Оболочка игры [Сара Парецки] (fb2) читать онлайн

   Сара Парецки

  Оболочка игры

  Shell Game

  1

  Младенец в лесу

  Помошник шерифа оказался без предупреждения в густой чаще. Мы с Феликсом пошли за ним, стараясь изо всех сил следовать за его трепещущим фонариком, присоски из кустов и деревьев хватались за него и хлестали нас по лицам. Когда я крикнул ему, чтобы он притормозил, он просто прибавил шагу.

  Тусклый свет моего телефона был бесполезен; Я поскользнулся на груде мокрых листьев и упал на колючий куст. Грязь стекала с ботинок, на носки. Феликс попытался освободить меня, но в конце концов запутал свой шарф в ежевиках.

  К тому времени, как мы вышли, помощник шерифа уже был далеко впереди нас, но мы все еще могли видеть срезы его света сквозь деревья и за ними, наконец, свечение дуговых ламп. Я двинулся к ним сквозь подлесок.

  Полицейский стоял за одной из ламп. Когда мы приехали, он с досадой огляделся и сказал: «Пора», а затем позвал кого-то за пределами света: «У меня ребенок, босс. Он кого-то привел с собой. Утверждает, что она юрист ».

  «Это потому, что я юрист», - сказал я ярким голосом - я здесь, чтобы помогать, а не чинить препятствия.

  «Приведи их сюда». У босса был хриплый хриплый голос.

  После двадцати минут в темном лесу мощные огни слепили. Я моргнул, посмотрел в сторону, а затем попытался разобрать детали сайта. Лента с места преступления отметила участок с деревьями и спутанными кустами. Несколько офицеров обыскивали за пределами этого периметра, в то время как техники собирали свои находки - окурки, презервативы, бутылки из-под пива и коньяка - упаковывали их в пакеты и отмечали места желтыми флажками с уликами.

  Феликс засунул руки в карманы и, спотыкаясь, побежал за мной на поляну. Он споткнулся о ветку и чуть не упал, но оттолкнул мою руку, когда я попытался поддержать его.

  Феликс обычно был жизнерадостным молодым человеком, легко обращался с моим поколением, как со своими сверстниками, но он почти не разговаривал с тех пор, как я подобрала его час назад. Нервы: понятно, но когда я попытался зондировать - почему полиция шерифа решила, что Феликс может опознать мертвого человека? пропал ли один из его друзей? - рявкнул Феликс, чтобы я замолчал.

  Шеф подтолкнул нас к мужчине лет пятидесяти, с подбородком, тяжелым в пояснице, но не толстым. На плечах его форменной куртки лежали лейтенантские решетки.

  «Феликс Гершель?» лейтенант хмыкнул, добавив мне: «Ты адвокат?»

  «В.И. Варшавски», - сказала я.

  Лейтенант проигнорировал мою протянутую руку. «Зачем ребенку понадобился адвокат? Тебе есть что скрывать, сынок? Невинным людям не нужны адвокаты ».

  «Невинным людям больше нужны адвокаты, чем виновным, лейтенант, - я покосилась на его значок, - МакГивни. Они не понимают систему уголовного правосудия, и следователи, проводящие допрос с применением силы, могут запугать их и заставить дать ложные признания. Итак, давайте поговорим о том, что мистер Гершель может сделать для вас здесь ».

  МакГивни изучил меня, решил не вступать в битву и кивнул в сторону центра дуговых ламп. «Приведи своего клиента, Варшавски. Убедитесь, что вы оба идете по моим стопам: мы хотим свести к минимуму заражение места преступления ».

  Мне пришлось растянуть подколенные сухожилия, чтобы соответствовать его шагу, но я остановился рядом с ним, возле бревна, где были сосредоточены дуговые лампы. Феликс остановился позади меня, но шериф подтолкнул его вперед.

  Бревно было более трех футов высотой у основания, остатки какого-то старого дуба или ясеня, разбившегося в лесу. Кора сгнила до ржаво-коричневого цвета. Черный брезент прикрыл его основание и комок за ним.

  МакГивни кивнул технику на месте преступления. Она откинула брезент, чтобы показать опухшее тело мужчины в синяках. Его затолкали головой в полое дно бревна. Исходное положение тела было обведено белым - были видны только его ступни и часть ног, но помощники вытащили его.

  Он был одет в синие джинсы и покрытую грязью толстовку с расстегнутой молнией, демонстрируя сильно ушибленный торс. Его так жестоко избили, что его голова превратилась в грязь. Его волосы, возможно, когда-то были каштановыми, но теперь они были слишком запачканы грязью и кровью, чтобы быть уверенным.

  Мои мышцы сжались. Насильственная смерть, тошнотворная смерть. Рядом со мной Феликс издал дикий булькающий звук. Его лицо было бледным, остекленевшим, и он покачивался. Я положил одну руку ему на поясницу, а другой грубо прижал его голову вниз, прижимая его лицо как можно ближе к его коленям.

  «У вас есть вода, лейтенант?» Я попросил.

  «Нет, и у меня нет нюхательной соли». МакГивни улыбнулся акульей улыбкой. «Ты узнал жертву - тело, жертву, сынок?»

  «Как вы думаете, почему мистер Гершель знает его?» - сказал я прежде, чем Феликс смог заговорить. Я предупредил его в машине, чтобы он проконсультировался со мной, прежде чем он ответит на вопросы, но в шоке от смерти он не вспомнил.

  МакГивни раздраженно скривился. «У нас есть веская причина».

  «Возможно, да, но помимо полной уверенности, что это мужчина, я не знаю, как кто-то мог идентифицировать его без ДНК или стоматологических записей. И если бы вы только что нашли его, у вас уже не могло бы быть этой информации ».

  «Вы узнаете его, мистер Гершель?» МакГивни сдерживал себя, но это сказывалось на его сжатых челюстях.

  Феликс смотрел в сторону от поляны, в сторону от тела. Его цвет стал лучше, но выражение его лица оставалось остекленевшим.

  МакГивни схватил его за плечо. «Вы знаете этого человека?»

  Феликс моргнул. "Кто это?"

  «Вот почему мы пригласили вас сюда. Мы полагали, вы знали.

  Феликс медленно покачал головой. «Я его не знаю. Откуда он?"

  «Какая разница?» Макгивни задал этот странный вопрос. «Есть ли в вашей жизни пропавший без вести человек?»

  Я убрал руку шерифа с руки Феликса. «Он сказал, что не знает мертвого человека, а это значит, что мы закончили, лейтенант».

  «Мы закончили, когда я говорю, что мы закончили», - отрезал МакГивни.

  "О, пожалуйста. Вы не дали нам никаких причин вывозить мистера Гершеля сюда в два часа ночи. Мы посмотрели на убитого человека и ощутили ужас его смерти, к которой, несомненно, и предназначались вы. Никто из нас раньше его не видел. Мы не можем вам помочь. Спокойной ночи, лейтенант.

  Я взял Феликса за руку и развернул его, сказав, чтобы он ступил по следам, по которым мы шли.

  «Почему у этого парня в джинсах было имя и номер телефона Гершеля?» - потребовал ответа МакГивни.

  Феликс посмотрел на меня, его темные глаза расширились от страха.

  Я пробормотал ему: «Не говори ничего », прежде чем крикнуть через плечо МакГивни: «Я не медиум, поэтому, к сожалению, я не могу ответить ни на какие вопросы о действиях или мотивах этого бедного покойника».

  «Вы находитесь на месте убийства, а не на Comedy Central, Варшавски», - отрезал МакГивни. «Ваш клиент должен объяснить свою связь с мертвым человеком».

  Я обернулся. «Мой клиент сказал вам, что у него нет связи. Если при поиске тела был обнаружен телефон с именем мистера Гершеля, то вы можете узнать его личность без какой-либо помощи с нашей стороны ».

  «Это было на клочке бумаги», - сказал МакГивни.

  «Если мы посмотрим на это, мы сможем вам помочь», - сказал я успокаивающим голосом воспитателя детского сада.

  МакГивни нахмурился, но он был разумным копом, и я давил на него сильнее, чем ему хотелось. Он подозвал одного из техников, который достал помеченный конверт с уликами: извлеченный из левого переднего кармана джинсов, 1:17 . Внутри был клочок бумаги с номером мобильного телефона Феликса, написанным от руки с такой тщательностью, что цифры выглядели как произведение искусства.

  «Что ты знаешь об этом, Гершель?» - потребовал ответа МакГивни.

  Феликс посмотрел на меня, его лицо осветилось страхом. Я был уверен, что он узнал письмо.

  «Это было вырвано из большого листа бумаги», - быстро сказала я, прежде чем он успел выдать себя. «И хорошего качества тоже. Не просто стикер или блокнот ».

  «Вы Шерлок Холмс», - прорычал МакГивни.

  «Никаких монографий на бумаге, лейтенант, только наблюдения и опыт».

  «И как ваши наблюдения и опыт объясняют, почему номер вашего клиента находится в кармане жертвы?»

  «По-прежнему нет хрустального шара, лейтенант». Я отошла от места происшествия, держась за предплечье Феликса.

  МакГивни последовал за нами. Он отдавал приказы своим подчиненным, но остановился, когда мы достигли края чащи, через которую мы пробирались на пути внутрь.

  «Последний вопрос, сынок, - сказал он Феликсу. «Кого вы ожидали увидеть там?»

  «Я… никто», - пробормотал Феликс.

  «Вы спросили, откуда он, - сказал МакГивни. «Где ты думаешь, это будет?»

  «Я не знаю», - сказал Феликс, несчастно переминаясь с ноги на ногу.

  Прежде чем МакГивни смог оказать на него дальнейшее давление, я сказал: «Кто нашел тело? Его засунули в тот бревно, верно? И нет прямого пути к этой поляне ».

  МакГивни вздохнул. «Старшеклассники не курят и не пьют. Трава, пиво, водка, сигареты. Подождите, прежде чем они сделают это снова ».

  «Вы не думаете, что они убили его сами? Какая- то фантазия о Властелине мух , вышедшая из-под контроля?

  «Что, и вернулся, чтобы побить камнями на месте происшествия и отпраздновать убийство? Они были напуганы до чертиков ».

  «Тот, кто убил его, не хотел, чтобы его нашли», - сказал я.

  "Ты думаешь?" Верхняя губа МакГивни насмешливо скривилась. «Дай мне знать, Шерлок, если у тебя есть какие-то другие идеи».

  2

  л стоп

  На обратном пути в город я остановился на заправке, чтобы купить Феликсу бутылку воды. «Не стоит покупать воду в бутылках», - пробормотал он.

  «Я согласен, но вам нужно увлажнять себя. Ты будешь чувствовать себя лучше во всем ».

  «Я не младенец», - сказал он, но выпил часть бутылки.

  Он начал дрожать, его зубы стучали, его руки обвились вокруг себя, чтобы согреться. Я включил высокую температуру, и постепенно, когда мы вернулись на скоростную автомагистраль, он успокоился и выпил оставшуюся воду.

  «Спасибо, что ехали со мной, Вик», - пробормотал он, глядя в окно. «Это было . . . довольно ужасно. "

  «Да, это тело - лицо - было ужасно смотреть», - согласился я. "Вы действительно не знаете его?"

  «Ты думаешь, я вру?» - воскликнул он, резко обернувшись, чтобы посмотреть на меня.

  «Я ни о чем не думаю. Я здесь, чтобы помочь вам чем угодно, но мне нужны факты, прежде чем я смогу двигаться дальше ».

  «Я не знаю, как его можно было узнать, - сказал Феликс, его голос едва сдерживался слезами. «Я никогда его раньше не видел. Только когда они сказали, что у него в кармане мой номер телефона, я не мог избавиться от страха. Похоже, этот лейтенант хотел меня пригвоздить, а я, вероятно, был не очень умен ».

  "Как ты думаешь, откуда он?" Я попросил. «Кто-то из вашей группы EFS пропал?»

  «Я не могу сейчас больше отвечать на вопросы, Вик, пожалуйста!»

  EFS - «Инженеры в свободном государстве» - это группа, к которой Феликс присоединился прошлой зимой. Прямо перед Рождеством он и около дюжины других иностранных студентов были задержаны в сетке иммиграционной и таможенной службы. Его держали в комнате без окон в здании, местонахождение которого он так и не узнал. Ему не разрешали пользоваться водой, туалетом или звонить за помощью.

  Феликс был канадцем; он приехал в Чикаго, чтобы работать над дипломом по машиностроению в Технологическом институте Иллинойса. Его дед был братом Лотти Гершель, Хьюго, который сбежал с ней из Вены в Лондон за десять дней до начала Второй мировой войны. После войны, когда Лотти приехала в Чикаго по программе акушерства, Хьюго переехал в Монреаль, где женился и создал семью. Хьюго и Лотти оставались близкими людьми, каждое лето приезжая с семьей в Чикаго. Для Феликса выбор университета в Чикаго казался естественным решением.

  Это было до его задержания. Позже Феликс сказал нам, что, хотя ICE утверждал, что проверяет иммиграционный статус всех иностранных студентов, на самом деле были задержаны только студенты из стран Ближнего Востока или Южной Америки. Как и Феликс, чья кожа цвета ореха и темные вьющиеся волосы делали его похожим на внука Омара Шарифа.

  «Они держали меня пять часов. Время от времени кто-то подходил ко мне и задавал те же вопросы, что и предыдущий, как будто они пытались меня обмануть. Когда я вышел, я узнал, что европейцам и китайцам - и белоснежным канадцам - нужно было только предъявлять паспорта, и к ним не задавали никаких вопросов.

  «Даже когда они наконец нашли меня в своей системе и увидели, что я канадец, они продолжали требовать мою визу. Похоже, они не знали, что канадцам не нужны визы, чтобы ходить в школу в Штатах. Хулиганы и глупцы с этим ».

  Двое его сокурсников, мужчина из Парагвая и женщина, родившаяся в Судане, были задержаны в ожидании депортации. Это были дети DACA, так называемые Мечтатели, которые приехали в Штаты в детстве, но не имели гражданства или грин-карт. Как и у многих других Мечтателей, у них были проблемы с поиском пятисот долларов для подачи заявки на продление авторизации.

  Депортация женщины еще больше разозлила Феликса. Мне было интересно, встречались ли они, но он сказал, что они просто партнеры по лаборатории. «Жизнь Китоко в Судане в опасности. Ее брат был убит, мать изнасилована. Она выросла в США, и все, что она знает, здесь. Но это ничего не значит! »

  Он пошел в канадское консульство и попытался убедить их предложить Китоко убежище, но к тому времени, когда консул ответил, Соединенные Штаты депортировали ее.

  Феликс говорил о том, чтобы остаться в Монреале после рождественских каникул. Он также говорил о некоторых вызывающих тревогу радикальных действиях. Под Новый год группа его сокурсников по ИИТ сформировала «Инженеры в свободном государстве». Когда Феликс узнал о группе, он вернулся в Чикаго, чтобы присоединиться к ним. Он продолжил учебу, но также начал ходить на общественные встречи со студентами из стран Латинской Америки и Ближнего Востока.

  Раньше он приходил к Лотти на ужин по воскресеньям, но теперь большую часть свободного времени он проводил, работая с друзьями. «Мирные инициативы. Мы следуем примеру «Инженеров без границ», - сказал он, когда Лотти спросила, почему он редко бывает.

  Лотти было не по себе. «Да, это хорошо, что он отстаивает то, что правильно, но я не хочу, чтобы он в ярости сделал что-то необратимое».

  Когда Феликс позвонил мне сегодня в два утра, запаниковав, потому что помощники шерифа стучали в дверь его квартиры, я испугался, что он перешел эту черту.

  Я крепко спал после долгого дня, но когда он сказал «копы у дверей», я проснулся.

  "Что они хотят?"

  Я натягивал джинсы, свитер и обувь, говоря ему, чтобы он сообщил полиции, что его адвокат уже в пути; он поговорит с ними, как только я приеду, но до тех пор он не открывал дверь.

  Я юрист, по крайней мере, на бумаге: я сохраняю свое членство в Коллегии адвокатов Иллинойса, так что я могу требовать привилегии, если меня будут допрашивать о моих клиентах. Или так я могу поставить тонкий барьер между ними и законом, пока я не найду их более серьезным юридическим нападающим.

  Я позвонила Лотти по дороге к Феликсу. Я ненавидел ее тревожить, но она не простит мне, если Феликса арестуют, а она узнает об этом только постфактум. Она согласилась, что было бы лучше, если бы я разобрался с ситуацией самостоятельно, но позвонить, если ему понадобится канадский консул или мой собственный адвокат по уголовным делам.

  Когда я добрался до дома Феликса, потребовалось некоторое время, чтобы убедить заместителей шерифа раскрыть свою миссию: Феликс не подозревался в преступлении - они хотели узнать, сможет ли он опознать труп. Они больше ничего не знали, иначе они ничего не сказали бы, кроме как драться со мной из-за того, что я сам водил Феликса, вместо того, чтобы позволить им запихнуть его в заднюю часть патрульной машины. Они проиграли и этот аргумент, что, вероятно, объясняло, почему депутат оставил нас бродить по папоротнику без посторонней помощи.

  Тело было брошено в холдинге Кап Зауэрс, в цепи лесов, топей и небольших озер, образующих обширный лесной заповедник к юго-западу от города. Пригороды и закрытые поселки выросли так, чтобы вторгаться в леса, но Кап-Зауэрс оставался как можно ближе к настоящей дикой природе в районе метро. Это минимально ухоженный остаток ледников, покрывавших регион двадцать пять тысяч лет назад, и тропы представляют собой проблему даже при дневном свете.

  Когда мы с Феликсом ехали домой, я задавался вопросом о детях, которые нашли тело. Я бы не стал их списывать так быстро, как шериф. Вероятно, белые, возможно, из влиятельных семей, учитывая богатство в непосредственной близости. МакГивни пошел бы легко, но, судя по моим деньгам, у молодых людей могло быть что-то более скрытное, чем кайф, когда они разбивались по лесу.

  После того, как я свернул со скоростной автомагистрали и направился к узким улочкам с односторонним движением возле кампуса инженерной школы, Феликс начал писать текстовые сообщения. Напряжение исходило от его плеч - он знал обо мне, но относился ко мне как к постороннему.

  «Я сообщу Лотти, что произошло», - сказал я. «Ты хочешь остаться сегодня с ней или со мной?»

  «Нет, просто отвези меня к себе домой».

  Он больше не разговаривал, а сгорбился над телефоном, который продолжал звонить. Мне было интересно, проверяет ли он членов своей группы в Свободном государстве посреди ночи, никто из них ничего не знает о мертвом человеке, но знает, что они должны быть начеку.

  Я нарушил тишину, когда остановился перед его домом. «Полиция шерифа, скорее всего, получит ордер на проверку вашего компьютера. На вашем сервере нет ничего, что предполагало бы насилие против правительства, не так ли? "

  «Мы не строим бомбы! Сколько раз я должен повторять тебе и тете Лотти, что EFS строит проекты для жизни, а не смерти ». Его голос дрожал. «Пожалуйста, сегодня вечером больше никаких вопросов. Хорошо?"

  "Хорошо." Я поднял руки в знак перемирия. «У меня нет друзей в отделе шерифа, как в полиции Чикаго, и поэтому у меня нет никакого способа получить информацию о том, что они делают. Это делает ситуацию еще более тревожной для меня, и поэтому я хочу убедиться, что мы не пересекаем никаких границ ».

  Отделение шерифа занимается смертельными случаями в лесных заповедниках. Их полицейские силы были олицетворением всех видов коррупции, в том числе работы на мафию. В наши дни они стали профессиональной силой, но меня по-прежнему беспокоило отсутствие никого, с кем я мог бы поговорить изнутри о МакГивни или о том, как продвигается его расследование.

  «Я поговорю со своим адвокатом, - сказал я Феликсу. «Фримен Картер добавил к своей практике специалиста по иммиграции, женщину по имени Марта Симона. Вы должны посмотреть, сможет ли ваша мать или дедушка заплатить ей гонорары, потому что они будут недешевыми, но вам нужен кто-то с ее навыками в вашей команде. Между тем, пожалуйста, не закрывайте меня или Лотти. Мы можем быть закоснелыми реакционерами, но ваше благополучие важно для Лотти, а ее благополучие важно для меня, хорошо?

  Он молча кивнул, судорожно сжал мою руку и вышел из машины. Было четыре часа, хороший час для грабителей. Я наблюдал за ним по тротуару, пока он не оказался в многоквартирном доме, прежде чем вернуться к своему маршруту к скоростной автомагистрали. Бейсбольный стадион «Уайт Сокс» вырисовывался на противоположной стороне автомагистрали Дэна Райана. Между квартирой Феликса и Райаном стояли престарелые балки на Стейт-стрит. Л. Лотти позвонила как раз в тот момент, когда над головой грохотал поезд.

  Я остановился, ожидая прохождения поезда, чтобы слышать ее. «Мы только что закончили с полицией шерифа - пять минут назад я высадил Феликса. Это была странная и утомительная прогулка, но Феликс не смог опознать тело ».

  Я рассказал ей о клочке бумаги с его номером телефона, но не о том, что беспокоюсь о том, что Феликс ожидает увидеть конкретное тело. Лотти - мой ближайший друг, мой наставник, моя совесть; было неправильно хранить секреты от нее, но я не хотел беспокоить ее, когда у меня было только фантомное впечатление, а не доказательства.

  «Вы уверены, что Феликс не причастен к смерти этого незнакомца?» Она не могла скрыть дрожь в голосе.

  «Я уверен», - твердо сказал я.

  Я был уверен, что Феликс не смог нанести эти удары. В других вещах я был менее уверен - не только в том, пропал ли кто-нибудь из его команды, но и в том, на каком языке могут содержаться его электронные письма. Я не знала, могу ли я доверять его постоянным заверениям, что они не создают оружие. Я не знал, как он и его друзья могут говорить о Соединенных Штатах, забывая, что в наши дни благоразумно держать свое мнение подальше от эфира.

  «У меня сегодня утром операция», - сказала Лотти. «Я ухожу через полчаса на чистку. Не могли бы вы прийти сегодня вечером поужинать?

  Я зажмурилась. Мой собственный день должен был начаться через несколько часов, с назначениями, которые я не могла перенести.

  «Я позвоню тебе», - сказал я. «Я не думаю, что это будет возможно, но я посмотрю, как все встряхнется к полудню».

  Когда я включил передачу, я увидел человека, поднимающегося по лестнице на платформу L. Густые кудри Феликса и длинный шарф, который он носил свисающим, как «Доктор Кто» Тома Бейкера, были безошибочными.

  Днем, когда на улицах так многолюдно, что L обгоняет автомобили, я не мог последовать за мной, но в этот час это было легко. Я ждал на каждой остановке, ища силуэт Феликса среди горстки выходящих пассажиров.

  Сложность возникла там, где рельсы уходили под землю. Мне приходилось смотреть по обеим сторонам улицы на каждой остановке L, пока не появлялся один или два опаздывающих путешественника. Я продолжил путь на север, следуя, как я надеялся, его поезду. И на остановке Гранвиль, в восьми милях к северу от Лупа, он спустился по лестнице.

  Я отследил его до многоквартирного дома недалеко от Вестерн-авеню, где молодая женщина открыла входную дверь. Все, что я мог сказать по ее профилю, это то, что она была стройной, с косой, которая свисала ниже шарфа, свободно обернутого вокруг ее лица.

  Она крепко обняла Феликса. Он прижался к ней, гладя ее голову. Дверь закрылась за ними, закрывая им вид, но я долго смотрела на нее. Конечно, это был не тот человек, которого Феликс боялся увидеть мертвым в лесу.

  3

  акт сестры

  Я проспал, а это означало, что я провел день в одном из тех безумных упражнений, с которыми не могут справиться олимпийские медалисты: бег по кварталу с собаками; в душе и вне его; одевание при сборе файлов и проверке сообщений; есть по дороге в офис; расчесываю волосы и накрашиваюсь, пока L подтолкнула меня к Лупу.

  Я все еще опаздывал на свою первую встречу на пять минут - не очень хорошо, поскольку она была с моим самым важным клиентом. Даррау Грэм - генеральный директор компании, которая начинала с транспортировки и в итоге приобрела холдинги в стольких отраслях, что их было трудно классифицировать. Бывают дни, когда я думаю, что по-настоящему моральный человек не стал бы работать с CALLIE Enterprises, потому что было трудно понять, какой ущерб наносят ее дочерние компании. Бывают дни, когда я смотрю на непогашенный остаток по моей кредитной линии и думаю, как мне повезло, что Дарро доверил мне взять на себя часть своей личной работы. Сегодня был один из тех благодарных дней.

  Во время перерыва во встрече я вышел в холл, чтобы позвонить заместителю главного судмедэксперта, чтобы узнать, опознали ли они тело в лесу. Ник Вишников отвечает на мои вопросы не из-за наших отношений, которые колеблются в серой зоне между другом и знакомым по работе, а потому, что хроническое мошенничество и бесхозяйственность в округе Кук так его злит, что он устанавливает свои собственные правила.

  «Белый мужчина лет тридцати, с нормальным здоровьем, судя по артериям, печени и так далее, похоже, придерживался здоровой диеты, но он был курильщиком. Единственное, что я могу вам сказать, это то, что он умер не там, где его нашли ».

  «Была ли дубинка маскирована чем-то еще?»

  "Нет. Кто-то со склонностью к садизму бил его ногой по голове, пока он не умер от травмы мозга. Он получил достаточно сильный удар в живот, чтобы согнуть его вдвое, как я это реконструирую. Когда он упал, начались удары ногами. Возможно, они не собирались убивать его - невозможно сказать.

  Жестокое бездумное убийство. Я вздрогнул.

  «Были ли у него татуировки, родинки или что-нибудь еще, что помогло бы близкому другу опознать его?» Я попросил.

  «Ничего необычного. Мы делаем его лицо красивее - мы расскажем об этом средствам массовой информации, когда сможем сделать его похожим на кого-то, кого может узнать девушка или парень. Наверное, в вечерних новостях. Есть какие-нибудь мысли? »

  "Никто. Когда ребенок, которого я вытащил, чтобы посмотреть на тело, увидел это, он выпалил: « Откуда он? Есть ли что-нибудь, указывающее на то, что он не американец? »

  «Кто-то издал указ, пока я был за завтраком? Мы можем проводить вскрытие только коренных американцев? » - потребовал ответа Вишников.

  «Я удивлен, что ты пропустил записку», - сказал я. «Поэтому очень важно узнать, где родился загадочный человек».

  «Не могу вам сказать. Если у него есть признаки холеры или лихорадки денге, это означает, что он недавно был в одной из тридцати или сорока стран, но не то, что он там родился ».

  «Есть ли у него признаки холеры или денге?» Я попросил.

  «Я проверю кровь на патогены. Обычно мы этого не делаем, но - на всякий случай. Когда вы спрашиваете, почти всегда есть причина ».

  Он повесил трубку, прежде чем я успел подумать о быстром возвращении. На обратном пути на встречу я обнаружил лихорадку денге. Это звучало как хороший повод держаться подальше от тропиков.

  От Дарро я обратился к другому простому клиенту, небольшой юридической фирме, которая время от времени меня использует. В конце дня, переполненный собраниями, я взял свою машину и поехал в здание, которое Феликс посетил накануне вечером. Я пыталась дозвониться до него во время обеденного перерыва, чтобы узнать, навещал ли его шериф округа Кук, но он разрешил мне переключиться на голосовую почту.

  Здание было в той части города, где обычно много движения, как пешеходов, так и автомобилей: здесь скопились пакистанские и индийские иммигранты, а Девон - это южноазиатский ресторан и торговый центр. Сегодня днем ​​район казался тихим - слишком тихим, поскольку иммигранты держались подальше от мест, где могли скрываться агенты ICE.

  Это был район бунгало и ухоженных садов с кучей жилых домов. Они, как правило, были небольшими, от шести до десяти квартир, но друг Феликса жил в одном из немногих больших кварталов, может быть, шестьдесят или семьдесят квартир. С минуту я сидел, наблюдая, как взрослые возвращаются с работы или по магазинам, дети из школы, некоторые в футбольной форме, другие поднимают младших братьев и сестер на спину или бедра. Я видел мужчин в куфах или сикхских тюрбанах, женщин в хиджабах, женщин с непокрытой головой с длинными косами или короткими кудрями, худых женщин, крупных женщин. Когда люди видели, как я смотрю на здание, они двигались быстро: только иммиграционный офицер мог смотреть на них так пристально.

  Я почувствовал прилив стыда, стыда за то, что смотрю на людей, как на образцы, стыда за то, что мое правительство могло посеять такой страх в людях. Я уехал. Даже если бы я мог заставить себя вести более тонкое наблюдение, я бы никогда не узнал друга Феликса в этой толпе.

  «В любом случае, это не твое дело», - прорычал я себе по дороге домой. Чтобы преодолеть четыре мили до моей квартиры на Расине, потребовалось почти сорок минут: справедливое наказание за трату времени на вуайеризм. За исключением того мучительного беспокойства, что Феликс ожидал увидеть похороненного в стволе дерева иностранца.

  Около половины студентов ИИТ были иностранцами. С тех пор, как Феликс стал работать с инженерами в свободном государстве, он изо всех сил старался быть частью жизни африканского и ближневосточного контингентов. Я был уверен, что он беспокоился о пропавшем друге, но до тех пор, пока он не захотел довериться мне, я мало что могла сделать.

  Я переоделся в джинсы и погнал собак к берегу озера. До конца марта продлилась суровая зима, но сегодня было неожиданно тепло. Пока собаки плавали, я закатал наручники и прыгнул в воду, но выпрыгнул - холод почти мгновенно заморозил мои кости.

  День был слишком длинным: я написал Лотти, сказав, что не могу справиться с ужином; мы наверстаем упущенное завтра.

  Мистер Контрерас, сосед первого этажа, с которым я делю собак, вышел забрать их. Когда он начал говорить о посетителе, я набросал волну. "Позже, пожалуйста."

  «Разве не« позже », кукла; она ждет тебя здесь. Он кивнул в сторону своей гостиной. «Говорит, что она твоя племянница. Я не знал, что у тебя есть такие, но она не похожа на аферистку.

  «У меня нет племянниц, - сказал я. Если бы женщина была молодой и красивой, она могла бы обмануть моего соседа, сняв трусы.

  «Тетя Вик?»

  Позади г-на Контрераса появилась молодая женщина с волосами цвета кукурузного шелка. Она посмотрела на меня с сомнением: неужели я брошу сироту в воющий шторм? Это был хороший поступок - Митч подбежал к ней и потер головой о ее бедро, в то время как мистер Контрерас похлопал ее по плечу. Пеппи осталась рядом со мной - мы вдвоем отчужденные, недоверчивые.

  «Тетя Вик, я… я знаю, что с тех пор, как я тебя видела, прошла вечность, но дядя Дик ...»

  «Рино?» Я с сомнением уставился на нее.

  «Я Гармония, тетя Вик. Рино исчез ».

  «Мне жаль это слышать», - вежливо сказал я.

  «Кукла, это не способ говорить. Мисс Хармони нужна твоя помощь в поисках сестры. Мистер Контрерас впился в меня взглядом, подбоченясь. Даже Пеппи печально посмотрела на меня.

  «Мы можем поговорить об этом утром? Я всю ночь не спал, глядя на жертву убийства в западном пригороде ».

  «Но, тетя Вик…» Слезы заблестели на концах ресниц Хармони. "Это серьезно. Я прилетел сюда из Портленда, потому что знал, что у Рино проблемы, но когда я добрался до ее квартиры, ее не было ».

  Все, что мне было нужно, это моя кровать, на три пролета надо мной, столь же удаленная, как вершина Эвереста. Мой мозг обладал всей мыслительной силой тарелки несвежей овсянки. Я рухнул на нижнюю ступеньку, прислонившись к стене лестничной клетки.

  «Вы живете в Портленде?»

  Гармония кивнула.

  «А Рино здесь, в Чикаго? В гостях? »

  «Долл, ты не слушаешь», - сказал г-н Контрерас. «Она сказала вам, что у Рино есть квартира».

  «Если она здесь живет, почему я ничего о ней не слышал? Последнее, что я слышал, Бекки - мама девочек, - добавил я мистеру Контрерасу, - отвезла их на запад, в коммуну. Вайоминг, да?

  «Монтана. Мы прожили там всего полгода, дожидаясь парня, который якобы был нашим отцом, но он так и не появился. Затем мы пошли на запад и остались в Окленде. Рино приехала сюда одна больше года назад ».

  «Почему она мне не позвонила?» Я попросил.

  «Она не знала, что вы с дядей Диком в разводе, пока не позвонила в его дом и не поговорила с его второй женой. Рино назвал ее «тетя Вик», и женщина обрушилась на нее, как будто мы должны были знать дядю Дика, и вы расстались. И только позже она узнала вашу фамилию. Мы не знали фамилии дедушки Тони. Как бы то ни было, дядя Дик помог Рино найти работу, но сказал ей, что это все, чтобы больше не беспокоить его ».

  Бекки Сил была младшей сестрой моего недолгого мужа. Когда мы с Ричардом Ярборо развелись, девочкам было пять и шесть лет. Линда Ярборо, мать Дика и Бекки, не могла скрыть своего восторга от развода. Оба ее ребенка поженились неудачно: Бекки и Фултон Сил, бродяга, употреблявший героин, а ее любимый Ричард был соблазнен (в ее сознании) дочерью чикагского полицейского и итальянского беженца.

  А потом чудо, по крайней мере, для моей свекрови: Дик бросил меня ради миниатюрной фемми с богатым отцом. Тери не хотела карьеры - она ​​была счастлива работать в благотворительном магазине местной больницы два дня в неделю, а в остальное время ходить по магазинам или играть в гольф со своими друзьями.

  Я тоже был счастлив: ссоры между Бекки и ее матерью испортили мне два Дня Благодарения и одно Рождество. На второе Рождество с Диком, не выдержав еще одной семейной ссоры Ярборо, я взял Рино и Хармони в Южный Чикаго, чтобы провести Рождество с отцом. К радости матери, Дик остался с ней в Лейк-Форест.

  Мы с девочками играли в прятки в Бессемер-парке, мы ходили на игру «Блэкхокс» - мой двоюродный брат Бум Бум был еще жив, лидируя по голам в НХЛ - мы жарили зефир на плите на маленькой кухне дома моего детства. Ночью я укладывала их на выдвижную кровать в гостиной и напевала итальянские колыбельные, которые пела мне моя собственная мать.

  Когда я вернул их в дом их бабушки на Северном берегу, они вызвали у нее неприязнь ко мне, умоляя отвезти их обратно к дедушке Тони. А потом я их забыл.

  «В любом случае, у Рино все было в порядке», - сказала Хармони. «Финансовая компания, в которой дядя Дик помог ей найти работу, понравилась ей, она получила повышение по службе, и они отправили ее на Карибские острова на какую-то вечеринку Марди Гра. Но когда она вернулась в Чикаго, она была расстроена тем, что происходило на курорте, куда ее отправили. Все, что она сказала, это то, что ей следовало знать лучше, но она, казалось, становилась все больше и больше, я не знаю, может быть, волновалась. Подавленный.

  «Я решил прилететь к ней. Мы всегда были самыми близкими друзьями друг друга, мы столько пережили вместе, о чем больше никто не знал. Это был первый раз в нашей жизни, когда мы расстались больше суток.

  «Мой босс, он согласился:« Не позволяйте своей сестре страдать в одиночку », - сказал он. «Нам будет здесь без тебя несколько дней». Только когда я приехал - дворник впустил меня в свою квартиру, а ее там не было. Я написал ей, только что сказал: когда ты вернешься домой, тебя ждет большой сюрприз! и не получил ответа от нее. Я не мог заснуть: я все ждал, когда она войдет ».

  «Путешествие по ее фирме», - посоветовал я. «Осталась у своего парня».

  «У нее нет парня, и она сказала бы мне, если бы уезжала из города. Мы всегда все друг другу рассказываем ».

  Я не знаю, сколько раз я слышал это предложение, обычно от кого-то, чей партнер ему изменяет. Возможно, я впервые услышал это от брата или сестры.

  «Вы звонили в ее офис?»

  «Да, но они дали мне эту огромную отговорку. У них тонна отделений в Чикаго, и они так и не сказали мне, в каком из них она работает ».

  Я села прямо. «На кого она работает?»

  «Rest EZ, они часть ...»

  «Я знаю Rest EZ», - сказал я.

  Это кредитная компания до зарплаты, одна из самых крупных рыбок в грязном пруду. Кредит до зарплаты должен быть мостом, который приведет вас к следующей зарплате, но в Иллинойсе процентная ставка достигает 400 процентов в год. Даже мафия покраснела бы - идите к Дону Паскуале, одному из немногих крестных отцов, не находящихся под федеральной опекой, и он выкупит вас за 300.

  «Ты уверен», - сказал я Хармони. «Вы не ошиблись в названии? Так называются производители матрасов ».

  Гармония покраснела. «Вы как все? Ты думаешь, потому что я блондин, я глуп? Рино сказал, что она работала в сфере финансовых услуг. Она сказала, что работала в Rest EZ. Для тебя это похоже на матрас? "

  «Нет», - кротко согласился я. «Похоже, она работала на Rest EZ. Вы подали заявление о пропаже? » - спросил я вместо этого.

  «С полицией? Нет, я не могу пойти в полицию! »

  «У них есть ресурсы, выходящие зарамки моих возможностей», - сказал я.

  «Ты думаешь, им небезразличны такие люди, как я или Рино?» - воскликнула Гармония, глаза ее сияли. «Когда они видят нас, их волнует только одно».

  «Дедушка Тони был полицейским, - сказал я. "Если бы он был еще жив ..."

  «Но это не так, и я не буду разговаривать ни с одним копом, даже если он брат-близнец дедушки Тони!»

  Я сказал, что мы можем настоять на том, чтобы поговорить с женщиной-офицером, но Хармони была без причины.

  Ни полиции, ни сейчас, ни когда-либо. «Я знаю, что вы детектив, я искал вас в Интернете. Вы раскрыли большие дела ».

  Мой рот скривился. «Может быть легче разобраться в крупном мошенничестве, чем найти пропавшего без вести».

  «Но все же, пожалуйста, ты можешь попытаться найти ее?»

  «Утром я могу начать серьезные поиски, но сейчас я слишком устал, чтобы думать прямо».

  Мистер Контрерас высказался за меня. «Верно, Хармони. Я приготовлю тебе хороший стейк, мы с тобой будем смотреть скачки, а потом ты сможешь спать в комнате моих внуков. Мы оставим здесь твою тетю в покое.

  Это было любезное предложение для нас обоих, но Хармони сопротивлялась.

  «Мне нужно вернуться к Рино. Что, если она вернется домой ночью? Мне нужно быть рядом с ней! »

  Мы не могли сдвинуть ее с места. Я обещал отвезти ее обратно в квартиру ее сестры. После ванны. После ужина.

  4

  королевы в шелке

  W отя я расслабился в ванне, я зарегистрировалась с Лотти. Сегодня она ничего не слышала от Феликса, и он тоже не отвечал на ее телефонные звонки. Я рассказал ей о том, как следил за ним до Эджуотера сегодня рано утром и о своих размышлениях о молодой женщине, но Лотти не знала, что он там делает больше, чем я.

  Я начал рассказывать ей о неожиданном прибытии Гармонии Сил, но у меня не хватило сил сообщить свои новости. Вместо этого я пообещал быть на связи и задремал.

  Гармония разбудила меня через полчаса, нежно потирая мое плечо: мистер Контрерас послал ее за мной; ужин был готов. Она задержалась в моем коротком коридоре, а я пошел в спальню одеваться.

  Там висит фотография моей мамы размером с плакат, Габриэлла была на грани концертного возвращения, прежде чем ее поразил рак яичников. На фото она выглядит ослепительно, ее концертное платье с обожженным бархатным лифом и мягкой шелковой юбкой делают ее более гламурной, чем Каллас.

  Хармони задала о ней несколько вежливых вопросов. «Тебе повезло, у тебя есть мама, которой ты можешь гордиться», - сказала она. «Хотя нам с Рино повезло с нашей приемной мамой Клариссой, только теперь у нее болезнь Альцгеймера, и она не знает, кто я».

  «Это очень сложно», - согласился я.

  Проходя мимо, я прикоснулась к стеклу по лицу матери. Прошло тридцать лет, а случайный комментарий Хармони может вызвать у меня приступ горя. Для утраты нет баланса: слишком молодая смерть моей матери, исчезновение Клариссы в настоящем - там, но не там. Все эти потери открывают путь в бездну. Когда мы начинаем падать, трудно снова подняться.

  После обеда мистер Контрерас еще раз попытался убедить Хармони переночевать в его свободной комнате. «Вику не нужно ехать так поздно».

  «Я могу вызвать машину», - сказала Хармони.

  Я водил машину, отчасти для того, чтобы наладить отношения - я был надежным, я бы не оставил ее одну в чужом городе. Я также хотел увидеть дом ее сестры: Фэрфилд и Норт, облагораживающий северо-восточный угол Гумбольдт-парка. Мы взяли с собой Митча - черный пес весом в сто фунтов вызывает уважение, куда бы он ни пошел.

  Во время поездки я спросил Хармони, что привело ее сестру в Чикаго.

  Гармония сгорбилась. «Мама уехала в Окленд после того, как наш так называемый отец поднял ее. У нее была какая-то работа, но все развалилось, как всегда с ней. Мама попрошайничала на улице, все, что у нее было, уходило на наркотики. Она пыталась уговорить нас взять бабушку Ярборо или дядю Дика, но они оба отказались.

  «Мы спали под виадуками, а иногда и в подвалах церкви. Мы ели из мусорных контейнеров. Рино и я - Рино был таким красивым, мама… она как бы использовала ее… заставляла мужчин приходить и давать ей лекарства. А я, хоть я и не была такой хорошенькой, они ...

  Она отвернулась. Мышцы моего живота напряглись от возмущения, от Бекки Сил за то, что она заставила ее дочерей пройти через это, от Дика и его матери за то, что они отвернулись от меня, от меня за то, что я их игнорировала. Я ничего не сказал - возмущение в этот момент жизни Хармони было бы дешевым.

  «Когда мне было десять, а Рино одиннадцать, мы решили сбежать автостопом в Чикаго, чтобы посмотреть, не возьмет ли нас кто-нибудь из семьи. Мы подумали, может быть, дедушка Тони . . . но мы так и не смогли выехать из Окленда: у въезда с автострады нас подобрала дама.

  «Нас поместили в этот государственный дом для беглых из дома и выброшенных из дома; мы работали над планом побега оттуда, когда появились Кларисса и Генри. Кларисса и Генри Ю. Понимаете, это была пара смешанной расы, у которой не могло быть собственных детей, поэтому власти решили, что на них могут свалить двух чертовых белых девушек. Мы были беспризорниками. Мы не употребляли наркотики, но о наркотиках вы ничего не можете сказать. И мы знали - очень много - о сексе ".

  Руки Хармони непроизвольно легли ей на живот. Я рискнул дотронуться до ее плеча. Она не оттолкнула меня, но держалась неподвижно: слишком много раз ее трогали без разрешения.

  Мы подошли к зданию Рино. Я занялся парковкой, держась обеими руками за руль.

  «Похоже, вы приземлились в хорошем месте», - рискнул я.

  «О, мы сделали. Нам потребовалось много времени, чтобы доверять им, но в конце концов все сложилось вместе. Кларисса была строга. Ничего страшного, но мы не привыкли к правилам - ходим в школу каждый день, домой после школы, делаем домашние задания и дела перед спортом, хором или чем-то еще, и никаких оправданий ». Хармони улыбнулась некоторым личным воспоминаниям.

  «С Генри было проще - если мы получали четверку или четверку, он велел Клариссе расслабиться, никто не ожидал, что мы станем Марией Кюри. Его настоящее имя было Хэн, по-китайски Ю Хэн, но в Америке он называл себя Генри. Кларисса и Генри, когда они хотели поговорить наедине, говорили по-китайски, так что, конечно, мы немного его выучили, по крайней мере, чтобы понять. У Рино это всегда получалось лучше, чем у меня - я могла сказать «доброе утро» или «как твой артрит», но у нее это получилось, так что она действительно могла говорить по-китайски.

  «Кларисса и Генри управляли цветочным магазином в Окленде, но Генри выращивал фрукты и овощи для семьи. Это было моим любимым занятием - копаться в грязи с Генри. Рино это не нравилось, но ей нравилось работать в магазине, особенно когда Кларисса позволяла ей составлять букеты. Специальностью Рино были похороны.

  Жуткое удовольствие, но, возможно, Рино разгадал сложную эмоциональную головоломку, косвенно участвуя в чужих горестях.

  «Мы ходили в общественный колледж в Окленде, и Кларисса и Генри, когда мы его закончили, можно было подумать, что мы номер один в Стэнфорде».

  «Похоже, Рино сказал бы Клариссе или Генри, что ее беспокоит, если бы она не рассказала вам», - сказал я.

  Губы Хармони задрожали. «У Генри был сердечный приступ, и он умер пять лет назад. Вот почему мы переехали в Портленд. Денег после его похорон не было, во всяком случае, немного, и мы могли позволить себе Портленд лучше. С нами поехала Кларисса, но у нее уже началась болезнь Альцгеймера. Мы пытались заботиться о ней сами - мы были ей и Генри всем должны, - но ей нужно так много заботы, что мы не могли этого сделать ».

  Хармони потерла нос салфеткой. «Нам пришлось поместить ее в дом. Это то, что заставило Рино выйти на восток - это заставило ее злиться и - и ранить, как будто каждый человек в нашей жизни покидает нас. Сначала Фултон - наш отец, если он вообще был нашим отцом, с мамой, как мы можем быть уверены? - потом мама и все эти Ярборо, потом Генри, а теперь и Кларисса - она ​​даже не узнает меня, когда я хожу в гости. Рино хотела оказаться в новом месте, где она могла бы все это забыть, но она выбрала Чикаго. Думаю, она думала, что дядя Дик или даже наша крепкая бабушка, возможно, захотят увидеть ее теперь, когда мы взрослые. Но угадайте еще раз.

  «Вы сказали« Рино »и не знали моего имени. Как вы меня нашли?"

  «Я позвонил в офис дяди Дика. Какой-то сопливый полицейский не разрешил мне поговорить с ним, но она сказала мне, что вы детектив, который любит бездомных собак. Я ничего из этого не знал, но она дала мне ваш адрес.

  «Как она добра к нам обоим», - сказал я.

  Мы достигли участка Рино на Северной авеню. Машины гудели по парку к западу от нас, и, несмотря на холод, девушки в миниатюрных костюмах и толстых куртках балансировали по улице в сапогах на высоких каблуках, рука об руку друг с другом или с мальчиками с узкими бедрами. Скейтбордисты кружили вокруг нас, крича на «белокурую цыпочку», а я последовал за Хармони к входу в здание. Когда Митч скривился, глядя на подъехавшего слишком близко парня, остальные отступили.

  «Как ты получил ключи?» - спросила я, пока Гармония расстегивала внешние замки.

  «Дворник, он впустил меня. Я ждала здесь, - она ​​указала на тротуар, - когда он уезжал на целый день. Я очень похожа на Рино, даже если я не такая красивая, поэтому он сразу догадался, что я ее сестра, и впустил меня ».

  «Он дал вам ключи?»

  "Нет. Рино не взял ее, что меня еще больше беспокоит. Как она могла уйти и не взять с собой ключи? Но она была там, где мы их всегда клали, в таз у двери. Когда у вас есть система, вы не тратите время на поиски вещей ».

  Пропавший без вести, возможное похищение. Дворник с ключами. Я открыл и закрыл рот. Мне было не до очередной битвы с Хармони из-за полиции: утром я сам доложил.

  Мы с Митчем последовали за Хармони вверх по лестнице на третий этаж. Прямо в дверном проеме стояла небольшая подставка с голубой фарфоровой чашей. Хармони положила в него брелок поверх нескольких кольчужных писем.

  Я быстро осмотрел квартиру, проверяя на наличие признаков беспокойства, а также на то, казалась ли безопасность адекватной. В квартире было бы легко обыскать, так как Рино был опрятен до крайности. В ящиках стола в гостиной было только самое необходимое - несколько счетов, которые до сих пор приходят по почте, а не через Интернет, приглашение на сбор средств для молодежной программы, несколько старых писем, в том числе одно, написанное китайскими иероглифами. Также на стенах главного зала висели две китайские гравюры.

  В спальне Рино ее минималистичный гардероб был аккуратно расставлен на вешалках и в корзинах. У нее было три сумки, все пустые. Ни компьютера, ни телефона.

  Она разместила семейные фотографии на тумбочке и на стене возле кровати. В большинстве из них фигурировали афроамериканка и китаец: Кларисса и Генри. На тумбочке стоял их официальный портрет с двумя сестрами.

  Фотография, которая оживила Хармони, показала, как она улыбается с Генри, оба в грязных комбинезонах, держат корзину с овощами, так что камера уловила баклажаны идеальной формы, окруженные помидорами и летними тыквами.

  На другом изображении женщина стояла в профиль в цветочном магазине, вкладывая розу в венок. Призрак улыбки был на ее губах - она ​​знала, что ее фотографируют, и смеялась над притворством, что это не так. Несколько девушек на разных выпусках, двое взрослых позади них, все четверо широко улыбались от гордости.

  В одном они хвастались золотыми цепочками, соответствующими старомодным сердечкам-медальонам. «Кларисса дала их нам, когда мы закончили младший колледж. Мы их никогда не снимаем. По крайней мере, никогда. Я не знаю, чем сейчас занимается Рино ».

  Она вытащила цепочку из-под свитера. Это было настоящее золото, а не пластина, сложный набор звеньев, удерживающих золотой медальон. Гармония открыла его, чтобы показать мне лица Клариссы и Генри с одной стороны и ее сестры с другой.

  Когда я восхитился ремеслом в этой цепочке, Хармони сказала: «Это называется сингапурский стиль. У Генри была тетя в Шанхае, которая присылала ему такие вещи, как украшения или модные шелка, чтобы дарить нам. Однажды на Рождество он подарил Клариссе, мне и Рино шелковые халаты. Мы обычно сидели в них на заднем крыльце, притворяясь королевами, завтракая в своей шелковой одежде ».

  Я осмотрел все окна, чтобы убедиться, что у них исправны замки, проверил задний выход, который выходил не наружу, а на хозяйственную лестницу и лифт.

  «Когда будешь внутри, держи двери запертыми», - сказал я.

  «Я выросла в Окленде», - презрительно сказала Хармони. «Я не боюсь этого района».

  «Что-то случилось с твоей сестрой», - сказал я. «Она не отвечает на звонок, она оставила ключи здесь. Если кто-то однажды попал внутрь этого места, он может сделать это снова. Если ты хочешь вернуться со мной, я буду рад взять тебя с собой, но если ты останешься здесь, оставайся умным, хорошо? »

  «Да ладно. Кларисса тоже сказала бы: оставайся умным. Как думаешь, сможешь найти Рино? Ее голос сорвался на последнем предложении.

  «Я не знаю, дорогая. Я попробую, но есть еще много чего. Я свяжусь с Rest EZ завтра и дам вам знать, что они говорят. Она когда-нибудь упоминала коллегу или начальника, с которыми она ладила? »

  «Ее новый босс, после повышения по службе, Рино, похоже, полюбил ее. У нее было имя вроде «Лютня». Что-то такое."

  "Хорошо. Я найду мисс Лют. У вас есть мой номер, у вас есть номер мистера Контрераса; позвоните, если мы вам понадобимся ».

  5

  командных игроков

  M зуда , и я поехал на коммунальный лифт в подвал. Я проследил за звуком стиральных машин в прачечную. Женщина средних лет, которая складывала одежду, тихонько вскрикнула, увидев собаку.

  "Кто ты? Что ты хочешь?"

  Я поднял поводок Митча, чтобы она могла видеть, что он все под контролем. «Я ищу комнату уборщика».

  «Верн здесь не живет - он работает с девяти до пяти».

  "Это нормально. Я все еще хочу найти его комнату. Кто-то дал ему что-то мое; он должен был оставить это для меня ».

  Некоторое время она изучала меня и собаку, затем пожала плечами - может, мы грабители, но она не собиралась вмешиваться. «Вниз по коридору, с другой стороны топки».

  Я зажег свет в холле, на проволоке качались низко висящие одиночные лампочки. Дверь уборщика была заперта, но это был не большой замок. Я снова посмотрел в холл; женщина, занимавшаяся стиркой, не интересовалась нами. Я взял свою лицензию на производстве, прочный ламинат, втиснул ее между фиксатором и косяком, покачал ручку, и мы оказались внутри.

  У Верна было мягкое мягкое кресло, где он расслаблялся, когда его рабочие обязанности становились обременительными. Подушка имела глубокую выемку - обязанности часто должны быть непосильными.

  Перед креслом стоял 24-дюймовый телевизор с плоским экраном. На полу рядом со стулом стопка журналов, некоторые о катании на лодках и рыбалке, некоторые - коллекция стандартного порно. Небольшой холодильник с салями и семью бутылками Пабста. Раковина с тарелкой, покрытой горчицей. Ему следовало взять уроки уборки у Рино.

  В глубине комнаты был его рабочий стол. К своим инструментам, по крайней мере, он относился бережно. Файлы, отвертки, электроприборы - все в ящиках, помеченных круглыми неуклюжими буквами того, кто не часто пишет. Аварийное сантехническое оборудование в стойках на облицовочной стене. Пилы.

  Я не прикасался к инструментам, но внимательно искал все, что могло указывать на кровь или волосы. Я заглянул за все коробки и полки. Я провел Митча по соседству в топку. Мы не видели никаких признаков того, что здесь сбили женщину и напали. Думаю, это было утешением.

  За котельной было множество маленьких комнат и странных мусорных ведер, но обыскать их пришлось бы всю ночь. Было уже за полночь, а вчера я лег спать только в пять утра.

  Мистер Контрерас ждал меня, что было трогательно, хотя и утомительно, поскольку нам пришлось перефразировать историю Хармони. Я заверил его, что помогу ей, хотя у меня начиналось ощущение, что на моей голове вспыхивает мигающий свет, который читал: « Дайте мне ваших проблемных родственников, изнурительных родов». бесплатно.

  Когда я наконец добрался до своей квартиры, я проверил новости, чтобы узнать, не поступало ли что-нибудь о теле в лесу. Должно быть, судмедэксперт еще недостаточно украсил лицо для СМИ. Перед сном я попробовала Феликса, но мне повезло не больше, чем Лотти.

  Я оставил сообщение с просьбой поговорить с тётей, чтобы она не волновалась, выключил мой телефон и на этот раз получил сон праведников. Утром у меня было время для собственных упражнений, возможность побегать с собаками и настоящий завтрак за собственным столом. Я добрался до центра города как раз вовремя для своей первой встречи.

  Мне нравится, когда Дарро Грэм оплачивает некоторые из моих счетов, но меня поддерживают мелкие клиенты. Партнеры фирмы, для которых я изучал потенциального клиента, были настолько довольны моей работой, что пригласили меня на обед. Я с сожалением отказался - они обе были остроумными женщинами и наслаждались хорошей едой.

  Вместо фрикадельки из щуки в клубе Potawatomi я сидел за стойкой в ​​переполненном кафе и ел бутерброд с сыром, пока заканчивал отвечать на вопрос клиента. Через свой второй кортадо я посмотрел на сестер Сил: доверяйте всем, но не бойтесь. Я хотел убедиться, что действительно смотрю на Harmony Seale. Я хотел убедиться, что она не втягивает меня в финансовую ссору со своей сестрой.

  Почти два часа ушло на то, чтобы разыскать Клариссу и Хенга «Генри» Ю, чтобы перепроверить, действительно ли они воспитывали Хармони и Рино, что Генри умер пятью годами ранее и что скромное поместье, которое он получил left был вложен исключительно в заботу о Клариссе Ю. Любили ли сестры или ненавидели друг друга, не отражалось ни в каких налоговых отчетах или отчетах о завещании, но они не подавали друг на друга в суд, и ни у кого не было значительного остатка на счете в банке.

  Их отец вообще не участвовал в их истории, по крайней мере, насколько я мог видеть. Фактически, Фултон Сил был так далеко от радаров, что не оставил никаких следов себя. Свидетельства о смерти не выдавалось ни в одном из пятидесяти штатов, но он мог умереть как Джон Доу или остаться живым в картонной коробке под мостом через залив.

  Я посмотрел на свой список дел. Я еще не позвонил своему адвокату, чтобы рассказать ему о бедах Феликса. Это могло бы превратиться в текст более экономично, чем телефонный звонок - разговор с Фрименом Картером, пусть кратковременный, автоматически добавлял бы к моему непогашенному остатку 120 долларов, и больше, если бы мы говорили более десяти минут. «Дайте мне знать, поговорит ли с ним ваш иммиграционный адвокат; если нет, можешь дать мне другие имена? » Я закончил.

  Пора заняться Rest EZ. Их штаб-квартира находилась менее чем в миле от того места, где я ел - прогулка пошла бы мне на пользу. Ветер прорезал мое пальто, когда я переходил мост через реку Чикаго. Я подтянул воротник до ушей и забился в пальто как можно глубже. Я все еще чувствовал себя несчастным.

  Корпоративные офисы Rest EZ находились на заполненных хламом улицах к западу от Union Station. Скучающий охранник в вестибюле направил меня на седьмой этаж, где меня встретила запертая дверь с камерой наблюдения наверху. Бестелесный голос попросил меня заявить о моем деле в решетке слева от двери.

  «Человеческие ресурсы», - сказал я. «Я детектив, ищу пропавшего без вести одного из ваших сотрудников».

  Мы прыгали взад и вперед через решетку. Наконец голос неохотно сказал мне подняться на лифте до девяти; кто-нибудь мог бы встретить меня там.

  На девятом, как на седьмом, никого не было в коридоре. Я прошел по коридору по обе стороны от вестибюля лифта, но увидел только запертые двери без указателей. На что бы владельцы Rest EZ ни тратили эти 400 процентов, это были не их офисы - серо-зеленый магазинчик на полу в коридоре был изношен прямо перед дверью. Я чувствовал себя так, как будто я был в одном из тех научно-фантастических фильмов, где все остальные на космическом корабле погибли, и я пытался найти свой путь к контрольной палубе, чтобы меня не съел инопланетянин.

  Вернувшись к лифту, я начал работать над вокальными упражнениями. Пение сделало пустое пространство менее удушающим, а звук мог пробудить активность в тех, кто следил за мной. Фактически, всего после трех чешуек на «i» из коридора слева от меня появилась коренастая женщина. На ней был бесформенный бежевый свитер поверх блестящих черных брюк. Распятие на золотой цепочке было частично скрыто идентификационным номером компании на шнурке.

  «Кто, вы сказали, пропал без вести?» - сказала она с носовым акцентом южной стороны.

  «Я не знал, но это Рино Сил. Она исчезла, ее семья обеспокоена, и я хотел бы поговорить с ее коллегами, чтобы узнать, когда они видели ее в последний раз ».

  «У тебя есть удостоверение личности?»

  Я показал ей свое членство в баре в Иллинойсе и лицензию детектива.

  «Хммм. Одна из тех вещей, за которыми можно уйти, например, разрешение министра ».

  «Одна из тех вещей, которые вы получаете после трехлетней стажировки с лицензированным оператором», - сказал я. «Давай найдем место, где ты сможешь рассказать мне о мисс Сил».

  «Это ты пришел поговорить о ней», - сказала женщина.

  "Ты совершенно прав. У тебя есть имя? Вы менеджер по персоналу? »

  Она неохотно призналась, что она Одри Йонкерс из отдела кадров. Казалось, ей было неловко признать, что она не менеджер или руководитель группы, но, наконец, она объявила, что была секретарем отдела кадров.

  Одри повела меня по унылому, освещенному холлу. Когда она открыла дверь, проведя пальцем по своему удостоверению личности, пространство с другой стороны было не намного веселее.

  Стол Одри, украшенный металлической броней, с компьютерным монитором, поникшим растением и вазой с конфетами, находился прямо за дверью. Она жестом указала мне на жесткий стул с другой стороны и плюхнулась в письменный стул из металлической сетки.

  Три кабинки стояли напротив ее стола: в двух были белые женщины, в третьем - афроамериканец лет тридцати, все работали за своими компьютерами. Они остановились и уставились на меня, детектива в помещении, а не сотрудника с кадровой проблемой, которую они должны были обойти.

  За ними был офис с открытой дверью, в котором сидел менеджер. Это была более молодая женщина со светлыми волосами до плеч и тщательно сделанным макияжем. Она говорила по телефону. Как и работники камеры хранения, она отметила мое прибытие, уставившись на меня и несколько раз кивнув самой себе, как будто что-то во мне подтвердило то, чего она ожидала - частный сыщик средних лет, не о чем беспокоиться.

  «Рино Сил», - повторил я. «Мне нужен адрес, по которому она работает. Я хотел бы знать, приходила ли она на работу на прошлой неделе.

  Одри дважды проверила орфографию и быстро напечатала. «Ага, вот она. Она начала год назад прошлым летом. Тренировалась, хорошо выступила в Фор… на первом задании, поэтому в сентябре ее перевели в более трудное место. Там она была лучшей исполнительницей. Они выбрали ее для поездки в Сен-Матье ». Лицо Одри скривилось от зависти. «Она пропала, говорите? Это объясняет, почему они отметили ее «вероятные основания для увольнения»: второй день, когда вы не звоните, - это испытательный срок, четвертый - увольнение. Может, она влюбилась и улетела обратно в Сен-Матье, - добавила она с насмешкой.

  «Всегда есть возможность», - вежливо согласился я. «Я думал, что ее начальник хорошо о ней думает. Мисс Лют, не так ли?

  Одри посмотрела на экран. «Не лютня, но ...»

  «Одри, почему мы обсуждаем музыкантов на работе?» Заведующая отделением закончила разговор и подошла к нам, поправляя куртку на узких бедрах.

  «Я В.И. Варшавски». Я встал. "И вы?"

  «Элиза Тросс. Почему вы спрашиваете об одном из членов нашей команды? »

  Члены команды. Теперь мы все члены команды, а не сотрудники, как будто работа в команде транснациональной компании заставит нас упустить из виду наши низкие зарплаты и ничтожные льготы.

  «Она исчезла», - сказал я. «Мне нужно поговорить с ее руководителем. Мисс Йонкерс здесь была очень полезным командным игроком; мы как раз приближались к тому моменту, когда она собиралась познакомить меня с последним боссом Рино Сил, имя которого не «Лютня». Судя по всему, компания отметила мисс Сил, что она готова к увольнению - она ​​все еще часть команды? »

  «Обсуждение вопросов внутренней занятости противоречит политике компании. Наши клиенты доверяют нам свои личные финансовые отчеты; мы не можем позволить каждому незнакомцу с улицы разговаривать с нашими сотрудниками ».

  "РС. Троссе, честь скаута. Я не буду спрашивать ни об одном клиенте, ни о том, как они оказались в долгу перед вами, и о том, думает ли кто-нибудь из них, что когда-нибудь перестанет быть по контракту. Я пытаюсь выяснить, что беспокоило мисс Сил после ее возвращения из Сен-Матье. Она могла поговорить со своими коллегами или со своим руководителем ».

  Тросс холодно оценивающе посмотрел на меня. «Если вы оставите мне свой номер телефона, я свяжусь с людьми в офисе Рино и сообщу вам, доверилась ли она кому-либо из них. Одри, у меня еще нет всех отчетов за январь. Вы закончили вводить их? »

  «Я почти закончила, Элиза». Щеки Одри залились румянцем; она закрыла экран, на котором просматривала трудовую книжку Рино, и открыла несколько таблиц.

  «Я провожу тебя до лифта», - сказал мне Тросс.

  6

  Crank Call?

  М мат у аренды на складе , где у меня есть мой офис является важным скульптором. Тесса Рейнольдс была в Аргентине на зиму, работая над большой инсталляцией в память о Матерях на Пласа-де-Майо; перед уходом она выключила обогрев на боку, отчего во всем здании стало холодно. Я включил свет со своей стороны пола и включил обогреватели, чтобы создать иллюзию веселой гостиной в комнате с потолками высотой четырнадцать футов и стенами из шлакоблоков.

  Офорт моей матери, изображающий Уффици, был покрыт огромным акрилом итальянской художницы Антонеллы Мейсон - я купила его во время поездки в Италию несколько лет назад. С чашкой имбирного чая в холодных руках я посидел минуту, притворившись, что нахожусь на площади в Питильяно под солнцем Умбрии.

  Я плохо разбираюсь в фантазиях. Я поставил чай и вызвал на свой большой монитор локации Rest EZ в Чикаго.

  Женщина из отдела кадров начала рассказывать, что Рино работал в отделении «For…». Rest EZ имел семь офисов на улицах между Сороковой и Сорок девятой, между Уобашем и Гарлемом, а также один в Четырнадцатой и Калифорнии.

  Я стал им звонить, спрашивать Рино Сил. У меня была готовая предыстория, если кто-нибудь спросит, но удивительное количество людей ответят на вопросы, не требуя объяснения. В третьем магазине, на Сорок Третьем и Абердине, женщина, ответившая на звонок, сказала, что Рино уехал из этого места несколько месяцев назад.

  - Думаю, ее перевели в Вест-Сайд, но это было давно. Я слышал, они отправили ее на какой-то большой праздник на Карибах. Конечно, помогает быть худой и блондинкой. Есть проблема? Она в беде? » Казалось, ей не терпится подумать, что у тощей блондинки могут быть проблемы.

  «Она показалась вам человеком, у которого могут возникнуть трудности, когда она работала с вами в Абердине?» Я попросил.

  «Ей всегда казалось, что у нее есть какой-то секрет, который она не собиралась раскрывать, как будто она думала, что она лучше нас, или умнее, или что-то в этом роде», - проворчал мой информатор. «И ее язык - типа, она сказала, что переехала сюда откуда-то с запада, но когда она имела дело с нарушителями спокойствия в офисе, казалось, что она выросла на Западном Мэдисоне».

  Рино и ее сестра, вероятно, приобрели впечатляющий словарный запас под этими оклендскими виадуками. Они видели сделки с наркотиками, они сами подвергались насилию; это оставляет много позади в лингвистическом плане, а также в разуме и теле.

  Я искал примеры лжи или воровства. Женщина не смогла подать конкретную жалобу.

  «Она выглядела так, будто масло не тает во рту, эти чопорные наряды, это милое личико, но она была вспыльчивой».

  «Она когда-нибудь ударила кого-нибудь, кого вы видели?»

  «Нет, но она могла заставить больших парней отступить, как она на них смотрела. Думаю, это взволновало домашний офис, поэтому они переместили ее в одно из мест, где часто бывает много людей, где иногда бывают проблемы ».

  «Были ли у нее проблемы с тем, что кто-нибудь ее преследовал?»

  "Откуда мне знать?" - обиженно сказала женщина. «Кто-то такой хорошенький, можете поспорить, они отбивают парней палкой. И у нее была достаточно большая палка, чтобы уберечься от неприятностей, спросите вы.

  Прежде чем повесить трубку, я спросил женщину, знает ли она кого-нибудь в компании с именем вроде «Лютня». Я не удивился, когда она сказала «нет» - Rest EZ наняла более пятисот человек в шести округах.

  Когда мы закончили, на улице было темно. Настой имбиря был холодным, но я все равно его выпила - говорят, имбирь полезен для желудка, мозга или вросших ногтей на ногах. День подходил к концу, но я начал звонить в отделения Вестсайда.

  Женщина на втором месте захихикала. «Вы имеете в виду Донну Лутас? Она здесь менеджер. Кто мне звонит? »

  Она задержала меня; После ожидания, продолжавшегося около пяти минут, женщина с более низким голосом, хриплым от дыма, объявила себя Донной Лутас.

  Я представился тётей Рино Сила, но прежде чем я смог сказать что-нибудь ещё, Лутас прервал меня. "Ты знаешь, где она? Если она не появится завтра, я начну процедуру увольнения ».

  «Я думал, что она отлично справляется», - сказал я.

  «Она была, но политика есть политика: четыре отсутствия по необъяснимым причинам. Если нет уважительной причины, все готово ».

  «Она исчезла», - сказал я. «Я надеялся, что кто-то на работе может знать, куда она ушла, например, из города на тренировку или что-то в этом роде».

  «Мы не слышали от нее ни слова. Она высокопоставленный сотрудник и все такое, но она не может блуждать в космосе, как будто она владеет компанией ».

  «Когда вы в последний раз видели ее?» Я попросил.

  "Понедельник. Конец рабочего дня. Сегодня третий день, пятница будет четвертым. Я могу подождать до выходных, но если она не появится в понедельник, то все ».

  «Могу я поговорить с вами лично? Я слышал противоречивые сообщения о Рино. Некоторые люди говорят мне, что она была настолько ценным активом, что заработала поездку на Карибские острова. Другие думают, что она променяла свою внешность. Я также слышал, что она что-то думала с тех пор, как вернулась из поездки. Она доверяла тебе; Я надеюсь, что она упустила что-нибудь, что подскажет мне, что нужно делать ».

  Лютасу, похоже, не показалось странным вопросы, исходящие от тети. «Поменяли на ее внешность? От кого вы это слышали? Если бы это была Лили Гартон, у меня были бы ее скрепки на складе Стикни в течение следующего десятилетия - она ​​вела себя так, будто Рино представлял большую угрозу, чем террорист ИГИЛ. Рино проработала в компании меньше года, но она была одним из наших лучших исполнителей здесь, в Остине. Некоторые люди завидовали, и, конечно же, она потрясающе красива ».

  «Вот почему я хотел бы увидеть вас лично, мисс Лутас, чтобы узнать больше о том, что беспокоило ее в прошлом месяце».

  «Не сегодня вечером, ты не можешь. Мы закрываемся через сорок минут, и мне нужно сгенерировать отчеты после этого. Но мы откроемся завтра в восемь - вы приходите около восьми тридцать, после того, как мы приведем все в порядок на день. Я скажу вам, что могу, но это не так уж много ".

  Повесив трубку, я позвонил в Хармони.

  «Что ты делаешь, чтобы ее найти?» Требовала гармонии.

  «Я говорю с людьми, с которыми она работала. Есть другие идеи? Она ходила в церковь, пела или что-нибудь в нерабочее время? »

  «Не совсем», - сказала Хармони. «Мы никогда не ходили в церковь. Рино очень любил подводное плавание с аквалангом, но где ей здесь заниматься? . . . Ненавижу возвращаться в Портленд, когда Рино все еще пропала, но я ничего не делаю, и без нее мне становится одиноко ».

  «Не думаю, что в Чикаго много можно сделать, - сказал я, - но мы с мистером Контрерасом все равно будем рады разместить вас, если вы еще не готовы вернуться домой».

  Гармония прояснилась. Она сказала, что подумает об этом и сообщит мне утром. Я закрыл офис и поехал домой. Я отвел собак в ближайший парк, чтобы они погнались за теннисными мячиками, а потом свернулся калачиком перед телевизором с тарелкой супа.

  В девять я включил Nightly News Update от Global Entertainment . Мюррей Райерсон, который раньше освещал преступления и коррупцию для Herald-Star, был приглашен рассказать историю мертвого человека, которого я видел в Cap Sauers Holding.

  Когда Global купила Herald-Star, Мюррей был в стороне. Он провел воскресное кабельное шоу, посвященное личностям Чикаго, но у него больше не было регулярных репортажей. В сегодняшней истории он максимально использовал загадочного человека, описав его избиение смерти в драматических деталях. Он включил снимок места преступления и поваленного дерева, на котором было спрятано тело.

  «Здесь лежал наш мертвец и где его тело распалось бы, если бы не предприимчивые действия некоторых подростков из Палос-Хиллз».

  Мюррей сумел взять интервью у одного из детей, нашедших тело, молодого человека с щербатыми зубами, который выглядел слишком здоровым, чтобы курить травку и напиваться в лесу. За ним стояли родители мальчика; судя по тому, как двигались руки его матери, я подумал, что она хотела бы задушить своего ребенка.

  Я не мог удержаться от сообщения Мюррею: отличный способ описать употребление алкоголя и травки несовершеннолетними. и здорово оставить это бобровому малышу .

  На экране Мюррей наконец показал реконструкции ME. Их художник изобразил лицо, которое не выглядело убедительно живым, но, по крайней мере, оба глаза были в глазницах. Волосы на портрете были густыми, с небольшой волной и прядью так далеко вправо, что казалось, что это сбоку от черепа.

  Global высветил свой номер на экране вместе с номером ME, чтобы позвонить, если какие-либо зрители узнают его. Я собирался выключить телевизор, когда был поражен, увидев свое собственное лицо.

  «Чикагский частный сыщик В.И. Варшавски также присутствовал на месте происшествия в Cap Sauers Holding. Поскольку ее специальность - корпоративное мошенничество, можно только догадываться, что покойный был замешан в серьезных финансовых преступлениях. Следите за новостями Global: мы освещаем Чикаго и весь мир ».

  Я снова написал Мюррею, на этот раз не так легкомысленно. нам нужно поговорить, Райерсон .

  Прошло полчаса, прежде чем Мюррей вернулся ко мне, но тем временем позвонил еще десяток человек, в том числе лейтенант МакГивни, желая узнать, почему я не поговорил с ним о мертвом человеке и мошенничестве: замечание Мюррея означало, что я, и Феликс действительно знали личность этого человека и почему его убили. Мой гнев на Мюррея усилился, когда я безуспешно пытался убедить МакГивни, что я не знаю покойника.

  - Угадай, Мюррей - я слышал от репортеров на всех теле- и радиостанциях города, а также от шерифа округа Кук. Это должно вас порадовать: все в шести странах смотрят Global. Может быть, однажды ты найдешь настоящую работу ».

  «Что тебя замешало с этим трупом?» - спросил Мюррей.

  «Почему вы не спросили перед выходом в эфир?» - потребовал я. «Вы ошарашили меня. Я ничего не знаю об этом парне, но из-за тебя полиция шерифа тяжело и горячо дышит мне в шею. И моего клиента, которого я вам абсолютно не прощаю ».

  Мюррей не раскаялся. «Редактор заданий передал это мне в пять. У меня было столько времени, чтобы найти ребенка, поговорить с родителями, отправить команду на Кап-Зауэрс и все остальное. Офис шерифа упомянул, что вы представляете одного из их интересов. И ты чертовски хорошо знаешь, что там, где ты находишься, почти всегда есть след денег ".

  «Нигде нет следов», - отрезал я.

  «Скажите, на кого вы работаете, - уговаривал Мюррей. "Я могу помочь."

  «Это странно, - сказал я.

  "Что?" Мюррей очень хотел.

  «Что вы не вырвали имя моего клиента из отдела шерифа. Я думала, ты был связан со всеми правоохранительными органами штата.

  «Раньше, - проворчал Мюррей, - но я слишком долго был в стороне. Мои контакты ушли на пенсию или были уволены ».

  «Это ужасный секрет, Райерсон, так что это совершенно не для протокола, но я защищал любовное дитя Ким Чен Ына с Деннисом Родманом».

  «Черт возьми, Варшавски ...»

  «О, вернемся к тебе, Мюррей».

  Как только я повесил трубку, мой телефон снова зазвонил: еще один репортер. Я выключил звук и лег спать. Незадолго до двух я проснулся от комара, который нырнул мне в ухо. Я натянул одеяло на голову, но нытье продолжалось. Я наконец понял, что это мой стационарный телефон. В наши дни он звонил так редко, что я забыл выключить его.

  Я пробормотал приветствие.

  «Это Фи И Варашаваски?»

  Достаточно близко; Я согласился, что это я.

  «Мертвец в новостях. Знаю. Думаю, знаю. Зовите Элорензу Фоссон ».

  Он повесил трубку, прежде чем я успел спросить что-нибудь, например, кто он такой и как пишет «Элоренза Фоссон». Я попытался перезвонить по номеру, но его телефон без ответа звонил двадцать раз.

  7

  Дружище, ты можешь сэкономить ни копейки?

  D есмотря мою тяжелую голову, я не мог вернуться в сон, даже зная , что другой рабочий день катался мой путь. Через полчаса я сделал то, что советуют гуру сна: я встал с постели. А потом я сделал то, что вам не говорят: пошел в столовую и открыл свой ноутбук.

  Телефон, по которому мне позвонили, оказался одним из последних телефонов-автоматов в Северной Америке, на остановке L на Randolph and State. Поскольку это был самый оживленный уголок Чикаго, отследить звонившего было невозможно.

  Элоренце Фоссон. Я придумал разные варианты написания этого слова. Мой собеседник произнес это «Фессан», но я наконец нашел Лоуренса Фоссона на Facebook. Элоренце / Лоуренс. Слова слились, когда я произнес их вслух.

  Его последний пост был написан почти год назад. Мне пришлось бы подружиться с ним, чтобы узнать, откуда он, учился в школе или увидеть его аватарку, но его сообщения были открыты для публики. Как Facebook обрабатывал просьбы о дружбе по умершим? Я отправил одного на всякий случай, прежде чем пролистать его последние полдюжины постов. На одном из них была фотография большой группы мужчин и женщин, стоящих рваным полукругом.

  Снимок сделан в одной из тех бесхарактерных комнат, которые можно найти в плохо финансируемых общественных зданиях: лампы дневного света, металлические складные стулья, несколько круглых столов, заваленных книгами и бумагами. На заднем плане я мог видеть приклеенные на стену детские рисунки и плакаты с арабскими подписями.

  Общественная комната для сообщества - где? На фото не было подписи и маркера местоположения. Это могло быть где угодно, особенно в арабоязычном мире.

  Фотография была плохо сфокусирована. Я повозился с контрастом, изучал лица всех мужчин под увеличительным стеклом. Было семеро тех, кто выглядел на Ближнем Востоке, трое - на Запад. Я затаил дыхание, гадая, не был ли один из них племянником Лотти, но когда я увеличил лица, Феликса Гершеля в группе не было.

  Однако реконструированное лицо ME отлично подходило к мужчине в потертой рубашке цвета хаки. В то время как большинство людей, как мужчин, так и женщин, улыбались, Фауссон казался почти меланхоличным. Его руки были в карманах джинсов, и он не смотрел в камеру.

  В группу вошли шесть женщин, в основном, опять же с Ближнего Востока. Две женщины были стройными, с длинными косами: одна из них не могла быть той женщиной, которую Феликс обнимал этим утром. Была также молодая женщина западного вида, веснушчатое лицо и короткие рыжие волосы которой выделялись на фоне ее более смуглых подруг.

  Единственный текст, который включил Лоуренс Фоссон, был: кто чувствует себя самым странным в чужой стране? Был ли он в ближневосточной стране, чувствуя себя одиноким и разочарованным? Или это было в Америке, где он чувствовал себя более неуместным, чем его товарищи, родившиеся за границей?

  Если все остальное не помогло, я мог бы найти арабского ученого, чтобы расшифровать тексты на заднем плане фотографии, чтобы увидеть, проливают ли они свет на расположение комнаты. А пока я продолжал поиск более простых данных.

  У Фоссона не было стационарного или отслеживаемого сотового телефона. У него не было кредитной карты, по крайней мере, не на свое имя.

  Сдаваясь, я открыл черный ход в базу данных DMV. У Фауссона были действующие водительские права с адресом на Хиггинс, недалеко от Нина-авеню.

  Согласно записям DMV, имя Фауссона было Лерой, а не Лоуренс. Фотография DMV очень хорошо сочеталась с реконструкцией и с Facebook. Может быть, у Лоуренса был близнец.

  Из-за моей конфронтации с Мюрреем я забыл написать Феликсу перед тем, как лечь спать в первый раз. Я написал ему сейчас.

  Лотти очень обеспокоен тем, что вы могли быть арестованы или ранены. Если к концу рабочего дня, в пятницу, мы не получим от вас известий, я свяжусь с полицией, подам заявление о пропаже и начну связываться с районными больницами. Если вы получите это сообщение, скажите мне, знаете ли вы человека по имени Фауссон.

  Я нажал « Отправить» и провалился в кровать на несколько часов, но мой будильник разбудил меня в шесть тридцать, чтобы я мог начать еще один день безумной борьбы, на этот раз, чтобы я мог назначить встречу в восемь тридцать с боссом Рино в Rest EZ.

  Я нес свой завтрак с собой в машине и ела опасно и нездорово, глотая фрукты и йогурт на светофоре, подавившись крошками тостов, проливая кофе на пальто. Когда я наконец припарковался через дорогу от филиала Rest EZ, я выглядел так, как будто боролся в мусорном контейнере ресторана. Я также не причесывалась и не красилась. Я обработала волосы, но не стала красить лицо, просто удалила из одежды столько еды, сколько могла.

  По крайней мере, я вписываюсь в свое окружение. Я был на печальном участке Центральной авеню, где обертки и битые бутылки McDonald's заполняли тротуары перед заколоченными зданиями. Офис Rest EZ был одним из немногих активных магазинов, за исключением, конечно, магазинов спиртных напитков. Фасад был покрыт мигающим неоновым светом, рекламирующим все услуги внутри: городские наклейки, автокредиты, ссуды до зарплаты, офис Western Union, банкоматы.

  Центральным элементом был экран, на котором изображалась пара, измученная страданиями, ворочающаяся и ворочающаяся, в то время как список неоплаченных счетов вырывался из их бессонных мозгов. Затем вы видели, как они проходят через дверь Rest EZ и наконец засыпают с блаженными улыбками: финансовые проблемы не дают вам уснуть? отдых EZ с ссудой EZ от отдыха EZ.

  В объявлении кредитная контора представляла собой чистое, хорошо освещенное место, где сидела гладкая белая женщина со светлыми волосами, собранными в узел на голове, и призывно улыбавшаяся клиентам. В Остине большие панорамные окна были пыльными. Когда я последовал за лысеющим мужчиной с моржовыми усами внутри, мне пришлось перешагнуть через остатки обеда, отрыгнутые тем, кто провел предыдущую ночь в дверном проеме.

  Фицджеральд якобы сказал Хемингуэю, что богатые отличаются от нас с вами, но бедные - еще больше. В их залах ожидания в больницах или кредитных бюро есть пластиковые стулья, прикрученные к поцарапанному линолеуму, резкий верхний свет и экран телевизора на стене с включенным звуком, настроенный на повторное использование Global Entertainment утренних новостей.

  Группа компьютерных мониторов была прикручена к стойке слева от меня; Вы можете напрямую подать заявление на получение кредита там. Если Rest EZ требовалась дополнительная информация, вы ждали своей очереди одного из кассиров за слоем пуленепробиваемого стекла.

  На неиспользуемых мониторах вспыхивали сменные экраны. Я остановился посмотреть. Рекламировались многие услуги Rest EZ, от страхования до ссуд до зарплаты. Мы получили флеш для акции дня, которую рекомендовал отдел финансовых консультантов Rest EZ. Сегодняшним выбором стал Glacier Trove (GTR.PK). «На прошлой неделе, когда ее акции стоили три цента, об этой компании никто не знал; на следующей неделе будет весь мир. Купите сегодня и погасите этот долг в одночасье. Поговорите со своим финансовым консультантом Rest EZ, когда будете заполнять кредитную форму ».

  Рядом с мониторами стояла пара лотерейных автоматов штата Иллинойс. Это казалось уместным - играть на мелкие ценные бумаги или в лотерею. Когда я подошел к двери, которая могла вести в офис менеджера, ко мне вошел вооруженный охранник, требуя моего дела. Я объяснил, что у меня назначена встреча с Донной Лутас, и вручил ему визитку.

  Он приказал мне сесть. «Держись подальше от этой двери, слышишь?»

  Я слышал. Он хмуро посмотрел на меня еще несколько секунд, затем набрал код на блокноте рядом с дверью. Прежде чем он прошел, он снова повернулся, чтобы убедиться, что я не собираюсь прыгнуть на него и прорваться сквозь него.

  Единственное, что понравилось в этом опыте, - это развлечение, которое он предоставил другим людям в комнате. Охранник был черным, как и все, кто заполнял формы или производил платежи. С белой женщиной обращались, как с диким животным, на свободе, и это доставляло немного удовольствия скучному дню. Я поклонился залу в знак признательности и взял в руки копию вчерашней газеты Sun-Times .

  Ожидание растянулось с двух минут до семнадцати, прежде чем вернулся охранник. "РС. Лутас просит передать вам извинения за неудобства, но не может с вами поговорить.

  «Я могу подождать», - сказал я: моя следующая встреча была в 10:30 в Лупе, что дало мне около часа, чтобы потратить впустую в Остине.

  «Неважно. Она не будет с тобой разговаривать. Говорит, что ты сказал ей, что ты тетя Рино Сил, но это не так.

  Я чувствовал, как блестят мои глаза. «Глаза Звезды Смерти», - сказал мне старый любовник, когда я вышел из себя в его присутствии. «Я тетя Рино Сил. И Harmony Seale's. И ни ты, ни она не сможем уничтожить эти отношения ».

  Охранник сердито посмотрел на меня. «Вы же детектив, верно?»

  «Многие тетки зарабатывают себе на жизнь», - сказал я. «Это не прекращает отношения с их племянницами и племянниками».

  Публика, которая наслаждается моим замешательством, стала со мной соглашаться. «Что это, она не может быть тетей, если у нее есть работа?» одна женщина сказала; лысый с моржовыми усами добавил: «Они пытаются отобрать у нас все. Теперь они хотят наших детей? »

  Охранник почувствовал сдвиг в симпатиях. «Я отведу тебя обратно; ты сам слышишь это от нее ».

  Я последовал за ним, когда он еще раз ввел код: 6-1-1-7-8-5, - отметил я, записывая его пальцем на ладони. Ты никогда не узнаешь.

  В кабинках вдоль короткого коридора клиенты, чья ситуация требовала большего личного внимания, чем экран компьютера, встречались с сотрудниками Rest EZ, чьи именные таблички указывали на них как на финансовых консультантов . Имя Рино Сил все еще было прикреплено к пустому кубу справа.

  У Донны Лутас был настоящий кабинет с дверью, но было трудно понять, как ее можно было закрыть, так как к ней прижался стул, обитый высокой стопкой документов. Монитор системы безопасности на стене давал сменяющиеся изображения различных частей общественной комнаты перед входом.

  Когда мы подошли к входу, Лутас печатал; ее густые темные волосы падали, как занавеска, защищая ее от большого мира.

  Охранник откашлялся. «Донна, я решил, что ты поговоришь с ней лично».

  Лутас убрал прядь волос с ее глаз, все еще сосредоточившись на своей работе. «Джерри, я думал, ты сказал, что не позволяешь ей…»

  «Он передал ваше сообщение, мисс Лутас. Я В.И. Варшавски, и мне нужно знать, какие документы вам потребуются, чтобы доказать, что я тетя Рино Сил. Я прошел мимо Джерри в небольшое пространство перед ее столом.

  Она неожиданно заговорила. «Вы должны уйти. Я не могу с тобой разговаривать ».

  «Даже о Рино Сил, которая так много работала, что получила раннее повышение по службе? А кто пропал с понедельника? »

  «Прошлой ночью я думала, что вы тетя Рино. Теперь я узнал, что ты на самом деле детектив.

  «Это правда, что я детектив; это правда, что я тетя Рино Сил. Один физик писал о том, что два объекта могут занимать одно и то же пространство одновременно, а может, и не могли, но я могу и делаю. Младшая сестра Рино в городе. Она улетела, потому что ее сестра вела себя беспокойно с тех пор, как вернулась из Сен-Матье. Рино сказал тебе что-нибудь, хоть что-нибудь, что могло бы намекнуть на то, что ее тревожило?

  Лутас покачала головой. «Я не могу говорить с посторонними о наших сотрудниках - это противоречит политике компании. Даже посторонние, которые называют себя родственниками ».

  «И вы не знали об этой политике вчера вечером?»

  «Я только что узнал», - пробормотал Лутас.

  "Ах!" Я хлопнул в ладоши, поражая воображение. «Элиза Тросс звонила вам из центра города. Ты сказал ей, что у нас уже была встреча?

  Лутас посмотрел мимо меня на Джерри, который стоял в дверном проеме.

  Я снял бумаги со стула, который держал дверь открытой, и сел. «Рино доверяла тебе, по словам ее сестры; Я надеюсь, что она уронила что-то, что скажет нам, о чем она думает ».

  Лутас нахмурился, когда я положил бумаги на пол, но не протестовал.

  «Ничего особенного не заметил. Рино - идеальный сотрудник, или был им. Ненавижу думать о ее потере. Но она не такая, как некоторые из присутствующих здесь женщин, которые говорят вам каждый раз, когда их парень бьет их или спит с кем-то другим. Может быть, она встретила кого-то на курорте и отнеслась к этому более серьезно, чем он - такое бывает, особенно с такими девушками, как Рино ».

  "Значение?"

  «Спросишь любого о ней, первое, что они скажут, это« Какой нокаут », верно, Джерри?»

  Охранник сжал губы - возможно, он сделал пас, который Рино отбил.

  «Но она из тех, кто скрывает свою незащищенность под ледяной мантией. Если кто-то растопит лед, она может утонуть ».

  Это было поэтически вдохновенное прозрение. Я подумал, правда ли это. Я тоже задавался вопросом, может ли Рино это скрыть от сестры - видеть только одну сторону этих отношений было препятствием. Рино был старше, пусть даже на год, и она, возможно, не хотела, чтобы Хармони видела, насколько уязвимой она может быть.

  «В компании нет ничего, что могло бы обеспокоить Рино, я так понимаю?»

  «Это нелепое предложение, тетя или нет, детектив или нет». Слова были яростными, но в тоне не было убедительности.

  «Расскажите подробнее о поездке в Сен-Матье. Было ли это корпоративное отступление? »

  Лутас возился с ее кольцами. «Rest EZ не проводит подобных мероприятий, по крайней мере, в таких местах, как Сен-Матье. Раз в год руководителей филиалов приглашают на день в центр города, чтобы они обсудили проблемы и стратегии, но я не могу представить, чтобы они отправили нас на курорт ».

  "Так что это было?"

  «Нам сказали, что это большое собрание акционеров, и им нужен персонал Rest EZ, который мог бы соответствовать руководству». Она что-то бормотала на клавиатуру; Мне было трудно ее слышать.

  «У Рино были такие навыки?» Я попросил.

  «Она была прекрасна», - выпалил Лутас. «Не думаю, что она была очень изощренной, но если все, что тебе нужно, это конфетка…» Она оборвала себя.

  «Ты знал это, когда выбрал ее?»

  Лутас покраснел под ее макияжем. « Я не выбирал ее. Они специально спросили ее в центре города. Позвольте мне сказать, что было много ревности ».

  "От тебя тоже?"

  «Карибы в феврале?» Лутас усмехнулся. «Конечно, я лучше буду в Чикаго, замораживая задницу».

  «Как Рино относился к поездке?»

  Лутас замолчал. «Я думаю, она волновалась. Но они сказали ей, что это награда за то, что она была новичком года в Чикаго. В любом случае, я думаю, если бы она сказала «нет», они, возможно, не были бы счастливы в центре города ».

  «Уволить ее?» Я предложил.

  На этот раз более длинная пауза, которая затянулась в тишине.

  «Неудивительно, что они не хотят, чтобы я задавал ей вопросы», - сказал я.

  «Они не хотят, чтобы вы задавали вопросы, потому что обсуждать нашу команду с посторонними - против политики компании». Джерри заговорил позади меня, громко и авторитетно. «Тебе здесь не место. Вы прерываете наш рабочий день. Пора тебе идти.

  Он положил мясистую руку мне под мышку и поднял меня на ноги. Я мог бы пригнуться и повернуть, ударить его по коленям и тому подобное, но какой в ​​этом был бы смысл? Я бы все равно закончил на том же самом месте: на тротуаре Центрального проспекта, не совсем пропустив груду рвоты, в которую я обошелся по пути.

  8

  лучших арендаторов

  R квартира Иной лежала более или менее на маршрут обратно в город. Я сошел с «Айка» в Сакраменто и поехал в Фэрфилд. Перекресток Рино был похож на место в озере, где два течения сталкиваются друг с другом: пожилые латиноамериканские жители, направлявшиеся в прачечные самообслуживания, волочили тележки с одеждой, толкая коляску, и выгоняли молодых людей на своих французских бульдогах.

  Я позвонил в дверь Рино, но не получил ответа. Я написал Хармони; она написала, что решила сходить в садовый центр на северной стороне Чикаго. По крайней мере, она не проводила все время в раздумьях в квартире сестры.

  Я нажал кнопку строительства супермена, Верна Вулфермана. Подождав несколько минут, я нажал еще раз. Через решетку раздался хриплый хриплый голос, который сказал мне, что я могу оставлять пакеты в подъезде.

  «Я детектив», - крикнул я в ответ.

  «Держись, тогда держись».

  Прошло еще несколько минут, и тут появился Вольферман в выцветшем зеленом комбинезоне. Это был крупный парень, высокий и растолстевший, как я догадалась по утонувшей подушке в кресле, которое я видела накануне вечером.

  Он открыл дверь, но оставил свою тушу у входа. «Вы действительно детектив? Покажи мне твой значок.

  «Я частный, а не публичный». Я показал ему свои права на расстоянии, которое вытащило его из дверного проема; Я проскользнул мимо него в холл.

  «Я расследую исчезновение Рино Сил. Когда ты последний раз видел ее?"

  "Кто хочет знать?" Он повернулся ко мне лицом в вестибюле, но оставил дверь открытой.

  "Я делаю. И сестра мисс Сил. И ее работодатели. Когда вы видели ее в последний раз?

  «Она идет на работу утром, она здоровается, если я увижу ее в холле. То же самое возвращается ночью, но большую часть времени меня нет в холле, когда она приходит или уходит. Единственная причина, по которой я знаю, что она пропала, - это появление сестры.

  "Она хороший жилец?" Я попросил.

