Пегас - роскошь! [Сергей Вячеславович Стребков Stribog] (fb2) читать онлайн
Книга 554448 устарела и заменена на исправленную
- Пегас - роскошь! 215 Кб, 5с. скачать: (fb2) - (исправленную) читать: (полностью) - (постранично) - Сергей Вячеславович Стребков (Stribog)
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
[Оглавление]
Сергей Стребков (Stribog) ПЕГАС — РОСКОШЬ! Нелитературные пародии
Любовь в парадной
Замри, потом проснись внезапно,Попав в другие времена,И прошепчи в любой парадной,Что ты моя и для меня.В первоянварский день тяжелый,После бессонницы сплошной,Дай мне беспутный и веселый,И полный нежности настрой.…Игорь Потоцкий, «Экспромт № 50»
Замри, потом проснись внезапно,
Попав в другие времена.
Ты помнишь — пили мы в парадной,
Ты у меня была одна.
Потом уже другие были,
Но не забуду никогда,
Как мы тогда с тобою пили
И ты ответила мне: «Да!»
В первоянварский день тяжелый,
После бессонницы сплошной,
Я был довольный и веселый,
И быстро сбегал за второй.
Вот и вторая пролетела,
За третьей сбегал — и опять!
Я понял, братцы, — это дело —
В парадных женщин соблазнять!
Благослови, Господь, кошку!
* * *Бубнит за дверью ветер-пономарь,С небес струится ледяная крошка.Благослови, Господь, любую тварьИ не забудь, пожалуйста, о кошке!Так повелось: от века, на века —Она встречает прямо у порога,Особенно когда грызёт тоска,Когда на белом свете одиноко.…Сергей Штильман.
Бубнит за дверью ветер-пономарь,
С небес струится ледяная крошка.
Благослови, Господь, любую тварь
И на пол мне нагадившую кошку!
Так повелось: уже из года в год —
Она мне гадит прямо у порога
И лапами линолеум скребет,
Пытаясь прикопать ну хоть немного.
Ее не бью я — молча уберу,
Хотя она и ожидает взбучки.
Так ежедневно — рано по утру
Глядишь — а под порогом снова кучка.
Год на исходе, на носу январь,
Бубнит все так же ветер за окошком.
Благослови, Господь, любую тварь
И под порог мне гадящую кошку!
Таланта нет
«Мы бессознательно воруем друг у друга», —сказал художник, вынырнув из сна.Живи в тиши простого полукруга,а в лес ночной тропинка и соснаведут, чтоб, чиркнув лезвием осоки,искать огонь в пузатых закромах.Бобок, бобок, напомни эти строки:художник точка страх.Что делает он, если вдоволь хлеба?Хоронит белочку у чёрного ствола.Таланта нет. Но, свесив ножки, слевасидит художник чёрный как смола.Алексей Шурупов, «Чёрный художник»
«Мы бессознательно воруем друг у друга», —
сказал художник, вынырнув из сна. —
«Заначку прячем, если есть супруга,
Несем с завода, даже если грош цена.
Воруем поэтические строки,
Воруем рифмы, например: бобок — зубок.
И, может быть, еще войдем в пророки.
Писать! Писать! Стараться! Дайте срок!»
Художник выпил малость для сугрева:
«Писать умеешь — честь тебе, хвала!»
Таланта нет. Но, свесив ножки, слева
Сидит Шурупов злющий с похмела.
Ловите капли
* * *Пока летят большие капли,Мир успевает измениться.Исчезли злость, лопата, грабли;Застыла пятая страницаЗабытой книги на веранде.Проснулась кошка на минуту.Зашел Виталий вместе с Надей,Когда уже лило повсюду.…Анастасия Скорикова
Пока дождя ловила капли,
Успело в доме измениться.
Исчезло все — лопата, грабли,
Из книги вырвана страница.
Кто заходил? Виталий с Надей.
Играли в карты, пили водку.
А я же ведь для этих гадин
Купила лучшую селедку!
Звонить в полицию, скорее!
Пока не продали лопату
И грабли… Мне они нужнее!
А дождик капал все и капал.
Прозренье
* * *Однажды я устал от пьянства.Потом просох от пьяных слез.Труху словесную в пространствоМело метелками берез.Я понял там интуитивно,Устав, как водится, вконец,Что жизнь настолько же противна,Насколько портится жилец.…Евгений Романов
Однажды я устал от пьянства —
Со мной такое в первый раз!
А в холодильнике пространство
Бутылок заполнял запас.
Что делать? Выкинуть в помойку?
Но это ж денег целый воз!
Хотя сейчас не Перестройка —
Купить бутылку не вопрос.
Я понял, сам, интуитивно —
Продолжу пить и мне конец!
Хоть жить без водки и противно,
Но буду пить — я не жилец.
Теперь живу я так, как надо
Без искаженья вижу мир.
Смотрю на жизнь я трезвым взглядом
И пью лишь соки и кефир.
На огороде
* * *Какая птица пролетела!А я её не разглядела.Мигнула мне золотооко,мелькнула синим и зеленым,стрелой воздушного потокаввинтилась в ветреные склоны.А я стою на огородеи поливаю лук из лейки,и соответствую природев своей китайской телогрейке,и верю — там, в небесном круге,мотив варьируя и тему,поют, поют ее подруги,гармонизируя систему.И я бы в этом хоре пела,от катастрофы мир спасала…Какая строчка пролетела!А я её не записала.Ирина Василькова
Какая птица пролетела!
