Невеста галактического масштаба Часть 1 [Любовь В Штаний] (fb2) читать онлайн

Невеста галактического масштаба Часть 1 Любовь Штаний

Глава 1. Невеста нарасхват

— Ты выйдешь за меня замуж? — упорно гипнотизируя взглядом чарующих зелёных глаз и в то же время крепко прижимая спиной к стене, вопросил Сэтх. — Я жду твоего «да», Мирта!

И василиск, такой сногсшибательно красивый в белоснежном костюме, медленно склонился, чтобы накрыть мои губы искушающим поцелуем. Крохотные полупрозрачные чешуйки на лице мужчины отливали перламутром, в длинных золотистых ресницах запутались солнечные блики…

Склоняться Сэтху с высоты его почти двухметрового роста было далеко, так что я успела набрать воздуха в грудь и уже собиралась ответить, когда…

— Нет! — под грохот падения выломанной вместе с косяком двери, рявкнул ворвавшийся в класс чернокожий голубоглазый и разъярённый Аслей. — За ТЕБЯ — прошипел грозно — не выйдет! И не мечтай даже, чешуйчатый!

Я обречённо всхлипнула, окинув взглядом внушительную фигуру вошедшего, а вернее — ввалившегося. Раз уж коротко постриженные пряди на его голове обратились язычками живого пламени, парень и вправду в бешенстве.

— Конечно, не выйдет, — влетев сквозь открытое окно, подтвердил Лин. — Мирта выйдет замуж за меня. Не так ли, милая? — вибрирующим вкрадчивым и непередаваемо волнующим голосом, какой бывает только у инкубов да у орланов, проговорил третий «жених».

Представитель одной из древнейших пернатых рас ослепительно улыбнулся и сложил тёмно-синие крылья, а я с тоской покосилась на сумку, присыпанную штукатуркой, пылью и мелкими щепками преждевременно погибшей двери.

Не достать. А ведь в рюкзачке конспекты, билеты, и, самое главное, любовно составленные шпаргалки! Вот… бублик горелый! А день так хорошо начинался. Первый выпускной экзамен из серии сдала, и, что вдвойне приятно, даже на отлично. Выцыганила у Олеси две пропущенные в начале года лекции, а на сладкое — мне неожиданно вернули долг, на который уже и рукой махнула. И вот на тебе!

— Эй, — донеслось басовитое из коридора — вы не охренели, пугать мою невесту?!

Угу. Кто бы сомневался! И Унр тут как тут! Если ещё и Динар заявится… Заявился.

— Бабах!!

От удара воздушной волны в спину задержавшийся на пороге пылающий отнюдь не в переносном смысле чернокожий Аслей птичкой влетел в класс. По пути снёс несколько парт и впечатался холёной аристократической мордой в левое крыло Лина.

Запахло жжёным пером. Матюги претендентов на мою лопоухую персону заполнили помещение. Пыль столбом, мебель вдребезги, осколки во все стороны. В общем, веселуха полная.

Унр, обнажённый по пояс мускулистый орк, именно вошёл, хотя мог бы и вползти. Почему «вползти»? Так ветер из коридора дул сногсшибательный в буквальном смысле. Откуда в здании ветру взяться? Ха! Даже гадать не стоит! Это значит… ну, так и есть! Следом за орком в класс вплыл Динар — стройный, гибкий окутанный магическим вихрем жених номер… пять. Или шесть? Может, и восемь. Со счёта я уже давно сбилась. Ну и пустота с ним.

Пользуясь тем, что василиск отвлёкся, я плавно сползла вниз и затравлено огляделась. Из этого положения было мало что видно, но свою драгоценную сумку я таки углядела. Пыльная и грязная, она упала со стола и теперь валялась в груде дверных обломков. В каком-то жалком метре!

Подобрав выдранную с мясом ножку стула, я, не рискуя высовываться из-под хлипкой защиты опрокинутой парты, умудрилась подцепить кожаный ремешок рюкзачка и с четвёртой попытки воссоединилась со своей собственностью. Эх… Погибать — так с сумочкой! Хоть что-то хорошее…

Из плохого — до выхода из класса далеко. Убийственно далеко. До окна вот рукой подать, но с четвёртого этажа прыгать? Не, я не самоубийца.

Просвистев над головой, с жалобным всхлипом влетел в стену стул. Только и успела голову рюкзаком прикрыть от дождя щепы, осколков пластика и каменной крошки.

Мдя… Учитывая количество мускульной массы жаждущих крови самцов на метр квадратный помещения, от меня через полчаса и мокрого места не останется. Да при таком раскладе и стены вряд ли устоят, чего уж про одну маленькую зелёненькую меня?!

Нет, выжить-то выживу. Мы, кшорти, вообще живучие. Да и женихи гибели вожделенного приза не допустят — откачают в конце концов. Но покалечить в ажиотаже могут легко. Угу… И очень больно!

Тут ко мне от двери метнулось размытое сиреневое облачко, и я с нескрываемым облегчением выдохнула. Кажется, ушибы, переломы и реанимация на сегодня отменяются!

Облачко, подлетев вплотную, материализовалось в пустота знает какого по счёту жениха.

— Как же я рада тебя видеть, Улянь, — прошептала я спасителю.

Напоминающий крупного ската жених согласно зашипел и распластался надо мной фиолетовым живым одеялком. Так мы и поползли: я на карачках, прижимая к пузу потрёпанный рюкзак, а он в паре сантиметров выше, практически обволакивая собственным телом.

К слову, Улянь — ках. Раса немногочисленная и весьма своеобразная. Для начала, они способны перестраивать свой организм, как вздумается. Могут жабры отрастить, или копыта. Магией пользуются неохотно, зато генерируют антигравитационное поле. Дышат чуть ли не любым газом, мимикрируют под любую среду. То есть им любой мир что дом родной. И с культурой всё тип-топ. Вежливые, обходительные, а как поют! Заслушаешься! И всё бы ничего, да в любой форме наощупь напоминают желе. Скользкое такое, пружинящее. Потому, при всех плюсах, эта со всех сторон уникальная раса до сих пор в аутсайдерах числится. Кроме нас, кшорти, никто их всерьёз не воспринимает и всячески демонстрируют превосходство. А жаль, если откровенно. Компанейские ребята.

— Блямс! Трам-бам!

Стена над нами приказала долго жить, но мы ползём.

Угу… Силовое поле кахи тоже создают ого-го. Правда, всего на пару сантиметров вокруг собственного тела, но в нашем случае и то-хлеб. Каху и ядерный взрыв нипочём, если успеет настроиться на нужный лад. Улянь на ядерный не рассчитывал, а вот магический предугадал, потому и жива ещё. Даже невредима почти. Разве что штаны порвала на коленках, и сами коленки расцарапала, но это — мелочи!

Наконец, мы выползли в коридор. За спиной грохотало и матюгалось. Пришлось потратить ещё минуту на медленный, но почти безопасный способ передвижения — а ля «пузо-поло-тёр».

Едва поднявшись на ноги, я обернулась. Из дверного проёма шёл дым, летели обломки мебели и стен. Мда… Капец экзаменационному кабинету. Впрочем, учитывая более чем достойную материальную обеспеченность «женихов», директор школы претензии будет им предъявлять. Пусть платят, если вести себя не умеют! Соблазнители чёртовы…

— А где Мирта? — раздалось из класса гневное шипение василиска: — Мирта!

И мы, переглянувшись с Улянем, дали дёру.

Позже, когда погоня осталась позади, мы сидели на лавочке в старом парке и ели мороженое. В виде ската сидеть не слишком удобно, потому ках принял человекообразную форму. Так и комфортнее, и прохожие не шарахаются. Мы выбрали местечко в стороне от основных троп, где толпился народ, а издалека «желеобразность» светловолосого хрупкого юноши в сиреневой футболке и белых джинсах не заметна.

Я, зажмурившись от удовольствия, болтала ногами и слизывала капельки тающего сока манго со своей порции фруктового льда. Ках с печалью всех миров в глазах смотрел на меня. Печально и жадно почему-то. Наверное, на моё мороженое облизывался.

И всё равно, странно. Мы же два купили, а Улянь своё даже не распаковал. Мало того — когда у меня лёд закончился, молча протянул упаковку и улыбнулся.

— Ты точно не хочешь? — спросила, разрывая обёртку.

— Нет, спасибо, Мирта. Я не очень люблю сладкое, — плавным, чуть журчащим голосом ответил. — Мне больше нравится смотреть, как ты ешь.

— А, ну тогда ладно.

Подтаявший сок потёк по пальцам и несколько секунд я сосредоточенно слизывала лакомство. Если на брюки капнет — уже без разницы (и без того грязные, как я не знаю что) но чего добру зазря пропадать?

В процессе до меня дошло, почему Улянь так печален. Ещё бы! Я и так не красавица, а теперь ещё и в пыли по самые уши! Кому понравится с такой невестой на одной лавочке сидеть?

— Ты опять меня спас, — улыбнулась соседу. — А я уж думала всё, до свидания родная школа — здравствуй крематорий и поминальные песни.

Я нарочно чуть преувеличивала градус опасности, чтоб приятное каху сделать. Тем более, его и вправду было за что благодарить. Намерения у него те же, а вот методы склонения меня к браку, как ни крути, куда более приятные.

— Не за что, — лаконично отозвался он. — Мне всегда в радость тебе помочь.

Улянь осторожно взял меня за руку, и прохлада его упругих пальцев была приятна. Мне приятна, а прочие расы отчего-то передёргивает.

— Мирта, послушай…

— Извини, но замуж я не хочу, — предупредив вопрос, в который раз сообщила. — Ты очень хороший, но я просто не хочу замуж. Ни за кого.

Руку он тут же убрал и печально вздохнул:

— Я понимаю. Возраст…

— Угу, — мрачно кивнула, отводя взгляд.

— Ничего, я подожду, — мягко и ласково сказал, а я пожала плечами.

— Жди, если хочешь. Но я ничего не обещаю. Имей ввиду.

— Конечно, — кивнул.

Эх, ну почему прочие женихи понятливостью не блещут? Сокрушённо вздохнув, я вытащила из рюкзака чип связи и приклеила на тыльную сторону запястья. Обычно, снимаю только на ночь, но во время экзаменов традиционно запрещаются любые технические средства. Вот я чип и сняла, а после в суматохе как-то не до него было.

— Мам? — мысленно отбив условный шифр, позвала вслух.

Можно и про себя, но в присутствии Уляня это невежливо.

— Здравствуй, дорогая, — спустя пару секунд раздался в голове родной голос. — Как экзамен?

— Экзамен — отлично, женихи — плохо.

— Опять? — простонала мама. — С тобой всё в порядке, милая?

— Почти. Улянь прикрыл. Но домой боюсь идти. Наверняка ведь, сторожат у дверей.

— Ты сейчас с кахом?

— Ага. Мы в парке сидим.

— Тогда передай ему мою искреннюю благодарность и запоминай адрес.

Адрес я запомнила. Очередная снятая через третьих лиц квартирка находилась через пару улиц. Когда началась эпопея с женихами, пришлось снять сразу дюжину в разных районах. Дорого, сложно, но лишь так можно было укрыться от назойливого внимания.

Попрощавшись с родительницей и уверив её в том, что серьёзных повреждений я не получила, прервала связь.

— Мама просила тебя поблагодарить от её имени, — сообщила я Уляню.

Меня-то он слышал, а вот маму нет.

— При случае буду счастлив выразить искреннее восхищение достойной бесконечного уважения женщине, воспитавшей такую дочь, — витиевато пропел жених. — Позволишь проводить?

— Тебе? С удовольствием. И даже на чай приглашу. Только по дороге надо заскочить в магазин купить этот самый чай. И чего-нибудь на ужин. Но при одном условии.

— Каком?

— Ты сегодня не станешь больше про брак и иже с ним заговаривать. По рукам?

— По рукам, — забрасывая на плечо мой многострадальный рюкзачок, согласился парень.

Вечером, когда ках покинул моё новое убежище, я сидела на кровати и зубрила основы космопсихологии. Предмет сам по себе интересный и очень нужный, но я слишком хорошо его знала и без зубрёжки, чтобы полностью погрузиться в подготовку к следующему экзамену. Что-что, а этот сдам легко и непринуждённо. Зря что ли все факультативы с первого класса посещаю?

Забавно, кстати… На этих факультативах почти все — кшорти. Прочие расы друг другом если и интересуются, то уже в институтах и то, если профиль соответствующий, а нам — любопытно. С другой стороны, кому, как не нам, изучать остальных разумных? В конце концов, именно благодаря этой особенности, именно мы возглавляем межгалактический Союз вот уже как семь тысяч лет. Хотя не совсем так. Вернее, не только поэтому.

Любопытство — бесценное качество, но ещё важнее готовность безоговорочно принимать каждую расу такой, какая она есть. Сложно сказать, как так вышло, но кшорти — единственный народ, способный с равным чувством иметь дела с паукообразными изирами, яйцекладущими транух или с почти бесплотными бакши.

Уникальное качество расы, а по-моему — ничего особенного. Ведь даже один кшорти отличается от другого, как небо от земли. Или орлан от орлана. Мы все такие разные! А иные расы ещё и безумно интересные!

Чего стоит, например, традиция синхов менять пол каждые семь оборотов планеты! А дивные подводные города из крохотных воздушных пузырьков? И коллекции неразумных со всей галактики в этих городах? А обычай песчаных лухи перед свадьбой целый год проводить без пищи по горло в трясине?! А…

О, Вселенная! Как можно чураться тех, кто так интригует и разнообразит мир? Жаль, не все расы придерживаются того же мнения. Если быть точной — никто, кроме кшорти. Абсолютно. Все прочие с кем-нибудь да враждуют, кого-нибудь да презирают.

Именно поэтому, когда несколько тысяч лет назад встал вопрос о координации торговых путей, урегулировании конфликтов, строительстве межмирных станций и куче всяких разных вопросов, как-то само-собой получилось, что в качестве посредника выступили именно кшорти.

Сначала, правда, несколько веков подряд почти все разумные и не очень расы упорно воевали друг с другом. Сколько крови пролилось — ужас! И крови, и слизи, и плазмы… Но в конце концов, все сочли за благо выбрать жизнь. Всё же она, как ни крути, куда предпочтительней смерти.

Подумали и создали межгалактический союз, куда входили представители всех рас. Жаль, толку из этого не вышло. Слишком много членов, непонимания и грызни.

Любая, даже самая простая проблема, оказывалась практически нерешаемой. Ведь любое решение принималось большинством голосов и потому не принималось вообще. В результате систему изменили.

Теперь, вот уже семьдесят с гаком веков, Союз — это кшорти. Именно они выступают посредниками, регулируют потоки мигрантов, следят за торговыми путями и служат буфером в глобальных межрасовых конфликтах.

Внутри отдельно взятого мира власть Союза ничтожна. Влияние как бы есть, но у каждой расы, системы или мира свои законы, традиции и правила, посягать на которые нельзя ни при каком раскладе. Ну, кроме совсем уж экстраординарных случаев. Да и то — сторожко, шепоточком, с учетом всех особенностей и тараканов, чтоб, не дай Вселенная, не задеть и не обидеть сверх необходимого.

Зато на всё, выходящее за рамки внутреннего устройства частного мира, влияние кшорти почти безгранично. Потому что складывается это влияние из связей, знаний и, чего греха таить, умения главы Союза лавировать и интриговать. Чтоб ему… икалось, дипломату великому!

Да уж… Кто бы мог подумать, что всё так по-дурацки сложится? Уж точно не я и не матушка. И это ещё сестрёнка не в курсе свалившейся на наши головы напасти!

Забыла упомянуть ещё один моментик. Очень такой хитренький и касающийся особенностей уже нашей расы. Кшорти — уникальные приспособленцы. Живучие, стрессоустойчивые до поры до времени и… способные непроизвольно менять своё физическое тело. Или осознанно, но это уже совсем взрослые.

Может, потому мы так легко принимаем всех такими, какие они есть? Просто, при желании нам самим вполне по силам стать хоть паукообразными, хоть пернатыми хоть и вовсе аморфными. Правда, не слишком быстро и для этого нужно… Ай, какая разница? Главное — все знают, что это возможно.

Мы не самые быстрые, сильные и ловкие. И, конечно, не самые умные во вселенной. Строго говоря, каждая раса легко даст нам фору хотя бы в чём-то, но никто кроме нас не способен… заключить брак с кем угодно и иметь общее потомство, потенциально обладающее способностью ЛЮБОЙ из бесконечного многообразия рас.

Тяжело вздохнув, я встала и принялась за сборы. Завтра предстояло не только посетить три консультации по разным предметом, но и пережить очередной этап «женительной» лихорадки. Как же это утомительно и… глупо.

Ведь знают — не могут не знать! — что мне до первого этапа взросления ещё пылить и пылить! То есть пока особи противоположного пола меня не могут интересовать в принципе. Совсем! Никак! Такая вот у нас физиология. До двадцати двух циклов кшорти совершенно не воспринимают меж половые отношения.

Анатомия меня всегда занимала куда меньше традиций и психотипов. Всё одно, строение всех организмов вселенной не запомнить, а кем буду, когда время придёт, не известно. Так что, пустота знает, что именно внутри меня ещё не доросло до нужной кондиции — железы, узлы или мозги. Суть не в этом — просто мне все эти женихи до звезды. И после совершеннолетия вряд ли что-то изменится. Ничто не меняется по щелчку, тем более тело.

Разве только влюблюсь по самые ушки, но это и вовсе из разряда фантастики. Оно мне надо? Фи! Вот через год-два окончательно повзрослею, вступлю в брачный возраст по всей форме и буду решать, как и с кем быть. А пока меня очень даже устраивает нынешнее положение вещей.

Аккуратно уложив сумку, я поправила бельё на кровати и зевнула. Когда уже натянула пижаму, взгляд упал на зеркало. Отражение продемонстрировало подростка-кшорти во всей красе:

Рост ниже среднего. Руки длинные. Пальцы гибкие. Плечики покатые, мягкие и рыхлые. Грудь отсутствует, как класс. Не, грудная клетка есть, но до поры до времени плоская, даже впалая чуть-чуть. А вот животик очень даже пышный, кругленький такой. И ушки длинные, не то что ноги. Те как раз короткие, кривоватые и пушистые.

Лицо… А что лицо? Самое что ни наесть обычное. Нос-бульбочкой, глаза раскосые, губы вполне симпатичные — тонкие, удачно приоткрывающие взглядам острые белые клычки. На гладкой макушке пучок серых жёстких волос. Родинки, бородавочки и остальные украшения тоже на месте.

В целом — очень даже миленько. Другой вопрос, что прочие расы нашу внешность не очень-то жалуют. Оно и к лучшему! Всему своё время. Вот только… Эх, если бы не папулик! Всё было так замечательно, никто меня не трогал, а сейчас…

Провались все эти дурацкие женихи пропадом! Как будто я не понимаю, чего им от меня надо! Даже Уляню, какой бы душкой он ни казался… А я не хочу замуж! Ни за какие коврижки! Все эти объятия, поцелуи и бодания претендентов на мою руку и печень просто отвратительны! Вот только кого волнует моё мнение? Уж не пресловутых женихов точно…

Отвернувшись от зеркала, я нырнула под одеяло и решительно закрыла глаза. Утро вечера мудренее. Авось, всё наладится? Очень хотелось бы верить.

Глава 2 Незваные гости

Утро выдалось просто чудесным! По розовато-лиловому, начисто вымытому ночным ливнем небу вальяжно ползли друг за другом пухленькие облачка. Серебристо-зелёная листва старых тополей нежно шелестела на ветерке. Чуть слышно ворчали пролетающие низко машинки. Те, что покрупнее, из серии общественных, держались на пару уровней выше и, хоть гудели куда громче и басовитее, отсюда их голосов было не разобрать.

Я шла на консультацию, довольно щурясь и подставляя лицо ласковым лучам солнца. Как хорошо! О женихах вспоминать не хотелось абсолютно. Казалось, если забуду о них, жизнь вернётся в привычную колею. Ведь ещё пол оборота тому назад, я и думать не думала о мужчинах. Зачем? Не интересно ведь.

Училась себе, гуляла по музеям, лекциям и выставкам. Бегала с подружками на премьеры в уютный галотеатр и лопала мороженное в кафешках. С мамой спорила… Эх, вот оно, счастье!

Тогда я и помыслить не могла о том, какую свинью подложит нам судьба. Впрочем, о том и папочка, которого я за всю жизнь видела-то дважды, не помышлял.

А теперь, после наплыва женихов, перетягивающих меня, словно канат на соревнованиях, все подружки разбежались. Правильно, кому понравится то и дело попадать в неприятности и получать по ушам? Ведь в нашем возрасте одну кшорти от другой отличить могут лишь немногие представители иных рас. А конкуренция среди пришлых «соблазнителей» набрала обороты очень быстро.

Склоки, интриги, даже три похищения на одну несовершеннолетнюю меня — это чересчур. Слава Вселенной, от совсем уж безмозглых кандидатов в мужья до сей поры спасала та же конкуренция. Одни похищали, другие старательно отбивали «добычу», то бишь меня. Потом начинались разборки между женихами, а я благополучно делала ноги.

— Мирта!

Услышав мелодичный голосок с характерными вибрирующими нотками, я вздрогнула и резко обернулась.

Высокая темноволосая и белокрылая девушка из орланов, широко улыбнулась и приветливо помахала рукой. Традиционная серебристая туника до середины бедра, перехваченная широким кушаком, радовала глаз замысловатым орнаментом. Небесно-голубой пристроченный шнурок, из которого собственно и складывался узор, удивительно гармонировал с коротким, до талии только, жилетом из плотной ткани и юбочкой того же цвета.

А вот это уже совсем не по-орлански! По их обычаям брюки и только брюки. Женщинам — широкие, прихваченные у щиколоток манжетами, мужчинам — узкие, любой длины.

Нечто неуловимое в улыбке темноволосой красавицы показалось до боли знакомым. Не в летящей походке, не в стройной гибкой фигуре, не в утончённых чертах покрытого мелкими пёрышками лица — лишь в улыбке…

— Как я рада тебя видеть, милая! — пропела девушка характерным для этой расы чуть грассирующим голосом и крепко меня обняла. — Как я тебе?! Нравится?

— Соня? Это ты?!

— Узнала-таки сестренку, — крепко обнимая, пропела она радостно. — А Рой клялся, что и мама за чужую примет!

— Рой это?…

— Ну да, — кивнула. — Мой напарник и образец для подражания. Сестренка, ты…

Закрыв Соне рот ладонью, я нервно огляделась по сторонам. Женихов поблизости не наблюдалось, но чем пустота не шутит?

— Тише! Не называй меня так! — убирая руку, зашипела я.

— Что? Мирта, с тобой всё в порядке?

Схватив сестру за руку, я потащила её к небольшой кафешке, расположенной чуть дальше по улице.

— Со мной пока всё хорошо, но проблем хватает. И учти, если не придержишь язык за зубами, у тебя их тоже будет хоть попой ешь!

— Почему? — вопросила сестренка, торопливо шагая за мной по тротуару.

Впрочем, это я шагала торопливо, а ей, с длиннющими орланскими ногами, поспевать за мной не составляло особого труда.

— А тебе мама разве не рассказала? Не могла же ты отыскать меня без её помощи.

Мы нырнули в полутемное помещение кофейни.

— Я с ней еще не разговаривала. О своем прибытии заранее не предупреждала, а по утрам у неё планерки и совещания. Не хотела отвлекать от работы и просто гуляла. Да что происходит-то?

