Химера [Заират Зан] (fb2) читать онлайн


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]
  [Оглавление]

Пролог

Всю ночь бушевала буря. Сильнейший ветер поднимал огромные волны, разбивая их о скалы. К счастью дом стоял на возвышенности, и был защищен от ветра и воды прибрежными скалами. А песчаный берег, был слишком далеко, чтобы стихия могла причинить слишком большой вред строению и обитавшим там людям.

Мужчина с тревогой вглядывался в окно, ощущая непонятное ему волнение. Дребезжание стекла и свист ветра, заставляли нервничать еще сильнее. Предчувствие чего-то значительного и давно ожидаемого охватило мужчину. Один из наиболее сильных шквалов ветра, повалило старое дерево, росшее во дворе. С корнем вырывая его из земли и отбрасывая, будто мелкую ветку. Болью сжалось сердце мужчины, когда он увидел, как молния осветила три могилки, которые были укрыты под старым дубом, который проиграл борьбу со стихией. Ссутулившись, он отошел от окна, не понимая той странной надежды, которая сегодня ожила в нем. В его мертвом сердце, не было места для него. Оно было похоронено там, в тех трех могилах. Его девочки, так и не ставшие взрослыми, но видевшие за свою короткую жизнь столько горя и боли, сколько не переживает старик проживший столетия. Только ради них он жил, ради них бросил все и закрылся на этом острове, затерявшимся в Тихом океане. Но даже этот побег не помог уберечь его малышек. И последние годы его жизни он жил только силой воли и желанием, найти тех, кто виновен в их гибели. Найти того, кто сможет взвалить на свои плечи его ношу. Сам он был слишком слаб. Нет, влияния, власти и денег у него было достаточно, впрочем как и у его врагов. И будь он здоров, сам разобрался бы с теми, кто уничтожил самое дорогое, что у него было. Но гибель детей подкосила, и сейчас он знал, что умирает. Еще год, это все что у него оставалось. Этого времени могло хватить, знай он, кто именно за всем стоял. Но к сожалению, главный враг находился в тени, все это время, а уничтожение исполнителей, не принесло убитому горем отцу успокоения.

Акей Алиа был очень могущественным человеком в финансовом мире Азии. Будучи наполовину англичанином, он терпеть не мог родину отца, как впрочем, и его самого. Холодный англичанин не пытался с ним сблизиться, считая, что этот ребенок не стоит его внимания, по крайней мере, пока не начнет приносить пользу. Мать была его полной противоположностью, и до безумия любила единственного сына. И именно благодаря ей, он полюбил Азию. Его культуру, разнообразие, и теплоту. Именно поэтому, как только он смог сам принимать решения, он поменял фамилию отца на материнскую, и навсегда покинул Туманный Альбион. И ни разу не пожалел об этом. Но прошлое все же настигло его. Ведь именно со стороны родины его отца тянулись нити, разрушившие его жизнь. И никакие деньги, и власть не смогли этому помешать.

Ветер стихал. Расчищая за собой небо от черных непроглядных туч. Что-то толкало его выйти, обыскать весь остров, но наступившая ночь, не позволяла этого. Тяжело поднявшись, он направился к своей спальне, понимая, что все равно сейчас ничего не увидит и не найдет. Разве что переломает руки и ноги, в темноте после такой бури. Привыкнув к постоянным бессонным ночам он, принял сразу две таблетки снотворного и погрузился в беспокойный, полный кошмаров сон. Сон, который необходим, чтобы не сойти с ума окончательно. Во сне, он снова видел своих девочек. Прижимал к себе хрупкие тела, пытаясь закрыть их от всего мира. Его малышки снова были живые, всего мгновение, но и этого было достаточно для исстрадавшегося отцовского сердца. А потом двое старших исчезли, и у него на руках опять оказалась его Алана. Малышка, посмотрела на него, своими невероятными серыми глазами, и улыбнулась. Маленькая ручка потянулась и прижалась к его щеке. Седая головка, прижалась к его груди. Девочка еще не очень хорошо говорила, когда он её потерял, но сегодня звучавшие в его голове слова, были сказаны ей. Это действительно был её голосок. Хотя слова, были слишком сложными для двухлетнего ребенка.

— Не плачь, папочка, я скоро снова буду с тобой. На сей раз никто не сможет отнять меня у тебя. Теперь, я буду сильная, очень сильная!

Спустя мгновение, он снова прижимал к себе бездыханное тело девочки, как и десять лет назад. Он снова стоял над тремя могилками около поваленного совсем недавно дерева. Боль разрывала сердце, как и раньше. И не спешила стихать. А потом сон сменился, и он оказался на берегу, в самый разгар бури. Молния осветило ночное небо, и он увидел, как огромная птица врезается в бушующие воды, а спустя мгновение вырывается из толщи воды, поднимая в небо свою ношу. Ношу имеющую очертания человеческого тела. И единственное, что бросается в глаза мужчины седая прядь, развивающаяся по ветру.

Едва только рассвет окрасил горизонт, мужчина открыл глаза, с облегчением приходя в себя от очередного кошмара. Поднявшись, он позвал одного из двух своих слуг, которые были единственными жителями этого острова, последние десять лет и вместе с ним направился к берегу. Все тоже чувство, что не давало покоя ему весь прошлый вечер, подгонял его и сейчас. Ноги несли сами собой, он даже не пытался сопротивляться собственным чувствам, понимая, что пока он не найдет то, к чему стремится его душа, он не успокоится. Наследие матери, не раз помогавшее ему в жизни, теперь снова давало о себе знать. Она была родом из семьи потомственных жрецов. Анимизм1 — так сейчас называют её религию. Хотя это слово не отражает всю полноту её веры в духов природы. Она часто говорила, что природа никогда не лжет, и в трудную минуту именно она способна поддержать и помочь. Он забыл об этом, уйдя в каменные джунгли городов и поплатился. Духи редко прощают тех, кто их предал. Но возможно, они все же откликнулись на его мольбу, раз наследие матери снова пробудилось.

Берег, напоминал поле боя. Осколки камней, выброшенные умирать медузы, обломки деревьев и прочего мусора, которого в неимоверном количестве выбросило на берег. С трудом переступая через препятствия, Акей шел вперёд, и даже не думал останавливаться. Чтобы мгновение спустя застыть на месте, не имея сил поверить в увиденное. Первое что он увидел, это огромная птица размеры которого поражали. Она была жива, по крайней мере, попытка прикрыть и спрятать что-то под своими крыльями не ускользнула от глаз людей. Она защищала, что-то или кого-то. И приглядевшись, Акей увидел маленькую руку, которая могла принадлежать только ребенку. С опаской он подошел поближе, хотя старый слуга, причитая, старался ему помешать.

— Вилей, успокойся! Разве не видишь, что она умирает? А бросить ребенка, если он жив, я не могу!

Слуга отошел, освобождая дорогу. Хотя старое сердце рвалось на части от страха и беспокойства. Птица подняла голову, посмотрев на того, кто, по его мнению, представлял угрозу. Мужчина снова застыл. Настолько осмысленных глаз, у животного быть не могло. Но не только это напугало его, а то, что он узнал вид птицы. Хотя все его существо противилось этому знанию. Ну не может сокол быть таких размеров. Особенно сапсан! Сапсана не узнать у мужчины не было никаких шансов. Именно духа этой птицы более всего почитала его мать. Он был символом её рода. А потом произошло еще более невероятное. Ястреб вспыхнул, будто сгорая в пламени, прямо у них на глазах. И на песке, более не защищенный огромным крылом осталась лежать хрупкая фигурка, укрытая прядями абсолютно седых волос и лохмотьями разорванной одежды.

Сгорая от охватившего его страха, мужчина подошел поближе, и с невероятным облегчением увидел, что ребенок жив. Перевернув хрупкую фигурку, он не отрывая глаз стал разглядывать лицо девочки, на вид которой было не более тринадцати лет. Именно столько в этом году должно было исполниться его дочери. Осторожно, подняв её на руки, он попытался сделать шаг, и чуть не споткнулся о небольшое птичье тельце, лежавшее прямо на песке. Сердить духов, оставляя символ рода матери, он не хотел, поэтому приказав слуге поднять его, что тот сделал с большой опаской, мужчина направился к дому.

И только там, когда девочку привели в порядок с помощью старой служанки и уложили в кровать, Акей заметил странности во внешности его гостьи.

Невероятная белизна кожи, напоминала мрамор не только цветом, но и тем, что ни одна венка или сосуд, не проглядывался сквозь неё. Кожа была холодной, и хотя пусть и медленное биение сердца подтверждало, что девочка жива, на первый взгляд определить это было нельзя. Длинные густые волосы были седы. Не серебристые или платиновые, а седые. На лице не было ни бровей, ни ресниц, будто кто-то удалил их за ненадобностью. Руки ребенка, были тонкими. Маленькая ладонь с длинными пальчиками, которых к счастью для впечатлительных людей было пять, казалось обычной, если бы от неосторожного движения старая женщина не порезалась о ноготок, оказавшийся невероятно крепким и острым. Кто бы ни был перед ними, человеком назвать это существо Акей даже не пытался. И был полон решимости сохранить её существование ото всех. К счастью обстоятельства и место пребывания позволяло. А на счет слуг, он был спокоен, так как он знал, что никто из них не посмеет обидеть или выдать духа природы. По крайней мере, он именно так объяснил им её появление. А представление, которое было на берегу, только убедило их в этом. Они достались ему от матери, и их вера не была для них пустым звуком.

Девочка провела без сознание несколько дней, и при этом, сокол застыв сидел в изголовье кровати и не двигался. Он казался не живым, а просто удачно и невероятно реалистично выполненной каменной скульптурой птицы. На все попытки накормить его, тот не отзывался, все также без движения наблюдая за своей маленькой хозяйкой. Или кем, она была для этого духа природы? За это время девочка изменилась, становясь все больше похожей на человека. Сердце ускорило ритм, на лице появились брови и ресницы на веках. Темные, почти черные они выделялись на фоне седых волос и мраморной кожи. Заостренные черты лица немного сгладились, делая лицо более юным и человеческим. С каждым днем, мужчина находил все больше черт, делавших её похожей на его младшую дочь. Возможно, он просто хотел этого. Ведь та так и не дожила, до своей третьей весны.

Глаза она открыла только на четвертый день. Вот только девочка оказалась слепа. Хотя судя по изменениям, происходившим в ней, ненадолго. И правда, спустя всего несколько дней она стала видеть, и в первое время никто не мог выдержать взгляда этих радужных в прямом смысле слова глаз. Теперь только эти странные, завораживающие глаза отличали её от человека. Ведь таких глаз, у людей просто не бывает. Вот только ребенок все время молчал. Хотя понимал все, что говорил хозяин дома. Акей, зная несколько языков, решил проверить собственные догадки, и обращался к ней на разных языках. Девочка ни разу не ошиблась, выполняя произнесённые им просьбы. Слуги боялись её, впрочем, их боязнь больше напоминала поклонение. А она, предпочитала одиночество и общество своего сокола, который ожил, как только она открыла глаза. Заметив, что девочка пытается что-то нарисовать на клочке бумаги, Акей привез из своей поездки на континент, которую пришлось выдержать, для посещения врача и пополнения запасов, наборы для рисования и отдал их ей. Поблагодарив кивком головы, девочка исчезла, прижимая к себе подарок. И с тех пор, её часто можно было увидеть сидящей на скале, и что — то рисующей на бумаге.

Однажды, не выдержав, мужчина поднялся к ней и с интересом посмотрел на рисунок. И довольно долго не мог прийти в себя. Картина, которую он разглядывал, была в какой-то мере странной, непонятной и ужасающей одновременно. Нет, здесь не было модных смешений красок, когда ничего не понятно, ничего похожего на экспрессионизм или кубизм. Все было сделано с невероятным реализмом, вплоть до лиц людей, которых на картине оказалось немало. Все было тщательно прорисовано вплоть до малейших деталей. Впрочем, не это насторожило его. На первом плане, был океан, бушующие волны которого, так и норовили поглотить небольшую яхту, на палубе которого происходило действие картины. На фоне белоснежной палубы, на переднем плане картины темнела небольшая, почти детская фигурка, закутанная в балахон. Лицо, скрытое капюшоном не позволяло увидеть кто это: хрупая женщина или ребенок? Фигурку окружала толпа. Впрочем, все они стояли в отдалении, будто боялись или опасались того, кто скрыт за плотной тканью капюшона. Их лица выражали, у кого ужас, у кого брезгливое отвращение. И только трое стоявшие в стороне от толпы, излучали искреннее горе. Впрочем, лиц этих троих, разглядеть было невозможно. Будто автор, старался скрыть их, или же забыть. Кто знает. Но не это ужасало в картине. Ноги, фигуры в балахоне, были связаны огромными цепями, и судя по всему к нему был прикреплен якорь. Небольшая рука тянется к людям, столпившимся вокруг, а на ладони истекает кровью сердце, только что вырванное, судя по кровавым пятнам на балахоне из груди, все еще стоящего на ногах существа. А высоко на небе над судном кружит огромная птица.

Акей, несколько минут не мог оторвать глаз, от картины, и после смог выдавить из себя только одно:

— Кто же это?

И впервые услышал голос найденыша.

— Я!

— Ты? Но как же так? Или это все метафора?

Но девочка уже замкнулась в себе, и как- то сжалась. И мужчина не без содрогания увидел в этих странных радужных глазах то выражение, которое наблюдал в глазах своих дочерей, перед тем как потерял их. И не выдержав, Акей осторожно, стараясь не напугать, дотронулся до седых волос ребенка.

— Если не хочешь, ничего не говори. Я не собираюсь тебя гнать, или выдавать. Если конечно ты сама этого не захочешь. У тебя есть семья?

— Уже нет. Для них я мертва, пусть так и останется. Так лучше для них.

— Неправда! Для родителей нет ничего хуже потери детей!

— Но не тогда, когда у них есть другие дети. Обычные. Не монстры как я!

— Ты ошибаешься. Будь такая возможность, я бы принял своих девочек любыми. Лишь бы они были живы.

— Вот только если бы я осталась жива, моих близких попытались бы превратить в таких же монстров. Особенно братьев.

— Да какой ты монстр? Обычный ребенок с немного экзотическими глазами, и слишком бледной кожей.

— Неужели? — и мгновение спустя, на него смотрели обычные карие глаза, внешность изменилась в такой узнаваемый и родной образ, что мужчина отшатнулся. Спустя мгновение образ опять сменился. Если раньше на него смотрела пятнадцатилетняя девочка, то теперь он смотрел в глаза своей второй дочери, так и не достигшей двенадцати лет. Видя, как побледнел мужчина, девочка не стала больше испытывать его и снова стала собой.

— Вы все еще не считаете меня монстром?

— Ты сделала это специально?

— Да. Правда, не знаю кто это. Просто воспроизвела их по фотографии, которую видела в доме.

— Больше никогда, по крайней мере, пока я жив, не смей так делать!

— Извините, я не знала, что их больше нет. Просто они были единственными более или менее подходящими мне по возрасту.

Мужчина с трудом успокоился. Дрожь, охватившая его при виде живых дочерей, таких какими он их помнил до похищения, еще не прошла. Этот ребенок, стоявший перед ним, действительно был монстром. Вот только прямо сейчас, в его голове сложился план действий, в котором этот ребенок должен был сыграть важнейшую роль. И хотя боль разрывала сердце, мозги дельца продумывали дальнейшие действия. Видно все же духи сжалились над ним, даря возможность отомстить за своих девочек.

— Что еще ты умеешь?

— Еще не знаю. Я изменилась.

— Вот и узнаем. А пока, я хочу знать о тебе все.

— Нет!

— Пойми девочка. Возможно, в эту минуту решается, как именно сложится твоя жизнь. Да и если ты почувствуешь опасность с моей стороны, ты всегда сможешь исчезнуть. Я видел возможности твоей птички. И я уверен, что в случае чего, он вполне способен перенести тебя куда угодно.

— Вы правы. Но что вы можете мне предложить такого, что заставит мне вам раскрыться?

— Все что могут дать деньги. Огромные деньги. И этот остров, когда меня не станет.

— Но…

— У меня нет наследников. А дальняя родня не получит от меня ни одной монеты. Разумеется, у меня будет условие, но я его озвучу только когда услышу о тебе все.

— И я должна вам верить?

— А что ты теряешь?

— Статус мертвой!

— На этот счет можешь не волноваться. Я потерял трех дочерей. И какой бы не была твоя история, я не собираюсь тебя выдавать. А если ты станешь моей наследницей, об этом даже беспокоится не придется. Что изображено на картине?

— День моей смерти!

Глава 1

- Мам, тебя завтра в школу вызывают. — высокая, темноволосая девочка ворвалась в дом, и подбежав к матери крепко её обняла.

— Что ты опять натворила? Просила же не драться. Мне прошлого раза хватило.

— Да ладно, мне тогда всего десять было. Ему четырнадцать. Если не умеет драться, зачем лезет и издевается. Не первый хулиган, а смех один.

— Из-за тебя ему пришлось перевестись в другую школу. Ты это понимаешь? Как парню себя чувствовать, когда девчонка на несколько лет младше его отлупила?

— Да ладно. Меня в школе знают. И никто не стал бы над ним смеяться. Так что, я не виновата. Да и это было давно. Уже больше года прошло.

— Знать, тебя конечно знают, но все же, могла и сдержаться.

— Он первый начал. И ладно бы надо мной попытался посмеяться. Я бы пережила. Но Мурат то чем ему помешал? Нашел повод цепляться к самому маленькому и слабому в классе. Тем более зная его обстоятельства.

— Ладно, дело прошлое. Все равно ничего не исправить. Что на сей раз произошло? Мне необходимо морально подготовиться перед встречей с твоим учителем.

— Мам, поверь, я на сей раз ничего не делала.

— Только не говори, что контрольную завалила?

— Мам, сама знаешь, что я ни разу не заваливала, ни одного контрольного. Единственный раз, когда я получила плохую оценку за сочинение, это когда вы с отцом помогли его составить. И то, потому что сама болела. А последние контрольные, я сдала на отлично.

— Тогда в чем дело?

— Не знаю. Но пригласили не только тебя, но и других родителей из нашего класса и параллелей, да и насколько я поняла родителей пятых и седьмых классов. Наверное, будет какое то объявление важное.

— Хорошо если так. Присмотришь за братьями?

— Конечно. Алан, Алим, пошли я вам истории страшные рассказывать буду.

Из комнаты выбежали два пятилетних сорванца, похожих друг на друга как две капли воды.

— Алина, а что ты нам расскажешь? Давай про чудовищ ладно?

— Почему опять про чудовищ? Сегодня моя очередь. Алим вчера выбирал. Я хочу послушать про вампира!

Дети говорили одновременно, стараясь, перекричать друг друга. Два маленьких урагана сносили все на своем пути. Но сестра казалось, этим не тяготилась, с любовью смотря на устроенный ими хаос.

— Хватит спорить. Давайте я вам расскажу историю, где будут и чудовища и вампиры. Хорошо?

— Да!

Дети ушли на улицу, а женщина с какой-то тревогой стала готовиться к встрече с учителем. Зарема любила дочь, и хотя та в большинстве случаев не доставляла неприятностей, были моменты, когда приходилось решать последствия её проделок.

Когда родилась Алина, женщина долго не могла оправиться. Девочка родилась крупной, и как время показало, физически очень сильной. Она помнила, как все попытки запеленать ребенка заканчивались катастрофой. Она не терпела, когда её лишали свободы. Еще совсем маленькая, она стала лидером для всех соседских детей. А живое воображение, сделало из неё великолепную рассказчицу.

Бывает, что физически сильные дети, по природе гораздо флегматичнее своих сверстников. Но Алина обладали живым умом. Да и любознательность была выше всяких похвал. Научившись читать в четыре с половиной года, книги стали её главными друзьями. Она читала все, что попадалась ей под руку. Однажды найдя на чердаке старые учебники отца и его сестер, она уже во втором классе могла спокойно пересказать программу старших классов по литературе и истории. Впрочем, точные науки, также давались ей легко. Хотя выдающимися успехами она и не хвасталась. Порой Зареме казалось, что её дочери даже учиться не нужно. Она помнила то сочинение, когда девочка единственный раз попросила их помочь. Алина тогда себя плохо чувствовала. Впервые в жизни простудившись. Но решив подготовить задание, обратилась за помощью к родителям. Будучи в третьем классе, она подходила к учебе основательно и серьезно. Это был единственный раз, когда девочка попросила о помощи. Тогда же она единственный раз за все годы учебы получила тройку.

Женщина улыбнулась, вспомнив, как тогда Алина возмущалась. Но сегодня, у неё было какое-то тревожное чувство. Даже не зная, почему так тяжело на душе, она вышла из дома и направилась в сторону школы. Тревога немного ослабла, когда она увидела, что действительно вызвали не только её. В основном здесь были родители детей от десяти до двенадцати лет. Значит все-таки просто собрание.

Директор и учителя, встретившие родителей, были встревожены. Рядом с ними были несколько человек, незнакомых женщине. И хотя она знала практически всех, кто жил в их маленьком поселке, присутствие незнакомцев настораживало. Когда, наконец, все родители собрались, вперед вышел директор школы.

— Уважаемые родители! Я рад приветствовать вас в стенах нашей школы, и хотя сегодняшнее собрание посвящено не слишком радостным событиям, я надеюсь, что то из-за чего мы сегодня собрались, обойдет наших детей стороной. К нам сегодня приехали группа ученых, из разных стран, которые исследуют болезнь, которая появилась совсем недавно. Вы наверно слышали о нем. К большому нашему сожалению, это заболевание поражает именно детей. Вернее подростков от десяти до тринадцати лет. Именно поэтому мы и пригласили сегодня именно вас. В нашем регионе зарегистрировано уже более десятка случаев заражения. И что самое страшное, известно уже о нескольких смертельных случаях. Вы, наверное, все это слышали, только вчера в местном телевидении передавали новости. Эпидемия возникала во многих странах и к большому сожалению многие так и не смогли справиться с болезнью. Она возникает и исчезает внезапно. Неизвестно даже способ заражение людей. Врачи приехали специально для того, чтобы провести обследование всех детей, и выявить болезнь на ранней стадии. К несчастью, они уже обнаружили несколько инфицированных детей в соседнем районе. Сегодня они здесь для того, чтобы не дать болезни распространиться. Именно поэтому я прошу вас дать согласие на обследование ваших детей.

— Что это за болезнь, объясните поподробнее. Особенно мы хотели бы знать симптомы. — родители заволновались. До этого момента, все слухи о болезни были далеко. А теперь болезнь стояла у порога.

Вперед выступил один из врачей.

— Сначала ребенок чувствует себя как обычно. Потом у него случаются резкие перепады настроения, слабость головокружение. Следующим этапом становиться резкое повышение температуры тела и артериального давление. Возможно носовое кровотечение.

— Но все это может оказаться симптомом обычного гриппа. Почему вы решили, что это какая-то новая непонятная болезнь?

— Да, вы правы. Но есть одно отличие. У тех, кто оказался подвержен заражению именно этим вирусом, кровь имеет характерный зеленоватый оттенок. Спутать такое невозможно.

— Есть вероятность вылечить такого ребенка?

— К нашему сожалению, нам не всегда удается победить болезнь. Но если выявить его на ранних стадиях, есть шанс на то, что ребенок выживет.

— Если болезнь прошлась по многим странам, то неужели вы не смогли создать вакцину от него?

— Нет. Дело в том, что мы так и не смогли определить возбудитель болезни. У нас есть симптомы, у нас есть последствия, но к сожалению мы не знаем как именно происходит заражение, или что вызывает болезнь.

— И тем не менее вы утверждаете что это вирус? Да и как вы лечите, если не знаете от чего?

— Мы не утверждаем, мы предполагаем. Возможно после заражения вирус мутирует. Именно поэтому мы хотим выявить его на ранней стадии. А на счет лечения, мы выявили, что на ранних стадиях некоторые наши препараты помогают побороть болезнь.

— Что за препараты?

— Это экспериментальные препараты, которых нельзя найти в свободном доступе. Они еще не прошли все проверки. Но тем не менее, с помощью них мы уже спасли немало жизней.

— И для этого хотите использовать наших детей как подопытных?

— Никто использовать ваших детей для экспериментов не собирается. Но если ребенок окажется заражен, его необходимо будет изолировать. Ведь будучи носителем, он может заразить тех, с кем общается. Например, одноклассников.

— А что конкретно вы предлагаете?

— Мы проведем обычное медицинское исследование детей, используя самое современное оборудование, которое привезли с собой. Результаты мы предоставим вам. И не будем предпринимать никаких действий без вашего разрешения.

— И все-таки, сколько детей вы смогли спасти?

— В вашем регионе, из семнадцати заболевших выжили десять человек. К сожалению, пять первых заболевших попали в обычную больницу. Они не знали, каким образом можно вылечить данную болезнь. Остальные двенадцать попали к нам. К сожалению двоих мы так и не смогли вылечить. Недавно обнаружены еще трое. Они находятся у нас в изоляторе. Но обнаружили мы их поздно, и дети в данный момент пребывают в коме. Мы понимаем, ваши сомнения, но вы должны знать, что сейчас самое главное это жизнь ваших детей. Подумайте. Мы начнем обследование детей через три дня, когда прибудет все наше оборудование. И только вам решать, пройдут их ваши дети, или вы на свой страх и риск откажитесь от обследования. Мы никого не заставляем. А только предлагаем проявить благоразумие и защитить ваших детей.

Когда собрание закончилось, родители расходились взволнованными и напуганными. Зарема тоже шла домой притихшая. Страх сжимал сердце в тисках. И только увидев улыбающееся личико дочери, которая встречала её в окружении соседской ребятни, позволило женщине немного успокоиться.

— Ну что? Только не говори, что меня опять ругали.

— Нет. Нам просто сообщили, что у вас через несколько дней медосмотр.

— Мы же только месяц назад его проходили?

— И все же ты его пройдешь!

— А врачи значит, это те странные люди, которые приходили в школу?

— Почему странные?

— Ну, в основном это иностранцы. И не похожи они на обычных врачей.

— И много врачей ты знаешь?

— Не считая бабушки, тетушек, и парочки соседей?

— Ладно. Не стоит тебе обо всем этом задумываться. Ты мне лучше скажи, как себя чувствуешь?

— Как всегда. Мам, ты же знаешь, что я почти никогда даже не простужалась. Ну кроме того случая в третьем классе. Что сейчас со мной должно случиться?

— Ничего. Просто сейчас так много новых болезней, вот я и переживаю.

— Со мной все отлично.

— Хорошо. Только прошу тебя, если почувствуешь себя плохо, скажи мне сразу.

— Хорошо. Мам, что тебе сказали в школе? Что-то ты странная. Если переживаешь о моем здоровье, или о здоровье мальчиков — спроси бабушку. Она тебя успокоит.

— Не бери в голову. Отдыхай. У тебя завтра контрольная по химии.

— Мам, все-же ты странная. Остальные заставляют своих детей зубрить материал перед контрольной, а ты хочешь, чтобы я отдохнула.

— Я просто знаю, что все, что необходимо изучить, ты уже изучила. Ты пока ни разу меня не подвела.

Девочка улыбнулась матери и убежала к друзьям. А женщина все пыталась себя успокоить, но так и не добившись этого пошла советоваться к свекрови.

В это же время.

Двое мужчин яростно спорили друг с другом. Один из них на ломанном русском языке пытался вразумить своего коллегу. Но не смотря на уговоры слова воздействия не давали. Тогда пошли в ход угрозы.

— Я понимаю вас Артем Игревич. Но поймите, у нас уже нет пути назад.

— Я не подписывался убивать детей! Уже семеро погибли. А вы никак остановиться не можете!

— Вы прекрасно знали, на что шли. Знали, что любые эксперименты сопряжены с риском.

— Но это дети! Остановитесь уже. Ведь прекрасно знаете, что никто из них не выживет.

— Не факт. Вы то же говорили, когда мы ставили эксперименты над животными.

— И при этом угробили тысячи особей, а выжил только один. Да и тот в ужасном физическом состоянии.

— Но согласитесь, что возможности этого сокола вас поразили.

— Да. Но вы пытаетесь внедрить все это в человека. И почему дети, скажите на милость?

— Не дети, подростки. Дети не подходят. Мы проверяли. Как и взрослые. Именно подростки, благодаря особому состоянию их психики, доходят до третьей стадии. Хотя пока ни один так и не прошел на третью ступень. В то время, как взрослые и дети, погибают еще на первой. И вам Артем Игоревич, поздно пытается выйти из игры. Если ваше правительство узнает, что именно мы делаем, ваша участь будет решена. В то время, как единственное что нам грозит это депортация.

— Ошибаетесь. Вы плохо знаете наше правительство. Не судите все по вашим меркам. Если они узнают, вам не жить, как впрочем и мне.

— И все же вам будет гораздо хуже. У нас осталось всего семь инъекций. Здесь используем два. Остальные посмотрим. Но выбрать придется не менее десятка. Иначе могут возникнуть проблемы. А пока не стоит вам забывать, что возможно благодаря вам, кто-нибудь из этих детей выживет.

— Вы правы. Хотя мне кажется, для них будет лучше умереть.

Глава 2

— Алин, ты опять сдала контрольную по химии, с небольшими ошибками?

— Да.

— Но почему? Ты ведь знаешь химию лучше любого из нас. Да и мне всегда помогаешь. Мне уже стыдно смотреть в глаза учителям, когда они хвалят меня за твою работу.

— Знаю, но остальным это знать не обязательно. Того что я сделала, хватит на отличную оценку. А особо выделяться я больше ни хочу. И так как белая ворона среди одноклассников, старшеклассники и то шарахаются. И чего ты переживаешь? Ты и сама вполне прекрасно разбираешься в предмете. Просто я хочу, чтобы твои опекуны не могли никак к тебе придраться.

— У тебя та же ситуация по математике и физике.

— Знаешь, я отличница, этого моим близким достаточно. Зачем добавлять им лишние проблемы?

— Разве это проблемы? По-моему они будут только рады.

— Пойми Инна, у меня не самая богатая семья. Если они узнают, о том, что мне слишком легко даются некоторые предметы, они сделают все возможное и невозможное, чтобы я получила в этой жизни все. Но я не хочу, чтобы они из-за меня надрывались на работе. У меня еще два брата, о будущем которых им необходимо думать. Все что мне нужно, я в жизни добьюсь сама. Для меня главное, чтобы мои близкие были здоровы и счастливы. Да и к тому же, кто по-твоему возьмет замуж девушку, которая мало того что может переломать ему все кости, так еще и умнее будущего мужа? Должны, же быть у меня какие-то недостатки?

— Прости.

— За что?

— Ты ведь тогда на самом деле меня защищала, а не Мурика. И именно из-за меня у тебя были такие неприятности.

— Не глупи. Мальчишка сам нарвался. Просто выбрось его из головы. Как дела у тебя дома?

— А как могут быть у меня дела? Будь жива мама, все было бы в порядке. А теперь я никому просто не нужна. Опекуны давно отказались бы от меня, если бы не людская молва, да деньги которые они получают за меня. В отличие от тебя, у меня никого нет. Я даже не знаю, кто были мои биологические родители. И, наверное, никогда не узнаю.

— Не переживай, может когда-нибудь и выяснишь. Кто знает, может ты какая-нибудь потерянная или украденная принцесса?

- Выдумщица. Жаль что ты не моя сестра.

— Я бы тоже не отказалась от такой сестрички как ты. Да и пусть мы не сестры по крови, но по духу…

— Спасибо.

— Ладно, пошли ко мне. Там мама что-то вкусное приготовила. Да и мальчишки тебе обрадуются. — Алина радостно улыбнувшись, потянула подругу за собой. А Инна в очередной раз потянулась к этому яркому, невероятно светлому ребенку, который осветил её безрадостную жизнь подкидыша. Ну и пусть, у неё никого нет. Но ей посчастливилось встретить такого друга как Алинка. А это много стоит.

Несколько дней спустя, двор школы заполнился людьми и машинами, с медицинским оборудованием. После чего начался медосмотр. Казалось, проверили каждую клеточку детей. Выявляя все возможные заболевания. От обычной простуды до генетически передаваемых болезней. Алина со странным интересом следила за всем этим, пока дожидалась своей очереди. Её интуиция просто кричала, предупреждая об опасности. Но девочка не могла понять, что именно её настораживает. Особенно ей не понравились взгляды, которые бросали на них эти так называемые врачи. И, наверное, поэтому обратила внимание на то, что когда сдавала кровь на анализ из вены, почувствовала странное жжение. И хотя спустя несколько дней практически забыла об этом, странное беспокойство так и осталось тяжестью на душе.

Лаборатория

— Ну и кого на сей раз мы убили?

— Почему ты так странно реагируешь. Эти детишки пока еще живы.

— Вот именно. Пока еще.

— Хватить хандрить Артем Игоревич. Не в нашей власти, что-либо изменить. В их организме, еже находиться часть препарата. Реакция пошла.

— Сколько на сей раз?

— Двое. Вернее заболевших будет десять. Но реально сыворотку ввели только двоим. Так что, восемь подростков живые и здоровые выйдут за эти стены.

— Когда должна начаться реакция?

— В самое ближайшее время. У других, будут сходные симптомы. Но это обычный вирус, разработанный нами. Он самоуничтожается через десять дней после заражения. А в остальном, все будет происходить также, как при первой стадии реакции на сыворотку.

— А кто реальные жертвы?

— Ты не исправим. Две девочки. Хотя по мне странный выбор. Раньше, мы в основном работали с мальчишками. Но как говориться, начальство знает лучше. У одной невероятные физические показатели. А другая, практически гений, по некоторым естественно-математическим предметам.

— Что с родителями? Проблем не возникнет?

— Одна круглая сирота. Вернее, ничего, о её биологических родителях неизвестно. Ребенка нашли на пороге приюта, в Екатеринбурге. Приемная мать привезла её на Кавказ. Правда, женщина умерла, а опекунами у девочки остались брат её приемной матери и его супруга. С ними проблем не будет. А вот вторая девочка может доставить проблемы. Тем более, что в семье у неё несколько медиков. Но физические показатели девчонки настолько хороши, что мы просто не могли пройти мимо. Если она выживет, в будущем можно будет использовать для дальнейших исследований её братьев. У неё их двое.

— То есть, вы хотите не только ей испортить жизнь, но и её близким?

— Да ладно тебе. Девчонка все равно вряд ли выживет. Так что не стоит особо беспокоится. Правда, послушания от этой девочки ожидать не приходится. Наш руководитель еще намучается с этим ребенком.

Мужчина, с какой-то обреченностью посмотрела в глаза своего говорливого коллеги. Но тот так ничего не заметил. И когда Артем Игоревич покинул лабораторию, особого внимания не обратил на его состояние.

Мужчина шел к себе, погрузившись в собственные невеселые мысли. Он с трудом сдерживался, понимая в какую ловушку угодил. И закрывшись в комнате, сжался в уголке дивана, решая для себя, что именно делать в данной ситуации.

Когда к нему обратились около двух лет назад, и предложили поучаствовать в эксперименте, он не знал, какие последствия будут у этого решения. Тогда он думал, что спасает мир. Молодой идеалист не ожидал, что они работают не над очередным лекарством от рака. А в создании, химеры. Существа, чьи способности будут гораздо более развиты, чем дано природой. И для этого использовали сыворотку обнаруженную, в одном из могильников. В котором, оказались несколько останков человекоподобных существ, с ярко выраженной деформацией костного скелета, по крайней мере у двоих.

Анализ скелетов, показал, что жизненные показатели этих существ, существенно отличались от возможностей современного человека. Но настоящим открытием было третье тело. Его обнаружили в каменном саркофаге. И что самое странное, не было ни следа разложения. Причем, тело не было мумифицировано. Казалось, человек спал. Впрочем, был ли это человек? Хрупкое телосложение, мраморная кожа, без изъянов, острые черные когти, и снежно-белые волосы. Хрупкая, почти хрустальная красота, так похожая на то, как в сказках и мифах описывали эльфов. Находку спрятали, и стали исследовать. И именно тогда сделали еще одно открытие, прежде чем, тело до сих пор хранившееся нетронутым стало очень быстро разрушаться. Углеродный анализ показал, что возраст существа без малого четыреста лет. Причем это был возраст жизни существа. Вот тогда некоторым ученым захотелось продолжить исследование. Ведь кому не захочется пусть не вечной, но долгой, очень долгой жизни. Непонятно с чего, пришло желание использовать находки именно таким образом. Но безумец все же нашёлся, который вложился в это дело. Причем потратил на исследование колоссальную сумму. Сначала исследование проходило на животных. Ученые пытались понять, что это за вещество, и как он влияет на живой организм. Причем использовали не только лабораторных мышей, а различные виды живых существ населяющих планету.