  «Лучший вид. Не беспокоит меня весь день дерьмом, о котором мог бы позаботиться двухлетний ребенок. Когда в прошлом месяце ее туалет был восстановлен, она пошла за собственной водопроводной змеей ».

  «То, что делают двухлетние дети обычно», - согласился я.

  Он впился взглядом. «В этом здании много квартир. И он старый в сделке. Владельцы ждут, когда он развалится, чтобы перевернуть. Рино Сил молчит, она не делает ничего такого, что заставляет других жителей огорчаться ».

  «Никаких громких вечеринок? Вы когда-нибудь видели ее с кем-нибудь? "

  Он почесал левую ягодицу. "Нет. Она в значительной степени одиночка. Красивая девушка, можно подумать, у нее миллион парней, но, насколько я знаю, она одна. За исключением сестренки, которая прибыла во вторник вечером очень взволнованной и взволнованной.

  «Я буду подавать в полицию заявление о пропавших без вести», - сказал я. «Они придут и зададут вам те же вопросы, что и я, только больше. У них будет ордер на обыск здания и тому подобное…

  "Почему?"

  «Проверить, не упала ли она в шахту лифта. Так что постарайтесь вспомнить, когда вы в последний раз видели ее, во что она была одета и все такое ».

  «Я не могу сказать вам того, чего не знаю», - возразил он. «Но я думаю, это было в тот понедельник, утром. Она ушла на работу. Свой обед она несла в маленькой сумочке, перевязанной зеленой лентой, но что на ней было, я не могу сказать. Она работала в офисе и была одета для офиса, а не для бега или чего-то еще, что она делала для упражнений. И это все, конец истории, ипомея ».

  Он широко распахнул дверь. Я проскользнул мимо его туши обратно в свежий воздух. Пришло время отвергнуть возражения Хармони и пойти в полицию, но сначала я хотел поговорить с кем-то еще.

  9

  Турнирные соревнования

  Та тысяча долларов в час, которую Кроуфорд, Мид и т. Д. Взимали со своих клиентов, была выставлена ​​на обозрение, как только я прошел через открытый портал в офисы: администратор сидела за полированной деревянной стойкой с букетом весенних цветов размером с стол. Дирижабль Goodyear на вершине. Она пробормотала мое имя в свой телефон, сказала, что кто-то скоро выйдет за мной, предложила мне кофе или сок и помахала мне в сторону изогнутого дивана напротив окна.

  По бокам кушетки стояли современные скульптуры из кованого металла, похожие на телохранителей. Я прошел мимо них к окнам, чтобы полюбоваться видом. К озеру буксировали баржу, но было еще слишком холодно для туристических лодок и круизных лайнеров.

  Я написал Ричарду Ярборо, одному из Кроуфорда, партнера Мида, с просьбой десять минут по личному делу. Дик написал, что у него было пятиминутное окно в полдень, добавив, что всякий раз , когда вы находитесь в пределах 50 ярдов от здания, мы переходим в состояние повышенной готовности: торнадо, террористы, варшавски - инструкции по безопасности сотрудников одинаковы для всех троих.

  Очень смешно. Я приехал за минуту до полудня. 1215. Дик решил быть придурком. Я уселся на диван и открыл свой ноутбук, чтобы начать исследование проекта, которым меня поручил Дарро. Тем временем на собрания пришли три человека.

  1230. Я напомнил администратору, что был здесь на встрече в полдень. Она сочувственно улыбнулась мне и снова позвонила на задний двор. Двенадцать сорок. Я лег на пушистый коврик перед диваном и начал делать растяжку ног.

  Глинис Хадден, секретарь Дика, вылетела двумя минутами позже. Глинис была в общем бассейне во время нашего с Диком брака, но она осознала его звездный потенциал и с самого начала связала себя с ним. Или, возможно, она узнала кого-то, кого могла превратить в звезду. В любом случае, они вместе долгое время.

  «Нам жаль, что тебе пришлось ждать, Вик, но Дик выкручивает тебе время посреди сложных переговоров с нашим офисом в Сингапуре».

  Глинис никогда не относилась ко мне неприятно, но у нее было четкое представление о том, как заставить меня чувствовать себя незначительным рядом с большим парнем.

  Когда мы подошли к офису Дика, он все еще разговаривал по телефону. На нем были рукава рубашки, галстук расстегнут, чтобы я мог прочитать этикетку производителя: Роберт Тэлботт. Я заплатил больше за аренду, но не намного. Никаких челюстей или шаткого кадыка: он переживал средний возраст, как скакун. С моей стороны было недостойно надеяться на брюшко.

  Дик жестом указал мне на стул - твердый перед его столом, несомненно, для подчиненных - сказал «спасибо» Глинису и поднял свою пустую чашку из-под кофе. Она снисходительно улыбнулась и выскользнула с ней из комнаты.

  Я подошел к окну, откуда я мог смотреть на восток, в сторону озера. Из окна открывается вид на кремовое имбирное здание, где Аль Капоне когда-то проводил двор. Возможно, символично.

  Семейные фотографии стояли на вешалке позади него. Дик и Тери были где-то на пляже со своими детьми, теперь уже подростками, с такими белыми зубами, что отражающееся от них солнце ослепляло даже на фотографии. Худое, загорелое тело Тери не выглядело так, будто когда-либо была беременной.

  Я повернулся к лотку для документов и начал перелистывать бумаги. Обвинение в деле Ти-Балт против Тречетта, маршрутная квитанция которого гласила: «К вашему сведению, Ярборо. Держать вас в курсе. TM. " Позади меня Дик начал заикаться в конце разговора и, наконец, закончил его поспешным «Увидимся завтра, приятель».

  «Вик! Это конфиденциальные бумаги.

  Я ухмыльнулся ему. «Привет, Дик. Я тоже рада тебя видеть. Я сел в кресло с мягкой обивкой сбоку от его стола.

  «Я, конечно, не выставляю счет по вашим ставкам, - сказал я, - но те сорок пять минут, которые вы заставили меня ждать, стоят сто пятьдесят».

  «В таком случае, Вик, давайте перейдем к делу, потому что десять минут со мной уравновесят это. И ты тот, кто хотел встретиться ».

  «Ваши племянницы. Вы помогли Рино устроиться на работу в Rest EZ ».

  «Строго говоря, это неправда». Дик ухмылялся, и мне всегда хотелось его уложить.

  «Тогда скажи мне, что, собственно говоря, правда». Я попытался изобразить святую улыбку.

  «Она позвонила в дом и поговорила с Тери, которая была в ярости, что Рино выследил наш неуказанный номер. Я попросил Глинис позвонить Рино и дать ей имена некоторых наших корпоративных клиентов, нанимающих на розничном уровне. Глинис! » - рявкнул он в домофон.

  Когда Глинис засияла, он попросил ее рассказать мне, что она сделала для Рино. «Я дал ей шесть или семь имен. Мы сказали ей, что больше не можем ей помочь. Она, должно быть, дулась, потому что не сообщила нам, что нашла место с Rest EZ ».

  "Дуется?" Я старался не визжать. «После того, как ты сказал ей оставить тебя в покое? Похоже, она знала, что тебе наплевать на нее.

  «Не садись на высокий конь, Вик: Бекки за эти годы перепробовала столько жульничества против нас с мамой, что я был уверен, что это именно то, чего добивался Рино. В конце концов, она жила с мастером мошенничества ».

  Мои глаза вспыхнули, но я продолжал улыбаться, пытаясь не прыгнуть через стол и не задушить его своим Робертом Тэлботтом.

  «Они жили под виадуками, Ричард. Ели из мусорных контейнеров. Они подверглись сексуальному насилию. Вы знали, что ваша сестра была наркоманкой; вы могли догадаться, что происходит с ее детьми, но даже когда она умоляла вас помочь с ними, вы и ваша мать хотели притвориться, что все это большая афера ».

  Я сделал паузу, наблюдая, как он немного корчится. «Однако вы дали Рино список контактов, и она превратила его в работу. Теперь она пропала, и я ее ищу. Похоже, она чем-то обеспокоена с тех пор, как месяц назад вернулась из поездки по Карибскому морю для своей компании. Я, конечно, расскажу полиции о ее связи с вами, когда подам заявление о пропаже ...

  «Не угрожай мне полицией». Рот Дика превратился в уродливую рану на его лице. «Ни один полицейский в Чикаго не станет беспокоить партнера в этой фирме».

  «Я знаю одного или двух, кто мог бы, но дело не в этом. Если бы она говорила с тобой, Тери или твоей матерью в последние месяц или два, Рино мог бы упомянуть, что ее беспокоило.

  «Я спрошу их, но я уверен, что они оба сказали бы мне, если бы услышали от нее». В голосе Дика все еще звучало презрение, но он изучал свои ногти, словно гадая, не пора ли сделать еще один маникюр. Это был жест, который он использовал в суде, чтобы выиграть время во время перекрестного допроса, и он сделал это, когда мы были женаты, и он пытался понять, сможет ли он избежать наказания за ложь.

  Глинис почувствовала изменение в радиоволнах, которое потребовало, чтобы она удалила меня из офиса.

  «Сейчас час, Дик, и твоя следующая встреча уже здесь».

  Дик посмотрел на свою консоль. «Боже мой, да. Он впереди? Скажите им, чтобы они поместили его в Конференцию E; Я присоединюсь к нему, как только Вик уйдет.

  Грубое, но эффективное увольнение.

  Глинис набрал номер быстрого набора. Пока она передавала сообщение на стойку регистрации, я поцеловал Дика в щеку и ушел. Когда я шел по коридору, администратор проводила человека в конференц-зал. Он выглядел, как и любой другой напарник, которого я когда-либо встречал: белый, где-то в пятидесятых или начале шестидесятых, с тщательно уложенными седыми волосами, индивидуальным темно-синим пошивом, слегка нахмурившись, когда он отклонил предложение кофе.

  Глинис догнал меня и чуть не вытолкнул по коридору в приемную.

  «Мне сделали прививку от бешенства, Глинис, так что не беспокойся, если особый гость Дика укусит меня».

  «Дик дал вам двадцать ценных минут, когда вы явились без предупреждения», - сказала она.

  «Я попросил время до приезда. И он потратил большую часть часа перед встречей со мной, так что не ставьте мне рекорд оплачиваемых часов ».

  «Конечно, он не будет выставлять вам счет, но не думаете ли вы, что можете немного расслабиться?»

  - Это не спор по поводу законопроекта, Глинис, как тебе чертовски хорошо известно.

  «Может быть, Дику надоело, что ты моральный арбитр его вселенной», - сказал Глинис. «На его месте я бы был».

  «Что, когда меня нет рядом, он на самом деле морально разумный человек?»

  «У него много граней и интересов, о которых вы ничего не знаете. Искусство, например ». Она указала на статуи по бокам кушетки. «Партнеры попросили Дика выбрать их».

  У лифта Глинис постучал по блестящему металлу, похожему на застывшую лаву. «Этот кусок на самом деле принадлежит Тери и Дику, но они сдают его фирме».

  «Боже, он должен быть действительно чувствительным, если может позволить себе собирать большие куски стали. И я вижу, Кроуфорд, Мид тоже приобрела другую юридическую фирму. Это тоже был выбор Дика и Тери?

  Глинис тупо уставился на меня. Я указал на стену вокруг лифтов, где большими латунными буквами сообщалось, что мы находимся в международной штаб-квартире Crawford, Mead, LLC. В стороне от списка офисов фирмы по всему миру был новый знак - мы также были в североамериканских офисах Runkel, Soraude и Minable.

  "Ах это." Глинис тихонько рассмеялся. «Это бельгийская фирма, которой нужен адрес в США. Лифт Д, Вик. Я дам тебе знать, если мы получим известие от племянницы Дика.

  «Да, Глинис, будь уверен, и сделай это».

  Может быть, Глинис был прав в том, что я произвел впечатление раздражающе ханжеского. Может быть, он был из тех душ, которые втайне были щедрыми, но я так не думал. Больше всего меня беспокоило то, что я спала с ним, что вышла за него замуж.

  Мы познакомились в юридической школе. В конце второго года мы прошли стажировку в той же фирме в центре города. Нас поручили расследовать дело на общественных началах, связанное с неврологическим повреждением детей, выросших недалеко от свиноводческой фермы недалеко от Сернаса, штат Иллинойс.

  Нас с Диком отправили в Сернас, где мы взяли показания родителей, местной школьной медсестры, городского врача и руководителей завода. Зловоние в сочетании с видом сотен животных, прижатых друг к другу у кормушек, привело к тому, что у меня навсегда возникло отвращение к свинине. Ночи, которые я проводил с Диком в местном мотеле, привели к тому, что летом после учебы мы поженились.

  Почему-то мне казалось, что Дик разделяет мою страсть к социальной справедливости. По какой-то причине Дик подумал, что я разделяю его страсть к его карьере. Мы оба были ужасно неправы, но продержались двадцать семь месяцев, в то время как он продолжал пытаться заставить меня вести себя как жена будущего сотрудника, а я пытался заставить его вести себя так, как будто он заботится о людях в нижняя часть пищевой цепочки.

  Сегодня мне нужно было ответить на более важный вопрос: о чем именно лгал Дик, когда изучал свои ногти? Что Рино разговаривал с нынешней миссис Ярборо, или, может быть, она действительно говорила с ним? Или что-то еще более мрачное?

  10

  Хороший полицейский, хороший полицейский

  T мотка к моему отцу, который бы был полицейским в течение сорока лет, раньше кто - то на большинстве станций , которые знали имя Варшавского. Время идет, люди умирают или бросают. Я больше не слышу «Девушка Тони? Как тебе удалось стать взрослым и стать детективом в придачу? когда я разговариваю с дежурным сержантом.

  Вот почему я был удивлен, когда зашел в районный вокзал Шекспира и увидел знакомого полицейского.

  «Лейтенант Финчли?» Я сказал.

  "В.И. Варшавски?" Финчли ответил. «Пожалуйста, не говорите мне, что вы работаете в этом ритме - это моя первая неделя здесь; Я пытаюсь произвести хорошее впечатление ».

  Радушие Финчли также стало сюрпризом: он хороший полицейский, может быть, отличный полицейский, но в последнее время его реакция на меня была где-то в пределах шкалы Кельвина - не из-за детективных вопросов, а из личных.

  «Вы ушли с Тридцать пятой улицы?» Перед его настольным сержантом я не хотел спрашивать ничего нескромного, но Финч был правой и левой рукой капитана Бобби Мэллори в штаб-квартире на протяжении большей части десятилетия. Я надеялся, что Бобби не понизил его в должности или, что еще более тревожно, сам оставил службу.

  «Капитан думал, что его персоналу нужно больше опыта в полевых условиях», - сказал Финчли. «Шекспир вытащил короткую соломинку и достал меня. А ты? Что привело тебя сюда?"

  «Я обеспокоенная тетя с пропавшей племянницей», - сказал я.

  Глаза Финчли сузились. «На уровне, Варшавски?»

  «Я бы хотел, чтобы этого не было, но это так. Никто не видел ее с прошлого понедельника. Я был у нее на работе, поговорил с ее дядей, ее сестрой и ее строительным супервайзером. Я должен был прийти раньше, но ее сестра продолжала налагать вето на вмешательство полиции. Она вздрогнет, когда обнаружит, что я все равно был здесь.

  «Копы привыкли к разгневанным гражданским лицам, - сказал Финчли. «Они впускают вас в академию только в том случае, если вы докажете, что у вас десять слоев кожи вместо пяти».

  Дежурный сержант засмеялся; Я вежливо улыбнулся. Сержант подозвал офицера сзади, чтобы он все подробно рассмотрел. Я объяснил смерть матери, испарение отца, любящих приемных родителей, которые теперь не могут помочь. Я дал ей мобильный телефон Хармони, номера Донны Лутас и Элизы Троссе в Rest EZ, а также неуказанный домашний номер Дика и Тери и частную линию Дика в центре города. Я подчеркнул, что Рино звонил и Тери, и Дику во время ее года в Чикаго.

  Финчли задержался на заднем плане, пока я заполнял отчет и отвечал на вопросы, включая информацию о том, когда я в последний раз видел Рино. Тот факт, что я не знал ее как взрослую, неизбежно вызывает вопросы. Они по-прежнему приняли мою историю, поскольку оба полицейских видели все вариации семейной динамики. Мой был не более странным, чем другие.

  «В основе исчезновения Рино лежит множество вопросов, - сказал я. «Поскольку я не знаю сестер как взрослых, я не знаю, связано ли нежелание Хармони видеться с вами, ребята, с плохим опытом детства, или она знает что-то, о чем не хочет говорить. Я вышел из офиса Дика Ярборо сегодня днем, думая, что он на чем-то сидит, но и в этом я мог ошибаться.

  «Все, что я знаю, это то, что Рино пришел с работы в понедельник и с тех пор его не видели. Ее ключи были там, где она всегда их оставляла, в тазе у двери, но ее телефона и компьютера не было. В доме супер есть ключи от всех квартир; может быть, он знает что-то, чего не говорит ».

  «Так вы думаете, что копы действительно приносят пользу расследованию?» - спросил Финчли, когда я собирался уходить.

  - Вы знаете, лейтенант, - официально сказал я. «И я ценю это, особенно в такое время. Честно говоря, мне страшно. Думаю, она бы к настоящему времени так или иначе всплыла бы на поверхность, если бы она ... ну, если бы она могла.

  Я не мог заставить себя произнести вслух страх, что Рино мертв, но вероятность лежала в основе всех остальных эмоций в комнате. Финчли даже взял меня за руку и сказал, что они приложат все усилия.

  После того, как я ушел, я позвонил Хармони и сказал ей, что подал отчет. Она была так зол, как я ожидал, но я перестал сочувствовать.

  «Хармони, либо ты знаешь что-то такое, что не хочешь, чтобы я или полиция знали о твоей сестре, либо ты сознательно не осознаешь опасность, скоторой она может столкнуться. Как бы то ни было, я сам проявил безответственность, не заполнив этот отчет два дня назад ».

  «Вы знаете, что происходит, когда вы идете в полицию?» Гармония кричала, но голос ее дрожал от слез. «Какой-то парень избил вас, занимаясь с вами сексом, лучший полицейский сказал, что это случилось, худший полицейский насилует вас сам!»

  Я повесил трубку и поехал к дому Рино. Когда Хармони наконец впустила меня, ее лицо распухло от рыданий. Она позволила мне подержать ее, пока она, наконец, не успокоилась, чтобы говорить.

  «Это то, что случилось в Сен-Матье?» Я попросил. "Кто-то ее изнасиловал?"

  «Она не сказала бы», - прошептала Хармони. «Все, что она сказала, это то, что она думала, что это будет весело, ныряние с аквалангом и все такое. В первый день она хорошо провела время, но потом сказала, что знает, где старые богатые парни на Сорок второй авеню проводят свои зимние каникулы. Она изо всех сил старалась держаться подальше от них, но не всегда могла. А потом, когда она вернулась сюда, она не знала, что делать, поэтому продолжала работать. Она сказала мне не волноваться; она сказала мне, что придумает, как решить проблему, но, конечно, я волновался. После первой недели в Чикаго она перестала со мной разговаривать, и я действительно забеспокоился. И, наконец, я приехал сюда, но ты все это знаешь ».

  «Как вы думаете, она видела в Сен-Матье кого-то, кто напал на вас, когда вы были детьми?»

  «Мы не знали их имен», - сказал Хармони. «Мы звонили им по машине, по одежде или еще как-нибудь. Внедорожник Merc или Nissan. Пряжка для ремня - у этого парня была огромная пряжка для ремня в форме коровьей головы. Он любил ударить ею. Я спросил, она видела пряжку или толстого лысого? Но она сказала не о них конкретно - просто у них был такой же взгляд в глазах. Жадный и мертвый одновременно ».

  Мы разговаривали почти час, но в основном речь шла о ее жизни и Рино на улицах Окленда. «Даже после того, как Кларисса и Генри принимали нас, мы иногда возвращались в Сорок второй, где мама работала в углу или заставляла нас работать. Одна девушка, которая иногда присматривала за нами, все еще тусовалась там ».

  У меня в руке свело судорога от того, что я держал ее, но я сидел неподвижно, позволяя ей говорить с моим плечом, что не могло ее осудить.

  «Не то чтобы мы действительно хотели быть там, но мы к этому не привыкли. . . . Жизнь с Клариссой и Генри была для нас настолько странной, что мы не могли поверить, что они не собирались заставлять нас работать. Вы знаете, на улице. Итак, мы вернулись к тому, что знали, и поскольку мы были там, вы знаете, мы. . . . Только Генри приходил и находил нас каждый раз. Мы были уверены, что он и Кларисса - я имею в виду он и Кларисса - вышвырнут нас, но они этого не сделали. Взял у нас мороженое и сказал, что нам нужно больше сладости в нашей жизни.

  «Но в прошлый раз Рино сильно избили, и мы пошли к полицейским, и вот что случилось. Кларисса была в ярости. Она подала в суд на полицейское управление Окленда, город и всех остальных, но все они были нашим словом и нашей черной матерью. Как вы думаете, что случилось? "

  «Думаю, ты прав, злишься и напуган», - сказал я, поглаживая ее волосы из кукурузного шелка. «Я буду с тобой, когда с тобой поговорит полиция, но разве ты не понимаешь, то, что ты мне рассказываешь, делает еще более важным то, что у нас есть помощь в поисках твоей сестры».

  Я пытался уговорить Хармони пойти со мной домой или, по крайней мере, позволить мистеру Контрерасу приготовить ей ужин, но она свила собственное маленькое гнездышко в квартире своей сестры; она чувствовала себя там в безопасности. Я снова проверил оконные замки и заднюю дверь, снова сказал Хармони убедиться, что засовы на месте, когда она будет внутри. Проверил, что она меня на быстром наборе.

  Должно было быть что-то большее, что я мог сделать, например, стереть ее детство и дать ей такое же, как мое. Я ушел, чувствуя себя беспомощным и почти бесполезным.

  11

  Лерой Аравийский

  W курицы я вернулся к своей машине, мои ноги чувствовали себя так , как будто я был в лестничном наезде марафоне. Они были опухшими, тяжелыми и не хотели двигаться.

  Было всего пять часов, но я весь день бегала на коротком сне. И я впитал достаточно болезненных историй, чтобы заполнить дневник психиатра на год. Я откинулся на спинку сиденья и закрыл глаза, просто отдохнув десять минут, достаточно времени, чтобы перезарядиться.

  Через полчаса меня разбудил телефон: Феликс Гершель.

  "Вы ходили в полицию?" - резко сказал он.

  Рино и Хармони так давили на меня, что я начал говорить «да», прежде чем вспомнить, что я пригрозил подать заявление о пропавших без вести на Феликса, если он не явится к концу дня.

  "Еще нет. Где ты был?"

  "Все хорошо. Мне не нужна няня ».

  «Феликс, если бы не Лотти и любовь, которую я испытываю к ней, я бы сразу же попрощался с тобой. И скажи, чтобы ты обратился к кому-нибудь еще, когда в следующий раз тебя заедут копы. Как бы то ни было, чтобы она не беспокоилась, не могли бы вы проверять ее каждый день, пока ваша связь с человеком из Cap Sauers Holding не выяснится?

  «Мне очень жаль, Вик. Я участвую в самом большом инженерном проекте в моей жизни, и я не всегда могу пользоваться телефоном ». Он пытался казаться непринужденным - здоровяк привык к важным проектам, - но скрытая нервозность выдавала его.

  Я не пытался вникнуть в суть самого большого проекта. Я не мог слушать, как он придумывает ложь. - Имя Фауссон для вас что-нибудь значит? Я попросил. «Лоуренс или Лерой?»

  "Нет. Почему?"

  «Как насчет Элоренце?»

  «Я не знаю его ни по имени. О чем это?"

  «Мертвец из« Кап Зауэрс Холдинг ». Я собираюсь проверить его личность, но мне придется рассказать лейтенанту МакГивни в Мэйвуд, а также судмедэксперту. Я просто хочу быть более уверенным, что от него не будет тропы к тебе ».

  «Не может быть, потому что я никогда о нем не слышал».

  - Но он знал вас. Могло ли это быть на собрании мусульманской общины? »

  «Вы, американцы, и ваша помешательство на мусульман!» он крикнул.

  «Вы работаете со студентами из Ближнего Востока над своим водным проектом», - сказал я. «Фауссон тусуется - тусуется - в арабоязычных общинах - это не антиислам, если спрашивать, где вы встречались».

  «Повторяйте за мной: Феликс Гершель никогда не слышал об Элоренце, Лоуренсе или Лерое Фоссоне». Он закончил звонок.

  Самый крупный инженерный проект его молодой жизни. Это не могло быть бомбой. Это не должна быть бомба. Но если он не мог всегда пользоваться телефоном, чего он боялся? Вас отслеживают или случайно что-то взорвали?

  Я ввела его номер телефона в приложение «Найди друзей». Его не было в Роджерс-парке, а в О-Клэр, Висконсин. Он двигался, направляясь на юго-восток.

  Я смотрела на пульсирующий синий круг на моем экране, желая, чтобы он дал мне больше информации, но он внезапно исчез. Феликс знал, что я наблюдаю за ним, или боялся, что кто-то может наблюдать за ним, и выключил его телефон.

  Шесть часов вечера серым днем, время, когда темные мысли могли утащить вас в яму, из которой невозможно выбраться. Я поехал в свой офис, но перед тем, как войти внутрь, я пробежал трусцой вокруг квартала, исходя из теории, что упражнения поднимают настроение и улучшают работу мозга.

  Я отпирал дверь своего офиса, когда я снова подумал о Лерое / Лоуренсе Фоссоне и Феликсе. Это был лишь вопрос времени, когда кто-нибудь, кроме моего анонимного звонящего, узнает Фоссона по восстановленному лицу на телеэкране. Я хотел пойти в его квартиру, чтобы убедиться, что он не оставил никаких очевидных связей с Феликсом.

  Я взял свою дорожную сумку - холщовый рюкзак с отмычками, фонариком, латексными перчатками и еще несколькими вещами - запер портфель с ноутбуком в багажнике «Мустанга» и направился на север.

  Хиггинс был торговой улицей с многоквартирными домами и торговыми центрами, но переулки, заполненные фирменными бунгало Чикаго, были тихими. Я нашел стоянку на Нине. Возвращаясь к Хиггинсу, я медлил, наслаждаясь крокусами, растущими на тщательно ухоженных дворах.

  Дети катались на велосипедах в бледно-лиловых сумерках, а взрослые возвращались с работы домой. Женщина, направлявшаяся к зданию Фауссона, балансировала на одной руке с малышом, одновременно сжимая ребенка старшего возраста перед собой. Я предложил подержать два мешка с продуктами, которые она таскала, пока она вытаскивает ключи из огромной сумки через плечо.

  Она с благодарностью протянула их мне, приподняла бедро, чтобы уравновесить младшего ребенка. Еще одно непризнанное олимпийское событие: ношение извивающегося малыша, огромная кожаная сумочка и двадцать фунтов продуктов. Ни один болгарский тяжелоатлет не справился с нагрузкой.

  Я последовал за ней внутрь, где она, к счастью, положила и малыша. Малыш побежал за братом на неустойчивых ногах, направляясь к тыловому отряду. Я пронес сумки до ее входной двери и ушел, прежде чем она смогла представить меня растлителем или, что еще хуже, детективом, собирающимся совершить убийство B и E в квартире Лероя Фоссона.

  Фауссон жил на третьем этаже. Лестницы без коврового покрытия были сделаны из камня или бетона, от которых слышалось эхо шагов вверх и вниз по лестничной клетке. Даже мои кроссовки громко звучали на протекторах.

  Блок находился наверху лестницы. Я резко постучал в дверь, подождал целую минуту, постучал снова. Низковаттная лампочка показала мне дверь, но не замок. Я зажал карманную вспышку зубами и встал на колени, чтобы работать с тумблерами. Замок был старый; мои медиаторы несколько раз проскользнули в нее, прежде чем я нашел правильную комбинацию. Я был на ногах и оказался внутри, когда на лестничной клетке позади меня послышались шаги. Я затаил дыхание, но это была еще одна семья, привязанная к дому, которая с грохотом пробежала мимо меня к задней части здания.

  Я прислонился к двери и посветил фонариком в поисках выключателя. Никаких накладных расходов, но лампы, две на полу, одна на столе. Когда я их включил, меня поразили огромные фотографии, которые покрывали стены и часть потолка. Гордость места, стена напротив двери, представляла собой аэрофотоснимок того, что сначала показалось рябым лунным пейзажем с кляксами на нем.

  Посмотрев на них какое-то время, капли превратились в набор небольших хижин, построенных рядом с серией траншей, прорезанных в пустынном ландшафте. Рядом с землей темная полоса оказалась мутным ручьем со струйкой воды посередине. На окраине поселка стояла пара грузовиков. Присмотревшись повнимательнее, я увидел в ракурсе тела людей и обрушенные остатки колонн, даже сломанную голову человеческой фигуры.

  Когда я повернулся к стене рядом с дверью, я обнаружил в рамке плакат с изображением музейного экспоната: сокровища древней Сирии . В центре плаката была голова каменной фигуры с вьющейся бородой; Вокруг него были выстроены золотые украшения, инкрустированные лазуритом, и пара маленьких фигурок.

  На левой стене еще одна увеличенная фотография показывает ворота Алеппо до бомбардировки, Голанские высоты, просматриваемые как с израильской, так и с сирийской сторон, а также крупные планы сирийских артефактов. Дисплей вызвал у меня головокружение.

  Прежде чем исследовать гостиную, я вошел в спальню. Он был достаточно большим, чтобы вместить двуспальную кровать и комод. Лицом к кровати Лерой / Лоуренс повесил большую фотографию себя с дюжиной других людей. Я изучил его, пытаясь выяснить предысторию, и понял, что группа стояла на участке археологических раскопок. Фотография в гостиной представляла собой обзор с воздуха; На этом изображена часть с опрокинутыми колоннами и гигантская голова человека, волосы и борода которого выглядели так, как будто они были сделаны из кольчуги.

  Человек по имени Лоуренс Фоссон в Facebook стоял между двумя торжественными лицами Ближнего Востока. На всех троих были запачканные грязью туники поверх леггинсов, их головы были обернуты тканью, возможно, больше для защиты от грязи, чем по какой-либо религиозной причине. В группе было еще три человека с Запада, в том числе девушка с веснушками, которая была на фотографии в Facebook.

  От Сирии до лесного заповедника Чикаго. Как Фауссон проделал это путешествие? Был ли он археологом? Он определенно не был инвестором раскопок - его комод был сделан из прессованного дерева, лак которого был поцарапан и потрескался. Красный ковер у его кровати был одет не как реликвии персидских ковров, а как полиэстер машинного производства от Buy-Smart.

  Фотографии были такими большими, такими ошеломляющими, что мне казалось, будто я падаю в них. Мне было интересно, оказали ли они такое влияние на Лероя, или он так привык к ним, что они потеряли свое влияние.

  Фоссон оставил обрывки бумаги на прикроватном столике. Это были обычные обломки повседневной жизни - чеки на шесть коробок йогурта; для выноса из Дамасских ворот, ближневосточного ресторана на Остине; для бритвенных лезвий. Никаких телефонных номеров ни для Феликса, ни для кого-либо еще.

  На полу у кровати было разбросано около дюжины книг. Один был грамматикой продвинутого арабского языка. Я взял тонкий том, доски которого были покрыты лазурной тканью, с орнаментом, похожим на узор ближневосточной плитки, выгравированный на нем серебром. Книга была написана на арабском языке, но информация об авторских правах была напечатана на английском языке: Tarik Kataba, изданный в Бейруте. Я пролистал его, и из него выпал пожелтевший кусок газетной бумаги.

  Тарик Катаба, получивший в этом году премию Нахда за арабскую поэзию, не смог принять лично: он содержится в одной из тюрем Башара аль-Асада с января 2009 года. Его дочь Расима, которая учится в школе-интернате в Ливане, приняла приглашение. приз от его имени.

  В статье была фотография Расимы, миниатюрной девушки двенадцати или тринадцати лет с глубоко посаженными глазами, которые казались слишком старыми для ее узкого лица. Она держала сертификат на камеру, а группа мужчин возвышалась над ней. Я вернул вырезку в книгу и сунул ее в рюкзак.

  Одна из книг издана Восточным институтом. Я пролистал книгу « Городское развитие в эпоху энеолита: раскопки Телль аль-Сабба » Чандры ван Влит. У меня не было возможности узнать, связано ли это с раскопками на фотографиях Фоссона. Также был список иллюстраций, использованных в тексте; кто-то написал заметки рядом с некоторыми из них, но в основном это были цифры, которые для меня ничего не значили.

  Книга принадлежала библиотеке Восточного института. Я знал это место, так как оно находилось на южной стороне, в кампусе Чикагского университета. Когда я учился в шестом классе, у нас там был класс, где самой большой достопримечательностью была мумия - в течение нескольких дней мальчики обматывали голову туалетной бумагой и гнались за девочками по детской площадке.

  Только когда я был студентом Чикагского университета, я понял, что это научный институт, создающий словари древнейших письменных языков людей, проводящий раскопки и пытающийся сохранить культурное наследие на Ближнем Востоке от грабителей. Я положил книгу в рюкзак. Я мог бы вернуть его, что могло бы никогда не произойти, если бы копы изъяли содержимое квартиры Фоссона в качестве улики.

  Я быстро обыскал комод, прижатый к дальней стене. В одном ящике лежали седеющие трусы и поношенные носки, перемешанные вместе; другой был набит джинсами и футболками. У Фауссона не было костюма, но у него были спортивные куртки и три рубашки в стиле сафари, которые он носил на фотографии в Facebook. Я вывернул карманы и просмотрел карманы его джинсов и шорт, но не нашел ничего, что указывало бы на связь с Феликсом или Иллинойским технологическим институтом. Походные ботинки (тоже хорошо поношенные), сандалии, комплект леггинсов и туники, в которых он был на фотографии с раскопок, и пара кафий в черную клетку.

  Вернувшись в главную комнату, я плюхнулся в кресло Фоссона и открыл его ноутбук. На его обоях он был изображен сидящим на верблюде, одетым, как Питер О'Тул из «Лоуренса Аравийского». Лампочка погасла: Лерой Аравийский звучал бы нелепо, поэтому он сказал людям, что его зовут Лоуренс. Элоренце - человек, который позвонил мне сегодня рано утром, мог быть говорящим по-арабски. Кто-то, кто знал Феликса из ИИТ или инженеров в свободном государстве?

  Компьютер Фауссона был защищен паролем, но мой компьютерный консультант знал, как обойти защитный экран. Я закрыл компьютер и сунул его в холщовый рюкзак.

  На самом столе у ​​него не было никаких личных фотографий - ни любовников, ни родителей, ни даже селфи. Маленькая каменная статуэтка была наполовину скрыта под копией « Геральд-Стар» недельной давности . Это было похоже на то, что у льва отсутствует часть передней правой лапы. Камень был гладким на ощупь. Я погладил его по голове указательным пальцем.

  «Что вы можете сказать мне о Фоссоне?» Я спросил это. Лев смотрел на меня серьезно и молча. Я не поддался искушению добавить его в рюкзак, но вернул его на стол, пока рылся в ящиках.

  Фауссон перемешал свои документы вместе, как и хранил свою одежду. Я нашел его паспорт в задней части верхнего ящика на имя Лероя Майкла Фоссона.

  Страницы были заполнены иммиграционными марками из многих арабских городов, включая Эр-Рияд и Каир, а также из большинства европейских аэропортов, но он не использовал их с тех пор, как вернулся в Америку. Я покосился на дату и марки страны. Ему пришлось покинуть Сирию из-за войны, но он два года скитался по Ближнему Востоку и Северной Африке, наконец, приехав в Чикаго из Туниса. Я сфотографировал несколько страниц, но оставил паспорт вместе со львом.

  Хотя среди бумаг у него были счета за коммунальные услуги, я не нашел ни финансовых отчетов, ни выписок по кредитным картам, ни банковских документов, ни квитанций о заработной плате. Если бы он делал все онлайн, мне пришлось бы подождать, пока я сяду к его компьютеру, чтобы что-нибудь увидеть.

  Я был в квартире больше часа; время двигаться дальше. Я быстро осмотрел кухню, но споткнулся, когда выскочила половица. Когда я вставил ее на место каблуком, всплыли две соседние доски.

  Я опустился на колени, чтобы посмотреть. Причина, по которой у Фауссона не было никаких финансовых документов, заключалась в том, что он был участником денежной экономики. Когда я вынул платы, я обнаружил, что в неглубоком металлическом ящике лежат сотни тайников.

  12

  Свободное падение

  Я взял пачку банкнот, пересчитал. Примерно сто пятьдесят. Глядя на размер клада, я угадал четверть миллиона. Возьми это? Оставить на месте?

  Я сфотографировал деньги, коробку, половицы. Под кухонной раковиной были инструменты Фоссона, с помощью которых он мог добыть свои сбережения - молоток и лом. Я прибил пол на место так хорошо, как мог, но он так много раз заходил и выходил из своего укрытия, что гвозди были расшатаны - вот почему доски с самого начала перевернулись.

  Я выключил лампы и взялся за дверную ручку, когда по лестнице послышались шаги. Они остановились у дверей Фоссона. Я услышал приглушенный разговор - двое мужчин. Я присел на корточки, прислонившись к стене рядом с дверью, когда один мужчина рявкнул команду.

  Они выбили дверь и пронеслись мимо меня в комнату. Я выкатился на пол холла и оказался на ногах у лестничной клетки, прежде чем они отреагировали.

  «Ты, стой!» - кричали они. «Федеральные агенты! Иммиграция! »

  Я спустился по лестнице. Попал сзади, второй пролет сбил. Через наносекунду я услышал вой. Пуля в спину. Я лежал на площадке, хватая ртом воздух. Еще один крик сверху: «Федеральные агенты, стойте или стреляйте». Заскулила вторая пуля. Я инстинктивно покатился - не парализованный, спустился по лестнице. Я резко выпрямился, катапультировался через перила на лестничную клетку первого этажа и всю оставшуюся часть пути пробежал зубчатым узором.

  На лестничной клетке открывались двери, люди кричали от ужаса. «911!» Я закричал. «Боевики на троих!»

  Я выскочил спереди, все еще крича: «Служба 911! Стрелки! » Я помчался по Нина-авеню к своей машине и нажал на педаль акселератора, прежде чем закрыл дверь. «Мустанг» занесло, завизжал и выправился. Я свернул на Хиггинса, проехал полмили до скоростной автомагистрали, как сумасшедший, объезжая пробки, проезжая мимо светофоров, меняющих цвет. Только когда я ехал на «Кеннеди», направляясь на юго-восток, я включил фары. Я вышел в Белмонте, но повернул к своей квартире окольным путем, снова повернув на запад, затем на юг, дальше на запад, дальше на юг. Остановившись в переулке в двух милях от моей улицы, я наконец решил, что я чист.

  Несмотря на это, я припарковал длинный два квартала от своего дома и пошел по переулку за ним, чтобы я мог пройти через заднюю часть дома. Казалось, я ничего не понимаю. На нижней ступеньке к моим трем полетам у меня задрожали руки и ноги. Я резко сел. И только тогда, когда адреналин был истощен, я почувствовал теплую жидкость по спине.

  13

  Яблоко в день . . .

  T он собак разбудили г Контрерас. Когда мой сосед открыл входную дверь, собаки чуть не сбили его с ног, бросившись ко мне. Пеппи засунула свою морду между моей спиной и лестницей: ее материнский инстинкт подсказал ей, что ей нужно слизывать мою кровь.

  Мистер Контрерас ковылял так быстро, как только позволяли его больные артритом колени. «Что вы делали, Виктория Варшавски?»

  «Кто-то выстрелил в меня. Думаю, они меня ударили. От страха у меня перехватило дыхание.

  Он поднял меня на ноги и затащил в свою квартиру. Он усадил меня в кресло с жесткой спинкой и вытащил из пальто, прежде чем пойти к себе на кухню за перекисью и коробкой хлопка. Собаки кружили, скуля.

  «Поднимите рубашку или что там такое на вас. Извини, что я Подглядывающий, кукла, но тут ничего не поделаешь.

  Он оторвал большой кусок ваты и грубой, но тщательной рукой провел мне по спине. Он пробирался вверх от моей талии. Когда он достиг моей правой ловушки, я не мог сдержать крик.

  «У тебя здесь кровь и грязь, но я не вижу дырки от пули», - объявил он. «Если бы мы были на поле боя, я бы сказал, что осколок пробил вашу одежду и поймал вас, но я не знаю, чем это было вызвано. Хорошая новость в том, что рана не глубокая, но оторвало около квадратного дюйма кожи. Я собираюсь записать это, но ты пойдешь утром к доктору Лотти, сделай себе прививку от столбняка и наложи подходящую повязку.

  Пока он спешил за марлей и лентой, я поднял свое пальто и осмотрел спину. Была зазубренная слеза, но никаких следов металла. Я поискал свой холщовый рюкзак и нашел его возле двери. Я сел на пол, скрестив ноги, положив рюкзак на колени.

  Мистер Контрерас появился со своим новым запасом оборудования для оказания первой помощи. Когда я поднялся на ноги, содержимое сумки звякнуло и затряслось. Я осторожно попал в руку. Осколки, провода, стекло - сложно сказать.

  Он забрал у меня пачку. «Это никуда не денется, кукла. Просто поднимите рубашку снова и позвольте мне прикрыть это. А теперь у тебя снова грязь в ране. Ты больше проблем, чем обе собаки вместе взятые.

  Он второй раз протер мою лопатку, намазал Неоспорином и наложил на него кусок марли. Когда он наконец обмотал меня лентой, достаточной для того, чтобы прикрыть мумию, мы вместе посмотрели на сумку. С одной стороны, опаленная дыра в полотне показала попадание пули. С другой - большая выходная дыра. Пуля проткнула что-то с достаточной силой, чтобы пробить мое пальто.

  Мистер Контрерас взял сегодняшнюю Sun-Times из своего кресла и расстелил несколько страниц на своем обеденном столе, чтобы мы могли освободить холщовый мешок. Арабская книга и бумаги, которые я взял со стола Фоссона, мои отмычки и фонарик, издание Института Востока, рогалик, который я забыл. Остатки ноутбука Лоуренса Фоссона.

  Пуля сплющила и треснула крышку гильзы, разбив экран. Удар что-то толкнуло - кусок металлического ящика? - в мою спину. Компьютер принял на себя всю силу пули. Apple спасла мне жизнь.

  Я просмотрел стекло и металлические осколки. Внутри компьютера находился кусок меди, похожий на деформированный цветок - шесть металлических лепестков открылись на коротком стебле. Лепестки были скручены и деформированы; один оборвался. Пуля. Это выглядело бы именно так, если бы оно прошло через мою лопатку и разорвало мое сердце. Меня потрясла сильная дрожь.

  Мистер Контрерас поддержал меня. «Кто это сделал, кукла?»

  «Некоторые парни, которые утверждали, что работают с иммиграционной и таможенной службой». Я рассказал ему, как поехал в квартиру Лероя / Лоуренса Фоссона. «Они кричали, как в шоу про полицейских, но я не знаю, были ли они настоящими агентами или преступниками, имитирующими полицейских по телевизору. Я не думал, что агенты ICE вышли вооруженными, но, возможно, они опасаются, что какая-нибудь мексиканка или сомалийская мать бросит им в лицо использованные подгузники ».

  «Ради бога, почему вы пошли туда с самого начала?» - потребовал мистер Контрерас. «У вас не будет достаточно проблем, если вы не будете рычать по городу в поисках этого?»

  «Племянник Лотти». Я не рассказала соседу о своем пути к шерифу с Феликсом. Когда я объяснил обнаружение тела Фоссона именем Феликса в кармане, мистер Контрерас сразу же проникся сочувствием: если бы я помогал доктору Лотти, я сделал бы именно то, что должен был сделать.

  «Иди наверх, кукла, купишь себе горячую ванну и чистую одежду, а мы с собаками принесем тебе ужин».

  Пока я ждал наполнения ванны, я написал Лотти на случай, если Феликс так рассердился на нас обоих, что не дал ей знать, что он жив и здоров.

  он не сказал, где он был, но его телефон показал, что он был в западном Висконсине.

  Я дал ей сокращенную версию моего приключения у Фоссона, добавив, что я заеду в ее клинику утром, чтобы сделать прививку от столбняка. Я сообщаю полиции личность Фоссона. Я не видел никакой связи с Феликсом в его квартире, и, черт возьми, я искал все возможные места, потому что кем бы / кем бы ни был Фауссон, у него под половицами лежала большая тайна наличных денег.

  Я залез в ванну, накинув на плечо пластиковый мешок для чистки, чтобы удерживать повязку мистера Контрераса на месте. Я задремала, пытаясь представить, что может делать Феликс, когда мой сосед выкрикнул мое имя с моего входа: он не хотел рисковать, поймав меня голым. Я вылезла из машины неподвижно, в полусне, пластиковый пакет прилип к моей груди.

  Репертуар мистера Контрераса невелик: спагетти с томатным соусом, стейк или запеченная курица. Сегодня вечером были спагетти, помидоры, которые он консервировал в собственном саду прошлой осенью. Я добавил пармезан. Я покупаю его в старом итальянском гастрономе, где раньше делала покупки моя мама; он каким-то образом пережил вторжение сотни крупных компаний на Гарлем-авеню.

  Г - н Контрерас и я наблюдал Кожак повторы на одном из каналов ностальгии, это были дни, когда лысый полицейский наехал на преступников , и его собственный капитан и право, если не справедливость, всегда торжествовали.

  - позвала Лотти, когда сам Коджак смотрел на портфель, наполненный деньгами, и комментировал: «Это много воздушных шаров».

  Лотти беспокоилась обо мне, беспокоилась о Феликсе, но мы согласились, что мало что можем сделать. «За исключением того, что ты следишь за ним, - сказала Лотти, - насколько это возможно, не вызывая его полного отчуждения».

  «Я узнал личность Фауссона от анонимного звонящего, но шериф обязательно допросит Феликса еще раз. Удалось ли вам поговорить со специалистом по иммиграции Фримена?

  «Марта Симона. Да, и она готова помочь, если она нам понадобится. Звонил Хьюго, он и Пенелопа. Она была дочерью Хьюго и матерью Феликса. «Они говорят, что пытались заставить Феликса вернуться домой, но он утверждает, что его группа инженеров выполняет работу, от которой слишком важно отказаться. Я поговорю с ними сегодня вечером ».

  Мы говорили полчаса, мистер Контрерас слушал жадно, но молча. Утром у Лотти были большие обходы, но она сказала, что предупредит медсестру клиники, чтобы она сменила мне повязку и сделала мне прививку от столбняка.

  Мой сосед начал собирать посуду, а я переключил каналы на местные новости. Стрельба в здании Фауссона не повлияла на результат, что заставило меня задуматься, и я посмотрел на ленту новостей Чикаго на своем ноутбуке. Никакого отчета там тоже нет.

  Мне это не понравилось: никакой крови не пролилось, что делало историю минимально интересной, я думаю, но выстрелы на лестничной клетке в одном из самых тихих районов Чикаго? Это должна была быть история. Я задавался вопросом, действительно ли люди, которые стреляли в меня, были агентами ICE, использовавшими Национальную безопасность, чтобы замять эту историю.

  Все те воздушные шары, на которые я наткнулся, могут указывать на то, что интересует ICE. Например, деньги на наркотики. Формально это было DEA или министерство финансов, но Homeland занимала много людей. Я не помню, чтобы видел штамп Кабула в паспорте Фауссона, но подумал о маршрутах мака из Афганистана.

  Мистер Контрерас смотрел на сделанные мной фотографии, очарованный, даже немного возбужденный. «Господи, куколка, откуда этот парень взял столько денег?»

  «Я понятия не имею, даже понятия не имею, как придумать идею. Меня больше беспокоит, как это может быть связано с Феликсом, - сказал я. «А что, если люди, которые стреляли в меня, были теми, кто убил Фоссона? Возможно, его смерть была как-то связана с обманом людей, лишившим их доли нечестных доходов. В таком случае, однако, зачем ICE взяться за дело, если только они не были жуликами, притворяющимися агентами. Или агенты сошли с ума ».

  «Ты не вернешься туда, не так ли? По крайней мере, не один, правда?

  «Я не вернусь туда», - согласился я. «Будь то закон или преступник, они поставят место».

  Когда мистер Контрерас собрал свои горшки и повел Митча вниз, оставив Пеппи со мной для удобства и безопасности, я позвонил лейтенанту МакГивни в Мэйвуд, чтобы сказать ему, что получил анонимную информацию о его трупе. Это заняло десять минут, потому что, конечно, он не поверил, что я не знаю своего информатора или что Феликс - или я - действительно не знал Фоссона.

  «Анонимный звонок? Мы проверим ваши телефонные разговоры ».

  «С повесткой в ​​суд, а не сидеть там в Мэйвуде с хакером», - сказал я.

  - Вы говорите, он звонил вчера посреди ночи…

  «Рано утром, лейтенант».

  «Это что, двадцать часов спустя, и ты уже собираешься дать мне знать? Что вы тем временем делали? "

  «Мои ногти», - сказал я. «Когда вы не можете позволить себе салонный педикюр, на удаление мозолей и стрижку вросших ногтей уходит целая вечность. Затем пытаясь смыть весь старый лак ...

  «Вы все еще не готовы к шоу« Субботним вечером в прямом эфире » . И твоим детективным навыкам тоже нужно немного отшлифовать, Шерлок.

  По крайней мере, он повесил трубку.

  Было около одиннадцати, и я был близок к коме, но я подумал, что я должен Мюррею предупредить о личности Фоссона: если бы он не объявил мое имя в выпуске новостей Global, мой информатор не узнал бы, кто я .

  Мюррей, как и шериф, хотел получить гораздо больше подробностей, чем я был готов сообщить. Адрес моего информатора, род занятий, список врагов?

  «Мюррей, все, что я знаю, это имя жертвы, которым я делюсь с тобой, потому что он узнал мое имя от тебя. И, конечно, всегда помните, что этот звонок может контролироваться для обеспечения качества ».

  «Вы знаете то, о чем не говорите, - прорычал Мюррей.

  «Я знаю много вещей, о которых не говорю, в основном потому, что не думаю, что они вас заинтересуют. Тебе повезло, что я все еще делюсь с тобой информацией после того, как ты связал меня с отделом шерифа. Для разнообразия поработайте ногами. Смазывайте эти репортерские мускулы ».

  14

  Кто любит тебя, детка?

  М у похождения носил меня вниз. Я заснул мгновенно, но в два проснулся и начал то беспокойное, бесполезное перемешивание, о котором нас предупреждают гуру сна.

  Частично причиной была боль в плече, но по большей части это было связано с моими заботами о Феликсе и всеми этими деньгами из-под полов Лероя или Лоуренса Фоссона. Я задавался вопросом, там ли он еще.

  Пара, которая стреляла в меня, могла быть теми же людьми, которые ударили Фоссона ногой по голове. Каким бы ни был источник сотен под его половицами, если бы они подумали, что он их обманул, они могли бы убить его, а затем прийти за деньгами.

  С другой стороны, возможно, мои стрелки действительно были с иммиграционной службой и приехали искать Фауссона по причинам, связанным с ICE: мы ломаемся в вашу дверь, потому что хотим застать вас за чтением арабских стихов. У них были пистолеты на случай, если он бросит в них тяжелую книгу о энеолите.

  Наконец, около пяти часов я заснул беспокойным сном. Я был с Феликсом в Сирии. Он установил тщательно продуманную систему подачи воды в одном из бомбардировок города, но когда он попросил меня открыть кран, кран выплюнул кусочки мозга Лероя Фоссона.

  Около восьми я с трудом проснулся, сунул голову под кран с холодной водой в душе, осторожно повернул правую ловушку. Мистер Контрерас обернул меня так туго, что было трудно сказать, была ли у меня полная подвижность правой руки, но рана не протестовала очень громко, когда я двинулся. Помимо плеча, самым значительным повреждением была багряная полоса на правом бедре, по форме и размеру почти как озеро Мичиган. Я намазал его арникой и натянул пот.

  В субботу утром ранней весной я обычно даю собакам долгую тренировку. После я часто хожу в Y, чтобы забрать баскетбол, но сегодня мы все меньше занимаемся спортом. Я погнал собак в парк к северу от бухты Бельмонт и хромал вслед за ними, преследуя уток и друг друга.

  По дороге домой Хармони позвонила в отчаянии: сержант Абреу попросил ее зайти в участок, чтобы поговорить о сестре. Где был я?

  «Еду», - сказал я.

  Я не стал останавливаться дома, а поехал с собаками прямо в парк Гумбольдта. Когда мы приехали, Хармони шагала по тротуару. На вокзале она сидела неподвижно, не открывая дверцу машины.

  «Я не могу этого сделать», - сказала она.

  "Да, ты можешь. Рино сделает это за вас, а Кларисса скажет, что это ваша работа, так что вперед. Я буду с тобой каждую минуту ».

  Сержант Абреу оказалась женщиной, почти такой же темной, как Кларисса на своих фотографиях. Это помогло Хармони немного расслабиться. Абреу вел себя терпеливо и спокойно. Это заняло полчаса, но, наконец, Хармони начала говорить полными предложениями и давать как можно больше информации.

  Когда мы закончили, Абреу посоветовался с Терри Финчли. Финч уже запросил ордер на обыск в многоквартирном доме Рино. Поскольку он вырос в 1920-х годах, с большими угольными печами в подвале и длинными рядами шкафчиков для хранения вещей, в нем было много мест, куда кто-то мог положить тело. Никто не хотел прямо заявить о том, что кто-то убил Рино на территории и спрятал ее в заброшенном котле, но это была первая мысль, которая пришла нам в голову.

  Когда Хармони нервно спросила, что они ищут, сержант Абреу ответил: «Мы не хотим, чтобы она находилась в здании все время и нуждалась в помощи, которую мы ей не оказывали».

  Они опрашивали других людей в здании, они распространяли фото Рино по всему CPD, они проверяли у авиакомпаний, не летела ли она куда-нибудь: заметил ли Рино старого насильника, когда она была там. Сен-Матье, возможно, она улетела, чтобы отомстить.

  «Хочешь потусоваться у меня, пока копы обыскивают?» Я спросил Хармони, когда Абреу сказал, что у них есть все необходимое на данный момент. «Я буду отсутствовать большую часть дня, но вы составите компанию с собаками и мистером Контрерасом».

  Гармония хотела остаться в квартире своей сестры. «На случай, как сказал сержант Абреу, Рино болен или без сознания, или что-то в этом роде. Я должен быть там, если они ее найдут. Может быть ... не могли бы вы дать мне Митча, на случай, если ...

  «Конечно, но тебе придется периодически выводить его на улицу. И не отпускай его с поводка.

  «Я могу позаботиться о нем: ты же знаешь, я не ребенок».

  "Конечно, нет."

  Когда я их высадил, Хармони спросила: «Как ты думаешь, они ее найдут?»

  «Они сделают все, что в их силах, - сказал я, - но я не знаю».

  «Я имею в виду, в здании? Если она там, значит, она ...

  «Возможно», - мягко сказал я, когда она остановилась.

  «Думаю, если они не найдут ее к понедельнику, я вернусь в Портленд».

  «Тебе не нужно ничего решать сегодня. Прямо сейчас мне делают прививку от столбняка и осматривают свою рану, а затем я собираюсь провести собственное обследование, но я буду не дальше получаса от вас ».

  Я остановился дома по дороге вклинику, чтобы отвезти Пеппи к мистеру Контрерасу. - крикнул Дик, когда я возвращался в машину.

  «Ты сказал полицейским, чтобы они пришли сюда и напугали Тери?»

  «Привет, Дик. Как дела?"

  «Вик, не дави на это».

  «Просто пытаюсь дать тебе время успокоиться», - сказал я. «Если вы составите такое отрицательное сказуемое во время скрещивания, я удивлюсь, что вы когда-либо стали партнером. Копы напугали Тери? Я сомневаюсь. Я отправил их к вам домой? За пределами моих возможностей ».

  «Черт побери, Вик, они, должно быть, получили мое имя от тебя».

  "Не обязательно. Хармони могла бы рассказать им, или двадцать секунд в базе данных личной истории, - сказал я. «Рино пропал без вести почти неделю. Вы ее второй ближайший родственник после сестры. Для полиции естественно разговаривать с вами и с вашей женой. Что ты им сказал? Что секретарша помогла вашей племяннице устроиться на работу и на этом ваши семейные обязанности закончились?

  «Я им ничего не сказал», - сухо сказал Дик. «Мы с Тери договорились, что не должны отвечать ни на какие вопросы без нашего адвоката».

  «А ваш адвокат играл в гольф, поэтому в субботу она не могла приехать в Оук-Брук?» Я попросил.

  «Наш личный юрист занимается имущественным планированием. Она находит для нас кого-нибудь, кто знаком с уголовным законодательством.

  «Дик, есть сотня разных вещей, которые я хочу сказать тебе сегодня утром, просто чтобы поймать твою козу, но я не собираюсь, потому что это серьезно. Пропала молодая женщина, и это выглядит не очень хорошо. Если вам что- нибудь известно - если она позвонила Тери, чтобы узнать расписание движения автобусов, или позвонила вам за юридической консультацией, сообщите об этом в полицию. Я знаю, что ты не хочешь, чтобы ее жизнь была на твоей совести.

  На самом деле я не был в этом уверен. В сегодняшней Америке нам промыли мозги, заставив думать, что мы не должны друг другу никакой помощи или поддержки. Чем мы богаче, тем больше мы склонны бросать наших соседей и бедных племянниц умирать на обочине дороги.

  15

  Кузов

  Перед поездкой в ​​клинику мне нужно было выполнить одно последнее поручение: доставить остатки компьютера Фауссона моему компьютерному волшебнику.

  Нико Круикшенк - веселый парень с сонными глазами, но разобранный MacBook лишил его обычного дружелюбия. «Боже, Ви, это ценная машина. Вы не должны использовать его как щит в бою на мечах. Если только вы не закопали ядерные коды в развалинах, просто выбросьте их ».

  «Это была перестрелка, а не на мечах», - сказал я. «Никаких ядерных кодов, но я молюсь о том, чтобы найти убийцу. Что угодно - адрес, имя или два. Этот парень был убит, и все, что я знаю о нем, это то, что он любил археологию.

  «Я не чудотворец, - предупредил Нико.

  «Просто волшебник», - сказал я. "Держи меня в курсе."

  Было почти два, когда я наконец добрался до клиники Лотти на Дамене.

  Джуэл Ким, старшая медсестра, развернула повязку мистера Контрераса. «До Хэллоуина осталось полгода, Вик, слишком рано, чтобы походить на зомби. Но твой сосед хорошо поработал с очисткой раны. Это уже начало заживать. Мы накроем его легким покрывалом, избавим от столбняка и отправим в путь ».

  Она посмотрела на мое ушибленное бедро, прежде чем я оделась, и заставила меня делать различные упражнения на растяжку и наклоны, а также встать на мою правую ногу. «Я не думаю, что вам нужны рентгеновские лучи. Вы можете набрать вес, не крича. Просто деть его на несколько дней. Ваше тело скажет вам, если вы переусердствуете ».

  Она нанесла на него свою собственную мазь для местного применения, дала мне взять с собой тюбик и вызвала следующего пациента.

  Я позвонил Хармони, когда ехал в свой офис. Она сказала, что полиция все еще находится в здании, ищет, но они с Митчем смотрели фильм на ноутбуке Хармони.

  «Сначала я ходил с ними, но это было слишком обидно. Каждый раз, когда они заходили в квартиру или ломали дверь в старой кладовой, меня начинало трясти, беспокоясь о том, что будет с другой стороны. Как только они нашли целое гнездо крыс, я тоже начал волноваться о них ».

  Когда я сказал, что приду к собаке через час или около того, Хармони робко спросила, можно ли ему переночевать.

  «Обещаю, я выгуляю его: мы уже гуляли один раз, и он хорошо провел время в парке. Он заставляет меня чувствовать себя в безопасности ».

  «Конечно, конечно, просто позвони мне, если он начнет лаять или ныть, чтобы уйти, и я приду. Мы не хотим, чтобы Рино потерял аренду из-за него.

  Это также уменьшило беспокойство в глубине моего разума по поводу безопасности Хармони в здании. Если бы Рино похитили, будь то случайно встреченный старый обидчик или какой-нибудь нынешний ублюдок, преступник вполне мог бы присматривать за ней в поисках. Это то, что особенно любят делать хищники - они думают, что они умнее закона, и поэтому им нравится злорадствовать поблизости, поскольку закон безуспешно пытается их выследить. Кто-то должен быть хорошо вооружен и дерзок, чтобы сразиться с Митчем.

  В своем офисе я повторно помазала больное бедро мазью, отпускаемой по рецепту Джуэл. Синяк больше походил на озеро Мичиган, чем когда-либо: береговая линия стала желто-зеленой, а центр остался темно-фиолетовым.

  Я решительно отвернулся от койки на заднем сиденье и сел за компьютер.

  Я начал с книг, которые взял из квартиры Фоссона, начиная с тонкого сборника стихов Тарика Катабы.

  На сайте Международного ПЕН-клуба я получил дополнительную информацию о Катабе. Помимо своих стихов, Катаба перевел произведения с русского и французского на арабский. Попал в беду его русский язык: еще в 30-х годах прошлого века он перевел стихотворение Осипа Мандельштама о Сталине.

  В «эпиграмме Сталина», как сообщил мне ПЕН-клуб, Мандельштам назвал усы Сталина «тараканом» и описал своих последователей как «шайку тонкошерстных лидеров, полулюдей». . . . Некоторые . . . мяуканье, свист или нытье . . . [в то время как Сталин] тычет что-то в пах или в лоб ».

  Поэмы отправили автора на смерть в лагере, и перевод тоже не принес Катабе особой пользы: Башар аль-Асад, похоже, воспринял это лично по причинам, не проясненным в статье. Во всяком случае, Катаба был заключен в тюрьму и подвергнут пыткам двадцать два месяца. Его жена умерла, пока он находился в тюрьме.

  Когда его освободили, накалялась гражданская война. Он бежал в Бейрут вместе с миллионами других жителей Ближнего Востока во время потрясений 2010-х годов. После этого я не мог его отследить. Мертв, утонул, пропал? Если бы его дочь осталась в Бейруте, она могла бы укрыть его.

  Я просматривал каждую страницу в книге, но не видел ничего, кроме случайных заметок на полях, сделанных карандашом.

  Я отложил книгу Катабы в сторону и обратился к работе « Городское развитие в энеолите » Чандры ван Влит, которую было гораздо легче исследовать, чем Катабу. Несмотря на то, что она родилась и выросла в Нидерландах, она жила в Чикаго и фактически училась на факультете Восточного института.

  Было четыре тридцать, а Восточный институт закрылся в пять. Я позвонил в офис Ван Влит и получил ее автоответчик. Я попробовал ее домой. Ответил мужчина с легким акцентом на баритоне. Он был поражен, как и все, когда неожиданно звонит детектив и спрашивает их по имени. Он также был профессором Ван Влитом, но когда мы выяснили, что мне нужен Кандра, а он был Готфридом, он вызвал свою жену к телефону.

  «Лоуренс Фоссон? Да, я его знаю, хотя с тех пор, как я последний раз разговаривал с ним, прошло несколько лет. Зачем звоните, детектив? Он совершил преступление? »

  «Возможно, он и сделал, но я звоню, потому что он мертв».

  «Мне жаль слышать об этом, но как это меня касается?»

  «Мне сложно что-то узнать о нем; у него была копия вашей книги о энеолите, и я надеялся, что вы дадите мне некоторую информацию о нем. Я знаю о нем только две вещи: он был одержим ближневосточной археологией и был убит ».

  16

  Семейный ужин

  V Влита не хотел обсуждать Fausson по телефону. «Это сложная история, и мне нужно увидеть вас лично, прежде чем я решу рассказать ее вам. Завтра меня не будет в кампусе, но вы можете прийти ко мне в офис в десять утра понедельника.

  На ее месте я был бы столь же осторожен, но это не остановило мое раздражение. Однако я согласился с ее условиями и занялся поиском домашнего адреса Донны Лутас.

  Поиск был простым и быстрым. Лутасу был сорок один год, она имела степень младшего специалиста по бухгалтерскому учету в колледже Дюпейдж, жила с матерью в юго-западном пригороде Оук-Лоун. Она никогда не была замужем. Был один брат, брат с тремя детьми, который жил дальше на запад.

  Если бы я позвонил, Лутас, несомненно, заставил бы меня напрячься. В дождливую субботу была большая вероятность, что она вернется домой. Я должен пройти мимо парадной двери.

  Я потер свое правое бедро, гадая, будут ли все сгибания, связанные с проездом на двадцать пять миль, заставить его заживать быстрее или медленнее. Быстрее, конечно: кровь попадет в эту область.

  Терри Финчли позвонил мне, когда я выезжал на скоростную автомагистраль, и сообщил мне, что команда сержанта Абреу пустовала к зданию Рино. «Они нашли фунт марихуаны и необработанный кирпич героина в одной квартире, так что это не было пустой тратой ресурсов, но единственные тела, которые они обнаружили, принадлежали паре кошек, которые умерли в старых угольных котлах. Абреу возлагал большие надежды на котлы - уплотнения были подделаны, - но из этого ничего не вышло, кроме кошек. Мы действительно просили строительный отдел отправить уведомление управляющему зданием с указанием их вывоза, но кто знает, случится ли это когда-нибудь ».

  Полузащитник позади меня громко гусиный гудок; Я совершил грех, позволив двум машинам развернуться передо мной на рампе, и вскочил, чтобы заполнить пробел.

  «У вас было время спросить авиакомпанию, забронировал ли Рино билет?»

  «Я сделал это сам - у меня все еще достаточно связей в Тридцать Пятом и Мичигане, чтобы они слушали меня быстрее в О'Харе. Нет никаких свидетельств того, что женщина Силла летала или арендовала машину, по крайней мере, в крупных агентствах. Всегда возможно, что она попала автостопом или позаимствовала транспорт у друга ».

  Эта новость или ее отсутствие были удручающими, но я поблагодарил Финчли как за усилия по CPD, так и за то, что сообщил мне об этом.

  «Я знаю вас очень давно, Варшавски: чем больше вы знаете, тем меньше вреда вы, вероятно, нанесете».

  Я решил, что это шутка, и засмеялся. - Это напомнило мне: сегодня утром мне позвонил Дик Ярборо, и я был зол на то, что кто-то осмелился расспросить его о его племяннице. Это был ты?"

  "О да. Адвокат, который не может говорить о своей семье без адвоката. Нет, это была Франсин. Сержант Абреу. Она пошла туда до того, как начала обыск в здании на Фэрфилде. Но это вызвало у меня любопытство. Я могу позвонить советнику в его офис в понедельник. Может быть, надену мою униформу со всеми значками и так далее, чтобы рядовым сотрудникам компании было о чем задуматься. Когда слуги сплетничают, это всегда немного помогает. Подталкивает начальство к более безрассудным действиям, чем они могли бы сделать ».

  Я снова засмеялся, на этот раз более естественно. Возможно, подлый, но мне нравилась мысль о Дике, вспотевшем в своем офисе, в то время как Глинис пытался оградить его от Зяблика.

  «Позже, Варшавски». Финчли повесил трубку.

  К тому времени, как я добрался до выхода «Цицерон», было шесть. Ужин для многих семей, может быть, и для Лутасов, но Донна будет раздражена моим приездом, чем бы она ни занималась.

  Дубовая лужайка - это пригород для синих воротничков с тихими улочками, за исключением самолетов, которые с криком проносятся в аэропорт Мидуэй и из него. Донна и ее мать жили в тупике в ранчо, деревянная обшивка которого приобрела мягкий серый цвет. Два голых прямоугольника земли выстроились вдоль тротуара, ожидая теплой погоды и шанса превратиться в сад.

  Пристроенный гараж был закрыт, поэтому я не мог сказать, была ли машина дома, но сзади горел свет. Я позвонил в звонок, и через мгновение к двери вышла пожилая женщина в брюках цвета хаки и выцветшем синем пуловере.

  Я вежливо улыбнулся и представился. «Ваша дочь объяснила, что один из ее сотрудников исчез? Полиция не очень оптимистична по поводу того, жива ли она. Прошу прощения за вторжение в субботу вечером, но поиск пропавшего человека имеет значение каждый день ».

  Донна появилась позади матери. « Ты? Почему ты здесь?"

  Миссис Лутас удивленно посмотрела на дочь. «Дини, если девушка пропала, а ты что-то знаешь, тебе следует помочь детективу».

  «Она не настоящий детектив».

  «Я не с полицией», - поправила я ее. «Но я настоящий детектив, имеющий лицензию штата Иллинойс, с опытом работы более двадцати лет. Мне нужно знать, что тебе рассказал Рино, о том, что случилось в Сен-Матье.

  «Вы ворвались в офис, и теперь вы делаете то же самое здесь, но у меня есть право на конфиденциальность в моем собственном доме».

  «У меня такое чувство, что ты не можешь свободно говорить в офисе. Я подумал, что мы могли бы более комфортно рассматривать детали в вашем собственном доме, где нет видеокамер, записывающих все, что вы говорите ».

  Донна нахмурилась, глядя на мать. «Мы готовимся к ужину».

  «Ужин может подождать», - сказала ее мать. «Она спрашивает о девушке, о которой вы говорили. Вы ведете ее в гостиную; Я прослежу, чтобы лазанья вышла вовремя из духовки ».

  Донна затащила меня в гостиную, как подростка, мать которого приказала ей выполнить нежелательную домашнюю работу. Телевизор был включен, настроен на шоу животных - попугаи и собаки, казалось, вместе трюкали. Донна сидела на краю мягкого кресла, крепко сжав руки на коленях, не обращая внимания на телевизор.

  "Что ж?"

  Я нашел пульт и выключил телевизор. «Это нехорошо. Есть четыре основных варианта: Рино Сил мертв, Рино Сил попал в аварию и не может идентифицировать себя, Рино Сил был похищен людьми, не оставившими следов, которые могла бы обнаружить полиция, или Рино Сил уехала из города по поручению настолько конфиденциальному, что не сказала ни вам, ни своей сестре, двум людям, которым она, скорее всего, доверится. Кого из них вы выберете?

  Сухожилия на шее Лутаса пошевелились, как будто она пыталась ответить, но не могла.

  «Что происходит, мисс Лутас?» Я пытался говорить сочувствующим или хотя бы нейтральным тоном, но сам был напряженным. «В четверг вы, казалось, обрадовались, даже обрадовались, услышав меня. Вчера вас закрыла корпорация. Я понимаю: нельзя разговаривать с посторонними о политике компании, на кону ваша работа и так далее. Когда Джерри привел меня в ваш офис, я подумал, что он задержался, чтобы защитить вас, но теперь я думаю, что он следил за вами, чтобы сообщить кому-нибудь, возможно, Элизе Тросс.

  Лутас посмотрел на меня широко раскрытыми глазами, как будто я выполнил изумительный фокус.

  «Вы знаете, что случилось с Рино Силом?» Я спросил, когда она все еще молчала.

  Лутас медленно покачала головой, как будто напряжение в ее шее мешало ей двигаться.

  «Я почти уверен, что она не ранена или, по крайней мере, ее не госпитализировали в районную больницу, потому что я все это проверил. Так она мертва или уезжает по секретному делу?

  «Я не знаю, где она и что делает, - грубо сказал Лутас. «И это была не Элиза Тросс. Я не знаю, кто это был ».

  - Кто это был, ох, кто сказал тебе перестать спрашивать о Рино. Тебе кто-то звонил?

  Несмотря на то, что это был вечер субботы, Донна была накрашена, и когда она прикусила губы, с нее соскользнули чешуйки красной кожи. Она едва заметно кивнула.

  "Что они сказали?"

  «Они сказали мне, что я сотрудник с хорошей карьерой и хорошим послужным списком, но шум из-за Рино может навредить моему будущему».

  "Мужчина? Женщина? Джерри?"

  "Мужчина. Я не знал никого. Он походил на одного из тех телеведущих или тех проповедников с большой телеаудиторией ».

  «Он сказал что-нибудь еще, я имею в виду, почему это повредит твоей карьере?»

  «Он сказал, что Рино покинул компанию в тумане; что ей повезло, что они не собирались преследовать ее, и они не хотели, чтобы я совершил ошибку, подумав, что с ней плохо обращались ».

  «Вы спросили звонившего парня, где она?» - потребовал я.

  Лутас пожал плечами, но не взглянул на меня.

  «Разве вы не хотели знать? Тебе было все равно?

  Она по-прежнему молчала, но держала свое тело еще жестче.

  "Есть что-то еще, не так ли?" - резко сказал я. «Кнут или пряник?»

  Под макияжем она побагровела. «Картинки», - прошептала она. «Фотографии, которые я не знал, что кто-то сделал. Я ... пожалуйста ...

  Унижения уязвимых невыносимы. "Не мое дело. Меня волнует только Рино, ее догадки о Сен-Матье, которые помогут мне начать ее поиски ».

  Донна так грубо скрутила кольца, что на пальце с внутренней стороны оторвалась кожа. "Я не знаю. Я мог сказать, что что-то ее расстроило, но… ты все время говоришь, что Рино доверял мне. Это неправда. Она вернулась тише, чем когда уходила, хотя с самого начала была чертовски тихой. Мы спросили ее, каково это, что они сделали, и она сказала, что некоторые из них были хорошими, пляжи были великолепными, но она сказала, что мероприятие было похоже на « Безумцев на стероидах» - богатых мужчин, молодых женщин в бикини, которых ожидали. танцевать на коленях. Она была злая. Я сказал ей, чтобы она оставила это как есть, это были всего пять дней из ее жизни, и она сказала, что это похоже на всю историю ее жизни.

  «Следующее, что я узнаю, мне звонит Элиза Тросс из корпоративного отдела кадров и сообщает мне, что Рино подал жалобу, и моя работа заключалась в том, чтобы остановить то, с чего все началось. «Старшие сотрудники примет к сведению, и это плохо отразится на вас, если об этом станет известно». То есть меня могут понизить в должности или даже уволить ».

  Миссис Лутас вернулась с парой кружек горячей воды и коробкой пакетиков чая, которые она поставила на столик возле дивана, на котором я сидел. «Вы, девочки, выглядите так, будто вам нужно немного освежиться».

  Я благодарно улыбнулся. Чаепитие позволяет всем участникам чем-то заниматься своими руками и расслабляет мышцы горла. Я взяла пачку имбиря-куркумы.

  «Итак, я поговорил с Рино и сказал, что бы ни случилось в Сен-Матье, компания не собирается помогать, и может ли она позволить этому лгать? Она вернулась к работе, но, когда ее не было с клиентом, казалось, что она исчезла. Я имею в виду, в самой себе.

  Лутас выпил немного горячей воды. «А затем я пошел посмотреть в личное дело Рино, чтобы узнать, вызвала ли жалоба в отдел кадров письменный ответ, и обнаружил, что кто-то в корпорации сделал запись в файле Рино. Я имею в виду, в сети.

  "Что было сказано в записке?" Я попросил.

  «Что мы знаем об этой девушке?» и без инициалов. Пишешь в чей-то файл, инициализируешь его. Я сразу же разговаривал по телефону со своим менеджером ».

  "Элиза Тросс?" Я попросил.

  «Нет, она корпоративная. Мой менеджер руководит двадцатью отделениями в Вестсайде - она ​​подчиняется Элизе. Мой менеджер сказал, что в досье Рино нет никакой записи, и о чем я говорю? И, конечно же, я снова вошел в систему, а записки не было ».

  «Кто-то напал на Рино, когда она была ребенком. Она никогда не знала имени этого человека. Ее сестра подумала, могла ли она встретить его на курорте.

  «Бедняжка!» Мать Лутаса незаметно стояла в дверях. «Дини, она когда-нибудь говорила об этом?»

  Донна покачала головой. «Может, из-за этого она остро отреагировала на происходящее на курорте. Может быть, это было не так ... так жутко, как она говорила.

  «Или это было жутче, чем казалось», - сказал я. «Что-нибудь особенное случилось в понедельник, последний день Рино?»

  Рот Лутаса досадливо скривился. «Я спросил ее, есть ли какой-то секрет, на котором она сидела, о котором мне нужно было знать. Вы знаете, как ее менеджер. Это была та запись в ее досье, которая появлялась и исчезала. Я прямо спросил ее, не была ли у нее стычка с кем-нибудь из старшего персонала на курорте. Она сказала, что когда она сможет идентифицировать старших сотрудников компании, она сможет ответить на этот вопрос. А потом она вышла из здания.

  «Когда она не пришла и не ответила на звонок во вторник и среду, я забеспокоился, поэтому, когда вы позвонили в четверг, я почувствовал облегчение. Но потом - я получил сообщение . . . » Ее голос затих, и она вытерла руки о джинсы, как будто ее ладони были вспотевшими.

  Сообщение с угрозой шантажа, если она заговорит со мной.

  Я почувствовал запах говядины и томатного соуса от лазаньи и понял, что голоден и находится в двадцати пяти милях от дома.

  «Вы были в своем офисе, когда разговаривали с Рино в понедельник? Мог ли кто-нибудь вас подслушать? "

  Лутас криво улыбнулся. «Вы видели этот офис. Конфиденциальность не является нашим приоритетом номер один ».

  17 мест для

  отдыха

  Я не мог понять, какой толк в рассказе Донны Лутас. Ее последний комментарий был особенно тревожным. Рино пытался идентифицировать старших сотрудников Rest EZ. Неужели один из владельцев компании напал на нее, утверждая, что все это было повседневной работой? «Мы привезли тебя на этот прекрасный остров, теперь ты не хочешь подыгрывать?» А потом они поместили запись в ее личное дело, но удалили ее, когда поняли, что это привлечет больше внимания к ситуации.

  Дождь утих, но температура упала. К тому времени, когда я вернулся на свое место на Расине, у меня болело бедро и ловушка. Я хромала от машины к входной двери, хромая, пока шла Пеппи вокруг квартала.

  В субботу вечером я иногда хожу в клуб, чтобы потанцевать или послушать музыку, но сегодня вечером я растянулся перед телевизором, смотрел «Блэкхокс», пока ел пиццу и пил полбутылки Брунелло. В середине третьего урока Хармони позвонила мне и сказала, что сержант Абреу зашел, чтобы лично сказать ей об отсутствии результатов.

  «Я чувствую, что Рино исчез, мне больно, она делает это, как будто она не любила меня так, как я думал».

  «Хармони, я не знаю, что случилось с Рино, но я сомневаюсь, что она бросила тебя добровольно. К настоящему времени вы наверняка должны знать, что новости о ней вряд ли будут хорошими.

  «Может быть, ей понравилась идея исчезнуть». Хармони фыркнула. «Она уехала из Портленда, оставила нас с Клариссой наедине, но я все еще мог с ней связаться. Может, она хотела полностью уйти от меня ».

  В каком-то смысле это была резкая вспышка гнева, но она также отражала сущностное одиночество сестер. У меня не было полезного ответа, поэтому я спросил вместо этого, говорил ли Рино о ком-либо из руководителей Rest EZ.

  «Она пыталась узнать имена высшего руководства компании, - сказал я. «Она сказала что-нибудь, чтобы предположить, что у нее была стычка с руководителями компании на курорте?»

  - Она никогда ничего не говорила, кроме, как я уже говорил, о том, что все эти джоны одинаковы, стервятники, но мертвые. Ну, еще она сказала, что у мамы Клариссы случился бы припадок, если бы она знала, каким глупым был Рино, вообще согласившись спуститься туда.

  Она долго молчала, прежде чем сказать тихим голосом: «Я знаю, что она, вероятно, мертва. Я не могу думать об этом, потому что мой разум начинает вспоминать все плохое, что может случиться, когда какой-то мужчина делает ...

  Она отключилась. Она знала больше, чем большинство людей, обо всем плохом, что может случиться, когда ты находишься во власти могущественного человека.

  «В любом случае, - добавила она после очередного молчания, - я не могу больше оставаться в Чикаго; это сводит меня с ума, потому что я ничего не могу сделать, чтобы ее найти. По крайней мере, когда я работаю в садовом магазине, я заставляю все оживать, поэтому я собираюсь вернуться в Портленд в понедельник утром ».

  Я заверил ее, что считаю, что она принимает правильное решение, но пообещал, что буду продолжать поиски. Прежде чем мы повесили трубку, я настоял на том, чтобы Хармони провела свой последний день в Чикаго в качестве туриста.

  Впервые на этой неделе я выспался и проснулся, полный бодрости за то, что возил Хармони по городу. Мистер Контрерас присоединился к нам в пешеходной экскурсии по центральным зданиям Чикагского архитектурного фонда. Я перестала хромать, и карта озера Мичиган начала желтеть посередине, что означало, что глубокий синяк заживает.

  Мы поехали в Южный Чикаго посмотреть дом, в котором я вырос. У Хармони были фрагментарные воспоминания о Рождестве, которое она провела там, когда ей было пять лет, но мы не могли войти внутрь: нынешняя хозяйка закрыла входную дверь на полпути после моей просьбы взглянуть на спальню моего детства. Мне повезло, что дом все еще стоял - так много домов в моем старом районе были лишены права выкупа или рухнули, что на многих улицах больше пустых участков, чем домов.

  Оливковое дерево моей матери все еще стояло во дворе дома. Она посадила его, чтобы сохранить связь с Италией, из которой она бежала и никогда больше не видела. Хармони попыталась осмотреть его, но в дверном проеме снова появился хозяин, на этот раз с пистолетом.

  Мы закончили ужином в Орвието в Северном Гарлеме, куда мой отец каждый год водил мою маму на годовщину свадьбы. Это старомодный ресторан, где подают большие порции сливочной пасты - не из тех блюд, которые моя мама когда-либо любила или готовила, - но Габриэлла любила Орвието за его фрески с холмами Умбрии, где она выросла.

  Я пытался уговорить Хармони переночевать у меня, чтобы убедиться, что мы все встали вовремя и отправились в полет, но ее вещи были у Рино; ей нужно было вернуться туда.

  Перед тем, как лечь спать, я проверила, что случилось с Лотти, чтобы узнать, слышала ли она что-нибудь от Феликса.

  «Он действительно приходил сегодня вечером на обед. Он сказал, что отдыхал в кемпинге на севере Миннесоты со своими друзьями-инженерами. Они пытались решить сложную проблему и решили, что что-то вроде отступления поможет им мыслить более ясно ».

  "Он пришел один?" Я попросил.

  "Да. Я еще не встречал его инженеров в свободном состоянии, но он больше походил на себя прежнего, чем в последнее время ». Она коротко рассмеялась. «Как и любая другая женщина постарше с привлекательным молодым человеком в ее жизни, я предпочитаю верить ему, хотя в глубине души у меня есть вопросы».

  Например, была ли правдоподобна история кемпинга / ретрита. Из любопытства я посмотрел погоду в северной Миннесоте. Было почти на двадцать градусов холоднее, чем в Чикаго, на горнолыжных курортах было много снежного покрова, а все озера замерзли. Я предполагаю, что Феликс мог быть кемпером на снегу, но эта история больше походила на то, что он сколотил после того, как вернулся домой.

  Он работал над крупнейшим инженерным проектом в своей молодой карьере, сказал он во время нашего разговора в пятницу, а не «мы с друзьями пошли в северный лес, чтобы все обдумать».

  - Он сказал, связывалась ли с ним полиция шерифа, чтобы поговорить о Лоуренсе Фоссоне? Резонанс Мюррея Райерсона сильно взволновал лейтенанта.

  "Да. Думаю, именно поэтому Феликс пришел на обед: адвокат, который вы ему наняли, Марта Симона, пошла с ним и превратила допрос в короткую формальность. Мы оба вам благодарны. Я надеюсь, что он тоже не забудет поблагодарить вас ».

  Как по команде, Феликс сам позвонил мне, как только мы с Лотти пожелали спокойной ночи. Он рассказал мне примерно ту же историю, что рассказала Лотти.

  «Кемпинг в северной Миннесоте в конце марта?» Я сказал. «Вы и ваши друзья - бодрые духи - место все еще покрыто снегом и льдом».

  «Я канадец, Вик, из Монреаля. Мы любим зимний кемпинг ».

  Он добавил формальную благодарность Марте Симоне за помощь. «Не уверен, что она убедила шерифа, что я действительно никогда не встречался с Фоссоном, но она убедилась, что он знает, что он не сможет поговорить со мной, если она не будет в комнате. Она говорит, что нет никаких доказательств, чтобы обвинить меня в преступлении, и я думаю, у нее довольно хорошая репутация. Лейтенант МакГивни отпустил меня, за исключением того, что он сказал мне не покидать округ Кук, пока все не прояснится. Думаю, сейчас я в порядке, но что, если до конца мая ничего не прояснится? Я пойду домой после окончания семестра.

  Я пытался его успокоить. Было бы удивительно, если бы расследование убийства растянулось на восемь недель, но это только заставило его нервничать еще больше: он был уверен, что МакГивни подставит его для смерти Фоссона. Мой колодец напутственных разговоров иссяк. Я не знал, был ли Феликс каким-то образом связан с Фоссоном, и, конечно же, Мюррей Райерсон спровоцировал в округе более глубокие подозрения в отношении Феликса. Этого бы никогда не произошло, если бы не мои отношения с Мюрреем. Наконец, мы с Феликсом повесили трубку, но ни одна из сторон не получила удовлетворения.

  Вскоре я лег спать, так как рано вставал, чтобы отвезти Хармони в аэропорт, но я не мог уснуть. Я думал о том, как рассказывать историю кемпинга Феликса и утверждать Донны Лутас, что Рино пытался выследить высшее руководство Rest EZ. Какая компания скрывает имена своих топ-менеджеров?

  В конце концов я встал и пошел в столовую, где налил арманьяк в один из красных стаканов моей матери и попытался прочитать биографию Никколо Джоммелли, который сочинил единственную оперу, в которой когда-либо выступала моя мама. Я не мог сосредоточиться.

  Я вернулся в кровать, надеясь, что Арманьяк или Джоммелли вырубят меня, но однажды я снова встал, чтобы посмотреть на Rest EZ. Я ничего не знал об их корпоративной структуре, кому они принадлежали, кому они принадлежали.

  Компания не продавалась на бирже. После часа охоты это было все, что я узнал. Документов SEC не было, но они были стопроцентной дочерней компанией Trechette Investments, зарегистрированной в Делавэре. Trechette Investments была компанией, которая инвестировала в финансовые инструменты в интересах своих акционеров, которых в общей сложности один: Trechette International, чей бизнес не был указан. Они были включены в Гавр-де-Анж, столицу Сен-Матье.

  Я слышал название Trechette раньше, но не мог его определить. Я просмотрел все записи, которые делал с тех пор, как Хармони впервые пришла ко мне, затем попробовал Феликса и, наконец, свои закрытые дела, но где бы я ни видел, они не были связаны с моими собственными расследованиями.

  И в любом случае это было не по делу: независимо от того, где была зарегистрирована Trechette International, если бы это была офшорная регистрация, владельцы физически не находились бы в том же месте, что и штаб-квартира корпорации. Они могут быть в Лондоне или Нью-Йорке или прямо здесь, в Чикаго, с зарегистрированным агентом, ведущим их бизнес из Карибского бассейна.

  Прежде чем все закрыть, я попробовал выполнить обратный поиск: другие компании, принадлежащие Trechette Investments или Trechette International. Я нашла банки в Латвии и Киеве; страховая компания со штаб-квартирой в Джерси; холдинговая компания из Буэнос-Айреса, инвестировавшая в нефтяные вышки. Но нигде я не мог найти имя акционера, кроме материнской компании. В некоторых случаях материнской компанией была Trechette International, в других - Trechette Insurance Group. Все они были созданы в налоговых убежищах, и ни в одном из них не было указано никакого персонала. Регистрационным агентом всегда был банк или, в некоторых случаях, офис местной юридической фирмы.

  Когда я посмотрел на остров, я увидел, что Сен-Матье находится недалеко от Мартиники во Французской Вест-Индии. Как и многие другие острова Больших и Малых Антильских островов, их основной бизнес, казалось, был связан с производством офшорных компаний для нуждающихся инвесторов. Личный, корпоративный, я сам мог получить траст, фонд или компанию с помощью нескольких щелчков мыши и небольшого списания денег с моего банковского счета.

  Мог ли Рино прилететь в Гавр-де-Анж, чтобы лично раскрыть владельцев Trechette? Если так, то она использовала вымышленное имя, потому что не появилась, когда Финчли запросил авиалинии.

  В два я напомнил себе, что должен забрать Хармони в шесть пятнадцать, чтобы доставить ее на Мидуэй вовремя, а это означало, что мне нужно вставать в пять. Я лег спать с тем скрежетом в голове, который возникает, когда ты пытаешься выключить свой мозг, но не можешь.

  Едва я упал, когда телефон снова разбудил меня. Я поклялся, собирался отправить звонящего на голосовую почту, когда увидел, что это Хармони.

  «Вик? Вик ... Я думаю, кто-то пытается ворваться ... Я слышу ...

  «Я уже еду». Я натягивал джинсы. «Я звоню в службу 911, а потом перезваниваю вам. Оставайся со мной на телефоне, пока я не доберусь туда.

  К тому времени, когда я подобрал Митча на пути к выходу из здания, я добрался до службы экстренной помощи. Я прокладывал маршрут в голове, выталкивая панику из своего нутра. Я проезжал светофоры, объезжал более медленное движение, проезжал перед грузовиками. В North и Ashland мне повезло: патрульная машина задержала меня.

  Я выскочил из «Мустанга» и побежал к отряду. «Офицер, моя племянница, она слышала, как кто-то ворвался в ее дом, и теперь она не отвечает на телефонные звонки. Я позвонил в службу 911, но мне нужно туда добраться ».

  Я практически плакал от ярости, страха, разочарования, из-за чего водитель воспринял меня всерьез. Девичья реакция. Я ненавидел это, но не мог это контролировать. Полицейский связался с 911, затем сказал, что пойдет за мной, скуля сирены. Последние полторы мили мы преодолели за две минуты.

  Когда мы приехали, сине-белый уже был перед зданием. Им удалось разбудить кого-то, чтобы они их впустили, сказали мне оставаться в вестибюле, пока они поднимаются по лестнице. С Митчем рядом со мной я повернулся и побежал по коридору к задней лестнице. Собака взбежала впереди меня по лестнице, рыча, взъерошивая волосы.

  К тому времени, как я приехал, в квартиру вбежал Митч: замок на задней двери был взломан. Я бросился через отверстие, выкрикивая имя Хармони. Полиция стучала в парадную дверь, но Митч вернулся в холл. Я последовал за ним к служебному лифту, где стояли урны для мусора на полу. Он обнюхивал одну, скуля и лаял.

  Мой желудок похолодел. Я с трудом мог заставить себя открыть крышку. Волосы кукурузного шелка, наполненные едой и бумажным мусором, свисали над ее согнутым пополам телом. Она не двинулась с места. Митч вскочил, перебирая лапами край мусорного ведра, уткнувшись носом в ее голову.

  Гармония, ты не мертв, Гармония, ты не мертв. Я сунул дрожащую руку, чтобы пощупать ее шею. Пульс, трепет.

  Рядом со мной появился офицер, невысокая женщина с кожистым лицом.

  «Моя племянница», - прошептала я. «Она еще жива. Я не знаю - она ​​могла быть ранена ...

  Офицер сказал мне переместить Митча, и она позаботится о моей племяннице. Собака не хотела покидать Хармони; он зарычал и огрызнулся на меня, когда я уперся ногами в открытую дверь лестничной клетки, чтобы удержать его.

  «Не трогай его», - выдохнула я, когда женщина положила руку на пояс с инструментами. «Он защищает ее, он делает свою работу».

  - Тогда тебе лучше крепко его схватить, дорогая.

  Она осторожно опрокинула корзину на бок и вытащила Хармони. Тогда Митч оторвался от меня и побежал к ней, облизывая ее лицо. Офицер решил оставить его в покое. Я помог ей выпрямить руки и ноги Хармони. Мы подняли ее толстовку и спустили штаны для йоги, но не увидели никаких ран.

  «Я предполагаю, что это шок, - сказал офицер, - но я не медперсонал. Вы остаетесь с ней; Я вызову скорую ».

  Я снял пальто и накинул его на племянницу. Ее лицо было восковым, и ее дыхание прерывалось. Я держал Хармони за руку и напевал те бессмысленные звуки, которые мы даем друг другу, чтобы показать любовь. Митч продолжал работать над ее лицом, пока не приехала скорая помощь и не привязала ее к каталке.

  Тогда мне потребовалось все мои силы, чтобы удержать его: он был в бешенстве, когда они подняли ее и несли к служебному лифту. Когда двери лифта закрылись, он издал душераздирающий вой. Я пытался его успокоить, но мне это удалось лишь частично. Я держал его рядом со мной на коротком поводке, чтобы он смотрел на квартиру Рино.

  Его обыскивали грубой и бешеной рукой -ящики выдвинуты, аккуратные стопки одежды Рино на полу, даже кухонные шкафы обнажены.

  18

  Безопасное пространство

  Я т был почти на рассвете , когда сержант Абреу и Терри Финчли закончил говорить со мной. Они встретили меня в больнице, где сотрудники скорой помощи сказали мне, что Хармони страдает от шока, а не от пулевых ранений. Они давали ей жидкости и хотели, чтобы она отдохнула на ночь, но они разрешили мне пойти в ее комнату и посидеть с ней. Кто-то убрал мусор с ее волос и лица. Она выглядела душераздирающе молодой и уязвимой.

  Когда я взял ее за руку, ее глаза открылись. «Кларисса?»

  «Это Вик, Хармони. Твоя тетя Вик.

  Ее глаза закрылись, как будто она удалялась от меня и уродливого настоящего, но когда я нежно сжал ее пальцы, она сказала: «Мне снились Генри и Кларисса».