Соня подбоченилась, но двери доверия мне не внушали — прозрачные же. К счастью, в дальнем углу помещения нашлось несколько столиков, высокой перегородкой отгороженных от общего, прекрасно просматривающегося с улицы зала. И даже свободных!

Забившись в уголок, я вздохнула с облегчением. Зато, когда нам принесли меню, присвистнула. Теперь ясно, почему именно тут нашлись свободные места! В общем зале, где были заняты семь столиков из девяти, всё стоило втрое дешевле, чем в вип-зоне. В другое время, я бы возмутилась и пересела, но не сейчас. Хорошо, что вчера мне долг отдали, а то при таких ценах и на сок с пирожным могло не хватить.

Сделав заказ, мы отпустили официантку, и я посмотрела на нетерпеливо постукивающую коготками по керамической солонке сестру. Между прочим, старшую и совершеннолетнюю!

— Рассказывай! — потребовала она не терпящим возражений тоном.

Я тяжело вздохнула.

— Соня, у нас беда. Пол оборота назад серьезно заболел Солер.

— Глава межгалактического союза?

— Да. Тяжело заболел. Говорят, жить ему не больше оборота осталось.

— Ну… Так ведь ему… сколько… Под триста оборотов уже?

— Триста восемнадцать. — поправила я.

— Ну так что же? — Соня непонимающе нахмурилась. — Жалко, конечно, но ведь и возраст далеко не детский. В чем беда-то? Ты, кажется, политикой никогда не интересовалась. Или передумала насчет будущей профессии? Решила в Союзе карьеру делать?

— Типун тебе на язык! Нужна мне эта политика, как рыбе зонтик! Ты лучше вспомни, чем наш папочка занимается?

— Эм… — сестра растерянно почесала в затылке. — И чем же?

— Вот бублик горелый! — в сердцах хлопнула себя по лбу. — А еще дочь называется!

— Да ладно тебе, — отмахнулась она, поправляя выбившееся из крыла перо. — Как будто ты сама за ним следила! Они как с матушкой разбежались, от него ни слуху, ни духу. Так только, деньгами и помогал.

— Не совсем. Он же нам же регулярно приглашения на базу высылал и билеты.

— Это которые мама рвала и потом долго ругалась?

Я поморщилась, но ничего не ответила, пережидая пока вновь подошедшая официантка расставит на столе заказ.

— А чего ты от неё хотела? — Когда мы с сестренкой снова остались одни, продолжила разговор. — Она же космоса, как огня, боится, да и мы маленькие были. Вот, отпустила же она тебя на исследовательский корабль, когда время пришло? И даже без скандалов почти.

— Угу, — Соня пригубила сладкий нектар и грустно кивнула. — Давай не будем об этом, а?

Я промолчала, ковыряя ложечкой пирожное. И вправду, грустно это.

Папа наш из кшорти, а вот матушка — тайс. Очень закрытая раса, да еще на религии повернутая. Традиции такие, что выть хочется. В смысле, для них оторваться от поверхности планеты — великий грех. Собственно, они и не «отрываются», а вот маму четверть века назад выкрали в гарем одного идиота. Ныне покойного и, кстати, не без папиного участия.

Отец с мамой познакомился, когда корабль работорговцев брали. Знакомство закончилось нашим с Соней появлением на свет. На Родине маму никто не ждал. Вернее, не так. Вернись она туда из космоса, голову бы оторвали в буквальном смысле и никаких проблем.

Но и болтаться в космосе мама не пожелала. По её убеждениям, дети должны расти на твердой земле. Всё же для некоторых рас традиции значат слишком много. Вот и вышло так, что, едва отложив яйцо с Сонечкой, наша родительница бросила папу и сбежала на планету. А, зная особенность наследования у кшорти, выбрала именно эту, родную для отца. У нас дети, независимо от расы второго родителя, всегда именно кшорти.

Уже потом, спустя два оборота с лишним, вылупилась я. У тайсов оплодотворение хитро устроено. Яйцо может внутри хоть десять оборотов зреть, пока не появится желание произвести на свет еще одно дитя. И, кстати, отца будущим детям женщины у тайсов выбираю самостоятельно и лишь однажды. Потом, даже если передумаешь и найдешь другого мужа, рожать будешь всё равно от избранного.

— Мирта, ты чего зависла?

Вздрогнув, я глянула на сестру. И вправду! Так задумалась, что совершенно забыла о времени, а ведь его всё меньше. Пропустить консультации смерти подобно. Первой как раз-таки анатомия, с которой у меня отношения с самого начала не заладились. К тому же, сразу после обеда экзамен по космопсихологии. Вот бублик горелый!

— Сонь, — я с печалью посмотрела на кашу, в которую ненароком превратила десерт. А вот не фиг было пирожное ложкой разминать, съела бы сразу и всё. — Папа наш последние лет сто пятьдесят на «Крошке» работает. Он…

— Девушки, — неожиданно раздался из-за моей спины чуть журчащий голос. — Простите за беспокойство, но у вас проблемы.

Я обернулась, чтобы встретить спокойный взгляд Уляня.

— Какое громкое заявление, — хмыкнула сестренка, демонстративно отправляя в рот ложечку получившейся из моего пирожного кашицы. — Вы так в этом уверены?

Мне же было не до смеха.

— Что не так? — спросила, попой чувствуя очередные неприятности. — Узнал про новое похищение или женихи придумали что-то новенькое?

Соня чуть не подавилась и выдавила сиплое:

— Какие женихи, Мирта? Тебе еще двадцати двух нет!

— Какие-какие… Настойчивые! Улянь, садись и рассказывай, что ты там узнал. Неужели ректор за вчерашний погром злится на меня?

— Нет, конечно, — опускаясь на стул, покачал парень головой. — Наоборот, в данный момент он проводит ликбез с твоими поклонниками и, можно надеяться, они будут заняты до вечера.

— Так долго? Почему?

— Я еще вчера с ректором поговорил. Он обещал задержать буянов до конца экзамена, чтобы история не повторилась. Будут собственноручно восстанавливать аудиторию под контролем нескольких преподавателей и охраны.

— Какая «история»? — в совершенно не свойственной для медоточивых орланов манере зашипела сестра.

— Разгрома кабинета в процессе очередного сватовства, — отмахнулась я от неё. — Улянь, в чем тогда беда? Это же хорошо, если эти маньяки заняты будут.

— Вот, — ках протянул мне тонкую пластину виртлиста. — Расписание прибывающих в космопорт рейсов и список пассажиров на сегодня. Смотри седьмую, сорок четвертую и двести одиннадцатую строчки.

Я торопливо выхватила девайс у парня и впилась глазами в список.

— Эм… Ничего не понимаю, — протянула Соня растерянно. — Откуда у вас вообще этот список? Это же закрытая информация.

— Не для Уляня, — буркнула я, не отрываясь от чтения. — Он наследник правителя своего мира. Сама понимаешь.

— Проблема в том, что Унр, Лин и остальные тоже, — тяжело вздохнул мой спаситель. — Сейчас они заняты, но к завтрашнему дню будут в курсе дела и, наверняка, удвоят усилия.

— О, неет… — я застонала и уронила голову на стол. В смысле, стукнулась об него лбом, держа виртлист на вытянутых руках. — Мне кирдык… Седьмая и сорок четвертая еще куда ни шло, но сто одиннадцатая! Кронпринц малонской империи — это уже перебор! Ему-то что дома не сиделось? Их раса итак четыре сектора из пятидесяти девяти под протекторат взяла! Неужели мало?

— Ну ка дай, — Соня выхватила у меня девайс и нахмурилась: — Но тут только имена. Даже без титулов. С чего ты решила, что это именно наследник? К тому же, вряд ли тебе известны имена всех принцев, наследников и правителей в галактике.

— Не всех, — выпрямляясь и потирая лоб, буркнула я. — Про закрытые миры такой информации нет, но прочие… Да, с недавних пор я помню имена, титулы, матримониальный статус и еще много чего каждого потенциального кандидата в женихи. Ты, кстати, очень скоро будешь страдать тем же.

— С чего бы это? Ты ведь помнишь, я училась хуже тебя и специализацию выбрала другую.

— А с того! И моя специализация вкупе с увлечениями тут абсолютно не при чем. — Я ехидно фыркнула, и повернулась к Уляню. — Могу я представить тебя по всей форме?

Тот кивнул и встал из-за стола, склонив белокурую в данный момент голову.

Следующие семь с половиной минут я с учетом всех правил этикета, общепринятыми нормами межгалактического Союза и в соответствии с традициями кахов представляла парня. Даже имена и титулы шести младших сестер жениха не забыла, не говоря о регалиях и прочем венценосных родителей. И вот только под конец, когда ярко-бирюзовые очи Сонечки приобрели заквадраченность, несвойственную ни орланам, ни нам, кшорти, я закончила ласковым:

— Улянь, думаю, представлять тебе по всей форме мою старшую сестричку нет нужды? Скажу проще: Соня, старшая дочь будущего главы межгалактического Союза. Будьте знакомы.

Ках отреагировал спокойно. Лишь поклонился и выдал опять же традиционное приветствие равных, да еще в сокращенном виде, а вот Сонечка…

— Как это «главы Союза»? Мирта, ты уверена?

— Более чем. Ты в своем разведкорпусе совсем одичала. Новости нужно хотя бы раз в полгода смотреть. Официальная церемония принятия власти завершится в ближайшее время. Фактически, последним её аккордом станет смерть нынешнего главы. Ты рада, моя пернатая сестра по крови?

Вместо ответа на последнюю ехидную реплику, от которой я-таки не удержалась, Соня вытаращилась на нас в немом ужасе. У неё даже перья на лице и кромке крыльев дыбом встали.

— Должен тебя огорчить, — парень снова сел и, забрав вирт лист, что-то там набрал. — Солер скончался сегодня утром. Твой отец уже как четыре часа полноправный глава совета. Новости смотреть будешь или на слово мне поверишь?

Я застонала.

— За что мне это?!

И тут двери кафе открылись, впуская волну аромата лесных трав, совершенно неуместную в центре мегаполиса. Я нервно дернулась, а ках пробормотал себе под нос нечто оч-чень напоминающее грязное ругательство. К чести соседа по столу, бормотал он максимально тихо и неразборчиво. Не посещай я аж четырнадцать факультативов на темы особенностей речевых оборотов иных рас, ни за что не догадалась бы, а так…

— Эльф? — Соня судорожно вцепилась в мою ладонь. — Мирта, ты только посмотри! Это ведь эльф? Настоящий? Они же свои планеты покидают едва ли не реже, чем тайсы!

— Что вполне объяснимо, — внутренне готовясь к неприятностям, буркнула я нервно и выдернула пальцы из железобетонной хватки. — У них общие корни, чтоб ты знала.

— Правда? — сестра неподдельно удивилась. — А ведь внешне почти никакого сходства.

— А ведь мы с тобой сами наполовину тайсы, — со вздохом покачала я головой. — Как ты вообще школу закончила?

— С радостью, — огрызнулась она в ответ и добавила: — Какое значение имеет раса матери, если кровь кшорти наследуется в ста процентах случаев. Пойду-ка я попытаюсь познакомиться! Потом Рою скажу, что общалась с настоящим эль…

Я мертвой хваткой вцепилась в её руку.

— Я бы тебе не советовала, — прошипела тихо. — Улянь, прикроешь?

— Уже прикрыл, — кивнул парень. Вернее, его полупрозрачная тень. — Сразу же. И даже звуконепроницаемый купол поставил, но вам, всё равно, лучше лишний раз не шевелиться и не болтать.

Прикусив губу, я прищурилась и только тогда разглядела едва заметную белесую дымку, отделяющую наш столик от остального помещения. Ага, значит туманом обернулся и окутал нас отражающим экраном? Это хорошо.

Соня, ошарашенная нашим с кахом единодушием, застыла соляной статуей. Только в её ярких насыщенно-бирюзовых глазах плескалось непонимание и страх. Угу. Вот побегала бы от женихов с моё, научилась бы на инстинктивном уровне реагировать на угрозу. А высокий зеленоглазый эльф в сопровождение двух еще таких же — это однозначно угроза. И не суть, что в лицо наследников этой расы я не знаю. В наших обстоятельствах для неутешительного вывода достаточно манеры держаться и…

Эльф, стоящий в центре троицы, выглядел, как сказочный принц с картинки в детской книжке для лорри¹, по которым у нас самых маленьких учат. Остальные расы предпочитают видеть в сказках собственных героев, а у нас принято с самого начала читать детям всё и про всех.

Так вот, принц. Мало того, что высокий и стройный, так еще и одет по классическим канонам. Узкие белые брюки, явно шелковая рубашка и расшитый серебром жюстокор². На ногах высокие сапоги из плотной ткани с растительным узором. Длинные серебристо-белые волосы перехвачены на лбу тонким обручем, а лицо…

А что лицо? По меркам эльфов, да и большинства лори очень красивое, но мне-то? Рот. Нос. Глаза огромные. И? У всех рот, нос глаза и все прочее. Разнится количество, форма и размер, а по сути — одна фигня. По мне, он от своих спутников мало чем отличался, кроме одежды и прически.

У правого почти белые волосы были заделаны в хвост, а у левого заплетены в косу. Ну, и шмотки без пиетета. Очень качественные, дорогие, но вышивки поменьше, да узоры попроще. Вот и вся разница.

И тут очередной жених, а в этом я была уже уверена, цепким взглядом окинул помещение и едва заметно поморщился. Львиная доля посетителей состояла из кшорти. Причем по большей части моих ровесников.

Взрослые-то уже на работе, а у нас экзамены, консультации. Они традиционно начинаются куда позже рабочего дня, чтобы мы успевали выспаться. Тем более, многие и вовсе забивали на консультации по тем предметам, в которых были уверены. Ну, или просто — забивали.

К новым посетителям подлетела официантка:

— Если желаете, в вип-зоне есть свободные столики. Или вы предпочтете устроиться в общем зале?

В голосе моей соотечественницы слышалось добродушное любопытство и откровенная радость. Еще бы! Увидеть вживую сразу трех эльфов, да еще так далеко от родного для них мира! Такое не каждый день случается. Да чего там — не каждую жизнь.

— Мы ищем Мирту кон Салех, — певучим голосом проинформировал левый мужчина девушку. Бублик горелый! Уже и «кон» прицепили!

— Кого? — опешила официантка, но быстро взяла себя в руки. — Простите пожалуйста, но у нас не принято спрашивать у посетителей имена. Вы…

Дальше было нечто. Уж не знаю, с чего подорвалась одна из посетительниц, но, судя по направлению предпринятого забега, спешила она в туалет. Вероятно, от волнения живот прихватило, или просто смутилась пристальностью взглядов вновь прибывших, которые, игнорируя попытку официантки закончить фразу, принялись беспардонно рассматривать посетителей.

Для остроухих такое поведение, в общем-то — норма. Они иные расы не жалуют, но и для подростка-кшорти смутиться и сбежать от чего-нибудь неприятного куда подальше естественно. А где можно спрятаться лучше, чем в туалете? Нигде. Там и отсидеться можно, и нервы в порядок привести, да и умыться, смывая смущение, тоже.

Только на этот раз вышло иначе. Едва девушка вскочила из-за стола и сделала пару шагов в сторону неприметной дверки в глубине зала, как двое из троицы кинулись к несчастной и, в мгновение ока сцапав под зелены рученьки, вытащили на улицу.

Мы даже пикнуть не успели, а остроухие запихнули потерявшую дар речи бедняжку в ожидающую их серебристую машинку и взлетели. Правда один, тот, который с косой, вернулся и принялся что-то втолковывать растерянной до икоты официантке. Народ вокруг возбужденно загомонил.

Глава 3 Побег из Шоушенка

Улянь снова приглушенно выругался. Его полупрозрачный фантом, оставленный явно для Сониного спокойствия, склонился к моему уху.

— Он использует магию, — прошептал еле слышно. — Сейчас здесь все заснут. Бежать надо.

Надо-то надо, а куда? Мимо эльфа нам даже с помощью каха не пробраться. Одно дело — в уголке отсидеться под прикрытием его обращенного в дымку тела, и совсем другое — рядом с остроухим пройти. Что мы будем делать, если под воздействием магии Улянь заснёт, явив нас с Соней остатнему эльфу? Тот ведь явно догадается, что мы не просто так прятались. Вот бублик горелый, ройх его за ногу!

— Отходим к туалету, — прошипела я, поднимаясь и подхватывая со стола стакан и блюдце. — Сонь, посуду не забудь.

— Зачем она тебе? — в ужасе распахнула глаза сестрёнка. — Уже посуду в кафешках воруешь?

— Балда! — всё так же шепотом отозвалась я. — Как только мы отойдем, столик станет виден. Как думаешь, эльфа не заинтересуют остатки банкета там, где секунду назад никого не было? В туалете тарелки оставим.

И мы по стеночке попятились к вожделенной дверке. Идти было совсем не далеко и уже через минуту ках заслонил собой, а я, заклиная сделанную под старину дверь не скрипеть, повернула ручку.

Вообще, в последние века на планетах всё чаще использовали именно старые механизмы. Растворяющиеся стены и энергетические щиты из моды вышли почти везде. Смысл тратить лишнюю энергию, если можно использовать придуманные еще в докосмическую эпоху механизмы попроще? Пусть установка таких обходилась чуть дороже, зато обслуживание и ремонт стоили копейки. Вот раньше… Но я отвлеклась от главного.

Мы благополучно проскользнули в туалет и заозирались по сторонам. В более престижных заведениях санузел обычно делили на зоны и в каждой ставили сантехнику, привычную самым распространенным на той или иной планете расам. К нашему великому счастью, хозяева заведения пожадничали, и тут была установлена лишь одна, зато универсальная кабинка.

— Растудыть твою в карягу! — шепотом взвыла Соня. — Тут даже окна нет!

— Еще как есть, — возразила я, набирая двадцатизначный код на панели. — Ты на маркировку кабинки глянь. Такие в космопортах ставят и на звездолетах ближнего следования тоже.

— И?

Я возмущенно глянула через плечо на сестренку:

— Слушай, кто из нас в разведкорпусе работает? Почему я больше тебя знаю?

— Наверное, потому, что ты с детства повернута на учебе, — беззаботно отмахнулась та. — А мне приключений хотелось, свободы.

— Да как ты работаешь-то? Переводчик в колониях это…

— Не обременительно, — хмыкнула сестра. — Мы же в центральных секторах работаем. Чего сложного.

Я тяжело вздохнула. Отчасти, она была права. Для кшорти должность штатного переводчика едва ли не самая необременительная. Если речь не идет о дипломатическом корпусе или исследовательских звездолетах дальнего радиуса, вообще, знать ничего не нужно.

Тут весь «фикус» в языке. Не в органе, конечно, а системе знаковых символов. За тысячелетия тесного общения с сотнями и сотнями разных рас наш язык впитал в себя слова и выражения почти всех народов. В результате, мы худо-бедно понимаем представителей абсолютно всех известных рас и после кратковременного контакта с ними начинаем вполне понятно говорить на любом языке. Вот с письменностью хуже. Тут учиться надо.

Пока мы пререкались, кабинка, негромко жужжа, преобразовывалась соответственно введенному коду. Хорошо, что я его вспомнила! Всё же не зря училась.

В отличие от Сони, я всерьез готовилась к практике в дипломатическом корпусе. Мне приключения, как таковые, не очень интересны, а вот иные расы, их традиции, новые миры — очень даже. Увы, попасть на судно, исследующее отдаленные уголки галактик, не так просто. Сначала экзамены, после практика, снова экзамены и тесты, и лишь после подтверждения уровня профессионализма собственно звездолет и рейсы.

И дело вовсе не в престиже. Как раз в центральных секторах работать куда престижнее, чем мотаться пустота знает на каких окраинах. Но чем дальше от изведанных вдоль и поперек районов, тем больше сложностей. Это в центральных секторах все уже привыкли друг к другу, а в новых мирах всё иначе. Тут одного знания языка мало.

В дальних пределах первую скрипку зачастую играют обычаи, этикет и традиции. К примеру, в одной из систем пятьдесят третьего сектора, с полсотни лет назад присоединившейся к Союзу, в качестве приветствия принято плевать в глаз собеседнику. Не зная об этом и сам не поздороваешься нормально, и действия аборигенов поймешь не правильно, а это…

— Мирта, что ты натворила? — зашипела Соня, пятясь от преобразившейся кабинки.

В данный момент последняя напоминала надутого волосатого осьминога. К счастью, тихий щелчок оповестил об окончании трансформации, и объяснять ничего не пришлось. Я раздвинула длинные щупальца, загораживающие проход, и нырнула внутрь, поманив остальных жестом.

Внутри для троих было тесновато, зато на уровне лица имелось окошко, заслоненное фильтрующей сетью рыжеватых спутанных волосков. У каждой расы своя физиология. У некоторыхвыделяются исключительно ядовитые газы, как например у ходи, код которых я набрала.

— Улянь, ты первый, — отодвигая космы от окошка, сказала я. — Поможешь вылезти Соне, а уж потом меня будете вытаскивать.

Спорить ках не стал, прекрасно помня, как однажды пытался протолкнуть меня в такое вот окошечко. Я ж не в первый раз от женихов сбегаю. Для гибкой орланской фигурки протиснуться в эту «форточку» труда не составит, Улянь и вовсе в любую щелку просочится, а мне, с круглым животиком и короткими ногами, такой подвиг не под силу. Вернее, под силу, но именно в качестве подвига.

В прошлый раз я застряла, перекрыв собой проход, и каху пришлось толкать меня в попу, а это неприятно. Пусть уж теперь тянет. Оно как-то надежнее. Ну… это я так думала. Пока снова не застряла.

Оказалось, когда твои ноги болтаются высоко над полом, а за руки тянут вверх, это совсем не надежно! Ни капельки! И весьма неприятно!

— Мирта, выдохни! — пыхтела Соня.

— Да я уже! И выдохнула, и живот втянула, и ушки в трубочку свернула, — огрызнулась я.

— Уши можешь развернуть, а живот втягивай! — не унималась сестра.

— Лучше ты меня вытягивай!

— Тебя легко, а живот ни в какую не лезет! Что ж у них окошки такие маленькие?!

Я зашипела:

— Это не окошко, а отверстие для выхода газов из задницы! Газам его достаточно!

Улянь тащил молча, но от этого легче не становилось. Я попыталась втянуть живот еще больше. Ничего из этого не вышло. То ли толкать проще, чем тянуть, то ли я за минувшие с прошлого раза две недели поднабрала в весе. Учитывая, что читать учебники я люблю вприкуску с чем-нибудь сладким, второе вероятнее.

Уперевшись ногами стену, Соня ухватила меня за голову и почти зарычала от натуги. Увы, застряла я намертво — ни туда, ни сюда.

— Пусти! — я взвыла. — Больно же!

— Пот-терпиш-шь!

— Голову мне оторвешь! Куда тебе сестра без головы?

— Дура! Еще пара минут и у меня вообще две половинки одной сестры будет!

Эм… И тут я вспомнила, что собственно представитель расы, код которой я набирала, в кабинку так и не вошел! То есть… Бублик горелый!!! Она же сейчас обратно расформироваться начнет, а я тут… висю. И, словно нарочно, кабинка тихонько зажужжала. Мамочка!!!

— Тащите меня! Я жить хочу!

— А замуж за принца? — раздался сзади язвительный, хоть и мелодичный голос эльфа. Причем разговаривал он с моей «молчаливой частью». А потом ка-а-к дернет за ногу.

— А-а-а-а-а!!! — взвыла, дергая конечностями больше с перепугу, чем целенаправленно.

