Хранитель (СИ) [Vladarg] (fb2) читать онлайн

- Хранитель (СИ) 564 Кб, 104с. скачать: (fb2)  читать: (полностью) - (постранично) - (Vladarg)

 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]

========== Часть 1 ==========

Взрослый парень плакал. Он не плакал, когда его били в детстве. Не плакал, когда умерла мама. Не плакал, когда в училище казалось, что больше некуда. Не плакал, когда была война. Даже в Беслане он не плакал. А тут подруга принесла ему, безногому инвалиду, детские книжки. И он зачитывался, забыв про еду и сон. Переживая перипетии вместе с героями, обижаясь на тупость главного героя и поражаясь силе духа героини… А теперь он сидел и плакал, как ребенок, от этой жестокой несправедливости. Они должны были быть вместе! Кто решил, что нет? За что? Неужели эти дети мало страдали? Даже волшебный мир ужасно несправедлив. Бесчестный, злой мир…

В расстроенных чувствах он решил прогуляться в парке. Электрическая коляска мерно жужжала мотором, а он был погружен в думы о несправедливости мира. Жить совершенно не хотелось. Он почти доехал до парка, когда раздался визг тормозов, и он увидел, как в замедленной съемке, надвигающийся на него джип, за рулем которого сидела какая-то блондинка. «Ну наконец-то все закончилось».

— А кто тебе сказал, что все закончилось? — приятный женский голос разрушил тишину места, в котором он оказался.

Вокруг проступали очертания огромного зала, только вдали виднелись огоньки, чем-то походя на панель ЕС-1022, виденную по юности.

— Ну, я же умер, значит, все. Вот и ноги появились…

— Умер, но это не значит, что все закончилось.

— Мокошь, здравствуй, это тот самый, который плакал над каноном?

— Да, Герми, — улыбнулась женщина. — Тот самый. Ну как?

— Я согласна, пусть.

Он смотрел на этот диалог, приоткрыв рот. Герми… Гермиона? Девушка кивнула, улыбнувшись.

— Ты прекрасна…

— Успеешь еще. Слушай меня, — сказала та, кого назвали богиней Судьбы. — В одном из миров известной тебе Поттерианы умер Мальчик-который-выжил.

— Сам, или?

— В пять лет? Нет, не сам. Опекуны помогли. Потому опекуны в тюрьме, а ты будешь в приюте, тебе не привыкать.

— А где приют находится?

— Ты правильно догадался. Когда тебе исполнится двенадцать, мы увидимся вновь. Поступай по совести! И иди…

— Английский у меня будет?

— И невосприимчивость к зельям подчинения, и в голове у тебя не пошуруешь, стандартно. Не волнуйся. Иди давай…

— Подождите, а где я?

— Это координационный центр. Желаю тебе вернуться. Удачи!

Зал померк, и в следующий миг над ухом заверещал кардиомонитор. Я этот голос узнаю, где угодно. Больница, ожидаемо.

— Пациент пришел в себя.

— Вы меня понимаете?

Обычная суета реанимации. У коллег сейчас радость — пациент очнулся. Сейчас будут ощупывать, осматривать, изображаем травматическую амнезию, это допустимо. Выяснить еще, сколько времени меня не было. А, вот и обход.

— Робинс, пишите. Мальчик, пять лет, множественные переломы, закрытая черепно-мозговая травма, остановка сердца семь минут, причина — болевой шок, в коме находился четыре дня. Пациент активен, глаза фиксирует, самодых, стабилен. Рекомендована реабилитация.

Дальше пошли. Ну что ж… Стоит осмотреться и подумать. Думать вообще не вредно. Интересно, та богиня похожа на местную Гермиону? Если так, то я ее уже люблю. Мозгов у тела немного, насколько я помню канон. Тут точно неканон, но Гермиона, надеюсь, девочка.

В первую очередь следует занять лидирующее место в приюте и найти девочку. Соплю никто слушать не будет. Значит, вспоминаем золотое детство после смерти мамы, да и в армии чего-то научили, смею надеяться. Основное направление развития понятно. У меня шесть лет, чтобы стать сильным и умным кабаном. Крестраж из головы, похоже, тю-тю, я же сдох. То есть тушка сдохла. Хотя я тоже сдох. То есть с красным знаменем на пулемет, то есть на Волдю, переть не надо уже. И проверить, как волшебники держат пулю. Нет ничего лучше старого доброго КОРДа*.

А сейчас — спать. По команде «отбой» наступает темное время суток.

***

Мальчик спал очень спокойно, как маленький солдатик — почти не шевелясь. Состояние было стабильным, и ничто не внушало опасений. Мальчика почти убил опекун, абсолютно непонятно, за какую оплошность, но били его ногами и тростью — множественные переломы. Даже непонятно, как ребенок умудрился выжить. Несмотря на препараты, ему должно было быть очень больно, как же он умудряется молчать? Сила духа в пять лет? Скорее всего, запуганность взрослыми. Эти наблюдения дали возможность сделать заключение и…

Вернон Дурсль получил двадцать лет, Петуния Дурсль — в два раза меньше, а Дадли отправился в другой приют в соответствии с программой расселения детей в подобных случаях.

Мальчик провел в больнице полгода. Все было — и тяжелое заживление костей, и тренировки, и гимнастика через «не хочу». Реабилитация проходила не очень легко, но он зубами выгрызал каждый успех. Пятилетний мальчик поражал взрослых силой воли и верой в победу.

Однажды в больницу привезли девочку. У нее был сильный жар, и она плакала от боли. Ночью медсестра-сиделка то ли отлучилась, то ли уснула, но наутро все увидели, как маленький мальчик ухаживает за девочкой — меняет ей компрессы, уговаривает не плакать, что-то рассказывает, обнимает, и девочка засыпает. Наутро девочка была здорова, и ее забрали родители, но что их поразило… Да не только их. Это поразило и врачей, и медсестер… Мальчик долго молча держал девочку за руки, глядя ей в глаза. И она, будто чувствуя то же, что и мальчик, тихо стояла, а потом обняла мальчика и заплакала. Она плакала все время, когда ее уводили. Она плакала всю дорогу домой. И дома девочка плакала тоже, только ночью уснула, обессилев.

А папа девочки, который очень ее любил, поехал в больницу разузнать о том, что это за мальчик и где он живет. Узнав, что это сирота, чуть не убитый своими опекунами, и вспомнив взгляд, которым он прощался с его дочерью, Марк Грейнджер понял, что просто не в состоянии разлучить детей. Что это будет самая большая подлость на свете. Тогда капитан специальной службы Ее Величества нажал на все рычаги и поднял все связи. И те, с кем он говорил, признавали, что разлучать детей — подлость. Будет ли у детей будущее — неизвестно, но здесь и сейчас они нужны друг другу. Не зря же Гермиона плачет весь день, практически без остановки. Что-то такое есть между уже шестилетними детьми. Что-то очень важное. И ребенок, который плачет и отказывается от еды…

Прошло три дня, и в больницу приехал папа той девочки.

— Парень, я не знаю, что случилось, но Гермиона без тебя не ест и не спит, только плачет.

— Как не ест? Можно мне ее увидеть, сэр?

Искреннее беспокойство в глазах ребенка и то, на что он в первую очередь обратил внимание, убедило мужчину в правильности того, что он делает.

— Можно. Я хочу спросить тебя… Ты не будешь против, если мы тебя усыновим?

Искра счастья в глазах малыша, но…

— Но тогда мы не сможем пожениться, когда вырастем.

— Ты считаешь, это будет нужно?

— Да. — Твердое и лаконичное.

— А если сможете?

— Тогда я согласен. Мио нужно защитить.

Столько силы и уверенности было в голосе мальчика, что офицер Ее Величества поразился. Решив разобраться во всем потом, он оформил перевод на амбулаторный режим и увез сына домой. Да, правильно, «сына». Только так. А дома была встреча двух детей, будто они не видели вечность. И когда она заревела, мальчик ее обнял и как-то очень быстро успокоил. Как будто чудо произошло. И поела девочка с аппетитом, правда, держа за руку мальчика.

— Дорогая, познакомься с сыном. Его зовут Гарри, и он — самое дорогое, что есть у нашей дочери.

— Но ей же шесть!

— Посмотри на них, кого это останавливало?

***

Когда я ее увидел, для меня исчез весь мир. Просто вот он был, а вот — только эта девочка с каштановыми волосами, которая сейчас отчаянно нуждается в помощи. Или я не доктор? И я ухаживаю за ней всю ночь, молясь, чтоб моя магия помогла ей. Мои руки зажигаются красивым зеленым огнем, и она все это видит, но мне это не важно. Важна только она, только ее затуманенные болью глазки. Отчаянно желаю помочь, спасти, ведь она — мой свет. Так ли важно, сколько нам лет? Она — это все, что у меня есть в этом мире, и нет ничего и никого, кроме нее. Я положу всю жизнь, но защищу ее от всего и от всех. Потому что она должна быть счастлива. Она этого заслуживает. Что со мной? Я будто богиню увидел… Вот ты какая, Судьба. Вот так, раз — и все…

Мне надо стать сильнее, чтобы защитить и спасти мою богиню. Никакие Пожиратели не тронут ее. Никакой тролль, никто. А утром ее забирали родители, и она будто чувствовала. Мы долго стояли и смотрели друг на друга, запоминая. Никто не смел нас прервать, потому что чувствовали. А потом ее уводили, и ее плач рвал мне душу. Ну почему я маленький? Почему мы маленькие? Я не хочу, чтобы она плакала. Судьба, дай мне возможность хранить мою… Прошу!

От отчаяния я не знал, что делать, и только смотрел вслед автомобилю ее папы. А потом он пришел ко мне и предложил хранить Гермиону. Кто откажется от такого? Теперь я смогу тебя защитить, моя звезда.

***

Где-то в контрольном центре…

— Вот скажи мне, зачем ты это сделала?

— Ну он же хотел любить Гермиону? Вот!

— Ну, Гермиона, объясни!

— Будь я той девочкой, я бы хотела такого защитника. Ты посмотри, он в шесть лет готов закрыть ее от всего мира.

— Я понимаю тебя, девочка… Уже ничего не поделаешь, пусть будет как будет.

— А я добавлю…

— Гарри! Зачем?

— А чтоб никакие Уизли.

— Вот злые вы, то ли дело я — добрая и хорошая богиня Судьбы.

— Мы справедливые, им это нужно. Очень.

— Ну, уговорили, раз нужно, то пусть.

Комментарий к Часть 1

* Пулемет под 12 мм патрон. Прелесть машинка.

========== Часть 2 ==========

Спит, мое солнышко. Вчера мы так и просидели весь вечер, обнявшись, ни у кого из нас не было сил отпустить другого. Новая мама даже шутила насчет постелить нам вместе. Хорошо, когда тебе шесть, никто и не подумает… Да… вот она, рядышком. Чудо мое, жизнь моя. И она тоже это чувствует, она сама сказала. Никто ей не повредит, зубами грызть буду!

Марк смотрел на то, как спят дети. Рядышком, хотя кровати разные, но дети подтащили за ночь кровати друг к другу. Мальчик уже проснулся и смотрит на Гермиону. От взрослости этого взгляда становится страшно. Как будто дракон, укрывший крылом возлюбленную. Так бывает, когда даже в таком возрасте — раз и навсегда. И разлучать их нельзя. Кощунственно. Каково отцу понимать, что счастье нашло его дочь в таком раннем возрасте. Марк, видя нежность в глазах мальчика, который боится пошевелиться, чтобы не разбудить, все понимает. А значит, их надо защитить. Вырастут — разберутся, а здесь и сейчас — защитить. Или он не отец?

— Марк, ты чего там застыл?

— Ты видела, как мальчик на нее смотрит?

— Видела… Как ты на меня… любимый.

— Да, любимая, надо их защитить.

Наутро отец спросил мальчика, какое имя ему нравится. И предложил называться Александром Грейнджером. Пока они дети — это хорошая защита для обоих. Мальчик задумался и предложил посоветоваться с Гермионой. Это сказало взрослым все. И так не было тайной отношение детей друг к другу, но это… Это было важно. Он готов ее защитить от целого мира, но принимает ее не как слабую, а как равную.

Как-то почувствовав, что девочка проснулась, мальчик извинился и метнулся в детскую, а мама подглядывала, грамотно пользуясь зеркальными шкафами. Вот он вошел в комнату, вот наклонился к ней, как будто хотел поцеловать, а доча уже протянула руки, чтобы обнять. И мальчик взял девочку на руки. Ему тяжело, он двигается с трудом, но у него на лице упрямое выражение, так знакомое ей. Такое бывает у ее мужа. Ее муж и сын, да, сын. Так вот Марк и сын очень похожи, не лицом, а именно этим упрямым выражением лица, желанием сделать так, чтобы объекту их охраны было комфортно.

— Если позволишь, я тебя всю жизнь на руках носить буду… — доносится до нее голос ее нового сына. Марк прав во всем.

— Сынок, как бросишь Гермиону в ванну, возвращайся на кухню, пожалуйста, — улыбаясь, проговорила Эльза Грейнджер.

— Я же тебе говорил, — сказал Марк.

— Я вижу…

— Мам, пап? — с явными вопросительными интонациями сказал мгновенно адаптировавшийся сын.

Он встал так, чтобы в любой момент броситься на помощь Гермионе, причем заметно было, что поза вполне рефлекторная. Марк улыбнулся.

— У тебя специфические рефлексы, парень.

— Я помню свою прошлую жизнь.

Это было сказано спокойным голосом, констатирующим факт. То есть мальчик точно верил в то, что говорил, и считал это нормой, а кроме этого, это было доверие.

— И кем ты там был?

— Капитан военно-спасательной службы, честь имею!

Марк напрягся. Перед ним стоял офицер. Все говорило об этом — выправка, положение рук и ног. Спокойный взгляд. Такое не изобразишь, это суть. Так же Марк понял, что его раскусили. Понять, что перед тобой офицер, достаточно просто, если ты военный.

— Капитан Грейнджер, спецподразделение прямого подчинения Ее Величества!

И два солдата отдали друг другу честь. Теперь Марк мог быть спокоен. Спасатели — это очень специфическая часть военно-медицинской службы. На кухню вбежала Гермиона, и мужчины мгновенно расслабились.

— Всем солнечного утра, — счастливо заявила девочка. — О чем меня хотели спросить?

— О том, можно ли присвоить твоему мальчику… — Девочка покраснела. — …имя Александр Грейнджер?

— Конечно можно, а это нам в будущем не помешает?

— Нет, любимая.

Слово слетело с губ мальчика совершенно неожиданно для него. Он осекся и испуганно посмотрел на девочку. А она смотрела на него с такой нежностью… что слезы выступали на глазах даже у родителей девочки. И дети вдруг кинулись друг к другу.

— Знаешь, любимый, — сказала Эльза. — Я читала о таком. Две половинки одной души.

Марк лишь молча кивнул. Семья села завтракать. Александр ухаживал за Гермионой, предугадывая каждое ее желание или движение так, как будто слышал. И Гермиона себя вела так же. Создавалось ощущение, что дети чувствуют друг друга гораздо глубже, чем это можно представить. Будто мысли читают.

Дети улыбались друг другу, кушали, не торопясь и будто бы никого вокруг них не было.

Мы неожиданно чувствуем друг друга, слышим друг друга и знаем друг про друга абсолютно все. Это даже больше, чем просто любовь, это абсолютное взаимопонимание. И она увидела все, что описано в книгах про нее и меня. А сейчас мы были будто бы взрослые — кушали и анализировали. Мощный мозг моей любимой искал выход, а я, я просто любовался ею, то есть сачковал. Мы совсем дети, что она, что я, но наши души — души взрослых, не знаю, как так получилось, но она тоже взрослая. Я не буду этим заморачиваться, мне хватит того, что есть. Любимая считает, что надо рассказать, мы с папой офицеры, друг друга поймем. Она права, она не может быть неправой.

— Папа, мы хотим рассказать.

Взволнованный голос дочери и молчаливая поддержка сына. Они уже одно целое. Один организм.

— Не только Алекс помнит прошлую жизнь. Я тоже.

То, что она не ребенок, сейчас особенно заметно. Марк напрягся и начал работать, прокачивая ситуацию, а Эльза, Эльза просто улыбалась, как будто знала все заранее.

— Ты же моя дочь.

— Да, папа, я прожила жизнь, потеряла все и всех и вернулась, чтобы все исправить. Но самое главное — это Гарри, ой, то есть Александр.

— Чем мы можем помочь, доченька?

— Папа, давай Алекс все расскажет, а я дополню.

— Вы были там… Вместе?

— Нет, папа, и это моя самая большая ошибка в той жизни.

Детская рука на плече Гермионы будто говорит «я с тобой, навсегда». И слезы исчезают из глаз доченьки. Теперь я смотрю на нее другими глазами и замечаю то, что в слепой отцовской любви не видел раньше — затаенную горечь и боль, характерную для ветеранов. И тут подает голос сын:

— Да, папа, грядет война. Ее можно избежать и спрятаться.

— А как же Невилл, Ханна, Луна? Как они, одни? — разворачивается доченька к сыну, и он… Он понимает, признавая ее правоту.

То, что делает взрослого взрослым в любом возрасте — ответственность за других. Теперь я вижу.

— Нам понадобится помощь Короны. В конце концов, это ее тоже касается.

— Так, стоп. Собираемся, едем со мной. Эльза?

— Отпросись в своем МИ и поехали.

— Хорошо, любимый.

***

Летит машина по улицам Лондона, одной рукой Марк набирает номера на телефоне, отдает какие-то распоряжения. Вот и Букингемский дворец. Алекс его не знает, потому никак не реагирует, а у Гермионы глаза большие и круглые. Почувствовав состояние девочки, он обнимает ее, даря покой и защиту. Ведь она только-только с войны. Он знает, что это такое.

Дети, следуя за родителями, выходят из машины и движутся к неприметной калитке, а Гермиона в темпе прокручивает в голове дворцовый этикет, отдавая любимому приказ «делай, как я скажу». Гвардия, внимательно смотрящая на детей. Дети, внимательно смотрящие по сторонам, будто страхующие друг друга — это ненормально. Но тут и не такое бывает.

— Сэр Грейнджер с семьей.

Поклон и реверанс старших. Безукоризненный реверанс и поклон младших, более отточенный, чем у старших. Ее Величество удивлена.

— Садитесь, не до реверансов. Что случилось, Марк?

— Ваше Величество…

— Сказала, не до реверансов!

— Тетушка, у нас проблема.

— У вас или у нас?

— У страны.

— Значит, у нас. Рассказывайте.

Встала Гермиона, и сразу же встал Алекс, не нарушая этикет, но явственно защищая и страхуя ее. Брови Ее Величества поднялись.

— Садитесь и рассказывайте так.

— Мы помним прошлую жизнь, Ваше Вели…

— Называйте тетушкой, как отец.

— Вы знаете о волшебниках?

— Конечно, а откуда вы… Погодите…

— Мы с Алексом волшебники… Будем. Если…

Рука поверх руки. Много говорящий жест.

— Там была война?

— Да, Ваш… Тетушка.

— Рассказывайте, все рассказывайте!

***

— Вот оно как…

— А ты, мальчик?

— Капитан медико-спасательной службы, — рефлекторный подъем и рапорт. Да, такое не отрепетируешь.

— Сядь, «капитан», — улыбается королева. — А что ты скажешь о Гермионе?

— Она — моя жизнь.

Три слова, а сколько они значат. Сколько важного в них заключено, какой смысл… Шестилетний мальчик так говорить не должен, но вот же он — офицер, по всему видно.

И началось обсуждение мер. Время еще было. Всего ничего, но оно было. А дети сидели, смотря друг другу в глаза и держась за руки, они сделали все, что смогли. И эта застывшая поза показала Королеве, что все — правда. Дети так сидеть не умеют, им надо двигаться. Так сидят взрослые, потерявшие друг друга и внезапно нашедшие. Или расстающиеся надолго. Но — взрослые. И от того, что пришлось пережить этим детям, слезы наворачивались на глаза. И что еще придется. Может…

— Может, вам уехать в другую страну?

— Простите, тетушка, тут есть люди, за которых мы в ответе.

Взрослые… Дети с украденным детством… Волшебники проклятые, инквизиции на них нет… Но детям нужно помочь. Всей силой государства. Потому что это наши дети.

Солнышко мое, так бы обнял, прижал к себе и никогда-никогда не отпускал. Самое светлое, что может быть в жизни человека. Самое яркое. Самое-самое. Жизнь моя. Свет мой.

========== Часть 3 ==========

Школа… Александр морально готовился к школе. Много детей, которые могут хотеть зла его любимой. Учитывая, что от одной мысли, что ее могут обидеть, у него начисто отключается мозг, надо себя готовить. А то будут трупы, а это дети. Недопустимо.

Но Ее Величество была очень мудрой женщиной и про детей все поняла, поэтому школа была очень специальной. Индивидуальные учителя, которые получили инструкции тестировать за всю школу и преподавать соответственно.

Вот этого я не ожидал. Грейнджеры — родственники Королевы? Об этом в книгах не говорилось, да и для любимой это сюрприз. Мир настолько сильно отличается? Смотрю на свое солнышко, и все мысли из головы пропадают. Только защитить, охранить… Улыбается как волшебно. Чудо мое. Покраснела, она меня слышит?

«Слышу, любимый»

По результатам начальных тестов дети закончили начальную школу и были переведены в среднюю. Параллельно — специальная гимнастика, силовые упражнение, изматывающие марши вместе с солдатами специального подразделения, минное дело, радиодело… Все преподаватели давали специальную подписку и не удивлялись упорству детей. С боевыми единоборствами вышла проблема. Дети действовали, как сложившаяся боевая двойка, являясь продолжением друг друга, но категорически отказывались становиться в спарринг. Просто опускали руки и не двигались. Потому спарринг-партнерами были подростки олимпийской сборной.

Дети удивляли всех своим рвением в учебе. Они к чему-то готовились, день за днем, месяц за месяцем, год за годом. Занятия по стратегии и тактике ведения боя. В составе войск и в отрыве от основных частей. Стрелковая подготовка, фехтование на ножах, шпагах, саблях, мечах. Не все было возможно, не все было по руке, но дети не жаловались, и, видя эти синхронно закусившие губу лица, подтягивались и другие. Сила духа детей поражала даже ветеранов.

Выходы в «поле», так сказать, «на выживание», были своеобразным отдыхом. Шалашик, ловушки, настороженные дети, лежащие неподвижно. Первый пойманный и освежеванный зайчик, первая рыба. Гордость в глазах девочки, счастье в глазах мальчика. Многие задавали себе вопрос: к чему так истово готовятся дети? Но на этот вопрос ответа не было — тайна Короны.

«Я люблю тебя». Это не просто слова для нас с любимой. Это наша жизнь, наша судьба. Никто не посмеет тронуть, никто. Завтра у нас почти боевая операция — две девочки идут к волшебникам. Разведка. А оставить ее и пойти самому — немыслимо. Мы одно целое. Меня нет без нее, как и ее без меня. Смотрит своими невозможными глазищами, и мир исчезает. Почти три года мы в этом мире, а привыкнуть невозможно. Любимая. Чудо мое. Жизнь моя.

***

Рутинная работа спецслужб, спокойные команды, доклады. От обычной задачи отличает то, что в фокусе наблюдения — дети.

— Четвертый принял.

— Чужое внимание отсутствует.

— Понял вас, понял, работаем спокойно.

— Седьмой готов?

— Готов, сопровождаю.

— Третий…

— Третий в норме, картинка идет.

Две девочки входят в грязный паб.

— Отклонений нет.

Дети играют близняшек. Выдают бармену легенду о походе в аптеку. Бармен улыбается и провожает детей.

— Сопровождаю.

— Физики есть.

— Седьмой, пошел.

— Радиопауза.

— Всем, ожидание, радиопауза.

— Есть…

— Поняли…

— Есть…

— Выполняем.

Глубинная разведка. Теперь все зависело от детей и человека, видевшего бар, которого дети назвали «сквиб», рассказав о терминологии «волшебников». Тот факт, что это не самое почтительное слово могло быть применено к Ее Величеству, совершенно не радовал офицеров Короны. Люди волновались за двоих детей, отправившихся в логово врага.

А дети спокойно двигались по Косой Аллее, две девочки-близняшки, держащиеся за руки. Зашли в аптеку, обсудили цены и двинулись в банк, что было вполне логично с точки зрения окружающих. Гоблины, виденные в памяти Гермионы, воспринимались деталью интерьера и не беспокоили.

— Добрый день, уважаемый. — Безукоризненный легкий книксен девочек. — Мы хотим обменять фунты и получить консультацию.