Начиная от паукообразных, заканчивая млекопитающими. Паукообразные и хордовые, погибали на первой стадии. До второй стадии трансформации добрались представители кошачьих. Третью стадию пережили только птицы. А последнюю четвертую стадию преодолел только один сокол. Попытка повторить эксперимент на его сородичах потерпел полный провал. И увидев возможности, полученные единственным выжившим подопытным, руководитель эксперимента решил провести испытания на людях. Видно количества сыворотки было ограниченно. Они так и не смогли синтезировать его состав. Причем, о том, что тот задумал, они узнали, когда стало слишком поздно.

Все ученные принявшие участие в эксперименте, теперь были связаны. И не могли покинуть этот порочный круг. Кто-то с этим смирился. А кто-то, как и он сам пытался выпутаться из создавшейся ситуации, но только все глубже запутывался в той паутине, которая опутала их с головы до ног. И теперь мужчина чувствовал, что эта последняя попытка оказалась той каплей, которая переполнила чашу его совести. Сейчас, после рассказа коллеги, он вспомнил этих девчонок. Мужчина интуитивно знал, что это именно эти двое, кто привлек его внимание. Но только одна из них, запала в его душу. Слишком яркая личность, проглядывала из этих, не по-детски серьезных глаз.

Умный, даже мудрый взгляд, с подозрением следящий за его действиями, когда он делал томографию, запомнился ему хорошо. В этом взгляде не было ничего детского. И что-то подсказывало ему, что если кто и выживет, то это она. У другой, просто нет шанса. Та тихая, немного грустная девочка не справится с этим страшным испытанием, что ей предстоит. Хотя, он сделает все возможное, чтобы они оба выжили. Даже если об этом пожалеет. Эти двое и те три мальчика из соседнего района станут последними, кто пострадал от их рук. Он уничтожит сыворотку, даже если это станет последним, что он сделает в жизни.

Глава 3

— Алек, не знаешь, почему сегодня нет Инны? Ведь ты недалеко от неё живешь.

— Алин, разве ты не слышала? — одноклассник с удивлением посмотрел на девочку.

— О чем?

- Инну, и ещё восемь ребят отправили в больницу. Они подхватили тот самый вирус, о котором говорили те врачи, что нас обследовали. Инна вчера потеряла сознание. Её сначала отвезли в нашу районную больницу. А когда узнали, чем она больна, переправили к этим экспертам.

— Остальных тоже?

— Да. Двоих госпитализировали уже в тот день, когда пришли результаты. Остальных позже. Инна пока последняя. Её опекуны, когда узнали, чем именно она заболела, сожгли все её вещи.

— От них я другого и не ожидала. Мерзкие люди. Как считаешь, меня к ней пустят?

— К ним вообще никого не пускают. Сами врачи, в каких-то костюмах ходят. — Алек хотел ещё что-то добавить, в класс зашел учитель, и ему пришлось замолчать.

Учитель был хмурым. Странно уже было то, что будучи всегда пунктуальным, и пресекающим все попытки детей опоздать на урок, он сегодня задержался. Оглядывая учеников, он будто собирался с мыслью, прежде чем начать урок. Но сегодня видно ему было не до урока. Алина, сидевшая около окна, на мгновение бросила взгляд во двор, и с удивлением заметила, что дети покидают школу. За многими приехали родители. Здесь же она и увидела отца, который забирал из стоявшего рядом со школой садика мальчиков. И судя потому, что после он направился к зданию школы, он приехал так же и за ней.

— Учитель, что происходит. Почему всех отпустили?

— Как? А нас нет? — один из мальчишек подбежал к окну.

— Успокойтесь. Вы, наверное, слышали, что несколько наших учеников, в том числе и трое из вашего класса попали в больницу? Именно поэтому было принято решение, на некоторое время закрыть школу. В ближайший месяц занятия прекращаются. Я очень надеюсь, что ваши друзья поправятся, и никто из вас не окажется в той же опасности. Сейчас, каждый из вас, спокойно покинет школу, и в сопровождении родителей отправятся по домам.

— Скольких вчера госпитализировали?

— Троих.

— Понятно. Мы можем идти?

— Да. — громкий поставленный голос учителя, сегодня был тих. Алина обратила внимание на то, что его руки мелко дрожали. И когда все остальные одноклассники покинули класс, подошла к нему.

- Самир тоже?

— Да.

— Мухаммед Аминович, я не хотела делать вам больно.

— Я знаю, тебе ведь тоже нелегко. Инна, насколько я знаю твоя подруга?

— Да.

— Иди домой Алина. Твои родители, наверное волнуются.

Девочка направилась к двери, и прежде чем выйти оглянулась. Мужчина стоял около учительского стола, крепко сжимая кулаки, пытался сдержать свою боль. Алина не стала задерживаться. Раз учитель не хотел, чтобы дети видели его состояние, она не вправе вмешиваться. Ведь девочка знала, что кроме единственного сына, у мужчины больше никого не осталось, после гибели в автокатастрофе жены и дочери. А теперь, он пытался принять тот факт, что и его может потерять.

Спустившись во двор огромного здания, построенного не так давно, девочка направилась прямо к отцу. Тот, с тревогой смотрел на то, как она к нему направляется. И только увидев, улыбку с которой она всегда его встречала, он вздохнул с облегчением. Его девочка была такой же, как и всегда, а значит признаков болезни нет.

За тем как забирали детей, следили двое. Особо их внимание было обращено, на крепкую темноволосую девочку, которая направлялась к своему отцу. Ничего в ней не указывало на то, что сыворотка подействовала. Не было ни лихорадочного румянца на щеках,ни слабости, ни перемены настроений. Она со стороны казалась такой же, как всегда, и они с удивлением смотрели ей вслед.

— Как это возможно? Реакция должна была уже начаться.

— Вы действительно ввели в неё сыворотку?

— Да. Причем, даже больше чем другой. У той, реакция началась два дня назад. А эта, все такая же.

— Возможно реакция у всех индивидуальная. Следите, и будьте готовы в любой момент действовать. Возможно, она именно та, кого мы столько времени искали. — и когда школьный двор опустел, наблюдатели покинули свое убежище.

И никто, ни отец, ни наблюдатели не заметили, зеленоватый отблеск в спокойных, карих глазах девочки. И только оставшись одна, в своей комнате, девочка позволила себе проявить слабость. Боль, которую, она скрывала от всех, скрутила её, выворачивая мышцы рук и ног. Ощущая, что ей не хватает воздуха, будто огромная тяжесть сдавливала грудь. Правда, неприятные ощущения вдруг резко прекратились. Девочка молча поднялась, и открыв небольшую коробочку, посмотрела на свои небольшие сокровища. Надев на руку, небольшой браслет, сделанный ей когда-то дедушкой, из старинного серебра, она открыла несколько небольших тайников. Они располагались за плоскими камнями темного агата, которые были вставлены в звенья браслета. Камни отодвигались, образуя небольшое пространство, куда девочка поместила небольшие фотографии членов своей семьи. Если её подозрения окажутся верными, она не скоро сможет увидеть их снова, после того как её заберут. А так, они будут рядом. После заполнения шести звеньев осталось еще три. И посмотрев, что именно ещё ей может пригодиться, её взгляд остановился на массивной подвеске. Небольшой кулон в виде кинжала, ножны которого обвил змей, она взяла в руки. Это был подарок бабушки и имел одну особенность. Даже две, если честно. Сделанный из серебра, внутри ножен была сталь. Кинжал вынимался, и был довольно остро заточен. Девочка, когда-то задала вопрос бабушке, чем ей поможет пятисантиметровый кинжал, на что та ей ответила. Она никого не убьёт и не ранит. Но если будет необходимо, сможет перерезать веревку или отвлечь нападавшего. Так же бабушка поместила в ножны несколько гранул вещества, которое она назвала сладким сном.

— А это, мне зачем?

— Придет время, поймёшь. Это вещество сможет усыпить человека на несколько часов. Того что здесь есть, достаточно чтобы нейтрализовать пятерых. При этом никакого вреда здоровью, она не принесет.

— Но зачем?

— Просто храни. Надеюсь, они тебе не понадобятся никогда, но сейчас такое время, что не знаешь, чем обернется завтрашний день.

Девочка тогда ничего не поняла. Бабушку всегда все считали странной. Но Алина запомнила одно, что бы та не говорила, все всегда сбывалось. Особенно неприятности. И потому, сегодня она сжимала её подарок, и наконец, решившись, повесила её себе на шею. Жаль, бабушку уже ни о чем не спросишь. Она покинула их несколько лет назад.

В комплект к браслету, девочка надела серебряное колечко, с агатом. Он не имел никаких тайников. И она никогда не любила это кольцо. Но что-то говорило ей, что оно понадобиться, и она не стала противиться своему предчувствию. Особо больше ей брать было нечего, и три звена браслета остались пустыми. Следуя своей интуиции, браслет она закрыла повязав на руку красивый шелковый платок. Шею, она также скрыла таким же платком. Хотя не знала, зачем это делает. Только кольцо осталось открытым. Эта вычурная безделушка, купленная когда-то давно, имела только одно несомненное качество. Оно привлекало внимание всех, кто видел руку девочки. Именно поэтому, она очень редко её надевала.

Закончив приготовления, она вышла из комнаты и направилась в гостиную. Здесь собралась вся семья. Приехали тетки и бабушка со стороны отца. И девочка успела пройти несколько шагов в сторону близких, как боль снова накатила на неё. Побледнев она начала оседать на пол, и нечаянно задела угол стула. Тот был старый, и девочка напоролась на небольшой гвоздь, который оставил царапину на её руке. Бросившиеся в её сторону близкие отпрянули, когда по её руке потекла кровь. Она имела странный, неприятный зеленоватый оттенок. А сама Алина, без сознания лежала на полу.

Глава 4


Девочка открыла глаза, несколько минут спустя. Услышав плачь матери, и увидев выражение лиц близких, девочка поморщилась. Не для того, она столько времени скрывала боль, плохое настроение и слабость, чтобы таким образом покинуть родной дом. Что-то подсказывало ей, что она назад уже не вернется, если попадет в руки тех врачей. В отличие от близких, она не верила ни в смертоносный вирус, ни во внезапно начавшуюся болезнь.

Выросшая среди медиков она знала, что такая болезнь не может исчезнуть, после заражения всего нескольких людей. Как история показала и не раз, эпидемии выкашивали тысячи, прежде чем ученые находили против болезни лекарство. А сейчас, они не зная, что это за болезнь, умудряются вылечить некоторых заразившихся? Такого не бывает. А значит, если и есть вирус, то он создан людьми. Значит она, Инна и те другие кто заболел, были им нужны. По крайней мере, некоторые.

Те, для кого возможности выздоровления не будет. Но открывать свои мысли близким не стоит. В то, что они будут бороться за неё, девочка не сомневалась. Вот только те, кто это все провернул, не такие люди, с которыми обычная семья сможет сладить. А рисковать родными Алина не собиралась. Да и как себя поведет этот вирус после мутации, она предсказать не могла. Придется отправиться туда, где скорее всего её с нетерпением уже давно ждут. И уже на месте решать, что делать. Самой, не вовлекая сюда родителей.

А близкие, сейчас просто в шоке. Возможно, когда-нибудь потом они догадаются, но Алина надеялась, что этого не произойдет. Тетки уедут, у них свои проблемы и семьи. А её родители с их средним образованием, далеким от медицины не догадаются. Бабушка могла, но она в том возрасте, что многие новинки в медицине, не понимает. А значит особо, её никто слушать не будет. Сосед опытный хирург, таких называют врачами от бога, мог бы догадаться, вот только когда людей это не затрагивает лично, особо они вглядываться в чужую проблему не будут.

— Мам, не плачь. Ты же сама говорила, что многие выжили. А я сильная. — девочка постаралась, чтобы её голос звучал как обычно.

— Конечно, ты у меня всегда была сильная.

— Ты им уже позвонила?

— Нет!

— Надо мама, ты сама это понимаешь. Иначе и меня не спасешь, и мальчики окажутся в опасности. Эти врачи сами признавались, что не знают особенностей данной болезни. И нет гарантий, что маленькие дети не будут подвержены ему.

— Алина…

— Я все понимаю мамочка. Я очень сильно вас всех люблю. Обещаю, что сделаю все возможное, что-бы справится с этой пакостью, и вернуться домой. — Алина говорила и говорила, и ни как не могла остановиться, глазами вбирая в себя частичку каждого близкого ей человека. И обещая, уже самой себе, что сдержит слово, выдержит все, что жизнь ей уготовила.

Час спустя дом наводнили врачи. Не дав девочке переодеться или захватить что-нибудь, они забрали её, оставив родителей до смерти напуганными судьбой своего ребенка.

А Алина оказавшись в лаборатории, с интересом следила за всем что происходило вокруг неё, запоминая каждый поворот, каждый сантиметр пути, запрятанного в лесу небольшого здания. Ей никто ничего не говорил, и тем более никаких лекарств, или какого либо лечения проводить не собирался. Её просто провели в огромную палату, разделенную на две части прозрачной стеной. В первой, где оказалась сама Алина, были еще четверо. Троих она не знала, четвертая была Инна. И судя по тому, насколько неподвижно лежали мальчишки, скорее всего, они были или в коме или в искусственном сне. Мертвенно бледные лица, и очень тяжелое дыхание выдавали то, что они больны. Но при этом, судя по тому какие именно приборы были к ним подключены, никто облегчать их участь не торопился. А Инна просто спала. В отличие от тех мальчишек, она не была настолько бледной и осунувшейся. Скорее всего, болезнь, или что это такое, еще не полностью вытянула из неё силы. Сама же девочка оглядевшись, нашла кровать, предназначенную, скорее всего для неё. Присев, она начала анализировать все что видела, слышала и наблюдала. Посмотрев на соседний отсек, она встретилась глазами с Самиром. Мальчик с болью смотрел на свою одноклассницу. Впрочем, не она была причиной его переживаний. Уж кто-кто, а Алина справиться с этой непонятной болезнью, какой бы страшной она не была. Девочка поняла его правильно, и одними губами прошептала:

— Он сильно переживает, не подведи его. — Алина с горечью посмотрела на этого одинокого мальчишку, все мысли которого были там, за этой стеной. Рядом с единственным близким человеком, который у него остался. Он как и она сама, переживал не за себя, а за отца, который скорее всего не переживет, если потеряет и его.

Оглядев тех, кто был за стеклянной стеной, девочка вздохнула одновременно с горечью и облегчением. Сразу поняв, что она с подругой, оказались в палате тех кто обречен. В то время как Самир и остальные, за этой стеной, скорее всего те, кто заболел для отвода глаз. А значит, молитвы учителя будут услышаны. Своё же чудо, ей придется добывать самой.

На весь этот анализ, она потратила не больше пяти минут, теперь оставалось узнать, что именно с ними сделали, и как это исправить. В отличие от учителя, она в чудеса верила. Особенно в те, что создавала собственными руками.

В палату зашла медсестра. На ней не было защитного костюма, что еще больше утвердило девочку в мысли, что никакого вируса не было. Подойдя к мальчишкам, она проверила приборы, с отвращением прикасаясь к их бледным телам. Потом потянулась к Инне, но была остановлена резким голосом девочки.

— Не смейте! Не смейте прикасаться к ней перчатками, которыми касались остальных. Что вы за медики такие, если не знаете элементарных правил гигиены?

— Много знаешь? Что же тогда здесь оказалась?

— Судя по вашему поведению, знаю я больше вас!

— Да неужели? Вы в вашей варварской стране ничего не знаете. Я мечтаю, наконец, покончить со всем этим, — она брезгливо кивнула на находящихся без сознания детей. — И уехать домой. Получив деньги, что мне обещали. А ты не обольщайся. Думаешь, сможешь отсюда уйти? Из этой палаты уходят только вперед ногами.

— Как хорошо вы заботитесь о больных, я в шоке. Ваши слова наверное должны были поднять мой боевой дух? Простите, что не поняла ваших чудесных намерений. — девочка издевательски посмотрела на женщину. А потом её лицо резко потемнело, и уже совсем другим голосом, не допускавшей ни малейшего намека на шутку продолжила. — Но как вы видите, я пока ещё жива, и сдаваться, лишь бы быстрее отправить вас в теплые края, не собираюсь. Потерпите меня. А на счет того, что никто из нас из этой палаты не выйдет, ошибаетесь. Я вам обещаю, что если вы еще раз допустите халатность по отношению к нам, я вас и с того света достану!

Ненависть в глазах девочки в тот момент была настолько явная, что женщина отступила. Было что-то в этом ребенке, что сомневаться в её словах она не могла. Эта выполнит обещание!

Именно в этот момент, тело одного из мальчишек выгнулось. У него начались судороги и конвульсия. Спустя всего мгновение, до этого пустовавший коридор заполнился людьми. В то же время, соседнюю палату заволокло каким то усыпляющим газом, и все дети, находившиеся за стенкой, теперь лежали там, где мгновения назад находились. Значит то, что должно было происходить сейчас, они видеть были не должны. А спустя всего мгновение, девочка пожалела, что и её не усыпили.

Мальчик до этого лежащий без сознания, резко открыл глаза. Черные омуты без зрачков, смотрели в пустоту. Кожа на лице полопалась, и повисла кровавыми лохмотьями. Руки свело судорогой, и вместо обычных ногтей, девочка увидела острые изогнутые когти. Не понимая, что происходит Алина, в ужасе смотрела на эту трансформацию. А изменения все продолжались. Она уже не хотела видеть всего, что происходит, и что именно ожидает её. Мучительный, беспрерывный стон резал слух, наполняя ужасом детское сердце. А присутствующие люди, просто смотрели, не пытаясь помочь, или что-то еще предпринять. И только один из присутствующих отвернулся, в его глазах была не брезгливость как у остальных, а сочувствие и боль. А потом, стало сразу тихо. Девочка от испуга подняла глаза, и увидев во что превратилось тело ребенка её возраста снова зажмурилась. Это уже не являлось человеком. На кровати лежало окровавленное нечто, на которое без ужаса не посмотришь. Кровь, которая у обычных людей была алой, у него была странной, потемневшей, и местами отливало болотной зеленью. Вместо лица, сплошное месиво, из мышц и мяса. Руки и ноги вывернуты под невероятным углом, даже с её места видно, что кости раздроблены. И самое страшное, при этом он был еще жив. Впрочем, судя по реакции так называемых врачей ненадолго. На лицах собравшихся была брезгливость и разочарование, будто они ожидали другого исхода.

Алине было плохо. Она уже не могла смотреть на происходящее. Желание убежать, спрятаться, она подавила с трудом. Обратной дороги у неё нет. Спустя, где-то около получаса все было кончено. Сердце несчастного наконец не выдержало. И девочка услышала его последний хриплый вздох. Только тогда, все вокруг пришло в движение. В своем состоянии панического страха, практически ужаса, она отметила только одно. Никто из присутствующих не прикоснулись к окровавленному телу, пока не были применены всевозможные средства защиты. Они переговаривались в основном на английском, и не смотря на то, что она знала язык не слишком хорошо, поняла главное, что трансформация объекта произошла слишком быстро, и сразу миновала вторую стадию. Выжить у него не было ни единого шанса. А так же стало ясно, что заразиться по воздуху они не боялись, а вот прикоснуться к крови опасались и скорее всего не без основания. Она помнила, что прежде чем забрать её они сначала удостоверились, что её близкие не прикоснулись к её царапине, и спалили старый стул, ставшей виновником её небольшой ранки.

Интересно, а возможно ли после такого выжить? Да и захочется ли после этого жить? Тело унесли, а все следы практически выжгли, не оставляя ни малейшей возможности этому так называемому вирусу. Последней выходила женщина, с которой девочка успела сцепиться. И настолько злорадным был её взгляд, что не оставалось сомнений уж её смерти и мучениям она будет рада. И встретившись с абсолютно спокойными глазами ребенка, вздрогнула и быстро покинула палату. И только сама девочка знала, чего стоило ей это спокойствие. Лишь, когда все ушли, она сжалась на кровати, давая себе волю, и именно тогда её затрясло.

Немного успокоившись, она встала, и направилась в сторону Инны с ужасом ожидая, того что она увидит. И только убедившись, что подруга не изменилась, разве что стала бледнее, вздохнула с облегчением. И присев рядом дотронулась до неё, пытаясь разбудить. Но видно её накачали медикаментами, девочка спала, и просыпаться не собиралась. А если учесть, что совсем недавно здесь творилось, и какой шум стоял в помещении, скорее всего, накачали её сильно. Вернувшись к себе, она оглянулась, пытаясь взглядом зацепиться за что-нибудь, что займет её мысли. Ей это было просто необходимо, чтобы забыть увиденное ранее. Она оглядывала палату сантиметр за сантиметром, пока её взгляд не зацепился на небольшой осколок плитки, у стены, где раньше стояла кровать погибшего мальчика. Скорее всего, она отвалилась, когда все обрабатывали огнем. Поискав взглядом место откуда отвалилась плитка, она заметила, небольшую щель в стене. Сняв с руки браслет и с шеи цепочку, она спрятала их в один из шелковых платков, спрятала их в эту щель, и прикрыла плиткой. Которая встала на место и даже немного закрепилась, так как строительный клей которой она была закреплена, была еще теплой от обработки, и скорее всего сохранила клеящие свойства. Только потом она вспомнила о кольце, но потом решила печатку не прятать. Даже если потеряет, она не сильно будет переживать. Да и все её существо противилось этому. Она сама не понимала, зачем ей эта броская безделушка, но привыкла доверять интуиции. А она практически кричала, носить кольцо, не снимая.

Еще странное ощущение чужой боли и одиночества девочка ощущала на краю сознания. Вот только ничего человеческого в этом ощущении не было. Будто кто-то просил помощи, рвался из клетки, мечтал о небе. Странное ощущение. Впрочем, чувство было не таким сильным, чтобы на него отвлекаться. Растянувшись на кровати, она стараясь избежать взгляда в сторону места, где еще недавно был живой человек. Девочка прикрыла глаза, погружаясь в сон, тяжелый и полный кошмаров. Где она раз за разом переживала то, что видела в реальности. Но вырваться из кошмаров было невозможно. Истощенная психика ребенка, реальность воспринимать уже отказывалась, но к сожалению защититься от снов уже не могла.



Глава 5

Два месяца спустя.

Один из ученых подошел к зеркальной стене, позволяющей наблюдать за подопытными. Второй отсек, был практически пуст. Они на всякий случай еще держали там несколько детей, которых было необходимо предъявить родителям, живыми и здоровыми. Шестеро уже покинули их лабораторию. За это время, с ними как следует поработали психологи и психотерапевты. Дети практически ничего не помнили о том, что здесь происходило. Они могли рассказать только, что их лечили, что они получили всю возможную помощь.

Главный отсек тоже оказался наполовину пуст. Из пяти подопытных в живых осталось только трое. Причем один находится в глубокой коме. Двое мальчишек, находившихся здесь погибли, когда трансформация вышла из под контроля, и миновав вторую стадию, перешла резко в третью. Организм такого скачка не выдержал. Скорее всего, третий мальчишка, тоже не выживет. А вот девочки до странности легко переносили трансформацию. Что они решились на проверку изменений, которые произошли с ними. И проверка физической активности, как и умственных возможностей поражала. Правда, только у одной. Другая, показала только изменения в физическом плане, да и то небольшие. Вообще с этим ребенком все было неоднозначно. Физически крепкая, с гуманитарным складом ума, она впитывала знания как губка. Вот только на второй день, вспомнить ничего не могла. В то время как другая, могла все повторить практически дословно.

С помощью специальных программ, им в виде медицинских процедур вкладывали в голову различные знания. Например, иностранные языки или технические данные. А потом на второй день, как бы невзначай начинали обращаться к ним, например, на английском, немецком, испанском. Или обсуждать какие-то технические особенности того или иного оборудования. Девочка, поступившая раньше, Инна, если он не ошибается, выказывала великолепные знания. В то время как вторая никак не реагировала на их проверки.

— Ну что? Наблюдаешь? — к нему сзади подошел Артем Игоревич.

— Да вот понять не могу, почему такая странная фаза трансформации у этих двоих. Ведь они были заражены фактически одновременно. А вот результаты отличаются очень сильно.

— Не забывай, у каждой из них свои особенности. Они различаются как физически, так и умственно.

— Да, но вот физически, та что была слабее сейчас догнала и перегнала, ту что изначально была сильнее. Они даже ростом сравнялись, как впрочем и физическими параметрами.

— Значит дело в умственных способностях подопытного.

— И все же…

— Не заморачивайся. Скорее всего, изменения в ней происходят медленнее. А может быть, она деградирует?

— В том-то и странность. Деградации тоже нет. Все параметры просто застыли на месте. Практически никаких изменений.

— Ты должен помнить, что она оказалась у нас значительно позже подруги. Может метаболизм такой?

- Понаблюдай теперь сам, а то я уже голову сломал.

- Но…

— Да ладно, я не прошу проводить тесты, просто понаблюдай за ними со стороны. Мы впервые подошли к тому, чтобы эксперимент удался.

— Это только первая стадия. Не стоит спешить с выводами.

— Но согласись разница большая.

— Я не так уверен как ты. Ладно, отдыхай. А я пока понаблюдаю.

Но, мужчина обратил больше внимания на ту, чьи показатели были гораздо ниже. Эти двое общались так, будто им даже слов не нужно. Взгляды, жесты. Алина, он в отличие от коллег знал их имена, была более сдержанной, и казалось, контролировала себя гораздо лучше подруги. Во время тестов, он иногда замечал чувства, которые мелькали в её глазах. Но при этом, она ни единым жестом не показывала, что ей, например, известно о чем они говорят, когда обращались к ней на различных языках. Он был уверен, что она также как и другая девочка запоминала все, вот только показывать свои знания не хотела. Ей по какой-то непонятной пока причине было необходимо скрывать происходящие в ней изменения. Он был уверен, если кто и выдержит все происходящее, то только она. И он сознательно, менял её показатели, когда проводил медицинское освидетельствование.

Да Инна выросла, мышечная масса её увеличилась, вот только болевой порог у неё был не слишком высок. Да и выносливость была чрезвычайно мала. В то время, как Алина, практически не изменившись внешне, имела высокий уровень выносливости и болевого порога. Да и в умении анализировать ситуацию, подруге было далеко до этой девочки. Как бы не возносили результаты тестов Инны, она по мнению ученого даже близко не знала и не умела всего что было доступно её подружке.

Вот, например, сейчас, девочка подошла к третьему обитателю палаты, и внимательно изучающе рассмотрела все изменения произошедшие с ним. Она не дотрагивалась до мальчика, но тем не менее мужчина был уверен, что она не пропустила ничего. И то, что она увидела, ей не понравилось. Он знал, что она стала свидетелем тех изменений, которые и ей предстояло пройти, но ни взглядом, ни жестом не выдала своего страха. И все же…

Мужчина, еще сам не зная, почему это делает, прошел в лабораторию, где находились пробы крови девочек, и незаметно для камер наблюдения поменял их местами. После чего, вернулся обратно на пост наблюдения. И долго следил за заинтересовавшей его девочкой, прислушиваясь к каждому её слову.

— Алин, как ты думаешь, когда нас, наконец отпустят домой? В другой палате почти никого не осталось.

— Тебе солгать или сказать правду?

— Значит то, о чем я подумала правда, и мы отсюда живыми не выйдем?

— Не говори глупостей.

— Алин, только не говори, что не заметила того как нас разделили.

— Ты о чем?

— Если бы нас разделили по возрасту или полу, все было бы не так явно. Но наше разделение мне уже в первый день не понравилось.

— Тебе показалось. Может различия в штамме вируса?

— Может быть. Но все же двое из нашей палаты исчезли.

Алина отвернулась, не желая показывать те чувства, какие её в данный момент обуревали. Она не могла позволить подружке сдаться. Ведь если она перестанет бороться… На мгновение перед её глазами возникли те бесконечные мгновения, свидетелем которых она стала в свой первый день пребывания здесь. Нет, Инна не должна узнать, что их ожидает.

— Значит они мертвы?

— Это ничего не значит. Вполне возможно их просто перевели в другую палату или вообще отправили к родителям. Ин, лучше сосредоточься на себе. Я так просто сдаваться какой-то болезни не собираюсь. Да и тебе не позволю.

— Извини.

— За что?

— Ты здесь потому, что общалась со мной. Ведь я первая заразилась.

— Не факт. Может быть, у меня болезнь позднее выявилась.

— И все же…

— Не заморачивайся. Мы еще повоюем.

— Знаешь, я сейчас впервые за свою жизнь горжусь собой. На сей раз мне не надо прятаться за твоей спиной. Сейчас я столько знаю, что раньше представить не могла. Вот только почему они заставляют нас все это учить?

— Слышала, это побочный эффект лекарств. Ведь наше лечение экспериментальное, вот они и пытаются узнать все что с нами происходит. — девочка стиснула кулаки, стараясь говорить спокойно. Да уж, экспериментальное лечение. Почувствовав надвигающийся приступ нестерпимой боли, она прилегла, и в душе пожелав тех же мучений тем, кто это с ними сделал, расслабилась. Так, по крайней мере, переносить это все было легче.

Мужчина, наблюдавший за ними, горько улыбнулся. Все же в девочке он не ошибся. Жаль только что если даже она выживет, стать взрослой ей не дадут. Все её слова и жесты он прекрасно видел. Другие вряд ли поймут то, что понял сейчас он. Что девочка все знает. Ну, если и не все, то главное точно. Она знает, что никакая это не болезнь, неизвестная науке. А значит, если кто-нибудь другой и догадается, дни девочки сочтены. Впрочем, они и так долгими не будут. К сожалению, спасти её он не сможет, но избавить от такой же участи её семью попытается.

Глава 6

— Срочно, в палату! Все, началось. Причем у всех троих одновременно. — люди бегом бросились к палате, где на своих койках скрючившись лежали дети.

Безумный крик боли раздался со стороны Инны, и хриплый стон со стороны Алины. Мальчик лишь на мгновение выгнулся под углом и затих, так и не пройдя трансформацию. Измученный детский организм больше двух месяцев поддерживаемый медикаментами не выдержал. И с его смертью, все процессы происходившие в организме, остановились. А вот девочек корёжило. Мышцы под кожей непроизвольно сокращались и вздувались разрывая кожную оболочку. Зараженная кровь заливала их лица, а судорога скрючивало тело. Все длилось буквально минуты. Но для объектов наблюдения они стали бесконечными часами. А потом все прекратилось, и дети без чувств застыли. И только редкое дыхание выдавало, что они живы.

— Они перешли во вторую стадию. Все идет очень хорошо. Приберите тут, а всех остальных детей отправьте по домам. Дальше все произойдет значительно быстрее.

Девочки не чувствовали, как их небрежно ворочали, пока приводили все в порядок, и уничтожали все следы произошедшего. А через несколько дней открыв глаза, они себя не узнали.

Алина очнулась от ноющей боли, и от неприятного чувства, что её разглядывают. Вот только показывать наблюдающим, что она уже пришла в себя, девочка не пыталась. Лицо, руки, вообще вся поверхность тела ныла, как после сильного падения. Каждая косточка, каждая мышца, казалось чужого тела, не слушалась. Безумно хотелось пить, но сил сказать хоть слово, не было. Будучи свидетелем, что на самом деле происходило с другими погибшими детьми, она даже боялась представить, на что сейчас похожа.

Девочка ощутила, как к ней кто-то прикасается, проверяя пульс. Через плотные перчатки раньше невозможно было почувствовать хоть что-то кроме холодного прикосновения резины. Но сейчас, она слышала и чувствовала, биение сердца того, кто находился рядом, слышала, как кровь бежит по его венам. Ощущала тепло живого тела. Будто не перчатками прикасались, а рукой. Комната резко наполнилась запахами. Ощущение прошедшего времени было слишком ярким, но не только это привлекло внимание ребенка, а яростный спор, который раздавался за окном, на улице. И это было вдвойне странно. Ведь девочка знала, что комната, как и окна не пропускают звуки. По крайней мере, раньше она не могла ничего услышать, хоть и пыталась. Но, тем не менее, сейчас слышала все, что происходило на улице. А голос собственных родителей она спутать не могла.

— Мы действительно не можем вам их показать. К большому сожалению, они оказались больны гораздо серьезнее, остальных. Дети изолированы. Приближение к ним смертельно опасно. — мужской голос был приглушен. Легкий иностранный акцент коверкал некоторые слова, но не мешал, в резкой форме выговаривать убитым горем и страхом родителям о том, что им нельзя вмешиваться в лечение.

— Мне все равно, что вы говорите! Я хочу увидеть свою дочь, и не уйду, пока не удостоверюсь, что она жива и получает должное лечение.

— Да пойми те же вы, это опасно!

— Для вас не опасно, а для нас да? Хватит нам заговаривать зубы. Я желаю увидеть свою дочь, и ничто на свете не помешает мне её увидеть! Надо будет, я такой шум подниму, что вам мало не покажется.

— Так вы относитесь к тем, кто борется за жизнь вашей дочери?

— А вы убедите меня, что боретесь за её жизнь, а не убиваете! — сердце матери, не могло никак успокоится, с того дня как узнала о приезде этих врачей. А сейчас, оно просто кричало, что её ребенку плохо и больно. И она собиралась бороться за свое дитя, если будет хотя бы шанс, что её малышка выживет.

— Хорошо, — мужчина, наконец, сдался. Было видно, что спор продолжается уже довольно долго. — Но прежде мне необходимо поговорит с руководством. — раздались звуки исходящего звонка, и в то же время, резкая мелодия ударила в уши. С трудом, чуть приоткрыв глаза, Алина увидела, что стоявший рядом с ней мужчина, принял вызов, сразу переходя на английский язык.

— Ли?

— Да.

— Как они?

— Оба все еще без сознания. И судя по состоянию, вряд ли очнутся в ближайшие сутки.

— Родители требуют, чтобы им показали детей. Как считаешь, это возможно?

— Задержи их на полчаса, мы все подготовим. Покажем детей через стекло. Для безопасности, конечно же. Тело скроет одеяло, А лица закроем кислородными масками. Думаю, сумеем скрыть основные изменения. Лучше показать им их сейчас, чем когда они пройдут следующую трансформацию. Тогда они совсем уж потеряют человеческий облик. Это объяснить уже не удастся. А пока займи их бюрократией, пока я займусь своей непосредственной работой.

Связь прервалась. Желание кричать, вырваться из этого ада, сделать все, чтобы родные не увидели её в таком состоянии, было невыносимым. Но все же, Алина понимала, что сейчас у неё не хватит сил, даже на то, чтобы пошевелиться. И она покорно, позволила проделать с ней все манипуляции, которые были необходимы, чтобы скрыть трансформацию.

С трудом сдерживая крик боли, когда на неё одевали маску, и кутали в одеяло, девочка сжимала кулаки, и острые когти, впивались ей в ладонь, или что теперь у неё там, она не рассмотрела. Пальцев вроде пять, что уже вызывает облегчение. Минуты суеты, и наконец, тишина, если конечно отгородиться от писка приборов, которую вскоре нарушили шаги в коридоре. А потом все слилось в сплошной гул. Пищащие приборы, включенные специально для демонстрации посетителям, шаги, голоса, плачь. Алине потребовалось несколько минут, чтобы разграничить все, и наконец, воспринять происходящее как нужно.

Когда какофония звуков, стабилизировалась, девочка бросила взгляд, из полуприкрытых век в сторону стеклянной стены, которая разделяла палату на два отсека. Родителей провели туда, где раньше держали детей, которым суждено было выздороветь. Мать прижалась к стеклу, пытаясь понять, где именно она лежит. Алина видела, как глаза матери заполняет ужас, от вида собственного ребенка. Её сердце сжалось. Ведь если, мать так реагирует, на увиденное издалека, когда скрыты основные изменения, она даже подумать боится, как они с Инной выглядят на самом деле. Боль, брезгливость, и едкий страх хлынул на девочку. Она с трудом поняла, что это не её эмоции, а тех, кто сейчас за стеной. Пытаясь, разобраться девочка замерла, и постаралась разделить эмоции и людей, наблюдавших сейчас за ней. Эмоции матери и отца, она отделила сразу же. Было больно сознавать, что они мучаются из-за неё. Но, к сожалению, она ничего поделать не могла. А навредить близким не хотела. Девочка знала, что если они узнают, что с ней произошло, близкие не успокоились бы. Только, обнародовать, все происходящее им вряд ли позволят.

Вот остальные эмоции, были другие. Злорадство, брезгливость, безразличие, и только одно сочувствующее.

— Что вы с ними сделали? — голос матери звучал глухо и как-то странно. Отец стоящий рядом, только прижимал жену к себе, то ли пытаясь успокоить её, то ли успокоиться самому.