— Не бфыкайся, бестолочь! — зашипел эльф, которому я ненароком залепила пяткой… куда-то в лицо. — Ты мне фуп фыбила!

— А-а-а-а! — Кто сказал, что кшорти в истерике отличаются богатством лексических реакций? — А-а-а-а!

Громкость жужжания всё нарастала. Кажется, сейчас одной дочкой у главы Союза станет меньше. Зато двумя половинками этой самой дочки больше! И тут эльф, злобно шипя, снова схватил меня за ноги и дернул, а Улянь… неожиданно отпихнул верещащую благим матом Соню и… толкнул меня.

Когда «тянуть» слилось с «толкать» в едином порыве, дело (то есть моё кругленькое и пухлое туловище) сдвинулось с мертвой точки. А если быть совсем точной, оно влетело в кабинку, сбив остроухого с ног. С громким и уже слегка набившим оскомину «А-а-а-а» я растянулась на худосочном и уже беззубом мужике всем своим отнюдь не детским весом.

Несчастный эльф взвыл благим матом и… отключился. Кто-то сомневается? Зря. Девочка-кшорти из хорошей семьи, которая любит учиться, много читает и обожает сладкое, вполне способна расплющить незадачливого поклонника. Что я, собственно и сделала. Не нарочно, зато со всей душой и вдохновением. Ну, не хочу я замуж! И умирать тоже не хочу.

Торопливо собрав трясущиеся конечности в кучку, кое-как соскребла себя с лежащего на полу блондина и уже вознамерилась сбежать, когда…

— Стоять! — прошипел эльф, снова вцепляясь в мою ногу мертвой хваткой.

— Руки убери! — рявкнул сиреневый скат, влетевший в окошечко.

— А-а-а-а! — взвыла я. Говорю же, оригинальность в истерике — не моё.

— Щелк! — громко щелкнула кабинка и сжалась до первичных размеров.

— ….! — выругались мы все хором, каждый на своем родном языке. Слажено так, самозабвенно, с душой…

Почему? Ну… Первичные размеры универсальной кабинки этой модели — пол метра, на пол метра, на полтора метра. Поняли? Причем полтора — это высота. И нас трое!

Меня стиснуло так — ни двинуться, ни пукнуть. Хорошо хоть по росту убралась тютелька в тютельку. Хуже всего пришлось эльфу. Улянь-то уменьшился и вжался в какой-то из углов, а вот остроухий… Начать с того, что в самый ответственный момент он лежал, а теперь из-за этого стоял… вверх ногами. Учитывая его рост под два метра или около того, сложило несчастного пополам, а его конечности…

— Если ты не уберешь свою коленку с моего плеча, я тебя укушу! Ухо прижал, зараза такая! — сдавленно просипела я, пытаясь хоть как-то извернуться, чтобы дышать. — И ладонь с груди сдвинь! Маньяк-извращенец! Мне ещё двадцати двух нет! Ты ребенка лапаешь!

— Было бы что лапать, — донеслось шепеляво снизу еще более сдавленное и приглушенное. — Там кости какие-то, а не грудь!

— Вот и не щупай! Это мои кости!

Улянь угрожающе зашипел, но я даже не поняла откуда конкретно. По крайней мере, эльфа шипение не впечатлило.

— Я бы с удовольствием, но руку не сдвинуть, — с трудом выговаривая «Р» просипел перевернутый красавчик. — Ты ж своим пузом всё свободное место заняла!

— Зеленого человека должно быть много! — отозвалась. Хотелось бы верить, что надменно, но, увы, не в моем положении.

Шипение каха стало громче, а остроухий… заткнулся.

— Улянь, ты там чего творишь?

— Ничего, — раздалось тихое над ухом. — И я не там. Я тут.

Кое-как сдвинув голову, заметила нечто сиреневое в верхнем правом углу. Ага, то есть этот мой сокамерник наверху и жив-здоров. А чего тогда вражина молчит?

— Ау, эльфик? Этот… как его… — прикусила губу, вспоминая укороченный вариант традиционного обращения — Светоч мудрости, душа света и пение ветра, ты там живой?

— Угу.

Немного полегчало. То есть шею не свернул и не задохнулся покамест.

— А чего молчишь?

— Я не молчу. Просто веду с тобой светскую беседу, опуская неприличные выражения.

— Ах, ты вспомнил, кто я? Невеста вашего наследника?

И снова:

— Угу. А ты откуда знаешь?

— Странный вопрос, — хихикнула, несмотря на дурацкое положение. — Кому, как не мне, это знать?

А ках всё шипел и шипел. Даже пощелкивать начал. Тоже, видимо, светскую беседу вел, опуская нецензурщину. Ладно, ему простительно, он свой.

— Чего же ты сбежать пыталась, если поняла, зачем пресветлый тебя ищет?

— Потому и сбежала, — хмыкнула. — Мне женихов и без твоего начальства хватает.

— Это не обсуждается, — умудрился ответить сквозь зубы и высокомерно перевернутый вверх ногами и зажатый в тесноте моим круглым животиком мужчина. — Для любой женщины принять венец правящего дома первородных — великая честь!

— Вот и оставь эту честь себе!

— Я не женщина!

— Еще пара слов в таком тоне, станешь!

— Да как ты…

И тут ках в последний раз громко щелкнул и… двери кабинки открылись, а она сама резко увеличилась в размерах. То есть, это не Улянь шипел и щелкал, а кто-то снова запустил процесс трансформации санузла. Я каким-то чудом устояла на ногах, зато эльф натурально сполз по мне на пол и застонал, получив обратно свои затекшие конечности.

— Сестренка, ты жива? — заламывая руки, всхлипнула Сонечка.

После я узнала, как именно она ворвалась в кафе и метнулась к туалету, чтобы набрать код и вызволить нас из тесного плена, но в тот момент… Растерянно моргнув, осмотрела набившуюся в туалет толпу посетителей и вздернула подбородок. Чинно приняла протянутую Соней ладонь, небрежно переступила через кучку остроухости под ногами, и, наверное, от смущения выдала:

— Вот вам и гордые эльфы! Учитесь, девочки. Бойся мужчин, в сортир к тебе приходящих! Хилые они и… падкие.

— В каком смысле «падкие»? — протянула официантка, с ужасом рассматривая красавчика. — На что именно?

— Вообще, на пол. Но конкретно этот — ни на что. Просто падкий. Видишь же, упал!

— Мирта, — невнятно из-за выбитого зуба, возмущенно выдавил остроухий. — Не смей убегать! Я, всё равно, отыщу тебя!

— Опять в сортире? Извращенец!

Не уверена, что без поддержки Сони и Уляня я смогла бы быстро передвигаться. Все же ноги и у меня в тесноте затекли, а голова несколько кружилась из-за недостатка кислорода. Перед глазами плыли черные точки. Но ках обернулся парнем и подхватил под локоток, а сестренка вцепилась с другой стороны, не позволяя упасть. И мы всё-таки сбежали.

Уже на улице Улянь поймал пролетающую мимо беспилотную машинку и, когда та опустилась, помог забраться внутрь. Поднимаясь, услышали ругань выползшего наружу эльфа и его призывы немедленно вернуться. Ага! Вернулись, приземлились и раскрыли жаркие объятия. Мы так на идиотов похожи, да?

Оказавшись на соседней улице, сменили транспорт, чтоб отследить труднее было, а после рванули в парк.

— Сонь, ты можешь временно измениться? — Спросила я, когда мы подлетали к центральному парку. — Они будут искать кшорти, орлана и каха.

Улянь уже преобразился и внешне сейчас почти не отличался от меня самой. Те же бородавочки, ушки и пузико.

— Не могу, — развела сестренка руками. — Еще не научилась. Я в этом виде меньше месяца.

— Вот бублик горелый…

— Угу. А кстати, ведь эльфа в списке прибывающих не было?

Улянь тяжело вздохну:

— Вероятно, он прибыл частным рейсом.

Авиетка выпустила нас из светлого нутра и взмыла в небо.

— То есть, — провожая её печальным взглядом, подытожила я: — у нас тут в наличии уже семь «засветившихся» женихов. Трое, один из которых туманный демон, на подходе.

— А если учесть частные звездолеты, доступные большинству наследников?

Я всхлипнула и призналась:

— Потенциально семнадцать тысяч триста сорок семь женихов. Но, учитывая все факторы, вроде политической необходимости приблизиться к главе Союза, национальных амбиций и прочего, заметно меньше.

Соня икнула и следующий вопрос задала благоговейным шепотом:

— Сколько?

— Шесть тысяч с хвостиком.

Эм…

Сестренка сползла спиной по стволу могучего платана и растерянно захлопала ресницами.

— Мирт, а Мирт…

— Чего?

— Ты ведь шутишь?

— Угу. Видишь, ржу, как конь? Флажком над лысиной размахиваю…

— Эм… Ну, хоть «хвостик»-то короткий?

— Девятьсот шестьдесят один лорри, — обрадовала я её.

— О-о-о…

— И еще я на консультацию опоздала, — садясь прямо на землю и обнимая колени руками, всхлипнула я. — И на экзамен теперь боюсь идти.

Ках погладил по лысинке, потрепал по ушам:

— Не расстраивайся. Хочешь, я тебе мороженого принесу?

Давай, — кивнула. — Погибать, так с мороженым. Лучше сразу по два бери. И попить чего-нибудь.

Парень кивнул и торопливо удалился в сторону тротуаров.

— Во всей ситуации меня радуют две вещи, — от души пожалев себя, спустя пару минут призналась я и обняла сестру за плечи.

— И что же? — подняла Соня на меня полный надежды взгляд бирюзовых глаз.

— Теперь, когда ты здесь, женихи у нас общие. А половина толпы — это лучше всей толпы целиком.

Соня застонала, уронив голову в ладони.

— А вторая «радость»?

— Улянь. Хоть он меня не достает и помогает, куда бы не втянули эти озверевшие поклонники.

— Слушай, а ведь он тоже жених?

— Естественно. Но адекватный.

— Так может вы…

— С ума сошла? Не хочу я замуж! Не хо-чу! Ты лучше… — я замялась, до дрожи не желая спрашивать о таком, но всё же: — А твой Рой… Вы давно знакомы?

— Месяцев пять где-то и… — Соня осеклась, не дожидаясь моей следующей реплики. — Думаешь, он… Но ведь орланы всегда избегали политики, да и…

— Сейчас у них конфликт с империей Хойх, — тихо буркнула я себе под нос. Расстраивать сестру не хотелось, но что я могла поделать с фактами? — Цена вопроса — двенадцать систем и четверть серой туманности. Кстати, наследник Хойх прибудет вечером.

— Сорок четвертая строка в списке прибывающих? — грустно.

— Угу.

— А орланы…

— Уже тут.

— Рой?

— Нет, Лин. Сейчас он как раз кабинет в школе ремонтирует вместе с остальными вчерашними буянами.

— Слава Вселенной! Так чего ты меня пугаешь? Я уж подумала…

— Полное имя своего любимого знаешь? Лин ведь не единственный в семье, да и среди высшей аристократии неженатых орланов полно.

— Хочешь сказать, мой… Рой…

— Не знаю, но всё может быть.

— Мне надо назад, на работу! — подорвавшись, вскочила она на ноги.

— Бросишь меня одну?

— Растудыть твою в карягу…

Сестренка снова села и прикусила губу. Я все же решила настоять на своем:

— Так как его зовут полностью?

— Не знаю.

Тут уж я с недоумением посмотрела на неё:

— Как это? Не знаешь, в кого влюбилась?

— В мужчину, — огрызнулась Соня. — Меня его полное имя как-то в последнюю очередь интересовало.

— Мдя… Упаси меня Вселенная от любви… Что б я когда-нибудь вот так втюрилась, забыв о разуме?

— Не зарекайся, — невесело рассмеялась сестренка. — Придет и твое время терять голову.

Я только небрежно отмахнулась. Какие глупости! Зачем мне это?

Глава 4 Жених с сюрпризом

Через полчаса, вдоволь насладившись жалостью к самой себе, я немного очухалась.

— Значит так, — слизывая подтаявшее мороженое с пальцев, протянула. — С этим безобразием надо что-то делать.

Ках молча кивнул, задумчиво рисуя палочкой на земле невнятные вензелечки. Соня только рассмеялась. В отличие от меня, по её пальцам мороженое не текло, хотя и ела она его куда медленней. Вот я всегда поражалась, как ей удаётся оставаться чистенькой и миленькой, в то время как я умудряюсь улячкаться на ровном месте?

— К отцу не хочешь податься? — спросила сестренка, поправляя волосы. — Он ведь наверняка предлагал.

— Конечно, предлагал. И даже приглашение давным-давно прислал, и документы на чужое имя. Для тебя и мамы тоже, кстати.

— Так чего ты мучаешься?

Она недоуменно вскинула изящно изогнутую бровь, состоящую из крохотных перышек.

— Для начала, я училась. Мне полгода до окончания школы оставалось, когда Солер заболел.

— Зануда и заучка, — фыркнула сестра.

— Да, я такая! Еще вопросы? К тому же, в любом случае поддельные документы — не решение проблемы. У каждой империи есть свои спецслужбы и уж они-то меня быстро вычислят. Особенно, если я буду рядом с отцом.

— Который сейчас занимает должность главы Союза. Неужели его охрана тебя не прикроет от поползновений всяких разных?

— Не смеши меня! И не «меня», а «нас с тобой». Ты тоже не замужем.

— Меня вычислить сложнее. О внешних преображения пока никто, кроме Роя, не в курсе. Мы с ним на задании вдвоем были, а он никому не скажет хоть так, хоть эдак. Но ты-то! Чем тебя опека отца и его охраны не устраивает?

— Тем самым! Пока о наличии у Главы пары незамужних дочерей известно лишь единицам, только самые ушлые нашли информацию о месте нашего проживания. Папа ведь с мамой четверть века не виделись. Если же я прибуду на «Крошку», кандидатов в мужья в момент станет раз в сто больше. Тут уж никакая охрана не справится. Тем более женихи тоже не лыком шиты, со своими спецами прибудут. Нет, это не вариант.

Мы помолчали, а после я не выдержала и взвыла:

— Это закон подлости! Почему Солер именно сегодня умер, а? Я всё понимаю, судьба там и всё такое, но еще пара недель, и я бы сдала все экзамены!

Соня застонала и припечатала:

— Моя сестра сумасшедшая! К ней повально лучшие женихи союза клинья подбивают, прохода не дают, а она об учебе думает! Дура!

— Сама ты дура! Я как раз о женихах и думаю! Вернее, как от них отделаться.

— И при чем тут экзамены?

— При том! С дипломом я вполне могла устроиться на работу и благополучно свалить отсюда! Если бы повезло, успела бы пройти практику и даже найти подходящий исследовательский звездолет. А куда я денусь с неоконченным образованием?

— Вот интересно, ты собиралась прятаться под своим настоящим именем?

— Нет, конечно. У меня же подложные документы есть.

— Угу. В документах одно имя, в дипломе об образовании другое.

— Ой… — я вытаращилась на сестренку. — Я об этом не подумала!

— Ха! Вот в чем-то ты чересчур умная, а в чем-то…

Я обиделась. Ну да, накосячила. И? Пожалела бы лучше, или подсказала чего, а она издеваться… Старшая сестра, называется.

— Сама такая, — буркнула досадливо. — Думаешь, сама умная? Вот и…

До того момента отмалчивающийся Улянь подал голос:

— Девушки, не стоит ссориться.

— Мы не ссоримся! — хором рявкнули мы на подвернувшегося под руку парня. — Не лезь!

— Слушай меня сюда, — Соня тряхнула роскошной гривой и взяла деловой тон: — Под настоящим именем тебе никуда не устроиться. Вернее, не так. Устроиться ты сможешь, но тебя найдут в мгновение ока. То есть, диплом тебе без надобности в любом случае.

— Но как же…

— Потом, когда всё успокоится, вернешься и пересдашь заново. Кто-кто, а ты справишься. Поэтому работу тебе нужно искать нелегальную и желательно вне планеты.

— Но ведь…

— Сейчас быстро метнемся к тебе на квартиру. Соберешь вещички, напишешь матушке письмецо. Его и твой чип связи передаст ей Улянь. Затем мы…

Я смотрела на сестру квадратными глазами. Никогда не видела шебутную и порывистую до безответственности сестренку такой собранной, серьезной и… внушающей доверие. Кто бы мог подумать! Соня? Эм…

Я так удивилась, что на пару минут даже потеряла нить рассуждений сестренки и очнулась лишь, когда та упомянула доки. Та-ак! Это уже не смешно! Надо приходить в себя, а то такими темпами она меня надежно и бережно упрячет в какой-нибудь бордель или в прислугу к пиратам. С неё станется! Там уж точно никто дочь главы Союза искать не станет.

— Стоп! — рявкнула я, с силой дергая себя за мохнатое ушко. — Давай с доков по пунктам. Ты о тех самых, где ошивается всякое отребье? Пираты, контрабандисты, убийцы и прочее?

— Ты утрируешь, — наморщила острый носик сестренка. — Конечно, всё это там есть, но кто еще тебя возьмет на работу в космос без образования и нормальных документов? Тем более, тебе надо спрятаться, а тамошние капитаны каждому встречному-поперечному не отчитываются. В отличии от руководства государственных судов и компаний. Это — идеальный вариант.

— Я против, — вставил свои пять копеек ках таки-им тоном.

Этим самым тоном впору орехи колоть и мясо замораживать! Впрочем, его согласие в данный момент меня волновало куда меньше собственного.

— Сонь, ты серьезно? Пираты? Жулики? Проходимцы?!

— Авантюристы, искатели приключений и романтики! — высоко вздернув подбородок, чуть ли не пропела моя крылатая любительница приключений.

— Аферисты и неудачники, — хмуро дополнил список Улянь. — Это безумие.

— Ничего не безумие! — Соня вскочила на ноги и ткнула тонким пальчиком в грудь парня. — У тебя есть предложение получше?

— Есть. Я женюсь на Мирте и вопрос исчерпан.

— Ха! Размечтался! Ей еще рано замуж выходить. Она несовершеннолетняя.

— То есть, полагаться на мошенников, прохиндеев и преступников ей не рано? Это ей возраст позволяет?

— Сам ты прохиндей! Втерся в доверие и теперь хочешь воспользоваться доверчивостью наивной девчонки? Ну уж нет!

Я схватилась за голову:

— Хватит! Прекратите орать и дайте мне подумать!

И я усиленно принялась «думать». Увы, ничего путного в голову не приходило. Как ни крути, а дурацкое предложение сестры — единственный выход из сложившейся ситуации. Ну, кроме замужества, которое мне совершенно ни к чему. Я жить хочу, космос бороздить, исследовать новые миры! Хочу отыскать неизвестную Союзу расу, написать книгу про её традиции… Да и вообще! Кому нужен брак? Что там делать? Скукотища.

Когда я подняла взгляд на вполголоса препирающихся спорщиков, ках охнул:

— Мирта, нет! Только не говори, что ты…

— Пошли, — встав с земли, я отряхнула штаны и решительно закинула лямки рюкзака на плечо.

— И куда именно? — прищурившись, подбоченилась сестренка.

— Домой, вещи собирать.

— Мирта! — парень ахнул. — Это безумие!

Я прикусила губу, мучительно собираясь с мыслями. Пожевала губу, несколько раз дернула себя за ухо и всё-таки решилась на отчаянный шаг.

— Соня во многом права. Нам в любом случае необходимо убраться с этой планеты раньше, чем старые и новые женихи объединят усилия. Их слишком много, чтобы просто бегать. Рано или поздно, кто-нибудь да загонит в угол.

— До сих пор же не загнали! — Улянь.

— До сих пор, — оборвала я каха, — их было меньше десятка и один из них ты. К тому же, Лин, Аслей и остальные располагали определенным запасом времени и пытались получить моё согласие, но раз Солер почил с миром… совсем не факт, что будут так заморачиваться. А когда прибудут прочие претенденты на мои руки, ноги и остальной ливер? Нет, боюсь, у меня и вправду нет выбора. Надо прятаться. И так, чтобы не нашли, а значит… без авантюры не обойтись.

— Но не у пиратов же! — обычно спокойный Улянь почти зарычал и даже, кажется, хотел выдать гневную тираду, но я согласно кивнула, сбив его с толку.

— Естественно.

Соня округлила глаза:

— Как это? Мы ведь уже договорились! Доки — единственный выход!

И вот тут я совершила бо-ольшую ошибку. Мне с какого-то рожна приспичило пошутить. Если бы я знала, чем это закончится, молчала бы в тряпочку, изображая позапрошлогодний сухарик.

— Пиратов не хочу. Желаю бороздить просторы космоса в компании благородных контрабандистов, торговцев живым товаром. Пойду по стопам матушки и завершу то, что ей не удалось.

— Сестренка…

— Либо гарем, либо межгалактический бордель мадам Шолли-Ву. Чего по мелочам размениваться-то? Вот там уж точно ни одна собака с матримониальными намерениями не отыщет!

Соня неуверенно хихикнула, явно осознав шутливый подтекст реплики, но в то же время почему-то в нем сомневаясь, а вот Улянь…. Парень совершенно вышел из себя, а от его в данный момент лысой и зеленой макушки истинного кшорти в буквальном смысле повалил пар. Сиреневый, густой и очень-очень обильный! От его яростного шипения с дерева, под которым мы устроились, посыпались какие-то жучки и гусенички. Или это от пара? Может, древние кахи таким макаром обкуривали растительность в своем мире и потом жрали, что упадет? По крайней мере, я о такой способности желеобразных в литературе ничего не встречала. Даже на факультативах и частных лекциях ни слова.

Вот интересно, а если бы на дереве имелись птички…

Бряк!

Из густой кроны с жалобным писком выпал лиловый бурундук. Еле успела поймать несчастную жертву задымления! Зверек, закатив глазки, обмяк у меня на руках. Мама… Бублик горелый, растудыть твою в карягу!

Я испуганно попятилась, прижимая к груди бессознательную жертву каховского гнева и торопливо бормоча:

— Не ешь нас, курилка! Мы не вкусные! Я так и вовсе жирком заплывшая, красителями и эмульгаторами пропитанная! В конфетки в наше время какой только пакости не добавляют. А бурундук — с жалостью глянула на дернувшегося грызуна — родился и в вырос в атмосфере мегаполиса! Его есть вредно! Отравишься же!

Соня на словеса не разменивалась. Отойдя от первого шока, она для начала с размаху стукнула Уляня по голове сумочкой. Увы, дамская сумочка размером с носовой платок отнюдь не мой рюкзак с тетрадями, шпаргалками и прочими утяжелителями. Нападения ках и не заметил. Скрестив руки на впалой груди принятого образа, он молча вперил в меня гневный взгляд. Его фигура дрогнула, увеличилась в размерах, и…

Сестричка приступила к воплощению в жизнь плана «б». Одним движением стянув с себя жилет и тунику, накинула их парню на голову. При этом сама с диким воплем запрыгнула ему на спину! Распахнув для равновесия крылья и удерживая обеими руками на голове каха тряпки, перекрывающий пару выход, а Уляню обзор, она заорала:

— Беги, мелкая! Я его задержу!

Картину себе представляете? На стандартно для кшорти кривых ногах опять же классически круглый живот. Благородно зеленые пухлые ручки воздеты к небу. (Ну, или к Соне, которую Улянь пытался сдернуть со своей головы.) На уровне незначительной грудной клетки скрещенные девичьи щиколотки. Ещё две ручки, по-орлански изящные и тонкие, стискивают комок тряпок, венчающий живую конструкцию, и всё это на фоне распахнутых огромных снежно-белых крыльев. Ах да, еще сиреневый дым, струйками пробивающийся сквозь складки ткани!

