Звездный Герой (СИ) [Vladarg] (fb2) читать онлайн

========== Нежданно, негаданно… ==========

— БЧ-раз! БЧ-раз! Где этот придурок?! — раздавался в динамике интеркома голос командира, перемежающийся красочными сравнениями, метафорами и описаниями генетического наследия главного штурмана новейшего крейсера Звездного Союза «Илья Муромец».

Названный по имени легендарного богатыря, огромный космический корабль висел в пространстве над звездной системой, чем-то напоминавшей прародину человечества. По воле или ошибке штурмана, корабль прошел через странную аномалию в своем исследовательском рейсе к дальним галактикам и, неожиданно вывалившись из гиперпространства, завис в вакууме обычного космоса. Холодно сияли звезды, бежал вдаль Млечный Путь, явно на что-то намекая, и стелилась в условно-нижних экранах звездная система желтого карлика.

Корабль медленно оживал. Внезапно потерявшие сознание во время прохода через аномалию, члены экипажа приходили в себя, очнулся и штурман. На современных кораблях должность главного штурмана занимал, по древней традиции, человек, что не мешало остальным членам штурманской боевой части быть сложными разумными машинами.

Командир корабля, будто в насмешку названный Ильёй Викторовичем Муромцевым, штурмана, капитана второго ранга Сусанина, не любил. Возможно, в этом была повинна фамилия штурмана, а, возможно, его манера попадать в неприятности на ровном месте.

— Кавторанг Сусанин, тащ командир, — наконец прохрипел интерком, и перед командиром встала голографическая фигура потрепанного переборками корабля человека.

Он был бос, форма сбилась, хотя как это возможно проделать с автоподгоняющейся формой, Илья Викторович себе не представлял. Лицо штурмана было в крови, и вокруг него уже летал робот-санитар, оказывая первую помощь.

— Куда ты завел нас, Сусанин-герой? — цитатой из древнего эпоса вопросил командир корабля, вызвав тем самым смешки дежурной смены центральной рубки.

— Десять минут, командир, — прохрипел штурман, вчитываясь в строчки докладов от штурман-интелов.

— Чтоб через десять минут был тут, а то… — грозный командир отключился, припомнив прошедший сквозь тысячелетия Петровский загиб второго командного языка.

Не прошло и десяти минут, как пред очи Муромцева явился… явилось ЭТО, в скособоченной форме, неумытое, с огромным фингалом… Позор звездного офицера явился, короче говоря. И пока товарищ командир набирал воздух, сообщил:

— Это не наша вселенная, не наше время и вообще что-то странное, потому что вон тот голубенький шарик — Земля.

Реакция командира корабля была яркой настолько, что записывать бросились даже привычные, казалось бы, ко всему операторы боевых установок. Его можно понять — оказаться в другом мире за много парсеков от родной системы, вблизи легендарной Солнечной Системы… Это не каждая психика выдержит, но Муромцев был человеком сильным, хорошо обученным и психически устойчивым, а потому, после выдачи ценных указаний штурманам, он перешел к ежедневным задачам и проблемам корабля.

Дело шло к корабельному вечеру, офицеры столпились в кают-кампании, когда произошло незапланированное: в кают-кампании появилось странное существо, видом похожее на сказочных эльфов — глаза без зрачков, фиолетового цвета, острые уши и явно видные клыки вызывали странное ощущение, чем-то похожее на опаску. В верхних конечностях существо держало закутанного человеческого младенца, по крайней мере, разницу визуально заметно не было. По всему кораблю взревели колокола громкого боя, была объявлена тревога уровня красный-красный в связи с проникновением в корабль, несмотря на всю защиту и оборонные круги. В помещение влетели охранные роботы лишь затем, чтобы осыпаться недвижимым хламом у люка.

— Всем стоп, — тихо скомандовал ксенобиолог Варфоломеев, капитан второго ранга. — Два шага назад.

Если «ксен» при проявлении чего-то необычного так себя ведет, то все должны его слушать, в конце концов, главный по Контакту именно он. Особенно, если контактирующее существо показывает свое могущество, особенно не напрягаясь. Жить-то хочется всем, да и инструкции…

— Отдаю в руки ваши дитя мира этого, что игрушкой в руках подобным вам родилось. Воспитайте его по разумению своему, — раздался гулкий голос неизвестного существа.

Этот голос проникал сквозь переборки и шел, казалось, со всех сторон одновременно. Все находившиеся на корабле люди слышали этот голос. Голос рассказывал историю малыша, повествовал о старике, считающем себя равным Богам, и… Да, пояснял судьбу, малышу уготованную. Практически все на корабле пришли в ужас от подобных планов в отношении маленького человека. Однако существо не ставило условий возвращения ребенка в родной мир, а всего лишь указало на стационарный звездный портал, ведущий в родную вселенную людей корабля. Прозвучало и имя малыша… И требование выйти на связь через десять лет по исчислению этого мира. Совсем облегчать задачу существо не собиралось и, передав ребенка на руки «ксену», исчезло, будто не было его никогда. И в этот миг ожили охранные роботы, посыпались замершие на это долгое мгновение доклады — корабль жил своей жизнью.

— Так все и произошло, товарищ командир, — спокойно рассказывал старший помощник. — Координаты постоянных врат, как их называли Древние, мы получили, можем уходить. Помогать хоть кому-то мы не можем — Первый Закон запрещает.

— Хорошо, Павел Евгеньевич, в таком случае уходим. Корабль к походу и бою изготовить!

— Есть, понял…

Зазвучали колокола громкого боя, по трансляции, следуя традиции, что была древнее звезд, продудели сигнал, посыпались доклады:

— Бэчэ-один готов…

— Бэпэ-два бэчэ-три готовы…

— Бэпэ-раз бэчэ-три готовы…

— Бэчэ-пять готов…

Наконец командиру доложили о готовности корабля, и в тот же миг «Муромец» прыгнул к звездам.

***

Альбус Персиваль Вульфрик Брайан Дамблдор, обладающий множеством титулов, несомненно, тешивших его чувство собственного величия, вернулся в свою башню к вечеру. День был суматошным: просьбы, угрозы, шантаж — все было использовано для того, чтобы юного Гарри Поттера никто не искал.

Грузно плюхнувшись в кресло, Дамблдор бросил взгляд на артефакт, показывавший самочувствие юного Поттера, и пораженно замер. Артефакт был черен и недвижим, будто кусок обсидиана. Этого совершенно не могло быть и все же было. Артефакт показывал окончательную смерть Гарри Поттера, того ребенка, которого Альбус назначил Героем, заботливо избавив от родителей. Все еще неверяще глядя на артефакт, Дамблдор, не глядя, открыл ящик стола, достал бутылку с чем-то явно алкогольным и присосался к горлышку. Многолетняя интрига рушилась буквально на глазах, опасная еще и тем, что ему смерть Героя не простят. Слишком многое было поставлено на карту, а карта возьми и да перевернись. Грустно выругавшись, Альбус аппарировал к тому дому, на крыльце которого он оставил ребенка.

У дома наблюдалась полицейская машина, а в самом доме… Тихо плакала женщина, хмуро обнимал ее грузный мужчина, сочувствующе кивал полицейский. Пьяный волшебник вломился в дом, как слон в посудную лавку. Заставив всех замереть, он, буквально с хрустом, вторгся в сознание Петунии Дурсль и пораженно замер. По какой-то причине слабые согревающие чары, наброшенные на корзинку с ребенком, не сработали, ребенок сильно замерз за ночь и умер от переохлаждения. Это было страшной катастрофой, ведь если об этом узнают, против него ополчатся все, так как в случившемся была и его вина.

Сгорбившись и понурившись, Альбус Персиваль Вульфрик Брайан Дамблдор отправился обратно в замок, желая заглянуть в Книгу Душ. Однако чуда не произошло — в Книге Душ больше не было этого ребенка. Все контракты оказались расторгнуты, кроме… В далеком Паучьем переулке забился в судорожном припадке в своей кровати Северус Снейп.

Те же существа, которых Судьба занесла на продуваемый всеми ветрами порог обычного дома в маленьком поселке, изобразили что-то, похожее на улыбку. Судьба Гарри отныне лежала вне шахматной доски.

