы я мог смотреть на фотографии. На сообщения. О том времени, когда я думал, что всё понимал. Когда мой телефон был так же важен, как дыхание. Я держал эту чертову штуку крепко, защищая её, как будто это был мой член.

Мой большой палец двинулся вниз по экрану, пролистывая картинки. Я заблокировал экран, прежде чем смог разглядеть её лицо.

Я не собирался идти этой долбаной дорогой прямо сейчас.

Я бросил телефон на стол и пошел на кухню. Открыл холодильник, и рассмеялся. Я полагал, что у всех женщин холодильники заполнены до отказа. Но только не у Лары. Здесь было полдюжины яиц во встроенной полке на двери. Бутылка кетчупа. Немного соуса для барбекю, полупустая банка маринованных огурцов и пузырёк алоэ вера. Еще была пачка апельсинового сока, немного молока, немного миндального молока (какого хрена она пьёт это дерьмо?), и несколько коробок с едой на вынос. В левом выдвижном ящике лежали салат и помидоры, а в правом — пакет с беконом.

Я достал яйца и бекон.

Обошел маленькую кухню и нашел сковороду, достаточно большую, чтобы приготовить яичницу с беконом. Вот в чём был фокус. Поджарить яйца на жире от бекона. Это сделает белки хрустящими, а желтки ещё более сливочными.

Немного знаний горца.

Когда готовил завтрак для женщины, которую я в действительности не знал, стоя в её гребаной квартире, слишком далеко от моей хижины для моего же блага, эта женщина появилась в нескольких футах от меня. Её волосы были в беспорядке от неспокойного сна, и в её глазах было сожаление.

Она протянула руку.

— Ты можешь открыть это?

Пузырек с таблетками.

Я улыбнулся.

— Если я дотронусь до них, ты обвинишь меня в том, что я тебя отравил?

— Смешно, — сказала она.

— Выпей кофе. Еда на очереди. Это поможет.

Она посмотрела на плиту и с трудом сглотнула.

— Что случилось? — спросил я.

— Это… это впервые для меня.

— Что? Незнакомец готовит тебе завтрак после проведенной вместе ночи?

Её глаза расширились.

— Мы…

— Нет, — ответил я.

— Но я же говорила тебе…

— Да.

Она кивнула.

Я открыл защищенную от детей крышку таблеток.

— Лара, что для тебя первый раз? — Спросил я.

Она высыпала на стойку пригоршню таблеток. Я внимательно наблюдал, как она положила все, кроме двух, обратно в контейнер.

— Мужчина готовит мне завтрак, — сказала она.

— Правда?

Она оглянулась.

— Правда.

Больше я ничего не сказал.

Я придержал свои комментарии.

Что это за мужчина, который не может время от времени готовить своей женщине завтрак? Чёрт, если бы я мог провести с ней ещё один день, я бы приготовил всё, что она захочет.

Я выключил горелку и начал открывать шкафы в поисках тарелок.

— Справа, — сказала Лара.

— Спасибо, — сказал я.

Она сидела за столом с черным кофе и белыми таблетками в руках.

— Он публиковал фотографии, где готовит ей завтрак в постель, — сказала Лара. — И не раз. Когда она так уставала с ребенком.

Я посмотрел на Лару.

— Мне очень жаль. Ты же знаешь, что я больше ничего не могу сказать, кроме этого.

— Я знаю, — ответила Лара. — Но ты вроде как понимаешь, Си. Ты меня не осуждаешь. И не смотришь на меня таким взглядом.

— Что за взгляд?

— Будто бы я жалкая, — сказала Лара. — Что я — грёбаная дура. Что я испортила свою жизнь, из-за того, что парень бросил меня.

Я поставила на стол тарелку с едой.

— У меня есть свои долбаные проблемы, с которыми нужно разобраться. Твоя жизнь принадлежит тебе, сладкая. Я даже не должен быть здесь прямо сейчас.

Лара схватила меня за руку.

— Но ты же здесь. Почему?

У меня не было ответа на этот вопрос, и всё, что я скажу Ларе, сыграет на множестве эмоций внутри неё, которые уже были подавлены.

Я отдернул руку.

Отошел и направился в ванную.

Я плеснул водой в лицо, пытаясь хоть немного успокоиться. Ларе нужна история, с которой она не готова иметь дело. Мы всего несколько раз столкнулись друг с другом, и всё. Я не мог спасти её от самой себя, того, как она справляется со своими чувствами к этому парню. И Лара никогда не поможет мне с тем, через что я прошел.

Незнакомец, смотрящий на меня из зеркала, выглядел ещё более чужим. Вот что каждый день делал со мной. Это был ещё один день без неё.

Скривив губы, я решил убраться отсюда к чёртовой матери. Вернуться на гору. Позвонить Джерри. Пойти поработать. Мне нужно было избавиться от сдерживаемых чувств внутри меня.

Потому что если я останусь слишком близко к Ларе, что-то случится.

Я открыл дверь в ванную и увидел Лару, сидящую за столом, где я её оставил.

Только вот она держала в руке мой телефон…


***


— Какого хрена? — Прорычал я.

Лара положила мой телефон и оглянулась.

— Извини. Твой телефон звонил три раза подряд. Кто-то по имени Мишель написал тебе смс. Насчет Адли?

— Это не твоё грёбаное дело, сладкая, — прорычал я.

Я подбежал к столу и схватила телефон. Я нажал кнопку, и экран засветился. Вместо того, чтобы перейти к текстовым сообщениям, он открыл то, что я просматривал последним. Фотографии. Её фото. Сидящей на камне в лесу. Ветер треплет её волосы по лицу. Она улыбалась, эта широкая искренняя улыбка, которая освещала мой тёмный мир.

Я посмотрел на Лару.

— Кем ты себя возомнила?

— Мне очень жаль, — сказала она. — Я же ничего такого не хотела… это по привычке, Си. Клянусь. Я не шпионила.

— Ты не должна этого делать, — сказал я. — Никогда.

— Я видел вопросы в её глазах.

Кто такая Мишель? Кто такой Адли?

Всплыло ещё одно сообщение.

Это было от Мишель.


Адли приготовила тебе кое-что. Она спрашивает о тебе, Си. Я не знаю, что ей сказать. Дэйн убьет меня, если узнает, что я пишу тебе.


Я выключил экран и сунул телефон в карман.

Сообщения никогда не прекращались.

Они никогда, блядь, не останавливались.

Каждый день я получал сообщения. В которых меня спрашивали, как я поживаю. Где я нахожусь. С предложениями как-нибудь заскочить в гости. Готов ли я вернуться к работе. Они спрашивают совета по проекту. Хотели поговорить о ценах, контрактах, о чём угодно.

Никто этого не понимал.

Я уже не тот Осирис. Мне очень хотелось смыть чернила с рук и груди. Лишить себя той старой жизни и иметь новую кожу. Никаких чернил. Никаких шрамов. Никакой боли.

— Чёрт, Си, — сказала Лара. — Мне очень жаль. Я сделаю вид, что ничего не видела. Ладно? Я не собираюсь ничего спрашивать. Я не собираюсь осуждать тебя. Я обещаю.

Я посмотрел на нее сверху вниз.

И не сказал ни слова. Всё, что я мог сказать, было бы ядом. Чем-то, что я не смог бы забрать обратно.

Через несколько секунд я наклонился.

— Ты думаешь, что ты одна такая, Лара?

Это было всё, что я хотел сказать.

— Си, пожалуйста, — сказала она. — Я не имела в виду…

Я остановился у её двери.

— Нет, ты имела. Ты хочешь знать обо мне, потому что хочешь узнать, что я такой же, как ты. Ты хочешь знать, что мне больно. Ты хочешь знать. Ты хочешь знать, было ли моё сердце разбито. Потому что, собственное отражение в зеркале тебя бесит.

Тишина.

Я оглянулся лишь, когда она стояла всего в нескольких футах от меня. Слёзы наполнили её красивые глаза.

Но это были не мои слёзы. Не я их вызвал. И какими бы красивыми ни были её глаза, не я за них в ответе. Всё, что я делал, это бродил по лесу, чтобы найти то, что потерял. Кроме того, что нашел я её. Я нашел Лару.

Я открыл дверь и вышел из её квартиры, не сказав больше ни слова.

Найти Лару было не самой большой проблемой.

Выкинуть её из моего проклятого разума — и сердца — было невозможно.


ГЛАВА 16


Зеркало Заднего Вида

(ОСИРИС)


Я ехал по дороге, которая была мне немного знакома. Ещё одно маленькое напоминание о прошлом. Пока стоял у светофора в течение пары секунд, вокруг не было ни малейшего движения. Смотрю на свет и жду, когда загорится красный. Вокруг горы, были лишь дороги. А на перекрестках нужно быть достаточно осторожным, внимательным и уверенным, что никто не идёт, чтобы тебя вдруг не ударили в зад.

Квартиры уступают место домам. А в жилых кварталах располагаются большие автостоянки с продуктовыми магазинами, магазинами сотовой связи и прочим случайным дерьмом, в котором нуждаются люди. Заправочные станции, которых стало вдвое больше, как и магазинов с товарами первой необходимости. Места, где можно выпить кофе на ходу, где запах пота и жирной пищи смешивается в воздухе, заставляя рот наполнится слюной.

Но я должен был выбраться отсюда.

И я это сделал.

Город исчез в моём зеркале заднего вида, и горизонт поглотил всё это.

Я вернулся на главную дорогу, соединяющую два округа. Однако от главной дороги отходило несколько проселочных дорог. И только пара имела для меня значение. Одна дорога ведет к бару, где я был вчера вечером. Другая — ко мне домой, в мою хижину в лесу.

Я не знал, о чём думал, оставаясь с Ларой. Позволяя ей рассказать мне своё дерьмо. Оставшись там на ночь. Проснувшись и приготовив ей завтрак.

И почему, чёрт возьми, мой телефон должен был оказаться рядом с ней? И из всех людей… Мишель написала мне об Адли. Как будто мне это нужно. Я не виноват, что она боится Дэйна, но, если бы она действительно хотела, чтобы я пришел и надрал парню задницу, я бы так и сделал. Но все давным-давно ясно дали понять, что всё это значит. Какова была моя во всём роль. Что я сделал не так. Что это всё моя гребаная вина, что она пропала. Все они быстро сделали поспешные выводы и верили на слово тем, кто утверждал, что сделал всё, что мог.

Но нет.

Вот почему я был на той горе. Вот почему я сидел за её столом над картой.

Я собирался найти её и всё исправить. Я не должен был пропустить прошлую ночь на горе.

Что-то могло произойти.

Она могла пройти мимо, пока меня там не было.

Мои руки крепко вцепились в руль.

Гнев был недостаточно хорошим словом для описания моих чувств.

Лара хотела узнать о ней больше. Это был следующий логический шаг в том, что происходило между мной и Ларой. Но я не мог этого допустить. Я не мог позволить другому человеку говорить мне, что я был неправ. Каким же я был безумцем. Что отказался от хорошей жизни ради чего-то другого.

Я стиснул зубы и сосредоточился на дороге.

Я посмотрел в зеркало только один раз, пять минут спустя.

Кто-то был позади меня.

Это была Лара…


***


У меня было два варианта. Я мог бы продолжать вести машину, таким образом приглашая её следовать за мной ко мне домой. Или я мог остановиться и рассказать обо всём, что я скрывал.

Повернув руль вправо, я принял своёгрёбаное решение.

Я всё понимал. У Лары было разбито сердце. Парень, который это сделал, был полным мудаком.Заделать ребёнка на стороне было грязно. Я бы не стал говорить Ларе пережить это, потому что некоторые вещи ты просто не в силах пережить.

Но я?

Ей нужно было забыть меня. Прямо сейчас.

Я не хотел, чтобы она снова произносила моё имя.

Только не Осирис. Только не Си. Никак.

Ей нужно было срезать цветы, а мне — рубить деревья.

Я вылез из грузовика со всёещё работающим двигателем. Лара вышла из машины, оставив дверь открытой. Она бежала ко мне, когда я медленно шел, мои руки были сжаты в кулаки. Легкий ветерок хлестнул нас обоих по лицу. Он подхватил несколько прядей её волос и сделал их ещё более взлохмаченными.

— Какого чёрта ты творишь? — спросил я.

— Вот это, — сказала она.

Лара сократила расстояние между нами и схватилась за мою фланелевую рубашку. Она потянула меня к себе, не в силах сдвинуть с места, но это и не было её целью. Потянув достаточно сильно, Лара подпрыгнула и чуть не вскарабкалась по моему телу, чтобы добраться до моих губ. Её губы коснулись моих, и я почувствовал, как огонь во мне разгорается ещё сильнее.

Я схватил её за талию и, развернувшись с ней на руках, прижал к боку своего грузовика. Я прервал поцелуй и попятился от неё.

— Это не сработает, — сказал я. — Что бы ты себе ни надумала…

— У тебя есть свои собственные демоны, от которых ты прячешься, — сказала Лара. — Прости, если я перешла черту. Клянусь тебе, Си, я ничего не пыталась сделать. Я просто хотела сказать спасибо.

— Опять эта чушь насчет "спасибо".

— Нет, — ответила Лара. Она схватила меня за рубашку. — Я благодарю тебя за то, что ты не говорил мне, что делать, когда я рассказала, что произошло. То, что я потерялась, ещё не значит, что я хочу, чтобы меня нашли.

— То же самое касается и меня, — прорычал я. — Я не хочу, чтобы меня нашли.

— Но мы нашли друг друга, Си. Это что-то да значит.

— Ты напилась, и тебе просто повезло. Не раз.

— Это называется судьба.

— Нет, это называется "проблема с алкоголем". Это называется "быть слишком милой".

— Не будь таким, — сказала она. — Не отталкивай. Я не собираюсь задавать тебе вопросы. Но я буду удивляться. И может быть, мне снова повезёт, и ты мне всё расскажешь.

— А может, и судьба, — сказал я, понимая, что веду себя с ней по-дурацки.

Она была хрупкой, и я пинал её чувства. Только потому, что я был в таком же положении и хотел проецироваться на неё.

Я схватил её за руку и заставил отпустить мою рубашку.

— Что это для тебя? — спросил я. — Это игра? Забава? Ты хочешь, чтобы я рассказал тебе обовсём, что потерял в своей жизни? Почему? Чтобы ты не чувствовала себя такой одинокой?

— Это неправильно? — спросила она. — Если мы оба потеряны, Си, значит, мы можем пропасть вместе. И к чёрту всех остальных.

— На хрен всех остальных, — прошептал я. — Правильно.

— Я любила его, Си. Я любила его очень. Я прошла весь этот путь с открытым сердцем, но я была слепа. Он сейчас с ней. Он сейчас с ней и их ребенком. Малышкой, которая, вероятно, выпивает свою первую бутылку утром, пока он готовит ей завтрак. Иногда я не могу перестать думать об этом. А в другой раз… нет… и это всё ты. Ты, Си, ты.

— Я? — Спросил я.

Она положила руку мне на грудь. Широко растопырив свои маленькие пальчики на моём большом теле от многих часов тяжелой работы, проведенных на горе, передвигая вручную брёвна. Я был большим и раньше, благодаря частым походам в спортзал, но теперь я был монстром, благодаря реальной тяжелой работе.

— Ты, — сказала она. — Когда я с тобой, я не думаю об этом. А если и так, то это мимолетная мысль. Это моя единственная надежда, что всё это исчезнет навсегда. Мне просто интересно, чувствуешь ли ты то же самое со мной.

Дерьмо.

Медленно, моя голова двигалась слева направо.

— Нет, сладкая. Для меня это совсем не так. Я смотрю на тебя и вижу прекрасную женщину. Твои растрепанные волосы прямо сейчас сводят меня с ума. Твои глаза ясны и это значит, что может быть, сегодня будет хороший день. Когда ты кладешь руку мне на грудь, это напоминает мне, что моё сердце всёещёбьётся. Вот, что чувствую я, сладкая. Но то, что ты хочешь от меня, не произойдет.

— Ты понятия не имеешь, чего я на самом деле хочу, Си, — сказала Лара.

Она была сексуальна. Чёрт, моё сердце и разум боролись между собой, как два слабых бойца, пытающихся выжить в очередном раунде. Она тоже была уязвима. Способная принимать решения, которые в конечном итоге окажутся чертовски неправильными.

Это было моё решение.

Я отошел от Лары к задней части своего грузовика. Открыл кузов и стоял, уставившись на неё.

— Си, я не знаю, что заставило тебя уйти, — сказала она. — Что бы это ни было, я уважаю это. Прости за то, что я видела на твоём телефоне, но если есть люди, которые ранят тебя так же, как ранили меня… разве это неправильно — хотеть поделиться этим?

— Ты ничего не знаешь, — сказал я. — Поверь мне, Лара, ты ни черта не знаешь.

Она снова придвинулась ко мне.

— Тогда скажи мне хоть что-нибудь.

Я скривил губы.

Я вижу это так… Ты натыкаешься на гремучую змею в лесу. Эта чертова штука предупреждает тебя, дребезжа. Твоя задача — уйти. Но ты подходишь ближе. Гремучая змея предупреждающе щелкает в воздухе. А ты снова подходишь ближе. Это ты глупая. Змея предупреждала тебя, сладкая. И если ты будешь продолжать играть со змеей, она тебя укусит.

Я схватил Лару за талию и притянул к себе. Я поднял её и посадил в кузов грузовика. Мои руки скользнули к её пояснице и крепко прижали её к моему телу. Её руки снова коснулись моей груди. Её губы приоткрылись в беззвучном вздохе.

И я поцеловал её.

Прямо здесь, на обочине дороги.

Потому что я злился на самого себя. Потому что всё, что она говорила о себе и обо мне, я тоже чувствовал. Большая часть того, что я говорил и чувствовал, была полной грёбаной ложью. Мои поиски никогда не закончатся, но иметь что-то большее, чем просто утешение, не так уж и плохо.

Я поцеловал Лару жестче. Быстрее. Наши губы разомкнулись, языки соприкоснулись. Я вёл в поцелуе, доминируя над ней. Её руки скользнули вверх по моему телу и схватились за неухоженную бороду на моём лице. Она впилась ногтями в мою кожу, а я всё глубже погружал язык в её рот, прогоняя гнев, боль, пытаясь заменить их чем-то лучшим.

И что-то лучшее рокотало глубоко внутри меня.

Я почувствовал, что становлюсь твердым, как камень, прижимаясь к внутренней стороне джинсов, отчего чувствовал себя неуютно.

Я бы взял её прямо здесь, прямо в кузове грузовика, прямо на обочине дороги.

Но я решил дать ей последний шанс. Последний шанс уйти от гремучей змеи, прежде чем она укусит.

Я с рычанием отстранился.

Я погладил её лицо тыльной стороной ладони.

И я дал ей последний выбор.

— Иди домой, сладкая… или следуй за мной в мою хижину.


***


Она, блядь, пошла за мной в хижину.

Больше сказать было нечего. Это было её решение, и теперь она собиралась заплатить за него чертову цену. Лара хотела дикого горца? Теперь он у неё был, чёрт возьми.

Я схватил её, когда она вышла из машины, оставив дверь открытой, ключи упали на землю. Я приподнял её, и она обхватила меня ногами. Отстаивая свои права, не желая, чтобы я её отпускал.

Мы поцеловались. Чертовски быстро и жестко, мы оба знаем, что это может закончиться в мгновение ока. Кто-нибудь, возможно, придет в себя и остановит это безумное дерьмо.

Но это буду не я.

Я отнес её в дом, открыл дверь и направился прямо в спальню.

Речь шла о необходимости. Об инстинкте. О дикости, которая горела во мне и должна была выйти наружу.

Я схватил её за ноги и стащил с себя, бросив на кровать. Лара быстро приблизилась ко мне, подскочив к краю кровати и схватив мои штаны. Через несколько секунд она расстегнула мой ремень и джинсы. Её руки скользнули под мою рубашку, ногти коснулись моей кожи, она смотрела на меня с отчаянием, которое было слишком сильным, чтобы сдерживаться.

Я взял её за руки и поставил на ноги. Лара поспешила расстегнуть мою рубашку, и я дал ей на это несколько секунд. И только это случилось, её руки снова исследовали мою грудь, спускаясь вниз к животу, её руки играли с моими расстегнутыми джинсами.

Именно тогда я схватил её за запястья и отбросил её руки в сторону.

Со злобной яростью я сорвал с неё рубашку, угрожая разорвать её в клочья, если понадобится. Я бросил вещь куда-то в сторону и коснулся её плеч, медленно спускаясь к груди. Она прижалась ко мне, мои большие руки обхватили её грудь, сжимая в ладонях.

Я поцеловал её в шею и двинулся вниз. Поцелуй за поцелуем спускался по её груди, мои руки скользнули за её спину, расстегивая лифчик. Я стянул его с неё, и Лара позволила ему упасть на пол.

Руками я коснулся её ребер, удерживая её на месте, пока мой язык продолжал пробовать её на вкус. Мой рот скользнул по правой груди, посасывая её. Кончик моего языка двигался вверх и вниз, влево и вправо, чувствуя, как её сосок твердеет от моего прикосновения. Другая моя рука поползла вверх, и я обхватил вторую её грудь, большим пальцем имитируя на соске всё то, что мой язык делал с другим.

Она издала дрожащий стон и сбросила мою рубашку с плеч. Её ногти впились в мою кожу, но мне не было больно. Ей понадобится гораздо больше сил, чтобы меня поранить.

Но не так много, чтобы разбить моё сердце.

Я зарычал, отстраняясь, посасывая её грудь, заставляя её кричать.

Я открыл рот и посмотрел на неё.

Обнаженная по пояс в моей спальне, более красивая, чем когда-либо. Что-то горело в глубине её глаз.

Я толкнул её на кровать, позволяя упасть.

Она схватилась за простыни, когда я опустился на пол. Мои руки схватили её за пояс брюк и потянули. Она подняла свою задницу с кровати, и я взял на себя смелость снять брюки и трусики с её кремово-белых ног. Я позволил ей отбросить одежду, когда мои руки коснулись внутренней стороны её колен. Раздвинув ноги, её совершенное тело, наконец, полностью открылось мне. Я мог видеть, как она блестит, сладкий аромат этой влаги уже атаковал мои чувства.

Моя игра состоит не из грёбаных прелюдий. Моя игра заключается в грёбаном удовольствии.

Я двинулся вперёд с целеустремленностью и силой. Мои руки сжали внутреннюю сторону бёдер, заставляя её подпрыгнуть и втянуть в себя воздух. Мои глаза встретились с её, когда я приблизился и попробовал её на вкус. Только кончиком языка, я обозначил свою территорию прямой линией вниз и назад. Пока я лакомился еёмёдом, с легкостью стекающим по моему языку, мой член буквально рвался наружу из джинсов.

Я поднёс правую руку к самому низу её живота и широко развёл пальцами её складочки. Она тут же положила свою руку на мою и снова попыталась поцарапать. Мой большой палец был достаточно близко, и я обнажил кончик её клитора.

Она всхлипнула, когда мой язык потянулся к поцелую, который она никогда не забудет.

Сначала мои губы. Потом мой язык. Её бедра дернулись ко мне, ноги пытались сомкнуться.

Ни за что, сладкая. Ты, блядь, хотела этого.

Я слегка повернул голову и взял её в рот. Её мягкие складки, её твердый клитор, смакуя её всю. Мой язык скользнул вниз и двинулся вперед, чувствуя её напряженность. Я сделал большой круг, борясь с ней, наслаждаясь тем, как она двигалась и какие издавала звуки.

Когда я вернулся к её клитору, я позволил обеим своим рукам подняться вверх по её телу. Обхватывая её за рёбра, крепко прижимая к себе, прижимая к своему рту. Двигая головой, как будто я кивал в ответ на какой-то вопрос, но я просто пробовал её на вкус. Не давая ей ни малейшего шанса вздохнуть. Сейчас её единственной целью было кончить. Чтобы найти освобождение и забыться к чертям.

С каждой секундой её сладости, капающей в мой нетерпеливый рот, я чувствовал себя всё более живым. Злым, да. Но я был жив.

Она толкнулась навстречу моему языку, желая большего.

Поэтому я нажал сильнее. Я зашевелил языком быстрее. Я был под гребаным контролем.

Она подняла свою задницу с кровати, когда её тело начало трястись. Я провел руками по её груди, крепко обхватив. Она опустилась обратно на кровать, её руки легли на мои, задница всёещё была на кровати, поднимаясь всё выше с каждой секундой. Я остался рядом с ней, ведя её к краю пропасти.

В тот момент, когда она достигла кульминации, её задница рухнула на кровать, и она закричала.

Я был вознагражден свежим теплом, которое мой язык впитал, как будто я не пил целую неделю.

Я не мог остановиться.

Она была лучше виски, что казалось чертовски невозможным.

Я зарычал, когда она продолжила тереться, её тело двигалось с такой точностью, что я чувствовал, что потеряю себя.

Я убрал правую руку от её груди и схватил джинсы спереди, опуская их на колени.

Я оторвался от её нежной киски и встал.

Мой член был впечатляющим, соответствовал моему размеру, и я знал это.

Выражение лица Лары было бесценным.

Я схватил её за бедра.

— Сладкая, потянись к тумбочке…

Лара покачала головой.

— Нет. Всё нормально. Я в порядке. Клянусь. Не останавливайся, Си.

Я стиснул зубы.

Достаточно справедливо, сладкая.

Я притянул её к краю кровати, приготовив ей сюрприз. Быстрым движением я перевернул Лару на правый бок. Я схватил её за левую ногу именно так, как хотел. Закинул на себя, схватил член свободной рукой и подался вперед.

Волна жара, накатившая на меня, заставила меня зашипеть.

Я приготовился, лишь прикоснулся к ней. Мой член пульсировал, желая большего.

Я подался вперёд и начал входить в неё.

Лара повернула голову в сторону и схватилась за простыню.

Так что я полностью перевернул её. Схватил её за пышные бедра и потянул на себя, когда толкнулся вперед.

Мне казалось, что моё тело вот-вот взорвется.

Это так чертовски отличалось от всего остального.

Это… было чертовски важно.


ГЛАВА 17


В Бездыханной Тишине

(ЛАРА)


Мои руки плотно прижимали простыни к телу, когда я пыталась не отставать от него. Позади меня, толкавшегося, трахающего, держащего меня так, как я никогда и не думала, что так может мужчина. Его руки были такими чертовски огромными, такими чертовски сильными, двигаясь повсюду на мне, управляя мной, давая мне то, о чём я могла только мечтать.

Я едва успела прийти в себя после первого оргазма, когда Осирис снова завладел мной.

Я чувствовала каждый дюйм его дикого тела внутри себя. Достигая глубины, до которой никто не смел дотронуться раньше, толщиной, которая заставляла мои ноги дрожать от жадной потребности. И каждый раз, когда он толкался вперёд, он рычал. И ворчал. Этот глубокий голос эхом отдавался в комнате, как и мой.

Я задыхалась, и когда мне удавалось найти секунду, чтобы сделать вдох, именно в эту секунду я стонала, звала его по имени или просто издавала любой звук, на который была способна.

Одна из его больших рук скользнула по моей спине и коснулась плеча. Он потянул меня на себя, толкаясь сильнее. Я повернула голову и укусила его за руку.

Другой рукой он обхватил моё тело и сжал мою левую грудь.

Осирис потянул меня, желая, чтобы я приподнялась. Он отпустил моё плечо и так же, как второй рукой, обхватил другую мою грудь. Он поднял меня так, что моя спина уперлась в его твёрдую грудь. И он всё ещё был глубоко внутри меня. Я посмотрела на его руки, полностью закрывающие мою грудь.

Я откинула голову назад в поражении, мой рот открылся, нуждаясь в воздухе.

Щетина на его лице касалась моей щеки и шеи. Я наклонила голову, подставляя ему лучший доступ. Он поцеловал меня, коснувшись губами плеча, а затем снова шеи. Я повернула голову, и мы начали целоваться. Это был дикий, неистовый поцелуй. Яростный поцелуй.

Он снова начал трахать меня, не сбавляя ни на секунду своей скорости.

Его правая рука медленно опустилась к моему животу и крепко обняла.

Он удерживал меня в этом положении, с каждой секундой раскачиваясь всё сильнее и быстрее.

Я застонала ему в рот, и он поцеловал меня жёстче.

Когда он ускорился, я приготовилась к нему, но оказалась не готова.

Я потянулась назад обеими руками и ощупала его бока. На нём повсюду были мускулы. Мышцы в таких местах, о существовании которых я и не подозревала. Я чувствовала, как они напрягались, когда он усердно двигался.

Он быстро поставил левую ногу на кровать и так сильно толкнулся в меня, что я хрипло вскрикнула, и у меня перехватило дыхание. Он начал кончать, глубоко внутри, хрипло постанывая и пульсируя во мне. И на долю секунды я взяла контроль над поцелуем. Я никогда не целовалась с мужчиной так, как с Осирисом. Он высвободил что-то внутри меня… как будто я была зверем или чем-то вроде него. И я смогла просто забыть обо всём и позволить себе почувствовать что-то реальное.

Что-то, что, возможно, было слишком реальным.


***


Стоя на крыльце хижины, я смотрела, как Осирис поднял с земли мои ключи и захлопнул дверцу со стороны водителя. Я стояла, плотно завернувшись в одеяло, одетая лишь в лифчик и трусики. Моя сумка лежала на пассажирском сиденье вместе с телефоном, кое-какой одеждой и всем остальным, что мне удалось захватить, когда я решила последовать за Осирисом.

Когда его телефон зазвонил, я правда не хотела смотреть. Экран загорелся, и сообщение за сообщением приходило одно за другим. Я взглянула и увидела имена, и моё любопытство было задето. Он был такой загадкой, и я хотела знать, почему. Но это не моё дело.

Думаю, я пойму это после того, как он отведет меня в свою спальню и снова покажет, на что способен настоящий мужчина с его руками и телом.

Осирис подошёл к пассажирскому сиденью моей машины и взял мою сумку.

Он подошёл к крыльцу и протянул мне руку.

— Думаю, ты захочешь остаться на ночь, сладкая.

— Может быть, я получила то, зачем пришла, — поддразнила я его.

Господи, когда я в последний раз флиртовала с парнем и получала от этого удовольствие?

Осирис поднялся на крыльцо и встал надо мной во весь рост. Он посмотрел направо и ухмыльнулся.

— Нет, милая, ты не получила того, за чем пришла. Мы только начали.

Он оставил меня дрожащей от этих слов, а сам пошёл в дом.

Он вернулся, держа по пиву в каждой руке.

— Выпьешь?

— Да, пожалуйста, — сказала я.

— Давай, сначала сбрось с себя одеяло, — сказал он.

Он что, флиртует со мной в ответ?

— Ты ведь не думаешь, что я это сделаю? — Спросила я.

Осирис улыбнулся. Настоящей полной улыбкой. И чёрт, если он не был симпатичным. Осмелюсь ли я произнести это слово в своей голове? Этот горец был сексуальным, диким, но когда он улыбался, становился кем-то другим.

Он открыл крышку своего пива и сел в кресло на крыльце. Поднял ноги и начал пить.

Я сделала то же самое, не поднимая ног.

Я завернулась в одеяло и потягивала холодное пиво.

— Ты должна связаться со своей подругой, — сказал Осирис. — Уладь все дела.

— С кем? Ким? Я напишу ей позже.

— Обязательно сделай это. Не разрушай эту дружбу из-за какой-то глупости.

— Спасибо, что беспокоишься.

Осирис посмотрел на меня.

— Я не беспокоюсь. Мне просто не всё равно.

Я почувствовала, что краснею.

— Можно тебя кое о чём спросить, Си? Ты не будешь злиться?

— Это серьёзный вопрос, — сказал Осирис. — Учитывая, что ты полуголая. По крайней мере, у тебя есть ключи. — Он поднял бровь. — Всё ещё хочешь меня о чём-то спросить?

— Да, — ответила я. — Ты тоже можешь спросить меня о чём угодно, Си.

— Это не значит, что я сделаю то же самое для тебя.

— Ты прав. Прости. Ты так отличаешься от меня.

Осирис издал рычание.

— Спрашивай.

— Когда я спала здесь во второй раз… ты был наверху. За письменным столом. Ты смотрел на карту?

Осирис быстро встал. Он посмотрел куда-то вперёд и покачал головой. Я видела, как раздуваются его ноздри.

— Просто интересно, — сказал я. — Ты искал ещё земли или что-то в этом роде?

— Здесь повсюду земля, сладкая, — сказал он.

— Ты знаешь, что я имею в виду. Не была уверена, что это для твоей работы или чего-то ещё.

— Давай притворимся, что это так, — сказал он. Отвернулся от меня и вошёл в дом.

Я закатила глаза.

Моё тело всё ещё не оправилось от того, что он сделал со мной. И вот я пытаюсь сблизиться с человеком, который предпочитает избегать общества, живя в хижине на вершине горы.

Выходит, я совершенно не разборчива в выборе мужчин. Начиная с Тэда и заканчивая этим. При этом с Осирисом у меня вообще было не серьёзно. А с Тэдом это была череда лжи. Долгий год постоянного обмана.