— Десять галеонов полчаса. — И кивок ответ. — Пойдемте.

Закрытое помещение, защищенное от подслушивания.

— Что вы хотите узнать?

— Могут ли гоблины рассказать тайны клиентов Визенгамоту и Министерству?

— Нет. Волшебники отдельно, гоблины отдельно.

— Даже если Дамблдор?

— Даже.

— Что известно о Гарри Поттере?

— Умер в пятилетнем возрасте.

— Отлично. Существует ли проверка крови и магическая помолвка?

— Да.

Александр Грейнджер оказался умершим Поттером, что не удивило гоблина. Закрепив магией смену имени, они перевели золото на имя нового Рода — Грейнджер, как младшей ветви Дакворт-Грейнджеров. Золото творит чудеса. Вымерший род возражать, разумеется, не стал. Род Поттер лишился золота и артефактов, кроме ученического сейфа, и стал неинтересен гоблинам, а вот род Грейнджер… О, это было очень интересно! И очень, очень прибыльно.

А вот помолвка оказалась формальностью, которую, впрочем, заключили. Дети оказались связаны Богиней, а это не шутки. Никто и никогда не сможет принудить их к смене партнера. Строго говоря, они уже супруги, только без консумации брака, но перед магией они едины. Дети выяснили новости, взяли клятву с гоблина, ставшего их поверенным, и покинули банк, постаравшись вернуться поскорее в обычный мир.

— Есть движение!

— Поняли… Седьмой уже на связи?

— Еще нет…

— Третий, контролируй…

— Пятый, внимания нет.

— Здесь седьмой, все чисто, запрос эвакуации.

***

— Чем порадуете?

— Все прошло хорошо, тетушка.

— Мы артефакт стационарного щита купили! Его сейчас отстреливают…

— Физики засекли параметры, радуются как дети, возможно, сможем повторить.

— Я рада, вы все молодцы.

Стационарный щит был гораздо сильнее обычного «протего» и предназначался в том числе и для кинетических атак, потому отлично «держал» пистолеты и штурмовую винтовку, но мгновенно осыпался от поражения даже мелкокалиберной зениткой, что было очень хорошей новостью. При расчете поражающих факторов и мощности щита получилось, что пистолет вполне может справиться со средним волшебником. Тренировки были скорректированы, оставалось совсем мало времени. Очень хорошей новостью было и то, что Гарри Поттер считался мертвым, видимо, клиническая смерть обнулила артефакты. Теперь-то его уж точно не существовало.

«Любимая, ты запасную обойму не видела?» — «Что вы за люди, мальчишки, то носки разбросаете, то патроны…» — «Я тебя тоже люблю».

Самое ценное, что есть в нашей жизни, самое светлое, то, что двигает льды и снимает звезды с небосвода. Какая ты у меня красивая, Миона… Как ангел… Волшебница моя…

***

Имея возможность и параметры для поиска волшебников, которых Дамблдор изначально считал расходным материалом, то есть рожденных «неволшебниками», все службы занялись розыском. К тому же, имея проход в мир «волшебников», можно было вести дальнейшую разведку даже без детей. В большой спешке формировались подразделения прямого подчинения, вооружались, обучались. Всего через год «физики» порадовали возможностью проделывать проход в закрытые пространства «волшебников», и подготовка перешла на новый уровень.

Хогвартс. Прекрасный старинный замок, расцвеченный огнями. Место, ставшее домом для многих… Самое «безопасное» место. Закрытое пространство, не наблюдаемое со спутника, так как не принадлежит «нашему» физическому пространству. Казалось бы, дети будут работать в абсолютном отрыве от основных сил, без возможности запросить помощь или эвакуацию. Но это не так. Совсем недалеко от замка стоят замаскированные кунги и палатки групп силовой поддержки. Спешно возводится подземный городок, монтируются гаубицы, установки залпового огня, пулеметы и ракетные установки. Корона создает склад оперативного боепитания, остается совсем мало времени.

Минерва МакГонагалл, считающая себя непогрешимой, приходит к детям, показывая «фокусы», и, чтобы не разговаривать сверх необходимого с «грязными магглами», сходу колдует «конфундус».

— Да, сынок, хорошая реакция — это не все. Вот что с ней теперь делать?

— Она на тебя палочку наставила, папа, теперь сама виновата… А давай ее аврорам сдадим?

— Я бы ее на опыты сдал.

— Алекс, ты же не кровожадный, а она — наш будущий профессор…

Мальчик тяжело вздохнул и, подняв руку, вызвал сноп красных искр. В гостиной появились мужчины в красных мантиях.

— Что здесь происходит?

— Наследник Грейнджер. Нападение профессора Хогвартса.

— Из тех самых? — мужчина улыбнулся.

— Младшая ветвь, — кивнул мальчик и продолжил: — Профессор направила палочку на папу, желая его заколдовать, я испугался, и вот…

— Понятно, — тяжело вздохнул аврор. — Мы ее забираем?

— Конечно!

— Ну, хорошей учебы… — и авроры исчезли.

***

Проведенная работа была высоко оценена Ее Величеством, на офицеров пролился дождь наград. Что было необычно, так это получение первых офицерских званий детьми, но все присутствовавшие на церемонии принятия присяги считали это правильным.

— Уже и дети воюют, Тол…

Практически никто из офицеров не знал, почему и зачем нужны эти дети. Но все видели, как они друг к другу относятся, как истово тренируются и как стремятся защитить один другого. Потому взрослые считали своим долгом защитить этих детей, которым совсем скоро надо будет уходить в логово противника. Информация из мира «волшебников» была вполне доступной, и Ее Величество не обольщалось. Там — враг.

Пролетело последнее лето, дети, пользуясь своим хорошо залегендированным и оплаченным «чистокровным» происхождением, экипировались очень серьезно. Группа поддержки также заняла боевые позиции. И вот настал этот день…

========== Часть 4 ==========

Красный, древний, как дерьмо мамонта, паровоз. Да и поезд не радует. Второй и третий класс. Дети, вышедшие на платформу в сопровождении родителей и охраны, синхронно поморщились. После чего тяжело вздохнули и двинулись к поезду.

Родители остались за спиной, последняя ниточка оборвана. Мы в автономке. Да, есть возможность экстренной эвакуации, но об этом лучше и не вспоминать. Это на самый крайний случай. С факультетом определились оба, ну со мной-то понятно — куда любимая, туда и я. Экстренное решение — переход на домашнее обучение, насколько я помню, это возможно. Так что тыл есть. Маленький тылочек, но есть. Интересно, в связи с трупом Поттера, кто у нас нынче мальчик-который-не-сдох? Невилл? Жалко парня, если так.

Поезд медленно двинулся, и дети почти физически ощутили обрыв связи с прошлым. Где-то там остались люди, которые на них надеются, а они… Они — офицеры Ее Величества, и они справятся! Иначе и быть не может. Потому что пять лет обучения, потому что знания о каноне, потому что у них нет другого выхода. После присяги дети ощутили себя совсем другими — офицерами. И если мальчику это было знакомо, то девочка просто чувствовала вместе с ним. Ведь они были одним целым.

Дверь медленно открылась, появился белобрысый прилизанный мальчик. «Малфой». Дети устремили на него одинаковые взгляды вежливого ожидания. Двери захлопнулись. Алекс переглянулся с любимой. Все, как и ожидалось. Появилась надежда на то, что удастся обойтись без столкновения. Из коридора раздался шум. Шум был похож на крики. Гермиона дернулась, Алекс покачал головой. Подумав, девочка кивнула.

Прошло время, дети покушали. Алекс ухаживал за Гермионой, будто бы они были на приеме у тетушки, а не в поезде, и ей это безумно нравилось. Вскоре поезд прибыл на конечную станцию. Алекс пользовался тем, что понимает Миону без слов, потому они действовали спокойно и практически синхронно. Что нужно взять — взяли, что оставить — оставили. Привычно проверив обойму, Алекс поставил пистолет на предохранитель. Достав динамический фонарик, пошел на выход, прикрывая Гермиону собой. Гермиона следила при этом за задней полусферой.

Выйдя из поезда, они спокойно подошли к остальным детям. Алекс оставил маячок в неприметном месте. Что им предстояло, дети знали — лодки, грязная дорожка, замок. Кстати, о замке… Гермионе показалось, что замок чувствует то, к чему они готовы, ведь он задумывался как Убежище, но давно утратил это качество. Пока Алекс был, казалось, везде, защищая ее от всех возможных опасностей, Гермиона оставила еще пару маячков, помогая идентифицировать дорогу к замку. Дети выбрали свою сторону. Не «волшебники» с их нацистской философией в отношении людей привлекали детей, а нормальные люди. Потому и было понятно, на чьей они стороне.

Стоя в уголке и не привлекая внимания, Грейнджеры внимательно осматривались. Узнаваемый Уизли рядом с полным мальчиком, Малфой тоже там крутится. Ага. Вот и Большой зал. Минерва МакГонагал выглядит несколько нервной и настороженно смотрит на детей. На всех детей. Дальше все идет, как по писанному — табурет, песни и пляски и без всяких проблем — Райвенкло для обоих. Шляпа даже раздумывать не стала. Дети не привлекли ничьего внимания, что было очень удобно.

Судя по всему, героем был назначен Лонгботтом, который украсил собой Гриффиндор. Уроки у воронов были с барсуками, потому некоторая безопасность есть. Главное — внимание и осторожность. Была и еще одна проблема — спальня. Алекс не был уверен, что сможет уснуть без Гермионы, да и ей было очень тревожно. Решив рискнуть, Алекс подошел после ужина к декану.

— Простите, мистер Флитвик, не могли бы вы поселить меня вместе с Гермионой?

— У нас такое не принято, мистер Грейнджер.

— Вы умеете хранить тайны?

— Безусловно, — улыбнулся профессор.

— Просканируйте нас.

К беседующим подошла Гермиона, и профессор был уверен, что ее позвали, но он ничего не услышал. Так же он был уверен, что между этими двумя идет разговор. Вспомнив, где он о таком читал, декан воронов взмахнул палочкой и удивленно сел на пол.

— Этого не может быть!

Проверив еще раз, Флитвик увидел, что все-таки прав. Этих детей разлучать нельзя, иначе Магия накажет так, что мало не покажется.

— Возьмите этот ключ, молодые люди. Это ключ в ваши личные апартаменты. Вы там сможете находиться все время учебы, и никто не посмеет побеспокоить вас.

Профессор удалился, бормоча: «Ну надо же, единая душа в таком возрасте».

***

Мой ангел сладко спит, прижавшись к моей руке. Она так мило причмокивает во сне, просто чудо. Я могу смотреть на это вечно. Как она была счастлива, что мы не расстанемся. Это просто солнышко зажглось и ослепило всех. Чудо мое родное.

К хорошим новостям относилось наличие окна и возможность вытащить антенну на дециметровый диапазон. Проба станции показала, что полностью экранированная станция отлично работает в замке. Гермиона была счастлива поговорить с папой. Алекс уступил право первой связи ей, ведь что на свете важнее нее?

Уставшие дети тем не менее обезопасили комнату, поставив следящие и тревожные аппараты, зачастую просто механические. Чтобы никто не мог войти в комнату в их отсутствие. И это принесло свои плоды. Алекс резким движением поймал за шею появившегося домовика.

— И что мы тут забыли?

— Прибраться, сэр!

— А не вещи досмотреть?

— Нет, сэр, клянусь, сэр!

— А все-таки?

— Мы узнали, что… с единой душой сэр.

— И?

— Можно посмотреть, сэр?

Алекс улыбнулся и отпустил домовика, а тот принялся смотреть на них с Гермионой большими круглыми глазами, после чего пропал.

Утро настало совершенно незаметно, несмотря на то, что тренированный организм сдернул Алекса с кровати в шесть утра. Сделав небольшую зарядку, мальчик осторожно взял на руки Гермиону, подул ей в носик и прошептал: «Пора вставать». Гермиона отмахнулась. Тогда Алекс, коварно улыбнувшись, принес ее в ванную и аккуратно опустил в едва теплую воду. Правда, потом пришлось очень быстро бежать от рассерженной ведьмы, заодно и потренировались.

Девочка была благодарна Алексу за побудку, но с методом категорически не согласна, однако пора было собираться на завтрак и потом на уроки. Спокойно найдя место питания, дети уселись за свой стол.

— Миона, стоп. В соке какие-то примеси. Давай старосту спросим?

— Давай!

И дети обратили внимание старосты на наличие примесей в соке. Староста проверил, посмурнел и подошел к декану. Профессор Флитвик очень быстро подошел к столу и проверил сок всего факультета, после чего молча зарядил молнией в профессора Снейпа. Профессор Снейп увернуться не успел и отправился в Больничное крыло.

— Филиус, что вы делаете? — возмутился директор.

— Зельевар у нас один, сделать это зелье детям не под силу, так что я делаю именно логичный вывод. А в следующий раз я его в пропасть сброшу.

Профессор Флитвик был очень зол, старосты напряглись, директор смотрел на декана злым взглядом. Алекс с Гермионой переглянулись. Ожидаемо.

***

На занятиях сюрпризов не было. Чары прошли «штатно», травология без всяких проблем. Только трансфигурация… Алекс понимал, что это ребячество, но не удержался: поставил перед кошкой блюдечко с молоком и сказал «приятного аппетита, профессор», чем вызвал состояние, близкое к шоковому у барсуков и профессора МакГонагал. Попытка снять баллы вызвала искреннее непонимание, о чем дети сразу же после урока рассказали деканам. И если профессор Флитвик просто сказал не обращать внимания на необратимые возрастные изменения заместителя директора, то мадам Спраут была возмущена. А возмущенная мадам Спраут — это не то, с чем хотела столкнуться профессор МакГонагал. Судя по возмущению, которое прорывалось сквозь закрытые двери, заместителю директора школы обещали утопление в навозе, растительную диету и горячие объятия специфическими растениями в случае, если она продолжит отвечать злом на искреннюю о ней заботу. После этого Минерва МакГонагал начала опасаться барсуков и их декана, из-за чего стала значительно сдержаннее.

Дни потянулись достаточно спокойно, пока на работу не вышел Северус Снейп. Он очень хотел узнать, за что прилетело именно ему, и злодейски косился на директора. Директор изображал святого за три минуты до канонизации. Снейп срывался исключительно на Гриффиндоре, доводя детей до нервного срыва, что тщательно протоколировалось Гермионой. Алекс занимался тем, что не давал подойти к его Гермионе ближе, чем на четыре лаптя.

Наступил момент напряжения нервов, то есть урок полетов. Еще читая «канон», Алекс долго думал о сохранности «бубенцов» и так ничего не смог придумать. Тогда он подошел к медиведьме, а потом и к декану, но внятных объяснений не получил. Гермиона тоже не хотела рисковать будущим потомством, а потому урок полетов был проигнорирован, причем всеми воронами. Попытка Альбуса Дамблдора нажать на воронов без объяснения глубинной сути проблемы и гарантий сохранения репродуктивных органов интактными вызвал всеобщее возмущение и обращение в попечительский совет. Который, видимо, проржавшись, явился в полном составе, дабы дать ответ пытливым воронам. Надо сказать, что ответ воронов не удовлетворил, а попечительский совет был вынужден обратиться в Мунго за консультацией. Маленькая диверсия удалась.

Во время посещения школы попечительским советом школьники обратили внимание вышеуказанных на то, что от профессора ЗОТИ жутко воняет, и попросили обязать уважаемого профессора помыться. Попечители заинтересовались. Специалисты из Мунго успели вовремя.

Извернулись и очень красиво отметили день рождения любимой. Жаль, не с родителями… Ну да успеем еще, не последний год живем, что-нибудь придумаем.

Медленно приближался Хэллоуин, как его звали люди, или Самайн, как этот день называли некоторые волшебники. Алекс помнил про тролля. Гермиона тоже о нем помнила, потому взяла с собой обоймы с разрывными пулями. Но тролля не было. Видимо, эвакуация профессора ЗОТИ в Мунго вычеркнула эту страницу истории. В принципе, «золотое трио» уже сформировалось, и хотя Невилла было жалко, но своя шкура ближе к телу.

***

Кажется, с каждым днем мы ближе друг к другу. Даже когда кажется, что ближе уже невозможно. Мы слышим друг друга, чувствуем. Мы можем двигаться абсолютно синхронно. Но вот я поднимаю глаза и вижу ее волшебные глаза, в которых сияют искорки. И мир полностью исчезает для меня. Мои губы шепчут: я люблю тебя…

Господь тебя храни

От боли и беды,

От стресса, руготни,

Превратностей судьбы,

Пусть солнце над тобой

И небо в облаках,

Хранимая душой,

Хранимая в веках.

Я с нежностью смотрю,

В озера твоих глаз,

Господь, благодарю

За счастья миг сейчас.

class="book">========== Часть 5 ==========

Когда я тебя в первый раз увидела, я даже, кажется, не обратила внимания, настолько хотелось поделиться знаниями. Я была счастлива от того, что попала в сказку. Потом был тролль. Пожалуй, с этого момента в моей жизни появился ты. Когда ты меня успокаивал потом уже, в Больничном крыле, в моей душе что-то зародилось. Что-то такое, волшебное… Я тогда не знала, что наша сказка будет такой страшной.

Потом был василиск и ты… Ты спас всех нас, а главное, приходил ко мне, окаменевшей, каждый день. Я никогда никому не сказала, что была в сознании все это время. И каждый день был ты. Тебе было тяжело читать, я видела, особенно вслух. Но ты сидел и читал мне учебники каждый день, а потом рассказывал сказки. И от этого огонек в груди разгорался все сильнее. А потом я узнала, как тебе живется, и не могла унять слезы. Я, как дура, верила Дамблдору….

Потом был третий курс и твой крестный. Снова мы были рядом, вместе шли через испытания, спасали, и ты меня опять спас. И потом уже я с радостью согласилась на предложение Уизли погостить, потому что там был ты. Огонек в моей груди стал огнем, но ты почему-то не замечал во мне девушку. Потом ты выбрал Джинни, и я… я не решилась бороться, потому что ведь это же ты. Ты считал меня другом, и я не могла предать твоего доверия, но все еще верила этому старикану.

Потом был Турнир, на котором я тебя чуть не потеряла. Я думала, у меня сердце разорвется. И, разумеется, я не смогла тебя предать, как это сделал Рон, хотя Дамблдор был очень недоволен. Но я просто не могла, понимаешь? Рону все же проще… А после Турнира мои совы все возвращались, и я вдруг забыла твой телефон. Потом Дамблдор пригрозил жизни родителей, если я не буду делать так, как он сказал. И я оказалась между молотом и наковальней. Потом, когда заговорили о том, что ты любишь Джинни — это была катастрофа для меня. Сердце рвалось в лоскуты, я думала, что не переживу этого… Но я согласилась быть с Роном, чтобы… чтобы хотя бы видеть тебя, иметь возможность прикоснуться… сказать хоть пару слов.

Потом были долгие месяцы борьбы и второе предательство Рона. Мы с тобой вдвоем в палатке, и тот миг, когда ты принял мой подарок. Твои руки были восхитительны, и то, чем ты обычно думаешь, совсем не пугало меня. Ради этих мгновений, когда ты держал меня в своих руках, нежно и бережно, я приняла пытки и издевательства. Этот эпизод не давал мне сойти с ума. Даже когда я узнала, что это не ты выбрал Джинни, а Уизли опаивали тебя. Даже тогда этот эпизод спас меня от сумасшествия.

Потом была битва, и ты… ты пошел на зов Темного Лорда, как баран на закланье. Я прокляла и Дамблдора, и Снейпа, и Уизли. Я спряталась под заклинанием и шла за тобой. Не знаю зачем, не знаю почему. Если бы у тебя была минутка времени, я бы приняла на себя аваду, предназначавшуюся тебе. Ведь что я без тебя. И вот когда ты упал, мое сердце остановилось в тот же миг.

По какой-то прихоти судьбы я оказалась в себе, маленькой, но разум и организм ребенка не может принять взрослого, поэтому у малышки началась лихорадка, с которой никто не знал, что делать. Девочка медленно умирала, когда ее доставили в больницу.

И вот я открываю глаза, а там — ты. Мир рухнул. Исчезла больница, врачи, медсестры, родители. Исчезло все, остался только ты. Твои ярко-зелёные глаза, твои мягкие, заботливые руки. Ты ухаживал за мной, лечил меня, был со мной каждую минуту, хотя сам был похож, скорее, на инфернала. И я судорожно вцепилась в тебя. Потому что это же ты! Я не могла с тобой расцепиться и чувствовала тепло и поддержку от тебя…

А потом меня увели… Увели от тебя! От единственного, кто мне важен и дорог в этом мире, от самой сути моего мира. И я поняла, что не выживу без тебя. Это были самые тяжелые дни в моих обеих жизнях. Я чувствовала, как натягивается струна между нами, как еще чуть-чуть, и она разорвется, унося меня во тьму. А потом пришел папа и привел тебя. И все исчезло — остался только ты. А ты на меня смотрел своими невозможными глазами и был готов укрыть от всего мира. И все стало неважным, остались только мы.

Я не отдам тебя ни черному лорду, ни белой бороде. Ты только мой, и я твоя — навсегда. И когда папа оказался из королевской семьи, и тетушка Королева нам решила помочь — это было очень радостно. Потому что я не хочу, чтобы ты ходил по краю, не хочу!

Любимый мой, когда-нибудь, я верю, мы сможем жить спокойно, не оглядываясь. И никакие маги не разорвут нашу связь. Ведь мы едины. Да, любимый?

***

Двое сидят в объятьях друг друга, тесно-тесно прижавшись. Магия бушует вокруг, ограждая юные тела и души. Они сейчас едины — одно целое. Сейчас говорят их души. Нет никаких тайн между ними и более не будет. И оживает замок… И слышатся слова, будто бы из пустоты:

Двое, пришедших извне,

Останутся наедине,

Души свои прочитав,

Замок собой напитав,

Опыт прошедший учтя,

Несправедливость сметя,

Мир этот станет добрей

До истечения дней.

— Что это? — будто просыпается Гермиона.

— Это пророчество о вас, — отвечает тонкий голосок появившегося эльфа.

Комната полна эльфами, смотрящими на детей, как на величайшее чудо. Они плачут и улыбаются.

— Что случилось? Что с вами? — спрашивает Алекс.

— Вы пришли…

— Дамблдор знает о нас? — мгновенно собралась Гермиона.

— Нет… И не узнает. Теперь замок служит вам.

— Это можно сохранить в секрете?

Домовики согласно машут головами и улыбаются. После чего очень тихо исчезают. А Алекс смотрит на свое чудо.

Счастье мое. Спасибо тебе за эту исповедь. Я никогда тебя не оставлю и никогда не заставлю плакать. Все, что у меня есть — это ты. Самое большое чудо моей жизни.

***

Дети немедленно связались с дежурным, чтобы сообщить последние новости. Так как замок теперь подчинялся им, то Гарри обнаружил, как вплести в защиту замка людей, чтобы не извещать белобородого старца раньше времени. Последние известия наводили на определенные мысли. Загрузив аналитиков Службы, дети успокоились и продолжили заниматься уроками, никуда не ввязываясь, но внимательно наблюдая и разговаривая с другими воронами.

В замке все было спокойно, ничего не происходило из того, что должно было происходить. Возможно, причина этого была в том, что не было шилопопого Поттера, возможно — потому что Лонгботтом боялся собственной тени. Пушок, дракон и прочие радости как-то прошли мимо и совершенно незаметно. Филиус Флитвик с интересом поглядывал на ребят, спокойно занимающихся и ни во что не лезущих, но потом привык. У всех гениев свои заморочки, почему бы и не такие?

Рождественские каникулы наступили как-то внезапно, и Алекс с Гермионой, разумеется, уехали домой. А дома было счастье находиться «среди своих», много докладов, рождественский обед в торжественной обстановке, поздравления с успешным прохождением первого этапа внедрения. А еще были соскучившиеся почти дети и их родители. Были прогулки и катания на коньках. Забывшуюся пару, танцевавшую вальс на катке вблизи дворца, показали потом телеканалы Великобритании. Дети удивительно точно и синхронно танцевали на коньках, закрыв глаза и отдавшись полностью этому действу. Их одухотворенные лица и какие-то очень нежные улыбки поразили зрителей.

