Товарищ сердце (СИ) [Vladarg] (fb2) читать онлайн

Простая советская девчонка, которых тысячи, закончила школу с отличием и поступила в медицинский институт. Два года она учила кости, мышцы, ткани, десмургию, пропедевтику, вгрызаясь в науку изо всех своих пролетарских сил. Папа, который для всех был скромным инженером, а на деле — капитаном ГУГБ НКВД, учил дочку собирать информацию, анализировать ее, делать выводы, искать и даже методам допроса. Девушка не сопротивлялась этому, потому что очень любила папу и доверяла ему абсолютно. Поэтому она учила немецкий, английский и даже зачем-то французский. Просто потому, что папа так сказал. Папа лучше знает.

А потом грянула война. Она началась с бомбежек, с призыва, но девушку в армию не взяли, вместо этого ей предложили совсем другое — возглавить подпольную комсомольскую организацию. Конечно же, она согласилась. Тридцать долгих месяцев она координировала партизанские отряды, доставляла информацию из города и весточки из Центра. Она помнила, как было страшно в сорок первом, когда проклятые фашисты стояли почти у самой Москвы, и как радостно стало, когда их погнали оттуда, но пришел следующий год и снова стало страшно. Благодаря организации люди знали, верили в то, что Красная Армия придет, нужно только подождать, а проклятые фашисты только творили все больше зверств. Число спасенных от кровавых зверей насчитывало тысячи, а палачей уничтожали любым способом. После всего того, что она видела, девушка была готова зубами грызть, рвать горло этим гадам.

Ира, так звали эту девушку, сегодня пошла в партизанский отряд «Мститель», чтобы отнести почту и новые радиограммы, но, когда возвращалась, услышала собачий лай и звуки стрельбы. Тогда девушка кинулась обратно, прося товарищей о помощи, ведь что-то страшное случилось. И был бой. Страшный отчаянный бой, в котором партизаны переколотили всех поганых фашистов.

Ира шла по деревне и видела убитых женщин и детей. Кровавые звери не пожалели даже малышей — они убили всех, а на площади висели ее товарищи и друзья. Весельчак Витька, любивший подглядывать за девчонками на речке, добрая Машенька, никому не отказывавшая в помощи, и Сереженька, в которого Ира была влюблена. Истерзанные тела висели на площади убитой деревни. Эту картину девушка не забудет никогда. Значит, их предали, правда, неизвестно кто, но она найдет этого гада, пусть не сейчас, пусть после войны, но он за все ответит. Забрав спрятанную радиостанцию, девушка ушла в отряд.

Ира поражала своих товарищей по отряду звериной яростью и желанием уничтожить хоть одного, но вот прямо сейчас, поэтому ее старались беречь. Она мстила, мстила всем поганым гитлеровским псам за убитых детей, за разрушенные дома и за Сережу, Витю и Машу. Бесстрашная девушка не раз отмечалась командованием партизанского движения и, когда партизаны ударили в тыл фашистам, навстречу Красной Армии шла в первых рядах. Так она и предстала перед офицерами после соединения — в пилотке, с немецким автоматом в одной руке и ножом в другой, вся залитая чужой кровью.

Её хотели отправить в тыл, но Ира дошла почти до Ватутина, и ей разрешили остаться санинструктором. Она шла с армией по родной земле, вытаскивая и перевязывая солдатиков и офицеров, успокаивая, помогая всем, чем могла. А в редкие минуты отдыха вспоминала, вспоминала все, что ей пришлось пережить. Перед глазами вставали убитые друзья, сожженные деревни, смерть и пепел войны. Но снова начинался день, и она оказывалась прямо на переднем крае. Чем больше выживет наших, тем больше умрет проклятых фашистов. Ира твердо знала это и не боялась ничего. Солдаты ласково звали девушку «сестренкой» и старались защитить от града свинцовой смерти…

— Сестренка, не лезь туда, мы в атаку поднимемся, и ты успеешь.

— Но там же… Я должна!

— Хорошо, только давай за мной, хорошо?

Совсем юная девушка в неудобных «кирзачах» ползла по снегу и грязи, чтобы спасти еще одну жизнь. Чтобы еще один солдатик мог вернуться и бить, бить этих тварей, которым нет места на земле!

Так они прошли почти всю Польшу, так же истерзанную подлыми фашистами, но здесь была еще опасность уже от поляков. Впрочем, с оружием девушка не расставалась никогда. А потом… Потом было то, что будет часто приходить в кошмарах, и не только ей одной. Самое страшное слово на свете — Освенцим. Тысячи худых, просто невозможно худых бывших заключенных, это были просто ходячие скелеты, но это еще не самое страшное… Дети. Когда Ира увидела, что эти нелюди сделали с детьми, она завыла в голос, не в силах сдержаться от этого ужасающего зрелища.

Потом уже были и печи, газовые камеры… Им показывали все это, а она держала на руках маленькую девочку, пытаясь согреть, закрыть собой, сделать хоть что-нибудь! Но для этой девочки было просто поздно, она умерла с улыбкой на Ириных руках. После Освенцима солдаты дрались еще более ожесточенно, пугая фашистов неотвратимостью возмездия за все совершенные преступления. За все, что эти твари сделали с людьми.

Оказалось, что Ира неплохо стреляет, и офицеры подарили ей немецкую снайперскую винтовку, которую затрофеили разведчики. С каким же наслаждением девушка отстреливала кровавых палачей, не тратя впустую ни одного патрона. К марту у нее на личном счету уже было около сотни убитых врагов. Вручая ей орден, генерал сказал много теплых слов, но еще он попросил Иру выжить.

Двадцать пятого марта, во время боя, Ира увидела, как упал идущий в атаку молодой лейтенант, и рванулась к нему, чтобы перевязать и вытащить. Упав рядом с ним, она принялась быстро бинтовать грудь офицера, но тут вдруг вокруг взметнулась земля, на мгновение стало очень больно, и все погасло.

За свою «сестренку» солдаты мстили так, что немцы начали беспорядочно отступать, бросая оружие…

***

В ночь с 18 на 19 июня 1996 года в Министерстве магии разыгрался бой, который потом назвали «битвой», несмотря на небольшое количество участников. Взрослые опытные волшебники против детей, только потом подтянулся Орден Феникса, но поначалу подростки дрались со взрослыми опытными волшебниками. Несмотря на явное нежелание убивать их поначалу, взрослые медленно, но верно одерживали верх и, лишь когда вмешался Орден, вынуждены были драться серьезно.

Но сейчас подростков пытались обездвижить, поразить веселящими чарами, поймать и отобрать шарик с Пророчеством, который нельзя было отдавать в руки Пожирателей любой ценой.

Сначала они обрушили стеллажи, дезориентировав противника, потом завязался яростный бой, задачей которого было убежать. Но Пожиратели не отставали. Вот осталась позади комната с маховиками, один из которых Гермиона без раздумий сунула в карман, комната с мозгами, в которой Рон так бездарно подставился, Гермиона, стараясь прикрыть Гарри и запечатать все входы и выходы, ловит грудью неизвестное заклинание.

Гермиона Джин Грейнджер видела, как Пожиратель нацелился в Гарри и закрыла друга собой. Внезапно ее ноги ослабели, пол резко придвинулся, ударив девушку по лицу. Дышать стало очень тяжело, в глазах потемнело, но Гермиона еще боролась, еще пыталась что-то сказать. Ее уже доставили в Хогвартс, и мадам Помфри силилась что-то сделать, но здесь нужны были целители и больница, а не медпункт, которым, по сути, и являлось Больничное крыло. Поэтому мадам Помфри все-таки доставила девочку в больницу, но было уже поздно. Исчерпав все силы для борьбы с неизвестным проклятьем, Гермиона Джин Грейнджер скончалась. Ей было всего шестнадцать лет.

Ее сердце стояло почти минуту, чтобы опять забиться, сильно удивив всех присутствовавших целителей.

***

«Кто я? Ирина Евстигнеева, секретарь антифашистской подпольной комсомольской организации, партизанка, санинструктор, или все-таки Гермиона Грейнджер, школьница, убитая во время боя в Отделе тайн местными фашистами?» — думала шестнадцатилетняя девушка.

От погибшей девушки, в чьем теле Ира, по-видимому, оказалась, осталась память и, возможно, что-то еще. Их разделяло больше сорока лет, и только тренированный ум и воля бывшей подпольщицы помогли девушке не сойти с ума. Ира исследовала память юной «волшебницы», приходя в недоумение. В анализе ей очень помогала наука папы, о котором Ира думала теперь с грустью.

Итак, первый курс — тролль, Квирелл и море фашистов на зеленом факультете, хотя и «друг» Рон себя проявил, прямо скажем, странно. Во-первых, что заставило девушку бежать именно в этот туалет? Непонятно. Воспоминание в тумане и будто бы не принадлежит ей. Странно — в копилку.

Квирелл, тут очень много непонятного, и тот же поход за камнем будто в тумане. Вторая странность — туда же, в копилку. Почему Гермиона не обратилась в НКВД? Как оно тут зовется… А, вот, Аврорат. Почему же? Почему полностью доверяет директору, у которого явно свои планы, потому что поход в лес в образ тренировки и воспитания не вклеивается. Не будь этого ночного похода в лес, остальное вполне укладывается в привычное следование за вождем, но вот конкретно этот момент не соответствует здравому смыслу.

Второй курс, василиск этот. Непонятно, зачем ждать до весны, здесь нет аптек? Вот же воспоминание о том, что Гермиона летом спрашивала в аптеке зелье и ей объяснили, что оно есть круглогодично. Директор об этом не знал? Или халатность, или откровенное вредительство. А вот стравливать существо высокой степени опасности с пацаном — это уже на предательство тянет.

Третий курс точно был полностью под контролем, и вот этого Ира понять не могла. Впрочем, к этому можно вернуться позже. Четвертый курс опять пахнет предательством, потому что директор мог отменить участие Гарри. Получается, что возрождение местного Гитлера ему выгодно, так, что ли? Надо об этом подумать в спокойной обстановке.

Вообще, обилие безнаказанных фашистов в школе наводит на очень неприятные мысли. Несмотря на то, что того же Малфоя хочется просто прирезать, что-то не так в этой школе. Если бы не было безнаказанности, они бы так не расплодились, значит… Значит, это сделано намеренно, и опять пахнет пятьдесят восьмой.

Пятый курс, такое ощущение, стремится поставить точку в приговоре. Если крестный Гарри тяжело ранен или погиб, то это точно предательство. Нужно узнать, а для этого нужно очнуться.

Очнуться удалось только тогда, когда память Гермионы полностью уложилась и объединилась с памятью Иры. Как только девушка решила, что она теперь и есть Гермиона Джин Грейнджер, ей удалось выйти из магической комы.

========== Не скоро я к нему вернусь обратно ==========

Выписали Гермиону на рассвете. Целители предлагали девушке воспользоваться камином для того, чтобы попасть в Хогвартс, но она решила иначе. Палочка была при ней, одежда… Мантию сняла, оставшись в школьной форме, чтобы выглядеть привычно в обычном городе. Обнаружив в кармане пару галлеонов, Гермиона вызвала «Ночной Рыцарь» и через двадцать минут была дома.

Марк Грейнджер сразу же почувствовал неладное. Из глаз его дочери смотрела война. Та война, которую он оставил на Фолклендах*, та война, что дымом и пеплом врывалась в его сны до сих пор. Как в глазах шестнадцатилетней девушки оказалась эта старуха, полная боли потерь? Поэтому он забрал дочь в свой кабинет, как только миссис Грейнджер наобнималась с потерянным ребенком.

— Ну, рассказывай, доченька, — предложил Марк, каким-то совершенно естественным жестом поставив два стакана и бутылку виски на низенький столик.

Девушка уткнула в папины глаза тяжелый взгляд. Перед ее глазами вставали сожженные поля и хаты, убитые советские люди, Освенцим и проклятые фашисты в прицеле. А в глазах родного человека она видела взрывы и гибель друзей. Каким-то шестым чувством девушка почувствовала, что этот человек ее поймет.

— Там, в том мире, идет гражданская война, папа. Сейчас, когда я задумываюсь обо всем, многое мне кажется странным, но об этом потом, мне… нам нужно будет подумать вместе. Но сейчас, в данный момент, идет война. В конце года был бой в одном месте, об этом тоже потом. Я была ранена и долгое время лежала без сознания. Пока была без сознания, я прожила жизнь советской девушки, Ирины. Она воевала в Велик… Второй мировой войне, была санитаром и снайпером.

— Эта боль, что в твоих глазах, доченька… Она оттуда? — тихо спросил Марк.

— Ты знаешь, что творили проклятые фашисты в Советском Союзе? Ты видел, как вешают подростков? Как сжигают дома вместе с жителями? Видел? — Все накопленное, эмоции, тщательно сдерживаемые чувства прорвались, да так, что волосы девушки наэлектризовались, разлетаясь в стороны. — Ты когда-нибудь видел концлагерь? Там дети, папа, дети! Скелеты, а не дети! Я… хотела… я… ее… отогреть… а она…

Речь стала прерывистой, и девушка горько разрыдалась, когда перед внутренним взором появилась умершая с улыбкой девочка. Что такое концлагерь, мистер Грейнджер знал — видел фотографии Нюрнбергского процесса, но, получается, его девочка видела это все вживую… Непредставимо. Но так играть нельзя, слезы, что выходили из девочки, были не детской истерикой, а болью взрослого, много повидавшего человека. Марк взял на руки рыдающую дочь, прижимая к себе. По опыту он знал, что ей нужно дать выплакаться.

Да, капитан в отставке Грейнджер поверил дочери сразу, сходу. Так играть нельзя, невозможно. Дети, подростки даже изобразить не смогут, у них фантазии не хватит. Чтобы это показать, надо там побывать… Только опаленные войной… Никто больше. А его принцесса видела самую страшную войну современности… И это ее изменило навсегда. Так же, как его в свое время полностью изменили Фолкленды, его дочь, видевшая нечто намного более страшное, больше не будет прежней. И если поначалу мистер Грейнджер подумывал отшлепать ее за задержку из школы без предупреждения, то теперь даже мысли такой не возникало. А еще — там, в волшебном мире, идет война, значит, ей предстоит все по новой. Ни один родитель не хочет такого своему ребенку, не хотел и Марк.

Поэтому он налил виски в стакан и предложил дочери. А та вместо того, чтобы цедить напиток маленькими глотками, замахнула стакан по русскому обычаю. Как пьют русские, Марк видел, а вот его дочери такое видеть было негде. Выдохнула, влила в себя напиток и понюхала рукав зачем-то. Но так делали только русские.

— Доченька, я предлагаю маме ничего не говорить, а нам с тобой до конца каникул отправиться во Францию. Там у меня друзья живут, может, помогут чем.

Подслушивавшая разговор мужа с дочерью миссис Грейнджер тихо сползла по стене, беззвучно рыдая. Опять проклятая война пришла в их дом…

***

Сегодня утром, расчесывая свои волосы, Гермиона заметила две седые пряди, спускавшиеся от висков. Вздохнув, она решила подстричься короче, чтобы непослушные волосы не мешали. Они прилетели в Париж вчера вечером и заселились в гостиницу. Вчера сил больше ни на что не было, потому что папа увез всех в аэропорт в тот же вечер. Внезапно появившуюся внутреннюю мысль о том, что надо предупредить Дамблдора, Гермиона задавила, помня о принципах скрытности и конспирации. Что не знаешь, то не выдашь. Потому не надо никому ничего знать, пока она сама не разберется в том, что происходит. Спасибо папе Иры за науку. Не зря он говорил, что лишних знаний не бывает, не зря.

Сегодня у них намечен поход в магический квартал Франции, потому что девушке очень нужна консультация по многим вопросам, в том числе и по тем, что по какой-то странной причине не приходили ей в голову. Сразу же после завтрака в сопровождении отца Гермиона отправилась по хорошо известному ей адресу, сразу же попав на волшебную улицу Парижа. Насколько она помнила, простые консультации может оказать банк, куда Гермиона и отправилась. Как она и предполагала, папа оказался сквибом, а то, что колдовать не мог, так это и не важно.

— Здравствуйте, уважаемый, — обратилась она к гоблину за конторкой. — Могу ли я получить небольшую консультацию?

— Десять галлеонов полчаса, — лаконично ответил работник банка.

Внеся оплату, Гермиона с отцом отправились в отдельный кабинет.

— Существует ли юридическая консультация? — спросила девушка.

— Бюро Дюпон, вот их адрес, — ответил консультант.

— Где находится волшебная больница?

— Вот адрес, можно перейти прямо отсюда.

— Как защитить себя от влияния извне?

— Лавка артефакторики, адрес камина «Безделушка».

— Какие услуги оказывает банк?

— Отличный вопрос. Банк оказывает услуги хранения денег, а вот клан Гринготтс может оказать дополнительные услуги, вот тут перечислено, какие, — протянул гоблин невзрачный буклет.

Решив не откладывать на завтра то, что можно сделать сегодня, Гермиона отправилась камином в местную больницу. Как и все больницы на континенте, эта была совмещена с обычным госпиталем, поэтому, быстро добравшись до волшебной части, Гермиона объяснила, что с ней было и чего она ждет от посещения клиники.

— Недавно в меня попало неизвестное заклинание, и я около месяца находилась без сознания, можно узнать, что это за заклинание и чем оно мне грозит?

— Безусловно, еще что-нибудь или можем приступать?

— Начиная с первого курса, в некоторых случаях я себя вела неадекватно, а воспоминания об этом достаточно туманны. Могли ли на меня воздействовать?

— Та-а-ак, давайте сначала проведем полную диагностику, потом пригласим мастера ментальной магии и разберемся с проклятьем. Согласны?

— Да, так будет лучше всего.

— В таком случае вам стоит полностью раздеться за той ширмой, надеть белую мантию, которая там лежит, и встать в рунический круг. Как будете готовы, скажите.

С одной стороны, раздеваться полностью очень не хотелось, но Гермиона сама пришла сюда, потому следовало выполнять предписания врача, тем более, что осматривать человека в одежде точно нельзя. Так что пришлось подчиниться, смутившись, конечно. Девушка обнаружила круг, мерцающий мягким зеленым светом, и устроила в нем голые ступни. Против ожидания, холодно не было.

— Я готова, целитель.

***

— Значит, вот что мы имеем, юная леди, — заговорил целитель, закончив переносить на бумагу результаты диагностики. — В вашей крови плещется большое количество зелий, при этом я совершенно не понимаю, как вы умудряетесь думать и задавать вопросы. Окклюменцией не занимались?

— А что это такое? — поинтересовалась Гермиона.

— Наука о защите разума, в Шармбатоне перестали преподавать элементарное? — целитель выглядел пораженным.

— Я из Англии, целитель.

— Тогда понятно, Дамблдор однажды доиграется. Вот список зелий, вот результаты вашего «лечения», вот что нужно сделать еще, — целитель протянул девушке три листа отличной мелованной бумаги. — Чему вы так удивились? Пергамент не всегда удобен.

Гермиона вчиталась, чувствуя, как волосы на ее голове встают дыбом. Чего там только не было… Доверие, вражда, даже остатки зелья прямого управления сознанием. Амортенция еще… Вот почему она вдруг начала принимать Рона не как свинью и предателя. Ну что же… Значит, она не такая дура, как ей показалось при первичном анализе, что само по себе уже неплохо. С другой стороны, это значило, что директор Дамблдор, как Генрих Ягода, притворявшийся своим предатель.