Я села и глубоко вздохнула. В лесу было тихо и спокойно. Я могла бы к этому привыкнуть. В дверях появился Осирис с картой в руке. Одним движением руки он бросил её мне.

— Вот. Секрет раскрыт.

— Какой секрет? — Спросила я.

— Ты застукала меня, когда я смотрел на грёбаную карту. Так что давай, собери всё это вместе.

Я протянула ему карту обратно, качая головой.

— Нет. Я же сказала, что не собираюсь этого делать. Я не та, кто, как ты думаешь, я есть, Си. Я уверена, что тебе этого и без меня достаточно. Я уверена, что есть много людей, которые постоянно докучают тебе. По любой причине.

Осирис медленно кивнул.

— Да. Мне докучают. — Он забрал карту и сунул её в задний карман. — Возможно, ты захочешь надеть больше одежды.

— Почему?

— Потому что мы идем гулять.


***


Искушение взять его за руку было непреодолимым. Мы шли бок о бок, по чему-то, похожему на тропинку, но если бы я была одна, то давно бы заблудилась. Осирис же шёл по лесу как ни в чём не бывало.

— Куда мы идем? — Спросила я его.

— Кое-куда, ты скоро узнаешь, — ответил он.

Больше он ничего не сказал.

Пока мы не остановились. Он показал пальцем, и я увидела каменную скамью.

Это была та каменная скамья, на которой я свернулась калачиком, чтобы немного поспать, когда была пьяна и заблудилась в лесу. Прямо за каменной скамьей росла гигантская плакучая ива. Мне показалось странным видеть такое дерево среди всех остальных здесь.

— Эта дорожка ведёт прямо к главной дороге, — сказал Осирис. — И это единственный способ найти хижину. Я сделал свою собственную дорогу с другой стороны. Так мне легче добраться до работы.

— Это ты поставил здесь скамью? — Спросила я.

— Нет. Она была тут, когда я купил это место. Понятия не имею, как она сюда попала. — Он подошёл к скамье и наклонился так, чтобы коснуться её кончиками пальцев. — Но эта скамья отняла у меня всё, Лара.

Я напряглась, уперев руки в бока. И замерла, осознавая, что Осирис вот-вот откроется мне. Я с трудом сглотнула, когда он снова посмотрел на меня.

Взгляд был таким неистовым. Этот большой сексуальный мужчина ощущал сильную боль.

— Она любила такие причудливые штуки, — сказал он. — Это была её фишка. Как только я увидел это, я купил домик. Честно. Я увидел скамейку с деревом за ней. Сделал фотографию и послал ей. Когда я добрался сюда, риэлтор уже ждал. Я купил этот домик. Для неё. Чтобы спасти нас.

Я осмелилась сделать шаг вперёд.

Осирис протянул руку, чтобы остановить меня.

— Я получаю сообщения и электронные письма каждый божий день, Лара. Ты не можешь себе представить, что я игнорирую каждый день, пытаясь притвориться кем-то другим.

— Кто же ты тогда, Си?

Он схватил рукава своей фланелевой рубашки и закатал их до локтей. Он сжал кулаки и вытянул вперёд руки. И согнул их в локтях. Его руки были чертовски огромными.

— Татуировки были моей прежней жизнью, — сказал он. — У меня был сварочный бизнес. Мне всегда нравилось работать руками. Это уберегало меня от проблем, когда всё, чего я хотел, — это найти неприятности. Попадая в неприятности, я получал внимание в жизни. Я был очень близок к тому, чтобы сделать что-то действительно глупое и быть убитым, когда она ворвалась в мою жизнь. Моё сердце пронзила стрела. Я открыл свой собственный магазин, который вскоре превратился в два. Я всё сделал сам. У меня были люди, которые приносили мне вещи для автомобилей, мотоциклов, декоративного дерьма для своих домов или холостяцких берлог. Это было дико. В этом всём был какой-то особый дух… звук, искры, тяжелый металл, доносящийся из динамиков в магазине. Я водил самую дорогую машину, какую только мог купить. У меня было два мотоцикла, которые выплёвывали пламя через специальный выхлоп, который я сконструировал сам. Но я только и делал, что работал. Я был гребаной рок-звездой в этом, Лара. — Осирис посмотрел на меня. — И она собиралась бросить меня из-за этого. Не то чтобы я мог винить её за это. Я притрагивался к телефону чаще, чем к ней. Я держал в руках свой телефон больше, чем её. Я больше смотрел на свой телефон, чем на неё. Это был грёбаный прикол, Лара. Я был грёбаным посмешищем.

Осирис замолчал.

— Я была такой же, — сказал я негромко. — Я имею в виду свою жизнь. Работа. Телефоны. И планы, очень много планов на будущее.

— Нет, Лара, всё было по-другому, — сказал Осирис. — Я потерял всё из виду. Всё очень просто. У нас были проблемы. Она чувствовала это. Я чувствовал это. И всё же я не мог оторваться от него. Я сидел, ковыряясь в телефоне, чтобы найти эту чёртову хижину, думая, что она всё исправит. Но от этого становилось только хуже.

Осирис опустил голову.

Я подошла к нему.

Я потянулась к его руке и обхватила её обеими руками.

— Это…

— Не говори, ладно. Не говори, что это к лучшему. Потому что это не так.

— Мне жаль, что ничего не вышло, — прошептала я. — Твоё сердце было в правильном месте. Мне жаль, что она оставила тебя.

Осирис рассержено посмотрел на меня сверху вниз.

— Нет, милая, ты не понимаешь, — сказал он. — Она не бросила меня так, как Тэд бросил тебя.

Я с трудом сглотнула, моё тело дрожало от того, что он произнес имя Тэда.

— Ну и что же случилось? — Спросила я.

— Она пришла сюда сфотографироваться и пропала.


ГЛАВА 18


Призрак, которого я никогда не видел

(ОСИРИС)


Я видел, как её глаза расширились. Это был тот же самый взгляд, который я видел слишком много раз.

— Итак, ты знаешь, — прошептал я.

— Нет, — сказала она.

— Не ври мне, сладкая.

— Я имею в виду… как пропала? Я видела объявления, когда мы ехали сюда. Ким остановилась, потому что наша подруга потерялась. Я видела…

— Да, — сказал я. — Правильно. Восемь гребаных объявлений, которые они разместили. А потом все забыли о ней. Но не я.

— Ты развесил другие.

— Пятьсот, — сказал я. — И у меня ушло много времени.

— Си…

Я не мог поверить в то, что я ей говорил. То, в чём я признавался.

— Она та девушка, что была на фото, — прошептала Лара.

— На моём телефоне. Да. Это была она. Я не могу избавиться от телефона из-за фотографий.

Затем она уставилась на меня. Я знал следующий логичный вопрос и отдёрнул руку от неё.

— Ты хочешь знать, что случилось.

— Я не спрашивала, — сказала она. — Си, я не спрашивала.

— Почему ты хочешь видеть, как я страдаю?

— Не похоже, что ты пытаешься это скрыть, — сказала она.

— Возможно, тебе стоит усадить свою задницу в машину и уехать.

— Если это то, что ты хочешь, хорошо! Оставайся на этой горе совсем один. Оттолкни весь мир. Пусть так, Си. Но мир не перестает преследовать тебя. По крайней мере, это то, что я узнала на своём опыте.

Она развернулась и начала уходить.

Я смотрел, как она сворачивает направо.

И вздохнул.

— Ты идешь не в ту сторону.

Лара остановилась

— Поверни налево.

Она повернула.

— Идти прямо. И не останавливайся, пока не найдешь свою машину.

Она оглянулась на меня.

— Серьёзно?

— Езжай осторожно, сладкая, — сказал я.

Я ненавидел то, каким мудаком становился. Но иногда так было проще. Так было не всегда. Просто так получилось.

Я повернулся лицом к скамейке и иве. Я всё ещё слышал шум двигателей поисковых машин. Квадроциклов, мчащихся по горам. Вертолёта в небе, лопасти которого рассекали воздух, словно бешено бьющееся сердце. Разговоры с полицией, с некоторыми местными жителями, со всеми, кто готов был помочь.

Не говоря уже обо всех, кто работал на меня.

Я снова потянулся к скамейке.

— Я отдал жизнь, чтобы найти её, — крикнул я. — Ничего не чувствовал, когда её не стало. Я просто перестал ходить на работу. Я позвонил своему адвокату и выставил всё на продажу. Я взял и назначил своего заместителя ответственным за всё. Я продал всё, что мог, чтобы стать достойным.

Я сделал паузу.

Ответом было молчание.

Я посмотрел через плечо и подумал, что увижу красивую задницу Лары.

Но она остановилась и обернулась.

Она всё продолжала, блядь, возвращаться.

Я повернулся к ней лицом, хотя между нами было приличное расстояние.

— Я купил всё это, чтобы спасти нас, — сказал я. — Мы должны были встретиться здесь. Это был первый раз, когда она собиралась увидеть это место. Я собирался быть здесь и устроить ей экскурсию. Всем нам. Нашей семье.

— Семье? — спросила Лара.

Я начал ходить из стороны в сторону.

Я не мог поверить, что собирался рассказать ей всё.

Тьма сгущалась.

— Семье, — сказал я. — Я не просто потерял Милу…

Чёрт, я только что сказал её имя Ларе.

Я потёр лоб.

— Я потерял намного больше, — сказал я. — Я потерял ещё свою… свою дочь.


***


Лара встретила меня на полпути. Она схватила меня за руки. Она была такой заботливой, что меня это беспокоило. Меня беспокоило и то, что в этом она была такой же, как Мила. И смотрела на меня так же, как это делала Мила.

— У тебя есть дочь? — спросила Лара.

Я не мог сказать, была ли она просто удивлена или разочарована. У меня была дочь, но я её не видел годами. Я стал таким парнем, но не по своей воле.

— Я вечно торчал на работе, — сказал я. Проигнорировав вопрос о дочери. — Я не должен был задерживаться там, но я это делал. Это было моим делом. По моему чёртовому мнению, если она приходила в назначенное время, а я опаздывал, то хоть это и раздражало, но не имело особого значения, ведь я зарабатывал кучу денег. Вот как тогда работал мой мозг. Только когда она пришла сюда, это всё было для неё. Я знал, что она увидит это место и влюбится в него. Я, блядь, так и знал, Лара. Вот почему я купил это место. Я просто не понимал…

— Что случилось, Си? — прошептала Лара. — С ней. И твоей дочерью.

— Мила… — Чёрт, трудно было произносить её имя. Я никогда не произносил её имя, если только не в своей голове. — …Она просто исчезла. Она вышла из машины, чтобы сфотографировать скамью и иву. Я буквально видел место, где была припаркована машина. Я представлял, как она приближается и видит всё это. Улыбается. Зная, что она должна сделать снимок именно в этот самый момент. Итак, она отступила и немного отодвинулась в сторону. Потом она достала свою камеру. Не какую-то старую камеру. Дорогую.

— Что ты имеешь в виду, когда говоришь, что она исчезла? — спросила Лара.

Я оглянулся на скамейку и дерево. Мне не следовало открывать эту банку с червями, но теперь это уже не остановить. Моей жизненной задачей было ответить на тот самый вопрос, который Лара только что задала мне. Потому что никто другой не смог этого сделать. Все просто хотели принять судьбу, время, обстоятельства, трагедию. Не я. Я собирался сражаться с этим дерьмом, пока последний вдох не вырвется из моих лёгких.

Я начал подходить и схватил Лару за руку.

— Мы должны вернуться.

— Си…

— Просто иди, сладкая, — прорычал я.

Я продолжал держать её за руку. Мне это нравилось. Мягкость её кожи против моей грубой мозолистой руки. То, как она держалась рядом со мной, всегда позволяла её плечу нежно касаться моего.

— Жизнь, которую я построил, начала сказываться и на Адли, — сказал я. — Она была занята игровым планшетом, который я купил ей. Я думал, что это поможет ей подготовиться к школе. Ну, по крайней мере, к детскому саду. Ей ещё год до школы. Это был классный маленький планшет с играми. Вместо того чтобы сидеть с ней на полу и учить её азбуке, я дал ей небольшую игрушку, чтобы сделать это за меня. Это было похоже на демонстрацию моего успеха. Суть в том, что… Адли лежала лицом вниз, уставившись на проклятый экран, когда Мила вышла из машины. Никто не знает, как долго Адли ждала, прежде чем осмотреться. Прежде чем посмотреть по сторонам. Прежде чем понять…

Мой желудок сжался.

Это было худшее чувство из всех. Интересно, как долго Адли сидела в заведённой машине. Пассажирская дверь была открыта. Мила собиралась выйти только на секунду. Чтобы сделать несколько снимков. Но она так и не вернулась. Её больше не видели. Так что Адли сидела там…

Я увидел, как в отдалении показалась хижина.

Ничто не казалось правильным. Я никогда не чувствовал себя замкнутым, и никогда не буду замкнутым.

Я вспомнил о своём телефоне. Я оставил его на столе на крыльце.

Сообщение от Мишель.

Я не получал от неё вестей уже полгода, а то и больше. Пишет мне об Адли. Она всё ещё думала обо мне. А Мишель всё ещё пряталась за спиной мужа. Не то чтобы я мог винить её или его. Защита Адли — это всё.

Даже если это разбивало мне сердце.

Мы вернулись в дом, и я схватил свой телефон.

У меня было два пропущенных звонка от Джерри.

— Си, — сказала Лара. — Я знаю, я говорила, что не буду спрашивать… но что случилось? Мила ушла? Что случилось с Адли?

Я прослушал голосовое сообщение Джерри.

Я был нужен ему. Двадцать минут назад.

По правде говоря, я мог просто отправить Джерри смс или сказать, чтобы он поцеловал меня в зад. Я сделал достаточно для всех, кто работал на Джерри. Но я был его парнем. Каким-то образом старый Осирис всё ещё был жив, сгорая от желания получить дополнительную работу.

Я посмотрел на Лару.

Я должен был уйти и перевести дух.

— Я должен идти, — сказал я.

— Как?

— Мой босс, — сказал я. — Я нужен ему для чего-то. Я, наверное, отбился от графика. Я не на долго.

Я понял, что начинаю звучать как старый я, придумывая оправдания.

Итак, я стиснул зубы.

— Мне просто нужна передышка, ладно? Я никогда не говорил об этом дерьме. Я отказался от всего, что имел, я на этой горе, чтобы расставить все точки над "i". Чтобы исправить то, что случилось. Так я живу, Лара. Ты можешь остаться здесь. Я, правда, не на долго. Джерри обращается ко мне за деловыми советами. Я счастлив давать ему их. Я просто… я не могу быть здесь сейчас.

Я отступил от крыльца.

Лара не последовала за мной.

По крайней мере, пока я не добрался до своего грузовика.

Она подошла к краю крыльца и помахала мне.

Я стоял у своего грузовика, открыв дверь со стороны водителя.

— Да?

— Что случилось с твоей дочерью? — спросила она. — Пожалуйста, просто ответь мне.

Я облизнул губы.

— Адли была моей падчерицей, сладкая. Вот почему она не со мной. Вот почему я не видел её с тех пор, как всё произошло. Вот что я имел в виду, когда сказал, что потерял всю свою семью.

Я забрался в грузовик и отказался снова смотреть на Лару.

Я не хотел, чтобы она видела слёзы на моих глазах.


ГЛАВА 19


Лазание по деревьям для развлечения

(ОСИРИС)


Однажды я наблюдал за тем, как она залезла на дерево, чтобы сфотографировать закат. Тогда она зашла слишком далеко ради одного проклятого снимка. Но для неё это было всем. Эта единственная картинка значила для неё весь мир в тот момент. Вот какой она была. Всё время. Такие маленькие моменты были самыми большими для неё. Это притягивало меня к ней с самого первого дня, и заставляло моё сердце сжиматься в груди так чертовски сильно.

Она сделала тот снимок, который хотела, а потом поняла, что застряла на дереве. Я видел, как она оседлала толстую ветку, глядя вниз и вокруг, пытаясь понять, как она вообще туда забралась.

Я стоял на земле с Адли на руках. Она уткнулась головой в мой телефон, пахла сладким картофелем и детским мылом. Девочка выглядела точь-в-точь как её мать, и это было хорошо. И немного лучше, чем быть похожей на дурака, который сделал Милу беременной, а потом сбежал, когда понял, что станет отцом, а это влечет за собой последствия… сложности.

Но это уже не имело значения.

У меня всё было под контролем.

Скоро Мила получит дом своей мечты. Построенный на горе. В окружении множества акров земли, как она и хотела. С отдельной комнатой в подвале для проявки фотографий. Художественной студией на втором этаже с балконом, выходящим на восток, чтобы она могла пить утренний кофе в окружении своих работ и восходящего солнца.

У Адли будет комната принцессы. И я собирался завести собаку. Преданного лабрадора, который будет охранять территорию, играть с Адли и расти вместе с ней.

Когда она поняла, что застряла на дереве, первое, что я должен был сделать, это поймать камеру. Мне пришлось осторожно посадить Адли в коляску. После я встал под деревом и поймал камеру. И она не сломалась.

Потом она стала просить меня позвонить в пожарную часть. Отчаянно. А я подпрыгнул и схватился за ветку. Я легко подтянулся и взобрался на то грёбаное дерево, как будто это был гимнастический снаряд "джунгли", и я был королём спортплощадки. Через несколько секунд я присоединился к Миле на дереве, и мы оба сидели на одной ветке, а Адли в коляске на земле. Возможно, это было глупое решение, но было уже слишком поздно.

Я поцеловал Милу.

Она сказала, что хотела бы сфотографировать нас в этот момент.

Я рассмеялся и помог ей спуститься с дерева.

Она была сумасшедшей. Безумно красивой. Безумная сердцем. Без ума от меня. Всё в нас было сумасшедшим.

Забавная вещь с этим воспоминанием… я тогда оставил свой телефон в сумке на спинке коляски.

Наверное, это единственная причина, по которой я его запомнил.


***


Джерри стоял в каске и с папкой в руке.

Джей стоял рядом с ним, одетый в грязную белую рубашку, его кожа блестела от пота, и он тяжело дышал.

Я присвистнул.

Джерри помахал мне рукой.

— Что происходит? — спросил я.

— В южной части площадки, — ответил Джерри. — Придётся спускаться в одиночку. Дерево легло под углом, прижимаясь к нескольким другим. Нужно его порезать. Я хотел бы спасти его. Оно достаточно ценное.

Я молча кивнул.

Деревья падали всё время. Это было то, что Джерри хотел сохранить. Дерево лежало на земле, прижавшись к другим деревьям, на которые у нас уже был покупатель. Так что, если эти деревья повредятся или упадут, это всё испортит.

— Не могу дозвониться до Томми, — сказал Джерри.

— Бо глубоко влюблён в кого-то, с кем недавно познакомился, — сказал Джей. — Уехал из штата.

— Да? — спросил я. — Быстро влюбляется, не так ли?

— Туда и обратно, — с усмешкой ответил Джей. — Как прошла твоя ночь? Разве ты не подвозил ту пьяную…

— Сосредоточься, — прорычал Джерри. — Я хочу, чтобы вы оба спустились туда. Я двинуть навстречу. Здесь только мы втроём.

— Договорились, — сказал я Джерри и похлопал его по плечу. — Расслабься немного. Дыши.

— Это не похоже на меня — звонить тебе больше одного раза, Си, — сказал Джерри. — Ты заставил меня понервничать.

— Вот дерьмо, — сказал Джей. — Ты всё ещё был с цыпочкой, да? Отчалил от неё на пару часов ради нас?

— Заткнись, Джей, — сказал я. — Вам обоим повезло, что я вообще явился.

— Тебе это было необходимо, — сказал Джей.

— Да, мне это было нужно, как и Джерри нужен этот бардак.

— Кстати, об этом бардаке, — сказал Джерри. — Как насчёт того, чтобы пойти и, блядь, позаботиться об этом?

Я надел каску, и мы с Джеем взяли пару бензопил. Мы прошли по южной стороне площадки, чтобы посмотреть, что нас ждёт. Когда добрались до места, мы встали и подняли наши бензопилы, как будто это были пивные кружки.

— Твоё здоровье, — сказал Джей.

— Не убивай себя, чувак, — сказал я с ухмылкой.

— Да, ты точно перепихнулся, — сказал Джей. — Ты никогда не улыбаешься.

Джей завёл свою бензопилу.

Я скривил губы, когда завёл свою.

Мы начали нарезать ствол на поленья, чтобы не потерять ни одного куска этого дерева.

Мы должны были разрезать его на соответствующие секции, чтобы оно всё ещё могло использоваться для пиломатериалов. Если мы будем резать слишком короткие куски, то древесина сгодится только для дров, сокращая свою цену. Я прокрутил в уме цифры… вместе с Ларой.

Она всё ещё была в хижине.

Я рассказал ей больше, чем кому-либо до этого.

Но ещё так много нужно было рассказать.

Я пришёл так чертовски поздно. Нашёл Адли одну, в машине, заплаканную. Слишком боявшуюся выйти из авто, что, вероятно, спасло ей чёртову жизнь. И никаких признаков Милы.

Никаких признаков…

— Си! — прогремело рядом.

Я поднял глаза и увидел Джея на земле. Его бензопила застряла в дереве. Всё ещё работая. Затем он отлетел назад, когда цепь зацепилась за сучёк.

— Чёрт! — закричал я.

Я выключил бензопилу и бросил её на землю. Я услышал над собой рокот мотора, когда Джерри медленно подъезжал к краю горного хребта, чтобы начать собирать брёвна, которые мы рубили.

Джей упал на задницу, правой рукой пытаясь защитить своё лицо, тогда как другой пытался удержать бензопилу, и не отрезать себе грёбаную конечность.

— Отпусти её! — крикнул я ему.

Паника была хреновой штукой.

Ты знаешь, что нужно делать, но в нужный момент ты забываешь обо всём. Я понимал, что такое паника. Не раз паника чуть не убивала меня.

Джей был чертовски напуган, когда начал терять опору.

Я схватил его бензопилу и отшвырнул её в сторону. Рядом со мной упало бревно и покатилось на него. Гигантский кусок дерева врезался ему в плечо, и Джей с криком увернулся, пытаясь защитить лицо.

У меня не было другого выбора, кроме как рвануть.

Вперёд, вниз по склону.

Я уперся пятками в землю и повернулся, имея в запасе всего несколько дюймов. Я выбросил левую руку вперёд, когда Джей начал скользить мимо меня. Я схватил его за рубашку, чтобы остановить. Через секунду бревно покатилось и так сильно ударило меня по правой ноге, что я почувствовал тупую боль. Но я крепко стоял на ногах. Бревно изменило траекторию, а я наклонился и положил руку на него, останавливая.

Так же громко и быстро, как началась сцена, она закончилась, оставив нас в тишине.

Я посмотрел на Джея. Моя рука крепко сжимала его рубашку, как будто я собирался ударить его.

— Ты в порядке? — спросил я.

— Отлично, — сказал Джей.

— Что, чёрт возьми,происходит? — голос Джерри прогремел с вершины холма.

— Ничего, — крикнул я.

Я поднял глаза, и Джерри был похож на маленькую фигурку, стоящую вдалеке.

— Господи, Джей, — сказал я.

— Чёрт, — сказал он. Он поднял левую ногу. — Я надел не те ботинки.

На мне тоже не было специальной обуви, но я не терял равновесия. Но я ему этого не сказал.

— Что ты делаешь? — Джерри окликнул меня сверху.

— Держу Джея и бревно, — отозвался я. — Я должен отпустить одного.

— Я не могу потерять это бревно! — закричал Джерри.

— Тогда это будет Джей, — закричал я.

— Это совсем не смешно, чувак, — сказал Джей.

И я рассмеялся.

Наверное, это был первый раз, когда я смеялся на работе.

Я поднял Джея, помогая ему подняться на ноги. Он схватил меня за руку и начал отталкиваться ногами, чтобы получить сцепление. Его рубашка не выдержала такой нагрузки, и как только натянулась до предела, начала рваться.

Он поднялся на ноги и схватил меня за плечо.

— Господи Иисусе, — сказал он. — Ты, блин, спас меня, чувак. Если бы я продолжал соскальзывать, а это бревно покатилось бы за мной…

— Ты можешь идти? — я прервал его.

— Да.

Я отпустил Джея.

Затем я нагнулся и подхватил бревно. Я не собирался позволить этой хреновине укатится. Только не с этой сумасшедшей болью в ноге. Я собирался поднять эту чёртову штуку на вершину хребта и наслаждаться, наблюдая, как её очищают.

Я соскользнул по склону достаточно, чтобы оказаться за бревном. Затем я обхватил его руками и потянул, подняв в медвежьих объятиях.

— Что ты делаешь? — спросил Джей.

— Заткнись, — прорычал я. — Не упади.

— Позволь мне помочь тебе, парень, — сказал Джей.

— Принеси бензопилы! — закричал я.

Я напрягся, приказывая каждому мускулу моего тела делать свою работу.

Я поднял бревно как можно выше, чтобы Джерри мог схватить его машиной.

— Ты сошёл с ума, Си! — крикнул мне Джерри.

Я уронил бревно и стоял, тяжело дыша.

Я вытер лоб и стиснул зубы.

Боль — это хорошо. Утешительное развлечение. Я поднял штанину джинсов и увидел огромную отметину на своей голени. Мне повезло, что кость не сломалась.

Джей встал рядом со мной.

— Чёрт, Си. Я знал, что ты чертовски силён… но то, что ты только что сделал…

— Не надо, — сказал я. — Давай просто покончим с этим.

— Хорошо, — сказал Джей.

— Я буду поднимать бревна по одному. А вы их погружать.

— Хорошо, — повторил он.

Я двинулся вниз по склону, и мои ноги, наконец, подкосились. Я упал на задницу и сидел там. Из меня вырвался стон.

Я никак не мог выкинуть Лару из головы.

И она ждала меня в моей хижине.

Я уже говорил ей однажды, чтобы она забыла обо мне и держалась подальше.

Теперь… я хотел, чтобы она была рядом со мной.


Глава 20


Ужин И Душевная Боль

(ЛАРА)


Я не могла просто стоять и ничего не делать. И я понятия не имела, когда он вернётся. Выйдя на крыльцо, я подумала о том, чтобы сходить к каменной скамье, но поняла, что не могу этого сделать. Мне повезёт, если я её найду, но тогда я точно не смогу найти обратную дорогу. То, что Осирис называл тропой, для меня было лишь лесом.

Другими словами, я не собиралась покидать хижину.

Когда я поняла, какой сегодня день, я поспешила схватить телефон и позвонить Ким.

К моему удивлению, она ответила после второго гудка.

Она просто приняла вызов. Но не произнесла ни слова.

Это был такой ход Ким.

— Ким, — сказала я. — Я должна перед тобой извиниться.

— Да, это так.

— Итак, я приношу свои извинения. Прости меня.

— Простить за что?

— Ты это серьёзно?

— …нет, — сказала она со вздохом после паузы. — Послушай, я слишком сильно тебя толкнула. Мне тоже очень жаль. Мне просто нужно, чтобы ты знала.…

— Я знаю, — сказала я. — И я больше не хочу об этом говорить, ладно? Я действительно пытаюсь во всём разобраться. У него была семья, Ким. Тайная семья. Ну, теперь это уже не тайна. Но когда он ещё был со мной, в постели, у него в телефоне уже были фотографии его ещё не родившегося ребенка. Я просто не знаю, что с этим делать.

— Выпить чего-нибудь и переспать с другим мужчиной, — без колебаний предложила Ким.

— Ну… уже сделано.

— Не может быть.

— Может, — сказала я. — Я вернулась в ту хижину.

— Что?

— К парню, который прервал нашу ссору. Осирис.

— Ничего себе, — прорычала Ким. — Тот огромный парень? О мой Бог… он был очень сексуален. Типа, безумно горяч. Пожалуйста, скажи мне, что у тебя был дикий пьяный секс с ним. Скажи мне, что он швырял тебя по кровати, как…

— Ким, прекрати, — сказала я. — Мне нужна огромная услуга.

— Какая?

— Я в его хижине. Ему нужно было уехать на работу.

— Воу. Ты играешься в дочки-матери?

— Да, конечно, называй, как хочешь, — сказала я. — Слушай. Я думаю, что меня нужно будет прикрыть на работе какое-то время.

— О, — сказала Ким со смешком. — Ты хочешь бросить работу ради горячего парня.

— Да. Горячего парня, который живет в лесу.

— Ты же знаешь, что я не могу тебе отказать, — сказала Ким.

— Хорошо.

— Эй, сделай мне одолжение.

— Какое?

— Не говори ему о Тэде.

— Что? Почему?

— Просто развлекись, ладно? Это лишь отвлечение. Тебе не нужно влюбляться в этого парня. Просто позволь ему какое-то время относиться к тебе как к личной секс-игрушке, а потом никогда больше с ним не разговаривай.

— Пока, Ким, — сказала я. — Прости, что чуть не подралась с тобой.

— Для протокола, я бы надрала тебе задницу.

— К твоему сведению, ты ошибаешься. Но я всё ещё люблю тебя.

— Да, я тоже тебя люблю.

Я положила трубку и прикусила губу.

Тебе не нужно влюбляться в этого парня.

Я огляделась вокруг.

Вздохнула.

Упс…


***


Я нашла упаковку пасты в одном шкафу и банку соуса в другом. Я не была опытным поваром, но могла вскипятить воду, чтобы приготовить лапшу, и подогреть соус. Наверное, прошло много времени с тех пор, как Осирис возвращался домой, и ел приготовленную для него еду.

Я готовила в маленькой кухне хижины, напевая себе под нос. Всё остальное в мире не имело значения. Впервые за долгое время я получала удовольствие. Ближе всего к этому чувству обычно подходила работа в цветочном магазине, когда я была одна.

Это было приятно.

Хотя я почти жалела, что не подготовилась к этому получше.

Но кто, чёрт возьми, мог предсказать мой день, верно?

Я проснулась и обнаружила Осириса на кухне моей квартиры, готовящего мне завтрак. Затем я последовала за ним, чтобы извиниться, и, в конце концов, он взял меня в свою постель, где он, как любовно выразилась Ким, использовал меня как свою личную секс-игрушку… а затем он отвел меня к каменной скамье и иве, где он начал открывать своё сердце.

Чёрт, ну и денёк выдался.

Я держала еду теплой, пока не услышала звук его грузовика, ехавшего по камням, когда он приближался к хижине.

Я поспешила разложить еду на две тарелки. Улыбаясь. Моё сердце бешено колотилось. Так, если бы у меня был небольшой выброс адреналина. Я была взволнована. И чувствовала радость. Чувство нормальности охватило меня, чего не случалось с того самого утра, когда Тэд ушел к своей беременной любовнице.

Когда Осирис вошёл в дом, я стояла и ждала его.

Его рубашка была грязная. Его волосы были растрёпаны. А лицо выглядело измученным. Его джинсы были под стать рубашке. Он схватился за край стола, куда бросил ключи, чтобы не упасть, и скинул ботинки. Вокруг полетели куски засохшей грязи.

Сделав шаг, он застонал и обхватил правую ногу.

— Ты в порядке? — спросила я.

Не отвечая, Осирис поднял правую штанину джинс.

Там была огромная чёрно-синяя отметина.

Это было отвратительно.

— Срань господня, — сказала я.

— Ты бы видела, что я сделал с бревном, которое сделало это со мной, — сказал он.

— Может, поедем в больницу?

— Нет.

— Ты уверен?

— Да.

— Си…

— Ничто не может помочь так, как немного виски, — сказал он и понюхал воздух. — Ты готовила?

— Да, — сказала я, краснея. — Я нашла спагетти и соус. Надеюсь, ты не против.

— Вовсе нет, я умираю с голоду, — сказал он.

Он опустил штанину и прошёл на кухню, проскочив мимо меня. Осирис подошёл к шкафу и достал бутылку виски. Открутил крышку и сделал большой глоток. Потом открыл холодильник и достал два пива.

Он скрутил колпачки и повернулся, протягивая руку.

— Твоё здоровье, сладкая.

— Твоё здоровье, — сказала я, забирая у него пиво. — Не желаешь присесть и поесть?

— Конечно, — сказал он.

Мы сидели за маленьким столиком на двоих и ели.

Я никогда не видела, чтобы человек ел так, как Осирис. Не то чтобы я должна была удивляться, зная, какой он большой.

— Что там произошло? — спросила я, когда он положил себе на тарелку ещё спагетти.

Я была рада, что приготовила всю коробку.

— Просто ещё один рабочий день, — сказал он. — Не о чем беспокоиться.

— Но работа опасная, верно?

— Да, — ответил он.

— Отличается от того, что ты делал раньше? — спросила я.

Осирис посмотрел прямо на меня.

— Очень.

Он съел ещё немного. Гораздо больше, на самом деле. И он пил пиво, как воду. А ещё то и дело отпивал виски. Словно… и это была вода.

Через полчаса после возвращения домой Осирис съел приготовленную мной еду, выпил два пива и, вероятно, выпил, по меньшей мере, три порции виски. Я была в восторге, наблюдая, как он всё это делает. Но он это заслужил. Какую бы сумасшедшую работу он не делал. Перейдя от владения собственным бизнесом к тому, чтобы подвергать свою жизнь опасности для заработка денег.