Но все когда-нибудь заканчивается, закончились и каникулы. Хорошо отдохнувшие физически и психологически, дети отправились обратно в школу. Замок, будто бы вздохнул радостно при их появлении. Было ощущение, аналогичное тому, как верный пес радуется хозяину, вернувшемуся после трудового дня домой. Единственное отличие от того, что помнила Гермиона, было то, что Лонгботтома в зале не было. Он находился, как оказалось, в Больничном крыле. По слухам — шатался по коридорам на каникулах и встретил какой-то древний артефакт. «И вот!» — как сказала одна девочка, кажется, это была Парвати, хотя и не факт.

Ничего важного не происходило. Снейп срывался на грифах, МакКошка — на змеях. Дамблдор судорожно пытался сделать из Невилла героя, вороны и барсуки делали ставки. Гермиона, лукаво улыбнувшись, сделала пакость — со столов исчез тыквенный сок, зато появился яблочный, грушевый, виноградный и березовый. Без мякоти. Учитывая, что березовый сок британцам, мягко говоря, непривычен, то Алекс поинтересовался у возлюбленной — зачем?

— А вот пусть теперь директор ищет русский след. Кто любит березовый сок, он знает.

Похоже, директор действительно знал, потому что откровенно занервничал. Русские его не любили. В отличие от англичан, русские хорошо помнили и нацистскую форму на «великом светлом», и его слова о «высшем благе», ставшие символом нацизма. Особенно его не любили за Геллерта. За то, что помешал повесить убийцу и палача на собственных кишках. Поэтому Дамблдор сильно занервничал. А занервничав, упустил из виду мало того, что всех учеников, но и дрессировку героя.

Поэтому год закончился без происшествий. Никаких потрясений, никаких темных лордов и неожиданных госпитализаций. Дети радостно ехали домой, а профессор Снейп тихо шипел в углу, потому что, в отличие от Поттера, Фрэнк ему ничего плохого никогда не делал. Поезд стучал колесами, Алекс и Гермиона предвкушали спокойное лето. Дети спокойно общались, читали газету, Алекс чистил пистолет Гермионы. Патронов осталось много, поэтому часть их оставили в ухоронке, которую показали эльфы.

— А давай эльфов стрелять научим? — задумчиво предложил Алекс, от чего Гермиона подавилась чаем.

— Зачем? — прокашлявшись, поинтересовалась девочка.

— А ты представь… Придут враги, а тут ушастики с автоматами, прикольно же!

— Кажется, на нас начинают действовать гормоны…

— Ага, — погрустнев, согласился Алекс. — Но есть нюанс.

— Ага, — кивнула Гермиона, — у гранаты отнимут мартышку.

И дети весело рассмеялись.

***

Невилла увела домой бабушка через камин. Его бабушка только узнала о том, что из ее внука делают барашка на ид аль-адха* и была в корне не согласна с подобным. Сына с невесткой ей вполне хватило. Поэтому после короткого, но весьма экспрессивного разговора с Альбусом она покинула школу, ведя за ухо своего барана… То есть внука, конечно.

Альбус Персиваль Вульфрик Брайан Дамблдор был печален. Встреча с Августой стоила ему очков, части бороды, трех колокольчиков и внеочередного визита к колдопроктологу, чтобы вытащить то, что осталось от очков. Старшая Лонгботтом слегка погорячилась, услышав об участи для своего внука. Делать из мальчика Героя, пожалуй, не получится… да и Герой из него, положа руку на то место, где должно быть сердце, сильно так себе. Но Герой нужен. Тот, который будет знаменем и погибнет, приняв смерть за чужие грехи… Или это уже было? Может быть, Уизли? Их младший вполне безмозгл для ритуала жертвоприношения… Это следовало обдумать, а пока…

Комментарий к Часть 5

* Курбан-байрам. Исламский праздник окончания хаджа, отмечаемый через 70 дней после праздника Ураза-байрам, в 10-й день месяца Зуль-хиджа в память жертвоприношения Ибрахима, считающегося у мусульман пророком.

========== Часть 6 ==========

Неожиданная идея военизации абсолютно подчиненных существ нашла свой отклик у Ее Величества. Правда, сначала она уточнила возможности перехвата контроля, а уточнив, дала добро, позволив Службе выработать концепцию и план. В замке скучно, а в случае активных действий — будет хорошая помощь. Особенно, если оружие нелетальное. А уж летальным — и не такого можно намудрить. Детей взяли в оборот. Кроме обычных тренировок, добавилась подготовка командиров от уровня роты и выше, потому что домовиков в замке много.

Гермиона помнила, что в этом году был Добби и василиск. Ну, Добби им не угрожал, потому что Гарри Поттера не существовало, а вот василиск… И Алекс учился, как правильно стрелять из гранатомета, чтобы не быть унесенным реактивной струей. Потому что он сильный, но легкий. В конце концов обнаружили, что русская модель ему подходит лучше. Новость, что даже ребенок может стрелять из русского гранатомета, заставила несколько напрячься подразделения планирования операций, но Ее Величество наложило вето на любые операции против русских. Возможно, это произошло после долгого разговора тет-а-тет с Алексом, возможно, по другим причинам. Для отдыха от учебы и тренировок Грейнджеры в полном составе отправились на Côte d’Azur, где купались и загорали до умопомрачения. Начавшая округляться Гермиона еще не вызывала физического желания Алекса, зато, как и всегда, вызывала его восхищение.

Побродив по магическим кварталам Франции, Испании и Италии, дети накупили все необходимое к школе из нестреляющего. Стреляющим-то их обеспечила Служба. Гермиона и Алекс часто пропадали у королевы, консультируя ее охрану и рассказывая о бардаке в школе, что Ее Величеству совершенно не нравилось. Охране был дан приказ в случае появления неизвестного в мантии или громкого хлопка в защищаемых помещениях — стрелять в ту сторону без разговоров. Задача — отстрелить палочку, чтобы колдун не могу навредить. И это абсолютно неожиданно пригодилось.

Понимая, что в прошлой жизни Уизли не зря цеплялись за Гермиону, Алекс учитывал этот факт. Хотя сейчас статус девочки был совсем другим, но вероятность внимания учитывать следовало. Мальчик считал, что Уизли захотят понаблюдать за всеми соответствующими кандидатами, причем не обязательно ставя в известность Дамблдора. А Гермиона и Алекс, в принципе, Уизли подходили. Учитывая, что в этом году поступает Джинни, а тот, на кого ее «наводили», считается умершим… Лучше перестраховаться. Недавно Гермиона получила письма от подруг на факультете о том, что те в разных местах видели Артура Уизли, и девочка напряглась.

Это случилось в один из солнечных дней. Ее Величество выехала в летнюю резиденцию и, конечно же, взяла с собой детей, которые, в отличие от домочадцев, ничего от нее не хотели. С детьми поехали родители, с королевой охрана, в леске неподалеку расположились колесные танки… В общем, когда в «зоне ноль» раздался хлопок, то накрученная по самое «не могу» охрана сразу же открыла огонь. Последовавший за этим полный боли стон и еще один хлопок завершил ситуацию. Королева посмотрел на закрывших ее и защищающих друг друга детей и поинтересовалась, а что, собственно, случилось. Вошел глава охраны, неся маленький черный пакетик.

— Ваше величество! Неизвестный в мантии появился в зоне непосредственной охраны и был остановлен!

— Как именно? — поинтересовалась Королева, глядя на пакетик.

— Согласно инструкции — отстрелили палочку! — браво отвечал начальник охраны, глаза которого смеялись.

— А это что? — поинтересовалась Ее Величество.

— Палочка, Ваше Величество! — И дети стекли на пол.

Громкий хохот потряс летнюю резиденцию королевы. Отсмеявшись, она распорядилась вызвать магического министра к ней на аудиенцию. Алекс предложил это сделать совой, чтобы произвести впечатление, как он выразился, «для понта». После объяснения смысла термина все еще веселящаяся Королева согласилась. И буквально через час серая сова уносила красивый футляр фельдслужбы, украшенный королевскими печатями.

***

Сегодняшний день министра Фаджа начался, казалось бы, безоблачно. Сначала Лонгботтомы подали заявление о переходе на домашнее обучение, которое министр подписал с удовольствием, хотя это была прерогатива Отдела образования, потом Амелия доложила о странностях в уголовных делах предшественников, особенно времен Неназываемого, а потом Корнелиус хотел уже поехать в ресторан, когда прилетела сова. Увидев, что принесла сова, мистер Фадж побледнел и, кажется, даже слегка сдулся. Канцелярия Королевы Великобритании прислала СОВУ!

Из официальной ноты следовало, что сегодня сотрудник Министерства совершил попытку нападения на резиденцию Королевы и был нейтрализован охраной, оставив на месте преступления приложенное в герметичном контейнере. Так же Ее Величество изволила вызвать Министра на аудиенцию для дачи объяснений.

Фадж заорал. На его крики прибежали Амбридж и Боунс. Получив немного матерные инструкции, они убежали расследовать происшествие. В результате быстрого расследования выяснилось, что сотрудник Министерства Артур Уизли по непонятной причине аппарировал к резиденции Королевы, где был ранен охраной и, в результате утраты отдельных органов, эвакуирован аварийным министерским порт-ключом в Мунго. Фадж орал. Амелия Боунс лично допрашивала Уизли. Под веритасерумом тот сознался, что хотел проследить за Грейнджерами для матримониальных планов.

Фадж задумался. Во-первых, из этого следовало, что Грейнджеры являются родственниками Ее Величества, что мгновенно меняло все расклады, потому что, в отличие от Дамблдора, министр отлично понимал — магглы вполне способны волшебников просто массой задавить. Их просто больше, и в случае полномасштабной войны… Во-вторых, Уизли зарвался. Со вторым пунктом разобраться было проще всего — Артура уволили из Министерства в тот же день, а вот с первым… Корнелиус отправился на аудиенцию, прихватив с собой Амелию.

Во время аудиенции мистеру Фаджу продемонстрировали, что делает со щитом «Протего» пулемет, чтобы сделать его более сговорчивым. Амелия Боунс была в ужасе, и, принеся все возможные и невозможные извинения, аппарировала потерявшего связь с реальностью Фаджа в Министерство. Следовало немедленно пересмотреть политику Министерства в отношении магглов.

Охрана Королевы получила ордена и следующие звания, Алекс и Гермиона Грейнджер стали лейтенантами. Минус произошедшего был в том, что Грейнджерам пришлось выйти из тени и заявить о своем герцогском статусе. Связываться с членами королевской семьи «волшебники» вряд ли рискнут. Ее Величество была очень благодарна детям, потому и решилась сделать именно так. К добру ли — время покажет.

Альбус Персиваль Вульфрик Брайан Дамблдор был поставлен перед фактом, что Грейнджеры, к которым он хотел приглядеться, отныне вне его компетенции, потому что магглы, рвущие пулеметом магический щит — это очень страшно, и если Великий Светлый не хочет называться «темным», то ему не следует близко подходить к этим детям. Но Дамблдор все-таки решил понаблюдать за Алексом и Гермионой Грейнджер, несмотря на то, что вызвать их к себе в кабинет было опасно. Однако Корнелиус Фадж и это предусмотрел, а потому в замке с этого года дежурили сотрудники аврората, что очень не нравилось Альбусу Дамблдору, но для открытого противостояния с министром было еще слишком рано. Потому Дамблдор затаился с целью вернуться к этому вопросу в следующем году и вне школы, чтобы не вызывать подозрений.

Труднее всего было Артуру Уизли. Его мало того, что уволили, так еще и память подчистили, в результате чего он не мог вспомнить, где потерял свою «палочку». Но отныне массовое производство детей в семье Уизли было остановлено. Молли причитала и пыталась чего-то добиться от мужа, а он смотрел грустными глазами и молчал. Будущее было безрадостным, хотя деньги из сейфа не вовремя сдохшего Поттера еще были. Молли не знала, как Альбус смог это организовать, но факт оставался фактом. Еще ее не радовало, в отличие от ее младшенького, желание Альбуса сделать героем Рона. Если Джинни была в меру хитрой и обещала быть вполне красивой, то на Ронни природа отдохнула по полной программе.

***

Лето промчалось как-то очень стремительно. Полное приключениями, отдыхом и неожиданностями, оно несколько нарушило планы сидеть тихо и не отсвечивать, но что произошло, то произошло. Встретившийся на платформе Драко Люциус Малфой застыл соляным столбом, широко раскрыв рот, когда увидел поклон своего папы двум неизвестным детям, принявшим этот поклон, впрочем, как само собой разумеющееся.

— Отличная погода, Лорд Малфой, — проговорила девочка.

— Безусловно, Ваша Светлость*, — ответил Люциус. — Приятного путешествия.

— Благодарим, — ответили дети. И только сейчас Драко разглядел герцогские короны на мантиях.

В купе заходили с шутками, но разыскивали очень определенного человека. Маленькая, бледненькая, будто прозрачная девочка сидела в купе одна, с мечтательным выражением на лице. Из глаз ее текли слезы. «Вот я и поехала в Хогвартс, мама», — шептали губы девочки.

Гермиона, увидев это, не сдержалась, да и Алексу стало не по себе. Девочка Полумна, а это была, несомненно, она, была немедленно взята на руки, усажена и накормлена. От такого тепла и заботы, которое почувствовала девочка, она немедленно разревелась, выплакивая всю свою боль и одиночество. Давая девочке выплакаться, ее просто обнимали руки старших детей, даря покой и тепло.

— Не плачь, мы тебя не оставим, малышка, — сказала Гермиона и встретила полный надежды взгляд.

— Никогда-никогда?

— Никогда-никогда, — ответил Алекс.

Девочка действительно казалась малышкой рядом с Грейнджерами. Постоянные тренировки, специальное питание заставили детей выглядеть гораздо старше своих лет. Конечно, физиология от этого мало изменилась, но вот внешний вид… Поэтому сидящая на ручках у Алекса девочка выглядела их младшей сестрой. За время дороги девочка вполне ожила и даже не удивилась тому, что Грейнджеры знают ее. Ведь как может быть иначе?

Распределение прошло без особенностей. Младшую Уизли ждал Гриффиндор, а Луну — они с Алексом. Улыбнувшись малышке, Алекс принялся ухаживать за ней и Гермионой, а Гермиона с улыбкой наблюдала за этим. Она поняла, что Алекс будет отличным отцом. Уже в гостиной, помня о «прошлой жизни», Алекс громко заявил:

— Этот ребенок находится под патронажем Королевской Семьи. Других предупреждений не будет.

Уже ночью в их с Алексом комнату поскреблась староста.

— Там ваша подопечная плачет и маму зовет, мы ничего сделать не можем.

— Принеси ее сюда.

Полумна была не в себе. Она горько плакала и действительно звала маму, не просыпаясь. И столько отчаяния было в ее голосе, что невольно наворачивались слезы. Однако стоило девочке оказаться в руках Гермионы, как она затихла и, прошептав «мама», уснула спокойно. Староста, оставшаяся в дверях, большими круглыми глазами смотрела на то, как в комнате возникает отдельная кровать с воздушным балдахином, как уснувшая девочка переносится на нее и счастливо улыбается во сне.

— Вот у нас и первый ребенок появился, — улыбнулся Алекс, на что Гермиона только покраснела.

Луна как-то очень спокойно приняла тот факт, что только с Алексом и Гермионой ей хорошо и спокойно. Потому и жила с ними в комнате, дав клятву никому не рассказывать о том, что здесь происходит. Девочка была травмирована смертью мамы почти на глазах, потому медленно сходила с ума. А тут Алекс и Гермиона заняли пустую нишу семьи и, главное, с нежностью и любовью к ней относились. Она не было «лунатичкой» или «полоумной Лавгуд». Она просто была Луной, Полумной… И даже шалила иногда, принимая этих двоих, как свою семью. Ее папа не выдержал потери жены и очень часто жил в отделении для… ну… И у девочки не было простого человеческого тепла. А ведь ребенок же.

Первая же попытка напасть на ребенка закончилась очень плохо для напавшего. Все поняли, что девочку трогать нельзя. А Дамблдор ничего не понимал — она же им чужая! Совсем чужая, как, почему они принимают ее, как свою родную дочь? И откуда в двенадцать такие инстинкты?

Комментарий к Часть 6

* К герцогам, равно как и к герцогиням, обращаться принято «Your Grace», что переводится как «Ваша Светлость».

========== Часть 7 ==========

Стоило Луне забыться, она начинала называть Гермиону и Алекса «мамой» и «папой», что веселило Алекса и смущало Гермиону. Несмотря на это, о ней заботились, как о своей, и иногда можно было увидеть такую сцену.

— После Чар обязательно перекуси, — Гермиона поправляет мантию на ребенке и кладет сэндвич Луне в сумку.

— Да, мама, — Луна кивает и, обняв на прощание Гермиону, исчезает в коридорах.

Несмотря на существование возможных свидетелей, никто и не думал подшучивать. Кто-то опасался последствий — Алекс за девочек бил больно и сразу, без разговоров. Кто-то не хотел связываться. Кто-то… кто-то понимал, что сделали эти двое и кем они являются девочке. Как-то в школу пришел Ксено Лавгуд, долго смотрел на дочь и Грейнджеров и, что-то пробормотав, ушел.

Хэллоуин прошел каноничненько — то есть надпись, кошка, бледная Уизли.

— Так, — сказала Гермиона и полезла за спецбоеприпасами.

— Ага, — сказал Алекс и достал гранатомет.

— Сиди тут и никому не открывай, — сказали Грейнджеры Луне и ушли.

А Луна сидела тихо-тихо и очень боялась за тех, кто стал ей мамой и папой. Те же, за кого боялась Луна, крались по коридору в сторону «того самого» туалета. Еще летом дети узнали, что парселтанг к крестражу привязан не был и вызывался какой-то другой особенностью организма. Поэтому, спокойно открыв проход и вызвав лестницу, Алекс с Гермионой начали спускаться вниз. Место Алексу было знакомо из прочитанного, Гермионе — из воспоминаний, хотя сама она сюда спускалась впервые. В зале с бассейном ожидаемо никого не было, потому дети в первую очередь заминировали рот статуи. Хорошо заминировали, от всей души. Фунтов двадцать пластида с наполнителем. После чего Алекс воззвал к Салазару и рванул за колонны. Рот статуи раскрылся, послышалось шипение и взрыв, оглушивший даже через наушники. Не желающий рисковать Алекс воткнул еще бронебойную прямо в дым. Полыхнуло сильнее.

— Может, термобарической заполировать? — задумчиво проговорила Гермиона.

— Да думаю, ему и так хватит, а то как бы замок не развалить, вон как зал порушили…

— Пошипим или посмотрим? — поинтересовалась девушка.

— Давай посмотрим… — сказал Алекс и медленно двинулся к статуе. Приблизился, постоял, посмотрел и спокойно двинулся к Гермионе.

— Ну что там? — девушка почти подпрыгивала на месте от нетерпения.

— Ну как тебе сказать… — задумчиво проронил Алекс. — Ты когда-нибудь петарду в шланге взрывала?

***

Вернувшиеся Грейнджеры не смогли сразу доложить об успехе операции, потому что Луна, увидев их, расплакалась и полезла обниматься. Едва успокоив ребенка, Гермиона двинула к рации, а Алекс принялся кормить Луну, которая от волнения за них не съела ничего. По их желанию ничего из произошедшего в замке до Дамблдора не доходило, а опасность для детей была уже нивелирована. Оставалось только отнять у младшей Уизли тетрадку, для чего планировалась… анонимка. Самим отбирать тетрадку лейтенантам не хотелось.

— Докладываю, змея уничтожена.

— Благодарим за службу!

Кодированные переговоры в таком режиме обычно не способствуют долгим разговорам. Позывной, код, позывной, код… После окончания сеанса Алекс уселся чистить оружие, даже то, которое не использовалось, а Гермиона с Луной — за уроки. И столько в этом было, пожалуй, семейного уюта, что Алекс засмотрелся. А Луна подняла голову, посмотрела на Алекса и сказала без улыбки: «Я тебя тоже люблю, папочка». Позже уже Гермиона не раз думала, что Луна предвидела то, что случилось в Рождество.

Нападения прекратились, и среди жертв василиска теперь числился только Снейп. От мощного взрыва в подземелье его лаборатория сотряслась, и зельевара придавило котлом, обварив в противоожоговом зелье, потому его выздоровление затягивалось.

На занятия Локонса дети не ходили. И Локонс на них не ходил, загорая в камере. Он был задержан после первого занятия у львят со змеями, когда позорно сбежал, оставив детей в опасности. Потому канонный День всех влюбленных тоже проведен не был. Несмотря на терзания Дамблдора, лично проверившему наличие тетрадки у Уизли, василиск нападать не спешил, и новый Герой чувствовал себя в безопасности. Зато не была в безопасности младшая Уизли, которую дневник почти выпил, что и было отмечено, когда девочка лишилась сил на уроке полетов, чуть не убившись. Из-за чего у директора возникли совсем другие проблемы: аврорат, Молли… Причем неизвестно еще, что было страшнее. Миссис Уизли довольно быстро выстроила логическую цепочку, чего от нее не ожидали, и чуть не вырвала всю бороду Великому Светлому Волшебнику, очень того расстроив.

Как результат, Джинни была помещена в Мунго, а ЗОТИ вел один из дежурных авроров. Причем уроки его были намного интереснее уроков павлина. Дамблдору это не очень нравилось по неизвестной причине, но он ограничился тем, что вызывал к себе в кабинет детей первого и второго года обучения с факультетов Годрика и Хафлпаффа. Что происходило в кабинете директора, известно не было, дети не рассказывали, но выглядели подавленно, что несколько взволновало Гермиону. Однако воронов директор не трогал, и разъяснение вопроса оставили на потом.

Медленно прошла осень, началась зима. Спокойно шли уроки, бесился зельевар, снимала баллы кошка и совершенно ничего не происходило. Только Луна становилась все более грустной, пока Гермиона не разговорила девочку.

— Скоро Рождество, вы уедете, а я снова останусь одна.

— Луна, ты меня как называешь? — спокойно спросила Гермиона.

— Мамой, — сказала Луна и всхлипнула, виновато глядя на девушку.

— Тогда доверяй маме, — сказала Гермиона, коснувшись пальчиком носика девочки.

Луна опять расплакалась, обнимая Гермиону, как последнюю надежду. Девушка беспомощно оглянулась на улыбающегося Алекса.

— Ты наша малышка, и мы тебя никогда не оставим, — веско сказал Алекс.

И Луна поверила. Открылась и доверилась, как она умела. Как умеют только дети: полностью, до конца.

***

Луну родители приняли как родную. И даже когда девочка по привычке назвала Гермиону мамой, Марк лишь улыбнулся. А потом был прием у Королевы, которой представили нового члена семьи. И много тепла и радости для маленькой девочки. Снежные горки и катание на коньках, игра в снежки и самое главное — ощущение большой дружной семьи. То, чего у Луны никогда не было, то, что уничтожил взрыв в лаборатории ее мамы.

А в рождественскую ночь пришла страшная новость: Ксенофилус Лавгуд покончил с собой. К сожалению, первой письмо прочитала Луна. Улыбающаяся девчушка радостно скакала по дому и вдруг — будто выключили свет. Смертельно бледный ребенок падает на пол сорванным листом. Алекс и Гермиона одновременно кинулись к малышке. Причем Гермиона сама не ожидала от себя вскрика: «Доченька!»

А потом было очень много слез. Грейнджеры не отходили от малышки, отпаивая ее, помогая выплакаться и принять произошедшее. Оказалось, что Гермиона приняла Луну именно как дочь, а об Алексе и говорить не приходилось. И конечно, они очень много говорили. О том, что было, о том, что будет. Полумна рассказывала, что она чувствовала, когда впервые увидела их, когда они начали заботиться о ней, когда… ну тогда, ночью…

— Сначала это было как игра, но вы приняли меня и не прогоняли. И ты, мамочка, была такой теплой и доброй, как мама. И ты, папочка, был таким, как папа до того, как… Я просто чувствовала себя дома. А вы не прогоняли меня, не оставляли меня одну… А вот теперь… Теперь… — девочка заглядывала в глаза Гермионе и Алексу, ища там что-то свое. — Теперь у меня никого нет… кроме вас.

— Ты наша доченька, — неожиданно сказал Алекс, и Гермиона согласно кивнула.

Вдруг что-то случилось — мигнули светильники, раздался нежный звон, и все стало, как до этого.

Луна старалась не расставаться с Гермионой и Алексом, проводя каждую свободную секунду с ними. А утром они пошли в банк — Алекс хотел закрепить статус ребенка, но этого не потребовалось. Магия сама закрепила статус маленькой леди* Грейнджер.

