Яичница для Дракона [Юлиана Истомина] (fb2) читать онлайн

Яичница для Дракона

Глава 1.

Сегодня Чан Ми проснулась в прекрасном настроении. Наконец-то она нашла свое призвание — то, в чем она хочет и может реализовать себя как личность. Не зря же на полке пылился диплом об окончании кулинарного колледжа.

Ей было двадцать шесть, и у нее не было ни приличной работы, ни стабильного заработка. Пытаясь найти свою нишу в этом жестоком мире, Чан Ми кем только не работала, и библиотекарем, и санитаркой, и няней в детском саду. Но ни одна из профессий не давала ей чувства удовлетворения, она не чувствовала себя нужной и незаменимой. Только стоя у плиты она была почти счастлива. Размеренное и успокаивающее шипение, шкворчащее сало или стук ножа по разделочной доске давали ей ощущение покоя. Она чувствовала себя творцом, создавая очередной кулинарный шедевр. И пусть эти шедевры были совершенно не съедобны, Чан Ми не сдавалась. Она постоянно стремилась к самосовершенствованию, развивала навыки, благо, соседка тётя Лора, всегда была наготове с бинтами и зеленкой.

Жила Чан Ми в общежитии коридорного типа, с общей кухней на этаже, так что все ее блюда готовились на глазах у соседей. Вчера вечером в поисках вдохновения она шерстила Ютуб, выискивая необычные рецепты, и Чан Ми вдруг осенило. А почему бы и ей не вести свой собственный кулинарный влог? Это было гениальное решение, во всяком случае, ей так казалось. Она сможет заниматься любимым делом, добьется признания и, возможно, через какое-то время, ей больше не придется бегать по ненавистным подработкам. Чан Ми не терпелось поскорее включить свой старенький ноутбук и наконец-то начать новую жизнь. Но для начала надо позавтракать.

Мама с детства приучила ее, что завтрак — это первое, что она должна сделать, проснувшись и умывшись. Чан Ми плохо помнила свое детство, в памяти всплывали то лес, то какой-то бревенчатый дом, хотя мама всегда жила в городе. И еще она помнила, что часто болела, поэтому мама всегда вставала пораньше и готовила ей вкусный и полезный завтрак. Повзрослев, Чан Ми не стала менять привычки и, проснувшись, обязательно плотно завтракала, хотя и не так вкусно и полезно.

Девушка отправилась на кухню, открыла холодильник и вздохнула. До зарплаты еще неделя, а денег уже нет, так что завтракать придется сосисками. Вскипятив в кастрюльке воду, она бросила в нее розовое нечто с гордым названием «Мясные» и присела на подоконник.

«Пока варятся сосиски, можно подумать о своем влоге. Как бы его назвать? Надо что-то звучное, броское и запоминающееся. Или, наоборот, простое и понятное, например «Кухня Чан Ми»? Простенько, но может, это и к лучшему, оставлю пока этот вариант. Оформление тоже очень важно, нужно найти в Гугле подходящие картинки, что-то с кастрюльками и поварешками — это будет не сложно. Готовить придется на общей кухне — вот с этим могут быть проблемы, тут постоянно кто-то шастает. Хотя, можно попробовать снимать по ночам. Точно, так и сделаю. Надо посмотреть влоги разных поваров, понять с чего начать, какое блюдо приготовить первым, чем именно они привлекают подписчиков? Да уж, по собственному опыту знаю, что поваров-мужчин смотрят активнее и подписчиков у них больше, и комментариев. А что если…»

— Здрасти вам через окошко. Ты сосиски варишь или таки уже жаришь? — Чан Ми вздрогнула, ровно посередине кухни, словно монумент, высилась Лора Годафридовна, уперев руки в мясистые бока, которые плавно перетекали в не менее объемные бедра.

— Мамочки, сосиски! — девушка спрыгнула с подоконника и схватила кастрюльку, пальцы зашипели, кастрюлька полетела на пол, и сосиски, кувыркаясь и подпрыгивая, дружным гуськом покатились под стол.

— Угу, угу, картина маслом, — тетя Лора наблюдала за убегающими сосисками.

— Ой, что же делать, — Чан Ми заметалась по кухне, то кидаясь за сосисками, то хватая тряпку, чтобы собрать воду с пола.

— Ша, замри! — Лора Годафридовна указала пухлым пальцем на прихватку, — возьми рукавичку и подними кастрюлю. И чего ты в нее вцепилась, как лишай в пионэрку? Поставь на плиту. Теперь бери половую тряпку и собирай воду. Ты таки не видишь разницу между собирай и размазывай? Подгортай ее, подгортай. Ну вот, а то развела кисель водой, иди, тряпку прополощи.

— Тетя Лора, а как же сосиски?

— Их есть без тебя кому есть. Кыс-кыс-кыс, Амалия, Афродита, идите сюда, вам Бог послал немножечко покушать.

На кухню расслабленной походкой вплыли две кошки породы «русская дворовая», огромные и лохматые. Чан Ми грустно посмотрела на свой несостоявшийся завтрак и на липкую тряпку. «Ну что же, похоже, это знак судьбы. Пора менять привычки, в конце концов, я начинаю новую жизнь. Обойдусь чашечкой чая».

Так думала Чан Ми, закрывая за собой дверь своей комнатенки. «Начнем. Так, перво-наперво, нужно создать канал на Ютуб, посмотрим, что для этого надо… Ага, ничего сложного, почта, пароль, название. Название… «Кухня Чан Ми», как-то уж очень просто, может поиграть словами? Да нет, глупости какие-то получаются… Может, «Шеф Ван на твоей кухне»? Очень длинно. Если аббревиатура «Кухня Чан Ми», то получится КЧМ… Кчм… Кимчи? Тааак… кимчи… кимчи… Шеф Кимчи! В десяточку! Готово! Значит, первый ролик должен быть о кимчи. Отлично, надо найти свои старые рецепты, и по магазинам. Вот только… Может все-таки рискнуть? А, была не была». Чан Ми подставила табурет к шкафу, там наверху в пыльной коробочке лежала аккуратная стопочка купюр, перетянутая резинкой — сбережения «на черный день». Она достала несколько банкнот и спрыгнула на пол. «Этого должно хватить на первое время».

Пересмотрев множество роликов о раскрутке канала, Чан Ми поняла главное для себя, ей нужно, как можно быстрее набрать три тысячи подписчиков, тогда можно будет вступить в партнерскую программу и, возможно, у нее появятся спонсоры. Значит, нужно приложить максимум усилий, чтобы достигнуть заветной цифры в кратчайшие сроки. Поэтому, первым делом, она отправилась в парикмахерскую. Дорогие салоны ей были не по карману, так что странное неброское заведение на первом этаже соседнего дома вполне подходило. «ЖЕЛАНИЕ КЛИЕНТА ДЛЯ НАС ЗАКОН», большими буквами было написано у входа. «Ну и отлично» — подумала Чан Ми и открыла дверь.

— Здравствуйте, у вас по записи или в порядке живой очереди? — спросила она, оглядывая совершенно пустой предбанник и зал.

— Конечно, по записи, но у меня есть минут пятнадцать до следующего клиента, кого стрижем? — ей отвечало странное существо с волосами цвета радуги, торчащими в разные стороны, — Так кого стрижем, дамочка?

— Меня стрижем, я бы хотела…

— Если вы решили подровнять челку, то это не ко мне. Я мастер, профессионал, художник, а челку подровнять вы и сами можете.

— Нет, я бы хотела…

— Секущиеся концы я тоже не ровняю, — сказало существо, как отрезало.

— КОРОТКУЮ СТРИЖКУ! — быстро и громко выпалила Чан Ми, пока ее снова не перебили.

— Да? Ну-ка, посмотрим, — существо взяло голову Чан Ми длинными пальцами и стало вертеть ее из стороны в сторону, — Нет, вам не пойдет, форма головы не правильная, черты лица ассиметричные, вас и так природа обделила, зачем усугублять ситуацию еще больше?

— Девушка, простите, но у вас на входе написано ««ЖЕЛАНИЕ КЛИЕНТА ДЛЯ НАС ЗАКОН»…

— Девушка? Я, вообще-то, парень! Понаехали тут всякие, еще и оскорбляют! Хамка!

— Простите, пожалуйста, я, наверное, лучше пойду… — и Чан Ми осторожно стала двигаться к выходу, на всякий случай не сводя глаз с бушующего парикмахера, вдруг еще запустит чем-нибудь вслед.

Конечно же, когда до свободы было рукой подать, дверь внезапно распахнулась и с силой стукнула Чан Ми в спину, задав ей направление, совершенно противоположное желаемому. По инерции она полетела в сторону парня с разноцветными волосами, спотыкаясь и цепляясь за все выступающие углы. Глаза у парня округлились, мелькнул ужас, он открыл рот и заверещал. Что уж там так его испугало, Чан Ми не знала, она в этот момент приземлялась на четвереньки, прямо у ног визжащего парикмахера. Но инерция вещь коварная, просто так не остановить, голова Чан Ми продолжала двигаться в заданном направлении и со всего размаха стукнула парня по коленкам. Тот взвыл с новой силой и рухнул рядом.

— Девушка, вы не ушиблись? — кто-то осторожно тронул Чан Ми за плечо, она подняла глаза и увидела склонившуюся к ней девушку примерно одного с ней возраста, миниатюрную и аккуратную, — прошу прощения, солнце отсвечивает от стеклянной двери, я не видела, что по ту сторону кто-то стоит. Алешка, хватит орать, иди подыши свежим воздухом.

— Давайте, я помогу вам подняться? Вот так, присаживайтесь на диван, ничего не болит?

— Нет, все в порядке, пострадала только моя гордость, — Чан Ми застенчиво улыбнулась, — я пойду, пожалуй.

— Подождите, вы хотели подстричься? В качестве извинений, мы обслужим вас бесплатно, сейчас я верну маэстро…

— Ой нет, не надо, мне кажется, я уже передумала…

— Да не переживайте, он настоящий профессионал! Не смотрите, что работает в таком скромном месте, у художников свои причуды. К тому же, его профессиональная гордость не позволит ему опуститься до мести, лучшего мастера вам не найти во всей Одессе. Подождите немного, я его приведу.

— Может, не надо?

— Всё будет в лучшем виде, не волнуйтесь, — и девушка вышла на улицу. Спустя совсем немного времени она вернулась, ведя за руку того самого Алешку.

— Так и быть, только из любви к искусству я возьмусь поработать с тобой, — буркнул он, — Садись в кресло. Ну, и чего желаете?

— Мне надо быть похожей на парня, — Чан Ми внезапно спохватилась, бросив быстрый взгляд на прическу парикмахера. — Я хотела сказать, на обычного, среднестатистического парня.

— Да понял я. Ты что, из этих? — Алексей задвигал бровями.

— Каких? — Чан Ми засмотрелась в зеркало на то, как двигались брови парикмахера, казалось, они живут своей жизнью, она даже попыталась неосознанно повторить эти движения, но ничего не вышло, — А-а-а, нет, мне для работы надо.

— Ну да, конечно. Так, посмотрим, что мы имеем… — Алексей невероятным образом преобразился, казалось ножницы — это вовсе не инструмент, а продолжение его руки. Чан Ми некстати вспомнился Эдвард, который руки-ножницы. Она даже не смотрела на себя, просто следила в зеркале за движением его рук. Прошло минут тридцать, когда маэстро отложил ножницы в сторону и скромно протянул. — Готово, не нужно оваций.

Чан Ми взглянула на себя и обомлела, на секунду ей даже показалось, что это и не зеркало вовсе, а просто стекло, по ту сторону которого сидит паренек в таком же кресле.

— Маэстро, вы гений! — Чан Ми захлопала в ладоши. Пусть их знакомство нельзя назвать удачным, но вот результат превзошел все ожидания. Она превратилась в юношу, надо сказать, очень даже симпатичного, — спасибо вам, я буду рекомендовать вас всем своим знакомым.

— Вот уж увольте, не смей! Не хочу я цирюльничать над толпой нервных баб. Мне и так не плохо.

— Хорошо, хорошо, как скажете. Спасибо вам еще раз.

Выйдя на улицу, Чан Ми подумала, что слишком нелепо смотрится в белом сарафане с новой стрижкой, да и надо начинать вживаться в роль. С этого момента она прославится как Шеф Ван Чан Мин или Шеф Кимчи! С такими мыслями она побежала домой переодеваться. Нужно было еще закупить продукты для первого ролика, расчистить кухню, договориться с соседями. Чан Ми была полна предвкушения, новая жизнь, вот она я — я пришла!

Спустя год.

— Здравствуйте, дорогие подписчики. С вами шеф Кимчи, и сегодня ровно год с тех пор, как я выпустил свой первый ролик. Кажется, тогда я готовил для вас кимчи. Не все у меня шло гладко, зато нам было весело, — из темного угла, куда не попадал свет софитов, послышалось хрюканье. Не обращая на это внимания, Чан Ми продолжила, — И вот уже год я делюсь с вами замечательными рецептами азиатской кухни, а также всем, что знаю сам. Но и вы, мои дорогие друзья, многому меня научили. Надеюсь, впереди нас ждет не менее увлекательное общение. Ну что же, гип-гип-ура!

С этими словами, Чан Ми подняла вверх огромную хлопушку и дернула за веревочку. Раздался оглушительный взрыв, микрофон зафонил, и в гарнитуре пронзительно запищало. Из угла слышалось уже не только хрюканье, но и подвывание. Чан Ми изо всех сил «держала лицо» и не обращала внимания на звуки из угла, а также на падающие ей на голову комки цветной бумаги, которые должны были быть звездочками, сердечками и бабочками, во всяком случае, так было написано на упаковке. Она стояла и смотрела в камеру, растянув губы в самой искренней улыбке. В углу зашевелилось, и на освещенный участок кухни стала выползать Лора Годафридовна, икая от смеха. Она делала знаки Чан Ми, чтобы та отошла в сторону и дала ей возможность убрать со стола мусор.

Примерно полгода назад тетя Лора вызвалась помогать Чан Ми со съемками. Сначала она просто сидела в углу и читала комментарии, поднимая палец вверх, когда Чан Ми должна была обратить внимание на то или иное высказывание. Позже она стала помогать с камерой, передвигала ее за Чан Ми. Теперь же Лора Годафридовна была и оператором, и суфлером, и менеджером. Именно она привела первого спонсора — дядю Гарика — «успешного бизнесмена», который имел ларек, рядом с чебуречной тёти Лоры.

Эти несколько выпусков стали для Чан Ми страшным сном. Началось все с того, что дядя Гарик никак не мог понять, зачем. «Вай-вай! Зачэм такая красавица малчиком прикидывается?»

Дальше больше, приходилось каждый выпуск использовать в блюдах его курочек, при этом постоянно проговаривая: «Самые свежие курочки у Гарсевана Ерджаниковича с семи до часу по адресу, и так далее». Мало того, что выговорить это было сложно, так еще и звучало глупо. Но самым ужасным было требование надеть на голову вместо колпака куриный гребешок. Вот уж где тётя Лора повеселилась на славу, да и не только она. Чат под роликами дымился от хохота, но Чан Ми терпела. Этот кошмар принес ей сразу пятьсот подписчиков и кучу лайков, её ролики стали набирать популярность, появилась активность в чате и можно было наконец-то подключить заветную партнерку! Пусть это были копейки, но каждый рублик грел душу Чан Ми и давал надежду на то, что когда-нибудь она сможет полностью посвятить себя любимому делу.

Чан Ми двинулась в сторону холодильника, тетя Лора медленно поворачивала камеру за ней.

— Раз уж сегодня день рождения канала, я приготовлю для вас традиционный корейский суп Миёккук, который принято подавать именинникам.

— Спонсора, — шептала одними губами тётя Лора, при этом активно вращая глазами и размахивая руками, — спонсора называй!

Чан Ми мысленно закатила глаза. Да уж, со спонсором опять неувязочка вышла.

Не так давно в Одессе запустили производство колбасных изделий с громким названием «Пир Душ». Уж какими хитрыми лазейками тётя Лора пробралась к владельцу этого «пира», Чан Ми не знала. Но более удивительным было то, что он согласился спонсировать выпуски «Шефа Кимчи», конечно же при условии, что в блюдах будет использоваться продукция его бренда, в частности сосиски.

— Доставай спонсора, кому говорю! — продолжала шептать тётя Лора.

Чан Ми открыла дверцу холодильника, хотя назвать ЭТО просто холодильником у нее язык не поворачивался. Снаружи, он больше походил на антикварный шкаф с двумя створками и огромным зеркалом посередине. Дверцы были отделаны дубом, зеркало обрамляла витиеватая резьба, ручки были оформлены в виде львиных голов со стразами Сваровски вместо глаз. Открыв дверцу, вы резко попадали в будущее. Чего тут только не было, помимо обычных полок для хранения продуктов: микроволновка, и духовой шкаф, и кухонный комбайн, и даже телевизор, хотя он-то как раз тут был лишним. А управлялось все с помощью сенсорной панели, которая была замаскирована под зеркало. Это чудо техники предоставил все тот же спонсор, так как «элитная колбаса, должна храниться в отвечающем ее статусе месте».

Чан Ми замерла на несколько секунд. Со всех полок на нее смотрели хрюшки, коровки, цыплята и кролики. Холодильник был под завязку набит колбасой, а вместо привычного хвостика на каждом батоне колбасы была нарисована мордочка животного. У зрителей, наверняка, текли слюнки от всей этой гастрономии, но только не у Чан Ми. Она-то знала, что все это бутафория.

Наконец, стряхнув оцепенение, она разглядела приготовленные для съемки продукты на нижней полке в уголочке. Освободив их из-под толщи колбасы и сосисок, она повернулась к камере.

— Сосиски! Сосиски забыла! — тётя Лора беззвучно кричала, но Чан Ми, обычно очень покладистая, на этот раз решила стоять на своем. Она попросту не понимала, каким боком должна втиснуть сосиски в суп из морской капусты. Так что она просто игнорировала указания Глории Годафридовны.

— В древности пучок морской капусты клали под подушку беременной женщины примерно за неделю до родов. После благополучного разрешения ей подавали суп из этих водорослей. С тех пор суп Миёккук накрепко связан с рождением и именинами. К тому же, водоросли содержат великое множество полезных для организма веществ. Как написано в «Тоный Погам», самой известной медицинской книге эпохи Чосон, морская капуста соленая и не токсичная. Она снимает жар и усиливает поток энергии. На самом деле, морская капуста, низкокалорийная, щелочная пища, она помогает сбросить вес и снимает отеки.

Боковым зрением Чан Ми в ужасе заметила, как по столу что-то ползет, медленно, но уверенно приближаясь к центру. Как будто, хищная пятерня невидимого монстра собиралась наброситься на свежие овощи, с такой любовью выложенные на столе. Зародившиеся было попытки испугаться были тут же раздавлены логикой, это не могло быть ничем опасным, ведь в той стороне стояла тётя Лора, кстати, что-то ее не слышно. Девушка быстренько глянула в сторону движущегося нечто. Это была пачка сосисок. Тётя Лора стояла на четвереньках под столом и силиконовой лопаткой ярко-оранжевого цвета двигала рекламную продукцию в центр экспозиции. Чан Ми категорично подвинула разделочную доску, преградив тем самым путь сосискам.

— Для супа нам понадобится: 70 грамм сушеных бурых водорослей, 200 грамм говядины, а также для маринада соевый соус, чеснок и кунжутное масло. Немного растительного масла для обжарки, конечно же, соль и перец. Для начала нам надо замочить водоросли в теплой воде, — Чан Ми взяла кувшин с водой и потянулась за миской….

— СОСИСКИ «ПИИИРРР ДУУУШШШ»! Настоящий пир для вашей души!

Отчаянный крик души пронесся по кухне и покатился по длинному коридору, цепляясь за углы и возвращаясь эхом. Тётя Лора решила взять всё в свои руки, а именно спонсорские сосиски. Улучив момент, когда Чан Ми отвернулась, потянувшись за миской, она резко развернула камеру на себя и выдала рекламу хорошо поставленным голосом продавщицы чебуреков. Чан Ми вздрогнула, потеряла равновесие и уронила кувшин. Раздался звон бьющегося стекла и дикий вой Афродиты, мирно спавшей под столом, в планы которой не входило принятие ванны. Сработал извечный инстинкт хищника, и испуганная кошка цапнула первое, что попадало под определение «опасность» — а именно мизинец тети Лоры. Крепко сцепив зубы, отчего улыбка превратилась в звериный оскал, Глория Годафридовна лишь смахнула слезинку и медленно развернула штатив с камерой на Чан Ми.

— Это была реклама, — после секундной задержки выдавила из себя девушка, хлопая черными, как смоль ресницами.

Боже, опять все пошло кувырком, опять в комментах все будут смеяться над ней. Что за злой рок, за этот год, вполне серьезный кулинарный канал (во всяком случае так задумывалось) превратился в комедийное шоу. Конечно, все шло хорошо, подписчики прибавлялись, реклама приносила пусть и не очень большой, но стабильный доход, но Чан Ми хотела творить искусство, а вытворяла комедию.

— Ну что же, давайте продолжим. Итак, зальем морскую капусту теплой водой, ей нужно постоять минут 30. Имейте в виду, что капуста увеличится в размере в несколько раз. Теперь мясо. Говядину мелко нарежем, так, чтобы удобно было ее кушать. Добавляем к ней соевый соус, кунжутное масло, чеснок, хорошенько перемешиваем и оставляем мариноваться 20 минут. За это время можно приготовить рис и закуски. Учить вас варить рис я не буду, вы уже давно со мной и знаете все хитрости. Ну а кто не знает, вверху появится ссылочка на ролик про рис.

Закуски будем использовать стандартные: маринованный имбирь, кимчи, маринованная редька. Все это выложим в красивые тарелочки и отставим дожидаться основное блюдо. Так, водоросли достаточно разбухли, теперь их нужно хорошенько промыть проточной водой. Отжимаем и шинкуем тонкой недлинной соломкой или квадратиками — это кому как нравится. Готово, складываем в кастрюльку и займемся мясом. Оно уже промариновалось и теперь его надо слегка обжарить. Но только слегка, не нужно делать ему загорелую корочку. Вот, видите? Оно лишь слегка прихватилось. Отправляем мясо к капусте. Сюда же добавим пару зубчиков чеснока и заливаем все водой. Нам понадобится примерно два литра. Доводим до кипения, солим и перчим по вкусу, варим 20–30 минут. У меня уже есть готовый суп и, чтобы не отнимать ваше время, я покажу пример сервировки.

Съемка подходила к концу, Чан Ми двигала тарелки с закусками, рассказывая о том, чем лучше приправить и украсить блюдо, тётя Лора тихо сидела в темном углу, потирая ноющий мизинец и готовясь отключить камеру, Афродита отчаянно вылизывалась за плитой.

— Надеюсь, вам было интересно, жду ваших комментариев и отзывов по рецепту. Обязательно приготовьте такой суп, он не только вкусный, но и очень полезный. До новых встреч, с вами был шеф Кимчи.

Тётя Лора выключила камеру и, на удивление молча, стала собирать аппаратуру.

— Тётя Лора, вы разве не хотите почитать комментарии как обычно после эфира? Посмеялись бы вместе и в этот раз?

— Ой, вэй, что там читать? Только глаза портить! Или я не знаю, что там напишут? Людям весело, и так им и надо. Давай-ка лучше приберись тут. Развела сырость, и воняет, как в рыбный день.

— Это я развела? — собралась было возмутиться Чан Ми, но вдруг передумала, весь боевой настрой исчез, она вспомнила, скольким обязана Лоре Годафридовне. И даже если она один раз оплошала, это не повод злиться на неё. Чан Ми взяла тряпку и стала собирать воду с пола. Вдвоем они быстро навели порядок, посуда была вымыта, перетерта и стояла на своих местах, пол больше не походил на небольшое озеро, Афродиту выманили из-за плиты, обсушили, угостили вкусным кусочком мяса, и она благополучно уснула там же под столом. Чан Ми наконец закрылась в своей комнате и, не дыша, включила ноутбук. Нужно отвечать на комментарии, это тоже важная часть продвижения канала.

«Мужик, ну ты клоун, ха-ха-ха»

«Ты водоросли замачивал или кошку?»

«Когда эта тетка заорала про сосиски, я под стол сползла, ха хаха»

«谢谢您，很高兴得知您的国家知道如何烹饪亚洲传统菜肴»

«Кто пустил эту тетку в кадр? Парень, ты что, не можешь найти себе нормальную девушку?»

«Чувак, бросай готовить, не мужское это дело, иди в Камеди Клаб!»

Ну и что тут отвечать? Все, как всегда, смеются и троллят.

— Стоп! А это что за крючочки и палочки? Иностранец?

И, вдруг на Чан Ми повеяло чем-то давно забытым, но таким родным и близким, что на глаза навернулись слезы. Она тряхнула головой, чтобы отогнать это наваждение, и полезла в Гугл-переводчик. Первым делом — ник, то, как называет себя человек, уже о многом говорит — 爱的锅

— Ага! Так это китайский… «Горшок любви», ничего себе имечко, прикольно, так, дальше, о чем он пишет?

— «Спасибо, было приятно узнать, что в вашей стране умеют готовить традиционные блюда азиатской кухни».

— Опаньки, вечер перестает быть скучным, — от волнения у неё порозовели щеки, правда раздражало то, что придется всё время переводить. И тут её осенило:

— Do you speak English?

Ответ пришел мгновенно.

— Yes!

— Отлично! — Чан Ми радостно потерла ладошки, английским она владела в совершенстве. — Подозрительный ник, конечно, ну, ничего, он хотя бы не насмехается. Или это ирония? Ладно, пообщаемся, — и она с воодушевлением забарабанила по клаве.

Шеф Кимчи — «Спасибо за добрые слова. Я с детства являюсь поклонником традиционной восточной кухни и очень рад, что Вы оценили мои умения»

(динь-динь)

Горшок Любви — «Я давно наблюдаю за Вами и мне очень нравится Ваш подход к созданию роликов. Это всегда весело и неожиданно».

— Ого, Горшочек, кажется, всерьез заинтересовался. А вдруг где-то там на краю света сидит скучающая девица перед компом? А может и не на краю света, а в соседней квартире? Да какая разница, я ведь тоже…

(динь-динь)

Горшок Любви — «Вы, случайно, не проводите мастер-классы он-лайн?»

— Вот это да, неужели это мой первый фанат? Но мастер-класс… это как-то неожиданно…

Шеф Кимчи — «Я обязательно подумаю об этом, а пока, не пропустите мой следующий эфир, будем готовить Чапче».

"Какой приятный подписчик, — думала Чан Ми, — Сразу видно, интеллигентный, разумный человек, не то, что другие, только бы поржать".

Чан Ми закрыла ноутбук, пора собираться на работу. Она подрабатывала в ларьке у тёти Лоры. Приходила пораньше, замешивала тесто, лепила чебуреки и беляши. Сегодня воскресенье, а значит ожидается большой наплыв желающих покушать горяченького и хрустящего. Уже на пороге Чан Ми остановил звонок телефона.

— Чан Ми, здравствуй, малышка, как у тебя дела?

— Мам, привет, всё хорошо, на работу бегу. А у тебя как? Все в порядке? Почему так рано звонишь?

— У меня тоже все хорошо, было бы ещё лучше, если бы ты вернулась домой. Ну, или хотя бы, разреши купить тебе приличную квартиру, сколько можно жить в общежитии?

— Мам, не надо, я сама. У меня ещё всё впереди. А в общежитии, мне даже нравится.

— Я вот чего звоню, дедушка собрался в Одессу, по делам, остановится у тебя на несколько дней. Ты уж присмотри за ним, чтобы он в очередной МММ не вляпался. Знаешь же, какой он доверчивый.

— Конечно присмотрю. Вот только как быть с работой?

— Дочурик, это всего на пару дней.

— Хорошо, мам, я отпрошусь. Когда дедуля приедет?

— Уже в пути, к вечеру будет у тебя.

— Ой, так быстро, у меня же холодильник пустой…

— Почему пустой? Ты что там, голодаешь??? Если тебе не хватает денег, почему не сказала?

— Мам, всё хорошо, просто не успела по магазинам пробежаться. Я хорошо кушаю, правда.

Закончив разговор, Чан Ми побежала к тёте Лоре, надо же отпроситься. Неудобно, конечно, в воскресенье работы много, но дедушка очень редко выбирается «в люди», нужно его как следует встретить.

— Тётя Лора, — Чан Ми стучала в закрытую дверь, — Можно я зайду?

— Зачэм?

— Понимаете, мне, конечно, не удобно просить, но не могли бы вы дать мне выходной сегодня? И, возможно, еще на пару дней? Дедушка приезжает, мы очень редко видимся, вот я и хотела провести с ним время.

— И что ему в почтенном возрасте дома не сидится?

— У него дела тут какие-то. Ещё, он у меня остановится, вы же не против?

— Одесса не резиновая, а моё общежитие и подавно! Но мы народ гостеприимный, нехай приезджает.

— Спасибо, тётя Лора, — Чан Ми быстро собралась и отправилась в ближайший супермаркет за продуктами. Её немного беспокоил тон тёти Лоры, какая-то она странная была. И дверь так и не открыла, хотя она у неё никогда не закрывалась. Ну да ладно, не благородное это дело лезть в чужую голову. Скоро всё само собой выяснится. Одним супермаркетом дело не ограничилось, был ещё один, потом ещё, в итоге Чан Ми вернулась домой уже после обеда, увешанная огромными пакетами с разными логотипами.

— Вы только гляньте на это чудо! Шо ты ограбила и зачем, средь солнечного дня, приперла все это в дом? Дождалась бы темноты.

— Фух, устала… Это все продукты, дедуля любит вкусно покушать, а у меня холодильник пустой, вот я и накупила всяких вкусностей. Чего бы ему приготовить?

— Так скорми ему то зеленое варево, что на трансляции готовила, пусть тоже посмеётся.

Чан Ми снова услышала этот странный, не свойственный Глории Годафридовне, тон. Что же случилось?

— Дедушка не любит корейскую кухню, он человек простой и кушает простую сытную еду.

— Ну да, простая и сытная, это как раз твой конёк…

— Тётя Лора, что случилось, вы чем-то расстроены? — Чан Ми не выдержала и спросила.

— Я?! С чего бы мне быть расстроенной?

Чан Ми вдруг осенило, комменты! Конечно, тётя Лора, как всегда, прочитала все что пишут, а там были какие-то шутки в её сторону, наверное, поэтому она и расстроилась.

— Тётя Лора, вас огорчили комментарии после трансляции? Вы же знаете, им только бы посмеяться, не обращайте внимания!

— Да тьфу на них три раза, чтобы я из-за всяких расстраивалась! Подумаешь, Петросяны зачепиловские, Никулины-самоучки! Да что они понимают в маркетинге???

— Вы абсолютно правы! Да они и капельки вашего внимания не заслуживают! Хотя был один, адекватный…

— Это ты за иностранца бормочешь? Подозрительный он какой-то….

— Глория Годафридовна! Я нашёл его! Я нашёл!!!

— Мама дорогая, — тётя Лора схватилась за сердце, — за что вы так кричите, Марк Карлович? И где у нас случилось?

— Вы же знаете, я давно ищу идеальный звук, и наконец, я нашел его! Вот, — и он вытянул руку вперед. На ладони лежала небольшая пластиковая коробочка.

Марк Карлович, в свои 60 лет, был высок, сухощав, благородную внешность подчеркивали удивительно длинные и нервные пальцы, выдававшие в нем человека с тонкой душевной организацией. Он жил в комнате напротив Чан Ми. Смешлив и добродушен, немного не от мира сего, по профессии скрипач и музыкант по призванию, к тому же, предмет воздыхания Глории Годафридовны.

— И шо такое вы там прачите?

— Это идеальное создание, тонкое и изящное, звук её крыльев — нескончаемый источник для моего вдохновения. Вот, послушайте сами — это гениальная мелодия!

С этими словами он открыл коробочку, и к потолку взметнулась стрекоза.

У Чан Ми потемнело в глазах. Комната, вдруг стремительно стала опускаться вниз, а она сама зависла под потолком и с удивлением наблюдала, как продукты из пакетов медленно выкатываются на пол, как тётя Лора, всплеснув руками, подхватила её обмякшее тело. И ещё, кажется, в дверях кто-то стоял. Дедушка?

Глава 2

— От паскудница, ну-ка, а ну-ка! Вот я тебя тапком, а тапком я тебя, ах ты ж зараза, — это был действительно дедушка. Родной, любимый, смешной, как всегда неряшливо одетый в какое-то тряпье, с лохматой головой и колтуном на макушке, дедушка Гриня.

Несмотря на свои короткие ножки, он на удивление высоко подпрыгивал, буквально до потолка, пытаясь прихлопнуть эту тварь, что так напугала его кровинушку.

Сейчас дедушка сгруппировался, высоко над головой взметнулась и застыла рука, сжимающая драный тапок сорок восьмого размера. Мелкими, крадущимися шажочками он двигался к окну, именно туда было нацелено грозное оружие.

Чан Ми с опаской глянула на подоконник. Там, в глиняном горшке, с особым трепетом и любовью вот уже год выращивался перец «Огонёк». Среди буйной зелени алели маленькие красные перчинки, и на одной из них присело отдохнуть насекомое. Она зажмурилась, понимая, что сейчас погибнет не только ее мучительница. Но, видимо, что-то пошло не так, и вместо хлопка она услышала душераздирающий крик.

— Неееет! Не троньте мою музу! — Карл Маркович, раскинув руки, встал между дедушкой и стрекозой.

— Изыди иноверец! Не то пойдешь вслед за музой, — дедуля грозно взмахнул тапком.

— Ша, малахольные! — тётя Лора, словно рефери на ринге, бросилась между противниками и властным тоном скомандовала, — Карл Маркович, возьмите свою коробочку и засуньте уже подальше свою музу, от греха. Идите, идите, вот так, осторожно, не споткнитесь. Я к вам позже зайду, и вы мне всё подробно расскажете.

Карл Маркович мгновенно изловил свое сокровище и, переступая тощими ногами через битую посуду, поспешно ретировался. Глория Годафридовна презрительно оглядела дедулю.

— Вы бы авоськи свои с моего стола прибрали бы, господин приезжий. Прежде чем делать бедлам на чужой кухне, не мешало бы представиться.

Дедуля гордо выпятил грудь и заложил руку в жилет, колтун воинственно вздыбился.

— Зовите меня Грегори, я отец матери вот этой юной девы.

— Грегори значит. Так вот, уважаемый, вы мне тут феншуй не нарушайте, Карла Марковича обижать не позволю!

— Так и держите при себе своего Марковича, неча тут вредных насекомых распускать! Ишь, взялись ребёнка пужать.

— Кто пугал, кто пугал-то? Нет, вы видели такое? Может, это она вас испугалась? Как колтун ваш увидала, так и испугалась, — и тётя Лора ткнула пальцем в плотное гнездо на голове дедушки Грини.

— Руки прочь, блаженная, — колтун подозрительно зашевелился и слегка потушил ее воинственный настрой.

— Тётя Лора, не ругайтесь, это дедушка мой. Я сейчас все приберу.

— Тихо — ша! Приберет она, нет, вы видели такое? «Епиходов, двадцать два несчастья»! Приберет она тут всё. Забирай своего приезжего и иди к себе, пока не поранилась, — и тётя Лора буквально вытолкала Чан Ми в коридор. К дедушке она поостереглась прикасаться, лишь вытянула руку свою, указывая на дверь жестом владычицы морской.

— Дедушка, ну как ты, как добрался? — Чан Ми помогла дедуле снять телогрейку и повесила её на крючок, привинченный к двери. Жилетка была тяжелой и пахла чем-то родным и уютным.

— Да чего мне сделается? Приехал и приехал. Ты-то как, все ещё боишься букашек?

— Мм…

— А почему, не выяснила?

— Мм..

— Угу, угу…

— Дедуля, я сейчас быстренько ужин приготовлю и покормлю тебя. Хочешь, пойдем со мной на кухню?

— Так там, поди, эта юная нахалка засела? — в глазах деда Грини блеснули подозрительные искорки.

— Тётя Лора вовсе не наглая, немного грубоватая, но искренняя и душевная, добрейшей души человек. Если не хочешь на кухню, давай я телевизор включу?

— Иди, иди, я в тишине посижу.

Чан Ми задумалась у открытого холодильника. Чем бы порадовать дедушку? Надо приготовить что-то простое, сытное и вкусное.

— И шо, в твой не сильно габаритный холодильник поместился-таки телевизор? — тётя Лора стояла за спиной девушки и заглядывала ей через плечо.

— В смысле? — Чан Ми непонимающе посмотрела на Глорию Годафридовну.

— Шо ты в него смотришь, можно подумать, там корейскую дораму крутят. Закрой уже дверцу, атмосфэра стынет.

— Да я вот растерялась, не знаю, чем бы таким дедулю порадовать?

— Ой-вэй, и об чем тут думать? Нажарь бичков да салатик наруби.

— А я бычков-то и не купила, может, сёмга подойдет, — Чан Ми крутила в руках вакуумную упаковку из супермаркета.

— Куда катится этот мир? Жить в Одессе и покупать рибу в супермаркете! Или ты забыла дорогу до Привоза?

— Да не успела на Привоз, пока по магазинам прошлась, уже поздно было.

— Отодвинься-ка, — тётя Лора отодвинула Чан Ми и открыла свой холодильник — старый рычащий «Днепр» с тяжелой ручкой-защелкой, — Вот, прикупила сегодня по случаю, держи. А сёмгу свою оставь для «Шефа».

— Спасибо вам, тётя Лора, наверняка, бычки дедуле больше понравятся, — Чан Ми хаотично выдвигала ящики своего кухонного стола.

— И где у нас опять стряслось? — не отставала тётя Лора.

— Была у меня специальная рыбочистка где-то, а вот, нашла, — она торжественно подняла над головой аккуратное приспособление, напоминающее нож. Устроившись у раковины, Чан Ми стала сосредоточенно чистить бычков.

— Я, конечно, сильно дико извиняюсь, но дедуля будет завтра ужинать?