========== Шаг в новый мир ==========

Где-то в тишине звучали голоса безумно древних существ, со скуки которых и началась эта история. Они не оценивали правильность своих действий, скорее, беседа могла быть сочтена дружеской.

— Ставлю на то, что они решат играть героя, — прошелестел голос в тишине.

— Тогда я — на то, что и думать забудут, — ответил юный голосок.

— Ты всегда надеялась на доброту…

— Должно же и мне повезти?

— Удача — дама капризная… Что ж, время покажет.

— Время покажет.

***

Оказавшись в родном пространстве, «Илья Муромец» экстренно направился к базовой системе. В этом не было острой необходимости, однако старые инструкции говорили о необходимости такого шага. Мало того, что произошел Контакт, так еще и на борту оказался маленький ребенок. Маленькому ребенку совершенно нечего делать в медсекции боевого корабля. Экипаж до него не допускали, ребенок лежал в капсуле регенерации, «в связи с ранением»: на лбу ребенка исходил кровью глубокий шрам. По какой-то причине, добиться заживления возможности не было, умный прибор пасовал и требовал доставить пациента в Институт Псионики — самое загадочное заведение объединенного Человечества. А пока мудрые машины делали все, чтобы доставить хрупких людей домой.

— Занять противоперегрузочные ложементы, — команда означала, что шутки кончились, и крейсер идет домой на максимально возможной скорости.

— База, я — Муромец, код сто шесть, код сто шесть, как поняли, База?

— Муромец, слышу вас, причальный карантин — шестой, трасса свободна, сопровождение выслали.

— Пересылаю кодированный пакет.

— Получили. Вызван Главный Диспетчер.

— Муромцев, слышишь меня? — из далеких далей по подпространственному каналу корабль настиг обеспокоенный голос.

— На связи, — голос командира корабля был напряжен, не только из-за ситуации, но и из-за нарастающей перегрузки.

— Насколько срочно нужен псион? — Диспетчер сразу же перешел к делу.

— По мнению Асклепия — немедленно.

— Твою же… Все будет, удачи на пути!

— Спасибо, База!

Человечество давно забыло про войны и большинство болезней, но иногда случалось так, что корабли встречали Неведомое и тогда все человечество в едином порыве бросалось на помощь. В помещениях карантинной базы зазвучал аварийный сигнал и совсем недавно спокойно работавшие люди и механизмы вдруг задвигались в едином ритме. Карантинная база готовилась принять корабль из Дальнего Космоса. Самым важным можно было считать даже не Контакт, а нуждающегося в помощи ребенка на борту. Для любого разумного существа жизнь и здоровье ребенка является первоочередной задачей. По крайней мере на планетах этого мира было именно так. Когда-то в Темных Веках, случалось так, что жизнь оказывалась в опасности, но жестокие войны, беспощадные болезни, агрессия, насилие — все это ушло в прошлое. Разумные стали по-настоящему разумными, оставаясь бесконечно любопытными и в чем-то наивными.

Корабль стремительно летел в субпространстве, перенапрягая двигатели, включив даже вспомогательные. В перегрузочных ложах плавали встревоженные люди. Спал и видел во сне папу и маму маленький человек. А где-то готовились ученые, врачи, мастера… Весть о Контакте и малыше уже пронеслась по планетам и кораблям, и к карантинной базе устремились добровольные помощники. Прибыли псионы в глухих серебряных сферах шлемов, педиатры в цветастых туниках, специалисты Службы Контактов в темно-зеленых форменных одеждах. База замерла в ожидании…

— Двигатели на торможении, — голос автоматической системы управления вытянул Муромцева из тяжелого разгонного сна.

На экранах разворачивался приемный створ Портала — старейшего в галактике стационарного телепортационного модуля. Обычно оживленный космос сейчас будто вымер — ни одного корабля видно не было. «Илья Муромец» на остатках инерции подплыл к створу, чтобы в следующее мгновение нырнуть в него, и тут появился эсминец сопровождения.

Привычно нырнув в створ, крейсер буквально за мгновение оказался у причала Карантинной Базы номер шесть — самой близкой к той точке, откуда появился в родном пространстве «Илья Муромец». Само причаливание — действо обычное и совсем неинтересное, потому что автоматическое. А вот потом…

Потом началось то, что часто называют нетактичным словом «бардак»: все куда-то бегут, что-то требуют и быстро-быстро что-то пишут в планшетах. То есть люди, далекие от Флота, особенно Звездного, вряд ли поняли бы что-то в этой бесконечно движущейся пестрой круговерти. Карантинные мероприятия в отношении экипажа, карантин корабля, педиатрический карантин и уход за малышом… И все это приправленное тем самым специфическим флотским языком, который прошел сквозь века, не теряя, а лишь приобретая в своем звучании. И тут, казалось бы, хорошо отлаженная флотская машина засбоила — выглядящее, как царапина, повреждение никак не хотело зарастать. Даже кровь удалось остановить с трудом.

— А меня совершенно не волнуют ваши инструкции, мнение по поводу моего требования и вообще всякое мнение. У меня широкие полномочия от Совета, и я ими воспользуюсь! Быстро. Открыли. Бокс, — говоривший это эспер-псион был серьезен и деловит. Единственный из всех, он находился среди флотских без шлема, что говорило о несомненном доверии, так как чувства и эмоции окружающих людей не всегда были безопасны псионам.

Врачи и псионы уединились в боксе, а экипаж направился принимать пищу, чтобы затем попасть в руки сотрудников Безопасности и Контактной комиссии. Эти сотрудники были въедливы, терпеливы и разговор с ними зачастую утомлял не хуже полноценного рабочего дня. Не даром к ним прилепилась кличка «особисты». Никто уже не помнил, откуда пошло такое название, однако безопасников называли «особистами» все — от матроса до адмирала.

— Расскажите о ваших ощущениях во время…

— Как вы можете охарактеризовать…

— Было ли у вас ощущение…

— Возникала ли мысль о…

Разговоры, беседы, чем-то похожие на допрос, с каждым членом экипажа, да не единожды.

— …Ребенок не говорит, подавлен, часто плачет, возможно, пережил серьезный стресс. Также псионы определили некую сущность, неудачно присосавшуюся к малышу, и удалили оную, после чего шрам начал рубцеваться. По мнению эспера, мальчик — сильный псион и нуждается в соответствующем воспитании. По нашей линии претензий нет…

— …Контактировали только с существом, уверенно идентифицируемым как Древний, поэтому нарушения нет. Однако, насколько стало известно в результате экспресс-скана — это Земля, которая Прародина из сказок, и там — Темные Века. Древняя эпоха, чуть ли не полупроводников, если вы понимаете, о чем я говорю…

— …Да, портал телепорта в хорошем состоянии, вполне открыт в обе стороны, что придает пикантности. Историки и контактеры передерутся…

— С нашей точки зрения, опасности нет. Вопрос о постоянной базе в системе Прародины будет решаться традиционным способом. Однако, раз малыш сильный псион, то…

— Таким образом, резюмирую. Корабль — в док, на обслуживание. Экипажу — двухнедельный отпуск. Малыша — в эспер-школу и тщательно подобрать родителей. Вопрос о базе и наблюдении будет решать Человечество. Уточнения?

— Никак нет, товарищ адмирал.

— Вот и хорошо, готовьте катера.

Годовалый малыш, родом с Прародины Человечества, радостно улыбался, играясь с крутящимися в воздухе кольцами. Его жизнь совершила абсолютно неожиданный поворот, и что его ждало впереди, не мог предсказать никто. Одно было ясно — он будет жить среди добрых, искренних существ.

========== Праздничное настроение ==========

Солнце клонилось к закату, когда пятилетний Григорий, наконец, вылез из речки и, наскоро обсушившись, побежал домой. Дом, в котором он жил с родителями, стоял на полянке в почти диком лесу, и мальчику очень нравилось жить в нем. Будучи по натуре индивидуалистом, как и все псионы, он не любил большие толпы народа.