— Мы не причем. Я вам говорил, болезнь протекает слишком агрессивно. И хочу предупредить, что девочки вряд ли очнуться. На данной стадии, мы можем только поддерживать их жизнь и надеясь на чудо. Но ни как не вылечить.

Женщина, которая с трудом держалась на ногах, сползла на пол. Её глаза, то и дело возвращались к практически изодранному, по другому сказать сложно, телу дочери. Даже с расстояние в двадцать метров, не мешало ей видеть, что стало с её девочкой. И понимая, что скорее всего врач прав, и Алина не выживет, не могла остановить слезы, из вот уже два месяца не просыхающих глаз. От попытки ворваться внутрь палаты, и прижать к себе дочь, её удерживала только мысль о том, что дома её ждут еще двое детей, которые тоже могут подхватить эту заразу. А подобная гибель еще хоть одного своего ребенка она не переживет. Как раз в эту минуту, из-под одеяла выскользнула рука девочки. Сжатая в кулак ладонь, скрыла когти, но обратила внимание на блеснувшее на пальце кольцо. Такое знакомое, что все сомнения на счет того, что перед ними именно Алина, отпали.

Женщина нахмурилась, она знала, что девочка не любила это украшение, но только по нему сейчас возможно было определить, что перед ними именно их дочь. Девочки сейчас были очень похожи, и если бы их лица не скрывала кислородная маска, она только подтвердила бы это подозрение. Кровавая маска на лицах обоих, была слишком уж идентична. Подошедший позднее всех врач, это тоже заметил. Вот только ледяной блеск в глазах, и легкая усмешка, исказившая его губы, прошла незамеченной ни коллегами, ни родными одной из девочек, ни камерами слежения, избегать которых он уже давно научился. Его взгляд не отрывался от окровавленной руки. Позже посмотрев на другого ребенка, в его глазах блеснуло сожаление.

Через мгновение сменившееся решимостью. Он знал, то что не знали остальные присутствующие. Инна, не переживет третью стадию. Свертываемость крови девочки оказалось из рук вон плохой. В этот раз удалось остановить кровотечение с большим трудом. Следующие изменения будут гораздо обширнее, и затронут внутренние органы. А это для девочки прямой путь на тот свет. Необходимо успеть пока организм не начнет следующую стадию трансформации.

Мать Алины увели в практически невменяемом состоянии. Отец был не в лучшем виде, но ради жены старался держаться, и поддержать убитую горем мать. А Зарема, то и дело оглядывалась назад, будто зная, что это в последний раз, когда она видит дочь живой. Потребовалось не менее часа, чтобы вывести её из здания и отправить домой. И только потом все обитатели данной лаборатории вздохнули с облегчением.

Алина, все время посещения родителей была в таком нервном напряжении, что едва услышала, как отъезжает их старенькая лада снова погрузилась в беспамятство, чтобы в следующий раз очнуться от крика подруги.

— Ин, успокойся. Криком все равно ничего не поправишь. — голос был странный, глухой. Пересохшее горло с трудом позволяло издавать звуки. Потянувшись, она взяла непослушными руками стакан с водой, стоящий на тумбочке, и с трудом сделала небольшой глоток. На большее просто не было сил.

— Ты просто еще не видела себя!

— Так ты из-за моего вида так кричишь?

— Нет, еще больно, очень.

— Я знаю, не ори, прошу, голова и так раскалывается. Да и смотреть на себя мне не имеет смысла. Ведь я тебя прекрасно вижу. Значит сама не намного краше.

— Почему ты так спокойна?

— А что еще делать? Кричать? Смысл? Только горлу еще больнее станет.

— Значит и у меня кровавая маска вместо лица, и вздувшиеся мышцы и вены на шее?

— А также скрюченные пальцы, и когти на руках. Что на ногах и как изменилось тело в целом, я не знаю, да и знать не хочу. И так тошно.

— Знаешь, а ведь мне не так больно, как могло бы быть, если учесть изменения во внешности.

— Мы просто уже неделю в отключке, вот боль и притупилась.

— Что будем делать?

- Что и раньше, жить.

— Извини Лин, я не хочу так жить!

— Прекрати! Это не конец света или жизни. Почему ты сразу решаешь сдаться?

— Ну, хорошо, мы выживем, а что дальше? Кому мы такие нужны?

— Пластическую операцию никто не отменял!

— Для него нужны деньги. У тебя большая семья, они может и смогут наскрести нужную сумму. А я? Ты действительно думаешь, что дядя со своей жёнушкой мне что-нибудь дадут? Будто ты их не знаешь. Они только обрадуются, если я умру!

— Ин, слушай меня, и слушай внимательно. Нет ничего дороже в этом мире, чем жизнь. Будь то твоя или твоих близких. Только жизнь, ты получаешь, когда появляешься на свет. И любой нормальный человек, да и не только человек должен его беречь, цепляться всеми руками и ногами. Запомни в этом мире только смерть нельзя изменить. Все остальное не так страшно. Например, пока у меня есть силы, я буду цепляться за эту жизнь. Пусть уродливую и искалеченную. Но, тем не менее, единственную. К большому сожалению, дважды прожить жизнь нельзя. И исправить сделанное, тоже. Но сдаваться я не собираюсь, и тебе не дам!

— Я слабая Лин. Я гораздо слабее тебя. Я всю свою жизнь, прячусь в твоей тени.

— Хватит! Ты сильная. Ты сильнее всех, кого я знала. Я ни разу не видела, чтобы ты грустила или опускала руки. И это учитывая твои обстоятельства. Рядом с тобой, я всегда радовалась жизни. Ты очень талантлива. Всегда завидовала тому, как ты играешь на музыкальных инструментах, или поешь. Ты прекрасно рисуешь, в отличие от меня. У меня же, слуха никогда не было, а голос во время уроков пения напоминал карканье вороны. Ты сама смеялась, когда видела мои потуги в рисовании.

— Да уж, велики достижения. Но твой портрет нашего физрука забыть не могу. — впервые за последние два месяца девочка рассмеялась.

— Да уж, после того, как он увидел мой шедевр, я две недели отрабатывала кросс. Пожалуйста, Ин, не сдавайся. Не бросай меня одну. А вместе мы справимся. Обязательно!

— Я попытаюсь. — девочки замолчали. Несмотря на свои собственные слова, Алине было страшно и плохо на душе. А Инна, с большим трудом удерживалась от слез, не желая, чтобы подруга снова переживала за неё. Ведь обстоятельства у обоих схожи. Они действительно теперь остались только друг у друга. Вот только сил, бороться она в себе уже не чувствовала. Хватило взгляда на собственное отражение в стекле, чтобы черная безысходность снова поселилась в её душе.

Глава 7

Группа ученых собралась в небольшом кабинете, чтобы обсудить последние исследования. Их было всего девять человек. В основном генетики, вирусологи и психологи. Хотя здесь были и те, кто занимался другими разделами медицины. Грузный, коренастый мужчина под лет пятьдесят оглядел собравшихся ледяным взглядом, и начал собрание.

— Как обстоят дела с подопытными? Ли?

— Дети живы, переход во вторую стадию прошел успешно, и в отведенное время. В данный момент, оба объекта находятся в сознании, и прошли все тесты какие мы проводили.

— Дениел?

— Психологическое состояние детей очень неустойчиво. Причем обоих. При этом, после произошедших с ними изменений, только один раз был срыв у объекта номер один. При этом наша помощь не понадобилась, второй объект, справился сам. Вообще невероятная психологическая картина у девчонки. И боюсь опасная.

— И в чем это выражается?

— Объект номер два очень хладнокровно на все реагирует. Никаких эмоций за все время нахождения в клинике. Девочка вышла из себя только один раз, в первый день. Когда она стала свидетелем трансформации одного из испытуемых. Но после того, как с ней тогда поработал я лично, она успокоилась, и как мне кажется, слишком быстро все поняла и восприняла. Впрочем, эта холодность может быть из-за того, что она сдалась, и морально уже готова к гибели.

— Вы не уверены?

— Нет. К большому сожалению, мы не знаем что думают наши объекты. Можем только предполагать. А объект номер два, не поддается гипнозу настолько, чтобы вытянуть из неё её мысли и решения.

— Хочешь сказать, что гипноз в её случае бессилен?

— Да. И при этом это не полученный в ходе эксперимента эффект, а врожденное свойство её личности.

— Так как вы смогли заставить её забыть произошедшее в первый день?

— А она ничего и не забыла. Просто сама себя успокоила и все. Поэтому я и говорю, что это может быть опасно. Я даже представить не могу, что твориться в этой головке. У меня осталось ощущения, после плотного общения с ней, что она всегда носит маску. Ни одному из нас так и не удалось проникнуть за барьер, который она выстроила вокруг себя. Для этого нужно полное доверие. А девочка никому из нас не доверяет. Я не уверен даже, что её подруга знает о ней больше нас.

— Что вторая?

— Она более эмоционально открытая. Но в обоих есть это недоверие. В прочем в её случае оно понятно. Судя по полученным данным, она сирота с рождения. Вернее её подбросили в один из домов малютки Екатеринбурга. Примерно в возрасте двух лет, её усыновила женщина из здешних мест и привезла на Кавказ. Когда девочке было всего шесть, женщина погибла в аварии, и её опекунами стали двоюродный брат приемной матери и его жена. Они впрочем, особо девочкой не интересовались, но и не отказались от опекунства. В школе у неё сложились сложные отношения с одноклассниками. По крайней мере, пока её не стала опекать подруга. Та в противоположность ей, всегда была лидером, и быстро построила всех, кто обижал девочку. Особых проблем с её опекунами у нас не возникло. В то время, как с родителями второго объекта возникло несколько довольно сложных ситуаций. Но их, впрочем, нам удалось решить.

— Что за проблемы?

— Девочка оказалась из семьи потомственных медиков. И хотя они в основном довольно далеки от вирусологии, проблемы доставить могли. Её близкие требовали объяснить, какими средствами мы лечим их дочь. Причем в их случае отделаться медицинскими терминами не получилось. Пришлось продумывать каждое действие и каждый термин, что мы употребляли. В общем, нам стоило огромных трудов убедить их, что девочка получает наилучшее лечение. А недавно они потребовали показать им детей. Причем обеих.

— И?

- Пришлось показать. Мы посчитали, что лучше сделать это сейчас, чем после начала следующей трансформации. Дети были без сознания, и мы смогли, скрыть основные изменения, и продемонстрировали родителям очень больных, подключенных к аппаратам, поддерживающим их жизнь детей.

— Ясно.

— Артем Игоревич, как их физическое состояние?

— В данный момент, обе девочки чувствуют себя относительно хорошо. Хотя, сразу после трансформации я был сильно обеспокоен состоянием одной из них.

— Почему?

- Очень плохая свёртываемость крови. Скорее всего, наследственная. Следующую трансформацию, девочка скорее всего не выдержит.

— Которая?

— Объект номер два.

— Странно, что при первом осмотре это не выявили. И очень жаль, что именно она оказалась слабее.

- Почему?

— В её случае, унас появились бы другие объекты для исследования. Ведь она не единственный ребенок в семье?

— Нет, есть еще два мальчика. Но они еще слишком малы. Им только по пять лет.

— Ничего, подросли бы. Ты уверен в своих выводах?

— Да. Но для полной уверенности, они должны перейти на следующую ступень.

— А как ты считаешь, первая, способна пройти все четыре уровня?

— Да! Она пройдет.

— Интересно, откуда такая уверенность?

— Девочка сильно изменилась внешне, а умственное развитие просто поражает. Впрочем это мнение и остальных моих коллег, которые тестировали детей. — присутствующие сразу подтвердили его слова. — физические данные, после первой трансформации очень хорошие. Пока таких результатов у нас не было. Да и эмоционально, она довольно устойчива. Не смотря на один срыв. В отличие от подруги, она не держит все в себе, и именно это скорее всего способствует эмоциональной стабильности. По крайней мере, её поведение можно контролировать.

— Отлично. Все подтверждают данные выводы?

— Да.

— Хорошо. Как только, они пройдут следующую стадию, я хочу знать о них все. Все физические и умственные способности. Все умения которые они могут показать. Вы исследуете каждую клетку, каждый сантиметр. Все возможности, которые нам откроются, если нам удастся довести до конца эксперимент.

— А что делать с внешностью?

— В случае с соколом, тот пришел в исходное состояние после четвертой стадии. На крайний случай, всегда можем использовать пластическую хирургию. Впрочем, мы еще не знаем, что именно нас ожидает, и возможно ли будет контролировать объект. Возможно, нам придется его уничтожить. Поэтому, мы также должны знать и их слабости тоже. Что именно вызывает отвращение или боль. Задача ясна?

— Да, но нас беспокоит то, что в последнее время о нашем главном центре заговорили в органах. Не будет ли помехой нашим экспериментам, такое положение дел? Я не уверен, что его возможно довести до конца в данных условиях. — мужчина названный Дениелом, не скрывал что условия его не удовлетворяют.

— Я как раз этим занимаюсь. Пока вы продолжайте работать здесь. Все необходимое на данный момент оборудование и ресурсы у вас есть. Данный случай с нами не связывают. Переедите, в новую лабораторию, когда станет менее опасно. На этом все. Следующая встреча, после моего возвращения.

Пятигорск, то же время.

Двое стояли на склоне горы Машук, и казалось, наслаждались красотой окружающей их природы. Вот только приглядевшись, было заметно, что оба погружены в собственные мысли, и вряд ли замечают что- либо вокруг. Старший, мужчина лет тридцати, с военной выправкой, болезненно хмурил брови, и периодически водил плечом, разминая. В его движениях угадывалось, что недавно он перенес ранение. И теперь снова привыкал владеть собственным телом. Второй, двадцати трех- двадцати пяти лет, казался безобиднее своего спутника, пока не посмотришь в его глаза. Жесткий, холодный взгляд серых глаз, казалось проникал в душу собеседника. Но и он сейчас был далеко в своих мыслях. Сходство между мужчинами было слишком сильным, чтобы сомневаться в их родстве. Рядом с ними, ощущение опасности только усиливалось.

Присев на небольшой выступ, братья некоторое время молчали. Прошло несколько минут, прежде чем старший заговорил:

— Когда едешь?

— Отец хочет, чтобы я уехал уже в следующем месяце. Вообще не понимаю, почему я должен, куда- то ехать?

— Он ведь все объяснил!

— Тим, только ты не говори, что с ним согласен. Почему он не отдаст управление компанией друга Амиру? Или тебе? Вы оба знаете о нем больше меня.

— Потому что это не просто компания. Это многомиллиардная международная корпорация.

— Тем более!

— Не стоит сейчас разыгрывать глупца. Ни я, ни Амир не подходим для управления такой махины. Да, я могу разобраться с проблемами, упорядочить работу, но предпринимательской жилки у меня нет. А Амир, имеет все шансы вообще развалить компанию. Слишком мягкосердечен, хотя деньги может заработать прямо из воздуха. А вот ты Миша, обладаешь теми качествами, что не хватает нам. Ты такой же как я, когда возникают проблемы. Жесткий и твердый когда необходимо. И при этом прекрасно разбираешься в том, как управлять этой огромной империей. Мы же здесь унаследуем компанию отца. Амир разберётся с финансами, а я буду прикрывать его спину. Тем более, что у меня своя любимая работа, и тонуть в бумажках я не имею ни малейшего желания. К тому же, дядя, собирается передать тебе десять процентов акций своей компании. И именно ты будешь его исполнительным директором. Он не будет вмешиваться в твои дела.

— Десять процентов?

— Да, поверь это не маленькая сумма. Остальные девяноста, он разделит между тремя дочерями. Впрочем, вряд ли, у тебя будут проблемы с их стороны. Особенно после того происшествия.

— Я так и не понял, что тогда произошло. Мне было всего тринадцать, а отец, да и ты отказались тогда со мной разговаривать.

— Да, ты тогда малой совсем был. Ты помнишь, что творилось с отцом после смерти Марины и нашей сестренки?

— Да, жуткое было время.

— Именно тогда, отец встретил дядю Алека. И именно он помог вытащить его и нас из того ада, где мы тогда находились. Ты еще мелкий был, и скорее всего не знаешь, что мы тогда были на грани разорения. Практически лишились дома и компании. Он по кусочкам собрал нашего отца, фигурально конечно. Но все же… Ссудил денег, которые позволили спасти дом и компанию, а также помог отцу найти тех, кто так поступил с нашей семьей. Мы многим ему обязаны Миша. Очень многим. Отец после того случая, заставил нас изучить все способы выживания, какие мог придумать. Каждый из нас троих, прекрасно владеет оружием, да и собственным телом тоже. Он собрал людей безоговорочно преданных нашей семье и организовал охранное агентство, единственной работой которого является защита и охрана нашей семьи и компании.

— Все это я и так знаю. Да и почему вы называете его Алек, когда его имя Акей?

— Во-первых, нам так привычнее, и не режет слух. А во-вторых, мы уже долгое время ищем заказчиков того случая десятилетней давности. А так, его никто с нами не связывает. С момента их первой встречи прошло почти пятнадцать лет. А через пять лет беда приключилась уже с ним. Ты наверное помнишь, что мы несколько раз гостили у него?

— Да.

— И девочек его помнишь?

— Их смутно. Правда, помню совсем малышку, которая всегда за меня цеплялась и требовала, чтобы я таскал её на руках.

— Да, это его младшая дочь, Алана. Ей тогда было два года. Самой старшей Айше было четырнадцать, средней Аси, кажется так её звали было только девять. Семья у него была крепкая и довольно счастливая, пока в один день все три девочки не пропали. Первое время дядя искал их сам, подключив полицию и секретные службы. С его связями и богатством это было не сложно. Но девочки будто в воду канули. От горя, сердце леди Вероники не выдержало, и она умерла на руках у мужа. Лишь тогда он обратился за помощью к отцу. Тот конечно и не подумал отказаться, и взяв меня и несколько десятков людей приехал к нему. Мы перевернули все, и знаешь, где нашли?

— Рядом с домом?

— Да, всего в двух кварталах. Эти гады спрятали их в одном из пустых домов, принадлежащих их семье. Именно моя группа наткнулась на них. Никогда не забуду этот день. Сам знаешь, с моей работой я чего только не насмотрелся, но то, что я тогда нашел в подвале этого дома, было настолько ужасным, что до сих пор стоит перед глазами. Ты когда-нибудь видел живых мертвецов? А я именно их увидел в тот день. У обеих девочек были абсолютно мертвые пустые глаза. У старшей было искалечено тело. Изуродовано жуткими шрамами. Только лицо осталось нетронутым. Все остальное было кровавое месиво. Потом я даже не стал интересоваться о её повреждениях у врачей, не поверишь, просто испугался. А у второй было сожжено лицо. Практически до неузнаваемости.

— А третья?

— Её мы нашли в том же доме, но отдельно от сестер. Скажи, что нужно сделать с двухлетней девочкой, чтобы она поседела? Я не знаю, и знать не хочу.

— Вы нашли тех, кто это сотворил?

— В том-то и дело, что нет. Разумеется. Мы взяли исполнителей похищения, вот только они не выдали ни заказчика, ни палача. Оказалось, они боятся их больше чем смерти. Тогда дядя забрал детей и спрятал их на собственном острове, как только стало ясно, что их жизни ничего не угрожает. И с тех пор не покидает остров.

— Да, уж.

— В первое время компанию пытались развалить, и растащить по кускам, почувствовав слабину. Именно поэтому отец оставил управлять меня. Почти год у меня ушло на то, чтобы снова стабилизировать производство. Это была практически война. А в ней я неплохо разбираюсь. Еще несколько лет я продержался только потому, что рядом находились несколько аналитиков отца. Потом ему пришлось прислать Амира. Тот пока держится только на моем завоеванном теми годами авторитете. Но ты сам знаешь нашего братца. Ему очень трудно говорить «нет» людям, и те этим пользуются. Вот поэтому ты и поедешь принимать дела. Теперь ты станешь полноправным партнером, в то время как мы были всего лишь управляющими. Не упусти этот шанс братик.

— Да уж. История жуткая. Он с тех пор так ни разу не появился на материке?

- Нет, мы общались в основном по скайпу. Знаешь, примерно через год, после того как он увез девочек, он на некоторое время совсем пропал. А когда появился вновь, я его почти не узнал. Ему сейчас всего около сорока пяти лет, но не удивляйся увидев его сильно постаревшим. Я не знаю, что тогда произошло, но уверен, что это связано с девочками.

— И что советуешь мне делать?

— Ничего особенного, просто приглядись, ты это прекрасно умеешь. Но слишком явно не лезь. Я тебя дам список людей, к которым сможешь обратиться в случае нужды. Постарайся запомнить их координаты. Чем меньше будет бумаг, тем меньше вероятность, что кто-то обнаружит твои слабые места. И будь осторожен, тот кто сделал это с семьей дяди, все еще не найден. Сколько наших с тобой поедут?

— Десять человек. Также со мной останутся, пара десятков из людей Амира.

— Хорошо. Но если что-то случится, сообщи сразу. Не пытайся все решить сам.

— Сообщу. А тебя где подстрелили?

— Да странное сейчас дело ведем. Никак не можем связать все ниточки. Поймали мелкую сошку, вот он меня и достал.

— С твоим званием, почему ты лезешь вперед? Жизнь надоела?

— Хватит, отец меня достал своими нравоучениями, и ты туда же. Я званий и регалий достиг только доля того чтобы мало что смыслящий об опасностях нашей работы бюрократ, не стоял над душой и не отправлял на гибель моих ребят. А не для того чтобы отсиживаться в кабинете.

— Ладно, это твоя жизнь, но прошу, будь осторожнее. У меня не так много братьев, чтобы ими разбрасываться. Что за дело, может я что-то слышал?

— Вряд ли. О таком на улицах не болтают, хотя… В последнее время выяснилось, что одна иностранная фармацевтическая кампания проводит опыты над людьми. Вот только поймать с поличным у нас не получается. Как впрочем и доказать проведение незаконных действий. И знаешь что самое паршивое? Они это делают не с согласия людей, и даже не с взрослыми людьми, а с детьми. Хотя несколько взрослых все же пострадали. При этом ни тел, ни каких либо записей кроме одной попавшей к нам случайно, мы не обнаружили. Хотя часто проводим рейды на их лаборатории, якобы для поисков наркотиков. Они открылись лет пять назад, и вроде неплохо себя зарекомендовали, даже выпустили несколько необходимых на данный момент лекарственных средств. И если бы не видеоматериал, случайно попавший в наши руки, мы не знали бы, что на самом деле происходит за этими стенами. Около года назад, на окраине одного из городов было обнаружено захоронение нескольких десятков человек, с ярко выраженными изменениями скелета. Вот только связать их с ними нам так и не удалось.

— Сколько погибших?

— Только в нашей стране по известным данным от них пострадало около сорока человек. Я не знаю, по каким критериям они их выбирают, но первое время пропадали беспризорные дети, те кого никто не ищет. Но что-то в них их не удовлетворило. Потом пропали два мальчика. Причем один гений в области музыки, а другой имел отличные показатели в спорте. По той же схеме пропадали и другие дети. Дети имели или очень хорошие физические показатели, или умственно превосходили своих сверстников. Сначала это были дети до десяти лет, а потом они переключились на подростков. Именно к этой категории относятся шестьдесят процентов пропавших. Где-то около года назад исчезновения прекратились. Но по всей стране, то там, то здесь стали вспыхивать какие-то непонятные вспышки заболеваний. Спустя некоторое время, часть заболевших выздоравливает, благодаря врачам этой фирмы, а несколько умирают. При этом все признаки болезни присутствуют, и мы не можем ничего им предъявить, потому что родители желая спасти своих детей, подписывают бумаги, дающие им право лечить их любыми, и особенно экспериментальными средствами. Если выздоровел, замечательно, ну а если нет, то не наша это вина, значит организм не справился с заболеванием. Все это могло быть и совпадением, если бы погибшие, не относились к той категории детей, что пропадали раньше.

— И что же это за видео, которое так вас взбудоражило? Не думаю, что без него вы так сразу поняли что происходит.

— Извини, показать не могу, сам знаешь. Но поверь это страшно. Мы проверили запись на подлинность, экспертиза все подтвердила. Это не монтаж, и не разыгранное кино. К большому сожалению, на записи только жертва, и ни одного лица, которое можно опознать.

— Что-то от меня нужно? Я ведь знаю, что без особой необходимости ты никогда бы не рассказал мне ничего связанного с твоей работой.

— Да, у меня просьба. Эти доктора смерти, направились сюда, на Кавказ. Хочу, чтобы ты узнал, не возникали ли здесь странные врачи обещающие вылечить смертельно больных детей?

— А разве у вас нет этой информации?

— Есть, но на данный момент зафиксированы не менее семидесяти подобных случаев. За всеми уследить мы не успеваем. Вот я и хочу, чтобы ты поинтересовался, как бы невзначай у знакомых о подобных странностях. Тебе могут сообщить то, что никогда не узнает человек в форме. Здесь ты свой.

— Я поспрашиваю. Но как ты знаешь времени у меня не так много.

— Только постарайся не подставляться. У меня тоже не так много братьев, чтобы их терять.

Глава 8

Алина, стоя у окна, сквозь решетку смотрела на весенний лес, и настроение, и так не блещущее радужными цветами, скатывалось все ниже. Все это цветущее великолепие, будто насмехалось над ними. Даря надежду, которой и в помине нет. Она с тревогой оглянулась на подругу. Та в последнее время была сама не своя. Её попытки успокоить Инну, встречали только стену отчаяния и обреченности. Правда это замечала только она одна, знающая девочку как себя, а эти так называемые врачи, ничего не замечали. Правда, поведение одного из них, её настораживало. Она замечала, как тот наблюдает за ней по-особому пристально. Инна казалась, его вообще не интересовала. С первого дня своего здесь пребывание, этот мужчина, уделял внимание только ей. И ей не нравилось то, что он делал. Во время тестов, который проводил этот странный человек, он преувеличивал возможности Инны, и занижал её. Хотя она и сама, старалась не привлекать особого внимания к изменениям происходящим здесь. Но этот Артем Игоревич, как его все называли, вел казалось свою игру. Причем втайне от коллег. А их, за это время, как только не тестировали. Все силы уходили только на то, чтобы сдержать рвущуюся изнутри звериную ярость, которая поселилась в ней с первых дней трансформации. Да и ощущение чужого, нечеловеческого присутствия усилилось. Будто кто-то родной, находился все время рядом, и в то же время невыносимо далеко. Она порой во сне, оказывалась в странном, заполненном экзотическими растениями помещении. Вот только выхода из этого помещения нет, кроме небольшого окошка, благодаря которому передают еду. Она внутри существа, слишком разумного для животного, но слишком дикого для человека. Да и по ощущениям, это скорее птица. Её то и дело охватывает безумное желание расправить крылья и взлететь высоко над горами, встретить своими крыльями ветер, напиться из холодного ручья и забыть эту клетку навсегда. Существо звало её, просила без слов, разрывая остатки и так искалеченной души, и Алина просыпалась, с ещё большей тяжестью на душе и сердце.

Она чувствовала, что изменилась не только внешне, но и внутренне. Она уже была не та беззаботная девчонка. Что-то темное, нет, не та чернота, о которых рассказывают и показывают в фильмах ужасов, нет. Это было что то другое. Она не пугала, а меняла, делая мир не таким ярким, как показывает беззаботное детство. Девочка поняла, что все что происходит, она не воспринимает с обреченностью приговоренного к смерти, а со странным почти болезненным ожиданием того что произойдет.

Алина не боялась что умрет. Её душа цеплялась за жизнь, и не собиралась сдаваться. И зная саму себя, она с пока еще детской уверенностью в собственных силах не сомневалась, что выживет. Вот только что ей делать после того, как она пройдет все круги этого ада? Как выжить, с ужасающей внешностью, измененным сознанием, ядовитой кровью, и полным одиночеством? Вернуться домой? А кто её отпустит? Сбежать? Куда? На эти вопросы у неё не было ответов. Будь у неё крылья, она улетела бы далеко. Там, где нет никого, кроме ветра и полной свободы. Нет! Это опять не её мысли. Опять чужое сознание вторгается в её голову.

Девочка отошла от окна, и хотела прилечь, как появление того, о ком она недавно думала, стало неприятным сюрпризом.

— Вы что-то хотели?

— Да, вы должны пройти еще один тест.

— И когда все это закончиться? Впрочем, можете не отвечать. Я одна должна пройти с вами?

— Нет, вы идете оба.

Инна спокойно встала и подошла к подруге. В её глазах опять мелькнула обреченность, и сердце Алины сжалось. Она теряла подругу, и ничего не могла с этим сделать. Та уже не слышала её слов, не воспринимала просьбы. Последние минуты она просто существовала. Хотя внешне это никак не выделялось. Мужчина, в очередной раз поразился тому, как девочки стали похожи после первой трансформации. Рост, фигура, даже голос. Во время второй трансформации, если у них все произойдет, как и в прошлый раз одновременно, он сможет осуществить свой план. И тогда, хоть частично, он сможет исправить то, что натворил в последнее время. Мертвых назад не вернуть. Но помочь живым и ни в чем не повинным людям ему пока по силам.

Пройдя в одну из лабораторий, он подошел к стоящему там томографу.

— Я хочу, чтобы вы сняли с себя все металлическое, что на вас есть.

Девочки не сказав ни слова, сняли, Алина кольцо, а Инна, единственную вещь, что была у неё от родной матери, маленькую подвеску из непонятного сплава, в виде лепестка. Но не успели они приступить к процедуре, как оба рухнули на пол, а их и так искалеченные тела скрючило. еще сильнее. Понимая, что трансформация началась, мужчина не мешкая нажал кнопку тревоги, а сам пока никто не пришел, надел на Алину, подвеску Инны, а на Инну кольцо Алины. Появившиеся санитары, в специальных костюмах подхватили скорчившиеся тела и отнесли обратно в палату. На сей раз процесс был гораздо болезненнее и сложнее. И все продолжалось несколько часов. А на следующий день, глаза открыла только одна. И первое, что она увидела, мужчина, склонившийся над ней и почти беззвучно прошептавший:

— Слушай внимательно. С этого дня тебя зовут Инна. Алина умерла. Или сделаешь так как я говорю, или следующими, кто окажется здесь будут твои братья. У твоей подруги никого не было, ей нечего терять, а тебе есть. Послушайся меня и забудь о том, что тебя когда-то звали Алина, что у тебя была большая и любящая семья. Что тебя кто-то ждет за этими стенами. Спасти вас, я не могу, но хотя бы предотвратить гибель твоих близких в моих силах. Если ты мне поможешь. Поняла?

Девочка не ответила, только глазами дала понять, что все услышала и приняла к сведенью. Мужчина поднялся, и вышел за дверь, где встретился лицом к лицу с Ли.

— Что ты ей сказал?

— Ничего особенного. Просто сообщил, что её подружка не выжила. Да и что еще я могу ей сказать. Я вообще-то наклонился послушать, дышит ли она вообще. А то, в этой кровавой каше, во что превратилось её тело, ничего понять невозможно.

— Да уж. Третья ступень ужасна. Интересно, она дойдет до четвертой? Знаешь, я все же готов был поставить на то, что выживет другая. Та была более живой что-ли. Более наглой, крепкой и вообще…

— Не всегда перечисленное тобой играет решающую роль. К большому сожалению, как я уже говорил, у неё была очень плохая свертываемость крови. Маленькая ранка, может ей и не навредила бы, но вот такая трансформация, особенно затрагивающая внутренние органы, была ей не по зубам.

— Может ты и прав. Но почему ты надел им снова их украшения? Я просмотрел, с камер наблюдения все что произошло.

— Не хотел их спутать. Ведь сам видел, что с этой кровавой маской на лице, они мало чем различались. А так хоть какое-то отличие. На третьей ступени мы вряд ли, смогли бы понять, кто есть кто.

— Наверное, ты прав.

— Что сделают с телом второго объекта?

— Как обычно, кремируют и отдадут родным. Не будем слишком жестокими. Пусть похоронят, как следует.

— А что скажем опекунам первой?

— Песка и золы что ли мало? Она тоже погибла, прах в руки и все. Не думаю, что эти будут что-то искать или разбираться. Возможно, вздохнут с облегчением и все. Считаешь, выживет?

— Да! Эта выживет.

— Если ты так говоришь, наверное, прав. Вот только понять не могу, как ты это все определил? Ведь с первой минуты выделил именно её.

— Считай, что это интуиция. Поверь, эта девочка, или что она сейчас такое, нас еще удивит.

Мужчина направился к себе, А Ли, с непонятным выражением посмотрел ему в след. После чего направился снова к камерам, и включив звук на максимум прислушался к тому что происходило в палате. Вот, Артем Игоревич, вот же ж, все общаются запросто по именам, а этому подавай постоянное обращение по имени-отчеству. Впрочем, это не важно. Вот тот наклонился к девочке, будто действительно, проверяет дыхание. Его губы почти не двигаются. Камера не настолько мощная, чтобы воспроизводить каждый звук. Даже если, он что-то говорит. Но потом, видно подопытная что-то спросила, и тот заговорил, на сей раз вполне ясно:

— Алина мертва — потом, опять, тишина, будто тот снова прислушивается к чему то, губы мужчины опять почти не двигаются. Хотя Ли, несколько раз замечал, небольшое движение. Будто он хотел, что-то сказать, но передумал. Потом мужчина внимательно вглядывается в ставшее неузнаваемо жутким лицо, при этом камеры, замечают только страшные абсолютно черные без зрачков глаза, которые уставились на врача. Спустя минуту, тот поднялся и вышел за дверь. Больше ничего не произнеся.

— Похоже, у меня начинается паранойя. Впрочем, слишком уж странно ведёт себя наш коллега. Раньше за ним, такой скрупулёзности и разумности действия я не замечал. — Ли тяжело оглядел помещение и посмотрел, на стоящего неподалеку подчиненного.

— Мне необходимо, чтобы ты проверил, по находящимся, в лаборатории пробам, что трансформацию пережил именно объект номер один, а не та вторая девочка. Это очень важно! Доложить сразу, как только будут готовы результаты.

— Сделаю.

Поняв, что больше ничего пока не узнает, мужчина подошел к стеклянной стене, и посмотрел на то, во что превратилась симпатичная двенадцатилетняя девочка, лежащая сейчас в палате. Впрочем, девочкой, да и вообще человеком сейчас та не выглядела. Она резко стала выше, судя по тому, что с трудом помещается на кровати. Мышцы вздулись, кожи практически не осталось. Кровавая маска из переплетенного с мышцами мяса вместо лица, черные омуты без зрачков вместо глаз, изогнутые когти на руках, на ноги он вообще старался не смотреть, странно изогнутый позвоночник, это только внешние изменения. Впрочем, оказалось, что трансформация еще не закончилась, и девочку опять выгнуло под неестественным углом, раздался звук напоминающий ломающиеся кости. И снова тревога, снова палату заполнило людьми. Переход на третью ступень пока никто пройти не мог, по крайней мере из людей. Всем было интересно, что на сей раз произойдёт. А тело несчастной все корёжило, но она с упрямством цеплялась за жизнь, и сдаваться не собиралась. Ведь все это время девочка была в сознании. В этот момент, у неё появилась цель, ради чего ей стоит жить. Ради чего, стоит цепляться за эту тонкую, но такую порой желанную и ненавистную нить.

Ради того, чтобы больше никто не переживал подобное. Ради того, чтобы разнести все это, разогнать всех этих самодовольных людей, возомнивших себя богами, властными над жизнью и смертью. Причем так, что от слова эксперимент они дрожали бы от ужаса. Хищник, жаждущий крови и мести поднял голову, чтобы вынырнуть из глубин её души, разрушая барьеры которые его сдерживали. Звук порванных веревок, которыми её закрепляли на кровати, чтобы она при трансформации не навредила себе. раздался в воцарившейся тишине, и люди отпрянули, когда снова хрупкая, но не менее ужасна фигурка, поднялась и присела на постели, смотря на них странными завораживающими радужными глазами. Бугристые мышцы и вздувшиеся вены исчезли, не оставив и следа. Очертание фигуры снова стало походить на человеческое, хрупкое, детское. Вот только никто из присутствующих не сомневался, что хрупкость только кажущаяся. И смятая металлическая перекладина кровати тому яркий пример. Жуткое впечатление, производило все то же полное отсутствие кожи. И не один из присутствующих так и не догадался, что то, что они приняли за продолжения трансформации перехода на третью ступень, было завершающей частью её жуткого пути. Сейчас, девочка представляла собой сплошную рану. Рану, которая должна затянуться, отрастить новую кожу, найти свой якорь в жизни. С огромным трудом заглушив жажду убивать, девочка рухнула на кровать и отключилась. Слишком много для одной неокрепшей души, и усталого тела.