— Рыбка мелкая, неудобно, но ничего, главное всё тщательно почистить.

— Только гляньте на эти полтора метра несчастья, отойди, добрая тётя Лора тебя научит, — она втиснулась между Чан Ми и раковиной.

— Смотри внимательно, крепко держишь бичка за хвост, берешь сложнейший гаджет, он же металлическая мочалка, в другую руку и проводишь им по бокам рибки. Сильно не дави, а то всю шкуру снимешь. Вот, раз-два, перевернула и раз-два, готово! Бери, потроши пока, в четыре руки быстро управимся.

Чан Ми довольно ловко принялась вспарывать брюшки маленьким ножичком.

— Кхм-кхм, внучка, зачем головы выбрасываешь? Отойди, дедушка тебя научит, — дедушка Гриня легонько двинул внучку бедром.

— Не портите мне воспитание, господин приезжий. Мужчине не место на кухне, идите и сделайте уже что-то полезное для общества, — презрительно отозвалась тётя Лора, не оборачиваясь, тем самым давая понять, кто тут шеф-повар.

Чан Ми же застыла с открытым ртом в прямом смысле этого слова. Дедуля явился на кухню, словно щеголь из девятнадцатого века. На нём был полуфрак черного цвета, зауженный книзу, фалды сзади спускались до колен. Брюки в узкую полоску с наутюженными стрелками, белая рубашка, жилет, расшитый золотом, и галстук-бабочка. Колтун на голове он прикрыл атласным цилиндром. Завершали образ объёмные тапочки в виде кошачьих лапок из ярко-розового меха.

— Любезнейшая Глория, делая скидку на ваш юный возраст и, как следствие, девичью память, представлюсь ещё раз. Меня зовут Грегори, а не «господин приезжий». Вбейте это в свою ветреную головку, Гре-го-ри!

Тётя Лора обернулась.

— Мать моя — женщина! — она прикрыла рот рукой.

Дед Гриня гордо вскинул подбородок и повернулся к Чан Ми.

— Внучка, подай мне передник, — Чан Ми выронила ножичек и тот звонко ударился об пол, подпрыгнув несколько раз. Афродита, чуя недоброе, на всякий случай юркнула за плиту, — Чан Ми, чего ты к полу приросла? Передник дай, дедушка куховарить будет!

— Ага, — Чан Ми протянула деду веселенький фартук в желтых ромашках. Тот принял его двумя пальцами, подмигнул Глории и лихо закинул веревочку через голову. Во всяком случае, попытался, но что-то пошло не так, и веревочка плотно застряла на цилиндре. Пытаясь сдернуть фартук, закрывающий ему лицо, дедушка всеми силами старался сохранить равновесие и одновременно цилиндр на голове. Амалия вторая кошка, не наученная горьким опытом, мирно почивала, вовсе не ожидая беды. Беда пришла в виде мохнатых розовых тапочек, которые наступили ей на хвост, причем дважды. Дико взвыв от боли, она попыталась вырваться и спрятаться за плиту, но тщетно. Безопасное место было занято Афродитой, казалось, та даже улыбается, хитренько так.

— Етить-колотить! — кричал дедушка, — Разойдииись! Иду на выход!

Ретироваться не получилось. Меткий удар полотенцем — и головной убор покатился по полу. Глория Годафридовна наконец пришла в себя, аккуратно сложила кухонное полотенце и повесила его на спинку стула. Во внезапно наступившей тишине было слышно только обиженное урчание Амалии и торжествующие хихиканье? Афродиты…

— Господин приезжий Грегори, говорила я вам, мужчине не место на кухне. Идите, футбол что ли посмотрите?

Дедуля хмыкнул, поднял подбородок ещё выше и медленно покинул кухню. Готовили молча, Глория иногда всхлипывала, Чан Ми понимала, что это от смеха. Ужинать на кухне дедушка отказался, так что Чан Ми накрыла стол в комнате.

— Дедушка, ну как тебе бычки, вкусно?

— Сойдёт, — буркнул дед Гриня, понимая, что оконфузился, он пытался найти виновного в происшедшем. — Если бы не проклятущий передник, я бы тебе показал, как надо жарить рыбу, но и так не плохо.

— Да ладно тебе, с кем не бывает.

— Это наверняка проделки Траяна, не иначе! — дедушка стукнул вилкой по столу.

— Траян? Кто это? — в памяти Чан Ми что-то шевельнулось и, странно, почему-то замерзло ухо.

— А, да так, дальний родственник, не бери в голову. Лучше расскажи, как твой Юйтьюб продвигается?

— Продвигается! — Чан Ми гордо улыбнулась, — Вот, вчера годовщину отмечали прямым эфиром, здорово получилось.

— Ага, видел, ССОСИСКИИ, — и дедуля захохотал.

— Дедушка, вот и ты туда же, — Чан Ми надула губы, хотя ей тоже хотелось рассмеяться, уж очень точно дедушка изобразил тётю Лору.

— Ладно, ладно, не буду, — он все еще хихикал, — Ну а что, подпищщщики-то, что? Хвалили?

— Да как всегда, по-разному. Хотя, был один иностранец, очень хвалил, даже предложил блюдо для следующего эфира. Галантный такой, приветливый, — она оставила в покое покрасневшее ухо и, зардевшись, отвела взгляд, не замечая, как дедушка грозно сдвинул брови.

— Басурманин? И откуда же он взялся?

— Я сначала не поняла, но мне помог Гугл-переводчик. Он китаец! Представляешь? Оказывается, меня в Китае смотрят, здорово, правда?

— Китаец значит… Угу-угу..

— Дедуль, ты же знал моего отца, какой он был? — она, наконец, обратила внимание на странную реакцию деда, который с шутками-прибаутками всегда поддерживал её во всех начинаниях. Ей снова показалось, что она что-то забыла, какой-то важный эпизод в её жизни. Сердце тревожно забилось, снова эти нездоровые двойные толчки, будто бы у неё два сердца. Но она же проверялась, все органы в порядке, каждый на своем месте и в том количестве, как и у всех нормальных людей.

— Нуууу, какой-какой, обыкновенный, у матери лучше спроси, — и он быстренько набил рот салатом, закашлялся, но Чан Ми, постукивая его по спине, не отставала.

— Мама не рассказывает ничего, а я его не помню совсем. Почему так? Почему я помню всех вас, а его нет? — она решительно забрала у него вилку, во что бы то ни стало нужно выудить хоть немного информации. — Психолог мне объяснила, что мои провалы в памяти из-за сильного стресса, пережитого в детстве. Что моё подсознание блокирует неприятные воспоминания. Но если я не помню отца, значит, он как-то связан с тем, что со мной произошло?

— Ну-у… — дедушка смачно пережевывал, показывая всем своим видом, что ему не до разговоров.

— Я даже пыталась найти в корейских соцсетях Ван Лиёна, но вот что странно, нет ни одного человека с таким именем! Вообще ни одно следа! Разве это не подозрительно? — Чан Ми уже тарахтела без остановки, — единственный, кто мне все время попадается, это император Ван Лиён, живший в эпоху Корё. Неужели, никого ни разу не назвали тем же именем? Я бы ещё поняла, если бы он был тираном, но нет, всё наоборот. Монарх освободитель, объединивший Силлу, Когурё и Пэкче. Думаю, мама нарочно назвала мне вымышленное имя…

— Не знаю я ничего, у матери спрашивай! И зачем он тебе вообще сдался? Мы тебя и без него вынянчили, вырастили, посмотри, какая умница и красавица получилась, всем на загляденье! Не мучайся, котенок мой, живи, наслаждайся, какого рожна тебе ещё надобно?

— Знаешь, дедуль, — Чан Ми вдруг притихла, — мне иногда снится папа. Он протягивает мне руку, но вдруг исчезает, растворяется в тумане. И мне так грустно делается от этого, хоть кричи.

— Не морочь свою тыковку, — дедушка поднялся, и с какой-то вселенской грустьюпогладил её по голове, — забыла и забыла, какая разница, кто он, где он. Может и нет его уже.

Поговорив еще немного, решили укладываться спать, Чан Ми постелила дедушке на софе, он сказал, что ему привычнее на жесткое ложе, и устроился на полу.

Ей приснился тревожный сон. Вроде бы ничего конкретного, только темно, промозгло и запах сырой листвы.

Когда среди ночи тебя будит резкий — бабах, почему-то именно эти строки заползают в мозг и заставляют бешено колотиться сердце. Затем осторожно делаешь вдох и включаешь логику. Газ взорвался? Нет, тогда бы штукатурка сыпалась. Компьютер с устатку решил покончить жизнь самоподрывом? Нет, звук был с другой стороны. Ну, конечно, это хлопнула дверь! Она быстро соскочила с кровати, так и есть, дедушка топтался перед входной дверью и вид у него был, словно его поймали на горячем.

— Дедуль, — прошептала Чан Ми, — Ты чего?

— Тсс… Я в риэлтерскую контору собрался, а там эта, Глория, стоит. Пущай ушиется куда-нибудь, я и выйду спокойно.

— Дедушка, да все уже и забыли про тот злосчастный эпизод. Подожди, а ты чего это, без меня собрался идти? Дай мне десять минут, я с тобой.

— Это зачем ещё? Мать наказала следить за мной? Сам пойду!

— Мама тут не причем, я хочу с тобой прогуляться. Кстати, а зачем тебе риэлтор? — она подозрительно уставилась на деда.

— Известно зачем, домишко прикупить решил, имею право на старости лет у моря пожить, косточки на пляжу согреть.

— Вот здорово, будем жить в одном городе, видеться чаще! Я пойду, спрошу у тёти Лоры адрес толкового риэлтора, она в Одессе всех знает.

— Кхм… Ну пойди, пойди, спроси…

Чан Ми быстро сунула ноги в мягкие тапочки, накинула пушистый халатик и выскочила в коридор. Тётя Лора была у себя, выслушав суть проблемы, она зашуршала старой записной книжкой. Нужный номер нашелся, на удивление, почти сразу. Потыкав на кнопочки телефона, Глория Годафридовна села в кресло и взяла веер. В трубке что-то зашуршало.

— Зраавствуйте, любезнейший Савва Иосифович, — в ее голосе послышались медовые нотки, — Как ваше здоровье?

— Бу-бу-бу… — слышалось вдалеке

— Что вы говорите? Ай-йа-йай…

— Бу-бу, бу-бу-бу, бу-бу…

— А что же Софочка?

— Бу-бу-бу, бу-бу-бу, бу, — казалось это «бу-бу» не закончится никогда.

— Савва Иосифович, я к вам старикашку одного пришлю, вы уж помогите ему.

— Бу…

— Вы его сразу узнаете, вылитый домовой, — тётя Лора рассмеялась, — с ним Чан Ми будет, вы же её знаете?

— Бу-бу-бу-бу-бу…

— Да-да, та самая, что в мальчика переодевается, — снова смех. Чан Ми вздохнула.

— Да-да, заходите ко мне обязательно! И Софочку приводите, чайку попьем, поболтаем.

— Тётя Лора, ну почему «домовой»-то? — протянула она слегка обиженно, но в голове защелкало — домовой, домовой, память опять напрягалась, пытаясь что-то вспомнить.

— Так дед твой, вылитый домовой, или мне не знать, как выглядит домовой? — Глория подбоченилась, — я вот тебе историю расскажу. Дело было еще до революции, будь она не ладна. Тогда наше общежитие было усадьбой моего пра-пра… предка в общем, графа Вильгельма Магнуса Петера фон Веймарна. Да-да, не удивляйся, фамилия знатная!

— Тётя Лора, мне бежать надо, я вернусь, и вы мне все расскажете, хорошо?

— Ну беги, чего уж, раз приспичило, — она сердито насупилась, странно, обычно её внимательно выслушивали.

Риэлтерская контора, которую посоветовала тётя Лора, находилась, буквально за углом. Савва Иосифович оказался на удивление молодым человеком, примерно одного возраста с Чан Ми, типичный представитель поколения менеджеров. "Американская" улыбка не сходила с его лица, наверняка она мгновенно исчезала, как только за клиентом затворялась дверь. Но беседовать с ним было приятно.

— Здравствуйте, уважаемый эээ… — риэлтор широко открыл дверь кабинета, приглашая посетителей войти.

— Григорий Пантелеевич…

— Очень приятно, присаживайтесь. Что будем искать? Однушка? Флигель?

— Семья у меня большая, так что, думаю, нужна усадьба и побольше, комнатов на восемь-десять.

Чан Ми насторожилась. Восемь-десять? Что, всё семейство перебирается в Одессу? Это была катастрофа. Нет, она любит свою многочисленную родню и очень скучает, но жить в одном городе — это значит находиться под постоянным присмотром и опекой. У Чан Ми внезапно пересохло в горле.

— Прекрасно, прекрасно, — улыбка Саввы стала еще шире, — Что же, приступим.

На столе появилась стопка папок с фото, потом ещё стопка, и ещё. Дедуля выбирал с пристрастием, примерно через два часа он остановился на шикарной фазенде с колоннами, балконами и садом.

— Дедуля, а это не слишком?

— Ну что вы, Чан Ми, моя дорогая, прекрасный выбор — это же дворянская усадьба Нарышкиных! — Савва многозначительно поднял указательный палец, — в хозяйку этой усадьбы был влюблен сам Пушкин. Скажу вам по секрету, теперешние хозяева прямые потомки Александра Сергеевича, — он хитро подмигнул озорным глазом, — К сожалению, не признанные.

— Хватит болтать! — дедушка встал, смачно плюнул на ладонь и протянул её риэлтору, — Беру. По рукам?

Кровь отхлынула от лица Саввы, улыбка слегка перекосилась, но менеджер уже подсчитывал барыши и, изо всех сил скрывая отвращение, ослепил белоснежными зубами странных, но выгодных покупателей…

— Дедуля, зачем такой огромный дом? — Чан Ми начала задавать вопросы, как только они вышли на улицу, — неужели вся семья переедет сюда?

— Ну а что? Будем жить семьёй большой и дружной. Тебе же лучше.

— Вы что же, снова решили меня опекать? Я категорически против! Я взрослая и хочу жить своей жизнью. Конечно, я всех своих родных очень люблю, но вы же постоянно вмешиваетесь в мою жизнь!

— Да кто тебе сказал, что все ради тебя съезжаются? Может, как раз мою судьбу устраивать будут?!

— В смысле?

— А? — вздрогнул дедуля, и тут же поправился, — да это я так, к примеру, не бери в голову…

На кухне витал аромат свеже-поджаренных тостов, томился чай в заварнике. За большим столом молча сидели двое и думали каждый о своем.

— О как, уже вернулись? — тётя Лора была, как всегда, очень громкой, так что Чан Ми от неожиданности слегка подскочила на стуле.

— Так оно ведь дурное дело не хитрое — деньги тратить, — ответил дедушка, откусывая большой кусок тоста со щедрой прослойкой сливочного масла.

— Коли есть, что тратить, — захохотала Глория, одновременно оценивающе рассматривая Грегори. Запахло новой перепалкой, и Чан Ми решила отвлечь внимание на себя.

— Тётя Лора, вы мне про графа Веймарна начали рассказывать, так вы из знатного дворянского рода?

— А то! Посмотри на этот гордый профиль! — тётя Лора повернулась к окну, — Но, по правде сказать, предок мой был незаконнорожденным, байстрюк в общем. Папенька, кобелина, его не признавал и ходить бы ему всю жизнь Петькой Марьиным, если бы не случай.

Дело было при Петре I. В то время была у государя зазноба, да так он любил её, что всё бросал и мчался к ней, по первому её зову. Звали её все Красава. Ну и, само собой, понесла она от государя нашего сластолюбца. В ночь, когда срок пришел ей ребёночка родить, она в деревню Марьино забрела, а предок мой, Петька, в ту ночь решил счеты с жизнью свети, потому как жизнь эта у него не клеилась никак. Вот, пристроился он в лесочке, ветку покрепче ищет, смотрит — в заброшенной избушке, окошко засветилось. Любопытно ему стало, ну, и пошел посмотреть. Подкрался, заглянул в окно, а там барышня одна мечется между двумя роженицами. Постучал он в избушку, помощь свою предложил, а его и послали к государю на ушко шепнуть, что некая дама по имени Красава от бремени благополучно разрешилась.

— А как же я на своих двоих, пока добегу, дитё уж и разговаривать начнет, — решил Петька деру дать, — видимо ли дело к царю посылают, да кто ж его к нему допустит? — а барышня эта и говорит, — иди-иди, там на крыльце тебя Сметанка дожидается, мигом домчит.

Выбегает он на крыльцо, а там кобыла взнузданная, копытом бьет. Вся белая-белая, ни одного лишнего пятнышка, а грива серебром отливает.

— Что-то я не припомню из истории, чтобы у Петра Великого фаворитка была по имени Красава…

— Ой-вэй, историю-то кто писал? Иностранцы да злопыхатели, ты меня слушай, из уст в уста все передавалось, семейные предания, так сказать. Скачет Петька, а сам думает: «Кобыла знатная, конечно, да всё равно не допустят, зря только животинку загоню, а мне бы она пригодилась… Новую жизнь начну, да с такой-то конякой…»

И только решил к дому поворачивать, как вдруг почувствовал, что на плечи ему кто-то руки положил, как будто кто сидит сзади. Перепугался Петька не на шутку, а ему на ухо голос шепчет: «Не боись, скакай вперед, я подсоблю».

Всё, думает Петька, отвечать придется за мысли поганые, нечистый за ним пришел, а голос ему шепчет: «Сам ты немытый, и как язык повернулся меня с этим козлом спутать?» «Ты кто?» — обомлело спрашивает Петька, «Домовой я, хранитель, так что не боись, поднажми!», «Хранитель? Чей?», «Так твой же, недотепа, важен род твой, так что выбрось глупости из башки нечёсаной и поднажми!». И Петька поднажал, как доскакал, как все двери перед ним открывались, он и не понял, очнулся, глядь, а уж припал он к стопам государевым. Ну, и доложил, что велено было. Царь-батюшка забегал, заволновался и говорит: «Где лошадь твоя? Вези меня, обниму Красавушку!». Петька обалдел, но деваться некуда, запрыгнул на коня, Пётр ему за спину примостился и точно, как домовой перед тем, руки ему на плечи положил! Ну и завертелось… Государь в благодарность наказал папане-кобелине сына признать, даровал Петьке усадьбу и должность дал при дворе. Сметанка, правда, ему не досталась, исчезла, вроде и не было её никогда. Ну, а после революции усадьбу в «Дом пионэров» переделали, раскорёжили всё, конечно. Эх, чего мне стоило всё это добро в порядок привести. Благо, в период перестройки и прихватизации я нужные рычажки нашла, да выкупила родовое поместье. Хотя, думаю без домового и тут не обошлось, уж очень гладко всё прошло. Это я всё к чему, к тому, что род наш крепко связан с Хранителем, домовым то бишь, и мне ли не знать, как он выглядит? — после этих слов тётя Лора многозначительно кивнула в сторону деда, тот аж поперхнулся.

— Тётя Лора, но сами то вы не видели домового? — Чан Ми постучала дедушке по спине, вот ведь, Глория, и вовсе её дедуля не похож на домового, что она к нему прицепилась?

— И что, что не видела, предок мой, Петька, видел и подробно описал в дневнике. Цитирую дословно — «Невысокий старичок, в кроличьей жилетке и огромным колтуном на макушке»! Вот, вылитый дед Грегори!

— Это кто тут старичок?! — дедуля поднялся из-за стола и расправил плечи, — И не колтун это, а моя индивидуальность! А вы, мадмуазель, людей встречаете по одёжке?

Дедуля так зыркнул на Глорию, Чан Ми даже показалось, что у него из глаз искры брызнули. И тётя Лора, которая никогда за словом в карман не лезла, тихонько села, взяла кружку с чаем и стала её разглядывать, словно первый раз увидела.

— Дедуль, да ладно тебе, тётя Лора шутит, — нужно было срочно разрядить обстановку, — я вот всё думаю, надо же готовиться к выпуску, продукты закупить, не мешало бы потренироваться, чтоб руку набить.

— Внучка, я тебе помогу, давай список продуктов, я схожу и всё куплю!

— Ой-ой, вы только гляньте, куда сходишь? — тётя Лора, наконец, очнулась, — Или вы знаете Одессу лучше, чем я?

— Или! — твердо ответил дед и подбоченился, — уж как-нибудь до магазина дорогу найду.

— До магазина? Держите меня семеро, и шо вы в том магазине купите? Там же одни фастфуды! Надо идти на Привоз! — тётя Лора тоже встала и подбоченилась.

Назревала очередная перепалка, но дедуля вдруг пошёл на уступки.

— Хорошо. Мадмуазель, не соблаговолите ли вы проводить меня до выше указанного Привозу?

— Зачем это? Я и сама схожу, мигом обернусь.

— Негоже барышне одной по базарам слоняться, мужчина должен нести кошелёк и сумки!

— Ой, мама дорогая, ну идём, мужчина, несите свой кошелёк.

Тётя Лора рассмеялась и поплыла из кухни, огибая табуретки, словно баркас, лавирующий среди подводных рифов. Дедуля смахнул невидимый пот со лба и вышел следом. Чан Ми была в замешательстве, что делать? Отпустить дедулю с Глорией, наверное, не лучшая идея, но и останавливать деда тоже нехорошо, обидится. Была не была, в конце концов, они взрослые люди, не станут же они драться на рынке? Надо написать список продуктов, она достала телефон и стала искать рецепт чапче. Так, говядина, грибы, это в список. Овощи у меня есть, — перечисляла мысленно Чан Ми, — яйца тоже есть, нужно еще купить кедровых орешков и крахмальной лапши.

— Ну, готов список? — Глория Годафридовна стояла в дверях кухни и поправляла кокетливую шляпку в красных маках.

— Кхм-кхм, посторонитесь, барышня, — сказал дедуля, и у Чан Ми снова отвисла челюсть. На нём была ярко красная футболка в корабликах, джинсы, художественно рваные в нескольких местах и такие же ярко красные кроссовки. Приложив немало усилий, он выдернул из заднего кармана толстый кошелек и протянул руку Чан Ми, — ну-с, давай-ка сюда свою бумажку.

С невероятным апломбом, не глядя по сторонам, подхватил листок двумя пальцами и устроил его между пачкой ассигнаций. С ещё большим усилием запихнул кошелек обратно в задний карман, уж больно узкими были джинсы и, сложив руку калачиком, безапелляционно заявил:

— Позвольте, мадмуазель, сопроводить вас до Привозу.

Тётя Лора, не менее ошарашенная, безропотно взяла Грегори под руку, и они направились на выход.

— Невероятно! Что это за представление? Или это маразм подкрался незаметно? Дедуля всегда был прижимистым, а тут и дом покупает, и кошель его от денег едва ли не трескается, и эти костюмированные выходы… Может, пора к доктору? А сколько дедушке Грине лет на самом деле?

Ни на предыдущие вопросы, ни на последний она ответить не смогла. В голове снова образовалась неприятная пустота и, чтобы избавиться от нее, она тряхнула головой, произнеся вслух:

— Итак, вернемся к нашим баранам, вернее к Чапче. Вроде бы, ничего сложного. Нарезать мясо и грибы соломкой, залить их маринадом, потом обжарить. Так… овощи соломкой, яйца блинчиками, вроде всё понятно.

Глава 3.

(динь-динь)

— О! Компик проснулся! Действительно, надо просмотреть комментарии, не хорошо оставлять подписчиков без ответа, — Чан Ми открыла страничку своего канала и погрузилась в чтение, иногда коротко отвечая, но в основном просто ставила лайки.

(динь-динь)

Горшок Любви: «Нow are you doing?»

— Надо же, Горшок снова пишет.

Шеф Кимчи: «Привет, готовлюсь к следующему выпуску 😃»

Горшок Любви: «Здорово, жду с нетерпением».

— Какой приятный молодой человек, — думала Чан Ми. Она почему-то была уверена, что ее собеседник — мужчина. И даже если он пока еще только первый адекватный зритель, то для него одного уже стоит стараться.

(динь-динь)

Горшок Любви: «Шеф, вы подумали насчет мастер — класса?»

— Да уж, совсем забыла в этой суматохе…

(динь-динь)

Горшок Любви: «Было бы здорово, научиться готовить блюда, традиционно русской кухни».

— Русской кухни??? Я, конечно, могу, но ведь мои подписчики ждут азиатское меню. Господи, кого я обманываю, все ждут только поржать, так что…

Шеф Кимчи: «Почему бы и нет? Какое блюдо вас интересует?»

(динь-динь)

Горшок Любви: «Я понимаю, вы занятой человек, но не могли бы вы провести мастер-класс по приготовлению запечённой стерляди по-царски? Назовите любую сумму, я готов заплатить за урок!»

— О чем это он? Ах да, я встречала у других блогеров такие объявления. Создается закрытый канал и пароль от него получают только те, кто оплатил стоимость мастер-класса. Хорошая идея, но… стерлядь??? По-царски??? Это же очень дорогое блюдо! Да и брать деньги с такого милого молодого человека как-то неловко… Стоп-стоп, попахивает заниженной самооценкой. Парень готов платить за мои знания и навыки, так почему я должна смущаться? Хотя знания — это громко сказано… стерлядь??? А, была-ни-была!

Шеф Кимчи: «Договорились, проведу для вас мастер-класс. Когда вам будет удобно?»

(динь-динь)

Горшок Любви: «Я могу завтра утром, но у нас разница во времени… Вы согласны провести эту ночь со мной?»

Чан Ми несколько раз перечитала последнюю фразу, которая её слегка покоробила, затем еще раз перевела с английского на русский, с китайского на русский, и с облегчением вздохнула. Это просто трудности перевода.

— Да, но у меня же совсем нет времени на подготовку! Хотя, подумаешь, ночь, рыба, я справлюсь! В запасе примерно восемь часов, упускать такую возможность нельзя!

Шеф Кимчи: «No problems! Сейчас создам закрытый канал для мастер-класса и отправляю ссылку. Внесите эту сумму и доступ к каналу будет открыт для вас».

— Не отвечает, может, слишком сухо ответила? Или цену завысила?? Но стерлядь такая дорогая, а еще икра и белые грибы, мне не по карману такое блюдо…

(динь-динь)

Горшок Любви: «Это в долларах?»

Господи, совсем забыла, у них же все в долларах считают.

Шеф Кимчи: «Ой, что вы, это в рублях, сейчас я переведу по курсу. Вот сумма в долларах».

— Снова не отвечает… Спокойно, Чан Ми, спокойно, не надо так нервничать. В конце концов, это приватный мастер-класс, ну и что, что я никогда не готовила такое блюдо, Горшок то об этом не знает! Так что цена нисколечки не завышена!

(дилинь-дилинь)

СМС-ка пришла… «На ваш счет перечислена сумма…. Принять?» Пальцы Чан Ми задрожали, — Вот он, решающий момент, если нажму принять, дороги назад не будет, — Но цифра была такая красивая, круглая и длинная… Она уверенно нажала на кнопочку и выдохнула.

(динь-динь)

Горшок Любви: «Я перевел оплату, на канал зашел без проблем. Так что до встречи утром, то есть ночью, то есть… увидимся на мастер-классе, учитель».

— Мне показалось, или Горшок на самом деле смутился, а у меня-то чего сердце бухает? Странное ощущение, словно я чувствую его эмоции, такого не может быть, ведь он на другом континенте. А еще учителем назвал. Приятно-то как… Так, расслабляться некогда, нужно бежать на Привоз, искать стерлядь.

На рынке она сразу же направилась к рыбным рядам. Чего тут только не было. И мелкая рыбешка, и настоящие глубинные монстры, на Привозе есть все, кроме стерляди… Чан Ми растерянно стояла посреди торгового ряда, что же делать? Придется ехать в гипермаркет, но там, наверняка, рыба будет не свежая и перемороженная.

— Чан Ми, дорогуша, ты чего скуксилась? — тётя Соня, из соседнего дома, торговала на рынке бычками.

— Здравствуйте, тетя Соня. Да вот, мне стерлядь нужна, а ее нет. Придется в «Ашан» ехать.

— А ну, подожди. Я-ша-а, — трубно заорала тетя Соня, перекрывая рыночный гам, — Яшаааа! Ты оглох или где?

— Сонечка, чего тебе? — оказалось, что на другом конце рынка её не только услышали, но и ответили тонким, звонким тенорком.

— У тебя стерлядь есть?

— Стерва? Есть, пятнадцать лет, душа в душу!

Весь рыбный ряд громыхнул смехом.

— Да я не про Сарочку, я про рыбку, индюк глухой!

— Я все слышу-у. Сонечка, откуда у меня взяться стерляди, я скромный торговец рыбой.

— Не придуривайся! Помоги хорошему человеку! Чан Ми, иди к Яше, у него точно есть.

Чан Ми кивнула и послушно потопала в конец ряда.

— Даже не знаю, чем я могу помочь, — бормотал дядя Яков, роясь под прилавком в огромной жестяной коробке, подозрительно походивший на холодильник, который положили на «спину», — Ох, смотри-ка, что у нас тут?

Наконец, он выудил огромную рыбину килограмм на пять, не меньше. Острые, как бритва, плавники просвечивались на солнце, отливая зелёным цветом. Огромные чешуйки искрились подобно изумрудам. Это был самый настоящий монстр. Чан Ми поежилась, как готовить такое чудовище?

— Повезло тебе, девочка. Наверное, случайно, не досмотрели поставщики и положили мне прекрасный экземплярчик.

— Она такая огромная, дорого, наверное… — Чан Ми замялась, торговаться она так и не научилась, сейчас бы ей очень помогла тетя Лора. — Сколько возьмете за рыбку?

— Сущие пустяки, за эту великолепную, свежую рыбку какие-то копейки. Или я не Яков, чтобы наживаться на скромных девочках?

— Или, — ответила Чан Ми и расстегнула кошелек, — а не могли бы вы упаковать рыбку?

— Конечно! — продавец светился от радости, он неплохо разжился на этой девушке, — упакуем в лучшем виде!

Яков обработал стерлядь со всех сторон, вырезал жабры, отрезал брюшные плавники, выпотрошил, все это заняло у него минут пять, не больше. Затем он завернул рыбу в плотную бумагу и перевязал у хвоста веревочкой, оставив петельку, чтобы удобно было нести. Чан Ми расплатилась, крепко ухватилась за хвост, игнорируя петельку, и направилась к овощным рядам. Её внимание привлек шум, доносившийся от прилавка со специями. Похоже, там возникла какая-то потасовка, собралась большая толпа, из центра доносились крики.

— Ах ты, ирод! Как язык повернулся оскорблять девушку?!

Чан Ми насторожилась, голос показался ей знакомым. В этот самый момент плотное кольцо разомкнулось, пропуская полицейского, и она увидела дедулю.

Дедушка Гриня, добрейшей души человек, мертвой хваткой вцепился в волосы какому-то седовласому джентльмену в белом переднике. Джентльмен этот не уступал, он что есть мочи ухватился за колтун дедули и дернул вниз. Оба старичка повалились в пыль и барахтались там, нанося беспорядочные удары преимущественно в воздух. Глория перепуганной квочкой прыгала вокруг них, размахивая миниатюрной сумочкой.

Чан Ми захлестнул гнев. Сжав покрепче хвост дорогущей рыбы и, размахивая ею, словно палицей, с криком «Дедуля, держись!» ринулась в толпу.

Из показаний свидетелей.

«Не, этот дед с корабликами на пузе, не, он точно неадекватный. Набросился на продавца на ровном месте. Подумаешь, тётку обвесили, такую не грех и обвесить!»

«А и правильно, что Колтун врезал этому торгашу! Обнаглели совсем, покупаешь сто грамм, тебе десять недовесят. Требую наказать торгаша по всей строгости, за мошенничество!»

«Ой, было бы за кого вступаться. Вы видели ту Глорию? Она сама за кого хочешь вступится. Вот я — другое дело, не то, что чебуречница эта! Кстати, гражданин сыщик, вы женаты?»

Из протокола задержания:

«Гражданин Домовитый Григорий Пантелеевич, 1961 года рождения, уроженец Тамбовской области. Особые приметы: рост — 1,62 м, волосы седые, лохматые, видимо последствие драки. Глаза карие, нос картошкой.

По словам гражданина Домовитого, он вступился за честь дамы и никак не может угомониться. В следствие чего, был изолирован в одиночную камеру. Проклинал должностных лиц и грозился позвать некоего Всевладия, видимо криминального авторитета из Тамбова».

«Гражданка Ван Чан Ми Лиеновна, 1996 года рождения, уроженка Тамбовской области. Особые приметы: рост — 1,57 м, глаза карие, азиатские, волосы темные, очень коротко стриженные. Со слов очевидцев, нанесла тяжкие телесные повреждения потерпевшему холодным оружием, а именно стерлядью. Вину отрицает, объясняет свои действия тем, что вступилась за дедушку».

«Гражданин Подпыхало Данила Остапович, 1964 г.р., уроженец Одессы. Особые приметы: рост — 1,78 м, волосы русые, местами отсутствуют (в следствие драки), левый глаз серого цвета, правый определить не удалось, на его месте фиолетовый отек, полученный путем соприкосновения с холодным оружием, а именно стерлядью».

Чан Ми и Глория тихо сидели на деревянной скамейке в кабинете участкового. По коридору разносились крики дедули, в основном угрозы и проклятия на головы полицейских. Участковый прокашлялся.

— Глория Годафридовна, что вы имеете сказать по существу происшествия?

— Что я имею сказать? А я таки имею сказать! Я таки имею сказать твоей матушке, как ты бессовестно хватаешь ни в чем не повинных людей и бросаешь их в каземат!

— Тетя Лора! Я, между прочим, при исполнении, зачем вы сюда матушку приплели?

— А кого приплетать, как не мать? Когда ребенок нашкодил, кого приплетать, скажи мне? Твоя матушка тебя родила, она хотела, чтобы ты вырос порядочным человеком, она хотела, чтобы ты не крутил руки тете Лоре и не бросал мирных старичков за решетку! Так кого мне еще приплетать?

— Вот что мне с вами делать? Заявление-то, потерпевший уже написал, не могу же я его выбросить!

— И что же ты там не можешь? Или не я тебя гоняла по саду, когда ты яблоки воровал? Или не я тебя хворостиной по голому заду лупила, когда ты мне клубнику всю вытоптал? Не может он. Дай сюда эту писюльку я сама выброшу!

— Тетя Лора, это официальный документ, меня накажут, могут даже уволить!

— А потерять уважение человека, столько сделавшего для твоего воспитания, это тебе не страшно? Я, не жалея своих сил, гоняла тебя по всей Одессе, пока ты шалапайничал по чужим садам. Ты спасибо сказать мне должен, а ты… — тетя Лора уткнулась лицом в носовой платок.

— Ну хорошо, хорошо, я попробую поговорить с потерпевшим, может, он согласится забрать заявление. Чан Ми, брось ты уже эту рыбу, что ты вцепилась в неё, как голодный кобель в краюху…

Несмотря на раздраженный тон, взгляд участкового потеплел, он уставился на девушку так, словно остался с ней наедине. Ни крики арестованного, ни гневная Глории для него уже не существовали.

Однажды, для регистрации в общежитии к нему привели темноокую девочку-принцессу из сказки «Тысяча и одна ночь». Хрупкая и тоненькая, словно деревце в питомнике, густые каштановые волосы собраны в пучок на макушке, медовый цвет кожи, застенчивый взгляд, и что-то лепечущие розовые губки. Участковый лейтенант Дмитрий потерял голову. Но все попытки подкатить, поухаживать были попросту не замечены или проигнорированы.

— Что? — Чан Ми встрепенулась, она и не заметила, что сидит в обнимку с рыбой, — Дим? Может, можно как-то договориться с этим стариком? Может, ему денег дать? Ну, как моральный ущерб.

— Попробую, но он настроен агрессивно, так что не обещаю…

В маленькой кухоньке общего пользования, стоял, что называется «дым коромыслом». Чан Ми переводила взгляд с дедушки на Глорию и обратно, а те, перебивая друг друга, взахлеб рассказывали о происшествии. Как Глория решила купить хмели-сунели, как продавец её обвесил, а когда она сделала замечание, он ещё и нагрубил.

— Разве мог я терпеть, когда такую обворожительную мамзель оскорбляет какой-то старикашка! Я тут же сделал ему замечание и потребовал сатисфакции!

— Чан Ми, видела бы ты Грегори, настоящий орел! Как он этого выскочку отделал? А? Видела? Грегори, вы мой герой навеки!

— Бросьте, Глория, пустяки, истинный мужчина так и должен отстаивать честь своей дамы, — и дедуля звонко чмокнул руку Глории, та вся зарделась.

— Вы еще и гордитесь собой??? Дедуля, что я скажу маме? И посмотри на себя, ты весь в ссадинах! Как вы могли устроить драку на рынке?

— Ой, Грегори, я сейчас же принесу аптечку и обработаю ваши раны, — засуетилась тетя Лора.

— Не стоит, шрамы украшают воина! — дед гордо выпятил грудь.

— Послушайте, воин и его дама, мне-то что теперь делать? У меня мастер-класс через два часа, деньги я взяла, но ничего не готово. Я даже продукты не купила по вашей милости, только стерлядь и успела, — Чан Ми схватилась за голову, как неудобно получилось, что Горшок о ней подумает? Наверняка решит, что Шеф Кимчи обычный мошенник.

— Ша, спокойно! — тетя Лора поднялась и взяла телефон, — Сейчас все будет в лучшем виде! Диктуй список.

Удивительно, но уже через пол часа на кухне в аккуратных бумажных пакетах появились все необходимые продукты. Чан Ми решила не углубляться в расспросы, как и откуда, а сразу же принялась вынимать продукты и раскладывать их на столе. Времени оставалось очень мало, надо еще изучить рецепт. И чего ему понадобилась именно «Стерлядь по-Царски»? Нет бы борщ или вареники, на худой конец. Ох уж эти иностранцы…

— Внучка, ты не переживай, мы с Лорочкой тебе поможем, просто скажи, что нужно? — дедуля пытался помочь, ему и правда было неловко из-за этой драки, какой пример он подает малышке Чан Ми. Оленька его точно прибьет…

— Конечно, поможете! По вашей вине у меня совсем нет времени на подготовку! Тетя Лора, объясните дедушке, как ставить свет и камеру. Присматривайте, чтобы ничего не напутал. Сварите пшенку, помойте и почистите грибы, нашинкуйте меленько укроп. Я пошла гримироваться и зубрить рецепт! — Чан Ми вышла. Времени мало, нужно успеть наложить косметику, так, чтобы быть похожей на парня, погладить униформу, выучить последовательность в рецепте. Конечно, у неё будут шпаргалки, но лучше всё хорошенько запомнить.

