Демон по заказу [Александра Алексеевна Астос Александра Астос] (fb2) читать онлайн

Глава 1.

Раскрытая книга перед мною на сто двадцать пятой странице учебника по латыни уныло глядела на меня со стола, заваленного различной ненужной макулатурой, являя перед собою картину образцово— показательного студента, коим и была я. Чего тут только не было – анатомическое строение головного мозга, химический состав крови и свойства валерианы и так далее. Жутковато, не правда ли? Но самым мерзким из всего этого набора было другое, и это была чёртова сто двадцать пятая страница (зараза такая!), что никак не хотела отпустить моё бренное тело во власть следующей уже целой сто двадцать шестой, которая приблизила меня хотя бы к завершению ужаса, коим именовалась сессия у медиков, нависшая подобно грозовой туче на ясном и безоблачном небе моей бездельной и радостной жизни.

Барсик, мой наидобрейший души котяра в милую черную полосочку, на секунду проснулся и поднял усталый взгляд, всем своим видом выражая своё неодобрение по отношению к моим действиям, что видно в корне были ему не понятны, впрочем, он быстро тут же уснул, отвернув от меня свою морду.

— Предатель, — вырвалось у меня против воли, но делать было нечего.

Никогда в жизни я так не завидовала коту, как сейчас.

Если честно, это был потрясающий опыт, что я запомню надолго.

Уныло опустив голову на руки и стоически подавив страдальческий зевок, в который раз коря себя за неразумность, приведшей к таким трудным временам, я посмотрела на наручные часы, не сразу разобрав, что они показывают, ведь глаза уже начали слезиться от усталости.

—  Двенадцать тридцать… — пробормотала я, мысленно сделав пометку в мозгу, что до часа икс осталось целых восемь с половиной часов, что хоть немного, но внушало надежду. Тот факт, что мне никоим чудом не успеть усвоить ещё триста две страницы за это время, раз я не смогла выучить эти чёртовы сто двадцать пять за двенадцать часов были отброшены и засунуты куда подальше моим мозгом (если он имелся, ведь я уже было серьёзно стала подозревать обратное под влияние взгляда Барсика!) ввиду суицидальных мыслей, которыми страдали все студенты медицинских вузов уже после первого дня обучения столь значимой профессии как медик.

Приободрённая столь позитивными и не совсем адекватными мыслями, которые уже были довольно привычны мне, я лихо схватила кружку с кофе со стола, проигнорировав дрожание рук, ведь это уже была чёртова восьмая порция за сегодня, а ночь ещё обещала быть жаркой и насыщенной; я положила ладони снова на книгу, как будто это хоть чем— то могло помочь и мысленно помолившись, упрямым голосом проголосила подобно ведьме, желая тем самым хоть немного сгладить тленность и скуку своего бренного существования и разнообразить жизнь подобным смехотворным образом:

—  Euphas Meta him, frugativi et apellavi! – Стоило мне закончить как неожиданно свет в комнате резко погас, и показалось, что запахло чем— то подозрительно горелым, но если бы это было так, то пожарная система в ту же секунду сообщила мне бы об этом, но на этом все закончилось и стало подозрительно тихо и опять же очень скучно. – Черт! – Вскрикнула я, немного испугавшись и позже вздохнув, ведь более ничего не предвещало беды помимо того, что в любую секунду я рисковала уснуть прямо так. – Нет, ну какого черта нужно было выключать свет именно сегодня ночью? – пробормотала я, ворча как старая бабка и наощупь отыскав телефон на столе, чтобы включить фонарик. Как только свет снова озарил мою маленькую каморку, я вновь уставилась на текст перед собою, не желая уступать от намеченного пути и упрямо повторив эту белиберду громким голосом едва ли в принципе понимая, что я несу, но это уже было не важно: — Euphas Meta him, frugativi et apellavi. Euphas Meta him, frugativi et apellavi.

Как по мне главное – это нести чушь с максимально уверенным видом, но столь обстоятельный ход моих мыслей прервали совершенно внезапно:

—  Eupha Meta him, frugativi et apellavi, — неожиданно раздался звучный мужской голос из другого конца комнаты, явно снисходительно усмехнувшись на мою оплошность и исправив ошибку, которую я допустила по невнимательности из—за того, что довольно сильно устала.

Барсик в этот момент довольно—таки красноречиво мяукнул, видно заподозрив неладное и пытаясь меня предупредить, но не тут—то было.

—  Точно! Спасибо! – Обрадовано поблагодарила я незнакомца, отметив приятные хриплые нотки у баритона неожиданного собеседника и достаточно уверенный тон, придававший его словам вес, и уже было, снова начав повторять свойства розоцветника, как было застыв на месте. Не сразу мой воспалённый мозг смог обработать информацию (хорошо, что в принципе смог!), но когда это произошло, до меня вдруг резко дошло, что живу то я одна, да и голосами в голове пока не страдаю, в конце концов до пятого курса было ещё целых два года, и тем более такими баритонами чеширских котов явно не обладаю! Кинув затравленный взгляд на кота, что тоже был не обрадован нашему неожиданному гостю и тяжело сглотнув, мысленно пообещав сходить в церковь, чего отродясь не делала, я направила свет фонаря на то место, откуда был голос, который мне было померещился, но нет – мои глаза встретились с жёлтыми зрачками непонятного чудища, чьё тело почти полностью было скрыто от меня темнотой, но вот рога и страшная красная морда, к моему вещему сожалению, были слишком хорошо видны, отбрасывая от себя довольно интересные тени на стене, отчего казалось чересчур необъятным.

Картина была мне не понятна, очушуительно странна и не знакома, как в принципе и любые особи мужского пола у меня в комнате, кроме, разумеется, кота, поэтому я поступила так, как поступила бы любая студентка медицинского вуза на моем непростом месте – вытаращилась на незнакомую мне фауну с чисто научной точки зрения и отсутствием чувства самосохранения невежливо уточнив у него через минуту бесконечного молчания, больше не имея терпения смолчать:

—  Охринеть, а как ты разговариваешь? – Казалось, даже Барсик вылупился на меня подозрительно странно после этих слов, едва ли отойдя сам от этого чуда—юда и все также затравленно застыв в непонятной позе на подоконнике, видно не имея мужества даже сбежать отсюда.

Но это и не самое главное. В тот опупительный момент истины я могла покляться, что этот громила, до этого видно чувствовавший себя вполне вольготно на моей кровати с цветочками на миленьком одеяле, развалившись на ней подобно королю либо полноправному владельцу, насмешливо (и как я это интересно в тот момент поняла? Не спрашивайте…) буравя меня своими ярко— жёлтыми глазами из темноты, внезапно не хило так нахмурился, явно не заценив мой нелицеприятный комментарий касательного своего внешнего вида, и переглянувшись с моим котом, выдал:

—  Не понял… — бедный чудо— юдо, столько не понимания в хриплом баритоне взбесили меня ещё больше, и здесь просто необходимо было разобраться, поэтому вздрогнул даже Барсик после того, как я с напором выдала:

—  Ну в смысле у тебя клыки, — продолжила допрос с пристрастием я, обрисовав совершенно наглым образом его морду, на которой в тот момент проступило явное неодобрение на грани с хмуростью, которые он даже не пытался скрыть.

Барсик, видно тоже не совсем понимая мою претензию, вылупился на него и после удивлено повёл усами, явно сообразив в чем в дело то состоит. Я говорила, что он удивительно умный кот?

—  И?

—  Тебе они говорить не мешают?

—  Почему они должны мне мешать? – совсем запуталось чудо— юдо даже привстав с кровати, но мой научно— познавательный интерес было уже не остановить, даром что ли я на медика поступала, а?

— Ну это же против эволюции! – в конец разозлилась я, притопнув ногою, отчего этот рогоносный даже немного вздрогнул, призадумавшись над своим существованием, явно не врубаясь в причину моего недовольства, которая шла в противовес теории Дарвина, на изучение которой я потратила тучу времени жизни не затем, чтобы мне это в один момент испортили подобным хамским появлением. – Сам подумай, ведь у человека тоже миллионы лет назад были клыки, но сейчас их нет, а почему?

—  Ну… Я не знаю. Не думал об этом как— то.

— Вот именно, что ты не думал!

Рогоносный застыл как вкопанный, явно обдумывая мои слова, не совсем врубаясь в суть происходящего, но неожиданно как будто очнувшись, подскочил с кровати и взревел подобно льву:

—  Да как ты смеешь унижать меня, жалкая человечишка? Ты хоть знаешь с кем говоришь! – Его зловонное дыхание было отвратительно близко рядом со мной, и возможно необходимо было испугаться в этой преинтереснейшей ситуации, но я едва ли обратила на это внимание, ведь неожиданно для себя отметила интересный факт об этом неизвестном представителе фауны – его зубы располагались вдоль челюстей рядами в несколько поколений совсем как у акул, но были гораздо белее; это единственное, что я успела чётко отметить для себя, так как предмет изучения к моему величайшему прискорбию закрыл свой рот слишком скоро, снова зачем— то замолчав и вылупившись на меня жёлтыми зрачками, явно ожидая каких— то действий; но меня все никак не отпускала мысль о том, почему у него есть язык, ведь у акул то его не было, поэтому я все также продолжила молча смотреть на него, мысленно проводя вскрытие, чтобы хотя бы приблизительно определить его подвид, но картина все никак не хотела устаканиться в моем воспалённом воображении. – Эй, ты чего застыла? – неожиданно уже более спокойно подал он голос, неверно предположив, что я нахожусь на грани обморока.