— Это можно все нейтрализовать?

— Если вы согласны, то вам надо будет остаться у нас на два дня. Вас надо долечить, кроме того, я бы рекомендовал работу менталиста, под клятву, конечно.

— Я согласна. Только можно папу доставить в гостиницу, он сквиб?

— Такси у входа отвезет вашего отца в любую гостиницу страны.

Комментарий к Не скоро я к нему вернусь обратно

* В этом мире Фолкленды случились в 1978 году, в отличие от реальной истории.

========== Ты только будь, пожалуйста, со мною ==========

Гарри сидел на подоконнике комнаты и грустно смотрел в медленно чернеющее небо. Кроме письма от Дамблдора, других весточек не было. Сириус был единственным родным человеком за всю сознательную жизнь мальчика, и вот теперь его нет. Лежит в Мунго Гермиона, и даже неизвестно, выживет ли она. Все, кто ему дорог, рано или поздно умирают. Наверное, это значит, что ему не стоит к кому-то привязываться. В душе поселилась ледышка, но слез уже не было. Даже то, что ему предстоит стать убийцей, уже не так рвало душу. Гарри просто хотел, чтобы это все поскорей кончилось.

Внезапно на подоконник спикировала незнакомая сова. Мальчик бесстрашно взял в руку протянутый ему пакет. В нем было два флакона зелий и письмо. Письмо от Гермионы.

«Гарри, я жива, со мной уже все в порядке, но я во Франции до первого сентября. Все подробности расскажу в поезде или в школе. Я узнала много важного, поэтому и уехала. Если ты мне доверяешь, Гарри, выпей зелья из флаконов. Клянусь всем, что мне дорого, что эти зелья не сделают тебе плохо. Тебя может тошнить после них, особенно если ты не питаешься вовремя, но не волнуйся, это не страшно, даже если тебя вырвет. Пожалуйста, доверься мне и никому не говори о моем письме. Гермиона».

Если не доверять Гермионе, то кому же доверять? Гарри грустно улыбнулся и одно за другим выпил зелья. В первую минуту ничего не происходило, а вот затем его резко затошнило, и он едва добежал до туалета. Рвало мальчика, наверное, минут десять, это было очень мучительно. Но особенно неприятно было видеть черную жижу, которая изливалась изо рта. После рвоты Гарри почувствовал себя лучше. Даже в голове прояснилось. Черная дымка, закрывавшая его воспоминания и мысли, исчезла без следа. Мальчик почувствовал прилив сил, что было очень странно после мучительной рвоты. «Гермиона права — надо чаще кушать, но как это сделать с Дурслями…» — подумал Гарри.

Почему-то захотелось вспомнить все, что происходило с ним в школе. С первого курса и до битвы в Министерстве. Почему он не сказал о Гермионе профессорам, а сам побежал ее спасать? Почему она вообще так сильно расплакалась тогда, это же для нее ненормально? Почему ему в голову не пришло вызвать авроров? Почему… разве Дамблдор на втором курсе не мог догадаться про василиска? Теперь мальчику в это уже не верилось. Дамблдор же Великий волшебник, не может быть, чтобы он не понял, что происходит. Значит, или он понял, или он не великий.

Третий курс… Хм… Они явно делали то, что от них требовалось. Ощущать себя безвольной куклой не хотелось, но получалось именно так. Гнев взбурлил в мальчике, который с трудом, но все-таки взял себя в руки. Четвертый и пятый курсы были еще более странными. Почему нельзя было сказать о Пророчестве раньше? Чем опасна эта информация? Надо поговорить с Гермионой об этом. Она умная, обязательно найдет объяснения. Но самый главный вопрос, который не давал покоя мальчику Гарри теперь — почему он постоянно прощает Рона? Ведь так, как поступал Рон, друзья точно не поступают… Тогда почему?

Несмотря на дефицит воспитания и отставание в физическом развитии, Гарри дураком не был, иначе бы просто не выжил. Поэтому мальчик постарался спрятать все догадки внутри себя и вести себя как раньше. До школы осталось совсем недолго, а там будет Гермиона и ответы на вопросы.

Только сейчас Гарри понял, как ему недостает самой умной ведьмы…

***

— Скажите, а если нет возможности вывести зелья, можно ли их как-то заблокировать?

— Действие можно заблокировать и вызвать реакцию на любые другие зелья, но сроком максимум до трех месяцев.

— А как это сделать? У меня есть друг там, в Англии, и я думаю, что…

— Друга не Поттером зовут случайно? Ну-ну, не краснейте, мы газеты тут тоже читаем. Я помогу вам, юная леди.

— Спасибо вам огромное!

Отправив письмо из общественной совятни, Гермиона покинула волшебную больницу. Вернувшись в гостиницу, она удивила родителей своим посвежевшим видом и радостной улыбкой. Однако времени было немного, а сделать надо было еще ого-го. Потому девушка с отцом направились к юристам магического мира. И вот тут их ждали сюрпризы, причем самые разные. Визит пролил свет на противостояние с Министерством, флаконы с воспоминаниями Гермионы о поведении Амбридж и пытках учеников представителем Министерства мгновенно отправились в Международный Магический Трибунал. Как им объяснил юрист, одного этого хватает для вмешательства в дела Туманного Альбиона, а уж бой в Отделе Тайн — и подавно. Дети посетили Министерство, где на них напали взрослые волшебники — это очень серьезно.

Мсье Дюпон предполагал, что и этот год будет не самым простым, а потому предложил представлять интересы Гермионы за процент исковой суммы, что полностью удовлетворило отца девушки, а так как в этих вопросах Гермиона не разбиралась, то она решила довериться мнению отца. Также мсье Дюпон выделил сопровождающего для Гермионы, чтобы приобрести все необходимые артефакты — экстренные порт-ключи для нее и ее родителей, артефакты защиты сознания и скромное колечко — обнаружитель примесей в еде. Скромное-то скромное, но стоило оно, как океанический круиз. Теперь возвращаться в Англию было сравнительно безопасно, межконтинентальный экстренный порт-ключ автоматически выдернул бы родителей Гермионы откуда угодно.

Оставив во Франции почти все накопления, семья Грейнджер решила немного отдохнуть, когда девушка опять поставила отца в тупик. Хотя, учитывая, через что она прошла в своем сне…

— Папа, мне нужен пистолет типа «Вальтер ППК» и патроны к нему. Еще бы укороченный карабин с диоптрическим или оптическим прицелом, но без электроники, — спокойно объяснила отцу свои нужды девушка. — И пару ножей.

— Это только дома, доченька, посмотрим, что можно сделать, — почесав затылок, ответил списанный офицер.

***

— Привет, Марк, давненько тебя у нас не было, что случилось? — начальник особой базы полковник Дженкинс знал капитана Грейнджера давно, потому не обольщался тем, что старый боевой товарищ может просто заехать в гости, да еще и с девчонкой, из глаз которой смотрит матерый зверь.

— Да вот хочу дочке пару игрушек присмотреть, — улыбаясь, ответил Марк.

— Ладно, шутки в стороны, зачем? — сразу стал серьезным полковник.

— Чтобы выжила. Все я рассказать не могу, не моя тайна, но девочке идти на матерого врага, причем в полный контакт.

— Чем владеет?

— Советским и немецким времен той войны.

— Та-а-ак… Хорошо. Наши стволы все на девять мэмэ, потому в руках не удержит.

— Удержу, но прицельность будет так себе, — спокойно сказала девушка. — А ТТ или ППК нет?

— Вальтера, пожалуй, нет, а вот русский Токарев — сколько угодно, — засмеялся офицер. — А вот чтобы у тебя на четыре сотни метров тихо было, я тебе другую игрушку дам.

Он достал странно выглядящее оружие. Чем-то похожее на короткое весло или заготовку для балалайки, оно имело магазин почти на прикладе, а курок с пистолетной рукояткой чуть впереди.

— Вот, неплохой Штейр, с оптикой, как полагается, попробуй-ка, — протянул оружие девушке полковник.

Винтовка будто сама легла в руки и прижалась к плечу, как влитая. Повернувшись в разные стороны, Гермиона поняла, что с такой штукой и бегать будет комфортно, пожалуй. Она опустила ствол и жалобно посмотрела на офицера.

— Мне бы ее пристрелять…

— Да вопросов нет, поехали на стрельбище!

Уже в машине полковник подмигнул товарищу, глядя на то, как нежно девушка гладит свое новое оружие, будто ребенка обнимает:

— Понравилась ей винтовка, видишь, как обнимает…

— Эх, Джим, знал бы ты, — с какой-то необъяснимой тоской протянул Марк. — Не могу рассказать, секретно, но, как отец, меня пойми…

— Как отец, я тебя понимаю… Уже и дети воюют, — проговорил старый полковник.

С наслаждением отстреляв почти ящик патронов, Гермиона просто влюбилась в свою новую винтовочку. Она разобрала оружие, прочистив и смазав каждую деталь, каждый элемент. Вот бы ей там, в сорок пятом, такую прелесть, скольких бы проклятых фашистов еще удалось бы убить…

Она приезжала на стрельбище и к тренировочным стендам ножевого боя еще две недели, восстанавливая навыки. Ее заметили. Совсем юная девушка в простом камуфляжном костюме не могла остаться незамеченной, а то, как отчаянно она тренировалась по десять часов в день, навевало совсем нехорошие мысли, учитывая последние события. Поэтому через пару дней к ней присоединились офицеры-инструкторы. Ни о чем не спрашивая Гермиону, инструкторы помогали ей с правильной стрельбой, ножевым боем, учили метать в мишень все, что угодно — от ручки до вилки. Видно было, что офицеры близко к сердцу приняли жизнь юной девушки, стараясь научить хоть чему-нибудь еще, что позволит ей выжить.

Заканчивался август, скоро в школу… Заняли свое место в специально зачарованной сумке винтовка, пистолет и два ящика патронов, легли на запястье и голень ножи, даже парочке гранат нашлось место среди амуниции простой шестикурсницы. Немного более уверенная в своих силах, обвешанная артефактами, Гермиона двинулась сквозь разделительный барьер, толкая тележку с сундуком.

========== Товарищ правда ==========

Драко Люциус Малфой успел только раз ударить связанного Гарри Поттера в лицо, когда перед его глазами, будто из ниоткуда, возникло черное хищное лезвие ножа, и чей-то голос с шипящими интонациями прошептал буквально на ухо:

— Какой глаз тебе меньше нужен, фашистский выкормыш? Выбирай, сволочь.

По природе своей Драко был труслив, поэтому от вида непосредственной опасности он сильно испугался. А нож не пропадал, даже, кажется, начал приближаться к глазам, отчего Драко замер и задрожал, не удержав в себе свой внутренний мир. Сильная боль в затылке погасила сознание парня.

— Фу-у-у, — сказала Гермиона нормальным голосом, расколдовывая Гарри. — Пойдем в наше купе, а этот… Этот пусть полежит и подумает.

— Ты его убила? — испуганно спросил парень, смотря на незнакомую Гермиону большими глазами.

— Ну что ты, — ухмыльнулась девушка. — Обычный «ступефай», просто по голове. Заканчивай изображать сову и пошли, нам еще поговорить надо.

То, что рукояткой по голове — это не совсем «ступефай», девушка решила тактично умолчать.

***

Войдя в вагон, Гермиона двинулась к свободному купе. Сейчас можно недолго посидеть в тишине, а потом все, потом бой. По мнению девушки, ей необходимо было в первую очередь вжиться в образ отличницы, потому что уничтожать фашистских гадов можно только тогда, когда опасность минимальна. Тогда на тот свет отправится больше врагов.

Так, в первую очередь, надо добраться до вагона старост. Значок она уже решила вернуть, потому что у нее другие задачи, не менее важные, а тащить на себе работу двух старост, да еще и учиться… Сложно это, потому не быть ей старостой, да и слово это… Хотя значит оно совсем другое в этом времени, но внутреннюю Иринку уже не переделать, да и не надо это никому. По этой земле еще ходят фашистские мрази, значит, не время успокаиваться.

Войдя в купе, где проводилось «собрание», выражающееся в пустопорожней болтовне, девушка быстро заскучала. Просидев примерно полчаса, она поднялась.

— Пойду, пройдусь по вагонам, мало ли что, — спокойно произнесла она в ответ на удивленные взгляды.

— Да ничего не случится, чего ты, — попытался обнять ее рыжий Рон.

— Руки убрал, — жестко ответила Гермиона. — Ты себе, кажется, нашел девушку? Вот ее и обнимай.

Гермиона повернулась и вышла, оставив Рона с открытым от удивления ртом. Она не должна была так себя вести! Мама же говорила…

Проходя мимо купе по коридорам поезда, Гермиона увидела самое начало избиения Поттера Малфоем. Что-то всколыхнулось в ней холодной яростью, заставив выдернуть нож и… И прекратить эту безобразную сцену кардинальным методом. Конвоируя Гарри в «свое» купе, Гермиона молчала, не отвечая на вопросы, которые сыпались из молодого человека, только слегка улыбалась.

— Ну что, теперь можем поговорить, — сказала девушка, запечатав дверь купе. — Ты выпил зелья, что я тебе послала?

— Да, рвало после них страшно, — ответил слегка покрасневший Гарри.

— Это хорошо… Пообещай, что никому не расскажешь то, что я тебе сейчас покажу, — проговорила Гермиона.

— Клянусь! — воскликнул Гарри.

— Осторожней с клятвами, простого обещания было бы достаточно. Смотри, вот это все было у меня в крови, когда я попала во Францию, — она протянула лист бумаги официального вида. — А во флаконах, что я тебе послала, были универсальные блокираторы зелий. Они действуют три месяца, а потом ты опять станешь…

— Дураком, — закончил за нее молодой человек, чувствуя, как начинает злиться.

— Понимаешь, многое можно объяснить, но не амортенцию, — продолжила говорить Гермиона. — Потому я предлагаю в ближайшее время извлечь из тебя все зелья и только потом поговорим предметно. Ах да, надень это кольцо.

— А что это? — спросил Гарри, надевая тонкое кольцо на мизинец.

— Это блокирует чтение мыслей. Не абсолютно, но как только кто-то попытается, оно сильно нагреется, и ты успеешь поставить щит. В теории, — неуверенно закончила девушка. — Ну рассказывай, как провел лето…

***

Декан очень удивилась отказу от значка, но приняла объяснение этого факта. Тем более, что мадам Помфри подтвердила, что девушка нуждается в длительном восстановлении, поэтому новой старостой стала Лаванда Браун, к вящей радости Рона Уизли. А Гермиона налегла на учебу, в первую неделю только наблюдая за Гарри Поттером. Приближались выходные, поэтому стоило воспользоваться брошюркой, полученной в банке.

Ранним субботним утром Гермиона поймала Поттера и предложила сходить в Хогсмид через потайной ход. Надев мантию-невидимку, Гарри вместе с Гермионой прошел по подземному ходу, чтобы затем войти в «Сладкое королевство». Шепнув «делай, как я», Гермиона шагнула в камин, назвав точкой прибытия банк. Сразу после прибытия девушка подошла к клерку за дальней конторкой.

— Здравствуйте, мы хотим воспользоваться услугой номер тысяча сто пять, — быстро проговорила Гермиона, заставив гоблина удивиться.

— Прошу в синий камин, оплата по прибытии, — ответил сотрудник банка.

Гермиона кивнула и, таща за собой ничего не понимающего Поттера, шагнула в камин. На выходе их уже ожидали. Передав пять галлеонов другому гоблину, девушка шагнула к еще одному камину. Гарри совершенно потерялся и просто молчаливо следовал за девушкой, очевидно, лучше него ориентировавшейся в хитросплетениях каминов и коридоров.

Выскочив в уже знакомой Гермионе больнице, молодые люди спорым шагом двинулись к осмотровой. Знакомый целитель искренне обрадовался Гермионе.

— Добрый день, юная леди, а это и есть ваш друг? — улыбнулся мужчина.

— Да, мсье, надо бы с ним проделать то же, что и со мной, — спокойно сказала девушка.

— Идите, молодой человек, раздевайтесь, надевайте рубашку и становитесь в рунный круг.

Ритуал начал работу, но тут же круг покраснел и издал громкий звон. Целитель переменился в лице и побежал за ширму. Через несколько минут туда же убежало еще десяток целителей. Прошло долгих три часа, когда целители начали выходить. Через некоторое время появился и Поттер.

— Никогда такого не видел, — сказал незнакомый целитель. — И главное, он еще как-то умудряется учиться…

— Да он жить как-то умудряется! Я вообще ничего не понимаю!

— Простите, — произнесла Гермиона. — А что происходит?

— Да ничего хорошего… Вашего друга, по-видимому, в самоубийцы готовят.

— Ка-а-ак?.. — прохрипел Гарри.

— Зелья выведем немедленно и экстренно, пару дней будете ощущать слабость. Что делать с ядом василиска и слезами феникса, я пока не знаю, но мы решим. Дальше, с вашим… новообразованием во лбу решать будем, видимо, летом.

— А что у меня во лбу? — спросил бледный до синевы Поттер.

— Кусок чужой души, как вы только так умудрились, юноша?

— Это не я… — Гарри упал в обморок от количества свалившихся на него новостей.

***

Сидя в Выручай-комнате с салатовым Гарри Поттером, Гермиона рассказывала ему свои вопросы и выводы, а парень, теребя неприметную сережку мощного артефакта, все никак не мог прийти в себя. В его венах плескался такой коктейль зелий, что было совершенно непонятно, где там кровь. И, судя по тому, что некоторые ему могли подлить ровно в одном месте, выводы были не самыми утешительными. Приворотных зелий было шесть разных, правда, на одного и того же человека.

— Значит, тебя решили отдать Рону, а меня — Джинни, не спрашивая нашего желания? — спросил уставший от новостей Гарри Поттер.

— Очень похоже, только проделывать это так, чтобы мы не видели, могли всего два человека.

— Я понимаю… И… И что теперь?

— Летом у тебя извлекут кусок души из шрама, и умирать тебе будет совсем не нужно.

— Не понимаю, почему Дамблдор тогда…

— Знаешь… Ты только не обижайся, но у меня получается, что Дамблдор — предатель.

— То есть… он… нет, не получается, давай вместе подумаем?

— Давай, откуда начнем, с Хэллоуина?

— Нет, давай начнем с моего рождения. Смотри, на пророчестве написано, что услышал его Дамблдор, тогда как Волдеморт узнал даже часть его? Значит, Дамблдор рассказал, а зачем?

— Получается, чтобы поймать его в ловушку.

— Значит, я не вхожу во всеобщее благо…

— Значит, я тоже, Гарри.

— Но мы же поборемся? Ты не оставишь меня? Даже несмотря на то, что во мне кусок кого-то другого?

— Я никогда не оставлю тебя, ведь мы друзья.

— Так получается, что ты мой единственный друг.

— Как и ты мой… — прошептала Гермиона.

— Спасибо за правду, ты самый лучший друг, — ответил Гарри.