  «Это хорошо», - сказал я. «Генри и Кларисса - ваше безопасное место. Мне очень жаль, что вы вынуждены оставить это, но я хочу задать вам несколько вопросов. Ты можешь вспомнить, что случилось? Вы позвонили мне, чтобы сказать, что кто-то взламывает.

  «Я слышал их у задней двери». Мониторы на ней начали пищать громче, и в комнату вошла медсестра, хмурясь, глядя на меня за то, что я взволновал пациента.

  «Я позвонила тебе, но потом шум и крики, я замерла, как будто мне снова было восемь в приюте, и мы с Рино прятались, чтобы сбежать от мамы и ее парней. Я - как я мог - взрослый человек выбежал бы через парадную дверь и получил бы помощь, но я спрятался, как цыпленок ». Она начинала плакать.

  «Не надо, - сказал я. «Вы спасли себя. Вы сделали все умные вещи. Ты позвонил мне, ты оказался в пространстве, где нападавшие не могли тебя достать. Я думаю, ты был довольно находчивым. Я бы даже не заглянул в мусорное ведро, если бы Митч не почувствовал, что ты там.

  Зубы Хармони стучали; ее рука в моей снова стала холодной. Медсестра сказала мне, что мне нужно идти.

  «Нет», - прошептала Хармони. «Она моя тетя, она мне нужна».

  В этот момент в комнату вошли Финчли и Абреу, а за ними другая медсестра, которая сказала им, что они не могут беспокоить пациента.

  "Но частный сыщик может?" - сказал Финчли. «Я так не думаю. Если мисс Сил сможет ответить на вопросы Варшавски, она ответит и на мои.

  Гармония сжала мои пальцы. «Ты ведь не уезжаешь?»

  «Остаться здесь», - заверил я ее.

  "РС. Сил, мы здесь не для того, чтобы беспокоить тебя, - сказал Финчли, - но чем больше информации ты сможешь дать нам прямо сейчас, пока событие свежо в твоей памяти, тем больше у нас шансов поймать того, кто взломал. их лица?"

  «Я спрятался за кухонной дверью, когда они ворвались, а потом побежал в холл. Я видел только их спины. Они были огромными, они были самыми большими мужчинами, которых я когда-либо видел ».

  Подгоняемая Абреу, Хармони подумала, что мужчин было трое; все они были в черных кожаных куртках и меховых шапках.

  "Вы слышали их разговор?" - спросил Финчли.

  «Я был так напуган, все, что я слышал, было мое сердце, а потом я оказался в мусорном ведре и, кажется, упал в обморок».

  «Что вы можете вспомнить, мисс Сил?» - спросил сержант Абреу. «Как вы узнали, что кто-то пытался взломать?»

  «Я был в постели, смотрел« Людей Земли » на своем планшете, и сначала я подумал, что это саундтрек, потом я понял, что кто-то стоит у черного хода. Я подумал, может быть, это Верн Вулферман, супер, понимаете, потому что мусор для нашего этажа выливается в баки у лифта, но потом шум стал громче, как будто что-то ломается, и я знал, что они пытались попасть внутрь , поэтому я позвонил тете Вик, а потом случилось все остальное ».

  "Остальные?" - резко сказал Финчли.

  «Они взломали замок или дверь, я не знаю что, я побежал в холл и спрятался». Хватка Хармони на моих пальцах усилилась. Что касается остальных вопросов, она не сводила глаз со меня и ее рука крепко обнимала мою.

  Финчли задумался, что же могли искать вредители - наркотики? Это разозлило Хармони: они с Рино никогда не использовали, она уже сказала об этом полиции, и было трудно продолжать разговаривать с полицейскими, если копы продолжали обвинять вас во лжи.

  «Мы не думаем, что вы лжете, мисс Сил», - сказал сержант Абреу. «Но ты не видел свою сестру год. Вы не представляете, что для нее могло сделать стресс от одиночества в этом большом городе ».

  «Мы были одни в Окленде, и это было большим стрессом, чем вы когда-либо знали, но мы никогда не использовали такие вещи. Всегда." Губы Хармони сжались в упрямую складку. «Мы видели, как быстро девочки разваливались, когда использовали. Мы видели, что случилось с нашей мамой ».

  Они продержались еще несколько минут, но медсестра заставила их уйти, когда у Хармони повысилось кровяное давление и пульс.

  «Ты злишься на меня, Вик?» - прошептала Хармони, когда полиция ушла.

  "Зол на тебя? С какой стати?"

  - За ... за то, что произнесла имя Клариссы, когда вы стояли там.

  «Моя мать умерла более тридцати лет назад, и она по-прежнему тот человек, от которого я хочу просыпаться, когда я испытываю боль или горе», - сказал я, наклоняясь, чтобы поцеловать ее в лоб. «Вы позвали человека, который вам нужен больше всего».

  «Я собирался лететь обратно утром, а теперь не могу и думаю - если останусь - я не смогу оставаться в квартире Рино».

  «Конечно, вы не можете улететь сегодня и, конечно же, останетесь со мной и мистером Контрерасом».

  Абреу и Финчли ждали меня возле комнаты Хармони, желая узнать, что она мне доверилась.

  «Она скучает по матери. Приемная мать, та, кто ее любил. Не биологическая мать.

  «Вы думаете, она знала этих подонков или знала, почему они были в квартире?» - спросил Финчли.

  «Если она это сделает, то она лучший мошенник, чем Берни Мэдофф, и, поверьте мне, ничто в ее личных финансах не предполагает, что она знает гораздо больше, чем как продать куст роз».

  Мой небрежный комментарий напомнил мне о Лерое / Лоуренсе Фоссоне и кладе под его половицами. Я не мог вообразить ничего, что могло бы связать Рино с Фоссоном, ничего, кроме меня, но это заставило меня задуматься, есть ли у сестер тайник с деньгами. Неужели преступники искали стодолларовые купюры?

  Я потерял связь с тем, что говорил Финчли, но он, похоже, читал мои мысли или их часть: что я действительно знал о сестрах, и могла ли Гармония приехать сюда, чтобы проверить какой-то план Рино, который не был не получается?

  - Вы все еще собираетесь поговорить с Ричардом Ярборо завтра - я имею в виду сегодня? Я сказал. «Вы обнаружите, что эта теория хорошо ему резонирует. Спокойной ночи или утра, что бы там ни было.

  19

  Специальная доставка

  М зуд было в Мустанге. Когда мы вернулись домой, мне пришлось взять его на прогулку - у него была напряженная ночь, сначала он заботился о Хармони, затем разбирался с возбужденными копами и, наконец, был заперт в гараже больницы.

  Было пять, когда я залез в кровать; Через секунду мне показалось, что мой телефонный будильник разбудил меня бодрым сообщением: « Ваша первая встреча сегодня, в понедельник, в десять утра с Кандрой ван Влит из Института Востока».

  Я ругался по-итальянски, затем по-английски, и пожалел, что моя польская бабушка научила меня ругаться и на этом языке. Я совершенно забыл о встрече. Я сбрасываю будильник на девять сорок пять - тогда я звоню и говорю, что по семейным обстоятельствам мне пришлось перенести время.

  Но когда я лег, я не мог расслабиться. Мое правое бедро пульсировало после бешеной игры прошлой ночью, напоминая мне, что в меня стреляли, когда я выходил из квартиры Лоуренса Фоссона.

  Казалось, между Рино и Фоссоном существует странная симметрия. Оба были связаны с людьми, которые хотели ворваться в квартиры и обыскать их. Если подумать, я не знал, действительно ли пара, напавшая на меня на прошлой неделе, обыскивала квартиру Фоссона. Может быть, они пошли туда, чтобы застрелить его, и были разочарованы тем, что не нашли его, поэтому они стреляли в меня, как в второй вариант.

  Я нехотя поднялся на ноги и включил кофемашину. Когда я вошел в ванную, я увидел, что часть мусорного ведра Хармони застряла в моих собственных волосах. Я прыгнул под душ и стал тереть волосы, пока у меня не стало покалывать кожу головы. Может быть, это убедит мой мозг в том, что я достаточно внимателен, чтобы думать.

  Голос профессора Ван Влита по телефону в субботу был прохладным, даже высокомерным, что заставило меня одеться так, как будто я тоже был крутым и потенциально высокомерным. Я надела брюки и свитер из темно-синего кашемира с розовым блейзером, строгий крой которого уравновешивал мягкий цвет. Сапоги Lario, которые я купил в Милане несколько лет назад. Легкое напыление макияжа. Когда я на выходе посмотрел в зеркало в холле, мои глаза все еще выглядели усталыми.

  Я остановился в квартире мистера Контрераса на достаточно долгое время, чтобы рассказать ему о волнении прошлой ночи и дать ему понять, что сегодня утром у меня не будет времени выгуливать собак. Разговоры с ним никогда не бывают короткими, но мысль о том, что Хармони была в опасности и ей нужно безопасное место, пробудила его защитные инстинкты. Он начал разрабатывать маршрут автобуса, чтобы добраться до больницы, чтобы забрать ее.

  «Я сажу ее в такси, чтобы вернуть сюда, не заставлю ее стоять на углу улицы в ожидании автобуса, так что ты иди поговори с тем, кого ты ждешь, чтобы добраться до него, и я позаботься о своей племяннице ».

  Я поцеловала его в щеку и выскользнула, пока он решал, каким будет сегодняшнее меню на ужин. Я остановился в своем офисе, чтобы распечатать копии фотографий, которые я сделал в квартире Фоссона, а также групповое фото на его странице в Facebook.

  У меня не было времени на завтрак, но я не хотел есть за рулем и рисковать пролить еду на свою хорошую одежду. Я проглотил банан и направился на юг, в Чикагский университет.

  Я не был по соседству несколько лет. В университете началось строительное безумие - новые общежития, новые квартиры по периметру. Было ровно десять, когда я нашел единственный гараж на территории кампуса. Я пробежал полмили по квадроциклам до Института Востока. Вот и все для крутого и профессионального.

  Институт, его обветренный камень, увитый плющом, выглядит как голливудская идея академического здания. Из-за узкого фасада он кажется меньше, чем он есть на самом деле, особенно с учетом того, что два его соседа - массивная университетская часовня и огромная святыня экономики Чикаго - Бог и Маммона смотрят друг на друга через квартал, а Институт попал под перекрестный огонь. Студенты и рабочие группы сидели на скамейках между Маммоном и Восточным институтом, большинство из них сидели на корточках перед своими устройствами и пили кофе.

  Вход в институт был сделан из камня или бетона, а освещение было таким же ярким, как внутренняя часть пирамиды. Когда я подошел, студент за справочной не поднял глаз от своего компьютера, хотя высокие потолки усиливали мои шаги.

  «У меня назначена встреча с профессором Ван Влитом. Тебе не нужно на меня смотреть, просто скажи, как добраться до ее офиса ».

  Он указал на лестницу позади меня. «Второй этаж, по длинному коридору, поверните направо, первая дверь слева от вас. Если вам нужен лифт. И это произносится как «Flee-it», а не «Vleet» ».

  Я кротко поблагодарил его и отвернулся. Лестница была изношенной и скользкой. Я держался за перила после заноса на площадке.

  Когда я подошел к кабинету профессора Ван Влита, она разговаривала с лысеющим обгоревшим мужчиной, который склонился над ее столом и смотрел на экран компьютера.

  «Где сейчас Джамиль?» - спросил лысеющий.

  «Уже несколько месяцев о нем никто не слышал. Я очень боюсь… - Она замолчала, заметив меня. "Кто ты?"

  В конце концов, я мог бы снова заснуть, но я вошел в офис и протянул ей визитку. «У нас встреча на десять часов».

  Ван Влит взглянул на карточку. "О, да. Детектив."

  На вид ей было за сорок, ее грязные светлые волосы были зачесаны в шиньон. Ее кожа не была такой загорелой, как я ожидал от человека, который провел свою жизнь под солнцем пустыни, но у нее были морщинки вокруг глаз. Как я догадывался, она была одета с непринужденной элегантностью: джинсы, западные ботинки и потрепанная серебряная пряжка ремня, с дорогой курткой из верблюжьей шерсти поверх облегающего свитера.

  "Детектив?" - сказал лысеющий. «Это преждевременно, Чандра, и я бы хотел, чтобы ты сначала поговорил со мной».

  «Я не звонил в полицию, Питер: этот человек говорит, что у нее есть вопросы о Лерое Фоссоне».

  "Фауссон?" Лицо Питера исказилось в недоумении. «Он уже много лет не работает в Институте».

  «Да, именно поэтому, прежде чем я ей что-нибудь скажу, я хотел узнать больше о том, кто она и почему она задает такие вопросы. Мисс », - Ван Влит посмотрел на мою карточку, - да, Варшавски, это Питер Сансен, директор института. Так что, пожалуйста, расскажите нам, почему вы задаете вопросы о человеке, которого мы не видели в течение некоторого времени ».

  "Он умер. Убит.

  Оба археолога замолчали. Я слышал звонки телефонов в других офисах и лязг радиатора, когда появлялось тепло.

  «В субботу вы сказали, что он мертв», - наконец сказал Ван Влит. «Почему вы не могли сказать, что его убили? Где это произошло? »

  Это показалось странным вопросом: не когда и как, а где. Как Феликс, спрашивающий, откуда он. «Мы не знаем. Его тело было найдено в лесном заповеднике к западу от города, но он был убит в другом месте. Ты думаешь, ты знаешь где? »

  Ее глаза высокомерно расширились. «Конечно, нет. Как я уже сказал, я ничего не видел в Фауссоне с тех пор, как мы эвакуировали наши раскопки в Телль-эль-Саббахе. И это было тогда, когда гражданская война в Сирии начала так быстро распространяться семь лет назад ».

  «Что заставило вас прийти к нам?» - спросил Сансен.

  Я вытащил из портфеля книгу Ван Влита « Городское развитие в эпоху энеолита» . «У него была ее книга у кровати. Мы ничего не можем узнать о нем, где он работал, каково его происхождение. Он повесил огромные фотографии археологических раскопок на стенах своей квартиры, поэтому, когда я нашел эту книгу, я надеялся, что вы что-то знаете о нем ».

  «Он украл это!» Глаза Ван Влита сузились от презрения. «Коллекция Института не распространяется».

  «Тогда можешь переставить его на полку», - сказал я. "Что еще вы можете мне сказать?"

  Ван Влит развела руками, и я увидел ее кольца, простое обручальное кольцо и широкое серебряное кольцо с бирюзовыми вставками. «Он был здесь аспирантом по археологии, но во время эвакуации мы уже сказали ему, что не сможем продлить его аспирантуру. Он не вернулся в Чикаго с остальными ».

  «Вы уехали из Сирии в 2011 году?» Я попросил.

  «Фактически, это было не раньше начала 2012 года. Вероятно, нам следовало уйти раньше - я отправил большую часть наших людей домой, но мне нужно было предпринять некоторые шаги, чтобы сохранить - не раскопки, которые были бы невозможны, - а артефакты. Возможно, это было безрассудно; мой муж определенно так считал.

  «Он тоже археолог?»

  Ван Влит насмешливо рассмеялся. «Он не поблагодарил бы вас за это предложение. Нет, он невролог, и он присылал мне СМС за СМС с просьбой немедленно покинуть Сирию ».

  «Нам нужно закончить наше собственное обсуждение, Чандра, - сказал Сансен, - как только вы скажете этой детективу то, что ей нужно знать. . . . »

  Он не выходил из комнаты, а прислонился к шкафу для документов, который, как и остальные поверхности в офисе, был покрыт как книгами, так и небольшими артефактами. Я видел только его правый профиль, когда он был за столом Ван Влита, но теперь, когда его лицо было открыто, я увидел уродливую морщинку вдоль правой линии подбородка и вдоль шеи. Ожоговая рана, не недавняя, но очень заметная.

  Я понял, что смотрю, и быстро отвернулся - на каменную фигурку с восемью грудями, держащую стопку бумаг на столе Ван Влита. Из ее головы росли рога, которые заменяли соседнюю корову, у которой рога отломились, оставив только два изношенных обреза.

  Я достал блокнот и попытался сосредоточить свое внимание. "Правильно. Вы отменили стипендию Фоссона. Почему это было? "

  Ван Влит сложила пальцы. «У него не было сильной приверженности к археологии, то есть к уровню детализации, который вам нужен в полевых условиях. Его интересовала романтика Ближнего Востока. Он был в кафии, ездил по пустыне на мотоцикле. Он даже научился ездить на верблюде. Я предположил, что если он хочет получить ученую степень, ближневосточная политика будет более подходящей, но я не верю, что у него есть - была - дисциплина, необходимая для стипендии ».

  Определенно Лоуренс Аравийский. «Как он отреагировал на новости?»

  «Он был очень зол - да, я думаю, что гнев - не слишком сильное слово, хотя мы много раз говорили об этом за те два года, что он был в Телле».

  «Он угрожал расправой против вас или раскопками?»

  «Он не мог угрожать насилием больше, чем уже происходило», - с горечью сказал профессор. «Вы должны помнить, что к тому времени ваша страна вторглась в Ирак; мы постоянно имели дело с беженцами и мародерами. Фауссон не угрожал расправой, если вы об этом спрашиваете ».

  «После вашего отъезда он провел еще два года на Ближнем Востоке. Что бы он делал? » Я показал Ван Влиту сделанные мной фотографии паспортных штампов Фоссона. Сансен подошел посмотреть.

  «Если я правильно помню, у него был очень хороший арабский», - сказал Сансен. «Он мог преподавать английский в этих странах - всегда есть спрос на носителей языка. Он мог бы даже стать гидом для американцев или наслаждаться поездкой на мотоцикле ».

  «Он мертв, бедный мальчик». Чандра натянуто улыбнулся. « Nil nisi bonum . Скажем так, у него был огромный потенциал, который он растратил ».

  "Есть ли еще что-нибудь?" Сансен посмотрел на часы.

  «У Фауссона был сборник стихов сирийца по имени Катаба». Я произвел книгу. «Мог ли он работать над переводом?»

  Она забрала у меня книгу. "Ой! Тарик Катаба ».

  Когда она произнесла имя, оно походило на серию щелчков. «Катаба был тем, кого мы встретили в Саракибе, но он вступил в конфликт с режимом. Я боялся, что он умер, но кто-то сказал мне, что видел его здесь, в Чикаго ».

  "В последнее время?"

  Она легонько встряхнула головой, отчего у нее в ушах закружились золотые спирали. «Не в последние несколько недель, но, может быть, на Рождество? Я не помню.

  «У Фауссона была фотография на его странице в Facebook, сделанная во время какой-то встречи. Катаба в группе? » Я не пытался произносить имя, как Ван Влит.

  Сансен и Ван Влит посмотрели на групповой снимок, который я снял со страницы Фоссона.

  «На самом деле это Лерой Фоссон». Профессор похлопал человека в куртке сафари.

  Она более внимательно посмотрела на лица, затем указала на смуглого мужчину в простой белой рубашке, стоящего в заднем ряду. «Это мог быть Катаба, но я встречался с ним всего несколько раз. У него была мастерская по ремонту велосипедов в Саракибе, и я однажды поехал туда на собственном велосипеде, чтобы купить новую шину. Он также вел туры по региону; возможно, именно так с ним познакомился Лерой Фоссон. Когда ему следовало копать, Лерой часто ездил по другим деревням ».

  Она не собиралась прямо мне рассказывать, почему она отняла у Фоссона товарищество, но продолжала давать мне боковые уколы, из-за которых я представлял себе картину.

  Я помещаю фотографию в Facebook поверх стихов Катабы. «Группа где-то собиралась; на стенах написано по-арабски. Можешь прочитать это?"

  Профессор порылась на своем столе в поисках лупы и изучила плакаты. «Они кажутся лозунгами: ребенок гонится за бабочкой и выпускает мечту, чтобы следовать за ней всю жизнь. Сирия живет в моем сердце, но мое сердце большое и может вместить Америку. Это могут быть строки из стихотворений, особенно если в группе присутствует Катаба, но мой современный арабский язык далек от беглости, и я не знаю современной поэзии ». Она холодно улыбнулась. «Свадебное стихотворение Инанны и Думузи так же современно, как и я. Конечно, не то чтобы это было написано по-арабски ».

  «Я верю тебе на слово. Эта женщина была также на фотографии с раскопок в квартире Фоссона ». Я постучал по веснушчатому лицу. «Она была одной из ваших учениц?»

  Сансен склонился над картиной, положив ладони на стол Ван Влита. «Это Мэри-Кэрол, Мэри-Кэрол Куи. Я сначала ее не заметил. Она проделала очень хорошую работу для своей диссертации, хотя ее время в Телль аль-Саббах было очень коротким. Она работает здесь постдоком. Я не знал, что она поддерживала связь с Фоссоном.

  «Я тоже», - сказал профессор. «Возможно, она думала, что мы будем недоброжелательно ее осуждать. Прошу прощения, что не могу помочь, мисс Варшавски, но нам с директором Сансеном нужно продолжить наш разговор.

  Сансен выпрямился и протянул руку, но в тесноте ему удалось опрокинуть восьмигрудую статуэтку. В своем стремлении поднять ее и убедиться, что она не пострадала, он смахнул коробку со стола. Я бросился на него, но ухватился только за одну из створок. Выпала грязная клетчатая ткань.

  Когда я присел на корточки, чтобы собрать ее, выкатилась металлическая фигурка. Он был дюймов пяти в высоту. Присмотревшись, я увидел, что это был человек с гигантской рыбой, задрапированной так, что голова лежала на голове человека, а кожа покрывала его плечи и туловище, как плащ.

  20

  Рыбочеловек

  Я взял клетчатую ткань и протянул Ван Влиту ткань и рыбочеловека. Она схватила фигуру и изучила ее под своим стеклом.

  «Я не думаю, что он каким-либо образом поврежден», - наконец сказала она. «В самом деле, Питер, для человека, который может вытащить глиняную посуду из твердой земли, не оставив ни царапины, как ты можешь быть таким неуклюжим в офисе?»

  «Мне нужен воздух пустыни для размаха», - не раскаиваясь сказал Сансен.

  "Что это?" Я спросил Ван Влита.

  «Мы не уверены», - сказала она. «То есть мы знаем, что это фигура, которую шумеры использовали в своих жилищах. Мы знаем, что их мудрецы и божества включали этих полурыб-полулюдей в группу, называемую Семью Мудрецами. Мы иногда видели их в отливках из коллекций божеств и демонов, когда люди-рыбы стояли у постели больного. Но помимо этого мы очень мало знаем об их функциях ».

  «У Лоуренса Фоссона была такая ткань в шкафу», - рискнула я, протягивая клетчатую ткань.

  "Лоуренс?" - повторил Ван Влит. «Вы никогда не встречались с ним, но вы принимаете его личность Лоуренса Аравийского? Во всяком случае, это ткань типичного сирийского ткачества. Лерой любил их носить; это было частью его высказывания: «Я не такой, как остальные колониальные хищники: я понимаю эту землю и этих людей» ».

  - Вы же не думаете, что Фоссон прислал нам эту статую? - сказал мне Сансен.

  "Я не знаю." Я опешил. "Когда вы его получили?"

  «Он был здесь сегодня утром и адресован мне, хотя мое имя было написано с ошибкой, - сказал Ван Влит.

  Я уронил коробку, когда опустился на колени, чтобы забрать фигурку. Сверху заглавными буквами было написано « профессор ван Флит» , но адреса не было. Я спросила, была ли упакована бумага вокруг коробки, когда она ее получила, но Ван Влит покачала головой.

  «Кто-то доставил его лично, но, должно быть, это было посреди ночи», - сказала она. «Я спросил людей в почтовом отделении - охранник нашел его у входной двери, когда пришел, чтобы открыть».

  «Это не могло исходить от Фоссона», - сказал я. «Он мертв уже неделю».

  Тот, кто его уронил, имел огромный шанс, что его не украдут. Я полагаю, они могли спрятаться поблизости, чтобы убедиться, что его подобрал только кто-нибудь, входящий в Институт.

  «Я хочу отнести это в полицию, чтобы узнать, смогут ли они получить с него отпечатки, но вам и мистеру Сансену придется распечатать. Кто-нибудь еще справился с этим? »

  «Охранник, открывший дверь, и клерк, доставивший сегодня утром нашу почту. Наверное, другие люди в почтовом отделении.

  «Я не думаю, что мы готовы к полиции или отпечаткам пальцев, - сказал Сансен, - но вы поднимаете хороший вопрос, мисс Варшавски. Мы поместим его в коробку, чтобы никто не мог с ним разобраться ».

  Я собирался возразить: если он соответствует каллиграфии на бумаге в кармане Фоссона, то отпечатки могут быть связаны с убийцей Фауссона. Но телефонный номер Феликса лежал на записке в хранилище улик шерифа в штаб-квартире графства в Мэйвуде. Чикагские полицейские приходили в Институт Востока. К тому времени, когда две юрисдикции делились информацией, Феликс сам мог быть дедушкой. Или, что более вероятно, в тюрьме за убийство Фоссона.

  Ван Влит позвонила по мобильному телефону и попросила у собеседника на другом конце провода девятнадцатидюймовую электронную флейту, а затем строго посмотрела на меня. «Если нам понадобится более профессиональный совет по обнаружению, мы свяжемся с вами. Спасибо, что зашли. "

  Я не понял намека. «Если вам нужен совет более профессиональный, чем мой, вам лучше позвонить в полицию. На тканевой обертке написано, что это кто-то хочет убедиться, что вы знаете о связи с Сирией ».

  «Это не сужает кругозор, - сказал Сансен. «В ОИ, в этом институте есть много людей, в том числе я, которые провели десятилетия в Сирии. Мы все знаем много сирийцев, ливанцев и египтян, а также западных ученых ».

  «Как вы думаете, этот кусок был получен из ваших раскопок в Телль аль-Саббах?»

  «Это то, что мы с директором обсуждали, когда вы приехали», - неохотно сказал Ван Влит. «Никто из нас раньше не видел такой фигурки. Мы встречаем это изображение только на барельефах и отливках, иногда в глине ».

  Вошла женщина в джинсах и толстовке с мумией в руках, держа в руках большую серую коробку - как я полагал, девятнадцатидюймовую электронную флейту. Ван Влит попросил ее сделать этикетку, указав, что содержимое соответствует транспортному контейнеру для фигурки рыбочеловека.

  «Дата, контекст, как если бы мы были в поле». Она взяла коробку за края и осторожно вставила в флейту ми.

  Женщина кивнула и забрала коробку.

  «Эта статуэтка ценна?» Я попросил.

  Ван Влит нетерпеливо махнул рукой. «Ценно для кого? Для меня, если он подлинный, это замечательный предмет, но не ценный, потому что он не имеет происхождения. Музей здесь, в Институте, не может это выставить. Мы не знаем, украдено ли оно, мы не знаем, шумерское ли оно вообще. Возможно, это копия, сделанная более поздним мастером, который был очарован идеей рыболюдей. Это могло быть из Турции или другого места, где шумеры основали колонии. Если его украли, то в прошлом месяце или в прошлом веке? Так что лично для меня это интересный объект, но не ценный ».

  Ван Влит старался заставить меня понять, насколько я неадекватен в отслеживании древних статуй.

  «Мы поддерживаем базы данных артефактов в других музеях по всему миру», - добавил Сансен более добрым тоном. «В наши дни мы не можем запрашивать сирийские музеи по очевидным причинам, но мы можем узнать, есть ли у кого-нибудь такая вещь или есть ли такая вещь в международном списке для наблюдения за украденными объектами».

  Это действительно походило на мою линию выхода. Я остановился в дверях, чтобы спросить о ближайших родственниках Фоссона. «Кого я могу спросить о личном деле Фауссона?»

  «Его не было в штате», - резко сказал Ван Влит.

  «Он ведь был студентом? Он должен был заполнить формы. Кто-то в этом кампусе записал дату его рождения, мать и так далее ».

  Сансен неохотно кивнул. «Мэри-Кэрол Куи может вам помочь. Она выполняет некоторую административную работу, чтобы расширить свое общение. Вверх по коридору, четвертая дверь справа.

  Уходя, я услышал, как Ван Влит сказал: «Почему ты разрешил ей совать нос в наши дела, Питер? В конце концов, именно вы не хотели звонков в полицию.

  Я сделал паузу достаточно долго, чтобы услышать, как Сансен сказал: «С каких это пор музей отказывается от бесплатной профессиональной помощи, Чандра?»

  Это не звучало так, как будто они пытались спрятаться от копов или от меня.

  Когда я вошел в офис Мэри-Кэрол Куи и представился, она сказала, что да, Питер Сансен только что отправил ей сообщение, она откроет для меня досье Фауссона. «Питер сказал, что это человек, которого убили в лесном заповеднике на прошлой неделе?»

  «Все местные новостные агентства выкладывают реконструированное лицо на своих сайтах. Вы не узнали его?

  «Я терпеть не могу смотреть новости, это все так ужасно», - сказал Куи. «Каждый раз, когда в Сирии показывают еще один объект, заброшенный бомбардировкой, мое сердце разбивается на новые осколки. И каждый раз, когда они болтают об иммигрантах и ​​ИГИЛ, я слишком зол, чтобы смотреть. Вы знаете, что наше глупое вторжение в Ирак заставило миллионы иракцев бежать? Более миллиона оказались в Сирии. Неудивительно, что страна начала разваливаться. Мы хотим воздвигнуть стены или изгнать мусульман, и мы сами создали самый большой иммиграционный кризис в новейшей истории ».

  Она остановилась и смущенно рассмеялась. "Прости. Я увлекаюсь. Что делал Лоуренс в лесном заповеднике? Я думал, ему нравятся только походы по пустыне.

  «Он был убит в другом месте; его тело было перенесено туда после его смерти. Но у нас нет информации о нем; вот почему мне очень нужно поговорить с кем-то, с кем он, возможно, был близок ».

  Я дал ей свой номер телефона, чтобы отправить мне текстовое сообщение. «Профессор Ван Влит сказал, что лишился аспирантуры, но приехал ли он в Институт, когда вернулся в Штаты?»

  «Я думаю, он несколько раз приходил к Чандре ван Влиту, но это было не недавно. Возможно, он спорил из-за своего общения ». Она покраснела. «Я не подслушивал, но . . . Я проходил мимо ее офиса и услышал крики, и . . . »

  «Все останавливаются, чтобы послушать ссору, - сказал я. «Это не подслушивание, просто наша биология».

  Куи скривился. "Может быть. Похоже, Лоуренс думал, что оказал ей достаточно помощи с одним из ее документов, чтобы она могла восстановить его общение ».

  Я записал это, но не мог сказать, важно это или нет. «Он заставил всех называть его« Лоуренс », а не« Лерой »?»

  «Не только это, но это должен был быть« Лоуренс », а не« Ларри ». Чандра называл это раздражающим притворством, но он был таким молодым - в определенном смысле незрелым. Как будто он все еще хотел жить в вымышленном мире, где ему нужно было одеться в арабскую одежду и сыграть роль Т.Е. Лоуренса ».

  Я кивнул: клетчатая повязка на голове и то, как он носил волосы, были далеко зашиты с правой стороны - как будто он решил нарядиться Лоуренсом Аравийским на Хэллоуин.

  Я спросил Куи, была ли она в квартире Фоссона на Хиггинс-роуд.

  Когда она ощетинилась в обороне, я сказал: «У него была фотография на стене, я предполагаю, что вы были раскопаны в Телль аль-Саббах, и вы были одним из тех, кто участвовал в этом, поэтому я надеялся, что вы знаете его достаточно хорошо, чтобы говорить. о нем."

  Я вытащил еще один отпечаток фотографии в спальне Фоссона и протянул ей. Мэри-Кэрол встала и посмотрела на нее.

  "Ой, боже мой". Лицо Куи просветлело. «Это Хаддам». Она указала на одного из ближневосточников рядом с Фоссоном.

  «Он был похож на старомодного мудреца - он знал погоду по вкусу ветра и ошибся лишь однажды, насколько я могу вспомнить. Когда у нас была песчаная буря, он знал, что она наступит за несколько дней до того, как она ударит, и показал нам, как связать нашу одежду и защитить водоснабжение ».

  Ее светлое выражение превратилось в беспокойство. «Я надеюсь, что он выживает. Получить новости ни о ком из наших людей невозможно ».

  «У Фауссона есть фотография на своей странице в Facebook, на которой вы изображены с группой, состоящей в основном из жителей Среднего Востока. Это были люди, с которыми вы работали в Сирии? » Я передал ей отпечаток, который скачала с сайта Фоссона.

  Куи нахмурился. «О, это… нет. Какое-то время я ходил в один сирийский общественный центр, чтобы поговорить по-арабски. У них есть уроки языка и культуры, так что их дети могут расти, говоря на нем или, по крайней мере, слышать его, и я старался не отставать от своего арабского, но он не в Палосе, и поездки на работу были больше, чем я мог выдержать. Арабский Лоуренс был настолько хорош, что сирийские родители фактически заставляли его учить некоторых подростков стихам ».

  Она указала на ту же фигуру, которую заметила Кандра ван Влит. «Это Тарик Катаба. Лоуренс хвастался, что знает его ».

  «Центр находится в Палосе?» Я сказал. «Тело Фауссона было найдено в лесном заповеднике неподалеку. Скончался бы он с кем-нибудь в центре? »

  Куи выпрямилась в полный рост, около пяти футов двух дюймов. «Если вы пытаетесь предположить, что ИГИЛ активно действует в сообществе сирийских беженцев и иммигрантов, то вы так же плохи, как ICE. Передают ли они свои расследования частным подрядчикам, как это было с Blackwater в Ираке? »

  Я старался не скрипеть зубами, по крайней мере, не слышно. «Люди постоянно враждуют друг с другом и даже, к сожалению, убивают друг друга, не будучи частью ИГИЛ, нацистов, ККК или любой другой экстремистской группировки. Может быть, Фауссон украл чью-то девушку или первое издание стихов Катабы. Меньшие оскорбления, чем это, разожгли страсти до убийства. Неужели Фауссон злил окружающих?

  Когда Куи покраснел и заколебался, я добавил: «По тому, как профессор Ван Влит говорил о нем, у меня возникло ощущение, что он ее рассердил».

  «Вы не говорите, что Чандра убил его, я надеюсь!» - воскликнула Мэри-Кэрол.

  Бессонная ночь и беспокойство о Хармони делали меня неуклюжим. «Я делаю отличную работу, чтобы вас раздражать, и я не часть террористической группы. Ни часть ICE. Дай мне попробовать снова. Вы знали мистера Фоссона, а я - нет. Каким он был? Он явно любил археологию, или, по крайней мере, ему нравилось место в Сирии, где вы копали. Но раздражал ли он своих товарищей-землекопов? Он расстраивал таких людей, как г-н Хаддам? »

  Куи неохотно улыбнулся. «Нет, нет: Хаддам и другие мужчины в деревне, им нравилось, что Лоуренс тусовался с ними. Понимаете, для них это было похоже на переворот - для американца, который их выслушал и захотел изучить местные обычаи ».

  «Конечно, не поэтому Институт прекратил его стажировку», - сказал я.

  Куи нахмурилась, глядя на фотографии, которые я ей вручил, но не злилась, а просто спорила сама с собой. «Питер, кажется, думает, что ты в порядке. Думаю, ничего страшного, если я скажу тебе то, что знаю ».

  21

  Лоуренс Чикагский

  М ичная-Carol согласилась , что это было бы легче говорить за обед, от института. Мы пошли в инди-заведение через улицу, где обеденное увлечение означало долгое ожидание кофе и еды.

  На моем банановом завтраке было трудно сосредоточиться на вопросах и ответах. Я слышал, что голодание - новая мода в Кремниевой долине: очевидно, конкурентоспособные инженеры думают, что диета без еды способствует творчеству. Они соревнуются, кто дольше всех сможет прожить без еды. Думаю, поэтому я детектив, а не инженер. Только железная дисциплина удерживала меня от кражи еды с соседнего стола, пока я ждал своего заказа.

  «Лоуренс устроился уборщиком, когда вернулся, - сказала Мэри-Кэрол. «Он был таким странным парнем, что я почти подумал, что он взял на себя черную работу, чтобы опозорить Чандру и Питера Сансенов. Знаете, Институт Востока только готовит к чистке туалетов.

  Хотя она не знала, где он работал, Куи сказала, что, по ее мнению, это была большая промышленная фирма. «Многие сирийцы в Центре Палос выполняют эту работу, поскольку вам не нужен английский, и во многих подобных местах не спрашивают о ваших документах. Лоуренс, вероятно, любил сам притворяться сирийским беженцем ».

  «Не похоже, чтобы он тебе нравился», - сказал я.

  Она покраснела. «Мне очень жаль - я знаю, что он мертв - он мне действительнонравился, когда мы были на поле, но когда я увидел его в Чикаго, у него, похоже, была фишка на плече».

  Я попросил связаться с сирийским общественным центром, на что она ощетинилась: я не могу подвергать риску встретившихся там беженцев и иммигрантов.

  «Я не знаю тебя», - возразил Куи. «Я мог предать ...»

  «Палос - не большое место», - устало сказал я. «Я легко могу найти центр. Контакт мог бы помочь, но это не обязательно ».

  Куи вздохнула, как будто она признала поражение в более крупном сражении, но она назвала мне имена женщины, которая руководила центром, и человека, который организовывал языковые классы.

  Прибыл мой омлет, и я стала чувствовать себя более человечной. Мы ответили на мои вопросы: согласно записям в офисе Мэри-Кэрол, у Фоссона не было семьи. Он перечислил Чандру ван Влит своим ближайшим родственником. Он вырос в Нью-Мексико; его родители были лингвистами, которые работали с хопи, изучая их язык. Он учился в колледже, когда маленький самолет его родителей разбился в национальном лесу Санта-Фе, убив их обоих.

  «По-видимому, он чувствовал себя ближе к Ван Влит, чем она к нему, - сказал я. «Что пошло не так в Сирии?»

  Мэри-Кэрол Куи так сильно размешивала суп, что пятнышки помидоров летели на стол. «Чандра сказал, что он не предназначен для полевых исследований. В то время это меня разозлило. Лоуренс любил артефакты и знал о них больше, чем кто-либо на раскопках, за исключением, конечно, Чандры. Только позже я понял, что она права, что у него не хватило дисциплины, чтобы выполнять тяжелую работу ».

  "Что? Готовка, уборка и тому подобное? "

  "Нет нет. Мы все участвовали, некоторые больше, чем другие, конечно, но даже если бы Лоуренс хотел быть, так сказать, королем львов, Чандра не потерпел бы этого. Но он любил показывать новичкам веревки.

  «Когда я впервые вышел на поле, я обратился к нему, потому что у него был такой высокий моральный дух, когда мы заразились шигеллезом или тосковали по настоящей ванне. Одна из пожилых женщин сказала мне, что могла сказать новичкам за милю по тому, как они отреагировали на Лоуренса ».

  Мэри-Кэрол болезненно покраснела. «И ты должен знать, прежде чем спрашивать, мы были любовниками какое-то время. Недолго, там долго ничего не продержалось, кроме, конечно, самой земли и черепков глиняной посуды. . . . »

  Ее голос затих; она вспоминала свое время в пустыне, роман с Фоссоном, когда жизнь была тяжелой физически, но эмоционально приятной.

  «Где Фоссону не хватало дисциплины?» Я подтолкнул ее.

  «Сложная работа - вытащить осколок из земли, отряхнуть его, посмотреть, сможешь ли ты совместить его с другим осколком, который кто-то нашел поблизости - он, ну, он уклонился от своей доли, если честно. Я защищал его дольше всех, я, конечно, не хотел чувствовать себя дураком, переспав с ним, но в конце концов мне пришлось согласиться с Чандрой и остальными.

  «Лоуренс хотел найти большую находку, гробницу с неповрежденной керамикой и скульптурами, что-то, что быстро принесет ему международное имя. Он обычно покидал Телль аль-Саббах, уезжал в пустыню с местным гидом, таким как Хаддам, или даже один или два раза с Катабой, и уезжал на несколько дней. Если вы участвуете в раскопках, вы должны быть командным игроком ».

  Я подумал о денежном запасе в квартире Фоссона. «Он оставался на Ближнем Востоке в течение двух лет после того, как остальные вернулись домой, путешествуя по большинству арабских стран. Как вы думаете, он нашел свою гробницу и продавал ее содержимое по всему региону? »

  Мэри-Кэрол казалась шокированной этим предложением. «Но происхождение! Он никогда бы не разобрал телл. Он слишком высоко ценил историю. Вы никогда его не знали, но можете обвинить его в серьезном преступлении! »

  «Лоуренс жил очень экономно, но у него было много денег. Мне было интересно, продавал ли он артефакты, которые привез с собой ».

  "Он бы не стал!" Куи был в ярости. «Это было бы кощунством».

  «Он потерял общение; ему пришлось изменить свои ожидания », - предположил я.

  «Он мог найти богатого спонсора», - сказал Куи. «Все то время, что он оставался на Ближнем Востоке после ухода Чандры, он мог бы кого-нибудь найти. У этих нефтяных и минеральных шейхов есть деньги, чтобы сжечь, но нет славы. Их имя на крупной находке их взволновало бы ».

  В своем воображении я увидел Омара Шарифа, в его сверкающих черных глазах мерцал жар, верхом на верблюде в Лоуренсе Аравийском.

  «Слухи о чем-то подобном будут распространяться», - возразил я.

  «Не потому, что там идут все войны, - сказала Мэри-Кэрол. «Он будет держать новые раскопки в секрете как можно дольше, чтобы защитить их от мародеров. Почему вы вообще пытаетесь связать его смерть с археологией? Откуда вы знаете, что на него не напали бандиты? »

  «Он умер от умышленного избиения», - сказал я. «Не случайные прыжки незнакомцев. Его тело было найдено в лесном заповеднике недалеко от Палоса ».

  Когда это дошло до сознания, Мэри-Кэрол разозлилась. «Это возмутительное обвинение в том, что сирийцы убили его».

  «Я не говорю этого, тем более что о сирийском центре я узнал от вас всего пять минут назад. Но это предполагает связь с его работой в Сирии. Кого-то он встретил, кое-что он увидел - мог ли он кого-то шантажировать? »

  «Даже если бы я мог представить себе Лоуренса, делающего такое, никто из сирийского иммигрантского сообщества не мог позволить себе расплатиться с шантажистом». Куи был пренебрежительным. - Да и в Восточном институте тоже никого. И у Чандры есть деньги, но она никогда не поддастся шантажу ».

  «Профессор Сансен поинтересовался, не прислал ли мистер Фауссон артефакт, который обнаружился в Институте сегодня утром», - сказал я. - Этот бронзовый рыбочеловек. Не вовремя - оно было доставлено вручную, а Фауссон мертв уже неделю - но могло ли это быть что-то, что он нашел?

  «В этом весь смысл Лоуренса, - сказала Мэри-Кэрол. «Он бы не откопал что-то подобное и отправил бы это без документального подтверждения происхождения, особенно если бы это могло принести ему желаемое признание. Вы не нашли таких фотографий или документов ни в деньгах, ни в его компьютере? »

  Его компьютер. Я забыл об этом в разгар драмы вокруг Хармони и Рино.

  «Его компьютер получил пулю за меня. Мой технический мастер пытается восстановить жесткий диск ».

  Куи не казался любопытным ни о пуле, ни о деньгах Лоуренса, если на то пошло. Его личность занимала слишком много ее мыслей.

  Мэри-Кэрол завернула половину бутерброда в салфетку: ей нужно было вернуться к работе. «Вы думаете, что он виновен в каком-то преступлении, не так ли?» - сказала она, когда мы вышли из кафе.

  «Я ни о чем не думаю, потому что у меня недостаточно данных. Накопление денег часто ассоциируется со сделками с наркотиками, и ваш друг действительно провел время в одной из героиновых столиц мира, но я не заметил никаких признаков употребления наркотиков в его квартире. Хотя он мог держать деньги для кого-то другого. Может быть, его сирийские друзья заставили его вывозить деньги из страны, чтобы у них было кладезь, когда они приедут сюда ».

  Куи просиял. «Это больше похоже на него. Особенно, если замешана Катаба. Лоуренс боготворил - боготворил поэтов ».

  Мой рот скривился в кривой улыбке. «Мы выдвинули с полдюжины теорий, но ни одного факта. Это как, я не знаю, представить себе раскопки, но не иметь в руках ни единого гончарного изделия. Полагаю, обнаружение похоже на археологию - нам нужны факты, и нам нужен контекст для них, прежде чем они будут иметь какую-либо ценность ».

  Мы подошли ко входу в музей. Я протянул ей одну из своих карточек. «Позвоните, если с вами что-нибудь придет в голову. Или, если тебе понадобится моя помощь ».

  22

  Аутрич

  A сек Я побрел через кампус в гараж, я задавался вопросом, когда магнаты Кремниевой долины бы решить , что лишение сна повышенной креативности, особенно в сочетании с голоданием.

  У меня был длинный список дел: мне нужно было позвонить мистеру Контрерасу, чтобы убедиться, что он и Хармони благополучно добрались до дома. Мне нужно было позвонить сержанту Абреу, чтобы узнать, не нашли ли копы какие-нибудь зацепки на тех, кто ворвался в квартиру Рино. Мне нужно было пойти в офис и поработать для моих платежеспособных клиентов.

  Мне также нужно было бодрствовать за рулем. Когда я сел в машину, я подумал, что если закрою глаза на пять минут, то смогу со всем справиться.

  Мой телефон разбудил меня от такого глубокого сна, что я отчаянно метался в машине, пытаясь понять, где я нахожусь. Я ударился коленями о руль; боль сосредоточила мой разум. Автомобиль, гараж U of Chicago, час дня.

  К тому времени, как я нашла свой телефон и проснулась достаточно, чтобы вспомнить, где я нахожусь, мой собеседник повесил трубку. Это была Глинис Хадден, секретарь моей бывшей. Она не оставила голосового сообщения, и я все равно не хотел с ней разговаривать - я был уверен, что она хотела только пожаловаться на то, что Финчли прибыл в Кроуфорд, офис Мида сегодня утром. Тем не менее, это было так же хорошо, как она позвонила - я спал почти час. Мне казалось, что во рту набита вата, а колени были как у Железного Человека без масленки.

  Я вылез из «мустанга», потянулся, пока мои ноги и плечи не согласились, что я могу водить машину, и вернулся в свой офис. Почистил зубы. Взял пару порций кортадо в кафе через дорогу и пристегнулся.

  Перед тем, как начать работу над запросами Дарро Грэма, я поговорил с мистером Контрерасом. Он и Хармони без происшествий добрались до дома. Она лежала в постели, измученная стрессами прошлой ночью и тем фактом, что никто не может спать в больнице.

  Я разговаривал с сержантом Абреу. Она сказала, что они подумали, что кто-то затащил захватчиков в здание. «Конечно, никто не признается в этом, но ни одна из внешних дверей не была взломана. Мы сняли некоторые возможные изображения с камеры наблюдения в банке на другой стороне улицы. Мы хотели показать их мисс Сил, посмотреть, понравятся ли они ей, но она покинула больницу, и мы не знаем, где ее искать ».

  Я дал Абреу номер телефона г-на Контрераса.

  Я просмотрел свои записи для Дарро. Это был проект, который потребовал большой концентрации; Я бы встал завтра рано утром, чтобы со всей остротой разобраться со мной. Сегодня днем, до того, как движение в час пик стало непроходимым, я собирался в общественный центр в Палос-парке, где Лоуренс Фоссон преподавал арабскую поэзию сирийским подросткам.

  Информационно-просветительский центр сирийско-ливанской общины на 124-й улице арендовал место в старой городской библиотеке Карнеги. Как и другие Карнеги, здание выглядело как небольшой храм. Карнеги верил в силу чтения, способного изменить жизни, поэтому я полагаю, что его библиотеки были спроектированы так, чтобы выглядеть как храмы обучения.

  Я поднялся по изношенной каменной лестнице, прошел между бетонными столбами и вошел в подъезд. Рекламные листовки в стойке возле двери рекламировали все, от собраний АА до танцев зумба. Знаки сирийско-ливанского информационно-просветительского центра указали мне на подвал, где община арендовала небольшую комнату для медитации и молитвы и две большие для занятий и общественных мероприятий.

  Расписание было приклеено к двери зала для проведения мероприятий. Сегодня вечером будут уроки грамотности взрослых с преподавателями английского языка как иностранного. Завтра вечером была программа о том, как найти помощь в районе Чикаго. Четверг - возможность обучиться тому, как подавать заявки на работу и проводить собеседования. Арабские фильмы в воскресенье днем. Уроки арабского языка для разных возрастных категорий по вечерам в среду и утром в воскресенье, изучение Корана по вечерам в среду.

  Любой, у кого есть вопросы, должен написать или позвонить Санджии Язики, административному директору центра; она могла бы помочь создать программу для групп, желающих пользоваться центром. Так звали женщину, которую дала мне Мэри-Кэрол.

  Дверь была не заперта. За столом у входа никого не было, но я слышал стук из глубины комнаты. Я пролистал книжные стеллажи и наткнулся на место, которое видел на странице Лоуренса Фоссона в Facebook. Похоже, они не меняли плакаты или детские рисунки за прошедший год.

  Женщина лет сорока, одетая в вышитый бледно-лиловый шарф поверх западной одежды, снимала складные стулья с тележки и расставляла их вокруг двух столов для торговли. Она распахивала их с силой, которая показывала, что работа ей не нравится.

  «Вы Санджия Язики?» - спросил я, садясь на стул и надеясь, что произнесу имя узнаваемым образом. "Я могу вам помочь?"

  "Ой!" Она выпрямилась, щеки ее покраснели. "Вы меня напугали! Предполагается, что подростки будут заниматься настройкой, но, конечно же, они предпочли бы быть в торговом центре или играть в футбольный мяч ».

  Я взял стул и открыл его. "Как много тебе надо?"

  Пока я открыл еще семь стульев и придвинул тележку к дальней стене, женщина подошла к шкафу за бумагой и карандашами. Другая дверь вела из стороны комнаты в крошечную кухню, где она наполняла кувшины водой. Я отнес их к столам для нее. Когда мы закончили установку, она наконец спросила, кто я и чего хочу.

  Я дал ей карточку. «Я частный детектив. Я приехал сюда из-за Лоуренса Фоссона. Вы ведь знаете, что его убили, не так ли?

  - Лоуренс, - мягко сказал Язики. Она произнесла это так же, как и мой анонимный звонивший, как «Элоренце».

  «Я видел новости. Это было так странно, так невероятно, что такого нежного человека можно было убить. И все же в Сирии каждый день убивают маленьких детей, поэтому я полагаю, что в этом мире нет ничего невероятного ».

  «Он преподавал здесь, не так ли?» - спросил я, сидя на одном из стульев.

  Язики кивнул. «Он очень любил арабский, как будто он пытался сделать его своим первым языком, а не вторым. Он так много читал арабской литературы… - Она взмахнула рукой в ​​сторону книжных полок. «Он даже покупал нам книги, когда обнаруживал, что у нас нет того поэта или историка. Он терпеливо относился к подросткам, которые больше не заботились о родной поэзии. Предпочитают современную музыку и стихи. Это понятно.

  «Старики любили его занятия. Им нравилось слышать, как он произносит на классическом арабском языке, особенно женщинам, которые чувствуют себя одинокими, когда их дети свободно говорят по-английски и не говорят по-арабски дома ».

  «У кого-нибудь из ваших людей были теории о том, кто мог его убить?» Я попросил.

  «Некоторые из наших членов думают, что это месть со стороны ваших иммиграционных властей за работу, которую Элоренце проделал с сирийской общиной в Чикаго». Язики искоса взглянул, чтобы увидеть, как я отреагирую на этот слух.

  «Возможно, он рассердил агентов ICE, - сказал я, - но они бы его застрелили, а не избили так жестоко».

  "И ты? Почему ты здесь со мной разговариваешь? »

  «Я пытаюсь найти кого-то, кто сможет поместить его в контекст для меня», - сказал я. «Работа, девушка, все, что угодно, где я мог бы начать разговаривать с людьми, чтобы я мог узнать, кто был достаточно зол на него, чтобы пнуть его до смерти».

  Я вытащил еще один отпечаток фотографии в комнате общественных мероприятий и постучал по лицу Мэри-Кэрол Куи. «Она рассказала мне, как он приехал сюда преподавать арабский язык».

  Язики взяла у меня отпечаток, и выражение ее лица смягчилось. «Я сделал этот снимок. У нас была небольшая вечеринка для двух мужчин, сдавших экзамены GED ».

  «Мэри-Кэрол Куи сказала мне, что она думала, что он работал уборщиком в том же месте, что и некоторые из мужчин из вашего центра. Если вы знаете, где они работают, не могли бы вы мне сказать? Пожалуйста? Или позвольте мне поговорить с ними напрямую ».

  Лицо Язики снова ожесточилось. «Мэри-Кэрол Куи не была здесь много месяцев; почему она вдруг отправляет тебя сюда? И почему тебя беспокоит смерть Элоренце? Возможно, вы сами работаете на американское правительство, желая поймать людей без документов? »

  Я начал возмущаться, потом я подумал об агентах ICE, спускающихся на 7-Elevens и арестовывающих сотни сотрудников. О матерях, задержанных на глазах у своих детей, о профессорах химии, арестованных за то, что они пристегнули своих дочерей в автокресла. Мы стали нацией хулиганов.

  «Молодой человек, племянник любимого друга, был доставлен на допрос в полицию. Его номер телефона был найден в кармане мистера Фоссона, и поэтому полиция считает, что он был причастен к смерти Фоссона. Они больше не ищут убийцу ».

  Я принес фотографию Феликса на свой телефон и показал ее Язики. «Он когда-нибудь бывал здесь?»

  Она нахмурилась. «Он сириец?»

  «Он канадец, но его семья из Средней Европы, а не с Ближнего Востока».

  Она коротко улыбнулась. «Он еврей? Он мог сойти за араба. Конечно, я мог сойти за европейца. Мы все слишком беспокоимся об этих идентичностях ».

  Примерно сантиметр волос, появившихся из-под ее платка, был светло-коричневым, а лицо имело кремовый цвет с лепестками роз, любимый романистами-романтиками.

  «Что здесь делал твой еврейский друг?» - спросил Язики.

  «Я не знаю, что он был; Я просто пытаюсь выяснить, как связаны жизни его и Фоссона ».

  Язики слегка покачала головой. «Он выглядит смутно знакомым, но если бы он приехал, то не на очередную встречу. Может, специальная программа? »

  «Он студент инженерного факультета, интересуется системами водоснабжения в пустыне», - сказал я. «Проводите ли вы семинары по темам, которые будут полезны семьям людей, живущих дома?»

  «Это мой дом, наш дом», - резко сказал Язики. «Наши семинары помогают нашему сообществу адаптироваться к новой стране».

  «Так что никаких инженерных мастерских», - сказал я, убирая телефон.

  Язики пристально посмотрел на меня, словно пытаясь понять мои скрытые мотивы, чтобы задать вопрос. «Некоторые из наших членов сами являются инженерами или студентами инженерных специальностей; возможно, один из них привел его. Мои студенты ESL скоро приедут, поэтому я должен попросить вас уйти; они будут бояться, что вы из правительства ».

  Я встал. «Я все еще хочу поговорить с кем-нибудь, кто может знать, где работал Лоуренс».

  «Я спрошу», - сказал Язики. «Я думаю, будет безопаснее, проще, если ты ни с кем не разговариваешь напрямую».

  «А как же поэт Тарик Катаба?» Я сказал. «Фауссон держал его сборник стихов у постели больного, и Мэри-Кэрол Куи сказала, что они знали друг друга со времен Фауссона в Сирии».

  Улыбка Язики стала деревянной. «Прошло много месяцев с тех пор, как я в последний раз видел Сайида Катабу. Я не мог сказать тебе, как его найти.

  Я попытался придумать что-нибудь, чтобы убедить ее, что я на стороне истины и справедливости, а не собираю иммигрантов для ICE. Прежде, чем что-то пришло мне в голову, прибыли первые из учеников ESL, две женщины в черных абайях с черными драпировками на головах, а также более молодая женщина в обтягивающих синих джинсах и толстовке средней школы Орланд-парка . Все трое болтали и смеялись по-арабски, но остановились, увидев меня.

  Язики поприветствовал их по-арабски; они кивнули и сели, вытащив рабочие тетради и листы с упражнениями. Мне явно пора было уходить.

  23

  квитанция об оплате

  Я был всего в нескольких милях от того места, где было найдено тело Лоуренса Фоссона, что заставило меня подумать, что между общественным центром и его убийством должна быть связь. Саджия Язики не доверяла мне - почему она должна, если она никогда не встречала меня и не слышала обо мне? Но центр находился недалеко от Cap Sauers Holding, где тело Фауссона было выброшено. Несмотря на протесты Язики, я не мог поверить, что между этими двумя местами нет никакой связи.

  Я вырос в мире иммигрантов, в основном поляков с юго-восточной стороны, но также и с итальянцами, которые были друзьями моей матери. Я знаю, как иммигрантские сообщества сплачиваются против авторитета большого англоязычного мира - вы защищаете свои собственные, даже если свои собственные - подонки.

  Вот почему у меня не было большого ожидания, что Язики вернется ко мне по поводу того, где работал Лоуренс Фоссон. Она защищала людей в своей общине, которых могли депортировать в любую секунду. Я не совсем винил ее, но меня раздражало то, что я не мог убедить ее помочь мне.

  Поскольку я был поблизости и не знал, что делать дальше, я поехал в Cap Sauers Holding. Я не был уверен, что смогу найти место, где мы припарковались, не говоря уже о тропинке через сам лес, но оказалось, что это несложно: обочина, на которой припарковались полицейские машины, машины скорой помощи, технические бригады и т. Д. Это была грязь, перемешанная с желтой лентой с места преступления, окурками и смятыми пакетами для чипсов.

  Я выехал на гравийную дорожку возле дороги, чтобы мои колеса не провалились в грязь. Было почти пять, то есть у меня было примерно на час больше дневного света, но серым днем ​​в лесу это не имело большого значения. Моя рабочая вспышка давала лучший свет, чем мой телефон, поэтому я взял ее из дорожной сумки в багажнике. Я оставил свою ветровку в машине, когда сегодня утром навещал профессора Ван Влита; Я надел это.

  Узкая тропа, по которой мы с Феликсом шли с таким трудом, была расширена за счет количества людей, идущих по ней с оборудованием. Более широкий путь заканчивался возле гигантского дерева, которое все еще было помечено, по крайней мере, вроде того, изолентой с места преступления - они прикрепили его к кольям по кругу вокруг дерева, но ветер разнес его достаточно, чтобы лента теперь был еще один кусок пластика, валявшийся в лесу.

  Я осветил вспышкой, пока шел по периметру. Все приходы и уходы оставляли голые пятна на густом лиственном покрове, но моросящая неделя растопила большую часть следов. Моя фантазия о том, что я мог бы найти ключ к разгадке, упущенной из виду техниками на месте преступления, была всего лишь фантазией.

  Я пересек ленту, чтобы изучить само дерево. Ствол на несколько дюймов утонул в листовой плесени, что позволяло убийцам легко засунуть тело в выдолбленную сердцевину. Корни торчали под дикими углами, как пальцы артритного гиганта. Основание ствола поднималось выше моей талии, а стержень составлял примерно ярд в поперечнике. В ржавой внешней коре копошились насекомые. Детектив никогда не бывает брезгливым, поэтому я старался не обращать внимания на грязь, жуки, мягкость всей сцены, когда присел на корточки, чтобы заглянуть внутрь.

  Щупальца коснулись моего лица, когда я осторожно просунул внутрь руку. Свет, моя рука, вызвали гневный крик. В меня кинулось коричневое существо.

  Я отпрыгнул. Дико расчесал мое лицо и руки, пытаясь убедиться, что ничто не прилипает ко мне. В нескольких ярдах от нас белка щелкнула хвостом, громко щебечтя.

  "Ваш дом, а?" - сказал я, пытаясь успокоиться. - Думаю, у тебя есть право защищать его от гигантов.

  Белка бросилась прочь, взобралась на дерево, увидела, что я не следую, и помчалась назад, чтобы снова угрожать мне. У него внутри должна быть семья.

  «Я знаю, - сказал я ему. «У вас есть право согласно Четвертой поправке на безопасность в собственном доме. Что вы сделали, когда убийцы привели сюда Лоуренса Фоссона? Вы укусили кого-нибудь из них? Сделать селфи? »

  Я осветил вспышкой гниющие листья у основания дерева, не желая становиться на колени на другую белку или змею в моих хороших штанах. Даже в джинсах мне бы это не понравилось. Мне было интересно, сожительствуют ли змеи и белки. Я столько всего не знал об окружающем мире. Что я за детектив на самом деле?

  Я расстелил ветровку по листьям, посветил вспышкой прямо в глаза белке, чтобы она попятилась подальше, и лег плашмя, глядя в самое сердце ствола.

  Я двинулся вперед, пока не смог осветить внутреннюю часть вспышкой. Полые внутренности простирались на добрых десять футов от основания. Бока были черными, испещренными насекомыми. Гнездо белки находилось в дальнем конце полого ядра, примерно в ярде от моей протянутой руки. Мать визжала, бросалась ко мне и прочь.

  Я отступил и нашел длинную палку, которую можно было использовать как иглу. Когда я вернулся к бревну, у меня покалывало ахиллово сухожилие там, где они были обнажены острыми зубами самца.

  «Извини», - пробормотала я, выталкивая самку из гнезда.

  Это был взлохмаченный беспорядок из веток и листьев, в отличие от аккуратного плетения, сделанного птицами. Кусочки ткани были обвиты вокруг веток. Я медленно двинулся вперед, боясь того, что еще найду, но внутри бревна не лежало человеческих тел. И, слава богу, голых извивающихся беличьих детенышей тоже не было: самка еще не родила.

  Используя палку, я притянул к себе беспорядок и медленно вылез из бревна. Я просмотрел грязные листья и ветки, но не нашел ничего интересного. Было несколько обрывков ткани, одна длинная шелковистая прядь ярко-синего цвета. Остальные были из парусины цвета хаки, из тех, что используются в рюкзаках. Свет угасал; Я посветил фонариком на самый большой кусок, который выглядел как угловой элемент. Когда я повернул его в руках, клочки бумаги оторвались и упали на землю.

  Один был оторван от чека, на котором было написано имя плательщика: «Force 5 Ind.» Другой был фрагмент квитанции, озаглавленный «Mascus Gat» выцветшим шрифтом с частичной датой - 27 февраля, года отсутствия. Кто-то заказал еду на вынос за $ 18,37.

  Я смотрел на мгновение. «Маскус Гат» - я знал это имя. Да, Дамасские ворота на Остине. Лоуренс Фоссон получил квитанцию ​​из ресторана рядом с его кроватью.

  Я медленно отошел от бревна, прочь от белки-самца (который держался на расстоянии в несколько ярдов), посветив вспышкой вверх и вниз на подлесок, надеясь найти больше осколков. К этому времени было достаточно темно, и я едва мог различить желтую ленту с места преступления; Мне пришлось бы вернуться днем, если бы я надеялся найти что-нибудь еще.

  Я положил бумагу и холст в карман, связал вместе листья, веточки и длинную прядь королевского синего шелка и воткнул их в бревно своей палкой. «Простите за то, что разрушили ваш дом, мэм», - сказал я белке. «Я надеюсь, что с ними ты сможешь восстановить». Мне казалось, что я должен дать им что-нибудь, чтобы восполнить пропитанный мной холст, поэтому я вынул из кармана несколько салфеток и тоже засунул их в бревно.

  Когда я уходил, самец несколько раз щелкал хвостом и прочитал мне акт беспорядков на самом суровом языке. Он воспринял мой уход как знак капитуляции и побежал обратно в свое убежище.

  Колючки, запутавшие меня во время поездки сюда на прошлой неделе, а Феликс застрял в моих штанах. Я закричал, когда меня пронзил шип - леса мстили мне за то, что я потревожил белковое гнездо.

  Было пять тридцать. Каким бы маршрутом я ни ехал в город, движение было бы липким. Я поехал в Орланд-парк, ближайший пригород, и нашел современную библиотеку, которая заменила старое здание Карнеги. Я свернулся калачиком в кресле и посмотрел на Force 5 Ind.

  Force 5 Industrial Cleaners, их слоган: «Мы гоняем за грязью с силой, подобной торнадо». Их офисы находились на северо-западной стороне, примерно в двух милях от квартиры Лоуренса Фоссона. Когда я позвонил, я получил одно из этих раздражающих сообщений: наше меню изменилось, поэтому мы можем довести вас до грани безумия . Если бы я искал уборщицу; жалоба на поломку или кражу; беспокоится о ядерной войне . . .

  Это было в нерабочее время, но если они были промышленными уборщиками, то работали по ночам. Я пробовал разные варианты меню и, наконец, был подключен к живому человеку.

  «Это детектив Варшавски, - сказал я. «Мы пытаемся выследить некоторых сотрудников Лоуренса Фоссона».

  Живой человек не мог или не хотел мне помочь; она была там только для того, чтобы принимать сообщения и звонить руководителям группы, если член команды заболевает.

  «Этот конкретный член команды позвонил мертвым», - сказал я. «Соедините меня с руководителем его группы, пожалуйста».

  Через несколько минут я разговаривал с Мелани Дуарте. Она была досадно осторожна. Да, она знала, кто такой Лоуренс Фоссон; она знала, что он умер. Нет, она не могла сказать мне, где он работал. Если бы я получил повестку в суд и представил ее ее боссу, ее босс сказал бы ей, можно ли сотрудничать со мной. Это была мера предосторожности, которую каждый должен принять, чтобы избежать мошенничества, но это усложняло мою работу.

  Я узнал имя ее босса, Пабло Молита, но прежде чем она повесила трубку, я спросил, сопровождает ли она свою команду до места работы.

  «Если это большая работа, то да. Если это небольшая работа, я прихожу осмотреть ее, когда она будет сделана ».

  "Было ли задание Лоуренса Фоссона большим или маленьким?"

  «Вы поговорите с мистером Молитой. Если у вас есть нужные документы, он расскажет вам то, что вы пытаетесь выяснить ».

  Она оборвала связь. Я откинулся на спинку стула. Сколько энергии я хотел вложить в эту задачу? Я вздремнул в кампусе U of C пять часов назад, и меня одолевало изнеможение. Кресло для библиотеки было мягким, и я начал засыпать.

  Как будто она рассчитала время, Лотти позвонила мне. «Виктория, я только что получила известие от Марты Симон. Сегодня днем ​​в кампус ИИТ приехала полиция и отвезла Феликса для дальнейшего допроса ».

  «Город или округ?» Я попросил.

  "Я не знаю. Это имеет значение?" В ее голосе была резкость.

  «Только в более широком плане. Извини, Лотти. Марта с ним?

  «Она с ним, но она говорит, что они близки к тому, чтобы обвинить его в убийстве этого человека Фоссона. Я думал, ты собираешься ему помочь, но ты ничего не сделал. Она боролась с паникой, которая разозлила ее.

  «Я поговорю с Мартой», - пообещал я. «Я изо всех сил пытаюсь понять жизнь Фоссона, но я вложу в нее больше энергии».

  Я написал Марте Симоне, и она позвонила мне почти сразу. «Вик, все тревожно, но не безнадежно. Мы в Мэйвуде. Лейтенант МакГивни и некоторые из его команды расспрашивают Феликса о его поездке на прошлой неделе в северную Миннесоту. ICE сообщил, что он неоднократно пересекал границу, поэтому шериф хочет заявить, что он избавлялся от улик где-то в северном лесу. Феликс отказывается рассказывать мне, что он на самом деле там делал. Он говорит, что был в походе с друзьями, но отказывается называть имена своих друзей ».

  «Он должен? Почему человек не может отправиться в северный лес без того, чтобы шериф округа Кук и иммиграционная и таможенная служба США не скрутили ему свои носы? »

  «Я согласна», - сказала Симона. «Но в данных обстоятельствах было бы полезно, если бы он мог сказать или сделать что-нибудь, что могло бы удержать его от тюрьмы. Даже в конце марта в Пограничных водах холодно и снежно; Боюсь, что всем, в том числе и мне, трудно поверить, что он отдыхал там. Особенно в середине семестра ».

  «Прямо сейчас я иду по следу некоторых сотрудников Фоссона», - сказал я. «Это была медленная утомительная попытка найти кого-нибудь, кто хорошо его знал. Можете ли вы превратить это в что-то о его последних известных сообщниках, которые начинают появляться? »

  «Лучше, чем ничего», - согласилась Симона. «Звоните, как только у вас будет имя. Любое имя."

  Она оборвала связь. Я запаниковал, что не годится для следователя.

  Я поехал обратно в Сирийско-ливанский информационный центр. Если бы классы ESL все еще продолжались, я бы посмотрел, признался бы кто-нибудь, что работает в Force 5. Это была не лучшая идея, но она была единственной, что у меня была.

  24

  Автостоп

  L IGHT потокового из подвальных окон в центре , когда я подъехала через улицу. Несколько человек выходили из здания, маленькие кучки женщин смеялись и показывали друг другу жесты, но у тротуара стояли четверо мужчин. Я выходил из машины, чтобы подойти к ним, когда подъехал грязный фургон. Под грязью и вмятинами был рисунок воронки торнадо и объявление, что это Force 5, с их веб-адресом и номером телефона. Толстый мужчина в куртке Bears слез со стороны водителя и, неуклюже, перебрался в заднюю часть фургона, чтобы открыть двери. Мужчины забрались внутрь.

  Я закрыл дверь «Мустанга» и доехал до конца улицы, затем свернул на букву «U» и последовал за ними в движение. Фургон сделал еще одну остановку на углу улицы Оук-Лоун, а затем свернул на Скоростную автомагистраль Стивенсона. Час пик, плохая видимость, пришлось держаться ближе, чем хотелось.

  Я держал радио настроенным на новости на случай, если что-нибудь о Феликсе придет. Больше перестрелок на южной и западной сторонах - ура правительству, которое позволяет каждому гражданину вооружиться достаточным количеством оружия, чтобы убить нас всех пять или шесть раз. Ничего о Феликсе.

  В конце часа была короткая интересная история о рыбочеловеке, которого я видел сегодня утром в Институте Востока.

  «Мы не можем добавить его в нашу коллекцию», - пояснил директор института Питер Сансен. «Мы ничего не знаем о его истории, в том числе о том, был ли он украден или разграблен. Мы отправили фотографии в отдел криминального искусства Интерпола, и мы также сравниваем их с международными базами данных, но это интригующий предмет. Мы рады возможности изучить его ».

  А затем вернемся к мрачным новостям - увольнение всех ученых из EPA, ядерные угрозы, засухи, наводнения, лавины. Идут съемки на Восемьдесят девятой улице, в паре шагов от дома моего детства.

  Фургон выехал на Дамен-авеню и направился на север, в Пльзень, сердце мексиканской общины Чикаго. Это был район, куда я мог легко добраться на автобусе. Когда фургон остановился у Восемнадцатого и Эшленда, я был готов; Я вынул бумажник из сумочки, выехал на парковочное место и швырнул портфель и сумочку в багажник. Я забралась в заднюю часть фургона вместе с двумя другими людьми, которые присоединились к нему.

  Спина была переполнена; до того, как двери захлопнулись, я увидел около дюжины людей на скамейках по бокам. Еще восемь или десять из нас застряли в середине, стоя.

  Внутри было темно, но все заметили незнакомца. Голоса взывали ко мне на испанском и, как я полагаю, арабском.

  « Mi dispiace», - извинился я по-итальянски. «Я не говорю по-испански или по-арабски. Меня зовут Виктория ».

  Из глубины фургона ответили два женских голоса, назвав свои собственные имена, а затем вмешались мужчины. Я слышал, как в крыше жужжит вентилятор, но, когда нас было так много, было трудно дышать. Немытая одежда и тела сами по себе бросали вызов. Мне повезло стоять сзади. С тремя ближайшими ко мне людьми я держал нос у шва в задней двери.

  В Чикаго нет ни одной улицы без выбоин, и наш водитель, казалось, был полон решимости поразить их все. Он нажимал на тормоза при каждом знаке остановки. Последняя остановка: завсегдатаи шестого чувства знали, что мы находимся в пункте назначения; Я чувствовал, как они собирают куртки и сумочки и направляются к выходу. Когда двери открылись, я отошел в сторону, не желая выходить первым, показывая лицо незнакомца человеку в куртке Bears. Я мог видеть огни и фасад высотки, стекло блестело под дождем.

  Люди пытались двинуться к входу в здание, чтобы спрятаться от дождя, но куртка «Медведи» толкала их обратно на улицу. «Вы знаете, что такое упражнение, выстраивайтесь в очередь, пока Мелани называет ваше имя».

  Мелани? Это должна быть Мелани Дуарте, с которой я говорил ранее. Я подождал, пока большинство людей не уйдет, прежде чем спуститься вниз. Я натянул ветровку через голову и съежился у конца лески. Я действительно не мог спрятаться - я был почти самым высоким человеком из всех.

  Появилась женщина с планшетом и зонтиком. Куртка «Медведи» блеснула изнутри, нашла чей-то мешок с обедом, протянула его Мелани и захлопнула дверь. - Увидимся в час тридцать, - прорычал он. Настоящий местный житель. Только в южной части Чикаго люди называют друг друга «вы».

  Мелани начала зачитывать имена, отмечая их на доске. Каждый крикнул «здесь», прежде чем двинуться к высотке. В конце концов, остался только я.

  "И вы?"

  "Виктория. Виктория Фауссон ».

  «Ты не в…» Она сделала двойной взгляд. «Какая фамилия?»

  - Фауссон, - повторил я, объясняя это. «Я так понимаю, ты узнал имя?»

  «Как ты попал в этот фургон?» она потребовала.

  «Мне сказали, что я могу забрать его в Восемнадцатом и Эшленде. Так вот что я сделал ».

  «Вы не можете здесь работать», - объявила она. «Вы не в системе».

  Я не ответил. Я не мог ответить. Мы были перед зданием Grommet. В течение дня изогнутый стеклянныйфасад отражал меняющийся свет над рекой и шум машин над мостом на Уэллс-стрит. Ночью отраженные фары то появлялись, то исчезали, автомобили и грузовики были невидимы в потемневших от ночи стеклах.

  Мой мозг казался таким же непривязанным. В Grommet Building юридическая фирма моего бывшего мужа сдает в аренду семь этажей. Ричард Ярборо и Лоуренс Фоссон - они не могли быть связаны. Случайность. Кто-то должен был убрать Grommet Building, но когда Мэри-Кэрол Куи из Института Востока сказала мне, что Фоссон был уборщиком, я представил пару мужчин со швабрами в коридоре шаткого здания.

  Force 5 все еще не походил на операцию, которую использовал бы высококлассный офис, отправляя фургон по городу, чтобы забирать людей в необычных местах. Именно так поступали строительные или ландшафтные компании, ищущие дешевую поденную рабочую силу. Подобрали, конечно, без документов. Мне хотелось ударить себя по голове. Это была дешевая бригада без документов. Руководство Grommet Building искало того, кто предложит самую низкую цену.

  "Ты меня слышал?" - потребовала женщина с планшетом.

  Она была почти перед моим лицом. Шепот на испанском и арабском языках доносился из команды, как жужжание сотни пчел.

  «Я не слышал тебя», - извинился я. «Я не знал, что Лоуренс работал над этим сайтом».

  «Он мог переводить для арабов из команды. Ты с ним родственник? Ты говоришь по арабски?"

  «Аравийцы? Похоже, он был заклинателем лошадей. К сожалению, единственный мой другой язык - итальянский. Я немного понимаю по-испански, но не буду на нем говорить ».

  Она поняла, что забывает о должности коменданта. «Я закончу с тобой через минуту».

  Она хлопнула в ладоши и ввела свою команду внутрь. Было семь тридцать, и вестибюль был практически безлюдным, но в здании, в котором размещались хедж-фонды и международная юридическая фирма, молодые юристы проводили свои обязательные сто часовые недели, пока трейдеры реагировали на дальневосточные рынки; было утро в Токио и Сингапуре. Молодая женщина поспешила мимо нас, обменялась шутливым комментарием с охранником и вышла наружу.

  «Привет, Мелани», - крикнул охранник нашему лидеру. «У вас уже есть переводчик с арабского?»

  "Еще нет. Вы найдете кого-нибудь, дайте мне знать ». Она полезла в сумочку за учетными данными, но охранник махнул ей рукой.

  Мы все устремились к лифтам в отсеке с надписью «38–54». Все были в джинсах и футболках, даже женщины, хотя двое прикрыли волосы. На мне все еще были хорошие брюки, но они были в пятнах ржавчины от сгнившего ствола дерева, так что я вроде как вписывалась.

  Мелани собрала нас в заливе для выполнения наших заданий, произнеся их по-английски, затем по-испански: мы были разделены на команды по четыре человека, каждой из которых было дано четыре этажа. Большинство людей, по-видимому, были постоянными посетителями - когда Мелани начала перечислять, что нам нужно делать - туалеты, вытирание пыли, мусорные баки, пылесос, как обращаться с разлитой едой - люди перетасовывались, смотрели на свои телефоны, говорили: « Да, да, да! " с нетерпением. Одна женщина набрала 42 на клавиатуре лифта. Машина прибыла почти мгновенно, и ее команда из четырех человек села на борт. Другой пошел на 38.

  Я начал было следовать за мной, но Мелани схватила меня за руку. «Мы с тобой поговорим, а потом ты уйдешь».

  Остальные рабочие смотрели, пока не подъехали их лифты. Две команды поднялись на семь этажей, которые занимала юридическая фирма Дика. Я снова подумал о четверти миллиона под полом Фауссона и о дорогой коллекции произведений искусства, которой хвастался Глинис, которой владели Дик и Тери. Воровал ли Фауссон у Кроуфорда и Мида, чтобы профинансировать раскопки, к которым он так стремился? Эти груды блестящей лавы было бы трудно вывезти контрабандой, но было много мелких предметов - эскизов, картин, которые можно было вырезать из рамок, статуэток, - которые было бы легко удалить.

  Как только мы остались одни в лифтовом отсеке, Мелани потребовала узнать мое отношение к Фоссону и почему я сел с ее командой.

  «Мы обеспокоены тем, что полиция шерифа не добилась никаких успехов в поиске убийц Лоуренса, мисс Дуарте. Меня попросили узнать, кем были его сослуживцы и знает ли кто-нибудь из них что-нибудь о том, почему он умер ».

  "Что? Как вы думаете, его убил кто-то, с кем он работал? »

  «Как вы думаете, это возможно?» - возразил я. «Я думал, что коллега может сказать мне, угрожал ли ему когда-нибудь. Возможно, он сломал ценный предмет и хозяин подорвал его. Или-"

  «Покупатели сообщат мне об этом», - сказала Мелани. «Если у них есть жалобы, они должны прийти к руководителю группы. Как еще мы можем узнать, хорошо ли мы работаем? »

  - А вам когда-нибудь жаловались на Лоуренса? Я попросил.

  «Его работа всегда была удовлетворительной». Ее губы были сжаты.

  «Он был полон энтузиазма, но не любил подробностей», - предположил я.

  «Никто не в восторге от уборки офисов, - сказала Мелани, - но насчет деталей вы правы. Он провел слишком много времени, разговаривая с арабами. Если бы он был там прямо сейчас, я бы не разговаривал с вами - я бы поднялся до тридцати семи, чтобы убедиться, что он чистит туалеты, вместо того, чтобы отвлекать внимание арабов от работы ».

  Рядом стоял охранник. «Этот парень был найден мертвым в лесу на прошлой неделе? Я думала, он был замешан в каком-то эпизоде ​​в одной из адвокатских контор ».

  Мое сердце забилось быстрее. "Какой эпизод?"

  «Ничего подобного». Мелани раздражала охрана. «Один из юристов вернулся в свой офис около одиннадцати часов и обнаружил, что Лоуренс читает письмо из своего мусорного ведра. Я сделал ему выговор, сказал, что, если это повторится снова, он потеряет работу ».

  Охранник смеялся. «Это был мистер Пруэтт. Мы все знали, почему он вернулся в офис в одиннадцать вечера ».

  "Может быть." Рот Мелани дернулся, почти улыбка. «Но если вы уберете офис, вы не сможете копаться в мусоре. Это не твое дело. Конечно, большинство людей, которые убирают для нас, не умеют читать по-английски, так что это не проблема ».

  «Как Лоуренс в конечном итоге начал работать на вас?» Я попросил.

  «Он знал мужчин в арабском…» Она замолчала. «Мне нужно ваше удостоверение личности. Если вы с ICE, вам лучше сказать мне сейчас ».

  Охранник вернулся к своему столу - он не собирался вмешиваться, если у Force 5 возникнут иммиграционные проблемы. Кто-то может обвинить его в сговоре с целью сокрытия документов без документов.

  «Нет, я не с ICE», - сказал я. «Лоуренс был аспирантом по археологии в Сирии, когда там вспыхнула гражданская война. Он любил Ближний Восток, он любил язык и культуру, поэтому он пошел в Сирийско-ливанский общественный центр, чтобы говорить по-арабски, а не по-арабски. Он даже вел там уроки арабской поэзии. Когда ему потребовалась работа, его, вероятно, привел с собой один из тех, кто уже есть у вас на зарплате ».

  «Вы могли бы быть правы, но мне нужно ваше удостоверение личности». Рот Мелани сжался в бескомпромиссную линию. «Или ты можешь выйти обратно под дождь».

  «Вы требуете удостоверение личности от всех, кого нанимаете?»

  «Я не нанимаю вас», - сказала она.

  Я не уверен, куда бы нас завело наше противостояние, но двери лифта снова открылись. Женщина вышла, а за ней группа смеющихся мужчин. Глинис Хадден работала допоздна, как и ее босс Ричард Ярборо и еще трое мужчин.

  25

  Сильная рука на узде

  " Дик!" - восторженно воскликнул я. «И Глинис. Вы двое, должно быть, самая трудолюбивая пара в Чикаго, выходите после семи тридцать.

  «Вик, что ты здесь делаешь?» Глинис была элегантна в шерстяном платье цвета хаки и красных каблуках. Недавно она поправила макияж. Я очень хорошо осознавал свои мокрые туфли и грязные брюки. «Ты выглядишь так, будто занялся грязевой борьбой».

  «Ты знаешь, как это бывает, Глинис: никаких алиментов. Мне нужно найти работу, которую я могу. Я пытаюсь убедить Force 5 нанять меня ».

  Охранник вернулся в нашу бухту, чтобы посмотреть драму.

  Глинис поджала губы. Она знала, что лучше не хмуриться - морщинки вокруг глаз и рта становятся еще глубже.

  Позади нее Дик выглядел как чучело совы. Я вспомнил это выражение - таким же он выглядел, когда я узнал, что он спал с Тери Фелитти, до того, как она стала Тери Ярборо.

  Он, конечно, не возражал против того, чтобы я застал его допоздна за работой с Глинис, хотя в этом у него могла быть совесть. Я изучал их лица, но Дик и Глинис были так крепко связаны друг с другом, что не имело значения, были ли у них физические отношения.

  Одним из этих троих был человек, который приехал повидаться с Диком на прошлой неделе, когда я уезжал, но центром силы в группе был мужчина лет шестидесяти, который зачесал свои седеющие волосы назад со лба в манере Леонардо Ди Каприо. в Великом Гэтсби . Должно быть, это было сделано намеренно: его костюм в полоску, сшитый из одной из тех шерстяных тканей, от которых хочется гладить, имел преувеличенные лацканы и двойную грудь, как у одежды 1920-х годов.

  С таким же успехом у четвертого человека мог быть телохранитель на лбу в мигающем неоновом свете - конечно, высококлассный телохранитель, поскольку это был костюм хорошего качества, натянутый на его плечевую кобуру. Его взгляд бегал по холлу в поисках угрозы - похоже, он не думал, что это касается меня.

  «Это твой бывший?» - спросил ДиКаприо Дика, глядя на меня с насмешливым презрением.

  «Мы с Виком поженились в другой жизни». Дик печально пожал плечами. "Другая планета. Я часто задаюсь вопросом, как я туда попал ».

  Гость Дика с прошлой недели услужливо рассмеялся, но телохранитель остался невозмутимым. Посетитель спросил, что это за Force 5.

  «Это, возможно, военный заказчик?» У него был акцент, может быть, французский.

  Дик поднял ладонь в знак невежества.

  ДиКаприо нетерпеливо пожал плечами. «Мы потратили достаточно времени. Никого не интересует бывшая работа Ярборо ».

  «Мы служба, которую наняла ваша администрация здания, чтобы убрать здесь офисы, мистер Кетти». Мелани проигнорировала француза. Она подошла к Ди Каприо, широко улыбаясь и изображая покорность. «Я Мелани Дуарте, супермен, но эта женщина ...»

  Кетти, а не Ди Каприо. Жерваз Кетти была громким именем в сфере недвижимости и строительства Чикаго. Он появлялся в новостях не реже одного раза в неделю - сделки в Чикаго, Нью-Йорке, Абу-Даби, а также вопросы о его подоходном налоге, - но на самом деле я его никогда не видел. И, по-видимому, он владел зданием, в котором фирма Дика сдала в аренду свои офисы. Неудивительно, что Дик позволял ему быть центром власти партии.

  Кетти сознательно повернулся к Мелани спиной. Засмеявшись, он хлопнул Дика по плечу. «Это окончательная месть, Ярборо. Должен передать это тебе. Позвольте ей убрать ваш офис. У вас обоих все хорошо.

  Я встал на колени, чтобы поцеловать руку Кетти. «Спасибо, Масса, спасибо. И всем нашим детям тоже спасибо, правда, Масса Дик? »

  «Прекрати, Вик». Дик схватил меня за руки. «Извини, Кетти: она дергает мою цепь, а это значит, что она чувствует себя вправе натянуть и твою тоже. К сожалению, с Вик никогда не знаешь, хуже ли ее укус, чем лай, или наоборот ».

  Мои волосы запутались в кольце, которое носила Кетти. Когда Дик рывком поднял меня на ноги, вставка кольца выскочила и загрохотала по полу.

  Я взял бейку и покрутил ее в руке. Это был тяжелый кусок лазурита, не совсем мужской камень, только выглядел он очень старым. На лазурите была инкрустирована золотая змея - вот за что я зацепился за волосы.

  «Ты беспечная, неуклюжая сучка!» Кетти выхватила у меня ляпис и змею и попыталась ударить меня по лицу. Я пригнулся. Он ударил по воздуху и почти потерял равновесие. Телохранитель привлек внимание, поддержал Кетти и схватил меня за предплечье одним плавным движением.

  «Давайте понизим его на степень, - сказал Дик. Его лицо побледнело от страха перед тем, что может сделать Кетти и как я могу отреагировать. «Вик, ты должен принести Кетти извинения».

  «Как только Баузер отпустит меня», - сказал я.

  Кетти нахмурилась, но наконец сказала: «Отпусти ее, Митти, она не стоит тратить время впустую».

  Баузер / Митти отпустили меня, но продолжали парить.

  «Мне очень жаль, Кетти», - сказал я. «Мне жаль, что я стал таким же незрелым, как ты».

  Дик побелел, на этот раз от ярости, но он знал, что разумнее выбраться из здания до того, как будут обменены ударами или судебными исками. Он положил руку Кетти на плечи. «Давай, Жерваз, мартини в Potawatomi превратит это в дурной сон».

  Через плечо он добавил: «Вик, ты катишься так близко к краю, что бывают моменты, как сейчас, когда ты полностью срываешься со скалы. . . . Глинис, машину выстроили?

  Она кивнула и посмотрела на охранника. «Кертис, можешь принести нам зонтик?»

  Кертис взял со своего места зонт большого размера и вышел на улицу, чтобы защитить дорогие костюмы Дика и Кетти по пути к лимузину.

  Кетти стряхнула руку Дика и посмотрела на меня. «Ты осмелишься снова перекрестить меня и пожалеешь, что никогда не родился».

  Я был слишком поражен яростью на его лице, чтобы ответить. Он, казалось, думал, что тишина означает, что я запуган - он присоединился к Дику, снова хлопнув его по спине и сказав ему, что ему повезло выйти из брака со мной, «прежде чем она отрезала тебе яйца. Этим феминацистам нужна сильная рука на уздечке ».

  Когда группа подошла к вращающейся двери, я не мог удержаться от крика: «Рино все еще пропал, Дик! Но наслаждайся ужином.

  Дик остановился. Он повернулся, словно собираясь крикнуть мне в ответ, затем расправил плечи и пошел дальше. Кетти, казалось, задавала Дику вопрос, но я не мог слышать их бормотание с такого расстояния. Возможно, дело было в Рино или его неспособности к гольфу.

  «Я обязательно перейду к вам снова, Жерваз Кетти», - сказал я.

  «О, нет, - сказала Мелани Дуарте. Я не осознавал, что высказал свою мысль вслух. «Вы не можете прийти с моей командой и разозлить мистера Кетти. Он меня уволит, если подумает, что я привел тебя. Одна из девушек на посту охраны однажды ночью дразнила его, а на следующий день она была без работы и не могла найти другую работу ».

  «Кетти не заметила тебя», - устало сказал я. «Это Сталин в миниатюре, который терпеть не может, если в его присутствии не трепещут крепостные. Это мои данные, которые он попросит передать ему Дика - Ричарда Ярборо, а не ваши ».

  "Это то, о чем это было?" Голос Мелани повысился на половину регистра. «Мстить бывшему? Я хочу вызвать копов.

  Моя усталость внезапно казалась готовой поглотить меня. Моя ложь и уловки, которые я считал умными, казались просто унылыми. Я прислонился к стене между двумя дверьми.

  «И что им сказать? Что я искал работу? »

  «Зачем ты вообще сюда приехал?» - потребовала ответа Мелани. «Вы точно не ищете работу».

  «Я присоединился к вашей команде, потому что мне нужно узнать о Лоуренсе Фоссоне. У него нет ближайших родственников; он оборвал свои связи с археологами, с которыми ездил в Сирию, поэтому они ничего не знают о его нынешней жизни. Свободное время он проводил в культурном центре, где вы собрали троих из своей команды. Я надеюсь, что кто-нибудь из мужчин расскажет мне, чем занимался Фауссон в последнее время. Помимо работы на Force 5. И быть убитым.

  Мелани закусила губу. «Вы сказали, что вас зовут Виктория Фауссон, но потом вы сказали, что у Лоуренса нет ближайших родственников».

  Рядом со мной была клавиатура для вызова лифтов. Не сводя глаз с Мелани, я нажал 38. Автомобиль E, - ответила клавиатура.

  «Да, это было неумело. Меня зовут В.И. Варшавский ».

  «Мистер Ярборо действительно ваш бывший?»

  "Действительно. Очень бывший. Он снова женился, имеет двоих детей подросткового возраста. В нашем постановлении не было алиментов - то, что я только что сказал, было шуткой. Вроде, как бы, что-то вроде. Я не хотел алиментов - я не хотел, чтобы моя судьба была связана с решениями Дика выплатить или задержать выплату. В то время Дик был ошеломлен - я думаю, он с нетерпением ждал возможности связать меня узлами в течение нескольких недель или месяцев судебными баталиями по поводу графиков выплат.

  «Это не звучит смешно». Лицо Мелани сморщилось от замешательства. «Кто такой Рино? Один из ваших детей? "

  Я запрыгнул в фургон Force 5 в надежде задать вопросы, но допрашивали именно меня. Рино было бы хорошим именем для домашнего животного, лучше, чем имя для ребенка. Бедный Рино, несущий непосильную ношу с того дня, как она родилась. И вот я искал ответы о Лоуренсе Фоссоне, а Дика и моей племянницы все еще не было.

  Автомобиль E, моя машина, подъехала напротив меня. Я оставил его, пока двери не начали закрываться, затем промчался мимо Мелани и забрался на борт.

  Ей не составит труда найти меня - Кертис, охранник, сможет отследить автомобиль E на своем компьютере. Это означало, что у меня было всего несколько минут, чтобы найти кого-нибудь из мужчин, которые сели в фургон перед информационным центром.

  Когда я вышел на 38, я был на мгновение парализован, глядя на двери лифта. Когда пара открылась рядом со мной, я собрался с силами, чтобы пригнуться и въехать в машину, но появился странный человек и направился в угловой офис.

  Каким-то образом это подтолкнуло меня к действию. Я набрал на клавиатуре пять разных этажей, а затем метнулся по коридору в поисках укрытия. Один из членов экипажа Force 5 припарковал тележку с припасами возле женского туалета, оставив дверь открытой.

  Уборщица внутри извинилась передо мной по-испански, очевидно, предполагая, что я работаю в здании, хотя в длинном зеркале была изображена бессонная фигура, которая слишком много времени ползла по грязной земле.

  Я умылся и повесил ветровку на крючок в одной из палаток. Когда женщина увидела, что я пытаюсь смахнуть пальцами грязь с штанин, она вошла в холл к своей тележке и вернулась с губкой; она слегка намочила его и удалила остатки ржавчины и плесени.

  «Лучше», - сказала она.

  Я имитировала помаду и расчесывала волосы. Она покачала головой, но взяла меня за руку и повела в раздевалку через несколько дверей от тележки.

  Я слышал, как Кертис и Мелани лают вопросы кому-то в офисе дальше по коридору. Моя спасительница снова покачала головой, но открыла шкафчик и пригласила меня внутрь. Она закрыла дверь и уже собиралась уходить, когда рядом заговорила Мелани, быстро расспрашивая женщину по-испански. «Имеется ли visto una mujer sospechosa con ropa sucia?» - Видела ли она подозрительную женщину в грязной одежде? Насколько я мог судить, моя знакомая ответила, что она слишком занята своей работой, чтобы осматривать чужие гардеробы.

  Их голоса стихли. Я сгорбился в шкафчике. Мои икры свело судороги, шея болела, а через три щели в двери не было много воздуха. Когда я был уверен, что не выдержу и секунды, женщина вернулась и открыла дверь.