Но нет, к его прискорбию, своими криками он смог довести только Барсика, что бедненький, подпрыгнув на месте, вылетел в форточку, скрывшись из вида, и это с его то жирненьким пузом! И вот ведь дотянул же ещё до туда! Я явно недооценила этого млекопитающего.

Или обоих млекопитающих?

—  Как странно… — пробормотала я удивлённо, вспоминая раздел из учебника по биологии за одиннадцатый класс, но нужная мысль никак не желала приходить ко мне, а перед глазами только отчётливо проступали страницы по латыни, мешая сосредоточиться.

Да и вид кошака, что резким движением вылетает из окна, подобно раненной антилопе, тоже не отпускал, мелькая в сознании каким—то красным цветом самосохранения.

Может тоже, того, в форточку? Глядишь, и я пролезу.

—  Что странно?

—  Не могу определить к какому типу языка относится твой, — поделилась переживаниями я, все— также задумчиво глядя на него, параллельно отметив про себя, что его зрачки расширились от шока совсем как у человека, а из носа даже перестал валить пар, ведь он затаил дыхание, переваривая мои слова. – Больше похоже на язык льва, судя по текстуре, но форма слишком схожа с человеческой, и я не понимаю… Чтобы понять, нужно произвести вскрытие похоже, иначе говорить с уверенностью не приходится. Как же, однако это увлекательно… Ты не против, может?

—  Что? Вскрытие…

—  Ну, знаешь, нужно просто разрезать тебя, чтобы посмотреть, что внутри, — пояснила я, как на духу, видя, как расширяются с каждой фразой его бедные нечеловеческие глазёнки, в которых явственно как у младенца проступил испуг.

А может в форточку, и он пролезет, чем черт не шутит?

—  Ты совсем охринела? – Наконец выдал он, обессиленный моими умозаключениями, осев на кровать и уставившись на меня глазами размерами с блюдце. – Ты ведь в курсе, что я тебя съесть могу? – поинтересовался он через пару минут тяжёлого для него молчания, доверительно подняв левый глаз, что видно по— нашему означало поднять бровь.

Нет, наверное, все же лезть туда придётся мне.

Я недовольно покосилась туда, тяжело вздохнув.

Глава 2.

—  Так давай ещё раз подытожим… — Крутанулась на стуле я, отчего кофе в моих дрожащих отнюдь не от страха руках рисковал вылиться на пол, но удача сегодня явно сопутствовала мне. Я сощурила красные глаза от недосыпа на своего незваного гостя, что был очень даже вежлив, учитывая ситуация, в которую я его поставила от не сильно большого ума. Впрочем то, что это было не нарочно, он и сам понял.

Желтоглазый демон тяжело вздохнул, прежде чем вполне себе настороженно произнести:

—  Человечишка, не моё это дело конечно, — почесал вполне по— человечески макушку он: — но этот странный напиток действует на тебя необычно, ты ведь в курсе? – Вообще, кофе в моих руках был действительно опасен для жизни (преимущественно его, просто для справки) ведь мало ли что мне ещё в голову ударит? Я медик, я могу, умею и, черт возьми, практикую.

Резко захотелось злобно засмеяться и посмотреть его реакцию, но я решила начать из далека:

—  Это кофе, мой дорогой демон. – Просветила его я, чуть ближе пододвинув чашку к нему, как и полагает радушной хозяйке с вполне себе добренькой улыбочкой саблезубого тигра: — Хочешь? – Но чудо— юдо не оценил моей бесценной благодетели, нацеленной проверить, как напиток подействует на его организм. Как не вежливо все— таки! Так мало того, он ещё не хило так напрягся, и тут же отодвинулся от меня. Вот же демон, я же ему не что— то ядовитое подсовываю, а он! Хотя можно и попробовать…

На пару секунд я залипла на этой мысли, но, к своему вещему разочарованию, обнаружила, что в моей квартирке не найдётся даже элементарной марганцовки, что уж говорить о ртути или что—то типа того. Может ему еду Барсика подсунуть? Видно, нехорошие мысли явственно проступили на моем лице, отчего реакция моего гостя стала вполне себе понятна:

—  Обойдусь, — оскалился этот неблагодарный, вызвав на моем лице неодобрение, что я не собиралась сдерживать:

—  Ей— Богу, ты точно демон? – Моему возмущению не было предела! Вот и вызывай себе вот таких вот демонюг, тоже мне неженка нашёлся! Прибила бы да силёнок мало, но вот хотелось со всей страстью голодного до расчлененки студента медика. – Столько страстей и испуга из—за кружки кофе!

—  Слышь! – Как обычно взревел он, отчего я тут же выставила руки вперёд, не желая снова всех этих его выкрутасов и демонстрации силы. Плавали— знаем, не впечатлило. А бедный Барсик сегодняшнюю ночь видно проведёт вне дома, впрочем, сам виноват. – Я, между прочим, один из наивысших демонов.

Я скептически глянула на него, едва сдержав смешок:

—  Ладно— ладно, как скажешь. – Тут же довольно пробормотав: — Мне больше достанется, — а это к слову о вкуснейшем кофе, что я снова отпила под неодобрительный взгляд.

Чудо— юдо, тем временем, все же не осталось в стороне, обдав меня струёй пара, отчего комната снова пропахла гарью:

—  С тебя, по— моему, уже хватит этого кофе, а то уже скоро совсем соображать перестанешь. – Вот ведь гад, по глазам вижу хитрым и обозлённым, что специально злит меня!

Назло ему выпила целую кружку, лишь после довольно промурлыкав ему в ответ:

—  Твоего мнения не спрашивали, ящерица переросток! – Он ухмыльнулся и сложил руки на огромной чешуйчатой груди, что как по мне было довольно интересным зрелищем, но ему это уже явно надоело, поэтому он усмехнулся, заявив мне прямо в лицо:

— Пещерный человек!

— Динозавр недоросток.

— Ведьмино отродье, — а вот тут мне это обзывательство ой как не по душе было:

— Помесь акулы с козлом, вот кто ты! – Выкрикнула я, сложив руки на груди, и уставившись на него не мигая, мыслями возвращаясь к его преинтереснейшему языку, что никак не давал мне покоя даже учитывая нашу небольшую перебранку.

Видно, крыть было нечем, либо он решил быть умнее, промолчав.

Минуты текли медленно и как всегда неумолимо, пока я этого не замечала, все также находясь в размышлениях, пока эта фауна наконец не подала голос:

—  Человечишка, можешь так на меня не пялиться? – Вот же чудик, ещё и такой тон выбрал, как будто я к нему клеюсь. Больно надо, тоже мне бесценный нашёлся. Впрочем, и правда бесценный, но не таким же путём! – Мне уже право, не по себе!

А сколько показного смущения на грани с сарказмом в томном баритоне его голоса! Ой, мамочка моя демоница! Профи, однозначно, и я с уважением признала это. Решил сделать меня подобным путём?

Я вылупилась на него, замерев, ведь это было слишком, пока этот недокозел продолжал ехидненько мне так улыбаться, а нужная мысль для ответа все никак не приходила ко мне в голову, поэтому я тупо выдохнула, чтобы хоть что—то сказать:

—  Очень смешно, — насупилась я, всем видом выражая то, что думаю об этом представителе фауны, что в ответ, о мама мия, закатил глаза, явно ожидая что—то по весомее, уже приготовившись!

Я во все глаза уставилась на него, ведь не ожидала подобной реакции, ведь людьми принято полагать, что животные не способны на подобное проявление чувств, а это означает, что он более человек, нежели животное.

Данный факт почему—то очень здорово удивил меня в тот момент.

—  Офигеть! – Протянула довольная я, отчего чудо— юдо тут же сжался, отодвинувшись от меня, как будто я его уже препарировать собралась. Что сказать глаза у меня по врачебному добрые, препарирующее и без ножа. Впрочем, идейка и правда не плохая…

—  Человечишка, ты давай заканчивай на меня так глазеть! – Он неуверенно повёл плечами, как будто это его и правда смущает: — Я, знаешь ли, неудобно себя в такие моменты чувствую! Говорю же, этот кофе странно влияет на тебя. У тебя психопатов в роду много было?

— Тебе виднее, — промурлыкала я.

— Когда вернусь, точно проверю!

— Ты сначала вернись, — пропела я.

Бедный маленький демонюга размером с машину не хиленько так напрягся, на этот раз вылупившись на меня без всякого смущения! Ох, злобный смех бы сейчас, да жалко. Чуть не прыснула с этого, стоически сдержавшись:

—  Прости, ты, верно, прав. Ладно, больше не буду. – Опустила голову я, чтобы он не заметил следы улыбки на моем лице. Эх, вот где таких вот фаун ещё встретишь? Вроде умный и сарказм есть, но сыплется на таких обыкновенных мелочах. Так и подмывало уточнить, кто из нас двоих демон, впрочем, по его нахмуренной морде можно было предположить, что он же сам сомневается в этом: — Так мы что— то отвлеклись, знаешь ли, от темы разговора и…

Он неожиданно всем корпусом обернулся ко мне:

—  Точно не будешь больше хотеть меня резать? Я ведь серьёзно спрашиваю. – Вылупился на меня он, как будто если я это произнесу вслух, то так и будет. Что я говорила, наивная душа, но ему это было важно. —  Травить тоже не будешь? У тебя ведь на лице все написано, но я тебе не лягушка на лабораторной работе, мне между прочим и правда не по себе от твоих псевдонаучных изысканий. – И вот как блин догадался, а?