Занятий сегодня не было, и мальчик просто посвятил день речке, лесу и своим детским забавам. Ему ничего не могло угрожать, потому что за ним везде следовал умный нянь — робот, предназначенный для сопровождения детей.

— Мама, папа, я дома! — звонко закричал некогда Гарри, а теперь Григорий, вбегая в дом.

— Привет, малыш, — улыбнулся молодо выглядящий мужчина, что-то считающий на планшете. — Как прошел день?

И Гриша принялся рассказывать о бабочках, жучках, рыбках… О том, как журчит речка и поют птицы… Счастливый малыш, рассказывая, буквально грелся в лучах доброй папиной улыбки.

— Завтра у тебя занятия? Кольцо не забудь, — вышла молодая женщина, которая была, несомненно, мамой ребенка.

— Да, мам, — очень нежно улыбнулся маме мальчик.

— Что там нового в сети, Вик? — обратилась она к мужчине.

— Достроили защитную сеть, базу на Прародине установили, опять нашли следы… — задумчиво отвечал мужчина. — Ничего из ряда вон, все спокойно.

— Это хорошо, чего считаешь?

— Триатголинию вероятностной кривой, — скривился названный Виком, вызвав понимающую улыбку женщины.

— Пойдемте-ка ужинать, — ожил речевой информатор дома, и семья, засмеявшись чему-то своему, вприпрыжку отправилась в столовую.

***

Человечество заселило множество планет и могло теперь не ютиться в душных бетонных коробках, хотя были и такие разумные, что предпочитали тихие небольшие города. За свою историю люди встречали множество следов иных цивилизаций, но Контакта так и не случилось до сих пор, потому случившемуся четыре года назад и уделялось столько внимания.

Через рабочее кольцо портала в «другую» реальность сновали корабли, как военные, так и грузовые, так как общим голосованием Человечества было принято решение — базе у Прародины быть. Высадившись на ближайшем спутнике планеты, люди обнаружили следы Иных — так называли те цивилизации, следы которых обнаруживали исследователи. На спутнике Прародины Луне обнаружилась база иной цивилизации, на которой еще работали некоторые механизмы. База землян встала неподалеку и зарылась в грунт на той стороне планеты, что не была обращена к Прародине. И закипела работа — исследование Прародины, исследование чужой базы, исследование найденного в поясе астероидов чужого корабля, до недавнего времени маскировавшегося под крупный астероид. Новости попадали в информационную сеть ежедневно, приоткрывая завесу тайн Вселенной.

— Планета, ориентировочно — второе тысячелетие по счету Темных Веков, то есть развитие на уровне пяти-семи тысяч лет назад. Соответственно, поведение, восприятие, отношение к другим — на уровне диких животных.

— Но позвольте, вот же есть песчинки, не уступающие…

— Да, есть, но большинство все же… Посмотрите, например, на псионов — живут отдельной колонией и грызутся, как волки.

— Волки там тоже есть, правда, это вирус.

— Любой вирус можно излечить, видимо, никому не нужно его лечить.

— Хорошо, убедили, что по базе?

— Тут интереснее, посмотрите на голограмму — видите?

— Да это же…

— Именно так, все технологии понятны, хоть и несовременны. Я бы сказал, что Иные — это мы лет через триста. Конечно, эти технологии дадут толчок и к нашему развитию, но следует учитывать, что далеко не все можно использовать.

— А что это за история с блуждающим?

История действительно была очень занимательной. Во время изучения коридора Р5, как было написано на стенах, офицер-ксенолог встретил полуэнергетическую форму жизни, которая представилась «искусственным вспомогательным механизмом Р5176549», причем общалось существо на всеобщем языке — языке объединенного человечества. Открытие было настолько невероятным, что вместе с контакт-специалистами в коридор прибыли и медики.

— …Витя, подай инструмент, слышал про Прародину?

— Ты о колонии псионов? Кто ж не слышал-то.

— Они себя «волшебниками» называют, сказочники…

— Только реальность у них не сказочная. Готово!..

***

Григорий, высунув от усердия язык, выписывал элементы вероятностной цепочки. Его наставник, пожилой Гал, как он требовал себя называть, был явно доволен успехами юного псиона.

— Прекрасно, это ты усвоил, теперь займемся медитацией и умением чувствовать. Кстати, почему псионы носят шлемы, когда находятся в большой массе людей, помнишь?

— Да, наставник, — отвечал мальчик, — нам тяжело разбирать и фильтровать эмоциональный фон, а это больно, поэтому и приходится. Хорошо, что псионов немного, а сильных — и того меньше.

— Главное, помнить, малыш, — проговаривая каждое слово, Гал будто вбивал это в голову ребенка, — мы ничем не лучше и не хуже других. У нас есть способность, но она ничем не лучше таланта к изображению или созиданию. Это наш талант, и другие люди относятся к нам так же, не хуже и не лучше.

— Да, наставник, — тихо ответил ребенок, усаживаясь в позу для медитации.

Медитация открывала яркий, волшебный мир, полный красивых красок и неясных образов. Ею пользовались для скольжения по вероятностным линиям, создания чего-либо или… для стирания. Псионы умели многое и, зачастую, спасали множество людей в своем умении предупредить катастрофу. На первом плане у них всегда стояла готовность отдать всего себя человечеству, они поистине сгорали, горя для других. В этом их талант был близок таланту врачевания, хотя и среди медиков псионов было вдосталь.

Грише очень нравилась медитация, и он будто замирал в этой красочной реке, поначалу даже не пытаясь видеть потоки. Со временем начало приходить понимание сути происходящего, видение картин вероятного будущего, чувств окружающих. Шел последний год перед школой, год, в который Гришу учили не только видеть и чувствовать, но и контролировать свой талант, чтобы случайно не нанести вред. Осознанно дети вред наносить не умели — так их воспитывали. Агрессии и насилию не место среди разумных существ, ибо только тогда они становятся истинно разумными.

Когда занятие закончилось, окрыленный и полный сил после медитации ребенок, звонко попрощавшись с наставником, нажал на свое кольцо, которое сразу же телепортировало его домой. Сегодня был особенный день — полет в Мир Детей. Планета для Мира Детей была спокойной и давала множество возможностей для общения и игры — от теплого моря до ледяных горок. Особенность этого дня была еще и в том, что сегодня мальчику исполнилось целых шесть лет, и родители готовились устроить ему настоящий праздник. Подарки были вскрыты еще утром, и радостный визг ребенка уже оглушал родителей. Гриша, как и каждый ребенок, очень любил получать подарки.

Красивый межпланетный катер уже ждал мальчика, который, наскоро перекусив, юркнул в уютную прохладу салона вместе с родителями. Катер медленно взлетел и буквально за минуту вышел на орбиту, чтобы потом, повинуясь командам диспетчера, отправиться в свое путешествие. Обстановка на орбитах ничем не выделялась — сотни различных кораблей следовали по своим делам, помаргивала зеленым диспетчерская станция, вдали серебрилось кольцо межсистемного перехода, к которому и отправился катер. Добравшись до кольца и дождавшись своей очереди, катер нырнул в пучину особенного пространства, через секунду выплюнувшего его в системе Радость. Причалив к орбитальной станции, катер высадил своих пассажиров. Пока Гриша будет развлекаться на планете, родителям тоже найдется чем заняться.

— Мира и счастья, я — Гриша!

— Мира и счастья, я — Лилия, а там вот — Наташка и Витька!

— Ура! Пойдем купаться?

— Пойдем!

Покатавшись на ледяных горках, наплававшись с другими детьми в прекрасных водных парках, порезвившись в море и наигравшись во все игры с новыми друзьями, Гриша отправился в обратный путь, не зная, что очень-очень понравился Наташе, да так, что она упросила родителей сделать ей его изображение. Гриша же лелеял в памяти этот день, с нежностью вспоминая девочку с удивительными голубыми глазами, такими ясными и глубокими, как небо.