  Она жестом пригласила меня в холл и без остановки вернулась к работе за мою благодарность.

  « ¿Los hombres della Siria? - спросил я, надеясь, что испанский язык близок к итальянскому.

  « ¿Де Сириа ?» - поправила она меня, более энергично вытирая одну из раковин. « Нет, ло се. ¿ Eres un agencyte de inmigración ? "

  Конечно, она волновалась, что я мог быть из иммиграционной службы. «Я тетя», - медленно произнес я, сначала по-английски, затем по-итальянски. «Полиция арестовывает моего племянника за убийство Лоуренса Фоссона. Сирийцы были друзьями Фоссона. Я хочу поговорить с ними, чтобы узнать, знают ли они что-нибудь, что могло бы помочь моему племяннику ».

  Она покачала головой, не понимая. Итальянский и испанский в чем-то похожи, но их словари различаются. Я достал телефон и показал женщине фотографию Феликса. «Внук моей сестры», - сказал я. Это было достаточно близко к правде; Лотти была матерью, сестрой, воспитательницей и критиком на протяжении многих лет.

  « ¡Ах! Entiendo. ¡Su sobrino! ”

  Она начала смотреть на зеркала, но одновременно кому-то позвонила. Испанский разговор был слишком быстрым, чтобы я мог уследить за ним, но в конце она сказала: «Piso sesenta y uno ». Если я не понял, она провела пальцем по зеркалу «61», а затем быстро вытерла его.

  Когда я повернулся, чтобы уйти, она схватила меня за плечо. «Никаких телефонов. Hay guardias. Tomaron una huella dactilar. Я покачал головой, не понимая. Наконец, рассерженная, она вытащила мой сотовый из моего набедренного кармана, заставила его выбросить, затем взяла меня за руку, окунула ее в свой чистящий раствор и прижала кончики моих пальцев к бумажному полотенцу. Сотовых телефонов нет, но снимают отпечатки пальцев. Чтобы попасть на шестьдесят первый этаж, на самый верх здания, нужен был отпечаток пальца.

  26

  Работа по дому

  Меня напечатали много лет назад, когда я поступил в офис государственного защитника после окончания юридической школы. Я не хотел, чтобы служба безопасности Кетти установила мою личность, не сегодня вечером, когда я хотел скрытно поговорить с сирийскими уборщицами. Я не мог рискнуть догнать их после работы - они не обязательно поедут на фургоне обратно в Палос, и даже если бы они это сделали, я бы застрял там, в милях от моей машины.

  Мне нужна была другая стратегия. Я пошел по коридору в раздевалку, где мой знакомый спрятал меня от Мелани и Кертиса. Я повесил ветровку в неиспользованный шкафчик, в одном кармане застрял сотовый телефон, а в другом - бумажник. Я ненавидел оставлять их в открытом шкафчике, но если бы на 61-м номере была какая-то проверка телефонов, охранники нашли бы не только телефон, но и мой кошелек со всеми моими удостоверениями личности внутри.

  Я взял листок бумаги из открытого офиса и аккуратно напечатал: « Я тетя Феликса Гершеля. Феликс был арестован за убийство Лоуренса Фоссона. Пожалуйста, расскажи мне о Лоуренсе . Я добавил свое имя, номер телефона и адрес электронной почты и сунул его в карман брюк.

  У дальней стены стояла запасная тележка с чистящими средствами. Чистые бледно-зеленые халаты с логотипом Force 5 - торнадо, высасывающим грязь с экрана компьютера - на спине, были сложены на полке. Я надел один, положил стопку зеленых тряпок на тележку и покатил по коридору к лифтам, где нажал «61» на клавиатуре. Колодка сказала мне ехать на 48 и поменять авто.

  На 48-м, пока я ждал своего второго лифта, я взял одну из зеленых тряпок и обвязал ее вокруг головы в стиле бабушки, а затем распылил что-то с надписью « Пятновыводитель» на остальные. Моя машина приехала; пятновыводитель имел затхлый резкий запах, от которого меня тошнило в маленьком помещении; Я был рад, что поездка до 61-го была короткой и быстрой.

  Когда я вышел, то увидел, что лифт с обоих концов закрыт дверями из тяжелого красного дерева. На дверях в восточном конце огромными латунными буквами были написаны предприятия кетти . Так что все, что нужно было сделать Кетти, чтобы встретиться с Диком, - это спуститься на лифте на одиннадцать этажей.

  Камеры видеонаблюдения были размещены над обеими дверьми и всеми шестью кабинами лифта. Охранник выступил из-за консоли, сделанной из того же темно-красного дерева, что и двери.

  "Что ты здесь делаешь?"

  «У меня есть припасы для рабочих, - сказал я по-итальянски. « Гуарда! -Посмотрите!" Я подтолкнул тележку к нему и поднял ведро с этикеткой для чистящего средства с высоким содержанием кислоты .

  «Мне никто ничего не сказал», - сказал мужчина.

  Я ничего не понимал - я не понимал английского.

  « Адессо», - настаивал я, добавив, что я работал над 42, что меня поставят в док, если я не вернусь к своим обязанностям быстро. Я постучал по часам, изображая волнение.

  Охранник позвонил кому-то по ту сторону дверей и объяснил ситуацию. Ему, видимо, сказали впустить меня - он протянул айпад с квадратом для снятия отпечатка пальца. Я сделал вид, что вытираю пальцы тряпкой для чистки, втирая пятновыводитель в кончики пальцев. Когда я нажал на iPad, появилось сообщение о том, что отпечаток не читается, попробуйте еще раз. Я трижды пробовал, но ничего не понял. Охранник был раздражен, но не мог решить, отослать меня или впустить.

  Запах пятновыводителя в коридоре без окон поразил меня. Я вытащил ведро из тележки как раз вовремя, чтобы поймать струйку желчи, которую меня вырвало.

  «Проклятье, черт возьми, принеси туда свои припасы и убирайся с дороги».

  Он нажал кнопку, чтобы открыть замок на одной из дверей. Они открылись во что-то вроде шлюза - с дальней стороны были стеклянные двери. Через мгновение появился другой охранник и открыл стеклянную дверь. Он спросил своего внешнего приятеля, забрал ли он мой мобильник. Первый охранник выругался - меня вырвало, он не хотел меня трогать. Они пошли на компромисс, заставив меня расстегнуть рубашку и повернуться. Никаких выпуклостей в карманах и поясе; Я был готов идти.

  Держась за пояс с пистолетом, внутренний охранник провел меня через вестибюль в конференц-зал, где один из сирийцев полировал стол на пятьдесят или около того, сделанный из того же красного дерева, что и входные двери. Спикерфоны были подключены через определенные промежутки времени посередине стола, и с обоих концов стояли огромные видеомониторы. Арт-объекты разместили за стеклянными нишами вдоль стен. Я увидел золотую чашу с рельефными фигурами и каменную фигуру барана с красными камнями вокруг рта и копыт. Охранник двигался между мной и витринами, демонстративно теребя ручку своего SIG.

  Я повернулся к человеку, который полировал стол, и он озадаченно посмотрел на меня. «Не нужно», - сказал он, указывая на тележку.

  Охранник наблюдал за мной, но мне пришлось рискнуть - под прикрытием того, что я выбил из тележки одну из баллончиков с распылителем, я вытащил написанную мною записку из кармана комбинезона и сунул ее в карман сирийца. Я дико жестикулировал, декламируя слова «Vissi d'arte».

  Пока Тоска оплакивала свой неудачный выбор, охранник схватил меня за предплечье и потащил к выходу. Я все время напоминал себе, что я иммигрант, которому нужна работа, а не уличный боец, который не любит, когда со мной обращаются.

  Охранник в холле спросил своего коллегу, чем я там занимался.

  «Кто знает, что говорят эти верблюжьи жокеи. Я не знаю, почему у нас не могут работать здесь люди, говорящие на этом языке ».

  Я заставил свое лицо выразить его бесстрастные черты. Я заставил себя не спрашивать, кто из их говорящих по-английски друзей будет мыть туалеты в этом здании за ту зарплату, которую платит Force 5.

  Когда подъехала машина, я спустился на этаж с кроссоверами на 48. Я не успел закончить вечер: я вернулся к главному входу в Кроуфорд, офис Мида. Я не рассчитывал, что большие стеклянные двери, ведущие в приемную, запираются и запираются электронно - для входа нужен пропуск.

  Я снял тряпку с головы и начал полировать двери лифта. Когда я заканчивал вторую серию, свет над ними засветился; из машины вышла молодая женщина, уравновешивая переносную сумку из мексиканского ресторана с картонным подносом для напитков и своим портфелем. Она поставила сумку для переноски и открыла дверь пропускной картой. Я поспешил забрать ее сумку с едой и придержать для нее дверь.

  Она увидела мою рубашку, а не лицо. Она пробормотала спасибо, но не сочла странным, что я последовал за ней внутрь - уборщики чистые. Для правдоподобия я вытер отпечатки пальцев с дверей, подождал, пока она исчезнет, ​​и направился по коридору мимо приемной в номер Ричарда Ярборо.

  У Глиниса был приемный. Единственное, что лежало на ее столе, был монитор компьютера. Бумага, степлер, ручки, все атрибуты трудовой жизни были спрятаны вне поля зрения. На полке за ее столом хранились справочники и фотография улыбающегося мужчины в рыболовных снастях с двумя девочками-подростками. Я забыл, что Глинис была замужем - она ​​была так привязана к Дику, что я никогда не представлял ее с ее собственной семьей.

  Я щелкнул ее мышью, и монитор ожил. Мне нужен был пароль, чтобы войти, и я сомневался, что это был « Я сделаю что-нибудь для Ричарда Ярборо», хотя у меня было искушение попробовать его.

  У Дика не было своего конференц-зала - партнеры должны были использовать общие, - но у него был небольшой круглый стол в углу своего офиса, где он мог проводить импровизированные встречи. Настоящих уборщиков еще не было: кофейные чашки и скомканная бумага все еще стояли на столе. Я развернул страницы в поисках… я не знал, что именно.

  В газетах не было ничего, что говорило бы мне что-либо, кроме того, что встреча имела отношение к FATCA, Закону о зарубежных счетах и ​​налоговом соответствии. Я всегда представлял, что это означает Fatcats, потому что на кого еще это повлияло? А практика Дика была полна «жирных кошек».

  Я вспомнил свою мысль о том, что Лоуренс Фоссон мог украсть что-то из офиса Дика. Я не видел ничего ценного, что у Фауссона было под полом на кухне, по крайней мере, ничего достаточно маленького, чтобы вывести его, но что, если бы он был частью сирийской команды на этажах Кетти? Ценностей там было предостаточно.

  С другой стороны, клиенты Дика приносили большие деньги. Возможно, Фауссон получил доступ к их счетам через компьютер Дика. Дик казался достаточно беспечным, чтобы оставить информацию для входа в систему, а уборщицы долгое время оставались в офисах одни.

  В роли уборщицы я скомкала страницы и поискала мусорное ведро Дика. Он находился рядом с его столом, в месте, где его могли видеть посетители, поскольку он, по всей видимости, был предметом скорее декоративным, чем утилитарным, сделанным из серебристого кованого металла с ногами, похожими на пальцы аллигатора. Перед тем, как выкинуть документы Fatcat, вытащил обломки уже в аллигаторе.

  Дик сегодня съел батончик «Сникерс» и две чашки арахисового масла. Пустые обертки заставили меня понять, насколько я голоден. Арахисовое масло - вот что мне нужно, чтобы преодолеть усталость.

  Я покачал головой. Вспомните диету Кремниевой долины: вы, конечно, такой же крутой, как любой руководитель Facebook, - напомнил я себе. Хотя их суждения не всегда были безупречными.

  Я положил обертки на листы Fatcat и удалил заявление о сборе средств из Принстона, где Дик получил степень бакалавра, и письмо с курорта в Португалии, где он и нынешняя миссис Ярборо недавно отдыхали.

  В мусоре был похоронен напечатанный список встреч Дика на день. Телефонные встречи, обеды, кофе и, в конце дня, встреча с Арно Минаблем по поводу Ти-Балта против Тречетта .

  Я знал оба этих имени, но не мог их сопоставить. Я услышал грохот тележки по коридору и двух женщин, говорящих по-испански. Это были бы настоящие уборщики. Я сунул газету в карман халата и поспешил прочь. Женщины с тележкой уставились на меня и окликнули.

  Я остановился, виновато улыбаясь, и поспешил к лифтам.

  Пока я ждал, когда меня отвезет машина D, я посмотрел на карту мира на стене, на которой были выделены все офисы в Кроуфорде, Мид. И увидел вывеску новой фирмы, прикрепленной к Кроуфорду: Runkel, Soraude и Minable.

  27

  Часть Мебели

  Rnaud Minable, один из новых партнеров Дика. Встреча с Диком для обсуждения судебного процесса с участием Тречетт. Их мемориальная доска на стене Кроуфорда, Мида разбила мне память: Rest EZ принадлежала Тречетту. Тречетту принадлежали банки и еще много чего по всему миру, но у них не было листинговых должностных лиц или акционеров. Я стоял, разинув челюсть, пока мой лифт открывался и закрывался без меня.

  Племянница Дика работала в Rest EZ. Дик вел дела номинальных владельцев Rest EZ. Рино сказала своей сестре, что Дик «вроде как помог ей» получить работу - в данном случае Глинис дал ей несколько компаний, чтобы она попробовала, где она могла бы использовать название юридической фирмы. Тем не менее, появление юриста материнской компании Rest EZ вскоре после исчезновения Рино показалось странным совпадением.

  Дверь передо мной зазвенела. Я быстро отвернулся и начал полировать соседний лифт - как раз вовремя: появились Дик, Глинис и незнакомец - предположительно Арно Минабл. Я уронил тряпку, наклонился, спрятав голову. Это не имело значения - я была горничной; никто из троицы меня даже не заметил.

  Они были веселы - что бы ни подали иск против Ти-Балта или я сам, его суп, очевидно, отвлек от хорошей еды и питья в клубе Потаватоми. Жерваз Кетти пошел своим путем, что также улучшило атмосферу.

  Мне нужно было больше информации, чем предусмотрено в расписании встреч Дика. Я хотел встряхнуть его, пока он не расскажет мне, как связаны его племянница и Тречетт, но впервые в жизни я обуздала более жестокие порывы, которые Дик возбудил во мне. Мне нужно было больше информации, прежде чем я устроил очную ставку.

  Глинис сообщал Минабл, что комната, которую он использовал сегодня, доступна до четверга; Минабл сказал, что в среду возвращается в Гавр-де-Анж. Глинис провела пропуском через дверной замок, и группа исчезла в Кроуфорде, офисе Мида.

  Я вызвал другую кабину лифта и вернулся в женскую раздевалку. Я планировала сбросить комбинезон, но это была идеальная маскировка. Любой, кто убирает за вами, является частью вашей мебели, а не человеком. Возможно, я захочу побыть здесь невидимой как-нибудь ночью. Я собрал свою ветровку, в которой, к счастью, все еще находились мой бумажник и телефон, и скатал ее в плотный клубок, который поместился в капюшон.

  Торговые автоматы стояли в нише между женскими и мужскими раздевалками. Я не очень люблю сладкое, но чашки с арахисовым маслом Дика сейчас казались неотразимыми. Я съел два пакета и сел на пол у машин, скрестив ноги. Я загрузил арабский переводчик в свой телефон и задремал, пока не закончилась смена, и обычные уборщицы не начали возвращаться, чтобы переодеться в уличную одежду.

  Когда человек, к которому я подошел в зале заседаний Кетти, появился, я заставил себя встать и подошел к нему. Он нервно огляделся. Двое из его коллег по работе сказали что-то на арабском, что заставило его покраснеть, но один из них сказал: «Элоренце, да?»

  Я кивнул.

  «Охранники Кетти очень злятся на Элорензу».

  Я открыл арабское приложение и попросил его перевести, украл ли Фауссон у Кетти.

  Трое мужчин посмотрели на телефон. Они поговорили между собой, а затем взяли мой телефон и заговорили в него.

  Приложение для перевода было неравнодушным к нынешнему прогрессу. Он сказал мне, что мужчины «не знают, была ли Элоренз воровкой. Охранник думает, что Элоренз обманывает. Он очень зол, кричит, и после этого мы больше не увидимся Элоренце, поэтому думаем, что он теряет работу ».

  «Обманывает его деньги, время или статуи?» Я попросил.

  Все мужчины улыбались, поднимали ладони - им было жаль сделать меня несчастной, но они рассказывали мне все, что знали.

  «А как же поэт Тарик Катаба?» Я попросил. «Он работал здесь с тобой и Элоренце?»

  Они улыбнулись, но их глаза стали жесткими, и они быстро вошли в мужскую раздевалку: они не собирались больше ничего говорить.

  Когда я спустился на первый этаж, то увидел у обочины разбитый фургон. Я поймал такси в Пльзень за Мустангом. Он все еще был там. В окне был виден парковочный талон на семьдесят пять долларов, но я надеялся, что мой бухгалтер согласится, что это были коммерческие расходы.

  Медленно ехала домой по переулкам и написала Марте Симоне. Хотя это было поздно, она все еще работала. Она позвонила, чтобы сказать, что ей удалось помешать округу предъявить обвинения Феликсу; они отпустили его домой с суровыми заклинами не покидать юрисдикцию.

  - Тебе повезло с прошлым на Фоссоне? спросила она. «Я сказал прокурору штата, что мой следователь шел по следу некоторых партнеров, имевших тесные связи с ним, и что они выглядели бы глупо, если бы предъявили обвинение Феликсу, который никогда с ним не встречался».

  «Я прошел долгий и трудный путь, и я не уверен, что он привел к какому-либо полезному месту. Люди, которые убирали офисы Kettie Enterprises вместе с Фоссоном, говорят, что один из охранников раскритиковал его за жульничество. Они не знали или, возможно, не сказали бы, как он обманывает ».

  Когда я описал эту встречу, Симона сказала: «Если есть шанс, что у них нет документов, я не могу вызвать их в качестве свидетелей. Я могу использовать эту информацию в качестве рычага давления на шерифа, но не в суде ».

  «Тебе следует знать еще кое-что, - сказал я. «Я не могу решить, поможет ли это раскрытие Феликсу или повредит ему, но на прошлой неделе я был в квартире Фоссона».

class="book">   «Кто вас впустил?» она потребовала.

  «Дверь оказалась открытой», - сказал я, не добавив, что она была открыта, потому что я снял замок. «Эта часть не имеет значения».

  Я рассказал Симоне о тайнике с деньгами.

  «Как вы попали внутрь, не имеет значения, если вы проникли незаконно», - сказала Симона. «Я не могу передать эту информацию прокурору штата».

  «Конфиденциальный информатор», - предположил я. «Более важный вопрос заключается в том, поможет или повредит Феликсу, если они расскажут им о деньгах».

  Мы долго сопротивлялись, но сошлись во мнении, что разглашение новостей о кладе еще больше повлечет за собой замешательство Феликса - как мы могли узнать, если бы он не сказал нам? А поскольку я вошел нелегально, можно было предположить, что это произошло по указанию Феликса.

  Симоне интересовало, что в меня стреляли люди, идентифицирующие себя с ICE.

  «Они могли быть грабителями, выставляющими напоказ федералов», - сказал я.

  «Они могли быть ICE - агентство становится все более безжалостным», - сказала она. «Я поговорю со знакомым в прокуратуре штата, посмотрю, обыскивали ли они квартиру Фоссона и что они нашли».

  Я также рассказал ей о своих открытиях сегодня вечером.

  «Боже мой, Вик, я рад, что твой адвокат Фриман, а не я! Сначала ваши B и E в Fausson's, а теперь это. Ничего из того, что ты узнал сегодня вечером, никогда не может быть приемлемым.

  «Меня не интересует допустимое. - Меня интересует полезная информация, - отрезал я, - а она очень тонкая. Я жонглирую здесь двумя родственниками: племянником Лотти, моим бывшим мужем и моей племянницей. Вы знаете, что происходит с Феликсом, но наша племянница исчезла, и я не смог найти ни единого намека на то, что с ней случилось ».

  Я замолчал, пока обдумывал. Дик должен что-то знать о своей племяннице. Если бы Рино пострадала, когда она была в Сен-Матье, старшие сотрудники Rest EZ рассказали бы об этом своему адвокату, даже если бы не доверились начальнику Рино в филиале в Остине.

  Но ничто в этом сценарии не связывало Дика с Лоуренсом Фоссоном, если только Фауссон не убирал еще и офис в Кроуфорде, Мид. Все были в одном здании, но, как я видел сегодня вечером, уборщица казалась Дику невидимой. Если бы Фауссон воровал у него или шантажировал его, наверняка Дик или, по крайней мере, Глинис проверяли бы каждого сотрудника Force 5 на их этаже.

  «Ты все еще здесь, Вик?» Резкий голос Марты Симоны заставил меня понять, что я вслепую смотрю на заправочную станцию.

  «Извини, Марта. Слишком длинный день. Я рада, что ты привел Феликса домой.

  Прежде чем повесить трубку, я спросил, держала ли она Лотти в курсе последних событий. Она сухо сказала, что Лотти звонила каждые пятнадцать минут или около того. Она также говорила с Хьюго, братом Лотти.

  «Они обеспокоены, поскольку имеют на это полное право, но я сказал и доктору, и ее брату, что, если они не смогут убедить Феликса сказать мне правду, мы серьезно рискуем потерять сознание».

  Я добрался до дома совершенно деморализованным. Мистер Контрерас ждал. Он приоткрыл входную дверь, увидел меня и вышел, великолепный в своем бордовом халате и соответствующей пижаме. Собаки выскочили позади него, уверенные, что мы собираемся искупаться или хотя бы пробежаться.

  «Гармония спит. Это был тяжелый день для нее, но она держится хорошо. А вы? Где ты был? Я начинал думать, что тебя арестовали, расстреляли или что-то в этом роде.

  Я обнял его. «Долгий день, но я видел Дика сегодня вечером, и я думаю, он что-то знает о Рино. Поговорим утром.

  Он начал протестовать - если это было что-то, что повлияло на Хармони, - если есть шанс найти Рино, то нам нужно пойти туда прямо сейчас.

  «Если вы не хотите завернуть меня в простыни и катить к машине, я не уйду из этого здания. Единственное, что мне сейчас нужно, это лифт, которого у нас нет ». Я поцеловал его в щеку и направился к лестнице.

  Митч вернулся в квартиру с моим соседом, но Пеппи последовала за мной. Она выжидающе наблюдала, как я осматривал свою кладовую.

  «Если бы вы пошли по магазинам, мы могли бы пообедать», - сказал я. «Как бы то ни было, выбор стоит между бутербродом с сыром или яйцами, и этот бутерброд не нужно готовить».

  Я забыл положить свой хороший хлеб в морозилку; он стал как бы стальным зеленым. Сыр на ржаных чипсах. Ням. Запил Джонни Уокером Блэком. Лучше.

  Я снял одежду, натер руки и ноги арникой и пошел спать. Пеппи прыгнула рядом со мной, но я не выключил свет. Я открыл свой ноутбук и попросил LexisNexis рассказать, что ему известно о Ti-Balt v. Trechette.

  Ti-Balt - это North American Titanium-Cobalt, Inc., горнодобывающая и обрабатывающая компания с оборотом в двадцать миллиардов долларов со штаб-квартирой в Дулут, Миннесота. Они предъявили иск Trechette о взыскании долговых обязательств, купленных через Trechette Insurance Holdings of Saint Helier, Jersey. Некоторые строительные проекты, за которые взялась компания Ti-Balt, не были завершены или, возможно, не были завершены вовремя. Дочерняя страховая компания Trechette утверждала, что Ti-Balt не выполнила условия соглашения.

  Это была типичная корпоративная ссора из-за нескольких сотен миллионов. На то, чтобы разобраться в судах, потребуются годы. Тречетт представляли Рункель, Сорауд и Минабл; Дик явно вмешивался - это было его делом на хлеб с маслом.

  Мои глаза горели. Я сохранил результаты, но перед тем, как окончательно закрыться, я посмотрел на Жервазу Кетти. Почему он принял участие во встрече Дика с Арно Минабл? Его имени не было в расписании, которое Глинис подготовил для Дика. Был ли у него финансовый пакет акций Trechette? Когда я начал читать о нем, казалось, что Кетти был финансово заинтересован во всем, от недвижимости до реалити-шоу, но это была закрытая компания, поэтому я не мог видеть в деталях, каковы его активы.

  Штаб-квартира Kettie Enterprises находилась в Чикаго, за теми тяжелыми деревянными дверями, которые я только что посетил. Компания была вовлечена в бесчисленное количество судебных исков, связанных с нарушениями патентных прав, экологическими проблемами, залогами завершения строительства недвижимости и множеством других вопросов. Кроуфорд, Мид была лишь одной из юридических фирм, с которыми они работали. Я узнал большинство фирм, некоторые из которых базируются в Нью-Йорке или Чикаго, другие - в Австралии, Шанхае и Мумбаи. Имени Арно Минабля не было среди их адвокатов в судебных процессах, которые я рассматривал, как и имя Тречетт не фигурировало.

  Я ложусь. Я закрывал глаза на десять минут, а затем пытался раскопать личную информацию о Джервасе Кетти. Следующее, что я помню, это то, что Пеппи облизывала мне лицо. Было семь тридцать, и ей нужно было выбраться наружу.

  28

  Вывести собаку на ножевой бой

  Y дождь esterday в миновала, но холодный фронт пришел позади него. Небо было угрюмо-серым, температура была ниже сорока, но мне очень хотелось размять ноги и легкие; Последние несколько дней я слишком много сидел в машинах и фургонах. Я надел теплую беговую одежду и взял с собой Пеппи, чтобы забрать Митча у мистера Контрераса.

  Гармония была на кухне, помешивая миску овсянки, в то время как моя соседка кудахтала, призывая ее поесть. Когда я привязал Митча и Пеппи, она настояла на том, чтобы пойти с нами.

  «Это билет», - согласился мой сосед. «Свежий воздух с собаками и Виком, у тебя будет аппетит, когда ты вернешься».

  Я стиснул зубы - я хотел побыть одному, чтобы иметь возможность очистить голову, прежде чем пытаться понять, что означают открытия прошлой ночи.

  Когда мы начали, я пожалел, что оставил ее позади: я хотел установить быстрый темп: мне нужно было проработать мышцы, которые напряглись, пока я исцелялся. Однако Хармони не хотелось упражнений: она хотела беспокоиться о взломе Рино, о вероятной судьбе Рино, о том, что ей самой делать дальше - законные опасения, все, но к четвертому разу Хармони сказала: «Но если бы это было не так». • наркоманы, ищущие что-нибудь на продажу, кто еще это сделал? » Я начал чувствовать себя слишком натянутой гитарной струной, которая вот-вот сломается, когда Harmony попытается ее выдернуть в следующий раз.

  «Рино когда-нибудь говорил с вами о человеке по имени Кетти?» - перебил я. «Жерваз Кетти?»

  «Я так не думаю. Кто он?"

  «Магнат недвижимости, с которым работает твой дядя Дик. А что насчет юриста по имени Минабл? »

  «Откуда Рино знал его?»

  «Не знаю, - сказал я. «Просто пытаюсь найти способ вырвать информацию из вашего дяди. Как насчет кого-нибудь по имени Trechette? Он указан как владелец Rest EZ ».

  - В любом случае, что Рино будет с ними делать? Вы думаете, она была похожа на дорогую проститутку, соблазняющую мужчин с кучей денег? Вы, как и все остальные, на…

  «Я знаю, что вам и Рино было очень тяжело, когда люди у власти злоупотребляли вашими телами. Но за моими вопросами стоит не это. Я пытаюсь выяснить, что знала Рино, чего она боялась за несколько недель до исчезновения. Она назвала кого-нибудь из этих мужчин? Она сказала, что кто-то из них напал на нее, когда она была в Сен-Матье?

  Гармония прикусила потрескавшиеся губы и повернула голову, перебирая золотую цепочку на шее, как она, казалось, делала в моменты стресса. «Она мне ничего не сказала. Я тебе это уже говорил. Теперь вы говорите, что взлом был сделан мужчинами, которые искали Рино, чтобы заняться с ним сексом ».

  «Нет, Гармония. Вот как вы это говорите ».

  Я хотел бы знать больше о том, как поговорить с кем-то, кто знает историю моей племянницы. Неужели она сделала эти заявления, потому что ее сестра сказала ей, что один из этих мужчин пытался напасть на нее во время ее Карибских каникул? Или это было то место, куда она всегда попадала под принуждением?

  «В любом случае, почему не влезли наркоманы, ищущие денег? Почему ты должен винить в этом Рино, как жертва?

  «Это могли быть наркоманы», - согласился я. «Сержант Абреу сказала, что у нее есть видео из банка, чтобы показать вам. Она вчера останавливалась?

  Хармони вяло сжала плечо. «Думаю, но я был в постели, и дядя Сал не хотел, чтобы она меня будила».

  «Тогда это то, что тебе следует делать дальше», - бодро сказал я. «Когда мы вернемся домой, вы позвоните Абреу и договоритесь о встрече. Они хотят увидеть, узнаете ли вы кого-нибудь из злоумышленников ».

  Она не хотела идти в полицию, разве я не помнил?

  «Хармони, ты не можешь отвергнуть все, что я предлагаю, если тебе нужна моя помощь. Если вы боитесь копов больше, чем злоумышленников, тогда мы сочтем этот эпизод невезением и я скажу сержанту Абреу, что вы не хотите тратить больше времени полиции на взлом ... в."

  Она погрузилась в обиженное молчание и двинулась еще медленнее. Когда мы наконец добрались до парка, мне показалось, что меня выпустили из чистилища.

  Я отцепил поводки собак, как только мы отошли от дороги. Дорожки вдоль озера обычно такие же людные, как начало Тур де Франс. Нет особого смысла в совместном пространстве, и мы с собаками испытали десятки близких промахов и тысячи проклятий на нашем пути к воде. Сегодня, однако, холод отпугнул всех, кроме самых выносливых велосипедистов и бегунов, так что я решил, что собаки, и смогу свободно бегать.

  «Почему бы тебе не догнать нас?» - сказал я Хармони. «Я пойду за ними, чтобы убедиться, что они не едят мусор и не валяются в гниющих алевях».

  Я не стал ждать ее ответа, а помчался по грязной земле. Небольшой холм закрыл вид на озеро, но он предлагал кратчайший путь к воде, и собаки прошли по нему. Я остановился на гребне холма, увидел собак на пляже и повернулся, чтобы убедиться, что Хармони позади меня.

  Пока я смотрел, мужчина в лыжной маске выскочил из-под куста и схватил ее.

  Шок на мгновение заморозил меня, затем я заорал: «Нет!» Через плечо крикнул собакам, сорвался с холма и бросился на человека. Я приземлился ему на спину и запрокинул ему голову.

  Он отпустил Гармонию. Она потеряла сознание на прогулке.

  "Бегать! Позвоните 911!" Я крикнул ей.

  Я не мог ее видеть, не мог смотреть на нее; вся моя энергия ушла на ее нападавшего. Он был огромен; это было все равно что ехать на быке, пытаясь удержаться на спине. Он схватил меня за пальцы, но я еще глубже впился им в шею. Он опустил голову, укусил меня за левую руку. Я вскрикнул, потерял хватку на роковую секунду. Он низко наклонился, чтобы перебросить меня через голову; Я как раз вовремя упал на землю и дернул его за левую ногу, отправив его на траву.

  Он взвыл от ярости. Второй мужчина в черной экипировке и лыжной маске помчался к нам. Я крикнул о помощи, но велосипедист пролетел мимо, не останавливаясь. Я ахнул, заставив Хармони бежать. Она не двинулась с места. Второй мужчина подошел к ней и положил руку в перчатке ей на шею.

  - Заприте, - прорычал он. «Закройтесь сейчас же!»

  Первая горилла пыталась ударить меня по голове, чтобы вырубить меня, чтобы пара могла уйти вместе с Хармони. Вы этого не сделаете, вы этого не сделаете. «Ты не будешь, ты не будешь», - продолжал я повторять, уклоняясь от его тяжелых кулаков, танцуя за его спиной, пиная его, танцуя снова. Я не мог так держать. Я почувствовал воду на ногах. Дождь или моча, а затем рев боли от моего мужчины. Мокрая собака прикусила теленка ей в зубах. Пеппи.

  Он выхватил нож, отдернул руку, чтобы перерезать ей горло. Убийственная ярость подняла меня, и я ударил его ногой в солнечное сплетение. Он свалился, и я упал с собой. Я сумел вырвать у него нож, откатился, швырнул нож в сторону дороги.

  Пеппи прыгала, лая, металась ему в лицо. Она не была боевой собакой; она не могла заставить себя снова укусить его.

  Гармония ютилась на земле поблизости; Митч гнался за вторым мужчиной по тропинке. Пеппи подошла к Хармони, снова и снова облизывая ее лицо.

  Еще двое велосипедистов прошли мимо нас с ушами в ушах, пристально глядя на дорогу, а не на хаос поблизости. Я с трудом поднялся на ноги, нашел свой телефон, позвонил в службу экстренной помощи. Нападавший поднялся. Его глаза блестели красным сквозь дыры в маске.

  "Я тебя убью."

  «Не сегодня», - задыхалась я. «Копы идут».

  Мгновение спустя голубые вспышки осветили дорожку, и скиталец покачнулся в сторону подлеска. Два полицейских выскочили из их отделения, но к тому времени, когда они поняли мое запыхавшееся объяснение и вошли в кусты, мужчина исчез.

  Старший полицейский, человек пенсионного возраста, глаза которого слезились от холодного воздуха, начал расспрашивать нас о нападении. Я пытался оставаться сосредоточенным, но это было трудно. Я волновался за Митча. Его не было слишком долго.

  Я также боролся с чувством вины за то, что оставил Хармони в покое. Бросить ее. Очередной неблагонадежный родственник. Гармония снова впала в шок. Она была холодной, ее глаза остекленели. Я завернул ее в ветровку. Когда копы это увидели, они посадили ее в патрульную машину, чтобы согреться.

  Пеппи не бросит ее. На заднем сиденье полицейской машины, за экраном охранника, не так много места, но Пеппи извивалась и легла на колени Хармони. Я стоял у двери, оглядывая местность в поисках Митча и звал его.

  «Вы уверены, что это был белый человек?» - повторил младший.

  "Да. Я беспокоюсь о своей второй собаке. Он пошел за вторым подонком, преследуя его по тропинке к туннелю под проезжей частью. Мне нужно его найти ».

  «Через минуту, мисс. Вы уверены в его расе? "

  «Он черный лабрадор. О, мужчина, да, да, я уверена, что он белый; вокруг глаз проступило достаточно кожи, чтобы сказать об этом ».

  Я прошел половину пути, по которому пошел второй нападающий, окликнув Митча.

  «Вот что, мисс», - предложил старший парень. «Мы поедем, посмотрим, что мы сможем увидеть, а вы расскажете нам то, что вы можете нам сказать».

  Я прижался к Пеппи, разглядывая пейзаж; патрульная машина поползла. Младший полицейский привел описание Митча - черный лабрадор весом в сто фунтов с золотыми ушами и золотым мехом на шее.

  «Глаза у парня могут быть серыми или голубыми, - сказал я. «Они покраснели от ярости, когда он посмотрел на меня. Он мало сказал, но пригрозил посадить нас, а прямо перед вашим приездом угрожал убить нас. У него был акцент, возможно, восточноевропейский или русский ».

  Поступило сообщение - примерно в полумиле к югу был избит велосипедист и его велосипед украден. Вероятно, моим человеком, поскольку нападавший был огромного размера и был в черной лыжной маске. Наши полицейские решили, что травмированный велосипедист важнее собаки. Когда они сделали U на пути, я умолял их открыть двери, сказал им, что встречусь с ними позже на станции, но мне нужно найти Митча.

  Они извинились, но не остановились. Я чувствовал себя разорванным на тысячу кусочков. Хармони нужен был врач, ей нужна была защита, но я не могла вынести мысли о ранении Митча или… мысли об отрицании. Пострадавший. Он спас нам жизнь; он заслужил мою помощь. Как только копы нашли велосипедиста и отперли двери, я выскочил.

  «Я бегу обратно на север по тропе на Эддисон. Если не найдешь меня, отведи племянницу по моему домашнему адресу ».

  Они кричали на меня, но отпустили, чтобы поговорить с ограбленным велосипедистом. Я пошатнулся по тропинке. Я не мог бежать; Я был побежден. Били и били. Мое правое колено визжало каждый раз, когда я давил на него; укус моей руки опух. Мне нужен был год в санатории или хотя бы полдень в постели, но больше всего мне нужна была моя собака.

  Он лежал у дороги возле подземного перехода к западу от Аддисона. Я прижал его к себе, нежно коснувшись кровавой массы на его левом бедре. Он открыл свои темно-карие глаза и нерешительно лизнул мою руку.

  «С тобой все будет в порядке, мальчик, ты не умрешь, нет, сэр, сегодня же ты не умрешь».

  Я остановил велосипедиста, потребовал, чтобы он нашел мне такси. «Мне нужно отвести моего мальчика к ветеринару».

  Велосипедист спешился и встал на колени рядом с нами. «Похоже, вам обоим нужны врачи. Ты уверен, что ему больно хуже, чем тебе?

  «Я могу ходить, он не может». Я не собирался плакать ни перед незнакомцем, ни тогда, когда мне нужно было спасти свою собаку и восстановить связь с Гармонией, присмотреть за Феликсом, найти Рино - и все это одновременно. «Я думаю, это порез ножом или бритвой. Он идет до самой кости. Он теряет много крови, поэтому, пожалуйста, найди мне такси ».

  Велосипедист вытащил свой телефон, обменялся с кем-то текстовыми сообщениями и сказал, что через минуту будет машина. Вскоре на перекрестке подъехал серый гибрид.

  «Мой муж», - сказал велосипедист, помогая мне поднять Митча на спину. «Кев, ближайшая клиника - Уэссекс, Эшленд и Монтроуз».

  Патрульная машина появилась на тропинке у озера, когда я садился на пассажирское сиденье Кева. Водитель высунул голову в окно и крикнул на меня, требуя, куда я, по моему мнению, еду.

  «Ветеринарная клиника на Эшленде». Я захлопнул дверь. «Пойдем», - взмолилась я.

  Кев не двинулся с места. «У вас проблемы с законом? Я не хочу, чтобы меня арестовали ».

  Я подавился истерическим смехом. «Если вы отвезете мою собаку в клинику, я останусь здесь и разберусь с копами. Пожалуйста, прежде чем он умрет. Я приеду в клинику как можно быстрее. Я не оставлю тебя вешать счета. Я бы написал тебе свое имя и номер телефона, но нет времени ».

  К вечной чести Кева, он согласился разобраться с Митчем и оставил меня лицом к лицу с копами. Супруга велосипедиста осталась, и я сообщил ему свои данные, прежде чем вернуться в патрульную машину. Хармони сидела неподвижно, положив голову Пеппи на колени, и молчала за стеной потрясения.

  29

  Меры безопасности

  A ВЛЯЕТСЯ патрульная машина водила нас по парку Irving в клинику Лотти, я сказал им , чтобы войти в контакт с Финчли или Абреу в шекспировском округа. «Дом моей племянницы был взломан две ночи назад. Лейтенант Финчли или сержант Абреу из округа Шекспир могут рассказать вам об этом больше.

  «Вы думаете, это было связано?» Младший офицер повернулся ко мне лицом; он набирал заметки на своем планшете.

  «Это казалось целью», - медленно сказал я. «Они хотели запереть нас или ее - один ублюдок все время повторял:« Сейчас же запереть, сейчас же запереть ». Это заставляет меня думать, что их сестру где-то принуждали, и что они хотели забрать Хармони ».

  Я не мог понять этого. Хармони и Рино знали секрет, который им не следовало раскрывать, и поэтому кто-то послал наших нападающих запереть ее? Были ли плохие прилавки моих племянниц в сделке по сексу или торговле наркотиками?

  «Если они нацелены на нее, - добавил я копам, - это значит, что они выследили, куда пошла Хармони, когда ее выписывали из больницы вчера утром. И это ужасно. Это означало бы, что они обзвонили все местные больницы, чтобы найти ее, а затем выследили пожилого машиниста, который проводил ее до нашего дома. Они бы пошли за нами сегодня утром. Я не искал хвоста ». Это усиливало мое чувство вины, но я не разделял этого бесполезного чувства.

  «Они подождали, пока мы с собаками оставили ее одну на велосипедной дорожке, прежде чем прыгнуть на нее». Я вздрогнул и обнял безответную Хармони за плечи.

  « Пожалуйста, попросите команду проверить моего соседа», - умолял я копов. «Ему за девяносто, и сейчас он сам по себе».

  «Это беспорядок», - проворчал старший полицейский. «Позвони сержанту, посмотри, что она скажет».

  Когда мы подошли к клинике, молодой человек все еще пытался объяснить ситуацию своему сержанту. Ему пришлось отказаться от звонка, чтобы помочь своей напарнице провести Хармони внутрь - она ​​едва могла стоять на ногах.

  Я привязал обеспокоенную Пеппи к трубе на внешней стене, расправил плечи и вошел, чтобы помочь Хармони с ее документами. В клинике, как правило, были плачущие младенцы и ссорящиеся малыши, встревоженные женщины, обеспокоенные своими семьями, встревоженные люди всех полов, обеспокоенные рейдами ICE.

  Миссис Колтрейн, менеджер клиники, осмотрела мои и Хармони изувеченные тела и вызвала Джуэл Ким, старшую медсестру. К неудовольствию ожидающих матерей Хармони заняла первое место в очереди. Джуэл хотела отвести меня в спину вместе с Хармони, но я сказал, что мне нужно присмотреть за Митчем.

  «Его зарезали, он потерял много крови, мне нужно убедиться…» А потом домой, чтобы увидеть мистера Контрераса. Или сначала домой, это имело смысл. Я был так потрясен своими растущими обязанностями, что не мог достаточно ясно мыслить, чтобы составить план.

  Копам требовалось, чтобы я заполнил некоторые документы, которые в тот момент меня не особо интересовали. Я обещал зайти на станцию, чтобы заполнить формы (когда? Как можно скорее, я пообещал, то есть когда-нибудь после следующего Рождества).

  Мог бы я дать показания, если бы они схватили наших нападавших.

  «Да, если я смогу их идентифицировать. Знаете, они оба были в лыжных масках.

  «Вы можете опознать голос», - сказал старший полицейский. «Мы также можем попытаться получить ДНК из укуса на вашей руке, если вы ее не стерилизовали».

  Миссис Колтрейн с ужасом посмотрела на мою опухшую руку. "РС. Варшавски, прежде чем ты уйдешь, прежде чем ты позаботишься о своей собаке, мы позаботимся об этом укусе. Вы, мужчины, если вам нужен образец ДНК, у вас есть две минуты, а потом я протираю эту руку. Прививка от столбняка - нет, тебе только что сделали прививку, не так ли?

  Никто не спорит с миссис Колтрейн - она ​​уже двадцать три года руководит клиникой, полной беспокойных пациентов, и ни один полицейский не может ее запугать. Она ворвалась в спину и вернулась с тампоном, стерильной бутылкой и банкой с хирургическим мылом. Я позволил полицейским вытереть мою руку, затем бросился в туалет в приемной, где вытер руку. Когда я вышел, одна из помощниц медсестры ждала меня с мазью с антибиотиком и свитком марли. Как только моя рука была схвачена, я направился к двери.

  «Скажите доктору Гершелю, что я вернусь как можно скорее», - сказал я миссис Колтрейн. «Мне нужно с ней поговорить».

  «Врач хочет, чтобы вы прошли курс антибиотиков». Миссис Колтрейн достала бутылку «Ципро».

  Копы беспомощно пытались вмешаться в ситуацию. «Мисс, мы знаем, что вы беспокоитесь о своей собаке, но у нас даже нет вашего номера телефона».

  "Г-жа. Колтрейн предоставит вам мои данные. Я протиснулась между женщиной, которая была близка к своему времени, и мужчиной, у которого сильно распухшие ноги высунулись в комнату и убежал.

  Я забыл забрать свою ветровку у Хармони, но я не собирался тратить больше времени, возвращаясь за ней. Когда я направлялся с Пеппи на восток, ветер пронизал мою толстовку, замораживая влажную майку. Ни у Пеппи, ни у меня не хватило сил бежать.

  Дважды отмерь, один раз отрежь. Мой папа сказал мне, что каждый раз, когда я возвращался из школы домой с недостатком, с поездкой в ​​кабинет директора, дракой с Бум-Бумом. Это совет на всю жизнь, Pepperpot. Вы всегда прыгаете с хай-дайва, никогда не проверяя, есть ли в бассейне вода или змеи. Вас укусили и вы полны сожалений, но если бы вы сначала посмотрели . . . !

  Оказалось, что мой путь домой пролегал мимо ветеринарной клиники, куда ушли Кев с Митчем, поэтому мы сначала остановились там. Первая хорошая новость дня: приехал Митч, и, хотя клиника не получила залог за его лечение, его отправили на операцию. У меня не было ни фамилии Кева, ни номера телефона, чтобы написать ему и его велосипедной супруге благодарственное письмо.

  Один из техников вышел заверить меня, что с Митчем все будет в порядке. «Он сильный, у него доброе сердце, и нет сломанных костей. Кто-то сильно порезал его; мы ремонтируем нерв и сухожилие, так что это будет долгая операция, но все идет хорошо. Как это произошло?"

  Я покачал головой. «Я этого не видел. Он побежал за человеком, который напал на кого-то в парке, и прогнал его. Убийца, должно быть, зарезал Митча, чтобы уйти от него. Он герой, но эта девушка, - я погладил Пеппи, - тоже герой, и я должен отвести ее домой.

  Я дал им свой номер телефона и Apple Pay; техник дал Пеппи воду и собачье печенье.

  Я позвонил мистеру Контрерасу, как только мы вышли из клиники. Он был в порядке, второе облегчение утром - никто не пытался ворваться, чтобы убить его или запереть, но он был обезумел из-за новостей о Хармони и Митче.

  «Как ты могла позволить этому случиться, куколка, как ты могла?» - кричал он время от времени.

  «Потому что я не Чудо-женщина», - сказал я. «Хотел бы я быть, но это не так. На нас напали двое огромных мужчин. Одного я немного покалечил, а Митч пошел за другим. Митч в хирургии.

  Когда мы подошли к нашему дому на Расине, мистер Контрерас ждал на тротуаре. Он начал ругать меня, когда я был в пятидесяти футах от меня, но как только он увидел мое грязное от битвы лицо с синяком над левым глазом, он остановился посреди предложения.

  «О, кукла, ты должна сообщить мне, что тебе больно. И твоя рука. Тебе нужно попасть внутрь, принять ванну, привести себя в порядок. А ты, принцесса, - он склонился над Пеппи, - ты спас Хармони, сегодня вечером ты получишь себе целый бифштекс.

  Мне удалось шатко улыбнуться. «Слишком много дел сегодня, чтобы отдохнуть. Я собираюсь взять ключи от машины и бумажник и отвезти тебя к Митчу. Мне нужно вернуться в клинику, чтобы увидеть Лотти и выяснить, что мне делать с Хармони ».

  Я оставил мистера Контрераса баловать Пеппи, пока поднимался на третий этаж. Я потратил время на то, чтобы стряхнуть и намылить грязь - я не мог больше носить с собой ДНК шакала на своем теле, - но через пять минут я выключил душ, повернулся спиной к кровати, одетый в чистую одежду. джинсы и мягкий свитер, и вернулся к соседке.

  Я бросил его в ветеринарную клинику и отправился в клинику Лотти. Толпа внутри была такой же тяжелой, как и раньше, но в воздухе витала тревога: миссис Колтрейн выглядела встревоженной, чего так и не произошло.

  «Это Лотти. Мне не нравится, как она ведет себя», - сказала Джуэл Ким, когда я вошел в спину. «Вы можете видеть, насколько мы поддержаны, но она постоянно твердит мне, что я могу работать лучше, чем она. Иди поговори с ней, Вик.

  Лотти была в своем офисе, сидела совершенно неподвижно, скрестив руки на животе, ее лицо превратилось в маску, покрытую линиями боли.

  Я обнял ее, погладил по волосам, смахнул слезы. Ее волосы теперь были почти седыми, но это были не волосы, а тишина. Лотти маленькая, но свирепая, постоянно находится в движении, ростом шесть футов. Сегодня она выглядела так, словно потеряла надежду.

  Наконец она взяла меня за руку. «Бывают дни, когда мне кажется, что это слишком тяжело. Феликс - он мой заложник будущего. Вот почему я так сильно на тебя опирался, чтобы помочь ему. Я смотрю на него - он образ моего отца - Хьюго и моего отца - и он был как наш маленький пингвиненок, укрытый в наших руках. Если мы потеряем его. . . . Но мои заботы о нем заставили меня забыть, как тяжело вам с этими племянницами Ричарда Ярборо. Я не хочу, чтобы ты убивал себя, работая на меня, на Феликса, на своих племянниц, но ты моя единственная надежда.

  «Я разберусь с этим», - сказал я, пытаясь вселить в свой голос уверенность, которой не чувствовал. «Это будет легче сделать, если ты вернешься к работе. Вы можете присмотреть за Хармони в ее нынешнем состоянии: я не могу ».

  «Да, Гармония». Она прижалась кончиками пальцев к щекам, как будто могла физически протолкнуть энергию в себя. «В последнее время она получила слишком много ударов. Я хотел бы порекомендовать госпитализацию, но меня беспокоит, что отключение ее от всех, кого она знает, может еще больше дестабилизировать ее. Кроме того, всегда есть жалкая проблема страхования. Вы не знаете, есть ли у нее такие, не так ли?

  «Думаю, я мог бы позвонить ее работодателю в Портленде».

  «Дайте номер телефона миссис Колтрейн; она все это узнает, - сказала Лотти. «Тем временем я дал Хармони немного ативана. Она спит в одной из экзаменационных комнат. Если я отправлю ее с тобой домой, она будет в безопасности? »

  «Я не могу за ней присматривать», - сказал я. «И мистер Контрерас недостаточно силен, чтобы защитить ее, если кто-то вломится. Особенно с учетом того, что Митч выздоравливает после ножевого ранения».

  «У нее была рана на шее, - сказала Лотти. «Вы знаете, была ли она там порезана?»

  «Большую часть атаки я ее не видел». Я вспомнил утро, попытался переосмыслить его. «У нее на шее золотая цепочка. Если нападавший сильно потянет за нее? »

  Лотти кивнула. «Это имеет смысл, учитывая размер и форму раны».

  Она нажала кнопку на своем настольном телефоне и спросила миссис Колтрейн, были ли у Хармони какие-нибудь украшения, когда Джуэл начала ее лечить.

  «Ожерелье пропало», - сказала Лотти. «Может быть, это случайное ограбление, кто-то хочет ее драгоценностей?»

  «Возможно, но казалось, что ее пытались утащить. Потеря цепи была побочным эффектом. Я тону, Лотти. Бросаюсь и тону, - взорвался я. «Я не могу понять одну вещь, одну причину всего, что происходит с моими племянницами или твоим племянником. Я никогда не чувствовал себя таким бесполезным. Я искал Рино уже неделю и не нашел ни одной значимой подсказки. Намеки, предложения, но ничего определенного. То же и с Феликсом. А что касается моих настоящих клиентов… - Я замолчал, слишком потрясенный всем этим, чтобы говорить четко.

  Лотти переплела пальцы. «Виктория, насчет Феликса…»

  "Он был арестован?" Я села прямее.

  «Нет, но он написал мне сегодня утром, чтобы сказать, что декан вызвал его в свой кабинет. Шериф, а затем ICE задавали вопросы о нем, и школа хочет знать, чем он занимается. Он не скажет ни своему декану, ни профессорам, а это значит, что они не хотят их поддержки. Он говорит, что декан имел в виду, что его могут попросить покинуть институт. Я не знаю, правда ли это, или Феликс настолько зол и раздражен, что воображает, что все против него, но все же. . . . » Она не закончила фразу.

  «Тем не менее, это беспокоит», - согласился я, пытаясь придать своему голосу немного тепла. «Он в моем списке дел, Лотти. Я не подведу тебя ».

  «Это невозможная ситуация. Я знаю, что прошу от тебя слишком многого, но не могу удержаться ». Ее черные глаза заблестели слезами.

  Она подошла к столику в углу за термосом с венским кофе, которым она питается, и налила две чашки.

  «Если вы не думаете, что это было случайное ограбление, как это произошло?» Лотти попыталась успокоиться.

  Я рассказал ей свое предположение о том, что эти уроды звонили в больницы, пока не нашли Гармонию в Бет Исраэль. «Это объясняет, откуда они узнали, где она, - они проследили за ней и мистером Контрерасом из больницы, а сегодня утром выследили нас до парка».

  «Это означает, что она все еще в опасности», - сказала Лотти. «Если я госпитализирую ее, я не могу гарантировать ее безопасность. Больницы пористые, слишком много входов и выходов, слишком много людей с причинами, по которым они там бывают. Никто не перестает их расспрашивать ».

  «Я посмотрю, смогу ли я нанять телохранителя. Между тем, пока она спит здесь, позвольте мне пока оставить ее здесь. Она должна быть в безопасности до конца дня ». Я встал. «Еще раз к прорыву и так далее».

  30

  Все это могло быть твоим

  Определенный тип архитектуры , кажется, обратиться к супер-богатым людям в современных подразделениях: тысячи квадратных футов полированных редких пород дерева , заключенных в бледном кирпиче или камне, украшенные башенками и колоннах и несколько десятков фронтонов. В особняке Дика и Тери в Оук-Брук были все эти особенности, а также крытый и открытый бассейн. Им не нужен был теннисный корт или поле для гольфа, потому что они были предоставлены закрытым имением, которое защищало их дом.

  Мне потребовалось больше часа, чтобы добраться до их поместья в Темплтон-Эйкр. Лишь частично это произошло из-за пробок на Эйзенхауэре - большую часть времени я искал доступ к собственности. Мне не хотелось иметь дело с постом охраны у входа в Темплтон, поэтому я огляделась за застройку, где лежало поле для гольфа.

  Я скрылся за поворотом дороги возле бокового входа, подождал, пока пара тележек для гольфа откроет электрические ворота, и въехал за ними. Казалось, никого это не заботит.

  Я ехал по дороге, которая изнутри огибала курс. Густые кусты обрамляли дорогу, закрывая вид на особняки; Пришлось угадать, где свернуть на ярборо-спред. Когда я выехал на парковочную полосу для гостей Templeton acres , я вышел из машины и прошел последнюю четверть мили пешком.

  Изогнутая подъездная дорога вела от внутренней дороги к особняку. Я мог видеть дом с его фронтонами, портиками и т. Д. Сквозь голые деревья, хотя летом его не было бы видно.

  Сайт Templeton Acres предлагал покупателям на выбор от полутора до четырех акров для дворца своей мечты. Дик и Тери выбрали двоих, как мне показало мое предрейсовое исследование.

  Даже два акра земли - это много; их озеленение включало в себя беспорядочно расположенные деревья и кустарники с декоративными клумбами ближе к дому. Я не мог представить, чтобы Дик и Тери работали в собственном дворе, не имея таких площадей, чтобы сажать, пропалывать и обрезать. Вероятно, они не убирали и свой дом площадью шесть тысяч квадратных футов. Мне было интересно, что богатая женщина, которая не работает, тратит свое время. Шоппинг, благотворительные комитеты, школьный помощник, лоббист, напряженные тренировки с клубными тренерами, а может, она занялась верховой ездой и охотой на лис.

  Когда я позвонил в звонок, мне ответила стройная женщина в джинсах и футболке, которая спросила о моем бизнесе на английском с сильным акцентом.

  «Тери Ярборо дома? У меня с ней срочное дело.

  Женщина с сомнением посмотрела на меня. "Бизнес? Никто не занимается бизнесом самостоятельно. Мы не впускаем продавцов ».

  Я старался выглядеть добродушным и достойным доверия, а не избитым и измученным. «Не такой бизнес. Срочные семейные дела. Позвольте мне написать для нее записку ».

  Я вытаскивал из сумки ручку и визитку, когда появилась Тери. «Кто это, Клаудия? Ты!"

  Я широко улыбнулся. «Да, это я, Тери. Прошло слишком много времени - нам еще многое предстоит наверстать ».

  Тери была одета в майку цвета фуксии поверх черных леггинсов. Ее грудина и ребра были видны над резервуаром, показывая, что она придерживалась голодной диеты Кремниевой долины. У ее красных кожаных сандалий были украшенные драгоценными камнями мячи на мыске;каблуки были инкрустированы жемчугом. Даже дома, в середине дня, она накрасилась. В ушах блестели алмазные капли. Я не мог себе представить, сколько часов спа-процедур и тренировок ушло на поддержание ее упругого тела. По сравнению с этим борьба с грабителями на берегу озера казалась здоровой.

  "Что ты хочешь?" Тери сильно нахмурилась. Мне нужно было, чтобы Глинис позвонила ей и напомнила, что при таком хмуром взгляде между ее глазами останутся глубокие морщинки, что потребует регулярных инъекций ботокса.

  «Нам нужно поговорить о Рино».

  «Рино?» Она произнесла это так, как будто никогда раньше не слышала этого слова.

  «Твоя племянница», - сказал я очень нежным голосом. "Моя племянница. Племянница Дика. Она пропала без вести больше недели - разве Дик тебе не сказал? Ситуация ужасающая. Но теперь я узнал, что Дик занимается юридической работой для владельца компании, на которую работал Рино. Я уверен, с твоей ...

  Тери внезапно сообразила, что Клаудия широко раскрытыми глазами прислушивается к разговору. Она велела мне войти, чтобы мы поговорили в задней части дома.

  Мы молча прошли по паркетному коридору. Китайские коврики плавали на нем, как кувшинки в коричневом пруду. Кое-где в нишах вдоль стены выставлялись небольшие произведения искусства, собранные Диком и Тери. В комнатах, мимо которых мы проходили, вырисовывались более крупные предметы.

  Тери отвела меня в комнату, назначение которой было трудно понять. Кожаные кресла, казалось, принадлежали джентльменскому клубу, стол с огромным компьютером предполагал офис, но в углу была еще беговая дорожка.

  «Я думал, у тебя где-нибудь в доме будет полностью оборудованный тренажерный зал». Я указал на беговую дорожку. «Или вы держите машины во всех комнатах на случай, если вы случайно съедите кусок хлеба?»

  «Это моя беговая дорожка», - огрызнулась Тери. «Что ты имеешь в виду, выходя сюда с инсинуациями…»

  «Я хочу найти Рино. И найти того, кто сегодня утром напал на ее сестру на берегу озера Чикаго. Я знаю, что Рино пошла к Дику, когда она впервые приехала в Чикаго, надеясь на помощь в поиске работы. И я знаю, что Глинис направил ее в компанию Rest EZ. И я узнал, что Rest EZ принадлежит клиенту фирмы Дика, юридическому или физическому лицу по имени Тречетт. Похоже, что руководство Rest EZ выбирает своих самых привлекательных женщин-работниц, чтобы помочь богатым владельцам пройти R и R в Карибском бассейне ».

  Тери смотрела на меня так пристально, как если бы мы были на теннисном матче, и ей нужно было увидеть расположение мяча. Я сделал паузу, но она не хотела говорить.

  «К сожалению, когда Рино был на курорте, она узнала кое-что, что сильно ее обеспокоило», - продолжил я. «Она пошла к Дику за советом. А потом она исчезла ».

  «Я собираюсь записать этот разговор». Тери вытащила телефон из-под бедер своих леггинсов. «Дику необходимо это услышать, чтобы он мог начать судебный процесс против вас за клевету».

  «Клевета», - сказал я.

  "Что?"

  «Пишется клевета, говорится клевета». Я достал свой телефон. «Я тоже собираюсь записывать. Таким образом, каждый из нас узнает, редактировал ли другой звук, когда мы дойдем до суда ».

  «Вы обвинили Дика в том, что он избавился от своей племянницы. Вы не можете выдвинуть такое обвинение, не заплатив за это цену ».

  Моя левая рука пульсировала в том месте, где меня укусили. Я сжал марлю. Плоть внизу казалась мягкой. Я задавался вопросом, нужны ли мне прививки от бешенства вместе с лекарством от Cipro Lotty. Это напомнило мне, что мне нужно начать принимать таблетки.

  «Я не обвинял его в этом, Тери: это твоя интерпретация. Но это заставляет меня задаться вопросом, почему вы думаете, что может быть причинно-следственная связь. Вы согласны с тем, что она обратилась к Дику за советом?

  Клаудия вошла с серебряным подносом.

  «Я не хочу здесь закуски, Клаудиа, - сказала Тери.

  «У твоей племянницы проблемы, ты хочешь чаю», - сказала Клаудия.

  Она налила что-то похожее на бледную соломинку в чашки Веджвуда и протянула мне одну. У него тоже был вкус бледной соломы. Тери поставила чашку, не попробовав ее, и пошла, чтобы убедиться, что дверь плотно закрыта.

  «Она всегда подслушивает личные разговоры».

  «Ужасно. Вы должны депортировать ее ».

  «У нее есть грин-карта», - сказала Тери. «И… в любом случае, это не твое дело».

  "Правильно. Мой бизнес связан с нашими племянницами. Рино беспокоило что-то на работе, что-то настолько тревожное, что она не могла довериться своей сестре. Она пошла к своему дяде, человеку, который в первую очередь помог ей найти работу, или, по крайней мере, незаменимому Глинису ...

  «Вы ничего не знаете о Дике и его семье. Вы думаете об этих девушках как об очаровательных детсадовцах, которых вы встретили двадцать пять лет назад; вы не знаете их как взрослых, но поверьте мне, они манипулятивны и хитры ».

  «Какие манипулятивные, хитрые действия они совершили?» Я попросил.

  «Поговори с Глинис. Я сказал все, что собираюсь ". Губы Тери скривились в натянутой улыбке. - Ты не такой умный, как думаешь, Вик: если бы ты был таким, ты бы жил в этом доме, а не я. И вы бы не гонялись за каретами скорой помощи, чтобы заплатить по ипотеке ».

  Я посмотрел на свои ноги в их кроссовках Brooks. Верх оторвался от подошвы на левой пятке. «Я не бегаю так быстро, как раньше; Мне пришлось отказаться от погони за каретами скорой помощи в пользу их приезда ко мне. И вот одно пришло ко мне сегодня утром: на Хармони напали в парке пара негабаритных спортсменов. Она была тяжело ранена: неясно, сколько времени ей понадобится на восстановление ».

  Я поднял руку, обернутую марлей. «Здесь один из них укусил меня, когда я отбился от них».

  «Это меня не удивляет, - грубо сказала Тери. «Дик всегда говорит, что у тебя характер питбуля».

  «Питбуль женится на ласке, я полагаю, это обрекало нас с самого начала», - неразумно размышляла я, так как подумывала укусить ее ради заботы Хармони.

  «Почему ты пришел сюда, Вик? Называть Дика именами? Чтобы заставить меня пожалеть пару аферистов?

  «Это хорошие вопросы, Тери. У меня нет простого или быстрого ответа. В моих отношениях с тобой или с Диком нет ничего гармоничного, но я не желаю ему зла; Мне не хотелось бы думать, что он намеренно нанял клиента, который мог навредить своим племянницам. Я надеялся, что если я расскажу вам об этом, вы сможете убедить его глубже разобраться в делах Тречетт. Trechette действует очень скрытно; он должен выяснить, что они скрывают во всех этих офшорных операциях ».

  Я смотрел на ее лицо, когда говорил; это было как смотреть на биток: блестящий, твердый, ничего не пропускающий внутрь.

  «Возможно, если бы ты приехал со мной в Чикаго и на самом деле встретил Хармони, ты бы почувствовал ...»

  «Я бы почувствовал именно то, что чувствую сейчас, - что ты лезешь туда, где тебе не место. Если ты не выберешься отсюда через тридцать секунд, я вызываю службу безопасности поместья, чтобы они пришли за тобой. Она подошла к двери, размахивая телефоном на меня.

  Я прошел мимо нее в холл, но сказал: «Ваше волнение заставляет меня думать, что я прав насчет того, что Рино идет к Дику с тем, что она обнаружила в Сен-Матье».

  «У нее не было проблем». Тери показала мне зубы. «Она шантажировала Дика. Она была в точности похожа на свою мать ».

  «Шантажировать его? Он причастен к чему-то незаконному, о чем узнал Рино?

  Тери ахнула. "Как ты смеешь? Вы говорите, что не хотите, чтобы Дик болел, но это все, что вы когда-либо делаете, когда находитесь рядом с ним, пытаетесь вызвать у него болезнь, когда все шло хорошо ».

  «Это означает, что никто, кроме меня, никогда не будет спрашивать, что он делает».

  «Уходи сейчас же! Или я звоню в службу безопасности поместья. Она прослушала свой телефон.

  «Идем, идем», - сказал я, но остановился в холле, чтобы посмотреть на некоторые из произведений искусства в их стеклянных коробках. За кусками устанавливали зеркала, чтобы можно было видеть их спину, не касаясь их.

  Примерно на полпути была каменная корова с массивными рогами и восемью выпуклыми вымя. Это напомнило мне фигурку женщины с восемью грудями, которую я вчера видел на столе профессора Ван Влита.

  «Это шумерский язык, не так ли?» Я сказал.

  «Не трогай это; он древний и ценный ».

  "Да, я знаю. Я не знал, что эти шумерские предметы попали на обычный арт-рынок ».

  "Теперь ты знаешь."

  Я остался перед каменной фигурой. - Это вам достал Лоуренс Фоссон?

  «Никто не« получает »наше искусство за нас; ходим в галереи и аукционы. Если вы думаете, что можете себе это позволить, позвоните Глинис - она ​​отслеживает, кто несет предметы, которые могут быть нам интересны ».

  «А Лоуренс Фоссон - один из тех людей, чьи произведения вам интересны?»

  Я продолжал смотреть на корову, но видел Тери в зеркале позади нее. Имя Фоссон не заставило ее вскочить от очевидного чувства вины. Она была зол, но это была ее нормальная реакция на меня.

  «Вы не можете позволить себе такие статуи, поэтому я не знаю, почему вы заинтересованы, но я попрошу Глинис прислать вам список галерей и дилеров, с которыми мы работаем. Теперь тебе пора идти.

  Клаудия, казалось, придерживала для меня дверь. Я повернулся на пороге, чтобы добавить: «Одна вещь, которая меня озадачивает насчет наших племянниц: Хармони сказала, что Рино не связывался со мной, потому что они не знали моего имени, то есть они не знали, что я Варшавски. , а не Ярборо. Они не знали, что я детектив, который мог бы им помочь. Почему ты сказал Хармони, а не Рино? Это почти как если бы ты беспокоился о том беспорядке, в который Дик втянул Рино, и косвенно пытался получить ее помощь ».

  Тери молча смотрела на меня. Она даже прикусила губы, оставив на зубах красный мазок.

  31

  Убежище

  Jeep Wrangler подъехала, проливая подростков-две девочки, три мальчика-крика и штамповки друг друга. Дети Тери и их друзья возвращаются из школы. Они протиснулись мимо меня в дом, как будто я был частью двери. Я полагаю, это признак старения, когда ты прищелкаешь языком из-за невоспитанности современной молодежи. И когда ты для них невидим.

  Я шел по дороге к своей машине, когда из кустов показалась Клаудия.

  «Вы тетя? Вы сестра мистера Ярборо?

  «Я была первой женой Дика Ярборо. Мы в разводе много лет назад. У Дика была сестра по имени Бекки, которая умерла около двадцати лет назад. Две ее дочери - Рино и Хармони; Рино исчез. Хармони попросила меня помочь ее найти ».

  "Твое имя?"

  «В.И. Варшавский. Виктория Варшавски ».

  «Ах! Теперь понимаю. Тери, она называет твое имя, когда звонит племянница. Тери говорит, позвоните тете Вик, она детектив. Тери говорит, девочка не должна беспокоить мистера Ярборо и его семью. Затем Тери расскажет мистеру Ярборо, и он очень рассердится. Он спрашивает, почему вы дали имя Вика племяннице. Почему вы… не можете придумать ни слова… спросите, может быть. Почему ты говоришь девушке разговаривать с Виком, а теперь Вик совает нос в мои дела ».

  Клаудия оценивающе посмотрела на меня. «А ты, ты этот Вик, этот детектив? Но вы не находите девушку? »

  "Да. Я этот Вик, и я никого не нахожу, - сказал я. «Вы разговаривали с моей племянницей - Диком, Тери и моей племянницей? Когда это было?"

  Клаудия кивнула. «Она разговаривает со мной по телефону, говоря, что она племянница мистеру Ярборо, а ее имя - Хармони. Любить музыку? Я спрашиваю, а она отвечает, что любит музыку ».

  Клаудия перестала считать себе под нос по-польски. «Прошла одна неделя назад. Она хочет поговорить с Тери, я позвоню Тери. Я говорю Тери, Гармония очень волнуется, никто не знает, где ее сестра. Мистер Ярборо говорит: не волнуйтесь, никаких проблем. Теперь я иду, сыновьям нужно перекусить ».

  Она побежала за кусты к задней части дома.

  Я поплелась к своей машине. Неужели Тери и Дик посоветовали своей домработнице заниматься своими делами, потому что им наплевать на Рино или потому что они знали, что с ней случилось?

  Моя рука пульсировала сильнее, и я подумал, что у меня может подняться температура. Я все еще не принял свою первую дозу Ципро; Мне нужно было это понять. Заботясь о себе, гуру всегда советуют частные детективы. Не пренебрегайте собственным благополучием ради благополучия своих клиентов.

  Возле входа на скоростную автомагистраль я нашел 7-Eleven, где купил контейнер хумуса и бутылку воды. Я сел на пассажирское сиденье, скрестив ноги, принял таблетки с хумусом, запил воды и проверил свои сообщения. Мистер Контрерас сказал, что Митч поправился после операции; клиника оставит его на ночь. Он, мистер Контрерас, пошел домой и готовил для Пеппи стейк.

  В сообщении Лотти говорилось, что Гармония проснулась и чутко реагировала; она могла вспомнить часть нападения. Лотти надеялась, что я смогу отвезти ее домой хотя бы на ночь, поскольку клиника не была оборудована для ночлега.

  Я почувствовал, как напряглись мышцы на моей голове. Я не хотел отвечать за Хармони даже сегодня вечером. У меня была тоскливая фантазия: запаковать ее в ящик с розовыми кустами и отправить в Портленд.

  Было уже почти пять. Клиника будет открыта до восьми - Лотти была одним из немногих врачей в Америке, которые понимали, что работающие не могут оставить свою дневную работу, чтобы обратиться к врачу, не подвергаясь наказанию.

  Я позвонил Лотти и, конечно же, сначала поговорил с менеджером клиники. Миссис Колтрейн сказала мне, что разговаривала с боссом Хармони в Портленде. «Похоже, он порядочный человек, - заверила она меня, - и хотя это очень маленькая фирма, у них есть медицинская страховка».

  Ваше первое беспокойство, когда вы заболели в Америке: можете ли вы позволить себе лечение?

  Миссис Колтрейн свела меня с Лотти, которую успокоило нынешнее состояние Хармони. «Ей не нужна госпитализация, хотя ей было бы полезно пройти полное психологическое обследование. У нее было два сильных шока за три дня, помимо опасений за безопасность сестры.

  «Есть ли способ, которым она могла это притвориться?» Я попросил.

  "Точно нет. Почему вы это предлагаете, Виктория?

  Я попытался объяснить сомнения, которые посеяла в моей голове Тери.

  "Нет мой дорогой. Даже если она притворялась, что отступает от себя, это потому, что это ее историческое безопасное место. То, что она не исчезает навсегда, - это дань ее силе характера и любви, которую она получила от приемных родителей. Но еще одно событие, подобное сегодняшнему, и она может не вернуться к нам. Сможешь присмотреть за ней сегодня вечером?

  «Я уверен, что нападавшие знали, что прошлой ночью она оставалась в моем доме. Они могут сейчас разбить лагерь там, ожидая ее. Если я верну ее, они нападут на нее или ворвутся в здание ».

  "Что ты посоветуешь?" Голос Лотти был прерывистым от напряжения.

  «Дом Аркадии», - наконец предложил я.

  «Но это для женщин, спасающихся от домашнего насилия», - возразила Лотти.

  «Я бы сделал веские доводы в пользу Хармони», - сказал я. «В детстве она подвергалась жестокому обращению, стабильная семья, к которой она пришла в десятилетнем возрасте, распалась, ее сестра исчезла, она страдает посттравматическим стрессовым расстройством, что подвергает ее психическое здоровье риску выше среднего после всех этих нападений. . »

  Мы с Лотти работаем в совете директоров Аркадии; они ответили бы на SOS от одного из нас, особенно от Лотти.

  «И если я знаю, что Хармони находится в безопасном доме, я могу завтра вложить немного энергии в работу над проблемами Феликса», - добавил я.

  Это решило аргумент: Лотти согласилась поговорить с Хармони и убедить ее пойти в убежище, по крайней мере, на следующие несколько дней. Она также сделает необходимый звонок постоянному менеджеру Аркадии. Как только я вернулся в город, я отвез Хармони к месту сбора. Это должно сработать. У меня не было других идей, и у меня не хватило сил для новой физической атаки.

  Я подобрала мистера Контрераса и Пеппи по дороге в клинику Лотти; Я хотел, чтобы Хармони чувствовала, что на ее стороне есть команда, а не то, что мы с Лотти издевались над ней, чтобы она ушла в приют. Я предупредил братьев Стритеров, которых я часто использую для наблюдения или телохранителей: они будут сопровождать Хармони и следить за тем, чтобы у нас не было хвоста.

  К моему удивлению - и облегчению - не потребовалось много усилий, чтобы заставить Хармони пойти в Дом Аркадии. Мы встретились в смотровой, где медсестры соорудили импровизированную кровать из одного из столов. Хармони сидела на корточках на полу, обняв Пеппи. Лотти не любит собак, особенно в ее смотровых. Она делала краткое исключение для терапевтических потребностей Хармони, но ее рот был сжат.

  Мистер Контрерас был упорным продавцом; он не мог признать, что его, Пеппи и его трубного ключа недостаточно, чтобы победить любое количество головорезов.

  «Я люблю тебя, дядя Сал», - прошептала Хармони с пола. «Вы заставляете меня вспомнить Генри. Раньше я бывал в приютах. Некоторые из них грязные, но безопасные действительно безопасны. Мне сейчас нужен сейф.

  Мой сосед выглядел глупо, но прежде чем он смог продолжить спор, я сказал: «Я даю вам прожженный телефон с номером мистера Контрераса на быстром наборе. Если Arcadia House по какой-либо причине вам не подходит, вы нажимаете хэштег, затем один, и он поймет, что нам нужно найти вас и перевезти ».

  Я встал на колени, чтобы поговорить с Хармони. - Я поехал сегодня днем ​​навестить Тери - жену вашего дяди Дика.

  «Позвольте мне спросить вас еще раз, рассказал ли Рино вам что-нибудь, что могло бы помочь ее найти. Сегодня утром я рискую своим телом, чтобы защитить тебя. Думаю, ты можешь доверить мне, что я буду рядом с тобой, но мне нужно знать, что ты говоришь мне правду ».

  Долгое молчание, а затем, все еще закрытые глаза, пальцы так глубоко впились в шею Пеппи, что собака вздрогнула, Хармони прошептала: «Когда ты кого-то не знаешь, ты не знаешь, рассердятся ли они на тебя».

  Я потер голову опухшей рукой; толчок боли привел меня в достаточное сознание, чтобы разобрать, что она говорила. «Если вы лжете, и кто-то злится, они злятся не на вас - они злятся на ложь?»

  Еще один крошечный кивок. «Кларисса говорила: взгляни правде в глаза раньше, а не позже. И я, и Рино, мы раньше пытались, потому что Кларисса - она ​​защищала нас - но теперь - теперь, кто ... - Она прервалась, подавившись рыданием.

  «А теперь посмотри, что ты наделал!» - воскликнул мистер Контрерас. Он не мог согнуть свои артритные суставы, чтобы присоединиться к ней на земле, но погладил ее по голове. «Ты меня поймал, Хармони. И даже если Вик не знает достаточно, чтобы не беспокоить тебя, когда тебе плохо, она у тебя, так что не волнуйся. Пока ты в Чикаго, ты не один ».

  «Все в порядке, дядя Сал». Гармония все еще шепталась. «Рино сказал, что самые богатые люди думают только о сексе и деньгах, точно так же, как придурки с низкой арендной платой на Бэй-Бридж. Она сказала, что на этот раз получит имя, но пока она не получит этого имени, она ничего не сможет сделать ».

  Я помог Хармони подняться на ноги. Возможно, именно это и поразило Тери своей хитростью и манипулятивностью: самозащитное молчание сестер и косвенные намеки на то, что они знали. Моя мать была похожа на Клариссу, только с большей резкостью: вырвите ложь, и вам сразу станет лучше.

  Лотти резко напомнила мне, что ее ждут пациенты, и кому-то придется продезинфицировать эту комнату, прежде чем ее снова можно будет использовать. Я скривилась: хорошо, что Лотти вернулась к своему обычному едкому «я», но ее резкое «я» могло раздражать.

  Мы связали Хармони через выход из переулка клиники, где она и мистер Контрерас - вместе с Пеппи - сели в фургон, который братья Стритеры используют в своей работе, связанной с перемещением фортепиано.

  Лаборант Лотти, который был примерно того же возраста, что и Хармони, вышел вперед со мной и быстро запрыгнул на пассажирское сиденье «Мустанга». Если кто-то смотрел, мы надеялись, что он подумает, что это Хармони.

  Я поехал на север, а фургон направился на юг. Тим Стритер вел фургон, его брат Том - ружье. У третьего брата, Джима, была усиленная Киа, которая курсировала между мной и фургоном. Примерно в трех кварталах от клиники Джим заметил у меня хвост. Я начал уклоняться, но делал это медленно, нерешительно, ведя хвост подальше от фургона. Когда мы были примерно в миле друг от друга, я позволил тянущемуся автомобилю, черному внедорожнику «Мерседес», сократить разрыв.

  В пробках на Лоуренс-авеню я быстро свернул на букву « U» перед магазином, вывеска которого гласила: play go, shogi, janggi, открыт круглосуточно . Я чуть не сбил велосипедиста, и мне пришлось отпрыгнуть от яростно гудящего грузовика с овощами. Мы пересекали Кедзи и свернули на юг прежде, чем «Мерк» успел среагировать. Я сделал еще одну букву U, свернул в переулок и выключил свет. Я отступил, пока мусорный контейнер не заслонил меня от улицы.

  «Ваш парень крадется», - предупредил Джим.

  Я сообщил Джиму свое местонахождение. «Могу я выйти на Пуласки?» Это было на милю западнее.

  «Не двигайся. Он выключил свет, он идет по Кедзи к твоему переулку. Один из них выходит из машины. Пешком с мощной вспышкой. Держись крепче.

  Через открытый телефон мы услышали визг тормозов, дрожь металла о металл, а затем крик Джима: «Ты, пылающий засранец, какого хрена ты останавливаешься посреди дороги с выключенными фарами?»

  Кричит из «Мерседеса», потом Джим кричит: «Я сейчас звоню в службу экстренной помощи, мусорщик».

  Я попятился, пока переулок не раздвинулся. Свернул на юг, к дому технарей в Пльзене. Мы были примерно в полумиле от переулка, когда Джим вернулся к телефону. Он смеялся и ругался.

  «Парень думал, что хочет меня побить за то, что я его протаранил. Он шел за мной с утюгом. Он ударил меня по лобовому стеклу, но оно держалось, и я прижал педаль к металлу, действуя так, как будто собирался сбить его. Не знаю, что сделало его сумасшедшим - помятость его Merc или побитая Kia. С любовью, с любовью, с любовью к броне, которую мы вложили. Но, боже мой, почему вы думаете, что можете быть невидимым хвостом в GLS 450? »

  Это было больше, чем я слышал от Джима за десять лет работы с ним. Высокий уровень адреналина заставлял его повторять эту историю. Я продолжал издавать звуки восхищения, пока проводил техника в ее квартиру.

  Когда я был уверен, что она в безопасности, я наконец прервал Джима, чтобы спросить последнюю информацию о фургоне с Хармони.

  Тим и Том без помех добрались до места высадки. Они ждали, чтобы убедиться, что ее заберет законный член приюта, и теперь вели мистера Контрераса и Пеппи в свой магазин. Братья пересаживались из фургона в другой колотильщик, чтобы ехать домой.

  - Сможете ли вы заставить мальчиков провести разведку, прежде чем они выпустят мистера Контрераса? Боюсь, что головорезы застревают в моем доме ».

  В тот момент я был в десяти милях от дома. Том Стритер заявил, что все в порядке, когда я все еще проезжал мимо выходов в центр города. На всякий случай, если гориллы искали мою машину, я зашел в свой офис и вызвал оттуда Lyft. Водителю пришлось разбудить меня, когда мы добрались до моего дома.

  Я обидел мистера Контрераса, направившись к лестнице, в то время как он наносил мне удар за ударом на своей поездке с Хармони к месту высадки. Я просто вспомнил, что нужно принимать еще антибиотики; моей последней сознательной мыслью была благодарность за то, что братья Стритеры имеют броню на своих машинах. Хотя для переноски роялей он действительно понадобился? Я погрузился в сон о рояле с броней, падающей с неба и расплющивающей моих противников.

  32

  Металлургический завод

  Я спал круглосуточно и мог бы оставаться в постели бесконечно долго, если бы мистер Контрерас не оперся на мой дверной звонок: мне нужно было встать и отвезти его в ветеринарную клинику, чтобы забрать Митча. Он позвонил первым, и собака была в хорошей форме, и ее можно было выпустить.

  «Я знаю тебя, Вик», - сказал он, когда я возражал против его безжалостного пробуждения. «Если я не заставлю тебя уйти, ты будешь делать миллион вещей для банков, юристов или кого-то еще, и ты забудешь о своей собаке».

  Обычно я «кукла» или «печенька»: он называет меня по имени, только когда злится. Его все еще раздражало, что я не обратил на него внимания, когда вернулся домой вчера вечером, или, может быть, это было из-за того, что я сомневался в его способности защитить Хармони - он ненавидит любые предположения, что он не так силен, как был, когда он дрался. в Анцио.

  Я напомнил ему, что оставил машину в офисе. Он хотел поехать со мной на машине Lyft, чтобы убедиться, что я остаюсь на миссии, но я пробежал четыре мили, чтобы очистить голову и размять мышцы, но в основном чтобы иметь немного времени для себя. Синяк на бедре прошел, и все мое тело стало более свободным от движения, не говоря уже о роскоши полноценного ночного сна.

  Находясь в своем офисе, я остановился на кортадо в кафе через дорогу, принял душ в ванной в задней части мастерской моего арендодателя, надел новую одежду на руку. Отек уменьшился, но колотые раны перевернули живот. При мысли о том, как ползун впился в меня своими зубами - я терла это место щеточкой для ногтей, пока кожа вокруг ран не стала грубой и красной. Да, леди Макбет, я поняла.

  Когда я просмотрел свой журнал сообщений, у меня было новое задание от Дарро Грэма и записка от Лотти: « Несмотря на мои настоятельные требования, пожалуйста, отдохните, если можете».

  Я хотел бы последовать ее ценному совету. Мне хотелось сбежать в теплое место, свободное от монстров, где не было телефона или Интернета. Вместо этого я позвонил в IIT и договорился о встрече с техническим деканом Ричардом Паздуром, чтобы обсудить Феликса. Помощник декана назначил меня на час пятнадцать, но предупредил, что Паздур не собирается нарушать частную жизнь студентов с детективом. Я посмотрел на часы: если я потороплюсь, у меня будет время зайти к Феликсу до встречи с его деканом. Возможно, к настоящему времени он будет достаточно напуган, чтобы говорить.

  Я поехал домой, чтобы забрать мистера Контрераса - он никогда не простит мне, если я заберу Митча один. Однако, как я и ожидал, мой сосед превратил извлечение собаки в медленный процесс: он расспрашивал ветеринара по каждой детали операции, попросил техник трижды повторить инструкции по уходу за собакой, дважды проверил, есть ли у меня последующее наблюдение. встреча в моем календаре.

  К тому времени, когда мы усадили Митча на удобную кровать в спальне мистера Контрераса, я успокоил своего соседа, оплакивая выбритый левый бок Митча, беспокоясь о том, не оставит ли Митча хромоту из-за раны, и прислушиваясь к слухам. -удар его поездки с Гармонией к месту сбора в Доме Аркадии, даже разговор с неотзывчивыми племянниками стал казаться привлекательным вариантом.

  Прежде чем снова отправиться в путь, я поговорил с Мэрилин Либерман, исполнительным директором Arcadia House, о Хармони. Хармони провела беспокойную ночь после ужасов последних двух дней.

  «Она почти в лихорадке от горя, - сказала Мэрилин. «Она постоянно перебирает эпизоды из жизни своей сестры и своей сестры, много говорит о приемных родителях и переживает из-за ожерелья. Мы проводим ей психологическое обследование; для нее может быть полезно принять лекарство, которое поможет ей пережить самую тяжелую часть этого времени. Наша передовая медсестра, наконец, дала ей немного ативана, чтобы она уснула, и если вы надеялись поговорить с ней, она все еще спит.

  Я спросил, не заблуждается ли Хармони.

  "Нет. Она привязана ко времени и месту, но обезумела. Я буду держать вас в курсе ».

  Я повесил трубку более благодарен, чем раньше, за то, что мистер Контрерас и я не пытались заботиться о Хармони дома. Ожерелье, о котором она беспокоилась, было цепочкой, которую я наблюдал за ее перебиранием на прошлой неделе. Для нее это было важно; Я бы попытался приспособиться к остановке в парке на очень малую вероятность того, что наши грабители уронили его, когда убегали, и - что еще более маловероятно - никто другой не поднял его.

  У нас был редкий солнечный день, но все еще было прохладно. Я надела саржевые брюки - надеясь, что они завершат день в лучшей форме, чем мои прекрасные кашемировые брюки, - и накинула шелковый шарф на вязаный топ. Достаточно профессионально.

  Кампус расположен по бокам Стейт-стрит и L-рельсов, с офисами и классами в основном на западной стороне и общежитиями справа. Я припарковался на изрезанной колеями земле под L-образными путями, всего в нескольких кварталах от Прери-авеню, где на прошлой неделе я высадил Феликса. Я накинул пальто на себя, но ветер, несущийся по длинному туннелю под гусеницами, заставил меня почувствовать себя так, как будто я вышел голым.

  Когда я добрался до Тридцать первой и Прерии, я огляделся в поисках каких-либо следов полиции шерифа. Городские полицейские кружили по улицам вокруг школы. Время от времени проезжала машина службы безопасности ИИТ. Но когда я добрался до дома Феликса, то увидел на улице внедорожник с наклейкой округа, мотор работал на холостом ходу.

  Феликс ответил на мое кольцо после достаточно долгого молчания, чтобы заставить меня думать, что его нет дома. Когда я представился, он не стал меня впихивать, а спустился по лестнице, чтобы открыть дверь.

  «Значит, ты один, а не с шерифом». Его узкое лицо было серым и опухшим.

  «Ага, но через улицу есть депутат, поэтому, пожалуйста, впустите меня, пока они не заметили вас и не сфотографировали нас вместе».

  «Ты боишься быть замеченным со мной?» он издевался, но он попятился.

  "Нет. Боюсь, если они свяжут нас, это ограничит мою эффективность, когда я пытаюсь поговорить с вашими друзьями или вашими врагами ».

  «Вы знаете, кто они, мои друзья или мои враги?» - спросил он, ведя меня на два лестничных пролета.

  «Вот почему я здесь, надеюсь, ты мне скажешь».

  Я последовал за ним в его квартиру. Это была студия, в которой доминировал рабочий стол, занимавший большую часть комнаты. Кровать в углу не была заправлена; бумаги и книги были разбросаны по полу и по большей части стола, но он был грязный, а не убогий - вокруг не было ни еды, ни немытой посуды.

  Помимо бумаг, на столе стояло несколько макетов, машинки размером с кукольный домик с миниатюрными шестеренками, ремнями и вентиляторами. Я наклонился, чтобы изучить их.

  «Ищете бомбы?» он сказал.

  «Восхищаться ремеслом. Вы их построили? » Я потянулся, чтобы коснуться крошечного вала шестерни.

  «Не надо - они нежные!» Он убрал мою руку. «Как ты думаешь, что это такое?»

  Я указал на медный верх в конце одной модели. «Похоже на часть завода по производству шотландского виски».

  «Тогда мы на правильном пути - это должен быть портативный дистиллятор воды. Он превращает человеческие отходы в энергию, пар и воду ».

  Я думала, он шутит, но его лицо ожило. Он подробно объяснил работу. Я был впечатлен тем, что он знал, и тем, насколько хорошо он проделал работу по созданию своего прототипа.

  «Это то, что создают ваши инженеры в свободном государстве?»

  Угрюмое сияние снова покрыло его лицо. «Поэтому, конечно, вы пришли помочь полиции допросить меня».

  - Я не хочу, чтобы тебя арестовывали, Феликс, если, конечно, ты не убил Лоуренса Фоссона, но я не верю, что ты это сделал, так почему ты никому не расскажешь, что ты делаешь, или кого и что ты знаешь? ”

  Он наклонился над одной из своих миниатюр, мгновенно настраивая шестеренку. Когда он заговорил, это был почти шепот, адресованный механизму.

  «Я просто не могу. Если бы я мог, я бы сказал вам, но я не могу ».

  Я искал, где сесть, и, наконец, отодвинул стул от стола. В книге было что-то вроде рисунка архитектора: фигура барана с длинным вьющимся рогом, покрытым кругами и решетками. Цифры и буквы, написанные мелким шрифтом, объяснены курсивом слева. Вылетела фотография. Я наклонился, чтобы поднять его, но Феликс был впереди меня, так что наши головы тряслись.

  Я попятился, потирая висок. Мельком фотография была ярко-золотой формы, но Феликс схватил у меня книгу и вложил в нее фотографию прежде, чем я смог отчетливо разглядеть книгу или картинку, хотя я разглядел название вдоль корешка: Искусство в меди: техническая история. Под ним был телефонный код Библиотеки Конгресса и штамп библиотеки ИИТ.

  Я уставился на него, пораженный тем, что он так скрытно относился к технической книге.

  «Это не мое», - пробормотал он и сунул книгу в рюкзак. «Я не хочу, чтобы кто-то пачкал».

  «Да, конечно . . . Я полон решимости помочь Лотти и твоему адвокату спасти тебя от ареста. Одна вещь, которая могла бы помочь, - это несколько причин, по которым Фоссон мог иметь ваш номер, поскольку вы говорите, что не знали его.

  «Я никогда с ним не встречался; Я никогда с ним не разговаривал ». Мышцы в его горле работали, когда он судорожно сглатывал. «Я понятия не имею, почему и как Фоссон получил мой номер».

  «Он много времени проводил в сирийско-ливанском центре на юго-западных окраинах. Вы когда-нибудь были там, может быть, провести для них презентацию с некоторыми инженерами в Свободном Государстве? »

  «Это похоже на полицейский вопрос», - возразил он.

  Я грустно улыбнулся. - Думаю, я своего рода полицейский, но это не было вопросом полицейского. Я подумал, может быть, кто-то в центре знал вас обоих и записал для него ваш номер. Он мог бы хотеть - я не знаю, что он мог бы хотеть. Но у него могла быть причина, чтобы попытаться связаться с вами ».

  Он покачал головой, но морщинки на его лице стали глубже.

  «А что насчет Force 5, клининговой компании?»

  Феликс совершенно замер. «Как вы узнали о них?»

  «На них работал Лоуренс Фоссон. Ты?"

  Он покачал головой медленными, резкими движениями, почти как машина, которую он сам мог создать.

  Я попробовал несколько других гамбитов, но не смог заставить его сказать что-нибудь еще. Сила 5 полностью заткнула его. Я даже не мог понять, означало ли это напряженное рукопожатие, что он там не работает, или это была виноватая реакция на то, что я раскрыл название клининговой компании.

  Я наконец сдался. «У меня назначена встреча с Дином Паздуром. Лотти говорит, что он угрожал вам изгнанием?

  «Не так уж и грубо», - пробормотал Феликс. «Просто… я не успел хорошо учиться в классах этой зимой. Он сказал, что я должен взять отпуск, поехать домой в Канаду, посмотреть, все ли утихнет ».

  «Я полагаю, он знает, что у США есть договор об экстрадиции с Канадой. Но, может быть, если ты уйдешь, это замедлит работу шерифа. Ты хочешь уйти?"

  Его темные глаза метнулись на комод у двери. "Да. Нет, я не знаю.

  Это все, что я мог от него получить. Я посоветовал ему позвонить мне в любое время дня и ночи, как только он захочет поговорить, и повернулся, чтобы уйти.

  На выходе я остановился у бюро. Сверху была книга, которую я узнал, тонкий том лазурного цвета с инкрустированным серебром узором.

  «Стихи Тарика Катабы?» Я был удивлен. «Эта же книга у Фоссона была рядом с его кроватью. И ты все еще говоришь мне, что никогда его не знал? »

  Феликс схватил книгу и прижал к сердцу. «Черт тебя побери, Вик, черт тебя побери, я никогда не встречался с Фоссоном, я никогда с ним не разговаривал. Почему у меня не может быть собственная книга стихов? Вы знаете каждого человека, который читает - я не знаю - любого поэта, который вам нравится? »

  Гневные слезы хлынули из уголков его глаз.