========== Я всё смогу, я клятвы не нарушу ==========

Комментарий к Я всё смогу, я клятвы не нарушу

недобрая глава получилась, можно сказать, злая…

На первом же завтраке кольцо Гарри подало ему сигнал о непредусмотренных добавках, впрочем, как и кольцо Гермионы. За неделю девушка привыкла к тому, что у нее в пище появляются странные добавки, поэтому не отреагировала, тогда как Гарри сузил глаза, вспоминая пять исписанных листов, на которых отражались зелья, плещущиеся в его крови.

Гермиона незаметно положила руку на колено парня, успокаивая его этим незамысловатым жестом поддержки. Гарри выпустил воздух и продолжил завтрак. Это движение увидел, кажется, только Невилл, но он лишь подмигнул Гермионе и промолчал, за что она была ему благодарна. Уроки и квиддич проходили как обычно, за исключением того, что Рон буквально лизался с Браун везде, где мог и не мог, стараясь делать это на глазах Гермионы, что вызывало лишь улыбку. Приворотное она не забыла, придет день и напомнит. Всем напомнит, мало никому не будет.

Неожиданностью оказались занятия по зельеварению, которые вел теперь Слагхорн, не позволявший себе издеваться над школьниками, потому дела с этим предметом сразу пошли лучше у всех, Гарри умудрился сварить идеальное зелье, за что получил «Феликс Фелицис», Гермиона была очень рада за друга и не стеснялась это ему показать. А вечерами в Выручай-комнате они продолжали разбирать прошлое и пытаться объяснить настоящее.

— Гермиона, на самом деле Слагхорн выдал мне учебник какого-то Принца-полукровки, вот смотри, — и Гарри показал книгу с большим количеством пометок на полях.

— Значит, ты варил по этой книге и получил идеальное зелье? — задумчиво спросила девушка. — А не является ли это еще одним шагом в «воспитании героя», то бишь самоубийцы?

— Знаешь, а если так посмотреть, то, похоже, тут еще и заклинания есть, как бы их испробовать?

— Попроси комнату сделать манекены, — индифферентно отозвалась Гермиона.

— Ты гений! — воскликнул Гарри. — На чем мы вчера остановились?

— На третьем курсе. Смотри, в конце мы точно действовали по указке Дамблдора, но что было за представление с боггартом? Только нас и слизней провели через публичную демонстрацию страхов, другие факультеты нет.

— Ты спрашивала?

— Да, у Патил же сестра на Райвенкло, она очень удивилась.

— Значит, зачем-то нужно было увидеть именно мой страх. Зачем?

— Не знаю, Гарри, но тут получается, что и Люпин не стоит нашего доверия, хотя его могли использовать «втемную», — закончила заполнять таблицу Гермиона.

— Интересно, а если бы я не справился с дементорами? — поинтересовался Гарри.

— Не хочу об этом думать, прости… — опустила голову Гермиона. — Кстати, как у тебя с Джинни?

— Не тянет, совершенно, даже смотреть на нее не хочу, — ответил парень. — Вот на тебя хочется, а на нее нет.

В этот момент Гермионе отчего-то так сильно захотелось, чтобы Гарри ее обнял… Наверное, просто стало холодно на душе. Она тяжело вздохнула и полезла за пистолетом. Чистка оружия ее успокаивала. А пока она занималась своим оружием, Гарри пробовал заклинания на манекенах, эмоционально комментируя результаты.

— Мы ведь справимся, Гарри? — почему-то жалобно спросила девушка.

— Конечно, Герми, мы со всем справимся и все сможем, хочешь,поклянусь?

***

Дни проходили за днями, ЗОТИ вел Снейп, обожающий унижать Гарри, фашист есть фашист. Гермиона остро хотела актировать его, но пока нельзя, это бы раскрыло их в тылу врага и пришлось бы эвакуироваться. А эвакуация — штука непростая, особенно в этом мире, патронов может и не хватить, потому приходилось душить прекрасные порывы.

Гарри начал приглашать к себе Дамблдор, поэтому перед каждой встречей с директором Гермиона разговаривала и обнимала подростка, даря свою поддержку и свое тепло, видимо, поэтому Гарри держал себя в руках во время визита. Ему было сложно, невыразимо сложно. Понимать, что этот человек, возможно, виноват в гибели родителей… Неожиданно выяснилось, что часть пророчества принес Волдеморту Снейп. Фашист и предатель. Даже то, что он предал и своего хозяина, ничего не значит, это еще неизвестно, на чьей он стороне. Значит, актируем, как только это станет безопасно для нас.

Волдеморт, как оказалось, распихал куски своей души куда ни попадя. Теперь почему-то Гарри должен искать все эти куски. Вот почему? Почему его кидают против зверя, монстра, а сами сидят по углам? Товарищ Ворошилов никогда не отсиживался в штабах! И товарища Катукова часто видели на передовой! А эти… эти… эти… бросают в огонь подростков… Наше подполье, наши отряды — это было наше желание, наш выбор, а Гарри никто не спрашивает! Матросов шел на пулемет, потому что это был его выбор. И подвиг Гастелло — это его решение, поэтому и подвиг! Да как они могут? У него же ничего в жизни не было, ни минуты счастливой, ни семьи, ничего! С первого курса пытаются убить… Родственники — натуральные гестаповцы! За что ему это все?

«Да, я буду рядом. Я клянусь, что буду рядом с ним, потому что больше некому. И не будет мне покоя, пока хоть один фашист ходит по нашей земле. Так получается, что против кровавого врага только мы. И помощи ждать неоткуда…»

А там, в большом мире, за стенами школы, проклятые палачи, кровавые фашисты убивают людей. Каждый день, каждый час. А они вместо того, чтобы встать всем вместе с оружием в руках, сидят по домам и ждут, пока их убьют.

— У меня есть идея, Гарри, только надо подумать, как это сделать…

— Какая идея?

— Листовки на Аллею и в другие магические места. Только надо подумать, где отпечатать…

— А давай Луну попросим? Давай прямо сейчас!

И мы пошли к столу Рейвенкло. Луна сидела на самом краешке и спокойно смотрела на нас, будто зная, зачем мы идем и какое у нас дело. Стоило нам приблизиться, как она встала и пошла вперед, предложив следовать за ней.

— Луна, скажи, а твой папа сможет напечатать листовки?

— Листовки? Это как одна страничка, да? — иногда она кажется очень маленькой.

— Да, мы потом придумаем, как их распространять.

— А что напишем?

— М-м-м… например, так: «Не сидите по домам, вставайте с оружием в руках! Будьте смелее, боритесь, бейте Пожирателей, жгите, травите! Уничтожайте проклятых палачей при первой возможности, чтобы для них смертью дышали каждая улица, каждый дом, каждое окно! Пока мы едины, мы непобедимы!»*

— Ой, какие сильные слова… Я спрошу папу, обязательно! — радостно сказала девушка.

— Спасибо, Луна, только это очень опасно, нельзя, чтобы кто-то знал, что это твой папа, а то его могут убить, — мягко объяснила Гермиона девушке.

— Я понимаю… — грустно сказала Луна. — Но если ничего не делать, то будет еще хуже…

— Да, Луна, — просто сказал Гарри.

***

В школе происходило нечто странное — тяжело пострадала Кэти, которая никому ничего плохого не сделала, но ее почему-то прокляли и сделали это очень сложным способом. Гарри следил за Драко Малфоем, предполагая, что тот задумал какую-то гадость. Гермиона разделяла его убеждение, но каждый раз просила быть внимательнее и не подставляться. Гарри слушал Гермиону, признав за ней лидерство в этом вопросе.

Первые листовки появились на Косой Аллее, чем вызвали непонятную реакцию у Дамблдора. Практически Альбус Дамблдор своей негативной реакцией показал Гарри, что он заодно с Пожирателями, то есть предатель.**

— Герми, смотри, ему не понравился призыв к борьбе, значит, он просто хочет, чтобы людей убивали, ему все равно.

— Может, мы что-то упускаем, Гарри?

— Мы зовем людей сражаться, уничтожать этих убийц и палачей, а ему это не нравится, что мы тут можем упустить? **

— Ты прав… Я надеялась, что… Значит, мы одни.

— Значит, мы одни, — прошептал Гарри, обнимая девушку.

***

Северус Снейп привык к ненависти Поттера, но сегодня он захотел посмотреть, что творится в голове у гриффиндорской заучки. Почувствовав, что у нее потеплели серьги, Гермиона подняла взгляд и показала этому фашисту Освенцим.

Северус Снейп покачнулся. Такой всепоглощающей ненависти он не чувствовал даже от Поттера. Перед его глазами встали картины… Груды голых тел, умирающая на руках девочка, выходящие из двери барака маленькие скелетики, и у каждого такой взгляд… Буквально обвиняющий: «Это ты! Ты во всем виноват!» Профессор Снейп лишился чувств прямо в классе.

Комментарий к Я всё смогу, я клятвы не нарушу

* Не забываем, девушка из ТОЙ войны. Для нее не может быть бывшего фашиста, только мертвый. Использованы материалы настоящих листовок.

** Юношеский максимализм, он такой…

========== Своим дыханьем землю обогрею… ==========

Комментарий к Своим дыханьем землю обогрею…

Не забываем, откуда девушка. Секретарь подпольной организации - это не кот начихал, это умение воспитывать и мотивировать.

Пока Гарри ходил к Дамблдору, Гермиона решила поговорить с Невиллом и Луной, а потом уже и с остальными членами ОД. Хотя все зависит от того, как воспримут ее откровения Невилл и Луна.

— Невилл, можно с тобой поговорить?

— Всегда, — улыбнулся парень. — В Выручайку?

— Да, хорошая идея, пойдем?

Неторопливо дойдя до комнаты, Гермиона открыла вариант с мягким диваном и столиком, то есть — для посиделок, а не для войны. Невилл заинтересованно поднял бровь, неудачно пытаясь скопировать Снейпа, что вызвало веселый смех девушки.

— Итак, о чем ты хотела со мной поговорить?

— Невилл, то, что я скажу, не должно выйти за пределы этой комнаты. Это очень серьезно и очень опасно, — сказала Гермиона, напряженно думая, что будет, если она ошиблась в Лонгботтоме.

— Я тебе обещаю, — сразу стал серьезным Невилл.

— В общем, летом кое-что произошло…. Мне трудно говорить, но вот эти зелья нашлись у меня в крови, а вот эти — у Гарри, — она протянула листы мелованной бумаги парню.

Невилл читал внимательно, сравнивая листы между собой. Нахмурился, чему-то кивнул и продолжил читать дальше. Посмотрел на Гермиону, улыбнулся и снова вернулся к бумаге, сосредоточившись на всем том, чем накачивали Гарри.

— Да, где-то так мы и предполагали с бабушкой, — наконец сказал он. — Понимаешь, ты была слишком странной. Слишком правильной, слишком категоричной и ГАВНЭ это твое, от которого смеялись все факультеты… Только не обижайся. А вот с Гарри все очень сложно. Понимаешь, половина зелий в этом списке несовместима, теперь понятно, почему он был таким… Странным. Но это приговор. Если не вывести все зелья немедленно, он проживет год, ну два, и все.

— Мы уже вывели, Невилл, спасибо тебе за откровенность, — произнесла девушка, которая почувствовала, что внутри стало как-то очень холодно.

— Тогда хорошо, вы во Франции же это делали? И кровь вне тела уничтожали?

— Заблокировали пока, на ритуалы не было времени совсем, — тихо ответила Гермиона. — Летом сделаем правильно.

— Вот это вы молодцы!

— Невилл, ты слышал про листовки? Что ты о них думаешь?

— Вы очень правильно придумали, Луна мне рассказала, если волшебники перестанут прятаться по норам, то, может быть, их перестанут убивать.

— Ты знаешь, что Дамблдор против этого? Мы с Гарри, — девушка отчего-то покраснела. — Мы думаем, что это оттого, что он на стороне Пожирателей. Смотри сам, как только он стал главой суда, вышли на свободу Пожиратели, против уничтожения он возражает и сделал преподавателем Пожирателя — Снейпа.

— Знаешь, все мое воспитание говорит, что этого не может быть… Но вот когда ты это так объясняешь, это очень похоже на правду.

— Невилл, если с нами что-то случится, знай, что Волдеморт создал крестражи — он разорвал свою душу и куски вложил в разные предметы. Дамблдор не хочет, чтобы об этом знал кто-то, кроме Гарри, и это вдвойне странно.

— Значит, он готовит из Гарри одноразовое оружие, потому что иначе это не объясняется.

— Получается, так. Я думаю, мы должны возобновить тренировки ОД.

— Не в полном составе, но да, должны. Уизли я бы не звал — они слишком преданы Дамблдору, так бабушка сказала.

***

Тренировки возобновились, иногда на них приходил и Гарри. Теперь Гермиона учила всех подпольной работе, конспирации, связи. Она передавала все накопленные за те годы знания. Как организуется партизанский отряд, как выбираются цели, чем агентурная разведка отличается от военной. Стараясь адаптировать свои знания, она часто разговаривала со своими товарищами.

— Мы все здесь товарищи. Предаст один — погибнем все, поэтому нужно учиться скрытности, а еще закалять волю, чтобы перенести пытки, ничего не рассказав.

— Ты думаешь, нас будут пытать?

— Если попадемся фаш… Пожирателям — обязательно будут. К этому надо быть готовыми.

— А как?

— Закалять волю. Всегда выполнять то, что пообещал, идти к своей цели наперекор всему.

Пользуясь возможностью, ОД разрабатывал планы. Гермиона настояла, чтобы планы были готовы на любой случай — нападения на школу, проникновения в замок, захват кого-то в плен.

— Мы своих не бросаем. Никогда и ни за что. Мы будем драться, пока стучит наше сердце, потому что больше некому. Трусливые взрослые волшебники сидят по домам и ждут, когда их придут убивать. Мы же не будем этого ждать?

— Нет! — хором ответили подростки.

— Пока мы едины — мы непобедимы!

— Пока мы едины — мы непобедимы! — хором подхватили все.

Переведя на английский язык бессмертную песню чилийского поэта, девушка поразилась, с какой решительностью ее пели члены обновлённого ОД. Все-таки учить своих товарищей «Интернационалу» она не решилась. Но какой огонь зажигался в глазах девчонок и ребят от этой песни. Придется, они и в бой с ней пойдут.

Из отряда самообороны медленно выкристаллизовывалась настоящая ячейка сопротивления. Готовая и к подпольной работе, и к прямому столкновению. Девушка читала стихи, пела песни, в которых говорилось о единении с народом и борьбе за свободу. И школьники менялись на глазах, становясь более собранными, решительными, смелыми. В их глазах больше не было страха перед Пожирателями.

И вот тогда, когда Гермиона увидела, что они стали единым целым, она начала петь «Интернационал», с удивлением заметив, что рядом встал Невилл, Луна и другие. Медленно вставали с кресел, вставали рядом, плечом к плечу. Торжественная мелодия ее голоса плыла по Выручай-комнате.

Тренируясь, вонзая заклятья в манекены, кто-то время от времени проговаривал слова. Подростков увлекли сильные слова гимна, и это неудивительно, ведь было время, когда эти слова поднимали в бой тысячи людей. Огнем загорались глаза идущих на бой людей. Гермиона дала своим товарищам цель и песню, с которой они готовы идти в бой.

Гарри как-то спросил Гермиону, зачем она это делает.

— Понимаешь, вдвоем войну не выиграть, а она может прийти к нам в любой момент. Чем большему они научатся, чем сплоченнее будут, тем меньше их погибнет в бою.

— Иногда я думаю, что ты знаешь о войне гораздо больше, чем все мы вместе взятые, — проговорил Гарри.

Он начал чаще обнимать ее, прижимая к себе, как что-то дорогое, и девушка это очень остро чувствовала. У них, конечно, война, а на войне не до любви, но Гермионе становилось теплее, когда Гарри был рядом. И девушка прижалась к парню, спрятав лицо на его груди. В этот момент тепло было обоим.

— Скажи, когда закончится война, ты согласишься пойти со мной в Хогсмид?

— Когда закончится война, я пойду с тобой куда угодно.

— Даже на край света?

— Даже на край света.

— Ты знаешь, мне очень тепло с тобой.

— И мне тоже.

— Можно ли сказать, что я… что ты мне нравишься?

— Наверное… Как и ты мне… Но сейчас у нас война, Гарри.

— У нас война, Герми…

========== Ты только прикажи и я не струшу ==========

Комментарий к Ты только прикажи и я не струшу

Для тех, кто не видел, как один человек держит коридор, может показаться сьюшненько, на деле, в жизни бывает абсолютно все.

Их застали врасплох. Как они ни готовились, но беда пришла внезапно, как тогда, 22 июня. Выскочив из гостиной на отчаянный девичий крик, Гермиона застыла на мгновенье, только после этого вытащила свой Штейр, дернула предохранитель и открыла огонь. Фашисты, не готовые к сопротивлению, повалились на пол. К сожалению, Лаванде помощь уже была не нужна. Отовсюду доносились крики боли и ярости.

Как оказалось, к тому, что их будут просто убивать, готов никто не был. Хотя Гермиона предполагала что-то подобное, но все-таки надеялась на лучшее.

Она бежала по коридору, останавливаясь, чтобы выпустить пулю во врага, ворвавшегося в замок. Взгляд вырывал только отдельные картинки — пытки, насилие и кровь, много крови. Проклятые палачи и здесь убивали и пытали, просто уничтожая детей и подростков. Не было времени правильно укладывать магазины, Гермиона просто сбрасывала их на пол и стреляла, стреляла, стреляла.

Откуда-то сверху послышался отчаянный крик, мимо окна пролетело что-то, одетое в мантию Дамблдора. Наконец девочка добежала до очага сопротивления, Луна и еще двое ребят из ОД отчаянно защищались, стараясь остановить кровавых зверей, которым нравилось убивать.

— Луна, где Невилл? — Девочка заплакала.

— Держись, мы отомстим за него!

— Сомкнуть ряды и все вместе!

Стрекотала винтовка, стреляющая очередями, дымился ствол. Дав оружию отдохнуть, Гермиона дернула пистолет. Тульский Токарев не подвел, посылая пулю за пулей в наступающие морды. Как же так, Невилл… Боюсь, сегодня мы многих не досчитаемся.

Дамблдор забрал Гарри и куда-то исчез, как будто знал. А может, и знал… Гермиону уже ничего не удивит. Надо отбивать атаку, Пожирателей как-то слишком много. Заканчиваются снаряженные магазины для винтовки, и Гермиона переходит на палочку, падают обессиленные защитники… А Пожиратели все не кончаются… Скоро она останется одна. Сил совсем немного… В тот момент, когда кажется, что сил уже нет, когда темнеет в глазах, на Пожирателей нападают с тыла.

Сзади на Пожирателей нападает Гарри, разнося всех бомбардами, он спешит к ним на помощь, спешит, но не успевает уклониться от заклинания и падает на каменный пол, заливая его своей кровью. И тогда Гермиона идет в рукопашную с двумя ножами в руках.

— Не умирай, молю тебя!

— Живи счастливо… пожалуйста…

— Нет! Не-е-е-ет!

Когда рыдания утихают, Гермиона вспоминает про маховик. Крутится волчком артефакт, утянутый из Отдела Тайн. Она не считает обороты, знает, что больше максимума его не повернуть. Руки дрожат, сердце готово выскочить из груди. Девушка сотрясается, сдерживая истерику, еще одну истерику, которая подступила буквально к горлу. Наконец маховик срабатывает и все темнеет.

