Обязательно выжить (СИ) [Vladarg] (fb2) читать онлайн

Возник вопрос, стоит ли вообще писать такое. Вряд ли будет писаться быстро, да и тема сложная.

Гарри не была любимым ребенком. Она была в этой семье, скорее, девочкой для битья. С малых лет ее преследовала боль и издевательства, унижение и голод. Девочке не хватало витаминов и минералов, из-за чего кости становились хрупкими и легко ломались, особенно если по ним били палкой. До пяти лет ее просто старались не убить, хотя несколько раз Гарри стояла, казалось, на самой грани. Не пустить ее в школу у Дурслей почему-то не получилось и на уроках девочка отдыхала душой. Она пыталась убежать из дому, но каждый раз неведомая сила возвращала ее в пыльный, грязный чулан, пропахший испражнениями. И утром снова мерзкая рожа тети Петуньи, снова боли и унижение.

До одиннадцати лет Гарри провела на положении хуже, чем животное, она даже привыкла к этому, перестав надеяться на что-то другое. Взрослые в школе и на улице совсем не замечали того, что с ней делают проклятые Дурсли. Никто не хотел видеть боли и страдания девочки. Она не знала, что такое любовь, дружба, ласка… Видя только ненависть, злобу, боль, девочка замкнулась где-то в глубине себя. Ее некогда сияющие глаза погасли, приобретя болотный оттенок и самым большим желанием, мечтой стала смерть. Но смерть не приходила.

Когда появился Хагрид, Гарри подумала, что вот она — смерть и очень обрадовалась, но нет. Показав ее людям, как зверюшку в зоопарке, Хагрид накормил голодную девочку мороженным, от которого ее потом долго рвало и бросил на вокзале одну. Убедив в том, что она сама никому не нужна.

Дурсли, конечно, отомстили за испытанный страх, отомстили так, что Гарри лежала пластом почти весь месяц и только первого сентября, едва держась на ногах, смогла как-то добраться до поезда в волшебную страну. В школу, где, как она верила, никто не будет делать ей больно и унижать… Как же она ошибалась!

В мире Магии все было точно таким же, как и в обычном — оскорбления, унижения, да и боль вернулась очень быстро. Боль ей нес ненавидящий ее профессор Снейп. Во время бесчисленных отработок он жалил ее заклинаниями, отчего девочка все тяжелее ходила. Только один человек на всем факультете скрашивала ее жизнь, поддерживая и даже отказав декану… Декан хотела, чтобы Гермиона доносила на Гарри, и она отказалась. Потому был Хэллоуин, тролль и навсегда исчезнувшая Гермиона. Наверное, ее убили, потому что девочка не хотела доносить на Гарри. Светлый образ Дамблдора стал черен, чернее самой ночи. Исчезновение Гермионы сломало девочку, ее теперь не интересовало ничего — ни пытки Снейпа, ни издевательства факультета, ни уроки, ничего. Но это ее не спасло, ее заставили пройти по полосе препятствий, угрожая Круциатусом и даже дав его попробовать.

Потом было лето, ничем не отличавшееся от других, правда разнообразие, все же было — теперь ее травили собаками, которые…. Неожиданно Злыдень отказался бросаться на девочку, ластясь к ней, поэтому злая Мардж не позволяла Вернону наказывать и издеваться над Гарри. Почему-то женщина, глядя на своих собак, изменила свое мнение по поводу Гарри. Она же помогла узнать про Гермиону, о которой не помнили ее родители. Значит… Но все заканчивается, закончилось и лето.

Наступивший второй курс начался с закрытой стены и паники, а с паникой пришел и первый обморок. Потом этих обмороков было бесчисленное множество. Стоило показать знание змеиного языка, как от травли факультет перешел к избиениям и Гарри практически прописалась в больничном крыле. Впрочем, медиведьме было также все равно. Обмороки участились, Гарри стало сложнее двигаться, но это никого не волновало. Огромный василиск в конце года, и…

Опять Дурсли, опять все по новой, но вот приезжает Мардж и… И у девочки появляется защитник — бульдог, который не позволяет ее мучить почти все лето. Она кушает из одной с ним миски, и почти счастлива. Впрочем, девочка не знает, что это такое. Она просто проживает один день за другим, ей уже все равно. А потом опять поезд и, на этот раз, дементоры.

Открывается дверь купе, черная тварь смотрит на Гарри, а потом разворачивается и уплывает. Здесь нет светлых чувств, даже с ума не сведешь ту, что давно закуклилась в глубине своего сердца. И дементор уходит. А потом первый урок и боггарт. Как же они все удивились, увидев боггарта Гарри — тетю Петунью, а Гарри оказалась в Больничном крыле и снова всем все равно. Она не стала искать Сириуса, кого-то спасать, девочке уже было все равно, ее часы тикали, отсчитывая последние месяцы жизни, но об этом даже не подозревал заигравшийся в бога Великий Светлый.

Недовольный пассивностью Гарри, он подстегнул Северуса, который… Заставил пройти через боль и унижение. Видимо, в надежде пробудить ненависть, но девочка уже умерла, умерла в своей душе. Поэтому добился Снейп только глубокого обморока. Дементоры не трогали девочку, ее мучили только софакультетники и профессора. Гарри надеялась дожить до лета, еще не зная о том, что это ее последнее лето.

Промелькнули дни, наполненные абсолютной безнадежностью, все тяжелее становилось дышать и ходить, все чаще над ней измывались, подвергая уже настоящим пыткам. Все труднее было выйти из спальни… И пришло лето. Лето после третьего курса, лето, когда Гарри исполнилось четырнадцать.

Когда тетя Петунья приказала раздеться, Гарри подумала, что ее опять будут наказывать и подчинилась, но произошедшее затем разрушило все. Заставив ее лечь и зажав руки девушки в тисках своих, тетя крикнула кому-то «Можно!»

— Хоть какая-то от тебя польза будет, — прошипела тетя девушке.

Появился Дадли, который был абсолютно голым. Понявшая, что сейчас произойдет, Гарри завизжала. Она визжала, когда Дадли раздвинул ее ноги, перед этим сильно ударив в живот, лишая сил к сопротивлению. Почувствовав самой собой, что он уже близко, Гарри пожелала… Над Литтл Уингингом вставал яркий шар мощного взрыва, издали похожего на ядерный, что подняло по тревоге части гражданской обороны Великобритании.

***

Лили Эванс каталась на качелях вместе с сестрой. В какой-то момент, раскачавшись посильнее, девочка спрыгнула с качелей, но стихийная магия не сработала. Девочка упала на землю и к ней подлетела старшая сестра, пытаясь растормошить. В этот момент Лили вздрогнула, резко открыла глаза, начав истошно рыдать, будто воя. Ее рыдания прерывались рвотой и чем-то похожим на судороги. Проходившие мимо люди вызвали парамедиков, и через несколько минут яростно воющая сиреной машина уносила девочку в больницу.

Когда в больницу прибыли родители девочки, она была погружена в сон, но врачи недоумевали — очень высокая судорожная готовность и признаки насилия, которого точно не было. На теле девочки отсутствовали любые характерные признаки даже попытки. Однако поведение… Доктора решили, что девочка увидела эксгибициониста, который настолько сильно напугал ребенка, что вызвал подобную реакцию. В район, откуда доставили девочку, направился полицейский патруль, а малышка спала, сжав кулачки.

— Девочка пережила сильный эмоциональный стресс, — говорил мистеру Эванс невролог, лечивший его дочь. — Возможно развитие эпилепсии, но еще у нее может полностью измениться характер и поведение, не пугайтесь этого.

— Хорошо, коллега, — кивнул доктор Эванс, который, впрочем, все рассказанное понимал и сам. — Рекомендуете психиатра?

— Да, безусловно, — ответил коллега. — Но очень осторожно и лучше такого, который серьезно воспримет то, что ему скажет девочка.

— Да, я понял, — вздохнул мистер Эванс. — Когда мы сможем ее забрать?

— Думаю, что завтра, — ответил ему врач. — Мужайтесь, коллега.

***

Гарри давно проснулась, но лежала с закрытыми глазами, привыкая к новым ощущениям. Сон сделал свое дело и ужас сломленной девочки отступил. Взамен на нее нескончаемым потоком нахлынула память. Она больше не всеми ненавидимая непонятно за что Гарри Поттер. Теперь она… Мама, Лили Эванс. Ей всего девять лет, а через двенадцать ее не станет. Осознавать, что проживет она совсем немного, было немного страшно. Но еще страшнее становилось от того, что ее сестра — это и есть та самая Петунья. Тетя, которая была ее боггартом, которая мучила девочку, казалось, с самого рождения, вот только сейчас Петунья — нормальная, судя по воспоминаниям. Как такое может быть, новая Лили не понимала. Еще у нее есть «друг» — Северус Снейп. Тот самый Снейп, который обожал мучить маленькую Гарри. Сможет ли она даже находиться рядом с этими двумя людьми, которые ее сломали?

Кто-то пришел и погладил Лили по голове, ее глаза резко раскрылись в неверии, и взгляд уткнулся в человека, мужчину. Прежде чем девочка успела завизжать, память напомнила ей — это папа и он ее очень любит. Но он мужчина… А мужчина смотрел во вспыхнувшие ужасом глаза девочки, понимая, что психиатр нужен достаточно срочно.

— Лили, как ты, маленькая моя? — мягко спросил мистер Эванс, наблюдая за сменой выражения на лице девочки.

— Х-х-хорошо… папочка, — ответила Лили, беря себя в реки, только лишь чуть запнувшись на обращении.

— Завтра мы с мамой и сестрой заберем тебя домой, — так же мягко и как-то очень тепло сказал этот человек, к рукам которого хотелось тянуться и от присутствия которого становилось страшно. — Тебе никто не причинит зла.

Девочка несмело улыбнулась, вбирая в себя образ человека, который относился к ней с такой добротой. Какое-то абсолютное незнакомое маленькой Гарри чувство, но хорошо знакомое Лили — ощущение защищенности. Невозможное, нереальное, но, тем не менее… Когда папа ушел, девочка заплакала. Она не могла разобраться в себе и ей было неимоверно страшно. Но пришла медсестра…

Медсестра без слов перевернула девочку на живот, отчего та заплакала. Пожилая женщина очень хорошо поняла этот плач, для которого не было причины — девочку очень тщательно обследовали во сне. Поэтому малышка была перевернута обратно и женщина показала ей шприц.

— Лили, мне нужно сделать тебе укол, — сказала женщина. — Это не будет больно, просто, как комарик укусит, не бойся.

— Хорошо, — прошептала девочка сквозь слезы, и сама повернулась, спуская пижамные штаны, ее руки дрожали.

Девочке было очень сложно, но она с детства помнила, что спорить со взрослыми — это шанс навлечь на себя еще большую боль, поэтому просто подчинилась, обреченно закрыв глаза. Однако, после укола ей стало легче — куда-то медленно ушла душевная боль, глаза закрылись и Лили уснула.

========== Часть 2 ==========

Комментарий к Часть 2

не бечено.

После случившегося Лили Эванс полностью в себя не пришла, но уже сумела контролировать хоть что-то. Она не завизжала от страха, когда увидела Петунью, которая была чем-то похожа на себя взрослую. Лили нормально перенесла дорогу в незнакомый пока дом, забралась в свою комнату и… тихо-тихо расплакалась. Ее накрывало осознанием того, что девочки Гарри точно больше нет. К счастью, все случилось до того, как Дадли успел, но сам шок никуда не делся.