  В голове крутился калейдоскоп: женщина с длинной косой на Девон-авеню. Дочь, получившая специальную награду за арабскую поэзию, пока Тарик Катаба находился в тюрьме.

  «Катаба, его дочь учится здесь, не так ли?» - мягко сказал я.

  Он смотрел на меня с тоской, потерей, бессильной яростью, бегущей по его лицу.«Ой, уходи, просто уходи».

  Он рухнул на край кровати, сжимая книгу и тихо плача. Я подошел к нему и поцеловал его в макушку, но он отказался поднимать глаза.

  33

  Слепой

  Мне пришлось бежать, чтобы добраться до инженерного корпуса как раз к встрече с Дином Паздуром. Я пробежал мимо чего-то похожего на гигантский склад, метался между машинами на Стейт-стрит и представлял свою карточку исполнительному помощнику Паздура, пока часы, свисающие с потолка, показывали 1:24. На девять минут позже, достаточно близко - тем более, что сам Паздур заставил меня ждать еще десять.

  Офис Паздура находился в углу второго этажа, откуда я мог видеть через Стейт-стрит до платформы L. Станция выглядела как большая гофрированная труба; возможно, это должно было заставить меня задуматься о смелой архитектуре, но это выглядело шатким, как место, где грабители могли скрываться, чтобы напасть на студентов, выходящих из поезда.

  Паздур встал, чтобы поприветствовать меня, когда я вошел, но повторил свое предупреждение. «Я не уверен, насколько полезно для вас встретиться со мной, потому что я не собираюсь обсуждать академическую успеваемость или личную жизнь студентов с кем-либо, не связанным с Институтом, или с кем-либо, кто не является членом семьи».

  Это был мужчина лет сорока, с редеющими светлыми волосами и квадратным лицом, которое, по мнению людей, свидетельствует об авторитете. На его столе лежал обычный беспорядок из бумаг административного офиса, а также необходимый компьютер, фотографии его семьи - трое улыбающихся белокурых детей, улыбающаяся жена, нетерпеливый терьер - и модели различных зданий и машин, ни одна из которых не была столь сложной, как эти. Феликс создал.

  Я сел. «Мне нужно где-нибудь начать, доктор Паздур. Я был с Феликсом Гершелем, когда полицейские отвезли его в Cap Sauers Holding, чтобы опознать труп, так что у меня, так сказать, значительная кожа в игре ».

  "Даже так-"

  «Даже в этом случае Феликс не смог опознать мертвого человека. Его много раз допрашивала полиция шерифа, которая не рада предоставить ему такую ​​конфиденциальность, которую вы цените. Насколько я понимаю, вы говорили с кем-то из полиции об их реакции на интервью с Феликсом?

  Паздур нахмурился. "Кто тебе это сказал?"

  «Это возмущенное отрицание? Вы не говорили в полицию о Феликсе?

  «Он здесь студент. Если он совершил преступление, школа обязана действовать перед всем учреждением. А поскольку он никому ничего не скажет, нам трудно встать на его защиту ».

  «Феликс сказал нам, что вы были обеспокоены, потому что он не сказал копам, чем он занимался в отпуске в пограничных водах. Он говорит, что вы предлагали ему бросить учебу и вернуться в Канаду. А ты? »

  Паздур изучал улицу под нами, где студенты переходили Стейт-стрит, направлялись в здание, похожее на склад, или возвращались к нам с чашками кофе и бутербродами.

  «Феликс - талантливый молодой человек», - сказал он наконец. «Все наши ученики, конечно, так или иначе талантливы, но у Феликса особый дар к металлу, почти скульпторское понимание того, что и как его можно формировать. У него также есть математический интерес к напряжениям, сплавам и так далее, чего мы здесь ожидаем. У него есть потенциал стать выдающимся инженером-металлургом ».

  - Ты ему это сказал?

  "О, да." Паздур коротко улыбнулся. «Хвала за спиной никому не приносит никакой пользы, равно как и критика там. Но он пренебрегает своей работой. С того ужасного ноябрьского дня, когда в кампус приехали агенты ICE, Феликс стал неряшливым студентом. Если бы он так провел свой первый семестр, то был бы на испытательном сроке. Он был настолько одарен, настолько выше среднего в своих осенних выступлениях, что я его изрядно сокращал. Но полицейское расследование, добавившее к его собственному гневу на действия ICE, мешает ему быть студентом, которым он не только может быть, но и должен быть ».

  «Вы же не думаете, что он занимается, скажем так, радикальной работой?»

  Паздур скривил губу. - Вы имеете в виду изготовление бомб? Если да, то не в кампусе. Нет, студенты, с которыми он работает, разрабатывают прототип, чтобы превратить человеческие отходы в питьевую воду и электроэнергию. Сделано, но в больших масштабах. Они пытаются создать что-то действительно портативное. Портативный и пригодный для питья ». Он ухмыльнулся - очевидно, он любил повторять эту шутку.

  «Феликс показал мне прототип, - сказал я. «Ремесло было красивым, но, конечно, я понятия не имею, сработает он или нет. Был ли Лоуренс Фоссон когда-либо связан со школой?

  "Фауссон?" Паздур был озадачен. «О, это был мертвец в лесу, не так ли. Если он был связан с IIT, я ничего не слышал в мельнице слухов, и это то, на чем фабрика процветает. Почему? У вас есть доказательства, что он был здесь студентом?

  "Неа. Но я полагаю, вы знаете, почему копы сосредоточились на Феликсе - они нашли в кармане Фоссона клочок бумаги с номером телефона Феликса. Феликс утверждает, что они никогда не встречались, но почему у Фоссона был его номер? Я подумал, что если бы Фауссон был в каком-либо качестве в этом кампусе, их пути пересеклись бы. Вы можете проверить? »

  Паздур пробормотал что-то, что я предпочел не слышать, но он позвонил своей помощнице и попросил ее найти Фоссона.

  Пока мы ждали, я сказал: «Не знаю, почему вы думаете, что Феликсу будет лучше дома. У нас есть договор об экстрадиции с Канадой. Кроме того, если он уедет из Чикаго, копы сочтут это признанием вины.

  «Если он останется здесь и не будет сотрудничать, будет беспорядок - арест, внимание на кампусе, студенческие протесты, все, чего я пытаюсь избежать».

  «Это разочаровывает - я надеялся, что у вас есть план, который поможет Феликсу, но вы хотите выбросить его за борт, чтобы спасти школу».

  «Я отвечаю за всю инженерную школу, а не только за одного ученика - и за того, с кем трудно иметь дело - о, спасибо, Ким». Он повесил трубку. «У нас никогда не было Фоссона в качестве учеников, дворников или даже тренеров по лакроссу. Что-нибудь еще?"

  «Почему ты сказал« дворник »?» - резко спросил я.

  Он посмотрел на меня. «Первое слово, которое пришло в голову. Если ничего другого нет, меня ждет студент с настоящими инженерными вопросами ».

  "Ты прав. И последний вопрос. У вас есть здесь кто-нибудь по имени Катаба? »

  "Это уловка?" Паздур внезапно пришел в ярость, его светлая кожа стала красной в пятнах. «Ты уже знаешь ответ на этот вопрос».

  Я в недоумении покачал головой.

  «Если вы разговаривали с молодым Гершелем, я уверен, что он вам сказал. Я возмущаюсь, что ты пытаешься меня обмануть.

  «Честно говоря, доктор Паздур, я понятия не имею, о чем вы говорите. И Феликс ничего не сказал мне ни о ком с таким именем. Это мужчина или женщина? »

  Лицо Паздура по-прежнему застыло от гнева, но он встал, чтобы закрыть дверь своего кабинета. «У нас здесь есть ученица по имени Расима Катаба; она была взята под стражу ICE в четверг днем. Скажи мне, что ты не знал об этом ».

  Я уставился на него. «Это было в новостях?» Мне удалось спросить.

  Он прищурился, глядя на меня, пытаясь понять, было ли мое невежество настоящим. «Мы старались не говорить об этом: наши иностранные студенты и без того испытывают слишком сильное давление. Вы действительно не знаете об этом? Феликс тебе не сказал?

  "Она без документов?"

  «У нее есть студенческая виза, но в четверг приехали агенты ICE, чтобы расспросить ее о ее отце. Они говорят, что он здесь незаконно, и что она использует свой визовый статус, чтобы скрыть его и заблокировать его депортацию. Когда она отказалась отвечать на их вопросы, они взяли ее под стражу. Они допрашивали меня и моих сотрудников, как будто мы каким-то образом разжигали терроризм, признав ее студенткой ».

  Феликс и его слезы, обнимая свой экземпляр стихов Катабы. Он был влюблен в сирийскую женщину с длинной косой, которая нарушила иммиграционные законы США. Если бы она все еще была в Чикаго, это объяснило бы, почему сам Феликс не хотел уезжать.

  «Вы сказали, что молчите, но вы также думали, что Феликс сказал бы мне. Он знает?"

  Паздур прикусил нижнюю губу, не желая раскрывать дополнительную информацию, но, наконец, сказал: «Инженеры в Свободном Государстве встречались в одной из наших общих комнат в коридоре, когда прибыли агенты ICE. Там были Гершель и еще семь или восемь человек ».

  «Вы знаете, что это означает, что к настоящему времени все в кампусе услышат», - сказал я. «Я удивлен, что у вас нет протестующих на тротуарах».

  Плечи Паздура поникли. "Возможно ты прав. Но ты уходишь от моего вопроса. Как вы узнали о ней?

  «На самом деле нет, но я почти уверен, что ее отец - сирийский поэт по имени Тарик Катаба. У Лоуренса Фоссона в квартире была копия стихов Тарика; Внутри была вырезка из газеты о специальной поэтической премии, которую Расима Катаба получила от имени ее отца, когда он был в тюрьме. Некоторые люди в сирийском сообществе думают, что недавно видели Тарика в Чикаго. Связь Фауссона с Катабой - один из немногих фактов, которые я обнаружил. Если дочь Тарика учится здесь, это может показать мне, как Фауссон узнал имя Феликса, даже если на самом деле они никогда не встречались ».

  «Вы уверены, что этот поэт ее отец?» - спросил Паздур.

  «Это довольно хорошее предположение», - сказал я. «Я никогда не встречал ни одного из них. Но Расима Катаба - дочь, имя которой указано в вырезке о призах ».

  «Мне, конечно, пришлось просмотреть все ее документы, поскольку правительство допрашивало меня», - с горечью сказал Паздур. «В личном заявлении, которое Расима подала вместе с заявлением, она сказала, что ее отец работал велосипедным механиком в Саракибе - сирийском городе, где она выросла. Она не упомянула стихи ».

  «Я не думаю, что поэты зарабатывают на жизнь в Сирии лучше, чем здесь - ему приходилось над чем-то работать», - сказал я. «Если бы он был велосипедным механиком, возможно, она выросла, разбирая двигатели и валы шестерен». Я подумал о прекрасно выполненных цепных ремнях на модели Феликса; неужели Расима их создал?

  «Ее основы и способности были сильны. У нас были все основания принять ее ».

  Он казался достаточно оборонительным, и я спросил, считает ли он Расима виновным в каком-то преступлении, о котором школа должна была знать.

  Паздур заерзал на стуле. "Нет. Я не. Но я никогда не просматривал ее записи, пока эти иммиграционные агенты не спросили меня, почему мы не проверили биографию ее семьи. Кажется, нет никаких записей о том, как она приехала в Штаты или с кем приехала. Три года назад это не имело большого значения. Теперь, конечно… - Он всплеснул руками.

  Теперь, конечно.

  «Я слышал, что ее мать мертва», - сказал я.

  «Факт, который я узнал только во время допроса, ICE довел меня до конца. Агент, похоже, думал, что мы были прокляты в сговоре с ИГИЛ из-за того, что у нас не было досье на всех родственников Расимы ».

  Он ударил по столу с такой силой, что его масштабные модели подпрыгнули. «Феликс Гершель - это осложнение, которое мне сейчас не нужно».

  Я проигнорировал эту вспышку. «ICE думает, что отец Расимы опасен, или они просто пытаются вывести из страны всех, кто не родился здесь?»

  "Я не знаю. Сейчас ужасное время для такого университетского городка, как мой, и Феликс - если он замешан в чем-то незаконном - мне нужно знать раньше, а не позже. Я не могу позволить себе федеральное наблюдение за каждым аспектом моей школы ».

  ПА Паздур открыла дверь достаточно широко, чтобы просунуть в нее голову. «Мне очень жаль, Ричард, но Кейт Ламонт уже двадцать минут ждал своей встречи».

  Я подошел к двери. «Я позвоню тебе, если узнаю что-нибудь полезное. Почему бы тебе не сделать то же самое? »

  Паздур устало кивнул. Он снова посмотрел на букву L, как будто хотел перепрыгнуть через окно и проехать на ней до конца очереди.

  34

  Обвиняемый

  В Efore я сел в машину, я вытянул шею , чтобы поглазеть на накладные расходы гофрированной трубки. Он был сделан не из картона, а из многослойных металлических балок, ржавые болты которых делали его нестабильным.

  ICE задержала Расиму Катабу, угрожая ей депортацией, потому что она не скажет им, где находится ее отец. Моя собственная мать приехала в Америку в 1944 году в девятнадцать лет, нелегально, после того, как ее мать итальянского происхождения была арестована фашистами. Жизнь Габриэллы здесь была нелегкой, но никто не пытался выбросить ее, бросить обратно на верную смерть. Как мы стали страной, которая сажает детей в тюрьму за преступление, связанное с отсутствием свидетельства о рождении?

  Я позвонил Феликсу.

  "Что теперь?"

  Я засунул палец в ухо, когда над головой пролетел поезд, гремя ржавые суставы. «Если вы не рассказали Марте Симоне о своем друге, вам следует это сделать. Марта сможет узнать, где ее держат, и получить необходимую юридическую поддержку ».

  - Как… кто… - он задохнулся.

  «Дин Паздур рассказал мне, что случилось. Я бы предпочел, чтобы вы больше ничего не говорили по телефону: ваши звонки почти наверняка отслеживаются. Я все еще в кампусе - вы хотите, чтобы я зашел перед отъездом? »

  "Нет. У меня урок через двадцать минут. Вик, спасибо, Вик. Его голос дрогнул - возможно, облегчение оттого, что он не один нес свое горе. «Не могли бы вы позвонить мне Марте?»

  Я позвонил адвокату с горящего телефона. Общение с Симоной было привилегированным, поэтому, даже если кто-то подслушивал мои звонки, они не могли их использовать, по крайней мере, на законных основаниях.

  Симона пообещала приступить к делу как можно скорее. «Собирается ли доктор Гершель покрыть эти обвинения?» спросила она.

  Конечно, Симона не могла работать на общественных началах. «Добавьте гонорар за мисс Катабу к моему счету с Фриманом», - сказал я.

  Мой шестизначный счет на оплату юридических услуг был гарантией того, что я буду работать, пока не стану старше мистера Контрераса.

  «Прежде чем повесить трубку, мне нужно доказать, что я на стороне ангелов», - сказал я. «Я еду в квартиру Расимы Катабы, и было бы полезно, если бы вы отправили мне документ, подтверждающий, что вы представляете ее и что я помогаю вам, чтобы ее соседи поверили мне, когда я скажу им, что я не с ICE. ”

  «Это должно быть правильно в эту минуту? Хорошо." Я слышал, как она печатала, пока говорила. «Как вы узнали ее адрес?»

  «Феликс направился к ее дому после того, как мы покинули лес в прошлую среду», - сказал я. «Но я не знаю, какую фамилию она называет на своей двери».

  «Итак, Феликс пошел прямо к ней, но не подумал рассказать об этом своему адвокату? Что еще скрывает этот молодой человек? "

  Я не пытался ответить. Когда я завел машину, я не мог поверить, что все это началось только на прошлой неделе. Феликс и мертвый Фауссон в лесу, за которым сразу же появилась Гармония у моей входной двери. Я чувствовал себя на семь лет старше, а не на семь дней. Я посмотрел на свое лицо в зеркало заднего вида. Серые впадины под моими глазами, почти как неправильно нанесенные тени для век, сделали мои карие глаза более серыми. Очень сексуально.

  Я выскочил по изрезанному гравием на улицу, направляясь на восток, к озеру. Агенты ICE, несомненно, были в квартире Расимы раньше меня, но они искали доказательства о ее отце.

  Сирийцы, с которыми я разговаривал в Grommet Building, признали, что работали с Фоссоном. Они замолчали и попятились, когда я вспомнил имя Тарика Катабы. Они, очевидно, знали его и защищали его. Катаба знал Фауссона в Сирии, поэтому они были связаны и подключены к зданию Громмет через службу уборки. Если бы Катаба оставил какие-либо доказательства, связывающие его с Фоссоном, ICE изъяла бы их. Я не был уверен, что я надеялся найти, но чувствовал необходимость поискать.

  Я подумывал спросить у Феликса номер квартиры Расимы, но я не мог сделать это по телефону, и у меня было чувство, что Феликс будет горячо возражать против моего исследования ее дома, особенно если он поймет, что я последовал за ним туда ночью мы смотрели на тело Фоссона.

  Я ждал у светофора на Коттедже, когда у меня зазвонил телефон: телефонная связь Чикагского университета. Это была Кандра ван Влит из Восточного института, требующая мисс Варшавски.

  «С кем вы говорили о нашем Дагоне?» - спросила она без предисловия.

  "Ваше что?" Машины позади меня гудели; Я отодвинулся в сторону.

  - Дагон - рыбочеловек, которого вы видели здесь в понедельник. С кем вы об этом говорили? »

  «Я буду рад сообщить вам, если вы объясните, почему вы спрашиваете», - сказал я.

  «Это было в новостях в понедельник вечером».

  «Так оно и было», - согласился я. «Я сам это слышал».

  «И поэтому вам нужно сразу же приехать в институт, чтобы обсудить, с кем вы об этом говорили».

  «Я не получил памятку, - сказал я.

  "О чем ты говоришь?" - огрызнулась она. "Какая записка?"

  «В записке, которая говорилась сегодня, был день, когда мне нужно было позвонить с иррациональными требованиями. Вы хотите начать этот разговор с самого начала, или мы должны повесить трубку, чтобы я мог попасть на мою встречу с моими клиентами? »

  Пауза, пока она обдумывала это. "Очень хорошо. Скажите, пожалуйста, описывал ли вы Дагон кому-нибудь.

  «Нет, мэм. Я говорил об этом с Мэри-Кэрол Куи. Период, конец истории ».

  Более длинная пауза. «Кто-то вчера ночью ворвался в Институт и украл его».

  «Это был не я», - сказал я.

  «Я не обвинял вас», - сухо сказал Ван Влит.

  «Ваш звонок начался с идиотского обвинения».

  "Я прошу прощения." Ее голос был еще холоднее. «Я так смущен, что не могу ясно мыслить».

  «Надеюсь, вы сообщили о краже в полицию».

  «Конечно, мы это сделали, но после того, как редкий артефакт был украден, он почти всегда исчезает в мире подземных коллекционеров и больше его никогда не увидят».

  «Я до сих пор не знаю, почему ты позвонил мне. Я ничего не знаю ни об античном искусстве, ни о Дагонах, ни о том, как покупать и продавать на нелегальном рынке ». Я включил «Мустанг» и снова выехал на дорогу. «Я полагаю, вы заперли его в хранилище. Я уверен, что университетские страховщики зададут этот вопрос ».

  Она опешила, но сказала: «Я еду в Филадельфию на конференцию; Я оставила его на своем столе с запиской для Мэри-Кэрол Куи, в которой рассказывала, какие шаги я хочу, чтобы она предприняла, чтобы идентифицировать его. Мало кто знал, что он в моем офисе, но вор знал, что нужно туда пойти. Мой замок легко обойти, но они применили насилие, разбив стекло в двери. Они также забрали мою фигуру Инанны ».

  Я предполагал, что это была восьмигрудая богиня, но вежливо сказал: «Прошу прощения за ваши проблемы. Такое вторжение всегда воспринимается как личное нарушение. Надеюсь, вы также проинформировали ФБР и Интерпол ».

  Я повесил трубку, но едва свернул на Лейк-Шор Драйв, когда она снова позвонила. Я мог понять, почему Феликс ответил на мой звонок «Что теперь?» но я поздоровался с максимально вежливостью.

  «Это Пит Сансен, мисс Варшавски. Я встретил тебя в понедельник в офисе Чандры ».

  Ах да, лысеющий, загорелый директор Института Востока.

  «Мы все здесь в шоке. У нас есть коллекция огромной ценности в музее, и у нас есть необходимая безопасность для нее, но кто бы ни вошел, смог обойти нашу охрану вестибюля. Они не пытались попасть в музей, а пошли прямо в офис Чандры ».

  Я сосредоточился на потоке машин, которые двигались быстро, чтобы справиться с дневной суетой.

  «Я не удивился, что Дагон попал в новости, - сказал Сансен. «К концу дня в понедельник большинство шумерских студентов и все сотрудники музея знали об этом, включая его драматическое прибытие посреди ночи. Конечно, все говорили об этом. Но мало кто знал, что это было у Чандры ».

  «Посылка была адресована ей, - возразил я.

  Он молчал. Только тикающие секунды на экране компьютера моей машины сказали мне, что мы все еще на связи.

  Через минуту он вернулся на линию. "Да, это правда. Но она не положила его в музейное хранилище; она заперла его в своем собственном столе, надеясь сегодня изучить его более тщательно ».

  «Я не мог знать этого, профессор Сансен. Но даже если бы я знал, я бы не подумал об этом - у нее уже был ряд других ценных на вид предметов в ее офисе, включая статуэтку, которая, по ее словам, тоже была взята ».

  «Мы поговорили с полицией, мы поговорили с отделом ФБР по преступлениям в сфере искусства, и, конечно, мы выложили это в Интерпол, а также консультировали международный проект по артефактам. Но вы следите за преступлениями в Чикаго. Я надеюсь убедить вас приехать и посмотреть на место преступления, чтобы узнать, есть ли что-то, что мы упустили ».

  Я прокручивал в голове свое дневное расписание. «Я не смогу сделать это сегодня вечером до семи тридцати, и я ожидал, что мне заплатят мою обычную плату, сто долларов в час плюс расходы».

  «Даже на консультацию?» он спросил.

  «В этом случае да. У меня слишком много дел, и профессор Ван Влит начал разговор с обвинения меня в причастности к воровству вашего рыбочеловека.

  "О да. Это было неловко, правда? Тогда семь тридцать. Я поговорю с нашим отделом закупок о том, как классифицировать вашу работу ».

  Я не думал, что смогу что-то для них сделать, но это была странная проблема: посреди ночи обнаруживается необычный предмет, который был украден посреди следующей ночи. Это вызвало у меня такое любопытство, что я захотел увидеть место преступления.

  Я добрался до выхода на Уилсон-авеню, когда снова зазвонил мой телефон. На этот раз это был Дик, разъяренный из-за того, что я поехал повидать Тери.

  «Она говорит, что вы приходили со всевозможными обвинениями в отношении моих отношений с компанией, в которой работал Рино».

  Трудно было поверить, что его легкий баритон когда-либо заставлял мое сердце трепетать.

  «Что это была за компания?» Я попросил.

  «Отдыхай, EZ, как ты чертовски хорошо знаешь».

  «Когда я видел вас на прошлой неделе, вы заявили, что не знаете, где работал Рино», - возразил я. «Затем вы сказали, что Глинис дал ей список потенциальных работодателей. Теперь тебе жарко, и ты беспокоишься о Rest EZ ».

  «Я не хотел, чтобы ты совала свой всезнайка носом в мои дела. Когда ты пытаешься заставить бывшую жену оставить тебя в покое, это не лжесвидетельство.

  Может быть, это должно было быть шуткой, но от этого мне не хотелось смеяться. «Дик, на прошлой неделе меня накормили таким количеством лжи, что это было почти как есть фуа-гра утром, днем ​​и ночью. Через некоторое время диета становится настолько богатой, что вы начинаете подавляться ею ».

  «Прежде чем говорить что-нибудь клеветническое, знайте, что я записываю этот звонок», - сухо сказал он.

  «Прямо как Тери. Скажите, почему вы позвонили: я заставляю клиента ждать ».

  «Тогда вы останетесь на теме. Вы сказали, что Тери Рино шантажирует меня ...

  - Господи, Дик, она сказала, что Рино шантажировал тебя. Я посоветовал ей убедить вас глубже покопаться в Rest EZ и Trechette. Это очень секретные компании. Если вы знаете их секреты, я надеюсь, что они не являются незаконными или отвратительными. Я обратился к Тери с вопросом, приходил ли Рино к вам с доказательствами незаконных действий какой-либо из компаний ».

  «Она этого не сделала», - отрезал он.

  «Но она же говорила с тобой, когда вернулась, верно? Хотя вы с Глинис и сказали, что нет.

  «Это потому, что мои действия с племянницами - это мое дело, и я чертовски устал от того, что вы делаете их своим бизнесом».

  «Верно, Дик. Вы не предлагали своим клиентам, чтобы она была одной из их хозяйок во время их дебюта в Сен-Матье в прошлом месяце. И поэтому, когда она спросила у вас имена директоров, вы почувствовали, что должны защищать их, а не Рино. Правильный?"

  «Развратная»? Что это за слово? »

  «Для меня это звучит по-французски, но я не лингвист».

  "Если вы понимаете, о чем я. Мои клиенты так себя не ведут ».

  «Значит, никто не напал на Рино, ты не знаешь, где она, и не беспокоишься о ее благополучии».

  «Эти две девушки знают, как приземлиться на ноги, поверьте мне».

  «Я думаю, мы знаем двух разных женщин. Или это должны быть четыре разные женщины, две, которых вы знаете, и две мои? На самом деле, я встречал только одного из них. Тери рассказывала тебе о нападении на Хармони на берегу озера?

  «Это было прискорбно. Глинис попыталась выяснить, где она остановилась, чтобы мы могли послать цветы, - сказал Дик еще жестче. «Я полагаю, ты знаешь, раз уж ты выступил в роли ее защитника».

  «Вы можете послать лилии», - предложил я. «Они традиционные для похорон, и я очень боюсь, что Рино мертв. Тебя это не беспокоит?

  Он ничего не сказал.

  «Судьба Рино - это не то, о чем Арно Минабл хотел поговорить с вами в понедельник вечером, не так ли?» - настаивал я.

  - У тебя чертовски нервное состояние, Вик, когда ты думаешь, что я вступлю в сговор в смерти Рино или буду стоять рядом, пока она умрет. Вы ходите и говорите это публично, и вы столкнетесь с иском о клевете так быстро, что не сможете сказать «вызов в суд», пока не прочитаете его ».

  «Браво, Дик. Я вижу присяжных со слезами на глазах из-за непонятого, нежно любящего дядюшки. Пока, конечно, мы не начнем скрещивать вас, Тери и вашу маму за ваш абсолютный отказ помочь Бекки или ее дочерям ».

  Я остановился на мгновение, чтобы это осознать. Он начал бормотать, но я безжалостно перерезал его.

  «Похоже, что Арно Минабл представляет Trechette в иске, поданном североамериканской компанией Ti-Balt против дочерней страховой компании. Trechette владеет Rest EZ. Рино работает - работал в Rest EZ. Вы соединяете эти точки в другой рисунок ».

  «Откуда вы знаете о Trechette и Ti-Balt?» он потребовал.

  «Иски поданы в суд, и судебные документы открыты для общественности». Я вкладываю в свой тон максимум покровительства. «Я пытался выяснить, кому принадлежал Rest EZ, чтобы я мог выследить, с кем Рино столкнулся в Сен-Матье. Имя Trechette всплывало в десятках мест, но не было человеческого лица. Поэтому рассмотрение судебного иска было следующим логическим шагом ».

  Это был логичный шаг, но до этой минуты мне в голову не приходило. Как только я вернулся после осмотра квартиры Расимы Катабы, я провел некоторое время с LexisNexis, чтобы узнать, кто еще подал в суд на Тречетт.

  «Runkel, Soraude и Minable базируются в Гавр-де-Анж, - сказал Дик. «Фирме нужен адрес в США, поэтому они арендуют у нас помещения, но мы не занимаемся их бизнесом. Возможно, я дал Minable несколько советов по ключевым аспектам соблюдения налоговых требований США за рубежом, но я не участвую в их действиях ».

  «Так вас не волнует, буду ли я исследовать дело Ти-Балт против Тречетта ?» Я попросил.

  «Вы бы остановились, если бы мне было все равно?» он спросил.

  Я смеялся. "Неа. Просто любопытно, насколько вы на самом деле бескорыстны. В конце концов, всего два дня назад я видел, как вы уходили ужинать с Минабл и Жерваз Кетти. Вы бы не привели Минабл на это собрание, если бы он не был важен для Кетти. А если он важен для могущественного рейнджера, значит, он важен для вас ».

  «Будьте очень осторожны с тем, что говорите на открытой линии», - посоветовал мне Дик. «Действительно, очень осторожно».

  «Спасибо, Дик», - кротко сказал я. «Я ценю вашу заботу обо мне, чтобы дать мне такой ценный совет».

  35

  Дом без присмотра

  Я проверил свою электронную почту. Марта Симона представила официальный документ, описывающий ее отношения с Феликсом и Расимой и перечисляющий меня как следователя, помогающего найти доказательства, которые могут быть использованы в защите как Феликса, так и Расимы.

  Я нашел интернет-кафе на Лоуренсе в нескольких кварталах от дома Расимы и распечатал документ. Я также проверил в Интернете фото. У Расимы не было страницы в Facebook, но она была на фотографиях студентов инженерной школы IIT в джинсах и толстовках, но прикрывала волосы. Ее характерное лицо с глубоко посаженными задумчивыми глазами выглядело так, как на ее тринадцатилетнем фото.

  Подпись под фотографией описывала некоторые из водных проектов, над которыми она работала со своим советником. Я мог представить себе ее и Феликса, склонившие головы над оборудованием в лаборатории инженерной школы, создающих свои прототипы. Конечно, они полюбили друг друга, по крайней мере, Феликс.

  Я обрезал групповые фотографии, чтобы у меня были отдельные фотографии Феликса и Расимы. Я оставил машину у счетчика на Лоуренс и пошел к дому Расимы. В середине дня дети начали возвращаться из школы. Я последовал за группой девочек-подростков по дорожке к входу, но остановился, чтобы изучить справочник в поисках катабы . 4П. Я позвонил в звонок. Девочки уставились на меня, источая запах подростковой угрозы.

  «Там никого нет», - сказал один из них. «И иммиграционная служба, они уже разгромили квартиру».

  «Не разговаривай с ней, Райна - она ​​коп, она уже знает!»

  «Да, вы можете сказать - посмотрите на ее кулак - она ​​слишком сильно ударила кого-то».

  «Ох, расслабься, Хания, белая женщина-полицейский злится, она собирается ударить тебя другой рукой».

  Я сам был крутым подростком, хотя с полицейским вместо отца я бы не посмел присоединиться к травле полицейских. Для этой группы я выглядел англоязычным, что было слегка иронично: в детстве я была дочерью еврея или ребенком Вопа.

  Я прислонился к внутренней двери, преграждая им путь. «Вы, девушки, впечатляющие, но я не с ICE или городом; Я работаю на адвоката, который пытается вытащить Расиму Катабу из-под стражи. Адвокат также пытается удержать Феликса от ареста за убийство ».

  Я показал им свою лицензию на право собственности и письмо от Марты Симон. Они посмотрели друг на друга, осмеливаясь быть теми, кто прочитает письмо или коснется лицензии.

  Пара мужчин вышла из лифта и направилась к выходу. Я отошел от двери, чтобы они могли уйти. Один из них резко заговорил с девушками по-арабски. Они нахмурились, но та, которую звали Хания, натянула шарф, который был обернут вокруг ее шеи, поверх ее волос. Двое других вызывающе смотрели на мужчин, не прикрывая их волосами, а уходя от них в здание. Когда я последовал за девушками, мужчины пристально посмотрели на меня, но не стали расспрашивать.

  "О чем это было?" - спросил я, пока мы ждали лифта.

  - Посрамление ислама, - пробормотал Райна.

  «Мы действительно не знаем Расиму», - сказала девушка с шарфом. «Она примерно на восемь лет старше, но она учится в колледже, она будет кем-то, а не просто матерью, сидящей дома за кастрюлями».

  «Ее отец - поэт, - сказал я. «Я полагаю, вы это знаете? Он живет здесь с Расимой? »

  Осторожный обмен взглядами. «Вы действительно не с ICE?» сказал самый смелый.

  «Я действительно не с ICE. Вы можете позвонить юристу или найти меня в Интернете и узнать, чем я занимаюсь ». Я вручил им карточки с адресом моего сайта. Они изучили их, прежде чем сунуть в карманы джинсов.

  Хания огляделась. «Он иногда бывал здесь, но он незаконный».

  «Когда вы в последний раз видели его?» Я попросил.

  Они сгорбились; они не наблюдали за ним, они не могли сказать.

  «Может, больше двух недель, - сказал Райна, - потому что эти люди только что пытались пристыдить Расиму за то, что они находятся в квартире без… васи. ”

  " Васи ?" Я попросил.

  «Смотритель», - перевела Хания. «Мужчина или старуха, которые позаботятся о ней».

  «Человек, который будет отдавать ей приказы», ​​- сказала Райна. «Но Расима не хочет, чтобы мужчина отдавал ей приказы».

  «Да, но когда эти парни увидели ее с Феликсом, я подумала, что они собираются убить и ее, и его», - сказала Хания. «Так что, может быть, было бы лучше, если бы у нее был вази. ”

  Эта мысль заставила всех нас замолчать; никто больше не разговаривал, пока не подошел лифт. Когда мы оказались на борту, девушки ушли в свой мир, говоря по-арабски, а не обо мне, подумал я, потому что они хихикали и били друг друга.

  Подъезды квартир пахнут готовкой жильцов. Не переваренной капусты, как я следил за буквами на дверях четвертого этажа, а острые специи. Я мог выбрать кардамон и гвоздику, но остальные были для меня слишком тонкими.

  Квартира П была заперта, без ленты с места преступления. Мои отмычки устаревают со всеми новыми электронными дверными замками, но это здание было старым, и в замке все еще были тумблеры, с которыми я мог бы справиться.

  Это было маленькое место, одна большая главная комната со столом, раскладным диваном, молитвенными ковриками и стеной с книгами, в основном на арабском языке. Одна спальня явно принадлежала Расиме - инженерные учебники были брошены на узкую кровать, как будто их выбросили после встряхивания в поисках документов.

  Закон не коснулся полки с миниатюрными шестернями и шкивами. Это было похоже на тщательную работу, которую я видел у Феликса, но более домашнюю: сложный шкив вращал ручку отжима на открытой стиральной машине, ножные педали перемещали щетку для ковров. Мне очень хотелось подобрать их и поиграть с ними, но я не хотел увеличивать ущерб, нанесенный правоохранительными органами.

  Девочки преувеличили, когда сказали, что ICE разгромили это место. Помимо беспорядков в спальне Расимы, они вытащили бумаги из ящиков, книги с полок и бросили одежду на пол в туалете, но это был не тот беспорядок, который устроили вредители в квартире Рино: федералы снова собрали диван. кровать в гостиной, вроде как, и не высыпал специи или муку на кухоньке в углу.

  Они опрокинули семейные фотографии на столе в главной комнате. Я брал их и изучал: большие семейные собрания, где Расима была маленькой девочкой среди многих детей, которую можно было отличить даже в юном возрасте по узкому лицу и глубоко посаженным глазам. Расима в школьной форме сжимает за руку мальчика чуть постарше, а в другой - оба ребенка с родителями. Фотографии двора посреди квадрата маленьких домиков, фотографии человека, работающего на велосипедной цепи. Я сфотографировал этого - Тарика Катабу в дни до тюрьмы Асада и сирийской гражданской войны, счастливо улыбающегося в камеру.

  Я снова положил фотографии на стол, отрегулировав края там, где они сместились, затем поднял бумаги с пола и сел на кушетку, чтобы рассмотреть их. Некоторые из них были на арабском, что меня удивило - я предполагал, что федералы взяли бы все на арабском, чтобы отсеять доказательства терроризма. Остальное было обычным мусором жизни, квитанциями, неоплаченными счетами, уведомлением Тарику от Force 5:

  Уважаемый сотрудник!

  Поскольку вы пропустили смену две ночи подряд, мы снимаем вас с нашего рабочего регистрационного журнала. Чтобы вернуться к работе, вы должны пойти в наш офис на Милуоки-авеню и снова подать документы.

  К этому моменту я не удивился, увидев, что Катаба работал на Force 5, хотя подтверждение было ценным. Я посмотрел на почтовый штемпель на уведомлении: почти за неделю до того, как тело Фоссона было обнаружено в лесном заповеднике.

  Феликс выпалил Откуда он? лейтенанту МакГивни. Мне показалось, что он боялся, что мертвым мог быть Катаба. Поэт исчез, а Расима и Феликс испугались того, что с ним случилось - я догадался.

  Фауссон и Катаба знали друг друга в Сирии. Они снова встретились в Чикаго, и, вероятно, Расима также знал Фоссона. Я боялся, что это сделало правдоподобным, что Феликс тоже знал его, если только его отношения с Расимой не были очень новыми.

  Расиманаходилась под стражей, потому что ICE хотела найти ее отца. Я снова подумал о стодолларовых купюрах под полом Фоссона. Может быть, парни, которые стреляли в меня, действительно были федеральными агентами, но что задумал Фоссон? В наши дни контрабанда валюты - это электронный бизнес, но я полагаю, что мелкие капюшоны по-прежнему занимались этим по старинке, с настоящими счетами. Или мог Фауссон торговать беженцами? Я даже не подумал об этом, но, учитывая его привязанность к своим сирийским друзьям, он мог бы собирать деньги, чтобы помочь привлечь людей в эту страну. Например, Тарик и Расима.

  Я не мог понять ничего из этого, но я проголодался, что затрудняло глубокую аналитическую работу.

  Перед тем, как покинуть здание, желание помочь Расиме заставило меня пойти в ее спальню, чтобы привести в порядок инженерные книги. Среди них была небольшая брошюра, напечатанная на блестящей дешевой бумаге на английском и арабском языках - « Сокровища музея Саракиба» . На обложке изображено здание музея - побеленное строение из кирпича или камня размером с небольшой дом.

  Как сказано в сообщении, сокровища внутри были доставлены из Телля на Эбле. Первые несколько страниц были черно-белыми: фотографии фигурок коров, богинь и быков, некоторые украшения, несколько глиняных табличек, несколько кусочков слоновой кости. Брошюра раскрылась на развороте на две страницы со скобками посередине. Была единственная цветная фотография тела человека с головой рыбы.

  36

  сокровищ Саракиба

  В закусочной рядом с тем местом, где я припарковался, я заказал тарелку томатно-нутового супа, но стало холодно, пока я хмуро смотрел на разворотную обложку музея «Сокровища Саракиба». На фотографии можно было увидеть, что это фигура гигантской рыбы, обнимающей человека, а не человека с рыбьей головой. Голова рыбы покрывала голову человека как головной убор, оставляя видны глаза и нос человека. Тело рыбы было перекинуто через шею и спину, а хвост свисал ниже пояса.

  Мужчина был обнажен, за исключением короткой юбки из рыбьей чешуи. На нем были нарукавники, а в левой руке он держал что-то шишковатое. Я прищурился - это было похоже на ряды зубов. В правой руке он держал что-то вроде кошелька. Когда я сегодня вечером встречался с Питером Сансеном в Институте Востока, я спрашивал его об этом.

  На фото статуя сияла больше золотом, чем бронзой, но, насколько я мог судить, она была идентична той, которую я видел в офисе Кандры ван Влит в понедельник утром.

  Дагон, как назвал это Питер Сансен. Я поискал это в Интернете. Очевидно, Дагон был богом не рыболовства, а земледелия. Он гарантировал плодородные поля, и ему поклонялись в части древнего Шумера, называемой Эбла. До недавнего погрома в Сирии Эбла была Меккой археологов. Это было недалеко от современного города Саракиб, где Лоуренс Фоссон познакомился с поэтом Тариком Катабой.

  «Вы не едите; суп не годится? » Официантка появилась у моего локтя.

  Я заверил ее, что это было восхитительно, но она была внимательна; Было нехорошо, она приносила свежую миску. Когда он пришел, я быстро его съел, чтобы предотвратить ее беспокойство, и заказал кофе.

  Расима или ее отец, должно быть, вывезли сокровище из Саракиба, чтобы уберечь его от грабителей ИГИЛ. Они доставили его Чандре ван Влит посреди воскресной ночи. Нет, Расима уже находился под стражей. Может быть, ее отец? Сирийский поэт пытается сохранить сокровища своей страны? Или Феликс, пытающийся помочь своей возлюбленной.

  Я барабанил пальцами по стойке в закусочной. Моим побуждением было вернуться в ИИТ, чтобы противостоять Феликсу, но я не мог представить, какой цели это могло бы послужить. Имеет ли значение, доставил ли Дагон в Институт Востока Феликс или Тарик Катаба? В конце концов, более важным вопросом был: кто так сильно хотел его, чтобы взломать и украсть?

  В брошюре была еще одна цветная фотография - статуэтка рогатой женщины, держащей в протянутых руках змей. Фигура выглядела современной, с короткими волосами и обручем вокруг них. На фото она выглядела зеленовато-коричневой, с румяными губами. Я посмотрел на черно-белые фотографии на других страницах брошюры. Глиняные таблички, кольца, колье, фигурки. Также маленький каменный лев. Я знал этого льва или такого же. Я прищурился. Часть правой передней лапы отсутствовала. Он лежал на столе Лоуренса Фоссона, когда я вошел в квартиру на прошлой неделе.

  Лев, рыбочеловек - какое сокровище Саракиба появится потом? И какова именно роль в них Фауссона? Вор, посредник, защитник?

  Но если он потратил два года после того, как покинул Сирию, собирая артефакты для продажи, где был его клад? Я был в его квартире на час раньше стрелков; кроме льва, он не хранил там статуй или глиняных табличек, если только он не разорвал половицы по всей своей квартире, чтобы создать тайники.

  В подвалах квартир часто были запирающиеся шкафчики. Фауссон мог бы воспользоваться одним из них, но я сделал ставку на внешний шкафчик - ему нужно было контролировать доступ к своим сокровищам, а подвал квартиры не был бы безопасным. Всегда предполагал, что у него есть сокровища для хранения.

  Я позвонил Нико Круикшенку, чтобы узнать, нашел ли он что-нибудь еще на жестком диске Фауссона - например, адрес шкафчика для хранения вещей.

  «Я восстанавливаю часть его адресной книги, - сказал Нико, - но это набор имен на английском и арабском языках, и я не могу сопоставить их по электронной почте или телефону. У меня есть предложения кое-где из документов; Я составляю файл и пришлю его вам, но это довольно тарабарщина. Сколько денег ты хочешь потратить, Вик? Я уже потратил восемнадцать часов ».

  По часу пятьдесят это было 2700 долларов. Я тратил деньги на семейные дела. «Посмотри, что ты сможешь получить еще через шесть», - наконец сказал я. «Адреса и деньги - вот что меня больше всего интересует».

  «Я посмотрю, что я могу сделать, - сказал Нико, - но здесь не так много. Тебе следовало использовать в качестве щита что-нибудь еще, а не жесткий диск ».

  «Это был бы мой позвоночник, Нико. В таком случае вы передадите свою информацию моему призраку.

  «Ты мой любимый клиент, Варшавски. Ни у кого другого нет твоего чувства юмора ».

  «Это не было шуткой», - сказал я, но он повесил трубку.

  Я оплатил счет, добавив к чаевым стоимость первой тарелки супа. Садясь обратно в машину, я пытался вспомнить, что еще я видел в квартире Лоуренса Фоссона на прошлой неделе.

  Драма и травма, связанная с побегом от стрельбы, доминировали в моей памяти. Я откинулся на спинку автокресла, представив себе квартиру. Я вошел и был поражен аэрофотоснимком на стене. Я пошел в спальню и нашел книгу Чандры ван Влит. Квитанции рядом с кроватью за Дамасские ворота на Остине. Я был в туалете, рылся в одежде Фоссона. Ни там, ни в ящиках его стола ключей нет.

  Если бы он носил с собой все свои ключи, то у того, кто его убил, были бы ключи. Если только они не выпали из его кармана, когда его тащили по лесу.

  Поездка в беличий дом в Cap Sauers Holding потребует всего, что осталось от дневного света. Как бы то ни было, это была работа команды следопытов, а не одно утомительное соло.

  У лейтенанта МакГивни из полиции шерифа была команда следопытов, если ему захотелось отправить их в лес. Я думал о том, как перевести разговор.

  МакГивни ответил на мой звонок грубым ворчанием. Думаю, это был шаг вперед по сравнению с угрюмым «И что теперь?» Феликса.

  «ICE рассказала вам, что нашли в квартире Лоуренса Фоссона?» Я попросил.

  "ЛЕД?" - повторил он. «Какого черта они там делали?»

  «Они мне не доверяют, - чопорно сказал я. «Я подумал, что они могут поделиться с коллегой по праву».

  Он фыркнул. «День, когда кто-нибудь из Хоумленда поделится с местными НОО столько же, сколько и футбольный счет, - это день, когда свиньи летают. Откуда ты вообще знаешь, что они там были? »

  «Об этом всплыл в разговоре с местным репортером», - сказал я, полагая, что МакГивни не нужно было знать, что это я упомянул об этом Мюррею Райерсону. «В здании Фауссона стреляли; стрелки утверждали, что были с ICE ».

  МакГивни переварил это. «Заявлено»? Кто-нибудь видит удостоверение личности? "

  «Если бы я знал, я бы сказал тебе. Я не знаю. Не знаю, были ли они агентами или домашними захватчиками, не знаю, были ли они мужчинами или женщинами, сколько их было, как они попали в здание, сколько выстрелов было произведено, и даже был ли кто-нибудь в здании ранен . »

  «Итак, ты приседал, но ты звонишь мне не зря. Который?"

  «Я надеялся, что вы получили известие от ICE. Я надеялся, что они нашли ключи Лоуренса Фоссона и поделятся этими знаниями с вами. Если только они у вас уже не были.

  «Зачем вам ключи Фауссона? Вы хотите, чтобы я разрешил войти в квартиру? Зачем вам это нужно, если Марта Симона может добиться от вас постановления суда, чтобы вас впустили? »

  Настала моя очередь сделать паузу, пока я вернулся к разговору с МакГивни. Симона сказала прокурору штата, что у нее есть следователь, который раскапывает сообщников Фоссона; МакГивни совершил прыжок, но это было разумное предположение.

  «Насколько я знаю, квартира Фоссона не имела в ней особой ценности. Если бы он привез с собой что-нибудь с Ближнего Востока, кроме своих сборников арабской поэзии, то это было бы в шкафчике для хранения вещей. Я полагаю, он мог бы арендовать ...

  "Что ты имеешь в виду?" - потребовал ответа МакГивни. «Что он привез с Ближнего Востока?»

  «Я не знаю, лейтенант. Вот почему я хочу найти его ключи, посмотреть, снимал ли он где-нибудь шкафчик ».

  «Но у вас есть доказательства чего-то. Был ли он контрабандистом? Что он провез контрабандой? Наркотики?"

  «Это правда, что он провел много времени на Ближнем Востоке, в том числе в Афганистане, но он улетал домой коммерческими рейсами, и одному человеку не так просто обойти таможню, иммиграционную службу и т. Д. С чемоданом, полным героина. ”

  "Откуда вы знаете? Я имею в виду полеты.

  Ад. Я знал, потому что видел паспорт Фоссона в его квартире. За все годы работы в общественном защитнике я уговаривал своих клиентов отвечать только на заданные вопросы, а не болтать и предлагать информацию. Я выпал из практики.

  «Я разговаривал с его старыми профессорами и коллегами. Любой сотрудник правоохранительных органов может сделать то же самое. Думаю, я соберу команду и вернусь в Cap Sauers Holding, посмотрю, что мы сможем найти с помощью металлоискателя ».

  «Это все еще действующее место преступления», - резко сказал МакГивни.

  Я смеялся. «Вы были там в последнее время, лейтенант? Я ходил смотреть на него пару дней назад, и кассета опущена, помогая засорять лес. Если вы хотите сохранить свою сцену, лучше всего отвести своих помощников от охотящегося за птицами Феликса Гершеля и отправить их в лесной заповедник ».

  - Значит, это вы были сегодня утром в квартире мальчика Гершеля?

  «Молодой человек», - поправил я. «И я не понимаю, что это большой секрет».

  - И вообще, что вы искали на месте преступления, Варшавски?

  «Все, что я мог видеть. Это были белки, гниющие бревна и мусор.

  На другом конце телефона МакГивни кому-то отдавал приказы; когда он вернулся на линию, он должен был спросить имена старых профессоров и коллег Фоссона.

  «Лейтенант, я нашел этих людей, задавая вопросы непредвзято. Ваш закрыт: вы уверены, что Феликс Гершель виновен, потому что его номер телефона был в кармане Фоссона, и потому что он канадец, который пересек пограничные воды в Канаду. Дайте мне знать, если вы серьезно ищете надежных подозреваемых, и я буду рад поделиться тем, что я узнал благодаря неоплачиваемой тяжелой работе ».

  Я повесил трубку, пока МакГивни засыпал меня вопросами. Брава, В.И. Ты знаешь столько, сколько когда ему звонили. Что ж, возможно, у меня был крошечный кусочек отрицательного знания - в округе не было ключей Фауссона.

  37

  Batwoman

  Я ехал в свой офис, когда Мэрилин Либерман позвонила из Arcadia House. Мое сердцебиение участилось.

  "Что происходит? Кто-то нашел Гармонию? »

  "Нет. Но ей тошно из-за этого ожерелья. Я знаю, что в парке Чикаго это далеко, но ты сказал, что попробуешь его поискать. Она говорит, что Кларисса подарила одну ей и одну Рино, когда они закончили младший колледж; в медальоне есть фотографии Клариссы и Генри?

  «Ее приемные родители», - сказал я. «Я спрошу в Ратушном районе, но это очень далеко».

  К тому времени я был к югу от районного штаба и к югу от того места, где на нас напали в парке. Я съехал с дороги и повернул обратно на север. Мне удалось найти стоянку возле подземного перехода, где я нашел Митча, поэтому я начал там, медленно идя, освещая своей вспышкой водосточные желоба. Я даже рискнул умереть, лежа ровно и глядя в канализацию на краю перехода, пока мне гудели машины; один водитель перестал ругаться на меня.

  Атака произошла быстро; люди думают, что травма накладывает отпечаток на мозг, но обычно бывает наоборот. Вы плохо помните. Я вернулся к холму, на котором стоял, а затем попытался вернуться к тому месту, где Хармони боролась.

  Несколько бегунов остановились, чтобы спросить, что я потерял. Через час мне пришлось сдаться. Я нанес визит вежливости на станции Ратуша, но мне не повезло с бюро находок. Я разместил сообщение на странице парка в Facebook, предлагая существенное вознаграждение, если кулон и цепочка будут возвращены, хотя я ожидал, что буду тратить время на проверку фальшивых заявлений.

  Вернувшись в машину, я позвонил Мэрилин Либерман, чтобы сообщить о своей неудаче. «Вам нужно, чтобы я лично поговорил с Хармони?»

  Мэрилин сказала, что консультант возьмется за это, но Хармони преуспевает - в «Аркадии Хаус» был обнесенный стеной сад за стеной, о котором никто особо не заботился. Консультант посоветовал Хармони что-нибудь сделать с заросшими травкой грядками. После апатичного начала она занялась уборкой кроватей.

  Я был достаточно близко к дому, поэтому остановился, чтобы увидеть мистера Контрераса и Митча и вывести Пеппи. Казалось, она очень хотела не уходить слишком долго от раненого сына; мы объехали квартал, и она побежала обратно к Митчу и моему соседу.

  Я рассказал мистеру Контрерасу о том, что Хармони страдает из-за своего ожерелья.

  «Мы должны подарить ей еще одну, кукла».

  «Было бы неплохо показать ей, что ты заботишься о ней», - сказал я. «Но этот был особенным, что-то от приемных родителей, которое невозможно заменить».

  Мистеру Контрерасу хотелось что-то делать, что угодно, чтобы перестать чувствовать себя таким беспомощным. Я распечатал список складских помещений, начиная с тех, которые находятся в пешей доступности от квартиры Фоссона, и спросил, может ли он им позвонить.

  Я объяснил, почему это казалось важным. «Допустим, вы отец или дедушка Фауссона, и после его смерти вы пытаетесь найти шкафчик, который он арендовал, чтобы вынести его».

  Сначала он не был в восторге, но идея найти спрятанное сокровище вызвала его интерес. Я сказал ему, что он может использовать свое собственное имя, но он решил, что должен быть в образе. «Они назвали мальчика в мою честь, я им скажу. А с моими внуками Рути больше никогда не поступала.

  Его единственный ребенок, Рути, неправильно растирал его, и наоборот, но он любил своих двух внуков.

  Я пошел в свой офис, чтобы начать поиск судебных исков против Trechette. Я был в плохом настроении, и время, проведенное с тяжущимися сторонами, не совсем радует.

  Конечно, любое крупное предприятие всегда вовлечено в судебные тяжбы, очень много судебных разбирательств, поэтому я не удивился, обнаружив более сотни нереализованных исков. Тот, который я видел в офисе Дика, Ti-Balt v. Trechette, касался спора по поводу залога завершения. Я быстро устроил судебный процесс по делу; семьдесят один касался страхования на вторичном рынке. Тречетт купила верхние уровни страховки, но не заплатила или заплатила лишь символические суммы.

  Если вы компания или даже человек, которому нужна страховка на сумму в сотни миллионов долларов, ваш основной перевозчик продаст вам полис, но перепродает его части третьим лицам. Это разумная форма азартной игры.

  Возможно, вы строительная компания с большой долей участия в гидроэлектростанции. Если претензий нет или претензий нет в течение многих лет, ваша страховая компания с радостью инвестирует страховые взносы и зарабатывает много денег. Завод разрушает наводнение, вы предъявляете страховой иск, и ваш страховщик призывает все третьи стороны, купившие часть акции, оплатить свою долю по счету.

  Казалось, Trechette отказывался от своих требований, не один раз, а много раз. Было ли это тем, что Рино открыл в Сен-Матье? Она слышала разговоры о заявлениях?

  Я вернулся на сайт Rest EZ, чтобы узнать, продают ли они страховку. Они предложили несколько дешевых полисов - автомобили с высокой франшизой и страховку арендаторов с лимитом в двадцать тысяч долларов. На сайте не указано, какая компания обеспечивала покрытие - у Rest EZ не было собственной страховой компании. Тречетт тоже.

  Я посмотрел на часы. Семь часов вечера. Моя встреча с Сансеном в ОИ была в семь тридцать; было время позвонить Донне Лутас, боссу Рино в Rest EZ.

  «Вы нашли Рино?» спросила она.

  "Еще нет. Но я нашел целую кучу исков против Trechette ».

  «Я не юрист», - грубо сказала Донна. «Я ничего о них не знаю».

  Красно-золотые квадраты покрывали пол там, где заходящее солнце светило сквозь световые люки. У меня было детское желание поиграть с ними в классики, но я включил настольную лампу и заглушил их. - Но ты знаешь, кто такая Тречетт.

  «Все, что я знаю, это то, что у них есть Rest EZ».

  «Их штаб-квартира находится в Сен-Матье».

  «Да, ну, я там никогда не был».

  Я проигнорировал ее нарочитую грубость. «Какая компания обеспечивает покрытие, которое продает Rest EZ?»

  "Что ты имеешь в виду? Ты только что сказал, что мы его продаем ».

  «Я имею в виду, когда я покупаю полис и смотрю на страницу дек - первую страницу, на которой излагаются ограничения и так далее, - там написано« Страховая компания Rest EZ »или есть какое-то другое название?»

  «Купите полис и убедитесь в этом сами». Она повесила трубку.

  В наши дни мы определенно не были лучшими друзьями. Она, должно быть, почувствовала себя униженной, открыв мне свои секреты, когда я был у нее дома.

  В конце концов, я опоздал на встречу с Питером Сансеном почти на пятнадцать минут. Я уже собирался уходить, когда обнаружил на своих брюках томатный соус. Красные пятна на сером сарже - идеальный момент для леди Макбет, сообразила я, тщетно пытаясь очистить их от пятен. К тому времени, как я добрался до музея, влажные пятна высохли до темно-ржаво-серого цвета. Я надеялся, что мой острый профессиональный ум удержит Сансена от внимания.

  По средам музей открывался допоздна, поэтому мне не требовалось охранника, чтобы впустить меня в здание, но мне не разрешали подниматься по лестнице, пока Питер Сансен не спустился, чтобы поручиться за меня.

  Когда мы встретились в понедельник, его загорелое лицо светилось каким-то энергичным юмором, как если бы он находил жизнь увлекательным занятием. Но теперь он щурился от усталости. Шрам на правой стороне его лица, казалось, стал краснее.

  «Я провел день с большим количеством правоохранительных органов, чем я предполагал. Наши полицейские в кампусе, город, ФБР, Интерпол, Служба национальной безопасности - в том числе так много агентств, что я бросил попытки следить за ними. Они хотели, чтобы я засвидетельствовал, что это работа ИГИЛ или, возможно, одинокого волка в кампусе, завербованного ИГИЛ ».

  "Может быть?" Я попросил.

  Он пожал плечами. «Все возможно, но я не вижу, чтобы ИГИЛ выслеживало одинокий артефакт в американском музее, когда им намного проще заниматься массовым мародерством у источника. Если только у артефакта нет особой символики. Дагон был необычным, возможно, уникальным - конечно, первый пример, который мы с Чандрой когда-либо видели фигурку вместо барельефа, - но я не считаю это особенно значимым для радикалов ».

  «Как вор вообще попал в здание?» Я попросил. «Эти двери непросто взломать, и я полагаю, у вас хорошая охрана, и все эти сокровища нужно защищать». Я махнул рукой в ​​сторону гигантских шумерских всадников, охранявших вход в остальную часть музея.

  «Камеры видеонаблюдения, датчики движения, натяжные тросы в неожиданных местах. И наша заповедная территория также строго охраняется. Мы более бесцеремонно относились к кабинетам факультетов, хотя я уверен, что это изменится.

  «Что касается того, как воры проникли, полиция или ФБР, я забыл, что, думаю, кто-то спрятался в классе или неиспользуемом офисе, пока музей закрывали. Наши охранники действительно тщательно обыскивают, или, по крайней мере, они должны это делать, но когда вы дойдете до кроличьего логова, вы до него дойдете.

  «Они когда-нибудь находят кого-нибудь?» Я попросил.

  «Люди засыпают или игнорируют объявления о закрытии, но вы были бы удивлены, узнав, кто пытается задержаться - ученые из других институтов, которые могут легко получить пропуск, или студенты, пытающиеся проявить авторитет».

  Я последовал за ним вверх по каменной лестнице на второй этаж и по коридору в кабинет Чандры ван Влит. Кто-то уже заменил разбитое стекло в ее двери. Я попробовал ручку; дверь была заперта. Сансен вытаскивал свои ключи, но я остановил его и использовал кредитную карту, чтобы вернуть язычок замка.

  «Им не пришлось разбивать стекло», - сказал я. «Кто бы ни вошел, делал заявление. Полиция забрала отпечатки пальцев? »

  Сансен покачал головой. «Говорят, злоумышленник был в перчатках».

  Я отступил в сторону, чтобы Сансен первым вошел в офис. Когда он включил свет, я быстро огляделась, но здесь прошло так много LEO, что главным остатком преступления была пыль от отпечатков пальцев и пустые наборы для мазков ДНК, на некоторых было написано ФБР, на других - от ICE и Интерпола.

  «Профессор Ван Влит сказал, что она едет в Филадельфию. Она сейчас там? Я попросил.

  «Конференция по древностям. Иронично в мрачной манере. Я полагаю, что наша кратковременная собственность на Дагон будет главной темой конференции ».

  «Было ли что-нибудь взято из Института, кроме ее восьмигрудой богини и фигуры Дагона?»

  Он язвительно улыбнулся. «Никто ни о чем не сообщил, и никто другой офис не был взломан, но я могу предположить, что в течение следующих нескольких месяцев, каждый раз, когда кто-то теряет надпись или ценную бусинку, в этом будут винить воров».

  Я медленно обошел комнату, чувствуя себя актером, играющим Шерлока Холмса в любительской драме. Я остановился у окна, чтобы выглянуть, ожидая увидеть либо колокольню часовни, либо Пятьдесят восьмую улицу, но я смотрел вниз во внутренний двор. Наземные огни освещали лужайку с несколькими деревьями и кустами, окруженными булыжником.

  Пробовал оконную защелку. Он легко двигался, и створка открывалась плавно, без скрипа. Сансен смотрел, как я светил фонариком за окном.

  «Держи меня за ноги, ладно? Я хочу заглянуть дальше по стене ».

  Он склонил голову. «Ты не шутишь».

  «Нет, но я должен был спросить, ты можешь держать меня за ноги? Я не хочу, чтобы мы оба упали насмерть.

  «Это не самое странное, чего требует от меня археология. Закатайте штаны: я буду держать вашу левую ногу выше щиколотки; если мои руки соскользнут, они зацепятся за твой ботинок. Готовый?"

  Я снял повязку с руки, чтобы было легче пользоваться пальцами, закатал брюки и встал на колени на батарею отопления под окном. Старые чугунные секции врезались в мои брюки до колен, но через мгновение Сансен крепко схватил меня. Я медленно перелез через каменный подоконник. Когда я висел вверх ногами, кровь приливала к голове, и моя рука вспотела от фонарика. Я сморгнул пятна, танцующие перед моими глазами, и посветил вспышкой в ​​стену.

  «Вытащите меня обратно!» Я закричал.

  Сансен одной рукой держал меня за ногу, а другой схватил за пояс. Саржа порвалась, но я положил левую руку на подоконник и побежал обратно в офис.

  Мои руки и ноги дрожали; Я рухнул на стул и массировал руки. Я нащупала заднюю часть брюк, там, где ткань треснула, а не по шву.

  «Вторая пара брюк, которую я повредил в ходе расследования. У вас сильные руки, за что, поверьте, я вам очень благодарен ».

  Сансен ухмыльнулся. «Вы часто изображаете Batwoman?»

  «Это мой второй любимый трюк на вечеринках. Но, боюсь, именно так ваш преступник попал в здание. Я вижу следы на стене, где он - или она - вставлял зацепки, и в ярде ниже подоконника есть потертости, которые могли возникнуть от альпинистской обуви.

  Шрам вдоль подбородка Сансена стал краснее. После долгой паузы он сказал: «Кто-то здесь, в Институте, дал ему точные указания».

  "Боюсь, что так. Разбитое стекло в двери было неверным. Кстати, разве этот шум не разбудил вашу безопасность?

  Он покачал головой. «Этот офис находится довольно далеко от вестибюля, где охранник ждет, пока нормальные грабители войдут через парадную дверь или окна первого этажа, в любом случае, у всех есть сигнализация».

  "Вы не думаете, что охранник ..."

  «Гораций проработал здесь семнадцать лет. Я ему полностью доверяю. Я бы поверил, что Чандра все это устроил, прежде чем я обвиню Горация ».

  «Мог ли это поставить профессор Ван Влит? В конце концов, она могла бы доставить посылку сюда.

  Сансен впился в меня взглядом. "Точно нет. В любом случае, зачем проводить такую ​​шараду? »

  «Если бы не охранник, и не профессор . . . »

  "Ага. Я знаю. Кто-то еще, кто здесь работает или учится ».

  Несколько минут мы сидели в неловком молчании. Неужели молодой женщине, с которой я познакомился в понедельник, не хватило денег? Трудно было поверить, что такой преданный археолог сделает преступную услугу для вора. Вероятно, были сотни - ну, может быть, десятки - сотрудников университета, которые были более вероятными подозреваемыми; Следить за ними было задачей полиции, а не моей.

  Наконец Сансен покачал головой. «Не могу поверить, что у нас сегодня были все эти идиоты из ФБР и Интерпола, и никто из них не подумал повесить вверх ногами, когда было светло и легко. И вообще, какого черта я плачу налоги? Мне жаль твоих штанов.

  Мои руки перестали дрожать, хотя ноги немного шатались, когда я стоял. Я потер бедро, то место, куда я приземлился на прошлой неделе. Оно хорошо заживало, но теперь напоминало мне, что мне уже нет тридцати.

  «Мне бы хотелось выпить», - сказал Сансен, когда мы вернулись в холл. «Ты трезвенник?»

  «Я был известен тем, что пил скотч по-бэтменски».

  "На что это похоже?" Он поднял голову, весело глядя в глаза.

  «Мм, знаете, как будто вы изящно подливаете себе чью-то кровь».

  38

  вещей, которые они несли

  За напитками в баре в Бактауне я показал Сансену брошюру, которую купил в квартире Расимы Катабы ранее днем.

  Он медленно перелистывал страницы. «Я провел время в Эбле много лет назад, но никогда не слышал о музее в Саракибе, хотя это не так уж удивительно - в каждом городе любого размера в Сирии - раньше был - небольшой музей. Ты думаешь, Катаба вывел с собой Дагона, когда он сбежал?

  "Это была моя первая мысль." Я снова перевернул страницы брошюры к черно-белым фотографиям. «Этот лев с отломанной правой лапой, который лежал на столе Лоуренса Фоссона в его квартире».

  Сансен удивленно посмотрел на меня. «Я думал, ты не знаешь Фоссона».

  «Я не сделал. Я узнал его имя из анонимного телефонного звонка, а затем узнал, где он живет. И я вошел внутрь, о чем никому в правоохранительных органах не сообщил ».

  "Как ты попал?" - спросил Сансен.

  «Мне не пришлось взбираться наверх в темноте - женщина в здании впустила меня».

  - Вы думаете, что Фауссон сам ввез их в страну? - спросил Сансен. «Но зачем тогда отдавать Дагон Чандре?»

  «Он не мог; он уже был мертв, - напомнил я Сансену. «Вот почему я склонялся к тому, чтобы Катаба привез с собой артефакты в Чикаго, когда ему удалось добраться сюда. А потом, когда ICE начал его возбуждать, он или его дочь отправили самый важный экспонат в музей ».

  «Специально для Чандры?»

  «Катаба познакомился с Фоссоном, когда команда профессора Ван Влиета была в Сирии; профессор сказала, что пошла в мастерскую по ремонту велосипедов Катабы. Я уверен, вы знаете, что Фауссон любил покидать Телль и отправляться на разведку с местными жителями. Он любил возможность создать свой имидж «Лоуренса Чикагского»; ему нравилось работать над своим разговорным арабским ».

  «Катаба просидел в тюрьме Башар двадцать с лишним месяцев», - сказал Сансен. «Никто не знает, как он прибыл в Штаты и где провел годы после освобождения, но для беженца, находящегося в пути, таскать с собой связку бесценных артефактов, прятавшуюся от тех или иных властей, было бы чертовски сложно».

  «Моя мать была беженкой из Италии Муссолини», - сказал я. «Она принесла с собой набор из восьми венецианских бокалов из своего дома в Питильяно в укрытие на холмах Умбрии, а затем, когда она ползла через горы ночью в порт Ливорно. Она привезла их с собой в Чикаго, не сломав ни одной.

  Это я их сломал. Я с головой ныряю в опасность, воображая, что преследую справедливость, - мой рот скривился в горькой гримасе.

  «Вы цените артефакты», - мягко сказал Сансен - он заметил гримасу.

  Он посмотрел на каталог и остановился на статуэтке рогатой женщины. «Это очень красивая цифра. Он может быть почти таким же ценным, как Дагон - нечасто можно увидеть такую ​​статую в целости и сохранности, включая змей ». Его губы шевелились, когда он читал арабский текст внизу. «Да, змеи золотые, с сердоликовыми языками и лазуритовыми глазами».

  «Почему у нее рога?» Я попросил.

  «О, они показывают, что она была богиней, хотя я не знаю, какой именно. Змеи - знаки плодородия, так что это может быть Инанна, богиня плодородия - среди многих других ее обязанностей.

  Он положил руку на мою, поглаживая следы укусов. «Похоже, тебе пригодится визит богини Гулы - она ​​позаботилась об исцелении. Вы получили это в здании Фоссона?

  «Другой запрос. Кто-то набросился на мою племянницу в парке; этот подонок укусил меня, когда я вмешался ». Я кивнул на шрам вдоль его подбородка. "И это? Это было из раскопок? "

  «Сопутствующий ущерб. Я должен был покинуть Ирак раньше, чем я это сделал - подумал, что смогу принять меры, чтобы защитить свои раскопки в Телль аль-Саббах, и был сбит самодельным взрывным устройством. Мне повезло - это было в начале вторжения США, когда вся проклятая инфраструктура не рухнула. Кто-то быстро нашел меня и доставил на медицинский корабль, и я отделался ожогами. Но это была последняя капля для моей жены ».

  «Какая жалость, - сказал я.

  «Это было более десяти лет назад, и этого было достаточно, чтобы я смог преодолеть жалость к себе вместе с трансплантатами кожи и вернуться на поле в Сирии, откуда я был достаточно осмотрительным, чтобы уйти, пока битва не превратилась в ужасающую. Надеюсь, у тебя нет партнера, который с отвращением отворачивается от твоих ран ».

  "Раньше я. Он так быстро отвернулся, что оказался в Швейцарии. Куда ты пойдешь дальше? » Я попросил.

  Он ухмыльнулся. «Мой секретарь говорит, что ни одно правительство не позволит мне копать, когда увидит, что за мной идет гражданская война. Я все еще над этим работаю. В Турции довольно много шумерских сайтов, но я не уверен. Мне пятьдесят, мне нужно новое место встречи, может быть, новое приключение, прежде чем я переживу их.

  Он сжал мою руку и отпустил. «Включите счет за штаны при отправке счета; Я посмотрю, как Институт возместит вам расходы. А потом, возможно, пообедаем. Обещаю, я не буду тебя кусать.

  Я поднялся на ноги и провел пальцами по сморщенной коже на его лице. "У вас есть мой номер."

  39

  Подходит как скрипка

  Я почувствовал их на секунду слишком поздно. Один схватил мои ключи, когда я вытащил их из кармана. Прежде чем я успел среагировать, второй взял меня под руки. Обтянутые черной кожей, массивные, как стволы деревьев, вырваться на свободу не в моих силах. Его напарник открыл мою квартиру, и они затащили меня внутрь.

  Мои руки и туловище обмякли. Обвил обеими ступнями одну массивную икру и оттолкнул ногу назад. Нападавший протянул руку, чтобы не упасть, и я упал, перекатываясь к лестнице, звя на помощь.

  Пара быстро поправилась, нависла надо мной. "Взаперти. Нужно запереть, давай.

  На стали блеснул свет - нож, который порезал Митча. Я не пытался сопротивляться, а спрыгнул с лестницы, крича своим соседям, чтобы они звонили в службу экстренной помощи.

  Эти двое прыгнули за мной, приземлились передо мной.

  «Теперь заперта, сука. Больше никаких игр ».

  «Вы меня никуда не запираете», - выплюнула я. Схватился за перила на площадке второго этажа и высоко замахнулся ногами, не попал в нож, но попал в подбородок.

  - раздался тонкий голос мистера Контрераса. «Держись, кукла. Идут копы. Я тебя прикрыл.

  Позади него лаяли собаки, а затем громкий протест женщины напротив него в 1Б.

  «Возьми этих проклятых собак под контроль. Вы думаете, что это приют для животных? Вы позволяете этим собакам бегать вокруг, лая головами, пока вы кричите вверх и вниз по лестничной клетке. Совет кондоминиума ...

  Я ухватился за перила лестницы.

  "Сука! Сука, ты не нападаешь, ты сдаешься взаперти ». У каждого была за меня нога. Наконец пришлось отпустить поручень, сильно упал. Пара потеряла равновесие ровно настолько, что я смог вытащить ноги и соскользнуть вниз по ступенькам на заднице.

  Они последовали за мной, но мистер Контрерас был внизу, размахивая трубным ключом. Мужчина с ножом бросился на моего соседа. Я порезал Книфера за ухом. Он хмыкнул и попятился. Его напарник зарычал, попытался схватить меня, но гаечный ключ моего соседа задел его коленную чашечку.

  Синие стробоскопы освещали парадную аллею. Туши сказали что-то резкое, по-славянски, и пошли по коридору к задней части здания. Я слышал, как хлопнула дверь.

  Женщина в 1Б открыла дверь в дом для полицейских. «Тебе пора сюда. Эти собаки представляют опасность для ...

  "Легкий. Легко это удается. Это жалоба на животное? " Говорящим был пожилой белый парень, морщинки на его тяжелом лице свидетельствовали о том, что он видел все странные или ужасные вещи, которые люди могли сделать друг с другом, в том числе звать его, чтобы жаловаться на собак.

  «Домашнее вторжение», - выдохнула я.

  Мои ноги подкосились; Я сидел на нижней ступеньке. Пеппи, которая последовала за мистером Контрерасом в холл, облизывала мне лицо и руки.

  «Два парня», - сказал мой сосед. «Они были наверху и пришли за Куки - после Вика - здесь. Они были огромные, я ударил их этим, - он размахивал трубным ключом, - и это было похоже на удар по большой камне.

  Ко мне подошли старший полицейский и его напарник, более молодой темнокожий мужчина.

  «Это собака, которая угрожает зданию?» - сказал пожилой мужчина. «Она укусит, если мы зададим тебе вопросы?»

  Мне удалось улыбнуться. «Нет, офицеры. Нет, если у тебя под жилетом не спрятан стейк.

  1B атаковал. «Завтра утром у меня должен быть отчет для важного клиента и этих собак - в десять тридцать вечера, как вы думаете…»

  «У тебя нет внимания», - грубо прервал ее мистер Контрерас. «На вашего соседа напали мешки с грязью размером с гору Рашмор, и все, о чем вы можете думать, это какой-то глупый отчет для компании, которой, вероятно, все равно, живы вы или умрете».

  Его сосед начал возбужденно отвечать, но молодой черный офицер отвел ее в сторону, успокаивающе разговаривая с ней, в то время как его напарник проводил мистера Контрераса и меня в квартиру моего соседа.

  Мы провели с копами больше часа. Они уговаривали меня пойти в отделение неотложной помощи, чтобы проверить меня, но всплеск адреналина, который помогал мне пережить драку, исчез. У меня не хватило сил провести ночь в отделении неотложной помощи, ожидая своей очереди в очереди на сортировку.

  Я собрал энергию, чтобы сказать: «На мою племянницу напали одни и те же люди. Берег озера. Вчерашний день."

  Это их поразило. Офицеры провели меня через атаку на Хармони. Я подчеркнула, как злобно мужчина выдернул у нее ожерелье.

  «Это оставило глубокий порез. Чудо, ей не разорвало дыхательное горло, но она горюет по ожерелью, а не по травме.

  Офицеры вызвали на станцию ​​«Ратуша» копию протокола происшествия.

  «Что заставляет вас думать, что они были одними и теми же мужчинами?» - спросил черный коп своим низким успокаивающим голосом.

  «У них был славянский акцент. Сказал ей то же самое - взаперти. Я думал, что ее сестра, думала, что они заперли Рино, и хотела запереть ...

  Я расхохотался, граничащий с истерией. "Медальон. Их акценты, мои мысли об исчезновении Рино, я слышал «заперто», но они хотели медальон Хармони. Нет, они забрали ее медальон. Особый подарок от Генри и Клариссы. Они ищут медальон Рино. Поэтому и разобрали квартиру. О Боже. Который сейчас час?"

  Копы уставились на меня. «Кто такой Рино?»

  «А что насчет медальона?» - спросил мистер Контрерас.

  Я попытался объяснить - такие же медальоны, которые сестры получили, когда они закончили учебу, как Хармони, по крайней мере, так и не сняла свой.

  «Кому-то нужны эти медальоны, но они могли бы узнать о них, только если бы одна из сестер что-то сказала. Мне нужно поговорить с Хармони ».

  Я не сказал этого вслух, не хотел сглазить свое крошечное пламя надежды, но если бандиты знали о медальоне, то был малейший шанс, что Рино все еще жив. Взаперти, но без медальона. Потому что как бы гады узнали об этом, если бы Рино им не сказал?

  «Тебе пора спать, кукла», - сказал г-н Контрерас. «В последнее время вы слишком много работали. Вам нужно хорошо выспаться, вам нужно пойти к доктору Лотти утром. Вы, офицеры, мы ценим, что вы пришли так быстро и все такое, но вы должны позволить Куки здесь лечь спать.

  У копов было еще несколько вопросов, на которые я постарался связно ответить. Они записали имена лейтенанта Финчли и сержанта Абреу как полицейских, наиболее осведомленных об исчезновении Рино Сил.

  Перед тем, как они ушли, я попросил их осмотреть вместе со мной заднюю часть здания, чтобы убедиться, что в подвале или на задних лестницах не прячутся крипы.

  Они также поднялись со мной на третий этаж, чтобы проверить коридор наверху. В эти дни я был один на полу - Джейк Тибо, владелец одного из подразделений, был в Швейцарии. Когда он уезжал из Чикаго - и меня - он сдал это место в субаренду барабанщику, который доставил еще больше неудобств, чем я и собаки. Все арендаторы, не только 1Б, возмутились, и барабанщик ушел. Джейк не стал искать другого съемщика.

  Третий блок на моем этаже тоже пустовал несколько месяцев. Раньше я не думала, как одиноко здесь, когда за дверью никто не живет, но теперь это поразило меня сильно.

  Мои ключи все еще были в замке на моей внешней двери - мерзавец, схвативший их у меня, не успел забрать их, прежде чем вступил в бой. Это были хорошие новости; Я волновался, что мне придется провести часть следующего дня в ожидании слесаря.

  «Тебе здесь будет хорошо?» - спросил старший полицейский. «Вы уверены, что вам не нужен врач? У тебя синяк на руке и рубец на лице.

  Синяк был там, где меня укусили, но я отвечал на вопросы еще час, если бы упомянул об этом. «Ибупрофен и лед, и я буду в форме, как скрипка, и как дождь».

  Эти слова пришли из глубины моей памяти, из Золотой Книги моего детства. Моя мать читала мне это, смеясь над английскими идиомами, которые были смешны для ее итальянского уха. Когда она заболела раком, который убил ее, она успокаивала меня: «Скоро я стану играть на скрипке», но когда она умирала и английский покинул ее, она говорила это в странном итальянском переводе, Sono sana come un violino - Я здоров, как скрипка.

  Шестнадцатилетний и неистовый, наблюдая, как она удаляется от жизни, я спорил с ней из-за языка, говоря, что это просто выражение; по-итальянски она сказала бы « Sono in gamba », что по-английски звучало бы так же глупо. « Non sono, carissima», - пробормотала она. Каким мучительным бардаком был тот год.

  Сегодняшний сон, когда он пришел, был наполнен мечтами об отпущении грехов. Я стоял в древнем храме в Сирии и смотрел на Дагона перед алтарем - не на маленькую фигурку, которую я видел в кабинете Чандры ван Влита, а на золотого человека с живой рыбой, обвивающей его голову и плечи. Рядом с ним появилась моя мать, сияющая здоровьем. Когда я побежал к алтарю, чтобы обнять ее, рыбочеловек принял форму Питера Сансена. Он сказал: « Твоя мама здорова, как красивая скрипка». Скоро и ты будешь здоров, как скрипка, и прав, как дождь.

  40

  Голубое пятно

  Я встретился с Хармони в задней комнате Дома Аркадии. Я выспался, но после второго прыжка с лестницы за неделю я почувствовал дискомфорт; Я сделал дополнительные полчаса растяжек, прежде чем вывести собак на короткую прогулку, с которой мог справиться Митч.

  Я припарковался у своего офиса и проехал на L до остановки за убежищем, пройдя полмили по переулкам, чтобы убедиться, что за мной не следят. Конечно, если бы вчерашние захватчики были у меня на хвосте, я бы сразу их увидел, но я не мог поверить, что они действуют самостоятельно. Кто-то настолько сильно нуждался в медальоне Рино, что нанял иностранных паразитов и натравил их на мою племянницу, а затем и на меня; они могли легко нанять безобидного на вид оперативника, чтобы тот следил за мной.

  Убедившись, что я чист, я подошел к невзрачному двойному серому камню, в котором находилось убежище. Оказавшись внутри, я услышал обычный шум - плач младенцев, крик малышей или стук шумных игрушек, - но Мэрилин Либерман встретила меня своим профессиональным веселым спокойствием и отправила меня поговорить с Хармони.

  Комната была маленькая, использовалась для приватных бесед. Как и остальная часть Arcadia House, он был обставлен находками из благотворительного магазина, а также отбросами состоятельных членов правления. Небольшой круглый стол с четырьмя стульями, обитыми выцветшим бордовым цветом, занимал большую часть места, но также был мягкий стул с подставкой для ног, покрытая шрамами книжная полка с детскими книгами и игрушками и два стула с высокими спинками, которые строго смотрели друг на друга. перед заброшенным камином.

  Гармония вошла в комнату через несколько минут после меня. Два дня назад в клинике Лотти меня напугали ее пустые глаза. Сегодня, хотя выражение ее лица было болезненным и тревожным, я мог видеть, что она вернулась в мир вокруг нее.

  Я подошел к окну, выходившему на сад, где она вчера работала, и спросил, что она нашла.

  «Немного», - пробормотала она. «Может появиться несколько лампочек. У них есть кореопсис, который я, возможно, смогу спасти.

  Уродливая линия на ее шее в том месте, где нападавший сорвал цепь, выделялась в бледном свете из окон.

  Я подошел к круглому столу и сел на один из темно-бордовых стульев. Через мгновение Хармони присоединилась ко мне, усевшись как можно дальше от меня.

  «Я искал пути, по которым нас ударили во вторник», - сказал я. «Я также проверил Парк Дистрикт и полицейских, но я сожалею, что я думаю, что люди, которые прыгнули на вас, сделали это специально, чтобы украсть ваш медальон. Прошлой ночью они ждали меня в холле за моей дверью и напали на меня - они требовали медальон. Могу только догадываться, что им нужна была твоя сестра.

  Лицо Хармони, казалось, упало. "О нет! Почему они не могут оставить нас в покое! Что с нами не так, что люди хотят причинить нам вред? »

  «С тобой все в порядке, дорогая. С ними что-то не так. Мы не можем их исправить, но мы можем изменить ситуацию, чтобы они оставили вас в покое ».

  Когда она успокоилась, я попросил ее рассказать мне больше о медальонах.

  «Когда мы с Рино закончили младший колледж, - прошептала Хармони. Она нащупала то место, где раньше висела цепь, забыв, что ее там не было.

  «Они так гордились нами, устроили вечеринку, и мы пригласили всех наших друзей; на заднем дворе собралось около сотни человек. Вы знаете, Кларисса испекла этот невероятный торт в форме книги со мной и дипломом Рино, покрытый глазурью. И перед тем, как разрезать, нам преподнесли особые подарки. Медальоны были от Clarisse, настоящее золото, и цепи тоже из настоящего золота. У нас обоих было одно и то же изображение Клариссы и Генри, а у меня - Рино; у нее был один из меня. Мы оба всегда их носили.

  Ее глаза наполнились слезами. Единственные слова, которые приходили мне в голову, были настолько банальными, что я держал их при себе, просто похлопал ее по руке.

  «Вы бы когда-нибудь держали в них что-нибудь секретное?»

  «Честно говоря, тетя Вик, это были медальоны, а не сундуки с сокровищами».

  «Я пытаюсь понять, зачем они кому-то нужны», - кротко сказал я.

  Гармония сгорбилась. "Я не знаю. На фотографиях были только мы, просто семья. Медальоны были из настоящего золота, но не то чтобы в них были бриллианты или изумруды, чтобы сделать их очень ценными. Только для нас, потому что они были от Клариссы. На ней были выгравированы наши имена и дата.

  «Генри, он подарил нам эти особые шарфы из Китая. Его тетя, которая живет в Шанхае, прислала им королевский синий цвет для Рино, розовый шелк для меня. Они были такими красивыми, что мы решили, что можем носить их только в особенное время ».

  Она достала телефон и открыла фотоальбом. «Это было на похоронах Генри. Тогда с Клариссой было все в порядке, чтобы уйти.

  Сестры с торжественным лицом стояли перед Кларисс, лицо которой уже начало терять форму, когда началась ее болезнь. Все три женщины были одеты в белое, но каждая носила длинный шарф, обернутый вокруг шеи, Хармони в платье. роза, Рино в синем, Кларисса в золоте. Под шарфами сестер я видел золотые цепи, на которых держались их медальоны.

  «В Китае на похороны ходят в белом. Люди не должны носить цвета, особенно красные, но мы хотели уважать Генри за подарки, которые он нам подарил ».

  Синий шелк: Я посмотрела на фотографию и увеличила ее пальцами. Недавно я видела полоску ткани того же цвета. В белокаменном гнезде в Cap Sauers Holding. Это не могло быть из-за шарфа Рино. Если это было так, то она была в том же месте, где умер Лоуренс Фоссон. Что означало - совпадение настолько грандиозное, что я никак не мог осознать его.

  «Вик? Тетя Вик! » - закричала Гармония. "Что случилось? Я сказал что-то неправильно?"

  "Ничего не случилось; ты не сказал ничего плохого ». Мой голос был хриплым. «Мне просто нужно немного воды».

  Я нашел питьевой фонтанчик вверх по холлу, Гармония парила рядом со мной. Появился сотрудник и проверил, что с нами все в порядке - крик Хармони был достаточно громким, чтобы кого-то предупредить.

  «Я в порядке», - сказала Хармони шепотом. «Вик, моя тетя Вик, выглядела так, будто теряла сознание, и я испугался».

  Сотрудник пристально посмотрел на меня: я был на доске объявлений Аркадии, но это не делало меня священным. «Я рядом», - заверила она Хармони. «Холлер, если тебе что-нибудь понадобится».

  Я не вернулся в маленькую комнату для собраний, а поговорил с племянницей у питьевого фонтанчика. «Гармония, если я принесу тебе кусок ткани, ты сможешь сказать, от шарфа ли он от Рино?»

  "Может быть. Думаю, если сравнивать с моим, но мой находится в Портленде ». Она в сомнении сморщила нос.

  «Я могу знать, где находится его часть, но это всего лишь предположение, а не уверенность. Я хочу вернуться на то место, где я это видел - если он все еще там, я принесу его вам ».

  Хармони пыталась уговорить меня взять ее с собой, но я был тверд. Она оставалась на месте, пока я не убедился, что ей ничего не угрожает.

  «Подонки, которые набросились на вас в парке, вас обнюхивают. Оставайся здесь, где безопасно ».

  "А ты?" она потребовала. «Я должен сначала следить за« женщинами и детьми », а вы не делаете? Если ты думаешь, что знаешь, где Рино, я имею право ...

  "Вы делаете." Ее слова остановили меня - первый признак настоящей борьбы, которую я увидел в ней, и она ударила меня в мое феминистское солнечное сплетение. «У тебя есть право помочь найти и спасти свою сестру. Но не за счет собственной жизни и безопасности, которые серьезно пострадали за последние несколько дней. Пожалуйста, останься здесь, чтобы набраться сил еще на день или два, хорошо?

  «О, хорошо, - сказала она. «Я знаю, что вы пытаетесь помочь. Мне просто не нравится, что меня оставляют вне моей собственной жизни ».

  Я сжал ее плечо. "Я знаю это чувство. Так что иди выкопай сад и приведи свои мускулы в форму ».

  Она неловко обняла меня, прежде чем исчезнуть на кухне. Когда я вернулся в комнату, где мы собирались собирать свои вещи, я увидел, что она появилась в куртке и веллингтонских сапогах с горсткой садовых инструментов.

  Там же были трое дошкольников, скованные против ветра. Пик апреля, а было еще холодно. Гармония начала срезать ветки с вечнозеленых растений, с почти дикой энергией бросая их в кучу. Самый большой из детей подошел к куче вечнозеленых растений и вытащил один. Он начал размахивать ею. Через мгновение к нему присоединились двое других. Вскоре они стали драться друг с другом ветвями.

  Я зашел в офис Мэрилин Либерман, чтобы рассказать ей о моем разговоре с Хармони. Ответ моей племянницы заставил Мэрилин рассмеяться.

  «В.И. Варшавский как часть патриархата - если бы я был там, чтобы увидеть твое лицо».

  «До истерики смешно», - сухо согласился я. «Я не сказал ей, где я видел этот кусок шелка, поэтому я не волнуюсь, что она попытается догнать меня в лесной заповедник, но я не хочу, чтобы она убежала. Ей некуда бежать, чего не могут найти преследующие ее подонки. Я надеюсь, что сад удерживает ее здесь, так сказать.

  Мэрилин кивнула, но сказала: «Это не закрытая палата, как ты чертовски хорошо знаешь. У нас нет власти остановить людей, чтобы они не уходили, только чтобы не могли войти другие. Я попрошу психолога поговорить с ней, но боюсь, что это единственное, что я могу сделать ».

  Я знал, что она права, и это только усилило мои опасения. Когда я ехал обратно в свой офис, я беспокоился о том, что может сделать Хармони, может ли изменчивое сочетание обид, страха и одиночества отправить ее прочь от Аркадии.

  Все, от Будды до моей матери, напоминают нам не беспокоиться о гипотетических результатах. «Дыши», - говорила мне Габриэлла: глубоко вдохни, почувствуй это под диафрагмой. Повторите это десять раз, и вы не сможете беспокоиться о том, что девушка сказала мне на детской площадке, или о моем предстоящем тесте по химии, или . . . умирала ли она.

  Когда я забрал машину и направился в Cap Sauers Holding, меня никто не беспокоил. Я припарковался как можно ближе к тропе и вернулся на место преступления пешком. Мое сердце сжималось в груди, но на этот раз я пришел лучше подготовленным, чем раньше: я остановился в своем офисе за экипировкой на месте преступления и натянул комбинезон поверх джинсов, а также непромокаемые ботинки, плащ, каску и т. Д. тяжелые перчатки и шахтерский налобный фонарь.

  Когда я добрался до ствола дерева, на котором лежало тело Фоссона, я дал свисток в узкий конец бревна. Внутри послышался шорох и стук, но белки остались на месте.

  «Простите, мадам Белочка», - сказал я. «У тебя есть кое-что, что я хочу, но надеюсь, что это последний раз, когда я тебе мешаю».

  Я вытащил шиномонтаж из сундука. Когда я легла ровно, чтобы проникнуть в бревно, я протянула руку и утюгом перетащила гнездо ко мне. Мадам Белка напала, бормоча: в гнезде лежали пять обнаженных тел, истошно пищавших. Я двинулся быстро, когда мадам укусила меня за руки в перчатках. Синяя прядь была там; Я вытащил его из веток и листьев и оставил хлопковое полотенце для рук, которое я взял из ванной в моем офисном здании.

  «Так они будут теплее, чем шелк, мэм». Я задвинул гнездо обратно в бревно и выбрался наружу.

  «Она гуляет с животными, разговаривает с животными», - пробормотал я. Я сел на соседнее бревно, но услышал над головой гневную болтовню, а затем струйка мочи ударила по моей каске: мистер Белка воспринял мое вторжение как знак войны.

  Я засунул прядь в перчатку и двинулся по тропинке подальше от беличьего семейства. Я снял каску и перевернул ее на лесной грядке, затем снял прядь и посмотрел на нее под своей шахтерской лампой. Это было что-то вроде королевского синего цвета и, скорее всего, из шелка. Достаточно близко по цвету к фотографии, которую показала мне Хармони.

  41

  Самые смелые девушки в Чикаго

  Г- н. Райт, мой профессор физики на первом курсе, имел обыкновение высмеивать теоретиков, которые отбирали и отбирали данные в поддержку своих идей. «Соберите данные, посмотрите, куда они приведут вас», - говорил он. «Не начинайте с предвзятого мнения и ищите факты, подтверждающие его».

  Факт: синий шелковый шарф. Значение: Рино и Лоуренс Фоссон были в одном месте. Почему и когда можно было подождать.

  Я вернулся в машину, чтобы сбросить тяжелое снаряжение и собрать питьевую воду и пакеты для образцов. Я запечатал синюю прядь, пометил ее и сунул в рюкзак. У меня была горсть оранжевых пластиковых колышков, чтобы отмечать места, где я что-то нашел.

  Вышло солнце, осветляя воздух. На ветвях виднелись бутоны, но они все еще были голыми, что облегчало неквалифицированному следопыту поиск зацепок. Преимущество голых веток было более чем компенсировано толщиной листьев на земле. Я прошел по периметру бревна, сделав серию расширяющихся кругов, но мои собственные шаги не оставили следа, который я мог распознать.

  Я пометил каждую цепь оранжевым колышком, чтобы не повторять свои шаги. Но даже в этом случае я не мог быть уверен, что что-то упустил в тяжелом почвенном покрове.

  Я шел больше часа, сидел на пне, пил воду и массировал плечи, когда наконец увидел второй кусок синего цвета. Это был всего лишь огонек, пойманный на присоске примерно в ярде от земли. Я сфотографировал его, затем положил апельсиновый колышек рядом с деревом, прежде чем положить его в мешок для образцов.

  Находка придала мне новую энергию. Я сузил свой поисковый путь до конуса, отходящего от дерева, и нашел еще один обрывок примерно в ста футах дальше. Две точки отмечают линию; Моя линия шла на северо-восток от белкового гнезда в самую густую часть леса.

  Когда я перестала замерзать, я нашла еще два кусочка нитки: передо мной был отпечаток пальца, сделанный чем-то вроде ботинка двадцатого размера. Он указывал на меня; тем же путем, которым я только что пришел, вышел крупный человек.

  Я опустился рядом с ней на колени. Вблизи, под фонарем моего шахтера, я мог видеть, что кто-то гладил листья позади них, но они пропустили этот единственный отпечаток.