— Темпус! Я все исправлю!

***

Итак, у нее есть время. Неизвестно, когда в точности пожирательские фашисты напали, зато известно, что они шли от Выручай-комнаты. Гарри говорил, что Малфой там что-то вынюхивал, значит, возможно, там есть что-то, что позволит выродкам проникнуть в школу. Подбежав к гостиной Гриффиндора, Гермиона нашла Невилла.

— Невилл, через три, может, четыре часа на школу нападут Пожиратели, они будут просто всех убивать, надо организовать сопротивление, запереть первачков и очистить коридоры.

— Я тебе, конечно, верю, но откуда ты это знаешь? Предсказала?

— Я же не Трелони. Мне пришлось воспользоваться маховиком, Невилл, знаешь, что это такое?

— Но… — сильно побледнел парень. — Совсем плохо?

— Они всех. И Гарри, и тебя, и Луну, всех, понимаешь? — сорвалась Гермиона.

— Все, я понял, понял, не волнуйся, я уже побежал.

Кивнув ему и прихватив сумку с оружием, девушка побежала к Выручай-комнате. Думая о том месте, где все спрятано, Гермиона прошла трижды мимо картины с тролльим балетом и, достав винтовку, ворвалась в комнату.

Драко Малфой, очевидно, совсем не ожидал увидеть гриффиндорку, поэтому замер, хлопая глазами, а вот Гермиона, заряженная на движение, останавливаться не стала и врезала ему по голове прикладом четырёхкилограммовой винтовки от всей широты души. От такого приветствия слизеринец потерял равновесие, как следствие потери сознания, и упал на не сильно чистый пол. Помня о том, что заклинания не вечны, Гермиона быстро связала Драко куском капронового шнура, заткнув рот кляпом, трансфигурированным из валявшегося недалеко ботинка. С трудом оттащив получившуюся композицию за большую кучу пыльного непонятно чего, девушка подошла к шкафу, возле которого крутился Малфой.

— Хм… Возможно, это портал какой-нибудь… — задумчиво проговорила девушка. — Что ж, выбора нет.

Достав одну из двух гранат, Гермиона заминировала шкаф так, как ее учил дядя Коля в партизанском отряде. Кто войдет, заденет тонкую веревочку, и будет бум. Всех не убьет, но хоть кого-нибудь. Жалко, что дверь в выручайку не заминируешь.

— Темпус! Однако, провозилась… Надо занять позицию… — заговорила девушка себе под нос, чтобы не бояться. — А эта лестница у нас на Астрономическую башню… Вот тут и засяду.

Все-таки очень страшно. Хотя Гермиона знала, что где-то там Невилл организует девчонок и ребят, что теперь-то они готовы, но страшно было до ужаса. Хотя вроде бы не первый бой.

***

Гулко рвануло за стеной. Значит, время закончилось. Устроившись удобнее на позиции, трансфигурированной из стульев, которые валялись в заброшенном классе рядом, Гермиона поплотнее прижала приклад к плечу. Отсчет пошел. Прошло, наверное, минуты две, и дверь распахнулась. Из Выручай-комнаты начали выбегать Пожиратели. Застрочил Штейр, выпуская короткие, на два патрона, очереди. Не ожидавшие такого типа атаки, Пожиратели украсили своими телами пол.

Гермионе повезло дважды. Во-первых, волшебники не ожидали огнестрельного оружия в волшебной школе, да большинство и не знали, что это такое. Во-вторых, они очень спешили. Ну и фактор внезапности сработал. Потеряв пятерых, Пожиратели затаились в комнате, видимо, устроив совет. Девушка воспользовалась этим временем, чтобы сменить позицию. Новая позиция не перекрывала полностью лестницу, но и на старой оставаться нельзя, в чем Гермиона почти сразу же убедилась, увидев унесшуюся куда-то в сторону ее старой позиции мощную «Бомбарду».

Выскочившие Пожиратели опять нарвались сначала на «Бомбарду», а потом сразу же на достаточно плотный огонь. Как оказалось во время тренировок, Протего пулю не держит, для защиты от пулевого оружия нужен совсем другой щит, поэтому, пульнув заклинанием, Гермиона вынудила Пожирателей поднять не тот щит, а Штейр уже доделал остальное. К сожалению, за стрельбой она не увидела, как кто-то нырнул на лестницу наверх.

Опять нужно было менять позицию. Прикинув, куда могут рвануть Пожиратели, Гермиона устроилась хоть и несколько неудобно, но безопасно. Сзади подбежал Невилл.

— Гермиона, тебе помощь не нужна?

— Пока нет, гостиные закрыты, все в порядке?

— Да, все в порядке, но Пожирателей нет.

— Знаю, они все во-о-он там, — показала девушка пальцем.

Увидев валяющиеся на полу трупы в черных мантиях, Невилл сглотнул и с уважением посмотрел на Гермиону.

— Все, уходи отсюда. Сейчас опять начнут.

— Как же ты тут, одна?

— Иди, Невилл, ты нужен ребятам. Пока я жива, они не пройдут.

Невилл ушел, а Пожиратели все не торопились. Гермиона уже устала ждать, да и глаз устал, все-таки воевать — не самая простая работа. Откуда-то сверху послышался крик, и на лестнице появился Снейп. Перенацелив ствол, Гермиона выстрелила, но ошиблась, промазав. Услышав визг рикошета, фашист подпрыгнул и быстро побежал куда-то вбок, так что Гермиона не была уверена, задела ли она его второй очередью. Досадливо сплюнув, девушка подавила желание выругаться, потому что комсомолки матом не ругаются.

Не дождавшись активности Пожирателей, Гермиона достала последнюю гранату и закинула ее в полуоткрытую дверь, постаравшись убежать как можно дальше. От силы взрыва дверь резко открылась, но за ней никого не оказалось. В этот момент на лестнице появился Гарри. Живой!

Забыв обо всем, Гермиона побежала ему навстречу. Они встретились на середине лестницы, заключив друг друга в объятья. От Гермионы незнакомо пахло порохом и гарью. Гарри с наслаждением вдохнул новый запах девушки.

— Гарри! Живой!

— Герми… Там Снейп Дамблдора убил…

— Да гори они оба огнем, главное, что ты живой!

***

Драко Люциус Малфой отделался головной болью и мокрыми штанами.

В этом бою погибло восемь Пожирателей и Альбус Персиваль Вульфрик Брайан Дамблдор. Еще трое Пожирателей были ранены осколками гранаты. Лорд Волдеморт был в бешенстве, и живые позавидовали мертвым.

========== Товарищ время ==========

— Невилл, после поезда мы исчезнем, с нами все будет хорошо, давай обговорим связь.

— Будете чистить Поттера? Это правильно. Что со связью?

— Нужно или шифровать сообщения, или придумать ключевые слова. Как думаешь, пергамент на просвет смотреть будут?

— Думаю, нет, вряд ли кто-то догадается…

— Тогда для писем можно просто намечать иголкой правильные буквы, — задумчиво сказала Гермиона, набивая магазин потрудившегося Штейра, почистила-то она его сразу.

— Это основная связь? — спросил Невилл. — Ты говорила, что должна быть основная и запасная.

— Скорее, запасная… Рация здесь работать не будет, для галеонов слишком далеко… — Гермиона пыталась припомнить, чем в условиях волшебного мира можно заменить рацию.

— Герми, а если парные зеркала? — спросил Гарри, полируя нож девушки, неожиданно ставшей очень близкой после того боя с Пожирателями.

— Могут подслушать… Идея! — воскликнула Гермиона. — Парные дневники, их же можно купить, а текст шифровать книгой.

— А какой книгой? — спросил Невилл.

— Хм… — задумалась Гермиона. — История Магии за седьмой курс ни у кого не вызовет вопросов, я думаю. Но нужны растры, вот с ними не все просто — если попадут в неправильные руки, можем все погореть.

— Растры можем спрятать здесь, — спокойно проговорила Луна, прижимаясь к Невиллу. — Все равно не везде можно расшифровывать. Будет дольше, но безопасней, а безопасность — главное, ты сама говорила.

— Гермиона, насколько я знаю, вас будет охранять Орден Феникса, их предупреждать будете?

— Понимаешь, Невилл, с ними все не так просто. Они не защищают своих людей, легко жертвуют ими, если судить по Первой войне, кроме разговоров и криков о бдительности, от них пользы нет никакой. Ну а так как это люди Дамблдора, то цель у них может быть той же — убить Волдеморта и Гарри, и если с первой частью мы согласны, то со второй — категорически нет.

— Ты уже говоришь «мы», — ласково произнесла Луна, улыбнувшись покрасневшей Гермионе.

***

Времени катастрофически не хватало. Сразу же после боя, вытащив с помощью Гарри оглушенного Малфоя из комнаты, но забыв развязать, Гермиона помчалась в совятню, чтобы отправить короткую весточку родителям. «По получении этого письма — немедленная эвакуация, мы в безопасности». Девушка совсем не хотела рисковать родными.

Возвращаясь, она увидела столпотворение возле Выручай-комнаты. Оказалось, что Минерва Макгонагалл пыталась развязать Драко Малфоя, продемонстрировав инерцию мышления волшебников. Раз за разом она накладывала Фините, но добилась только отмены трансфигурации ботинка, из-за чего мистеру Малфою предстояло отращивать зубы и чинить челюсть. Улыбнувшись, Гермиона схватила хихикающего Гарри за руку и скрылась в коридорах.

В последующие дни девушка вела себя примерно настолько, что у авроров к ней не возникло совсем никаких вопросов, несмотря на запах ее новых духов. Причину смерти большинства Пожирателей установили только через две недели, но вот кто мог это сделать, определить уже не удалось, потому что Гермиона вечером того же дня собрала все гильзы и уничтожила другие следы своего присутствия. Как показал предыдущий опыт, Министерству доверять было совершенно нельзя.

— Да что ж за время такое — почти никому доверять нельзя, — сокрушался Гарри.

— Ничего, у нас есть ОД, а остальные… Вот закончим с Волдемортом и тогда заживем… — мечтательно произнесла Гермиона.

В такие моменты девушке вспоминалась Польша. Страна, которую Красная Армия освобождала от проклятых фашистов, могла выстрелить в спину из автомата одного поляка и защитить спиной другого. Армия Крайова считала солдат Красной Армии врагами, а вот Армия Людова — друзьями. И поди разбери…

Прошли похороны Дамблдора, лицемерные речи лицемерных людей. Ни один из выступавших не говорил от сердца, от души. Гермиона помнила похороны товарища Кирова — вот это было народное горе, сколько людей выступало, все говорили от души, это чувствовалось! А тут разве что декан Гриффиндора испытывала горькие чувства, а остальным, казалось, было все равно. Да и эти похороны на территории школы… По мнению девушки, это было совсем неправильно, кладбища существуют не зря. Разве что….

— Гарри, а директор мог разорвать свою душу, как думаешь?

***

Поезд отходил от станции, по вагонам ходили члены Ордена Феникса, Гермиона сидела рядом с Гарри, поглядывая на Тонкс. Аврор Тонкс, по сути, сейчас была конвоиром, а ребятам предстоял побег. Девушка вспоминала, как они помогали бежать девушкам, которых фашисты увозили в рабство. Их не увозят в рабство, но что придет в голову фениксовцам, неизвестно. Они же легко пожертвуют кем угодно, твари. Гермиона знала ситуации, когда необходимо оставить одних, чтобы выжили другие, но, выбирая между взрослыми и подростками, всегда вызывались взрослые. «Иди, дочка, я уже пожил, иди».

Гарри им нужен живым и то ненадолго, а вот все остальные — вовсе не обязательно. Противно было от этого всего. Гермиона встала и вышла, чтобы пройти в тамбур вагона. Через минут пять появился Гарри, за которым следовала Тонкс. Точно, конвоир, скривилась Гермиона.

— Что, Тонкс, и свечку держать будешь? Дай нам побыть наедине, — зло сказала девушка, на что бравая аврор покраснела и убежала.

— Обиделась, — хмыкнул Гарри. — Ты откуда слова-то такие знаешь?

— Я начитанная. Иди сюда, нет времени, — проговорила Гермиона, нащупывая порт-ключ.

Громкий хлопок возвестил об исчезновении пары подростков. Из поезда перемещаться было совсем небезопасно, но выбора, учитывая конвой, не было совершенно. Палочки у ребят были с собой, так же, как и оружие, а сундуки с тряпками — дело житейское, жизнь дороже.

Оказавшись в закрытой комнате, Гермиона выдернула пистолет из подмышечной кобуры, сразу сняв с предохранителя. Гарри поставил щит, и они медленно двинулись к единственной двери. Показав парню, что необходимо делать, Гермиона прижалась к стене. Резко открылась дверь, и девушка кувырком ворвалась в комнату, ведя стволом оружия из стороны в сторону. Появившийся за ней Гарри поставил мощный щит.

— Смотри, Эмма, как грамотно вошли, буквально как по учебнику, — раздался смех Марка Грейнджера. — Что, пришлось повоевать?

— Пришлось, папа, — вздохнула Гермиона, вставая и отменяя трансфигурацию юбки. — Еще как пришлось…

— Давайте, прячьте оружие и мыть руки, за обедом расскажете, — улыбнулась миссис Грейнджер.

— Сейчас, только сообщу Невиллу, что с нами все в порядке, — проговорила девушка, садясь за шифрование под заинтересованным взглядом отца.

— Ну ладно, я… Ты-то это откуда знаешь? — тихо сказал мистер Грейнджер.

Рассказ занял достаточно долгое время, ребята успели и поесть, и выпить чаю. Гермиона медленно расслаблялась, остывала, как броня танка после яростного боя, хотя в первую очередь она разобрала и почистила пистолет. Они находились во Франции, здесь было безопасно. А вот Эмма Грейнджер смотрела на свою рано повзрослевшую дочь и сравнивала ее глаза с глазами мужа после той войны. Женщина со слезами на глазах смотрела на то, как ее любимая доченька ухаживает за своим оружием.

— Значит, организации Дамблдора вы не доверяете? — спросил мистер Грейнджер.

— Мы, получается, никому не доверяем, кроме группы Невилла, — спокойно произнес Гарри, крутя в руках патрон винтовки. — Но врага надо уничтожить, пока он не уничтожил нас.

— Но, может быть, можно спрятаться? — тихо спросила Эмма.

— Он фашист, мама. Он станет сильнее и придет за Гарри, — печально ответила Гермиона.

— Так, принимаем за факт то, что сказали дети, и думаем, что можно сделать, — закончил дискуссию мистер Грейнджер. — Сейчас планы какие?

— Гарри нужно в клинику, потом нужно ему оружие найти и стрелять научить.

— Хорошо, тогда сегодня до вечера отдыхаете и завтра с утра в клинику, Гермиона, позвони им, — резюмировал Марк.

— Жалко, что времени у нас так мало, — прошептал Гарри.

========== Я снова поднимаюсь по тревоге ==========

Комментарий к Я снова поднимаюсь по тревоге

Описанный бой к реальности отношения не имеет.

«Мы находимся в безопасности. В школу не вернемся. Любые попытки обнаружить и захватить нас, равно как и родителей Гермионы, будут считаться враждебными действиями. Не ищите нас, мы сами с вами свяжемся. Гарри и Гермиона».

Это короткое письмо, доставленное через банк, вызвало бурю негодования у членов Ордена Феникса. Особенно неистовствовала Молли Уизли, искренне не понимавшая, как эти двое смогли сорваться с крючка. Зелья, которые она варила лично, никогда не давали осечки. Конечно же, фениксовцы решили проигнорировать это письмо, благо запас крови как Поттера, так и Грейнджер, в наличии имелись.

— Найду и лично выпорю! — пообещал Аластор Грюм.

Однако зелья поиска, сваренные на крови ребят, результата не дали. Совсем никакого, как будто таких людей не существовало. Другие ритуалы, даже темные, дали ровно такой же результат. Аластору было невдомек, что его реакция на письмо уже известна Гарри, а потому Орден Феникса перешел в разряд врагов.

Они еще долго спорили, что делать, но в один прекрасный день дом внезапно закрылся, выкинув всех там находившихся на улицу. Надо было искать другое место для штаба.

***

Гарри провел в больнице две недели, в течение которых из него полностью вывели все зелья, включая яд василиска и блокирующие его слезы феникса, и удалили кусок чужой души. Также Гермиона и Гарри полностью заблокировали все части организма, которые находились вне тела, сделав бесполезной кровь, которую у них забирали в разное время, даже без их ведома. Но самое неприятное… Маг-менталист обнаружил и разблокировал в мозгу парня более пятидесяти разных воспоминаний, и вот то, что Гарри вспомнил после этого, немного меняло планы.

— Скажите, а можно узнать, кому принадлежит кусок души? — спросила Гермиона, которую беспокоил вопрос Дамблдора.

— Можно вывести образ, имени не будет, — ответил некромант. — Сделать?

— Сделайте, пожалуйста, — попросил Гарри.

Над вместилищем души воспарила фигура неизвестного присутствующим молодого человека, который смотрел на всех высокомерным взглядом. Гермиона вглядывалась в лицо фигуры, что-то ей казалось знакомым, но…

— А колдографию или фотографию сделать можно? — спросила девушка, тяжело вздохнув, потому что загадок становилось все больше, а такие загадки Гермиона не любила.

— Можно, — кивнул некромант. — Я пришлю ее попозже.

— Спасибо большое, — сердечно поблагодарили его ребята.

— Все же чья в тебе была душа? — задумчиво проговорила Гермиона.

— Точно не Риддла, — твердо ответил Гарри.

— Пойдем, надо писать письма и готовиться. Еще тебя стрелять учить, — вздохнула девушка.

Гарри кивнул, и они отправились обратно в гостиницу, к родителям Гермионы. Пока ребята лечились, Марк нашел контакты и во Франции, в Легионе, потому проблема инструкторов и подбора оружия не стояла. Однако от того факта, что его дочери с этим хлюпиком придется действовать практически в одиночку, отцовское сердце сжималось.

— Понимаешь, папа, единственное, с чем ты можешь помочь — с экипировкой, — объясняла отцу Гермиона. — Против волшебников ты ничего сделать не сможешь. А вот экипироваться, да на длительный срок… Никто не знает, как быстро мы сумеем найти крестражи. Еще нужно разобраться, как их уничтожать, информации от Дамблдора веры нет.

— Хорошо, дочь, я принял твои аргументы, ты действительно лучше знаешь… Завтра едем в одно интересное место, где вам помогут, — с тяжелым вздохом согласился мистер Грейнджер.

Назавтра с утра Гермиона с Гарри купили палатку с чарами ненаходимости, которые шли в комплекте очень недешевой вещи. Также — дополнительные палочки, специальные артефакты, в том числе и боевые. С ними был представитель юридической конторы, который четко и без вопросов оформлял документы. Потом был обед в скромной пиццерии. Несмотря на скромность заведения, готовили там просто превосходно.

Сразу после обеда ребят забрал «Хаммер» с военной базы, что было видно по его расцветке и номерам. Достаточно быстро домчавшись до точки назначения, Гарри и Гермиона покинули машину. Встречали их два офицера, глаза которых закрывали солнечные очки. Козырнув и получив ответный рефлекторный жест от Гермионы, офицеры заулыбались и предложили следовать за собой.