========== Свет и тьма ==========

Сегодня очень важный для Гриши день — начинается школа. Хотя название сохранилось с древних времен, нынешняя школа ничем не напоминала мрачные картины древности: скученные дети в темных помещениях остались лишь на старинных картинах. Нынешний школьный массив — это индивидуальные и общие рабочие пространства, яркие краски, понимающие наставники, готовые помочь, но и дающие свободу творчества детям. Часы занятий и минуты отдыха, все для развития талантов маленьких представителей человечества и огромные пространства для движения и игр.

Едва телепортанувшись в основное здание, похожее на глубокую тарелку, усаженную зеленью, Гриша увидел Наташу, что несколько растеряно озиралась посреди просторного холла, полного людей.

— Наташка… — прошептал мальчик, бросаясь к ней и заключая в детские еще объятия, он почувствовал, как она вздрогнула от неожиданности, чтобы затем доверчиво прижаться к нему.

— Мы будем вместе учиться, — счастливо улыбаясь, сказала девочка, вызвав такую же счастливую улыбку у мальчика и не замечая понимающих взглядов, которыми обменялись наставники.

Дети оказались в просторном помещении без потолка, в котором гулял легкий ветерок, даря ощущение свободы и радуя запахами леса. Перед ними находились терминалы рабочего пространства, за которые они сразу же и уселись, при этом Гриша немедля объединил свое пространство с пространством Наташи, с ее молчаливого согласия. Все было для него необычным, но таким желанным, что он не мог не поддаться. Ощущая себя единым целым с этой девочкой, он повернул планшет так, чтобы ей было удобнее, и зажмурился. Девочка же уже знала от мамы, что так бывает. Не очень часто, но и не очень редко, и даже в их совсем юном возрасте, потому не задавала себе никаких вопросов, а просто наслаждалась единением.

В помещение влетел наставник, сразу приступив к занятию. Показывая и рассказывая, он с удивлением смотрел на двоих детей, объединивших свои пространства и понимающих друг друга, казалось бы, с полувзгляда. Они работали, как единый организм, воспринимая материал гораздо быстрее сверстников. Дети в этот раз подобрались совершенно без социальных нарушений — добрые, открытые, честные. Работать с такими — отдых для души наставника.

Потом детям устроили экскурсию. Сидя вместе в открытом планетарном катере — специальной экскурсионной модели — дети с удовольствием оглядывали огромный комплекс Академии Звездной Разведки. Всевозможные корабли и катера, как модели, так и оригинальные образцы, привлекали взгляд детских любопытных глаз. Они побывали в рубке линкора, увидели, как учат пилотов, как настраивают навигационные интеллекты, как отдыхают и работают космонавты. Само слово «космонавт» пришло в нынешний мир из далекой седой древности, из тех времен, когда первый человек, рискуя жизнью, поднялся над Прародиной, описав ее красоту восторженными словами.

Затем дети покушали в столовой Академии и, счастливые, разлетелись по домам. Только Гриша и Наташа все никак не могли расстаться, что привлекло внимание наставников.

— Ты видишь?

— Истинная Пара в таком возрасте… Надо сообщать родителям.

— Да, рано инициировалась связь, теперь их не разлучить.

И полетели сообщения в разные концы планеты. Ведь Судьба уже вмешалась, не просто поселив детей на одной планете, но и сведя их друг с другом в одном образовательном комплексе, называемом просто «школа».

Произошедшее с детьми не было чем-то из ряда вон выходящим, еще в древности ходили легенды о половинках одной души, людях, дополняющих друг друга, и не было в этом ни похоти, ни звериного обладания. Просто люди становились одним целым, тяжело перенося разлуку. А дети, особенно псионы, несли опасность прежде всего для себя, потому разлучать таких детей даже на час было опасно.

Не прошло и часа, совершенно не замеченного замершими детьми, о чем-то молчаливо разговаривающими, как в комплекс прибыли родители Гриши и Наташи. Новости, конечно, не сильно обрадовали поначалу, но, увидев детей и убедившись в том, что происходит, взрослые люди решили перенести и объединить дома, чтобы не разлучать детей. Могло ли быть иначе? Пожалуй, нет. Представители объединенного человечества не могли нанести вред другому разумному, заставить его испытывать боль, страдать. Особенно, если это ребенок. И неважно — свой или нет, потому что нет такого понятия «чужой ребенок». В этом мире и для всех разумных такого понятия нет. Ибо дети — смысл жизни взрослых.

— Дети, где бы вы хотели жить — у моря или в лесу?

Гриша посмотрел в глаза Наташи, читая в них ответ, который он сразу же и озвучил, заставляя сиять глаза девочки, будто зажигая в них свет далеких звезд.

***

Исследования базы показали, что, хоть база и была практически полностью соответствующей технологиям, пусть и продвинутым, уже известным объединенному человечеству, но многое не совпадало. Не совпадали коды синхронизации, какие-то «коды доступа», даже понимание комфорта. В первую очередь, база принадлежала псионам, но каким-то странным — не созидателям, а разрушителям, имевшим строгую дисциплину, а также структуру, которая строилась на подчинении и унижении, что для псионов объединенного человечества было совершенно немыслимо. Также на базе нашлись технологии создания искусственных существ, наделенных разумом, но подчиненных воле другого. Названия такому чуждому, отвратительному явлению не существовало, пока не был задействован Главный Библиографический Интеллект, который и выудил понятие, существовавшее в далеком, невообразимо далеком прошлом. Таких существ называли «рабы».

Чужой звездолет же, напротив, не был человеческим, хоть и принадлежал гуманоидной расе. Его экипаж, судя по останкам, был низкорослым, по сравнению с человеком, и весьма воинственным. Так называемое «холодное» оружие было развешено в каждой обнаруженной каюте, что очень странно для космической цивилизации. Впрочем, как удалось установить, это был корабль переселенцев, который изначально им не принадлежал, так как был древнее костей экипажа на пару миллионов лет. Возможно, это был звездолет легендарной расы, создавшей и распространившей жизнь в разных мирах.

Стажер Виклицкий исследовал дальний коридор базы, когда пол под ним неожиданно провалился, увлекая его вниз. Он упал на что-то мягкое, оказавшееся чем-то вроде огромного лежака. Проморгавшись и высказав свое мнение по поводу пола, полета и всего космоса, он замер. Вокруг него, обретая объем, звучало нечто, похожее на шипение, затем оно неожиданно умолкло, и послышался вполне человеческий голос. Интонации голоса выдавали безразличие и какую-то сильную, невозможную усталость:

«…Звездная дата… Да какая разница! Сегодня мы окончательно поняли, что за нами не придут. Рабы попытались взбунтоваться против лейтенанта Мафуа, не знаю уж, чем он так допек абсолютно послушных существ, и были изгнаны на планету, пусть их местные утилизируют. Капитан сказал, что ждать больше нечего, надо переселяться на планету и подчинить ее своей воле. Сомневаюсь, что у нас это получится, хотя времена там дикие, кто знает. Думаю, что это моя последняя запись. Кто бы ты ни был, нашедший ее, помяни квард-капитана Сли Зера. Прощайте».

Вызвав научников, Виклицкий принялся осматривать большую консоль перед лежаком, которая и открыла многие секреты, будучи большим тактическим вычислителем. Странным было то, что хотя технологии зачастую были более развитыми, мораль у «людей базы», как их называли между собой исследователи, находилась в зачаточном состоянии, едва-едва превысив порог животного.

«…Наш корабль уничтожен зеленозадыми уродами. Вынуждены высадиться здесь, сигнал о помощи послали, возможно, нас и найдут, если это кому-то будет выгодно. Штурман дор Гриф рвется отомстить и запулить чем-нибудь по кораблю уродов, но нечем. Все лаборатории и механизмы сохранились, так что можем жить здесь необходимое время. Поступило предложение отловить всех наших самок и перепрограммировать, чтобы утратили свою волю. Предложение кажется мне притягательным, так как тогда будет проще их делить. Будут продуцировать потомство и ублажать нас, самцов… Ибо только самец имеет право решать!»

— А что такое «ублажать»?

========== Каждый выбирает для себя ==========

Дни сливались в недели, наполненные познанием и радостью, недели в месяцы, месяцы в годы. Наташа с Гришей очень полюбили сидеть у самой кромки волн, набегающих на берег, где стоял их новый дом. Шепот моря умиротворял и дарил покой в минуты тишины. Конечно же, они учились многому, но приближался их одиннадцатый год, и пора было выбирать путь, по которому они пойдут дальше.