Мы оказались на крыльце прямо на закате.

Солнце зашло, и за деревьями разлились яркие краски. Яркие цвета, которые постепенно блёкли. И чёрные силуэты деревьев.

Мы сидели там с пивом и виски.

Осирис положил ноги на перила. Я тоже подняла ноги, но для этого мне нужно было придвинуть стул поближе. Я смотрела на размер своих ног по сравнению с его. Это было безумие. Абсолютное сумасшествие. Но все, кто говорил о больших ногах, и большим кое-чем ещё, были определённо правы.

— Я всё бросил, — вдруг сказал Осирис.

— Что?

— Всё, что у меня было, — сказал он. — Чтобы быть здесь.

— О, — сказала я.

— Мне нужно было найти её.

— Си, что на самом деле произошло?

Он посмотрел на меня. По его глазам было видно, что он немного пьян.

— Не знаю, милая. Вот в чём дело. Я нихрена не знаю. Когда я поднялся сюда, пассажирская дверь была открыта. Адли плакала. Бедный ребёнок был в ужасе. Она была увлечена игрой, пока не сел аккумулятор. К тому времени Милы уже не было. Моя жизнь просто остановилась и перевернулась с ног на голову. Не успел я опомниться, как появились поисковые отряды. Повсюду полиция. Местные жители, пришедшие на помощь. Вертолёт летающий вокруг. Все пытались найти её. Но её уже не было. Они нашли камеру, Лара. Внизу по склону.

Осирис посмотрел вниз.

— Нет, — прошептала я.

— Когда поиски прекратились, со мной заговорил Джимми. Коп, который отвёз тебя к твоим друзьям.

— Я его помню.

— Он усадил меня на крыльцо и объяснил, что они прекращают поиски. Предполагалось, что она… ну, ты понимаешь.

Она была мертва.

— Я просто потерял себя, — сказал Осирис. — Совершенно потерял себя. Адли узнала меня, возможно, даже полюбила как отца. Я хотел быть её отцом. Но у меня нет ничего, чтобы давало на это право. Если бы я поскорее привёл себя в порядок, то мог бы обратиться в суд и что-нибудь предпринять. Но она не была моим ребёнком. Видишь ли, у Милы было большое сердце. Как и у тебя, Лара. Вот почему я думаю, что мне… нравится быть рядом с тобой.

Я прикусила губу.

Моё сердце бешено билось и болело одновременно.

— Она забеременела после одной ужасной ночи. Тот парень никогда не хотел иметь с ней ничего общего. Когда мы познакомились, у неё был почти годовалый ребёнок. Я был сумасшедшим, ввязавшись в это. Но я это сделал. Я полюбил Адли. Я всё ещё люблю её.

— Где же она?

— Адли?

Я молча кивнула.

— С Мишель, — ответил Осирис. — Это сестра Милы. Она была ближайшей родственницей или как там это называется. Мишель числилась опекуном Адли в случае, если с Милой что-то случится. Она никогда ничего не меняла по закону, чтобы включить меня. Не то чтобы я имел что-то против решения Милы. У меня не было настроения заводить ребёнка после исчезновения Милы. Я продал свой дом. Мою машину. Мой мотоцикл. Всё, что мог. Я отложил деньги и просто начал жить здесь. Я напивался. Я ввязывался в драки. Я попадал в неприятности. Я уезжал на несколько дней в поисках её. Я забывал обо всём остальном в своей жизни, включая Адли. Я никогда себе этого не прощу, Лара.

Я опустила ноги на пол, потом поставила бутылку с пивом. Я встала и поняла, что после пары бутылок пива и нескольких глотков виски у меня слегка кружится голова. Головокружение быстро прошло, когда я шагнула к Осирису. Я потянулась к его руке, и он позволил мне взять её.

— Я ничего не скажу, ни хорошего, ни плохого, — прошептала я. — Я здесь только для того, чтобы выслушать тебя.

— Это к лучшему, — сказал он, — что Адли сейчас с Мишель и Дейном. Я считаю его мудаком, но у него есть свои причины, с которыми я не могу спорить. Мишель делает всё возможное, чтобы время от времени поддерживать со мной контакт. Я просто ещё не понял этого.

— И что же это? — спросила я.

И тогда Осирис посмотрел мне прямо в глаза. Он быстро убрал свою руку из моей и схватил меня, притягивая к себе. Затем я оказалась у него на коленях, и его сильные руки приказывали мне приблизиться к нему. Так близко, что я чувствовала запах виски на его губах и его дыхание. Я хотела их попробовать.

— Как, чёрт возьми, я могу смотреть в глаза этой маленькой девочке, зная, что я причина смерти её матери?

Вопрос прозвучал, и мою грудь словно что-то сдавило. Мне вдруг захотелось встать и уйти от Осириса, что было очень странно. Я не хотела сердиться на него за то, что случилось. Это была не моя ситуация. Это была не моя жизнь.

— Я не гожусь для всего этого, — сказал Осирис.

— Так исправь это, — сказала я. — Время ещё есть.

— Лара…

— Она писала тебе, — сказала я. — Ты не можешь быть мудаком всю оставшуюся жизнь.

— А почему бы и нет?

— Ты просто…

Осирис скользнул рукой по моей спине. Затем он притянул меня к себе ещё ближе. Наши губы соприкоснулись. Быстрое прикосновение превратилось в дикий поцелуй. Действительно дикий поцелуй. Осирис потянул меня, хватая за ноги так, что я оседлала его. Затем его руки разорвали мою футболку, эти огрубевшие пальцы и ладони оказались на моей коже.

— Чёрт, — прошептала я, прерывая поцелуй. — Си…

— Хватит болтать, сладкая, — сказал он низким шёпотом, от которого меня бросило в дрожь.

— Ладно, — сказала я. И поцеловала его. — Больше никаких разговоров.

Мы снова начали целоваться.

И мне стало ясно, что он хотел сделать дальше.


***


Когда он снял с меня футболку, я тихонько ахнула. Я увидела хитрую усмешку на его лице. И огляделась, вспоминая, что мы были на улице. Вокруг нас не было ни души. Я даже не знала, где находится следующая хижина. Чёрт, Осирис, вероятно, владел всей горой. Я без колебаний потянулась назад и расстегнула лифчик. Его нетерпеливые руки заскользили по моей груди, заставляя меня стонать, когда я откинула голову назад. Мои бёдра начали мягко покачиваться, чувствуя, как увеличивается выпуклость под его джинсами.

Это было чертовски безумно.

Но мы оба нуждались в этом. Мы жаждали этого. Наши тела требовали этого.

Мы понимали друг друга, что делало всё физическое намного лучше.

Я схватила его за грязную рубашку и потянула вверх. Он наклонился вперёд достаточно, чтобы я могла стянуть рубашку через его голову.

Я посмотрела на его мощное мускулистое тело и снова застонала. Татуировок на его руках и груди, украшающих крепкие мускулы, было достаточно, чтобы заставить любую хорошую женщину превратиться в плохую.

Мои руки потянулись вниз, и я расстегнула его джинсы. Я соскользнула с его ног и опустилась на колени. Он позволил своим рукам упасть по бокам стула, когда я схватила его за джинсы и потянула их. Осирис встал, и я сорвала с него грязные джинсы.

Вид его прекрасной толщины заставил меня вздохнуть. Я быстро забыла о его штанах. Мои руки двинулись вверх по его сильным ногам, и я схватила его член правой рукой. Я сжала его и погладила, двигаясь вверх к головке, а затем снова вниз к широкому основанию. Задержавшись там, я наклонилась ближе, мои губы нежно прижались к нижней части его члена. Я поцеловала его и придвинулась ближе, открыв рот, чтобы впустить его.

Я закрыла глаза, понимая, что контролирую ситуацию. В конце концов, я получила власть над Осирисом, даже если это было в форме удовольствия и ничего больше. И всё же это было нечто.

Когда я отстранялась назад, мои губы двигались к его полному кончику, и он издавал шипящий стон. Я на мгновение остановилась, чтобы перевести дыхание. И посмотрела на открывшееся передо мной зрелище. На крыльце хижины, спрятанной в лесу, я была вместе с этим мужчиной гор.

Это было необузданно.

Первобытно.

Дико.

Я снова набросилась на него. На этот раз я двигалась быстрее и не останавливалась. Мои руки коснулись его ног, пальцы сжались, ногти впились в него, пока я пробовала его. Я испытывала себя его членом — чем глубже я брала его, тем громче он стонал. Я тоже начала стонать, моё тело было полностью охвачено огнём. Мои пальцы были плотно сжаты, а между ног я стала очень влажной, желая всего Осириса.

— Сладкая, — прорычал он мне. Его руки коснулись моих обнаженных плеч, когда он слегка оттолкнул меня. — Посмотри на меня, сладкая.

Я сказала «не-а», не отрывая от него рта.

И продолжила двигаться.

Он сделал глубокий вдох.

Но он был слишком силён, когда отодвинул меня от себя.

Я отстранилась, разозлившись, и посмотрела на него.

Он ухмыльнулся мне.

Моя правая рука поспешила вперёд, касаясь его толщины. Проведя ладонью по его длине, от основания к головке, снова вниз, снова вверх. Так медленно, как только могла. Так соблазнительно, как только могла.

Осирис снова отнял у меня всё.

Двигаясь быстро и всё продумав в уме, он наклонился вперёд и схватил меня. Он легко поднял меня и поставил на ноги. Его руки скользнули вниз по моему телу, остановившись на штанах. Обе руки направились к моему животу и опустились вниз, стягивая штаны. Кончики моих пальцев покалывало, а руки начали дрожать. Я поймала себя на том, что толкаюсь к нему, желая его больше, чем кого-либо в своей жизни.

Он раздел меня до колен и позаботился об остальной моей одежде. Я отшвырнула штаны и трусики в сторону и просто стояла, ожидая его дальнейших действий. Его руки коснулись моих бёдер, рисуя линии вниз. Когда он снова прикоснулся к моим ногам, его левая рука начала скользить вокруг, в то время как правая пробиралась между моих ног.

Я почувствовала, как его рука обхватила мою задницу, сильно, сжимая меня. Его правая рука извернулась, пальцы коснулись моей влажной кожи. Я ахнула и схватила его за запястье.

— Си… чёрт…

— Всё в порядке, сладкая, — прошептал он. — Не надо меня сдерживать.

И в следующий миг я ощутила, как его пальцы вошли в меня. У него были огромные пальцы. Давление было приятным, действительно приятным. Затем он согнул пальцы, выскальзывая наружу, потирая мой клитор. Я вскочила на цыпочки от парализующего ощущения удовольствия.

Затем Осирис снова быстро задвигался.

Его рука переместилась к моей заднице, и обеими руками он потянул меня вверх, так, чтобы я оседлала его. Я схватила его за плечи, наклонившись вперёд. Затем мои колени оказались на стуле, моё тело нависло над ним, всего в нескольких дюймах.

— Иди сюда, — приказал он, когда его массивная правая рука скользнула по моей спине.

Он остановился у моей шеи и потянул меня на себя, прижимая мой рот к своему.

Мы начали целоваться, продолжая с того места, где остановились.

Его другая рука всё ещё была на моей заднице, направляя меня вниз к его члену, располагая меня поудобнее.

Я хватала ртом воздух, когда всё только начиналось.

Но Осирис продолжал целовать меня.

Вскоре обе его руки оказались на моей талии, опуская меня вниз, чтобы он мог войти в меня до основания, оставляя меня более полной, чем я когда-либо могла себе представить.

К тому времени мой рот был просто открыт. И его тоже. Мы не целовались, но наши губы соприкасались. Наши глаза были открыты.

Соединяясь на уровне, котором, возможно, мы оба не должны были соединяться.

Его руки крепко сжимались, когда он поднимал меня и опускал вниз. Наши взгляды сплелись так же крепко, как и наши тела. Сначала Осирис использовал моё тело, чтобы трахать себя. Но в какой-то момент я, наконец, начала двигаться. Раскачиваясь на нём, я никак не могла привыкнуть к его размеру, но наслаждалась тем, как он оставлял меня на краю оргазма с той самой секунды, как коснулся меня.

И именно там мы остановились. Вместе. Каждый раз, когда я поднималась, его руки тянули меня вниз. Прижимая меня к своему телу. Я задыхалась, стонала, кончала, опускалась к его шее, дрожа от удовольствия, только чтобы повторить это снова и снова. И снова и снова.

Мы целовались. Мы трахались. Мы стонали.

Я захныкала, когда давление стало слишком сильным.

Он зашипел и зарычал, когда напрягся, готовый взорваться.

Мы не произнесли ни слова.

И все слова, которые не были сказаны, возможно, были самыми важными словами на свете.

Последнее, что я помнила о той ночи, это то, как крепко прижималась к его груди, прямо там, на крыльце, такая открытая вместе с ним.

И он обнял меня.

И впервые за долгое время… я действительно поверила, что всё будет хорошо.


Глава 21


Чужая Семья

(ОСИРИС)


Мы очистили южную часть хребта и загрузили большой грузовик, который направится через весь штат. Водитель грузовика стоял у машины с планшетом в руках и с ухмылкой на лице выписывал чек для Джерри. Когда же Джерри получил чек, его лицо в удивлении вытянулось. Он был никудышным бизнесменом. А это был чек на самую большую сумму, которую Джерри когда-либо получал с тех пор, как начал работать.

Джей, Томми и Бо настояли, чтобы мы все пошли выпить и отпраздновать то, что сделали. Джерри предложил оплатить первый раунд. Это было сразу после часа дня, немного рановато, чтобы выпивать, но опять же, кто установил эти грёбаные правила? Все эти парни были холостяками, и ни о чём в мире не заботились, кроме оплаты аренды и выплат за машину. Что же насчёт меня? А что, чёрт возьми, у меня было? Хижина была куплена мною. Земля тоже. Всё, что я был обязан делать — это платить налоги и оплачивать коммунальные услуги. К счастью для меня, избавившись от всего, я инвестировал деньги в свою последнюю пару клеток мозга, разбирающихся в бизнесе.

— Пойдём, — сказал мне Джерри. — Мы все это заслужили.

— Встретимся там, — сказал я.

В баре было тихо для начала дня.

Здесь сидела лишь горстка людей. Все они были разделены пространством, держали в руках стаканы и чашки, размышляя о том, что же, чёрт возьми, пошло не так в этой жизни.

Мы же все схватили по кружке пива, и Джерри попытался сказать что-нибудь бодрящее, как какой-нибудь директор, но речь его была беспорядочной путаницей слов. В конце концов мы просто начали пить. Джей, Томми и Бо сбились в кучу и начали свой разговор о том, кто трахнул самую горячую женщину в последние выходные. Показывали друг другу фотографии, рассказывали истории, которые были явно преувеличены.

Я сидел немного в стороне, Джерри был рядом со мной.

Он подтолкнул меня локтем и указал на переднюю часть бара.

— Что? — спросил я.

— Пойдём, покурим, — сказал он.

— Ты же не куришь.

Джерри подмигнул мне.

Ясно.

— Да, пошли покурим, — сказал я.

Выйдя на улицу, Джерри сунул руку в карман и достал сложенный вдвое чек. Он протянул его мне.

— Вот, — сказал он. — Обещание есть обещание.

— Что за хрень? — переспросил я.

— Раскрой его.

Я раскрыл чек.

— Иди ты на хер.

— Си, ты сделал свою работу, — сказал Джерри.

— Я же тебе говорил…

— А вот, что я тебе скажу, — сказал Джерри. — Это твоя доля.

— Кто-нибудь ещё получит свою долю? — спросил я.

— Да. У меня есть чеки и для остальных парней. Хотя и не такие, как этот.

— Тебе это нужно для дела, Джерри, — сказал я. — На машину.

— Нет. Сначала люди, Си. Там на горе ты был просто зверем. Господи, если бы тебя не было рядом, я бы прекратил работу.

Я молча кивнул.

— Это очень много значит для меня Джерри. Но мне это не нужно. Всё в порядке.

— Я и не говорил, что тебе это нужно. Ты это заслужил. Это всё твоё.

Я без колебаний разорвал чек на мелкие кусочки. И вложил их в руку Джерри.

— Считай это инвестицией в компанию, — сказал я. — Когда приобретёшь новую машину, назови её в мою честь.

Я начал поворачиваться.

Потом Джерри сказал:

— Или, может быть, ты мог бы стать моим деловым партнером.

Я застыла на месте.

— Что?

— Ты же слышал, что я сказал. Я оставлю это себе. Ты помогаешь мне так же, как и раньше. Мы получаем ещё несколько крупных заказов. Обсудим эту сделку о новой машине. Немного расширим территорию. Придумай способ максимизировать наши ресурсы, не причиняя никому вреда.

Я с трудом сглотнул.

— Для меня это в прошлом, Джерри.

— Прошлое, да? То, от которого ты сбежал?

Я заскрежетал зубами.

— Не думай, что моя усердная работа означает, что ты мне нравишься, Джерри. Или что ты можешь говорить со мной, как будто мы друзья. Ты же ничего обо мне не знаешь.

— Хорошо, — сказал Джерри. — Ну что ж, это твоё капиталовложение. Твой старт.

— Отлично, — сказал я. — Эй, я собираюсь сбежать по-тихому.

— Да? Ты же почти не пил.

— Это не для меня, Джерри.

— Ладно, — сказал он. — Пожалуй, я допью своё пиво и пойду домой. Удивлю жену, придя пораньше. Проверю, не изменяет ли она мне.

Я рассмеялся.

— Кто вообще может обманывать такого парня, как ты?

— Пошёл ты, Си, — сказал Джерри.

— Значит, если я вкладываю деньги в этот бизнес, то я больше не служащий, — сказал я. — Так ведь? Ты больше не мой босс.

— Пошёл ты, — снова сказал Джерри. — Лучше бы твоя задница завтра утром была на работе. С утра пораньше.

Я с улыбкой пошёл прочь.

Это было странное чувство, но мне казалось, что маленькие кусочки снова собираются вместе.

Я сел в свой грузовик и решил удивить кое-кого своим визитом.


***


Я вошёл в цветочный магазин и почувствовал себя совершенно не в своей тарелке. Это было совсем не моё. Повсюду стояли букеты. Все виды форм, размеров, цветов и запахов. Большая стеклянная витрина была расположена с правой стороны магазина. И в ней было что-то уютное. Можно было сказать, что он принадлежал семье.

— Могу я помочь… ты? — спросила женщина, выходя из-за прилавка.

Я узнал её по той ночи, когда помогал Ларе выйти из бара.

— Ким, — сказал я.

— Осирис, — сказала она. — Чёрт.

Она оглядела меня с ног до головы так, как, по-моему, не должна была бы делать лучшая подруга.

— Я проезжал мимо и решил сделать Ларе сюрприз.

— Конечно, — сказала Ким. — Она вон там, у витрины, собирает цветы для новых букетов.

— Погоди. Неужели всё это сделала она?

— Да, — сказала Ким.

Я огляделся вокруг.

— Вау. Впечатляет.

— Да, впечатляет, — сказала Ким. Она всё ещё смотрела на меня своими безумными глазами.

— Эй, Ким, тебе нужна помощь?

Я увидел парня, стоящего за прилавком. Скрестившего руки на груди. Он приподнял бровь. Какой-то чокнутый парень с торчащими в разные стороны волосами, словно застрял в восьмом классе.

— Перси, я в порядке, — сказала Ким. Затем она прошептала мне: — Это мой брат.

— Вся семья здесь, да? — переспросил я.

— Да. Хочешь познакомиться с моими мамой и папой? Или для этого ещё слишком рано?

Я отрицательно покачал головой.

— Я пойду, поищу Лару.

Я сделал шаг вперёд, и Ким схватила меня за рубашку.

— Эй. Ты всё знаешь?

Я удивленно приподнял бровь.

— Я знаю то, что она мне рассказала.

— Окей. Она моя лучшая подруга. И она мне как сестра. Я флиртую с тобой только потому, что ты чертовски сексуален. Но я никогда не причиню ей вреда. И я порежу ножницами того, кто причинит ей боль.

— Тогда я, пожалуй, спрячу все ножницы, — сказал я.

Я подмигнул Ким и стряхнул её руку прочь.

Мои глаза были устремлены на кое-кого другого: Лара, наклонившись, собирала цветы. На ней была красная рубашка, которая задралась вверх, демонстрируя кремовую кожу спины. Ямочки на её пояснице сводили меня с ума. Мои пальцы ныли от желания снова прикоснуться к ней. Притянуть к себе, почувствовать, как её тело прижимается к моему, обволакивая меня своей сладостью, ощутить её кульминацию снова и снова.

Чёрт, она просто убивала меня.

— Прошу прощения, — сказал я.

Лара встала и обернулась.

— Да?..

В следующее мгновение она улыбнулась.

Она была очень рада меня видеть.

— Как поживаешь, сладкая?

— Что ты здесь делаешь?

Лара огляделась вокруг.

Я тоже огляделся.

— Что случилось? У тебя есть парень, о котором ты не хочешь, чтобы я знал?

— Перестань, — сказала она. — Я думала, ты будешь работать.

— Я закончил раньше. Ребята пошли выпить пива. А я пришёл повидаться с тобой.

— Правда? — спросила она.

— Да. Хотел посмотреть, где ты работаешь. Твоя подруга Ким сказала, что это ты всё здесь сделала.

— Так и есть, — сказала она. — Это помогает мне скоротать время, когда оно замедляется. Здесь есть телевизор в задней комнате, но, если Кэлвин или Перси здесь, они смотрят спортивные передачи.

— Перси ведь брат Ким, верно?

— Да. А Кэлвин — их отец. Их мать — Синди.

— А ты просто отлично вписываешься, — сказала я с улыбкой. — А у тебя есть…

Неужели я действительно спрашиваю её о ней самой? О её жизни? И мне не всё равно?

— Не совсем, — ответила Лара. — Кэлвин и Синди были для меня больше родителями, чем мои собственные. У меня никогда не было семьи, Си. Я всегда была как бы сама по себе.

— Чёрт. Извини.

— Всё в порядке, — ответила она. — Всё так, как оно есть. Что насчёт тебя?

Я на мгновение растерялся.

— Ну, я всю жизнь пытался привлечь к себе внимание. Но вместо этого я получил только неприятности. Мой старик работал над собой до мозга костей, и его сердце отказало слишком рано. Моя мать была почти такой же. Неужели мы действительно хотим говорить об этом дерьме?

— Не знаю, — ответила Лара. — Неужели так уж плохо говорить об этом?

— Честно говоря, нет. Странно, да?

— Я думаю, мы просто подходим друг другу, — сказала Лара.

Она снова улыбнулась.

Я схватил её за руку.

— Думаю, что да. В котором часу ты здесь заканчиваешь?

— В шесть.

— А что потом?

— Ну, не знаю.

— Не хочешь прокатиться?

— И куда же?

Я скривил губы.

— Ты серьёзно?

— Так куда?

— Тебе нужно съездить в мою хижину.

— С ночёвкой?

— Вообще-то я не собираюсь спать, сладкая.

Её лицо стало таким же красным, как розы позади неё.

Мне это нравилось. Она мне нравилась.

— Когда я закончу здесь, я возьму кое-какие вещи и приеду туда, — сказала она.

— Хорошо. Я буду там. И приготовлю нам что-нибудь поесть.

— Значит, это что-то вроде свидания?

— Это может быть всё, что ты захочешь, сладкая.

— Си… я не занималась подобными вещами с тех пор, как… я имею в виду, что Тэд был вроде как единственным парнем, с которым я встречалась. У нас были моменты, когда мы не были вместе, но это никогда не открывало дверь для чего-то серьёзного.

— Это серьёзно для тебя? — переспросил я.

— Я этого не говорила.

— Я тоже, — сказал я. — Я просто хотел зайти и поздороваться. И если ты захочешь что-нибудь поесть позже, ты знаешь, где меня найти. Твоя квартира беспокоит тебя, Лара. Любой может это увидеть. Но я не виню тебя за то, что ты сохранила её. Никто не знает, сколько времени требуется ране, чтобы зажить. К чёрту всё, что думают остальные. Так ведь? Разве не поэтому всё это работает?

— Ты прав, — прошептала она. — Именно. Поэтому. Мы. Ты и я.

Я протянул руку и коснулся её лица.

— Я не хочу ничего усложнять, милая. Я буду настолько откровенен с тобой, насколько смогу, обещаю. Ты мне нравишься, Лара. С тобой я понял, что значит умиротворение.

— А с тобой я поняла, что значит безумие, — сказала она. — Мне это нравится.

— Хорошо.

Я наклонился вперёд, как будто собирался поцеловать её, но пропустил этот поцелуй. Вместо этого я потянулся за букетом роз у стеклянной витрины. Не говоря больше ни слова, я пошел к стойке.

— Только это, — сказал я парню за стойкой. Перси.

Он просто уставился на меня. Однако он несколько раз оглянулся на Лару. Было совершенно очевидно, что он неравнодушен к ней. Но они, вероятно, были слишком близки, чтобы что-то случилось. Хреново быть таким парнем.

Я заплатил за розы.

Перси посмотрел на меня так, словно хотел что-то сказать.

Я только ухмыльнулся и подмигнул ему.

Он мог смотреть спортивные передачи и работать в цветочном магазине своих родителей. Я же скрежетал зубами, работая на вершине горы, зарабатывая всё, что у меня было.

Я вернулся к витрине и протянул Ларе только что купленные розы.

— Что…

— Для тебя, — сказал я. — Я не знаю, сколько времени прошло с тех пор, как кто-то дарил тебе цветы, но я уверен, что это было давно.

— Неужели? Си… я работаю с цветами весь день…

— Да, чтобы их продать. А эти — твои. Увидимся позже, сладкая.

Я наклонился и поцеловал её в щеку.

Выходя из цветочного магазина, я покачал головой.

Я либо сходил с ума, либо влюблялся.

Как бы то ни было, это была настоящая проблема.


Глава 22


Прогулка

(ЛАРА)


Я была более чем сыта. Я отодвинула тарелку и глубоко вздохнула. Бифштекс был, пожалуй, лучшим из всех, что я когда-либо ела. Возможно, это не самая лучшая еда, но я была не из тех женщин, которые едят салаты по пять раз в день и надеются на лучшее. Кроме того, по тому, как Осирис прикасался ко мне и обнимал, я знала, что ему нравятся все мои изгибы.

Осирис посмотрел на мою тарелку, потом на меня.

Я улыбнулась и подвинула тарелку дальше по столу.

— Ты уверена? — спросил он.

— Конечно, — сказала я.

Мы находились в этой маленькой рутине, и это ощущалось естественно.

Я примчала с работы с чувством возбуждения, которого никогда прежде не ощущала. Я ворвалась в свою квартиру, не оглядываясь по сторонам. Это место было для меня почти чужим. Воспоминанием, от которого мне, в конце концов, придется избавиться навсегда.

Я схватила большую сумку и просто начала бросать в нее одежду.

Последнее, что я захватила с собой, были цветы, которые я положила на стол, когда вошла. Дюжина роз, которые я разместила в стеклянной витрине всего за десять минут до того, как Осирис взял их и купил. И будь он проклят за то, что оказался прав. Последний раз, когда кто-то покупал мне цветы… был слишком давно. Но это уже не имело значения. Теперь у меня были цветы. Цветы, которые Осирис купил для меня.

Я занесла всё в его хижину, а он уже приготовил для нас еду.

Я смотрела, как он доедал остатки моего бифштекса, а потом отнес тарелки в раковину.

В хижине не было посудомоечной машины, поэтому Осирис встал и начал мыть тарелки и вилки вручную.

Я небрежно проскользнула рядом с ним и схватила полотенце.

Так мы и стояли, обмениваясь кокетливыми взглядами, пока Осирис мыл посуду, а я ее вытирала.

— Ты хочешь прогуляться со мной? — спросил он.

— Прямо сейчас?

— Да.

— На улице совсем темно.

— Ты боишься темноты?

— Нет, — сказал я со смешком.

— Тогда о чем ты беспокоишься? — спросил он.

— Нет необходимости беспокоиться, — сказала я.

— Хорошо.

Осирис вытер руки и направился к входной двери. Рядом с дверью стояла тумба, и он присел на корточки, достав из нее массивный фонарик.

— На всякий случай, если ты все же боишься темноты, — сказал он, подмигнув.

— Очень смешно, — сказала я.

Я схватила его за руку, когда он открыл дверь дома. Снаружи была кромешная тьма. Конечно же, так оно и было. Вот какими здесь были ночи. Никаких уличных фонарей. Никаких огней из других домов. Никаких машин. Ничего.

Единственным источником света было звездное небо над головой.

Я увидела звезды, когда сходила с крыльца и посмотрела вверх.

Это было действительно захватывающе.

— Пошли, — сказал Осирис.

Я медленно обвила руками его правую руку, обнимая его, пока мы медленно шли. Куда мы направляемся? Я понятия не имела. Но мне было все равно. У меня было такое же чувство в ту ночь, когда я напилась и заблудилась. Только теперь я чувствовала себя в безопасности, и у меня было такое ощущение, что я была именно там, где должна была быть.

— Так что у тебя с этим парнем Перси? — спросил он. — Ты ему нравишься.

— О, неужели ты ревнуешь?

— Нет. Мне просто любопытно.

— Я выросла так близко с ними всеми, — сказала я. — Перси — придурок. По правде говоря, он из тех парней, которые вечно будут жить в подвале своих родителей. Кэлвин ненавидит это, но ничего не делает. Почему это вообще имеет значение?

— Как я уже сказал, просто любопытно.

— Хорошо.

— И Тэд, — добавил Осирис. — Как он сейчас?

— Ты и сам это знаешь, — сказала я. — Он время от времени пишет мне. Буквально пару слов или отправляет открытку с цветами. Я думаю, что это его способ заставить меня чувствовать себя важной. И виноватой.

— Нет, сладкая, — ответил Осирис. — Это его способ держать тебя под рукой для небольшой интрижки, на случай если его теперешние дела пойдут плохо.

— Прошу прощения?

— Я говорю правду, — сказал Осирис. — Будь осторожна с этим.

— Я в полном порядке.

Осирис остановился и повернулся ко мне лицом. Света от фонаря было достаточно, чтобы разглядеть выражение его лица.

— А что ты будешь делать, если он появится? Я имею в виду, прямо сейчас.

— Не знаю, — ответила я.

— Если он появится и начнет говорить все те слова любви. А после напомнит тебе, что поддерживал с тобой связь. Скажет, что он запутался.

Я тяжело сглотнула.

— Ладно.

— Что ладно?

— Ладно… не знаю.

— Ты должна беречь свое сердце, Лара.

— А может, я не хочу.

— Тогда ты окажешься в постели с Тэдом, — сказал Осирис.

— Я не такая. Никогда не была такой. И никогда не буду.

Осирис скривил губы.

— Ты на что-то намекаешь, а?

— Разве я не права, когда намекаю? — переспросила я.

— Просто будь осторожна, — сказал он. — Я ненавижу, когда хорошие люди страдают.

— Это то, что ты видишь в зеркале?

— Нет. Я не узнаю того, кого вижу в зеркале.

— Но почему?

— Это просто не я. Я не знаю, кто я, Лара.

— Я вижу тебя, Си.

— Пойдем дальше, — сказал он.

Мы снова двинулись в путь.

— Они забрали машину, — сказал он. — Машина Милы. На самом деле это была моя машина. Я купил ее для нее. Но они изъяли ее, чтобы найти доказательства. Они допросили Адли. Моя бедная маленькая девочка, сидящая там, так запуталась во всем. Нечестная игра была быстро исключена. Я предполагаю, что это было к лучшему. Но часы стали первым полноценным днем. А потом еще одним днем. А потом еще одним.

— О, Си, — сказала я. — У меня просто нет слов.

— Они здесь ни к чему, — сказал он. — Никаких следов не было. Никогда. Ничего.

Мы продолжали идти. Он направил луч фонаря вперед, и я поняла, что мы снова идем к каменной скамье. Мы прошли мимо скамьи, и когда Осирис посветил фонариком вниз, я поняла, что мы находимся на вершине хребта.

— Я несколько раз спускался туда довольно далеко, — сказал он. — Иногда я провожу там целые дни. Иногда мне хотелось потеряться и пропасть вместе с ней. Иногда мне хотелось просто понять это.

— Мне очень жаль, Си, — сказала я. — А я и вправду боюсь. Я даже не могу себе этого представить.

— Я не хотел потерять все, чего достиг. Не таким образом, как это было. Я причиняю боль всем, кто меня окружает. Я не выплескивал свои эмоции, просто забыл о них. После исчезновения Милы в моем мире больше никого не было. Однажды я случайно наткнулся на двор Джерри. И я начал там работать. Я никогда не забуду выражение его лица, когда я начал швырять поленья вокруг. Он хотел вызвать полицию, но за час я сделал больше работы, чем его команда делала за полдня. Итак, он привел меня в свой кабинет, угостил пивом и нанял на работу. К тому времени я уже был легендой, Лара. Все в городе, все здесь, наверху, они все знали. Мила была в новостях. Репортеры хотели поговорить со мной. Я оставил Мишель разбираться со всем этим. Адли пришлось с этим смириться. Дэйна арестовали за то, что он преследовал фотографа, когда тот подошел слишком близко к Адли в парке. А я только и был здесь, на горе. Искал. Выслеживал. Таскал с собой карту и все помечал. Каждый гребаный фут этой горы, по которой я шел, отмечен на карте. На нескольких картах. Но ничего не нашел.

