Непростая служанка [Мария Левая] (fb2) читать постранично

Глава 1

«Бам! ― Бам! ― Бам!» — противный грохочущий звук резанул по ушам. Ненавижу просыпаться утром, особенно после долгой ночи чтения. Какой сумасшедший придумал, что утро начинать обязательно нужно спозаранку? Как «сова» с двадцатитрехлетним стажем я этого не понимаю. Все еще пребывая в томной неге сна, я потянулась в сторону звона, чтобы выключить надоедливый будильник. Рука нащупала что-то твердое, но явно не то, что искала. Раздался еще более громкий и совершенно непонятный шум, и я открыла глаза.

Первое, что я увидела — пыльный кожаный ботинок, за который ухватилась спросонья. Откуда в моей кровати ботинок, тем более не мой? Что происходит? Желая получить ответы, я перевела взгляд вверх и замерла: передо мной стоял здоровенный лысый мужик, чьи глаза, кажется, были способны метать молнии. Сковородка, зажатая в его массивном кулаке, вот-вот грозила обрушиться на мою несчастную голову. Теперь понятно, что тут грохотало, мешая мне спать. Мой новый знакомый явно был зол и зол был на меня. Я нервно сглотнула. Он же не съест меня, да? Мужик рывком схватил меня за ворот одежды, встряхнув так, что желудок заплясал чечетку, и басом рявкнул что-то непонятное прямо мне в лицо.

— Аааааааа! — заорала я в ответ.

Этот хам, действительно, ужасал, но мои вопли, кажется, смогли, если не напугать его, то хотя бы ошеломить. Мужик отпустил ворот, и я, воспользовавшись случаем, рванула от него подальше. Краем глаза заприметив дверь, я тут же побежала к ней, не желая находиться с этим бугаем в одном помещении.

Улица встретила меня шумом и гомоном ярмарки. Как бы я ни любила закупаться различными безделушками, сейчас на шоппинг не было времени: нужно убегать от мужика, который уже пустился в погоню. Попасться ему в руки я совсем не горела желанием, поэтому побежала со всех ног. К счастью, прохожие, видимо испугавшись такого зрелища, расступались, освобождая дорогу. Хотя по бегу у меня было «отлично», этот забег точно не казался мне легкой пробежкой. Я уже почти не чувствовала ног от усталости, но мой преследователь, на которого я время от времени оборачивалась, постепенно настигал меня — на передышку рассчитывать не приходилось.

Так я бежала, пока не врезалась в кого-то. Страх быть пойманной не дал мне как следует рассмотреть мое неожиданное препятствие. Я тут же вырвалась и ринулась дальше. Кажется, мне что-то прокричали, но я не разобрала, что именно. То, что это предостережение, я поняла только, когда лошадиное копыто ударило меня по лицу. Боль была адская, и я сразу же отключилась.

***

Среди улицы лежала девушка. Светлые волосы рассыпались по грязной, вымощенной камнем мостовой, струйки крови по широкому лбу стекали на некрупный круглый нос, заливая веснушки. Столь плачевный вид привлекал людей.

— Бедное дитя, кто же виновник сего несчастья? — воскликнула низенькая старушка в черной тальме^[1].

— Да-к известно кто. Вон-а он, виновник, копытом постукивает, — отозвался худощавый юноша, указывая пальцем на гнедого коня. — Где-то ж я его видел.

Внимание людей переключилось на животное. Каждый стремился высказать версию, кому же принадлежит лошадь. Разобраться в этом всем казалось первостепенной задачей: ведь кто-то же должен отвечать за травмы, нанесенные несчастной девушке. Конь же совсем не обращал внимания на людей, преспокойно пожевывая сено.

— Лекаря! Зовите, люди, лекаря! — немолодая женщина в красном платье пыталась докричаться до других, но возгласы ее тонули в пересудах о личности хозяина лошади.

К счастью, тот, кого женщина так старательно звала, ее слышал. Мужчина в бирюзовой мантии спешно наклонился над пострадавшей, измеряя пульс. Складка сосредоточенности на его лбу разгладилась, и лекарь объявил:

— Жива.

— Жива! Жива! — подхватила толпа.

— Так чей конь-то? — снова подала голос старушка.

Внимание людей опять переключилось на коня.

— Конь мой. — отрывистый голос донесся из толпы.

Все тут же уставились на говорившего. Им оказался высокий темноволосый мужчина в камзоле медового цвета. Одежда выдавал в нем человека, приближенного к королевской семье. Пока люди вглядывались в него, пытаясь угадать, кто из небольшого количества герцогов перед ними, молодой человек твердой походкой прошел вглубь толпы. Развевающаяся за его спиной мантель^[2] с гербом не оставила места для сомнений в личности мужчины. Род Сква́лло в этой деревне был известен всем. Потрепав радостного коня по холке, его хозяин обратился к собравшимся:

— Кто эта девушка?

— Рабыня она. — подал голос лысый мужик со шрамом на левой руке, в которой сжимал сковородку, — Моя. — видя, что собеседник внимательно слушает, работорговец продолжил, — Хотел ее в веселый дом продать — уж очень личико ее тамошнему хозяину понравилось — но теперь… — мужик развел руки и крякнул, мол «ничего не получится».

— Дак конь-то не только девицу изуродовал,