Потом были похороны, и Полумна, держащаяся за Грейнджеров, как за самое дорогое. В общем-то они и были самым дорогим для нее. Ее семьей. А потом прием у Ее Величества. Королева очень удивилась такой метаморфозе, но утвердила статус ребенка, несмотря на то, что родители были старше девочки всего-то на полтора года. Но глядя на эту маленькую семью, не возникало никаких сомнений в том, что они единое целое. Луна как-то быстро влилась во внутренний диалог Грейнджеров, полностью открывшись для них. Теперь их было трое. Двое хорошо подготовленных боевиков и маленькая девочка. В замке, полном опасностей, что нервировало Алекса.

За каникулы Полумна отогрелась и уже не сидела так часто на руках Алекса, тихо плача. Возможно, этому поспособствовали новые бабушка с дедушкой, которые возили ее на каток, в кино, в кафе и просто на лошадках покататься. Марк шутил, что дети сделали их дедушкой и бабушкой, даже не войдя в период деторождения. Это стало дежурной и очень любимой шуткой в семье на долгие годы. Полумна привыкала к бабушке и дедушке, а они привыкали к ней.

А вот офицеры Службы очень остро приняли то, что сделали эти дети. Не оттолкнули, а дали тепло и семью потерявшей все на свете девочке. С точки зрения сотрудников Службы, это был Поступок. Да и никто не считал Алекс и Гермиону детьми, случай с Полумной это только подтвердил.

***

Возвращение в Хогвартс вызвало фурор. Во-первых, во всех документах имя Полумны Лавгуд изменилось на Леди Полумну Грейнджер, что для знающих людей означало очень многое. Во-вторых, закреплялся ее статус, и Дамблдор только молча бесился, тоже, кстати, непонятно почему. Алекс считал, что молча беситься больше пристало Снейпу, а не Дамблдору. Может, Дамблдор решил замещать Снейпа по этому процессу, пока Снейпа не починят полностью?

Попытка МакГонагал поинтересоваться у Полумны почему она так быстро забыла родителей, вызвала истерику у ребенка и очень непростой для Маккошки разговор с Алексом, который пообещал МакГонагал… ну, в переводе на литературный язык… Гонки с консервными банками от своры королевских фокстерьеров… Нет, не так… Превращение в бутылку Клейна? Тоже слабовато. Трудно выразить цензурно то, что пообещал Алекс, если глубокоуважаемая МакГонагал еще раз хоть посмотрит неправильно в сторону его дочери. И Минерва впечатлилась, потому что сильно испугалась за свой хвост. Мальчик не выглядел маленьким. Он выглядел, как русский танк ИС, который ей довелось увидать в молодости. Поэтому профессор МакГонагал извинилась перед леди Грейнджер и в дальнейшем обходила семью стороной.

Вообще-то мнения разделились, слухи, конечно, циркулировали, но тихо. Потому что страшно. Это вам не Снейп — это королевская семья, тут отработками не отделаешься. Слизеринцы приветствовали в соответствии с этикетом, для воронов ничего не изменилось. Алекс не был уверен, что вороны, вечно воткнутые в книжки, в принципе поняли, что что-то изменилось. Барсуки были так же приветливы и радостны, а вот грифы… Удар у Алекса был поставлен хорошо, и предупреждать он не любил.

— Только я решил назвать ее грязнокровкой, как в меня влетел бладжер.

— Мне казалось прикольным подлить амортенцию. Только я не помню, куда я хотел ее подлить. И зачем. И кому… И как меня зовут.

Подобные истории циркулировали в качестве слухов по всей школе, потому перед Грейнджерами расступались и кланялись. Ну так, на всякий случай. Полумну это очень забавляло.

Альбус Дамблдор решил летом сразу же выяснить прямо у королевы все об этой семье. Надеясь на свою волшебную палочку, он не учел опыт Артура Уизли. Самая большая проблема волшебников — самомнение.

Комментарий к Часть 7

* Титул учтивости - дочь герцога.

========== Часть 8 ==========

Лето началось… спокойно. Доложив о происходившем в школе, Алекс получил выговор за то, что не стал разбираться с вызовами детей к директору, так как, учитывая наклонности и крайне нелогичные поступки этого самого директора, ожидать можно было чего угодно. Однако, учитывая, что на Гриффиндоре, например, учились в том числе и дети, живущие в «нормальном» мире, то исключить самые тяжелые последствия общения с директором возможность имелась, потому сотрудники Службы, совместно с полицией и медициной, пошли по домам. Мгновенные результаты не ожидались, но предчувствие у того же Алекса было нехорошее.

Луна себя чувствовала хорошо и откровенно обожала новых родителей, причем настолько явно, что это вызывало улыбки. Грейнджеры отложили домашние задания и гуляли по городам страны, побывав и на морском побережье, и в красивых лесах, и даже покатавшись на дирижабле. Полумне очень понравилось море. Шелестящие волны, набегающие на берег, крики чаек, корабли, гудящие вдалеке, и бесконечная синяя даль. Девочке очень нравилось сидеть на берегу с Гермионой и Алексом, строить замки из песка, играть с камушками или ракушками. В эти моменты казалось, что девочке лет пять, не больше.

Перед месячным отпуском, который планировалось провести на пляжах Португалии, попутешествовав перед этим по Европе, Грейнджеры были приглашены к Ее Величеству «погостить». Королева расспрашивала Полумну о волшебном мире, об Алексе и Гермионе, о том, что девочке нравится и не нравится. Правда, бессмысленность расспросов о новых родителях ей быстро стала понятна: девочка говорила об Алексе и Гермионе так, как говорят о святых. Но движения, понимание всех троих друг друга без слов, молчаливая поддержка неприметным жестом — все это говорило об очень многом. Такой уровень взаимопонимания в семье достигается очень редко.

Ничто не предвещало, как говорится… Однажды утром, завтракая в компании «тетушки» и родителей, Грейнджеры, как всегда, обсуждали утренние газеты и планы на день. В какой-то момент раздался хлопок. Все замерло на долю секунды, а потом как-то смазалось. Что-то серебристое прошелестело в воздухе, вскрикнула Полумна, и на пол гостиной медленно упали два тела. Палочки выпали из их рук. Воцарилась немая сцена. Вбежавшая охрана наблюдала за тем, как закрывший собой женщин Алекс принимает другое положение. Как из-под стола выбирается Полумна, сброшенная туда кем-то из родителей. Как Гермиона смущенно извиняется за то, что закрыла королеву собой. Как старший Грейнджер медленно поднимается и идет к распростертым телам.

— Хорошая у тебя реакция, Алекс… — сказал Марк со странной интонацией, осмотрев трупы.

— Один из них начал говорить «Импе», это часть заклинания подчинения, так что они точно не с добром и любовью пришли, — хмыкнул Алекс. — Кого я там хоть?

— Судя по всему, не только ты. Миона, синяя рукоятка — твои?

— Да, папочка, — сказала Гермиона, осмотрев Луну, — кушай, доченька. Алекс, верни кинжальчики, а?

— Да и мои надо бы вытащить, а то вдруг они не одни такие умные?

Алекс подошел к свежим трупам, получившим перламутровые ножики в правый глаз, а синие — в горло. То, что это волшебники, и так было понятно, но кто — «светлые» или «темные»?

— М-да, — сказал Алекс, осмотрев колченогое нечто, — не помогла вам постоянная бдительность, мистер Грюм. Оп-паньки…

— Что там? — нервно воскликнула услышавшая тревожные нотки в голосе Алекса Гермиона.

— Любимая, ты только не волнуйся, — улыбнулся Алекс. — Мы с тобой Великого Светлого завалили.

— К-к-ка-а-ак? — прозаикалась ошарашенная новостью Гермиона.

— Ножиками, бесценная, ножиками…

Далее последовало непарламентское выражение от Гермионы, изобиловавшее неожиданными сравнениями и метафорами. Один из охранников Ее Величества с мукой прослушал спич герцогини, явно желая записать. А Полумна записала. Гермиона извинилась за сказанное и отобрала пергамент у ребенка. Полумна улыбнулась.

Алекс безмолвно общался с Гермионой. Судя по всему, им банально повезло. Нападавшие явно защитились от пулевого оружия, но не учли метательное, потому что защититься вообще от всего невозможно, а типы щитов разные. Гермиона вспомнила заклинание считывания последних действий палочки и подтвердила гипотезу Алекса.

В гостиной стало шумно. Криминалисты, офицеры Службы, охрана. Криминалисты рассосались первыми, нож в горло и в глаз не дает возможности как-то иначе интерпретировать причину смерти. Однако, в связи со скоропостижной кончиной Дамблдора при попытке нападения на Королеву, ситуация накалилась. В Лондоне была объявлена контртеррористическая операция, часть жителей спешно эвакуирована, и к зданию, в котором располагалось Министерство магии, были подтянуты танки и спецподразделения. Министр магии был вызван для дачи объяснений. Поднимались по тревоге подразделения особого назначения. Общество, казалось, застыло на пороге войны.

***

Министр Фадж был в панике. Строго говоря, все Министерство чувствовало себя как единый, очень напуганный, организм. Получив вызов и оценив подтянутую к зданию технику, министр срочно собрал заседание Визенгамота. Он никак не мог понять, зачем Дамблдору понадобилось фактически начинать войну с магглами. Наконец Визенгамот собрался.

— Господа, — немного дрожащим голосом начал министр магии. — Сегодня утром Альбус Персиваль Вульфрик Брайан Дамблдор создал casus belli*. Он был убит при попытке наложить непростительное на Ее Величество Елизавету Вторую, Божией милостью Королеву Соединенного Королевства Великобритании и Северной Ирландии и иных своих царств и владений, Главу Содружества, защитницу веры. С ним был и небезызвестный Аластор Грюм. Видимо, магглы смогли удивить и его. Несколько часов назад магглы окружили и блокировали Министерство своими железными повозками, для которых нашищиты не препятствие, также я получил вызов на аудиенцию. Отказ прибыть на аудиенцию магглы будут считать объявлением войны.

Зал хранил молчание. Волшебники и волшебницы откровенно не понимали панику министра — да что они могут, эти магглы! И тогда в зал внесли специальный Омут Памяти, в котором уже клубились воспоминания. И в зале возникли картины виденного Фаджем. Представитель Отдела Тайн, обслуживающий Омут, насмешливо смотрел на чопорных волшебников.

Вот сотрудник Отдела Тайн накладывает щит «протего». Мощный щит, пленка почти визуализируется, мало у кого из сидящих в зале хватит сил на такой щит. Слышится мощное «ду-ду-ду-дум», и щит, а также все, что за ним, разлетается в пыль.

Вот десяток сотрудников накладывают «фиделиус» и стационарные щиты на небольшой дом, стоящий на островке в океане. Щиты теснятся в два-три слоя, не все поместья так защищены. И — откуда-то прилетающая ракета. Яркая вспышка, вал огня, наводящего на мысли об «Адском пламени», воздушный удар и огромный черный гриб, упирающийся в облака. Облет острова на значительном расстоянии на чем-то маггловском… остров стал меньше, а от домика не осталось совсем ничего.

Вот работа систем РСЗО — вал взрывов и огня. И армия Соединенного Королевства на параде — ровные батальонные коробки солдат, ряды машин, хищные силуэты воздушных машин, боевые корабли, подводные лодки, даже космическая группировка.

Мнение Визенгамота мгновенно меняется на противоположное. Достаточно только представить, что будет с поместьем в случае открытого конфликта, раз уж даже «фиделиус» не помог.

— Но погодите, ведь мы можем спрятаться в пространственных карманах и бить оттуда!

— У магглов есть такая наука «физика», так что уверяю вас, выкурят они нас достаточно быстро, — голос Амелии Боунс дошел до каждого. — В случае войны нам никакой Неназываемый не поможет.

— Тогда почему они не вмешались во время…

— Их не интересует наше внутреннее копошение, а тут — нападение на Королеву. Чем только этот маразматик думал… — тоскливо протянул Фадж.

***

На время повышенной боеготовности первые лейтенанты Грейнджер были отозваны из школы, ну и Полумну никто бы туда не отпустил. У ребят было много дел — инструктаж подразделений, контроль блокирования поместий чистокровных, организация пропускного режима. Крови никто не хотел. Для этого и нужны были такие, как Грейнджеры — чтобы не пролилась кровь.

«Внезапно» поступила информация от комиссии по расследованию ситуации с учениками Хогвартса, детьми неволшебников. Большая часть из них имели необъяснимые лакуны в памяти, однако неосознанно боялись мужчин, особенно бывшие первокурсники. Гинекологическая и проктологическая проверки мало что дали, то есть детей почти гарантированного не насиловали, но страхи, связанные с мужчинами, а точнее, со стариками, просто так не возникают. Была выделена группа из двух девочек и трех мальчиков, у которых страх был особенно острым. Осторожная работа психологов, психиатров, гипнотизеров помогла установить, что с ними случилось. Обнаруженное не укладывалось в голове ни у кого, исключая Грейнджеров. Гермиона давно подозревала, что дедушка совсем не добрый, но вот к такому была не готова.

Ожидаемо Грейнджеров пригласили на аудиенцию с Фаджем, в связи с чем им спешно сшили церемониальные одежды. Наконец потеющий министр появился на четко обозначенной площадке аппарации. Заглянув в ствол гаубицы AS-90, приветливо направленный прямо на него, министр начал потеть активнее.

Переговоры были трудными. Очень трудными. Потому что министр боялся, что его наденут на барабан, если он упустит «независимость», а королева требовала «трехгорбого верблюда»** здесь и сейчас. Компромисс в результате все же был достигнут. Школа Хогвартс включалась в систему контроля учебных заведений Великобритании с поправкой на специфику, работать с ней должны были очень специальные люди. Все системы поощрений, премирования и наказаний сводились к общебританскому стандарту, то есть никакой травли детей огромными пауками, например. Официальное дежурство офицеров Службы и правоохранителей Министерства Магии в школе. Ну и стандарт программы обучения — минимум знаний должен был соответствовать. Волшебники получали статус граждан с правами и обязанностями и отдельной кастой быть перестали.

Можно ли сказать, что Статус пал? Пожалуй, нет. Просто был исключен бардак первой и второй магических войн. Что, в принципе, устроило всех. Внутреннее управление оставалось на волшебниках, а внешний контроль был вполне так себе нормой для многих стран. Обыватели что обычного мира, что волшебного проблемой вообще не заинтересовались. Для детей и их родителей, конечно, изменения произошли, но… Неужели кто-то думал, что будет вечно жить эдакой сектой?

***

Моя очередь! В детстве у меня была мама и папа, но потом однажды мама взорвалась в лаборатории, и я увидела ее голову. После этого все стало, как в тумане, и я не очень понимала, что происходит. Соседский мальчишка называл меня «полоумной», хотя меня зовут Полумна, но мне было все равно. Папа тоже как-то исчез… Ему было очень больно, и вся жизнь у него пропала. Папа не хотел меня бросать одну, хотя уже давно был там, с мамой. А потом я поехала в Хогвартс. Мама мечтала о том, как она меня будет провожать в школу, но… Я сидела и плакала, а потом у меня появились новые мама и папа. Мама сразу принялась меня утешать и кормить… А папочка согрел и успокоил. И вы были со мной до самой школы, и туман начал рассеиваться. Я сразу поняла, что вы мои мамочка и папочка, просто вы сначала не понимали…

А потом была та ночь, когда мама приходила ко мне во сне и прощалась, и говорила, что теперь у меня есть вы. Навсегда. Я горько плакала и хотела к ней, а потом вдруг стало тепло и спокойно. Я проснулась, а там были вы. И я поняла, что теперь будет, как мама сказала. Я не предавала маму, просто у меня теперь появились мамочка и папочка. А потом умер папа… Он увидел, что у меня теперь есть вы, и ушел к маме. А вы… вы были такие теплые и живые, что совсем прогнали мой туман. И я стала теперь ваша доченька. Папочка меня называет принцессой, а мамочка — чудом.

Когда меня обижали в школе, папочка появлялся будто из ниоткуда, и меня больше не обижали. Когда папочка сердится, лучше убежать. Но на меня папочка никогда не сердится, даже если нашалю. А мамочка делает такое серьезное лицо и обещает по попе надавать, но она не сердится, я же чувствую! Хи-хи. А еще у меня теперь есть тетя Королева, она волшебная! И бабушка, и дедушка и еще дяди и тети. Так много… наверное, если бы не вы, Луны бы уже не было, потому что я не представляю, как бы я смогла без вас. Я просыпаюсь утром и вижу вас. И вы совсем не сердитесь, когда я лезу к вам в кроватку, а очень нежно обнимаете меня и расспрашиваете, а мамочка любит немножко подурачиться. Я все-все про вас знаю, и вы про меня… Я люблю вас, мамочка и папочка!

Комментарий к Часть 8

* casus belli - повод к войне.

** Старая шутка: “хочешь двугорбого верблюда - требуй трехгорбого”

========== Часть 9 ==========

Начался переходный период. В этот период Грейнджеры были крайне востребованы: получив третью отметку на погоны, они стали капитанами и активно участвовали не только в консультациях, но и в планировании операций. Полумна отправилась в специальную школу, которую прошли и юные офицеры. На данный момент ее присутствие в Хогвартсе сочли нецелесообразным. Необходимо было перетряхнуть Азкабан, пересмотреть все дела, совместно с магическими правоохранителями и следователями Службы. Также оставалась открытой проблема Темного Лорда. Информации по нему не было. Метки были, но выглядели они как-то очень странно — как нарисованные, а не вытатуированные, а вот о статусе Темного Лорда…

Работа молодых офицеров осложнялась еще и тем, что о себе заявила физиология. Можно сказать, в полный рост. Но Алекс и Гермиона считали, что еще слишком рано, потому парень проявлял недюжинную силу воли для успокоения своего организма. Решать проблему руками он не считал возможным, учитывая их связь. Гермиона уже несколько раз пожалела о своем решении.

Как-то незаметно проходили расследования действий сидельцев, и если с ворами и бандитами все было достаточно просто, то с Пожирателями оказалось не все так однозначно. Да, метка наличествовала, но расследование установило, что появилась она в большинстве случаев после заключения в Азкабан, в результате допрошены были и сотрудники тюрьмы. Данные обобщались, но ничего хорошего там не было. Впрочем, Грейнджеры понимали, что до них все равно всю эту грязь доведут. Северус Снейп охотно сотрудничал и с Министерством, и с Короной. Видимо, ему сделали предложение, от которого он не мог отказаться.

Надо сказать, что раскрывать тайну «что случилось с Поттером» Алекс не спешил, что, впрочем, не помешало ему присутствовать на допросе Сириуса Блэка, обнаруженного отнюдь не в Азкабане. Сириус Блэк отлично себя чувствовал на Тенерифе, где его и выловил Интерпол. Допрос его был бы труден для Алекса, будь он настоящим Поттером, но не для того, кем парень был и стал.

»…И тогда Альбус сказал, что, принеся грязнокровку в жертву, мы получим сверхсильного мага, который сможет легко завалить Реддла…»

»…в последнюю минуту Лили что-то сообразила, но было поздно, Джеймс воткнул ей кинжал в живот. Видимо, Реддл что-то почувствовал, потому что следующей схватки Джеймс не пережил…»

»…Когда оказалось, что в отродье попал крестраж и что-то пошло не так, я выкинул его к родственникам…»

После этого допроса Алекс долгое время был не в себе, но его вернула к жизни Луна: «Папочка, но если бы это не случилось, то не появились бы вы и не было бы Луны». И тогда Алекс решил, что если все произошедшее может сделать счастливыми его девочек, то все не зря. А Сириус… Соучастие в убийстве, оставление в опасности… Пусть посидит и подумает над своим поведением.

Дни проходили за днями в беготне, расследованиях, поисках. Отдел Тайн получил от Гермионы список крестражей и мест их возможного нахождения и начал активно двигаться при стимуляции Фаджа, потому эту проблему, можно сказать, переложили на другие плечи, но были проблемы, которые переложить не удавалось. Обследование детей в Хогвартсе, дознание преподавателей, очистка леса от тех же пауков… Тут лидирующую позицию занимали Грейнджеры. Они отвечали за планирование и общее руководство. Поэтому, когда в замке случилась беда, вызвали в первую очередь именно их.

***

«Экстренный Хогвартс, ситуация сто шесть. Группам медиков, психологам и сопровождению экстренно прибыть».

— Миона, не мучайся, возьми глоки и поскакали.

— Интересно, — судорожно собираясь и натягивая жилет, прохрипела Гермиона, — что у них там случилось?

— Доскачем — узнаем. Топаем в камин. Группа! За мной! — рыкнул Алекс, и за ним порысили сотрудники Службы, одетые «по войне», замыкала колонну Гермиона.

Выскочив из директорского камина в Хогвартсе, Алекс привычно рявкнул:

— Всем оставаться на своих местах! Работает спецподразделение!

Наличествовавшие в кабинете преподаватели опешили от явления школьников где-то курса четвертого, максимум пятого, в маггловской броне, форме и при оружии.

— Капитан Грейнджер, — козырнул Алекс. — Что произошло?

— М-м-м… Господин капитан, понимаете, какое дело… — начала Минерва МакГонагал.

Дверь в кабинет резко открылась, появившийся там взрослый в черной форме кивнул и явно обрадовался:

— Алекс, рад видеть, давай в больничку местную, у нас покушение на самоубийство. Две девочки второго года обучения.

— Твою ж… — произнес Алекс, ссыпаясь вниз по лестнице. Сзади весело бухали берцы остальных членов его группы, даря ощущение мощи.

Дело было необычным. Алекс бы еще понял попытку наложить на себя верхние конечности на третьем-четвертом курсе — первая любовь, томление, неразделенность и прочие глупости, но второй год… Здесь что-то не так. Больничное крыло встретило его видом укрытых простынями до шеи отчаянно плачущих девочек, зафиксированных, впрочем, специальными вязками. Хотели причинить себе вред, понял Алекс. Сменив шаг на медленный и тихий, он осторожно подошел к левой кровати. На ней билась и плакала незнакомая девочка, а на стуле рядом лежала окровавленная одежда с символикой Гриффиндора.

— Что произошло? — негромко поинтересовался он у стоявшего неподалеку врача, судя по белой, а не желтой одежде.

— Девочки пытались перерезать себе вены и упасть с башни. Судя по всему, чтоб наверняка.

— Они в нормальном мире рождены? — уточнил Алекс.

— Нет, как их называют местные, «полукровки», что бы это ни значило.

Алекс посмотрел на девчушку, явно уставшую от бессмысленного сопротивления, и тихо спросил:

— Кушать хочешь?

Неожиданный вопрос заставил девочку задуматься, а задумавшись, она остановила свою истерику. И хотя ответ был отрицательный, это была уже какая-то динамика.

— Тебя на руки взять можно?

— Д-д-д-да, — заикаясь и глотая слезы, ответил ребенок и сразу же оказался на руках, прижатым к униформе.

Закутанная в простынку, девочка сильно дрожала и не чувствовала себя в безопасности. Рядом присела Гермиона со второй девочкой на руках, которая вела себя ровно так же. Переглянувшись с любимой, Алекс тихо запел колыбельную, отчего в Больничном крыле стало тихо. Парень пел и ласково смотрел на девочек, а они смотрели на него, и из их глаз исчезало отчаяние. Наконец одна из девочек зевнула, потом вторая, а потом они закрыли глаза и уснули. Грейнджеры переложили детей на кровать, но уходить не спешили. Оставив Гермиону с девочками, Алекс подошел к стоявшим у дверей волшебникам.

— Удалось выяснить, что произошло?

— На завтраке в Большом зале одновременно схватились за головы, сильно закричали и убежали.

— Что-то мне это напоминает, только не помню, что, — произнес Алекс.

— Разблокировку памяти или падение «Империо», молодой человек, — отозвался со стены портрет известного в прошлом целителя.

— Так, — повернулся к офицерам Алекс, — вызывайте подкрепление и сделайте все, чтобы контролировать каждого школьника.

— Теперь вы, — вернулся к портрету. — Что посоветуете?

— Обследовать девочек, пока они спят, хорошо бы еще и менталиста…

— Понял, спасибо.

Обследование девочек дало не самые приятные результаты. Можно было предположить пытки или насилие в отношении детей. Поэтому девочек приласкали «сомнусом» и решили расследование оставить на потом, когда освободится мистер Снейп. Впрочем, врачи утверждали, что характерных следов насилия нет.

***

Старшим кризисного центра оставался капитан Грейнджер, который Алекс, а тот капитан, которая Гермиона, занималась оперативной координацией. К сожалению, единственный менталист из доступных, Северус Снейп, быстро прибыть не смог, потому принимались экстренные меры по проверке и фиксации потенциально нестабильных детей, которых оказалось неожиданно много. Кроме того, Алекс лично тщательно обыскал кабинет директора, чувствуя, что корни проблемы находятся именно там. Он обнаружил небольшую комнатку, расчерченную странными линиями, расписанную рунами. Кроме этого, по центру комнаты высился достаточно тонкий штырь цилиндрической формы. Разобраться в находке Алекс не смог, не смогла и Гермиона, которая предложила пригласить ритуалиста с материка, что и было проделано.