Ровно в два часа по московскому времени, Чан Ми включила камеру. В темном углу кухни пристроились Глория и Грегори, в руках у них были таблички с подсказками. Это была идея дедушки — написать рецепт и последовательность приготовления на больших листах и в нужный момент подсказывать Чан Ми, что делать.

(динь-динь)

«К чату присоединился Горшок Любви»

Горшок Любви: «Hello. Рад видеть вас снова».

— Здравствуйте, я тоже рад, ну что же, приступим? Пожалуйста, задавайте вопросы в процессе приготовления, я обязательно отвечу на них.

— Начнём? — Чан Ми все еще улыбалась. — Итак, нам понадобится стерлядь — одна штука.

(динь-динь)

Горшок Любви: «Извините, может, познакомимся? Как-то неудобно называть вас Шеф Кимчи»

— Действительно, почему бы и нет? Меня зовут Чан Ми. н, — чёрт, чёрт, чуть не выдала себя, надо быть осторожней, она с опаской глянула на экран ноутбука, там, где мелькали строчки чата. Вдруг догадался?

(динь-динь)

Горшок Любви: «Очень приятно, я Янсинь».

— Рад познакомиться, итак, продолжим. Я приготовил начинку заранее, думаю, отварить крупу и пожарить грибы вы сможете и без моих подсказок?

(динь-динь)

Горшок Любви: «Конечно, проще простого! А какую крупу вы используете?»

— Так как это традиционный рецепт, я взял пшено, сварил его до готовности. Обжарил лук и отдельно белые грибы, конечно же предварительно отваренные. Когда грибы поджарились, я добавил к ним лук. Затем смешал поджарку с готовой кашей. Начинка готова, отставим её в сторону. Включаем духовку на 180 градусов и начинаем заниматься рыбой.

(динь-динь)

Горшок Любви: «Я читал, что стерлядь подавали на царских пирах, но ведь тогда не было духовок, как же её готовили?»

— В русской печи, конечно же! Я вряд ли смогу вам объяснить, что это такое, но вы можете погуглить. Итак, рыба у меня уже очищенная, мне остается только натереть её хорошенько оливковым маслом, тщательно со всех сторон. Именно благодаря маслу рыба получит румяную, хрустящую корочку. После этого натираем солью и перцем. Теперь аккуратно выкладываем начинку в брюшко, осторожно, чтобы не повредить бока, и рыба не расползлась. Так, я кажется, забыл приготовить противень…

Чан Ми стала искать глазами своих «помощников», вот где они, когда ей нужна помощь? Глория и Грегори сидели там же, в углу и о чем-то мило шептались, не обращая никакого внимания на происходящее.

— Прошу извинить меня, я выйду из кадра на минутку…

(динь-динь)

Горшок Любви: «Не страшно, я буду на том же месте, когда вы вернетесь».

«Наверное, Янсинь сейчас улыбается. Интересно, какая у него улыбка? Наверняка, его глаза, превращаются в узкие щелочки и тысяча лучиков разлетаются к вискам. Сногсшибательно красив, наверное» — подумала Чан Ми и ушла искать фольгу.

— Эй! Вы чем тут занимаетесь? — прошептала она, подойдя к парочке, — кто-то обещал помогать мне во всем?

— Внучка! Где твои манеры, как можно встревать, когда взрослые разговаривают? Ступай, ступай, детка, поиграйся одна, не мешай нам.

Чан Ми чуть не задохнулась от негодования, вот это поворот, пойти поиграть? Ну ладно, я с вами разберусь после эфира. Тоже мне, помощники нашлись, сами заварили кашу, а теперь они «беседуют», видите ли. Она достала рулон фольги из шкафчика и вернулась на место.

— Янсинь, извините за накладку, продолжим? — что это он притих, думала Чан Ми, ну да ладно, концентрируемся на готовке. — Выстилаем противень фольгой, на дно выкладываем кольца лука и лимона. На эту «подстилку» аккуратно переносим рыбу брюхом вниз. Заворачиваем в фольгу и выпекаем сорок-сорок пять минут. Нужно не забыть снять фольгу минут за десять до готовности, чтобы образовалась корочка. Рыба готовится, у нас есть время приготовить соус. Нам понадобится: 200 грамм вина, 150 мл сливок, 70 грамм красной икры, 1 ст.л. мелко нарезанного укропа, 1 ст.л. сливочного масла, соль, перец по вкусу.

В сковороде выпариваем 2/3 всего вина и выливаем его горячим в посудину с холодными сливками, помешиваем все венчиком. Добавляем в будущий соус красную икру и укроп, все аккуратно перемешиваем и снова подогреваем. Добавляем в соус сливочное масло, солим, перчим и перемешиваем до однородного состояния. Все готово, осталось дождаться нашу рыбку. Янсинь, у вас есть вопросы?

(динь-динь)

Горшок Любви «Нет, что вы, всё предельно ясно. Вы прирожденный преподаватель, очень понятно и доступно объясняете. Чан Мин, а какое блюдо нравится вам больше всего»?

— Даже не знаю… Возможно, голубцы?

(динь-динь)

Горшок Любви: «Го-луб-цы? Что это?»

— Это, как бы объяснить, это очень дальний родственник кимбапа, — Чан Ми заулыбалась, как объяснить иностранцу, что такое голубцы?

(динь-динь)

Горшок Любви: «О! Кимбап, это вкусно, я тоже люблю кимбап»

Они еще поболтали о различии и сходстве кухонь русской и китайской, время пролетело незаметно и раздался звонок таймера. Пора было вынимать рыбу из духовки. Наученная многократными казусами, Чан Ми была готова к любой неожиданности. Она приготовила толстенные прихватки чтобы не обжечься. Заблаговременно выгнала из кухни кошек, чтобы не путались под ногами. Под доску, на которую поставит горячий противень, подложила прорезиненную салфетку, чтобы она не скользила. Она аккуратно поставила готовое блюдо на стол.

— Ну вот, Янсинь, та самая «Стерлядь по-царски». Осталось переложить на тарелку и украсить. Хорошо бы добавить цвет. Помидоры Черри, кукуруза «Бэби», маринованная Брюссельская капуста тоже отлично смотрятся здесь. Обязательно лимон и соус, который мы приготовили заранее. Нужно полить рыбу соусом, а также подать его вместе с блюдом в отдельном соуснике. Мне кажется, получилось очень красиво и вкусно!

(динь-динь)

Горшок Любви: «Спасибо, Чан Мин, как я уже говорил, вы прирожденный учитель, всё очень понятно объяснили. Уверен, я смогу повторить это блюдо. Надеюсь, вы согласитесь провести ещё один мастер-класс?»

— Почему бы и нет? Подумайте, какое блюдо мы будем готовить в следующий раз. До встречи!

Чан Ми выдохнула, эфир закончен, на удивление, всё прошло очень гладко, не было никаких ошибок: «Слава Богу, я не опозорилась перед ним».

— Внучка, я буду дегустировать твою стерлядь! Помню, кушал я её как-то на пиру. Ох, и вкусная была, зараза…

— Конечно, дедуля, угощайся. И вы, тётя Лора, покушайте. Вы оба так много трудились, так помогали мне, даже не знаю, как вас и благодарить.

Глория и Грегори переминались с ноги на ногу.

— Ну а что, всё же хорошо получилось, — пробормотала Глория, — чего дуться-то?

— Не дуюсь я, — Чан Ми махнула рукой, — берите вилки, пробуйте.

Раздался грохот ящиков с приборами, звон вилок, тётя Лора и дедуля, толкаясь и перемигиваясь, как школьники, отламывали кусочки от рыбы.

— Ладно уж, — думала Чан Ми, — действительно, эфир прошел успешно, ничего не случилось, так что — проехали. Видимо, весь запас невезения был израсходован днём.

— Святые старцы! Тьфу, тьфу, что за гадость?! — дедуля бросился к кувшину с водой и стал лихорадочно полоскать рот. Глория не отставала, а так как кувшин крепко держал дед, она схватила пакет с молоком.

— Вы чего? — Чан Ми растерянно смотрела на парочку. — Не может быть, чтобы было настолько отвратительно, как вы это демонстрируете.

Она аккуратно отломила кусочек рыбы и положила его в рот. Господи, как будто собачью шерсть настаивали на уксусе. Самое страшное, что сразу и не ощущаешь всю эту «прелесть», а, только проглоти понимаешь, что съел что-то отвратительное. Чан Ми заметалась по кухне в поисках любой жидкости, чтобы запить этот ужасный привкус.

— Полный абзац! Хорошо, что это был он-лайн урок и Янсинь не попробует этого кошмара.

Во всем этом грохоте и беготне Чан Ми вдруг почувствовала тревогу, что-то было не так, что-то она забыла, что-то не сделала…

(динь-динь)

— Это конец… Камера!

«Наверняка, теперь он потребует вернуть деньги. Какой позор…. Может, вырубить камеру сейчас? А смысл? Он уже всё увидел. Извиниться? Мне нужно сто процентное оправдание. Что это может быть? Что же?» — в голове Чан Ми лихорадочно спотыкались мысли.

Горшок Любви: «Чан Мин, наконец-то, я уж думал, что мастер-класс пройдет сухо и не интересно. Но вы не подвели. Как вы умудряетесь не только великолепно готовить, но ещё и сценарии писать бесподобные? А эти два актёра? Вы великолепны! Уверен, рыба получилась вкуснейшая, но вы так гениально сыграли отвращение, и так смешно. Браво»!

— Он ничего не понял??? Спасибо, Господи!

— Конечно, рыба невероятно вкусная! — Чан Ми сделала над собой усилие и отломила еще один кусочек, — Невероятно нежная и вкусная, просто тает во рту.

Она жевала это «великолепие», поливая слезами пунцовые щеки…

Глава 4.

Пекин. 5 месяцев назад.

«Отлично, — думал Янсинь, сидя в кабинете кастинг-директора, — Это сто процентов моя роль от первой до последней фразы. В сценарии уже заложена хорошая драматургия, образ колоритный, комплекция, пластика — как будто писали специально для меня! Но… повар? Шеф повар ресторана русской кухни? Я из нашей только кофе могу приготовить, а тут русская… Что я об этом знаю? Ни-че-го…»

— Ну как, господин Ли, вы прочли сценарий? — директор потирал пухлые ладошки.

— Директор Чжан, понимаете, сценарий великолепен, но, я совершенно не умею готовить, и ничего не знаю о русской кухне, тем более традиционной.

— Это всё мелочи, нюансы. Янсинь, соглашайся, я тебе как старый друг твоего отца советую. Подумаешь, готовить не умеешь, я уже нашел преподавателя, он обучит тебя основам. А в кадре в нужных моментах тебя подменит дублер. До съёмок еще полгода, у тебя масса времени, чтобы подготовиться. К тому же, совместный проект с киностудией «Одесса-фильм» — это важная галочка в твоём резюме. А свою партнёршу ты видел? Звезда мирового масштаба, самая востребованная актриса современности и просто сногсшибательная красавица, Марта Афанасьева! О чем тут вообще размышлять?

— Да, звезда и красавица, видел. Но…

— Никаких «но»! Российская сторона настаивает на твоём участии. Я слышал, это было главным условием генерального спонсора.

Наверное, твоя фанатка, — директор захихикал и снова потёр ладошки, — в общем, или ты берёшь роль, или проект не состоится. Ты же знаешь, в нашем мире всё зависит от спонсора.

— Я и не отказываюсь, просто придётся усердно поработать до запуска.

— Вот и отлично! Подписывай контракт скорее, — он подал Янсиню стандартный бланк с напечатанным текстом. Поставив размашистую подпись, Янсинь задумался: «Преподаватель, это хорошо, но я должен и сам научиться многому. Дублер — это удар по профессиональному самолюбию, нужно свести к минимуму его участие. Первое, что нужно сделать, найти кулинарные курсы, желательно такие, на которых преподают русскую кухню».

Мысль о поездке в Россию будоражила воображение, особенно встреча с Мартой Афанасьевой. Высокая, стройная блондинка с глазами фиалкового цвета была предметом восхищения и даже поклонения мужчин по всему миру. Янсинь передернул плечами. Работа прежде всего! Итак, курсы. К сожалению, из бесчисленного множества предложений не было ни одного, где обучали бы русской кухне: «Ну ничего, возьмем европейскую, не думаю, что отличия так уж велики, хотя бы какие-то навыки я получу, плюс личный преподаватель, которого предоставит агентство.»

Пекин. 4 месяца назад.

— Директор, этот ваш преподаватель никуда не годится! Мне кажется, я знаю больше чем он. Целый месяц мы варим яйца! Вот скажите, в России, питаются исключительно вареными яйцами?

— Янсинь, успокойся, я же говорил, оставь всё дублеру.

— Не нужен мне дублер! В конце концов, это удар по моему самолюбию! Кстати, преподавателя я уволил, меня на курсах большему научили, чем этот ваш компетентный шеф.

Дома, Янсинь всё ещё мысленно спорил с директором. «Русская кухня? Легко! На курсах я получил кое-какие азы, просто буду тренироваться в свободное время. Интернет мне поможет, наверняка в сети есть миллион роликов на любые темы». До самой ночи он бороздил просторы интернета, выискивая видео-рецепты и к утру понял одно. Даже если блюдо принадлежит русской кухне, то его всё равно адаптируют под китайского зрителя. Русскоязычные же каналы ему не подходят, так как языка он не знает, а автоматические субтитры выдают полнейший бред. «Нагрейте стельки и залейте их мокрым виноградом» — это самое безобидное, что перевёл он-лайн переводчик.

Самое главное в достижении цели — не отчаиваться, и вот однажды он наткнулся на кулинарный канал. Парень явно кореец, но говорит по-русски. Он готовил свинину в кисло-сладком соусе. Это было так забавно. Янсинь не понимал ни слова, но паренёк так активно жестикулировал, так суетился, столько эмоций было на его лице, что было понятно, что он говорит. Опомнился Янсинь уже утром. Он, прямо-таки залип на этом канале. «Шеф Кимчи» — перевел он. Конечно же, это псевдоним, а как его зовут на самом деле? Интересно… С этого момента, сам того не сознавая, Янсинь начинал свой день с просмотра новых видео на канале «Шеф Кимчи». Он делал пометки в блокноте, подмечая всё, что могло бы пригодиться ему в работе. Не только навыки в приготовлении блюд, но и манеру поведения этого паренька, всякие нелепые казусы, которые происходили во время прямых трансляций, его мимику, движения. Парень вызывал уважение не только своим мастерством, но и актерской игрой. Маловероятно, что сценарии к выпускам он пишет сам. Наверняка, с ним работает куча сценаристов.

Немного расстраивали комментарии под роликами. Янсинь старательно их переводил в переводчике. Глупые нетизены, диванные писаки, что они знают об актёрском мастерстве, комедия — это самое сложное в нашей профессии. Вы только посмотрите, на этого малыша, он шутит, с таким невозмутимым лицом! Или передает столько эмоций,просто одним взглядом. А эти несколько выпусков с гребешком на голове? Да это же шедевр! Сколько неподдельного трагизма и обреченности было в его взгляде, как дрожал его голос! Так сыграть — нужно быть гением. Я обязан его как-то поддержать. Правильно, я оставлю комментарий…

Пекин. 2 дня назад.

Янсинь как всегда после утренней пробежки сидел за ноутбуком с чашечкой чая. Сердце ёкнуло от предвкушения, когда прозвучал короткий сигнал оповещения. На канале «Шеф Кимчи» вышел новый выпуск! «Наконец-то, ещё и прямой эфир. Хлопушки? Какой-то праздник? Надо перевести название ролика… Ах, вот в чём дело! Сегодня ровно год, как на канале появилось первое видео. Поздравляю, малыш! - Янсинь легонько прикоснулся краешком чашки к экрану, — Удачи тебе и процветания. Что готовишь на этот раз? Миёккук? Так и есть.»

— «СОСИСССКИИИ!!!!!!». От неожиданности Янсинь подпрыгнул. Казалось, в его наушники вселился злой демон и вот-вот вырвется наружу. Он резко сдёрнул их с головы, совершенно забыв о том, что держит в руках чашку с чаем. Тёплая, немного липкая жидкость стекала по лицу, капая с подбородка прямо в распахнутый ворот махрового халата. Янсинь не обращал на это никакого внимания, он смотрел на экран.

«Что это было? Что за монстр ворвался на кухню? Малыш, беги, эта тетка тебя сожрет, уноси оттуда ноги!»

Чудовище размахивало огромными толстыми сосисками и продолжало орать.

«Так, спокойно, кажется это реклама. Точно, — Янсинь положил руку на грудь, сердце бешено колотилось, — Ну, конечно, это реклама, а тётка, видимо, нанятая актриса. Ох, малыш, ты всё-таки гений, такую рекламу точно никто не забудет. Что же тебе написать? Поздравить с годовщиной? Это как-то сухо. Стоп, не могу же я от своего имени коммент оставить. Нужно придумать псевдоним, я тут только из профессионального интереса, значит, назовусь «Вок Любви», это название моего нового проекта.

«Вок Любви»: Спасибо, малыш, было приятно узнать…

— Стоп… Откуда взялся «малыш»? Еще не правильно поймет, надо же, написал такую глупость, надо исправить.

«Вок Любви»: Спасибо, было приятно узнать, что в вашей стране умеют готовить блюдо восточной кухни.

— Вот, другое дело, и похвалил, и не ляпнул ничего лишнего. Надо же, «малыш», чего это я?

(динь-динь)

Янсинь вздрогнул.

— Он что, ответил?

«Шеф Кимчи»: Do you speak English?

— Какой милашка, молодец, конечно yes! А что если…, вряд ли согласится, но вдруг?

«Вок Любви»: Вы, случайно, не проводите мастер-классы онлайн?

Он задумался? Не отвечает… только бы не отказался…

(динь-динь)

«Шеф Кимчи»: Я обязательно подумаю об этом, а пока, не пропустите мой следующий эфир, будем готовить Чапче.

— Ну, хорошо хоть сразу не отказал. Если Малыш согласится, под его руководством я многому научусь. Опять «Малыш»…. Ты, смотри как крепко прозвище прилепилось, — и непроизвольно его губы растянулись в глуповатой улыбке.

До обеда Янсинь был занят в агентстве. Запись в студии, тренировка в зале. Во время обеденного перерыва, улучив минутку, он решился написать еще раз Шефу. И, о чудо, Малыш согласился, даже не смотря на то, что времени осталось очень мало на подготовку: «Отчаянный и рисковый парень, он мне нравится всё больше и больше. В смысле… с профессиональной точки зрения.»

Далее по плану фотосессия. Агентство подписало контракт с фирмой, которая выпускает одежду для дома. Сегодня у них тема «Пижамная вечеринка». Его вырядили в глупую пижаму розового цвета, усадили на подушки и дали команду быть счастливым. Для пущей убедительности Янсиню вручили огромного плюшевого зайца с невероятно длинными ушами.

«На Малыша похож, — думал он, — такой же нежный и мягкий, а ещё тёплый, можно согреться, а то замёрз совсем. Что за бред в моей голове?!» Он бросил зайца ассистенту.

— Держи, он тебе больше подходит, — все дружно засмеялись. Последние дни, они вовсю подкалывают младшего сотрудника, из-за его розового цвета волос.

«Да уж, похоже, малыш прочно засел у меня в голове, с этим надо что-то делать. Еще где-то ляпну, нетизены меня порвут на бинты».

Вечером обессиленный Янсинь ввалился в квартиру и, не раздеваясь, упал на кровать. Спать, скорее спать, устал…

Он проснулся внезапно. За окном было темно и тихо, значит, ещё ночь.

— Что меня разбудило?

Медленно сбрасывая сонливость, он отметил, что в комнате как будто горит ночник.

— Но у меня нет ночника, откуда свет? Ах да, свет исходит от женщины, которая сидит на краешке моей кровати и зачем-то измеряет мне пульс. Интересно, кто это, дух или призрак? А может это Жнец за мной пришел? Я болен?

— Нет, слава Создателю, ты абсолютно здоров, — голос прозвучал в голове, во всяком случае Янсинь не заметил, чтобы её губы шевелились, — Значит, я умер?

— Ты жив и здоров. Надеюсь, что ближайшие пятьдесят — шестьдесят лет ты таким и останешься.

— Это хорошо, что не умер, — пробормотал Янсинь, закрывая глаза и проваливаясь в сон. Где-то вдалеке он услышал странный разговор.

— Аринка, ну чего ты там застряла? Давай-ка шустрее, а то этот местный домовой мне всю плешь проел, лопочет чегой-то по иносранному, не пойму, чаво яму надыть?

— Гриня, не суетись, мешаешь!

— Да что там проверять? Чанушик сама его нашла, значить, ошибки быть не может. Оп… оп… оп…

— Гриня, чего ты распрыгался?

— Дык этот вот, ошалелый, всё чегой-то «оп» да «оп», в доганялки приглашает поиграть, али еще чаво?

— Вот ты темный… Зовут его так, Оп — это домовой по-ихнему. Прыгай на выход, я закончила.

Будильник заверещал ровно в 6-00. Потирая глаза, Янсинь перебирал в памяти сегодняшнее расписание на день. «Сегодня мастер-класс, Малыш будет готовить только для меня, здорово! — и тут он вспомнил странный сон, — Интересно, однако, как его можно истолковать? Будем думать, что это что-то очень хорошее. Как не хочется на пробежку, скорее бы включить ноутбук. Но, режим надо соблюдать. Пробежка, душ, чашечка зеленого чая и, наконец, экран ноутбука. Время, вхожу…»

Вок Любви: «Hello. Рад видеть вас снова».

— Здравствуйте, я тоже рад, ну что же, приступим? Пожалуйста, задавайте вопросы в процессе приготовления, я обязательно отвечу на них.

«Прекрасно, это, конечно, не личное общение, но все-таки почти. Как сердце колотится, что же такое? Не мог же я влюбиться в парня, еще и того, кого вижу только на экране! Глупости, мне девушки нравятся, это точно, а здесь просто профессиональный интерес, не более». Экран снова ожил.

Вок Любви: «Извините, может, познакомимся? Как-то неудобно называть вас «Шеф Кимчи», — что такого, если мы познакомимся? Так мы станем чуточку ближе, думал Янсинь.

— Действительно, почему бы и нет? Меня зовут Чан Мин.

Вок Любви: «Очень приятно, я Янсинь», — красивое имя, немного девчачье, но ему очень подходит. Малыш Чан Мин… Надо, наверное, что-то спросить, как-то завязать разговор, а то он просто выкладывает мне информацию, хочется пообщаться с ним.

— Прошу извинить меня, я выйду из кадра на минутку…

Вок Любви: «Не страшно, я буду на том же месте, когда вы вернетесь», — только не пропадай надолго, думал Янсинь, грустно смотреть на пустую кухню.

— Янсинь, извините за накладку, продолжим? — сердце Янсиня пропустило удар. Так неожиданно прозвучало его имя, при этом, губы Чан Мина сложились очень соблазнительной трубочкой. Янсинь смог только кивнуть в ответ и незаметно смахнуть предательские капельки пота со лба. «Черт, да что такое, я натурал, это проверено и доказано множество раз! Надо завязывать, больше я не зайду на его канал. Всё, точка!» Он следил за руками Чан Мина, полностью сосредоточившись на происходящем: «Надо оставаться профессионалом в любой ситуации. А эту стерлядь, будь она неладна, по сценарию мне предстоит готовить уже в первой серии. Так что прочь глупые мысли, работа прежде всего! Но все время молчать, наверняка неприлично…»

Вок Любви: «Чан Мин, а какое блюдо нравится вам больше всего?» — блин, что происходит? Почему я так нервничаю?

— Даже не знаю… Возможно голубцы?

Вок Любви: «Го-луб-цы? Что это?»

«А что если, я попробую их приготовить и покажу Малышу? Лучше бы его угостить, но это пока не возможно. Опять я думаю глупости? Решил же, больше не общаться». Он отстраненно наблюдал, как Чан Мин украшает блюдо. В голове шла ожесточенная борьба между здравым смыслом и желанием вытереть капельку соуса, которая осталась на губах Чан Мина.

Вок Любви: «Надеюсь, вы согласитесь провести еще один мастер-класс?» — что это? Я это написал? С ума сошел? Совсем нет силы воли…

— Почему бы и нет? Подумайте, какое блюдо мы будем готовить в следующий раз. До встречи!

«До встречи? Это всё? Нет, нет, подожди… Камеру не выключил, может ещё вернется? С кем это он разговаривает? Наверное, это съемочная группа, будут сейчас пробовать рыбу? А нет, вон та женщина, это же та самая актриса, которая рекламировала сосиски. Что происходит? Вот умора, — Янсинь зажал рот рукой, — что вытворяют?! Я не могу больше сдерживаться. Чан Мин, не пробуй, не надо, я не выдерж!..» Глядя на лицо Малыша, который гениально сыграл отвращение, у Янсиня из глаз брызнули слёзы. Давно он так не смеялся. Он чуть было не чмокнул экран ноутбука, настолько его переполняла радость. «Да, малыш гений, и я его нашёл. Но, нет, хватит, я не имею права разрушать свой имидж. Надо выбросить его из головы. В конце концов, разве я не могу держать себя в руках? Я могу продолжать с ним общаться, как друг, просто надо проветриться, сходить в клуб, познакомиться с кем-нибудь, и все глупости исчезнут из головы!»

После всех треволнений Чан Ми уснула, как только голова коснулась подушки. Где-то на уровне подсознания она отметила, что дедушка разговаривает по телефону, скорее всего, с мамой. Это была её последняя мысль перед тем, как она провалилась в сон. Казалось, не было никакого перехода, вот она ложится в кровать и вдруг она стоит посреди того самого леса, что так часто ей снится. Всё так же пахло сырой листвой и грибами, было холодно и немного страшно. И всё-таки что-то изменилось. Вокруг не было никого, но Чан Ми явственно слышала странную, восхитительную мелодию, которая пробуждала в ней душевное волнение. Эта мелодия была ей знакома, она её уже где-то слышала, вот только не помнила где. Она манила её, звала, завораживала.

«По Доону гуляет, по Доону гуляет, по Доону гуляет казак молодой….»

— Что опять? — Чан Ми в раздражении соскочила с кровати, — Дадут мне выспаться хоть, когда-нибудь?

«О чёоом дева плачешь, о чёоом дева плачешь, о чёоом дева плачешь, о чём слёзы льешь…»

Она выбежала в коридор. Занимательная картина предстала перед ней. В центре секции, на ящике из-под овощей, стоял дедуля и старательно брал ноты. Рядом Марк Карлович со скрипкой, он сосредоточенно елозил смычком по струнам, явно стараясь «перекричать» дедулю. Ну и, конечно же, Глория Годафридовна была тут же. Впрочем, как и все соседи, даже с нижних этажей.

«Господи, да что нашло на дедулю, неужели и правда маразм? Надо позвонить маме, может, врачу его показать?»

— Внучка, подь сюды, — дед махал ей руками, — Иди-ка, покажем ентому иноверцу, как надо петь русские народные песни! Гэй, славяне, подпевай!

— Дедуля, не надо, спускайся. Давай лучше чайку попьем, а? Я тебе оладушки нажарю, как ты любишь, с медом. Давай, а?

— Так ведь, Чанушик, он же мне доказывает, что лучше меня все песни знает! А как он может их лучше меня знать? И вообще, — дедуля перешел на шепот, — погодь, я только-только связки разогрел, ща как громыхну:

У нас нонче субботея,

А на завтра воскресенье.

Барыня ты моя, сударыня ты моя,

А-а воскресение.

Дед упёр руки в боки, и скрипучими коленками пустился вприсядку, при этом задорно подмигивая Глории. Толпа зрителей радостно зааплодировала и подтолкнула тетю Лору в центр. Таким образом той ничего не оставалось, как составить пару дедуле. В общем-то, она не особо-то и сопротивлялась. Странный вышел дуэт. Глория дама довольно-таки пышнотелая, с высокой прической, которую она сама называла «дулькой» и в ядовито-зеленом халате в крупный белый горошек. А рядом дедуля: невысокий, сухонький, в мешковатых штанах и кроличьей телогрейке. Он так старательно выплясывал, что колтун на его макушке, пришел в движение и, казалось, вот-вот спрыгнет с насиженного места и пустится в пляс самостоятельно. Они носились по коридору, словно два волчка, запущенные чьей-то сильной рукой и не собирались останавливаться. Восторженные соседи улюлюкали и аплодировали им.

Чан Ми закрыла глаза, горько вздохнула и пошла в комнату. Надо звонить маме…

— Алло, Чан Ми, что там за шум у вас?

— Ма, похоже дедуле нужна помощь, надо бы его доктору показать. Он как-то странно себя ведёт…

— Что ты имеешь в виду? Объясни нормально

— Вот этот шум, о котором ты спросила, это всё дедуля. Он поёт и пляшет…

— А-а, ты вот о чём… Наверняка, среди зрителей есть дама, возможно даже и не одна, вот он и распустил хв.ю. то есть, я хотела сказать, ведет себя как джентльмен, развлекает дам. В любом случае, не переживай, мы скоро будем.

— То есть? Ты в гости едешь?

— Что значит в гости? Мы все переезжаем, зря, что ли дом покупали? Через пару часов прибудем, так что встречайте. Пока-пока, увидимся.

И мама отключилась, а Чан Ми непонимающе смотрела на телефон. О чём это мама говорила, кто это все? Где-то, очень глубоко, трепыхалась мысль, даже ещё не мысль, а так, намёк. Что-то вертелось в голове, какие-то обрывки фраз… Точно, вчера, когда она засыпала, дедуля говорил с мамой по телефону, что-то о «жить семьей, большой и дружной», потом еще «в тесноте, да не в обиде», и еще «Чанушик, ты же согласна жить с семьёй в большом доме? Отказ не принимается! Олюшка, она молчит, значит согласна!». Кошмар! Нет, нет, нет, я не соглашалась, не хочу! Это не честно! Ну, дедуля, погоди, я тебе устрою сейчас цыганочку с выходом!

— Дедушка! Всем разойтись! — Чан Ми ворвалась в центр импровизированной сцены и топнула ногой, — Расходитесь, спектакль окончен, до свидания. А вас дедуля, я попрошу пройти в комнату.

— Чан Ми, как ты разговариваешь с дедушкой?! — Глория решила осадить наглую девчонку.

— Тсс… Лори, тихо, не буди лихо. Глянь, у неё в глазах тайфун, как бы не вырвался… Ой беда-беда, иди тихонько к себе, где же я оплошал? Ох, не загорелось бы чего, не взорвалось бы…

— Дедуля? Я жду…

— Иду, иду, Чанушик, ну чего ты сердишься, ну пошумели малость, велика беда.

— Пошумели?! Ты чего маме наговорил вчера? Когда это я соглашалась на переезд?

— А, ты вон о чём. А что такого? Что такого-то? Разве плохо жить в собственном доме, с семьёй. Дом-то какой замечательный. Не то, что этот чуланчик. И, скажу тебе по секрету, на семейном собрании постановили выделить тебе комнату для твоих забав!

— Каких еще забав? Это вы мою работу «забавой» называете? Между прочим, это тяжкий труд, требующий не только физических, но и душевных сил. Хорошо, не важно, сейчас дело не в этом. Дедуля, как хочешь, сам заварил кашу, сам и расхлёбывай, объясняй всем теперь, почему я не перееду!

— Внученька, да как же так-то? Как я им в глаза-то посмотрю? А Всевладий, он же меня испепелит, ой беда-беда, — и дедуля на самом деле как-то поник и даже побледнел, — Чанушик, не губи пожилого человека, кровинушка моя-а, поехали в усадьбу жи-и-ить?

— Дедуля, не преувеличивай, никто тебя не испепелит, он же не Зевс-громовержец, в конце концов.

— Ну да, ну да, не Зевс, куда там Зевсу до Всевладия, — пробормотал Гриня и смахнув вполне натуральную слезу, ухватил Чан Ми за рукав, — Чанушик, ну чего тебе стоит, поживи немного в усадьбе, может, тебе и понравится, а уйти всегда успеешь. И чего ты так упираешься?

«И правда, почему я так сопротивляюсь? Если хорошо подумать, то у меня исчезнет куча проблем, если я буду жить с семьёй. Ну и что, что их много и они шумные? Я их всех люблю, скучаю, по какой причине отказываюсь от переезда? Большой, скорее даже огромный дом, у меня будет своя комната и отдельная ванная, к тому же, дедуля говорит, что и для съёмок будет помещение».

Но, при одной мысли о встрече с родней, у Чан Ми пробегал холодок по позвоночнику и казалось, что волосы на макушке встают дыбом. Откуда этот страх, она не понимала, просто чувствовала опасность. «Возможно, это последствия той самой, неизвестной детской травмы, из-за которой я потеряла часть своих воспоминаний. Но это было так давно, скорее всего, своим детским умом я что-то не так поняла. Почему я боюсь встречи с семьей? Я их всех очень хорошо знаю. Мама — самый родной, самый близкий человек, она готова бросить всё и примчаться, если я просто чихну. Дядя Всевладий, старший брат мамы, суровый мужчина, но только внешне, а на самом деле мягкий и любящий семьянин. Я прекрасно помню, как в детстве он играл со мной, как подбрасывал высоко-высоко и ловил сильными руками. Я совсем не боялась, потому что доверяла ему, безусловно. Или это был кто-то другой? Но у нас в семье только двое мужчин, и это точно был не дедушка…

Не важно. Тётя Лада, жена дяди Всевладия, мягкая, добрая, безотказная, милая, слов не хватит, чтобы описать эту женщину, само воплощение женственности. В детстве мне казалось, что она и не человек вовсе, а богиня семейного очага. От неё даже пахло всегда молоком и травами.

Тетя Дана, младшая сестра мамы. Она средоточие веселья, хохотушка, капризная вредина, но такая милая и всеми любимая. А какой у неё голос, словно ручеёк журчит. Она пела мне в детстве колыбельные, и мне казалось, что я вижу сказочный подводный мир.

Ещё тетя Арина и тетя Ксана, обе спокойные, уравновешенные, всегда принимающие правильные решения. А как вяжет тётя Арина! Кутюр и Армани нервно курят в сторонке. Сколько раз её пытались заманить известные кутюрье со всего мира, но она наотрез отказывалась, чтобы не расставаться с родными ни на минуту. Кстати, то небесно-голубое платье на выпускной мне связала тетя Арина. Из тончайшей шелковой нити, крючком, всего за ночь! А тётя Дана украсила его жемчугом, платье было такое красивое, что она плакала над ним, хоть и не признавалась потом. Но я-то видела, какие у неё были красные глаза утром.

И конечно, дедушка Гриня. Единственный, кто не вызывает у меня панику. Наоборот, где есть дедушка, там, кажется, самый уютный и теплый домашний очаг. Правда, так было до недавнего времени, говорят «седина в бороду, бес в ребро», ну, ничего, надеюсь это временно.

Решено, я перееду в усадьбу, пришло время встретиться лицом к лицу со своими, не понятно откуда взявшимися страхами».

Дедушка всё это время тихо стоял у окна и задумчиво смотрел на Чан Ми. Кажется, он понимал, какая борьба происходит в голове малышки. В любом случае, как она решит, так и будет. Все это понимают, так что его причитания по поводу того, что ему попадёт от родни, были сильно преувеличены. Просто ему очень хотелось, чтобы его Чанушик поскорее вернулась домой и вообще, вернулась…

— Хорошо, я согласна, в конце концов, мне не придется платить за квартиру, если я перееду в усадьбу. Да? — и Чан Ми, прищурившись, посмотрела на деда.

— Ну-у, да, конечно, что же, разве кто возьмёт деньги с маленькой девочки? Что же мы, нелюди, али не семья твоя?

Чан Ми засмеялась, на лице у дедули отобразился весь спектр эмоций. Все знали, что дедушка слегка прижимист, если не сказать жаден. Конечно, он мог сорить деньгами, но только если точно знал, что получит как минимум вдвойне, от того, что потратит. То есть, он не транжирил, а инвестировал, как он сам это называл.

— Ладно, дедуль, я просто тебя дразнила. Когда переезжаем?

— Так это, прямо сейчас, как бы всё готово, и мать твоя уже выгружается, наверное.

— Да? Какие вы быстрые. Мне же собираться ещё, а это не так легко. Вещи уложить, комнату сдать, машину найти…

Чан Ми заметалась по комнате, во всех её движениях чётко прослеживалась нервозность. Она хваталась за вешалки с одеждой, бросала и начинала собирать бельё с постели. Не доделав одно, хваталась за другое. Дедушка положил ей руки на плечи и похлопал легонько по спине.

— Успокойся, Чанушик, давай-ка всё по порядку. Где у тебя чемоданы?

— Там, на антресолях, — она махнула рукой куда-то вверх. Дед поднял голову и действительно, над дверью громоздилось нечто, похожее на верхнюю багажную полку в поезде. На этой шаткой конструкции и разместились два больших красных чемодана.

— Хорошо, хорошо, а как их достать оттуда? — дедуля задумчиво теребил колтун. Шутка-ли, высота потолков метра три, не меньше, — И как только ты их туда взгромоздила?

— Нужна стремянка, я пойду у тёти Лоры попрошу, я сейчас, — и Чан Ми выбежала из комнаты. В коридоре уже никого не было, все разошлись, она подошла к комнате Глории и тихо постучала.

— Тётя Лора, вы не могли бы одолжить стремянку? И мне поговорить с вами надо…

— Стремянка в чулане, сама возьми. О чем поговорить? — Глория вышла из комнаты, — Где у тебя стряслось?