Так называемый возраст Первой Специализации — очень важный шаг в жизни любого человека. Иногда самостоятельно, иногда — с помощью взрослых, дети определяли, к чему у них больше лежит душа. О том, чтобы выбрать разную специализацию, у Наташи с Гришей речи не шло — они все также были единым целым, не мысля жизни порознь. Наташа открыла в себе талант врачевания, что совсем не стало сюрпризом для Гриши, давно решившим стать целителем душ. Целители душ были очень уважаемы среди людей, так как специальность была редкой и требовала такого же редкого самопожертвования. Однако это не останавливало мальчика.

— Будем исцелять? — наконец решился спросить Гриша.

— Будем, — нежно улыбнулась Наташа, опираясь спиной о грудь мальчика.

— Вместе? — спросил Гриша.

— Навсегда, — отвечала девочка.

Им не нужны были лишние слова и жесты, они чувствовали друг друга, как мы чувствуем свою руку. Радостно рассмеявшись, Гриша подхватил свою Наташку на руки с тем, чтобы прыгнуть в теплые волны. Девочка звонко и радостно завизжала, притапливая мальчика.

***

Почти настал тот срок, что назначили Древние, и контактная комиссия готовилась. Готовились изображения, материалы, вопросы и ответы. Готовились люди и интеллекты. Установив, что псионы на планете являются деградировавшими потомками разрушителей, была предпринята разведка на планете. Невидимый для всех существующих на планете излучений катер совершил посадку неподалеку от скопления псионов, в области с самоназванием «Шотландия», другой такой же катер опустился на просторах Болгарии, а третий — в лесах восточной страны, которая сейчас пыталась построить идеальную модель общества.

Из катера вышел молодой человек, затянутый в мимикрирующую пленку скафандра высокой защиты. Здесь, в лесах, ему ничто не угрожало, хоть и ощущалось темным давящим облаком. Казалось, разрушители заразили своей тьмой саму силу природы сурового края. Тщательно замаскировавшись, он пересек границу закрытого пространства, не потревожив сигнальные нити, и вошел в селение псионов этой планеты. Немного понаблюдав, он подстроил мимикрию скафандра и вошел в здание, на котором красовалась надпись «Трактиръ». Помещение было захламленным, полным особей в состоянии алкогольного опьянения. Его никто не заметил, потому человек занял место в темном углу, прислушиваясь и приглядываясь…

Питейное заведение, будто само, доносило до него обрывки разговоров, эмоции и мысли посетителей…

— …Говорят, эти скоро кончатся, что тогда для ритуалов будем использовать?

— Краснопузые-то? Ничего, на наш век хватит…

— Старик-то засуетился, забегал…

— Я б этого Дамбидора или как его там, на колу бы поглядел-от.

— Много кто поглядел бы после той войны…

— Простецы что-то мутят, говорят, вампиров отлавливают…

— Нет же никаких вампиров?

— А они это знают? Ха-ха-ха!

— Каркаров-то на свободу вышел, всех сдал и вышел, придурок…

— Намедни отжал я у него парнишку ладного, в постели…

— Девок простецких возьмешь? За двадцатку десяток. Хороший товар!

— Старые поди?

— Совсем юные, годков двенадцать-тринадцать…

Эмоции их были грязны, а мысли отвратительны. Разведчик абсолютно не был готов к такому и, нажав на камень кольца, телепортировался в катер.

Экстренно возвращающийся катер несколько обеспокоил персонал базы, но медицинская помощь тут не требовалась. Разведчика яростно рвало прямо в катере от всего услышанного и увиденного.

Шотландскому разведчику не повезло и того больше. Ему «посчастливилось» встретить преподавателей Хогвартса во главе с директором. Разведчика пришлось укладывать в госпиталь и вызывать целителя душ, ибо такой душевной бедноты и мерзости от тех, кто должен быть наставником и учителем, он не ожидал. Мелочные, мерзкие, бесчестные, низкие и подлые существа, которых невозможно было назвать людьми. Они были похожи, скорее, на диких, опасных зверей, несущих опасность всему сущему. Даже их дети были отравлены этой мерзостью, будто вирусом, и совершенно не хотели созидать. Каждый, буквально каждый встреченный псион думал об убийстве, насилии, воровстве, предательстве… Каждый хоть раз в этом замарался, закрывая себе путь к созиданию.

Разбирая результаты работы автоматических регистраторов, псионы базы были в ужасе. И оставить «как есть» нельзя, и вмешательство возможно только глобальное.

Бежали символы по голографическим экранам, оценивалось множество факторов, множество откликов, пока, наконец, решение не было найдено. Разрушители были опасными. Опасными, прежде всего, для планеты проживания, для людей, которых разрушители причислили к животным, считая себя вправе решать, кто будет жить, а кто — нет. Псионы базы даже представить себе не могли, что псионы могут быть такими — дикими, страшными… Не в силах найти самостоятельное решение, псионы обратились к человечеству. Закипели споры…

***

— В этот солнечный день я приветствую вас, коллеги! — старик в белом одеянии стоял на возвышении перед рядами детей в белых комбинезонах, символизирующих чистоту помыслов. — Ибо отныне мы с вами коллеги. Никто не откажет вам в помощи на вашем пути целителя и врачевателя, весь наш опыт и все наши знания открыты для вас, юные таланты!

И в этот миг, будто почувствовав что-то, то здесь, то там заговорили. Детские еще голоса, поначалу робкие, потом же будто набирающие силу, звучали, в едином порыве принося свою первую в этой жизни Клятву*:

— Получая высокое звание целителя и приступая к своему пути врачевателя, я торжественно клянусь…

— …Все знания и силы посвятить охране здоровья разумного существа, лечению и предупреждению заболевания…

— …Быть всегда готовым оказать помощь, внимательно и заботливо относиться к нуждающемуся в моей помощи…

— …Постоянно совершенствовать свои познания и мастерство, способствовать своим трудом развитию науки и практики…

— …Обращаться за советом к товарищам и самому никогда не отказывать им в совете и помощи…

— …Беречь и развивать благородные традиции… руководствоваться принципами морали…

— …Бороться за жизнь до самой последней секунды…

— …Верность своему пути клянусь пронести через всю свою жизнь!

Наставники Академии врачевания были довольны — дети сердцем присягали на верность выбранному пути, значит, через несколько лет мир обогатится десятками чувствующих и понимающих врачевателей, ученых, программистов капсул, целителей душ…

Как и каждый раз, во время приема новых будущих целителей все чувствовали необъяснимый душевный подъем.

— Слава Асклепию, нарушителей у нас в этом году только две пары, — выдохнул один из целителей-наставников.

— Истинные? — поинтересовался кто-то.

— Они самые, так что будут жить в своих блоках.

— Ничего, пережили голод, переживем и изобилие.

— Любишь ты, Паша, древние поговорки…

— Кто-то любит…

— Гусары, молчать!

И жизнерадостный смех закончил обмен мнениями по поводу нового набора. А Гриша так же, как и Наташа, был счастлив этому первому шагу на пути к мечте. А пока Гриша радостно улыбался: Наташа уже принялась обживать их жилой блок. Ведь кто позаботится об этом, если не она?

Комментарий к Каждый выбирает для себя

* за основу взята “Присяга Советского врача”

========== Aliis inserviendo consumor ==========

Перед комиссией по контакту внезапно, хоть и ожидаемо, возникло древнее существо, много лет назад отдавшее им ребенка-псиона. Оно выглядело внушительно — высокое, неопределимого пола, с черными глазами без белков, темной шерстью на голове, сквозь которую пробивались острые уши, напоминая о сказках глубокой древности.

— Разумные чужого мира. Мы наблюдали за вами, и нам нравится то, что вы делаете. Но время пришло, и вы должны отдать нам ребенка.

— Нет, — спокойно ответил капитан первого ранга Палышев, который представлял Безопасность и потому руководилкомиссией.

— Вы должны, иначе я заберу ваши жизни.