Когда девочки проснулись, рядом с ними уже находились Алекс и Гермиона, успокаивая и ласково с ними разговаривая. В результате девочки поели и успокоились.

— Мы вспомнили, — эта фраза очень многое объяснила Алексу, — это очень страшно.

— Хотите забыть? — тихо спросил офицер, придерживая укутанное тело, которое немедленно закивало.

— Хорошо, приедет менталист, и вы забудете, а пока необходимо поспать и покушать, договорились?

Этих девочек удалось успокоить, но было еще достаточно много других детей, которые находились на подготовительном к истерике этапе. Налицо была острая необходимость быстро понять, что с ними произошло и как это лечить. Алекс считал, что Дамблдор проводил какой-то болезненный для детей ритуал. Но с какой целью?

Как ни странно, первым прибыл маг-ритуалист с материка, и все стало на свои места.

— Темный ритуал сливания магической и жизненной силы. Видите, конец закруглен, значит, предполагалось оставление жертвы в живых, хотя обычно это не принято.

— А можно подробнее о самом ритуале?

— Охотно. Итак, жертва надевается ртом на штангу и начинает испытывать боль. Несильную, в основном из-за проникновения и позы. В результате этого энергия жертвы проходит по этим линиям и концентрируется в накопителе. Обычно этот ритуал использовали некроманты для создания высших умертвий, равно как и поддержания жизни неизлечимо больных. Учитывая, что устройство находится в школе… То жертвами должны были быть люди и, возможно, кентавры в возрасте шестого-седьмого года обучения. Тролли и великаны не подойдут, а вейлы в принципе не подходят для некромантии.

— А первый-второй год?

— Это бесполезно. Дети, не вошедшие в период созревания, не предназначены для подобных ритуалов.

Представившей весь описанный процесс Гермионе было очень нехорошо, Алекс, впрочем, держал себя в руках.

— Тем не менее ритуал содержит вот эти вот линии, поэтому всех временных жертв, скорее всего, планировалось умертвить в какой-то очень специальный момент.

— А покушение на самоубийство может быть попыткой такого умертвления?

— Да, безусловно. Я могу предложить вам слегка переделать ритуал, например, вот так, — маг стер несколько символов и дописал свое. — Тогда ритуал обратится против создателя.

Комнатка задрожала, линии начали разгораться багровым светом, и Алекс принял единственно верное решение:

— Валим!

Выбежав из комнатки, присутствовавшие увидели, что на полу из-под стола выглядывает огромная, налитая красным цветом пентаграмма, а сам кабинет заполнен черным дымом, который собирается в некоторую фигуру. Маг-ритуалист высказался. Его речь изобиловала неожиданными сравнениями, метафорами, поражала глубокими знаниями человеческой и нечеловеческой анатомии и проливала свет на происхождение как человека, так и многих других рас. После чего в той же манере порекомендовал покинуть помещение, превращенное неким извращенным представителем неизвестной расы, имеющей корни в растительном мире, в артефакт. Рекомендация была выполнена со всей возможной поспешностью. Буквально через несколько мгновений после этого последовал взрыв, сотрясший замок, который, как позже оказалось, аннигилировал командирскую директорскую башенку.

На вполне логичный вопрос «что это было?» маг-ритуалист ответил, что повернутый вспять ритуал развеял некую готовую воплотиться сущность, для которой, собственно, и тянулась энергия жертв. Поэтому стоит поспешить и оказать возможным жертвам посильную помощь.

Произошедшее, тем не менее, не ответило на вопрос — что случилось с младшими детьми? Что они вспомнили? Алекс предполагал совершенно нехорошие вещи, но доказательств не было, а мистер Снейп, полностью удаливший участок памяти у детей, что-то говорил про старого извращенца. Однако раскрывать суть увиденного в памяти детей зельевар не стал, отговорившись профессиональной этикой. Тем не менее проверен был каждый ребенок… После чего Северус Снейп сам нуждался в профессиональной помощи.

Своевременно принятые меры позволили спасти всех старших школьников, которые внезапно начали терять силы. Так же оказалось, что все метки «пожирателей» пропали, что означало…

— Получается, Темный Лорд был как-то связан с тем, что произошло в Хогварте? — сделала простой вывод Гермиона.

— Или Дамблдор его выращивал, непонятно для чего. Мы этого уже не узнаем, — ответил Алекс.

========== Часть 10 ==========

— Что же, избранные тобой отлично справились, — прошептала Судьба, просмотрев жизненный путь героев.

Они прожили яркую, запоминающуюся жизнь, родили трех детей, закончили службу генералами сил особого назначения, и у них все было хорошо. Умерли Алекс и Гермиона в один день, держась за руки и в окружении семьи. Второй Магической не случилось, как и Третьей мировой. Мир был стабилен и сверкал яркой зеленой звездочкой в своей ветви, стабилизируя окрестные миры. Казалось бы, вот и конец истории, но души бессмертны и, уйдя вдвоем, они не могли расстаться.

Даже Боги не всегда властны…

***

Резкий звук вырвал меня из сна. Боевая тревога. Мгновения — форма, сапоги, пистолет — и на батарею. В осеннем небе появились бомбардировщики врага. Страшного врага, желающего истоптать своими сапожищами нашу родину. «Так убей же хоть одного…»* Сейчас и начнем.

— Батарея, огонь!

Началась работа зенитных батарей. Ежедневный труд, ежедневное напряжение — сбить побольше гадов, ведь за спиной город. Тот самый город, который меня родил, учил, в котором прошла мимолетная влюбленность, и в котором сейчас жила мама. А на город налетали стервятники, желающие убить и растоптать. Не дам! Что-то во мне потянулось вверх, и работа зениток стала более четкой, сразу несколько стервятников упали на землю, удобряя собой ленинградские болота. Как всегда, после налета меня оставили силы, и я просто сел на холодную землю, бездумно смоля папиросу. Пошел дождь, значит, налетов пока больше не будет, можно было съездить в Город. Зайдя в штаб, я решил немного прогуляться, когда увидел ее. Стоило взглянуть в ее глаза, и мир исчез для меня. Как будто мы знакомы тысячу лет. Я понял, что вот ее я искал всю свою жизнь. Подойдя к девушке, все также неотрывно смотрящей мне в глаза, я прошептал:

— Я люблю тебя.

— Я люблю тебя, — донеслось из губ девушки.

Свиста снаряда они уже не услышали. Два изломанных тела, держащихся за руки, лежали у полуразрушенной стены, на которой выделялась надпись «эта сторона улицы наиболее опасна».

Даже Боги не всегда властны…

***

— Так неправильно! Нечестно!

В наблюдательно-координационном центре плакала девушка. Ее молча обнимал парень, осуждающе глядя на Макошь, которой и самой было не по себе. Перед глазами ее проносились картины событий, вроде бы объединяющих этих двоих, но каждый раз сразу после признания они гибли. Гибли по-разному, но… как рок. Возможно, этим душам место среди волшебства? Может быть, если бы дать им шанс, то вся история могла измениться? Ну… пусть будет вне самой тяжелой линии, вдруг все получится? И богиня Судьбы решила пойти по этому пути. Вот и мир, мигающий желтым огоньком. Он потерял одного из ключевых персонажей — Северуса Снейпа, забитого Тобиасом до смерти. И, хотя Тобиас этого тоже не пережил, но факт оказался фактом. Детям было десять, оставался год до активной линии. «Вот и поправим».

Может быть, по ошибке, второпях, а может, и по совсем другой причине, но десятилетние дети помнили «основную линию». Хоть они и не помнили о своей любви, но против истинной любви Боги бессильны.

***

Сознание возвращалось медленно. Голова кружилась, не хватало воздуха. В голове пролетали отрывочные данные, будто бы из прошлой жизни — крестики на небе, стреляющая пушка, злые люди, добрые люди, королева, много детей и… что-то, чего он не помнил, но что-то было очень важно. Глаза медленно привыкали к полумраку, и нечто ворочалось в голове.

Тут он что-то сделал. Мальчик понимал, что делает что-то своим волшебством, но не мог понять, что именно. В голове несколько прояснилось, и ребенок решил встать. Почему-то он чувствовал двойственность, как будто и был ребенком, и не был им.

Медленно поднявшись, он увидел женщину, лежащую на полу. «Мама», — понял он. Женщина была жива — грудь едва-едва вздымалась. Голова еще кружилась, поэтому он… «Северус»… он не бросился к ней, а, повернув голову, увидел мужчину, который был окончательно мертв. Без головы обычно не живут. Нахлынула память, и он упал, потеряв сознание.

Когда он снова очнулся, то был Северусом Снейпом, десяти лет от роду. Чем-то его задевала эта фамилия, вызывая отторжение, но мальчик справился с собой и медленно побрел к матери. Опустившись на колени, он провел рукой, выпуская свое волшебство каким-то очень привычным жестом. Он не успел испугаться, когда мама открыла глаза, неверяще смотря на него.

— Ты жив!

Я чувствую, что забыл что-то важное. В душе что-то отдается и звенит, как будто куда-то зовет. Я должен кого-то найти? Я найду тебя!

***

Она проснулась, открыла глаза, не узнавая комнату. Внезапно что-то случилось, и нахлынула память. Вот она гуляет с каким-то заморышем. Вот она смотрит на серое небо. Вот окна заклеивают крест-накрест. Вот к ней бежит ребенок со счастливой улыбкой. Картины мелькали перед глазами. Особенно ее впечатлили картины двух жизней какой-то Гермионы, девочка даже позавидовала той. Но тут вдруг второй вал памяти буквально снес ее в бессознательное состояние.

Когда девочка очнулась, она знала, что является Лили Эванс, матерью того самого замученного мальчишки, которого видела во сне. А еще там был какой-то Джеймс Поттер, подлец, по мнению той девочки, которая была ей? В любом случае, это надо было обдумать. Если ей суждено выйти замуж и родить ребенка, то оставлять его сиротой нельзя. Несмотря даже на то, что он справился. Но если бы Лили была на его месте, она бы умерла. Одевшись и выйдя в гостиную, девочка увидела свою сестру, которая демонстративно отвернулась от Лили. А Лили поняла, что это ее сестра, которую она обидела.

— Туни, прости меня, дуру! — упав на колени перед сестрой, прохныкала девочка.

Слезы текли по ее лицу, она обнимала ноги сестры, тщетно пытающейся поднять Лили. Девочка просто не понимала, как она могла обидеть это бесконечно близкое существо. И Петунья уселась рядом с Лили, так же расплакавшись. Обнявшихся и плачущих, их и нашли родители.

— А я тебе говорил, что они помирятся, — сказал старший Эванс, а его жена просто смотрела на детей, улыбаясь и явно готовясь заплакать.

— Ну все, все, прекратили слезоразлив! Пора завтракать.

Петунья не понимала, что произошло с сестрой. Где презрение во взгляде? Где проявившееся высокомерие? Во глазах сестры лишь любовь и обожание, заставляющее смягчиться.

Выйдя на кухню, Лили каким-то обычным жестом налила всем чаю. Только сделала она это, не прикасаясь к чашкам и чайнику, заставив семью замереть.

— Ой… Я больше не буду! — сразу же пообещала Лили, глядя на родителей жалобными глазами и прижимаясь спиной к стене, будто бы боялась наказания.

— Хм… Ладно, — сказал старший Эванс, — потом поговорим.

Зеленые глаза Лили наполнились слезами, и она сразу попала в объятия сестры, даже не понявшей, как оказалась возле сестры.

— Ну вот, уже и от меня защищают, — заулыбался мужчина.

После завтрака Лили утащила Петунью в комнату и принялась рассказывать страшную сказку. Она не могла это удержать в себе и хотела все исправить, а Петунья слушала… О том, что случится через год, что ждет ее в будущем, какой с-с-с… плохой девочкой она будет. Она рассказывала и плакала, не стирая слезы. Как ее заколдуют и она выйдет замуж, и как умрет. И как потом заколдуют Петунью… Под конец рассказа Петунья, почувствовавшая, что сестра говорит правду, расплакалась тоже.

— Но что делать?

— Нужно Северуса перевоспитать, чтобы он считал нас самыми близкими! Он в будущем будет очень сильным, и это наш общий шанс. Понимаешь?

— Да, Лилс. Но он грязный мальчишка…

— Ничего, отмоем! Ведь ты мне поможешь?

— Конечно, сестренка, — улыбнулась Петунья, забывая о своих размолвках с сестрой.

Кто ты? Где ты? Я найду тебя, чего бы мне это ни стоило!

***

Похоронив «отца», Северус начал выяснять, что происходит с его матерью и зачем она жила с «отцом». Мать не помнила, но под давлением сына отважилась написать своему отцу. Северус действовал по принципу «пошлет, так пошлет». Ответа не последовало, из чего мальчик сделал вывод о том, что они не нужны. Ну, не нужны, значит, не нужны. Объяснив маме маггловские реалии, оказалось, что сын в них неожиданно хорошо ориентируется, Северус предложил сходить в банк, где оказался скромный счет на имя его мамы, позволяющий пережить первое время.

Внимательно изучая события и ситуацию вокруг, мальчик нашел значительные отличия от «канонного» мира, как он помнил это семикнижие. На этот раз судьба его забросила в будущий «Ужас Подземелий», что не могло радовать, но на повестке дня было несколько вопросов — палочка, Дамблдор и Темный Лорд. Началось ли противостояние? Кто из них двоих адекватен и к чему готовиться. И еще Лили — хотя бы посмотреть на ту, что украла сердце зельевара, стоило. Правда, вряд ли им по пути, все-таки класть всю жизнь на алтарь одной любви ему не хотелось.

Палочку ему купила мама, осторожно заметив, что вне школы колдовать нельзя, за что нарвалась на фирменный взгляд ужаса подземелий и, тяжело вздохнув, отправилась на работу. Мама работала в машинном бюро. Северус этот вопрос оставил на потом.

Однажды после завтрака он почувствовал, как что-то тянет его из дома. Что-то мощное и сильное. И так же, как и заклятию принуждения, этому чему-то совершенно невозможно было сопротивляться. Быстро одевшись и выскочив из дома, он побежал туда, куда его с необъяснимой силой тянуло, оказавшись на детской площадке. Вот в этот миг все и случилось. Встретив своими глазами лучистые зеленые глаза девочки Лили, он пропал.

Мир просто рухнул и перестал существовать. Оставались только эти зеленые глаза, смотрящие на него сначала удивленно, потом с узнаванием, а потом… Да, это была она, та, которую надо было найти и защитить от всего и от всех.

Сегодня Лили была очень нервной и какой-то дерганной, но на домашних не срывалась. Едва дотерпев до окончания трапезы, она потянула сестру гулять. Туда, куда ее звало нечто в ней. Дойдя до площадки, на которой они когда-то познакомились с Севом, девочка замерла. Что-то не давало успокоиться, будто маленький щенок жил в ней, нетерпеливо подпрыгивая. Оглянувшись, она увидела мальчика, который был ей хорошо знаком. Он шел ей навстречу, будто сомнамбула, не отрывая глаз, и когда их глаза встретились, все, что было вокруг, исчезло. Нетерпеливый щенок внутри нее сорвался с места и побежал навстречу мальчику, а она… Она медленно пошла вперед, не разрывая зрительный контакт. Они шли навстречу друг другу, вытянув руки чуть вперед, и когда их руки встретились, будто вспышка озарила все вокруг.

Дети стояли на площадке, замерев, держась за руки, и молча разговаривали. Удивленная Петунья, тем не менее, не рискнула прерывать этот разговор, с удивлением наблюдая за метаморфозами лиц этих двоих — грязного мальчишки и ее сестры. Она будто встретила кого-то бесконечно дорогого, потерянного много лет назад, и боялась даже шевельнуться, чтобы он не исчез, как дым.

А мальчишка Снейп смотрел на сестру с таким обожанием, что становилось просто завидно. Возникало ощущение, что время замерло.

— Я люблю тебя, — шепнули его губы.

— Я люблю тебя, — отвечала она.

Комментарий к Часть 10

* К. Симонов “Если дорог тебе твой дом”, 1941 г.

========== Часть 11 ==========

Они стояли, не шевелясь, и лишь их губы были в движении. Петунья хотела подойти, но была остановлена какой-то силой, которая охватывала сестренку и этого мальчишку, как куполом, тогда она положила руки на этот купол и, закрыв глаза, очень сильно захотела поддержать их, быть рядом. Впоследствии Петунья сама не могла объяснить, отчего она так поступила. А тем временем сила закручивалась в спираль, отсекая детей от мира.

— Я буду вечно с тобой.

— Я буду вечно с тобой.

— Пока существуем ты и я.

— Пока существуют наши души.

— До скончания миров.

— До конца всего сущего.

И единый выдох, будто один организм:

— Клянусь!

И взрыв! Беззвучный, но от этого не менее сильный. Петунья почувствовала теплую волну, которая пронизала ее от носа до пяток, и будто что-то заглянуло в ее душу, оценивая, достойна ли она. И признавая достойной. И в тот же миг купол исчез, а Петунья, взвизгнув, упала на руки сестры и ее… любимого? Да, любимого, девочка это очень хорошо чувствовала теперь. А еще она чувствовала свою сестру и что теперь они по-настоящему вместе.

— Сев, я… Помню, — проговорила покрасневшая Лили, обнимая Северуса и Петунью.

— Я знаю, любимая, — как-то очень спокойно сказал мальчик. — Теперь у нас есть проблема.

— Какая? — спросила Петунья.

— Сможем ли мы жить, есть, спать друг без друга, — ответила Лили, окончательно смутившись.

— Я думаю, мы найдем выход, — раздался женский голос, и все обернулись.

— Ой, мама, — среагировал Северус.

— Да, малыш, я и не думала, что увижу такое чудо. Лили, твои родители дома?

— Должны быть, миссис Снейп, — задумчиво ответила почему-то Петунья.

— Пойдемте тогда, — сказала женщина.

Петунья почему-то подняла ладошку и замерла, заворожено смотря на огонек, появившийся на ней. Женщина понимающе хмыкнула.

— Впервые? Представь, что он погас. Тебе это нужно просто захотеть. — И огонек погас.

Дойдя до дома Лили, мама Сева извинилась, что пришла без приглашения.

— Давайте сначала уговоримся, что волшебство существует, — она быстрым жестом превратила чашку в мышку и обратно.

Лили не могла отлепиться от Северуса, а Петунья просто держала сестренку за руку. Она поняла, что произошло, и была очень благодарна Северусу и Лили за это. Родители Лили смотрели на детей с удивлением, но сохраняли молчание.

— Не беспокойтесь, — сказала Эйлин, — я вам сейчас расскажу. Очень-очень редко человек встречает половинку своей души. Это огромное чудо. Такое почти не случается, но сегодня я увидела волеизъявление Магии. Мой сын и ваша дочь… они стали единым целым. Нет, — она подняла ладонь, — не в плане того, о чем можно подумать, практически их души слились, и теперь, если детей разлучить, им будет очень плохо. С Магией не спорят. Поэтому нам нужно решить, что делать.

— Это проблема, — сказал мистер Эванс. — Давайте отпустим детей, а сами обсудим.

Дети поспешили наверх.

— Лилс! Что это было? — восторженная Петуния пыталась чего-то добиться от сестры.

— Петунья, — улыбнулся Северус, — ты стала волшебницей.

— А что это было, я не знаю, — проговорила Лили, обняв Северуса и спрятав лицо у него на груди.

— Ви-и-и-и-и! — взвизгнула счастливая Петунья. — Значит, я поеду в Хогвартс?

— Конечно, сестреночка!

Дети были счастливы и совершенно не хотели расставаться. Петунья чувствовала, что она должны быть рядом, а Северус и Лили просто не могли расцепиться.

— А почему я чувствую, что должна быть рядом?

— А что ты чувствовала там, на площадке? — спросил Северус, нахмурившись.

— Что меня продрало теплой волной и как будто просветило… А что?

— Нам нужно в банк. Срочно.

— Да, любимый.

Быстро спустившись вниз и ведя девочек за собой, Северус попросил волшебную палочку у мамы.

— Мама, это необходимость, нам срочно надо в Гринготтс. Очень срочно.

— Хорошо, сын. Надеюсь, ты знаешь, что делаешь.

— Да, мама, — спокойный голос, прямой взгляд взрослого человека.

— Так бывает, — сказала Эйлин, — наверное.

Торопясь, дети вызвали «Ночного Рыцаря» и через пять минут были уже у «Дырявого Котла». Петунии поездка не понравилась. Но другого варианта пока не было. Сестра обнимала девочку, отчего ей становилось легче и теплее на душе. В банке Северус двигался уверенно и сразу же потребовал проверку, сославшись на какой-то закон и какие-то параграфы, удивив тем самым гоблинов. Проверка показала именно то, что он ожидал увидеть. Род Слизерин мог стать приговором, однако позволял скрыть до срока имя рода под кличкой Снейп. Озаботившись специальным кошельком и артефактами из хранилища, Северус покинул банк.

— Видишь, плюшку для старта нам все-таки подкинули, — непонятно прокомментировала Лили, на что Северус только кивнул. — Но все равно получается против всех.

— Получается, — согласился мальчик. — Правда, к зельям мы теперь имунны.

— И к заклинаниям доброго дедушки, — добавила Лили, по итогам прошлого указанного дедушку недолюбливавшая.

— Плюшка сомнительная на самом деле, — задумчиво продолжил мальчик, — учитывая личность текущего Темного Лорда.

— Проверим, так ли он темен… Изгнать-то всегда успеешь, — Лили была спокойна и рассудительна.

Необходимо было принять в род маму и родителей Лили, пока никто не пронюхал, а аналогичный вопрос с Петуньей решился по воле Магии.

— Туни, ты теперь не просто волшебница, а так называемая «чистокровная» — из магического рода и зовешься Петуния Роза Эванс-Снейп. На самом деле Слизерин, но это окружающим знать не надо. Запомнишь? — инструктировала Лили сестру.

— Ой, ага…

— И преподавателя этикета нам надо, — заметил Северус, — для всех этих реверансов.

— Надо, — грустно вздохнула Лили.

Имея память предыдущих воплощений, разбираться в перипетиях мира магии было достаточно просто. Хотя с родом им, конечно, подкузьмили. Так себе плюшка оказалась, с проблемами.

***

— Мы вернулись, — спокойно сказал Северус, оказавшись в доме родителей Лили.

— Очень хорошо, садитесь кушать, — сказала мама Лили, накрывая детям обед.

— Сын мой, я все правильно поняла? — осторожно спросила Эйлин.

— Вечером примем вас в род, — кивнул Северус. — И надо дом присмотреть…

— В род? — продолжила Эйлин.

— Слизерин, — грустно констатировала Лили.

— Кушайте, кушайте, — сказала Эмма, мама Лили, — потом поговорите.

Пока дети кушали, Эйлин объясняла родителям Лили, что это значит и как меняются теперь достигнутые договоренности. После еды Северус забрал Лили, попросив маму подрессировать Петунию в отношении этикета волшебников, и исчез. Улыбающаяся Эйлин подошла к девочке, которой неожиданно стало страшно.

Северус с Лили, которые были совершенно не в силах разлучиться, что создавало определенные проблемы, отправились решить вопрос с проживанием. У Слизеринов, по идее, должно было быть защищенное поместье, потому, тряхнув гоблинов, дети перенеслись к огромному замку-крепости, ворота которого сразу же приглашающе раскрылись, признавая их магию.

— Основательно, — заметил Северус.

— Все у них основательно, боги же, — ответила Лили.

Войдя в замок, дети прошли по коридорам, точнее, по пыли, которая за много десятилетий слежалась до каменного состояния, и спустились вниз. Основной зал для ритуалов и обрядов, тем не менее, поражал чистотой. В центре зала находился большой камень, визуально больше любого из них в любой проекции, мерно вспыхивавший зеленым огнем.

— Прими детей своих, Слизерин — вдруг прошипел Северус, и Лили его отлично поняла.

— Магия… — прошептала девочка.

Свечение камня стало сильнее и залило весь зал яркой вспышкой, отчего дети на минуту потеряли сознание.

— Здравствуйте, дети мои, — раздался глухой бас откуда-то слева.

Поднявшись и оглядевшись, Лили заметила высокого статного старика с длинной бородой до пола, на которого отреагировала совершенно по-детски:

— Ой, дедушка…

Старик усмехнулся и подошел ближе.