— Что мы можем вам предложить… Мины, гранаты… Ну, с этим потом. Давайте начнем с оружия. Что у вас сейчас есть? — спросил офицер с погонами капитана.

— Штейр и русский ТТ, — ответила Гермиона, выкладывая оружие на стол.

— Я вижу, он уже успел неплохо поработать, — заметил второй офицер с погонами полковника, осматривая Штейр.

— Да, было тут дело, — смутилась Гермиона.

— Вы где работать собираетесь, в зданиях или на природе?

— Больше на природе, наверное, — задумчиво ответил Гарри, осматривая ряды винтовок и автоматов.

— Ограничения по объему?

— Да хоть склад со всей инфраструктурой, — махнула рукой девушка.

— Тогда… Учитывая ваш возраст и неопределённость условий, я бы предложил русское оружие. Оно неприхотливо и не боится грязи. Пойдет?

— Привыкнуть надо, — с сомнением ответила Гермиона. — А Гарри так и с нуля…

— Стрельбище в вашем распоряжении. Предлагаю так: работаете недели две с оружием, выбираете себе по руке и по возможностям. Параллельно с вами работают инструктора по минно-взрывному делу, согласны?

— Так точно, — ответила девушка, а Гарри только кивнул.

Гермиона так и не узнала, что и кому сказал папа, но за их подготовку взялись очень серьезно. Они бегали, прыгали, прятались, маскировались и стреляли, стреляли, стреляли, пока в голове не начинало звенеть, а руки — трястись. Вечером ребята едва доползали до постелей.

На минно-взрывном Гермиона почувствовала себя сосунком, когда инструктор описывал девушке и парню различные типы взрывчатки, мин, взрывателей. Способы закладки, способы подрыва… Наука была не самой простой, но ребята запоминали и учились до черных звездочек в глазах. Прошел уже месяц, когда Гарри и Гермиону пригласили в штабное помещение.

— Чтобы не уходить далеко от практики, сегодня отдыхаете, а завтра у вас итоговые учения. Прошу к карте, — пригласил их полковник. — Понятие пайнтбола известно?

— Так точно, — ответила Гермиона, привыкнув к уставным обращениям за это время.

— Вам необходимо пройти вот этим маршрутом и взорвать мост. Мост тут, маршрут на ваше усмотрение. Ловить вас будут две группы специального назначения. Вопросы?

— Никак нет.

— Свободны.

Это был их первый спокойный вечер за долгое время, и провести они его решили вдвоем. Сидя рядом на узкой койке, Гермиона и Гарри увлеченно целовались, будто пробуя друг друга на вкус. Гарри не углублял поцелуй, просто наслаждаясь им, а Гермиона тихо млела, понимая, что влюбилась, как девчонка. У них сейчас было несколько часов наедине, но спешить ребята не хотели. Вот закончится война…

***

Утро началось с команды «Подъем! Боевая тревога!» Быстро собираясь и экипируясь, ребята выскочили на плац, где уже собрались человек двадцать взрослых, смотрящих на Гарри и Гермиону с удивлением. Увидеть молокососов с оружием бравые спецназовцы не ожидали.

— Господа солдаты и офицеры, сегодня вы будете ловить эту пару. Это не просто подростки, им предстоит поиск и совсем скоро. Мы не знаем, с чем они могут столкнуться, но так вышло, что, кроме них, некому. Примите это за факт.

— Брать мягко? — теперь на ребят смотрели с сочувствием.

— Желательно без переломов, — улыбнулся офицер. — Так, друг друга увидели? Все, подростков ждет вертолет, а вы выступаете через четыре часа.

За время, проведенное в полете, ребята успели перекусить и настроиться на работу. Сейчас у них был экзамен, последний экзамен перед выходом. И надо постараться его сдать, хоть и не им тягаться с профессионалами, но проверить себя стоит. Высадка!

— Гарри, определяемся и идем вот так, как думаешь? — сказала Гермиона, ведя пальцем вдоль линии на карте.

— Да, имеет смысл, — кивнул парень. — Только я вперед, хорошо?

— Договорились.

Противника ребята увидели совершенно случайно, у самого моста. Если до сих пор им везло, то сейчас удача повернулась явно филейной частью. Очередь просвистела над головой, заставив вжаться в землю. Отчаянно переглянувшись с Гарри, Гермиона послала тело вперед, а Гарри, привстав, принялся стрелять, прикрывая ее, буквально «на расплав ствола». Эта тактика была в данном случае самой правильной, противник был вынужден обходить яростно огрызающуюся огнем огневую точку.

Заложив мину и насторожив часовой механизм, Гермиона кинулась к Гарри, который все еще стрелял… Привстав на колено, спиной к спине, двое подростков обстреливали кусты, уже понимая, что им не уйти, и желая забрать с собой побольше врагов. Они уже забыли, что это учение, что патроны не настоящие. Они были в бою, всей душой, всеми силами. А спецназовцы залегли, любуясь этой сценой. И тут сквозь выстрелы до людей донесся мотив песни.

— Что это, Вик?

— Они поют, Мер.

— Это я слышу, но почему?

— Я слышал, что, когда русские идут в свой последний бой, они поют.

— Но они же не русские… Что они поют хоть?

— Трудно сказать… «Пока мы едины, мы непобедимы»*, что это?

— Правильные слова, как ни посмотри…

После разбора и получения последних инструкций Гарри с Гермионой отправились домой, в гостиницу. Оставалось совсем немного времени на отдых.

***

Сложив снаряжение, Гарри и Гермиона готовились к выходу. Время было дорого, ведь Невилл сообщал о том, что нападений стало больше. Незадолго перед выходом Гарри вызвал Кричера, который неожиданно смог появиться во Франции.

— Кричер, твоя задача выкинуть всех посторонних из дома на Гриммо и закрыть дом для всех, кроме нас с Гермионой.

— Грязные полукровки с грязнокровками… — завел старую пластинку домовик.

— Это приказ! — твердо произнес Гарри. — Выполнять, а то одежду получишь!

С громким хлопком причитающий Кричер исчез, а для Гермионы настало время прощания с родителями.

— Береги себя, доченька, — прошептала рыдающая миссис Грейнджер.

— Береги ее, парень, — сказал мистер Грейнджер.

Они обнимались, прощаясь, будто навсегда. Возможно, и навсегда, кто знает, как ляжет дорога в этом поиске, где подростки будут совсем одни. Девушка обернулась и подняла кулак, прощаясь.

Комментарий к Я снова поднимаюсь по тревоге

* Строка из песни Серхио Ортеги

========== И снова бой такой, что пулям тесно ==========

Комментарий к И снова бой такой, что пулям тесно

все бои умышленно уведены от реалистичности в сторону красивости

Осторожно: присутствует романтическая линия.

На удивление,камин на Гриммо их пропустил, поэтому прямо из банка ребята шагнули в мрачный дом. Расслабляться не следовало, Гермиона это хорошо понимала, поэтому сразу же прижала к плечу Штейр, с которым не смогла расстаться, несмотря на обилие другого оружия.

— Да, таких грязнокровок я еще не видела, — спокойно произнесла нарисованная волшебница с портрета, глядя в зрачок дула винтовки.

— Здравствуйте, мадам, — ответила ей Гермиона, не отводя, впрочем, ствола.

— Кричер, — позвал Гарри, и домовик немедленно появился перед ним.

— Что нужно сыну грязнокровки от старого Кричера? — произнесло это существо, облаченное в грязную хламиду.

— Ответы, Кричер, ответы, — твердо произнес парень. — Кто такой Р.А.Б.?

Почему-то Гарри был уверен, что домовик из старой семьи должен это знать, но ответ был получен, как ни странно, от портрета.

— Так подписывался мой младший сын, Регулус.

— И что с ним случилось? Кричер?

— О, мой бедный хозяин! Кричер так и не сумел исполнить его волю!

— Рассказывай немедленно, — потребовала женщина с портрета.

Старый домовик рассказал историю о том, как злой человек заставлял его пить жуткое зелье, а потом то же самое сделал Регулус, чтобы забрать злую вещь. Эту вещь он отдал Кричеру, а сам остался там и умер. Женщина на портрете рыдала, а Гарри потребовал принести «злую вещь».

Когда медальон оказался перед Гарри, он приказал домовику положить тот на стол, а сам повернулся к Гермионе и попросил нож, закаленный в яде василиска, который им удалось купить буквально в последний день.

— Ты уверен?

— Такой же мы вытащили из пещеры, так что это должен быть крестраж.

— Чей крестраж? Кто посмел? — вскричала женщина с портрета.

— Волдеморта… — прошептала Гермиона, протягивая нож парню.

— Он создал крестраж? Безумец!

— Несколько крестражей, мадам, несколько.

— Но тогда он должен был сойти с ума!

— Он и сошел, мадам, — произнес Гарри, а потом зашипел, и крышка медальона поднялась, в этот миг Гарри воткнул нож в медальон и с криком схватился за мочку уха.

— Что случилось? — подскочила к нему Гермиона.

— Этот гад чуть артефакт не спалил, вместе с моим ухом, — сквозь зубы прошипел парень.

— Ты змееуст? — удивилась женщина. — Кричер, с этого момента ты выполняешь все приказы мистера Поттера.

— Да, леди Вальбурга, — поклонился домовик.

***

— Давай посчитаем, — произнес Гарри. — Тетрадка — раз, медальон — два, что-то у Основателей — два или три предмета, и, наверное, его змея. Я, как оказалось, был крестражем кого-то другого.

— Может быть, леди Вальбурга знает?

— В любом случае, надо спросить. Это можно сделать и завтра, сегодня отдохнем и наметим план, согласна?

— Согласна, предлагаю поесть, — ответила улыбающаяся Гермиона.

— Отличная мысль! — воскликнул Гарри. — Кричер!

Хорошо подзаправившись, ребята решили, что начинать надо с начала, то есть с дома Гарри и всего, что его окружает. Тем более ходили слухи, что дом Дамблдора тоже там. Добираться решили на обычном автобусе, чтобы не привлекать внимания. Форму и оружие можно замаскировать, даже полностью можно замаскироваться на самом деле. Посмотрев расписание, выбрали автобус, уходящий рано утром.

Оставалось еще полдня до вечера, и Гарри решил поговорить с Гермионой. В нем давно уже зрело понимание, что его чувства к ней становятся с каждым днем все сильнее, поэтому парень понимал, что сто́ит, как говорил дядя Вернон, не к ночи будь помянут, расставить все точки.

— Герми, нам скоро идти в бой, поэтому я хочу спросить тебя… — начал он, не зная, как продолжить. — Мы знакомы с первого курса, мне не всегда нравилось, как ты себя вела, но… Ты всегда была рядом. Даже когда меня предавали, ты была рядом, поддерживала, помогала мне. Я был слепцом, не решившимся пригласить тебя на бал, ведь только потом до меня дошло, насколько ты дорога мне. Весь прошлый год ты показывала такое доверие и заботу, что я даже не знаю, как это все описать. Но я знаю одно, и перед тем, как мы пойдем, возможно, на смерть, я хочу спросить… Любимая, согласишься ли ты стать моей женой?

Гермиона, замерев, слушала сбивающуюся речь парня, отчаянно боясь услышать и не услышать волшебные слова, которые с теплом и нетерпением ждет каждая любящая девушка. Хотя идет война, но Гарри прав… Имеют же они право на малую долю счастья. И даже то, что парень не хочет, чтобы она была ППЖ, а хочет сделать все правильно — согревало Гермиону. Потому девушка улыбнулась и ответила Гарри.

— Да, любимый, — она пробовала это слово на вкус, и оно ей нравилось.

— Сын грязнокровки даже помолвку провести не может, — внезапно появился недовольный Кричер. — Надевай кольцо на руку девушки и повторяй за мной…

Казалось, сам дом засвидетельствовал их помолвку — дрогнули стены, когда Гарри и Гермиона закончили говорить. Чувствуя себя немножко скованно, девушка тем не менее с жаром ответила на поцелуй любимого человека. Потом уже, лежа в своей постели, она думала о том, как поворачивается история… Когда-то давно у Иры была подруга — Верочка Пантелеева, вот она так же выходила замуж за военного моряка, без оглядки на войну, без мыслей о том, что не ко времени. И они были счастливы в тот момент, когда комиссар расписал их, потому что просто очень любили друг друга.

Гермиона же не могла понять, насколько она любит Гарри, зато твердо знала одно — без него она умрет.

***

В Годриковой Лощине было, на первый взгляд, все тихо. Спокойно ходящие по улицам волшебники не вызывали никаких опасений, поэтому, спрятав оружие, Гарри и Гермиона двинулись по улице к дому Гарри. На первый взгляд, дом был разрушен, поэтому Гарри вошел в него. Пройдя по комнатам, парень заметил клочок пергамента в углу разрушенной детской. Подняв его, Гарри почувствовал, как глаза защипало — это было письмо Лили. От письма осталось немного, но в нем было написано что-то о Дамблдоре и Батильде Бэгшот.

— Гермиона, нам надо к Батильде Бэгшот, она живет где-то здесь, неподалеку, — проговорил парень, быстро спустившись вниз.

— Хорошо, только приготовь оружие, у меня плохое предчувствие, — произнесла почему-то нервничающая девушка, доставая нож для уничтожения крестражей.

— Как скажешь, любимая, — ответил Гарри, достав автомат.

Пройдя через запущенный сад к соседнему дому, ребята внезапно были атакованы гигантской змеей, которой не причиняли вреда ни заклинания, ни пули. Гарри бил длинными очередями, но смог только слегка затормозить змею. Но та атаковала раз за разом, не давая даже отступить, и тогда Гермиона полоснула по страшной морде ножом, который зажимала в руке. Змея внезапно остановилась и осыпалась на землю месивом костей. Что-то черное отделилось от нее и унеслось в небо.

— Крестраж? — ребята переглянулись.

— Значит, это змея Лорда. Надо уходить!

Но было уже поздно, вокруг засверкали вспышки заклинаний, и ребята приняли бой. Трещали автоматы, взрывались бомбарды и гранаты.

— Гарри, уходи, я задержу их!

— Поздно, любимая!

Стрельба усиливалась, вспышки заклинаний стали гуще, они летели будто со всех сторон. Это не могло продолжаться долго… В какой-то момент мир резко погас, и Гермиона упала на усыпанную гильзами землю.

Увидев, как упала Гермиона, Гарри осатанел. Встав в полный рост, принялся поливать очередями и заклинаниями все вокруг, пока что-то не отбросило его на землю. Сознание покинуло парня…

========== Ты только не взорвись на полдороге ==========

Комментарий к Ты только не взорвись на полдороге

Тяжелая часть. Пытки.

Когда Гермиона пришла в себя, она почувствовала, что висит распятой на стене и на ней почти ничего нет. Подняв глаза, девушка увидела Гарри, который был в такой же позе прикреплен к стене напротив. Комната, где они находились, была небольшой, и ребята отлично видели друг друга. Они в плену, значит, впереди только пытки, боль и смерть. Потому что фашисты всегда так делают.

Не судьба им быть вместе, в этой комнате закончится их жизнь. Скорее всего, в страшных мучениях, в петле или на костре. Значит, надо все выдержать, не сдаться, остаться человеком. А следом за ними, следом за ними придут другие, они отомстят, обязательно отомстят за Гарри и Гермиону, не успевших стать единым целым.

Перед глазами девушки вставал их последний вечер на Гриммо. Кажется, еще совсем недавно они сидели рядышком, обнимаясь и делясь планами на будущее, и вот теперь все — никакого будущего больше не будет. Но она будет сильной, потому что Гарри и так тяжело, не нужно усиливать его мучения своими криками. Если молчать, то ему будет хоть чуть-чуть легче. А она… Она сможет. В сорок первом, когда ходила по самому краешку, ожидала явления гестаповца каждый день, каждую минуту. Все думала, сможет ли не выдать ничего под пытками? Вот теперь у нее будет возможность узнать.

Когда ее трогали грязные лапы нелюдей, рассказывающих, что они сделают с девушкой, Гермиона прощалась с родителями, с Гарри, с друзьями. Она прощалась с тем сказочным будущим, о котором они говорили совсем недавно.

— А кем ты хочешь стать после войны?

— Всегда хотела быть детским врачом. А ты?

— Я думал пойти в авроры, но теперь уже не хочу. Наверное, куда ты, туда и я, у меня же нет никаких мечтаний.

— Ты совсем-совсем ни о чем не мечтаешь?

— Мечтаю… Чтобы была ты, я, домик у моря, наши дети и никакой войны…

— И я мечтаю, любимый.

— Вот представь, волны набегают на пляж, и мы с тобой…

— И малыши…

— И малыши…

Резкий крик вернул Гермиону в реальность. В зал вошла, хромая, кажется, сестра Грюма. На протезе, без одной руки, с растрепанными патлами, женщина выглядела гораздо страшнее, чем на колдографиях. Белла Лестрейндж, вспомнила Гермиона. Похотливые нелюди почти все исчезли из зала.

— Что, грязнокровка, нравлюсь? Скоро ты такой станешь! Круцио!

Боль была страшной, Гермиона даже не подозревала, что бывает такая боль. Удержав рвущийся с губ крик, она закусила губу и смотрела с ненавистью на эту кровавую фашистку. Прошел, казалось, час, когда пытка прекратилась, чтобы начаться вновь.

— Круцио! Круцио! — бесновалась Белла.

И в этот миг, не в силах больше сдерживаться, Гермиона обратила свой крик в песню. Она пела свою последнюю песню в жизни. И хотя голоса почти не было, она пела, содрогаясь под пыточным, пела, когда Белла накинулась на нее с ножом, начав резать кожу… Девушка пела.

Никто не даст нам избавленья…

— Круцио! Круцио!

Не бог, не царь и не герой…

— Круцио! Круцио!

Добьемся мы освобожденья…

Наконец, Белле надоело пытать девушку, сознание уже плавало, грозясь оставить Гермиону, когда совершенно озверевшая от того, что не смогла вырвать крик у девушки безумная женщина закричала:

— Ты сейчас сдохнешь! Молись!

— Товарищи, — закричала Гермиона. — Будьте смелее, боритесь, бейте Пожирателей! Мне не страшно умирать, Гарри. Это счастье — умереть за свой народ! Нас двести миллионов, за нас отомстят! Фашисты, сдавайтесь! Наши придут, Сталин придет! Прощайте, товарищи! Прощай, любимый… *

И тут вдруг засверкали огни заклинаний вокруг, какая-то сила сдернула израненную девушку со стены, так же, как и Гарри, и недавно стоявший и смотревший на то, как ее пытают, быстро-быстро заговорил по-русски:

— Держись, малышка, держись, моя милая, не смей умирать! Тебе сейчас помогут, потерпи, еще чуть-чуть осталось…

***

В жизни каждого разведчика наступает такой момент, когда нужно выбрать — продолжить выполнение задания или остаться человеком. Похоже, этот момент наступил для одного отдельно взятого разведчика, который сейчас смотрел, как Безумная Белла страшно пытает девочку-подростка.

