Мир, что (мен)я покорил, 2 том (СИ) [Михаил Брюхин] (fb2) читать онлайн

— На одной волне? — утирая слёзы добавила Этери. — Вы что, вместе занимались пиратством?

Синхронный вздох был бальзамом на моём сердце. Если бы кто-то нашёл этот каламбур смешным, я бы совершил второй суицид.

— Ладно, я согласна, — сказала Аркаша. — Хотя бы пrосто потому что не могу отказаться от соrевнования, за котоrое есть нагrада…

— Пусть и цена ему — гривна, — закончила за пиратку Флюра. Я хохотнул.

— Ох и дёшево вы оцениваете свои тела!..

* * *

После того, как меня избили, троица всё же решилась участвовать в соревновании, заранее потребовав от меня не желать ничего пошлого, если они проиграют. Впрочем, я держал пальцы скрещёнными за спиной, поэтому они все попали в ловушку Хиккина. Под присягу Этери я также поклялся, что написал правильный рецепт борща, и троица разбрелась по данным мной задачам. В башне осталась только Флюра, пытающаяся вырастить необходимые для готовки овощи, да Георгий Первый, который ползал рядом с картофелинами, сваленными на пол.

— Они невкусные! Как и всегда! — жаловалась она, тряся перед моим лицом свеклой. — Я не могу сделать ничего путного в таком настроении!

— Пфф. Готов поспорить, что они нормальные, — я осторожно наблюдал за розовым клубнем, которым девушка легко могла бы вмазать мне в рожу, если бы из моих уст вырвался любой другой ответ.

— Молодец, жить хочешь… — задумчиво произнесла девушка и остановила руку. — Ну так что, попробуешь?

Я взглянул на Георгия Первого. Черепаха никто к трапезе не приглашал, но он сам вцепился маленькими зубками в картофелину и стал задумчиво пережевывать. Через несколько секунд мы услышали сдавленный хрип. Георгий перевернулся на спину как мёртвый тамагочи и спрятался с головой в панцирь.

— Нет, не попробую.

— Почему?

Я пожал плечами. Флюра вздохнула.

— Ладно. Но я правда не смогу сделать нормальные овощи, если буду в своём обычном настроении. Нужно его как-то поднять.

— Если бы здесь была Этери, она бы предложила исправить ситуацию шуткой, — я приставил ладонь к подбородку.

— К сожалению, само твоё существование — шутка, но мне это не помогает, — покачала она головой и на всякий случай ударила меня посохом. Я шикнул и со злобой уставился на неё.

— Ладно! У меня есть один выход. И он тебе не понравится!

— В окно? — вдогонку бросила фикалка, пока я шёл к своей кровати. Под моей подушкой, как и ожидалось, нашёлся нужный косячок, который я сохранил на чёрный день. Я схватил его двумя пальцами как бумажный самолётик и вернулся к волшебнице. Она неуверенно смотрела на приготовленную для неё травку.

– ¿Quires?

* * *

— Итак, на готовку у каждой из вас ровно восемьдесят минут. Потому что если дам вам больше, то могу умереть от голода, как месяц назад. Если вы не уложитесь в нужный срок, то автоматически проигрываете состязание и отдаётесь… Точнее, отдаёте мне желание. А тот, кто приготовит мне ладный борщ, наоборот выигрывает от меня желание. Всё понятно?

Аркаша и Этери с некоторым беспокойством пялились на сидящую у горки овощей хихикающую Флюру, но всё же кивнули. Я взял десятиминутные песочные часы, позаимствованные из бездонного рюкзака пиратки и приготовился их переворачивать. Но перед этим стоило решиться с последним вопросом:

— Кто первый?

— Я-я-я!.. — последовал игривый ответ из-за горки картофеля и свеклы. Тон Флюры предвещал если не что-то интересное, то точно необычное. Девушка встала с пола и на нестойких ногах прошла к нам. Её лицо было красным, как волосы, коммунисты и свекла. Пожалуй, девушку можно было бы использовать как полноценный ингредиент борща — в конце концов, помимо мяса и красноты, она могла предложить супу и овощи. Вернее, один овощ.

— Давай сюда листок, — вырвала она из моих рук бумажку с рецептом, а я перевернул песочные часы и поставил их на стол с цветками. Этери и Аркаша молча поддерживали подругу морально. Я же… Был в предвкушении. Потому что либо получал вкусный борщ, либо девушка исполняла моё желание. Главное, чтобы сегодня по моей просьбе исполнилось не три желания, иначе придётся умирать с голоду.

— Зажечь огонь на плите…

— Просто зажечь, — поправил я собственный текст.

— Зажечь огонь и убавить газ…

— Без газа…

— Зажечь огонь и убавить…

Флюра взяла огниво, которое недавно использовалось для розжига самокрутки и стала высекать искры на брёвнах. Те быстро затрещали и стали разносить по башне тепло. Очень кстати — даже с одеялом здесь было прохладно. Когда же древесина совсем разгорелась, волшебница взяла ведро с водой и стала поливать им костёр.

— Мне сказать ей? — спросила Аркаша.

— Нет, — остановил я её рукой. — Пусть убавляет огонь, как в рецепте.

— Вроде нормально, — кивнула Флюра и поставила ведро на пригромоздку над кострищем, что-то вроде металлического табурета с дыркой посередине.

— Флюорография, необходимо использовать котёл…

— Цыц! — прикрикнул я на полупокера. — Не подсказывать!

Без каких-либо возражений волшебница убрала ведро с костра и поставила на его место котёл… После чего положила в него ведро.

— У неё всё ещё может получиться, — шептала Аркаша на ухо Этери. Полупокер кивал. Я старался удержаться от смеха.

— Тепе-е-е-ерь мясо… — протянула она так, будто сейчас упадёт в обморок от одной только мысли о пище. Кажется, у неё глаза даже чуть-чуть закатились. В каком-то подобии транса Флюра схватила освежеванного кролика и хуйнула его в ведро с кипящей водой.

— ТИХО! — предотвратил я слова Этери, которая уже открыла рот на угол в двести градусов, видимо, набирая воздуха для истошного вопля. — Она следует рецепту!

— У неё… Всё ещё… Может получиться… — выдавила из себя Аркаша.

Я перевернул песочные часы, отсчитавшие десять минут. Флюра двумя пальцами схватилась за рецепт и подняла его высоко над головой, будто пыталась увидеть, просвечивает ли он на солнце.

— Чё там дальше… А, лук кубиками. Ну хоть не шариками.

Она взяла несколько головок и медленно прошла к столу. Там уже лежал мой старый кухонный нож, которого не касалась женская ласка уже как минимум месяц. Флюра взяла его обратным хватом, как заправский ассасссин, или сколько там букв «с» в этом слове. Она схватила одной рукой луковицу, а второй, с ножом, надавила на её край, после чего оттяпала кусок. Процедура была проведена шесть раз. В результате на столе остался… Большой куб лука.

— Флюорография… Не совершайте ошибку…

Ошибка была совершена, и куб размером с кулак плюхнулся в ведро с голым кроликом. К пресному запаху мяса добавился пикантный аромат… Лука. Девушка вернулась к другим головкам, но теперь её руки дрожали. Волшебница согнулась над столом, по её щекам потекли слёзы.

— ФЛЮОРОГРАФИЯ! МЫ В ВАС ВЕРИМ! ВЫ ВЫСТОИТЕ ПЕРЕД СТОЛЬ СИЛЬНЫМ ВРАГОМ! АРКАДИЯ, НАМ НЕОБХОДИМО ПОДДЕРЖАТЬ ИЗ ЛЕТРЕНАС!

— Эм… Флюrа… Это же всего лишь лук…

Девушка смогла выстругать только одну грань головки, её уже трясло как от лихорадки. Ещё никогда я не видел настолько искреннего и молчаливого отчаяния. Казалось невозможным испытывать столько страданий, не издав ни единого звука. Вскоре Флюра рухнула на колени, запрокинув голову высоко к небу. Стало понятно, почему до сего момента она не произнесла и слова: за те долгие пятнадцать секунд, что она терпела агонию лука, в её душе копился целый поток боли, только сейчас выплеснувшийся наружу:

— НУ ПОЧЕМУ?! — крикнула она. — ПОЧЕМУ ДАЖЕ ОВОЩИ, МОИ МАЛЕНЬКИЕ ДЕТИШКИ, ИДУТ ПРОТИВ МЕНЯ?! КАК ЖЕ НИЗКО ВЫ ПАЛИ, КАКИМ ГОЛОСОМ РАЗГОВАРИВАЕТЕ С МАТЕРЬЮ… НЕ ПОЗВОЛЮ! НЕ ПОЗВОЛЮ!

Она сделала несколько шажков на коленях поближе к столу и высунула над его поверхностью два глаза, будто старалась оказаться незамеченной овощами-предателями. Её рука поползла вперёд, к оставленному ранее ножу. Секунда — и лук оказался пронзён острым клинком, словно голова противника. Этери издала радостный визг и захлопала в ладоши, а Флюра продолжила потрошить бедную головку удар за ударом!

— УМРИТЕ! УМРИТЕ, НЕЛЮДИ! ПОРОЖДЕНИЯ ПЕПЛА!

— О Господи, — сматерился я и спрятался за Аркашу. Этери же оказалась так возбуждена успехом подруги, что подлетела к костру, очевидно, чтобы помочь. Я уже хотел было сделать ей замечание, как…

— Флюорография, — ужас в голосе полупокера был неподдельным. — Ваше ведро… Покрылось белой проказой!

Так теперь называется пена от мяса? Впрочем, на Флюру это сработало крайне хорошо. Девушка прекратила экзекуцию растения. Её лицо побледнело, глаза поползли наверх.

— Нет! Это всё этот конченный Хиккин! Он проклял моё мясо! — вскочила она с пола и бросилась к котлу на низком старте, глухо врезалась в него, перевернула и осталась закисать на полу в луже из того, что в чьих-то больных фантазиях могло называться борщом.

— Кушать подано? — спросил я и, потирая ладошки, посмотрел на часы. — Предлагаю Флюре, как очнётся, самой слизать с пола сие чудное яство, теперь и со вкусом капусты.

Аркаша вытащила горе-повариху из кипяченой лужи, наличие которой, впрочем, никак не помешало фикалке уснуть. Этери позаботилась над любыми ожогами, что могла получить девушка, после чего отправилась отмывать котёл ради собственной попытки. По сути, мы остались одни в башне, лишь тихий храп Флюры разрывал молчание.

— Почему ты, пират, не умеешь готовить? — обратился я к Аркаше, делать больше было нечего. Я опёрся на столик, на котором недавно произошло жестокое убийство сеньора Лука и с интересом взглянул на девушку.

— Не помню, чтобы в пиrаты набиrали по умению готовить, — резонно заметила она, села на свою кровать и вытянула ноги в кожаных штанах. — Но давай так — меня вообще не выбиrали. Я сrазу rодилась на пиrатском коrабле.

— Серьёзно? — я поднял бровь. Жаль, Этери здесь не было — с другой стороны, кому пришло бы в голову врать о такой чуши?

— Угу. Там вообще была интеrесная истоrия… Скажем так, не я одна rодилась на этом коrабле, и я очень rада, что мне самой не пrишлось на нём rожать.

— Ваш пиратский корабль точно не был простым плавающим блядушником?

Девушка отвела глаза в сторону и промолчала. Так, а вот это уже интересно. Впрочем, вряд ли на такие темы приятно разговаривать, потому что у меня уже есть некоторые предположения. Возможно, это как-то и связано с тем, что Аркаша имеет отвращение к мужчинам.

— Слушай, а сколько тебе лет? И до скольки тебе пришлось… Эм… «Пиратствовать»? — показал я пальцами кавычки.

— Мы действительно занимались гrабежом, и делала я это лет до шестнадцати… Пока на нас не напала гигантская селёдка.

— Погоди… Кто?

Я проморгался и протёр глаза кулаками. Будто бы поддерживая меня, всхрапнула и Флюра — ей тоже было интересно продолжение истории. Я покрепче повязал вокруг себя одеяло, став совсем похожим на личинку, и только тогда Аркаша ответила:

— Знаешь, как обычно дельфины выпrыгивают из воды? Так вышло и тогда — гигантская сельдь пrиземлилась на наш коrабль и rазломила его надвое. Погибли все, кrоме меня — я упала на спину сельди и зацепилась за чешую.

— Ты пиздишь.

— Нет.

— Пожалуйста, скажи, что в вашем мире действительно не существует гигантская сельдь, от которой бесславно погиб целой пиратский корабль.

— А что, в вашем миrе не существует? — теперь настало время её глазам округляться. У меня появились причины ей верить. Я вздохнул.

— Ладно. Так сколько тебе лет? Если ты в шестнадцать закончила со своими пиратскими похождениями, то потом…

— Мне двадцать два.

Моё сердце стукнуло.

— Ты милфа?

— Я… Кто?!

Даже в самом худшем из возможных вариантов она не могла знать, кто такая милфа. Но что-то в моей возбужденной интонации заставило её поежиться на кровати.

— Ладно. Технически, пока что не милфа, но можешь ей стать. Впрочем, я слегка удивлён, что ты старше меня на целых пять лет, а Флюры — на шесть.

— У всех своих недостатки, — пожала она плечами. Я хотел было спросить, чьим же недостатком считается такая разница в возрасте, как наш диалог прервал слабый голос.

— Ну что, ребята… Как вам супчик?

Бедолага, наконец, проснулась. Она так и лежала на полу, потому что переносить её на кровать было бы не так комично в перспективе. Теперь девушка вещала лицом в землю, и я находил это достойным хотя бы улыбки.

— Он был прекрасен, Флюра, — начал я, а Аркаше показал вытянутый у рта указательный палец. Достаточно быстро до пиратки дошло, и она сама еле сдержала на лице ухмылку. — Ты настолько вымоталась, готовя его, что упала в обморок. Но ты победила, и я теперь должен тебе целое желание.

Фикалке потребовалось время, чтобы обмозговать мои слова. Вскоре от неё стали раздаваться весёлые звуки:

— О… Хе. Хе-хе. Хе-хе-хе. Ты проиграл!

— Да, — удерживая слезу сказал я.

— ТЫ проиграл! А значит Я выиграла! — радостно воскликнула она, так и не встав с пола.

— Да… Именно так, — всхлипнул я.

Она отжалась и медленно повернула ко мне голову. На её губах играла опасная акулья улыбка. Несмотря на то, насколько мне хотелось ржать в голос, что-то в её взгляде внушало мне страх.

— Итак, дорогой Федераст, — встала она и уверенными шагами приблизилась ко мне. Я всё ещё пытался удержать как можно более грустный хавальник. — Ты готов к моему желанию?

— Мы сами определились, что ничего пошлого, Флюрочка…

— Нет… Это касалась только тебя, — помотала она пальчиком перед моим лицом, для чего высокого подняла руку. — На нас это не распространялось.

— Ах вот как?.. — в отчаянии шмыгнул носом я. Где-то сбоку едва удерживалась от того, чтобы проржаться Аркаша. Она укрывала лицо в ладонях и пыталась не издавать и звука, получалось плохо.

— Да-а-а, — провела она пальцем по моей шее. Я бы оценил эту сцену как-то по-другому, если бы от Флюры не воняло капустой. Твою мать, с ней даже ничего пошлого заказать нельзя не из-за правил, а из-за этого запаха! Я просто не могу смотреть на неё как на нормальную девушку, а уж тем более — человека!

— Ты будешь бежать по городу кругами… В одних только трусах… — я чуть не прыснул, но она восприняла это, как сглатывание кома в горле, а потому её энтузиазм только усилился. — Днём, когда на улице будет больше всего людей! А мы будем ехать сбоку на карете и смотреть за твоими страданиями.

— О нет… Ты так жестока…

— О да, Федераст! По сути, тут даже ничего нет пошлого! Ты же будешь в трусах? Вот и всё!

— М-м-м, — приставил я кулак к своим губам в удовлетворении. Она вдруг зависла от такой неестественной реакции. — Значит, если ничего пошлого, то это будет то, что я сделаю с тобой.

— Стой… Что? — по её лицу пробежала тень неуверенности, а с виска скатилась капелька пота. — Так я же… Выиграла…

Её глаза в поисках поддержки обратились к Аркадии. Та лишь помотала головой и всё-таки рассмеялась. Губы Флюры задрожали.

— А… А где мой суп?

Я развёл ладони в стороны и сдвинул голову к плечу в известном жесте «нинаю». В неверии девушка стала искать свой котёл, но его мыла Этери у деревенского колодца.

— Нет… Нет, вы не могли со мной так поступить! Не могли! — слёзы показались на её глазах.

— Да, Флюрочка, могли, — сделал я несколько шагов к девушке и положил ладонь ей на талию. — Не могла бы ты повторить ещё раз своё непошлое желание, чтобы я смог его тебе перезагадать?

Глава 4

— Вы не понимаете! Это другое!

Пролепетала волшебница и попыталась отшагнуть от меня, но я крепко держал её за талию.

— Ну уж нет, Флюrа, — вещала со стороны Аркаша. — Сама напrосилась!

Наверное, у пиратки были свои причины, чтобы волшебница последовала собственному желанию. Но она была слишком груба — здесь необходима определённая доза старого-доброго тонкого психологического насилия.

— Ну как же другое? Что это — дискриминация по полу? — стал приближать я к ней лицо. Её зрачки расширились, а глаза наоборот — сузились. — Почему мужчине нормально бежать по улице в одних трусах, а женщине сразу недопустимо?

— Э-Это… — заикалась Флюра, напрягая семь мудрости, — неправильно! Потому что…

— Именно что правильно. Настоящее равенство мужчины и женщины — когда оба пола могут заниматься одним и тем же, — сделал я шаг к девушке так, что теперь чуть не соприкасался с ней. Моя вторая рука тоже упала ей на талию. Волшебница на момент скосила в сторону глаза и продолжила пялиться мне в лицо. — Я хочу создать мир, где никто не отличается друг от друга. Ты же, как моя верная спутница, мне поможешь.

— П-Прекрати н-нести…

— Понимаешь, пробежка по улице не будет наказанием, не будет чем-то, принижающим твоё достоинство. Напротив, твой марафон вокруг Коктауна будет нести идеологический характер. Своим присутствием ты покажешь населению города: Фёдор Хиккин, первосвященник Истины, вернулся — и он не потерпит несправедливость сего мира!

Её взгляд затуманился — похоже, воля фикалки абсолютно сломана. Я сдвинул моё лицо совсем вплотную к её — заранее задержав дыхание, разумеется. Флюра вдруг вышла из транса, её брови взметнулись ко лбу, а щёки покраснели. Идеальный момент для сокрушительного удара:

— Поэтому я загадываю тебе помыться, сука. С мылом! И мне плевать, что у вас его не существует!

— НЕЕЕЕТ! — в истерике она вырвалась из моих рук и побежала в случайном направлении в башне. Впрочем, та была совсем уж мелкой, и волшебнице не удалось скрыться из виду. Поэтому она, как шарик для пинг-понга, оттолкнулась от стены и побежала к другой. Сей ритуал, сопровождающийся плачем, повторялся достаточно долго. — Ты не можешь так со мной поступить! Это самое жестокое из того, что ты мог загадать!

— Даже более жестоко, чем бежать топлес по улицам города? — в недоумении спросил я. Конечно, подобная реакция была ожидаемой… Но чтобы настолько?..

— Да-а-а!

— Федя, тогда меняй желание на пrедыдущее, — вставила свои пять гривен пиратка. Она всё ещё пыталась пролоббировать собственные интересы. И, скажем так, я мог бы последовать её просьбе. Но хорошо подумав, на вопрос «что я хочу увидеть — полчаса грязную и полуголую Флюру, или хотя бы недельку чистую, но одетую Флюру», — выбрал последнее. Может, потому что считал первый вариант более жестоким по отношению к девахе, может, потому что просто не являюсь настолько пошлым. Может, потому что собирался подглядывать, пока она моется. — И, если что, мыло изобrетено уже двести лет как…

Если бы кто-то вёл счёт количеству отталкиваний Флюры от стенок, то число бы не уместилось на двухзначном табло. В конце концов, измотавшаяся волшебница рухнула на собственную кровать и укрыла голову под подушкой. Я пожал плечами, но в голове мой появилась мысль:

— Аркаша, есть вообще в вашем мире хоть что-то, из-за чего стоит бояться воды?

Сидящая на матрасе девушка сместила корпус вперёд и упёрла локоть в колено, после чего оперлась на ладонь. Она прикрыла глаза.

— Не знаю. По кrайней меrе, чтобы это было rапrостrанено. Скоrее, у стrаха Флюrы rедкая пrичина.

Девушка расшаркалась ботинками и встала с кровати, после чего подошла к такой же, но в другом углу — на которой лежала Флюра.

— Тебе есть что-то rассказать? — и аккуратно коснулась её плеча. Девушка даже не дёрнулась.

Мда. Но она знала, на что идёт, и никто её за язык не тянул участвовать в соревновании. Так что ладно.

— Приветствую! — раздалось из-за двери, и сначала мы увидели перекатываемый котел, а затем и Этери, его толкающую. — Настал мой черёд участвовать в турнире!

Турнире, ага.

— Хорошо, — я хлопнул в ладоши. — Тогда я беру часы, а ты — рецепт.

Этери потребовалось достаточно много времени на подготовку. Она несколько раз дотошно попросила Аркашу зачитать ей содержимое листка, до тех пор, пока не запомнила его наизусть. Наверное, её не волновало то, что отчёт уже пошел, но… На отметке в десять минут она всё же приступила к готовке. В воздухе повисла странная тишина, будто настоящее божество одарило нас своим величием и решило сварить борщ простым смертным. Ей даже приходилось левитировать, чтобы работать за высоким столом. Движения Этери были изящны и грациозны, словно репетировались сутками. Слышался только стук ножа о древесину. От освежеванного кролика на столе остались только идеально нарезанные куски, каждый из которых можно было бы поместить в палату мер и весов. По одному девушка погрузила мясо в котёл с кипящей водой и приступила к овощам.

— Кажется, тут ты пrоигrал, Федя, — обратилась ко мне пиратка, а я перевернул часы в третий раз.

— Зато поем нормальный борщ. Пф-ф. Каждый день бы так проигрывал.

Мой живот действительно страдал без пищи. Уже хрен знает какая глава книги, а я ещё ни разу не поел. Сюжет не может развиваться на пустой желудок, запомните это!

— Свекла обязана быть порезана на солому, — императивно приказала Этери бедному розовому овощу и начала его аннигилировать ножом. Без шуток. Она восприняла слова в рецепте об нарезке клубней слишком буквально. Я ожидал такого поведения больше от укуренной Флюры, чем от неё.

— Этеrи, ты увеrена?..

Я приставил ладонь ко рту пиратки и многозначительно посмотрел ей в глаза:

— Надо нарезать в СОЛОМИНКУ, — добавил я веса последнему слову, — пусть нарезает в СОЛОМИНКУ.

Аркаша сглотнула, а я повернул голову в сторону Этери. Твою мать… Этот мелкий перфекционист порезал свеклу настолько тонко, что ей можно было бы укрывать крыши. Пожалуй, это было бы хорошо, если бы я не переворачивал часы уже в седьмой раз.

— Этери, у тебя осталось десять минут, — напомнил ей я.

Послышался звон падающего ножа. Обычно с такой драматичностью в фильмах показывают моменты коренного перелома характера персонажа. Знаете, когда крупный план сначала на ноже, который упал на пол и в замедленной съёмке отскочил в сторону. После этого сразу идёт кадр с глазами главного героя, поднятыми куда-то вверх. Ещё на фоне звук трепещущего дыхания или битья сердца.

Примерно это происходило секунды три. Затем пошло движение. Этери свалила содержимое стола в котёл, не разбираясь, что в него попадает, после чего в ужасе уставилась на кипящую поверхность и схватилась руками за волосы:

— НЕТ! СИЕ СУТЬ БЕЗУМИЕ! МЕНЯ ПОДСТАВИЛ МОЙ ДАВНИЙ СОПЕРНИК — БОГ ХРОНОС, ХРАНИТЕЛЬ ВРЕМЕНИ! ОН ЗАБРАЛ ЛИШНИЕ МИНУТЫ!

— Да, забрал, — согласился я с полупокером и подошёл к ней. — Это значит, что твой борщ ещё сильнее недоварен, чем я думаю?

— Нет-нет-нет, — причитала девушка, склоняя голову так близко к супу, что могла стать его ингредиентом. — У меня есть методика! Если суп должен готовиться золотничок десятичков минут на малом огне, то на очень большом огне он приготовится в несколько раз быстрее!

— Этеrи…

Я подобрал с пола картошку и бросил его в Аркашу. Она поняла намёк и заткнулась.

— Благословение солнца! Благословение солнца! Благословение солнца!

Руки Этери практически влезли в костёр, а тот… Разгорался. РАЗГОРАЛСЯ СИЛЬНО. ОЧЕНЬ БЫСТРО. Котёл загремел и даже покраснел. Я сделал несколько шагов назад и прикрыл лицо руками. Металл трясся и звенел от удара о табурет, стало очень жарко.

— Я в Вас верю, господин борщ! Преодолейте свои страхи! Нельзя одержать победу, не сражаясь! — продолжало благословлять своей силой пожар чмо. — Потому же сражайтесь! СРАЖАЙТЕСЬ!

Сразу после того, как было произнесено последнее слово, раздался дикой силы хлопок. Котёл сражался так сильно, что лопнул, а его содержимое разлетелось по всей башне с умопомрачительным плеском. Звон в ушах стоял очень долго. Когда я раскрыл глаза… Всё здание было покрыто стекающим к полу красным супом.

— У меня получилось! — подпрыгнула Этери со сжатыми кулачками. — Феодор, настало время проб!

Я вздохнул и ещё раз осмотрел башню. Куски котла лежали всюду, будто осколки разорвавшейся мины. Всё было в красном, будто кровь от той же мины. В воздухе витал странный багровый дымок, от которого пахло палёной древесиной.

— Хорошо. Обязательно, — я подобрал один из горячих кусков котла, напоминавший по форме миску, после чего протянул его лучезарному полупокеру. — Если сможешь налить мне порцию, засчитаю твою попытку.

Кажется, улыбка с лица Этери исчезла позже, чем появились слёзы.

— Не-е-ет! Феодор! Это нечестно! Судьи были куплены! — она схватилась за «миску» и стала пытаться пальцами наскрести с пола по каплям необходимо количество. Зная её упорство, можно было не сомневаться, что у неё рано или поздно получится. Потому я вырвал кусок котла из её рук.

— Я не буду есть еду с пола, смешавшуюся с грязью и пылью. Я не настолько свинья.

— Врёшь! — сказала… Нет, не Этери. Флюра. Даже голос спародировала. Похоже, перестала дуться, либо же взрыв котла смог заставить её заинтересоваться происходящим.

— Нет… Нет… — прятала Этери лицо в кровавых ладонях. — Что же Вы теперь загадаете?.. Стать моим верным паладином? Получить возможность проводить выступления от имени столь великого Божества?..

— Эм, нет, — я покачал головой. — Мне просто интересен твой пол.

— Феодор, — на лице Этери заиграла глупая улыбка. — Я предпочитаю плитку.

Она смотрела на меня настолько светлыми и искренними глазами, что в сути её дьявольской натуры у меня не возникало сомнений. Я улыбнулся ещё более сально, чем она, и придвинул к ней лицо:

— Нет, ты предпочитаешь не плитку, а сказать мне свой настоящий пол, иначе не видать тебе мои скиллпоинты.

Губы Этери задрожали, глаза заблестели по новой. Вся актёрская игра пошла прахом. Но чмо не стало стараться спародировать истерику — а просто… Вцепилось мне в шею и попыталось задушить с каким-то звуками, напоминающими мышиный писк.

— Сука, — хрипел я, падая спиной в борщ и пытаясь стянуть с себя малявку. — Да что с тобой не так?!

— Феодор, таков закон Солнечной обители! Меня убьют! Меня уничтожат, порвут на кусочки, предадут забвению, если скажу кому-то свой настоящий пол!

— Тогда напиш-ш-ши, — шипел я, чувствуя, как задыхаюсь.

— Я не умею писа-а-а-ать! — кажется, осознание собственной ущербности заставило «девушку» ослабить хватку, и у меня получилось вырваться из объятий перекатом.

— Не верю ни единому слову! — потирал я горло, стоя на коленях и злобно смотря на неё. — Если бы ты меньше врала, то я бы тебя ещё пощадил. Но ты сама на это напросилась.

Я, наконец, отдышался и смог сесть прямо. У-у-уф. Почему всё так сложно? Им всем стоит научиться проигрывать. Ну или, по крайней мере, сразу обсуждать желания, которые они не могут выполнять под страхом смерти. Когда же я пришёл в себя окончательно, то опустил голову и увидел, что Этери сидит в знаменитой позе Киану Ривза, со взглядом, полным грусти, упёртым в пол. В её любимую плитку.

— Хорошо, Аркаша… — стал оборачиваться я, но нигде не смог найти пиратку. — Стоп. Какого чёрта?!

Тварь свалила. Беззвучно. Без следа. Оставив меня умирать голодной смертью!

— Кажется, она ушла, — сказала Флюра и подошла ко мне. — Может, за новым котлом?

— Аркаша?! Тратить деньги на добровольной основе?! — даже когда я произносил эти слова, они казались мне диким бредом. — Шансы на это примерно такие же, как у вас — не помереть от голода за месяц моего отсутствия!

— Но мы же не умерли! — она потрепала меня за плечо. — Вот, поешь огурчик. Я сделала несколько штук, пока была под действием пятилистника.

Я взял овощ и вгрызся в его центр. Хм, действительно неплохо! Его даже специально будто замариновали. С солью, и настоялся неплохо. Получилось действительно вкусно.

— Правильно говорят — с нужным удобрением из всего можно сделать конфетку.

— Да? — прижала Флюра пальцы к подбородку. — А ты, когда обмазался кучей навоза, в конфетку не превратился.

— Ой, Флюруль, — я, наконец, встал с пола и пошёл к песочным часам. — Вот если я для кого-то и превратился в конфетку в тот момент, так для тебя.

Меня ткнули посохом в спину, чем подтолкнули к столу. Я перевернул часы и выпрямился:

— Поставлю всё равно таймер. Если по истечению времени Аркаши я не увижу перед собой суп, то она автоматически проигрывает. А пока отмоем башню. Этери, сбегай за водой.

Я бросил ведро в депрессивного полупокера и потёр пальцами нос. У-у-ух. Вроде бы и выиграл два желания, а радости никакой. Ещё и уборкой заниматься, мать её… Я вздохнул и сел на свою кровать, после чего критично осмотрел помещение. Любой, кто вошёл бы сюда без знания, что мои гениальные подруги учились варить борщ, подумал бы, что тут расстреляли человек сорок. Ещё и пострадали простыни — их придётся отстирывать. Всегда ненавидел этот процесс дома, но там хотя бы была мама, которая могла руководить уборкой. Стоит ли говорить, что, раз эти мымры не умеют готовить, они точно так же не умеют мыть полы и стирать бельё? Хоть что-то они вообще умеют?

— Слушай, пока мы ждём Этери, — вырвала меня из размышлений Флюра. — Сыграем в шахматы?

— Нихрена себе! — похоже, я накаркал.

Предложение меня ошарашило. Во-первых, сам факт его наличия. Чтобы кто-то хотел добровольно провести со мной время за какой-то активностью? Ну и ну. Во-вторых, конечно, достаточно странно, что именно в шахматы. С другой стороны, девушка частенько в них шпилила, пока я ещё был жив. Наверное, хочет отыграться за провал?

— Я не такой уж сильный игрок, — однако сама мысль мне понравилась. Отсрочить тяжелый и мучительный процесс за прокрастинацией?! У нас с Флюрой много общего! — Знаю парочку открытий, но это мелочи.

— Мне просто интересно, — внимательно она смотрела на меня. В руках Флюра держала прямоугольную раскладную коробочку в черно-белую клеточку, внутри которой гремели фигурки. — Пару игр.

— Раскладывай. Мне не жалко.

Стол, на котором недавно уничтожались в промышленном масштабе овощи, быстро переоборудовали в место для игры в шахматы. Четыре стройных ряда фигур встали на свои места. Я внимательно их осмотрел — один в один, как в нашем мире, даже по форме. Делаю вывод, что правила здесь такие же. Ох уж эти параллельные миры.

— Дамы вперёд.

— Пешка е4, — тут же сказала Флюра и сдвинула белую фигурку к центру. Меня аж пот пробил от этой скорости.

— Э-э-э… Чего так быстро?

— А зачем время терять?

Стульев у нас не было, поэтому пришлось стоять. Флюра оперлась локтями о стол и внимательно наблюдала за моей рукой, будто это было важным компонентом её стратегии. Я просто отзеркалил её наступление:

— Пешка е5.

— Конь f3, — молниеносный ответ.

— Да не торопись. Я не отдам тебе желание, если проиграю!

— А чего ты так уверен в том, что проиграешь? Верь в себя, — улыбнулась Флюра. Её глаза сместились на мою руку, переместившую пешку на d6. — Пешка d4. Мне интересно, какой у тебя настоящий параметр интеллекта. Явно же не ноль и не семь.

Я вздохнул. Она буквально не оставляла мне времени на то, чтобы подумать. Чувство ужасное — ещё не потерял ни одной фигуры, но уже ощущаю себя избитым младенцем. На гамбит не повёлся и сместил слона на g4. «Гамбит» сразу же съел мою пешку на е5.

— Ну вот, первая кровь. И ты до сих пор думаешь, что я не проиграю?

Флюра пожала плечами.

— Если бы ты повёлся, я бы потеряла фигуру первой. Скажем так, ты сделал не худший ход. Например…

Мой слон съел её коня на f3. По моему мнению, разменять его на пешку было выгодно.

— Например, ты мог поступить так же тупо, как сейчас. Теперь я кушаю ферзём твоего слона.

Она снова улыбнулась, а я нахмурился. Да, вот теперь размен получался хреновым. Получилась ошибка, пожалуй, даже детская.

— У меня действительно мало опыта. Знаешь, я не занимался чтением всяких справочников с разжеванными стратегиями, — моя пешка с d6 одолела аналогичную на e5. Размен выровнялся.

— Слон c4, — она сместила фигуру и внимательно посмотрела мне в глаза. — Можно читать бесконечное количество книг. Можно запоминать миллионы комбинаций. Только этого мало. Даже если держать в памяти только самые лучшие варианты.

Я слушал её, а сам выложил лошадку на f6, чтобы заманить королеву. Флюра, конечно, была не настолько тупой и сместила её на b3. Мой ферзь тоже чуть сдвинулся, на позицию прямо перед королем.

— Конь c3. Понимаешь, сначала у меня было двадцать вариантов. И на каждой мой вариант у тебя было тоже двадцать. Уже четыре сотни. И дальше это число увеличивается всё сильнее и сильнее. На сороковой ход их уже будет так много, что человек за всю жизнь их не переиграет, если только тем и будет заниматься, что гонять в шахматы.

Это было достаточно познавательно. Я сдвинул пешку с с7 на позицию вниз. Мой живот заурчал — чёрт, на голодную башку вообще не думается!

— Слон g5. На, перекуси, — она дала мне ещё один огурец, в который я вонзил зубы без промедления. Он был такой же вкусный, жаль, что совсем не сытный. Но на безрыбье и Флюра — баба. — Так что я считаю все эти методики абсолютно бесполезными.

— И что ты предлагаешь?

Я уже начал чувствовать некоторый азарт. Не могу сказать, что проигрывал категорически, у меня были вполне ощутимые шансы выиграть. И это у сверхразума с двумя десятками интеллекта! Пешка с b7 чуть скрипнула по доске и гордо водрузилась на b5. Её тут же съел конь, а коня я съел заранее припасённой фигуркой на с6. Её, конечно, поглотил слон, но я считал обмен двух мелких фигурок на одну «сильную» вполне эффективным. Лицо же Флюры не выражало той радости, что испытывал я. Впрочем, не была она и явно грустной.

— Просто играть. И думать головой. Ни одна книжка не заменит тебе мозги. Нужно видеть всё самому. Например, я уже вижу мат. Тебе, а не мне.

Моя улыбка чуть угасла. С виска скатилась капелька пота. Что-то я зазвездился. Нужно уходить в оборону — мой второй конь с исходной позиции встал сбоку от ферзя, на d7. Флюра совершила моментальную рокировку — лишь стукнули фигурки на c1 и d1.

— Пф. Херня. Сразу видно, что у тебя семь мудрости.

Комментарий относился не к её ходу, а к философии. Волшебница нахмурила брови, я же загородил короля ладьей на d8. Это не помешало девушке пойти в атаку и самоубийственно разменять собственную башню на моего коня. Там её, конечно, накрыла моя ладья.

— Что ты имеешь в виду? — на этот раз она не сдвинула фигурку сразу. Видимо, была озадачена моими словами. — Или ты хочешь, чтобы я сходила ферзём в твой глаз? Знаешь ли, шахматы — очень опасный спорт.

— А потому что новичок не умеет думать. Он не знает, как ему думать, — выпрямился я и похрустел затёкшей спиной. — Хочешь отобрать у него учебники — и ему придётся самому изобретать велосипед. Эффективно ли это? Да нихрена!

— Что такое велосипед?..

Я вздохнул.

— Ходи уже.

Флюра послушно подогнала последнюю ладью под мою, прямиком на d1. Чёрт возьми, свою сдвинуть не могу — потому что хорошо подставленный слон поставит мне шах и мат. Придётся отдавать, сто процентов. Но я заранее подготовлю поле и поставлю королеву на e6. Мою ладью, очевидно, забрали, и я тут же накрыл её конём на d7.

— Шах, солнышко, — королева, про которую я совсем забыл, ворвалась в мою половину поля напротив короля.

— Твою мать, — я сматерился и прокашлялся. — Это совершенно ничего не значит. Если ты родилась гением, это не значит, что все остальные — такие же, как ты.

— Родилась гением?

Флюра покачала головой. Её красные волосы сползли со стола и свалились на пол. Она убрала их за плечи, чтобы лучше видеть поле.

— Ну, спасибо за комплимент. Ты, пожалуй, первый, кто так считает.

Заранее смирившись с поражением, я забрал королеву конем, и ладья поставила мне шах и мат.

Ваш интеллект вырос.

— Молодец, — похвалила меня Флюра. Я лишь протёр красное от напряжения лицо. — Четырнадцать ходов. Возьми огурчик утешения.

Она создала между пальцами новый овощ, и я устало протянул к нему руку. Вкусно.

— Сыграем ещё? — предложила она и закатала рукава лохмотьев-платья.

— Ну если это приносит тебе удовольствие, — я пожал плечами. — Лично мне было бы не интересно унижать тех, кто заведомо слабее меня.

— Ты НЕ заведомо слабее меня, — посерьёзнела Флюра и даже почти ударила кулаком по столу. — Перед тем, как победить Вемира впервые, я проиграла ему сотню раз!

— Оу… Поэтому ты и предложила мне поиграть в шахматы?

— А?..

Она какое-то время смотрела с открытым ртом. Я вставил в него палец, и она поперхнулась. Впрочем, Флюра даже не накричала на меня — её лицо помрачнело. Пожалуй, зря я об этом заговорил. Новую партию начали молча, и даже не оглашали свои ходы. На этот раз я продержался дольше, всего на пару ходов, правда.

— Этери постоянно теряет ферзя в первые пять секунд игры, — призналась девушка. — Аркаша вечно играет по каким-то «пиратским» правилам, и яростно доказывает, что так и должно быть. Но даже если проводить матч под присмотром Этери, она проигрывает раундов за восемь максимум. Так что гордись собой.

— Угу… Спасибо.

Я вздохнул и сложил фигурки в коробку, после чего потряс ей. Во время игр я не переставал переворачивать часы до смерти Аркаши, и у неё осталось всего пятьдесят минут. Депрессивная Этери только сейчас дотащила до нас ведро с водой, и мы принялись отмывать башню. Прошло какое-то время. Полубог выглядела очень подавленно — почему все они такие грустные, мать их?! Серьёзно, им стоит научиться проигрывать!

— Слушай, я принял решение. Этери, слышишь?

Уши девушки навострились, как у собаки. Правда, вместо хвоста в воздух поднялись только пятки — ещё чуть-чуть и она, пожалуй, взлетит.

— Я куплю у тебя спелл за двадцать поинтов. Радуйся. Подставляй ладошку.

Я встал перед ней на колени и ткнул пальцем себе в лоб. От былой грусти не осталось и следа — Этери просеменила ко мне, и от места соприкосновения моей головы с её рукой пошло сияние.

— Транзакция прошла успешно! — заявила довольная девица. Я открыл глаза и посмотрел на полученный дроп из лутбокса.

Полубог света одарил вас своей силой!

Вы изучили: Ресайз!

Всплывающая подсказка быстро пояснила басурманщину:

Ресайз:

Вы можете изменять размер вещей.

— Ну, блять, спасибо. А кд, манакост, что именно считается вещью? — заворчал я. — Флюра, ты считаешься вещью?

— Ты там совсем ахуел, скотина?!

— Сейчас проверим. Ресайз! — мой палец уткнулся в стоящую передо мной волшебницу.

Моё желание превратить девушку в лоли не сбылось. Зато стали уменьшаться её лохмотья, в основном — юбка. Это натолкнуло меня на новую мысль. Взметнулся уже второй палец.

— Гравиконтроль!

— Тварь! Тваррь! — кричала Флюра, пытаясь оттянуть от себя платье — впрочем, оно не стало обтягивающим, видимо, я достиг своего предела. Но задирающейся юбке она противостоять не стала, и я быстро понял, почему. — Да! Я поддела шорты, зная, что ты будешь этим заниматься!

— Это так мило, — шмыгнул носом я и направил другую ладонь на её шорты. — Я являюсь единственным мужчиной в твоей жизни, который может заставить тебя купить новое бельё! Ресайз!

Лицо Флюры сначала побледнело, а потом покраснело. Потому что шорты начали лопаться.

— Скотина! СКОТИНА! СКОТИНА! Я УБЬЮ ТЕБЯ!

Теперь она стала бороться с юбкой, но та уже слишком высоко поднялась из-за гравиконтроля.

— Чудесно, Феодор! Моя сущность никогда и представить не могла, что можно применять силу Солнца в целях, свойственных отродью пепла!

— Ты быканула или мне показалось?! — отвлёкся я от Флюры пальцем, что был ответственен за гравиконтроль, и направил его на полупокера. — Что же — исполняй моё желание! Я лопаю твои штаны! Ресайз!

— НЕЕЕЕТ!

— Я УБЬЮ ТЕБЯ, ТВАРРРЬ! — верещала вторая баба.

Дверь скрипнула под мой зловещий хохот. Внутрь вошла Аркаша — в руках она держала котёл. Он чуть не выпал из её пальцев, когда пиратка увидела происходящее. Но заявлять о своём присутствии девушка не хотела. Интересно, почему?

Этой главы несуществует

Глава 5

— Я подготовила пrимеrно шестнадцать ваrиантов начала диалога… — начала Аркаша, пока Этери и Флюра в истерике пытались снять с себя штаны и шорты соответственно. — Стоит ли мне говоrить, что я не попала ни в один?

— Верно, потому что это шестьдесят девятый вариант начала диалога, — я кивнул и продолжил удерживать оба указательных пальца выпрямленными. — Ну так что — присоединишься к веселью?

Вопли двоицы, умирающей от собственной одежды, давно превратились в просто приятный фон. Вдруг у меня появилась идея — могу ли я использовать больше двух заклинаний одновременно? Например…

Правая ладонь превратилась в «козу». Указательный палец на Этери, мизинец — на Флюру, большой — на Аркашу.

— Ресайз!

Звук сжимаемых женских ножек утроился — теперь страдали и кожаные штаны пиратки. Я только хотел прощупать свою способность по-злодейски смеяться, как Аркаша поставила слегка побулькивающий котёл на пол, достала пистолет и выстрелила навскидку. Пуля со свистом пролетела в миллиметре от моей руки и прорезала одеяло.

— Так ты не только картавая, ты ещё и косая!

— Это был пrедупrедительны… — с трудом проговорила она, очевидно, чувствуя, как трещат штаны, а от того чуть-чуть сгибаясь.

Не успела она договорить угрозу, как я кинул ответку:

— Ресайз! — её пистолет уменьшился раза в полтора по велению моей свободной руки. Если сейчас кастануть на него гравиконтроль, то он точно вылетит из её ладоней! Проблема была в том, что я не был уверен, что могу рукой, ответственной за ресайз, управлять гравитацией. Поэтому пришлось на секунду отключить «козу».

— Гра…

— СУКА, Я ТЕБЯ УБЬЮ! — посох тут же треснулся о мой затылок с такой силой, что в глазах померкло. На этом избиение не закончилось — палка уперлась мне поперёк шеи и начала душить. Флюра повисла на мне, как на турнике, и мы оба свалились на спину. Волшебницу падение совершенно не остановило, наоборот, придало мотивации. — Этери! Бей его в хуй!

Несмотря на внешнюю невинность ангелочка и её заумные речи, когда поступил приказ «бить в хуй», Этери безошибочно определила, какую точку на моем теле надо было начать запинывать. Из моего рта вырывались какие-то сдавленные звуки на родном языке, но, к сожалению, русский мат помогает только в онлайн-играх и только против поляков.

— Между пrочим, вот к этому началу диалога я подготовилась, и знаю, что сказать, — Аркаша поправила штаны и подобрала котёл. — Как сказала бы Этеrи: «Пrишёл конец Вашей тиrании, Феодоr!»

— Феодоr-r-r, — даже в таком состоянии я смог её высмеять, хотя меня это утешало мало. Руки Аркаши дрогнули, но её поддержала Этери.

— Верно! Пришёл конец Вашей тирании, Феодор! — она вдруг так и замерла с поднятой ногой. — Погодите, неужели жители деревни испытывают такой дискомфорт под Вашим контролем? Вы действительно тиран?

— Он еблан, — шипела подо мной Флюра и продолжала душить посохом. — И про «конец» тоже ошибка. Его нужно не положить, а вырвать!

— В общем, я пrинесла боrщ…

— Тащи его сюда, — хрипел я, потому что в глазах уже начало темнеть, а мой пах давно превратился в яичницу. — Я выполню любое желание! Я умею проигрывать, в отличие от этих мымр!

— О как. Заочная победа? — Аркаша потерла ладони. — Девочки, отпустите его. Мы заставим его стrадать по-дrугому.

Гнилой посох, наконец, убрался с шеи, а Этери прекратила на мне танцевать. Я стонал от боли, понимая, что, наверное, сейчас мне будет ещё хуже. Впрочем, я обязательно всем ещё отомщу. Как известно — пингвины на всю жизнь запоминают свою любовь. Фёдоры Хиккины же навсегда запоминают тех, кого должны уничтожить.

— Но я ценю пrавила соrевнования, а потому могу быть увеrена — я могу одолеть тебя и честным путём.

— Она вrёт, — добавила очень быстро Этери, видимо, думала, что я так не замечу. Аркаша тоже закашлялась, чтобы эфир забился этим фальшивым звуком, а не признанием полупокера.

— Да, — подключилась и Флюра. — Аркаша может одолеть тебя и честным путём.

Этери заранее захлопнула рот ладонями, но всё равно крякнула сквозь пальцы:

— Л-Ложь…

Я нашёл в себе силы сесть на пол и окинул взглядом трёх покрасневших бабёх и суп примерно такого же цвета.

— Ага. Значит, меня могут одолеть и честным путём. И это чистая правда, да?

Аркаша было открыла рот, но поняла, что безопаснее будет кивнуть. Я тоже кивнул.

— Так приятно знать, что я живу в окружении лучших людей Заподлесья. Я всегда могу положиться на своих честнейших подруг, которые никогда не подставят и не обманут. Так ведь?

Пиратка… Кивнула. Я улыбнулся и смахнул слезинку с глаз.

— В моём мире у меня никогда не было близкого знакомого, который воспринимал бы меня с уважением, как равного, а не хотел вечно как-то подставить или обмануть. А тут мне так повезло — я развёл руками, будто пытался обхватить подруг, хоть каждая из девушек и была на внушительном от меня расстоянии. — Сразу трое из вернейших представителей людского рода! Разве это не везение?!

Повисло неловкое молчание. Флюра кашлянула и посмотрела на Этери, но та молчала. Волшебница подошла ко мне и помогла подняться. Я покачал головой и просто уставился на котёл. В животе заурчало.

— Ладно. Давайте уже есть, а то снова придётся миллион гривен собирать.

Меня как-то даже не особо волновало, что меня хотели подставить этим борщом. Я умел принимать поражение. И даже был готов пойти и на убийство, лишь бы желудок прекратил переваривать сам себя. Впрочем, девушки разделяли моё настроение. Они тоже давно не ели, а потому суп быстро разлился по четырём мискам, которые я купил ещё пару месяцев назад. Борщ выглядел восхитительно, и пах абсолютно так же, если не лучше, чем дома. Словно мама тряслась у плиты долгими часами, чтобы накормить нас с сестрёнкой. Я придался приятным воспоминаниям и зажмурился, а губы мои разошлись в дурацкой улыбке. По ощущениям, тело вошло в транс. Потому что стоило мне открыть глаза, как миска уже была пуста.

— Ну как тебе супчик, Федя? — ехидно спросила пиратка. Я выпучил глаза от осознания того, что то, как быстро оказалась выжрана моя порция, говорило лучше любых слов.

— Хуйня! Бля, пиздец! — согнулся я напополам и закашлялся. — Самый худший борщ на свете! Я сейчас умру! Вы меня отравили!

— Не стоит так нагло, — начало было Этери, но я свалился под стол и стал крутиться под ним волчком и чуть ли не танцевать брейкданс, чтобы показать, как мне плохо, — …лгать…

— Смерть, — хрипел я, пытаясь вызвать тошнотный рефлекс через руку в рот. — Смерть слишком близко! Никогда не ел ничего настолько ужасного!

Мой план был гениален, но начал рушиться из-за одной непродуманной детали. Из-за того, что я закатился под стол и оказался слишком близко к ногам троицы. Они быстро смекнули, какую тактику им стоит избрать, и стали меня пинать от одного угла к другому. Дело запахло жареным. В конце концов у меня получилось выползти из-под амбразуры, после чего я распластался лицом в пол. Осталось издать какой-то предсмертный звук. Мне не пришло в голову ничего лучше, чем крякнуть.

— Он совсем не изменился, — вздохнула Флюра. — Пойдёмте его закапывать, что ли?

— Федя, успокойся. Этот боrщ готовила даже не я, — пиратка потрясла меня за плечо. — Вставай!

Я нехотя открыл глаза и сел на пол.

— В смысле?

— Всё по пrавилам! — девушка гордо выпрямилась. — Ты не говоrил, что готовить нужно кому-то из-нас. Нужно было только, чтобы его кто-то пrиготовил. Ты попался в ловушку собственных условий!

— Эм… Что? — протёр я лицо ладонью. — Хочешь сказать, ты попросила кого-то приготовить его за тебя?

— Именно! — хмыкнула Аркаша. — Пrишла в деrевню и в добrовольно-пrинудительном поrядке попrосила сваrить еду по твоему rецепту. Знаешь, что я тебе загадаю?

Что-то тут было не так. Я упускал какую-то деталь, которая рушила весь план пиратки на голову.

— Этеrи и Флюrа больше не должны тебе никаких желаний! — она уперла руки в бока и улыбнулась. — Я же сказала — пrишёл конец твоей тиrании!

— УРА-А-А! — за спиной пиратки тут же начали торжествовать две мымры. Я повернул голову в их сторону. Флюра и Этери светились таким счастьем, что даже завидно было. Как два дитя, которых пустили впервые в Диснейленд. Ещё чуть-чуть и они, наверное, пустятся в пляс.

— Не хочу вас расстраивать, — начал я, — но если уж мы будем дотошно следовать условиям соревнования… То я должен желание перед поваром, а не перед тобой, Аркаша.

В башне повисла тишина. Рот Аркаши начал открываться, как кассовый аппарат. При этом она всё ещё не опускала руки с боков.

— Да-да, — продолжил я. — Цитирую «тот, кто приготовит мне ладный борщ, наоборот выигрывает от меня желание». Или не так было сказано, Этери?

Флюра застонала и положила голову на стол:

— Ну почему у тебя такая хорошая память, когда это не надо, мудак?..

Губы Этери просто тряслись. Она, наверное, хотела сказать, что я вру, но остатки совести мешали ей это сделать.

— А кто готовил борщ, Аркаша? — вернулся я к виновнице торжества. Она захлопнула рот и пустыми глазами уставилась на меня.

— В-Вся деrевня…

— Вот каждому крестьянину я готов исполнить по одному проценту желания. Могут приходить ко мне с просьбами, — я поднялся с пола и прошёл ко столу. — Нужна вода — могу плюнуть в лицо. Нужны деньги — дам понюхать гривну. Нужны овощи — дам посмотреть на Флюру.

— Это был какой-то замысловатый способ обозвать меня?.. — устало произнесла волшебница и даже не убрала голову со стола.

— Молодец, растёшь не по дням, а по месяцам, — кивнул я. — Когда планируется повышение мудрости до восьми?

Она ничего не ответила. Я пожал плечами и залил новую порцию борща в миску, после чего начал лакать чуть тёплый суп. По словам, он становится вкуснее, если дать настояться, но вареву было не суждено дожить до рассвета с проснувшимся во мне голодом. Котел был приличных размеров, и его содержимого должно было хватить на заполнение дыры в желудке. В конце концов, она росла уже месяц.

— Но, без шуток, это действительно вкусно.

Я налил третью порцию. Отдельное почтение стоит отдать овощам волшебницы. Они будто прошли через столетия селекции, а поливали их слезами девственниц. Картофель, лук и свекла смешались в одну из самых приятных комбинаций, таковой можно было заменить амброзию ангелам, и они бы ничего не заметили. Кто же знал, что Флюра способна на такие выкрутасы, стоило всего лишь дать ей самокруточку? Кстати об этом… Почему же в «нормальном» состоянии продукты её магии так плохи? Должно ли так и быть, или же причина в том, что «нормальное» состояние вовсе не нормальное?

У меня с трудом получилось оторвать глаза и рот от миски. Я взглянул на троицу. Они выглядели… Неважно. Если точнее, они просто… Не выглядели. Флюра до сих пор лежала на столе, а Этери пялилась в пол и смотрела на свои белые ногти. Только у Аркаши хватило сил отойти от нас, и она вернулась на кровать, после чего достала гитару-лютню. Её пальцы перебирали аккорды, но не выбивали на струнах музыку. Как-то здесь было слишком тихо и уныло. В такой обстановке быстро портится аппетит, а мне ещё целый котел доедать.

— Этери… — затянул я, не отрывая глаз от пиратки. — Знаешь, как называется корова, умеющая играть на гитаре?

Упомянутая корова и полубог медленно перевели на меня глаза. Я улыбнулся и ответил:

— Муузыкант.

Тишина. Серьёзно?! Это был самый гениальный каламбур, который озвучивался в башне за последнюю секунду! И чтобы Этери никак не отреагировала? Да ей задницу покажи, и она обязательно запишет сей перфоманс в список «шуток на стендап». Когда писать научится. Но что это такое с ними всеми?

Аркаша прекратила щупать инструмент и убрала его под кровать, после чего улеглась на простыню и уставилась в потолок. Я сам посмотрел туда — простой камень, никакой мозаики. Да уж, ничего удивительного в том, что селяне не смогли установить что-то подобное.

Я вздохнул и ещё раз осмотрел троицу.

— Как хотите, — тяжелый вздох покинул лёгкие. Как только я сказал это, то сразу стало легче. Осталось добить тему. — Я загадаю что-нибудь другое. Позже. Можете продолжать гнить заживо и прятать гениталии за штанами, коль это так важно для вас.

Стоило последнему слову вылететь изо рта, как в живот мне уперся лоб Этери. Она запустила руки за мои спину и крепко обняла.

— Спасибо, спасибо Вам, Феодор! Вы предотвратили невообразимую катастрофу!

— Угу, — я просто смотрел в другую сторону и даже не собирался отвечать на объятья. Разве что со скрипом опустил одну руку на белые волосы полупокера и покачал головой.

— А я уже смирилась, — раздалось со стороны стола. — Ты многое потерял.

— Тогда я отправляю тебя мыться.

— Я пошутила.

— Врёте! Оба врёте! — отодвинулась от меня Этери и захлопала в ладоши с лучезарной улыбкой. Она была заразительной.

— Этери, так как называется корова, умеющая играть на гитаре? — повторил я свой вопрос.

— Аркадия! — довольно кивнула девушка и снова улыбнулась.

Раздался щелчок затвора, или что там было у средневекового пистолета. Я поспешил обернуться к пиратке и выставил перед собой руки:

— Это шутка! Шутка, Аркаша! Ты что, шуток не понимаешь?

— Это тоже шутка.

Все выдохнули с облегчением. Пиратка решила-таки к нам вернуться и даже оставила пистолет на кровати. Довольно спонтанно мы возобновили приём пищи, и девушки с куда большим энтузиазмом налегли на еду. От плохого настроения не осталось и следа. Мне самому стало легче, будто скинули камень с груди. Я доел третью порцию в пару глотков, и, когда опустил миску на стол, в башне уже висела приятная атмосфера. Вкусный запах готовой пищи грел лёгкие, а одеяло — тело. Флюра читала какую-то книгу, подозрительно похожую на фолиант Новомира, а Этери с крайне активной жестикуляцией пересказывала Аркаше какие-то божественные анекдоты. Между прочим, пиратка в голос с них смеялась, но, кажется, пыталась стащить кольцо с пальца полупокера, когда тот оказывался близко к воровке. Я прислушался к одному из таких анекдотов.

— Однажды молодая пара заимела крайнее желание создать потомство. Испробовали все методики, всякое колдовство, прошли много лекарей. Всё безрезультатно. Однажды они услышали о знахаре, что жил неподалеку, да и пришли к нему. Он им и говорит — мужчины, что Вас беспокоит?

Аркаша залилась звонким смехом и сдёрнула с уха Этери серьгу так, что та ойкнула и потерла место потери бижутерии. Однако полупокер всё равно улыбалась от такой искренней реакции. Я хмыкнул и напряг плечи, разогревая весь своей комедийный талант.

— Дайте-ка я тоже пошучу. Узрите моё свежее творение.

На меня сместилось три пары глаз. Флюра даже вернула книжку на стол и отложила перо, которым делала какие-то заметки на бумаге. Я прокашлялся и начал:

— Предстают перед Багровым Пеплом на страшном суде Флюра, Этери и Аркаша. «Вы заслуживаете вечных страданий, но за то, что вы были так добры к тому светловолосому уроду, я дам вам шанс. Один на троих. Пойдёте по коридору, и будут вам искушения. Если соблазнитесь — то сразу же прямиком в пекло. Последний устоявший возродится»…

Флюра закатила глаза, а оставшаяся двоица смотрела на меня, как козёл на новые ворота. Я продолжил:

— И вот, идут, идут, коридор длинный… Впереди Этери, за ней Аркаша, следом Флюра. И видит Флюра косячок конопляной, дымящийся аж. Рука сама потянулась. Только дотронулась — исчезла. Этери и Аркаша идут дальше. Глядит Этери: анекдоты категории «Б» лежат. И аж затряслась, «всё, пиздец» — думает она — «хоть разок ширнусь ещё». И только она наклонилась за книжкой, как исчезла Аркаша.

Быстрее всех дошло, как ни странно, до Аркаши. На этот раз её смех был настоящим, да настолько, что она согнулась вдвое, втрое, вчетверо. Вскоре тихонько хихикать начала Этери.

— Действительно хороший анекдот, Феодор, классическая трёхактная структура! Но что значит анекдоты категории «Б»?

— Б — Божественные, — покачал я пальцем до того, как она сказала, что я вру. — Я приношу в ваш мир определение из своего и дарую ему новое значение.

— Слышь, хуесос категории «Б», — вдруг оправилась Флюра. — Почему это ещё я потянулась к косяку?!

Её лицо выглядело очень злым. А потому крайне комичным. Я погладил страницу её книжки и сказал:

— То есть с тем, что ты попала к Багровому Пеплу за ужасно проведённую жизнь нареканий нет?

Она нахмурилась и потянулась к книжке для того, чтобы, очевидно, меня ударить. Однако её глаза вовремя скользнули по словам в ней написанным.

— КТО ИСПРАВИЛ НАЗВАНИЕ ЗАКЛИНАНИЯ «ЧРЕВО ПОКРОВА» НА «ЧЛЕНЫ ПОКРОВА»?!

— Этери, — на голубом глазу сказал я. Чмо тут же заверещало.

— Ложь!

— Ну конечно, напортачила и тут же покрывать себя! Знаем мы, что не обязательно врать, чтобы ты так сказала!

— Не-е-ет! — чуть ли не рыдала полупокер. Она очень серьёзно относилась к вопросам собственной чести, что была незапятнанной, как подгузники младенца.

— Этери, это правда сделала ты?.. — злобно посмотрела фикалка на купидона. Я едва удерживался от смеха. Потому что все они забыли одну маленькую деталь.

Этери не умела писать.

— Кстати, Федь, — вернулась из-под стола Аркаша, правда, с другой стороны. Наверное, она украла какие-то драгоценности уже с ног Этери. — Шутка-то смешная, но про Багrового Пепла лучше не шутить. Он всё слышит.

— Да? — я задумался и приставил палец ко лбу. — Я просто попытался интегрировать элементы вашего мира в свой анекдот. Он же у вас что-то вроде страшилки, разве не так? Или это снова твоя любовь к теориям заговора?

— Не к теоrиям заговоrа, а к суевеrиям, — покачала она головой и оперлась локтями о стол. — И суевеrия не возникают на пустом месте. Это знает даже rебенок. Даже если мы не можем найти научное объяснение, это не значит, что его нет.

Мне хотелось сказать нечто едкое и язвительное, но вдруг меня осенило. Она в чём-то была права. Не все приметы являются пережитком прошлой тупости и мракобесия. Вспомнить хотя бы довольно известную «болят колени — к плохой погоде». Люди, чувствительные к перепадам давления, вполне могут почувствовать грядущий дождь. Да и вообще так устроена логика человека — находить закономерности ради упрощения мира, ради выживания. Сделал неправильный вывод, обошел какое-то место лишний раз стороной — ничего страшного. А сделал правильный — выжил и передал знание потомкам. В итоге, как бы мне не нравилась общая философия Аркаши, я был вынужден кивнуть.

— Ну и что, сейчас придёт Пепел нас всех убивать? — небольшая доза яда всё же просочилась в голос.

— Ну… Конечно нет, — пожала плечами Аркаша. — Он не пrиходил уже девятьсот лет, и сам лишь знает, когда пrидёт в следующий. И пrидёт ли вообще. У него совсем нет пrичин возвrащаться на Квод.

Хм… Знакомая дата. Где-то я её слышал… А, точно! Девятьсот третий год От Возникновения Магии! Местное времяисчисление.

— Это как-то связано с текущей датой? — аккуратно спросил я. Было что-то в этой теме… Загадочное. И в то же время знакомое. Но почему знакомое?! Я буквально не имею ничего общего с этим! — Этери, ты не знаешь? Ты же Бог, или хотя бы пародия на него.

— Не пародия, а постмодерн, — поправила полупокер и глупо уставилась на меня. — Связано, хоть моя сущность и не застала те события. Но если пересказывать историю цельным куском, то на это уйдёт довольно большое время.

Я вздохнул и махнул рукой. Ладно, не так уж интересна эта «история». По крайней мере, не настолько, чтобы портить ей такой хороший вечер. Можно отодвинуть это на завтра. Хм… «История». Я взглянул на фолиант в руках волшебницы и меня посетила очередная гениальная мысль.

— Слушай, можешь одолжить парочку чистых листочков и перо с баночкой? Есть идейка небольшая.

Девушка положила фолиант на стол, и свободной от пера рукой схватила миску с борщом. Она сделала небольшой глоток, и вокруг её губ остался красный след. Думаю, он исчезнет оттуда только тогда, когда фикалка попадёт под дождь. Кстати, точно — нужно как-то загнать её под дождь.

— Решил-таки начать работу жиголом? Будешь вести учет клиентов?

— Очень смешно, Флюра, шутка претендует даже на категорию «Г», — придвинул я к ней лицо. — Но пока что из нас только ты работала в борделе.

Похоже, мой жест работал безотказно — она всегда становилось более покладистой, когда я придвигал свою черепушку. Флюра вздохнула и перешла к концу фолианта, после чего вырвала несколько страниц пергамента, а тыльной стороной ладони подвинула баночку чернил. Я тут же схватился за листки и перо, после чего написал заголовок.

«Где мой гаремник?!»

Нет, херня. Доподлинно известно, что такое может отпугнуть аудиторию. Поэтому я совершу небольшой обман и назову книжку названием, совершенно не отражающим сути произведения. А на обложке будет какой-нибудь крутой чувак, совсем на меня не похожий.

«Мир, что (мен)я покорил»

Теперь самое то! Осталось только переписать приключения и перенести труды в свой мир после убийства Чорта. Все получат дикое удовольствие от невыдуманных историй, о которых невозможно молчать!

— Если писать книгу о наших похождениях, то какого она будет жанра?

Вопрос был поставлен ребром и даже немного грудной клеткой. Внимание троицы тут же было приковано ко мне — прекратили рассказываться анекдоты, читаться книги и вороваться ценности.

— Приключение? — задумчиво сказала Аркаша, крутя в пальцах браслетом. Этери очень странно на него смотрела, кажется, до неё начало что-то доходить.

— Пф-ф, херня, — я покачал головой. — Такого жанра не существует. Он заменился на ЛитРПГ и попаданцев. Сейчас назвать свою книгу приключением — прямой путь к коммерческому провалу.

Аркаша, да и все остальные, в принципе, ничего не поняли из того, что я произнёс. Но тут Этери всё же сумела выделиться:

— А что такое жанр?

Я вздохнул. Ну да, а какой ответ стоит ожидать от существа, не умеющего читать?

— Это как «постмодерн» и «постирония», которыми ты так часто щеголяешь в речи.

— Точно! — хлопнула Этери в ладоши и улыбнулась во все зубы. — Наша книга будет в жанре постиронии!

А она была в чём-то права. Но, к сожалению, такого жанра пока не придумали. Я почесал пушистым кончиком пера нос и прикрыл глаза:

— Может, комедия?

— Комедия? — Флюра вздохнула. — Ну и почему же?

— Потому что этот мир сильно отличается от моего родного, — я пожал плечами. Для меня это было очевидным решением. — Происходящие здесь события даже несколько абсурдны относительного того, что происходило на моей родине. Если задуматься над этим, то можно здорово посмеяться.

— М-м-м, — протянула девушка и выпрямилась. В её зелёных глаз смешалось множество чувств. Я пытался разглядеть их, но не мог отделить одно от другого. Если там была злоба, то явно не занимала всё пространство в радужке. — Например, посмеяться над смертью моего брата? Над тем, что погиб единственный человек, способный остановить чуму, и Квод вполне себе может оказаться обречён, потому что болезнь нельзя остановить никакой магией? Может, смешно то, что нас с Этери чуть не сдали в бордель, где насиловали бы следующие несколько десятков лет, пока мы бы не погибли от проказы, подцепленной от клиента?

Всё же мне удалось различить хоть одно чувство в её глазах. Грусть. В них было много грусти. И от этого взгляда я стушевался.

— И ты думаешь, что дальше будет лучше? — покачала она головой. — Боюсь, что нет. На нас долги, и долги большие. Думаешь, родители простят меня за красивые глаза? Что кто-то, кто способен наскрести миллион гривен, отдаёт их просто так?

Я прикусил губу. Кажется, девушка меня уела. И не обычным, привычным способом — в виде какой-нибудь издевки или насмешки. Просто — по фактам. У меня засосало под ложечкой, и, кажется, что-то вроде совести заставило окончательно передумать от названия собственной книги комедией.

— Ладно, потом решу, — я отложил перо на стол. — Раз уж всё так серьёзно, давайте обсудим наши дальнейшие действия.

Для смены темы потребовалась небольшая перестановка на столе. Исчезли следы борща, да и книгу Флюра тоже утащила в угол. Похоже, на улице наступила ночь, потому что по башне гулял слабый холодок. Чтобы отстраниться от этого ощущения, я вдохнул свежий аромат розы, стоящей по центру стола. По сути, он работал как фильтр — избавлялся от смрадного воздействия фикалки на лёгкие.

— Ладно, приступим, — я похрустел спиной и шеей. Моя голова изогнулась под таким углом, под которым очень хорошо виднелся браслет на моей руке. Ладно, нельзя так долго откладывать этот диалог. — Хорошо, кто-нибудь знает, что это за вещь?

Я стянул с запястья аксессуар и показал его троице. Они смотрели на него… Как на пустое место.

— Какая вещь, Феодор? Здесь ничего нет.

Глава 6

Что? Надо мной подшучивают?

— По-вашему это смешно?! — я звонко вмазал по столу кулаком, от чего троица аж подпрыгнула. — Что это за браслет?!

Пожалуй, большей степени недопонимания достичь было невозможно. Девушки смотрели на мою руку, но по всем признакам было понятно — они ничего не видят. Это было не простое издевательство.

— Вы… Серьёзно не видите ничего?

— Да, — ответила Аркаша, как единственный человек, который всегда мог сохранить самообладание после моих криков. — Ничего.

Я помассировал веки свободными пальцами. Здесь что-то не так. Магия… Магия, конечно же магия, это мир с магией. Другого объяснения быть не может.

— Вот, Флюра, смотри, я сейчас надену тебе его на руку. Вытяни её вперёд.

Она с достаточно глупым выражением лица продолжала пялиться на мою ладонь с аксессуаром. Я вздохнул и схватил её предплечье, после чего потянул на себя. Браслет хорошо сошёлся на её запястье.

— Чувствуешь?

— Н-Нет, — бормотала она. — Ты даже ничего не сделал.

— Феодор, — вдруг очнулась Этери. — Сообщите лучше так — в действительности ли здесь есть браслет?

Ага. Понял. Она проверяет, сошёл ли я с ума. В принципе, хорошее предположение.

— Да, здесь есть браслет, — чётко и по слогам произнёс я, глядя в белые глаза Этери. Её лицо побледнело.

— Он не врёт…

Или же вру. Если я сам уверен в существовании предмета, а его рисует мне моя шиза — технически, здесь действительно есть браслет. Но только для меня. Я стянул проклятую вещицу с волшебницы и натянул её на Аркашу, но и она ничего не почувствовала. Затем на Этери — эффект тот же. Вдруг в моём виску сильно заболело. Кто-то пучками будто вставлял в него иголки. Мигрень быстро распространилась и на лобную долю. Похоже… У меня появилась какая-то мысль. Такое ощущение, будто я не надел браслет ещё на кого-то… Но на кого? Что за бред? На себя? Я и так его ношу уже месяц!

Дыхание участилось, по щеке скатилась холодная капелька пота. Троица выглядела не менее взволнованной. Что за чертовщина здесь творится?! И ладно я не понимаю, но рядом со мной два коренных жителя этого мира, у которых на двоих шестьдесят мудрости и интеллекта. И они тоже не имеют ни малейшего представления о происходящем.

— Ресайз, — сказал я в отчаянной попытке. Предмет уменьшился почти до размера кольца. Я отменил заклинание, после чего скастовал его в другом ключе. Вещь по габаритам стала чем-то напоминать дырявое ведро. В голове появилась идея. — Аркаша, можно попросить тебя об одолжении? Но тебе будет больно.

— Если больно, то почему не Этеrи? Она покrепче будет…

— Тебя просто не так жалко, — сказал я первое, что пришло в голову. Уговаривать кого-то у меня желания не было.

К удивлению, аргумент оказался действенным. Аркаша какое-то время пожевала губами, после чего кивнула и посмотрела на меня с наполовину зажмуренными глазами. Наверное, она ожидала удара или ещё чего-то.

— Заранее прости, — я взял браслет-ведерко и надел его на голову девушки, после чего опустил до шеи. Ресайз прекратил действовать по моему желанию, и практически моментально аксессуар сжался до обычного размера. Он стал меньше шеи пиратки буквально на пару сантиметров в диаметре, но этого было достаточно, чтобы девушке стало нечем дышать. Однако… Аркаше было плевать. Она продолжала на меня смотреть, будто последствия опасного эксперимента ещё не начались. Тем временем, её лицо сначала покраснело, а потом начало синеть. Внешне пиратка стала явно задыхаться, и я быстро спросил:

— Всё нормально?

— Да, абсолютно, — попыталась кивнуть она, но ей помешал браслет.

— Видите? Она не смогла кивнуть из-за браслета! — ткнул я пальцем в задыхающуюся Аркашу. Флюра и Этери смотрели на неё… Абсолютно спокойно, пусть и с глазами, открытыми шире, чем обычно.

— Нет, она нормально кивнула, — ошарашила меня волшебница. Этери же, впрочем, поддержала мои слова.

— Однако же Феодор не лжёт…

Тем временем, по всем признакам, Аркаше стало максимально хреново. Но она не пыталась снять обруч с шеи, а предпочла начать обмякать прямо стоя, медленно падая на спину солдатиком. Девушка всё ещё ничего не говорила, да и не могла, потому что, судя по дымке в глазах, потеряла сознание.

— Ресайз, — выдохнул я, и браслет снова стал размером с ведро. Я стянул его с шеи вырубившейся пиратки и бросил к чертям в угол, куда мы оттащили котёл. Раздался звонкий стук металла об металл. — Ну хоть это вы слышали? И вообще, вас не волнует, что она упала в обморок?

— Нет, мы ничего не слышали, — ответила Флюра. — И она не в обмороке — стоит и разговаривает с нами. Аркаша, как ты себя чувствуешь?

— Да, она правда чувствует себя хорошо, — подтвердила Этери слова, которые я… Не слышал.

Я зажмурился и схватился за голову. У меня правда едет крыша? Последствия воскрешения? Скоро всё это пройдёт? Нет, этот браслет был со мной ещё до смерти. Я заметил его сразу же после посещения борделя… Почему именно тогда? Должна же быть хоть одна причина? Хоть одна? Думай… Думай, уебок!

Мою голову будто пронзила стрела.

— Давайте поговорим о нашем положении, — сказал я и выпрямился, после чего посмотрел на троицу. — Сколько у нас денег?

Ответила Аркаша:

— Мы скопили пятьдесят тысяч гrивен за тот месяц, что ты был мёrтв, — она отпила какой-то напиток из кружки и покачала головой. — Если бы мы смогли заrабатывать хотя бы на пятьсот монет в день больше, то смогли бы воскrесить тебя своими силами.

— Но стоимость росла по экспоненте, — кивнула Флюра. — Поэтому пришлось обращаться за помощью к моим родителям. Они отправили сумму с запасом и не прогадали — вышел ровно миллион.

— Хотите сказать, у нас сейчас около пятидесяти тысяч гривен? — мои глаза загорелись. Вот это сумма! Это же даже не эквивалент нашим рублям — скорее, долларам! А на эти деньги можно было купить много чего. Да хоть небольшой домик в Москве! — Предлагаю закупиться на эти деньги снаряжением!

Флюра бросила на меня хмурый взгляд из-под сведённых бровей:

— Мы должны вернуть долг. Повторяю второй раз — ты серьёзно думаешь, что люди, способные дать миллион гривен, дают их просто так?

— Ладно, ладно, — я поправил браслет на руке и отошёл от стола, после чего начал ходить из стороны в сторону. — Вы за месяц смогли скопить пятьдесят тысяч. Значит, миллион наберётся через почти два года. Твои родители смогут столько ждать?

На самом деле, я сам не собирался батрачить два года на чужую задницу, пусть она и спасла мне жизнь. Лучше уж сбежать в далёкие-далёкие края, в заМКАДье, к каким-нибудь оркам. А может на Солнечную обитель? Или смертных туда не пускают? Я взглянул на Этери. Во время нашего диалога ангелочек предпочитала молчать, потому что совершенно не знала, что ей стоит добавить. Возможно, это и к лучшему. Если бы она постоянно травила анекдоты, то мы бы никогда не смогли обсудить план дальнейших действий. Поэтому сейчас полубог просто стояла перед высоким столом так, что выглядывала только голова, да теребила волосы.

— Постой, Федя, — ответила за Флюру Аркаша. — Ты забыл пrо собственные владения. Пrо выписанные тобой указы.

— Хм, — я остановился и поднял голову к потолку. — И что, плоды моего мудрого администрирования только-только начали вырастать?

Аркаша сделала ладонью жест, который даже в другом мире воспринимался, как «более-менее».

— Да, мы наняли волшебника пrиrоды, как ты и велел. Он увеличил уrожай пятилистника во много rаз. Тепеrь его можно пrодать.

Прекрасно. Менеджмент двадцать первого века не мог не дать плоды. Правда, по правилам этого менеджмента стоило сделать ещё одну вещь:

— Если что, волшебнику денег не платите, пусть валит отсюда подобру-поздорову…

Я бы продолжил свои гениальные мысли об управлении деревней, но меня нагло перебил удар посохом между глаз. Это, конечно, была вонючая тварь.

— Сам вали, мудак! — сжимала кулачки Флюра. — Я и так бесплатно каждый день батрачила на этих полях, а ты меня ещё и выгнать хочешь?!

А, да, конечно. Какого ещё волшебника природы могли нанять эти дуры? Не удивлюсь, если Флюра ещё и на бумагах трудоустроена в этой деревне, этим мымрам заняться определённо было нечем. Чёрт, больно всё-таки бьёт! Такими темпами сила фикалки увеличится раньше мудрости!

— Хорошо, — со скрипом потёр я покрасневшее место на лбу. — Волшебника природы пока не кидаем. Выходит, это наш способ заработать миллион?

— Будем на это надеяться, — ответила Аркаша и допила свой напиток, после чего вернула кружку на стол. — Пrи пrавильной подаче товаrа мы можем соrвать большой куш. А можем и вовсе уйти в минус, если население не оценит нашу пrодукцию.

Похоже, во всех делах, связанных с денежными потоками, Аркаша была смышлёнее подруг. Это хорошо — приятно иметь дело с кем-то хотя бы относительно компетентным. Я позволил моему мозгу родить парочку вопросов и задал их:

— Ну и сколько у нас этой продукции? Как повезём?

Похоже, Этери надоело стоять в стороне, и она попыталась побыть полезной:

— Много-много десятичков!

— Эм, — Аркаша почесала голову. — Не знаю, сколько это в «десятичках», но на огrомную телегу точно хватит. Возьмём одну в деrевне, а потом веrнём.

— Однако, — прервала наши мысли о несметных богатствах Флюра, — давайте не будем забывать, что Коктаун сейчас переживает не лучшие времена. После катастрофы в шпиле сотни хасков разбежались по городу. Инквизиция оцепила несколько районов и поместила их в карантин, возможно, жителям не до покупки всяких трав…

Эм… Что? Сказанное волшебницей было для меня чем-то неожиданным. Прошёл ведь целый месяц с момента моей смерти, что, власти не смогли разобраться с ситуацией? Да с чем там было разбираться?!

— Разве все хаски не подохли после землетрясения, вызванного Новомиром? О каких сотнях идёт речь?

— О тех же, что мы встретили в шпиле. Я ведь тебе говорила — хаски бессмертны, — Флюра вздохнула. — Они возвращаются, даже если превратить их в пепел.