Честно? Я чуть не описалась от страха! Уши, бородавочки и одинокий пучок волос на макушке встали дыбом. Бежать? Бежать… Это как? О, вспомнила! Но прежде, чем я успела сделать хоть шаг, очухался бурундук. С громким писком он для начала вцепился зубами мне в палец, а потом, возмущенно стрекоча, прыснул подальше от творящегося тут безумия.

И вот тут я завизжала:

— А-а-а-а!!! — размахивая одной покусанной конечностью, другой сдернула с плеча рюкзак и со всей дури треснула каха по голове.

Угу. В мечтах! На деле попала по темноволосой гриве собственной сестры. А в рюкзачке ведь не только тетрадки. В последнее время у меня выработалась привычка таскать с собой кучу всякой всячины, от сменного белья до набора отмычек. По принципу «всё свое ношу с собой». Кто знает, когда снова на лету квартиру менять придется?

Хорошо хоть, удар пришёлся по касательной, да и густая орланская шевелюра его смягчила.

— Чтоб тебя, Мирта!

И тут за спиной раздалось:

— Действительно? Мирта? Как неожиданно!

Обернувшись, узрела кряжистого мужика в кожаных штанах и безрукавке на голое тело. Видимую взгляду часть груди покрывали кучерявые заросли пшеничного цвета. Из-под кустистых бровей весело сверкали синие глаза.

— Милая, тебе помочь? — с широкой обаятельной улыбкой предложил он. — Или ты предпочитаешь сама добивать противников? Вот уж не рассчитывал, что мне в жены достанется настолько экспрессивная женщина! Рад, очень рад. Люблю страстных.

От явления народу нового жениха я не взвыла лишь по одной причине — сзади к нему подкрадывался еще более «новый». Длинноногий, похожий на серебристого лиса парень, бесшумно вынырнул из-под ближайшего куста и почти ласково мазнул говорливого и радостного пушистым хвостом по виску. Любитель экспрессии бесшумно осел на землю, перевернулся на бок и, подпихнув сложенные лодочкой ладошки себе под щеку, звучно захрапел.

— Надеюсь, ловкость и хорошее воспитание тебе милее вульгарного варварства, — плавно скользнув ближе, выдохнул лис красивым медоточивым голосом.

Его аристократически длинные пальцы легко коснулись моего подбородка. Я сглотнула, вглядываясь в раскосые глаза цвета грозового неба.

Хищное, но в то же время привлекательное лицо с гладкой кожей и лукавой усмешкой на губах. Треугольные большие уши. Вместо волос длинная серебристо-белая шерсть. Не слишком высокий, лишь на голову выше меня.

Парень чуть наклонился. Его дыхание пахло вереском и… Неуверенно улыбнувшись, я обняла за шею этого очаровательного наглеца. Обворожительного, неотразимого… Руки скользнули выше, зарываясь в длинную мягкую шерсть.

— Поверь, нам будет хорошо вместе, — он многообещающе подмигнул. — Обещаю.

Я медленно кивнула, облизнула пересохшие от волнения губы и…

— А-а-а-а!!! — заорала прямо пушистое ухо, намертво вцепившись в него.

Несчастный лис заскулил и потерял сознание. Еще бы! У представителей его расы слух чуткий, как я не знаю что.

— Кажется… я тебя уже боюсь, — неуверенно выдохнула Соня.

Глянув в её сторону, пожала плечами.

— Жить захочешь и не такому научишься.

Сверкая стразами на кружевном бюстье, сестра прижимала к животу измятую тунику, с ужасом переводя взгляд с одного жениха, свернувшегося клубочком, на другого, от храпа которого качались листики подорожника. Каха нигде не было.

— Где твой жилет? — почему-то спросила я.

— Кто? А… не знаю, — рассеянно отозвалась Соня, все еще разглядывая отдыхающих на мягком травяном ковре.

— Жалко. Симпатичный был.

— И вправду, — шагнув к лису, она опасливо потыкала его пальцем в бок. — Такой обаятельный…

— Жилет?!

— Жених!

— Тьфу на тебя! — Я наклонилась, поднимая оброненный рюкзак. — Одевайся и валим отсюда, пока еще кого-нибудь нелегкая не принесла. Видимо, женихи дым Уляневский углядели.

— Да, конечно, — тряхнув головой, Соня торопливо натянула мятую тунику.

Схватив за руку, она потащила меня за собой, с места в карьер развив дикую скорость. Моим коротким ножкам такое было не под силу, но мы с ними очень старались. Они мелькали где-то под выступающим животиком, а я самозабвенно пыхтела. Наверное, стоило побольше заниматься физкультурой.

Глава 5 Обрубая концы

Мы не успели добежать даже до границ парка.

Только-только впереди показались знакомые ворота, имитирующие переплетение виноградных лоз, как нас неожиданно окружило нечто упругое и плотное. И пикнуть не успели! Спелёнутые по рукам и ногам крыльями сиреневого ската, кубарем покатились в кусты.

— М-м-м-м! — замычала я, изменив такому родному «а-а-а». Рот-то мне ках закрыл, зараза такая!

Попытки вырваться ни к чему не привели. Бублик горелый, знала ведь, что Улянь сильный, но не настолько же! Мы тут вдвоем брыкаемся, а ему хоть бы хны!

— Обещаю отпустить, если вы меня выслушаете, — через пару минут раздался его неровный голос.

— А-а-а-а!! — заорала, едва край плотного крыла сдвинулся. Рот мгновенно заткнули по-новой. — М-м-м-м!

— Не кричи, — досадливо прошипел ках. — Услышат ведь.

Вообще-то, нормальные кшорхи именно для того и кричат, чтобы их услышали, но я почему-то заткнулась и кивнула, прекращая попытки вырваться. Выждав несколько секунд, Улянь тяжело вздохнул и… превратился.

— Я только извиниться хотел, — помогая подняться на ноги повалившимся на траву нам, сказал тихо. — Простите. Разозлился сильно и не выдержал, вспылил.

— Вздымил скорее уж, — съехидничала я.

Он промолчал, а вот Сонечка:

— И ты с ним после всего еще и разговариваешь? Ну-ка, рявкни ему в ухо немедленно! Пусть отправляется куда и остальные женишки! Под кустиком сопеть в обе дырочки! Я из-за этого гада ноготь сломала!

— Да тише ты, — я испуганно выглянула из зарослей акаций. — Женихи не рыба, их криками не распугаешь.

— М-м-м-м! — замычала возмущенно сестра и стукнула меня сумочкой по плечу.

— Ах, да, — я убрала ладонь, которой зажимала ей рот. — Прости.

— Девушки, у меня предложение.

— Хочешь попросить снисхождения и подушку? — вытаскивая из волос сухую веточку, прошипела Соня.

— Эм… — ках несколько раз моргнул зелеными, лишенными ресниц веками. — Зачем подушку? Что я с ней делать буду?

— Ты? Ничего! Будешь, как и другие, на голой земле спать!

А я… с ужасом смотрела в дальний конец ведущей к воротам аллее. В её глубине мелькнуло и пропало нечто темное, синеватое. Ведь туманный демон лишь вечером прибыть должен? Или…

— Ребят… — с усилием сглотнула. — На аллее кто-то синий мелькает. Я точно не вижу кто это, но…

— Бежим? — предложила сестричка, мгновенно забыв про каха.

— Ползем! — возразила я. — Но быстро.

И мы поползли. Уж не знаю, что именно позволило нам без потерь выбраться из парка. Прикрытие ли Уляня, банальная удача или тот факт, что до ворот было совсем недалеко. Буквально через пару-другую минут мы уже взлетали в высокое чистое небо на оном из множества беспилотных такси, благо возле парка их всегда толклось предостаточно. Это потому, что погулять в тени живой зелени народ слетался со всего города, а вот идти пешком отсюда было некуда. Разве что на работу.

Конечно, если мыслить здраво, вокруг зеленых насаждений было бы логично расположить именно жилые кварталы, но исторически сложилось иначе. На пару километров от парка все имеющиеся строения занимали исключительно банки, офисы и прочие заведения делового плана. Плюс здание оперы, два старых-престарых театра и один музей. Ну, и первых этажах кое-где располагались кафе, рестораны и магазины всякой всячины, но очень уж дорогие и пафосные для обывателей. Поэтому большинство посетителей парка до дома и в более демократичные микрорайоны обыкновенно добирались либо на рейсовом транспорте, либо на беспилотных такси.

— Уф… пронесло! — Соня буквально растеклась на широком сидении округлого салона нашей авиетки. — Я думала, не вырвемся.

— Да уж, — я согласно кивнула, выбирая в качестве конечной точки маршрута адрес далеко на окраине. Туда часа полтора лететь, успокоюсь и пораскину мозгами. — Есть шанс провести какое-то время без постоянных посягательств на себя венценосных идиотов.

— Не скажи, — сестра, гневно прищурившись, ткнула розовым острым ноготком в сторону снова принявшего вид подростка-кшорти Уляня. — Насчет «венценосного» не уверена, но один идиот точно в наш междусобойчик просочился.

— Я действительно виноват, — неожиданно холодно и сухо проговорил ках. — Готов попросить прощения еще раз и оплатить маникюр в лучшем салоне, раз уж тебя так беспокоит трагедия, произошедшая с ногтем. С другой стороны, ты сама его сломала, когда с диким визгом накинулась на меня, хотя я не предпринимал никаких агрессивных действий.

И всё это так чеканно-вежливо — аж мороз по коже. Я удивленно открыла рот. Вот это да! И ведь ни словом не соврал, кроме…

— А бурундук? — уцепилась я за мелкую, но зато неопровержимо доказывающую вину каха деталь. — Между прочим, жестокое обращение с животными у нас запрещено законом, а несчастный грызун чуть не разбился насмерть. И это я молчу про насекомых! Так что нечего тут права качать. Соня меня защищала. Это, вообще, что такое было? Ни разу не слышала про такие способности у твоей расы.

Во время моей тирады, лицо Уляня смягчилось и как будто даже посветлело. Ответил он мне уже с добродушной улыбкой на тонких губах:

— Мирта, скажи, а ты в принципе много про нас знаешь?

Я задумалась. На первый взгляд немало, но стоило копнуть поглубже, львиная доля информации выглядела весьма поверхностно. То есть, я знала лишь то, что известно абсолютно всем вокруг. Ну, разве только побольше песен кахов слышала, да про этикет читала. И всё!

А ведь последние семь лет особенности рас я изучала углубленно. И специализацию выбрала соответствующую, и факультативы посещала, и все лекции, на которые только могла попасть. Учитывая, что проживаю в столице, чего-чего, а лекций у нас всегда хватало. Две-три в неделю я слушала точно. Хм… всё-таки не зря Соня меня заучкой называла. Справедливо.

И тут я поймала себя на неприятной мысли. Бублик горелый… Кроме всего прочего, я не знала причины по которой Улянь ввязался в эту идиотскую гонку за рукой, сердцем и пузиком дочери главы Союза. Учитывая, что неприятностей именно ках мне практически не доставлял, да еще помогал регулярно, этот вопрос как-то не вставал.

Про остальных женихов, знакомых по крайней мере, я могла точно сказать, чего они будут добиваться от моего папочки посредством брака со мной, а вот кахи… Ведь ни серьезных конфликтов, ни территориальных амбиций у них до сих пор не наблюдалось. Да и занимают они один из самых отдаленных от центра секторов.

Я покосилась на Уляня. Ой, и почему мне все это не нра-авится… И при этом, я всё еще искренне доверяла ему. Почему? Без понятия. И даже не это самое досадное.

— Нет, ну до чего же обидно! — воскликнула, когда попытки хоть как-то проанализировать ситуацию сдались банальным эмоциям. — Только я придумала, как малой кровью избавиться от посягательств женишков, как всё полетело в тартарары! — в сердцах всплеснула я руками и обвиняюще воззрилась на причину клокочущего в груди разочарования. — Это всё ты виноват! И вот стукнуть бы тебя, да, боюсь, опять парить начнешь и задымишь нам весь салон. Окуриватель-отравитель, чтоб тебе пусто было…

— Малой кровью? — совершенно не впечатлившись моим возмущением прошипел ках. — Это ты про намерение отдать себя на милость работорговцам и спрятаться в борделе так называешь?

— Да пустота с тобой, — фыркнула я. — Неужели решил, что это я всерьез ляпнула? Естественно, у меня был совершенно другой план. Просто пошутила неудачно.

— П-п-пошутила? — слегка заикаясь выдохнул он почти беззвучно и вполне натурально икнул.

Во-о-о… Именно так и выглядит «ступор обыкновенный»! Квадратные глаза, отпавшая челюсть и уныло обвисшие мохнатые ушки.

— И где же ты собиралась прятаться, если без шуток? — искоса глянув на каха и пренебрежительно фыркнув, протянула Сонечка, игнорируя то ли гневное, то ли удивленное остолбенение, внезапно поразившее парня.

— Ну… — отметив искреннюю заинтересованность, я была вынуждена открыть карты. Причем, уже сброшенные со счетов. — Понимаешь, твоя идея насчет доков была хороша, но не безупречна. Как транспорт для нелегала, тамошние корабли действительно подходят нам как нельзя лучше. Тебе ведь тоже на официальных рейсах нежелательно светиться. Сейчас, когда космопорт и списки пассажиров наверняка прицелом некоторых, проскользнуть незамеченной с твоими документами нереально.

— А поддельные? Которые отец прислал?

— Сдается мне, они тоже не вариант, — вступил в беседу ках, задумчиво пощипывая себя за длинный волосок, растущий из бородавки над верхней губой.

Отошел от шока, бедолага. Быстро. Вот и чудненько! Без чувства юмора в моей компании делать нечего, ибо можно и сбрендить.

— И почему? — спросила я, гадая, совпадет ли его ответ с моими собственными умозаключениями.

— Солер скончался только утром, а претенденты на твою руку и сердце уже прибыли. Судя по сегодняшним знакомствам, еще вчера. Отыскать в мегаполисе конкретно взятую девочку-кшорти не так-то просто.

— Ну да, — хихикнула сестренка. — Посторонние мальчика от девочки с не с первого раза отличают. В подростках-то разницы и вправду нет почти.

— Вот-вот, — поддакнул ках. — А эльфы Мирту в кафе нашли.

— Может, они от квартиры её «вели»? — предположила Соня.

Я отрицательно покачала головой:

— Нет. Я бы заметила. Да и откуда им адрес узнать? Я в этой квартире всего ночь-то и провела, и снимали не сами, а через третьих лиц.

— А кстати, Улянь, а сам-то ты как нас отыскал? — встопорщив перья, как нахохленный воробей, протянула сестра подозрительно и недобро.

Он несколько секунд молчал, скорее раздумывая об ответе, чем застигнутый врасплох. Лично я ответ знала и так, потому просто рассматривала парня.

Со стороны и вправду все младшие кшорти очень друг на друга похожи. Мы ведь и одеваемся, словно под копирку. Вот и сейчас принявший образ мальчика моей расы, Улянь красовался в широких горчичного цвета брюках и короткой футболке. Жарко же, пузико надо проветривать, а солнечный свет полезен для пищеварения.

Так как летом штаны мы носили исключительно «под животик», на спине и боках имелись подтяжки. У меня салатовые, у каха темно-серые. Футболки у нас и вовсе одинаковые. В этом сезоне все таскали именно такие — серые в белую крапинку.

— Я поставил на Мирту маячок, — наконец признал очевидное ках — магический.

— Что?! — Сестренка нервно подскочила и, упираясь руками по обе стороны от головы Уляня, прошипела ему в лицо: — И после всего этого, ты смеешь навязываться в…

Договорить я ей не дала. Дернув за край крыла.

— Сядь, — попросила довольно жестко. — Я об этом знала с самого начала.

— Правда? — хором вопросили оба.

— Естественно. — кивнула я. — Учитывая обстоятельства и неоднократные попытки похищения, это имело смысл. Но давайте уже о важном. Улянь, ты полагаешь, на мне, кроме твоего, еще пара магических маячков? Я тебя правильно поняла?

— Не совсем. Магические я бы заметил. Собственно, я регулярно чужие следилки с тебя снимал. Это что-то другое.

— Ясненько… — Я почесала в затылке.

Что у меня с собой всегда или почти всегда? Сумка и чип связи. Взгляд на любимый рюкзачок заставил жалобно всхлипнуть. Но, делать нечего, придется избавляться от потенциально опасных вещей.

— Мирт, ты недорассказала. Какой план у тебя был?

Прикидывая, что и как делать дальше хотя бы на бытовом уровне, я несколько рассеянно призналась:

— Сестренка, боюсь, я всё же не готова полагаться на каких-то авантюристов и преступников. Ну, не вижу я ничего романтичного в пиратстве и темных делишках твоих «романтиков».

Белые крылья нервно дернулись, на миг раскрываясь за спиной хозяйки, прищурившей бирюзовые очи.

— То есть, все же к отцу под крылышко? — с явным ехидством протянула она.

— Нет, — я отрицательно покачала головой.

— Тогда куда ты намылилась? Если не к папочке и не в доки?

— Замуж, например, — нарочито беззаботно улыбнулась я.

— Что? — тут уж ках с моей сестричкой взвыли одновременно.

— Вы оглохли? Так я повторю. Если где и можно спрятаться от навязчивых женихов, так это замужем. Благо, подготовка к церемонии может длиться бесконечно долго и в итоге закончиться ничем.

— Эм…

Соня с Улянем переглянулись и удивительно слажено выдали:

— За кого замуж?

И тут ожил мой чип. Подмигнув недогадливым спутникам, я активировала канал связи.

— Мирта, радость моя, ты уже в курсе последних новостей? — раздался в ухе встревоженный мамин голос.

Ага, то есть обеденный час уже настал и матушка, оторвавшись от работы, посмотрела видеофон. Ясненько. Как же быстро утро закончилось, я и оглянуться не успела.

— Да. Улянь просветил, — отозвалась.

— Ты с ним?

— Ага.

Я покосилась на сестренку, навострившую уже отнюдь не длинные и висючие, как полагается кшорти, ушки. Сказать маме о её приезде? Наверное, не стоит. Всё-таки о том, что симпатичная девушка расы орланов, весь день влипающая в неприятности вместе со мной, является моей родной сестрой и старшей дочерью главы Союза, знают немногие. В идеале, только четверо: Улянь, незнакомый мне Рой и сама Соня. И очень хотелось бы подольше сохранить эту информацию в тайне, а прослушать чип как не фиг делать.

Нет, естественно это абсолютно незаконно и теоретически невозможно. Свобода личного пространства, неприкосновенность частной жизни и всё такое. Бла-бла-бла! Когда это правила касались наследников правящих династий? Лейте сказочный медок в чужие уши, а свои я чищу регулярно.

— Вы в школе? — в голосе матушки отчетливо читалось беспокойство. — Давай, я отпрошусь и заеду за вами. Понимаешь…

Я понимала. Потому и ответила, не дожидаясь запоздавшего предупреждения.

— До школы я сегодня не добралась и не доберусь.Рассказывать долго, но тут такой дурдом творится, не передать. Я сегодня экзамен прогуляла и консультации тоже.

— Ох… Всё так плохо?

— О! Поверь, по сравнению с пополнением женихов привычное зло, то есть женихи уже знакомые, кажутся робкими лапочками. — Я набрала воздуха в грудь и решительно закончила беседу: — Мам, ты прости, но я опасаюсь долго разговаривать. К тому же, чип могут прослушивать, я его выкину. На связь выйду сама, но нескоро. И постарайся не переживать. Я не одна, со мной те, кому я доверяю, как самой себе.

И я оборвала связь. Потом встала и под пристальными взглядами Уляня и Сони приложила чип к матовой панельке под картой города. Когда из узкой щели внизу полезли купюры, я молча распихала их по карманам и только после этого дернула небольшой рычаг, стандартно расположенный под сиденьем.

Авиетка остановилась, а я… глубоко вздохнула, чуть приоткрыла окно и выглянула наружу. Метрах в десяти под нами виднелась крыша небоскреба. Засунув чип в кармашек любимого рюкзачка, прицелилась и выкинула сумку в окно.

Вот и всё. Мосты разрушены, пути назад нет. А нового решения я так и не нашла. Идея положиться на Уляня и отправиться к нему домой в роли временной невесты провалилась. Слишком много подозрительного увидела я сегодня, чтобы вручить свою судьбу в его руки. Будем искать другой выход.

Глава 6 Особенный поцелуй

Прикинув по карте, я перенаправила такси и села, ожидая пока авиетка довезет, куда надо.

— Ми-и-и-рт… — протянула Соня не то подозрительно, не то испуганно.

Я тяжело вздохнула и улыбнулась, скрывая за улыбкой растерянность и страх.

— Итак, у нас несколько часов до приземления рейса, с которым прибудет наследник туманных демонов. Так что нужно обрезать все возможности нас найти. Дориан слишком сильный маг и…

— Ты его по имени знаешь?

— Естественно. Когда начался весь этот кавардак с женихами, я больше двух недель по ночам составляла списки на основе анализа имеющихся данных.

— Списки? — хмыкнул ках. — Во множественном числе?

— Угу. Предупрежден, значит — вооружен. Вот я и подбирала оружие. В пером списке всего двадцать семь наследников. О них я знаю много, но абсолютно ничего не могу противопоставить. Во втором три тысячи пятьсот кандидатов. О них нашла вообще кучу всего и худо-бедно в состоянии сопротивляться.

— Как с лисом?

Соня деланно весело рассмеялась, но глаза были серьезными.

— Именно так. Остальные, те, кто в третьем списке, либо опасны только числом и физической силой, либо информации о них практически нет. Дориан в первом списке. Против его способностей подчинения окружающих своей воле нечего противопоставить даже полноценному магу, а я не маг вовсе.

Сестра прикусила губу, а Улянь нахмурился, явно что-то прикидывая про себя. Такси начало снижаться.

— Так что ты решила?

— Пока ничего. Для начала необходимо полностью сменить гардероб и купить кое-какие вещи, чтобы исключить возможность слежки. В процессе что-нибудь подумаю.

— Ках кивнул, все еще отстраненно:

— Разумно. А после я предлагаю отправится ко мне. На моей Родине тебе никто и ничто не будет угрожать.

— Уверен? — Я печально хмыкнула.

— Абсолютно.

— Знаешь, — Мы приземлились, и я встала, направляясь к раздвинувшимся дверям. — я тоже так считала. Даже хотела просить тебя побыть моим прикрытием, пока все не уляжется. Но после произошедшего в парке… Кто защитит меня от тебя?

И я вышла, с ходу окунувшись в гомон и радостный шум рыночной площади. У нас самые лучшие в ближайших секторах рынки. Огромные, шумные, красочные и очень самобытные. Ведь главная особенность кшорти — это собирательство. Наш язык вобрал в себя все возможные языки и наречия. Культура — сборная солянка из собственных изобретений и приглянувшихся кусочков чужих культур. То же самое с традициями, законами и даже внешностью взрослых кшорти.

Вот и рынки — здесь было всё — от сладостей кахов до уникальных экземпляров холодного оружия, от ширпотреба до самых редких, если не сказать драгоценных, вещей. Магазинов у нас тоже немало, но это по большей части узкоспециализированные лавочки. Вот мегамаркеты не прижились. Скучные они какие-то и холодные.