— Много лет ждал я, когда неразумные чада мои вернутся домой, а пришли ко мне посланцы богов с единой душой. Видимо, не осталось детей моих в мире?

— Есть один, наследником Слизерина себя называет, дедушка, — проговорила Лили. — Крестражей наделал, от чего, наверное, потеряет разумность.

— Разорвавший душу не может быть наследником моим! — неожиданно разозлился старик. — Разрываю связь его с родом!

— И изгонять не пришлось, — пробормотал Северус.

— Ну что же, дети мои, рассказывайте, — предложил старик, и дети принялись рассказывать.

***

Переезд прошел, как по нотам. Ни родители Лили, ни Петунья, ни Эйлин вовсе не возражали против такого. Защищенное поместье, замок — это залог безопасности в современном магическом мире. Родители Лили и Петуньи оказались сквибами, которых магия рода Слизерин сделала слабыми волшебниками. Очень слабыми — на уровне бытовых заклинаний, но тем не менее волшебниками. Этот факт очень удивил супругов, но теперь и им предстояло изучить премудрости этикета, так же, как и получить знания по волшебным наукам. Эйлин раскрылась с неожиданной стороны — как учитель, чувствуя себя полностью счастливой, дети же нарабатывали навыки использования знакомых заклинаний.

Если со старшими Эвансами разница в поведениибыла не столь очевидна, то Петуния совершенно преобразилась — начала ходить медленно, спина выпрямилась, движения стали мягкими и спокойными. Как этого за столь короткий срок добилась Эйлин, было не очень понятно, хотя Северус что-то подозревал, глядя на длинную линейку в маминой руке.

Закупившись платьями и мантиями, подобрав волшебные палочки, семья была готова к выходу в люди, что они и проделали к концу октября. Оставался почти год для тренировок и подготовки к «школе выживания Хогвартс», как это место называл Северус. А сейчас семья степенно двигалась по Косой Алее, раскланиваясь со встреченными представителями магической аристократии. А дети чутко слушали доносящиеся с разных сторон голоса:

— …вы слышали, говорят, из тени вышел старый род… Что-то со змеями связанное.

— …а еще говорят, что в Мунго этого положили, который Лордом себя называет…

— …Дамблдор всполошился, что-то ищет…

— …печень дракона пять сиклей! Да я тебя….

— …новая метла стала неуправляемой, вот он и…

— …Поттеры своего совершенно разбаловали!..

Это была информация, много важной информации, и Лили привычно раскладывала ее по полочкам, анализируя и отсекая не имеющую практической пользы. Петунья наслаждалась прогулкой, а Северус разглядывал людей, оценивая их опасность. Эйлин, глядя на несколько хищно выглядевшего сына, умилялась. Старшие бывшие Эвансы тихо переговаривались. Семья отметилась, была признана за «своих». Первый экзамен они прошли.

***

Знаешь, сестричка, ты была капризной злючкой и меня совсем не любила, считала, что тебе все должны. Северус для меня был просто босяком. А потом внезапно все поменялось, как-то вдруг, в один день. Сначала были твои слезы и твои рассказы. Я тебе поверила сразу, вот просто увидела, что все это правда, а потом произошло чудо. Ты встретилась со своим Севом, и вы будто исчезли для всего мира. Ах, хотела бы я, чтобы меня так любили… Это же видно. Как он тебя оберегает, как готов закрыть собой в любую секунду, как смотрит на тебя, как говорит с тобой… Вот оно, настоящее волшебство. Именно это, а не махание палочкой.

А потом я стала волшебницей, и все снова переменилось. И даже как тетя Эйлин добилась от меня всего, хотя я капризничала и даже плакала, но она очень терпеливая, хотя и больно наказывает за лень. Интересно, она маму с папой тоже так учит? Хи-хи-хикс. А еще мне с вами очень тепло, я вас будто чувствую и слышу без слов. Я понимаю, что вы не те, которые были еще год назад, но вы теперь такие классные! Я вас очень-очень люблю!

========== Часть 12 ==========

— Запомни, Петунья, — очень серьезно наставляла Лили сестру, — Хогвартс — это не добрая сказка, доверять там нельзя никому. Директор, который выглядит, как добрый дедушка, читает мысли и может тебя запрограммировать, как папин «Макинтош». Нужно очень серьезно готовиться.

— Слушай ее, Петунья, она это точно знает, — поддержал Северус Лили и метнул очередной нож в мишень.

Девочка поражалась тому, как изменились Лили и Северус — стали намного более собранными, внимательными, много тренировались, будто готовились не к школе, а к войне. Петунье было страшно — волшебный мир оказался не сказкой, а клеткой, полной голодных чудовищ. Ребята учили ее, как защитить свой разум, как накладывать щит, как говорить и как проверять пищу.

Несмотря на то, что палочки им были вроде бы не положены, Северус раздобыл альтернативу, за которой пришлось ехать в далекую славянскую страну. Поэтому Петунья тренировалась наравне с ребятами, доводя до автоматизма три заклинания — контроль еды, защита и жалящее. У защитного заклинания было две формы, одна ругательная, а вторая длиннее, и Петунью учили обеим. Северус и Лили постоянно проверяли готовность девочки, посылая щекотку в любой момент времени. И девочка совершенствовалась.

С большой тревогой за «играми» детей наблюдала и Эйлин. Ее сын был прав, но откуда он это знал?

Северус сидел, держа Лили на коленях. Дети прижались друг к другу и напряженно думали. Этот год был не самым простым. Северус вовремя вспомнил о болгарах и русских, уговорив маму съездить в Софию, а потому и в Москву. Сначала он думал о палочке от Григоровича, но ему предложили гораздо более адекватный вариант, не имеющий ограничений возраста — кольцо. Так же, как и палочки, кольца нуждались в сердцевине, что, впрочем, не создало больших проблем. Через неделю все в семье обрели кольца. Северус и Лили считались взрослыми, что подтвердило Министерство Магии, и директорский произвол был им не так страшен — школу они могли покинуть в любой момент, но Петунья оставалась в опасности, потому они сами и Петунья колдовали до потери сознания от истощения. Северус обновлял навыки метания острых предметов, Лили училась с ним.

Из поездок по всей Европе детям удалось привезти несколько пистолетов «Вальтер ППК» и очень много патронов. Поэтому Петунья училась и стрелять.

— Сынок, к чему вы готовитесь? — спросила как-то Эйлин Северуса.

— К школе выживания, мама, — криво улыбнулся глава рода. — К школе, в которой будут читать мысли, опаивать Амортенцией и программировать на «дело света» и «искоренение магглокровок» соответственно. К шайке золотых мальчиков и оборотню на факультете смелых. К Беллатрисе Блэк и Люциусу Малфою…

— Ты так говоришь, будто идет война…

— Она идет, мама, потому мы готовимся, — твердо ответили Северус и возникшая за его спиной Лили.

Эйлин даже не поняла, откуда появилась тихо ступающая супруга его сына, с которой его обвенчала сама Магия. Девочка передвигалась почти бесшумно, ступая мягко, как кошка, и всегда была рядом с сыном, как и он — рядом с ней. Такое единение женщина не видела никогда, только читала о таком в старых книгах.

Время шло, и наступил тот момент, когда в поместье оказались три письма. Мантии и учебники были давно куплены, настал черед «официальных» палочек.

Надо сказать, у Северуса возникала мысль «откосить» от школы, что для них с Лили было просто, но Петунью пришлось бы тогда посылать одну в другую школу, а кто знает, какие бы опасности ждали девочку там. Потому остановились на известном зле. С утра дети в сопровождении Эйлин, — родителей Лили решила не таскать за собой, пока они не могут себя защитить, — отправились в лавку Олливандера. И хотя Северус настраивал себя на то, что не нужно реагировать на старика, но рефлексы оказались сильнее. Поэтому, когда Олливандер подкрался к детям, желая напугать…

Отработанным движением Северус закрыл собой девочек, а Гарик завис посреди лавки, держась за горло. Напротив него, медленно вращаясь, висело ледяное копье.

— Сынок, отпусти человека, он больше не будет тебя пугать, — улыбаясь, сказала Эйлин.

Олливандер был отпущен и некоторое время сидел на полу, потирая горло.

— Не надо меня пугать, мистер Олливандер, я страх предпочитаю уничтожать, — сверкнув перстнем главы семьи, проникновенно сказал Северус.

— Больше не буду, — ответил артефактор и принялся подбирать палочки, но ни одна не подходила этим странным магам.

Прошло два часа, девочки устали. Палочки просто разрушались в их руках, иногда опадая пеплом, иногда расщепляясь, а иногда и сгорая ярким пламенем. Наконец Гарик развел руками:

— Вам троим нужно делать палочку на заказ, я ничем помочь не могу.

Выйдя из лавки, все четверо рассмеялись. Эйлин отлично видела, что сын уничтожает палочки даже до того, как они лягут в руку. Смысла этого действия она не понимала, но считала, что сыну виднее.

— Спасибо, любимый, — сказала Лили, — хоть этого шпиона у нас не будет.

— Но палочки все-таки нужны, — проговорила Эйлин.

— Мы пойдем к конкуренту, у него палочки не «стандарт», а индивидуальные. То, что нужно, чтобы не мешать развитию.

И они, перешучиваясь, пошли дальше. У неприметной вывески Северус уверенно свернул налево, и семейство сквозь калитку с хитрым запором вышло на совершенно другую улицу. Она утопала в зелени, людей на ней было мало, и они в основном куда-то целеустремленно шли. Пройдя еще несколько десятков шагов, Северус остановился.

— Здесь живет и творит мастер Таур, ничему не удивляйтесь, — проговорил он как-то задумчиво и, толкнув дверь, пропустил дам вперед.

Внутри были аккуратные стеллажи, прикрепленные к стенам, большой рунический круг на полу и очень чисто. Чистота напоминала маггловскую операционную отсутствием запахов и болезненной стерильностью. Северус подошел к стойке, делящей помещение пополам, и нажал механический звонок. Через некоторое время к ним вышел высокий человек, возраст которого было достаточно сложно угадать. Морщины говорили о долгой жизни, шрамы на руках и лице — о том, что жизнь эта была нелегкой. Мужчина вопросительно поднял бровь:

— Разве вам нужны палочки? У вас есть концентраторы, с которыми вы испытываете сродство, — спокойно произнес он.

— Нам нужны особые палочки, которые будут изображать концентраторы и работать только с нашими кольцами, — сказал явно доверявший этому человеку Северус.

— В блок запоминания что вбить?

— Бытовуху и первый курс, — отозвался Северус, на что мужчина только кивнул.

— Кто первый?

— Петунья Роза Снейп, — ответил Северус и наткнулся на насмешливый взгляд мужчины, отчего тяжело вздохнул и закончил: — Слизерин.

— А ты глава, как я понимаю?

Северус только кивнул, на что мужчина произнес стандартную клятву о неразглашении и занялся Петуньей. Отведя ее в круг, он щелкнул пальцами. Со стеллажей сорвались коробочки и быстро закружили вокруг девочки, смотревшей на это во все глаза. Почти скрыв Петунью из виду, коробочки остановились и улетели обратно. Остались висеть только три.

— Ну-ка, ну-ка… — сказал мастер. — Так, виноградная лоза, клык дракона и чешуя василиска, что естественно, учитывая семью. Отлично, ты можешь быть свободна, — отпустил он Петунью и посмотрел на Лили, которая только переглянулась с Северусом и ступила в круг. — А ты чего встал, иди сюда!

И Северус вошел в круг, встав рядом с Лили. Их руки соприкоснулись. Мальчик посмотрел в глаза любимой и утонул в них. А вокруг уже раскручивался золотой вихрь.

— М-да, — сказал мастер, — в таком возрасте и уже единение. Значит, вашими будут… — он поднял руки вверх, и в них прилетели две коробочки.

Открыв коробочки, протянутые им мастером, Лили задохнулась от восторга. Это была ее палочка. Она тянулась к ее душе и к душе любимого. Палочки ощущались родными, близкими. Девочка подняла глаза на мастера:

— Что это?

— Сделанные для таких, как вы, палочки. Подойдут идеально, и отнять их невозможно.

***

На вокзал явились «всей толпой». Во-первых, родителям показать, во-вторых, для массовости — все-таки аж трое едут в школу. Вокзал мало изменился и выглядел почти так же, как много лет тому вперед. Магическая часть, конечно. Точно так же стоял паровоз, точно так же толпились взрослые и суетились дети. Кто-то плакал, кто-то изображал из себя аристократа…

Дети, простившись со взрослыми, чинно прошли в вагон и загрузились в купе. Северус наложил на дверь запирающие чары, а Лили — от прослушивания.

— Собрались, мы на войне, — негромко сказал Северус, а Лили кивнула. — Первая задача.

Петунья грустно посмотрела в окно. Страшная сказка начиналась, и первой задачей было встречать всех, кто сможет открыть дверь, «мосей настоящей аристократки, смотрящей в дырочку унитаза», как это объясняла Лили. Северус во время таких объяснений только хихикал. Через некоторое время поезд двинулся. Во время пути ручку пару раз дергали, но, видимо, силенок не хватало. Наконец Север вышел для решения некоторых дел, касающихся его внутреннего мира.

Девочки спокойно ждали Северуса, когда в купе ввалились двое. Два мальчика. Они вели себя развязно и очень фамильярно, начав общение с фразы «привет, девчонки». Девочки в ответ посмотрели на них так, как будто с ними разговаривает очень грязный унитаз. То есть с эдаким брезгливым интересом. Мальчик сразу завяли и быстро убежали.

— Поттер и Блэк, насколько я помню, — сказала Лили. — Отвратительно.

— Фу, — согласилась с ней Петунья, и девочки весело засмеялись.

Вернувшийся Северус сильно пожалел о том, что пропустил это дивное зрелище, все-таки Омут Памяти — это не то. Заперев снова дверь, девочки разложили продукты и принялись трапезничать, заставляя Северуса подхихикивать от этих ужимок. Что-то его все-таки настораживало.

Поезд шел с одной и той же скоростью, за окном мелькали привычные для Лили и Сева картины, а мальчик пытался понять, что же его так беспокоит. И стараясь сосредоточиться, он принялся меланхолично чистить пистолет. Разбирая и собирая оружие, мальчик смотрел на дверь, пока не заметил блеск на самом материале двери. Отперев ее, Северус внимательно осмотрел дверь, пока не нашел метку. Она едва-едва сверкала на фоне двери и по силе не принадлежала школьникам, что заставляло очень сильно напрягаться. Стерев метку, Северус рассказал Лили и Петунье о своей находке, чем заставил задуматься уже девочек, дверь он решил не запирать. Через некоторое время к ним вежливо постучались, и вошел мальчик, удивительно похожий на Невилла из прошлой жизни.

— Здравствуйте, меня зовут Фрэнк Лонгботтом, могу ли я к вам присоединится?

Мальчик был изысканно вежлив и сразу же понравился Петунье. Он сидел с ними до конца, развлекая девочку вполне адекватной беседой, не мешая, впрочем, Лили с Северусом. Вот уже и объявление… Буквально пять минут, и все повторилось — утлые лодочки, озеро, лес, тропа. На которой девочки и Северус держали включенные на ладони огоньки, нервируя преподавателя. И вот он — Большой зал!

Распределение, табурет, более молодая МакГонагал, песня шляпы и… Обращение к замку. Северус сделал то, чему его научили в семейном поместье.

— Петунья Снейп.

— Райвенкло!

— Лилиана Снейп!

— Райвенкло!

— Северус Снейп!

— Ого… да вы же едины! Вы понимаете, что не сможете разлучиться? Ах, вот оно что… Хорошая задумка! Райвенкло!

Фрэнк отправился на Хаффлпафф, Алиса на Райвенкло, а вот Поттер — на Слизерин. Северус ничего прощать не собирался. Усевшись за стол факультета и дождавшись разрешения приступить к трапезе, Северус требовательно посмотрел на Петунью, которая сразу же смутилась и торопливо проверила еду. Северус кивнул и ободряюще улыбнулся тревожно смотрящей на него Лили.

========== Часть 13 ==========

Все почему-то проигнорировали тот факт, что у Снейпов оказались отдельные апартаменты, как будто не заметили. Северус посчитал, что это магия замка. Все-таки его семья наследует одному из основателей, и вполне вероятно, что…

Впрочем, об этом можно подумать и потом. Утро началось вполне обычно. Проснувшись и разбудив Лили поцелуем в щеку, он улыбнулся любимой и был вознаграждён такой же лучезарной улыбкой. Девочка сладко потянулась и предложила вставать. Пока Северус одевался и приводил себя в порядок, Лили успела разбудить Петунью и утащить ее умываться. В гостиную факультета они вышли все вместе. Там уже находилась часть их соучеников, которые, впрочем, не спешили общаться, а уткнулись в книги. Хмыкнув, Северус повел Лили и Петунью знакомым маршрутом, который вставал перед глазами, будто иллюзия. Войдя в Большой зал, все трое уселись за стол воронов, чтобы приступить к трапезе, когда услышали шум.

— Ты! Предатель! — кричал мальчик в форме Гриффиндора на мальчика в форме Слизерина. — Я тебе верил! А ты! Ты оказался слизнем! Предатель!

— Я не виноват! — отвечал ему другой мальчик.

— Ах ты!.. — и мальчик полез в драку.

— Смотри, Лили, это представители магической аристократии, правда интересно? — достаточно громко сказал Северус, на что Лили только хихикнула.

А драка нарастала, мальчиков попытались растащить, но только это не удалось, и через несколько минут дрались уже суммарно десятка полтора мальчиков.

— Что здесь происходит? Двадцать баллов с Гриффиндора и Слизерина! — раздался возмущенный голос женщины, проводившей распределение.

— МакГонагал, как всегда, — заметила Лили.

Петунья смотрела большими глазами то на сестру, то на дерущихся мальчиков, которые и не подумали прекращать, пока их не облили водой. И даже садясь за свои столы, они не прекращали осыпать друг друга оскорблениями и угрозами.

Тем временем семья завершила завтрак и двинулась на первое занятие, которое было чарами. Традиция факультетов начинать год с занятий декана была актуальна и здесь. Впрочем, ничего нового для Лили и Северуса сказано не было, а вот Петунья смотрела на происходящее горящими глазами и истово пыталась повторить, что у нее вполне получалось.

Другие занятия проходили именно так, как они проходили и в одной из прошлых жизней. Единственное исключение — зельеварение, которое вел Слагхорн — хитрый дядька с несомненным даром учить. Он сразу же заприметил очень выделяющуюся троицу учеников и решил за ними внимательнее понаблюдать, не показав, впрочем, свой интерес. Интерес его, тем не менее, от Северуса не укрылся, как и попытка глубоко неуважаемого директора прочитать мысли во время обеда. В результате директор получил ментальный удар, который принял за срабатывание артефактов и потерял интерес к явно чистокровному семейству.

Однако вражда Поттера и Блэка становилась привычным зрелищем в любом месте, где пересекались их пути. Если поначалу нападал только Блэк, то постепенно Поттер начал отвечать. А так как потомственного грифа на факультете змей не очень жаловали буквально с первых же дней, то ему стоило опасаться и удара в спину. Однако наиболее показательной была реакция родителей обоих чад. И те, и другие выбором факультета своих отпрысков были крайне недовольны, о чем и сообщили посредством писем. Видеть бледную рожицу Поттера было неожиданно приятно. Однако и у Блэка на Гриффиндоре не было особой поддержки, возможно, из-за того, что он активно терял баллы, нападая на Поттера. Северус, безусловно, помнил о Люпине и считал, что тот тем не менее опасен. Причем опасен именно тем, что даже и не пытается принять себя. Поэтому нужно было просто подкинуть информацию Поттеру, да так, чтобы потом следы не привели к Снейпу. Или Блэку… Хм…

Люпин выглядел забитым болезненным мальчиком, которого становилось жалко, но Северус предупредил Петунью об опасности такого вот мальчика, и она старалась находиться только со своим факультетом.

Это случилось вечером в гостиной факультета. Девочка-блондинка задумчиво шла, уткнувшись в книгу, и в какой-то момент чуть не упала, споткнувшись о заботливо выставленную подножку софакультетника. Северус поддержал девочку, и она подняла глаза. Мальчика будто бы ударило током.

— Ой, Луна… — прошептала Лили, и глаза ее наполнились слезами.

А девочка сделала шаг к ним и обняла обоих, прижавшись, будто ища защиты. Петунья большими глазами смотрела на происходящее, но не двинулась с места.

— Здесь меня зовут Пандора, — тихо сказала девочка. — Но я вас помню, мама и папа.

Петунья думала, что сходит с ума. Незнакомая девочка называла Сева и Лили родителями, как будто они были знакомы… Но этого не могло быть! Однако последующий тихий рассказ у них в апартаментах все объяснил. Это было невероятно: в теле будущей мамы Луны оказалась душа Полумны из той, другой жизни, и девочка просто почувствовала тех, с кем была когда-то тесно связана. Потом уже, сидя на диване в апартаментах Снейпов, девочка рассказывала:

— Тетя Смерть спросила, куда я хочу, и я ответила, что к вам. Потому что как же без вас? Но она сказала, что сразу к вам нельзя, и потаскала меня по разным мирам. Там были и Гарри Поттер, и Гермиона Грейнджер, они то враждовали, то любили, то просто дружили, но совсем нигде не было вас. И вот когда меня опять убили, я оказалась здесь… в моей маме. Я надеялась встретить вас через годы, но вы здесь, и я счастлива!

***

Видимо, Поттеру остро необходимо было кого-то унижать, так же, как Блэку — с кем-то враждовать. Они постоянно дрались, стоило только увидеть друг друга, теряли баллы, ходили на отработки, где сцеплялись не хуже, будто проклял кто. Но внезапно Поттер нашел себе жертву. Каким образом он сумел столкнуться с Пандорой, установить впоследствии не удалось, так же, как и чем он думал, оскорбляя девочку.

В гостиную вошла девочка. Ее голова была низко опущена, а плечи вздрагивали. Северус с Лили традиционно не воспринимали никого и ничего вокруг себя, потому девочку первой увидела Петунья.

— Пандора… — прошептала она.

Подбежав к Пандоре, девочка увидела, что та плачет. Как-то мгновенно рядом оказалась Лили, сразу позвав Северуса.

— Сев! — тревожный голос любимой мгновенно перестроил мальчика на боевой лад.

Оглядевшись в поисках опасности, он увидел Пандору, которую обнимали Лили и Петунья, буквально подлетел к ним и, подхватив девочку на руки, скрылся в их апартаментах, зная, что девочки последуют за ним.

— Что случилось, малышка? — тихо спросил Северус, устроив вцепившуюся в его руку девочку на диване.

— Он… он сказал… сказал… что… он… меня… и порвал мантию… вот… и… еще… — всхлипывая, пыталась рассказать девочка.

Ее мантия была разрезана сзади, открывая вид на белье девочки. О семье Пандоры было мало что известно, но Северус знал, что девочка рано лишилась родителей, проживая у родственников, которые относились к ней хотя и тепло, но чтили традиции. А значит, за такое происшествие прежде всего влетело бы ей и сильно. Старые семьи практиковали различные методы воспитания — от розог до круциатуса. Потому в первую очередь Северус выдал девочке новую мантию, а потом попытался выяснить, что же Пандора ему не рассказала, но Лили выпроводила его погулять, взяв обещание не убивать Поттера сегодня.

В гостиной Фрэнк Лонгботтом разыскивал Петунью, за которой пытался ухаживать, потому Северус в двух словах объяснил ему ситуацию, и мальчик принялся смиренно ждать.

— Сев! — вдруг сказал Фрэнк. — Как думаешь, есть у меня шансы на помолвку?

— Только по любви, дружище, только по любви, — ответил Северус и продолжил: — Если Туни скажет «да», то и шансы будут.

— Спасибо! — с чувством сказал Фрэнк. — Что ты собрался делать с Поттером?

— Ну, дуэль провести нам не дадут, он в зоне интереса директора, потому… Я что-нибудь придумаю.

Вышла Петунья и позвала Северуса, но, увидев Фрэнка, радостно тому улыбнулась, а потом посмотрела на Северуса жалобными глазами.

— Иди уж, — сказал Северус, улыбнувшись, а сам поспешил к любимой.

— Он ее вверх ногами перевернул и прокомментировал, — сказала ему Лили прямо с порога.

От Северуса раздалось только шипение. Он был зол. Поттер оказался подонком, а с такими и церемониться нечего. Внезапно в голову пришла мысль.

— А полнолуние у нас? — удивительно спокойно спросил Северус.