Эту новость стоило переварить. Да ну… Неужели всё так плохо? Это хуже любого, чёрт возьми, зомби-вируса. Что же это выходит? Даже если каким-то чудом найти лекарство, в мире все равно останутся тысячи, если не миллионы кровожадных созданий, способных порвать в клочки обычного жителя. Против человека с оружием один хаск слаб, но они берут количеством, а не качеством — это я понял ещё в драке с Новомиром. Похоже, единственным способом удержать тварей было заточение, чем и занимался Триэль в своей башне. И наше появление, скорее всего, всё сделало только хуже.

Стало холодно. Мы вели беседу уже довольно долго, за окнами давно стемнело. Но осталось ещё довольно много необсуждённых тем, откладывать которые на завтра было бы глупым. Я потёр слипающиеся глаза и сочно зевнул — аж челюсть заболела. От моего признака сонливости заразилась Аркаша и повторила его. А вот Этери, похоже, совсем разочаровалась в диалоге, а потому играла с Георгием Первым. Причём, в довольно интересном… Стиле. Взяла его руками за передние лапки и чуть приподняла над столом, чтобы создать иллюзию прямоходящего черепаха. Полупокер нагло издевалась над животным, чуть крутя его туда-сюда, будто оно танцевало.

— Хорошо. И осталась ещё одна вещь, которую важно обсудить. Демон, который попал в этот мир. Вы вообще знаете, кто такие демоны?

По идее, должны. Они довольно хорошо меня поняли в ту злополучную ночь с призывом Лёхи. Ответила Флюра:

— Демонами мы называем Богов и полубогов Кровавой Луны. А у вас это кто?

Вот как. Опять Кровавая Луна. В каждой бочке затычка, верно?

— Да так, нечисть из пантеона одной из религий. Впрочем, религия, как я выяснил, оказалась правдивой. И я не могу ручаться, но силой демон обладает явно большей, чем мы вместе взятые.

Аркаша убрала свисающие до плеч волосы за спину и высказалась:

— Поэтому либо нам нужно стать сильнее, либо найти сильных союзников?

— Именно это я и имею в виду, — кивнул я и устало упёр локти в стол, после чего положил голову на ладони. Ещё чуть-чуть и, кажется, засну. Уж больно большая нагрузка вышла на первый день для человека, который только-только возродился. — Правда, я не помню, когда вы согласились мне помочь.

— Феодор, — Этери резко посерьёзнела и даже прекратила измываться над питомцем. — Если это существо в действительности сильно, как Бог Кровавой Луны, у нас нет ни единого шанса его одолеть. Нам придётся отправиться на Солнечную обитель и просить помощи от Богов Солнца.

— Вот как, — я попытался ещё сильнее укутаться в одеяло, но дальше уже было некуда. — Значит, ты можешь нас туда отправить

Этери окончательно отпустила черепаха и потупила взор. Георгий воспользовался шансом и стал медленно ползти к краю стола, видимо, с целью совершения суицида.

— Только если обрету большое количество последователей, Феодор, — тихо сказала девушка. — Сейчас даже мне непозволительно туда возвращаться, не то что брать своих послушников. Это закон, изданный первым демиургом много тысяч лет назад. Даже до появления лунных жителей и Богов.

Лунные? Знакомое выражение. Мой взгляд лениво скользнул по острым ушам Флюры, она смутилась, после чего спрятала их в волосах. Мда… Что-то тут нечисто. Но, наверное, это тема для диалога по душам, а не общей беседы.

— Как мы вообще найдём этого демона? — пробормотала волшебница, скрывая глаза под чёлкой.

— По rазrушениям им вызванным, — подняла палец Аркаша. — А если их не будет, то на демона и нет смысла охотиться, веrно?

Твою мать. А может этих разрушений действительно не будет. Чорт не обещал, что перевернёт весь Квод с ног на голову. Возможно, он где-то прячется…

— Стойте, — у меня появилась идея. — После убийства Новомира, который являлся ошибкой интеграции, я открыл… Кусочек какой-то карты. Возможно, это как-то поможет нам найти этого демона? Иначе у меня нет никакого объяснения, куда она может вести.

Девушки выглядели очень усталыми. Они даже не удивились моим словам, да и в целом удивляться вечно вскрываемым мной картам перестали. Пожалуй, их мир неплохо так перевернулся после знакомства со мной.

— Ладно, — кивнул я. — В таком состоянии мы уже ничего не решим. Давайте ложиться спать.

Возражений не возникло. Все стали расходиться по местам. Этери, как де-юре владелец здания, начала задувать свечи, но я остановил её:

— Оставь мне одну. Хочу кое-что поделать.

— Феодор, Вы опять за свои извращения со свечами?

Что, блять? Моё лицо на автомате покрылось потом, несмотря на то что претензия была максимально сфабрикованной. Однако же желтый огонек высветил лицо Флюры, смешавшее в себя отвращение и удивление:

— Это… Как-то связано с той неделей, что я была без сознания?

— Нет! Нет! — замахал я руками в панике. — Да и вообще, что за извращения можно провернуть именно с зажжёнными свечами?!

— Послушай, Федераст, я не удивлюсь, что, если свеча не горит, удовлетворить себя ты ей больше не можешь, — вздохнула Флюра и легла на кровать, после чего отвернулась к стенке. Я стиснул зубы, обратился к Этери и вырвал подсвечник из её кривых лап.

— Ну и нахрена ты это сделала?!

— Феодор, — её глаза выражали максимальную степеньспокойствия. — Сие есть лишь шутка за Ваш счёт. Вам нужно легче относиться к себе. И, возможно, стоит всё же прекратить использовать свечи не по назначению.

Я еле удержался от того, чтобы плюнуть в полупокера, но промолчал и вернулся к своей кровати. Троица улеглась по местам, а меня… Захлестнула волна странного вдохновения. Я вспомнил дни, когда моё зрение было прекрасным, и никто не мешал портить его с фонариком под одеялом за новой книжкой. Это были прекрасные ночи, пусть я и оставался разбитым на весь следующий день. Такое вот… Запретное занятие, но в то же время приятное и полезное. Много ли ещё таких вещей есть в мире? Мне захотелось вернуться в ту эпоху… Но уже в другой роли. Не читателя, а автора.

Тусклый свет высвечивал пергамент, а моя рука бежала по листу с пером. Я пытался в максимальных подробностях записать свои приключения в мире Квода. Чтобы роман получился хорошим с художественной точки зрения, пришлось напрячь все воспоминания, накопленные за семнадцать лет. У меня не было опыта в писательстве, но чтение множества книг залатало эту брешь. Моя душа пела за этими листками. Стоп… Что? Неужели я снова могу получать удовольствие от чего-то подобного?.. Неужели… Я правда изменился?

* * *

Этот сон был странный.

Во-первых, из-за невероятной его подробности. Всё выходило слишком реалистичным. Я мог разглядеть каждую пылинку на деревянном столе, мог оценить каждую складку на подушках двуспальной кровати. Лунный свет сиял крайне правдоподобно — может ли мой мозг представить такую картину? Работали все пять чувств организма — ощущался относительно приятный запах местного чая, а холод достаточно неприятно бил по конечностям, потому я кутался в плотную ткань одеяла. Комната чем-то напоминала ту, что была в таверне Даздраперма, хоть тут и не было потешного настенного ковра. Простая древесина с парочкой занятных картин. В целом, больше сказать было нечего… Кроме того, что я припас на «во-вторых».

Во-вторых, как вы уже поняли, я осознавал всё. Это было не обычное сновидение, когда твой аватар начинает творить какую-то херню в выдуманном мире. Я чётко осознавал, что могу заняться, чем угодно, но в реалистичных пределах. Никаких полётов и так далее. Что наводило меня на мысль — может, это и не сон вовсе?..

Я всё-таки нашёл в себе силы выбраться из-под одеяла и сел к прикроватному столу. Две чашки. Одна с чаем, другая с чем-то крепким, похожим на спиртное. Почему-то у меня было подсознательное понимание, что мне принадлежал только первый напиток. Я взял посуду и придвинул её к себе… После чего увидел собственное отражение. Это… Я? Почему моё лицо в щетине? У меня сроду никогда не росла борода. Один из отчимов говорил, что это временно… Но…

В моих ушах что-то зажужжало. Шум был крайне болезненный. Что-то осознанно пыталось щипать мои барабанные перепонки, тянуло их наружу… Блять, как же больно!

— Заткнись, сука! — крикнул я и закрыл уши ладонями. На удивление вопль помог — всё затихло. Мне не нравится происходящее. Тело начало трястись из-за подсознательного понимания: несмотря на мою власть над собой, я не имел никакого контроля над ситуацией… Произойти могло что угодно.

Чтобы утрясти расшатавшиеся нервы, я отпил чай. Хм… Неплохо? Он ощущается, как нечто, что могло бы стать моим любимым напитком. Однако я его никогда не пил. Тогда что чай здесь делает? Мой мозг просто выдумал незнакомый ему вкус?

Глоток горячей жидкости меня не успокоил. Ну нахуй это дерьмо. Я просыпаюсь. Ногти вонзились в собственную руку, но ничего не произошло — лишь капельки крови остались на кончиках пальцев, да неприятное покалывание стало моим спутником. Твою мать. Твою мать. Твою мать.

Мне не хотелось покидать защиту кровати, будто в соответствии со всеми детскими мифами меня в этот же момент за ногу схватит ночной монстр. Но я, сука, совершенно не удивлюсь, если это произойдёт. Здесь было слишком темно, чтобы чувствовать себя в безопасности, но слишком светло, чтобы игнорировать окружение и то, что фантазия ему приписывала. Я сделал несколько глубоких вдохов и нашёл в себе силы встать. Моё сердце билось, как бешеное — это был единственный звук, наполнявший пространство. По крайней мере, он был не болезненным. Хорошо… Хорошо…

Чашка с алкоголем была пуста. Буквально. Она стояла даже на чуть другом месте — стоило мне только моргнуть. Мой чай же остался на прежнем уровне наполнения. Мурашки побежали по коже, я чувствовал, как поднимается каждая волосинка и встаёт в сопротивление с… Что это я ношу? Какие-то шкуры на голое тело. Крепкие, серые… Словно варварские одеяния. Да что за хрень тут происходит?

Я обернулся и увидел ещё одну деталь. На спинке кровати висела серебряная корона. Довольно качественная, можно даже сказать, выполненная с точностью перфекциониста. Словно горная цепь со множеством возвышений и понижений. Это моя корона. Я знал это… Почему?!

Я обогнул кровать и подошёл к короне, после чего схватил её. Холодный металл обжигал кожу. Мне хотелось изучить предмет получше… Но я почувствовал, как мурашки на теле стали совсем сходить с ума. Волосы угрожали выползти из пор, кожу пробила ощутимая боль от подобного напряжения. Я… Повернул голову налево. К окну. Ночь. Ярко светила луна… Две луны. Одна большая и похожая на родную для моего мира. Вторая же — совсем мелкая, с плохим зрением её было бы совсем невозможно заметить. Её видно только из-за того, что она контрастировала со спутником, висящим за ней. Красная луна.

Что это… За чувство? Мои глаза подсознательно сместились в центр окна. Я на втором этаже. Ближайшие здания ничем не отличались от типичного расположения в том же Коктауне. Они отдавали синевой… Смешанной с едва ощутимым багровым оттенком. Такое ощущение, будто все органы в организме начали сжиматься. Сердцу стало больно накачивать сосуды кровью, а лёгким — себя воздухом. Пот стекал по телу ручьями. Кап. Кап. Его капли падали на деревянный пол и впитывались в него. Глаза натужно пялились вперёд, силясь увидеть что-то. С каждой секундой меня начинал обуревать беспричинный страх всё большей и большей степени. Ещё чуть-чуть и он станет животным, я чувствую, как мой рассудок утекает сквозь пальцы. Но это не единственное, что я чувствую.

На меня кто-то смотрит в ответ.

— Берегись! — женский крик вырвал меня из транса. Что-то толкнуло меня вбок, на кровать, одновременно с этим раздался оглушительный звон стекла. Холодный воздух с завыванием ворвался внутрь комнаты, я закричал, свалился по правую сторону кровати и, окончательно потеряв самообладание, заполз под неё. Мне хотелось орать, разрывая глотку, но я понимал… Меня слышат.

Я не видел чужих ног. Не видел того, кто предупредил меня об опасности. Но я видел нечто другое… Чего предпочел бы никогда не видеть. Лужа крови растекалась по полу и увеличивалась, казалось, без какой-либо причины. Она приближалась ко мне. Я отполз к краю кровати, подальше от жидкости… И мой взгляд упёрся в свою левую руку. На браслет, который её оковывал.

* * *

— Федя, успокойся, хватит кричать! — вырвала меня из кошмара Флюра. — Ты уже полчаса орёшь, как больной, и не просыпался даже от ударов! Что тебе снилось?

Грудь ходила ходуном, даже без зеркала я ощущал, что всё моё лицо было красным от напряжения. Троица стояла перед моей кроватью. Им было страшно. Мне тоже было страшно. Потому что я абсолютно не помнил, что мне снилось.

Глава 7

— Слушай, может, тебе стоит отдохнуть сегодня? — спросила Флюра и положила ладонь на мой горячий лоб. — Не будешь никуда идти несколько деньков, придёшь в себя после воскрешения.

— Целебное касание, — тихо сказала Этери, возложив обе ладони на мою грудь. Небольшая вспышка озарила помещение, и оно снова вернулось в состояние полумрака. — Вам лучше, Феодор?

Аркаша просто стояла в сторонке и переминалась с ноги на ногу. Её рука держалась на пистолете.

— Со мной всё нормально… Я не болен, — выдохнул я и попробовал сесть на кровати, но Флюра удержала меня в лежачем положении.

Не хочу оставаться здесь один. Это ужасная идея. Не знаю, почему… Просто не нужно. Даже если бы я был на смертном одре, я не мог позволить им уйти.

— Уверен? — спросила ещё раз Флюра и опустила ладонь в мои волосы. Я закашлялся.

— Да. Но именно тебе можно от меня отойти. Мне нужен свежий воздух, а ты — прямой антоним к этому понятию.

Пальцы волшебницы вцепились в мой скальп. Я заорал и тут же начал кидаться во Флюру всеми заклинаниями, которыми знал:

— ГРАВИКОНТРОЛЬ! РЕСАЙЗ! АА-А-А — А!

— ПЕРЕМИРИЕ! ПЕРЕМИРИЕ! — визжала она, кувыркаясь в воздухе, пока её шорты продолжали лопаться на ногах. Оставшаяся двоица просто смотрела на этот цирк с не очень вдохновлёнными лицами. В конце концов я поверил в искренность намерений фикалки и отпустил её. Она плюхнулась на пол, отвернулась, встала и ушла в угол башни.

— Федь, — сказала Аркаша. — Давай пока полежи, а мы собеrём пятилистник и позовём тебя. Лучше поешь.

— Я подогрею питательное зелье борща, Феодор! — довольно улыбалась Этери, чувствуя, что может оказаться полезной.

— Нет! — тут же вскрикнул я. — Я не позволю тебе больше ничего греть в этом доме!

Лицо полубога превратилось в грустный смайлик.

* * *

Мы выдвинулись на рассвете. Солнце ранней осенью вставало рано и приветливо освещало дорогу оранжевыми лучами. Деревня из обоев осталась позади, и слышен был лишь стук колёс по грунтовой дорожке. Иногда лошади, запряженные в огромную, похожую на сторожевую будку телегу, фыркали в сторону ближайшей пожелтевшей растительности. Иногда запахи засыпающих цветов приносил прохладный ветерок. Мне, впрочем, было тепло. Аркаша нашла в своих запасах подходящую рубаху, и мне больше не приходилось кутаться в одеяло.

— Смотрите же, Георгий Первый, — Этери в одной руке держала небольшого черепаха, а второй будто пыталась обхватить окружающие деревья и кусты. — Когда-нибудь всё это будет принадлежать нам…

Похоже Этери только что проговорилась о своих планах мировой доминации. Никогда не знаешь, какие мысли кроются в головах полутораметровых лолей. Это они внешне только милые…

— Аркаша, а что это у тебя? — обратил я внимание на пиратку, идущую рядом со мной. — Меч? Не сабля?

— Угу, — с явно различимой грустью буркнула Аркаша. — Сабля сломалась месяц назад. Пrишлось искать замену в баrахолке Велиоrа.

— Хм, — я оценивающе смотрел на клинок в «прозрачных» ножнах. По сути, оружие было просто закреплено рукоятью к поясу пиратки. С виду это был совершенно обычный меч, неплохо заточенный и сверкающий на солнце. — Всё-таки давайте потом туда зайдём. Мне тоже нужно что-то на замену копья.

Мы продолжили молча идти по направлению к Коктауну. Колеса иногда скрипели от особенно высоких кочек, и тогда листья марихуаны чуть не вылетали из «входной» дырки в телеге. Мы предусмотрительно взяли подходящий тип транспорта с высокими стенками и крышей в форме арки — на случай, если пойдёт дождь.

Вдруг мы услышали странный звук. Похожий на крик птицы. Я бы не обратил на него внимания… Если бы он не повторился. Сначала по одиночке, а потом хором. Я задрал голову. Над нами, на расстоянии пары сотен метров… Кружилось с полдесятка черных орлов.

— Ребят, это что? — я указал пальцем на голубое небо. Троица тут же устремила взгляды в сторону, выделенную мной.

— Плохая пrимета… — проговорила Аркаша и покрепче взялась за рукоять меча.

— О Боги, — Флюра опустила голову и приставила ладонь ко лбу, кажется, силясь что-то вспомнить. — Я читала про это. Это…

Орлов тем временем начинало становиться всё больше и больше. Они появлялись откуда только могли. Кто-то прилетал из-за горизонта, а некоторые, похоже, до нашего появления сидели прямо на ветках деревьях. Они срывались с них с криком и взмывали в воздух… К черной туче из собратьев. Птиц стало так много, что нужно было мотать головой, чтобы найти свободное от них пространство. Мне стало не по себе.

— Я… Вспомнила! — сказала с ужасом Флюра и вцепилась в посох. — Это орлы-злоупотребители!

— КТО?!

Будто среагировав на мой вопль, несколько из орлов вырвалось из стаи и начало пикировать к нашей телеге. При этом они издали наиебанутейший крик, так кричали чайки, которых ударили по голове молотком ровно два раза, не один и не три, именно два. Я будто в замедленном времени видел, как твари влетают в дырку в телеге, «клюют» её содержимое и ухлопывают крыльями прочь… С КЛЮВАМИ, ПОЛНЫМИ МАРИХУАНЫ!

— СУКА! — заорал я. — ОСТАНОВИТЕ ИХ!

Одна из птиц отлетела к камню в метрах десяти от нас и сплюнула травку на него. Вместе с травкой орёл сплюнул и… КУСОК КРЕМНЯ. О КОТОРЫЙ НАЧАЛ ВЫБИВАТЬ КОГТЁМ ИСКРЫ, КОТОРЫЕ ПАДАЛИ НА МАРИАХУНУ!

— ОНИ ХОТЯТ СКУРИТЬ НАШ КАННАБИС! — с надрывом кричал я. Троица подбежала к задней дырке в телеге, видимо, чтобы предотвратить следующее нападение грабителей…

Но этого было мало. Новый отряд орлов с боевым кличем полетел к телеге и стал впиваться острыми клювами в укрепленную боковую стенку. Это была поистине суицидальная атака. Словно пчелы, лишавшиеся жала, птицы падали замертво под телегу, но с каждым ударом деревянное покрытие трещало всё сильнее. Наши кони испуганно ржали, однако продолжали упорно тащить телегу к Коктауну.

— АРКАША, ЁБ ТВОЮ МАТЬ, ОТСТРЕЛИВАЙ ИХ!

Девушку уговаривать не пришлось, она застрелила одну из тварей-камикадзе, но то было каплей в море.

— Феодор, я испытываю страх!

— ЗАТКНИСЬ! — я схватил полупокера за шкирку и с размаху кинул его в небо, приправив бросок гравиконтролем. — УСТРОЙ С НИМИ ПЕРЕГОВОРЫ! ТЫ ЖЕ СМОГЛА КАК-ТО ДОГОВОРИТЬСЯ С ГЕОРГИЕМ ПЕРВЫМ?!

Полупокер скрылась в орловой туче. Та разрослась до каких-то нереальных величин, казалось, чудовища заполонили весь мир. Стало темно, будто в самый пасмурный день. Звук хлопающих крыльев и повсеместных криков чайки бросал моё тело в пот.

— Гравиконтроль! ГРАВИКОНТРОЛЬ! — пальцем я указывал на птиц, которые пытались проломить стенку телеги, они с отчаянным визгом меняли угол пикирования на девяносто градусов и улетали куда-то в космос. — Флюра! Откидывайся заклинаниями!

— Ветви крапивы! Ветви крапивы! — девушка махала посохом, будто подгоняя магические палки своими движениями. Древесина с размаха прикладывалась об орлов. Но этого было мало. Всех наших усилий было мало!..

— Ка-а-а! — ещё с десяток злоупотребителей прорвалось через линию обороны. Клювы глухо ударились об стену, и та попросту разлетелась на кусочки, будто в игре с хреновой физикой. Орлы-первопроходцы, очевидно, пали замертво… Но их жертва открыла дорогу другим.

— НЕТ! НЕТ! НЕТ! — чуть ли не начал биться в припадке я, когда на нас начала спускаться примерно сотня орлов с соответствующими звуками. — ТОЛЬКО НЕ МОЯ МАРИХУАНА!

Я выпрыгнул на пути люфтваффе и схватился за наркомана, который в первых рядах рвался к нашим запасам. Я покатился с ним по земле, вовремя — меня чуть не снесла лавина из других орлов! Но теперь мне нужно было как-то одолеть эту тварь. Я кувыркался с трепыхающимся уродом по грязному грунту и пытался удушить его по технике шиацу. Самым пугающим было то, что эта тварь, ничуть не отличающаяся внешне от прототипа из реального мира… Не отбивалась! ОНА ПРОСТО ТЯНУЛАСЬ КЛЮВОМ К ТЕЛЕГЕ, РАЗОРЯЕМОЙ ЕЁ СОБРАТЬЯМИ.

— НЕЕЕЕЕЕЕТ! — заходился в истерике, выливая всю свою боль на этого блядского орла, который, наверное, уже давно умер из-за того, как сильно я стягивал его шею. — ТРУДЫ ВСЕЙ МОЕЙ ЖИЗНИ!..

Вдруг в полчище наглых птиц, пытавшихся ухватить в пасть как можно больше каннабиса, ворвалась Аркаша. Она прокрутилась вихрем и прикончила сразу несколько орлов острым клинком, затем замахнулась для следующей атаки. Но наркоманы, несмотря на полностью отсутствующий инстинкт самосохранения, закурлыкали и начали уносить «ноги». Из их когтей и клювов сыпалась травка, моя родная травка!

— Аркаша! У тебя нет никакого ещё оружия? Мне нечем их хуярить! — я с ужасом смотрел на то, как примерно три десятка выживших тварей отлетело в сторону камней и синхронно выплюнуло куски кремня на землю. Они все начали выжигать искры на каннабисе, а тот, конечно же, начал гореть! И меня абсолютно не успокаивал этот приятный запах марихуаны!

— Нет, — пыхтела Аркаша, вырезая орлов одиночек, которые набирались смелости напасть на телегу без поддержки собратьев. — Стrелять ты вrяд ли умеешь, а с мечом я явно полезнее, чем ты… Без обид, Федь.

Я стиснул зубы и кивнул. Но вдруг в мою сторону полетел посох Флюры — хотелось по привычке зажмуриться от удара, однако меня не били.

— Возьми! Я могу колдовать и без него! — в подтверждение своих слов она снова кастанула заклинание движением пальцев. Магическая ветка прикончила птицу с коричневым оперением, что пыталась по стелсу пробраться в заднее отверстие телеги.

Я схватил палку, упавшую к моим ногам, и встал в позу шаолиньского монаха с широко расставленными ногами. Орлы продолжали крутиться над нами непроглядной бурей.

— Ка-а-а! — вопили они.

— Ну, — злобно поманил я их пальцами левой руки, свободной от посоха, а сам делал шаги в сторону, контролируя, чтобы пробитая стена всегда оставалась за моей спиной. — Кто на меня?!

Зря. Наркоманы, похоже, сошлись с каким-то планом и решили придерживаться его до самого конца. Орлы собрали новую группировку, ещё больше, чем обычно. Она всем скопом полетела на нас, напоминая струящийся поток истинной тьмы.

— Аркаша! Ко мне!

Подлая пиратка тяжело сглотнула и сместилась вбок, подальше от напора. Сука! Но я не струшу. Буду крепко стоять перед дыркой в телеге, пусть это и будет стоить мне жизни!

— Родная Русь, я не прогнусь! — со слезами в глазах я стал махать палкой, как конченный, но это совершенно не помогло. В грудь, плечи и лоб ударились десятки клювов и затащили меня внутрь телеги. Я рухнул на подушку из марихуаны. В глазах задвоилось, наверное, мой череп и рёбра покрылись множеством трещин… Но я не мог сдаться. Нужно бороться. Нельзя победить, если не бороться. Поэтому я обязан бороться.

— А-А-А-А! — с воплем берсерка я стал ногами, кулаками и даже лбом хуярить залетающих внутрь телеги орлов. Во все стороны летели перья и листья каннабиса, они набивались мне в нос, рот, глаза и уши. Но ничего не могло остановить праведный гнев.

— Ка-а-а!.. — испуганно плакали орлы, когда я выпинывал их из телеги. Таких «отбросов» тут же подхватывала Аркаша и разрубала напополам мечом. В свою очередь, Флюра работала как ПВО и не позволяла подкреплению добраться до телеги. У нас получалось! Получалось!

— Узрите же! — раздался до жути громогласный голос Этери. Я свернул шею последней курице и высунул свою голову из телеги. Лучше бы я этого не делал. Потому что увиденное мной превосходило любые из сюрреалистичных снов.

Полупокер медленно опускалась к нам на троне из… Орлов, которые тихонько хлопали крыльями и контролировали своё движение. Выходило так, что Этери восседала на множестве птиц, которые… ПЕРЕМЕТНУЛИСЬ НА ЕЁ СТОРОНУ?!

— Отныне Я имею власть над этими павшими душами, — спокойно говорила девушка немигающим взглядом. Она встала с трона, и те орлы, что раньше были спинкой сидения, сместились ей под ноги. Полубог будто стояла на перьевой платформе. — Это мои последователи. Они встали на мою сторону.

— Ты… — еле выдавил из себя я, — ты совсем крышей поехала?

На небе до сих пор было слишком много противников, но некоторые из них дезертировали на нашу сторону. Не важно, как у Этери получилось это сделать. Мы только что получили подкрепление. Я хмыкнул.

— Прикажи им выстроить живую стену!

Я выпрыгнул из телеги и встал на шатающиеся ноги. Голова раскалывалась, но пока сердце гнало по венам адреналин мне было ничего не страшно. Лошади продолжали неумолимо продвигаться к Коктауну. Там мы сможем найти убежище для груза, но сейчас настало время последней обороны.

Этери опустилась на землю, проигнорировала ошалевшие глаза Аркаши и Флюры и отдала приказ:

— О верные последователи церкви величайшего Божества. Пусть и ценой жизни, но Вы должны охранять сию поставку в город. Если Вы провалитесь, погибнут люди, целые семьи. Это задание чрезвычайной важности, и мы не можем проиграть в этой битве.

Орлы Этери подлетели к дыре в повозке и заслонили её своими спинами, сами продолжая парить и поддерживая такое состояния взмахами крыла. Их жёлтые глаза целеустремленно смотрели на тучу из бывших союзников.

— Стойте, — кое-как пришла в себя Флюра. — Я же могу заделать лианами дыру в телеге! Мне просто нужно время!

Она просочилась между стеной из орлов и телегой и приставила ладонь к обломку древесины.

— Призыв растений!

Зелёные лианы начали расти из тех точек, где раньше были только крепкие доски. Отлично! Теперь наркоманы точно не прорвутся!

— О Боги, — закашлялась Аркаша и шумно задышала носом. — Вы… Вы чуете запах гrозы?.. Ужасная пrимета…

Я попытался принюхаться и… Да, пиратка была права. В воздухе появился резкий аромат озона, освежающий лёгкие. Но как это может быть плохой приметой? Что в этом плохого, за исключением того, что сейчас может пойти дождь?

Туча орлов же не рисковала начать новый рейд. Они всё так же крутились под небесами и, по ощущениям, их не стало меньше хоть на каплю. На нашей же стороне было максимум полсотни зверюг, в прямом столкновении это будет не сражением, а бойней. Однако… Они не решались нападать.

И вскоре я понял, почему.

— Кчау! — раздался пронзительный вопль сверху. Это был уже не просто крик орла — а будто бы рёв турбины самолёта. Потоки воздуха вдруг начали смещаться, словно бы вокруг телеги формировался смерч.

— О нет, нет, нет, — едва слышно бормотала Флюра, одной рукой удерживая улетающие в сторону длинные волосы, а второй — продолжая делать заплатку из лиан. — Это он…

— КТО ОН-ТО БЛЯТЬ?! — завопил я, чувствуя, как сдают нервы. — ГОВОРИТЕ СУКА НОРМАЛЬНО, Я ЗАЕБАЛСЯ РАСШИФРОВЫВАТЬ ВАШИ СЛОВА!

Волшебнице не потребовалось отвечать, а я сам так и замер с открытым ртом. Из тучи орлов отделилась одна огромная фигура. Она была в десятки раз больше обычной птицы и быстро приближалась к нам. Силуэт постепенно становился яснее и яснее. Орёл размером с корову громко приземлился перед телегой так, что звуковая волна не просто оглушила нас, но сбила с ног лошадей, перевернуло повозку, сдуло союзников-оппортунистов и заставило нас отлететь на несколько метров назад.

— Кчау! — вскрикнул орёл. Я откашливался от земли и силился понять, с какой же именно тварью мы имеем дело. Когда пыль улеглась, у меня всё же получилось понять некоторые детали.

Если какую-то птицу и можно было назвать королём зверей, то это была именно она. По крайней мере из-за наличия серебряной короны на голове. Металл сочетался с холодным блеском изящных перьев. Размах крыльев существа превышал, пожалуй, даже тех, что имелись у древних птеродактилей. Но вишенкой на торте было то… Что в когтях это хуйло сжимало ковёр.

— Кчау! — чудище начало медленно подпрыгивать к нашей разбитой повозке, из которой пытались изо всех сил вырваться две лошади. Дела наши плохи!.. Сука, что же делать?!

Я огляделся. Похоже, Флюра ударилась головой об камень и теперь не двигалась — надеюсь, она всё ещё жива. Аркаша же явно чувствовала себя лучше, потому что уже встала на одно колено и упирала конец меча в землю. А вот Этери… Полупокер и её свита были готовы к бою:

— Дети мои! — если бы пафос в голосе Этери был материален, он бы затмил солнце. Но пока что затмевали солнце только орлы-злоупотребители. — В бой!

Союзники-наркоманы будто превратились в пули — на диком ускорении они помчались к королю, но тот лишь махнул крылом, и нестройные ряды орлов рассыпались во все стороны. Однако к этому моменту в бой вступила Аркаша. Её меч уже летел к шее чудища, но монстр сдвинул когти и заблокировал удар ковром. Брови пиратки поползли на лоб. А чудище перешло в наступление. Тварь перехватила словно дубину предмет роскоши и стала фехтовать им с девушкой, будто имела не лапы, а полноценные пальцы. Аркаша только и могла что отступать, с трудом блокируя атаки плоской стороной клинка. Каждая такая могла пришибить девушку, но она не могла позволить королю приблизиться к повозке. И не только он хотел к ней приблизиться.

— Этери! — крикнул я полубогу, который лишился адовой доли бравады после того, как её армия оказалась разбита наголову одним взмахом крыла. — Помоги Флюре!

Мои глаза сместились к туче над нами. Новый отряд люфтваффе. Они видели рассыпавшуюся по земле марихуану и собирались её выкурить. Не знаю, сколько на нас летит, но на обороне остался только я.

— Нет! — мотнула головой Этери. — Я тоже имею элитные войска! Георгий Первый!

Из-под складок одежды чма высунула голову черепашка. Девушка схватила бедолагу за панцирь и начала раскручивать локоть так карикатурно, будто была персонажем мультика Дисней.

— Увеличьтесь же, Георгий Первый! — с этими словами Этери запустила черепаха в сторону борющихся Аркаши и короля. Животное прямо на глазах стало становиться всё больше и больше. Сначала размером с мячик, затем со шкаф, а затем с ебаный бульдозер. Аркаша успела среагировать на звук разрезаемого воздуха и пригнулась. Над её головой пролетел молчаливый Георгий и вмазался прямо в грудак короля орлов.

— КЧАУ! — вскрикнула тварь и свалилась на спину, после чего начала воевать с черепахом. Но я не мог им помочь — кому-то нужно было защищать телегу…

— Гравиконтроль! Гравиконтроль! — я выборочно отправлял в космос отдельных наркоманов, но это не могло решить проблем. Через секунду мне придётся столкнуться лицом к лицу с новыми тварями. С посохом наготове я пялился прямо в жёлтые глаза пикирующих орлов. Первый встретил конец моего оружия, словно я отбивал подачу в бадминтоне. Готов. Второй хотел пролететь мимо моего правого плеча, но я сместился влево и прямо в полёте обрушил атаку на бочину наглеца. Глухой стук, вскрик «ка-а-а», труп. Из этого положения я взмахнул посохом дугой справа налево и отправил в мир мёртвых ещё одного противника. Таким образом, в странном танце я отбивался от нападения, и делал это вполне успешно. Заминка была в том, что орлы больше не собирались в волны, а просто налетали на меня по одному с промежутком в пару секунд, и я не видел их продвижению ни конца, ни края. Моя рубашка прилипла к телу от пота, лосины рвались в местах напряжения мышц. Как же жарко! Но я должен был выстоять любой ценой.

— Георгий! Я в Вас верю! — завопила со стороны Этери. Твою мать, я же велел ей лечить Флюру! Но любопытство было сильнее гнева и усталости. Я повернул голову и увидел, как гигантский черепах пытался неспешно прокусить шею королю, однако тот пропихнул когтями ковёр между зубами Гриши и оборонялся им. Но, похоже, его жизни все равно пришёл конец. Изрядно помятая в борьбе Аркаша ковыляла к орлу с чётким намерением проткнуть его мечом… Но король всё видел. И не мог простить такую дерзость.

— Кчау!

Кажется, даже отсюда стало слышно, как скрипят кости чудовища. Его крылья затрепыхались на земле и, в обход всех законов физики, потянули гигантскую тушу наверх. Григорий не удержался на смещающейся поверхности и свалился на панцирь, после чего нелепо замотал ножками. Потоки ветра свалили Аркашу с ног, она перекатилась спиной назад и рухнула лицом в землю. Этери тоже не смогла долго бороться с нарастающими порывами, пожалуй, она сделала только хуже — взлетела в воздух, от чего потеряла сцепление ног с землёй. Её сдуло, как мусорку при урагане, и я больше нигде не видел полупокера. Меня же защитило только то, что от крыльев короля я укрывался за препятствием в виде телеги, но и та начала сдвигаться от столь невероятной силы. Был у всего этого и один плюс — пикирующие наркоманы разделили участь Этери.

— Фух… — когда исполин прекратил хлопать крыльями, я свалился на пятую точку и закашлялся. Кажется, тело начало ощущать последствия битвы. Голова раскалывалась, мышцы горели огнём… Я больше не боец. Король стал медленно подлетать к телеге с беснующимися лошадями, которые только по какой-то злой шутке до сих пор не вырвались из упряжек. Мне осталось только отползти в сторону, чтобы избежать гнева птицы. Лёгкие заходились в кашле, который я не мог остановить. Не было никакого сомнения, что король знал о моём существовании. Но я просто его не привлекал. У него имелась другая цель. Наша трава.

Я тяжело вздохнул. Как мне всё это надоело.

Орёл подлетел к телеге и, свободной от ковра когтистой лапой, схватился за борт. Он поднял повозку прямо вместе с конями, словно та была невесомой, и начал вытряхивать её содержимое на землю, как из солонки. Совсем скоро под гигантом скопилась горка травы. Он откинул телегу в мою сторону. Я успел вовремя перекатиться, еле уклонился от копыта ржущей лошади и попытался отдышаться. Твою мать, да что же это происходит?..

Теперь я… Понял, зачем орлу был нужен ковёр. Он разложил его на землю и стал когтями забивать в него травку. Эта тварь… Хотела создать косяк. Из всех наших запасов. На несколько затяжек. Мы должны были что-то сделать, но что?.. И, пожалуй, самое главное, кто? Я осмотрелся. Этери смыло потоком воздуха, Гриша лежал перевернутым на панцире, а Аркаша, с ног до головы покрытая синяками из-за ковра, силилась подняться, но ослабевшие руки подводили её. Совсем потеряв надежду, я попытался найти глазами Флюру. Нашёл. Похоже, она наконец-то пришла в себя. У меня есть идея.

— Эй! — я подполз к волшебнице, то и дело оборачиваясь на орла, забивавшего косячок. У нас было совсем мало времени. — Эй, ты как?

Флюра выглядела ужасно. Поначалу я не заметил кровь на её затылке из-за того, что волосы были схожего с ней цвета. Но на бледных пальцах девушки игнорировать багровую жидкость не получалось. По её лицу текли слёзы:

— Больно…

— Тихо, тихо, — я подсел к ней и прижал к себе, головой к груди. В сердце кололо из-за того, в каком состоянии была девушка. — Всё хорошо, сейчас Этери тебя подлечит. Но нам нужно победить этого орла. Тебе осталось всего-то скастовать одно заклинание.

Её зелёные глаза выглядели тускло, и, похоже, сил моральных и физических у Флюры осталось немного. Я подвинул лицо к её ушам, игнорируя запах капусты, после чего зашептал слова плана. Она сдавленно кивнула.

— Поехали, — я вытянул руку в сторону близкой телеги, из которой, наконец, сбежали лошади. Это к лучшему. Мешать не будут. — Гравиконтроль.

То, что раньше можно было назвать повозкой, а теперь превратилось в груду плохо сбитой древесины, взмыло в воздух. Флюра повторила моё движение рукой, но её пальцы сильно тряслись. Надеюсь, это не повлияет на эффективность заклинания.

— В-Ветви к-крапивы!

В воздухе сотворилась большая палка, которая приложилась об повозку, словно клюшка об мячик для гольфа. Снаряд получил ускорение и с дикой скоростью помчался в сторону ничего не подозревающего орла-наркомана. Но этого было мало — за секунду до столкновения я издал вторую команду:

— Ресайз!

Телега стала настолько огромной, что габариты Гриши и короля даже в сумме не могли с ней сравниться. Потому я оказался совершенно не удивлён, когда повозка с адским треском смогла опрокинуть чудище и прижать его к земле под собственным весом. Существо застонало, но я знал, что битва ещё не закончена.

— Жди здесь! — бросил я Флюре и, собрав последние силы в организме, рванул в сторону орла. Мне пришлось пробежать шагов двадцать, и всё это время мне казалось, что король снова повторит трюк со взмахом крыла, но он, похоже, до сих пор был оглушен после попадания. Идеально!

Я подобрался вплотную к нему и схватился за корону, которая была так крепко натянута на макушку твари, что отказывалась спадать даже после всех этих выкрутасов.

— Ресайз!

Одной рукой я продолжал удерживать телегу на уровне нереалистичного размера, а другой — увеличил и корону. Мне получилось одним движением протолкнуть получившийся обруч ниже, к шее орла, после чего я снял действие ресайза.

— Кчау! — сдавленно произнёс орёл и завертел головой, пытаясь куснуть меня, но я предусмотрительно сделал шаг назад. Король задыхался, и мне было до невероятного приятно слушать эти клокочущие звуки. Он никак не мог стянуть с себя корону. Наверное, это иронично.

Не больше минуты я наблюдал за страданиями гиганта. Очень быстро свет покинул жёлтые глаза короля наркоманов, и он обмяк под телегой. Победа. Я выдохнул.

Так… Стоп? Что же это? Туча за нами… Стала проясняться. Но не потому что улетала — наоборот, вся армия собралась в единый комок и направилась на меня. Я вздохнул. Если такой будет моя вторая смерть, то остаётся лишь смириться. Только зажмурюсь и…

Ничего не произошло. Ничего не произошло и позже. Я с опаской раскрыл глаз и сразу же понял, почему до сих пор жив. Орлы пролетали мимо гигантского трупа и прикладывали к головам правое крыло, после чего разворачивались и устремлялись вдаль, за горизонт.

Они отдавали честь павшему королю.

Глава 8

— Press F…

Добавить больше было нечего. Впрочем, никакого уважения к мёртвому орлу я не испытывал. Наоборот, на меня навалилось дикое ощущение разбитости, словно весь день разгружал вагоны. И это была не просто боль в мышцах, но ныли ещё кости и голова. Когда орлы улетели, я просто плюхнулся на зад и вздохнул.

— Феодор, почему Вы сидите, когда остальные лежат? — уловил я голос полупокера. Хотелось злиться на неё, но даже на это сил не было.

— А ты вообще стоишь… Слушай, можешь объяснить мне одну вещь?

Я огляделся. Флюра не смогла удержаться в сидячем положении и снова вернулась на землю, свернувшись в позу эмбриона и прижав руки к голове. Аркаша тоже перестала пытаться встать и так и осталась лежать лицом в грязь. Они обе были сильно ранены.

— Я же попросил тебя помочь Флюре. Почему ты меня не послушала?

Этери была совсем близко ко мне. С ней не было ни армии орлов, ни даже друга-черепаха. Её образ в целом казался маленьким, да и девушка будто пыталась вжаться в себя, хотя я не хотел оказывать на неё давления. Белые глаза старались смотреть на не меня, а на точку в метре правее.

— Простите, Феодор…

— Иди лечи их, — я кивнул в сторону Флюры, после чего приставил ладонь ко лбу. — Хоть сейчас меня послушай.

Я не имел авторитета перед командой. Поразительный факт, что открылся мне только сейчас. Нет, я, конечно, всегда находился в каком-то условном положении «лидера», и моим приказам беспрекословно подчинялись… Но не сегодня. Похоже, что-то изменилось за этот месяц. Девчонки привыкли действовать самостоятельно, и им тяжело перестроиться на то, чтобы снова плясать под чужую дудку. Я их не виню, скорее, это моя ошибка — что осознание пришло только в середине боя.

В целом, это всё одна моя большая ошибка. В эту эпопею по поиску Чорта я втянул их в сам. Если бы не моё наказание, им бы не пришлось участвовать в боях, получать ранения, по несколько раз находиться на грани смерти. Нужно что-то с этим сделать…

— Целебное касание! — Этери коснулась меня обоими руками спустя пару минут, и яркая вспышка света будто смыла боль с тела. — Целебное касание!

— А твои заклинания стали гораздо эффективнее, да?

Я похрустел сначала плечами, потом шеей и руками. Хорошее чувство, будто только что проснулся. Нос втянул последний аромат грозы, почти неслышный после смерти орла-короля. Кожа остыла после движений, которые приходилось исполнять в битве, и теперь ловила довольно неприятный осенний холодок под потной рубашкой.

— Мы все подняли много уrовней с момента твоей смеrти, — высказалась Аркаша, когда полубог стыдливо отвернулась. Пиратка стояла в паре метров от меня, видимо, тоже пришла в себя. — Я стала семнадцатым, Флюrа — четыrнадцатым, а Этеrи — десятым.

Хреново, конечно, когда хилер — самого низкого уровня в пати, но, пожалуй, куда хреновее, когда парень с самым высоким уровнем не является опорой, которая может всех защитить. Кстати, во время боя мне в лицо лезли всякие всплывающие подсказки… Надо посмотреть.

Фёдор Хиккин, Первосвященник церкви Истины

22 уровень, хаотично-нейтральный

Задрот-чародей

Количество устранённых ошибок интеграции: 1

Просмотреть карту?

Сила: 10

Ловкость: 10

Телосложение: 9

Интеллект: 8

Мудрость: 9

Харизма: 15

Список умений:

Гравиконтроль +4

Ресайз

У вас 25 свободных очков умений! Распределите их!

— Э-э-эй, вставай, — Флюра нагнулась и взяла меня за руку, после чего потянула наверх. — Мне уже совсем не больно. Хватит нюни пускать!

Я внимательно посмотрел на её лицо. Да, рана, наверное, закрылась, но крови на лице осталось порядочно. Она, кажется, поняла, о чем я думаю, после чего протёрла лицо грязным рукавом. Ситуацию это не спасло. Я усмехнулся и подошёл к недокрученному косячку.

— Похоже, мы лишились половины запасов. Хреново, но, если учесть то, в каком состоянии наша телега, нести нам придётся это добро на своих плечах.

Я обернулся на троицу. Конечно, они были огорчены и расстроены, а Аркаша даже сплюнула на гигантского орла, погребённого под горой древесины. Я подошёл к монстру и после пары манипуляций с ресайзом снял с него серебряную корону. Она была довольно качественная, можно даже сказать, выполненная с точностью перфекциониста. Словно горная цепь со множеством возвышений и понижений. Неплохо. Постойте-ка… Я же до этого ни разу не пробовал вызвать у вещей их описание. А ну-ка…

Название: Корона грешника

Характеристики: armor. def_value()

Описание: <Sampletext>

Цена: armor. cost()

А чего ещё я ожидал?

— Ну, хоть какой-то лут нашли. Сомневаюсь, что магический, но вы не будете против, если я поношу её на себе?

— Конечно мы будем, — тут же откликнулась Флюра и посмотрела на меня, как на ебанутого. — Ты совсем ебанутый?! Какая, мать твою, корона? Ты что, король? Да у тебя даже прав гражданина нет!

— Отсоси! — обиделся я и водрузил шмотку себе на волосы. — Я выгляжу, как персонаж аниме! И вообще, я его убил, мне и носить!

Этери и Аркаше явно было нечего сказать, но Флюра с покрасневшим от стараний лицом всё ещё пыталась меня переубедить:

— Я не знаю, что такое аниме, но, судя по тому, как ты выглядишь — эта штука для редкостных дебилов! Ты реально собрался щеголять так на улице?! В потной рубашке, этих рваных обтягивающих штанах и блядской короне?

— Ля-ля-ля, — вставил я в уши пальцы и зажмурился, — я не умею слушать претензии об общественном мнении от лицемера, не умеющего мыться!

Ха! Правильный ответ. Она заткнулась. Теперь эта корона точно моя, а остальные детали внешнего вида — наживное! Может, в будущем мы убьём принцессу дельфинов с модной курткой серебряного цвета, а с легендарного морозного бобра, широко известного в узких кругах, дропнутся великолепные поножи? Если только что мы одолели свору орлов-растаманов, в этом мире возможно всё!

— Все себя хорошо чувствуют? — ещё раз спросил я у команды, получил утвердительные кивки и повернулся к косяку. — Тогда потащили.

Ковер с завернутым внутри него куревом был водружен на плечи. Из-за разницы в габаритах нам пришлось идти некой… Лесенкой. В конце полутораметровая Этери, дальше — Аркаша, всего на десять с лишним сантиметров выше, затем Флюра, и только потом «гигантский» в сравнении с троицей я. Самый первый…

Почему-то именно это натолкнуло меня на определенную мысль. В нашей команде есть хилер, ДД, контроль… И я, абсолютно ни к селу, ни к городу. Дилетант широкого профиля — такой участник узко специализированной команде абсолютно не нужен. Конечно, у меня получалось иногда делать что-то полезное, да чёрт возьми, по сути, из-за меня и погиб король орлов. Но этого мало. Пока я так и останусь мелким колдуном, Флюра, Аркаша и Этери будут вечно находиться под угрозой ранений и даже смерти. И они легко могут избежать этого, если просто уйдут из команды. Но остаются ради меня. Так и мне ради них нужно измениться.

— Эй, ребят, — неуверенно затянул я, не зная, как лучше подступиться к теме. Я чувствовал на своей спинезаинтересованные взгляды, которые явно становились настойчивее по мере того, как я молчал. Ладно, хрен с ним. Выложу всё, как есть. — Я решил стать танком.

— Ты и так уже дотанчился, — быстро ответила Флюра. — Я же сказала, второй раз на воскрешение денег мы не найдём.

— Флюорография глаголет истину, — я не видел Этери, но она точно кивнула. — Вам не стоит себя подвергать опасности. Если уж события сложились подобным образом, то мне, как сущности с самым высоким показателем телосложения, стоит находиться на передовой.

Я так и представил это зрелище. Полутораметровая лоли в доспехах и со щитом агрит на себя противников… Да нет, не представил. Хоть этот цирк вполне естественен для всяких анимех, но никак не влезал мне в голову образ Этери-защитницы. Да и, опять же, это шло вразрез с моим представлением о том, что никто из девушек не должен получать ранения в группе. Но, похоже… Они против моей кандидатуры?

— Ну, Федь, — сказала пиратка. — Это может повысить нашу эффективность. Если каждый будет специализиrоваться на чём-то одном, то нам всем будет легче. Я не вижу в этом ничего плохого.

— Да что ты об эффективности?! — вспылила Флюра, от чего наш косячок потерял некоторую долю стабильности и чуть не свалился на землю. — Ему просто нельзя быть танком и всё!

— Почему? — спросила Аркаша.

Я слышал, как волшебница тяжело дышит.

— Да… Да потому что он идиот! С его низкими статами, какой из него танк?! Сначала он бросится защищать нас от удара, а потом отбросит уже копыта!

— Угу, угу, — вздохнул я. — Конечно, именно по этой причине. Только я все равно уже бросался на вашу защиту и помирал из-за этого. А если буду специализироваться на танковании, то, может, и не погибну вовсе!

Это заявление было достаточно логичным, чтобы их заткнуть. Похоже, поддаются. Осталось только додавить и…

— А зачем ты это сделал? — тихо спросила Флюра. — Ты же говорил, что ни за что не пожертвовал бы своей жизнью ради других.

Твою мать. Ну что за вопрос? Почему она не понимает, как ответ на него очевиден? Почему ей нужно обязательно услышать его из моих уст? Господи… Знаете, простые вещи действительно тяжелее всего объяснять. Почему нужно есть вилкой, а не руками, если это удобнее? Почему не стоит плеваться направо-налево во время прогулок, если хочется? Да хотя бы почему бить кого-то — плохо? Вот и сейчас. Сформулировать мысль вслух так, чтобы она звучало нормально, а не надуманно, было крайне тяжело. И молчание сильно затянулось. Настолько сильно, что засчиталось за ответ.

— Вообще… Ты же говорил, что не умеешь испытывать никаких привязанностей, — продолжила Флюра довольно угрюмым голосом. — Даже к родной семье. Никакой заботы, любви, вообще ни к кому…

— Любовь? — это слово сработало на меня, как триггер. К тому же, идеально для смены темы. Я вздёрнул голову и усмехнулся. — Не верю в это чувство, не верю даже в само слово. Когда типичную привязанность путают с чем-то возвышенным. Два человека просто решили потыкаться чем-то друг в друга, и теперь их отношения превратились в свой сорт искусства. Ху-е-та. Замануха для наивных баранов, которые надеются, что есть в мире что-то чистое и непорочное, не омрачённое желанием получить выгоду даже в таком простом деле, как взаимоотношения между двумя людьми.

Я повернул голову к Флюре и уставился на её побледневшее лицо:

— Мер-зо-сть, — проговорил по слогам я, чтобы она уж точно поняла.

— Хорошо… Ладно, — вздохнула она и обхватила косячок двумя руками. Кстати об этом.

— Этери, а почему ты висишь на ковре, а не несёшь его? Мы всё это время тащили на себе лишние тридцать килограмм?

— Феодор, — болтало ножками чмо, лишь изредка касаясь носочками земли. — У меня есть одна теория. О неравенстве классов.

— Что, блядь?..

— Истинно так, Феодор. Вы можете наблюдать за ним воочию. Любое живое существо обладающее неординарными способностями таким же образом обладает и классом, но не все они одинаковы. В моём понимании, чем более никчемен и слаб класс, тем более высокого роста его обладатели. Сами посмотрите — с каким классом Вы начали своё существование в Кводе! Вселенная компенсирует ваши пороки, чтобы хоть в чём-то вы чувствовали своё превосходство.

Это был дикий бред, который звучал, к сожалению, невероятно складно. Я бы даже не удивился, что если эта теория может работать в каком-то из миров, то она работает именно здесь. Этери же решила продолжить научный доклад:

— Флюрография же обладает классом волшебника, ради которого и пальцем о палец не ударила, ведь тот был дарован ей с рождения, — похоже, её теория в чём-то пересекалась с теорией Новомира. — Далее следует Аркадия, воитель, и Вы сами должны понимать, как много труда уходит простому человеку на изучение боевых искусств, сколько крови и пота ради этого проливается…

— Пожалуйста, заткнись, — осадила её Флюра, но это не помешало словесному поносу продолжить литься.

— И есть Я. Знаете, моя сущность будет скромна, но, — она вздёрнула носик, — мой класс — лучший из всех Ваших, и тому есть причина — моё божественное исцеление. Без него все Вы бы давно чалились в водах Мёртвого океана, Ваш хилер — Ваша же единственная опора и надежда на лучшее будущее. Это апофеоз теории неравенства классов — вселенная наделила меня низким ростом лишь бы хоть каплю сбалансировать моё превосходство над окружающими. И, пожалуй, ей стоило сделать меня ещё меньше, лишь бы Вы взаправду оценили всё мое величие!

— Этеrи, — вмешалась в диалог Аркаша, которая сама только недавно осознала, почему же конец самокрутки так сильно давит на плечо. — Я ведь могу достать меч. То, что не сделала вселенная, испrавлю я. Rубану тебя так, что классовое неrавентсво станет ещё больше. Так что слезь, пожалуйста, с ковrа.

Чмо надуло губки, но всё же слезло с «экспресса» после чего продолжило топать уже пешком. Я хмыкнул, и мы продолжили топать до Коктауна. Дорога прошла без приключений. На первый взгляд, никаких новых деталей грунтовая тропинка не заимела, даже кролики послушно гуляли вокруг своих спавнпоинтов у лунок. Чёрт возьми, наверное, в мире делать бесконечно можно только три вещи: смотреть, как горит огонь, уговаривать Флюру помыться и убивать этих мелких засранцев.

А вот ворота в Коктаун слегка преобразились. Это всё ещё были большие каменные стены метров в десять высотой, со множеством бойниц для стрелков и деревянными воротами по типу моста. Разница была только в количестве стражи — её стало не в пример больше.

— А зачем они вообще тут стоят? — шепотом спросил я у Флюры, когда мы миновали отряд из тридцати солдат. — Ни разу не видел, чтобы они занимались чем-то полезным. Они же даже не проверяют входящих.

— Есть города, где проверяют. Они же все под контролем разных феодалов, а они любят издавать всякие законы, нужные только для того, чтобы пощекотать собственное эго. Хотя где-то это имеет практическую пользу. Например, стража в моём родном городе, Таднессе, требует от входящих показать их документы об их гражданстве. Мы не очень любим иммигрантов.

— Это их дело, — добавила Аркаша, хотя её мнения никто не спрашивал. — Если законы будут слишком жёстки, люди пrосто пеrеедут в дrугие гоrода — кrепостное rабство только для кrестьян же.

Я задрал голову, уставился на дневное небо и задумался. Вот значит как. Мало я задумывался о том, как работают здешние законы. Впрочем, если бы задумывался, то было бы зря, потому что они, похоже, везде разные. Но, выходит, у здешних жителей есть что-то вроде паспорта, да вот как его заполучить?

Флюра шмыгнула носом и продолжила:

— А тут стража сначала стояла для охраны ворот, но теперь, с приходом инквизиции, защитники превратились в мобильные группы, которые готовы в любой момент сместиться к карантинной зоне. Находятся они всё ещё у ворот, потому что к тому располагает инфраструктура города — рядом бараки, столовые и всё такое.

Вот это словечки. Достаточно современно со всеми этими «мобильными группами» и «карантинными зонами». Такое не ожидаешь услышать от аборигена из пятнадцатого века. Однако, конечно, есть тому объяснение — встроенный Чортом в мозг переводчик преобразует слова не буквально, а по значению. Может, Флюра сказала что-то вроде «дружина» и «проклятое место», да только аналог гугл-транслейта баганный и сосёт такую же задницу, как и вся игровая система в Кводе. В общем, антуражненько.

Внутри Коктауна тоже произошли изменения. Народу явно поубавилось, а на лицах тех людей, что продолжили гулять по улицам, улыбки сверкали куда реже. Каменные мостовые стали грязнее, и даже дома будто обветшали на лишний десяток лет, пусть и прошёл всего месяц. Хорошо хоть запахи остались знакомыми, и ближайшие дома так и манили к себе ароматами свежего хлеба или мясца.

А чтобы добраться до рынка пришлось постараться. Я раньше там не бывал, но уж понимал, что для того, чтобы добраться до самой востребованной точки в городе явно не стоит делать крюк в несколько километров. Причина была понятна — мы огибали заражённую зону. Троица настоятельно просила, чтобы мы не подходили к ней даже близко, хоть и вся она была окружена инквизицией. Хм…

— Эм, — пожевал губами я и присмотрелся к краю улицы, которую мы пересекали. Такое чувство, будто всё в том месте посинело, и даже воздух будто измазался в соответствующей краске. — Разумно ли это — охранять такую большую зону? Может, имело бы смысл попросить жителей смотаться из города для более лёгкого контроля?

Ответила мне Флюра:

— А с чего бы контроль от этого стал более лёгким? Радиус бы увеличился, а стены против хасков помогают очень условно — они по ним могут взбираться, даже если те отвесные.

— А ещё феодалу бы пrишлось нанять больше инквизитоrов и пrи этом лишиться доходов с выгнанного населения. Даже глупец на это не пойдёт.

Вот таким дуэтом Аркаша и Флюра смогли меня убедить в правильности действий местных властей. Но все равно у меня играли нервишки. Что-то вся эта затея с наймом кучи солдат для обороны района мне не нравилась. Как пить дать хаски постоянно прорываются в живую часть города, где увеличивают собственную популяцию посредством жестокой резни. Установившийся в Коктуане баланс невероятно хрупок.

Мы обошли отдающее синевой место и таки добрались до рынка. Что же, он мало отличался от того же базара, что был в каком-нибудь провинциальном городке России. Такие же стойки с товаром, запах трав, давка и улыбчивые бабульки с дедульками, постоянно подзывающие словами «овощи есть свежие-вкусные», «ягодки берём» да «сними корону, покупателей отпугиваешь, полудурок». Иногда встречались и купцы с целыми повозками товаров, но их было крайне мало. Коктаун не привлекал предприимчивых людей.

Мы оплатили себе небольшое место на три квадратных метра, идеально для того, чтобы раскатать ковёр с куревом внутри. Однако теперь встал вопрос — кто будет продавать?

— Я, — подняла руку Аркаша.

— Нет, — ответил я ей с некоторым напряжением в голосе. — Тебе нежелательно как-то касаться наших денежных потоков. А вот у меня есть идея.

Девушка явно хотела оправдаться, а потому открыла рот и вытянула указательный палец, но я быстро толкнул её в сторону, а сам сел на ковёр рядом с куревом. Мои ладони зачерпнули несколько листьев, и после парочки чирков огнивом искры упали на травку. Приятный аромат начал расходиться по сторонам. Жестами я попросил удалиться троицу, а сам сел в позу лотоса, поправил корону на голове и начал медитировать с закрытыми глазами. Нужно было создать образ некоего торговца из далёких стран с экзотическим товаром, пригодным для снятия напряжения. Людей так и тянет ко всему загадочному и забугорному.

— Мужики, слышьте, этот ж тот ебыч, который деньги даёт за то, чтобы его пиздили, — послышалось рядом. Это не мне.

— Почему-то каждый раз, когда я его вижу, он выглядит всё богаче и тупее.

Это точно не мне.

— У него аж глаза не открываются от того, как часто его бьют. Наверняка у него много денег, которыми он хочет поделиться.

ЭТО ОПРЕДЕЛЁННО НЕ МНЕ.

Глава 9

Далее события развивались примерно таком образом: меня спасли только через минуту от начала избиения, и я зарёкся как-то пытаться продать наш товар. После некоторых размышлений место кассира заняла Флюра… Однако тяжело представить антирекламу траве сильнее, чем воняющая капустой грязная тварь, чей запах перебивает любой аромат каннабиса. Народ специально старался пробежать мимо нашего лотка как можно быстрее. Кандидатура фикалки тоже была отбракована.

Настал черёд Этери попытать счастья. И, как сказала бы она, сей выбор был действительно эффективен! Несмотря на низкий показатель харизмы, девушка привлекала посетителей внешним видом. Похоже, народ здесь назубок знал, как отличить полубога от обычного человека (что неудивительно, если учесть то, что я не видел никого, похожего на неё). В общем, всем было интересно, что же такого продаёт наш полупокер. И этого интереса было достаточно, чтобы травка начала разлетаться, как горячие пирожки! Мы стояли в отдалении и с наслаждением наблюдали, как целые охапки товара покидают ковер вместе с посетителями!

— Хочу пrовеrить, сколько она заrаботала, — сказала Аркаша, я дал отмашку, и она пошла оценивать доходность бизнеса Этери.

Девушка вернулась через минуту. На трясущихся ногах. Вся в слезах. Сверкающие на солнце струйки воды катились по её подрагивающим смуглым щекам. Господи, что случилось?! Она не была в таком состоянии даже когда я избил её палкой по заднице!

— А-Аркаша, — начал заикаться я. С опущенной головой пиратка подошла к нам и подняла на меня глаза.

— О-Она… — её нижняя губа дрожала и была влажной. — Отдаёт пятилистник… Бесплатно… И уже отдала четвеrть…

Флюра, матерясь как сапожник, побежала к Этери.

По моим глазам потекли слёзы. Подсознательно я сделал шаг к Аркаше и упал на неё, после чего захныкал в голос. Она вторила мне и обняла меня, и таким образом мы рыдали достаточно долго, чтобы собрать вокруг нас небольшую толпу. Совсем скоро в нас начали бросаться гривнами.

— Тихо, — сквозь слёзы проговорил я, — они думают, что это выступление.

— Угу, — сдавленно кивнула Аркаша и залилась рыданиями на новый лад. Ещё чуть-чуть и наши страдания превратились в карикатурные. Но аудитория, похоже, была совсем не против. Они кричали слова поддержки и бросали в нас гривны, а кто-то даже притащил мольберт, чтобы зарисовать столь искреннее проявление эмоций.

— Идиоты! — Флюра пропихнула палку между нашими головами, когда наши вопли уже стали напоминать хоррор-фильмы. — Кто пятилистник-то продавать будет?!

Я на секунду прекратил цирк и огляделся. Под нами лежала целая горка серебра сантиметров в десять высотой.

— Аркаша! Бегом торговать, а я в одиночку справлюсь!

Дорвавшись до возможности захапать всю прибыль от продажи травки, девушка исчезла быстрее, чем я успел моргнуть. Флюра посмотрела ей вслед и отошла от меня. Идеально, настало время сиквела.

— А-А-А-А! — я рухнул на колени в звенящие монеты и запрокинул голову, после чего поднял руки к небу. Теперь же моя серебряная корона действительно положительно влияла на выступление. Сей перфоманс был похож на «король лишился возлюбленной и страдает в своём богатстве». Похоже, эта тема была очень близка каждому посетителю, потому восторженные вопли зрителей стали только громче. Теперь уже слёзы счастья покатились по моему лицу, глаза блестели, предвкушая будущую прибыль!

В конце концов, ажиотаж спал, и мне пришлось поработать плечами, чтобы выбраться из горы бабла. Я весь пропах металлом, но, несомненно, для меня это был самый приятный запах из возможных. Рядом стояла только троица с тележкой, нагруженной гривнами.

— Ого, у вас всё-таки получилось продать всё? — я попинал ногами воздух, чтобы размять затёкшие конечности. Аркаша кивнула.

— Да, и я пrовела rасчёты… К сожалению, мы едва вышли в ноль. И нет, я ничего не воrовала.

Этери грустно кивнула. Я же злобно на неё зыркнул и сказал:

— А если бы кое-то не проебал четверть товара…

— …то церковь Великого Божества Истины не получила бы бесплатной рекламы, Феодор! — улыбалось чмо так сильно, что прямо напрашивалось на смерть от удушения. Возможно, Флюрой — та нервно косилась на полупокера, а посох трещал в её руках.

— Эта реклама была не бесплатной, мать твою, — скрипел зубами я. — Аркаша, сколько в этой телеге денег?

— Тысяч пятнадцать гrивен, — быстро вспомнила девушка. Умеет же считать, когда дело заходит о деньгах.

— Мы проебали пять тысяч на рекламу твоего культа…

— Не потеряли, а удачно вложили, — потирала ладошки Этери. — И не моего культа… А нашего культа, Феодор. И вообще, Феодор…

Она свела брови и надула губки:

— Вы уже несколько месяцев состоите в моей церкви, но моя сущность до сих пор не получила от Вас ни одного пожертвования! Это налог на Вашу жадность!

Я кое-как унял нервный тик в правом глазу, сделал несколько профилактических вдохов-выдохов и повернулся к Аркаше, которая подсчитывала пожертвования, но сделанные уже мне.

— Выходит, сюда мы дотащили товара на двадцать тысяч гривен, но это лишь половина того, что было изначально. Остальное выкурили орлы. Если себестоимость поставки пятнадцать тысяч, то в иных условиях мы бы заработали двадцать пять тысяч гривен?! Афигеть!

Это были довольно приятные расчёты, несмотря на то, что их омрачали слова «в иных условиях». Но даже тут Аркаша умудрилась закинуть ложку дёгтя:

— Здесь нет таких rынков сбыта, чтобы сливать ежемесячные поставки пятилистника. Я еле-еле смогла сбагrить последнюю охапку. Наrод может очень быстrо пrесытиться новинкой, возможно, уже пrесытился. И тогда мы уйдём в минус.

Чёрт… Она права. Я тяжело вздохнул и уже с грустью посмотрел на наши честно заработанные гривны. Вдруг подала голос и Флюра:

— И я молчу про то, как тяжело всё это было выращивать, после чего идти на заработки через квесты. Это очень изнурительно, и… — она приложила кулак к левой груди. Волшебница вдруг замолкла, после чего сменила тему. — Ладно. Даже если это двадцать пять тысяч прибыли в месяц, а за счёт заданий мы получаем ещё пятьдесят, нам всё ещё нужен целый год на то, чтобы накопить нужную сумму долга.

И эти подсчёты были такими же верными, как и выводы Аркаши. Я покачал головой и только и смог, что кивнуть. Флюра подошла к повозке и опёрлась о неё плечом.

— Наверное, у нас нет никакого выхода, кроме как… Вернуться в Таднесс с повинной. Я попробую переговорить со своей семьей…

— Ты же рассказывала, что они не простят тебе долг.

— Да, — она тяжело вздохнула. — Но я не вижу иного выхода.

Аркаша закончила засыпать в мешок заработанные мной гривны и высыпала его содержимое в повозку, после чего сказала:

— Тысяча.

— Вау! — это число всё же подняло мне настроение. — Наверное, мне стоит устроиться работать шутом на ежедневной основе!

— Разве тогда что-то изменится в твоём поведении? — добавила Флюра.

— Отсоси.

— Не буду.

Пока мы с волшебницей препирались, Этери, кажется, додумалась до какой-то мысли:

— Дорога до Таднесса будет крайне долгой… К тому же, у Феодора нет необходимого разрешения на въезд. Флюорография, может, вам стоит отправиться туда в одиночку?

— Нет! — вскрикнула Флюра, после чего заметно стушевалась, поняв, как странно выглядит её реакция. — Я… Я имею в виду, дорога туда не только долгая, и опасная… Да… Поэтому одна я не дотяну до туда.

Я чувствовал определенную степень… Недосказанности в её словах. Стоит её расспросить потом побольше на эту тему.

— Раз опасно, то поедем вместе. Но для этого нам нужно будет хорошенько подготовиться… Предлагаю потратить часть заработанных денег у Велиора на снаряжение.

— Отлично, — кивнула Аркаша, после чего схватилась за ручки телеги. — Тогда я съезжу rазменять сеrебrо на золото, а вы сделайте заказы…

— СТОЙ! — схватил я её за руку. Девушка икнула. — Мы можем верить, что ты всё не проебёшь?

— Д… — Аркаша вдруг замолкла и повернула голову на Этери. Плохой знак. А ещё более плохим знаком было то, что она не договорила, а кивнула.

— Поклянись, — шипел я. — Мамой поклянись!

— У меня нет мамы, её утопила селёдка, — сказала пиратка так непосредственно, будто рассказывала о погоде.

— Но хоть что-нибудь святое у тебя есть?!

— Эм… — она почесала покрасневший нос. — Деньги пойдут?

— Угу…

— Тогда… — Аркаша обхватила себя руками и с покрасневшим лицом посмотрела на Этери. — Клянусь деньгами, что не потrачу деньги.

Похоже, это было правдой. С тяжелейшим грузом на сердце мы отпустили пиратку, и она укатила нашу телегу в неопределённом направлении.

— Хорошо, пошли на шоппинг, — я махнул рукой и повернулся в противоположную сторону.

* * *

— Здрасьте, — вальяжно бросил я, когда наша троица ввалилась в барахолку. Нас тут же встретил запах старой мебели и пыли. Обстановка не изменилась ни на йоту. Пространство было от пола до потолка забито колоннами из различных предметов, будь то книги, оружие или просто бесполезный мусор. Помещение освещалось только за счёт парочки окон. Редкие лучи света, на самом деле, выгодно украшали помещение, придавая образу барахолки что-то… Магическое, таинственное.

— Каво? — раздалось из-под груды разбитых глиняных горшков. Впечатление было испорчено.

— Простите, — раздалось из-за нескольких колонн пожелтевших от времени свитков. Вскоре к нам вышел владелец голоса. Это что, остроконечные уши? Эльф? — Мистер Велиор взял тридцатиминутный отпуск, и ему лучше не мешать.

Я ещё раз покосился на коричневую массу разбитой посуды и кивнул, после чего сделал шаг вперёд к мужчине и встал в приветственную Т-позу. Эльф повторил мой жест, а затем Этери с Флюрой вытянулись по струнке и развели руки в стороны.

Остроухий поправил ладонью белую рубаху, схожую с моей, и заправил края в черные штаны. Закончив прибираться, эльф приставил к белым губам чашку с каким-то напитком. Он шикнул — похоже, обжёгся. Рыжеволосый мужчина обогнул колонны и сказал нам:

— Следуйте за мной.

Твою мать, я ещё не видел настоящих эльфов. Потому что Флюра, несмотря на небольшую заострённость ушей, очевидно, не была представителем этой расы. Мужчина же выглядел по-настоящему волшебно. От него так и тянуло чем-то неестественным. Если бы людей можно было описывать такими прилагательными, я бы назвал его «воздушным» и «невесомым».

Мы пересекли барахолку и увидели, что эльф стоит к нам спиной. Его внимание было полностью уделено деревянному столу, до краёв забитого странными механизмами. Шестерёнки, провода… Неужто инженер?

— Итак, чем могу помочь? — он повернулся к нам. В правой его руке была всё та же чашка, а в левой… Небольшой вентилятор на палочке, который дул на… Напиток.

— Для начала объясни… Ты серьёзно охлаждаешь кофе вентилятором?

— Понимаю, понимаю, — мотнул головой эльф. — Я пробовал создать двигатель, но бюджета хватило только на это. Теперь мне лишь остаётся утешать себя тем, что у сего чуда инженерной мысли тоже есть важное применение.

— Невероятно, неужели Вы, — вдруг выбежала вперёд меня Этери и со светящимися глазами уставилась на моторчик на палочке, — являетесь представителем класса изобретателей?!

Эльф кивнул и отпил кофе. Этери же, казалось, сейчас взлетит к потолку от восторга.

— А можем ли мы иметь честь увидеть некоторые из Ваших чудесных приспособлений?!

— Вот, — помахал он вентилятором.

— Нет… Нет… Вы… Как я могу к Вам обращаться, уважаемый изобретатель?

Редко увидишь Этери такой возбуждённой. В принципе, спешить нам некуда, пусть пообщается. В последнее время полупокер и слова вставить не могла в наши диалоги.

— Дима.

Я еле удержался от улыбки. Флюра заметила моё веселье и отреагировала:

— Что такое? Типичное имя для эльфа. Кстати, ты же даже не знаешь, как звучит речь на эльфийском.

Пока Этери выказывала уважение изобретателю, я навострил уши, чтобы услышать…

— Добры дзень. Мяне клічуць Фёдар — вот так тебе, например, стоит здороваться с представителями этой расы.

— Погоди… КАК?!

Пока я умирал от удивления, Этери таки развела изобретателя на показ чудес инженерной мысли.

— Хорошо, хорошо. Смотрите — ящик долгосрочного хранения, — Дима отложил чашку на стол, пошебуршал под грудой шестерёнок и достал небольшой сундук. — Если положить в него нечто, то враги никогда не смогут вскрыть замок.

— Вау! Можно мне попробовать?!

— Конечно.

Этери подскочила к эльфу, подняла чёрную крышку и вдруг замерла — видимо, не знала, что туда положить. Однако пытливый, мать его, ум, всегда находит дорогу — полупокер достала из складок одежды Георгия Первого и запихнула его в сундук. Замок захлопнулся не с привычным металлическим звуком, а с каким-то магическим писком.

— Феодор, попробуйте!

— Я что, похож на врага?!

— Зависит от определения, Феодор! Попробуйте же!

Я проклял про себя Этери, но нехотя подошёл к парочке и потянул наверх крышку. Конечно же она не поддалась.

— Невероятно! — захлопала в ладошки ангелочек. — Феодор, Вы справились!

— С чем?..

Этери проигнорировала мой вопрос, сама схватилась пальчиками за сундук и попыталась его открыть. Её восторг и улыбка начали гаснуть достаточно быстро… Потому что сундук не открывался…

— Что за… Богохульство?.. — с отчаянием проговорила она. — П-Почему… Почему я не могу открыть контейнер?

Дима вернул сундук на стол и покачал головой:

— Понимаю, понимаю… Издержки производства. Понимаете, «врагом» считается любое существо, не являющееся сундуком. Только так у меня получилось справиться с задумкой.

Теперь я понял, кем является эльф.

Его класс не изобретатель.

Его класс — говнокодер.

— Не-е-ет! Георгий! Ге-е-еоргий! Вы должны бороться! Одолейте недуг! Я верю в Ваши силы!

Этери подлетела ко столу и начала бессильно бить кулачками по странному материалу сундука. Из её глаз потекли слёзы.

— Вообще-то, сундук очень легко ломается любым оружием, — пожал плечами Дима. — Но, если вы хотите вскрыть моё творение, вам придётся его купить.

— А цена вопроса… — аккуратно спросила Флюра.

— Миллиард одиннадцать миллионов… — эльф взял какую-то бумажку, прищурился и только начал зачитывать, а меня уже чуть не хватил инфаркт. Этери будто схватил паралич прямо в полёте и она свалилась на задницу. Хоть её навыки в счёте были крайне удручающими, интуиция ей помогла. — Это в двоичном коде.

— Нахрена ты держишь цены в двоичном коде?! Откуда ты вообще знаешь про его существование?! — вспылил я. Эльф спокойно вернул бумажку на стол и подобрал чашку с кофе.

— Я его придумал, — с невозмутимым лицом он отпил горячего напитка и добавил, — потому что никак не могу научиться считать в десятичной системе…

— Ты… Ты больной? — только и смог выдавить из себя я.

Я приставил руки к лицу, чтобы отгородиться от творящегося кошмара, однако тихий плач Этери всё ещё пробивался в уши и напоминал мне о том, что из этого мира сбежать получится только через смерть.

— Ладно, — вздохнул я и подошёл ко столу. — Дай мне какое-нибудь перо, я попробую перевести число в нормальную систему.

Пока мной проводились вычисления, потерять чуть-чуть рассудка от общения с Димой решилась Флюра:

— Что лунный делает в Коктауне? Что лунный в целом делает в Заподлесье, неужели тебе не понравилась жизнь на родине?

Эльф смерил её уши внимательным взглядом и почесал нос пальцем с аккуратно подстриженным ногтем.

— Всё очень просто. Меня выгнали из дома другие эльфы, что не оценили мои изобретения.

— Интересно, почему же?! — с ядом добавил я, не отрываясь от бумажки и вспоминая, как работают ебаные биты.

— Согласен, — вздохнул эльф. — Я искренне не имею понятия.

— И как же судьба занесла тебя сюда?

— По правде говоря, всё вышло довольно спонтанно, — признался эльф и повернулся ко столу, после чего засунул руку под его содержимое. В воздух поднялось много пыли от движений ладонями. Однако же Дима нашёл то, что искал — небольшой куб с одной маленькой красной кнопкой. — Телепортатор. Отправляет нажавшего на кнопку в случайное место в Кводе. Могу продемонстрировать.

— Эм… — я повернул голову в его сторону. — Может, не стоит? Нам, вообще-то, нужно у тебя снаряжение купить…

Эльфу было плевать на мои слова. Он вдавил палец в кнопку. Ничего не произошло. Потом повторил это действие ещё несколько раз с тем же результатом.

— Похоже, ещё одно нерабочее изобретение? — скалился я. Эльф улыбнулся.

— Нет, просто я отправляюсь в то место, где я стою. Если вы не верите, испытайте свою удачу. Например, вы — вам же хотелось увидеть побольше моих изобретений, верно?

Дима отдал куб Этери, что только сейчас справилась со слезами. Расстройство сменилось любопытством — от грусти не осталось и следа. На лице полупокера заиграла глупая улыбка. Палец нажал на кнопку… Бульк — в комнате стало на одного человека меньше.

— Эм… Где сейчас Этери? — взволнованно спросила Флюра.

— Не знаю, — спокойно ответил Дима и отпил ещё немного кофе.

Глава 10

— Кстати, с вас миллиард одиннадцать, — начал было он, но я быстро заткнул его.

— Завались, Бога прошу, завались! Я ещё старую цену не вычислил! Серьёзно, мать твою, где сейчас Этери?!

Эльф достал из кармана брюк платок и несколько раз кашлянул в него, после чего поднял глаза. Он заметил на моём лице явную злобу, а потому решил продолжить кашлять в платок. И кашлял долго. Чисто ради интереса я решил подождать немного — может, этот мир сам ахуеет от количества тупизны в нём и схлопнется, если поганого остроухого никто не остановит?

К сожалению, нет. Эльф попал в бесконечный цикл кашля и принимать иные действия не собирался. Пожалуй, были в этом деле и плюсы.

— Хорошо, Флюра, давай хотя бы ограбим барахолку для возмещения ущерба.

— Постойте, — вдруг поднял голову эльф и убрал платок. Чёрт возьми, похоже, я только что произнёс слово-триггер, и тварь вышла из бесконечного лупа-залупа. — Вы же ещё не заплатили за мои изобретения.

А… Вот что его волнует. Конечно. Я ударился лбом о стол, чуть не скинув половину изобретений на пол, и решил немного пострадать молча. Пусть теперь работает Флюра.

— Но всё же, — сказала волшебница. — Где нам теперь искать Этери?

— Хм-м… Как я уже сказал, в абсолютно любой точке мира. Однако это довольно общее определение, у меня где-то был точный листок с координатами…

Дима приставил палец ко лбу и стал эмитировать мыслительную деятельность.

— А, я его продал.