А вот рынок… О, я обожаю его запахи, неуемную суету, сливающиеся в общий праздничный гул голоса! Увы, далеко не все расы умеют получать удовольствие от толкотни среди толпы совершенно разных лорри. Зато именно здесь мы быстро сможем купить всё, что угодно, совершенно не опасаясь слежки. Будь на мне хоть сотня маячков, выловить из живого потока одну-единственную кшорти — нереально даже армии женихов.

Спустя час я обзавелась новым рюкзаком, несколькими сменами одежды и парочкой интересных вещиц, попавших под руку. Маячок мог оказаться где угодно включая подтяжки.

Старые шмотки я свернула в узел и оправила на ярко желтую ленту дезинфектора, которая змеилась над территории всего рынка, в отдельных местах спускаясь так, чтобы можно было достать даже самым маленьким.

Кстати, идею этой ленты мы «свистнули» у соседей по сектору, экономных и очень практичных ройн. Очень многие, прикупив что-то, уходят с рынка в обновке. А куда девать потертые кеды или надоевшую майку? Можно сразу выкинуть или отнести домой, чтобы «может быть», «когда-нибудь», «при случае» надеть… Ха! Чаще всего такие вещи так и лежат мертвым грузом, только занимая место в шкафах. Но, если бросить ненужную майку или ботинки на ленту, они найдут нового хозяина.

После дезинфекции вещи попадают в распределители, откуда идут либо на переработку, либо, смотря по качеству и общему состоянию, на барахолки. На последних платят исключительно за вход, да и то жалкие копейки.

Но я отвлеклась. Суть в том, что зарядившись энергией толпы, я воспряла духом. Не сказать, что окончательно определилась с планом, но кое-какие наметки появились. А в деле спасения главное что? Правильно! Не паниковать и действовать методично.

Улянь через лоток покупал для меня теплые носки, Соня чуть поодаль торговалась с травником. Я быстренько накидала ей список необходимого, а сама, чтобы не терять времени, направилась выбирать отмычки к лотку одного из приезжих торговцев. Когда сзади раздался радостный вопль, увлеченная архиважной задачей сразу я ему значения не придала. Мало ли кто на рынке орет? Тем более радостно.

Впрочем, и горестный вопль не был тут чем-то необычным. Как ни старались представители правопорядка, мелкие воришки в толпе испокон века чувствовали себя, как рыба в воде. Мы уже давно воспринимали их как неизбежное зло, а то и вовсе как часть самобытности наших знаменитых рынков, и, как следствие, внимательнейшим образом следили за всем имуществом.

С другой стороны, у штанов классического покроя, которые носили чуть ли не поголовно все кшорти, имелись специальные кармашки по бокам, куда мы непременно клали пару другую мелких купюр и какую-нибудь мелочь. Специально для воришек. Те благополучно обчищали эти кармашки, а в кошельки и сумки уже не лезли. Своеобразная плата за посещение рынка не слишком отягощала кошелек, и все были довольны. Тем более, «сборщики мелочи», поживившись, оставляли вместо денег пластиковые фишки, пару орехов или еще что-нибудь мелкое, легкое и каждый день свое. На случай, если кто-то из собратьев по ремеслу залезет в уже обчищенный карман.

Последнее тоже имело смысл, ибо не озаботившихся отложить копеечку для воришек частенько обчищали по полной программе. А так, обнаружив вместо денег оговоренный загодя предмет, уплатившего «таксу» признавали своим и больше не лезли. Местные об этом знали, а чужаки нет. Вот и попадали под раздачу.

Так вот, я это всё к чему… На крик по́перву внимания не обратила. Он раздавался еще пару раз, но меня куда больше занимал выбор между двумя моделями контрабандных декодеров электронных и силовых замков. Один в виде неприметного браслетика на ногу, другой, крохотный шарик синего цвета, и вовсе вставлялся в рот, где прилеплялся к внутренней поверхности выбранного для этого дела зуба и сливался с ним, меняя и форму, и цвет.

Обнаружить и воспользоваться таким мог только сам хозяин. Причем, однажды активированный, декодер распознавал владельца по составу слюны и потожировых выделений, отделяясь от зуба исключительно его усилиями.

Обе вещицы без сомнений стоили того, чтобы их приобрести. Но и в денежном эквиваленте они… СТОИЛИ. Нет, средств, которые я сняла с чипа, мне бы хватило, но лишь на что-то одно. Браслетик стоил почти втрое дешевле, шарик нравился больше. Вот и гадай: то ли взять приглянувшееся и остаться практически без средств, то ли купить декодер, который любой зарвавшийся жених, случись попасть в плен, запросто снимет. Так, на всякий случай.

В итоге, победила запасливость и осторожность. Я уже отдала деньги, когда очередной вопль раздался совсем близко:

— Ми-ирта-а! — радостно и оглушительно громко взвыл… кто-то.

Вздрогнув, я обернулась. К счастью, вздрогнули и обернулись многие — почти все, кто находился поблизости от обманчиво хрупкого существа.

Тутень! Я нервно сглотнула и бочком-очком попятилась от представителя отнюдь не безобидной расы. Нет, на первый взгляд ничего опасного — невысокий лорри в бледно-красном плаще.

Складки тонкой тускло поблескивающей кожи укрывали туловище от подбородка до самых пят, оставляя на виду лишь лысую голову, лишенную ушей и носа. Зато глаз было с избытком — целых три. Абсолютно круглые, опушённые по краю длинными терракотовыми ресницами, которые могли смыкаться или «раскрываться», делая глаза похожими на диковинные цветы. Радужка всех оттенков серебра, которые будто плыли, переливаясь и смешиваясь друг с другом.

Гость из далёкого далёка! При иных обстоятельствах, я бы непременно возжелала познакомиться поближе. Всё-таки представители этой расы крайне редко покидали Родные пределы. Я, например, вообще впервые видела тутня вживую. Но, увы, к исследовательскому интересу примешивалась немалая толика страха.

Что он тут делает? Зачем ищет именно меня? Очередной жених? Да быть не может! Тутни же бесполые, у них нет половых различий в принципе! Под «плащом» скрывается глянцево блестящее тело, покрытое хитиновым панцирем, руки палочки в количестве четырех штук и то же количество членистых ног, расположенных по кругу.

Этому существу невеста не нужна в принципе, будь она хоть двадцать раз дочкой главы межгалактического Союза. Да хоть сыном! Без разницы. И всё же он меня ищет. И ведь найдет. Без маячков, без слежки и даже без учета моих внешних данных. А ведь я даже не рассматривала их расу в качестве потенциально опасной для себя!

Тутни не маги, они куда хуже. Первые, пользуются магией внутреннего резерва или той, которую впитывают из внешнего мира, а вторые видят сам мир как сеть силовых линий и плывут по ним, выбирая направление лишь одним желанием, мыслью. Для них всё и вся вокруг — лишь содержимое бесконечной картотеки, с подписями, картинками и перечнем физических, эмоциональных и прочих «деталюшек».

И я знала, что тонкие-руки палочки удивительно сильны, а «плащик», распахнувшись, превратится в крылья с непередаваемо острой кромкой. Походя перерубить краем крыла столетний древесный ствол или банальную авиетку не составит труда. Плюс еще гипнотическое действие серебряных глаз… Мама!

Отсчет моего времени шел на секунды. Он ведь уже знает, что я поблизости, просто пока не может вычленить из толпы, но… Бежать бессмысленно — догонит. Прятаться тоже — найдет. И тогда… что будет? Зачем я им понадобилась?

Тутень методично разглядывал всех вокруг метрах в семи от меня, по очереди заглядывая в растерянные лица своими удивительными глазами. Замирал на несколько секунд, смыкал ресницы и вновь открывал волшебные цветы завораживающих очей навстречу новому зрителю.

Я всё пятилась, стараясь не привлекать лишнего внимания. Представители иных рас при появлении тутня подались назад и быстро разошлись, но кшорти… Все мои соотечественники замерли, с удивлением и восторгом разглядывая нового гостя. И гипноз тут абсолютно не при чем! Банальное любопытство, свойственное нам испокон веков.

Тутню улыбались, демонстрируя интерес и доброжелательность. Не ищи он именно меня, я бы улыбалась так же, но теперь… Больше всего хотелось развернуться и рвануть к выходу с рынка сломя голову. Но, увы, одно резкое движение и поиск окончится — цель будет найдена.

Вот мой глазастый приговор всё ближе. Такому орать в ухо бессмысленно. Шесть метров… Захоти я его ударить или оттолкнуть, даже ахнуть не успею, как все будет кончено. Три… Хоть бы одна идея! Любое слабое место этой расы! Два… Растудыть твою в каря… Договорить я не успела.

На мои плечи тяжело и властно легли широкие ладони и возможности сопротивляться или возражать мне не дали.

— Не дергайся, — прошептал, касаясь губами губ… Улянь, принявший форму крылатого демона.

Какого именно, было не разобрать, потому что в следующую секунду он меня… поцеловал, тесно прижимая к упругому, но в то же время мягкому телу истинного каха, обнимая крыльями, отгораживая прикосновениями от целого мира. Словно вода, Улянь прильнул, не оставляя между нами ни единого миллиметра. Нет, он не шарил руками под одеждой, но ощущение было такое, будто ках растекся по сомкнутым векам и коже упругим жидким теплом, проник в каждую пору, заполнил даже ушные раковины.

Вот честно, за последние полгода меня целовали много раз. Неприятно глубокие и жесткие поцелуи сменялись нежными, почти невесомыми. Лин и вовсе целовался так, что у меня начинало сосать под ложечкой, но то, что сейчас сделал Улянь…

Это не было поцелуем. Его губы лишь касались моих, чуть подрагивая, не делая и попытки раздвинуть и проникнуть глубже, но тело… Ощущение, будто ках стал целым миром полным воды, в которую меня погрузили. Даже не знаю, чем дышала. Кажется, самим Улянем. Во всяком случае, все, кроме него, перестало существовать и…

— Он ушел дальше, — шепнула вода.

— Ммм…

— Мирта? — в голосе послышался смех. — Тебе понравилось? Мне продолжить?

Помедлив несколько секунд, приходя в себя, я отрицательно мотнула головой. Понравилось? Я бы так не сказала. Произошедшее скорее потрясло до глубины души, ошеломило и озадачило.

— Ребят, — раздался шёпот откуда-то сбоку. — Улянь, ты что сделал? Если ты её съел, я тебя убью, зараза такая.

Ках отодвинулся. Отпустил, снова превращаясь в обычного подростка кшорти, а я растерянно захлопала ресницами. Солнечный свет резал глаза, будто я долгое время находилась в темноте.

— Опа! — Соня изумленно хмыкнула и, вцепившись в мою обессиленно упавшую руку, потащила к выходу с рынка. — Сестренка, ты хоть представляешь, как это выглядело со стороны?

— Нет, — прошептала я, искоса глядя на притворно смущенного парня.

— А я тебе скажу! Это выглядело, будто к тебе подошел сиреневый демон с полупрозрачными крыльями, а в следующий момент ты стояла уже одна. Даже улыбнулась, когда тутень на тебя смотрел.

— А он смотрел? — не поверила. — Эм… Но его невозможно обмануть!

— Почему же? — встрял Улянь. — Они размножаются почкованием, но знают, что многие другие расы носят дитя в себе. И смотрел он в мои глаза, а я ни разу не Мирта.

— Но ты мужчина!

— А какая ему разница, женщина в мужчине или наоборот? Тем более он тебя не видел как отдельное существо.

— Вот… бублик горелый, — выдавила я хрипло.

Соня выразилась куда экспрессивнее и жестче. Я даже не ожидала от родной сестры таких выражений. Я и не знала доброй половины! Чувствуется, работа и компания Роя девочку из хорошей семьи научила многому.

До самого такси я пребывала в шоке. Сама не знаю от чего именно. Наверное, от всего и сразу. К тому же, передвигались мы по рынку почти бегом. Лишь когда пойманная кахом авиетка поднялась над крышами домов, я отмерла и приняла решение.

— Всё-таки доки? — спросила Соня, глядя как я выбираю маршрут на карте.

— Не вижу другого выхода, — пожала я плечами. — На планете нам не спрятаться. Очень уж конкуренция среди «охотников» за нашими головами велика. Да и тутень тут не отстанет. В космосе они ориентируются плохо, энергетические потоки в вакууме иные.

Сестра лишь кивнула, а ках задал-таки главный вопрос:

— И куда летим?

— Пока не знаю, но сейчас «откуда» важнее, чем «куда». Жаль, придется пробираться по одиночке.

— Я против! — тут же высказался ках.

— Я тоже, но других вариантов нет. Как минимум трем женихам точно известен состав нашей компании. Орланку в паре с подростком кшорти могут ждать. Тем более, если рядом будет ках. Даже если ты, Улянь, снова изменишь внешность, это мало поможет.

Мнительность? Даже если так, лучше перебдеть, чем оказаться под венцом. И не надо мне про чистоту помыслов и возможность гордо отказаться от чести принятия брачных клятв! Ха! Когда на невесту идет охота и конкурс среди кандидатов шесть тысяч с хвостиком на место, кто меня спрашивать о согласии будет?

После некоторых споров, мы все же сошлись в едином мнении. Соня увеличила карту и указала на едальню со скромным названием «пристанище скитальца»:

— Встречаемся тут. И найти просто, и народу там наверняка много. В случае чего будет шанс затеряться в толпе.

Она была права. Очень скоро, если не «уже», тутень почувствует, что я отдаляюсь от него, и наверняка полетит следом. Это вблизи, среди скопления народа ему нужно время, чтобы вычленить одну-единственную особь из всех, но сейчас, в небе… А ведь космопорт расположен за городом, и мы уже минут пять летим над буковой рощицей.

На самом деле роща внизу состояла не совсем из деревьев. По сути, это скорее колония неразумных обитателей одной из систем семнадцатого сектора Союза. Название завезенных лет девятьсот назад саженцев оказалось слишком длинным для запоминания. Там слогов пятьдесят навскидку, вот и стали называть по старинке, исходя из внешнего сходства.

Вблизи каждый листочек такого «дерева» представляет собой ажурную сеточку, которая фильтровала воздух, буквально «высасывая» из него загрязнения и продукты промышленного производства. ЭТИ буки не пили воду, не поглощали минералы из почвы. Корни служили лишь опорой, а в могучих стволах беспрестанно шла переработка полученных микрочастиц в тело «дерева». При этом выделялось большое количество кислорода и малая толика озона. Гулять по такому лесу, из-за озона окутанному голубым туманом, было нежелательно, но, высаженные вокруг крупных городов и космопортов, буки приносили немало пользы.

Наверное, я слишком нервничала, опасаясь погони, чтобы думать о чем-то серьезном. Вот и рассматривала рощу внизу, отвлекаясь от страха общими мыслями до самого приземления на стоянке возле складских помещений.

Глава 7 Красота — страшная сила

Когда авиетка скрылась за горизонтом, мы стояли под сенью раскидистого платана.

— Надо идти, — собираясь с духом, протянула я. — Нам бы отыскать какой-нибудь транспорт, отбывающий с планеты в ближайшие часы. Лучше, вообще сейчас. Если от демонов и прочих можно как-то спрятаться на пару дней, от тутня не выйдет.

— Да. Но мне всё же не нравится идея идти в доки по одиночке, — Улянь хмурился. — Мирта, давай я всё же с тобой пойду.

— Ни в коем случае! Космопорт, включая и доки, едва ли не самое первое место, где нас могут ждать. Меня уже видели в компании каха, да и с девушкой из орланов я успела засветиться. Будет логичнее, если вы с Соней пойдете вместе. Про её происхождение женихи пока не в курсе. Они если и ищут её, то не здесь и в другом виде. Так что на случай засады вам лучше идти вдвоем. Авось, тебя в облике каха за меня примут?

— И? — недовольно прищурилась сестра. — Женятся на нем вместо тебя?

— Глупости! При ближайшем рассмотрении они сразу же узнают в нем каха, а мы будем знать кто и где устроил засаду. Позывные моего нового чипа есть только у вас, так что свяжемся, если что.

Глубоко вздохнув, Улянь кивнул.

— Тогда я направо, — махнула рукой в сторону, где виднелась группка кшорти, по каким-то своим надобностям идущая в нужном мне направлении.

— Подожди, — парень поймал мое запястье, когда я уже шагнула в сторону соотечественников.

— Что еще? Время поджимает.

— Вот, мне будет спокойнее, если при тебе будет это.

Выдав эту фразу, ках отпустил запястье и, подхватив Соню под локоток поспешил в доки, выбрав иную дорогу. Я опустила глаза. На левой руке красовался выпуклый сиреневатый браслет. По виду обыкновенная стекляшка, даже без рисунка. И что это означает? Не помню, чтобы читала о таком. Впрочем, не сейчас.

Растерянно хмыкнув, я побежала, догоняя группу кшорти. Интересно, они тут подрабатывают или просто на экскурсию? Некоторым из нас свойственно удовлетворять любопытство, призывая неприятности на зеленое пузико. А как иначе оценивать поход в доки?

Нет, в самом космопорте вполне безопасно. Там всё вылизано, чистенько и очень масштабно. Туристов много, пассажиропоток огромный же. Но экипажи маленьких частных звездолетиков, особенно тех, которые предпочитают не слишком мозолить глаза властям, предпочитают «черный ход». Их кораблики останавливаются на официальной территории порта, а вот лорри, составляющие команду и обслуживающий персонал, в главное здание космопорта не суются. Помнится, пару раз видела передачи про доки из серии «доколе терпеть будем», но есть вещи, которых невозможно избежать. Как те же воришки на рынках. Значит, с ними нужно просто смириться и как-то… облагородить, что ли.

Компания, в хвост которой я прибилась, состояла из шести кшорти. Пяти пацанов и одной девчонки. Судя по всему, ребята были младше меня на год или около того, и в доки заявились на поиски приключений. В смысле, увидеть живых пиратов, поговорить с настоящими «волками» космоса.

Обычные мечты многих моих сверстников. Помнится, Соня тайком от матери тоже пару раз сюда бегала с одноклассниками и другими «собратьями по разуму», а потом взахлеб рассказывала мне о «всамделишних» пиратах. Ну вот чего в них интересного? По мне, так совершенно ничего, но почему-то многим кажется иначе.

Догнав компанию, выждала с минуту и небрежно поинтересовалась, в какой школе они учатся. Так, для затравки. Проходя через широко распахнутые ворота, ведущие на основную территорию доков, мы уже оживленно болтали. Долго ли тему найти для болтовни? Я вот посетовала на родителей. Типа, если узнают, куда любимую доченьку понесло, уши оторвут и вообще из дома не отпустят. Двое пацанов понимающе хмыкнули.

— Если что я с вами! — заявила я, подмигнув. — В случае чего скажу, что не одна была.

— Стоп, — навстречу нам вышел солидный дядечка из орков. Поигрывая внушительной мускулатурой, он внимательно посмотрел на каждого. Видимо, разницы не нашел. А как иначе? Почти одинаковые фигуры, лица, подтяжки, штаны, футболки. Вся разница в оттенках одежды и только. — Куда направляемся?

— Здравствуйте, — вежливо поздоровался один из мальчиков. — Мы просто гуляем. Помните, позавчера вы нас пропускали?

Орк почесал коротко-стриженный затылок и растерянно протянул:

— Так-то позавчера…

— А сегодня нельзя? Почему?

Ребята загомонили. Я тоже возмутилась, стараясь не выделяться из общего фона.

— Тихо! — рявкнул охранник, умудрившись прорычать даже слово, лишенное буквы «Р». — Все пройдете, только сначала в караулку. Проверим по сетчатке личности и валите, куда хотите.

— Зачем? — отступая, протянул паренек, которого особенно зацепила моя фраза о строгих родителях. Вроде Десин его звали.

— Да тут одну девочку из ваших потеряли. Мама с папой переживают. Нет среди вас Мирты?

Я про себя выругалась и одновременно порадовалась, что представилась Лией. Подстраховалась просто, а страховка возьми да и сработай. Вот только надолго ли? Уже прикидывая в какую сторону драпать и чем отвлечь орка, я тихонечко сдвинулась назад. Попробую улизнуть за угол, пока остальные заходить в караулку будут. Но бежать не пришлось.

Переглянувшись, мои спутники покорно последовали за охранником, а я насторожилась. Очень уж лица у них сделались невинные. Наверняка что-то задумали! И тут, почти на пороге, Десин споткнулся и остановился якобы шнурки завязать. Угу, на шлепках!

— Глаза закрой, — шепнул мне кто-то прямо в ухо.

Вот оно! Внутренне подобравшись, я зажмурилась, задержала дыхание и… Внезапно по мозгам резанул дикий вой. Низкий, утробный, гулкий, словно голос бизона из огромной бочки. От неожиданности я присела и зажала уши руками. После вспомнила, что звук этот — какой-то там клич одной из разновидностей копытных с родной планеты орков.

Нам в школе показывали видео, где стадо таких вот коричневато-серых скотин несется куда глаза глядят сломя голову. И если позади стада охотишься ты, то перед ним — бежишь, мечтая не превратиться в тонко размазанный по степи слой фиг знает чего.

Услышать этот звук здесь, в космопорту было дико и, кажется, не для меняя одной. Впрочем, судить я могу только по крику орка, который он издал, а дальше…

— А-а-апчхи! — аж с подвывом чихнул охранник. И снова: — А-а-а… пчхи!!

Ухватив за локоть, меня потащили куда-то в сторону. Я даже сообразить ничего не успела, как оказалась сидящей на корточках в тесной щели между стеной и салатово-зеленым то ли ящиком, то ли баком.

— Круто мы придумали, да? — явно давясь хохотом, прошипели на ухо. — Это Десин вычитал, про повальную аллергию орков на сушеную розовую полынь. А нам она по барабану, разве только глаза щипать будет, если на слизистую попадет.

— Я в курсе, — кивнула, растеряно хлопая ресницами и пытаясь сообразить, как вообще тут оказалась и где это «тут» находится. — Читала. Но звук откуда?

Кажется, мой сосед по «пряткам» умудрился вслепую отбуксировать меня за одно из многочисленных зданий, составляющих доки как таковые.

— А это мы звуковую гранату переделали, а то ведь у орков реакция не чета нашей. Он бы нас пять раз скрутил. Пока порошок из кармана достать, пока развязать мешочек, туда- сюда. Сама понимаешь.

Что я могла ответить? Только одно.

— Ну, вы даете! Зачем вообще такие сложности?

— Спрашиваешь! Думаешь, тебе одной родители хвост на бигуди накрутят, если узнают, куда гулять ходишь? Нас за такое тоже не похвалят.

Нет, всё-таки они — нечто! Вот как можно быть настолько безбашенными и глупыми, чтобы исключительно ради приключения лезть в пристанище авантюристов, зачастую нечистых на руку, но в тоже время заранее подготовить пути отхода? Ведь про реакцию орков на розовую полынь я сама только недавно выяснила, когда Унр, жених из орков, в школу заявился с претензиями на меня в качестве супруги.

— Кстати, — я хихикнула — вы про аллергию из сети узнали или на лекции профессора Ван Шайка?

— Из сети. А что?

— То! Там очень интересный побочный эффект.

— Да-а-а?! — округлил глаза парень. — Палки-ёлочки, хочу это видеть!

И он, протиснувшись мимо меня, пополз вдоль стены. Я опасливо выглянула следом. Чуть поодаль рабочие грузили мешки на транспортную платформу. Судя по их лицам, они имели «счастье» наблюдать фокус, который провернули ребята, но, к нашей радости, ничего не имели против. На их глазах парнишка, пригибаясь, короткими перебежками преодолел невеликое расстояние до угла здания, за которым мы прятались, а грузчики лишь посмеивались.