Лили понимала, что не должна показывать своего страха, ведь Петунья здесь не такая еще и ничего не случилось, но сможет ли она? Хватит ли у нее моральных и физических сил? Этого девочка не знала. В комнату вошла Петунья и Лили поспешно вскочила с кровати. Этот рефлекс у нее воспитывался долгие годы, поэтому девочка даже не сообразила, что делает.

— Пойдем обедать, — сказала Петунья, наблюдая за тем, как на лице сестры исчезает выражение страха.

— Конечно, Туни, — ответила Лили, замирая от своей смелости.

Сестра пропустила Лили вперед и та, сжав кулаки, использовала всю силу своего духа, чтобы рефлекторно не закрыться в ожидании неминуемого удара. Но удара не последовало, напротив, Петунья спокойно прошла вслед за Лили в столовую.

За обедом на Лили, казалось, не обращали никакого внимания, однако, это было не так. Мистер Эванс краем глаза наблюдал за тем, как дочь ест: сколько сил она прилагает, чтобы не обнять тарелку, как настороженно косится на Петунью, как быстро кушает, абсолютно без капризов, только замирает при перемене блюд, словно не веря, что это тоже ей. Такое поведение стрессом уже не объяснялось.

Мистер Эванс не раз видел подобное поведение — у сирот, у детей войны, потому очень быстро провел параллели. Вот только объяснения подобному не существовало, поэтому он решил попытаться поговорить с дочерью. Мистер Эванс был далеко не обычным детским доктором, а потому не любил необъяснимых явлений.

Как только обед закончился, Лили кинулась собирать посуду, что уже было не столь обычным, но вот когда на кухне включилась вода, миссис Эванс даже подпрыгнула. Дело даже не в том, что Лили привычно, видно же, что привычно, мыла посуду, чего не делала раньше никогда, дело в том, что она сделала это до десерта, просто проигнорировав оный. Мистер и миссис Лили, наблюдающие за девочкой, переглянулись.

— Доченька, а ты разве не будешь десерт? — поинтересовалась миссис Эванс.

— Десерт? — неуверенно переспросила моющая посуду девочка. — А разве… Ой…

— Пойдем, принцесса, поговорим, — спокойно сказал мистер Эванс, а Лили показалось, что на нее обрушилось небо.

Девочке стало так страшно, что у нее похолодели руки и ноги. Сейчас ее в лучшем случае выгонят, а, может, и чего похуже сделают. Голова резко закружилась и Лили объяла тьма. Она упала прямо так, как шла — плашмя, услышав напоследок вскрик матери.

Сознание возвращалось медленно. Девочка осознала себя лежащей на диване, рядом сидела женщина, которая гладила ее и плакала. Это была мама Лили. Женщина гладила девочку, просила открыть глазки и убеждала, что ей нечего бояться, но девочка, конечно же, не верила. Сейчас она откроет глаза и…

— Очнулась, моя хорошая, — с облегчением произнесла миссис Эванс. — Ты зачем нас так пугаешь?

— Я больше не буду, — прошептала Лили, понимая, что совсем скоро ее жизнь закончится.

— Что же такого случилось, малышка, что ты так пугаешься? — тихо спросила мама. — Не расскажешь?

— Вы меня прогоните, — неожиданно даже для себя самой ответила девочка.

— Я клянусь тебе, что не прогоним, — стала очень серьезной мама.

— Я боюсь, — шепнула девочка, чувствуя подступающие слезы.

— Тогда не надо рассказывать, — сказала мама, гладя дочь по волосам.

От ее фразы внутри Лили что-то потеплело, и девочка разрыдалась, вмиг оказавшись в объятиях мамы. Ощущение, которое дарили эти объятия, было настолько необычным, что Лили никак не могла остановиться, переходя уже в стадию истерики, через которую выскальзывали лишь отдельные слова, не делая ее речь понятной матери, а вот отец нахмурился, но девочка этого, к своему счастью, не увидела.

***

— Роберт, — сказала миссис Эванс. — С ребенком случилось что-то страшное, но я не понимаю, что. Как будто она себе навоображала ужасы и поверила в них.

— Нет, Сьюзан, такое не навоображаешь, — ответил мистер Эванс. — Чтобы ребенок так реагировал, его нужно бить, унижать и издеваться над ним годами. Домашний ребенок даже вообразить такое не сможет.

— Ты хочешь сказать, что это не наша дочь? — спросила женщина. — Ее подменили?

— Ага, фейри, — едко сообщил мистер Эванс. — Сама-то веришь? Это по-прежнему наша дочь, но просто какая-то другая, было что-то такое в пятидесятом, кажется.

— Значит, нужно ее разговорить, — вздохнула миссис Эванс.

Лили лежала на диване, пытаясь разобраться в себе и не могла. Ее окружали родные люди и было абсолютно безопасно, но… Тут был мужчина и Петунья. А еще, когда они все узнают, то ее выгонят. Сильно побьют и выгонят… Наверное, Петунья будет рада… Девочка не могла найти покой, ей было почти физически плохо. Лили была уверена, что как только она окажется наедине с мужчиной…

Но что-то изменилось, пришел папа, к которому тянулось все ее существо, но который был очень опасен, поднял девочку на руки и перенес в кабинет, уложив на кресло. То, что тут оказалась и миссис… мама, чуть успокоило девочку. Мама подошла к Лили и вновь погладила ее, а девочка нашла в себе силы встать.

— Лили, — начал папа. — Нам очень нужно поговорить… Что ты делаешь?

Когда девочка услышала про «поговорить», она подняла юбку и коснулась отчаянно дрожащими пальцами белья в готовности… Но была остановлена буквально прыгнувшей к ней мамой, которая обняла Лили и принялась целовать, прижимая девочку к себе.

— Никогда тебя никто не тронет даже пальцем! — выкрикнула женщина. — Никогда!

— Доченька, — подошел папа. — Нам просто нужно поговорить, словами. Ведь не зная, что с тобой случилось, мы не сможем тебе помочь.

— Помочь? — удивилась Лили. — Мне?! Но я же…

— Ты наша дочь, — веско сказал папа. — Этот факт не может изменить ничто, даже, если ты призрак Командора. Это понятно?

— Да, папочка, — прошептала девочка. — Я расскажу…

Решившись, Лили начала рассказывать. О жизни мамы девочка знала очень мало, только про Хогвартс и смерть, но вот о себе… О себе она рассказывала все, полностью обнажая душу и готовая в любой момент к тому, что… Горько плакала мама от откровений девочки, хмурился папа, пытаясь уложить рассказ в голове, понимая, что это не фантазии. Его опыт показывал, что дитя говорит правду. Лили отчаянно боялась, а когда рассказывала про последнее… ну… то… То не выдержала.

Обнаружив, что под ней мокро, девочка обреченно закрыла глаза и тихо-тихо, на одной ноте, запищала. И столько было отчаяния в этом звуке, что мистер Эванс схватился за сердце. А миссис Эванс начала ощупывать ребенка, быстро обнаружив, что случилось. Быстро переодев дочку, миссис Эванс принялась успокаивать ребенка, но Лили проваливалась куда-то вглубь себя. Начались судороги, изо рта показалась пена и мистер Эванс занялся оказанием экстренной помощи при эпилепсии.

***

Лили спала после приступа, Петунья ушла куда-то гулять, а мистер и миссис Эванс сидели рядом, поглядывая на кровать, в которой сладко посапывала доченька, прошедшая через ад. Роберт рассказывал о подобных случаях все, что помнил.

— Получается, к психиатру ее нельзя, — вздохнула миссис Эванс.

— Нельзя, дорогая, — подтвердил ее подозрения мистер Эванс. — Только хуже сделаем. Но почему Петунья стала такой? Что за чудовище мы воспитали?

— Тише, муж мой, тише, — успокаивающе положила свою руку на колено мужа миссис Эванс. — Мы все исправим, никаких Дурслей. Ты мне лучше скажи, что делать с Лили?

— Окружить заботой и любовью, показать, что мы ее любим, — произнес мистер Эванс. — Стандартно в таком случае. Ну и не угрожать, не показывать агрессию, сама понимаешь…

— Да, Роберт, — кивнула миссис Эванс. — А давай-ка махнем куда-нибудь на море?

========== Часть 3 ==========

Комментарий к Часть 3

не бечено

Самым сложным для Лили было именно общение с Петуньей. Привыкнув выполнять любые указания тети, даже самые глупые, Лили не спорила, не надоедала, даже говорить старалась поменьше, и Петунья… Испугалась.

— Лили, вынеси мусор, пожалуйста, — сказала Петунья, в очередной раз увидев, как ее сестра откладывает то, чем занималась и без слов идет выполнять то, о чем попросила девочка.

— Папа, мама, — ворвалась в гостиную Петунья. — Мне страшно!

— Что случилось, Туни? — поднялся ей навстречу отец, рефлекторно ища глазами опасность.

— Лили стала совсем другой, она как будто боится меня, — расплакалась девочка. — Стоит ее о чем-то попросить, она сразу делает, но избегает смотреть на меня, как будто… Как будто я что-то очень страшное.

— Ох, — вздохнула мама. — Об этом мы не подумали. Пойдем, Туни, поговорим.

— Мне очень страшно, — прошептала девочка. — Очень…

Они прошли в папин кабинет, мама усадила старшую дочь в кресло и задумалась о том, как рассказать о том, что узнали они с отцом. Как рассказать то, чего еще не случилось, но, видимо, случится. И, решив, что хуже уже некуда, мама начала разговор.

— Туни, Лили увидела сон, — подбирая слова, чтобы не испугать десятилетнего ребенка, заговорила миссис Эванс. — В этом сне она прожила жизнь своей дочери, которую после смерти мамы отдали неким Дурслям. Эти Дурсли ненавидели девочку и издевались над нею.

— Это была я? — тихо спросила все понявшая Петунья и по слезам на маминой щеке поняла. — Но мама, я никогда же… Я даже подумать о таком не смогу…

— У Лили появятся необычные способности, и она уедет в специальную школу, — проговорила мама.

— А мне будет завидно, — почти шепотом проговорила девочка. — Я не хочу! Не хочу быть такой! Мама, пожалуйста, сделай так, чтобы я не была такой! Не хочу!

Петунья разрыдалась, впадая в истерику, она не могла представить, что все на самом деле так и была готова на что угодно, чтобы такого не случилось. Пусть это все окажется только сном, ну пожалуйста!

— Доченька, твоей сестре нужна наша любовь и тепло, — произнесла мама. — Вместе мы сможем ее отогреть. Тебе теперь придется трудно, у Лили эпилепсия. От всего пережитого, наверное.

— Я сделаю, — горячо обещала девочка. — Я все сделаю, я буду самой-самой лучшей сестрой, клянусь! Только пусть это все будет неправдой!

— Это зависит от тебя, меня, папы и Лили, — обняла Петунью мама.

Туни, которая раньше не очень любила Лили, вдруг поняла, что сестра значит для нее и плакала, не в силах выйти из истерики. Мама с трудом смогла успокоить старшую дочь, сразу же после этого помчавшуюся к своей сестре.

***

Лили очень боялась, она понимала, что ее страх сейчас не имеет причины, потому что ее любят, но девочка просто не знала, как это, когда любят. «Любовь» для нее была лишь ничего не означающим словом. Поэтому часть ее знала, что здесь ее никто и никогда не обидит, а часть… Часть боялась до судорог, поэтому, когда в комнату неожиданно ворвалась взволнованная Петунья, Лили лишь сжалась вся и тоненько запищала.