— Понимаете, дедушка купил дом, и я перееду, наверное.

— Так «наверное» или таки переедешь? Дед твой сказал, что всё решено уже, — тетя Лора поджала губы и скрестила руки на груди, — Или ты еще сомневаешься?

— То есть, дедушка вам уже сообщил? Вот ведь, я ещё ничего не решила, а он уже рассказал всем.

— Так утром и рассказал, а потом балаган устроил, вместе с Марком Карловичем, а я, между прочим…

— Ёшки-матрешки!!! А-а-а-а…

Раздался грохот, что-то громко стукнуло об пол, звук доносился из комнаты Чан Ми. Глория всплеснула руками и побежала на звук, Чан Ми не отставала. В комнате был полный разгром, первое, что бросалось в глаза, была та самая полка, на которой хранились чемоданы. Видимо, она и стукнула так сильно об пол, что даже в коридоре была слышна мелкая рябь от удара. Вся конструкция рухнула, задев при падении стол и подмяв его под себя. Стол, в свою очередь, перевернувшись, отбросил стулья и те повалились на бок, зацепив гладильную доску. Проще говоря, в центре комнаты была свалка из мебели и несобранных вещей. Вершиной же были два раскрывшихся чемодана.

— Дедушка, где дедушка? Что тут произошло? — Чан Ми в ужасе смотрела на бедлам. Картины, одна ужаснее другой, рисовало ей воображение. И ни одна из этих картин не предвещала ничего хорошего для дедули, — Дедушка, ты где???

— Туточки я. Этажерка, Траян её забери, придавила меня. Внучка, подсоби-ка, потяни её куда-нибудь.

Чан Ми бросилась разгребать кучу.

— Дедуля, и как тебя угораздило? Ты не поранился? Чего это полка решила упасть? Наверное, крепление проржавело, как же так, вроде бы не должно, не так давно я её закрепила. Может стена не выдержала? Дом-то старый, вот и сыплется…

— Ты стены мои не вовлекай! — подала голос тетя Лора, — что тут непонятного? Вон, смотри, табуретки валяются. Так что картина маслом. Дед твой табуретку на табуретку поставил и за чемоданом полез, да силёнки не рассчитал. Грохнулся и полку за собой потащил.

— Дедуля, я же за стремянкой пошла, почему ты меня не дождался? Это же опасно, а если бы ты пострадал? Ой, шишка-то какая, огромная, — Чан Ми осторожно ощупывала лоб дедушки, — Надо что-то холодное приложить. Очень больно?

— Да не больно мне, уйди дитя, подумаешь, шишка.

— Да-да, не больно ему, пострадала только гордость, — тетя Лора отодвинула Чан Ми, — идём-ка, Грегори, я тебе холодненького приложу, а ты, Чан Ми, прибери пока тут все. Комнату мне чтобы в полном порядке сдала!

Чан Ми растеряно смотрела на весь этот разгром, за что браться было не понятно. В такие моменты ей хотелось бы иметь волшебную палочку, как в сказке про Золушку, взмахнула и кругом чистота и порядок. «Да уж, была бы я волшебницей, не пришлось бы тратить уйму сил и времени на уборку. Ну, или владела бы телекинезом, например».

Глаза боятся — руки делают и через пару часов в комнате был идеальный порядок. И даже вещи все аккуратно собраны в чемоданы. «Прощай моя комната и независимая жизнь. Начинается новый этап, что он мне принесёт? Кажется, я ничего не забыла… Дедушка! Что-то долго его нет. Натворил дел и спрятался?» Из комнаты Глории доносился смех, звон и вообще было шумно. Чан Ми приоткрыла дверь и ахнула.

— О-о, моя маленькая ведьмочка пришла, — ик, Чану-ушик, подь сюды, я тя чмокну! — дедуля опасно пошатнулся на табуретке — Хе-хе, чуть не упал. Глория, отсыпьте мне вашей чудодейственной микстуры, с собой возьму. Чанушик, ты представляешь, всю боль как рукой сняло. Волшебное зелье, не иначе.

— Глория Годафридовна, что это? — Чан Ми была в шоке, впервые она видела дедушку в таком состоянии.

— Чан Ми, прости, кто же знал, что он такой слабенький. Я ему пять капель, для общего оздоровления, так сказать, накапала, а отвернулась, он уже пол бутылька приговорил. Он у вас что, употребляющий? — она красноречиво постучала пальцем по шее.

— Нет, ни разу в жизни не видела, чтобы дедушка что-то выпивал.

— Чануши-Ик, иди-ка, я и тебе накапаю, разум прочищает на-раз, мигом все вспомнишь, — дедуля, пошатываясь, направился к Чан Ми, но на полпути внезапно запутался в ногах и шлёпнулся бы, если бы Глория не подхватила его вовремя.

В полном недоумении взирали они на внезапное превращение, а старенькие стены общежития в ужасе затряслись от богатырского храпа.

Глава 5.

Чан Ми проснулась от настойчиво-жалостливого “бу-бу-бу”. Она попыталась спрятаться под одеялом и даже накрылась подушкой, но это не помогло. Казалось, бормотание и примкнувшие к ним стоны возникали прямо в голове. Ужасно не хотелось вставать, вчерашний день выдался очень суматошным. Утомительный переезд, встреча с семьёй, обильный ужин, который они готовили все вместе, шум, гам, к рассвету ей уже казалось, что она весь день толкалась на «Привозе».

Звуки, свойственные общежитию, были знакомы, привычны и кратковременны: песня под душем, торопливый топот опаздывающего на работу, ну, крикнет пару раз рассерженный дворник за окном, на эти мелочи она уже не обращала внимания, к семи часам воцарялась тишина.

Но это бесконечное нытье в новом доме не оставляло ей выбора, придется сбросить дрёму и выковыриваться.

Она осторожно пошевелила ногой, высвобождая её, вдруг снаружи холодно? Тогда даже истошные вопли о помощи не заставят её покинуть свой уютный кокон. Но нет, за пределами одеяла было тепло. Вздохнув, Чан Ми открыла глаза и тут же поспешила зажмуриться. “Наша маленькая принцесса, должна жить в сказочной комнате”. Помнится, так сказал дядя Всевладий за ужином. Понятно теперь, что он имел в виду. Вся комната была отделана в розовых тонах. Стены, оконные рамы, ковер, потолок и даже люстра были розовыми. “Какой кошмар… Ненавижу розовый! Мне что, ходить по комнате в солнцезащитных очках? И почему мне неприятен именно этот цвет? Ладно уж, переживу. Хороша принцесса”, - бормотала она, пытаясь расческой пригладить непослушный ёжик на голове. Да уж, отражение в зеркале явно недотягивало до стандартов коронованной особы. Из глубин зазеркалья на Чан Ми смотрел скорее мальчишка-подросток с волосами, торчащими в разные стороны, глазами-щелочками, опухшими после сна. На ней была видавшая виды футболка, разрисованная под камуфляж, и трикотажные шорты, едва прикрывавшие острые коленки. Чан Ми бросила расческу на столик и показала язык отражению в зеркале. “Не все принцессы прекрасны по утрам, некоторым требуется литр кофе, и пусть мир подождет”. Словно в ответ на её мысли, она почувствовала и даже услышала, как скребутся кофейные зерна в кофемолке. “Стой на месте, — она ткнула пальцем в зеркало, — после завтрака вернусь, тогда и посмотрим, кто из нас принцесса”. И она пошла на запах. “Интересно, что же это за причитания и стоны были, может, мне просто приснилось?”

— Мам, на меня хватит? — Чан Ми вошла в гостиную — источник волшебного аромата. Там уже удобно расположилась Ольга. Она сидела в кресле качалке — в одной руке глянцевый журнал, в другой её любимая малюсенькая фарфоровая чашечка из кобальтового сервиза.

— И тебе доброго утра, дочка, — мама улыбнулась, — конечно хватит, я и на тебя сварила, присаживайся.

— М-м-м… Ты просто волшебница, — Чан Ми отхлебнула горячий напиток и зажмурилась от удовольствия.

— Да-да, волшебница, ведунья или просто ведьма…

Действительно, многие подозревали в ней таковую, ведь в свои пятьдесят с хвостиком Оленька выглядела максимум на двадцать восемь. Густые светлые волосы без намека на седину или краску, ни единой морщинки на лице и гладкая шея. В подтянутой спортивной фигуре не было и намека на дряблость. На ней был легкий шелковый халат, который прекрасно подчеркивал её красоту и молодость. Чан Ми, смущаясь, подогнула под себя ноги. На фоне маминых её собственные казались ещё более угловатыми и мальчишескими. Единственное, что выдавало в маме возраст — это взгляд. И то, лишь тогда, когда она, задумавшись, смотрела куда-то вдаль, словно искала кого-то по ту сторону осязаемого. Вот тогда её голубые глаза наполнялись вселенской мудростью и жизненным опытом, и ещё грустью…

— И почему я родилась похожей не на тебя? — Чан Ми вздохнула, вспомнив своё отражение в зеркале.

— Не говори глупости, ты красавица и умница, просто заблудилась немного.

— Мам, расскажи мне про отца? Если я его не помню, значит, он как-то связан с событиями, из-за которых у меня провалы в памяти? Да что это за стоны опять?! Кто это бормочет и причитает без конца?! Мам, ты это слышишь?

— Зачем мне это слышать? Но если это беспокоит тебя, то… Скорее всего, это дедушка страдает, небось, после вчерашнего.

— А он вообще где?

— Во флигеле, его как выгрузили вчера, так он там и проспал всё это время.

— Нет, флигель далеко, как бы я его услышала? — Чан Ми вопросительно посмотрела на маму. По правде сказать, она сталкивалась со многими странностями, но, когда начинала задавать вопросы, никто ей ничего толком не отвечал.

— Действительно странно, — и мама, как всегда, отстранилась, перевернув страницу журнала.

Слушать эти стенания сил больше не было, так что Чан Ми прихватила с собой бутылочку “Боржоми” и отправилась на поиски деда.

С крыльца открывался сногсшибательный вид. Это был не просто двор или сад, это был мини парк со своими лужайками, дорожками, обрамленными подстриженными кустарниками, фонтанами большими и маленькими. Не хватало только озера, хотя, если поискать, может и озеро найдется. Флигель скромно стоял в тени каштанов, почти у самых ворот поместья. “Да нет, не может быть, чтобы я его услышала, наверняка мне приснилось. Или это слуховые галлюцинации?”

Распахнув двери флигеля, Чан Ми буквально наткнулась на стену густого, вязкого воздуха, пропитанного перегаром, у неё даже глаза заслезились. Вдохнув поглубже, она шагнула внутрь.

— Дедуля, ты где? — темень захлопнулась за ней.

— Чануши- ик… Помира-аю…

Чан Ми бросилась на голос: «Вдруг у дедули сердце прихватило? Или желудок? Надо срочно…» — додумать она не успела.

Внезапно мир перевернулся и секунды превратились в часы. Чан Ми зависла в воздухе и непонимающе хлопала глазами. Ей казалось, что у неё выросли крылья и стоит ими взмахнуть, как она взлетит ещё выше. В памяти внезапно возник голос Толяна, бывшего десантника и соседа снизу:

“Мамочки!!”, пискнула Чан Ми, вцепилась в “Боржоми”, хотя бы во что-то осязаемое, и со всего маху шмякнулась на пол. “Интересно, я вообще, жива?”, подумала она и попыталась осторожно пошевелиться. Вроде бы жива, и ничего не сломала. Она осторожно открыла глаза и панический страх охватил её разум. Нос к носу она оказалась с отвратительной образиной. Из темноты в свете дрожащего пламени свечи на неё надвигалось нечто потустороннее. Огромное, лохматое, с выпученными красными глазами чудовище тянуло к ней свою мерзкую лапу.

Чан Ми закричала. Никогда ещё в своей жизни она не кричала так громко. Казалось, ужас усилил её вопль в десятки, сотни раз, и крик, что, по сути, является просто движением воздуха, превратился в цунами, сметающий всё на своем пути. И это сработало, чудовище хоть и не убежало, но явно испугалось. Оно заорало в ответ.

Как ни странно, ответный ор слегка успокоил Чан Ми, и включилась логика. Это точно не потустороннее нечто, потому что орать с таким азартом может только мыслящее существо. А в том, что это был азарт, она не сомневалась. Улучив момент, для проверки, набрала в грудь побольше воздуха и, что называется, выдала децибелы на максималках, удивляясь при этом, что окна всё ещё не полопались. Существо приняло правила игры и, так же глубоко вдохнув, собралось закричать, но внезапно выдало петуха и замолчало. Во всем этом кошмаре Чан Ми наконец-то увидела свет, а именно, дверь флигеля распахнулась и знакомый властный голос сказал:

— Что тут происходит? Или где горит? Так чего орете, как Белла Львовна на испорченный фаршмак? Выносите ценные вещи и не делайте проблем моим ушам!

В дверях, уперев руки в боки и придерживая исполинскими ногами рыночную клетчатую сумку, стояла Лора Годафридовна.

— Тетя Лора, бегите, зовите на помощь, я задержу ЭТО…

— Мадемуазель, прошу простить за столь нелепый вид, сию минуту вернусь, пардон, — каркнуло существо и, проделав кульбит, отдаленно напоминающий реверанс, скрылось в темноте.

— Дедушка? — Чан Ми была в замешательстве. Это всё последствия усталости. Переезд, смена обстановки, да и все события последних дней, вот нервы и сдали. Привидится же такое. Она попыталась встать, но тут же шлёпнулась снова.

— Отлепись ты уже от “Боржоми” и начни смотреть под ноги!

Чан Ми осмотрелась. Она сидела на огромной куче каких-то чемоданов, мешков и узелков. Так вот что за "полёт" это был, она банально споткнулась. Наверное, это дедушкины вещи, их просто сгрузили в коридоре, да так и оставили.

— Дорогая Глория, прошу, входите, чувствуйте себя как дома, располагайтесь.

Непонятно, откуда материализовался дедуля в привычной для всех заячьей душегрейке и широких холщевых шароварах, — прошу, пардоньте за скромное жилище, зато уютное и своё.

— Ну что вы, Грегори, где же оно скромное, настоящий графский дворец!

— Вы мне льстите, мадам, дом — он и есть дом, а то, что в нём графья жили, так ведь надо же им было где-то жить? Вы в гости, али надобность какая?

Чан Ми все ещё тревожно вглядывалась в деда но, похоже, с ним было всё в порядке, если не считать того, что он явно мучился жаждой.

— Да так, мимо проходила, дай думаю зайду, посмотрю, как тут Чан Ми устроилась. Не чужая, поди.

— Тетя Лора, а что это у вас в сумке? — Чан Ми окончательно пришла в себя, повела носом — из клетчатого баула явно пахло чем-то вкусненьким.

— В сумке то? Лечебное зелье для Грегори. Давай-ка, откапывайся из кучи и накрывай на стол. Буду вас супчиком на куриных потрохах кормить и рассолом отпаивать.

— А можить… — жалобно простонал дедушка Гриня.

— Не «можить», — сказала, как отрезала, хозяйка волшебных ароматов. — Клин клином — это пусть пролетарьят вышибает, а интеллигентные люди на опохмелку горячим супчиком и рассолом огуречным лакомятся, — на столе быстро появилась трехлитровая банка с зеленовато-мутной жидкостью. Большая кастрюля в красный горох, от нее шёл пар и тот самый восхитительный аромат. Баночка острой аджики, ещё какие-то склянки, — Чан Ми, чего ты застыла, тащи тарелки! — прозвучал командный голос человека, который и в аду не растеряется.

— А тарелки то все на главной кухне, придётся туда бежать, — дедуля задвигал бровями, давая понять Чан Ми, что ей придется идти за посудой.

- Опаньки, и что же вы заранее молчали, господа хорошие? Отлично! Так ведите же меня на оную, всех накормлю, напою, заодно и познакомимся.

— Да уж, зря время терять, это не для Лоры, — со смешком подумала Чан Ми.

Кастрюля и банки были водружены обратно, и все стройным гуськом направились в усадьбу. Дедуля важно взмахивал руками, показывая Глории разные достопримечательности, та вздыхала и охала. “Ах, какой милый фонтанчик, ах, какие шикарные розы…”. И только Чан Ми плелась сзади, таща на себе огромный баул. “Хороши, красавцы. Один погибает от похмелья, вторая спасительница, а я тащу всё это”. В столовой ничего не изменилось. Ольга всё также сидела в кресле и листала журнал.

— Мам, познакомься, это Глория Годафридовна, я тебе о ней рассказывала. Тетя Лора пришла навестить дедушку, — Чан Ми, уже волоком втащила клетчатый баул и облегченно вздохнула, — Тётя Лора, это моя мама, Ольга Семеновна.

— Мама?!?! — Глория переводила недоуменный взгляд с Оленьки на Чан Ми. — Сколько же вам было лет, когда у вас появилась эта славная девчушка?

— Как-то так случилось, что у нас в семье все браки ранние, — расплывчато ответила Ольга Семеновна.

— Вот как, — ступор еще не отпускал Глорию, и она задумчиво произнесла — Я вообще-то слышала, что кореянки увлекаются пластикой, особенно изменением разреза глаз, но, милочка моя, у вас же абсолютно славянская внешность…

— Тетя Лора, мой папа…

— Ой, прошу прощения за мою неделикатность, — перебила её Глория, зашелестев сумками, и уже для себя додумала мысль — «Сейчас такие крэмы… Достаточно одного мазка и ты уже девочка».

Вскоре стали подтягиваться остальные домочадцы, все громко знакомились, дедуля гордо демонстрировал свою приятельницу. Глория, помятуя о своей оплошности, вдруг стала изображать из себя светскую львицу. Всё это мало интересовало Чан Ми, она быстро накрыла на стол и поставила в центре кастрюлю с супом, задаваясь вопросом: «Куда делись остатки вчерашнего пиршества? Наверняка, это няня прибралась, она любитель в воде поплескаться, ну не мама же, в самом деле… Итак, скоренько позавтракать и незаметно улизнуть». Она ещё не была в своей новой студии. Точнее, первой в своей жизни студии. Ей не терпелось начать работать, это было так волнительно. Пока все шумно восхищались кулинарными талантами тёти Лоры, Чан Ми незаметно выскользнула в коридор и почти бегом поднялась на второй этаж. Там, рядом с её комнатой, была ещё одна дверь, она повернула ручку. В комнате было темно, Чан Ми пошарила по стене и нащупала выключатель. Студию залил мягкий, тёплый свет.

Чан Ми в восторге зажала рот ладошками. То, что открылось ей, было сверх всякого ожидания. Огромная комната незримо делилась на две половины. Первая, от двери, была технической зоной. Тут стояли несколько штативов с камерами, подставки с микрофонами, софиты и ещё куча всяких необходимых для съемок штук. Вторая же, рабочая половина, поражала своей изысканностью, лаконичностью и функциональностью. Стены были затянуты хромакеем, это очень предусмотрительно, теперь можно какой угодно фон сделать, супер! Мебель была черной, лакированной, с серебряной фурнитурой. На гладких поверхностях дверок отражалось восхищенное лицо Чан Ми. На стенах крепились множество полок с идеально белой посудой. «Плита, — Чан Ми пискнула от удовольствия, — шикарная, индукционная, на шесть конфорок и большой духовой шкаф!» Центром всего этого великолепия был стол. Огромный, на дубовых ножках, с черной с белыми вкраплениями мраморной рабочей поверхностью. Чан Ми прикоснулась ладошкой к столу, странно, поверхность не была холодной, скорее тёплой. “Словно миллионы звезд отражаются в глазах любимого…”, голос в голове прозвучал внезапно. Опять началось? Кто это сказал и когда? Это не первый раз, когда Чан Ми слышит чьи-то голоса в своей голове. Они всплывали как будто воспоминания, только более отчётливо. Иногда они пугали. Был один голос, который шептал ей на ухо “Убей… Убей…”. Странный голос, не понять, мужской или женский, от него мёрзло ухо. Наверное, это последствия потери памяти, во всяком случае, так сказала ей психолог. Вот и сейчас фраза всплыла в её голове из ниоткуда, не неся с собой никакой информации, просто фраза.

— Дочурик, можно войти? — в дверь постучали, Чан Ми тряхнула головой, — не стоит задумываться о плохом, наверное, эту фразу она слышала в кино.

— Да, мам, заходи.

— Ну как тебе студия, впечатляет? — мама хитро улыбнулась.

— Впечатляет? Да я просто в шоке! Но… Мам, это очень дорого, я не могу все это оплатить.

— Ты опять за свое? Ладно, я знала, что ты вновь запоёшь любимую песню о самостоятельности, но в этот раз я подготовилась. У меня к тебе деловое предложение.

— Какое? — Чан Ми подозрительно посмотрела на мать. С одной стороны, это вроде как та же помощь родственников, чего Чан Ми не хотела. Но с другой, зная мамин характер, во всём, что касается трудовой деятельности, она была очень принципиальна. Никакие родственные связи не помогут, если ты плохо выполняешь свою работу.

— Ты же в курсе, что я взялась продюсировать сериал? Так вот, весь сюжет разворачивается на кухне и мне нужен консультант. Я решила, что можно сэкономить на кастинге, и потом, зачем мне человек с улицы, когда есть собственный специалист в этой области. Работы много, говорю сразу, но в итоге ты расплатишься со мной за студию, и ещё на булавки останется. Как тебе предложение?

— Ну… Я даже не знаю, это всё ново для меня, справлюсь ли? — Чан Ми задумчиво кусала губы. Сериал? Это несколько месяцев рабства, но собственная студия, это так заманчиво.

— Справишься, вне всякого сомнения. Впрочем, если тебя что-то смущает, я постоянно буду рядом. Исключая мелкие поручения, лично для меня, основная твоя задача контролировать процессы на кухне. Думаю, для тебя это не будет сложно, да? — Чан Ми обреченно кивнула. — Правда, есть ещё одно условие. Я уже всех предупредила, что наняла помощницу. Девушку. Не парня. Придется носить парик. Это моё условие.

Ну, вот и ложка дегтя. Мама не может без условий, такая вот она. Работа должна выполняться идеально, иногда допускается стороннее мнение, но оно мгновенно делится на две составляющие — «моё и неправильное». Впрочем, какая разница, парик так парик. Чан Ми была уже на все согласна, только бы владеть этой студией и не чувствовать себя обязанной.

— Да не вопрос, я же парнем притворяюсь не из-за каких-то там своих убеждений, просто мне это выгодно.

— Вот и договорились. Кстати, парик у тебя в комнате, примерь. Через час выезжаем обновить гардероб. Даже не начинай возмущаться! Все затраты я вычту из твоей зарплаты. Ах, да, вот ещё что…

Мама достала из кармашка халата вырванный из блокнота листок, задумчиво прочла написанное на нём, и как бы нехотя протянула дочери.

— Завтра, ровно в девять ноль-ноль, ты должна будешь поехать по этому адресу. Там остановился ведущий актёр. Ему надо помочь с ролью.

— Чем же я ему помогу, я же не актриса?

— Конечно же, с приготовлением, с чем ещё? По сценарию в каждой серии новое блюдо, и ты должна его с ним обговорить. Это твоя основная работа.

— Хорошо, это я могу. Акто это? Я его знаю?

— Это Ли Янсинь, очень популярный китайский актер. Ты смотришь китайские дорамы? Нет? Ну, вот теперь будет повод посмотреть. Иди, собирайся, — она посмотрела на свои микроскопические часики, — и, улыбнувшись, сообщила — ровно через пятьдесят минут — малый парадный выезд.

Мама вышла, а Чан Ми бросилась в свою комнату. У зеркала действительно лежал парик, а на кровати распластался деловой брючный костюм персикового цвета и рядом картонная коробка с туфельками на шпильке. Видимо, мама даже не сомневалась, что Чан Ми согласится.

Глава 6.

Пекин.

“Вот и завертелось”…

Белоснежная птица с красным оперением на хвосте под названием «Air China» плавно развернулась и взяла курс на Одессу. Агентство арендовало специальный самолёт для съёмочной группы и одного актёра. Рейс прямой без пересадок, разве что с приземлениями на дозаправку. Все равно это лучше, чем три пересадки.

Впервые сердце Янсиня сжалось, разглядывая в иллюминатор удаляющиеся родные места. «Куда меня несёт? Незнакомая страна со своими обычаями, все актёры русские, только я и ещё один паренек из Китая. Конечно, целая армия стафф, помощников, но всё же… — чтобы отвлечься, Янсинь развернул журнал, на обложке которого красовалась Марта Афанасьева, — Красавица, наверное, вот только внешность какая-то чужая, холодная что ли. Другое дело мой Малыш… Интересно, подвернется ли случай встретиться с ним? Надо было спросить, в каком городе он живёт. Ну, ничего, как только появится «сеть» — спрошу".

Янсинь уже смирился с тем, что влюблён в парня. Первое время, когда он только осознал этот факт, он в панике пустился во все тяжкие. Ночные клубы, сауны, череда девушек. Всё было в порядке, никакого сбоя, он явно «натурал». Он даже попытался сходить в гей-клуб для проверки. Замаскировался максимально, вошел и… вышел. Так почему же он запал на этого мальчика? Он не знал, вот такая вот шутка. И что делать с этой любовью, он тоже не знал. Девушки отвлекали его, на какое-то время, но перед глазами всё равно всплывала капелька соуса на губах Чан Мина, его маленькие руки, крепко сжимающие скалку. Янсинь сильно прикусил губу, острая боль и солёный вкус крови быстро привели его в чувство. “Я найду его. А там — будь что будет!”

Одесса.

Жёлтое такси с чёрными шашечками на боку лихо развернулось. Пункт назначения — курортный район «Аркадия». Именно там киностудия арендовала коттеджи для китайцев. Чан Ми порылась в Гугле и собрала кое-какую информацию о Ли Янсине. Конечно, в интернете мало правды, но хоть что-то. Симпатичный молодой человек, на четыре года старше её самой. Актёр, модель, ещё и прекрасно поёт. Все его роли были, в основном, в исторических сериалах. Он был невероятно хорош с длинными волосами, особенно в роли императора. “Как интересно, — думала Чан Ми, — его зовут так же, как моего поклонника, а императора, которого он играл, зовут как моего отца — Ван Ли Ён. Хотя, что тут удивительного, Янсинь довольно распространенное имя, Ван Ли Ён — император-легенда. Единственная странность в том, что на роль корейского императора пригласили китайского актера. Но и на это, наверняка, были причины.”

Машина остановилась у ворот коттеджа, Чан Ми расплатилась, вышла и на несколько секунд замешкалась. В парике было непривычно и жарко, деловой костюм сковывал движения, приходилось постоянно держать спину, контролировать походку. Она посмотрелась в зеркальце, поправила злополучный парик и позвонила в дверь.

Ей открыла милая девушка, миниатюрная и хрупкая, словно куколка, и тут же замяукала на своем языке. Чан Ми оставалось только улыбаться, протягивая визитную карточку со студии. Хорошо ещё, что у Ли Янсиня хороший английский, это сильно упрощает задачу. Её проводили в большую гостиную с камином и белыми кожаными диванами, жестами пригласили присесть. И на этом всё, куколка испарилась. Устроившись на краешке дивана, Чан Ми не понимала, зачем она сюда припёрлась, если её тут не ждут? На круглом прозрачном столике уютно дымится чашечка кофе. Или ждут? Ну и ладно, в конце концов, у звезды могут быть свои причуды. Шлепающие шаги за спиной заставили её обернуться.

В комнату входил мужчина, явно, только что из душа. На нём были только серые треники и полотенце на голове. И всё… Ах да, ещё россыпь капель на загорелой груди… Чан Ми покраснела, но отвернуться не смогла. Это был Ли Янсинь, собственной персоной, с татуировкой в виде дракона, на правом боку… Она помнила фото, в какой-то рекламе — и там он не произвел на неё такого впечатления. Но, вот так, «вживую»… Влажность в комнате резко повысилась, словно из открытой пасти дракона вывалилось облако пара, но и тогда она не могла отвести от него взгляд.

“Ну же, тряпка, соберись, приди в себя! Ты на работе, а это всего лишь человек, отвернись, немедленно!” — Чан Ми чувствовала, как по телу медленно расползается краска смущения, как противно вспотел лоб под дурацким париком и ко всему прочему, именно в этот момент вернулись слуховые галлюцинации. На этот раз в её голове звучала музыка, странная, незнакомая и родная одновременно. Где-то она её уже слышала. Чан Ми попыталась сосредоточиться на звуках в голове, чтобы хоть так сбросить оцепенение и отвести взгляд от мужчины, но не успела. Он сдернул полотенце с головы, тряхнул мокрыми волосами и странно уставился на неё.

Такого Чан Ми не ожидала, что угодно, но… ненависть? Ей на секунду показалось, что из его глаз полетят огненные стрелы и пронзят её. Но почему? Что такого она сделала? Ну, пялилась на него, как дурочка, но это же не повод её ненавидеть! Это длилось всего несколько секунд, затем мужчина моргнул и посмотрел на неё уже вполне приветливо, даже улыбнулся.

— Hello. Who are you? — знакомые слова окончательно вывели Чан Ми из ступора. Наверное, ей просто показалось. Раз вернулись галлюцинации, то и привидеться могло что угодно.

— Hello. I am your assistant, my name is Chang Mi. Я буду помогать вам готовиться к съёмкам.

— Отлично, вы очень кстати. Блюдо из первой серии я уже отрепетировал, меня научили, кстати, ваш соотечественник.

Янсинь пристально вглядывался в лицо, казалось, он говорит одно, а мысли его витают совсем в другом месте.

— А, вот с технической частью мне нужна помощь. Всему миру известно, что китайская еда — это не только белки, жиры и углеводы, но ещё и энергия, которая поступает в организм благодаря пряностям и лечебным травам. А у нас их, знаете ли, более трехсот. Так вот, мне нужен полный список добавок, которые вы применяете в русской кухне. Сорри, для вас это обычное дело, для меня же все в новинку.

— Нет проблем, будет вам список. Но не могли бы вы для начала привести себя в порядок? — Чан Ми удовлетворённо отметила, как мужчина тоже слегка порозовел, так ему и надо.

Он показал ей, где находится кухня и практически убежал костюмироваться. Во всяком случае, Чан Ми надеялась, что именно за этим.

Несколько минут назад.

Янсинь проснулся от того, что кто-то настойчиво тарабанил в его дверь. Это была новенькая стафф, совсем юная девчонка из числа его преданных фанатов. Надо было вставать, скоро явится местный повар, будет обучать его хитростям и премудростям русской кухни. Как будто ему это было нужно. Да он давно уже всему научился сам. Но эта загадочная мадам-продюсер настаивала на консультанте. Он никак не мог разгадать её намерений, если она его поклонница, то должна была бы явиться сама, а не присылать совершенно бесполезного помощника. Ну да ладно, кто платит, тот и музыку заказывает.

Вставать жутко не хотелось. Перелёт был тяжёлый и долгий, разница во времени, опять же. Удивила толпа поклонниц в аэропорту. Их, надо сказать, собралось немало, но в отличие от китайских и корейских девушек, эти были намного сдержаннее. Собрав всю свою волю в кулак, широко улыбаясь, он окунулся в обожание. Пару автографов, пожатие рук, сувениры, и он наконец добрался до микроавтобуса, который прислала киностудия. Там его уже ждал переводчик и водитель. И зачем он только попросил экскурсию? Захотелось увидеть, как живут эти загадочные русские. Но этот вдохновенный водитель буквально утопил его в безостановочной болтовне и неумении сдерживать эмоции…

- Да не вопрос! — затылком завопила «рыжая голова», да так, что с первых же секунд захотелось заткнуть уши. Постоянно оглядываясь, он одной рукой крутил баранку, а другой размахивал во все стороны.

— Значица так, первым делом навестим основателя города — Дюка Де Ришелье. Это памятник, шоб вы знали. Направо пойдем — Стамбульский парк увидим, налево Греческий. Парки нас интересуют?

Абсолютно не меняясь лицом, переводчик доложил с поклоном, и в ответ получил такой же поклон, что означало согласие.

— Отлично! Далее, ежели через центр прокатимся — на Дерибасовскую попадем, и если не возражаете, да временем располагаете, осмотрим Ланжерон, Французский бульвар, могу и на Молдаванку смотаться. Таки, где же вы найдете там этих загадочных русских?!? — хохотал водитель, периодически смахивая капельку пота со своего мясистого рязанского носа.

Добравшись наконец до места своего проживания, Янсинь вырубился мгновенно, и вот теперь пора вставать. Ему казалось, что он вот только-только закрыл глаза, а ночь и добрая часть утра уже пролетели. Несколько секунд он решал важнейшую задачу, что ему больше необходимо сейчас — душ или кофе? Победил душ, и Янсинь, бодро спрыгнув с кровати, отправился в ванную. Оттуда, по-быстрому натянув «треники», пошлепал босиком в гостиную, где для него уже должен был быть приготовлен ароматный напиток. “Интересно, что это за музыка играет? Такая необычная, но знакомая. Где же я её слышал, что-то вертится в голове… А, не важно.” И он сбросил полотенце с головы.

В тот же миг его накрыла волна ярости, как только его глаза встретились с глазами чужака. Две ярко-зелёные, как листва после дождя, линзы буравили его. На секунду показалось, что в комнате даже запахло грозой и вот-вот грянет гром. Кожа на правом боку, там, где красовалась тату, полыхала огнём. “Наваждение какое-то” — подумал Янсинь и сморгнул. Все закончилось так же внезапно, как и началось. Перед ним стояла обычная девушка, явно с корейскими корнями, не представляющая никакой угрозы. Ну да, глаза её были зелёные, но ничего сверхъестественного за свою многолетнюю карьеру он и не такое повидал.

— Hello. Who are you? — не зря он был самым популярным актёром у себя на родине и не только. Пары секунд хватило, чтобы взять себя в руки и приветливо улыбнуться. А что за приступ ярости у него был, это не важно, перелёт, усталость, чужая страна, вот нервы и выдали кульбит.

— Hello. I am your assistant, my name is Chang Mi. Я буду помогать вам готовиться к съемкам.

В общем-то, Янсинь так и понял, что это та самая повар-консультант, присланная ему в помощь. Но странно, выглядела эта девушка в точности, как его Малыш. «Удивительно, может они родственники? Спрашивать неприлично, ещё не так поймет. Или так, но это ещё хуже. Нужно держать себя в руках. Как там она сказала, её зовут? Чан Ми? Точно родственники. Ну что же, блесну актёрским мастерством и незаметно выведаю у неё все подробности. Ащщщ, неловко-то как вышло, эта девчонка застала меня врасплох, но кое-кто ответит мне за такую подставу!»

Оставшись одна, Чан Ми машинально стала выдвигать ящики с кухонными принадлежностями. Со стороны могло показаться, что она что-то ищет. Но на самом деле Чан Ми прокручивала в голове то, что только что произошло. Странное было чувство, противоречивое. Ненависть в глазах мужчины пугала, но в тоже время, он притягивал её. Весь его вид, с одной стороны, отталкивал. Но с другой, она как зачарованная не могла отвести от него взгляд. Ей даже на мгновение показалось, что татуировка на теле Янсиня ожила, и дракон вот-вот набросится на неё. А потом всё закончилось в один миг. Как будто клацнул выключатель. И вот перед ней стоит обычный мужчина, да, красивый, местами сногсшибательный, но обычный! «Что же это? У меня снова галлюцинации? Нельзя допустить, чтобы Янсинь заподозрил что-то. Да и маме лучше не знать, иначе соберет консилиум и начнутся бесконечные тесты и анализы. Просто надо взять себя в руки, — Чан Ми тряхнула головой, — Я переволновалась, новая обстановка, новые лица, просто вышла из зоны комфорта. Все наладится!»

— Все будет хорошо!

— Эмм… Это обнадеживает. А что конкретно будет хорошо? — голос за спиной прозвучал слишком внезапно. Чан Ми резко развернулась, пошатнулась, запутавшись в ногах, взмахнула руками, пытаясь сохранить равновесие и ухватилась за первое, что ей попалось под руки. Раздался треск рвущейся ткани, звон чего-то металлического, что видимо, упало на пол и вой…. Чан Ми зажмурилась.

— Ащщщ… — что-то хлопнуло, похоже дверца холодильника, так и есть, повеяло холодом и звякнули склянки. Чан Ми решилась приоткрыть глаза. Янсинь стоял у стола, закрывая один глаз, второй рукой он вытряхивал кубики льда на полотенце. Рубашка его имела очень странный вид. “Вряд ли это дизайнерское решение, — пронеслось у неё в голове, — Неужели это я? Господи, я вцепилась в его рубашку? И изодрала её в клочья? Это конец. А с глазом у него что?” Чан Ми посмотрела на пол, рядом с её ногами лежал половник. Она крутила его в руках, когда Янсинь подкрался и напугал её. “Так это тоже я его… половником? Может, просто сбежать?”

— Разрешите вам помочь? — Чан Ми двинулась к столу.

— Не подходи! — мужчина отпрыгнул на метр назад и выставил перед собой полотенце, скрученное в тугой узел, набитый льдом.

— Послушайте, вы же сами меня напугали, подкрались и крикнули в ухо, вот я и… Простите, я правда не хотела, дайте я посмотрю…

— Даже не думай приближаться, — Янсинь пятился, продолжая “угрожать” Чан Ми полотенцем.

— Да что ты как ребёнок, в самом деле! — Чан Ми быстрыми шагами приблизилась к нему, как раз в тот момент, когда его ноги упёрлись в небольшой диванчик и толкнула его в грудь, — Сиди смирно, дай посмотреть, может, врача надо вызвать?