Откровенно говоря, со стороны и вправду забавно, когда подросток-кшорти, пузатенький и лопоухий, пытается «пригибаться». Живот перевешивает и его приходится придерживать обеими руками, чтоб по земле не скреб. У нас же ноги короткие, а в полусогнутом виде тем паче.

И тут парень увидел охранника и… заржал. Зря, кстати. Первый приступ чиха при отравлением розовой полынью длится всего-то минут пять-семь. Я на Унре проверяла, когда он меня выкрал и вывез за город. Хотел соблазнить, но лично мне как способ произвести впечатление куда ближе цветы и книги, а не полусырое мясо, с которого в костер капает жир. Нет, я понимаю — обычаи и все такое, но одно дело — признавать право на расовые особенности, и совсем другое — разделять пристрастия орков самой.

Едва подросток рассмеялся, от караулки донесся полустон-полурев раненного вепря, и пацан дал стрекоча. Ага, ухохатываясь на бегу и оттого едва не падая. Я снова вжалась в спасительную щель. Орк пролетел мимо. Абсолютно лысый и ярко-розовый. Лишь бы не догнал мальчишку! Покусает же.

Уже выскальзывая с другой стороны бака, краем глаза заметила, как один из рабочих якобы случайно «уронил» под ноги взбешенному охраннику мешок. Увы, последний приказал долго жить. Мешок в смысле, а не орк.

Убегая, я и сам едва сдерживала истерический хохот. В разорванном мешке оказалась пряжа. Знаете, такая… не в клубках, а пасмами. Видимо, с Улеи привезли. Там до сих пор принято нитки наматывать на локоть и продавать на вес, а не поштучно.

Когда охранник споткнулся и упал, несколько длинных нитяных «колец» взлетели вверх. В результате, возобновивший погоню пронзительно-розовый орк обзавелся бирюзовым «ожерельем», рубиновым «париком» и черным с блестками «хвостом». Последний получился из зацепившейся за ремень пасмы. Но самое смешное ждало меня впереди.

Ушлый пацаненок оказался куда ловчее и пронырливее меня. Я еще только-только добралась до середины неотягощенного укрытиями свободного пространства, разделяющего временное убежище в виде щели за баком и вожделенного здания небольшого общежития, а кшорти уже скрылся из виду. Как сквозь землю провалился! Эх, мне бы его умения.

Орк растерянно замотал головой в поисках так бесчестно исчезнувшей добычи и увидел… меня. С радостным рыком охранник кинулся ловить новую жертву своих мстительных устремлений и я, во второй раз за день подумала, что игнорировать занятия физкультурой всё же не стоило. Стало не до смеха и быть бы мне битой, но тут произошло самое настоящее, неподдельное Чудо. Именно так, с большой буквы «ч».

Едва я поравнялась с крыльцом общежития, судя по виду построенного едва ли не раньше самого космопорта, немного обшарпанные, но вполне себе широкие и добротные двери распахнулись. Надо сказать, обычно в таких общежитиях проживали рабочие, занятые уборкой территорий, мелким и не очень ремонтом, покраской и прочими не слишком престижными, но во все времена неизбежными вещами.

Однако, кроме персонала в некоторых общежитиях останавливались и гости из тех, кто, прибыв на планету, не желал слишком часто мелькать перед представителями правопорядка. Ходили слухи, что некоторые особенно находчивые умудрялись проскользнуть на планету вообще без официального контроля и сканинга. Правда, все перемещения транспортных средств от космопорта отслеживались более чем тщательно, и покинуть доки «нелегалам» было не суждено. Ведь пешим ходом отсюда не уйти, да и на крыльях тоже. В миг засекут. Впрочем, авантюристом хватало и местных возможностей. Ну, насколько это мне известно.

Так вот, я обо всем этом к тому, что в общежитиях на временной основе находили приют очень разные лорри. Например, в данный момент из распахнутых дверей на крыльцо вывалилась компания из двух полукровок бандитского вида и одной самой настоящей… орчанки.

Вообще, женщины этого кочевого народа не слишком часто покидают родные пенаты, но если уж решаются, то исключительно самые-самые. Лишь убежденная в своей уникальности орчанка способна наплевать на мнение родителей, сородичей и вождей клана.

За редким исключением, на планетах орков практикуются войны. Да-да! До сих пор. Жизнь мужчины стоит мало, а потому заморачиваться намерением слинять в космос потенциального куска мяса никто не станет. А вот женщины — это серьезно. Тем более, женщины сильные и решительные. Чем больше таких в клане, тем скорее на место убитых встанут новые воины.

То есть за пределами родного мира встречаются лишь самовлюбленные, упертые и статные экземпляры женской половины этого народа. Вот и эта явно была из таких.

Рослая, плечистая дама с гладкой оливковой кожей и характерным для своей расы темно-лиловым цветом раскосых очей. Когда она ступила на крыльцо… Нет, не совсем так. Она не столько вышла, сколько «вынесла» на свет божий очень (ну просто Очень!) внушительную грудь. Думается, моё пузико поменьше будет.

Эта мадам аккурат спустилась с последней ступеньки, когда я подлетела к ней тяжело отдуваясь и придерживая подпрыгивающий набегу живот.

— Великая дочь степей, спаси меня! — взмолилась.

Та окинула меня озадаченным взглядом и хмыкнула. Непомерно густая бровь «красавицы» поползла вверх, но тут послышался злобный рык моего преследователя и орчанка стремительно развернулась к источнику звука.

Охранник, совершенно обезумевший от злости и желания удавить хоть кого-нибудь из обидчиков, видел лишь зеленую лопоухую цель, то бишь меня. За что и поплатился. Нет, а чего он? Разве можно маленьких обижать? Особенно, когда ты большой и сильный мужик? Вот и поплатился…

Сделав шаг в сторону, дочь степей заступила путь орку, и тот со всего маха в неё врезался, влетев лицом точь-в-точь промеж грудей. И застрял там! Дама, возмущенная произволом, зарычала та-ак… С козырька над крылечком побелка посыпалась, честное слово!

Дословно приводить её речь, полную эпитетов, метафор и олицетворений не стану. Девочке из приличной семьи такое не то что повторять, и знать-то не пристало. Поэтому, выкрикивая на бегу традиционную благодарственную формулу, я кинулась прочь. Жаль, за криками мой тоненький голосок вряд ли был услышан.

Уже загибая за угол, я обернулась и едва не сползла по стеночке на землю. Орчанка держала неудачливого соотечественника за бирюзовый ошейник «ожерелья» из пряжи и гневно потрясала мужчиной. Тот, ярко-розовый после атаки полыни, слегка придушенно хрипел, но взгляда от примечательной груди не отрывал. Вот она — любовь!

Глава 8 В приюте скитальца

Несколько истерически хихикая, мне все же удалось сориентироваться на местности. Карту из авиетки я помнила неплохо, да и топать было не очень далеко. И всё же, когда впереди показалась коряво начертанная на всеобщем вывеска «Приют скитальца», я выдохнула с облегчением. Неужто добралась? Ура!

Осталось дождаться Соню с Улянем, найти подходящий транспорт и еще до наступления ночи, если повезет конечно, мы покинем временно ставшую небезопасной планету. Космос раскроет нам свои объятия, и мы полной грудью вдохнем воздух свободы!

Не знаю, с чего меня потянуло на пафос, но тяжелую коричневую дверь открывала исполненная самых радужных надежд и мыслей. Еще чуть-чуть и…

Переступив порог заведения, пробудившего моё воображение, я огляделась. Неуместная радость и несвойственные мне романтические мечты смущенно потупились и, виновато помахав на прощанье, удалились восвояси. Мдя… Сонины идеи заразны. К счастью, приступ заболевания под названием «идиотизм авантюризма обыкновенный» прошел быстро и, смею рассчитывать, больше не повторится.

Пахло тут неприятно и причудливо. Из богатой гаммы «ароматов» я сумела вычленить лишь несколько: ног, пота, дрожжей, спирта и почему-то малинового джема. При чем тут малина? Без понятия. Впрочем, и выпечки вокруг не наблюдалось, а дрожжами всё ж таки пахло.

Неуверенно переступив на липком полу, я направилась к барной стойке. Естественно, пить я не собиралась, но из персонала здесь имелся только высоченный похожий на богомола товарищ, разливающий по кружкам, стаканам и стопкам разноцветные жидкости.

— Простите, — дождавшись, когда он выставит на подвижную ленту стола очередную партию стаканов, обратилась я к бармену. — Не могли бы вы мне помочь?

На меня уставились антрацитово-черные фасеточные глаза.

— Нет, — без намека на добродушие отозвался их хозяин.

Весело! С другой стороны, механические переводчики эмоции не передают, а «богомол» говорил именно с его помощью. Плюс лица как такового у него не было. В смысле, в гуманоидном понимании. Вместо кожи и мимических мышц — жесткие хитиновые щитки. Нос — лишь едва заметная россыпь дырочек по бокам лысой серовато-желтой головы. Глаза вот огромные, выпуклые и блестящие. Рот… Ну, кому-то и серовато-бурый короткий клюв — очень даже рот.

Почесав макушку, я припомнила всё, что когда-либо читала и слышала про представителей этой расы. Выходило не так, чтобы очень много. Система исхода в двадцать втором секторе, но это мне сейчас без надобности. Анатомия и образ мысли, как понятно даже из внешних данных, куда ближе к насекомым, чем к гуманоидным расам. Нелюдимые, замкнутые… Хм… Удивительно, что он тут забыл, да еще на такой должности?

Начинаю отчасти понимать сестренку с её трепетным отношением к докам. Я тут всего-то с полчаса, а уже и орчанку встретила и богомола. Увы, настоящее название расы последнего состояло из более чем двух десятков звуков, напоминающих нечто среднее между чириканьем и свистом. Мне такое не выговорить ни за какие коврижки. Говорить на его языке я тоже вряд ли смогу без длительных тренировок. Понять с пятого на десятое пойму, но и только.

Сунув руку в кармашек, извлекла на свет горсть изюма, купленного по случаю на рынке. Ссыпав его горкой на высокую стойку бара, несколько секунд раскладывала сморщенные ягодки. Богомол тем временем отвернулся и снова занялся своим делом.

Стаканы с голубой жидкость сменялись прозрачными или бурыми напитками с золотистыми искорками. Кружки исходили паром, стопки сверкали полированными боками. За моей спиной негромко переговаривались с пару дюжин лорри самого разного вида и состояния. Все больше кшорти и полукровки, что естественно. В разнорабочие чистокровные идут редко. Гонор не тот, а мои соотечественники и смески не чураются любой работы. Особенно молодые, которые учатся или уж совсем-совсем взрослые, остепенившиеся и не придающее значения мелочам. Денег же хороший мастер и в доках заработает не меньше, чем в подвизаясь космосе каким-нибудь пятым помощником седьмого механика. Впрочем, тут имелись и чистокровные. Наверное, из экипажей вновь прибывших звездолетов.

Наконец, пристроив последнюю изюминку на место, я снова попытала счастья и позвала бармена, а едва тот обернулся, ткнула пальцем в сушеные ягоды. Взгляд фасеточных глаз прикипел к моему творению надолго. Секунд двадцать богомол молча рассматривал похожую на древнюю руну картинку. На деле, письменность его народа больше походила на россыпь веснушек, а «руна» являла собой именно картину. Если память мне не изменяет, называлась она то ли «рассветное дитя», то ли «закатная мать».

— Простите за беспокойство, — снова начала я. Лишь бы сработало! — Я отстала от своих, но мы договорились встретиться в вашем заведении. Скажите пожалуйста, этот зал — я плавно повела рукой вокруг — единственный?

После секундной паузы, богомол поднял на меня своё без эмоциональное лицо, тихо чирикнул что-то невнятное и указал обманчиво хрупкой конечностью в сторону стены справа. Никаких дверей там не наблюдалось, зато имелась приличных размеров картина, на которой был изображен старинный трактир.

Озадаченно наморщив нос, я всё же поблагодарила немногословного лорри и направилась к неуместному в этом интерьере предмету. Серо-стальные тона питейного заведения вкупе с безликой универсальной мебелью смотрелись довольно уныло и скучно, если не сказать убого, а вот настоящая картина явно тут неспроста.

Стоило мне подойти поближе, как холст пошел волнами. Уф… всё же не артефакт, а банальная иллюзия, хотя и качественная. А я-то уж напугалась, что попала в логово каких-то жутких извращенцев. А кто еще в заштатной рюмочной станет развешивать древние предметы искусства, стоимостью с приличный звездолет?

Обернувшись через плечо, узрела одобрительный кивок бармена, опустившего членистую лапку куда-то под стол. Видно, там кнопка или что-то вроде того. Широко улыбаясь, несколько раз кивнула и повела плечами, очень кстати вспомнив благодарственный жест этой расы. Всё же не зря я так много лекций и факультативов посещала! И перешагнула через край золоченой рамы.

Вот эта часть «Приюта скитальца» мне понравилась сразу. Начать с того, что здесь пахло едой. Причем не какой-нибудь гадостью, а тушеными в сливках овощами, мясом и малиновым пирогом. Приглушенный свет создавал ощущение уюта. Массивные столы и стулья представляли собой почти идеальную имитацию деревянной мебели докосмической эпохи. Плюс, каждый стол был застелен скатертью цвета небеленого полотна, края которой, по кромке украшенные кисточками, спускались чуть ли не до пола. Так мило! Словно в старой книжке…

Одна беда — ни Уляня, ни Сони тут не было. Интересно, что их задержало? Впрочем, это мне повезло с компанией, отвлекшей внимание на себя, а сестренке с кахом может потребоваться больше времени, чтобы уйти от «хвоста». Что ж, значит, буду ждать. Местечко чудное, а поесть не помешало бы. С самого утра одни куски. Так и похудеть недолго.

Заняв столик в самом уголке, я заказала фасоль в белом соусе и пару пирожных к чаю. Забавно, но в этом зале посетителей обслуживал робот, почти идеально повторяющий черты человеческой женщины с одной из отдаленных планет. Я таких на иллюстрациях в детских сказках видела.

Заказ принесли практически сразу. Я даже не ожидала такой скорости. Стручковая фасоль таяла на языке, сливочный соус пел осанну вкусовым рецепторам, растекаясь по нёбу и языку, а я, довольная, как слон, оглядывалась по сторонам.

Народа тут было куда меньше, чем в питейном зале, и, что примечательно, ни одного полукровки. Судя по манере держаться, все не только чистокровные, но еще и образование получали отнюдь не в доках. Еле слышные голоса, нейтральные выражения на лицах, добротная, хоть и неброская одежда, сдержанные манеры истинных аристократов. Как любопытно!

Тихий шорох растворяющейся двери привлек мое внимание и… Едва глянув в сторону входа, я торопливо переставила все тарелки на стул и медленно сползла вниз, уже совсем с другими чувствами восхитившись аутентичными скатертями.

Пока я передислоцировалась вместе с ужином и десертом под стол, в зал едальни чинно вошли трое. Двое незнакомых лорри и эльф. Нет, вовсе не «павший» в сортире. Хуже! Это был… жених. Светоч, чтоб ему икалось! Бублик горелый, вот за какой надобность он сюда приперся-то? Заведение в доках явно не для власть предержащих. Неужели опять меня выследил? Как?

К моему огромному облегчению, пресветлый ушастик, обведя надменным взглядом помещение, расположился за центральным столиком и грациозным жестом подозвал робота. Фуууххх. Не заметил! Хоть тут повезло. В чем НЕ повезло? В том, что двое других мужчин, явившихся за приятным досугом и хлебом насущным, избрали именно мойстолик.

Затаив дыхание, я проследила сквозь щелку между кисточек, как отодвинулся стул и рядом возникли две ступни в летних кожаных туфлях. Что приятно, ногами от них не пахло. Еще приятнее оказался тот факт, что вторым лорри оказался кентавр. То есть на пространство под столом его конечности посягать точно не станут. Кентавры предпочитают есть стоя.

Несколько минут, пока мужчины делали и ожидали свой заказ, я тихо сидела, сжавшись в комочек, и молила всех известных мне богов, чтобы Соня с Улянем не заявились вот прямо сейчас. Не думаю, что эльфийский принц их опознает, но чем пустота не шутит? Да и, не найдя меня в «Приюте скитальца» ребята могут активировать чип связи, а это небезопасно. Тот хоть и стоит на беззвучном режиме, но во время вызова тихонько жужжит. Вот невезуха…

Отодвинув чайничек и блюдце с пирожными подальше от ног новых соседей по столу, тарелку поставила на колени. Подумав, подцепила вилкой кусочек фасольки. Умирать так сытой.

Пока жевала, чтобы не накручивать себя больше необходимого, я прислушалась к голосам моих соседей. Сначала ничего интересного они не говорили. Так, обсуждали какой-то груз, пару раз упомянули какого-то Фурга, который как раз занимался разгрузкой одного груза и доставкой на звездолет другого. Но потом…

— Не нравится мне это заведение, — неожиданно заявил тот, который в ботинках.

Откровенно говоря, даже под страхом смертной казни я бы не смогла назвать его расу. На входе его почти полностью скрывала фигура кентавра, а потом я на эльфа смотрела. Судя по ногам, кто-то из гуманоидных, но и только.

— С чего бы? — удивленно отозвался кентавр гулким и очень красивым голосом. — Готовят замечательно, да и цены умеренные. Я даже не ожидал такого шика от доков заштатной планетки.

— Да при чем тут еда? — первый ответил шепотом. — Ты по сторонам посмотри.

После некоторой паузы, копытный хмыкнул:

— Посмотрел. Вполне приличный народ. Что тебя не устраивает?

— Как раз приличность посетителей. Нам нужен пьянчужка, беглец, картежник — кто угодно, только не респектабельный лорри. Здесь мы такого точно не встретим.

— Зато здесь, — выделив последнее слово, ворчливо протянул кентавр, — мы не отравимся. В кои-то веки нормально поедим. У меня уже кишки болят от Нелькиной стряпни.

— Ты как всегда в своем репертуаре. Может, нам еще и повара нанять?

— Хорошая идея, кстати. Ну, или синтезак новый купить. Говорят, последние модели выдают вполне удобоваримые блюда, а не ту однородную бурду со вкусом кислой капусты с примесью керосина, которой так щедро делится наш собственный.

— Замечательно! У меня просто слов нет. У нас времени в обрез, счет уже на недели идет, если не на дни, а ты думаешь о своем брюхе!

— В здоровом теле здоровый дух, а о каком здоровье может идти речь, когда кишки крутит? — возразил кентавр сварливо, но как-то без огонька, словно тема уже поднималась неоднократно и слегка завязла в зубах. — Ладно, не шипи. Знаю я, что новый синтезак только у официальных представителей купить можно, а нам светиться не с руки.

— Вот именно, — буркнул его собеседник. — Тем более, я вообще не уверен, что имело смысл прилетать в эту дыру. Ты видел? У них в доках Дети шляются. Причем явно домашние, чистенькие и наивные детки. Заметь, судя по знанию местных щелей, они тут не впервые, а до сих пор живы и смотрят вокруг восторженными глазами идиотов.

— Ты про тех зеленых шалопаев, которые нас обогнали и спрятались в толпе наемников?

— Да. И ведь их прикрыли! Даже подзатыльника не отвесили. Если уж прожженные наемники ведут себя, как почтенные тетушки, что нам тут делать?

— Но ведь тут полно кшорти, а они лучшие переводчики, да и…

— Нам нужен не просто лорри, способный спланировать операцию с учетом традиций всех участников! Далеко не каждый согласится сорваться с места неизвестно куда и рисковать своей шкурой без всяких гарантий!

— Не согласен, — задумчиво протянул кентавр. Ощущение, будто в живую увидела, как он покачал головой. — Авантюристы есть везде.

Я отставила пустую тарелку и нервно отхлебнула отвара из чайничка. Прямо через стеклянный носик. Мысли метались в голове, наталкиваясь друг на друга, спотыкаясь о страхи, неуверенность и недоверчивую радость. Таких совпадений не бывает!

Бросив через просвет между кисточками взгляд на эльфа, с изяществом сказочной принцессы вкушающего свой ужин, потянулась к пирожному. Не хочу за такого замуж! Ни за что! Я ж рядом с ним себя жабой чувствовать буду. Риск того стоит.

— Сколько раз тебе повторять, — вполголоса тоном тетушки, утомленной непонятливостью дитяти, проговорил первый. — Просто авантюрист нам не подойдет. Нужен кто-то, на кого мы сможем положиться. Тот, кто сначала согласится на кота в мешке, а после не передумает, узнав все подробности. Я ведь не могу рассказать всего.

— Но…

— А если нас пограничный патруль перехватит? Только тот, у кого самого нос в пуху, абсолютно точно не станет трепать языком.

Раздалось приглушенное жужжание чипа связи. Слава Вселенной, не моего, хотя я успела вздрогнуть и чуть не подавилась остатками заварного крема. Уж не знаю, кто из моих соседей разговаривал, но замолчали оба, и я решилась на авантюру. В смысле, связаться с ребятами.

Мы, конечно, изначально договаривались не звонить друг другу без особой нужды. Всё же наши сигналы на рынке тутень мог просечь. С одной стороны, мы осознавали, насколько это маловероятно, а с другой… Однажды мы ушли от него, но дважды… Нет, чудеса подряд не случаются.

Активировав чип, я зажмурилась. Лишь бы не подставить Соню. Вдруг, её тоже кто-то не должен услышать именно сейчас?

— Мирта! — отклик вышел оглушительным. Как сестра умудряется вопить даже мысленно? — Ты где? Они тебя не нашли?

— Кто? — сразу же напряглась я.

— Мы напоролись сразу на троих. Одного ках назвал Аслеем. Сейчас они пытаются Уляня расколоть, но он пока держится

— Стоп! — У меня всё внутри похолодело. — В каком смысле «расколоть»? Его пытают?

— Скорее уж гоняют, — нервно хихикнула сестренка и принялась рассказывать.

Глава 9 Другими глазами. Соня

Когда Улянь, взяв под руку, чуть ли ни волоком потащил в сторону от Мирты, я оглянулась через плечо. Сестренка стояла под деревом, растерянно рассматривая собственное запястье. Такая кругленькая, лысенькая и одинокая. Сердце сжалось.

Мирта всегда была домашней девочкой. Она хорошо училась, помогала маме на кухне, даже готовила лет с шести, наверное. Послушная, умненькая, серьезная и положительная до зубовного скрежета. Если откровенно, порой я её тихо ненавидела. Да, я очень-очень любила младшую сестру, но и ненавидела тоже. А как иначе?

Я сама всю жизнь влипала во всевозможные неприятности. Если на дороге есть всего одна лужа, в нею плюхнусь именно я. Сложно сказать почему, но, вероятно, всему виной моя непоседливость. Мама говорила, что у меня колючка на попе, которая не дает спокойно сидеть на месте.

Колючка там или нет, но мне было совершенно не интересно печь с мамой её фирменный слоеный пирог с пятью разными начинками или штудировать учебники. Это ведь так скучно! То ли дело, залезть на соседский балкон! Лишь на первый взгляд на своем валяется всё тоже самое. Нет! Чужое, а значит запретное, даже пахнет иначе — тайной, приключениями, чем-то проникающим под кожу колкими адреналиновыми искрами.