А Петунья упала перед ней на колени и принялась просить прощения с таким жаром, что Лили перестала пищать и посмотрела на сестру своими невозможными зелеными глазами.

— Прости меня, сестреночка, — плакала Петунья, стоя на коленях. — Я никогда не буду такой, как в твоем сне. Клянусь своей жизнью, что не буду.

Что-то вспыхнуло и Лили увидела белый кокон магической клятвы, который на секунду объял Петунию. Значит, сестра тоже ведьма? Девочка соскочила с кровати и обняла Петунию. Она сама не ожидала от себя такого, но что-то в ней заставило Лили поступить именно так. Через секунду обе девочки плакали, сидя на полу, а Туни клялась, что она никогда такой, как во сне Лили, не будет и девочка ей верила. Потому что магическая клятва просто не позволит, это Лили, которая когда-то была Гарри, знала абсолютно точно.

— Я буду самой лучшей сестрой, — сказала Петунья. — И не буду тебе завидовать, потому что тут нечему завидовать.

— Даже если… — прошептала Лили.

— Даже если, потому что я тебя люблю, — прижала ее к себе старшая сестра. — Я была такой дурой… Ты меня простишь?

— Кажется, я тебя простила, — ответила Лили. — Я почему-то тебя не боюсь уже… Это так странно…

Петуния обнимала свою младшую сестру и видела, как страх уходит из ее глаз, значит, она не обманывала. Осознание этого захлестнуло девочку, которая в этот миг изменила весь ход истории. В одной большой книге появилось второе имя, прямо рядом с первым, но девочки этого еще не знали.

Когда девочки успокоились, то устроились на кровати Лили, за что раньше могло сильно влететь от родителей, но они не думали об этом. Зеленоглазая девочка постигала новые для себя чувства — тепло, ласку, любовь сестры, а Петунья не понимала уже, как можно не любить такое чудо, смотрящее сейчас на нее доверчивыми глазами. Нет, воспоминания не стерлись, «тетя Петунья» все еще была боггартом, но «тетя Петунья» из прошлой жизни и Туни из этой, в голове Лили стали разными, никак не связанными людьми.

***

Вечером возникла еще одна проблема, о которой не подумали ни взрослые, ни дети. Лили было страшно засыпать, страшно быть одной в кровати. Страх возвращался и захлестывал ее с головой, потому что во сне был дядя Вернон, ошейник, который ей надевали, выгоняя на мороз и самое страшное — Дадли. Почему-то ей снилось, как ее за ошейник выволакивают из дома, пристегивая на цепь возле конур, в которой не было собаки, отчего казалось, что конура сделана специально для девочки, а потом в конуру пролезал голый Дадли с… Этим. И накладывал на Лили, которая в тот момент была Гарри, Петрификус, чтобы…

Отчаянный крик девочки всколыхнул весь дом и заставил дрожать стекла. Первой к ней в комнату влетела Петуния, которая сумела разбудить и успокоить Лили. Пришедшие родители увидели, как Туни качает на руках плачущую сестру и говорит ей что-то очень теплое, отчего истерика затухает.

— Папа, — после второго такого подъема за ночь, произнесла Петуния. — Разреши, я посплю с сестричкой, чтобы не бегать туда-сюда?

— Хорошо, доченька, где лекарства, ты знаешь? — спросил мистер Эванс, которому было очень не по себе от происходящего.

— Да, папочка, — кивнула Петуния и обняла Лили, прижав ту к стенке кровати. — Я тут, я рядышком, ты в безопасности.

Почему-то от присутствия Туни становилось легче. Лили вцепилась в сестру, как в спасательный круг и закрыла глаза, со страхом ожидая кошмара, который все не приходил. Туни мягко гладила сестру, пока та не уснула. Тихо всхлипнув, девочка прижала к себе самое родное существо. Почему-то все услышанное и увиденное полностью изменило отношение Петунии к сестре. А Лили просто уткнулась носом куда-то подмышку Туни и тихо-тихо сопела во сне.

— Дорогой, кажется, у Туни получилось, — произнесла миссис Эванс. — Вот только как?

— Видимо, она сказала или сделала что-то, что перевело ее в разряд «хороших», — заметил мистер Эванс. — Только это очень небезопасно, мало кто решается на такое.

— Я думаю, это произошло случайно, любимый супруг мой, — вздохнула женщина. — Вряд ли Туни настолько хорошо разбирается в психологии.

— Что же, посмотрим… — хмыкнул мистер Эванс. — Ты отпуск у себя в клинике взяла?

— Со скрежетом, — хихикнула женщина. — Непросто быть начальницей, надеюсь, коллеги за две недели клинику не разнесут.

— Не разнесут, — улыбнулся мужчина. — Завтра в отпуск?

— О, море…

— Купальники у дочерей есть? — поинтересовался мистер Эванс. — Для Лили лучше закрытый.

— Думаешь, будет бояться? — напряглась женщина.

— Практически уверен, — ответил мужчина. — Ей бы хорошо купальник с юбкой такой, помнишь, мы видели в каталоге?

— Хорошо, муж мой, как скажешь, — грустно улыбнулась миссис Эванс. — Только бы ее не накрыло в самолете.

========== Часть 4 ==========

Комментарий к Часть 4

не бечено

В связи с тем, что у Лили обнаружилась эпилепсия, ее нельзя было оставлять одну даже в ванной, отчего девочке было очень страшно. Первой тот факт, что Лили боится залезть в душ, обнаружила Петуния. После той ночи Лили как-то безотчетно начала доверять сестре, иногда пугая ту своим доверием, но вот сейчас девочка стояла в ванной комнате, теребя резинку трусиков и не решалась их снять. Она вся дрожала, на глазах появились первые слезы, и тогда вошла Петунья. Она закрыла дверь комнаты, быстро разделась сама, после чего обняла Лили, успокаивая. Девочка прильнула к сестре, будто ища защиты и Туни чуть не заплакала. Она помогла Лили переступить бортик и аккуратно, стараясь не пугать, избавила сестру от последней детали туалета. Лили задрожала сильнее, но струи теплой воды чуть-чуть отвлекли девочку от страха, она просто замерла и не двигалась, смотря расширенными глазами на дверь ванной комнаты.

Туни тяжело вздохнула и, взяв мочалку, начала намыливать свою недвижимую сестренку, которая, чувствуя мягкие прикосновения к коже, постепенно расслаблялась и вскоре уже две девочки играли с водой под душем. Помывшись и завернувшись в полотенца, дети прошествовали в теперь уже свою объединенную комнату. Лили было трудно, но Петуния, обладала, кажется, запредельным терпением. Она ухаживала за своей младшей сестренкой так, как будто та совсем маленькая, следила за тем, как та кушает, иногда помогая ей и Лили оттаивала.

Родители не вмешивались в происходящее, выдав старшей дочери полный карт-бланш, из-за чего Туни было страшно сделать что-то неправильно. Но вместе с Лили, менялась и она сама. Незаметно, исподволь, изменялось ее отношение ко всему происходящему и постепенно центральную роль в жизни Петунии заняла маленькая, нуждающаяся в заботе сестренка.

Новость о том, что они едут на море, вызвала радость у обеих девочек, однако Петуния немного опасалась реакции Лили. Собирая вещи, она подумала о том, что сестренке нужно что-то, что закроет ее полностью на пляже.

— Папа, Лили надо что-то воздушное, чтобы закрыть ее от других, — попыталась объяснить девочка.

— Ты повзрослела, дочь, — с уважением посмотрел на нее мистер Эванс. — Мы купим вам парео. Ну и пляжную палатку тоже, чтобы солнце не устроило вам обеим проблем.

— А что такое парео? — поинтересовалась Петуния.

— А вот увидишь, — ответила улыбающаяся мама.

Вещи собирались долго и весело, Лили начала больше улыбаться, будто полностью оттаяв, но Петуния была начеку, она чувствовала, что ничего еще не кончилось.

Этим вечером девочки гуляли недалеко от дома, потому что, если приступ, то папа должен успеть добежать. Назавтра им надо было отправляться в аэропорт, и родители выгнали детей на улицу, чтобы собираться не мешали. Поэтому приближающегося мальчика Лили заметила слишком поздно. Он подошел со спины и весело крикнул:

— Привет, Лили!

Петуния ничего не успела сделать, а Лили отпрыгнула от мальчика, в ее глазах появился ужас и она, отчаянно вереща, понеслась к дому. Первая встреча с Северусом Снейпом, который кричал ей вдогон, прошла неудачно. Петуния сорвалась с места и побежала за сестрой, которая, только вбежав в дом, упала в приступе.

— Что произошло, доча? — спросил мистер Эванс, когда Лили перестала содрогаться и расслабленно уснула.

— Мальчик подкрался и напугал, — хмуро ответила Петуния. — Это тот, Северус, с которым Лили дружила вроде бы.

— Ох, доча… — вздохнул мужчина, покачав головой. — Все не так просто.

— Он тоже был в том сне? — спросила девочка. — Он ее… Он над ней… Да я его! — мгновенно разозлившаяся Петуния была поймана отцом.

— Он еще ничего не успел сделать, — мягко улыбнулся папа. — Сейчас Лили придет в себя, и вы пойдете кушать и спать, хорошо?

— Да, папа, — прошептала Петуния, обнимая еще не открывшую глаза сестру.

А Северус стоял и смотрел вслед убежавшей от него, как от богарта юной ведьме, чувствуя, что не понимает абсолютно ничего. Почему она его так испугалась?

***

Громадное здание аэропорта испугало Лили, но Петуния прижала ее к себе, отчего девочке стало спокойнее. Лили в последние пару дней начала доверять Петунии не рассуждая, что, конечно, мало кого радовало, но по-другому пока не выходило. Пройдя паспортный контроль и оказавшись в зале ожидания, девочка сжалась, со страхом глядя на ходящих вокруг людей, ведь любой из них точно хотел сделать ей больно и только теплые руки обнимавшей ее сестры не давали Лили закричать.

Вскоре подали автобус, в котором надо было стоять и вот уже трап. Так как они дети, то их пропустили в первую очередь и Лили оказалась у окна. А рядом с ней уселась Петуния, все также обнимающая сестру. Лили сидела тихо-тихо, потому что убежать здесь некуда, да и поймают все равно. Ей было очень страшно.

— Не волнуйтесь, мистер, летать совсем не опасно, — попыталась успокоить мистера Эванса неправильно понявшая его нервозность стюардесса.

— Я не волнуюсь в отношении самолета, — проговорил мужчина, — я волнуюсь за дочь, у нее эпилепсия.

— Ах… Простите сэр, я понимаю, — ответила женщина. — Может быть ей что-то нужно?

— Пока нет, — вздохнул мистер Эванс. — А вот мне — только молиться.

— Не беспокойтесь, — мягко улыбнулась миссис Эванс. — Мы с мужем врачи, просто впервые летим с младшей дочерью, вот муж и волнуется.

— Я понимаю вас, мэм, — отозвалась стюардесса и унеслась делиться новостями.

Самолет медленно вырулил на взлетно-посадочную полосу, заревел, как тролль и, вжав Лили в сидение, быстро-быстро покатился по взлетно-посадочной полосе. Девочка очаровано наблюдала картины Земли из небольшого иллюминатора. Вскоре ей захотелось спать, и она улеглась, поджав ноги, а Петуния гладила ее по голове и думала.