Осирис протянул свободную руку и ущипнул себя за переносицу. Он прерывисто вздохнул.

Мне оставалось только крепче прижать его к себе.

И тут до меня дошло, что если я влюблюсь в этого человека, то это будет вечная битва. Если Осирис когда-нибудь осмелится полюбить меня в ответ, я никогда не получу всей полноты этого чувства. Потому что всегда будет существовать надежда и шанс, что он найдет Милу.

Мое сердце болело, пока я стояла там.

— Я сожалею о том, что ты потеряла, Лара, — сказал Осирис. — То, что он сделал — неправильно. Но прежде всего я хотел сказать, что… если он вернется, ты захочешь этого. Кто же не хотел бы получить последний шанс, верно?

Вот тогда-то я и потянулась к его лицу. Я схватила его за бороду и заставила посмотреть на себя.

— Ты ошибаешься, — сказала я. — Я смотрю на тебя, и это меняет все, что я знаю. И, возможно, мне придется иметь дело с этим "что если" с тобой, Си. Потому что ты никогда не перестанешь ее искать. Тыникогда не перестанешь думать о ней. Ты никогда не перестанешь любить ее.

— И тебя это устраивает? — спросил он меня.

— Если я получу этот… этот момент с тобой, Си… это — оно того стоит. Мы можем ходить сюда каждый божий день. Ты заслуживаешь счастья. Комфорта. Мира. Ты заслуживаешь будущего, Си. Но это вовсе не означает, что мы должны забыть прошлое.

— Будущее, да? Вот о чем мы сейчас говорим?

— Пожалуй, да, — сказала я.

— Вот это действительно хреново, сладкая. Я отправился на прогулку, чтобы погнаться за прошлым, и обнаружил, что будущее спит на этой гребаной скамейке. И я действительно увяз в этом.

Осирис коснулся моего лица. Другой рукой он выключил фонарик.

Стало так темно, как только вообще может быть.

Но я ничего не боялась.

Мое сердце бешено колотилось, но совсем по другой причине.

Его губы коснулись моих…

…и в ту же секунду я влюбилась.


Глава 23


Поймать и потерять

(ОСИРИС)


Я сходил на работу, вернулся домой, принял душ и стал ждать ее. Меня охватило такое чувство, будто я пустил корни здесь, и я не осознавал этого, пока не стало слишком поздно. Под слишком поздно, я подразумеваю то, что я чувствовал, то, о чем я думал, то, что я хотел относительно Лары. Хижина вдруг перестала казаться тем вечным местом, где она когда-то была. Не то чтобы этот домик был построен и куплен для постоянного проживания. Я принял это решение в тот день…

Это случилось, когда я вошел через дверь после долгого рабочего дня, проведенного на лесопилке. Томми подвернул лодыжку, вылезая из грузовика, и ему пришлось ехать в больницу вместе с Бо. Из всего плохого дерьма, что могло случиться с нами на работе, что-то глупое вроде выхода из грузовика было причиной того, что Томми оказался в приемном отделении. К счастью для него, это было просто сильное растяжение связок. Врач рекомендовал ему поберечь свою лодыжку в течение нескольких недель, но мы были не из тех парней, которые слушают врачей. Называйте нас как хотите, но когда нам понадобится врач, мы дадим знать. Это значит, что если у нас вывихнута кость, то надо ее просто вправить. Если наши сердца не бьются, мы попробуем и это исправить. Кроме этого, мы не слишком заботимся о себе.

Но я стоял прямо в своей хижине после долгого дня, бросив ключи на подставку рядом с дверью, и посмотрел вверх. Впервые за долгое время я поднял глаза и увидел маленький чердак. Я увидел стол, стоявший у перил. Имеющий наклон потолок.

Я поднялся по ступенькам, подошел к письменному столу и сел. В среднем ящике прямо передо мной лежали карты. Я не смотрел на них в последнее время. Не то чтобы мои поиски закончились, нихрена, но было приятно отдохнуть от этого дерьма. Которое, казалось, будет вечно преследовать меня, пока я гоняюсь за призраком. Хуже всего было то, что я никогда не узнаю, что случилось с Милой. Кроме того, что она остановила машину, чтобы сфотографировать каменную скамью и иву. А потом она исчезла.

Мои теории означали дерьмо, не имевшее доказательств. А к тому времени это уже никого не волновало. Это произошло годы назад. Но эта дыра в моей груди…

Дверь в дом открылась, и я встал.

На секунду я представил себе, как Мила входит в дверь, держа в правой руке несколько пакетов с продуктами, а в другой ручку Адли. На Адли был ее ярко-розовый рюкзак, собранный для отдыха в хижине. Мы бы готовили ужин всей семьей, смеялись, слушали музыку, и мы с Милой потягивали виски и вино.

Адли обычно засыпала на диване перед камином. Я бы отнес ее в спальню, где устроил бы для нее на полу несколько спальных мешков. Затем я присоединялся бы к Миле на диване, мы допили бы наши напитки, и смотрели друг на друга в течение рекордных десяти секунд, прежде чем заняться делом.

Но все это было неправдой. Ничего из этого никогда не произойдет.

Я свистнул, и Лара подняла голову.

Увидев меня, она сразу же улыбнулась. Никаких колебаний.

Она просто влюбилась в меня.

Я мог бы исправить это, разбив то, что осталось от ее сердца, но я не мог этого сделать, стоило лишь посмотреть на нее. Мои руки скользнули на перила, и я просто стоял там, глядя на нее сверху вниз.

— Все в порядке? — спросила она.

Это стало для нас нормой.

Она работала в цветочном магазине, а потом приезжала сюда, чтобы быть со мной. Мы играли в дочки-матери. Разговаривали. Мы сходили с ума по телам друг друга. И спали в одной постели.

Мне все это нравилось.

Мне все это очень нравилось.

— Я в полном порядке, сладкая, — сказал я. — У меня есть идея насчет ужина.

— Какая?

Я понимал, что только что вернулся домой, но мне хотелось снова выбраться из хижины.

— Ты когда-нибудь ловила рыбу? — спросил я.

— Рыбалка? Мне нравится…

— Ловить рыбу, — сказал я с усмешкой.

— Нет, Си, я никогда раньше не ходила на рыбалку.

— Тогда тебя ждет развлечение.

— Какое?

— Сегодня вечером мы поймаем свой ужин, сладкая.


***


Здесь было много рек, в которых можно было ловить рыбу. Некоторые из них требовали немного большего мастерства, чем другие. В некоторые из них вы должны были зайти прямо в проклятую воду, чтобы найти хорошее место, с которого можно забросить приманку, чтобы она не застряла между камней или просто подплыла к берегу.

Я был не в настроении для этого.

Итак, мы немного прокатились на моем грузовике. Примерно в четверти мили к востоку от лесопилки было озеро. Проклятая штука была почти не тронутой. Красиво открытое, наверное, самое открытое место в этих горах. Словно небольшое пятнышко, которого может коснуться солнце. Удивительно, как природа может так поступать, верно? Это озеро находилось на самой вершине горы.

И в этом озере было много рыбы, которую можно было поймать.

Это такая рыбалка, когда забрасываешь удочку и просто ждешь.

Я подогнал свой грузовик к краю озера и установил шезлонг. Я принялся за работу, подготавливая снасти.

— Хочешь посмотреть мое секретное оружие? — спросил я.

— Это пистолет? — спросила Лара.

— Нет. Горячие сосиски.

— Ты серьезно?

— Я использую хот-доги как приманку.

— Я думала, что ты должен использовать червей, — сказала Лара.

— Это мой секрет, — сказал я. — Только никому не говори.

Лара схватила свой телефон.

— Я сейчас напишу об этом всем, кого знаю.

Я рассмеялся.

Я прикрепил красно-белый поплавок к леске и протянул его Ларе.

— И что мне делать? — спросила она.

— Ты ее забросишь, — сказал я.

— Я не знаю, что это значит.

— Хорошо, — сказал я.

Я присоединил поплавок к своей леске.

Подведя Лару к краю пруда, я попытался показать, как нужно делать заброс и как правильно держать удочку.

Но Лара все это время просто смотрела на меня и улыбалась.

— Ну как? — спросил я.

— Ты выглядишь счастливым, — сказала она. — Ты выглядишь так, словно действительно наслаждаешься жизнью.

Я зарычал и скривил губы.

— Не порти этот момент, сладкая. Давай просто поймаем рыбу и поедем домой.

— Ты прав. Конечно.

— Эй, это же настоящая жизнь, — сказал я. — Ты хочешь есть? И ты добываешь пищу.

— Я готова поработать, — сказала она.

Она была слишком самоуверенна. Но она тоже была счастлива. Довольна собой. Но я ей на это не указывал.

Вместо этого я забросил наживку. Затем я протянул ей удочку.

— И что теперь? — спросила она.

— Ты ждешь. Если увидишь, что поплавок движется, значит, рыба клюет. Но тебе стоит подождать, пока рыба проглотит наживку, прежде чем ты сделаешь подсечку.

— Подсечку? — спросила она.

Я вздохнул.

— Да, сладкая. Когда поплавок уходит под воду, ты тянешь удочку на себя. Это вденет крючок в рот рыбы.

— Ой.

— Ты хочешь сегодня поесть?

— Да.

— Значит, потом ты начнешь наматывать леску на катушку.

Я забросил свою удочку немного в стороне от нее.

И мы просто стояли ожидая.

— Это очень весело, — сказала она.

— Терпение, — сказал я. — Рыба не выпрыгнет на тебя из воды сама.

— И кто это такой раздражительный, — поддразнила меня Лара.

— Ладно, хорошо, — сказал я. — Я сейчас вернусь.

Я подошел к дереву и схватил пару веток. Затем я сделал их буквой "У" (Прим. поставка под удочку) и воткнул их в землю. Я уравновесил удочки и указал на них пальцем.

— Вот так, — сказал я. — Просто не спускай глаз с поплавка. Когда увидишь, что он уходит под воду, хватаешь удочку и подсекаешь.

Я подошел к своему грузовику и взял с заднего сиденья небольшой переносной холодильник.

Я поставил его в кузов грузовика и достал оттуда два пива.

— Выпей со мной, сладкая, — сказал я.

Лара забралась ко мне в шезлонг, и мы сидели теперь вдвоем, всего в часе до заката. В тишине леса. Ни звука, ни малейшего беспокойства, и именно поэтому я купил этот домик в лесу.

— Си, что ты там делал? — спросила меня Лара.

— Где?

— За письменным столом. Ты опять смотрел на карты?

— Вообще-то я там не был… я понял, что уже давно не был наверху.

— А разве это хорошо?

— Пока не знаю, — ответил я. Я бросил взгляд на поплавки. Они были неподвижны.

— Могу я тебе кое-что сказать?

— Конечно, можешь, сладкая, — сказал я.

— Раньше я все время его проверяла.

— Тэда?

Лара кивнула:

— Ну, как Одержимая. Вот почему Ким всегда ругала меня. Я всегда буду его искать. Глупые телефоны иногда делают все таким простым, понимаешь? И это так легко для людей, опубликовать фотографию или какую-то цитату и заставить всех думать, что они счастливы.

Я молча кивнул. Это была печальная правда фальшивой реальности.

— Я проверяла их, как… ну, не знаю. Как будто я была частью всего этого. В каком-то смысле я чувствовала себя частью всего этого. Я имею в виду, что он был со мной, потом с ней, а потом вернулся домой ко мне. Он знал, что она беременна, Си. Он прилетел туда и отправился на встречу с ней. Украсил вместе с ней детскую комнату. И я имею в виду, что все это время она знала, что он вернется сюда, ко мне.

Я отрицательно покачал головой.

— Звучит будто они оба придурки.

— Мне нужно было увидеть их ребенка. Каким-то странным образом это мог быть мой ребенок.

Я наклонился вперед и схватил ее за руку. Я потянул ее, притягивая к себе. Все это было так хреново. Мне действительно было жаль ее.

— Но мне кажется, я рада, что он счастлив. И она счастлива. И их ребенок здоров. Наверное, я пытаюсь сказать тебе, Си, что давно уже не проверяла их. Из-за тебя.

— Из-за меня, да?

— Да, — сказала она, глядя на меня снизу вверх. — Мне просто уже все равно. Знаешь? Все вокруг меня разбито вдребезги, но я знаю, что могу пробраться сюда, чтобы быть с тобой. Это действительно успокаивает.

— Я даже не знаю, как отношусь к тому, что происходит, сладкая, — сказал я. — Я и сам еще не понимаю.

— Вот почему это работает. Я просто… ты спас меня в ту ночь, когда нашел на той скамейке, Си. С тех пор ты меня постоянно спасаешь. Но я не хочу, чтобы ты когда-нибудь менял свою сущность ради меня, хорошо?

Я нежно коснулся ее лица.

— Ну что ж, Лара, если мне самому придется признаться в каком-то дерьме, то ты тоже спасала мою задницу. У меня есть несколько трудных вопросов, на которые только я могу ответить. У меня есть некоторые принципы. Нужно принимать решения. Ты облегчаешь мне это бремя. Я все жду того дня, когда ты позвонишь мне или пришлешь сообщение, что теперь ты в порядке. Что тебе не нужно больше меня видеть. Меня действительно расстраивает мысль о том, что этот день приближается.

— Ты о чем? Ни за что. Нет, Си.

— Сладкая…

— Для меня это не шутка, — сказала Лара. Она быстро повернулась и приподнялась на коленях. Она схватила меня за бороду, крепко держа. — Это не какое-то там отвлечение.

— Отвлечение? — спросил я, приподняв бровь.

— Именно это Ким и советовала мне сделать. Найти себе парня для траха, чтобы забыть обо всем остальном.

— Именно это ты и делаешь, — подмигнул я ей.

— Это еще не все, Си. Это гораздо большее. То, что я чувствую. То, о чем я думаю. Я просто… для меня сейчас есть только ты.

— Это пройдет, — сказал я. — Но до тех пор…

Я притянул ее к себе, приблизив ее губы к своим. Я украл у нее несколько поцелуев.

Она положила руки мне на грудь и оттолкнула меня. Затем она забралась на меня сверху и оседлала. Ее руки легли мне на плечи. А ее тело… эти сладкие изгибы…

Я схватил ее за бедра и просто держал.

— Си, я не лгу. Это кое-что значит для меня. Даже если для тебя это не так, я понимаю. Я не хочу, чтобы ты был тем, кем не являешься.

— Я такой, какой я есть, — сказал я. — Я не сдерживаюсь, милая.

— Хорошо. Ты не отвлечение. Я не использую тебя, чтобы забыть кого-то другого. Ты единственный, кто показал мне, что это отстой, но иногда он может быть отстойным немного меньше.

Я рассмеялся.

— Это один из способов сделать это. — Я поднял правую руку к ее щеке и коснулся ее лица. — Скажи мне кое-что, Лара. Ты собираешься работать в цветочном магазине всю оставшуюся жизнь?

— А ты собираешься притворяться лесорубом до конца своих дней?

— Я хорошо делаю то, что делаю.

— Я тоже, — сказала она.

— Но ты должна найти способ быть счастливой.

— Так же, как и ты.

— Значит, мы просто будем ходить из стороны в сторону?

— Да.

Я положил руку ей на затылок и притянул к себе, чтобы поцеловать.

Черт, она была восхитительна на вкус. То, как она пахла. Как ее руки цеплялись за меня, когда мы целовались. То, как ее язык скользнул в мой рот. Мне нравилось. Но я всегда держал себя в руках.

Моя другая рука скользнула к ее пояснице, и я потянул, заставляя ее скользнуть ко мне. Просто находясь рядом с ней, мой член твердел. Но когда она была так близко ко мне, это было совсем другое дело. Я был тверд как скала, готовый взять ее немедленно.

Я двигался быстро, прижимаясь к ней всем телом и отталкивая ее назад. Я повернулся, обхватил ее руками, понес к машине и осторожно опустил в кузов своего грузовика.

Я положил одну руку на грузовик, а моя вторая рука точно знала, что ей, мать его, делать. Щелчком большого пальца я расстегнул ее джинсы. Выражение ее лица стало прекрасным, удивленным, и все это заставило меня снова почувствовать себя целым.

Черт возьми… я никогда больше не должен был чувствовать себя целым.

Моя рука скользнула вниз под ее джинсы, в трусики. Кончики моих пальцев ощутили ее влажность. И всего лишь одно движение моего среднего пальца вниз и обратно к ее клитору, и она была почти мокрой для меня. Затем я схватил за левую сторону ее джинсов и потянул вниз. Она поспешила положить руку на правый бок, приподнять попку, и мы вместе раздели ее. Она поспешила сбросить туфли и пошевелилась, чтобы снять джинсы и трусики в последнюю очередь.

Зрелище было чертовски потрясающим.

Полуобнаженная в кузове моего грузовика. Мечта, способная прогнать кошмар, который преследовал меня в течение многих лет. Я был скрыт от этого проклятого мира, и все же я был тем, кто видел то, что никто другой не мог видеть.

— Господи, сладкая, ты просто чертовски красивая, — прорычал я.

Я скользнул правой рукой вверх по ее гладкой ноге и провел по внутренней стороне бедра. Я продолжал двигаться, пока не оказался напротив нее, двумя пальцами касаясь ее, проникая в нее.

Она выгнула спину и со стоном схватила меня за рубашку.

Я наклонился и поцеловал ее шею, пробуя на вкус сладкую кожу, пока мои пальцы погружались глубже в ее сладкое местечко.

— О, черт, Си, — простонала она. — Прямо сейчас. Пожалуйста. Прямо сейчас.

Просит меня. Умоляет меня.

Я еще раз поцеловал ее в шею и отстранился. Я убрал свои пальцы подальше от нее и схватил свои собственные джинсы. Слава богу, на мне не было ремня, потому что я не мог терять ни секунды.

Я расстегнул свои джинсы и едва успел их снять, как мой член выскользнул наружу, я придвинулся к ней и надавил вперед, открывая ее для меня.

Она испустила жалобный крик, который никто в лесу не услышал, кроме меня и птиц.

Она схватила меня за спину и потянула вперед.

Я застонал, отдавая ей все, что мог дать.

Оказавшись глубоко внутри, я остановился, и мы уставились друг на друга. Она поднесла руки к моему лицу. Ее губы дрожали, когда она судорожно втягивала в себя воздух.

Я прижался носом к ее носу и зарычал.

Мы поцеловались. Сначала небольшой легкий поцелуй. Затем последовал глубокий и дикий.

Я отпрянул назад и резко рванул вперед.

Она вскрикнула, потом схватила меня за шею и вонзила ногти мне в кожу. Мы снова поцеловались, быстрее, горячее, и я начал входить в нее. Имея всю ее прямо там, в кузове моего грузовика.

Грузовик раскачивался и подпрыгивал.

Задыхающиеся звуки Лары эхом отдавались в воздухе.

Я снова поцеловал ее в шею. И застонал. Кончик моего языка прочертил линию по ее горлу. Ее руки двинулись к моей заднице, хватая, желая большего. Желая сделать это быстрее. Желая этого еще сильнее.

Поэтому я дал ей все, что она хотела, и все, что мне было нужно. Моя правая рука скользнула вниз по ее телу и скользнула к заднице. Другая моя рука прижалась к грузовику, когда я поднялся над ней. Мне хотелось понаблюдать за ней. Мне хотелось понаблюдать за нами.

Я заскрежетал зубами. Все, что она делала, было прекрасно. Каждый звук. Каждое движение. Каждый раз, когда она толкалась бедрами навстречу моему члену. Каждый раз я снова погружался в ее теплые глубины. Я требовал от нее большего, и она дала мне это. Ее глаза были ошеломляющими, когда она смотрела на меня. Доверяя мне. Желая меня.

— Си… я думаю, что чертовски люблю тебя, — прошептала она между тяжелыми вздохами.

Я снова опустился и поцеловал ее.

Я попробовал ее губы на вкус. Я почувствовал, как ее слова ударили в то место в моей груди, которое я никогда не думал, что смогу почувствовать снова.

— Я тоже думаю, что люблю тебя, — прорычал я в ответ.

Она снова вскрикнула и откинула голову назад.

Я чувствовал, как она приближается к краю, прижимаясь ко мне, а я продолжал любить ее.

Я посмотрел на пруд в первый раз с тех пор, как мы сели в кузов грузовика.

Я увидел, как поплавок на ее удочке начал двигаться. Сначала осторожно. А потом он ушел под воду.

На ее удочке была чертова рыба.

Это заставило меня чертовски улыбнуться.

Но ничто не могло отвлечь меня от Лары.

Что же касается ужина…

Я побеспокоюсь об этом, когда закончу с ней.


Глава 24


Не Сейчас

(ЛАРА)


Моя голова покоилась на его обнаженной груди. Я была в его постели, под его одеялом, вдали от остального мира. Я проследила за красочными линиями татуировок на его груди. Удивительные формы и цвета, ничего по-настоящему определенного, просто какой-то этнический узор, который простирался от плеча к плечу. Это была огромная татуировка, подходящая его огромным плечам и груди.

Я сделала глубокий вдох. Расслабленный, глубокий вдох.

Было так хорошо.

Я посмотрел на Осириса, а он просто смотрел вперед.

— Хочу ли я знать, о чем ты думаешь? — спросила я.

— Просто подвожу итоги у себя в голове, — сказал он с усмешкой.

— Какой части ночи? — интересуюсь я.

— Что ж, посмотрим. Мы упустили возможность поймать рыбу. Оно того стоило. Мы ехали больше часа за пиццей. Оно того стоило. В конце концов, пришлось принять холодный душ, потому что мы использовали горячую воду для чего-то другого.

— Оно того стоило, — сказала я.

— Да. Теперь мы просто здесь. — Он поднял правую руку и убрал волосы с моего лица. — Прямо здесь. Прямо сейчас. Просто позволив всему быть всем.

— Это какое-то безумие, Си.

— Это чертово безумие, сладкая.

— Может у меня иммунитет к общению?

Он рассмеялся.

Мне нравилось, когда он смеялся.

Я сделала себе мысленную пометку постараться заставить его смеяться еще больше.

— Говори все, что хочешь, — сказал он.

— Сколько раз в день ты получаешь электронные письма и сообщения от людей, которые нуждаются в тебе?

— Лара…

— Мне просто любопытно.

Осирис вздохнул.

— Я избавился от своего бизнеса, ясно? Ребята, которым я его передал — те, кому я доверяю. Иногда они намекают, просто на случай, если я захочу вернуться. Или заглянуть. Но если честно? Я больше не хочу такой жизни. Эта история с Милой… — Он с трудом сглотнул. — … Я просто не нуждаюсь в таком напоминании. Это была другая жизнь, понимаешь? Это был другой я. Они управляют бизнесом и отлично справляются.

— А как насчет других людей?

— Каких еще людей?

Я склонила голову набок.

— Ты прекрасно знаешь, о чем я говорю.

Он кивнул.

— Я стал тем парнем, сладкая.

— Каким парнем?

— Парнем, который уходит, — сказал он. — Я не хочу никому причинять боль.

— Это не логично. Нет, если она позовет тебя.

— Я воспоминание.

— Ты не должен быть воспоминанием, Си.

— Так, что мне делать? Войти в эту чертову дверь и принять командование?

— Нет, — сказала я. — Ты можешь просто быть там. Присутствовать. Дай знать, что ты здесь. А когда Адли подрастет… подумай обо всем, что только ты сможешь рассказать ей о Миле.

Осирис отодвинулся от меня. Он спустил ноги с кровати и сел. Его голова поникла. Эти массивные плечи, способные поднять дерево, были отягощены печалью и чувством вины.

Это был мой момент, чтобы быть сильной для него. Для мужчины, которого я хотел видеть своим мужчиной. Мужчины, которого я только что любила.

Я медленно поднялась на колени. Я потянулась к Осирису, нежно коснувшись мускулов его спины. Не говоря ни слова, я наклонилась и поцеловала его в спину.

— Прости, — прошептала я. Я прижалась лбом к его спине. — Мне чертовски жаль, Осирис. — Мне нравилось произносить его полное имя. — Не могу себе представить, через что тебе пришлось пройти. То, что ты чувствуешь. Каждый гребаный день твоей жизни. Ты должен двигаться по пути, которому нет конца, и это просто неправильно. Адли тоже придется с этим смириться. Ты можешь подумать, что ей лучше, но это не так. В конце концов, у нее появятся вопросы, на которые только ты сможешь ответить. И у нее будут чувства, которые только ты можешь понять, — я положила руки на его округлые плечи. — Мне так жаль, что тебе придется нести это, Си. Впереди еще годы. Впереди целая жизнь. Но я хочу быть рядом во всем. — Я поцеловала его в спину. — Когда хорошо. — Я снова поцеловала его. — Когда плохо. — Я поцеловала его еще раз. — Во всем.

Затем наступила тишина.

Секунды тикали. Я слышала это в своем сознании, как маятник часов.

Затем Осирис медленно повернул свое массивное точеное тело и схватил меня. Я потянулась прямо к его лицу, касаясь щек, на случай, если он расстроится.

Но это было не так.

Вместо этого в его глазах горел огонь, которого я никогда раньше не видела.

Он положил меня на спину, и я обхватила его ногами. Мы оба все еще были полностью обнажены. Мы оба были готовы к большему…

— Будь осторожна со своими желаниями, — прошептал он, когда его губы коснулись моих. — Ты, черт возьми, просто можешь получить это, сладкая.


***


Остаток ночи прошел для меня как в тумане. Туман развеялся утром, когда я проснулась, завернулась в простыню, вылезла из кровати и встала у окна, из которого не было видно ничего, кроме деревьев. Когда я открыла дверь спальни, то почувствовала аромат завтрака. И снова Осирис готовит для меня. Я пошла на кухню и увидела, что он стоит с телефоном в руках. Было что-то в этом такое — наблюдать за парнем его размера, пытающимся использовать свои большие пальцы, чтобы отправить текстовое сообщение. Телефон в его огромных руках казался детской игрушкой.

— Доброе утро, — сказала я.

— Утро, сладкая, — произнес он. Осирис бросил телефон на стол. Он провел рукой по волосам. — Ну вот.

— Что? — спросила я.

— Я взял выходной, — сказал он.

— О? Может, мне позвонить Ким и тоже притвориться больной?

Я,покачивая бедрами, подошла к нему, твердо решив сбросить простыню и посмотреть, сможем ли мы продолжить с того места, где закончили ночью.

— О, черт, это было бы здорово, — сказал он. — Но мне надо кое-что сделать.

— Что, например?

— Я собираюсь позвонить Мишель, — сказал он. — Насчет Адли.

Я замерла.

— Неужели?

— Ага. Ты была права. Во всем. Просто у меня в сердце столько всего накопилось. Наверное, каким-то эгоистичным способом я убедил себя, что защищаю их, не будучи рядом. Что если кто-то скажет что-то не то, я сорвусь. Вымещу на них мой гнев. В моей голове это имело смысл.

— В этом есть смысл, Си, — сказала я. — Так и есть. Ты предпочел бы, чтобы у них остались воспоминания, чем видеть твой настоящий гнев и боль.

— Вот именно, сладкая.

— Понимаю, — сказала я. — Ты удивительный человек, Си. Независимо от того, видишь ли ты это в зеркале или нет.

— Единственный удивительный человек в этой кухне, в этой хижине, на всей этой гребаной горе — это ты. Я не знаю, как ты все это провернула прошлой ночью, Лара…

— Я просто воспользовалась своим телом, — прошептала я. Я поднялась на цыпочки и едва смогла дотянуться до его подбородка, чтобы поцеловать.

— Ну, кроме этой части, — усмехнулся Осирис. — Я говорил о том, что ты сказала. Все это не было заранее спланировано. Ты действительно все это имела в виду, не так ли?

— Да. Каждое слово.

— Именно поэтому я и делаю это, — сказал Осирис. — Я не знаю, как смотреть в будущее, но когда я пытаюсь, я вижу, что ты рядом.

— Учитывая все обстоятельства, это романтично.

Мы поцеловались. Бекон начал подгорать. Осирис закончил завтрак, пока я переодевалась. У меня оставался час, чтобы добраться до цветочного магазина. Я никогда не думала, что настанет день, когда я буду спешить на работу после бурной ночи с диким мужчиной.

После завтрака я схватила сумку и направилась к двери. Когда дело дошло до отъезда, у меня вдруг возникло неприятное ощущение в животе. Мне не хотелось уходить. Я не хотела расставаться с ним.

— Эй, сладкая, — сказал Осирис. — Ты забыла свои цветы.

Я улыбнулась. Я бросила сумку и взяла розы из его рук. Пошла на кухню и нашла высокий стакан. Я наполнила его водой и поставила туда розы. Потом поставила их на стол.

— Что ты делаешь? — спросил он.

— Оставляю свой след, — сказала я.

Я думала, что одержала верх, пока он не схватил меня и не притянул к себе для еще одного поцелуя.

— Ты уже оставила свой след, сладкая.


***


— Эй, тебе лучше притормозить, — сказал мне Кэлвин, когда я вносила две коробки через заднюю часть магазина.

— Почему? — поинтересовалась я.

Он схватил коробку.

— Ты вроде как носишься со скоростью света. Тебе не терпится убраться отсюда?

— Кто-то влюбился, — сказал Перси, набив рот бутербродом с арахисовым маслом и желе.

— Сколько тебе, семь? — спросила я Перси. — Ты не можешь приготовить настоящую еду?

— Ему пока нельзя прикасаться к плите, — сказала Ким. — Он может обжечь свои маленькие пальчики.

— Иди к черту, Ким, — сказал Перси.

Потом он закашлялся.

— Господи, — сказал Кэлвин. — Ты даже не можешь прожевать пищу без присутствия взрослых.

Мы с Ким рассмеялись.

Кэлвин и Перси начали спорить и ушли.

Я открыла коробку с новыми украшениями, которые мы собирались продать.

Ким толкнула меня локтем.

— Он прав.

— Что? Что твой тупой братец ничего не может сделать без взрослых? Я уже знала это.

— Нет. О тебе. Ты выглядишь… счастливой. По-настоящему счастливой.

— Я просто счастлива, что мы наконец-то получили все это, — сказала я.

— Бред сивой кобылы. Я имею в виду, я понимаю, как сильно ты заботишься об этом месте. Это совсем другой разговор. Я хочу поговорить о тебе и горце.

Я фыркнула.

— Для начала перестань называть его горцем.

— Ни в коем случае. Это то, кто он есть. И он поймал тебя на крючок.

Я непонимающе посмотрела на Ким.

— Разве это плохо?

— Нет! — рассмеялась она. — Наконец-то, мать твою, Лара!

— Прекрати, — сказал я. — Это магазин. Здесь могли бы находиться клиенты и услышать тебя.

— Ты просто должна купить это место у моих родителей, — сказал Ким. — Серьезно.

— Ладно. О чем мы здесь говорим?

— Обо всем. Я не помню, чтобы видела тебя такой живой, Лара. Честно говоря, даже когда у тебя была эта дурацкая финансовая работа, ты была несчастна. Даже когда ты думала, что у тебя с Тэдом отношения навек. Ты не была так счастлива. Это правда. Тебе не нужно беспокоиться о том, чтобы быть счастливой. Тебе просто нужно оставаться собой.

— А ты думала, что этого никогда не случится, — сказала я.

— Хм, это все из-за меня. Не благодари.

— С чего бы?

— А кто взял тебя в тот ужасный поход?

Я закатила глаза.

— Вау.

— Точно, вау, — сказала Ким. — Это правда.

— Прекрасно. Ты мой спаситель, Ким.

— Хорошо. Теперь с тебя причитается.

— О?

— Мне нужно идти. Прямо сейчас. Мне нужно, чтобы ты меня прикрыла. Мэтт хочет заняться сексом.

— Секс-вызов в начале дня?

— Возможно и не только это, я не уверена. Ты сможешь за всем здесь проследить?

— Конечно, могу, — сказала я. — Иди, повеселись.

— Я что, рушу твои планы с горцем?

— Нет, — сказала я. — Давай, я присмотрю за магазином. Я все равно собираюсь тут кое-что расставить. Удиви своих родителей и посмотри, что они подумают.

— Ты слишком хороша для этого места, Лара. Знаешь, я думаю, что мама и папа хотели подарить это мне и Перси. Но Перси до сих пор не может завязать шнурки, а меня не интересуют цветы, торговля и люди.

— Что ты собираешься делать?

— Вообще-то я думала о курсах медсестер.

— Ого, это было бы потрясающе, Ким.

— Я собираюсь надеть кое-какую медсестринскую одежду для Мэтта и узнать его мнение.

Я скривила губы.

— Ладно, не бери в голову, у тебя свои заморочки.