Потому я вечно пропадала в компании таких же, как и я, сложных подростков. Мы пробирались в подвалы и заброшенные дома, лазали на стройку и просачивались в галотеатр через окно в туалете. Самое смешное, у всех нас были деньги на билеты, и мы их даже подбрасывали в кассу. Потом, уже после сеанса. Это казалось таким забавным. Вытянуть жребий и, собрав с каждого деньги, ползком пробираться к будке с билетами. Почему ползком? Сейчас уже и не скажу, а тогда это было частью ритуала — доползти до кассы, резко вскочить на ноги, распахнуть дверцу и, с воплем бросив на столик монетки, бежать со всех ног…

Мне хотелось приключений, романтики. Я и работать пошла, едва закончив среднюю школу, лишь бы вырваться из уютного, устроенного мирка собственной планеты. Мне повезло получить место переводчика в выездной комиссии по урегулированию мелких конфликтов. Ничего особенного, но — Вселенная! — как же я гордилась собой, такой рисковой, самостоятельной, сильной! А на деле…

Уже через год стало скучно. В центральном секторе, куда нас распределили, жили сытно и спокойно. Всего-то с десяток систем реально нуждались в нашем вмешательстве, а остальные… мы прилетали туда, писали груду никому не нужных бумажек, чуть ли не до буквы одинаковых и нудных, и возвращались на звездолет. К тому моменту, когда в нашей команде появился Рой, я уже готова была головой биться о стены от однообразия и скуки.

Воспоминание о крылатом орлане толкнулось в сердце теплом и тут же съежилось, отступая. Всё же странно, что он появился так вовремя. Если Мирта права… Тряхнув головой, я до поры отогнала дурные мысли. Мирта…

Вот уж не ожидала, приехав домой, застать её в такой передряге. И ведь мелкая, несмотря на всю свою правильность и наивность, как-то выкручивалась уже полгода! И как теперь мне гордиться собой? Я ведь всю жизнь, слыша про то, какая замечательная у меня сестра, лишь фыркала и твердила самой себе, что она просто нудная заучка, а вот я…

Неожиданно Улянь приглушенно выругался сквозь зубы и резко сдернул меня с места. Я и пискнуть не успела, как оказалась зажата между стеной и раскрытыми тугими крыльями каха. Вжавшись спиной в шершавый камень, я вытаращилась на застилающую обзор сиреневую пелену.

— Что происходит? — прошептала минуты через полторы.

Сквозь этого желеобразного не видно же ничего, а неподвижно стоять и молчать дольше минуты — выше моих сил.

Вместо ответа он чуть сдвинулся, позволяя своими глазами увидеть причину задержки. Ну… как «сдвинулся» — трансформировал собственное тело, образовав напротив глаз узкую щелочку. Сначала я наблюдала лишь грязную стену стоявшего напротив здания, метрах в четырех примерно. Но после, когда немного повернула голову…

Мы с Улянем стояли в тупичке между невысокими строениями без окон и дверей. По крайней мере, с нашей стороны ни того, ни другого. Чуть дальше пространства становилось больше. Все же погрузчики довольно приличных размеров и расстояние между складами и ремонтными ангарами обычно оставляли с запасом.

В данный момент поблизости как раз негромко гудели два или три таких «жука-тяжеловоза», да еще тихонько посвистывал челнок звездолета. Я такие много раз видела на работе. Обычно их использовали, чтобы забрать со складов или наоборот — доставить туда что-то не слишком массивное.

Возле широко распахнутых ворот тихо переговаривались несколько рабочих из полукровок. За их спинами виднелось ярко освещенное помещение, заставленное башнями коробок и ящиков. Под сводчатым потолком поблескивало блестящее брюхо мухи-манипулятора. Всё, как всегда. Нормальные рабочие будни, но кое-что выбивалось из общей картины.

Слева на самой границе зоны видимости стояла группа техномагов. Будь тут Мирта, она бы навскидку рассказала нам и о расе, и о системе исхода четырех мужчин, затянутых в кожу и обвешанных гаджетами, как новогодняя ёлка гирляндами. Я же лишь констатировала блондинистые шевелюры и бледные лица тех, кого здесь точно быть не должно. Сколько я в этих доках когда-то дров наломала, но никогда — ни разочка! — техномагов не встречала. И вот почему мне это не нравится?

— Ты их слышишь? — тихо спросила.

— Да, — отозвался Улянь еще тише. Я скорее угадала ответ, чем услышала.

— И?

— Они вычислили твой чип. И мой тоже. По их перемещениям отследили дезактивацию чипа Мирты и как-то определили номер нового.

— Как?!

— Она его активировала в нашем присутствии… — прошипел ках. — Теперь гадают, за которым из трех объектов следить в первую очередь.

— Но ведь мы….

— Излучение твоего я в данный момент глушу. Они видят лишь расстояние до чипа, но не могут определить направление. Свой нацепил на спину бродячей псине сразу, как в Доки прибыли. А вот чип Мирты…

Я изумленно моргнула. Ничего себе! Когда успел все просчитать?

— Шли бы вы отсюда, — небрежно и как-то очень оскорбительно бросил кто-то.

Вздрогнув, повернула голову на звук и обомлела. Вполоборота к нам стоял черный демон из ночных. Подтянутый, мускулистый и непоколебимо уверенный в себе. Жемчужно-серый цвет коротко постриженных волос великолепно контрастировал с черной с отливом в синеву кожей. Точеный профиль выдавал чистокровное происхождение, а осанка и дорогой костюм — высокий статус мужчины.

В какой-то момент он чуть повернулся, и я даже на таком расстоянии заметила, как ярко и одуряюще загадочно сверкнули бирюзово-голубые глаза под светлыми мазками густых бровей. Обалдеть, какой красавчик!!

— Сейчас вы отдаете мне эту игрушку, — он указал рукой на приборчик в руках одного из техномагов, — разворачиваетесь и забываете о моей невесте раз и навсегда.

— Твоей? — с насмешкой донеслось из-за угла. Нового участника этой беседы я видеть со своего места никак не могла, но голос буквально очаровывал — глубокий, низкий, с чуть рокочущими нотками. — А не много ли ты на себя берешь, черный?

— Жить надоело, блохастый? — сквозь зубы процедил демон. — У меня, кстати, в крыле для прислуги ковра у камина нет.

— И что? Обнищал? — насмешливо. — Хочешь деньжат на коврик попросить?

— Не попросить, а забрать. И не деньжат, а твою шкурку. Надеюсь, после тщательной обработки, паразитов из неё вывести всё же удастся.

В зону видимости ступил огромный белый тигр. Я от удивления едва не вскрикнула, но Улянь очень вовремя закрыл мне рот. Оборотень? Настоящий? Судя по окрасу и длине шерсти, он еще и зимний! В смысле, из снежного мира. Что он тут делает? Летом! Неужели… и он набивается в супруги к моей несовершеннолетней сестричке?

Снова глухо выругался Улянь. Тихо, но с душой. И только тогда я заметила, что пока женихи, прибывшие позже, выясняют кто кого круче, техномаги осторожненько, бочком продвигаются… к нашему тупичку! Мама…

— Соня, — почти беззвучно шепнул на ухо ках, с силой сжимая левое запястье. — стой тут и не двигайся. Я оставлю щит. Надолго его не хватит, но это лучше, чем ничего.

— А ты?

— Попробую отвлечь.

Я не успела ни остановить, ни спросить еще хоть что-то. Давление упруго тела исчезло, а в следующую секунду мимо промелькнула сиреневая тень. Я проследила за ней взглядом, чувствуя, как бешено колотится в груди сердце.

Никем не замеченное полупрозрачное облачко пересекло площадь и скрылось за темной махиной ближайшего погрузчика. Компашка техномагов была уже так близко, что я могла различить металлические шипы на широких напульсниках и родинку над правой губой одного из мужчин. И вот зажмуриться бы, но… страшно.

Мысленно уже прощалась со своим инкогнито и свободой, когда около ангара появилась…Мирта. Нет, я прекрасно понимала, что это Улянь, принявший её облик, но со стороны не отличить. Впрочем, не думаю, что кто-то из присутствующих, кроме меня самой, в принципе способен отличить одного подростка кшорти от другого. Но и об этом ках позаботился.

Сначала он, словно не замечая «женихов» прошел мимо погрузчика, а потом…

— Аслей? — вскрикнул тоненько и отшатнулся, прижавшись плечом к большой коробке, ожидающей своей очереди на перемещение в «брюхо» транспортника. — Откуда ты…

Сам себя оборвав на полуслове, Улянь зажал рукой рот и неловко попятился, прижимаясь спиной к пластиковому боку коробки… Когда он споткнулся и упал, я прикусила край ладони, чтобы не закричать, а вот остальные…

Аслей с места в карьер рванул к моей мнимой сестричке. Быстро так — я только смазанную черную тень и углядела. Но тигр не дремал. Прыжок — белая тень столкнулась с черной, и обе с руганью и рыком кубарем покатились по земле. Я только открыла рот изумленная актерскими способностями каха. Он совершенно по девичьи ахнул, как-то нелепо всплеснул руками и повалился вбок.

Со стороны это выглядело случайностью, просто у «Мирты» нога подвернулась или еще что, но я слишком хорошо услышала, как досадливо зашипел один из техномагов.

— Мимо, — куда спокойнее констатировал другой мужчина. — Давай-ка я попробую. Ты слишком долго целишься. В работе с портационной сетью важна не только точность, но и скорость.

— Если бы эта неуклюжая девица не споткнулась, я бы попал! — возмутился первый, в плотно прилегающих к лицу темных очках, напоминающих маску для подводного плавания. В его руках имелась странного вида коробка, сквозь прозрачные стенки которой виднелись какие-то шестеренки, проводки и множество светящихся шариков и нитей, завязанных в узелки.

— Хватит болтать! — третий направился в сторону погрузчика и закончил фразу уже на ходу: — Пока вы треплетесь, Мирта опять сбежит, а чипа у неё, судя по всему, всё-таки нет. Или наши приборы глючат. Ферод, со мной. Мы не имеем права её упустить. Ты отвлекаешь внимание нелюдей. Я зайду справа…

Продолжение беседы я не слышала, так как мужчины слишком удалились от моего укрытия, а следовать за ними было не только страшно, но и очень глупо. Я испуганно глянула на Уляня, гадая, как бы его предупредить.

Все же портационная сеть — это совсем не шутки. Не уверена, что даже у наших спецслужб на вооружении такие есть, кстати. Очень уж дорого и небезопасно. Пространственные порталы используют только в системах, где естественный магический фон высокий, а такое встречается лишь в семнадцати секторах из пяти десятков. У нас же и демоны с их внутренним резервом перемещаются стандартными способами, ибо чревато.

Кому понравится, если в процессе сжатия пространства энергия закончится в самый неподходящий момент? Так не только застрять в нигде можно, но и до места назначения добраться в виде кровяной взвеси, а то и вовсе какого-нибудь кактуса с рогами. А вот техномаги как-то умудрялись не только накапливать, сжимать и сохранять магическую энергию, но и применять её в бедных на неё мирах.

К примеру, та же портационная сеть по слухам представляла собой гибрид банальной энергетической паутины и портала переноса. По идее, захватив объект, она должна перенести его в определенное место. Правда, точка назначения должна находиться в радиусе нескольких километров. Для построения портала на большее расстояние никаких запасов силы не хватит, будь она хоть тысячу раз сжата. Если подумать, скорее всего конечная точка перехода наверняка находится в космопорте и, руку на отсечение даю, на звездолете этих самых техномагов! У-у-у… гады!

Пока я размышляла, оборотень с демоном разлепились и теперь озабоченно оглядывались в поисках Уляня. То есть Мирты, конечно. Остальных мужчин, если не считать рабочих возле погрузчика, я не видела. К сожалению, вряд ли они сдались и ретировались. Скорее уж притаились.

Кстати, а ках-то где? Ах, вон он… Зеленое пузико мелькнуло в глубине ангара с коробками. Ну и зачем он туда полез? Там же светло, как я не знаю где! Не лучше ли было попытаться сделать ноги и спрятаться на улице в полумраке сгущающихся сумерек? Забежал бы за угол, а оттуда в своей истинной форме улетел и всего делов, а так… Ну да, его заметила не только я — чернокожий красавчик и оборотень из снежных взяли старт практически одновременно.

Дальнейшее я наблюдала с открытым от изумления ртом.

Для начала, Улянь с удивительной для кшорти ловкостью вскарабкался на высоченную, под потолок почти, груду ящиков. Если бы при этом пыхтел чуть менее натужно и срывался пореже, у любого возникли бы вполне оправданные подозрения в принадлежности данного подростка к нашей расе. Но ках играл виртуозно! То ухом за угол коробки зацепится, то широкими штанинами. Один раз вообще на подтяжках повис в воздухе, жалобно скуля и беспомощно размахивая руками. Вот же! И при этом забраться на многометровую башню пластиковых ящиков ках умудрился секунд за десять-пятнадцать.

Оказавшись наверху, псевдомирта села, вцепившись пухлыми пальчиками в края коробки. Нет, с такого расстояния деталей было не разобрать, просто я слишком хорошо помнила внешность сестренки. Да и у прочих кшорти кисти изяществом никогда не отличались.

Издалека Улянь сейчас напоминал вишенку на многоярусном торте. Зеленую, круглую и маленькую.

Пока тигр озирался по сторонам, Аслей полез за невестой, а «Мирта» громко витиевато выругалась, да так, что у меня уши покраснели даже от обрывка фразы, который донёс до меня ветерок. Башня из коробок дрожала и раскачивалась. Улянь, разодрав один из ящиков, принялся швырять в демона пакеты. Естественно, о цвете содержимого пакетов я могла бы только догадываться, но несколько «снарядов» попали в цель и в воздухе заклубились облака чего-то белого. Наверное, мука.

Потом в глубине ангара мелькнула мужская фигура. Я было приняла её за кого-то из рабочих, но спустя минуту над головой неизвестного раскрылось нечто, издалека напоминающее то ли зонт, то ли пропеллер. Я окаменела. Вселенная, что же сейчас будет! Хм… похоже — демонстрация способностей рас в условиях относительно замкнутого помещения.

Техномаг взлетел, поднимаясь всё выше и выше. Тигр обернулся. В смысле, сменил ипостась на человеческую и, в соответствии с законами природы, совершенно обнаженную. Сверкая голой задницей, она, ипостась то бишь, тоже устремилась к Уляню. Что же делать?

Закусив губу, чтобы не закричать, я набрала воздуха в грудь и даже ногу подняла, намереваясь выбраться из-под защиты тупичка, когда совсем близко послышалась возня, глухой удар и… в поле моего зрения показался один из четверки техномагов. И ладно бы только он один! Еще чьи-то ноги в огромных ботинках и светлых брюках. От ступни до колена.

Куда делась большая часть хозяина ног? Надеюсь, что никуда. Просто человек уже лежал на земле, и мне бы очень хотелось верить, что лишь оглушенный, а не убитый. Я снова вжалась в стену. Растудыть твою в карягу!

Тем временем, погоня в ангаре перешла на новый виток. Мучные облака, а вместе с ними и демон, достигли вершины башни. Голозадый почти догнал конкурента, а тип с пропеллером поравнялся с «Миртой» и направил на неё раструб какого-то устройства. На стеклянную коробку с портационной сетью оно ничуть не походило, но, думается, так же не сулило радости и смеха. Уляня загнали в угол.

Ну, это я так думала. Ситуацию спасла погрузочная «муха». По сравнению с наземными транспортировщиками, она была крохотной, но и задачи у них разные. Муха лишь разыскивала и спускала вниз отдельные погрузочные единицы. Покидать ангар она не могла, поскольку «летала» весьма условно. Под крышей имелась настоящая паутина металлопластиковых балок, а по ним перемещался «бегунок», с которого на сверхпрочном тросе спускалось коробка, оснащенная десятком сильных членистых «лапок» для захвата ящиков или тюков. Вот за неё-то, подпрыгнув, и уцепился ках.

Он уже ловко карабкался вверх по тросу, когда, лишь на долю секунды опоздав, оборотень с демоном очутились на вершине опустевшей башни, а затем… О, это было нечто! Видимо, техномаг уже успел сделать залп, но попал не в ту цель. Под злобные вопли, хлынувшие одновременно из нескольких мужских глоток, тела демона и оборотня на долю секунды вспыхнули сетью льдисто-голубых энергетических линий. Магическая паутина спеленала обоих, буквально «склеив» в единое многорукое матерящееся существо, и подняла в воздух.

Обнаженный светлокожий тигр в человеческом обличье в обнимку с темных во всех смыслах демоном — это… это… контрастно! И о-очень неприлично. Меня затрясло от еле сдерживаемого хохота. К счастью, долго сдерживаться не пришлось. Уже через минуту четверка техномагов собралась в ангаре, позволив мне наконец-то выдохнуть с облегчением. Пока часть женихов обезврежена, а прочие заняты Улянем, переместившимся на паутину балок под потолком, можно и ноги сделать.

Но я не успела даже отлепиться от стены — с тихим жужжанием ожил чип связи. Поймав образ сестры, я так обрадовалась, что мысленно заорала:

— Мирта! Ты где? Они тебя не нашли?

— Кто? — толкнулся в сознание её встревоженный отклик.

— Мы напоролись сразу на троих, — поглядывая в сторону ангара, торопливо начала я свой рассказ.

Улянь, обнимая руками и ногами балку, довольно быстро полз по ней, старательно и по-девичьи тоненько голося коронное «А-а-а-а!» Мирты. Парочка женихов, слившись в «страстных» объятиях, висела чуть ниже. Три техномага бегали по полу, размахивая руками и давая советы четвертому, с пропеллером. Последний безостановочно матерился и тщетно пытался поймать каха на прицел. Веселуха!

Глава 10 Добрая драка

Слушая Соню, я не знала, смеяться мне или ужасаться масштабности подставы. С одной стороны, чуть резковатый, но всё же не безнадежный Аслей, вынужденно пребывающий в объятиях голого оборотня мужского пола — это смешно. А с другой — женихи прибывают в геометрической прогрессии.

За последние полгода на мою персону в качестве будущей супруги претендовало лори двадцать, но, не выдержав конкуренции с основной семеркой, остальные пошли на попятный и удалились восвояси не солоно хлебавши, а сейчас! За один единственный день: эльф, тутень, лис, любитель экспрессии, оборотень, техномаги… С минуты на минуту еще трое приземлятся, и, кстати, среди них не только хойх, но и туманный демон.

Да за несколько часов число наследников на этой планете удвоилось! И это ведь о скольких прибывших просто не знаем? Мы видели лишь тех, кто нас так или иначе отыскал, а я, вообще-то, пряталась. Даже на экзамене не появилась. Кошмар… Если так дальше пойдет, тут уже через пару дней плюнуть некуда будет от женихов и их свиты. Впрочем, меня это уже не будет волновать. Тутень наверняка найдет меня куда раньше…

— Ты чего замолчала? — окликнула Соня.

— А? Ах да, прости. Задумалась.

— И о чем можно думать, когда тебе рассказывают, что ты в данный момент ползаешь под крышей и прицельно плюешься в настоящих техномагов?

Я против воли улыбнулась, но ответила совсем невесело:

— О том, что надо ноги делать и побыстрее.

— Это само собой. Только мы до «приюта» еще не скоро доберёмся. Даже если оторвемся от этих озабоченных твоим матримониальным статусом, сразу к тебе идти никак нельзя. Хвост можем за собой притащить. Кстати, — последовала длинная пауза. — Мирт, скажи, а вот если у мужика серая кожа, костяной гребень через череп от уха до уха и вместо носа две дырки, это кто?

— В каком смысле?

— В смысле расы. Тут валяется один такой. Его конкуренты вырубили, кажись.

— Живой? — сглотнув, поинтересовалась я.

— Вроде дышит, — с некоторым сомнением отозвалась Соня. — Грудная клетка шевелится.

— Фуух… Слава Вселенной! А я уже испугалась…

— Так ты знаешь кто это?

— По описанию очень на шарна похоже. У него еще перепонки между пальцами должны быть. Розовые.

— Ага, есть!

— Точно шарн. Он не опасен, но ты его не щупай особенно. Уж больно у них на планете паразитов много. Подцепишь еще какой-нибудь лишай.

— Ой! — спохватилась сестренка. — А я его того… потрогала уже, когда перепонки искала. Что делать-то теперь?

— Ничего особенного, — скривилась я. — Плюнь ты на него.

Хотела сказать, чтобы она при первой возможности помылась, как следует, но Соня отрапортовала бодрым голосом:

— Плюнула! На всякий случай два раза. Дальше что?

Я застыла, не зная, что и ответить, а Соня не унималась:

— Два раза мало, да? Вот, — пауза — еще раз. Сколько нужно-то? Или важно попасть куда-то конкретно?

Я едва не заржала вслух, но сдержалась и только мысленно возопила:

— Хватит уже мужика оплевывать! Чем он тебе так насолил?

— Но ты сама сказала!

— Я не это имела в виду!

— Тогда говори конкретнее!

— Я и говорю! Не до споров сейчас! Раз шарн без сознания, плюнь на него и…

— Плюнула!

Я в сердцах хлопнула себя по лбу. Ноги кентавра дрогнули, но, к моему облегчению, заглянуть под стол тот не догадался.

— Я чуть не спалилась из-за тебя, — прошипела, замерев, и даже мысленно сбавила тон. — Надо закругляться, пока ботинки говорят по чипу, а то у меня тут копыта уже дергаются.

— Чего? Ботинки разговаривают?! Ты не пила в этой забегаловке ничего подозрительного?

— Нет, — отмахнулась.

— Тогда какие еще копыта?!

— Многочисленные, — пересчитав оные, рассеянно отозвалась я. — Слушай, раз техномаги тут, и у них есть позывные моего нового чипа, мне придется его выкинуть.

— Подожди! Ты вообще где?

— Под столом.

— Эм… и что ты там делаешь?

— Разговариваю с тобой и доедаю последнее пирожное с кремом. Еще глупые вопросы будут?

В этот момент сверху прозвучало:

— Фург избавился от груза и даже забил трюм всякой всячиной. Если судить по списку закупленного, у него, как и у тебя, тоска по домашней пище.

Копытный гулко рассмеялся и уточнил:

— Продуктами затарился?

— По большей части. Так что быстро доедай свои несчастные кабачки…

— Это цукини под сыром! И вовсе они не несчастные!

Пока мужики наверху препирались я тряхнула головой и затараторила:

— Сонь, мне правда больше нельзя говорить. Меня не ищите, выбирайтесь с Улянем сами. Я уже нашла себе компанию.

— Ботинки с копытами?! — возмущенно зашипела сестра. — Ты с ума сошла!

— Твоими молитвами! — огрызнулась. — Сама себя боюсь, но, кажется, эти ребята как раз то, что мне надо. Пока чип со мной, но не знаю, смогу ли связаться с вами до отлета. Если нет….

Около минуты пришлось потратить на уговоры и всякие мелочи. Все это время я до жути боялась, что банально опоздаю. Ведь уйди сейчас лорри, сидящие за столом, других искать придется долго, а я, в отличие от Уляня, облик менять не умею. Наконец, Соня отключилась, и я глубоко вздохнула, вновь прислушиваясь к чужому разговору:

— … по кабакам. Если и есть шанс отыскать кого-то подходящего, так это там. У нас максимум сутки, — недовольно расставлял точки над «и» тот, что в ботинках. — Дольше задерживаться здесь времени нет, да и лишнее внимание привлекать не стоит. У нас больше нет причин отсиживаться в доках. Все декларации заполнены и грузы на своих местах.

— Ладно, не ворчи, — примирительно буркнул кентавр. — Сейчас пойдем.