Девочка думала о том, как, на самом деле тяжело ее любимой сестричке, потому что мало того, что ее сон оказался таким страшным, так еще и болезнь, от которой не бывает излечения. Туни гладила спящую сестренку и надеялась на то, что однажды люди научатся лечить эту болезнь.

Спустя некоторое, достаточно длительное время, на горизонте появилась полоса моря, к которому они стремились и самолет начал терять высоту, ощутимо просаживаясь вниз, как в лифте. От этого проснулась Лили, мгновенно испугавшись, но Туни гладила сестру и это успокаивало. Поэтому Лили снова закрыла глаза. А самолет шел на посадку в аэропорту Барселоны. Вот колеса коснулись полосы, и Петуния разбудила сестричку, просто поцеловав ее в щеку, хотя так складываться было не очень удобно.

— Просыпайся, сестреночка, мы прилетели…

***

В Барселоне их ждал комфортабельный автобус, готовый доставить именно туда, куда они стремились — нет, не в отель, а в крошечное бунгало в полушаге от моря. Это была огороженная территория, находящаяся в частной собственности, очень недешевое удовольствие, но именно такой отдых и был нужен Лили.

— Папа, можно нам к воде? — спросила Петуния.

— Вечер уже, все устали, может завтра? — спросил мистер Эванс.

— Ну па-а-ап! — протянула Петуния и мистер Эванс сдался.

— Голышом не бегать, купаться только в купальниках, договорились? — улыбаясь, произнесла мама.

— Да, мамочка!

Даже не переодеваясь в купальники, девочки стояли по колено в воде, волна накатывала за волной, а ночь вступала в свои права. Над головой раскинулось звездное небо, кажущееся бесконечным, оно сияло мириадами звезд. Городок неподалеку радовал приглушенными ритмами самбы, а здесь была только тишина и плеск набегающих волн. Это было так волшебно…

— Завтра будем плавать, а сегодня просто постоим, да? — спросила Петуния свою замершую в немом восхищении сестру.

— Да, — прошептала Лили. — Это так волшебно, я, кажется, никогда такого раньше не видела.

— Днем будет тоже красиво, ну что, пойдем спать? — поинтересовалась старшая сестра.

— Да, Туни, как скажешь, — послушно согласилась Лили.

Лили не очень понимала, что произошло, просто вдруг ей стало очень важно быть послушной, и чтобы сестричка ее хвалила за это. Потому что именно сестричка стала самой главной в жизни девочки.

========== Часть 5 ==========

Комментарий к Часть 5

не бечено

Сложнее всего было даже не выйти в купальнике на пляж, хотя именно этого и боялась Петуния, сложнее всего было уговорить переодеться после. Купальник у Лили был цвета морской волны, он закрывал большую часть тела и имел недлинную юбочку, закрывавшую попу, что порадовало девочку. Выйдя в таком наряде на пляж, Лили сначала испуганно оглянулась, но так как их пляж был закрыт от других людей, то даже парео не понадобилось. Петунья, улыбаясь, потащила сестру к воде. Лили не спорила и не сопротивлялась. Только у самой воды жалобно посмотрела на сестру.

— Мне страшно, Туни, — проговорила девочка, отступая на шаг.

— Не бойся, я же с тобой, — улыбнулась Петуния и Лили кивнула, делая шаг вперед.

Они зашли в воду по юбочку Лили и остановились. Девочка заворожено смотрела на воду, а Петуния — на подходящую маму. Папа решил выйти попозже, чтобы не напугать Лили, которая, хотя доверяла ему, но немного, все-таки, боялась. Поэтому учить плавать Лили решила мама. Девочка умела плавать и раньше, но сейчас она просто боялась воды.

— Ну что, Лили, будем учиться плавать? — спросила мама и девочка посмотрела на Петунию, которая сразу же кивнула.

— Да, мамочка, — ответила Лили.

— Тогда давай сначала на мелководье, — проговорила мама. — ложись на животик, смотри, как Туни делает и делай так же.

Лили было очень страшно ложиться на живот перед взрослым, даже мамой, потому что в ее прошлом-будущем это означало только одно. Но рядом же Туни, она не даст Лили в обиду, почему-то девочка верила в это на все двести процентов. Именно поэтому Лили улеглась, еле заметно вздрогнув, когда мама взяла ее в свои руки.

Девочке было трудно, если поначалу она, как будто состояла из двух девочек, то сейчас они слились и от этого стало еще тяжелее. Часть ее смотрела на мир большими наивными глазами, а другая часть ожидала подлости и предательства от каждого, кроме Петунии. Сестра стала кем-то абсолютно правильным, и девочка просто расслабилась, перекладывая на Петунию свой груз.

— Туни, будь очень осторожна, — сказал папа. — Твое слово сейчас может разрушить сестру.

— Как так? — удивилась Петуния.

— Как пинок разрушает замок из песка, — серьезно объяснил мистер Эванс. — У тебя сейчас появилась огромная власть над Лили, будь осторожной.

— Хорошо, папочка, — ответила девочка.

Этот короткий разговор многое объяснил Петунье, которая с тех пор начала намного осторожнее относиться к тому, что и как она говорит сестре. А Лили перестала спорить с Петуньей и всегда соглашалась, как будто старшая сестра всегда права. Это, конечно, осложнило жизнь Туни, но что только не сделаешь ради любимой сестренки.

Дети купались, лежали на солнышке, но не очень много и наслаждались морем. Людей Лили видела только очень издали, поэтому, когда папа предложил поехать в зоопарк, спокойно согласилась, не подумав о том, что кроме зверей там и люди встречаются.

Такси отвезло семью прямо к воротам зоопарка, откуда они медленно пошли по дорожкам и тут случилось непредвиденное. Аниматор, почему-то одетый волшебником, а не зверем или клоуном, выскочил откуда-то сбоку. На нем была мантия ярких цветов, остроконечная шляпа, а бороду и очки-половинки ему дорисовало воображение Лили. Он медленно подходил к семье, что-то говоря по испанский, когда Петуния заслонила собой задрожавшую сестру.

— Папа, прогони его! — выкрикнула девочка. — Лили плохо!

Петунья обнимала Лили, прижимая к себе и не давала смотреть на аниматора, которому мистер Эванс в экспрессивной форме объяснял, почему нельзя пугать маленьких девочек. Но Лили оказалось достаточно просто увидеть кого-то похожего, чтобы упасть на землю в приступе.

— Да, это проблема, — сказал позже мистер Эванс. — Если так дальше пойдет, то придется менять страну.

— Прости меня папочка, — расплакалась Лили. — Он просто так похож… Мне так страшно стало…

— Это эти… Маги, да? — тяжело вздохнув, спросил мужчина. — Не плачь, мы что-нибудь придумаем.

Мистер Эванс понял, что в одиночку он ничего не придумает, поэтому нужно или принимать меры, или менять страну. И в первом, и во втором варианте были как плюсы, так и минусы. Решение требовалось принять в течение ближайшего полугода, поэтому прямо сейчас он решил повременить, хотя бы до окончания отпуска.

***

Обратный рейс проходил, на первый взгляд, так же, как и первый, но что-то грызло мистера Эванса. Какой-то червячок не давал уснуть в самолете. Несмотря на то, что отпуск прошел очень хорошо, девочки загорели и сдружились просто намертво, несмотря на то, что Лили меньше боялась людей и близко подходящих мужчин, что-то беспокоило мужчину.

Самолет взлетел нормально, Лили уснула, доверчиво опустив голову на ноги сестренке, полет проходил вполне спокойно и без эксцессов. Мистер Эванс уже расслабился, подумывая о том, чтобы поспать самому, они были едва-едва над Францией, когда Лили резко прекратила дышать, вызвав панику Петунии.

— Папа! — закричала она на весь салон. — Лили не дышит!

Рванувшись к дочери, мистер Эванс обнаружил, что Лили все-таки дышит, но очень неглубоко и редко. Попытавшись разбудить ее, он результата не добился. В этот момент к нему подбежала жена с укладкой и стюардесса с паникой в глазах. Достав мешок АМБУ, мистер Эванс развернул дочь и, наложив маску, попытался углубить вдох. Когда и это ему не удалось, он, оценив посиневшие губы ребенка, бросил жене:

— Интубируем.

— Да, дорогой, — ответила та. — Туни, не шевелись, истерика будет потом, ясно?

— Да, мама, — прошептала девочка, из глаз которой лились уже крупные слезы.

— Суши давай.

— Трубку тяни, язык подбери.

— Есть, качаем.

Перебрасываясь репликами, как мячиком для пинг-понга, мама и папа быстро, с помощью ларингоскопа втолкнули в горло Лили трубку, которую папа подключил к АМБУ, продолжив качать. Лили в сознание неприходила, мама слушала грудь девочки стетоскопом, а папа размеренно сдавливал мешок, уперевшись в кресло для устойчивости. Через некоторое время мама сказала стюардессе:

— У нас экстренная ситуация, нужна больница чем быстрее, тем лучше.

В кабине самолета от такой новости пилотам стало очень нехорошо, а командир экипажа переключил канал на аварийный и начал вызывать ближайший аэропорт:

— Женева, Женева, у нас экстренная ситуация, экстренная ситуация, жизнь ребенка в опасности, нужна экстренная медицинская помощь.{?}[Автор в курсе, как на самом деле происходит такой обмен, но решил не грузить читателя кодами и подробностями экстренного обмена самолет-земля]

— Я Женева, для вас очищена первая полоса, садитесь сразу, как поняли? — откликнулась башня, в которой поймали сигнал об экстренной ситуации, передав его врачам.

От ближайшей больницы отправился вертолет к аэропорту, диспетчера работали слажено и быстро. В самолете, тем временем ожила трансляция:

— Уважаемые пассажиры, в связи опасностью для жизни ребенка, наш самолет совершит посадку в аэропорту города Женева. Просьба всем оставаться на своих местах и не мешать работе врачей.

Самолет шел на посадку, а в швейцарском городе врачи экстренной медицины недоумевали, что же могло случиться в самолете, возвращающемся с курорта.

Едва приземлившись, самолет зарулил на специальную полосу, куда уже садился вертолет экстренной помощи. Из вертолета выбежали санитары и врач, быстро побежав к самолету и неся специальные носилки. От аэропорта на достаточно серьезной скорости приехал специальный трап, по которому медики вбежали в самолет. Увидев картину заинтубированной девочки, они аккуратно переложили ребенка на носилки и закрепили, а потом вереницей двинулись на выход. Миссис Эванс взяла Петунию за руку и поспешила за медиками. За ними с тревогой и раздражением наблюдали пассажиры.

========== Часть 6 ==========

Комментарий к Часть 6

не бечено

Красный с белой полосой вертолет садился на площадку больницы. К нему со всех ног бежали врачи и санитары реанимации, чтобы как можно быстрее оказать помощь ребенку. С Лили полетел мистер Эванс, а Петуния с мамой отправились на такси. Истерика накрыла девочку в машине, причем такая, что водитель понял — ситуация очень серьезная.

— Тише, моя хорошая, тише — уговаривала миссис Эванс Петунью, а где-то в это время работали врачи, пытаясь спасти ребенка.

— Мама, пусть сестренка выживет, ну пожалуйста, — рыдала девочка, а водитель такси выжимал педаль акселератора, безбожно нарушая скоростной режим.

Палата, такая же, как и в Великобритании. Роль мешка АМБУ взял на себя аппарат ИВЛ, помогающий девочке дышать, а в вену ей вводятся медикаменты. Состояние ребенка очень тяжелое, причем без причин, как будто само по себе. Суетятся неврологи, кардиологи, разбираясь в хитросплетении симптомов, работает аппаратура, смотрит в стену остановившимся взглядом мистер Эванс, которого выгнали из палаты.