  Невозможно было узнать, был ли отпечатан сегодня или вчера. Моя шея вспыхнула под плащом.

  Мой плащ был желтого цвета, чтобы выделяться на городских улицах под дождем. Снял и засунул в рюкзак. Смотрел, что у меня есть, кроме воды, апельсиновых колышков и пакетов для образцов. Крем для загара. Запасная футболка. Несколько оставшихся проводов от компьютера Фауссона. Мои отмычки. Я кладу их в передний карман, откуда можно было быстро их схватить - они годятся, чтобы кого-нибудь выдолбить.

  Я присел на корточки и двинулся вперед, как утка, глядя на опавшие листья, как если бы я был Джимом Чи. Каждые несколько ярдов я находил углубление, показывающее, где были двадцатые размеры.

  Я был так поглощен поисками, что ударился головой о хижину. Это было ветхое сооружение, построенное из обветренных досок. Они были серо-коричневыми от возраста и влажными и почти незаметно сливались с окружающими деревьями.

  Это было небольшое сооружение размером примерно шесть футов десять дюймов, возведенное для какой-то непостижимой цели - возможно, давно забытого оборудования для обслуживания. Я на цыпочках обошла его, прижав ухо к дереву, но ничего не услышала. Окна не было, только дверь, которую держала очень тяжелая цепь с новым замком.

  Замки American Master - это непросто, особенно когда нервный пот смазывает ладони и пальцы. Когда металлическая петля наконец освободилась, моя шея заболела от напряжения. Я закопал замок глубоко в листья и распахнул дверь.

  Запах внутри был настолько резким, что снова вытолкнул меня за дверь. Львиный домик в зоопарке: кровь, грязная одежда, дерьмо, рвота. Я проглотил кляп, повернул голову, чтобы глубоко вздохнуть, и включил налобный фонарь.

  Небольшое пространство было забито хламом: лопаты и грабли, у большинства из которых отсутствовали ручки; ржавые трубы; детали сантехники. На табурете стояли коробки с заплесневелой едой на вынос. Окурки, коробка спичек, куча пустых бутылок из-под водки, еще три полных.

  Запах, изоляция, массивные ступни, которые одним ударом могли разбить череп Фауссона. Я мог поверить, что его убили здесь, но как насчет Рино? Была ли она свидетельницей его смерти?

  Я продолжал отступать, вдыхать воздух, снова оглядывался, но только в свой третий набег я увидел тело. Он стоял у стены под грязным брезентом, с конца торчала грязная босая нога.

  Когда я отодвинул брезент, я увидел, что она была прикована наручниками к засову в стене, одна наручники на ее левой лодыжке, а другая на левой руке. Она была обнажена ниже пояса, с запекшейся кровью на ногах, ожогами на животе. Синий шарф, изорванный и запачканный грязью, свободно обвивался вокруг ее шеи. На ней был грязный вязаный топ, но с кружевными гребешками вокруг петлиц и запястий - она ​​оделась для этой мерзости.

  Я встал на колени рядом с ней, положив пальцы ей на шею. Слабая нить пульса. Наклонился к ее уху.

  «Рино. Это твоя тетя Вик. Останься со мной, девочка. Я вытащу тебя отсюда ». Я массировал ее руки, поднял правую, надеясь, что кровь дойдет до ее мозга.

  Я пытался позвонить в службу 911, пытался позвонить лейтенанту МакГивни, но не смог получить сигнал. Я попытался отправить сообщение МакГивни, попытался связаться с Мюрреем Райерсоном в Herald-Star, но мне не помогли.

  Сам по себе, Вик. По рукам.

  Я попытался вырвать задвижку, взял одну из головок лопаты, чтобы разбить ее, но гниющее дерево снаружи было камуфляжем: внутренность была облицована металлом, а засов с большим стальным крюком был глубоко врезан .

  Она была истощена. Я натер кремом для загара ее холодную руку и запястье, и мне удалось вытащить ее руку из манжеты. Наручники на ее ноге не двигались. Я лихорадочно взламывал замок отмычкой. Легко это удается. По шее струился пот. Мне приходилось бороться с желчью, поднимающейся во мне.

  Когда я наконец освободил ее ногу, я взял футболку из своего рюкзака, чтобы прикрыть ее ноги, создав импровизированный комплект шорт. Я обнимал ее неподвижное тело, когда услышал шаги в листве и грохот голосов по периметру.

  Я положил Рино обратно на грязный брезент, сбросил контейнеры с едой со стула и перетащил их к двери. Бандиты подходили из задней части хижины. Я захлопнул дверь, схватил лопату и забрался на табурет.

  Один из них проревел что-то вроде « Што за чорт? », За которым последовал быстрый обмен. Дверь распахнулась. Я ударил лопатой по голове вошедшего. Это было похоже на стук по стали. Мужчина вздрогнул и пошатнулся, прислонившись рукой к стене, чтобы удержаться, но отдача сбила меня со стула.

  Второй мужчина ворвался в дверь, крича на своего партнера. У меня было преимущество в одну секунду, прежде чем он меня увидел. Я схватил две бутылки водки и разбил их о дверь.

  Второй мужчина взревел и бросился на меня. Я рванулся вперед с бутылками, ударив вверх, порезав его от подбородка до глаза. Его партнер поправился, пытался отстать от меня. Пространство было слишком маленьким для его тела. Я пнул ему дорогу граблями.

  Двое против одного; тот был истощен. Танцевала, пинала, била разбитыми бутылками, но человек, которого я зарезал, бросился на меня, ударил меня по подбородку, ударил меня об стену. А потом чернота.

  Я никогда полностью не терял сознание. Я услышал стук, как топор по бревнам, и медленно сел. У меня кружилась голова, и мне хотелось, чтобы меня вырвало, но не в темноте, не тогда, когда я мог наказать себя или Рино. Я приземлился на что-то твердое и узловатое. Я возился с шахтерским налобным фонарем, но он был разбит в драке.

  Телефон был у меня в набедренном кармане. Я сдвинулся достаточно, чтобы вытащить его, и включил вспышку. Я сидел на трубе, соединенной с куском керамики - частью старой раковины, сброшенной сюда вместе с остальными отходами.

  Я был достаточно близко к Рино, чтобы коснуться ее лодыжки. Я замедлил собственное тревожное дыхание, подождал и наконец почувствовал легкое дрожание.

  Мне пришлось бы вытащить нас, и единственный выход был через дверь, которую паразиты закрыли, когда они бежали. Я пошатнулся, толкнул. Положите в него плечо. Не мог сдвинуть с места. Я слышал стук, когда нападавшие закрывали дверь гвоздями.

  Я дико огляделся в поисках топора, чего-нибудь, что могло бы выломать дверь. Я попытался воткнуть лопату в откидной конец, но не получил покупки.

  Батарея моего телефона опустилась до 39 процентов. Спичечный коробок и сигареты исчезли, когда я опрокинул табурет. Я потратил драгоценное время на поиски на полу и наконец нашел спички, зажатые между двумя гниющими планками, составлявшими пол. Вырвал планки, чтобы воткнуть в бутылку из-под водки самодельный фонарик. Я разобрал пару пачек сигарет, чтобы разжечь огонь, и вскоре у меня появилось достаточно света, чтобы я мог убрать телефон.

  Я искал в крошечной кладовке для мусора все, что позволило бы мне выломать дверь или распилить металлические стены. Я поднял еще планки, чтобы мои факелы горели. Я не мог больше идти, не в полную силу. И Рино - этот слабый пульс мог прекратиться в любой момент.

  Искал, пел ей, пел итальянские народные песни своего детства. Слушал голос Габриэллы в своей голове, строго помня о моем дыхании, чтобы пальцы паники не задушили меня.

  Деревянная рама двери была покрыта металлом, но вдоль петель и верха была полоса незащищенного дерева. Я поднес табурет, встал на него и вылил одну из бутылок водки на верхнюю раму. Залил вторую по петлям. Поднес свой факел и держал горящий конец вдоль рамы.

  Древесина поймала быстрее, чем я ожидал. Прежде чем я был готов, вся сторона была в огне. Я полез за рюкзаком, надел плащ, встал на колени, чтобы собрать Рино.

  Когда я поднял ее, огонь блеснул золотом. Я моргнул, посмотрел на дверь, оглянулся. Золотая цепочка с медальоном. Рино уронила свой медальон через перекладины пола, которые я вытащила для своих фонарей.

  Мгновение я смотрел, отвесив челюсть. Громкий треск в дверь, кусок горящего дерева, упавший в комнату, заставил меня двигаться.

  Я не мог нести Рино и выбить дверь. Я положил ее как можно ближе к огню, взял лопату и разбил ее о петли. Раз, два, пятая попытка, и дерево и металл уступили место.

  Я поднял племянницу, засунул ее под плащ, как мог, опустил голову и протиснулся. Средний полузащитник Варшавски, да, она пробивает дыру, да, противник силен, но она сильнее, и в следующее мгновение я оказался на земле снаружи, хватая ртом воздух.

  Я не знал, где мы были. У меня все еще не было сигнала на телефоне, поэтому я не мог вызвать карту и посмотреть, есть ли дорога ближе, чем та, по которой я ехал: у меня не было выбора, кроме как вернуться тем же путем, по которому я ехал. буду приходить. Бандиты прорвались через лес, не пытаясь скрыть свои шаги, я не хотел идти за ними, но у меня не было выбора.

  Я допил остатки воды и перекинул Рино через плечо, обернув ее своим плащом. Она была легкой, но тяжелой. Я шатался от дерева к дереву, следуя шагам, которые делал, входя, время от времени видя одну из своих апельсиновых вешалок. Я перекладывал Рино с плеча на плечо, но не мог рискнуть остановиться и отдохнуть.

  «У вас все отлично, у вас все отлично», - вслух подбодрил я нас обоих. «Шаг за шагом - вот как мы добираемся до Кракова».

  Терпеливый голос моего отца успокаивал меня из-за того, что я не был таким быстрым, умным и богатым, как тот или иной сосед. В жизни нет победителей и проигравших. Если вы воспринимаете это как крысиные бега, помните, что победителем всегда будет крыса. Жизнь - это смаковать хорошие моменты и учиться на плохих.

  Он принял Хармони и Рино в свое любящее сердце в то Рождество, когда им было пять и шесть лет, и увидел, насколько они напуганы и больны. Мы пошли в его районный участок, и он дал им значки, такие же, как и мне в детстве. Кто две самые храбрые девушки в Чикаго? Офицер Хармони и Офицер Рино.

  «Помните: дедушка Тони говорит, что вы самая храбрая девушка в Чикаго. Он будет гордиться вами: вы противостояли самым большим монстрам под кроватью, теперь мы собираемся вас обезопасить и согреть. Да, мы. Продолжай, у тебя все отлично ».

  42

  Грубый всадник

  На то, чтобы вернуться к дневнику Фоссона, у меня ушло больше часа. Проехав последние двести ярдов до машины, я услышал сирены. Я осторожно уложил Рино на пассажирское сиденье, пристегнул ее и вытянул сиденье так, чтобы оно лежало ровно. Я снял ботинки и натянул носки на ледяные ноги Рино. Я только что пристегнулся на своем сиденье, когда две пожарные машины свернули на поляну.

  Голос из громкоговорителя сказал мне остановиться. Я развернулся на десять центов и нажал на педаль акселератора, прежде чем они подумали, что перекрыть дорогу. Возможно, они бы получили отделение скорой помощи быстрее, чем я смогу добраться до Лотти, но, может быть, они будут задерживать меня бессмысленными вопросами, пока тело Рино откажется от борьбы.

  Я позвонил Лотти из машины. Лотти была на операции, но Джуэл Ким сказала мне отвезти Рино в Бет Исраэль; у входа в «скорую» ее ждет бригада.

  «Она жива, еле-еле», - сказал я. Я надеялся, что. «Вероятно, обезвоженный. Не знаю о травмах внутренних органов. Шок, травма, представь худшее, и будешь рядом ».

  Я включил обогреватель на полную мощность и остановился достаточно долго, чтобы накрыть Рино полотенцами, которые я хранил в спине для собак. Они были полны грязи и волос, но согревали бы ее теплее, чем плащ. Я не видел движения в ее груди, но мне не хотелось прощупывать пульс. Факты хороши на своем месте, но иногда просто не можешь с ними справиться.

  Как только я свернул на I-55, я опустил ногу, проехал девяносто, кружил по машинам и полуфабрикатам, ехал с безрассудством, требовавшим всей моей концентрации. Когда движение на проспекте Цицерона затянулось, у меня сжалось сердце.

  Думай, не реагируй. Один шаг за другим. Я воспользовался своим почти ползанием, чтобы позвонить на станцию ​​Шекспира. Я не смог дозвониться до Терри Финчли, но сержант Абреу ответил на второй звонок. Я сообщил ей подробности: нахождение Рино на грани смерти по пути в Бет Исраэль.

  «Мы остановились на« Стивенсоне »к северу от Цицерона. Собираюсь кататься на плече. Если я дам вам свой номерной знак, вы сможете очистить меня на своих патрульных машинах? »

  «Дайте мне свой номерной знак; мы позовем ближайший патруль, чтобы доставить вас. Ближайшая больница - Строгер, знаете ли.

  «Они созданы, чтобы немедленно позаботиться о ней в Бет Исраэль. Спасибо, сержант. Моя тарелка - SP82VIW ».

  Я повесил трубку до того, как она попыталась поспорить или отправить меня в окружную больницу. Наверное, они хорошо поработают. Возможно. Но они не были Лотти, они не могли воскресить мертвых.

  Пара патрульных машин подобрали меня на обочине у Пуласки и расчистили дорогу через скоростные дороги к выезду на Уилсон-авеню из Эдема. Копы остались со мной, пока сортировочная бригада переводила Рино из моей машины в тележку. Они пытались начать расспрашивать меня, когда я следовал за каталкой в ​​здание, но я проигнорировал их, наблюдая, как команда дает ей кислород, вставляет катетеры, запускает капельницу солевого раствора, антибиотики, глюкозу. Это должно означать, что Рино был жив. Они бы не стали так поступать с трупом.

  Меня спасло облегчение. Напряжение и страх - вот все, что удерживало меня в вертикальном положении. В холле не было стульев. Я рухнул на пол, положив голову на колени. Патрульная группа стояла надо мной, не зная, что делать.

  Появилась эбеновая рука, схватила меня за руку, подняла на ноги. "Что это? Крепкий как гвоздь PI VI плачет, как блондинка в фильме с шестью платками? Я могу опубликовать это в Instagram и погубить тебя на всю жизнь ».

  Терри Финчли. Рядом с ним стоял сержант Абреу.

  «Он был на встрече с капитаном на Тридцать пятой улице», - сказал Абреу. «Я подумал, что он предпочел бы быть здесь».

  «Конечно», - хрипло сказал я. «Разве мы не все».

  Рино исчезла в кишечнике больницы, но медсестра скорой помощи сказала Абреу, что ее доставили в реанимацию в опасном состоянии; они узнают больше через час.

  Патрульные группы испарились. Финчли критически посмотрел на меня. «Если вы выйдете из больницы в таком виде, люди бросят вам четвертаки. Тебе самому нужна кровать, жидкости и все такое. Но ИП, которые всю жизнь идут лицом к лицу с CPD, не нуждаются в няньках, не так ли, Варшавски? Абреу, принеси ей кока-колы. Поднимите у нее сахар в крови, чтобы она могла ответить на несколько вопросов ».

  Я не знала, пытался ли Финчли поднять мне настроение или надеялся его сбить, но в любом случае моя усталость была помехой. Когда люди находятся в упадке, они становятся легкой мишенью для допроса в полиции, они слишком устали, чтобы следить за своими словами. Финчли и Абреу проводили меня в небольшую комнату, предназначенную для полицейских, чтобы допросить подозреваемых, которые входят в отделение неотложной помощи, неся на спине почти мертвых.

  Я рассказал им почти все, что знал, но медленно, проверяя каждое предложение на слабые места, прежде чем сказать это.

  «Вы вернулись туда на случай, если шарф вашей племянницы был частью беличьего гнезда?» - сказал Финчли. «Если бы я не знал вас все эти годы и не узнал, что вы думаете не так, как большинство людей, я бы бросил книгу в вас только за это».

  «Я воспринимаю это как комплимент. Следуйте данным, а не теории ».

  Финчли сказал Абреу: «Иллюстрация моей точки зрения. Это предложение ничего не значит для меня, но имеет значение для нее. Продолжай, Варшавски.

  Я пошел через лес к лачуге, к ужасу и обратно к дороге. «Я не могу понять это, но эта лачуга, должно быть, там, где был убит Лоуренс Фоссон. Я понятия не имею, что там делал Рино. Они пытали ее… Я замолчал, отодвигая изображение ее ног с запекшейся кровью.

  «Что, по их мнению, она знала?» - задал сержант Абреу - сухие вопросы, чтобы я не упал в темное пространство. «Или что у нее было, чего они хотели?»

  Медальон, который я засунула глубоко в карман джинсов. Это было единственное, что я скрывал от копов. Были и другие: Расима Катаба, брошюра из музея Саракиба, деньги под половицей Фауссона.

  «Ты когда-нибудь обыскивал его дом?» Я попросил. - Я имею в виду, у Лоуренса Фоссона?

  Финчли сказал: «Не мой район, не мой случай. Что должен был искать Шестнадцатый? »

  Я вскинул руки, ничего не понимая. "Я не знаю. Я хотел бы получить информацию, которая объяснила бы, что привело его и мою племянницу в одно и то же место в лесу в тридцати милях от того места, где они жили. Фауссон был студентом-археологом, но Чикагский университет освободил его. Он работал уборщиком в одной из тех крупных корпоративных компаний. Я не вижу ничего, что объединяет их двоих. Однако она исчезла примерно в то время, когда его убили ».

  Я выпил кока-колу и откинулся на спинку стула, прислонившись головой к стене, и погрузился в сон.

  Финчли пожал мне плечо. «Фауссон - дело округа, верно? Почему ты причастен? "

  Я не открывал глаз. «Доктор. Внучатый племянник Гершеля - графство все время думает, что он причастен к смерти Фоссона. А он не такой. Он канадец, поэтому ICE его тоже преследует ».

  Сержант Абреу спросил, кто такой доктор Гершель.

  «Заведующий отделением акушерства и перинатальной хирургии здесь, в Бет Исраэль», - сказал я. «Мой друг, наставник, тот, чье благополучиеважно для меня».

  «И твой доктор». Лотти ворвалась в маленькое пространство. «Я только что закончил реконструкцию тазового дна, и мне сказали, что вы были здесь, что вы нашли Рино. Я ходил в отделение интенсивной терапии перед тем, как приехать к вам. Она нитчатая, но сильнее, чем была сорок минут назад; ты добрался до нее вовремя. Но вы не в состоянии разговаривать с полицией или кем-либо еще ».

  Она кивнула Финчли и Абреу, ее силовое поле заставило Финчли отступить.

  «У меня всего два вопроса, доктор, - сказал он.

  «Тогда вы сможете легко запомнить их до завтра, лейтенант», - отрывисто сказала Лотти. «Виктория, у нас для тебя приготовлена ​​кровать».

  «Зяблик». Я медленно поднялся на ноги, прислонился к стене, чтобы отдышаться. Финчли и Абреу остановились на пути к выходу.

  - Финч, сержант Абреу, как бы вы ни писали свой отчет о прибытии сюда сегодня, вы можете не упоминать имя Рино? Я не знаю, что она видела, делала или знает, что кажется угрозой для тех, кто заплатил этим чудовищам, чтобы те мучили ее, но это серьезно. Я не хочу, чтобы они выслеживали ее здесь ».

  Лотти вернулась посмотреть, что меня удерживает. Финчли сказал: «Я что-нибудь придумаю, если ты помнишь, что только мои друзья называют меня« Финч »».

  Лотти огрызнулась: «Хватит!» и отвел меня к ожидающей инвалидной коляске. Я начал утверждать, что могу ходить, но каждый мускул моего тела кричал: « Нет, ты не можешь». Я сел в кресло, позвольте им пристегнуть меня, позвольте им катить меня на верхний этаж. Лотти наблюдала за процессом раздевания меня и купания, осматривала мои синяки, поправляла и приказывала медсестре назначить мне жидкости, еще антибиотики и курс стероидов.

  «Гармония», - сказал я. «Хармони нужно знать, что мы нашли Рино. А мистер Контрерас - он будет ужасно волноваться.

  Лотти кивнула; она позаботится об этом. Я заснул еще до того, как медсестра закончила калибровать скорость капельницы.

  43

  Нарушение покоя

  На следующее утро мне было семь, когда я снова проснулся. Я чувствовал себя легким как перышко, новорожденным, свободным от всех забот. Я сел и осторожно пошевелил руками и ногами. Они казались безболезненными, как будто я никогда не поднимал мертвый груз на плечи и не шел по пересеченной местности в течение часа.

  Медсестра просунула голову внутрь, увидела, что я не сплю, и подошла, чтобы проверить мои жизненно важные органы. «Доктор. Гершель оставил приказ не беспокоить вас, но мы начали задаваться вопросом, когда вы можете проснуться - вы проспали четырнадцать часов. У тебя тоже есть посетитель.

  Она помогла мне надеть больничный халат и впустила мистера Контрераса в комнату.

  Он сунул мне букет нарциссов. «Доктор. Лотти сказала, что с тобой все в порядке, но мне пришлось увидеть это собственными глазами. И ты нашел Рино, спас ей жизнь ».

  «Это была чистая удача. Во всяком случае, удачи и упорства.

  "Где она была?"

  Я дал ему полную историю того, как я обнаружил Рино, включая проникновение в белки, битву с бандитами и то, как я поджег старую хижину, чтобы нас благополучно увести. Он возбужденно закачал кулаком.

  «Водка как разжигатель огня. Ты невероятный, Куки, я бы никогда не додумался до этого. Тебя скоро выпустят?

  «Как только меня увидит Лотти», - сказал я. Я предлагала отвезти его домой, если он будет ждать моей выписки, но он хотел вернуться к собакам.

  «Я позвонил тому парню, который гуляет, когда тебя нет в городе, но Пеппи, она не любит находиться вдали от Митча слишком долго. Кид говорит, что она легла посреди тротуара и не двигалась, пока он не повернулся и не привел ее домой.

  Лотти прибыла в девять, сделав обход. Она перепроверила мои жизненно важные органы, заставила меня встать с кровати и походить за ней, сделать растяжку шеи, сгибать колени и стоять на одной ноге с закрытыми глазами.

  «У тебя все хорошо, Виктория. Я отпущу тебя домой или обратно на улицу, хотя хочу, чтобы ты отдохнул несколько дней ».

  Я улыбнулся. «Хотя я почти ничего не сделал, чтобы помочь Феликсу?»

  Лотти неохотно улыбнулась. «Да, я бы хотел, чтобы вы вернулись к работе, но как ваш врач я советую против».

  Она сказала мне, что показатели жизнедеятельности Рино стабилизировались, хотя ей все еще нужен аппарат искусственной вентиляции легких. «Ты хоть представляешь, почему бедную молодую женщину похитили и подвергли такому насилию?»

  «Террористы, захватившие ее, работают на кого-то, я в этом уверен - они жестокие и безжалостные, но они искали что-то очень конкретное, о чем они бы не подумали сами. Они говорили на славянском языке. Не по-польски - хотя я на нем не говорю, но знаю, как это звучит ». Я повторил одно выдуманное предложение: « Shto za chort? ”

  Лотти покачала головой. «Я не знаю языков к востоку от Дуная. Что они хотели? »

  «Медальон. Она уронила его сквозь половицы хижины ».

  «Что делает его таким ценным?» - спросила Лотти.

  Я залезла в карман джинсов и вытащила его. Медальон был овальной формы, около дюйма в ширину и полтора дюйма в длину. Когда Лотти счистила грязь, мы увидели, что она была украшена переплетенными розами и лилиями. Защелка застряла после недели, проведенной в земле, но Лотти открыла ее - пальцы хирурга использовали для хрупких тканей.

  На лицевой стороне была фотография Клариссы и Генри. Перед ними стояла Хармони, ухмыляющаяся над голубой лентой конкурса растений округа 4-Н. Лотти использовала хирургический пинцет, чтобы поднять фотографию Клариссы и Генри. Под ним было выгравировано сообщение: « Нашему любимому Рино. Вы всегда заставляете нас гордиться. Мама Кларисса и папа Генри.

  Когда Лотти удалила фотографию Хармони, мы нашли ключ, достаточно маленький, чтобы он поместился в длинный овал медальона. Он был вклинен плотно; Лотти освободила его пинцетом и протянула мне.

  Я покрутил его в руке. Он был легким, предназначался не для двери, а для коробки. Депозит, может быть, или почта США.

  «Это должно быть то, что тролли пытались найти, когда разорвали ее квартиру». Я поднес его к окну, чтобы было лучше видно. «372» была вырезана в носовой части.

  «Что она скрывала, чего они так сильно хотели?» Я волновался вслух. «А где же ящик 372?»

  Лотти сказала: «Я не могу ответить на эти вопросы, да и вообще они меня не интересуют. Что меня волнует, так это ее безопасность и безопасность людей, которые работают в этой больнице. Если ваши ужасные люди готовы напасть на Гармонию и вас и попытаться убить Рино, чтобы получить этот ключ, вы не можете никому сообщить, что он у вас. И не говорите людям, что Рино находится в Бет Исраэль. Пожалуйста!"

  Я покачал головой. «Для этого может быть уже слишком поздно. Я разговаривал с Джуэл, когда ехал сюда, и упомянул Рино по имени - если кто-то следит за моим телефоном, они узнают. И лейтенант Финчли, и сержант Абреу - я просил их замолчать, но полицейские участки - самые оживленные в мире рынки для сплетен. Кроме того, всегда найдется кто-то, кто будет давать информацию прессе или заинтересованным сторонним лицам, если цена будет подходящей. Вдобавок к этому - Гармония. У нее есть право знать, что ее сестра в безопасности, но кто знает, с кем она пойдет ".

  Плечи Лотти опустились. «Вы правы: мне не удалось связаться с Хармони, поэтому я сказал об этом Мэрилин Либерман в« Аркадии », которая пообещала передать ей слово».

  Телефон зазвонил, пришло текстовое сообщение. Лотти встала. «Мне нужно идти - моя резидент сейчас над головой. Рино не в состоянии переехать. Я не хочу, чтобы ваша жизнь подвергалась большему риску, чем сейчас, но вы можете помочь нам с безопасностью здесь? »

  «Братья Стритеры», - наконец продюсировал я. «Может быть, я смогу найти способ заставить Ричарда Ярборо заплатить за их помощь».

  Лотти поцеловала меня в лоб. «Я объясню это медсестре интенсивной терапии. Береги себя, моя дорогая.

  Круглосуточное наблюдение не из дешевых, но, по крайней мере, здесь цель была стабильной. Я написал Тиму и Тому, чтобы узнать, свободен ли кто-нибудь из братьев. Том мог начать сегодня; пока начальник отделения интенсивной терапии позволял ему спать рядом с Рино, он мог прикрыть ее до завтрашнего утра, когда Тим и Джим смогут вмешаться.

  Одежда, которую я носила в больнице, была настолько грязной, что я с трудом мог ее надеть. Я не знала, как спрятать медальон; Наконец я сунул его и ключ глубоко в карман джинсов, чтобы они могли отдыхать, пока я не перенесу их в более безопасное место.

  Выходя из здания, я прошел мимо сувенирного магазина. У них в витрине были выставлены толстовки спортивной команды Чикаго. Включая, к моему удивлению, Sky, команду WNBA Чикаго - женские команды почти никогда не получают места на полках. На кассе у них стояли синие плюшевые свиньи под знаком, который гласил, что дети родились в год свиньи. Свиньи держали между передних рысаков миниатюрных драконов.

  Я купил одну вместе с рубашкой Sky. Переодевшись в рубашку, засунув грязный топ и бюстгальтер в сумку, я пошла в реанимацию. Я собирался оставить свинью медсестре, но когда я сказал ей, что я тетя Рино, медсестра сказала мне, что я могу навестить ее на несколько минут.

  Когда я увидел Рино в постели, я не мог сдержать вздох: она была такой худой, что трудно было поверить, что вокруг ее костей есть место для крови или тканей. Кто-то подстриг ей волосы, что подчеркивало ее изможденное лицо. Она беспокойно двигалась в постели, то и дело издавая сдавленные крики, но не просыпалась.

  Я встал на колени рядом с ней и взял одну из ее рук. «Это Вик, Рино. Тетя Вик. Я принес тебе свинью, чтобы ты присмотрел за тобой, но теперь ты в безопасности. Никто не может тебя обидеть. Ваш медальон в безопасности.

  Когда я сказал слово «медальон», она схватилась за трубку вентилятора и попыталась закричать. Я вынул из кармана медальон и надел на ее шею.

  «Она не может этого надеть», - сказала медсестра. «Она слишком дико двигается; она может подавиться этим ».

  Однако, когда она прошла мимо меня, чтобы отменить его, Рино начал кричать: «Нет, нет, нет», оборачиваясь еще более отчаянно. Медсестра скривилась. «Лучше оставить его включенным; она с этим спокойнее. Я поговорю с доктором, посмотрю, что он скажет ».

  «Ты вытерпел очень многое, чтобы защитить этот медальон», - прошептала я Рино на ухо. «У меня есть сейф с ключом, но что он открывает?»

  Если она меня слышала, она не ответила. Я простоял на коленях возле ее головы еще несколько минут. Ее дыхание было прерывистым, но она лежала более спокойно.

  Когда я пришел домой, поприветствовал собак и заверил мистера Контрераса, что Рино все еще жив, я поднялся наверх, чтобы отдохнуть. Какой частный сыщик, который только что проспал четырнадцать часов, все еще нуждается в отдыхе? Филип Марлоу, Амелия Баттерворт, никто из них никогда не лежал в ванне в течение получаса после того, как сжег двери своей тюрьмы и сбежал с женщинами в коме.

  И я тоже. Я только что залез в ванну с маской на глазах, когда в домофоне у двери пронзил зуммер уличной двери. Я проигнорировал это, но две минуты спустя несколько кулаков ударили меня в дверь. Я услышал крик, похожий на «Полиция!»

  Как только я оплачивал все счета, которые копил, работая на чужие семьи, я устанавливал камеры видеонаблюдения в холле. А пока я вылез из ванны, завернулся в полотенца и пошел по коридору смотреть в глазок.

  Лейтенант МакГивни был там лично с заместителем, мускулистым мужчиной, который делал всю работу. Позади них появился мистер Контрерас, тяжело дыша после того, как преодолел все три пролета, вне себя от негодования.

  «Я буду с тобой, как только оденусь», - крикнула я.

  Мой голос не проник в их собственный рэкет; депутат продолжал стучать, МакГивни крикнул, призывая принять, а г-н Контрерас продолжал упрековать. Мне не хотелось кричать, не говоря уже о том, чтобы открывать дверь, покрытую только полотенцами. Я не торопился в своей спальне, надевая чистые джинсы, розовый свитер, который мне очень нравится, и тапочки из овчины, которые Джейк прислал из Базеля в качестве последнего рождественского подарка. Я подумывала выбросить их, но это была самая удобная обувь, которую я когда-либо надевала. Я проверил свои ключи и вошел в холл, закрыв за собой дверь.

  МакГивни сказал: «Это заняло у вас достаточно времени. Я знал, что ты там был. Почему ты не подошел к двери? »

  «Это была та женщина в One-B», - прервал его г-н Контрерас. «Они звонили во все колокола, и когда она увидела, что это копы, она впустила их. Просто чтобы добраться до вас. Я пытался сказать им, что вы только что выписались из больницы, что у вас есть право на отдых и уединение, но они как все копы, которых я когда-либо видел, им плевать на чьи-то права. Просто расхаживайте, как будто они владеют планетой Земля ».

  МакГивни выглядел ошеломленным, когда мой сосед сделал паузу, чтобы перевести дыхание, но шериф был откровенно возмущен. Он начал хвалить г-на Контрераса за его отношение.

  Я оборвал его до того, как мистер Контрерас потянулся за трубным ключом. «Депутат, это ветеран Анцио, у которого ограниченное терпение к панкам, так что круто лекция об отношении. Лейтенант, вы получаете преувеличенные представления о своем праве вторгаться в людей без звонка и без ордера.

  «Какого черта ты не сказал мне, что проходил через мое место преступления, прежде чем поджег его?» - сказал МакГивни.

  Я прислонился к двери и тихонько присвистнул. «Это очень большой мыльный пузырь. Где я был, как оно было опознано как место вашего преступления и поджег ли я его? Сможете ли вы ответить на эти три вопроса? »

  «Вы были или не были вчера в Cap Sauers Holding?»

  "Я был."

  «И разве я не говорил тебе держаться подальше от места моего преступления?»

  Я укоризненно покачал головой. «Вы имеете в виду, что весь холдинг Cap Sauers Holding является местом преступления?»

  «Черт возьми, Варшавски!»

  Под нами начали лаять собаки, а женщина из 1Б начала кричать вверх по лестнице. Мистер Контрерас перегнулся через перила, чтобы крикнуть ей в ответ, но я оттащил его.

  «Не падай с лестницы из-за ее идиотизма. Оставайся здесь и наслаждайся шоу ».

  «Вы хотели, чтобы я искал ключи от парня Фоссона, и я сказал вам, что это действующее место преступления», - прорычал МакГивни. «Ты ходил туда за его ключами?»

  "Неа. Я пошла туда прогуляться по лесному заповеднику. Я не видел нигде никаких указаний на то, что земля запрещена для посещения, даже в бревне, где было найдено тело мистера Фоссона. Вы там были? Вы или ваш заместитель нашли ключи мистера Фоссона?

  МакГивни проигнорировал это. «Кто-то сообщил о пожаре в лесу, менее чем в полумиле от места происшествия. Начальник пожарной охраны сказал мне, что это был поджог, а начальник пожарной охраны Палоса говорит, что вы уходили из леса как раз в тот момент, когда прибыли машины.

  Я изучал свои руки в тусклом свете холла. Между пальцами у меня были ожоги волдыри, которых я раньше не замечал.

  "И?" - подтолкнула МакГивни.

  "И что?" Я сказал.

  "Ты поджег?"

  «Лейтенант, я думаю, вы хороший полицейский, который ведет себя странно для хорошего полицейского. Я не знаю начальника пожарной охраны Палоса. Не знаю, видел ли он, как я выхожу из леса, когда прибыл его паровоз. Одно дело быть откровенным с Терри Финчли, которого я знаю много лет и которому доверяю. Совсем другое дело - встретиться с окружным полицейским, чьи планы казались конфронтационными, если не откровенно враждебными.

  «Один из пожарных сфотографировал вашу машину; мы опознали табличку, - сказал депутат.

  «В наши дни люди очень изобретательны с Photoshop», - сказал я. «Подозрительный человек мог бы подумать, что вы пытаетесь заставить меня прекратить работу, которую я делаю для Феликса Гершеля. Это твоя повестка дня? "

  МакГивни сделал видимое усилие, чтобы уменьшить свою воинственность. - Вы вчера подожгли сарай в лесу?

  Я улыбнулся. «Мне позвонить и попросить моего адвоката встретиться с нами в Мэйвуде? Или вы хотите перейти к чему-то другому? »

  Женщина из дома 1Б начала подниматься по лестнице, крича так громко, что миссис Сунг вышла из своей квартиры на втором этаже и попросила ее замолчать, она будила ребенка.

  «Давайте поговорим об этом внутри, Варшавски», - потребовал МакГивни.

  «У вас есть ордер? Нет? Тогда мы останемся здесь и возьмем шишки ».

  Макгивни нахмурился, но приказал своему заместителю спуститься вниз и поговорить с широкой женщиной, которая шумела. «Дайте ей знать, что у нас нет юрисдикции нарушать покой здесь; ей придется позвонить в CPD. Пусть старик спустится с тобой и заткнет собак.

  Депутат не хотел уходить - он хотел, чтобы я был запуган, чтобы я признался в поджоге, вмешался в место преступления, поставил под угрозу жизнь животных и неизвестно чему еще, - но МакГивни без промедления приказал ему. Я не мог этого сделать с мистером Контрерасом, который хотел увидеть, как МакГивни запуган и заставит извиниться, но помощник схватил моего соседа за плечо и столкнул его с лестницы впереди него.

  44

  Самая чистая вода в колодце

  "Что происходит?" мы с лейтенантом говорили почти в унисон.

  «Ты первый», - сказал он.

  Я прислонился к стене, на одну ногу позади меня. «Как я уже сказал, я думаю, что ты хороший полицейский, но ты прискакал из Мэйвуда, чтобы попытаться ворваться в мою квартиру. Как будто вы не можете получить ордер, но надеетесь его обойти. Вы ищете что-то конкретное? »

  Он стал тускло-красным. «Вы обвиняете меня в том, что я хочу подбросить улики?»

  «Я хочу знать, какие вопросы были настолько срочными, что вы не могли задать их по телефону».

  Он сделал сердитый жест. «Вы были вчера в лесу, фотошоп или нет. Вы защищаете мальчика Гершеля - ребенка - молодежь. У вас репутация - я не удивлюсь, если вы сожжете доказательства причастности Гершеля к смерти Фоссона.

  «У меня есть репутация?» Ярость подняла меня. «У меня репутация честного человека. Если вы думаете, что это для чего-то еще, мы закончили говорить навсегда. Мой адвокат - Фримен Картер. С этого момента ты разговариваешь только с ним ».

  «Легко, Варшавски, легко». МакГивни успокаивающе вскинул руки вверх. «Вы так хорошо, что обвинили меня в попытке подбросить улики, и я не просил вас общаться через SA».

  Я дико ухмыльнулся. «Я не чувствую необходимости общаться с вами по каким-либо каналам».

  Он приложил героические усилия. "Хорошо. Я хочу знать о пожаре. Я не буду обвинять вас в фальсификации улик. И я хочу сесть ».

  Я указал на пол холла.

  «Не торопитесь, Варшавски».

  У меня все еще был ключ от двери Джейка - я все время думал, что мне нужно передать его руководству здания, потому что я больше не хотел выполнять мелкую случайную работу, которую хотел Джейк в качестве отсутствующего арендодателя (не могли бы вы выключить тепло, Вик «Проверить окна? Проверить, течет ли труба под кухонной раковиной?» ).

  Джейк сдал это место барабанщику, но оно было закрыто без людей на столько недель, что в нем было холодно и пусто. Стопка пюпитров рухнула на пол рядом с диваном. Я был почти уверен, что барабанщик оставил их позади. МакГивни наступил на кучу, и грохот раздражал его, как будто я сам положил их туда, чтобы сбить его с толку. Я сел на табурет без спинки, о котором забыл какой-то другой музыкант.

  «Кто здесь живет?» - спросил МакГивни. «У тебя есть право быть здесь?»

  «Я использовал ключ, помнишь? Так что не нужно бояться, что вас поймают на B и E с известным следователем, - сказал я. «Пожар в лесу».

  «Сарай для старого оборудования. Я не знал, что он существует, пока начальник пожарной охраны Палоса не сказал мне, что он сгорел. Его нет в записях округа ».

  «Я тоже не знал, что он существует, пока я вчера не ударился о него головой, когда гулял по лесу. Вы, честно говоря, никогда не знали, что он существует? "

  МакГивни покачал головой. «Уезд большой, и некоторые из этих лесных заповедников занимают обширную территорию. Мы патрулируем дороги, а техническое обслуживание оставляем лесным бригадам ».

  Он вытащил карту из кармана и развернул ее на подушке дивана рядом с собой. Я взял его и положил на ноты, разбросанные на столе у ​​окна. Туда была подключена настольная лампа. Загорелся свет. Либо Джейк, либо барабанщик все еще оплачивали счет за электричество.

  На карте изображены лесные заповедники возле Палоса. МакГивни подошел и проткнул карту в нескольких местах: на дороге, ближайшей к тому месту, где мы нашли тело Фоссона; место, где было найдено тело Фоссона; местонахождение сарая, которое было написано на карте маленьким, точным почерком. X показывал местоположение сарая, но на полях карты кто-то написал широту и долготу.

  На месте преступления Фоссона была еще одна точная запись. Прямой маршрут между бревном Фоссона и сараем составлял около четверти мили, но, конечно, я пошел косвенным путем, подметая лес в поисках следов синего шарфа Рино.

  «Вы можете видеть, что некоторые здания отмечены официально - здания для пикников, гаражи и так далее, - сказал МакГивни. «Это карта 1999 года, самая старая из имеющихся у меня печатных копий, и на ней нет сарая. Что в нем было? »

  «Ржавые инструменты, старые сиденья унитаза и все такое, но кто-то превратил это в камеру пыток. Внутри они обшили металлической пленкой. Дверь была заперта на замок. Мне удалось отменить его, и я обнаружил женщину, прикованную к стене внутри, на грани смерти. Прежде чем я смог унести ее, вернулись ее мучители. Мы дрались, они победили, они заперли меня с ней и улетели ».

  "Они подожгли огонь?"

  «Это ловушка?» Я сказал. «Ваши следователи по поджогам могут сказать вам, что пожар начался внутри, а не снаружи».

  «Почему ты не позвал на помощь?»

  "Нет сигнала."

  «Как ты поджег?»

  «Дверь была единственным выходом - окон не было. Дверь облицовали металлом, но рама была полностью деревянной. У Creeps была водка. Я облил раму и смог поджечь ее и выбить дверь, когда дерево выгорело от петель ».

  «Ты думаешь, они бросили тебя умирать с ней?»

  «Я думаю, они собирались получить инструкции от того, кто им платит. Даже если бы мне не пришлось выводить жертву, я не хотел ждать приговора ».

  Выражение лица МакГивни было кислым. «Я предполагаю, что именно там они убили Фоссона, но я никогда не докажу этого сейчас».

  «Не сиди там в унынии, желая, чтобы я умерла там. Ты не знал, что этот проклятый сарай существует, поэтому никогда бы не доказал этого, даже с моим телом, как вишенкой на мороженом.

  Он неохотно улыбнулся. "Вы что-нибудь видели?"

  «Кровь, но у женщины была кровь. Если она выздоровеет, возможно, она что-то стала свидетельницей. Не говори мне, что все это место сгорело ».

  «Пол, внешние стены. Если я смогу убедить округ заплатить за это, мы отправим лопаты, грабли и старые детали туалета на судебно-медицинскую экспертизу, но пока они хранятся в другом сарае. Который, кстати, не в лесном заповеднике. Дай мне описание мужчин, которые заперли тебя там.

  «Они качки в самом прямом смысле этого слова. Руки как ветви деревьев, ноги как стволы деревьев. Я не мог пробиться в них, ни разу из трех, когда они нападали на меня. Черные волосы. У одного трехдневный рост - я предполагаю, что в юности он смотрел много фильмов Клинта Иствуда в Сибири, Софии или где-то еще и думал, что гранж заставляет его выглядеть круто. Черная кожа. Моя собака укусила подражателя Клинта, так что он мог пойти в скорую помощь, но он зарезал мою другую собаку и чуть не убил ее ».

  МакГивни переварил это, прежде чем спросил: «Женщина, которую вы привели с собой, была Рино Сил, не так ли?»

  «Женщина, которую я вывел, была и остается без сознания. У нее не было удостоверения личности. Понятия не имею, кто она ».

  «Давай, Варшавски, все знают, что ты ее искал».

  Я пристально посмотрел на него. «Даже если все это знают, это не отменяет моей обязанности как человека, не говоря уже о суде, спасти жизнь человека, которого я нахожу в крайней опасности, даже если я не знаю ее имени. Даже если я подозреваю, что она - правый псих или мул картеля Мендосы ».

  «Или кто-то, связанный с канадцем, которого обвиняют в убийстве?»

  Я ударил по карте достаточно сильно, чтобы сбить с толку некоторые оценки внизу. «Так что была повестка дня , которая принесла вам в Чикаго сегодня после того, как все! Вы не можете найти ничего, что связывало бы Фоссона с Феликсом Гершелем, кроме номера телефона, так что вы собираетесь обвинить меня в подделке улик. Но даже в эпоху Трампа уголовный суд требует доказательств, а не воображения ».

  «Тогда дайте мне несколько доказательств, которые у вас есть», - потребовал МакГивни. «Вы не сказали бы мне, с какими профессорами или коллегами Фоссона вы разговаривали, а у меня нет рабочей силы, чтобы искать их в Чикаго».

  «Я тоже. Никакие услужливые налогоплательщики не платят мою зарплату, чтобы избежать потери права выкупа на свои дома. У тебя есть бюджет ».

  «И доска. Вы можете делать все, что вам угодно, черт возьми; У меня есть цепочка команд ».

  - Вы когда-нибудь обыскивали дом Фоссона? Я попросил.

  "Нет." Он откусил слово, такой же сердитый, как и я. "Да."

  «Одно из двух, лейтенант».

  «CPD выполнил ордер. Они позволили нам присоединиться к нам ». Он ненавидел это: чикагские полицейские не оказывают команде шерифа того уважения, которого, по их мнению, они заслуживают.

  "Что ты видел?"

  «Это было брошено. Даже половицы были приподняты. Мы обнаружили признаки того, что он хранил наличные в яме у кухни, но тот, кто проходил через нее, искал нечто большее - дыры были повсюду. Это было похоже на прогулку по полю сусликов ».

  Это меня потрясло. Я подумал, не пропустил ли я другие тайники. Неужели Фауссон закопал все дома вместо шкафчика для хранения вещей? Мог ли он спрятать целое состояние в украденных артефактах между полом и потолком находящейся под ним квартиры?

  МакГивни подозрительно смотрел на меня. «Ты выглядишь пораженным».

  «Я поражен. Он не был похож на человека, которого заботят деньги. Сирийская поэзия, археология. У него был дорогой гардероб? Коллекция произведений искусства? "

  МакГивни пожал плечами. «Все ценное исчезло с первыми злоумышленниками. У нас есть CPD, чтобы установить датчики движения на случай, если кто-то вернется, но пока что ни малейшего дури ».

  «И если бы там были следы Феликса Гершеля, вы бы его арестовали. Итак, у вас есть нада, но вы продолжаете пытаться построить вокруг него леса ». Я не сдержал презрения в голосе, когда подошел к двери.

  «Приятно работать в одиночку без босса. - Ты можешь быть самой чистой чертовой водой в колодце, - рявкнул он мне в спину.

  «Всегда есть химические стоки; любая вода может быть отравлена ​​». Я говорил рассеянно, поскольку подтекст его комментария поразил меня. «Кто-то в округе хочет, чтобы Феликса подставили. Они не хотят, чтобы вы положили убийство Фоссона в ящик холодного шкафа, они хотят, чтобы оно было закончено, чтобы никто, включая меня, не задавал больше вопросов. Кто нажимает на эти кнопки? »

  МакГивни оглянулся, неловко, молча, не совсем встречаясь с моим взглядом.

  45

  Мой счастливый день

  I ' d оставил ключ Рено на моем туалетном столике , когда я купалась. Я застегнул его на тонкий нейлоновый пояс для денег, который можно было носить внутри джинсов. Я завязывала шнурки, когда позвонила Марта Симона, чтобы узнать, как я защищаю Феликса.

  Я чувствовал себя игорным мячом, прыгающим между Феликсом и Рино. Был полдень пятницы; Я хотел зайти в банки по соседству с Рино до конца рабочей недели, чтобы проверить, принадлежит ли ключ их сейфам, но я сел, чтобы сосредоточиться на разговоре с Симоной.

  Я рассказал ей о визите МакГивни. «Он так хорошо, как и сказал, кто-то давит на него, чтобы он пригвоздил Феликса и закрыл дело. Вы хоть понимаете, почему? Они защищают могущественного рейнджера или пытаются получить рычаги воздействия на Расима Катаба? »

  «Это может быть второе», - медленно сказала Симона. «Я не откажусь от нее, но пока я не могу заставить суд сдвинуться с места после освобождения. Им нужен ее отец, и они отказываются верить, что она не знает, где он. Судя по всему, ICE присмотрелась к ее зданию. Они взяли под стражу еще одиннадцать пассажиров, но не видели Тарика Катабу в помещении ».

  «Мои герои», - с горечью сказал я.

  «Моя тоже. Что я слышал о том, что вы сожгли лесной заповедник, где было найдено тело Фауссона?

  «Вот как это выразился МакГивни», - сказал я. «Где ты взял язык?»

  Она смеялась. «У меня есть доступ к некоторым из этих отчетов округа. Серьезно, что случилось? "

  Я сделал ей быстрый набросок, включая поиск моей племянницы, но Симоне нужно было описание сарая, то, что привело меня к нему, все вопросы, которые задумываются судебным исполнителем, когда она представляет себе суд в будущем. Я ей все рассказал. Практически все - я пропустил медальон и ключ. Симона была юристом, общение было привилегированным, но чем меньше людей знало, тем лучше.

  «Если ты прав в том, что они убили Фоссона в сарае и перенесли его к тому бревну, то почему?» - спросила Симона. «Звучит так, как будто они хотели, чтобы его нашли, а не то, что они хотели, чтобы тело разложилось».

  «Сарай был маленьким, - сказал я. «Они схватили Рино и Фоссона примерно в один день. Если бы они оба были там, вряд ли хватило бы места для двух головорезов. В конце концов, комната уже была забита хламом. Когда Фауссон умер, его пришлось перевезти ».

  Если бы целью было пытать Рино и Фоссона, чтобы они раскрыли то, что они знали, пара, с которой я дрался, не говорила по-английски достаточно, чтобы понять, что говорят их жертвы. Должно быть, присутствовал пятый человек, человек, который нанял мучителей, чтобы заставить Рино и Фауссона раскрыть свои секреты.

  "Ты еще там?" - потребовала ответа Симона.

  «Я думал, что они не собирались убивать Фоссона, по крайней мере, тогда. Парни, с которыми я связался, могли забить человека до смерти одним взмахом своих мотоциклетных ботинок со стальным колпачком. Они слишком сильно раскачивались, и тогда у них был мертвый труп. Они могли притвориться своему боссу, что Фоссон сбежал; они могли спрятать тело, чтобы защитить себя от гнева босса ».

  Это могло бы объяснить, почему Рино все еще жива - им еще не приказали прикончить ее, когда я появился.

  «Надеюсь, твоя племянница справится», - сказала Симона. «С моей точки зрения, лучшая новость - это то, что убийцам Фауссона можно критиковать. Я собираюсь попросить о срочном слушании с судьей Вивиан; Мне, вероятно, понадобятся ваши показания для установления личности убийц Фоссона.

  «Только с повесткой, Марта: я сейчас тону, и у меня нет времени ждать в зале суда».

  «Вы будете делать то, что требует закон и то, что нужно Феликсу Гершелю», - резко сказала она. «Поскольку Феликсу никогда не предъявлялись официальные обвинения, нам не нужно лишнее просить судью снять обвинения, но мы действительно хотим, чтобы он приказал прекратить слежку со стороны ICE».

  Я слышал, как МакГивни ушел из дома Джейка, пока мы разговаривали. Как только Марта повесила трубку, я выбежал из своего дома и поехал к зданию Рино в Норт и Фэрфилд. Я нанесла на карту пять банков в нескольких минутах ходьбы от ее дома и пробиралась от одного к другому, проверяя, не узнал ли кто-нибудь из них ее ключ.

  Я добрался до последнего, Ft. Dearborn Trust, когда они закрывались, но охранник подозвал менеджера, который дал мне такой же негативный отзыв, как и от остальных четырех. Я прошел мимо почтового отделения и подтвердил, что ключ не работает в их ящиках.

  Это означало, что мне нужно было вернуться утром и начать экскурсию по всем магазинам UPS и им подобным. Я пытался подавить панику. Задача была такой большой - не только выследить ящик, но и выяснить, что привело Фоссона и Рино к тому сараю в лесу. Разобраться с Хармони, защитить Феликса, выяснить, какова была роль Дика во всем этом.

  Я садился в «Мустанг», когда увидел на противоположной стороне витрину: « Olivia's» - ваш домашний офис без арендной платы. Я перебежал дорогу, объехал проезжую часть и чуть не столкнулся с велосипедом. Дверь Оливии была заперта, но внутри работали люди. Я позвонил в звонок, поднял ключ, и кто-то меня впустил.

  Женщина за стойкой начала говорить мне, что я должен был взять с собой свой собственный ключ от входной двери после 17:00 , но когда я увидел стену, заполненную ящиками для замков, я пошел прямо к 372. Ключ плавно повернулся. Я открыл дверь, мои руки слегка дрожали, и вытащил манильский конверт с горсткой документов.

  Я просмотрел их. Это был эклектичный сборник: торговые сводки для Climate Repair International; часть электронного письма, в котором получателям предлагалось продать все акции GGTHP, как только рынок откроется. Кредитное соглашение между Trechette Trust и Legko Holdings из Сент-Хелиер, Джерси, на двести миллионов долларов США.

  Электронное письмо было разорвано, так что не указаны отправитель, дата и получатели. Разорвана и часть кредитного договора. Когда ключ повернулся в замке, я был уверен, что на многие мои вопросы о Рино будут даны ответы, но эти документы, казалось, больше вызвали, чем дали ответов.

  Я медленно вернулся к своей машине, благоразумно дожидаясь светофора в Калифорнии, прежде чем перейти.

  Донна Лутас, босс Рино в Rest EZ, сказала мне, что Рино пытался узнать личность их генерального директора. Эти документы, похоже, не помогли в этом, хотя, по крайней мере, в кредитном соглашении участвовал номинальный владелец Rest EZ, Trechette. Если это было тем, чего хотели мучители Рино, они должны означать нечто более глубокое, чем я мог бы сказать с поверхности.

  Я поехал в свой офис. Я скопировал все документы, но вместо того, чтобы запереть их в сейфе своего офиса, как я и планировал, я отправил их своему адвокату, Фримену Картеру, с кратким описанием их связи с Рино и Рестом. Э.З .: Я не хотел быть единственным человеком на планете, кроме Рино, который знал о них.

  Нико Круикшанк, мой компьютерный консультант, позвонил мне, когда я вернулся из почтового ящика FedEx на углу. Нико был взволнован: он восстановил большую часть текстового обмена. Однако это было на арабском, поэтому он понятия не имел, что там написано.

  «Замечательно, Нико. Тебе сегодня пять золотых звезд. Я тоже не знаю арабского, но пришлите мне по электронной почте. Я найду кого-нибудь, кто знает ».

  Я мог бы передать его женщине из сирийско-ливанского центра в Палосе, но если бы он содержал что-то негативное о Фоссоне или каком-либо из членов центра, она могла бы импровизировать с содержанием. Питер Сансен из Восточного института, вероятно, знал достаточно арабского языка, чтобы читать его.

  Когда пришло сообщение Нико, я отправил его Сансену: «Вы читаете современный арабский язык? Вы можете понять это? "

  Я снова обратился к документам Рино и начал копаться в них. Штаб-квартира Legko Insurance находилась на острове Джерси, одном из уголков-мечтаний современного мира. Страховая компания, штаб-квартира которой находится там, не была бы моим первым выбором в качестве надежного плательщика требований. Когда я покопался в файлах правления Легко, меня почему-то не удивило, что в них было всего два члена: Фонд Тречетт и Траст Тречетт.

  AM Best, библия страховой индустрии, сказал мне, что коэффициент достаточности капитала Legko - было ли у них достаточно денег для выплаты страховых возмещений в случае одновременного погашения большого количества акций - недоступен. Они ссудили Rest EZ двести миллионов, так что у них должны быть какие-то резервы, но где они были размещены, оставалось загадкой.

  Как я ни старался, я не смог найти ни одного списка их страховых агентов. Ни один из списков независимых агентов не включал Легко, что означало, что продавец для них был прямым сотрудником компании, но даже в этом случае страховойкомпании необходимо продавать полисы, чтобы оставаться в бизнесе. У Legko был веб-сайт, но каждая ссылка на нем отправляла меня на страницу контактов, предлагая мне отправлять запросы на Inquiries@Legko.org.

  Я отложил Легко в сторону, чтобы изучить компанию, чей отчет по акциям Рино принес домой. У Climate Repair International, компании, зарегистрированной в Делавэре, был веб-сайт, на котором декларировалась их приверженность продукции, которая могла бы обратить вспять ущерб, нанесенный рыболовству и прибрежным водам из-за повышения температуры морской воды. Это казалось замечательной корпоративной миссией.

  Компания Climate Repair была заинтересована в генетической инженерии двустворчатых моллюсков, чтобы сделать их раковины устойчивыми к повышенному содержанию кислоты в воде. В их финансовом отчете говорится, что на их фабрике в Ниндэ, Китай, работает восемь человек. Их веб-сайт показал, что все восемь с удовольствием едят устриц. Как и в случае с Legko Insurance, все ссылки вели на общий адрес электронной почты.

  GGTHP, биржевой символ в электронном письме, которое Рино скрыл, оказался принадлежностью Green Grow Therapeutics, компании, которая подхватила флот рефрижераторов.

  Обе акции Green Grow и Climate Repair были розовыми и торговались на внебиржевой доске объявлений. До появления электронной торговли листы внебиржевых акций печатались на дешевой розовой бумаге. Даже по прошествии всех этих лет люди в бизнесе по-прежнему называют их розовыми акциями или пенсовыми акциями, но неискушенным инвесторам следует думать, что они окрашены в ярко-красный цвет в знак опасности. Розовые акции могут выпускаться очень небольшими законными компаниями. Однако SEC не проверяет и не регулирует розовые акции, как это делается для компаний, котирующихся на NYSE; финансовые показатели розовых акций варьируются от схематичных до воображаемых.

  У Green Grow, получателей которой в электронном письме содержится призыв к продаже, было 2 миллиона акций в обращении. Сегодня он торговался по два с четвертью центов за акцию, это самый низкий годовой уровень, но его 52-недельный максимум, зафиксированный 12 декабря прошлого года, составлял пять долларов. Фрагмент электронного письма был без даты, что расстраивало - я хотел бы знать, когда все эти инвесторы продались.

  Рекламный баннер на листе акций гласил: « Сегодня эту компанию никто не знает, но скоро узнает весь мир. Садись сейчас, пока не стало слишком поздно ».

  Объявление показалось знакомым. Возможно, это был язык всех художников-обманщиков. Я сохранил все файлы, которые я открыл, в свой карманный список. Мне не хватало чего-то важного, но я не мог понять этого.

  «Рино, проснись!» - крикнул я. «Скажите, почему эти компании так важны для вас? Скажите, где вы нашли эти документы ».

  46

  Тренировка чувствительности

  У меня зазвонил телефон, пока я пытался понять, что я могу сделать дальше, чтобы раскрыть настоящих владельцев Trechette.

  Это была Кэролайн Грисволд, правая рука Дарро Грэма в CALLIE Enterprises. «Вик, это не похоже на то, что ты опаздываешь, но мы ждали от тебя отчета со вчерашнего утра».

  Блин и черт возьми! Мой самый важный клиент, человек, который не давал мне утонуть в долгах и уйти из бизнеса, и я полностью забыл о нем в драме «Рино, Феликс и лес».

  Я извинился, но не стал объяснять - детектив, который запирается в сарае в лесу, когда ей нужно выследить партию алмазных дисков, не тот, кому вы доверяете в будущем.

  Лезвия точно не пропали: партия прибыла в аэропорт Кеннеди из Шанхая девять дней назад. Транспортный агент КЭЛЛИ пропустил их через таможню и проследил за их погрузкой в ​​полуприцеп, который доставил их из Нью-Йорка на завод в Элджине, в сорока милях к северо-западу от Чикаго. Экспедитор утверждал, что исследовал лезвия, но когда фабрика Elgin начала их использовать, зубы сломались после однократного использования.

  Мне не пришлось проверять лезвия; Моя работа заключалась в том, чтобы изучить звенья в цепочке доставки, чтобы увидеть, могли ли экспедиторы или дальнобойщик их заменить. Если нет, то CALLIE пошла бы за китайским производителем.

  На прошлой неделе я проделал некоторую предварительную работу по этому делу, но ничего не обнаружил. Однако сегодня просчет во времени сработал. Я наблюдал за десятком сайтов, торгующих инструментами, и сегодня на трех из них я нашел то, что выглядело как части партии.

  Остаток вечера я провел, копаясь в жизнях всех, кто был на американской стороне груза. У шурина экспедитора был механический цех недалеко от Толедо. Грузовик остановился у гаража на платной дороге, чтобы сменить колесо, и пробыл там девяносто минут. Я собрал всю информацию, которую смог найти, о работе зятя в своем магазине. Он определенно умел делать лезвия, похожие на лезвия с алмазной кромкой. Я составил отчет для Дарро.

  «Было бы неплохо сделать ставку на одну из этих партий лезвий. Серийные номера были стерты кислотой, но хороший инфракрасный телескоп должен их снова увидеть. Я могу полететь в Толедо и осмотреть там механический цех на предмет заготовок, которые он, вероятно, использует для изготовления подделок, или вы можете предупредить местных LEO, но похоже, что экспедитор и водитель действуют вместе ».

  Афера в Толедо заставила меня подумать о Феликсе и Расиме. У них был доступ к сложному оборудованию в IIT, где было легко изготовить прототипы или создать подделку. Что, если бы они сделали какое-то смертоносное оружие, похожее на мобильный очиститель воды? Феликс не хотел, чтобы я прикасался к его модели. Может, он думал, что я достаточно осведомлен, чтобы определить его истинное предназначение.

  Что, если бы на этот раз ICE пошла по правильному пути? Если бы они прослушивали его и Расима телефоны, они бы знали, над чем работает пара. И если они создавали что-то уродливое - я не хотел плохо думать о Феликсе. Я бы не стал думать о нем плохо.

  Мюррей звонил дважды, пока я работал над отчетом для Дарро, желая узнать о пожаре в лесу и о женщине, которую я там нашел. Глинис Хадден, секретарь Дика, позвонила мне на мобильный и сказала, что нам нужно поговорить о Рино. Она также написала текстовые сообщения и оставила голосовое сообщение в моем офисе.

  Я проигнорировал сообщение Глиниса, но позвонил Мюррею, когда начал закрывать свой офис на день.

  «Чем ты занималась, Чудо-женщина?»

  «Обычное дело, вы знаете, спасение города и так далее». Я был осторожен, гадая, сколько деталей попало в полицейские отчеты.

  «Ты поджег лесной заповедник?»

  «Я расскажу вам всю историю, не упуская подробностей, если вы расскажете мне, как раскрыть личность бенефициарного владельца оффшорной компании, который прячется за трастами, фондами и так далее».

  "Кто это?" - спросил Мюррей.

  Он никогда не слышал о Trechette, но через мгновение я услышал, как он печатает, он сказал: «Это невозможно, если только у вас нет кого-то вроде того чувака, который слил панамские документы. Мне все еще нужны глава и стих о том, как ты поджог в лесном заповеднике.

  «Где ты нашел этот странный лакомый кусочек?»

  «Я слежу за всей местной преступностью. Одна из пожарных частей района Палос имела ваш номерной знак как машину, убегающую с места происшествия в Cap Sauers Holding, когда вчера они реагировали на пожар ».

  «Даже частные глаза иногда ходят в походы в лес, чтобы восстановить рассудок, Мюррей».

  «Не тогда, когда в этом лесу две недели назад нашли труп. Вы ведь не нашли убийцу? Это не племянник Лотти Гершель, это все, что мы знаем?

  «Более или менее», - согласился я.

  «Кто была та женщина, которую ты взял с собой из леса? Ваша пропавшая племянница?

  «Не знаю», - сказал я. «У женщины не было документов».

  «Но была ли она примерно подходящего возраста, расы, цвета кожи, вещей, которые заставят разумного человека сделать предположение?»

  «Я не догадываюсь, Мюррей, я полностью движим фактами. Позже."

  Я повесил трубку, но разговор оставил меня нервным. Мюррей был не единственным, кто просматривал отчеты полиции и пожарные. Если бы он догадался, что я нашла Рино, все остальные тоже, даже если бы я не упоминал ее имя в эфире. Я написала Стритерам, которые вместе с ней разбили лагерь в отделении интенсивной терапии. До сих пор никто не пытался приблизиться к ней, кроме медперсонала.

  «Мы пытаемся заставить их показать нам свои полномочия, но они не всегда готовы это сделать», - предупредил меня Том Стритер.

  Я сказал ему, что поговорю с Максом Левенталем - помимо любовника Лотти, он был исполнительным директором больницы; медперсонал, по-видимому, его выслушал.

  Синтия, ассистент Макса, пообещала приложить все усилия с персоналом интенсивной терапии. «Медперсонал ставит благополучие пациентов на первое место, поэтому, если они увидят, что это часть протокола по сохранению жизни Рино, они помогут. Но Рино не единственный пациент в этом отделении, Вик. Если кому-то срочно нужна помощь, медсестры обязательно должны поставить этого пациента перед проверкой документов ».

  Она, конечно, была права, и это меня так расстроило, что я ответил на следующий звонок, не проверив номер звонящего.

  «Вот ты где», - сказал Глинис. «Важно, чтобы Дик поговорил с тобой».

  "Действительно? Почему?"

  Она не ответила, просто переключила свой телефон на линию Дика.

  «Вик! Что происходит с Рино?

  «Как ни странно, я хотел задать тебе тот же вопрос. Напомни мне, когда ты в последний раз с ней разговаривал?

  «Мы это уже обсуждали, и это не актуально. Я читал, что вчера вы нашли ее в лесном заповеднике.

  «Гоша, Дик, где ты это прочитал? Пока мы говорим, я набираю "Reno Seale" и ничего не вижу ". На самом деле я не был, но если Мюррей не видел ее имени, ее не было ни в одном отчете, который составляли полицейские.

  Дик помолчал, перегруппировавшись; Я слышал дыхание Глиниса по удлинителю.

  «Моя племянница находится в больнице Бет Исраэль», - сказал Дик. «Но они отрицают, что она там есть. Теперь вы отрицаете, что нашли ее. Что за заговор вы ведете? »

  «Откуда ты знаешь, что она там?» Я попросил.

  «Полицейские отчеты», - сказал он.

  «Дик, корпоративный судебный процесс должен быть медленным, если ты слоняешься по вокзалу, читая отчеты. Но если в больнице говорят, что Рино нет, почему ты уверен, что они лгут? »

  «Я знаю, что вчера вы были в лесном заповеднике. В том же месте, где было найдено тело того парня. Я знаю, что вы обнаружили Рино в сарае со старым оборудованием. Что плохого в признании этого? Если ты спас ее, ты героиня ».

  «Расскажи мне историю, Ричард», - сказал я. «Расскажи мне о сарае, и расскажи, как я спас твою племянницу и откуда ты знаешь, что она в Бет Исраэль».

  «Судя по отчетам полиции, которые я видел, она была в плохом состоянии, и вы отнесли ее через лес и отвезли в Бет Исраэль».

  "Что-нибудь еще? Был ли в сарае кто-то еще, кто помог с бегством? Я рисовал большое звено цепи на блокноте на рабочем столе.

  «Я слышал, что ты был один, но сарай загорелся».

  Я добавил к нему наручники и нарисовал руку в темно-синем костюме. Пригвоздить Дика к правде.

  «Это очень интересные отчеты. Мне придется лично посоветоваться с полицейскими, чтобы узнать, что они скажут. Что знал о вас Лоуренс Фоссон, что вы хотели сохранить в секрете?

  «У нас был такой разговор. Я никогда не встречался с Лоуренсом Фоссоном, и я не позволю вам снять эту дискуссию с рельсов. Я имею право знать ...

  «Бригаде уборщиков легко рыться в мусоре и узнавать то, о чем они не должны знать. О холдингах Trechette, например, и вашем участии в североамериканском судебном процессе по делу Ti-Balt…

  «Это конфиденциальная информация. Кто тебе об этом сказал? »

  «Полицейские отчеты», - сказал я. «Я прочитал отчет полиции о том, как старшие партнеры перекусывают батончиками Snickers после обеда. Забавно, когда я думаю об обедах, которые вы едите в клубе Potawatomie - камбала с соусом чорон или что-то в этом роде, - а потом вы съедаете шоколадные батончики из торгового автомата ».

  «Как ты посмел, Вик, как ты посмел подкупить уборщицу, чтобы та пролезла через мой мусор…»

  - Дик, адвокат делает поспешные выводы быстрее, чем кролик, ищущий заросли шиповника. Я не подкупал сотрудников Force 5 ни деньгами, ни хоккейными билетами, ни обещаниями вечного спасения. Я разговаривал с ними, пытаясь найти кого-нибудь, кто хоть что-нибудь знает о Лоуренсе Фоссоне. Уборщикам легко смотреть на мусор. Такие люди, как вы, думают, что уборщики - это часть мебели; вы не охраняете то, что говорите, делаете или выкидываете. Это заставляет меня задуматься, нашел ли Лоуренс Фоссон что-то в вашем мусоре, чтобы использовать против вас.

  «Я никогда с ним не встречался!»

  «Вы могли знать об этом, но не знали», - возразил я. «Позвольте мне сформулировать это иначе. Кто-нибудь пытался шантажировать вас в течение последних двенадцати месяцев? Глинис, ты можешь вмешаться. Я знаю, что у Дика нет от тебя секретов.

  «Вик, когда ты оскорбляешь так, как только знаешь, как быть, обычно это делается для того, чтобы скрыть или уйти от темы», - сказал Глинис. «Почему ты не хочешь поговорить о Рино?»

  «Я бы с удовольствием», - сразу сказал я. «Что Рино узнал о Трешетт, когда она была в Сен-Матье? Она призналась Дику, когда вернулась, верно?

  «У нее были вопросы, на которые Дик не мог ответить», - сказал Глинис.

  «Не мог или не хотел?» Я попросил.

  «О, Глинис, пора перестать танцевать», - сказал Дик. «Позвольте мне прямо сказать Вик. Я знаю, что это век политкорректности в кубе, но Рино нужно - нужно повзрослеть. Она восприняла это как попытку изнасилования и подумала, что я должен вмешаться и посоветовать Rest EZ провести тренинг по чувствительности для их менеджеров-мужчин. Я, конечно, не знал, и она восприняла это очень плохо. Боюсь, мы расстались довольно гневно ».

  «Звучит прискорбно, - вежливо сказал я. «Глинис, Дик смотрит на свои ногти?»

  «Поговорим о кроликах, прыгающих по зарослям шиповника, - сказал Дик, - ты чемпион в прыжках в длину и в опрокидывании на бок».

  «Нежелательный пас - это нарушение, с которым никто не должен мириться. И когда говорят «повзрослеть», «смирись» или любые другие вариации на эту тему, - это двойное нарушение. Особенно для ваших племянниц, которых уже в детстве много насиловали.

  Дик возразил, что мой ответ был возмущением. «Я знала, что бесполезно говорить тебе об этом - ты всегда участвовал в каком-то феминистском крестовом походе или другом. Вот почему я не сказал вам, когда вы впервые пришли ко мне о Рино. Я знал, что ты начнешь читать мне лекции о нечувствительности и дерьме.

  «Ты думаешь, мне плевать на Рино и ее сестру, но они дети моей сестры. Все знают, насколько вы близки к женщине Гершель, которая там работает хирургом; Я уверен, что она доставит меня в отделение интенсивной терапии, если ты с ней поговоришь.

  «У вас есть источники получше, чем у меня, Ричард: они говорят вам, что Рино находится в Бет Исраэль, чего я не знаю. Даже если бы я был готов злоупотребить своей дружбой с доктором Гершель - а я не хочу - она ​​не могла бы позволить вам посещать каждую женщину в больнице в надежде, что вы узнаете в одной из них свою племянницу.

  «Я попытался сделать это хорошо», - отрезал Дик. «Я могу пойти к судье и получить постановление суда, требующее от вас раскрыть их местонахождение».

  «Глинис, у него температура или он псих?» Я сказал. «Я знаю, что вы хорошие друзья со многими судьями, Ричард, но какие основания вы собираетесь дать? Вы не опекун своих племянниц, у вас никогда не было с ними законных отношений ».

  «Ты правда не понимаешь, Вик?» Голос Дика был полон презрения. «Я могу подать иск, потому что я знаю игроков и знаю, в какой суд обращаться».

  Я добавил туловище Дика к моему рисунку с пламенем, вырывающимся из его ягодиц. Штаны в огне.

  - Вы ведь тоже знаете членов Совета округа Кук? Я сказал. «Вы тот человек, который оказывает давление на шерифа, чтобы он прекратил расследование убийства Лоуренса Фоссона?»

  «Я постоянно говорю вам, я никогда не знал Фоссона, и его убийство мне лично не интересно. Однако мне сказали, что у полиции шерифа есть подозреваемый, которому они не готовы предъявить обвинение ».

  «Если вы достаточно внимательно следите за ситуацией, чтобы знать, что у них есть подозреваемый, то вы должны знать, что он племянник« женщины Гершель ». Если вы или ваш друг опираетесь на департамент шерифа, я могу гарантировать, что арест Феликса Гершеля лишит меня возможности помочь мне или кому-либо еще, кто близок к доктору Гершелю ».

  47

  боковых сторон

  Я повесил трубку на этом суровом приговоре. Впрочем, потом я долго сидел в своем темном кабинете, мысленно прокручивая разговор. Было правдоподобно, что кто-то напал на Рино в Сен-Матье: я задавался вопросом об этом, когда Хармони рассказала мне, что ее сестра вернулась из Карибского моря в тревожном расположении духа. Рино хотел установить имя генерального директора Rest EZ, чтобы узнать, был ли он нападавшим на нее.

  Но идея о том, что Рино обратилась к Дику с просьбой помочь в настройке тренировки чувствительности в Rest EZ, не верилась. Я также не думал, что он будет держать эту историю при себе все время, пока я искал Рино. Дик плел фантастическую паутину, пытаясь отвлечь меня беспричинной атакой на феминизм и политкорректность.

  «Ричард, Тери и Глинис, вы трое похожи на игру в трехкарточный монте, пытаясь заставить меня угадать, с кем говорил Рино, когда она вернулась из Сен-Матье. Она приходила к вам в офис? В дом Оук-Брук? Позвонить тебе? »

  Если бы Рино узнал кого-то, кого Дик знал или с кем работал, это могло произойти одним из двух способов: либо она была в его офисе, либо дома и увидела кого-то, с кем снова встретилась в Сен-Матье. Или она плохо общалась с кем-то на Карибах, а потом увидела их в его офисе или в доме Дика. Возможно, даже видели их фотографии на сайте Crawford, Mead.

  Я снова включил настольную лампу и снова посмотрел финансовые отчеты Green Grow и Climate Repair, пытаясь узнать имена их членов правления или, по крайней мере, зарегистрированного агента. Фирмы вели себя в высшей степени скрытно, но они разделяли одну деталь: обе использовали услуги фирмы Runkel, Soraude и Minable в Гавр-де-Анж, Сен-Матье, чтобы организовать свою регистрацию.

  Это было не просто интересно: это приблизило Дика к чему-то потенциально незаконному или даже мошенническому. Компании из розового листа часто существовали только на бумаге, чтобы соблазнить жадных и доверчивых расстаться с деньгами. Обнаружил ли это Рино во время отпуска на Карибах? Поэтому она пришла к Дику?

  Эти документы были настолько опасны для кого-то, что показ их не тому человеку поставил под угрозу ее жизнь. Она говорила с кем-то о том, что узнала. Конечно, не ее дядя. Я беспокойно зашевелился на стуле. Дик не стал бы, нет, он не мог бы нанять этих жестоких киллеров, чтобы они пытали ребенка своей собственной сестры.

  Рино оделась для встречи с похитителем: кто-то, на кого она хотела произвести впечатление, приходил навестить ее, но вместо этого схватил ее. Вот почему ее ключи были дома, а телефон и компьютер отсутствовали. Когда она увидела, что находится в опасности, она выпалила, что изложила свои доказательства в письменной форме и скрыла их. Бандиты вернулись в ее квартиру, где они разорвали ее на части в поисках ее секретного документа. Постепенно, пока они пытали ее, она открыла еще больше, наконец отказавшись от секрета медальона, но спрятав медальон в полу под собой.

  - Поверина , поверина, che corragio, - пробормотал я.

  Было слишком поздно, чтобы попытаться увидеть Донну Лутас в отделении Rest EZ в Остине. Я полагал, что мог бы вломиться к ней дома, но, может быть, мне стоит начать с Хармони. Она была ближе и могла интерпретировать записи сестры.

  Я вышел из офиса так же осторожно, как и вошел, но ни эти два громадины, ни какие-либо менее назойливые нападавшие, похоже, не парили. Это по-своему нервировало - гадать, когда же наступит следующий ботинок.

  Я выключил свой телефон вместе со всеми разрешениями на определение местоположения на случай, если кто-то достаточно заботится о моих передвижениях, чтобы отслеживать мой GPS. Я все еще припарковался в четверти мили от Дома Аркадии и проехал несколько переулков, чтобы убедиться, что спина свободна.

  Вечерний персонал не знал, что я приду. Однако они могли видеть меня на своих мониторах безопасности и затащили в фойе, которое было отделено от дома другой дверью из пуленепробиваемого стекла. Человек, который подошел к двери, узнал меня, но все же заставил предъявить удостоверение личности. Поскольку я отвечал за рекомендации по безопасности помещений, я был рад видеть, что они серьезно отнеслись к протоколу.

  Хармони встретила меня в той же маленькой комнатке, где мы говорили вчера утром. Глаза ее были яркими, но лихорадочным, а не признаком жизнерадостности.

  «Доктор Лотти сообщила вам, что я нашел Рино?» Я попросил.

  Она кивнула. «Она говорит, что Рино действительно болен и не разговаривает. Она ... они повредили ей мозг?

  «Она была в лесу без пальто. Она сильно похудела и страдает от заражения, поэтому они не узнают наверняка, пока она не почувствует себя сильнее, но доктор Лотти говорит, что сканирование мозга выглядит хорошо ».

  «Почему ты сам не мог мне сказать?» - сказала Гармония, ее глаза заблестели слезами. «Вы бы даже не узнали, что она пропала, если бы не я».

  «Я знаю, милая, но я сам был изрядно разбит. Я нашел Рино случайно. На ней был синий шарф, и он цеплялся за кусты, когда ее несли через лес к ветхому сараю. Те же самые страшилки, которые напали на нас во вторник в парке, заперли ее внутри. К тому времени, как я нашел ее, она потеряла сознание. Мне повезло, что я попал туда, когда я это сделал, но ее нападавшие вернулись, прежде чем я смог ее сдвинуть.

  «Я дрался с ними, они были слишком сильны для меня, они заперли меня в сарае с ней. Чтобы нас вытащить, мне пришлось поджечь это место, а затем я отнес ее через лес к своей машине. Я отвез ее к доктору Лотти, но это отняло у меня последнюю каплю сил: я потерял сознание и провел остаток дня и всю ночь во сне. Я приехал сюда, как только смог, хотя это было не так быстро, как вы этого хотели или заслуживали ».

  Я вытащил свой телефон и показал ей фотографии сарая и ее сестру, находящуюся в коме у стены, но не ее сестру в цепях, или обнаженной и истекающей кровью ниже пояса: ей не нужно было выжигать это изображение на ней. зрительная кора.

  Гармония посмотрела и отвернулась. «Итак, теперь ты герой. Ты спас Рино.

  «Надеюсь, я спас Рино», - трезво сказал я. «Она еще не пришла в сознание. Если вы хотите ее увидеть, я отведу вас к ней. Слышать свой голос сейчас может быть для нее лучшим лечением ».

  Хармони начала соскребать грязь из-под ногтей ногтем другой руки. Ногти были сломаны, кончики двух пальцев были в крови.

  «Может быть, завтра», - пробормотала она.

  «Когда бы ты ни захотел уйти, все, что тебе нужно сделать, это сообщить мне».

  «Я пойду, когда захочу. Мне не нужно твое разрешение, чтобы увидеть мою сестру.

  «Достаточно честно, - сказал я. «Думаю, я понимаю, почему ее похитили и на тебя напали. У нее были документы, которые требовались нападавшим. Она положила их в сейф, а ключ спрятала в медальоне. Они думали, что ваш медальон был тем, что они искали.

  Рука Хармони снова рефлекторно коснулась ее горла.

  «Рино спрятал ее под полом в сарае, где она была заключена; ее похитители так и не нашли ".

  "Что ж?" Требовала гармонии. "Где это находится?"

  «Я накинул его ей на шею», - сказал я. «Медсестры боятся, что она может подавиться этим, но, похоже, ношение этого приносит ей некоторое утешение».

  «Тебе следовало принести его мне. Медсестры могут его украсть. Вы не имели права решать, что с этим делать. Я ее сестра. Ты не думаешь, что я должен решить, что для нее лучше?

  «Эй, Хармони, что здесь происходит? Вы пришли ко мне за помощью - я летал в Портленд и не требовал, чтобы вы приехали в Чикаго, чтобы я мог рисковать жизнью и здоровьем ради вас. И вдруг я стал плохим парнем? »

  «В этом нет никакого« внезапного ». Две недели я делал все так, как вы сказали, и все, что произошло, - это украли мой собственный медальон, меня избили, а Рино чуть не умер. А теперь я как заключенный в этом месте. Я хочу уехать, я хочу увидеть свою сестру, я хочу вернуться в Орегон ».

  Я почувствовал, как у меня за глазами нарастает головная боль. «Вы можете делать все это. Я просто не хочу, чтобы тебе снова было больно, что двое напавших на тебя мужчин вполне могут сделать. Если вы решили уйти, будьте очень осторожны. Не ходи куда-нибудь в одиночестве, не води людей к своей сестре, потому что она тоже в опасности ».

  Гармония покраснела. Свежие слезы хлынули из уголков ее глаз - ярость, бессилие.

  Однако она больше ничего не сказала, поэтому я вытащил из портфеля копии документов, которые нашел, и показал их Хармони. «Названия этих компаний кажутся вам знакомыми? Надеюсь, Рино мог обсуждать их с вами.

  Хармони забрала у меня бумаги, но лишь мельком взглянула на них. «Рино всегда интересовали деньги, я имею в виду, как зарабатывать деньги. Она следила за фондовым рынком и пыталась убедить Генри и Клариссу инвестировать, но они ей не доверяли. Так что, возможно, это две компании, которые, по ее мнению, были бы хорошими инвестициями. Посмотрите, как дешевы акции - вы можете купить тысячу акций за двадцать пять долларов ».

  Я вежливо кивнул. "Возможно, ты прав. А как насчет ссуды между Легко и Тречетт? »

  "Как я должен знать? Я никогда не слышал ни об одном из них. Вы спрашивали дядю Дика? Что он сказал?"

  «Я не обсуждал с ним документы, но теперь он говорит, что Рино звонил ему, когда она вернулась из Сен-Матье. Она пожаловалась на некоторых мужчин, которые были на курорте. Он говорит, что Рино хотел, чтобы он провел тренинг по чувствительности для менеджеров Rest EZ ».

  "Она сделала?" Глаза Хармони расширились. «Почему она это сделала?»

  «Не говорю, что она сделала. Вот что, по словам Дика, произошло ».

  Рот Хармони вернулся к своим гладким линиям. «Я забыл: ты единственный человек, который знает правду. Может, она позвонила и попросила его сделать это, и ты совершенно ошибаешься насчет него ».

  Я чувствовал собственную вспышку ярости и бессилия, но было бы ошибкой дать ей волю. Я встал. Она выглядела маленькой и хрупкой, сгорбившись в кресле у пустого камина, но когда я попытался обнять ее, она оттолкнула меня.

  48

  Хорошее вино с несвежим сыром

  H Armony поворота на меня почувствовал физическую, удар в живот, но я мог понять его, даже если он меня разозлил. Ее мир вышел из-под контроля, и теперь она была одна - да, жила в большом доме с множеством жителей, но она не знала никого из них; единственный человек в Чикаго, с которым она чувствовала себя близким, был близок к смерти. На нее напали; когда ее цепочку украли, она потеряла знаковую связь со своими приемными родителями. Я мог понять, почему она ведет себя так, но все равно ненавидел это.

  Я намеренно не назвал имя Хармони Бет Исраэль. Если она была достаточно предприимчивой, чтобы разыскать это, для нее было больше сил, но я не хотел изо всех сил пытаться отправить ее к сестре самостоятельно. К моей боли и гневу добавился страх. Марионеточный мастер, дергавший здесь за ниточки, был аморален и безжалостен.

  Я поехал к своему дому, остановившись, чтобы собрать достаточно еды, чтобы хотя бы приготовить бутерброды. Я припарковался на одном из переулков возле своего дома. Мой шахтерский налобный фонарь вчера был уничтожен в сарае, но в бардачке все еще была мощная вспышка, которую я принес с собой. Я использовал вспышку, чтобы изучить машины по обе стороны от моего квартала, идя по западной стороне и возвращаясь обратно на восток. Я также осмотрел кусты вокруг своего дома и несколько соседних.

  Прямо сейчас мне казалось, что все в порядке, но я все еще нервничал: не планировал ли головорез новый атака с неожиданного направления?

  Я остановился у мистера Контрераса, чтобы проверить его и собак. Митч начал набирать вес на травмированной ноге. Я взял его на небольшую прогулку с Пеппи, но все еще не нашел ничего плохого. Когда мы вернулись, я рассказал своему соседу, что я сделал после выхода из квартиры. Взамен он дословно рассказал мне о встрече заместителя шерифа с женщиной в 1Б.

  «Я думаю, она невменяемая, куколка. Вы за ней присматриваетесь. Она та, кто затащил этих головорезов в здание прошлой ночью, и она так безумно говорила с шерифом, что казалось, будто она устроит им вечеринку, если они убьют тебя. Она впустила бы их снова ни за что, только потому, что ненавидит собак, но она сообщит о тебе за плату.

  Он предложил приготовить мне ужин, но я ему отказал. Когда я поднялся наверх, я осветил вспышкой темные углы площадки второго этажа, верхние перила, где кто-то мог спрятаться и прыгнуть на меня, коридор между моей квартирой и квартирой Джейка. Я даже зашла в дом Джейка, который не заперла после ухода МакГивни. Волосы на моей шее встали дыбом, но на этот раз никого не было.

  Последние несколько дней были настолько напряженными, что я заслужил угощение. Я взял один из красных венецианских бокалов моей матери и открыл бутылку Брунелло. Насыщенное красное тело. Идеальное вино к поджаренному бутерброду с сыром, который я ел, лежа на полу в гостиной, наблюдая, как Детеныши играют с Марлинами.

  Я попал в конец шестого. Зуммер внизу разбудил меня. Я опрокинул бокал и вскочил на ноги, красное вино растекалось по полу. Мое сердце колотилось, когда я нажал кнопку связи на домофоне.

  «Я здесь, чтобы увидеться с мисс Варшавски».

  Мистер Контрерас избил меня до колокола. Я вышел в холл и наклонился, чтобы послушать: мой сосед потребовал узнать, записан ли посетитель.

  «Она ушла? Я был поблизости и зашел на случай - если она будет занята, я пришлю ей сообщение.

  Я поспешила вниз по лестнице, крича: «Ничего страшного, я его знаю».

  Мистер Контрерас был в подъезде и кричал через внешнюю дверь. Дверь в 1Б была приоткрыта. Я послал женщине воздушный поцелуй, когда поспешил в холл. Питер Сансен был там, засунув руки в карманы темно-синей ветровки.

  Я впустил его в здание и взволнованно представился, поскольку мистер Контрерас смотрел на Сансена, как будто он был боевой гранатой.

  «У нас было много проблем в этом здании». Мистер Контрерас был резок. «Люди врываются, избивают Куки, пытаются убить собак, шериф думает, что он может скакать по нам, потому что у него есть значок. Лучше, если мы будем знать заранее, что вы планируете приехать ».

  «Это твой отец?» - спросил Сансен, следуя за мной на третий этаж.

  "Старый друг. Делим собак. Он хороший парень, но он ненавидит осознавать, что больше не может разорвать вражеский батальон пополам голыми руками ».

  «Мне следовало позвонить до того, как я приеду, - извинился Сансен, - но я был в ресторане поблизости и прочитал ваше сообщение за ужином. Мой современный арабский не так хорош, как, например, у Фоссона, но он достаточно хорош, чтобы я читал цепочку сообщений. Тексты были настолько потрясающими, что я хотел, чтобы вы сразу их увидели ».

  Когда мы вошли в мою квартиру, я поспешил туда, где лежал, и взял рюмку. Я поднес ее к свету, медленно повернул. Он был цел. Я затаил дыхание - я уже повредил три очка Габриэллы. Если я потеряю другого, это разобьет мне сердце.

  Сансен проглотил вино, которое я пролила. "Вы дрались?"

  Мои щеки вспыхнули. "Вино. Позволь мне вытереть это, и я налью тебе стакан ».

  Я выключил телевизор и отвел Сансена в столовую, чтобы мы разложили бумаги и устройства на столе. Я вынул еще один стакан Габриэллы и налил вина.

  Сансен повернул бокал, глядя, как красное вино контрастирует с ромбовидными линиями. «Это бокалы для вина, которые твоя мама пронесла через итальянские горы по пути в Чикаго? Неудивительно, что вы ими дорожите ».

  Он помолчал на мгновение с уважением, прежде чем перейти к текущему делу. «Документ, который выкопал ваш компьютерный волшебник, представляет собой текстовую переписку между Фоссоном и поэтом Тариком Катабой».

  Сансен поднес телефон к лицу, чтобы читать. «Все начинается с Фауссона: он пишет:« Вы это приняли? Они обвиняют меня » . Катаба говорит: « Это не для тебя. Это для истории », - возможно, он говорит:« Это важно с исторической точки зрения. - Тогда Фоссон хочет знать, где он ».

  Сансен посмотрел на меня поверх телефона. «В арабском языке глаголы не спрягаются так же, как в индоевропейских языках. Фауссон мог бы спросить: « Где ты, Катаба? 'но он может также спрашивать о самом объекте. Катаба не отвечает. Затем Фауссон спрашивает, находится ли Катаба со своей дочерью или он скрывается с канадским другом дочери ».

  «Это был бы Феликс Гершель. Он студент инженерного факультета IIT и состоит в отношениях с дочерью Катабы. Я вмешался, потому что он внучатый племянник моей старой подруги - Лотти Гершель, перинатолога в Бет Исраэль. . . . »

  Мой голос затих; Сансен спросил, что случилось.

  «Не ошибаюсь, но я весь день нервничал из-за того, когда или где уродливые нападут снова. Теперь мне интересно, затаились ли они, потому что я могу связать их с убийствами. Кто бы ни платил по счетам, возможно, пересматривает стратегию ». Я беспокойно зашевелился на стуле.

  "Испуганный?" - спросил Сансен.

  "Испуганный. Они наемные мускулы, ужасающе сильные и совершенно не пораженные. Я хожу только из-за чертовой удачи.

  Я усмехнулся, пытаясь скрыть страх, который чувствовал в сарае. «Судя по их акценту, я думаю, что они из Восточной Европы. Единственный набор слов, который я мог ясно разобрать, - это когда я ударил одного из них лопатой по голове. Это было похоже на стук по стальному болларду - он несколько раз моргнул, потом сопротивлялся. Как бы то ни было, он крикнул что-то вроде « Shto za chort ?» »

  Сансен кивнул. «У тебя хороший слух. Русский, для "Какого черта?" По крайней мере, ты произвел на него впечатление ». Он положил руку на мою и нежно прижал ее. «Вы невероятная женщина, мисс Варшавски, вы запоминаете русский язык, борясь за свою жизнь».

  Я наклонил голову, довольный похвалой, но тоже смущенный. Я заговорил быстро, чтобы уловить момент.

  «Надеюсь, что бы они ни думали дальше, это не связано с попаданием гранаты в здание или чем-то в этом роде - здесь слишком много невинных прохожих».

  Губы Сансена дрогнули. «Я думал, что оставил СВУ, когда эвакуировал Тель аль-Саббах. Я должен был знать, что женщина, которая висит вверх ногами над окнами Института, может привлечь ее собственный quttae at-taruk ».

  "Которые?"

  «Бандиты, бандиты».

  «На арабском они звучат более драматично. . . . Есть ли что-нибудь еще в текстовой ветке? »

  Сансен вместе со мной смеялся над разбойниками, но когда он посмотрел в свой телефон, то сразу протрезвел. «Катаба так и не ответил после этого единственного ответа. Еще одно последнее сообщение от Фауссона, пугающее, когда знаешь, что случилось потом. Он говорит: « Пожалуйста, я умоляю вас; они дают мне только один день, чтобы найти его. '”

  Еще один день. Кто подарил в тот день бедному дураку? Конечно, не Дик. Жерваз Кетти? Неужели Фауссон что-то поднял из офиса Кетти? Но тогда почему он пытался получить его от Катабы?

  Мой мозг напоминал карусель, мысли поднимались вверх и вниз по полюсам, лошадиные ноги топтали меня, Рино и Феликса. Сансен поймал мой бокал, когда он выскользнул из моих пальцев.

  «Тебе нужно лечь спать», - сказал Сансен. «Необязательно доказывать, что ты самый крутой верблюд в поезде - я уже в это верю. Давай, детектив. Поднимайся.

  Он помог мне встать, его мозолистые руки неожиданно нежны.

  - Зубы, - пробормотал я.

  «Я не скажу дантисту, что ты провел ночь без чистки зубов. Куда идти в спальню? "

  49

  Интерлюдия с археологом

  W курица я проснулся, небо за окном было поворачивать бледнее серый. В шесть тридцать утра на мне был только вязаныйтоп, который был на мне вчера, а бюстгальтер свисал снизу. Я не помню, чтобы раздевался; Сансен, должно быть, помог.

  Сняла одежду и надела длинную кофту - в квартире было холодно. Когда я пошел включить кофемашину, я увидел синюю ветровку Сансена, перекинутую через спинку стула, на котором он сидел.

  Я нашел его растянутым на выдвижной кровати, заправленной на диван в гостиной. Он искал одеяло и подушку в моем туалете в холле, но не стал беспокоиться о простынях. Его туфли были аккуратно выстроены рядом с диваном, а брюки были сложены поперек скамейки пианино.