Девушка изо всех сил пыталась убрать мельтешащие руки Янсиня, чтобы посмотреть, что там у него с глазом, но безуспешно. Тот словно девчонка, размахивал руками и извивался на узком диване, отмахиваясь от настойчивой Чан Ми. «И этот человек изображал великого воина на экране, владеющего множеством видов боевых искусств? Смешно, ей богу!» Ей порядком надоела эта игра и, улучив момент, она попросту запрыгнула на колени Янсиню и поймав его руки, с силой дернула их вниз, убирая подальше от лица. Эффект получился не совсем тот, на который рассчитывала Чан Ми. По инерции, она потянулась всем телом вслед за руками и упёрлась кончиком носа в нос Янсиня. В ушах что-то громыхнуло, свет погас, она видела только чёрную пропасть в глазах мужчины, на коленях которого сидела. И это была не просто пропасть. На дне её что-то жило. Что-то огненное, готовое вырваться. Чан Ми не отрываясь вглядывалась в черноту, пытаясь разглядеть, понять, вспомнить… Всего лишь доля секунды, миг, Чан Ми видела — это были глаза Дракона, вовсе не человека. Всего лишь мгновение и раздался тихий рык, горячие ладони обхватили её за талию, крепко сжали и комната перевернулась. Точнее, перевернули Чан Ми, теперь уже она была придавлена к дивану, а Янсинь, навалившись на неё, крепко сжимал запястья девушки. Чан Ми не отрываясь смотрела в глаза мужчины, она слышала клокочущее рычание где-то у него в груди. Чувствовала жар, исходящий от его тела, но не могла и пошевелиться. Ей казалось, что вокруг них бушует пламя и стоит ей пошевелиться, как огненная волна поглотит её целиком. Где-то, краем сознания, она услышала далёкий, резкий звук. Телефон, это звонит телефон в её сумочке! Внезапно температура в комнате резко снизилась, по телу побежали мурашки, от холода и руки, сжимавшие её, ослабили хватку. Дракон исчез. Она вывернулась из-под Янсиня и достала телефон.

— Алло?

— Чан Ми, как у вас дела? Надеюсь, вы нашли общий язык с актером? — мама, мамочка, ты как всегда вовремя. Чан Ми задержала дыхание, пытаясь успокоить бешенный стук сердца. Не отрывая взгляда от Янсиня она пятилась к дверям.

— Мама! — цепляясь за родной голос, как за спасительную соломинку, крикнула, — я не уверена, сейчас буду, жди!.

Глава 7.

— Да что не так с это девчонкой?

Замороженные кубики никак не хотели вытряхиваться из формочки, а те, которым это удалось, радостно скакали по кафельному покрытию. «Надо срочно приложить мокрест к ушибу».

— Ащщщ, не мокрест, а компресс, довела меня до умопомрачения. Какая-то она не адекватная. Ну уж нет, работать я с ней точно не буду! Хватит, поработали. Рубашка из последней модной коллекции изорвана в клочья, на груди горят две царапины и в районе скулы пульсирует горячая боль. Прекрасное начало! Я на такое сотрудничество не подписывался!

Ли Янсинь снова и снова раздраженно прокручивал в голове только что происшедшее на кухне, где всё ещё витал аромат её духов.

— Не подходи! — вот же, пиявка прицепилась.

— Послушайте, вы же сами меня напугали, подкрались и крикнули в ухо, вот я и… Простите, я правда не хотела, дайте я посмотрю…

— Даже не думай приближаться, — точно сумасшедшая, надо держаться от неё подальше, может позвать на помощь?

— Да что ты как ребёнок, в самом деле! — ноги Янсиня

уперлись в препятствие. Он даже не успел понять, что происходит. Внезапно опора исчезла, и он оказался в крайне унизительном положении. Он был повержен!? И кем? Какой-то мелкой дамочкой без стыда и совести. Откуда в ней столько наглости, чтобы вот так запрыгивать на мужчину? Он уже собирался съязвить по этому поводу, как вдруг пара зелёных глаз превратилась в озеро, и он поплыл. Нет, не так, он исчез. Растворился в океане. Или это небеса? “Точно, это небо, только зелёное. Вон, идёт дождь, и даже молния сверкнула. Где-то далеко я даже слышу рокот. Это не гром… “Убей, уничтожь, сожги…” Ненависть снова волной накрыла Янсиня, она сжигала его изнутри. И этот огонь был готов вырваться наружу. «Уничтожение Белых Богов — вот твоя миссия, иначе сам сгоришь заживо!».

Янсинь зарычал. Он схватил существо, сидевшее на его коленях, и подмял под себя. «Настал час расплаты. Глупцы, вы пытались остановить Великого Дракона, вы думали, что навсегда заперли меня вне реальности?» — полыхающий ненавистью человек взглядом пожирал свою жертву. «Бледная, хилая, как и весь твой род! Гнусный народишко, посмевший бросить вызов древнейшему божеству! Никакие бездонные глубины не спасут тебя. Смотри, смотри зеленоглазая, как бушует священный огонь, ещё немного и тебе придет конец! Вот только, почему в ее глазах нет страха? Только полная безмятежность и что-то еще. Что??? Жалость? Да как ты смеешь?!» — Янсинь закричал, или это был уже не он?

Противный, резкий звук ворвался в его разум, возвращая в реальность. Телефон…

Что это было? Девушка ретировалась, сославшись на срочные дела, и он сидел в одиночестве, в недоумении потирая сухие горячие ладони всё на том же узком диване, на той же кухне. «А где океан, где бушующий огонь? Это галлюцинации? Я схожу с ума? Что вообще происходит в последнее время? Все началось с безудержного влечения к парню, теперь совершенно непонятная реакция на девушку и видения. Может это все как-то связано? Ведь, по сути, их внешность абсолютно одинакова, возможно, у меня было минутное помешательство, на этой почве? Какие, нафик, Белые Боги и Драконы?!»

— С вами всё в порядке? — хорошенькая и вполне реальная мордашка помощницы обеспокоенно склонилась над ним.

— Да. То есть нет. Помоги добраться до постели и накапай успокоительного.

Ему снился дом, его родной дом, но тревожило ощущение, что он заперт в нём и нет никакой возможности выбраться. А там, за высокой стеной цепочкой, держась за руки, стоят люди, это они заточили его здесь. Это его злейшие враги — Белые Боги. Это они не пускают его на волю. И только один силуэт, немного в стороне от остальных, протягивает к нему руки. Милый, милый сердцу, ненаглядный Малыш ожидает его по ту сторону стены.

Чан Ми, переминаясь с ноги на ногу и разглядывая новенькие туфельки, что так коварно подвели её, тщетно пыталась объяснить, что она не виновата. Окутанная лучами яркого одесского солнца, она сама себе казалась прозрачной, стоя посередине огромного маминого кабинета.

— Мам, понимаешь, всё как-то само собой вышло. Еще этот парик… А он ещё и подкрался, да как гаркнет мне в ухо. Ну, я и испугалась. И стукнула его… случайно. Ещё рубашку его порвала, но тоже случайно.

- Дочурик, я надеялась, что ты уже взрослый, уравновешенный человек. — Оленька сидела за дубовым столом, в её длинных изящных пальцах вертелась и грозно сверкала золотом авторучка «Паркер». — Неужели так сложно было не напортачить в первый же день? Честно говоря, я не ожидала такого. Не знаю, чем всё это закончится, мне нужно подумать, иди пока к себе.

— Прости, мам, я правда не нарочно…

Чан Ми вышла из кабинета и прислонилась спиной к стене. Надо же было так подвести маму. Что теперь будет?

— Нет ты видела? А? Половником его! Половником!!! Аха-ха-ха…

«Дедушка? Он, что, прятался в кабинете»? — Чан Ми прислушалась.

— Ольга, может зря мы девочку одну отправили?

«Дядя Всевладий? И он там? Что происходит»? — Чан Ми прилипла ухом к двери.

— Глупости! Вы, кажется, забыли, чья она дочь? — голос мамы такой холодный…

— Конечно глупости! Половником его как треснет! Аха-ха-ха… Знай наших! А то повылазили тут всякие ящерки. Половником, ха-ха-ха-ах…

— Гриня! Не мельтеши. Дядя, думаешь мне легко было отправить свою кровинушку в логово Огнедышащего? Но если кто и справится с ним, то только она, дочь Дракона.

«Дочь дракона? Логово Огнедышащего? — Чан Ми вспомнила пламя, окружившее её, — это что, розыгрыш? — «Аппа, папа»! — где-то кричит ребёнок? Откуда в офисе ребёнок? Чан Ми зажмурилась. В её голове проносились странные образы. Огромный белый дракон лежит у её ног. И она в красивом розовом платьице склоняется над ним, зовёт: «Аппа, папа»!

Неожиданно и видения, и дверь маминого кабинета и все вокруг погрузилось во мрак, сознание выключилось. И пустота…

— Вот, довоевались! Доэксперементировались! До чего ребенка довели?! — в голосе деда проскакивали истерические нотки.

— Гриня, ты замолчишь сам или тебе помочь? — мама сидела на краю кровати, в которую уложили Чан Ми, и гладила её по волосам. — Я и сама знаю, что это было жестоко, не стоит об этом напоминать всякий раз.

Никому и в голову не пришло, что девочка может подслушивать у двери. Но услышав грохот, всё сразу же стало понятно. Пытаясь опередить друг друга, Ольга Семеновна и Всевладий бросились на помощь, но там над лежащей на полу Чан Ми уже суетился Гриня.

— Ироды! Куды гляделки свои таращили? Почто не сканировали? Дитёнок услышала то, к чему не была готова, и вот, любуйтеся таперича!

— Дочурик, ты как, где болит? — Чан Ми шевельнулась и открыла глаза.

— Внученька, может водички? Или супчик? Там ещё остался тот вкусненький, что Глория принесла. Я мигом нагрею.

— Почему вы все тут собрались? Я что, заболела? — Чан Ми вяло повела взглядом по стенам своей розовой комнаты.

— Чанушик, ты ничего не помнишь? — Чан Ми отрицательно покачала головой, — ты потеряла сознание в коридоре, когда вернулась из резиденции актёра, не помнишь?

— Актёра помню, как вернулась, помню, дальше провал. Мам, у тебя будут проблемы из-за меня?

— Ну что ты, кто же осмелится? Всё будет хорошо, отдохни, поправляйся и за работу. Мы тебя оставим, поспи ещё немного.

— Хорошо, — пробормотала Чан Ми, закрывая глаза.

«Вот что ты за мать бессердечная? Дитятко без сознания, а ты про работу»! — Чан Ми слышала удаляющийся голос деда.

— Гриня, уйди по-хорошему. Сам знаешь, времени у нас немного. А Чан Ми справится, я верю в свою девочку…

Чан Ми приоткрыла один глаз. Притвориться, что ничего не помнит, было самым простым решением. К тому же все привыкли к её провалам, так что никаких подозрений это не вызовет. Что происходит? Этот вопрос не оставлял её в покое. Какие-то обрывки воспоминаний, неясные картинки всплывали в её голове. Чьи-то слова, запахи и холод. Но всё было очень размыто и не понятно. Вот только Белый Дракон, с окровавленной чешуей на боку, был настолько реальным, что сердце Чан Ми сжималось от боли и жалости. Дождавшись, когда стихнут шаги за дверью, она осторожно нащупала рукой телефон на тумбочке. Сейчас можно найти любую информацию в интернете. Всё произошедшее оказалось настолько невероятным, что просто не укладывалось в голове, но попробовать стоит. Целый час она бродила в сети, выискивая хоть какие-то намёки на то, что слышала. Но ничего не нашла. Всё, что связано с драконами, было похоже на сказку, но никак не на реальность. В конце концов, она уснула. Ей снилась Великая китайская стена. Вся её семья, рука об руку, сосредоточенно вглядывалась в одну точку и только она стояла поодаль, выискивая кого-то по ту сторону. Кого-то очень важного, она пыталась позвать его, но не могла, не могла произнести ни звука.

День начался как обычно. Будильник, душ, кофе на кухне. Мама ждала её в кабинете. Все, с кем Чан Ми столкнулась с утра, делали вид, что ничего не произошло. И сама Чан Ми изо всех сил притворялась оживлённой и непомнящей. Она так решила. Раз ничего не понятно, то надо просто выбросить всё из головы. Может, это были слуховые галлюцинации? Такое в последнее время с ней случалось всё чаще. Возможно, следует обратиться к специалисту. Ну а пока придется делать вид, что всё хорошо. Мама объявила два дня выходных, пока Ли Янсинь зализывает раны. Чан Ми, вполне довольная тем, что не придется так скоро с ним видеться, поднялась в студию. Как давно она не выходила в эфир? Прошло всего три дня, а ей казалось, что три десятка лет. Она включила свой старенький ноут.

(динь-динь)

Горшок Любви: — Шеф, куда пропали? Готовите что-то вкусное?

«Горшочек, мне тебя не хватало». Чан Ми заулыбалась. Он написал вчера, а она так и не ответила. Это не есть хорошо.

Шеф Кимчи: — Переезжал в новую студию, можете меня поздравить. Как ваши успехи?

«У нас сейчас утро, значит в Пекине самый разгар рабочего дня, не получится пообщаться» — Чан Ми вздохнула.

— Именем Создателя! Я запрещаю тебе!

От неожиданности, Чан Ми вжалась в кресло, ей показалась, что за этим, звучащим отовсюду «рыком», последует удар по голове. Но вместо этого комната исказилась до неузнаваемости, запахло гарью, пол под ногами исчез, и из пустоты на неё стали надвигаться каменные ступени. Внезапно острая боль пронзила всю правую половину тела.

— Змея! Мамочки! Меня укусила змея!

Чан Ми очнулась от собственного крика. Вжавшись в стену, она молотила руками по воздуху, отбиваясь от гадины, но уже понимая, что никого здесь нет — это снова видения.

С некоторой опаской она возвращалась к креслу, ничего нет, все предметы на своих местах.

— Нет, тянуть нельзя, — жёстко произнесла она вслух, — надо обратиться к доктору.

Она потёрла ладонью бок там, где кольнуло. Странно, что-то тёплое и сырое. На её ладони остался след крови. Мир снова попытался исчезнуть, но усилием воли Чан Ми вернула всё на свои места. Сделав несколько глубоких вдохов, она осмотрела на то место, где почувствовала укус. Футболка действительно была испачкана чем-то, похожим на кровь, но под ней на теле не было никакой раны.

— Всё хорошо, всё хорошо, просто испачкалась чем-то.

Она медленно, с трудом переставляя ноги, побрела в ванную.

(динь-динь)

Горшок любви: Здорово! Поздравляю! Надеюсь, в новой студии, вы будете радовать нас чаще… своими рецептами.

Чан Ми стояла в ванной, опустив руки под струю тёплой воды. Она пыталась навести порядок в своей голове. Странные картинки, что всплывали в памяти, были очень похожи на реальные события. Но разве такое возможно? Хорошо, если отбросить логику и попытаться принять всё это, то получается, что в прошлом она была замешана в каких-то потусторонних конфликтах. Она отчётливо слышала вчера, как мама сказала, что она дочь Дракона. «Может, это метафора? Может отец был ужасным человеком, и мама его просто так называет? А как же видения, что всплывают в памяти? Реальность или плод воображения?» И ещё. Вчерашний инцидент с Ли Янсинем. Она точно что-то видела в его взгляде, что-то пугающее и враждебное. Это не был взгляд человека.

— Теперь, у меня есть два пути. Первый — идти к доктору, и, естественно, долгая госпитализация, скорее всего в «дурку». Второй путь, поверить в свои видения и идти к маме. Уж она-то наверняка знает правду. Но расскажет ли?

Чан Ми крепко завинтила кран, привычные действия успокаивали, тщательно вытерла руки полотенцем и посмотрела в зеркало.

— Правда, есть ещё один путь. Взять себя в руки, выбросить всю эту чушь из головы и погрузиться в работу, — она приблизилась к зеркалу и ткнула пальцем в лоб своему отражению, — прекрати истерику, займи свою голову чем-то полезным, иди работай!

На ноутбуке в уголке экрана мигал значок непрочитанного сообщения. «Неужели Янсинь ответил? Тьфу, даже не хочется называть его по имени. Сразу всплывает перед глазами, истерично размахивающий руками Ли Янсинь».

Шеф Кимчи: Спасибо. Постараюсь приложить максимум усилий!

Горшок Любви: Позвольте полюбопытствовать, вы переехали — это значит в другой город? Не подумайте, что я вторгаюсь в вашу личную жизнь, это так, для общего развития.

Шеф Кимчи: Ничего секретного нет в моём переезде. Я просто поменял место жительства.

Горшок Любви: Значит, просто сменили квартиру? А могу я спросить, в каком именно городе вы живете?

Чан Ми показалось, что где-то, на том конце невидимой нити, её собеседник затаил дыхание. Странно.

Шеф Кимчи: В этом тоже нет никакой тайны. Я живу в городе Одесса, что на берегу Чёрного моря.

— Да! Да! Я знал, это точно судьба! — Янсинь прыгал по комнате, словно ему снова девять лет и ему подарили щеночка. — Малыш в Одессе, так близко. Надо как-то предложить ему встретиться, но как? Я могу его испугать, если буду слишком настойчив, — но воображение уже рисовало ему долгожданную встречу. Вот он идет по берегу, теплые волны касаются его босых ног. А там вдали силуэт в лучах заходящего солнца машет ему рукой. Он подойдёт и пожмет эту руку. Нет, он крепко-крепко прижмёт к груди самого важного человека в своей жизни. А Малыш не оттолкнет его, он обнимет его в ответ и положит голову ему на плечо. Сердце выпрыгивало из груди., - Да уж, нафантазировал, — Янсинь вытер вспотевшие ладони о брюки и сел за ноутбук.

Горшок Любви: Наверняка, это очень красивый город. Возможно, я решусь на путешествие и обязательно побываю в Одессе.

Шеф Кимчи: Было бы здорово! Если соберетесь, сообщите мне, я покажу вам всё самое интересное.

— Да! Да! — Янсинь снова прыгал в центре комнаты, — Как всё просто. Надо было написать, что я уже здесь, а теперь для приличия надо выдержать паузу. Ну ничего, у меня будет время разузнать о нём. Придется всё-таки подружиться с этой неадекватной. Надо же выведать у неё всё о брате. Хотя, остается шанс, что это просто совпадение — то, что они так похожи.

Горшок Любви: Отлично! благодарю! Теперь я точно решусь на путешествие!

— Нужен план. Так, позвонить продюсеру, пусть присылает эту свою невростеничку, буду налаживать контакт, — Янсинь потер скулу, — главное, чтобы контакт был не очень тесным. Надо чем-то её задобрить, чтобы она расслабилась и выдала нужную мне информацию. Что там любят русские? Водку? Как-то не очень, не буду же я её специально спаивать. Хотя, это тоже вариант. Нет, мне нужна консультация. Хватит самодеятельности. Переводчик? Парень молодой, вполне симпатичный, наверняка пользуется успехом у девушек, вот у него и спрошу. Он быстро потыкал в телефон, нашел нужный номер и договорился о встрече. Буквально через час в дверь позвонили. Янсинь сам открыл, пригласил переводчика Кирилла в гостиную. Легенду для себя он уже придумал и сразу приступил к делу.

— Понимаешь, студия назначила мне консультанта, девушку из местных, но мы с ней немного повздорили, — он снова, машинально потер ушиб, — а её помощь мне просто необходима. Так вот, не мог бы ты мне рассказать, как задобрить русскую девушку? Что они любят, как наладить с ней отношения?

Кирилл смеялся, про себя конечно: «Да уж, немного повздорили. Не плохо она ему вмазала. Ишь ты, Ален Делон китайского разлива, небось руки начал распускать, вот и получил. Так и быть, преподам ему пару уроков».

— Знаете, господин Ли, русские девушки мало чем отличаются от остальных во всем мире. Только у наших барышень всё немного утрировано. Если любовь — то до гроба. Если ненависть — то навсегда. Тут самое главное первое впечатление, а у вас, похоже, оно не очень получилось.

— Так что же, исправить уже не получится?

— Ну почему же, просто придется приложить больше усилий. Итак, первое…

— Подождите, я запишу, — Янсинь взял блокнот и ручку.

— Первое. Всё самое главное в мелочах! Такие обыденные мелочи, как открыть перед ней дверь, протянуть руку, помочь нести сумку. Да-да, я понимаю, что у вас это не принято, и может расцениваться как домогательство, но у нас это в порядке вещей. Даже если она отказывается, помните, что она ждет, что вы это сделаете.

— Мне что же, отбирать у нее сумку?

— Ну, да! С настойчивой любезностью. Второе. Говорите ей комплименты.

— Ну, это просто…

— Нет, это не просто! Банальщину и прямолинейность никто не оценит, тут надо подойти с умом. Понаблюдайте, чем она гордится, чем она нравится самой себе, возможно, это деловые качества, целеустремленность, тогда вы попадёте прямо в цель. Третье. Если она «пустышка» — дарите цветы, всякие безделушки, которые скажут ей о вашей искренности.

— С этим-то я точно справлюсь.

— Ну да, ну да. Пригласите её на прогулку. Будет идеально, если внезапно пойдет дождь, и вы сможете укрыться под одним зонтом. Или промокнете до нитки, и спрятавшись под первым попавшимся козырьком, согреете её своей курткой.

— Ээ… Мне не романтика нужна, мне с ней работать.

— Одно другому не мешает. После того, как у вас не срослось с первым впечатлением, — Кирилл многозначительно посмотрел на синяк, — вам остается только влюбить её в себя. Это единственный способ поменять минус на плюс.

— Но я не планирую отношений. И к тому же, честно говоря, сердце мое занято…

— Вы же актёр! Просто сыграйте. А после всё само собой как-то разрешится.

Распрощавшись с Кириллом, Янсинь задумался. Нет, эта инструкция не подходит. Если Чан Ми в него влюбится, это будет препятствием. Может быть, то же самое, но очень умеренно? Надо пробовать. Он вздохнул, взял телефон и набрал номер продюсера.

— Здравствуйте. У нас с Чан Ми вышло недоразумение, я бы хотел ещё раз все с ней обсудить. К сожалению, мы не успели обменяться телефонами, поэтому не могли бы вы устроить нам ещё одну встречу? По состоянию здоровья я несколько дней проведу дома, так что в любое удобное время Чан Ми может приехать. Только предупредите меня заранее, пожалуйста.

Выслушав приятный голос на том конце провода, Янсинь положил телефон и стал ждать. Продюсер Ольга обещала перезвонить в течение часа.

Глава 8.

Чан Ми составляла план съемок. «Даже если у меня всего один поклонник, я должна работать, — так она думала, — Нельзя всё забросить в самом начале пути. Пока есть время, нужно отснять побольше материала.

— Чан Ми? — мама вошла, тихонько постучав в дверь, — Только что звонил Ли Яньсинь. Говорит, между вами произошло недопонимание. Хочет встретиться с тобой и всё ещё раз обсудить.

— Он что, уже придумал план мести? — не поднимая головы, всем своим видом показывала, как она занята.

— Не думаю, что он вынашивает коварные замыслы. В любом случае, это работа и мы должны назначить время.

Чан Ми обвела взглядом студию. Да, деваться некуда, поступиться принципами она не могла, а значит и отказаться от работы тоже.

— Как скажешь, мам, мне любое время подойдет.

— Значит, сегодня вечером?

Чан Ми кивнула в знак согласия и уставилась в свой блокнот. Честно говоря, не было никакого желания снова встречаться с актером Ли. С другой стороны, она поймала себя на мысли, что не плохо бы принарядиться. «А почему бы и нет? Если я буду выглядеть сногсшибательно, то он не посмеет провернуть какую-нибудь гадость в отместку». Она кивнула в ответ на свои мысли, отложила блокнот и направилась в комнату к зеркалу.

— Да уж, работы непочатый край… — худенькое, взъерошенное существо взирало на неё сквозь покосившиеся очки. — Тем интереснее, правда? Начнём с самого простого, с выбора наряда.

Открыв огромный, двустворчатый шкаф, Чан Ми замерла. Собственно, у неё совершенно нет опыта в таких делах. «Что выбрать? Снова деловой костюм? Нет, таким не сразишь избалованного женским вниманием актёра. Короткую юбку и топ? Слишком откровенно. Мне нужна помощь!»

— Мам? Мама? — Чан Ми бежала по коридору, стуча во все двери, — Мам, ты где?

— Чанушик, ты чего кричишь? — тётя Дана сидела в своей комнате и перебирала какие-то камушки, похожие на жемчуг.

— Я маму ищу, хотела с ней посоветоваться.

— Так она уехала, дела какие-то у неё. А что стряслось? Может, я помогу?

— Понимаете, мне вечером на встречу, хотела произвести впечатление, но не знаю что надеть…

— Так что же ты раньше не сказала? Идем скорее, сейчас я тебя буду наряжать!

— Тетя Дана, мне не то, чтобы наряжаться, просто прилично выглядеть…

— Да, да, да, конечно-конечно, идем скорее, — Чан Ми упиралась. Тетя Дана конечно замечательная, но немного не от мира сего.

— Куды это ты ребятёнка тащишь? — они проходили мимо кухни, где расположился дедуля, а с ним конечно и Глория. Похоже, она и не уходила отсюда вовсе.

— На свидание девочку собирать буду, красавицу из неё сделаю!

— Мама дорогая, не смешите мои бигуди! — Глория тряхнула головой, на которой красовались парочка красных бигудей, — Во что вы можете нарядить этого ребёнка? Что вы можете в этом понимать?!

— Да уж побольше некоторых! — тетя Дана грозно скрестила руки на груди и с вызовом подняла подбородок. Чан Ми решила смыться по-тихому, не тут-то было.

— Стоять! — побег не удался. Глория, как всегда, была на чеку, — идём вместе, я проконтролирую.

— Может, не надо? Может, я сама как-нибудь? — Чан Ми все ещё надеялась избежать надвигающейся катастрофы.

— Ша! Шагом марш в комнаты! Ну, и вы, мамзель, следуйте за мной, — она скептически глянула на Дану, хмыкнула и, развернувшись, пошла вслед за Чан Ми.

Далее началось то, чего боялась Чан Ми. Все её вещи, и новые, и старые, были извлечены из шкафа и свалены в кучу на кровати. Две женщины, такие разные, но с одинаковым рвением, принялись расшвыривать одежду по комнате, споря по каждой мелочи. Стоило Дане найти красивое, по её мнению, платье, как Глория с остервенением его начинала критиковать. И наоборот. Битых два часа несчастную Чан Ми крутили из стороны в сторону, заставляя мерять то один наряд, то другой. Фразы типа “корове седло”, “поросёнок в рюшках”, “курица на шпильках” звучали всё громче. Ко всему прочему, явился дедушка. Он был избран “ценителем” и с умным видом стал критиковать всё, что было уже отобрано, многозначительно изрекая — “на подумать”. Чан Ми была готова на что угодно, только бы её оставили в покое.

— Что это, милочка, вы на неё напялили? Я сильно стесняюсь спросить, она на свидание идёт или в цирк?

— Уважаемая, вы давно отстали от моды, одни ваши бигуди о многом говорят! Это лёгкое, воздушное платье — самое то для первого свидания!

— И в каком месте оно то? В каком, я вас спрашиваю? Может в этих диких рюшах? Или в жутких пайетках на тех же рюшах? Это костюм на Хэллоуин, не иначе, чтобы светиться в темноте! Путь надевает юбочку в складочку и белую блузочку! Скромно и сразу даст понять, что она не профурсетка какая-то!

— Она выглядит как школьница. К тому же, юбки плиссе — это же прошлый век!

— Это классика, а классика бессмертна!

— Тётя Лора, тётя Дана, это не свидание, пожалуйста, хватит, — Чан Ми пыталась возразить, но её попросту игнорировали.

— А я говорю, нечего давать понять мужчине, что у неё ветер в голове. Настаиваю на юбочке с блузочкой!

— Лучше показать, что у неё мозгов, как у пятиклассницы? Вы бы её ещё в школьную форму вырядили и ранец нацепили. И вообще, вначале надо определиться с прической и макияжем, а потом уже под настроение выбирать наряд.

— Какой ещё макияж?! Умылась с мылом и все дела. Вот я, например, красоту свою сберегла, без этой вашей химии!

— Хм… Я бы поспорила с вами. Чан Ми, иди к зеркалу, я тебе макияж сделаю!

— Стоп! Хватит! — Чан Ми перешла на крик. Это безумие надо срочно остановить, — оставьте меня одну, я сама разберусь.

Дамы, поджав губы, всем своим видом выражая недовольство, хмыкнули в унисон и бормоча что-то о невоспитанной молодёжи, ушли на кухню пить кофе. Чан Ми схватилась за голову, в комнате царил хаос, в голове тоже. В углу что-то зашевелилось.

— Дедушка, а ты чего там притаился?

— Дык я помочь хотел. А ты куда собираешься-то?

— К актёру, работать. Вовсе не на свидание.

— Это к тому самому? Э нет, я с тобой!

— Дедушка, хоть ты не начинай, а?

— Нечего тебе самой со всякими ящерками встречаться! Ишь, моду взяли, девушек к себе заманивать. Зря мы стену возводили? Повылазили, гады. Ну ничего-ничего, надо будет, мы такую стену возведем, ни одна змеюка не просочится…

— Ты о чем, вообще? — Чан Ми затаила дыхание. В казалось бы бредовом потоке слов деда прослеживалось ключевое слово «стена». Что-то такое вспыхивало в памяти.

— Кто? Я? Да так, ни о чем…

— Гриня! — Ольга вошла в комнату, — Иди-ка ты… на кухню.

— Мам, я…

— Что? Имела неосторожность спросить совет у тёти Лады? — Ольга веселилась.

— Я не о том, дедушка…

— Чан Ми, почему ты так нервничаешь? Тебе нравится этот актёр? Только скажи, и мы его завоюем, никуда он не денется.

— Да нет же, мне показалось, и потом…

— Чан Ми, нам всем иногда что-то кажется. Это усталость, нервное напряжение, смена обстановки. Да мало ли что, просто, пусть всё идет своим чередом, хорошо? Не нужно торопиться, — говоря всё это, мама извлекла из-под завала джинсовые шорты и рубашку в клетку. — Вот, надень это.

— Я хотела выглядеть сногсшибательно, — Чан Ми замялась, — вовсе не потому, что он мне нравится, просто…

— Ты хочешь чувствовать себя уверенно? Тогда надень то, в чем тебе будет удобно. Просто будь собой. А “сногсшибательно” можно и в пижаме выглядеть. Дело ведь не в шмотках, а во внутреннем состоянии. Иди ка сюда, — мама подвела её к зеркалу, — Парик придется надеть, хоть он и раздражает, но делает твое лицо более женственным.

Мамапринялась колдовать над волосами Чан Ми. Появились какие-то баночки-пузырьки, что-то она выдавливала себе на руки, что-то брызгала на волосы. На столике перед зеркалом откуда-то появился сундучок с косметикой. Процесс превращения Чан Ми в леди продолжился. Девушка сидела не дыша, только лишь выполняла указания. “Закрой”, “открой”, “повернись” и так дале. Мама всё делала быстрыми, уверенными движениями. Чан Ми даже завидовала. У неё ни разу не получилось даже ресницы накрасить без происшествий. То кисточкой в глаз ткнёт, то волосы на той же кисточке запутаются. Так что в косметичке Чан Ми одиноко лежал блеск для губ, бесцветный.

— Ну вот, посмотри, какая ты красавица! А одежда, ну и что, что простенькая, зато удобная. А простоту можно и усовершенствовать, — Мама расстегнула одну пуговку на рубашке, сделав декольте немного глубже и завязала на шее Чан Ми тонкую красную нить с кулоном в виде солнца, на котором был вырезан коловрат. Чан Ми смотрела на себя в зеркало и не понимала, как у мамы всё так получается? Просто магия. Она улыбнулась.

— Мам, ты все-таки ведьма, не зря бабки у тебя за спиной шептались, — и она звонко рассмеялась.

— На то они и бабки, чтобы шептаться, — Ольга тоже заулыбалась, — Иди и помни, ты не просто красавица, но и классный специалист. Я кого попало не нанимаю, ты же знаешь.

Чан Ми подъехала к дому актёра Ли за пятнадцать минут до назначенного времени. И она по-прежнему нервничала. В какой-то момент она почти готова была рассказать всё маме, про свои видения и галлюцинации, но та не дала ей возможность высказаться. А ведь именно это больше всего беспокоило Чан Ми. Что значит “логово Огнедышащего”? И кто притаился в глубине чёрных глаз Ли Яньсиня? Она потерла ладошки о шорты и поднесла палец к звонку. Но нажать не успела, ворота распахнулись и Ли Яньсинь собственной персоной, широко улыбаясь, протянул ей руку, приглашая войти. Сердце Чан Ми пропустило удар. Нет, всё-таки надо было надеть что-то более изысканное, вон как вырядился “господин Ли”. На нем были джинсы, явно брендовые, узкие, выставляющие на показ всё, на что скромные девушки не должны пялиться. Белая рубашка расстегнута ниже груди, рукава закатаны по локоть. Да уж, этот мужчина умеет себя продать. Чан Ми проглотила горячий ком и перешагнула через порог «логова».

— Чан Ми, я хотел извиниться перед вами за то, что произошло прошлый раз, — он усадил её в кресло, взял поднос с кофейником и чашками, поставил его на столик и сел в кресло напротив. — Не знаю, как так вышло, всё пошло неправильно. Если это возможно, давайте всё забудем и начнем с чистого листа.

— Я не против, к тому же, именно я должна извиниться, вы пострадали гораздо больше, — Чан Ми сделала маленький глоток из чашки, чтобы скрыть улыбку. Прав был дедуля, приложила она половником знатно.

— Отлично. Значит всё забыли? Тогда может нам стоит познакомиться снова? Меня зовут Ли Яньсинь, я актёр и буду очень рад сотрудничеству с вами.

— Очень приятно, — Чан Ми решила поддержать эту игру, — Я Чан Ми, с большим удовольствием поработаю с вами.

— Замечательно! Итак, блюдо, которое я буду готовить в первой серии, рыба. Меня уже научили как и что делать, но меня интересуют именно технические моменты. Как всё происходит на настоящей кухне? Например, какие ножницы используют шефы, чтобы срезать плавники? Как правильно держать противень? Ну, и куча всяких моментов. Давайте пройдём на кухню. Вы мне всё подробно расскажете и покажете.

Время пролетело незаметно. На кухне Чан Ми чувствовала себя как рыба в воде. На удивление, Яньсинь задавал правильные вопросы, было видно, что он отдаётся работе целиком. Иногда Чан Ми ловила на себе странные взгляды, он как будто пытался что-то разглядеть, что-то хотел спросить, но не решался. Да и сама Чан Ми довольно часто подсматривала за ним. Точнее, любовалась. Когда они закончили, уже стемнело, Яньсинь предложил вызвать такси и вышел с Чан Ми к воротам дожидаться машину.

— Можно задать вам личный вопрос? — наконец-то он решился.

— Попробуйте, не обещаю, что отвечу.

— У вас есть брат? Просто ваше лицо мне кажется очень знакомым. Точнее, я знаю парня, который ну очень похож на вас.

Чан Ми опешила. «Не может быть, что бы он видел Шефа Кимчи! Наверное, он имеет в виду кого-то из своих соотечественников. Что же ответить, а если он говорит обо мне? В любом случае, лучше подстраховаться. Рано или поздно он уедет, так что моя ложь, не имеет никакого значения».

— Да, у меня есть брат-близнец, но вы вряд ли знакомы.

«Каков все-таки нахал. Неспроста, он задает такие вопросы, ему явно что-то нужно от меня. Вот же пиявка. Если что-то нужно, так и скажи, зачем юлить и выведывать?».

Чан Ми ехала в такси и её настроение менялось чуть ли не каждую минуту. Вспоминая загорелые сильные руки, которые так ловко повторяли за ней все движения, она заливалась багряным румянцем. Но тут же, спохватившись, она думала, не ошибкой ли было врать о существовании брата? Краска отливала от лица и её бил мелкий озноб, когда она представляла себе, как её ложь выходит наружу. Потом перед глазами всплывал хитрый прищур раскосых глаз, которые пытаются у неё что-то выведать, и она начинала злиться. «Ну уж нет, никакой он не красавчик, нутро-то, явно подгнившее, вон глаза какие хитрющие. Чан Ми, выбрось из головы грязные мыслишки. Просто выполняй свою работу и пусть он катится ко всем чертям!» — и так продолжалось всю дорогу.

Яньсинь дождался, пока сигнальные огни такси скрылись за поворотом, и медленно вошел в дом. «Как же бесит эта дамочка. Расфуфырилась вся, коленками тут сверкает, можно подумать я коленок не видел. Нашла чем удивить. Как же она похожа на моего Малыша. Прибил бы. Но придется терпеть, во всяком случае, до тех пор, пока не увезу Малыша из этой страны. Что эта малявка себе на шею повесила? Так блестит, что у меня до сих пор глаза болят. Сорока!»

Глава 9.

— Зачем маме понадобился этот «выпендрёж»? Усадьба с колоннами, вазоны с цветами, вычурные беседки, причёсанные газоны… Красиво, конечно, но для кого? Понятно, что мама может позволить себе и десять таких домов, но для чего? Чтобы один раз в десять лет семья собралась на «посиделки»? Мне было намного уютнеё в общежитии.

— Кстати! — воскликнула Чан Ми, оглянувшись на парк, — гениальная идея! А что, если разбить пару грядочек для пряностей? Надо закупить семена по списку, что составила для Яньсиня.

Настроение сразу испортилось. Открывая двери, она уже боролась с собой.

- Излишняя эмоциональность это блажь, перепады настроения не допустимы в работе, — она попыталась выбросить из головы все не нужные мысли, — у меня есть цель, и я должна идти к ней, не сворачивая и не отвлекаясь.

Полумрак и тишина в доме настораживали. Странно, рановато все разбежались по своим комнатам. Она уже положила руку на перила, чтобы подняться к себе на второй этаж, как вдруг уловила какой-то звук из столовой. — Неужели, мыши? — Чан Ми клацнула выключателем и обомлела. Все семейство в полном составе с каменными лицами восседали за столом. Шесть пар глаз, не мигая, смотрели прямо на неё.

— Вы чего? — почему-то шепотом спросила она.

— Дочурик, заходи, расскажи, как всё прошло? — мама, всё ещё не моргая, указала рукой на свободный стул.

— Нормально прошло, обсудили разные нюансы в готовке, прошлись по сценарию, ничего необычного. А что значит эта ваша групповая скульптура из мрамора?