А я её не разглядела.
Крылом махнула золотистым
И чем-то капнула на шляпу —
Теперь нести ее в химчистку
Или просить почистить папу.
Ведь сколько пугал в огороде
Стоят себе, ворон пугают,
Гармонизируя природе…
А птицы все равно летают.
Пальнуть по ним бы из винтовки,
Да жаль на них патроны тратить.
А птицы — мерзкие чертовки,
Летят себе, поют и гадят.
Спасая мир от катастрофы
Из лейки лук я поливала,
И сочиняя эти строфы
Своим стихом я птиц пугала.
Воспоминания
* * *Видишь, здания набекрень?Видишь, улицы бьет простуда,В этом городе, где мигреньЗаливает мои сосуды?Опрокинутые на дно,Мы рыбешки в кирпичном блюде.Этот город твердил одно:Что другого у нас не будет.Слышишь, пьяные в кабаке?В парке девушки жмутся глубже.Я не знаю, в какой рукеТот билетик, который нужен:То ли снег залепил глаза,То ли в компасе сбился полюс.На какой мне идти вокзал,И успеть на который поезд?Сара Зельцер
Электрички вагон, как поднос —
Мы рыбешки в железном блюде.
Гулко слышится стук колес,
По вагонам набились люди.
Едут в город за колбасой
Сразу первым утренним рейсом
Ноги мерзнут, будто босой,
Хоть и день на дворе апрельский.
Видишь, здания набекрень?
Видишь, очереди повсюду,
В этом городе мы мигрень
Заливающая сосуды.
Этот город твердил одно:
Что другого шанса не будет.
Будут пить в кабаках вино
И к вокзалу тянуться люди.
Я не знаю, в какой руке
Где билетик, а где сосиски:
Может выронил в кабаке,
Ну а может как девушку тискал.
То ли снег залепил глаза,
То ли в компасе сбился полюс.
Не могу я найти вокзал,
Чтоб успеть на обратный поезд.
Худой фонарь
Унылый день не станет датой,забудь и зря не морщи лоб,на простыне, ветрами смятой,уснул калачиком сугроб.Раздвинешь шторы — тени в коме,на сером — белые штрихи,ночных воспоминаний промельктревожит старые грехи.Былое тронешь ненароком,не вороши, что там — внизу,худой фонарь у тёмных оконпускает жёлтую слезу.И сколько от себя не бегай,найдётся повод для тоски…с берёзой, облаком и снегомроднятся белизной виски.Валерий Мазманян, «Худой фонарь у тёмных окон пускает жёлтую слезу»
Унылый день и я поддатый,
Забудь и зря не морщи лоб,
На простыне, под нами смятой,
Наш кот улегся, как сугроб.
Его подвинешь — он обратно,
Спихнешь — он снова на кровать.
Ему, наверно, не понятно, —
Он нам с тобой мешает спать.
Его не трогай ненароком,
Не вороши — пускай он спит.
Худой фонарь из темных окон
Мерцает и глаза слепит.
И сколько в туалет не бегай
Чтобы немного покурить,
Кот спит себе пушистым снегом,
Лишь только ухом шевелит.
Не пойманный — не вор
* * *Оторванная дверца без петель,Бужу добро, не поминаю лихо.Дай бог дожить до станции апрельИ родине уткнуться в облепиху,Где мелкий дождь — не пойман, и не вор,Где в поле спит машина грузовая.И яблони молчат, как на подбор,Мелодии моей не узнавая.Сара Зельцер
Оторванная дверца без петель,
Когда вскрывал машину — было тихо.
Одно лишь плохо — на дворе апрель,
Дороги, как варенье с облепихи.
Ты не боись — не пойманный — не вор,
Машину спрячешь на колхозном поле.
А яблони молчат тебе в укор,
Но это не запишешь в протоколе.
Окраина
* * *По осени синицу с теплых рукКормить пшеном, читая между делом:«Шестое декабря. Ирина КругС большим концертом в доме офицеров».Люблю тебя, окраина, за делЗамедленное тихое скольженье,Как лодок по октябрьской водеНа станции у Саши или Жени —Имен не помню. Только первый снегНа козырьках ссутулившихся зданий,На спинах попрошаек и калек,Как порошок от будущих страданий,Как ветра обещанье в проводах,Что холодов не стоит опасаться…В Москве на подоконник никогдаСиницы не садятся.Сара Зельцер
Синицу покормила с теплых рук,
А после телевизор посмотрела.
По «Новостям» сказали: «М. В. Круг
Застрелен в своем доме. Будет дело».
Люблю тебя, окраина, за то,
Что дел таких поменьше, чем в столице.
Ну, шапку украдут или пальто
Никем не установленные лица.
Вот как-то раз, — не помню имена,
Быть может Саша, а быть может Женя…
На Новый год напился допьяна,
В сугроб упал и пролежал там без движенья.
В Москве же даже не войдешь в метро —
Обчистят попрошайки и калеки.
А вот во времена Политбюро
Такого не бывало и вовеки.
Последние комментарии
1 час 39 минут назад
1 час 43 минут назад
1 час 53 минут назад
2 часов 3 секунд назад
2 часов 2 минут назад
2 часов 5 минут назад