  Я встал на колени рядом с ним и погладил его по лицу. «Если вы еще больше времени проведете, лежа на этой неровной штуке, у вас будет трещина в шее».

  Он сонно улыбнулся мне. «Это удобнее, чем овчина, лежащая на песчаной дюне».

  «Моя кровать удобнее, чем оба варианта. И никаких СВУ ».

  «С детективом или без него?»

  "С участием. Определенно с. "

  Было уже девять часов, когда мы, наконец, снова встали. У Сансена была встреча с группой потенциальных жертвователей - по субботам многие из них могли оставить работу и совершить поездку за кулисами. Я сделала пару порций эспрессо, пока он принимал душ.

  Когда он вошел на кухню за чашкой кофе, он сказал: «Признаюсь: вчера вечером я чуть не взял с собой свою взрослую одежду, но решил, что буду чувствовать себя десятью дураками, если неправильно истолковал твой ответ. ”

  Он обнял меня и притянул к себе. «Вкусный кофе. Восхитительный детектив. Мне нужно идти. Он не двинулся с места.

  "Да. Я тоже." Моя голова была склонена к его щеке, но половина моего разума была в моем списке дел. Я хотел вернуться в Rest EZ, но это пришлось бы подождать до понедельника. Сегодня я мог бы сосредоточиться на бумагах Рино.

  Сансен сжал мою талию и отпустил. «Шекель на твои мысли, Виктория».

  «Моим новогодним решением было сосредоточиться на моменте, и я люблю этот момент, но я чувствую, как адские псы грызут мои ноги. Мне нужно выяснить, как Фауссон и моя племянница Рино оказались в одном лесном заповеднике - по-видимому, на них напал один и тот же наемный мускул. И, конечно, те бумаги, которые спрятал Рино, должны иметь какой-то глубокий смысл. Пока вы собираете деньги для музея, показывая им, как читать древние кусочки глины, я буду пытаться читать розовые листы ».

  Сансен серьезно посмотрел на меня. «Относитесь к своим бумагам как к проблеме археологии. Когда вы раскапываете черепки, совсем не ясно, есть ли у вас части, которые принадлежат друг другу. Вы кладете их на стол и видите, какие из них имеют наиболее вероятные связи - аналогичная отделка, аналогичное содержание почвы вокруг черепка и тому подобное. А потом вы пытаетесь соединить их вместе. Вы не пытаетесь соединить их, не задумываясь сначала. Так относитесь к своим документам ».

  Я кивнул. «Есть также вопросы о Дагоне; Я предполагаю, что это тот объект, который имел в виду Фауссон в переведенных вами сообщениях. Если я склею черепки, я начну над этим работать ».

  «Я согласен насчет Дагона, хотя мы не знаем, действительно ли Лерой - Лоуренс - участвовал в его доставке в Чикаго. Тем не менее, он установил отношения с Катабой, когда работал в Сирии, а Дагон прибыл из родного города Катабы. Тот факт, что Фауссон был здесь, в Чикаго, вполне может быть причиной того, что Катаба приехал сюда, когда его выпустили из тюрьмы ».

  «Наверное, это принес Фоссон», - сказал я. «Меня действительно интересовала Расима Катаба, но я не думаю, что она вернулась в Сирию из Ливана до приезда в Штаты. Я выдвинул кучу теорий о том, откуда Фауссон получил деньги, которые скрывал под половицами, от наркотиков, от украденных артефактов и даже от контрабанды беженцев ».

  "Какие наличные?" - воскликнул Сансен.

  Я поморщился. «Я теряю хватку: я забыл, кому я сказал и от кого скрывал это, но я был в квартире Фоссона через несколько дней после его смерти и наткнулся на это».

  К тому времени, как я прошел всю историю своих поисков, включая мою предсмертную смерть, Сансен смотрел на меня со смесью тревоги и веселья.

  «Что касается того, откуда у него деньги, я понятия не имею, но в наши дни по всему Ближнему Востоку так много воровства, из раскопок и из музеев. Конечно, всегда было, но теперь, в период между дестабилизацией Ирака США, полным крахом Сирии и тем, как ИГИЛ помогает себе артефактами для финансирования своих террористических операций, важные части уничтожаются или разбрасываются по всему миру. Это бесит. Тоже душераздирающе. Археологи тоже воруют, к сожалению. Мы, старики, не любим этого признавать, но для студентов и постдоков велик соблазн.

  «Вам двадцать пять лет, вы заняли деньги для аспирантуры, которые, как вы даже представить себе не можете, когда-либо сможете вернуть, вы выкапываете осколки глиняной посуды и старые монеты под жарким солнцем, а затем вы блуждаетесь в неохраняемый музей в крохотном городке. Вы сталкиваетесь лицом к лицу со статуей или ожерельем невообразимой ценности - искушение может быть непреодолимым. Для Фауссона, который хотел прославиться и нуждался в деньгах для финансирования своих экспедиций, искушение могло оказаться непреодолимым. Особенно с таким объектом, как Дагон. Конечно, ему понадобится покупатель.

  «Мне интересно, могу ли я назвать одну или две возможности». Я с тревогой подумал о месопотамской статуе в доме Дика и Тери в Оук-Брук.

  Сансен ухмыльнулся. «Если тебе нужно, чтобы кто-то опустил тебя вверх ногами через световой люк в сердце гнусного особняка вора древностей, я твой мужчина».

  Я небрежно улыбнулся. «Я хотел бы снова поговорить с вашим постдоком в OI. Посмотри, есть ли у нее какое-нибудь представление о том, как Дагон провел в твоем музее всего пятнадцать часов.

  - Не могу поверить, Мэри-Кэрол… - оборвал себя Сансен. «Никто не хочет верить во что-то сомнительное в отношении людей, с которыми он работает. Я скажу им поговорить с вами, когда вы позвоните . . . Я лечу в Иорданию в четверг вечером - там большая конференция, и одна из наших горячих тем - украденные артефакты. Я знаю, что ваше время так же растянуто, как и мое, но я надеюсь, что мы сможем поужинать до того, как я уйду.

  «Было бы очень хорошо», - сказал я формально, но почувствовал, что глупо ухмыляюсь.

  Последний поцелуй, и он ушел.

  Я принял душ и почистил зубы, вывел собак на небольшую прогулку. Я не видел, чтобы кто-нибудь смотрел на меня. Митчу не терпелось бежать, но в течение еще одной недели ветеринары не подчеркивали чрезмерной нагрузки на сустав.

  «Терпение, здоровяк, терпение. Все говорят, что это добродетель, хотя мы с тобой знаем другое ».

  Когда я вернул собак, мой сосед посмотрел на меня критически. «Вы опоздали на частный сыщик, и вам нужно провести много расследований. Ты еще не проверил свою племянницу?

  "Который из?" Я попросил. «Тот, кто не разговаривает со мной, или тот, кто не может говорить со мной?»

  «Это не шутки», - строго сказал мой сосед. «Эти две девушки зависят от тебя. Нельзя валяться в постели с могильщиком, когда жизнь в опасности ».

  Копатель могил? Это будет его прозвище для Сансена? Он называл контрабас Джейка банджо. Мистеру Контрерасу никогда не нравился ни один мужчина, с которым я был связан. Не знаю, была ли это ревность или у него был неподтвержденный страх, что я выйду замуж и брошу его в беде. Я и представить себе не могла, что снова выйду замуж, но даже если бы я вышла замуж, я бы никогда не бросила его.

  «Верно, - сказал я. «Я сейчас бегу наверх, чтобы приступить к работе. Между прочим, Митч хорошо выглядит, выздоравливает раньше запланированного срока. . . . Вы ведь знаете, что Митч - единственный мужчина в моей жизни, верно? Помимо тебя.

  Мой сосед побагровел. «О, пойдите наверх и позвольте мне и собакам помыть посуду».

  Когда я добрался до своего дома, я принес один из альбомов моего большого художника к обеденному столу. Я мог бы сделать это в своем офисе с большей легкостью, но я наслаждался ощущением Сансена в комнате со мной.

  Перед тем как приступить к работе, я позвонил в больницу. Моя племянница все еще поправлялась; регидратация и тепло стабилизировали ее сердце, и временами она казалась настороженной, хотя они не были уверены, потому что она ни с кем не разговаривала. Это немного снизило мой стресс, но чем быстрее я решу проблему в бумагах Рино, тем скорее ее жизнь окажется вне опасности.

  Я открыл файлы с делами компьютера для Рино и Феликса и начал копировать имена всех, с кем общался, на блокнот художника. Я начал с Rest EZ и людей, с которыми я там разговаривал. Я указал местонахождение различных холдингов на имя Trechette, от Латвии до Люксембурга, затем перешел к двум юридическим фирмам - Crawford, Mead and Runkel, Soraude и Minable, добавив Дика, Тери и Глиниса. Я добавил Кетти на всякий случай. Гармония, конечно.

  Я добавил еще одну колонку для шерифа и Совета округа Кук.

  Колонка для Лотти, Феликса, Расима Катаба и ее отца-поэта, другая для людей из Института Востока. Я включил Питера Сансена. Я был человеком, мои суждения не были непогрешимыми - в конце концов, я вышла замуж за Ричарда Ярборо.

  Следующим шагом было выяснить, какие люди или компании имеют больше всего общего. Это было легко, когда я выложил все имена на стол. Trechette, трасты Trechette и фонд, связанный с Рино и Диком, но не с Фоссоном. Они также связались с Кетти окольными путями: Кетти ела с Диком и с Арно Минабл, который представлял Тречетт. Клининговая компания Force 5 убирала не только офис Дика, но и Кетти.

  Я нашел имена Trechette и Minable в мусорном ведре Дика, когда убирался в его офисе. Фауссон легко мог бы найти другие, более компрометирующие документы, если бы работал там. Я провел пунктирную линию от Тречетта до Фоссона. Я все еще думал, что, возможно, он нашел что-то, что заставило его попытаться шантажировать Кетти. Или Дика. Я провел еще одну пунктирную линию между миллиардером и Фоссоном.

  Я вошел в свои корпоративные и юридические базы данных и искал связи между Trechette и всеми другими сущностями, которые я написал в блокноте. Несмотря на это, я почти упустил важную связь - иск North American Titanium-Cobalt, также известный как Ti-Balt, против Trechette.

  Раньше я читал только краткое содержание костюма. Сегодня просмотрел все документы и приложения. И вот оно: дочерняя страховая компания Trechette, которая на самом деле продала облигации, была Легко. Легко продал облигацию на завершение строительства в размере трехсот миллионов долларов строительному подразделению Ti-Balt, чтобы покрыть строительство нового экстракционного завода в западной Австралии.

  Когда новые экологические нормы замедлили строительство и отложили завершение более чем на год, Легко отказался платить. Переписка, приложенная к иску, показала, что Легко направил Ти-Балта в Trechette Insurance, которая направила их в Trechette Trust в Гавр-де-Анж. Trechette Trust отправила их в Trechette Foundation, который заявил, что не несет юридической ответственности за страхование Legko.

  «Легко арендовал офисные помещения у офисов Trechette Insurance Holdings на Джерси, но у нас не было никаких юридических отношений с ними, кроме арендодателя и арендатора», - сказал юрист Trechette Foundation.

  Плата за залог завершения обычно составляет от 1 до 3 процентов от стоимости проекта. Мрачно просматривая все документы, я увидел, что Legko перебила своих конкурентов, предложив ставку 0,8%. Ти-Балт испытывал нехватку денежных средств; это должно быть выглядело как гроши с небес.

  Страховщик требует от застрахованных огромных объемов данных, чтобы показать, что они ведут дела законно и не притворяются подрядчиками только для того, чтобы получить крупную страховую выплату. Я бы подумал, что риск-менеджеры Ti-Balt проявили бы такую ​​же должную осмотрительность, глядя на своего страховщика.

  А потом мне на голову упал второй ботинок: на доску Ti-Balt села Жерваз Кетти.

  Я сел медленно, осторожно, как будто я был сделан из стекла и мог разбиться от удара. Что, если бы Кетти направила Ти-Балта к Легко? Я отложил свои бумаги и начал поиск в LexisNexis судебных исков с участием Легко. Было семь других, шесть от обществ с ограниченной ответственностью, члены совета которых не были названы в публичных документах. Седьмой, однако, был Keep Your Paint Dry, Inc., известная фирма, которая создавала декорации для фильмов и архитектурные прототипы.

  Обязательство составляло шестьдесят миллионов, а не сотню, но, опять же, Легко отказался погасить залог на завершение строительства, а затем провел «Keep Your Paint Dry» через танец, который завершился в Фонде Trechette. К моему разочарованию, Кетти не была одним из директоров фирмы. К этому времени я был достаточно одержим, чтобы посмотреть фильм, для которого строили декорации Keep Your Paint Dry. Кетти была одним из продюсеров.

  Нашел ли Фауссон доказательства того, что Кетти помогала Легко обманывать клиентов Легко? Даже если бы он был, зачем миллиардеру делать что-то такое подлое? Потому что ему нравилось доказывать, что закон на него не распространяется. Потому что в мире миллиардеров правила существуют только для рабочих.

  Все добрые чувства, оставленные моим утром в постели с Питером Сансеном, полностью иссякли.

  50

  неохраняемых комментариев

  J Erry, охранник, сидел рядом с дверью , когда я вошел в Остин филиал Rest EZ, The Sun-Times открыть для оценки бейсбола. Он поднял глаза, почти повернулся к своей газете, затем сделал двойной взгляд.

  «Тебе здесь не рады. Мы прояснили это неделю назад ».

  Комната была наполовину заполнена людьми, некоторые сгорбились над своими лотерейными билетами, некоторые решали проблемы со сложными процентами в ссудных автоматах. Женщина с двумя маленькими детьми поспешила к выходу на случай, если я буду следующим сумасшедшим, который откроет огонь в комнате, полной незнакомцев.

  «За неделю многое изменится, - сказал я, - особенно в быстро меняющемся обществе Америки. Люди, которых мы терпеть не могли год назад, - это президенты и члены кабинета министров. Скажи Донне Лутас, что я здесь, чтобы задать пару быстрых вопросов ».

  «Ты не слушал, да?» - тяжело сказал Джерри. «Неделю назад мне пришлось сопровождать вас из помещения, и я счастлив сделать это снова сегодня».

  Был понедельник днем. Я провел большую часть субботы, погрузившись в судебные процессы и налоговые отчеты, пытаясь найти прямую связь между Кетти и мошенничеством со страхованием или ценными бумагами. В противном случае я искал адвокатов Сен-Матье, Рункеля, Сорауда и Минабля. Юристы хорошо поработали над тем, чтобы надежно сшить свои трасты. Единственное, что появилось, было «Trechette», и я не смог найти Trechette. Я искала Ричарда или Тери Ярборо и Глинис Хадден, но тоже не нашла их.

  К вечеру субботы я начал думать, что чувствую запах горящей резины в своем мозгу, я так усердно работал с шестернями, и ничего не смазывало их. Мне нужен был выходной.

  В воскресенье я остановился в больнице с Лотти, чтобы навестить Рино, чье лицо потеряло свою изможденность. Когда я заговорил с ней, она открыла глаза и, казалось, слушала, но я не мог быть уверен.

  После этого мы с Лотти поехали в ботанический сад к северу от города и провели мирный день среди растений. Лотти тоже нужен был перерыв. Десять часов в операционной никогда не утомляли ее так, как беспокоились о Феликсе.

  Мы договорились воздержаться от разговоров о Феликсе, Рино и проблемах, которые накапливаются вокруг них в течение дня. Вместо этого мы полюбовались орхидеями, прогулялись по японскому саду и закончили ужинать с Максом в солярии за его кухней. Хотя я беспокоился о том, чтобы оставить мистера Контрераса и квартиру без охраны весь день, когда я вернулся, все было в порядке.

  В понедельник утром я попросил Дарро Грэма дать мне пять минут: он единственный человек, которого я знаю, который имеет влияние, чтобы переместить совет округа Кук. Всегда трудно найти занятого генерального директора, который мог бы быть где угодно на планете и участвовать в любом количестве важных встреч, но Кэролайн Грисволд втянула меня - мое быстрое решение после ее подталкивания на днях принесло мне вознаграждение .

  Я поехал к Лупу и припарковался в пятнадцатиминутной зоне - с Дарро пять минут означает пять минут. Зимний характер Дарро делает невозможной светскую беседу: я сразу перешел к делу. «Если Жерваз Кетти - мой личный друг, я больше ни о чем не буду спрашивать».

  «Я иногда вижу его в клубе Potawatomie Club. Сидит на досках, мы ходим на тех же сборщиков денег. Он делает то, что вы расследуете?

  «Может быть», - сказал я. «Я пытаюсь найти доказательства, но он или кто бы то ни было, кто это делает, все свои следы хорошо замазаны. Вы бы знали, был ли он в долгу перед русскими? »

  «Не знаю. Меня это не удивит - он хочет, чтобы люди думали, что он самый большой огонь в огне. Фальшивые деньги. Просто мое мнение, конечно."

  "Подделка? Он подделывает ценные бумаги? »

  "Нет нет." Дарро был нетерпелив - у него было мало времени, а я не успевала. «КАЛЛИ делает вещи. Строим, поставляем. Хедж-фонды, деньги в погоне за деньгами, ничего за этим нет. Так что они собирают деньги, искусство, все, что угодно, чтобы им казалось, что им есть чем гордиться. Недвижимость тоже - легко перебить голову, если вы не так умны, как думаете.

  «Вы знаете, на каких досках находятся такие люди, как я. Симфония, Художественный институт. Мы отдаем несколько миллионов по городу. Кетти обещает, но он никогда не платит. Может быть, он вошь, а может быть, он банкрот ».

  «Две недели назад человек по имени Лоуренс или Лерой Фоссон был убит и оставлен в лесном заповеднике к западу от города». Я дал Дарро эскиз связи Феликса с убийством и различными нападениями на меня и моих племянниц.

  «Я не могу найти мужчин, которые напали на меня и держали мою племянницу запертой в сарае больше недели. Я почти уверен, что они русские, в таком случае их могли отправить обратно в Москву, пока здесь не спадет жара. Но кто-то подталкивает шерифа арестовать Феликса, несмотря на мои доказательства того, что эти двое русских, скорее всего, убийцы Фауссона. Я знаю, что он требует многого, может быть, слишком многого, но я надеялся, что вы знаете кого-нибудь в окружном совете, который мог бы сказать вам, оказывает ли кто-то давление на совет, чтобы защитить русских ».

  Дарро обдумал это быстро, но осторожно. «Посмотри, что я могу сделать. Вы, конечно, надеетесь, что зовут Кетти. Может, шериф просто хочет закрыть дело, понимаете.

  "Я знаю. В наши дни один длинный выстрел за другим. Спасибо."

  «Вы хорошо поработали в механической мастерской Толедо. Игра в «Шелл», не так ли, переключение компонентов на нас ».

  Он кивнул - любезно, укороченный поклон - Дарро обычно не пожимает руки.

  Я поехал из офиса Дарро в Остин. Я знал, что если Джерри будет на дежурстве, произойдет конфронтация, возможно, даже физическая, но когда он схватил меня за левое плечо, я проигнорировал его: мое внимание привлек большой телеэкран на западной стене. Я смутно знал, что люди ухмыляются, продавая финансовые продукты Rest EZ, но внезапно мужчина в галстуке и накрахмаленной белой рубашке провозгласил «Акцию дня».

  «Ребята, один процент должен быть одним процентом, если обратить внимание на маленькие компании, о которых никто больше не заботится. Green Grow Therapeutics - это компания, которая будет создавать новых миллиардеров. Это заставит старых миллиардеров позеленеть от зависти, когда они узнают, чего им не хватает. На прошлой неделе, когда он продавался по семь центов за акцию, никто не слышал о Green Grow, но поверьте мне, в этот раз на следующей неделе весь мир узнает о них. Купите сегодня и погасите этот долг в одночасье ».

  "Да!" Я плакал. «Вот и все, не так ли? Акция дня превратит один процент в один процент. Джерри, ты купил какие-нибудь акции дня? Они хорошо поработали для вас? Вы получаете специальную ставку по долгу? »

  Моя вспышка настолько сбила Джерри с толку, что он ослабил хватку на моем плече. Публика, державшаяся на расстоянии от сумасшедшей, подошла ближе. Один мужчина с обвисшими щеками и трехдневным седым ростом прорычал: «Ага, Джерри. Вы покупаете эти акции? »

  Джерри потрогал кобуру. «Политика компании - сотрудникам не разрешается покупать рекомендованные акции. Риск инсайдерской торговли ».

  «Я купила себе одну из этих акций», - сказала коренастая женщина лет пятидесяти. «Три цента и что-то одна акция, как вы можете позволить себе этого не делать», - говорилось в объявлении. Я потерял каждую копейку, которую вложил в нее, а затем потерял оставшуюся часть моих копеек на проценты по ссуде, которую они дали мне на покупку этих чертовых вещей. Эти акции - яд ».

  "Фондовый рынок? Ад. «Даже лотерея - более выгодная сделка, чем фондовый рынок», - сказал кто-то другой, в то время как человек с щеками ищейки заурчал: «Лучше играть в числа, если ты найдешь магазин полиса. Разумеется, лотерея вывела из строя большинство из них ».

  Пока Джерри имел дело с все более агрессивной группой клиентов, я отступил. Когда я был здесь на прошлой неделе, я заметил номер, который Джерри набрал на клавиатуре в задней части офиса. Я закрыл глаза, открыл левую руку, начертил числа на ладони. 611785. Плохая охрана - код не меняли. Мне придется поговорить об этом с Донной. Когда я закончил говорить с ней о других вещах.

  Люди, работавшие в кабинах вдоль узкого коридора, все покинули свои рабочие места и толпились в офис Донны, что вызвало тревогу из-за того, что происходило перед магазином.

  «Люди недовольны акциями, Донна, мы должны что-то делать». «Они могли бунтовать». «Все началось с той дамы, которая сказала, что она детектив ...»

  «Да, - перебил я. - У детектива есть несколько вопросов по поводу акций. Все ли торговые точки Rest EZ в стране рекламируют одни и те же в один и тот же день? »

  Консультанты по кредитным вопросам замолчали так быстро, что на мгновение я услышал гудение компьютера Донны, а затем Донна сказала: «Ой. Это ты."

  «Ага, это я».

  «Как ты сюда вернулся?» - потребовал ответа один из советников.

  «Джерри помог». Я мягко улыбнулся. «Вернемся к стоковым вопросам. Ты хочешь поговорить наедине, Донна? Или мне поделиться своими опасениями со всем вашим персоналом? »

  «За работу, дамы». Слова были авторитетными, но тон Донны был усталым.

  Женщины смотрели друг на друга, смотрели на меня, чтобы увидеть, насколько я опасен, но в конце концов прокрались мимо стула, полного документов, который держал дверь открытой. Раздалось бормотание: « Мы должны остаться». Что она знает? Она причинит вред Донне? Кто-то должен сказать Джерри.

  Я передвинул стул, рассыпав при этом несколько папок. Женщина, которая думала, что им следует позвонить Джерри, приказала мне навести порядок в том беспорядке, который я создавал: всем нам нужен авторитет, даже тем из нас, у кого его нет. Я закрыл дверь и прислонился к ней.

  «Расскажи мне об акциях».

  "Почему ты хочешь знать?" Голос Донны все еще был усталым, но глаза ее были настороже.

  «Я как другие марки Rest EZ - я хочу выбраться из долгов и присоединиться к пункту один процент. Все ли магазины Rest EZ рекламируют одни и те же акции? »

  Она ничего не сказала, но начала возиться с ящиком своего стола.

  "Кнопка паники?" Я сказал. «Я бы предпочел, чтобы вы этого не делали, потому что, если вы вызовете полицию, я подам иск, а это будет означать, что вы и ваши сотрудники получите повестку в суд и ответите на эти вопросы, что, вероятно, положит конец вашей карьере. ”

  Она сердито вздохнула, но убрала руку от ящика. «В Чикаго все мы получаем одно и то же электронное письмо, в котором сообщается, что будет рекламироваться в определенный день. Я не знаю, как обстоят дела в остальной части страны ».

  «А акции меняются каждый день?»

  Она покачала головой. «Они называют это« Акцией дня », но зачастую акции отсутствуют, а иногда одну или ту же выставляют в течение недели или двух за раз».

  «Итак, сообщение исходит от корпорации? От Элизы Тросс?

  «Это одно из тех корпоративных электронных писем, которое, как вы понимаете, приходит в список рассылки слепым способом от слепого отправителя».

  «А теперь вопрос на шестьдесят четыре миллиарда долларов. Ответьте на этот вопрос, и вы станете таким же богатым, как Жерваз Кетти или братья Кох ».

  Я подошел к столу и наклонился над ней, держа в руках две неустойчивые стопки документов. Она стиснула руки, но не посмотрела на меня.

  - Рино Сил говорила с вами об акциях, когда вернулась из Сен-Матье? Или о штурме? »

  Донна устало улыбнулась. "Оба. Она хотела позвонить в корпорацию, она хотела знать, кто устанавливает акции, но она также хотела знать, кто организовал торжественное мероприятие. Я пытался заставить ее оставить это в покое. Она мне нравилась, но она волновала людей в корпорации. Фактически, после того, как она уехала в понедельник, Элиза позвонила мне и сказала, что Рино нужно успокоиться и остыть. Так что, когда она не пришла во вторник, я подумал, может, Элиза позвонила ей домой, чтобы предупредить. И когда я сам не смог связаться с Рино, я подумал, что, может быть, она решила вообще, возвращаться ли ».

  Я встал, и одна из стопок упала на пол. Я встал на колени, чтобы начать собирать бумаги, но Лутас встал со стула и оттолкнул меня.

  «Вставай, уходи. Не возвращайся ».

  51

  Заставить дедушку Тони гордиться

  J Erry ждал у двери , когда я вернулся в передней части магазина. И снова он схватил меня с большей силой, чем ему было нужно; я снова позволил ему вытолкнуть меня на улицу, не сопротивляясь.

  «Эй, брат, в этом нет никакого смысла». Это был мужчина с щеками ищейки. «Она пытается напасть на тебя? Она тебе угрожает?

  Джерри сказал: «Эй, брат, ты сам. Она приходит сюда и угрожает менеджерам ».

  Ищейка последовала за мной на улицу. «Правильно насчет акций? Вы думаете, что это афера? "

  «Я знаю, что это афера. Просто пытаюсь получить доказательства.

  Он колебался. "Вы с правительством?"

  "Неа. Частный сыщик." Я протянул ему карточку.

  «ВИ - как вы произносите эту фамилию?»

  Я произнес это за него.

  «Моя сестра много потеряла на этих акциях, мисс В.И. Люди пристрастились к торговле ими, как и к лотерее. Меня беспокоит, что Rest EZ так сильно их подталкивает. Тебе здесь нужна помощь, ты позвони мне, хорошо? Зовут Энди Грин. У меня нет такой карты, как у тебя, но вот мой номер телефона ». Он вытащил из кармана клочок бумаги и написал номер неисправной шариковой ручкой, прежде чем отправиться на улицу.

  Я стоял рядом с моей машиной, смотрел на улицу, но не видел ее, пытаясь понять, как владельцы Rest EZ могут зарабатывать деньги на своей программе Stock of the Day. Я хотел еще раз взглянуть на компании, чьи отрывные листы Рино привез с собой. Что сделало их такими взрывоопасными, что моя племянница чуть не погибла, защищая сейф, в котором они их спрятали?

  Пытаться следить за курсами акций на экране телефона было бы безумием. Мне пришлось бы пролезть через пробки в час пик, чтобы вернуться к своему компьютеру. Я посмотрел в окно Rest EZ и рассмеялся про себя - я мог бы арендовать время на одной из их машин.

  Пока я стоял там, на мой телефон поступил звонок: Тим Стритер звонит из больничного телефона-автомата.

  «Ваша племянница Хармони только что была здесь. Она пришла с парнем, который, по ее словам, был ее дядей и Рино. Мы должны были впустить их - в конце концов, Хармони ближайшая родственница, но когда парень попытался заговорить с ней, Рино начал кричать. Приехала охрана и выгнала их, но я подумал, что лучше дам вам знать.

  «Гармония пошла к Дику?» Я плакал. "О нет! Она злилась на меня, злилась на мир и обрушивалась на меня - но пойти к Дику… - Я остановился, - это было не к делу.

  «Я в Остине, но уже еду - так быстро, как смогу добраться до вас».

  В это время суток переулки были в десять раз быстрее скоростных. Я ехал по Лейк-стрит, двигаясь под L-образными путями, свернув на север на Кедзи и за тридцать минут въехав на стоянку для посетителей в Бет Исраэль.

  Я побежал к заднему входу и поднялся по лестнице в реанимацию. У входа ко мне подошла медсестра.

  «Ваша племянница была очень взволнована. Я не хочу, чтобы она больше расстраивалась, поэтому будьте осторожны, разговаривая с ней ».

  "Но теперь она в сознании?" Я попросил.

  "И из. Она не будет отвечать на вопросы о дне, президенте или чем-то еще, поэтому мы не знаем, насколько хорошо она понимает то, что ей говорят ».

  Я не стал тратить время на споры с медсестрой, но, конечно, Рино не отвечал на вопросы: ее допрашивали под пытками больше недели.

  Тим Стритер ждал за дверью в комнату Рино. Я спросил, слышал ли он, как Дик разговаривал с ней.

  «Все произошло довольно быстро. Сестра подбежала к ней и обняла. Она плакала и говорила, что была благодарна за то, что ты нашел ее: «Вик нашел тебя, Рино, она спасла тебя, я так благодарна, но теперь она ведет себя как тиран» - это примерно то, что сказала сестра. А потом она сказала, что дядя был там и мог помочь.

  «Чувак подходит к ней и говорит, что он ее дядя, и все, что ей нужно сделать, это дать ему бумаги, и он может убедиться, что она в безопасности, и Рино начал кричать« нет »! снова и снова. Тебе лучше поверить, что я вытащил этот засранец быстрее, чем ты успеешь плюнуть.

  «Рино металась - вошел доктор, чтобы ввести что-то в ее капельницу, чтобы ее успокоить. Он сказал, что это хорошо, что она отреагировала, он не собирался ее нокаутировать, просто заставил ее расслабиться. А потом он - доктор - попытался спросить ее, знает ли она, кто был президентом, или мэром, или тому подобным, и она лежала там, черт возьми ».

  Когда я вошел в комнату, Рино прерывисто дышал. Ее глаза были закрыты, но она держалась неподвижно: она не спала, она не была без сознания; она была очень настороженной.

  Я встал на колени рядом с ее головой. «Это Вик, Рино. Твоя тетя Вик. Вы в Чикаго, в больнице. Я нашел тебя в лесу и привел сюда.

  Я не пытался прикоснуться к ней: слишком много людей лапало ее, чтобы наслаждаться руками кого-то, кого она на самом деле не знала. Я видела, что медсестры оставили ей на шее медальон.

  «Вы были храбрыми и умными, как и говорил вам дедушка Тони. Вы спрятали свой медальон, и плохие люди его не получили, они его не видели. Теперь он у вас вернулся. Я нашел твой ключ и получил твои документы. Они у меня в безопасности; о них не нужно беспокоиться. Я пытаюсь понять их, но не могу ».

  Я сел на пол, скрестив ноги. Мне не хотелось пользоваться стулом, так как моя голова была бы на несколько футов выше головы Рино, но пол ставил меня ниже нее, и мне приходилось говорить громче, чем я хотел. Я подождал несколько минут в тишине, а затем повторил то, что сказал. Я добавил несколько деталей: я был детективом. Мне жаль, что я не знал, что Рино был в Чикаго все эти месяцы. Я хотел, чтобы она пришла ко мне со своими проблемами.

  Снова терпеливое молчание, а затем я снова продолжил свою ектению, голос всегда был спокойным, низким. Ее худое лицо, истерзанное голодом и болью, заставляло меня гладить ее кожу, доставлять физическое утешение, но я сдерживал себя. В какой-то момент появился Тим Стритер с табуреткой для меня - Златовласка: она была как раз подходящей высоты.

  - Документы, - пробормотал Рино. «Я прятался. Склад. Свободный порт. Статуи, картины ».

  Она вздрогнула, все еще закрывая глаза. «Музей кошмаров. Настоящая, а не настоящая? »

  «Настоящая», - сказал я. «Настоящий и кошмарный. Там были бумаги?

  Она ненадолго открыла глаза. "Кто ты?"

  Я повторил свое имя, что я дочь дедушки Тони, и я вывел ее из леса.

  «Дедушка Тони. Я хочу его, я хочу Генри ». Она сказала что-то по-китайски, и слезы текли из уголков ее глаз.

  «Я тоже хочу их», - сказал я. «Они подарили нам храбрость, и мы будем храбрыми благодаря этому дару».

  Она могла заснуть, но я сидел неподвижно. Прошло минут двадцать, и затем ее глаза распахнулись.

  «Тетя Вик? Вы тетя Вик?

  Я вытащил бумажник из портфеля и показал ей свою лицензию на PI.

  «Дядя Дик боится тебя».

  «Хорошо», - сказал я. "Он должен быть. Вы можете рассказать мне о бумагах? Вы привезли их из Сен-Матье?

  «Св. Матье, - прошептала она. «Мужчины смотрят на нас, как на рыбу на рынке. Я должен был знать. Мама Кларисса, не говори ей. Она ... она остановила меня и Хармони, она спасла меня и Хармони, и, если она знает ... знает, что я вернулся прямо к этим мужчинам ...

  «Вы знали людей из Окленда?» - рискнул я.

  "Нет. Новые мужчины, старый взгляд. Почему Rest EZ отправил меня туда. Дядя Дик сказал, что им нужны женщины, которые могут ладить с важными клиентами. Должен был знать, должен был знать, должен был знать ».

  Она со слабой энергией стучала по простыням. На этот раз я взял ее за руки, легко обхватил, легко оторвался.

  «Эй, эй, детка. Кларисса любит тебя. Она тебе все прощает, все понимает. И я тебя тоже люблю. Твоя тетя Вик сидит здесь и любит тебя. Компания дала вам возможность провести шикарный отпуск - это звучало захватывающе. Мы все пойдем. Мы все хотели бы оказаться на белом песчаном пляже, когда в Чикаго холодно ».

  Через некоторое время, когда медсестры и врачи пришли проверить ее и решили, что я могу остаться, Рино рассказал мне всю историю, по частям. Я заполнил фрагменты, как мог, и, возможно, ошибся в некоторых деталях, но все сводилось к тому, что Тречетт с размахом праздновал карнавал на Сен-Матье. Руководители и клиенты приходили со всего мира, около трехсот мужчин, и компания привлекла около сотни молодых женщин, которые все хорошо выглядели в купальных костюмах.

  «Не понимал до ужина в первую ночь. Они посадили меня за китайский столик ».

  Рино понимала кантонский диалект с тех пор, как провела время с папой Генри. «Один из мужчин сказал, что если бы у них была возможность сделать ставку на женщин - шлюх, как он называл нас, - он выбрал бы меня. Сделал вид, что не понимаю. Он погладил меня по шее, и я улыбнулась. Он посмеялся."

  Другой мужчина за ее столом сказал, что больше денег россиянам не даст. Он заплатил достаточно, чтобы посетить карнавал, и знал, что все их деньги пойдут прямо на погашение российских займов. Он сказал: «Если девушки не свободны, они мне не интересны. В городе есть еще много таких же красивых вещей.

  Женщины были разделены на группы, и у каждой группы был лидер, который, по сути, был смотрителем, который держал молодых женщин в комнатах для вечеринок с мужчинами, поэтому Рино притворился, что ей нужна ванная. Она нашла черную лестницу, пошла в свою комнату и собрала несколько вещей первой необходимости - паспорт, зубную щетку, кредитные карты. Переоделся в джинсы и кроссовки и провел ночь в пустой кабинке на пляже.

  На следующее утро она попыталась сесть на рейс, но авиакомпания заявила, что она может использовать только билет, который руководитель группы держал на ее имя. Рино покинул аэропорт, пока билетный кассир звонил руководителю группы Рино.

  «Приходил на обеды и вечеринки достаточно долго, лидер меня видел. Мы с Хармони всегда изучали тайные пути внутрь и наружу. Безопасность. Вечеринки… Рино вздрогнул. «Чаши, наполненные таблетками экстази. Повсюду пятисотдолларовые бутылки. Альковы с диванами и никто не закрывает шторы. Мужчины хлопают меня по заднице. «Не могу дождаться шоу талантов, ты стал большим . . . есть таланты ».

  Она вздрогнула и замолчала. Я отпустил ее руки, но она судорожно схватила мои. «Не уходи, не уходи».

  "Я никуда не поеду. Я здесь с тобой. Прямо здесь, детка. Ты в безопасности. Никто не причинит тебе вреда ».

  Последняя часть ее истории была самой сложной. В последний день поездки, Марди Гра, охранники отеля поймали ее в ловушку и отвезли в огромный комплекс у кромки воды. Она разглядела вывеску над входом в свободный порт ул. Мэтью, когда они затолкали ее в здание с десятками комнат, большинство из которых было заполнено искусством, насколько она могла судить, когда они толкали ее по коридору.

  Они отвели ее в комнату, уставленную зеркалами и огромной круглой кроватью посередине. Там был китаец, который хотел на нее сделать ставку.

  «Кричал и бежал. Внизу по коридору, в комнатах и ​​из них, над одной дверью виднелась «Rest EZ». Схватил с полки бумаги, продолжал бежать ».

  Каким-то образом она оказалась у аварийного выхода и побежала по пляжу в винный погреб, где женщина за прилавком спрятала ее в кладовке. Онадала Рино матрас на ночь. Утром она разбудила сына, чтобы тот отвез Рино в аэропорт на велосипеде.

  «Лидер группы в ярости. «Мы привели вас сюда, и вы нас разочаровали. Твоя карьера окончена ».

  Рино не ответил; она хотела благополучно доставить свои документы домой и не рискнула бы драться с человеком, у которого была власть в ситуации. Она брала бумаги наугад, но узнавала имена на листах акций как акции дня в Rest EZ. Она не была уверена, что означают документы, но была уверена, что они показывают что-то подозрительное, если не противозаконное - почему еще они были спрятаны в здании свободного порта, где ни одно правительство не могло получить к ним доступ? Кредитное соглашение для нее ничего не значило, поэтому она обратилась к Дику.

  «Думал, что он может помочь мне, генеральный директор Rest EZ. Требуется генеральный директор. Нужно было показать, насколько неправильными были секс-игры. Требовалось узнать, почему именно стоковая подбирать. Дядя Дик сказал, что не знал боссов Rest EZ. Ему нужны были бумаги, но я не верил ».

  После этого последнего прилива уверенности Рино крепко заснул.

  Я остался еще полчаса, держа ее за руку. «Ты самая храбрая девушка в Чикаго», - сказал я, когда, наконец, собрался уходить. «Самый храбрый, самый умный. Дедушка Тони был бы так горд тобой. Как я сам ».

  52

  Кивок так же хорош, как и подмигивание

  К тому времени, как я выписался из больницы, медперсонал сменил смену, как и братья Стритеры: Джим занял место Тима у дверей Рино. Солнце село.

  Я ожидал больших изменений - я думал, что прошло столетие. Я ожидал, что мои волосы будут белыми, а на моем лице будут глубокие морщины. Казалось странным смотреть на себя в зеркало в ванной и не замечать никакой разницы. История Рино заставила все мое тело подняться в бунте, не от простой тошноты, а как будто все внутри меня должно было выйти наружу, кости, кровь, нервы, в пароксизме восстания.

  Дик - мы не спали вместе больше двадцати лет, но мысль о его коже рядом с моим обнаженным телом заставляла меня чувствовать себя грязной. О чем ты думал, Ричард, когда пришел в эту больницу, чтобы попытаться получить эти документы от своей племянницы?

  А Хармони - вы ходили к Дику? Дик приходил к вам? Я позвонил в «Дом Аркадии», но Гармония не вернулась. Ночной директор сказал мне, что она ушла, никому не сказав, куда идет.

  Лотти и Макс уехали на день. Все административное крыло было закрыто, за исключением дежурного ночного дежурного. Я надеялась найти место, где я могла бы отдохнуть, восстановить хоть какое-то подобие равновесия в моем измученном мозгу.

  Столовая была почти пуста. Я рухнул на стул у стены, один из горстки онемевших, немых животных, ожидающих новостей о страшно больных. У меня болело все тело, как будто российские силовики били меня своими огромными кулаками.

  Даже в эпоху #MeToo женщинам было трудно серьезно воспринимать свои истории. Что бы ни происходило в Rest EZ, они не были так обеспокоены раскрытием своего карибского разврата, как бумагами, которые взял Рино. Они не пытались заглушить описание Рино оргий с их чашами таблеток экстази и дорогим алкоголем, но они послали Дика забрать у нее документы. Документы, местонахождение которых она едва не отдала своей жизни.

  Сверхбогатые не такие, как мы с вами. Не потому, что Хемингуэй якобы сказал Фицджеральду, потому что у них больше денег, а потому, что деньги заставляют их думать, что их потребности, какими бы низкими они ни были, должны быть удовлетворены немедленно. Вакханалия миллиардеров на Карибах, где участники привозили красивых женщин в качестве подарков на вечеринку своим друзьям, казалась мерзкой; идея о том, что миллиардеры развлекались торговлей женщинами, была вне пределов мерзости.

  Мой словарный запас был слишком ограничен, чтобы я мог подобрать слово для выражения отвращения и гнева, которые я испытывал.

  История Рино рассказывала мне, что нападение на Rest EZ и Trechette, разоблачение их распутства, не повлияет на них. Отморозков, уехавших в Сен-Матье, заботили только деньги; они собрали его вместе с украденными картинами и статуями.

  Мой гнев, казалось, заставил мой мозг прийти в себя; Я внезапно понял, как кредитное соглашение, которое Рино принес домой, связано с Акцией Дня.

  Дочерняя компания Trechette, Legko, ссужала деньги холдингу Trechette. Это означало, что у Trechette был большой долг, который он мог использовать для компенсации дохода, включая прирост капитала. Если бы они взвинтили цены на копеечные акции и продавали их на пиках искусственного рынка, они бы получили прибыль, компенсированную долгом перед другой дочерней компанией, находящейся в полной собственности.

  Хайроллеры заплатили, чтобы поехать на Карибы. Сколько, подумал я, и как они ее заплатили? Прямой депозит на банковский счет Trechette? Нет, на российский офшорный счет: китайцы Рино сказали, что их деньги перешли к русским, потому что человек, организовавший праздник, был перед ними в долгу.

  В меня стреляли, кусали, били, пинали - я устал быть боксерской грушей для этих чудовищ. В четыре раза больше для Рино. Пора выложить его. Я позвонил Нико Круикшенку, своему компьютерному волшебнику.

  «Вик! Боюсь, у меня для тебя больше ничего нет.

  Я сказал ему, что мне больше ничего из компьютера Фоссона не нужно, по крайней мере, на данный момент. «Это новый проект, но есть риск».

  «Ты ведь знаешь, что мое хобби - прыжки с парашютом, не так ли?» он сказал.

  "Шутить?" Я попросил.

  «Я провожу дни, копаясь в недрах компьютеров. Мне нужно что-то сделать на свежем воздухе. А зимой я становлюсь беличьей - не могу позволить себе уехать в Аризону или Мексику более двух раз, прежде чем на Среднем Западе станет достаточно тепло, чтобы подняться вверх. У тебя есть что-то очень рискованное, это избавит меня от нервной дрожи ».

  Я не хотел обсуждать это по телефону, по крайней мере, по телефону, но Нико заверил меня, что он зашифрован и недоступен для доступа. «Конечно, насколько это возможно».

  Я оглядел столовую: в пределах слышимости никого не было, но я все равно понизил голос. «Мне нужно взломать компьютерную систему. Это для общегосударственной системы, может быть, для общенациональной системы. Вам нужно быть в машине ИТ-отдела, чтобы вставить код? »

  «Мне нужен доступ к машине, которая соединяется с ИТ-отделом, но мне не нужно находиться там физически. Вы устарели, В.И. Пойдите в общественный колледж и ознакомьтесь с компьютерной безопасностью ».

  Я смиренно согласился. С каждым годом я все больше отдаляюсь от понимания современных технологий. Я был на пике карьеры, когда отслеживание означало, что за вами должен был следовать настоящий человек. Слушать чей-то телефон означало изрядно потеть, чтобы вставить жучок в телефонную трубку, или привязать телефонный столб к распределительной коробке. Современная электроника делает детективов ленивыми.

  Однако сегодня Нико был свободен. Он встретит меня в моем офисе через час, если я не прерву миссию.

  Я покопалась в карманах в поисках клочка бумаги с номером телефона Энди Грина. Он был человеком с щеками ищейки, который был зол на программу акций Rest EZ, потому что она увеличивала долговую нагрузку их клиентов.

  Я пошел к машине, чтобы выкопать из багажника один из своих телефонных фонарей. Может быть, я был лишь частично оторван от современных технологий.

  «Привет, детектив. Я не ожидал услышать от тебя снова, - сказал Грин, когда я позвонил.

  Я спросил, работает ли он в Rest EZ.

  «Нет, мэм. Я выполняю несколько поручений для одной из девушек, вот и все. Тебе не нужна ссуда?

  Я подумал о своем списке кредиторской задолженности. Я мог бы воспользоваться неожиданной удачей. «Наверное, но не от Rest EZ. Я хочу зайти после того, как заведение закроется, и осмотрю их компьютерную систему ».

  «Ты собираешься украсть у них?»

  «Я надеюсь закрыть биржевые торги. Не знаю, смогу ли ».

  Некоторое время он молчал, словно пытаясь оценить мою надежность. «Бригада по уборке вывозит мусор, протирает шваброй самые тяжелые участки грязи и так далее с десяти до одиннадцати. Если им не хватает рабочих рук, я иногда помогаю. Пройдите по переулку около одиннадцати пятнадцати на случай, если задняя дверь не захлопнется до конца.

  Я написал Нико, что мы на связи. У меня было время пойти домой на час. И чтобы поговорить с Диком, что я сделал из гаража больницы.

  "Дик!" Я от души плакала, хотя он отвечал на звонок с укусом: «Что теперь?»

  «Я просто звоню, чтобы сказать, как я рада, что вы связываетесь с дочерьми Бекки. Я слышал из больницы, что вы пошли с Хармони навестить Рино.

  «Я сделал это не для того, чтобы заслужить твое одобрение, Вик».

  «Вот что делает его таким особенным», - искренне сказал я. «Вы делали добро ради него самого. Вы с Тери сейчас ставите Harmony? Полагаю, она не захочет ехать в Портленд, пока не увидит, что Рино действительно свернул за угол.

  «Я не знаю ее планов, Вик. Она не останется с нами; она не хотела уезжать так далеко от Чикаго без машины ».

  - Тогда где вы ее высадили?

  «Я знаю, что последние две недели ты сделал этих девушек своим бизнесом, Вик, но Хармони не хочет, чтобы ты дышал ей в шею».

  Мой рот горько скривился. Я не мог сказать, лгал он или нет - в конце концов, мой последний разговор с Хармони был крайне негармоничным.

  «Ричард, это будет очень сложно для тебя, но начни думать о них как о« женщинах », а не« девочках ». Где ты ее оставил?

  «Это большая честь, Варшавски. Она попросила меня не говорить тебе, и я уважаю ее желание ».

  Покровительственная усмешка в его голосе была почти невыносимой. «Я слышал, вы серьезно подорвали здоровье Рино, спросив о каких-то бумагах, которые она привезла из Сен-Матье. В больнице тебя больше не подпустят к ней.

  Он оборвал связь за секунду до того, как я смог. Насколько это было приятно? Нисколько.

  Когда я вернулся домой, мистер Контрерас был обеспокоен этой новостью, но ему пришлось согласиться с тем, что я не мог найти время, чтобы обыскать Чикаго в поисках Хармони. «У тебя есть план, как остановить весь этот шебанг, давай, куколка. Я оставлю свет включенным и не ложусь спать, на случай, если наша девушка вспомнит, что у нее здесь кровать.

  53

  День выплаты жалованья

  R est EZ - это компания, предоставляющая ссуды до зарплаты, штаб-квартира которой находится в районе Уэст-Луп в Чикаго.

  Я сидел на кушетке мистера Контрераса и смотрел, как Бет Блэксин представляет дневные новости на 13 канале. Телевидение показало Блэксина перед унылым зданием на Адамсе, где Rest EZ арендовали свои офисы. У Блэксин на шее был шерстяной шарф: была первая неделя апреля, и ветер с озера и реки все еще кусал.

  Блэксин представила тридцать второй краткий обзор бизнес-модели Rest EZ, а затем рассказала своим зрителям об Акции дня и о том, как потребителей соблазняли покупать акции, повышая цену каждый раз, когда они совершали сделку.

  «Мы провели быстрый поиск ряда недавно выпущенных акций, которые активно продвигались Rest EZ. В течение недели Rest EZ подталкивал клиентов покупать акции, цены резко выросли. Стоимость акций одной компании, Green Grow, выросла с пенни за акцию до пяти долларов. Еще более впечатляюще выглядел Climate Repair, цена его акции выросла до девяти долларов. В конце недели таинственный владелец скинул пятьсот тысяч акций обеих компаний, и клиенты, купившие свои акции по кредиту Rest EZ, увидели, что их активы уничтожены, а их долг перед компанией увеличился ».

  За то короткое время, что ей пришлось подготовить свой рассказ, Блэксин придумала пожилую белую женщину, потерявшую дом из-за долга перед Rest EZ. Женщина сказала, что они продолжали подталкивать ее к покупке акций, чтобы выбраться из долгов, « а потом я внезапно стал должен им пятьдесят тысяч долларов. Они забрали мой дом ». Она дрожала и плакала.

  Рядом со мной мистер Контрерас отреагировал восклицаниями горя и негодования. «Это люди, с которыми связалась ваша племянница? О, Куки, ты должен обезопасить тех девушек.

  Он не спал до часу, надеясь, что Хармони может появиться, и лег спать в ужасном состоянии. Я мало что мог сделать, чтобы его утешить, кроме как заверить его, что я много работаю.

  Я сам просидел до четырех с Нико. Первые два часа мы провели в магазине Rest EZ, чтобы он увидел, как попасть в корпоративную систему.

  Он напечатал несколько минут и неодобрительно прищелкнул языком. «Они заслуживают того, чтобы их взломали: их безопасность настолько жалка, что вы, вероятно, можете взломать ее. На самом деле это не проблема, В.И. "

  Затем он сделал что-то необычное с камерами видеонаблюдения, включив их в петлю, которая заставила их подумать, что они смотрят на пустые офисы. Наконец, он отыскал программы, которые занимались рекламой акций.

  Когда у него был код, необходимый для размещения информации об акциях в видеосети трех тысяч кредитных магазинов компании в Северной Америке, мы ушли: нет смысла искушать судьбу.

  Мы вернулись в мой офис - если Нико допустил ошибку и кто-то проследил взлом, то это было на мне, а не на нем. Он позаботился о том, чтобы все мои файлы были скопированы на два отдельных 8-терабайтных диска, и отключил их от моего Mac Pro. Он отключил машину от облака и приступил к работе. Закончив, он очистил диск Mac Pro, обнуляя его, что заняло дополнительный час. Наконец, он переустановил мои файлы, чтобы машина выглядела так же, как когда мы приехали той ночью.

  «Если бы это не было так аморально, я бы сам захотел продать немного Green Grow до открытия рынков», - сказал он, когда, наконец, закончил. «Это нечестивый план, и ужасно, что им все сошло с рук так долго. Я также испытываю искушение простить всем долги. Я подумаю об этом. Увидимся в Ливенворте, VI "

  Я проспал пять часов на кушетке в своем офисе: я не хотел, чтобы собаки записывали мое возвращение домой. Если бы Кетти, Тречетт или даже Дик заподозрили, что я взломал систему Rest EZ и натравил на меня ФБР, я мог бы представить, как женщина из 1B щебечет: «О, да, она вернулась домой в четыре утра. Спроси, чем она занималась всю ночь, если не взламывала Rest EZ ».

  Нико и я, конечно, не могли придумать настоящего актера, поэтому он взял авторитетного человека, который уже шиллинг акций компании, и дал ему новый диалог. Нико было грустно, что не было достаточно времени, чтобы изменить движения челюсти, чтобы точнее соответствовать словам, но я читал сценарий, в то время как Нико запускал программу, превращающую мой альт в убедительный баритон.

  «Вы купили акции Green Grow или Climate Repair? Вы потеряли рубашку? Ты не одинок. Эти акции сделали богатых владельцев Rest EZ еще богаче, но владельцы подстроили систему, чтобы вы не потеряли деньги. Хотите знать, как они разобрались с мошенничеством? Посетите ShortStock.com для получения полной информации ».

  ShortStock был рудиментарным веб-сайтом, который Нико создал, чтобы знакомить людей с деталями аферы, включая цикл долга и прибыли, проходящий через холдинги Trechette.

  «Самый простой вариант - каждый раз, когда вы покупаете акции через Rest EZ, владельцы хохочут над вами за то, что вы болван.

  «Кто эти владельцы? Это горошина под грецким орехом. Мы нашли компанию Trechette во Французской Вест-Индии, но там не с кем поговорить.

  «Кстати, никогда не покупайте страховку в компании Legko. Легко еще ни разу не оплатил иск. Они говорят, что у них нет денег, поэтому трудно понять, как Иллинойс и Миннесота и другие государственные комиссары по страхованию позволяют им заниматься бизнесом безнаказанно ».

  Бет Блэксин рассказала нам, что в течение двадцати минут после открытия магазина Rest EZ закрыла свою телепрограмму в магазине. Каждый раз, когда они пытались переопределить программу Нико и мою, вся их компьютерная сеть давала сбой. Я был впечатлен - это был дополнительный шаг, который Нико мне не сказал, он вставил.

  «Мы пытались поговорить с командой менеджеров Rest EZ в Чикаго, но пока на наши звонки никто не отвечает. Это Бет Блэксин, живущая перед штаб-квартирой Rest EZ в Чикаго ».

  «Там работала сестренка Хармони, а?» - сказал г-н Контрерас. «И они делали это с людьми, которые занимали у них деньги? Я думал, что меня отвезли в уборщицы, но проценты, которые они взимали с меня, были ничем по сравнению с этим беспорядком на складе. Трудно представить себе такую ​​хорошую девушку, как твоя племянница, на что-то подобное.

  Он, конечно, никогда не встречал Рино, но он не мог представить Хармони и ее сестру кем-то другим, кроме «хороших девчонок».

  «Она не была», - сказал я трезво. Я рассказал ему о том, что, как я думал, произошло, и это ужасно потрясло его.

  Мюррей позвонил, пока мистер Контрерас переваривал это. «Варшавски, они вытащили Блэксина, пытающегося загнать кого-то в угол из Rest EZ, но я ищу Тречетта. Что вы узнали о них? »

  «Не больше, чем то, что я только что видел по Тринадцатому каналу - они предполагаемые владельцы Rest EZ, верно? Вы в этой части истории? "

  «Не играй со мной наивно», - отрезал Мюррей. «Я все еще могу сосчитать до десяти, не теряя при этом пальцев. Три дня назад вы упомянули мне «Trechette». Вы издевались надо мной, как мы оба тогда знали. Вы пытались потанцевать чечетку, не нашли ли вы свою племянницу в Cap Sauers Holding на прошлой неделе. Я поискал информацию о семье Ярборо и узнал, что его сестру звали в браке «Сил». Ее дочь Рино была на зарплате в Rest EZ около года. А теперь поговорим со мной о Trechette и об этом причудливом взломе внутреннего телеканала Rest EZ ».

  «Вы только что резюмировали все, что я знаю; Больше ничего не могу вам сказать.

  «Мол, это твоя племянница взломала ленту?»

  «Очевидно, ты не можешь следить за своими пальцами, - сказал я, - иначе ты бы знал, что моя племянница лежит без сознания на больничной койке».

  "Ты? Это ты взломал ленту? "

  «Если бы у меня был такой навык, я бы сколотил состояние в биткойнах, а не мчался бы по городу, пытаясь держаться в полушаге от некоторых ужасающих русских. Я говорил тебе, что один из них меня укусил?

  «Не пытайся отвлечь меня», - отрезал Мюррей. «Если это не произошло в течение последних суток, это не новость».

  «Поделитесь этим определением с президентом», - предложил я и прервал связь.

  Мне было не по себе: Мюррей очень быстро собрал все воедино. Он был лучшим следователем, чем мог бы быть у Rest EZ, но Дик или Глинис довольно быстро вспомнили мое имя. Нико и я не оставили след, по которому могло бы пойти ФБР, но человеку, стоящему за русскими бандитами, наплевать на улики. Он заботился о таких вещах, как вырывание ногтей, чтобы заставить ответить.

  «Сейчас все станет еще хуже, чем было в последние несколько недель», - сказал я г-ну Контрерасу. «Я бы хотел отвезти тебя и собак к твоей дочери».

  «Во-первых, я не пойду», - сказал мой сосед. «Во-вторых, Рути не хочет собак в ее драгоценном ранчо. В-третьих, меня не выгоняют из моей постели какие-то иностранные лодыжки.

  "Но-"

  «Где ты проведешь ночь? С тем лысым парнем, который был здесь прошлой ночью?

  Я не мог удержаться от красноты. У меня был короткий телефонный звонок с Питером, когда я был с Нико вчера вечером, достаточно, чтобы узнать, что его встреча с донорами прошла хорошо в субботу; ни один из нас не мог вписаться в обед до четверга, когда он уезжал в Иорданию, но мы назначили дату на неделю, когда он вернется домой.

  «Я не хочу подвергать опасности кого-либо еще», - сказал я мистеру Контрерасу, - «вы, собаки, Питер Сансен, даже этот вредитель в коридоре. Если бы я мог заставить вас переехать, я бы ночевал в своем офисе. Место огнестойкое ». Это было не из-за моей работы, а потому, что в скульптурах моего товарища по аренде использовались мощные паяльные лампы.

  «Ну, я не двигаюсь с места. Что, если маленькая Гармония придет и обнаружит, что это место пусто? »

  54

  В пятне уборки

  Я пошел в свой офис после того, как позаботился о собаках, но я не мог сосредоточиться на работе с моими платежеспособными клиентами. Мне жаль, что у меня не было способа узнать, были ли эти двое русских все еще в Чикаго. Или кто их нанял, или что он или она могли бы от них попросить сделать дальше.

  Я позвонил Марте Симоне, чтобы узнать, каких успехов она достигла. Адвокат была счастлива: она нашла иммиграционного судью, готового выпустить на свободу Расима Катаба.

  «Она должна уехать завтра, может быть, сегодня вечером, если нам повезет. После этого было бы лучше, если бы доктор Гершель убедил Феликса поехать в Монреаль, пока вы не добьетесь того, чтобы прокурор штата арестовал настоящего убийцу Фоссона », - сказала Симона.

  «Верно», - бодро сказал я. «Они с нетерпением ждут моего мнения». Звонок напомнил мне, что я хотел поговорить с Мэри-Кэрол Куи из Института Востока, чтобы узнать, что она знает о таинственном появлении и исчезновении Дагона. Телефон Куи переключился на голосовую почту.

  Я покрутил монету на своем рабочем столе. Может, поехать в Гайд-парк и посмотреть, смогу ли я найти Куи? Или пришло время вернуться в команду уборщиков Force 5? Если бы Кетти был расстроен захватом внутренней телесети Rest EZ, он, несомненно, разговаривал бы по телефону со своими адвокатами. Дик мог оставить свои записки.

  Я бы предпочел быть в ОИ, имея возможность поздороваться с Сансеном, но на первом курсе английского мы узнали, что долг - суровая дочь чего-то другого: Кроуфорд, Мид здесь приоритетнее. Я отправил сообщение Питеру Сансену, в котором сообщил, что безуспешно пытался связаться с Мэри-Кэрол Куи. Он сказал, что попробует ее сам и вернется ко мне. Этой скудной крошки должно хватить.

  Когда я ехал домой, я слушал обновления новостей. Как местные, так и национальные каналы уделяли проблемам Rest EZ много эфирного времени:

  « Игроки номер два в сфере выдачи кредитов до зарплаты или авансовых ссуд в стране, офисы Rest EZ по всей стране шатаются из-за попыток дискредитировать свою схему продажи акций. Кто-то взломал внутреннюю телевизионную сеть компании, заявив, что программа покупки акций компании была в лучшем случае фикцией, а в худшем - успешной попыткой обмануть клиентов.

  «Элиза Тросс из штаб-квартиры в Чикаго заявила сегодня, что Rest EZ 'пытается помочь обычным людям, которые не могут позволить себе большой портфель, принять участие в истории успеха Америки. Мы не терпим никого, кто заставляет наших клиентов сомневаться в финансовых советах, которые мы даем, и мы работаем с ФБР, чтобы найти преступников и привлечь их к ответственности по всей строгости закона ».

  «Между тем, бизнес в некоторых регионах упал на пятьдесят процентов».

  Привлечены к ответственности по всей строгости закона; это была угроза, которая должна была заставить преступника дрожать в ее кроссовках. Вместо этого она прогнала свою собаку Пеппи к озеру и обратно. Потом переоделась в костюм с белым воротничком: строгий костюм, шелковая рубашка, легкий макияж. Положите украденный комбинезон Force 5 в портфель вместе с кроссовками, джинсами и футболкой.

  Я подошел к остановке L на Шеффилде и поехал на поезде в центр города. Я поспешил к зданию Grommet и добрался туда как раз в тот момент, когда подъезжал фургон Force 5. Пока Мелани Дуарте - начальник экипажа, с которым я спарринговал на прошлой неделе, - проводила перекличку, я прошел мимо них в вестибюль. Я был менеджером: на моем радаре не было бригад по уборке.

  Я сидел на банкетке, хмуро смотрел на документ и писал текстовые сообщения. Когда вошел экипаж Force 5, охранник взглянул на меня, решил, что я принадлежу ему, и пошел поболтать с Мелани, пока он проверял команду.

  Я сидел до тех пор, пока не вошла пара поздно работающих женщин, соединив головы и смеясь над какой-то историей. Я держал свой телефон, как будто это был мой паспорт, и проскользнул через ворота безопасности вслед за ними.

  Я спустился на лифте к 38. Там была раздевалка для женщин Силы 5, и охранник только что отпер дверь, когда я шел по коридору. Я кивнул ему - по-прежнему царственный, по-прежнему управляемый - но остановился, чтобы обработать новые сообщения, пока он не улетел. Пока я ждал, прибыло еще несколько уборщиков. Они уставились на меня, когда я вошел в комнату, но я сделал вид, что не замечаю, просто повесил пиджак и хорошую блузку в пустой шкафчик, надел футболку, джинсы и халат, а затем обернул платок с рисунком пейсли вокруг себя. голова.

  Наконец, одна из женщин спросила меня, не останавливаясь на английском, не знаком ли я с Force 5.

  «Я здесь временно, - сказал я по-английски. «Обычно я работаю в больнице в Эджуотере».

  Они покачали головами, не понимая, но подошли еще две женщины; один из них перевел мой ответ. «Я должен дойти до пятидесяти», - сказал я. «Мелани не сказала мне, кто является руководителем группы на пятьдесят».

  В этот момент прибыла женщина, которая спасла меня во время моего первого визита. Когда она заметила меня, она резко спросила, который мог усвоить даже мой слабый испанский: кто я такой и чем я здесь занимаюсь на самом деле?

  Женщина, которая переводила для меня, начала объяснять, но мой бывший спаситель прервал ее, очевидно рассказав историю, которую я рассказал ей на прошлой неделе о моем племяннике. Вокруг меня собралась группа из восьми или девяти женщин.

  Англоговорящий сказал: «Мы знаем, что ты был здесь на прошлой неделе, скрывался и рассказывал Лидии историю о племяннике. Теперь вы здесь на этой неделе и рассказываете историю о временном назначении. Через восемь минут мы приступим к работе, так что через семь минут вы скажете правду или мы позвоним в службу безопасности ».

  Я кивнул: достаточно справедливо. «Есть две истории, одна о племяннике, а другая о племяннице. История о племяннике касается Лоуренса Фоссона, который работал в Force 5, пока его не убили две недели назад ».

  Я сделал паузу, пока переводчик переводил это на испанский. Прибыло еще больше женщин, но одна из нашей группы замолчала их взволнованные вопросы - времени было мало. Две женщины в хиджабе стояли сзади, озадаченные происходящим, но пытаясь понять, что мы говорим.

  Я подыскивал слово, чтобы описать отношения Лотти со мной. «У моей крестной есть племянник по имени Феликс, который приехал в Чикаго, чтобы поступить в колледж. Полиция считает, что Феликс убил Фоссона. Когда я приехал сюда на прошлой неделе, я надеялся поговорить с людьми, которые работали с Фоссоном. Фауссон говорил по-арабски ».

  Я упорно работал, стараясь использовать простые времена глаголов, а предложения - короткие.

  "Ой! Элоренце Фессан! » одна из женщин в хиджабе плакала. «Элоренце очень хорошо говорит по-арабски».

  Я улыбнулся ей, но продолжил. «Я пытался выяснить, откуда Фауссон знал Феликса. Я многому не научился. Я вернулся сегодня из-за второй истории. Это история о моей племяннице, молодой женщине по имени Рино. Рино похитили и чуть не убили. Она все еще очень близка к смерти ».

  Я снова остановился за переводчиком. Ряд женщин сделали резкие комментарии. Переводчик сказал: «Говорят, ты можешь говорить все, что угодно; как мы можем верить любой истории, которую вы нам рассказываете? »

  «Два дня назад я нашла свою племянницу в лесном заповеднике к западу от города. Мужчины, которые ее похитили, напали на меня ». Я спустил халат на спину и показал им синяки, а затем показал руку, где следы укусов стали желтовато-зелеными.

  В группе раздались тихие возгласы шока и сочувствия. Я вытащил телефон и открыл фотографии Рино, сделанные в сарае в лесу. Ропот превратился в ужасающий вздох.

  «В этом здании расположены офисы многих влиятельных людей. Один из этих мужчин - Жерваз Кетти. Я думаю, Кетти наняла - заплатила - преступников, похитивших мою племянницу. Юристы, работающие на пятидесятом этаже, помогают Кетти…

  « Кетти! Был еще один крик о Кетти и о том, что он мог сделать.

  «У меня нет времени», - сказал я переводчику.

  Она хлопнула в ладоши и резко заговорила с остальными по-испански.

  «Я хочу зайти в офис адвокатов, чтобы посмотреть, есть ли какие-либо доказательства похищения или того, как преступникам заплатили».

  Я не мог попытаться объяснить розовые акции, ни за одну или две минуты. Я надеялся, что потрясение из-за поврежденного тела моей племянницы потрясёт группу.

  « ¿ Policía?» «¿Inmigración?» они потребовали.

  Я сказал нет, но переводчик сказал: «Недостаточно хорошо. Почему у вас есть право находиться здесь? »

  «Нет авторитета», - сказал я. «У меня есть опыт подобных расследований. Вот почему моя крестная попросила меня помочь ее племяннику - внуку ее брата - и почему я пытаюсь помочь своей племяннице ». Я показал им свою лицензию PI.

  Это вызвало яростное излияние, но прекратилось, когда в телефонах всех зазвонил звонок: пора идти на работу. Начали толкать тележки с припасами в зал. Переводчик кивнул мне, чтобы я пошел за ней.

  «Каллиста отвечает за пятидесятый этаж; говорит, что доведет вас до пятидесяти. Если вы украдете что-нибудь, она сообщит о вас, но вы можете пойти с ней ».

  Она указала мне на женщину с темным неодобрительным лицом, которая кивнула мне с суровостью тюремщика. Жесткие локоны, выходящие из ее косынки, были в основном серыми, а ее пальцы на ручках тележки с припасами начинали скручиваться и утолщаться от артрита. Тяжелая работа для немолодого. Две другие женщины последовали за ней, шепча по-испански.

  На пятидесяти Каллиста использовала специальную карточку-ключ, чтобы открыть запертые двери. Она осталась в приемной, вытирая пыль с высокого прилавка и используя чистящую жидкость для стеклянных и металлических поверхностей, но двое других направились к офисам на западной стороне приемной. Каллиста хромала - артрит мог быть не только в руках, но и в коленях, но она оттолкнула мою попытку помочь, указав в сторону коридора. Я вытащила из тележки мешок для мусора и пластиковые перчатки - я могла быть наполовину полезной, пока шпионила.

  Я осторожно вошел в номер Дика, склонив голову на случай, если Глинис будет работать допоздна, но две комнаты были пусты. Я включил настольные лампы и первым пошел к мусору, так как именно там я наткнулся на грязь в прошлый раз, но либо мои насмешки заставили Дика осторожничать, либо сегодняшнее деликатное общение было по телефону или с помощью текстовых сообщений. Он съел еще один Snickers, но не было ни записей встречи, ни каких-либо распечатанных электронных писем от Жервазы Кетти с требованием принять меры против преступников, взломавших телевизионную систему Rest EZ. Единственное, что было слегка интересно, - это рукописная записка от Глиниса: « Сегодняшний показ отменен », но, поскольку в нем не говорилось, что и где показывали, это не очень помогло.

  В приемной я осмотрел рабочее место Глиниса. Она принесла салат из заведения через дорогу и выбросила останки менее аккуратно, чем я ожидал. Я вылил остатки в свой мешок для мусора вместе с оберткой от батончика Dick's Snickers.

  Ее письменный стол представлял собой красивый кусок дуба с двумя неглубокими ящиками. Поверхность была очень аккуратной: стационарный телефон, монитор компьютера и пустые выдвижные и выдвижные лотки из кожи, чуть темнее стола. Одно нормативное зеленое растение и семейное фото.

  Компьютерная клавиатура была спрятана на выдвижном подносе под ее столом, но, как я узнал во время моего предыдущего визита, ее компьютер был защищен паролем. Я попытался открыть ящики, чтобы посмотреть, не сохранила ли она свой пароль там, где она - или я - могла его увидеть, но они были заперты. Было бы неразумно дразнить их.

  Стол Дика был не таким аккуратным, как ее; он оставил краткое описание страницы, отмеченной желтым маркером. В записке рассказывается о реакции сельскохозяйственного конгломерата на судебный процесс о неправильно закрытых резервуарах для отходов. После того, как мы вместе летом занимались свиными отходами, Дик стал специализироваться в судебных тяжбах для агробизнеса, но если Кетти не была заинтересованной стороной в Подразделении животных и побочных продуктов животного происхождения Sea-2-Sea, этот иск не имел ничего общего с Rest EZ.

  Я сел и попробовал компьютер Дика. Также отключен на день, тоже защищен паролем. Однако он не запер свой стол. Я собирался найти его пароль, но когда открыл правый верхний ящик, первое, что я увидел, была фигурка обнаженной женщины.

  Она была около четырех дюймов в высоту, но детали были сложными. Ее короткие волосы стягивала золотая полоса; ее глаза были широко раскрыты, обведены белым, всезнающим. Из ее головы росла пара коротких рогов. Фигура была медной, с зеленым отблеском на бедрах и лице там, где потускнел металл. Она выглядела современно. Я бы подумал, что она приехала из современной Африки, если бы не увидел ее фото среди фотографий сокровищ Саракиба.

  На фото, правда, она держала в вытянутых руках змей. У этой фигуры были отломаны руки. Могли ли быть две фигурки богини, одинаковые, если бы не оружие, одна в Саракибе, а другая в ящике стола Дика?

  Я поднял ее за край своего халата и внимательно посмотрел на нее. Левая рука была разорвана или порезана выше локтя; правая была вырвана из подмышки. Расчленение произошло недавно: металл сиял яркой медью, а не тусклым коричневато-зеленым налетом на остальной части фигуры.

  «Кто это с тобой сделал, богиня?» Я спросил ее. «Это была Жерваз Кетти? Неужели он так сильно хотел этих змей ...

  Я остановился на середине предложения. Когда десять дней назад я притворно пресмыкался перед Жервезом Кетти у лифта, мои волосы зацепились за его кольцо и выбили инкрустацию в виде змеи в лазурите.

  "Ты взял?"

  Плохой детектив. Я не заметил, как Каллиста вошла в офис. Если бы это был Дик или Глинис, у меня были бы серьезные проблемы.

  "Неа. Я изучаю это ». Я клал его обратно в ящик, когда увидел, что под ним была карточка, толстая кремовая ложа с богато украшенной буквой K, сделанной из золота с лазуритом. « Спасибо, Ярборо».

  Для чего? На карточке не было сказано, но я смог составить довольно хороший короткий список.

  Я сфотографировал открытку и сделал дюжину снимков богини, а Каллиста смотрела на меня, молча. Мой мозг замерз. Кетти подарила Дику статую, привезенную из Саракиба. Дагон из Саракиба прибыл в Институт Востока и так же быстро исчез. Кетти, должно быть, сыграла здесь свою роль.

  "Ты заканчиваешь!" - потребовала ответа Каллиста.

  «Он делает две вещи, - сказал я. «Он работает со счетами правой рукой и крадет артефакты левой. Или он приобретает артефакты, украденные другими людьми ».

  "Ты заканчиваешь!" Это была команда, а не вопрос. « Porque Melanie…» Она нащупала английский, но, разочаровавшись, закончила на испанском. «Мелани вендра - инспектор эль трабахо».

  Мелани шла осмотреть работу. Я поблагодарил Каллисту и поспешно положил фигурку обратно в ящик. Мне очень хотелось взять его с собой, лелеять бедную безрукую богиню или, по крайней мере, отдать ее Питеру Сансену, но лучше не делать этого.

  Я побежал по коридору к стойке регистрации, но увидел, что Мелани вышла из лифта. Я повернулся и побежал обратно по коридору к внутренней лестнице, которая соединяла Кроуфорд, шесть этажей Мида, и выходила из их кабинетов через сорок девятый этаж.

  55

  проступков

  Осле изменения обратно к моей корпоративной одежде я стоял на дальних окнах на тридцать восьмом этаже, наблюдая за город ниже. Чернильная вода на востоке, но миля на милю освещенных натрием решеток передо мной и к западу.

  Мой телефон зазвонил; входящий текст. Это было от Сансена.

  Я совершил проступок на площади Логан с Мэри-Кэрол Коой. ты можешь присоединиться к нам? важный.

  Я подошел к лифтам, пока ехал, ища адрес Transgressions. Я поймал такси. Площадь Логан становилась одним из самых оживленных районов Чикаго; таксист знал о проступках и не нуждался в адресе.

  Это была переоборудованная витрина со старомодными уличными фонарями у входа. Внутри было так темно, что на подносах официантов горели светодиоды. Единственное настоящее освещение было в конце бара, где я увидел небольшую сцену для живой музыки - к счастью, сегодня вечером этого не произошло. Однако музыкальная консервированная музыка была хорошо усилена, и это был неприятный фон для разговора.

  Я прищурилась, пытаясь разглядеть Сансена, и наконец заметила, как он размахивает фонариком на своем айфоне. Я, спотыкаясь, подошла к нему, пытаясь избежать обслуживающего персонала, но попадая в кучу счастливых пьющих. Он и Мэри-Кэрол Куи сидели за одним из ряда тонких кованых столов и стульев, расположенных на деревянном выступе рядом со стекляннойвитриной.

  Сансен поднялся на ноги и поцеловал меня в щеку, пробормотав мне на ухо: «Мэри-Кэрол живет поблизости; здесь она любит выпить, и я хотел, чтобы она чувствовала себя непринужденно ». Он коротко сжал мою руку.

  Мэри-Кэрол осталась сидеть, но с тревогой посмотрела на меня. Выступ был достаточно широк для стола и двух стульев.

  «Я встану», - сказал Сансен. «Я уже слышал историю Мэри-Кэрол».

  Я осторожно сел в кресло; Утюг ткнул мне синяк на спине, где компьютер получил пулю почти две недели назад. По большей части он зажил, но утюг напомнил мне, что это случилось. "Как дела?"

  Мэри-Кэрол бросила еще один тревожный взгляд на Сансена, который успокаивающе улыбнулся. Она говорила, но так тихо, что я не мог ее расслышать из-за шума в комнате. Я перегнулся через тонкий столик так, что почти коснулся ее головы.

  «Дагон», - повторила она. «Когда это пришло, я был удивлен, я ничего об этом не знал. Но - как его украли. Я имею в виду, из ОИ, вот почему - вот почему - мне пришлось поговорить с Питером. И он сказал, что нам нужно поговорить с вами ».

  Я кивнул - жест «с тобой пока».

  «Расима Катаба, вы знаете, дочь Тарика Катаба».

  Моя шея начала болеть от того, что я склонился над столом, но я попытался набраться терпения. "Да."

  «Я несколько раз встречался с ней в сирийско-ливанском центре. Сейчас ее держит на руках ICE.

  Еще одна пауза, и история, наконец, вылетела наружу. «Она встречается с парнем по имени Феликс; они вместе учатся в инженерной школе. И Феликс позвонил мне в понедельник днем ​​и спросил, знаю ли я, где хранится Дагон ».

  Официантка держала у меня под носом меню. Смешанные напитки с причудливыми названиями и десятки сортов микропива. У них не было ничего более пешеходного, чем Джонни Уокер Блэк. Я заказал домашний тоник с добавлением лайма. Дороговато, как виски в моем обычном баре.

  «Вы уверены, что это был Феликс?» Я попросил.

  «Когда Расима родилась, ее отец написал для нее стихотворение. По-английски это звучит примерно так: « Ничего в жизни не планируется», «Не моя судьба», «Влюбиться в крохотный клочок / С торжественными черными глазами /» И поэтому мы называем этот отрывок Расима, план, замысел. Феликс не очень хорошо говорит по-арабски, но он наткнулся на него на арабском, и поэтому я поверил, что это был он, потому что кто еще мог знать это о ней? »

  Это казалось надежным, хотя и необычным доказательством личности. «Вы рассказали ему о Дагоне?»

  Она кивнула, не глядя на меня.

  «Итак, когда« Дагон »пропал, ты подумал, что его украл Феликс?»

  «Я не знала, что и думать», - сказала она. «Когда он позвонил, он спросил, насколько сложно проникнуть в институт. Я думал, что он хотел убедиться, что Дагон в безопасности, но после взлома - во всяком случае, я позвонил ему и спросил, забрал ли он Дагон. Он сказал: «Нет, конечно, нет», но я не знал, могу ли ему поверить ».

  «Вы не сказали профессору Ван Влиту или Питеру о звонке?»

  Она покачала головой, не глядя ни на Сансена, ни на меня. «Я не хотел доставить ему неприятности. Я имею в виду, если Расима и Тарик задерживались ICE и Феликс был связан с ними, то рассказ о Феликсе может отправить его в тюрьму ».

  Хотелось сесть на пол и выть. Ее мотивы были благородны, но они сделали расследование кражи невозможным.

  «Почему мы сейчас ведем этот разговор? И почему у нас это место, где музыка настолько громкая, что у меня ломается мозг? »

  «Потому что то, что произошло потом, напугало ее до смерти», - сказал Сансен. «Она сказала мне, что кто-то позвонил ей сегодня вечером и спросил, где находится Дагон».

  «Я сказал им, что не знаю, что его украли. И мужчина, это было ужасно, он сказал: «Мы это знаем, сука». Он сказал, что тот, что в офисе Чандры, был подделкой, и им нужен настоящий ». Она начала дрожать, обхватив себя руками.

  «Почему они позвонили тебе?» Я попросил.

  «У них была записка, адресованная мне, в которой говорилось, что мне делать со статуей».

  Сансен мрачно кивнул. «Перед отъездом в Филадельфию Чандра написала для Мэри-Кэрол инструкции, в которых рассказывала, как проверить это и каким властям следует об этом задавать вопросы».

  «Почему же тогда они не пошли за Чандрой, а не за Мэри-Кэрол?»

  «Ее нет в городе», - сказала Мэри-Кэрол. «Но в любом случае этот человек сказал, что я, должно быть, поменялся местами. Я все время говорил им, что ничего об этом не знаю, а потом он сказал: «Никаких игр, сука. Вы когда-нибудь видели фотографии девушек в Пакистане после того, как кто-то бросил им в лицо кислоту? Скажите нам, где настоящая статуя.

  «Они сказали мне, что придут в мою квартиру, чтобы получить его. Я пытался дозвониться до Феликса, но он не отвечает на звонок. Я не мог позвонить Расиме, потому что она в этом центре заключения, поэтому я позвонил Питеру. Он собирался зайти ко мне, но я услышал, как кто-то за дверью моей квартиры. Я закричал и выбежал через кухню вниз по черной лестнице. Я приехал сюда, потому что это недалеко от того места, где я живу, и я не знал, куда еще пойти ».

  Я зажмурился, надеясь, что ситуация исчезнет, ​​что это будет мираж, составленный из громкой музыки, визгливых посетителей и позднего часа. Шум казался хуже, когда мои глаза были закрыты.

  «Вы с профессором Ван Влитом знали или заподозрили, что это подделка, когда увидели это?» - спросил я Сансена.

  «У нас не было времени его осмотреть. Он выглядел аутентичным в том смысле, что в нем были детали, которые можно ожидать от месопотамского артефакта раннего аккадского периода. И работа была прекрасна ».

  Я снова повернулся к Мэри-Кэрол. «Откуда Феликс узнал, что у Института вообще есть артефакт?»

  «Это было в новостях», - напомнил мне Сансен. «Об этом знал весь город - фактически, весь археологический мир. Мы уже получали звонки из институтов в Иордании и Израиле, а также из Европы и Северной Америки - это то, что нужно ученым, даже несмотря на то, что у нас не было его происхождения ».

  Один из официантов наткнулся на меня, пытаясь доставить напитки к ближайшему столику. Я блокировал движение; Мне нужно было переехать. Мне особенно нужно было выбраться из шумного бара, но если русские Кетти следили за Мэри-Кэрол, она была небезопасна. Если предположить, что это его мышцы угрожали ей.

  Феликс сыграл в этом определенную роль, и мне нужно было с ним поговорить. Сразу. Я не мог вообразить причину, по которой он инсценировал кражу произведения из офиса профессора Ван Влита, но он был замешан.

  «Мне нужно подышать воздухом», - сказал я. «Если мне придется послушать еще пять минут этой музыки, я потеряю всякую способность думать».

  «Я не могу пойти домой», - сказал Куи.

  У меня мелькнула мысль о том, чтобы оставить ее в отделении интенсивной терапии рядом с Рино, где братья Стритер могли бы за ней присматривать. Может быть, мистер Контрерас, собаки и я тоже могли бы свернуться там калачиком и поспать неделю. Я не мог удержаться от улыбки при виде изображения, даже когда беспокоился о том, где Мэри-Кэрол Куи может переночевать. Если бы у меня когда-нибудь валялись лишние сто тысяч, я бы вложил деньги в убежище, где могли бы сбиться напуганные клиенты и их детективы.

  «Она могла бы остаться у меня, а я мог бы остаться у вас, если это сработает для вас», - предложил Сансен.

  Я пожал его руку, но сказал: «Было бы здорово, но мне нужно найти Феликса и посмотреть, что он задумал, когда поставил г-жу Куи в беду. Если он не отвечает на телефонные звонки, я пойду в кампус ИИТ, чтобы найти его. Не могли бы вы пойти ко мне самому ...

  «И встретиться лицом к лицу со своим соседом внизу? Я имел дело с талибами, которые меня не так пугали. Я пойду с тобой ».

  Я попытался возразить, но Сансен сказал: «Если речь идет об аутентификации сирийского артефакта, я вам нужен, мисс Варшавски, независимо от того, сколько розовых акций вы покупаете и продаете».

  56

  пропавших без вести

  S Ansen взял Мэри-Carol через кухню с выходом на аллею. Он припарковался через дорогу. Я смотрел через длинное окно с картинками, ожидая, пока они появятся из-за угла. Когда он отъехал от тротуара, я подошел к главному входу, осматривая улицу, но за мной никто не следил.

  Сансен жил в Бактауне, в миле или двух от бара. Ему потребовалось полчаса, чтобы усадить ее на свое место и вернуться. Пока я ждал, я зашел в один из туалетов для мужчин и женщин, где была отключена звуковая система, и попытался связаться с Феликсом. Он не отвечал ни на свой телефон, ни на мои сообщения.

  Когда Сансен вернулся, мы договорились поехать на его машине, которую он оставил в переулке за баром. Он проехал несколько кругов по местности, чтобы убедиться, что за нами не следят, и затем направился к скоростной автомагистрали.

  Никто из нас не разговаривал, пока не убедился, что мы чисты, а затем Сансен сказал: «Это тяжелые новости от Мэри-Кэрол Куи. Как она могла таким образом поставить под угрозу Институт? Она один из наших самых многообещающих молодых людей, но когда все прояснится, нам придется ее отпустить ».

  «Чего я не понимаю, так это Феликса. Должно быть, это он сказал ворам, где найти Дагона. Я не думаю, что тебе следует принимать какие-либо решения в отношении Мэри-Кэрол, пока я не поговорим с ним.

  Феликс не хотел - не мог - хотел причинить вред кому-либо в ОИ. Он заботился о Дагоне, потому что он прибыл из родного города Расимы, но зачем ему спланировать его кражу из Института? И тот факт, что это была подделка - я внезапно подумал о работе Феликса, и призрак идеи зародился в моей голове.

  Дин Паздур сказал, что у Феликса есть скульпторское понимание того, как формировать металл, что-то в этом роде. Я видел его в цехе металлообработки ИИТ, работающего с Расимой - не над их моделью очистки воды, не говоря уже об оружии. Что, если бы они создавали поддельный Дагон? Я начал думать о безрукой богине в ящике Дика - это тоже копия?

  В драме вокруг Мэри-Кэрол я забыл, что хотел рассказать Сансену о статуэтке на столе Дика, но прежде чем я успел что-то сказать, зазвонил мой мобильный телефон: это был сам Дик.

  "Ричард!" Я притворился бодростью, которой не чувствовал. «Как приятно слышать от вас. Давненько ты так по мне не скучала, что позвонила в полночь.

  Сансен вопросительно посмотрел на меня.

  - Это не романтический звонок, Вик, как ты чертовски хорошо знаешь. Мои племянницы находятся в очень тяжелом положении из-за некоторых бумаг, которые есть у Рино. Хармони сказала, что вы показали ей копии, но оригиналы у Рино. Мне нужно их увидеть ».

  "Почему?" Я попросил.

  «Ясно, что Рино над ее головой. Прежде чем исчезнуть, она выступила с множеством истерических обвинений в Rest EZ. Эти документы могут помочь мне разобраться в том, что пошло не так, и, возможно, заставить их вернуть ей работу ».

  «Ты бойкий», - сказал я восхищенно тоном. «Если бы я не знал вас и фактов, я бы вам поверил. Но единственный способ узнать о так называемых истерических обвинениях - это рассказать вам кто-то из руководства Rest EZ ».

  «Только чтобы защитить мою племянницу».

  «Это то, почему вы издевались над ней в больнице? Где во всем этом Гармония? Она в Оук-Брук, в одной из трех ваших запасных спален?

  «Тебе не нужно знать. Что тебе нужно сделать, так это дать мне эти бумаги ».

  «Или ты будешь пыхтеть, пыхтеть и взорвать мой дом? Это то, чего хочет от вас Жерваз Кетти в обмен на ту милую статуэтку, которую он вам подарил?

  «Откуда ты знаешь…» Он оборвал себя на середине предложения. «Если вы были в моем офисе, я прикажу вас арестовать за незаконное проникновение».

  «Ричард, не произноси пустых угроз».

  «Не говори со мной о пустых угрозах», - сказал Дик. «Это пока самый пустой. В Кетти нет ничего плохого - вы просто не можете допустить, чтобы капитализм добился успеха ».

  Я смеялся. "Возможно, ты прав. Но в следующий раз, когда заговоришь, спроси его о Легко ».

  Когда он ничего не сказал, я услужливо добавил: «Это страховая компания, которая участвует в судебном разбирательстве с Trechette, имя которого указано в документах на право собственности на Rest EZ. Поскольку у них, похоже, нет никаких резервов капитала, я задавался вопросом, как Легко получил бизнес поручительства Ti-Balt, но потом я увидел, что Кетти была в их совете. И я откопал еще немного, и там он был в советах директоров многих компаний, которые покупали страховку через Legko и подавали в суд за невыполнение своих полисов ».

  «Вы всегда думали, что знаете о законе больше, чем я», - сказал Дик, не обращая внимания на тот факт, что результаты моих экзаменов обычно были выше, чем у него. «Но ты уже много лет не был рядом с залом суда или книгой законов. Будьте очень осторожны, когда говорите о Джервезе Кетти - это может вернуть вас в зал суда так, как вы ненавидите ».

  «Это клевета, если это неправда», - сказал я. «Но для Кетти все станет еще хуже, прежде чем станет еще красивее. Если вы действительно лежите с ним в постели, выйди до того, как кто-нибудь подожжет матрас ».

  Когда я повесил трубку, Сансен сказал: «Я не знаю, о чем это было, но если вы произносите« Легко »немного иначе, это по-русски означает« легко »». Он произнес это слово, смягчая букву g .

  Я застонал. «Если вы правы, кто-то с извращенным чувством юмора основал все эти холдинговые компании. Трудно поверить, что Жерваз Кетти или даже Ричард Ярборо выполнили эти лингвистические уловки. Кетти из тех людей, которые отрывают руки у статуй, чтобы заполучить золотых змей ».

  "Что?" - проревел Сансен. «Пожалуйста, скажи мне, что ты шутишь».

  "К сожалению нет. Вы помните ту богиню из Сокровищ Саракиба, которая держала двух змей? "

  «Это у Кетти?» - воскликнул Сансен. «Как… о, черт, я только что пропустил наш выход».

  Мы ехали по «Райану», проезжая по спагетти, соединяющим скоростную автомагистраль с Чайнатауном, Бронзевиллем и Лейк-Шор-Драйв. Мы вышли на следующем съезде и двинулись обратно.

  Когда мы ехали на восток по Тридцать первой, я сказал: «Я видел это сегодня вечером в ящике стола Ричарда Ярборо».

  "Как ты это сделал? Послушав, как вы разговариваете с Ярборо, я бы не подумал, что он подпустит вас ближе, чем за милю от своего офиса.

  «Он не совсем приглашал меня осмотреть его стол», - сказал я чопорным тоном. «Когда я открыла ящик, фигурка была там, но у нее не было рук. Металл был грубым, словно его оторвали или порезали ножницами по металлу. Статуя была на столе Дика вместе с благодарственной запиской на личной карточке Кетти.

  «Вы думаете, что это статуя Саракиба, но Дик оторвал руки?» Сансен был в ярости.

  «Я думаю, что Кетти сняла руки, а затем статуя потеряла для него свою ценность, поэтому он отдал ее Дику - в каком-то смысле сброс. Когда я впервые увидел Кетти, на нем было большое золотое кольцо с золотой змеей, вставленной в квадрат из ляписа ».

  «Черт его побери. Будь он проклят, твоего бывшего мужа и всех остальных засранцев, которые думают, что их деньги дают им право трахаться с нашей историей. Такая фигура - она ​​незаменима. Он ударил по рулю с такой силой, что раздался звуковой сигнал.

  Я не пытался ответить на его гнев. «Я фотографировал на месте, но не знаю, что можно сказать по фотографии. Знаете ли вы, такая же фигура, что и в каталоге Саракиба? »

  «По крайней мере, покажите мне фотографии. . . . » Голос Сансена стих. Мы добрались до Индиана-авеню, где у Феликса была его квартира, но дорогу преградила пара сине-белых, их стробоскопы охватили ночь. Позади них была группа машин, какой-то город, какой-то округ.

  Сансен распрямил колесо и продолжил путь на запад. Он повернул за угол Индианы, на следующей улице, и свернул на тротуар. У него был большой опыт работы с опасностью уклонения.

  В моих руках и ногах не было никаких мускулов. Феликс. Арестован? Выстрелил?

  «Я должен вернуться туда». Мое горло было так сильно сдавлено, что я едва слышал голос.

  «Я пойду с тобой», - сказал Сансен.

  «Беда», - прошептала я.

  «Я вижу это, Вик. Ой. Вы имеете в виду неприятности для меня? Не беспокойся об этом ».

  Я откашлялся и выпрямил шею. «Если Феликса арестуют или он был… ранен, меня могут взять на допрос. Мне нужно, чтобы ты позвонил его адвокату. И Лотти. Я написал ему два номера.

  Он посмотрел на свой экран. "Правильно. Включите меня в быстрый набор - если вам нужно, чтобы я действовал, звоните, но не разговаривайте. Я пришлю за морской пехотой.

  Он вышел со мной из машины и стоял, наблюдая за мной. Я не пытался обойти патрульные машины, блокирующие Прери, а побежал по Индиане, пересек пустырь и подъехал к дому Феликса с юга.

  На улице собралась толпа. Настроение было напряженным: студенты, которые думали, что они станут свидетелями полуночной депортации, выкрикивали лозунги против ICE; Афроамериканцы, считавшие, что копы загнали в угол кого-то, кого планировали застрелить, кричали: «Мы не можем дышать».

  Мой живот сжался при виде названия подразделения на месте преступления на одном из фургонов, но я властным шагом направился к двери.

  «Вы живете здесь, мисс?» сказал офицер, охраняющий вход.

  «Я ищу лейтенанта Финчли или сержанта Абреу со станции Шекспира. Они внутри? »

  Пока охранник пытался решить, что делать, пара техников вышла из фургона на месте преступления и задела меня. Я последовал за ними. Они пошли к лифту, но я поднялся по лестнице и побежал по коридору к дому Феликса.