В двери больницы вбежала миссис Эванс и вслед за ней Петуния. Всего через час им сказали, что девочка в коме и совершенно непонятно, что с этим делать. В 1969 году это был приговор, раньше или позже аппаратуру отключат и вот тогда… Тогда все. Но Петуния не согласна с тем, чтобы было «все», она обнимает сестренку, зовет ее, всем кажется, что что-то белое обнимает обеих сестер, хотя такого, конечно же, не может быть.

Лили открывает глаза и смотрит на Петунию. При всех врачах, при объясняющем профессоре, при всех. Она открывает глаза и смотрит только на Петунию, а потом начинает кашлять. К ней кидаются реаниматологи, вытягивая трубку, давая возможность дышать самой, а профессор смотрит на это чудо большими круглыми глазами и не находит слов.

Лили против того, чтобы Петунию уводили, она сразу же начинает плакать, ее параметры скачут и поэтому девочек оставляют вместе.

— Ты меня спасла, — хрипло говорит Лили.

— Не умирай больше, пожалуйста, — просит Петуния.

— Обещаю… — шепчет девочка и устало закрывает глаза, а Петуния ее гладит и плачет.

Сегодня они чуть не потеряли друг друга. Это трудно принять и трудно пережить, поэтому Петуния гладит Лили и тихо плачет, а сестричка спит. Она очень устала, она почти шагнула туда, откуда не возвращаются, но вернулась, потому что так захотела ее сестра, вылечив самой своей душой, но в отличие от предыдущей реальности, Петуния не потеряла силы от этого, она осталась волшебницей. Но разве это важно?

***

Лили эвакуировали в Великобританию специальным самолетом, он был желтым{?}[Летал такой специальный самолет с 1968 года] и в него поместилась вся семья. Причин произошедшего с Лили так никто и не понял, поэтому решили не рисковать, а перевезти так, чтобы уже дома разобраться. Поэтому специальный самолет, оплаченный медицинской страховкой Эвансов, взлетел в Швейцарии и спустя почти шесть часов приземлился в Лондоне. В больницу Лили не отвезли, а вернули домой, потому что разницы никакой, а комфорт ребенку важен, да и Петуния не хотела отходить от сестры ни на минуту.

После того, что случилось, папа сказал Лили лежать, а Петуния сказала, что будет ухаживать за сестрой сама. Очень сильно девочка испугалась за сестру. Этот страх все еще жил в ней, не желая уходить, поэтому еще девочки спали вместе и ночью Петуния постоянно контролировала Лили. А у Лили куда-то спрятался страх. Вот только что он был и вот — спрятался. Пока рядом была Петуния, Лили не боялась, но стоило той отойти…

— Папа, что мне делать? — спросила Петуния. — Иногда мне кажется, что Лили без меня даже дышать не может.

— Это пройдет, доченька, — ответил мистер Эванс. — Просто ты сейчас центр ее вселенной, понимаешь?

— Понимаю, папа, я сама за нее очень боюсь, — проговорила Петуния. — Как же она будет в той школе одна?

— Мы решим этот вопрос, — произнес папа, погладив Петунию по голове. — Обязательно решим.

Лили было сложно, особенно сложно было… Да, особенно сложно было в туалет. Вот Петунию абсолютно не беспокоила необходимость подавать судно, а Лили иногда терпела до последнего, за что сестра на нее, конечно же, сердилась, но… Выговаривала Петуния сестре очень мягко, потому что Лили сразу начинала плакать и предлагать ее… Ну…

— Давай ты меня отшлепаешь и не будешь больше сердиться, — сказала Лили, когда Петуния рассердилась в первый раз.

— Нет, я не буду тебя шлепать, ты просто постараешься так не терпеть, хорошо? — ответила ей девочка, очень хорошо понимающая, что стоило ее сестре предложить такое.

— Ты самая лучшая, — прошептала Лили.

За эти две недели, Петуния научилась правильно ухаживать, мыть, кормить свою младшую сестренку. И та очень ценила это, очень. Наконец, время прошло и папа посадил обеих своих девочек в машину, пора было ехать в больницу.

***

— Ура, ура! — прыгала Лили, которой разрешили вставать и ходить.

— Не перенапрягись, — улыбнулась Петуния и Лили перестала прыгать, сделав лицо послушной девочки.

— Я хорошая? — спросила девочка свою старшую сестру.

— Еще какая, — рассмеялась Петуния. — Гулять пойдем?

— А там будет этот страшный мальчик? Ну, который… — со испугом посмотрела девочка.

— Мы на другую площадку пойдем, — ответила старшая сестра. — Подальше от заводского района.

— Я, кажется, мальчиков боюсь, — тихо прошептала Лили.

— Я с тобой рядом, только слушаться, да? — ласково спросила Петуния.

— Да… — ответила девочка. — С тобой ничего не страшно.

Одевшись, девочки пошли гулять, сначала возле дома, а потом, уже с мамой — на площадку. Миссис Эванс поражалась, насколько девочки изменились — Петуния потеряла свою злость и импульсивность, а Лили… Лили абсолютно во всем и почти не задумываясь слушалась старшую сестру, что могло стать проблемой в будущем.

Но сейчас нужно было подумать совсем о другом — как защитить доченьку, сначала в обычной школе, а потом в этой их «волшебной», судя по рассказу, больше похожую на тюрьму достаточно строгого режима.

— Муж, что делать будем? — спросила миссис Эванс.

— У меня есть два варианта, первый — это обратиться через друзей в правительство, — ответил ее супруг. — Но меня знаешь, что смущает?

— Знаю, любовь моя, — грустно улыбнулась женщина. — Либо заколдовали абсолютно всех, либо правительству было все равно.

— В то, что заколдовали всех, мне не верится, — сжал губы мистер Эванс. — Так что, по принципу Оккама…

— Какой у тебя второй вариант? — поинтересовалась миссис Эванс.

— Переезд, только вот куда? — задумался мужчина.

— Давай подумаем, — улыбнулась женщина. — По аналогии с миром людей. Франция, Германия, Испания отпадают, так?

— Так, дорогая, учитывая, что они зависли на уровне прошлого века, то во Франции, Германии и Испании будет все то же самое, тогда получается, Штаты? Но в Штатах тоже не сильно весело, не будет ли наша дочь на положении, хм…

— Да, твое «хм» мне не сильно нравится, — кивнула миссис Эванс. — Выяснить бы у кого-нибудь. Давай попробуем спросить дочь?

Старшие Эвансы мучились от недостатка информации и невозможности ее добыть, вместе с тем, они беспокоились за Лили, не зная еще, что и Петуния ведьма. А Лили со своей старшей сестрой беззаботно гуляли, играли и не думали пока ни о каких магах.

Северус Снейп больше не видел Лили. Более того, когда он пришел в следующий раз, у нее дома не было никого, как будто все уехали. Это было очень печально, особенно если учитывать, как зеленоглазая девочка его испугалась в прошлый раз. В ее глазах был настоящий ужас. Северус решил расспросить маму о том, почему это могло произойти и услышанное выбило почву у него из-под ног.

========== Часть 7 ==========

Комментарий к Часть 7

не бечено

— Лили, — осторожно начала миссис Эванс. — Пожалуйста, вспомни, есть ли в том мире юридическая консультация?

— Да, мамочка, — тихо ответила девочка, прижатая к Петунии, которая гладила ее по голове.

Перед мысленным взором девочки вставали картины, она пыталась вспомнить. Магазин мантий, палочки, книги… Банк! Страшные гоблины в том банке, смотрящие с сомнением — «ключ мисс Поттер», Хагрид, тележки… Консультация! Вот, что было написано на стене над конторкой, почему же тогда она совсем не обратила на это внимания? Девочка понурилась — «потому что думала, что попала в сказку». Хогвартс, первые баллы и декан… Девочка задрожала, вспоминая, что произошло в закрытом ото всех кабинете декана. Этого она не рассказывала никому.

Петуния, почувствовав, как Лили начала бить крупная дрожь, сильнее прижала ее к себе, начав шептать что-то ласковое на ухо, а миссис Эванс почувствовала, как слезы подступают к глазам. Что же такое там делали с ребенком?

— Не надо, доченька, вспоминать, — глухо произнес мистер Эванс. — В крайнем случае, обратимся к русским. У них должно отличаться, просто обязано.

— Как бы там не было еще страшнее, — прошептала миссис Эванс.

— Я вспомнила, — робко улыбнулась Лили. — В банке была консультация, только туда же нужно еще попасть…

— Ты помнишь, как туда попадают? — спросила дочку женщина.

— Да, мамочка, — ответила девочка. — Только нам мантии нужны, и я не знаю, получится ли провести вас…

— Давай попробуем? — предложил мистер Эванс. — Нарисуй нам, как выглядят мантии.

Лили села за стол и начала, чуть высунув язык, аккуратно рисовать. Петуния сидела рядом, даря сестре уверенность в себе. Внимательно вырисовывая линии, Лили старалась не вспоминать, не вспоминать разочарование миром магии, ту боль, что причинила ей школа, весь тот кошмар, что преследовал ее три года. Она просто рисовала мантии — детские и взрослые. Закончив с рисованием, малышка протянула свой рисунок Петунии, заглядывая в глаза, будто спрашивая: «Я справилась?» Старшая сестра прижала младшую к себе, будто стараясь закрыть от того мира и начала рассказывать, какая та умница и как здорово все нарисовала.

— Так, ну эти плащи мы закажем сегодня же, когда они будут готовы, тогда сходим к волшебникам на разведку, — сказал мистер Эванс. — Лили, малышка, ты сможешь?

— Смогу, папа, — кивнула девочка, которой было страшно. — Я же девочка-которая-выжила, не зря же весь магический мир хотел это исправить.

Петуния вздрогнула от горечи, что прозвучала в словах сестры. В словах девочки, что росла нелюбимой сиротой, опекаемая чудовищами, у которой в жизни не было ни грана тепла. Старшая сестра не ассоциировала себя с той Петунией, что была в жизни той дочери Лили, иначе бы девочка просто сошла с ума от осознания. По крайней мере, она так чувствовала.

Семья собралась и отправилась в ателье — заказывать карнавальные костюмы. Финансы позволяли многое, поэтому по краям мантии были оторочены мехами, что делало их богаче. Выглядело это очень красиво, семья Эвансов совершенно преобразилась.

***

Когда автомобиль припарковался, Лили уже слегка дрожала, но рука Петунии дарила какую-то уверенность в себе, ведь от того, как все пройдет, зависит очень многое и девочка с огромным трудом взяла себя в руки. Теперь надо подумать, как провести родителей через «Дырявый котел».

— Доченька, — спросила миссис Эванс. — А вот та задрипанная дверь и есть вход в волшебный мир?

— Ты видишь? — ошарашенно посмотрела девочка на маму.

— Похоже, мы все видим, — ответил мистер Эванс. — Туни, ты тоже?

— Да, папа, — кивнула Петуния.

— Тогда пошли, — улыбнулась Лили, на душе которой стало намного легче.

Они прошли через бар и вышли на задний двор, на котором привычно-мерзостно воняло, да так, что Петуния ощутила приступ тошноты и только тут Лили вспомнила, что палочки у нее нет. Она подняла руку и постучала по кирпичам пальцами, ожидая, что ничего не получится, но вход внезапно открылся, заставляя девочку замереть, приоткрыв рот. Мистер Эванс, проходя сквозь открывшуюся арку, сделал себе зарубку на будущее — следовало спросить, что же так удивило дочь.