— ДА КОМУ ТЫ ПРОДАЛ ЛИСТ БУМАГИ, КОНЧЕННОЕ ТЫ ОТРОДЬЕ?! — мои нервы лопнули, как перетянутые струны гитары, я вскочил со стола и уже начал тянуть руки к горлу торговца, но Флюры вовремя схватила меня за плечи и удержала от расправы. Моя грудь тяжело поднималась, а из ноздрей, казалось, вот-вот пойдёт пар. Эльф продолжил пить кофе.

— Понимаю, понимаю. Но, знаете ли, этот посетитель был необычный… Он любил всё очень умное. Так и сказал «продайте мне что-то умное, я страсть как люблю всё умное». Я с ним спорить не стал, потому что за его спиной стояло ещё человек двадцать в таких чёрных костюмах…

Мой мозг взял небольшую паузу. Что… Серьёзно?! К нему пришёл сам Гон? Бедный, бедный эльфёнок… Возможно, именно в тот момент Дима и поехал головой, потому что остаться в здравом уме после встречи с местной мафией невозможно. Ладно. Надеюсь, проверять это суждение на верность мне больше не придётся.

— Слушайте, — сказал эльф. — Ваш друг не обречён. Если у него хватит мозгов, он просто нажмёт на телепорт достаточно много раз, чтобы оказаться снова в знакомых местах.

— Вот в этом-то я и сомневаюсь, — потупил взор я и вернулся к листку. Осталось посчитать последний бит и… — Ладно, за ящик мы отдадим восемьсот девяноста шесть гривен. И чуть больше за телепорт. Но мы, по правде говоря, пришли не за этим. Нам нужно оружие, броня и прочий мусор. Есть тут такое?

— Да, я изобретал автоматическую пилу. Половина её зубцов лечат, а половина наносит урон…

— Нет! — замахал руками я. — Никаких пил! Просто меч, копьё, топор! Что угодно, но только не твои изобретения!

Эльф тяжело вздохнул и пошёл прочь от стола, наверное, помирать. Однако он не вышел в дверь, а остановился у одной из стопок с клинками.

Какое-то время у меня ушло на подбор нового снаряжения. Я решил не выделываться и просто взял цельнометаллическое копьё, а для левой руки прикупил деревянный щит. Благо, Аркаша уже учила меня с ним управляться, а потому мне были известны некоторые тонкие моменты. Например, при атаке не стоит совершать поворотов вокруг своей оси, руки не удалять от тела и не убирать вбок единственное средство защиты. Противника стоит держать на расстоянии, ведь даже у самого последнего разбойника боевого опыта больше, чем у меня.

Осталось только решить вопрос с Броней. В барахолке нашлось на удивление много сетов стальных доспехов, проблема была в том, что из-за низких характеристик носить что-то из этого мне было не под силу. Хреново — вроде бы статы и встали на средний уровень, а толку ноль… Надеюсь, хотя бы в будущем ситуация изменится.

— А это знакомая мне вещь… — сказал я, когда заметил в углу серый комок шерсти. — Это же то, что мы несли сюда на продажу от убийства зайцев-переростков.

— Не похоже, чтобы шкура пришлась кому-то по душе, — ответила мне Флюра, но в мою сторону не смотрела. Её больше интересовал новый посох с розовым кристаллом в форме ромба на конце.

Я взял шкуру в руки и пощупал её пальцами. Плотная, жёсткая. До сих пор помню, каких трудов стоило её пробить. Если подумать… Материала много, качество хорошее, а вес совсем небольшой.

— Дима, можно тебя попросить в ближайшие пару дней сшить из этого броню? Обычную, без твоих прибамбасов.

Эльф послушно прошел ко мне и взглянул на останки зайца.

— Вам для ношения?

Я тяжело вздохнул:

— Скорее всего.

— Тогда это будет проблематично, — теперь тяжело вздохнул уже он. — Но я могу попробовать. Но учтите — это стоит денег.

Он повернул голову в сторону Флюры:

— Как и посох. Пожалуйста, прекратите пытаться спрятать его под юбку — выглядит не слишком прилично. Я пойду выписывать вам счёт.

Эльф принял из моих рук шкуру и тихонько потопал к верстаку. Я же подошёл к волшебнице-футанари:

— Это Аркаша на тебя так влияет? Если да, то тебе стоит взять у неё пару уроков по кражам.

Девушка чуть покраснела, но посох из-под юбки достала и опёрла его о стопку из книг:

— У меня же нет денег — все запасы остались в башне. И я беспокоюсь, что пока мы будем за ними возвращаться, кто-то обязательно купит посох. Это же редкая вещь.

— Погоди… В смысле нет денег? А нахрена я тогда подбирал всю снарягу?

Флюра посмотрела на меня знакомым взглядом:

— Не знаю. Но ты же конченный, — она посмотрела на мою корону. — Разве есть смысл хоть в чём-то пытаться тебя остановить?

— Справедливо, — я упер руку в подбородок и сел на какой-то антикварный стул из дерева, после чего вдохнул полной грудью пыль. Ситуация выходила не очень хорошая. Даже если учесть то, что за снарягой можно вернуться и позже, Георгия Первого стоило спасать в ближайшее время, на случай если он задохнётся. Что же делать? Постойте-ка… — Слушай, но мелочь у тебя хотя бы есть? Монеток двадцать?

Девушка кивнула и пошебуршала в карманах руками, после чего выскребла с пару десятков серебряных кругляшей. Я принял их в ладони, как раз вовремя — эльф вернулся к нам с бумажкой.

— Смотри, — я указал пальцем на число 0011 1000 0000. — Если ты считаешь цены в двоичном коде, то и платим мы в двоичном коде. Логично?

— Логично, — кивнул эльф.

— Тогда мы делаем так, — я положил листок на подлокотник и стал по одному класть на числа гривны. — Каждую единицу обозначаем одной гривной, а нолик — ничем. Потому что нолик — отсутствие всего.

Таким образом, за коробку с Георгием мы отдали всего три монеты. Эльф улыбнулся и пожал мне руку:

— Приятно вести общение с разбирающимися людьми.

— Взаимно, — я кивал, а свободной ладонью продолжал накладывать гривны на единицы в счёте. — Так, за броню, оружие и посох мы расплатились. Флюра, нам нужно ещё что-то для путешествия? У нас осталось ещё гривен на пару миллиардов.

Когда я повернул голову в сторону волшебницы, то понял, что от попыток понять логику программистов её мозг перегрелся и ушёл в перезагрузку. Я подождал ещё какое-то время, пока её стеклянные глаза прекратят рассматривать десять гривен, которыми получилось оплатить несколько дорогих товаров. В конце концов, она сглотнула и пришла в себя:

— Нужно будет купить несколько противоядий… И, наверное, теплую одежду для Аркаши — ты-то будешь в шкурах, а она уже мерзнет от осеннего ветра. А… Слушайте, у вас случаем не найдутся пропуски горожан Заподлесья?

Эльф вписал несколько позиций в счёт, и я покрыл их остатками гривен. Потом он вдруг поднял голову:

— Остался один, у меня всё никак не получалось его продать. Посмотрите сами, — он на минуту исчез за завалами собственного стола, чтобы вернуться с небольшой квадратной корочкой. — Десять миллионов гривен.

Я вырвал из лап придурка пропуск и вчитался в его содержимое. Господи… Господи, ну за что мне это?..

— Флюра, ну что это за хуета? Ну почему ваш мир такой ебанутый? — от пережитых сегодня ужасов моя нервная система надломилась, я снова зарыдал и согнулся напополам. Девушка аккуратно взяла пропуск, прочитала убившие меня слова и сложила лицо в ладони, после чего спросила:

— Почему в графе «имя» написано «Подлива Мясная»?

— Понимаю, понимаю, — кивал эльф с таким видом, будто бы объяснял неадекватному заказчику очевидные вещи. — Суть в том, что некоторое время, пока мне не выплачивалась зарплата, я страдал от голода. Для того, чтобы бороться с желанием есть была изобретена определённая стратегия. Каждый раз, когда мой желудок требовал приема пищи, я записывал на свободный листок список вещей, которые хочу отведать. Однако же один раз я промахнулся и испортил таким образом заготовку для пропуска…

— Хорошо… Хорошо, — простонал я и протянул гривну уебку. — Просто возьми это и отдай мне. Я не хочу находиться здесь больше ни секунды.

Дима был улыбчив и очень много кланялся, когда мы покидали барахолку. Я отдал Флюре посох и пакет с товарами, а сам начал тихонько ковырять коробку с Георгием острым кончиком копья. Мы просто шли вдоль каменной дорожки, по которой нынче мало кто гулял. Уже вечерело, и я бы сказал, что воздух наполнился свежестью, если бы топал один, а не с определённым «спутником».

— Иногда я просто поражаюсь, каким образом ты умудряешься обманывать людей, месье Подлива.

Я фыркнул и ещё раз ткнул копьём в коробку. Раздался небольшой хруст. Похоже, поддаётся. Небольшая дырочка для воздуха есть.

— Слушай, есть подозрения, что я его не обманывал. Возможно, он ждал оплату именно в этой форме. Просто у меня хватило ума это понять, мисс Капуста.

Флюра поняла шпильку и нахмурилась, после чего спросила:

— А знаешь, что именно бы сделал умный человек на твоём месте?

— Нет. Ну и что?

— Оно и видно, — она гордо задрала нос, а я аж замер. Логические цепочки в голове запоздало пришли к выводу, что меня только что унизили.

— Клянусь, — я погрозил ей пальцем той руки, что держала коробку Георгия. — Когда-нибудь я вспомню содержание паблика «обезоруживающие цитаты для того, чтобы всегда выигрывать в спорах» и ты будешь ходить в вечной депрессии от унижения.

— Я же не знаю, что такое паблик, конченное ты отродье, — вздохнула она и дёрнула меня за рукав рубашки, чтобы мы продолжилиидти вперёд. — Кстати, касаемо твоего мира: Лёха хотел с тобой встретиться, когда мы закончим воскрешение. Думаю, сейчас подходящий момент — он наверняка отдыхает в гильдии под вечер.

— Да погоди ты! — замахал руками я так, что чуть не пришиб девушку. — Мне в голову пришла умная цитата, чтобы тебя унизить! Скажи что-нибудь!

Она остановилась и повернула голову ко мне. И молчала. Молчала долго. Взгляд зелёных глаз будто выдавливал из меня ответ до того, как будет задан «вопрос». Чёрт, похоже, придётся говорить просто так:

— Если глупость не укладывается в голове, она обязательно вырвется наружу!

Девушка потёрла лицо ладонью и, не убирая руки, спросила:

— Всё, унизил?

— А… Э… — я попытался вспомнить ещё одну унизительную цитату из того паблика. Ага! Есть! — Теперь твоя очередь думать!

Молчание.

— Давай мы оба сделаем вид, — она отвернулась и потопала в сторону гильдии. — Что ты ничего не говорил.

— Согласен…

* * *

— Брат, это что?

— Брат, не что, а кто.

Боже… Нет, только не эти голоса.

Сразу за дверьми, ведущими в гильдию, мы встретили двух знакомых амбалов. За прошедший месяц они здорово преобразились: в руках огромные топоры, а стальная броня сияла в свете фонарей здания. Правда, доспехи на них не налезали, а потому были чем-то вроде скотча примотаны с обоих сторон тела, очевидно, снабжая братьев Апостолов двойной защитой.

— Я… Пожалуй… Пойду, — сказала мои слова Флюра и вышла через дверь, в которую только что вошла. Не могу её осуждать. — Общайтесь…

— Брат, мы опять… Спугнули нашу жену? — на лице с рыжей бородой одного из идиотов показались слёзы. Слёзы мощные, богатырские: если бы одна такая упала кому-то на голову, то могла бы и сотрясение вызвать.

— Брат, ну почему даже когда мы стали героями Коктауна у нас ничего не выходит?..

Мне, конечно, было очень их жалко (нет), но я понял, что психическое здоровье в этом мире такой же ценный ресурс, как и обычное. А потому общаться с братьями мне было себе дороже. Я протолкался между широкими тушами и вошёл в главный холл. Гильдия всё так же выглядело крепко и складно со своим каменным и вечно прибранным интерьером. Когда здание покинула Флюра, всё здесь наполнилось приятным ароматом пищи из встроенного кафе.

— Фёдор! Ну наконец-то, мать твою! — услышал я знакомый альфа-голос. Как собака Павлова я повернул голову в сторону звука и улыбнулся.

— Лёха!

Мой друг сидел за одним из столиков и выглядел крайне уверенно. Его тяжело было отличить от настоящего героя фентези-сериала, потому что родную одежду он давно сменил на местную рубаху и штаны. Хотя это явно не было его единственным прикидом, потому что на столе, рядом с кружкой чего-то крепкого, лежал железный шлем.

— Садись, — он указал на стул напротив, и я поспешил к нему. Чёрт возьми, лицо альфача было для меня маяком в этом безумном мире. Сам факт его существования говорил о том, что я не в бреду и ещё могу вернуться в реальность. — Есть о чём поговорить.

— Конечно, — я плюхнулся в деревянное ложе и похрустел костями. После тяжелого дня на ногах расслабиться совсем не мешало. Лёха будто читал мои мысли, из-за чего подозвал официанта и заказал что-то для меня. Я хотел было улыбнуться, но вовремя заметил нависшую надо мной тень и обернулся. Двое амбалов молча стояли за стулом и смотрели на пиво Лёхи. Но, на удивление… Рядом с ними была ещё одна фигура. Гораздо ниже и куда более тощая. Чёрный плащ скрывал изгибы тела и не давал увидеть даже края лица из-за нависшего капюшона.

— Да, я собрал свою команду для путешествий, — Лёха кивнул и шумно отхлебнул напиток. По мере понижения уровня алкоголя в кружке так же низко понижались брови расстроенных Владлена и Марлена. — Нас четверо, и этого вполне хватает для выполнения здешних квестов. Всего на одного человека меньше, чем вас.

— А это кто? — я указал пальцем на фигуру в плаще. Зря.

— ТОМНЫЕ ВЗГЛЯДЫ! — будто ожидая моего вопроса, из плаща вырвался скелет в кожаных ремнях. Его таз, словно управляя всем телом, рванул вперёд так резко, что нежить врезалась бы в мой стул, если бы я вовремя не свалился с него. Только я хотел начать материться, как Владлен и Марлен принялись избивать Потикъа наиболее жестоким образом. Тварь орала, кряхтела и разлагалась. Похоже, сцена происходила не впервой, потому что Лёха вскочил и ударил ладонями в стол:

— Твою мать, идиот, я же сказал, не кастуй эту абилку на людях! Быстро наденьте на него плащ!

— НО У МЕНЯ ВЕДЬ ЖАЖДА, — орала нежить, пока Владлен наносил кулаком трещины на череп Потикъа, а Марлен пытался впихнуть костлявые конечности в рукава сброшенного плаща.

— Ваш заказ, — официант показался в поле зрения как раз после того, как мраморная плоть скелета скрылась в одежде. — Всё хорошо?

— НЕТ, — сказал Потикъ, которого братья взяли под руки и потащили куда-то наверх по лестнице, к баракам.

— Да… — пыхтел покрасневший Лёха. — Да, ничего нового. Спасибо.

Он принял пенящуюся кружку и поставил на мою половину стола. Я закашлялся, но встал с грязного пола, вернул стул на место и сел обратно.

— Зачем ты взял его в команду? — мой голос сочетал в себе и злобу, и страх. — Неужели этот мир на тебя так плохо влияет?

— Да нет, нет, — пытался отмахаться руками-базуками альфач. — Но у него дико хороший контроль, который не действует на союзников, если быть с ним в одной пати. К тому же, ему не нужны деньги и еда. Самая большая опасность — что он перед людьми покажется голым и его поведут к инквизиции на костёр, поэтому даже в худшем случае мы хотя бы получим удовольствие от его смерти.

— Больше похоже на мазохизм… Ну да ладно, не с моей командой спорить о том, кого лучше брать в группу.

Я схватился за кружку и сделал несколько глотков. Для меня алкоголь всегда был напитком на грани фола. Если пить его в плохих условиях, то это полное дерьмо, по вкусу сравнимое с мочой. Но сейчас, в расслабляющей обстановке, с приятным тёплым светом фонарей, хлебать этот холодный напиток было одно удовольствие. Пока я совершил большие глотки, в голове крутились мысли о последних мною сказанных словах. Почему-то сочетание появления Лёхи и слов «моя команда» в разуме всплывала одна странная мысль. Нет, именно что не очевидная о приглашении качка в мой отряд. А другая.

— Слушай, когда ты переносился в этот мир… С тобой перенёсся твой телефон?

— Вообще-то, я думал, что мы сначала поговорим о жизни, о том, кто как себя чувствует, — покачал головой Лёха, но всё же полез в карман. — Ну ладно, сразу к делу так сразу к делу. Да, перенёсся. Связи, очевидно, нет. Поэтому я его просто держу выключенным. Зачем — без понятия. Он превратится в кирпич через несколько часов использования. Лучший вариант — слить его какому-нибудь любителю антиквариата, пока зарядка есть. Да и то, не факт, что им он нужен.

Моё сердце забилось быстрее. Чёрт, это же такая возможность! Её никак нельзя упустить! Я смотрел на этот прямоугольный кусочек электроники как на второе пришествие. Нужно действовать.

— Слушай, можешь мне его отдать? Сам же признаешь, что тебе это дело бесполезно. А я вот… Знаю человека, который может найти способ зарядить телефон снова, — тут уже пришлось соврать. Я не могу быть уверен, что Дима сможет сделать что-то столь сложное. Но мне нужно было любой ценой заполучить его телефон.

— И отказаться от нескольких тысяч гривен прибыли? При учёте того, что мне пришлось тратить кучу денег на твой квартет, который заваливался в гильдию голодным, но наотрез отказывался тратить собственные деньги на еду? Между прочим, они должны мне крупную сумму.

Альфач со скучающим лицом крутил телефон в квадратных пальцах. Я пялился на гаджет с таким усердием, что мне казалось, что сейчас на предмет скастуется какое-то заклятье из моих запасов.

— У нас есть теперь деньги, — затараторил я и аж пальцами впился в деревянную поверхность стола. — Можем тебе вернуть всё с лихвой. И за телефон заплатить тоже.

Лёха окинул меня удивлённым взглядом, после чего улыбнулся:

— Да забей. Я вот что смотрю — у вас сильные проблемы, и что-то вы не справляетесь с этим миром. Однако за прошедший месяц мне в голову пришёл правильный вывод.

Он положил телефон на стол и толкнул его ко мне щелчком большого и указательного пальца. Я вовремя схватил гаджет до того, как он свалился с края.

— Нам нужно работать с тобой сообща. Найдём как-нибудь этого демона и прикончим его вместе, после чего свалим отсюда. Эта мысль греет мне сердце каждой ночью. Пусть всё это будет лишь стрёмным сном, который мы потом и не вспомним.

— А… Ага… — я неловко улыбнулся Лёхе, а сам вдавил кнопку включения. Однако мне пришлось отвлечься на его ладонь, протянутую для рукопожатия. Я поспешно пожал её.

— Думаю, что ходить одной группой будет неэффективно, — Лёха похрустел моими пальцами, перекатывая кости в ладони, отпустил, одним рывком допил пиво и встал из-за стола. — Я предлагаю изучать разные точки мира в поисках «ошибок интеграции».

— Постой… Ошибок интеграции? — меня будто выдернули из сна. — Ты тоже про них в курсе?

Мужчина кивнул, после чего подошел ко мне и открыл свою страницу характеристик. Я увидел, что всего статы стоят на двадцатках, но экран быстро сменился знакомым туманом войны. И только один кусочек карты был виден отчётливо и ясно.

— Открылось после убийства какой-то странной зверюшки. Мне кажется, что это проложит нам дорогу к демону.

— Ага, после смерти Новомира появилось что-то подобное. Причём, участки карты у нас совершенно разные отображаются.

Лёха хлопнул меня по плечу так, что затрещал стул.

— Тогда решено! Нужно искать всё странное, что есть в мире, и пытаться избавляться от него. Потом соединим отрывки наших карт и выберемся отсюда.

Я потёр ушибленное ладонью плечо, поднял голову к альфачу и спросил:

— Ты вроде подобрее стал. Что-то случилось?

Мужчина почесал голову и пожал плечами:

— Знаешь… Побывав в местном обществе, я понял, что ты не самый неадекватный из возможных людей. Квод весь пропитан тупостью и абсурдом, не могу, конечно, сказать, что ты сильно выгодно отличаешься на фоне этого мира… Но от твоего присутствия хотя бы можно создать иллюзию, что всё нормально.

— Ха… Взаимно, — я встал со стула и пожал руку Лёхе ещё раз. — О, точно — рукопожатие! Здесь никто не здоровается таким образом! Что за тупость?!

— Мне объяснял местный, — нахмурился альфач, но вскоре тихо рассмеялся и прикрыл рот ладонью. — Типа, в нашем мире традиция жать руки возникла из желания показать, что мы не держим оружие, а потому готовы к мирным переговорам. Здесь то же самое — если в разведённых руках нет меча, то человеку можно доверять.

— Это… — у меня аж дыхание перехватило. — Невероятно тупо, но, в то же время, логично…

— Как и всё в этом мире, — вздохнул Лёха. — Как и всё в этом мире…

Я попрощался со своим другом и планировал уже побыстрее выйти из гильдии, но моё внимание привлекла доска заданий. На ней был прибит гвоздём одинокий листок, а текст имелся следующий:

«Гильдия астрономов Заподлесья сообщает его жителям о невероятном событии, происходящем не чаще раза в столетие! Примерно через месяц Кровавая луна будет достаточно близка к Кводу, и будет висеть под таким углом, что её будет видно на фоне Луны! Будьте внимательны, возможно, вам больше никогда в жизни не доведётся увидеть это зрелище!»

Прикольно. У них в мире тоже есть такие мелкие события, которые делают рутинные дни лучше. У нас тоже постоянно ученые сообщают о всяких затмениях, парадах планет… Да уж, у Земли и Квода много сходств.

— Флюра, привет, — я вышел из гильдии на холодный воздух Коктауна. Девушка стояла, упершись спиной о стену и просто пинала камушки под ногами. В руках она держала посох и пакет с одеждой Аркаши. Я помахал перед её лицом телефоном, показатель зарядки которого составлял сорок пять процентов. — Я помню, что тебе очень понравился мой рассказ об играх. Ну что, хочешь поиграть?

Глава 11

— Вот, нажми пальцем сюда. Тогда ты прикажешь своему богу возвести горы. Огородив биом таким образом с двух сторон создашь уникальный биом пустыни.

Девушка завороженно пялилась на экран и двигающихся в игрушке великанов, строящих мир. Это была одна из немногих игр на телефоне Лёхи, которыми можно было впечатлить местных жителей. Конечно, может быть какое-нибудь судоку Флюре понравилось бы больше в долгосрочной перспективе… Но пока что красота современного графона проникала ей прямо в сердце.

— А что это?.. А что это?

Волшебница боялась лишний раз прикоснуться к смартфону, предпочитая не доводить палец до экрана. Поэтому тыкать приходилось в основном мне, стоя вплотную к Флюре и подвигая её локтем, когда нужно было собрать ресурсы с полей. Однако смартфон всё равно держала она, и её хватка кончиками пальцев до ужаса напоминала какого-нибудь дедка, впервые видящего чудо технологий. Впрочем, примерно так оно и было, с поправкой на возраст.

— Это здание, его нужно построить за определённое количество еды.

— Еды? А почему не золота?

— У вас пока что не открылось золото, каменный век, всё такое. Наверное, минут через пять исследуется.

— Так быстро? — её глаза сочетали в себе удивительное сочетание восторга, непонимания и стеклянности. Выходила такая занятная комбинация, что я решил сделать кое-что.

— Дай-ка на секунду, — я вырвал смартфон из её пальцев и приобнял Флюру правой рукой, а левую вытянул перед собой и над нами. — Сейчас мы сделаем селфи!

Девушка и так находилась в высшей стадии охреневания, а потому даже не среагировала на то, что у неё отобрали игрушку. Она просто тупо пялилась в камеру, как мне и хотелось. Я нажал на кнопку сбоку телефона, снимок был сделан.

— Вот, смотри. Теперь это тут навсегда, — я поднёс смартфон к её лицу. Господи, этот взгляд «барана на новые ворота» просто уморителен!

— Я хочу… Ещё играть… — проигнорировала она собственное изображение и, как ребёнок, боящийся, что его отругают, тихонько забрала у меня телефон. — Как… Открыть?

— Ай, ну тебя, задротка, — я махнул рукой, вышел из камеры и открыл так понравившееся ей приложение про богов и поселения. — Тут всё продолжится с момента, с которого ты остановилась.

— Вау…

Выдавила она из себя и уже сама начала тапать по экрану. Да с такой скоростью, будто решила компенсировать всё время, что играл за неё я. Флюра быстро выучила правила игры, и было даже приятно наблюдать за тем, как её прогресс становится всё более очевидным. Через минут десять уже даже нельзя было понять, что волшебница познакомилась с гаджетом только сегодня. На её лице постепенно росла улыбка, сначала маленькая, потом до ушей, а позже во все зубы. Взгляд же при этом оставался таким же зачарованным. От такого искреннего проявления эмоций мне тоже было тяжело не ухмыляться. Правда, конечно, я тут был лишний — теперь со смартфоном девушка справлялась самостоятельно. Поэтому мне только и оставалось что неловко почесывать голову и смотреть на край экрана, который слегка светился в вечерней темноте.

Однако хорошие вещи имеют свойство заканчиваться. В один момент смартфон просто погас. Флюра секунды три ещё тапала по инерции, но быстро поняла, что гаджет не отвечает на её действия. Она сначала погладила экран, потом потрясла, затем постучала костяшками пальцев… Но, конечно, ничего не произошло.

— Зарядка кончилась, — ответил я на немой вопрос, когда волшебница повернулась ко мне. — Считай это за ману, только она сама не восстанавливается. Нужно как-то подпитать.

— Как же нам это сделать? — тут же спросила Флюра.

Я вздохнул и пожал плечами, после чего забрал телефон и кинул его в пакет к купленному сегодня снаряжению.

— Без понятия. В нашем мире есть куча возможностей восстановить заряд, но тут их попросту не изобрели. Может, есть какой-то способ воспользоваться магией, но я о нём не в курсе.

Если так подумать, наверное, электричество не так уж и трудно создать, если знать, как это сделать. Но я именно что не знаю. Да, конечно, обычно попаданцы способны как-то изменить мир, в который вторгаются… Все они обязательно да что-то знают полезное. А я? Хех, ну уж извините. Я простой человек, который привык пользоваться дарами цивилизации, а не понимать, как они работают. Простой, но очень умный человек, на случай, если вы забыли. Не то что мне это как-то поможет…

— Это было… — лишившаяся прямоугольного набора микросхем Флюра превратилась в едва шевелящего губами зомби. — Я… Я даже не знаю, как сказать…

— Да забей, что я по-твоему сделал? Лёха мне его бесплатно отдал.

Я махнул рукой, подобрал пакет и пошёл по каменной дорожке. Волшебница ещё какое-то время стояла у входа в гильдию, но потом побежала за мной, схватила меня за руку уставилась мне в лицо. Я остановился и удивлённо посмотрел на неё.

— Я… — начала было она, но так и застыла с открытым ртом. Я пытался определить по её глазам слова, которые должны были быть произнесены. В них виднелась лишь одна эмоция — эмоция счастья. — Я…

Она выдохнула и зажмурилась, после чего отвернулась.

— Это было потрясающе, Федь.

— Как и всё, что связано со мной, верно? — хмыкнул я и горделиво задрал голову.

— С тобой? — как-то чересчур громко пискнула она.

Мои глаза скосились на неё, чтобы понять, какое именно выражение лица примет Флюра. Однако всё скрывала багровая челка. Не повезло.

— Пошли, — выдохнула она более спокойным голосом. Я кивнул, и мы потопали по дорожке из Коктауна. Шли без разговоров, видимо, посчитав последний час молчаливой игры достаточным для социализации. Однако всё время нашей прогулки меня не покидало скверное чувство… Знаете, такое клишированное скверное чувство, которое возникает у главных героев книг чтобы нагнать побольше напряжения в историю? Вот и у меня оно возникло. Если вы не чувствуете напряжение, самое время начать.

Всё это время мы не встречали людей. Не удивительно, конечно, вечер… Однако странно. Что, ни один алкаш не разгуливает в такой час? Нет людей, запоздало возвращающихся домой? Вот это действительно пугающе. И подливало масла в огонь сильное ощущение того, что за нами кто-то следит. Моя спина прямо чувствовала материальность чужих глаз, будто взгляды шпионов касались меня физически.

— Стой, Флюра, — после того как мы прошли очередной поворот, я встал как вкопанный. Нельзя просто так продолжать движение, интуиция и паранойя били тревогу. — Кое-что проверю.

Я развернулся и зашёл в пустой переулок, из которого мы вышли… Точнее, пустым он был минуту назад. Сейчас в нём стояло примерно человек тридцать в чёрных камзолах и шляпах. Они не смотрели на меня, а разместились в ровные ряды у обоих стен. Причем, так как переулок был очень узкий, мужчины выстроились почти вплотную друг к другу. Не спасало ситуацию и то, что в руках у КАЖДОГО из них была газета, к тому же, перевернутая — судя по тексту. На моё появление стоящие не среагировали, даже не оторвали глаз от «чтива». Я понимающе кивнул и попытался всё же выяснить, что было написано на газете.

«Как заплетать косичку за пять простых шагов и один небольшой прыжок»

Вау. Наверное, сборище одиноких отцов, делящихся друг с другом опытом, верно? Верно?! Наверное, нет, но мне лучше думать, что да!

— Флюра, — я спокойно вернулся к волшебнице и схватил её за руку. — БЕЖИМ ОТСЮДА НАХУЙ!

Долго упрашивать не пришлось, и вскоре тишина Коктауна заполнилась стуком нашей обуви.

— Что ты там увидел? — тревожно спросила Флюра, держась за левый бок. Я сглотнул.

— Ничего. Ничего, абсолютно ничего.

Девушка не осталась удовлетворённой моим ответом, а потому решила обернуться во время бега. Она тут же вскрикнула и закрыла рот ладонью.

— Тише, дура! Ты их спровоцируешь! — взмолился я и обернулся сам.

За нами бежало очень много людей, читающих газету. Бежало бесшумно. Из-за того, что они не смотрели на нас, у преследователей иногда возникали небольшие казусы. Кто-то спотыкался и падал, кто-то врезался в столб или здание. Люди падали, но по их телам бежали другие. Только уёбков, почему-то, меньше не становилось! Я заозирался и с ужасом обнаружил, что твари выходят из ближайших домов и выпрыгивают из окон, ВСЁ ЭТО НЕ УБИРАЯ ИЗ РУК ГАЗЕТЫ!

— А-А-А-А! — заорал в хтоническом ужасе я, подхватил Флюру на руки и стал рвать когти со скоростью, которой позавидовал бы и Усейн Болт. Городской ландшафт сменялся так быстро, что мои глаза слезились от встречных потоков воздуха. Лёгкие умирали в изнеможении, не зная, что лучше — лишиться кислорода полностью или обрабатывать запахи волшебницы.

Но всё было кончено, когда мы вылетели через ворота Коктауна. Я слетел с дороги в сторону и покатился по траве, чувствуя, как весь окрашиваюсь в зелёный от кувырков. Пришлось какое-то время откашливаться и пытаться сообразить, что же происходит в городе. А происходили, сука, занятные вещи. Люди с газетами, стоило им дойти до линии ворот, разворачивались и шли обратно. Причём, разворачивались абсолютно одинаково, и шли точно так же. Но захотелось умереть мне именно тогда, когда к выходу кто-то прискакал НА ЛОШАДИ. ЧИТАЯ ГАЗЕТУ. Он слез с животного, точно так же развернулся и побрёл обратно. Коняшка осталась стоять в воротах.

— Флюра, ваш мир ебанутый, он просто конченный, я не знаю, как человечество дожило до средневековья, ВЫ ПРОСТО НЕ МОЖЕТЕ СУЩЕСТВОВАТЬ! ЭТО ПАРАДОКСАЛЬНО!

Мне нужно было излить фрустрацию хоть на кого-то, а кто подходил на роль свободных ушей, если не баба, на которой я сейчас сидел? Только вот она почему-то смотрела на меня очень злобно:

— Ну не нравится так вали в свой! Что, не можешь?! Ну и соси, лох!

— Хватит уже выражаться, как гопница! Я сегодня даже начал думать, что ты похожа на настоящего человека!

Она поёжилась подо мной, но я плотно держал задницу на её животе.

— Зато у меня таких мыслей в отношении тебя не возникло! Слезь с меня, чудовище!

* * *

Уже к ночи мы вернулись домой. Там нас встретила радостная Аркаша, построившая из золотых слитков себе подобие трона, на котором она ела борщ. Сначала я вошёл в шоковое состояние от того, какой именно суммой денег мы обладаем, но, как выяснилось, под золотым троном был обычный стул, а потому сумма оказалась всё же более умеренной. Этери так и не нашлась, но в нашем состоянии искать её было бесполезно. К тому же, она сама была способна вернуться сюда, если бы поняла, как работает телепорт.

Мы расписали суп на троих, после чего абсолютно усталые завалились спать. Проснулся я невероятно разбитый, будто балагурил всё ночь и теперь страдал от похмелья. Вспомнить, что же мне снилось, никак не получалось. В глазах как-то двоилось, что я аж видел пять кроватей в башне, но всё это прошло через несколько минут.

— Фёдор, Этери вернулась! — Флюра заметила моё бодрствование и указала рукой на полупокера, который лежал на своей постели и рыдал в подушку. Когда волшебница напомнила чму о его существовании, оно взвыло ещё сильнее.

— Феодор, вы не представляете, через какие опасности мне пришлось пройти! Полчища монстров, убийц и атеистов встречались на моём пути! Мне приходилось отважно сражаться, как эпическая сущность из древности, словно сам демиург Солнца защищал Квод от приспешников Багрового Пепла! На протяжении долгих месяцев мне приходилось проливать кровь…

— Погоди, — я схватил за ухо верещащее чмо и потянул на себя. — Долгие месяцы ещё не прошли.

— Недели! Дни! Всё одно! — хныкала Этери и пыталась отцепиться от меня. — Это не важно! Вы должны восхищаться мной!

— Я действительно восхищаюсь твоей способностью раз за разом рассказывать абсолютный бред, которому все равно никто не верит, — качал головой я. — А где твой телепорт?

В диалог вступила Аркаша, которая с очень неприятным для слуха звуком точила меч камнем:

— Она уже пrодала его обrатно эльфу. Умничка. Моя школа.

— Мощно…

Я кивнул и отпустил полупокера, после чего вернулся за стол к готовой для меня тарелки борща, после чего захлебал горячее пойло. Последствия неприятного сна постепенно отступали от организма, кожа ощутила свежесть утреннего воздуха, а глаза перестали щуриться от ярких лучей солнца. Пока я наслаждался жизнью, Флюра напомнила о том, что нам, вообще-то, не время расслабляться:

— У нас есть парочка дней для подготовки, потому что путь действительно будет опасным. Идти придётся через болота Трёх погибелей…

— А может не придётся, и мы его обойдём? — попытался я добавить рациональности в наш поход. — «болота Трёх погибелей» звучит не очень возбуждающе.

Потому что я прекрасно помню, какие бывают уровни с болотами в компьютерных играх. И, судя по всему, что я уже видел в этом мире, здешние болота вберут в себя ВСЕ возможные клише из САМЫХ плохих игр моего мира.

— Тогда нам придётся делать крюк в несколько месяцев через длинные горные хребты, — ответила мне Флюра и подошла ко столу. Я же не сдавался.

— Ну а порталы? Я же видел в гильдии — их куча. Неужели никому не пришло в голову преодолеть такую опасность?

— Нет, Федор, понимаешь…

— Да даже если порталов нет, что, нет никакой другой магии, волшебников, магов, которые нам помогут за деньги? Почему идти в лоб, напрямую?

Мои слова казались мне настолько осмысленными, что если они были неправдой, то этот мир обречён. Однако Аркаша нашла ответ, с которым мне было тяжело поспорить:

— Да пrосто Таднесс никому нафиг не сдался, Федь. Только и всего.

Флюра вздохнула и кивнула, правда, всё же добавила:

— Кроме детей из знатных семей, которым нужно получить образование магов и волшебников. Но они живут в центре Заподлесья, а не в Коктауне, а потому им даже не приходится огибать горы.

Ладно. Ладно. Уровень с болотами так уровень с болотами. Боже, это будет просто ужасно…

* * *

Следующие несколько дней я постарался провести как можно более продуктивно. Тело постепенно приходило в норму после воскрешения, а Аркаша услужливо спарринговалась со мной всеми возможными способами. Мы практиковались в борьбе, фехтовании, каком-то боевом стиле, похожем на бокс, в стрельбе и даже акробатике. По сравнению с нашими прошлыми тренировками, пиратка стала куда инициативнее и компании бутылки алкоголя предпочитала мою.

— Не вкладывай всю силу в удаr, — сказала девушка, когда я завёл палку за плечо и постарался с размаху приложить ей об пиратку. Однако она просто сделала шаг, подождала промах и пнула меня в бок, от чего я свалился на траву и схватился за колено, как футболист-симулянт. — Оно, сrаботало бы, бей ты безногого инвалида rазве что.

— А умственного? — старался я отвлечь внимание Аркаши от моего поражения.

— А на умственного rаботает пинок в бок после такого rазмашистого удаrа, — улыбнулась девушка и помогла мне подняться. Я злобно покосился на неё, но промолчал.

Мы продолжили драку в чистом поле под голубым небом. Погода была хорошая и даже вспотевшее от упражнений тело не сильно напрягало под свежим воздухом и приятным шелестом листьев далёких деревьев. По правде говоря, я думал, что устану куда раньше, чем Аркаша, но после нескольких часов забойных тренировок мы оба были выжаты, как лимон. Было принято решение сесть на свалившееся бревно и отдохнуть. Аркаша сняла с себя жилетку, и я прекрасно видел налипшую к её телу рубашку. Мои попытки смотреть как можно более беспалевно оказались замечены, а потому пиратка то и дело морщилась и кидала на меня неодобрительные взгляды.

— Да что такое? — играл дурачка я. — Чего ты хмуришься?

— С тебя пять тысяч за зrелище.

— ЧТО?! — взревел я и вскочил с бревна. — Ты не стоишь столько!

— Ага, вот и сам пrизнался, что пялишься, — девушка устало расчехлила пистолет из кобуры. Синапсы в моей голове сделали вывод, что я проебался, и меня сейчас казнят.

— Тихо-тихо! Ты стоишь даже больше!

Чёрт, наверное, это не те слова, которые она хотела услышать.

— Ну, ты в любом случае платишь жизнью, так что какая rазница? — она взвела курок и нацелилась на меня, после чего одними губами сказала «бах». За эти долгие секунды с меня сошло много пота. Но, похоже, она не захотела меня убивать.

— Неужто ты стала милосерднее? — на трясущихся ногах я вернул к древесине и сел.

— Да не слишком, — девушка убрала пистолет в кобуру и вытянула ноги, после чего начала пинать одинокие камушки. — Просто Флюrа тогда rасстrоится.

— Это из-за миллиона, потраченного на воскрешение?

Редко меняющееся выражение лица Аркаши всё же приняло вид «ты серьёзно?».

— Нет, это только моя мотивация деrжать тебя в живых. А вот Флюrа накануне мне rассказала о том, как ты ей показал какую-то вещицу из своего миrа. Для события, пrоизошедшего несколько дней назад, она выглядела слишком востоrженно.

— М, — я потянулся и вытер немного пота с лица, после чего смахнул капли в траву. Подул свежий ветерок, моё раскрасневшееся от упражнений лицо стало потихоньку остывать. — Ну и пусть.

— Ну и пусть? — удивлённое выражение лица сохранилось. — Слушай… Она что, совсем тебе не нравится?

Я закашлялся так сильно, что сложился вдвое и чуть-чуть сполз с бревна ногами вперёд. Глаза аж заслезились от такого вопроса.

— Что за бред?! Ты сама-то в это веришь? Я же говорил — для меня слово «любовь» равноценно микрозайму с несколькими процентами дневных.

— Нет ничего сrавнимого с таким ужасным кrедитом! — теперь она была даже чуть-чуть испугана.

Я всё-таки встал и стал тихонько прохаживаться по полянке, стараясь подставлять под ветерок все части тела поочередно, чтобы поскорее высохнуть.

— Вот именно. Для тебя нет ничего сравнимого, а я считаю именно так. Не просто обман, а вещь, которая рушит жизни. Вот скажи мне, ты сама хоть раз кого-нибудь любила?

Аркаша почесала нос и отвела глаза в сторону, после чего пожала плечами.

— Вот видишь! — ткнул я пальцем ей в лоб. — Ты совсем не знаешь, о чём говоришь.

— А ты знаешь?

Я нахмурился, после чего отвернулся.

— Мне это не нужно. Я не идиот. К тому же, ты думаешь, будто у меня с Флюрой есть хоть что-то общего?

— Да ладно тебе, — пиратка развела руками. — Я же пrосто спrосила. Хоrошо, rаз у тебя есть силы пrыгать туда-сюда и говоrить о том, как ты ненавидишь женщин, то давай пrодолжим тrениrовку.

Она встала и начала искать свою палку для спарринга.

— Я не ненавижу женщин!

— Но ты же дrался с женщиной сегодня, ты женоненавистник! — судя по небольшой улыбке, она пыталась меня затроллить. Что же, Аркаша связалась не с тем человеком. Я на этом собаку съел в леволиберальных пабликах.

— Я дrался не с женщиной, а с лесбухой!

Спарринг быстро превратился в избиение.

Глава 12

Ну что, пришло время страданий. Приготовления были завершены. Я облачился в новое снаряжение из серых шкур. Вместе с серебряной короной они создавали мне неповторимый лук — в таком не ходят даже на подиумах. Я выглядел как самый настоящий варвар с этими кожаными ремнями, неравномерно закрепляющими шкуры на теле. Наконец-то Фёдор Хиккин стал настоящим героем фэнтези.

— Знаешь, как ты выглядишь? — вырвала меня из размышлений Флюра. — Как балбес.

— Балбес? — в недоумении переспросил я. — Что это за слово?..

— Бал-бес, — кивнула она. — Тебя уже нельзя описать никаким другим способом. Тут не поможет мат, крики, слёзы. Ты просто балбес.

Смейся, смейся. Когда я найду, чем заменить в моём образе старые рваные лосины, посмотрим, как запоёт эта немытая капуста. Но это в будущем. Сейчас мы должны были отправиться в болото Трёх погибелей. Надеюсь, их назвали не по обязательному количеству смертей членов группы для прохождения.

Мы стояли как раз перед указателем, который намекал нам на то, что ещё не поздно уйти в Коктаун и забыть обо всей этой авантюре. Деревянная табличка по цвету не сильно отличалась от пожухшей и пожелтевшей травы. Осенний холод уже не позволял себя игнорировать, а потому кроличьи шкуры пришлись очень кстати. Аркаша тоже изменила прикид и щеголяла коричневым камзолом, который мы купили в барахолке. Флюру, похоже, вполне устраивали её текущие лохмотья, да и на Этери была куча одежды… Постойте, а чем это она занимается?

— Этери, что ты там карябаешь карандашом на бумаге?

Полупокер высунула только лоб и глаза из-за пергамента, будто занималась каким-то непотребством. Возможно, так и было. Девушка всё же решила ответить:

— Феодор, положение дел таково, что мне дюже нравится Ваше решение превратить свои похождения в рукопись. Я, как Великое Божество, изъявляю желание сделать что-то подобное, но в ином стиле.

— Эм… Что? Ты же не умеешь писать!

— Суть не в этом, Феодор, к тому же, Вы неправы. Я собираюсь превратить историю о Великом Божестве Истины в невероятные произведения живописи! Это будет многосерийный шедевр, который прославит меня на всё Заподлесье!

— О Господи, — я прикрыл лицо ладонью. Полупокер тут же отозвался на призыв.

— Да-да?

— Покажи, — я сделал несколько шагов и заглянул в листок. — У-уй бля…

Это была манга. Поделённая на кадры и выполненная в традиционном анимешном стиле. И повествовала она о великом путешествии Этери по Заподлесью после того, как злодей-эльф проклял её телепортирующей машиной. Судя по облачку мыслей, великое и очень мускулистое божество хотело отомстить злодею и вернуть взятого в заложники старого верного друга Георгия Первого. Комикс напоминал какое-то немое кино, наполненное действием. Оно преимущественно заключалось в том, что Этери с огромным двуручным мечом прорубалась через полчища атеистов. Атеисты были изображены очень правдоподобно — низкие, горбатые, со стекающей слюнкой, а на головах, почему-то, серебряные короны. Расчленёнки, кстати, не было. Если один неверующий получал по пузу мечом с размаха, то склонял колено и начинал веровать в Этери — это можно было понять по тому, что лицо либерала преисполнялось добром, слюна всасывалась, а горб отваливался.

— Этери… Не буду говорить про содержание, но это действительно добротно нарисовано.

— Значит, это можно пrодать, — вмешалась в диалог Аркаша и тоже подошла к нам. — Этеrи, с этого момента я твой rуководитель и буду помогать тебе максимизиrовать пrибыль.

Мы потихоньку выдвинулись в путь, а пиратка уже делилась своим видением прекрасного с бедной художницей. Этери старалась чертить так же быстро, как эффективный менеджер высказывал свой план.

— Понимаешь, нам нужен фоrмат. Как хочешь так и понимай. Если это будет нефоrмат, то он не пrодасться, настолько всё пrосто. Нефоrмат не нужен.

Этери с очень умным видом кивала и, кажется, чертила крестики, которые должны были символизировать пункты плана.

— А что такое неформат, Аркадия?

Этот вопрос выбил менеджера из колеи. Она споткнулась о камень на дороге и закашлялась. Однако девушка быстро пришла в себя и продолжила нашёптывать на ушки полубогини нужные слова.

— Дальше нам нужна аннотация. Её напишу я. Она должна жечь огнём, как дrакон! Напrимеr… Великое Божество Этеrи в гигантской опасности… Кто там у тебя злодей?

— Атеисты…

— Пrоклятые атеисты взяли её в плен и пытаются заставить её пrекrатить веrовать!

— Вау! Действительно, так и было!

Аркаша кивнула и зажмурилась, очевидно, придумывая сюжетные повороты прямо на ходу.

— Дальше нужно что-то завлекательное. Даже если этого не будет в сюжете. Главное повесить интrигу. Пrодолжим так: «вдrуг из ниоткуда сбоrщики налогов совеrшают rейд на тюrьму. Зачем? Неизвестно. Но Этеrи точно знает, что это было неспrоста…»

— Аркадия, гениально! Гениально! К тому же, всё так и было! Давайте же приступим к работе!

Наверное, мне оставалось только порадоваться обоюдному энтузиазму соавторов. Несомненно, скоро полки Заподлесья наполнятся новым шедевром. Но им стоит начать воплощать свою идею позже, потому что мы уже подошли к болоту.

Это было то ещё зрелище. Вы знаете, как выглядит болото? Теперь умножьте это на десять. Грунтовая дорога просто переходила в участок водянистой земли. Широкие лужи испещряли местность, как дырки на дуршлаге. Мутная жидкость на глаз была неотличима от твёрдой поверхности — лишь иногда в неё прыгала очередная лягушка и утопала нахуй. Отовсюду раздавались квакающие звуки и писк комаров, небольшой туманчик уменьшал видимость, и, кажется, даже небеса стали серее от пролета над такой локацией.

— Итак, что мне нужно знать перед тем, как вступать сюда? — сглотнул я и покрепче схватился за копьё, которое мне, наверное, придётся использовать для прощупывания кочек.

— Ну… — начала Флюра. — Здесь ядовитая вода. В ней нельзя долго ходить. Зашёл — нужно выйти как можно быстрее и подождать, пока отрава не выветрится из организма. Если не успеешь — отравишься и будет плохо. На всякий случай мы купили несколько противоядий, если помнишь.

— Флюра, яды так не работают.

— Они работают ИМЕННО ТАК! — злобно топнула она прямо на границе между дорогой и болотом. — Ты не жил в нашем мире, не тебе решать!

Я вздохнул. Господи, блядь, она права. Ладно, возможно, нам стоит выдвигаться… Но у меня снова появилось это скверное чувство. Будто за нами кто-то наблюдает. Оно появлялось всего единожды… И если оно появилось сейчас, ничего хорошего это не значит…

Я обернулся. И увидел, что за нами стоит по меньшей мере сотня человек в чёрных камзолах поверх белых рубах. Они читали перевёрнутые газеты.

— Вы видите тоже, что и я? — прошептали мои губы. Троица поспешно посмотрели по направлению моего взгляда… И одновременно сглотнули.

— Нас заметили, — сказал один мафиози другому. Тот кивнул и передал эту новость другому. Так по цепочке сие сообщение стало переноситься между головами. Мне очень не хотелось узнать, что произойдёт, когда очередь подойдёт к концу. Поэтому, пока было не поздно, я крикнул:

— БЕЖИМ, СУКА!

Уговаривать не пришлось. Наш отряд, в рот его ебал, побежал в абсолютно разные направления по болоту. Мафия дала нам небольшую фору, и мы пользовались ей для того, чтобы скакать по пружинистым кочкам. Неустойчивая почва шевелилась под ногами, а из-за тумана быстро стало нихрена не видно — надеюсь, это поможет нам скрыться. К счастью, я выбрал хорошую дорогу. Мне попалась добротная тропка, по которой наверняка можно было пробежать болото минут за десять.

— Ха! Это всё опыт компьютерных игр! Я столько таких лок пробежал, что не счесть!

НАКАРКАЛ, ВАШУ МАТЬ! Из ближайшего куста камышей на меня дельфинчиком вылетел краб размером с ладонь. Я заорал как школьница и свалился прямо в лужу сбоку от меня.

— НЕТ-НЕТ-НЕТ, ТОЛЬКО НЕ ЯД!

Жестокое шипение вокруг меня намекало мне на то, что здешняя отрава уже проникает в моё тело, и таймер пошёл. Я попытался встать из зелёной жидкости, это было легко… Но вот ИДТИ… На мои ноги кто-то будто специально привязал гантели! Хоть лужа и была мне по щиколотки, иди получалось только шагом! СУКА! СУКА!

— Вот он! — крикнуло два мафиози, увидевших меня в тумане. Они спрыгнули с кочек и пошли таким же замедленным и стильным шагом ко мне. Убийцы выглядели очень уверенно и целеустремленно. Я знатно испугался и попытался вскочить на кочку, с которой слетел из-за ебучего краба, но стоило мне добраться до суши, как мафиози… Одновременно преклонили колени и мордой вниз упали в лужу. Похоже, яд до них добрался.

— Твою мать, твою мать, — чертыхался я, продолжая бегство. Мне повезло, и рандом подкинул мне вместо очередной кочки просторную поляну. На ней мне получилось немного отдышаться… До того момента, как я не увидел ЭТО.

Из воды на меня начали выползать крабы. Маленькие, очень маленькие. Идущие бочком. Одно это уже было страшно. Но настоящий хтонический ужас настиг меня только тогда, когда я понял, что они ВООРУЖЕНЫ! У кого-то в клешнях были ножи и духовые трубки, а у кого-то были даже ебучие пистолеты!

— Да вы что тут совсем все ебанулись?! — заорал в припадке я и рванул с места к точке, на которой было меньше всего тварей. Щелкающие ножками и ручками ракообразные пустились в медленную погоню, послышались громкие звуки выстрелов, но, к счастью, все пули пролетели мимо. Я с размаху перепрыгнул стену крабов снамерением приземлиться на очередную кочку… Но прогадал. Потому что кочка была не кочкой, а замаскированным мафиози. Это была ловушка.

— Попался! — сказал измазанный в тине мужик, когда я споткнулся о его поднимающуюся спину и упал в лужу. Урод звонко обнажил меч и замахнулся, но не успел ничего сделать, потому что преклонил колено и умер от отравления.

— Сука, они пытаются убить меня психологическими атаками?! — игнорируя шипение и вонь местных луж (они неплохо справлялись с замещением Флюры), я потопал к другому островку, после чего забрался на него. Моя кожа слегка горела, но, кажется, отрава не успела проникнуть в тело. Чтобы она точно выветрилась, нужно было постоять здесь немного. Я решил осмотреться и заметил кое-что интересное.

Несколько мёртвых мафиози лежало в треугольнике, взяв друга за руки. Их икры были окровавлены, и в каждой из них была одна небольшая дырка. Похоже, их убил краб расцветкой в белый горошек, что держал в правой клешне заточку, а в левой — небольшой баклер. Увидев меня, животное бочком поползло ко мне. Похоже, у него на меня были какие-то планы.

— Гравиконтроль! — приказал я, и рачок поднялся в воздух. Тогда я как бейсбольной битой ударил его, и монстр улетел куда-то далеко-далеко. Вдруг послышался громкий мужской крик и звук чьего-то падения в воду. Ладно.

— Ну и что тут у вас? — герой фэнтези не был бы героем фэнтези, если бы не занимался мародёрством при любом удобном случае. Я запихнул руку в карман камзола одного из мафиози и нащупал что-то тонкое и хрустящее. Похоже, это была записка. Я развернул её и начал читать.

«Дорогой папа! Ты так много работаешь, и мы совсем не видимся, но я хочу, чтобы ты всегда помнил обо мне. Я нарисовала нашу семью чтобы ты никогда не забывал тех, ради кого ты так стараешься!»

Под текстом довольно нелепо была нарисована семья из трёх людей — папы, мамы и дочки. Всё это вдруг резко стало очень, очень мрачным. Я отложил записку и продолжил обыскивать мафиози. К моему удивлению, у второго трупа в кармане тоже была бумажка. Я достал её и прочитал.

«Дорогой папа! Ты так много работаешь, и мы совсем не видимся, но я хочу, чтобы ты всегда помнил обо мне. Я нарисовала нашу семью чтобы ты никогда не забывал тех, ради кого ты так стараешься!»

И там был абсолютно такой же рисунок семьи из трёх человек. Подозревая подвох, я осмотрел и третий труп, где нашёл аналогичное письмо.

— Федя! Вот ты где! — раздался голос Аркаши, сопровождающийся звоном металла. Я повернул голову и заметил, что пиратка прискакала ко мне, а в руках держит охапку мечей. Ещё у меня удалось заметить свору матерящихся мафиози, которые прыгали за ней по кочкам и угрожали кулаками. Не знаю, как у неё получилось это провернуть, но мне все равно вся это перспектива не нравилась.

— Может, побежим? — предложил я.

— Подожди, — она нагнулась и подобрала с трёх трупов мечи, после чего сказала. — Тепеrь бежим.

Мы рванули со скоростью молнии по болоту. Островок быстро закончился, и дальше бежать нам пришлось, да-да, вы угадали, по кочкам. Я был впереди, а потому не сразу понял, почему периферийным зрением отмечаю Аркашу, перекатывающуюся через лужи и таким образом перемещавшуюся даже быстрее меня. На мой немой вопрос она ответила после очередного кувырка.

— Что? Так ведь быстrее.

Я вздохнул. Да, похоже так действительно быстрее.

Плюх! Болото приняло меня своими едкими лапами, и я заранее извинился перед Ньютоном за то, что сейчас буду нарушать его законы. Школьные уроки физкультуры всплыли в памяти, пришло время перекатываться. Нужно было только зажмуриться и не дышать. Плюх, плюх, плюх. Смердящая жидкость обдавала меня со всех сторон, но я чувствовал, как с каждым кувырком преодолеваю расстояние такое, что не пропрыгал бы и за несколько кочек.

— Федя, тут остrовок. Давай отдышимся на нём.

Она была права — в конце концов перекаты привели меня на твёрдую поверхность. Я ещё немного покатался по земле, чтобы с меня слетела избыточная жидкость, после чего встал на четвереньки и посмотрел в сторону преследователей. Мафиози не отставали, но кувыркаться по лужам не решались — обходились кочками. За нами бежало человек пять, прошу прощения, четыре. На предводителя отряда, что кричал нам вслед громче всех, а махал кулаками шире остальных, из зарослей камыша выпрыгнул крабик. Как в фильме ужасов он приземлился на грудь мафиози и опрокинул его, от чего тот улетел в болото, где и утонул. Потерю бойца никто не заметил, и четыре мафиози продолжили погоню.

— Аркаша, слушай, я понимаю, что убегать от них это достаточно весело и задорно, но они же безоружные и ебанутые, а нас двое против четверых.

— Ну, их было пятеrо совсем недавно.

Я посмотрел немного разочарованным взглядом на украшенную коричнево-зеленой грязью пиратку, но ничего не сказал. Просто встал на ноги и взял копье в обе ладони.

— Глупец! — крикнул первый мафиози за секунду до того, как прыгнул на моё копье и умер.

— Глупец! — крикнул второй мафиози за секунду до того, как прыгнул на моё копье и умер.

— Глупец! — крикнул третий мафиози за секунду до того, как прыгнул на моё копье и умер.

— Глупец! — крикнул четвертый мафиози за секунду до того, как прыгнул на моё копье и умер.

Я отложил последний труп к остальным и почесал нос.

— Слушай, а на кой ляд мы вообще бежим? Я бы в таком «узком проходе» мог и всю сотню завалить. Даже с мечами.

— Ну, это не совсем пrавда, — девушка поудобнее уложила стопку с мечами на кистях и мотнула черной гривой, от чего капельки жижи слетели на островок. — Ты бы пrосто устал. Но, на самом деле, нам повезло, что по нашу душу не отпrавили сиrоток.

— Господи блядь, каких ещё сироток?! — по ощущениям, происходящее было смесью сна и троллинга. Такое даже в этом мире происходить не могло.

— Да, сиrоток. Спецотrяд мафии. По слухам, Гон пеrечитал слишком много умных книжек, а в них всех поголовно главные геrои были сиrотками. Он сделал вывод, что у всех сиrоток есть пrедrасположенность к супеrспособностям.

— Это не может быть правдой, Аркаша. Не существует настолько тупых людей.

— Тупых или не тупых, но он основал свой пrиют, и так и назвал его — «Дом главного геrоя». Ты же помнишь бrошюrку, по котоrой мы нашли боrдель?

Я напряг извилины и попытался представить эту брошюрку. На самом деле, упоминаемые Аркашей события даже были-то не так давно — ну где-то неделю назад, если не считать месяц смерти. И… Да, там действительно было такое здание.

— Хорошо. Прекрасно, на нас не выслали сироток. Ладно, мы живы только из-за этого. Но знаешь, что я предлагаю?

Аркаша не удостоила меня вопросом и просто смотрела слегка заинтересованным взглядом. А мои губы потихоньку расходились в улыбке.

— Нам ничего не грозит, но эти две дебилушки этого не знают. Предлагаю воспользоваться этим фактом и разыграть Флюру и Этери.

— Как?

— Увидишь… Давай сначала их найдём.

Это оказалось задачей не из лёгких. Единственное на что мы могли ориентироваться — мужской мат умирающих мафиози, что было бесполезной информацией — они умирали от всего, чего могли. Но в какой-то прекрасный момент к мужскому мату прибавился ещё и женский. Сразу стало понятно, от кого он исходил. Мы ускорили перекаты и вместе с Аркашей залезли на одну кочку. Нам открылась занятная картина.

— Вы… Как бы опасны вы ни были…

Флюра стояла в тупике — ей никуда было бежать с небольшого пятачка земли посреди океана воды. С единственного подхода к островку её поджимало аж ДВА запыхавшихся мафиози с обнажёнными клинками.

— Я лучше сдохну, чем прыгну в лужу! Нападайте!

Лужа. Вода. ФЛЮРУ. МОЖНО. ОТМЫТЬ.

— ФЛЮРАААА! — заорал я так истошно, что мой крик, попади он на какой-то стрим, месяца на два стал бы локальным мемом. Колени подогнулись, руки самозабвенно потянулись к волшебнице и ахуевшей мафии. — НЕТ! ТЫ НЕ ПОНИМАЕШЬ, ЧТО С ТОБОЙ БУДУТ ДЕЛАТЬ ЭТИ МЕРЗАВЦЫ! ТЫ НЕ ПОНИМАЕШЬ, ЧТО ОНИ СДЕЛАЛИ СО МНОЙ!

— У него до сих поr болит задница! — поддакнула Аркаша.

Флюра сильно побледнела. Мафиози же гордо выгнули спину и задрали головы.

— ТАКОЙ УЧАСТИ Я НЕ ПОЖЕЛАЮ НИКОМУ! ТЫ НЕ ПОНИМАЕШЬ, ЭТО ХУЖЕ СМЕРТИ! ПРЫГАЙ В ВОДУ! ПРЫГАЙ В ВОДУ! ПРЫГАЙ В ВОДУУУУУУ И ПЕРЕКАТЫВАЙСЯ!

Девушка стала бледной, как призрак, и всё-таки сделала шаг к краю пяточка. Мафия тут же пришла в движение и побежала за волшебницей. Я снова завопил, на этот раз с целью ускорить развитие событий. Однако за секунду до того, как фикалка совершила судьбоносный выбор и спаслась от недотёп в объятьях трясины… ЭТЕРИ НА ДИКОМ УСКОРЕНИИ ПОДЛЕТЕЛА К ФЛЮРЕ, ПОДХВАТИЛА ЕЁ ПОД ПЛЕЧИ И ВЗМЫЛА ВМЕСТЕ С НЕЙ НАД БОЛОТОМ!

— НЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕТ

Глава 13

— АРКАША, СТРЕЛЯЙ В СРАНОЕ ЧМО! ПОПАДАТЬ НЕ ОБЯЗАТЕЛЬНО!

Когда пуля по касательной прошлась по моей щеке и иголкой уколола меня, я вскрикнул и повернулся к пиратке.

— Да не в меня, чёрт возьми, а в Этери! — махал руками я. — Нам нужно, чтобы она уронила Флюру в воду!

Аркаша сдула дымок с пистолета и подняла глаза на меня:

— Зачем?

Твою мать… Ладно, некоторым вопросам суждено остаться без ответа. Похоже, пиратка в этом деле мне помогает только на словах. Нужно было работать в одиночку. Этери с повисшей на ней Флюрой не могла развить большую скорость, а потому парочка просто летела не слишком высоко над болотом. У меня ещё было время!

— Ай! — вскрикнула волшебница, когда увидела, как гигантский куб воды поднимается прямо из болота и летит ввысь, на неё. Девушка подтянула ноги и кое-как увернулась от жидкости, но тут же завопила, когда трясина послала на неё новые «отмывательные» снаряды. — ЧТО ПРОИСХОДИТ?!

— О-о-о, — протянул я страдательным голосом, не забывая обоими руками поддерживать гравиконтроль. Работа с кубометрами была тяжелой, но это того стоило! — Похоже, какая-то злая сущность пытается утопить тебя!.. Как это низко!

— Действительно, — добавила Аркаша, задумчиво наблюдая за всё новыми и новыми кусками болота, призванными мной чтобы отмыть Флюру.

— А! А! А-А-А!

Девушка выворачивала невообразимые кульбиты и гимнастические трюки лишь бы любой ценой избежать столкновения с водой. Проблема была в том, что Этери все эти выкрутасы переносила с явным трудом для переноски:

— Флюорография! Прекратите осуществлять резкие телодвижения, иначе я Вас уроню!

Флюра даже успела несколько раз сесть на шпагат прямо в воздухе и совершить несколько поворотов вокруг своей оси, от чего пара волшебницы и полупокера стала напоминать перевёрнутый вертолёт. Мне нужно было как-то поддержать двигательную инициативу:

— Но что же ещё ей делать?! — на коленях рыдал я у кромки воды, чтобы иметь возможность кастовать на максимальное расстояние. — Иначе вода поглотит её полностью! С ног до головы, пропитает одежду, зальётся в уши и нос, станет единой с её телом!..

Как и ожидалось, мои описания лишь подстегнули волшебницу усилить рвение и старания не попасть в очередной куб. Её лицо покраснело от усердных попыток остаться сухой, собственно, как и лицо Этери — от усердных попыток не выпустить из рук вертихвостку. К счастью, силы у полупокера кончились раньше, она испустила слабый писк и разжала пальцы.

— ДА-А-А! — заорал я в эйфории, наблюдая за тем, как Флюра постепенно летит вниз, прямо в болото!

— Призыв растений!

Из мутной жижи с плеском вылетала резко растущая зелёная лиана, целящаяся прямиком в девушку. Если бы книга была хентаем, я был бы не против подобного развития событий… Но, сука, несмотря на рейтинг «18+» из пошлостей здесь происходило только изнасилование моих чувств. Так и сейчас — красноглавая волшебница зацепилась за призванное растение, как за ветку и чудом избежала проникновения в болото. Я только хотел использовать гравиконтроль, чтобы отправить на неё новый поток воды… Как понял, что моя мана предательски кончилась! Так… Ладно, сука.

— НЕ-Е-ЕТ! — я побежал вперёд, запрыгал по кочкам, столкнул в воду двух мафиози, которые как боты стояли у края островка и при помощи перекатов заспешил к Флюре. — Я СПАСУ ТЕБЯ, ДЕРЖИСЬ!

— А-А-А! — кричала девушка и пыталась подтянуться на своей лиане, да девяти силы на то было маловато. Хорошо, что она в панике и не понимает, что ситуация вообще нихрена не опасная.

Моей же целью было добраться до растения и просто сломать его если не своим телом, так копьём. Там уж трава не расти — победа любой ценой, ни шагу назад! Но до того момента мне нужно было делать вид, что я пытаюсь помочь.

— Флюорография, — Этери летала рядом с лианой и искала момент поудобнее чтобы подхватить мельтешащую девушку. — Остановитесь и я Вам помогу!

В определённый момент перекат привёл меня не на твёрдую поверхность с жидким покрытием… А просто в жидкое покрытие. Как бы я ни двигал руками и ногами, как бы ни дёргался — трясина не пускала меня и не давала сдвинуться вперёд. Здесь просто не было дна! Твою мать, к Флюре нельзя было никак попасть из-за этой пропасти, хотя до неё от силы было пару метров! Мне осталось только зацепиться копьём за место, с которого я «скатился» и подтянуться к безопасности. Однако… Это всё ещё можно было обернуть в свою пользу!

— О не-е-ет, тут так глубоко! Этери, помоги, я же могу утонуть! Помоги-и-и мне-е-е!

Полупокер замерла в воздухе и перевела белые глаза на меня. Поддаётся! Нужно лишь ещё чуть-чуть! Пока она оттаскивает меня та дура просто сорвётся со своего куста!

— Это же я-я-яд! Я умру-у-у-у от я-я-я-яда если меня не вытащить!

— Да не слушай ты этого пиздабола! — поняла что-то Флюра. — Ему ничто не мешает выбраться самостоятельно, он просто специально творит херню!

— Но Феодор не лжёт! — удивлённо заявила полупокер. У неё определённо были проблемы с выбором.

— Верно, он пиздит! Посмотри, Федераст говорит полуправду, которую ты не можешь засечь! — девушка отчаянно пыталась не сорваться с лианы и была уже явно на последнем издыхании. — Надо задать ему прямой вопрос! Уебок, ты можешь добраться до суши самостоятельно?!

— ОХ КАК МНЕ ТЯЖЕЛО, ЯД, ЯД, Я ЖЕ ПОГИБНУ!

— ВИДИШЬ?! — крикнула Флюра Этери.

Божество вздохнуло и совершило кивок, после чего тихонько полевитировало к Флюре. Я тут же замер и прекратил строить трагедию, после чего спокойно сказал:

— Если ты мне поможешь, я отдам тебе свои очки навыков.

Так же спонтанно, как она полетела спасать Флюру, Этери развернулась и сонной мухой начала приближаться ко мне. Волшебница, заметив такое предательство, возмущенно завопила:

— НЕТ! НЕТ, ТЫ НЕ МОЖЕШЬ СО МНОЙ ТАК ПОСТУПИТЬ! Я ТОЖЕ ОТДАМ ТЕБЕ СВОИ ОЧКИ НАВЫКОВ!

— А у меня их больше, — напомнил я. Полупокер окончательно определилась с выбором и схватила меня за протянутую руку, после чего при помощи полёта вытащила из трясины.

— Неси меня на сушу… Через Флюру, — приказал ей я и наша траекторию изменилась — стала пролегать через лиану волшебницы. Мой план был прост, но эффективен до невероятности — пнуть фикалку на пролете мимо, чтобы та, наконец, сорвалась и отмылась.

— ПИДАРАС! — девушка схватила меня ботинок и вцепилась в него, как за спасательный круг, что позволило ей полететь вместе с нами. Я заорал и начал трясти ногой, но тварь была настолько цепкой, что это не имело никакой пользы! Напротив, из-за нашей борьбы Этери снова начала терять контроль, и мы начали терпеть стремительное крушение. ЕСТЬ! ИМЕННО ЭТОГО Я И ЖДАЛ!

Под далёкий смех Аркаши мы кубарём свалились в болото, и только я хотел было злорадно захохотать, как одна грязная туфля Флюры уперлась мне в лицо, а вторая — в пах. Я взвыл и забил руками о поверхность воды, чтобы не утонуть, а волшебница продолжила искать на мне равновесие. Этери с очень грустным лицом держалась за мои волосы и совершала отчаянные попытки взлететь, но из-за воды её одежда слишком отяжелела и это было бесполезно. Однако только из-за этих попыток мне удавалось не утонуть в глубине.

— Конченный Хиккин, не дергайся! — пинала меня волшебница так, что у меня не получалось прийти в себя в достаточной мере, чтобы сбросить её в воду. Жидкость проникала мне в глаза и ноздри, да и постоянное шипение отравы лишь усиливалось, говоря о том, что скоро мне станет ой как хреново. Единственным утешением я видел лишь возможность заглянуть Флюре под юбку, но, конечно же, ОНА НОСИЛА СВОИ ЕБУЧИЕ ШОРТЫ!

— Этери, — откашлялся я ради своей последней воли. — Бросай меня, я хочу сдохнуть!

— Буль-буль-буль, — ответила полупокер, лицом погрузившись в болото и лишившись возможности что-то говорить. Теперь она просто работала как моторчик на лодке. Лодке, на которой я был лодкой. А Флюра — гребцом. Она старательно использовала посох в качестве весла и упорно тянула нас троих к берегу. В конце концов её старания окупились, и мы вместе вывалились на сушу. Я встал на четвереньки и начал откашливаться. Живот мутило, а голова кружилась. Во время одного из отхаркиваний на землю вместе с соплями и слюной вылетело немного крови.

— Чёрт… Флюра, у тебя же были противоядия? Дай-ка мне одно…

Волшебница поморщилась, но извлекла из набедренной сумки склянку с чем-то булькающим зеленого цвета, со чпоком открыла пробку и схватила меня за челюсть. Одним движением она открыла мне в рот и влила горькую субстанцию на язык. Я зажмурился и проглотил неприятный напиток, но когда открыл глаза — мир вокруг уже стал светлее, а с кашлем не выходила кровь. Получилось также заметить, что болото мы пересекли и впереди была только обычная зеленая поляна.

— Надо было тоже устроить цирк, — злобно заметила девушка и достала вторую баночку, после чего стала пытаться открыть её, но у неё якобы не получалось достать пробку. — Ох, оно закры-ы-ыто! Я могу не успеть открыть!.. Ты же можешь из-за этого поги-и-ибнуть!

Не успел я никак прокомментировать этот не слишком виртуозный троллинг, как девушка закашлялась и сама отхаркнула сгусток крови себе под ноги. Наша троица с удивлением уставилась на багровое пятно, быстро впитывающееся в землю. Я спросил:

— Постой, ты же даже не была в воде? Как ты отравилась?

— Я… Кхе…

Девушка закрыла кулаком рот, и теперь красная дорожка заструилась с её губ к подбородку. Волшебница тут же вскрыла противоядие в другой руке и залпом осушила сосуд.

— Флюорография, имею ли я право все равно Вам помочь? — вступилась полупокер и скастовала несколько хилов на осевшую на землю девушку.

— Странно… Ну, может, мои ступни опускались в воду и этого хватило? — слабым голосом спросила девушка, однако кровь у неё больше не текла.

Почему-то мне не верилось в эту гипотезу… Но мы все молча поверили в неё, потому что не имели других предположений.

Чуть позже мы увидели и Аркашу, которая добралась до берега без нашей помощи. По её словам она просто обошла лужу, в которой мы все чуть не утонули. Что же, оставалось только порадоваться за неё, а самим постепенно отправляться в путь. К счастью, мафия нас больше не беспокоила — видимо, сгинула в болоте. О том, что она пыталась докучать нам напоминал лишь звон мечей в рюкзаке пиратки. Этери какое-то время ещё пыталась выклянчить у меня очки навыков, но по условиям договора мне не обязательно было отдавать очки ей прямо сейчас. Поэтому полупокер просто надулся и продолжил рисовать мангу, разумно спрятанную в устойчивом к потопам рюкзаке пиратки.

Далее путь был совершенно спокойным. Уж не знаю, чего так боялась Флюра, но дорога за вычетом болота была абсолютно нормальной. Путь пролегал через пышные лиственные леса. Заходящее солнце пробивалось через толстые стволы деревьев. Оранжевые лучи приятно смешивались с окраской растительности и создавали пёструю картину. Под ногами хрустел хворост, который устилал подножие леса. Прохладный ветерок нагонял прелестную смесь из ароматов и запахов, ни один из которых не был неприятным. Даже тот факт, что мы только что вышли из болота и трое из четверых членов группы пахли достаточно скверно (иронично, что Флюра в этом случае отличилась) не сильно напрягал обоняние. В такой прекрасной обстановке мы и нашли ночлег, в котором без происшествий восстановили силы.

На следующее утро мы продолжили поход. Ранний холод нивелировался теплотой подсохших шкур, а потому прогулка была по всем параметрам крайне приятной. К тому же, перед завтраком я занялся написанием новых глав своего шедевра, а потому сейчас был в одухотворённом состоянии. Живописный пейзаж на выходе из леса лишь поддержал моё настроение. Путь к Таднессу был просто нечто. Высокая трава колосилась практически до колен, а свежая роса то и дело попадала на незакрытую кожу. Одинокие деревья и кусты были расставлены по округе, казалось, с ручной тщательностью, так, чтобы создавать идеальное впечатление от увиденного. Где-то вдали синели горы, и Флюра, обратив на них внимание, повернулась к нам и улыбнулась:

— Там наш известный вулкан Монтемагнум! Рядом с ним огромное озеро с уникальным пляжем из чёрного песка, — она выглядела очень вдохновлённой во время рассказа. — Так вышло из-за того, что лава утопала в воде и застывала на дне, приобретая чёрный цвет. Там она превращалась в осадок, который потом выбрасывало на берег!

Видя такую радость и энтузиазм я не мог не улыбнуться в ответ:

— Обязательно сходим туда, если ты согласишься помыться в этом озере.

Девушка тут же сморщилась и отвернулась. Я же продолжил осматривать местность. В общем, окружение явно из тех, что имеют свойства запоминаться надолго. Всё было в приятных и тёплых оттенках, а осенний холодок создавал небольшой контраст. Именно такая разница между ощущениями и тем, что видели глаза и била прямиком в душу.

В конце концов Таднесс замаячил на горизонте. За счёт того, что относительно города мы находились на высоте, получилось отметить множественные различия с Коктауном. Если рассматривать привычный для меня стартовый город, то он был совсем уж маленькой деревней в сравнении со здешним мегаполисом. Высокие стены выстроились в идеальной формы пятиугольник с круглыми башнями по углам, размерами столь большими, что превышали даже пресловутый шпиль Триэля. Внутри оборонительных укреплений, словно соты в улье, были расставлены жилые райончики. Расположение домиков было чётким и строгим, никакой хаотичности. Всё максимально эффективно и эргономично, словно делалось на заказ перфекциониста. При этом Таднесс не отказывался от зелени и в нём было видно множество садов с растительностью занятной формы. К сожалению, на таком расстоянии я не мог увидеть подробностей. Флюра же подгоняла нас и тянула то Этери, то Аркашу, то меня за рукава. От такого рвения мы уже чуть ли не бежали по дороге из камня.

— Сегодня же новолуние, да? — задала девушка вопрос, на который вряд ли в компании мог кто-то ответить. — Вы такое увидите! Надо поскорее добраться до города!

Снова смеркалось, а потому если что-то было должно произойти в новолуние, то нам действительно стоило поспешить. Остаток пути мы преодолели, по ощущениям, мгновенно… Однако нам всё же пришлось остановиться, когда мы увидели, что дорогу нам преграждает ров, наполненный водой. Через него был перекинут деревянный мост, соединённый с каменными стенами, но пройти внутрь города было невозможно из-за большого количества стражи, стоящей поперёк прохода.

— Доставайте свои пропуска, — сказала Флюра. — Все, кроме Этери. Богам не нужно.

— Истинно так, ведь я могу просто преодолеть стену при помощи своего полёта, — чмо уже взлетело в воздух, но волшебница вовремя схватила её за одежду и остановила.

— Да нет же! Вас просто так пропускают, мы же очень религиозные!

Пока Этери пыталась обработать сей концепт, я извлёк из-под шкур свою синюю корочку со словами «Мясная Подлива» в графе имени и уже собрался подойти к страже, как мужчина передо мной вытянул руку и громко сказал, не поднимая забрала:

— В данный момент Таднесс не принимает новых посетителей. Город закрыт по приказу герцога Дальвоса в целях защиты от людей, которые могут быть потенциально заражены голубой чумой.

Мы встали, как вкопанные, ошарашенные подобным заявлением. Больше всего была поражена Флюра. У неё даже губы задрожали от потрясения.

— Эм… — начал было я. — В смысле?

Хотелось начать как-то спорить и препираться, но с другой стороны я понимал — требование было абсолютно обоснованным. Ну что тут можно было возразить? Чума была нешуточным делом… И город имел полное право осторожничать именно таким образом.

— В прямом, — ответил мужчина, всё ещё не подпуская меня к себе. — В Таднессе уже есть серьёзные проблемы с больными, и новых нам не нужно.

Мы просто стояли без малейшего понимания, что делать дальше. Возвращаться назад? А как же долг? В чём вообще тогда был смысл похода? Да и имеет ли смысл обратный путь к Коктауну, если там нас поджидает мафия, причём не те идиоты, что дохли от всего подряд, а отряд крайне опасных аниме-сироток?

Аркаша схватила трясущуюся Флюру за руку и придвинула голову к её уху, после чего что-то зашептала. Волшебница тут же дёрнулась и громко ответила:

— Нет, ты что?! — её грудь тяжело вздымалась. Девушка перевела взгляд на стражу и вышла вперёд. — Я Флюра из Летренас. Неужели вы не пустите внутрь города даже представителя рода, что некогда им обладал?

Теперь настало время для стражи замереть в непонимании. Они молча переглядывались между друг собой, после чего один мужчина начал тихим голосом:

— Вы можете назваться как угодно, ведь имя в табличке характеристик изменяется на то, что написано в гражданском пропуске, но он может быть фальшивым, как и вы — ненастоящей Флюрой из Летренас.

Тут было много откровений, но сейчас меня волновало только одно.

Мясная Подлива, Первосвященник церкви Истины

22 уровень, хаотично-нейтральный

Задрот-чародей

Количество устранённых ошибок интеграции: 1

Просмотреть карту?

Сила: 10

Ловкость: 10

Телосложение: 9

Интеллект: 8

Мудрость: 9

Харизма: 15

Список умений:

Гравиконтроль +4

Ресайз

У вас 25 свободных очков умений! Распределите их!