— Мы живем ради наших детей. Любой из нас отдаст жизнь ради счастья детей, — спокойно, но твердо отвечал Палышев.

Существо обвело глазами присутствующих. Псионы застонали, опускаясь на пол, потому что существо достаточно грубо вламывалось в их мозг, вызывая болезненные ощущения. Перед глазами каперанга пронеслась вся его жизнь, но он был тверд в своем решении. Неведомо, что существо увидело, но оно сделало шаг назад, широко раскрыв свои невозможные глаза.

— А если я уничтожу….

— Постой! — прервал существо звонкий голос, напоминающий песню и журчание ручейка одновременно.

Перед людьми возникло воздушное создание, светлое, яркое, как солнышко. У него, или у нее, были ярко-зеленые миндалевидные глаза и белые острые ушки, достаточно маленькие, чтобы почти полностью спрятаться в волне белоснежных волос, свитых в причудливую косу.

— Скажите, — спросило новое существо. — А почему?

— Сама суть нашей цивилизации — защита наших детей. Отдать ребенка — непредставимо для любого из нас. К тому же мальчик принадлежит нашему миру.

Перед разумными раскрылся широкий голографический шар, показывающий жизнь Гриши — его радость, его печаль, его учебу и самое главное — его Пару. Глядя на застывший миг единения двух разумных, ставших единым целым, Древние существа отступили.

— Мы властны над многим, — сказало первое, темное, существо. — Но такие чувства неподвластны никому. Будь по-вашему, мы не станем уничтожать ваш мир, чтобы вернуть мальчика. Но за это вы должны стабилизировать мир планеты.

— И так собирались… — мрачно пробормотал кто-то из псионов.

— Когда-нибудь вы поймете нас, когда станете вровень с теми, кого люди этой планеты зовут «фейри». Но помните, вы не должны допустить гибели этого мира, раз уж не хотите возвращать мальчика, что своей смертью мог бы стабилизировать родственный вам мир.

С этими словами древние существа исчезли, а члены комиссии не знали — благодарить ли им безопасника или… наоборот. Но теперь была ясна и цель Древних, и их устремления, которые загадочным образом совпадали с устремлениями людей базы, ведь было абсолютно ясно, что разрушителей нельзя оставлять «как есть».

Предстояло принять решение. Суровое, в чем-то даже жестокое по отношению к разрушителям, но необходимое. Путь, который могли себе представить люди базы, да и люди объединенного человечества, был единственным возможным — реморализация, то есть приведение к моральным нормам псионов-созидателей. Когда-то давно, тысячу или две лет назад, этот метод использовался для коррекции псионов, желающих властвовать, но сейчас таких уже не рождалось. Когда перед тобой открыты все дороги, желание властвовать — это не просто атавизм, а уродство.

И вот на орбиту планеты были выведены излучатели-корректоры, вот они соединились в общую сеть. Целители закончили настраивать спектр, а безопасники разблокировали способность коррекции. В створ излучения попадали, конечно же, все люди, но настроено оно было только на псионов. Люди Прародины должны были пройти свой путь от «почти животных» до истинно разумных самостоятельно. Возможно, особо чувствительные люди и почувствовали бы прилив радости, но никакого вреда людям излучение не несло. С разрушителями дело обстояло иначе. Хотя вреда им и не наносилось, но ликвидация низменных инстинктов и желаний заставляла их переосмыслить себя, свои желания, свою жизнь, что, несомненно, было весьма болезненным процессом. Не трогало излучение и природных существ этого мира, как псионов, так и природных духов, только потомки чужих были под его властью.

Целители закончили работу, псионы проверили излучатели, и по древней традиции начался отсчет. Медленно текли секунды, волновались люди, ведь любая их ошибка — это человеческая жизнь… С последним щелчком таймера излучатели налились невидимым невооруженному глазу светом, тихо загудели механизмы, соединилась сеть, и вся планета оказалась залита излучением реморализаторов.

— Надеюсь, Древних мы не зацепили…

***

— Принимая мой первый диагностический жезл, я обещаю…

Первый год Академии — то, что будет вспоминаться долгие годы. Нормальная анатомия, физиология, интегральная математика, математика и физика пространств, пси-диагностика, полевая диагностика, «куда бежать» и «за что хвататься». Первые робкие шаги на пути познания сути человека разумного, его чаяний, желаний… Целителей учили прежде всего разговаривать, беседовать с людьми, ведь основа любого лечения — доверие. Кого, как не детей, учить этому? Первые практические занятия — друг на друге, как принято в врачевании… Первые слезы сопереживания. Все в этот год происходило впервые, но, как бы ни было иногда тяжело, у Наташи был Гриша, ничем не напоминавший Гарри Поттера из чужого мира, а у Гриши — его Наташка.

Занятия проходили иначе, чем в школе, к простому познанию мира добавились электронные книги далекого прошлого, материала для изучения стало не просто много, а очень много. Иногда сил хватало только на то, чтобы потереть натруженный мускулюс глютеус и упасть в койку. Но все это было оправдано, что и отразилось в отличных отметках на экзаменах, первых в их жизни. Странно, что даже экзамены они сдавали вместе, хотя это и было правильно. Истинная Пара, идеальный тандем врачевателя и целителя душ…

Прошла пора экзаменов, и началась практика в Большом Госпитале Флота — единственном госпитале объединенного человечества. С исчезновением большинства болезней и врожденных пороков исчезла необходимость в больницах. Ведь даже операцию любой сложности можно было провести в специальной капсуле. Здесь дети впервые увидели настоящих пациентов: раненых, подхвативших в дальних мирах неизвестный вирус, лишившихся конечностей. Именно сопереживание и уход за такими людьми показал им, что в целительстве бывают не только победы, но дети не сдавались.

— Сегодня собираемся все вместе, не забудь, — напомнила Наташа.

— Я помню, солнышко, — отвечал замученный спланхнологией* Гриша.

— Что-то это неспроста, — протянула девочка.

А вечером был праздник — первый год Академии, будущие целители, только отличный рейтинг. Все знакомые и друзья пришли порадоваться за Гришу и Наташу, неимоверно смутив обоих. Чудесный праздник запомнился надолго еще и подарком дяди Саши из Дальней Разведки — им обоим подарили орудие древнейшего целителя — «стетоскопы» с причудливой буквой L и надписью «Littmann quality»**. Древние аналоговые приборы выглядели новехонькими, и было абсолютно непонятно, откуда дядя Саша их достал. Но этот подарок был очень приятным, нужным и сильно выручил их впоследствии на практике, особенно, когда дядя Саша показал, как ими пользоваться, и подарил сравнительную базу звуков. Оказывается, древние использовали такие штуки из различных материалов, даже из дерева для того, чтобы по звукам определять состояние сердца и легких. Это было невообразимо.

***

Этим утром Верховному Чародею и прочая, и прочая было нехорошо. Отражение в зеркале вызывало неприятие, все вокруг было серым и противным. Лимонные дольки не радовали, а вызывали изжогу и тошноту… Что-то сильно тревожило его, и он пытался понять, что же? Своим предчувствиям Альбус Персиваль Вульфрик Брайан Дамблдор привык доверять, потому сейчас копался в себе, пытаясь осознать, что не так.

Северус Тобиас Снейп, напротив, отлично понимал, что происходит. Он внезапно осознал, насколько мелко и гадко все, его окружающее. Его ненависть к детям, его угрюмость, язвительность были всего лишь попыткой защититься от мира и от себя, но… Видимо, пришла пора переосмыслить свою жизнь и себя самого. И, налив себе в стакан огневиски, Северус уселся в продавленное кресло, принявшись привычно рефлексировать, бездумно глядя на огонь камина.

В холодной, промозглой камере Азкабана бился в истерике худой мужчина, выкрикивая «Гарри!», «как я посмел?», «где были мои мозги?» и сложные конструкции английского литературного языка. Наконец, выбившись из сил, он уселся на лежанку из гнилой соломы и расплакался.

В Косом переулке этим утром внезапно снизились цены. Абсолютно все цены стали вдвое ниже, что вызывало абсолютное недоумение у магов, пришедших за покупками. В одной лавке продавец убеждал домового эльфа взять больше провизии за те же деньги. На эльфа было жалко смотреть.