Люди расходились, заглушая в себе непонятный страх перед существом, только что появившемся на свет, прямо у них на глазах. Существом, ибо это уже не было человеком.

Глава 9


Девочка очнулась перед рассветом. В здании было тихо, работники лаборатории, как и сами учёные, ещё не проснулись. А охрана, выбившись из сил, прикорнула. Она прислушалась к себе с удивлением, и с какой-то странной заторможенностью ощущая изменения в себе. В теле больше не было той тяжести и скованности, которые она ощущала в последние месяцы. Боль тоже перестала быть острой. Впрочем, в теле, представляющей из себя сплошную рану, полностью исчезнуть она не могла. Но сейчас боль больше раздражала, чем причиняла реальные страдания.

Оглядев палату, где кроме её кровати уже больше ничего не было, она с горечью сжала небольшую подвеску, принадлежавшую подруге. Но заплакать так и не смогла, хотя все внутри разрывалось от горя. В бессильной ярости она сжала в руках, металлические прутья кровати и с удивлением увидела, как легко они деформировались. Прикрыв покорёженные прутья подушкой, она посмотрела на собственные руки, замечая, что исчезли узлы на фалангах пальцев. А длинные когти, превратились в небольшие, острые коготки. Правда, ненадолго. Как только она сильно напрягла руку, когти удлинились, почти на пятнадцать сантиметров. И исчезли, как только она расслабилась. Решив кое-что проверить, девочка подошла к стеклянной стене, и дотронувшись пальцами до гладкой поверхности, резко напрягла руку. Вырвавшиеся когти, пробили стеклянную толщу, как масло. Стекло пошло трещинами, после чего разбилось на мелкие осколки, хотя девочка больше не предпринимала никаких действий. Ну может быть легонько толкнула. Сильный грохот раздался по пустому зданию, и пронзительный звук тревоги ударил в чересчур чувствительные уши. Спустя мгновение, коридор заполнился людьми. Одетые наспех, они не понимая, смотрели на разбросанные вокруг осколки стекла, и совершенно спокойно стоящую посреди палаты девочку.

— Что…

— Да как…

Спустя всего несколько минут, на Алину, было нацелено несколько находящихся в руках охранников пистолета. Девочка усмехнулась, что на этом лице выглядело поистине жутко, и сделала шаг вперёд, Напуганный охранник от неожиданности выстрелил. Не попасть с такого расстояния, было невозможно. Но она даже не пошатнулась. Все с ужасом следили за тем, как пуля, так и не добравшись до тела объекта, в нескольких сантиметрах от неё сплющилась, и упала, не причинив той вреда.

— Сделай несколько шагов назад, или откроем огонь!

— А что вы только что сделали? Или думаете, что теперь я испугаюсь?

— Что тебе нужно?

— Неправильный вопрос. Это ведь не я держу себя здесь взаперти, а вы. Так что вам нужно от меня? И не надо мне рассказывать сказки о странной болезни и экспериментальном лекарстве. Я не знаю в кого вы меня превратили, и что вам от меня надо. Но спокойно сидеть и ждать своей дальнейшей участи не хочу.

— И что же ты хочешь?

— Сейчас? Сейчас у меня только одно желание, побывать на похоронах подруги.

— И как ты себе это представляешь? Придёшь и покажешься её родным в таком виде?

— Нет. Вы предоставите мне автомобиль, с затемнёнными окнами. И я просто с ней попрощаюсь. Пугать народ в мои планы не входит.

— И ты уверена, что мы тебе этот автомобиль предоставим?

— Вы же хотите продолжить исследования? Вот взамен, я и предоставлю вам возможность продолжить их без сопротивления с моей стороны. Вы правы. В таком виде показываться людям нельзя. Мне некуда больше идти. Ведь вы и меня похоронили, если я правильно понимаю ситуацию? А так, я пройду все ваши тесты, а вы без страха продолжите работу. Я же, смогу попрощаться с дорогим мне человеком.

— А где гарантия того, что ты не сбежишь в дороге?

— Только моё слово. Да и куда мне бежать? К кому?

Учёные переглянулись. Никому из них не улыбалось быть с ней наедине. Но и отказаться от предложения они не могли. Физически справиться с объектом они не могли. Спустя час, было принято решение, что с ней поедет один охранник и один учёный. Причём, так как никто не хотел быть добровольцем, поступили проще, бросив жребий. И впервые за последние несколько месяцев, девочка вышла из здания. Она не сопротивлялась, когда на неё надевали наручники, и сажали в чёрный с тонированными стёклами бронированный джип. Запирая двери, и опуская бронированное стекло между пассажирским сидением и местом впереди автомобиля, где сидели водитель и учёный. Девочка только усмехнулась их мерам безопасности. Зная, что на самом деле ей не доставит особого труда сбежать. Вот только подставлять близких и знакомых не стоит. Неизвестно ещё, что ожидать тогда от этих фанатиков науки. Да и бежать пока рано. Необходимо узнать как можно больше о себе и своих возможностях. Есть ли ещё такие как она? А потом необходимо уничтожить все их записи, разнести лабораторию, а этих франкенштейнов доморощенных сдать властям. Она очень сомневается, что они действуют в рамках закона Российской Федерации. Слишком много среди них иностранцев. Но это все потом. А сегодня, она в последний раз посмотрит на своих родных и попрощается с Инной. Сегодня её саму похоронят, оставляя в этом мире одну. Сегодня, ей предстоит закрыть дверь в прошлое, и родится заново, с другим именем и другим прошлым. Без семьи и близких, без друзей и дома!

Машина тронулась, а девочка, молча тихо сидела, стараясь не нервировать своих надсмотрщиков. Её сейчас не интересовала ни природа, ни дорога, которую она запомнила ещё с прошлого раза. Автомобиль, проехал по ухабистой лесной дороге, и вырулил на шоссе. Чтобы спустя час, въехать в её родное селение. Они не стали приближаться к её дому, около которого стояла огромная толпа. Громкий плач женщин был слышен, на всю улицу. Сквозь непрекращающийся мелкий промозглый дождь, девочка видела, как из их двора вышли мужчины, и направились в сторону кладбища. Мужчины не держали носилки с телом. Сейчас, небольшую коробочку с прахом подруги, держал отец, и с трудом переставляя ноги, нёс как самую тяжёлую ношу, какую он держал в своей жизни.

Девочка видела, безумное горе в его глазах. Даже такое расстояние не было для Алины препятствием. Из дома вышли женщины. Надрывный плачь матери разрывал сердце. На женщине не было лица. В её руках что-то блеснуло, и девочка, присмотревшись, увидела, как мать сжимает в руке её кольцо. Его, видно, передали вместе с прахом Инны. Она навсегда запомнила эти минуты и горе своих близких. Алина могла простить боль, которое сама испытала. Могла простить все, что сделали с ней. Но простить горе и слезы матери, боль отца, смерть лучшей подруги? Нет. На это даже она неспособна. И эти возомнившие себя богами люди заплатят. За каждую слезинку убитых горем родителей, за всю боль несчастных детей. За каждую седую прядь в волосах матери. Заплатят, даже если это будет последнее, что она сделает в своей жизни.

Девочка прошептала, перейдя на родной язык, стараясь даже на нем, не указать к кому она обращается.

— Простите меня за боль и слезы. Если бы я не знала последствий, я никогда так с вами не поступила. Я только об одном прошу Создателя, пусть он вас защитит, и убережёт. Прости сестрёнка, и спасибо тебе за родных. Я не забуду тебя. Ты боялась, что на свете нет никого, кто будет тебя оплакивать. Вот видишь, как все обернулось? Посмотри сколько людей пришло тебя проводить. Кто знает, может, в другой жизни мы снова встретимся, и на сей раз действительно будем сёстрами. — плакать она не могла, хотя очень хотелось. Хотелось броситься к матери, прижаться к ней как раньше, спрятаться от всего мира. Но нельзя, нельзя…

Мужчины ушли хоронить, а женщины остались ждать во дворе. Алина оглядела родной дом, запоминая каждую мелочь, и увидев, из-за угла дома выглядывающие зарёванные мордашки братьев не сдержалась. Сжав кулаки, она наблюдала за ними, не замечая, как острые когти пронзают плоть, и ядовитая кровь падает на днище автомобиля. Когда видеть боль близких, стало совсем невмоготу, она сказала:

— Хватит, поехали! — машина тронулась. И только во дворе здания лаборатории заметили, как там, где упали капли её крови, остались дыры, прожжённые в металле бронированного автомобиля, способного выдержать небольшой взрыв. В этот день девочку не тронули. Теперь, вместо стеклянной стены, была решётка. Видимо, отсутствие барьера, отделявшее людей от существа ими созданного, их нервировало. Впрочем, Алине было все равно. Она спокойно прошла к своей кровати, и прикрыв глаза, погрузилась в дремоту. При этом она не упускала ничего, что происходило в это время в здании.

То же время

В главном здании фармацевтической компании, в кабинете исполнительного директора раздался звонок. Мужчина поднял трубку и некоторое время слушал отчёт о том, что происходило в лаборатории.

— Ты уверен, что выжил именно объект номер один?

— Я сам сначала засомневался, но после проверил образцы, хранящиеся в лаборатории. Они пусть и не со стопроцентной вероятностью, но все же показали, что действительно это она.

— Почему вероятность так мала?

— Структура крови объекта изменилась. ДНК мутировала. Определение со стопроцентной вероятностью невозможно.

— Ну, тогда проверьте знания и навыки. Вряд ли объект номер два знал все об объекте номер один и наоборот.

— А стоит ли вообще, заострять на этом внимание?

— Ты не представляешь насколько это важно. Если окажется что в живых остался объект номер два, то у нас появляются прекрасные объекты для последующего исследования. Если же, как утверждает русский, объект номер два погиб из-за генетически передающейся плохой свертываемости крови, они для нас бесполезны. Детей из ее семьи проверили:

— Мы взяли их медицинские данные. К самим мальчикам мы не смогли подступиться.

— Данные подтвердились?

— ДНК объекта сравнить невозможно. Но погибший объект действительно истёк кровью.

— Тогда будем проверять по-другому. Ну что ж, тогда остаётся надеяться, что детей все же перепутали. Есть что-то, что умел объект номер один, но не умел второй?

— По данным из школы, девочки были очень дружны. Объект номер один, показывал очень высокие результаты по естественно-математическим дисциплинам, а также имела очень хорошие музыкальные способности. Если не ошибаюсь, она играла на нескольких музыкальных инструментах. Правда, была самоучкой.

— Что о втором объекте?

— У той были гуманитарные способности, хотя по всем предметам она успевала. Имела отличную физическую подготовку. А вот музыкального слуха была лишена. Да и простейшие рисунки, в её исполнении превращались в карикатуры.

— Так, чего ждёшь, проверь её! Что может быть проще. Заставь нарисовать что-нибудь, пусть что-то сыграет, и споёт. Ничего сложного не вижу. Дай сложную задачку по химии. Ну что, мне тебя учить что ли?

— Я все сделаю. Вы приедете?

— Нет. Но и вам долго оставаться там не стоит. Через неделю готовьтесь к переезду. Я пока все подготовлю. Объект необходимо изолировать и спрятать. Найдут, нам головы не сносить. Здесь то, что мы иностранцы нас не спасёт. Да и ответ на вопрос, кто из них выжил, я должен знать завтра же. Кстати, девочка не захотела увидеть собственные похороны?

— Нет. Они её не заинтересовали. Да и если честно, я её понимаю. Там и смотреть было не на что. Всего несколько человек, и не одной слезинки по погибшему ребёнку. Видно, она слишком хорошо знала своих опекунов.

Лаборатория, следующий день.

Когда утром, её повели в небольшую комнату, где единственной мебелью было пианино, девочка на мгновение застыла. Она подозревала что-то подобное, когда её заставили решать химические задачки университетского уровня. Но играть и петь? Это плохо. Очень… Это Инна имела голос, который завораживал. Это она умела играть, причём безо всяких учителей научилась подбирать музыку, и даже пыталась научить её. Вот только Алине, на ухо наступил даже не медведь, слон. Причём потоптался изрядно.

— И что это значит?

— Мы хотим проверить твои навыки игры на инструменте и голос.

— Нет!

— Почему?

— У меня совсем недавно подруга умерла. А вы хотите, чтобы я играла и пела?

— Ты сама согласилась пройти все тесты, если мы позволим тебе с ней попрощаться. Мы своё слово сдержали. Теперь твоя очередь девочка. Посмотрим, чего стоит твоё слово.

Стоявший рядом с Ли, русский учёный, нахмурился. На сей раз помочь ей, он ничем не мог. Все зависело от девочки. А Алина, судорожно думала, что ей делать. Показать неповиновение сейчас чревато, но и последовать их приказу… Вдруг перед мысленным взором девочки предстала картина, когда Инна показывала ей как она играет. В голове зазвучала музыка, когда-то услышанная ими, и заинтересовавшая тем, что слова песни на эту музыку написал их любимый поэт Алим Кешоков.

Сама ещё не понимая, что делает, девочка прошла к инструменту, и также погруженная в воспоминания коснулась руками клавиш. А дальше тело действовало само. Оно следовало её памяти, воспроизводя движения Инны. А когда вместо вороньего карканья, к которому привыкла, когда раньше пыталась что-то спеть, из горла вырвался переливающий красками голос, заполняя все вокруг, на мгновение застыла, а потом более уверено продолжила. Заставляя застыть тех, кто слушал. Слова песни, которые когда-то ей понравились, сейчас, как никогда ранее, подходили к её ситуации. Пусть и не напрямую рассказывая, что именно с ней сейчас происходит, что она испытывает.

Летят на сердце вьюги и дожди, И крик разлуки на ночном перроне, Несу я сердце, словно не в груди, Несу его как будто на ладони. Оно в родстве с мятежностью морей И со звездой над потемневшей далью, Чужая радость в нём слилась с моей, Моя печаль слилась с чужой печалью. Какие бы обвалы впереди Не грохотали, отступать не будем, Несу я сердце словно не в груди, А на ладони, обращённой к людям.

Девочка замолчала, музыка смолкла, а стоявшие вокруг люди так и стояли, не имея возможности пошевелиться. Вот только ждать, пока они ещё что-то придумают, девочка не стала, а тихо вышла, направившись обратно в свою клетку. Её даже никто не кинулся проводить.

Спустя час, в тишине одного из кабинетов:

— Ошибки нет, выжил объект номер один.

— Ясно. Жаль! Готовьтесь, через три дня вы покидаете лабораторию. Машины уже в пути. Я хочу, чтобы любое вещественное доказательство вашего там пребывания было уничтожено. Объект охраняйте особенно тщательно. Вы узнали её слабое место?

— Да. Физический вред нанести мы не можем. Никакими средствами. Даже огонь её не берёт. Правда, сама себе навредить она вполне способна. — он описал ситуацию произошедшую, во время похорон. И обнаруженные в машине капли крови.

— Ты вроде сказал, что есть нечто, что может ей навредить?

— Есть. Как не странна это вода.

— Вода?

— Да вода. Вот только не пресная. А солёная морская вода. Она действует на неё как кислота, растворяя плоть.

— Уверены? Неужели она вас к себе так близко подпустила?

— Не совсем. Все получилось случайно. Одна из лаборантов нечаянно пролила солёную воду, и несколько капель попали на руку объекта. Её боль была слишком заметна, чтобы она могла её скрыть. Это нас заинтересовало. У нас сохранилось немного частиц её кожи и биологический материал, когда она ранила себя в машине. Частички кожного покрова, или что это у неё сейчас, в солёной воде просто растворились.

— Это хорошо, что она чувствует боль. Мы сможем её этим контролировать в случае необходимости. А то, никаких рычагов давления у нас не было. Вот они недостатки отсутствия привязанности у подопытного. Приходится извращаться, чтобы такого подчинить. Постарайтесь, чтобы она не сбежала!

— Не сбежит. Ей просто некуда. Особенно с такой внешностью.

— Не будь так уверен. И постарайся втереться к ней в доверие. А ещё лучше найди ей привязанность, которую она не свяжет с нами. Скоро она перейдет последнюю трансформацию, и мы увидим результаты наших многолетних трудов. — связь прервалась, а в своей клетке, новорожденное существо открыло свои радужные глаза, а лицо исказило гримаса ярости.

— Нашли управу, значит? Обломитесь! Я бы посмотрел на вас, если вам на открытую рану посыпать соль, пусть даже растворенную в воде. А кожи у меня нет, и все что вы нашли это засохшая кровь, которая и растворилась в воде. Рычаг давления, значит, привязанность новая? Ну-ну, в эти игры можно играть и вдвоём. И проигрывать вам я не собираюсь!


Глава 10

Михаил, шел по узким улочкам небольшого поселка, в сторону довольно большой школы, расположенной на окраине. Помня просьбу брата,он несколько недель собирал информацию, о странных болезнях, вспыхнувших в округе, и к своему удивлению, буквально в часе езды от Пятигорска, нашел то, что искал. И хотя были различия в описании брата и происходивших здесь событий, он тем не менее решил разузнать все подробнее. Вот только, обратиться к кому-либо оказалось затруднительно. Ибо сегодня хоронили двух девочек, погибших от этой странной болезни. Мужчина видел, что в данный момент он не может обратиться к их родителям. Они были в буквальном смысле убиты горем. И потому, он просто решил осмотреться. Пройдя во двор школы, он остановился, сам не понимая, зачем он сюда пришёл.

Школа была пуста. Видно в связи с событиями детей отпустили. Лишь один мальчик лет двенадцати, ссутулившись, сидел на небольшом выступе около крыльца школы. Он сидел, тихо плача, и рукавом осторожно оттирая слезы без остановки текущие из глаз.

— С тобой что-то произошло? Где болит? — мужчина подошел неслышно, и при звуке его голоса мальчик вздрогнул и резко поднял глаза.

— Кто вы? Я вас не знаю.

— Я тоже с тобой незнаком, и подошёл потому, что ты плакал.

— А какое вам дело?

— Просто подумал, что возможно тебе плохо.

— Со мной все нормально.

— Тогда, наверное, это связано с похоронами, куда ушли почти все люди поселка? — услышав о похоронах, мальчик вздрогнул.

— Даже если и так?

— Мне просто интересно, почему тогда ты сам не пошел туда?

— Как? Как я могу идти и прощаться со своими одноклассницами? Ведь я выжил. Выжил, а они нет!

— Ты хочешь сказать, что тоже тогда заболел?

— А вы кто вообще такой? — Михаил на мгновение застыл, не зная как ответить, и хотя не хотел лгать, пришлось. Иначе мальчик мог просто замкнуться, и оставить его вопросы без ответа.

— Я из отдела опеки и попечительства. Меня прислали узнать, что здесь произошло.

— А, вы наверное из-за Инны. Она ведь была под опекой.

— Ты прав, расскажешь?

— А что рассказывать, это все знают.

— Да, но остальных сейчас расспрашивать я не могу. Не приставать же к людям с вопросами во время похорон? Расскажешь?

— Хорошо. Все равно ничего секретного я не расскажу. Меня зовут Самир. Я учится с девочками, которых сегодня хоронят в одном классе. Инна была тихая, и спокойная. Всегда пряталась, за спиной Алинки. Она очень красиво пела, и всегда улыбалась, хотя в глазах я часто видел боль. Вы ведь знаете, что она сирота. Инна училась отлично, да так, что учителя всегда нахваливали её. Особенно учитель химии. Он считал её гением, не зная, что ей всегда Алинка помогала.

— Алина?

— Да, это вторая. Вот Алинка, была полной противоположностью Инны. Я даже понять не мог, как они могут дружить много лет и ни разу не поссорится? Но так и было. Алинка была сильной. Даже мальчишки из старших классов её побаивались. Помню однажды, мальчишки целой гурьбой попытались искупать её в снегу. — Михаил улыбнулся, вспомнив как сам в детстве проделывал, тоже самое.

— И как, искупали? — лицо мальчишки на мгновение озарила улыбка.

— О да. Вот только за все это время, она успела окунуть каждого в снег не по одному разу. С тех пор, мы больше не решались повторить тот подвиг. К тому же она была очень умной. Во время контрольных, решала задачки почти за весь класс. Но в своей работе, почему-то всегда допускала ошибку. Всего одну, и как мне сейчас кажется нарочно.

— Не знаешь, зачем?

— Она, по-моему, не хотела выделяться. Правда, все-же не обратить на неё внимание было сложно. И знаете, половина мальчишек были в неё влюблены. Хотя никто так и не осмелился к ней подойти.

— Я понял, что обе девочки были замечательные. И что же произошло?

— Несколько месяцев назад, здесь появились какие то врачи. Они обследовали всех учеников пятых, шестых и седьмых классов. В тот же день, забрали двух мальчишек, сказав, что они заражены какой-то странной болезнью. Потом стали заболевать и остальные, среди которых был и я. Нас привезли в какую-то странную больницу. И поместили в двух палатах, разделенных стеклянной стеной.

— Постой, а сколько вас было?

— С нашей школы десять. Алинка была последней, кого привезли.

— Так кроме Инны и Алины, все остальные были мальчиками? Поэтому вас разместили в две палаты?

— Да. Но на счет размещения я не уверен. Все наши, кроме сначала Инны, Алинку тогда еще не привели, поместили в одну палату. Всех восьмерых. В другой палате, лежали три мальчика. Они потом куда-то исчезли. Именно к ним в палату отправили Инну, а потом туда попала и Алинка.

— Интересно.

— Когда я увидел там Алину, сквозь стену, я подумал что кто-кто, а она обязательно выживет. Она была из тех, кто никогда не сдается. А потом, мы стали выздоравливать, и нас постепенно отправили обратно домой. Я был последним, кто там оставался. И знаете, потом я узнал, что все кто был в той палате, умерли, а все кто находился в нашей, вернулись домой.

— Ты помнишь, как выглядели девочки, когда ты видел их в последний раз?

— Да. Они были без сознания. Укрытые одеялом, почти полностью, и подключены к каким-то аппаратам. И знаете, я тогда так и не понял, кто из них где лежит.

— Как это?

- Инна всегда была маленькая и хрупкая, а Алинка наоборот, жилистая и крупная. А тогда, они казались очень похожими. Я не знаю как объяснить.

— Хорошо, с этим все в порядке, но почему ты здесь сидишь? Почему не со всеми?

— Вы не понимаете! Как я посмотрю в глаза матери Алинки, или её братикам? Я выжил, а она нет! Алина там, в больнице утешала и успокаивала меня, зная, что я беспокоюсь об отце. Я мог только ныть от боли, и страха. А она сама переживала намного больше без единой жалобы. — слезы опять полились безудержно, а сам мальчик сжался.

— Тихо, тихо. Тебя никто ни в чем не обвинит. Можешь мне поверить. Ты-то ни в чем не виноват, ни перед девочками, ни перед их родными.

— Но…

— Послушай Самир. Ты выжил! Значит, так должно было случиться. Ты отвечаешь только за свою жизнь. Не за чужую. Иди, попрощайся с подругами. Попроси прощения, если считаешь себя в чем-то виноватым. Опекай их близких, если хочешь, но помни что в смерти девочек, ты не виноват.

— Знаете, когда в нашей палате нас осталось двое, я почти сломался. А Алина сказала, чтобы я не беспокоился. Я выживу и вернусь домой к отцу. Она тогда так на меня смотрела. Будто знала, что сама уже не сможет вернутся. — мальчик поднялся, и попрощавшись на неверных ногах направился в сторону дома погибшей одноклассницы. А Михаил, взяв в руки телефон, произнес всего два слова:

— Я нашел.

Спустя сутки, в поселке появились люди в штатском, которые начали осторожный опрос населения. А три дня спустя, вооруженные люди ворвались в небольшое двухэтажное здание, спрятанное в лесу. Вот только к их приходу, дом был пуст. Перерыв все, они не обнаружили никаких улик, или вещественных доказательств, происходивших здесь событий. Только в одной из комнат, они нашли небольшой клочок бумаги, который и передали начальству. Записка была зашифрована. А в шифрах, довольно хорошо разбирался его брат.

Звонок раздался, когда Михаил загружал вещи в автомобиль.

— Что Тим?

— У меня просьба.

— Вы нашли их?

— Нет, они успели скрыться.

— Утечка?

— Нет, скорее всего, уходили, закончив работу. Сбегали не в спешке. А тщательно уничтожив следы.

— Тогда что?

— Мы нашли послание. Расшифруй, у тебя быстрее получиться, чем у моих подчиненных. А подключать специалистов со стороны я не хочу. Своим мальчика я доверяю, а вот остальным не очень. Сам знаешь, что делают деньги.

— Ты сейчас где?

- На пути домой. Буду через четверть часа.

Спустя около двадцати минут, Михаил держал в руках, записку, состоящую всего из нескольких слов.

— Ты понял, что здесь?

— Да, шифр простейший, хотя и с подвохом.

— Миша…

— Здесь всего несколько слов: «Одна из объектов выжила»

— Одна? Значит девочка. Но их было всего двое. И обеих похоронили!

— А вот здесь я не уверен. Родным вернули только прах. Не тело.

— Думаешь, в одном случае это…

— Да.

— Но выжить после такого?

— Да что ты такого увидел в тех записях, что тебя так пробрало?

— Поверь, то что я видел, надеюсь больше никогда не повториться. Но выжить после этого и остаться в своем уме? Вряд ли. Боюсь, что если девочка и выжила. В руках этих извергов находиться обезумевший, искалеченный ребенок.

— Но есть и хорошая новость. Видно в стане твоего врага, затесался несогласный с их методами работы. Кто знает, может он поможет, наконец, поймать их?

— Если бы. Ты куда-то собрался?

— Ну раз меня отправляют в ссылку, решил напоследок полюбоваться родными горами. Я в наш домик. На пару недель перед отъездом.

— Хорошо. Спасибо, что помог. И будь осторожен в дороге. Сам знаешь, как коварны иногда горы.

— Знаю. Но по моему люди опаснее. А горы я люблю.

Тимур, смотрел вслед объезжающей машине и хмурился. Очередной след был потерян. Эх, узнать бы все хоть на пару недель раньше. А теперь снова ищи иголку в стоге сена.

Михаил, неспешно выехав из города, увеличил скорость, выехав на трассу. Дорога была долгой и довольно трудной, но за долгие годы вполне привычной. В этом домике, запрятанном в одном из ущелий, он отдыхал душой, и от людей и от обязанностей. Кто знает, когда еще ему удастся приехать сюда? Асфальтированная дорога, закончилась спустя пару часов поездки. Дальше ему пришлось взбираться по склону, по старой местами заросшей дороге. Мелкий моросящий дождь, да и налетевший туман затрудняли видимость, и если бы не опыт водителя могла произойти большая неприятность. Мужчина, привыкший к вывертам погоды в горах, поехал медленнее, то поднимаясь по склону, то оказываясь у подножья очередной возвышенности. По обеим сторонам дороги, на склонах разросся лес, и небольшая дорога практически терялась среди листвы. И именно в тот момент, когда туман сгустился настолько, что видимость стала практически нулевая, раздался звук удара, который не смотря на невысокую скорость была сильной. Машину встряхнуло. Резко нажав на тормоз, Михаил выскочил из машины и бросился вперед. Увиденное заставило его застыть на мгновение, не в силах пошевелиться. Перед машиной, лежал ребенок. По другому и быть не могло. Несмотря на туман, и скрывающий тело балахон. Очертание фигурки, лежащей на земле принадлежали ребенку. Вот только откуда в местности, где за несколько часов нет ни одного жилья, оказался ребенок? Впрочем разбираться времени не было. Сбросив с себя оцепенение, он склонился, решив удостовериться, что ребенок жив. И уже протянул руку, чтобы отбросить капюшон странного балахона, как раздавшийся голос его остановил.

— Нет! Нельзя! Не трогай!

Михаил оглянулся пытаясь понять, откуда раздались эти слова. Но вокруг никого не было. Опять наклонившись, он опять потянулся к ребенку, но его руку бесцеремонно оттолкнули.

— Сказала же, не трогай! Умереть захотел?

— Ты жива?

— Как видишь. Меня теперь не так легко убить. Жаль, машину сжечь придется.

— Ты о чем?

— Увидишь, когда туман рассеется.

— Пойдем в машину, отвезу тебя к врачу.

— Не стоит. Само заживет и скоро.

— И все же, я должен тебя здесь бросить?

— Да. Брось, и езжай своей дорогой.

— Тебе надо к врачу. Или на худой конец туда, где сухо.

— Не отстанешь ведь?

— Не отстану. И где твои родители? Может тебя к ним отвезти?

— Ага, меня там в первую очередь искать будут. А подставлять родных у меня нет ни малейшего желания. Впрочем, их у меня уже нет. — под изумленными глазами мужчины девочка встала, и так же тщательно скрывая свое лицо повернулась к опешившему мужчине. Он только сейчас, заметил повреждения на машине. Переведя ошарашенный взгляд, на хрупкую фигурку стоящую рядом, он снова к ней обратился:

— Хорошо. Так куда тебя доставить?

— А, поехали, куда угодно. Лишь бы подальше. Слушай, знакомых в органах у тебя нет?

— А, что? Хочешь доложить о наезде?

— Наезде? Нет, это мелочи, и здесь я скорее виновата. Мне по другому вопросу.

— И по какому же, если не секрет?

— Поверь, вряд ли, тебе это захочется узнать.

— Есть, но я свяжусь с ним, только если скажешь, от кого или чего бежишь.

— Знаешь, тебя не учили, что не все знания приносят пользу? А некоторые даже убивают?

— Учили. Вот только я сомневаюсь, что это твой случай.

— Зря.

— Итак? Кто ты такая, и как выжила после такого? — мужчина взглядом указал на изувеченную машину.

— Выжила как видишь, даже почти не больно. Но все же держи руки подальше. Еще не хватало, чтобы на тебя моя кровь попала.

— Кровь? Все, поехали к врачу. То что ты сейчас стоишь и болтаешь конечно хорошо. Но скорее всего, это из-за шока ты не чувствуешь боли.

— Прости.

— Что?

— Прости, но видно без этого нельзя. Сам напросился на кошмары.

Через мгновение, мужчина отступил, ошарашено смотря на открывшееся лицо, при свете разбитых фар машины. На него из под копны, абсолютно седых волос смотрело существо из ночных кошмаров. безгубый рот растянулся в ужасающей усмешке, и спросил:

— Ну как? Все еще считаешь, что знания полезны? Что язык проглотил? Так свяжешь меня с человеком из органов, или так и останешься стоять как статуя?

— А тебе не больно? Без кожи?

— А сам как считаешь? Впрочем, терпимо. А ты быстро очухался. Я уж думала, придется в сознание приводить.

— Садись в машину!

— Не боишься, оставаться в одной машине с монстром?

— А что, здесь монстры водятся? Я как то раньше не замечал.

— Ну раз, шутишь, не все потеряно. Отлично, поехали. Вот только, не приближайся и не пытайся дотронуться, для твоей безопасности. Поверь мне, такая смерть тебе не понравиться.

Михаил ничего не ответил, и усадив девочку на заднее сидение, стараясь не касаться руками, сел за руль и продолжил путь туда, куда и направлялся. Взяв в руки телефон, он на мгновение посмотрел на зеркало заднего вида и нажал на быстрый набор. Несколько секунд раздавались только гудки. А потом трубку сняли.

— Миш?

— Тим, я нашел человека, с которым тебе необходимо поговорить. Помнишь записку, что оставили в той лаборатории?

— Хочешь сказать, что с тобой связался тот, кто писал записку?

— Нет, Тим, я нашел ту, о ком была записка. — и увидев, в зеркале, что девочка напряглась? продолжил. — Теперь, ты сможешь их всех прижать.

— Миш, Миша, с тобой все нормально?

— Да. А что со мной могло случиться?

— Ты помнишь, что я говорил, когда ты уезжал? Такое в здравом уме пережить невозможно!

Мгновение, и голос из трубки наполнил все пространство автомобиля. Михаил посмотрел, на находящий в своей руке телефон, и перевел взгляд на спутницу.

— По-моему так говорить стало легче. Да и мне стоит пообщаться с этим человеком, не так ли?

— Миш?

— Все хорошо. Просто с тобой сейчас хотят поговорить. — мужчина протянул трубку. Но девочка, опять закрывшая лицо покачала головой. — Мне не стоит ничего трогать. Вряд ли вам понравиться, если вы потеряете такую дорогую вещь. Да и контакты тоже. Я все и так слышу. И думаю, ваш собеседник тоже услышит, не так ли?

— Я слышу, говорите.

— Я хочу, чтобы вы прикрыли лавочку, что сделала это со мной и моей подругой. Впрочем, мы не единственные жертвы.

— Есть еще выжившие?

— Нет, только я.

— Но как? Я? конечно видел все только на пленке. Но все же.

— Поверьте, мне пришлось увидеть все в реальности. Да и пережить тоже. Правда, в моем случае, все было не так страшно. Но как оказалось, моё желание выжить победило.

— Как вы оказались в машине моего брата?

— Брата? Тогда понятно. Он меня сбил. Вернее это я его сбила если честно. Столкнулась с его машиной. Порой не замечаешь дороги, когда бежишь от кого-то.

— Они рядом с вами?

— Нет. В данный момент, они далеко. Вы просто не представляете, какую скорость может развить генетический мутант, спасаясь от преследования.

— Нам необходимо встретиться.

— И конечно вы приведете небольшую армию.

— Да. — не стал скрывать мужчина.

— Валяйте. Впрочем, это бесполезно. В меня уже стреляли, пытались задушить, утопить, сжигали в огне. Ну, в общем, извращались чтобы узнать как остановить, если выйду из подчинения. Так что вперед. Если мне что-то не понравиться остановить вы меня все равно не сможете.

— В это я верю. А эти узнали, как тебя остановить?

— А как же. Зря, что ли старались?

— Условия твоего сотрудничества?

— Я хочу, чтобы вы стёрли с лица земли эту кантору. И навсегда закрыли двери в этот ад. А также, я хочу, чтобы вы защитили людей в моем родном поселке. При этом ничего не говоря о том, что кто- то из нас двоих выжил. А вы получите, все, что вам необходимо. И даже больше.

— И даже больше?

— При встрече. А то, мы скоро будем там, где телефон не ловит.

— Мне нужны гарантии, что мой брат не пострадает.

— Не пострадает, если будет держать руки при себе. И не пытаться помочь и перевязать мои раны. Моя кровь яд, поверьте, я это знаю. Поэтому, при встрече, постарайтесь защититься и сами.

— Миш, куда её везешь?

— В наш домик.

— Нет, в дом мне желательно не заходить. Не далеко ведь есть открытая поляна?

— Есть.

— Вот там и встретимся. Я угробила, его машину. Его необходимо будет сжечь, как можно раньше. Еще и дом портить, не имею ни малейшего желания.

— Мы будем утром.

— Жду.

Телефон отключился, а девочка с интересом стала разглядывать спутника. Жесткие темные волосы, волевое лицо. Чисто мужской образ. Жаль будет, если он пострадает.

— Ты не боишься?

— Чего? Посмотри на меня, это меня сейчас боятся. А не я.

— Знаешь, мальчик из вашего поселка очень переживал вашу с подругой смерть.

— Кто?

— Самир зовут.

— Ясно. Я рад, что с ним все хорошо. Его смерти учитель не пережил бы.

— Учитель?

— Он сын нашего учителя. Они друг у друга одни остались. Помню, когда Самира забрали, у его отца лица не было. Это страшно, когда сильный мужчина ломается. А он был именно сломленным.

— А твой отец?

— У меня опекуны.

— Значит, выжила Инна?

— Ты подозрительно много об этом знаешь.

— Я просто собирал информацию в частном порядке, о похожих случаях, и наткнулся на вас. К сожалению, мы опоздали.

— По моему к счастью. Я не хотела бы, чтобы близкие и знакомые знали, что с нами произошло. Они ведь не знают, правда?

— Нет. У нас ведь не было доказательств. Все могло оказаться проще, и вы действительно могли быть жертвами какой-то новой формы гриппа например.

— Вот и хорошо. Не смейте впутывать в это и так убитых горем людей. Вы должны понимать, что почувствуют родители, например Алины, если узнают, что собственными руками отправили дочь к этим безумным ученым.

— Знаешь, Алин…

— Меня Инна зовут!

— Вот как, а я почему то уверен, что Алина. Впрочем, я могу и ошибаться.

— Алина не могла выжить.

— Почему?

— Иначе, её близкие были бы следующими. А вот Инне, терять нечего. Кровной родни у неё нет.

— Знаешь, Самир был прав.

— И в чем?

— Ты сильная.

— Иногда хочется быть слабой. Вот только жизнь не дает. Но скоро все закончиться, и я вернусь туда где мне самое место.

— Куда, если не секрет?

— В могилу.

— Что?