  Потребовалась минута, чтобы путаница прожекторов, тел, битых кусков металла, разбросанных по рабочему столу и полу, превратилась в образы. Все тела стояли вертикально и двигались - сотрудники правоохранительных органов. Никаких мертвецов на полу или кровати в углу. Я посмотрел на стол: маленькие модели машин, которые построил Феликс, были разбиты. Разъяренная рука сбила все модели на пол. На столе все еще стояла медная фляжка от водного дистиллятора.

  Комната казалась переполненной мужчинами и женщинами, но на самом деле там было всего семь человек, девять, когда техники с места преступления последовали за мной в комнату. Я узнал одного человека, лейтенанта МакГивни. Он увидел меня одновременно.

  «Варшавски». Я никогда не слышал, чтобы мое имя произносилось с таким отвращением. «Я мог знать».

  "Лейтенант." Я слегка кивнул. «Я надеюсь, что вы не несете ответственности за уничтожение масштабных моделей, которые лежали на этом столе. Они были ценны ».

  «Когда вы ищете беглецов, вас больше интересуют улики, чем произведения искусства», - сказал он, но его голос стал тише - смущение или гнев, я не могу сказать, что именно.

  «Беглецы? Вы обыскали стол в поисках кого-то, кто скрывается от правосудия, и были так разгневаны, что вам пришлось сломать улики?

  В комнате стало совершенно тихо. Мы могли слышать урчание L на заднем плане; из крана в кухонной раковине капала вода.

  «Скажи мне, Варшавски, - сказал МакГивни. «Где Феликс Гершель и Расима Катаба?»

  57

  Национальная безопасность против убийства

  У меня закружилась голова от облегчения. Феликс не умер. Его не арестовывали. Я вздохнула, сосчитала до десяти, ровно, ровно, не поддавалась эмоциям, которые вывели бы меня из равновесия.

  «Я не знал, что они пропали», - сказал я ровным голосом. «Когда вы в последний раз их видели?»

  «Это наш вопрос к вам». Женщина в темно-синем брючном костюме вышла из кучки людей возле кровати Феликса. «Я так понимаю, что вы В.И. Варшавски? Нас проинформировали о вас, что вы работаете от имени беглецов ».

  «Ваш брифинг в высшей степени неточен или, по крайней мере, лишен подробностей», - сказал я.

  Ее губа скривилась. «Предположим, вы заполните детали».

  «Предположим, вы покажете мне какое-нибудь удостоверение личности».

  Она быстро показала мне бумажник, как в полицейских шоу.

  «Дай мне это увидеть» , - сказал я ровным тоном, без конфронтации. Я не мог позволить себе рассердить ее. Если у меня в комнате были друзья, они не разговаривали.

  Она втянула губы в рот, но снова протянула удостоверение: Дина Монтефиоре, сотрудник службы внутренней безопасности, иммиграционной и таможенной службы.

  «Я много слышала о вас, о том, как вы думаете, что вы отвечаете на вопросы правоохранительных органов округа Кук», - сказала она.

  «Я ищу доказательства; Я его не производю. Это ответ на проблемы с правоохранительными органами округа? »

  Кто-то в углу возле кровати превратил смех в приступ кашля. Монтефиоре напрягся. «Скажите, когда вы в последний раз слышали или видели Гершеля и Катабу».

  «Я никогда не встречал госпожу Катабу», - сказал я. «Я никогда не разговаривал с ней, не писал ей текстовых сообщений, не отправлял ей сообщения по скайпу, не писал по электронной почте и не получал ответа от нее через какие-либо средства связи».

  «Но она связана с Феликсом Гершелем».

  «Это могло быть. Но в моем лексиконе это слухи ».

  «Вы знаете Гершеля. Это правильно?"

  «Мы встречались, да».

  «Что он сказал вам о Катабе?»

  «Вы знаете, что я член адвокатуры штата Иллинойс? Я все время общался с мистером Гершелем как его адвокат. Все, что он сказал мне, было для меня привилегией ».

  В комнате царил беспорядок. Я начал ходить по периметру, глядя на брошенные на пол книги и бумаги. Лазурного тома стихов Тарика Катабы, казалось, не хватало. Это было облегчением - все, что было написано на арабском языке, и Монтефиоре заставили бы застрелить Феликса на месте.

  Я тоже огляделась в поисках книги, которую Феликс отобрал у меня. Я закрываю глаза, представляя книгу в том виде, в каком он ее схватил. Искусство в меди: техническая история. Я этого тоже не видел.

  Монтефиоре сказал: «Мы слышали, что Марта Симона была адвокатом Гершеля. Все ходатайства и прочее для его девушки и для него были сделаны Симоной ».

  «У многих людей работает более одного юриста», - сказал я. «Посмотрите на президента США - их десятки. Почему у мистера Гершеля не может быть двух?

  МакГивни откашлялся. «Послушайте, Варшавски: я полагаю, вы знаете, что Марта Симона освободила девушку Катабу - женщину - сегодня вечером».

  "Нет я сказала. «Я этого не слышал. Но молодцы.

  «Может быть, а может и нет», - отрезал Монтефиоре. «ICE и остальная часть Homeland пытаются защитить Америку, но вы и ваши друзья думаете, что защищая террористов, вы делаете что-то благородное. Вместо этого все, что вы делаете, ставите под угрозу страну ».

  "РС. Монтефиоре, уже за полночь. Я устал, поэтому не собираюсь анализировать все изъяны в вашей логике, начиная с того, что вы относите студентов инженерных вузов к террористам. Расскажите мне, что случилось, без всякой пропаганды, пожалуйста ».

  Прежде чем Монтефиоре успел приказать меня арестовать или застрелить, заговорил мужчина в джинсах и спортивной куртке. «Я Брэйден Левин, лейтенант из Первой Зоны… CPD. Я опаздываю на вечеринку, но, насколько я понимаю, около пятнадцати женщин, все с длинными косами и голубыми платками, ждали женщину Катаба возле центра заключения. ICE пыталась следовать за ней, но женщины продолжали садиться в поезд и выходить из него разными группами, и они не могли быть уверены, что следовали за правильным человеком ».

  - Да, - с горечью вставил Монтефиоре. «Двое или трое уезжали, но по пути их ждало еще больше. Трое поехали в О'Хара, где выяснилось, что один из них работает. Другие перешли с синей линии на красную и с красной на зеленую и обратно ».

  «Это был хорошо спланированный план, такой план мог бы составить кто-то вроде вас», - добавил мне МакГивни.

  «Это хороший комплимент; Спасибо."

  Я увидел крошечную банку Мэйсона из модели для очистки воды на полу. Я поставил его на стол рядом с медной фляжкой, но не увидел соединяющих их трубок.

  «Вы участвовали в побеге Катабы?» - сказал Монтефиоре.

  «Не похоже, чтобы она сбежала», - возразил я. «Иммиграционный суд постановил ее освободить».

  «Не заставляйте нас принимать вас как соучастника в пособничестве беглецу из службы национальной безопасности», - резко сказала она.

  «Я не могу заставить вас что-либо сделать, мисс Монтефиоре, но то, что мисс Катаба уклонилась от наблюдения Родины, не делает ее беглецей. В любом случае, почему в квартире мистера Гершеля находится так много офицеров из стольких юрисдикций? » Я попросил.

  «Вся ситуация сбивает с толку», - сказал Левин. «Патрульная команда ДПК» - он кивнул паре в форме, которая держалась как можно дальше сзади, не падая в крошечную ванную, - ответила на сообщение о выстрелах в здании. Когда они приехали сюда, они обнаружили, что замки двери были выбиты, а все эти маленькие модели разбросаны по сторонам. Тот, кто был здесь, разорвал это место на части в поисках ценностей. Во всяком случае, трудно понять, что они взяли.

  «Выстрелы?» Я плакал. «Был ли кто-нибудь… что вы нашли…»

  Левин покачал головой. «Ни тел, ни крови. Мы нашли пару гильз к девятимиллиметровому зауэру. Мы обыскали холл и лестничные клетки, но не обнаружили никаких следов борьбы или ранения. Мы почти уверены, что стреляли только из тех, что взломали замки в квартире ».

  «Как вы думаете, что случилось?» Я поговорил напрямую с Левайном, поскольку он, казалось, был единственным человеком в комнате, действующим как следователь. «Похоже, они схватили Гершеля?»

  «Не могу сказать. Мои ребята вызвали ситуацию, и тут разразился ад, с появлением Хоумленда и полиции шерифа, которые пытались заставить их уйти. Возможное убийство против национальной безопасности. Мои ребята позвонили на станцию ​​за советом, и я получил короткую соломинку. Никто не подумал вызвать техподразделение, поэтому мы сделали это ».

  «Я надеюсь, что представители нации и округа не коснулись всего, что было видно», - сказал я, - «потому что это похоже на дело рук каких-то импортированных уродов, которые разгромили квартиру в районе Шекспира. Думаю, они убили и Лоуренса Фоссона, но шериф не хотел на это разбираться.

  МакГивни и Монтефиоре начали кричать на меня в унисон, но Левин хотел узнать больше о вторжении в квартиру Рино. Он сказал, что знает Финчли. Несмотря на поздний час, он позвонил Финчли, чтобы узнать свою версию взлома у Рино и предупредить его о том, что его преступники могут снова проявить активность на южной стороне.

  Пока он разговаривал с Финчем, я продолжал искать в комнате что-нибудь, что могло бы сказать мне, был ли Феликс здесь во время взлома. Монтефиоре спросил меня, к кому обратились бы Феликс и Расима, если бы у них были проблемы.

  «Правительство США», - серьезно сказал я. «Разве это не прибежище для людей, жаждущих свободно дышать?»

  Левин закончил звонок Финчли раньше, чем Монтефиоре успел отреагировать. «Он подтвердил ваш отчет и хочет послать кого-нибудь осмотреть это место. Я сказал ему, что он был рад, - сказал Левайн, добавляя в технический отдел. - Отпечатки из квартиры Рино Сила были обработаны, так что посмотрите, соответствует ли что-нибудь здесь.

  «Телефон Феликса Гершеля», - сказал я Левину. «Он не отвечает, но я его здесь не вижу. Он думал, что ICE слушает его звонки: есть ли способ узнать, где он сейчас? »

  «Монтефиоре». Левин коснулся ее плеча. «Вы следите за телефоном Гершеля, верно? Когда он последний раз им пользовался? »

  Спустя мгновение, когда Монтефиоре, казалось, боролся с вопросом, сотрудничать ли ему или действовать в соответствии с Законом о национальной безопасности, она что-то набрала в свой телефон.

  Я подошел к двери, но ждал ее ответа. «Женщина Катаба написала ему в девять семнадцать, после того, как ее отпустили. Он написал план А, и это было последнее его послание Катабе ». Монтефиоре пролистал экран.

  «Варшавски написал ему текстовое сообщение и оставил голосовое сообщение, чтобы он мог позвонить ей, кто-то по имени Куи писал ему несколько раз, но он не отвечал. Последние несколько часов телефон путешествовал по городу и ненадолго до округа Дюпейдж ».

  Все в комнате перестали делать то, что делали. Феликс явно ложно уловил, но что это значило? Где был Расима?

  «Он много звонил, - сказал Монтефиоре. «Последний был от Девяносто седьмого и Вентворта. Он сказал: «Собака, ты по делу или как? Где ты?'"

  Она набрала вопрос, подождала ответа и повернулась ко мне. «У нас нет записи о« собаке »в списке контактов Гершеля. Кто бы это мог быть, Варшавски?

  Левин и его технический отдел переглянулись и отвернулись, сдерживая смех.

  «У кого-то есть его телефон, мисс Монтефиоре», - мягко сказал я. «Его либо ограбили, либо он отдал, но ваши следопыты следят за торговцем наркотиками в районе метро. Мы не знаем, где находится Феликс ».

  Это была моя линия выхода, но я увидел, как смех утих с лица Левайна, когда он слушал звонок на своем телефоне в жилете. Он подозвал двух своих патрульных и техников на месте преступления.

  «Это был ретранслятор службы 911. Были взломаны три музея Саут-Сайда; в Восточном институте был застрелен охранник ».

  58

  Падёт сильный дождь

  S Ansen стоял возле своего автомобиля в верхней части Prairie Avenue, работающем двигателе. Мимо просвистела машина без опознавательных знаков, мигая - Левайн, направляясь к ОИ.

  «Ты слышал…» Я начал говорить, в то же время, когда он сказал: «Вик, в институте застрелили охранника. Я должен немедленно пойти туда.

  «Два других музея Саут-Сайда только что подверглись нападению, DuSable и Smart. Они пытаются найти Дагон там, где, по их мнению, его припарковали Феликс и Расима. Вы идете на юг; Я могу взять L или Lyft ».

  Я быстро поцеловал его, не забыл взять портфель с его заднего сиденья и прыгнул на тротуар, пока остальные подразделения полиции Чикаго с ревом неслись вверх по прерии. Сансен последовал за ними до Лейк-Шор-Драйв. Окружные и федеральные машины не двигались: МакГивни и Монтефиоре, казалось, стояли на месте, вероятно, надеясь, что Феликс вернется и упадет к ним на руки.

  Шел тонкий дождь. Я натянула воротник пальто на уши, сожалея, что надела шляпу. Дождь разогнал большинство протестующих, но несколько стойких душ остались, продолжая петь.

  Я побежала трусцой по Тридцать первой улице так быстро, как только смела в классических туфлях. Не было никакого защищенного места, где я мог бы остановиться, чтобы переодеться в кроссовки.

  Друзья Расимы меняли линию L, а некоторые ехали по зеленой линии, которая обслуживала IIT. Я не мог поверить, что она направлялась в квартиру Феликса - они с Феликсом прекрасно знали о слежке за ними. Но что, если они пойдут в инженерную лабораторию. Если бы они сделали копию Дагона, они могли бы хранить там оригинал.

  Первоначальное сокровище Саракиба было сделано из золота, и Кетти каким-то образом знала об этом. Феликс и Расима не могли позволить себе сделать копию из золота, но они сделали это из меди или какого-либо сплава, и именно поэтому Кетти знала, что это не настоящий Дагон. Кетти не нужно ничего, кроме золота. Он оторвал руки от богини, потому что она была для него бесполезна. Он хотел золотых змей.

  Я надеялся, что кто-то допоздна работает в лаборатории; Я надеялся, что они меня затащят. На Стейт-стрит все, что вышло из моей головы: еще больше полицейских машин, красный цвет стробоскопа пожарной машины смешался с синим полицейским. Два квартала вниз. Рядом инженерное училище.

  Я выбежал из машины, каблуки на туфлях хлюпал в грязи на тротуаре. Мужчина в униформе службы безопасности кампуса жестикулировал с городским полицейским, в то время как пожарный натягивал одеяло на фигуру на дороге у обочины.

  Я протиснулся мимо них, игнорируя их протесты, и опустился на колени рядом с фигурой. Феликс Гершель выглядел ужасно маленьким, его лицо вспыхнуло от ярких лучей света.

  "Он не мертв, не так ли?" Я крикнул пожарному.

  "Ты его знаешь?" На меня сошлись копы.

  «Это один из наших учеников». Рядом со мной появился мужчина в ветровке. На нем были кроссовки, но без носков - он натянул одежду в спешке, чтобы добраться сюда.

  Я поднялся на ноги. «Дин Паздур! Это В.И. Варшавски - я вас встретил ...

  «Я помню тебя», - тяжело сказал он. "Как это произошло?"

  "Я только добрался."

  Я снова опустился на колени рядом с Феликсом и ощупал пульс на его горле. Как будто осознавая меня, он открыл глаза, моргнул и вскрикнул от боли.

  «Это Вик, Феликс. Мы доставим вас к Лотти. С тобой все будет в порядке."

  Пожарный и один из полицейских присоединились ко мне на мокром асфальте. "Ты проснулся, сынок?" - спросил коп. "Это хорошо. Вы можете сказать мне свое имя?"

  - Феликс, - пробормотал он, закрыв глаза.

  Приехала скорая помощь, звенели колокольчики. Я покинул Паздур, предоставив подробности полицейским, и забрался в машину скорой помощи вместе с бригадой скорой помощи.

  «Я тетя, - сказал я. «Его родители в Канаде».

  Я разбудил Лотти, чтобы дать ей эскиз. Она потребовала разговора с медперсоналом, поэтому я передал свой телефон одному из них и встал на колени на пол рядом с головой Феликса.

  Я нашла одну из его рук под одеялом, в которое его завернули, и слегка прижала ее. «Это Вик, Феликс. Ты знаешь, где Расима? »

  «Свет режет мне глаза», - беспокоился он.

  «Да, я полагаю, у тебя сотрясение мозга». Я сохранял спокойствие. "Вам будет хорошо. Что случилось?"

  «Думал, мы были чисты. Пошел в машинную лабораторию… Его глаза открылись, но он вздрогнул от света и снова закрыл их.

  «Да, для Дагона», - сказал я. «Кетти прыгнула на тебя?»

  «Большие мужчины. Схватил нас с Расимой, пихнул . . . в внедорожник. . . . Вышибла дверь. Мы вышли, но они . . . резервное копирование . . . дверь ударила меня. Расима - не видел. Где она?"

  Техник на телефоне с Лотти давал ей данные о жизненно важных функциях Феликса, но другой техник сказал мне перестать разговаривать с Феликсом - его кровяное давление резко подскочило.

  Я села на пятки, но Феликс держался за мою руку. «Расима».

  «Я найду Расиму», - пообещал я ему.

  «Извини, Вик, извини . . . для . . . не сделал . . . доверять. Доверять." Его голос стал невнятным на повторе, и он замолчал.

  Я остался рядом с ним, держа его за руку, хотя его собственные пальцы расслабились, пока мы не въехали в отделение неотложной помощи. Я вошел с ним внутрь и дал всю имеющуюся информацию медсестре скорой помощи. Копы тоже хотели со мной поговорить, но я не мог сосредоточиться на их вопросах. Мне нужно было найти Расиму, но я не мог оставить Феликса до приезда Лотти - что она и сделала примерно через десять минут после того, как приехала скорая помощь. Она безрассудный водитель, даже в наиболее расслабленном состоянии. Сегодня она, должно быть, побила рекорды скорости Инди.

  Лотти подбежала к столу, потребовала вызова дежурного и отвергла попытки приемного служащего поставить ее в конец очереди.

  «Конечно, вы можете увидеть мои учетные данные, но это сэкономит время, если вы также вызовете доктора Деверела и скажете ему, что я здесь». Она заметила меня. "Виктория! Спасибо. Как ты попал на Феликса?

  Кто-то в скрабах вошел внутрь больницы и спросил доктора Гершеля. Я шел - рысью - рядом с ней.

  "Я должен идти. Мне нужно увидеть, смогу ли я найти Расиму Катабу. Ее и Феликса схватили вместе в инженерной лаборатории; ему удалось открыть дверь машины, и они оба вывалились. Но она исчезла.

  Лотти кивнула.«Иди, иди, я дам тебе знать, что здесь происходит».

  59

  Похищенный Дагон

  Я сменил забитые грязью туфли на кроссовки, которые носил до уборки Force 5. Мои сшитые на заказ брюки были так запачканы грязью и маслом из-за того, что я стояла на коленях на дороге, что не было смысла переодеваться в джинсы.

  Я бегал в парах, но боялся, что если остановлюсь, то не смогу вернуться в движение. Я вызвал машину Lyft и поехал обратно в Тридцать Третью улицу и Штат.

  Было уже два часа ночи, и местность была совершенно безлюдной. Ни патрульных машин, ни пожарных машин, ни даже пьяного, который бы разделил со мной улицу. Лишь несколько огней в зданиях ИИТ, показывающих, что студенты торчат всю ночь, не давали мне почувствовать себя совершенно одиноким. По крайней мере, дождь прекратился, так как у меня все еще не было шляпы или зонтика.

  Батарея моего телефона разрядилась, но мне понадобился его фонарик. Феликс упал на дорогу всего в нескольких шагах к северу от Тридцать Третьей; Взбитая грязь вдоль обочины показывала, где собрались все аварийные бригады. Халат Force 5, который я накинул на голову, тоже был там в грязи.

  Расима, должно быть, задержался, по крайней мере, на мгновение, надеясь спасти Феликса. Я посветил своим телефоном и увидел следы от шин в земле. Я мог просто различить случайные следы - маленькую ногу, быстро движущуюся.

  Расима сбежал с улицы. Внедорожник последовал за ней. Я немного сбился с пути, но затем обнаружил большую борозду на мокрой почве, где внедорожник сделал U. Расима повернул назад; она перешла дорогу. Следы от шин следовали за ней по средине и остановились возле студенческого центра.

  Расима ехал к «L.». Внедорожник снова развернулся в грязи и вернулся на Стейт-стрит, но с Расимой я не мог сказать.

  Я поднялся на платформу L, проверяя лестницу на предмет борьбы - упавший шарф, порванную пуговицу. Я ничего не видел. Я не мог придумать, как отследить Расиму дальше. Утром я ходил в ливано-сирийский центр и просил о помощи, но пока еле держался в вертикальном положении. Подъезжал поезд, грохотал по гофрированному туннелю. Я вскочил на борт и рухнул на сиденье, смешиваясь с бездомными людьми, развалившимися на сиденьях в своей запачканной одежде. Я не спал, пока мы не доехали до остановок Петли, добрались до Красной Линии и проспали, пока не добрались до Бельмонта.

  Когда я шел домой полмили, я старался не бояться опасности, но все время думал о своей ванне. У меня было достаточно мысленного присутствия, чтобы пройти по периметру здания. Казалось, что никто не прячется, но я все же прошел по переулку: проверял парадную лестницу изнутри. В верхней части третьего пролета, вставляя ключ в заднюю дверь, я услышал движение позади себя. Я повернулся, неуклюжий от усталости, пытаясь упереться в дверь, чтобы иметь рычаг для удара ногой.

  "Виктория?"

  Я уставился на маленькую фигурку, выходящую из соседней площадки. В свете уличного фонаря я разглядел длинную косу, свисающую с ее платка. "Расима?"

  Я поторопил ее на кухню. Она дрожала, была в лихорадке - она ​​бежала с тех пор, как иммиграционный суд решил освободить ее.

  "Феликс? Он ... Ты знаешь ... - бессвязно спросила она.

  «Он в порядке», - сказал я. «Хорошо. Его вырубили, когда дверь машины ударила его, но он может говорить; его беспокойство было за тебя. Доктор Лотти, его двоюродная бабушка, с ним в больнице.

  Морщинки беспокойства на ее узком лице смягчились; она пробормотала что-то по-арабски и судорожно сжала мою руку. Я показал ей ванную комнату, чтобы она смогла вымыться и согреться, прежде чем мы попытаемся продолжить разговор. Пока она мочилась в ванне, я отмылся в кухонной раковине, переоделся в чистые джинсы и заварил горячий чай с медом. Я собирался налить виски, но с сожалением решил, что лучше не добавлять ничего, что выбило бы меня из колеи.

  Я пытался найти одежду, которая подошла бы Расиме, но она была на шесть дюймов ниже меня и, вероятно, на пятьдесят фунтов легче. Пока она сидела на кухонном стуле, потерявшись в моем халате, я стер грязь с ее джинсов.

  Ее история вышла нервными всплесками: выход из тюрьмы, текст Феликсу. «План А» означал, что он написал шестнадцати ее друзьям, которые стояли рядом, чтобы прикрыть ее побег из-под наблюдения, все в синем хиджабе с узором пейсли. Ее лицо на мгновение озарилось смехом - это было страшно, но весело.

  «Мы с Феликсом наконец соединились в конце« голубой линии »на Девяносто пятой улице». Ее голос был мягким, с легким акцентом, скорее французским, чем арабским. «Мы были очень осторожны. На нем была кафия; Я надел никаб . Она порылась в своем рюкзаке и вытащила черную маску для лица, чтобы показать мне. «Мы вели себя как традиционная арабская пара, что не доставляло удовольствия никому из нас, но означало, что люди отошли от нас. Мы были слишком чужими, слишком неприятными - мы получили больше оскорблений, чем я обычно слышу в хиджабе ».

  Я мог представить, но я просто кивнул и положил ее джинсы перед обогревателем, чтобы они высохли.

  «Мы собирались пойти на квартиру Феликса - мое освобождение было настолько внезапным, что у него не было времени собрать сумку со всем, что ему было нужно для путешествия. Но когда мы добрались до его улицы, мы увидели, что подъехал большой внедорожник. Человек, который выглядел, я не знаю, каждый преступник, когда-либо работавший на Башара, всего в три раза крупнее, вышел.

  «Мы знали, что они придут за Феликсом, были ли они с ICE или с полицией, или с человеком, который украл Дагон у моей бабы. Решили обзавестись Дагоном; мы поместили его вместе с нашими моделями в инженерной лаборатории - я сказал Феликсу, что это будет похоже на «Похищенное письмо» - вы знаете эту историю? да.

  «Мы ждали в лаборатории, делая вид, что работаем, пока все не уйдут. Это ожидание было агонией. Каждый раз, когда дверь открывалась, мы боялись, что это иммиграционный агент. Но в конце концов мы остались последними инженерами в здании. И вот мы взяли Дагон. Мы сделали для него оболочку. Он лежал среди наших материалов, как неинтересный оловянный куб. Когда мы вышли на улицу, там был преступник из внедорожника; он схватил нас. У него был товарищ, тоже огромный. Они перенесли нас во внедорожник - мы были как мешки с апельсинами, мы были такими - такими невесомыми в их руках! »

  В ее глазах вспыхнули воспоминания о ярости и страхе. «А потом они подумали, что мы слишком слабы, чтобы драться, поэтому не удосужились нас сдерживать. Когда они начали уезжать, мы распахнули двери и выскочили. Феликс упал. Машина сбила его. Я хотел остаться ради него, пожалуйста, поверьте, но мы оба не могли быть жертвами ».

  Тогда она заплакала, ее хрупкое тело так сильно тряслось, что я боялся, что она может пораниться. Я обнял ее, погладил и сказал: «Ты поступил абсолютно правильно. Вы бы не пережили ночи в руках этих чудовищ ».

  Она выпила чай и успокоилась. «Такой плач - пустая трата времени. Это пустая трата энергии. Я усвоил это, когда Башар схватил мою бабу, и нехорошо забывать этот урок сейчас, когда мы снова в опасности. Теперь я должен отнести Дагона моей бабе ».

  "У тебя есть это?" Я ахнул.

  «Особый карман в моей куртке». Она подошла к стулу, на котором я задрапировал ее бежевую шерстяную куртку, расстегнул внутренний карман и развернул фигуру, завернутую в мягкую черную ткань.

  Когда она поставила Дагона на кухонный стол, древнее золото засверкало, как полуденное солнце. Посуда и использованные чайные пакетики выглядели убогими и унылыми; Я поднял их, положил в раковину и встал на колени, чтобы посмотреть на рыбочеловека. Несмотря на небольшую фигуру - всего около пяти дюймов - чешуя на карпе, покрывающем голову человека, была индивидуально надрезана. Его глаза были круглыми, с четко обозначенными зрачками.

  Мужчина был обнажен до пояса, в короткой юбке и шнурованных босоножках. В одной руке он держал ведро, а в другой - шишку.

  «Он окропляет семена водой; он гарантирует хороший урожай королю или дворянке, дворец которой он охраняет, - объяснил Расима.

  Она позволила мне полюбоваться фигурой еще несколько секунд, затем вернула ее в карман, повторив, что ей нужно отвести Дагона к Тарику.

  60

  Холодный Север

  T он смотрел землю был зеленым с самолета, но закрыть это коричневый цвет. Коричневые деревья ждут листьев; коричневая земля, где грязь смешалась со льдом. Сломанные ветки на тропах. Елово-кедровый полог, который мы видели с воздуха, был над нашими головами.

  В северной Миннесоте все еще стояла зима, примерно на пятнадцать градусов холоднее, чем в Чикаго. Если я вернусь домой - когда я вернусь домой - я поклялся никогда больше не жаловаться на холод. Мы с Расимой шли почти час, но казалось, что мы не двинулись с места, разве что вытаскивали свои грязные ботинки из одного болота за другим.

  Я не хотел, чтобы она пошла со мной, но она отказалась дать мне Дагон, если я ее не возьму. «Вы имеете в виду хорошо, Виктория, но вы не понимаете. Моя баба отправила меня в Бейрут в школу, чтобы я был в безопасности, и это действительно уберегало меня, но я не видел его семь лет. И с тех пор, как этот американский президент начал преследовать иммигрантов, собирая нас, как многих напуганных овец, моему бабе приходилось быть настолько осторожным с тем, с кем он разговаривает, где он спит, что я почти никогда его больше не вижу. Я должен знать, что он в безопасности. Ему нужно меня увидеть, чтобы знать, что я тоже в безопасности ».

  Тарик был в северной Миннесоте, недалеко от канадской границы.

  «Феликс думал, что сможет найти путь через пустыню, чтобы моя баба могла перемещаться между Канадой и Соединенными Штатами. Он хотел, чтобы моя баба была в безопасности в Канаде, но пока я не смогу быть с ним, моя баба не захочет оставаться в Канаде ».

  Она сделала грустное лицо. «Это не могло быть сделано. Все еще было наполовину заморожено, и это было слишком - слишком подавляющим для него. Я имею в виду Тарика. Даже Феликсу было трудно путешествовать по этой арктической пустыне, и Тарику было трудно оставаться там один - он выжил в тюрьмах Башара, но был холодным и одиноким в пустыне - Феликс сказал, что видел, что моя баба не выдержит этого. ”

  С помощью народа анисинаабе Феликс арендовал для Тарика неиспользуемый дом на землях индейцев Гранд Портидж.

  «Мы надеемся, что моя баба все еще там, но общение невозможно. Все, что приходит ко мне или к Феликсу, будь то текст, электронное письмо или, возможно, даже бумажное письмо, сейчас контролируется ICE. Я вижу, когда друзья из Ливана пишут мне, что кто-то открыл мою почту. Они оставили жирные отпечатки пальцев на бумаге - я с трудом мог заставить себя прочитать письмо ».

  Я перестал отговаривать Расиму от поездки на север и вместо этого обратился к выяснению того, как мы туда доберемся. Мы не могли лететь коммерческим рейсом: Расима был на BOLO для всех правоохранительных органов страны, и я не сильно отставал. Моя машина тоже могла быть в списке для наблюдения, но если бы я взял ее напрокат, у меня было неприятное ощущение, что Кетти узнает - через Rest EZ у него был доступ к программному обеспечению для кредитного мониторинга.

  Частный самолет было бы неплохо. Дик, вероятно, мог бы получить такую ​​от своих высококлассных клиентов. Теперь, когда я подумал, его фирма, вероятно, владела флотом. Я села прямее: у меня был клиент с реактивным двигателем. Он уже знал часть истории.

  Краткий ответ Дарро Грэма среди ночи был таким же, как и на дневном собрании. Он слушал две минуты, проворчал, что задерживает меня, и вернулся, чтобы сказать, что меня заедет машина и отвезет в аэропорт округа Дюпейдж, где стоял самолет.

  «Пилот подберет машину, чтобы встретить вас в Гранд Марэ и отвезти туда, куда вы хотите. Мне нужен самолет обратно через два дня, так что, если ты не готов вернуться домой, тебе придется искать дорогу самостоятельно. Не позволяйте Кетти стрелять в него, не уверен, что страховка покрывает ущерб, нанесенный ОМП ». Он засмеялся - видимо, это была шутка.

  Он повесил трубку прежде, чем я успел его поблагодарить.

  Было почти пять, когда мы вышли из моей квартиры. Я сунул записку мистеру Контрерасу под его дверь - у меня не было ни времени, ни сил, чтобы объяснить свою поездку лично. Пеппи резко залаяла, когда услышала меня, но не разбудила его - или, что более важно, женщину через холл.

  Водитель Дарро был счастлив отвезти нас в круглосуточный магазин Buy-Smart по дороге в аэропорт. Я одел Расиму в походные ботинки, чистые джинсы и нижнее белье, парку, почти все из молодежного отдела. Я достал из мусорного ведра несколько микрошипов для наших ботинок. У меня было собственное зимнее снаряжение, уложенное в спортивную сумку вместе с фонариком, запасными батареями, двумя телефонами с горелками, бутылками с водой, батончиками мюсли.

  Во время полета мы с Расимой лежали на кушетках, дремали, но однажды я спросил ее о Фауссоне.

  Она грустно улыбнулась. «Лоуренс был другом моего отца в Саракибе. Он очень восхищался поэзией Тарика и любил сидеть с мужчинами по ночам, курить и говорить об истории региона, когда Сирия была великой державой. После того, как Башар арестовал мою бабу, Лоуренс пообещал присмотреть за сокровищами Саракиба. Когда началась гражданская война и страна начала разрушаться, Лоуренс взял на хранение два самых ценных сокровища - Дагона и богиню. Они маленькие; их легко транспортировать.

  «Конечно, меня там не было - я был в лицее в Бейруте, - но мой баба сказал мне, когда он наконец добрался до Чикаго, через два года после его освобождения - я был здесь по студенческой визе, и он нашел способ ко мне . »

  Казалось благоразумным не спрашивать, какой путь он нашел.

  «Лоуренс потерял стипендию - возможно, вы это знаете? - и нашел работу в Force 5, потому что с ними работали многие люди, которых он встретил в сирийском центре. Ему нравилась возможность говорить по-арабски. Когда Тарик приехал в Чикаго, Лоуренс также устроил его на работу в Force 5 - зарплата не ужасная, и документы не просят. Затем их отправили убирать офис Кетти, и Лоуренс увидел все те артефакты, которые у него были - многие из них были украдены.

  «Лоуренс хотел денег. У него была мечта создать большую экспедицию, чтобы отправиться в Сирию или Ирак после окончания боевых действий. Он начал вести дела с ИГИЛ, воображая, что они будут его покровителями. Кетти заплатила ему за покупку украденных вещей, которые он нашел в даркнете. Тарик думал, что это ужасно, но как он мог пожаловаться на Лоуренса и не быть депортированным сам?

  «А потом Лоуренс совершил ужасный поступок: он продал Кетти Дагона и богиню. Он держал их в безопасности, потому что ICE часто приходила ко мне в дом, даже в мою квартиру, в поисках нелегалов. Они могут найти мою бабу или украсть золотые артефакты и заявить, что мы контрабандисты.

  «Моя баба убиралась в офисе Кетти в тот вечер, когда Кетти устроила большую вечеринку, демонстрируя Дагона. Тарик не мог в это поверить! Он пошел к Лоуренсу, который сказал, что деньги помогут им вернуться в Сирию и спасти больше сокровищ. Поэтому Тарик дождался окончания вечеринки, притворившись, что ему нужно сделать дополнительную уборку. Он раскрыл футляр и взял с собой Дагона - богиню, которую он не видел, хотя искал ее. Он добрался до фургона Force 5, когда они отъезжали, и поехал в сирийско-ливанский центр.

  «Ночной сторож впустил его - мужчины часто ночуют там, если опаздывают с работы, - но на следующий день Санджия - директор центра - заставил его уйти. Она боялась, что ICE отследит его до центра и что все документы будут проверены.

  «Он не осмелился унести Дагона с собой, поэтому вставил его в отверстие в одной из колонн перед входной дверью».

  Я вспомнил о потрескавшемся камне и бетоне в сирийском центре.

  «Это были два ужасных дня для него и для меня, потому что я не знала, где он. Он задержался среди бездомных около остановки L на Тридцать пятой улице, пока однажды не увидел меня. А потом Феликс взял его к себе, но внезапно Фауссон был убит, а Феликс попал под подозрение.

  Она закрыла глаза концом хиджаба, словно пытаясь спрятаться от воспоминаний.

  «Кетти думала, что Лоуренс украл у него Дагон. Он позвонил Лоуренсу и потребовал вернуть Дагона. Он напугал Лоуренса и сказал, что это принял Тарик. Затем Кетти потребовала, чтобы Лоуренс рассказал ему, где прячется Тарик. Лоуренс знал, что мы с Феликсом были друзьями в IIT. Он был в отчаянии, искал людей, которые могли бы дать Тарику крышу на ночь. Он пришел ко мне, притворившись, что беспокоится о Тарике. Пока я варил чай, он вторгся в мою адресную книгу, которую я пишу от руки, и вырвал из нее страницу с именем Феликса.

  «Остальное вы знаете: мы думали, что сможем обмануть Кетти с копией Дагона. Я знал Мэри-Кэрол Куи, потому что она бывала в сирийско-ливанском центре в Палосе, поэтому мы выбрали Восточный институт, потому что думали, что она поможет. Если бы наша копия была в музее, и Кетти пришлось бы украсть ее из музея, он бы поверил, что она настоящая ».

  Я не знала, смеяться мне или плакать. Молодость, пылкость, воображение - все это смешалось воедино, но Кетти сделала смертельным ударом.

  «Самым интересным было создание Дагона. Мы так много узнали! Сплавы, которые они создали пять тысяч лет назад, были такими сложными ». Она села, глаза сверкали, но свет погас так же быстро.

  «Когда я добрался до Америки и Тарик нашел свой путь ко мне, я подумал, что мы будем в безопасности. Я знаю, что это не так опасно, как Сирия Башара, но этот человек, Кетти, сам похож на военачальника ИГИЛ. У него есть собственная армия, у него столько денег, что он может купить правительство и заставить его делать то, что он хочет. Для меня и Тарика Америка - не страна свободных, но у нее зоркие глаза диктатора. Я не могу путешествовать, не могу приходить и уходить, как хочу, даже при том, что у меня есть нужные документы. А мой баба после того, как его пытали за то, что написал свои стихи, теперь должен скрываться ».

  Когда она закончила говорить, я лег на кожаный диван и заснул. Когда мы приземлились, пилот разбудил меня и проводил нас от самолета к ожидающему Jeep Wrangler. Он напомнил нам написать ему, когда мы будем готовы вернуться в Чикаго, «или куда-нибудь еще. Мистер Грэм сказал отвезти вас туда, куда вам нужно, но чтобы его самолет вернулся в аэропорт DuPage через два дня. И ваш водитель доставит вас туда, где вам нужно, пока вы здесь на земле ».

  61

  Нападение сверху

  O ур водитель был короткий, дородная женщина по имени Ленор Pizzola. Она сказала, что жила в этом районе более двадцати лет; она могла соединить нас с любыми припасами или направлениями, которые мы хотели, в северных лесах.

  Пока Расима устроился на заднем сиденье джипа, я стоял снаружи и звонил с одного из своих устройств. Сначала я позвонил Лотти.

  Феликс сломал кость в черепе, но это был легкий перелом без видимого повреждения мозга; у него действительно было сотрясение мозга, и он не мог вспомнить события прошлой ночи, в том числе то, как он закончил дорогу, но он сломал плечо при побеге.

  «Скажи ему, что его друг здоров. Мы идем на то же чтение стихов, которое он посещал в прошлом месяце ».

  Мой следующий звонок мистеру Контрерасу был не таким приятным.

  «Долл, если ты больше никогда не захочешь со мной разговаривать, я бы не стал винить тебя. Эта странная дама прибыла около восьми утра, но с ней была Гармония, поэтому я подумал, что она в порядке, подумал, может быть, она новая жена твоего бывшего. Она сказала, что они беспокоятся о тебе, и Хармони сказала, что я могу сказать им, где ты.

  «Ну, я не проснулся, но, может быть, минут пять, только что налил кофе, и у меня был только тот халат, который ты мне подарил, так что мой ум был не таким, каким должен быть.

  «Я сказал, что ожидал, что ты все еще в постели, потому что, если бы ты сбежал, ты бы взял Пеппи, и она сказала, что ты исчез с карты. А потом она увидела записку, которую ты мне оставил - кукла, клянусь на могиле Клары, я даже не знала, что она там была. Клара была его любимой женой, умершей уже почти тридцать лет.

  «Все в порядке, - сказал я. «Ты бы никогда не предал нас, я знаю».

  «Но она схватила его и пошла, взяв с собой мисс Хармони. Так что я не знаю, где ты и чем занимаешься ».

  Я сказал ему, где мы были. Я не пытался объяснять Дагона, но сказал ему, что Феликс был ранен, и что мы ищем кого-то, кто сможет раз и навсегда очистить его от убийства Лоуренса Фоссона.

  Я как мог успокоил мистера Контрераса, но был потрясен. Я постарался не показывать этого, когда сел на переднее сиденье рядом с Ленорой, но повернулся, чтобы поговорить с Расимой.

  «Я разговаривал с врачом; с твоим братом все будет в порядке. У него перелом плеча и легкое сотрясение мозга - может быть, он узнает, что для катания на скейтборде на улице нужны шлем и подплечники ».

  "Это хорошие новости." Она лучезарно улыбнулась.

  «Я также разговаривал с вашим дедушкой. Он недоволен, что мы ушли, не попрощавшись ». Я сделал паузу, чтобы убедиться, что она знает, о ком я.

  «О, я рада, что собаки не разбудили его», - быстро сказала Расима.

  «Одна из ваших теток, очевидно, зашла и прочитала записку, которую мы ему оставили. Ты же знаешь, какая она занятая - она ​​может попросить твоего дядю привезти ее сюда, поэтому, если мы хотим отправиться в какой-нибудь серьезный поход, нам лучше сделать это до их прибытия ».

  «Вы здесь, чтобы отправиться в поход?» - спросила Ленора Пиццола. «Я могу высадить тебя на любой тропе и вернуться за тобой позже».

  «Было бы лучше, если бы мы арендовали нашу собственную машину или внедорожник, чтобы мы могли перемещаться по разным маршрутам, не дожидаясь вас», - сказал я.

  «Здесь нет настоящих мест для проката автомобилей, - сказала Ленора. «Есть я, с этим джипом, и Майк Норгард, у него есть Land Rover, но я ему действительно нравлюсь, он нанимает себя вместе с машиной. Думаю, я мог бы отвезти вас в Дулут, если вы хотите арендовать там что-то свое, но если вы беспокоитесь о том, что вам нужно подождать меня, не делайте этого: ваша компания наняла меня на два дня, и я ваше распоряжение. "

  Расима кивнул мне: лучше сделай это. Она вытащила листок из кармана, в котором хранился Дагон, и протянула его Леноре.

  - Ковбойз-роуд, в полумиле от Портидж-Трейлхед? Ленора уставилась на нас. «Девочки уверены? Это дикая местность, и не судить о книге по обложке, но вы ни один из вас не выглядел готовым для походов по дикой местности. Лед на Pigeon тронулся всего пять дней назад, и тропы покрыты скользкой грязью с примесью льда и камней ».

  Расима закусила губу и взяла листок, долго изучала его, затем кивнула. "Да. Вот чего мы хотим. Когда доберемся до места, мы увидим, насколько мы сильны ».

  Ленора еще раз оглядела нас, покачала головой, но включила «Спорщика». Первая часть маршрута пролегала рядом с озером Верхним. Он был красивым, с серебристо-розовой поверхностью, мерцающей на утреннем солнце, но он казался живым и угрожающим. Мичиган - не ручное озеро, но Верхнее выглядело так, как будто оно могло подняться со своего берега и поглотить нас.

  Когда Ленора повернула вглубь страны, к засаженным деревьями холмам, это было облегчением. Хотя дорога была вымощена и содержалась в более хорошем состоянии, чем улицы Чикаго, зимний цикл замораживания и оттаивания образовал трещины и ямы. У джипа была потрясающая подвеска; Я начал подозревать, что Ленора направлялась прямо к ямам, чтобы показать нам, что мы слишком уязвимы для выбранного маршрута.

  Как только мы свернули с окружной дороги на Ковбойз-роуд, мы также покинули тротуар. Джип зацепился за гравийную поверхность, но тряска стала сильнее. Мне показалось, что я слышу более громкий двигатель, перекрывающий шум джипа, но на дороге больше ничего не увидел.

  Ленора тоже это слышала. Она притормозила достаточно долго, чтобы высунуть голову в окно.

  «Стив Такстон там на своем вертолете. Интересно, не заблудился ли кто-нибудь. В этих лесах чертовски легко исчезнуть; вы двое это понимаете? Болота, которых нет ни на каких картах, рыси, выходящие из спячки медведи - надо знать, что делаешь ».

  Расима побледнел. Я, наверное, тоже. Даже укрывшись в доме, как Тарик смог справиться самостоятельно?

  Мы проезжали указатель, указывающий на начало тропы, когда раскат грома сотряс джип. Валун раскололся и осколок размером с кулак ударился о лобовое стекло. Серия громких скулов и хлопков, лед и грязь вдоль дороги взбаламучивала и плюлась.

  - Какого черта… - крикнула Ленора.

  «Они стреляют из вертолета!» Я плакал. «Сойдите с дороги, залезьте под деревья!»

  Она боролась с рулевым управлением и шестернями и въехала в канаву у дороги, а затем поднялась по другой стороне в лес. Стрельба прекратилась; шум вертолета утих.

  Ленора была в ярости. Она нажала кнопку быстрого набора на своем телефоне. «Стив Такстон, о чем это было, черт возьми? Вы берете охотников на волков? Ты чертовски близко - что? ВОЗ?"

  Она молчала, пока кто-то долго говорил на другом конце провода. Когда она повесила трубку, ее лицо побелело от гнева.

  "Хорошо. Вы двое, выйдите из машины. Когда я увидел эту девушку в арабском шарфе, я подумал, но это более или менее свободная страна. У меня с собой пистолет, и я готов его использовать: мы ищем террористов по эту сторону границы, что бы они ни хотели делать в Канаде ».

  «Кто такой Стив Такстон?» Я попросил. «А о чем была стрельба?»

  «Как будто ты не знал». Она вытащила пистолет из-под сиденья. Это был «Глок», но на нем была грязь с пола машины.

  «Притворись, что не знаю. Мы здесь, чтобы прогуляться возле Голубиной реки. Кто стрелял в тебя? »

  Ленора покачала головой, глаза горели. «Такстон сказал мне, что у него есть пара агентов ICE, которые ищут арабских террористов, отца и дочь, скрывающихся в этих лесах».

  «Если вы думаете, что я чей-то отец, позвольте мне объяснить разницу между x- и y- хромосомами», - сказал я. «Но, пожалуйста, попросите мистера Такстона описать своих агентов ICE. Если они размером с красное дерево, с медвежьей шкурой на голове, заменяющей шерсть, то это не ICE: они члены русской мафии. Они убьют его и тебя, и меня, и мою племянницу только по той причине, что они получают огромное удовольствие, причиняя людям боль ».

  «Может быть, а может и нет». Рот Леноры был бескомпромиссным. «Вы выходите. Если вы действительно туристы, отправляйтесь в поход, а я вернусь и посмотрю, кто есть кто ».

  Она махнула пистолетом Расиме, чье собственное лицо было искажено страхом. Расима расстегнулась и на трясущихся ногах вышла из джипа.

  «Лучше держите этот пистолет в коробке или в кобуре», - сказал я, вылезая наружу с нашими рюкзаками. «Glock Nineteen не любит грязь на дуле; это может иметь неприятные последствия для вас ».

  Ленора только приказала мне закрыть дверь; ей нужны были обе руки, чтобы держать джип, но она боялась опустить «глок» на случай, если я или мой товарищ-террорист за него нырнем. Она попятилась к краю канавы с такой энергией, что джип чуть не перевернулся на левую сторону.

  «Мне очень жаль, Виктория», - прошептала Расима. «Теперь я подверг тебя опасности для жизни».

  Я покачал головой. «Это похоже на плач, который, как вы сказали, тратит впустую время и энергию. Обвинения также тратят время и силы. Мы недалеко от тропы Портиджа; мы наденем ботинки и микрошипы, достанем воды и закуски и наметим наш маршрут ».

  62

  Пламя и Лед

  T он вертолет остался рядом с пограничной Trail. Насколько это было возможно, мы с Расимой держались за деревья, хотя проталкивание через папоротник и обход болота затрудняли наше движение. Я не был уверен, насколько мы видимы сквозь еловый полог над нами, но, по крайней мере, в нас никто не стрелял. Медведи за нами тоже не погнались.

  Мы должны были купить трости, когда были в Buy-Smart. Большие плитки шоколада, универсальный нож, надувные матрасы, походная печь - все это могло бы помочь. Неудивительно, что Ленора Пиццола думала, что «мы, девушки», на самом деле не туристы: мы не были. Когда мы нашли несколько упавших веток, мы использовали их как импровизированные трости для ходьбы, что облегчило нам путь.

  Мы работали с компасом и рукописными инструкциями Феликса - он слишком беспокоился о том, что кто-то взломает его компьютер, чтобы напечатать их.

  Пока мы шли, Расима рассказал мне о роли Феликса в этой истории. Когда он приехал сюда с Тариком, он снял дешевую хижину недалеко от Гран-Марэ, где хозяева не обеспечивали уборку. Днем Тарик скрывался там, пока Феликс осматривал границу.

  «Они, конечно, не могли мне позвонить, и я четыре дня просидел в Чикаго в полном ужасе, но они тоже были напуганы. Некоторые местные жители неоднократно замечали Феликса: здесь мало кто живет, а стоит чужой.

  «Местные жители сказали Феликсу, что ему нужно быть очень осторожным, поскольку иммиграционный пограничный патруль был - это слово, я не могу вспомнить - в любом случае, они активны. В конце концов, Феликс почувствовал, что должен кому-то довериться, и пошел на риск с этими людьми ».

  Они предложили Тарику использовать заброшенный дом, глубже в лесу, а не по размеченной тропе, но нетрудно добраться до него, если вы знаете, куда идете. Они обещали присмотреть за Тариком, пока Феликс и Расима не вернутся с Дагоном; тогда они могут попытаться пересечь границу дальше вглубь страны, когда погода облегчит ходьбу.

  Это был тот дом, к которому мы с Расимой пытались добраться. Мы тщательно следовали инструкциям Феликса, покинули пограничную тропу, пройдя по ней 1,23 мили, двинулись на северо-запад-север через лес. Сквозь пение птиц и шелест наземных животных мы все время слышали, как вертолет кружит, уходит на запад, петляет к большому озеру и возвращается.

  Расима споткнулся о бревно и упал головой в терновый куст. Она не издала ни малейшего стона, как я выдергивал шипы с ее лица и рук. Я поскользнулся на ледяном пятне и приземлился в грязи. - Хорошая маскировка, - пробормотал я, используя рукав куртки, чтобы стереть с глаз грязь, чтобы продолжить. Мы по очереди показывали компас и направления. Наше настроение упало, так как холод и усталость истощили наши резервы: никто из нас не спал прошлой ночью, но я особенно беспокоился за Расиму, ослабленную тем временем в тюрьме. Было уже три часа, и темный лес темнел еще больше, когда солнце начало садиться за холмы.

  Мы свернули с курса, когда Расима заметил дом слева от нас. Его покрытые мхом серые каменные стены сливались с окружающим лесом.

  Дом был не намного больше сарая, в котором держали Рино в лесном заповеднике. Подойдя ближе, мы увидели дымоход, выходящий из единственного окна на северной стороне. Пристроили дополнительную трубу и положили ее на землю, так что дым поднимался в тридцати футах от дома и растворялся в кустах.

  Расима подбежал к двери, забыв об усталости, с криком: « Баба, Баба, клизма Расима!»

  Узкая дверь открылась, и появился человек, почти такой же маленький, как Расима. Он махал руками, отталкивая ее, крича что-то по-арабски. Расима остановилась, ее лицо было залито болью. Я догнал ее и схватил за руку. Позади Тарика появился большой белый мужчина. На нем была новая оранжевая охотничья куртка, но его седеющие волосы все еще были убраны с лица скульптурным боковым взмахом.

  «Жерваз Кетти!» Я шагнул вперед, улыбаясь. «Я думаю о тебе больше как о парне с пляжа Гавр-де-Анж, а не как о лесорубе. Надеюсь, вы оставили своего шумерского змея дома - если он зацепится за деревья, вам будет трудно его найти ».

  «Кто бы вы ни были, уйдите с дороги. Я хочу девушку, и я пристрелю тебя, чтобы заполучить ее.

  «Я В.И. Варшавски, Жерваз. Мы встретились у лифтов в здании Grommet несколько недель назад. Вы были со своими юристами, которые, похоже, не могут защитить вас от людей, взламывающих вашу систему Rest EZ, не так ли? Что это за деньги нельзя купить? Не просто счастье, а смекалка. У вас так много денег и столько власти, что вы забываете, что вам нужно немного старомодного здравого смысла ».

  "Вик!" Расима ахнула рядом со мной. «Не волнуй его».

  «Он как Башар», - сказал я. «Умиротворите его или взбудоражьте, он все равно будет двигаться вперед, как задыхающийся бык». Я понизил голос. «Скажи своему бабе по-арабски, что, когда я начну бежать, он должен упасть на землю и уйти с дороги. Ты тоже."

  Я продолжал идти к дому, держа дерево более или менее между мной и Кетти. Краем глаза уловил движение на правом боку. Митти, телохранитель, с автоматом под мышкой.

  «Первая жена Ярборо. - Убийца мячей, - сказала Кетти. «Я вспоминаю тебя сейчас. Дикки будет рад узнать, что я застрелил тебя для него, убрал один беспорядок из его жизни. Я хочу золотую статую, я хочу ее сейчас. И я буду стрелять на поражение ».

  Я сунул руку в рюкзак и вытащил темный носок. «Это в этой сумке. Если хочешь, приходи и возьми ».

  Я пригнулся и стал зигзагообразным курсом пробежать мимо дома. - крикнул Расима по-арабски. Стрельба. Крики, крики, грохот ног за мной. Я не мог рискнуть повернуться. Моя кожа покалывала в ожидании пули.

  Я шагнул в болото, вырвал ногу и свернул направо. У меня шов по бокам, но грохот позади меня толкнул меня вперед.

  Река возникла так неожиданно, что я не успел остановиться. Я упал вперед, приземлившись лицом на лед, ноги в воде были настолько холодными, что они онемели почти до того, как я вытащил их.

  Коричневая вода, беспокойно бурлящая под глыбами льда. Я не стал вставать, а начал скользить задницей по льду в сторону дальнего берега. Блок, на котором я был, треснул, начал ломаться. Я вытянул руку за другой кусок и сумел скользить по нему, как только первый блок раскололся.

  Я видела оранжевую куртку Кетти. Он бежал на полном ходу, но Митти схватил его за секунду до того, как он упал в реку. Митти выстрелил в меня. Моя вторая ледяная глыба начала трескаться, и я заскользил, ступив ногами в воду, схватившись за края руками. Я повернулся, плюхнулся вперед. Лед подпрыгнул, но выровнялся. Мимо проплыла небольшая ветка. Мои руки были почти бесполезны, сами по себе глыбы льда, но мне удалось схватить ветку и использовать ее как импровизированную лопатку.

  Я был посреди реки. Течение было сильным и закружило меня, потянув к большой воде. Я оперся на ветку и с трудом поднялся на ноги.

  «Приходи за своим Дагоном, Кетти: он будет в Канаде через пять минут».

  Я накинул носок на голову петлей. Митти снова начал стрелять, но Кетти оттолкнула его - если пуля попадет мне в середину реки, Дагон исчезнет навсегда.

  Я повернулся к нему спиной и начал неуклюже управлять своим ледяным покровом. Он сжимался, по ногам плескалась вода. Я врезался в дерево, которое несла река. Удар сбил меня с ног. Я схватился за дерево, когда упал, и сумел оседлать его. Дерево ударилось о ледяную массу, которая вздымалась набухшей водой. Нестабильная ледяная плотина, соединяющая Соединенные Штаты с Канадой, в шестидесяти футах от нас. Я могу добраться до Канады на шестьдесят футов. Дюйм за дюймом - вот как мы попадаем в безопасное место, на свободу.

  Передо мной поднялся речной туман. Холод владел мной. Я обернулся и увидел быстро приближающуюся ко мне оранжевую куртку Кетти. Он добрался до американского конца ледяной дамбы и почти бежал ко мне.

  «Это твое, Жерваз, ты выиграл», - крикнул я и швырнул ему мокрый носок.

  Кетти сделала выпад и схватила носок, когда он упал в воду. Он распахнул ее и сунул внутрь руку. Когда он понял, что все, что у него было, это мокрая шерсть, он взревел от ярости и швырнул ее в реку. Митти снова выстрелил, из ружья полетели пули по льду. Внезапно раздался рев; ледяная плотина прорвалась, и река выбросила миллиардера и телохранителя в большую воду.

  63

  Пограничный переход

  S omeone схватил меня сзади , но там ничего не осталось во мне. Они завернули меня в одеяло; У меня не было сил сопротивляться. Я был безжизненным ковриком, запертым в кузове фургона. Я проснулся от яркого света, положив руку на шею. Я слабо бью по нему.

  «Стой, мисс, стой. Ты в безопасности. Вы в больнице ».

  Члены Нации Анисинаабэ подняли меня с ледяных скал на берегу реки на канадской стороне, но я узнал об этом позже. Позже в больнице в Тандер-Бей. Позже, когда я оправлялся от переохлаждения и обморожения, иммиграционные власти Канады выступили против меня по поводу моего незаконного перехода.

  Мой паспорт был в рюкзаке, который я уронил, когда бежал по лесу в среду. Я нашел убежище в своих ранах и притворился спящим под тяжестью их допроса. Я не хотел объяснять, что делаю на границе, пока не узнаю, где находится Расима и нужно ли мне защищать ее от властей по обе стороны реки. Анишинаабэ оказали дополнительную помощь: они нашли мой паспорт и передали его канадцам.

  Лежа на больничной койке в Тандер-Бей, я увидела труп Кетти в вечерних новостях. Его и Митти унесло вниз по реке к Верхнему, но течение отбросило их на скалу в устье реки. Съемочная группа Thunder Bay продемонстрировала героические усилия местныхпарамедиков по оживлению пары.

  «Река Голубь уносит более одной жизни в год от неопытных туристов, которые думают, что могут преодолеть лед или пороги. Чикагскому сыщику В.И. Варшавски исключительно повезло, что он умер от обморожения; американскому магнату Жервасе Кетти и его телохранителю Дмитрию Ракитину повезло меньше ».

  Во время спасательных операций крупным планом камера остановилась на кольце змеи на правой руке Кетти. «Мы узнали, что этот необычный шарм - экспонат музейного качества с древнего Ближнего Востока. Г-н Кетти был хорошо известен как коллекционер артефактов из Ирака и Сирии; его дочь сказала нашему репортеру, что это было недавнее приобретение, которое, как он думал, принесет ему удачу в многоплановых предприятиях, которые он курировал. К сожалению, это не могло защитить его от коварных перекрестных течений Голубиной реки ».

  Мне нравилось думать, что богиня отомстила Кетти за его жестокое расчленение ее рук. Мое спасение было побочным эффектом, за что я был благодарен. Я должен был бы спросить Сансена, на какие жертвы шумерская богиня могла бы пойти, оказав такую ​​огромную услугу.

  Я надеялся, что ее услуги распространятся на защиту Расимы и ее отца, но я всю ночь волновалась в своей больничной палате, не имея возможности спросить о них из-за боязни привлечь внимание пограничных патрулей.

  На следующий день в больнице разрешили навестить одного из старейшин Анисинаабе; она рассказала мне, что случилось. Старейшина сказал, что Анишинаабе были предупреждены выстрелами в укрытие Тарика. Они не допускают на свою землю оружия, за исключением разрешения на охоту, выданного вождем племени. Группа мужчин бросилась к убежищу Тарика, но к тому времени Кетти и Митти преследовали меня по лесу. Митти пытался застрелить Расиму и Тарика, но Кетти крикнула, что они отложат на потом; им нужно было двинуться, пока я не исчез.

  Анишинаабе хотели отвести Катаба в здание племени для тепла и безопасности, но Расима настояла на том, чтобы следовать за Кетти: «Мы не собираемся сидеть в безопасности, пока Виктория рискует своей жизнью ради нас», - сказала она.

  Анисинаабэ не требовало особого мастерства, чтобы идти по следу из сломанных веток и грязным следам, по которым мы с Кетти оставили. Они достигли реки, когда Кетти и Митти вышли на лед.

  «Мои двоюродные братья видели вас в реке и были в ужасе за вашу безопасность, но не могли добраться до вас. Они написали СМС нашим кузенам с канадской стороны. Наши двоюродные братья приехали на плоту, а вы уже падали со своего бревна на берег ».

  Она сухо засмеялась. «Вы пытались бороться с ними, а они пытались спасти вас. Что касается двух мертвецов - когда на прошлой неделе тронулся лед, мертвые ветви деревьев образовали естественную плотину, которая заблокировала часть льда. Вот где они переходили, но когда они начали стрелять из этого оружия, звуковые волны разрушили плотину. Я не знаю, почему они думали, что могут прийти на нашу землю, чтобы убивать людей, поэтому я не испытываю сожаления по поводу их кончины ».

  Сам я горя не чувствовал. Кто-то с деньгами и властью Кетти мог обернуть себя таким количеством защитных юридических слоев, что я не мог представить себе способ привлечь его к ответственности.

  Ленора Пиццола помогла разобраться с властями по обе стороны реки. На второй день моего пребывания в больнице она пришла раскаявшись. После того, как она выбросила нас с Расимой навстречу нашим судьбам, она поехала на пограничную станцию ​​США в устье реки Голубь.

  «Я сказал, что знаю, что они охотились за парой террористов, но что их агенты чуть не уничтожили мой джип в процессе. Это заставило всех пограничников намылиться, потому что, конечно, у них не было никаких агентов в вертолете. Они связались со Стивом по рации, желая знать, что, черт возьми, происходит. К тому времени эти два гиганта уже наводили на него пистолеты, чтобы заставить его не спать. Я не знаю, что они думали, что будут делать, когда он спустится. Может быть, пристрелить и его.

  «Они привыкли, что все, что они делают, сходит с рук - нападение, изнасилование, убийство», - сказал я. «Они работали на миллиардера, их дом находится в России - их никто никогда не арестовывал, не говоря уже о том, чтобы они предстали перед судом».

  Ленора скривилась. «Думаю, это правильно. Стив сказал мне, что они искали дом, где в лесу жил отец твоей молодой девушки. Они вели того парня Кетти и еще одного русского сверху. Время от времени Стив мельком видел вас и вашего друга, и эти два русских смеялись, но Стив не мог разобрать жаргон, поэтому он не знал, о чем они говорят ».

  Она глубоко вздохнула. «У меня был долгий день с пограничным патрулем. Конечно, я знаю некоторых из них, один из них живет в Луцене, и мы вместе тренируем наших ездовых собак, но им нужно было знать, кто меня нанял, кто отправил вас сюда, почему я решил, что вы террорист ».

  Она возилась с ремешком для часов, но решительно посмотрела мне в глаза. «Мне не следовало поступать так, как я, судя эту молодую девушку только потому, что она носила шарф на голове. Находясь так близко к границе, мы получаем десять предупреждений в неделю, поэтому мы не обращаем на них внимания, а затем я встречаюсь лицом к лицу с настоящей мусульманской девушкой и веду себя так, как будто она только что приехала из Ирака с привязанными к телу гранатами. Мне действительно стыдно.

  Я задавался вопросом, повлияет ли это на результат. Даже Спорщик Леноры не смог бы пройти по лесу, по которому мы шли пешком, когда мы покинули пограничную тропу, но если бы она подвела нас поближе, мы, возможно, опередили бы Кетти до укрытия Тарика. А потом, я полагаю, столкнулся с Кетти и Митти где-то еще.

  «Мы все живем в эти дни слишком напуганно», - наконец сказал я так близко, как только мог, чтобы предложить отпущение грехов. «Нелегко доказать, что ты не террорист. Я, вероятно, всегда буду появляться в списках наблюдения, когда летаю, и это меня не радует ».

  «Я понимаю», - пробормотала Ленора.

  Она закончила свой рассказ приглушенным голосом. Начальник пограничной станции в конце концов поговорил с Дарро, поскольку самолет, на котором мы летели, был зарегистрирован на CALLIE Enterprises. Он послал Кэролайн Грисволд, своего помощника по телефону, поручиться за меня. Она пришла с видео-отзывами лейтенанта Финчли и различных чикагских энергетических брокеров. Самым важным, конечно же, был Дарро: как генеральный директор транснациональной компании со значительными канадскими интересами он имел больший вес, чем чикагский полицейский. Дарро записал для меня короткий комментарий - «Спасибо за то, что ваша русская мафия не расстреляла мой самолет», - за которым последовал его сухой смех.

  Кэролайн также заверила меня, что, как только я захочу, я вернусь в Чикаго самолетом. Дарро нуждался в его Gulfstream, чтобы долететь до Найроби, но у фирмы был самолет меньшего размера, который доставил ее на север. Она отправит его обратно в Гранд-Марэ после того, как вернется в Чикаго.

  Когда я выписался из больницы, я был удивлен, обнаружив, что Дарро снял все обвинения. Моя борьба в глуши не имела ничего общего с работой, которую я выполнял для него.

  Когда я покидал территорию больницы, меня меньше удивляли камеры, устремившиеся на меня - мертвый миллиардер всегда в новостях. Тот, кто утонул в реке в компании русского мафиози, - большая новость.

  «Кетти собирала артефакты, украденные из сирийских и иракских музеев», - сказал я репортерам. «Он подумал, что у меня есть один, и погнался за мной через реку, пытаясь вернуть его».

  "Что это было?" все они хотели знать.

  Я развел руками. «Он был неправ: у меня нет никаких артефактов, украденных или каких-либо других. Он запутался. Он имел дело со скандалом в одном из своих основных предприятий, его кредитной компании до зарплаты, и он не мог ясно мыслить ».

  Я попытался провести их через манипуляции с ценами на акции, но это было неинтересно; украли сирийское золото стало новостью.

  «Вам следует поговорить с его адвокатом из Чикаго Ричардом Ярборо. Кетти подарила Дику несколько старинных фигурок, в том числе ту, руки которой Кетти сняла, чтобы он мог добраться до той золотой змеи, которую носил на правой руке. Дик может рассказать вам все об этом ». Я любезно дал им личный номер Дика, а также прямую линию офиса Глиниса.

  Ленора отвезла меня обратно в Гранд Марэ, где я провел ночь с Тариком и Расимой, прежде чем отправиться домой. Ленора оказалась более чем достойным соперником для банды тележурналистов, преследовавших нас. Я решил, что могу начать ее прощать. В конце концов, это не ее вина, что Кетти знала, куда я направляюсь. Это сделал Дик или, по крайней мере, Глинис Хадден, который взял Хармони, чтобы выманивать информацию у мистера Контрераса.

  Ленора арендовала загородный дом для Расимы и Тарика с комнатой для меня. Она убедила владельца отдать нам его бесплатно на неделю. Хорошо, я оправдал ее.

  Расима обняла меня, когда я вошел в дверь. «Виктория, ты мой герой на всю жизнь. То, что вы сделали для двух незнакомцев, для меня невероятно ».

  Ее отец стоял позади нее, нежно улыбаясь энтузиазму дочери. Когда она отпустила меня, он взял меня за правую руку обеими и заговорил с Расимой по-арабски.

  «Он говорит, что должен сказать вам, насколько он благодарен. Это правда, что многие заботы остаются, но их легче переносить, когда незнакомец выходит из ниоткуда и становится другом ».

  Остающиеся опасения, конечно же, были связаны с недокументированным статусом Тарика. Пограничные агенты здесь, в Миннесоте, сосредоточили внимание на Кетти, русских, которые были в его окружении, и на моей собственной деятельности, но они не оставили Тарика одного навсегда. Даже если бы они захотели, давление со стороны Вашингтона заставило бы их действовать, и действовать означало бы депортировать.

  «Канадцы приглашают Бабу», - объяснил мне Расима. «Он может быть поэтом в колледже в Торонто, где много сирийцев и много говорящих на арабском языке. Но тогда как мы можем видеть друг друга? Он не сможет сюда вернуться, а по моей студенческой визе я не могу приехать и уехать в Канаду. Но если он останется в Соединенных Штатах, то за ним придут и депортируют ».

  «Вы можете подать заявление в школу в Канаде», - предложила я. «В Монреале прекрасная инженерная школа».

  Она покраснела. "Да. Мы с Феликсом говорили об этом. . . . Но теперь, когда вы взяли на себя тяжесть ареста за убийство от Феликса и страха за безопасность Дагона от нас обоих, я хочу посмотреть, нравится ли мне Чикаго, когда я не боюсь за свою безопасность или безопасность Бабы. Или Феликса.

  Феликс был дома из больницы; он и Расима разговаривали несколько раз и, казалось, постоянно переписывались. Марта Симона с большим удовлетворением рассказала мне, что шериф согласился с тем, что Феликс не имеет никакого отношения к смерти Лоуренса Фоссона. Пограничники арестовали двух русских, которые следили за мной и Расимой в вертолете. Когда они узнали, что Кетти и Митти - Дмитрий Ракитин - мертвы, русские немедленно обвинили Ракитина во всех известных им преступлениях, включая убийство Фауссона, похищение и пытки Рино.

  Тарик сказал через перевод своей дочери, что не хочет принимать еще одно решение под круглосуточным ружьем. «С тех пор, как люди Башара пришли за мной, это было так. Двадцать четыре часа, чтобы отвезти Расиму в Бейрут, чтобы отвезти мою жену и сына в Иорданию. Когда меня выпустили, у меня было двадцать четыре часа на то, чтобы сесть на корабль, направляющийся в Гавану. А потом возможность сесть на лодку в Америку, чтобы увидеть мою дочь: снова двадцать четыре часа. На этот раз нет. На этот раз мне нужно подумать, прежде чем пересечь другую границу ».

  Лучшее, что я мог сделать, - это связать его с Мартой Симон, чтобы посмотреть, сможет ли она помочь что-нибудь решить.

  За обедом я спросил Тарика о переводе стихотворения Мандельштама, из-за которого он попал в тюрьму.

  Тарик знал русский язык. Он объяснил: во время холодной войны, когда Сирия была тесно связана с Советским Союзом, он провел год в Москве в качестве студента инженерного факультета, но его первой любовью всегда были стихи. Он подружился среди людей, распространявших самиздат; через них он узнал о творчестве великих поэтов-диссидентов 1930-х годов.

  «Ахматова, Пастернак, Цветаева. Для меня лучшим всегда был Мандельштам. Пытался переводить. Язык труден, но также… - Он стукнул рукой по бедру, пока Расима пытался подобрать слово.

  «Ритм, - предложил я, - или метр».

  "Да. Было тяжело, но замечательно. Когда я вернулся в Саракиб, я женился, у меня родился сын и моя красивая, умная дочь. Я ремонтировал велосипеды, водил экскурсии, но всегда писал стихи. Добрые французские друзья собрали мои стихи, и они оказались моими… - Расима снова попытался подобрать слово; мы остановились на «отмене».

  «Мои собственные стихи и некоторые из моих любимых переводов с русского, они были собраны вместе и опубликованы в Бейруте. Один из «узкошерстных полулюдей» Башара увидел стихотворение Мандельштама и показал его Башару ».

  Тарик прочитал мне «Эпиграмму Сталина» по-русски, а затем по-арабски. Это звучало красиво на обоих языках, хотя я не понимал ни одного. Когда я вытащил телефон и посмотрел на него, я понял, почему он рассердит диктатора. Мандельштам писал, что у Сталина были усы, похожие на «бакенбарды тараканов», его последователи были «сборищем соблазнительных полулюдей», которые «ржали, мурлыкали или скулили» по его команде, его законы были «подковами», которые били людей по голове или по голове. глаз или пах.

  «В 1933 году, после того как« Эпиграмма »достигла его ушей, Сталин арестовал и в конечном итоге убил Мандельштама», - сказал Тарик. «Конечно, ни один поэт не должен удивляться, когда полиция приезжает посреди ночи».

  Я подумал о ласковых полулюди в моем собственном правительстве, кричащих о «фейковых новостях», и поежился.

  «Проблема заключалась в усах», - добавил Тарик. «У Сталина был большой, как таракан, упирающийся в губу. У Башара крошечные, как карандаш, усы… Тарик потер пальцами по столу, имитируя ластик.

  «Пятно», - предположил я.

  «На своем трехминутном суде я все же пытался сказать, что Башара нельзя путать со Сталиным, потому что его усы были слишком маленькими».

  «Я уверен, что это не помогло». Я не мог сдержать смех и тут же извинился, но Тарик тоже тихо засмеялся.

  "Да. Не поможет, - сказал он по-английски. «Башару нужны большие тараканьи усы».

  Тарик провел двадцать два месяца в тюрьме Асада, двадцать два месяца, где его, помимо других пыток, били электрическими проводами. Когда его освободили, он немедленно покинул Сирию. Его жена умерла, сын остался в Иордании, но Расима, его любимый «крошечный клочок», был в Чикаго. Он пробился туда.

  64

  Самооправдание

  Я прилетел обратно в Чикаго на втором лучшем самолете Дарро с Расимой, которая очень хотела увидеть Феликса. Тарик остался в Гранд Портидж как гость народа Анисинаабэ. Это не было хорошим долгосрочным решением; Соединенные Штаты вполне могли бы послать агентов в племенной поселок в любой момент, но это дало бы ему некоторую передышку, так что ему не нужно было принимать круглосуточное решение.

  На следующей неделе Сансен возвращался из Аммана. Расима и Тарик согласились, что она должна передать ему Дагона для размещения в Институте Востока до тех пор, пока сокровища Саракиба не вернутся домой.

  «Этого может не случиться при моей жизни», - сказал Тарик. «Но это произойдет. Я не могу прожить жизнь без надежды, что колесо повернется и добро последует за злом ».

  На следующее утро после того, как я вернулся домой, я наслаждался долгим сном, а затем французскими тостами с мистером Контрерасом и Хармони, который снова останавливался с ним.

  «Я надеюсь, ты сможешь меня простить, Вик», - прошептала она. «Я остался, пока ты не вернулся, чтобы я мог извиниться».

  «Это вся вода над плотиной», - сердечно сказал мистер Контрерас, но Хармони покачала головой.

  «Я был сбит с толку, рассердился и сделал большие ошибки. Я хотел, чтобы дядя Дик хотел, чтобы я был в его семье, и поэтому я поверил ему, когда он сказал, что ему нужно получить те документы, которые были у Рино, чтобы он мог защитить ее. Думаю, я только наполовину ему поверил, но Глинис относился ко мне совсем не так, как тогда, когда я впервые сюда попал. Потом она вела себя так, как будто у меня какая-то серьезная болезнь, но она внезапно начала относиться ко мне как - я не знаю - как к племяннице, я полагаю. Они с мужем поселили меня в своей комнате для гостей. Но после того утра, когда мы пришли сюда и она взяла письмо, которое вы оставили дяде Сэлу, я увидел, что она и дядя Дик просто использовали меня.

  «Верно», - сказал г-н Контрерас. «Она увидела, кто ее настоящие друзья. Она сбежала от этого Глиниса и сразу же вернулась сюда.

  Митч и Пеппи были в восторге от встречи со мной дома. Я взял их и Хармони на озеро. Нарциссы и крокусы развевались возле дорожек, где мы с Хармони подверглись нападению двумя неделями ранее. В Чикаго приближалась весна.

  Позже в тот же день Хармони вернулась в Портленд: она оставалась в Чикаго достаточно долго, чтобы убедиться, что Рино поправляет, а после этого извиниться передо мной. Когда мы с мистером Контрерасом отвезли ее в аэропорт, он вручил ей плоскую ювелирную шкатулку.

  «Это не то, что дала тебе твоя мама, но, возможно, это поможет тебе вспомнить, что у тебя здесь есть другая семья, которая заботится о тебе».

  Я снова заснул, а затем пошел к Лотти. Мы, конечно, разговаривали, когда я был в больнице Тандер-Бей, но было важно быть с ней лично. Она держала меня за руки, осматривая кончики моих пальцев на предмет длительного обморожения.

  «Слава богу, вы вовремя получили необходимую помощь», - сказала она. «Спасибо, что так рискуете ради Феликса».

  «Я сделал это не для Феликса, - сказал я, - а для тебя».

  В конце концов, я сделал это из-за своей ярости из-за Кетти. В течение многих лет ему сошло с рук воровство - кража артефактов, кража денег, кража достоинства у людей у ​​основания пирамиды, которые обратились к Rest EZ, чтобы оставить еду на столе. Недостаточно того, что он мог взимать с них 400% процентов, но он обманул их своими махинациями с акциями, чтобы добавить что-то к своим миллиардам.

  «Он утонул по счастливой случайности. В некотором смысле мне хотелось бы, чтобы он выжил, чтобы все, что он делал, стало достоянием гласности, но затем я думаю о том, как легко сегодняшним сверхбогатым людям уклоняться от закона: возможно, он бы откатился от всего. . »

  «Ему нужны были русские, чтобы поддержать его компании». Макс сидел так тихо в углу, пока мы с Лотти снова общались, что мы оба были поражены, когда он заговорил.

  «У меня был собственный портфельный управляющий в Beth Israel, который немного покопался, чтобы убедиться, что у нас нет активов Kettie Enterprises. За последнее десятилетие он чрезмерно расширил свои девелоперские проекты и влез в долги некоторым друзьям Путина. Не самое подходящее место ».

  «Почему его так волновала эта золотая статуя?» - спросила Лотти. «Почему он пытался убить тебя и самого Катаба?»

  Я пожал плечами. «Я предполагаю, что он был в ярости от того, что его пересекли. В конце концов, именно поэтому он убил Лоуренса Фоссона. А потом, когда его бандиты не смогли позаботиться о Расиме и Феликсе, он собирался показать им, как настоящий мужчина справляется с вмешательством в его дела ».

  Макс согласился. «Вы знаете, что миллиардеры вкладывают средства в технологии, чтобы остановить процесс старения? Они думают, что, поскольку они могут покупать и продавать все, будет справедливо и то, что они тоже будут бессмертными ».

  Лотти всплеснула руками. «История никогда не меняется. Я терпеть не могу. Один за другим люди хотят расхаживать в сапогах, контролируя всех вокруг. Хватит об этом ».

  «Это не единственная история», - сказал я. «Ты лечишь больных».

  «И ты гонишь свиней по льду в бушующие воды». Макс усмехнулся, наливая мне еще один бокал вина.

  «Была ли у Кетти семья?» Я попросил. Я никогда не думал искать его личную жизнь.

  «Две бывшие жены», - сказал Макс. «Две взрослые дочери. Один любит тратить деньги в Швейцарии и на Средиземное море, но другой, по-видимому, является акулоподобной дочерью своего отца. Тебе лучше надеяться, что она не подаст на тебя в суд из-за неправомерной смерти своего отца.

  Он усмехнулся, но я вздрогнула - это все, что мне нужно, еще несколько Кетти пытаются меня уничтожить.

  Я н утром я пошел в Beth Israel посетить Рено. Братья Стритеры покинули больницу. После смерти Кетти и Митти и ареста двух российских силовиков казалось безопасным оставить ее одну. Теперь она шла без посторонней помощи и ела, поэтому ее перевели в обычную палату.

  Она не узнала меня, пока я не заговорил: она была настолько истощена, когда мы разговаривали ранее, что только мой голос запомнился ей. Однако, как только я произнес ее имя, ее лицо просветлело.

  «Тетя Вик. Спасибо, что берегли меня ».

  Большую часть утра мы провели, разбираясь в событиях последних нескольких месяцев. «Вы женщина невероятной силы», - сказал я. «Вы принесли с собой важную информацию из Сен-Матье и не позволили бандитам Кетти найти ваш медальон, даже рискуя жизнью. Я не знаю никого, мужчину или женщину, кто мог бы сделать то же, что и ты. Из-за тебя погиб Жерваз Кетти, его бандиты ушли, его компании развалились ».

  Она покраснела. «Я думаю, это из-за тебя умерла Жерваз Кетти».

  Я говорил с ней об Институте Греты Берман для жертв пыток. «Вы не можете здесь больше оставаться, но это место чрезвычайно полезно для людей, переживших такие травмы, которые вы перенесли. Я провел там месяц после того, как был заключен в тюрьму и подвергся нападению ».

  Это не было частью моей истории, которую я любил вспоминать, но когда она попросила подробностей, я сказал ей: возможно, мой пример поможет ей пережить следующий трудный период выздоровления.

  Какое-то время я ходил к ней каждый день, помог ей устроиться в Институте Греты Берман на окраине Чикаго, убедился, что она знает, что я был рядом с ней. В одном из наших разговоров она вкратце рассказала мне о своем взаимодействии с Диком.

  «Они помогли мне найти работу, дядя Дик и его секретарь, но они не стали разговаривать со мной, когда я вернулся из Сен-Матье. Я пытался сказать ему, насколько это ужасно, но дядя Дик сказал, что в его мире нет места для плакальщиц ».

  Во мне поднялась волна ярости, но я попытался говорить нейтральным голосом; если я позволю своей ярости вырваться наружу, это может сбить ее с ног в ее хрупком состоянии. «Это Дик или Глинис убедили вас поговорить с людьми, которые вас похитили?»

  «Не они. Я не узнал голоса, но мне позвонил мужчина. Он сказал, что слышал, что я хотел поговорить с главой Rest EZ, и это был он. Он сказал, что не знал о шокирующих событиях, которые происходили в Сен-Матье, и хотел бы прийти ко мне на квартиру и лично извиниться. Я был таким идиотом. Я надел хороший костюм и свой счастливый шелковый шарф, который мне подарил Генри, и тогда это был не глава Rest EZ, это были эти монстры, которые ворвались и схватили меня ». Она начала задыхаться.

  «Это был счастливый шарф», - сказала я, когда ее рвота утихла. «Осколки, зацепившиеся за ветки, привели меня к вам».

  Как только я покинул Рино, я направился в центр города, к зданию Громмет. Ни Дик, ни Глинис не хотели пропустить меня мимо стойки безопасности. Я попросил охранника связать меня с Глинис по телефону.

  «Мой следующий разговор будет с Мюрреем Райерсоном в« Геральд-Стар ». Он умолял об интервью с тех пор, как Анисинаабэ вытащил меня из Голубиной реки, и вы собираетесь занять видное место в моих комментариях. Я планирую рассказать ему, как вы принесли Хармони в мой дом, украли письмо, которое я оставил для моего соседа, и предупредили Жервазу Кетти о том, что ...

  «Мы дадим вам пять минут», - сказал Глинис.

  Она ждала меня, когда я вышел из лифта на пятидесятом этаже. Она начала подталкивать меня к офисам, но я остановился, чтобы посмотреть на стену. Имя Сорауда, Ранкеля и Минабл было удалено.

  «Хорошая идея», - сказал я Глинис, указывая на пустое место. «Все внимание, которое они получают от различных международных правоохранительных органов и наблюдателей за ценными бумагами, не может пойти на пользу Кроуфорду, Мид».

  «Ты не понимаешь, Вик».

  "Вот почему я здесь. Я хочу понять. Я хочу знать, что побудило вас использовать Гармонию, чтобы узнать мое местонахождение и передать Кетти. Я хочу знать, почему Дик был с ним так глубоко в постели, что они не могли развязать связующие их простыни ».

  Пока я говорил, прошел молодой сотрудник. Он выглядел настолько ошеломленным, что Глинис чуть не схватил меня, чтобы провести в кабинет Дика, при этом дверь была закрыта.

  Я подошел к его столу и открыл ящик, в котором я видел богиню. Ее уже не было, но записка с благодарностью от Кетти все еще была там.

  - Какого хрена… - начал Дик.

  «Она гуляет в вашем доме с этой каменной богиней, или вы осторожно выгнали ее?» Я прислонился к ящику стола, почти касаясь его ног в его эргономичном письменном стуле.

  «Я не понимаю, о чем вы говорите».

  «Это так глупо, Ричард. Не могу поверить, что у судебного юриста с твоим опытом не было бы лучшей линии, чем самые неубедительные, используемые преступниками с незапамятных времен ». Я развернул копию Сокровищ Саракиба к фотографии статуи богини.

  - Ваш приятель Кетти купил ее у Лоуренса Фоссона, зная, что ее украли. Ему нравились яркие блестящие вещи, поэтому он оторвал ей руки, чтобы добраться до золотых змей. Он уничтожил сорокапятисотлетнюю историю, чтобы заполучить ту золотую змею, которая была в его кольце. И тогда статуя ему не понравилась; его стоимость упала. Он отдал ее вам, сброс. В этом была ваша ценность для него. Ты стирала его грязную стирку, но он считал, что ты не заслуживаешь большего, чем его сломанные игрушки ».

  Кожа Дика, казалось, уплотнилась, и его дыхание участилось. «Вы не можете этого доказать».

  «Я не думаю, что это имеет значение, - сказал я. «Ваша работа зависит от доверия. Возможно, такие клиенты, как Кетти, доверяют вам скрывать свои преступления, но у вас должны быть другие клиенты, которые доверяют вам соблюдать закон и честно защищать их интересы ».

  «Бля. Блять, блять, блять ». Он закрыл лицо руками.

  "Что случилось?" Я попросил. «Было ли быть рядом со всеми этими миллиардами настолько захватывающе, что вы не заметили, что он делал, чтобы их заполучить?»

  «Это было не так», - пробормотал он.

  «Этого никогда не бывает», - сказал я. «Расскажи мне, на что это было похоже».

  «Мы делаем некоторую работу для Kettie Enterprises по вопросам аренды и налогов здесь, в Чикаго». Он заговорил к себе на колени. «Он дал мне шанс вложить деньги в недвижимость, которую он строил в Джакарте, но сделка не увенчалась успехом. Я заложил дом, но мы - Тери и я - это были миллионы долгов. Он показал мне, как кое-что восполнить своими копеечными акциями, но я все еще был в затруднительном положении. Он сказал, что если я смогу найти офис для его адвокатов из Сен-Матье, он простит половину этого. Мы сделали это - я имею в виду Глинис и я.

  «Когда Рино приходил в поисках работы, он не раз говорил о ценности красивой вещи - женщины в кредитном бюро».

  «И вы подумали, какую красивую женскую задницу вы когда-либо видели, чем ваша прекрасная племянница», - сказал я, злобно улыбаясь.

  «Это излишне грубо», - сказал Глинис.

  «Обязательно грубо, когда мальчики говорят это, но плохо, когда говорю? Вы заменяете мисс Мэннерс, когда она в отпуске? Знал ли кто-нибудь из вас, грубые люди, что женщин, отправляющихся на Карибы, выбирают из-за их женственности? Вам не приходило в голову, что вашей племяннице нужна небольшая помощь и защита? " Я держал руки в карманах брюк, чтобы не задушить его шелковым галстуком Талботта.

  «Она могла позаботиться о себе», - сказал Дик. «Когда она впервые приехала сюда, она уехала в Оук-Брук - у нее было чертовски нервное состояние, когда она зашла к Тери, пытаясь рассказать ей рыдающую историю».

  "Хорошо." Я выпрямился, внезапно устав от всего этого. «Я знаю, что произошло, более или менее, информация о биржевой афере, которую Рино принесла с собой, вы в долгу перед русской мафией. Но что ты сделал с Хармони? »

  "Ничего такого." Дик удивленно поднял глаза.

  «Не делай« ничего »мне, Ричард. Глинис отвез ее ко мне домой в среду, когда я прилетел в Гранд-Марэ.

  "Ах это." Он вернулся к своему угрюмому голосу мальчика-героя, уличенного в воровстве. «Она жила с Глинис. Кетти пришла ко мне, чтобы узнать, где ты. Я подумал, что он этого достаточно сильно хотел, чтобы простить оставшуюся часть долга. Мы поторговались - с двадцати пяти миллионов до семи! Он любил каждую секунду этого, любил быть миллиардером, наблюдая за человеком с семейным потом и умоляющим о том, что для него было мелочью ».

  «Да, тебе было тяжело», - согласился я. «Так тяжело, что ты был готов отправить Кетти за мной, зная, что он хотел меня убить».

  «Я этого не знал!» - воскликнул Дик. «Он хотел вас урезонить».

  "Правильно. Потому что он был таким разумным парнем. Расскажи мне о Гармонии ».

  «Она повсюду была довольно нестабильной, - сказал Дик. «В одну минуту она возненавидела тебя, а в следующую ты был спасителем для нее и Рино. В любом случае, она сказала Глинису, что старик знает, где ты. Мы знали, что доктор Гершель не назовет нам время дня, но Хармони сказала, что Контрерас питает слабость к Хармони. Итак, Глинис отвел ее туда. Но затем Хармони обратилась против меня ».

  «Ричард, меня не интересуют ваши финансовые проблемы, но вашим племянницам нужны годы дорогостоящей терапии. Вы принесете деньги, вы, Глинис и Тери. Все эти счета придут сюда, и вы оплатите их в кратчайшие сроки ».

  "Я не могу ... ты не можешь ..."

  "Я могу и я буду. Другой вариант - публичная трансляция всего этого бизнеса, что приведет к лишению вас статуса ".

  Я подождала, пока он посмотрел мне в глаза и понял, что я неумолим.

  Я не думал, что когда-нибудь снова успокоюсь, но когда я добрался до своего офиса, Расима и Феликс наблюдали за мной из кафе через дорогу.

  Они были полны благодарности, извинений за то, что не доверили мне свою историю, благодарности за спасение их жизни и жизни Тарика.

  «Мое любимое стихотворение моего отца -« Дом с привидениями », - сказал Расима. «Он написал это в своей голове, когда был в тюрьме Башара, и это длинная аллегория о том, что значит быть в тюрьме и быть свободным. Он также полон демонов и ангелов из исламских легенд. Мой любимый ангел - Артия'ил; она устраняет депрессию и горе, когда они больше, чем мы можем вынести ».

  Она протянула мне пергаментный лист в рамке, который она или Феликс проиллюстрировали сусальным золотом.

  Я проснулся среди ночи и плакал от невесомости; поднялась температура. Артия'ил, ты нашел меня, сняв с меня тяжесть горя.

  65

  истинного золота

  В ту ночь в полночь, когда я заснул, звонок в мою дверь зазвонил. Собаки начали лаять. Женщина из 1Б вышла в коридор и кричала на них. Я натянул джинсы и побежал вниз по лестнице, где мистер Контрерас и его сосед кричали друг на друга.

  Питер Сансен стоял в дверях. «Я знаю, что уже поздно, я знаю, что мне следовало позвонить. Я шел прямо к себе, собирался позвонить утром, но каким-то образом такси оказалось здесь ».

  «Они это делают». Я глупо ухмылялся. «Может, тебе стоит подняться наверх».

  Мистер Контрерас и женщина посмотрели на нас и внезапно заткнулись, вернувшись в свои квартиры.

  «Ты герой в Аммане», - сказал Сансен. «Возвращение Дагона, отправка мародера на артефакты - они могут захотеть, чтобы вы как-нибудь скоро приехали на государственный обед».

  Он последовал за мной в мою спальню и начал снимать свою одежду, но я подошел к встроенному в шкафу сейфу и вернулся с Дагоном. Он взял его у меня, его квадратные руки нежно держали золотую фигуру, его лицо светилось благоговением.

  Хвост золотого карпа, казалось, был готов двинуться с места, чтобы сметать все зло и зло в мире, в то время как рука, поднятая с шишкой, предлагала своего рода благословение. Сняв с меня тяжесть горя.

  Благодарности

  G иль Stein, профессор археологии в Восточном институте Чикаго, встретился со мной , когда я начал этот роман, когда он был директором института. Его идеи и предложения были бесценны, но в книге было так много необычных поворотов, что он, возможно, не узнает ни свой Институт, ни исследование археологии.

  Лоррейн Брошу, которая работала над раскопками в Сирии, была щедра на идеи и советы, когда я пытался написать о страсти различных персонажей к раскопкам. Дагон был ее предложением. Она также посоветовала мне использовать арабский язык.

  Марта Рамирес была достаточно любезна, чтобы поправить испанский в тексте. Луана Джорджини предложила помощь с итальянским языком VI. Маржена Мадей помогала исследовать лесные заповедники в округе Кук.

  Эдди Чез, Стюарт Райс и друг, который предпочитает оставаться анонимным, помогли мне разобраться в деловой практике офшорных компаний.

  Я позволил себе вольность с лесными заповедниками округа Кук, сделав их более густыми и загадочными, чем они кажутся на самом деле. Погода была проблемой в этом романе: зима 2018 года казалась бесконечной, но я заставил весну прийти в Чикаго в начале апреля и произвольно назначил дату вскрытия льда в северной Миннесоте. Спасибо моей кузине Барб Визер за руководство моими походами по границе Миннесоты и Канады.

  Сен-Матье и город Гавр-де-Анж вымышлены, как и все персонажи этого романа. Хедж-фонды и миллиардеры в сфере недвижимости, наряду с оффшорными налоговыми убежищами, существуют в реальной жизни, но я не знаю ни одного; все упоминания таких людей и мест являются полностью вымышленными. Однако итальянская художница Антонелла Мейсон, чьи работы у VI есть в офисе, существует, как и ее блестящие картины.

  Старейшины племени Анисинаабэ были очень великодушны, разрешив мне разместить часть этого романа на их суверенной земле.

  Наконец, особая благодарность моим редакторам Эмили Крамп и Кэролайн Мейс за их внимательное чтение этой книги. Сильнее за их совет.

  об авторе

  H болело П.Д. Джеймс , как «самый замечательный» современных авторов преступлений, Парецки является Нью - Йорк Таймс автор бестселлера двадцати предыдущих романов, в том числе известный серии VI Варшавской. Она - одна из четырех ныне живущих писателей - наряду с Джоном ле Карре, Сью Графтон и Лоуренсом Блоком - получивших премию Grand Master от Американских мистических писателей и Алмазный кинжал Картье от Ассоциации криминальных писателей Великобритании. Она живет в Чикаго с мужем.

  Откройте для себя великих авторов, эксклюзивные предложения и многое другое на hc.com .

  Также Сара Парецки

  Выпадать

  Кисть назад

  Критическая масса

  Авария

  Кузовные работы

  Hardball

  Кровоточащий Канзас

  Горячая распродажа

  Черный список

  Вспомнить все

  Тяжелое время

  Страна-призрак

  Ветреный Город Блюз

  Туннельное зрение

  Ангел-хранитель

  Ожоги

  Кровавый выстрел

  Горькое лекарство

  Приказы на убийство

  Тупик

  Только возмещение