— Люблю тебя, Лара. Пожалуйста, продолжай быть счастливой. В чем бы ни была причина.

Я улыбнулась.

Я закончила убирать все новые вещи. Организовала стеклянную витрину. Кое-что передвинула в магазине. К моему удивлению, Перси был действительно полезен, когда отвечал на звонки, делал заказы на цветы и — смею признаться — организовывал все для меня.

Сегодня вечером Кэлвин встречался со своими старыми приятелями по колледжу, а это означало, что он был дома и готовился к выходу. Синди позвонила мне, чтобы проверить магазин. Я заверила всех, что со мной все в порядке. И я действительно была одна в цветочном магазине больше часа. А это означало, что все они мне доверяют. Я стояла за прилавком и переводила дыхание.

Все было хорошо.

Я не думала о будущем. Это бесполезно. Я просто стояла за прилавком и дышала. Все будет идти своим чередом. Хотела ли я работать в цветочном магазине всю оставшуюся жизнь? Ни черта подобного. Но я не собиралась стоять и зацикливаться на этом. То же самое и с Осирисом. Я хотела разделить с ним любовь, которая потрясла бы всю эту гору. Все происходило медленно. Медленно — это хорошо. Очень хорошо.

Я схватила старый зеленый блокнот и просмотрела заказы, которые Перси принял по телефону. Я начала думать о процессе заказа для магазина. Должен же быть способ улучшить это. Составление каталога. Предоставление дополнительных услуг.

Я услышала, как открылась дверь магазина.

Я отложила блокнот и почувствовала, как по моему лицу расползается улыбка. Мне действительно нравилось, когда люди заходили в магазин. Что-то в том, чтобы помочь им подобрать подходящий цветок, букет или оформление, действительно имело для меня значение.

— Чем я могу помочь…

Я замерла.

Я вытаращила глаза.

Я моргнула.

Потом я покачала головой.

Он потянулся вправо и схватил одну розу из вазы.

Он подошел к стойке и опустил ее.

Не говоря ни слова, он сунул руку в карман и достал пятидолларовую купюру.

Затем он взял розу и пододвинул ее ко мне.

— Для тебя, — прошептал он.

Я не могла перестать качать головой.

Мне удалось задать один вопрос.

— Что ты здесь делаешь?


Глава 25


Короткий Разговор

(ОСИРИС)


Я чувствовал себя неловко, стоя с пустыми руками у входной двери. Дом был прекрасен. Хороший дом в идеальном районе. Улицы были засажены деревьями, все лужайки выглядели безукоризненно, а в отдалении грохотала газонокосилка под шум разбрызгивателя. По дворам были разбросаны детские игрушки. Велосипед опрокинут. Трехколесный велосипед забыт. Как и футбольный мяч.

Действительно хороший район для того, чтобы Адли росла здесь. Она могла кататься на велосипеде без всяких забот. Завести кучу друзей. На вывесках было указано, что школа находится неподалеку.

Дверь открылась, и Мишель зажала рот рукой. Ее глаза наполнились слезами, и женщина отступила. Она протянула другую руку, ей понадобилось несколько секунд.

Это все еще было свежо в памяти. Из-за того, как она смотрела на меня, я навсегда останусь напоминанием о Миле. Вот почему я держался подальше.

— Прости, — прошептала Мишель.

— Я могу уйти, — сказал я. — Я не хочу никого расстраивать.

— Нет, — сказала она. Мишель потянулась ко мне. Она схватила меня за запястье. — Осирис. Нет, я рад тебя видеть. Это… Я чувствовала, что потеряла вас обоих. Теперь ты здесь.

Я с трудом сглотнул.

— Хорошо.

— Давай. Заходи.

Я вошел в дом.

Дэйн владел собственной строительной компанией, поэтому неудивительно, что они жили в большом доме, который он, вероятно, построил с нуля. Большое фойе с огромной лестницей вело наверх, в коридор второго этажа.

Я подошел к ступенькам и коснулся перил. Я почти видел висящие там рождественские чулки. Я посмотрел налево и увидел большую гостиную и большой каменный камин, и это заставило меня улыбнуться.

— Адли здесь счастлива, — сказал я.

— Да, — согласилась Мишель. — Она хорошая девочка, Осирис. Такая добрая. Такая умная. Но чертовски дерзкая. Напоминает мне Милу.

Я кивнул.

— Я не знаю, какого черта я здесь делаю, Мишель.

— Ты пойдешь на кухню и выпьешь со мной чашечку кофе.

Я прошел на кухню, разглядывая фотографии на стенах.

На них были Дэйн, Мишель и Адли.

Было тяжело на них смотреть, но приятно.

Это был дом. Это была семья. Это было то, что Адли заслужила, после того, что случилось.

На кухне я сел за мраморную столешницу, пока Мишель наливала два кофе. Она стояла напротив меня, прислонившись к стойке. Мне всегда было смешно, что у них с Милой нос и губы были одинаковыми. Но все остальное было совсем разным. Глаза Мишель были светлее, чем у Милы. Кожа Милы была чуть темнее. Мила была диким ребенком, в то время как Мишель уже в шестнадцать лет знала, что хочет от жизни. Она познакомилась с Дэйном, когда им было по семнадцать, и они оба никогда не оглядывались назад. Они шли прямым и честным путем. Мила просто плавала вокруг, жила свободно, фотографировала, путалась со мной.

Я вцепился в кружку с кофе, не имея ни малейшего намерения пить.

— Не могу поверить, что ты здесь, — сказала Мишель.

— Ты ведь не собиралась сдаваться, правда? — спросил я.

— Нет. Я не сержусь на тебя, Осирис. Ничего подобного. Ты сделал то, что должен был. Я бы никогда…

Я поднял руку.

— Это ничего не меняет, Мишель. Я должен извиниться перед тобой, Адли, перед всей твоей семьей за то, что сделал.

— Что ты сделал?

— До того, как все это случилось. Меня там не было. Я потерялся в другом мире. Все, что я делал — это работал.

— У тебя была своя компания, Осирис. То же самое происходит и с Дэйном. Я никогда не знаю, когда он вернется домой. Или какие будут выходные. Но что есть, то и есть. Это жизнь.

— Не правда, — сказал я. — Я купил эту чертову хижину, надеясь спасти нас. Она отстранилась от меня. Я не хотел терять ее и Адли. Но я все равно это сделал, причем самым худшим образом.

— Ну, ты не потерял Адли, — сказала Мишель. Она попятилась и выдвинула ящик. Она достала листок бумаги и развернула его. Это была белая плотная бумага с нацарапанным рисунком, который был весьма неплох для четырехлетнего ребенка. — Время от времени она придумывает все это, вся такая гордая.

Я посмотрел на картинку.

— Это Адли, — сказала Мишель.

Она указала на рисунок девочки с поросячьими хвостиками, держащей щенка.

— Вижу, — сказал я. — У нее есть собака?

— Нет, — ответила Мишель. — Но она хочет одну.

Я улыбнулся. Был еще один рисунок. Большого гаража. В отдалении был изображен человек в безрукавке с татуировками на руках. Это был я. Я стоял там, держа в руках какие-то инструменты, а вокруг меня были разбросаны детали.

— Она хотела нарисовать тебя, — сказала Мишель. — Она помнит мастерскую. Сварочные работы. Звуки. Искры. Она говорит людям, что ее папочка работает с огнем. Как дракон.

Я посмотрел на Мишель, мое сердце было разбито.

— Папочка?

Она кивнула.

— Она многого не понимает, Осирис. Я с ней почти не разговаривала. И Дэйн тоже. Я даже не знаю, с чего начать. Наверное, она слишком маленькая. Но она знает то, что знает. Она помнит тебя.

— Она называла меня так всего несколько раз, — сказал я. — Мы с Милой не знали, как с этим справиться. Это было важно. Я имею в виду, что Мила должна была верить, что я не причиню вреда ни ей, ни Адли. Я бы не стал. Но я никогда бы не стал принуждать никого из них, чтобы Адли называла меня как-то по-другому.

— Я знаю, — сказала Мишель. — Мила мне все время об этом рассказывала. Как ты был добр к ней и Адли. Что это казалось невозможным.

Я отложил рисунок.

— А что в конце?

— Осирис, это не имеет значения.

— Для меня имеет, — сказал я.

— Она была в восторге от хижины.

— Конечно, была. Хиппи.

Мишель фыркнула и засмеялась.

Я рассмеялся.

Мишель вытерла уголки глаз.

— Я поняла, что ты сделал, Осирис. Мне было так больно, когда они сказали, что перестанут ее искать. Я помню, как сидела в гостиной с Дэйном. Он так разозлился. Детектив встал и велел Дэйну сосредоточиться на нас с Адли. Потом он ушел. А потом все было кончено.

Я посмотрел вниз.

— Это еще не конец.

— Я знаю это, Осирис. Они сделали все, что могли.

Я посмотрел на Мишель. В ее глазах стояли слезы. Она медленно потянулась ко мне через остров. Ее пальцы коснулись моих.

— Ты сделал все, что мог, — прошептала она. — Я знаю, что ты остался там и искал ее. Уверена, что ты все еще ищешь ее.

— Я просто хочу знать, что случилось.

— Ты знаешь, что случилось, — сказала Мишель. — Она немного перестаралась и…

— Что? — спросил. — Упала? Если она упала, то где оказалась? Это был не гребаный утес на краю света. Я много раз спускался с этого гребня в одиночку. Так что же произошло? А? Она устала и вышла из машины? Оставить Адли сидеть на заднем сиденье в работающей машине? Она упала куда-то еще? Даже до сих пор… что случилось? Животное напало на нее? Серьезно? И я должен на это купиться? И если так, то какое животное способное на это… так близко с Адли?

— Ты же не думаешь, что я сама все это придумала? — спросила Мишель. — Меня тошнит, когда я об этом думаю. Через полгода после ее смерти я так сильно заболела, что Дэйн решил, будто я беременна. Я пошла к врачу, и она отправила меня к специалисту по моему желудку. Думала, у меня язва, может, рак. Но это был просто стресс. Психическое напряжение. Мне пришлось обратиться к другому врачу, чтобы перестать думать об этом.

— Ты сдалась, — произнес я.

— Нет, Осирис. Я не сдалась. Я приняла это. Я посмотрела на Адли и поняла, что должна принять это.

— Верно. Потому что я облажался.

— Ты не облажался, Осирис.

— Да, — прорычал я. Встал. — Я мог бы заставить своих адвокатов дать отпор. Чтобы у меня был шанс заполучить Адли.

— Это то, что ты…

— Но я просто отпустил ее. Я отпустил все это.

— Осирис, остановись, — сказала Мишель. — Я не хотела, чтобы ты расстраивался.

— Конечно, нет.

— Я просто хотела, чтобы ты знал, что ты не один. Что бы тебе ни пришлось пережить, я здесь не для того, чтобы судить тебя. И я не знаю, что мне делать с Адли. Когда она рисует эти картины и спрашивает о тебе, я не могу сказать ей, что тебя нет рядом. Я не хочу, чтобы она росла, думая, что потеряла обоих родителей.

— Теперь вы ее родители, — сказал я. — Ты и Дэйн.

— Нет, это не так. Мы собираемся вырастить ее. Мы будем любить ее. Она — наше чудо, Осирис. — Мишель на секунду прикусила губу. — Я узнала, что не могу забеременеть. Хорошо? Так что иметь Адли — это… чудо. Но я должна признать, что она не моя дочь. Она моя племянница. Но я должна воспитывать ее, как свою дочь. У нас будет безумная любовь.

— Мишель, я тоже не ее отец, — сказал я. — Какой-то парень. Какой-то случайный парень, которому Мила отдала свое тело.

— Это не имеет значения, — сказала она. Она посмотрела мне прямо в глаза. Такой же взгляд бросала на меня Мила, когда мы спорили из-за какого-нибудь идиотского дерьма. — Адли смотрит на тебя, как на своего отца.

— И что, я должен помочь ей понять, что ее мать пропала без вести в горах? И что, кстати, на самом деле я не твой отец. Видишь ли, мне следовало просто проигнорировать сообщение, Мишель. Я не хочу причинять ей боль. Сбить ее с толку.

— Если бы я хоть на секунду подумала, что ты собираешься причинить ей боль, тебя бы сейчас не было на моей кухне.

Это заставило меня замолчать больше чем на секунду.

Я стоял и смотрел, как Мишель идет ко мне.

Она коснулась густой щетины на моем лице.

— Ты можешь попытаться спрятаться за этим взглядом лесоруба, но я знаю, кто ты. Ты — лучшее, что когда-либо случалось с моей сестрой и Адли. И все это хреново, Осирис. И будет оставаться так до конца наших дней. Нависнет черной тучей, которая никогда не исчезнет.

— Она была лучшим, что когда-либо случалось со мной, — сказал я. — Я должен был попросить ее выйти за меня замуж в тот же вечер, когда встретил.

— Она была достаточно сумасшедшей, чтобы сказать «да».

— И я бы довел дело до конца. Жаль, что я не нашел адвоката и не удочерил Адли.

— Если это то, что мешает тебе жить, Осирис, тогда давай сделаем это.

— Ты только сказала, что вырастишь ее.

— Мы все можем ее растить, — сказала Мишель.

— Нет. Этого я у тебя не отниму. Ей нужна эта жизнь, Мишель. Этот дом. Этот район. Школадальше по улице. Нормальность.

— Согласна. Но ты действительно хочешь, чтобы она забыла тебя?

Этот вопрос был как двухтонный камень на моей груди.

Это был вопрос, на который было два ответа, и оба ответа имели смысл.

— Я сделал то, что сделал, чтобы найти Милу, — сказал я. — Они сдались. Я нет. Ты приняла это. Я нет.

— А что теперь, Осирис?

— Я все еще ищу ее.

— Ты ведь знаешь, насколько это иррационально, верно?

— Она была любовью всей моей жизни.

— Она была моей сестрой.

— Может быть, я просто не знаю, как двигаться дальше. Потому что когда ты думаешь обо всем, что могло бы быть…

Мишель протянула руку назад и схватила рисунок с островка.

— Вот это. Вот о чем тебе нужно подумать. Этот рисунок. То, как Адли видит мир. Мы, блядь, взрослые, Осирис. Мы должны защищать ее от тьмы.

— И как долго?

— Как можно дольше, — сказала Мишель. — И когда эта тьма подкрадывается, мы должны быть там, чтобы помочь пройти через нее.

Она была права.

Я медленно кивнул.

Мишель могла бы возненавидеть меня. Она могла бы осудить меня. Она могла бы списать меня со счетов, как я списал весь мир. Но на самом деле ей пришлось нести такую большую ношу самой. Не было родителей, на которых можно опереться. Ей пришлось смириться с тем, что ее младшая сестра пропала без вести на горе, пытаясь сфотографироваться. Ей пришлось смириться с тем, что ее младшая сестра ушла и забеременела от какого-то парня, который не хотел иметь с ней ничего общего. Ей пришлось смириться с тем, что я закрылся от мира после исчезновения Милы. Ей пришлось смириться с воспитанием Адли после того, как ей сказали, что у нее никогда не будет собственного ребенка.

Несмотря на все мои мысли и чувства, Мишель должна была ненавидеть меня. Злиться на меня. Ей следовало дать мне пощечину. Ударить коленом по яйцам. Кричать, плеваться, царапать ногтями лицо.

Но она этого не делала. Она просто стояла. Спокойная, уравновешенная, совершенная.

— Я обратился к тебе, — сказал я, — потому что нашел…

Дверь в кухню открылась.

Там стоял Дэйн.

Он был в темно-синей футболке, рабочих джинсах и тяжелых ботинках.

Он посмотрел на Мишель.

Он посмотрел на меня.

— Дэйн… Подожди …

Эта пара слова — все, что Мишель смогла произнести.

Все эти разговоры о ненависти и осуждении?

К Дэйну это не относилось.

Он сжал кулаки и бросился на меня.


Глава 26


Немного Из Вчерашнего

(ЛАРА)


Я заставил Тэда забрать свои пять долларов и розу.

Тэд.

Это происходило на самом деле. Тэд стоит в цветочном магазине. В своей обычной клетчатой рубашке, заправленной в темно-синие джинсы. Блестящий черный пояс с серебристой металлической пряжкой.

Все доведено до совершенства, всегда готов к делу.

— Мне нужно было увидеться с тобой, — сказал он. — Всего лишь на одну секунду.

— На одну секунду, — произнесла я.

Мне вдруг вспомнился разговор с Осирисом, когда мы гуляли по лесу. Когда он все время спрашивал меня, что я буду делать, если Тэд вернется.

— Нам нужно поговорить, — сказал он.

— Нет, не нужно, — сказал я. — Тебе нужно уйти. Тебе нужно вернуться к своей семье. Тебе нужно покинуть этот магазин. Этот город. Этот штат.

Тэд кивнул.

— Правильно. Ты злишься. Это хорошо. Это значит, что ты все еще чувствуешь. Правда, Лара?

Я скривила губы.

— Я одна в этом магазине.

— Я слышал, ты здесь работаешь. Это вроде как…

— Убирайся к чертовой матери, Тэд, — сказал я.

Он потянулся к моей руке. Я не могла пошевелиться.

— Лара. То, что произошло, было несправедливо. И это было неправильно. Все, о чем я прошу, — это минуту, чтобы сказать то, что я должен сказать. Когда вы закрываетесь?

— В шесть, — сказала.

— Может, выпьем кофе? — спросил Тэд. — Неужели я прошу так много?

Я отдернула руку.

— Ты можешь поговорить со мной прямо сейчас.

— Лара…

— Нет. Что бы ты ни хотел сказать, говори прямо сейчас. У меня есть планы на вечер.

— О, свидание? Новый парень?

— В любом случае, это не твое дело.

— Но это хорошо. Я имею в виду, ты должна быть с кем-то. Кто-то заслуживает тебя.

Я рассмеялась.

— Ну, конечно же.

— Эй, у тебя еще есть квартира?

— Да. Почему тебя это интересует?

Тэд улыбнулся.

— Я и не сомневался.

— Прошу прощения?

— То, что это все означает. Я просто не мог больше жить с собой, Лара. Что я и сделал. Что и произошло. Как все это произошло.

— К чему ты клонишь?

— Я… ты не хочешь быть здесь. Я знаю, что не хочешь.

— В самом деле? Ты здесь минуту и можешь читать мои мысли, да?

Тэд пожал плечами.

— Многолетний опыт, Лара.

— Значит, ты ошибаешься. Мне здесь нравится.

— Зарабатывая несколько баксов в час. Очень мило.

— Итак, ты пришел сюда, чтобы принизить мое финансовое положение.

— Нет. Я пришел сюда, чтобы спасти тебя. Давай разберемся, Лара.

— Разберемся в моем финансовом положении? — спросила я, смеясь.

Тэд потянулся через прилавок к моим рукам.

— Нет, в нас.

Я отстранилась.

— Что?

Тэд бросился вокруг стойки. Я попятилась и врезалась в столешницу.

— Мы созданы друг для друга, — сказал он. — Мы это знаем. Верно? Я имею в виду, что у нас и раньше бывали такие моменты.

— Нет. Не было такого.

— Были. Мы все пережили и снова сошлись.

— Это не значит, что мы снова будем вместе. У тебя есть ребенок!

Тэд вздохнул.

— Слушай. Все пошло наперекосяк. Я отправился путешествовать на запад и понятия не имел, что будет дальше.

— О, это прекрасно, — сказала я. — Вот краткое изложение. Ты трахнул другую женщину и заделал ей ребенка!

Я отошла от Тэда.

У меня были заказы.

Я прошла в дальний угол магазина со старым зеленым блокнотом в руке и посмотрела на первый заказ.

Приступив к работе, я почувствовала, что Тэд стоит у меня за спиной.

— Я не знал, что все так получится, — сказал он. — Я был неправ. Я сказал, что ошибся. Я признался тебе в том, что произошло.

— Только не в беременности, — сказала я.

— Я не знал, что и думать, Лара. Как я мог быть уверен, что он мой? Что, если эта женщина просто обманывает?

Я оглянулась.

— Значит, ты хочешь сказать, что Ленор превратилась в какого-то гения, чтобы украсть тебя? Да брось ты.

— Ты так уверено произносишь ее имя, — сказал Тэд. — Ты ведь смотрела на нас, не так ли? Фотографии нас в интернете. Ребенка. И всего остального.

Я не ответила. Я сосредоточилась на работе.

— Это только подтверждает мою точку зрения, — сказал он. — Между нами еще ничего не кончено.

— Так что, теперь ты хочешь завести со мной роман? Разъезжая по всей стране, размахивая своим членом?

— Лара, посмотри на меня, — сказал Тэд.

Я остановилась и обернулась.

Он медленно придвинулся ко мне. Он протянул руки. Я отрицательно покачала головой. Он замер.

— Лара, не знаю, что я должен сказать. Так что я просто скажу, что хочу.

— Мне все равно, что ты скажешь.

— Это трудно. Это не то, чего я хочу. Это не то, о чем я думал. Работа. Жизнь. Ребенок все время плачет.

Я рассмеялась.

— О, бедняжка. Ты не возражал против того времени, которые потратил, летая туда, чтобы выбрать все вещи для детской комнаты. Трахать ее. Лететь обратно домой, чтобы трахнуть меня. Она знала, что ты все еще трахаешь меня?

Тэд с трудом сглотнул.

— Ты злишься.

— Я вне себя от злости, Тэд. С меня хватит.

— Нет. У нас все еще есть мы. Все эти годы.

Он потянулся к моей руке. Я отмахнулась от него. Он снова потянулся. Поэтому я замахнулась и врезала ему по лицу.

Боже, это было так приятно.

Я схватилась за руку, костяшки пальцев пульсировали от боли.

— Вау, — сказал Тэд. — Я уверен, что заслужил это.

— Думаешь? А теперь убирайся отсюда.

— Ты этого хочешь?

— Да.

— У меня все еще есть ключ от нашей квартиры.

— Нашей квартиры? — спросила я со смехом. — У тебя была своя квартира, Тэд. Помнишь? Ты не хотел съезжаться, пока мы не будем готовы. И подумать только, я верила в эту чушь. Сколько женщин ты трахнул, пока мы были вместе? А?

— Лара… Я ведь сейчас здесь, не так ли? Я оставил своего ребенка на другом конце страны ради тебя.

Вот тогда-то что-то во мне изменилось. Не так давно это имело бы для меня значение. Тэд выплескивает эти льстивые слова. Улыбается мне своей идеальной улыбкой. Делает все, чтобы меня переубедить. Потому что я была для него удобной. Я была комфортной. Чего бы он ни хотел, я была рядом.

Но теперь уже нет.

— Ты оставил их, — прошептала я. — Одних. Она вообще знает..?

Тэд ухмыльнулся.

— Я ничего не могу поделать с тем, что чувствую к тебе.

Он снова придвинулся ко мне.

На этот раз я немного осмелела. Я потянулась назад и схватила ножницы. Я подняла их, зная, что никогда не зарежу его, но, черт возьми, было забавно напугать его.

— Слушай внимательно, Тэд, — сказала я. — Еще раз подойдешь ко мне, и я отрежу тебе яйца.

Глаза Тэда широко раскрылись.

— Мне нравится эта твоя сторона.

— Во-первых, ты больше никогда не увидишь меня с этой стороны. Ты разбил мое гребаное сердце, Тэд. Ты разрушил мой мир. Я потеряла все из-за тебя. И я никогда не думала, что снова что-то почувствую.

— Потому что ты знаешь, что любишь меня.

— Может, и так, — сказала я. — Может быть, какая-то часть меня всегда будет любить тебя. Но от тебя забеременела другая женщина. Ты лгал мне девять месяцев. А теперь ты делаешь то же самое с ней. Ты кусок дерьма, Тэд. Если ты сейчас же не уйдешь, я вызову полицию.

— Это ты тычешь в меня ножницами, — сказал он. — Может, мне позвонить в полицию?

— Тебе лучше уйти прямо сейчас, Тэд, — сказал другой голос.

Тэд повернулся и увидел Перси.

— О боже, — сказал Тэд. — Перси. Как дела?

Перси рванулся вперед и схватил Тэда за рубашку, столкнувшись нос к носу.

— Мне нечего терять, Тэд. Я тебя, блядь, выпотрошу. Лара мне как сестра. И если ты думаешь, что то, что я говорю, страшно, тогда, может быть, мне стоит позвонить ее парню и позвать его сюда. Я почти уверен, что он мог бы отжать твою гребаную спортивную машину. Ты этого хочешь?

Тэд посмотрел на меня.

— Это правда?

— Больше всегда лучше, Тэд, — сказала я, подмигнув.

Я знала, что это сильно его задело. Он всегда стеснялся своих размеров. И если честно, Осирис был мужчиной, а Тэд — всего лишь мальчишкой.

Я усмехнулась, когда Тэд вышел из цветочного магазина.

Пока, мальчик.

Перси подошел ко мне.

— Ты в порядке?

— Нет, — сказала я.

— Мне очень жаль. — Он обнял меня. — Почему бы тебе не уйти пораньше и не подняться на гору? Найди его, Лара. Он тебе нужен.

— Спасибо, — прошептала я.

Мне хотелось плакать и кричать.

Однако я решила закончить свой рабочий день.

Я улыбалась. Я плакала. Но я чувствовала себя свободной. И я чувствовала себя живой.

И тут, к моему удивлению, зазвонил телефон с номером, которого я не знала. Я ответила голосу, которого никогда раньше не слышала.

— Лара?

— Да. Кто это?

— Это Ленор. Мне очень жаль, что я звоню, но я хотела извиниться за то, что сделала, и я хотела знать, знаешь ли ты, где Тэд.


***


Я стояла и слушала, как Ленор рассказывает все то, что я уже и так знала. Все то, чем я жила. Все то, в чем я была слепа, чтобы увидеть, пока не стало слишком поздно. С другой стороны, по крайней мере, я не забеременела от него.

Она плакала не один раз. Мне нечего было ей сказать.

Поэтому я просто сказала ей правду.

— Он был у тебя, — прошептала она. — Я так и знала. Я знала, что он побежит обратно к тебе.

— Я могу пообещать, что ничего не случится.

— Мне очень жаль, Лара. Я ужасный человек.

— Ты не такая.

— Так и есть. Сначала я не знала, что он с кем-то. Я узнала об этом после того, как мы были вместе в первый раз. Но картина, которую он нарисовал… и все же мне следовало бы знать лучше. Продолжать в том же духе. Все это время он был у тебя. А потом я узнала, что беременна. Сначала он не поверил, что она его.

— Придурок, — сказала я.

— Он был прав. Но она принадлежала ему. Оливия его дочь.

— Ладно, — сказала я. — Я не знаю, чего ты хочешь от меня прямо сейчас.

— Я тоже не знаю, — сказала Ленор. — Я просто хотела поговорить с тобой. Странно, я знаю. Я хотела извиниться. Я втайне надеюсь, что смогу все исправить, включая и его.

— Думаю, мы обе знаем правду.

— Лара, а он когда-нибудь… с кем-нибудь еще?

— Не знаю, — ответила я. — Ты была первой, о ком я узнала. Я не спрашивала. Но если я могу сказать… — Я почувствовала, как у меня перехватило горло. Я закрыла глаза. Неужели я действительно собираюсь это сделать?

— Лара?

— Он любит тебя, — сказала я. — Я не знаю, что случилось. Может быть, он понял, что сделал. Как все было плохо. Может быть, он переживает из-за ребенка. Может быть, он думал, что сможет снова вернуться в свое прошлое. Но я никогда не поступлю так с ним, с тобой, с твоим ребенком, с собой. Ситуация неправильная, но он провел все это время, заботясь о тебе и ребенке. Это должно что-то значить.

Ленор глубоко вздохнула.

— Я знаю, что ты не имеешь в виду ни слова из того, что только что сказала, но я ценю, что ты это сделала. Это трудно… что я делаю? Я не должна была говорить это тебе. Я разрушила твою жизнь.

— Нет, — сказала я. — Ты этого не сделала. И Тэд тоже. Я счастлива. Я действительно счастлива.

— Лара, я надеюсь, ты… — я услышала детский плач на заднем плане. У меня мгновенно заныло сердце. — О, я лучше пойду к ней. Ей еще рано просыпаться.

— Да, — сказала я. — Иди к своему ребенку. Если Тэд снова попытается связаться со мной, я скажу ему, что ты звонила. Больше никакой лжи.

— Посоветуешь что-нибудь? — спросила Ленор слабым голосом. Уставшая. Ребенок заплакал еще громче.

— Люби своего ребенка, — сказала я. — До свидания, Ленор.

Я закончила разговор и просто стояла, застыв в пространстве и времени.

Когда Тэд ушел, я стала следить за ним в интернете немного больше, чем следовало, я думала обо всем, что хотела ему сказать. И ей. Я не раз называла Ленор шлюхой, но ни разу с тех пор, как она родила. Эта невинная жизнь не имела ничего общего с нашими горькими чувствами.

Я подумала о том, что сказала Ленор. О том, что сказала я. О том, что сказал Тэд. Он думал, что может просто прийти сюда и вернуть меня? Я бы отдалась ему. Если бы не Осирис. Мой горный человек. Мой герой. Парень, который продолжал спасать меня и доводить до предела.

Мой мозг лихорадочно работал.

Я даже не слышала, как Кэлвин вернулся в цветочный магазин.

— Эй, Лара? Ты в порядке? — спросил Кэлвин. — Перси только что звонил и сказал…

Я улыбнулась Кэлвину. И тогда я сказал первое, что пришло в голову.

— Кэлвин… Я увольняюсь.


Глава 27


Разговор На Кулаках

(ОСИРИС)


Мы с Дэйном кружили по кухне. Я ему никогда не нравился. С того самого дня, как мы встретились, он считал меня заносчивым придурком. Таким я и был. Он был трудолюбивым человеком, поднявшимся с самых низов, создавшим компанию с нуля, и никогда не хвастался этим. А я был парнем, который наткнулся на некоторый успех и выставлял его напоказ, как будто я был гребаным миллиардером. Я водил быстрые машины, шумные мотоциклы, любил татуировки и не боялся показать все это.

Мы с Дэйном никогда ни в чем не сходились. И он любил Милу до смерти. Он заботился о ней во время беременности. Думаю, где-то в глубине души он мечтал о жизни, в которой будет заботиться о Миле и Мишель. Не в каком-то извращенном смысле, а в хорошем, честном.

Я уважал это.

Потому что я был чертовски уверен, что не заботился о Миле, да?

Мы врезались в кухонный стол, и я почувствовал, как мой затылок ударился о низко висящую лампу.

— Дэйн! — прорычала Мишель. — Прекрати это!

Я позволял Дэйну с собой так поступать. Чего Дэйн не знал, так это того, что время, проведенное в горах, изменило меня. Все эти часы, пока я бил по деревьям, я становился больше и сильнее. И сильнее, и больше, что казалось невозможным. Другими словами, я пока позволял Дэйну делать то, что он хотел.

Дэйн снова посмотрел на Мишель.

— Почему? Этот гребаный придурок? Почему?

— Ты знаешь почему, — сказала Мишель. — Ты лучше этого, Дэйн.

— Нет, — сказал он.

Дэйн встряхнул меня и посмотрел на меня.

— Ты гребаный подонок. Ты бросил их обеих! Ты бросил ее… ты, блядь, бросил Адли.

— Да, — ответил я. — Я жалею об этом каждый день своей жизни.

— И ты оставил Милу умирать!

Я услышал, как Мишель ахнула.

Вот где была проведена и пересечена черта.

Я рванул вперед и поднял руки, отрывая Дэйна от себя.

Я видел, как его левая рука сжалась в кулак. Я пообещал себе, что не буду бить его, если только…

Он нанес удар, и я блокировал его. Я подошел с правой и ударил его в челюсть. Он отлетел назад, и Мишель поспешила встать между нами.

Вся кухня была красной. Темно-красный.

Я оставил Милу умирать?

Дэйн потер подбородок.

— Вы оба придурки, — закричала Мишель. — Дело не в вас двоих. Речь идет об Адли. Черт побери! Черт бы вас обоих побрал!

— Мне очень жаль, — сказал я. — Я не должен был этого делать.

— Да пошел ты, — прорычал Дэйн. Он был похож на бешеную собаку. Запертую в клетке на долгие годы и, наконец, получившую шанс выбраться и причинить неприятности. — Ты знаешь, что сделал. Ты же знаешь, как ты с ней обращался.

— И что дальше? — спросила Мишель. — Он не открывал дверь машины, Дэйн. Он не вытаскивал ее и не велел сделать гребаный снимок. Это то, чем мы здесь занимаемся сейчас? Придираемся к мелочам?

Наступила тишина.

Дэйн повернулся и пошел прочь. Он вышел в ту же дверь, в которую вошел.

Мишель посмотрела на меня.

— Мне очень жаль, Си. Я не знала, что он вернется домой так рано.

— Да. Так это не выглядит еще хуже, а? Ты не сказала ему, что связалась со мной? А потом я стою у него на кухне? Иисус…

— Заткнись, — сказала Мишель. — Ты же не думаешь, что я сломлена?

Нижняя губа Мишель задрожала. Она быстро схватилась за лицо.