— Посмотри на меня. Красавица, правда? Я в данный момент неизвестный науке монстр, с жуткой внешностью, и ядовитой кровью, которая не только убивает, но и разрушает все, на что попадет. Мне не место в этом мире.

— Неужели разлюбила жизнь?

— Разлюбила? Нет. Я безумно хочу жить. Но жить, а не существовать в клетке в кунсткамере. Так что, как только я буду знать, что больше никто не пройдет через этот ад, я сдамся на милость этой болезни, которая бежит по моим венам. Так будет лучше для всех.

— Но ведь сама же сказала, что тебя практически невозможно убить.

— Есть одно средство. Использовав которое, от меня мокрого места не останется. Даже косточки. Впрочем, это не важно. Мне предстоит еще одна трансформация. А его я не переживу. Так что будет лучше, если моя смерть принесет хоть какую-то пользу.

Она замолчала. А мужчина, с трудом вновь сосредоточился на дороге, понимая, что забыть сегодняшние события ему не удастся, даже через много лет.

Глава 11

Алина сидела среди цветов, рядом с покореженной дорогой машиной. Утром, увидев, что стало с ним. Михаил содрогнулся. Теперь он понимал, почему девочка запретила ему приближаться к себе. Металл на месте удара, был не только покорёжен, но практически изъеден, будто едкую кислоту пролили. Да и сидение, на котором сидела девочка, да и где провела ночь, представляло собой плачевное зрелище.

— Как видишь, его придется сжечь. Нечаянное прикосновение, и все, можешь готовить могилу. И сделай это до приезда брата. А то, кто их знает, вдруг захотят узнать состав моей крови. Мне не жалко. Вот только пострадают же люди, если опять какой-то безумец узнает о наличии чего-то подобного. Быть причиной чье-то смерти, мне не улыбается.

Михаил и сам понимал, что не смотря на то, что брату он доверял, доверять на сто процентов его людям, он бы не стал. И несколько минут спустя, они оба стояли чуть в отдалении, любуясь, ярко полыхающим пламенем. Именно за этим занятием и застали их высыпавшиеся из леса люди, окружившие их плотным кольцом. Тимур, оставив чуть в стороне своих людей, сам направился к ним. С тревогой разглядывая брата, и бросая настороженный взгляд, в сторону хрупкой фигурки, укутанной в истлевший местами балахон.

— Зря…

— Что?

— Зря вы взяли с собой посторонних, — глухой голос из под капюшона заставил его остановиться на пол пути. — Ведь сами не испытываете к ним особого доверия. Не удивляйтесь. Ведь вы же не думаете, что я по простоте душевной доверилась вашему брату? Вообще- то меня учили не доверять незнакомцам. А тут раскрываю себя, и практически отдаю себя вашей канторе, на блюдечке с золотой каемочкой. Не будьте наивны. И не подходите близко. Не хочется, чтобы ваши так называемые снайперы, выстрелив, попали в вас. Мне- то все равно, но вашему брату такой расклад вряд ли понравиться. Да, и вы Михаил, сделайте два шага назад.

— Откуда ты узнала, что часть людей не мои?

— Эмоции. Ваши люди, да и вы сами раздражены тем, что их вам навязали. Их эмоции я тоже читаю. Вообще- то интересно ощущать свой приговор, если это первый, второй или третий раз. А вот когда желание убить вас, у людей становиться паранойей, это уже скучно, не находите? Нет, не приближайтесь. Я действительно не хочу стать причиной чьей- то смерти. Вы хотели видеть моё лицо? Прощу.

Девочка потянулась к краю капюшона, когда резкий порыв ветра сбил с ног, стоявших на поляне людей, а вслед за этим, раздались звуки выстрелов. На поляне стояла только маленькая фигурка, которая так и не пошевелилась, хотя град пуль, буквально должна была её изрешетить. Вот только разрывные пули, против которых были бессильны даже бронежилеты, так и не долетали до цели. Некоторое время, девочка стояла без движения, а потом, просто исчезла с поляны. А спустя несколько секунд, раздались крики, и на поляну выбежали трое. И в тот же миг, их будто гранитной плитой приложило, что они рухнули, так и не добравшись до остальных. А из леса, спокойною, без спешки шла фигурка в черном балахоне. Остальные, кто еще мгновения назад, не могли сдвинуться с места, будто продавленные огромной плитой, почувствовали внезапно, что тяжесть исчезла, и неуверенно вставали на ноги. Вот только еще четверо, остались лежать. Подойдя к одному, из своих теперь пленников, она спокойно взглянула в его лицо. Радужные глаза, казалось заворожили человека, лишая воли, а безумный страх охвативший его, при виде её внешности, стали той каплей, которую человеческая психика не выдержала.

— М-да, что- то хлипкий спецназ попался.

— Да какой это спецназ, так офисный работник, которого нам навязали.

— Надеюсь, а то приводить вас всех в чувство, мне что-то неохота. Сильно впечатлительных прошу отвернуться.

Откинув капюшон, она посмотрела на собравшихся. У тех вырвались слова, которые ребенку слышать не стоит, но девочка их понимала. Сама не может без содрогания вспомнить свое отражение.

— Красавица, правда? Ладно, насмотрелись и хватит. — она снова натянула капюшон, чем вызвала у собравшихся вздох облегчения.

— Как же ты выжила?

— Сама не знаю. Видно, желание жить пересилило все остальное. Другим повезло больше.

— Повезло?

— Да. Они мертвы!

— Так зачем мы тебе нужны? Насколько я понял, могла и без нас, со всем разобраться.

— Могла. Вот только становиться убийцей, мне не улыбается. Пусть хотя бы душа, человеческой останется. Уничтожить записи и лаборатории, я могу, но где гарантии, что они снова не возьмутся за своё? Вот поэтому вы и нужны. Да и еще, мне не хватает информации, а у вас она есть.

— Информации?

— Да, кто за всем стоит? Где их головной офис? Да и зачем им понадобилось, нас таким образом калечить и убивать?

— А сама не догадываешься?

— Я могу догадываться, но никак не утверждать.

— И что предлагаешь?

— Вы даете мне информацию, а я вам виновников на блюдечке.

— А как с доказательствами быть? Как мы докажем, что результат мутации, их рук дело?

— Вам и не придется. Вы возьмете их с поличным. Как считаете, запись их признания, и видео, с моим участием и тем, как меня убивают, будет недостаточно?

— Убивают?

— Да. Не стоит смотреть на меня с таким ужасом. Я уже и так умираю. Я просто хочу, чтобы все это прекратилось.

— Не согласен. Ты и так жертва, рисковать ребенком я не буду!

— Командир, вы действительно думаете, что пережив все это, я осталась наивным ребенком? Я монстр. В данный момент, я с трудом сдерживаюсь, чтобы не убить, вот этих вот, так называемых стражей безопасности государства. А на деле, обычных наемников. Вы должны знать, когда нападает хищник — когда жертва боится. Вот сейчас, я ощущаю их страх и ненависть. И они вызывают во мне жажду крови.

— А мы?

— Вы? Нет. Как нестранно вы не боитесь. И действительно видите во мне ребенка. Но мне интересно, кто прислал с вами этих?

— К сожалению, мой непосредственный начальник. Он отослал с поручением большую часть моих людей. И мне пришлось взять этих.

— Ничего. Я потом с ними пообщаюсь, и они ничего не вспомнят. Только то, что вы сами захотите, чтобы они знали и о чем доложили.

— Такие способности…

— Поверьте, вы не захотите пройти через то, что я прошла ради них.

— Но откуда, они знают, что должна быть еще одна трансформация, если никто больше не выжил?

— Выжил. Правда, не человек. Судя по моим ощущениям это птица.

— Птица?

— Да.

— И все же я против такого плана.

— Вы думаете, что меня возможно остановить?

— Нет, я так не думаю.

— Знаете, командир, о чем мечтают девчонки моего возраста?

— Не очень.

— Как другие не знаю, а я мечтала о большой семье, теплом доме, где отдыхаешь душой. Чтобы близкие и родные были рядом, живые и здоровые. То, что я уже никогда не испытаю.

— Откуда, ты можешь это знать?

— Вместо крови, у меня яд, которым я нечаянно могу убить дорогих мне людей. Она даже металл разъедает. Внешность у меня такая, что мужчины падают прямо у моих ног. — она пнула, лежащего все еще без сознания солдата. — Я не контролирую до конца собственные способности, и могу просто уничтожить в порыве гнева, довольно большой населенный пункт, прежде чем приду в себя. И вы были правы. Невозможно пережить все через что я прошла, и остаться в своем уме. Я пока держусь, но не уверена, насколько меня хватит. Так что не спорьте, и делайте как я скажу.

— Сначала скажи, как ты сбежала. Тогда и поговорим о будущем.

— Хорошо. Но не тогда, когда рядом столько ушей. Что вы хотите, чтобы помнили эти? — девочка кивнула на пленников.

— Они пошли с нами, но мы ничего так и не нашли. Наводка оказалась ложной. И если можно, местность другую в голову вложите.

Девочка просто прошла к одному из пленников, несколько мгновений смотрела ему в глаза, после чего подходила к следующему. Спустя несколько минут, их спеленали и унесли. Часть людей пошли с ними. Оставив с командиром и его братом всего троих.

— Вы полностью им доверяете?

— Как себе. — глаза девочки сверкнули.

— Невозможно доверять людям безоговорочно.

— Среди пострадавших есть их близкие.

— Вот это другое дело. Теперь понятно, почему я ощущала такую странную реакцию на себя.

— Итак?

— Несколько дней назад, когда погибла моя подруга, не выдержав трансформации, мне объявили что и я теперь считаюсь мертвой. Почти сразу, как был решен вопрос с нашим прахом и родными, они стали собираться. Достаточно быстро, но не то чтобы в спешке. Большую часть документов они забрали, остальное уничтожили, как и все следы нашего там пребывания. Мне объявили об отъезде, только перед самим отбытием. Вот только скрыть теперь свои намерения от меня невозможно. До этого, они испробовали на мне все возможные способы убийства. Нет, убивать они не пытались. Просто искали, мои уязвимые места. Видно боялись, что не смогут меня контролировать. Вот я и была готова, к тому, что придется скрыться. Забрала кое-что, что мне принадлежало. И затаилась. Когда мы отъехали достаточно далеко, я просто обездвижила всех, кто находился в машинах. Мы тогда на несколько минут остановились, благодаря этому катастрофы удалось избежать. В общем, я их обездвижила, спалила все оборудование, документы, исследования и сбежала. Они пришли в себя где-то около часа спустя. В общем-то, бежать мне было некуда. Поэтому я несколько часов до наступления темноты просидела на верхушке дерева, наблюдая за моим розыском. И только когда из-за темноты, они свернули свой импровизированный лагерь, ушла. Пробежала несколько сотен километров по дороге, по которой они ехали, причем в ту же сторону, а потом перемахнула через обрыв, и побежала прямо по склонам. И ночью, слишком поздно в тумане заметила свет фар, а остановиться не успела. Хорошо, что машинка крепкая попалась, иначе могли брата не досчитаться.

— Крепкая? Она бронированная была. Почему думаешь, я не верил, в твое хорошее самочувствие?

— Да ладно, жива же.

— А мне Миш не понятно, ты зачем машину спалил?

— Поверь, от неё мало что осталось наутро. —все снова посмотрели на девочку.

— Значит, ты уничтожила улики?

— Не совсем. Те улики, которые могут вам пригодиться, сохранились у одного из врачей.

— Что?

— Ну, был среди этих иностранцев, один русский. Его насколько я поняла, втянули во все это обманом. Во многом благодаря ему, жертв на сей раз было меньше, чем запланировано. Спасти всех он не мог, но мальчишек, братьев Алины спас. Из-за этого, Алине пришлось умереть. Иначе, и они стали бы следующими жертвами.

— Хорошо. Что ты предлагаешь?

— Вы сообщаете мне, где расположены их здания, и лаборатории. Особенно их главный офис. Мне нужны данные о руководителях, этой так называемой фармацевтической компании. А потом, я все это сотру с лица земли. Без жертв разумеется. Потом, попадусь им в руки, как, пока не придумала. Но все же… И вы возьмете их, когда они будут меня убивать.

— Подожди, давай расставим точки над «И». Ты уничтожаешь все улики, которые позволят нам прикрыть их лавочку?

— Уничтожу! Будь у меня побольше времени, чтобы найти информацию, я бы вас не утруждала. Но и вы поймите меня. Если что-либо из их исследований, попадет не в те руки, ваше начальство тому прямое подтверждение. То пользы от обезвреживания этих особ не будет. Потому что кто- то другой продолжит их труд. И снова будут жертвы. Вы конечно мне глубоко симпатичны, вот только такого доверия к вам я не испытываю. Уж простите. Если уничтожать, так с корнем. И еще. Никто, из наших знакомых или родственников не должен знать, что именно на самом деле с нами произошло. Я имею в виду всех жертв. Надеюсь хоть с этим, вы согласитесь? Да и к тому же, меня там очень ждут. Пора, наконец ответить на зов подруги по- несчастью.

— Итак?

— Хорошо. Какие доказательства есть у того ученого?

— Видеозаписи. Записи всего, что происходило. С лицами, тех, кто эти эксперименты проводил. Причем оригинальные записи. Ведь одну из них вы получили? Кстати, опять же благодаря ему. Думаю их как доказательства будет достаточно, как и записей разговоров. О сами исследования я уничтожу.

— Тебе его жалко?

— Нет. Но он хотя бы попытался помочь. Я ведь читаю людей. Меня обмануть невозможно.

— И все же…

— Вы ведь понимаете, что с вами или без вас, я все равно их найду. Вот только хочу избежать лишних проблем. Информацию, пожалуйста. — девочка протянула руку, зная, что папка, которую сейчас держит брат её невольного попутчика и есть то, ради чего устраивалась эта встреча. Тот на мгновение задумчиво посмотрел на протянутую в перчатке руку, и протянул папку. Прекрасно зная, что это существо удержать невозможно.

— Там также мой телефон.

— Я поняла. Как только все произойдет, вы узнаете.

Спустя мгновение, фигурка девочки исчезла. А вернувшись назад, они узнали, что их непосредственное начальство с инсультом попало в больницу, и более не способно принимать участие в этом деле. Вместе с ним, на больничной койке оказались еще несколько высокопоставленных должностных лиц. Эти новости вызвали у братьев только усмешку.

— Видно Кандратий, зашел к ним в гости. — старший не скрывал злорадства.

— Вот только почему то мне кажется, что это был представитель женского пола, и очень злой.

— Думаешь справиться?

— Алина?

— Почему Алина?

— По характеру это она. И знаешь, она ни разу не назвала имени своей подруги. И это, Алине пришлось умереть…

— Думаешь…

— Да, дети поменялись местами. Тот мальчик, Самир говорил, что после первой трансформации они стали очень похожи. А это врач, скорее всего и помог скрыть подмену.

— Жаль, если она погибнет.

— Да. Вот только как ей теперь жить?

— Когда все закончиться, придумаем что-нибудь. А пока думаю, нужно усилить защиту родителей девочки. Даже если ты ошибаешься, и выжила не та, о ком ты думаешь, все равно. Раз она их защищает, за ними могут прийти.

— Они придут. Не сомневайся. Давай я лично съезжу, с моими ребятами. А ты пока сосредоточься на деле. Мне все равно до отъезда заняться особо нечем. Отец уже отстранил меня от работы.

— Хорошо. Займись. Ты прав, тех на кого я могу полностью положиться, слишком мало. Лишь бы все это, наконец закончилось!

— Когда ты последнее время спал?

— Уже не помню. С тех пор как мы получили те видеозаписи, каждую ночь вижу кошмары. А теперь, когда увидел результаты в живую, наверное, вообще спать перестану. Знаешь, я понял, почему они используют подростков.

— И?

— Взрослый разум таких изменений просто бы не выдержал. А детский, я имею более младших детей, просто до смерти напугал. А вот подросток, сам по себе изменчивый. У него перестраивается личность по мере взросления. Вот на этой изменчивости они и сработали. Вот только видно даже это не помогает, раз столько детей не выжило после трансформации.

— Да, и на сей раз, они использовали девочек. Почему, как думаешь?

— Не знаю. Вот когда они окажутся в наших руках, тогда и посмотрим, что они скажут.

— Тим, а нет ли среди потерявших детей жертв кого- то у кого есть реальная власть? А то, мне не нравиться то, что случилось на поляне. Тебе не помешает союзник среди высокопоставленных лиц.

— Не знаю. Ты прав, стоит проверить. Хотя они должны быть полными дураками, что бы навредить кому-нибудь из высших чинов. Ты займись её семьей и близкими. А я своей работой.

Глава 12

— Что значит, вы упустили объект? Как вообще это возможно? — мужчина кричал на стоящих перед ним подчиненных, а те просто не в состоянии были оправдываться. Почти двое суток поисков не увенчались успехом, и им пришлось вернуться с пустыми руками.

— Хорошо. Теперь спокойно, что именно произошло?

— Объект был вполне послушным. Мы провели все необходимые тесты. Она ни разу не показала агрессии. Только один раз взбунтовалась, когда потребовала позволить попрощаться с подругой. Это погибший второй объект. После этого случая, она вела себя тихо и спокойно. Об отъезде мы сообщили ей прямо перед выездом, и она без нареканий села в машину. И большую часть пути ни с кем не общалась, просто сидела тихо. Мы несколько раз останавливались, но она не реагировала. А потом во время очередной остановки, нас будто плитой придавило. Мы не могли двигаться, даже с трудом дышали. Причем все. Страшное ощущение. А она спокойно, посмотрела на нас, закрыла лицо капюшоном, просто выбила стальную дверь фургона и покинула машину. Позже мы узнали, что так же себя почувствовали все, кто был на остальных машинах. Объект не спешил. Она перевернула все, сожгла все бумаги и разрушила оборудование. Спасти, что либо, не представляется возможным. Все видеоматериалы, все исследования, все результаты были уничтожены. Она перевернула все. Проверяла даже наши карманы. А потом просто растворилась.

— Хочешь сказать, вы лежали и ничего не делали, пока это существо уничтожает весь ваш труд?

— Просто лежали? Мы вообще не могли двигаться! Вы пробовали двинуться, когда на вас лежит каменная стена весом в тонну? Так вот, нас отпустило только через час, после её исчезновения. Мы перевернули все. Искали даже с собаками. И знаете, она направилась в эту сторону. Не назад.

— Ясно, что от вас нет толка. Куда, по-вашему, может податься искалеченный ребенок, тело которого представляет собой одну сплошную рану? Ребенок — главное слово. Домой, разумеется. Позовите начальника службы безопасности.

В кабинет твердой походкой зашел человек, чуть старше сорока, с военной выправкой, и холодными глазами.

— Адам, вам доложили, как ваши люди потеряли объект?

— Да.

— И вы их оправдываете?

— Имею на это полное право! Вы не говорили, что объект обладает такими возможностями. А мои люди, обычные солдаты.

— Да, это наш прокол. Мы сами не знали всех возможностей подопытного. Вот только нам необходимо найти объект, любыми способами.

— И как вы предлагаете это сделать?

— Это ребенок. Одинокий, потерянный, которому больно. Как считаете, куда он мог пойти?

— Домой. К родителям.

— Здесь проблемка и заключается. Ребенок сирота. Причем не с самыми лучшими опекунами.

— Все равно, он будет искать знакомое место. Знакомых людей.

— Я тоже так думаю. Отправляйся в поселок, где она жила. Думаю там вы её и найдете.

— Её? Девочка?

— Да. Тебя что-то удивляет?

— Нет.

— Тогда займись.

— Постойте. Хорошо, мы её найдем. Вот только как мы с ней справимся?

— Водяными пистолетами.

— Вы шутите?

— Нет. Вот только наполнить вы его должны морской водой. Только это способно остановить объект. Но не перестарайтесь. Морская вода действует на неё как кислота. Не забывайте, что объект нам нужен живой.

— И где я сейчас найду морскую воду?

В этот момент, в кабинет ворвался секретарь.

— Что случилось?

— Только что пришло сообщение. Одна из наших лабораторий разрушена до основания. Человеческих жертв нет. Но от здания ничего не осталось. Только пепел. При этом, огонь не перекинулся на другие строения. Будто его кто-то контролировал. Рядом со зданием видели ребенка, закутанного в черный балахон.

— Он действовал целенаправленно?

— Говорят да. Упомянутый объект и был причиной возгорания. Камеры все зафиксировали. Объект даже не прятался.

— У нас проблемы господа. Серьезные проблемы. Объект вышел на тропу войны. И кто-то подсказал, кто виноват перед ним. Адам, у тебя другой приказ. Пошли в поселок пару десятков своих людей, пусть привезут её близких, знакомых, друзей. Хоть кого-нибудь! Нам нужен щит. А сам усиль безопасность. И не забудь о том, что я сказал. Только морская вода. Больше ничего с ней не сладит. В аквариуме в холе посмотри. В океанариум съезди. Сделай что-нибудь, не стой! — начальник службы безопасности вышел

— Ну вот, уважаемые ученые, допрыгались. Будем надеяться, что она до нас не доберется. А то, с её как мы теперь видим возможностями, мы вряд ли справимся. Да что вы делали все это время, в конце концов? Как можно было пропустить все, на что она способна? Ли, ты выполнил мой приказ? Сумел создать привязку объекта к кому-нибудь?

— Нет. Она не с кем не пожелала общаться больше чем необходимо. Я даже пытался ей питомца подсунуть. Вот только животные её пугались, и подходить боялись.

— Что известно о её приобретенных способностях?

— Кроме того, что она разнесла стекло пятидесятисантиметровой толщины, просто пальцами и когтями, больше ничего. По крайней мере, мы тогда ничего не обнаружили. Она или сама не знала, или слишком хорошо все скрывала. Впрочем, мне кажется, что она просто учиться, ими пользоваться. У неё не было возможностей на ком-нибудь все это испытать.

— Вот как. А теперь эту возможность вы ей предоставили. Значит, нам начал мстить наш объект, о котором мы ничего не знаем? И это всего третья ступень? У нас без контроля находиться единственный представитель нового вида, который очень зол, и скорее всего, безумен. А у нас, единственное оружие перед ним, это водяные пистолеты? Ли, пару собак к каждому нашему объекту. Срочно. Раз животные её боятся, они нас хотя бы предупредят. Никогда не думал, что придется бояться, собственное создание. Что с птицей?

— Он принял первоначальный вид, после последней трансформации. Даже перья появились.

— Мне все равно, что у него там появилось, я хочу знать, на что он способен!

- Ну выбраться из своей клетки он не может. Скорее всего, каменные плиты разрушать не в состоянии. В отличие от своих собратьев имеет зачатки разума. Может обходиться без пищи и воды долгое время. Как и объект, номер один, морская вода причиняет ему боль. Может увеличиться до огромных размеров. Имеет возможности гипноза. Человека вряд ли загипнотизирует, но вот мелкие животные чуть ли не сами идут к нему в клюв. После того, как чуть не заклевал одного из наблюдателей, мы больше в его клетку не заходили. Наблюдения проводим только со стороны.

— Почему вы не сообщили, что птица тоже агрессивна?

— Потому что, сокол хищник. Его агрессивность в порядке вещей.

— В порядке вещей? А как вы объясните то, что происходит сейчас? Я вас спрашиваю? Вы все получаете такие деньги, что должны были обоих разложить по клеточкам. А не сидеть сейчас и трястись от страха!

— Извините, — секретарь опять показался за дверью.

— Что опять?

— Вам звонят.

— Кто?

— Из министерства юстиции.

— А им то, что нужно?

— Слушаю. — дав знак людям расходиться тот поднял телефон. — Что, какие эксперименты? Вы о чем? Наша компания не проводит эксперименты на людях. Кто пострадал? Вы ошибаетесь, мы не тестировали лекарства на детях! Предъявите доказательства, прежде чем делать голословные обвинения! Я и мои сотрудники представителииностранного государства. Я сегодня же свяжусь с нашим посольством, чтобы они остановили ваш произвол! Вы мне угрожаете? Да кто вы вообще такой! Какой сын… — мужчина дрожащими руками положил трубку.

Открыв запертый ящик стола, он потянулся за спутниковым телефоном, лежащим в нем. И дрожащими руками набрал номер, и перейдя на английский сказал:

- У на проблемы.

— Что?

— Объект вышел из-под контроля. Причем ему, скорее всего все известно. По крайней мере, кто виноват в его состоянии. Он методично уничтожает наши лаборатории. Один ужу полностью уничтожен.

— Как вы могли проворонить его?

— У объекта выявились способности, контролировать которые мы не способны.

— Какая стадия?

— Третья!

— Это все?

— Нет. У нас проблемы с министерством юстиции. Один из подопытных оказался сыном, очень высокопоставленного лица.

— Как вы это допустили?

— Ребенок внебрачный. Об отце ничего известно не было.

— А те чины, которых вы подкупили?

— Пятеро в больнице. Причем у одного инфаркт, у четверых инсульт. Еще с двумя связаться не получается.

— Бегут из тонущей лодки? Собирай все исследования, и прибери за собой. Объект уничтожить. Жаль, конечно, но нам не нужно, чтобы спецслужбы обратили на него внимание. Я надеюсь, вы хотя бы узнали, как его убить?

— Да.

— Что с птицей? Есть возможность его переправить?

— Не уверен. Сокол тоже проявляет агрессивность.

— Постарайтесь все же хотя бы его не упустить. Телефон уничтожьте. Не хочу, чтобы с этим делом связывали мое имя. Когда покинете Россию, тогда встретимся и обсудим дальнейшие планы. Сколько осталось препарата?

— Пять порций.

— Берегите. Я послал найти еще, но пока результатов нет. Синтез не удался?

— Нет. Воспроизвести его невозможно. Некоторые содержащиеся в нем вещества человечеству просто неизвестны. Заменить их нам не удалось. Но… — в трубке раздались гудки. Понимая, что собеседник больше слушать оправдания не будет, мужчина стал действовать. Легко говорить, уничтожить. Сейчас он проклинал себя, что ввязался в эту авантюру. Да деньги огромные. Но умирать из-за этого не хочется.

Глава 13

Алина рассматривала, стоящее перед ней здание. Именно отсюда её звали. И этот зов сейчас был громче, чем когда-либо. Рядом завыла собака, и из здания хлынули люди, которые стали всё обыскивать. Понимая, что животное может её выдать, девочка направилась в противоположную сторону. Обходя здание. Когти послушно, появились из пальцев, разрезая словно бумагу, толстую стену. Неслышно, держась одними руками, она взобралась по стене, и найдя приоткрытое окно на третьем этаже, влезла в него.

Собака все так же надрывалась, бросаясь на ограду, пытаясь сбежать. Даже толстая цепь, которая впивалась в шею, его не останавливала. Впрочем, ту кто вызвал такую реакцию у животного, это не интересовало. Она, слившись с тенями, проходила коридор за коридором, туда, где находился тот, кого она ищет. И только добравшись до стеклянной стены, остановилась. Напротив неё, за этой толстой преградой стояло её отражение. Как в зеркале, её радужные глаза встретились с такими же. Фигурка в тёмном балахоне за стеной, до того была похожа на неё, что Алина застыла. Но это продолжалось мгновения. А потом, вместо человеческих очертаний перед ней появилась невероятных размеров птица, и только потом, она, наконец, увидела обычного сокола. Такого, каким она его знала из учебников по биологии. Только глаза, такие же радужные, только темнее смотрели не так, как должно смотреть бессловесное животное. Слишком много разума было в этих глазах.

— Это ты меня звала?

Несмотря на преграду, сокол услышал. Он бросался на стену, пытаясь его проломить. Вот только преграда была слишком большой, для этого маленького тела. Тогда снова появилась огромная птица. Но и ей пробить стекло не удалось. Она была толще, чем та, которую сломала Алина. И судя по всему, была бронированной. В отличие от разумного человека, от птицы ожидали агрессию, а значит, постарались себя от неё защитить.

— Отойди.

Сокол будто поняв, отлетел подальше. А девочка попыталась повторить то, что она проделывала раньше. Но то ли из-за того, что стекло было толще, толи из-за того, что она бронированная, препятствие, как и прежде, стояло перед ними. Только несколько небольших трещинок побежало по краям отверстий, появившихся от её когтей. Тогда, Алина недолго думая, ранила собственными когтями руку, и кровоточащую рану приложила к стеклу. Спустя несколько минут, раздался грохот на все здание. Стена пошла трещинами, и практически взорвалась, осыпаясь мелким дождём осколков. А птица, освобождённая из своей клетки, вспорхнув, опустилась на детское плечо.

Звук казалось, прокатился по всему зданию. Да и сигнал опасности, раздавшийся вслед за ним, ударил по чувствительным ушам, оглушая. В дверь ворвались люди, и остановились. В помещении было пусто. Тяжёлый влажный воздух, заполнил помещение, затрудняя дыхание. Люди разбежались с осторожностью, осматривая помещение. Ища подопытный материал. И никому не пришло в голову посмотреть наверх. Где в тени парила огромная птица, придерживая в когтях хрупкую фигурку ребёнка. Работающие кондиционеры, заглушали звук взмахов его крыльев. А люди, оббежав все вокруг, собрались у входа.

— Нашли?

— Нет. Неужели мы и его упустили?

— Её. Это самка.

— А мне плевать. Как мы это объясним? Уже два объекта на свободе!

— Может, эта тварь ещё в здании?

— Может, и так. Вот только мне, почему-то не хочется с ним встречаться. Объявляй эвакуацию. Она опасна.

Спустя пятнадцать минут, здание опустело. Только несколько человек из службы безопасности ещё бродили по коридорам лаборатории, проверяя все помещения.

Алина опустилась на пол, а сокол снова принял первоначальную форму. Оглядев все вокруг тяжёлым взглядом, девочка направилась, в сторону помещения, которое располагалась, рядом с местом размещения сокола. Огромное помещение было заполнено дорогостоящим оборудованием. Причём она не знала и половины что здесь содержалось. Увидев камеру наблюдения, девочка не обратила на него ни малейшего внимания. Она и так прекрасно знала, что именно её будут обвинять во всём. Зачем прятаться. Пусть ждут. Она почти с ними покончила. По крайней мере, это главная лаборатория. Остальные восемь уже разрушены.

Проходя по стеллажам, и рассматривая различные пробирки, её взгляд остановился, на опытных образцах крови. Как же их было много. Тех, кого эти «доктора-смерти» искалечили и убили. В порыве ярости, она уничтожала все, до чего могла добраться. Без сожаления, на пол летели хрупкие пробирки и стеклянные колбы. Дорогостоящее оборудование без жалости разбивалось и выводилось из строя. Данные, стирались без возможности восстановления. Правда, прежде чем уничтожить, она просматривала все файлы, а абсолютная память, позволяла, навсегда запомнить, и в случае надобности восстановить увиденное. Оставлять же людям, все эти страшные наработки, девочка не собиралась. И когда, все в помещении было уже уничтожено, и Алина хотела перейти к следующему, её взгляд зацепился за небольшой сейф, скрытый в нише. Вырванная с корнем дверца открыла взгляду, пять пробирок, содержащих небольшое количество странного, вязкого вещества. Его было совсем немного. Но почему-то, вызвало в ней, да и не только в ней, странную, всепоглощающую ненависть. На мгновение, перед глазами встало чужое воспоминание. Шприц, наполненный этой жидкостью, и боль после того, как его ввели в тело. Сильное жжение, такое знакомое. И пусть, это были воспоминание, бессловесной подруги по несчастью, от которой никто не думал скрывать, что именно с ней делают. Но ощущения были настолько знакомым, что не оставляло никаких сомнений, что именно это такое.

— Разбить? Вот только, что то мне подсказывает, что это не самый лучший способ избавится от него. Так что нам делать? — чуткий слух услышал, приближение людей, которые продолжали обход помещений. — ладно, уж вряд ли будет ещё хуже, чем есть.

Девочка, открыла, одну из пробирок, и с отвращение проглотила, содержимое. Стараясь не передумать, повторила это и со всем оставшимся веществом. Все внутри будто опалило огнём. Горели буквально все внутренности. Впрочем, это продолжалось недолго. Боль отступила. Возможно, она вернётся. Вот только когда? Нужно, закончить здесь, прежде чем её опять скрутит. Обходить остальные помещения времени не было. Она вспомнила один из подслушанных разговоров о том, что образцов осталось всего пять. А значит, все остальное особого значения не имеет. Она уничтожила главное. Взгляд упал, на один из электрических щитов. Недолго думая, она направилась к нему, и устроила короткое замыкание. Проводка вспыхнула, и через несколько мгновений, огонь перекинулся на пластиковую облицовку помещения. Девочка направила огонь, усиливая его, после чего, выбила окно, и покинула лабораторию. Тёмную фигурку девочки, ночь скрыла за своими тенями. Да и стоявшие рядом со зданием деревья стали хорошим укрытием. Девочка разглядывала происходящее, сквозь густую листву. Прислонившись к кроне дерева, она сидела, поглаживая оперение новой подружки, которая не изъявила желание покинуть её. Люди бегали, суетились, пытаясь сбить огонь, которая уже заняла все здание. Как только, его покинул последний человек. Жар стоял такой, что даже камни плавились. Но странное дело, огонь только усиливался, после каждой попытки его потушить.

— И что мне теперь с тобой делать? — девочка посмотрела на сидящую рядом птицу. В отличие от неё, чьё тело представляло собой сплошную рану, сокол выглядел абсолютно обычным. Она несколько раз пыталась стряхнуть её, но та просто отказывалась улетать.

— Ты так мечтала о небе и свободе. А теперь что?

Та просто смотрела на свою подругу по несчастью, и не предпринимала ни единой попытки улететь.

— Я столько этой гадости приняла, что неизвестно, что ещё со мной произойдёт. Ты ведь меня понимаешь? — и не получив ответа, девочка тяжело вздохнула. — Знать бы ещё, что именно я с собой сделала, и какие последствия от этого будут. Подожду пару деньков, посмотрю. Не хочется, попасть к ним в руки снова, в плачевном физическом состоянии.

Пожар все ещё бушевал. Вот только огонь стал меньше и потихоньку затухал. Он так и не перекинулся на другие объекты. Все же, хорошо уметь контролировать такую стихию, как огонь. Как только погасли последние языки пламени, и округа погрузилась во тьму, девочка спрыгнула на землю, и тихонько растворилась в ночи. А люди ещё долго, пытались хоть что-то спасти. Вот только пламя было настолько сильным, что даже камни расплавились, не говоря уже об оборудовании, или каких-то других исследовательских материалах.

Час спустя. Головной офис.

— Что? Только не говорите, что и первый образец вы упустили!

— Он исчез, мы обыскали все здание, прежде чем начался пожар.

— И?

— В здании был посторонний. Перед тем как все было уничтожено, мы сумели забрать записи с камер наблюдения. Правда, просмотреть ещё не успели.

— Доставьте их сюда, срочно! Образцы крови?

— Уничтожены!

— Препарат?

— Не найден.

— Его невозможно уничтожить без следов. И огонь, не предназначен, для уничтожения данного вещества. Ищите!

Спустя несколько минут, в офис внесли записи с камер наблюдения. Мужчина включил воспроизведение, сначала наружных камер. Некоторое время, ничего не происходило. Потом собаки повели себя странно. Огромные сторожевые псы, скулили от страха и рвались с цепи, не для того, чтобы напасть на нарушителя, а наоборот, спастись от чего-то страшного. Потом около здания мелькнула тень. Хрупкая фигурка, закутанная в балахон, появилась у дальней стены. Мужчина напрягся. Вот хрупкая фигурка подходит ближе к зданию. Увидев, как та карабкается по отвесной стене, мужчина напрягся ещё больше. Камера была слишком далеко, и разглядеть как она это делает, он не мог. В помещении, где содержался сокол, камеры были отключены. Слишком высокая важность, ломала всю технику, кроме той, что поддерживала оптимальный климат для подопытного. А вот то, что произошло в лаборатории, заставило его сжимать зубы в бессильной ярости. Тогда, когда она громила лабораторию, стирала бесценные исследования, уничтожала все их труды за последние пять лет. Но когда он увидел, что она сделала с препаратом, то просто затрясся. Стоявший рядом, начальник службы безопасности, посмотрел на своего начальника.

— И что теперь?

— Теперь? У нас очень большие проблемы. Ты представляешь, что будет с объектом, от шести доз препарата? Если от одного, происходит такое, что только в кошмарах представить можно. Если объект до этого ещё сохранял разум, то теперь…

— Почему она просто не уничтожила сыворотку?

— Она это как раз и сделала. Это единственная возможность навсегда избавится от него. Вот только как она об этом узнала? Препарат нельзя уничтожить огнём и не растворяется в воде. Даже после того, как здание было уничтожено, мы смогли бы спасти хоть часть вещества. Но теперь, все. У нас ничего не осталось. Что остальные лаборатории?