НЕТ, СУКА, НЕТ! КОНЧЕННЫЙ МИР, НЕ ЛИШАЙ МЕНЯ ХОТЯ БЫ МОЕГО ИМЕНИ!

Глава 14

Пока я страдал из-за того, что буквально чортовый мир забрал у меня даже собственное имя, проблема с заходом в город… Неожиданно разрешилась.

— Прошу прощения, — один из солдат лязгнул доспехом и нагнулся, чтобы лучше разглядеть Флюру. — Это… Действительно вы?

Волшебница кивнула и, чуть опустив голову, заправила волосы за остроконечные уши. Как-то так вышло, что все собравшиеся перед воротами теперь смотрели на Флюру. Даже члены нашей группы пялились на девушку так, будто видели её впервые. Да что там говорить, до меня самого только сейчас дошло… Флюра была не из обычных людей. Хотя бы просто по факту того, что перед фамилией «Летренас» стояла приставка «из». У простолюдина вроде Аркаши такой не было. Прибавим к этому необычное строение ушей, схожее с эльфийским, да возможность использования магии… Всё указывало на то, что наша капустка была членом знатного рода.

— Верно, — девушка не держала ни с кем зрительного контакта, и всё это внимание явно смущало её, что можно было понять по залитой краской лицу. — У меня нет с собой никаких регалий, но может, хотя бы применение магии вас убедит?

— Не стоит, — поспешно сказал тот стражник, что изначально не пустил нас. — Не думаю, что вы бы смогли повторить окраску волос волшебника природы…

Вдруг остальные солдаты, как один, совершили глубокий поклон в Т-позе — это был жест, преисполненный максимального почтения. По крайней мере в этом идиотском мире. Глава отряда обернулся на своих подчинённых, замешкался, но тоже поприветствовал Флюру.

— С возращением, леди Летренас, — проговорили мужчины хором. Казалось, их абсолютно не волновал внешний вид девушки, с другой стороны, весь наш отряд не отличался чистотой… — Ваши родители искали вас. Где вы пропадали?

Стражник встал и поспешно отошёл в сторону, освобождая дорогу. Я ждал ответ от Флюры, но она просто прошла мимо выстроившихся в ряд мужчин и поманила нас рукой. Что же… Ладно. С одной стороны, я уважаю чужое право хранить молчание, но иногда моё отсутствие любопытства неприятно сказывается на восприятия мира… И не только мира, но ещё и членов моей группки.

— Быстрее! — поторопила нас волшебница и прошла под каменной рамой стен. Поскольку на улице уже заметно стемнело, фигурка девушки освещалась только несколькими факелами у ворот.

— Да что такое? — спросил я и ускорился. — Неужели комендантский час?

— Лучше! Давайте скорее!

Наш квартет залетел в Таднесс с последними лучами солнцами. Мир совсем погас, и едва получалось разглядеть силуэты домов в этом черном полотне. Флюра как-то обнаружила меня во мраке и схватила за руку, после чего потащила вперёд. Я даже не знал, чего ожидать. С одной стороны полное отсутствие света наводило на меня страх, с другой — энтузиазм девушки, что так и сочился через голос, наполнял меня предвкушением. Тем самым чувством, которое возникает, когда на Новый год врываешься в комнату с подарками и ещё не знаешь, что родители положили под ёлку.

Воздух здесь был приятный, совершенно не отравляемый соседством с Флюрой. Пахло цветами, чем-то очень душистым, словно дорогим и уже заваренным чаем. Несмотря на то, что на улице была осень, было ничуть не прохладнее, чем поздним маем. Обстановка на улице была просто прекрасная, и пребывать в ней можно было бесконечно… Но она вскоре изменилась.

Раздался громкий хлопок, и мир внезапно посветлел и окрасился в красные тона. В этот момент я понял, что мы не одни стоим на улице — похоже, весь Таднесс в эту пору выходил из домов и вставал, как столб, чтобы затем уставиться на небо. А на него были причины смотреть. Там играли огненные узоры, словно линии крутились в смерче, сходились и расходились спиралями или рябью на воде. Я обернулся и увидел, что Этери и Аркаша стоят с раскрытыми ртами, а вот Флюра лыбилась на полную. Жители города разделяли её эмоции — никто не мог остаться равнодушным от вида на это световое шоу.

Огни горели на небе с новыми хлопками и складывались в цветы, потом в луга из цветов, затем на них словно начинал дуть ветер, и тогда лепестки отделялись от растений и начинали кружить над Таднессом в ураганном танце. Всё новые и новые фигуры возникали в пламени и выглядели они настолько прекрасно, что не было никакого сомнения — воспоминания об этой ночи останутся в памяти такими же яркими, как и сама эта ночь.

— Какая же ностальгия! — пропищала Флюра голосом, который от неё никто не ожидал услышать. Я тут же вспомнил, что она до сих пор держит меня за руку, но решил не разрывать контакт с девушкой, потому что это… Пожалуй, ощущалось бы странным. Пусть радуется без отвлечений, потому что радоваться было чему.

— Что есть сие? — в благоговении спросила Этери, будто ребенок, который впервые увидел фейерверки. По сути… Это ведь они и были. Только в разы красивее, масштабнее и объёмнее. Разница колоссальная, все равно что сравнить обычную 2D игру и невероятно реалистичный проект с полным погружением.

— Это…

Флюра замахала ладонью перед раскрасневшимся от света, жара и восторга лицом. Похоже, пыталась набрать воздуха в лёгкие, не виню её — от подобного зрелища было легко прекратить дышать.

— Каждый год, в первое осеннее новолуние, Таднесс празднует начало первого учебного семестра в нашей Академии Магии и Волшебства. Выпускники оттуда проявляют свои способности и устраивают целое шоу для новых учащихся!

— Каждый год? — переспросила Аркаша, не отрывая глаз от крылатого дракона, что своим дыханием создал множество огненных колец, которые всё расширялись и расширялись до тех пор, пока сами не поглотили рептилию. — Это ведь должно быть жуть как доrого!

Волшебница помотала головой и ответила:

— Нет! Это же традиция, и выходит абсолютно бесплатно! Любой волшебник, постигший магию огня, хочет отплатить должок, ведь сам когда-то любовался этим представлением. Мы делаем так уж больше сотни лет, а, если точнее, — она сделала паузу и ещё раз вдохнула полный благовоний воздух, — сто тринадцать!

— Чёрт, — как вдохнула Флюра, выдохнул я и зажмурился. От такого представления даже начали болеть глаза, но оно словно гипнотизировало и не давало отвернуть голову. Я потёр веки пальцами и улыбнулся. — Это действительно очень круто. Даже по меркам моего технологически продвинутого мира.

Этот комплимент очень понравился волшебнице, и она ещё какое-то время лыбилась на меня, но вдруг дёрнула за руку и сказала:

— Пойдёмте! Сейчас начнётся ярмарка на главной площади!

Аркаша растрясла засмотревшуюся на ночное небо Этери, и мы вместе очень быстрым шагом пошли по направлению, указываемому людскими массами. Горожане слились в единый поток и пришли в движение, очевидно, направляясь в центр Таднесса. Я постоянно слышал рядом со мной восторженные разговоры, обсуждения и даже детский смех. С одной стороны, мне было не слишком комфортно в окружении такого большого количества людей, и этого было не отнять. С другой… Не пропитаться атмосферой всеобщего счастья было очень, очень тяжело, каким бы ты ни был человеком. Поэтому было тяжело удержаться от того, чтобы перманентно держать хотя бы ухмылку на лице.

Около километра пути, несмотря на давку, получилось пройти по ощущениям всего за пару минут. За это время получилось рассмотреть хоть и не во всех, но в подробностях местную архитектуру. Она положительно отличалась от скучных домов Коктауна. Каркасы из красивой коричневой древесины пересекались по периметру стен множеством балок, от чего здания напоминали собрание прямоугольников разной формы. Красота эта завершалась высокой и остроконечной треугольной крышей из черепицы. Между балками здания заполнялись белыми кирпичами, но строители не мелочились и на множество окон, которых обычно было чётное количество. Из них, несмотря на невообразимое количество народа на улицах, то и дело можно было заметить высунувшиеся лица. В основном это были миловидного вида старички и старушки, но иногда можно было заметить и мам с совсем уж маленькими детьми — с ними на улицу выходит было опасно, могли и задавить.

Пока я мотал головой по сторонам, Флюра довела меня до какой-то деревянной сценки, народ перед которой прямо-таки собрался в ком и с усилием пытался высмотреть, что же там происходило. А происходили вещи наиинтереснейшие. Несколько мужчин, очевидно, колдуны, при помощи заклятий проводили крайне зрелищный спарринг. Словно повторяя движения из экзотических видов боевых искусств, мужчины проворачивали разнообразные кульбиты, сальто и развороты. Каждое их движение сопровождалось то вспышкой молний, то залпом потока воды или огненной струей. Достаточно скоро я понял, что это всё было больше шоу, чем спаррингом, потому что волшебники (для магов они были слишком молодые) намеренно старались не ранить друг друга и предпочитали больше зрелищность, чем эффективность.

— Не вижу! Ничего не вижу! — услышал я грустный и даже немного капризный голос Аркаши. Я обернулся и понял, что из-за низкого роста у неё не получалось увидеть ничего из происходящего, кроме редких вспышек, освещающих окружение. В конце концов, мы стояли далеко от первых рядов. У Флюры кое-как получалось оценить драку, стоя на цыпочках, а Этери и вовсе взлетела достаточно высоко и наблюдала за всем с видом «сверху». Пиратке, похоже, совсем не повезло со списком плюшек, выдаваемых с рождения. Мне стало её жалко.

— Ладно, залезай! — я наклонился, чтобы девушка забралась ко мне на плечи, ждать пришлось не долго. Только вот по ощущениям на меня забралась не худосочная и красивая девушка, а какой-то мешок с картошкой. Около минуты я терпел это, а потом посмотрел на руки, обхватившие меня под шеей. Они все были морщинистые и, сука, вообще не женские! Когда же я задрал голову, то понял, что на мне с полным комфортом разместился какой-то беззубый старик, который раскрыл рот в беспамятстве, и белая слюнка струйкой стекала мне прямо в центр короны.

— АРКАША! ЧТО ЗА ХУЙНЯ?! — заорал я и затрясся, пытаясь сбросить с себя деда, лишь краем зрения заметив пиратку, что стояла рядом и пересчитывала в руках монеты.

— Он заплатил пятьсот гrивен, — сказала девушка и посмотрела на меня самым похуистичным взглядом из возможных. Когда у меня получилось-таки сбросить с себя старикана, деньги уже скрылись в кармане Аркаши.

— Эй! А моя доля?! — в бессилии спросил я, пытаясь хоть как-то возместить моральный ущерб. Она пожала плечами

— Какая доля? Это же я нашла клиента, — сказала она, разглядывая орущего прямо на каменной мостовой деда, явно недовольного прекращением поездки.

— Логично, — улыбнулся я и снял копьё с ремня, чтобы захуярить падлу, но Флюра дернула меня за руку и показала на троицу волшебников.

— Хватит рыпаться! Смотри, они ультуют!

Мне не получилось проткнуть пиратку из-за этой женской солидарности, и Аркаша скрылась в потоке людей. Пришлось, сгорая от злобы, смотреть, как мужчины выкладываются на полную и начинают шмалять магией в таких количествах, что находиться рядом со сценой было уже просто-напросто опасно. К сожалению, эмоций у меня это уже не вызывало, потому пришлось дотерпеть до конца представления. Сразу же, когда троица поклонилась нам в Т-позе, Флюра потащила меня дальше. На главной площади улица заметно расширилась, а потому давка чуть ослабла, и мы получили даже некоторую возможность маневрировать туда-сюда. И делать это были причины.

Куда ни глянь, всюду были расставлены ларьки и стойки с разнообразным товаром, какими-то сувенирами и, конечно же, едой. От здешних яств, похоже, на весь город разносился великолепный аромат жареного мяса всех сортов и оттенков. По ощущениям, повара применяли все известные свету приправы, и смесь выходила попросту великолепная. Желудок, казалось, превратился в Чужого, пытающегося самостоятельно вырваться из тела, чтобы побежать по прилавкам, поглощая всё, до чего дотянется. Как обычно, я доверился Флюре, и она притащила меня к одной из торговых точек. Меня совсем не волновало то, что есть еду, по средневековым стандартам валяющуюся прямо на деревянном столике на тонкой скатерке, было не очень гигиенично. Однако от вида на длинные прожаренные булочки с плоскими котлетами в разрезах и набором прочих ингредиентов внушали желание заплатить любую сумму даже за один такой «хот-дог».

— Вот эти два лучших, — пока я сгорал от голода, волшебница уже купила парочку позиций и протянула мне. Я тут же схватился за ту булочку, что была полностью покрыта в сыре, после чего начал варварскими кусками поглощать это гастрономическое чудо. В рот мне прыснул фонтан из вкусов, котлета была такая сочная, что казалось, будто в неё специально накачивали жидкость шприцом, но нет, всё было натуральное.

— Тут было несколько сыров, в том числе и в котлете, — сказала Флюра, по-видимому, удивлённая тем, что хот-дог исчез в моей пасти меньше, чем за минуту. Сама она только приступила к своей порции, но уже купила два таких же блюда мне и Этери. Полупокер выглядел очень забавно, удерживая в руках булку размером в одну пятую её роста. А маленькие же её укусики выглядели и вовсе мило, словно котенок из миски молоко лакал. Вдохновившись видом на ужинающих друзей, я взял новый хот-дог и впился в него зубами. Он был очень… Сладким?! Как?! Как можно было комбинацию из мяса и хлеба превратить во фруктовый салат?! Я тут же начал плеваться из-за того, что в голову тут же пришли воспоминания о пицце с ананасами.

— Сука! Жри! — Флюра стукнула меня по голове остатком собственной булки, а я тут же поморщился.

— Не буду! Сама жри!

— Да с удовольствием! Но это же тебе куплено!

— И что?! Мы не можем себе позволить себе выбрасывать еду? Голодающие коктаунские дети?!

Наш спор прервала Этери, которая спокойно встала между нами и на чистой наглости забрала хот-доги из наших рук.

— Не стоит ругаться, мои верные послушники. Ваше Божество принимает подношения и такого рода.

Кажется, Флюра всосала в себя весь воздух в округе ради вопля, но тут же заткнулась, потому что полупокер уронила пищу на грязный камень площади. Её белые глаза смотрели куда-то вперёд. Мы проследили за направлением её взгляда и заметили… Две маленькие фигурки, почти один в один повторяющие нашего полупокерного полубога внешностью и размерами. В этот жемомент Этери полетела в сторону парочки, а я рванул за ней — на этот раз утягивая Флюру за собой.

— Полубоги Солнца! — в восторге верещала Этери. — Моя сущность не ожидала ещё раз в жизни наткнуться на себе подобных!

— Ну что Вы, — встало в Т-позу божество с более короткой стрижкой, и Этери тоже повторила приветствие. — Сие есть обычное явление для Таднесса. В конце концов, сий великолепный город поддерживает множество конфессий.

— А кто Вы, какой конфессии принадлежите?! — Этери чуть ли не прыгала туда-сюда и то и дело вставала на цыпочки и опускалась. Ответило ей божество с волосами подлиннее, но всё такими же белыми.

— Я — полубог Победы, а сий благородный полубог — Покоя. Вы?

Троица общалась так занятно и по-вычурному заумно, что внутри меня разгоралось некоторое веселье. Оно возросло ещё сильнее, когда после пары минут диалога Этери сделала предложение:

— Вы ведь тоже испытываете сладкую тоску по шуткам из Солнечной обители?

— Сие есть правда! — ответили хором двойняшки. — Неужели у Вас имеется нечто диковинное!?

— Именно! Проявите же внимание! — Этери откашлялась и выпрямилась, после чего начала зачитывать текст очередного шедевра.

Стоит население Заподлесья в очереди на досмотр при посещении Таднесса. Дошла очередь до мужчины со стальным сундуком.

— Пожалуйста, приготовьте сундук к осмотру.

— Не имею возможности.

— Почему?

— А у меня там бипки!

— А что есть сие?

— Ну, отдайтесь — покажу!

Стража шутку не поняла, вызвала инквизицию:

— Гражданин, открывайте сундук.

— Но я не имею возможности.

— Почему же не можете?

— Потому что у меня там бипки!

— «Бипки»? Что это?

— Так отдайтесь мне, и я покажу!

Отобрали сундук, а открыть никто не может. Повезли мужчину в заточение. В камере клятвопреступники расспрашивают:

— Друг прелестный, за что тебя?

— Да сундук отказался открывать.

— А что там?

— Да бипки там.

— Какие, о Боги, «бипки»?

— Отдайтесь мне, тогда и расскажу.

И вот угодил мужчина в лазарет, со следами побоев, ожогов и синяками, испещряющими всё тело, весь перебинтован, едва жив. Инквизиторы вызвали группу магов для вскрытия сундука. Час, два, три проведено в тяжелой работе. Кое-как вскрыли, смотрят — а внутри бипки.

В этот момент полубог с короткой стрижкой, что якобы был божеством «Покоя», заорал так сильно, что в гендерно-нейтральном голосе пробудился стальной бас. Его глаза закатились, он упал на землю и затрясся в судорогах, кажется, ломая кулаками, ударяющимися о землю, каменную плитку. Полубог же с длинными волосами тоже хохотал так сильно, что свалился на четвереньки, а потом схватился за сердце и застонал:

— Невероятно! Какая подмена ожиданий! Это юмор первого сорта! Вы должно быть, очень популярны среди своих послушников!

Мы с Флюрой перегляделись.

— Истинно так! — искрилась счастьем Этери. — У меня их уже более миллиона!

— В… Вау! — ошеломленно проговорило длинноволосое существо, пока то, что было с короткой стрижкой, продолжало орать и ломать имущество города. — А Вы привели с собой своего первосвященника? Мне бы хотелось приобрести понимание, какой именно человек заслуживает подобный сан в моей церкви…

Этери медленно повернула голову на меня, внимательно изучила лицо, после чего спокойно ответила, не моргнув и глазом:

— Нет, он не пришёл в город.

— В СМЫСЛЕ БЛЯДЬ?! — завопил я, но Флюра остановила меня и оттащила подальше от Этери, которая, похоже, была больше заинтересована в своём стэндапе, чем в исследовании ярмарки. Девушка продолжила меня водить туда-сюда по местам интереса, и я, кое-как придя в себя после предательства, всё же смог расслабиться и начать получать удовольствие. Так мы шлялись достаточно долго, пока к нам не подошла какая-то бабуля с охапкой цветов.

— Цветы для прекрасной пары! Совсем дешево!

Меня аж передёрнуло, а в горло ударил приступ тошноты. Получилось лишь откашляться:

— Извините, я глухонемой, — и поскорее скрыться от старухи. Самым неприятным было то, что Флюра, похоже, наше столкновение даже не заметила, а потому продолжила держать меня за руку и таскать туда-сюда по ярмарке. Но теперь у меня уже не получалось быть спокойным. Глаза, ранее слепые к такому типу непотребства, теперь то и дело натыкались на снующих туда-сюда девушек и мужчин, очевидно, гуляющих вместе. Всё внутри меня просто переворачивалось, улыбки и поцелуи вызывали максимальную степень отвращения. Наверное, мне даже пришлось несколько раз сглотнуть приступ блевоты, подступивший ко рту. Внутри меня закипало негодование, пожалуй, даже что-то похуже этого. В конце концов я не выдержал и выдернул ладонь из пальцев Флюры, после чего зажмурился. Мне нужно было уйти в себя и восстановиться.

Стоял я так долго, несколько минут. В голове было пусто, будто отсутствие мыслей позволяло забыть о происходящем. Но медитация перестала мне помогать, когда привычный гвалт гуляк сменился на крики. Я раскрыл глаза и увидел, что по улицам города с характерным лязгом доспехов маршировали инквизиторы в чёрной броне. На самом деле, маршем это назвать можно было только с трудом, потому что солдаты то и дело отделялись от общей группы, подходили к случайно выбранному горожанину и начинали избивать его увесистого размера дубинами. Всё это сопровождалось воплями забиваемого и речью линчевателей:

— Где. Твой. Защитный. Амулет?!

Народ в панике бежал, куда глаза глядят, но инквизиторы продолжали отлавливать случайных прохожих и очень жестоко их… Наказывать?!

— У меня нет на него денег, — хрипел один мужчина, свернувшись в позу эмбриона и закрывая голову согнутыми в локтях руками. Это ему не помогло, потому что после чёткого удара в черепушку он перестал дергаться и издавать какие-то звуки. Я понял, что улица уже опустела, и только мы с Флюрой остались стоять, как вкопанные, посреди опустевшей дороги.

— Что… Что происходит? — шевелились губы волшебницы. — Таднесс… Не был таким…

Я схватил её кисть и хотел уже потянуть за собой, как один шустрый инквизитор в два шага приблизился к девушке и замахнулся дубиной. У меня осталось меньше секунды на реакцию. Я дёрнул волшебницу, вырвался вперёд и выставил вперёд плечо, заслонив тем самым Флюру от удара. Грубый материал впитался в моё тело словно в замедленной съёмке, и на протяжение всей это съёмки был слышен хруст перебиваемой кости. Но мне было плевать. Ещё до того, как солдат успел совершить второй удар, а другие инквизиторы — поддержать его, я поморщился и крикнул:

— Идиот! Неужели ты, слепое уёбище, не видишь, кто перед тобой? Флюра из Летренас вернулась в город, а ты собрался её прикончить?! Да ты хоть знаешь, что с тобой сделают?!

Мужчина так и замер, даже не занеся до конца дубину для следующего удара. Я тяжело дышал, только сейчас начиная чувствовать боль в правой руке и теперь потирая её и шипя. Мне хотелось увидеть любую реакцию. Раскаяние, извинение, падение в ноги. Но… Ничего этого не произошло. Инквизиция просто обогнула нас, словно мы были двумя столбами, после чего пошла дальше по площади заниматься террором.

— Р-Раньше… — задыхалась девушка, — т-такого не было…

Глава 17

У меня не было никакого желания слушать сокрушенное бормотание Флюры, потому что рука, мать его, чертовски болела. По ощущениям, кто-то специально сжимал мышцы изнутри и давил мощными пальцами на сухожилия.

— Хватит уже плакать по поводу травы, которая раньше была зеленее, — одёрнул я девушку здоровой рукой, которой держал её за плечо. — Надо найти Аркашу с Этери и выбираться отсюда, да поживее.

Мне кое-как удалось привести волшебницу в чувство, хотя её лицо так и осталось бледным.

— Да… Конечно, пошли.

Я в последний раз окинул взглядом площадь, на которой то тут, то там лежали неудачники с пробитыми головами. Что-то мне подсказывало, особенно если брать в расчёт лужи крови, что не все жители Таднесса пережили столкновение с местными космонавтами. Тела раненых и погибших освещались магическими фейерверками, которые ни на секунду не затухали. Почему-то теперь вся эта сцена вместе с разыгравшимся на небе представлением стала напоминать последствия бомбёжки, а не мирный праздник.

Мы свернули в ту сторону улицы, из которой пришли. К счастью, инквизиция воспользовалась другим проходом, а потому здесь жители ещё не знали, что буквально через несколько домов от них происходит кровопролитие. Хотя, конечно, «беженцы» уже начали наводить панику у тех, кто ещё оставался трезвым, а таких было не много.

Этери мы нашли стоящей на каком-то табурете и ведущей не самый популярный стендап — о чём можно было понять по тому, что из слушателей у неё было только четыре беленьких полубога. На секунду я задумался — их бы тоже инквизиция избила за отсутствие защитных амулетов, или нарываться на бой с кем-то столь сильным кишка тонка? В конце концов, пусть на вид это и были не очень умные детишки… Но в памяти всплыл момент, когда Этери втанковала заклинание «палец смерти» и выжила, в то время как простых людей оно буквально испепеляло. Интересно, таковы эффекты высокого телосложения? Получится ли у меня стать таким же?

Но пока что всё, чем наградили меня мои показатели телосложения — убийственная боль в руке. Я стащил протестующего полупокера с табуретки и его место тут же занял другой полубог, видимо, вдохновлённый выступлением Этери. Из его уст моментально посыпался юмор категории «Б--"

— Инквизиция избивает людей хер пойми за что, — поведал я девушке, придерживая раненую руку. — Мне тоже попало. Поможешь?

Весь протестный дух от прерывания концерта тут же пропал в Этери. Её белые глаза широко распахнулись, а рот чуть приоткрылся.

— Как же так?! — сжала она кулачки. — Никто не смеет нападать на моего первосвященника! Феодор!

Этери чуть взлетела, чтобы взять меня за перебитую руку, от чего я поморщился. Она продолжила смотреть мне в глаза:

— Если кто-то ещё раз хоть пальцем Вас коснётся, передайте неприятелю, что ему придётся иметь дело со мной!

— Да, конечно. Я обязательно так и скажу, когда меня будут пиздить на земле десять рыцарей в стальной броне.

Этери начала зачитывать слова целебного заклинания, от чего рядом с нами засверкали вспышки света. Пришлось зажмуриться, чтобы не ослепнуть. Хил полубога отключил мне ещё и осязание, поэтому из органов чувств получалось пользоваться только слухом. А жаль, потому что другие белоснежные клоуны участвовали в состязании на худший анекдот на свете.

«Едут в карете эльф, гном и человек. Эльф достал из туники деревянную статуэтку, покрутил в руках, да выкинул в окошко.

— Что ты творишь? — спросили человек и гном.

— У меня на родине такого полного! — ответил эльф.

Гном достал наковальню, выковал меч и бросил его в окошко.

— Что ты творишь? — спросили человек и эльф.

— У меня на родине такого полного! — ответил гном.

А человек взял и выкинул в окошко гнома»

Этери тут же прекратила меня лечить и очень глупо захихикала, а другие полубоги и вовсе взорвались хохотом. Даже под закрытыми веками я закатил глаза. Чёрт возьми, он же даже совсем не правдивый! Я и гномов-то ни разу не видел, в чём тут юмор?!

— А знаете, почему полубоги так долго живут? — спросила Этери после того, как моя рука залечилась и о прошлой боли напоминали лишь лёгкие покалывания. — Потому что смех продлевает жизнь. Вот Вы, Феодор, судя по вашему лицу, погибнете через полгода.

— Если я услышу хоть ещё один из ваших божественных анекдотов, то умру даже раньше! Пошли уже!

Я дёрнул Этери, и мы втроем отправились на поиски Аркаши. Флюра же всё это время… Не выражала эмоций. Она будто была в другом мире и действовала на автоматизме. Мне даже казалось, что если сейчас начать её мыть, девушка не поймёт, что происходит. По этой логике мы и направились к стойке с напитками. Можно было убить двух зайцев сразу, потому что Аркаша с высокой вероятностью ошивалась у алкоголя.

— Здrавствуйте, — с трудом проговорила пиратка, покачиваясь за столом, на который кто-то водрузил несколько деревянных бочек. Девушка обнимала одну из них, видимо, чтобы не упасть на пол к другим пьяницам. Их тут было так много, что, казалось, инквизиция уже прошлась по этой части улицы. Весь этот пятачок земли вонял перегаром даже сильнее, чем Флюра — жареной капустой. — Вы что-то хотите?

— Погоди, — опешил я. — Ты что, стала продавцом?

Голова с раскрасневшимся лицом очень долго переваривала мой вопрос, но пиратка всё же смогла ответить:

— Веrно. Законы rынка пrосты — сильный пожиrает слабого. Здешний пивоваr оказался слаб, — она указала трясущимся пальцем на лежащего под столом мужчину в белом фартуке. Он был пьян в зюзю. — И я пожrала его.

— Мне кажется ты пожрала слишком много алкоголя, — я оторвал приклеенные к бочонку руки и перетащил пиратку через стол к себе. Стоило это сделать, как она моментально вырубилась и обмякла прямо на мне. Я вздохнул и зажмурился, после чего сказал:

— Нет. Этери, нести Аркашу будешь ты.

— Что?! На каком это основании?!

— Ты слышала её, — покачал я головой. — Сильный пожирает слабого. У тебя самый низкий показатель силы в команде, а у неё самый высокий. Если ты не проявишь ей уважение, то тебя рано или поздно прикончат. Таковы законы рынка.

Я долго думал, считаются ли мои слова ложью, и у Этери, похоже, были те же мысли. Однако, видимо, даже её суперспособностей не хватило для того, чтобы понять суть хуйни, которую несла Аркаша в последние минуты «жизни». Поэтому ей ничего не оставалось, кроме как поверить мне. Этери надула губки и, после того как я выбросил Аркашу на землю, взяла её за ногу и обхватила для переноски. Однако она тут же задала резонный вопрос:

— Но куда же мне перевезти её бренное тело?

Мне не пришло в голову ничего лучше, как посмотреть на Флюру. Она ещё секунд десять втыкала куда-то в сторону, где не было ничего кроме празднующих и вопящих горожан. Однако мой взгляд был достаточно настойчивым, чтобы она пришла в себя.

— А… Тут недалеко должен быть дом моего друга с академии. То есть, ближе, чем семейное поместье Летренас, да и к… Родителям, наверное, лучше прийти утром, а не ночью.

Я кивнул, и мы продолжили проталкиваться через толпы народа. Занятие это было нудное и неприятное, поскольку после встречи с инквизицией любое праздничное настроение смылось в унитаз. Одно было утешение — наблюдать за тем, как комично полупокер тащит за ногу храпящую пиратку, не стесняясь заезжать головой Аркаши на выступающие камни.

На то, чтобы покинуть главную площадь, ушло по меньшей мере пятнадцать минут. За её пределами народ встречаться перестал — город будто вымер. Нам оставалось только идти между высоких и красивых зданий из дерева и белого кирпича, но… Со временем строения стали меняться не в лучшую сторону. Камень покрылся трещинами, черепица местами обвалилась, а некоторые окна и вовсе были выбиты. Запашок на улице стоял мерзкий, будто Квод вспомнил о том, что является «симуляцией» средневекового мира со всеми его нечистотами при отсутствии канализации. Мне даже стало не по себе, и редкие звуки разрывающихся сверху, но уже затухающих фейерверков, совсем не успокаивали.

— Е-Его д-дом… — глаза Флюры испуганно бегали от одного строения к другому. Похоже, она сама открывала себе новые подробности об уже известном ей районе. — Рядом… Должен быть на следующей у-улице…

Она ускорилась и даже приподняла платье, чтобы перейти на бег. Я бы мог за ней побежать, но Этери с Аркашей — вряд ли.

— Эй! Стой, дура!

Волшебница скрылась за поворотом, и я уже в третий раз за последний час почувствовал дикое раздражение. Твою мать, ну почему нельзя просто быть нормальными? Пришлось всё же помочь Этери с транспортировкой и взять Аркашу на руки, после чего поспешить за идиоткой.

— Район Праведный находится под карантином, леди Летренас, — стоило мне только завернуть за угол, как я наткнулся на Флюру, стоящую перед несколькими инквизиторами. Позади стражи, казалось, до самого горизонта простирался синий туман. Куда более густой, чем в Коктауне. Он покрывал собой дома и доходил даже до острых крыш. От строений веяло потусторонним холодом. Стоило только подуть ветру, как все мои тёплые шкуры будто превращались в лист бумаги. Мороз сковывал тело, как лёд.

— Что… Нет, это не может быть! — вскрикнула Флюра и взмахнула руками, после чего сжала ладони в кулаки, будто уже была готова пробиваться с боем. — А как же жители района?! Что стало с ними?!

Рыцарь разговаривал без лишних движений, словно статуя. Остальные инквизиторы и вовсе казались мёртвыми.

— Тех, кого ещё не поздно спасти, достают из домов паладины ближайших церквей. Это опасная инициатива, ведь известные нам методы лечения крайне неэффективны. Однако церкви берут всю ответственность за провал и следят за тем, чтобы ни один заражённый, если его не удалось исцелить, не сбежал.

— А как они сами не заражаются? — встрял в диалог я. Было слегка неуютно, во-первых, из-за этого тумана, который находился от нас буквально в паре метров, а, во-вторых, из-за того что с инквизицией у меня были не самые тёплые отношения.

— Защитные амулеты, — инквизитор лязгнул шлемом и повернул голову в мою сторону. Затем он пальцем в перчатке нажал на побрякушку, что лежала на его нагруднике. — Продукт клириков из столицы. Обходится в пятьсот гривен за штуку, и действует на срок до недели. Все жители города обязаны носить такой для уменьшения риска заражения.

— Пятьсот?! — воскликнул я, пробудив внутреннюю Аркашу. — И на неделю?! Это две тысячи в месяц! Да ни у кого не хватит денег на то, чтобы постоянно быть под защитой!

В наш диалог тихонько вклинилась Этери:

— Закон суров… Но это закон. Лучше быть живым и бедным, чем мёртвым и богатым.

Мои кулаки сжимались в бессильной злобе. А Флюра… Просто отошла от инквизиторов. Если до сего момента мне казалось, что она была не в себе, то сейчас, похоже, она и вовсе умерла в душе. Как будто из человека высосали эмоции, чувства и разум, и он просто превратился в кожаную оболочку пустоты.

— Пойдёмте… К родителям, — выдавила она из себя и пошаталась в противоположную от заставы сторону. Я ещё какое-то время вглядывался в туман, силясь разглядеть в синем мареве хоть что-то… Но когда увидел, как внутри него неестественно дёрнулось человеческая фигура, которая при первичном осмотре улицы была оценена мной, как столб… решил последовать за девушкой. Этери отправилась со мной.

— Поверить не могу, — заговорил я, чтобы хоть как-то отвлечь Флюру от неприятных мыслей. — Что это вообще за политика? Предмет, спасающий жизни, но который никто не носит? Да на него ещё и задирают цены втридорога? Их ведь вообще ни у кого нет на фестивале, как я заметил. Может, они на шею сильно давят ещё, а потому все ходят без них? Господи, какой бред…

Я тяжело вздохнул.

— Такой идиотизм может происходить только в вашем мире. У нас, если бы случилась какая-нибудь опасная инфекция, правительство быстро бы со всем разобралось. Все бы засели по домам и получали выплаты от государства, чтобы никому не пришлось ходить на работу. А если бы возникала необходимость выйти на улицу, то все беспрекословно бы надевали защитные предметы, которые были бы ещё и доступны каждому, а не по цене в пятьсот гривен.

— Феодор, — ответила мне не Флюра, а Этери. — А как же аргумент, что их бы не носили по причине того, что они слишком давят на шею?

— Что? — вскипел я. — Это была шутка! Ты всерьёз это восприняла? У нас девяносто процентов населения закончило школу и способно к какому-никакому критическому мышлению. Не существовало бы ни одного человека, который не был бы готов пожертвовать своим комфортом, чтобы носить предмет, который спасает жизни.

Этери выглядела несколько обиженной, но я продолжил:

— Поэтому я и говорю — такой идиотизм может произойти только в каком-то тупом и средневековом мире, вроде вашего. При высоком уровне технологий и образования ни одна болезнь бы не смогла разойтись так сильно, как у вас. Мы бы справились с проблемой за месяц, а не сидели бы годами, страдая от собственной тупости!

От столь экспрессивной речи, кажется, очнулась Аркаша, и лениво сказала мне:

— Чего ты rазоrался? Я тут спать, вообще-то, пытаюсь.

После чего снова захрапела. Моё лицо стало красным от злобы, и я вновь швырнул пиратку в полубога. Аркаша распласталась на земле, как регдолл-кукла, и Этери, со вздохом, принялась тащить тварь дальше. К счастью, это не замедлило наше передвижение — его скорость задавала еле плетущаяся Флюра. Но я не торопил волшебницу.

За этим разговором мы, наконец, покинули улицу с брошенными домами. Похоже, мало у кого было желание жить рядом с карантинной зоной, пусть здесь, технически, было и безопасно. Это было все равно что строить дом на берегу, не боясь того, что его смоет в первый же шторм.

Через какое-то время мы вышли и на обычные, совершенно нормальные строения, и среди них идти уже всяко было приятнее. Конечно, огненная магия перестала освещать нам дорогу, но этого и не требовалось — первые лучи солнца прорезали безлунную ночь, и теперь Таднесс был покрыт приятным полумраком.

— Ого, а это, похоже поместье Летренасов? Или Летренас? — попытался разговорить Флюру я. — Ваша фамилия склоняется?

Девушка мне, впрочем, не ответила, лишь кивнула — наверное, на первый вопрос. Я потёр лицо ладонью и решил-таки осмотреть родовое поместье нашей капусты. С одной стороны… Это был совсем не дворец, однако здание всё равно выгодно выделялось среди обычных домов Таднесса. А те сами по себе были очень красивы.

В первую очередь, само поместье находило на краю улицы, как бы заканчивая её в тупике. Зелёная поляна с множеством пышных деревьев окружала здание, но излишняя листва (кстати, совсем не пожелтевшая к осени) не скрывала фасад. Чтобы пройти к дверям необходимо было подняться по одной из двух каменных лестниц с белыми перилами — в цвет окон. А окон здесь было много — несмотря на то, что поместье было всего лишь двухэтажным, архитекторы не стеснялись на балкончики и лоджии, как и на выступы крыши. Да, на фиолетовой черепице было много острых углов, но недостаточно много, чтобы считать такую затею безвкусной. В целом, здание оставляло лишь положительные ощущения, особенно если учесть, что выглядело оно совсем как новенькое.

Только вот Флюра не особо разделяла мои чувства. Куда делась её ностальгия? Даже мне, чужеземцу, поместье казалось красивым, а она? Всё также смотрит пустым взглядом в пустую точку, даже поднимаясь по ступенькам — кажется, будто вот-вот навернётся. Но этого не произошло, и мы смогли подняться на площадку с высоким белым забором. Крашеный, верно? В этом же мире не существует белого металла?

— Здесь есть ворота, — совсем не своим голосом сказала волшебница. — Чтобы открылись нужно проявить магическую силу.

— Звучит не очень надёжно. А если вас захочет убить отряд тренированных магов?

— Тогда мы умрём. Это же понты, а не защита, — вздохнула волшебница.

Девушка отделилась от нас и пошла вперёд, к решётке, на которой выпирала красная сфера — размером чуть больше, чем с кулак. Флюра положила на неё ладонь и закрыла глаза. Какое-то время ничего не происходило. Волшебница воспользовалась и второй ладонью, но и от этого ничего не изменилось. Она нахмурила брови и напряглась, уже вцепившись пальцами в сферу. Её лицо стремительно краснело от напряжения, а сфера оставалась такой же, как и была. Мне уже стало страшно за то, не хватит ли волшебницу инсульт, но, к счастью, девушка смогла пройти тест на «магическую силу». Ворота с лёгким щелчком распахнулись, и Флюра сказала:

— Ну наконец-то, — и пошатнулась в мою сторону, после чего стряхнула выступивший на лбу пот. Я ещё какое-то время наблюдал за волшебницей, опасаясь, что она свалится в обморок, но этого не произошло. После этого мы всё-таки проникли внутрь, и ворота сами лязгнули за нами.

— Надеюсь, на то, чтобы выйти, проявлять силу не нужно?

— Нет. Зачем понтоваться перед уходящим человеком?

Пройдя по приятно пахнущему саду мы, наконец, встали перед белыми дверями в поместье. Только я хотел навалиться на них обоими руками, как они резко раскрылись, чуть не убив меня. На нас тут же вылетела невысокая фигурка ростом с Этери, после чего накинулась на волшебницу:

— Флюрочка! Наконец-то ты вернулась! Как мы тебя заждались, ты просто не поверишь!

После того, как я пришёл в себя, то понял, что на девушке повисла никто иная, как эльфийка, правда, очень пожилая. Не знаю, как долго они живут в этом мире, но ей, судя по всему, было далеко за несколько сотен лет. Выдавали её острые уши — во много раз острее, чем у Флюры.

— И я скучала… Няня Астрела… — проговорила девушка и неловко обняла рыдающую старушку. Хм… Няня? Ну да, не похожа она на существо высокого происхождения, судя по фартуку и горничному платью. Хотя, если оценивать только по одежде, то и Флюра на дворянку не походила…

Я обошёл обнимающуся парочку и заглянул внутрь. Как и ожидалось, поместье было хорошо не только снаружи. Гравированные стены, картины, скульптуры, мебель — пусть встречал нас и коридор, выглядел он уже по-царски. Но в таких местах наибольшее впечатление всегда производил потолок. Это не низенькое убожество, прикрывающее дома бедняков и создающее чувство клаустрофобии. Здесь, от пола до верха, было как минимум с десять метров расстояния! От одного только этого факта кружилась голова, так ведь строители ещё и украсили потолок красивой резьбой с множеством выступов!

Во время всего этого осмотра я чуть не упустил фигуру человека, смотрящего в сторону Флюры с Астрелой. Юноша в роскошной, но всё же пижаме, стоял за колонной, но не так, будто прятался, а будто просто проявлял некоторую степень интереса. Его чёрные глаза лениво следили за волшебницей, но долго это не продлилось. Парень просто провёл ладонью по своим зелёным волосам, собранным в андеркат, после чего скрылся за колонной. Честно говоря, после него оставалось впечатление мерзонькое. Хоть он и держался с прямой спиной, а лицо его, кстати, вполне опрятное, не выражало эмоций, что-то в нём мне не нравилось. Я вернулся к волшебнице и няне, которые до сих пор разговаривали. Болтала, конечно, в основном Астрела:

— Это наши новые гости? У тебя теперь в друзьях полубог? Как это потешно, право слово! Да как много друзей, помнишь, как ты раньше жаловалась…

— Да, это наши новые гости, — Флюра, наконец, отстранилась от старушки. — Фёдор, Этери и Аркадия. Двум последним лучше сейчас расстели комнату. А мне нужно встретиться с родителями. Они не спят?

— Нет, нет, конечно! Кто же спит в такую ночь, Флюрочка?! — продолжала мельтешить Астрела. Она наконец разгрузила Этери от пиратки и перекинула её через плечо, после чего бойко побежала внутрь поместья. — Уверена, они будут рады, что ты, наконец, к нам вернулась!

Девушка поежилась, но ничего не ответила. Этери дождалась утвердительного кивка от Флюры, после чего полетела за служанкой. Мы остались вдвоём в просторном коридоре. Я засмотрелся на одну из картин, на которой был нарисован какой-то пожилой мужчина с волосами огненно-красного цвета. Это натолкнуло меня на повод заговорить:

— Если честно, я сначала подумал, что Астрела это твоя мать.

— Нет, что вы, — услышал я мягкий женский голос сбоку от нас. — Мать Флюры — это я.

Я обернулся и увидел… Нечто невероятное. То есть, так можно вообще говорить о людях? Ну уж не знаю, как о людях, но об полуэльфийке, что стояла перед нами — точно. Кажется, настоящая леди Летренас являлась тем явлением, один взгляд на которое в детстве задавал вкус на женщин на всю жизнь. Голубые волосы струились, словно морская волна, к плечам, укрытым широким воротником. Белая блузка с бахромой виднелась в прорези на жакете и уходила в юбку платья, что простиралось до пола. Одежда, конечно, скрывала фигуру, но зачем нужна фигура, когда леди Летренас являлась обладательницей самого привлекательного лица в Кводе? Её глаза, зелёные, но, в отличие от Флюры, яркие, живо и с любопытством осматривали меня. Мне сразу стало стыдно, что я не предложил группе сходить помыться и постирать одежду. А за этой мыслью тут же пришла другая — твою мать, Флюра же выглядела просто отвратительно! И это, кажется, поняла её мать!

— Флюра, — она перевела глаза на дочь и мило улыбнулась. — Прошу, приведите себя в порядок. Непристойно находиться в родовом поместье в подобном виде. Или мне стоит прийти к вам на помощь в этом вопросе?

— Н-Нет, — пробормотала волшебница и поспешила вперёд. Она обогнула за метр родительницу и скрылась в коридоре. Не успел я задуматься о том, как именно она будет приводить себя в порядок, как леди Летренас снова обратила своё внимание на меня.

— Похоже, моя дочь решила объявиться в родовое гнездо не одна. Это занятно. Хотя мы и рассчитывали, что Вемир приведёт её обратно. Что же, полагаю, вы устали после долгого пути. Может, вы желаете чаю?

Глава 18

Гостиная семьи Летренас выглядела, в первую очередь, уютно. В ней не было какого-то нереального нагромождения богатств. Интерьер был красивый, но не слишком пышный и притягивающий взгляд. Он едва освещался светом раннего утра, а потому какой-то слуга зажёг подсвечники. На столе их было несколько, с промежутками в метр между друг другом. Леди Летренас пригласила разместиться посередине стола и села напротив меня.

По правде говоря, подобный комфорт я не испытывал не то что в Кводе, но и в своём мире. Мягкое сиденье кресла было будто зачарованным, и я совсем бы не удивился, узнай, что это правда. Комфорт помещения и обстановки был настолько велик, что даже… Вызывал дискомфорт? Да уж, странно… Или не странно. Серьёзно, тяжело сохранять самообладание, когда находишься наедине с невероятно харизматичной милфочкой в её родном поместье. Поэтому я подсознательно зажался, сразу вспомнив о том, что ещё недавно был семнадцатилетним школьником.

— Всегда приятно встретить гостя, — сказала леди Летренас, когда слуга, мужчина лет тридцати в строгом костюмчике, поставил на стол поднос с парочкой чайников и двумя чашками. — Особенно если они посещают нас так редко. Какой желаете чай? Может, из белоцвета?

— Эм… А не поздновато-ли выбирать тип чая, когда его уже принесли? — неуверенно спросил я, боясь сказать какую-то глупость.

— Конечно же нет. Значит, белоцвет?

— У-Угу.

Леди Летренас заправила голубые волосы за плечи, после чего медленно и плавно разлила по чашкам сначала кипяток, а затем и заварку. Чай выглядел достаточно занятно — словно в него кто-то уже добавил молока, причем с избытком. Запах был приятный и сладкий.

— Думаю, моя дочь уже рассказала вам о нашей семье, а потому в представлении я не нуждаюсь, — начала женщина, но я покашлял в кулак и посмел перебить её.

— Вообще-то, нет. Флюра ничего не рассказывала ни о вас, ни о роде Летренас.

Это новость, похоже, ошеломила мою собеседницу. Она так и застыла с чашкой, недонесённой до алых губ. Зелёные глаза оледенели. Мне стало совсем не по себе, но леди Летренас быстро пришла в себя.

— Конечно, — улыбнулась она и совершила небольшой глоток, после чего вернула чашку на поднос. — Кто бы сомневался, верно? Что же… Видимо, придётся мне провести небольшую лекцию ради дорогого гостя.

Я натянуто улыбнулся, потому что то, что меня считали «дорогим гостем» было слишком лестной похвалой. Особенно от человека… Вернее, полуэльфийки, от которой любая похвала была тем типом похвалы, которая запоминается на всю жизнь. Это как мне сказали в средней школе, что у меня красивый галстук, и я носил его ещё лет пять с каждым костюмом.

— Род Летренас, — женщина выпрямилась и расправила плечи, после чего начала рассказ. — Является старинным и преданным королю в любом аспекте. Внутри нашей семьи испокон веков культивируется магическая сила за счёт династических браков, и это позволяет нам быть среди лучших рыцарей короля.

— Рыцарей? — спросил я и тут же запнулся. Чёрт, то, что я не знаю о том, какие рыцари в этом мире может быть слишком подозрительно. Чтобы сделать вид, что ничего не произошло, пришлось попробовать чай. Он был вкусен и, как я и подозревал, действительно имел молочную добавку. Может, в этом и была суть белоцвета? Так или иначе, чай мне понравился.

— Верно, — кивнула леди Летренас, видимо, неправильно восприняв мой вопрос, что было идеально. — Как и полагается любому роду, имеющему в себе волшебников, на случай войны он должен поставлять королю одного наиболее способного человека, который затем становится рыцарем. На данный момент рыцарем рода Летренас является мой старший сын, Динэр. До того, как он закончил обучение в АМВ эту должность занимал брат моего мужа.

Ничего не понятно, но очень интересно. Точнее, понятно, это действительно имело что-то общее с рыцарством в реальном мире, пусть и в другой вариации. Для продолжения диалога я решил задать вопрос:

— А почему не ваш муж? — захотелось добавить «неужели его брат «культировал» магическую мощь лучше», но за такое и убить могли нахуй. Вопрос же в текущей вариации был воспринят нормально, и леди Летренас просто улыбнулась.

— Потому что Зарес арсенальный волшебник. Он не может использовать Покров для колдовства. Но не подумайте, что это позорно. Арсенальный волшебник обладает высоким внутренним потенциалом, что выражается в хорошей наследственности. А за счёт того, что во мне течёт лунная кровь, наши потомки являются исключительно сильными кастерами, — я аж поёжился от того, что она использовала игровой сленг в речи. Это было неожиданно. Леди Летренас же не заметила моего движения и чуть отвела в сторону глаза, после чего добавила, — за редкими исключениями.

Хм… Лунная кровь? Вот тут уж я совсем ничего не понимал. Другое дело, что спросить об этом тоже было нельзя… Впрочем, этого от меня и не требовалось. Просто сиди и попивай чаёк. Кстати, вкусный, ещё и горячий, что согревает ранним утром. Это определённо может стать моим любимым напитком в этом мире.

— Прошу прощения, леди Летренас, — я кое-как смог удержать с ней зрительный контакт. Её зелёные и тёплые глаза завораживали, заставляли сердце биться быстрее. — Это, несомненно, важная информация… Но суть в том, что я даже не знаю, как к вам обращаться. Меня, в-вот, зовут Фе… Феодор.

Господи, сам кринжанул. Но стоит отдать Этери должное, этот вариант моего имени звучит куда уважительнее. Правда, не слишком уважительно, когда перед тем, как ты его называешь, запинаешься несколько раз.

— М… — прикрыла глаза леди Летренас. — То есть даже о собственной матери так затруднительно пару слов обронить… Хорошо.

Она вздохнула и поправила складки на платье, после чего подозвала слугу. Он сменил чайник с кипятком и ретировался. Мне на секунду показалось, что мужчина чем-то напряжён, но в слабом свете свечей выражение лица было тяжело разглядеть.

— Кармия из Летренас к вашим услугам, — кивнула женщина и тут же поправила волосы. — Довольно неловко, что вы узнаёте об этом только в середине диалога, но что поделать… Что поделать…

Мы одновременно пригубили из чашек. Сказать было нечего, хотя я был согласен с ней — да, ситуация была неловкой. С самого начала. Я чувствовал себя бездомным, который каким-то образом попал на прямую линию к президенту, а президент, видимо, спутал меня с другим президентом из стран СНГ. А ещё президент выглядел так, будто выборы проводились не на основе компетенции и политической программы, а через конкурс красоты.

— К сожалению, род Летренас сейчас проживает не лучшие времена, — едва заметная грусть появилась на светлом лице. — Вернее… Последние десять лет. Всё эти междоусобные войны… Мы заступились за наших союзников, но те полагались на нашу поддержку куда больше, чем на себя. В результате война была проиграна, с нами подписали сепаратный мир. По договору мы лишились Таднесса… но, к счастью, наш противник посчитал более выгодным оставить наше поместье в городе — по причине того, как сильно жители любили своих бывших правителей.

— То есть, я правильно понимаю, что вы дворяне без земель? Такое вообще бывает? — напряг я свои знания о политике и истории, после чего в очередной раз отпил чай. Это вообще был мой любимый жест на случай, если я скажу глупость — будто это как-то меня защищало.

— Не бывает, — кивнула Кармия. — Но король оказался добр к своим лояльным поданным, после чего передал одно из собственных владений в наше распоряжение, а мы провели к нему портал. И до сих пор мой муж пытается наладить цепочки производства, чтобы наша финансовая ситуация не стала уж совсем плачевной.

Вот сколько я поносил этот мир за его тупость и нелогичность, но почему-то в этом доме тупым чувствовал себя именно я. Даже не потому что не понимал, о чём речь, понимал, просто мне казалось, что я был не на уровне с Кармией даже для того, чтобы просто задавать ей вопросы. В этом аспекте Флюра смотрелась как-то выгоднее — ей не передались манеры матери по наследству.

— Кстати, а как вы поняли, что мы идём к вам гости? — вспомнил я, что леди Летренас подозрительно быстро узнала о нашем присутствии.

— Ментальная связь. Вы не слышали таком? — удивление на её лице стало неподдельным, и я совсем сжался. Всё-таки спросил какую-то хуйню, очевидную для всех. Мог бы сразу начать диалог с «а правда, что трава зелёная», чтобы заранее опозориться и больше не трястись на эту тему. — Волшебники из одной семьи могут чувствовать присутствие друг друга. Конечно, этот навык начинает… «сбоить» при большом количестве родственников рядом.

По ощущениям, ближайшие десять реплик мне нужно было молчать, чтобы позор с этим «очевидным» вопросом забылся. Я с раскрасневшимся от позора и соседства с Кармией лицом пытался пить как можно больше чая, да так увлёкся, что с моей головы на стол скатилась корона. Она звонко шлёпнулась на древесину, сделала кружок и остановилась. Твою мать! Корона! Так вот почему ко мне так относятся!

— Думаю, вы узнали достаточно о нашем роде, — улыбнулась леди Летренас и мимолётно скользнула взглядом по моему головному убору. — Поведайте что-нибудь и о себе. Из какой вы семьи?

Чёрт. Если до сего момента у меня ещё была надежда, что разговор не зайдёт в эту степь, то теперь мне точно пиздец. Меня всё это время воспринимали как знать. А на самом деле я обычный мудила, который пересмотрел аниме и напялил на тупую башку корону. По напряжению ситуация напоминала те случаи, когда преподаватель задаёт тебе дополнительные вопросы, которые вытянут тебя на удовлетворительную оценку, но ты совсем не разбираешься в предмете. Нужно было нести любую чушь, лишь бы не молчать.

Однако я молчал. И просто пил из опустевшей уже несколько минут назад чашки. Зелёные глаза смотрели на меня проницательно и снисходительно. Во мне видели равного… И относились с уважением. С одной стороны, у меня, может, и получилось бы создать убедительную ложь. Возможно, даже поддерживать её какое-то время. Но можно ли это считать справедливым ответом на отзывчивость и доброту, которую я получил? Обманывать человека, встретившего тебя со всем возможным гостеприимством?

— Я простой человек, — набрал я воздуха в лёгкие, отложил чашку и заговорил на удивление спокойным голосом. — Простолюдин, если желаете. У меня нет ни рода, ни иной семьи. Первосвященник у Бога без последователей и староста в деревне без перспектив.

Кармия молчала, а её взгляд не менялся. Я принял это за возможность продолжить говорить.

— Обычный приключенец, которому довелось познакомиться с вашей дочерью. Мы прошли с ней через огонь и воду, — я запнулся, после чего хмыкнул. — Вернее, через воду проходил только я. И, с одной стороны, благодарить за её возвращение вы можете меня…

Я сделал небольшую паузу. Стоит ли об этом рассказывать? Стоит, иначе зачем мы сюда пришли? Но, может, возложить ответственность за признание на чужие плечи? В конце концов, это именно Флюра запросила миллион гривен в долг, не я… Чёрт возьми, что за мысли последнего ублюдка? Она спасла мне жизнь, и избавить её от тяжелого разговора с родителями — меньшее из того, что заслужила девушка.

— …Потому что миллион гривен, который запросила у вас дочь, был использован на воскрешение меня, — я закрыл глаза, потому что знал, что не хочу наблюдать за тем, как меняется лицо Кармии. — Вемир погиб от заклинания «палец смерти», а потому от него не осталось даже тела. Его убил клятвопреступник, а клятвопреступника прикончил я, за что и расплатился жизнью.

Пришлось выдохнуть остаток воздуха из лёгких, потому что речь была сказана наодном дыхании. Глаз я всё ещё не открывал, а леди Летренас до сих пор молчала. Это было… Плохо. Ужасно. Я совсем вспотел, а мои пальцы стали нервно теребить друг друга, будто жили своей жизнью.

— Мы пытались накопить достаточную сумму для того, чтобы покрыть долг, но набрали около одной десятой от необходимого. Потому… мы и вынуждены прийти к вам с повинной. Мы не знаем, как расплатиться, и рассчитываем, что вы найдёте применение нашим способностям для восполнения ваших потерь.

Молчание. Долгое и пугающее молчание, разрываемое лишь отдалённым пением птиц за окном.

— Меня радует ваша честность, Феодор, — сказала Кармия. В её голосе не осталось дружелюбия, но не была её речь и чересчур холодной. — Пожалуй, я не имею никаких претензий к вам… Вы оказались лишь жертвой обстоятельств. Скажу лишь, что столь недальновидный поступок моей дочери невероятно отрицательно сказался на благосостоянии её текущей семьи…

Кармия прикрыла лицо ладонью.

— Думаю, сейчас не лучшее время для того, чтобы обсуждать возможность возврата долга. По правде говоря, — её голос стал тих, — не ожидала, что столь прелестное утро наградит меня вестью о том, что мой сын сгинул без шанса на возвращение.

— Я очень сожалею о вашей потере, — склонил голову я.

Леди Летренас какое-то время молчала и сидела неподвижно, не убирая ладонь от лица. Было не совсем понятно, говорит ли она сдавленно из-за эмоций или из-за того, что прикрывала рот.

— Я благодарна вам, что вы отомстили за Вемира… Он был хорошим мальчиком. Мне очень жаль, что ему так и не удалось раскрыть свой талант волшебника и основать свою ветвь рода Летренас… Жаль, очень жаль.

Так мы и сидели в тишине. Я не знал, что сказать, и, наверное, мне и не стоило ничего говорить. Кармия тоже оставалась неподвижной, и продолжалось это до момента, пока чай в её чашке не перестал испускать пар. Чувство неловкости навалилось на меня с новой силой. Пока я искал способ избавиться от него, спасла меня, на удивление…

— Я закончила, матушка, — дверь в гостиную отворилась и внутрь вошла… Нет, это не могла быть Флюра. Моя челюсть раскрылась так сильно, что, казалось, я сейчас порву мышцы во рту. Глаза поползли на лоб, и, не найдя больше места для движения, чуть ли не попёрли из орбит.

То, что сейчас лишь отдалённо напоминало знакомую мне волшебницу с нулевым знанием гигиены, стояло в проходе и неуверенно держало ладони на новом и чистом платье. Волосы, раньше красными сосульками расходящиеся с головы до земли, блестели в слабом свете свечей. Прическа обрела невиданный мной объём, похоже, её тщательно промыли с мылом, а затем очень долго вытирали полотенцем, чтобы они высохли. Слой грязи, раньше казавшийся многолетним, пропал без следа, оставив на любование лишь лицо… Флюры. Без засохшей крови, пыли и чёрт знает чего, ставшего ДЕЙСТВИТЕЛЬНО привлекательным. Я не думал, что человек может преобразиться так сильно всего за час. Даже при знакомстве с Флюрой, когда я пытался представить её в «нормальном» виде, воображение рисовало картину мне картину куда скромнее.

Чтобы удержаться от эмоций, я прижал ладонь к груди, чувствуя, как от сердца отходит кровь. Лишь каким-то чудом у меня получилось оторвать взгляд от Флюры, перевести его на Кармию… И понять, что всё это время она смотрела на меня и наблюдала за моей реакцией. Мне сразу стало невероятно стыдно, и моя челюсть звонко захлопнулась. Мысли сбежали из головы, и я не знал, как начать оправдываться, но леди Летренас заговорила первой:

— Что же, Феодор, благодарю вас за приятную беседу. Надеюсь, вы не будете против, если мы сейчас с дочерью останемся наедине? — женщина подозвала слугу, что следил за уровнем кипятка в чайнике, и он подошёл ко столу, после чего выпрямился. — Вас проведут до комнаты для ночлега. Ступайте же.

Я встал из-за стола, пожалуй, даже быстрее, чем должен был, и мой стул неприятно скрипнул по плитке. Слуга медленно пошёл к двери, в сторону Флюры. Я подобрал со стола корону и последовал за ним, не преминув возможностью получше рассмотреть девушку вблизи. Однако я не ожидал, что она дёрнется в мою сторону и прошепчет:

— Не уходи…

Её лица не было видна из-за того, что девушка склонила голову, и длинная, нестриженная чёлка прикрыла глаза и нос. Я замер, не зная, что делать. В смысле «не уходи»? Что это значит? Почему? Это значит, что мне нельзя уходить туда, куда меня ведут, или нужно просто остаться здесь по какой-то причине? Чёрт, я же не экстрасенс! У меня нет «ментальной связи», как у других волшебников!

— Феодор, что же вы застыли? Право, вам нет смысла здесь задерживаться. Нам предстоит многое обсудить о том, что произошло за последние полтора года.

Полтора года? Эм… Что? Я бы подумал об этом, если бы настойчивый взгляд Кармии вкупе с произнесенными словами не выгоняли меня из гостиной. Да и слуга тоже ждал меня уже в коридоре. Я вздохнул и шагнул на выход из комнаты. Сразу после этого я услышал голос леди Летренас:

— Дочь, закрой, пожалуйста, двери.

Флюра повернулась ко мне и, несколько дергаными движениями, исполнила просьбу. Я должен был подслушать их разговор. Проблема была в слуге. Если я останусь стоять здесь, он заподозрит что-то неладное… А потому нужно было его как-то отвлечь.

— Я заметил, что у вас было напряженное лицо, пока вы разносили чай, — сказал я и как бы небрежно опёрся спиной на запертые двери. — Будет не затруднительно, если вы расскажете мне причину этого?

Мужчина навострил уши и поднял бровь. Какое-то время он просто стоял у очередного бюста с изображением знати, после чего сделал шаг ко мне:

— Это останется между нами, дорогой гость?

Я кивнул и поманил его рукой, а сам прислушался к разговору за дверьми. Проблема была в том, что разговора не было. Может, пока ещё ждут чего?

— Понимаете… Мне плевать, что лунных жителей в Заподлесье приравнивают к людям, если они обладают магическими способностями. Король видит выгоду в их магическом даре, но не понимает, что им не место в Кводе.

Мужчина поправил воротник рубашки и кашлянул, после чего посмотрел за спину. Видимо, чего-то боялся. Но в тёмном коридоре никого не было.

— И не важно, что леди Летренас лунная лишь на четверть… Даже капля чужой крови отравляет сущность человека и делает его не таким, каким его задумывал демиург Солнца. И, что самое позорное, — он сделал паузу и зажмурился, — я должен служить этим недоэльфам, понимаете? Расе, которую никто не считает за равную в половине страны! Это просто немыслимо!

В ответ на этот поток сознания мне хотелось лишь спросить «ты там совсем крышей поехал?», но речь слуги звучала очень убедительно, будто он действительно рассказывал о чём-то важном для него. Хотя, конечно, шизики все так звучат… Но вряд ли бы шизики работали в качестве слуг у каких-то дворян. Но в этом мире, наверное, может случиться всё, что угодно… Тем не менее, его речь была вторичной для меня. Я всё силился услышать хоть что-то за дверью, но до сих пор из гостиной не раздалось и звука. Тишина. Не выдержав, я всё же прильнул ухом к двери. Ситуация не изменилась, однако мои глаза мимолётно задержались у основания двери… И увидели, что под ней скопилось вода. Много воды, и лужа постепенно разрасталась, расползалась по изысканной древесине. Мои брови поползли наверх, но слуга взял меня за руку.

— Мы сильно задержались, господин. Давайте же проследуем на второй этаж, к приготовленной для вас комнате.

Мне осталось только стиснуть зубы и последовать за мужчиной. Он провёл меня по широкой лестнице и указал на уютную комнату, примерно в два раза превышавшую по размеру ту, что принадлежала мне на Земле. Дверь со слабым скрипом затворилась, и я тут же почувствовал, как на тело навалилась ужасная усталость. В конце концов, сутки без сна не могли не сказаться на самочувствии… Однако даже когда я лёг на кровать и укутался в тёплое одеяло, скопившиеся за последние часы мысли просто не могли дать мне уснуть.

Глава 19

В конце концов у меня получилось хоть немного поспать, но часов через пять организм проснулся сам собой. Мои глаза были высохшие и слипшиеся, словно кто-то накидал в них песок. В голове застыла странная фраза, будто приснилась: «Да, этот скелет получился немного странным…». Я попытался вспомнить остальные подробности сна, но больше ничего не всплыло из глубин разума. Несмотря на усталость, почему-то мне казалось, что лечь спать снова не выйдет. Да и поздно уже — солнце вовсю пробивалось через пестрые занавески. Хоть лучи и не падали на лицо из-за того, что кровать была размещена спинкой к окнам, в комнате стало слишком светло. Я кое-как сел и протёр лицо ладонью. Здесь было ощутимо холодно. Неудивительно, ведь я разделся почти догола перед сном. Мои глаза скользнули по собственному телу. Чёрт, а я совсем неплох! Неужели постоянная жизнь в движении и работа над собой окупились?

Я подскочил к замеченному зеркалу и тут же принялся себя осматривать. Напрягал мышцы, вставал в разные позы и занимался прочим нарциссизмом. В отражении на меня смотрел человек, в котором несколько месяцев назад я бы не узнал себя. В отличие от Хиккина прошлого, Хиккин нынешний выглядел более подсушенным, рельефным, да ещё и не носил стрёмных очков. Я открыл окно характеристик.

Мясная Подлива, Первосвященник церкви Истины

22 уровень, хаотично-нейтральный

Задрот-чародей

Количество устранённых ошибок интеграции: 1

Просмотреть карту?

Сила: 10

Ловкость: 10

Телосложение: 9

Интеллект: 8

Мудрость: 9

Харизма: 15

Список умений:

Гравиконтроль +4

Ресайз

У вас 25 свободных очков умений! Распределите их!

В прошлый раз, когда я смотрел на свои характеристики, то даже не обратил внимания, что их сумма стала превышать среднюю — то есть шестьдесят баллов. И это, конечно, был повод для гордости — насколько мне известно, ни одна из моих спутниц до сих пор не получила ни одно лишнее очко. Технически Флюра, Этери и Аркаша всё ещё были развиты лучше, но такими темпами я должен был их быстро перегнать. Но и сейчас у меня все равно имелось завидное преимущество — двадцать пять лишних очков, которые можно вложить куда угодно. Тут уже стоял вопрос — получить что-то у Этери, или вкачать парочку боевых навыков, как Аркаша?

За этими мыслями я едва услышал, как скрипнула дверь в мою комнату. В зеркале, впрочем, всё ещё было пусто. Я обернулся, и, конечно же, ничего не заметил — разве что щёлочку между дверью и рамой. Может, просто сквозняк подул? Тем не менее, я решил не засиживаться и поскорее напялил на себя лосины да броню из шкур. Корону же, впрочем, решил оставить на тумбочке, чтобы жители поместья не путали меня с кем знатным. Мне хватило и вчерашнего позора. К моменту, когда из коридора стали раздаваться голоса, я вышел из комнаты.

Передо мной стояло два переговаривающихся человека — Флюра лицом ко мне, и парень с зелёными волосами лицом к ней. Юноша сменил пижаму на ядовитого цвета костюм, а девушка была в том же платье, в котором я увидел её вчера.

— Кто же это у нас явился да не запылился? — его голос был высокий и сладкий, даже приторный. Стоял паренёк прямо, но умудрялся все равно выглядеть ниже напряжённой Флюры. — Сначала мы позорим род Летренас на весь Таднесс, а как только появляются проблемы — на коленках приползаем к маменьке?

Лицо Флюры было красным в тон волос, и она то и дело открывала и закрывала рот, чтобы в конце концов выдать:

— Д-Да… Пошёл т-ты… На… — она замялась, увидела меня и уткнула глаза в пол, после чего заткнулась.

— О Боги, — в притворном ужасе воскликнул зеленовласый и прикрыл ладошкой рот. — То-то я удивился тому, в каком состоянии ты прибыла в поместье, но в твоём случае внешний вид стал отражением души. Вот что случается с человеком, который на полтора года выпадает из светской жизни?

— Эй, — сказал я и сделал шаг вперёд, но Флюра меня остановила.

— Не надо, Фёдор, — вздохнула она. — Не создавай конфликт, если не хочешь в следующий раз ночевать на улице.

Юноша повернул голову в мою сторону, хмыкнул, упёр руки друг в друга и снова обратился к Флюре:

— Я конечно много чего от тебя ожидал, но уж точно не мата деревенщины… Впрочем, смотрю ты совсем отчаялась, раз бросилась на шею к какому-то старосте… О Боги, старосте!..

Юноша развернулся к лестнице на первой этаж и спокойно пошёл по ступенькам.

— Гевиль, ни на кого я не бросалась!

Но паренёк просто скрылся внизу. Волшебница вздохнула и поманила меня рукой. Я подошёл к ней:

— Что с ним? О чём он? И почему он такой мудак? У тебя все братья такие?

Мне ответил мужской голос, от которого я вздрогнул:

— Нет, — человек с волосами цвета морской волны вышел из своей комнаты, зевнул и пошёл вниз. Я покраснел, не зная, что ответить, но мужику явно было похрен, потому что вскоре он исчез за перилами.

— А это кто был? — поинтересовался я.

— Динэр, мой старший брат. Волшебник воды и рыцарь короля, и это в свои двадцать с лишним лет. Гордость семьи, всё такое.

Флюра пожала плечами, после чего перестала смотреть в сторону ушедшего брата и снова обернулась ко мне:

— В общем, мама неоднозначно намекнула мне… Что деньги вернуть всё-таки придётся. Поэтому нам нужно будить Аркашу с Этери и…

Ещё одна из дверей распахнулась (вообще, похоже, весь второй этаж был отведён под спальни) и из него показалась сначала голова Аркаши, а затем и она сама. Согнувшаяся, держащая на спине тяжелый мешок и крадующаяся, словно… Словно вор.

— Аркадия, моя сущность уверена, что в других комнатах осталось ещё полно сокровищ!

Этери вылетела из комнаты и подлетела к другой двери, после чего открыла её для Аркаши. Пиратка кивнула и покралась в сторону полупокера.

— Вы что творите?! — заверещала Флюра и побежала к двоице, размахивая руками.

— Шухер! — в ужасе сказало чмо и толкнуло Аркашу в сторону окна, которым заканчивался коридор. Мразота не растерялась, бросила мешок в стекло так, что звон было слышно за пять миллионов километров отсюда и дельфинчиком НЫРНУЛА СО ВТОРОГО ЭТАЖА.

Флюра не успела схватить пиратку за ногу и так и упала перед разбитым окном лицом в пол. Я же стоял как вкопанный. За последние тридцать секунд произошло столько хуйни, сколько не происходило за все прошлые сутки. Похоже, Аркаша совершила суицид, что к лучшему, но нам же теперь отдуваться за неё перед жителями поместья!

— Вышло не очень удобно, — мяукнула Этери, про которую мы забыли, и спряталась в комнате, которую они с Аркашей хотели недавно обокрасть. Я тут же бросился к двери и застучал в неё:

— Идиотки! Что вы вообще тут устроили?!

— Аркадия была пьяна, — начало оправдываться чмо, — и не совсем поняла, что именно она делает в богатом поместье. Но, как у истинного пирата, у неё сыграл инстинкт добытчика…

— АРКАША! — орала Флюра, наполовину свесившись в окно. — СЛЕЗЬ С АСТРЕЛЫ! И МЕШОК С НЕЁ УБЕРИ!

С улицы слышался стон старой эльфийки и пение птичек. Я же всё ещё пытался открыть дверь с Этери:

— А ты почему её не остановила?!

— Но ведь у нас долги перед домом Летренас! — пропищала Этери так, будто мы забыли столь очевидный факт. — Нам же нужно их как-то выплачивать!

— НО НЕ ВОРОВСТВОМ ЖЕ У ЛЕТРЕНАС!

— А КАК ЕЩЁ?!

Не успел я сорвать дверь с петель, как она распахнулась и из неё вышел пожилой мужчина, совершенно лысый и чем-то напоминающий Вин Дизеля. Я сглотнул и сделал шаг назад. После того, как дворянин вышел в коридор, стало видно Этери, которая всё это время, видимо, висела на дверной ручке.

— З-Здравствуйте, — пролепетал я. Мужчина не обращал внимания на меня и просто стоял и пялился на Флюру, которая смотрела в окно. Стало как-то подозрительно тихо, и волшебница всё же встала, после чего медленно развернулась к Вину Дизелю.

— О… О-Отец… Давно мы не виделись, да?

Вин Дизель подошел к разбитому окну и с непроницаемым взглядом начал всматриваться на осколки стекла, лежащие на красивом деревянном полу. Флюра сделала от него шаг в сторону, а отец остался стоять.

— Уходим быстрее, пока он не понимает, что произошло, — шепнула девушка мне на ухо, я кивнул, содрал Этери с двери и мы поспешили вниз по ступенькам. Вин Дизель так и остался на втором этаже, и мне оставалась только надеяться, что так будет и впредь.

Мы как-то интуитивно поняли, что стоит выбежать на улицу. Нас встретил роскошный сад, прохладный ветерок, лучи солнца и… Аркаша, которая убегала от вооруженной метлой Астрелой. К счастью, без мешка. Погоня не была слишком захватывающей, больше напоминающей мультики Диснея, но быстро закончилась, когда пиратка кошкой взбежала по забору и совершила второй прыжок дельфинчиком вниз, куда-то к основанию лестницы.

— Дорогая Астрела, простите мою подругу, — поспешила Флюра к эльфийке и тут же принялась кланяться. — Она… Эм… Необычный человек…

— С изюминкой, — добавил я.

— Аркадия любит виноград, — подтвердила Этери.

* * *

Мы решили не возвращаться в поместье и сразу же отправились за Аркашей. Спустя час поисков мы обнаружили её на рынке, пытающейся загнать кому-то фамильную реликвию Летренас, но несколько оплеух и тонн мата смогло привести пиратку в чувство. Как выяснилось, она изначально знала, что проснулась в фамильном поместье Флюры… И эта информация её не красила.

— Мы будем зарабатывать деньги более честным путём, — сказала Флюра, сердито поглядывая за Аркашей. — Например, в Таднессе ежегодно проводится традиционный конкурс красоты, ровно на следующий день после фестиваля и ярмарки…

Девушка сделала паузу и задумалась.

— Обычно, набор идёт заранее… Но у нас будет привилегированное место, потому что я из дворянской семьи. Конкурс очень престижный, и называется он «Лучшая выдрочка Таднесса».

После этого Флюра, почему-то, посмотрела на меня. Не знаю, как я был связан с этим названием, но пришлось спросить:

— В… Выдрочка?

— Да. В честь выдры — символа Таднесса, а заодно и рода Летренас.

Я огляделся. Почему-то никто из троицы не видел в таком названии конкурса ничего необычного. Видимо, эта легендарная игра слов хорошо переводилась в моём сознании, но её не было в родном языке местного населения.

— Хорошо. Ты же не намекаешь, что я буду в нём участвовать?

— На самом деле, — она приставила руку к подбородку. — Тебе всё равно придётся, потому что на конкурс набирают команды только из четырёх человек. Причем, только девушек…

Я сглотнул. Неприятные флешбеки пронеслись в голове. Аркаша почему-то начала улыбаться. Нет. Не надо… Не надо…

— В смысле… Команды из четырёх человек? Командный конкурс красоты? Такое вообще бывает?

— Конкурсы красоты только такими и бывают! — топнула Флюра ножкой по земле. — Твой культурный уровень меня удручает! Всего будет около десяти команд, которых выкинут на арену и заставят бороться между собой в поисках красивой одежды. В конце сражения «выжившие» участницы должны будут одеться в найденные платья, туфли и бижутерию, и в таком виде выступить перед судьями!

— П-Пиздец, — пробормотал я, и тут в моей голове вспыхнуло ещё одно воспоминание. — ЭТО ЧТО, БАТЛ РОЯЛЬ?!

* * *

Меня не стали красить или подбирать красивые тряпки, потому что все участницы турнира должны были начать своё выступление в простых туниках без макияжа. Мне лишь купили бюстгальтер и два апельсина, видимо, решив, что для перевоплощения в девушку этого вполне достаточно.

— Здра-а-а-авствуйте, — сказал я распорядительнице конкурса красоты, когда моя троица собралась в команду, и осталось только мне… Пройти через этот сраный позор. — Я пришл-а-а-а записаться!..

Из-за стола из чёрной древесины на меня уставилась какая-то пожилая женщина. От неё пахло хвоей и старостью. Перед ней был пергамент, белое перо и чернильница. Судя по сощуренным глазам, она что-то заподозрила. Я провёл ладонью по подбородку и… СУКА. У МЕНЯ ЩЕТИНА! ВПЕРВЫЕ ЗА 17 ЛЕТ ВЫРОСЛА ЩЕТИНА! Я закашлялся, прикрыл рукой половину лица и встал в позу посексапильнее, выгнув спину и наклонившись, но не удержался и ёбнулся прямо на стол, оказавшись лицом к лицу с женщиной. Она хлопала глазками и с интересом смотрела на меня.

— Вы так харашо выглядите! — сделал комплимент я. Комплименты всегда помогают в таких ситуациях. Верьте мне.

— К-Как вас зовут? — спросила женщина. Я не растерялся и протянул ей свой пропуск.

— Мясная Падлива! — и подмигнул ей, после чего встал со стола.

— Имя вроде женское, — прошептала она и вписала меня в команду к троице. Я выдохнул, убрал ладонь с лица и пошёл к подругам.

Флюра не наврала, когда сказала, что этот конкурс был невероятно престижным. Это можно было понять как минимум по тому, что для его проведения в Таднессе был задействован огромный стадион чуть ли не в километр диаметром, вокруг которого возвели кучу трибун. И трибуны эти были забиты до упора! Когда распорядители выводили нас на построение, отовсюду были слышны крики и улюлюканье болельщиков, среди которых, почему-то, было очень много мужчин за сорок. Само поле представляло из себя какую-то локальную пустыню из песка и кучи зданий, расставленных по периметру где попало.

Я осмотрелся, чтобы оценить наших соперниц. Всего набралось около десяти команд из красивых женщин, всех как один белокожих, с длинными волосами и прелестными личиками. Наш отряд был более… Кхм, разношерстным. Из ряда других участниц не выделялась только Флюра, а вот я, смуглая Аркаша да полутораметровая Этери выглядели несколько… Диковинно. Особенно за счёт того, что нам пришлось напялить на себя мешок из-под картошки, который местные обозвали «туникой». К тому же, под мой размер не нашлось нужного мешка, а потому я щеголял ещё и с небритыми ногами.

— Приветствую Вас на традиционном десятом турнире «Лучшая выдрочка Таднесса!» — из ниоткуда в воздухе показался беленький полубог, который, несмотря на большое расстояние от нас, говорил громко. Видимо, его голос был усилен магически. — Таднесс! Как много скрыто в этом слове! Культура, традиции, и, конечно же, красота! По всем этим показателям наш город не сравнится ни с одним другим!

— Самокритично, — шепнул я Флюре на ухо, и она больно толкнула меня локтем в бок.

Полубожек тем временем продолжал летать туда-сюда, очень экспрессивно рассказывая вступительную речь.

— И так должно продолжаться и впредь! Пусть наш город навеки останется лучшим, запомнившись всему Заподлесью, как колыбель прекрасного! Мы должны стремиться к совершенству! Ради этого граф Леундеж и создал этот великий конкурс, чтобы самые красивые из девушек работали над собой, не покладая рук, буквально становясь лицом Таднесса! И вот они собрались здесь, чтобы решить между собой, кто же из них заслуживает звания лучшей выдрочки!