— Чан Ми, — дядя Всевладий прокашлялся и, с шумом отодвинув стул, поднялся со своего места, — мы просто переживали. До нас дошли слухи… Этот… актёришка, он слывет ловеласом, а ты девушка скромная, неопытная, вот мы и думали, как бы чего не приключилось, э…

— Дядя, двадцать первый век на дворе, что такого могло со мной приключиться? И вместо того, чтобы переживать здесь, притаившись в засаде, ходили бы стройными рядами за мной на съёмочной площадке.

Дядя, не ожидавший такой отповеди, растерянно «гмыкнул», и потирая свою пушистую бородку, с ещё большим грохотом уселся обратно на стул.

— Солнышко ты наше ясное, — няня Дана выплыла из-за стола и обняла Чан Ми за плечи, — ты же прозрачная, как стеклышко, а с мужчинами надо быть осторожнеё, в женщине всегда должна быть какая-то загадка, нельзя жить «на распашку», главное, всегда помни, что девушка должна блюсти свою гордость. Никогда не показывай свою заинтересованность. Будь скромной и нежной, но уверенной и твердой!

— Нянюшка, под словом «блюсти свою гордость» ты имеешь ввиду девственность?

Теперь и Дана стушевалась, её бледные полупрозрачные щёчки окрасились румянцем, она захлопала ресницами, и взглядом попросила помощи у Ладушки.

И так продолжалось добрых минут двадцать. Арина, Ксения, и даже дедушка высказывали Чан Ми прописные истины, зачастую противоречащие сами себе. Мама молча кивала в знак согласия. Чан Ми покорно выслушивала, отбивалась, как могла, и мысленно задавала себе вопрос, — почему это семейство, так заинтересовалось её личной жизнью? С каких это пор даже тётя Ксения, обычно не интересующаяся вообще ничем и живущая исключительно в своих мыслях, вдруг так живо стала принимать участие в устройстве её судьбы? Тётя Лада, добрейшее и нежнейшее существо, вдруг стала твердить, что самодостаточная женщина очень соблазнительна.

Дедуля размахивал каминными щипцами, угрожая жестокой расправой “иносранцу”, если он хоть словом обидит его кровинушку.

Дядя Всевладий снова возвышался над всеми и короткими восклицаниями «Да»! «Так и есть»! «В точку сказано»! одобрительно кивал головой, показывая своё согласие с каждым оратором. Чан Ми собралась уже категорически воспротивиться, как вдруг, плотные занавески распахнулись и все взоры устремились на Глорию, непонятно как оказавшуюся в доме.

— Тихо, ша! Развели тут шапито. Чан Ми, не слушай их! Что могут понимать эти ископаемые в делах амурных?! Скромная? Застенчивая? ХА! Держите меня семеро. Эдак ты никогда замуж не выйдешь! Посмотри на меня, всего несколько дней назад твой дед явился в Одессу, а я уже невеста. Таки у кого надо интересоваться за отношения? Топай к себе, я освобожусь и всё тебе подробно объясню.

И Глория, уверенно раздвигая всех собравшихся, подошла к Чан Ми и буквально вытолкала её на лестницу.

— И шо вы смотрите на меня, будто на попа с кадилом? Испугались, что начну вас святой водой обрызгивать? — Глория с вызовом смотрела на высокое собрание, — думаете, у меня вместо мозгов чебурэки? Слабенько вы маскируетесь, господа вампиры! Да я вас раскусила, как только порог этого дома перешагнула!

— Простите, как вы нас назвали? — Ольга первая оправилась от шока.

— Вампиры, я вас сразу узнала! Вы все вампиры! — и она поочередно ткнула пальцем в каждого присутствующего.

Чан Ми не стала слушать дальше. Перепрыгивая через две ступеньки, она мигом оказалась в своей комнате, и только там позволила себе засмеяться. Большего бреда она не слышала за всю свою жизнь. Наверное, Глория Годафридовна опять пересматривала “Сумерки”, вот у неё и смешалось всё в голове. Пусть сами разбираются. Дедуля привел в дом невесту, вся родня на это согласилась, вот пусть и расхлебывают.

В комнате царил хаос после утренних сборов. Вещи разбросаны как попало, на полу валялись пустые вешалки, на туалетном столике горы косметики и почему-то бюстгалтер. Чан Ми принялась наводить порядок, как раз можно подумать о следующем эфире. Когда руки заняты обыденными делами, думается очень хорошо. Но все её планы рухнули, когда раздался стук в дверь, и в комнату торпедой втиснулась Глория.

— Ого, у тебя тут что, тайфун пронёсся? Ну да ладно, это быстро поправимо. Я вот чего пришла. Услуга за услугу, обменяемся информацией? Я тебе про то, как мужика охмурить, а ты мне про вампирские правила, законы и всё остальное, идёт? Мне же скоро в семью вливаться, стану вампиром, не хочу в грязь лицом упасть.

— Тётя Лора, какие вампиры, что вы себе напридумывали? — Чан Ми мысленно застонала.

— Ой, хватит уже притворяться, думаешь я не вижу ничего? Матушка твоя выглядит на тридцать, не больше, тётки твои та же песня. Я вижу этому только одно объяснение — вы все вампиры!

— Тётя Лора, ну что за глупости! Просто у нас такие гены, к тому же мама и тёти всегда следят за своей кожей. Кремы, маски, массажи…

— Да? А как ты объяснишь то, что твоя тётка Дана двадцать минут под водой просидела без воздуха? Я своими глазами видела, как она в море нырнула и не выныривала! А дед твой? Вечно исчезает и появляется внезапно! Да и остальные с причудами. Ксанка, вон, вечно сонная и бледная, что-то бормочет постоянно. Лада носится по дому, как оголтелая и всё-то у неё в руках “горит”, будто турбогенератор ей в зад вставили! Всевладий, жуть какой пугающий.

— Ничего такого я за ними не замечала, нормальные они, вы бы поменьше вампирские саги смотрели, вам бы и не мерещилось.

— Что же, не поможешь, значит? Эх ты, ведь породнимся скоро… Скажи хоть, больно ли превращаться в вампира? Я переживаю немного за эту тему.

— Глория Годафридовна! Хватит уже! Я не знаю, больно это или нет, потому, что мы не вампиры! Я, во всяком случае, точно.

— Вот значит как, хорошо, сама разберусь! Кричит она, главное, нервная какая, — тётя Лора смерила Чан Ми презрительным взглядом, хмыкнула и вышла с гордо поднятой головой.

Оставшись наконец одна, Чан Ми присела на край кровати и принялась пальцами массировать виски. “Может просто сбежать? После тихой и уютной комнатки в общежитии, этот особняк меня добьет”.

На другом конце элитного поселка «Аркадия» в шикарном коттедже, в полном сосредоточенном одиночестве Янсинь, держась за голову, пересматривал видео урок, проведённый специально для него Шефом Кимчи. Что-то его беспокоило, что-то очень важное ускользало. Он пытался поймать это чувство, но, казалось, все его мысли разбиваются о незримую преграду. Вот Шеф надевает рукавичку-прихватку, как-то по-детски трясет рукой и очень мило, надувая щеки, сбивает челку, упавшую на глаза… “Стоп! Так вот что это было за чувство, это дежавю! Точно так же эта выскочка сегодня трясла прихваткой и дула на челку! Ну хорошо, допустим, они близнецы, вполне естественно, что они перенимают манеру друг друга. В этом нет ничего необычного”. Но было ещё что-то. Янсинь закрыл ноутбук и откинулся на спинку кресла. Он закрыл глаза и прокручивал в голове всё, что произошло. “Сегодня ничего необычного, наоборот, она вела себя очень сдержанно, конечно же, только благодаря моей выдержке и обаянию. Но вчера… Вчера что-то было странное, на что я не обратил внимание, потому что она меня выбесила”. Он резко встал и заметался по комнате. Затем вышел и остановился у того самого диванчика, где они боролись. Он напряг память и картинка всплыла у него перед глазами, как будто он смотрел немое кино. Вот она запрыгнула на него, бесстыдница, пытаясь поймать его руки. Вот он разозлился и бросил её на диван, а как ещё поступать с такой наглой особой? Он сжал её руки, чтобы она его не расцарапала и вот оно! Ее прическа, имела странный вид, она попросту перевернулась на сто восемьдесят градусов! “Очевидно же, что это парик. Но зачем, она что, лысая? В общем-то, в этом тоже нет ничего необычного, мало ли зачем она нацепила его. Но в совокупности, если сопоставить всё её поведение… Было ощущение, что ей ужасно не комфортно в элегантном костюме, ей мешали каблуки, она постоянно поправляла “волосы”, сумочка все время падала с её плеча. Было понятно, что это совершенно непривычный для неё наряд. Сегодня она пришла в более простой одежде, скорее даже мальчишеской. Шорты и рубашка. И ей было комфортно, если бы не парик. Да, если бы не парик, то можно было бы предположить, что это парень! Это что же получается, Чан Мин намеренно переоделся девушкой и явился к нему в качестве ассистента? Глупости. Когда я придавил её к дивану, то явно почувствовал… ну, то что и должен был почувствовать, прижимаясь к девушке”.

Янсинь смутился. «Дааа, чего уж тут думать, если бы она так не раздражала, то наши кувыркания на диване были бы очень даже занятными». Он быстро вернулся в комнату и открыл ноутбук. Эта загадка не давала ему покоя. Он чувствовал, что-то здесь не так. Вот он предложил Малышу представиться, чтобы удобнеё было общаться.

”Действительно, почему бы и нет? Меня зовут Чан Ми…н”

“Что это за пауза? Он сказал Чан Ми и только потом добавил “н”. Что же получается?” — Янсинь перемотал запись на начало и стал ходить вдоль стола, пробуя заглянуть в экран из разных углов. Как будто пытаясь просочиться сквозь картинку, взглянуть на происходящее изнутри: “Если на Малыша надеть парик, то их невозможно будет отличить. Но это не удивительно, они же близнецы. Но и голос”. Пусть запись и искажает звук, но Янсинь был опытным в таких делах, голос был тот же! Абсолютное совпадение по всем параметрам, кроме парика! “А, что если мой Малыш вовсе не парень?” Янсинь взвыл и бросился плашмя на кровать. Он не знал, смеяться ему или плакать. Если его предположение верно, то всё встает на свои места, а главное, его безудержная, безумная любовь к этому “парню”. Зачем она устроила этот карнавал? Да какая разница, главное, теперь он точно знает, что стопроцентный натурал, который сквозь монитор почувствовал девушку под личиной парня.

Вот только девушка эта жутко его раздражала. “Ну ничего, я же не знал, теперь я могу посмотреть на всё совсем по-другому. Надо скорее назначить встречу. Уже поздно, завтра позвоню продюсеру”. Наконец-то Янсинь уснул улыбаясь.

Утро для Чан Ми началось слишком внезапно. Пол ночи она наводила порядок в комнате, вконец измученная, уснула под утро, и вот уже кто-то стучит в её дверь.

— Чан Ми, вставай, у нас мало времени.

— Мам, без меня никак? Спать хочу…

— Ну что ты как маленькая? — мама уже трясла её за плечо, — вставай, сегодня первый день съёмок, Ли Янсинь требует тебя на площадку на случай непредвиденных вопросов. Собирайся скорее, жду тебя внизу.

— Вот ведь приставала, — бормотала Чан Ми по дороге в ванную, — шагу сделать не может самостоятельно. И чего прицепился, вчера всё ему разжевала и в рот положила. А вот не буду больше наряжаться, он меня не интересует!

Она надела любимые джинсы-гранж, майку и рубашку в клетку, полы которой завязала в узелок на талии. Парик водрузила на голову уже привычным движением. Мама ждала её у машины, нетерпеливо поглядывая на часы.

— Мы опаздываем, так что пошевеливайся.

— Да, да, бегу спотыкаюсь…

— Что?

— Ничего, прости мысли вслух. И чего это ему вдруг приспичило? Мы вчера всё отрепетировали.

— Кто их поймет, этих актёров. Не отказывать же ему, — Ольга просматривала какие-то бумаги, делая пометки красным карандашом на полях. — В любом случае, это твоя работа, так что не нуди.

Доехали они довольно быстро, новый мамин водитель знал своё дело и Одессу как свои пять пальцев.

Снимать начальные эпизоды планировалось в ресторане под названием “Всегда еда”, о существовании которого Чан Ми даже не подозревала. Оказалось, что это довольно уютный, не особо большой ресторан в центре Одессы. Вывеску на время съёмок сменили — по сценарию заведение называлось “Щи да каша”. А вот внутреннее убранство трогать не стали, разве что убрали несколько столов, что бы удобнее перемещать камеру. Внутри всё было пропитано русским духом. Как раз то, что было нужно по задумке сценаристов и режиссёра.

— Чан Ми, пройдись-ка по помещению, осмотрись, может что-то добавить надо. Я поговорю с режиссёром, есть вопросы к нему, — мама махнула рукой в сторону кухни, круто развернулась и удалилась. Чан Ми ничего не оставалось, как повиноваться и идти в указанном направлении.

Это была обычная кухня, каких тысячи в подобных заведениях. Чистая, блестящая и холодная. Что тут добавлять? Вообще не понято, зачем её вызвали.

— Чан Ми, вы уже здесь? Отлично! Здравствуйте.

Чан Ми обернулась. Ли Янсинь, одетый в костюм шефа, вошел на кухню. Да уж, костюмеры постарались. Кристально белый китель как влитой сидел на идеальной фигуре, подчеркивая всю красоту и грацию хищника, готового к прыжку. Чёрный фартук был повязан чуть ниже талии, такая же чёрная бандана прикрывала волосы. Чан Ми мысленно щелкнула себя по носу: «Не время любоваться!».

— Да, здравствуйте, я как раз…

— Это ещё что такое? — противный голос доносился из-за спины Янсиня. — Милочка, вы заблудились? Почему посторонние на съемочной площадке?!

На свет показалась женщина, прекрасная во всех отношениях, если бы не голос. Чан Ми сразу же узнала её, Марта Афанасьева — икона красоты и современного стиля. Предмет поклонения для мужчин во всём мире, и эта «икона» почему-то цеплялась за локоть Янсиня.

— И незачем так голосить, госпожа Афанасьева, — на этот раз Чан Ми обрадовалась внезапному появлению мамы, она сразу же воздвигла невидимый защитный барьер и осадила нахалку, — знакомьтесь, это личный помощник-консультант господина Ли Янсиня. А также мой человек. Если у вас есть претензии, можете высказать их мне.

Марта сразу же стушевалась. Удивительно, но такая шикарная и всеми признанная красавица терялась на фоне Ольги. Чан Ми гордо вскинула подбородок — «Знай наших»!

Прозвучала команда к началу съемок и Чан Ми вслед за мамой направилась за спины съёмочной команды. Проходя мимо Янсиня, она уловила фразу “Очень надо поговорить, не исчезай”. Интересно, это он ей или Марте?

Процесс был настолько интересным, что Чан Ми не заметила, как пролетело время. Все было для неё удивительным. Выкрики режиссёра, суета гримёров и костюмеров, бесконечная смена света и камер. И конечно же игра актеров. Она убеждала себя, что смотрит на Янсиня только потому, что он всё время в кадре. Никакой другой причины нет.

Режиссёр объявил перерыв, а Чан Ми всё ещё стояла с широко открытыми глазами, наблюдая за сменой декораций и суетой обслуживающего персонала. Неожиданно её схватили за руку и куда-то потащили. От неожиданности она даже не сопротивлялась.

Первый съёмочный день всегда волнителен. И не смотря на свой киношный опыт, Янсинь всё же немного нервничал. От того, какие отношения сложатся на площадке в первый день, зависит весь проект. И ещё, сегодня он точно выведет на чистую воду Чан Ми. Всё-таки странно, почему она так взбесила его в образе девушки? Эта мысль не покидала его уже сутки. Наоборот, он должен был почувствовать влечение к ней. Но нет, даже сейчас, вспоминая её, в груди закипает неприязнь. В тоже время, его ещё сильнее тянет к Малышу. Он прибыл в ресторан, полный решимости разобраться во всём сегодня же. Подготовка не заняла у него много времени, он был профи, и с ним работали такие же профессионалы. Всё делалось быстро и согласованно, без лишних разговоров и суеты. Выйдя из гримерки, он хотел сразу же найти Чан Ми и поговорить. Но путь ему преградила Марта.

— Оу, здравствуйте, вы меня узнали?

Ну а как не узнать, куда ни глянь, всюду рекламные щиты с её изображением. Красавица Марта собственной персоной кокетливо улыбалась ему.

— Госпожа Афанасьева, как не узнать. Нет ни одного мужчины в мире, который не узнал бы вашей убийственной улыбки, — Янсинь галантно поцеловал протянутую ему руку.

— Ох, вы мне льстите. Прошу, зовите меня просто Марта. Не нужно церемоний между друзьями.

“Когда это мы подружились?” — думал Янсинь, пытаясь аккуратно высвободить руку из цепкой хватки Марты. Та щебетала что-то на хорошем английском и неотвязно цеплялась за рукав его кителя. Так они и вошли на кухню, где должна была сниматься первая сцена.

Сердце его трепыхнулось, когда он увидел Чан Ми, такую маленькую, такую хрупкую. Она стояла спиной к ним и задумчиво гладила поверхность стола. Янсинь покрылся мурашками. Да, это точно его Малыш. Такой любимый, такой необходимый. «Да отцепись ты, Марта-липучка, и откуда ты взялась на мою голову?»- он все ещё пытался высвободиться.

— Чан Ми, вы уже здесь? Отлично! Здравствуйте.

Она обернулась… Сколько тепла было в её взгляде, правда не долго. Через мгновение что-то изменилось, и от этого Янсиню стало немного не по себе. “Почему мне кажется, что меня только что раздели? — подумал Янсинь, — Хорошо, что фартук такой просторный”

— Да, здравствуйте, я как раз…

— Это ещё что такое? Милочка, вы заблудились? — Марта, вдруг завизжала, как циркулярная пила, — эй, кто-нибудь! Почему посторонние на съёмочной площадке?!

«Да отцепись ты уже, липучка» — в ушах Янсиня зазвенело, и он наконец-то вывернул руку из властных «когтей» партнёрши по сериалу.

— И незачем так голосить, госпожа Афанасьева!

“А это, наверное, та самая продюсер с причудами. Не плохо она её осадила, — Янсинь облегченно вздохнул. — Удивительная женщина, кого-то она мне напоминает”. Но он тут же переключился, мимо него по-мальчишески шагала Чан Ми. Вложив в свой голос максимум обаяния, он шепнул: “Очень надо поговорить, не исчезай”.

Глава 10.

Началась бесконечная череда дублей. Обычная рутина, вполне привычная для Яньсиня. Если бы он постоянно не чувствовал на себе взгляд Чан Ми, если бы некий «светящийся магнит» постоянно не притягивал его внимание и мысли, съёмки закончилось бы гораздо быстрее. Ещё и Марта как заноза в одном месте. “Она заигрывает со мной? Правда, что ли?”- Янсинь был удивлен. Нет, он, конечно, знал, какое впечатление производит на женщин и вовсю этим пользовался, но сейчас ему это было совершенно не нужно. “Даже как-то неловко, вон как старается, формы свои выпячивает, прикасается постоянно. Ой! Это что сейчас было? Она меня ущипнула? За попу? Что она творит?!”

Наконец долгожданный перерыв. Пока Марта не прицепилась, Янсинь быстро сбежал с площадки. Он точно знал, где стоит Чан Ми. Кулон на её шее сверкал, всё ещё причиняя боль глазам. Он схватил её за руку и поволок подальше от посторонних глаз. Хотя укрыться тут было не просто. Янсинь рассудил, что самое безопасное место — это его гримерка. Своих людей он без лишних вопросов отошлёт, а от посторонних он просто закроется на ключ. Так он и сделал. Всего слова хватило, чтобы стаффы его поняли и исчезли. Он закрыл дверь и застыл, держась за ручку, пытаясь успокоить бешеный стук сердца. Обернувшись, он встретился взглядом с Чан Ми и его словно холодной водой окатили. Она стояла такая спокойная, холодная, приподняв одну бровь в немом вопросе.

“Я тут один, как дурак, сгораю, а ей плевать. Ну что же, сейчас я тебя растормошу”

— Чан Ми, мне очень нужно с тобой поговорить.

— Когда это мы перешли на “ты”?

— Вообще-то, я старше тебя, так что это нормально. И речь не об этом.

— А тащить меня в свою коморку было обязательно?

— Тут нам не помешают, — Янсинь закипал, — наглая девчонка, он к ней со всей душой, со всей искренностью, а она язвит?

— Можно не перебивать?

— Да пожалуйста, уже молчу.

— А я уже передумал, — раздражение нарастало в геометрической прогрессии.

«Что ж такое-то, перед ним стоит ледяная статуя? Там на площадке, он точно не ошибся, она смотрела на него с явным интересом, настолько явным, что у него разыгралось воображение, и что теперь»?

— Ну, раз так, то я пойду, — Чан Ми сделала шаг в сторону двери.

То, что произошло дальше, Янсинь не мог объяснить даже самому себе. Он просто взорвался, когда понял, что она сейчас уйдёт. Оттолкнув её от двери, он практически припечатал Чан Ми к стене, подойдя так близко, что было слышно, как бьётся её сердце. И этот звук сводил с ума.

— Ты решила, что можешь просто сбежать? — что случилось с его голосом? «Этот кулон, с подсветкой он что ли? Режет глаза и вызывает нестерпимую боль. Но за этой болью её белая, тоненькая шейка. Ничего не стоит еЁ сломать, небольшое усилие и прекратится этот невыносимый грохот, биение её сердца. Так просто». Руки, его холеные руки, а теперь чужие, огромные и невероятно сильные сомкнулись на красной ниточке. Было слышно, как пульсирует кровь под его пальцами.

— Тебе конец! — услышал он свой хриплый голос.

И тут её глаза открылись. Не в том смысле, что до этого они были закрыты. Нет. Открылось бездонное озеро для него, только для него одного, и он нырнул туда со всеми потрохами, ботинками, и чужими уродливыми руками.

В манящем зелёном омуте вселенской мудрости и мягкого успокаивающего света не было ни страха, ни ответной ненависти, она не оттолкнула его, лишь слегка запрокинув голову, часто-часто задышала и покачнулась, словно силы оставили её. Он подхватил Чан Ми под мышки и ощутил её почти мальчишескую грудь. На него пахнуло нежностью и горячим запахом тела, её тела.

Он сдался. В один миг исчез пожирающий огонь, но ему на смену пришел другой, вполне естественный. Как будто он не пытался её сейчас убить. Будто они любовники, охваченные страстью. Локомотив с таким названием остановить было уже невозможно. Окутанная золотисто-красным сиянием, словно фатой невесты, она протягивала ему полуоткрытые губы, и он набросился на них, словно от этого зависела вся его жизнь, всё его существование.

Сколько продолжалось это безумие, он не знал. В голове пульсировала только одна мысль, “Мой Малыш, мой маленький, хрупкий Малыш”.

Янсинь невольно застонал, и этот звук привел его в чувство. Он отстранился и посмотрел на Чан Ми. Как объяснить ей случившееся? Что же он наделал и главное, что это вообще было? Почему он теряет контроль над собой в присутствии этой девушки? Взглянув ей в лицо, он испугался. Перед ним стояла Чан Ми, но это была не она. Что-то изменилось, неуловимое, но с ней явно было что-то не так. Это был другой человек. Ослепительно прекрасный и пугающий одновременно. Она всё ещё держала в ладонях его лицо и смотрела прямо в глаза, без страха и сомнений. Яньсинь сделал шаг назад и в этот момент Чан Ми, как бездушный манекен, потерявший опору, закрыла глаза и рухнула на пол.

Янсинь растерянно смотрел на Чан Ми, не зная, что делать. Он боялся самого себя, боялся прикоснуться и снова причинить ей боль. В дверь настойчиво стучали, но он не мог пошевелиться, чтобы открыть. Ему казалось, что сейчас и он потеряет сознание. Воздух в комнате замерцал, зарябил, как помехи в старом телевизоре, раздался тихий хлопок, и он увидел, как над Чан Ми склонился какой-то старикашка. Он взял её на руки и буквально испарился в воздухе, исчез.

— Где ты? Кто ты? — безмолвно кричал Янсинь в пустоту.

— Не твоего ума дело, ящерица! — услышал он далекий голос, — но я тебе ещё припомню!

Комната светилась таким привычным и спокойным светом, как будто бы всего несколько минут назад здесь не бушевали страсти, и он своими руками чуть не убил Малыша. Или убил? Или мне это все прибредилось? А что если я подхватил какую-нибудь неизвестную заразу, и у меня приключился рак мозга?

В дверь уже беспардонно барабанили и, наверное, от этого грохота со стены вдруг упала картина, острым углом вонзилась в пол, да так и застыла кривым ромбом, превратившись в инсталляцию. Запертая дверь продолжала сотрясаться от ударов, и Янсинь на «ватных» ногах, ожидая чего угодно, осторожно приоткрыл её.

— Господин Ли, куда же вы так внезапно исчезли? — словно тайфун, в комнату ворвалась Марта, в руках она держала два стаканчика. — Я хотела угостить вас и обсудить следующую сцену.

Янсинь терпеть не мог растворимый кофе, ещё и из пластиковых стаканчиков. Но терпеливо принял угощение и даже сделал вид, что очень рад. Но мысли его были не здесь и сейчас. Точнее, здесь, но не сейчас. Он всё прокручивал в голове произошедшее. Что с ним происходит? Как будто в него вселился злой дух и завладел его разумом и телом. Точно, мне просто необходимо показаться специалисту.

— Марта, у вас в стране есть шаманы?

Марта запнулась на полуслове. Она изо всех сил подкатывала к этому красавчику, столько сил приложила, столько красноречия, а он просто перебил её тупым вопросом.

— Что? Кто?

Она непонимающе хлопала искусственными ресницами.

“Как кукла, у которой садится батарейка” — вяло подумал Янсинь.

— Шаманы, люди, которые общаются с духами. Они ещё судьбу могут предсказать.

— А-а, это как экстрасенсы? Ну, их полно, газеты пестрят их приглашениями. А зачем тебе? — она промурлыкала последнюю фразу, упершись острым бюстом ему в плечо.

— Так, просто, интересуюсь, — Янсинь отхлебнул теплую, пахнущую бензином жидкость и его передёрнуло от отвращения. Совсем забыл, что в руках эта гадость.

— Господин Ли, — в комнату, заглянула тётушка Ци, гример и бессменный спутник Янсиня, — Господин Ли, вам пора готовиться.

— Марта, простите, но с тётушкой спорить бесполезно. Поговорим позже, хорошо? — и он легонько подтолкнул её к выходу.

Марта, сверкнув глазами на тётку, так некстати появившуюся, удалилась.

— Тётушка, ты как всегда вовремя! — он облегченно вздохнул.

— Конечно, как всегда. Кто ещё придёт тебе на помощь, как не любящая матушка? — тётушка потрепала своего подопечного за щеку.

Уже двадцать лет она рядом с ним. Янсинь рано остался без родителей. Его взял к себе дядя, брат отца. Но не только с дядей, но и с тремя двоюродными братьями отношения не задались с самого начала. И вот, в один солнечный денёк Янсинь, потирая следы от тумаков (правда и он не остался в долгу), заслышав, как братья снова жалуются на него, просто сбежал. Побродив пару дней по улицам, вконец изголодавшись, он остановился возле окон кафе, где как раз обедала тётушка Ци. Она пожалела мальчишку, накормила его, и привела в свою квартиру. Тётушка была одинока, так что Янсинь остался у неё. Через несколько месяцев, завершив все формальности, он официально стал её приёмным сыном. С тех пор они неразлучны. Тётушка держала косметический салон, не очень популярный, но на еду хватало. Когда мальчик подрос, она отвела его на первое прослушивание. Роль он не получил, зато его заметили рекламщики. И понеслась. Сначала фото сеты, потом телевизионная реклама, подиум и наконец его пригласили на роль в сериале. Он так нервничал, так переживал, но тётушка, не подпуская к нему посторонних, всё делала сама. И одевала, и гримировала, тем самым, давая ему возможность прийти в себя и почувствовать уверенность. Это сработало. Следующая роль уже не вызывала в нём панику, но теперь уже он сам не отпускал тётушку. Только ей он мог доверить своё лицо. Так они и колесили по миру вместе. Приёмный сын никогда ничего не скрывал от тётушки, вот только про свою странную любовь промолчал. Но тетушка Ци и сама догадалась, что творится в душе её сыночка. Незримо и ненавязчиво, она поддерживала его. Как же она обрадовалась, что предметом его воздыханий оказалась милая девушка, хоть и иностранка, но азиатской внешности. Мальчик впервые был так сильно увлечен кем-то, и тётушка уже предвкушала, что в скором времени будет нянчить внуков. Но, как назло, к нему прилепилась эта бледная мышь Марта. Ну уж нет, тётушка внимательно за ней следила. Дав ей несколько минут, она без всяких этикетов вошла в гримёрку.

— А что это на полу валяется? — тётушка наклонилась, чтобы поднять красный кружочек. — Кто-то из девушек обронил? Ай, жжётся… — И кулон чуть было не полетел обратно, но Янсинь подхватил его в недоумении уставился на сверкающее солнце.

— Осторожно, он горячий!

Значит, произошедшее не было плодом его воспаленного воображения, всё было реально… «Наверное, он оборвался, когда я душил Чан Ми, что я наделал?!??» Он крепко сжал его в руке.

— Как он может быть горячим? Тебе показалось, обычная безделушка. Слышишь, первый звонок, давай поправим всё по-быстрому, не будем заставлять ждать всю команду.

На площадке ничего не изменилось, за исключением того, что Ольга тоже исчезла. Неимоверным усилием воли Янсинь сосредоточился на работе. «Всё потом, всё обдумаю и решу, что делать дальше. Она жива, конечно, жива, её просто похитил злой демон. Одно я знаю наверняка, от Малыша я не откажусь, я найду его, даже если мне грозит безумие из-за него… неё». Губы ещё горели, напоминая о скверном поступке. Наверняка это был для неё первый поцелуй. «Животное, омерзительное животное, но ничего, я вымолю прощение, я поверну время вспять, и она снова будет смотреть на меня с восхищением».

В бывшей усадьбе Нарышкиных царила паника. Чан Ми уже час была без сознания. Каждый понимал, что произошло что-то из ряда вон выходящее, но никто не знал, что именно. Ольга уже собиралась звонить доктору, когда Чан Ми, наконец-то, открыла глаза. Всё семейство с тревогой воззрилось на неё.

— Что опять случилось? — теперь Чан Ми на самом деле не понимала, что происходит.

— Ты потеряла сознание, в ресторане, помнишь? — Ольга вглядывалась в лицо дочери, что же случилось между ними в гримёрке?

— Не помню ничего, голова болит, можно я посплю ещё? — глаза Чан Ми слипались и благодатный сон, убаюкивая её, как маленькую, качал на воздушной перине.

Она действительно ничего не помнила, да и не хотела помнить. Все вышли из комнаты, Оленька задержалась ненадолго, поправила одеяло и тоже вышла.

— Нужен семейный совет. Срочно!

Но все уже и так собрались в её кабинете. Ольга вошла и плотно закрыла за собой дверь.

Чан Ми проснулась, когда первые лучи солнца заглянули в комнату, сквозь узкую щелочку между занавесками. Она потянулась и отбросила одеяло. Чувствовала она себя просто прекрасно. О чём говорила мама, она упала в обморок? Странно, трудно в это поверить, ведь сейчас она была абсолютно здоровой и полной сил.

— Мы едем, едем, едем, в далекие края…

Напевая детскую песенку, Чан Ми умылась, оделась, даже причесалась и спустилась на кухню за чашечкой кофе. Удобная штука эта кофе-машина, нажал на кнопочку и жди себе спокойно. Чан Ми включила телевизор и стала переключать каналы. “Ну надо же, это что, Янсинь? Я даже не знала, что существует такой канал”. На экране шла историческая мелодрама. Это было сразу понятно, по тому, как главный герой в национальных одеждах прижал героиню к стене и приподнял её подбородок. “Сплошные штампы, смешно, ей-богу”.

Внезапно голова Чан Ми закружилась. Экран пошел рябью и вот уже она видит себя, стоящей у стены. Она обнимает Янсиня, его губы тянутся к её губам.

Она закрыла ладонью рот, чтобы не закричать. Память обрушилась внезапно, правда с пробелами. Она помнила, как вошла в его гримерку, потом провал и вот они целуются. Потом снова провал и она у себя в комнате, а вокруг суетится родня, бегают, переживают. «Что происходит со мной? Почему такая реакция именно на этого китайца? Доктор тут точно не поможет. Почему-то я в этом уверена. И ещё, подозреваю, что все знают, что на самом деле происходит, но скрывают это от меня. Спрашивать бесполезно, придётся выяснять всё самой. Самый простой способ — это встретиться с Янсинем наедине».

Забытая чашечка горячего кофе сиротливо стояла на столе. Чан Ми вызвала такси и как есть выбежала за ворота.

Глава 11.

Янсинь лежал на кровати, поверх покрывала и прокручивал в голове вчерашние события. Съёмок сегодня не было, так что можно не спеша всё обдумать. С ним творилось что-то странное и это факт. Он совершенно теряет контроль над собой, как только приближается к Чан Ми. Всё ещё ощущая биение её жизни в своих ладонях, понимал, что ещё мгновение — и случилось бы непоправимое. “Я чуть было не убил её, но почему? Что на меня нашло?” Он глухо застонал и, перевернувшись, уткнулся лицом в подушку. Может обратиться к психотерапевту? Но бросить съемки он не может. Да и вряд ли врач ему поможет. Тут что-то другое. Надо поговорить с Чан Ми. С ней тоже что-то происходит, он видел это в её глазах. Янсинь резко поднялся и вышел из комнаты.

Тётушка, я прогуляюсь, — бросил он, проходя мимо приемной матери.

Выйдя за ворота, он задумался. Куда он бежит? У него даже адреса нет. Но, возможно, эту проблему получится решить. Телефон продюсера у него есть, а она, наверняка, знает адрес. Он набрал номер, но трубку никто не снимал. Янсинь продолжал набирать не задумываясь, идя вдоль дороги. Он просто не мог стоять на месте и бездействовать. Ноги сами несли его вперёд. Он шёл, прижимая телефон к уху. Шёл до тех пор, пока не почувствовал жжение в боку. “Дурацкая татуировка. Инфекцию занесли, что ли? Зудит-то как…” Убедившись, что за ним никто не наблюдает, всласть почесался.

Утихомирив раздражающий бок, Яньсинь пришёл в себя и поднял голову. Бездумные ноги привели его на пустынный пляж. Волны тихо шуршали по песку, вдалеке кричала чайка. И ещё мелодия, снова эта странная мелодия… Казалось, она звучит отовсюду, тихо, но настойчиво переворачивая душу.

И тут, в самом деле, его душа перевернулась или камнем упала в пятки. Прямо перед ним, всего в паре метров стояла Чан Ми. Девочка с мальчишеской прической, самый дорогой человечек во всем мире.

Чёс в боку усилился и Яньсинь почувствовал, как огненная боль расползается по телу. Да, именно так всё и начиналось оба раза. Потом он терял контроль над собой. Больше этого допустить нельзя. Он сжал кулаки и прикрыл глаза, усилием воли заставляя себя успокоится. Что за демон пытается вырваться наружу? Что это? Пламя внутри поднималось выше, оно уже поглотило его сердце. По венам побежал огонь, с каждым толчком разнося жар. Еще немного и разум захлебнётся в пожаре. “Убей ведьму! Убей…”. Прохладная ладошка скользнула в его ладонь.

— Давай поговорим? — Чан Ми стояла совсем близко и крепко держала его за руку. То ли боялась, что он сбежит, то ли чтобы самой не сбежать. Чувство жжения исчезло так же внезапно, как и появилось, стоило только Чан Ми прикоснуться к нему и посмотреть прямо в глаза, без страха быть сожженной в этом адском пламени.

— Я не могу. Я боюсь причинить тебе боль. Но и уйти не могу. Чан Ми, нам нельзя больше видеться… Не оставляй меня… Мне кажется, я люблю тебя.

Чан Ми ошарашено смотрела на него. Совсем не об этом она собиралась говорить. Хотя, она явственно чувствовала, как от её сердца незримо тянется нить к сердцу этого мужчины. Да какая там нить, это был настоящий канат, тяжелый и пульсирующий. И чем дальше она убегала, тем болезненнее становилось это чувство. Её даже не пугало явное желание убить, читаемое в глазах Янсиня. Она видела очень чётко — где-то там, на самом дне его бездонных глаз, притаилось нечто ужасное, изрыгающее огонь, готовое уничтожить именно её, и не было страха, только сочувствие и желание помочь.

Устроившись на заднем сидении такси, она назвала адрес Янсиня, но по дороге передумала. Ей нужно было время, чтобы разобраться в своих чувствах. Поэтому она пошла на заброшенный пляж. Тихое, всеми забытое место. Здесь ей никто не помешает. Она бродила у кромки воды, вызывая в памяти все их встречи. Отслеживая свои эмоции и реакцию на те или иные моменты. Сомнений не оставалось, она влюблена. По какой-то причине Янсинь сходит с ума, пытаясь убить её, но и она самане сказать, что в своем уме. Взять хотя бы последний случай в гримёрке. Что там произошло? Эти провалы в памяти как-то с ним связаны… Её копание в себе внезапно прервалось. Сначала она услышала мелодию, ту самую, а потом и увидела.

Яньсинь шел по берегу, не видя ничего вокруг. Сердце Чан Ми замерло. Она пошла ему навстречу. Тот вдруг остановился и стал оглядываться вокруг, как будто не понимая, где он и как тут оказался. И вот Чан Ми и Янсинь встретились взглядами, и она снова увидела то самое чудовище, жаждущее её смерти. Только в этот раз она не испугалась, наоборот, неведомо откуда появившаяся решимость и уверенность, подтолкнули Чан Ми к Янсиню и она просто взяла его за руку. Но для начала нужно было разобраться в своей голове, потом уже думать о сердце. А как тут разберешься, когда он стоит так близко и смотрит так растерянно и так смущенно, и в то же время жёстко с оттенком ненависти. Казалось, он пытается проникнуть в самую душу, найти там ответ и в чем-то признаться.