— Все они уничтожены.

— Адам, что слышно от твоих людей?

— Их ждали. У жителей посёлка, оказалась великолепная вооружённая охрана. Причём очень опытная охрана. Вот уже несколько часов от них нет никакой информации.

— И все же свяжись с ними. Поторопи. Надеюсь, не слишком поздно.

Глава 14

— Миш, они все не отступают, что делать?

— Главное не пускайте в поселок.

— Ты как объяснил происходящее жителям?

— Сказал, что здесь проводятся военные учения. И запретил выходить из дома.

— То-то я смотрю, несколько мальчишек рядом ошивались. Им только скажи что нельзя, сделают все возможное? чтобы поучаствовать. На худой конец посмотреть что происходит.

— Куда их дел?

— Домой под охраной отправил. Пусть родители воспитывают. А вообще, зачем мы здесь?

— Тиму помогаем. У него особое дело, а людей не хватает. Вот он и просил обеспечить безопасность жителей поселка.

- Это конечно все хорошо. Но зачем им мирные жители понадобились? Или здесь где-то скрывается какой-нибудь криминальный авторитет? Слишком уж они опытные, чтобы быть обычными бандитами.

— Марат, вот зачем тебе все это знать, а? Меньше знаешь, крепче спишь. Разве не слышал такую поговорку?

— Да понимаю я все. Вот только мне что-то тревожно. Они отступать не собираются. Будто гонит их что-то. Буд-то сама смерть стоит за их спинами.

— Возможно, ты и прав. Вот только кто именно их напугал, я тебе сказать не могу. Поверь, тебе же лучше. А здесь им нужны заложники. Заложники против той самой «Смерти» что за ними гонится.

— Я все понимаю, Миша, но у нас трое раненных. А они должны были отправиться с тобой через две недели. Что прикажешь говорить твоему отцу?

— Они ранены не настолько тяжело, чтобы не суметь перенести перелет. Так что перестань причитать как столетний дед, а займись пленными. Кстати, сколько их?

— Четверо. Правда трое вряд ли в состоянии разговаривать. А последний, отказывается отвечать по-русски. Они что иностранные наемники?

— Почти. Ладно, отведи меня к нему. Я хочу узнать, что происходит, из первых рук.

— А за кем они явились, неинтересно?

— За кем они пришли, я и так знаю. Вот только они их не получат. Так что у меня совсем другой интерес.

Марат указал, куда дел пленного. А сам остался высматривать противников, которые наконец устроили небольшой перерыв. Идти вместе с Михаилом не имело смысла. Раз тот не говорит, что именно происходит, значит так надо. Ему, как и всей его семье, мужчина доверял полностью. Особенно после того, как отец и старший брат этого мальчишки спасли его и его семью. Здесь все, так или иначе, были обязаны им. И работали не только за деньги, которых получали немало, за каждую операцию. Но и просто для того, чтобы оплатить долг жизни.

Михаил, тем временем шел к пленнику. С трудом сдерживая ярость. Брат был прав, как и та несчастная девочка. Они таки прислали головорезов, чтобы увести её близких. Спустившись в небольшой подвал, давно заброшенного ветхого здания, он бросил взгляд на своих людей, охранявших пленника, и когда те покинули помещение, обратился к лежащему на полу человеку. У того, была прострелена рука, да и перелом ноги, не позволил сбежать, когда была возможность. Михаил обратился к нему по-русски, но тот то ли действительно ничего не понимал, что было сомнительно, то ли делал вид, но отвечать отказался, ссылаясь на незнание языка. Тогда он стал говорить с ним, на английском, немецком, французском. Даже на китайском. Тот не горел желанием отвечать. Мужчина резко приблизился к пленнику и без малейшей жалости надавил на рану. Тот вскрикнул от боли. В глазах застыл испуг. Но и тогда, он предпочел отмолчаться. Вот только не учел, что Михаил и так был слишком рассержен, чтобы воспринять его сопротивление адекватно. Спустя мгновение, раздался мучительный крик, и вторая рука пленника повисла плетью, переломанная в нескольких местах. И когда пленник, наконец осознал, что от своего мучителя, отвязаться незнанием языков невозможно пришлось ему вступить в диалог. Выбрав для себя английский, он наконец заговорил, морщась от боли.

— Я скажу. Что ты хочешь узнать?

— Так-то лучше. А то. ведь я мог продолжить. И так, я и так прекрасно знаю, зачем вы сюда явились. Мне не интересно, что именно вам приказали. Я хочу знать причину, почему вы так отчаянно пытаетесь выполнить этот приказ. Только не говорите, что настолько сильно боитесь свое начальство?

— Да что ты понимаешь! Есть то, что невозможно воспринять разумом.

— Вот именно! Я вот не могу воспринять, своим разумом, как можно было такое сотворить с детьми! С детьми! Ты хоть понимаешь значение этого слова? Да вы люди, в конце концов?

— Не мы это все делали. Мы всего лишь служим охраной.

— А сейчас, что вы пытаетесь сделать? Ввязать в развязанную вами войну, против собственного творения ни в чем не повинных людей?

— А что? Мы должны ждать, когда нас уничтожат? Эта тварь, уже уничтожила лаборатории. Причем все. Она по уголькам продвигается семимильными шагами к нам. Мы что должны ждать, пока она нас уничтожит?

— Об этом надо было раньше думать, прежде чем творить такое.

— Ты её не видел, что бы так рассуждать, мальчишка!

— Не видел? Я стоял рядом с ней. Я видел все, что вы с ней сделали. И не осуждаю её желание уничтожить всех вас. И не позволю, ни тебе, ни твоим дружкам, пройти в этот поселок. Сейчас мне все равно делать нечего. Так что в ближайшее время покидать данный пост не собираюсь. А вам, советую убираться туда, откуда пришли. Пока она не узнала, о том, что именно вы пытаетесь сделать.

— Ты, наверное, думаешь, что она такая же какая была несколько дней назад? Ошибаешься. Если она еще тогда не потеряла разум, то уж теперь точно изменилась. Вчера вечером, объект применил на себе еще пять доз того препарата, который превратил её в это. Так что теперь нам противостоит обезумевший монстр!

— Монстр? Уверен? Так зачем вам люди из поселка, если она вас даже слушать не станет? Безумец вряд ли узнает знакомых. Или хотите ими её отвлечь, пока сами решите сбежать? Впрочем, это не важно. Зачем она приняла снова препарат?

— Потому, что его можно уничтожить только так. Я не совсем понял, но глава безопасности компании именно так нам все объяснил. Они там все в ужасе, собирают вещи. Вот только наши счета заблокированы, а выезд из страны невозможен.

— Знаешь что? Так вам и надо. А пока, я тебя отпущу. Передай своим дружкам, чтобы убирались, пока я не дал своим людям приказ на полное ваше уничтожение. У вас час. Если за это время вы не исчезните с нашего горизонта, мы начнем зачистку. Муса!

В подвал вошел один из его людей. Возьми ка этого, и отправь к его дружкам. Проследи, чтобы он добрался к ним. Через час начинаем зачистку территории.

— А может сразу?

— Не стоит. Я дал им час. Если не успеют убраться, сами виноваты.

Мужчина подошел, и не слишком аккуратно подхватил пленника. Тот скорчился от боли. Но на его страдания никто внимания не обратил. Его выволокли на улицу, и практически потащили туда, где прятались его коллеги.

Михаил, взял в руки телефон, и хотел уже отзвониться брату и объяснить, что происходит, как с удивлением увидел незнакомый входящий звонок.

— Слушаю.

— Михаил?

— Да. Кто это?

— Это я.

— Девочка, это ты?

— Я.

— С тобой все хорошо? Мне сообщили, что ты опять эту гадость в себя влила.

— Да. Но, наверное, для меня он уже был не опасен. Особых перемен в себе не ощущаю. По крайней мере, пока.

— Хорошо. Ты неплохо поработала. Уничтожила их лаборатории, насколько я знаю.

— Да. И спасибо что защищаешь жителей моего поселка.

— Откуда…

— Откуда я знаю? Просто знаю и все. Вот только полностью защитить их невозможно. С твоим братом я разговаривать не буду, скорее всего, его разговоры прослушивают. Не хочу вас подставлять. Скоро, все это наконец закончиться. У меня просьба.

— Говори.

— Скорее всего им удастся все же кого-нибудь привести в качестве заложника. Даже если это будут не мои близкие, я не хочу чтобы кто то пострадал. Я прошу, чтобы твой брат позаботился о них, когда все закончиться. И да, я больше не одна. Так что не переживай.

— Брат позаботиться. Обещаю. Я же пока здесь побуду. А на счет того, что ты не одна, Что ты имеешь ввиду?

— Со мной тот, кто поймет меня как никто другой. Потому что сам прошел через все это. И пусть это не человек. Все же я рада тому, что это существо рядом.

— Ты нашла его?

— Да. У них практически ничего не осталось. Я еще пару дней, посмотрю, не будет ли реакции на это вещество со стороны моего организма. А потом можно приступить к последнему шагу. Надеюсь, до этих пор их не выпустят из страны?

— Поверь, они не покинут Россию.

— Спасибо! — связь прервалась, а мужчина впервые за последние дни улыбнулся. Все же есть на свете справедливость. И кое-кто, это скоро поймет на собственной шкуре.

Набрав номер брата, и услышав как тот отозвался Михаил отчитался сообщил о происходящем:

— Они здесь. Она напугала их так, что стоят чуть ли ни насмерть.

— Она уничтожила все лаборатории. Не оставила ничего, что можно использовать в качестве доказательства.

— Она обещала предоставить доказательства. И я уверен, что она это сделает. Как дела у тебя?

— Верхушка руководства кипит. Министр поднял всех на уши, и они роют землю, капая под них. Некоторые трясутся за свои кресла. Впрочем, это все меня особо не интересует. Главное закончить все, прежде чем ты уедешь. Пока прошу, оставайся на месте.

— Так и сделаю. Но во время операции, ты возьмешь меня с собой. И знаешь, я не позволил им зайти в поселок, вот только они могут перехватить кого-то за его пределами. А значит, у них все же окажется заложник. Девочка просила позаботиться о них, когда все закончиться.

— Ты же ответил, что позабочусь?

— Да.

— Вот и отлично.

— Осторожней там.

— И ты береги себя.

Глава 15

Город был погружен во тьму. Темнота ночи не отступала даже перед тусклыми фонарями способными озарять только небольшой участок вокруг. Было далеко за полночь, и в воздухе витала такая атмосфера страха и боли, что казалось, все вокруг вымерло. Никого не было на улицах этого большого города. Хотя раньше в это время возможно было увидеть немало праздношатающегося народа. Особенно в преддверии новогодних праздников. Но только не теперь. Но вот уже месяцев, с наступлением темноты, на улице все вымирало. Все началось два года назад, когда на окраине города нашли странные захоронения. Опознать останки не получилось. Даже ДНК, было уничтожено. Потом вскрылось исчезновение людей. Взрослых и детей. Обнаруженные останки, пугали не только количеством, но и странным строением скелетов. Появились слухи, о ночных монстрах, маньяках и тому подобные страшилки. Впрочем, люди исчезали, а слухи все разрастались. Страх только увеличился, а правоохранительные органы ничего не могли поделать. Дело с тех пор, так и не сдвинулось с мертвой точки. Но вот уже год, таких странных исчезновений больше не было. Но народ все же опасался, и после наступления ночи, улицы города пустели.

А совсем недавно, некоторые очевидцы увидели в небе огромную птицу, или встречали странную тень. А несколько странных пожаров, возникших в медицинских лабораториях, снова всколыхнули страхи людей. Впрочем, в городе было только две такие лаборатории. Но слухи и человеческий фактор увеличили их численность в десятки раз. Спустя несколько часов, после первого возгорания, около полицейского участка были обнаружены, несколько уже давно разыскиваемых людей. Причём, они пришли добровольно. И хотя на них не было оказано ни малейшего давления, люди, повидавшие и совершившие немало преступлений, сознавались сразу и во всем. Единственная просьба при этом у всех была только одна. Чтобы их заперли, и потеряли ключи. На вопрос почему, они предпочитали отмалчиваться. Ни один из них, так и не признался, кто именно их настолько напугал, что они пришли с повинной. Слухи разлетались с неимоверной скоростью. Это событие стало той самой последней каплей, которое всколыхнуло море страха.

Алина, стояла на крыше одного из высоток и хмурилась. Это тьма казалось ей нереальной, странной. В городе сегодня было отключено почти все электричество. Темные окна, и даже витрины круглосуточных магазинов добавляли беспокойство. Девочка, разумеется, не верила ни в монстров, ни в каких либо странных существ. Вот только она сама сейчас была монстром. И хотя, часть всего, что сейчас происходило в городе, была её вина, но многое все же оставалось странным. Насколько она помнила, тела, которые оставались, после неудачной трансформации, кремировали. Ученые не оставляли никаких следов, после своих экспериментов. Да и действовали они очень осторожно. А тут такая подстава. Не только слишком частые исчезновения людей, но и кости, просто прикопанные в овраге, на окраине. Нет, все это было странно. Даже если в округе орудует маньяк, что пусть и маловероятно, но возможно, то почему скелеты, оказались в таком состоянии? У девочки было немного времени, пока организм привыкал, к новым дозам сыворотки, что она не удержалась, решив все же разгадать эту загадку. Происходящее ей не нравилось, она не хотела, чтобы еще кто-то принялся за подобные издевательства.

Ей на плечи опустилась, уставшая от полетов подружка.

— Налеталась? — сокол потерлась оперением о её плечо. — Ничего странного не увидела? — на мгновение, она все увидела глазами птицы. Абсолютно пустые улицы. Несколько тускло освященных окон. Темнота. И странная тень, на окраине.

— Думаешь там? — впрочем, девочка не ожидала ответа. Она уже хотела лично посмотреть, что именно увидела подружка. Вот только не успела она сделать и шага, как тело выгнулось от нестерпимой боли. Наконец, эта гадость начала проявляться. Впрочем, все было не так страшно, как она себя представляла. Но пускаться в путь сейчас, когда организм и рассудок в таком нестабильном состоянии, она не решилась.

Присев, и закутавшись в свой балахон, девочка впервые за последние полгода посмотрела на небо. Луны не было. Несколько небольших облаков закрыли его, и не спешили освобождать. Но звездное небо было очень красивым. Алина с болью вспоминала собственные мечты и желания. Как часто она смотрела так же на ночное небо, будучи обычным ребенком. И хотя, она сейчас находилась в той же стране, но звезды здесь казались ей другими. Не такими как дома. Чужими. Хотя также как много лет назад они притягивали её. Пробуждали чувства. Чувства, которые сейчас больше походили на отчаяние и безысходность. Но и это было лучше того состояния, в котором она находилась со дня похорон Инны. Тогда ей казалось, что все её чувства атрофировались. Стали какими-то чужими. Будто, она за всем наблюдает со стороны. Будто, что все это происходит не с ней, а с кем то другим. Чужим.

Такое ощущение часто бывает во сне, когда ты вроде бы участвуешь в действии, и в то же время следишь за всем со стороны. Наверное, она все же начинает оттаивать. К лучшему ли это? Девочка сама не знала. Но это было больно. Не только физически. Больнее всего было на душе. Практически агония. Резкий звук, заставил её вздрогнуть. Она настолько погрузилась в свои мысли, что перестала воспринимать окружающий мир. Звонок отвлек её от переживаний. С удивлением, она подняла трубку.

— Да?

— Это я.

— Михаил?

— Да.

— Что-то случилось?

— Да. К сожалению этого предотвратить мы не смогли. Все же у меня не так много людей, чтобы охранять все подступы к поселку.

— Кто?

— Помнишь мальчика, который о вас с подружкой рассказывал?

— Самир?

— Не совсем. Его отец, и еще директор вашей школы. Они уезжали куда-то по делам. Их взяли при подходе к поселку. Вмешаться мы не успели.

— Как Самир?

— Он не знает. Мы сообщили, что из-за учений, все дороги перекрыты, и поэтому те, кто покинул поселок, не может вернуться вовремя. Впрочем, насколько я знаю, они действительно приехали раньше времени.

— Когда они прибудут? Можешь сказать примерное время?

— Они на автомобилях, и потому, скорее всего два дня у тебя есть. Мои люди постараются если не отбить, то хоть задержать их в дороге.

— Только прошу, чтобы аккуратно. Не хочу оставлять мальчишку сиротой. Пусть задерживают, но не пытаются отбить, сама разберусь.

— Успеешь оклематься?

- Надеюсь. По крайней мере, будет лучше.

— Хорошо. Мы задержим их дня на три. Тебе хватит?

— Да. Думаю вполне достаточно. Спасибо. Передай брату, что все начнется, как только они приедут и передадут заложников своему начальству. И больше сюда не звоните. Все равно, мне лучше избавиться от телефона. Не хочу подставлять под удар еще кого-нибудь. Я не забуду то, что вы для меня сделали. И если получиться, обязательно отплачу вам. — выслушивать что-то в ответ девочка не хотела. Она сразу отключилась и в бессильной ярости выбросила телефон, которой разлетелся на мелкие частицы. Которые, вряд ли, кто-то способен собрать. Подойдя к лежащей сим-карте, она безо всякого сожаления наступила на него, приводя в полную негодность. Вот теперь, у неё было великолепное настроение для охоты. То самое настроение, которое способно напугать кого-либо. Сокол вспорхнул с её плеч, и взлетел. Ярость девочки искала выхода. Ну и кто лучше всего подойдет для роли мальчика для битья, как не тот, кто держит в страхе целый город?

Сокол кружил над городом. А девочка его глазами рассматривала все что представляло для неё странность. Вот резкое движение. Но нет, это просто кошка испуганно спряталась за мусорными контейнерами. Несколько патрульных машин, на постах. Вот только люди из автомобилей не выходят. Предпочитая сидеть за плотно закрытой дверью. Вот несколько человек, скорее всего приезжих, направляются в сторону гостиницы, чья яркая вывеска, единственная, кроме тусклых фонарей освещала улицу. Они удивленно озираются, не понимая, почему так пусто на улицах. И будто почувствовав опасность, увеличивают скорость и почти бегом исчезают в дверях гостиницы.

Больше часа, ничего не происходит. Ничего такого, что было способно привлечь её внимание. Девочка устало прислонилась к стене, когда сокол заметил странное движение. Опять на окраине города. Алина позвала подружку. Сокол появился практически сразу. Она могла развить огромную скорость еще тогда когда была обычной птицей. А теперь, вообще двигалась с немыслимой быстротой. Спустя мгновение, вместо небольшого сокола, рядом с девочкой была огромная птица, которая обхватив её за плечи лапами подняла, направляясь в сторону окраины. Опустившись на небольшом пустыре, птица снова уменьшилась, и устроившись на плечах девочки, с интересом разглядывала трущобы, где они оказались.

Наверное, в каждом городе есть такое место, где вместо высоток и дорогих домов чаще встречаются полуразрушенные бараки и разваливающиеся дома. Мусор, валяющийся под ногами. Забитые, измученные люди, в основном обитающие в опустевших домах, которые должны снести. Именно в таком месте оказалась Алина. Тяжелый запах, который стоял над всем этим кварталом, девочка переносила с трудом. Даже птица, не выдержав спрятала голову в складки её балахона.

Девочка оглядела все тяжелым взглядом. Натянув капюшон как можно ниже на голову, она не спеша направилась по грязным улочкам. Запоминая каждый шаг, высматривая любое постороннее движение. На мгновение, к тяжёлому запаху этих улиц, добавился другой. Чем-то смутно знакомый. Алина повинуясь собственной интуиции направилась по направлению источника этого запаха. Вычленяя его из сотен других, тяжёлых, неприятных. Впрочем, она предпочла бы запахи трущоб, этому.

В последнее время ставшему особенно ненавистной, запаху медикаментов. Не торопясь, передвигаясь по улочкам, она ощущала на себе испуганные и в тоже время удивленные взгляды. Её хрупкая фигурка, в этих трущобах казалась инородной. Чужой. Она не останавливалась. Не пыталась зайти в дома. Просто шла туда, куда вел её запах медицинских препаратов. Здесь, где нет ни одной больницы или аптеки на километры вокруг, где мало кто может позволить себе купить простое обезболивающее или обыкновенный йод, этот запах вызывал недоумение. Запах медицинского спирта, и препаратов, которые вводятся внутривенно. Некоторые, из которых слишком дороги, для такого места. Остановившись, около странного здания, часть которого практически ушла под землю, она без особых раздумий шагнула внутрь. Краем уха, услышав испуганный вздох тех, которые наблюдали за ней из своих жилищ. Двигаясь по длинному коридору, который все больше уходил под землю, девочка с беспокойством рассматривала все, не находя ни единой вещи указывающей на обитателей этого странного дома. В конце коридора, она наконец увидела единственную не заколоченную дверь. Запах усилился. Сокол, сидящий на её плече беспокойно зашевелился.

— Тихо, милая. Не стоит беспокоится о том, что там, за этой дверью. Пусть они сами нас опасаются. — не особо церемонясь, девочка толкнула дверь, и шагнула внутрь. Чтобы застыть на мгновение, не решаясь поверить в то, что видит.

Помещение было ярко освещено. Все здесь дышало богатством и роскошью, такой неуместной в трущобах. Но не это заставило Алину замереть. На диване, сидела совсем молоденькая девушка. На первый взгляд, ей невозможно было дать и шестнадцати лет. Золотистые волосы, уложенные короной, очень шли ей. Делая хрупкую красоту этого, казалось, невинного существа невероятно притягательной. Девушка напоминала хрупкую фарфоровую статуэтку. Длинное тонкое, кремового цвета платье, только добавляло хрупкости. Казалось, даже малейшее дуновение ветра может её сломать. Огромные с золотистыми искорками карие глаза, с любопытством, абсолютно без страха смотрели на незваную гостью.

Эту казалось идеальную картину портило несуразное существо, укрытое пледом. Чья голова сейчас покоилась на коленях красавицы. Присмотревшись, Алина вздрогнула. Перед ней был ребенок. Мальчик, не старше девяти лет, застрявший посреди первой трансформации. И возможно именно поэтому выживший.

— Что тебе здесь нужно? — твердый, полный скрытой злобы голос, очень сильно отличался от хрупкого образа девушки.

Алина, особо не церемонясь, прошла внутрь, заперев дверь и только после этого снова повернулся к хозяйке странного жилища.

— Отойди от ребенка!

— Ребенка? Где ты здесь видишь ребенка?

— Не надо меня злить, отойди от него.

— Боишься, что монстр меня убьёт? — в голоске девицы была издевка. При слове монстр, маленькое, изувеченное тело вздрогнуло.

— Монстр? Ты права, я вижу здесь монстра. Вот только это не этот несчастный ребенок. А ты!

— Я? Да как ты смеешь!

— Отойди.

— И что же ты сделаешь? Я не собираюсь выполнять приказы неизвестно кого! А ты все равно, не выйдешь отсюда, никогда!

Тихий надрывный смех Алины, на мгновение лишил девицу самообладания. Она не успела пошевелиться, когда была отброшена в дальний угол помещения.

— Нет! Не убивай. Прошу. — тихий детский шёпот остановил руку Алины, которая была готова обрушиться на девчонку.

— Не убью. Успокойся, и не шевелись. Ты ведь понимаешь, что со мной ты не сможешь справиться?

— Да.

— Вот и лежи там, где находишься. А я пока поговорю с твоей сестрицей. Она ведь твоя сестра?

— Да. По отцу.

— Тихо, маленький, не бойся. Я не причиню твоей сестре никакого вреда. Если конечно она сама меня не спровоцирует.

— Что значит, не справишься? Ты сильнее какой-то девчонки!

— Она другая. Прошу, не зли её.

Девица в ярости выбросила руку вперед, и отбросила капюшон с головы девочки. Алина не препятствовала. Её глаза расширились. Она в ужасе взирала на стоящую перед ней девочку, застыв от страха. Её глаза невольно встретились с радужным взглядом, и она утонула в собственных воспоминаниях. Голос в голове приказывал рассказать, как её брат стал таким. Почему, они здесь. Почему, она убивала.

— Говори!

— Наш отец ученый. Мы практически его не видели. Однажды, он вернулся домой, с каким то странным металлическим кейсом. На мою попытку к нему прикоснуться, отец меня сильно отругал. Я расплакалась, и тогда, он объяснил, что это разбавленный экспериментальный препарат. И он превратит меня в монстра, если попадет в мой организм. Я поняла, что это мой шанс, избавиться наконец от ненавистной мачехи и её щенка. Они никогда не были моей семьей. Я ненавидела их всем сердцем.

— Что ты сделала?

— Пока отец был в ванной, я открыла кейс. Разумеется, от был закрыт. Но я знала те шифры которые отец всегда использует. Открыв его, я с разочарованием увидела, что вещества очень мало. Вот тогда, я осторожно, набрала совсем немного в шприц, а потом закрыв пробирку и кейс, сделала вид, что ничего не произошло. Отец ничего не заметил. На следующий день, он уехал в длительную командировку. А я добавила вещество, в любимое блюдо мачехи. К сожалению для братца, того количества что у меня было не хватило.

— Но как я понимаю, именно твой брат, съел то, что предназначалось его матери?

— Да. Он прибежал домой голодный, после прогулки, и набросился на еду. Сначала ничего не происходило. И я уже подумала, что ничего не подействовало. Но вскоре, это случилось. Он превратился в то, что вы сейчас видите. Когда его мать увидела, что происходит с её сыном, она бросилась к нему. Вот только его кровь оказалась отравленной. Она умерла на его глазах. А сам братец выжил. Он превратился в это уродливое нечто. Но при этом, стал умнее и сильнее. Понимая, что смогу в будущем его использовать, я нашла это место и перевезла его сюда. Отцу сказала, что мачеха, забрала его с собой и укатила с любовником. Он их искал. Но как ты понимаешь, так и не нашел. Братец действительно оказался очень сильным. Даже однажды спас меня от напавших на меня здесь бандитов. Они и стали первыми.

— Скольких ты заставила его убить?

— Убить? Эта тварь не захотела никого убивать. Он только притаскивал сюда тех, кто по его мнению причинил мне боль. Вернее я так ему говорила. А все остальное делала я. Ты не представляешь, какое это наслаждение, наблюдать за тем, как корчиться в муках твоя заклятая подружка, или парень променявший меня на неё. Учительница, поставившая мне двойку, или сосед толкнувший однажды спеша на работу. Они все были в моей власти. — нотки безумия в голосе и взгляде, показывали насколько она не в себе. Со стороны дивана раздался страшный, полные боли и отчаяния скулеж. Мальчика трясло от того что сейчас говорила его сестра. Единственный оставшийся родной человек, как он считал.

— И что же ты с ними делала?

— Я поняла, что кровь брата, осень сильный яд. Вот только сделать укол, когда он сопротивлялся, я не могла. Поэтому придумала сказочку, благодаря которому, пытаюсь его вылечить. Даже научилась ставить капельницу. При этом я незаметно забирала у него немного крови. А дальше вы ведь понимаете?

— Понимаю. И сколько их было?

— Я уже даже не помню. Впрочем, мне это не важно. Вот только его кровь перестала действовать! По крайней мере перестала убивать. Тогда мне пришлось сделать это самой. А теперь не знаю, как от него избавиться. Ведь просто подойти и убить я его не могу. Сегодня, наконец, я смогла подойти достаточно близко. Еще час, и я наконец избавилась бы от него!

— Мразь! — девица снова отлетела, от неё и ударилась о стену.

— Не надо!

— Ты защищаешь её даже сейчас?

Мальчик поднял на неё полный боли взгляд. Живые неимоверно красивые глаза, на этом страшном перевернутом лице, казались странными. Впрочем, чем сама Алина отличалась от этого ребенка, который пережил два года ада? Пережил, и не сошел с ума.

— От этого ведь нет лекарства?

— Прости малыш. Я сама хотела бы его найти. — на мгновение, их глаза встретились, и теперь уже Алина погрузилась в воспоминания этого несчастного ребенка. На то, с каким обожанием он всегда относился к своей сестре. С какой любовью смотрел на красавицу маму. А потом произошло это. Страх и боль от страшной смерти матери приостановили трансформацию, наполовину. Он так и застыл в этой странной, несуразной форме. Он сам не позволял своему организму, завершить трансформацию, опасаясь теперь за жизнь сестры.

— Отпусти!

— Не надо!

— Я должен, ты ведь понимаешь? Она уже не человек.

— Ты прав.

— Я тоже перестал им быть.

— Неправда!

— Перестал, спасибо тебе. Теперь я наконец стану свободен.

— Нет!

Но Алина не успела. Мальчик, стремительно подойдя к сестре, прижал её к своему несуразному телу. Та открыла глаза, прекрасно помня, все что наговорила. Она с испугом посмотрела на брата, уже не скрывая отвращения.

— Прости, но я не хочу видеть как ты мучаешься, я не хочу видеть, как ты убиваешь. Я просто заберу тебя с собой! — огромные когти, погрузились в тело девушки. Алая кровь, окрасила прекрасное платья. На лице, прекрасном лице, так и застыло удивление. А потом судорога прошла по телу изувеченного ребенка. Трансформация начала рушить баррикады страха и воли последних двух лет. Теперь он не сопротивлялся.

— Сожги, когда все закончиться. Я тебя очень прошу.

Алина не могла отвести взгляд от агонии этого сильного ребенка. Будь у неё возможность, она взяла бы его с собой. Вот только шансов что мальчик выживет теперь, когда в силу сразу за первой трансформацией пошла вторая, не было. Вновь, перед её глазами возникла картина первого дня в той лаборатории. Она все еще с надеждой следила, за тем, что с ним происходит, надеясь, что тот все же справиться. Вот только в отличие от неё, он уже не хотел жить.

Тот вечер, снова озарил мрачный город пожаром. В трущобах, сильнейшим пламенем горел дом, внушавшийвсем здешним жителям ужас. Многие рассказывали, о живших в нем чудовищах, феях, ведьмах и призраках. И только в одном все рассказы сходились. О хрупкой фигурке, с небольшой птицей на плече, стоявшей около зарева, пока не догорел последний уголек. И огромной птице, унесшей человека в небо.

Глава 16

Несколько внедорожников неслись на горной дороге, на пределе скорости. И хотя дорога была довольно опасной, останавливаться, или снижать скорость не собирались. Первый, устрашающего вида автомобиль, буквально распугивал редких водителей, оказавшихся на его пути. Впрочем, давно привыкшие к опасностям горных дорог, водители не спешили уступать дорогу агрессору, тем самым замедляя спешащих как на пожар путников. Впереди образовался затор, и воле — неволей им пришлось остановиться. Из- за сели, дорога оказалась перекрыта. И в ближайший час, пока дорогу не расчистят, проехать было невозможно. Попытка повернуть назад, им не удалась, так как несколько фур перекрыли пути отступления. Попытка запугать водителей, встретила такой решительный отпор всех участников дорожного движения, что им пришлось отступить. В это время к образовавшейся дорожной пробке подъехало еще несколько машин. Из машин высыпались вооруженные люди. Водители, которые раньше дружно выступали против пассажиров внедорожников, резко расступились, освобождая место вновь прибывшим. Попытка сбежать, по склонам закончилась провалом. Так как прямо перед машинами оказались несколько десятков людей, оружие которых было нацелено на них.

— Не стрелять. Сначала надо освободить заложников. Первая и последняя машина, нас не интересуют. Во второй и третьей находятся те, кто нам нужен. Они не должны пострадать, иначе Михаил сильно рассердиться.

- Ну что ж, тогда пока избавимся от лишних.

Две фуры, которые до этого изображавшие обычные грузоперевозчики, резко нажали на газ, выталкивая с дороги автомобили, с закрывшимися внутри людьми. Внедорожники были бронированные, и наверное поэтому поняв, что противопоставить противникам им нечего, водитель и пассажиры, закрылись изнутри, в относительной безопасности. Вот только как говориться: против лома нет приема. На их счастье, потащили внедорожники не к обрыву, а заблокировали, с одной стороны отвесной скальной стеной, а второй огромной фурой, лишив возможности освободиться. Тем самым, наемники оказались в ловушке, из которого не было выхода. Увидев это, из двух оставшихся машин высыпались люди, держа на прицеле, двух мужчин, чьими телами закрывались от нападающих.

— Пропустите нас, иначе они погибнут!

— Погибнут? А вы знаете, для кого вы их везете?

— И что?

— Как считаете, что с вами будет, если с их головы хотя бы волос упадет?

— С чего бы ей о них особо переживать? Они не её родня. Просто знакомые.

— Это ты ей объяснять будешь. Насколько я знаю, она уже все ваши лаборатории спалила. Теперь ваша очередь. А своим поступком вы и так разозлили её очень сильно. Впрочем, у вас есть возможность отдать их нам, и идти на все четыре стороны. Лично нам все равно, что с вами будет.

— Вам может и да, но не нашим нанимателям.

— Так что будем делать? Так и будем стоять до тех пор, пока она лично за вами не придет?

— А она придет?

— Уверен! В отличиt от вас, я с этой девочкой общался, и знаю, на что она способна. Нам спешить некуда, она не тронет.

— Уверен? После всего, что с ней сделали, ты думаешь, что у неё остался разум?

— Как я уже сказал, я с ней общался. Она находилась вместе с моим начальником наедине, в течение многих часов. Поверь, если бы девочка сошла с ума, мы бы знали. И к тому же, хотя я согласен с тем, что после такого остаться нормальным невозможно, различить кто из нас прав, кто виноват, она вполне способна. Тем более, что мы сейчас выполняем её личную просьбу.

— Да о ком вы говорите! — это уже не выдержал один из заложников. — Кто она вообще такая. Зачем мы вам нужны?

— Не стоит, уважаемый, вам об этом знать. Она и так многое пережила, не надо вам причинять ей еще большую боль. Могу только сказать, что она когда то училась в той школе, где вы работаете. А так как мы этих людей не пустили в поселок, где живет её родня, они схватили тех, кто оказался за пределами населенного пункта. То есть вас. И хотя, вы мало отношения имеете к той, о ком мы говорим, но все же ваше знакомство они хотят использовать против неё. Так как боятся того, что она может с ними сделать.

— Она что ребенок?

— Да. Вас это удивляет? Ей примерно от десяти до четырнадцати лет.

— Но кто же это?

— Кто-кто, не все ли равно? Хватит вам болтать, или вы уступите нам дорогу, или, они умрут. Вы не совсем правильно поняли, мы не можем отступить, по собственным причинам. Иначе погибнем если не от руки девчонки, то от руки нанимателей. А у тех они гораздо длиннее ребенка, хоть и монстра, так что отступать никто из нас не намерен.

— А вот здесь, ошибаетесь. Она тоже достанет вас хоть из под земли. И кто сказал, что она одна, и у неё нет покровителей? Могущественных, хочу заметить.

— Покровители у мертвеца?

— Она все еще жива, насколько я знаю.

— Мертва и похоронена. Причем официально!

— Жаль для вас, наверное, что не фактически. Вот только она этими связями обзавелась, тогда когда её уже похоронили. Так что не стоит особо надеяться на то, что мы врем.

— Зачем вам все это?

— Потому, что у нас тоже есть дети, мразь! И мы не позволим сделать с ними то же самое, что вы учинили с этой девочкой. А скольких вы убили?

— Это не мы, а наши наниматели.

— Раз на них работаете, то и вы тоже. Отпустите этих двоих и убирайтесь!

— Нет!

— Ну что же, сами напросились.

Пока шел разговор, никто не заметил, как несколько человек, зашли за их спины. Марат, занимался тем, что заговаривал зубы, отвлекая наемников на себя. Хватило нескольких секунд, чтобы люди пришли в движение, обездвиживая наемников. Мгновение, и один из заложников оказался освобожден, и отправлен в безопасное место. Второй все еще находился в руках наемников. В это самое время, в небе появились несколько вертолетов, которые открыли огонь по стоявшим машинам. Никто не пострадал, но всем пришлось искать укрытие. И пока два вертолёта отстреливались, наемники вместе с заложником, сумели подняться на борт третьего. Вертолеты исчезли в небе. Впрочем. догонять их никто не спешил.

Марат, посмотрев на улетающие вертолеты усмехнулся. Все шло по плану. Жаль только что заложником оставшимся у наемников был отец того мальчишки, из поселка. Он уже не знал, что предпринять, и как дать возможность им скрыться, с одним из них. К счастью, наемники справились сами. Все остальное, дело Тимура и его людей. Он свою работу выполнил.

Взяв трубку, он набрал номер Михаила.

— Я здесь закончил. Что делать с оставшимися наемниками? Их не менее десятка. Правда в машинах закрылись, и выходить отказываются.

- Как только сможешь, передай брату. Как все прошло?

— Без потерь. Директора мы у них забрали. Жаль не отца мальчишки. Кстати, как он там?