— Что значит псевдонаучных, а?

— А как ещё назвать это?

—  Так, стоп. Не сбивай меня. – Помахала руками я, чуть не свалившись со стула, ведь удалось—таки меня раскусить: — Так ты говоришь, что я ведьма? Вот честно ведьма?

Демон кивнул, явно нисколько не сомневаясь в данном факте:

—  Ага.

Я прищурилась, чуть— чуть пододвинувшись к нему, отчего тот слегка отсел подальше, явно вновь припомнив мои слова о вскрытии. Вот же трусливый демонюга попался, хоть и храбрится!

—  Потому что смогла вызвать тебя? — Кажется, чудо— юдо сглотнул, насторожившись моего пристального взгляда: — Угу, и ты согласно этой белиберде…

—  Розоцветнику… — Подсказал тот.

—  Конечно, розоцветнику, должен исполнить моё желание?

—  Ага, — отнюдь не осчастливлено кивнул тот, явно имея намеренье избавиться от меня по скорее, а тут я со своими расспросами лезу к нему, в прямом и переносном смысле этого слова. – Древнее заклинание призвания демона к себе в услужение. Вот сколько веков никто не мыкался к нам, а тут ты!

— Интересно выходит.

— Что именно?

— Это прям как демон по вызову, получается!

— Что? – взревел он, гневно вылупившись на меня и сжав огромные кулаки.

— Ну ладно, по доставке, — махнула беспечно рукою я, уступая, впрочем, он моей благодетели снова не заценил.

— Человечишка!

—  Слушай, а ты часом не джин? – Придвинулась я совсем близко, снова почувствовав запах гари, что исходил от него. Интересненько, а он так всегда пахнет или только когда злиться вот так?

Демонюга скривился, недовольно посмотрев на меня, как будто прочитав мои мысли о вселенском господстве, которые я правда тут же отодвинула на задний план:

—  Я похож на джина? – По глазам было видно, что он хочет порвать меня на части, вот только чего ждёт? Не понятно опять же. Интересный все же экземпляр я себе прикарманила, ох интересный! – Ты чего мелешь, человечишка? В каком месте я тебе джин? Я чистокровный демон!

Снова нахмурилась больше для вида, спрятав тем самым улыбку и глядя на него, чистосердечно выдала:

—  Ты больше похож на помесь акулы со львом с примесью козла…

—  Человечишка! – Вай— вай, какой же обидчивый чудо— юдо нынче.

Я состроила милую мордашку, что заставило демона напрячься ещё больше, ведь он снова отодвинулся от меня от греха подальше, уже почти у самого края кровати. Ещё бы отвернулся, нежненький мой.

Хотя, судя по всему, ему ни сколько обидно, сколько забавно.

—  Прости— прости… —  Продолжила щебетать я, видя как этот представитель рогоносных готовиться мысленно к мести, судя по горящим жёлтым хитрым глазам, в которых явственно читалось: «Тебе конец, ведьма!» Забавный он, однако. Еще не осознал, с кем связывается. —  Так и что дальше?

—  А что дальше?

—  После желания то? – Совсем не поняла я.

Чудо— юдо тоже не понял меня:

—  Ничего.

—  Что означает твое ничего?

—  Отправишь меня обратно в ад. Домой, —  уверено проговорил этот фантастический представитель фауны.

—  Вот так просто?

—  Вот так просто.

Я снова сощурилась:

—  С чего такая щедрость?

—  Ты о чем? – Весьма правдоподобно удивился тот, теряя терпение, отчего обдал меня паром.

—  Все так просто? Ты думаешь, я в это поверю? – Подняла бровь я, на что этот ещё и обиженка засопел на меня, сжав грозно кулаки:

—  А что тебе не нравится, понять не могу?

—  Не верю я в такую халяву, понимаешь? – Как маленькому пояснила я, ведь и правда, с чего бы все это было так просто. Где жертвоприношения и все в этом духе? А если мне снова что— то надо будет? Я же готовая, я могу.

Демон же был занят другим:

—  Халя… Чего? – Озадаченно уставился он на меня.

—  Ха— ля— ву! – Как маленькому разжевала я, покачав головою: — Вот как так вышло, что ведьмы вас под каблук взяли то? Не расскажешь? Прям хоть Ozon у вас в аду открывай, раз все так просто. Неплохая кстати идейка…

Чудо— юдо вновь обдал меня паром:

—  Слышь! Никто не брал нас под каблук! И мы тебе не почта России!

— О, вы лучше! Такой сервис, ей—Богу! Вам нужно явно выходить на международный уровень.

— Международный уровень? – Вылупился он.

Но мне этого было мало:

—  А почему тогда бы нам не сходить с тобою с утречка в налоговую, а? Ну знаешь, спросим там что да как с самозанятыми и…

—  Человечишка, загадывай давай своё желание! – Буквально взмолился демонюга, покачав обессилено головою: я уже видно успела его доконать, что даже головка разболелась. Ну ничего, я врач или не врач. Залечу его своей добротой до самого ада. Где бы только топор взять? —  Я домой хочу! Дела там важные, вот как ты понять не можешь? – Еще бы заплакал для вида.

—  Хорошо, тогда я хочу… —  Сделала паузу я, стараясь напрячь воспалённый мозг, что никак не хотел работать мне во благо: —  Я хочу… Хочу сдать экзамен автоматом по латыни!

Необычная фауна вылупилась на меня как на слабоумную, медленно протянув:

—  Человечишка, не мое это дело, вот правда, но ты могла бы загадать…

Я тут же вскочила, топнув ногою:

—  Эй, мое желание! – Не знает он, что этот автомат мне дороже жизни.

Чудо— юдо, вполне себе издевательски поднял бровь и усмехнувшись, протянул:

—  Ну что же ваше желание закон.

Издёвка была слишком очевидна, отчего я тут же насупилась и сложила руки на груди:

—  Очень смешно, рогоносный. И?

Тот вылупился на меня как на ненормальную, видно не понимая, чего я, собственно, жду:

—  И? Смотри, все исполнено!

—  Серьёзно? – Сарказм был не истребим во мне, впрочем, демонюга не отставал:

—  Серьёзно! – Еще и передразнил меня, зараза.

Я подошла к столу, достав из ящичка заветную корочку:

—  Подожди, но в зачётке… —  И тут мои глаза увидели заветную роспись: —  Зачёт! У меня зачёт! Чудо— юдо, ты просто… —  Я запрыгала по комнате, как ненормальная, впрочем, взгляд демона утверждал именно эту мысль.

—  Кто? – Явно не заценил этот свое новое прозвище, хоть мне и было плевать на это в тот момент.

—  Ты самый лучший, в общем! – Заголосила я, уже собираясь обнять этого демонюгу, но он тут же отодвинулся от меня, явно не горя желанием.

Ну и тьфу на него!

Но все же интересно, а он на ощупь горячий или все же холодный?

—  Бог с тобой, человечишка, надоела ты мне! – Тем временем, встал он, уже даже проглотив своё прозвище. Видно, и правда ему домой надо. —  Отправляй меня в ад, у меня дел по горло, знаешь ли.

—  Уже уходишь? – Расстроенно переспросила я, ведь толком ничего не смогла понять об этом демоне.

В следующий раз я лучше подготовлюсь!

—  А ты хочешь, чтобы я остался? – Вот зря ты это спрашиваешь, я ж могу и согласиться!

Но ради приличия я все же возмутилась:

—  Не— а. Куда мне тебя деть. – Развела руками я, обведя его фигуры, что ему опять не понравилось: —  Ты ж масштабный. – Не угодишь этому малохольному.

Неженка блин.

—  Человечишка! – Взревел тот в свою очередь, отчего я поспешила перевести тему:

—  Чего говорить надо?

—  Noli esse stultus, pythonissam! – Медленно протянул он, и я кивнула, тут же повторив за ним:

—  Non intelligo latine? Exspecta, non me loqui latine? – Зачем— то во время этого закрыла глаза, ведь мало ли чего. —  Ты почему тут? – Открыв глаза, обнаружила демонюгу на том же самом месте.

Чудо— юдо как— то весьма подозрительно уставился на меня, судя по взгляду находясь в одном шаге от того, чтобы не прибить. Руки, или точнее лапы, сжатые не в хилые такие кулаки.

Ой—мама, я его что, по латыни обматерила?

—  Мои поздравления, человешка. – Странным тоном протянул он, отчего я поёжилась.

Что— то было совершенно не так, и наконец до меня начало доходить, с кем я до этого имела дело:

—  Какие поздравления? – Я уже было испугалась, но демон неожиданно выдохнул, видно успокоившись тем самым, как— то резко сдувшись, и устало плюхнулся на мою многострадальную кровать, что жалобно заскрипела под его немаленьким весом:

—  Ты знаешь, что по— настоящему без талантлива в латыни? – Ни с того ни с сего поинтересовался он, бросив усталый взгляд.