Она попыталась отпустить его руку, но не тут-то было. Теперь уже Яньсинь не отпускал её. Так они и стояли на берегу, глядя друг другу в глаза и держась за руки. Ветер в солнечных лучах напевал мелодию, ту, что казалась такой знакомой им обоим. В какой-то момент Чан Ми захотела, чтобы так продолжалось вечно. Но нет ничего вечного в этом мире, телефонный звонок выбросил их в реальность.

Ольга собрала экстренный семейный совет. За плотно закрытой дверью кабинета собрались все. Всевладий сидел во главе стола, выслушивая мнение каждого. До самого рассвета продолжались споры. Мнений было много, но всё сводилось к тому, что необходимо разорвать эту связь, пока не поздно, пока их малышка Чан Ми не пострадала. Она не готова, ещё слишком рано ворошить её память.

— Да чего тут думать?! — Гриня для убедительности забрался на стул, — зря мы, что ли, возводили стену? Чтобы теперь самим же пихать нашу девочку в пасть этому отродью?! Да ни вжисть! Предлагаю извлечь, спеленать и отправить его в Нижний мир. Вот мое слово!

— Гриня, твоё предложение слишком кардинально, — Ольга встала и все сразу затихли, — Вы всё правильно говорите, всё так. Но всё же. Он единственный, кто предназначен ей. Он тот единственный, кто ей нужен. Вы знаете это не хуже меня.

— Да плевать, — Гриня перешел на крик, — Найдем другого, подумаешь, подождем пару сотен лет и народится ещё один избранный, веком раньше, веком позже, какая разница?!

— Не народится! — Ариадна стукнула по столу кулаком и поднялась. Всевладий даже икнул от неожиданности. Никто не ожидал от вечно сонной, смотрящей вдаль Арины такой реакции, — не народится, я проверяла. Четыре года я искала во всех мирах, вдоль и поперек с изнанки и снаружи. Он, единственный, предназначенный Создателем!

— А почему, собственно, мы сомневаемся в Чан Ми? Вы забыли кто она такая? Пусть она и загнала свою суть в забытьё, это вовсе не значит, что она стала слабой и немощной. И не стоит сбрасывать со счетов Любовь — это великая сила.

Во время этого тихого монолога, произнесенного Ладой, богиней Любви, единственной и неповторимой супругой Всевладеющего, напряжение в комнате спало, Гриня как-то обмяк и, глубоко задумавшись, даже уменьшился в размерах. У Даны на глазах блеснули жемчужины и, прижимая свои почти прозрачные ручки к груди, она воскликнула:

— Любовь! Как ты это верно подметила, Ладушка! Любовь творит чудеса!

И только Красаву невозможно было сбить с толку. Её рациональное мышление, предназначенное только для фиксации событий, напрочь отметало все эмоции.

— Двенадцать лет прошло, пришла пора возвращаться! В конце концов, у каждого из нас своя цель. Мы не можем бесконечно бездействовать, просто не имеем права. За эти двенадцать лет, мы все слишком расслабились. Что, почувствовали себя смертными? Тишь да гладь кругом? Опомнитесь, наконец! Посмотрите, что творится вокруг. Войны, эпидемии, все законы природы перевернуты с ног на голову. Поконы Создателя попираются. Не мы ли тому виной, не наше ли бездействие? Я всё сказала. Да! Нет! Ещё не всё! Извлеките, в конце концов, эту Вездесующую-свой-длинный-нос-любительницу-вампиров из-за занавески!

Все недоуменно обернулись к окну. Действительно, штора шевельнулась и пред Великим собранием предстала Глория Годафридовна, слегка смущённая поначалу, но это у неё быстро прошло.

— Да! — заявила она с присущим ей апломбом, — да, я пряталась! А что мне оставалось делать? Вы приняли меня в семью, но постоянно что-то скрываете. Как ещё я могу узнать, что происходит?

— Душа моя, — Гриня подскочил со своего места и, взяв Глорию за руку, стал поглаживать её пальчики, — ну зачем же прятаться, придет время и ты все узнаешь, моя дорогая.

— Опять вы, Грэгори, за время. Что вам-то время, бессмертным вампирам, а как же я?

— Да не вампиры мы, ну в самом деле! — Всевладий не выдержал. Он поднялся во весь свой могучий рост, казалось, что в комнате даже потемнело. Как будто вот-вот разразится гроза. Даже запахло озоном. — Прекращайте уже причислять нас к низшим. Обидно даже. И как вы постоянно пробираетесь сюда? Вот уж действительно, вездесующая…

— Не сующая я, просто интересуюсь. И кстати, чего вы носитесь с этим китайцем? Неужто, нельзя подобрать нормального мужа нашей девочке?

— Чан Ми не ваша девочка! Не вмешивайтесь! — где-то вдалеке послышались раскаты грома, Всевладий указал на дверь, — Гриня, уведи эту даму отсюда и объясни что к чему. Надоело, в самом деле.

— Прям, всё-всё объяснить?

— Всё! Абсолютно! От начала до конца! Надеюсь, ваш разговор продлится хотя бы пару дней, чтобы мы могли спокойно решить наши проблемы, без вмешательства Вездесущей.

Гриня взял Глорию под руку и повел к выходу, а она всё бормотала жалуясь: “Почему это я сующая? Это он на что намекает? Не сую я никуда нос, просто интересуюсь. Зачем обижает?”

Когда дверь за ними закрылась, слово взял Всевладий:

— Вот что я вам скажу. Мы и правда разомлели, расслабились. Забыли о своей миссии. Хватит. Чан Ми пора вернуться и вернуться не одной. Что поделать, так случилось, что единственный предназначенный для неё в тоже время и злейший наш враг. Но я вам вот что скажу. Враг не он, а тот, кто в нём пробудиться пытается. Древний дракон, упрятанный нами много веков назад за Великую стену, возродился. Но он уже не то зло в чистом виде. Он всего лишь дух в крови своего потомка. А уж какую сторону выберет потомок, по какой дороге пойдет — это не Дракону решать.

— Но Чан Ми может пострадать, — Ольга нервно постукивала идеальным маникюром по столу, — на данный момент у неё нет сил, противостоять Древнему.

— Потому я и говорю, пора ей вернуться. Только так она сможет себя защитить, да и всех нас, заодно.

На кухне, Гриня усадил Глорию на табурет, сам уселся напротив и тяжело вздохнул.

— Что вздыхаете, Грэгори, не можете слов найти, чтобы выставить меня из дому? — она театрально смахнула слезинку с ресниц.

— Не могу найти слова, чтобы объяснить кто мы есть, а главное, кто есть ты, — Гриня почесал под колтуном, почему все сложные переговоры поручают ему?

— А чего их искать? Вампиры вы, и так ясно, а я человек, обычный, заурядный, — она снова смахнула слезинку.

— Лора, вампиры, это нежить. Порождения нижнего мира, можно сказать, наши враги. Мы же, как бы тебе объяснить, скорее Боги. Да, нас называют Белые Боги.

Глория недоверчиво прищурилась, забыв о том, что надо изображать вселенское горе.

— Всевладий у нас главный. Он старший в роду, первый пришёл на землю и увидел, как она хороша. И призвал нас.

— Как это старший, разве не вы отец им всем?

— Нет, Лора, нет. Я — домовой. Хотя это сильно упрощённое понятие. Скорее хранитель рода, ну и… имущества, — он довольно закряхтел. Глория ещё сильнее прищурилась. Как-то не вязался внешний вид странного старичка с колтуном на голове, с “держателем общака”, - небось привирает Грэгори.

— Если кому что из семьи понадобится, сразу ко мне идут. Закрома мои бездонны, я и выдаю под роспись. Красава — сестра Всевладеющего, мы её Ксанкой кличем…

— Красава? Уж не та ли самая, что Петру Великому дочку родила? Та, что с моим предком, Петькой Марьиным, знакома была?

— Она самая, Красавушка, летописица наша, все истинные исторические события записывает для потомков.

— Так, а дочка-то? Дочь Петра, неуж-то среди вас живет?

— Арина, то есть Ариадна, дочка Красавы. Да, это она. А вечно сонная потому, что тяжело ей приходить в себя, восстанавливать тело физическое после блужданий по иным мирам.

— А что она там выискивает?

— Единственную особь, что нам подходит по всем параметрам с поющим ге…ном.

Гриня, вдруг сам почувствовал усталость и стал клевать носом. У Глории, наоборот обнаружился небывалый прилив сил.

— О как. И как же она за всеми-то следит, людей-то вон сколько, а она одна? Неувязочка выходит.

Она отчаянно затрясла Домового за плечо. Тот, проснулся и вытаращив глаза, бодро продолжил:

— А ты не ищи логику и увязку, просто прими, как есть. Ибо это и есть истина и суть всего. Ольга — Защитница, целительница, ведунья. Дочка Арины и мама Чан Ми. Тяжкая ей доля выпала, с придурью она у нас… потеряла всё в одночасье: и дочь, и любимого. Пришлось сто лет собирать по крупинкам. Но сила воли у неё огромная, вот доченьку, считай, с того света вытянула. В прямом смысле.

— Исцелила значит?

— Значит, вытащила. Говорю же, в прямом смысле. Не торопи, давай всё по порядку. Таперича Ладушка, Лада — хранительница семьи и семейного очага. Она пары создаёт и разводит кому в награду, а кому и в наказание, — колтун на голове деда затрясся от едва сдерживаемого смеха, — добрейшей души дева, но и на расправу скора. Бывало, как сведет двоих, она неряха, он алкоголик, и мучаются всю жизнь. Грехи прошлые отрабатывают. А ежели кто родителей не уважает, так она им чадо пристроит такого, что оторви да выбрось. И наоборот, настрадается человек, но останется праведным и покорным, она его милостями осыплет. Счастья семейного даст, да дом — полная чаша.

— И что же, Лада с Ариной никогда друг другу не противоречат?

— Это зачем?

— Ну допустим, Арина отыскала человека с тяжелой судьбой, а оказывается, он стоически невзгоды сносит, не ропщет, не жалуется, значит Лада его благостями осыпать должна. Неувязочка.

— Всё, всё связано, изначально судьбой отмеряно, предрешено. Не может такого случиться, если человек правильный, чтобы ему всю жизнь мучиться. Ведь есть ещё и Дана, черпающая силу из вод глубинных. Заплутавшим путникам дорожку укажет, не токма физическую, но и духовную. Она и поможет, и подтолкнёт легоньк, знаками ненавязчивыми. Но только редко её наставления слышат люди, от того и сбиваются с пути.

— Так вот почему она из воды не вылезает! И личико своё всё дезодорантом брызгает, а ведь в нем запаху никакого, я проверяла, это чтоб не пересыхало. Русалка она!

— Ну, можно и так сказать…

— А, правда, что русалки жемчугом плачут?

— Правда, правда. Только слёз ты их не дождешься, уж больно жадные. Ну и Чан Ми.

— А что, Чан Ми тоже? Она вроде обычная, я с ней не один год жила под одной крышей, уж заметила бы странности.

— Девочка наша — Великая Ведунья. Невероятная сила заложена в ней. Сила всего нашего рода. Она защитница наша и спасительница рода человеческого. Но случился однажды такой ужас ужасный, что она запечатала свои силы и память на многие годы. От того и не помнит, кто она есть и кто мы. Думает, что я дед её, а Красава и Арина тёти, хотя, по факту, прабабка и бабка. А Всевладий дед, а не дядя. Вот такая путаница.

— А что насчет меня? Ты сказал, что я не знаю, кто я есть на самом деле. Что это значит?

— Вот ты про предка своего говорила, Петьку Марьина. Кстати, это я тогда с ним на Сметанке скакал.

— Догадалась уже, уж больно точное описание дал предок.

— Так вот, его тогда не только Петр Великий отблагодарил. Но и весь наш род благословил предка твоего, дав ему частичку души нашей бессмертной. Вот только передается она по женской линии, в мужчине она спит. А Петькины потомки все сплошь мальчишки, хорошо хоть плодовитые. И вот наконец, появилась ты. На роду твоём было написано стать моей невестой — Вездесущей Глорией. Такая удача случается очень редко. Вот Всевладию раньше повезло, гораздо раньше, он встретил свою Ладу и живут они уже тысячи лет рука об руку. Наконец пришел и мой черёд.

— Стоп, дай переварить информацию. Значит, я твоя суженая и так было предрешено изначально?

— Ну да…

— А зачем тогда ты бесил меня во первах? Зачем раздражал? Можно было сразу всё объяснить?

— А ты бы поверила? А ведь я твоему предку намёк оставил, шепнул, что род его очень важен.

— Тоже мне, намёк. Петька решил, что это про науку, сам в ученые подался, детей своих учиться заставлял нещадно. И внукам, и правнукам досталось. Вбивал им в головы науку, что называется. А что значит “Вездесущая”?

— А то и значит, что всё видишь, всё знаешь, никакой тайны от тебя не скроешь, ничего не спрячешь. Ты, можно сказать, всевидящее око Земли.

— Это типа кладоискатель, что ли?

— Это типа маяк, указывающий нам путь к правде.

— А ну ладно, так конечно красивее звучит. А что же я ничего не вижу?

— Спит душа твоя, потому что Чан Ми спит в глубинах своей памяти.

— Так надо её разбудить! Чего вы ждёте?

— Как я уже говорил, силы Чан Ми безграничны, она сама себя запечатала и только сама сможет снять забытьё. Мы тут бессильны. Мы можем только подтолкнуть, легонько, а вернуться или нет — зависит от неё.

— Ну так подтолкните! Её, как понимаю, опасность какая-то поджидает? Что не так с китайцем этим?

— С ним всё не так. Он тоже, как и мы, не совсем человек. Он — олицетворение самого зла, потомок самого могущественного Великого Древнего Дракона. И этот самый Древний и Великий засел в душе своего отпрыска и пытается выбраться наружу. Пока силёнок у него не хватает, но с каждым днём он сильнее. Боюсь, второй раз мы его не одолеем. Теперь в нем течёт и человеческая кровь, он будет в сотни раз сильнее и всю силушку свою направит на уничтожение Великой Ведуньи.

— Эй, кто это прошмыгнул?

— Ты о чем?

— Кто-то выбежал из дома, лохматый и тощий. Похоже Чан Ми. Куда это она рванула?

— Ай-ай-ай, беда, беда пришла откуда не ждали, не уследили.

Гриня со скоростью выпущенной стрелы бросился на второй этаж.

— Родичи, Чан Ми куда-то убежала. А вдруг к нему? Амулета-то на ней нет!

Все засуетились, Ольга схватила телефон, набрала знакомый номер, но тщетно. Ей никто не ответил. Вдалеке послышалось дребезжание. Чан Ми просто не взяла с собой телефон. Что делать, где её искать? Этот вопрос стоял в глазах всех присутствующих. Дверь резко и с грохотом распахнулась.

— Море, берег, заброшенный пляж, я знаю дорогу! — скороговоркой выпалила Глория, — я поняла, о чём говорил Грэгори, я вижу, никто от меня не спрячется!

— Вы уверены? Глория, это не шутки, может разразиться война, ошибки быть не должно, — Всевладеющий с надеждой смотрел на новоиспеченную родственницу-провидицу.

— Конечно уверена, или я не Глория Годафридовна фон Веймарн!

Да уж, апломба Глории было не занимать. Ольга заметила, что телефон легонько подсвечивает, так обычно бывает, если пропущен звонок. Так и есть. Пятьдесят восемь пропущенных звонков от Янсиня! Пятьдесят восемь!!! Так, спокойно, Ольга нажала на зелёную иконку вызова, мысленно все уже готовились к битве.

Незаметно в кабинет вошел Айдар, возлюбленный Даны, в полной боевой готовности и в соответствующем обмундировании.

Трубку снял Яньсинь.

— Алло?

— Господин Ли, вы мне звонили, но я только сейчас заметила пропущенные вызовы. Прошу меня простить. Вы что-то хотели? — все затаили дыхание.

— Уже ничего, мне нужно было обсудить кое-что с Чан Ми, но мы уже встретились, так что всё в порядке.

“Это мама?” — Ольга услышала приглушенный голос дочери и сорвалась.

— Чан Ми! Чан Ми! Где ты? Я приеду за тобой!

— Мама? Госпожа Ольга твоя мама? — донельзя удивленный Яньсинь протянул телефон — возьми трубку, поговори, наверное, она волнуется?

“Я возьму, если ты отпустишь мои руки” — услышала Ольга, и в глазах её уже рисовалась картина, как её маленькая девочка, связанная по рукам и ногам, валяется в темном подвале абсолютно беспомощная, а над ней нависает, нависает…

— Алло, мам, почему ты кричишь?

— Чан Ми! Что с тобой? Он тебя удерживает насильно? Скажи мне, где ты, я немедленно приеду.

“Да ни кто её не удерживает, гуляют, держась за руки, по пляжу. Устроили истерику на ровном месте” — бормотал Гриня, он уже успел смотаться туда-обратно. Такова привилегия домовых, свободно перемещаться в пространстве. Главное правильно задать координаты, а вот для этого и появилась Вездесущая.

— Ма, ты чего? Все в порядке, мы встретились случайно, просто болтаем, — Ольга выдохнула, не стоит так дёргаться, только пугать Чан Ми своей реакцией.

— Дочка, возвращайся домой, надо составить план консультаций, подстроится под режим съёмок. Жду тебя у себя в кабинете.

Ольга нажала отбой. Это стоило ей невероятных усилий, но, ничего не поделаешь. Пока всё хорошо, пусть так и будет. В конце концов, они должны быть вместе. Обессилевшая, она упала в кресло и швырнула телефон на стол.

— Как же раздражает. Гриня, выкладывай, что там?

— Ничего особенного, стоят как голубки, держатся за руки и воркуют. Прекрасная, красивая пара.

— Не о том говоришь! — Ольга посмотрела на Гриню так, что тот весь съёжился, — Дракон там? Ты чувствовал его присутствие?

— Ну а где ж ему быть, тама он, тихо сидит, не хулиганит.

— Пусть лучше и не высовывается, — пробормотала Ольга, сжав кулачки до хруста. Гриня на всякий случай отступил за спину Всевладия.

— Мы должны решиться, — Всевладий говорил спокойно и уверенно. — Нельзя больше ждать, что Чан Ми сама всё вспомнит. Прежде всего, это опасно для неё самой. Так что, высказывайтесь.

Глава 12.

— Я должна идти, — Чан Ми осторожно высвободила руку, которую все еще сжимал Янсинь.

— Не могу отпустить, просто не могу.

— Не говори глупости, мы знакомы всего несколько дней, откуда бы взяться таким сильным чувствам?

— Ошибаешься, мы знакомы уже несколько месяцев. Каждый мой день начинался с пожелания доброго утра тебе, мой Малыш. Каждый день заканчивался, когда я желал спокойной ночи тебе, мой дорогой Шеф Кимчи, — глаза Чан Ми округлились. Надо же было быть такой глупой. Было же сразу понятно, что он и есть Горшок Любви. Дебильный ник, блин.

— Представь, как я страдал и мучился, пытаясь принять свою любовь к парню. Сколько бессонных ночей провёл у монитора, вглядываясь в твои черты, движения, слушая твой голос. Мне кажется, я даже стал понимать русский язык. И вот, когда я смирился и, наплевав на всё, приехал, чтобы найти своего Малыша, ко мне пришла ты в дурацком парике и нелепом наряде. Я почти сразу узнал тебя, хоть и не понимал зачем. А потом что-то произошло, и я не понимал что. Мне кажется, что я схожу с ума. Видимо, так и есть, раз слышу голос в своей голове, заставляющий меня совершить непоправимое.

— Значит, мне не показалось? — Чан Ми всматривалась в глаза Янсиня, пытаясь рассмотреть в их глубине отблески пламени, — ты действительно пытался меня убить?

— Почему ты не боишься, почему не убегаешь?

— Потому что ты всё ещё держишь меня за руку.

— Я не могу отпустить…

Они молча стояли у кромки воды, держась за руки. Чан Ми не боялась, мелодия, что она слышала, давала ей силы и веру в то, что он не причинит ей вреда.

— Музыка предков, вот что это такое, — она произнесла это вслух и в её памяти всколыхнулись картины. Прекрасная девушка, стоя по колено в воде, поёт, протягивая руки к солнцу. Янсинь удивленно смотрел на Чан Ми.

— Ты тоже её слышишь, эту музыку? — Чан Ми кивнула. — Я думал, всему виной моё безумие.

— Наверное, мы оба безумцы, — Чан Ми набрала побольше воздуха в грудь и выпалила на одном дыхании, — Внутри тебя кто-то сидит. Он меня ненавидит и ещё он весь в огне. Когда ты пытался меня убить, вокруг тебя тоже полыхало. Из этого, я делаю вывод, что твоё тело захватил какой-то огненный демон, который почему-то ненавидит именно меня.

Янсинь моргнул пару раз, прежде чем начать говорить.

— Это похоже на то, что я чувствую. Но ответь мне, кто сидит внутри тебя? Кто, настолько сильный, что превращает твои глаза, в два зеленых озера? Я отчётливо видел сверкающие молнии в их глубине. Кто дает тебе силу остудить тот огонь, что горит во мне?

— Я не знаю, я не помню ничего, только какие-то обрывки.

— А кто тот странный старичок, который появился из воздуха и растворился так же, унося тебя с собой?

— Не понимаю, о чем ты, — Чан Ми стало немного не по себе, как много она не помнит?

— Иди ко мне, — Янсинь о̒бнял её за плечи, всё ещё сжимая руку, не в силах расстаться с первым и таким желанным прикосновением.

Он почувствовал её растерянность, но единственное, что мог сделать — это только обнять. Он и сам был растерян. Чан Ми доверчиво прижалась к его груди. “Вот и хорошо, — думала она, — будь что будет. Хватит отнекиваться и искать оправдания. Я люблю его, пусть это и нелепо после нескольких дней знакомства, при чём, не совсем удачного.”

Может, нам вместе сходить к шаману? У вас есть шаманы?

Кто? — Чан Ми даже не сразу поняла, о чём он. Так не хотелось прерывать эти минуты полного покоя и растворения в другом человеке.

Ну, шаманы, которые демонов изгоняют.

А, экзорцисты. У нас этим занимаются экзорцисты, люди, посвятившие себя Богу и церкви. Не думаю, что они нам помогут.

Но попытаться стоит. Конечно, в вашу церковь мне не очень как-то. Может, есть ещё варианты?

Даже не знаю, никогда не интересовалась этой темой.

Пойдём, я провожу тебя. А ты можешь не уходить?

Янсинь, я должна, меня мама ждёт.

Они шли медленно, не торопясь, обоим не хотелось расставаться. Говорили обо всём и не о чём. Просто болтали. Вспоминали её мастер класс, много смеялись. Правда Чан Ми постеснялась признаться, что рыба на самом деле была несъедобной. Янсинь рассказывал, как пересматривал десятки раз выпуски “Шефа”, как восхищался пареньком на экране. Как восхищение переросло в нечто большее. О своем походе в гей клуб он тоже рассказал, они долго смеялись вместе.

Они не сразу заметили, что оказались на шумной и многолюдной набережной, настолько были поглощены друг другом. Они просто шли, просто переставляли ноги, шаг, ещё шаг…

— Ай красивая, дай погадаю, всю правду скажу, а что не скажу, то не правда.

Дорогу им преградила молодая цыганка, одетая по последнему писку моды, цыганской, конечно. Вся яркая, пёстрая и шумная.

— Позолоти ручку, не то гадания не получится. Любую монетку, я не прошу много, просто такая красавица, хочу что-то хорошее тебе сказать.

— Нет, спасибо, мне это не нужно, — Чан Ми всегда неловко чувствовала себя в такой ситуации. И ведь как специально, из всей толпы, эти гадалки набрасывались всегда именно на неё.

— Кто это, Чан Ми, и что она от нас хочет? — Янсинь с удивлением наблюдал за буйством красок, кружащимся вокруг них.

— Это цыганка, местный колорит, так сказать, погадать хочет. Идём скорее.

— Подожди, раз она гадает, может и демона изгонит?

— Янсинь, ну что ты как маленький, веришь всему. Тоже мне, гадалка, просто немного знаний по психологии, и всё. Наговорит ерунды целый воз и оберёт до липки, идём же.

— Что это вы, дамочка, честную цыганку шарлатанкой обзываете? — на чистейшем английском возмутилась девица.

— Ого, — Чан Ми даже поперхнулась, — ничего себе, прогресс, — а вы неплохо говорите на английском.

— А как иначе, Одесса — портовый город, иностранцы частенько прогуливаются. Профессия вынуждает идти в ногу со временем.

— Вот как… — протянула Чан Ми, и с большим интересом посмотрела на гадалку. — Ну что ж, простите, если обидела вашу профгордость, но нам действительно это не нужно. До свидания.

— Подожди. — Янсинь стоял, как вкопанный. — Гадай мне, цыганка. Что тебе нужно, хрустальный шар, амулеты, талисманы?

— Руки твои мне нужны. Все эти атрибуты оставь себе для забавы.

— Ого, — подумала Чан Ми, пытаясь сдвинуть его с места.

Но Янсинь уже протянул руки цыганке, и та, хитро глянув на Чан Ми, принялась внимательно изучать линии на ладонях. Не прошло и минуты, как она отбросила от себя его руки и попятилась.

— Эй, подожди, а как же предсказания? — но яркой девицы уже и след простыл, — что ж такое? Что она там увидела, раз так испугалась?

— Да ничего она не увидела, просто поняла, что взять с нас нечего, вот и сбежала. Давай я вызову тебе такси, ты же не доберешься сам.

— Может, ты меня проводишь? — он так посмотрел на неё, что решимость Чан Ми на секунду пошатнулась. Но обещание, данное маме, взяло верх, и она сказала, как отрезала:

— Нет, идём, вон стоянка такси.

Она посадила его в машину и что есть духу побежала домой. Благо, отсюда было уже недалеко. Вот только Янсинь, отчаянно жестикулируя, убедил водителя высадить его за углом. Он решил во что бы то ни стало разыскать странную девушку-цыганку и расспросить, что же так её напугало. Задача была не из лёгких. На набережной толкалось много народу. Кто-то прогуливался, кто-то торговал. Все были заняты делом. Но вот мелькнула группа в ярких юбках. Рассудив, что видимо это одна организация, судя по одинаковой униформе, а значит искать беглянку следует именно там, он направился прямиком к ним. Женщины всех возрастов поначалу бросились к нему, лёгкая добыча, к тому же иностранец, но та самая девушка вдруг пронзительно закричала: «Бенг рогЭнса»! (Черт с рогами. Цыганск.)

Пестрая толпа дрогнула и схлынула, как береговой прибой, выставив впереди себя странное существо, с головы до пят закутанное в чёрное тряпье. Судя по длинной курительной трубке, это был старый, можно сказать совсем дряхлый старик. Из под когда-то клетчатого платка на морщинистое коричневое лицо спадала прядь седых волос.

— Марьяна, переводи, — пискнуло существо, выдохнув густую струю голубоватого дыма, и Яньсинь определился, что это все-таки старушка, но такой колоритный образ он видел только в старых заграничных фильмах.

Девушка, которая ранее подходила к ним, неохотно выдвинулась из толпы и встала рядом. «Наверное старуха — это их босс», — рассудительно подумал он.

— Что нужно тебе, мил человек?

Марьяна переводила быстрой скороговоркой, стараясь не смотреть на Янсиня.

— Я хочу знать, что так напугало вот эту девушку?

— А с чего ты решил, что она испугалась? Я её позвала, вот она и убежала.

— Послушайте, матушка, вы же зарабатываете себе на жизнь гаданием? Ну так и погадайте, только я жду правду. Если не обманете, заплачу щедро, обещаю!

Старая цыганка недолго колебалась, поплевала на ладони, поёрзала ими по бокам своей необъятной юбки и протянула к нему свои изуродованные временем руки.

— Ну, и чего ты ждешь от меня?

— Правды.

— Правду ты и сам знаешь, только верить не хочешь.

— Знаю или нет, мое дело, хочу от тебя услышать.

— Ну, милок, тогда внимай… В давние-давние времена, когда люди ещё не знали, что такое мобилка и даже раньше, появился в нашем мире…

— Янсинь? Я тебя везде ищу, — к странной группе мелкими, но очень быстрыми шажками приближалась тетушка Ци. — Ты куда пропал и что это за люди?

— О, явилась, нежить, пробормотала старуха, и вдруг заверещала: — «Тэ скарИн манн дэвЭл»! (Чтоб тебя Бог покарал. Цыганск)

И очень выразительно сплюнула на землю, прямо под ноги тетушки. Толи от слов, толи от плевка, толи от всего вместе, но реакция тетушки Ци поразила всех. Было ощущение, что ей под ноги бросили шипящую гадюку, и она, вскрикнув, отпрыгнула на целый метр назад.

— Янсинь, что это такое? Тебе нельзя вступать в контакт с этими варварами, а ну, марш отсюда, — она метнулась обратно, ухватила своего сыночка за шкирку и поволокла за собой.

И ту произошло невероятное. Мгновенно скучились и почернели облака. Со стороны моря послышался рев. И, словно на потеху изумленной публике, появился водяной смерч. Исполнив танец фуэте, он тут же рассыпался, низвергая вобранную в себя солёную воду обратно в море. Ему на смену торопился штормовой ветер.

Первое, ещё не очень сильное столкновение с воздухом, старуха грудью приняла на себя. Её скрюченная спина распрямилась, тряпьё на ней взметнулось, она стала похожа на ворону, которая стоя на лапках, неистово хлопает крыльями. В распахнутых руках появилась корявая клюка и, потрясая ею, старуха заорала во всю глотку: «Изыди, нежить пресмыкающаяся!»

Далее ещё более странно. Тётушка отбросила своего подопечного в сторону, и в припрыжку помчалась прочь по набережной, цыганка за ней, размахивая клюкой и крича что-то, что было уже невозможно разобрать. А ветер гнал и гнал эту странную парочку, вовлекая в неистовый хоровод пыль с мостовой, прохожих, шляпки, зонтики, пустые пластиковые бутылки и цветные обертки…

Янсинь не сразу опомнился. Под радостное улюлюкание цыган, крики и вопли прохожих, его тоже вслед за тетушкой и старухой нёс штормовой ветер.

Не думал, что тётушка такая прыткая и уж тем более эта цыганка-босс… Вон как рванули, — задыхаясь от быстрого бега, стараясь не споткнуться, думал Яньсинь, — интересно, что она кричит, что ей надо от моей приёмной матери?

Прохожие, поневоле вовлеченные в стихию, с невероятным азартом принимали живое участие в этом безумии.

Всё закончилось внезапно, ветер наткнулся на каменную преграду, а тётушка оказалась загнана в угол.

Янсинь с недоумением смотрел на родное, обычно очень дружелюбное лицо, сейчас оно превратилось в один сплошной звериный оскал. Упёршись спиной в стену, этот зверь шипел и брызгал слюной. “Наверное, безумие заразно”, лихорадочно соображал Янсинь, — что же делать, вызывать скорую помощь?» Боковым зрением он заметил, как воздух справа шевельнулся, зарябил, и вот уже к нему подходит Ольга. Та самая продюсер и мама Чан Ми. Слегка опешив, Яньсинь не нашел ничего лучшего, как сказать:

— Здравствуйте, мама Чан Ми, как поживаете? Вы уже кушали?

Ольга сочувственно похлопала его по плечу и направилась в самую гущу события. Завидев её, цыганки расступились, а тетушка Ци перестала шипеть и начала оглядываться по сторонам, не понимая, где она и что происходит. Наконец взгляд её остановился на Янсине. Увидев знакомое лицо, тётушка расплакалась и бросилась к нему.

Что там происходило дальше, Янсинь не знал. Он как мог, утешал тетушку по дороге домой, увозя её подальше от этого кошмара.

Внутри бушевала ярость. Как они посмели? Первой мыслью было идти в полицию. И что он скажет? Немного поразмыслив, он зацепился за тот факт, что цыгане послушно расступились перед Ольгой. С одной стороны, это было не удивительно. Перед этой женщиной неопределенного возраста и просто сногсшибательной красоты расступались абсолютно все. Все двери открывались, и даже цветы и листья на деревьях, казалось, раскачивались в такт её шагам. Но было кое-что ещё. Как она там оказалась? Откуда появилась? Все эти мысли не давали ему покоя весь оставшийся день и всю ночь. Как результат, на утро у него нарисовались огромные круги под воспаленными глазами. Скрыть под гримом такое будет не просто.

На съемочной площадке с максимальной интенсивностью кипела работа. Что-то двигали, что-то тащили, подвешивали, прикручивали. Янсинь постарался незаметно проскользнуть в свою гримёрку. Не вышло. Марта зорко наблюдала за всеми входами и выходами, стоило ему ступить на площадку, она тут же вцепилась в его рукав и защебетала, как милая птичка. Во всяком случае, ей так казалось.

— Дорогой, нам помешали вчера нормально пообщаться, — она на всякий случай оглянулась. Нет ли по близости этой бестактной гримёрши, — предлагаю продолжить наше знакомство в более приятной обстановке.

Но её слова, заранее отрепетированные до глубокой интимности, ударялись, как об стенку горох, и никак не производили должного эффекта.

— Что? — Марта была в бешенстве. Он глупый или притворяется? Да любой двуногий уже давно пускал бы слюни и исполнял все её прихоти. А этот дурачком прикидывается.

Янсинь не особо слушал о чём скрипит Марта, он искал глазами Чан Ми. И нашёл. Она стояла у кресла продюсера, опершись на стол, и смотрела на него. Когда их взгляды встретились, она презрительно усмехнулась и приподняла стаканчик с кофе, как бы салютуя ему и его даме. “Это что, ревность? — неожиданно обрадовался он, — ничего себе, а это приятно, даже очень. Да ради такого, я готов потерпеть эту пилу. Что она там говорит?”

— Ну же, не будь таким букой, пригласи девушку в ресторан, а там, кто знает, куда нас занесёт кулинарный экстаз.

— А ведь ты права, Марта, я просто обязан пригласить девушку в ресторан!

Марта захлопала в ладоши. — Наконец-то! Вот и славно, дождись меня после съемок, я покажу тебе самые шикарные места в этой провинции.

— Зачем? — вяло отозвался Янсинь, не сводя глаз с Чан Ми.

Марта проследила за его взглядом и всё поняла.

Ты что, дебил? — она зашипела ему в ухо, почти так же разъяренно, как вчера шипела тетушка Ци, но Янсинь только поморщился, — ты кем себя возомнил?!

— Это мой мужчина, так что, милочка, ступайте в свою гримёрку, поправьте макияж. А то ведь слюнка капает, не хорошо. На вас же люди смотрят, — Чан Ми укоризненно цокала язычком, покачивая головой.

Янсинь боялся пошевелиться. Во-первых, его милая Малышка стояла рядом и нежно держала его под руку. Во-вторых, она назвала его Своим. И, в-третьих, что за сногсшибательная фурия стояла сейчас рядом с ним? Это была его Чан Ми, но, как будто она вытянулась, округлилась. Короткая стрижка, что раньше торчала как попало, обрела невероятно женственную форму, дразня слегка оттопыренными маленькими ушками и нежной шейкой. Она даже подкрасилась, совсем чуть-чуть, Янсинь заметил это только потому, что часами вглядывался в её лицо раньше. А она мило улыбнулась, развернулась и повела его за собой. Тот шел рядом, как послушный щенок на поводке, не в силах отвести взгляд от того места, где заканчивалась шея и начинался вырез блузки. Очнулся он только тогда, когда Чан Ми резко остановилась и скрестила руки на груди.

— Чан Ми, ты что, сердишься?

— С чего бы это?

— Значит, ревнуешь? — он улыбался во весь рот, как же он счастлив.

— Вот ещё, к кому, этой силиконовой долине?

Исполненная чувством собственного достоинства, она продолжала насмешливо улыбаться. Её фигура, посадка головы, всё выдавало в ней врожденное благородство.

— Не согласится ли моя невестушка сходить со мной в ресторан после съемок?

— Никакая я тебе не невестушка! Не надо к словам цепляться, я просто тебя спасала. Случайно вырвалось, прости, не подумала.

— Да-да, согласен со всем, что ты скажешь. Так что насчет ужина?

— Я подумаю, — милостиво ответила Чан Ми и ушла, постукивая маленькими каблучками.

“Даже туфли на каблуках надела” — Янсинь продолжал улыбаться, глядя ей в спину. Надо же было втрескаться в парня, чтобы в итоге заполучить такую красотку. «Убей…». Жар в сердце ударил внезапно, не было никакого предупреждения. Он разгорался очень быстрою Наверное то, что сидит внутри, становится сильнее. Еще минута и разум полностью подчинится ему. Его скрючило. Опершись обеими руками о стену и закрыв глаза, он приказывал себе — надо бороться, я должен бороться.

Чан Ми прокручивала эту сцену и улыбалась. Эта наглая Марта, во всю висла на Яньсине. А он-то, он, вчера сгорал от любви, а сейчас идет под ручку с другой. Ну уж нет. Она с удовольствием вспоминала, как выпрямила спину, подражая маме, как небрежно подошла к ним. Поставить на место эту куклу проще простого. Мозгов у неё нет, один силикон. А вот этого бабника проучить стоило. Ресторан говоришь? Фиг тебе! Ждёт тебя динамо, дружок. Она успела отойти на несколько метров, как вдруг почувствовала, будто её спину опалило огнём. Оборачиваться было страшно, она поискала глазами маму. Ольга уже спешила к ней, как всегда уверенно и не спеша.

— Что случилось?

— Мам, я не знаю, что происходит? Мне страшно.

— Если тебе страшно, просто оставь его.

— Не могу. И так не могу. Мам, помоги мне. Что я не помню?

В глазах Чан Ми стояли слёзы, совсем как тогда, двенадцать лет назад. Вот теперь Ольга заволновалась по-настоящему, она поняла — время пришло. Да и Дракон вот-вот вырвется наружу.