— Нормально. Ему сообщили, что отцу пришлось срочно уехать. И он вернётся дней через десять. Причем сообщили так, будто он сам звонил, но не застал мальчишку. Хорошо, хоть в школу с мобильниками им ходить запрещено. Несколько пропущенных звонков мы отправили сами, от его имени.

— А если он сам позвонит?

— В сообщении, было сказано, что учебный лагерь, куда на курсы поехал его отец находиться в горах, и там нет мобильной связи. Так что, отсутствие ответа его не огорчит.

Что ж, дальше дело за девочкой. Надеюсь, они не пострадают.

— Я тоже надеюсь. Я сегодня уезжаю к брату. Проследи тут за всем. Скоро все закончится, и мы отправимся в нашу ссылку.

— Ссылка, скажешь тоже. Ты ворочать миллиардами будешь.

— В первую очередь мне придётся разбираться с проблемами, которые создали мои братья. Потом восстанавливать все, что останется. А потом уже работать на себя.

— Проблемы?

— Ты Амира не знаешь, что ли? Он может и финансовый гений, вот только слишком ведомый. Твердости в нем маловато. Ладно, об этом потом. Давай с этой проблемой разберемся.

- Если все пройдет благополучно, может девочку с собой возьмем? А там придумаем, как ей помочь.

— Давай решать, когда все закончиться. Хотя я тоже об этом подумал. Здесь ей все равно оставаться нельзя. Ладно, проследи за всем, а я к Тиму.

Глава 17

Алина шла по белоснежному мраморному полу, главного офиса фармацевтической компании. На её плече, удобно устроившись, сидел сокол, спрятав голову под крыло, от яркого света. Вокруг не было ни души, казалось, все здание вымерло. Вот только все это было видимость. Девочка замечала, как за каждым её шагом следят. На расстоянии, но, тем не менее, пристально. Впрочем, эти взгляды её не интересовали и не тревожили. Она сейчас ощущала себя будто в каком то вакууме. После встречи с тем мальчиком, все её восприятие, было искажено. Она до сих пор не могла забыть эти глаза. Единственное, что не было затронуто трансформацией. Она сама уже стала забывать, как выглядела раньше, до всего этого. Но все же не смотря на свое состояние, она увидела происходящие с ней изменения. В особенности, небольшую полоску кожи, которая стала появляться у неё на спине. Может она как и сокол, сможет когда-нибудь снова стать похожей на людей? Хотя бы настолько, чтобы затеряться в толпе? Но для этого ей придется снова умереть. И для врагов, и для тех, кто сейчас ей помогает. Не смотря на огромное желание довериться, спрятаться за чьей-то спиной, она не может этого сделать. Наверное, больше никогда, она не сможет кому-нибудь довериться. Сейчас, девочка не доверяла даже себе.

Если все пойдет так, как она думает, уже через несколько часов, она или умрет по-настоящему, или наконец обретет свободу. По крайней мере, она сделает то, что решила.

Гулкие шаги, в мертвой тишине, звучали особенно громко. А Алина и не стремилась их заглушить. Прятаться больше смысла не было. Осталось все закончить, а потом, наконец отдохнуть. От этого мира, от людей, от собственной боли.

Остановившись, перед темной дубовой дверью, девочка оглянулась. На месте секретаря никого не было. Из-за двери, раздался скулеж собаки. Они что не усвоили, что защититься от неё с помощью сторожевых собак бесполезно? Жалко животных. Они чувствуют её чужеродность, и от этого сходят с ума от страха. Инстинкт самосохранения у них развит, в отличие от людей. Взять хотя бы сокола, который устроившись у неё на плече, казалось, заснул. Алина вспомнила их первую встречу. Превращение птицы в её копию, её тогда поразило. Лишь потом, она поняла, что на самом деле, она не превращалась. Это была иллюзия, благодаря которому сокол себя защищал. А в данном конкретном случае пытался привлечь внимание, понравиться, не понимая насколько ненавистна девочке её теперешняя внешность. Впрочем Алина не жалела, что тогда поддавшись чувствам, освободила её. По крайней мере, она больше не чувствовала себя настолько одинокой. За последние дни, и она сама научилась наводить иллюзию. Причем настолько реальную, что пока, она не ослабит контроль, отличить от настоящего невозможно. Даже на ощупь. Вот только чтобы иллюзия работала, его нужно накладывать на материальный объект. Именно благодаря этому, она смогла сегодня, средь бела дня, прийти сюда. Иллюзия нормальности. Жаль только, что иллюзия.

Резко толкнув дверь, она вошла. Огромный кабинет, сейчас напоминал «Ноев ковчег». Кого только здесь не было. Увидев нацеленные на неё водяные пистолеты, Алина с трудом сдержала смех. Впрочем, вспомнив огромную боль, от попавшей на открытую рану соли, смеяться расхотелось. Зачем лишний раз испытывать все это? Все равно в будущем ей придётся пройти и не через такое. Обведя собравшихся взглядом, девочка увидела, двух огромных волкодавов, сжавшихся в углу.

— Животных отпустите, они не виноваты в ваших ошибках. Не стоит их мучить. Должны были уже уяснить, что нападать на меня они не будут.

— А они не для нападения, а для того, чтобы сообщить о твоем появлении.

— А я вроде не скрывалась. — а потом, резко перейдя на приказной тон, причем ослушаться её не посмели, скомандовала: — Увести их! Вообще вывести из здания!

Двое охранников, как зомбированные направились к выходу, таща за собой собак. Чтобы не нервировать несчастных животных, Алина отошла от двери. И теперь с интересом смотрела на того, кто был главным во всей этой истории. Гнев, бушевавший в ней был велик, вот только девочка сомневалась, что тот был один. А значит поддаваться сейчас гневу нельзя.

— Ну вот, я перед вами. И что теперь? Что мне с вами сделать, за этот подарок? — изуродованного лица, из-за капюшона было невозможно рассмотреть. Впрочем, даже без этого, все кто находился сегодня здесь, отпрянули. — У вас находиться то, что принадлежит мне. Вы взяли это без спроса. И мой счет, к вам лично растет практически в геометрической прогрессии. Итак?

— Мы ничего твоего не брали.

— Кроме моей жизни? Моего будущего? Моей семьи? Моей подруги? Вы говорите ничего? А мне известно другое. Где он?

— Он?

— Учитель из моей прежней жизни. Где?

— Раз знаешь, что он у нас, то должна понимать, что если с нами что-то случиться он умрёт.

— Шантаж? Как предсказуемо. Но вы забыли одно, я уже не человек. С чего вы решили, что действовать я буду так, как вы этого хотите?

Мгновение, и все кто находился в кабинете, оказались прижаты к стене. При этом, девочка не сделала ни одного движения. Тяжелый, удушливый воздух заполнил всю комнату, перекрывая дыхание. Алина спокойно прошла в сторону кресла президента кампании, и присев, ожидала, когда же они сломаются. Их игрушки, разумеется им не помогли. Беспомощно пришпиленные, словно бабочки, люди пытались избавиться от кошмара. Но на сей раз это была не иллюзия. Девочка вообще за последнее время узнала о своих возможностях очень много. И хотя так держать их было трудно, особенно такое количество объектов, девочка даже не запыхалась. Впрочем, сил у неё оставалось не так много. Минут на десять не более. Но показывать слабость перед ними? Нет, не в этот раз. Наконец, когда времени оставалось немного, они не выдержали.

— Хватит, мы позовём их, но из этого ничего не выйдет.

— И почему же? Я просто заберу человека и уйду.

— Он заражен вирусом. Если этот человек в течение трех часов не получит вакцину, он умрет.

— Неужели? Умрет он, умрете и вы.

— Но вакцины у нас нет. Она находится у того, кто подчиняться моим приказам не будет.

— Приведите, его сюда!

Дверь потайного входа открылась, и в комнате стало на три человека больше. Интересно, как им удалось скрыть, что за стеной находится тот, кто ей нужен? Алина усмехнулась. Неужели, они думают, что она и на сей раз поверит? Но зачем нервировать, и так напуганного человека? Посмотрев на своего бывшего учителя, девочка увидела, кровоподтеки на скулах и руках. Разбитые губы, и костяшки пальцев. Пристально вглядываясь в него, она неожиданно для себя, увидела процессы происходящие в организме человека. То как циркулирует его кровь, каков состав этой крови. Действительно ли человек болен. Вот только на сей раз все было блефом. Не зря все же, она разрушила все их лаборатории. Да мужчине сделали укол, какого-то препарата. Вот только это была обычная глюкоза. И не имела ничего общего с вирусом, о котором только что говорили. Вот и отлично. Значит, не будем отходить от плана. Если покидать этот мир, то с шумом и помпой. Имеет она на это право или нет?

— И что же вы от меня хотите? Мне просто интересно.

— Чтобы ты умерла. Как тебе ответ?

— Вы так долго меня создавали, а теперь спешите избавиться? Как нелогично. И как вы себе это представляете? Вы меня жгли, душили, топили, травили ядами, стреляли в меня. Даже заморозить разок пытались. И что? Как вы думаете, можно избавиться от меня? — Алине даже самой было интересно. Все же о её жизни шла речь.

— Как-нибудь справимся.

— И вы думаете, что пережив все, что вы со мной сделали, я просто так, отдам свою жизнь? Даже в обмен на его?

— Ты права. Шантажировать только его жизнью, смысла нет. Но что скажешь, если из-за тебя пострадает весь твой поселок? Не забывай, мы фармацевтическая компания, и не смотря на то, что все наши лаборатории разрушены, заметь тобой. Но тем не менее, мы не так беспомощны. Сейчас, около твоего родного поселка, наготове стоят вертолёты, готовые распылить, над ним одно из наших разработок. В отличие от вируса, которым заражен твой бывший учитель, антидот, для используемого там вещества, мы вывести не успели. И не стоит надеется на тех, кто по твоей просьбе охраняет их. Если собьют вертолет, распространение вируса только ускориться.

— А не боитесь, что тогда болезнь распространиться и дальше? — сейчас в голос девочки, напоминал скрежет метала. И хотя, она знала, что весь их разговор слышат представители спецслужб, да и на месте, уже работают специалисты, она с трудом сдерживала гнев. Даже зная, что все это скорее всего блеф, в душе Алины жил страх, а если это не так? Если они не блефуют? Если на счет Мухаммеда Аминовича она знала наверняка, то на счет своих близких полной уверенности не было. В эту самую минуту, в маленьком передатчике раздался знакомый голос:

— Тихо, не верь им. Все вокруг твоего поселка под нашим наблюдением. Мы обнаружили два вертолёта, и захватили все, кто в них находился. Поверь мне, никто из твоих близких не пострадает.

В это время глава компании, только усмехнулся, смотря на ребенка, которого считал просто объектом исследования. Объектом, вышедшим из подчинения. И пусть она опасна, но с их опытом справиться с разумом ребенка не составит труда.

— А чего бояться? Вряд ли кто-нибудь сильно огорчиться, если с лица земли исчезнет пара миллионов никчемных людей. На земле людей и так слишком много.

— Хорошо! Что вы от меня то хотите? — Алина повысила голос, обращаясь к присутствующим.

— Ты добровольно отправишься с нами.

— Где гарантия, что тогда никто не пострадает?

— Нашего слова не достаточно?

— Не смешите меня.

- Мы дадим отбой, как только окажемся на месте. Согласна?

— Его отпустите сейчас.

— Нет, только тогда когда все закончиться.

— Вы слишком много требуете. При этом я не получаю никаких гарантий исполнения ваших обещаний. Отпустите Мухаммеда Аминовича, и мы продолжим разговор.

— Ты меня знаешь? — до сих пор молчавший заложник, впервые пристально посмотрел на хрупкую фигурку девочки.

— Знаю. Но очень прошу, никогда и никому не рассказывать о том, что на самом деле вы сегодня узнаете или увидите. В первую очередь, никому из нашего поселка.

— Но кто же ты?

— Не имеет значения. Я уже мертва, не стоит тревожит людей только потому что, кто то прожил на пару месяцев больше после собственных похорон.

— Алина?

— Нет. Алина умерла. Как и я впрочем.

На мгновение на шее девочки, блеснул метал, и учитель узнал подвеску, которую никогда не снимала одна из его учениц. Вот только поверить, что перед ним та хрупкая, немного забитая девочка он не мог. Почему то перед глазами было улыбающееся лицо другой, по их словам мертвой девочки.

— Итак, вы его отпускаете?

— Только после того, как выполнишь наши требования, и мы окажемся на месте.

— И где же это? Мне просто любопытно.

— Нам предстоит морское путешествие. Тебе понравиться.

— Я не сомневаюсь.

— Птичку оставь.

— А вот у него, слабостей нет, так что… — встрепенувшись, сокол вспорхнул с её плеча. Окна кабинета, как по приказу разбились вдребезги, открывая пути отступления для него. И спустя минуту, высоко в небе можно было заметить, только небольшую точку.

— Ну что, поехали. Или думаете, я позволю еще какие либо исследования провести на себе? — голос девочки был отстранен и холоден. Её окружили люди из охраны, вслед за ними потянулись ученые. Краем глаза, Алина заметила, что к учителю поближе стал тот ученый, который ей помог в свое время. Так же её глаза остановились на одном из присутствующих. Невысокий мужчина, с очень запоминающимися глазами привлек её внимание. Именно глаза, такие знакомые, заставили Алину задержать на нем взгляд. Вот только в глазах его сына, был целый мир, а у отца только холод и отчуждение.

Без лишних слов, они вышли на крышу здания, где их ждали несколько вертолетов. Предусмотрительно посадив заложника на другой вертолет, они поднялись в воздух. Никто так и не заметил, несколько автомобилей, и небольшой беспилотный аппарат, следующий за ними. А особенно никто не обратил внимание, на небольшую птицу, удобно устроившуюся на хвостовой балке одного из вертолетов.

Глава 18

— Все готово?

— Да.

— Что слышно, о попытке распыления вируса?

— В баллонах оказалась обычная вода. Правда они все убеждены, что в них содержится вирус. Даже нацепили на себя защитные костюмы. Что наводит на мысль, что кто-то в их рядах проводит подрывную деятельность.

— Вы уверены, что ничего опасного нет?

— Да.

— Хорошо. Больше не докладывайте никому, о том, что содержимое этих баллонов безвредно. Пока не разберемся в том, работает ли кто-то против них, или они просто использовали блеф в качестве метода устрашения.

— Слушаюсь.

— Куда они в данный момент направляются?

— В сторону Балтийского моря. У них там находиться яхта.

— Судно для нас нашли?

— Да. Но не легче ли взять их сейчас?

— И что мы им предъявим? Попытку распыление воды, или угрозы?

— Но девочка…

— Она во-первых несовершеннолетняя. Во-вторых, они могут сказать, что на почве изменений, у неё помутнение рассудка. А в третьих, все что с ней произошло, они скорее всего представят как побочный эффект экспериментального лекарства. Зря что ли, они взяли подписи родителей на их использование.

— Но…

— Сейчас главное не дать им выйти за пределы территории страны. А то в теперешней нашей политической ситуации, нам их просто потом не выдадут, не смотря на все доказательства.

— А поняв, что в ловушке, они не откажутся от своих планов?

— Нет. Им главное, что бы она, не оказалась у нас в руках. Тогда они могут попытаться вывернуться. Она для них опасна, уже своим существованием. И не забудьте на всякий случай, взять с собой медиков-вирусологов. Кто их знает, этих сумасшедших ученых.

— Они уже в дороге. Ваш брат прибыл.

— Хорошо, отправляемся.

Тимур вышел из командного пункта и направился навстречу Михаилу.

— Все готово. Через пару часов будем на месте.

— Связь работает?

— Да. Я уже сообщил ей, что её близкие в безопасности. Осталось взять их с поличным.

— Я вчера разговаривал с ней. Она сказала, что возможно еще один из ученых будет давать показание против своих работодателей.

— Кто? — Михаил протянул папку с данными.

— Насколько я понял, его сын, по случайности получил сыворотку. Он погиб на её глазах. Если рассказать ему о судьбе его сына, возможно тот их сдаст.

— Возможно. Не будем пока торопиться. Девочка сказала, что если она окажется в воде, ни в коем случае пытаться её вытащить. Её кровь смертельно опасна. По крайней мере, первые сутки.

— То есть, мы должны будем просто стоять и смотреть, как она умирает?

— Нет, мы просто не должны этого допустить. К тому же, насколько я поняла, если она окажется в воде, спасать будет нечего. Для неё морская вода как кислота.

— Она не должна коснуться поверхности воды. Ни в коем случае!

— Мы сделаем все возможное Миша. Пошли, пора.

Мужчины направились в сторону готового к отлету вертолета. Впереди было несколько часов ожидания. И наконец, это дело завершиться. Главное обойтись без потерь.

Полет, который длился несколько часов, Алина практически не помнила. Самочувствие девочки было ниже среднего, и слабость накатывала на неё раз за разом. Боль, пока еще на грани восприятия, наводила на невеселые мысли. И хотя она знала, в отличие от ученых, что свою четвертую трансформацию, она уже прошла, ощущения были такими же, как перед ней. Алина только надеялась, что она успеет все закончить, до того, как будет слишком поздно. Все же, то вещество, которую она приняла в последней из разрушенных лабораторий, наконец начала проявлять себя. Интересно, во что теперь она превратится? Усталый вздох девочки утонул в шуме вертолета. Наконец, добравшись до побережья, они покинули вертолеты, и пересели, на довольно крупную яхту. Девочка безропотно позволила заковать себя, прекрасно зная, что может освободиться, если это будет необходимо. Но этого им показалось мало, и как только яхта отчалила от берега, к ногам девочки прикрепили якорную цепь. Алина молча посмотрела вдаль. Море было неспокойным, то и дело брызги морской воды долетали до девочки, но Алине было уже все равно. Эта небольшая боль была несравнима с той, что на неё накатывала с каждой минутой.

Яхта почти добралась до границы территориальных вод несколько небольших военных судов, появилось на горизонте. Скрыться было невозможно. Погода портилась все сильнее, помогая тем, кто преследовал яхту. Понимая, что уйти невозможно, и скоро они попадут в руки военных, все собрались на палубе. Окружив девочку, которая с трудом держалась на ногах. Впрочем, для собравшихся, это было незаметно. Она все также была в капюшоне, скрывающим лицо, и её состояние.

— Что? Как я вижу идти вам больше некуда?

— У них нет никаких доказательств!

— Да неужели? А я? Разве я не доказательство вашей как минимум халатности? Ведь именно халатностью, и побочным действием препаратов вы собираетесь объяснять, что со мной сделали.

— Все так и есть!

— Хоть мне-то не лгите. Я ведь просмотрела все ваши исследования и записи, прежде чем спалить их дотла. Впрочем, может я что-то оставила, кто знает…

Президент компании с ненавистью посмотрел на неё. Если бы взглядом можно было убивать… Но к его несчастью, ему это было не под силу.

— Ты не думаешь, что тем самым подписываешь смертельный приговор всем кого знала в своей прошлой жизни?

— Нет. Это вы не понимаете, что если с кем-нибудь из моих знакомых, как вы говорите в прошлой жизни, упадет хотя бы волос, вы можете на себе почувствовать, на что способно, созданное вами существо!

— Ты уже никому не сможешь навредить! Потому, что сегодня умрешь.

— Так поторопитесь. Еще минут пятнадцать- двадцать, и вы уже ничего не сможете сделать.

— Да, ты можешь нас, потом уничтожить. Каждого, но ведь никого из тех, кого ты любила к жизни это не вернет. Так что подумай, что делать собираешься?

— Вы ведь не оставите их в покое пока я жива, не так ли?

— Да! И даже если мы окажемся за решёткой, оттуда тоже можно дергать за ниточки.

Алина огляделась, видеть их лица в последние минуты жизни она не хотела. Только её бывший учитель, слушавший их, и не понимавший ни слова, так как разговор происходил на английском, выражал страх и растерянность. Рядом с ним стоял Артем Игоревич, да и тот ученый, который привлек её внимание ранее.

— Эй, не знаю, как тебя зовут!

— Ты это кому?

— Это я тому человеку, который стоит с лева, моего бывшего учителя. Слышишь меня?

— Я слушаю.

— я недавно встречалась с твоим сыном. Да и дочкой тоже.

— Что ты с ними сделала? — мужчина прямо взвился. Все его безразличие слетело.

— Я? Лучше сказать, что ты с ними сделал. С женой и сыном. Ты знал, что из-за твоей безалаберности, тот препарат, который сделал меня такой, попал в руки твоей ревнивой доченьке? Которая подмешала его твоему сыну?

— Неправда! Они с матерью уехали! Сбежали!

— Верь в это, если будет легче. Вот только от правды все равно не уйти. Когда началась трансформации, увидев сына в таком состоянии, мать бросилась к нему. А вы ведь знаете, что происходит с теми, кто коснулся отравленной крови? Из-за ужаса, который малыш испытал от гибели матери, или возможно от того, что препарат, все же не сразу попал в кровь, а с пищей, изменения остановились. Вот только ваша доченька сознаваться в том, что натворила, не захотела. Избавившись от тела женщины, она уговорила испуганного ребенка, уехать с ней. И спрятала в одном из заброшенных домов. Заставляя находить своих обидчиков и наказывать их руками ребенка. Вот только мальчик убивать не хотел, и тогда она использовала его кровь, для своей вендетты. Вы ведь слышали, что в городе где вы проживаете, нашли странные захоронения?

— Нет, не может быть. Они живы?

— Когда мальчик понял, что делала сестра, он сделал единственное, что могло её остановить, а потом запустил трансформацию. Как вы понимаете, малыш не выжил. Впрочем, жить он и не хотел больше. После предательства близкого человека только так и бывает.

Мужчина дрожал, и лишь на мгновение в глазах мелькнула надежда.

— Откуда ты знаешь, что это мои дети? Возможно …

— У него были такие же глаза как у вас. Это единственно, что оставалось прежним, тогда когда я их встретила.

Горе исказило его лицо. И с этой минуты, его больше не интересовало, что происходит вокруг.

— И что все это значит?

— Это значит, что вы тоже не застрахованы, и все что вы сделали, вернется к вам сторицей. Советую молится, чтобы хотя бы не таким способом, как к нему.

— Хватит заговаривать нам зубы. Думаешь, мы не знаем, что ты просто оттягиваешь время.

— Все может быть. А теперь объясните мне, пожалуйста, как вы убедитесь в том, что я погибну, если искупаюсь в море? Вы ведь не будите, никогда полностью в этом уверены? И что, вы всегда будите висеть, над моей прошлой жизнью дамокловым мечом?

— Придется.

— И что же вас убедит в моей смерти?

— Может сердце твое на ладони? Ведь именно это было в твоей любимой песне.

Алина усмехнулась. Подняв глаза, она увидела кружащегося на небе сокола, и мысленно обратилась к птице, отдавая приказ. А потом к изумлению людей, стоявших на палубе, рука девочки поднялась. Огромные когти показались на её пальцах, которые она поднесла к груди.

То, что потом увидели собравшиеся, навсегда отпечаталось в их памяти. Как страшные когти разрывали плоть, а потом в руках все еще бьется вырванное из груди окровавленное сердце.

И обращенное к людям:

— Довольны?

Собравшиеся отпрянули. И в это самое время сокол выхватил у неё сердце, и сжимая в когтях отнес в сторону приближающихся военных, чтобы сразу выпустить добычу из когтей.

Михаил, который в ужасе, по инерции подхватил ношу сокола, несколько секунд не мог понять, что именно сжимает в руках. И только когда, он смог отвести взгляд от разыгравшейся на палубе яхты трагедии и посмотреть на собственные руки, с удивлением увидел что сжимает в руках небольшой серебряный браслет. Между звеньев небольшой клочок бумаги, с единственным словом «Сохрани».

Яхта резко качнулась, и якорь, который оказался, не очень хорошо закреплен, стал резко погружаться в воду, и потянул, ставшее почти безвольной тело девочки. Не успела она погрузиться в воду, как началась трансформация, которую все приняли за агонию. Погрузившись под воду, стараясь сдержать, разрывающую её боль, девочка сумела разорвать якорные цепи и освободиться. Когда люди, наконец, очнувшись, бросились поднимать якорь, оказалось, что из воды можно достать только обрывок цепь, частично оплавленный, все же кровь девочки была все также токсична. И небольшой кусок ткани, застрявший между звеньев цепи.

Полезть в воду, чтобы все проверить никто не решился, тем более что шторм только усиливался. Да и как можно выжить после такого? Спустя несколько минут, на палубу яхты ворвались вооруженные люди. Михаил не сдерживая себя подлетел к президенту фирмы и изо всей силы ударил его. После чего попытался броситься вслед за Алиной. Но брат удержал его. Впрочем, ему пришли на помощь еще несколько человек. Так как удержать брата ему одному оказалось не под силу.

— Она мертва брат. Я не могу позволить тебе отправиться за ней! Девочка понимала, на что идет, и сделала выбор сама. Пойми это. Да и как ей было после всего этого выжить в этом мире людей?

— Тим!

— Со временем, ты все поймешь, хватит!

— Уничтожь их, Тим, иначе я сам ими займусь!

— Они пожалеют.

Именно в этот момент, Михаил увидел, как с неба камнем упал сокол, врезаясь в морскую гладь. Крик птицы на мгновение огласил округу. Больше получаса, они еще с надеждой следили за разбушевавшейся стихией. Ни следа погибшего ребенка, или птицы так и не увидели. А шторм все усиливался, и им пришлось вернуться в гавань.

Спустя несколько часов, в водной глади, наконец успокоившегося моря, появилась огромная тень. А потом, над водой поднялась, птица невиданных размеров, держащая в когтях, безвольное хрупкое тело. Мощные крылья подняли их высоко в небо, прямо на восток. Унося свою ношу подальше от злых людей.

Глава 19

Михаил задумчиво держал в руках браслет. Перебирая звенья, и рассматривая недорогие камни. Он пытался воспроизвести в памяти те страшные часы, но почему то поверить в гибель девочки он не мог. А этот странный случай превращения окровавленного сердца в дешевый серебряный браслет? Он вспомнил, как торопил брата, не отрывая взгляда от происходящего на палубе яхты. Как тогда бинокль не расплавился в его руках? Он с ужасом видел, как она сама вырывает свое сердце, как сокол выхватывает его из её рук и несет в их сторону, а потом выпускает свою ношу из когтей. Как он по инерции ловит его, а потом понимает, что в его руках не то, что он ожидал.

Вдруг, один из камней сдвинулся, открывая его глазам небольшую фотографию, с которого на него смотрели две красивые темноволосые девочки лет двенадцати. Они счастливо улыбались, и казалось весь мир лежит у их ног. Он стал смотреть остальные камни, находя другие тайнички. Вот женщина и мужчина, с добрыми глазами смотрят в объектив камеры. Вот мальчишки близняшки, с озорным блеском в глазах, не могут усидеть на месте. Вот фотография двух пожилых людей. Старик с жестким, но по-своему добрым взглядом, и женщина в возрасте, от взгляда которого пробивает дрожь. Михаил усмехнулся. Нет, он не ошибся. Она действительно отдала ему свое сердце.

— Алина. — он снова открыл ту первую фотографию. На сей раз, он смотрел на более крупную девочку. Теперь он был уверен, что это именно она. И не сомневался, что она осталась жива. Он не знал как, ведь сам был свидетелем происходящего, но был уверен, что большая часть того, что они видели, было иллюзией. Она должна была умереть, для людей, для всего мира. Должна, чтобы жить. Где? Это уже другой вопрос. Может быть, он это узнает, когда она придет за своим браслетом. А пока…

Мужчина, взял браслет, и застегнул на своей руке. К счастью тот, кто его сделал, понимал, что девочка растет, и это не составило труда. Самолет снижался. С этого момента его жизнь менялась. И он вспомнил последний день на родине. Он тогда узнал, что президент фирмы все же избежал правосудия. Его только депортировали. Этот злорадный смех, его тогда взбесил. Они встретились в аэропорту, случайно. Брат пытался скрыть от него происходящее, беспокоясь о горячем нраве Михаила. Но судьба решила иначе, столкнув двух мужчин лицом к лицу.

— Я ведь тебя достану!

— Нет, ты может быть и имеешь влияние в России, но никак не в за пределами страны. А сюда, я возвращаться не намерен. Уверен, что найду, где применить полученные здесь знания.

— Нет власти говоришь? Знаешь, мразь, раньше я всеми силами отказывался от этой власти. Но на сей раз, я приму его. И не будет места на этой планете, где ты от меня скроешься!

— Да что ты можешь, мальчишка?

— Как считаешь, международная корпорация Алия, имеет достаточно власти?

— Да. Но какое это имеет к тебе отношение?

— А я, с завтрашнего дня, его исполнительный директор и совладелец. Так что, прячься, и сиди так, чтобы я тебя не нашел, иначе…

— Старик никогда не отдаст ни одной акции в чужие руки!

— И тем не менее, у меня их десять процентов. И запомни на будущее, я никогда не прощу того, кто посмел сотворить такое с детьми! — резко повернувшись, Михаил со своими людьми направился к личному самолету корпорации. За ним, с ужасом в глазах следил тот, кто приобрел в его лице злейшего врага.

Остальные участники экспериментов над людьми получили по заслугам. Попав в самые страшные застенки, которые имелись на территории России. Здесь над ними уже будут ставить эксперименты другие заключенные. У которых есть дети. Гибель ребенка, большинство даже закоренелых преступников не прощают. На их же руках, страшная смерть многих. А Тимур позаботился, чтобы все знали, за что эти люди оказались за решеткой.

Михаил с людьми вышел из самолета, практически безразлично оглядываясь вокруг. Полюбоваться городом, как и страной еще, будет время. А пока ему предстоит работа.

Головной офис корпорации гудел как растревоженный улей. Все ожидали прибытия нового исполнительного директора. Прежний, занимавший несколько последних лет эту должность, был на их взгляд слабоват, чем многие и пользовались. На сей раз, все ожидали увидеть такого же человека. Ведь новый был младшим братом прежнего. Вот только появление, одетого в черный костюм, мужчины, с пронзительным взглядом серых глаз, и аурой повергающей в трепет никто не ожидал. Тот выглядел старше своего брата, хотя все знали, что это не так. Сразу чувствовалось, что этим человеком вертеть, не получиться. Если старший напоминал щенка, то младший был волком. И его стоило остерегаться.

Не дожидаясь, что секретарша доложит о его прибытии, Михаил распахнул дверь в кабинет брата и застал довольно интересную картину.

Двое мужчин, практически нависли над его братом, требуя подписать какие то бумаги. В отличие от братьев, Амир был более хрупким, и хотя имел прекрасную деловую хватку, к сожалению, характером пошел в мать. И теперь пользуясь, его слабостью, двое стервятников пытались, пока еще возможно, оторвать, от пирога, кусок побольше. Вот только не учли, приезда младшего брата гораздо раньше, чем они ожидали.

На распахнувшуюся дверь никто из присутствующих не обратил внимание. Пока их практически за шиворот не оторвали от их жертвы, отправляя прямо в объятия, прибывших с Михаилом людей. Те недолго думая, скрутили их, заперли перед любопытным носом секретарши дверь, и стали ждать следующих указаний. А Михаил, не спешил, проявлять братские чувства. Он молча взял в руки документ, и вчитался в текст. На губах появился практически волчий оскал. Нет, эти двое перешли всякие границы. Хорошо все же, что как только стало ясно, что на брата оказывается давление, отец связался со своим другом, и сделал должность брата чисто номинальной. То есть, Амир, уже некоторое время не имел право подписи. Все права, еще тогда были переданы Михаилу.

— Где твои люди?

— Защищают один из объектов от рейдерской атаки.

— Отзови. Зачем ты вообще послал туда всех своих людей?

— А кого посылать? Их шестерок? — Амир с ненавистью посмотрел в сторону своих недавних противников. — И они не единственные.

— Разберусь. Марат!

— Да?

— Возьми несколько человек и разберись там. Но только так, чтобы мне не пришлось вытаскивать тебя из тюрьмы. Здешние законы изучил?

— А как же.

— Вот и действуй. А тех, кто должен был охранять братца, отправь ко мне. Сам с ними разберусь.

— А с этими что?

— А с этими я сейчас поговорю. Братец, что именно они уже заставили тебя подписать?

— Есть несколько документов. Но ведь они не имеют силы?

— Не имеют. Но, они тем не менее заставили тебя это сделать. Почему?

— Не знаю. Я все прочитал, они не могли бы ничего подделать.

— Братец, братец. Сейчас все возможно подделать. А им и не пришлось бы подделывать, посмотри сам, на этих документах нет даты. Они просто вбили бы дату, когда право подписи у тебя еще было. Ладно, разберусь. Тем более я сейчас довольно зол, а эмоции куда-то девать надо.

Небольшой знак рукой, и к нему подтащили мужчин, разом потерявших свой лоск. Показывать свое знание языков и диалектов страны, он не собирался, и потому просто перешёл на английский. По реакции мужчин, поняв, что его речь им понятна, он приступил к делу.

— Итак, вы мне сейчас расскажите, где остальные документы, которые заставили подписать моего брата. Или я сделаю все, чтобы о ваших финансовых махинациях, стало известно всем, в том числе и правоохранительным органам.

— Не докажите! Если вы на нас заявите, то пострадает и ваш брат!

— Вы, наверное, кое- чего не поняли. Последние годы здесь заправляли два моих брата. Помните нашего старшего?

Мужчины вздрогнули. Не помнить человека, которого боялись все, кто его знает? Они помнили, и очень хорошо.

— Так вот, мой характер, гораздо хуже, чем у Тимура, а возможности гораздо выше. Я теперь не только генеральный директор, со всеми полномочиями, но и совладелец корпорации.

— Невозможно!

— И тем не менее, пусть не пятьдесят процентов, а всего лишь десять, но акций корпорации находиться в моей личной собственности. И вы попытались, отнять часть моей собственности. На счет того, что вы подставите моего брата, я не беспокоюсь. У меня достаточно доказательств, ваших действий. Амир, все происходило в этом кабинете?

— Да.

— Число напомни.

— Две недели назад. Семнадцатого мая, в пятнадцать часов.

— Вот что у тебя не отнять, братик это дотошность. Жаль, что в последние дни она дала сбой. — Михаил спокойно подошел к приборной панели, жидкокристаллического экрана, закрепленного на стене, и ввел код. Спустя несколько минут на экране появилась, очень похожая на ту, что он застал после приезда сцена. Даже участники были те же самые. Каждое их движение, каждое слово, воспроизводилось в отличном качестве. И самое главное, на экране, крупными цифрами была отпечатана дата и время.

— Вы действительно думали, что все это время, зная характер моего брата, мы могли оставить его без присмотра?

— И все же, в это время его подпись была рабочей, и отменить контракт вы не сможете!

— Ошибаетесь. Его лишили права подписи два месяца назад. Причем об этом были проинформированы все, кого это касалось. А это не менее пятидесяти человек. В том числе о причинах этого, были проинформированы органы правопорядка.

— Мы можем договориться!

— О, мы договоримся. Но не с вами. Всё ваше имущество с этого момента арестовано. Все, пойдет на возмещение вреда, которое вы нанесли корпорации. И запомните, я не мой брат. Повлиять на меня никому не удастся. Слабости у меня отсутствуют. Все мои близкие в России. И поверьте, мой старший брат, и отец прекрасно смогут защитить семью. Не стоило вам меня злить, особенно сейчас. Уведите их и передайте полиции, вместе с доказательствами. Обыщите их кабинеты, опечатайте офисы. Через два часа, мне нужен отчет обо всех их махинациях, делах и финансах. Сейчас вызовете сюда всех сотрудников главного офиса. Олег, мне нужна вся информация, которую собрали люди Тимура наруководителей отделов и филиалов. Данные на каждого простого сотрудника мне нужны не позднее завтрашнего утра.

Разговоров или вопросов у его людей не возникло. Каждый знал, что ему делать, и они спокойно приступили к своим обязанностям.

Раздав задания, и проследив, как его люди расходятся по делам, Михаил, наконец обернулся к брату. Замечая все изменения, которые произошли с момента их последней встречи. И как только дверь закрылась, оставив их наедине, он быстрым шагом подошел к нему и крепко обнял.

— Давно не виделись брат! — Амир, наконец, расслабился, и как то обмяк в руках брата. Казалось, только что с его плеч свалилась огромная ноша. Ноша, которая была ему не по силам.

— Ты меня напугал, Миша.

— Так было нужно. Они не должны были видеть мои слабости.

— Я значит слабость?

— Ты моя семья, мои чувства к тебе, вот слабость, на котором легко сыграть.

— Ты изменился. Стал более жестоким.

— Я больше не хочу терять, кого бы то ни было. Поэтому, как только Марат вернется, ты вместе с ним сядешь на самолет, и полетишь домой. Он вернется, как только ты окажешься в родном доме.