Этой весной все пошло не так. Началось с внедрения под маской заслуженного Пожирателя, прямо в Азкабане, внедрение прошло хорошо, удачно прошло внедрение. Потом бессмысленные «рейды», в которых Пожиратели уничтожали семьи полностью. Семьи простых людей и семьи волшебников. На убийства смотреть было тяжело. Почти невозможно. Но то, что происходило сейчас…

«Операция» в Хогвартсе с самого начала пошла не так. Готовые «повеселиться» в школе, полной детей, и обсуждая, что они сделают с «грязнокровками», Пожиратели рванули в шкаф, чтобы выпасть оттуда только отдельными фрагментами. К сожалению, Белла выжила, при этом, кажется, совершенно потеряв разум и обретя грюмоподобную внешность. То, что точка выхода оказалась заминированной, причем явно гранатой или МОНкой, озадачило Долохова. Таких вещей просто не могло быть в английской волшебной школе, не с их презрением к магглам. А потом вламывающиеся Пожиратели встретили такое сопротивление, что первые группы полегли почти полностью.

Судя по остаточным следам, их просто расстреливали, причем из пулевого оружия, что очень заинтересовало Центр. Лорд Волдеморт просто посчитал все произошедшее искусной ловушкой, поэтому Малфою-младшему лучше было в маноре не появляться, для его же безопасности.

— Антон, ты же понимаешь, что это необычно?

— Еще бы, конечно, понимаю.

— Узнать бы, кто это у них такой умный выискался…

— По косвенным признакам — или Поттер, или его девушка.

— А у него и девушка есть?

— По некоторым сведениям, да.

— Надо постараться узнать об этом побольше.

Встречи с куратором стали более редкими, и так конспирация трещала по швам в связи с паранойей Лорда, который выглядел просто иллюстрацией к учебнику по некромантии. Почему этого не видели остальные, разведчику было совершенно непонятно.

И вот сегодня егеря притащили в манор двух окровавленных подростков, которые умудрились накрошить почти тридцать этих отщепенцев. Вдвоем. Раздев обоих почти догола, егеря хотели уже приступить к своей «забаве», когда появилась Безумная Белла.

И вот девочка содрогается под круциатусом, приносящим невероятные страдания, но не кричит. Молчит и смотрит с ненавистью. В этот момент в голове разведчика что-то щелкнуло, и он пригляделся к девочке. Ее губы шевелились, но это была не молитва. Приглядевшись, разведчик начал читать по губам: «Это есть наш последний… и решительный…»

Девочка, у которой болела каждая клеточка и страшно болела, пела «Интернационал», причем пела по-русски. У того, кого знали здесь под фамилией Долохов, задрожали руки. Тварь пытала русскую девочку. Не добившись ничего от девочки, Безумная Белла принялась резать ее ножом. На все это с ужасом смотрел ее парень. То, что это именно ее возлюбленный, было хорошо видно по тому, как медленно седели его волосы.

Сильно избив и изрезав ножом окровавленное тело, Безумная Белла выдернула палочку и кричала о том, что сейчас убьет эту девочку. Сердце Долохова уже билось так, что ощущалось в горле, но в этот миг произошло то, что поставило точку в мучениях разведчика. Девочка подняла голову и заговорила. И такой силой веяло от каждого ее слова, такой верой в победу, верой в свой народ, что Долохов не выдержал.

В жизни каждого разведчика наступает такой момент, когда нужно выбрать — продолжить выполнение задания или остаться человеком. Выматерившись и выхватив палочку, разведчик послал целый веер заклинаний в Беллу и всех, кто присутствовал при пытках, надежно переводя их в разряд бездушных тел. Затем он снял парня и девушку со стены, обнял обоих, не боясь запачкаться в крови, и сжал порт-ключ экстренной эвакуации.

Комментарий к Ты только не взорвись на полдороге

* Использована последняя речь Зои Космодемьянской

========== Товарищ сердце ==========

Комментарий к Товарищ сердце

В этой реальности история пошла другим путем и СССР существует.

— Твою мать, Дольский! С какого чертополоха ты влетаешь сюда экстренным, да еще и с детьми? — бушевал пожилой мужчина в генеральской форме. — Что это за дети? Почему они в таком состоянии и седые? Доктора чуть сами не поседели, когда этот натюрморт увидели!

— Виктор Семеныч, эта девочка наша, понимаете? Наша! Ее пытали, а она пела «Интернационал»! Ее убивали, а она угрожала им Сталиным! Не Романченко, а Сталиным! Дайте Омут, я не смогу передать это! — вытирал внезапно заслезившиеся глаза Антон Дольский.

Слив воспоминания в Омут памяти, Антон дрожащими руками попытался налить себе воды, когда подуспокоившийся генерал, не первый год знавший этого разведчика, поставил перед ним стакан с отчетливым запахом спирта. Видеть, как матерого разведчика трясет, было непривычно. Даже для генерала. «Да что ж такого там произошло?!» — раздраженно подумал генерал и опустил голову в Омут.

Дольский пил водку, как воду. Увиденное в маноре все еще стояло перед его глазами. Никогда Антон не мог представить, что увидит своими глазами страшные картины Великой Отечественной. Что рассказы деда о казненных фашистами детях станут реальностью. Именно слова девочки, совсем ребенка, которая шла на смерть и почти из петли угрожала Пожирателям расплатой, вынудили его поступить, как советский* человек.

Генерал из Омута буквально вывалился. Посмотрев на Антона безумными глазами, он присосался к бутылке водки, потребляя ее прямо из горлышка. Высосав полбутылки, Виктор Семенович поднялся со стула и глухо произнес:

— Все ты правильно сделал, Антон. Ты прав, это наша девочка, а мы воюем исключительно ради наших девочек и мальчиков. Выяснить бы, как ее зовут и как она оказалась в том аду.

— Это Гермиона Грейнджер, возлюбленная Гарри Поттера. А второй — это Поттер. Их взяли, когда они уничтожили змею Лорда. Отстреливались до последнего, штук тридцать врагов положили. Героические ребята.

— Как англичанка Гермиона Грейнджер стала русской девочкой, вот что мне непонятно… Ладно, когда доктора их вылечат, спросим. Да еще и эти ее слова…

— Как будто окунулся в ту войну, вот честно.

— Я помню ту войну, Антон. Девочка будто сошла с газет о героях-подпольщиках. Но такого не может быть.

— Может, волхвы что-то знают?

— В любом случае, это наше дело, а вот Англия теперь станет делом ГРУ. Лича нам только не хватало, как будто и так проблем мало.

— А что лимонники?

— Тихарятся и уходят в несознанку. Их граждан убивают, а они делают невинное лицо, представляешь?

— Не очень, честно говоря.

— Ты метку деактивировал? Молодец. Иди к эскулапам, они тебя заждались. В себя придешь, будешь курировать своих крестников.

— Есть, понял.

***

Сознание возвращалось медленно, словно нехотя. Ощутив себя обнаженной, Гермиона, попыталась распахнуть глаза, но сразу это не получилось. Паника затопила девушку, и она прохрипела:

— Гарри… Гарри…

— Все хорошо, милая, — раздался женский голос, полный теплоты и какой-то запредельной доброты. — Здесь твой суженый, не проснулся он еще.

— Где я… — прошептала Гермиона, только сейчас сообразившая, что они говорят по-русски.

— В Москве, девонька, в госпитале ты, — чья-то рука погладила по голове. — Ох и настрадалась ты, моя хорошая. Ну да ничего, доктора тебя на ноги поставят, и следа не останется.

«Дома». От осознания того, что она среди своих, в родной для Ирины стране, Гермиона заплакала. Голоса еще не было, а слезы текли по лицу и никак не хотели останавливаться. Они дома, они выжили. Их спасли. «Наши». Как много это слово значит для вот таких детей. Невыразимо много. Часто весь мир, вся жизнь в одном этом слове.

Прошло еще немного времени, и откуда-то рядом послышалось хриплое:

— Гермиона…

— Я здесь, я рядом, любимый, — надсаживая горло, хрипела девушка.

— Все хорошо, касатик, — раздался тот же голос, полный доброты и тепла. — Теперь все хорошо будет.

Гермиона почувствовала, как ее руку взяли и положили на руку Гарри, потому что ладошка немедленно сжалась, даря девушке покой.

— Потерпите, дети, скоро вас вылечат, и вы будете вместе. А пока спите.

Сон укрыл нежным покрывалом Гермиону. И в этом своем сне она, смеясь, бежала за Гарри по горячему песку, иногда вступая в набегающие волны.

Гарри засыпал счастливым. Она жива. Хоть он не понимал, о чем говорит женщина, но главное — он услышал голос Гермионы. Не важно, что он такой же хриплый, важно, что он есть. Она жива.

— Как дети?

— Идут на поправку, завтра можно разрешать говорить и вставать. Девочку залатали, шрамов не останется, она совсем юная, зачем ей шрамы? У мальчика застарелых травм полно, издевались над пацаном в детстве, что смогли — поправили, ну да для него не страшно. Пацан же.

— Что ты думаешь по поводу девочки?

— У нее есть отметка… В общем, вполне возможно, что это вселение души нашей девочки в погибшую. Тогда вполне можно объяснить и ее речь, и то, что ты мне в Омуте показал. Скорее всего, там она была подпольщицей… Ну и сам понимаешь.

— Т-т-твою же, два раза пройти через одно и то же… А что пацан?

— Обыкновенный пацан, просто любит ее всем сердцем, вишь как поседел…

— Да, обыкновенные пацаны в семнадцать лет не седеют… Ладно, пойдем к ним? Хоть посмотрю на них, когда они не кровавое месиво.

***

— Здравствуйте, Гермиона. Как вас звали до смерти?

— Ирина, — улыбнулась девушка.

— Вас не удивляет, что я об этом спросил?

— Нет, это вполне логично, хоть и необыкновенно. Папа говорил, что нет таких тайн, которые не раскрываются перед государственной безопасностью.

— Папа у вас был из рядов?

— Да, капитан ГУГБ НКВД Евстигнеев.

— Расскажите о себе, пожалуйста.

— О Гермионе или Ире?

— Начните с Иры.

Да, что-то такое они предполагали. Простая советская девчонка, которая хотела жить счастливо и лечить детей, стала секретарем антифашистской организации. Подпольщицей. Потом партизанский отряд и армия. Но у девочки яркая ненависть к фашистам, как будто… Постой-ка.

— Погодите, ваша армия наступала по Польше и в январе сорок пятого должна была находиться…

— Да, — сразу поняла суть вопроса девушка. — Мы освобождали Освенцим.

Так вот в чем дело! Вот откуда такая ненависть и ярость в этой девочке. Дальше — проще, Гермиона Грейнджер погибла и душа девочки как-то оказалась в Гермионе. М-да… И, конечно же, сразу рванула мстить фашистским тварям в ее понимании.

— Гарри Поттер, правильно?

— Как вы оказались в маноре, где вас пытали?

— Когда Гермиона убила змею, вокруг засверкали вспышки и мы начали отстреливаться. Потом любимая упала и… я не помню.

Состояние аффекта, понятно. Что же, вопросов к ребятам нет. Хорошие ребята, правильные, чистые, как оружейная сталь. Так и доложим.

***

— Теперь все будет хорошо, Герми?

— Обязательно будет, родной.

Два сердца стучали рядом в унисон.

Комментарий к Товарищ сердце

* В этой реальности история пошла другим путем и Советский Союз существует.

========== В большом дыму и полночи и полдни ==========

Невилл беспокоился о Луне, которую он оставил с бабушкой. Гермиона говорила, что самых дорогих лучше с собой не брать, а Луна и так под ударом из-за «Придиры», поэтому ей опасно ехать в Хогвартс. Но парные зеркала у них были, поэтому они связывались каждый день. После того боя, в котором Гермиона даже не дала никому поучаствовать, они неожиданно стали очень близки с Луной, Невилл даже не понял, как это случилось. Но беспокойство и тоска были…

Этот год начался страшно. Уизли вели себя очень странно, о чем-то шушукались, поглядывая по сторонам, но ни с кем ничем не делились. Директором стал убийца Дамблдора Северус Снейп, который сразу же ввел физические наказания для всех, поэтому собираться стало опасно. Спасибо Гермионе за науку, сопротивление теперь могло переписываться. Совершенно озверели от своей безнаказанности слизеринцы. Теперь в школе девочек одних отпускали только в туалет. Очень опасно стало девочкам ходить по школе, даже вечером. Слизеринцы не разделяли статусы крови и не трогали только своих.

Изменились и преподаватели, среди профессоров появились два Пожирателя, которые очень любили мучить детей Круциатусом, особенно младших девочек. Невилл прятал младших в Выручай-комнате. Хорошо, что Добби не подчинялся директору и мог носить еду первокурсникам. Очень страшно стало в школе.

От Гарри и Гермионы вестей не было, последнее сообщение, которое Невилл получил, было о походе к дому Гарри, и после этого тишина. Парень очень надеялся, что его друзья живы. Снейп, ненавидящий Гриффиндор, устраивал иногда даже публичные экзекуции Круциатусом, не рискуя публично обнажать школьников, потому что кто знает, какие последствия это могло бы иметь. Но даже пыточного хватало… Если так дальше пойдет, он просто их всех сломает. Только разговоры с Луной и помогали…

— Как ты там, мой хороший?

— Тяжело, Луна, тяжело.

— Как жаль, что я не могу это разделить с тобой…

— Не надо, родная, тут очень плохо, особенно девочкам.

— Ты держись, я всегда с тобой.

— Все будет хорошо, мы справимся. Не плачь, хорошо? Я люблю тебя.

— И я люблю тебя, мой медвежонок.

Утром прилетела неизвестная сова, принесла письмо, которое было ни о чем, еще и написано неизвестным почерком. Невилл уже хотел выбросить пергамент, когда вспомнил о запасном способе связи…

«Попали в засаду, удалось бежать. Блокнот выбрось. Скоро будет Хогсмид. Там связь. Скажут — у тебя красивые глаза. Ответишь — у невесты лучше. Это от нас. Они помогут чем смогут. Береги себя и ребят».

Долгожданная весточка очень обрадовала Невилла. Значит, они живы и нашли союзников, значит, теперь можно что-то делать, а не просто пассивно сопротивляться жестокости нового Хогвартса. Суббота — завтра, значит, завтра будет связь и новости.

***

— Чем бы вы хотели заниматься? — расспрашивал ребят улыбчивый офицер.

— Я всегда хотела лечить детей, — смущенно сказала Гермиона.

— А я… я даже не знаю, — проговорил Гарри. — Мне будет лучше там, где Гермиона…

— Советское гражданство принимать будете?

— Да, конечно, — почти хором ответили ребята, уже обсудившие это между собой.

— Тогда у меня к вам предложение. Мы вам кинем на погоны звездочку для приличия, все-таки вы секретоносители, и отправим на специальный факультет Колдовстворца, где вы и доучитесь, а потом — поглядим.

— Но… Как же… А…

— Нет, в Англию вы не вернетесь, для вас это билет в один конец.

— Но там Невилл, сопротивление же, как же они одни? — спросила Гермиона.

— И еще крестражи, — сказал Гарри.

— Так, теперь подробнее, что за крестражи?

— Волдеморт создал крестражи, три мы уже уничтожили, один уничтожил Дамблдор, остались Чаша Хаффлпафф и Диадема Райвенкло. У меня в шраме тоже был, но не Волдеморта, а какого-то неизвестного, можем в Омуте показать.

— Покажете обязательно. Какая у вас схема связи с сопротивлением?

— Была книжная, но когда нас захватили…

— Понятно. Гермиона, ты же старая подпольщица, неужели запасного канала связи не продумала?

— Продумала, конечно. Письмо послать совой, а нужные буковки иголкой отметить, — ответила довольная девушка.

— Вот и молодец. Дальше этим делом будут заниматься специальные люди, а вы… Вот что, давайте-ка съездим кое-куда.

— Простите, товарищ, — Гарри очень старался произнести это слово по-русски.

Гермиона учила своего жениха русскому языку и учила довольно успешно, но Гарри, когда волновался, переходил на родной английский.

— М? — повернулся к парню офицер.

— Понимаете, мы помолвлены, но когда нас должны были… В общем, я пообещал себе, что если выживем, то поженимся, не будем ждать конца войны. Можно нам пожениться?

— По законам магии вы совершеннолетние, а вот по людским нет. Будете жениться по законам магии?

— Понимаете, моя невеста… Она чудо. Я хочу, чтобы у нее было все, что она пожелает…

— Понимаю, белое платье, цветы, церемония, да?

Гермиона совершенно смутилась, ей хотелось куда-нибудь спрятаться в этот момент, но Гарри очень хорошо понял все ее тайные желания, которые она не рассказывала даже ему, и от этого девушке было очень тепло на душе.

— Хорошо, — сказал офицер. — Посмотрим, что можно сделать. Поехали, будем вас переодевать и заниматься документами. Кстати, держите.

Ребята открыли протянутые им небольшие красные книжечки. В них они с удивлением увидели собственные фотографии, а Гермиона еще и прочитала: «младший лейтенант государственной безопасности». Девушка улыбнулась и положила удостоверение в верхний карман.

— Гарри, — сказала она жениху. — Это очень важный документ, его нельзя терять, спрячь его и показывай, когда попросят документы, понятно?

— Понятно, — ответил парень, все еще глядя на свою фотографию.

***

Озверевший от потерь Волдеморт старался набрать еще сторонников, зачастую заставляя чистокровных принять метку, угрожая жизни детей или родителей. Так семикурсники Слизерина были вынуждены принять метку поголовно, а Асторию Гринграсс долго пытали на глазах отца, пока тот не сломался, согласившись на все. Астория после этого повредилась рассудком и стала вести себя, как пятилетний ребенок. Ее пришлось перевести на домашнее обучение.

Горели маноры не согласившихся, удушливый дым поднимался к небу. На Гриффиндоре и других факультетах каждый день появлялись сироты, что усиливало ненависть к Слизерину. Эта бомба просто обязана была рвануть рано или поздно.

В эту субботу Невилл наконец смог покинуть Хогвартс, чтобы встретиться со своей судьбой. Он прошел мимо «Сладкого Королевства», миновал лавки, торговавшие всякой всячиной, когда услышал голос совсем рядом.

— У тебя красивые глаза.

Обернувшись, Невилл увидел довольно милую девушку.

— У невесты лучше, — ответил он и улыбнулся.

— Предложи даме руку, — сказала девушка и чуть погодя продолжила: — Поворачиваем за угол, там торгуют канцелярией и всякой всячиной. Заходим и поворачиваем налево.

Невилл четко следовал указаниям и в результате пришел с девушкой в небольшую комнату. Девушка захлопнула дверь, наложив на нее комплекс чар и устало присела на стул.

— Садитесь, молодой человек, — предложила она. — Вы руководите подпольной организацией школьников, я тут по просьбе ваших друзей. Вот вам блокнот для связи, активируйте его своей кровью. Для того, чтобы прочитать, что там написано, нужно написать ответ на вопрос, который возникнет, если открыть блокнот. Посторонний в блокноте будет видеть записи по Истории Магии. Если блокнот попытаются взломать, он взорвется. Если придет новое сообщение, то вот этот кристаллик станет желтым. Попробуйте.

Невилл открыл достаточно сложный артефакт и увидел вопрос: «Почему Гарри не козел?» Хмыкнув, парень взял перо и написал: «Потому что он олень». Надписи исчезли и появилась другая запись, почерком Гермионы: «Привет, Невилл, мы очень рады, что ты жив и получил новую связь».