Нести бремя Милы и Адли. Черт побери, возможно, она несла бремя Милы долгие годы. Все время выручала ее. Давала ей деньги. Постоянно надеясь, что она найдет свой путь в жизни. Только для того, чтобы та вернулась домой беременной от какого-то незнакомца.

А потом я в ее жизни…

Я обхватил Мишель руками и крепко обнял.

— Мне чертовски жаль, Мишель. За все. Скажи мне, чего ты хочешь…

— Нет, — сказала она. Она толкнула меня в грудь. Я сделал шаг назад. — Нет, Си, нет. Я не собираюсь преследовать тебя. Я не собираюсь тебя принуждать. Я пишу тебе только как напоминание о том, что все еще здесь. Ты гонишься… ты гонишься за чем-то, чего нет. — Слезы скатывались из ее глаз по щекам. — Ты что, не понимаешь?

— Нет, не понимаю, — сказал я.

— Тогда пошел ты, — сказала Мишель.

Она вышла из кухни.

Я стоял там, один, в доме, которому не принадлежал. Мое место на горе. В хижине. Одному. Нет, с Ларой. Я скучал по ней. Черт, я скучал по ней. Но я также скучал и по Миле. Я должен был найти Милу. Я должен был найти ее, забрать, вернуть, чтобы показать, что способен о ней позаботиться.

Дверь в кухню открылась, и Дэйн снова оказался там.

Он посмотрел прямо на меня, его лицо все еще было наполнено гневом.

Наши взгляды встретились.

— Я не знал, что она тебе не сказала, — произнес я. — Она сказала, что Адли мне что-то приготовила.

— И теперь ты наконец решил появиться?

— Да.

— Почему?

— Правду? Я кое-кого встретил.

Дэйн рассмеялся.

— Ты, должно быть, издеваешься надо мной. Ты кого-то встретил?

— Послушай, Дэйн, я тебе ничего не должен, — сказал я.

— Ты стоишь на моей кухне, Осирис.

— Это я понимаю. Я тебе ничего не должен. Я не могу объяснить всего. Мне не нужно ничего объяснять.

— Да, — сказал Дэйн. — Так что мне просто приходится жить с женой, которая постоянно тебя поддерживает. Что это говорит обо мне?

— Так дело в тебе, — сказал я. — Ты злишься из-за меня.

— Я злюсь, потому что они обе говорят о тебе, — выплюнул Дэйн. Казалось, он готов сорвать дверь с петель.

— Почему бы нам не выйти наружу, Дэйн?

— Да, конечно, — ответил мужчина.

Я вышел из кухни в его гараж.

Место было открыто, потому что он припарковал свой гигантский грузовик на подъездной дорожке. Он, наверное, увидел мой грузовик перед домом и потерял самообладание.

Я сунул руки в карманы, а Дэйн подошел и толкнул меня. Я упал и врезался в холодильник в гараже.

— Ты гребаный кусок дерьма из-за того, что сделал, — сказал он. — Я заботился обо всех. О всех. Ты понял? Я помог Мишель со всеми играми, в которые играла Мила. Я помог Миле, когда она оказалась в затруднительном положении. Когда она забеременела, она жила здесь с нами. Я заботился о ней.

— Я это знаю.

— Потом у нее появилась Адли. А потом она встретила тебя.

— И я любил их. Я заботился о них. — Дэйн открыл было рот, но я поднял руку. — Может быть, я сделал это не так, как сделал бы ты. Прекрасно. Но о них заботились. Я сожалею о том, что произошло и что привело ко всему этому. Я не должен был быть так одержим своей работой. Своим бизнесом. Я пытался наверстать упущенное время и нарушенные обещания вещами, которые мог купить, включая эту чертову хижину.

— Хорошо, — сказал Дэйн.

— Я не хотел никого бросать. Я хотел найти ее. Я хотел вернуть ее домой. К Мишель. К Адли. К тебе.

Дэйн с трудом сглотнул.

— Она, блядь, спрашивает о тебе, Осирис. Но я должен держать рот на замке.

— И я ценю это, — ответил. — Я не хочу облажаться.

— Мы выше этого, — сказал Дэйн. — Она… она нуждается в тебе. — Дэйн провел рукой по волосам и развернулся.

Я схватил Дэйна и развернул его.

— Ты ей тоже нужен. Я не ее отец, Дэйн. И ты тоже. Но это не значит, что мы не можем о ней позаботиться. Ты думаешь, я собираюсь украсть ее? Думаешь, я стану гадить тебе?

— Нет, — сказал Дэйн. — Не думаю, что кто-то оценит то, что я делал. В течение многих лет.

— Да, — ответил я.

— Иди к черту, Осирис.

— Нет, Дэйн. Это ты иди к черту. Адли узнает, что ты для нее сделал. Мне жаль, что ты будешь дядей Дэйном. Но ты будешь дядей, который заботился о ней с тех пор, как она была в животе у матери.

Дэйн скривил губы. Потом он отошел от меня.

Дверь открылась, и вышла Мишель. В руке у нее были ключи.

— Мне нужно забрать Адли.

Я посмотрел на Дэйна.

Потом посмотрел на свой грузовик.

Не сейчас… не сейчас…

— Я заберу рисунок и уеду, — сказал я.

— Осирис, — сказала Мишель.

— Один шаг за раз, — ответил я.

— Нет, — сказал Дэйн. Он снова посмотрел на жену. Я видел, как блестят его глаза. Он потер подбородок. Потом он посмотрел на меня. Глаза в глаза. Как мужчина мужчине. — Оставайся здесь, Осирис. Тебе нужно увидеть свою дочь…


Глава 28


Словно Начать Все Сначала

(ЛАРА)


Я оставила фартук на прилавке, вышла из цветочного магазина, села в машину и уехала. Я не плакала. Мне не было страшно. Я не нервничала. Я поехала в автокафе и заказала кое-что ужасное для моего тела, а затем отправилась в квартиру, которая долгое время была моим домом.

Я поела и встала посреди квартиры, гадая, что будет дальше. В моем распоряжении был остаток дня, ночь, и вся моя жизнь.

Первое дело… коридор.

Я схватила все фотографии, на которых были мы с Тэдом, и положила их на стол.

Но этого было недостаточно.

Поэтому я решила прогуляться. Я направилась к главному офису многоквартирного дома, который находился в нескольких минутах ходьбы. Комплексом руководили две дамы — Тина и Морган.

За столом сидела Тина.

— Привет, — сказала она, улыбаясь, как будто знала меня.

— Я живу здесь, — сообщила я. — Хотела задать вопрос об аренде.

— Конечно.

— Каковы правила отмены бронирования?

— Эм… в какой вы квартире?

Я сказала ей номер. Она открыла картотечный шкаф и достала папку.

— Давайте посмотрим, ну, у вас приближается срок продления. Обычно мы уведомляем за две недели…

Я положила руку на стол.

— Итак, по существу, я должна, что? Около двух месяцев аренды?

— Да, — сказала Тина. — Плюс-минус неделя.

— Хорошо. Считайте это моим уведомлением.

— Прошу прощения? — спросила Тина.

Я достала чековую книжку. У меня едва хватало денег, чтобы покрыть долг за квартиру.

— Я подаю заявление и выписываю чек.

— Эм… — Тина выглядела ошеломленной.

Я улыбнулась.

— Я постараюсь все упростить. Я уезжаю.


***


Я застегнула еще одну сумку и бросила ее на кровать.

Мой мозг лихорадочно работал. Я чувствовала себя сумасшедшей. Я уволилась с работы. Я отказалась от своей квартиры. Мне некуда было идти. Разве что в хижину к Осирису. Но я бы не стала взваливать это на него. Пришло время во всем разобраться. Забыть о Тэде. Перестать полагаться на Ким и ее семью, чтобы взять на себя ответственность за то, что оставила позади.

Я села и взяла блокнот и карандаш. В кои-то веки я подключила свой финансовый мозг и начала набрасывать базовый бюджет. Я могла бы снять где-нибудь небольшой лофт. Никакого кабельного телевидения. Только интернет. Мой тарифный план был и так основным. Я могла бы обменять это, вернуться в прошлое, взять телефон и приобрести минуты. Чего бы это ни стоило. Я могла бы найти работу официантки или бармена. Найди место, где мне понравилось бы работать, начав с самого низа, поднимаясь по карьерной лестнице.

Я больше не собираюсь быть в ловушке.

Я посмотрела на сумки на кровати и улыбнулась.

Я была свободна. Наконец-то свободна.

Это было прекрасно, правда?

На долгие годы я застряла за стойкой, убеждая себя, что поступаю правильно. Возвращаясь домой, я надеялась, что Тэд где-то рядом. Навязывая жизнь, в которой я хотела карьеру, потом дом, детей, затемоставить карьеру, растить детей, а Тэд любил бы меня до самой смерти. Но этого не случилось. Так что к черту все. И часы, которые я проводила, наблюдая, как его жизнь продолжается, в то время как моя остановилась. Смотреть, как Ленор округляется их ребенком. Рожает малыша. Ощущая боль, вину, ревность.

И, да, может быть, во мне было что-то вроде счастья, что он причиняет ей боль, но я надеялась, что он придет в себя и поймет, что теперь у него есть семья. И если он решит уйти навсегда, то Ленор придется научиться жить той жизнью, которую она создала.

Это была не моя проблема.

Я была свободна.

Я записала это под тем хаотичным бюджетом, который создала. Прямо под ним. Все было в беспорядке и будет в беспорядке еще долгое время.

Но я была…

— Какого черта? — раздался голос из моей квартиры.

Я отбросила блокнот и вскочила.

Я обнаружила Ким, стоящую посреди моей квартиры с поднятыми руками.

— Ким, — сказала я.

— Какого. Черта.

— Что?

— Я ухожу, чтобы кое-что сделать, и весь ад вырывается наружу, — сказала она. — Тэд появился? Перси угрожал ему? И ты уволилась?

— Да, да и еще раз да, — ответила я.

— Что?

Я рассмеялась.

— Это безумие. Но потом Ленор позвонила мне.

— Ленор… подожди…

— Да, — сказала я. Я рассказала ей десятисекундную историю того, что произошло.

У Ким отвисла челюсть.

— Он просто кусок дерьма. Настоящий кусок дерьма.

— Я знаю, — согласилась. — Но мне уже все равно. Мне на самом деле уже все равно. Я также отказалась от этой квартиры.

— Что? — крикнула Ким. — Какого черта ты делаешь?

— Начинаю сначала, — сказал я. — Из ничего. Вот чего я хочу. Ничего.

— Ты не можешь просто уйти. Мои родители любят тебя.

— И я люблю их. — Я подошла к Ким. Я взяла ее за руки. — Я люблю тебя, Ким. Но я больше ни на кого не собираюсь полагаться. Ты была рядом со мной. Я благодарна тебе за это. Твои родители помогли мне. И я всегда буду благодарна. Я никуда не сбегаю. И не собираюсь убегать. Я просто делаю что-то другое.

— Хорошо, — сказала Ким. — Последнее, что я хочу услышать, это то, что ты собираешь свои вещи и переезжаешь в ту хижину.

Я не ответила.

— Нет, — сказала она.

Я по-прежнему не отвечала.

Ким оттолкнула меня и побежала в мою комнату.

Она вскрикнула, увидев сумки.

Я стояла в дверях, когда она обернулась.

— Лара, — сказала она.

— Я не собираюсь к нему переезжать. Я просто собираю вещи. Мне нужно выяснить, что делать дальше.

— И ты думаешь, что это какой-то парень в хижине?

— Я люблю его, — сказала я. — Мы понимаем друг друга. Я не говорю, что мы собираемся пожениться и завести детей-горцев.

— О Боже, — сказала Ким. — Ты действительно только что это сказала?

Я пожала плечами.

— На этот раз я следую зову сердца по-другому. Что самое худшее, что может случиться? В конце концов, я останусь без гроша? Без работы? Мне некуда будет пойти? Хорошо. Это лучше, чем жить здесь и притворяться.

Ким потянулась за сумкой и сняла ее с кровати. Она покачала головой.

— По-моему, я слишком сильно на тебя повлияла за эти годы.

— Может, и так, — сказала я. — Так держать.

— Сучка. — Она протянула сумку. — Куда мы их положим?

— Наверное, в мой багажник.

— Тогда давай собираться, — сказала Ким. Она подошла к двери, остановилась и посмотрела на меня. — Ты, мать твою, спятила.

— Да, — ответила я. — Но безумие спасет мою задницу раз и навсегда.

Ее… и дикое сердце горца Осириса.


Глава 29


ТыТак И Не Попрощался

(ОСИРИС)


— Я собираюсь прокатиться, — сказал Дэйн.

— Что?

— Ты, блядь, слышал меня. Я пока не могу смотреть на это дерьмо.

— Дэйн…

— Нет, Осирис, нет.

Дэйн вышел из гаража и сел в свой грузовик.

Потом я остался один. Стоя в открытом гараже дома Дэйна и Мишель, ожидая, когда Мишель вернется с Адли. Все было так хреново. Мне следовало просто держаться подальше. Я не хотел этого. Я ни о чем таком не просил.

Я чувствовал себя странно, входя в дом, но все равно сделал это. Я схватил рисунок, который сделала для меня Адли. Я посмотрел на невинную картинку. Линии, беспорядочное разукрашивание, все, что делало его таким идеальным. Он будет отлично смотреться в хижине на холодильнике. Но что потом? Что будет с Адли?

Все это начало давить на меня. В первый раз я встретил ее сразу после того, как она научилась ходить. Она тоже рано начала ходить. Мила сказала мне, что у нее есть маленькая дочь. Господи, Адли не была маленькой дочерью, она была младенцем. Малюткой.

Я был так ошеломлен всем этим, что даже не смог удержать Адли. На самом деле я не хотел этого делать. Я не хотел пугать ее, сбивать с толку, ничего такого. Мне потребовалась пара недель, прежде чем я взял ее на руки. Я объяснил Миле, что это странно, но меня это устраивало. И я влюбился в них обеих одновременно. На самом деле это произошло ночью, когда я ночевал в квартире Милы. Одна из наших первых ночевок вместе с Адли дома. У Адли была действительно тяжелая ночь.

Мила все время извинялась передо мной за это. Наконец она отнесла Адли в гостиную на диван. Я наблюдал из коридора, как Мила прошла около десяти миль по гостиной, взад и вперед, чтобы Адли было комфортно, и она снова заснула. Потом я сварил кофе, и мы не спали, сидя за ее маленьким кухонным столом, разговаривая и изо всех сил стараясь скрыть смех.

Когда Мила заснула сразу после восхода солнца, Адли проснулась.

Вместо того чтобы разбудить Милу, я взял все в свои руки. Я принес Адли ее бутылочку, мы посмотрели несколько мультфильмов, поиграли с игрушками.

Думая обо всем этом. Черт, я начал нервничать.

И в этот момент кухонная дверь снова открылась.

И вошла Мишель…

…с Адли позади себя.


***


Я опустился на одно колено, когда эмоции взяли верх надо мной.

Это была Мила.

Вылитая Мила. Волосы. Глаза. Лицо. Теперь это была маленькая девочка. Красивая четырехлетняя девочка стояла там и смотрела на меня.

У нас обоих было одинаковое выражение шока на лицах, как будто мы не были уверены, что другой человек был там.

Но через несколько очень долгих секунд Адли оторвалась от Мишель и подбежала ко мне.

В ту секунду, когда я почувствовал, как ее маленькие ручки обвились вокруг моей шеи, мое сердце взорвалось.

— Адли, — прошептал я.

— Си, — прошептала она в ответ.

Было немного странно слышать, как она произносит мое имя. Я вспомнил, как она много раз произносила мое имя, когда была совсем крохой. Она всегда его коверкала. А потом, в День отца, она назвала меня папочкой. Мила научила ее так говорить.

Но вот она здесь, достаточно умная, чтобы снова называть меня Си. Потому что я не был ее отцом. Я не был ее папочкой. Я уже давно так себя не вел.

Я разорвал объятия и улыбнулся ей.

— Адли. Мне нравится этот рисунок. Ты действительно нарисовала его для меня?

— Да, — сказала она. — Нарисовала. У меня их много.

— Мне бы очень хотелось увидеть их все. Мне… Мне очень жаль, что я ушел, Адли.

— Но теперь он вернулся, — произнесла Мишель, глядя на меня широко раскрытыми глазами. — Верно, Си?

— Верно, — ответил.

Адли широко улыбнулась.

— Правда?

— Правда.

— Ты собираешься здесь жить?

Я рассмеялся.

— Нет. Я не могу здесь жить. У тебя здесь Мишель и Дэйн. Ты знаешь, как тебе повезло?

Адли пожала плечами.

Кухонная дверь открылась, и на пороге появился Дэйн.

Однако Адли уставилась прямо на меня.

Я с трудом сглотнул.

— Знаешь, нам нужно многое наверстать, — сказал я. — Но я хочу, чтобы ты знала, как сильно Мишель и Дэйн любят тебя. И как тебе повезло, что ты живешь здесь. Этот дом просто потрясающий. Я имею в виду, этот особняк.

Адли хихикнула.

— Я живу в лесу.

— Словно ты в походе? — спросила Адли, сморщив нос.

— Вроде того, — ответил я. — У меня есть дом в лесу.

— Мы пытались разбить лагерь, — сказал Дэйн. — Не получилось, да, Адли?

Она посмотрела на Дэйна. И выражение ее лица сказало мне все. То, как загорелись ее глаза. То, как она улыбалась.

Дэйн был для нее всем. Ее защитником. Настоящим образом отца в ее жизни.

Я медленно встал.

Адли посмотрел на меня.

— Ого. Ты — гигант.

— Почему бы тебе не взять те рисунки, о которых ты упоминала, — напомнил я. — Мне бы очень хотелось их увидеть.

— Ты можешь мне помочь? — спросила Адли Мишель.

— Конечно, могу. Ты хочешь провести Си экскурсию по дому?

— Да! — завопила Адли. Затем она посмотрела на Дэйна.

Она волновалась.

Дэйн шагнул вперед.

— Ну, это кухня. И у нас есть столовая, гостиная, но я думаю, что мы должны начать с комнаты игрушек.

Дэйн кивнул мне.

Я кивнул в ответ.

Когда мы закончили экскурсию, Мишель приготовила кофе, а я сел за стол на кухне с Адли и ее рисунками. Дом был прекрасен. Идеальный дом для Адли, чтобы вырасти в нем. У нее была хорошая жизнь. Вероятно, лучше, чем я мог бы предоставить. Черт, возможно, и лучше, чем могла бы дать ей Мила.

Это была грустная мысль.

Я посмотрел на каждый рисунок, который был у Адли в ее гигантской коробке для рисования. Она любила лягушек, радугу и делать маленькие городки из бумаги и приклеивать их к другому листу бумаги.

Я потерял счет времени, пока Мишель не сказала Адли.

— Почему бы нам не начать убираться здесь? Скоро ужин.

— Мне все равно пора, — произнес я.

— Обратно в лес? — спросила Адли.

— Да. Мне нужно добраться до своей хижины.

И, произнеся слово хижина, я кое о чем подумал.

Единственный раз, когда Адли была на горе, был день, когда пропала Мила. Она никогда не видела хижину. Она сидела на заднем сиденье машины. Ждала свою мать. А потом начался настоящий ад.

Я повернулся и ущипнул себя за переносицу.

У нас до сих пор кровоточат раны.

— Осирис, — произнес чей-то голос.

Я посмотрел, и Дэйн открыл дверь. Он жестом пригласил меня выйти в гараж.

— Я рад, что ты пришел, — признался он.

— Спасибо, что позволил мне быть здесь.

— Это пиздец.

— Действительно пиздец, Дэйн.

— Жаль, что я не могу это исправить.

— Мне тоже жаль. Я пытался. Как идиот.

— Я бы сделал то же самое, если бы что-то случилось с Мишель, — сказал Дэйн.

— Ты хороший человек, Дэйн, — сказал я. — Действительно хороший человек. Ты, вероятно, не получишь ни грамма гребаной заслуги, потому что все просто уверены, что ты об этом позаботишься.

Дэйн поднял бровь.

— Ты целуешь мой зад?

Я рассмеялся.

— Я не целую зад, Дэйн. Я говорю все как есть.

— Да? Что ж, и я скажу все как есть. Тебе это не понравится.

— Попробуй.

— Когда ты, черт возьми, отпустишь?

Я скривил губы.

— Что?

— Ты знаешь, что она ушла, Осирис. Я знаю, что она ушла. Мы все это знаем. Но та маленькая девочка там, она не уверена, что происходит. Она знает, что ее матери больше нет, но не понимает, что это значит. Я знаю, что однажды мне придется все объяснить. Но знаешь что? Я не хочу. Я хочу, чтобы это сделал ты. Ты знаешь больше, чем я. Но ты не сможешь поговорить с ней, пока не поймешь, что произошло.

— Отвали, Дэйн, — огрызнулся я. — Ты не будешь разговаривать со мной, как какой-то психотерапевт.

— Правильно. Ты даже не пошел посмотреть, что мы для нее сделали, не так ли?

— Нет, — сказал я.

— Потому что ты не отпустил. Ты не попрощался.

— Ты только что, черт возьми, сказал минуту назад…

— Я знаю, что сказал, — произнес Дэйн. — Я серьезно. Но если ты поедешь туда, увидишь мемориал, может быть, это…

— Поможет мне? — спросил я. — Да? Что ты хочешь, чтобы я сделал? Сбрил бороду? Подстриг волосы? Продал хижину? Вернулся к вождению этой дорогой машины?

— Нет, вовсе нет, — сказал Дэйн. — Тогда ты был высокомерным придурком. Мне нравится эта твоя версия. Тебе просто нужно дать своему разуму и сердцу шанс пережить это.

Дверь открылась. Там стояла Мишель. Напряжение в гараже было удушающим.

— Адли хотела попрощаться с Си, — сказала Мишель.

— Конечно, — ответил Дэйн. Он подошел к двери и потрепал Адли по голове.

Я встал на колени на нижней ступеньке кухонной двери в гараж, и все еще возвышалась над Адли.

— Эй, — сказал я. — Желаю тебе спокойной ночи. Я собираюсь забрать этот рисунок домой и повесить его. В любое время, когда ты захочешь поговорить со мной, ты попросишь у Мишель телефон. Я обещаю, что отвечу. И я обещаю, что скоро вернусь. Может быть, мы вместе поработаем над рисунком.

— Я люблю тебя, Си, — сказала Адли и прыгнула на меня.

Я обнял ее. Я встал и один раз обернулся. Она хихикнула.

Я опустил ее на землю, и Мишель отправила ее внутрь.

Потом я встал и посмотрел на Мишель. Она плотно сжала губы и слегка улыбнулась.

Я заплакал.


Глава 30


Просто Повесить На Холодильник

(ЛАРА)


Я прыгнула в его массивные руки, как будто не видела его много лет. Он держал меня, сжимая, крадя мое дыхание. Он развернул меня, поставил на крыльцо хижины, а затем коснулся моего лица.

Мы поцеловались.

Мое тело мгновенно загорелось.

— Сегодня я уволилась с работы, — сказала я. — Я видела Тэда. Я говорила с Ленор. И я отказалась от своей квартиры.

Глаза Осириса расширились.

— Я ездил к Мишель. Я ударил Дэйна. Я тусовался с Адли. Потом я плакал, как ребенок, перед Мишель, когда уходил.

— Срань господня, — прошептала я. — Си…

Я начала улыбаться.

Он поцеловал меня. Поцелуй прервался. Я схватила его за бороду.

— Поговорим позже? — спросила я.

— Чертовски верно, — прорычал он.

Осирис повернулся и повел меня в хижину. Он отвел меня прямо в спальню. Он бросил меня на кровать, и я поспешила спрыгнуть обратно. Я подбежала к нему, мои руки вцепились в его рубашку. У меня была фантазия просто разорвать ее, разбросав повсюду пуговицы.

Я потянула, но ничего не произошло.

Осирис начал смеяться.

— Что? — спросила я.

— Ты хотела порвать мне рубашку, да?

— Прекрати.

— Ты принесла какую-нибудь одежду? — спросил он меня.

— Да, — сказала я. — Для чего?

На его лице появилась порочная сексуальная ухмылка. Он схватил меня за рубашку и потянул, снимая ее через голову. Затем он расстегнул мои штаны. Прижавшись своим телом к моему, он повалил меня на кровать и стянул с меня штаны.

Я почувствовала, как у меня подогнулись пальцы на ногах, пока я смотрела, как он действует.

Затем он схватился своими массивными руками за мои трусики.

— Вот как, черт возьми, это надо делать, сладкая, — сказал он.

Словно они были сделаны из бумаги, Осирис сорвал с меня трусики. Разрывая их посередине. Затем разорвал по бокам. Отрывая их от меня по кусочкам.

У меня отвисла челюсть, но, что более важно, я была готова для него.

Его руки коснулись внутренней стороны моих бедер, раздвигая мои ноги, и он шагнул вперед.

Это было неожиданно.

Я почувствовала шероховатость его бороды на себе за мгновение до того, как его язык коснулся моей влаги. Я откинула голову назад и испустила долгий вздох облегчения. Но этого вздоха было недостаточно для Осириса. Он хотел большего. И он получил именно это. Кончик его языка скользнул вниз и толкнулся вперед, входя в меня. Я ахнула и схватилась за простыни. Как только его язык вошел в меня, он высвободился, поднялся и обвел языком мой клитор. Его губы сошлись вместе, и он начал пить меня. Посасывая мою влагу.

— Черт, — прорычала я.

Это было последнее слово, которое я услышала в течение нескольких минут. Чем сильнее он сосал мой клитор, тем меньше слов я могла вспомнить и тем меньше воздуха могла найти.

Моя спина выгнулась, а затем опустилась обратно на кровать. Мои ноги уперлись в край кровати, а задница приподнялась. Осирис скользнул своими массивными, сильными руками под мою задницу и крепко сжал, притягивая меня к себе еще ближе.

Я не могла мыслить здраво, по крайней мере, до тех пор, пока не начала кончать. Мои бедра покачивались вверх и вниз, двигаясь против его языка, заставляя чувствовать себя еще лучше. Я переместила руки с кровати на плечи Осириса, пытаясь схватить их, но это было бесполезно.

Мои руки снова упали на кровать, и я просто наслаждалась. Всем им. Сердцевина пульсировала, пульсировала вместе с моим бешеноколотящимся сердцем, мои желания оживали, дикое чувство облегчения разливалось по мне. И в то же время рядом со мной покоился дьявол, желая большего.

Осирис начал целовать мое тело. Поцелуй за поцелуем, дюйм за дюймом, позволяя его обнаженному, твердому телу касаться моего. Потом я почувствовала его. Я почувствовала, как его толстый член покоится у меня между ног. Прижимается ко мне, но не проникает внутрь.

Мучая меня в течение нескольких секунд, пока он нависал надо мной.

Мои руки коснулись его груди. Я царапнула его.

— Си… Ты нужен мне.

— Я знаю, сладкая, — прошептал он. — Ты мне тоже нужна.

Он опустился и поцеловал меня. Целуя меня, он подался вперед, открывая меня, погружаясь в меня без колебаний. Именно так, как я хотела, чтобы он это сделал. Чтобы принять меня. Чтобы я принадлежала ему. Войдя глубоко и задержавшись там на секунду, а затем качнул бедрами, убедившись, что не было места, на которое он не претендовал внутри меня.

Я застонала, когда мы поцеловались.

Затем он оторвал свои губы от моих.

Мои руки скользнули по его мускулистой спине.

Мы смотрели друг на друга мгновение, прежде чем Осирис улыбнулся. Это было мне предупреждением.

Секундой позже он отстранился, а потом с силой рванул вперед, и это было только начало.

Я ахнула и вцепилась ему в спину, желая, чтобы он снова поцеловал меня.

И он поцеловал.

И в этот момент… я, наконец, оказалась дома.



Я заснула в его объятиях и, открыв глаза, обнаружила, что кровать рядом со мной пуста. Я задремала на пару часов. Я потянулась через кровать и коснулась подушки Осириса. Все мои решения за этот день внезапно обрушились на меня. Я ожидала, что меня охватит паника, но этого не произошло. Я была счастлива. Будь я проклята за то, что сошла с ума, но я была счастлива. Потерять все. Начать все сначала. Это было страшно, но это не имело значения из-за того, что я чувствовала внутри.

Я схватила простыню и завернулась в нее, вставая. Я вышла из спальни и побрела по тихой хижине. Это было так успокаивающе. Это было так умиротворяюще. Я полностью понимала, почему люди покупали хижины в лесу и просто оставались там.

Краем глаза я заметила слабый свет.

За столом снова сидел Осирис. Точно так же, как я нашла его в тот раз. Когда он смотрел на карту. Разница на этот раз заключалась в том, что, когда я поднялась по лестнице, чтобы увидеть его, он не выключил свет и не рассердился на меня.

Вместо этого он сидел, положив руки на стол, его глаза сканировали слева направо. На столе лежало несколько карт.

— Си? — прошептала я.

— Было время, когда я это понял, — произнес он. — Я бы сделал то, что не смог бы сделать никто другой. Моя голова убедила мое сердце, что я могу это сделать. Не имело значения, что у нас здесь была полиция. Поисковые группы. Вертолеты. Я верил, что могу все исправить. Поэтому я начал бродить часами, днями, чего бы это ни стоило. И я все отслеживал. Прямо здесь.

Осирис посмотрел на меня и кивнул на стол.

Я подошла, плотнее прижимая простыню к телу.

Карты представляли собой нечто невообразимое. Он буквально все пометил. Различные цветные линии с собственным ключом цветового кодирования на боковой стороне карты. Даты. Время. Все, что казалось необычным. Мужчина, который провел здесь дни, недели, месяцы, годы, пытаясь найти женщину, которую любил.

Я положила руку ему на спину и начала растирать.

Я могла только покачать головой.

Вот как выглядит настоящая любовь. Мало кто в мире мог это понять.

Осирис схватил мою другую руку, чтобы поцеловать ее. Я ахнула, и мне пришлось убрать руку с его спины, чтобы удержать простыню, чтобы та не соскользнула с моего тела.

— Ты хочешь поговорить об этом? — прошептала я.

— Не знаю, — сказал он. — Я знаю, каким должен быть мой следующий шаг, и мне это не нравится, сладкая.

— Какой?

Осирис посмотрел на меня.

— Попрощаться. Это будет на пользу. Не для меня, а для Адли. Рисунок, который она мне сделала, висит на холодильнике. Она прекрасна, Лара. И очень похожа на Милу. Мишель и Дэйн так хорошо ее воспитывают. У нас с Дэйном всегда будут свои моменты. Но он хорошо к ней относится. И у меня тоже есть цель во всем этом.

— Конечно, есть, — произнесла я. — Ты был рядом с ней.

— Я бросил ее.

— Ты… — Я вздохнула, кивнув. — Теперь у тебя есть время.

— Я это знаю. И единственный способ начать понимать это — попрощаться.

— Как ты собираешься это сделать?

Осирис с трудом сглотнул. Он провел правой рукой по всем картам. Затем начал складывать их по одной.

— У них есть мемориал в ее честь, — сказал он. — Могила без тела. Это неправильно. Я понимаю, почему они это сделали. Это конец. Я там никогда не был. Согласиться с тем, что ее больше нет?

— Я понимаю, — сказала я. — Но надеюсь, ты знаешь, что, отправившись туда, ничего не изменишь, Си. Это не значит, что ты забыл о ней. Или что ты должен перестать ее искать.

— Да, знаю, — сказал он. — Черт, сладкая, да, я знаю.

Вот тогда Осирис встал. Снова возвышается надо мной. Его руки касаются моих плеч.

— Я люблю тебя, Лара. Так что я должен сделать все правильно.

— Я не жду, что ты будешь делать то, чего не хочешь, — прошептала я.

Он кивнул.

— Как насчет того, чтобы я развел для нас костер?

— С удовольствием.

Внизу я сидела на диване и смотрела, как он складывает поленья. Я ничего не знала об охоте, рыбалке, хижине, кемпинге, выживании в лесу. Если бы мне было холодно, я бы подошла к термостату и включила его.

Я наблюдала, как маленькая вспышка пламени превратилась в ревущий огонь.

Он сделала это так быстро.

Затем он вернулся к своему креслу и плюхнулся в него. Он протянул мне руку.

— Иди сюда, сладкая, — прошептал он.

Я встала и подошла к нему. Он усадил меня на стул, к себе на колени. Мы прижались друг к другу. Целуясь. Улыбаясь. Немного флиртуя нашими глазами и тем, как мы прикасались друг к другу.

— Так расскажи мне о своем дне, — попросил он.

Я рассмеялась.

— Я не знаю, что случилось.

— Это все правда?

— Да.

— Тэд…

— Он появился. Я ударила его.

— Ты ударила Тэда?

— Ага.

— Хорошо, — сказал Осирис.

— Он думал, что сможет просто вернуть меня, — произнесла я.

— Подонок.

— Согласна.

— У него где-то есть женщина с его ребенком? А потом он приходит к тебе?