Перед ними открылась ничуть не изменившаяся за годы улица, полная грязи и спешащих куда-то людей. Со всех сторон слышались разговоры о ценах, слухах и выборах в Министерстве, но Эвансы предпочли не прислушиваться. С неприступным видом, глядя поверх голов людей, семейство проследовало в белое величественное здание. Попадающиеся на пути волшебники старались уступить дорогу этим странным аристократам, о чем свидетельствовал подчеркнуто-скромный покрой мантий из весьма дорогого материала.

Стоявший за конторкой гоблин сразу обратил внимание на вошедшую семью. Что-то было в них странное, необычное, немного пугающее. Младшая девочка явно здесь бывала раньше, но опыт этот ребенку не понравился. Интересно…

— Добрый день, уважаемый, — слегка поклонился глава семьи, сильно удивив гоблина. — нам необходимо обменять деньги и получить консультацию.

Для этой операции, чтобы выдать себя за иностранца, мистер Эванс озаботился немецкими марками, которые ему с удовольствием сразу же обменяли. Гоблин назвал цену консультации, на которую мужчина согласился, не поморщившись и провел семью вглубь банка. Мистер и миссис Эванс краем глаза разглядывали окружающее великолепие, сменившееся подчеркнуто функциональными помещениями, а Лили дрожала все сильнее, что заметил гоблин.

— Юная леди, клянусь, что не причиню вам вреда, — поднял руку гоблин, отчего девочка сразу же расслабилась. — Задавайте ваши вопросы.

— Понимаете, сэр, — начал мистер Эванс. — Мы магглы, а наша дочь — волшебница…

— Вы не магглы, — немного страшновато оскалился гоблин. — Вы вполне так себе волшебники все четверо.

— Как? — удивилась рыжеволосая девочка.

— За полсотни галлеонов это можно будет узнать, — ответил гоблин, понимая, что здесь явно спрятана какая-то тайна.

— Хорошо, узнаем, — согласился мистер Эванс. — Меня интересуют волшебные школы. В частности, где будет безопасно для моих детей?

— Почему не Хогвартс? — поинтересовался гоблин.

Лили опустила голову, почувствовав, как слезы текут по щекам, а гоблин недоумевал — что же случилось? Девочка вспомнила, что кто-то говорил о том, что воспоминания можно извлечь…

— Простите, — почти прошептала она. — Вы умеете извлекать воспоминания?

— Конечно, — опять улыбнулся сотрудник банка. — А вы готовы мне довериться?

— Да, — кивнула младшая девочка, переглянувшись со старшей.

Через десять минут немолодой гоблин знал, почему не Хогвартс. И это знание ему не прибавило радости, потому что означало фактическое уничтожение юных магов и их родов. А уничтожение родов — это изъятие денег министерством, что категорически не нравилось никому. Эта девочка абсолютно бескорыстно дала гоблину весьма ценную информацию, поэтому тот решился ей посоветовать:

— В Америке демократия, даже в волшебном мире. Там никто никого не унижает за происхождение и института магического опекунства нет.

***

— Пока ты игрался с грязнокровкой, Северус, я молчала, — спокойно говорила Эйлин Снейп. — В конце концов, каждый выбирает себе домашнее животное по вкусу.

— Какое животное, мама? Она же человек! — воскликнул Северус.

— Она грязнокровка, почти животное, Северус, — ответила ему мама. — То, что я замужем за сквибом, не означает моего удовольствия от этого. Скорее, это была вынужденная мера. Но тебе жениться на животном никто не позволит.

Брезгливость, звучавшая в голосе мамы, ее взгляд, как будто взятый из фильма про высшую аристократию, весьма контрастировал с полуголодным существованием в грязном заводском районе. «Значит, Лили встретила маму, и та ей все это вот так и выдала», — подумал Северус Снейп, понимая, что он сам на месте Лили не простил бы. Впрочем, раньше или позже Лили поедет в Хогвартс и там у нее выбора не будет, потому что защищать ее будет Северус. Приняв такое решение, мальчик успокоился.

========== Часть 8 ==========

Комментарий к Часть 8

не бечено

— Неожиданно, — хмыкнул Криворыл, рассматривая результаты проверки Эвансов. — И что ты им посоветовал?

— Менять страну, — вздохнул Брюхогрыз. — Если здесь кто-то о них узнает…

— Да, я помню, — Криворыл криво усмехнулся. — Мало кто знает, откуда появились Слизерины, но даже одного знающего хватит, чтобы превратить жизнь этих людей в ад.

— Девочка прошла по тропе времени, — Брюхогрыз показал на артефакт. — Тут ее воспоминания. Семья Ка’ас считалась потерянной в веках, даже Слизерины уничтожены, хоть и младшая ветвь.

— И тут вдруг четверо, — Криворыл задумчиво почесал нос. — С кем ее там скрестили? Хм… экспериментаторы. Я так полагаю, что повторять этот опыт мы точно не будем, пусть наши серокожие коллеги потешат свое эго.

— Мы окажем помощь? — удивился Брюхогрыз.

— Конечно, еще не хватало ссорится с демонологами, даже если они пока ничего не помнят.

Семья Эванс ехала домой, понимая, что мир изменился и решение нужно принимать очень быстро. Времени на раскачку не было совсем, что заставляло мистера Эванса коситься на спящую Лили. Все, что выпало на долю младшей доченьки произошло, получается только потому, что хотели уничтожить его семью до единого человека. Вся история теперь выглядела совсем иначе. Миссис Эванс выглядела подавленной, а Петуния просто осторожно прижимала к себе сестру.

— Заскочим к тебе и ко мне на работу, — вполголоса сказал мистер Эванс, чтобы не потревожить Лили. — Напишем заявления. Дом пока продавать не будем — еще успеем, все делаем так, чтобы поскорее оказаться в пути.

— Роберт, — проговорила миссис Эванс. — Но самолет может быть опасен для Лили.

— Значит это будет не самолет, — хмыкнул мистер Эванс.

— Хорошо, в таком случае я согласна, — кивнула миссис Эванс. — В аптеку заедь.

Все произошедшее сегодня отдавало некоторой фантастичностью, и, если бы не Лили, миссис Эванс ни за что не поверила бы, но искренняя тревога мужа, да еще то, как на это отреагировала младшая дочь, убедило женщину в том, что все серьезно. У Лили, правда, появилась еще одна проблема, с которой они будут разбираться и справляться уже в Америке, пока что хватит и специальных средств личной гигиены. Девочка слишком сильно пугается, это создает проблемы, прежде всего, для нее самой.

Миссис Эванс долго готовилась к разговору с Лили, ей нужно было так подобрать слова, чтобы доченька не обиделась и не посчитала себя неполноценной. В конце концов, она решила привлечь к разговору Петунию.

— Понимаешь, доченька, — сказала миссис Эванс. — У Лили есть серьезная проблема — она слишком сильно пугается. Я не скажу, что она не имеет права, но…

— Ты хочешь сказать, мама, что сестреночка может подумать о том, что она неправильная и долго плакать? — спросила Петуния.

— Да, доченька, — улыбнулась женщина. — Для того, чтобы ей было комфортнее, есть специальные трусики, но вот как ей это объяснить?

— Я смогу, мамочка, — улыбнулась Петуния. — Давай мне их сюда.

Девятилетнюю девочку очень смущал тот факт, что она не всегда может добежать до туалета, особенно когда сильно пугается, она даже плакала на эту тему, но Петуния объяснила ей, что ничего страшного в этом нет, а чтобы ей не было неприятно, есть специальное белье. От того, что сестренка подумала о ней, Лили повеселела. Проблемы у девочки накапливались постепенно, поэтому иногда она начинала себя чувствовать обузой, но старшая сестра ее быстро выводила из этого состояния. Правда, о наказании и не заикалась, хватало нахмуренных бровей.

Достаточно быстро решив свои проблемы, собрав вещи, через неделю семья восходила по трапу на теплоход, который не спеша пронесет их через всю Атлантику до самых берегов другого материка. Семья Эванс даже не подозревала, что стоило судну, на котором они покидали страну, отплыть от берегов Великобритании, как имена двух магглокровок исчезли из книги душ. Почему это не случилось раньше, а именно сейчас… Возможно, однажды, ответ на этот вопрос будет получен. А пока величественный белый корабль наматывал морские мили на гребные винты, увозя несколько сотен пассажиров в океанический круиз.

— Мама, Лили бояться перестала, — заметила как-то утром Петуния. — Она совсем не дрожит.

— Хочешь сказать, что весь ее страх связан с Британией? — удивилось миссис Эванс. — Это вполне возможно.

— Тогда, значит, она выздоровеет и все будет хорошо? — с надеждой посмотрела на маму девочка.

— Обязательно будет, — улыбнулась мама.

В покинутой стране рушились планы, строились союзы, к двум сорванцам внезапно начали применять очень серьезные меры воздействия. Информация, полученная от маленькой девочки, была поистине бесценной, и рода Поттер и Блэк оценили ее по достоинству. Джеймс Поттер внезапно обнаружил, что у него много обязанностей, как и Сириус Блэк, что сильно удивило обоих мальчиков, но от очень специфического воспитания не избавило.

***

Как только Британия растаяла в тумане, с ней растаял и постоянный страх. Лили еще опасалась наказания, но уже не так сильно. Хотя, если Петуния сердилась, то становилось страшно, поэтому девочка предпочитала сестру не сердить и быть очень послушной. Корабль плыл целую неделю, тут был кинотеатр, даже аттракционы, но Лили всюду ходила за Петунией и немного опасалась других детей, отчего папа только вздыхал и переглядывался с мамой.

Девочка привыкла к тому, что у нее есть сестра, которая за ней присматривает и которую нужно слушаться, поэтому уже не пряталась от взрослых и других детей в страхе, что ее могут обидеть. Она немного успокоилась, перестав вспоминать. Казалось, Британия унесла с собой весь ужас девочки, которую когда-то никто не любил.

Соединенные Штаты Америки встречали теплоход ярким солнцем и теплой погодой, отчего хотелось улыбаться. Сойдя с судна, мистер Эванс взял напрокат автомобиль, чтобы отправиться в небольшой город, где им предстоит жить. Город был действительно небольшим и очень красивым с одной стороны, утонувшим в зелени с другой. Лили и Петунии в нем очень понравилось. Даже площадка нашлась, на которой были качели и небольшие карусели. Когда к девочкам подошли два мальчика, Лили поняла, что ей не страшно.

— Туни, я не боюсь, — прошептала Лили. — Вот совсем почему-то не боюсь.

— Умница ты моя, — ласково сказала старшая сестра и обратила внимание на подошедших мальчиков, которые оказались местными.

— Привет, меня зовут Маттиас, — улыбнулся смуглый мальчик. — А его — Риком.

— А мы Петуния и Лили, — отрекомендовались девочки, присев в легком книксене.

— Здорово! — как-то очень открыто улыбнулся мальчик, названный Риком. — Вы новенькие?

— Совсем недавно переехали, — объяснила Петуния. — Сестру мне только не пугайте, ей нельзя пугаться.

— Мы девочек не пугаем, — улыбнулся мальчик Рик. — Пойдем на речку?

— Пойдем, — согласились девочки.