Полубог захлопал в ладоши, и трибуны взревели. Я чувствовал, как на нас смотрят тысячи взглядов, а другие участницы стали улыбаться, крутиться, поправлять прически и всячески пытаться выделиться. Моя троица явно не была готова к такому уровню внимания, поэтому Аркаша, Этери и Флюра стояли в каком-то ступоре. Что же, пришлось отдуваться за них мне, начав раздавать воздушные поцелуи болельщикам. Один из них, увидев такой жест с моей стороны, кажется, даже в обморок упал — настолько оказался мной поражён!

— Сейчас десять команд при помощи магии переместятся в разные места на арене, — сказал полубог, когда рукоплескания затихли. — Также каждой команде выдадут по одному предмету одежды. Помните, они — магические, и внутри арены работают не так, как в реальном мире. Это ещё одна причина, по которой участницам нужно будет найти себе одежду — ведь она является так же и неплохим оружием против оппоненток! И не забывайте никакого рукоприкладства и умений! Вы же леди!

— Погодите, что? — конечно, ситуация и так была абсурдна, но после того, что я услышал, стало слишком тяжело верить в реальность происходящего. — Одежда — оружие против оппонента?! Что?!

Флюра закатила глаза и посмотрела на меня, как на идиота. Сука, да что я опять такого сделал?!

— Да. Арены на конкурсе красоты зачарованы так, что у нас у всех есть определённое количество «очков здоровья», которые можно снять только при помощи магических предметов — то есть, одежды.

— Как… Как это работает?!

— Увидишь!

Я совершил самый тяжелый вздох из возможных. Конкурс ещё не начался, а я его уже ненавижу. Полубог заканчивал свою речь:

— Помните! От каждой команды должна остаться как минимум одна выдрочка, чтобы она смогла поучаствовать в конкурсе! Только так можно получить возможность побороться за главный приз — сотню тысяч гривен!

Ладно, этот конкурс не так уж и плох.

Полубог щёлкнул пальцами, и нас переместило в какую-то деревянную будку. Посередине неё лежали красные каблуки. С трибун послышался одобрительный гомон, а полубог прокричал финальное объявление:

— КОНКУРС «ЛУЧШАЯ ВЫДРОЧКА ТАДНЕССА» ОБЪЯВЛЕТСЯ ОТКРЫТЫМ!

Глава 20

— Сначала нам нужно определить девушку, которая будет лицом команды, — сказала Флюра и подняла руку. — Это обычная тактика — определить самого красивого члена группы и защищать его.

— Не потребуется, Флюорография, — возразила Этери и подошла к туфлям с каблуками, что лежали в середине пустой комнаты как самый настоящий лут. Обувь, кажется, специально сузилась на ногах полубога и стала ей по размеру. — Думаю, для всех очевидно, кто из нашего квартета должен выступить на конкурсе красоты.

Я так не считал. Конечно, с определённой стороны Этери можно было назвать милой, по крайней мере, когда она молчит, стоит спиной ко мне и спит, но… От других девушек она отличалась… Парочкой «деталей». Что-то мне подсказывало, что этих двух деталей нам может и не хватить для победы.

Если рассматривать Аркашу как кандидатку, у которой проблем с этими «деталями» не было, она являлась выбором получше. Загорелая, подтянутая, по стандартам красоты моего мира она могла бы стать моделью Инстаграмма. Проблема была в том, что… Вряд ли она удовлетворяла стандарты красоты Таднесса. Женщины здесь все были бледные, в основном, со светлыми волосами, да ещё и высокие. В этот перечень Аркаша никак не входила, в отличие от Флюры.

Что же касалось волшебницы… Мне было стыдно её описывать. Словно я примерил на себя роль школьного задиры, который гнобил одноклассницу, а на следующий год она пришла уже в переходном возрасте, и оскорблять её стало… не с руки. Я даже боялся лишний раз посмотреть в сторону Флюры, хоть мне и хотелось поглощать её глазами, замечая новые отличия от старого образа. У меня будто возник ментальный блок, что выражался в отвращении — но уже к себе. Повестись на внешность, когда ты месяцами гнобил человека именно из-за неё. Вряд ли это было лицемерие, но… Чёрт. Что мне теперь делать? Флюра лишилась своего самого большого минуса. Что это значило для меня?

Пока троица спорила, я будто впал в состояние транса. Меня обуревали чувства, которые трудно было описать. Возможно, я понял, что нужно что-то изменить в своём отношении к миру. Возможно, понял что-то другое. Но мне не хотелось понимать вообще ничего. Будто крупицы меня безвозвратно отделялись от личности и заменялись чем-то новым. Я боялся, что сейчас что-то во мне щёлкнет, и я никогда уже не буду прежним. И, чёрт возьми…. Как я себя ненавидел за саму возможность этого. Мне нужно было проговорить это в уме.

Влюбленность.

Я не имел права принять это чувство. Может, мне и хотелось. Но я понимал, что это неправильно. Флюра не изменилась. Она такая же, как была. Вредная, сварливая, умная и, почему-то, ещё и наивная. И, где-то в глубине души, добрая и заботливая. У неё имелся свой набор чёрт характера. И он меня не привлекал до сего момента. Но почему? Волшебница осталась такой же, как прежде. Просто стала красивее. Значит ли это, что я просто запал на её внешность? Что мне плевать на то, какой именно она человек? Будут ли эти отношения крепкими? Конечно нет. Стоит случиться чему-то плохому — и я брошу её, потому что меня ничего не держало, кроме красивого лица и пышных красных волос?

Если во мне и начало разгораться какое-то пламя, то оно было моментально потушено. Я растоптал его ногами и плюнул в пепел. Пусть эта зола останется там навечно. Я не создан для любви.

— Предлагаю провести голосование, — сказал я. — У кого будет больше голосов — тот и выступит перед судьями.

— Согласна, — кивнула Аркаша, Флюра тоже была не против. Одна только Этери корчила обидевшуюся рожу. Мы договорились на счёт три указать пальцами на желаемого кандидата. По итогам голосования вышло… что у меня было ноль баллов, у Аркаши один от Флюры, у Флюры два от меня и Аркаши, а у Этери… десять.

— Моя сущность одержала победу! Разве кто-то сомневался?! — полупокер с невероятно довольным лицом тыкала себе в грудь обоими ладонями, а я пробил себе лицо фейспалмом.

— Это так не работает! Даже если ты голосовала за себя, это все равно одно очко!

— Неправда! Неправда! — топала каблуками Этери. — Мы договорились считать по пальцам! Вы лжёте!

Я постепенно закипал. У меня создавалось ощущение, что сейчас раунд закончится без нашего участия. Этот спор вообще не имел права на существование. Если Флюра уже была знакома с правилами «турнира», то нам стоило определиться с лицом команды до начала боя.

— Хорошо! Смотри! — я указал на Флюру десятью пальцами и рявкнул. — У неё теперь одиннадцать! Снимай каблуки!

Лицо полупокера побледнело. Кажется, она не ожидала от меня подобной подлости. По её щеке покатилась одинокая, скупая слеза. Я уже думал, что она смирилась, как Этери рухнулась на землю и стала выворачивать свои ноги так, чтобы они смотрели ей в лицо.

— Этери! — крикнула ей Флюра. — Хватит! Я победила!

— Не-е-ет! У меня есть ещё-ё-ё пальцы-ы-ы!

— Да твою мать! — я толкнул Этери, чтобы она прекратила портить нам раунд, но уж точно не ожидал, что каблуки на ногах девушки выстрелят… разрядом энергии, который по прямой влетит в крышу и разнесёт её с громким треском. Мы все замерли и уставились на голубое небо, заменившее нам потолок.

— Это то самое оrужие, о котоrом говоrил оrганизатоr?

— О-Одно из них, — неуверенного сказала Флюра, не отрывая глаз от последствий выстрела. — И, похоже, оно работает только если надето на ноги.

— Сие не оружие, а моя божественная мо-о-о-ощь, — хныкала Этери, сидя на земле и утирая лицо кулачками.

Глядя на полупокера в таком состоянии, у меня начала зарождаться одна идея. Но для начала нужно было определиться с парой вопросов:

— Разве так нельзя кого-нибудь убить?

Флюра покачала головой, но вдруг передумала и злобно на меня уставилась:

— Конечно можно, идиот. Мы же тут не конкурс красоты проводим, а собираемся на ежегодное вырезание друг друга выстрелами из каблуков!

Твою мать, сколько можно гундеть?! Ещё и этот сарказм! Почему нельзя просто общаться коротко и по делу? Мы же сейчас потеряем всё время на тупые пререкания!

— Ладно, значит, убить не получится. Только оглушить?

Флюра коротко кивнула. Этого мне и требовалось.

— Хорошо, — я хлопнул в ладоши и осмотрел комнату. По сути, это была просто деревянная будка с одной дверью и парочкой пустых окон. Из них мы имели вид на не слишком живописный пустынный ландшафт и такие же скучные строения. — Предлагаю план. Флюра остаётся сидеть здесь, чтобы не попасть под удар и продержаться до конца раунда. Аркаша будет лутаться по краям арены, стараясь избежать прямой конфронтации. А мы с Этери…

Я выглянул в окно и пригляделся. Посередине огромной площадки возвышался гигантский дом на несколько этажей ввысь. Наверняка в нём была куча вещей, которыми можно было в будущем снарядить Флюру.

— Мы отправимся в самое пекло и наведём там бучу!

— Не имею желания, — надулась Этери и отвернулась к углу. Этого нам ещё не хватало.

— Можешь не снимать каблуки, — сказал я.

Сошло за подкуп.

Мы втроём выбежали из единственной двери. Аркаша тут же отделилась от нашей группы и побежала к зданию в паре десятков метров на восток, мы же помчались на север — прямо в центр. Осеннее солнце нагревало песок, но недостаточно сильно, чтобы обжигать голые ступни. Ветер развевал туники, что придавало нам вид каких-то греческих воинов. Это наполняло меня уверенностью на пустом месте. Однако кое-что я не мог упускать из виду: рядом не было ни одной противницы. Скоро стало понятно, почему.

— Валите их! — прокричала какая-то женщина сзади нас. Её голос аккомпанировали смачные выстрелы. Я пригнулся и заметил, что голубой луч энергии пролетел прямо над моей головой и врезался в деревянную стену центрального здания.

— Нас закемпили! Твою мать, эти бабы умнее, чем я думал!

Я схватил на руки Этери, которая физически не могла бежать с моей скоростью из-за каблуков, после чего совершил последний рывок к строению. Не знаю, из чего в нас стреляли противницы, но точность у них была как у имперских штурмовиков.

— За ними! — надрывала глотку командирша. — Нам нужны их туфли!

Под вопли восторженных зрителей я плечом пробил дверь в здание, и мы ввалились внутрь, после чего рухнули на скрипящие доски. Но отдыхать времени не было. Из угла на нас смотрел ствол… Нераскрытого зонтика. Сидящая на корточках девушка целилась в нас из него, как из винтовки, а на её лице была маниакальная улыбка. Не смотря на то, как тупо выглядела эта рыжуха, от неё исходила настоящая опасность.

— Этери! — я перехватил полупокера ногами вперёд к противнице и крикнул, — пли!

Девушки нажали на «спуск» одновременно. Из зонтика полетел голубой сгусток энергии, прошедший в сантиметре от моего уха, а вот из каблуков Этери вырвался заряд такой мощи, что он, попав в соперницу, заставил её удариться спиной в стенку и… залагать. Её туловище наполовину проникло в древесину и застряло, после чего затряслось, как при приступе. При этом издавался странный повторяющийся звук, будто кто-то бил ладошкой по ягодицам. В результате внутри комнаты остались только две свисающие к полу ноги. Оставшаяся часть девушки была снаружи. Я какое-то время чувствовал себя неуверенно, но решил, что такой баг не был самым странным из того, что могло случиться в Кводе.

— Феодор, — сказала Этери. — Возможно, пришёл час отпустить меня?

Снаружи здания вовсю слышались шаги неудачливых кемперов — похоже, они хотели завалить нас числом. Я улыбнулся во все зубы.

— У меня есть идея получше.

Когда дверь, через которую мы проникли в здание, распахнулась, мы уже были готовы. Трое. Двигались в построении — одна на обороне с раскрытым зонтиком. Ещё две на подхвате. Первый выстрел каблуков ударился в раскрытый зонтик, выставленный на манер щита. Он лопнул. Остаточного импульса же, впрочем, хватило на то, чтобы запустить «танка» в воздух на пару метров и заставить там крутить сальтухи за сальтухой. Вскоре девушка приземлилась на пол и больше не двигалась. Оставшиеся две противницы вскинули оружие и попытались нас найти, но, как я и думал, наша маскировка была слишком хорошей. Следующий выстрел Этери поразил сногсшибательную брюнетку прямо в грудь внушительного размера, но… Ничего больше не произошло!

— Феодор, надо было целиться в голову! Разве вы не видели, какая там «защита»?!

— Заткнись! Ты нас спалила!

Две девушки тут же поняли, откуда идут голоса — из-под ног поверженной нами залагавшей барышни. Верно, мы спрятались под свисающими из стены конечностями — они работали как бойница. Тоном кожи Этери сливалась с неудачницей, а потому моя «ручная пушка» была совсем незаметной.

Хотя ладно. Кого я обманываю? Я просто хотел залезть под беспомощную женщину.

Девушка с непробиваемым бюстом подняла зонтик и выстрелила в нас. Я тут же спрятал Этери за «бойницу», а потому снаряд со свистом воздуха ушел в молоко. Это заставило наше укрытие залагать повторно, и теперь ноги бедолаги колотили меня по лицу в судорогах. Может, это и был чей-то фетиш, но точно не мой. Я перекатился из-за бойницы и в движении приказал Этери совершить новый выстрел в девушку с зонтиком. Заряд на этот раз пришёлся в торс бюстатой, она не успела и крякнуть, как мощь имбалансных каблуков снесла её с дороги и заставила распластаться по стене. Ну хоть на этот раз обошлось без багов. Однако я слишком сильно засмотрелся на реалистичность местной физики и совсем забыл, что тут была ещё одна оппонентка.

— Прекрасно! — сказала невысокая женщина с… чулками на руках. — Она все равно бы опозорила нас перед жюри! Но это не значит, что я вас пощажу!

Её бы стоило наказать за такой длительный монолог, но, когда я попытался выстрелить из Этери — каблуки издали лишь слабый щелчок. Что?! Неужели кончились патроны? Или просто перегрев? Это было уже неважно, потому что чулки вылетели из рук противницы чёрными щупальцами и обхватили полупокера. Миг — и мои руки опустели, а Этери с криком притянулась к противнице. Я хотел было броситься к одному из обронённых зонтиков, чтобы продолжить перестрелку, как вдруг…

— Убью уродку! — прорычала та противница, блондинка, которую мы застрелили сразу же, как только троица кемперов ворвалась в здание. Я думал, что она уже не опасна, но, видимо, раскрытый зонтик поглотил большую часть урона, а потому её вырубило лишь на небольшой срок. Теперь же дура прочно стояла на ногах и раскручивала в руках опасного вида сумочку. Что-то мне подсказывало, что лучше мне было не попадаться под удар.

Я рванул к двери, ведущей вглубь в здание — можно было попробовать прорваться и на улицу, но я рассчитывал найти хоть какой-то лут по пути для того, чтобы дать отпор. За мной слышались тяжелые шаги и звук разрываемого сумочкой воздуха. Я боялся, что её сейчас в меня запустят, но броска не следовало — видимо, девушка не хотела лишаться единственного орудия. Тем не менее, я старался петлять как можно больше и на любом из возможных поворотов — сворачивал, чтобы сойти с линии атаки.

И ровно в тот момент, когда я посчитал, что противница меня потеряла, стена сбоку меня взорвалась от удара сумочкой. Из облака пыли вышла запыхавшаяся блондинка, вздохом поправила локон волос, упавший ей на лицо, после чего припустила за мной. Я заорал совсем как девушка, которой должен был притворяться, и принял противоположное направление. Побег заметно усложнился. Теперь пустые лабиринты из коридоров, которые раньше были моим спасением, стали настоящим испытанием. Блондинка словно бульдозер ломала сумочкой стены, с каждым ударом по древесине становясь всё свирепее и быстрее. В свою очередь, единственное из изменений, которые происходили со мной — моя коричневая туника наверняка становилась всё более коричневой с каждой секундой бегства.

Поняв, что затеряться от такого монстра не получится, я в последней надежде побежал к лестнице на второй этаж. Пулей мне удалось взметнуться по ступенькам, и, пока моя противница сокращала расстояние, попытался понять, куда именно попал. Это было просторное помещение, впрочем, как обычно, совершенно без мебели. Солнце светило через два окна, и его лучи… Выгодно падали на какую-то барышню, которая стояла спиной ко мне и надевала платье на голое тело. Передо мной встал выбор:

1) Умереть

2) Не стоять как олух и попытаться что-то сделать

Я выбрал первый вариант. Возможно, правильно, потому что сие зрелище оказалось ловушкой. Из угла слева от входа в комнату вырвалось два чулка-щупальца и рывком потянули меня вбок. Как раз вовремя, потому что в помещение ворвалась блондинка с сумкой и мощным ударом втащила одевающейся даме так сильно, что та вылетела в окно. Я бы посочувствовал ей, если бы чулки не сомкнулись на моём горле и не начали душить. Я судорожно пытался вдохнуть, мои глаза выпучились. Видно было только красивое лицо девушки, которая пыталась меня прикончить.

— Тише, тише, скоро всё закончится, — говорила она самым умиротворяющим и спокойным голосом из возможных. По крайней мере, таким он был секунду назад. — Погоди… У тебя что, щетина?! А-А-А! ПРЕКРАТИ МЕНЯ ЛАПАТЬ! ЭТО МУЖИК! МУЖИК!

Самообладание дамы нарушилось достаточно, чтобы она ослабила хватку и прекратила меня душить. Краем глаза я видел, что блондинка уже со всех ног мчится к нам. В её наполненных яростью глазах читалось желание прибить меня, как ближнего к ней, сумкой. Я совершил единственное, что мог в данной ситуации — схватился за чулки, обернувшие моюшею, и рывком подставил под удар паникёршу. Невероятно громкий треск от удара сумки о пустой череп прошёлся, кажется, по всему зданию. Пол захрустел и провалился, моя душительница исчезла на первом этаже. Чулки слетели с её рук, и, поскольку я всё ещё за них держался — остались у меня.

— Убью! — кричала блондинка, готовясь к следующему удару, но я уже пустил чёрные тентакли в её направлении. Они обернули её сумку и одну ногу — подсечка лишила девушку равновесия. Не успела она встать, как я дёрнул другой рукой, и удерживаемая щупальцем сумка врезалась прямо в лоб блондинки. Нокаут.

— С балансом здесь, конечно, проблемы, — выдохнул я и протёр покрасневшее от напряжение лицо ладонью.

Осталось пять минут!

Твою мать, точно, тут же всё на таймере. Если бы игра следовала правилам обычной королевской битвы, то в последующем конкурсе красоты не имелось смысла — в живых бы осталась только одна команда. Чёрт возьми, а мы ведь совсем не налутались одеждой! У меня были только трофейные чулки и сумочка — у трупа блондинки больше ничего не имелось. А ведь там, где-то снизу, должна была остаться Этери с каблуками — нашим стартовым лутом… Если туфли, конечно, уже не своровали с её бездыханного тела. Нужно было найти её.

Я вооружился чулками и сумочкой, после чего побежал вниз по лестнице. Из-за разрушений, оставшихся после моего побега, ориентироваться было проблематично, но мне удалось найти комнату, в которую мы ворвались в начале раунда. Внутри я увидел занимательную картину.

Застрявшая в стене залагавшая девушка, одна нога которой всё ещё иногда подрыгивала… Скатившаяся со стены в драматичной позе бюстатая дама… И пара из Этери и низенькой девушки с чулками на руках. Они лежали в комке — полупокер под противницей, обе бездыханные. Ноги Этери были согнуты и упирались ступнями в живот соперницы, а чулки были обёрнуты вокруг её бледной шеи. Я попытался воссоздать произошедшее — наверное, полупокер в отчаянной попытке выстрелила в упор из каблуков, что помогло ей одолеть врага, но не спасло от удушения. Трагедия, каких поискать.

Я стащил чулки и туфли соответственно, с шеи и ног Этери, после чего осмотрел все «трупы». Два зонтика были трофеями с павших девушек, и ещё два валялось по углам комнаты — видимо, стартовый лут. Уж не знаю, как они могли нам пригодиться в таком количестве, но я решил не лишаться любого преимущества. Каблуки — на ступни, сумка — через плечо, по паре чулков на руки и ноги, а зонтики — в охапку. Надеюсь, по пути не встретится зеркало.

Я выбежал из центрального строения. Толпа тут же издала крики одобрения — чёрт, меня же так спалят! И вообще, чего они так радуются? Может, в здание вошло много участниц, а вернулся только я? Это было хоть какое-то объяснение. Но где тогда, чёрт возьми, весь лут? Надеюсь, Аркаша хоть что-то нашла…

Ещё никогда мои надежды не были настолько опрометчивы. «Труп» пиратки лежал в десяти метрах от нашей будки. На ней была только одна туника. И всё. Больше никакого снаряжения. Я хотел уже задушить сам себя колготками, как заметил, что кулачок Аркаши был крепко сжат. Она что-то всё-таки нашла.

Так быстро, как только позволяли мне каблуки, я побежал к девушке и раскрыл её намертво зажатые пальцы.

Кружевные трусы.

— Фёд… Подлива! — выкрикнула Флюра, высунув голову из окна. — Нет! Это ловушка!

Сразу после этого я услышал, как что-то быстрое рассекает воздух и приближается ко мне. Мне удалось совершить свой любимый трюк с каблуками — свалиться нахуй на землю на пустом месте, а потому лихо закрученная шляпа пролетела над моей головой и попала в… Флюру. Нарушая все законы физики, головной убор уперся в живот волшебницы и рывками, не прекращая вращаться, стал поднимать её в воздух всё выше и выше. Выглядело это так, будто кто-то набивал комбо в каком-то файтинге. Оно завершилось тем, что шляпа со свистом вернулась через окно, чуть не сбив меня на обратном пути, а Флюра плюхнулась на пол. Твою мать! Нет! Неужели погибло лицо нашей команды?!

Я повернул голову и ненавистным взглядом осмотрел бабёнку, которая только что вырубила волшебницу шляпой-бумерангом. Она поганенько улыбалась и уже заносила руку для повторного броска, но у меня были другие планы. Из лежачего положения я встал на мостик, воспользовался инерцией, поднял ноги и выстрелил из каблуков в противницу. Заряд впитался в дуру, она вскрикнула и отлетела на метр назад, оставив после себя только шляпу.

Осталось минута!

Твою мать! Всё, у меня закончилось временя. Нужно было одеваться.

* * *

— То есть ты правда надел на себя четыре зонта, превратившись таким образом в шар, — с недоверием спрашивала Флюра после того, как объявили результаты, — нацепил на голову шляпу, а на руки и ноги — по паре чёрных чулок, после чего сказал жюри, что выбрал стиль одеяния «червивое яблоко»?

— У меня не было другого выбора, — вздохнул я, снимая из-под туники кружевные трусы.

— Если бы я знала, что наденешь их ты, я бы их не бrала, — хмуро сказала Аркаша.

— У меня не было другого выбора, — вздохнул второй раз я.

— Неправда, — заметила Этери, и я замер. — Вам все равно никто не смотрел под зонты, Феодор. Это было лишнее. Зачем Вы надели женское бельё?

Пот ручьём потёк по моему виску.

— Я-Я… Был в п-панике… Старался использовать все доступные ресурсы….

Флюра рукой остановила Этери до того, как та заговорила. Спасибо.

— Не надо. Не порти моё мнение о нём ещё сильнее, — покачала головой волшебница. — Но, по крайней мере, ты принёс нам кучу денег. Поздравляю, Мясная Подлива — ты честно заслужил титул «Лучшая выдрочка Таднесса».

* * *

В чёрной-чёрной цитадели, в чёрной-чёрной комнате, на чёрном-чёрном троне, сидел человек в чёрном-чёрном костюме. Одной рукой он накручивал чёрные-чёрные усы, а другой — курил одновременно три сигареты. Чёрный-чёрный табачный дым заполнял помещение, а потому дышать в резиденции дона мафии мог только дон и несколько подчинённых ему сироток. Остальные же люди, посмевшие войти сюда без спроса, моментально умирали от рака лёгких.

— Симидзу Акайо, — с умным видом проговорил Гон, когда в комнату вошёл самый преданный ему из сироток. — Ты прибыл с вестями, я полагаю? Надеюсь, они будут хорошие…

Юноша пятнадцати лет от роду преклонил колено перед чёрным троном. На вид ему было, впрочем, двадцать — дети в приюте дона росли быстрее сверстников. Они взрослели и физически, и морально — из-за жизни без родителей в них открывались суперспособности, а с великой силой, как известно, приходит и великая ответственность.

— Так и есть, дон, — Акайо поднял голову с пышной розовой шевелюрой, сосульками свисающей ему на лицо. — Но вы же умеете читать мысли. Вы заранее знаете, с какими вестями приходят послы, разве не так?

Дон с очень умным видом совершил новую затяжку из тройной сигары и выдохнул столб дыма изо рта. Несмотря на защиту от табака, Симидзу все равно закашлялся. Лицо Гона расплылось в улыбке.

— Мне просто лень…

Акайо кивнул и достал из кармана кожаной брони сверток бумаги, после чего вытянул руку к дону.

— Ответ от из Летренас, дон.

Лицо Гона оживилось, но недостаточно сильно, чтобы на нём можно было однозначно заметить интерес. Мужчина медленно и властно взял письмо и развернул его, после чего начал читать его.

— М-м-м, — с умным видом промычал Гон, после чего свернул бумагу и поджёг её кончиками сигар. Вскоре от послания не осталось ничего, кроме горстки пепла. — Они согласны. Что же, Акайо, собирай армию. Мы едем в Таднесс.

Глава 21

Помимо сотни тысяч гривен, в виде награды я получил и невероятно прекрасный титул, который теперь горел над моей головой. Может, у кого-то и было желание щеголять с горящим «Лучшая выдрочка Таднесса» над головой… но я слишком скромен и не хочу бахвалиться. Верно. Слишком скромен.

— Скрыть отображение титула…

У меня возникло желание прогуляться по городу. В первую очередь, пожалуй, ради того, чтобы купить себе бритву. Мне совершенно не нравилась свежая щетина, к тому же, она была не то что бы привлекательной — росла клочками и цветом слегка отличалась от прически. Поэтому свою троицу я отправил разгружать награду в поместье, а сам направился в сторону рынка.

— Может, с тобой сходить? — спросила Флюра. — Покажу тебе, где что продаётся. Я же тебя знаю, ты заблудишься. А Аркаша с Этери донесут деньги.

— Зато Аркашу с Этери ты знаешь явно хреново, — пробурчал я. — В нашем мире есть логическая задачка — как переправить через реку волка, козу и капусту на лодке, если в ней помещается всего два объекта?

— Эм… И причём тут она?

— А при том, что отправлять Аркашу и Этери с деньгами — все равно что наполнить лодку двумя волками и козой.

Флюра на секунду замерла, а потом её лицо начало искажаться:

— Если волки — Этери и Аркаша, деньги — коза, то я — капуста?!

Я икнул. Осознание начало рождаться в голове, но не так быстро, как гнев в глазах фикалки. Она схватила свой поганый посох и начала дубасить меня по затылку:

— ПРЕКРАТИ МЕНЯ НАЗЫВАТЬ КАПУСТОЙ!

— ДА Я НИ РАЗУ ТЕБЯ ВСЛУХ НЕ НАЗЫВАЛ КАПУСТОЙ! — орал я, хрустя под ударами деревом. — С ЧЕГО ТЫ ВЗЯЛА, ЧТО У ТЕБЯ ТАКОЕ ПРОЗВИЩЕ?!

— Я ЧИТАЛА ТВОЮ ДЕРЬМОКНИГУ!

Эта фраза выбила воздух из моих лёгких. Я открылся и пропустил замах, получил палкой между глаз и рухнул на каменную дорогу. Знаете, почему-то этот удар казался самым заслуженным из всех. Если учесть тот ушат помоев, который вылился на Флюру в тексте… То её реакция становилась понятной.

— Ну давайте, rебята, — махнула рукой Аркаша, — мы пойдем.

— Прощайте! — добавила Этери и покрепче перехватила мешочек с деньгами.

Наши с Флюрой головы повернулись в их сторону одновременно:

— СТОЯТЬ!

* * *

В конце концов мне удалось расстаться с группой, когда Флюра таки согласилась с ролью пастуха. Конечно, её наличие в троице из Аркаши с Этери не гарантировало сохранность денег, но что поделать? На самом деле, моё желание отправить волшебницу в поместье… не было связано с защитой финансов. Мне просто не хотелось оставаться наедине с Флюрой. Не думаю, что это требовало объяснения.

Поэтому я просто выбрался на прогулку. Конкурс не был таким уж длительным по времени, поэтому перед закатом у меня было ещё несколько часов. Народ, естественно, гулял вовсю. Все веселились, радовались и занимались своими делами. Кто-то праздно шатался, кто-то отдыхал на скамейках, а кто-то развлекал пешеходов прямо на дороге. Серьёзно, куда ни шагнёшь, по всюду можно было наткнуться на какого-нибудь певца, танцора или художника. Последние были наиболее мне интересны. Они брали какую-то керамическую тарелочку и при помощи ярких красок пальцем рисовали небольшой пейзажик. Несмотря на отсутствие инструмента, картинка получалась очень чёткой, детализированной и приятной глазу. Я даже встал у одного такого мастера, поскольку к нему нет-нет да кто-нибудь подходил за новым заказом. Правда, минут пять простоя показали — художник мог только в три типа одинаковых картин. Печально, я хотел спросить, получилось бы у него нарисовать портрет, но, похоже, придётся довольствоваться тем, что имеется.

За двести пятьдесят гривен (сука, дорого) тарелка с пейзажем перешла в моё распоряжение. Сойдёт за сувенир. Я набрал лёгкие полные свежего воздуха и продолжил бродить по Таднессу. Чёрт, атмосфера этого города будто заражала лёгкостью и непосредственностью. Словно смотришь какой-нибудь либеральный канал на Ютьюбе, который делает вставки в свои ролики с западными городами, где все — с улыбками, пышут здоровьем и, наверное, никогда не умирают от старости. Только всё наяву. Поэтому даже возникал какой-то диссонанс — а в чём подвох?

Мой желудок заурчал — тому была причина. Мы не завтракали. Что же, это был повод попробовать местную кухню. Здешние хот-доги мне пришлись по нраву, так что и остальная еда наверняка стоила дегустации. Я помотал головой в поисках какой-нибудь таверны и нашёл что-то вроде кафешки. Выглядела она неплохо, в стиле остальных зданий — камень с деревом и покатой крышей.

Внутри строения было двое вышибал — высоких мужчин, голых по пояс — они выглядели так, будто сейчас начнут мутузить друг друга в боксёрском поединке. Но они не дрались, лишь смерили меня спокойным взглядом и пропустили. Хм… Что это за странный фейсконтроль? Если охранники не спрашивают ни пропуска, ни имени, то зачем они?

Я пожал плечами и сел за круглый деревянный столик. Внутри помещения пахло специями, а свечи лишь наполовину разгоняли тьму, чем создавали безмятежную атмосферу. Официант тут же подбежал ко мне и пихнул меню почти в руки, после чего поклонился и исчез. Здесь всё было такое ладное и правильное, что я даже начал сомневаться в том, что до сих пор нахожусь в Кводе. Хотя… Знаете, это было даже немного объяснимо. Это же родной город Флюры, самой умной девушки нашей группы, да что там, самого умного члена нашей группы. Логично ожидать, что жители Таднесса тоже в среднем окажутся адекватнее и разумнее.

Меню встретило меня не списком закусок или салатов, а сразу разделом «блюда для всей семьи». Я уже здорово приноровился к местному алфавиту, поэтому ни одно из названий не вызвало у меня затруднений. Когда официант вернулся, у меня уже был заготовлен список. Однако мужчина в чистом костюмчике начал разговор неожиданным образом:

— Вы никого не ждёте? — его взгляд был несколько удивлённым. Почему? Я решил озвучить свой вопрос.

— Нет. А что, должен?

Кажется, официант даже немного растерялся, его лицо вытянулось, а стойка стала неуверенной.

— Ну… Нет, но это так странно видеть человека без семьи или партнёра. Вы неместный?

Я кое-как переварил эти слова и кивнул. Официант тут же собрался и поклонился:

— Хорошо. Так вот, вы хотите сделать заказ? Может, хотите что-то из нашей традиционной кухни?

Пока я озвучивал названия, в голове постепенно проводилась работа над словами мужчины. Сначала семейное меню, потом такое заявление… Я сделал паузу в перечислении желаемых блюд и ещё раз осмотрелся. В здании не было ни одного столика, за которым сидело меньше двух людей. Ладно, вру — имелся один, но вскоре в помещение вошла девушка с двумя детьми, которые присоединились к одиночке, застолбившему место. Это я просто наткнулся на столь специфичное заведение, или же… ведь Таднесс был такой?

— Скоро будет готово! — откланялся официант и покинул меня. Я даже не успел задать ему этот вопрос. Чтобы не думать об этом, пришлось занять голову другими вещами. Но местная атмосфера радостных, веселящихся семей, наслаждающихся совместным отдыхом, наводила только на одни мысли. О своей семье.

Когда мне было три, отец ушёл из дома за сигаретами, и мы его больше никогда не видели. Мама объясняла это так: он взял всего сто рублей, но по пути в магазин вышел новый акциз на курево, и все табачные изделия подорожали. И, поскольку отец был человеком слова, он не мог вернуться домой с пустыми руками. По легенде, он так до сих пор и ходит по городу в поисках сигарет, стоящих меньше сотни рублей, пока инфляция и новые акцизы задирают их цену всё выше и выше. Почему-то я никогда не верил этой истории. Почему-то.

В общем, мать осталась одна с идиотом мной и грудничком-сестрой. Она была ещё молодой, а потому пыталась охмурить для нас отчима, но звёзды всё никак не могли сойтись. Кто-то хоть немного богатый сбегал, как только узнавал про «багаж», а люди победнее, готовые на такой союз, почему-то всегда были слишком… опасными. С ними расставалась уже мама. В конце концов она поняла, что дело не выгорит, и просто начала вкалывать, как лошадь. Пыталась дать нам всё, что могла, но «всё» заключалось всегда в финансовой поддержке и никогда — в моральной. В общем, мы с сестрой росли почти беспризорниками. Сытыми, образованными, но с хреновым моральным компасом и такими же хреновыми характерами.

Чёрт, скучаю по Лизе. Она была конченной и всегда затягивала меня во всякие авантюры, когда мне хотелось просто сидеть и играть в комп, но сейчас мне не достаёт этих приключений. Мы всегда занимались какой-то асоциальной хернёй, вроде вандализма или пранков, но нам всё сходило с рук. Хоть Лиза и была инициатором таких затей, в глубине она оставалась хорошей девочкой, которой просто не хотелось одиночества. Я же наоборот привык к нему и смирился. Но сейчас?

Хотелось бы, чтобы за этим столом сидело больше одного человека. Лиза была бы рада собраться всей семьей, а мама, наконец, отдохнуть от бесконечной работы и расслабиться в хорошем ресторане. Я мог бы их накормить при помощи практически бесконечного запаса денег, если считать мерками родного мира. Но сестра и мама остались на Земле, а я сидел здесь один, как сыч с имиджбордов.

И нахрена я решил отделиться от своей группы? Не прошло и несколько часов, а вон какие мысли уже полезли в голову. Такое ощущение, что мне попросту противопоказано расставаться со своим трио. Надо было наоборот позвать их с собой. Впрочем, ещё не поздно. Можно сходить с ними сюда завтра. Чем не семья? Вообще, все члены моей группы хорошо подходили на эту роль. Этери — капризный ребенок, который вечно творит какие-то шалости, Аркаша — подросток в своей стадии «восстания против родителей», всегда делающий всё по-своему, и Флюра, пытающаяся этих детей удержать, совсем как…

Я не успел довести мысль до конца — услышал крики со стороны входа. Два амбала избивали какого-то худощавого паренька, который вопил и пытался прикрыться тонкими руками от огромных кулаков, каждый размером с его голову. Однако я мог различить слова:

— П-Простите! Я… — удар под живот выбил воздух из его лёгких, он согнулся и закашлялся, но всё же договорил — н-не знал…

— Какой ужас, — услышал я шёпот сладкой парочки за соседним столиком. — Этот поганый лунный что, совсем слепой?

Я встал из-за стола, игнорируя подошедшего с подносами официанта, после чего приблизился к драке.

— Что за хуйню вы устроили?!

Мужики даже не взглянули на меня и продолжили превращать парня в кровавое месиво. Вблизи открылись новые детали — вошедший был никем иным, как эльфом, об этом говорили острые уши, что виднелись из-за рыжих волос. Я ещё раз повторил свой вопрос, но не добился результата. Это меня разозлило. Во-первых, из-за того, что выглядел крайне по-идиотски из-за всеобщего игнорирования, а, во-вторых, потому что ненавидел, когда меня игнорировали.

— Гравиконтроль! — разогнутый палец указал цель. Затронутый мужик по инерции совершил ещё один удар, теперь попавший только в воздух, и взметнулся на метр ввысь. До того, как он понял, что произошло, я обхватил свободной рукой его ногу, раскрутил вокруг себя полегчавшее тело и со всего маха метнул во второго вышибалу. Прямо перед столкновением гравиконтроль нужно было отключить. Вес летящего мешка с дерьмом вернулся к нему, а потому бросок получился крайне мощным. Тела голых придурков влетели в ту часть стены, что была деревянной, с треском пробили её и вывалились на улицу.

Ваша сила выросла!

Гравиконтроль: владение повышено!

Человек, знакомый с моими зпклиниями мог бы возразить: «Но ты же способен просто поднять их обоих в воздух, чтобы они остыли и объяснились». Способен. Но знаете, что я отвечу? Мне похуй.

— Парень, ты в порядке? — спросил я отхаркивающего кровь эльфа.

— Н-Нет, нет, вообще не в порядке, — выдавил он, — в-вытащи м-меня отсюда…

Я без размышлений взял его на руки, пинком открыл дверь и вышел на улицу. В голове на секунду мелькнул вопрос: почему я помогаю эльфу, но врежу людям, но тратить на это мысленные ресурсы того не стоило. Я отвёл паренька подальше от ресторана, после чего усадил его на свободную скамейку. Короткий осмотр привёл меня к выводу: единственная кровавая рана была на лбу, но там, как известно, просто было много сосудов, а потому она могла быть не опасной. Судя по всему, переломов у парня тоже не имелось. Короче, он не собирался откидываться в ближайшее время, и можно было вздохнуть с облегчением. Однако же я решил посидеть с эльфом ещё какое-то время. Пришедшие в себя вышибали стояли у входа в ресторан и неодобрительно на нас поглядывали, да и на лицах прохожих сочеталась смесь презрения и страха.

— За что они тебя? — спросил я.

Ему уже заметно полегчало и он смог объясняться нормально:

— Да ограничения эти, пепел их дери… — он протёр лицо от крови, смахнул её на тротуар и продолжил. — Так устроена жизнь во многих городах Заподлесья. Эльфам запрещено соваться в места, предназначенным людям. Города как бы устроены… Раздельно.

— В смысле? Что за бред?

Парень пожал плечами:

— Ну, например, разные таверны для эльфов и людей. Разные школы. Эльфу никогда не продадут дом в людском районе, даже если он сказочно богат… Хотя, конечно, бывали случаи, когда какие-то эльфы «удостаивались» ранга человека… Ну и чушь.

Юноша рассмеялся, и мне вдруг показалось, что я где-то его уже видел. Он объяснился:

— Казалось бы, если кто-то из моего народа доказал, что и среди нас могут быть великие деятели и умы, то следует считать, что раса эльфов достойна нормального отношения в целом, да? Но нет, они просто причислят выделившегося к своим рядам, назовут человеком, даже если он чистокровный лунный.

Мой взгляд задержался на его лице, затем на волосах… И я всё понял.

— Дима?! Какого хрена ты здесь забыл, говнокодер ты недоделанный?!

Эльф заткнулся и посмотрел на меня немигающим взглядом.

— Телепортировался.

— В СМЫСЛЕ ТЕЛЕПОРТИРОВАЛСЯ?! — моя степень удивления была настолько велика, что я спрыгнул со скамейки. — ТЫ ЖИЛ СЕБЕ НОРМАЛЬНОЙ ЖИЗНЬЮ В КОКТАУНЕ, ТЕБЕ НИКТО НИЧЕГО НЕ ДЕЛАЛ, А ТУТ ТЫ ТЕЛЕПОРТИРОВАЛСЯ НА ПИЗДЮЛИ И РАССКАЗЫВАЕШЬ, КАК ТЯЖЕЛО ЖИВЁТСЯ ТВОЕМУ НАРОДУ?!

Дима отвёл взгляд в сторону и приставил кулак к подбородку. Почему-то этот жест меня взбесил, но я даже не знал, как отреагировать. Лишь спросил:

— Почему ты вообще попал именно сюда, когда я был именно здесь? Почему не в любое другое место мира в любое другое время?

Тут эльф всё-таки ответил:

— Понимаю, понимаю. Но, видите ли, шанс в одну миллиардную процента — условность. Реальная жизнь, может, и поддаётся теории вероятностей, но следовать ей бездумно — всё равно что быть безумным фанатиком. События будут происходить вне зависимости от того, как низок на это шанс, и нам остаётся с этим только смириться.

Этот поток идиотизма меня обескуражил, поэтому я решил сменить тему:

— Ладно. Так может ты объяснишь мне одну вещь — почему если в Заподлесье есть города вроде Коктауна, где эльфы могут жить нормально, твои идиоты-сородичи живут в сегрегации в Таднессе?

Эльф невозмутимо почесал нос и ответил:

— Потому что они стали жертвой реакционерских законов. У них уже были дома, семьи, работы, но жизнь постепенно становилась всё тяжелее и тяжелее, а в какой-то момент эльфы поняли, что уже не могут покинуть родные города ради перспектив свободной жизни. Слишком многое удерживает их на месте.

Это звучало несколько… понятнее, но у меня всё ещё оставались вопросы. Я вернулся на скамейку.

— Вы же живёте кучу лет. Для вас адаптационный процесс переселения займёт очень маленькую часть жизни.

Теперь пришло время удивляться Диме. Его уши встали дыбом, а глаза полезли из орбит:

— Куча?! Крайний срок лунному — сорок лет! Такими нас задумал демиург!

Шаблон порвался, как рвётся жопа порноактёра, перепутавшего павильоны для съёмок. Теперь мы оба сидели, словно молнией поражённые и пытались хоть как-то понять друг друга:

— Эм… Эльфы живут сорок лет?!

— Конечно! Идеальная внешность до тридцати пяти и резкое старение в последние годы жизни! Почему вы это не знаете?

Моё сердце ёкнуло:

— А полукровки?!

Дима ненадолго закрыл глаза, видимо, для подсчёта, после чего поделился результатами:

— Пропорционально количеству лунной крови. Думаю, полуэльфы могут дожить до шестидесяти, те, кто люди на три четверти — семидесяти, и так далее.

Я выдохнул с облегчением. Конечно, судя по словам Димы, выходило, что средний человек помрёт лишь в восемьдесят лет, и это несмотря на медицину средневековья, но после новостей о скоротечности эльфов меня ничего не удивляло.

— Ладно, Дмитрий, — я встал и пожал руку эльфу. — Спасибо за ликбез. Телепортируйся-ка ты отсюда, уже понятно, что Таднесс — не самое лучшее для эльфов место.

Парень с удивлением смотрел на рукопожатие, после чего до меня дошло — сука, здесь прощаться надо Т-позой и никак иначе. После того, как я исправился, Дима улыбнулся, и мы смогли разойтись. Я решил не возвращаться в кафе, а просто купить себе бритву и отправиться обратно в поместье.

* * *

На входе в поместье меня остановил тот самый белый забор, что открывался только при помощи магии. Я коснулся красной сферы и усилиями мысли попытался направить на неё потоки энергии. Звучит круто и заумно, да? На самом деле я просто сжимал руку очень-очень сильно и ничего не происходило. Только в висках болело — похоже, мана действительно тратилась, да впустую. Видимо, ворота семьи Летренас меня только что унизили и отказались признавать достойным.

— Фёдор, что же вы там стоите? — услышал я пожилой голос и поднял голову. Из-за забора ко мне спешила старая эльфийка с белыми волосами. Она просунула руку между решетками и положила палец на сферу. Ворота открылись, и я икнул. — Можно же позвать кого-нибудь! Все жильцы этого дома могут вам помочь!

— Эм… Да, спасибо.

Мы вдвоем пошли ко входу в здание. После сегодняшнего диалога с Димой я невольно поглядывал на Астрелу и на её седину. Меня так и тянуло задать вопрос:

— А сколько вам лет?

— Тридцать семь, дорогой, — спокойно ответила женщина. Чёрт, у меня возникал определённый диссонанс. Даже просто видеть человека такого возраста с такой внешностью казалось невероятным, так это ещё и эльфийка!

— А сколько лет Кармии из Летренас?

— Сорок, дорогой Фёдор.

Я кивнул. Да уж, а выглядит на двадцать. И, пожалуй, так и продолжит выглядеть на двадцать ближайшие пару декад, раз уж лунная кровь сохраняет существу идеальную внешность до последних лет жизни.

— Погодите, а откуда вы знаете моё имя? — спросил я, когда мы уже поднялись по ступенькам к поместью и Астрела открыла мне дверь.

— Ну что вы, — улыбнулась старушка рядом белоснежных зубов. — Флюра мне о вас рассказывала. Как и Аркадии, так и о Этери.

Хм… Ну очевидно. Но в моей голове закружился несколько… Эгоистичный вопрос. Одна половина меня не хотела его задавать, а другая, казалось, не могла жить без знания ответа. У меня создалось ощущение, что если я сейчас промолчу, то потом буду очень долго себя корить. Вздох. Ладно.

— А про кого рассказывала больше всего? — после чего задержал дыхание. Чёрт, стыдно.

Астрела продолжила держать улыбку и ответила так же непосредственно, как и ранее:

— Конечно же о вас, дорогой.

И теперь мне оставалось только теряться в догадках — сказала ли она так, потому что это то, что я хотел услышать, или же это было действительно правдой?

Астрела провела меня ко входу в гостиную, после чего откланялась и исчезла где-то в доме. Здесь стояла моя о чём-то переговаривающаяся троица. Хотя в основном в диалоге участвовала только Флюра, а на лицах оставшихся участниц беседы повисла дикая усталость. Увидев меня, Этери тут же отбежала от Флюры с Аркашей:

— Наконец-то, Феодор! Это невероятно, Вы вернулись! Как долго мы ждали сего момента!

Аркаша тоже сделала несколько поспешных шагов от Флюры и подошла ко мне:

— Веrно. Никогда бы не подумала, что буду так rада тебя увидеть.

— Феодор, давайте же пойдём ужинать!

— Пrисоединяюсь к пrедложению.

— Что тут происходит? — я вытянул голову и посмотрел на волшебницу, лицо которой краснело от злости.

— Я… — чуть ли не задыхалась она. — Уже битый час пытаюсь объяснить им правила этикета, но они ничего не могут запомнить!

— Не слушайте её, Феодор, — тут же ответила Этери. — Она лжёт. Пойдёмте скорее ужинать!

Кулаки волшебницы бессильно сжимались:

— Нет, мы никуда не пойдём, пока вы не сможете пересказать мне…

— Ла-ла-ла, — начала петь Аркаша и даже достала откуда-то гитару, после чего начала на ней тренькать.

— ХВАТИТ МЕНЯ ПЕРЕБ…

— ЛА-ЛА-ЛА!

Продолжая наигрывать нескладную мелодию, пиратка увернулась от захвата Флюры и проскользнула в гостиную, после чего закрыла дверь прямо перед носом волшебницы. От девушки, казалось, исходил пар. Она медленно развернулась и начала по слогам проговаривать:

— Ладно, Этери… Тебя я точно не… ТАК, СТОП, ГДЕ ОНА?!

Мне, конечно, хотелось выдать крадущееся на корточках чмо, пытающееся проползти под ногами Флюры, но, с другой стороны, увидеть, насколько велика невнимательность воняшки хотелось сильнее.

— Фёдор, где она?!

— В месте более лучшем, чем я, — пожал я плечами, когда Этери подняла полы платья Флюры и залезла под него, чтобы появиться уже перед дверями в гостиную. Волшебница развернулась, но вниз не посмотрела, а полубогиня и не двигалась, чтобы не привлекать внимание. Флюра очень тяжело вздохнула и обратилась ко мне:

— Ладно… Я могу только надеяться, что они хоть что-то запомнили. Но мне всё ещё нужно пересказать правила этикета тебе…

— Может… Не надо? — сказал я, провожая глазами Этери, которая бесшумно открыла дверь в гостиную и проникла в неё незаметно от Флюры.

* * *

Гостиная выглядела слегка иначе в сравнении с прошлой ночью, когда мы были в ней с Кармией наедине. В основном это достигалось за счёт более пышного освещения, а потому в комнате было светло. В уголке помещения потрескивал камин, а от множества блюд расходился приятный мясной запах со специями. Однако имелись здесь ещё и салаты с напитками.

За столом собралась вся семья Летренас. Кармия с Заресом сидели вместе и о чём-то переговаривались. Я слышал только обрывки их слов, но, похоже, они говорили что-то о деньгах, гостях и договорах. Наверное, подслушивать было невежливо, поэтому я сместил внимание на других членов семейства Летренас. Старший сын рода, голубоволосый Динэр, даже за столом читал книгу. Это было против правил этикета, которые мне пересказала Флюра, но, похоже, ему было плевать. Он делал записи в тетради и лишь изредка посасывал вино из бокала. Наверное, весь в работе, как и полагалось королевскому рыцарю.

Я позвал одного из слуг передать мне что-то вроде курицы с другого конца стола. Как объяснила Флюра, в случае, если хочется поесть что-то, до чего не можешь дотянуться, нужно попросить либо снующих туда-сюда «официантов», либо обратиться к сидящему у блюда человеку. Я вообще старался прилежно следовать местным законам, благо, они были совершенно логичны… Но не мои спутницы.

— Невероятно! Это просто божественно! — громко воскликнула Этери, отведав какой-то салат. — Можно ли мне взять ещё?!

Не так страшна была реакция, как её отсутствие. Я только заметил, как взгляд Кармии мимолетно направился на Этери и вернулся к мужу. Зато вот Флюра краснела с невероятной скоростью, и уже, похоже, от стыда. Я посмотрел по направлению её взгляда — она пялилась на… Аркашу. Аркашу, которая накладывала тефтельки в какие-то коробочки, после чего убирала их в рюкзак под столом. Закончив с целым подносом мясных шариков, она принялась за другое блюдо. У меня волосы встали дыбом. Этери, тем временем, тоже встала, чтобы пролететь над столом к её полюбившемуся салату и взять всю чашку себе, после чего начать уминать прямо в полете, медленно паря к своему месту. Мне стало плохо.

— Флюра, передай мне, пожалуйста, солнечную нарезку, — услышал я едкий голос паренька с зелёным андеркатом. Гевиль сидел рядом с сестрой и потому действительно мог воспользоваться её помощью. — Благодарю.

Он положил себе на тарелку один кусочек мясца и вернул поднос с остальным блюдом Флюре. Когда она поставила его на место, Гевиль тут же сказал:

— Флюра, передай мне, пожалуйста, солнечную нарезку.

Глаза волшебницы вспыхнули, а руки затряслись, но он повернула голову в сторону родителей, задержала на них взгляд и послушно передала брату тарелку. Он снова наложил себе один кусочек мяса, подождал минуту и сказал:

— Флюра, передай мне, пожалуйста, солнечную нарезку.

Это было настоящее свинство за рамками приличия. За рамками, потому что по сути он не нарушал правил этикета, но, похоже, Гевиль был из тех людей, для которых ограничения были рекомендациями. Он растягивал определения и находил вторые смыслы, после чего делал так, как ему пожелается. Наверняка пацан знал, что то, что он творит — ненормально, но продолжал, потому что имел на это право.

— Флюра, передай мне, пожалуйста, солнечную нарезку.

Мне было жалко смотреть на волшебницу. У меня сложилось ощущение, будто все в комнате понимали, что девушку просто унижают на пустом месте, но всем было либо плевать, либо они не знали, как остановить это. Я тоже не знал, потому что плохо ощущал свой уровень «авторитета» в этом доме. Может ли гость сделать замечание хозяину? А может ли сделать замечание, если этот хозяин — из дворянского рода?

Однако пока я думал над способом выйти из ситуации, Флюра сама нашла решение. Сразу же после того, как она вернула «солнечную нарезку» на законное место, девушка попросила у брата:

— Гевиль, передай мне, пожалуйста, эльфийский салат.

Тот покривился, но послушно сделал то, что требовалось. Как только Флюра взяла блюдо в руки, то тут же вернула его брату, не наложив и ложки, после чего сказала:

— Гевиль, передай мне, пожалуйста, эльфийский салат.

Чёрт возьми, это была гениальная ответочка. Если у Гевиля до этого была пассивная агрессия, то у Флюры получилась самая агрессивная пассивная агрессия из тех, что я когда-либо видел. Её просьбы передать салат били по идиоту как из пулемёта, его лицо зеленело от злобы, но он вынужден был подчиняться, потому что не успевал положить салат на место, как Флюра снова просила «передать блюдо». У меня не получалось сдержать улыбку, но она пропала моментально, стоило мне услышать грубый приказ от Кармии из Летренас:

— Флюра, живо прекратите паясничать.

Девушка замерла с протянутыми руками, позволив брату, наконец, вернуть салат на законное место. После этого лицо Гевиля расплылось в ехидной гримасе, и он сказал:

— Флюра, передай мне, пожалуйста, солнечную нарезку.

Волшебница ещё раз взглянула на мать, но не дождалась никакой реакции. После этого Флюра дрожащими руками взялась за проклятую солнечную нарезку, понесла её к Гевилю, но из-за тряски в ладонях не удержала поднос и тот с диким звоном повалился на стол. Содержимое расплескалось чуть ли не на метр вокруг, посуда захрустела, а подлый братец даже вскрикнул, хотя я видел, как на его лице мелькнула улыбка.

На девушку уставились все собравшиеся в гостиной, даже слуги. Сама же Флюра наоборот старалась не обращать ни на кого внимания, застыв, словно статуя. Однако в следующую же секунду она вскочила из-за стола и, спотыкаясь в собственном платье, выбежала из гостиной.

Глава 22

На какое-то время собравшиеся за столом утихли. Меня обуревали эмоции, но я знал, что именно нужно было делать: наблюдать.

Гевиль плохо справлялся с мимикой, а потому, несмотря на все попытки показать свою ущемленность, все равно улыбался до ушей. Тот братец, что постарше, после небольшой заминки вернулся к книгам и записям. Родители Флюры решили обсудить что-то шепотом, после чего Кармия со скрипом сдвинула стул и встала из-за стола.

— Прошу меня извинить. Похоже, мне нужно поговорить с дочерью.

После чего шагом более быстрым, чем мне хотелось, пошла к выходу из гостиной. В голове на секунду задержалась мысль о попытке её остановить, но я понимал, что попросту нахожусь в иной весовой категории.

По крайней мере насчёт реакций Этери и Аркаши можно было не волноваться. Несмотря на их полное непонимание этикета и в целом жизни, они осознали, что произошло нечто плохое. По крайней мере об этом говорили их побледневшие лица. А это о многом говорило — Этери и так была бледной, как вампир, а Аркаша наоборот достаточно смуглой, чтобы затруднять проявление эмоций.

— Ну а я… в принципе, наелся. Спасибо за ужин.

После этого я встал и покинул гостиную. Члены семьи не обратили на меня внимания, а двоица балбесов лишь проводила взглядом. Однако радовало то, что хоть к еде они не вернулись.

За дверями, посреди роскошного интерьера, слепленного по макетам Ренессанса, меня встретил слуга. Я аж подпрыгнул, но он лишь спросил меня о самочувствии и предложил проводить до спальни. Мне хотелось найти Флюру и расспросить о произошедшем, а потому от помощи пришлось отказаться. Каково же было моё удивление, когда слуга сказал, что сама Кармия настояла на том, чтобы меня лично проводили к постельке. Прекрасно. Знаете, как в играх с «выбором», интерактивность поражает. К чёрту, поговорю с ней завтра. Не запретят же мне?!

Я надеюсь, что не запретят.

Окно на втором этаже уже было залатано и заменено, так что ничего более не напоминало о побеге Аркаши. Моя комната была рядом с Флюриной, поэтому я не удержался от того, чтобы посмотреть в её сторону. Это того стоило, потому что мой взгляд тут же нарвался на лужицу, ползущую из-под двери. Происходящее во второй раз уже точно не может быть совпадением, а потому я не имел права оставаться вежливым:

— Что это такое?!

Слуга посмотрел в направлении, указанном моим пальцем, но лишь пожал плечами:

— О чём вы, дорогой гость? Это всего лишь дверь.

— А лужа под ней?!

— Какая лужа, господин?

Еврейские ответы всегда выводили меня из себя, но сейчас меня будто переклинило. Это напомнило о ситуации… С каким-то предметом. Его видел только я, но больше никто другой. Это то же самое? Или… Погодите, а что там был за предмет? У меня едет крыша?

Пока я сомневался в собственном рассудке, слуга таки затащил меня в спальню и прикрыл дверь. Слава богу хоть не закрыл её на замок. Я имел возможность отсюда выйти, но имело ли это смысл? Если Кармия попросила о том, чтобы меня сопроводили, то могла наверняка установить и слежку. Я и так планировал узнать всё необходимое у Флюры завтра.

А на следующее утро узнал, что Флюра под домашним арестом, и из комнаты в ближайшее время она не выйдет.

— Таково решение Кармии из Летренас, господин, — сказал мне один из слуг. Они стремительно начинали бесить меня всё сильнее и сильнее. — Однако она разрешает вам остаться в поместье пока не будет решён вопрос с финансами.

Это заявление выбило воздух из лёгких. Если у меня до сего момента и был какой-то план, то теперь он испарился в секунды. Эмоции побуждали меня совершать глупейшие из возможных действий, но разум кое-как удерживал их. Однако лишь по изменившемуся выражению лица слуги я понял, что около минуты просто стоял и смотрел на него не моргая с явно выраженным нервным тиком.

И, всё же, нужно было что-то делать.

Когда я ворвался в комнату Аркаши, она лежала на кровати, обернутая сразу в несколько одеял.

— Гравиконтроль!

Крутящийся в воздухе кулёк разматывать было гораздо легче, чем пытаться растрясти храпящую пиратку. Бонусом шёл факт того, что у Аркаши до сих пор была психологическая травма после этого заклинания, а потому она пришла в себя поразительно быстро.

— Эй! Что ты твоrишь?! Дай хотя бы пистолет достать из-под подушки, я тебя застrелю!

— Позже, — ответил я, снял последний слой одеяла с девушки, дёрнул её на пол и отключил заклинание. Она какое-то время шаталась на босых ступнях, но вскоре вернула равновесие. — Нужно что-то придумать!

Аркаша нагнулась было за бутылкой, что стояла у ножки кровати, но лишь со звоном стекла расплескала спиртное, потому что я схватил её за ладонь и потянул в коридор.

А вот комната Этери встретила меня… Этери. Полупокер просто стояла за дверью и с очень мудрыми глазами пялилась на меня, волокущего бранящуюся пиратку. Мне не хотелось знать, почему девушка нас встречает, но она, всё же, пояснила:

— Наконец-то сие произошло, Феодор.

— О боже, — свободной рукой я прописал себе фейспалм. — Произошло что?

— Вы начали исполнять своиобязанности первосвященника: стали приводить ко мне новых послушников! Теперь все те бессонные ночи, что моя сущность ожидала вашего прихода окупились!

Я решил не убеждать её, что единственный приход, который она могла ожидать, был героиновым, потому что мне все эти инсталляции в спальнях знатно трепали нервы. Ситуация требовала быстрых решений, а не этого бреда.

— Пойдёмте все на улицу. Я не чувствую себя в безопасности, обсуждая важные вопросы здесь.

Полупокер надула губки, но, опять же, в данной ситуации меня это лишь бесило. Поэтому я схватил за руку уже и её, после чего мы вместе побежали по лестнице вниз и попали в сад.

Мы нашли достаточно просторное место под широкой яблоней, против законов природы сохранившей зеленый окрас и, похоже, плодовитость, о чём говорили красные плоды над нашими головами. Листья слабо шелестели от ветра, что приносил нам сладкие ароматы с других деревьев. Поместье Летренас и прилегающие территории определённо были красивы, а потому в такой обстановке я всё же смог немного успокоиться.

— Итак, прекратите засовывать яблоки в карманы и выгуливать черепах, — ничего не изменилось от моего приказа. — Флюра в беде.

Мне хотелось верить, что они хоть как-то среагируют на это, а потому сделал паузу, и мои едва тлеющие надежды не были напрасны. Заговорила Этери:

— Феодор, сие заметно. Сколько бы вы ни шутили над моим интеллектом, я легко обнаруживаю мельчайшие изменения в обстановке.

У меня аж от сердца отлегло. Ну хоть раз в месяц от них можно добиться серьёзности!

— Флюорография покинула гостиную так и не поужинав, — добавила Этери, — она голодна. Мы должны ей помочь!

Пауза.

— Аркаша, ты взяла пистолет?

— Нет, — улыбнулась пиратка. — Стrадай.

Я начал массировать виски и даже встал из-под яблони, чтобы уйти, но чмо всё же спохватилось:

— Феодор! — она вцепилась в мою ногу. — Сие было шуткой! Шуткой!

— Да не до шуток сейчас! — окончательно разозлился я и вскинул руки. — Происходит чёрт пойми что. Какая-то травля, контроль нас через слуг, теперь ещё и этот домашний арест!

— Домашний аrест? — спросила вдруг Аркаша и нахмурилась. — Её всё-таки наказали?

Я кивнул и заходил кругами вокруг двоицы. Кровь пульсировала в голове и не давала собраться. Я мог только бросаться фактами, но не придумать ничего дельного.

— И… Скажите мне, вы не видели в поместье ничего странного? Никакой воды идущий под дверьми?

Обе девушки покачали головами. Я вздохнул. Даже не знаю, было ли это хорошо или плохо.

— Слуга сказал мне, что Флюру не выпустят из комнаты в ближайшее время, но мы можем жить здесь до того, как наберём достаточно денег.

Аркаша оторвала одно из красных и спелых яблок, после чего начала хрустеть им так смачно и аппетитно, что это раздражало. Меня раздражало уже всё на свете.

— Но Федь, нам нужно ещё больше полумиллиона.

— И, — добавила свои пять копеек Этери, — существует определённая вероятность, что длительность ареста будет совпадать с длительностью того, как долго мы будем собирать долг.

— Твою мать!

Я пнул ногой яблоню так, что мой кроссовок надломился на носке и порвался, а пальцы пронзила острая боль.

— Мне даже думать не хотелось об этом, но ты права, Этери. Скорее всего это так.

Я повернулся спиной к дереву, скатился по стволу вниз, сел на землю и опустил глаза.

— И что нам остаётся?

Этот вопрос был полон отчаяния. Просто по причине того, что эти двое ни за что в жизни не были способны сообразить какой-то план даже спустя годы размышлений.

— Мы можем попrобовать её выкrасть, — предложила Аркаша. — А потом сбежим.

Эта идея пришла мне в голову сразу же, как только я услышал новости о домашнем аресте. Очевидно, если она не была озвучена, то была плохой:

— Не сработает. У волшебников есть ментальная связь, которая позволяет чувствовать присутствие членов семьи рядом. Как только мы начнём уводить отсюда Флюру — Летренас об этом узнают.

— Феодор… Погодите, — остановила меня Этери пальчиком. — Насколько я могу сообразить, но ведь Флюорография сбежала из поместья определённое время назад. Как же у неё тогда это получилось?

Я замер, однако мозг тут же наполнился миллионом объяснений:

— Может, за ней тогда не так следили. Она вышла в город и уже тогда свалила.

Аркаша сделала ещё один громкий укус:

— А если неф?

— Ты можешь хотя бы сейчас не жрать? — я закатил глаза и закинул голову так, что ударился затылком о дерево. — Ладно… Может, получится об этом как-то узнать… Если поговорим с Флюрой. Это вообще возможно?

Какое-то время мы сидели в молчании, про себя продумывая планы и возможности. Радовало то, что мне удалось добиться нужного уровня сотрудничества со своими мымрами. Даже Этери прекратила играться с Георгием Первым, а это чего-то стоило.

— А если пrобиться с боем? — ещё одна гениальная идея.

— Ну удачи… Даже если исключить из уравнения стражу, среди них три мощных волшебника. Точно мощных по причине того, что легко открывают магические врата на входе в поместье, когда Флюра испытывает с этим проблемы, а она не выглядит посредственным кастером.

Пришлось сделать небольшую паузу, чтобы подруги переварили эти слова, после чего добавить:

— К тому же, мы не знаем, какие у них силы.

Аркаша усмехнулась и пожала плечами, после чего выкинула огрызок за спину и потянулась к новому яблоку на ветке:

— Федь, ты с дуба rухнул? — «с яблони», добавила Этери, — инфоrмация о силе волшебников находится в любом самом дешевом учебнике о колдовстве. Она опrеделяется по цвету волос и глаз. Даже rебенок знает, что, напrимеr, синие волосы с глазами является пrизнаком волшебника воды.

Угу. Вот оно что. Этери поддакнула:

— Верно. У нашего старого знакомого Лориэрика была борода рыжего цвета, что символизировало его власть над огнём. А вот муж Кармии лыс, а потому у него и вовсе нет предрасположенности к какой-либо стихии.

— Прекрасно, прекрасно, вы всё же умудрились заставить меня чувствовать себя тупым, — я сделал два тихих хлопка ладонями и продолжил, — а какая сила у Гевиля? С зелёными-то волосами?

Мне не ответили.

— И это тоже прекрасно. Мы не знаем, чего ожидать от самого подлого уебка этой семьи.

— Разве это не является очередным поводом поговорить с Флюорографией, Феодор?

Я вздохнул.

— Пожалуй.

Пока на ум не шли новые вопросы и предложения, оставалось только сидеть под деревом да наслаждаться мирной обстановкой. Серьёзно, не думал, что нечто подобное мы будем обсуждать в саду тех, против кого и планируем заговор. В моём воображении подобные вещи происходят в чёрных кабинетах и шепотом. В этом плане реальный мир оказался менее кинематографичным, но всё равно красивым. Почему-то, когда я слышал спокойное пение птиц да следил за тем, как Аркаша доедает уже второе яблоко, мне казалось, что мы добьёмся цели.

— Всё сводится к тому, что нам нужно переговорить с Флюрой. Постараюсь сделать это ночью, а пока… — мой живот перебил меня урчанием — настолько смачно завтракала Аркаша. — Давайте поедим. Не здесь, уйдём в город.

* * *

После пары съеденных хот-догов с котлетами мы вернулись в сад. Я предложил Аркаше возобновить наши сессии со спаррингом, потому что любые крупицы боевого навыка мне точно бы не помешали в будущем. Тем более если мы выберем план боя.

— И всё же расскажи, — спросил я после того, как пиратка лениво заблокировала два удара палкой. — Как ты научилась так хорошо драться?

Девушка замахнулась, всего лишь в пол силы, потому что у меня получилось отразить атаку. Тем не менее, вес инерции прошёлся по моим обоим рукам и исчез только в бицепсах. Драки без использования заклинаний всегда заканчивались усталостью. Как там с гравиконтролем и ресайзом? Выстави палец и удерживай, чтобы работало. Убери палец — заклинание перестанет действовать. Тут всё просто и интуитивно, а «тупое махание мечом» включало в себе огромное количество техник и правил.

— У тебя возникает к этому пrедrасположенность, если ты всю жизнь деrешься, — она подула на чёлку, чтобы та не попадала в глаза. — К тому же, меня учил отец. Совсем так, как я учу тебя.

— Через пиздюли? Эффективно…

Я сделал шаг назад, чтобы отдышаться. Этери сидела рядом и рисовала мангу, лишь краем уха слушая разговор. Если бы кто-то из нас оказался ранен, она могла бы помочь, но наверное полубогиня просто решила побыть с нами за компанию. Я был не против. Наличие поблизости друзей тушило пожар тревоги. Впрочем, он разгорался вновь, стоило мне вспомнить о Флюре. Она сейчас сидит одна, и чёрт знает, сколько просидит ещё.

— Ну, учил как умел. Эй, rаботай ногами, не стой на месте, словно истукан, — несмотря на содержимое её приказов, она не кричала и говорила вполне спокойно. После очередного столкновения девушка попала палкой мне по пальцам, от чего я вскрикнул. Больно, твою мать. — Он постоянно был со мной. Мы могли так дни напrолёт заниматься, особенно когда выходили на сушу.

Когда я пришёл в себя, мы продолжили фехтовать. Не могу сказать, что за время тренировок достиг уровня престижного мечника, но явно не был тем тюфяком, который попал сюда пару месяцев назад. Тело слушалось лучше, координация выросла, даже появился какой-то азарт — хотелось стать лучше. Аркаша мне с этим помогала, а потому я был ей благодарен.

— У тебя случаем наши драки не вызывают неприятные воспоминания? — на всякий случай спросил я.

— Не-а, — пожала плечами пиратка. — Пrосто по пrичине того, что папа опrеделённо жив. Он сошёл с коrабля за несколько дней до нападения гигантской селёдки. Не объяснил, зачем, но, по кrайней мере, это помогло ему спастись. Где он тепеrь — не знаю.

Моё тело тут же наполнилось ужасом. Я замер, лицо побледнело. Ладони затряслись.

— Твой отец — селёдка-оборотень. Он убил всех, кого ты знала.

Похоже, пришло время телу Аркаши наполняться ужасом. Она замерла, лицо побледнело. Ладони затряслись.

— ТЫ ЛЖЕЦ!

Она побежала на меня, размахивая палкой, с лицом наполненным гневом в сотни раз превышавшим тот, на который была способна Флюра. Пиратка настолько перестала быть похожей на человека, что, казалось, сейчас выбросит оружие и напрыгнет на меня, как дикий зверь. Страх пронзил меня с головы до ног, поэтому мне не оставалось ничего, кроме как защищаться. Удар наотмашь пришёлся прямо в щёку девушки. К моему дикому удивлению, это не просто её остановило, а побудило сделать несколько нестойких шагов вбок и рухнуть на траву. Я был готов к тому, что она сейчас вскочит на ноги, но это не происходило. И не происходило долго.

— Эй… Ты в порядке?

Определённо нет, потому что Аркаша начала подтягивать к животу ноги и сворачиваться в позу эмбриона.

— Да что с тобой?! Я не так сильно ударил!

Меня это заставляло серьёзно нервничать. Этери заметила смену в обстановке и побежала к нам.

— Это не от удаrа, — простонала девушка и откашляла немного крови на траву. Мои глаза поползли на лоб.

— Аркадия не врёт, — сказала Этери и села рядом с раненой, после чего возложила на неё ладони. — Малое исцеление! Вам уже лучше?

Сразу же после этих слов изо рта девушки потекло столько крови, что сомневаться в ужасности происходящего не было причин.

— Что с ней происходит?! — в панике затрясся я. Казалось бы, мне плевать на кровь, но не тогда когда она вытекает из дорогих мне людей.

— Я-Я… Не п-понимаю… — лепетала Этери. Она попробовала повторить заклинание, но лучше не стало.

— К чёрту! Тащим её в поместье!

Я взял умирающую на руки и ещё раз посмотрел на Аркашу. Она стала терять меньше крови, но заметно побледнела, а на лице проявились голубые прожилки. С чего бы венам становиться такими явными? Плевать, не до этого! Я без раздумий побежал вперёд и увидел, как Кармия и Зарес Летренас, одетые так, словно шли на бал, вышли из поместья и направились к воротам. Если они не знали, как помочь Аркаше, то не знал никто. Когда я догнал супругов, они уже стояли перед забором и… пускали внутрь гостей. Гостей, одетых в чёрные камзолы.

Глава 23

Мне явно нельзя было вставать, как вкопанный, но разум уже не мог перечить телу. Я замер, словно парализованный, пока мои глаза в ужасе наблюдали за тем, как усатый мужчина в шляпе и камзоле перебирал обоими тростями и шёл навстречу к чете Летренас. Страх тут же уменьшился, как только волшебники и дон мафии встали в приветственную Т-позу и поклонились друг другу. Но это был обманчивый идиотизм — рядом со мной находились, пожалуй, самые опасные люди во всём Таднессе.

— Рада видеть вас в добром здравии, Гон, — проговорила Кармия, тепло улыбаясь мужчине. Так же тепло она улыбалась мне в нашу первую встречу.

— Несомненно, — дон поправил воротник рубашки, — мне тоже приятно видеть себя в добром здравии.

После этих слов мужчина медленно повернул голову на меня. Я постарался тут же перестать о чём-либо думать, скорее, инстинктивно, чем намеренно. Даже не представляю, что могу слить ему… Погодите, зачем он сюда вообще приехал?!

— Ну, — протянул Гон, не отрывая от меня проницательных чёрных глаз. — Негоже оставлять будущего зятя на пороге.

— Конечно, пройдёмте же скорее в поместье, — кивнула Кармия и дёрнула мужа за руку, после чего сделала шаг в сторону с дорожки, что позволило бы дону и его картежу направиться к дому. Позволило бы, если бы я не выкрикнул:

— Какой нахуй зять?!

Впервые мне удалось привлечь к себе внимание всех собравшихся. На мне собрались взгляды четы Летренас, Гона, около пары десятков простых мафиози, что пересекли ворота, и ещё трёх странных придурков с разноцветными волосами.

— Как же вы так меня не предупредили, — улыбнулся дон и засунул руку в карман, после чего извлёк оттуда около восьми защитных амулетов, после чего стал методично надевать их на себя. Один на шею, по штуке на руки, уши и ноги, а последний принялся раскручивать на пальце. — Что один из ваших гостей умирает от голубой чумы?

У меня перехватило дыхание, тело похолодело. Вместе с моим лицом побледнело и лицо Кармии:

— М-Мы… Мы не знали! Простите, Гон, я тут же прикажу им убраться…

— Нет, — выставил мужчина руку. — Вы знаете, что это не те условия, на которые я соглашался. И, пока я здесь, вам лучше бы делать то, чего желаю я.

А… Аркаша заражена? Но… Как это могло выйти? Почему? Она же не дралась с хасками, не входила в карантинную зону, у неё не было причин зара…

В голове всплыла картинка. Мы на шпиле и дерёмся с Новомиром. Аркаша защищает меня, чтобы я отрубил щупальце монстра и он рухнул на острый выступ. В следующую секунду на неё напрыгивают хаски и начинают поедать заживо.

Дон улыбнулся. В моём горле застыл ком. Я опустил голову и посмотрел на Аркашу. Теперь голубые вены, проступившие на её лице, стали знакомы. Такие же были у Вемира, брата Флюры. Но… Погодите.

В шпиле находилась не только Аркаша. В нём были мы все. Волна чумы захлестнула нас троих, а Новомир ещё и покусал меня перед смертью… Мы обречены?..

— Наденьте амулеты, — мягко сказал дон как прислуге, так и Летренас. — Позвольте им продолжить жить здесь. Сами подумайте, разве существует зрелище приятнее, чем отчаяние, что поглощает разум всё сильнее с каждым кашлем, криком и новым симптомом?

В отличие от улыбки дона, эмоции леди Летренас были явно менее искренними:

— Д-Да, конечно, Гон… Так и есть.

Наконец-то урод перестал пялиться на меня и взглянул на Кармию. Тут же на его лице вспыхнуло удивление:

— Пожалуй, я поражен тем, что у нас столько общего, Кармия из Летренас. Ну, не будем задерживаться здесь.

Теперь, когда этого было не нужно, моя голова опустела. Я пытался найти в себе силы сделать хоть что-то, но смог только крикнуть:

— Подожди! Но ты же понимаешь, что Флюра заражена! Ты не можешь на ней жениться, она скоро умрёт!

Процессия даже не замедлилась. Но дон всё же ответил мне:

— Твоя подружка мне нужна только как способ стать дворянином, дорогой Федя. Всё, что с ней будет дальше — волнует меня лишь как способ ввести тебя в большее отчаяние. Поверь мне, здесь нет никакой любви.

Это заявление выбило из меня весь дух. Руки затряслись, ноги стали ватными, я чувствовал, будто сейчас упаду. Но я должен был что-то сделать…

— Кармия, Зарес! Она же ваша дочь! Неужели вам плевать на то, что с ней будет?! Флюра превратится в монстра, но вам важна лишь выгода, которую вы получите через брак?!

Мне не ответили. В мою сторону даже не посмотрели. И именно в этот момент я почувствовал, как меня начала переполнять… Пустота. Она будто выдавила прочь из тела все эмоции и чувства. Пропали все звуки, кроме биения моего сердца. Единственное, что получилось ощутить — как по щеке потекла слеза.

Я осторожно опустил Аркашу на землю, снял с ремня копьё и побежал на Гона. Молча, беззвучно, ведомый лишь целью пробить эту жалкую тушу насквозь и увидеть, как его лицо с вечным выражением превосходства наполняется болью. Шаг за шагом я приближался и уже готов был нанести удар в спину, как вдруг…

— Мне рассказывали о тебе, Фёдор Хиккин, — мой удар был ловко пойман на гигантский двухметровый меч, который удерживал какой-то школьник одной рукой. Не успел я опешить, как свободной ладонью он ударил меня в грудь так сильно, что я отлетел на несколько метров назад и рухнул лицом в грязь. — Однако тебе не суждено и пальцем тронуть того, кого я называю отцом.

Когда я смог прийти в себя, обстановка уже изменилась. Ценой самоубийственной атаки мне удалось привлечь к себе внимание, но… Имело ли это смысл? Потому что сейчас я должен был противостоять как минимум тридцати людям, среди которых была волшебница, человек, умеющий читать мысли, две дюжины мафиози и… Три странных школьника с разноцветными волосами. У меня изначально не было шансов.

— Этери, — прошептал я полубогу, что стояла в метре от меня и в страхе грызла ногти. — Бафай.

Стоило девушке начать накладывать заклинания, как Кармия шагнула вперёд:

— Не волнуйтесь, Гон, я запросто…

— Нет.

Он снова выставил вперёд руку и для пущего драматизма ждал так ещё несколько секунд. Это позволило Этери закончить с баффами.

— Не поймите неправильно, дорогая Кармия, — урод опёрся на обе трости и с видом самого умного человека на земле стал пояснять свою позицию. — Вы, несомненно, способны размазать этого недоумка без каких-либо усилий. Но это не окажет должного эффекта. Мои подчинённые легко расправятся с врагом, и после поражения он будет знать, что не был даже и близко к победе, ведь вы могли вступить в бой в любой момент.

После небольшой паузы Кармия кивнула и вернулась к мужу. Почему-то от вида на этих «хозяев положения» моя душа наполнялась злобой. Это хорошо. Пустота сменялась на гнев, гнев на ярость, ярость вступала в симбиоз с заклинаниями Этери, и в результате тело ощущалось так, будто могло свернуть горы голыми руками. Возможно, так оно и было.

— В вашем доме имеется кресло? — спросил дон.

— Конечно, Гон.