— Иди, посиди в моём кресле, там безопасно. Я всё устрою и отправлю тебя домой, — Чан Ми кивнула и послушно пошла в указанном направлении.

Она не видела, как Ольга подошла к Янсиню, как положила ему руки на плечи и что-то прошептала. Но после этого он выпрямился, тряхнул головой и скрылся в своей гримёрке.

Дома Чан Ми закрылась в своей комнате. Было невыносимо больно. Вот только она не понимала почему. Ну, хорошо, она любит его, но не может же любовь, к тому же взаимная, причинять такую боль?! Ни в одном романе про это не было ничего написано. Чан Ми рыдала, приложив руку к груди, к тому месту, где, как ей казалось, присоединяется прочный канат, связывающий её с Янсинем. Тянущая боль только усиливалась, ей хотелось бежать к нему, чтобы хоть как-то ослабить натяжение. Краем сознания она услышала, как где-то вдалеке тётя Дана поёт колыбельную. Протяжно и тоскливо. Глаза закрылись сами собой. Чан Ми уснула.

Глава 13.

— Мы должны решиться, — Всевладий говорил спокойно и уверенно, — не должно̒ нам уповать на естественные процессы, дожидаясь, что Чан Ми сама всё вспомнит. Прежде всего, это опасно для неё самой. Так что, высказывайтесь.

— Налилась силою тварь эта огненная, заматерела, в счёт уж не идут часы, но минуты. Нечего разговоры разговаривать, брать под контроль и немедля.

Было заметно, что Ольга нервничает. Разговор с Чан Ми по «мобилке» не принёс облегчения, по лицу то и дело пробегали мрачные тени. Она нервно крутила телефон, каждую минуту проверяя, не пропустила ли звонок. И её можно было понять, на кону не только жизнь единственной дочери, но под угрозой существование всего человечества. Всевладеющий, как всегда оказался прав в своём предвидении. Война с Траяном, что возглавил нежить из Нижнего мира, теперь казалась лишь лёгкой прогулкой и развлечением. Однако, она была бессильна, свою судьбу могла решить только сама Чан Ми.

— Гриня, дружочек, отправляйся-ка ты на набережную, глянь что там, да как, — Всевладию тяжёло было смотреть на метания Ольги.

— А чё я-то? Чё я-то сразу? Пусть вон Валютка метнется. Её вообще никто не заметит, — домовой ткнул пальцем в грудь Айдару и у того за пазухой что-то зашевелилось. Через секунду из горловины кожаного пуловера, что более был похож на кольчугу, наружу выбралась крыса и уселась на плечо войну. Она лихо махнула хвостом и оскалилась в сторону Грини.

— Что я вам, в каждую бочку затычка? — Гриня хотя и удивился такому ласковому обращению, но гнул свою линию, — что такого? Это же логично — послать крысу на разведку, или я не прав?

— Прав, прав, — Дана встала из-за стола и медленно, покачивая бёдрами, подошла к Айдару. Без тени брезгливости, приподняв одну бровь, она двумя пальцами взяла крысу за шкирку и опустила на пол, не сказать, что осторожно. — Пусть Чучундра делом займется, и нечего у чужих мужчин за пазухой шнырять.

Крыса возмущенно пискнула и просто сбежала.

— Вот видишь, Гриня, смылась твоя подопечная, так что давай, пулей на набережную, гляди в оба, если что — докладывай.

Домовой, грустно поглядывая в сторону тумбы, за которой скрылась Валюта, вздохнул, махнул рукой и растворился.

— А теперь обсудим, как разбудить Чан Ми, — Всевладий был настроен крайне решительно. — У кого какие соображения?

— А что обычно делают в таких случаях? — тихонько спросила Лада.

— Если бы были такие случаи, то мы не собирали бы Совет. Это случилось впервые за всю историю, чтобы ведунья запечатала свою сущность.

— Может, электрошоком? — все в ужасе обернулись к заговорившей Глории, — ну не в прямом же смысле, чего вы? Я слышала, что психических электричеством лечат, шок для мозга то есть. Вот и сделайте ей шок, может она и очнётся?

— Бред какой-то… — начала было Дана, не хватало ещё, чтобы её девочку, которую она нянчила и растила, током били.

— Подождите, — Ольга прервала поднимающуюся волну возмущения, — подождите, в этом есть смысл.

— Ну так и я за шо?!

— Конечно, током никто Чан Ми пытать не будет. Но подумайте, всегда на фоне стресса или сильных переживаний к ней возвращаются обрывки воспоминаний.

— Пугать дитёнка не дам, — Дана, как никогда, была настроена решительно.

— Успокойся, нянюшка, и не перебивай, — Ольга подошла к Дане и положила ей руки на плечи, — неужто ты думаешь, что я своими руками буду истязать своего ребёнка? Открыть сознание может не только страх, но и ещё кое-что. А именно, зов рода!

Все посмотрели на Дану, ведь только ей под силу указать дорогу заблудшей душе.

— Пожар! Пожар! ой, бяда, ой, бяда! — Гриня материализовался резко и внезапно, прямо в центре комнаты, — тама эти, как их, а он там, этот… И еще эта самая заявилась… И понеслась… Там такое… Надо срочно туда!

— Чан Ми? Пожар? Она пострадала? — Ольга была на грани, самые ужасные мысли лезли в голову. На счастье, внизу хлопнула дверь и все услышали быстрые шаги Чан Ми. Она поднималась по лестнице в свою комнату. Ольга вскочила, намереваясь спасать дочь.

— Да с Чанушиком всё в порядке, не об ей толкую, что ж вы мозгами-то так вяло ворочаете?

— Ты объяснишь, в конце концов, что происходит?!

— Так я ж говорю, эти там, и дом уже загорелся!

— Кто?! Что? Дракон пробудился? — уже хором вопрошали родственники.

— Не, дракон сидить тихо-смирно. Табор ентот, я об них толкую, — Гриня надул губы, — непонятливые какие.

— И?

— Вот они к Дракону-то и пристали, окружили, в кольцо взяли, а можа это и он к ним, не суть. А суть в том, что явилась Саламандра! И как мы её не разглядели-то? Как не узнали сразу? Она, конечно же, бросилась защищать своего господина, ну а цыгане её и погнали. Там такое твориться…

— Если Саламандра проявилась, то это толчок Дракону, это ускорит его освобождение. Этого допустить нельзя!

Ольга встала.

- Мне надо немедленно туда попасть!

— Вот, держи! — все снова в недоумении уставились на Глорию, а та, как ни в чем не бывало, протягивала Оленьке метлу.

— Это что? — спросила Ольга.

— Как что, прыгай на метлу, вмиг будешь на месте.

— На метле? — Всевладий еле сдерживал хохот.

— Конечно, а на чём ещё ведьме перемещаться, не на метро же?

— Глория, откуда в вашей голове столько бреда? Где я и где метла? Нет, ну всамом деле, Грегори, подумайте хорошенько, вы часом, не ошиблись в выборе?

— Чего ошибся, чего? Ошибка? Бред? Слова и намеки ваши, сестрица, довольно обидны. Всем, кто читает классические произведения, — она смерила Ольгу презрительным взглядом, — известно, что ведьмы на мётлах летают, Маргарита тому подтверждение!

— Донна моя, не ведьма, а ведунья — та, кто ведает, ну, сколько можно объяснять! Олюшка, а ты тожа тавойт, не дюжа, — растерялся домовой, стоя промеж рассерженных женщин.

— Стоп! Всё, закрыли тему и забыли! Гриня, проведи меня, — Ольга властно протянула домовому руку. Тот крепко сжал её ладонь, подмигнул в сторону Глории, и они оба растворились.

Прибыв на набережную, пару минут Ольга приходила в себя. Для домового такие прыжки норма, а вот для остальных тяжкое испытание. Как только курортный пейзаж перестал качаться из стороны в сторону, и прекратились спазмы в желудке, она попыталась оценить обстановку. Гарью действительно пахло, но не здесь, а где-то в центре города.

Гриня был не прав, она сразу же распознала извечную слугу дракона, как только впервые увидела приемную мать Янсиня. Саламандра, дух огня, сама по себе не опасна, но если рядом дракон, если она его защищает — это может обернуться стихийным бедствием.

Когда-то давным-давно, тогда ещё юный Всевладеющий, полный сил, надежд и планов, только-только прибыл на планету Земля. Душа его была на распашку, он с энтузиазмом взялся за работу, без устали трудился в своей кузне, помогая людям возводить города, «гордарики» — так они тогда назывались. И, вот однажды явилось зло в образе надменного завоевателя — Дракона. У них произошла стычка. Всевладий легко, в одиночку обезвредил его, но по неопытности не обратил внимания на элементаля, служившего своему господину. Вот тогда и произошла ужасная трагедия. Саламандра бросилась на помощь хозяину, подняв огненную лавину из самых недр. Когда он опомнился, с лица земли уже исчезли прекрасные города Помпея, Геркуланум и Стабия.

Ольга подоспела вовремя. Саламандра, которую загнали в угол, скалилась на врагов и вот-вот могла сорваться, избавиться от позаимствованной оболочки, призвать огонь и, тем самым, пробудить Древнего. Ольга решительно направилась в толпу.

— Здравствуйте, мама Чан Ми, как поживаете? Вы уже кушали?

Янсинь был в шоке, но сейчас не до него. Ольга успокаивающе похлопала его по плечу и двинулась дальше. Она смотрела прямо в глаза Саламандре, мысленно двигая перед собой холодную волну, способную остудить зарождающееся пламя. Цыгане народ очень чувствительный, смекнули что к чему и с уважением расступились перед ней. Старуха с клюкой даже изобразила что-то вроде поклона. Ольга не обращала на них внимания, она была полностью сконцентрирована на тётушке Ци, точнее на том, что пряталось под её оболочкой. Постепенно пламя утихло, сознание вернулось к несчастной и она испуганно бросилась под защиту сына. Ольга проводила взглядом удаляющихся Великого Древнего Дракона и его слугу духа огня Саламандру. Она видела, что времени совсем нет. Тот, кто был слаб, уже достаточно окреп, он почти возродился. Пришло время воссоединиться и их роду, пора вернуть Чан Ми.

На следующий день все опасения подтвердились. На площадке Ольга наблюдала, как Янсинь заигрывает с Чан Ми, на что её дочь вполне охотно отвечает. Но буквально через минуту всё изменилось. Невидимое другим пламя охватило Янсиня, хотя это был уже и не он вовсе. Древнее зло выпрямляло спину. Оно протянуло свои лапы к Чан Ми. Ольга встала между ними, закрыв собой своё беспамятное и бессильное дитя.

— Мам, я не знаю, что происходит. Мне страшно.

— Если тебе страшно, просто оставь его.

— Не могу. И так не могу. Мам, помоги мне. Что я не помню?

— Иди, посиди в моём кресле, там безопасно, я всё устрою и отправлю тебя домой, — Ольга легонько подтолкнула Чан Ми.

Действительно, время пришло. Она грустно посмотрела вслед дочери и обернулась к Дракону. Его хриплое дыхание уже прорывались сквозь ноздри, но у неё ещё хватит сил его остановить. Так думала Ольга, возложив свои руки на плечи парня. Её опалило огнем, хоть и не видимым для окружающих, но вполне реальным для ведуньи. Было больно, она чувствовала, как на коже вздуваются пузыри и лопаются. Ольга не отдернула рук, наоборот, она приблизилась вплотную, полностью войдя в пламя, и зашептала на ухо своему извечному врагу:

— Ты же знаешь, ещё не пришло твоё время, хочешь выйти сейчас? Давай, посмотрим, насколько ты силён и сможешь ли противостоять всему роду Белых Богов, — она тихо рассмеялась, — Ты всего лишь ящерка сейчас, так что будь паинькой, полезай обратно и сиди там тихо-тихо.

И дракон послушался. Жар постепенно исчез, Янсинь стал дышать ровнее, Ольга отпустила его и ушла.

Он сидел в гримёрке. Съёмки закончились. Не смотря на шок, он справился, ведь он профессионал. Тетушка суетилась вокруг Янсиня, стирая грим с лица и пакуя косметику и инструменты в рабочий саквояж. Всё казалось обычным, всё как всегда, вот только он слышал то, что говорила Ольга. Кому она это говорила? Эти мысли мучили и порождали совсем другие, и они ему совсем не нравились. Одно он понял наверняка, с ним что-то не так. И с Чан Ми тоже. И с тётушкой. И всё это как-то связано. И ещё, когда Ольга шептала ему на ухо, Янсинь слышал, как кто-то внутри него ей отвечает. Это пугало. Зато теперь он знал где искать ответы.

— Тётушка, возвращайся одна, мне надо встретиться с продюсером, обсудить кое-что.

— Зачем это? Не надо с ней встречаться, она меня пугает. Если уж надо, то пойдем вместе!

— Нет, езжай домой, я скоро вернусь. Обещаю не задерживаться.

Он вышел из гримерки, не обращая внимания на возмущенные вскрики тётушки. Яньсинь искал Ольгу, но её уже не было на площадке. Он достал телефон.

— Госпожа Ольга, мне нужно с вами встретиться, это срочно.

На удивление, продюсер согласилась без лишних вопросов. Дала адрес и сказала, что будет ждать. Янсинь попросил сбросить адрес в сообщении, чтобы показать водителю. На такси он добрался быстро, всего 10 минут, и вот он стоит у кованых ворот, за которыми виден ухоженный сад, а вдалеке огромный с белыми колонами особняк. “Так вот где живет моя Чан Ми, — думал он, — ничего себе, императорские хоромы, не меньше. Но, надо выбросить эти мысли. Сейчас не стоит думать о Малыше. Надо разобраться с демоном внутри меня, вот тогда, я буду думать только о ней, обещаю”.

Его проводили в кабинет, где за огромным дубовым столом сидела Ольга. Она просматривала какие-то документы и делала в них пометки.

— Здравствуйте, господин Ли. Что за срочное дело, зачем вы хотели меня видеть? — она говорила, не отрываясь от бумаг.

— Я хочу знать что происходит…

— А разве что-то происходит?

— Хватит, скажите мне правду, какой бы она не была.

— Я не понимаю, какую правду ты хочешь знать? — Ольга всё ещё делала вид, что очень занята.

— Госпожа Ольга, вы наверняка заметили мой интерес к Чан Ми. Я настроен серьёзно и не отступлю, что бы ни происходило. Но уверен, вы также как и я не хотите, чтобы она пострадала. Я видел вас на набережной и сегодня в ресторане, вы не обычный человек и знаете, что со мной происходит. Прошу рассказать мне всё как есть.

— Уверен? — Ольга наконец отложила бумаги и посмотрела Янсиню прямо в глаза. — Правда может оказаться шокирующей, может лучше оставить всё как есть?

— Не могу. Я хочу жениться на Чан Ми, хочу, чтобы она стала моей семьёй, но боюсь, что могу навредить ей. Скажите, что я должен сделать, чтобы этого не произошло? Кто я такой? И кто вы?

— Послушай меня, сынок, ты всё равно не поверишь, так что пусть всё идет своим чередом. — Ольге стало жаль этого бедного юношу, но что она могла поделать, ведь правда, которой с таким ожесточением он добивается, правда, сказанная не вовремя, может навредить будущему зятю.

— Нет! — Янсинь быстро подошел к столу и опёрся на него руками, нависнув над Ольгой, в воздухе пахнуло жаром, — Нет, мне нужны ответы сию минуту!

— Не стоит повышать голос, — Ольга поднялась, ему даже показалось, что она стала намного выше, — ты пока ещё слишком слаб, так что не начинай того, что не сможешь закончить. Для своего же блага и для блага Чан Ми.

Янсиню вдруг стало холодно. Эта женщина действительно пугала, теперь он понял, о чём говорила тетушка. Но это только укрепило в нём намерение узнать правду о себе.

— Хорошо, — он выпрямился и поднял раскрытые ладони, — прошу прощения, обещаю держать себя в руках.

— Почему ты решил, что я что-то знаю?

— Давайте рассуждать логически. Во-первых, весь этот проект. Именно вы выбрали меня на эту роль и сделали всё, чтобы заманить меня сюда. Во-вторых, это вы прислали ко мне Чан Ми, хотя я и был уже влюблен в неё к тому времени, но это вы свели нас. В-третьих, то, что я видел на набережной и сегодня в ресторане — это было более чем странно. Поэтому я делаю вывод, что вам есть что мне сказать.

— Яньсинь, поезжай домой, отдохни. Не стоит копаться в том, что тебе неподвластно. Осталось совсем немного времени, и ты всё сам поймешь.

— Я могу продолжать видеться с Чан Ми?

— Да.

— Ей грозит опасность, когда я рядом?

— Да.

— И вы так спокойно позволяете мне ухаживать за ней? — Янсинь закипал.

— Да.

— Да что вы заладили?! — он снова перешёл на крик, но спохватился. Было понятно, что криком он ничего не добьётся, и обреченно спросил, — а если я убью её?!?

— Не сможешь.

Ольга сгребла бумаги со стола, постучала ими по столешнице, давая понять, что аудиенция окончена. Янсинь в бешенстве хлопнул дверью и выбежал за ворота. Что за странная женщина эта Ольга? Ее совсем не волнует безопасность дочери? Он быстрым шагом шёл, не думаю о дороге. В нём бушевали чувства. С одной стороны, если принять тот факт, что происходит нечто сверхъестественное, то Ольга наверняка знает об этом больше чем он. Получается, что стоит довериться ей и спокойно видеться с Малышом. Но с другой стороны… Сам того не замечая, о пришёл на тот самый пустынный пляж, где вчера признался Чан Ми.

Шорох волн успокаивал, легкий прохладный ветер принес с собой мелкие капли воды, остудив разгорячённую кожу. Янсинь закрыл глаза. Это самое подходящее место, чтобы привести свои мысли в порядок, успокоиться и решить, что делать со всем, что свалилось на него. Домой идти он не собирался. Во всяком случае, пока не поймет, как защитить Чан Ми от себя, не оставляя её. Просто бросить все и уехать он уже не мог.

Глава 14.

Чан Ми проснулась очень рано. Луна ещё не спряталась, а первые лучи солнца даже не обозначились на горизонте. Она стояла у открытого окна и смотрела на лунную дорожку. Мелкая рябь лишь вздрагивала на гладкой поверхности, но приближаясь к берегу, она превращалась в пенистую волну, которая настойчиво цеплялась за босые ноги Даны, окутывала их водоворотом и нехотя отступала.

Дана раскинула руки, и нараспев декламировала:

— Радоро Даро Славо Традо. Истра Весе Ярго Ладодея…

Порыв теплого ветра ворвался в комнату и дыхание у Чан Ми перехватило. Она не понимала, что происходит, не ощущала слёз, которые сами собой струились по щекам. Ей вдруг стало невыносимо больно, так больно, что в пору было просить о помощи. Ещё один порыв ветра принес странное слово “Аппа”, и мир переключился.

Отвратительный запах только что пролитой крови, крики, стоны, скрежет металла подобно взрыву ворвались в реальность. Чан Ми открыла глаза, вокруг творилось какое-то безумие. Люди в странных одеждах с мечами и алебардами неистово кромсали друг друга на куски. Застывший ужас в глазах тех, кто пал, и крохотный проблеск надежды у тех, кто ещё держится, кто не сдался.

В голове Чан Ми, словно слайды, один за другим мелькают воспоминания.

Отец, такой красивый и сильный, подбрасывает её в воздух и тут же ловит. Она смеется, ей не страшно, ведь аппа самый сильный мужчина на земле, доверие и любовь к нему безгранична.

Отец, крепко сжимает её руку, ещё мгновение, и они окажутся на родине его предков, где тепло и уютно, там и её дом. Но вокруг темно и холодно, в ушах свистит ветер. Она крепче сжимает его руку, но та вдруг становится скользкой, словно на неё пролилось масло, и отец исчезает. Она остается одна в слепящем жутком безвременье. Она кричит, но не слышит своего крика.

Отец, это огромный белый дракон, что лежит у её ног. Под плотной чешуёй она не слышит биения его сердца. Пронзённый самым страшным оружием — мечом, который зовется Лютый, он убивает без единой надежды на воскрешение. Сердце папы остановилось навсегда.

Твари, что восстали из ада, злобствуют и хохочут. Ада, тётя Ада, это она всё подстроила, это она убила папу.

Аппа… — Чан Ми закричала. Она вспомнила всё. Она вспомнила лицо своего отца, — Аппа…

Грозный воин в золотых доспехах резко остановил своего коня. Он обернулся.

— Папа! — Чан Ми бросилась к нему. Толпа расступалась перед ней, бой замер.

Лиён спрыгнул с коня. Как же так? Всего мгновение назад он простился со спящей дочерью, которая самостоятельно приняла решение стереть себе память и вот она тут, но уже взрослая. Сколько же лет прошло в том времени? Он подхватил подбежавшую девушку и совсем как раньше подбросил её вверх, поймал, прижал к груди. Доспехи царапали щёку Чан Ми, но она этого не замечала. Она пыталась прочесть в глазах отца его мысли.

— Папа, ты меня ненавидишь?

— Чан Ми, моя маленькая принцесса, разве я могу? Ты — биение моего сердца, моя кровь, самое дорогое, что есть в моей жизни.

— Но тогда, в этом адовом замке, я была уверена, что зло должно быть наказано… Всё вышло из-под контроля, я не смогла остановиться. Я сорвалась… — слёзы текли по щекам, смешиваясь с пылью битвы. Лиён смотрел на перепачканное лицо дочери, такой взрослой, но ещё такой маленькой.

— Ты Великая Ведунья, в тебе кровь Белых Богов и кровь Дракона! Разве можешь ты потерять контроль? Нет! Ты всё сделала правильно. Любое твоё решение является небесным провидением.

“Чан Ми… Чан Ми…” — будто сквозь толщу воды послышался голос матери, она звала свою дочь.

— Папа, идём со мной? Ты, очень нужен мне сейчас. И мама, она грустит, она так страдает в разлуке с тобой.

Лиён снова прижал к себе дочь. Как объяснить? Он задумчиво смотрел на сгустившийся воздух в центре поля. Как бы ему хотелось, чтобы прямо сейчас, эти врата разомкнулись и уже на его землю ступила Оленька. Он тоже страдал.

— Пап?

— Принцесса Ван, вытри слёзы. Всему свое время, ты знаешь это лучше, чем я. Возвращайся скорее, — он легонько подтолкнул её в сторону марева. Чан Ми сделала шаг назад и взглянула на отца.

— Я всё вспомнила, папа, и теперь никогда не забуду, — она положила руку к груди, сделала ещё один шаг и исчезла. Вместе с ней исчезло и марево, через которое, хоть и размыто, но Лиён видел Оленьку. Они попрощались взглядами теперь уже навсегда. Он смотрел вдаль до тех пор, пока звук битвы не вернул его в реальность.

— Каждому своё время. Будь счастлива, принцесса Ван Чан Ми, проживи хорошую жизнь.

Он занес меч над головой и бросился в бой.

Чан Ми, цепляясь за подоконник, медленно опустилась на пол. Вспомнить всё оказалось непосильной ношей, но она плотно сцепила зубы и до крови сжала кулаки. Больше она не забудет ничего, довольно. Пришло её время, и она это чувствовала. Откуда-то издалека она слышит отчаянный призыв.

— Сейчас, мама, сейчас, подожди минутку, дай прийти в себя.

Чан Ми поднялась, в окно ярко светило солнце. “Сколько меня не было?” Не важно. Постепенно слабость отступала и она прислушалась. Мама не просто звала её, это был крик о помощи! “Чан Ми, скорее, помоги!” Собрав волю в кулак, Чан Ми сконцентрировалась на мамином голосе и шагнула в пустоту…

Яньсинь бродил по пляжу до рассвета. Он не мог решиться. Единственно правильным выходом было уехать, причем немедленно, но он не мог. Это разбивало ему сердце и причиняло невыносимую боль. Даже находиться в одном городе с Малышом было нестерпимо больно. Он хотел быть рядом, держать за руку, обнимать, целовать и… Янсинь схватился за голову и сел на влажный песок. Все эти мысли сводили с ума. “Я мужчина, я должен быть сильным. Я должен уехать. Но почему? Почему я кому-то что-то должен? Почему мужчина не может проявить слабость? Я не бесчувственный сухарь, я плачу, когда грустно. Я хочу любить и быть с любимой! Почему я ДОЛЖЕН?!”

— Яньсинь, сынок, вот ты где, — тётушка Ци неуклюже ступала по песку. Было в её лице что-то странное. Как будто она была одержима, зациклена на нём. Раньше он этого не замечал. Она же и сейчас, как ни в чём не бывало, шла к нему с улыбкой на лице. Но улыбка эта была чужой.

— Тетушка, как ты меня нашла?

— Ну а как же иначе, я тебя везде найду, — она продолжала улыбаться.

— Идём домой, прохладно, — Янсинь взял её под руку, но она не сдвинулась с места. — Тётушка? С тобой всё в порядке?

— Нет, не в порядке. Но скоро всё закончится, разве ты не чувствуешь?

— Что я должен чувствовать? — напряжение росло. Тётушка положила ему руки на плечи, встала на цыпочки и заглянула в глаза. Но он видел, что она смотрит дальше, вовнутрь, с явным удовольствием разглядывает содержимое его нутра.

— Он пробуждается, он пробуждается! Осталось совсем чуть-чуть. О-о-о! Я вижу, вижу огонь в твоих глазах. Он уже совсем окреп, — она отошла на пару шагов, и с поклоном сообщила:

— Ты выбрал идеальное место для возвращения, мой господин.

— Кто??? О чем ты?

— Яньсинь! — торжествуя продолжала тётушка, — в твоих жилах течёт кровь и дух Великого Древнего Дракона! Ты его прямой потомок и через тебя он возродится, объединив две души, свою драконью и твою — человеческую. Вы станете одним целым, могущественным и непобедимым властелином всего живого на этой земле! Ты отомстишь Белым Богам за то, что много веков назад они заперли твоего предка за Великой Стеной. За то, что всё это время он, обессиленный и бестелесный, оставался лишь духом в телах своих потомков.

— Хватит шипеть, Саламандра!

Янсинь вздрогнул и обернулся на голос. К ним приближалась группа людей, двое мужчин и пять женщин, среди которых он узнал продюсера Ольгу. Вот только смотреть на них было невыносимо, казалось, от них исходит сияние такое сильное, что глазам было больно. Такое же чувство он испытывал, когда на Чан Ми был тот странный кулон в виде солнца.

— Много болтаешь для незначительного элементаля, — вперед выступил мужчина. Он казался огромным и походил на медведя.

- Именем Создателя, приказываю тебе, выходи!

Всевладий, а это был он, поднял руку вверх. Янсинь посмотрел в небо, там, куда указывала рука мужчины, сгустились тучи и сверкнула молния. Тётушка закричала, но не от страха. В голосе её была ярость и ненависть. Но хуже всего было то, что жар стал расползаться по телу Янсиня. А вместе с жаром и ненависть. Жгучая, нечеловеческая ненависть к этим жалким людишкам, что посмели встать на его пути много веков назад и вот они вновь явились, чтобы помешать.

Белые Боги, ничтожные слуги Создателя. Возомнили себя хозяевами этой земли, земли, на которой он правил безраздельно?! Остатками человеческого сознания он отметил, что тётушка рухнула на песок, а над её телом зависло огненное облако, отдаленно напоминающее ящерицу. “Саламандра” пронеслось в его голове и сознание смешалось. Но, Янсинь-человек не исчез, он всё помнил и понимал, вот только воспринимал уже по-другому. Другими глазами смотрел на окружающий его мир. Ненавистные Белые Боги стояли чуть поодаль, взявшись за руки. Они снова задумали его унизить? Ну уж нет, больше вам меня не остановить. Янсинь больше не был собой. Пламя, что сжигало его изнутри последнее время, вырвалось наружу, изменив не только его сознание. Он взмахнул крыльями и поднялся высоко в небо.

ВЕЛИКИЙ ДРАКОН ПРИШЁЛ В ЭТОТ МИР.

Одновременно и на Дракона, и на всех, кто находился на пустынном пляже, с неба обрушился неистовый ливень.

Всевладий крепче сжал руку Оленьки.

— Ольга, нам не выстоять.

— А у нас есть выбор? — Ольга взметнула руки вверх, призывая щит, защищая семью от огня, вырвавшегося из пасти Дракона.

— Ты же понимаешь, — Ариадна говорила как всегда спокойно, — раз он вышел в этот мир, значит, Чан Ми вернулась. Наш план сработал.

— Конечно, сработал, — сказала Дана, она пыталась заставить волны выплескиваться поближе к берегу, чтобы тушить песок, что раскалялся добела, и уже кое-где появлялось пламя.

— Оленька, зови Чан Ми, нам не выстоять, он стал в сотню раз сильнее, — они крепче сцепили руки, но это мало помогало.

Щит, который воздвигла Ольга, прогибался, заставляя всех упасть на колени под градом огненных ударов. А Дракон кружил над ними. Казалось, его силы неисчерпаемы. Ещё немного и загорится даже море. Ко всему прочему, Саламандра не прекращала попыток пробить их защиту. Она бросалась на невидимый щит с упорством бешенного питбуля.

Помощь пришла внезапно, оттуда, откуда не ждали.

В неимоверном прыжке с диким визгом крыса бросилась на Саламандру. Не обращая внимания на огонь, она вцепилась ей в горло или в то, что должно было им быть. Раздался свист и шипение, огненный комок покатился по песку, оставляя на нём яркие, раскалённые капли. Они переливались и блестели, но не горели. Это была кровь духа огня.

— Валюта, Вальютка-а-а! — истошно призывал свою питомицу, Гриня. Тщетно. Отважная и преданная крыса выжила, выстояла на враждебной планете Фабула, но сейчас, в клочья разорвав горло элементаля, сгорела вместе с его останками.

На несколько секунд это отвлекло внимание дракона, что дало возможность Всевладеющему перейти в наступление. Он поднялся, поднял руки, перстом указал на свинцовую тучу, и цепь молний ударила прямо в парящего над ними огнедышащего врага. Раздался ужасный крик и грохот. Это Дракон, кувыркаясь в облаке чёрного дыма, упал на землю.

Он кричал, и в этом крике был слышен голос человека. Крылья его были изорваны, но сил от этого меньше не стало. Он поднялся на все четыре лапы, открыл пасть и выплюнул в ненавистных людишек мощнейший огненный поток. Ольга в последнюю секунду успела создать защиту, но это уже не особо помогло. Их цепь разорвалась, и они кубарем покатились в разные стороны. И тогда Оленька закричала. “Чан Ми, Чан Ми, где ты? Помоги”.

Чан Ми шагнула в пустоту. Но пустота эта была осязаема, как тёмный тоннель, когда вокруг ничего не видно, но ты знаешь, что стоит протянуть руку, и коснешься стены. Идти по такому тоннелю было легко, заблудиться невозможно. Через секунду она увидела свет, ещё через две она вышла на берег. Вся её семья, раненная и обессиленная, лежала на песке. Она бросилась к ним. «Берегись»! — крикнула Красава.

Реакция Чан Ми была молниеносной. Она обернулась, скрестила руки перед собой, повернула ладони наружу и огненная лавина, развернувшись, обрушилась на того, кто её направлял. Чан Ми развела руки в стороны, затем резко выбросила их вперед, скрестив пальцы. И огонь, поднялся в воздух, вспыхнул, разросся и ударил в своего хозяина с силой, увеличенной в десятки раз. Дракон взвыл. Он пытался взлететь, но у него уже не было крыльев и не было сил. А Белые Боги уже поднимались, снова взялись за руки, произнося мантры, от которых его мозг начинал плавиться. Они стояли недалеко, жалкие, ненавистные божки. И только один силуэт, немного в стороне от остальных, не вызывал боли в его глазах. Эта ведьма, причинившая ему столько горя, победившая его, только она была важна. Ему хотелось смотреть в её глаза до тех пор, пока два зелёных озера не остудят жар, полыхающий в его душе. Хотел, чтобы она положила свои прохладные ладошки на его пылающую голову и успокоила, и приговаривала бы — всё будет хорошо, она рядом, она спасет его. Дракон снова закричал, но не от ярости, а от боли, разрывающей его человеческое сердце.

Чан Ми смотрела на огненного монстра, бьющегося в агонии. Да, она Великая Ведунья из рода Белых Богов. Она, ведунья, победила Древнего Дракона, но что-то было не так. Что-то больно давило и на её сердце, какое-то понимание. Осознание. Воспоминание…

— Янсинь! — закричала Чан Ми, — Янсинь!!!

Слёзы заволокли глаза, она видела только очертания бьющегося в агонии дракона. Но это был не враг, это был её Янсинь, единственный, на все времена, предназначенный ей. Она протянула к нему руки в точности, как во сне когда-то давно. Вот только стены больше не было.

В груди дракона что-то оборвалось. Он видел только её, свою мучительницу и свою любимую. Ненависть и любовь боролись в нём, вызывая ужасную боль. Он всё ещё кричал. Всё его тело сковала судорога, он больше не горел, весь огонь оказался запечатан внутри. Он сгорал. Её голос ворвался в его сознание и, казалось, что мозг тоже вот-вот взорвется.

И он взорвался. Огонь поглотил его без остатка, оставив только огромную кучу пепла. Чан Ми бросилась к нему, не чувствуя земли под ногами. Что она наделала? Своими руками уничтожила единственного человека, с кем могла бы быть счастлива. Она упала на колени и стала разгребать пепел руками. Искры поднимались в воздух, обжигая руки и лицо, но ей было плевать. Она повторяла, как заклинание, имя любимого. Наконец, её рука коснулась чего-то более плотного, чем пепел. Это был Янсинь. Чёрный, обгоревший, и он не дышал… Чан Ми не слышала, как бьётся его сердце… Это конец? Нет, не может быть, это не справедливо! И, тут она вспомнила, как требовала смертной казни для Ады и её подельников. Тогда она считала это справедливым приговором и, разобидевшись на всех и вся, что ей не позволили совершить убийство, лишила себя памяти.

— Всевладеющий! Прости, я была неправа! Но сейчас помоги мне! — Чан Ми изо всех сил пыталась оживить любимого. Но уже понимала, что навыки первой помощи тут вряд ли помогут, — Ты уже проделывал это с папой, сделай еще раз!

— Но Чанушик, у твоего отца было два сердца, потому он и выжил, что же я могу…

— У него тоже два! Вы что, не чувствуете? Сердце дракона замерло, чернота из него расползается по телу, ещё немного и его душу будет не спасти! Дядя, пожалуйста, помоги, мне не жить без него…

Всевладий опустился рядом с Чан Ми, выхватил из ножен клинок и ударил им в грудь Янсиня.

— Что-то я не расслышала у него двух сердец, — Ариадна задумчиво смотрела на происходящее.

— А и не было второго, пока он в дракона не обернулся, — ответила Красава, — он объединил в себе человека и зверя, если бы Чан Ми не подоспела вовремя, мы бы с ним не справились. Дракон с человеческим сердцем практически не уязвим.

— И, тем не менее, мой лягушонок победил зверюгу, — Дана гордилась своей воспитанницей.

— Не она его победила. Это всё человеческое сердце и любовь. Это Янсинь-человек не стал сражаться с Чан Ми, потому и пал Древний Дракон.

— Смотрите, действительно два сердца! — Ольга вздохнула с облегчением, значит, есть шанс, что её девочка не будет страдать также, как страдает она сама.

— Чан Ми, залатай рану, — Всевладий встал, держа в руках чёрный сгусток, от которого тянулся дымок. Он подошел к кромке воды и размахнувшись, что есть силы бросил в море сердце дракона.

Тучи на небе расползлись в разные стороны по своим делам, выглянуло солнышко.

— Уходим, не ровён час, зеваки начнут собираться.

Словно дитя своё малое, неразумное, сгрёб в охапку Всевладий Янсиня и шагнул тоннель, открытый Чан Ми.

ЭПИЛОГ.

Девушка со взъерошенными волосами и припухшими губами после бурной первой брачной ночи стояла у плиты, задумчиво глядя на яичницу, шкворчащую на сковородке. В каком-то женском романе она прочитала, что нет более сексуального наряда для девушки, чем мужская рубашка. Так что, как только еЁ новоиспеченный супруг отправился в ванную, она надела его праздничную рубаху и побежала на кухню готовить завтрак. К её великому разочарованию в холодильнике, кроме бутылок с минеральной водой, из продуктов были только два куриных яйца. Ну что же, их первый семейный завтрак будет простым, не страшно. Вся жизнь ведь впереди. Она аккуратно посолила яичницу, главное не переборщить, и взяла перечницу. Все азиаты любят острое, так что обязательно надо поперчить. Она тряхнула баночкой. Крышка отскочила и все содержимое серой кучкой вывалилось на идеальную глазунью. Слёзы обиды заблестели в зелёных глазах.

— Доброе утро, супруга, — прошептал на ухо голос любимого. Он обнял её за талию и прижал к себе. Спину обдало жаркой влагой его тела, — очень хочется кушать…

— Прости, наверное, крышка была не закручена, вот и…

— Как же быть, я проголодался, — он развернул её к себе лицом, подхватил на руки и посадил на кухонный стол, — придется съесть тебя, моя маленькая Ведьма.

— Кажется, Дракон забыл, как нужно себя вести? — она обвила своими маленькими ручками его шею и скрестила ноги на его бедрах, — придется немедленно заняться твоим воспитанием.

— Давай прямо сейчас? — Янсинь поднял Чан Ми и, посмеиваясь, отнёс в спальню. — Сначала воспитай меня, а потом вместе займемся воспитанием наших детей. Я хочу двух дракончиков и одну ведьмочку.

— Почему это ведьмочку одну? Что за дискриминация?

Потому что двух Великих эта планета не выдержит!

Конец

Оглавление

Яичница для Дракона

  Глава 1.

  Глава 2

  Глава 3.

  Глава 4.

  Глава 5.

  Глава 6.

  Глава 7.

  Глава 8.

  Глава 9.

  Глава 10.

  Глава 11.

  Глава 12.

  Глава 13.

  Глава 14.

  ЭПИЛОГ.