— Через два дня, — ответила Лили. — Ты хочешь?

Северус в ответ оскалился. В указанный срок он зачаровал пергамент и разделил его надвое. В нем от имени Блэка он назначал встречу в Визжащей Хижине Поттеру, а Блэку послал такой же пергамент от имени Поттера. Встреча назначалась в полночь, «дабы решить все наши разногласия» и «приходи один, если не трусишь». Северус, считая, что, несмотря на вражду, Блэк и Поттер все-таки захотят выяснить отношения, достаточно тонко сыграл на поле директора. Пергамент после прочтения рассыпался пылью, и следов не оставалось. Потому выясняющим отношения Люпин в помощь.

— Злой ты у меня, — нежно пропела Лили.

— Они это заслужили, — припечатал Северус, который прощать нападки на семью просто не умел.

За столом Гриффиндора ожидаемо отсутствовал Люпин, потому операция входила в завершающую фазу, оставалось только подождать.

***

Утро было феерическим. Школу наводнили авроры и представители попечительского совета. Весь их интерес почему-то концентрировался вокруг факультета змеек и львов, игнорируя остальные факультеты. Поэтому на завтраке присутствовали только вороны и барсуки. Пандора, Петунья и Лили сидели вокруг Северуса, держась за него, причем Лили обняла мальчика, прижавшись к нему. Уроки на сегодня были отменены, допрашивали всех, до кого могли дотянуться, но воронов не трогали. Однако Слизерин и Гриффиндор перетряхнули не по одному разу, что поделаешь, репутация. К обеду в башне директора полыхнуло так, что отсвет был виден через окна.

— Сбежал, — лаконично проронил Северус.

— Ага, — с придыханием ответила Лили.

— Кто? — непонимающе спросила Петунья.

— Директор, — мурлыкнула Пандора, ластясь к Лили.

А дальше… Дальше сплетницы принесли новости. Оказывается, директор взял в школу оборотня. Страшного зверя, который опасен для кого угодно. В школу, полную детей, не умеющих защищаться, да еще и большинству учителей ничего не сказал. Знали только Минерва МакГонагал и школьная медсестра, которая была под заклятием принуждения. Оборотнем оказался Люпин — тихий мальчик с Гриффиндора. Неизвестно, что понадобилось Поттеру и Блэку вне школы ночью, но они попались этому жуткому зверю, который разорвал молодого Блэка и покусал Поттера. Так что Поттер теперь оборотень и исключен из школы. Но Поттеры и Блэки взъярились, все-таки древние семьи с большим влиянием, поэтому Люпина казнят, МакГонагал украсит собой нижние уровни Азкабана, а директор сбежал, воспользовавшись фениксом в момент ареста. Теперь у них будет новый директор.

Дамблдора теперь искали все — аврорат, и Министерство, и международная конфедерация магов, и даже гоблины. Что бывший директор не поделил с гоблинами — никто не знал, но за его голову было объявлено полмиллиона золотых. Сумма была настолько астрономической, что зашевелились все гильдии, охотники за головами и даже обычно не лезущие никуда демонологи. Поимка «великого светлого» была только делом времени.

========== Часть 14 ==========

Рождественские каникулы наступили внезапно. Вот буквально вчера взбаламученные факультеты еще прилежно учились под руководством Помоны Спраут, ставшей новым директором, за что Лили подарила поцелуй Северусу, а сегодня — пора домой.

Во главе факультета безумно-отважных поставили старого аврора, который ранее преподавал в их Академии. И наступили черные дни для ало-золотых. Они ходили строем, причем даже самые неуправляемые. Строем на занятия, строем на обед… Змейки, пытавшие подкалывать львов, не добились ничего, кроме наказаний от декана факультета. Причем, что это были за наказания, никто не распространялся, но тем не менее все шутки очень быстро свелись к минимуму. В Хогвартсе наступил мир.

Уже знакомый поезд уносил Снейпов и Пандору прочь. Северус пригласил Пандору в замок, собираясь урегулировать все вопросы с ее родственниками за каникулы. А Лили… Лили просто млела рядом с мальчиком, вызывая светлую зависть Петуньи. Да и Пандора смотрела на них с такой теплой улыбкой, что хотелось ее обнимать и гладить, чем Петунья и занималась всю дорогу. Девочка чувствовала себя очень комфортно.

Явившись в замок, дети разбрелись по комнатам. Петунья побежала радовать маму с папой, а Пандора была представлена взрослым. Для Эйлин оказалась очень необычной манера общаться Пандоры, которая называла ее сына и дочь мамой и папой. Это вообще смотрелось странно, когда девочка называет мамой и папой детей одного с ней возраста, причем те воспринимают это нормально и заботятся о ней, как о своем ребенке, Эйлин ясно это видела. Пришло время поговорить.

— Да, мама, мы помним наши прошлые жизни, — кивнул Северус на прямой вопрос.

— Ты… и Лили?

— И Пандора, — добавила Лили.

— То есть она была вашей дочкой там? А кем вы были? — заинтересовались взрослые.

И дети принялись рассказывать о истории жизни, смерти и любви, которую дети пронесли сквозь жизни и смерти.

— …А потом Луна не смогла уснуть, и староста позвала нас…

— …Василиска я гранатометом размочалил…

Женщины рыдали, мужчина пил виски. Наконец рассказ завершился.

— Да, мама, я точно знала, что это он, — прямо ответила на вопрос матери Лили. — Мы не можем расстаться, понимаешь? Нас обязательно принесет друг к другу.

— А что сейчас?

— А сейчас мы будем разбираться с текущим Темным Лордом и родственниками Пандоры.

Во время всей дискуссии и рассказа Пандора сидела, спрятавшись за Северусом, как будто боялась взрослых. А Лили ее поглаживала по голове, и было в этом столько материнской ласки, что в их рассказ поверили сразу. Это невозможно изобразить, это нужно чувствовать.

А потом было рождество, яркие краски, праздник, упоительно пахнущая елка и много-много улыбок. И были гости, несколько удивленные тем, куда они попали. Была волшебная улыбка Лили, лишающая Северуса способности соображать, и счастливое «да» от Петуньи на предложение Лонгботтомов о помолвке. Как-то очень быстро девочка Тунья влюбилась в вежливого, но такого интересного мальчика. Особенно родителей впечатлили глаза Фрэнка, когда Петунья согласилась… Столько ничем не замутненного счастья было в его глазах, что захлопали все.

На каникулах же Северус известил родственников Пандоры о принятии девочки в семью Слизерин, чем вызвал у старого темного семейства ощущения, близкие к кататонии. Но именно тот факт, что семейство было темным, и избавило его от необходимости пугать и добиваться. Каникулы пролетели так же быстро, как и любые другие, и дети вернулись в Хогвартс. В замке было вполне уютно, и училось спокойно.

Казалось, все проблемы уже позади, пройдет несколько лет, и можно будет идти дальше. О Сириусе Блэке и Джеймсе Поттере все как-то очень быстро забыли. Известно было лишь то, что Поттера изгнали из рода, и теперь вся его семья и род обещал пресечься. Дамблдора пока не нашли, хотя искали его очень качественно. Томас Реддл, который «текущий Темный Лорд», обнаружился в палате для неизлечимо больных в Мунго. Он неожиданно впал в кому и, по мнению целителей, не имел шанса из нее выйти. Средства у него были еще лет на триста лежания, да и слуги его обеспечивали.

— Хотел же стать бессмертным и жить, не умирая? — сказал на это Северус. — Можно сказать, желание исполнено.

Петунья убежала куда-то с женихом, Лили полулежала в кресле с Северусом, Пандора спала в своей кровати. Было тихо и спокойно. Уроки делать совершенно не хотелось, хотелось просто лежать и ни о чем не думать, чем Лили с Северусом и занимались.

— Все-таки хорошо, что ты у меня есть, — проговорил Северус.

— Нет, это ты у меня есть, — улыбаясь, ответила Лили.

***

Неожиданная новость всколыхнула сообщество магов всего мира — сбежал Гриндевальд. То есть однажды не обнаружился в своем замке, взамен этого в Европе появились панические сообщения о поднятии кладбищ и активизации нежити. Были ли связаны эти события, нет ли…

Северуса взволновали эти новости, потому что он предполагал объединение двух монстров. Дамблдор вполне мог освободить своего сердечного друга с целью отомстить всем за порушенные планы. В связи с этим необходимо было кое-что предпринять.

— Мадам Спраут, можно вас побеспокоить?

— Да, мистер Снейп?

— Простите, но Слизерин.

— Вот как… Хорошо, что я могу для вас сделать?

Их разговор начался достаточно обычно, и мадам Спраут не ожидала таких смелых рассуждений от совсем ребенка, хотя, надо признать, мальчик был прав. Если Альбус пойдет войной на Туманный Альбион, то мало никому не будет. Потому надо принять меры заблаговременно. Мальчик был прав во многом…

Полетели письма в другие страны, и в Хогвартс начали прибывать приглашенные специалисты — ритуалисты, маги крови, некроманты. Министерство исходило криком и пыталось арестовать, но… Привело это только к тому, что Министр был низложен, а законы пересматривались. Необходимость защитить детей была понятна каждому. Также защищались магические школы всего мира. Маги вспоминали последнюю войну, раскрывали книги с ритуалами, расчехляли оружие.

Но первое нападение произошло не в Хогвартсе. Первым подвергся нападению Азкабан. Когда туда прибыли дежурные смены аврората, от тюрьмы остался только фундамент. Здания не существовало, как и не существовало дементоров. Как это было проделано — никто не понял, свидетелей не осталось. В дальнейшем были опустошены магические тюрьмы всего мира по той же схеме — не оставляя не только живых людей, но даже их тел.

Все ждали чего-то страшного. В ночь на первое мая толпы нежити напали на Лондон. Как они оказались в Великобритании, почему никто ничего не заметил — все это были открытые вопросы. Лондон оказался совершенно не готов к «зомби-апокалипсису», и все наличествующие авроры и другие маги рванулись на помощь уничтожаемому городу. Но оказалось, что это только отвлекающий маневр.

Была туманная ночь, облака закрывали собой луну, и ничто не предвещало ночной атаки, когда щиты замка Хогвартс запели от нагрузки и по всему замку раздался тоскливый вой сирены. Замок извещал о том, что на него напали. Выглянувший в окно башни Северус был поражен толпами нечисти и нежити, простиравшимися до самого горизонта. И тут раздался голос. Голос, который знал каждый в замке:

— Дети мои, откройте ворота во имя высшего блага, и никто не пострадает!

Это был голос Альбуса Дамблдора. Стало страшно даже Северусу, поэтому он бегом затолкал Петунью и Пандору в апартаменты и приказал замку защищать их во что бы то ни стало. Лили же яростно отказалась убегать и решила встретить то, что суждено, рядом с любимым. Когда она была в таком состоянии, спорить было абсолютно бесполезно. Надо было спешить.

В первую очередь Северус дал команду големам, и фигуры сошли со стен и из углов коридоров, двигаясь к выходу из замка, потом мальчик решил разбудить василиска, но так как в адекватности змеи он сомневался, то приказал Хогвартсу пробудить змея и выкинуть на поле перед замком, пусть развлекается. Затем ожила вся та защита, которую ставили последние месяцы, а на стены вытащили маггловские гранатометы. Северус очень порадовался тому, что о них подумал.

— Ну что, любимая, не Волдя, так Гриня? — улыбнулся Северус, на что Лили только прижалась к мальчику, со страхом глядя на полчища непонятных существ.

И битва началась. В замок летели различные заклинания, на поле «резвился» василиск, огненные артефакты выдавали адское пламя. Когда ходячие трупы подошли поближе, заработали гранатометы, снаряженные специальными боеприпасами. Пока оружие сдерживало нападающих. Но это не могло продлиться вечно.

Часть детей была деморализована — «Великий Светлый» во главе армии нежити… Это было слишком для их неокрепших мозгов. Это было слишком даже для некоторых преподавателей. Поэтому люди на стенах регулярно менялись для питания и отдыха.

Ситуация была откровенно патовой, но что-то приближалось, что-то сильное и очень страшное. Вдали было видно что-то, закручивавшееся в воронку. Это походило на огромное торнадо, и все понимали, что вряд ли это что-то хорошее. Младшие дети паниковали, девочки плакали, старшие девочки не успевали успокаивать всех.

В какой-то момент, когда Северус, Лили и Петунья с Пандорой трапезничали, все вокруг выцвело и замерло. Цвет сохранили только Лили и Северус. Петунья и Пандора замерли на середине движения, и создалось ощущение, что само время замерло.

— Да, хорошо вы тут повеселились, — заметила неизвестно откуда появившаяся удивительно знакомая женщина.

— Макошь, — выдохнули дети синхронно.

— Я вижу, вы меня узнали… — сказала женщина. — Геллерт с Альбусом только что провели ритуал. Очень древний и очень темный, поэтому… Даже лишение их магических сил ничего не решит, этот мир будет уничтожен через секунды после нашего разговора. У вас есть выбор. Или попытаться спасти этот мир, или эвакуироваться, забрав с собой десятерых. Каким будет ваше решение?

— Можно поподробнее? — спросила Лили.

— Можно. Ценой ваших душ и вашей любви этот мир можно спасти. Все ваши близкие останутся жить, но вас больше не будет. Никогда и нигде.

И вновь стояли напротив друг друга девочка и мальчик, и вновь они безмолвно говорили. Но сейчас они прощались, прощались навеки, потому что в Северусе еще жил тот вихрастый мальчуган, а в Лили — заучка с шилом в области хвоста. Они прощались, потому что сейчас с них возьмут плату и больше их не будет. Лили и Северус даже не могли ни с кем попрощаться, у них просто не оставалось времени. Северус хотел бы защитить Лили любой ценой, но она не сможет жить без него. Лили хотела бы защитить Северуса любой ценой, но он не сможет жить без нее. Они могли бы убежать, но как тогда чувствовать тяжесть на душе от стольких жизней, которые они могли спасти. Значит, пришел их час.

Жаль, что так мало удалось пожить в этот раз, но за их плечами были уже жизни, была боль, но было и счастье, был страх, но была и смелость, были слезы, но была и радость. Пусть Пандора живет, она заслужила. Пусть Петунья будет счастлива. Пусть мама и папа родят еще детей, у них обязательно получится. Пусть все дети, которые сейчас в замке, выживут, а злые колдуны исчезнут навеки. Пусть здесь все будет хорошо.

Северус и Лили улыбнулись друг другу в последний раз, прикоснувшись носиками. Было немножко страшно, но ведь для них все кончится незаметно, они просто исчезнут, силой своей любви изменив этот мир.

И глаза, полные тоски, поднялись.

— Мы готовы, богиня.

========== Часть 15 ==========

— Не-е-е-ет! Ты не можешь! Макошь, не-е-е-ет! — дикий крик раздавался под сводами Большого зала. — Любимый, спаси их!

— Я сделаю, что смогу, любимая. В наших мирах есть те, кто сильнее Макоши…

Две сияющие золотым светом фигуры стояли посреди контрольного зала.

— У меня два вопроса, — сказал бывший Северус, обнимая бывшую Лили, — почему мы светимся и что произошло?

— Это свет святости, его еще божественным называют, вы пожертвовали собой ради других. Своей любовью, своей душой. И теперь вы можете выбрать — отправиться в другой мир или вернуться в прежний, — ответил им высокий мужчина.

— В прежний, пожалуйста, — попросила Лили, — там Луна и сестричка.

— В прежний, — кивнул Северус. — Извините, а кто вы?

— Я Творец этого мира и потому могу решать, что возможно, а что нет. Ваша любовь — это чудо Мироздания, и уничтожать ее, создавая жертву, пусть и великую, не надо. И хотя хочется забывшихся любовников просто стереть, но я, пожалуй, последую логике, а то засмеют. Щиты Хогвартса будут усилены, а вам я дам полчаса, чтобы убрать абсолютно всех со стен. Можете в Тайную комнату засунуть, потому что выдержит ли такое Хогвартс, не знаю даже я. Мы договорились?

— Конечно, — ответил Северус.

— Ну и пакость лично от меня, — договорил Творец. — Я вас взял на работу, будете в мире за порядком следить, господа боги.

Ничего не успел сказать Северус, когда вновь оказался рядом с Лили, и первое, что они сделали — слились в объятиях, вновь обретая друг друга. Впрочем, время у них теперь было. Наколдовав «Сонорус», Северус сделал объявление, а потом понесся лично убирать тех, кто и не думал слушаться.

— Внимание всем! Немедленно уходите со стен и из башен! Всем необходимо собраться в подземельях!

Это сообщение повторялось раз в минуту во всех коридорах, спальнях и даже туалетах. И дети вместе со взрослыми торопливо спускались вниз. Северус припряг даже домовиков, которые быстро переносили детей помладше. Открыв резервный выход в Тайную комнату, Северус с Лили начали всех загонять туда. Несмотря на то, что выглядело это, как загон овец в овчарню, никто не шутил, все были очень напуганы. Наконец все оказались в комнате, огромные двери которой медленно закрылись, отсекая ее от внешнего мира, и когда появились первые вопросы, замок содрогнулся, подпрыгнул и мелко завибрировал. Впрочем, это продолжалось недолго.

— Любимый, — шепнула Северусу на ухо Лили, — а что тот дядька говорил о работе?

— Что мы теперь богами работаем и за порядком следим, — ответил Северус.

— Тогда пошли посмотрим?

— Пошли. Так! Всем оставаться на своих местах, мы на разведку.

Вид, открывшийся из того, что совсем недавно было Астрономической башней, поражал — спекшаяся до зеркального блеска земля, ни одного немертвого и стоящий вдалеке гигантский гриб. Как раз там, где раскручивалась воронка, похожая на торнадо. Замок был частично разрушен, от земли поднималась зеленая дымка, которая выглядела ядовитой, но вдруг будто ветер пронесся над полем, и дымка исчезла. Откуда-то сверху на Северуса упал кусок обгоревшего пергамента, на котором было написано: «Радиацию я убрал, плодитесь и размножайтесь».

Лили и Северус переглянулись, Лили хихикнула. Пора было вытаскивать детей и взрослых из Тайной Комнаты и начинать восстанавливать замок. Правда, перед этим неплохо было бы узнать, как там в Лондоне и других местахи как залегендировано применения спецбоеприпаса.

***

Башни воронов и львят, так же, как и директорская башенка, оказались разрушенными почти до основания, поэтому детей разместили у барсуков и змей… Сегодня все факультеты объединились: после того, что случилось, ни у кого не было сил враждовать. Учителя благодарили Мерлина и Слизерина за то, что никто не погиб, хотя смотреть на выжженную пустыню там, где еще недавно было квиддичное поле, было однозначно грустно. Петунья и Пандора после всего пережитого плакали на руках Северуса и Лили. Особенно Пандора…

— Вы светитесь, — сказала девочка.

— Так было нужно, малышка, — ответил Северус, понявший, что увидела девочка.

Потом уже они расскажут Петунье и Пандоре, что случилось, какой выбор был перед ними и каково было вознаграждение, потому что скрывать что-то от семьи не любят. А пока нужно было распределить детей и взрослых по спальням, проверить, что там с кухней, накормить всех и посмотреть, что можно починить. Камины не действовали, а из всех сов, забытых второпях, уцелела лишь одна. Потому основной вопрос был в том, куда ее послать. Решили, что имеет смысл послать сначала в свое поместье, а потом выяснить, кто выжил. И сова улетела, провожаемая взглядами, полными надежды.

А пока надо было чем-то занять всех. Старшие ученики могли помочь на расчистке, а младшим нужны уроки, и Северус пошел к учителям. Профессор Флитвик, как и профессор Спраут, согласились сразу. Из остальных в замке были лишь профессор Вектор и… все, как оказалось. Остальные поспешили в Лондон, оставив школу практически без взрослых. Потому детей первого курса собрали в Большом зале, и Филиус Флитвик увлек их миром чар, а второй и третий курсы отправились в чудом уцелевшие теплицы.

Когда сова вернулась, выяснилось, что аппарация в замок невозможна, а камины молчат, поэтому все, кто пережил бойню в Лондоне, так же, как и родители учеников из поместий, все они добираются на метлах, а это дело небыстрое. Маггловский транспорт частично замер после применения очень специального боеприпаса на полсотни килотонн где-то в Шотландии. Причина его применения не раскрывалась. Погибло много магглов, не ожидавших атаки нечистью, но, благодаря распространенным у магглов фильмам, выстоять удалось даже за счет маггловских сил, хотя объяснить это все с сохранением Статуса будет непросто.

Сообщив новости всем, Снейпы, которые Слизерины, отправились отдыхать. Петунья сидела в гостиной со своим Фрэнком, а Лили, Пандрора и Северус просто лежали, обнявшись и ни о чем не думая. Произошедшее очень сильно ударило по всем троим, и им нужно было прийти в себя.

Ближе к вечеру на горизонте показались первые метлы с оседлавшими их взволнованными волшебниками. Люди прибывали, оставляя метлы у бывших ворот, и входили в холл замка, в котором уцелел только проход в Большой зал. Они бежали вперед, чтобы увидеть детей, и дети как-то узнавали о своих родителях, бросаясь им навстречу.

На сегодня уроки закончились. Северус хотел бы отправить своих в поместье, но в замке пока было безопаснее. Чуть позже до Хогвартса добрались и авроры, поделившись новостями. Детей разбирали по домам. Решили отправиться домой и Слизерины, все-таки увидеть близких и разобраться в происходящем хотелось всем. Вопрос был только в том, как добраться до дома, раз не работает перемещение. Впрочем, Северус предположил, что если отлететь подальше, то вполне сработает. он уже раздумывал, как собрать метлы, когда его отвлекли.

— Сев! — позвала Лили. — Смотри, что на столе появилось!

На столе лежала книга, достаточно большая, она была обшита кожей, а уголки отливали зеленью с серебром. Название на обложке было выложено драгоценными камнями, и называлась книга «Боги Мира. ЧаВо* и краткое руководство».

— Насколько я понимаю, — проговорил Северус, — это чувство юмора нашего Творца. Ладно, открывай.

Дорогой мой Бог. Сегодня ты открываешь для себя мир, полный новых возможностей. Прошу тебя, всегда соизмеряй силу со своими желаниями и не иди против здравого смысла. Учти, что люди, видевшие чудеса, достаточно быстро становятся фанатиками и начинают убивать. Массовые убийства надо пресекать, иначе Творец будет недоволен. Итак, ты стал богом, с чего начать? Предлагаю тебе начать со страницы 107, где рассказываются основные методы оповещения тебя о проблемах и передвижениях в этом Мире.

— Здорово! — воскликнула Лили. — Давай посмотрим!

— Давай, — согласился Северус.

Оповещение приходит к тебе с ощущениями. Ты чувствуешь этот мир, он чувствует тебя. Об обратной связи можно почитать на странице 1387. Итак, обычное оповещение напоминает иголку в ягодице, специальное — несильная боль в районе поясницы, экстренное сравнимо с хорошим пинком. Передвижение же может быть трех основных типов: в сторону оповещения, в сторону известной цели и в сторону неизвестной цели. В случае нужды переместиться в сторону оповещения нужно сосредоточиться на ощущении оповещения и проделать такой жест, сказав «Вил». Ругаться во время перемещения категорически запрещено! Неизвестно куда попадешь. Для передвижения к известной цели необходимо сосредоточиться на ощущении от места и произнести: «Фсшшс». Багаж при передвижении необходимо держать в руке…

— Дома дочитаем, — загорелась Лили, — давай переместимся скорее!

Семья взялась за руки, произнесла необходимый набор звуков и исчезла. Книжка исчезла вместе с ними.

***

Не каждое оповещение нуждается в воздействии, некоторые типы оповещений можно отключить, как это сделать, описано во второй главе настоящего руководства. В первую очередь тебе нужно понять, какое оповещение что означает. Например, молитва или воззвание — это один тип оповещений, убийства и пытки — другой. А вот, например, угроза всему Миру — это экстренное и не отключаемое оповещение. В случае попадания в твой Мир гостей из других Миров ты так же получаешь оповещение. Советую быть очень внимательным при изучении гостей и, в случае изгнания гостя, понимать все последствия этого шага.

Тебе предстоит заботиться о целостности мира и порядке в нем, установленном Творцом. В некоторых случаях ты можешь обратиться к Наблюдателям за советом, в некоторых — наблюдатели не будут спрашивать тебя, воздействуя на Мир. Но в таком случае знай — это твой косяк, и Творец будет недоволен.