— Наверное, к этому он и привык. Иногда я задаюсь вопросом, со сколькими женщинами он так поступал. И делал это со мной снова и снова. Но я не испытывала к нему никакого желания, Си. На это было жалко смотреть. Потом Ленор позвонила мне, чтобы узнать, там ли он. Ей хотелось поговорить, извиниться. И это было немного странно для меня, потому что мне было все равно. Мне было жаль ее. Теперь у нее есть ребенок, и Тэд останется Тэдом на всю оставшуюся жизнь. Появился Перси и вышвырнул Тэда вон. Я никогда не думала, что у Перси хватит смелости сделать это.

— Я должен ему пиво.

— А потом появился Кэлвин, чтобы проверить, как я. Именно тогда я поняла, что нахожусь в цветочном магазине, словно ребенок в форте из одеял во время шторма. Я никогда не соберусь с мыслями, находясь там. Поэтому я уволилась. Прямо на месте. Сняла фартук и ушла.

— Черт.

— Да. Я позвоню всем и встречусь с ними завтра или немного позже. Мне просто нужно быть собой, Си.

— Я понимаю это.

— Потом я вернулась домой, в квартиру. Какого черта я там делала? Я пошла в офис, заплатила то, что должна за оставшуюся часть аренды, и отказалась от нее.

— Где ты собираешься жить, сладкая?

— Не знаю. Мне все равно. У меня есть еще два месяца, чтобы это выяснить. И с работой тоже. Я решу, когда наступит время. Я счастлива прямо сейчас. Прямо здесь, с тобой, Си. В этот самый момент.

Он крепче обнял меня и поцеловал в макушку. Я почувствовала его запах. Это заставило меня подумать о сексе. Мое тело покалывало. Нам еще предстояла ночь. Я улыбнулась.

— Сладкая, — произнес Осирис. — Тебе следует перенести сюда кое-что из своих вещей.

— Что?

— Ты меня слышала. И я могу поговорить с Джерри о какой-нибудь офисной работе для тебя.

Я посмотрела в прекрасные темные глаза Осириса, в которых мерцало отражение огня.

Я коснулась его лица.

— Нет.

— Что?

— Нет. Я имею в виду, я ценю это. Я люблю тебя за это. Ты пытаешься позаботиться обо мне. Но нет. Я не хочу этого, Си. Я сама во всем разберусь. Мне не нужны никакие одолжения.

— Одолжения? — сказал он, скривив губы. — Дело не в одолжениях, сладкая. Я не хочу, чтобы ты уходила. Когда-либо. Не имея тебя рядом со мной сегодня, я чувствовал себя опустошенным. Я ненавидел это. Даже несмотря на то, что я находился рядом с людьми. Тебе… тебе удалось найти то, что осталось от моего сердца. И теперь это принадлежит тебе, Лара.

— Я никуда не уйду, Си, — сказала я с улыбкой. — Я просто немного позабочусь о себе. Выясню, чего хочу. Что мне нравится. Начну все с нуля. Это довольно захватывающе, понимаешь? Купить себе дерьмовую маленькую квартирку. Найти пару работ, чтобы поднакопить деньжат. Проводить ночи в этой хижине в твоих объятиях. И ни разу не забеспокоиться о будущем.

Осирис медленно кивнул.

— Знаешь, иногда я не понимаю, как мне чертовски повезло, что ты заснула на той скамейке. Держу пари, это звучит чертовски жутко. Но это правда.

— Ну, я думаю, это единственный раз, когда перебор со спиртным до потери сознания окупился.

— Да, но давай никому об этом не говорить.

— Договорились.

Мы поцеловались.

К черту разговоры.

Я прижалась к сладким губам горца. На заднем плане потрескивал огонь. Его левая рука мягко потянула за простыню, обернутую вокруг меня, раскрывая ее, оставляя меня обнаженной. Та же самая рука медленно заскользила по моему телу, останавливаясь между ног. Тогда я показал ему, что горит не один костер.

Через несколько секунд я была на нем, пытаясь расстегнуть молнию на его джинсах, нуждаясь в том, чтобы он снова любил меня.

И он это сделал.

Еще три раза в ту ночь…


Глава 31


Не Совсем Семья

(ЛАРА)


Последнее, что я помнила, был Осирис, несущий меня в постель. Темнота и тишина хижины, мое тело, бушующее после того, как он овладел мной снова, снова и снова. Я чувствовала себя парализованной, но в самом лучшем смысле этого слова.

На следующее утро я проснулась с ощущением счастья, переполнявшим меня.

Я оделась и нашла Си на кухне, готовящим мне завтрак. Что-то, к чему я могла бы полностью привыкнуть.

Мой телефон всю ночь сходил с ума от сообщений от Ким, Кэлвина, Синди и даже Перси. Они все гадали, где я. Хотели поговорить. Думаю, что моя новость об уходе потрясла цветочный мир малого бизнеса.

Я засмеялась и фыркнула.

— Хорошие новости? — спросил меня Осирис.

— Не-а. Только мои мысли. Мне нужно сегодня же связаться с Кэлвином и Синди. До конца разобраться с моим увольнением.

— Ты уверена в этом?

— Определенно, — сказала я. — Время для чего-то нового.

— Это не всегда плохо, — ответил он.

Осирис приготовил мне яичницу с беконом. Я сделала мысленную пометку, что в конце концов мне придется познакомить этого горца с тем, что называется фруктами. Может быть, банан, чтобы компенсировать жир. Или немного ананаса. Мускусная дыня. Что-нибудь сладкое и сочное на завтрак.

Осирис ел быстрее, чем я когда-либо видела, чтобы кто-то завтракал. Это было похоже на два гигантских глотка воздуха, и его тарелка была пуста.

Я едва съела половину ломтика бекона.

Затем он выпил свой кофе одним глотком, как будто это был стакан воды.

— Сегодня мне нужно на работу, — сказал он. — Джерри хочет поговорить об оборудовании. О моих деньгах.

— Твоих деньгах?

— Да. На последнем задании, которое мы закончили, он попытался выдать мне премию. Я отказался от нее.

— Почему?

Осирис усмехнулся.

— Милая, у меня здесь все в порядке. Я продал все. Я же тебе говорил. Хижина оплачена. Я просто оплачиваю налоги. Дело в том, что Джерри взял бонусные деньги и хочет, чтобы я стал партнером в бизнесе.

— Это здорово, — сказала я. — Си, это действительно здорово.

— Так ли это? Хочу ли я вернуться к этому?

Я с трудом сглотнула.

— Ну, по крайней мере, теперь у тебя есть опыт.

— Да, верно. Опыт.

Он замолчал. Си выглядел смущенным.

Я коснулась роз в центре стола.

— Не могу поверить, что они все еще живы.

— Да, — сказал он. — Купил их у хорошего флориста. — Он подмигнул.

Я рассмеялась.

— Конечно.

Я закончила есть и позвонила Кэлвину. Мы договорились встретиться в цветочном магазине через два часа. Я приготовилась спуститься с горы и вернуться в город.

Осирис стоял на крыльце, держа в руках кружку с кофе, прислонившись к колонне рядом со ступенями. Он потерялся в мыслях, где-то в лесу.

Я приблизилась к нему, радуясь, что могу сделать это в любое время, когда захочу.

— О чем задумался? — прошептала я.

— Сегодня.

— Что?

— Я сказал Джерри, что не смогу прийти.

— Вау. На тебя это не похоже.

— Я сказал, что встречусь с ним позже.

— Что ты должен сделать, Си?

Он посмотрел на меня сверху вниз.

— Мне нужно попрощаться.



Я ненавидела расставаться с Осирисом. Он настаивал, что не нуждается во мне. Я уважала его и любила за это, но мне так хотелось быть рядом с ним. На случай, если ему кто-то понадобится.

Но Си был упрям.

Прошло много времени с тех пор, как я вошла через парадную дверь цветочного магазина.

И вся семья была там. Кэлвин и Синди. Ким и Перси.

На секунду мое сердце немного заныло. Я завидовала им всем. Потому что у них было то, чего у меня никогда не могло бы быть.

— Вот она, — сказала Ким. — Плохишка.

— Во плоти, — ответила я.

— Привет, Лара, — сказал Перси. — Надеюсь, теперь ты меня не боишься.

— Почему?

— Из-за этого… — Перси поднял руки и согнул их. — Видишь эти пистолеты? Они спасли тебя.

— Серьезно? — поинтересовалась я.

— Больше похоже на водяные пистолеты, — сказал Кэлвин.

— Кэлвин, — возразила Синди. — Не смейся над нашим сыном.

Я рассмеялась.

— По крайней мере, ему повезло, что Тэд боится воды.

— Парни — это кучка слабаков, — сказала Ким.

— Мои уши, — произнесла Синди. — Мои бедные уши. Я скучаю по тому времени, когда вы были детьми. Беспокоясь о том, чтобы получить новейший журнал с милыми певцами бойз-бэнда.

Я подошла к стойке.

— Итак, я должна кое-что сказать.

— Сначала я, — сказал Кэлвин. Он схватил конверт и бросил его на стойку. — Это то, что мы тебе должны.

— Верно. Спасибо. Это пригодится. Вчера я также отказалась от своей квартиры.

— Лара, — начала Синди. — Что…

Кэлвин на секунду махнул рукой.

— Я хочу, чтобы ты знала, что ты часть этой семьи. Мы любим тебя. Мы заботимся о тебе. Все, что ты здесь для нас сделала. Поэтому мы разделим эту встречу на две части. Первая часть. Семейная. Синди…

— Что ты творишь? — выпалила Синди.

— Мама! — огрызнулась Ким.

— Боже, ма, — сказал Перси. — Не кричи на нее.

Я улыбнулась.

Синди кричала, потому что ей было не все равно.

— Я начинаю все сначала, — сказала я. — Я слишком сильно усердствовала с Тэдом. И посмотри, что он со мной сделал. И он поступает так с кем-то другим. Я знаю, что бросила хорошую работу. Но ты ведь тоже так поступила, когда основала это место, верно?

— Я работала менеджером в ресторане, — сказала Синди.

— Однако, это хоть что-то. Так что я собираюсь начать все сначала. Понять все. Больше никакого багажа. Я должна стоять на своем.

— Видишь, — сказала Ким. — Я не так уж сильно на нее повлияла. У нее яйца побольше, чем у меня.

— У девушек не бывает яиц, Ким, — сообщил Перси.

— О, это так мило, — сказала Ким. — Ты мог бы сдать урок здоровья восьмого класса.

— Иди к черту!

— Перси! — Кэлвин зарычал.

— Извини, — сказал он.

— Я тоже вас люблю, ребята, — произнесла я. — Все, что вы для меня сделали. Но я не могу просто… — Я взглянула на Перси. — Я не могу просто бездельничать.

— Ну, ты мне как дочь, — сказал Кэлвин. — И мне не все равно. Мне всегда будет не все равно. Я буду занозой в твоей заднице, Лара. Теперь, говоря как твой отец, ты действительно знаешь, с чем имеешь дело на этой горе?

Я почувствовала, что краснею. Никогда раньше отец не говорил со мной серьезно. Никаких разговоров о мальчиках, сексе, наркотиках, выпивке.

— Понимаю, — сказала я. — Мы сблизились, ясно? Я знаю, что все здесь думают, что Осирис какой-то урод или что-то в этом роде…

— Нет, — ответила Синди. — То, что произошло, было действительно печально. Никто по-настоящему не говорит об этом, потому что это так ужасно. Она просто исчезла. И он остался там, наверху.

— Вот именно, — сказала я. — Он знает, каково это. Как я себя чувствую. Я не выйду за него замуж. У меня не будет детей от этого горца. Окей? Я нашла того, кто делает меня счастливой. Это все, что должно иметь значение.

— Справедливо, — произнес Кэлвин. — Я и все мы хотим, чтобы ты была счастлива. Мы здесь не для того, чтобы судить.

— У тебя просто была сумасшедшая ночь, когда ты встретила его, — сказала Ким.

— И это была твоя вина, что ты подтолкнула Алекса ко мне, — сказала я.

— Прекрасно. Я возьму вину на себя.

— Но я люблю тебя за это. За заботу.

— Перси, тебе есть что сказать? — спросила Синди.

— Нет. Лара раздражает. Она плаксивая. Она совсем не хорошенькая.

— Ну, спасибо, — произнесла я.

— Он влюблен в тебя, — сказала Ким.

— Заткнись, Ким, — рявкнул Перси.

— Эй, есть одна мысль, — сказал Кэлвин. — Найди настоящую работу и собственное жилье, Перси. Тогда, может быть, ты найдешь кого-нибудь вроде Лары.

Я пожала плечами.

— Я далека от рынка, Перси.

— Просто скажи ей о покупке магазина и оставь меня в покое, — парировал он.

— Что? — уточнила я.

Кэлвин усмехнулся.

— Ну, поскольку Перси-мудак… Хорошо. Мы хотим, чтобы ты купила цветочный магазин.



Я посмотрела налево направо раз пятьдесят.

Они все просто стояли в тишине.

— Эм…

— Давай будем честными, — сказал Кэлвин. — Ким не хочет заниматься этим местом.

— Ни за что на свете, — воскликнула Ким.

— Перси…

— Да, да, — сказал он. — Я собираюсь переехать в Северную Каролину.

— В самом деле?

— Меня приняли в колледж.

— Вау. Поздравляю.

— Да, — сказал он. — Думаю, мне следует кое-чему научиться.

— Суть в том, — вмешалась Синди, — что мы не можем заниматься этим вечно. Мы поддерживали бизнес, чтобы передать его дальше. Но я больше не хочу этого делать. По крайней мере, не так.

— И ты расширила бизнес, Лара, — сказал Кэлвин. — Со всеми этими безделушками. Теми, что изготавливаешь и выкладываешь прямо на прилавок. У тебя к этому талант. Мы не собираемся бросать тебя здесь, но мы хотим, чтобы он был твоим.

— Я не знаю, что сказать прямо сейчас, — сказала я.

— Мы хотим, чтобы ты ответила «да», — произнесла Синди. — Мы не передаем тебе бизнес. Мы продаем его тебе.

— Ты — финансист, — продолжил Кэлвин. — Так что мы можем договориться, как это сделать. Получить кредит в банке. Или если понадобится, мы можем предоставить тебе личный кредит.

— Это важное решение, — сказала я. — Мне бы… Я имею в виду, говоря с точки зрения я-не-ваша-дочь, мне нужно было бы посмотреть бухгалтерские книги. Как можно за большее количество лет. Мне нужно будет увидеть налоговые декларации. Мне нужно будет посмотреть договор аренды здания. Знаю, что видела списки поставщиков, кредиторскую и дебиторскую задолженность, но мне нужно было бы сесть и…

— Скукота, — объявила Ким. — Я думала, мы собираемся отпраздновать это событие и выпить шампанского.

— Все не так просто, — сказала я.

— Вот почему я не хочу этим заниматься.

— Мне тут хорошо, — сказал Перси. — Но я ухожу. Нужно собрать вещи.

Ким вышла из-за прилавка и обняла меня.

— Я люблю тебя, Лара. Выясни, чего ты хочешь, и сделай так, чтобы это произошло. И если ты купишь это место, то я полностью ожидаю, что ты будешь держать меня в курсе, если кто-то, с кем я трахаюсь, покупает цветы для кого-то другого.

— Наша дочь, — сказал Кэлвин, покачав головой.

— Папа, — сказала Ким. — Я беременна.

— Что? — спросил Кэлвин.

— Видишь? Не так уж и плохо, правда? До тех пор, пока я не приду домой беременной и не буду знать, кто отец, гордись мной.

— Чертовски горжусь, — сказал Кэлвин.

Потом остались только я, Кэлвин и Синди.

— Ну? — спросила Синди.

— В общем, да. Конечно, я хочу этого. На самом деле мне это нравится. Для меня это удовольствие. Но это удовольствие, когда это не мое дело. Это не моя ответственность, чтобы продолжать это. Для меня это очень важно.

— Конечно, важно, — сказал Кэлвин. — Так что, что бы тебе ни понадобилось, мы сделаем это. Тебе нужны бухгалтерские книги? Это все твое, чтобы посмотреть. Все, что тебе нужно.

Синди улыбнулась. Кэлвин снял ключ со связки.

— Это ключ от задней комнаты, где мы все держим. Каждую квитанцию и транзакцию с тех пор, как мы открыли двери двадцать пять лет назад.

— Вау, — прошептала я. — Вау. Если я этого не сделаю…

— Что мы будем делать? — спросила Синди.

Я кивнула.

— Сердце подсказывает, что мы продадим, — сказал Кэлвин. — Что мы найдем способ даже ликвидировать. Обналичить деньги. Но я нутром чую, что мы продолжим. Потому что это важно для нас. И то, как ты относишься к бизнесу и цифрам, Лара, у тебя бы здорово получилось. Черт, я могу видеть, как ты открываешь другое место. Почему нет?

Я рассмеялась. — Одно дело за раз, Кэлвин. Я вроде как уволилась с работы и потеряла квартиру…

— Это то, что сделал бы любой хороший рисковый человек, — сказал он. — Если тебе нужно где-то жить, ты можешь занять спальню в гараже.

— Комнату Перси? — спросила я, скривив нос.

— Я обещаю, — сказала Синди, — когда он уедет, мы заплатим команде биобезопасности, чтобы она все там очистила.

— К черту все, — воскликнул Кэлвин. — Мы поменяем ковры, покрасим стены. Все, что нужно.

Я смеялась так сильно, что начала плакать.

Я могла сосчитать на пальцах левой руке, сколько раз слышала, как Кэлвин произносил «черт».

— Для меня это много значит, — сказала я. — Очень много.

— Подумай об этом, — произнесла Синди. — Действительно подумай об этом. Пожалуйста.

— Я так и сделаю. Обещаю.

Это был один из самых важных моментов в моей жизни.

И первое, о чем я подумала?

Я хотела позвонить Осирису и убедиться, что с ним все в порядке…


Глава 32


Тихое Прощание

(ОСИРИС)


Они выбрали небольшой мемориальный сад рядом с кладбищем. Я не был уверен в цели этого или в историях, которые хранились в маленьких садах и на мемориальных досках, разбросанных по земле.

Это было последнее гребаное место, где я думал оказаться.

Я вышел из своего грузовика и просто стоял, глядя на сад.

Что, черт возьми, я должен здесь делать?

Я двинулся по искусственной тропинке прямо в центр маленького сада. У каждого были свои цветы, безделушки, маленький забор. В нем не было тяжести смерти, как в гигантских надгробиях на кладбище рядом со мной, но все равно мне было не по себе.

Неужели все эти люди пропали без вести? Очевидно, произошло что-то достаточно трагичное, чтобы семья решила, что это лучшее место для этого.

Потом я остановился.

Справа от меня, в паре футов, я увидел ее имя.

Мила.

Я вспомнил, как она впервые назвала мне свое имя. Я пошутил с ней и сказал, Моя любовь? Моя любовь, что? К моему шоку, она рассмеялась над этой дурацкой шуткой. Она хлопнула меня по груди. Я схватил ее за руку. Затем мы оба одновременно улыбнулись. Я тут же отпустил ее, чтобы проверить, что она будет делать дальше.

Я назвал ей свое имя, и она выглядела так, словно только что попробовала лимон.

Мы смеялись, и, черт возьми, она никогда не переставала смеяться. Но я перестал. Я потерялся. Совершенно потерялся.

Я посмотрел направо, на мемориал.

Я не собиралась с этим сталкиваться. Я не собирался с ним разговаривать. Это было чертовски нереально. Это было воспоминание. Отсюда и это гребаное название.

Но я оценил.

Я все понял.

Это было место, куда я мог бы когда-нибудь отвезти Адли. И я мог бы отвести ее на гору. Показать ей каменную скамью. Иву. Вот где на самом деле было воспоминание о Миле.

Я стиснул зубы. Гребаная боль начала пронзать меня насквозь. Навязчивые воспоминания о том дне. Застрял в магазине. Намеренно. Это всегда было нарочно. Какой-то дурацкий гребаный телефонный звонок, который нужно совершить или принять. С кем-нибудь поговорить. Что угодно. Но я знал, что она поедет туда с Адли. Я знал это. Я все спланировал заранее. Я думал, что Мила доберется туда сама и просто поразится этому. Я хотел, чтобы она стояла у двери хижины и ждала меня. Чтобы я мог появиться как спаситель, человек, который был достаточно богат, чтобы купить для нее хижину.

Вот кем я был в то время.

Гребаный придурок.

— Я должен был исчезнуть, — сказал я. Я ни с кем не разговаривал. Только с собой. Только с птицами, летающими вокруг меня. — Только не ты, Мила. Я, блядь, все испортил. Но Адли — само совершенство. У нее прекрасная жизнь. Твоя сестра — хороший человек. Как и Дэйн. Даже несмотря на то, что он мудак.

Дерьмо.

Я потер лоб и повернулся, чтобы уйти.

Это было уже слишком.

Я вернулся к своему грузовику и уехал.

Что, черт возьми, от меня ожидали? Рухнуть на землю у мемориала и плакать? К черту все это. Милы там не было. Это был просто клочок травы с цветами и ее именем.

Я поехал обратно в гору и остановился у каменной скамьи.

Я вылез из своего грузовика и стоял там.

Сотни раз я стоял там, пытаясь разобраться в этом. Что она делала или пыталась сделать. Как она могла упасть. Это то, что они все предполагали. Она упала. Или просто заснула. Однажды я спрыгнул с гребня. Я немного переборщил с виски и страданиями и прыгнул. Чтобы посмотреть, смогу ли я исчезнуть. Я ударился, перекатился и врезался в дерево. Я повредил плечо, но не исчез.

— Так куда, черт возьми, ты пошла? — крикнул я.

Мой голос отозвался эхом, но ответа не последовало.

Я подошел к каменной скамье.

Я не собирался падать в обморок на каком-нибудь мемориале, как киска. Я собирался рухнуть прямо там, где Мила в последний раз была жива.

Я упал на скамейку и сжал кулаки.

Я забарабанил руками по каменной скамье.

Отпустить, забыть, двигаться дальше.

К черту все это — я хотел просто исчезнуть.



Я открыл дверь в хижину и почувствовал пустоту. Я чувствовал себя мертвым.

Я пошел на кухню и захотел выпить. Очень крепкий напиток. Когда я посмотрел на шкафчик, где стоял виски, я понял, что это плохо кончится. Чертовски плохо. Если бы я выпил виски, то пропал бы на несколько дней.

В холодильнике было пиво.

Мои мысли были прерваны рисунком, который сделала для меня Адли.

У меня защемило сердце.

Я схватил рисунок и посмотрел на него.

Я причинил ей боль. Я причинил боль твоей матери, Адли.

От этой мысли меня затошнило.

Я уронил рисунок и ударил кулаком по холодильнику. Все содрогнулось.

— Черт, — прорычал я.

Что, черт возьми, я пытался доказать? Какого хрена я пытался сделать? Стать нормальным? Иметь хорошую жизнь?

Зазвонил мой телефон, и я увидел, что звонит Джерри.

Я ответил на звонок и не дал ему возможности поговорить.

— Я уже, блядь, сказал, что не приду. Оставь меня в покое, Джерри.

Я закончил разговор.

Я швырнул телефон через всю кухню на стол.

Стол.

На столе стояли розы. Розы, которые я купил для Лары.

Лара.

Это все ее рук дело. Она ворвалась в мою чертову жизнь и выбила из колеи. Все, что я сделал, это поступил правильно и спас ее задницу от смерти. И что потом? Теперь мы были влюблены друг в друга? Что, черт возьми, это вообще значит?

Мой разум яростно метался.

Я подошел к столу и схватил вазу.

Не успел я опомниться, как сжал ее так крепко, что стекло не выдержало моего напора.

Оно треснуло в моей руке, порезав меня, стекло и вода оказались на полу. Шипы на розах укололи мою кожу, когда они упали рядом.

— Си? — спросил мягкий голос.

Я поднял глаза, желая увидеть Милу.

Вместо этого там была Лара.

— Ты в порядке? — спросила она.

Я посмотрел на свою кровоточащую руку.

Нет, я не в порядке, и я не буду жалеть о том, что произойдет дальше…



— Си?

Она, должно быть, произнесла мое имя пять раз.

Я шагнул вперед, и один из моих массивных ботинок раздавил розу. Я почувствовал, как стебель розы хрустнул, как свежий овощ. Мягкость бутонов, скользящих по полу, оставляя красное пятно, похожее на кровь.

— Что случилось? — спросила меня Лара.

— Ничего, — ответил я. — Именно это и произошло. Ничего.

— Ну, со мной кое-что случилось. Кэлвин и Синди хотят, чтобы я купила цветочный магазин. Они хотят, чтобы я…

— Купила его? — спросил я.

— Да. Они хотели передать его Ким и Перси. Но они не хотят его наследовать. С тех пор как я начала там работать, я нашла несколько способов дополнительного заработка для этого места. И все это сработало. И теперь они хотят, чтобы я его купила. Я не могу в это поверить. У меня в голове так много мыслей. Это такой огромный риск, Си. Ты понимаешь?

Я кивнул.

— Да. Это… вау. О чем ты думаешь?

— Эй, у тебя рука в крови. Ты разбил вазу?

Я посмотрел на свою руку.

— Просто порез.

Я отошел от Лары. Я пошел в ванную и встал у раковины. У меня было видение, как я прижимаю ее к раковине. Посмотрев вниз и впервые увидев ее голые ноги. Когда она застряла в хижине и ей пришлось принять душ. Все то, что она заставила меня почувствовать с того момента, как я встретил ее.

Я включил воду и сполоснул руку. Кровь закружилась и потекла в канализацию. Всего пара небольших порезов. Удивительно, как осколки стекла едва смогли порезать мою мозолистую кожу, но такая женщина, как Лара, смогла проникнуть сквозь мою кожу, в мое сердце… в мою душу.

— Си…

Я повернулся, и там стояла Лара.

— Да?

— Могу я тебе чем-нибудь помочь?

— Нет, — сказал я.

Я прошел мимо нее.

— Эй, — сказала она. — Ты ходил посмотреть…

Я застыл прямо посреди гостиной. Я взглянул на чердак. Стол. Стол, которого Мила никогда не видела. Стол, который я собирался показать ей и сказать, что пришло ее время писать книгу. Какую книгу? Да все, что она захочет. Я хотел полностью поддержать ее писательскую карьеру и позволить ей, наконец, осуществить свою единственную мечту.

— Я был там, — сказал я. — Это была пустая трата гребаного времени.

— Что? Почему?

Я снова начал идти.

Я чувствовал, что Лара следует за мной.

Конечно, она собиралась идти за мной. Мы были уже близки. Все было не так, как раньше. Она чувствовала себя достаточно комфортно, чтобы пойти за мной.

Когда я вышел на крыльцо, у меня было два варианта. Продолжить идти к лесу, чтобы скрыться от Лары. Или встретиться с ней лицом к лицу.

Я схватился за перила и оглянулся.

— Будешь до конца дня следовать за моей задницей?

— Что?

— Ты меня слышала.

— Я просто спросила…

— Возможно, не стоит этого делать.

— Ладно. Тогда я не буду. Извини. Я хотела увидеть тебя, Си. Рассказать тебе, что случилось. Я просто не могу отойти от шока. Я хотела проверить, как ты.

Я посмотрел вперед и увидел ее машину. Сумки сложены на заднем сиденье. Как будто она была какой-то студенткой колледжа, отправившейся в путь. Или кто-то пытается пробраться в хижину. В мою хижину. В домик, который я купил для Милы.

Блядь. Я облажался. Я сказал ей, чтобы она переехала. Теперь она серьезно настроена.

— Ты этого не сделаешь, — прорычал я.

— Сделаю, что?

— С сумками и прочим дерьмом, — сказал я. — Что это?

— Что?

— Ты пытаешься переехать сюда?

— Нет.

— Хорошо.

— В чем твоя проблема, Си?

— Моя проблема? Все, кто сдался. Все, кто хочет, чтобы сдался я.

— Я не понимаю…

Я оттолкнулся от перил.

— Это гребаный клочок травы. С цветами. И ее именем. Там больше ничего нет, Лара. Ничего. Это чертова шутка. Чтобы все могли пойти туда и вспомнить ее? Если ты не можешь закрыть глаза и вспомнить ее, тогда ты не заслуживаешь притворяться, что помнишь ее. Я тот, кто достаточно заботится о том, чтобы быть здесь. Искать ее. И все хотят, чтобы я остановился. Включая тебя.

Глаза Лары расширились.

— Я никогда этого не говорила.

— Это то, чего ты хочешь. Ты хочешь, чтобы я был рядом, чтобы исправить все, что ты испортила в своей жизни.

Лара ахнула. Она покачала головой.

— Ты мудак, Си.

— Совершенно верно. Бросайся словами, Лара. Я не собираюсь посещать этот дурацкий мемориал и притворяться, что все в порядке. Я не собираюсь притворяться, что время лечит. К черту все это.

— Я никогда этого не говорила, — закричала она. — Я здесь ради тебя. Я бы никогда не сказала тебе остановиться. Никогда. Сходи за картами прямо сейчас, Си. Ты и я. Прямо сейчас. Мы пойдем пешком. Мы будем искать столько, сколько тебе нужно.

— Почему? — прорычал я. — Почему тебя это волнует?

Она подошла ко мне. Я замер. Не в силах пошевелиться. Подчиняясь. К чему я не привык.

Она протянула руку и коснулась моего лица.

— Потому что я люблю тебя, Си. Со всем, что осталось от моего сердца. И я знаю, что ты любишь меня так же. Два сломленных человека… мы можем найти кусочки и превратить их во что-то целое. Нельзя отпускать. Дальше двигаться некуда. Есть только то, что перед нами. Я буду спать в своей машине. У тебя есть своя хижина. Я просто хочу тебя.

— Это настоящий я, — сказал я. — Не тот парень, которого затуманила похоть в лесу.

— Похоть в лесу? — спросила она.

— Я не буду этого делать. Кто мы такие, а? Состоим в отношениях? Ты оставляешь цветы на моем столе? Пытаешься принести сюда одежду?

— Си…

— Твой парень сбежал и трахнул другую женщину. Она забеременела от него. И ты, вероятно, уже давно знала, что все идет не так. Но никогда ничего с этим не делала. Так что не сравнивай то, что ты потеряла, с тем, что потерял я.

Она попятилась.

— Это действительно то, что ты хочешь сделать сейчас? Сравнивать?

— Это ты делаешь, сладкая. Только не я. Я мог бы оставить тебя на той скамейке в ту ночь.

— Но ты этого не сделал. Потому что у тебя есть сердце.

— Нет. Потому что я думал, что это мой шанс доказать, что я могу спасти ее. Спасая тебя, я мог бы спасти и ее. Что за хреновая мысль.

— Да. Насчет этого ты прав. Что за хреновая мысль. Можешь идти к черту, Си. Я пришла сюда не для того, чтобы вторгаться к тебе. Я пришла сюда, чтобы быть с тобой. Я пришла сюда, чтобы рассказать тебе, что произошло. Ты первый, о ком я подумала. Все, через что мы прошли. Я просто…

Я видел, как она смотрела на меня.

Я видел такой же взгляд у Милы, особенно ближе к концу. На самом деле, именно этот взгляд и заставил меня принять решение купить хижину. Моя последняя попытка исправить все, что я испортил.

И теперь это происходило снова.

— Я лучше пойду, — прошептала Лара.

— Хорошо, — произнес я.

Я не это имел в виду.

Но для меня это был способ спасти ее.

Спасти ее от себя.

Потому что мне предстояло прожить в чувстве вины всю оставшуюся жизнь.


Глава 33


Последний Спуск

(ЛАРА)


Когда Тэд ушел, я рухнула в дверях. Я сидела спиной к двери, обнимая колени, и плакала. У него хватило наглости стоять за дверью и умолять меня не расстраиваться. Умолять меня открыть дверь и поговорить.

То же самое не должно было произойти с Си.

Он хотел обвинить меня в том, что случилось с Милой? Он разозлился из-за того, что я не она? Это уничтожило все, что осталось от моего сердца. Я ни разу не предложила ему отпустить ее. Я ни разу не предложила ему прекратить поиски. Я ни разу не предложила ему забыть о ней.

Я бы никогда этого не сделала.

Но он думал… к черту то, что он думал.

Я ушла. Я собиралась поступить правильно.

Я села в машину, не проронив ни единой слезинки.

Я развернула машину, не проронив ни единой слезинки.

Я позаботилась о том, чтобы Осирис увидел, что я уезжаю, как сильная, уверенная в себе женщина. Да, вся моя жизнь была сложена на заднем сиденье машины и в багажнике. У меня не было квартиры. У меня не было работы. Все, что у меня было, — это возможность купить цветочный магазин родителей моей лучшей подруги. И мысль об этом только доказывала, насколько все это было безумно.

В моей попытке забыть Тэда и то, что он сделал, я влюбилась не в того парня. Я влюбилась в горячего парня из леса. Я думала, что мы сможем любить друг друга со сломленным безумием, которое навсегда обретет смысл.

Видимо, нет.