Стало как— то резко неудобно перед ним, ведь видно демонюга очень хотел домой, а тут я.

Вот говорила мне англичанка, языки — это не моё. Но кто ж знал, что настолько?

—  Не так произнесла? – Предположила я, неожиданно для себя тоже устроившись на кровати рядом с ним. – Может снова сказать?

—  Не надо, моя милая. – Странно глянул тот на меня. —  Не надо, ты уже все что можно и нельзя сказала!

Почему— то я мгновенно смутилась от этих слов, спрятав своё лицо от него под показной хмуростью:

—  Эй, кто тут твоя милая? – Эх, видно и правда обматерила.

Чудо— юдо ухмыльнулся, как— то весьма печально, сложив массивные лапы вместе:

—  Сама виновата.

—  В чем это? – В том, что англичанка была права, что ли?

—  В том, что только что нас поженила, ведьма!

«Еперный бабай!» — как говаривала моя бабуся.

И в этот самый момент я обнаружила на своём запястье тату, видно и закрепляющий наш брак.

— Еперный в рот! – Демон в тот момент аж подавился видно своей слюнною, тяжело закашляв.

Глава 3.

—  Стоп—стоп, но мы так не договаривались! – Снова как ненормальная прокричала я, подняв руки вверх для эффекта драматизма, и сделала очередной круг вокруг своей кровати, на которой вполне вольготно себе так расположился демонюга, преспокойненько наблюдая за моими метаниями души, что его, казалось, совсем не трогают, что бесило пуще прежнего. – Меня же из института выгонят с такой—то татушкой! – Буквально чуть не плача, выдала я, ткнув рукою ему прямо в морду ею, но на расстоянии, а то мало ли ещё откусит.

Он лишь хмыкнул, оглядев мельком сие творение на огромной лапе, что красиво отливало серебряным в полутьме комнаты.

—  Может успокоишься? – Лениво протянул он, зачем—то внимательно осматривая при этом свои когти, в то время как мне очень сильно хотелось выдрать ему их плоскогубцами. Вместо того, чтобы решить насущие проблемы, он свой маникюр проверяет что ли? Убила бы. Все чёртовы планы в прямом и переносном значении полетели в тартарары, а это фантозверь просит меня угомониться?

—  Почему ты так спокоен? – Вылупилась на него я, и, наконец, этот чудо—юдо поднял на меня надменный взгляд:

—  А чего ты от меня хочешь? Чтобы я как ты носился по комнате, как будто у меня шило в заднице?

—  Еще слово и это шило окажется в заднице у тебя! – Тыкнула пальцем в него я, на что получила вполне себе различимое ехидство и усмешку:

— А тыкать куда знаешь?

— Я учусь в меде, я и не такое знаю! – Уверенно проговорила я, на что он только поднял бровь, явно не до конца веря мне.

—  Человечишка, просто успокойся, хорошо?

—  Успокоится? Успокоится! Демон, какого демона ты так спокоен, я все равно не понимаю? – Истерически прокричала я, наплевав на то, что меня могут слышать соседи. Черт побери, я вышла замуж за смесь акулы, льва и натурального козла, хоть этот фауна этого не признает! – Мне нельзя иметь тату, понимаешь!

— Тебя беспокоит только это?

— Как думаешь, ее свести можно? – Черт, она даже сквозь кофту просвечивает.

Демон ехидно поднял кустистую черную бровь:

— Могу просто откусить тебе руку, — предложил он, ухмыльнувшись, отчего я призадумалась, уже находясь на грани отчаянья, когда он все же посмотрел на меня, как на ненормальную, выдав: — Даже не думай, человечишка. Магию не обмануть, она у тебя тогда на другом месте вылезет.

— А на каком конкретно?

— Ты серьёзно сейчас? – Вконец офигел от жизни он, на что я повернулась к нему филейной частью, уже готовая показать, где можно:

— Вот смотри… — Начала уже было я, но он бесцеремонно прервал меня:

— Тебя и правда только это сейчас беспокоит?

— А что ещё?

Демон снова посмотрел на меня, как на душевнобольную, но мне было не до того. Слишком уж я боялась отчисления из меда, что вестись на его глупые провокации.

— Ну даже не знаю… Что я теперь только от тебя могу иметь наследников? – Вкрадчиво проговорил он, видно пытаясь смутить меня, но нет. Не на ту напал, бедняга: — А я, знаешь ли, на них рассчитываю.

Невольно взгляд упал вниз, чтобы проверить в какую часть млекопитающих попала эта важная часть его, так сказать, туловища, может там лев или скажем самый настоящий козел, на что демон успел достаточно быстро среагировать:

— Куда ты там уставилась, жёнушка? – сощурил глаза он, положив ногу на ногу, точнее лапу на лапу, закрыв весь обзор на все стратегические места.

— Куда надо, туда и буду смотреть, — взяла козла за рога я.

— А вот именно благодаря таким натуралистом и появился си…

— Ещё слово, и тебе будет грозить что—то по страшнее! – Пригрозила я, все также стоя у него над душою, нисколько не испытывая стеснения: — И вообще, я, знаешь ли, медик, поэтому не надо стесняться.

— Да, кто стесняется то?

— Что правда? – Ехидно подняла бровь я. – Не стесняешься? Что—то не видно.

— Правда, — промычал тот, видно пародируя меня.

— Так показывай! Обещаю, смеяться не буду!

— Что?! Да как ты… — Задохнулся от шока он, явно пребывая конфузе из—за всего того, что сам себе бедненький и устроил:

— Смею и, да я человечишка! Не жмись и показывай давай! – Прикрикнула я, нависнув у него прямо над стратегическим местом, отчего он панически сжался: — А там глядишь и наследников обсудим.

— Чего?! – А вот этого он вообще не ожидал.

— Показывай!

— Не хочу.

— Почему? – Подняла бровь я, уже мысленно начав прикидывать, чей генотип окажется сильнее. Эх, не моя порода, конечно, но что поделать, раз уж такое дело?

Но демон моих порывов к размножению почему—то не разделял:

— Ты меня козлом обозвала, — обиженно засопел тот.

А ведь и правда, а если мальчик? Ну ничего, воспитанием переломим ситуацию.

— Так все по фактам!

— Сама Козлиха, ясно?

— Козочка!

— Да, хоть чупакабра.

— Динозавр недоросток. – Промычала я обессилена, через пару минут, не выдержав: — Нам нужно развестись!

Тем временем, демонюга вполне себе размеренно произнёс, видно успев все же озаботиться этим вопросом под моим нехилым таким напором:

—  К шаманке тащиться придётся.

Я даже на секунду онемела:

—  К ша…? Чего?

—  К шаманке. Че, в лесу выросла?

—  Зачем? – Все же ночь без сна не прошла для меня даром, и способность мыслить рационально была утеряна безвозвратно.

Видно, демон подумал в том же самом направлении, посмотрев на меня как на самую настоящую идиотку:

—  За разводом, шибко умная ты моя.

—  Прекрати меня так звать! – Мгновенно разозлилась я, почему— то снова покраснев. Вот почему думая о продолжении нашем я не краснею, а тут как маков цвет. Бесит, поэтому вылупилась на него не совсем по—доброму: — Где живёт твоя эта… —  Не договорила я, потому что чудо— юдо неожиданно резко встал и подошёл ко мне чересчур близко, отчего я затаила дыхание, когда момент и неожиданно почувствовала, что мне жутко холодно, ведь мы вдруг оказались на улице буквально за секунду. Сердце ушло в пятки: — Господи Боже, ты смеёшься сейчас над мной? – Прошептала я, увидев место, в котором мы оказались.

Мне, черт побери, это снится, ведь я не могу быть такой не везучей.

Пресвятая корова и все что с ней связанно.

—  Нет, с чего ты решила? – Удивлённо посмотрел на меня он, поднимаясь уже по ступеням.

— Это же наш институт? – Промямлила я, было собираясь сказать ему, что двери закрыты на ночь, но он уже открыл их, вызвав у меня откровенный шок.

—  Институт? – Переспросил он, быстро двигаясь по коридорам так, как будто бывал тут далеко не раз или два, отчего закрадывались непонятные мысли, пока я буквально бежала за ним, едва ли поспевая за его массивными шагами.

Демон тут был, однозначно не единожды:

—  Ну да… То место, где мы учимся. – Пояснила я, сомневаясь, а стоит ли, ведь уж чересчур осведомлённым выглядел демонюга. И все эти его словечки, что он знал из моложёного жаргонна. Странно это все: — Ты уверен, что эта шаманка, что нужна нам, тут обитает?

—  Полностью, — кивнул он, снова поворачивая в сторону медицинского крыла с вполне себе уверенным шагом чуда— юда, что привык тут обитать, как рыба в воде.

— Это как так?

Демон обернулся на меня с кровожадной улыбкой и хитрым взглядом, протянув:

—  Родственники мы. Дальние.

Это снова заставило напрячься и оценить масштаб проблемы, в которую я по глупости вляпалась, ведь разводы разные бывают. А вдруг отсудит чего?

—  Ты серьёзно?

—  Серьёзно, —  усмехнулся он, видно поймав мой испуганный взгляд, поэтому улыбка на этот раз была более спокойной и доброжелательной, насколько это в принципе возможно для демона его комплекции.

