Жестокая Саломея [Картер Браун] (fb2) читать постранично, страница - 2

беспокоить их при данных обстоятельствах.

– «Не хотела беспокоить»? – повторил я с удивлением.

В его глазах появилось и тут же исчезло злобное выражение.

– Полагаю, нужно объяснить вам, – мягко сказал он. – Ники – пекинес.

– Собака? – я даже задохнулся.

– Собака, – подтвердил он.

– Очень смешно, – выдавил я из себя, вставая. – Я пришлю вам счет за потраченное время.

– Сядьте! – резко сказал Касплин. – Это совсем не смешно, мистер Бойд. Ники вернули сегодня утром в подарочной упаковке. Мертвым. Кто-то выпотрошил его не хуже хирурга.

Несколько секунд я сидел молча, слушая музыкальное рыдание Донны Альберты, заполняющее гостиную.

– Шутка для крепких желудков, мистер Бойд, – закончил Касплин. – Мы бы хотели, чтобы вы провели расследование и нашли убийцу.

– Расследовать убийство собаки? – уставился я на Касплина. – Вы хоть представляете, сколько это будет стоить?

– Донна Альберта все оплатит, – ответил он. – В данном случае деньги не имеют значения.

Я расслабился. С этого момента они стали моими клиентами. Я даже зажег сигарету, на которую Касплин уставился так, словно ему нанесли личное оскорбление.

– Ненавидели собаку или Донну Альберту? – спросил я.

– Для этого мисс Альберта и пригласила вас, Бойд, – едко заметил он. – Выясняйте. У нее и так хватает проблем – осталось всего четыре дня до премьеры. А тут еще этот Эрл Харви…

– Эрл Харви? – стараясь казаться безучастным, переспросил я.

В глазах Касплина промелькнуло явное недоверие.

– Да, импресарио. Вы что-то о нем слышали?

– Подстрекатель, а не импресарио! – темпераментно вмешалась Донна Альберта.

– О Харви я действительно слышал, – осторожно ответил я. – Только никогда не слышал, что он участвует в культурных забегах.

– Ха! – Донна Альберта вскочила. Маска скорби сменилась на ее лице трагедийной маской. – Что, Касплин? Даже частный детектив ужаснулся при упоминании его имени! И в руки этого человека ты отдал бессмертное сопрано Донны Альберты!

– Послушай… – начал Касплин.

– Я что? Заклинатель змей? – в отчаянье вопрошала она. – Рок-певичка?!

Она неожиданно завиляла бедрами, подражая кумиру подростков.

– Донна, пожалуйста! – Касплин сделал слабый протестующий жест рукой, затем устало закрыл глаза. – Мы уже тысячу раз говорили об этом… Эрл Харви платит жалование за ваш великий голос плюс пятнадцать процентов с прибыли. Метрополитен когда-нибудь выплачивал примадонне проценты?

Но было ясно, что примадонне наплевать на логику. Она со знанием дела доводила себя до примитивного неистовства.

– Как ты смеешь сравнивать этого вонючего борова со Второй авеню с Метрополитен?! – вопила она над отклоненной головой своего управляющего. – Ты сумасшедший, Касплин! Ты оскорбил не только меня! Ты оскорбил искусство!

Касплин приоткрыл маленький блестящий глаз и уныло уставился на меня.

– Это надолго, – сказал он, явно имея в виду горластую фурию, которая своим голосом, похоже, хотела сдвинуть на несколько дюймов с фундамента «Тауэрз».

– Подожду, – громко, рассчитывая, что меня услышат, сказал я. – Вы платите за мое время.

– Это один из ее плохих дней, – сказал он, посмотрев на часы. – Может, нам лучше встретиться у меня в конторе? Скажем, часа через два?

– Идет! – кивнул я и встал.

Касплин протянул мне визитную карточку, затем снова вытянулся в кресле и закрыл глаза. Голос Донны Альберты – взволнованный и очень громкий – звучал все выше и мощнее. Я вышел из номера за несколько секунд до того, как со стен, наверное, посыпались картины. На пути к лифту меня остановило нервное прикосновение к локтю. Я оглянулся – Хелен Милз смотрела на меня из-за своих мощнейших линз.

– Не обращайте внимания на Донну Альберту, мистер Бойд, – сказала она с придыханием. – Не надо забывать, что она великая певица, а этот Касплин – чудовище! – настоял, чтобы она участвовала во всем этом ужасе!

– Что касается меня, то я нахожу театр на Второй авеню чудесным, – заверил я ее. – Я также не имею ничего против постановок на Бродвее. И вообще – я демократ. Я даже живу на Сентрал Парк Вест.

– Она сейчас не в себе, – настойчиво продолжала Хелен Милз. – Вы не должны винить бедняжку. Я имею в виду, что Ники вернули в… пакете! Потом эта премьера так скоро… Да еще этот ужасный танец…

– Танец?

– Конечно. Ей придется исполнять танец. Знаете? Сбрасывать с себя одежды. Этот Эрл Харви – маньяк, помешанный на эротических сценах. Он настаивает на том, чтобы она сбросила все семь одеяний.

Глаза мои плотно закрылись, и я вдруг почувствовал симпатию к Касплину.

– Что-нибудь случилось, мистер Бойд? – с волнением спросила она.

– Все семь? – тихо переспросил я.

– О! – в ее голосе зазвенело презрение. – Разве вы не знаете, что это «Саломея»?

– Оскара Уайльда?

– Рихарда Штрауса, – с каждым словом ее голос становился холоднее. – Он написал оперу по пьесе Оскара Уайльда.

– И Донна Альберта будет петь «Саломею»? И к тому же танцевать, сбрасывая с себя