— Принесите мне кресло, — приказал мафиози подчинённым. Двое мужчин тут же метнулись ко входу в поместье. Дон бросил им вдогонку:

— И найдите что-нибудь, похожее на вино.

В свою очередь, мне надоело прохлаждаться на земле. Я чувствовал, как энергия бьёт из меня ключом. Хотелось выплеснуть её любым из возможных способов. Чтобы проверить свои силы, я пришёл в вертикальное состояние словно неваляшка — совершенно не использовав руки, одним движением. Да, с этим можно было работать.

— Симидзу, Сато, Судзуки… — спокойно проговорил дон, когда до него донесли роскошное кресло и поставили прямо на траву. Гон сел на свой трон и принял от мафиози жестяную банку пива, с щелчком открыл её, пригубил и скрестил ноги. — Покажите всё, чему я вас учил.

Троица школьников в определённой мере выглядела угрожающе, но больше из-за оружия невероятных размеров и пиздец какой неестественной внешности. У того, кто заблокировал мою атаку, были розовые волосы и двухметровый меч, второй обладал фиолетовой шевелюрой и парой нунчак, а третий был лысым и носил огромный лук. Последний тут же вышел вперёд и заговорил:

— О да, Фёдор Хиккин. Мой заклятый враг, наконец-то мы встретились! Чтобы ты понял, всё это время я проводил в бесконечных тренировках и закалил как своё тело, так и разум, техники Дайхоку и Тиктоку полностью покорились мне, а потому ты, несомненно, не имеешь ни единого шанса победить в бою против ме…

Он не смог продолжить речь, потому что бросок моего копья оказался достаточно меток, чтобы пробить его лысую башку насквозь. Сила снаряда заставила его пролететь ещё с десяток метров и с треском вонзиться в дерево.

— НЕТ! КАК ТЫ ПОСМЕЛ, НИЧТОЖЕСТВО?!

Мечник заорал так сильно, как только это было возможно, после чего ринулся на меня. Пока между нами было несколько метров, я имел возможность оценить обстановку на поле боя. Похоже, фиолетоволосый рыдал на коленях, и вокруг него разгоралась какая-то красная аура. Однако было глупо ожидать, что у меня получится вступить в честную дуэль с крикуном — на меня также летело две дюжины мафиози с клинками наперевес. Они взяли меня и Этери в окружение, а потому смещаться было некуда.

— Не волнуйтесь, Феодор! — вдруг крикнула девушка. — Мы не одни! Георгий!

С этими словами она извлекла из одеяний небольшую черепашку и запустила её в скопление мафиози. По мере полёта животное становилось всё больше и больше, постепенно достигая размера бульдозера. Георгий приземлился в шаге от первого противника, тот встал как вкопанный с открытым ртом — и это позволило аватаре божества наступить квадратной лапкой ему на носок. Раздался истошный крик:

— ААААААААААААААА.

Мечник же приблизился ко мне достаточно, чтобы тоже начать орать:

— СМЕРТЕЛЬНАЯ СМЕРТЬ СМЕРТИ! УМРИИИ

— Ресайз!

По повелению моего пальца трусы бойца сжались в два раза, от чего он тут же застонал и согнулся вдвое, за что заслужил от меня пинок в лицо. С хрустом сломанного носа школьник перевернулся и рухнул на спину. Только у меня возникла мысль забрать его оружие, как сзади меня схватили цепкие руки — какой-то мафиози подкрался со спины и теперь пытался удержать на месте.

— Поймал! Рубите его!

После чего он с трудом повернул меня в сторону ещё одного мужчины в чёрном камзоле. Тот нёсся вперёд со шпагой наизготовку и с явным намерением заколоть меня, чем я и воспользовался — нагнулся и перебросил через себя незадачливого реслера. В полёте он принял на себя колющий удар и, пока падал, прохрипел:

— Простите меня, дон, я предал вас, предал семью, предал ваши амбиции и мечты…

Я пнул его труп в ноги оставшегося мафиози, от чего он споткнулся, упал на землю и сломал шею.

— СКРЫТНАЯ АТАКА! — услышал я истошный вопль сзади, и, наверняка, тут и настал бы мой конец, если бы не ещё один крик:

— Божественный щит!

С громким «дзынь» клинок мечника отскочил от жёлтого барьера, я успел развернуться и скастовать:

— Гравиконтроль!

Школьник взмыл над землей на достаточную высоту, чтобы его голова слегка возвышалась над щитом Этери. Это мне было и нужно. Пока мечник недоумевал, я схватил его за длинную шевелюру, потянул на себя, упёр шею в кромку барьера и начал вбивать его лоб раз за разом в щит. Кровь от разбиваемого лица хлестала во все стороны, и, пожалуй, хлестала даже сильнее, чем должна, и это, чёрт возьми, было невероятно приятно. Настолько приятно, что я не заметил, как на меня скопом набросились мафиози. На этот раз это было не два самоубившихся идиота, а сразу пять человек, которые всей массой смогли повалить меня на землю. Несмотря на силу, ощущавшуюся в мышцах, я попросту не мог одолеть такое количество противников. Один из них крикнул:

— Ломайте ему коленные чашечки!

После чего подбежавший запоздалый мафиози достал из кармана камзола молоток и две фарфоровых чашки, приставил посуду к моим коленям и начал бить её. Я заорал от боли и усилил попытки вырваться, но всё это было бесполезно, пока Этери не огородила очередным щитом держащего меня за руку мафиози. Это позволило освободить её и тут же скастануть гравиконтроль на остальных врагов пятью пальцами.

Ваша мудрость выросла!

Твари взмыли в воздух, и я перекатился в сторону. Это позволило отдышаться и переоценить состояние на поле боя.

Георгий Первый принял на себя аж половину мафиози, и, несмотря на то, что у него не очень хорошо получалось нападать, количество его противников постепенно сокращалось. Прямо на моих глазах очередной мужчина в камзоле, пытаясь залезть на широкий панцирь, сорвался с него и, упав на землю, сломал шею. При этом он рухнул на своего соратника и прибил его своим весом. Задавленный соратник лишь успел вскрикнуть и выкинуть в случайном направлении меч, и острие удачно вонзилось в грудь третьему неудачнику. Не знаю, как долго ещё продолжалось это домино, но у меня не было времени на него смотреть. Всё потому что один из мафиози, тот самый, который раньше держал мне руку и на которого я не скастовал гравиконтроль, добежал до Этери и каким-то образом умудрился схватить её в медвежью хватку.

— Феодор! Помогите! Это же совсем неуважительно! Ведь моя сущность умеет летать, как он, простой смертный, вообще подумал о том, чтобы пешком до меня добраться?!

Неизвестно, каким был ответ на её вопрос, но в условиях малого количества союзников я должен был её спасти. Должен был, но не мог — потому что передо мной очень драматично и пафосно с земли восстал школьник.

— Думал, что одолел меня?.. — протянул он и утёр лицо от крови, после чего сплюнул в сторону. — Меня, Симидзу Акайо, не так легко убить. Ведь мы люди разных сортов. Мной движет честь и гордость, а тобой трусость и слабость. Как муравей не способен одолеть человека, так и ты для меня…

— Блядь, нападай уже быстрее! — прикрикнул на него я, чувствуя, как мана удерживать пятерых мафиози постепенно заканчивается. Если столкновение перейдёт в режим один на шесть, то мне точно несдобровать.

— Умри же, поганое отродье! Больше не сработают твои трюки с уменьшением одежды и полётом! Я выше этого, я — наследник самого Гона, дона мафии! — Симидзу выставил перед собой двухметровый клинок и помчался на меня. С его точки зрения я, пострадавший от разбитых коленных чашечек, не обладал высокой маневренностью, а потому не мог уклониться. И он был прав.

— Потратить двадцать очков на прокачку навыка «ресайз». Ресайз.

Уменьшенный в несколько раз меч вошёл в мою ладонь и пробил её насквозь, волны боли промчались по телу. Я дёрнул руку назад и вырвал оружие из пальцев Симидзу, а рукой, которой до сих пор кастовал на мафиози, вытащил зубочистку из себя и снял ресайз. Школьник не успел и глазом моргнуть, как вернувшее истинный размер лезвие снесло ему голову. Я тряхнул мечом, и капли крови слетели на траву. На тело навалилось усталость — Этери наложила на меня три баффа, но один, похоже, уже успел закончиться. Однако теперь дело оставалось за малым. Мафиози постепенно поднимались, но я, хромая, успел обезглавить каждого из них до того, как они успели превратиться в хоть какое-то подобие противников.

Пот заливал глаза, ветер завывал и пробивал кожу холодом. Из-за количества крови и трупов воняло мясом, словно со скотобойни. Этери всё ещё была в беде, я должен был её спасти, однако… Из-за моей спины послышался голос.

— Ты убил всех, кого я знал. Симидзу, Судзуки… Ты даже ни секунды не думал о том, чтобы пощадить их, верно? — я обернулся и понял, что тот школьник, который с самого начала боя рыдал по убитому лучнику, наконец, пришёл в себя. Однако теперь он выглядел… Иначе. Его фиолетовые волосы встали дыбом и развевались, словно пламя на ветру, а всего его окутала красноватая дымка. Кажется, даже габариты кретина выросли, и бицепсы буквально выпирали из-под щелей в кожаной броне. — Я был знаком с ними с детства. Мы БЫЛИ КАК СЕМЬЯ!

Крикнул он так, что я аж вздрогнул. Его глаза налились кровью и были навыкате.

— СИМИДЗУ ЛЮБИЛ ЛАПШУ, А СУДЗУКИ — ЧИТАТЬ ПОРНО! ОНИ МОГЛИ ЗАНИМАТЬСЯ ЭТИМ ЦЕЛЫМИ ДНЯМИ, КАК МОЖЕТ ЗАНИМАТЬСЯ ЛЮБИМЫМИ ВЕЩАМИ КАЖДЫЙ ИЗ НАС, ЛЮБОЙ ЧЕЛОВЕК! И ЧТО ТЫ СДЕЛАЛ?! ЛИШИЛ ИХ ЭТОГО?!

Он нёс такую хуйню с таким яростным выражением лица, что мне становилось не по себе. Школьник сделал шаг вперёд, не прекращая орать:

— РАДИ ЧЕГО?! ЧТО ТОБОЙ ДВИЖЕТ?! ЖАЛКОЕ ЖЕЛАНИЕ МЕСТИ?! РАЗВЕ ТЫ НЕ ПОНИМАЕШЬ, ИДИОТ, ЧТО ЕДИНСТВЕННОЕ, ЧЕГО МОЖНО ДОБИТЬСЯ, СЛЕДУЯ МОТИВУ «ГЛАЗ ЗА ГЛАЗ», ТАК ЭТО ТОГО, ЧТО МИР ОСЛЕПНЕТ?!

— Гон, — вдруг сказала Кармия. — Вы можете попросить его кричать потише?

— К сожалению, нет, — покачал головой дон и отпил пива из банки. — Я всегда растил их так, чтобы они не сдерживали себя. Не ставил предел их потенциалу. Если Сато будет кричать хоть на йоту тише, то уже не будет таким искусным бойцом.

— НО НЕУЖЕЛИ ТЫ ДУМАЕШЬ, ЧТО ПОСЛЕ ТОГО, ЧТО ТЫ СОВЕРШИЛ, Я ПОЩАЖУ ТЕБЯ? ЧТО ИМЕННО НА МНЕ ЗАКОНЧИТСЯ ЦИКЛ МЕСТИ?! ЧТО ИЗ ВСЕХ ТВАРЕЙ, ПО ЦЕПОЧКЕ РУШАШИХ МИР, ИМЕННО ТЫ ЗАСЛУЖИЛ ПОЩАДЫ?! ОШИБАЕШЬСЯ, ВЕДЬ…

Вдруг он пропал из виду. Я заозирался, силясь найти его хоть где-то, как вдруг услышал в ухе:

— … ты уже мёртв.

Резкая боль пронзила мой затылок, я не успел и вскрикнуть, как мир потемнел, мои ноги подогнулись, и сознание быстрым потоком покинуло разум.

Глава 24

С одной стороны, мне хотелось прийти в себя от чужого голоса, а с другой — нет. Подсознание желало, чтобы кто-то из союзников привёл меня в чувство, а вот сознание понимало, что если меня кто и разбудит, так это будет Гон и его братия. Поэтому, когда слух начал улавливать слабое бормотание на фоне, вырубленный организм тут же напрягся. Однако худшие из ожиданий не сбылись.

— Феодор, — наконец-то получилось различить слова. — Давайте… Вставайте…

Я распахнул глаза, и вместе с этим всё тело ощутило накопленную, «отсроченную» отключкой боль. Казалось, не было во мне ни единого органа, не просящегося на замену. Хотелось тут же опустить веки и уйти в забытьё ещё так на денёк, но я просто не мог себе этого позволить.

— Что произошло, Этери? — прохрипел я в попытках сфокусировать зрение.

Ответа, почему-то, не было очень долго. Настолько долго, что я успел раздуплиться и даже сесть на то, что было моей койкой. Вместе с этим восстановились и другие органы чувств. На фоне зазвучали голоса и крики, в нос ударила мерзкая смесь пряных трав и грязи, а от холода по телу пошли мурашки. В конце концов получилось и разглядеть сидящую рядом со мной Этери. Полубог выглядела… Явно не так, как мне хотелось. Плечи ссутулены, голова опущена, чистые и пышные одежды — в грязи и помяты. Смотрит даже не меня, а на клетчатый пол. Я напряг торс и нагнулся, чтобы заглянуть ей в лицо — белые глаза казались ещё более пустыми, чем обычно, а с уголка рта стекала капелька крови.

— Эй, что с тобой? — дёрнул я её за плечо, а потом… Понял.

— Феодор, тяжело описать степень, с которой Вас избили… — слабым и тихим голосом проговорила девушка. — Даже истратив на Вас все свои дневные исцеления, мне не удалось полностью восполнить ущерб…

И всё-таки Этери всегда оставалась Этери — даже в таком состоянии не рассталась со своей манерой речи. Однако она была права — мне до сих пор было довольно хреново.

— И что было дальше?

— Вас бросили на земле, Феодор, и дон запретил вас добивать. Моя сущность просто взяла вас и донесла до ближайшей церкви, а после и Аркадию…

— Аркашу? Точно, где она?!

Этери с трудом вытянула палец вперёд и указала на соседнюю койку, на которой лежала пиратка. Девушка тоже была в ужасном состоянии, но, по крайней мере, оно не ухудшилось с момента битвы. Из изменений — из её рта торчала какая-то трубка с перекачивающейся голубой жидкостью. Вдруг посреди криков и голосов, идущих отовсюду, стал отчётлив один:

— ЭТОЙ ЧУМЫ НЕ СУЩЕСТВУЕТ! ВЫ МЕНЯ НЕ УДЕРЖИТЕ!

— Ловите его!

Металлическая дверь в палату открылась и в неё ворвался натуральный хаск — весь синий, почти сгнивший, лишившийся рассудка в глазах. Я бы тут же принялся искать оружие, если бы он, продолжая бег, не заорал:

— ЭТО ВСЁ ПРИДУМАЛИ ГОБЛИНЫ ЧТОБЫ ОДОЛЕТЬ ЗАПОДЛЕСЬЕ! ГОЛУБАЯ ЧУМА НЕ СУЩЕСТВУЕТ!

Спустя секунду за ним вбежали два солдата в латной броне и амулетами на шее — явно не инквизиция, судя по цвету экипировки. Несмотря на тяжесть снаряжения, им удалось сравняться с больным и заломить ему руки.

— Да ты посмотри на себя! Ты уже обращаешься!

— Я НЕ ОБРАЩАЮСЬ! ЭТО ПРОСТУДА!

Пока один паладин удерживал его, а второй — связывал толстой верёвкой, недохаск продолжил орать:

— ВЫ ВСЕ — ПОСЛУШНЫЕ ОВЦЫ ГНОМОВ! НОСИТЕ НА СЕБЕ ЭТИ АМУЛЕТЫ, А ОНИ УПРАВЛЯЮТ ВАШИМИ РАЗУМАМИ!

Закончив со связыванием рук и ног, солдат принялся надевать на пациента намордник.

— Я — ПАТРИОТ СВОЕЙ СТРАНЫ! ИМЕЮ ПРАВО ОТКАЗАТЬСЯ ОТ ЛЕЧЕНИЯ! СВОБОДА СЛОВА! ПРОПИШИТЕ ЛУЧШЕ МНЕ ПОДОРОЖНИК, И Я ЗАВТРА УЖЕ БУДУ ЗДОРОВ!

Ещё до того, как намордник был защёлкнут, вопли превратились в безумное мычание. Однако паладины справились с работой, и все, кто ещё мог выдыхать с облегчением, выдохнули.

— Успели за секунду до обращения, — покачал головой тот, который держал хаска. — Ещё чуть-чуть — вырвался бы из церкви и всех перекусал.

— А я говорю — нужно сразу всех больных связывать! Нас на всех не хватит, упустим так кого-нибудь!

— Связывать?! Чем? Нам верёвки уже неделю не выдают!

Тот, кто предложил разумную мысль с обездвиживанием больных, в сердцах ударил хаска в живот и вскинул руки.

— Твою мать!

Пока монстр хрипел, а паладины истерили, я более пристально осмотрел палату. Как бы мне ни хотелось, чтобы комната была полностью выделена под мою группу, эта коморка на десяток квадратных метров была набита людьми. В четырёх стенах умещалось как минимум дюжина худеньких коек с минимальными удобствами — больным был позволен небольшой матрас да, судя по тонкости нарезки, атомное одеяло. И то, постельное бельё, очевидно, давно не менялось — куда ни глянь, везде были красные и голубые пятна. Если постараться, где-нибудь можно было найти российский флаг, но у меня не было на это времени.

— Этери, как долго я был в отключке?

Девушка с пугающей медлительностью повернула на меня голову и прошептала:

— Около дня… Не знаю, тяжело считать… Тяжело…

Чёрт! Целые сутки?! Это было просто непозволительно! За этот срок могло произойти невероятно огромное количество ужасных вещей, и мне даже страшно начинать их перечислять. Мне нужно было приступать к действию, и как можно скорее, но мой настрой сбило то, что Этери попросту начала ложиться на койку. Причём, даже не так, как это делают уставшие люди, а как это делают люди, сломленные под весом проблем. Просто тихое падение и отсутствие хоть какого-то движения.

— Этери, — я боялся прикасаться к ней в страхе, что это может причинить боль. — Ты тоже заражена, верно?

Полубожек кивнула и, на удивление, даже смогла что-то из себя выдавить:

— И Вы, Феодор… Но моя… С-Сущно… Я купила В-Вам амулет… С ним все будут думать, что В-Вы здоровы… — она закашлялась, и мне хотелось остановить её, но то, что говорила Этери, было слишком важно. — С-Спасите Ф-Флюру, не дайте ей… У-Умереть… В о-одиночестве…

— Да что ты такое несёшь?! — крикнул я так, что на меня повернули головы паладины. — Я не дам умереть никому из вас! Мы столько херни пережили, что, чуму какую-то не переживём?!

Она не отвечала, лишь прикрыла глаза. Мне хотелось проорать что-нибудь ещё, но вдруг пришло осознание — ей это вряд ли важно. Все эти слова и убеждения нужны были только мне. И их можно было проговорить либо шепотом, либо и вовсе — в уме. Я вздохнул и погладил Этери по белым волосам, а левой рукой нащупал амулет у себя на шее. Хорошо. Раз я не показываю симптомов, меня не заставят здесь лечиться — подумают, что я простой посетитель.

— Помогите ей, пожалуйста, — пришлось с трудом раскачаться и встать с койки. Парочка паладинов всё это время обсуждала что-то, не обращая внимания на то, что между ними находилось достаточно агрессивное существо, пусть и связанное по руками и ногам, да таскавшее намордник. Это в очередной раз высвечивало физическую слабость хасков.

— У тебя скоро кончается смена? — спросил один у другого, поворачиваясь к Этери и уже готовясь уходить.

— Смеешься?.. Часов через двенадцать, — пожал плечами паладин и повёл хаска на выход. Я пошёл следом и в последний раз обернулся на друзей. Этери установили в рот такую же трубку, как и Аркаше, и синяя жидкость потянулась по проведённой вдоль стен конструкции. Пришло время спросить:

— Уважаемый, я, как обычный житель, о чуме совсем ничего не знаю. Скажите, эти трубки действительно помогают?

Из-за «сопровождения» паладина идти приходилось, зажав нос — так сильно вонял хаск. Громыхание доспехов и далёких криков принуждало прислушиваться к тому, что говорит мужчина:

— Это изобретение Триэля из Коктауна, вечная ему память. Позволяет откачивать чуму из тела, что замедляет продвижение болезни, — паладин вышел в узенький коридор с каменными стенами и полом, освещаемым тусклыми качающимися лампами на потолке. Антураж церкви всё больше напоминал психушку из фильмов ужасов. — Если раньше с момента проявления первых симптомов человек превращался в хаска за несколько дней, то теперь может дожить и до недели!

Неделя! У меня есть неделя. За это время мне нужно было найти выход. Не знаю, какой. Воспользоваться всеми знаниями медицины двадцать первого века, встать к Чорту на колени, лишь бы троица оказалась здоровой. Почему-то осознание того, что я имею столь большой срок, вселило в сердце надежду.

И вдруг она оказалась уничтожена. Потому что я вспомнил, что Флюра заперта в своей комнате, и насосы ей никто не поставит.

— Правда, вместе с чумой из тела выходит немного крови, — не заметил моего резко помрачневшего лица паладин, — но наши священники выучили полезные заклинания, которые позволяют переливать её от добровольцев.

— Чума правда настолько физическая, — севшим голосом спросил я, — что её можно откачивать?

Мужчина кивнул и, пока мы не дошли до конца коридора, открыл боковую дверь. Тусклый свет ламп высветил булькающий контейнер, напоминавший гигантскую склянку — наполненную голубой жидкостью. Такую же я видел в шпиле. Её разрушил Новомир, что превратило его в гигантского монстра. Судьба, которой не пожелаешь никому. Хотя он, вроде бы, был потом в сознании.

— Слушайте, — спросил я у паладина после того, как он прикрыл дверь и ударил хаска по голове для покорности. — Я видел людей, которые выглядели совсем, как монстры, но они сохраняли рассудок. Это от чего-то зависит?

— Конечно. Волшебник Триэль на себе выяснил, что люди с высоким интеллектом либо дольше сопротивляются трансформации, либо и вовсе покоряют чуму, в результате чего их магия получает значительное усиление.

Вот оно что. Это многое объясняло. То, почему Вемир, несмотря на внешний вид, был в полном порядке. Почему Триэль мог оставаться в своей башне и проводить исследования. Почему Новомир не превратился в хаска, несмотря на то, сколько чумы он употребил. Это слегка… Облегчало мою работу. Нет, не думаю, что я смогу в ближайшее время обучить Аркашу и Этери информатике, чтобы у них вырос интеллект, но, по крайней мере, у Флюры были дополнительные часы и дни, за которые я мог её спасти.

По мере того, как мы приближались к концу коридора, крики вне него становились всё громче и громче. Паладин, впрочем, невозмутимо открыл дверь, и я понял, что то были не крики пациентов и сражающихся… А крики счастья!

— Наконец-то, Селигар! — игнорируя хаска, в моего знакомого паладина вцепился какой-то мужик в рясе. — Хорошие новости!

— Неужели?! Верёвки привезли? Рационы увеличили?! ПОДНЯЛИ ЗАРПЛАТУ?!

— НЕТ! — священник улыбался так широко, как только мог. — Лучше! К нам заходил мэр, и сказал, что завтра, в промежутке между полуднем и часом после полудня в Таднессе проведут праздник в нашу честь!

— ДАААА! — паладин рухнул на колени и утащил вместе с собой больного, после чего зарыдал в голос. — ХОТЬ КАКОЕ-ТО ПРИЗНАНИЕ!

В главном холле счастливых людей было так много, что это, пожалуй, заражало. Хех, каламбур. Впрочем, радоваться вместе с ними у меняне было времени — я обогнул нескольких священников с паладинами и покинул душную церквушку. Свежий воздух ворвался в мои лёгкие, а потому гниль с травами остались только в воспоминаниях. Почему-то мне казалось, что первый вздох отзовётся кашлем… А дальше у меня пойдёт кровь. Но этого не произошло. У меня ещё было время. Но как много — я не знал. Если болезнь способна невероятно ослабить человека при первых симптомах, то проблемы могли начаться с минуты на минуту.

Уже вечерело, и я по памяти пытался найти дорогу к поместью Летренас. Благо, похоже, эта церковь была как раз на границе с карантинной зоной, а потому местность была мне знакома. На путь уйдёт по меньшей мере около часа, и за это время я должен был продумать план дальнейших действий. Но с чего начать?

С того, как сделать лекарство? Получится ли у меня? Что я вообще мог подчерпнуть из своих знаний? Знал ли я хоть что-нибудь полезное? В определённой мере… По крайней мере, мог сказать священникам, чтобы они мыли руки да стерилизовали инструменты… Но нужно ли это? Они вполне себе защищают себя при помощи амулетов. Тогда в чём ещё могла выразиться моя помощь?

Я встал, как вкопанный.

Моя помощь могла выразиться ВООБЩЕ хоть в чём-нибудь?!

Я был простым задротом, неприспособленным к жизни. Много читал, дохрена времени проводил в играх, а дальше? У меня не было никакой тяге к науке и учёбе, если бы меня попросили изобрести электричество — я бы, чёрт возьми, даже не смог объяснить, что это такое! Эти мысли деморализовали и поглощали меня. Я чувствовал себя бесполезным и невероятно тупым. Разве может попаданец называть себя попаданцем, если он абсолютно не развивает мир, в который попал? Это уже не попаданчество, а глупое, простое фентези, которое никто не читает и не читал с момента смерти Толкина. Хотя в этом жанре, пожалуй, всё ещё пишут — поговаривают, где-то в России до сих пор можно найти её конституцию.

Это был провал. А я был бесполезен. Ладно, ничего! Я попробую договориться с Чортом. Наверняка он сможет решить эту проблему. Тогда нужно справиться с тем, что более насущно, а именно — освобождение Флюры. Она сидела взаперти без единой возможности выбраться из дома, ведь родственники всегда знают её местоположение. Теперь в поместье обитает ещё и дон со своей братией, а потому высвобождение может оказаться ещё тяжелее. Тем более, когда Этери не может меня забаффать. Но, возможно, после потери двух сироток драка с армией Гона станет легче, а семья Летренас… Может, Флюра знает какие-то слабости своей матери и братьев? Зареса стоит вынести из уравнения, он с рождения силой обделён, но вот Кармия с Гевилем наверняка дадут мне просраться.

Значит, старый «план» оставался в деле. Сначала я должен был поговорить с Флюрой. Эта мысль воодушевила меня и придала сил, но стоило мне повернуть за угол, как я увидел объявление на столбе…

«Семейство Летренас, бывшие правители Таднесса, планируют свадьбу в ближайшие дни! Флюра из Летренас сойдётся в церемонии бракосочетания с блистательным Гон Гоном, приехавшим из далёкого Коктауна и покорившего сердце дочери семейства! Знаменательное событие будет проведено утром 15 галенита, на главной площади! Приглашаются все!»

Через три дня.

Я сорвал объявление, смял его, порвал, бросил под ноги и растоптал, после чего припустил к поместью. Остаток пути голова была пуста, мозг удерживал только одну мысль: это не должно произойти! Пусть я хоть сдохну, но Флюра не достанется этому безжалостному уроду!

Ещё не успели упасть последние лучи солнца, как дорога привела меня к воротам. Я, совсем запыхавшийся, вцепился в сферу, отвечавшую за пропуск, после чего принялся вливать в неё всю имеющуюся магическую энергию… В пустую. Артефакт высосал меня, будто трубочкой, и даже на пару сантиметров не сдвинул ворота. Я осел у входа, совершенно обессиленный, и попытался восстановить дыхание. Дурак. Это не сработало в прошлый раз, с чего бы оно сработало в этот?

— Фёдор, это Вы? — услышал я пожилой и мягкий голос. Пожалуй, это был самый приятный голос из тех, что я мог сейчас услышать. — Ну что же Вы опять бьётесь головушкой об стенку! Право, я же говорила вам — позовите меня!

Астрела подошла к решетке и в пару движений руки открыла мне проход. Я вздохнул, и, опираясь на металлическую конструкцию, поднялся.

— Вы на моей стороне?

— Фёдор, тише, тише, — прошептала эльфийка. — Здесь же теперь повсюду уши Гона!

Я кивнул и вошёл внутрь сада, но пока не спешил идти к поместью.

— Ладно, — пришлось понизить голос. — Расскажите мне об обстановке.

— Ну, — Астрела несколько раз повернула голову в разные стороны, и, убедившись, что мы были одни, заговорила, — Гон проследил за тем, чтобы вас не выгоняли из поместья. Он хочет…

— Да понятно, чего он хочет, — буркнул я. — Как там Флюра?

Морщинистое, но всё ещё сохранившее красоту, лицо эльфийки покраснело. Женщина сжала кулачки:

— Я никогда не прощу им того, что они сделали с моей ягодкой! Зачаровали окна и двери и лишь просовывают в миске пищу под дверью, как какому-то зверьку! А как ей справлять нужду?! С ней обращаются хуже, чем с животным!

Теперь и мне захотелось сжать кулаки. А заодно и вмазать ими кому-нибудь. Хотя почему «кому-нибудь»?

— Но… С ней всё ещё можно поговорить?

Астрела чуть успокоилась, но всё ещё сохранила воинственный настрой.

— Думаю, да. Летренас знают, что Флюрочка никуда не денется, а потому, наверное, вы сможете переговорить сквозь дверь.

Я через силу кивнул и стиснул зубы, после чего пошёл к поместью.

— И, Фёдор, знайте, — бросила мне на последок Астрела. — Вы можете на меня рассчитывать!

Глава 25

Почему-то теперь, когда я входил в семейное поместье Летренас, приятных эмоций у меня это не вызывало. Почему-то. Уж точно не из-за происходивших последние несколько суток вещей и… Нескольких мафиози, которые изучали картины и бюсты, расположенные у стен. После того, как дверь скрипнула и оповестила мужчин о моём приходе, они просто повернули головы в сторону звука, а затем вернулись к изучению шедевров. Пожалуй… Это было не плохо.

— Посмотрите на эту работу. Это то, что называется искусством, — один из мафиози указал на определённо красивую древесную статую полунагой женщины. Материал был так мастерски обработан, что создатель смог изобразить складки одежды и развевающиеся волосы. — Это — наследие Заподлесья. То, ради чего мужчины Заподлесья сражаются, идут на жертвы, умирают.

Другие мафиози с умным видом кивали, а один даже спросил:

— Существует ли пример скульптора среди девушек или лунных, которые настолько вложились в уровень деталей, с которым мужчина-человек относится к изображению женщины?

— Ничего не всплывает в голове, — ответил первый мафиози и отхлебнул немного пива из жестяной банки. — Сия скульптура — акт восхваления Богов, и это видно.

Мужчина нагнулся, чтобы прочитать имя творца на пьедестале:

— Этот Флюра — действительно мастер своего дела.

Другие два мафиози почему-то захлопали в ладоши, а я пожал плечами и пошёл дальше по коридору. Мне не хотелось натыкаться на других членов семейства. Несмотря на весь мой боевой настрой, драться с ними сейчас было бесполезно, да и скрывать своё присутствие было вполне кстати. Поэтому я с некоторой осторожностью поднялся на второй этаж и попытался вспомнить, где была комната Флюры. Не хотелось завалиться к Гевилю или Кармии раньше времени. Пришлось напрячь память, чтобы не перепутать.

Тук-тук.

Из комнаты послышались шаги. Я лёг на пол и заглянул в щель под дверью, после чего дождался, как Флюра доберётся до порога.

— Кто там? — прошептала она.

Я молчал. Флюра шумно вздохнула и тоже начала нагибаться. Когда её зелёный глаз оказался напротив моего, я спросил её:

— Ты что, ебанутый? Ты что там делаешь?!

— ФЕДЕРАСТ! СКОТИНА!

Она не растерялась и ткнула меня пальцем в глаз. Я перевернулся на спину и чуть ли не заорал — нужно было сохранять конспирацию.

— И вообще, почему ебанутый, а не ебанутая?! — сохраняла она злобу в голосе. Я успокоился и ответил.

— Тебе не понять. И, замечу, что ты — единственная моя знакомая, которая обижается на то, что её не назвали ебанутой.

— А знаешь почему? Потому что ты одинокий девственник, который не вылезал из своей зассанной комнаты всю жизнь. Я удивлена, что у тебя есть хотя бы три знакомые женщины!

Похоже, у нас началось жестокое противостояние. Защититься было делом чести:

— Ага, и, прошу заметить, ты находишься среди них, а это о чём-то да и говорит!

Пока я лежал на спине, Флюра молчала. Совсем скоро она завизжала:

— Сука, подставь глаз под дверь!

— Соси! — ответил я, увидев, как она просунула под дверь ладонь и отчаянно пытается дотянуться до моего лица.

— Я сказала глаз!

— Тебе какой из трёх?

Ладонь Флюры остановилась и медленно поползла обратно в комнату. Пока я смотрел на этот перфоманс, в голове появилось новое оскорбление:

— И вообще, немного лицемерно осуждать человека за девственность и жизнь в зассанной комнате, будучи девственником, запертым в зассанной комнате.

Ладонь моментально вылетела из щели и схватила меня за ухо, после чего очень больно потянула его.

— ЛАДНО-ЛАДНО, — забил я кулаками по полу в истерике. — ДЕВСТВЕННИЦА, А НЕ ДЕВСТВЕННИК! ДОВОЛЬНА?!

Меня отпустили. Я выдохнул и сел перед дверью. Можно было, наконец, начать диалог.

— Флюра, как ты?

Ответа пришлось ждать довольно долго.

— Ты слишком резко стал серьёзным. Ты хочешь меня подставить.

— Так бы и сказала, что всё ещё конченная.

Тишина. Через какое-то время девушка настроилась на нужную волну:

— У меня всё нормально. Голова немного болит. А что?

Я задумался. Нужно было быть очень осторожным.

— А у тебя в комнате светло?

— Кромешная тьма. Только немного из щели выходит свет.

Я вздохнул, сдвинулся к двери и опёрся на неё спиной. От комнаты волшебницы пахло на удивление приятно — какими-то цветами. Похоже, Флюра и не заметит никаких изменений, если она окажется заражена. Да что там, она заражена с вероятностью сто процентов, просто болезнь пока на неё не повлияла. Остаётся только надеться, что так будет и впредь. Но вообще не помешало бы выяснить, что именно знает волшебница.

— Слушай, как думаешь, когда тебя выпустят? — осторожный вопрос, который можно было задать при любом уровне знаний Флюры.

— Ну… Эх. Это странно. Обычно меня если запирали, то только на ночь. На утро открывали, и я шла в академию, как ни в чём не бывало.

Понятно. Похоже, о свадьбе она не знает.

— Почему только на ночь? Это же глупо.

— Это был своеобразный способ вылечить у меня боязнь темноты. В конце концов сработало.

Почему-то я был совсем не удивлён.

— Звучит ужасно. А что ещё с тобой делали?

Ответ не приходил долго. Слишком долго, чтобы можно было продолжать его просто ждать.

— Чего ты молчишь? Флюра?

— Я… Не думаю, что о таком можно говорить. Понимаешь, мы же семья… Нельзя просто так подставить её подобными речами.

Её слова были неправильными на стольких уровнях, что я даже не знал, с чего начать:

— Эм… Нельзя подставлять семью, которая запросто может запереть тебя на несколько суток в комнате? Подставлять семью, рассказ о которой её «подставит»? Подставить семью, которая…

Я вовремя запнулся. Флюре лучше было об этом не знать. Пока что. За дверью послышался вздох. Близко к моей голове. Похоже, Флюра тоже уперлась спиной в деревяшку.

— Но ведь это правда. Мать и отец у меня всего одни, разве я смогу найти где-то ещё? Любого человека в моей жизни можно заменить, но не их.

— Флюра, что за логика? Это же абсолютный пиздец. За логику, вроде, отвечает интеллект, а не мудрость, ты там деградировала за ночь?

— А, точно. Извини, я забыла, что ты социопат, и родного отца и мать за сто гривен бы продал. Так?

Я со злобой сжал кулаки и несколько секунд просто старался совладать с собой.

— Начинай тогда рассказ с самого начала.

— Что? — спросила она. — Зачем?

— Хочу понять масштаб ада, в котором ты находилась.

— Что такое ад?

— Ну, пока что твоя жизнь.

После небольшой паузы Флюра категорично заявила:

— Нет. Я не предательница, — почему-то в воображении представилось, как она мотает головой, держа руки скрещёнными под грудью.

— Ты обещала, что исполнишь моё желание.

— ЧТО?! КОГДА?!

— Не выебывайся! — ударил я по двери. — Я знаю, что у тебя прекрасная память. Ты всё помнишь.

Из комнаты стало доноситься шипение такое сильное, что мне казалось, будто она сейчас взорвётся. Пришлось добивать аргументами:

— Сама подумай… Разве тебе не будет легче, если ты выскажешься? Помнится, в далёкие-далёкие времена, когда я был в депрессии из-за того, что Аркаша — лесбиянка, ты говорила, что всегда выслушаешь мои проблемы. Мне тогда было стыдно признаваться, поэтому мы с тобой не поговорили об этом. Но за одно только твоё желание я готов отплатить в обмен.

— Что?! Тебе было так плохо из-за того, что она любит женщин?! Ну ты и жалок!

— А ещё я не признавался тебе, потому что знал, что ответ будет таким.

— Фи!

Наверное, она там вздёрнула носик. Не знаю, почему у меня такая уверенность. Просто немного скучно общаться, смотря на стену, приходится задействовать воображение.

— Слушай, — вдруг заговорила она. — А ты запишешь это в книгу свою?

Этот вопрос был неожиданным. Я даже не знал, как стоит на него отвечать, если бы она не помогла:

— Мне просто нравится, как ты пишешь. И как у тебя это так удаётся? Это же не твой родной язык.

— Пф-ф, — пожал я плечами, а сам начал лыбиться до ушей. — Честно говоря, я уже привык к нему. Настолько, что думаю на нём. И что, ты хочешь, чтобы твоя история сохранилась на бумаге?

— Очень.

Мне стало крайне хорошо. Прямо волна радости будто накатила, которая, проносясь по телу, отступала и снова возвращалась. Во мне словно открылся источник нескончаемого счастья, что работал теперь как моторчик, который меня подпитывал. Собственно, это и побудило меня сбегать в свою комнату, порыскать в вещах и найти рукопись. Я вернулся к Флюре и легонько стукнул ей в дверь.

— Ну давай, колись. Буду записывать, потом перепишу в некое подобие рассказа. С чего начнём? Насколько хороша память человека с двадцатью двумя интеллекта?

— Достаточно, чтобы помнить вещи, идущие с возраста в несколько лет. Начинай…

* * *

Четыре года для волшебника — очень важный возраст. Именно во время него Покров наделяет ребёнка своей силой, и он практически немедленно изменяется под стать полученному элементу. Но тяжело с точностью угадать, в какой день это случится.

Вот и то утро было обычным. Тёплое, как и полагается летом, а в саду, как всегда, приятно пахло розами. Мы просто играли вдвоём с Астрелой. Она была маминой служанкой, молодой эльфийкой, которой повезло найти работу у другой лунной.

— Флюра! Не честно забираться на дерево во время догонялок! — с досадой говорила она, пока я показывала ей язык с ветки. — Ишь ты какая! Кармия, посмотрите на свою дочь! Вся в Вемира!

Мать и отец сидели под тем же деревом, иногда наблюдая за нашей с Астрелой игрой. Кармия поддерживала бесконечным запас чая в чашках при помощи магии, а Зарес сидел полулежа и смотрел на яркое солнце. Он рассказывал что-то о домах, деньгах и работе, а мама его внимательно слушала и улыбалась.

— Ей можно, — сказала Кармия на заявление няни, после чего посмотрела на меня.

Мне хотелось ответить на её ласковую улыбку, но позлить Астрелу хотелось ещё сильнее. Поэтому я снова показала ей язык.

Эльфийка надула щёки и уперла руки в бока, после чего закинула белые волосы за спину и пошла к дереву.

— Не чефно! Не тряфи! — оказалась до глубины души поражена я, когда девушка решила согнать меня с насеста.

— Слезай! Слезай! Слезай!

Я вцепилась в ветку так крепко, что не рассчитала сил, а от резкого движения древесина просто… Надломилась, и мне больше ничего не оставалось, кроме как отправиться в полёт.

— Ой! Флюрочка, я не хотела! — Астрела тут же перестала насиловать дерево и побежала с протянутыми руками ловить меня. — Не падай туда! Падай на меня!

Почему-то тогда её слова с указанием, куда именно падать, и заставили магию внутри меня впервые собраться в рабочий поток и вылиться наружу. Обломанная ветка в моих руках моментально преобразилась — её конец потянулся к стволу с такой скоростью, что я даже не успела упасть, как тонкая лиана вцепилась в дерево и потянула меня за собой. Это и помогло мне врезаться прямо в Астрелу, после чего повалить её на землю и закувыркаться.

— Кармия! Зарес! — радостно кричала эльфийка, придавив меня телом и игнорируя мои крики. — Смотрите! Её волосы меняются!

Мама и отец тут же прекратили пикник и оказались на ногах в считанные секунды. Они как раз успели добраться до нас, чтобы увидеть, как мой последний рыжий локон становится красным.

— А глаза всё такие же зелёные! — радостно заявила Астрела и скатилась таки с меня. Я с трудом вдохнула воздух и закашлялась, после чего посмотрела на родителей.

— Я теперь тофе волфебница? Как мама?

Зарес помог мне приподняться, а Кармия села рядом. Я улыбалась в оба неполных зубами ряда, наблюдая за счастьем мамы и папы. Счастьем… которое постепенно уменьшалось. Лицо отца мрачнело с каждой секундой, что он всматривался в мои глаза, а улыбка матери уменьшалась пропорционально времени, которое она проводила, ощупывая мою прическу.

— Как мама ведь? — неуверенно спросила я. Папа сделал какое-то странное лицо — прищурился и криво улыбнулся, а я не знала, как себя чувствовать. И это моё настроение разделяла и Астрела. Изначально она прямо искрилась радостью, а теперь слегка побледнела и стала заламывать руки.

— Не может быть, — вздохнула мама. Флюра, покажи характеристики.

Флюра из Летренас

1 уровень, истинный нейтрал

Волшебник

Сила: 2

Ловкость: 4

Телосложение: 3

Интеллект: 6

Мудрость: 2

Харизма: 3

Список умений:

Призыв растения

— О нет… О нет… — прикрыла Кармия лицо ладонью. — Почему магия природы?.. За что нам это?..

— Не волнуйся, дорогая, — Зарес тут же обнял маму, которая начала потихоньку плакать в его плечо. — У нас есть Динэр и Вемир. Они оба способные мальчики и с сильными стихиями. Мы же не рассчитывали, что Флюра станет рыцарем Летренас?

— Д-Да, н-но… — всхлипнула мама. Из-за того, что она плакала, плакать захотелось и мне. Я не понимала, что такого было в том, что у меня имелась магия природы, а не какая-то другая, но, наверное, это всё-таки было плохо. Но родители не обратили внимания на мои слёзы, и Кармия продолжила. — Ты же понимаешь, что если мы теперь выдадим её замуж за другого волшебника, то у них вряд ли будет сильное потомство? Это ужас… Просто ужас…

Астрела обняла меня сзади и ласково поцеловала в затылок, после чего начала гладить по голове. Но я попыталась вырваться из её рук и обратилась к маме:

— Я хочу быть как ты! Я буду как ты!

На меня не обратили внимания.

— О Боги, — продолжила Кармия. — Она ведь и в академию не попадёт… Ты ведь понимаешь, что туда попросту не попадал ни один волшебник природы с момента основания? Они все проваливали практическую часть… А на высшие экзамены?..

— Спокойно, дорогая! — прижал её ещё крепче к себе папа. — Там нужна тройка среднего балла между практикой и теорией! Просто натаскаем её по знаниям, а уж балл на практике она наберёт!

Красивое лицо мамы было красным от слёз, и мне было очень больно, что я так её разочаровала. Астрела шептала мне:

— Всё будет хорошо, Флюрочка. У тебя такая хорошая и красивая магия! У нас, у эльфов, она была у каждого второго. У тебя просто выразились корни предков!

Мне этого было мало. Да и Астрела никогда не была правее мамы — поэтому если она сейчас плакала, а няня — нет, то няня точно не могла быть права.

— Именно волшебники природы сделали луну такой красивой, какой она была тысячелетия назад, — продолжала она впустую шептать мне. — Мы сохраняли картины с тех времён. У нас были растения такие большие, что их было видно с Квода, а, поговаривают, если забраться на вершину такого и подпрыгнуть, то обратно можно было уже не вернуться…

— Ладно, ладно, — чуть успокоилась Кармия. — Мы её научим. Сделаем всё, что потребуется…

Её глаза медленно перешли на меня. Я сразу же чуть успокоилась — один взгляд сделал для меня больше, чем все речи Астрелы. Даже и плакать сразу расхотелось.

— Пошли, Флюра, — сказала мне Кармия, и встала с травы, после чего взяла меня за руку. — Нам предстоит многое выучить и многое понять.

* * *

— Законопослушно добрый человек характеризуется тем, что он поддерживает законы страны, в которой живёт, семейные ценности, и делает всё возможное для благополучия их обоих, — пересказывала мама мне содержимое свитка, который я знаю наизусть. После этого она внимательно посмотрела на меня. У меня не получилось не отвести глаз, а потому я лишь нервно стучала пальцами по столу, за которым мы сидели. Нас освещала только одна свечка, от чего лицо мамы было несколько пугающим. Мне вообще было страшно в такой темноте, но, по крайней мере, со мной была Кармия, которая могла защитить от любых монстров, которые обитали здесь. — Ты это знаешь, да?

— Д-Да.

— А почему ты до сих пор истинный нейтрал?

— Я-Я не знаю.

Мама замолчала и отложила свиток на стол. Чем дольше было молчание — тем страшнее мне становилось. А сейчас оно было очень долгим. Я застучала ногой по полу, будто это могло заменить мамин голос, сделать ситуацию менее опасной.

— Причина, по которой ты будешь получать образование?

— Чтобы раскрыть максимальный потенциал и стать сильным волшебником, несмотря на слабость моей магии, — протараторила я зазубренный текст.

— Зачем ты это делаешь?

— Чтобы в будущем, когда придёт мне пора жениться, мой ребёнок был как можно сильнее и не опозорил честь семьи.

Мать даже не кивала. Не изменялась в выражении. Была холодна:

— И ультимативно это нужно для чего?

— Чтобы Заподлесье имело в своём запасе множество сильных боевых единиц, что гарантировало его высокую силу в военных конфликтах. Для этого я обязана буду родить как минимум несколько детей.

Я не понимала ни слова из того, что говорила. Мне было всего шесть лет. Несмотря на мои восемь очков интеллекта, они мне не очень помогали.

— И ты в это не веришь? — её лицо помрачнело.

— Нет! В-Верю! — тут же залепетала я и покрылась испариной.

— Не ври мне! — крикнула мать и указала на меня пальцем, будто хотела задавить им. — Я же знаю, что это наглая ложь! Если бы ты верила, то не была бы истинным нейтралом! В твои годы я уже стала законопослушной доброй! А с тобой что не так?!

Мне хотелось сжаться под её взглядом, да не получалось. Оставалось только терпеть и надеяться, что дальше криков это не зайдёт. Может, мне сегодня повезёт. Хотя бы сегодня. Хотя бы сегодня.

— Ладно, — стиснула зубы она и опустила руку. — Что там по максимуму, который ты можешь колдовать?

— П-Пя… — я заикнулась и поняла, что не могла назвать цифру, которая была месяц назад. — Шестнадцать минут.

— Мало, — сказала она и почему-то кивнула. — Я пришла на экзамен с сорока минутами. К шестнадцати годам достигла семи часов. Сейчас могу колдовать целые сутки. Можешь подсчитать, какой процент от моих нынешних сил ты имеешь?

Проценты мне тогда не давались, как старательно я их ни учила. Но не отвечать было нельзя:

— П-Пять?

Тяжёлый вздох напугал меня до мурашек.

— Один, Флюра. Ты в сто раз слабее меня. И не только по этому параметру. Понимаешь, какой это позор?

Я окончательно разочаровала маму, как это случалось практически каждый день. Слёзы потекли по моим щекам. Чтобы не показывать это, пришлось опустить голову, хотя по тихим всхлипам Кармия все равно всё понимала.

— Я дам тебе ещё несколько книг, от очень авторитетных авторов, заслуженных писателей Заподлесья. Прочитай их до конца недели. А пока посиди с Гевилем, набирайся опыта.

Она громко отодвинула стул, погасила свечу, создав маленькую сферу воды на огоньке, после чего покинула комнату. Я осталась в полной темноте, из-за чего вскочила и побежала на выход, после чего со всей силой навалилась на дверь. В коридоре меня ждал Вемир.

— О, Флюрец! — улыбнулся брат своим ртом с парочкой отсутствующих зубов. А я тебя заждался! Но хочу ещё немного подождать!

Мне хотелось возразить ему, что это совершенно не логично, но он не дал мне и слова сказать — толкнул обратно за дверь и громко захлопнул её.

— Призыв льда! Ой, че-та холодно! — с очень плохой актёрской игрой заговорил он, а я услышала, как дверь на том конце постепенно зарастает коркой льда. — Флюрец, прикинь, дверь замёрзла! Только она, и больше ничего! Кто это сделал?!

— Эй! Выпусти меня! — забила я кулаками по двери в панике. Здесь было темно, слишком темно. И холодно. А в темноте и холоде жило монстров в разы больше, чем просто в холоде или темноте. Сердце бешено стучало от осознания этого факта, руки тряслись. Глаза слезились от испуга и были открыты на максимум, чтобы уловить хоть капельку света, идущего из под двери. Но и он скоро исчез из-за льда. — Вемир! Ты же волшебник льда! Ты можешь его убрать! Убери, пожалуйста, убери! Мне страшно!

— О Боги, ты чё, реально такая тупая?! — гнусно захохотал мальчик. — Это я сделал, дура, я!

— Убери! Убери, убери! — в истерике билась я, прижимаясь к обледеневшей двери и чувствуя, как коченею.

Он лишь хохотал, а я уже была готова сделать что угодно, лишь бы вырваться из ловушки. Готова, но не могла — страх темноты сковал меня настолько, что я боялась даже повернуть голову за спину. Воображение рисовало тянущиеся ко мне из углов комнаты руки, которые с каждой секундой становились всё ближе. И если сейчас дверь не откроется, они обязательно меня схватят, а потом…

— Вемир, ты совсем дебил? — послышался из коридора голос уже не мальчишеский, а юношеский. А потом послышался и звук громкой затрещины, перешедший в вопль боли. — Разморозь дверь.

— Да… Да а чё она? — рыдал теперь уже он. — Она сама может, не три годика! Своей магией!

Я уже задыхалась, а потому не могла ответить, что утром, перед занятием с мамой, старалась выложиться на полную с заклинаниями, в надежде, что мой лимит хоть немного вырос. Сейчас моя мана была на нуле.

— И что она сделает? Веткой пробьёт лёд через дверь? Ты серьёзно дебил, Вемир. Ещё и злой дебил. Размораживай дверь я сказал!

Я услышала вторую затрещину. Это было бы приятно, если бы тело могло испытывать любую эмоцию, кроме страха.

— Серьёзно, как ты, совершая такие вещи, остаёшься законопослушно добрым? — с неприкрытым удивлением спросил Динэр у младшего брата. — Как это вообще работает?

— Д-Да п-потому что, — хныкал Вемир, отдирая куски льда, — п-потому что мужику п-полезно, чтобы ж-жена была п-послушной. С-Семьи о-от такого к-крепче с-становятся!

— А твоя голова не становится крепче, — сказал Динэр и ударил мальчика ещё разок, от чего он взвыл.

Дверь раскрылась, и я выпала наружу, вся покрытая холодным потом и в то же время красная, как помидор. Пришлось потратить много времени, чтобы банально отдышаться, перед глазами до сих пор стояли образы рук с их склизкими и цепкими пальцами, которых, почему-то, было шесть на ладони. Когда же я пришла в себя, то поймала на себе взгляд Динэра из-под синей чёлки. Синей… Всего на тон отличалась от цвета волос Вемира, а потому и их стихии были похожи. Вода и лёд… Почему мне они не достались?.. Почему?..

— Флюра, разрешаю тебе его ударить, — сказал Динэр, удерживая рыдающего мальчугана. В его четырнадцать у него не было никаких сложностей с тем, чтобы справиться с третьеклассником, как по физической силе, так и магическому потенциалу. Вемир это понимал, а потому лишь изредка брыкался, но серьёзных попыток высвободиться не делал.

Я кое-как поднялась и посмотрела на ненавистное лицо мастера пыток. Несмотря на то, что сил во мне было совсем мало, получилось скастовать:

— Призыв растений…

В моей руке появилась небольшая веточка. На большее я не была способна в таком состоянии. Однако этого было достаточно.

— П-Получай! П-Получай!

— Ай! Ай! — щурился Вемир от ударов веткой, которых было ровно три. Больше Динэр не позволил. Он выпустил мальчугана из рук, после чего тот припустил прочь от нас.

— Давай я тебя просушу, — улыбнулся брат и протянул руку, после чего положил мне на лоб. — Иссушение.

После чего тут же убрал ладонь, а потому эффект был поверхностный. Капельки пота собрались со всего тела и скопились на его пальцах, после чего он тряхнул ладонью, и они скатились на пол.

— Спасибо, Динэр. Ты такой добрый… Не то что он.

— Он тоже добрый, — пожал плечами юноша и пошёл по коридору, убрав руки в карман дорогих штанов. — И мама добрая. И папа добрый. А ты вот, как бы, нет.

Мне сразу стало плохо.

— Наверное, мне не стоило давать тебе его побить, ну да ладно. Ничего, ты всё наверстаешь, и мама будет довольна.

Он был прав. Мне нужно было стать добрее. Всё ради мамы. Чтобы она была счастлива.

— Она же просто хочет, чтобы у нашей семьи всё было хорошо, — улыбнулся Динэр, и я кивнула. — Тебе не повезло при рождении, но через упорный труд ты сможешь быть наравне с нами.

Это заставило одной мысли появиться у меня в голове:

— Динэр! А сколько минут ты мог контролировать свою силу перед экзаменом?

Парень почесал голову:

— Час, вроде? Может больше. Ну, знаешь, у нас же отец — арсенальный волшебник. Мы должны быть из-за этого сильными.

После его заявления у меня уже в который раз за день полились слёзы. Это происходило так часто, но я совершенно не могла себя контролировать. Динэр же заметил это и тут же схватил меня за плечи:

— Эй-эй-эй! Стой! Всё нормально! Ты сдашь экзамен все равно, через теорию! Скажи, мама даёт тебе же книжки?

— Д-Да, — сопливила я, утирая глаза кулачками.

— Ты их не читай. Читай лучше мои конспекты из академии. Они помогут тебе поступить, а то, что даёт мама — только интеллект увеличит.

— Но м-мама будет злиться, — тряслась я, представляя будущие сцены расправы.

— Но ты же понимаешь, что она будет злиться сильнее, если ты не пройдёшь в академию? Давай, я сейчас сбегаю…

И оставил меня одну в коридоре. Успокаиваться. Это становилось всё труднее с каждым днём. Навязчивые мысли о своей слабости и неполноценности не покидали меня и укреплялись в голове. Не было ни единой вещи, которая заставила бы меня убедиться в обратном. Никто и не старался меня убедить. Это как бы стало фактом, основой нашей семьи. Ну, как то, что Летренас — верные рыцари Заподлесья, мы — дворяне, у нас есть земли… А наша дочь — позор всего рода.

— Вот, — сказал Динэр, вернувшись только тогда, когда меня здорово обглодали внутренние демоны. Он вручил мне большую стопку тетрадей и листок, после чего поклонился. — Тут — всё, что тебе понадобится. Не благодари.

— И всё равно спасибо, — вспомнила я, что так нужно отвечать порядочной женщине, даже если говорят, что благодарить не обязательно. Глупо, но что поделать. — Только я все равно пойду, мама сказала проследить за Гевилем…

— А… Ну да. Ну, в общем, следи и читай, понятно? — он улыбнулся и потрепал меня по голове. — Давай, я в тебя верю. Пойду готовиться к высшим экзаменам. Мне тоже нужно стать сильнее.

После чего покинул меня, оставив в настроении уже не настолько паршивом. И всё же в меня верят. Хоть кто-то. Хотя… Почему хоть кто-то? Наверняка моя мама и папа очень в меня верят, тоже. Они строги, потому что знают, что так лучше. И любят меня ни капли меньше, чем Вемира и Динэра. Я просто надумываю… Потому что маленькая и глупая. В будущем всё будет гораздо лучше.

А через час, когда волосы Гевиля окрасились в зелёный, я наблюдала за тем, как мама и папа со слезами счастья прижимают его к себе, а он радостно хохочет и обнимает их в ответ.

Глава 26

— Флюрочка, ну как ты оцениваешь свою степень подготовки?

Наверное, трясущиеся руки и красное лицо говорили за себя. Экзамен был через час, а меня уже пробивала дрожь настолько сильная, будто спустя минуту мне придётся проходить финальное испытание. Кажется, косвенных признаков хватило, чтобы Астрела что-то поняла. Она сменила тему:

— У тебя такие волосы красивые, — эльфийка продолжила водить расчёской по моим локонам. — Я считаю, что у волшебников природы один из самых приятных цветов…

— И больше нам гордиться нечем, — буркнула я и уткнулась в записи Динэра, которые за десять лет с момента написания пропахли ароматом чернил и старой бумаги.

— Ну, не говори так, милая. Просто ваша стихия не предназначена для жестокости и насилия, но ничего другого академия и не проверяет…

— Поэтому мне и нужно уметь творить жестокость и насилие! — топнула я ногой по полу, да так, что чуть со стула не свалилась, после чего начала активно махать руками. — Никто мне не поставит баллы за красивую розу!

— Стой, стой, Флюрочка!

Эльфийка схватила меня за плечи и кое-как удержала от истерики.

— Да, конечно, они готовят боевых волшебников, это очевидно. Но ты же и не собираешься в будущем участвовать в боях!

— И что?! — укрыла я лицо в ладони, едва справляясь с чувствами. — Мне нужны баллы! Баллы! Я и так переволновалась и сделала кучу ошибок на тесте! Если у меня будет четвёрка, я точно не пройду! Что со мной тогда сделает мама?

Во мне поднялась такая буря из самоненависти и жалости к себе, что я даже не знала, бить себя или плакать. Но няня удерживала мои руки, поэтому пришлось заняться последним. Потихоньку, чтобы Астрела не заметила. А то снова начнётся это «Флюрочкачеготынунеплачьвотплаточеквотмороженкауспокойся».

— Даже если ни один волшебник природы не попадал в АМВ, это не значит, что ваша стихия плохая! Вы просто хороши в других вещах! — лепетала она своим высоким голосом, как всегда это делала, когда нужно было меня в чём-то убедить. — Тебе и вовсе поступать туда не обязательно! Вас будут учить, как мутузить других, когда волшебники природы могут создавать шедевры из растений!

— ДА ЗАЧЕМ МНЕ ЭТИ ШЕДЕВРЫ ИЗ РАСТЕНИЙ?! — не справилась я с эмоциями и всё-таки разрыдалась. Ну а что ещё делать, если человек, с которым ты обязан говорить, тебя абсолютно не понимает?!

— Флюрочкачеготынунеплачьвотплаточеквотмороженкауспокойся, — не знаю, как Астрела это сделала, но она достала откуда-то мороженое и ткнула его ледяным концом мне под нос, заставляя дышать сладостью ванили. Другой рукой она уже вытирала мне глаза каким-то платочком, с которым в преддверии экзамена я встречалась всё чаще и чаще. В общем, пришлось прекращать ныть и начинать есть. Еда всегда помогала успокоиться… — Понимаешь, тебе же не нужна академия! Тебе нужно стать сильной волшебницей! А маг природы может увеличить свою мощь через создание чего-то прекрасного! Вы же, по сути, единственные в своём роде!

Мне хотелось что-то возразить, но мороженое было слишком вкусным… По крайней мере, оно было куда как более вкусное, чем этот диалог — интересный.

— Даже если ты не попадёшь в АМВ, то сможешь развиваться самостоятельно, и твои дети будут ничуть не слабее, чем у прочих!

Меня это не могло никак убедить. Астрела никогда не была авторитетом более сильным, чем мама, а мама такую чушь никогда бы не сказала. Единственной из всего рода Летренас не получить образования? О Боги, не существовало поступка позорнее… А все эти бредни с красотой и саморазвитием… Я и так упорно занималась. Достаточно упорно, чтобы к семи годам иметь возможность колдовать целых двадцать четыре минуты. И этого времени мне должно было хватить на то, чтобы справиться с тестом разрушающей мощи, подвижности, дальности поражения, гибкости заклинаний и всем остальным, что требовалось для поступления в первый из семи классов магической академии Таднесса. Должно хватить… Должно… Но сначала…

— А можно ещё одну мороженку?..

* * *

— Какой ужас! — рыдала мама на плече папы. Сильно, не стесняясь эмоций и не боясь испортить отцовскую белоснежную рубашку. — Моя дочь потеряла сознание на экзамене! Единственная из всех поступающих! Какое клеймо на нашей семье!

Мне оставалось только стоять у стены, переминаясь с ноги на ногу, с чётким ощущением того, что если я не сяду в ближайшие несколько минут, то комбинация из иссякшей сверх предела маны, сопутствующей ей кровопотере и маминых криков заставят меня упасть в обморок повторно. Проблема была в том, что сесть в ситуации, когда рыдает Кармия — было бы невероятным проявлением неуважения и дерзости. Мне не дозволялось иметь даже намёк на удобство в ситуациях, когда я снова сделала маме больно. Поэтому оставалось с жалостью бросать взгляды на бесконечное число стульев гостиной, доступ к которым был мне закрыт.

— На что я рассчитывала?.. — продолжала матушка, даже чуть-чуть поскуливая на плече Зареса. — Всё было предрешено три года назад… Нам нужно было скрыть факт её рождения, стереть тексты о её существовании, сейчас бы никто ничего уже и не помнил…

Мама была права. Я подвела свою семью, и никогда не прекращала подводить. Испортила всё, что можно, и теперь близкие мне люди страдают. Внутри меня будто собрался комок, который давил на грудную клетку и одновременно выбивал воздух из лёгких. Дышать становилось всё тяжелее, и моему состоянию это никак не помогало. Кажется, края зрения даже немного замылились, и в фокусе оставалось только слезливое лицо мамы.

— Ладно, — сказала вдруг она на удивление твёрдым голосом. — Зарес, можешь выйти из гостиной? Нам нужно поговорить с дочерью наедине.

Что? Меня сейчас… Нет, нет!

— Папа, стой! — я хотела было вцепиться в проходящего мимо отца, но ослабевшие ноги таки подкосились и заставили меня рухнуть на колени, запутавшись в платье.

— Ты сама должна понимать, что любые плохие поступки заслуживают наказания, милая, — улыбнулся мне Зарес и вышел из комнаты, после чего плотно притворил дверь. Всё внутри меня перевернулось, а потом застыло и похолодело. Мне стало страшно. Я боялась повернуть голову в сторону мамы. Но… Было нужно. Я поняла это по тому, что горло уже пересохло, а пот прекратил идти. Пугающее до ужаса преддверие…

Мама шла на меня спокойно и почти бесшумно. Масса воды вокруг неё создавалась точно также без единого звука. Колдовство без речевого аспекта имело такое свойство. Зачем она это делала? Лучше бы она кричала, орала, плакала, но не выглядела настолько бесчувственно, так, будто меня сейчас… убьют… Мне нужно было подготовиться мысленно к тому, что сейчас произойдёт, но к этому нельзя было подготовиться…

— Флюрочка прошла! Прошла! — услышала я спасительный голос перед тем, как дверь распахнулась, и внутрь ввалилась Астрела с какой-то бумажкой. Миг — и вся вода, которую мама так упорно создавала, рухнула на пол и с плеском превратилась в огромную лужу. — Пять баллов за тест и один за практику! Вот, госпожа Кармия, посмотрите на результаты!

— Один… — процедила мама сквозь зубы, — за практику?

После чего вздохнула, махнула рукой, а затем вышла из гостиной. Мы остались с Астрелой вдвоём. Эльфийка будто не заметила ни лужи воды, ни того, что я стояла на коленях, а просто бросилась на меня с объятьями. Её медвежья хватка выбила из лёгких остаток воздуха, я закашлялась, всё ещё не в силах поверить, что сегодня избежала наказания. И не просто избежала наказания… Но ещё и совершила то, о чём могла только мечтать. Мои глаза с недоверием пялились на печать АМВ: выдрочка с красивой золотой лентой вокруг неё. И чем дольше я смотрела на изображение, тем ярче во мнеразгоралась буря, сносящая на своём пути все преграды, сомнения и тревоги. Пальцы массировали печать, будто не веря в её существование, но с каждой секундой тело моё наполнялось пьянящей смесью восторга и счастья. В концов я не выдержала и кинулась на шею Астрелы, кажется, начав её чуть-чуть душить, а она принялась душить меня в ответ. Так и душили друг друга, пока обе не вырубились…

* * *

— Не пизди, этого не было, — ударил я по двери кулаком, разоблачая обман Флюры.

— Ну ладно. Я просто хотела попробовать шутку в твоём стиле.

— Ага, и получилось не смешно.

— Ну так в твоём стиле!

— ЁБАНАЯ ТВАРЬ!..

* * *

После того как мы обе пришли в себя после удушения, Астрела тут же начала суетиться:

— Флюрочка, сегодня же первое осеннее новолуние! В честь новых студентов АМВ выпускники устроят огненное представление на небе! Мы обязательно должны на него сходить!

Голова сильно кружилась после всего произошедшего за день. И хоть предложение няни в сознании воспринималось как нечто-то приятно, подсознательно хотелось продолжить лежать на полу ещё сутки-две.

— Ну я же так устала… У меня совсем не осталось маны…

— Ничего страшного! Мы посадим тебя на пони! А ещё с нами Динэр пойдёт! И мы купим тебе хоткотликов!

— Хоткотликов?.. — мои глаза загорелись. Все надуманные и ненадуманные причины отдыхать тут же забылись, словно несуществовавшие. — Два!

— Да хоть три! Пошли, солнышко, скоро начнётся ведь!

Мы собрались практически моментально. Только Динэра пришлось долго трясти и вытаскивать из своей комнаты — он после перехода в высшие классы стал совсем занятым, и работал сам чуть ли не сутками. А уж кого звать не пришлось, так Вемира. Он сам навязался в компанию, и, несмотря на моё недовольство, Астрела не отказалась брать его с нами. Но брат пообещал, что не будет хулиганить хотя бы сегодня, во что мне, впрочем, не верилось. Так или иначе, мы всё же собрались после заката.

Когда тёмное небо разгорелось огненной вспышкой, Таднесс окрасился в багровый оттенок. Каждую секунду в воздухе появлялись новые узоры замысловатых форм и смыслов. С громкими хлопками цветы из пламени появлялись, разрастались и точно так же исчезали. Приятное тепло от представления доходило даже до земли. Жители города, все, как один, купались в этом жаре, и чуть ли не с открытыми ртами смотрели на шоу. В их числе и я. Однако для меня происходящее имело особенный смысл. Каждый год огни зажигались ради новых студентов АМВ, и сегодня этим студентом была я. Поэтому создавалось впечатление, что бесконечные картины, абстрактные рисунки и пейзажи посвящались мне и только мне. И от того, что хоть что-то в этом мире было моей наградой, что все мои страдания прошли не зря и вылились во что-то столь грандиозное… мне хотелось плакать уже от счастья.

— Красиво, — улыбнулся Динэр и было потянулся к книжке, которая висела у него на поясе, но вовремя остановился. Он выглядел таким взрослым и надёжным, одетый в строгую рубашку с засученными руками и чёрные брюки. Со старшим братом я всегда чувствовала себя под защитой. — Когда поступал я, они старались меньше.

— Поэтому что ради Флюрочки все хотят постараться побольше! — улыбнулась Астрела и встала на цыпочки, что погладить меня, сидящую на пони. — Тебе нравится, милая?

Я даже не могла ответить, в горле стоял ком, который не получалось ни проглотить, ни выдавить. Но пока он находился внутри, мне, почему-то, было очень хорошо. Обхватившая меня немота была столь приятной, что будь у меня выбор, я бы всю жизнь провела в ней.

— Чего-то родители с нами не пошли, — сказал Вемир, существование которого сегодня даже не отравляло мою жизнь.

Астрела, отлучившаяся взять несколько хоткотликов, ответила ему, распихивая каждому в руки по булке с мясом, а мне — сразу две:

— Они сидят с Гевилем, милый, — улыбнулась она и поплотнее спрятала уши за белые волосы. — Но не волнуйся, я их знаю — Кармия и Зарес всегда наблюдают за новолунным представлением. Разве может кто-то в здравом уме пропустить такую красоту?

Почему-то эти слова закрепились в моей голове. И не просто закрепились, а наложились на то, что утром говорила мне Астрела. Я ведь… тоже могу так. Не яркое огненное представление, но… Моё волшебство тоже способно на красивые вещи. Если мои родители постоянно смотрят на небо в эту ночь, может, я смогу их удивить чем-то, созданным моими руками? Вдруг они тогда поверят, что моя магия не безнадёжна?

Размышления нагнали на меня недюжую тревогу. Вместо успеха меня мог ждать провал… Но я должна была хотя бы попробовать. А пока… Все страхи можно было заесть хоткотликом.

* * *

Холодный свет заливал тренировочный зал. Казалось, помещение специально было построено так, чтобы находящиеся в нём чувствовали себя максимально неуютно. Зимний ветер совершенно не останавливали стены со скудным орнаментом, а голый камень пола нагонял тюремные ассоциации. Пахло довольно сыро. Это место было ареной для студентов АМВ, а потому эстетика стояла на последнем месте.

— Хорошо, ребята, — сказала пожилая учительница в чёрной мантии и огромных очках. — Разбиваемся на пары! Итак, кто хочет дуэль с Флюрой?

В воздух взметнулось рук почти столько же, сколько в комнате было человек. Казалось бы, тут было так холодно, что хоть кто-то да и должен был экономить движения с теплом, но нет. Волшебно. Наверное, сторонний наблюдатель может подумать, что источником моей популярности является что-то вроде красоты, харизмы или нечто подобного. На самом деле причины были несколько иными:

1) Волшебник с магией природы это лёгкие очки, необходимые для перехода на новый разряд.

2) Победа над лунным будучи человеком показывает, какой ты крутой, и какие лунные на самом деле отсталые. Да, одновременно, хотя казалось бы.

3) Унижение члена семьи влиятельных и известных дворян, очевидно, тоже делает тебя влиятельным и известным.

4) Ну и, конечно же, всегда весело загнобить самую большую уродку разряда.

Я вздохнула. По крайней мере, сегодня жребий дал возможность выбирать напарника мне. При любом другом раскладе я бы оказалась в числе тех, которые должны «поднимать руку». Но в моём случае это не имело значения — меня могли не выбрать в первую пару только если о моём существовании забыли, что случалось редко.

Сейчас же выбор оставался за мной. Стараясь не показывать эмоций, я перебирала список возможных оппонентов. Это Аллегро, садист, волшебник света… Это Далис, просто тварь, волшебник земли… Истмат, не такой уж плохой парень, но в бою пощады ждать нет смысла. Честно говоря, я понимала, что моё решение ничего не изменит, и исход будет одинаковым. Но ловко они придумали правила: сама же выбрала себе противника, поэтому и за все последствия неси ответственность. Твоя вина, так сказать. Надо было выбирать противника послабее. Но что я могу поделать, если даже в пятом разряде нет ни одного волшебника, равного мне по силам?

Вдруг мой взгляд наткнулся на человека… Который не держал руку вытянутой. Низкий паренёк, пожалуй, ниже даже меня, одетый совсем небогато для волшебника, а его короткие фиолетовые волосы пострижены очень небрежно. Он был новеньким… Да, точно. Похоже, его перевели с четвертого разряда. Причём, досрочно — студенты имели возможность изменить свое положение в «пирамиде» раз в полгода, а сейчас был только луннокамнит. Это наводило на определенные выводы: он либо слишком слаб, либо слишком ленив, либо всё сразу. А, и, конечно, он не знает, что я лунная, из семьи Летренас и вообще — волшебница природы. И сумма этих факторов наводит на мысль, что бить меня будут не так мощно и не с таким энтузиазмом. И, возможно… Сегодня я даже смогу победить?..

— Вот с ним хочу.

— Эй, че?! — тут же оторвал белые глаза он от, несомненно, интересного пола. Его голос был не высок, видимо, уже сломался. — Я же руку даже не поднял!

Бедный мальчик с четвертого разряда. У нас тут нет вашего «этикета». Мы делаем все, что поможет победить.

— Орлетос, не спорь, — спокойно заговорила профессор. — Выходи в центр зала.

— …и всыпь этой корове, — гоготнул Аллегро, и его смех поддержали остальные. Моё сердце ёкнуло, но я не показала обиды. По крайней мере, Динэр всю жизнь меня учил, что если не реагировать, то они прекратят. Когда-нибудь. Обязательно…

— Тьфу, — Орлетос сплюнул на пол и засучил рукава серой рубахи, после чего, не смотря на меня, пошёл к центру зала. Профессор кивнула мне, и я направилась следом. Сегодня правила были обычные — без посохов, без необычного ландшафта. Просто скоротечная дуэль — нужно либо выбить соперника за пределы круга с диаметром десять метров, либо убить. Да, вот так всё просто.

Мы встали напротив друг друга. Он выглядел абсолютно спокойно, даже расслабленно. Ему не хватало только дымящей сигары во рту, чтобы окружающие точно поняли, насколько ему плевать. Собственно, такая уверенность заставила уже меня сомневаться в выборе. Чем я думала?! Он же из четвертого разряда! Даже если этот паренёк докатился до нашего уровня, когда-то он обладал показателями выше наших…

Пока профессор лениво устраивалась на единственной красивой и удобной вещи в зале — кожаном кресле — мне оставалось только неуверенно заламывать ладони и оглядываться по сторонам. Студенты уже столпились вокруг платформы, их головы обозначали границы «поля боя». Они шутили, смеялись и что-то обсуждали, и я была уверена, что всё это веселье касается тем или иным образом меня. Может, что-то не то с платьем, или в волосах застряло… Я поправила мантию и проверила собранную в хвост причёску. Вроде всё нормально… Наверное, над чем-то другим смеются…

— Приготовились, — сказала профессор, и я тут же прекратила самокопания. Соперник вообще не изменил ни стойки, ни выражения лица. Ну почему ты так себя ведёшь?! Прояви хоть немного волнения! — Три… Два… Один с половиной… Один с четвертью… Один с ниточкой… Один!

— Цепкие лозы!

Я решила не мешкать и тут же обездвижить соперника. Зелёные лианы вырвались из моих пальцев и, словно ожившие черви, полетели в Орлетоса. В момент они обхватили его тело и опутали по рукам и ногам. Волшебнику колдовать это не помешает, но с мобильностью он может попрощаться.

— Призыв кристалла!

С хрустом трескающихся камней на его теле стали появляться фиолетовые образования, вместе собирающиеся в ряды из шипов. Орлетос увеличился в размерах как минимум в полтора раза, а мои лианы стали с грустным звуком лопаться. Нет, Пепел меня дери! Я же ещё не успела скастануть!

— Ядовитые капли! — в отчаянии крикнула я и подалась вперёд, будто это могло ускорить сотворение заклинания. Оно заключалось в том, что при помощи химических реакций растения начинали превращать изначально безобидные элементы в отраву. Но сейчас это оказалось бесполезно — кристаллическая броня не впитала ни одной капельки яда. Одним базовым заклинанием он заблокировал сразу два моих! Это так нечестно, я же месяцами их создавала!..

— У неё ещё палка есть тупая! — подсказывали криками другие студенты. Они выглядели очень восторженными и не могли оторвать взгляда от Орлетоса, выглядящего как самый настоящий голем. Да, зрелище было завораживающее, но, мать вашу, только со стороны!

— Да хрен она что с этой палкой сделает! Видел его армор?!

— Ну как хрен? Она может засунуть её себе в жопу!

Гы-гы-гы, очень смешно! Мне уже не смешно, потому что Орлетос пришёл в движение. И выглядело это по-настоящему жутко. Когда массивная махина с каждым движением хрустит так, будто ломает человеческие кости, а от лица у неё осталась только каменная маска, любой может струсить. Двигался он медленно, но уверенно. Я отступила на несколько шагов и, указав пальцем на ногу Орлетоса, скастовала:

— Ветви крапивы!

В воздухе появилась увесистая ветвь, которая по приказу засадила врагу в заднюю сторону колена. Я знала, что атаковать стоило именно туда — как и с настоящей броней, если бы это место было «заварено», человек бы попросту не смог двигаться. Так и получилось. Древесина смачно приложилось в незащищенную точку, нога Орлетоса была выбита из равновесия, а вместе с ней и он сам. Вся многокилограммовая структура при столкновении с полом адски захрустела и посыпалась. Почему-то студенты замолчали, что придало мне уверенности. Я сделала несколько шагов вперёд от края арены и стала повторять последний каст:

— Ветви крапивы! Ветви крапивы!

Теперь, когда фиолетовая башка Орлетоса показалась свету, новые атаки приходились уже на неё. Следовало признать, что при этом издавался звук, который можно было услышать, если стучать в ту часть дерева, где находилось дупло. При этом голова парня как болванчик сдвигалась в сторону и возвращалась в исходную позицию, а сам он вскрикивал от боли. Ну и где твоё спокойствие?! Тебя унижает самый слабый волшебник АМВ!

Я вся была красной от напряжения. Сегодня могло совершиться невозможное — моя первая победа в дуэльную неделю! Да ещё и над парнем с четвертого разряда! Ну, бывшим на четвертом разряде, какая разница, мама точно будет довольна! Конечно, не достижение Гевиля, чемпиона первого разряда, но всё же!

— Призыв кристалла!

Из-за самоуверенности и, возможно, волнения, я допустила ужасную ошибку — подошла слишком близко к противнику, о силе которого знала слишком мало. Не успела я одуматься, как из ладони Орлетоса вырвался поток мерцающей пыли. Словно разумное, облако полетело на меня, и, несмотря на мои попытки закрыть глаза и рот, забилось в нос. Это было ужасное ощущение. В меня будто насосом вгоняли мерзкую и тяжелую субстанцию, которая прилипала ко всему, чему могла, заполняла лёгкие и не давала даже вздохнуть. Я согнулась и закашлялась, абсолютно без эффекта — словно пыль внутри меня разбухла и уже не могла выйти так, как вошла.

Видя мои страдания, студенты дружно заулюлюкали, я же, шатаясь, попыталась разорвать дистанцию с до сих пор прохлаждающимся на полу Орлетосом. Ноги стали ватные, при попытке сказать любое слово изо рта не выходил даже хрип. О Боги, неужели со мной сотворили подобное базовым заклинанием?! Какой позор!..

— Призыв кристалла!