В этот самый момент мы остановились у двери в самый ненавистный мною кабинет, отчего буквально волосы на голове у меня встали дыбом. Идти вперёд не хотелось решительно, а чувство самосохранения, что все—таки у меня было, вопило бежать отсюда подальше, сломя голову:

—  Стоп, а подожди, ты не… —  Не успела выкрикнуть я, ведь он уже открыл кабинет, отчего по инерции зашла за ним, на секунду впав в панику, и только после хрипло промямлив, встретив свой ночной кошмар наяву: —  Здрасьте, Мария Ивановна.

Вот уж кто затмил даже демона у меня в квартире, при этом даже не присутствуя лично.

Женщина лет шестидесяти, закутанная по обыкновению в шаль, усмехнулась мне в ответ, сняв очки с переносицы и погладив Барсика, что преспокойно восседал у нее на руках, довольный от слова слишком:

—  Вечер добрый, Кузнецова. – Протянула она, вполне себе спокойно, нисколько не смущаясь демону рядом со мной, что был размером с небольшую машину, едва ли пройдя сквозь дверь. В мыслях начали закрадываться подозрения, а момент был вполне себе эпичен до краёв, когда демонюга неожиданно промолвил, вполне себе радушно для него:

—  Моё почтение, Верховная. – Сказать, что я была в несомненном экстазе с этого известия, это ничего не сказать, именно поэтому мой рот открылся от удивления сам собою, клянусь!

И это, не считая предательства Барсика, что нисколько не испытывал вины за это.

«Ох ты у меня ещё отхватишь!» — мстительно прищурилась я, на что он лишь довольно мяукнул.

Ситуация атас, но это женщина была несомненный кремень, что лишь благожелательно выдохнула в ответ демону как старому знакомому:

—  Приветствую тебя, Высший Асмодей. Давно не виделись.

У меня была масса вопросов, и все они содержали нецензурную лексику, но, к вещему сожалению, выдавить из себя что— то членораздельное было не по силам мне, отчего я просто застыла на месте с открытой пастью, как самая настоящая идиотка. Впрочем, я никогда не опровергала это факта. Взять хоть то, что мне хватило мозгов подать документы в медицинский вуз.

— Давно не виделись.

—  Верно говоришь, уж двести лет прошло с прошлого твоего изгнания, —  кивнула она, тем временем, спокойно ведя диалог, как само собою разумеющееся. Когда мне говорили, что мне еще учиться и учиться, никак не ожидала, что, черт побери, настолько мне надо учиться, чтобы воспринимать демонов в институте как что— то вполне себе допустимое.

Женщина весело подмигнула мне, чему— то смеясь про себя, что заставило меня напрячься, ведь может она и мысли еще умеет читать? От этой шаманки по моему нескромному опыту можно ожидать подобного. Не скрою, что не сильно удивлена от осознания факта, что она состоит в родстве с демонами! По ее урокам латыни все и так было понятно.

—  Я так погляжу это у нас Кузнецова к зачёту готовилась, —  в утвердительной форме уточнила она, отчего я поёжилась, кивнув:

—  К зачёту.

Марья Ивановна улыбнулась мне неожиданно очень по— доброму, чего на ее лекциях отродясь не было, и, махнув рукой, спокойно проговорила:

—  Что же, не ты, моя девочка первая, не ты последняя. – Но тут ее взгляд немного похолодел, когда она посмотрела на демона, до этого молчавшего: —  Чего пришли то? Сам что ли отправить себя не можешь? Не маленький уже, да и дел по горло у тебя по слухам, чего приперся то?

Чудо— юдо бросил на меня недовольный взгляд из— под ресниц, они у него оказывается были, явно не горя желаниям объяснять данный конфуз, отчего вопрос автоматически перешёл ко мне:

—  Мы это… Ну, я не специально, Марья Ивановна. – Растерялась я. Почему—то вспомнились уроки с ее грозной коронной фразой: «Два тебе, дебилушка». Вот и я сейчас натуральная «Дебилушка»: —  Скажи?

Демон снова закатил глаза, явно желая прибить меня, но тем не менее спокойно пояснил, как будто делал это уже далеко не раз:

—  Разведи нас, высшая.

Сказать, что Марья Ивановна была в шоке, ничего не сказать! Женщина сначала побелела, вылупившись на меня, потом покраснела, переведя взгляд на него, на наши горящие серебром руки и не сразу найдя, что сказать, но через минуту громко и заливисто заржала:

— Вот это номер, — выдала она, вытирая слезы с глаз, и все никак не могла успокоиться.

Барсик же в этот момент обеспокоенно мяукнул, как бы говоря мне:

«Хозяйка, ты совсем чиканулась от одиночества?»

—  Ну я же не специально! – В своё оправдание прикрикнула я.

—  Ну, Кузнецова, жжёшь! – С уважением глянув на меня, медленно протянула она, покачав головою, и видно сдерживаясь от того, чтобы не похлопать мне в ладоши, в качестве признания моего величайшего тупизма всех времён и народов, ведь за ее практику таких вот как мы, судя по всему, не было. Вот же влипла: —  Высшего демона на себе женить! Отчаянная, однако ты.

Казалось, смутится больше, чем я в тотмомент нельзя:

—  Так я это… Не специально же.

— Ну так невеста на выданье!

— Не смешно!

— Очень смешно! – Засмеялась она: — Чего молчишь, Асмодей? На жену наглядеться не можешь, о наиумнейший? – Неожиданно подмигнула она ему, отчего тот напрягся, сжав кулаки:

— Слышь, Вед…

Она лишь в ответ, тяжело оперлась руками о стол, выдохнув уже совершенно другим тоном:

—  Ясно все с тобою. Но мне вот что для ритуала понадобится… —  Она замолчала, видно вспоминая весь рецепт, и с любовью глядя на моего кота, что что—то там ей мяукнул, пока она его гладила. —  Запасы пусты, эх, сам Бог мне вас послал, как бы не разумно это ни звучало. Прогуляйтесь вы, мои милые, за розоцветником.

—  Чего? – Вылупилась я на нее, а потом для поддержки на Барсика, ведь это уже было слишком.

Вот опять! Опять эта хрень!

—  За розоцветником.

Я не могла ни уточнить, ведь, черт побери, все наши проблемы из— за этого цветка, что в кошмарах мне снится будет, если я целехонька останусь:

—  А без него никак?

—  Верховная, тебе действительно необходим розоцветник? – Неожиданно не хило так прищурилось чудо— юдо, видно тоже помня об этом: —  Не помню я такого снадобья для ритуала.

Марья Ивановна ехидно так посмотрела на него, отчего мне даже не по себе стало:

—  А ты, Асмодей, часто разводишься?

Я тоже в свою очередь вылупилась на него, ожидая ответа, ведь муж все— таки, какой никакой. Тот зыркнул на меня как— то по злому, прорычав шаманке:

—  Где эта трава?

—  В парке Гоголя, что около кладбища нашего старого, —  протянула та.

Мне стало как— то не хорошо от этого места:

—  Ой мама мия, вы сейчас серьёзно? – Сколько же там слухов вокруг этого места ходило, ой— ой. Хотя мне то что, я ж с демоном туда иду. Странно все это, странно.

—  Ну нет, что ты, одарённая моя! Конечно, нет. – Всплеснула руками Марья Ивановна, ехидно усмехнувшись: —  Можете сразу с муженьком на медовый месяц ехать в ад, вам виднее. Там тебе муженек такой курорт устроит, ни за что не захочешь возвращаться назад на землю! – От такого утверждения вздрогнули мы оба, синхронно глянув на друг друга и явно не горя желанием делать все так.

—  Как поедим за цветком? – По— деловому поинтересовалась я, повернувшись к нему, что он по—настоящему оценил, тут же схватив меня за руку, не желая тянуть с разводом:

—  Держись, человечишка.

Марья Ивановна, когда мы исчезли, снова тяжело села на своё место, довольно усмехнувшись сама себе:

— Вот же демон! Ничего нормально сделать не может, даже предложение! Нет же, надо обманом на себе женить, время потянуть. Это тебе, Асмодей, повезло ещё, что она ни черта в латыни не соображает, а то… Ох, помню ее бабку. Знатная баба, всех за яйца крепко держала. Впрочем, Настенка в эту же породу. – Ее лицо ехидненько улыбнулось: — Повеселишься ты у меня ещё, племянничек. Напросишься ведь сам, как поймёт она. Эта точно поймёт! Зачёт ей по латыни, однозначно зачёт. Это она еще не знает, что развод этот не отменить! Намекнуть может? Ай, сама пусть докумекает.

Глава 4.

Момент, и нас выбросило в самом центре мрачного парка, около маленького озерца, спасибо что хоть не воду, но почва уже была довольно рыхлой и прохладной. Камыши, что опоясали все пространство вокруг, медленно колтыхались на ветру, отчего звуки были довольно жуткими, как в самых настоящих фильмах ужасов. Ветви дуба давно уже запутались в них, создавая мистическую атмосферу, когда неожиданно, что—то промелькнуло около моего плеча, поэтому я тут же спряталась за спину муженька, что в данном колорите здешней растительности смотрелся удивительно гармонично:

— Ой, демон, будь рядом! – Вырвалось у меня, когда я снова схватила его за руку, боясь потерять.