Первое, что я рекомендую тебе сделать — это создать карту мира, а лучше, глобус. По нему тебе будет легче ориентироваться. Для создания глобуса обрисуй руками в воздухе желаемый размер и обратись к душе Мира, проговорив следующую группу звуков «…»

— Ура! У меня получилось!

— Конечно, у тебя получилось, любимая.

— Ой, а почему он у тебя такой, как будто металлический, а у меня такой воздушный?

— Ну, ты же девочка…

Как только ты получаешь оповещение, на глобусе загорится точка соответствующего цвета, поэтому советую установить цветовую гамму и легенду заранее. В случае, если что-то требует твоего немедленного вмешательства, но оповещение обычное, глобус будет вибрировать и издавать гул.

В допустимые типы воздействий не входят пытки и массовые убийства, хотя вырвать душу, в том числе и из круга перерождений, если он существует в данном мире, вполне допустимо. Уточнить информацию о круге и типе перерождений в конкретном Мире можно у локального представителя Смерти, которого можно вызвать, используя…

В случае разделения Мира на магов и людей, или эльфов, орков, людей, или еще какого-либо расового разделения, советую тебе выбрать себе помощника. В случае существования партнера советую разделить между собой сферы воздействия, тогда работа станет проще, и появится свободное время. Каждый бог может иметь не более двенадцати помощников. Количество помощников второго и далее уровней не ограничивается, но налагает на бога задачу тщательно контролировать фанатиков, иначе Творец будет недоволен.

В любом случае следует поступать с умом и не нарушать замысла Творца, дабы не вызвать его недовольства.

Комментарий к Часть 15

* Часто задаваемые вопросы

========== Часть 16 ==========

— Интересно, а зарплата у нас есть? — задумчиво проговорила Лили.

— Мы с тобой, как домовые эльфы, любимая, — ответил Северус, улыбаясь, — от нас работа, а нам — бессмертие и рабочие инструменты.

Поместье совсем не пострадало, но родители и Эйлин обнимали детей, радуясь, что с ними ничего не случилось. Здесь камины действовали, так же, как и аппарация, поэтому можно было прошвырнуться в Лондон. Но сначала следовало покушать, привести себя в порядок и успокоиться. Петунью и Пандору просто уложили спать, а прихваченного с собой Фрэнка перекинули в его поместье, сильно удивив при этом Августу, которую сова по какой-то причине не нашла.

Гриндевальд и Дамблдор бесследно исчезли, их армии рассыпались пеплом. Церковь была возмущена произошедшим, и там начинались нехорошие шевеления. Правительства разных стран говорили о массовых галлюцинациях. А вот магические правительства в большинстве своем были в некоторой панике. Но жизнь медленно восстанавливалась. Пока не начала работать школа, которую сейчас восстанавливали ударными темпами, Лили занялась обучением Петуньи и Пандоры. Если Петунье нужны были все знания, то Пандора, обладая памятью Луны, стала первой помощницей Лили и Северуса, которой нужны были инструменты и, конечно же, обучение.

Помощники могут называть себя как угодно. Некоторые зовутся ангелами, некоторые — демонами, это оставлено на совесть бога, в зависимости от спектра решаемых задач. Основные инструменты помощника — это возможность перемещений, связь с богом и инструменты точечного влияния, такие, как, например, молния, землетрясение до шести баллов по универсальной шкале, некоторые другие погодные явления, а также «чудеса» не выше второй категории сложности. Основная задача помощника — концентрация сил на угрожаемом направлении. Участие в эпических битвах добра со злом на одной из сторон не рекомендовано. В случае подобных битв необходимо задействовать своего бога. Не рекомендовано также менять день и ночь местами, как и вызывать погодные и природные явления, могущие повредить биосфере Мира. На начальных этапах развития Мира он ограничен одной планетой.

Новая наука была сложной. Бог оказался не тем, кто «махнул рукой, и все плохие умерли», а таким же волшебником, просто обладающим гораздо большими силами. Чтобы не выделяться, Северус и Лили ходили на некоторые уроки в Хогвартсе, не желая подгонять рост тел. Пандора разделила их решение. Родители Лили занялись обучением в Мунго, становясь целителями, а Эйлин нашла себя в Хогвартсе, начав преподавать зельеварение, так как профессор Слагхорн так и не появился.

Новый учебный год начался спокойно и обещал быть интересным. В Хогвартсе появилось новое привидение, дружившее с Плаксой Миртл — Сириус Блэк. Этот призрак очень любил высмеивать детей, но после угрозы развеивания утихомирился и теперь просто проводил время с Миртл, избавив ту от постоянного страдания.

Однажды Северус и Лили получили подарок. Это была красивая коробка с надписью «сюрприз», которую принесли аж две совы. Проверив коробку привычными чарами, Лили открыла ее и вынула оттуда красивый шар, выглядевший, как рождественский. В шаре сейчас было лето. Прямо посередине него стоял добротный дом без изысков, вокруг которого маршировало несколько скелетиков, а на лужайке перед домом двое таскали друг друга за бороды. Лили недоуменно посмотрела на широко улыбавшегося Северуса.

— Смотри, любимая, повнимательнее, — произнес мальчик и тут Лили увидела.

— Ого… — удивилась она. — Если Творец так шутит, то что бывает, когда он недоволен?

Два самых страшных волшебника современности дрались внутри шара, выглядевшего стеклянным. Из чисто хулиганских побуждений Лили потрясла шаром. На дерущихся откуда-то спикировала огромная сковорода, а скелетики схватились за стены дома, удержавшись на весу. Один из стариков приподнялся и вгляделся, будто вдаль, после чего упал в обморок.

— Хороший подарок, — оценил Северус. — Пусть пока в сейфе полежит.

— Ага, — согласилась Лили.

***

— Ай! — подпрыгнула Лили, хватаясь за пятую точку.

— Что случилось, любимая? — обратился к ней Северус, также почувствовавший укол.

— Кажется, это то, что было написано про оповещения, — задумчиво сказала Лили, потирая пострадавшее место. — Доставай глобусы и книжку, как там было-то…

Появившиеся глобусы явили молодым богам мигающую зеленым точку где-то в Англии, то есть недалеко.

— И как теперь найти эту точку? — спросила Лили, на что Северус открыл книжку.

Вопрос: Я получил оповещение, идентифицировал его на глобусе, что делать дальше?

Ответ: Пальцами проведите по глобусу, желая приблизить место, после чего переместитесь недалеко от точки. Желательно при этом быть невидимым для существ Мира.

Вопрос: Как включить невидимость?

Ответ: Невидимость включается оформленным желанием и жестом, см. рис. 15. Жест должен быть точным, ошибка чревата последствиями.

Внимательно изучив рисунок, на котором мужчина медленно демонстрировал жест, Лили и Северус повторили его, заодно посмотрев, как отменять это состояние. После чего Северус приблизил точку, находившуюся где-то в лесу, и они переместились.

Первое, что увидел Северус, была лесная полянка и пень, на котором сидел очень худой мальчик в оборванной одежде. Мальчик плакал и искренне молился, прося вылечить его и обещая никогда-никогда никого не обижать. Душа мальчика достаточно ярко светилась, подтверждая его искренность.

— Ой, это же Поттер, — узнала мальчика Лили. — Любимый, давай ему поможем…

Северус не склонен был прощать в принципе, но Лили сделала такие глазки, которым совершенно не было сил возражать. Тогда он шагнул к мальчику, делаясь видимым.

— Ты просишь излечить тебя, — без предисловий начал Северус, светясь золотым светом, полностью скрывавшим черты лица. — Но скольких ты обидел, оскорбил, собирался унизить? Почему ты думаешь, что достоин?

— Как я могу доказать, что больше никогда-никогда не буду так поступать? — поднял на него заплаканные глаза мальчик. — Что я могу сделать?

— Я дам тебе еще один шанс, но если ты вернешься к старому — не будет тебе прощения!

Переместив мальчика в Мунго и избавив от болезни, делавшей того опасным для окружающих, Северус вернулся к Лили, которая в задумчивости сидела на том самом пеньке.

— Знаешь, любимый, а ведь оборотни страшно мучаются… Как ты думаешь, если их вылечить, мир станет лучше?

— Не знаю, любимая, но не получим ли мы от Творца за такую инициативу? — спокойно спросил Северус.

— Ну, получим так получим, — ответила Лили, — они же мучаются, жалко же их.

— Это надо обдумать, ведь есть же те, кому это нравится, — задумчиво произнес Северус.

— Надо подумать всем вместе, — решила Лили, — кстати, а может, можно Блэка вернуть, как думаешь?

И юные боги переместились в Хогвартс, достаточно быстро найдя призраков, висящих друг напротив друга. Они держались за руки и молчали, глядя друг на друга, а вокруг их фигур разливалось едва заметное золотое сияние.

— Ой, — сказала Лили, зарываясь в книжку. — Сев, это же истинная любовь!

— Значит, они неразделимы, как мы, — констатировал Северус. — Пошли, к Смерти обращаться будем.

Достаточно быстро определив локальное расположение представителя Смерти, они переместились в ту точку. Это был большой маггловский хоспис — место, где доживают свои последние дни неизлечимо больные люди.

— Здравствуйте, — обратилась Лили к классически одетому, то есть в балахон с косой, представителю Смерти, — у нас к вам вопрос.

— Вот здоровья мне еще не желали, — ухмыльнулся представитель, опустивши капюшон, за которым оказалось лицо молодого парня. — Давайте свой вопрос, юные боги.

— У нас там погибли двое, не вовремя и случайно почти. Они стали призраками и теперь у них истинная любовь, — попыталась объяснить Лили.

— С разницей почти в полвека, — пояснил Северус.

— Истинная любовь — это прекрасно, — сказал представитель, — а от меня вы что хотите?

— Совета, — ответила Лили, — можно ли их воплотить или все-таки отправить дальше? Ведь истинная любовь выбивает их из Круга, правильно?

— Юные еще совсем, — проговорил Смерть, — вот вам книжка, сами, ребята, сами.

И они были перемещены обратно даже без их желания. В руках Лили была черная книжка «Смерть и перерождение. Правила». Северус немедленно открыл ее и вчитался. Лили читала через его плечо.

— Так вот же оно, любимый, — и Лили ткнула пальцем в абзац.

В случае, если души заключают договор истинной любви, находясь в свободном или призрачном состоянии, воплощение их в одном мире невозможно. В таких случаях рекомендуется воплощение в другом мире той же ветви миров. Для воплощения души необходимо передать Наблюдателям с помощью вербальной формулы «…»

— Ура! — закричала Лили, быстро переместилась к душам влюбленных и произнесла ту самую заковыристую фразу.

Призраков будто втянуло пылесосом — они почти мгновенно исчезли.

— Жалко, - сказала Лили, - что мы так и не узнаем, где они и кем стали…

— Ну почему же, — раздался знакомый девичий голос, — топайте сюда, посмотрим вместе.

— А… как? — поинтересовался Северус.

— Просто представьте и перемещайтесь, как обычно, доступ вам открыт, — ответил тот же голос.

В следующую минуту они оказались в знакомом уже зале. Гермиона посмотрела на них, поморщилась и щелкнула пальцами, после чего улыбнулась. Лили посмотрела вопросительно.

— Она сияние пригасила, а то у вас божественность, еще и истинная любовь, да и объединение душ — вы выглядите, как два солнышка, смотреть больно, — пояснил Гарри, находившийся рядом с любимой.

— Давайте смотреть! — поторопила его девушка.

***

Он увидел ее внезапно. Вот совсем недавно мальчик двигался, послушно следуя за своей бабушкой, и вдруг — как сияние. Мальчик остановился, смотря на ту, которая полностью завладела его вниманием. В тот миг, когда девочка увидела его и так же замерла, для него исчезло все. Осталась только она. Что-то спрашивала бабушка, пыталась, наверное, его остановить, но Невилл просто шел навстречу девочке, которая и была всей его жизнью. Она была будто яркая свеча во тьме, сияла своим неземным светом. Шаг, еще шаг, вот и она делает шаг навстречу. Медленно, будто не веря самой себе. Где-то позади остаются люди, волшебники, поезд, школа, на второй курс которой он едет. Есть только она. И вот их руки встречаются, породив ярчайшую вспышку, залившую все вокруг золотым светом. Все останавливаются и смотрят на пару, которая держится за руки и смотрит в глаза друг другу.

Потом они едут в поезде, не размыкая рук, движутся к Большому залу, не в силах остаться друг без друга даже на миг. И на входе их видит Альбус Персиваль Вульфрик Брайан Дамблдор. Да и трудно не увидеть сияющие золотом фигуры. Глаза старого директора становятся большими от увиденного чуда. Все преподаватели встают, приветствуя детей.

А потом пир, общежитие, где им единственным выделена отдельная комната. Поздравления от Поттера и Грейнджер, которые тоже половинки одной души, но соединились без таких спецэффектов. Поздравления от других львов. Улыбки на лицах. Ведь здесь никогда не было Темных Лордов, а директор — это просто добрый дедушка.

И Невилл с Полумной в какой-то момент смотрят, кажется, в самую душу тем, кто за ними наблюдает, от всей души благодаря за чудо.

========== Часть 17 ==========

— Мама, смотри, ликантропы, ну, которые оборотни, они бывают добрые и злые. Кому-то нравится быть волком, кому-то не нравится, надо их разделить.

— Да, Лунушка, — ответила ей Лили, прикидывая область воздействия. — Так, начнем с Британии, потом пойдем по другим странам.

— Ну что решили? — спросил Северус.

— Вот смотри, разделяем по свечению души. «Темные», которым нравится сам зверь и которые жестоки в душе, станут волками. «Светлые» станут магами и смогут анимагичить потом, если захотят. Интересно, что нам скажет по этому поводу Творец?

— Молодцы скажет, — перед юными богами возник Творец этого Мира. — Мне нравится. Тем более, что ликантропия не была задумана изначально, ее сотворили уже создания мира. Был такой Герпий Злостный, много бед натворил. Пока мне все нравится, потому развлекайтесь и не шалите.

Лили с Северусом после долгих размышлений решили повзрослеть. Все-таки сумма прожитых лет позволяла, потому они сейчас были двадцатилетними на вид, кроме того, детское тело временами мешало работе.

Выделив участок леса, Северус наложил защиту, отделяя мух от котлет, то есть в данном случае — существ условно добрых от абсолютно жестоких. Полнолуние было два дня назад, потому оборотни были еще расслаблены и усталы. Внезапно в деревне наметилось движение. Часть оборотней превратилась в волков и, полностью утратив разум, убежала в лес. Среди них был и известный своей жестокостью вожак стаи. Оставшиеся же в человеческом обличье наблюдали за этим большими круглыми глазами. Маленький мальчик, чей папа убежал в лес, разрыдался. Девушка, чей возлюбленный стал волком, просто упала и закричала «За что?!» И тут в деревню опустилось три золотых силуэта.

— Теперь вы волшебники. Все, кто был жесток и убивал ради насилия, наказаны, а вам дан шанс, — произнесли они, и каждый в деревне слышал их слова, после чего силуэты исчезли.

— Да, первый блин комом, — произнес Северус.

— Накосячили, пожалуй, — ответила ему Лили.

— Наверное, надо ночью, — проговорила Луна, изменившая имя на «старое».

— Попробуем.

И они попробовали еще раз. Очищая деревню за деревней, лес за лесом, они смогли почистить Британию от носителей этого несправедливого заболевания. Не все получалось сразу, не все хотели расставаться. И даже светлые души уходили в лес к своим близким. Некоторые не верили в жестокость, некоторые просто привыкли и не хотели ничего менять. Боги не вмешивались — право на выбор дано Творцом.

Наконец настало время переходить на континент. И тут «внезапно» оказалось, что на континенте существует только одна община ликантропов — на границе Германии и Франции, между Фрайбургом и Баден-Баденом. А все остальные стаи людей-волков не были заражены этой болезнью. Они просто были волшебными существами, не теряющими контроль над собой и не зависящими от луны. Эта, последняя, община ликантропов, то есть зараженных, была на редкость неоднородной и содержала в себе множество волчат без родителей.

Лили уже хотела начать обычную процедуру, когда была остановлена Луной.

— Мама, подожди! Почитай их мысли, пожалуйста.

— Лили… тут все сложно, — проговорил Северус, читая сознания каждого из взрослых.

Здесь были темные создания, но были и светлые, были добрые и были условно-злые. Но за каждым убийством, каждым воровством стояло желание спасти ребенка. Дети-ликантропы попадали в маггловский исследовательский центр в городе Фрайбург, и взрослые оборотни спасали их любой ценой. Здесь не было Фенрира Сивого, здесь шли на помощь детям. Расплакавшаяся от таких новостей Лили решила просто вылечить всех, сделав людьми, чтобы они могли жить нормальной жизнью.

С помощью простого воздействия изменив документы, Лили сотворила большой дом, в котором поселила всех вылеченных за ночь. И взрослых, и детей. По маггловским документам это был специальный приют для «особенных» детей, что помогало взрослым войти в нормальную жизнь. С исчезновением этой общины ликантропия в этом Мире полностью исчезла.

***

— Одно мне непонятно, — сказала как-то Лили, — Дамблдор чего добивался-то?

— Ну, можно спросить, — ответил Северус, доставая шарик с полки. — Эй, болезный, ты чего хотел-то своей войной?

— Власти над миром! — раздался до боли знакомый голос Дамблдора. — В Хогвартсе находится сердце этого Мира, и если залить его кровью тысячи магически одаренных девственниц, то обретешь власть над всем этим миром и станешь богом!

— О, Мироздание, бред-то какой, — вздохнула Лили, тряся шариком, — лечиться вам надо было, дедушка, при жизни. А сейчас-то что…

— Слушай, а может, Реддла им туда подсадить? — пошутил Северус.

— А паззл его кто собирать будет? — спросила Луна.

— А зачем… — начала Лили и поняла: — Ты хочешь героя пустить по следу злобному? Так душу мы можем прибрать, а герой пусть пустышки кокает, ему же все равно.

— Ну… а как же борьба?

— Не читай больше «Взлет и Падение», у тебя от этой книжки мысли странные, — засмеялась Лили.

— Ну ла-а-а-адно, — протянула Луна и схватила конфетку, вытянув ее прямо из воздуха, — спасибо, пап!

Хогвартс полностью восстановился и буквально через пару лет обновился. Старые знакомые выучивались и покидали школу, их дети поступали. Прошла пора выпускных, и настало время свадеб. Счастливая Петунья долго благодарила родителей и Лили за то, что она может быть счастлива с любимым, Августа расцвела и подтянулась, а Фрэнк… Он был просто перманентно счастлив. Вскоре у них народились красивые двойняшки, которых назвали в честь бабушек и дедушек.

Лили и Северус тщательно следили за всеми конфликтами и войнами.

В конце концов, решив, что Реддла пускать на перерождение рано, молодые боги посадили в шар к Альбусу и Геллерту еще и черную душу Тома, «чтобы не расслаблялись», как это охарактеризовала Луна. Сама Луна вышла замуж за представителя семьи Малфой, в ней души не чаявшего.

Шарик с тремя злюками пылился на полке, их игры были совсем не интересны ни Лили, ни Луне, а Северус был занят. Еще несколько раз им приходилось срываться с места и грозить пальчиком нехорошим дядям, решившим, что власть над миром — это хорошо.

Поттер нашел в себе силы простить родителей, но женился по любви. Свое слово он держал насмерть, поэтому его детям от него ничего не грозило, что иногда раздражало его супругу. Луна родила шебутных тройняшек, и Лили все чаще задумывалась о том, что и ей хочется малыша. Ей очень нравилось возиться с малышами Луны, и она будто расцветала, играя с ними.

Северус, конечно, все видел и понимал, и вот однажды наступила их ночь. Ночь, когда сливаются души и происходит рождение чего-то нового. Ночь нежности и бесконечной любви. Нежные прикосновения и горячий шепот. Движение и счастье. Все было в эту ночь, и Мир реагировал на их единение, рождая радуги и даря необъяснимое счастье всем своим обитателям. В эту ночь выздоравливали, казалось бы, обреченные люди. Эта ночь теплом укрывала всех живущих. Они объединяли свои тела и души бесчисленное количество раз, пока вдруг не слились в единый организм.

Иногда, крайне редко, бывает так, что существа уже по факту обладают единой душой. Объединяясь, они сливаются воедино. Люди, сотворенные по подобию Творца, остаются при этом двумя людьми с единой душой, которые часто не в силах расстаться, но вот у богов совсем другая сказка. Становясь едины, они дают жизнь чему-то новому, особенному, и что получится в данном случае, никто предсказать не сможет.

***

— М-да, и что это такое? — спросила Гермиона, смотря на яркий шар посреди зала.

— Не знаю, я такого никогда не видел, — произнес парень. — Надо Творца вызвать, может, хоть он в курсе…

— Не надо творца вызывать, творец уже тут, кого сотворить? — молодой мужчина выглядел немного нетрезвым.

Пройдясь до наблюдателей, он медленно повернулся, отвлеченный сиянием, и спокойно заключил:

— Опаньки.

— И что это такое? — спросил молодой парень, которого когда-то звали Гарри.

— Логичное продолжение божественной любви, — сообщил Творец. — Надо ждать.

— А чего ждем? — спросила девушка, которую когда-то звали Гермионой.

— Что народится… — задумчиво проговорил Творец. — Так, не трогайте ничего, я к ребятам сгоняю.

— Интересно, что мы можем тронуть… — проворчал Гарри.

На пульте горели огоньки. Мир, который исторг этих двоих, светился невыносимо ярким зеленым светом, полностью стабилизируя почти всю ветвь миров. Внезапно в зале появилась еще одна девушка.

— Ребята, не знаете, где Лили с Севом, а то я их найти не могу?

— Привет, Луна, — сказала Гермиона, — шарик видишь? Вот это они.

— Ой… — на глазах девушки появились слезы, — а что случилось?

— Они так любили друг друга, что стали едины, — ответил Гарри. — Теперь они станут чем-то новым.

— Они не умрут? — тихо спросила девушка.

— Нет, конечно, просто станут чем-то новым, понимаешь? Да, кстати, теперь ты богиня мира, по наследству, хи-хи, — сказала Гермиона. — Слушай, любимый, а почему мы не стали чем-то похожим?

— А ты не хотела еще объединиться, чтобы создать новую жизнь, — улыбаясь, ответил Гарри.

— Так у нас же было… — протянула Гермиона.

— Но не с целью создания жизни.

— Да, ты прав.

В зале появились сущности, подавлявшие своей силой так, что огоньки на пульте затрепетали. По сравнению с ними стоящий наособицу Творец этого Мира выглядел совершеннейшим пацаном.

— Итак, вы говорите, что боги слились в единое целое, я правильно понял? — произнес один из появившихся.

— Да, Ректор, — ответил Творец.

— Нил, ты как этому неучу зачет поставил, а?

— Да проскочил как-то, не Мия чай, — ответило существо, выглядящее, как пожилой человек.

— Запомните, из истинно любящих богов получаются демиурги! Запомнили?

— Да, — прошептал Творец, — значит, они там сейчас… ну… это?

— О, Рект… — начало первое существо, но внезапно возникшее у него во рту яблоко остановило речь.

— Я тебе сколько раз говорил — не взывай к себе!

— Ладно, ладно, я понял. Давай решать, кто будет родителями?

— Отцом можно моего старшенького, — заметило третье существо. — Ему пора бы.

— Отлично, а матерью…

— А матерью буду я! — раздался громкий женский голос, и на плиты зала ступила женщина удивительной красоты. — А то Вик так и будет от ответственности бегать.

— Очень хорошо, вот и договорились. Давайте тогда, начинайте таинство, а то передержим — демон вылезет, и так долго слишком…

Два существа подошли к сияющему шару и протянули руки. Шар начал медленно вращаться, превращаясь в кокон. Все присутствовавшие в зале затаили дух, наблюдая таинство рождения существа высшего порядка. Наконец сильно закрутившийся кокон лопнул, и на руки матери выпала малышка. Она была прекрасна и улыбалась так радостно и искристо, что все невольно ответили на ее улыбку.

— М-да, передержали… — сказал Ректор, — готовьтесь, будет сущим чертенком.

— Чертенком? — спросил отец ребенка. — Тогда до малого совершеннолетия и получения имени будет носить совершенно определенный номер.

И зажил ребенок среди демиургов, учась говорить, ходить, играть. Ничто не напоминало ей о предыдущих жизнях, просто существо, сотворенное искренней любовью двух душ, ощущало мир и покой внутри себя. Это было так прекрасно! Но прошли века, ведь дети демиургов растут медленно, она попала в детский сад — место, где развиваются дети-демиурги, где у них появляются первые игрушки и где их готовят к Академии.

— Тринадцатая! Где это горе мое?!