Ричард Саарл сразу заметил девочек, пришедших на площадку. В них было что-то близкое, родное, необъяснимое, вот только младшая девочка вела себя так, как будто опасалась нападения — крутила головой и все замечала. Прихватив приятеля из рода ястребов, Рик пошел знакомиться, что им вполне удалось. Две могучие ведьмы откуда-то издалека никак не разделяли людей на магов и не-магов, что для ведьм и магов было довольно странно, но именно это и заинтересовало Ричарда, магия которого была надежно спрятана.

Разговаривая с девочками, Матти уделял больше внимания Петунии, а Рик — Лили. Маттиас был родом из достаточно старой волшебной семьи и не понимал, что Рик нашел в младшей девочке, ему-то понравилась старшая. Впрочем, это же хорошо, что получилось именно так, решил мальчик, провожая девочку домой. Еще оказалось, что младшая девочка беспрекословно слушает старшую, вот это было совсем необычно.

— Ребята, извините, но нам пора домой, — сказала Петуния, подсознательно ожидая возражений от Лили.

— Да, сестреночка, — улыбнулась Лили, до этого момента увлеченно о чем-то разговаривавшая с Риком. — Прости, Рик, нам пора.

— Тогда я вас провожу… мы вас проводим, — произнесли мальчики и они двинулись в обратный путь.

Лили была очень красива, это Рик отметил сразу, но она будто не имела своего мнения — постоянно оглядывалась на сестру. «Видимо», — подумал мальчик, — «тут сокрыта какая-то тайна».

========== Часть 9 ==========

Комментарий к Часть 9

не бечено

Так прошло две недели, Рик и Матти ухаживали за девочками, а девочки все больше привязывались к ним. Лили начала забывать свой постоянный страх, Петуния расслабилась, все казалось таким хорошим и спокойным. Однажды вечером, в дом Эвансов позвонили. Когда Лили увидела человека, вошедшего в дом, ей вдруг стало нехорошо. Девочка прижалась к старшей сестре, которая обняла ее, настороженно смотря на незнакомца.

— Папа, он пугает Лили, — проговорила Петуния. — Кто вы?

— Я сотрудник министерства магии… — начал говорить мужчина, но Лили всхлипнула.

— Немедленно покиньте дом, — предложил мужчине мистер Эванс, но тот начал поднимать руку и тут что-то случилось.

Лили билась на полу в приступе, Петуния сползла по стенке на пол, а в стене дома чернело неаккуратное отверстие, гостя нигде не было. Когда раздались хлопки, приступ уже удалось погасить, но теперь уже разозлился мистер Эванс. Ворвавшиеся в дом люди были остановлены волной магии, которая распространялась от мистера Эванса. Сильно разозленный мужчина привесил ворвавшихся на стену дома и достал из кармана старый добрый кольт. Ворвавшиеся задергались.

— А ведь нам обещали, что в Америке нет этого нацизма, — горько сказала миссис Эванс.

— Придется, наверное, уезжать в Россию, — вздохнул мистер Эванс. — Как же мне это все надоело…

— Прошу прощения, граф Ка’ас, — донесся голос с улицы. — Разрешите войти?

— Да входите уже, — вздохнул мистер Эванс. — Все равно уезжать, какая теперь разница…

В дом вошел молодой человек в полицейской форме. Взглянув на развешанных по стенам, он улыбнулся так радостно, что висящие побледнели.

— Так вот, граф, переезжать не нужно, — улыбнулся гость. — Все виновные будут наказаны. А просто ненормальные вылечены.

— Он напал на аврорат! — выкрикнул кто-то.

— А вы напали на демонолога, — ласково улыбнулся гость. — Здесь вам не ваша Британия. Это там вы авроры, а здесь вы никто, да и это нападение… Кто ваш хозяин? Ну?

— Мы авроры!

— Раз вы авроры, это означает, что магическая Великобритания напала на США. Мы запрос, конечно, пошлем. Угадайте, что нам ответят?

— Простите, а кто вы? — спросил мистер Эванс.

— Я? — улыбнулся гость. — Я глава магических правоохранителей США. И в этой непростой ситуации мы будем разбираться очень долго и весело, потому что нападение на граждан, вы ведь примете гражданство? — и дождавшись кивка. — Так вот нападение на граждан США на территории США…Чувствуете, чем пахнет?

— О… А что они хотели? — спросил мистер Эванс.

— Мы это обязательно узнаем, не беспокойтесь.

Местный правоохранитель забрал не местных, починил угол дома и отбыл, а Лили тихо плакала, чувствуя, как снова возвращается страх. Петуния обнимала младшую сестренку и проклинала в душе всех магов вместе взятых.

— Папа, а почему Лили снова боится? — спросила Петуния.

— Потому что закончилась ремиссия, — вздохнул мистер Эванс. — Видимо, от новый впечатлений у нее началось временное облегчение, а вот теперь опять.

— Это навсегда? — жалобно поинтересовалась девочка.

— Нет, доченька, мы это вылечим, — пообещал папа.

***

И разразился скандал. Нет, даже не скандал… Когда британцев допросили и выяснили, что их целью было убийство, поднялась страшная буря. Американцы и так не слишком любили британцев, а тут — прямое нападение, да еще наглое какое. Все договоры между двумя магическими странами были мгновенно денонсированы, можно сказать, что американцы воспользовались поводом. Да, они им воспользовались. Переданные в распоряжение международной конфедерации пленные пели под зельями, рассказывая про задачи, цели, а, главное, про того, кто их послал. Международная Конфедерация потребовала выдачи этого человека, в чем ей было отказано, и Магическая Британия оказалась в изоляции.

Были заблокированы все переходы, депортированы все граждане, не пожелавшие принять гражданство страны пребывания, готовился к вводу ограниченный контингент стран-участниц Международной Конфедерации. Альбус Персиваль Вульфрик Брайан Дамблдор был снят с поста почетного председателя и выдворен на родину, что ему не сильно понравилось, но вот чьего мнения спрашивать не собирались…

Американцы вовсю пользовались предоставленной им возможностью. Неспровоцированное нападение, покушение на убийство детей — газеты просто кричали об этом. Гордые бритты доигрались. Очередное заседание международной конфедерации началось с прочувствованной речи американского представителя несмотря на то, что США в МКМ не входили.

— Уважаемые дамы и господа! Мы столкнулись с фактом немотивированной агрессии Великобритании, которая, как выяснилось, направлялась именно Дамблдором! Именно Дамблдор стремится физически уничтожить темное искусство!

— Для таких заявлений слов мало, — заметил представитель Франции. — Вы можете это доказать?

— Без сомнения, — ответил ему представитель Соединенных Штатов. — Прошу ознакомиться с документами и воспоминаниями у вас на столах.

Как представителю США удалось получить у гоблинов копию воспоминаний Лили, история умалчивает. Как удалось получить воспоминания лорда Волдеморта и десятков других детей — также неизвестно, но получившаяся нарезка производила очень неприятное впечатление, однозначно доказывая вину конкретного магического опекуна. Решение о вводе ограниченного боевого контингента с целью поставить на место потерявших связь с реальностью бритов, было принято большинством голосов, потому что всякие Темные Лорды обладают тенденцией лезть в другие страны. Министерству Магии Великобритании была направлена нота, извещающая об этом решении, что привело к смене власти и панике в этой стране.

***

Рик поразился перемене, произошедшей с девочкой. Если раньше это была веселая, жизнерадостная девочка, то сейчас Лили была бледной и постоянно цеплялась за Петунию.

— Девочки, что случилось? — спросил Матти, тоже заметивший эту разницу.

— Сестру сильно напугали и теперь ей страшно, — вздохнула Петунья. — Я не знаю, что с этим делать, а врача она испугается до приступа.

— Может быть, вам охрану? — серьезно спросил Рик. — Можно устроить так, чтобы вас охраняли и тогда бояться смысла не будет.

— Не знаю, — проговорила Петуния. — Это, наверное, надо с папой…

Старшая сестра заметила, что младшая не падает в обморок от присутствия Рика и немного расслабилась, перевесив Лили на мальчика. А Рик старался расшевелить девочку, вызвать ее улыбку, порадовать хоть чем-нибудь. У него вполне получалось и Лили начала понемногу доверять мальчику. Однажды, когда они возвращались домой, мальчик заметил знакомое лицо.

— Добрый вечер, дядя Бен, — поздоровался Рик.

— Ты его знаешь? — удивилась Лили, поприветствовавшая охранявшего их аврора.

— Да, это дядя Бен, — отозвался Рик, не заметив напряжения в голосе девочки. — Он работает в ав… эээ… В специальном подразделении полиции.

— Аврорат называется, — ехидно сообщила Петуния.

— Да, — улыбнулся Рик. — Проговорился.

— Ты знал, что мы… — пошла в наступление Лили. — И скрывал!

— Мне было интересно, как вы к обычным людям отнесетесь, — спокойно сказал Матти, — а Рик мне просто подыграл.

— Играл? — растерянно спросила девочка, не расслышав слово. — Рик играл?

— Лили, нет! — вскрикнула Петуния, а ее младшая сестра уже упала на землю содрогаясь в судорогах, но Рик провел над Лили рукой и приступ прекратился.

— Колдомедика ей надо, — слабо улыбнулся мальчик и упал в обморок.

========== Часть 10 ==========

Комментарий к Часть 10

не бечено

— Ты хочешь сказать, что американские магические врачи могут это вылечить? — с недоверием спросил мистер Эванс.

— Да, сэр, — просто ответил Рик.

— Тогда нужно же срочно, — засуетился мистер Эванс.

— Не спешите, я папе позвоню, и он все устроит, — улыбнулся мальчик, поглаживая утомленную приступом девочку, которая с виноватым выражением на лице смотрела на него.

— Ну что ж ты так пугаешься, — попеняла сестре Петуния.

— Ну бывает, не расслышала, не надо плакать, — опять улыбнулся мальчик, борясь с желанием обнять Лили.

— Прости меня, — прошептала девочка, потянув к своим губам его руку.

— Все хорошо, — наклонившись, мальчик все-таки обнял ее. — Теперь все будет хорошо.

Через полчаса девочку грузили в амбуланс, а отец мальчика, высокий улыбчивый маг рассказывал мистеру Эвансу о том, что эпилепсия — это не страшно, это они вылечат, главное теперь вылечить то, что привело к эпилепсии, но с этим он тоже справится. В машину залез Рик и Петуния, без которой Лили было плохо, а мистер и миссис Эванс поехали своим ходом.

Магическая больница была совмещена с простой, поэтому девочку провезли по коридорам и опустили на кровать в магической части. Улыбчивая медсестра протянула Петунии больничную рубашку, попросив переодеть сестру, которая все еще была достаточно вялой.

— Ну, что у нас тут? — вошел в палату седой пожилой целитель. — Давай-ка посмотрим…

Он несколько минут накладывал заклинания, потом вгляделся повнимательнее и спросил Петунию:

— Из какого вы рода и кто такое сделал с ребенком? — его голос был напряжен, а взгляд очень серьезен.

— Ка’ас, — ответила Петуния, потом оглянулась на Рика и продолжила, — сестренка пришла из другого времени, где над ней издевались все… Она там умерла когда она… когда ее…

— Не надо, — прервал ее целитель. — Я понял. Сначала мы заблокируем наиболее острые воспоминания, а потом вылечим эпилепсию, хорошо?

— Как скажете, — согласилась Петуния.

— Попросите вашу сестру довериться мне, — проговорил пожилой мужчина.

— Лили, — сказала девочка. — Этот дядя — он хороший, ты можешь ему доверять.

— Хорошо, — кивнула Лили и с некоторым страхом посмотрела на целителя.