Тот бросил взгляд на меня, как на душевно больную, посмотрев на мои пальцы на его предплечье:

— Человечишка, ты вообще адекватная? Это же белка. – Пробурчал он, кивнув в сторону грызуна, что вылупился на нас до этого, явно прифигивая от столь неизвестной для себя фауны, коей представлялся мой недавно наречённый.

— Она шуршала страшно! – Прошептала я, не горя желанием отпускать того от себя, ведь как по мне он был безопасней, чем какой—нибудь призрак или педофил, что тоже по слухам обитали наравне тут, как бы разделяя и властвуй.

Вообще, это парк всегда был той еще жутью, но сейчас ночью особенно.

— А то есть демон, шуршащий рядом с тобой, не страшный? – Ехидненько так осведомился этот недокозел, вызвав у меня вполне себе объяснимый приступ членовредительства, поэтому я шлёпнула его по руке, вконец офигев от своей вседозволенности, но он этого даже не почувствовал.

Тем не менее, мое желание досадить никуда не делось:

— Смотря под каким углом, к тому же у нас, знаешь ли, медовый месяц! – Со сладостью протянула я, отчего демон неожиданно наклонился ко мне, отчего я покраснела как маков цвет, благо он этого не заметил:

— Ты меня пугаешь, женщина. – А вот тут он меня задел: — Насиловать будешь?

— Сначала покажи, что насиловать! – Не осталась в долгу я, выдохнув это ему прямо в упрямую рожу, тут же отвернувшись.

— Чего привязалась то! Ты же врач, проверь там, не знаю, гормоны свои. А то блин порядочных демонов уже взглядом насилуешь.

— Да кому ты сдался, рогоносный?

— Кто бы мямлил, озабоченная.

Я топнула ногою, вскинув голову на него, отчего он обдал меня паром, наклонившись ко мне, отчего его большие жёлтые глаза оказались напротив моих снова, что стало уже не смешно:

— И вообще знаешь что?

— Что?

— Я не женщина, а девушка! Не надо делать меня старше, чем я есть. – Топнула ногою я, тут же сорвавшись с места, ведь демонюга, давно забив на мой проникновенный спич, махнул рукою и уже успел скрыться от меня в высоких зарослях камыша, отчего мне мгновенно по поплохело: — Подожди меня!

— Отцепись от меня, — проворчал он, стоило мне снова крепко ухватится за его руку, пока сердце лихорадочно билось в груди. Тем не менее, он руку не вырывал, и шаг явно чуть подстроил под мой, но меня удивил другой феномен в нем.

Неожиданно у меня промелькнула мысль, из—за которой я замерла, с недоумением уставившись на фауну, сопровождающую меня, заставив его тоже тем самым остановиться:

— Ого, — вырвалось все—таки у меня.

— Что? – Поднял бровь муженёк, тоже остановившись.

— Ты тёплый, — с неверием заключила я, проведя ладонью по его предплечью, отчего демон неуверенно и смущённо дёрнулся, отведя глаза от меня. Не знаю, на кой черт, но я снова провела пальцами по его шершавому предплечью, с неверием краем сознания отметив, что тот тяжело взглотнул.

Неужели смутился и …? Черт, эту мысль я развивать не буду.

— И че? – Бросил он, не глядя.

— Ну я думала, ты ж горячий и…

Вот тут—то он снова уставился на меня большими блюдцами жёлтых глаз, выгнув бровь:

— Горячий? – И опять этот тон, как будто я к нему клеюсь, а ему это не по душе. Еще бы снова отпрыгнул, нежненький! Я же из чистого служения науке, а он!

— Ну да. Ты же в аду живёшь! – Пояснила я, как само собою разумеющиеся, и вот он наконец не выдержал, поинтересовавшись таким недовольным тоном:

— Ты ко мне подкатываешь сейчас? Если да, то у тебя выходит откровенно хреново.

Я вылупилась на него как на креветку на разделочном столу, едва ли сдерживаясь, чтобы пальцем не покрутить и затаив в себе поглубже все те странные порывы, что отметила у себя до этого странного диалога:

— Ты совсем больной?

Демон было уже снова открыл рот, чтобы поймать меня на лжи, судя по недовольным искрам в его глазах, но неожиданно вблизи от нас загорелся свет от фонаря, и мы услышали голос мужчины, что громко проорал нам в заросли:

— Кто здесь?

Мы оба мгновенно пригнулись, спрятавшись насколько возможно в высоких камышах, едва ли дыша, вылупившись друг на друга с явным недовольством:

— Не шурши, — Не выдержала я, ведь сторож был неподалёку, и стоило бы затаится, но демон неожиданно через пару минут начал активно жестикулировать, привлекая к нам ненужное внимание:

— Отцепись от меня! У тебя руки холодные. – Прошипел он, едва ли находясь на грани, отчего я вылупилась на него, обозлённо цыкнув:

— Да кому ты нужен!

Демонюга сначала было хотел, что—то мне сказать, когда неожиданно застыл, лишь выдавив:

— Подожди, так это… — Господи Боже, столько страха в махине с размером с машину было не передать: — Ад моим рукам, чёртово божье отродье! – Все же не выдержал он, заметив нарушителя своего спокойствия, что царственно восседал на его громадных плечах, отчего он буквально взбесился:

— Ад моим рукам, чёртово божье отродье? – Переспросила я, ведь впервые слышала что—то подобное и, судя по всему, это означало не хилое такое ругательство в преисподней, что очень даже возможно пригодиться мне.

Надо, однозначно надо запомнить!

— Сними ее с меня! – Прыгая вокруг меня подобно душевнобольному взмолился он, когда слева начали слышаться шаги:

— Кто здесь?

Охранник успел отойти от озера на некоторое расстояние, что было нам на руку, но вот он снова зашуршал почти вблизи, благо мы были еще далеко от него.

— Угомонись, нечисть! – Вцепилась в него я, чтобы наконец убрать лягушку, что и вызвала весь переполох до этого, когда он снова взмолился, даже не дыша:

— Сними ее с меня, — столько боли в хриплом баритоне из—за этой козявки, смешно просто: — Пожалуйста!

— Это простая лягушка! – Убрав ее, показала ему я, отчего он снова отпрыгнул от меня, прижав когтистые лапы к себе:

— Женщина…

Выпустив лягушку в озеро, я снова посмотрела на него, пробурчав:

— Я начинаю скучать по человечишке! – И тут шаги раздались около нас, в камышах, поэтому мы уставились друг на друга испуганными глазами.

— Бежим, — схватил он меня за руку, и мы рванул в сторону окраины парка, пока охранник гнался за нами, попеременно матеря, видно поэтому и не догнал – дыхания не хватило.

Мы оббежали практически всю территорию парка, благо хоть не попались, но этих чёртовых цветочков видно тоже не было:

— Ух, оторвались, — прошептал он, обессиленно оперившись на берёзу, что стояла у самого забора, где заканчивался сад.

— Неправильный ты какой—то демон, — уставилась я на него, едва ли переведя дыхание.

Тот глянул на меня устало:

— С чего бы?

— Вот почему ты его не заколдовал, а?

Демонюга сразу ощетинился:

— Слышь, это ты у нас ведьма!

Силы пришли от куда не звали, поэтому я выпрямилась, сложив руки на груди:

— А демон мне сейчас на что? Кто из нас обоих мужик.

— Вот что ты привязалась к этой теме?

— А чего ты так смущаешься?

— Чего ты от меня хочешь, я понять не могу? Чтобы я его сжёг или съел? – Ехидно поинтересовался он, передразнив мой недовольный тон, очень топорно переведя тему со скользкой для себя дорожки: — Мне проще тебя съесть и домой полететь.

Я тут же неуверенно глянула на него, не в силах сдержать вопрос в себе:

— Стоп, так почему ты этого не делаешь? – Демон посмотрел на меня тем самым взглядом, а—ля ты совсем идиотка:

— Не ем тебя?

Я нахмурила брови:

— Не летишь! – Демон почесал макушку, причём довольно—таки по—мужски, то есть по—человечески, пожав плечами после:

— Не знаю. – Неожиданно он поддался вперёд, указав пальцем на оградку: — Смотри, розоцветник.

Недовольно покосившись туда, я все же поинтересовалась:

— Не уходи от вопроса жены! – Казалось, демон хотел очень громко заржать в этот самый момент, вылупившись на меня, но прикусил пасть, отвернувшись:

— Отстань от меня и помоги нарвать их. – Я встала совсем рядом к нему, пока он делал всю грязную работу, копаясь в земле, впрочем, он быстро ретировался: — Ну что? Не знаю я.

— В смысле не знаешь? – Вылупилась на него я. – Как ты можешь не знать мотивы своих поступков? Если ты можешь просто уйти, почему не уходишь?

Демон неожиданно резко поднялся, став снова на четыре головы выше меня, и выдохнул мне прямо в лицо, довольно ухмыляясь рогатой мордой:

— С тобой весело, человечишка. Скучно мне, вот честно слово. Так сойдёт для тебя? К тому же я говорил тебе уже про наследников.

Вот тут я знатно прифигела, сжав плечи, но не отводя от него пристального взгляда, но не по причине продолжения рода, что мы обсуждали прежде:

— А в аду не весело тебе? Он же твой вроде.