— Так, теперь чем мы можем вам помочь… Завтра возле хижины Хагрида будет лежать сумка. В ней будут пять пистолетов и достаточное количество патронов. Заберете это в ваш штаб. Насколько я знаю, у вас есть возможность практиковаться в стрельбе. Инструкции будут во флаконе с воспоминаниями. Там же и одноместный Омут. Все понятно?

— Понятно, спасибо!

— Если что-то будет нужно, сообщите. Через блокнот. Удачи!

Нападений становилось все больше. Пожиратели, набранные из отребья, совершенно не имели чувства меры. Горели разграбленные магазины Косой Аллеи. Черный дым поднимался вверх, превращая день в ночь.

========== А я хочу от дыма их избавить ==========

— Капитан Шевцов, собирайте людей, нам смежники командировку подогнали.

— Что, опять демоны в Занзибаре или чего попроще, товарищ полковник?

— На этот раз просто лич, правда высший, но лич и недалеко.

— Недалеко — это фигово.

— Не то слово, учитывая, что аборигены не чешутся, то сам понимаешь…

— Опять Ближний Восток? Снова по пескам ползать? Им там что, мёдом намазано?

— В этот раз надо заглянуть в гости к лимонникам, так что песка не обещаю, а слякоти будет хоть залейся.

Выдернутые из отпусков, по-разному одетые люди собирались в небольшом зале совещаний, с интересом поглядывая на двух юных офицеров в форме государственной безопасности. Парень и девчонка выглядели бы малолетками, если бы не совершенно седые волосы у обоих и внимательные глаза побывавших в бою. Стоявший неподалеку от этой странной пары офицер был многим знаком — достаточно часто инструктаж по новой командировке требовал присутствия офицера ПГУ.

В зал быстрым шагом вошел офицер с погонами капитана. Оглядев собравшихся, он положил принесенную папку на стол и тяжело вздохнул.

— Товарищи офицеры! — Собравшиеся подтянулись и выстроились, кроме выглядевших подростками, те и так стояли по стойке «смирно». — ПГУ нам принесло в клювике задачу.

— Надеюсь, чертей никто не вызывал, — пробормотал один из собравшихся мужчин.

— Чай, до такого состояния не напиваются, — ответили ему, и все рассмеялись.

— Так, отставить хиханьки. У нас лич. Точнее, не у нас, а у лимонников, но такими темпами Британию он подомнет и пойдет в Европу. А второго Гриндевальда нам не надо, надеюсь, с этим все согласны. Прошу товарищей из ПГУ…

Первым шагнул вперед известный многим майор. Он оглядел всех и заговорил:

— Здравствуйте, товарищи. Многие из вас меня знают, для не знающих — майор Сухомлин, Первое Главное Управление КГБ, — майор помолчал. — В Великобритании посредством ритуала кровь-кость-плоть, пользуясь вместилищем, поднят лич с элементами души так называемого Волдеморта, также известного при жизни под именем Томаса Марволо Риддла. Возможно, вы помните, в конце семидесятых — начале восьмидесятых серию нападений на простых людей и так далее. — Офицеры кивнули, «войну» в Англии помнили все. — Выяснилось, что лич абсолютно безумен, так как создал филактерии или крестражи. На данный момент остались две. Это предметы основателей школы Хогвартс, относящиеся к категории Великих Артефактов — Чаша Хафллпафф и Диадема Райвенкло. Вопросы?

— Вы сказали «остались»? Сколько их было и гарантированно ли уничтожены остальные?

— Товарищ Горшков, — обернулся майор к младшему лейтенанту. — Прошу ответить на вопрос.

— Есть, — ответил паренек. — В первую очередь, это дневник Тома, далее медальон Слизерина, змея-фамилиар и кольцо Гонтов. Дневник был уничтожен мной собственноручно на втором курсе школы Хогвартс, медальон Слизерина также, но недавно, змею — буквально на днях — уничтожила Гермиона, — он оглянулся на улыбнувшуюся девушку. — А кольцо ликвидировал Альбус Дамблдор.

— Вы говорите, на втором курсе? Сколько вам тогда было лет? Как вы уничтожили дневник?

— Двенадцать. Проткнул клыком Королевского Василиска после того, как убил его, — просто ответил офицер, выглядящий пацаном.

Теперь на парня смотрели совсем по-другому. Суметь в двенадцать лет убить огромную змеюку — это рекомендация, да еще какая. Но куда же смотрели взрослые?

— А взрослых в вашей школе не было?

— Были… Но, по-видимому, больше было некому сражаться с василиском, — горько ответил парень.

— Ладно, это лирика, — сказал капитан. — Есть еще что-то, что мы должны знать?

— Я считаю, что чаша может быть в хранилище Лестрейндж или Блэк. Первые актированы все, — девушка использовала специфическую, но очень старую терминологию и тем привлекала еще больше внимания. — Потому чашу можно получить у гоблинов. Гарри?

— Вот письмо для гоблинов, — произнес парень, протягивая капитану пергамент, на котором было написано: «Поручаю подателю сего свободно распоряжаться содержимым принадлежащих мне и моей семье сейфов» и стояла специфическая магическая подпись.

— Ничего ж себе… Вы уверены? — спросил несколько ошеломленный офицер.

— Для Родины не жалко, — твердо ответила девушка. — Вот схема связи с подпольем в Хогвартсе, Диадема может быть там, если я все правильно посчитала.

— Теперь по известным фигурантам. — Сухомлин достал горсть небольших магических проекторов объёмных иллюзий и начал перечислять известных лиц.

Офицеры КГБ ушли, а инструктаж продолжился. Планирование операции занимало довольно значительное время, группе работать в полном отрыве, как, впрочем, и всегда. Наконец, прервавшись на обед, офицеры ГРУ приступили к сборам.

***

В школе становилось страшнее день ото дня, напряжение росло. Невилл переписывался с Гермионой и Гарри, спрашивал совета и получал его. Скоро весь первый и второй курс трех факультетов забаррикадировался в Выручай-комнате, и Невилл уговаривал девочек более старших курсов также спрятаться. Переломным моментом в убеждении стало зверское изнасилование Салли-Энн Перкс, в результате которого девушка умерла.

Напряжение росло, и Невилл чувствовал, что до восстания остается совсем немного. Возмущение учеников давно перешагнуло грань терпения, но руководитель сопротивления хорошо понимал, что их просто всех уничтожат. Впрочем, всегда может наступить момент, когда лучше умереть стоя, чем жить на коленях.

«Боюсь, что восстание может начаться стихийно, тогда нас всех просто уничтожат и все».

«Загрузи ребят тренировками, подготовкой и планированием так, чтобы был учтен каждый возможный нюанс, помощь близко, осталось совсем недолго».

***

Переодевшиеся в специальную камуфлированную одежду без знаков различия, офицеры-диверсанты спокойно собирали рюкзаки, кто-то насвистывал, кто-то напевал.

«Снарядились, попрыгали, не гремит, не звенит…» — Со щелчком становится на свое место последний патрон.

«А ты сестричка в медсанбате…» — Пакеты и пачки взрывчатки ложатся в карманы рюкзака.

«Он привез патроны и взрывчатку, это для тебя и для меня…»

Шуршит ткань, щелкают обоймы, кто-то с матом затягивает ремни… Группа готовится на выход. Виктор Лесниченко, позывной «Лес», собирался особенно тщательно, мурлыкая при этом незамысловатую песенку, переделанную на ходу:

«…Не кочегары мы, не плотники.

Но сожалений горьких нет:

Войны мы тайные работники,

И через ствол вам шлём привет…»

Собирая снаряжение, Лес вспоминал горы Афганистана, особенно пещеры в этих горах. Ох и помотали их тогда вампиры, контролировавшие поставки наркоты талибами… Да, было времечко. Или демон в Конго, грозивший всему миру, да так, что уже предполагалось приласкать тварь тактическим зарядом. Европа тоже не отстает от прочих стран по числу идиотов на квадратный метр поверхности. То нацист какой-нибудь вылезет, то террорист… Да уж, такая работа…

Надев рюкзак, Лес попрыгал на месте, оценивая качество укладки и подгонки. Тяжело вздохнул, снял и принялся переподтягивать ремни, добиваясь того, чтобы плитоноска, разгрузка и рюкзак, чем-то похожий на десантный РД, сидели как влитые.

Вот и все. Командование решило десантировать группу немагическими способами, чтобы не перевозбуждать возможных свидетелей. Последние указания розданы, и офицеры ГРУ легкой рысью устремились к самолету. Официально борт летел куда-то то ли в Исландию, то ли в Гренландию, везя какие-то непонятные грузы. А то, что по пути он станет немного легче, никого волновать не должно.

***

— Здравствуйте, товарищи, — поприветствовал Гарри и Гермиону старичок, одетый в простой костюм. — Меня зовут Александром Валерьевичем, я декан вашего нового факультета. В форме ходить не нужно, гражданская одежда есть? Так… что еще… Семейные апартаменты… А ну-ка, покажите руки!

— Мы помолвлены, — сказала смутившаяся Гермиона и показала руку, на которой проступило кольцо.

— Магическая помолвка? — спросил старичок, рассматривая кольцо. — Мои поздравления, с того момента, как вы стали близки в физическом смысле, у вас подтвержденный магический брак.

Парень сделал движение, будто желая обнять девушку, но сдержал себя. Александр Валерьевич с улыбкой смотрел на молодоженов, которые в своей недолгой жизни повидали столько, что не всякий взрослый выдержит. Седой мальчишка и седая девчонка. Их дело под грифом «Совершенно Секретно» читалось, как приключенческий роман. Страшная судьба, просто страшная. На специальный факультет приходили обычно ребята изспецназа, разведки, сложившиеся офицеры, но вот такое старый преподаватель видел впервые.

— Так, дальше, — продолжил он. — Со своим факультетом общаться в рамках легенды. По легенде вы… — он перевернул лист личного дела. — Вот, по легенде вы агенты с «холодка». И держитесь в рамках, договорились?

— Да, спасибо, — ответила опять девушка.

— Занятия по русскому языку у вас ежедневно, раз в неделю психолог. Будете вы у него вместе или по одному — ваше решение, но посещение обязательно. Это понятно?

— Да, товарищ… — вопросительно посмотрел Гарри, говоривший с выраженным акцентом.

— Просто по имени-отчеству. Далее, палочки мы не используем. Концентраторы у нас другие, потому зайдите в оружейку. Во-первых, сдадите все железо, что на вас болтается, во-вторых, получите новые концентраторы. Вопросы?

— Скажите, а в город выходить мы можем?

— Можете в любой день, но не во вред занятиям. Вы взрослые люди, должны понимать.

— У меня есть деньги, но в Гринготтсе, как бы их…

— Напишите распоряжение, переведем на счет через центробанк. Пока что к вам на счет поступает ваша зарплата.

— Зарплата? — удивилась Гермиона.

— Вы офицеры разведки, младшие лейтенанты. У нас не как в Англии — красную мантию дали и крутись как хочешь, — улыбнулся Александр Валерьевич.

— Ва-а-ау, — протянул Гарри и закашлялся, получив в бок острым локтем супруги.

***

Этот выход в Хогсмид был особенным. Невилл знал, что ему передадут какие-то вещи и инструкции, поэтому был напряжен. Еще и на манор было нападение, в результате которого бабушка и Луна были вынуждены бежать. Где они сейчас, что с ними — неизвестно, потому что зеркало Луны разбилось в бою. Единственное, что знал парень — это то, что любимая жива.

Дойдя до привычной уже комнатки, он вошел в нее, увидев знакомую девушку. Вымученно улыбнувшись, Невилл поприветствовал связную.

— Не очень-то хорошо ты выглядишь, — озабоченно произнесла девушка.

— Тяжело нам… Ребята уже готовы драться…

— Я понимаю, поэтому я тут. В этой сумке, — она показала на маленькую сумочку, — оружие и зачарованные патроны. Там еще специальный нож. Слушай, что нужно сделать. Нужно вызвать комнату-где-все-спрятано, для этого, когда вызываешь Выручай-комнату, надо думать о месте, где можно что-то спрятать. В самой комнате лежит диадема. Она не должна быть слишком далеко, возможно, на какой-то статуе. Это крестраж, его нужно ударить ножом, который у тебя в сумке. Как только уничтожишь — сразу же сообщи, мы будем ждать твоего сигнала. Это очень важно! Понял?

— Понял, спасибо! — обрадовался Невилл. — А что потом?

— А потом будет убит Темный Лорд, и можно будет начинать…

— Ура! — счастливо воскликнул парень, расплываясь в улыбке.

— Пока не «ура», но близко, — улыбнулась в ответ девушка. — Давай, иди. Постарайся остаться живым.

========== Ты только всё пожалуйста, запомни ==========

— Кусок души вот этого человека, товарищ майор, был в моем шраме, — доложил Гарри, выгрузив воспоминания в Омут памяти. — Но кто это, мы не знаем.

— Зато знаем мы, — вздохнул майор и достал откуда-то сверху альбом.

Перелистнув несколько листов альбома с лежащими в нем фотографиями различных людей в фашистской форме, офицер вытянул две фотографии, на которых был запечатлен тот же человек, но в этот раз он был в генеральской гитлеровской форме.

— Вот он. Обергруппенфюрер СС Вольф Лам фон Бродд. Курировал черномагические эксперименты в лагерях смерти.

— Подождите, — сказала Гермиона. — Вы говорите Лам фон Бродд?

Она достала листок бумаги и записала на нем услышанное. Офицер с интересом смотрел на действия девушки. Гермиона выкинула «фон» и принялась переставлять буквы. Не прошло и двух минут, как на бумаге красовалось одно слово. «Дамблдор».

— Молодец, девочка, догадалась, — улыбнулся майор. — Да, это Альбус Вульфик Брайан Дамблдор.

— Но там, где один, может же быть и другой? — спросила девушка.

— Может, еще как может, — вздохнул офицер разведки. — Значит, он создал филактерии…

— Поэтому так подставился под «Аваду» Снейпа? — спросил все понявший Гарри.

— Думаю, они были в сговоре, — ответил майор.

***

— У нас добавка, — резюмировал Шмель, радист группы. — После окончания основной задачи необходимо поохотиться на крестражи «светлой стороны». О них данных нет.

— Весело, — сказал Лес. — Ладно, пошли решать основную задачу. Клин, как работаем?

— Чистим внешний периметр и по сигналу из школы зачищаем все, что движется. Хорошо, хоть с семьей Блэк повезло, удалось уничтожить филактерию.

— А что не движется — толкаем и зачищаем? — улыбнулась Лиса.

— Ладно, не до смеху, работаем.

Группа побежала дальше, шепча под нос задорную песенку «Винни-Пуха». Вскоре показался особняк, укрытый ясно видимым защитным полем. Ссыпавшись в кусты, Клин приступил к наблюдению.

— Командир, или я слепая, или нет у них внешнего периметра, — раздался в наушнике голос Лисы.

— Не расслабляемся, включить проявители чар, — ответил Клин.

— Все равно пусто… А нет, вижу двоих, по отклику — оборотни.

— Гаси.

— Минус два, слева чисто.

— Справа чисто.

— Тыл чист.

— Ждем сигнал.

Прошло уже часа полтора, трупов никто не хватился, новых действующих лиц не появилось. Наконец пришел сигнал. Подпольщикам удалось уничтожить последнюю филактерию, теперь можно было зачищать.

— Работаем, — раздалась команда, и группа пришла в движение.

Защитное поле было взломано с двух сторон, когда Лес с одной стороны и Змей с другой рванули к особняку. Серебряные зачарованные пули легко прошивали щиты и заканчивали жизненный путь оборотней. На удивление, в особняке оказалось совсем мало людей — не больше двух десятков. Бесшумная смерть стелилась по коридорам, не пропуская ни одной комнаты. К странным находкам относились сгрудившиеся в одной комнате дети лет пятнадцати-шестнадцати с метками на руках, которые были отчего-то в ужасе. Усыпив их, Лес двинулся дальше. Следующая находка вызвала ярость и желание убивать…

— Лиса, ты здесь нужна, — выплюнул в микрофон офицер.

— Что тут? — спросила штатный медик группы.

— Сама смотри…

— Твою же… — прошептала женщина, войдя в комнату, полную окровавленных избитых девочек разного возраста. — Это что же здесь устроили?

— Лом, Клин, есть локализация.

— Работаем на счет три.

Взрыв разметал двери комнаты, и влетевшие в нее гранаты закончили существование еще одного лича. В этот момент исчезли метки на руках Пожирателей, а доведенные до последнего школьники сорвались. В школе Хогвартс началось восстание.

***

Восстание началось внезапно и поначалу носило сумбурный характер. В этом была в том числе и вина Невилла. Когда он выпал из Выручай-комнаты, уничтожив крестраж, к парню подбежал МакМиллан и закричал, что возле замка стоит Сивый с оборотнями и о чем-то договаривается со Снейпом. Так как исчезновения учеников были уже, то Невилл вскипел и с криком: «Хватит! Бей их!» фактически положил начало восстанию.

В первые же минуты погибли оба Кэрроу. Брата объединенным Экспульсо выкинули в окно, за которым он повис, болтаясь, словно тряпка, напоровшись телом на пику одной из многочисленных статуй на стенах замка, а сестру просто разорвали на множество частей озверевшие школьники. Взять руководство восстанием в свои руки было чрезвычайно сложно, но штаб, возглавляемый Невиллом, сумел внести некоторый порядок в действия восставших, более-менее организовав тех в отряды.

К сожалению, Снейпу удалось бежать, но все остальные профессора, которые просто смотрели и ничего не делали, были захвачены в плен, связаны Гермиониным способом и свалены в тесной кладовке для метел. Настало время расплаты для факультета Слизерин. Объединенные силы восставших заблокировали полностью гостиную факультета, пустив туда сонный газ, смешанный со слезоточивым, полученные вместе с оружием. Дверь в гостиную была забаррикадирована и заминирована гранатами, как когда-то давно показала Невиллу Гермиона. Аналогично были заминированы подходы и даже вентиляционные отверстия. Теперь фашистские выродки не могли никуда оттуда деться. А даже если каким-то чудесным образом смогут — дееспособными точно не будут.

Дальнейшее Невилл помнил плохо, но, читая статью Скитер о восстании, он ругался, плевался и пытался убедить всех, что не так оно все было. Совсем не так! А согласно статье, происходило следующее:

Оставив небольшой отряд для охраны баррикады, Невилл поспешил в Большой зал, который был полон учениками всех факультетов. Взобравшись на стол и усилив голос, он принялся громко, на грани крика, говорить:

— Братья и сестры, товарищи! Мы скинули пожирательское ярмо с наших шей! Мы смогли взять власть в свои руки! Как стало известно, Волдеморт повержен! Но этого мало, наша свобода в опасности! Пожирательские ублюдки, оставшиеся в Министерстве, сделают все, чтобы отнять у нас нашу свободу! Не дадим! Не позволим опять поработить нас, насиловать наших сестер и невест и убивать наших братьев! Пока мы едины, мы непобедимы!