И снова оно! Неужели я настолько по его мнению ничтожна, что не заслужила спелла сильнее врождённого? Наверное, да, потому что их прекрасно хватало — пыль, бурно прожужжав, обхватила мою ногу и осела на ней. Всего за пару секунд полы мантии обросли огромными и тяжелыми кристаллами, и мои жалкие попытки сдвинуться привели к болезненному падению подбородком на камень. Острая боль пронзила челюсть, но даже она не помогла выдавить из себя хоть каплю пыли. У меня оставалось два варианта: колдовать невербально, или ползти за границу арены. При первом я умирала с шансом девяносто девять процентов даже не принимая в расчёт возможную контратаку Орлетоса… А при втором у меня была хоть небольшая надежда на выживание.

— Давай, новенький! Шибани её! — гомон давил на слух и нервы.

— Фигачь!

Именно, выживание. Как я уже сказала, для победы было достаточно вывести врага за круг, но ещё можно было его убить. Профессор моментально оживлял жертву практически за бесценок, поэтому в этом имелось мало… аморального. Как итог, тактика полного уничтожения была очень распространённой — прикончить оппонента часто было безопаснее, чем пытаться выбить его за пределы, пока он жив. То есть, изначально мотивация была такой. А потом она… Преобразилась. В борьбу за уважение. Простая победа не вызывала столько же трепета перед тобой, сколько жестокая казнь. Поскольку пятый разряд содержал в себе худших из худших, ни кого не удивляли наши «обычаи» диких животных. А профессоры были и не против — они же готовят рыцарей, а не каких-то фермеров.

Мне не хотелось умирать. К этому чувству можно привыкнуть только если ты готов оставить абсолютно всё человечное, что в тебе осталось. Но я не хотела превращаться в кровожадных зверей вроде моих одноклассников. Поэтому каждая смерть болела. Каждая смерть унижала. Каждая смерть запоминалась. Но это была маленькая плата за то, чтобы оставаться человеком. Которую, впрочем, хотелось платить как можно реже.

А потому я, скребя ногтями по камню и помогая себе зубами, ползла к краю платформы. На уровне с моими глазами находилась рожа какого-то злорадного идиота, который плевал мне в лицо. Но поверьте, в сравнении с набитыми пылью лёгкими и сжимавшими ноги камнями это, пожалуй, даже помогало. Правда, уж точно не достаточно, чтобы отсутствие кислорода прекратило сдавливать мышцы тисками. Моя физическая форма всегда была ужасной, и ощущалось это сильнее всего именно в такие моменты. В конце концов запал моего тела потух, импульсы идущие от мозга либо не поступали, либо просто не доходили куда нужно, а асфиксия выдавила сознание из головы. Стоило прекратить движение, как зрение стало меркнуть. Единственное, что удалось ощутить — как на фоне радостных криков приближаются шаги. Что же, не судьба… Сегодня, Флюрочка, мы идём в Мёртвый океан.

Однако вместо холодных объятий смерти я ощутила тёплые ладони на плечах. Меня схватили и в пару движений скатили с платформы. Боль от падения мозгом даже не зарегистрировалась. Что со мной сейчас сделали?!

— Победа Орлетоса из Сычовых! — заявила профессор и тут же дополнила вердикт заклинанием. — Полное восстановление!

В секунду последствия боя пропали с тела, как страшный сон. Я жадно захапала воздух ртом и носом одновременно, о Боги, насколько же приятно было научиться снова дышать! И плевать, что уроды вокруг меня то ли смеются, то ли негодуют от того, что я выжила — неужели меня сегодня пощадили?! Я поднялась с ледяного пола и взглянула на Орлетоса. Он тоже получил дозу лечения, а потому мои удары не оставили на нём и синяков. Парень и не посмотрел на меня, запихнул худые руки в карманы и лениво спустился с лестницы, после чего пошёл на выход из арены.

— Флюра и Орлетос свободны, — поправила очки профессор и уперла взгляд в тетрадку. — Итак, следующий себе выбирает пару…

Меня это уже не волновало. О Боги, мне казалось, что я никогда не чувствовала такого восторга. Суть даже не в том, что меня не убили — мне и раньше удавалось уползти с платформы, а в том, что хоть кто-то в этом мире пощадил меня по собственной воле! Этот Орлетос, наверное, являлся самим воплощением божества милосердия, иного объяснения найти было невозможно. Я тоже выскочила из арены и тут же попала в коридор. Он, в отличие от места, где студентики только и занимались, что убийством друг друга на свежем воздухе, выглядел куда как более солидно. Академия явно была дитём любви лучших архитекторов Таднесса, и увидеть это можно было в каждой отполированной дочиста плитке, каждой колонне, крашеном кирпичике и аккуратно расставленным декорациям. Поговаривали, что АМВ строили те же люди, что возвели дворец королю, и это многое объясняло.

Я прошла мима множества картин с лицами лучших студентов (всё же взглянув разок на изображение Динэра) и направилась к шкафчикам. Место, где хранили вещи студенты пятого разряда, было легко отличить от того, где пожитки складывали студенты иного уровня мастерства. Наши железные гробики выглядели совсем непрезентабельно, побито и, что уж скрывать, зассано. Не потому что нам такие выделяли специально — а потому что сознание определяет бытие. И, насколько же сильно выделялись шкафчики пятого разряда от шкафчиков остальных разрядов, так же сильно отличался мой шкафчик от шкафчиков одноклассников. Моё сознание пока ещё было в порядке, а потому металл не покрылся ржавчиной, а изнутри не тянуло вяленым дерьмом. Наоборот, запах был куда вкуснее.

После нервного и тяжелого дня ничто не оказывало на меня такого успокаивающего воздействия, как шоколадные батончики. Сладкий аромат какао заранее будил аппетит, а красивая обёртка готовила к будущему наслаждению. Я вгрызлась в плитку и жадно откусила, после чего языком измазала всю полость рта в шоколаде, чтобы ощущать как можно больше вкуса одновременно. За первым укусом пошёл второй, за вторым третий, и вот весь батончик был пущен в фонд поддержки моей морали. Но я не успела развернуть следующий фантик — из-за угла послышались множественные шаги. Тут у меня был выбор: понадеяться, что это не за мной, или быть умной девочкой. Решила в кои-то веки быть умной, а потому запрыгнула в шкафчик и аккуратно прикрыла дверь. Достаточно шустро, чтобы не попасться на глаза паре из трёх парней и одной девушки, которые очень быстрым шагом шли по коридору. Это из моего класса. Уже закончили с дуэлями? Да Пепел их знает. Понятно было, что они вышли на охоту.

Опять же, наша академия готовила не неженок, а сильных и хладнокровных бойцов. По этой же причине на нас не распространялась исходная клятва в пределах АМВ, и по той же причине бои вне учебного времени вполне себе поощрялись. Впрочем, только относительно. Например, если вы решили напасть на какого-то одиночку, убивать его было нельзя, потому что профессоры могли найти его труп слишком поздно, и воскрешение вместо стандартной сотни гривен обошлось бы уже в тысячи. А вот он вас убить вполне имел право — и плата за воскрешение уже шла на счёт ваших родителей. Заниматься же этим было, в сущности, две причины: улучшать боевые навыки и, Пепел бы его побрал, получать это конченное УВАЖЕНИЕ среди таких же идиотов.

Поскольку в пятом разряде уважение ценилось сильнее жизни, думаю, никого не удивляло то, что подобные драки в основном происходили только среди нас. Но сегодня — не со мной. Сегодня я имела право дожевать второй батончик, пусть и внутри шкафчика, а не снаружи. Впрочем, аппетит имел свойство портиться, когда приятная тишина на фоне сменялась криками. Криками боли. Причем, знакомыми криками. Этот голос был легко узнаваем — Орлетос рано повзрослел, а потому вместо детского плача слышались вопли зрелого юноши. Я замерла, так и не донеся остаток батончика до рта. Ещё один крик. Мне стало совсем некомфортно. По спине пробежал холодок. Словно кто-то скреб мелом по доске. От новых звуков поднималось всё больше и больше мурашек. Почему так долго? Разве они не могут просто вырубить его?

Я утерла рот от шоколада и вылезла из шкафчика. Избиение происходило где-то за поворотом. Наверное, у фонтана, там Орлетоса и подловили, когда он пил или просто отдыхал. Звери… Хотя нет, даже звери не нападают друг на друга на водопое. Ох как пафосно… Сейчас в обморок упаду от страха.

Держа ладонь на болящем сердце, я самыми маленькими шагами из возможных пошла к повороту. Моя обувь была совсем не слышна из-за плеска воды и криков Орлетоса, в отличие от моего беспорядочного и взволнованного дыхания. Оно, казалось, погружало меня в транс настолько мощный, что дойдя до поворота, я рисковала не остановиться и просто нарваться на избиение в самом разгаре. Удалось поймать себя на этой мысли, а потому вовремя скрыться за белой колонной.

Мои предположения оказались верными. Прекрасный мраморный фонтан стал местом пытки бедного новичка, который виноват был только тем, что… Пожалуй, он был виноват много в чём. Во-первых, он пришёл с четвертого разряда, а потому — выскочка. Во-вторых, забрал лёгкие очки у какого-нибудь альфы (у нас все в разряде были «альфы»), а потому — крыса. В-третьих, не прикончил своего врага на дуэли, а потому — малодушный слабак. Ну и, конечно же, его ещё не «проверяли на вшивость», и нет ничего лучшего для проверки, чем избиение до полусмерти вчетвером.

Однако увиденное мной сейчас превосходило по масштабу отвратности всё, что я когда-либо видела. Орлетосу не просто пытались причинить как можно больше вреда за счёт атак заклинаниями, ему просто… Не давали потерять сознания. Аллегро постоянно лечил юношу. В него летели убийственных размеров куски земли, со всех сторон шпарили потоками горячего пара и просто избивали какой-то металлической палкой. Орлетос выл, извивался, пытался выбраться из фонтана, в который его затащили, но всё новые и новые атаки не позволяли ему и головы поднять над уровнем воды. Все следы моментально исчезали из-за лечения. А экзекуторы… веселились. Смеялись, отпускали комментарии. Они ведь качались…

Я застыла, как вкопанная. Насколько же эти четверо были не похожи на людей. Глядя на них развеивались любые вопросы о причинах существования исходной клятвы. Секундная мысль о том, что в их руки могла попасть я, заставила меня трястись, как осенний лист. Тело онемело, будто меня прокляли. Каждый удар, каждый ожог, каждый перелом ощущались, как свои. Возможно, потому что могли быть моими. Столько боли приходилось на невинного человека… Который не заслужил этого. Никто не заслуживал такого… И неужели я ничего не могу изменить? Неужели так просто обреку на страдания человека, который пощадил меня? Отплачу ему бездействием?

Я скатилась вниз по колонне и обхватила её одной рукой. Ноги не держали. Вся сила в теле была пущена на то, чтобы преодолеть этот страх. Что будет дальше? Меня прикончат? Наверное… Но я бы просто не простила своё равнодушие.

— Призыв растений, — прошептала я, и зелёные побеги помчались по колонне, стали толще, крепче, и отсюда направились к потолку. Сегодняшняя дуэль меня научила не только тому, что нужно быть добрее к людям, но и тому, что врождённое заклинание… Тоже может оказаться эффективным. Учителя говорили нам создавать новые спеллы из него, оптимизировать затраты и экономить силы, но это загоняло нас в рамки.

Лозы разрастались на потолке над головами «охотников». Растения всё крепче и крепче вгрызались в камень, проникали внутрь и расширяли корневую систему. На это уходила большая часть запаса моих сил, но я верила, что и моей скудной маны хватит на задумку. Но мне нужно было время… Время, на протяжении которого квартет будет издеваться над Орлетосом. О Боги… Состояние, в котором он находился, пробирало до костей. То, как промокла его одежда, как он пытался глотнуть хоть немного воздуха, чтобы не захлебнуться… Это наводило меня на худшие воспоминания в моей жизни. Поэтому я должна была справиться.

Размер корней достиг критической массы. Камень лишился опоры, захрустел, в преддверии падения пустил вниз немного пыли, после чего огромным куском рухнул вниз. Мне хотелось растянуть этот момент на вечность. То, как твари сначала игнорируют посторонний звук, потом поднимают голову, как улыбки сменяются гримасами ужаса, как дергаются в сторону, чтобы сбежать… И как кусок потолка смачно вдавливает их в землю, словно траву на пути лавины. Кромка фонтана тоже попала под горячую руку, а потому поток воды вытек на могилы горе-охотников, тут же окрашиваясь в багровый. Внезапно стало очень тихо.

Ваше мировоззрение изменилось: теперь вы хаотично-добрый.

Звук уведомления заставил меня подпрыгнуть, что было тяжело из сидячего положения. Что?! Это наконец-то произошло? Но почему именно сейчас, и… Почему не то, что нужно? О Боги, я ведь ни на каплю не стала ближе к тому, чтобы быть законопослушно доброй! Какой ужас, мама меня прикончит, если узнает! Ведь по итогу получится, что я попросту игнорировала всё, чему меня учили, и это привело к практически противоположному результату! Что же будет, что же будет…

За всеми тревогами я не заметила, как Орлетос выполз из разрушенного фонтана и лёг на плитку подальше от кровавого месива. При этом его голова была повернута в мою сторону, и у меня не было ни единого сомнения, что юноша меня заметил. Я не знала, как действовать в такой ситуации — да и вообще не думала, что так далеко зайду… В общем, выдержать взгляд его белых и уставших глаз не получилось. Я встала, кое-как поправила платье и побежала к шкафчикам. Стоило сцене битвы исчезнуть за поворотом, сердцу сразу стало спокойнее, хотя оно всё ещё ощутимо покалывало. Пришлось достать все батончики из запасов и начать их истреблять, практически не чувствуя вкуса. Как же я ненавидела, когда столь ценная еда, пропадала, по сути, зря, но ничего не могла с собой поделать, возвращаясь к бездумному обжорству после каждой стрессовой ситуации. В конце концов мне удалось взять себя руки. До урока оставалось совсем мало времени, и лучше бы мне было поспешить в класс до его начала. Я взяла пару тетрадок, книжку, скляночку с чернилами и перо красного кардинала, после чего направилась к кабинету. Совсем вовремя — уже началась перемена, что увеличивало вероятность новой «охоты», а вступление в очередную драку в любом случае приведёт к опозданию. Профессоры, конечно, с пониманием относились к пропускам по столь «уважительным» причинам, но и их терпение имело границы.

Помещение, где велись занятия, как и положено, не было слишком большим. Всего у нас было семь (не считая высших) классов, в каждом по пять разрядов, что приводило к не самым высоким цифрам для каждого. Всего два ряда парт стояли перед зелёной и вечно грязной доской, на которую осуждающе смотрели портреты каких-то магов и волшебников. Пахло мелом и бумагой, и, в случаях, если урок вёл профессор Марат — ещё и табаком. Но в этот раз в знания посвящала нас госпожа Ревмира, а потому обошлось. Она трещала о посохах, катализаторах, материалах и прочем, что мне давно уже было известно. Это увальням с пятого разряда нужно было внимательно слушать лекцию (чего они успешно не делали), мой же учебник и так был несколько раз прочитан и чуть ли не дословно переписан в тетради. В общем, моё присутствие в классе объяснялось только дополнительными баллами за посещаемость. Но даже в таких ситуациях я стремилась извлечь пользу. Тетрадки Динэра были кладезем информации в любой год, и содержали в себе кучу теоретических задач, решение которых могло меня хоть чуть-чуть усилить. Но я понимала, что одной теории мало, требовалось закалить и тело, а потому рядом лежала раскрытой ещё и книжка с советами по диете… Которым я как бы следовала. Ну, не сегодня… И не вчера. Да и в целом не в дни, в которые мне приходилось идти в АМВ. И не в дни, когда можно было остаться дома — тогда на нервы действовал уже родительский любимчик Гевиль. Э-Эх…

От грустного пролистывания иллюстраций с худыми моделями меня отвлёк скрип стула. Эм, чего? Это кто это подсел ко мне впервые за семь лет?.. Хотите верьте, хотите нет, это был Орлетос. А, точно, он же новенький, поэтому привычного места у него не имелось… Ладно, Пепел с ним. Я просто закрыла книжку с диетами (если кто-то застукивал меня с ней, это вызывало кучу насмешек), повернула её обложкой в парту и вернулась к тетрадям. Юноша тоже не смотрел на меня, да и на стол ничего не положил из принадлежностей — будто так и пошёл в кабинет после посещения лекаря, не останавливаясь у шкафчика.

От решения уравнений меня отвлёк толчок в бок и… Всунутая Орлетосом смятая бумажка. Мне было немного страшно её разворачивать, но опасения не подтвердились. Наоборот, содержимое было совсем неожиданным. Текст гласил: «этот мир превратил меня в монстра», и под заявлением был нарисован милейший котенок. Я даже не знала, стоило усмехаться или нет, а потому просто покраснела и вернула бумажку юноше. Он принял «послание» и, не сводя с меня глаз, стал выбивать тихую дробь на столешнице. Под его взглядом я не могла сконцентрироваться на уравнениях, а потому уже несколько раз подряд читала одну и ту же строчку. Я чуть ли не подпрыгнула, когда он заговорил:

— Спасибо.

Я кое-как сглотнула ком в горле и кивнула. Да почему уравнения и секунды не могут задержаться в голове?!

— У вас все в пятом разряде такие уебки, кроме тебя?

Сердце ёкнуло. По нескольким причинам. Мой румянец достиг финальной стадии, и пришлось высказаться, чуть ли не выпуская пар изо рта:

— Как ты материшься, ты же дворянин!?

— А, — он кивнул фиолетовой головой. — Ну… Мне похуй.

Я нервно оглянулась в надежде, что нас никто не слышит. Хотя… Во всеобщем гомоне студентов, которым было плевать на урок, мат Орлетоса звучал даже аутентично. Бедная госпожа Ревмира пыталась вести урок изо всех сил, и я могла только позавидовать её выдержке, но сейчас царящий вокруг хаос был мне на руку.

— Л-Ладно, — заикаясь ответила я. — Ну, да, такой вот у нас разряд. А у вас не так?

— Вообще не так, — Орлетос откинулся на спинку стула и со скрипом качнулся назад. — Например, нас не пиздят «за гаражами» без причин, мы не смеемся над участниками дуэлей, не выкрикиваем важную инфу о скиллах соперника… Ну и…

Он повернул голову на меня:

— Не вызываем на бой тех, кто не хочет.

Я испуганно заморгала и, не зная, как оправдываться, залепетала:

— Ну, меня вот всегда просто выбирали, и я подумала, что если ты не поднял руку, то… Эм…

— Слабый? — ухмыльнулся он.

Я кивнула и нервно стала теребить волосы.

— Ну и обычаи у вас.

Он вздохнул и продолжил тарабанить по столу. Пауза рисковала стать неловкой, но он продолжил совершенно неожиданным образом:

— Что делаешь после уроков?

Запутанные мысли в голове пустили дорогу новым, а если точнее, целой последовательности оных. Как сейчас мы куда-то пойдём с Орлетосом, завтра он позовёт меня на свидание, мы начнём встречаться, поженимся, я начну рожать, и… Мама будет довольна, что на меня хоть кто-то покусился. Поэтому ответ мог быть только один.

— Ничего.

— Ок, — сказал он запрокинул голову к потолку, после чего прикрыл веки. ЧЕГО?! И ВСЁ?! А ГДЕ ПРОДОЛЖЕНИЕ?!

— Эй, зачем ты спросил?! — в панике я начала трясти его за плечо, позабыв о приличиях. Он улыбнулся и открыл глаза.

— Да я просто думал, что тебе стоит сходить на пробежку.

Всё внутри меня рухнуло. Пожалуй, ничего в моей жизни так не било по самооценке, как эта сказанная с улыбкой фраза. Кажется, он понял это по моему резко побледневшему лицу, а потому попытался исправить положение:

— Ну, ты же не зря эту книжку читаешь? — указал он пальцем с нестриженным ногтем на моё пособие по похудению. Меня всё равно немного трясло, и я попыталась соврать:

— Да я… Завтра планировала начать. Купила-то только сегодня.

— М-м-м… Ну ладно. Так если не на пробежку, куда ты планировала пойти после школы?

Почему-то динамика диалога убеждала меня в том, что говорить правду не стоило, но я просто не могла врать несколько раз подряд. Пришлось со вздохом признаться:

— В столовую…

Орлетос вдруг расхохотался так неистово, что заставил соседние болтающие парты ненадолго замолкнуть и взглянуть в нашу сторону. О Пепел! Теперь они пялятся на меня! И шепчутся о чём-то! О Боги, какие сплетни пойдут?..

— Теперь верю, — кивнул он. — Ну ладно. Слушай, ты не против, если я схожу с тобой, а ты мне расскажешь подробнее о жизни в пятом разряде?

Этот вопрос был тем, чего я ждала. От осознания того, что какой-то парень, как минимум, находит меня не настолько отвратительной, чтобы хотя бы провести со мной время… Окрылял, что ли?.. И на таком душевном подъёме ответ вышел очень легко:

— Конечно!

* * *

Я ненадолго оторвался от записей и крепко сжал перо в пальцах. Флюра очень воодушевленно продолжила рассказывать о событиях, которые следовали дальше в её жизни. Почему-то период, представленный ей как самый счастливый, был для меня наиболее сложным в написании. Шли подробности того, как они с Орлетосом стали выступать вместе на парных дуэлях, как он помог ей привести себя в форму и прекратить заедать стресс, научил практическим приемам с четвертого разряда, как она впервые победила в бою в одиночку… И как её дни становились всё ярче лишь от наличия в них Орлетоса. Противоестественная сила внутри меня просто… Не позволяла дать этим событиям художественную окраску. Рука тряслась, перо несколько раз прокололо лист вместо написания текста. Я прикусил губу и закрыл глаза. Извини, Флюра, я не могу.

Мокрая милфа кувыркается с дочкой в её комнате читать без регистрации и смс

— Флюра из Летренунинас, вы ведь знаете, зачем вас сюда вызвали?

Я в тревоге ёрзала на грубом дубовом стуле и старалась не смотреть на залитое светом пожилое лицо ректора. Каждый раз, когда господин Кукуцаполь звал студента в свой пропахший древностью кабинет, это означало либо что-то очень плохое, либо что-то очень хорошее. Всё, что находилось в диапазоне между двумя экстремумами решали преподаватели. Например, если требовалось выплатить счёт за убийство, обсудить успеваемость и так далее. А в этой комнате, наполненной артефактами прошлых веков и портретами бывших ректоров, безмолвно глядящих на тебя со стен, обычно… отправляли на отчисление.

— Нет, — помотала я головой и, поняв, что тревога и паника мне не к лицу, вцепилась пальцами в колени. Тряску удалось унять.

— Скажите мне, — мужчина встал из-за деревянного стола с кучей бумаг и подошёл к окну. Его плотная фигура загородила единственный источник света в комнате, а потому в кабинете стало темнее. — Вы же собираетесь поступить в высшие классы?

О Пепел, ну почему все взрослые постоянно ходят вокруг да около?! Да ещё и говорит специально так, что даже догадаться нельзя, к чему он подводит. Меня и так то в жар, то в холод бросает…

— Д-Да, господин.

Кукуцаполь кивнул и прекратил загорать, после чего подошёл ко столу и опёрся обоими ладонями о коричневое покрытие:

— Будучи волшебником природы.

Меня таки кинуло в холод. Это был очень хуевый намёк. Ещё ни разу в жизни, если речь заходила о моей силе, это не заводило диалог в приятный ключ. В лучшем случае — в унизительный или обидный.

— Д-Да, — пришлось повторить ответ и вцепиться в колени ещё сильнее.

Кукуцаполь медленно, с чувством важности и достоинства, запихнул ладонь в стопку свитков и стал их перебирать. Если бы на его морщинистом лице появилась насмешливая улыбка, я могла быть уверена в том, что всё это — просто подводка к будущей пытке. Но улыбки не появлялось, и мне оставалось только теряться в догадках.

— Дорогая Флюра, вы же в курсе, что не только в Заподлесье, но и во всём мире ни один волшебник природы ещё не проходил выпускные экзамены на балл достаточный для продолжения обучения?

Да, конечно. Любой волшебник при желании продлить образование до срока большего, чем семь лет, должен был доказать, что достоин этого. Ресурсы страны нельзя тратить впустую, и только достойнейшие из достойных имели право на них посягнуть. В результате, из «высших классов» выпускались настоящие машины для убийств, в одиночку способные уничтожить чуть ли не целые армии. Такими были, например, моя мать, Динэр и даже Вемир. Вся моя семья, в общем-то. Поэтому, разумеется, я не имела права подвести свой род.

Очевидно, в мой успех не верил никто и никогда. Конечно, я давно перестала этому удивляться, но, ей-пепел, как же это раздражало. Насмешки Вемира и Гевиля, дружный гогот одноклассников на моё заявление «да, я продолжу учебу», и, конечно же, факт того, что Орлетос считал высшие классы пустой тратой времени. Абсолютное отсутствие поддержки знатно действовало мне на нервы. А потому, заранее подозревая, в какую колею зайдёт разговор, я ответила тоном более высоким, чем мои жалкие блеяния до этого:

— Да, в курсе! И что, вы тоже сомневаетесь во мне?

Получилось даже оторвать голову от ламината и взглянуть в серые глаза ректора. Кукуцаполь поймал мой взгляд и лишь чуть-чуть прищурился. Он не моргал достаточно долго, чтобы я поняла, что мой запас инициативы в беседе иссяк, и дальше нужно было сидеть ниже травы и тише воды.

— Как раз-таки мне бы очень хотелось, чтобы у вас получилось, — его лицо расплылось в улыбке, стоило мне успокоиться и отдышаться. — Потому что такой случай будет беспрецедентен. И, знаете, я не достаточно наивен, чтобы верить в ваш успех, имей вы достижения те же, что у среднего волшебника природы.

Пришлось потратить около секунды на обработку его слов, и меня будто сковал паралич. Ректор развернул свиток и стал зачитывать:

— На протяжении каждого из семи годов обучения вы имели высший балл по всем теоретическим предметам, а вашей посещаемости, пожалуй, могут позавидовать даже преподаватели. А в последние месяцы вы заметно подтянули оценки и по практическим занятиям. Не могу сказать, что это высший уровень, но, в то же время, с вашими исходными данными вы все равно умудрились превзойти все ожидания.

Я смогла только сглотнуть и раскрыть глаза как можно шире, уставившись ему куда-то под нос. Больше не получалось даже и думать о чём-либо. Только подсознание понимало, как краснеет моё лицо, и насколько же сильно это заметно.

— В моём понимании, — Кукуцаполь мягко отложил свиток на стол и уже куда как менее мягко плюхнулся на кресло. — У вас есть все шансы. Хотя, конечно, стоит понимать, что испытания, особенно связанные с невербальным колдовством, могут всё ещё оказаться вам непосильны.

Верно. У меня до сих пор ни разу не получилось скастовать даже базовый спелл без проговаривания его названия. Эта техника считалась одной из самой тяжелых для волшебников, магов, колдунов и чародеев. В принципе, не было ничего удивительного в том, что владение ей требовалось для прохода в высшие классы.

— И, поскольку до экзаменов осталось лишь полгода, возможно, вам бы не помешали тренеры получше? К тому же, у насосвободилось одно место в первом разряде… — ректор откинулся на спинку и сложил пальцы в домик на груди. — Как насчёт того…

Моё сердце замерло.

— …Чтобы мы перевели вас туда в обход четвертого, третьего и второго?

Логические цепочки в мозгу замкнуло, а рожать новые стало невероятно тяжело. Дыхание перехватило, и мне казалось, что я быстрее задохнусь, чем пойму, что ответить или хотя бы что думать. Ногти, наверное, уже сделали дырки в мантии на коленях, а она, в свою очередь, прилипла к ногам из-за пота. Получилось только открыть рот, как рыба, и даже не суметь захлопнуть, поняв, как глупо я выгляжу.

— Воды? — предложил Кукуцаполь и, не дожидаясь ответа, встал с кресла и подошёл к шкафчику. Оттуда он извлёк бутылочку с прозрачной жидкостью и налил в гранёный стакан, после чего передал мне. Я вцепилась в стекло и прерывистыми глотками высосала воду. Стало лучше.

— Простите, — выдавила я из себя. — Но… Мне нужно отказаться.

Ректор так и замер с бутылкой в руках, будто не расслышал. Да всё он слышал! Просто специально устраивает цирк, чтобы я вообще сдохла к хуям собачьим от нервов. Его голова медленно повернулась на меня:

— Простите?

— Я-Я… Я вполне уверена в своих силах, господин, — пришлось врать, спрятав глаза под челкой. — Не думаю, что оставшиеся полгода сыграют б-большой разницы, но мне придётся долгое время а-адаптироваться к новому учебному процессу. Но и со старым у меня вышло добиться успехов, что вы перечислили… Так что я предпочту не р-рисковать.

Вроде сработало. Да что там, звучит так, что я сама поверила! Ну, мне так кажется. А на иное в этом состоянии я не способна. В общем, единственной реакцией Кукуцаполя был тяжелый вздох. Он отнёс бутылку обратно в шкаф и вернулся к креслу, после чего сел на него в любимой позе «пальцы сложены в домик». Ректор немного пожевал губы, после чего ответил:

— Хорошо. Мы возьмём другого студента на ваше место. Вы уже достаточно взрослы, чтобы принять такое решение. Надеюсь, вы понимаете, какая теперь на вас лежит ответственность. Не подведите семью. Не подведите АМВ. Не подведите Таднесс.

Всю дорогу домой я думала о том, совершила ли правильный выбор. На самом деле, мне было плевать на изменения в учебном процессе. То есть, я была уверена, что в первом разряде мои навыки выросли бы ещё сильнее. Тамошний подход к обучению мог только сниться нам, варварам в низах иерархии. Несмотря на невероятно низкое количество сильных волшебников природы, я могла не сомневаться, что руководство наняло бы мне какого-нибудь престарелого чистокровного эльфа в учителя. Престарелого настолько, что он умер бы сразу после того, как обучил меня всему, что умел. И у меня практически не имелось сомнений, что с такой поддержкой я бы смогла пройти в высшие классы.

Но была одна проблема.

Орлетос остался бы в пятом разряде. Человек, ставший мне опорой и поддержкой, изменивший взгляд на мир (моя мудрость выросла аж до семи!), вытащивший из глубины сомнений, самоненависти и самокопаний. Потеря его даже на такой короткий срок, как дневные занятия… Для меня равнялась потери единственного костыля у одноногого. Даже сейчас, когда он уехал на пару дней из Таднесса, разлука не давала мне покоя. На учебе едва получалось сконцентрироваться на предмете, а вне неё я только и думала о том, как мы могли бы гулять на пляжах у горы Монтемагнум, ходить по рынку или просто есть в столовой…

Пришлось прекратить мечтания на подходе к воротам. Белые решетки, защищавшие поместье, уже так надоели, но они исправно встречали меня чуть ли не каждый день. Как и артефакт, требовавший проявления магической силы для входа внутрь. Я положила ладонь на матовую сферу, но после секунды размышлений крикнула:

— Тётя Астрела!

Не знаю, как у неё это получалось, но, вне зависимости от того, чем занималась эльфийка и в какой части поместья, она всегда слышала мой зов. Переворачивалось ведро с водой, бросались на пол инструменты и иногда даже разбивались окна, чтобы няня добралась до меня как можно скорее. Так и сейчас эльфийка в простеньком платье горничной прибежала к воротам в считанные секунды. Они распахнулись после её небольших усилий, и Астрела с улыбкой на морщинистом лице обняла меня. О Пепел… Почему-то до меня только сейчас дошло, как она постарела. Это так странно — практически нереалистично — что твой знакомый в прошлом году выглядел на двадцать, а сегодня уже превратился в потрескавшуюся тряпочку.

— Флюрочка, ну как ты? — все морщинки на её лице расходились, когда она смотрела на меня. Не могу сказать, точно, но либо я переросла её, либо Астрела ссохлась, но смотреть на неё сверху вниз было так… Непривычно. — Как учеба?

Я взяла няню за руку и мы вместе пошли по каменной дорожке ко входу в здание. Несмотря на пожилые года, Астрела сохранила былую подвижность и энергичность. Хоть это радовало…

Но все равно раннее старение лунных наводило на неприятные мысли. Я сама была такой. Во мне текла кровь чужих для Квода существ. Короткий срок жизни был своеобразной «платой» за способности, которыми нас наделил демиург Луны. Когда-то давно он договорился с демиургом Солнца о том, что созданные ими расы должны быть равны. Или наоборот — демиург Солнца требовал, чтобы его младший брат не пытался доказать старшему, что он способен на расы более мощные, чем люди. И сейчас даже не узнать истинную причину. Самый первый Бог Солнца давно спит, а Богу Луны давно плевать на то, что происходит на Кводе. Пожалуй, только Багровый Пепел смог бы рассказать правду… Если бы не сидел запертым на своём клочке земли, утопая его в собственной крови.

— Ну чего же ты молчишь, Флюрочка? Тебя победили на дуэли? — лицо с улыбкой тут же превратилось во взволнованное и тревожное. Я вспомнила, что мне, вообще-то, задавали вопрос, после чего ответила:

— А, да… Нет, ничего сегодня необычного не происходило. И дуэльные недели проводятся только раз в месяц, я не могла никому проиграть. Да и волшебники с пятого разряда мне больше не соперники.

— Я так горжусь тобой, солнышко, — у эльфийки вновь преобразилась мимика, и она похлопала меня по плечу. — Никогда не сомневалась в тебе. И вообще, скоро ты покажешь мне свой новый шедевр?

— Планирую сегодня закончить. Надеюсь, маме понравится.

Да, это удивительно, но мои цветы и скульптуры воспринимались матерью лучше всего остального, что было связано со мной. Прошлую статую она и вовсе поставила практически на входе в поместье, и моё сердце наполнялось радостью каждый раз, когда я на неё смотрела. Словно я действительно полноценный волшебник, мои достижения стоят хоть чего-то, и мама им очень рада. Мои отношения с родителями в последнее время вообще стали совсем неплохи. Наверное, так влияли мои рассказы о победах в дуэлях и улучшившихся оценках…

Астрела проводила меня до моей комнаты и ушла в сад. Я тоже собиралась поработать с растениями, но совершенно в ином ключе. На столе с аккуратно разложенными книгами и письменными принадлежностями стоял горшок квадратной формы и карликовое дерево, посаженное в него. Результат трудов целого месяца сегодня должен был показаться свету! Ну, когда я уберу всю проволоку, задавшую форму растению.

Перед началом работы я создала огурчик и запихнула его себе в рот. Этому меня научил Орлетос — вечный голод от диеты легко приглушался поеданием бесконечных овощей собственного производства. Главное было подобрать правильное настроение, чтобы плод получился повкуснее. Сейчас, когда я находилась в предвкушении о будущей работе, он получился вполне сладким. Послушав нежный запах собственного творения, я стала раскручивать проволоку. Ствол достиг размера всего в пятнадцать сантиметров, а голубого оттенка листва походила на кустик. Веточки выглядели красиво и гармонично, ни одна из них не вредила моему чувству прекрасного. Всё это чудо пахло смесью из тюльпана и… Какого-то сладкого сиропа.

На то, чтобы купить семя синего клёна, пришлось отдать огромную долю от собственных карманных расходов за несколько месяцев. Поговаривают, это одно из растений, которое эльфам получилось спасти с Луны, и в климате Квода оно едва прижилось. Поэтому мне нельзя было бездумно развивать его при помощи «Призыв растений», требовалось соблюдать все условия по температуре, количеству минералов, объёму земли, влажности и прочему. В обычных условиях синее дерево дорастало до гигантских размеров, поэтому мне и хотелось преобразить его в карликовый вариант.

Для этого требовалось следовать многим правилам. Даже если не упоминать необходимость поддерживать почву удобрениями и жидкостью, формирование деревца требовало техники и точности. Две ветки находятся на одинаковой высоте — одну отрезать, другую оставить. Неестественные отростки требовалось удалять. Непропорционально толстые ветви в верхней части ствола тоже выглядели совсем неэстетично. А я хотела добиться высшего результата — чего-то, что вызовет у мамы не просто улыбку, но восторг.

Стук в дверь заставил меня вздрогнуть и даже подпрыгнуть. Я как раз закончила удалять последний кусочек проволоки, поэтому, чуть подумав, я спрятала растение за учебниками и ответила:

— Д-Да?

Дверь с тихим скрипом отворилась, и внутрь комнаты плавно вошла мама. К моему удивлению, в руках она держала… Поднос с чайником и чашками. Мои брови поползли на лоб — такого… ещё никогда не происходило.

— Привет, дочка, — моё сердце ёкнуло. На лице тут же появилась улыбка. — Не против попить со мной немного чая?

Тело будто онемело, я даже и не знала, что нечто подобное может случиться взаправду. Мимика будто обрела собственную жизнь и прекратила мне подчиняться. Наверное, сейчас мама поражалась моей дикой лыбе так же сильно, как я такому проявлению внимания.

— Конечно, мамуль! — пискнула я и тут же засуетилась в поисках второго стула, который подставила к своему столу. Мама подошла ко мне и аккуратно водрузила поднос рядом с учебниками. Даже стоя я чувствовала, как от напитка тянет приятным ароматом мяты. Когда мама села за стул, я присоединилась к ней и снова совсем по-глупому на неё уставилась. Кармия разлила из чайника заварку и рукой указала на мою порцию:

— Угощайся, милая.

От этого обращения я чуть ли не расплакалась. Почему-то только сейчас в голову пришло понимание: моя жизнь наладилась. Страдания прошлых семи лет позади, и уже ничего о них не напоминает. У меня есть хороший друг, оценки настолько высокие, что сам директор предложил повышение до первого разряда, и даже мама наконец даёт то, чего я пыталась получить долгие годы.

Я схватилась за чашку и тут же пригубила её, горячая жидкость прогрела меня изнутри так, что чуть пар из ушей не повалил. Мама улыбнулась и спросила:

— Ну, как сегодня с учебой?

Кармия никогда не спрашивала меня о том, как я справляюсь на теоретических занятиях. Несмотря на высокие оценки, они считались… ненастоящими. Недостойными упоминания. Но теперь, похоже, и они получили свою цену. Чуть ли не срываясь со стула от счастья, я запищала:

— Прекрасно! У меня максимальный балл по материалостроению, математике и истории магии! Меня похвалил профессор Марат! Сказал, что я самая послушная и усердная ученица в пятом разряде!

Мама дождалась того, как я отопью ещё немного из чашки, после чего спросила:

— А больше ничего сегодня не случалось?

Мой энтузиазм чуть угас. А улыбка слегка… прилипла к лицу. Потому что убирать её было нельзя. Как и сказать «нет». Я хотела соврать. Но организм трубил мне в ухо: ты не можешь. Говори правду. И это было очень противоестественное чувство.

— Что… — попыталась я сказать нечто другое… — Что-то… Эм…

— Ну скажи, — чуть повернула она голову и мягко улыбнулась. Её зелёные глаза смотрели на меня с лаской и заботой. Они завораживали меня. Зачаровывали. Но… Почему я не могла сказать «нет»?

— Всё сегодня было хорошо, — выдавила из себя я, чувствуя, как радость постепенно покидает моё тело.

— Совсем ничего больше сегодня не случилось? — повторила мама, словно общалась с маленьким ребёнком. И вдруг до меня дошло. Я ещё раз взглянула на чашку с чаем. Мама к своей не притронулась. Моя нижняя губа задрожала. Н-Нет…

— Мама, это… Это что, сыворотка правды?.. Ты зачаровала воду?..

— С чего ты взяла? Неужели ты хочешь мне соврать? — удивилась она. В такие моменты я жалела, что моя мудрость настолько низкая — различить притворность совершенно не выходило. — Ну же, скажи!

— С-Сегодня… — прошептала я, желая завершить предложение словом «среда», — вторник…

Мама смотрела на меня всё так же спокойно и без негативных эмоций. Она ждала ответа. И я понимала, какого именно. Лишь то, зачем она устроила это шоу оставалось для мня тайной. Но, похоже, у меня не было выбора…

— Да, — вздохнула я. — Сегодня директор позвал меня к себе и… предложил повышение до первого разряда.

— Вау! — ахнула мама и приложила ладони к губам. Меня это больше не радовало. — И ты, конечно, согласилась?

Тут уже врать не имело смысла. Мама все равно бы узнала.

— Н-Нет…

— Ты что, идиотка?

Лицо Кармии исказилось моментально. Оно преисполнилось если не всеми негативными эмоциями, которые может испытать человек, так хотя бы половиной. Гнев, ненависть, отвращение — я оказалась оглушена таким резким изменением.

— То есть, впервые в жизни тебе предложили выбраться из того болота, в которое ты сама себя загнала, и твой ответ самому ДИРЕКТОРУ — «нет»?!

Она резко вскочила со стула и нависла надо мной. Я почувствовала себя маленькой и крошечной, крики заставляли сжаться в себя. Лицо мамы было так близко к моему, что оно чуть ли не выходило из фокуса глаз. Глаз, которые слезились от страха и осознания того, насколько же я, всё-таки, тупая и никчёмная.

— Почему именно с моей дочерью происходит такое? Что я сделала не так?! — причитала мать, очень агрессивно протирая своё лицо ладонью. — Неужели ты хочешь свести меня в могилу своим поведением? Ответить на всё добро, которое мы тебе сделали, именно этим?!

Я почувствовала, как слёзы, только начавшие течь, стали резко сохнуть. Горло тоже будто превратилось в пустыню. Это было ужасным знаком…

— Мы дали тебе крышу над головой, пропитание, образование. Неужели это не заслужило хотя бы капли благодарности? — мама вдруг выпрямилась. — О Боги, похоже, вместо ребёнка у меня родилась дворовая шавка…

Теперь, когда Кармия стояла чуть дальше от меня, я видела, что за её спиной уже сотворилась плотная стена из воды, бликующая от лучей солнца из окон. Для меня уже не было сомнений, что произойдёт дальше. Оно всегда происходило. Как и раньше, у меня не оставалось выбора, кроме смирения.

Или нет?! Что если… Что если я докажу маме, что способна хоть на что-то? Раз даже директор это заметил, может, получится убедить и её? И всё, что мне нужно… Это произнести одно заклинание невербально. Чтобы она не успела среагировать. Тогда инициатива будет в моих руках. Победа покажет, что я не заслужила такого отношения. Заслужила называться дочерью семьи Летренас. Была только одна проблема… Я до сих пор ни разу не колдовала без слов. И лишь одна мысль о том, чтобы скастовать заклинание таким образом, вызывала в голове адскую мигрень. Вместе со страхом и паникой это создавало коктейль эмоций настолько ужасный, что я боялась потерять сознание.

— Может, — процедила она сквозь зубы, — у тебя есть хоть какое-то оправдание этому идиотскому поступку?

— Д-Да, — подняла я голову на маму и взглянула ей прямо в глаза. — Цепкие лозы.

Из моего пальца, незаметно указывающего на рот Кармии, вылетела лиана. Просвистев в воздухе, она вцепилась в лицо матери и сжала губы с носом в затейливой спирали. Мама пошатнулась от воздействия удара, широко распахнула глаза — и стена воды за её спиной с плеском рухнула на пол. Это послужило сигналом к действию. Падать со стула было не далеко — поэтому мой рывок ей под ноги оказался быстрым. Лишившись точки опоры Кармия свалилась лицом в пол и ударилась лбом о ламинат с глухим стуком. Я перекатилась из-под неё и села ей на спину. Получилось! Похоже, навыки имеют свойство ржаветь, когда единственная практика для твоих заклинаний — пытки собственной дочери. Только вот дочь уже седьмой год от и до посвящает себе тренировкам, постоянно сражаясь не на жизнь а насмерть. В основном на свою насмерть.

Кармия не видела меня, а потому не могла направить заклинание — настолько просто работали наши силы. А если бы у неё получилось вырваться из захвата, её рот всё равно оставался скован лианами. Это вынудило бы её колдовать только невербально. И, хоть я и не сомневалась в том, что мама может пользоваться этой техникой достаточное количество времени, это все равно уравнивало наши запасы маны. Я создала хорошее основание для боя… Только… Что делать дальше?!

О Боги, что дальше?! Неужели мне нужно убить свою мать? Но я стану клятвопреступницей! Тогда просто переломать ей кости лианами? Избить до полусмерти? Погрузить в кому? Сколько урона нужно причинить, чтобы она увидела во мне равную? На что я должна пойти? Может, уже достаточно? Мамуля уже не шевелится… А если у неё сотрясение от падения?

— Э-Эй, — пролепетала я, касаясь ладонью плеча матери. В следующую секунду в мою спину ударил поток воды настолько сильный, что, стоило мне вскрикнуть, лёгкие и желудок моментально наполнились жидкостью. Рвотный рефлекс даже не смог сработать из-за того, что поднимавшаяся по пищеводу еда тут же заталкивалась обратно. Вода ударила меня об стену, но не позволила скатиться вниз — обволокла с ног до головы и подняла в воздух.

— Дрянное животное, — шипела мать, поднимаясь с земли и отдирая остаток лиан с лица. С её носа, разбитого толи ударом об пол, толи моим заклинанием, стекала кровь. — Хотела со мной посостязаться?.. Ну давай, дерись!

Я не знала, управлялось ли моё тело массами воды, или же Кармия напрямую взывала к моей крови, но это не имело значения. Меня бросало с одной стороны комнаты в другую, сшибая на пути мебель и круша всё на своём пути. Я словно стала куклой в руках ребёнка, решившего проверить свою игрушку «на прочность». И моя «прочность» не шла ни в какое сравнение с камнем стен или древесиной пола. На меня будто обрушилась божественная кара, которой когда-то подвергли Багрового Пепла. Боль не кончалась на ломающихся костях и асфиксии от заполнившей лёгкие жидкостью. Мама была креативна. Окружавшая меня вода то становилась обжигающей, словно кипяток, то в миг леденела до отвердевания. Иногда Кармия повышала давление вокруг всего тела, иногда только у отдельных конечностей, будто размягчала стейк перед прожаркой. У меня даже не получалось кричать, наоборот, мне хотелось захлопнуть рот, чтобы пропихиваемая в глотку вода прекратила давить на органы, но челюсти держала разжатой невидимая хватка.

Такое случалось и раньше. Пытки собственной магией были любимым способом мамы научить меня «уму-разуму». Впрочем, раньше её методы были всё же более… Щадящие. Именно на основе того, как мама наказывала меня в предыдущие годы, я и предполагала её примерный уровень силы. Просчёт. Пожалуй, самый ужасный просчёт в моей жизни. Теперь, сквозь пелену агонии, я понимала, что даже если бы Кармии противостояла сотня «Флюр», исходом боя было бы полное разрушение окружающих домов нашими трупами, а не победа волшебниц природы.

Когда моей спиной сломали стол, я услышала громкий хруст, и определить, чему он принадлежал — позвоночнику или дереву — было невозможно. Но даже невероятная боль не позволила мне упустить, как мой синий клён скатывается по наклонной и листвой вниз падает на пол. Словно в замедленном времени я наблюдала, как вокруг разлетается земля, корни показываются свету и тут же намокают в воде. Почему-то это ранило меня чуть ли не сильнее, чем всё, что происходило в последнюю минуту. Я нашла в себе силу протянуть руку к моему растению, но Кармия немым приказом вернула меня в воздух, а оттуда вдавила в центр комнаты. Вместе с этим ударом из лёгких и желудка вышла лишняя вода — вряд ли от столкновения, скорее, мама решила, наконец, закончить. Мне получилось шумно вдохнуть воздух, снова чуть не захлебнувшись из-за стекающей с волос жидкости. Больше не получалось и шевельнуть и мускулом… Разве что я смогла сместить глаза вперёд и увидеть маму. К моему удивлению, она стояла у стены, опираясь на неё рукой и тяжело дыша. Видно было, как покраснело её лицо, как по нему стекает пот… И кровь из разбитого носа. Это натолкнуло меня на мысль. Несмотря на едва функционирующие лёгкие, получилось прошептать:

— Мамуль, а ты х-хоть раз умирала?

Кармия ещё какое-то время смотрела на пол, после чего таки повернула голову на меня. Она пыжилась, пыталась сделать грозное лицо, но получилось, скорее, наполненное болью:

— Нет.

Мне пришлось сделать несколько вдохов-выдохов перед продолжением:

— С-Семь лет. Десять месяцев… Шесть дней в одной из ч-четырёх недель. Можешь п-посчитать?

Она молчала. Я криво улыбнулась:

— Четыре сотни… Меня убивали к-камнями, паром, металлом, огнём, ветром, кислотой, водой… В разных позах, р-разными методами, не всегда быстро… Думаешь, всё ещё можешь сделать мне б-больно?

Какое-то время маме потребовалось на то, чтобы переварить сказанное мной. Вдруг она подорвалась вперёд, но споткнулась на первом же шаге, направила на меня руку, но ничего не сделала — её стошнило. Отдышавшись и протерев рот запястьем, она заозиралась, её глаза бегло осмотрели комнату. Вдруг её взгляд остановился на… перевёрнутом горшке с голубым клёном.

— Отзыв воды, — было первым её заклинанием, сказанным при мне вслух.

— Нет! — вскрикнула я и протянула руку к растению, но до того, как моя ладонь упала на пол, клён иссох до состояния дерева, не видевшего влаги десятки лет. То, что было одним из лучших моих творений превратилось в тёмную и разрушенную копию себя, которую не получалось даже назвать тенью былого величия. В моём состоянии было тяжело понять, плачу ли я. Тело уже не чувствовало собственных позывов, а слёзы не были заметны на лице.

— Даже со взяткой ты не смогла попасть в первый разряд… О Боги…

Я услышала громкий стук дверью и даже не посмотрела в том направлении. Мама оставила меня одну в разрушенной комнате. Возможно, через час она вернётся с зельем исцеления. Может, через два. Может, завтра. А пока… Мне оставалось только лежать, смотря на останки моей работы. Это было заслуженно.

* * *

Конечно, ничего не было кончено в тот день. Моё неудачное восстание положило начало серии ограничений, новых правил и запретов. Список обязательной литературы возрос до невозможных к употреблению объёмов, до и от АМВ меня всегда сопровождала Астрела, а понятие «личное время» исчезло вместе с карманными расходами. Отец исправно уделял около часа в день, запирая меня в комнате и читая лекции о роли женщины в семье, слушая которые я всё больше убеждалась, что мама является образцовой матерью и женой, а из меня не выйдет ничего, кроме разочарования. Гевиль, чувствуя мою затравленность, добавил напора к издёвкам и постоянно портил мне то сон, то учёбу, то приёмы пищи. Если раньше я пыталась похудеть, то теперь мне едва удавалось найти время на хотя бы небольшой перекус. В такой комбинации получилось сбросить десять килограмм всего за пару месяцев без какого-либо намёка на то, что ситуация когда-нибудь изменится. Несмотря на увеличившиеся затраты времени на учёбу, оценки поползли вниз, а победы в дуэльные недели снова превратились в поражения. И негде было найти поддержки. Динэр стал слишком занятым, и уже не покидал своей комнаты, тоже постоянно находясь в работе — он ведь рыцарь нашего дома. А Астрела… Чем могла она помочь? Куда привели меня её советы?..

Орлетос всерьёз был обеспокоен моей ситуацией, но его возможности ограничивались разговором на уроках и переменах. Он пытался выяснить подробности моей жизни, дать какие-то советы, но… У меня оставалось сил и выносливости так мало, что на любые вопросы ответ дай Боги был односложным, а слова поддержки пропускались мимо ушей. К тому же, папа не забыл мне объяснить, каким именно должен быть примерный муж, и Орлетос совершенно не проходил по критериям. Как бы ни были сильны чувства внутри меня, они постепенно отодвигались за мысленный барьер, построенный то ли мной, то ли родителями.

Но был, всё же, небольшой лучик света в этой жизни. К моему потрясению, он принял форму… Вемира. Не знаю, что на него нашло, но он убедил маму, что шахматы тоже повышают интеллект, а потому он будет со мной играть в них в уделённые на чтение часы. И эти часы стали для меня спасением. Иногда у меня получалось поспать, иногда — поесть, а в случае, если я за день успевала сделать и то, и другое — хоть как-то развлечься за партией в шахматы. Конечно, Вемир всё ещё был мудаковат и любил отпускать грубые шутки, но это было меньшим из зол.

Большим из зол был экзамен, к которому я и готовилась следующие полгода. Лето уже наступило, и учителя здорово застращали нас по поводу сложности испытаний. Впрочем, создавалось ощущение, что делалось это только для меня — в пятом разряде было мало людей, которые не то что хотели поступить в высшие классы — а хотя бы получить аттестат. Для завершения базового образования от волшебника требовалось пройти ряд не слишком сложных тестов. При желании пойти дальше трудность вырастала на порядок. Начиналось всё с самого сложного — испытания с невербальными заклинаниями. И на подготовке к нему я всегда проваливалась.

* * *

В ночь перед экзаменом у меня даже не получилось выспаться из-за нервов. В момент, когда глаза удавалось закрыть, в голову тут же прокрадывались ужасные видения всех сортов и обличий. Все они были невероятно реалистичны. Снились либо моменты, когда я заваливала испытания, либо недалёкое будущее после провала экзамена. Самым страшным в этих видениях казалась их правдоподобность. Почему даже мой мозг так жесток ко мне?

Летнее утро выдалось настолько жарким, насколько это физически возможно. Впрочем, существовала вероятность, что я снова накрутила себя сверх меры, и всё было куда менее плохо, но лично у меня всё было хуже некуда. Астрела вела меня за руку к АМВ, словно ребёнка в детский садик, потому что самостоятельно дойти у меня бы не получилось. Чувство разбитости и усталости обволакивали плотной плёнкой — реальность, в отличие от снов, выглядела совсем ненастоящей.

— Удачи тебе, солнце! — Астрела обняла меня напоследок и встала на цыпочки, чтобы погладить по голове. Я же, будто мертвец, смотрела пустым взглядом на полигон с кучей народа. Здесь и проводились испытания — тренировочные манекены были разбросаны по песчаному полю в количестве, которого хватило бы и на армию, искусственные речки журчали то тут, то там, где-то пылали высокие кострища, которые было слышно по яростному потрескиванию, а широкие обрывы покамест были огорожены от студентов. Профессор Марат стоял в отдалении с несколькими магами, которые оживляли заранее заготовленных железных големов.

Няня оставила меня одну в толпе народа. Здесь были все пять разрядов, около сотни человек. Дворяне со всего Заподлесья. Студенты шумно болтали, шатались из стороны в сторону и толкались. Я чувствовала себя маленькой деталькой в большом механизме. Ржавой, истёртой, движущейся только по инерции. Духота и гомон давили на сознание, я даже не понимала, дышу или нет, но, наверное, дышала, раз ещё была способна стоять на ногах.

— Флюра, эй, — услышала я знакомый голос. Мир словно стал ярче, но совсем чуть-чуть. Будто на уровне погрешности, абсолютно случайно, а не имея на то причину.

— Орлетос? — я повернулась на голос. Из толпы, работая локтями, вышел юноша с фиолетовыми волосами, конечно же, даже сегодня не расчёсанными. Среди роскошно одетых дворян он выглядел белой вороной, предпочитая одеваться на уровне максимум порядочного ремесленника. А если учесть общую мятость рубахи и брюк, то не очень порядочного.

— Ага. Как ты себя чувствуешь?

Я не ответила. Просто чуть опустила глаза… Так, стоп, почему я опустила глаза, а его взгляд не встал на один уровень с моим? Что за пепловщина?

— Ты что, блядь, надел каблуки?!

— Тебе кажется, ты просто так сильно усохла.

Почему-то я ему верила… Но на ноги его всё же посмотрела. Там действительно были мужские чёрные туфли с подошвами выше среднего. Такая странность даже помогла мне немного прийти в себя. Орлетос вдруг пояснил:

— Ты мне все уши прожужжала, что настоящий мужыque должен быть выше, чем девушка. Поэтому решил тебя хоть на экзамене порадовать, — он улыбнулся и положил ладонь на свои волосы. — Впрочем, это не единственный мой подарок.

Из кармана он извлёк нечто… Необычное. Какая-то проволока с продетыми через неё… Сухофруктами? Не успела я как-то отреагировать, как он надел диковинку мне на шею, и только тогда до меня дошло — это ожерелье.

— Мне показалось прикольным, — почесал он нос. — Ну, у тебя концепция всякие растения, а сухофрукты могут долго храниться, вот и…

— Да, спасибо, что объяснил тупой бабёнке символизм, — впервые за долгое время у меня, наконец, получилось улыбнуться.

— Всегда пожалуйста. Они там ещё в кристаллах, чтобы точно не портились. И чтобы ты их не сожрала с голодухи.

— Мудак.

— Ага.

Мы обнялись. Он был тёплым и мягким, а его руки наоборот казались твёрдыми и сильными, способными защитить меня от жестокого мира. Если я была маленькой шестерёнкой в механизме, то сейчас моё движение задавала ещё одна, работа с которой приносила радость, а не изнеможение. Но, конечно же, это не могло продолжаться долго.

— Ладно, я пойду, — кивнул он и вылез из-под моих рук. — Сначала экзамен будут проходить те, кто не пойдёт на высшие классы.

И скрылся в толпе так же быстро, как и появился. Я лишь протянула руку в его сторону, но уже не могла ничего схватить. Да, мы обнялись… Но забыли сделать что-то ещё. Что-то, казавшееся сейчас очень важным. И в своём состоянии я не могла понять, что именно. И мне становилось всё хуже. Словно Орлетос и не думал подходить ко мне, эффект от его присутствия угасал сильнее с каждой секундой. Я снова стала совсем одна в море из чужих людей, безразличных к моей судьбе и тяготам. А волновали ли на самом деле кого-нибудь мои проблемы по-настоящему? Почему ни Динэр, ни Астрела, ни Вемир не знали о пытках мамы? Неужели не слышали, как за соседними стенами ломается мебель, не замечали, как из-под двери вытекает лужа воды? Или же знали, но предпочитали ничего не делать? Почему? Неужели я дли них настолько не важна?

Время тянулось медленно, до ужаса медленно. Одновременно проверке подвергалось только два волшебника, а те, если были из разряда ниже второго-третьего, не блистали умением на уровне, достаточным для быстрого прохождения полосы препятствий. Волшебник показывал способности в маневренности, атакующей силе, мультизадачности и в целом своё боевое умение. Испытания выглядели тяжелыми, опасными, и я понимала, что у меня всё будет в разы хуже. Осознание этого заставило все тело трястись. Каждый раз, когда студент проваливал испытание, меня пробирала невероятная по силе дрожь. Объективно — они все были сильнее меня. За счёт их стихий. Может, мой интеллект и знание теории сближали разрыв, но в достаточной ли степени?

Тревога проникла в каждую клеточку и прочно в ней поселилась. Хотя, если быть честным, она никуда и не уходила. Может, отодвигалась из поля зрения, позволяла забыть о ней, но всегда была моим спутником. Казалось, моменты затишья существовали только для того, чтобы сейчас отыграться мне на полную. Я изгрызла все ногти, а волосы, несмотря на объём, стали превращаться в потную мочалку. Да что тут волосы, вся моя одежда выглядела и ощущалась так, будто встретилась с Кармией, когда та в плохом настроении. Но, пожалуй, самым неприятным из побочных эффектов было замедленное течение времени. Ожидание и так убивало, но моё состояние продлевало его в разы.

На моменте, когда студенты закончили стандартный экзамен, я уже едва могла стоять на ногах. Один из преподавателей поддерживал меня за руку, пока мои глаза едва регистрировали, как сражается один из волшебников. С големами. Победу требовалось получить без единого слова. И текущий претендент не справился с задачей. Несмотря на стихию, свойственную для первого разряда — стихию огня — он не успел расплавить броню существ, получил несколько ударов стальными кулаками и ушёл в нокаут. Судьи без сомнений засчитали ему неуд. Если на тот момент во мне ещё существовала крупица, хоть капельку верящая в благоприятный исход экзамена, теперь и она умерла.

— Флюра из Летренас! — огласили моё имя преподаватели. На самом деле… Я даже не подпрыгнула. Будто уже прошла этап, когда страх и волнение делали тебя дёрганным и резким. Сейчас у меня лишь получалось осознать, с каким же трудом воздух проникает в лёгкие, как тошнота давит изнутри, и как же по-пепельному болит грудь. Болели, почему-то, и другие части тела, чему я не могла найти объяснения. Руки, шея, спина, даже челюсть…

— Флюра из Летренас! — повторил голос откуда-то вдалеке. Какая-то часть моего рассудка поняла, что наступила моя очередь. Сейчас, сейчас… Я приступлю… Дайте только… Вздохнуть…

Ваше телосложение понизилось!

Ваше телосложение понизилось!

Ваше телосложение понизилось!

Всё погасло.

* * *

Я не помнила, что было в последние минуты того, пока я ещё оставалась в сознании. Это не имело значения. Всё было кончено. Упасть в обморок перед экзаменом было не просто позором — ты лишался своей единственной попытки и уже больше не имел права сдавать экзамены в высшие классы в этой академии. Хвала лекарям, они привели меня в чувство достаточно быстро, чтобы новости о моём провале не успели разойтись по Таднессу. Но я могла быть уверена, что скоро каждая шавка в городе будет знать о том, что дочь самой семьи Летренас хватил удар на экзаменах. И сейчас мне оставалось только лежать на койке в лазарете, горько рыдая в подушку. С чётким осознанием — я подвела семью. Подвела АМВ. Подвела Таднесс.

Что было бы со мной дальше? Я не знала. Могла только гадать. Какое решение примут родители? Заставят ждать год, чтобы пересдать хотя бы на аттестат? Отправят в другой город для поступления в высшие классы? А что… Что было бы в промежутке?.. Как бы меня наказали? Какие правила установили? Во что бы превратили моё подобие жизни? Я не хотела проверять…

Поэтому побег казался мне единственным выходом. Не просто из лазарета, но и из города. У меня не было возможности жить так хоть ещё один день. Как бы ни хотелось мне стать хорошей дочерью, прилежной ученицей и порядочной женой… Думаю, ни у кого уже не возникало сомнений, что я провалилась по каждому из пунктов. На оставшиеся с давних времён запасы денег получилось нанять карету, которая увезла меня как можно дальше от Таднесса. Дальше пришлось идти пешком. День за днём. Побывать во многих местах, безродной оборванкой без гроша за душой. Несмотря на отсутствие постоянной крыши над головой, еду лишь от собственной магии и постоянные предрассудки по поводу моей «лунности», этот период, всё же, был куда лучше жизни дома. Тогда я поняла, что такое свобода.

* * *

— И ты вернулась.

Молчание. Молчание, в которое я слышал только как дрожит моё дыхание после всего, что было сказано.

— Да.

Я сжал кулаки до хруста костей. Флюра была самой большой дурой в этом мире. Сколько неадекватных идиотов встречалось мне на пути, как бы тупо себя они не вели, это…

— Я не могла смириться с тем, сколько вреда нанесла собственному роду, и продолжила наносить даже после побега. Нельзя поступать так со своей семьей. Она ведь у тебя только одна…

Да, эти слова были подтверждением абсолютного отсутствия ума в пустой красной башке. Я вздохнул. Разве можно было найти слова после такого? Что я мог сказать? Дать совет? Утешить? Наорать? О Боже, перед глазами пронеслись все случаи, когда я кричал на Флюру, и она тут же сжималась, лишаясь всей «цундерости» и прочих черт характера, которые, как я думал, встречались у сильных личностей.

— Прости, — сказал я.

— А? За что?

— Ну уж придумай, за что. Или я по-твоему агнец?

— Кто такой агнец?

— Иди нахуй.

— Нет ты.

— Ладно.

Я встал с пола, стряхнул с ног грязь, распихал бумаги с текстами по карманам и пошёл дальше по коридору. Вдогонку мне крикнули:

— Эй, ты действительно пошёл?

Достаточно быстро на моём пути встретился мафиози. В чёрном костюме, лицом кирпичом, стилистика и мода этих мразей уже вызывала тошноту. Я схватил его за воротник камзола и вбил урода спиной в стену, после чего, придвинув лицо как можно ближе к нему, сказал:

— Веди меня к дону.

Глава 28

Разумеется, они были в гостиной. Все трое. Гон, Кармия, Зарес. В данный момент я невероятно жалел, что не изобрёл гранату, а потому не мог одним взрывом накрыть источник 99 % зла, имеющегося в Таднессе. Последний процент занимала голубая чума.

— Из Флюры выйдет прекрасная жена, — с энтузиазмом рассказывала Кармия, не заметившая меня в дверях. — Она послушная, спокойная, поддерживает семейные ценности…

При всё при этом Гон смотрел на неё с лёгкой улыбкой, чуть склонив голову вбок. Сидел он расслабленно, скрестив ноги и держа в одной руке банку с пивом, а в другой — сигару. Причём, каждый раз, когда дон к ней прикладывался, то выдыхал огромное количество дыма, направляя его на чету Летренас. Они будто бы игнорировали плотное темное облако и вели себя, как ни в чём ни бывало. Комната пропахла табаком, что приводило к практически нестерпимой духоте. Но мне, почему-то, казалось, что стоит постоять в проходе ещё немного.

— Прекрасно, прекрасно, — кивнул дон и выдал ещё одно колечко дыма в лицо Кармии. Она закашлялась, но больше никак не отреагировала. — А скажите-ка мне, умна ли она?

О Боже, естественно. Какой ещё вопрос он мог задать?

— Разумеется! — продолжила игру Кармия, жестикулируя чуть активнее обычного. — Лучшая ученица своего разряда, по всем предметам высшие оценки, с показателями интеллекта обгоняющими свой возраст в полтора раза! Флюра — гордость нашей семьи.

Дон улыбался. Я тоже начал улыбаться. Правда, выходил скорее звериный оскал, вызывающий боль в стиснутых зубах. Жаль, что при мне не было моего копья.

— Вау, — с некоторым весельем в голосе Гон совершил новую затяжку. — Похоже, вы её очень любите, если я не ошибаюсь?

— Конечно, — вписался в разговор Зарес, о существовании которого я по привычке забыл. Кармия тут же закивала и не позволила ему продолжить:

— Несмотря на то, что у нашей ветви Летренас четыре ребёнка, слова о том, что у меня нет любимчика, будут ложью. Степень заботы и материнской любви, которую я испытываю к своей дочке, тяжело о…

— И долго ты будешь их слушать? — спокойно спросил я у Гона, когда терпеть подкатывающую к горлу тошноту стало тяжело. Кармия тут же захлопнула пасть и резко повернула голову на меня. Дон же был более ленив в движении, а после ещё какое-то время пялился на меня чёрными глазками.

— Не знаю. Это забавно. Как далёко человек может зайти в обман, не имеющий смысла помимо того, что он уменьшает вероятность на совершение успешной сделки?

Зарес стал бледным, словно стена. Кармия в ужасе повернулась на Дона и, будто рыба, захлопала ртом, пытаясь что-то сказать, но, видимо, не находя слов. Я бы счёл это забавным на основе того, что мимикой женщина напоминала Флюру, но испытывал такую степень отвращения, что скорее плюнул бы мрази в лицо.

— Г-Гон, о чём вы г-говорите? — начала заикаться волшебница. Видимо, это всё, на что её хватило.

Мужчина в чёрном камзоле пыхнул новым кольцом в лицо Кармии и просто стал смотреть на то, как она кашляет, даже не пытаясь отвести ладонью дым.

— Миллион гривен — большая ли это сумма для дома Летренас? — спросил он беспечно, расслабленно. Полная противоположность видимому беспокойству четы двух уебищ. Отвечать начал Зарес:

— Ну, на самом деле, это заметн…

— Гон, — перебила его Кармия, — неужели вы думаете, что мы соглашаемся на ход с женитьбой из-за какого-то отчаяния или нужды?

— Я не думаю, — сухо проговорил он и потушил сигару о стол. — Я знаю.

Ответ поставил на место обоих. Кармия и Зарес замерли, словно статуи, очевидно, более не способные к продолжению диалога. Гон в этом и не нуждался. Беседу он решил развить со мной:

— Я знаю, что ты пришёл ко мне с предложением. Озвучь его, чтобы в каждый в комнате был о нём наслышан.

Разумеется, рассчитывать на то, что дон не будет читать мысли, было глупой затеей. Он уже знал всё, что я хотел высказать. Впрочем, я не считал, что это мне как-то мешало. Ещё у комнаты Флюры было принято решение выступить именно так, ничего не утаивая.

— Тызнаешь, что не существует отчаяния без надежды, — начал я, не мигая пялясь в его глаза. — Человек, загнанный в угол без шанса спастись, лишится воли к жизни, перестанет испытывать эмоции. Удовлетворит ли тебя это? Принесёт ли удовольствие?

Кармия смотрела на меня взглядом полным злобы и, в то же время, недоумения. Она бы не была уже известной мне тварью, если бы не попыталась перебить:

— Гон, что он такое несёт? Вы уверены, что нам…

— Молчать! — рявкнул мужчина и ударил по столу с диким хлопком. — Дорогая Кармия, вы уже зарекомендовали себя как человек, находящийся в низу списка, в котором я оцениваю людей по ценности их слов. Прекратите понижать свои позиции.

Наблюдать за тем, как подрагивают губы волшебницы, было до ужаса потешно. Мне определённо нравилась та степень влияния, которую дон имел над этой шлюхой. Интересно, как сильно она готова пасть ради подачки с его стола? На что готова пойти? Я бы не удивился, если бы Кармия продала собственное тело ради миллиона…

Дон улыбнулся и принялся степенно гладить свои усы. Я поднял бровь:

— Серьёзно?

— У меня есть стандарты, — ответил он и чуть отпил пива из банки. — Животные в них не входят.

Я хмыкнул и продолжил:

— Суть моего предложения проста. Дай нам шанс. Дай нам самую крошечную надежду. Если мы не сможем, ты получишь своё отчаяние, преумножение стократ. Сможем — то исчезнем из твоей жизни, а ты вдоволь насладишься эмоциями этой парочки, загибающейся в безденежье.

Дон скосил глаза в сторону четы Летренас. Там было на что посмотреть. Зарес держал руку на сердце, а Кармия очень шумно и экспрессивно задыхалась, похоже, от гнева и возмущения. Возможно, в этих эмоциях затесался и страх. Я же имел право улыбаться ей в лицо, слегка разделяя имеющуюся над ней власть Гона.

— Вижу, ты очень рад факту того, что сей, несомненно, прелестный род дискредитировал себя в моих глазах аккурат перед твоим приходом, — он отпил ещё немного из банки. — Впрочем, я также вижу, что ты так или иначе собирался выступить передо мной, что несколько поражает меня, как человека, знающего тебя достаточно давно, Федя.

Я не имел понятия, как ответить на эти слова, а потому мог лишь стоять, едва удерживаясь от того, чтобы переминаться с ноги на ногу. Дон вздохнул и продолжил:

— Пожалуй, твоё предложение имеет рациональное зерно. Я в любом случае остаюсь в выигрыше… И, к тому же, имею определённую возможность повеселиться.

Улыбка на его лице выглядела зловеще. Я понимал, что зацикливаться на ней не стоило, но дон наверняка уже прочитал мои мысли. Впрочем, не получилось у меня удержаться и от ощущения разгорающейся внутри меня радости. Я практически не верил в успех, но звёзды сложились в мою пользу, и вот наше положение уже не настолько плачевно, как было.

— Хорошо, Федя. Я дам вам небольшой шанс. Если вы преодолеете моё испытание, то сможете считать себя свободными…

— Г-Гон, — не удержалась Кармия, но одного взгляда мужчины хватило на то, чтобы она стушевалась.

— Возьми свою подружку, что должна стать моей женой. Я позабочусь, чтобы её освободили на время испытания. А пока, — он скрипнул стулом, встал из-за стола, после чего достал из карманов камзола две трости и замаршировал на выход. — Дайте нам время всё подготовить.

* * *

Уже второй раз за ночь я подходил к двери Флюры. С одной стороны во мне горел огонь надежды, а с другой мне предстояло подступить к девушке с неприятным разговором. Возможно, более неприятным, чем рассказ о её прошлом. От меня требовалось задействовать весь свой ум и харизму.

— Флюра, просыпайся, — я громко застучал в её дверь, в этот раз решив не церемониться. До меня тут же донёсся ответ:

— О, неужели?

— Неужели что?

— Неужели ты единственный человек, который смог сходить нахуй и вернуться оттуда?

А, естественно. Тупые рофлы от тупой капусты. Уверен, покажи ей двач, она бы в нём сидела, не вылезая, да и её способности к гигиене позволили бы легко влиться в коллектив.

— Неправда. Я пошёл нахуй и пришёл к твоей комнате.

Судя по удару в дверь рядом с моим ухом, ответ ей пришёлся по душе. Наверняка обмен оскорблениями можно было продолжить и дальше, но я пришёл не за этим. Время на переговоры было ограничено.

— Ты считаешь себя виноватой во всём плохом, что произошло с семьей?

С той стороны двери мне ответили молчанием. Я не торопил. Мне нужна была честность с её стороны. Флюра, голосом куда как более тихим, в конце концов заговорила:

— Зачем ты меня об этом спрашиваешь?.. Неужели ты не понимаешь, как больно мне об этом говорить?

Сойдёт за «да». Иного я не ожидал. Однако волшебница, к удивлению, не умолкла:

— Родиться с худшей на свете магией, получить минимальные баллы по практике на экзаменах, скатиться в последний разряд, отказаться от перехода в первый по собственной тупости… — она очень тяжело вздохнула, — провалить экзамены в высшие классы, сбежать из дома и нанести последний удар в спину, украв у семьи миллион гривен…

Боже, по мере того, как она перечисляла весь этот список, я всё больше убеждался в том, что в её голове творится пиздец настолько лютый, что и года походов к психологу не хватит на реабилитацию. А у меня в запасе имелось лишь полчаса.

— …я ужасная дочь, которая испортила всё, что от неё зависело, и ты думаешь, что вина лежит на ком-либо, кроме меня?

Она звучала так жалко и грустно, что в моей груди щемило из-за того, что я вообще начал этот диалог. Но было понятно, что пока Флюра находится в таком состоянии, она будет считать свой домашний арест справедливым наказанием, а от вестей о замужестве, может, поплачет, но не станет сопротивляться судьбе.

Я всегда считал, что хорошо читаю людей. Несмотря на свой диагноз и неспособность испытывать настоящие эмоции, прекрасно понимал как ими можно манипулировать. И вот я впервые столкнулся с ситуацией, когда этот навык необходимо было применить в добрых целях. Даже не ради собственной выгоды. Мне было важно ей помочь.

— Ты серьёзно винишь в рождении с худшей силой саму себя? — задал я резкий вопрос.

— А?..

— Что дальше? Ты направляла хуй твоего каблука-папаши в свою тупую мамку, заставляя её тебя рожать? Это было твоё желание? Ты этого хотела?

— Нет, но…

— Это было их решение. Они знали, на что идут. Согласились на возможные риски. Если твои уёбки…

— Не называй их так!

— …если твои уебки не были готовы к любому из возможных вариантов, в этом вина их, их и только их. Ты не просила тебя рожать.

Я втянул воздух в грудь и шумно задышал, поэтому что лекция была сказана на одном дыхании. Флюра воспользовалась моей заминкой и тут же бросилась в атаку:

— А как же всё остальное?! Просто проигнорируешь?

— Нет, — процедил я сквозь зубы. — Слушай внимательно. Всё, что было дальше, является лишь продолжением их отношения к самому факту твоего существования. Им нужна была от тебя только сила. Наследственность. Выгода. Они не видели в тебе человека, не видели дочь.

— Неправда! — запищала Флюра и снова ударила в дверь так, что я поежился. — Они меня любят! Ты что, уже забыл о том, как мама реагировала на мои скульптуры и цветы?!

Цепляется за такую мелочь, словно котенок, топимый в мешке, пытается выбраться через чуть приоткрытое горлышко. До какой же степени отчаяния нужно было довести человека, чтобы он находил утешение в ЭТОМ?

— Например, уничтожая тот синий клён, который ты выращивала месяцами, только ради того, чтобы сделать тебе больно?

На этот раз она всё же не смогла защититься. Кажется, только что была обрублена одна из бесконечных ветвей дерева наивных иллюзий. Я сжал ладони в кулаки и принял это за сигнал к продолжению действия:

— Понимаю, ты не в курсе. Ты никогда не видела иной ситуации. Может, для тебя это сюрприз, но хороший родитель не стремится ранить своего ребёнка. Я говорю это как человек, живший в цивилизации старше вашей на половину тысячелетия. Мы накопили опыт поколений. Мы учились на своих ошибках. Мы выросли над собой.

Боже, как же я врал. Никогда ещё в своей жизни я не врал так сильно. Хотя… Нет, это тоже ложь. Конечно же я обманывал и сильнее. Но почему-то теперь, когда мне приходилось использовать этот приём во благо, мой разум наполнялся отвращением к самому себе.

— У меня не было отца. Мама работала одна на двух работах, иногда продавала себя другим мужчинам, лишь бы у меня и у моей сестры всё было хорошо. Ни разу она не кричала на меня. Не поднимала руку. Не наказывала, когда я приносил плохую оценку. Лишь качала головой, шепча про себя едва слышно: «ну почему репетиторы такие дорогие?»

Хоть это было правдой. Ввод собственной истории в убеждение позволил мне восстановить боевой дух и уверенность в себе. Голос стал крепче и увереннее. А вот у Флюры…

— Н-Но… — всхлипнула она, — н-но я же действительно виновата… В отказе о переходе на первый разряд… П-Провале экзаменов… Долгу в миллион…

Я вздохнул. Как же это было тяжело.

— Ты не понимаешь, да? Ты не получила любви родителей, не получала их заботы и опеки. Ужас, царящий в родном доме, уничтожил тебя. Люди склонны совершать ошибки, и уж тем более они склонны к этому, когда попросту не способны заставить себя функционировать.

В горле уже пересохло от волнения и скорости, с которой мне приходилось проговаривать эти фразы. Голова работала на пределе, тщательно подбирая следующие слова, чтобы они имели максимальный эффект. Любой аргумент, использованный неправильно, мог дать Флюре возможность вцепиться в него руками и ногами, и уже было бы плевать, что я скажу дальше. И чем дольше шёл разговор, тем сильнее повышался моой шанс оступиться.

— И… Неужели ты считаешь ошибкой то, что воскресила меня? Я до сих пор не знаю, что тобой руководило в момент, когда ты на это решилась… Но для меня то не ошибка. Ты спасла мою жизнь, и я за это тебе благодарен. Клянусь, за этот миллион я расплачусь перед тобой сполна. Покажу, что ты стоишь куда больше этого. Докажу, что люди могут дарить не только боль и страдания. Я…

Дыхание перехватило. Слова замерли в горле и выходили едва слышным свистом. Пот пробил тело и моментально залил глаза. Даже тихий плач Флюры, идущий из-за двери, остановился, ожидая конца моей фразы. Но я не мог его произнести.

— Я… Я должен сказать тебе, что твои родители продали тебя, — переход получился невероятно кривой. — И не какому-нибудь дворянину, а Гону. Как вещь.

Мои надежды, что это откровение будет воспринято не так, как в моих худших ожиданиях, были напрасны. Флюра возобновила плачь и добавила к нему такой жалкий скулёж, что у меня у самого едва получалось удержать слёзы.

— Тише. Тише. Я договорился с ним. Он даст нам шанс. Устроит какое-то испытание. Если мы справимся, то будем свободны. Ты меня слышишь?