— Не—а, там у меня сейчас земли отбирают, войною идут. – Пожал плечами тот, махнув рукою, как будто мы сейчас говорим о погоде. Столько пофигизма, я ему прямо—таки позавидовала: — Брат, родной, рога бы ему на задницу натянуть. Хотя уже натягивал, не помогло.

— Так почему ты так спокоен?

— А чего мне переживать? – Он крепко сжал в руках букетик из розовых цветков розоцветника, что казались травинками в его лапищах: — Там все время так. Мы же демоны.

— Только поэтому.

— Ага.

— Но вы же братья.

— Человечишка, мы прежде всего демоны.

— И вы все время в состоянии войны?

— Ага.

— Зачем?

— Не знаю. – Он пожал плечами, глядя на меня как—то необычно для себя. Я немного даже смутилась: — Не думал раньше об этом.

— Прям уж все время? – Подняла бровь я, пока демон прогулявшимся шагом снова повернул к озерцу, не сильно горя желанием уходить, впрочем, мне это чем—то начинало нравиться. Я тоже хотела остаться тут ещё немного.

С ним.

Он был интересным собеседником. Неожиданно я словила себя на мысли, что буду скучать по нему и по этому вечеру. Мгновенно стало грустно, отчего я внимательнее присмотрелась к нему, желая растянуть это время, что отведено нам сейчас. Я желала запомнить каждую чёрточку Чудо—юдо, чтобы осталось хоть эти воспоминания о нем. Как знать, может в аду у нас ещё будет время перекинуться парой фраз, если он позволит.

Тем временем, демонюга улыбнулся мне огромной почти акульей пастью, ответив просто на вопрос, о котором я уже и думать забыла, но моё сердце сжалось от нежности:

— Да.

Ну все, я окончательно спятила.

— А если ты проиграешь? – Стало жалко его мне, и к своему шоку я отметила его длинные ресницы, что красиво обрамляли жёлтые глаза, светившиеся непонятным светом, что прежде я не замечала, будучи обеспокоенная разводом.

— Не проиграю.

— Почему это?

Демон таким серьёзным и долгим взглядом посмотрел на меня, что я даже неожиданно покраснела:

— Просто поверь на слово. Надоело все это просто.

Мы некоторое время шли по мостику молча, не спеша совершенно, но я снова—таки не выдержала, глянув на него снизу вверх, почему—то отчаянно желая снова к нему прикоснуться, но не делая этого:

— А чего ты на земле не останешься?

Чудо—юдо посмотрел на меня как на малое дитя, даже с какой—то нежностью наклонив голову в мою сторону:

— Оставался.

— И? – Мое сердце неожиданно начало биться через раз. Черт побери, я окончательно рехнулась!

— Скучно все, пресно, — цыкнул он. – Давно это было.

— А сейчас интересно? – Не могла не поинтересоваться я, бросив на него хитрый взгляд, что он неожиданно поймал, смутив меня окончательно.

— Да. Разрезать меня ещё никто не планировал, — явно пошутил он, чуть наклонившись ко мне корпусом, отчего я заливисто рассмеялась, пытаясь скрыть возникшую неловкость после его касания:

— Так я не для себя, а науки.

Мы некоторое время шли молча, незаметно касаясь руками друг друга, как бы внезначай, но неожиданная мысль поразила:

— А если не выйдет? – Черт, неужели это надежда в моем голосе?

— Что?

— Развод.

Кажется, в его глазах тоже промелькнула искра надежды, или я схожу с ума?

— Ты о чем?

— Я не хочу, чтобы наши дети друг другу морду на задницу натягивали, — выдала я обеспокоенно.

— Забавная ты, человечишка. – Прошептал он, буквально на грани слышимости, и я уже почти прониклась моментом, ведь хотел вновь близко—близко наклониться ко мне, но неожиданно мы увидели силуэт мужчины чуть в отдалении от нас, на противоположном конце моста, что направил фонарик в нашу сторону, спалив нас буквально почти на горячем.

— Ой—ой. – Закрыла рот рукою я, когда демон схватил меня за руку:

— Сматываемся.

Глава 5.

— Вот твой розоцветник, Высшая. – Недовольно бросил на стол демон цветок, с таким видом, как будто оказывает великую честь. Он почему—то после нашего быстрого возвращения резко охладел, отойдя от меня снова на некоторое расстояние, отчего я невольно расстроилась, приуныв.

Чёртов демон!

Вот что ему опять не так? Неженка!

Марья Ивановна в ответ на эту преувеличенную провокацию лишь подняла левую бровь, тем самым дав понять все, что она думает о его интеллектуальных способностях, хмыкнув:

— Быстро управились. Ну что? – Как—то чересчур внимательно посмотрела она на демонюгу, что старательно отводил от неё глаза, на что он лишь молча пожал плечами.

У меня невольно вырвалось:

— Что?

Она перевела свой сканирующий и пронизывающий взгляд прямо от него на меня, отчего я поняла какую ошибку совершила, и сама навлекла на себя эту женщину, но было поздно, когда она поинтересовалась:

— Не передумали?

Я опустила голову вниз, уставившись на свои руки и тихо промямлила:

— Нет,

Демон кивнул после моих слов, тоже пробурчав:

— Нет.

Марья Ивановна хлопнула в ладоши преувеличенно радостно, но я—то знала эту женщину не первый год. Сразу стало понятно, что хлопнуть она хочет нам по башке, обоим, но почему—то сдерживает порывы души, что для неё совершенно было не характерно:

— Отлично. – Столько наигранности в голосе, прямо тащусь. Мы невольно вздрогнули обеспокоенно, но тут же как подростки отвернулись друг от друга: — Тогда давайте приступать.

А Барсика почему—то видно не было.

Эх.

Шаманка встала со своего места, отчего мы оба вынужденно уставились на нее, застыв на местах, когда она громко проголосила, сложив руки вместе на груди:

Водица—девица, дай же мне напиться.

Трава мурова, по силе удала,

Да вот же не мила.

Что мне она,

Если не нужна.

Что мне девица,

Дай же утопиться.

Розой уродиться,

Чтобы не мирится.

Разведи ты нас, водица,

Чтобы можно не мириться.

Чтобы можно уходить,

Да и больше не любить.

Силушка моя,

Ой как удала!

Марья Ивановна похлопала ладошами три раза, и на этом видно вся магическая лабуда закончилась:

— Готово, — довольно заключила она, снова устало садясь на своё рабочее место, как будто совершив что—то невообразимо сложное.

У меня невольно вырвалось:

— Так и это все? – А где бубен и жертвы в виде петуха? Где вот эта вся лабуда?

— А чего ты ожидала? – Женщина со смешком уставилась на меня.

— Не знаю, — пожала плечами я, неожиданно поймав странный долгий взгляд демона на себе, чего не ожидала.

Мы молча застыли, глядя друг другу в глаза, и невольно я поймала себя на том, что хочу заплакать из—за нашей разлуки, что отрезвило меня, ведь я вообще-то не привыкшая к подобным чувствам совсем, поэтому резко выдохнув, я протянула руку вперёд:

— Прощаться будем, демон? – Он улыбнулся мне, с великой осторожностью сжав мои пальцы рук когтистой лапой:

— Почему прощаться сразу? – Ухмыльнулся он.

— Я не настолько ужасна, чтобы сразу поковать чемоданы в ад. Наоборот, планирую жизни спасать! – Подняла указательный палец вверх я, на что он весело засмеялся таким приятным смехом, что у меня невольно защемило сердце:

— Ты их спросить только не забудь, надо ли их спасать, хорошо?

— Куда они от меня денутся! – Ехидно выдала я, все еще держа его лапу.

Никогда бы его не отпустила!

— Человечишка, приятно познакомится с тобою, — его голос был хриплым, видно не одной мне тяжело, впрочем, хотел бы остаться, нашёл бы путь. Эта здравая мысль немного остудила меня, поэтому я медленно убрала руку, кивнув:

— Да, мне тоже. – Выдавила я, опустив глаза вниз, не желая, чтобы он все вновь прочёл по моему лицу: — Пока, что ли?

— Пока, человечишка, — он не видел этого, но я улыбнулась, услышав это своё прозвище, произнесённое им вновь, как и бесчисленное количество раз за этот потрясный вечер, когда все же слезинка скатилась по щеке, благо волосами я успела прикрыть лицо и стереть ее.

Демон, видно, кивнул, обернувшись к молчавшей до этого Марье Ивановне:

— Пойду я, дела ни ждут, тётушка, — усмехнулся демонюга судя по голосу, но это прозвучала как уставшая ирония, давно наскучившая ему.

— Опять негодник земли твои отобрать хочет? – Поинтересовалась она в свою очередь, печально покачав головою.

— Классика.

— Иди, мелок, — улыбнулась она ему, когда он снова обернулся ко мне, и вдруг неожиданно все вокруг взорвалось сотнями осколками фраз, и я почувствовала, что кто—то трясёт меня за плечо, зовя недовольным голосом, что я узнаю из тысячи:

— Кузнецова? – Я подняла уставшие от недосыпа глаза на Марью Ивановну, что стояла напротив меня, когда вся аудитория застыла на своих местах, уставившись на нас.

Я закаменела, ничего не понимая, когда осознание того, что видно все это было моим сном накрыло меня, и я лишь хрипло выдохнула, не поднимая головы:

— Да, Марья Ивановна?