В городе Китеже, столице русских магов, творилось невообразимое — пришел с повинной Кощей. Совесть, говорит, замучила. Вызвали целителей и мозгоправов, но те пока не разобрались.

В английском аврорате сегодня день заявлений о уходе. Как под копирку пишут — «в связи с недостойным аврора поведением». Больше половины уволилось, что теперь делать — неясно, министр тоже в панике — у него проснулась совесть. Совесть у политика…

В мире творилось невообразимое. Одни маги уходили со всех постов, другие пытались исправить сотворенное, третьи держались до конца. Во Франции случился скандал — чиновник выполнил просьбу посетителя и отказался брать взятку. В результате посетителя госпитализировали с сердечным приступом.

А ведь все только начиналось…

Комментарий к Aliis inserviendo consumor

* Cпланхнология - раздел анатомии, посвященный изучению пищеварительной, дыхательной и мочеполовой систем.

** Стетоскопы Литтманн считаются лучшими среди специалистов, но далеко не всем по карману.

========== Грабли детские ==========

С самого начала привычный ритуал Воззвания к Магии пошел как-то не так. Люциус оказался окруженным сияющей сферой, и в его голове возник беспристрастный голос.

— Вы захватчики, пришельцы чужого мира и не можете взывать ко мне. Вы унижаете моих истинных Детей, зовете их «грязнокровками», хотя это ваша кровь грязнее грязи. Вы насилуете и убиваете людей, виновных лишь в отсутствии моего Дара, не понимая своей зависимости от них. Вы — всего лишь полностью деградировавшие потомки убийц, пришедших из другого мира. Я не могу лишить вас того дара, что есть у вас, но за меня решили другие… Но ты! Ты не смеешь взывать ко мне, червь!

Сфера с громким хлопком развеялась, и Лорд Малфой почувствовал внезапную слабость во всем теле. Та самая магия, которую волшебники привыкли называть матерью, отвернулась от них. И хотя Люмос послушно зажигался, и магия исправно творила желаемое, но не было больше того чувства единения с чем-то большим, не было ощущения струящейся энергии, как волной тепла, обдающей колдующего. «Добби!» — слабым голосом позвал Люциус, но лишь тишина была ему ответом. Много позже, самостоятельно добравшись до гостиной, он увидел полные ужаса глаза Нарциссы… Исчезли все домовики, пропали привидения и замерли портреты предков. Повинуясь какому-то невысказанному чувству, Люциус рассказал, о чем с ним говорила Магия, своей жене, которая, выслушав, заплакала.

— Люци, неужели мы действительно такие грязные?

— Я не знаю… — растерянно отвечал Лорд Малфой.

Подобное происходило по всему миру в семьях так называемых «старых родов». Внезапно исчезали искусственные создания, те, которых называли «домовики», оказываясь в загонах на лунной базе, замирали портреты, обретали покой призраки. Обретали веру в себя сквибы, которые были слабыми псионами, но и они могли использовать свои возможности. И по воле Древних они тянулись в леса и горы, чтобы приобщиться к природному искусству планеты, которая и в этом мире становилась Прародиной, колыбелью Человечества… Однажды Человечество покинет колыбель и сделает шаг к звездам, но это будет нескоро, а пока…

Пока — горько плакала рожденная людьми, обнимая маму, раскаиваясь в своих мыслях и действиях. Нежно качала внука-сквиба бабушка из древнего рода, нашедшая в себе силы открыть сердце и душу… И заслуживающая тем самым прощения. Корчился в противоречии с самой сутью своей натуры истерзанный паранойей аврор. Горько плакала Молли Уизли от осознания предательства своих детей. Умоляли отца наказать их за все художества Фред и Джордж, по-детски считая, что порка снимет вину с их душ… С улыбкой на посветлевшем лице отошла в иной мир мисс Фигг… Исчез, издав прощальную трель, феникс Фоукс, окаменел в спячке отрезанный от всего мира тысячелетний василиск… По мановению руки Древних, которых все-таки зацепило излучением, почти незаметно для них, соединился и ушел на круг перерождений жестокий приютский мальчик Томас Марволо Риддл, так и не ставший внутренне взрослым… И только Дамблдор, искренне считавший, что все его действия направлены на причинение добра….

Минерва МакГонагалл, прозревшая, немолодая уже женщина, рыдала в объятиях Молли Уизли.

— Я для него все-все… И работу всю взяла… И стараюсь, чтобы ему… А он…

— Разве он не, извини, «заднеприводной»?

— Оно обое… Ты бы видела, как он тискал и лазил в трусы девочкам и мальчикам в школе, стирая память о себе, как только не забеременел никто… Особенно юных девочек, которые не имели еще менархе*…

— Прямо в трусы лазил? — ужаснулась Молли.

— Заставлял раздеваться догола и лизать ему… — Минерва совершенно смешалась.

— Может, ну его, извращенца?

— Я люблю его! Больше жизни! — рыдала МакГонагалл. — Если бы он был со мной, он бы никогда…

— Никогда, говоришь… — задумалась Молли, воспитывающая малолетнюю дочь и не желающая ей такого…

Минерва, сжимая вспотевшей рукой в кармане маленький пузырек, стремительно шла по коридору старинного замка. По какой-то неизвестной причине ни один из домовиков не отвечал на зов, но сейчас задача была совсем иной. Решившаяся поступить не совсем честно, Минерва убедила себя, что она действует для его же блага и для блага детей в школе. Скоро, совсем скоро…

***

Такое количество искусственных «рабов», внезапно появившихся в помещениях, называемых «загон», несколько обескуражило людей базы. Имеющие достаточно простую программу абсолютного подчинения, эти существа обладали интеллектом на уровне трехлетнего ребенка, потому не могли считаться разумными, однако, владея серьёзными псионическими способностями, они были одной сплошной головной болью. Потому их всех перенаправили на специализированную планету для детей с социальными нарушениями. Планета давно пустовала, и все механизмы были в глубокой спячке. Десяток сильнейших псионов приняли на себя бремя возвращения этих существ в лоно разумных.

Существовала еще одна раса чужаков, называемых «гоблинами», которые мало того, что были давними врагами живущих на планете, так еще и использовали людей в пищу. От голографий, доставленных автоматическими зондами, всем просмотревшим становилось плохо. Кому-то до рвоты, кому-то до слез. Голографии заживо пожираемого человеческого детеныша или праздничного стола «гоблинской» семьи вызывали строго определенную реакцию. Однако «каждое существо имеет право на жизнь», и объединенному человечеству предстояло решить, что делать с этой расой, которой, как оказалось, и принадлежал некогда чужой звездолет, найденный людьми в поясе астероидов.

***

Альбус Персиваль Вульфрик Брайан Дамблдор чувствовал себя необычно. Будто давно забытое чувство, что-то точило его изнутри и подталкивало немедленно найти Минерву МакГонагалл, чтобы взять ее себе. Острое желание обладать конкретной женщиной захлестывало чародея, как он себя называл, и воображение рисовало соблазнительные картины обнаженных прелестей.

Наконец, не выдержав, он помчался из своей башни, столкнувшись у горгульи с Ней. Он сразу почувствовал, что вот — это она, которой недоставало ему долгие годы. Схватив Минерву за руку, ничего не говоря, Дамблдор переместился в свою спальню. Ошарашенная Минерва молчала, пока с нее срывали покровы, истово целуя, и потом…

Так хорошо и спокойно Альбус Персиваль Вульфрик Брайан Дамблдор себя не чувствовал никогда. Даже продав сестру гоблинам за некоторые поблажки, он не чувствовал себя настолько счастливым. Потом уже, придумав историю про предателя Гелю, что совсем не любил Альбуса, зато охотно пользовал, как безотказную шлюху, Дамблдор и думать забыл о сестре, которую съели на его глазах. Злые гоблины поддерживали в ней жизнь, пока ели ее снизу вверх. Его заставляли на это смотреть, навеки запечатлев адскую муку в глазах близкого когда-то человека, с немыслимой жестокостью принесенного в жертву «высшему благу».