Весь зал принялся скандировать «Пока мы едины, мы непобедимы!», а Невилл продолжил:

— То, что нам удалось взять под контроль замок — даже не половина дела! Нам предстоит его ещё отстоять, как предстоит отстоять нашу свободу от мерзких тварей, которые ещё вылезут из каждого угла, чтоб нам нагадить. А потому собираемся, организовываемся! Нам предстоит ещё много работы! Но пока мы едины, мы непобедимы!

От ответного рёва сотен молодых глоток затряслись окна. Отряды учеников, стихийно образовавшиеся вокруг тех, кто вместе с Невиллом активно противостоял ужасам, творимым ранее в замке, постепенно рассасывались по нему, беря каждый закоулок и проход под полный контроль. А по коридорам замка потянулась песня, которую постепенно подхватывал каждый присутствующий:

«Послушай, гражданин своей страны,

Теперь её надежда — это мы.

Не жди смиренно участи своей,

Пришла пора решить тебе, на чьей

Ты стороне — вставай и песню подхвати,

У нас с тобой другого нет пути.

Твой час настал, зовёт тебя страна,

Ты слышишь полный гнева голос наш,

Ты видишь взрывы, кровь на мостовых.

Взгляни в глаза товарищей своих!

Мы ждём тебя, твоя судьба в твоих руках,

Пой с нами, друг, и прокляни врага!..»

Все школьники, как один, пели песню, написанную чилийским коммунистом, сначала подхватывая только припев, а потом и весь текст.

Невилл в это время блокировал камины школы. Из взрослых осталась только мадам Помфри, добровольно вставшая на сторону восставших. Когда появились первые представители Министерства, требующие сложить палочки и сдаваться, с ними даже не стали разговаривать — столь велика была ярость покинутых взрослыми подростков. Стая школьных сов сорвалась в небо, унося призыв о помощи осажденному Хогвартсу.

***

Бывший профессор, бывший директор, но уж точно действующий Мастер-зельевар Северус Тобиас Снейп на максимально доступной скорости хромал по коридору Хогвартса. Мерлин и Моргана! Как же он мог так облажаться-то? Да ещё и получить такое обидное ранение из непонятно как оказавшегося в руках озверевших детей пистолета в то место, где спина теряет своё благородное название?

Именно факт этого ранения раздражал зельевара даже больше, чем фиаско, постигшее его сегодня. Откуда на его многострадальную голову свалился пьяный до невменяемости Сивый, не смог бы объяснить и сам Мерлин. А ещё эти мелкие неблагодарные ублюдки! Он столько нервов убил, пытаясь защитить их от своих неуравновешенных пожирательских «коллег»! Изворачивался, придумывая для них такие наказания, чтобы выглядели поизощрённее, но при этом с минимальным ущербом для самих детей. И вот так! Пулю прямо в за… ягодицу! Хорошо хоть кровь удалось быстро остановить, а то его бы быстро догнали эти мстители по кровавому следу. А так есть шанс оторваться и залечь. Детей убивать не хотелось, хотя они сами, похоже, не страдали особенным человеколюбием, без колебаний применяя весь доступный им арсенал заклинаний и огнестрельного оружия. Откуда взяли только?

А потому сам Северус ограничивался своими весьма специфическими, но нелетальными разработками, позволявшими выиграть время — запутывающим туманом, заставлявшим вошедшего ходить кругами, пока тот не рассеется; модификацией медицинского заклятья очищения, вызывавшего сильнейший понос, и ещё парочкой неприятных, эффективных, но совершенно точно не смертельных заклинаний.

А вот и старый секретный лаз, который даже пронырливые гадёныши Уизли считали заваленным. А ведь всего-то толика трансфигурации, небольшой артефакт и капелька умений. И вот лично для него проход свободен, открывая путь на волю из ставшего очень негостеприимным замка.

***

День Ее Величества был достаточно загружен, но сегодня случилось что-то из ряда вон. Когда Королева изволила работать с документами, на ее стол спикировала сова. Птица выглядела плохо — одно крыло было повреждено, кровь птицы капнула на стол, когда она протянула Ее Величеству лапку с привязанным пергаментом. От кого может прилететь сова, Королева знала, но почему птица в таком состоянии?

Когда Королева вчиталась в неровные строки, написанные на куске пергамента, в ее глазах потемнело от гнева.

— Джордж! — воскликнула она в ярости.

— Да, Ваше Величество, — степенно вошел дворецкий.

— Премьер-министра и контрразведку ко мне! Немедленно! Бегом!

В такой ярости Королеву видели впервые. Что-то произошло такое, что полностью вывело из себя обычно спокойную женщину. Недоумевая, что могло случиться, сотрудники Канцелярии тем не менее развили кипучую деятельность. Не прошло и получаса, как двое респектабельных мужчин почти бегом проследовали в рабочий кабинет Ее Величества.

— Молчите! — встретила их Королева и, указав на пергамент, приказала: — Читайте!

«…Ваше Величество, мы, ученики школы волшебства Хогвартс, сегодня подняли восстание против фашистов, убийц и террористов, так называемых Пожирателей Смерти, которых поддерживает Министерство магии. Наши родные погибли, многих из нас истязали, пытали и насиловали, и вот чаша терпения переполнена. Мы захватили школу и готовы умереть за нашу свободу. Лучше умереть стоя, чем жить на коленях. Поддерживающих террористов волшебников больше, и они намного опытнее. Мы взываем о помощи! А если помочь невозможно, то просим потом похоронить нас по-человечески, не оставляя на съедение оборотням…»

— Прочитали? — язвительно осведомилась Королева. — И как нам это понимать? Почему школьники! Дети! Восстают! Что у вас там происходит? Кто посмел пытать детей? Кто убивает наших подданных и почему мы об этом ничего не знаем?

— Но это волшебники, они обособлены…

— А закон у нас тоже отдельный? Немедленно послать им на помощь части, которые могут видеть этот чертов замок! И в это их Министерство! Вы поняли меня? Немедленно! И чтобы, когда это все закончится, я увидела ваше прошение об отставке, а иначе я вам устрою демократию! Вы ещё здесь?

— Исполняем, Ваше Величество.

В казарме сил специального назначения заорала сирена тревоги. Как ошпаренные, на плац выскакивали солдаты и офицеры, чтобы немедленно загрузиться в грузовики, отправляясь на аэродром. Раскрутились лопасти вертолетов огневой поддержки, набились в транспортные машины военные. Десантные самолеты принимали людей в свое чрево. А сержанты торопили: «Скорее, скорее, не спать!»

Осажденный Хогвартс отчаянно сражался, очень помогало огнестрельное оружие, но опыт — это огромное преимущество, многие уже были ранены, к счастью, убитых не было, мадам Помфри сбивалась с ног в переполненном Больничном крыле. Авроры приближались уже к воротам, когда в небе возник гул и через несколько минут на головы шавок Волдеморта посыпались солдаты сил специального назначения Короны.

Поначалу новоприбывшие люди в пятнистых комбинезонах и с оружием, подобным тому, что Невилл видел у Гермионы, вызвали недоверие и здоровую опаску у осажденных, поэтому к ним был направлен парламентер. Невилл вроде где-то слышал, что в парламентеров под белым флагом стрелять не принято.

Дрожащий от страха, но вызвавшийся сам Колин Криви медленно шел к странным людям. В руках он держал обломок швабры с белой наволочкой. Странные мужчины расступились, пропуская парня.

— Кто вы? Вы откуда? Вы зачем? Мы как? — от волнения и стресса пацан начал путать слова.

— Мы — особое подразделение Короны и пришли на помощь школьникам Хогвартса.

Палка задрожала в руках Колина, на глазах появились слезы.

— На помощь? К нам? Значит, мы не одни, нас не бросили?

— Это помощь! Это наши! Наши это! — громко закричал мальчик, обернувшись к замку.

Солдаты и представить не могли, что в замке оборонялись практически одни дети, но, когда они нейтрализовали всех нападавших, из замка выбежали именно дети и подростки. Солдат несмело обнимали и благодарили, благодарили, благодарили… Плакали и целовали…

Медики вошли в замок, чтобы помочь с ранеными, а полковник Джеркинс поднялся на башню, где, бессмысленно уперев взгляд в небо, сидел, прислонившись к стене, смертельно уставший руководитель восстания — семнадцатилетний пацан.

***

— Послушайте, Невилл, а почему замок оказался в осаде, откуда ваши враги узнали, что началось восстание?

— Понимаете… Мне очень неприятно об этом говорить, в первом составе сопротивления были Уизли, но Гермиона показала мне, что Дамблдор на самом деле поддерживает Пожирателей, а Уизли поддерживали Дамблдора, потому их не было во втором составе. Все правильно про Уизли думала Гермиона, надеюсь, они с Гарри выжили…

— Это мне понятно, но не объясняет того, откуда в Министерстве узнали о восстании.

— Это Уизли… Когда все началось, они шмыгнули в камин вдвоем… Ну и… Не просто же так они туда убежали, правильно?

— А почему Министерство напало, как вы думаете?

— Все нормальные люди оттуда ушли или попали в Азкабан после переворота, а то, что осталось — продажные твари, под «Империо» и просто садисты, как Амбридж, и убийцы. Они просто не могли вынести потери контроля над замком.

— То есть, по сути, Уизли предали вас. Вот вам и светлые…

— Свет — не значит добро, господин полковник.

========== Товарищ память ==========

Одетые в парадную форму, Гарри и Гермиона, то есть теперь уже Игорь и Ирина стояли у дверей зала, тихо переговариваясь. Внезапно раздался хриплый, но такой родной голос:

— Доченька…

Обернувшись, девушка увидела родителей. С визгом она кинулась к ним, целуя и обнимая, шепча что-то теплое и ласковое. Гермиона буквально плакала, прикасаясь к самым родным людям. А Гарри стоял и просто улыбался, искренне радуясь за любимую.

Марк Грейнджер смотрел на дочь. В необычной, явно военной форме, она тем не менее оставалась его принцессой, и даже абсолютно седые волосы и короткая причёска не портили это впечатление. Глядя на ребят, старый офицер понимал, что не сможет себе даже представить, через что они прошли, а они не расскажут.

Миссис Грейнджер же просто плакала, видя, как изменилась ее дочь, но вместе с ней женщина принялась обнимать и парня, который теперь стал членом их семьи, засыпать их вопросами вперемешку со своими переживаниями. Как она за них переживала, когда они отбывали, как нервничала и не находила себе места, когда от них так долго не было никаких вестей, как обрадовалась, когда к ним в дом постучался тот обаятельный мужчина и передал от её девочки весточку, как ей было боязно ехать в далёкую морозную Россию и как ей здесь нравится. Поток сознания прервали открывающиеся двери зала, и ребята, только что бывшие детьми, как-то мгновенно стали офицерами. Вроде бы ничего не изменилось, но минуту назад перед Грейнджерами стояли подростки в военной форме, а в следующее мгновение — воины, защитники, офицеры.

— За личное мужество и героизм, сопряженные с риском для жизни при отражении атаки особо опасного существа, медалью «За Отвагу» награждается младший лейтенант госбезопасности Горшков Игорь Евгеньевич*.

— За личное мужество и героизм, сопряженные с риском для жизни при отражении атаки на школу, медалью «За Отвагу» награждается младший лейтенант госбезопасности Горшкова Ирина Марковна.

— За успешные боевые действия в составе малой группы, в результате которых противнику был нанесён значительный урон, орденом «Красная Звезда» награждаются младший лейтенант госбезопасности Горшков Игорь Евгеньевич…. младший лейтенант госбезопасности Горшкова Ирина Марковна.

— Служу Советскому Союзу! — хором ответили юные офицеры.

Это была не первая брачующаяся пара, но она отличалась от всех, кого женщина видела до сих пор. Во-первых, мало гостей — родители девушки, видимо, и полковник с эмблемами КГБ СССР со стороны парня. Во-вторых, парню не было восемнадцати лет, и их расписывали по специальному указанию. А в-третьих, на груди таких юных молодых людей блестели боевые награды. И это было самым необычным. Совсем дети — и очень серьезные награды. Она вздохнула и начала ритуал…

«…Именем Закона Союза Советских Социалистических Республик подтверждается взаимное проявление воли граждан Горшковых к совместной семейной жизни. Отныне вы муж и жена…»

Сколько нежности в их поцелуе… Сколько счастья в глазах…

На танцевальной площадке кружилась в вальсе пара. Вокруг стояли преимущественно пожилые люди, с удивлением глядя на танец девушки в белом платье и парня в черном костюме. Они могли бы быть совершенно обычной парой, если бы не были абсолютно седы и не щеголяли боевыми наградами. В стране давно уже был мир, и только немногие помнили о том, как было когда-то. И эти совсем молодые люди, со счастливыми улыбками кружившиеся под музыку старого, военной поры, вальса, будто бы сошли с картин прошлого. Подошедший милиционер взглянул в предъявленные удостоверения и отошел, извинившись. На площадке кружилась пара…

***

Обнимая любимую, Невилл чувствовал себя на седьмом небе от счастья. Все осталось позади — тяжелое начало года, страх, пытки, насилие, восстание… Закончилось расследование, в результате которого магическая Британия перестала существовать. Теперь больше не было никаких Министерств магии, а только Корона. По сути, магическая Британия существовала, но не как отдельная единица: полиция была общей, управление общее. Специальные представители тщательно следили за соблюдением законности. Слизеринцев тщательно допросили и поступили с ними по закону. По закону Великобритании. Кто-то попал в тюрьму, кто-то в специальные учебные заведения с блокированной магией. Новые артефакты блокирования не наносили вреда организму волшебника, просто не давали колдовать. Снейп все еще был в розыске, но специально его не разыскивали — попадется, так попадется. Судьбой остальных слизеринцев Невилл не интересовался.

Сегодня самый счастливый и самый долгожданный день в жизни Невилла и Полумны. Сегодня они стали единым целым, одной семьей. На груди Невилла сияла высшая награда Великобритании, полученная из рук самой Королевы, и он был счастлив, так же, как была счастлива и его Луна. Жалко, что Гарри и Гермиона пропали…

— Я люблю тебя, мой медвежонок.

— Я люблю тебя, цветочек.

Торжественно и нежно звучал вальс. Кружилась в зале, полном гостей, пара, не видя вокруг никого, кроме друг друга. Все беды и горести были позади, в зале кружилась пара…

***

Марк и Эмма Грейнджер кружились в вальсе. Большой зал приемов посольства Франции в СССР был полон гостей, хотя дети приехать не смогли. Несмотря на то, что они были офицерами разведки, их начальство как-то сквозь пальцы смотрело на родителей за рубежом. К магам в СССР отношение было несколько другим, чем к остальным людям, за счет клятв, и это радовало.

СССР давно уже не был совершенно закрытой страной, но контроль, конечно, был на высоте, впрочем, для обоих Грейнджеров это было сейчас неважно. Они наслаждались друг другом и танцем.

— Марк… — проговорила Эмма.

— Да, дорогая? — спросил мужчина.

— Гермиона уже выросла…

— И?

— А давай еще ребенка заведем?

— Я только за, но ты уверена? Ты же помнишь, как всё было?

— Я очень сильно постараюсь, и вообще! У нас теперь есть к кому обратиться за помощью! — сказала Эмма Грейнджер и радостно засмеялась от счастья.

Люди ходили, шутили, танцевали, оглядываясь на пару, которая танцевала старинный вальс прямо в центре зала. Строились планы, рушились союзы, составлялись договора, а пара все кружилась. В большом, ярко освещенном зале кружилась пара…

***

Ира очень хорошо помнила тот год, когда сбылся ее сон. У них появился домик в Крыму, там был песчаный пляж, на который с шумом набегало море, но бегать за Гарри по песку Ирина не могла — срок не позволял. Однако ей было очень хорошо рядом с любимым мужем, как и ему с ней.

Прошло много лет, и однажды летом они лежали на песке, как когда-то давно, а вокруг носились дети. Зеленоглазая Лилия была очень непоседливой девочкой, любившей влипать в неприятности, если бы не старшие братья. Кареглазый Антон был всегда очень серьезен и внимателен к деталям, а его брат Карл всегда старался защитить сестру. Старшие дети уже переходили в третий класс русской магической школы, что сильно расстраивало малышку Лилию.

— Как-то даже не верится, любимый, что все закончилось, — проговорила Ирина.

— Оно давно закончилось, Миона, — ответил с улыбкой Игорь, предпочитая называть жену именно так.

— Главное, чтобы не повторилось.

— Мы все для этого делаем, душа моя.

— Интересно, как там Невилл?

— Женился на Луне, двое детей, счастлив и весел, правда, считает, что мы погибли.

— Дать бы ему знать…

— Нельзя, ты же знаешь. Считай, что это наша плата…

— Да, я знаю… Жаль…

— Однажды, если не мы, то наши дети сумеют там побывать.

— Надеюсь, не на танке, — рассмеялась Ира. — Кстати, любимый…

— Ась?

— Так и не нашли крестражи Дамблдора?

— Да тут как сказать… Они были у Рона и Джинни, но там такая история…

— Расскажи! — загорелась Ира.

— В общем, Джинни уронила снитч с крестражем в Арку Смерти.

— А что она там делала?

— Пыталась не отдать его какому-то невыразимцу, который снитч отобрать хотел.

— Э-э-это как?

— Да как всегда у нее было, ты разве не помнишь?

— Да… На это Дамблдор точно не рассчитывал, а Рон?

— А Рон деллюминатор сломал.

— Как сломал?

— В вулкан уронил, — Игорь пару минут полюбовался на сильно озадаченное лицо жены. — Проверял, сможет ли погасить вулкан.

— И как, смог?

— Не-а, его потом долго лечили в Мунго. Так и закончился Дамблдор.

Дети подбежали поближе к родителям и утащили их купаться, семья Горшковых, заливисто смеясь, плескалась в теплой воде Черного моря.

***

Каждый год Невилл приходил сюда с семьей. На мрачном утесе высоко над набегающими на скалы волнами стоит мемориал. Он посвящен всем, погибшим в борьбе с фашизмом. Тянутся имена, выбитые на камне по годам, начиная с тридцатых, потом герои Первой войны против Волдеморта… Маккиноны, Поттеры, Боунсы… И герои Второй войны… И снова знакомые до боли имена — Боунс, Поттер, Грейнджер, Перкс, Браун, Гринграсс… Вроде бы и немного людей погибло, но одновременно очень, очень много.

— Деда, деда, а почему ты так гладишь это имя?

— Это, внученьки, Гермиона Грейнджер. Если бы не она, то не было никакого сопротивления, да и вас обеих тоже. Мы все должны быть благодарны этой девочке и ее Гарри. Ведь именно они остановили самого страшного врага, дав нам шанс и оружие.

— Это те самые, которые Герои, да?

— Да, розочки мои.

— Мы обещаем тебе, деда, что мы будем их помнить.

Одинокая слеза катилась по лицу старого Лонгботтома, вспоминавшего теперь этих двоих будто созданных друг для друга «лохматиков». Верный и самоотверженный Гарри и его Гермиона, сначала бывшая выскочкой, а потом так разительно изменившаяся.

— Медвежонок мой, они могут быть живы.

— Я все равно буду помнить их всегда, ведь именно они спасли нас всех.

— Мы все будем помнить. И их, и всех замученных, убитых проклятыми Пожирателями, чтобы в нашей стране никогда больше не было фашистов.