Я ехала и смотрела, как деревья скрывают хижину, как занавески, закрывающие солнце. Хижина скрылась из виду, что означало, что Осирис стал недостижимым. Мне стало интересно, так ли это. Я больше никогда его не увижу. А это означало, что мне придется во всем разобраться. Принять решение о цветочном магазине. Принять решение о том, где жить. Взять на себя самый большой риск в моей жизни и окунуться в это с головой. Уходя из квартиры, в которой я клялась себе так много одиноких ночей, где мы с Тэдом жили, пока не нашли дом.

Мой телефон начал звонить.

Это звонила Ким.

Я переключила ее на голосовую почту.

Мое обманутое сердце излило гнев и ревность, желая обвинить Ким во всем этом. Если бы она не заставила меня отправиться в тот поход…

Я быстро заморгала, мои глаза затуманились от слез.

Я действительно влюбилась в него. Не просто споткнулась. Черт, даже не упала. Из-за него меня словно сбросили со скалы. Потому что, когда я посмотрела в глаза Осириса, я увидела все, что видела в своих в зеркале.

Неужели это так несправедливо — хотеть этого всю оставшуюся жизнь?

Хотя, возможно, он был прав.

В его обязанности не входило спасать меня. И продолжать спасать меня.

Я издала всхлип, один из тех уродливых всхлипов плачущего ребенка. Моя голова слегка подалась вперед.

Я начала совершать поворот, после которого должен был начаться мой последний спуск с горы. Я заплакала еще сильнее, когда услышала громкий стук под моей машиной.

Достаточно громкий, чтобы я втянула воздух, включая сопли и слезы. Моя машина немного дернулась вправо, но я смогла сохранить контроль. Но мое приключение еще не закончилось. Я услышала какой-то свистящий звук, и машина начала трястись снова и снова.

Мне не нужно было быть механиком, чтобы понять, что произошло.

У меня лопнула правая передняя шина.

— Конечно, — прошептала я.

Я съехала на обочину. Я посмотрела вперед и увидела спуск с горы.

Я открыла дверцу и вышла из машины.

Обойдя, я увидела. Совершенно спущенная шина. Мне не нужно было оглядываться, чтобы попытаться понять, что произошло. Это была не какая-то гладкая асфальтированная дорога. Это была дорога, проложенная грузовиками за многие годы, усеянная зазубренными камнями. Один из них сделал это, хотя на самом деле это не имело значения.

Мой телефон лежал прямо на пассажирском сиденье моей машины. Все, что мне нужно было сделать, это позвонить кому-нибудь.

Но кому?

Осирису?

— Нет, — прошептала я.

Я не собиралась ему звонить. Не хотелось его беспокоить. Мне не следовало отпускать его одного, чтобы проститься с Милой. Цель была не в том, чтобы отпустить ее. И не для того, чтобы помнить ее. Он был там, чтобы напомнить себе о том, что произошло. И кем она была. Даже если она исчезла, потерялась, так и не была найдена, это не означало, что не должно было быть места, где ее могли бы навещать.

Почему эти слова не пришли мне в голову раньше?

Я чувствовала себя глупо. Стоя там, понимая, что я вошла в его хижину, чтобы рассказать о своих хороших новостях, в то время как он был раздавлен тем, что увидел. Разбитая ваза и розы на полу. Он сделал это сам.

Я наклонилась вперед и положила подбородок на крышу своей машины.

Я могу позвонить Ким. Кэлвину. Перси. Я могла позвать на помощь кого угодно.

Но я этого не сделала.

Я почти ненавидела себя за эти мысли, но без Осириса я ничего не хотела.

— Нет, — прошептала я.

Я не собиралась так жить. Только не снова.

Я открыла пассажирскую дверь, но быстро закрыла ее снова.

— Нет, — повторила я.

Я повернулась и посмотрела на лес.

В последний раз я чувствовала себя такой опустошенной в ночь похода. Когда я слишком напилась рома, пошла прогуляться и заблудилась. И кто мог меня найти?

Осирис.

Я не планировала, что он снова найдет меня.

Но я действительно планировала прогуляться.

Когда я сделала первый шаг в сторону леса, мой разум напомнил мне об опасности.

Мое сердце забилось быстрее.

Опасность — это хорошо. Заблудиться — это нормально.

Может быть, пришло мое время исчезнуть.


Глава 34


Она Тоже Ушла

(ОСИРИС)


Я взмахнул топором и превратил полено в растопку. Я попытался уравновесить маленькие кусочки, но они продолжали падать. Поэтому я повернулся и взмахнул топором, ударив им по дереву. Я вытащил его, и снова замахнулся. Потом еще раз. И еще.

В конце концов, я размахнулся так сильно, что он застрял.

Я отстранился и попытался отдышаться.

Затем я пошел.

Я знал, куда иду, но притворился, что просто иду наугад.

Когда я увидел каменную скамью, то пожалел, что у меня нет топора. Может быть, пришло время избавиться от нее. Разбить ее на куски и сбросить вниз. Тогда пусть Джерри принесет какое-нибудь оборудование и срубит эту гребаную иву. Я мог бы дать ей засохнуть, а потом сжечь. Смотреть, как каждый кусочек этого дерева превращается в пепел.

Как насчет того, чтобы отпустить?

Я провел рукой по неровной каменной поверхности. Я не собирался снова теряться здесь. На этот раз я сел.

Я сидел и думал.

У меня в голове была куча дерьма. Мишель всегда обращалась ко мне за помощью с Адли. Дэйн всегда будет злиться из-за этого. Адли никогда меня не забудет. Она станет старше и будет удивляться, почему живет с тетей и дядей. Даже если бы я был рядом, она в конце концовпоняла бы, что я не ее отец. Даже если я помогал ее растить, я был просто… каким-то парнем.

Каким-то гребаным парнем.

Я стиснул зубы.

Я мог бы все это записать. Записать все о Миле. Хорошие времена. Плохие времена. Счастье. Душевная боль. Я мог бы рассказать правду обо всем. Все, что я знал о ней, я мог записать. Отдать его Мишель на хранение и показать Адли, когда она будет готова.

Я потер подбородок.

Это бы исполнило то, чего все от меня хотели.

Я услышал звук двигателя грузовика вдалеке. Когда я поднял глаза, то увидел Джерри, едущего по грунтовой дороге.

Я откинулся на спинку скамьи и застонал.

Он остановил свой грузовик посреди дороги и вышел. Я знал выражение его лица. Он либо наорет, либо уволит меня. Или и то и другое вместе взятое.

Чего он не знал, так это того, что, если он попытается, я надеру ему задницу.

Джерри осторожно приблизился.

— Не в настроении, — крикнул я.

— Я тоже, — ответил он. Он указал на каменную скамью. — Можно мне присесть?

— Нет.

Джерри все равно сел.

Я скривил губы.

— Я понял, — сказал он. — Каждый имеет право вести себя как дурак. Поэтому я принес тебе кое-что.

— Что?

Он достал из кармана конверт.

— Это то, что я тебе должен.

— За что?

— За работу, — сказал он. — Я не собираюсь втягивать тебя в это дело, Си. Возьми свои деньги и займись чем-нибудь еще.

Я рассмеялся. Я схватил конверт и швырнул его на землю.

— Что с тобой? Деньги, да? Всегда гребаные деньги.

— Эй, я здесь для того, чтобы на тебя накричать, — сказал Джерри. — Что случилось?

— Я все испортил, — сказал я. — Ты знаешь, что со мной случилось. То, что произошло прямо здесь.

— Чертовски обидно.

— Обидно? Это то самое слово?

— Как ты хочешь, чтобы я это назвал? — спросил Джерри. — А? Трагично? Грустно? Ужасно? Страшно? Давай, Си, будь, блядь, настоящим хотя бы на секунду.

— Я настоящий, — прорычал я. — Что, черт возьми, ты знаешь…

— Что, черт возьми, я знаю? — спросил Джерри.

Он снова полез в карман. Он достал фотографию и протянул ее мне.

Я развернул ее, и это была фотография Джерри и женщины.

— Эбби, — сказал Джерри. — Эбигейл.

— Что это значит?

— Моя первая жена, — сказал Джерри.

— Что? Я не знал, что у тебя была первая жена.

Джерри кивнул.

— Да. Была.

— Зачем ты мне это показываешь?

Джерри потянулся к моей руке. Он быстро заморгал.

— Я здесь, чтобы сказать тебе, что ты не один. Моя первая жена… она тоже ушла.



Я снова посмотрел на фотографию. Потом на Джерри.

— Что случилось?

Джерри выхватил фотографию у меня из рук.

— Мы делали все вместе. Я был похож на тебя, Си. Я был грубым и суровым горцем. Просто толстым, — засмеялся Джерри. — У меня не было такого метаболизма, как у тебя, чтобы превратить все в мышцы. Она была городской девушкой. Она любила лес. Мне нравилась жизнь маленького городка, но она все равно тащила меня в мегаполис. Но это были только мы. Мы любили. Мы дрались. Мы мирились. Мы снова дрались. Я думаю, что мы провели столько же времени в ссорах, сколько и под простынями. Мы были так увлечены друг другом. Поэтому однажды я остановил ее на полпути и попросил выйти за меня замуж. Она согласилась. Мы спорили о свадьбе. Мы смеялись над свадьбой. Мы закончили тем, что пропустили нашу собственную свадьбу, потому что я прокрался, чтобы увидеть ее, и сорвал платье с ее тела, чтобы снова овладеть ею. Мы вместе сбежали, поженились в здании суда, а потом купили дом между городом и деревней. Она управляла художественной галереей, а я работал, чтобы накопить и основать собственную компанию.

Джерри замолчал и потер лицо.

— Что случилось? — спросил я.

Джерри посмотрел на меня.

— Рак. Внезапно. Прошло меньше года с момента нашего брака. У нее появился сильный кашель. И не проходил. Мы пошли к врачу, и следующее, что я помню, — она ушла. Полностью не операбелен. Никаких шансов на лечение. Она просто… ушла.

— Черт, — сказал я. — Джерри, я понятия не имел.

— Я говорю не об этом.

— А зачем тогда?

— Потому что после этого есть жизнь, — сказал Джерри. — Ты должен это увидеть.

Я стиснул зубы.

— А сейчас твоя жена?

— Она все знает. Она была в течение многих лет со мной из-за этого. Теперь она знает, что это все еще причиняет боль. Невозможно отпустить и пережить что-то подобное. Я люблю свою первую жену всем сердцем. Но это не значит, что я сейчас не люблю свою вторую жену. Это другое время и другая жизнь.

— Ты говоришь мне, что делать, не так ли?

— Нет, — сказал Джерри. — Вовсе нет. Если ты хочешь провести остаток своей жизни в этой хижине, прячась и скорбя, это твое дело. В этом нет ничего постыдного. Но ты упускаешь то, что ждет тебя в этой новой жизни. Сотрудничество со мной. Развитие бизнеса. И та женщина, с которой ты попросил меня помочь.

— Лара.

— Да. Если она хотя бы отдаленно понимает, через что ты проходишь, хватай ее и не отпускай. Не шути с этим.

Я сидел молча.

Джерри сидел рядом со мной.

Я опустил голову. Джерри положил руку мне на спину.

Слезы не были моей сильной стороной. И если бы Джерри когда-нибудь упомянул об этом кому-нибудь из парней, я бы вздернул его на его белой рубашки.

— Я все еще осознаю, — сказал Джерри. — Я бы все отдал, чтобы вернуть ее. Но теперь я смотрю на свою жену и понимаю, что мне повезло. У меня есть еще один шанс.

Я кивнул.

— Она ушла из-за меня, Джерри. Не из-за рака.

— Она ушла, потому что ушла, — сказал Джерри. — Не вини себя.

Я глубоко вздохнул и наклонился вперед. Я схватил конверт. Я разорвал его и отдал Джерри.

— Хороший выбор, — сказал Джерри.

— Я тебе нужен, — сказал я.

Джерри рассмеялся.

— На самом деле, этот чек нельзя обналичить. Спасибо, что не раскусил мой блеф.

Я усмехнулся.

— Гребаный мудак.

Джерри встал.

— Если тебе когда-нибудь понадобится с кем-нибудь поговорить, я здесь. Если захочешь выпить пива, позвони мне. Если захочешь встретиться здесь и поговорить, позвони мне.

— Спасибо, Джерри, — сказал я.

— Береги себя, Си. И не кидай меня снова в рабочий день. Увидимся завтра.

Джерри сел в свой грузовик и уехал.

Я стоял там один. Я повернулся лицом к каменной скамье и дереву.

Я начал кивать.

Потом я побежал.

Я побежал обратно в хижину и взял ключи. Я должен был догнать ее. Я должен был спасти ее еще раз.

Я должен был сказать ей, что это она спасла мою задницу. Мою упрямую задницу горца.

— Черт, — прорычал я, садясь за руль своего грузовика.

Ларе нужно было подготовиться к тому, что нас ждало.

Мы собирались полюбить друг друга. Мы собирались драться. Мы собирались провести много времени между простынями, мирясь.

Я ехал быстро, мой грузовик подпрыгивал на камнях и ухабах на дороге.

Я приблизился к повороту и ударил по тормозам. Заднюю часть моего грузовика занесло влево. Я поставил грузовик на стоянку и выпрыгнул.

Это была сцена, которую я никогда не хотел видеть. Снова.

Я видел машину.

Я видел открытую водительскую дверь.

Это была машина Лары.

Но Лары нигде не было видно.


Глава 35


Навсегда Найденный

(ОСИРИС)


Я побежал в лес, мое сердце бешено колотилось. Это вернуло меня в тот день. Для того чтобы найти машину Милы без Милы внутри. Адли на заднем сиденье, в своем автомобильном кресле, выглядела испуганной. Мне пришлось успокаивать Адли, а потом искать Милу. Я не был уверен, как долго я искал ее, но в конце концов мне пришлось сделать самый трудный звонок в моей жизни. Мне пришлось вызвать скорую помощь, но Мила ушла.

На этот раз все было по-другому.

Буквально через десять секунд в лесу я нашел Лару.

Она сидела на пне. Совершенно не вписываясь в картину. Абсолютно красивая.

— Лара! — я позвал ее.

Она посмотрела на меня. Затем она покачала головой.

— Нет.

— Что ты делаешь?

— У меня спустило колесо, — сказала она.

Я обхватил подбородок и провел рукой по бороде.

— И ты пошла в лес?

— Ты можешь просто оставить меня в покое, Си?

Я сделал шаг. Остановился. Сделал шаг назад. Затем снова шагнул вперед.

— Нет, — ответил я.

— Что? — спросила она.

— Нет. Блядь, нет. Я не оставлю тебя одну. — Я подошел к ней и присел перед ней на корточки. — Я никогда не оставлю тебя одну, Лара. Ты навсегда останешься в моих глазах. В моем сердце.

— Си…

— Нет. Ты выслушаешь меня. Это я заблудился в этих лесах, а не ты. Ты нашла меня. Ты спасла меня. Ты защитила меня от самого себя. Мне не следовало говорить того, что я сказал ранее. Увидеть этот мемориал… это не то, что она заслуживает. Мне следовало быть более вовлеченным. Пусть все поймут, кем она была и почему ушла. Но сейчас это не имеет значения. У меня никогда не будет этой правды, и ни у кого не будет. Я должен поделиться этим с Адли. Все это ложится на мои плечи, сладкая. Так что я больше не испорчу все с Адли.

— Я знаю это, Си, — прошептала Лара. — Я знаю это. Я хочу быть рядом с тобой. Я не могу тащить тебя, ты, большой, тупой, уродливый лесоруб от природы. Но это не значит, что я не могу любить тебя.

— О, сладкая, — сказал я. Я потянулся к ее лицу и погладил по щеке. — Ты действительно тащишь меня.

Лара шмыгнула носом.

— Что нам делать, Си?

— Я понятия не имею, Лара. Мой разум не перестает метаться. Я должен найти способ заставить все работать с Адли. И убедиться, черт возьми, что она знает, что Мишель и Дэйн — ее родители. Не я. Я не буду ее растить. Я недостаточно хорош, чтобы вырастить ее.

— Да, это так.

— Не так, как они. Она заслуживает самого лучшего, а они самые лучшие. Я собираюсь быть рядом с ней. Навещать. Я собираюсь посетить каждое школьное мероприятие. Каждую пьесу, танец, спортивное мероприятие. Что бы она ни делала. И я всегда буду смотреть на нее, зная, что когда-нибудь у нас с ней будет не один разговор, в котором мне придется разбить ее маленькое сердечко. Но, по крайней мере, я знаю, что когда это случится, она вернется домой к Мишель и Дэйну за любовью и комфортом, к которым она привыкла.

Лара с трудом сглотнула.

— Мне не нравится такое.

Я вздохнул.

— Мне это тоже не нравится.

— Это нечестно по отношению к тебе.

— Знаю. Но и по отношению к Адли это несправедливо. Она никогда не узнает, кто ее отец. Я был ближе всех, чтобы стать отцом, но у нее есть кое-кто получше. Я успокоюсь, зная, что она думает обо мне, и что я могу принять любую ее боль и ее гнев.

— Ты такой хороший человек, Си. Тебе нужно увидеть это сейчас.

— Я буду стараться изо всех сил, сладкая.

Лара с силой схватила меня за бороду.

— Нет. Ты хороший человек. Мне плевать, кем ты был. Я смотрю на то, кто ты сейчас.

— Прямо сейчас ты меня пугаешь.

— Почему?

— Твоя машина. На обочине дороги. Дверь открыта.

Лицо Лары вытянулось.

— О, черт. Си.

— Все в порядке.

— Нет, это не так. Я не должна была…

— Это только что доказало мне, что ты имела в виду. Я не могу потерять тебя, Лара. Я не могу приблизиться к тому, чтобы потерять тебя. Когда-либо. Я хочу, чтобы ты купила этот цветочный магазин, если хочешь. Я хочу, чтобы ты жила там, где ты счастлива. Если я тебе понадоблюсь, я рядом. Но я не буду тебе мешать. Ты сильная. Намного сильнее, чем ты себе представляешь. Тебе лучше это понять.

Лара усмехнулась, а затем передразнила меня.

— Я буду стараться изо всех сил, сладкий.

Я рассмеялся. Я обхватил ее за талию и стащил с пня. Я встал, обнимая ее.

В тот момент, когда ее губы коснулись моих, я почувствовал себя хорошо. Я почувствовал себя в безопасности. Я почувствовал себя защищенным. Я почувствовал, что меня нашли.

Я понес ее через лес обратно к дороге.

Я поставил ее на ноги и посмотрел на машину.

— Черт, — сказал я. — Шину довольно хорошо разорвало.

— Да. Мне придется вызвать буксир или что-то в этом роде.

— Или что-то в этом роде, да? — спросил.

— Что? О чем ты думаешь?

Я побежал к своему грузовику и достал нож из средней консоли. Я вернулся к машине и остановился там.

— Для чего этот нож?

Я ухмыльнулся, присел на корточки и проткнул заднее колесо.

Раздался хлопок и звук вырывающегося воздуха.

— Осирис! — Лара закричала. — Какого хрена?

Я сложил нож и открыл заднюю дверцу ее машины.

— Теперь ты должна остаться со мной. Ты застряла.

— Я уже и так застряла, болван, — завопила она. — Зачем ты это сделал?

— Потому что мне, блядь, так захотелось, — сказал я.

Она была потрясена.

Я схватил пару сумок с заднего сиденья и положил их на крышу машины.

Я подошел к ней и снова схватил ее, целуя.

— Я думаю, что могу возненавидеть тебя прямо сейчас, — сказала она.

— Я заплачу за это, — произнес я. — Мы позаботимся об этом завтра.

— Я собиралась разобраться с цветочным магазином, — сказала она. — Я должна проверить бухгалтерские книги. Мне нужно взглянуть на договор аренды. Мне нужно позвонить адвокату. Я должна…

Я снова поцеловал ее. Сильнее.

Затем прервал поцелуй.

Она кивнула.

— Я должна сказать тебе сделать это снова.

Я сделал это снова.

И еще раз.

Я бросил в кузов грузовика столько ее вещей, сколько смог. Я бросил Лару на пассажирское сиденье.

Я отвез нас обоих… домой.



Наши тела были тесно переплетены. Лара запыхалась. С каждым выдохом я рычал. Я ощущал себя животным рядом с ней. Не в состоянии контролировать себя. Наша одежда была разбросана по всему полу хижины, ведущему в спальню.

Я лежал на спине, крепко прижимая ее к груди.

Она была мягкой, теплой, дрожащей.

Она была для меня всем.

— Си, — прошептала она.

— Сладкая, — прошептал я в ответ.

— Я не хочу, чтобы ты когда-нибудь прекращал.

— Прекращал что? — спросил я и посмотрел на нее сверху вниз.

— Прекращал ее искать. Я не хочу, чтобы ты когда-нибудь сдавался. И если тебе когда-нибудь понадобится минута наедине с собой, просто скажи мне.

Я кивнул.

— У меня не укладывается в голове, Лара.

— Что именно?

— Почему тебя это так волнует.

— Потому что, сколько бы ты ни пытался спрятаться, ты на виду. И мне это нравится. Кроме того, у тебя есть некоторые черты, которые мне нравятся.

— Да?

Лара коснулась моей руки.

— Такой сильный. И у тебя огромное… сердце.

Я рассмеялся.

— Я действительно сомневаюсь, что мое сердце больше, чем мой…

— Зависит от момента, — оборвала меня Лара.

— А как насчет прямо сейчас?

— Определенно твое сердце, — ответила она.

Я улыбнулся. Она заставляла меня чувствовать себя хорошо. Действительно чертовски хорошо. Она заставила меня захотеть пойти на работу, чтобы не скрывать свою боль и не напрягать мышцы. А развивать бизнес с Джерри и делать что-то важное. Она заставляла меня задуматься обо всех этих гребаных сумасшедших мыслях, например, о том, когда станет холодно. Представлять ее в толстовке с капюшоном и спортивных штанах, потягивающую горячий шоколад у камина, пока на улице идет снег. О том, чтобы срубить нашу первую рождественскую елку вместе и украсить ее.

— Что ты сейчас делаешь? — прошептала Лара.

— Размышляю, — произнес я. — Все это должно произойти.

— Так ты теперь гадалка?

— Да.

— Где твой хрустальный шар, горец?

Я шлепнул левой рукой по голой заднице Лары. Я притянул ее к себе.

— Мне не нужен хрустальный шар, чтобы предсказывать будущее, сладкая.

— О?

— Я вижу что-то большое в самом ближайшем будущем, — сказал я, скривив губы.

Я притянул ее к себе, прижимая к себе ее идеальные изгибы.

Она посмотрела вниз.

— Вау, ты был прав.

Я скользнул рукой по ее затылку и притянул ее к себе для поцелуя. Я перекатился на нее сверху и отстранился.

— Я всегда прав, сладкая, — прошептал я.

Моя правая рука скользнула по внутренней стороне ее бедра. Я снова проник в нее. Ее руки схватили меня за спину, и она простонала мое имя.

В моей постели, в моей хижине, в лесу. Лара была повсюду. Она могла бы называть меня своим горцем, своим лесорубом, своим мужчиной.

Но все, что имело для меня значение — Лара была всем, и из всех мест, где могла бы быть, самое важное было в моем сердце.


Эпилог

После Всего


НЕСКОЛЬКО МЕСЯЦЕВ СПУСТЯ


(ЛАРА)


Я услышала, как Осирис прокричал БЛЯДЬ! в четвертый раз. Именно тогда я решила выйти на улицу с бутылкой холодного пива, чтобы успокоить его. Если бы это не сработало, я бы начала раздеваться. Но если бы я это сделала, нам пришлось бы действовать быстро, потому что Адли могла появиться в любую минуту.

Я сошла с крыльца и увидела, что он стоит на коленях, держась за шест для палатки. Он уставился на него так, словно это было что-то иностранное.

— Для чего это, черт возьми? — прорычал он.

— Я думаю, это для того, чтобы палатка стояла, — ответила я.

Осирис посмотрел на меня.

— Я повесил брезент. — Он указал на большой брезент, который был прибит к паре деревьев. — Этого достаточно.

— Ты хотел пойти в поход с Адли, — сказала я. — Тебе придется спать в палатке. Ты же знаешь это.

— Я обещал ей, что мы будем смотреть на звезды. Она может заснуть, и я отнесу ее внутрь. Сегодня также будет холодно.

— Тогда тебе придется развести для нее костер, — произнесла я.

— И тебе это нравится, да? Ты можешь спать внутри.

— Меня не приглашали, — сказала я. — Принесла тебе пива.

Осирис бросил шест и подошел за своим пивом. И украл у меня поцелуй.

— Как ты себя чувствуешь?

— Отлично.

— Обманщица, — сказал он.

— Как продвигается с палаткой?

Он скривил губы, выпивая пиво.

Я подошла к палатке и установила ее меньше чем за две минуты. Мой дикий горец мог построить что угодно вручную с помощью инструментов и дерева. Он мог бы нести дерево на своих широких плечах. Но попросить его поставить палатку?

— Никому об этом не рассказывай, — сказал он. — Если кто-нибудь спросит, я это сделал.

— Вполне справедливо, — произнесла я.

— Как сегодня идут дела? — спросил он.

— Хорошо, — ответила я. — Мне нужно попасть туда завтра и закончить несколько заказов. Меган работает за кассой до восьми вечера.

— Я горжусь тобой, сладкая, — сказал он. — Взяться за все это и заставить работать.

Да, итак, я купила цветочный магазин. Я продала все, с чем смогла расстаться. Я взяла кредит в банке, который задолжал Джерри и Осирису услугу. Так что я была предоставлена сама себе. Я никому ничего не была должна. Я оставила в магазине все как было. Сделала небольшую рекламу, чтобы рассказать о наших заказах и торговых площадях. Наняла потрясающую девушку по имени Меган. Ей был двадцать один год, она собиралась получить степень магистра, и была в восторге от того, что будет работать со мной. Я полностью доверилась ей, чтобы развивать бизнес вместе со мной. Я сказала ей, что, когда она закончит колледж, и если все еще будет заинтересована, мы могли бы стать партнерами и открыть второе место. Но в глубине души я понимала, что в конечном итоге она получит серьезные предложения о работе. И это было здорово.

Технически я все еще была бездомной. Я нашла квартиру, а затем отказалась от нее в последнюю секунду по уважительной причине.

— Итак, ты посмотрел какой-нибудь из домов, которые я тебе отправила? — спросила я Осириса.

— Нет.

— Си…

Он коснулся моего лица.

— Я уже говорил тебе. Найди то, что тебе понравится.

— Но я хочу, чтобы он был нашим.

— О, поверь мне, сладкая, он будет нашим.

— Мне не нравится, когда ты так говоришь.

— Мне на самом деле все равно.

— Я собираюсь сказать Дэйну, что ты не смог установить палатку.

Осирис стиснул зубы.

— Отлично. Какой дом тебе понравился больше всего?

— Второй. С красными ставнями. С кленом на заднем дворе.

— Мне тоже, — сказал он. — Больше всего понравился.

Я хлопнул его по груди.

— Придурок! Не было никакого дома с красными ставнями!

— Ну, может быть, нам стоит найти тот, в котором они есть.

— Иногда я тебя ненавижу, — сказала я.

Си обнял меня одной рукой и притянула к себе для поцелуя.

Я толкнула его.

— Эй. Осторожно. У твоих губ вкус пива.

— Расслабься, ничего не случится, — сказал он. — Там мой ребенок. Немного пива не повредит.

Си подмигнул.

Я закатила глаза.

Наконец-то я начала округляться.

Это была своего рода причина, по которой я все еще была бездомной. Я нашла квартиру, а потом узнала, что беременна. Прямо сейчас я жила в хижине с Си. Но я была обеспокоена. Я хотела устроить детскую и подготовиться к рождению ребенка. Нашего ребенка.

— Лара, — сказал он. — Я хочу, чтобы ты нашла дом своей мечты. Дом моей мечты уже существует.

— Ну, и где же он?

— Дом, в котором ты со мной.

Я опустила голову.

Я ненавидела, когда он говорил подобные вещи.

Да, это было чертовски романтично. Но мои гормоны вышли из-под контроля.

— Ты что, плачешь? — спросил он.

— Заткнись, — произнесла я.

На горизонте появился грузовик.

— Большой грузовик, — прошептал Си. — Значит, у него маленький член.

Я приподняла бровь.

— Твой грузовик больше, чем его.

— Я исключение из правила, — сказал Осирис, подмигнув.

Обе двери открылись, и Мишель открыла боковую дверь. Малышка Адли выскочила и бросилась бежать.

— Вау! — закричала она, когда увидела палатку. — Она действительно здесь!

Осирис опустился на одно колено, и Адли прыгнула в его объятия.

— Я же тебе говорил, — сказал он.

— Мы будем готовить зефирки?

— Ага.

— Рассказывать истории о привидениях?

— Конечно.

— Если я испугаюсь…

— Ты можешь спать внутри, — сказала я Адли. — Но мы заставим Осириса остаться снаружи. Девичник, верно?

Адли хихикнула.

Мишель подошла с розовой сумкой в руке.

— Вот, держи.

Я взяла сумку.

— Спасибо.

— Как ты себя чувствуешь?

— Днем лучше, — ответила я.

— Девочка, да? — спросила Мишель.

— Да, — ответила я. Я взглянула на Осириса. — Он убежден, что они ошибаются.

— Посмотрим, когда ребенок появится, — сказал Осирис.

Мишель покачала головой.

— Типичный мужчина.

Дэйн подошел и обнял Мишель за плечи.

— Куда вы двое отправитесь сегодня? — спросила я.

— В кинотеатр, — сказала Мишель.

— На ужин, — произнес Дэйн. — Настоящий вечер вне дома. Подальше.

— Эй, — сказал Осирис. — В любое время. — Затем он указал на палатку. — Адли, почему бы тебе не пойти и не проверить ее. Положить свой спальный мешок.

— Хорошо! — завопила Адли.

Она выхватила у меня свою сумку и исчезла.

Я почувствовала небольшое напряжение.

Я не собиралась вмешиваться без крайней необходимости.

— Послушай, — сказал он. — У меня полно одеял и спальных мешков. Скорее всего, она и часа не продержится в палатке. И это прекрасно.

— Я знаю, — сказала Мишель.

— Тогда почему вы оба стоите там, как будто собираетесь на меня накричать? — спросил Осирис.

— То, что ты сделал там со скамейкой, — сказал Дэйн. — Это хорошо.

— О, — произнес Осирис.

Пару месяцев назад Осирис исчез посреди ночи. Он всегда совершал полуночные прогулки. На этот раз он вернулся домой только утром. Он превратил каменную скамью в памятник Миле. Он сказал, что это подходящее место для того, чтобы поставить ей памятник. Я не сомневалась в этом. Мне понравилось, что он это сделал.

— Это мило, Си, — сказала Мишель. — То, что ты сделал. Что ты делаешь сегодня вечером для Адли. Ты знаешь, скоро День отца. Она задавала вопросы…

— О том, что сделать, — сказал Дэйн.

— Хорошо, — произнесла я.

— Я сказал ей, что она должна сделать, — сказал Дэйн.

Я почувствовала, как Осирис напрягся. Эти два парня никогда не собирались быть друзьями. Это было чертовски точно.

— Я сказал ей сделать две открытки, — сказал Дэйн. — Что в конце концов ей повезло, что в ее жизни было два отца. Ты и я, Осирис.

— Черт, — сказал Осирис. — Это много значит для меня.

— В ее детском саду вечеринка по случаю Дня отца, — сказала Мишель. — Это в следующую среду в…

— Я буду там, — сказал Осирис. — Я буду там.

— Хорошо, — произнесла Мишель.

— Нам лучше идти, — сказал Дэйн. — Давай попрощаемся с Адли.

Когда Дэйн проходил мимо, Осирис схватил его за руку. Эти двое уставились вниз.

— Спасибо.

Дэйн кивнул.

Они попрощались, и ночевка-слэш-поход официально начался.

Только после девяти, когда стемнело, я вышла из хижины, чтобы проверить, как там дела. Я подошла к концу крыльца, чтобы понаблюдать за Осирисом и Адли.

Адли сидела в маленьком кресле, накинув на ноги одеяло.

Осирис опустился на колени рядом с ней, тыча палкой в огонь.

Я улыбнулась.

Осирис посмотрел на меня, и я увидела его улыбку в дыму костра.

Я положила обе руки на живот и глубоко вздохнула.

Я посмотрела вниз и улыбнулась шире, слезы наполнили мои глаза.

Мы самые счастливые люди на свете, малышка. Не многие люди получают ту любовь, которую может дать твой отец. Он грубоватый на вид парень. У него есть татуировки. Он улыбается не так часто, как мне бы хотелось. Но я могу сказать тебе вот что… я трижды ловила его на том, что он улыбается. Первый — когда он видит рисунки на холодильнике от Адли. Второй — когда я замечаю его в отражении зеркала, смотрящего на меня. И третий — самый главный, это когда он достает из кармана снимок ультразвука и смотрит на тебя. Я всегда буду шутить и называть его «горячим парнем из леса», но ты, малышка, можешь называть его папой.


КОНЕЦ


Оглавление

  • Лондон Кейси и Джексон Кидман Горячий парень из леса