— Не бойся, дитя, — сказал тот. — Я не причиню тебе зла.

После этого целитель начал работать — мелькали кольца, даже появлялась палочка, которую в США не использовали, яркими всполохами ложились заклинания, и медленно, очень медленно расслаблялась лежащая на кровати девочка. Вот из ее глаз ушел страх, вот появилась робкая улыбка, вот улыбка стала ярче…

— Память я ей приглушил, но полностью страхи убрать не удалось, — вздохнув, сказал целитель. — Теперь все зависит от вас.

— Мы справимся, — произнес Рик. — Мы обязательно справимся.

— По сердцу тебе пришлась девочка? — поинтересовался мужчина, на что Рик просто улыбнулся.

Девочка лежала на кровати и ей совсем не было страшно. Уже ушел целитель, а Лили чувствовала, что рядом с ней — самые близкие ее люди, самые светлые и чистые. От этого хотелось петь, но нужно было еще полежать.

***

Магическая Британия находилась в состоянии перманентного ужаса. Слова Международной Конфедерации с делом не расходились, но тут вмешались не-маги. Ее Величество было уведомлено о принятом решении, так же, как и о причинах оного. Будучи сквибом, как и вся королевская семья, Ее Величество ознакомилась с нарезкой воспоминаний детей, особенно детей не-магов и приняла непростое решение. Вместе с голубыми мантиями специального контингента МКМ, вступившими в Великобританию, к приведению магов к здравому смыслу приступили и людские части, укомплектованные сквибами.

Альбус Персиваль Вульфрик Брайан Дамблдор клял всех вокруг, пытался организовать сопротивление, но привыкшие к мирной жизни маги совсем не понимали, зачем им это нужно. Относясь к не-магам, как к животным, они сильно недооценили опасность для любимых и могучих себя, что и предопределило их судьбу. Им даже позволили жить своей привычной жизнью, вот только это была резервация.

Лорд Волдеморт попытался организовать аристократов для того, чтобы «поставить на колени много возомнивших о себе животных», даже объединился с Дамблдором для этой цели, но в сражении с танковым взводом проиграл и был вынужден спасаться бегством. А не-маги попытались организовать фильтрационные и концентрационные лагеря, но им это не удалось, потому что вмешались русские, еще не отошедшие от Карибского кризиса. У Королевы создалось впечатление, что русским не терпится по кому-нибудь всандалить своими новыми бомбами, поэтому переходить грань не решились.

Было назначено внешнее управление магами Великобритании, а им самим запрещен выезд за границу, вырваться сумели всего несколько семей: Гринграсс, Боунс, Вуд… Остальных же тщательно проверили, отпустив на все четыре стороны в рамках резервации. Отныне они могли делать, что угодно и как угодно, но — в рамках международных законов.

Альбуса Дамблдора, издевавшегося над детьми и лорда Волдеморта, пославшего убийц к американским гражданам, судил международный трибунал. Там-то и выяснилось, что Волдеморт создал филактерии, а Эвансы были для самозванного лорда серьезной угрозой.

— По какой причине вы посчитали Эвансов угрозой?

— Дамблдор сказал, что они легко могут уничтожить любую душу.

— Вы легко поверили Дамблдору?

— Нет, но в книге Герпия…

— Кто вам дал эту книгу?

— Я ее украл у Дамблдора…

Все в Великобритании упиралось в Дамблдора, но следователи не были так легковерны и Дамблдора допрашивали тщательно. Так же, как и Гриндевальда. Причем, в отношении этих двоих были отменены некоторые законы и вот тогда, тогда полилась информация.

***

Пройдя волшебных докторов, Лили изменилась. Она изменилась разительно и незаметно одновременно. Для девочки по-прежнему истиной в последней инстанции была Петуния, но Рик… девочка не могла объяснить, чем ценен для нее мальчик, бывший старше ее почти на два года, а Рик старался не пугать Лили, всегда был внимателен и предупредителен.

Однажды, когда девочке уже исполнилось одиннадцать, она сидела с Риком на берегу реки и рассказывала. Почему-то девочка считала, что должна рассказать. Она рассказывала и плакала, а в ее душе от этого становилось светлее и чище.

— Гермиону съел тролль, а ее родителям просто стерли память,представляешь? — рассказывала Лили.

— У нас такое невозможно, — отвечал ей Рик. — Просто не позволят.

— А потом Уизли заставили меня идти через полосу, — плакала девочка.

— Как заставили? — удивился мальчик и, в следующее мгновение почувствовал, что у него волосы встают дыбом.

— Круциатусом, — прошептала Лили.

— Как только выжила, — обнял ее Рик. — Я тебе обещаю, что такого никогда не будет.

— Ты очень теплый, — уткнулась она мальчику в грудь. — Какой-то теплый и родной, я не могу объяснить даже…

— Наверное, это потому, что ты мне очень дорога… — протянул Рик. — Придет время, и я задам тебе один вопрос.

— Какой? — заинтересовалась девочка.

— Самый главный, — ответил ей мальчик.

— Самый-самый? — хитро посмотрела на Рика Лили. — Тогда я согласна.

Рик замер, не веря в то, что услышал. Ей всего одиннадцать, правильно ли она его поняла? И заглянув в глаза такой уже ставшей родной девочки, он понял — правильно.

========== Часть 11 ==========

Комментарий к Часть 11

не бечено

Она стояла перед слизеринцами, окружившими ее со всех сторон. Они уже сорвали с нее мантию и медленно подходили все ближе. Гарри очень хорошо понимала, что сейчас случится.

— Что, маггловская подстилка? — издевательски спросил Малфой. — Понравилось под магглом? Сейчас тебе понравится еще больше, Круцио!

Девушка упала на пол, содрогаясь всем телом. Круциатус, казалось, никогда не прекратится, ее суставы выворачивало, боль была в каждой клеточке тела, поэтому она, наверное, не заметила, когда на ней разорвали одежду. И лишь почувствовав липкие, чуть подрагивающие пальцы на своих бедрах, Гарри закричала, срывая голос. В этот миг слизеринцы начали падать, как подрубленные деревья, перед ней оказался Он, закрыв девушку от всех, он держал ее в руках бережно прижимая к себе.

— Рик, — простонала Лили бережно обнимающему ее юноше.

— Тише, тише, родная, — прошептал он девушке, сегодня отпраздновавшей свой четырнадцатый день рождения. — Все закончилось, это никогда не повторится, обещаю тебе.

Лили утомилась и прилегла отдохнуть, когда они всем классом праздновали ее день рождения. Так было принято с самого первого курса волшебной школы. Самый первый ее день рождения организовал Рик, и девочка плакала от счастья. А потом это стало традицией. Вот и сегодня они так напраздновались, что Лили прилегла и уснула. Именно тогда в ее сон пришла эта страшная сцена, но любимый Рик был рядом, он обнял ее и отогнал кошмар просто своими нежными прикосновениями. Лили рыдала, переживая свой ужас, а юноша целовал ее заплаканное лицо и обещал, что больше никогда такого не повторится.

Одноклассники, ставшие свидетелями конвульсий и страшного крика девочки, пораженно смотрели на то, как их друг обнимает свою девочку. Всем было понятно, что Лили пережила что-то невыносимое, что-то, что приходит к ней в снах до сих пор, несмотря на то, что прошло явно очень много лет.

А Рик гладил свою любимую, целовал ее невероятные зеленые глаза и защищал собой от всех бед. Он смотрел с улыбкой на то, как его любовь взрослеет, медленно становясь из девочки девушкой, и защищал ее. Петуния отошла чуть в сторону, оставаясь непререкаемым авторитетом, но ее место в жизни Лили занял Рик. Будущий целитель охранял свою любовь от всех бед. Эпилепсия прошла, будто не было ее, но вот конвульсии в некоторых снах юношу беспокоили, пока он не узнал, что конкретно снится его возлюбленной.

Сначала он боролся с желанием заавадить всех в той Магической Британии, потом — уничтожить страну, где его любимая столько перенесла, но МКМ успели первыми. И Рик просто отогревал Лили, постепенно заставляя забыть и василиска, и Круциатусы, и то, что произошло в кабинете декана, то, что зачеркнуло для юной тогда девочки весь магический мир. Теперь у нее был другой магический мир — ее, Петунии, Рика и Матти.

— Я тебя люблю, — сказала Лили, глядя в глаза самого родного человека во всем мире.

— Я тебя люблю, — ответил Рик, с такой нежностью гладя свое чудо, что у девушки глаза закрывались от удовольствия.

— Благословляем вас, дети, — улыбались мистер и миссис Эванс, так и не взявшие новую фамилию.

Первой вышла замуж Петуния, она была такой счастливой! Лили искренне радовалась за сестричку, а ее кружил в вальсе самый родной человек. Прошло всего полгода, и обряженная в белое платье Лили с жадностью ловит слова пастора. Теперь уже навсегда ее Рик кружит жену в вальсе. Кружит, стирая прошлое и творя путь в будущее. В их общее будущее. В то будущее, где не будет Темного Лорда и Светлого дедушки, зато будут трое детей и много счастья.

***

Два пожилых мага разбирали результаты допросов казненных Гриндевальда и Дамблдора. Читая откровения тех, на которых в разное время практически молились сотни магов, они не понимали происходящего.

— Это как нужно не дружить с головой, чтобы заключить такой договор с демоном?

— Посчитали себя самыми умными, коллега, — ухмыльнулся демонолог.

— Уничтожить всех темных и только после этого получить бессмертие? Я впервые такой договор вижу, коллега.

— Ну обычно бывает наоборот, но это же британцы…

— Будем надеяться, это последние такие… британцы.

Маги были шокированы информацией, полученной от Гриндевальда и Дамблдора, как и все мировое сообщество. Двое не умеющих читать, возомнивших себя богами существ, едва не поставили весь мир на грань краха. Ну что же, бессмертными они стали — на страницах учебников всего мира. Даже Лили писала контрольную на тему «ошибки Дамблдора, написав там намного больше, чем было в учебнике, за что получила превосходную оценку. Учительница посчитала, что девочка воспользовалась дополнительными материалами, она и представить не могла, что это личный опыт.

Волшебный мир жил и развивался, жестко контролировался, что исключало появление новых цветных лордов. Мир изменился.

***

Гарри Джеймс Поттер махнул рукой крестному Сириусу и полез в поезд. Это был полный мальчик одиннадцати лет, сейчас отправлявшийся в Хогвартс на учебу. Джеймс Поттер с опаской взглянул на свою супругу из рода Гринграсс и не рискнул давать вредные советы сыну. Это, впрочем, не остановило Сириуса, который добился разрешения и женился на магглорожденной.

Поезд отправлялся ровно в одиннадцать до полудня, давая возможность юным волшебникам морально подготовиться, да и познакомиться друг с другом. Весело стучал колесами поезд, грустил Драко Малфой, понимая, что папа его не помилует за то, что сынуля собрался сделать, но сидеть на Слизерине мальчику не хотелось совершенно, правда, в принципе сидеть хотелось, вот и размышлял сейчас юный Малфой.

Гермиона Джин Грейнджер впервые ехала в школу волшебства. Когда она узнала о том, что является волшебницей, то очень обрадовалась…

Начиналась новая история, без троллей и василисков, но зато с множеством действительно волшебных приключений.

— Ну что, добилась своего? — спросил зеленоглазый мужчина.

— Да… — с придыханием ответила женщина с каштановыми волосами.

— И зачем это было надо? — с интересом поинтересовался мужчина.

— Чтобы все были счастливы…

Будьте счастливы, дети!