— Кузнецова, етить колотить, просыпайся! – Снова потрепала мягко она меня по плечу, что было удивительным для нее, ведь она могла и линейкой шибануть при желании, но я не придала этому значения в тот самый момент, будучи подавленной осознанием, что все это было нереально.

Осознание происходящего доходило медленно, а все никак не могла с себя сбросить сон, не понимая ничего из того, что происходит.

Приснилось, черт побери.

И ведь правда приснилось. Выходит, что так.

Черт…

Очень хотелось поплакать, но я, сжав кулаки, сдержала порыв, лишь прохрипев:

— Я не сплю, — тихо едва слышимо: — Марья Ивановна, я… Простите, просто… Мне очень стыдно.

Женщина недовольно цокнула, нависнув над мною, пока я жалась за партой, сгорая со стыда, впрочем, тут же она протянула руку, не продолжая давить на меня:

— Вот же наказание! Работу сдавай! – Я удивлённо уставилась на неё, не понимая, о чем она, потом посмотрела на ее ладонь, лишь потом переведя взгляд на работу, на которой моим подчерком было выведено мое имя, прям один в один, и ответы на вопросы, значения которых я вообще не понимала. И не помнила, как отвечала.

Это как так?

— Ну?

— Что? А да, вот, — протянула я листок, неверующе глядя в него, ничего не понимая: — Простите еще раз, - мои руки откровенно дрожали, но что-то было не так.

Она взяла его, тут же при мне развернув и удовлетворённо глянув на ответы, что я явно не давала. В тот момент пришло осознание, что я не помню, как пришла на экзамен и в каком часу я тут очутилась. Голова была пуста.

Барсик… А как же Барсик?

Я ведь его не покормила! Или…

Захотелось стукнуться бошкою об парту, но я была вполне себе уверена, что и это не поможет.

Тем временем, Марья Ивановна с довольной улыбкой протянула:

— Все заполнила? Хм, неплохо Кузнецова, не плохо.

Женщина наконец отошла от меня немного, давая тем самым хоть немного выдохнуть и обратилась к другому ученику, пока я невидяще положила голову на руки, оперившись о стол.

И тут наконец мой взгляд выцепил непонятный узор на моей запястье, что до этого скрывала длинная туника, в которой обычно я никогда не выходила из дома, только если...

Если только с демонюгой во сне!

Я неверяще уставилась на тату, осознав с какой-то дичайшей паникой в сумме с неподдельным счастьем, что оно в точности повторяет рисунок наших брачных татуировок с демоном, но единственным различием было то, что оно не светилось потустороннем светом в темноте, а было нарисовано самой обычной шариковой ручкой, лежала прямо перед мною на парте.

Каждая завитушка была вырисована с такой тщательностью, что сразу было понятно, что это не моих рук дело, ведь я в жизни такого не сотворю.

Моя учительница по рисованию это бы с превеликим удовольствием подтвердила бы, но тогда что за хрень сейчас происходит?

Ничего не понимая из того, что произошло, и окончательно запутавшись в том, что происходит, я как сумасшедшая в период дичайшего обострения прошептала сама себе под нос:

— Мне что это все приснилось? Или нет?

Неожиданно голос Марьи Ивановны пропел у меня под самым ухом довольным тоном, отчего я подпрыгнула на стуле:

— Больше спать надо, милочка, - столько нежности было в этом слове «милочка», что у меня откровенно дёрнулся правый глаз.

Почему-то захотелось спрятаться и поплакать, вот только с чего бы, я так и не поняла.

Стало ой как не по себе, ведь что—то было не так, причём ой как не так, и она это знала, но решать эту головоломку я сейчас была не в состоянии, поэтому медленно встала, тщательно собрав свои принадлежности в портфель и выдав, улыбаясь при этом:

— Да, точно. Я пойду. Простите, Марья Ивановна, — скороговоркой протараторила я, пулей вылетев из парты и направившись к двери, все еще не сводя этой демоницы взгляда, ведь мало ли чего она удумает.

А я все же нежная натура, со мной надо бы и поосторожней.

Сокурсники провожали меня очень обеспокоенным взглядом, явно решив, что моя кукуха поехала на учёбе, впрочем, это рано или поздно ожидало всех нас.

— Иди с миром дитя, проспись наконец, — выдохнула Марья Ивановна, чересчур заботливо, на что взгляды переместились на неё на сей раз.

Вот тут все однозначно решили, что поехали уже они.

Тем временем, выход маячил у меня со всем близко, и я уже было обрадовалась побегу из этой психбольницы, когда открыла дверь, и неожиданно столкнулась с кем—то очень и очень высоким и крепким на ощупь, по инерции выдавив из себя:

— Простите я… — И вот тут я наконец подняла голову вверх, встретившись с взглядом жёлтых глаз в обрамлении длинных ресниц на человеческом лице вполне себе такого натурального Апполона, что насмешливо взирал на меня сверху вниз, одетый в привычный для людей классический костюм; пиджак настолько красиво смотрелся на нем, а особенно на его широких и мужественных плечах, отчего я замерла с открытым ртом, не в силах отойти от этого идеала, будучи в секунде от того, чтобы не пустить слюни прямо на него.

Мы так и застыли вместе в проходе, уставившись друг на друга.

Он был невообразимо красив, что отвести взгляда не получалось.

Вот зуб даю, не получалось совсем.

От мужчины приятно пахло полынью и свежим лесом, как будто он недавно гулял в лесу, но почему-то все равно где-то вокруг него различался запах костра, отчего я не могла насытиться этим ароматом, что отчётливо напоминал мне о демонюге и нашем с ним небольшом приключении вместе.

Мысль, что поразила меня в тот момент своей сумасшедшей догадкой, также и ошеломила своей нереальностью, поэтому губы сами по себе сложились в глуповатую улыбку, поэтому я даже смирилась с тем, что видно вернуть свою кукуху на изначальное место не получится. В принципе и без неё проживём.

Наверное, со стороны я выглядела натуральной идиоткой, но это стоило этого.

Он слишком вкусно пах, а его плечи были такими широкими и рельефными, что я окончательно потерялась в пространстве, не желая отходить от него ни на шаг.

Неожиданно он усмехнулся, так по знакомому и по родному, отчего сердце сладостно сжалось в груди, и наклонившись ближе, выдохнул мне прямо в губы елейным голосом:

— Ну, привет, человечишка.

Глава 6. Эпилог.

Маленький желтоглазый мальчик посмотрел на меня удивлённо, мило схватив за руку и сжав ее своими пальчиками, отчего моё сердце вновь защемило от нежности к этому малышу, что был буквально моим благословением:

— Мама, все правда так и было? – Никогда до этого я не подозревала, что могу любить кого-то так сильно, даже после встречи с мужем. Это была другая любовь, что не оставляла шанса остаться равнодушной.

Я не смогла сдержать улыбки, весело кивнув ему:

— Да, дракончик мой, - его любимая история о том, как встретились мама и папа.

Это не могло ни умилять.

Тем временем у двери кто-то подозрительно зашуршал. Старшенький, демонюга четырёх лет, весело забежал к нам в комнату, сжимая в руках любимую машинку и резво уселся на кровать младшего брата подобно вихрю:

— А папа правда тебя обманул с заклятием? – Я с любовью погладила его по черной макушке, поцеловав в волосы, что так приятно пахли лесом.

Мой маленький защитник, что так стремится быть похожим на отца. Мой самый заветный подарок, о котором я умоляла мужа, ведь хотела взглянуть на него, наверное, с самого начала.

— Обманул, - ответила, наблюдая за ними обоими, мысленно умоляя о том, чтобы они смогли пронести сквозь века те братские отношения, что у них есть сейчас.

Братья переглянулись между собою, когда младший все же спросил:

— И что ты потом сделала с ним?

Поцеловав и его в румяную щеку, я подмигнула:

— Отдала на опыты.

Мальчики весело захохотали, упав дружно на кровать, когда со стороны двери раздался голос мужа, что видно давно подслушивал наш разговор:

— Очень смешно, - нахмурился он для вида, целомудренно чмокнув меня в щеку, при этом весьма пристально посмотрев мне в глаза, отчего я хитро подмигнула ему, раскусив его намеренья:

— Ты вернулся, милый. Как дела?

Он уселся к сыновьям на кровать, нежно взлохматив их макушки, отчего они вновь весело захохотали:

— Сбросил братца как обычно с трона, все по классике, любовь моя. Пусть помыкается пока в обычном мире, - довольно промолвил он, положив голову на подушку рядом с сыновьями. - Как у вас?

Все же права я была, права. Сыновья были его полнейшими копиями, вплоть до красивых длинных ресниц, при взмахе которых я таяла до сих пор. Его генотип, хоть меня это и устраивает, но вот воспитание моё!

Старшенький, присев тем временем, весело защебетал:

— Пап, я сегодня в садике такой красивый цветок принёс. Сам нашёл! – Довольно похвастался он, на что муженёк улыбнулся ему:

— Правда, и что за цветок?

Тут в разговор вступил младшенький, пристав и оперившись на руку отца:

— Мамин любимый.

Асмодей пристально глянул на меня, и в его глазах заплясали бесята, ведь он видно догадался, что это был за цветок.

Я сжала его руку в своей, нежно выдохнув:

— Розоцветник, милый.