О Боже… Нет, мы не будем свободны. Мы решим лишь половину проблемы. Оставалась ещё голубая чума, с которой я не имел ни малейшего понятия, как бороться. Но это позже. Моральные и умственные силы и так в полном масштабе уходили на то, чтобы держать себя в руках. Тяжело даже представить, в каком состоянии будет Флюра, если выпалить ей сведения о том, что Этери с Аркашей — больны. Почему-то мне казалось, что она и так в шаге от того, чтобы задушить себя собственной магией.

— Дон разрешил тебе помочь мне в этом испытании. Я не знаю, что там будет, но я рассчитываю на тебя. Ты в деле?

Пришлось очень долго ждать ответа. Я понял, что он всё-таки будет, по тому, что хныканье Флюры стало уменьшаться в интенсивности и затухать:

— Ты уверен, ч-что… Это имеет смысл?.. Почему мне просто н-не смириться со своей судьбой, е-если с моего рождения было я-ясно, что в ней не будет счастья?

Похоже, она была окончательно разбита. Я не знал, считать ли это своим успехом или нет. Квалицированный специалист справился бы лучше. Но я им не был. Не имел я и ресурса в месяцы терапии. Единственная терапия, которую можно было провести в таких условиях — шоковая.

— Флюра… Я понимаю, что вся твоя жизнь диктовала иные правила, но пойми… То, в каких условиях мы родились, не должно диктовать то, в каких условиях мы будем жить. Человек так и стал великим, что смог сквозь поколения изменить своё бытие к лучшему.

Я услышал шаги по коридору и обернулся на звук. К нам направлялся мафиози, потрясывая связкой ключей. Я отодвинулся от двери, и мужчина начал открывать замочную скважину.

— Знаешь, моя жизнь до попадания в этот мир была просто жалкой. Одинокий, без друзей, без интересов. Но вы втроём смогли изменить меня, наполнили моё существование смыслом. Так почему мы не можем сделать то же самое для тебя?

Мафиози закончил возиться с ключами и, получив щелчок, пошёл прочь по коридору. Мы снова остались одни, отделяемые лишь незапертой дверью. Я улыбнулся, понимая, что она не видит моего лица, после чего сказал:

— Давай, выходи. Я тебя обниму, солнышко.

Дверь неуверенно заскрипела, и так же медленно стала открываться в мою сторону. Я ждал, что Флюра будет куда дольше выбираться из комнаты, но в какой-то момент она просто выпрыгнула из темноты и уперлась лицом в мою грудь. Я почувствовал, как увлажняется моя одежда, как её руки беспорядочно пытаются обхватить меня, а потому сам обнял её, позволяя ей утонуть в моей хватке.

Глава 29

Я уже обнимался со своей троицей. И в те разы, как и положено, не испытывал особенных эмоций. Конкретно от самого акта близости. Скорее, делал это для них, а не для себя. Но сейчас я чувствовал, как эти объятья нужны мне. За последние пару дней потрясений произошло куда больше, чем могли выдержать мои нервы. И только в эту короткую передышку у меня получилось расслабиться. Я положил голову на макушку Флюры и закрыл глаза, пока она цеплялась пальцами за мою спину. Пожалуй, ей тоже это было важно. И, думаю, это хорошо.

Пока девушка плакала мне в грудь, я вдыхал аромат её волос. Да уж, никогда не думал, что буду заниматься этим добровольно. Но тут сам Бог велел воспользоваться ситуацией, пока её прическа пахнет душистым мылом, а не хуй знает чем. Поэтому я впитывал это воспоминание, чтобы оно осталось в голове надолго. А если хочу, чтобы оно осталось надолго, значит, уже строю планы на будущее. Значит, будущее обязательно наступит. И оно будет хорошим.

— Ну всё, хватит, — сказал я. — А то сейчас вконец промокну. Это не по-мужски.

Флюра моментально оторвала заплаканное лицо от моей одежды и уставилась на меня взглядом самым злобным из возможных. И если бы раньше на меня это никак не повлияло, в этот раз я… Испугался. Потому что сейчас в девушке было тяжело узнать саму себя. И причина тому была ясна. Сосуды на лице практически блестели неживым светом, а зелёные глаза начали принимать синий оттенок, в то же время становясь тусклее. По моим подсчётам, волшебница уже на четверть походила на хаска.

— Эй? — тут же заволновалась она и прекратила корчить рожи. — Что-то случилось?

— Нет, всё нормально, — соврал я, не моргнув и глазом. Притворяться было тяжело, но, к счастью, Флюра абсолютно не умела читать ложь. Впрочем, уверенность ей мой ответ не вернул. Я постарался сменить тему. — Слушай, Динэр же где-то в соседней комнате?

Девушка ещё постояла какое-то время в нерешительности, после чего кивнула и указала пальцем на одну из дверей. Она спросила:

— Зачем тебе?

— Ну, он же всегда был на твоей стороне? Может, и сейчас он нам чем-нибудь поможет?

— А… Хорошо, пошли, — сказала она и шагнула вперёд, но я удержал её за плечо.

— Нет. Я поговорю с ним лично.

Она подняла бровь. Да, понимаю, с её стороны в этом смысла мало. Наверное, напротив — брат скорее поможет своей сестре, чем случайному мужику, которого видит третий раз. Но я пользовался иной логикой. Если Динэр увидит Флюру в таком состоянии, то обязательно выпалит что-то глупое, а мне не хотелось подрывать её мораль новостями о чуме. Потому что дальше бы пошли вопросы о Аркаше и Этери, ответы о их состоянии… Можно было, конечно, врать, но даже Флюра рано или поздно что-то заподозрит. Лучше не создавать лишних проблем. Предупрежу его заранее.

Я зашёл в комнату и закрыл за собой дверь. Здесь было душно и темно, лишь большая свечка горела на столе, за которым сидел мужчина. Он был повернут спиной ко мне и даже не отвлёкся на скрип двери. Я прокашлялся, но на меня не обратили внимания. Пришлось начинать так:

— Динэр, я так понимаю?

Ответа не было. Меня либо не услышали, либо проигнорировали. Я сделал шаг вперёд и пригляделся к тому, чем занимается волшебник. Он склонился над книгами и листами бумаги, его рука практически механически выписывала формулы и тексты.

— Динэр? — повторил я.

— Да.

И снова у меня не удалось получить и взгляда в своём направлении. Почему-то у меня возникло ощущение, что и на мое предложение ему тоже будет до лампочки. Впрочем, я должен был попробовать:

— Ты же в курсе, что твою сестру выдают замуж? — я позволил себе подойти ещё ближе к волшебнику, раз уж мы начали полноценный диалог.

— Нет, — сказал он и прочертил линию под текстом, а затем продолжил работать пером. Его лицо выглядело уставшим, синяки у глаз говорили сами за себя. Взгляд такой пустой, будто внутри Динэра уже давно не было человека, лишь машина, выполняющая бесконечные приказы.

— Ну… Её выдают замуж. Причем, не за абы кого, а за отпетую мразь, которая видит в ней лишь способ получить титул дворянина, а что он дальше с ней будет делать — даже представить страшно.

— Угу.

Этот ответ меня ошеломил. Я много чего ждал, но уж точно не настолько сильного безразличия. Из воспоминаний Флюры Динэр представился мне нормальным парнем, который ей, по сути, заменял отца, но это… Это была совершенно иная личность. Будто спустя десяток лет встретил старого знакомого, которого ты и так плохо знал, а теперь и вовсе не понимаешь, кто он есть на самом деле.

— Эм… И ты не против?

— Угу. Это же делается на благо семьи.

Я будто получил второй удар под рёбра. Вот значит как. Теперь и тут «семья». Вот какое у него рациональное объяснение. Что же, зайдём с другой стороны.

— Серьёзно? То есть, тебе абсолютно плевать каково ей? — я развёл руки так, что с грохотом ударился тыльной стороной ладоней о мебель, стоявшую за мной. — Быть проданной в рабство какому-то уроду которому ты совершенно не нужна, быть у него на роли домашнего питомца, которого иногда можно потрахивать?! У неё и так жизнь сломана из-за ваших прекрасных «ценностей», а теперь и ты их поддерживать начал?!

Получилось достаточно эмоционально. Если бы это не сработало, не сработало бы ничего. Я стоял сбоку от Динэра, наблюдая за его реакцией, пока он медленно поворачивал голову в мою сторону. Даже несмотря на то, что он изменил позу, его взгляд остался прежним:

— Ты знаешь, сколько этого было за прошедшие годы? — тихо спросил он. — «Динэр то», «Динэр это». «Помоги, обними, утешь». Сколько можно заниматься одни и тем же? Есть ли смысл помогать человеку, проблемы которого бесконечны? — он откинулся на спинку стула и уставился в потолок. — Ты не был рядом с ней шестнадцать лет, в отличие от меня. Поверь мне, нытьё надоедает куда быстрее, чем ты думаешь. Моего присутствия в жизни Флюры не хватило, чтобы она не «сломалась». Думаешь, от твоего появления что-то изменится? Удачи. Я передаю тебе эстафету. Расхлебывай всё это сам.

Я получил ответ. Огромный и жестокий. Теперь у меня не было сомнений в том, что Флюру не стоило брать на этот разговор, пусть причины на то и были другими. Такие слова не хотелось бы услышать никому. И я не знал, стоит ли мне верить Динэру, но я определённо не хотел ему верить.

— Хорошо, — сказал я и пошёл на выход, после чего громко хлопнул дверью. Флюра стояла в паре шагов от комнаты и вряд ли слышала наш диалог, хотя мои крики — вполне могла. А потому я коротко и ясно пояснил исход встречи. — Он стал таким же, как и остальные. Идём.

Я стремился не смотреть на лицо Флюры, потому что не хотел видеть её реакцию, как не хотел видеть и пугающих изменений внешности. Мне осталось только в злобе топать по коридору, а девушке — спешить за мной. Ну, раз двигается, значит, ещё не в ступоре. Хоть что-то хорошее.

Довольно скоро мы наткнулись на очередного мафиози, который движением руки указал нам следовать за ним. К моему удивлению, путь наш лежал на улицу, что даже несколько обескураживало. Впрочем, это было объяснимо — тяжело подобрать такое испытание, которое можно провести в здании, если это, конечно, не игра в шахматы.

Но, конечно, умственные заключения не помогли мне подготовиться к тому, что я увижу. На заднем дворе Летренас была найдена просторная поляна, свободная от деревьев и кустов. По всему её периметру были расставлены жаровни, заменяющие солнечный свет, а потому площади придавался оранжевый оттенок. Здесь собралось множество людей, причем, нельзя было сказать, что все они были частью мафии — нет, те, несомненно, тоже присутствовали на месте «испытания», но были здесь и… Кто это вообще? Около пятидесяти человек, одетых, как совершенно обычные горожане, при этом крайне подавленные. Мужчины и женщины. У всех без исключения на лице выражалось отчаяние, многие тряслись или даже плакали. И у каждого на теле — с обоих сторон — была табличка с какой-то буквой. В основном — «П», но у некоторых «К», «С» или «Л». Мне оставалось только теряться в догадках, что это значит.

— Мой старый враг, — услышал я голос знакомый, но не настолько, чтобы я успел его возненавидеть. Из толпы вышел школьник с фиолетовыми волосами, который недавно «прикончил» меня в не совсем честном бою. — Какая радость, что ты не струсил и принял вызов дона. С тебя сталось бы отказать ему.

— Что?! — вспылил я. — Это было моё предложение!

— Оправдывайся, оправдывайся, и иди за мной, — сказал школьник и вернулся в толпу. Флюра спросила:

— Так и должно быть? И почему все в защитных амулетах?

Моё сердце ёкнуло. Правда не могла вскрыться именно сейчас. Ответ был уклончивый:

— Да, должно. Пошли уже!

Вся эта затея мне, впрочем, уже прекратила нравиться. Объём хуйни, которую мог придумать дон, не просто пугал, он внушал хтонический ужас. Почему-то когда я предлагал ему сделать для нас какое-то испытание, то это «испытание» представлялось абстрактно. Как трудность, которую можно и нужно преодолеть. Теперь же мы столкнулись с реальностью.

Перед нами было огромное шахматное поле. Нет, не размеров стадиона, но достаточных для того, чтобы вместить в себя класс в какой-нибудь школе среднего пошиба. Черные и белые плитки лежали прямо на земле и, наверное, были сделаны из камня, а отшлифованы не очень умело, но для пары часов подготовки это было неплохим результатом. Почему я так сильно зациклился с этим полем? Потому что я не хотел начинать думать, зачем оно нужно.

— Что же, — сквозь тихие разговоры и плач собравшихся я услышал Гона. — Всё готово. Пришло время объяснять правила нашей небольшой игры.

Я оторвал глаза от шахматной доски и посмотрел на мужчину. Он, в манере своего уебанства, сидел на троне напротив нас, на другом конце поля. Подле него стояла чета Летренас, которая, похоже, были удивлена не меньше нашего. Вскоре к троице подошёл и школьник, после чего скрестил руки на груди.

— Всё очень просто, — он затянулся тремя сигарами и выдохнул, как обычно, в сторону Кармии, от чего та закашлялась. — Обычные шахматы. Со всеми теми же правилами, как вы привыкли. Просто в несколько другом антураже.

Он щёлкнул пальцами, показал ими колодец, затем спок, и, похоже, подчинённые поняли дух его приказа. Мафиози стали заводить на поле… людей. И картина сложилась окончательно. Буквы на табличках значили их фигуры. Пешки, слоны, кони… Белые с нашей стороны и чёрные — с его. Всего тридцать два человека. До меня, наконец, дошёл смысл «испытания».

Какая же тварь.

— Вы сразитесь со мной в дуэли, — улыбнулся он, попеременно смотря то на меня, то на Флюру. — Они будут убивать друг друга по вашему приказу. Если кто-то попробует взбунтовать, его тут же настигнет кара. В любом случае, мы взяли фигур с запасом…

— Откуда, — попыталась крикнуть Флюра, но её голос сломался. — Кто эти люди?!

Дон улыбнулся и погладил усы.

— Простые жители Таднесса. Которым немного не повезло. Похоже, они плохо слушали маму, когда она говорила им не гулять по ночам.

Я ещё раз взглянул на «фигуры». Да. Простые жители. Их лица были преисполнены ужасом, хотя было ли это правильным описанием эмоций, которые они испытывали? Как чувствует себя человек, которого похищают посреди ночи и заставляют участвовать в смертельной битве, где от тебя ничего не зависит? И нам быть их палачами?

Твою. Мать. Ко мне пришло осознание, и не одно: если я не хотел играть по правилам дона, то попросту не имел возможности продумать иной план действия. Его все равно прочитают. Мы могли попытаться пробиться с Флюрой с боем. В конце концов, у нас вдвоём имелись хоть какие-то шансы. К тому же, может, нам бы помогли «фигуры». Но любая задумка моментально бы оказалась расшифрована Гоном. Да что там, даже сам факт того, что я сейчас продумывал это, уже был известен этой твари.

А второе осознание заключалось в том, что мы должны были победить в шахматы противника, который читает наши мысли.

— Федя, — всхлипнула Флюра. — Я-Я… Не могу. Я не могу убивать людей ради себя. Я не стою столько…

— Ты стоишь даже больше, — я моментально схватил её за плечи и развернул к себе. — Мне плевать, сколько людей погибнет ради твоей свободы. Даже если бы погиб миллион человек или миллиард. Они для меня никто. Если какая-то жизнь мне важна, так это твоя.

Девушка молчала, не смотря на меня, уперев взгляд в землю, на которой слабо отражалось пламя. Конечно же этих слов было мало. Ни один человек не посчитал бы это достаточной причиной.

— Их убиваешь не ты. Их убивает Гон, заставивший нас играть именно в такую игру. Он хочет сломить твой дух, не попади в его ловушку. В конце концов, если тебе нужна рациональная причина… Подумай хорошенько. Если ты выберешься сейчас, то мы сможем продолжить нашу миссию. Спасём Квод от демона. Избавим от забвения множество жизней. Цель оправдывает средства. Что стоит тридцать человек в масштабе планеты?!

Флюра всё ещё не открывала рот, всё ещё пялилась под ноги. Секунды тянулись долго, но нас никто не торопил. Разве что нарастало напряжение среди «фигур», хотя и там реакции менялись по-разному. Кто-то начинал плакать сильнее, кто-то наоборот затихал, прекращал издавать звуки. Я загляделся на пешек, а потому пропустил мощный удар костяшками мне в нос. Он хрустнул, я пошатнулся назад и закашлялся, улавливая рукой стекающую к подбородку кровь.

— Ты совсем не изменился! — крикнула на меня Флюра, нервно сжимая кулаки у бёдер. Её лицо побледнело, и будто остатки крови сошли с него, уступая чуме. — Хаотично-нейтральный?! Что за шутка?! Это ложь! Ты остался такой же тварью, опасной для всех вокруг тебя!

Эти слова встряхнули меня, но я не позволил им захватить мой разум. Плевать, что она говорит обо мне. Плевать, кто я такой. Мне важно только одно.

— Опасной для всех, кроме вас троих. Кроме тебя. Ты всю жизнь страдала от того, что не было никого, кто готов пойти на всё ради твоего спасения. Но я готов. Я беру ответственность на себя за эти убийства.

Флюра вздрогнула и скрыла лицо под чёлкой. Её трясло, как лихорадочную, и происходило это так долго, что мне начало казаться, что чума таки одолела девушку, но нет. Дрожь утихла, движение прекратилось. Волшебница медленно повернулась в сторону поля и сказала:

— d4.

Пешка, стоявшая перед ферзём, какое-то время не понимала, что ей только что поступил приказ к движению. Это была молоденькая девушка, блондинка в красивом платье в голубых цветах. Такую одежду я часто видел в Таднессе, наверное, традиционная для города… Впрочем, имело ли это значение? Фиолетовый школьник вдруг появился из ниоткуда и толкнул заплаканную девушку вперёд на две клетки. Пешка, путаясь в платье, сделала несколько шагов и рухнула на новую позицию, где и продолжила очень громко плакать. Но «отдыхать» ей не позволили. Сиротка дона вновь телепортировался к ней, поднял за шкирку и поставил на ноги, после чего в мгновение ока вернулся к своему «отцу».

Флюра стиснула зубы. Она ни разу не взглянула на поле с начала партии. И я не видел смысла в том, чтобы заставить её это делать. Но теперь настал черёд Гона ходить:

— Благородно с вашей стороны пытаться завершить эту игру без потерь. Поставить дурацкий мат… Но всё же наивно. Ведь…

Он чуть подвинулся вперёд на троне, нагнул корпус и с крайне серьёзным лицом сказал:

— Его назвали в честь меня.

Дон велел пешке сдвинуться на d5. Флюра ответила ему конём, вышедшим на f3. Гон отправил вторую пешку на e6. Пока что это были книжные ходы, я прекрасно понимал это. И, на самом деле… На этом этапе у Флюры могло быть преимущество. Если шахматы требовали грамотного продумывания ходов (чем мог пользоваться Дон, читая мысли), то к «методичке» можно было обращаться, не задумываясь о том, что будет дальше. И имело смысл полагать, что волшебница, при всём её опыте игр в шахматы, смогла подобрать подходящий опенинг для игры.

— d3, — сказала Флюра пока ещё твёрдым голосом. Пожилой мужчина с блестящей лысиной сделал несколько шагов вперёд и оказался на следующей клетке.

— с5, — ответил ей дон. Теперь перед блондинкой, которой Флюра сходила в самом начале, стояло два парня с вымученными, покрасневшими от пота лицами. Пешки пялились друг на друга, глаза суматошно изучали «противников», хотя было очевидно, что они не видели в таких же горожанах, как они, врагов. Это были люди, скованные одной участью. И я знал, что в таком «построении» кто-то просто обязан был погибнуть. Возможно, они это не знали. Но точно догадывались.

— c4, — Флюра сделала ещё один книжный ход и отправила к блондинке «подкрепление» в виде совсем дряхлого старикана. Мне вдруг стало интересно, как именно эти ребята собрались убивать друг друга? Неужели одна фигурка будет вынуждена стоять неподвижно, пока другая забивает её ногами и кулаками? Или как это работает? Я бы понадеялся на то, что здесь будет какая-то механика, желательно, хоть немного гуманная, но… это же был дон.

— Конь c6.

— Конь c3, — парировала Флюра. Парировала… Или же просто пыталась сохранить статус кво? Пока ещё ни один человек за время матча не умер. И… Чёрт возьми, на самом деле, это было хреново. Флюру явно сдерживал гуманизм. Мало того, что она боролась против заведомо мошенничающего противника, так ещё и пыталась спасти как можно больше людских жизней.

— Флюра, — я схватил её за руку и заглянул ей в лицо. — Ты не сможешь победить без единой смерти. У него и так преимущество. Сделай это. Ответственность все равно лежит на мне.

Она ничего не ответила, лишь прикусила губу и вырвала ладонь из моих рук. Дон, тем временем, сходил ещё раз:

— Конь f6.

Поле стало выглядеть зеркально, словно в начале матча. И теперь только от Флюры зависело, что именно она хотела с этим сделать. Только сейчас я взглянул на дона… И понял, в чём была суть. Зловещая улыбка на лице ублюдка выдавала его с потрохами. Флюра не просто боялась совершить первое убийство. Гон хотел, чтобы именно она сделала его.

— d4… — её голос дрожал. Блондинка же замерла, когда поняла, что обращаются снова к ней. — c5…

Волшебница будто специально ещё сильнее уперла взгляд в пол в попытке оградиться от ужаса, который должен был произойти на поле. Я же наоборот уставился на него. Что же произойдёт?

Знакомый фиолетовый школьник снова телепортировался к пешке, но в этот раз с мечом в руках. Он всучил его в руки блондинки, а затем переместился за фигуру, которая должна была погибнуть. Бедолага оказался схвачен по рукам, он вскрикнул и попытался лягнуть ногой сиротку, но это не возымело никакого эффекта. Пока жертва боролась, девушка с мечом тряслась, словно осиновый лист, что было видно даже на таком расстоянии от неё. Я не видел лица будущей убийцы, и, на самом деле, не очень-то хотел.

— Я… Не могу! — крикнула она и рухнула на колени, после чего звонко уронила меч на плитку. Я оглянулся и заметил, как шушукаются наблюдающие за партией мафиози, начинают сильнее плакать пленные и как Гон… просто улыбается:

— Если не можешь ты, то мы поменяем вас местами.

Эти слова звучали спокойно, почти ласково. От того ужаснее казался их смысл. Девушка вздрогнула и укрыла лицо в ладонях, но всё равно встала. Её «противник» задёргался в хватке фиолетоволосого ещё сильнее, пытался ударить затылком того в подбородок, укусить руку, всё тщетно. Только в момент, когда живот мужчины пронзил меч и бедолага отчаянно захрипел, его, наконец, отпустили. Сиротка исчез, чтобы позволить клинку пройти парня насквозь. Я видел теряющий осмысленность взгляд, предсмертную попытку сделать шаг, чтобы не рухнуть, и, конечно же, само падение. И готов был наблюдать за этим столько, сколько потребуется.

Школьник отобрал у рыдающей девушки меч и позволил ей вступить на клетку с окровавленным трупом. Это был мощный визуал. Увиденный хоть раз он навсегда бы повлиял на человека, кем бы он ни был. К счастью, я давно не считал себя человеком.

— Слон f8-c5, — с лёгкой улыбкой произнёс дон. — И да. Хорошая идея пытаться думать на эльфийском, но, к сожалению для вас, я его слишком хорошо знаю.

Слишком хорошо знает эльфийский?..

Блондинку, только что совершившую убийство, прикончил иной человек — на этот раз бывший куда более хладнокровным. Та лишь успела вскрикнуть в последний раз, после чего свалилась на тело убитого ей паренька. На ячейке скопилось уже два мертвеца… И для кого-то это стало слишком. Я увидел, как одна из фигурок без приказа покидает построение и, пробиваясь через соратников по несчастью, с паническим воплем бежит в окружение из мафиози. Это побуждает ещё несколько человек рвануть с места, в разные стороны — без какого-либо плана и идеи. Стоило мне моргнуть, как все они лежали на земле, обезглавленные — лишь мелькнула фиолетовая молния. «Дезертиры» были мертвы.

— Замена! — приказал дон. Мафиози начали выталкивать из резервов заранее запасённых людей, после чего навесили на них те же таблички, что были у умерших.

И только после этого я додумался взглянуть на Флюру, а затем… тяжело вздохнул. Её глаза зажмурены. Ладони вжаты в уши настолько сильно, насколько это возможно. Ноги трясутся и уже согнуты в коленях. Это было началом конца.

* * *

Возможно, у Флюры были шансы победить. Она шла вровень с доном очень долго, не уступая ему ни фигуры. Но этот бой давил на неё, уничтожал изнутри. И уже не было таких слов, которые я мог сказать, чтобы помочь ей. На тридцать третьем ходу девушка просто посыпалась. Ошибка за ошибкой стали следовать в её приказах. Неправильно поставленные пешки, потеря позиций… В итоге она была вынуждена сказать, едва слышно:

— Я сдаюсь…

А был ли смысл в громкости, если дон ещё несколько раундов назад знал, что эти слова крутились у неё на уме?

— Моя дорогая, ты не можешь просто так сказать это, — ухмыльнулась мразь. — Разве ты не помнишь как правильно сдаются в шахматах?

Флюра молчала. Дон сделал новую затяжку из его бесконечного запаса сигар:

— Тебе нужно перевернуть своего короля.

На этот раз меч попал в руки волшебницы. Она смотрела на окровавленное лезвие взглядом пустым, потерянным. Не придавало ему эмоций и явное наличие симптомов голубой чумы. И вглядывалась Флюра на клинок… слишком долго. И я понял, почему.

Она увидела своё отражение.

Ещё до того, как меч выпал из её рук, а Флюрины ноги подкосились, я подхватил оружие, в пару шагов достиг нашего короля и отрубил ему голову. Прыснувшая в лицо кровь отрезвила. Вернула спокойствие. Я с ненавистью уставился на дона. Как и всегда он испытывал лишь удовольствие от происходящего. Пришло время стереть улыбку с его лица.

— Второй раунд! — крикнул я. — Не думаю, что тебе было достаточно этого! Я же знаю, какое удовольствие тебе приносят эти смерти. Давай же увеличим их число!

Гримаса на лице урода стала искажаться, превращалась совсем в нечеловеческую. Да, верно. Дон тоже не был человеком. И одолеть его мог только такой же монстр, как и он. Гон имел право отказать мне. Но он уже почувствовал вкус крови. Для него происходящее было настоящим пиром из эмоций. И у него не было никаких причин думать, что сейчас он проиграет.

— Хорошо, — я удивлялся, как с такой-то улыбкой не рвётся его рожа. — Приведите замену.

Мафиози утащили с поля трупы, а те фигуры, что ещё остались стоять на ногах, были вынуждены вернуться на исходные позиции. О, да, я понимаю, как они себя чувствовали. Только что все их надежды на выживание были разрушены. Потому что я не собирался жалеть ни союзников, ни врагов.

— Скажи мне, дорогой Гон, — похрустел костяшками я, — ты знаешь русский язык?

Это было смешно. Наблюдать за тем, как мошенник, потеряв фальшивые козыри, пытается играть честно. Словно спортсмен пришёл на соревнование без допинга. Жалкое, но до ужаса потешное зрелище. Я не был гением шахмат, но здесь не нужно было быть и любителем. Дон насасывал хуи размеров настолько лютых, что, будь они реальными, мог бы и задохнуться. Но, к счастью, метафорический отсос его не убивал, а потому я мог с удовольствием наблюдать за тем, как превосходство смывается с его лица, заменяясь на недоумение.

Если бы мне платили рубль за каждый раз, когда я побеждал «чемпионов» этого мира в их же испытаниях, стоило заставить их играть по-честному, у меня было бы два рубля. Что немного, но занятно, что это произошло дважды.

— Шах и мат, — рявкнул я, когда оборона дона оказалась разбита наголову, и его король зажался между ферзём, конём и ладьей. Моё тело само тряслось, но уже от возбуждения, потому что я понимал, что победил, сделал невозможное. И теперь мы свободны.

— Да-а-а, — протянул дон и затушил сигары о трон. — Пожалуй, не учить оркский язык с моей стороны было ошибкой. Впрочем… Это ничего не меняет.

И тут я замер. До меня дошла мысль, которая должна была появиться ещё несколько часов назад.

Исход этого испытания с самого начала ни на что не влиял.

Синий клён

Не знаю, сколько часов я провёл в тёмном подвале, привязанный руками и ногами к стальному стулу. Кромешная тьма растворялась только на долю секунды, когда мафиози зажигали спичку, чтобы кинуть её в лужу предварительно налитого горючего, покрывавшего меня с ног до головы. Единственная причина, по которой я был жив — спичка ВСЕГДА гасла до того, как долетала до пола. Мне не было известно, происходит ли это из-за распиздяйства мафии или же конкретного желания Гона, но меня до сих пор не казнили. «Расстреляв» целый коробок впустую, палачи покидали подвал, оставляя меня наедине с самим собой.

Сначала я пытался как-то выбраться. Раскачать стул, развязать путы. Кино, сериалы, аниме, книги — все учили меня тому, что моя история не могла закончиться на этом. Что герой всегда мог вырваться из плена. Потому что ему ещё есть, за что сражаться. Он не может погибнуть беспомощным, потому что сам обязан помочь другим.

Но в этот раз было не так. Руки онемели из-за крепости узла. Следы недавнего избиения болью отзывались на теле. Горько-кислый запах горючего уже вызывал тошноту. Волосы слиплись на лице и не дали бы мне ничего увидеть, даже если бы включили свет. Холод подвала пробирал до мурашек, и даже дрожь онемевших конечностей не разгоняла тепло по конечностям. Это был конец.

Я мог лишь сидеть, опустив голову, думая о том, что сам являюсь виновником всего плохого, что произошло со мной. Будем честны — кто же обманул дона на десять гривен несколько месяцев назад? Кто был недостаточно силён, чтобы одолеть Новомира без собственной смерти? Кто завёл нас в это положение? И кто не смог из него выбраться?

Я. Всё я. Бесполезный, слабейший кусок дерьма. Сколько я читал историй о попаданцах? Все они, как один, что-то умели. Обладали не дюжим умом, смекалкой. Меняли мир, в который попадали. Не всегда к лучшему. Но, как минимум, они могли найти в нём свою место. А моим местом в этом мире был старый подвал, в котором меня обрекли на сожжение. Это всё, что стоило обо мне знать.

— Кхе, — раздался тихий кашель в паре метров от меня. Я встрепенулся и вышел из мыслей о самобичевании.

— Что?!

— ААААА КТО ЗДЕСЬ?! — заорал неизвестный. Я узнал его голос.

— Дима! Твою мать, как ты здесь оказался?!

Эльф по неизвестной причине молчал. Несмотря на то, что резкие переходы спокойствие — ор — тишина меня взбесили, в сердце родилась надежда.

— Телепортировался же, — наконец, он понял, каксюда попал.

— Я не буду спрашивать, какого хуя и нахуя, но, сука, ты мой спаситель! Развяжи меня!

Эльф прошлёпал по луже из горючего и зашёл за мою спину, после чего развязал узел. К рукам тут же отправился колкий поток крови, я стиснул зубы, чувствуя, как проходит онемение. Пока Дима справлялся с моей правой ногой, я освободил левую. От резкой смены обстановки в висках застучало, дыхание перехватило, в голову ударил бесконечный поток мыслей. Среди них получилось выделить одну:

— Как так вышло, что ты попал именно сюда?!

Говнокодер молчал. Моё воображение рисовало, что он стоит, прижав ладонь к подбородку. В конце концов он ответил:

— Количество Кводов в мультивселенной безгранично. Мы просто живём в том Кводе, в котором случайная телепортация привела меня именно к вам в подвал.

— А. Точно, — ну и бред. Ни один умный человек не поверил бы в такую теорию. Скорее всего это просто рояль.

— За что вас так? — задал вопрос говнокодер. Я же пытался как-то прийти в себя от осознания того, что ещё не всё кончено. Неожиданный прилив сил смыл усталость и потребовал от меня действия. Я схватил эльфа за руку и пошёл с ним туда, откуда, как, я помнил, входили-выходили мафиози.

— Гон, дон мафии Коктауна, решил казнить меня, а заодно и косвенно прикончить моих друзей. Нам нужно выбираться отсюда.

— Правильное решение с вашей стороны. К сожалению, телепортатор может переместить только одно живое существо, поэтому нам придётся найти иной выход…

Не успел я ему ответить, как дверь в подвал распахнулась, и свет ворвался в помещение. Только в этот раз вместе с несколькими бесполезными мафиози в нашу сторону шёл… школьник.

— ЧТО ЗНАЧИТ ВЫ НЕ СМОГЛИ СЖЕЧЬ ЕГО ЗА ТРИ ЧАСА? — орал он, не смотря в нашу сторону. Мафиози виновато пялились в пол, но меня это не волновало. Я сделал несколько быстрых шагов вперёд и вписал хук прямо в раскрытый рот сиротки. Костяшки чувствовали, как от удара прогибаются зубы уродца, а голова дергается в сторону. До того, как он успел прийти в сознание, я бросился ему в ноги и с грохотом повалил на пол, после чего коленями заблокировал его руки, а локоть вжал в шею. Из-за длительного плена силёнок у меня осталось мало, но сейчас тело работало исключительно на подпитке надеждой. К звукам хрипящего школьника добавились и звуки обнажаемых сабель. Но тут в бой вступил Дима. Я давно не видел такого пиздеца. Не могу сказать, что он владел какими-то боевыми искусствами, нет, суть была в другом. Каждый раз, когда его пытались рубануть саблей, он нажимал кнопку на телепорте и перемещался за противника, после чего отвешивал подзатыльник. Эффективность подобных атак была малой, но у него хорошо получалось отвлекать внимание.

— Нет… — хрипел школьник, по его глазам текли слёзы. — Симидзу… Судзуки… Ваши смерти не будут напрасны…

— ДА КАК ТЫ БЛЯДЬ ПИЗДИШЬ КОГДА Я ТЕБЯ ДУШУ?! — заорал я и в отчаянии стал мощными ударами утрамбовывать его голову свободной рукой в плитку. Несмотря на то, что каждый хит сопровождался грохотом камня и хрустом чего-то твёрдого, мразь сознания не теряла. Напротив…

— ААААААААААА! — из тела школьника вырвался фиолетовый поток энергии, который поднял меня в воздух и оттолкнул на несколько метров. Невольными кувырками я вернулся в лужу топлива и закашлялся, чтобы избавиться от жидкости во рту. Краем глаза получилось заметить, что школьник уже повернулся в сторону Димы.

— Ловите! — крикнул эльф и бросил в меня куб, в котором я узнал телепорт. В следующую секунду остроухого сбил с ног школьник. Уже на земле, Дима истошно завопил и выставил перед собой работающий вентилятор на манер щита. Как бы потешно это не выглядело, школьника это вряд ли бы остановило. Троица мафиози же направилась на всех порах ко мне. Вряд ли бы они причинили мне хоть какой-то вред, но было понятно — инициатива в бою потеряна. Школьник и так двигался на сверхзвуковой скорости, поэтому каждая секунда промедления могла привести к поражению. Мысленно поблагодарив и похоронив Диму, я вжал красную кнопку на телепорте, и, после тихого хлопка… оказался на том же месте.

— Блядь, — сматерился я и снова активировал конструкцию.

На этот раз повезло больше — меня переместило на какую-то зелёную поляну. Раннее утро едва ознаменовалось появлением солнца из-за далёких гор, а свежий воздух стал приятным разнообразием после пропахшего топливом подвала. Несмотря на невероятную усталость, расслабляться времени не было. Серия телепортов познакомила меня со многими местами в Кводе. Какие-то города, покрытые снегом горы, странные, чёрные и выжженные земли (даже небо в этом месте было каким-то тусклым), и, конечно же, женская баня. Там я задержался на подольше, в аккурат для того, чтобы успеть впитать ебалом удар скамейкой. После получения важного жизненного урока пришлось снова телепортироваться. По крайней мере, стало понятно, почему Дима так часто пользовался своей игрушкой.

Это было долго. Холодно. Жарко. Опасно. Несколько раз меня запихнуло в какой-то водоём, единожды — на край обрыва, и всегда, если рядом со мной были какие-то зеваки, это вызывало у них агрессию и панику. Монотонное закликивание кнопки отдавалось болью в пальце. Сколько я уже не спал? Сутки? Всего-то. Раньше получалось и дольше… Правда, у меня тогда была еда… Мне не приходилось вступать в несколько вооруженных конфликтов, не приходилось работать психологом, подвергаться избиениям и стрессу от того, что ценные мне люди могут погибнуть. Но всё это не важно.

Судьба дала мне ещё один шанс. Его нельзя было потратить впустую. Я был обязан спасти Флюру, Этери и Аркашу.

Спустя несколько часов, чёрт знает на какой попытке, удача повернулась ко мне лицом. Я вывалился во знакомое мне по запаху помещение — травы, гниль, спирт… Конечно, это могла быть любая из других таких же церквушек, но интерьер был слишком похож на место содержания Аркаши и Этери. Голова кружилась от бесчисленных прыжков по всему миру, живот выл от голодания, продлившегося несколько дней, а глаза слипались от изнеможения. Мне нужно было войти в палату, понять, в каком состоянии мои друзья, но навалившийся груз, который кое-как получалось игнорировать всё это время, решил взять своё. Веки будто свинцовые потянулись вниз, повелеваясь больше гравитации, чем моим попыткам их поднять. Ноги словно лишились по парочке костей, потому что опору найти было практически невозможно. Наощупь, едва дыша, я плёлся по пустому коридору. Ровный пол заставлял меня спотыкаться, а прямые стены били по плечам и голове. Я готов был поклясться, что кто-то специально искажает пространство, чтобы остановить одинокого неудачника, но пусть весь мир пошёл бы против меня, у него ничего бы не получилось.

Мне даже уже не было понятно, испытываю ли я жар или холод. Может, я и вовсе уснул стоя, но конечности всё ещё продолжали движение на автоматизме? Пальцы чувствовались словно не своими, когда открывали дверь в палату. Мерзкий запах лишь усилился, но это меня даже отрезвило, получилось раскрыть глаза. В поле зрения попало множество коек с лежащими на них пациентами, а также несколько паладинов, которые повернулись на звук открываемой двери. Я рухнул на колени, а меня уже подхватили под руки. Едва удавалось держать себя в сознании.

— Кто это? Как он сюда попал? — слышал я отдалённые голоса, хоть и их хозяева, несомненно, стояли в упор ко мне.

— Без понятия. Но симптомов у него нет, — меня вроде как потащили куда-то, в ситуации, когда практически все органы чувств отказывают, понять это было тяжело.

— Ран, тем не менее, на нём много.

Меня водрузили на одну из коек. Я резко дёрнулся, потому что понимал, что не мог позволить себе отдых, но крепкая рука удержала меня. Кто-то стал зачитывать текст заклинаний, и боль, которая давно стала гнетущим фоном, постепенно начала смываться с тела. Получилось задышать полной грудью, хотя воздух всё равно покидал нос с хрипом. В целом, моё состояние улучшилось, но едва ли этого хватило бы хоть на что-то. Все силы уходили на то, чтобы просто не заснуть.

Вскоре я услышал, как мужчины покидают помещение. Это стало сигналом к… тому, чтобы свалиться с койки. Мне казалось, что каждая минута, которую я проводил в таком состоянии, отнимала целый месяц от продолжительности моей жизни. Но, почему-то, сия мысль наоборот успокаивала. Этот ресурс у меня ещё имелся, значит, я мог его тратить.

Аркаша и Этери лежали там же, где я их и оставил. Бледные, посиневшие и почти неживые — они выглядели лучше, чем Флюра, но лишь за счёт того, что многочисленные трубки продолжали высасывать чуму из их тел. Тем не менее, привести их в себя не представлялось возможным. Они были все равно что мертвы. И скоро такое сравнение будет уже не сравнением, а фактом. Я держался за край койки, коленями упираясь в грязную плитку, и смотрел на их безмятежные лица. Интересно, что они чувствовали? Было ли им больно? Винили ли они меня за то, что я не могу им помочь? Сколько всего они сделали ради меня, и чем я отплачиваю за заботу?.. Ничем. Я нищий, и всегда был таковым. Слишком скудоумен для того, чтобы изменить хоть что-то. Семнадцать лет, проведённых впустую, наградили меня именно этим.

* * *

Сон был беспорядочным, суматошным. Тяжело было понять: пытается ли он восполнить мне силы, или же наоборот забрать их последний остаток? Видений было много, ярких, тусклых, пёстрых и блеклых, сменявшихся слишком быстро и не имевших никакого смысла. Звуки раздражали меня и не давали успокоиться хоть на секунду, один из них повторялся и будто специально сводил меня с ума. И я просто не мог вырваться из этой ловушки, это зависело не от меня. Хоть что-то в этом мире зависело от меня?..

Всё остановилось. Мне показалось, что я очнулся от кошмара, но нет. Просто изменилась обстановка. Я очутился на абсолютно белой поляне, будто сотворённой из мрамора. Конец её уходил далеко за такой же белый горизонт. При этом окружающая яркость не слепила, она казалось естественной, будто предшествующая пытка подготовила меня к этому. Но… Подготовила к чему конкретно?

Я обернулся и чуть не подпрыгнул. Передо мной стояла моя копия. Нет… Не совсем. Моя старая копия. Чуть ссутуленная. Тощая. В толстовке и лосинах. Глупой улыбке на лице и… очками на нём же. Я обратил внимание именно на очки. Что в них было такого? В чём их важность?

Клон хмыкнул в моей старой манере и снял аксессуар, после чего покрутил его в пальцах. Не прошло и нескольких секунд, как он с силой бросил очки в пол, и они с чрезвычайно громким хрустом раскололись на тысячи кусочков. Крошилось не только стекло, но и дужка. По мере того, как частички разбитой вещи разлетались по округе, мой клон становился всё прозрачнее, пока не растворился полностью. Я дотронулся до своего лица. На нём ничего не было. И я всё понял.

Сон получилось покинуть в миллион раз быстрее, чем войти в него. В холодном поту я подпрыгнул с пола, споткнулся, чувствуя, как затекли ноги от неудобной позы, и тут же принялся мотать головой. Здесь не было ни паладинов, ни клириков. Это нужно было исправить.

— Кто-нибудь! — заорал я. — Сюда!

Дверь очень быстро распахнулась, и в комнату ввалилось несколько человек. У пары из них даже уже были наготове кандалы, но не они были мне нужны.

— Что случилось? — подбежал ко мне один из паладинов. Я тут же вцепился в его плечи:

— Перелейте мою кровь пациентам! Срочно!

Выражение лица мужчины было неуловимо из-за блестящего шлема, к тому же, он долго молчал, не подавая признаков жизни. Я слышал, как в комнату вваливается всё больше народа, и каждый, кто не прятался за забралом брони, показывал лютое недоумение.

Паладин схватил меня за руку и подвёл к Этери, после чего посадил на одну с ней койку. Он сжал мою кисть и ткнул пальцем в вену:

— Гемотрансфузия, — после чего указал на посиневшее лицо полубогини. Я почувствовал, как возрастает давление на запястье, как и чувствовал, что на мне сомкнулось множество взглядов собравшихся служителей церкви. И очень быстро эти взгляды переметнулись на Этери.

Естественный оттенок возвращался к коже. Сосуды принимали обычный размер, становились прозрачнее, повреждённые участки кожи сменялись едва заметными рубцами. Ещё через несколько секунд девушка задышала, и начала делать это очень шумно, будто очнулась от длительного кошмара.

— Невозможно! — вскрикнул один из лекарей и подскочил к койке, за ним последовали и остальные. А я же… Не смог удержаться от того, чтобы расплакаться. Получилось. У меня получилось.

Если троица заразилась у коктаунского шпиля, не существовало ни единой причины полагать, что чума не тронула и моё бренное тело. Я умер слишком рано, чтобы показывать симптомы — а потому не превратился в хаска после смерти. Однако же вирус закрепился в организме, пусть и не смог развиться в трупе.

А потом меня воскресили.

И я излечился от всех болезней.

В том числе приобрёл иммунитет к чуме.

Который я сейчас передал Этери со своей кровью.

— Несите сюда других пациентов! Быстрее! — сказал какой-то грубый, но полный энтузиазма с восторгом голос. Палата резко опустела, хотя несколько клириков осталось подле меня. Пока один занимался переливанием крови, другие же кастовали малое исцеление, чтобы донор не окочурился.

Аркаша повторила судьбу Этери. Боже, никогда я даже и подумать не мог о том, что буду так рад увидеть эту смуглую рожу здоровой. Девушка мирно засопела, а все последствия болезни, перенесённой с таким трудом, превращались лишь в небольшие шрамики.

Я же рыдал. Рыдал, как школьница на выпускном, нет, пожалуй, как целый класс из самых истеричных на свете школьниц. Да, это было не по-мужски, мне было плевать на чужое осуждение. Впрочем, кого волновали мои слёзы, если моя кровь превратилась в панацею для всего мира? Первая группа, универсальная… Она действительно могла спасти всех.

Кроме Флюры.

— Извините, — у меня получилось успокоиться и задать вопрос одному из клириков. — А какое сегодня число?

— Четырнадцатое галенита, — сказал он, не отвлекаясь от каста. Мы уже излечили около пяти человек — лишь малую долю от всех больных. — Вечер.

Четырнадцатое… Что?! Я так долго пролежал без сознания?! Свадьба Флюры уже завтра утром! А что будет дальше? Что?! Я не мог знать. Я не мог и представить. Мне было страшно даже думать. Это станет скрепляющим актом получения Гоном власти над девушкой. Я уже видел, на что он способен. Но это точно не было пределом его возможностей.

— Мне нужно идти, — сказал я и резко встал с койки, прервав процесс переливки. Колдовавший надо мной клирик поднял бровь в немом вопросе. Врачи, затаскивающие в палату новых пациентов, тоже выглядели крайне удивлёнными. — У меня сейчас нет времени на помощь тем, на кого мне плевать.

— Н-Но… — начал стоящий подле меня мужчина. — У нас так много пациентов в критическом состоянии…

Я чувствовал на себе взгляды собравшихся. Разочарованные, уставшие, злые — у меня же, напротив, всё это не вызывало никаких эмоций. Но было ясно, что просто так мне не дадут отсюда уйти.

— Хорошо, — вздохнул я. — Просто перелейте часть моей крови в контейнер, а потом грамотно распределите её между больными в моё отсутствие. Затем я вернусь, и вы закончите свою работу.

Такой уступки хватило для того, чтобы успокоить врачей. Конечно, пришлось потратить ещё минут пятнадцать, тянущихся, казалось, вечно, но в итоге несколько литров моей крови плескалось в, полагаю, стерильном сосуде. За счёт постоянного исцеления моё самочувствие было вполне себе неплохим — мешал только адский голод, разворачивающий живот наизнанку. Но я ещё мог потерпеть одну ночь. Или не мог, но был должен.

Комната с гигантским контейнером чумы находилась прямо передо мной. Я растворил дверь и уставился на булькающее, кипящее на пустом месте и, кажется, даже издающее какие-то звуки, месиво. Голубое варево, скрытое от мира лишь тонким слоем стекла, исправно подпитывалось за счёт множества трубок, пульсирующих от свежей жидкости. Теперь же эта конструкция не была нужна церкви. Но я уже нашел ей новое применение.

— Ресайз!

После ёмкого приказа внушающий страх исполин сжался до размера небольшой склянки. Чёрт возьми, слитые в этот спелл двадцать лишних очков навыка оказались невероятно полезны. На самом деле мне даже стало несколько холодно — похоже, изменение габаритов вещицы было настолько ресурсоёмким, что оно даже забрало тепло из окружающей среды. Плевать.

Я подошёл к склянке и взял её в ладонь, удерживающую спелл. Получалось, что обёрнутый вокруг стекла палец вечно упирался в него, а потому заклинание не спадало. Прекрасно. Мне нужно было просто быть осторожным, чтобы чума не выплеснулась из горлышка во время моих перемещений. Для этого я закупорил его большим пальцем.

Комната, трубы в которой работали теперь впустую, осталась позади. Я дошёл до вестибюля и, не обращая внимания на мельтешащих паладинов и клириков, покинул церковь. Улица встретила меня пронзающим холодом и очень, очень сильным дождём. Да, этого стоило ожидать — осень имела полное право на подобный ливень. Правда, мою задачу это не облегчит — ночью и так нихрена не видно, а бесконечная пелена плещущих во все стороны капель и вовсе превращала окружающие дома в пятна.

И вообще, что за хуйня?! Почему финал книги, что первой, что второй, постоянно происходит ночью? Такое ощущение, будто Голливуд зажал бабки на дневные съёмки, потому что не хотел тратиться на CGI. Ладно, хрен с ними — по крайней мере, это атмосферно.

Я рванул по запомненному направлению в поместье. Мои убитые кроссовки громко хлестали по лужам, всего за пару минут бега одежда промокла до нитки. На улицах не было ни одного человека, что, впрочем, было только в плюс. На меня накатило невероятное, странное спокойствие. Пропала тревога, страхи, желание себя ненавидеть. Они отошли на задний план, если не исчезли подчистую. Сегодня станет ясно, оправданно или нет.

Ненавистные врата поместья предстали белым маревом в дожде. Я со злобой ударил коленом проверяющий шар, благо, это позволял мой рост. Врата зазвенели и задрожали, и в буйстве дождя стали слышны шлепающие по грязи шаги.

— Фёдор! Неужели это снова вы?! — голос Астрелы был, пожалуй, самым лучшим из голосов, который я мог услышать. Впрочем, она всегда ошивалась рядом с воротами, а потому её появление было ожидаемым. — Я же просила вас звать меня!

— Вот и позвал, — сказал я после того, как пожилая эльфийка открыла мне проход. — Не хотелось бы своими криками «позвать» кого-нибудь другого. Как там Флюра? В сознании?

— Флюра?.. Ну… Жива ещё… Так что да.

Эльфийка ещё какое-то время осматривала меня с ног до головы, неуверенно держа ладони на белом фартуке, после чего спохватилась:

— Летренас потребовали, чтобы я избавилась от ваших вещей, поэтому, — она сняла с плеча перекинутую сумку, похожую на спортивную, — держите. Избавляюсь.

Я кивнул и принял мешок, после чего раскрыл его. Прелестно. Серебряная корона заняла почётное место у меня на голове, после чего сумка была перекинута за спину.

— Астрела, советую вам уходить отсюда по добру по здорову. Сегодня каждый, кто останется в поместье, умрёт.

Эльфийка встала, как вкопанная, пока я обходил её и вступал на дорогу прямиком к дому. Впрочем, старушка крикнула мне вслед:

— Дон приказал недавно пойманному им инженеру построить какую-то ужасную машину! Я не знаю, зачем ему она, но помните о ней!

— Она ему не поможет, — стиснул я зубы и толкнул дверь в поместье.

Поганый дом поганой семейки вызывал у меня только отвращение. Востор и восхищение «прекрасным декором» исчез без следа. Всё это было глянцем, которым Летренас прикрывали свою гнилую сущность. Пустое богатство, которым пытались заполнить пустоту.

— А кто это тут у нас~ — услышал я мерзкий голос из-за колоны спереди. Гевиль стоял спокойно, как в первую нашу встречу. В пижаме, но с прилизанным зелёным андеркатом. На губах кривая улыбочка. Какую же ненависть вызывало одно только это лицо. И сейчас оно перегородило мне дорогу.

— Да пошёл ты нахуй! Ресайз!

Доски провалились под ногами волшебника, от чего он по пояс исчез в основании здания. Парень только испуганно вскрикнул, а я уже повторил приказ:

— Ресайз!

Потолок над ним уменьшился по моей воле, из-за чего структура всего дома начала рушиться. Я тут же отменил заклинание, и многочисленные обломки, которые больше не имели крепления, с грохотом понеслись на голову Гевиля. Он тут же среагировал и поднял руку вверх. Из его пальцев заструилась едкая, зелёная жидкость, воняющая сероводородом. От столкновения с рушащимся потолком пошел дым и дикой громкости шипение. Я понял, что победа вряд ли будет принадлежать мне, к тому же, не оставалось более сомнений, что сейчас на этот звук сюда сбежится половина поместья. Я не планировал одолеть сильнейших волшебников Таднесса своими жалкими умениями. У меня имелись другие планы. Пока Гевиль был занят спасением собственной шкуры, я взял старт у входа в дом и побежал на всей скорости вглубь.

— Стоя-я-я-ять! — завизжал волшебник и, игнорируя орнамент, падающий ему на лицо, перевёл руки на меня. Я как раз успел дорваться до лестницы, как ядовитые капли обожгли мне икры и заставили споткнуться. Ноги подломились, тело рухнуло на ступеньки, а Гевиль уже поднялся и направился ко мне.

— Кислотный марш! — рявкнул он, и из его пальцев в очередной раз вылетела смертельная жидкость. Я перекатился вбок и позволил зелёным каплям прожечь только ступеньки. Он не растерялся и повторил заклинание, но не успел прицелиться: ресайз снова выбил сушу из-под его ног. Впрочем, он бы все равно попал меня, не скастуй я гравиконтроль на облако кислоты, что повисло в воздухе за пару сантиметров от моего носа. Я почувствовал блевотный запах, который больно бил по желудку, но, к счастью, там уже неделю не было и кусочка пищи. Пока Гевиль матерился, мне удалось выползти из-под левитирующей кислоты и кое-как встать на ноги. Раз, два… Бегом ввысь!

— Ублюдок! Я все равно тебя прикончу!

Мои возможности сильно ограничивались необходимостью удерживать в одной руке склянку с чумой. Выходило, что я мог колдовать только пять ресайзов и гравиконтролей одновременно, поэтому при появлении новых противников мои шансы на успех резко понижалась. К счастью, на данный момент оные не наблюдались — да и Гевиль, похоже, не мог пройти ко мне из-за собственной кислоты, которую я удерживал в воздухе во время побега. Ему пришлось подойти к ней в упор и злобно проговорить:

— Ликвидация!

Только вот он не ожидал, что после того, как ядовитый туман перед ним развеется, в ебало ему прилетят увеличенные в десять раз перила. С громким дребезгом древесина впечаталась в морду волшебника и заставила его кувырками полететь вниз с лестницы. Я выдохнул и отменил ресайз, после чего кое-как поскакал дальше.

— М-м-м, диссиденты! — раздалось из-за моей спины, стоило мне оказаться на втором этаже. Блядь! Только не это!

Фиолетоволосый школьник стоял всего в десятке метров от меня, с туловищем, повернутым к заляпанному разводами окну. Несмотря на внешнюю расслабленность, у меня не было причин полагать, что я в безопасности. С его скоростью он мог догнать меня в секунду.

— Гривиконтроль! — в отчаянии крикнул я, чтобы выиграть лишнее время. Школьник взметнулся в воздух, мне же осталось только из последних сил бросился в сторону комнаты Флюры. Да только не пришло мне в голову, что сиротка просто упрёт ноги в стекло и оттолкнётся от него с мощью настолько сильной, что меня переебёт надвое его телом, словно от выстрела катапультой, и мы вместе покатимся вперёд по ламинату.

— Куда это мы направились? — спокойно спросил он, сидя на мне и не давая сдвинуться и на сантиметр. Спина ужасно болела после удара, глаза слезились, но я видел трещину под дверью в комнату Флюры. — Что, думаешь на этот раз у тебя получится сбежать? Это далеко не так. Буду краток, но тебе не жить. Понимаешь ли, твоя упрямость не делает тебе чести. Ты получил слишком много вторых шансов, но упорно продолжаешь идти на свою смерть. Потому будет естественно, что ты её наконец получишь, м-м-м? Но перед этим ты услышишь пятьдесят причин, почему ты её заслужишь, понятненько?

Пока он пиздел, у меня получилось высвободить руку со склянкой и отправить её в щель под дверью, куда она скоропостижно закатилась. Я снял ресайз и крикнул:

— Флюра! Давай! Это наш последний шанс!

С лестницы поднялся тяжело дышащий Гевиль, с окровавленным лицом и глазами навыкате. Вот он уж точно не собирался зачитывать мне список в пятьдесят причин, поэтому было бы неплохо, если бы Флюра…

Громкий взрыв стекла перебил даже бушующий за окнами дождь. Дверь разлетелась на кусочки и из облака опилок вырвалась толстая лиана, которая проткнула школьнику грудь, не позволив ему даже вскрикнуть. Лоза не прекратила движение, напротив, стала расширяться и удлиняться, словно змея полетев в сторону кислотного волшебника. Его постигла та же участь — «пробитие» живота с последующим ударом об стену, сильным настолько, что та прогнулась. Затем прогибаться начали и кости Гевиля — когда его с умопомрачительной скоростью стали крушить об мебель, перила и пол. Совсем скоро от парня не осталось ничего, кроме кровавого месива и разводов на останках коридора. На протяжении всей казни я слышал умопомрачительный хруст, исходящий из комнаты Флюры, и сейчас с определённой степенью страха посмотрел туда.

Это было именно то, что я ожидал. Поглощённая волшебницей чума исказила её, стала превращать в нечто абсолютно нечеловеческое. Это был бесконечно расширяющийся клубок из толстых корней, ветвей и растущей на них синей листвы. Пожалуй, это было самое живое из деревьев, которые я видел, потому что оно постепенно ползло прочь из комнаты, хотя это не имело смысла — помещение, не способное удержать объёмы растения, начало рушиться.

Я перекатился из-под лианы, которая сбила с меня школьника, после чего подбежал к дереву и прыгнул на него, вцепившись в жёсткую кору пальцами. Вовремя, потому что второй этаж не выдержал нагрузки и попросту стал складываться в первый. Пока Флюра продолжала набирать массу и объём, поместье Летренас безвозвратно сминалось, словно песочное. Стремясь сбежать подальше от этого хаоса, я начал карабкаться вверх по ветвям и коре, надеясь, что не заслужу за это кару волшебницы, но, похоже, она имела цель уничтожить всё, что сможет, кроме меня.

Очень скоро древо достигло таких размеров, что я смог наблюдать за происходящим под нами чуть ли не с высоты птичьего полёта. Выпрыгивающие из нетронутых частей поместья тёмные фигурки мафиози казались игрушечными солдатиками, в которых вдохнули жизнь. Но жизнь вдохнули в них ненадолго. Из ствола Флюры то и дело вылетало бесконечное число лиан, которые с ужасающей точностью ловили беглецов. Участь у всех была разная — кого-то протыкали, кого-то вбивали в землю, некоторым везло, и им всего лишь ломали позвоночник. Ливень стал совсем неслышен в криках умирающих и в бесконечном хрустящем росте древа. Я держался за скользкую кору и изо всех сил пытался не сорваться, иногда, если рядом вырастала новая ветвь, забирался повыше. Зачем? Потому что увеличивающие свою пышность листья начинали мешать обзору. А я жутко хотел кое-что увидеть.

Фигуры Зареса и Кармии заметно отличались от мафиози. В основном, из-за пышной и яркой причёски волшебницы, второстепенно — потому что они были в одном лишь нижнем белье. И, похоже, парочку заметил не я один. Древо издало глубокий и очень протяжный рёв, заложивший мне уши. Корни червями начали смещаться вперёд, захватывая всё больше пространства и подтягивая нас к убегающим тварям. Кармия вдруг обернулась и встала на месте, после чего выставила руки перед собой. Внезапно — я почувствовал, как моя одежда сохнет, как дождь становится слабее, и как вся жидкость в округе начинает испаряться. Ещё секунда — и из ладоней Летренас вырвалась толстая, но невероятно быстрая струя воды. Женщина управляла потоком, словно пилой, а та действовала до невозможности эффективно. Огромные куски отлетали от древа, жирные ветви, сами по себе размером с дуб, просто валились на землю с диким грохотом. Даже отсюда я почувствовал запах гари — казалось бы, как какая-то вода может причинять такие разрушения?!

Но Флюра не хотела оставлять нападение не отвеченным. Все лианы, что до этого занимались поиском и убийством мафиози, собрались в единый хлыст, который взметнулся в воздух и на убийственном ускорении понёсся на Кармию. Та попыталась защититься — пила моментально преобразовалась в сферический щит, очевидно, достаточно плотный, раз женщина планировала укрыться за ним. Впрочем, план этот был провальный. Хлыст пробил сферу, как дубина лопает шарик от удара, и обрушился всем весом на Кармию. Похоже, она успела то ли сдвинуться, то ли отскочить — а потому удар не расплющил её, а лишь оторвал обе руки. Внезапно дождь снова продолжил идти, пожалуй, даже сильнее, чем прежде. А вот Кармия идти уже не могла — пошатнулась, и, похоже, в недоумении смотря на обрубки рук, свалилась на землю. Хлыст же вновь пришёл в движение — ему потребовалось какое-то время, чтобы подтянуться к древу, снова подняться в воздух… А затем полететь на тварь обратно.

За секунду до казни я попытался найти Зареса — и нашёл. Он убегал прочь от поля битвы, если это можно было назвать битвой, абсолютно наплевав на свою жену. Жену, которая только успела перевернуться на живот и кое-как отползти на полметра до того, как хлыст… Отобрал у неё и ноги. Со злорадной улыбкой я смотрел на это, тут же начав понимать: это произошло не случайно. Флюра не промахнулась.

На культях Кармия пыталась карабкаться вперёд, вся измазанная в грязи и крови, её синие волосы больше напоминали обоссанное полотенце. Попытки спастись выглядели жалко и, в то же время, невероятно смешно. Но наслаждаться зрелищем долго не вышло — третий удар оттяпал у неё нижнюю половину туловища, превратив его… В ничто. Кармия окончательно прекратила движение, уж не знаю, оставалась ли она в сознании на этом этапе, но это не имело значения — четвертый взмах стал последним.

Зарес же бежал. Бежал, словно умалишённый, техникой не хуже Усейна Болта и на скорости, сравнимой с оным. Да только вот всё это было бесполезно — особенно длинная лиана отделилась от хлыста и догнала беглеца в мгновение ока, проткнула, подтянула к остальным щупальцам, и вот папаня превратился в дуршлаг. Я чувствовал, как праведное благоговение охватывает меня, заставляя чуть ли не трястись.

Но, стоило обоим родителям умереть, до меня дошло осознание: всё это время вой древа не прекращался, напротив, становился всё громче и громче. И это… Было уже пугающе. Нет, несомненно, исполинское древо и до этого момента внушало страх, но теперь… Оно прямо источало вокруг себя ауру ужаса.

Мои глаза заметили нечто необычное. Не знаю, как я раньше не обратил на это внимания, но за поместьем стоял гигантский робот, мех, будто сбежавший из хреновых произведений искусства научной фантастики. Видимо, после того как развалилась последняя стена поместья это чудо и показалось свету. И прямо сейчас на него при помощи нескольких мафиози… Забирался дон. Он пролез в кабину и захлопнул крышку, схватился за какие-то рычаги… Плевать. Вся эта хуйня сложилась в себя ровно после одного удара хлыстом.

Ошибка интеграции устранена!

На площадке с мехом не осталось ничего, кроме обломков, мусора и… Димы.

— Держи! — крикнул я на износе лёгких (всё-таки, дуэт Флюры и дождя был слишком громок), достал из кармана телепорт и бросил со всех сил его эльфу. Тот был не дурак — поймал своё изобретение, и до того, как резвые лианы успели пронзить его бренную тушку, телепортировался в неизвестность.

Всё было кончено. Я исполнил обещание Астреле — каждый до единого житель поместья был мёртв. Они были уничтожены деревом, превосходящим размерами все многоэтажки моего мира, с невероятно красивым оперением из синих листьев, после окончания своего роста превратившись в растение необычаемого великолепия и формы. Вряд ли на своём предсмертном одре Кармия понимала… что Флюра доказала свою силу. И доказала, что её магия способна создать нечто настолько прекрасное.

Но я был бы рад, если Кармия успела понять.

Меня резко тряхнуло. Вой древа вернул из мыслей в реальность. Корни вновь зашевелились, стали выходить из земли и сдвигаться, укрепляясь уже в другом месте. Флюра не планировала останавливаться… Она направлялась к Таднессу.

— Нет! Стой! — закричал я и ударил по стволу кулаком, но наверняка девушка даже не почувствовала это. Медленно и неумолимо волшебница продолжила ползти к городу. Чёрт, нет-нет-нет-нет! Только не это! Последствия этого будут необратимы! Не знаю, что на Флюру нашло, но она никогда не сможет жить со знанием того, что убила сотни тысяч невинных людей! А если все волшебники города соберутся и просто убьют её?! Нет, этого нельзя было допустить!

Я в панике замотал головой в попытке найти хоть какой-то способ достучаться до Флюры. На глаза мне попался лишь широкий и раскидистый цветок в паре метров надо мной — он служил верхушкой древу. На ум сразу же пришла ассоциация с глазом, из которого вышел Новомир после смерти его «монстра». Поэтому я полез туда. С трудом, обдирая кожу, рискуя сорваться вниз и повторить предыдущую смерть, но я полез. Флюра же тем временем только набирала скорость. Контроль волшебницы над новым телом рос, корни начинали передвигаться более эффективно, более быстро, но девушка точно была не в себе. Может, ей управляла чума, может, рассудок её затмился… Но я должен был остановить Флюру.

Кое-как у меня получилось схватиться за один из лепестков и подтянуться к нему, после чего скатиться к пестику. Он преимущественно состоял из… Чего-то, очень напоминающего голубую кожу. Преодолев отвращение, я пнул его пяткой. Даже это не спасло меня от прыснувшей в лицо голубой жидкости — будто прыщ лопнул. Я стёр отвратительно пахнущую жижу с глаз и устремился к пестику, после чего проник внутрь. Всё здесь было заполнено чумой, приходилось руками расширять проход, чтобы избыток хоть немного вылился наружу. Тошнота пробивало всё мое нутро, это было, пожалуй, самой мерзкой из вещей, которые я когда-либо делал.

Но мои руки всё же наткнулись на что-то твёрдое. Это было лицо Флюры. Я тут же попытался найти остальную девушку и выдернуть её из контроля над деревом, но у меня не хватало сил — волшебница будто проросла в своё творение.

— Твою мать! Флюра, остановись! Остановись!

Я обернулся и отодвинул лепесток, закрывавший мне обзор на город. Мы были уже слишком близко. До зданий оставался буквально десяток метров. Люди-муравьи выбегали из домов и толпами выметались прочь. Тем не менее, они не смогли бы убегать вечно. Я не хотел, чтобы на счету Флюры была хоть одна лишняя жертва.

Ладно. Чёрт! Чёрт! Что ещё мне остаётся?! Я очистил лицо девушки от жидкости и посмотрел на него во всей его новой ипостаси. Было понятно, что от бытия хаском волшебницу отличал лишь высокий интеллект, который и позволил ей контролировать это чудовище. Она выглядела просто ужасно, превратившись в нечто среднее между зомби и Стивом Бушеми, а запах… Запах был куда отвратнее, чем когда-либо. Но… Сейчас мне было плевать.

— Флюра… — я стиснул зубы и встал на колени, нагнувшись как можно ближе к девушке. — Я… Я люблю тебя!

После чего сомкнул свои губы в поцелуе с ней.

Эпилог

— Феодор, что значит я не имею права пойти с Вами на прогулку?

— Я не говорил «ты не имеешь права», господи боже блядь. Прекрати перевирать слова лишь бы они красивее выглядели!

— Зачем?

Сука. Даже не «почему». «Зачем». Я определённо не скучал по этому. Или скучал. Ладно, притворяюсь. К тому же, разве можно не простить Этери все выкрутасы, когда она так умильно пялится на тебя своими бесцветными глазами?

А вот кому нельзя было прощать все выкрутасы, так это Аркаше. Потому что она уже перекинула через плечо мешок с нашими золотыми слитками и начала красться к выходу из башни, игнорируя, что на неё смотрят сразу три члена отряда. Кажется, она уловила наши взгляды, и начала красться быстрее. Гениально.

— Поэтому тебе и нельзя идти с нами, — вздохнул я. — Ну ты посмотри на это существо. За ним нужна слежка. У него нет ни стыда, ни совести.

— Очень наивно с Вашей стороны полагать, — Этери нахмурилась и скрестила руки под грудью. — Что сии вещи имеются у меня. Но ничего, ничего, Феодор. Я это Вам припомню.

После этих слов полупокер обогнула меня и полетела за Аркашей. У меня лишь получилось крикнуть ей вдогонку:

— Не смейте только потратить все наши деньги!

— Аркадия, — сказала Этери, открывая дверь перед пираткой. — Конечно, казино мафии закрылось, однако на его месте открылось новое. Поразительно удобно. Как насчёт совершения визита туда?

— Звучит как план, — ответила ей девушка, и они обе скрылись на улице. Я мог лишь громко матернуться, но уже стало понятно, что эту двоицу не остановить.

Осталось лишь вздохнуть и повернуться на Флюру. Отсутствующим взглядом девушка смотрела куда-то в стену. За время диалога она не проронила ни слова. Девушка вообще практически не говорила последние дни. Честно говоря, подобная апатичность причиняла мне ощутимую боль. Хотелось видеть улыбку на её красивом лице, слышать смех, шутливые оскорбления. Это же было… Просто грустно.

Прошла неделя с момента инцидента в Таднессе. Мои усилия смогли остановить волшебницу, город удалось спасти. При помощи гравиконтроля получилось опустить Флюру на землю, а затем и слезть самому. В тот момент девушка не была в сознании, поэтому способ снять с нас подозрения пришлось искать в одиночку. Мне абсолютно точно не хотелось заиметь дурную славу массового убийцы (хоть и каждая смерть в ту ночь была заслуженна), а заодно и поделиться этой славой с Флюрой.

Поскольку продвигаться в город было опасно, я вернулся к развалинам поместья, после чего закопал и себя, и волшебницу в обломках. Конспирация получилась рабочей — нас попросту приняли за точно таких же жертв невесть откуда взявшегося монстра, только выживших. И у прибывших на место паладинов не имелось причин считать, что мы были как-то ответственны за разрушения. Разве полумёртвая девушка в купе с каким-то задротом были способны на сотворение чего-то столь ужасного? Разве имелись у волшебницы на то причины? Летренас всегда были образцом поддержи семейных ценностей. Никто из них никогда бы не причинил вред другому.

В конце концов Флюру получилось откачать и вернуть прежний облик, пусть и для спасения последнего члена дворянского рода пришлось воспользоваться силами лучших клириков Таднесса. Но в результате удалось не просто избавить девушку от симптомов голубой чумы, но и исправить искаженную ранами внешность.

А вот Кармию, Зареса, Динэра и Гевиля спасти не удалось. В ситуации, когда от человека остаётся кровавое месиво, воскрешение становится бесполезным. Да уж, Флюра постаралась избавиться от кошмара, преследующего её всю жизнь. Правда, похоже, на замену ему пришёл новый. И пока что у нас не получалось её разбудить.

Она видела, что моя кровь способна исцелять больных. Видела, как паладины, подпитываемые энтузиазмом, ворвались в карантинную зону и полностью зачистили её от хасков, а ещё живых людей затащили в церкви. Видела праздники на улицах города в честь полного выздоровления населения. И ничего из этого не могло вывести её из апатии.

— Пошли, — я аккуратно взял её за ладошку. — Сегодня астрономы обещали, что Кровавая луна будет в зените, впервые за кучу сотен лет. Я без понятия, как это выглядит, но почему бы не посмотреть? А?

Волшебница не ответила мне, лишь повернула голову в мою сторону. Мне казалось, что она смотрит сквозь меня, и я точно не хотел задумываться над этим слишком сильно. Но, как минимум, она не возражала.

Мы покинули башню, после чего потихоньку пошли по направлению к Коктауну. Ночной ветер снабжал нас прохладой и отгонял плохие мысли, цветы и желтеющие деревья одаривали последними ароматами пыльцы. Грунтовая дорога совершенно не изменилась после нашего десятидневного отсутствия. Приятный ландшафт сопровождал нас на протяжении всего пути в Коктаун, но не на него я смотрел.

После признания мой мир перевернулся. Я никогда не услышал на него ответа, но, так или иначе, огромное количество замков слетело с моего сердца. Рамки, созданные именно мной и именно для меня, растворились. Я больше не мог жить так, как жил раньше, и абсолютно не хотел. Три коротких слова приблизили меня к человечности, и перспектива снова стать человеком… Выглядела уже не такой плохой.

За этими мыслями я не заметил, как небо окрасилось в приятный багровый оттенок. Словно кто-то зажёг гигантский фаер, озаривший весь мир. Новое светило устроилось рядом с белой луной, будучи меньше, чем она, хоть и незначительно. Зрелище завораживало. Оно наводило на воспоминания. О фейерверках. О огненном представлении. Ярмарке.

Тихий всхлип отвлёк меня от созерцания прекрасного. Я повернул голову и увидел, какслёзы текут по щекам Флюры, а её губы сжаты до упора. Это были первые эмоции, которые я увидел от волшебницы за последнюю неделю. И, почему-то… Мне стало хорошо.

— Флюруль, — я схватил её за обе руки и придвинул к себе. Она сместила взгляд на меня. Он уже не был пустым. Грустным, печальным, страдающим, но не пустым. Я подошёл к ней на шаг и упёр свой лоб в её. — В нашем мире есть много разных песен. На самом деле… Я с детства мечтал спеть кому-то эту песню. Тебе будет незнаком язык… Просто почувствуй настроение.

Words like violence

Break the silence

Come crashing in

Into my little world

Painful to me

Pierce right through me

Can't you understand?

Oh, my little girl

All I ever wanted

All I ever needed

Is here in my arms

Words are very unnecessary

They can only do harm

Vows are spoken

To be broken

Feelings are intense

Words are trivial

Pleasures remain

So does the pain

Words are meaningless

And forgettable

All I ever wanted

All I ever needed

Is here in my arms

Words are very unnecessary

They can only do harm

All I ever wanted

All I ever needed

Is here in my arms

Words are very unnecessary

They can only do harm

All I ever wanted

All I ever needed

Is here in my arms

Я был чувственным. Эмоции лились через край, руки, сжимавшие Флюру, дрожали, улыбка появилась на лице. Дыхание прерывистое, взволнованное, но я проговаривал каждое слово, пропевал, как умел. Девушка не могла понять чужой язык, но понимала язык моего тела. Он говорил лучше любых слов.

— Ты… Ты так ужасно поёшь, — вдруг прыснула Флюра, покраснела и укрыла лицо в ладонях. — Ты, наверное, представлял, что звучишь и выглядишь очень круто, да?

Моя рожа скукожилась так сильно, как только возможно, а улыбка превратилась в оскал. Глаза почти поползли наружу, а волшебница… Смеялась в голос, сгибаясь чуть ли не пополам, едва успевая ржать, словно лошадь, и стирать слёзы с лица. Лишь спустя минуту у неё получилось успокоиться, дыхание восстановилось, и она подняла голову на меня. Я не видел в её глазах боли. Лишь небольшие искорки счастья играли на зелёной радужке. У меня не получалось злиться.

— Споешь мне ещё что-нибудь? — тихонько спросила она и взяла меня за руку.

— О… — я застыл в шоке. — Эм… Да. Dressed in black, хочешь?

— Дфэффед ин бфэк, — спародировала она меня и показала язык. — Я так понимаю, это наречие ваших местных гоблинов?

— Ну, — я улыбнулся и почесал затылок. — Типа того.

Мы продолжили нашу медленную прогулку по дороге вперёд. Высокие стены Коктауна уже виднелись на горизонте, будто пылающие в свете Кровавой луны. Я пел разные песни, гася их своим акцентом и хреновым голосом, а Флюра ржала от каждой, будто я рассказывал первоклассные анекдоты.

Блаженство. Чистое блаженство. Разве мог я когда-либо мечтать, что смогу пройти за ручку с человеком, которому признаюсь в своих чувствах? Я мог ожидать лишь отказа. Удивлённого, непонимающего взгляда. Неловкую улыбку, а затем смех и слова «ты себя-то видел, чмырь?». Но сейчас было не так. Совершенно не так.

В городе было много народу. Конечно, это не было сравнимо с праздниками Таднесса, однако общее настроение сохранилось. Все как зачарованные пялились на чудо природы, несмотря на то, что была глубокая ночь, а «представление» длилось уже несколько часов.

— Странно так, — сказал один из горожан, когда мы прошли мимо него. — Астрономы говорили, что оно будет в зените всего тридцать минут…

Я не обратил внимания на эти слова, у меня были дела поважнее. Возвращение Флюры обратило меня в невероятный восторг, мне хотелось болтать бесконечно, на любые темы, лишь бы я говорил, а она улыбалась.

— Что за письмо тебе пришло, ещё в Таднессе? Ты нам не показала его текст. — задал я девушке вопрос, когда мы вышли на просторную площадь, где народ шумно и громко веселился, пил и балагурил.

Флюра встала на месте и тяжело вздохнула. Я мысленно пожалел, что я поднял эту тему, хоть и не понимал, что в ней такого.

— Это было письмо от короля. Теперь я рыцарь рода Летренас, а заодно его глава. Мне нужно будет отправиться в столицу на церемонию.

Эти слова были неожиданными. Я подозревал многое — может, какие-то сожаления от родственников, но… Вау.

— Что ты будешь теперь делать? Покинешь группу?

Девушка ненадолго отвела взгляд. За время молчания у меня успел возникнуть миллион различных мыслей и предположений, но ответ избавил мозг от них:

— Нет. Мы ведь убили ещё одну ошибку интеграции. Скоро нам раскроется местоположение демона, который отправил тебя в этот мир. И тогда ты…

Она замерла, а её губы задрожали. Я понял, что она хотела сказать, а потому, чтобы не дать ей договорить, приблизил своё лицо к её, приготовился… Но вдруг меня посетила мысль:

— Погодь. Ты когда зубы в последний раз чистила?

Мощный хук с правой заставил меня прокрутиться вокруг своей оси, крякнуть и сделать несколько широких шагов в сторону. Флюра в злобе держала кулаки сжатыми, чуть ли не задыхаясь от обиды:

— Целуй так, собака!

— Ой, посмотрите-ка, кто у нас любит целовать собак!

Девушка схватила меня за талию и, напрягшись, подтянула к себе. Я воспользовался положением и положил ладони ей на грудь. В следующий момент в Коктауне будто зазвенела сирена — настолько громок был её голос. Пока она продолжала орать (никак не останавливая меня), я попытался оправдаться:

— ЗАЧЕМ ЦЕЛОВАТЬСЯ С ЧЕЛОВЕКОМ, КОТОРОМУ ТЫ НЕ ХОЧЕШЬ ДАТЬ ПОЛАПАТЬ СВОЮ ГРУДЬ?! ГДЕ ЛОГИКА?! ГДЕ ЛОГИКА?! ПОДКЛЮЧАЙ ВСЕ 22 ИНТЕЛЛЕКТА!

Девушка заткнулась, поскольку воздух в её лёгких закончился. Она совершила несколько судорожных вздохов и завизжала снова. Мы привлекли внимание всего города, благо, жителям было, на что посмотреть — руки то я держал там, куда положил. Впрочем, мои уши уже начинали болеть, поэтому пришлось начать процесс усмирения.

Третий поцелуй. Не со злобы, как первый, и не от отчаяния, как второй. Впрочем, он и сейчас был в определённой мере ради рофла. Однако теперь мы оба этого хотели. Флюра зажмурилась и вцепилась в меня крепче, чем когда либо, и я тоже сжал её легкое тело чуть ли не до хруста. А в голове крутились слова первой песни, которую я ей спел.

Всё, о чём я желал, всё, что мне было нужно, здесь, в моих руках.

Конец второго тома.