— Кого ты потерял Миша?

— Я не хочу, об этом говорить. Тим, тебе все расскажет, если захочет, а меня, пожалуйста, не трогай по этому поводу.

— Хорошо, только ответь мне на один вопрос, это кто-то из нашей родни?

— Нет, успокойся. Жива твоя Маринка, ждет твоего возвращения. Пора и честь знать, знаешь ли, а то дитё без отца растет. Мало того, что мать, бросив, сбежала, так и ты почти ей не звонишь.

— Я не мог её сюда привести, сам знаешь.

— Знаю, и она знает.

— Я даже признать её официально боюсь, все считают малышку внучкой нашего садовника.

— Скоро сможешь, Тим уже многое сделал для этого. Потерпи еще немного.

— Она, наверное, меня даже не помнит.

— Помнит, и все время ждет разговора с тобой. Ладно, сам все скоро увидишь. Мы её вконец избаловали. А отцу передай, что я принял подарок, пусть не беспокоится. А твоя охрана, пока со мной останется. Пока я не буду уверен в том, что никого из них не перекупили.

— Но…

— Я знаю, что каждый из них обязан жизнью отцу, но пойми брат, нет ничего на свете короче людской благодарности. Порой зависимость от кого-то превращается в ненависть. И хотя с тобой отпустили самых преданных, за последние годы могло произойти многое. Не стоит испытывать судьбу. А пока просто стой рядом, и смотри, как нужно работать на руководящей должности.

— Не мое это.

— Пусть не твое, но никогда не знаешь, как обернется жизнь. А характер брат, придется свой ломать. Тебе еще дочку растить и защищать. Поверь, это очень сложное дело.

Мужчины вышли их кабинета и направились в сторону конференц-зала, где собрались все сотрудники. Многие из них стали свидетелями того, как под конвоем, из кабинета исполнительного директора выволокли двух директоров филиалов. До этого, они были неприкосновенны, и практически всем здесь заправляли, но видно последний кусок оказался им не по зубам. Интересно, кто он, тот, кто так решительно, с первых минут начал наводить порядок в корпорации? Людей охватил страх. Они все были обычными сотрудниками, и не хотели лишаться работы. Но все же те двое, были их руководителями, и они должны были выполнять их приказы. И теперь каждый ждал своей участи почти с ужасом.

Михаил, с интересом оглядел собравшихся. Раздражение, испытываемое им, в последнее время требовало выхода, но срываться на ни в чем не повинных людях, единственная вина которых выполнение приказов начальства, желания не было. Вот только среди этих сотен человек, собравшихся сейчас здесь, есть и те, кто работает на два, а то и на три фронта. Вот только для их выявления, потребуется время. Жаль, что этого времени очень мало. Нужно побыстрее разобраться с делами, а потом уж будет время решить личные вопросы.

— Я приветствую, всех сотрудников, собравшихся здесь сегодня. Если кто-то из вас не владеет в достаточной мере, английским языком, ваши коллеги вам переведут. Прежде всего, я хочу вам представиться. Я ваш новый генеральный директор. Вижу, вы удивлены? Да, в отличие от брата исполнительным директором я не буду. Мой брат был только управляющим, а я совладелец компании. Думаю, каждый понимает последствия работы на двух хозяев? Мой приказ, может оспорить только президент. Все мои решения должны выполняться неукоснительно. И так как я являюсь совладельцем корпорации, вы должны понимать, что моя должность не временная мера, как в случае моих братьев.

Без моей резолюции, ни один приказ не должен быть исполнен, ни малейшей информации даже в качестве сплетни не должно просочиться сквозь стены этого здания. С представителями филиалов и дочерних компаний, я поговорю позже, как только проведу полную ревизию того, что здесь происходит. И для тех, кто надеется на то, что я хоть в чем- то похож на брата, хочу вас разочаровать. Напугать меня не получиться, в этом я больше похож на старшего из моих братьев. Думаю, многие его еще помнят. Надавить на меня тоже, все мои так называемые слабости остались в России. А там есть, кому о них позаботиться. Да, я во многом похож на старшего брата, но я прошел не только военную школу, но и прекрасно знаю рынок. Так что пытаться использовать мошенничество, чтобы откусить кусок побольше, не получиться. Да, и со мной приехали верные только мне люди. И пока я не наберу надежную команду среди вас, я в основном работать буду с ними. Есть вопросы?

— А что будет с нами?

— Пока ничего, увольнять или применять репрессий сейчас я не собираюсь. Сначала посмотрю, кто на что способен. Но предупреждаю, если произойдет малейшая утечка информации, виновник и те, кто окажется замешан, будет уволен, причем с волчьим билетом. Для тех, кто не понимает данное выражение, поясню: этот человек нигде больше не найдет работу. Я надеюсь все ясно? Будем считать ваше молчание согласием. Начальники отделов, через три часа жду вас с отчетом о работе отдела. И сразу скажу, голые цифры, не подтвержденные документами, я за отчет не приму. Причем все это опять же позже будет проверяться ревизионной комиссией. Только от вас зависит, останетесь вы на своем месте, или покинете компанию. Теперь прошу всех разойтись, и приступить к своей работе.

Люди расходились, молча переваривая услышанное. Вроде бы новое начальство ничего плохого касательно их судьбы не сказало, но ведь, это еще не конец. Придется пахать двадцать четыре часа в сутки, чтобы соответствовать требовательным запросом генерального. А ведь если правда то, что он еще и совладелец компании, причем, даже если с мизерным количеством акций он приобретает очень большую власть не только в корпорации, но и на всей территории Азии. И значит, новое место тот, кто вылетит с работы, вряд ли найдет.

— Знаешь, а он красив. — двое девушек из секретариата компании, которые с интересом рассматривали мужчину шли по коридору, обсуждая нового генерального директора.

— Красив, вот только тебе ничего не светит.

— Почему это? Я в своей привлекательности не сомневаюсь.

— Я тоже не ставлю его под сомнение, вот только мой тебе совет, смирись с тем, что он тебе не по зубам. Я у него на руке заметила одну странную вещь, которая сводит на нет, любые твои попытки завоевать его сердце.

— Я ничего странного не заметила. Неужели обручальное кольцо?

— Хуже, милая, гораздо хуже. У живой женщины отбить мужчину еще можно, но попробуй отбить его у мертвой.

— Ты это о чем?

— У него на руке женский браслет. Почему, по-твоему, такой мужчина как он, будет его носить? Пусть даже закрыв рукавами рубашки?

— Ты шутишь, я ничего такого не заметила.

— Я сама увидела случайно, когда на секунду рукава его костюма приподнялись. Но говорю вам, это женский браслет, причем с секретом. Как что извини милая, у тебя ничего не выйдет.

— Мы еще посмотрим. Знаешь подружка, у мертвых, все же есть один большой плюс. Они под ногами не путаются.

— Ну-ну. Отговаривать не буду, попытайся. Но потом не жалуйся, что я не предупреждала. Да и еще. Ты действительно думаешь, что только тебе одной пришла эта гениальная идея завоевать генерального? Оглянись, и встань в очередь.

— Умеешь же ты приободрить!

За этими двумя, стоя в небольшой нише, и ожидая когда народ разойдется, наблюдали братья.

— Интересный персонаж.

— Ты сейчас о которой? Только не говори, что присматриваешь себе пассию.

— Не смеши, мне интересна вторая. Слишком наблюдательна, да и выводы почти верные сделала. Почти.

Амир хотел его спросить о браслете, но увидев взгляд брата, остановился на полуслове. Ничего, об этом можно у Тима спросить. А Мишу сейчас лучше не трогать. Это настроение у брата он видел только один раз, но запомнил на всю жизнь, что связываться с ним в таком состоянии чревато.

— Ладно, но мне просто интересно, ты специально дал понять, что местный язык тебе незнаком?

— Знаешь сколько интересного можно узнать о себе и окружающих, если все вокруг уверены, что ты их не понимаешь?

— Ладно, но знаешь, меня удивляет тот факт, что отец настоял на том, чтобы ты изучил так много местных диалектов. Ладно бы только китайский, японский, или корейский. Но тебя заставили выучить не менее двенадцати языков.

— Насколько я знаю, вас тоже сия чаша не миновала.

— Не сравнивай. Нас учили постольку поскольку. А вот за тебя отец взялся всерьез. Думаю, на тебя у отца и дяди Алека, были свои планы. Еще когда мы были детьми.

— Не знаю. Отец мне не сказал об этих планах ни слова. Так что гадать не собираюсь. Ты собрал вещи?

— Уже месяц все собрано. Я дождаться не мог твоего приезда.

— Вот как? Сейчас подъедет Марат. Он уже все уладил, надеюсь только, что без жертв обошлось. Ключи от дома пришли, когда заберёшь вещи. Поживу пока у тебя, потом подберу что-нибудь для себя.

— На счет этого, ты будешь жить в особняке Алия.

— Нет!

— Это личная просьба дяди. Дом без присмотра почти десять лет, и туда возвращаться он не собирается. Слишком много неприятных воспоминаний. Кстати, ты с домом можешь делать все что угодно, кроме разумеется продажи.

— Он может и не хочет возвращаться, но его дочери…

— Миш, ты наверное просто не помнишь размеров этого дома. Там можно разместить, целую армию людей, и при этом успешно избежать любой встречи с ними. И еще, он просил, чтобы ты более внимательно присмотрелся к людям, работающим в доме. Его все еще тревожит мысль о том, как незаметно были похищены девочки. Это мог сделать только тот человек, который хорошо знает дом. А таких не так уж и много.

— Но…

— Он просто просит посмотреть на все со стороны. Не замыленным взглядом. Возможно, тот кто помогал похитителя как то проявит себя.

— Ладно, поеду я в этот дом. Но отцу передай, чтобы не строил никаких матримониальных планов на счет меня. Я взвалил на себя эту обузу, но с личной жизнью решать буду сам.

— На счёт этого не беспокойся. Я думаю, что девочки вряд ли оправились после произошедшего. Разве что младшая, и то в силу своего возраста могла все позабыть. А ей если мне не изменяет память всего двенадцать.

— Хватит ехидничать, мне еще с этим завалом после тебя разбираться придется. Так что бери вещи и вали домой.

— А мои люди?

— Посмотрю на их поведение. Если докажут свою верность, так и быть верну.

— Ты с ними…

— Амир, Амир, ты безнадежен. Не съем я их, успокойся. Просто у меня сейчас нехватка людей. Поэтому пока оставлю их у себя. Да, Тим тебя встретит, и лишь после этого отправляешь Марата обратно.

— Хорошо. Ему что-то передать?

— Да, скажи, что со мной все нормально. Он поймет.

Глава 20

Ночное небо, изредка освещали молнии, луна надежно скрытая за тучами, не спешило осветить путь соколу, с его ношей. Птица, все не могла остановиться. Даже будучи обычной, она была самым быстрым существом на свете, что уж говорить теперь. И она неслась все дальше на восток, пересекая огромную страну, не позволяя себе ни разу опуститься на землю.

На земле люди, они враги. Отдавать им свое сокровище? Нет! Прочь, так далеко насколько возможно. Достигнув Тихого океана, сокол зорким глазом оглядывал водную гладь, стараясь находиться как можно выше, подальше от глаз людей. Увидев россыпь небольших островов, его взгляд остановился на небольшой скале. Каменная глыба, выглядывающая из толщи воды была необитаема. Неподалеку, был небольшой остров, на котором жили несколько людей. Но от них на скале можно было спрятаться. Углубление образующая небольшую пещеру, позволило соколу, спрятать здесь свою ношу. Пока беспомощную, но живую. Очень медленное биение сердца, было как самая прекрасная музыка. Они теперь свободны. Осталось только подождать пробуждения подружки. А потом, все небо мира будет принадлежать им.

Сокол опустил свою ношу, в эту небольшую пещеру, и укрыл её собственным крылом, защищая от всего мира.

Девочка спала, или же была без сознания. Определить было невозможно. Все тело ребёнка покрывала твердая оболочка, образующая кокон, крепкий, почти не пробиваемый. Сокол всегда был рядом, лишь изредка улетая за пищей. День за днем, месяц за месяцем, пока не разразилась буря.

Огромные волны, раз за разом накатывали на скалу, пещера наполнялась водой, и одна особо большая волна, ударила с такой силой, что часть скалы не выдержав откололась. Именно в этот момент, на коконе появилась трещина. Сокол, чтобы уберечь свое сокровище, опять увеличившись в размерах, попытался взмыть в небо. Но ветер был слишком силен. Даже его силы было недостаточно, чтобы противостоять стихии. Одна из молний попала в птицу, заставив от боли и неожиданности разжать когти. Подхватить свою ношу опять, она смогла только почти у самой земли. Вот только полученная рана дала о себе знать, и она опять упустила его. К счастью, они уже почти добрались до острова. Сокол упал в воду, у самого берега, и птицу и его ношу, волны сами вынесли на сушу. Причем к этому времени от кокона практически ничего не осталось. Увидев, что девочка слишком беззащитна сейчас перед стихией и холодом, сокол не меняя своих гигантских размеров, укрыл её своим крылом, защищая от бури. И охранял, пока утром не пришли люди.

Алина не помнила того что именно произошло с ней за последний год. Её воспоминания обрывались с того момента, как боль скрутила её, и она смогла только оборвать якорную цепь. Что было потом, она увидела только в памяти птицы. Сейчас сокол, ласкаясь, сидел на её плече, пока она вспоминала. Девочка рассказала о том, что с ней произошло только вкратце, Но мужчина слушал её очень внимательно. Она не назвала ни одного имени, ни названия страны, где с ней все это произошло. Только собственное имя. Имя, которое здесь уже не представляет опасности.

— Так я и умерла для всех.

— Скажи, то что ты показала мне раньше, такая же иллюзия, как тот что ты использовала, чтобы убедить всех в своей смерти?

— Нет. На сей раз, я могу ненадолго стать другим человеком. Насколько точно, я не могу сказать, я узнала об этой своей особенности только недавно. Я даже не знаю, что еще могу сделать.

— Я хочу заключить с тобой договор.

— Нет.

— Поверь, никаких экспериментов, никакого насилия с моей стороны. Всего лишь услуга, которую я обещаю оплатить так, как тебе и не снилось.

— Говорите, но я оставлю за собой возможность ответить отказом, если что-то меня не устроит.

— Хорошо, но прошу выслушать меня до конца, прежде чем принять решение.

— Я слушаю.

— Я один из богатейших людей в Азии, может и не только в Азии, и если ты дашь свое согласие, все что есть у меня, перейдет к тебе, как к моей дочери и наследнице.

— Но…

— Дослушай. Я родился от смешанного брака, английского лорда, и индонезийской девушки. Мой отец, который по какой-то только ему понятной причине женился на моей матери, хотя практически ненавидел Азию, всячески измывался над ней. Но, тем не менее, родился на свет я, и разумеется, заслужить любовь отца я не смог. Впрочем, как только я стал что-то понимать, и не пытался. Медленно он свел в могилу мою мать, и после этого спустя всего месяц, привел в дом мачеху. На сей раз чистых британских кровей. Как только у меня появилась возможность, я сбежал из Англии, и благодаря родным по матери создал целую империю. Как только стало понятна власть, которую мне дали деньги, со мной попытались связаться родные со стороны отца. Которые избегали общения в течение двадцати лет. Да и он сам через столько лет объявился в моей жизни. Я по глупости, открыл представительство корпорации в Лондоне, и даже познакомил отца, со своей семьей. Узнав о том, что я женат, на европейской девушке, из хорошей семьи, отец казалось, стал относится ко мне лучше, да и девочки мои ему очень понравились. Но долгое пребывание в Англии плохо сказывались на моей жене, и мы вскоре покинули его. Вот тогда все и произошло. К этому времени, наши старшие дочери подросли, и были примерно твоего возраста. Младшей исполнилось всего два года. Мне пришлось отлучиться из дома на весь день, когда мне позвонили и сообщили об исчезновении моих дочерей. Я поднял полицию, спецслужбы, подключил охрану корпорации, но так никого и не нашел. Тогда мне на помощь пришел друг, которому я помог когда-то. Его люди перевернули весь город. Они сумели запугать всех, и богатых бездельников и людей с криминальным прошлым. В общем, именно его люди смогли их найти. — Акей на секунду закрыл глаза, вспоминая, какими он тогда увидел дочерей. — Они были в ужасном состоянии. Я потом покажу, медицинское заключение. Не выдержав, моя жена умерла, а я как только девочек стало возможно перевозить поселился здесь, передав управление корпорацией сыну моего друга. Только в нем я был уверен.

— Вы нашли тех, кто это сделал?

— В том то и дело, что нет. Мы тогда нашли исполнителей, но того, по чьему приказу дети были похищены так и не узнали. Как и имени палача, который над ними поиздевался. Я увез их, чтобы защитит от всего мира, восстановить их истерзанные души. Но не смог. Спустя пару месяцев исчезла Асия. Я потом нашел её тело. Которое, выбросило на берег приливом. Следующей была Айша. Она последовала за сестрой, спустя всего лишь три дня, хотя я и старался не спускать с неё глаз. А спустя еще несколько месяцев не проснулась моя Алана. Еще вечером, она пыталась мне улыбаться, а утром просто не проснулась. И весь мир перестал меня интересовать, кроме того, кто виновен в том, что случилось с моими девочками. Но спустя даже десять лет, я так и не нашел виноватого. Никто, кроме меня и двоих моих слуг не знает, что девочки мертвы. И я хочу, чтобы ты стала ими.

— Я не совсем поняла, что вы хотите сказать. Разве не вы сами, потребовали несколько часов назад, больше никогда не превращаться в ваших дочерей?

— Это я сказал от неожиданности. Сама представь, если перед тобой сейчас появиться твоя погибшая подруга, что ты почувствуешь?

— Это я поняла, но и вы поймите, я может быть могу стать кем то из них, на пару часов. Но не всеми тремя, согласитесь это нереально.

— Ты превратилась сначала в Айшу, потом в Асию. Я не заметил никакого дискомфорта, когда ты это делала. Было ощущение, что тебе это дается очень легко.

— Да, превратится не сложно, в человека твоей комплекции, и возраста. Но они такими были десять лет назад. Разве что я могу стать похожей на вашу младшую дочь.

— В Алану, тебе превращаться не придётся. Если бы не цвет глаз, она наверное и так была бы похожа на тебя.

— А ничего что я седая?

— Она тоже. Ей было два года тогда. Мы даже не знаем, что именно с ней сделали. Физических повреждений врачи не обнаружили. Но вместо темноволосой малышки, я получил на руки, абсолютно седого ребенка с пустыми глазами. Так что, если согласишься, ты официально, станешь Аланой Алия. Моей младшей дочерью.

— Опять чужое имя?

— Не совсем. При этом я официально усыновлю тебя, под этим именем. Так что как моя приемная дочь и единственная наследница все равно получишь все. Тем более, что это имя очень похоже на твое настоящее. И тогда, даже если все раскроется, никто не сможет тебе предъявить обвинение, в том, что ты самозванка.

— Хорошо, но мне необходимо знать, что вы за это от меня потребуете. Сразу предупреждаю, никого я убивать не собираюсь.

— Я этого и не требую.

— Тогда что?

— Как я уже говорил, ни я, ни полиции так и не нашли того кто заказал похищение моих девочек. Возможно, их появление спровоцирует тех, кто в этом виновен. Я не прошу их убивать, а найти и наказать. При этом я прошу тебя наказать их именно за гибель моих дочерей.

— И как вы себе это представляете?

— Спровоцировать их, заставить действовать, подстроить так, чтобы были свидетели их попытки убийства. Так чтобы им было не отвертеться.

— Тогда каждый раз придется убивать опять одну из ваших дочерей.

— Я знаю. Вот только я это все равно не увижу. Я умираю девочка, у меня не более полугода осталось. Может чуть больше. Но все равно до конца всего этого я не доживу. Мое единственное желание, чтобы мои девочки не остались не отомщенными. Тот кто это затеял, может оказаться из самых близких мне людей, поэтому я не хочу, чтобы хоть одна монета, заработанная мной, попала к ним в руки. Все мои родственники, так и жаждут получить в руки мою империю. Они ненасытны, и пытаются всегда отхватить кусок пожирнее.

— И вы решили оставить все абсолютно незнакомому человеку?

— Не совсем. Десять процентов моих акций я передал сыну моего друга. Того самого, кто нашел тогда моих дочерей. В нем и его сыновьях я уверен полностью. У них единственных не было никакой корысти. У моего друга самого собственное, очень даже прибыльное дело в России, где проживает вся его семья. У нас, конечно, были шуточные разговоры, о том чтобы породниться. Все же у него три сына, а у меня было три дочери. Но это в основном были только разговоры.

— Но, не смотря на то, что они издалека, вы все же обратились к ним, когда девочки пропали?

— У Ахмеда была похожая ситуация. К сожалению тогда все закончилось трагически. У него погибла жена и дочь. Но в отличие от меня, своих врагов он достал. Последние годы, корпорацией управляли его старшие сыновья, Тимур и Амир. Старший, встал во главе компании сразу после того как я отошёл от дел. В этот момент, была нужна именно сила, чтобы его не растащили на части. И он прекрасно с этим справился. Жаль только у парня, нет предпринимательской жилки. Поэтому, когда угроза миновала, Ахмед прислал среднего. Вот он мог заработать деньги, практически из пустоты. Жаль только твердости характера брата был лишен. Он сумел восстановить все активы, но дал слабину, и на него начали давить. Тогда за дело взялся младший брат. Он приехал примерно год назад. Михаил, оказался именно тем, кто необходим руководству компании. Он мигом разрулил все неприятные стороны. Построил всех так, что они без его разрешения слово сказать не могут. При этом показал себя как талантливый предприниматель.

— Михаил?

— А что тебя удивляет?

— Нет, ничего, просто слишком много людей вокруг меня оказалась с этим именем. Впрочем, таких совпадений не бывает.

— И все же, если вы раньше встречались, он может тебя узнать?

— Вряд ли. Я сама себя узнать не могу.

— Хорошо, но даже если я соглашусь, нет гарантии, что я смогу превратится в ваших старших дочерей. По крайней мере в таких, какими бы они должны были стать сейчас.

— Попробуй. Если не получиться, мы придумаем другой план действий. Подумай девочка. Ну что ты теряешь? А приобретёшь, очень многое. Правда при этом и врагов у тебя прибавиться. Вот только тебе ли, боятся врагов в этой жизни? — Алина молчала. Он прав, она многое приобретала. Даже возможность, в будущем вернуться на родину, увидеть близких, вести почти нормальную жизнь.

— И все же, что если у меня не получиться найти виновника?

— Поклянись, что сделаешь все возможное. И я успокоюсь.

— Хорошо, но как именно наказать их выберу сама. Единственное что могу обещать, что они будут знать за что. А пока дайте время разобраться с тем, что со мной сотворили.

— Вот и отлично, Алана. Я сегодня же займусь документами, — и видя как вздрогнула девочка при обращении к ней чужим именем, мягко улыбнулся. — тебе лучше привыкнуть к своему новому имени. Потому что именно это имя, ты будешь теперь всегда носить.

Акей оставил девочку в раздумьях, а сам в приподнятом настроении направился к дому. Он переложил свой груз на другие плечи, и теперь мог со спокойной совестью уйти к своим девочкам. Еще два три штриха, и пора начинать игру. Думаю, для подготовки трех месяцев хватит. А потом его врагов ждет неприятный сюрприз.

Глава 21

Тимур вышел из зала суда, и с наслаждением вздохнул холодный, зимний воздух. Наконец эта история завершилась, и он мог отдохнуть. Почти полтора года, разбирательств. Постоянных выяснений тех или иных обстоятельств, и много другого. Особо пришлось постараться, чтобы по этому делу в прессу не просочилась информация о настоящих причинах суда. Для всей общественности, ученных судили за халатность, которая привела к гибели более одно человека, мошенничестве и т. д. Но, даже не смотря на такую формулировку вопроса, по выдвинутым обвинениям каждого можно было посадить минимум на двадцать лет. Жаль, смертная казнь отменена. Сегодня был приговор. Почти все получили пожизненное заключение, и лишь один десять лет.

Артем Игоревич, тот самый ученый, который помог им с обвинениями, почти с радостью сам сел на скамью подсудимых. Он понимал, что не смотря на свою помощь, снисхождение вряд ли получит. Но суд все же принял его обстоятельства, и определил отбывать наказание в специальной тюрьме при ФСБ. В отличие от остальных получивших свой приговор сегодня, у него еще было будущее. Остальные получили то, что заслужили.

Спокойным шагом, направившись к ожидавшей его машине, он в последний раз оглянулся на здание суда, и отрыл дверцу. Жаль, отпустили главного фигуранта. Впрочем, главного ли? Но в политику он старался не влезать. Только одно он знал точно, в Россию им дорога заказана. Теперь уже навсегда.

Звонок раздался, как только машина отъехала на несколько метров, и знакомый голос спросил:

— Закончил?

— Да Миша. Они получили по заслугам, и еще долго получать будут. Спасибо, что надавил на тех, кто попытался протестовать из-за суда иностранцев. И то, одного упустили.

— Ну о нем я тоже позабочусь. Как только вылезет из своей норы. Кстати, я нашел тот могильник. Может это и историческое достояние, но я не мог его оставить, как ты понимаешь, там все уничтожено. Причем не только мной. Там еще кое- кто хорошо поработал, мне остались только уничтожить осколки.

— Кто?

— Кто знает.

— Думаешь…

— Тим, ты сам все видел своими глазами. Как считаешь это возможно? Но знаешь, если выжил кто-то один, где вероятность того, что он был единственным? Пусть и не в России.

— Ладно, гадать не будем. Главное, что такого больше не повториться. Как ты там?

- Нормально. Только устал безумно. Вы двое такого здесь наворотили, что я с трудом привел все в порядок.

— Да ладно, я просто не дал компании развалиться.

— Да, но при этом чуть его не разорил.

— Но Амир же восстановил денежные средства?

— Восстановил, но при этом двенадцать дочерних компании, и пять заводов подверглись рейдерской атаке.

— Тебе нужны люди?

— Нет, своих достаточно. Я уже почти со всем разобрался. Но знаешь, боюсь, мои проблемы только начинаются.

- Что так?

— Дядя дочку присылает. Хочет, чтобы она училась разбираться в делах фирмы.

— Хочет поставить её вместо тебя?

— Нет, разумеется. Она, кажется не горит желанием заниматься руководством, но и сидеть сложа руки тоже не хочет. Поэтому ей учредили должность моего личного помощника. Черт, мне теперь все время придется передвигаться как по минному полю. С одной стороны, она такое пережила, что страшно представить, с другой Акей скорее всего, чтобы как то помочь дочери избаловал её под конец. Так что мне придется следить за каждым своим словом, каждым шагом. Чтобы ненароком не спровоцировать истерику.

— Думаешь все настолько плохо?

— А ты нет?

— Ты её уже видел?

— Нет, сегодня он обещал мне её представить. Вернее, он представит мне и совету директоров всех своих дочерей. Похоже дела дяди плохи. По тому, что я видел, он очень сдал. Так же я узнал, по своим источникам, что он неизлечимо болен. Наверное, именно поэтому он решил вывести дочерей из тени. И знаешь что странно?

— Что?

— Он передал мне еще десять процентов с условием, что я позабочусь о его младшей дочери, до её совершеннолетия. Если с ним, и его старшими дочерями что- то случиться, я должен стать опекуном девочки, и оберегать её от всего, что может ей навредить.

— Только младшей?

— Да. Я, конечно, понимаю, что две другие уже взрослые, причем Айша старше меня самого, но все же, он потребовал защищать только младшую. О старших даже не заикнулся.

— И чье же наследство он тебе отдал?

— Я тоже задал этот вопрос. Оказалось, каждая из старших добровольно передала мне по пять процентов. Причем мне показали готовое завещание каждой девушки. Единственной наследницей сестер является Алана.

— Мне не нравиться все это. Что- то тревожно стало.

— А у меня ощущение, что от меня скрывают какую то игру. Я не люблю быть марионеткой.

— Подожди, не спеши с выводами. Возможно, не все так страшно.

— Я и не буду. Но проблем у меня прибавиться. А я надеялся, наконец заняться личными делами.

— Успеешь еще, он все равно залег на дно.

— Ладно. У вас все хорошо?

— Все отлично. Амир с дочкой сейчас наверстывают упущенное. Отец как всегда гоняет на тренировки парней, а я только что вышел из здания суда.

— Я скучаю по дому.

— А я думал, у тебя нет на это времени.

— Извини, мне пора на совещание. Посмотрим, что за проблему мне собирается подкинуть дядя. Кстати, он сегодня объявит о том, что передает мне те акции, о которых я упоминал. Боюсь, для многих это будет очень большим шоком. Может, стоит пригласит врачей на всякий случай?

— Хватит паясничать, иди. Я все сообщу отцу. Он всегда интересуется как ты.

— Я и так почти обо всем ему докладываю.

— Сам знаешь, он просто беспокоится.

— Знаю. — Михаил отключился, А Тимур направился домой. Сегодня был слишком длинный день, чтобы думать еще и о проблемах брата. Тем белее надуманных.

Зал для конференций был заполнен до отказа. Здесь были представители руководства всех дочерних компаний и филиалов. Вот уже более десяти лет президент корпорации не созывал совещаний. И каждый сегодня с нетерпением ждал того, что произойдет. Многие надеялись, что генеральный директор, наконец, совершил какую- то ошибку, и президент лишит его полномочий. Он слишком круто взялся за руководство, лишив слишком многих отличной кормушки. Тем самым нажив врагов. Впрочем, идти против него, никто не решился.

Когда на огромном экране появился президент, многие даже не поверили, что человек, который не дожил еще до пятидесяти лет, может так выглядеть. Акей Алия сильно постарел за те десять лет, как не появлялся в свете. Он был изможден. Так может выглядеть только тяжелобольной человек. Впрочем, цепкие глаза все еще были живыми. И сдавать позиции не спешили.

— Здравствуйте господа, давно не виделись. Как видите, я не совсем здоров, и сегодня собираюсь сделать несколько заявлений, которые касаются всех вас. И прошу меня не перебивать. Чтобы не было недоразумений, прежде чем сегодня появиться, я проконсультировался с врачами, в том числе и психиатром. Чтобы ни у кого из вас не возникло желания сомневаться в моих словах. С их заключением, вы сможете ознакомиться если подадите запрос. Как говорят в завещании? В здравом уме и твердой памяти? Так вот, сегодня я хочу представить вам своих наследниц, Айша подойди.

На экране рядом с отцом появилась симпатичная девушка, в закрытом включая шею костюме. В темных волосах девушки, было несколько седых прядей, которые она прятала. Лицо было спокойным. А вот встретившись с ней глазами, многие вздрогнули. Глаза были мертвые. В них не было ничего, ни желаний, не волнений, ни радости. Абсолютная пустота. Пустота, которая вымораживала того, на кого падал этот взгляд.

— Одна из собравшихся женщин не выдержала и тихо прошептала соседке:

— Ужас, как василиск смотрит. Кажется, еще чуть-чуть и превратит в каменную глыбу.

— Тихо, еще кто услышит.

Девушка спокойно поклонилась и исчезла.

— Как вы могли догадаться, это моя старшая дочь. Она примерно через неделю начнет работу в главном офисе. Надеюсь что каждый из вас, проявит должное отношение к ней и поможет ей в дальнейшем. Асия!

Рядом с мужчиной появилась другая девушка. Вот только разглядеть её лицо было невозможно. Его закрывала маска, скрывающая большую часть лица. Она исчезла сразу же, как только отец её представил.

— Асия принимать участие в управлении компанией не будет. Но все же она получит двадцать пять процентов акций компании. И значит, имеет право голоса. Алана, девочка, подойди.

— Рядом с отцом появилась девочка лет тринадцати, с тонкими чертами лица, которые большей частью были европейскими а не азиатскими, но это не вызвало особого удивления. Ведь и дед, и мать девочки европейцы. Но что удивило, это абсолютно седые волосы, которые как то странно гармонировали с большими серыми глазами. Эти глаза казались чужими на этом лице. Будто должны были быть совсем другими. Девочка была очень хрупкой, почти невесомой. Но Михаил никак не мог отвести от неё глаза. Смотря на неё, он почему то видел знакомые радужные глаза. Не выдержав, он отвернулся от экрана, машинально перебирая звенья браслета.

— А теперь, слушайте меня внимательно. С этого дня я снимаю с себя полномочия президента корпорации Алея, и передаю его Генеральному директору. У вас было время его узнать. Думаю, лучшей кандидатуры не будет. Кроме этого, я передаю ему, еще десять процентов акций, к тому проценту, которым он владеет. Таким образом Михаил, как мой приемник получает во владение двадцать процентов корпорации Алия, и занимает должность президента. Мои дочери Айша и Асия получают по двадцать пять процентов. Причем в случае если с ними что-то случиться, единственной их наследницей становиться моя младшая дочь Алана. От меня она получает тридцать процентов акции, и все движимое и недвижимое имущество. Правда владеть всем этим девочка будет только после совершеннолетия. В случае, если с нами что-то случиться до достижения ею восемнадцати лет, опекуном девочки становиться Михаил. Можете считать это моим завещанием. При этом все, что я сейчас сказал, существует в письменном виде, заверенное всеми необходимыми способами. И да. Если кому-нибудь из вас придет в голову усомнится в кровном родстве со мной моих дочерей, сообщаю что каждую из них я еще официально и удочерил. То есть не имеет значение кровные они мои дети или нет, хотя я сам в этом не сомневаюсь, но мучить своих девочек я не дам. Они и так пережили достаточно. Так что обвинение в том, что мы не кровные родственники никому не поможет. Они мои дочери, и мои наследницы. На этом все. Я болен и умираю. Вы наверное уже и так это поняли. Это моя последняя воля, и надеюсь, вы будите его уважать. А если нет, думаю, Михаил сможет вас переубедить в обратном.

Связь прервалась, а все собравшиеся сидели оглушенные полученными новостями. В глазах многих читался страх, и неуверенность. И только считанные единицы оказались довольны. Ведь в компании, наконец воцариться мир и покой.

Эпилог

Алина, неподвижно стоя на краю обрыва, смотрела на бушующий внизу океан. Нет это была не буря, но сильный ветер высоко поднимал огромные волны которые разбивались о прибрежные скалы. Брызги долетали до девочки, но теперь ей не было больно. Уже прошло немало времени, после её последнего перерождения. Сейчас её внешность менялась по желанию. И оставалась надежда, что больше никаких сюрпризов тело не доставит. Завтра начинался новый этап её существования, который должен закончиться очередной могилой. Сколько их ещё будет? В прошлой жизни её похоронили дважды. Впереди Алине предстоит умереть ещё два раза как минимум. А потом? Что ей делать потом? Что ж жизнь покажет. На сей раз выбора у неё гораздо больше чем было ещё год назад. А пока пора отправляться в путь. Предстояли новые знакомства, и встреча со старым другом. Один раз он оправдал её надежды. Сможет ли и теперь не подвести? Стоит ли вмешивать человека в вендетту, которая его совершенно не касается?

Она не хотела, чтобы Михаил пострадал. Теперь она сильнее, у неё много возможностей скрыть от него кто она такая на самом деле. Когда-нибудь, она вернёт обратно своё сердце, оставленное ему на хранение. Но не сейчас. Она заберёт его тогда, когда оставит все плохое позади. Когда без страха сможет вступить на родную землю. Настанет ли это время?

Глоссарий

1 Аними́зм (от латинского anima, animus — «душа» и «дух» соответственно) — вера в существование души и духов, вера в одушевлённость всей природы. Анимистические представления присутствуют во всех религиях


2 Сапса́н (лат. Falco peregrinus) — хищная птица из семейства соколиных распространённая на всех континентах, кроме Антарктиды. Размером с серую ворону, выделяется тёмным, аспидно-серым оперением спины, пёстрым светлым брюхом и чёрной верхней частью головы, а также чёрными «усами». В зависимости от размера и особенностей окраски, различают около 17 подвидов этой птицы. Это самая быстрая птица, и вообще живое существо, в мире. По оценкам специалистов, в стремительном пикирующем полёте она способна развивать скорость свыше 322 км/ч, или 90 м/с


Оглавление

  • Пролог
  • Глава 1
  • Глава 2
  • Глава 3
  • Глава 4
  • Глава 5
  • Глава 6
  • Глава 7
  • Глава 8
  • Глава 9
  • Глава 10
  • Глава 11
  • Глава 12
  • Глава 13
  • Глава 14
  • Глава 15
  • Глава 16
  • Глава 17
  • Глава 18
  • Глава 19
  • Глава 20
  • Глава 21
  • Эпилог
  • Глоссарий