Не прошло и недели, как принявшаяся ковать железо, пока горячо, Минерва настояла на заключении полного магического брака, закрепив эффект специальной усиленной Амортенции навсегда. Однако и тут, страшась потерять любимого человека и зная его наклонности, она подсунула ему бронзовое кольцо, окрашенное золотой краской, тем самым заключая неравноценный брак и становясь безраздельной хозяйкой всех его помыслов.

***

Третий год обучения означал практику — практику на гражданских кораблях и военных крейсерах. Этот волнующий момент был давно ожидаем подростками. На представление капитанам Гриша и Наташа надели строгие белые комбинезоны, украшенные посохом Асклепия, древним символом целительства, взяв с собой подарок дяди Саши. Жеребьевка случайного выбора указала подросткам на место их практики, которым стал звездный крейсер Дальней Разведки «Илья Муромец».

Грядущий год им предстояло изучать практическую сторону целительства, помогая в сложных и простых случаях с тем, чтобы к концу года уже обладать начальным опытом и знаниями. Такова была традиция Академии, и дети очень гордились тем, что им выпало служить именно на этом легендарном корабле.

Комментарий к Грабли детские

* Первое менструальное кровотечение.

========== Эпилог ==========

Шли годы. С блестящей аттестацией закончили Академию Гриша и Наташа. Как лучшим, им было позволено выбирать место службы в первый год. Воспитанные ответственными людьми, они попросили направить их на «Муромца», так как там они узнали и подружились с экипажем, ощущая себя на редкость комфортно в разновозрастном коллективе. «Муромец» посещал и Прародину в чужом мире, проводя экскурсии для экипажа.

Однажды, четверо членов экипажа, среди которых были и наши герои, встретили странного псиона. Он был совершенно седым, с потухшим взглядом, худым, высоким и одетым во все черное. Когда его глаза встретились с глазами Гриши, молодому целителю захотелось помочь. Таким желаниям целителей душ не сопротивляются, ибо им виднее, как поступить правильно в такой ситуации.

Взяв мужчину за руку, Григорий отвел его в какое-то заведение типа «забегаловка», в меру грязное и в меру пустое. Обездвижив пациента, он погрузился в его память, перестраивая, меняя приоритеты, но ни в коем случае ничего не стирая. В какой-то момент увиденное молодым целителем будто молотом ударило по нему — яркие зеленые глаза, такие же, как и те, что он видел каждый день в зеркале. Но многолетнее воспитание и самодисциплина не позволили ему отвлечься. Уводя в подсознание черную пленку горечи и самобичевания, он выводил на поверхность ростки надежды, любопытство, желание познавать. И вслед за его действиями менялся мужчина по имени Северус. Когда все было закончено, Григорий выпал из сознания мужчины и попросил коллег вернуть его обратно в связи с сильной усталостью.

Больше он не вспоминал об этом мужчине и о картинах прошлого из памяти пациента, а крейсер унесся прочь, двигаясь от системы к системе, от галактики к галактике, в поисках новых форм жизни, исследуя и нанося на звездные карты.

Еще на борту Наташа и Гриша стали официально парой, чтобы через год стать семьей, когда родился их первенец Саша. А потом родилась девочка Лиля… И счастливые родители были вынуждены осесть на госпитальной планете, где их приняли с распростертыми объятиями. И жили они долго и счастливо. И дети их были здоровы. И внуки.

***

Река времени несла свои воды и на Земле. Внезапно оживший Снейп, будто сбросивший груз десятилетий, уехал на континент, чтобы погрузиться в совместные с семьей Борджиа исследования. Совершенно сдавший Люциус Малфой проводил дни в своем поместье, не чувствуя более вкуса жизни. Его сын, растерявший весь свой апломб, каким-то странным образом оказался на Гриффиндоре, но вскоре школу пришлось закрыть, ибо без домовиков поддерживать порядок в таком большом замке было невозможно. Стены ветшали и осыпались. Только чудом никто не пострадал, когда в июле обвалилась башня воронов. На первые роли в мире выходили русские школы, имеющие договора с домовиками, которые, в отличие от эльфов, были коренными жителями планеты.

В Англии, Франции, Германии и некоторых других странах на первое место по силе вышли так называемые «магглорожденные», которых отныне называли просто «детьми Магии». Ушла в прошлое ненависть, клановость, родовитость, потому что гордиться вдруг стало нечем, кроме длинного шлейфа предков. «Старые» семьи затаились, особенно после того, как у Ноттов не вышло украсть магглорожденных из их семей. Магглокровки вернулись домой, а семьи Нотт больше не существует среди магических семей, они полностью утратили способность колдовать… И говорить. Таково было наказание суровой Магии за своих детей. И теперь, вместо разрушившегося от времени Хогвартса, самой лучшей школой признавался русский Колдотворец. Конечно, были и другие школы, но хочется же всегда лучшего…

Альбус Персиваль Вульфрик Брайан Дамблдор, которого теперь презрительно называли «подкаблучник Альби», ни в чем не мог противоречить жене, державшей его в ежовых рукавицах и, когда был вынужден бывать среди детей, надевал магический пояс верности, чтобы избежать искушения. Ему много лет снилась его сестра в последние свои минуты, из-за чего бывший верховный чародей перестал есть мясо. Но когда его глаза навеки закрылись, его душа развеялась в пространстве, не в силах выбрать себе адекватное наказание. Тихо умер в своем замке Геллерт Гриндевальд, после чего замок просто разрушился в пыль.

С годами исчезли все разрушители, кто стал созидателем, и таких было меньшинство, кто совершенно деградировал, а кто-то попытался захватить измененный мир. Как результат, Артур Уизли отныне служил клоуном в цирке «Кроне», его номер «Настоящий маггл» имел оглушительный успех вот уже второй год.

Самой большой проблемой для людей базы была раса, которую называли «гоблины». Заниматься геноцидом хоть и малоразумной, но расы, никто не хотел. Общее решение человечества… Долгое время кипели споры в сети. Высказывались разные варианты — от «посадить их в звездолет и скатертью дорожка» до «признать неразумными и дустом», но победил самый фантастичный вариант. Обнаружив в архивах разрушителей нечто, напоминающее машину времени в один конец, решили отправить всю расу в то время, которое им больше всего подходило, а дальше — все в руках Естественного Отбора.

Как-то совершенно незаметно раса гоблинов была собрана и отправлена на двести сорок миллионов лет назад, на теплую, в чем-то даже душную планету, к подобным им зверям и понятным птицам. Опустевший банк был занят авроратами разных стран. Там же нашлись и подземелья, дома, могильники и… остатки трапез, так как гоблинов забирали принудительно и часто прямо из-за стола. Увиденное ужаснуло волшебников настолько, что некоторое время они пребывали в шоке. Исчезновение гоблинов было великим благом для этой расы, которую люди Земли объявили врагом человечества.

Через много лет, при раскопках и обнаружении очередной колонии динозавров, люди с удивлением обнаружили остатки орудий труда, что и породило множество версий о разумности динозавров и о причинах их исчезновения.

Мир необратимо менялся. Давно уже отключились реморализаторы, были убраны с орбиты и со спутника планеты следы базы. После длительного обсуждения, изучив все возможное и невозможное, люди объединенного человечества ушли, позволив людям Земли развиваться по своему разумению и искать свой путь к звездам.

Этот мир не знал истории Гарри Поттера, маленького мальчика не мучили родственники, но разве он был единственным? Из ребенка не сделали одноразового смертника ради какого-то там блага, но разве не было других таких? Нигде больше не кричал от боли ребенок, принимая жестокое наказание близкого человека?

Людям, сосредоточенным на хлебе насущном, забывшим про сострадание и милосердие, еще только предстояло пройти длинный путь морального становления, ибо без этого путь к звездам будет, несомненно, закрыт. Занимались своими неведомыми делами Древние, безусловно, благодарные объединенному человечеству за то, что те взвешенно подошли к решению этой непростой задачи, но эта вселенная не была единственной, и там, в бесконечной дали, история могла повториться или стать еще страшнее. Но здесь и сейчас — победил Разум.