Бублик горелый! Как же мне с ними заговорить-то? Ведь уйдут же сейчас и поминай как звали. Но ничего в голову не приходило. Не могу же я выскочить из-под стола с воплем «а вот и я, ваше зеленое счастье!» После такого меня в переводчики вряд ли возьмут, а вот по башке рефлекторно дать могут. Тем более эльфячий принц все еще тут. Жрет и жрет… Куда в него, перемотину такую, лезет?

Я уже начала не только нервничать, но и злиться. По большей части на себя, но и на женихов тоже. Это ведь из-за них я так вляпалась! В итоге не придумала ничего лучше, чем высунуть из-под скатерти руку с противоположной от эльфа стороны и, нашарив вилку, утащить её под стол.

Никакой реакции. Мужики все так же обсуждали насущные проблемы поиска… меня. А кого еще? Я по всем параметрам подхожу идеально, разве что в карты не играю, не пью и, вообще, положительная до мозга костей. Аж самой противно.

Снова вытянув руку, свистнула нож. Опять ничего. Да что за ерунда, растудыть твою в карягу! Окончательно обозлившись, протянула обе руки. На это раз мой подстольный мирок обогатился тарелками с почти нетронутыми ребрышками и порцией овощей. Увы, увлеченные беседой, лорри не заметили даже этого. Они там напились что ли?

Дернув себя за ухо, я… обреченно вздохнула и осторожно почесала покрытую темной шерстью ногу кентавра чуть повыше копыта. Удивительно, но разговор над столом продолжился в той же тональности и даже без пауз. Я почесала другую ногу и поактивнее.

— Да-да, чуть выше пожалуйста, — донеслось раскатистое сверху. Я послушно переместила ладонь и поскребла «повыше». — О, как хорошо!

— Что? — непонимающе протянул лорри в ботинках. — Мефисто, с тобой всё в порядке?

— Эм… — Кентавр растерянно замычал, и его нога, которую я все еще чесала, напряглась. — Не уверен. Возле копыта, пожалуйста!

Покорно переместила ладонь. Поскребла. Будь, что будет.

За столом воцарилась тишина, и я шепотом, чтоб эльф не услышал, протянула:

— А я переводчиком к вам хочу…

Край скатерти приподнялся. На меня в упор посмотрели карие с красноватым отливом глаза в обрамлении пушистых длинных ресниц.

Черты лица у копытного были крупными, даже чуть с перебором. Большой короткий нос с широкими ноздрями, ярко выраженная носогубная складка, большой рот, в котором под прикрытием рельефных губ прятались заостренные зубы. Плюс еще квадратный подбородок с ямочкой посередине, густые сросшиеся брови — всё, как и полагается представителям его расы, насколько я могу судить.

— Что ты тут делаешь?

Что я могла сказать? Особенно в присутствии эльфа, который хоть и сидел к нам спиной, но услышать меня вполне мог?

— Ем, — указала на тарелки. — Чай пью, чешу вашу ногу.

— Твою.

— Нет, — я совершенно растерялась. Все же денек выдался — не бей лежачего и мозги уже кипели. — Не свою, а вашу. У меня ноги чистые, не чешутся.

С другой стороны стола показалось еще одно лицо. Светлая челка, светлые глаза и едва заметные характерные перламутровые переливы на скулах. Я точно читала про эту расу, но…

— Замечание уместное, — с чуть насмешливой ухмылкой заметил блондин. — Но всё-таки… кто ты?

Вздохнув, сделала страшные глаза и мотнула головой в сторону остроухого, обеими руками вытянув собственные уши вверх.

— Считайте, я ваша удача, — ответила чуть ли не одними губами. — Всё, что вы говорили тут, как про меня. И переводчик, и традиции рас знаю лучше многих и… условие у меня лишь одно.

— Какое? — хмыкнул копытный. Его заявленная чистота моих конечностей явно не порадовала. Скривился весь, будто лимон раскусил.

Кажется, меня сейчас вместе с предложением пошлют куда подальше. И почему-то так обидно стало. Вот неужели я хуже пьянчужки или какого-то картежника?

— Вытащите меня отсюда, — взмолилась, окончательно растеряв способность высказываться четко и взвешенно. — Пожалуйста!

Светленький вскинул бровь:

— Из-под стола? — скептически.

— С планеты! И чем быстрее, тем лучше!

— А откуда нам знать, — Кентавр совершенно по-лошадиному дернул вполне человеческим ухом — что ты нам подходишь?

— Ну… вот вы, — пальцем ткнула в копытного — из двенадцатого сектора. Уши не проколоты, значит не из родной для расы системы. Судя по акценту, либо с Пернея, либо с Акены. В семье вы единственный сын, отец жив, сестер много… В детстве перенесли на ногах лимейскую лихорадку, но без особых последствий. Большего пока не скажу. Я вас кусками вижу, да и нервничаю для полноценного анализа.

По мере того, как я говорила, карие глаза становились все больше и больше. Челюсть у мужчины медленно опустилась. Того и гляди брякнется на пол!

Кентавр вздрогнул и посмотрел на меня та-ак… Я даже сжалась. Ощущение, будто меня сейчас будут есть, становилось все отчетливее и ярче.

— Идеально, — донеслось сзади, так как я смотрела исключительно на копытную половину компании. — Осталось уточнить одну деталь.

Увы, уточнить мы ничего не успели. Как раз в этот момент раскрылась дверь в питейный зал и сквозь неё вплыл тутень. Диковинные, похожие на цветы глаза светились расплавленным серебром. Складки «плаща» нервно подрагивали. И теперь уже ках не спасет, потому как нет его, способного укрыть внутри своего тела. Да и не факт, что тутень второй раз поведется на тот же фокус.

— Бежим, — пискнула я тоненько и от того жалобно.

— В смысле?

— Этот, в дверях, по мою душу. Либо мы сейчас драпаем со всех ног, либо вам придется искать кого-то другого. Меня найдет Он! И, кстати, я еще готовить умею, — шмыгнув носом, выложила под стол последний козырь. — Вкусно…

Быстрый взгляд через плечо и лицо блондина вытянулось.

— Всё так плохо? — изумленно протянул он.

— Еще хуже, — ответила я и зажмурилась.

Просто, заметив нового гостя, все смолкли. Кентавр и вовсе поднялся из-за стола, разглядывая мою погибель, а эльф обернулся и… увидел меня.

— Ты! — воскликнул остроухий, стремительно перетекая в стоячее положение. «Встал» это не про него. Слишком тягуче-плавным было движение светоча. — Я тебя нашел!

Тутень громко зашипел и подался вперед, но…

— Ты нашел? — взвыл кентавр. — Закатай губу, двуногий! Сопливых вовремя целуют, а это — наша добыча!

И он одним движением выдернул меня за шкирку из-под стола. Естественно, в процессе зацепил скатерть. Посуда со звоном полетела на пол, вино из разбившейся бутылки плеснуло ровнехонько на белый костюмчик метнувшегося к нам эльфа. Тот брезгливо наморщился и зарычал, словно не первородный, а какой-нибудь оборотень. Я же:

— А-а-а-а! — в своей излюбленной манере заорала, когда копытный закинул себе на спину и ломанулся прямо на тутня. — А-а-а-а-а!!!

Начала свою арию я больше от неожиданности и общей нервозности, а вот продолжила… Вы хорошо представляете, что такое цивилизованный кентавр? С теми, кто обитает в естественной среде, всё просто и понятно — свойственный большинству гуманоидных рас торс, сильные руки, мускулистые плечи, а ниже талии тело, напоминающее лошадь. Круп там, копыта и все прочие составные части. Это само собой.

Исконно эта раса кочевая, то есть городов кентавры не строят, предпочитая жить небольшими общинами, нигде подолгу не задерживаясь. Благо степи на избранных планетах занимают большую часть суши. Лишь малая часть народа живет оседло в поселениях около космопортов. Собственно, таких у них всего пять на четыре заселенных планеты.

И вот если в общинах кентавры носят исключительно украшения, то в городках, которые и городами-то назвать сложно из-за малого количества жителей, вынуждены надевать одежду. Всё-таки большая часть обслуживающих специалистов — выходцы из других систем. Ну, и все копытные, кто выбирался за пределы родного мира, так же носили одежду.

Это я к чему — Мефисто был запакован в коричневый комбинезон. Естественно, ни седла, ни ремней безопасности на затянутой плотной гладкой тканью спине не наблюдалось. Стоит объяснять, почему я вместе со своим протяжным «А-а-а-а-!» с этой самой спины слетела едва ли не в ту же секунду, когда мое пузико её коснулось?

К счастью, приземлилась почти удачно — на соседний столик прямо в блюдо с чем-то горячим и мягким. Увы, опознать разлетевшиеся вокруг куски не успела. Едва я открыла зажмуренные с перепугу глаза, узрела горящее возмущением круглое лицо лишённого ужина существа. Если память мне не изменяет, треугольные клыки вкупе с вытянутой пастью, вертикальным зеленым зрачком и серовато-синим окрасом кожи характерны для….

— А-а-а-а-а! — снова завизжала, когда меня сдернули со стола и больно стиснули чьи-то руки.

Я оказалась нос к носу с эльфом. Тот брезгливо поморщился и выдавил сквозь зубы:

— Я позабочусь, чтобы тебя обучили хорошим манерам и…

Дальнейшие планы остроухого так и остались для меня загадкой. Подсечка, удар в узкий подбородок светоча, и моё тельце в который раз сменило место пребывания. «Тельце» жениха осело на пол, а я мертвой хваткой вцепилась в уже знакомого блондина. Этот на разговоры не разменивался. Просто поставил меня на ноги, потом молча с разворота врезал еще и грозно зарычавшему лорри, оставленному без еды моим приземлением на его столик.

— Пойдем, — рассеянно тряхнув «ударной» кистью, произнес спаситель и, удерживая за руку, потянул за собой.

Я же лишь в молчаливом ужасе открывала и закрывала рот. Вокруг царил ад! Не знаю, как Мефисто удалось справиться с тутнем, который был заведомо сильнее кентавра, но в данный момент последний сосредоточенно и зло обматывал бессознательного противника скатертью.

Плюс ко всему шутник, создавая аутентичного робота-официанта, додумался не только придать ему внешнее сходство с трактирщицей из легенд прошлого тысячелетия, но и заложить в программу соответствующие реакции. Правда, сильно сомневаюсь, что в реальности трактирщицы в начале драки прыгали с криком «Час потехи!» и швыряли в посетителей посуду и всё, что попадалось под руку. Да и вряд ли человеческие женщины могли сравниться с роботом в силе и меткости.

Наша официантка умудрялась попадать ВСЕГДА. Я лично видела, как супница, пролетев через весь зал, наделась точнёхонько на макушку какому-то шатену через два столика от нас. Видимо лапша, которая тут же поползла по плечам и груди несчастного, была чересчур «теплой» и мужчина подскочил, пытаясь сдернуть кастрюлю с головы. В процессе он опрокинул стол, наступил на хвост девушке из вывернов и в итоге сполз по стеночке. Любой сползет, если его в эту самую стену пинком впечатают. А нечего было на хвосты наступать!

Выверна, натурально капая на дощатый пол ядом, злобно шипела и потирала руки. Народ орал и матерился. Несколько лорри вопили уже в первом, питейном зале. Видимо, предпочли предъявлять претензии администраторам там, где меньше вероятности схлопотать стулом по черепу. Эльф на полу тихо стонал, дергая конечностями.

Думаете, это всё? Ха! Когда спутник вытащил меня из дверей трапезного зала, я застонала в голос. Подвыпивший народ, то ли не разобравшись, то ли просто поддавшись общему безумию, вовсю мутузил друг друга чем придется. Шум, гам, все вокруг летает и звенит или трещит, разбиваясь о стены. Ну, или матерится, если попадает в живую мишень. Мимо нас пролетел полуорк, врезался в демона из низших и сполз по нему на залитый чем-то пузырящимся пол.

— Я тут не пройду! — в ужасе пропищала я, оглядываясь. Вселенная, а я всего-то неудачно упала с кентавра!

— Не дрейфь, — пробасил сзади Мефисто и…

Через секунду я снова оказалась у него на спине, на этот раз вместе с блондином, который крепко меня сжимал.

— А-а-а-а! — уже по привычке заорала, когда мы сорвались с места.

Солнце уже до половины погрузилось за неровную линию горизонта, окрасив облака во все оттенки золотого и красного. Над космопортом последние лучи светила еще играли в догонялки с птицами, а внизу, в переулках и тупиках Доков, сумерки уже расправляли седые крылья.

Еще зыбкие, они несли ароматы грядущей ночи, обещая прохладу и покой уставшим за день рабочим. Предвкушающе шелестели кроны деревьев, тише звучали голоса. Как новый день несет надежду, ночь обещала принести веру. Под ровное гудение звездолетов, прибывающих на планету или покидающих её, сумерки занимали плацдарм.

Компания слесарей-монтажников направлялась к любимому бару в расчете сбросить накопившееся напряжение за кружечкой-другой горячительного.

— Задолбал, честное слово, — ворчливо заметил один, невысокий и кряжистый. — Я ему говорю, центровка нарушена, а он…

И тут двери «Приюта скитальца» распахнулись навстречу новым жаждущим покоя и отдохновения. Нет, даже не так — они «вылетели» им навстречу. Одна створка осталась висеть на покореженной петле, а другая в буквальном смысле пролетела пару метров и приземлилась у ног оторопевших рабочих.

Мужчины отшатнулись и с ужасом уставились на чистокровного тролля, сцепившего толстые пальцы на ручке. Тот поднял на них осоловевшие глаза и выдал:

— Бдзынь! — коротко и абсолютно непонятно.

Но уточнять смысл сказанного было уже не у кого. Тролль с глухим стуком уронил тяжелую голову на дверь и затих.

— Эм… — неуверенно протянул худощавый механик в синем комбинезоне. — Наверное, я сегодня обойдусь без…

— А-а-а-а-а! — Из дверного проема выскочило трехголовое, шестирукое, многоногое и копытное чудище.

— О-о-о! — пронеслось оно мимо, выбивая искры из дорожного покрытия.

— …..! — вереща, вылетел ему вдогонку хойх верхом на официантке из вип-зала.

— Запрягайте, хлопцы, коней! — густым басом взвыла женщина, размахивая над головой щуплым лорри из полукровок. И неожиданно пошла вприсядку, отчего хойх прикусил язык на середине очередного ругательства. Его стон потянул в звонком и самозабвенном: — Маруся, раз, два, три, калина! Чернявая дивчина…

— Мужики, — сглотнув, еле слышно прошептал третий из компании, проследив взглядом за полукровкой, по дуге отлетевшим от официантки. Увы, куртка, за которую его держал обезумевший робот, не выдержала нагрузки и осталась в стиснутой ладони огрызком ткани. — Что-то мне так выпить хочется…

— И мне, — нервно шмыгнув носом, вторил ему кряжистый. — Пошли, выпьем?

— Эх, раззудись плечо, — вспомнил дедовскую приговорку третий, разминая руки. — Давно я не брал в руки шашек!

— А у меня отгулы за полгода накопились, могу позволить себе оторваться по полной!

И мужики с разбега нырнули в шумное нутро бара, откуда то и дело вылетали осколки, обломки и объедки. Драка и не думала сбавлять обороты, ибо когда есть куда свалить дурь, её, дури то бишь, становится всё больше и больше.

Глава 11 На втором фронте. Соня

Вот твердила мне мама: «Не говори гоп пока не перепрыгнешь», а я у меня всегда одна и та же история! Чуть забрезжит свет в конце тоннеля, в смысле — наметится надежда на решение проблемы, как я расслабляюсь. В итоге дальность полета «в прыжке» оставляет желать лучшего и вместо вожделенного «гоп» получается «плюх». И барахтаюсь я потом в грязи, то есть в проблеме, выползая к её решению измаранная по самые ушки, вместо того, чтобы, гордо вздернув носик, сказать сакраментальные три буквы «г», «о» и «п». И ничему меня этот опыт выгребания из луж не учит.

Вот и теперь. Едва схлынул первый страх пред техномагами и прочими женихами, я отвлеклась на шарна. Оплевала мужика от души, но толку-то? Вот только не надо мне про идиотизм. Сама понимаю, что плевки от паразитов еще никому не помогали, но сначала с перепугу не подумала, сделав, как велено, а потом уж зло взяло. Нет, ну правда, а чего Мирта из себя самую умную строит? Могла бы спокойно всё сказать, а она «плюнь» да «плюнь». Еще копыта какие-то и ботинки говорящие…

Впрочем, я опять отвлеклась.

Пока издевалась над поверженным конкурентами женихом, Уляня загнали в угол. Не буквально, но так, что без потерь не выгребешь — в самый дальний от выхода конец ангара. Судя по довольным рожам техномагов, они это тоже видели. Ках еще бодро ползал по балкам, уворачиваясь от прицельной стрельбы, но чувак с пропеллером уже подобрался почти вплотную, а ещё один из квартета оседлал муху-манипулятор и вполне целенаправленно двигался в сторону якобы «Мирты».

Еще немного, и они его поймают, но всё же ках пока еще держал оборону, почему-то не желая раскрывать свое истинное лицо. Почему? Этого я не знала, но если Улянь так решил, значит смысл в его упрямстве есть.

Отступив в тень, нервно огляделась по сторонам. Что же придумать? Вот если бы я свыклась с новой формой своего тела и научилась ею управлять… Увы, пока вернуться к облику кшорти я не в состоянии. Сначала нужно в полной мере принять эту форму. Научиться летать, например. Это потом, когда осознаю все возможности нового облика, смогу отыскать ниточки, ведущие к обратной трансформации, но на это могут уйти годы.

Итог? Будем пользоваться тем, что есть. Увы, ничего умного в голову не приходило. Тяжело вздохнув, выглянула из-за угла. Кажется, придется действовать необдуманно и глупо. Как обычно.

Для начала отцепила от руки чип и с силой прикусила его посередке. Хватит оставлять преследователям подсказки. Не слишком уверенная, что моя уловка и вправду испортит «маячок», я брезгливо поморщилась, но сунула-таки чип за шиворот шарну.

Вытерев руки о юбку, я тряхнула головой и по стеночке двинулась к нескольким накопительным контейнерам, стоявшим в десятке метров от меня. Как правило, в такие складывают обломки и обрывки упаковки для дальнейшей переработки. Приоткрыв крышку одного, обнаружила обивочную жесть и какие-то железяки. В другом отыскались обрывки полиэтилена и мягкой упаковки. В третьем — осколки пластика.

Хм… И что с этим всем можно сделать? Поджечь? Но так я привлеку внимание охраны, а никак не техномагов. Мне же нужно отвлечь именно последних. Хотя бы на минутку, чтобы Улянь успел сбежать. И желательно, чтобы у «женихов» не возникло желания поймать меня саму. О, идея! Дурацкая, но у меня всегда так.

От сочетания примитивности по-детски глупой задумки и нервного напряжения, пробивало на хи-хи, но к новому витку своей неугомонной безбашенности я подошла с душой, хотя подготовка не заняла много времени. Для пущего эффекта и конспирации ради я с головы до ног замоталась обрывками целлофана, подсуропилась несколькими жгутами, скрученными из разноцветной липкой ленты, а на макушку нацепила жестяную «шляпку».

Аккуратно опустив на место крышки контейнеров, подняла с земли отобранные железки. Потом гордо вскинула подбородок и направилась к ангару, где Улянь, пусть и в своей манере, защищал наше с Миртой светлое будущее.

Не дойдя до края светового пятна, растекающегося от распахнутых ворот ангара, пару метров, я набрала в грудь побольше воздуха и…

— И-и-и-и-и-и-й-й-а-а-а! — завизжала так пронзительно и противно, как только могла.

Молотя железным прутом по куску выпуклой жестянки непонятного происхождения, завертелась юлой, подпрыгивая и громко завывая.

Даже представить не могу, как это безобразие выглядело со стороны, но обернулись все. Даже притиснутый к демону оборотень умудрился повернуть голову в мою сторону, а шарн, оплеванный и позабытый, очухался и на карачках бросился прочь. Причем последний добавил к моему визгу свой. В какой момент исчез из-под потолка Улянь, я не поняла — чересчур увлеклась представлением. А вот едва заметила, со всей мочи заорала, тыча рукой в сторону шустро улепетывающего шарна:

— Беги, Мирта! Мой братец ждет тебя возле старого театра! — а сама метнулась за махину погрузчика, чуть ли не на ходу срывая с себя целлофан и прочие «украшения». — Бери его тепленьким, пока он жениться не передумал! Тебе рожать со дня на день, а ты всё левым мужикам глазки строишь!

Честно говоря, я очень хотела посмотреть на лицо оборотня и техномагов, но еще до того, как последний кусок упаковочной пленки упал на землю, меня коснулось знакомое упругое тепло — ках укутал собой, пряча от глаз преследователей.

Я сжалась. Все же ощущения, когда все вокруг тебя заполняет чье-то тело, далеки от приятных. Да и не видно ничего, а от этого и вовсе неуютно.

— Сейчас расслабься, — очень тихо шепнуло пространство голосом каха. — Иначе будет тошнить.

— Что ты име… — договорить я не успела.

Упругое тепло стиснуло, прильнуло к коже настолько плотно, что, показалось — проникло под неё. Я попыталась вырваться, но безуспешно, а в следующий миг пространство сдвинулось, закрутилось спиралью. В голове зашумело. Желудок подпрыгнул и попытался сбежать. Через рот. В носу защипало, а пальцы сами собой сжались в кулаки.

Я не знаю, как долго это длилось. Наверное, несколько секунд, хотя они показались мне вечностью. Когда Улянь отпустил, я натурально упала на колени, уперевшись руками в пыльный асфальт.

— Соня, я ведь предупреждал, — с досадой прозвучало сверху. — Надо было расслабиться.

— Гад! — только и смогла я выдавить, хотя сказать хотелось куда больше всякого и куда более разнообразного. Но для выхода слов изо рта нужно место и время, а меня тошнило. Сильно.

Следующие минут десять мой мир состоял из чахлого кустика на задворках Доков, удерживающих меня рук Уляня и весьма неприятных ощущений. Наконец, распрямившись, я подняла голову и посмотрела на… высокого орлана с невзрачными серыми крыльями.

— В данный момент так мы привлечем меньше внимания, — пожал он плечами, оправдывая новый облик. — Прости за неудобный способ перемещения, но я опасался, что техномаги попробуют отследить твой чип.

Мы и вправду очутились довольно далеко от памятного ангара. Насколько, я бы не сказала. Все же череда почти одинаковых зданий складов к успешному ориентированию на местности не располагала, а в последний раз я в Доках была еще в детстве. С другой стороны, доносящийся справа отборный мат оборотня голопопого и демона чернокожего был едва слышен. Учитывая изначальную громкость и экспрессивность ругани, мы метрах в пятистах от источника бучи. И всё же:

— Неудобного? Расслабиться? Ты слова не попутал?! От твоего «неудобно» меня наизнанку четверть часа выворачивало! А «расслабиться»? Когда вокруг вместо нормального воздуха твое тело, это невозможно! Тем более за полсекунды и по приказу!

— Прости, — снова пожал он плечами — портал здесь не построить. Я мог перенести тебя лишь в себе, а это с непривычки действительно выбивает из колеи. Объясняться же времени не было. Твой чип…

— Уже давным-давно на шарне! — рявкнула, едва удержавшись от желания заорать в голос.

— Что? — моргнул от удивления ках и продолжил уже виновато: — Соня, извини, я ведь не предполагал…

Вот теперь, когда он полностью осознал степень своей вины, обида меня отпустила. Как всегда, мгновенно и на вовсе.

— Проехали. Но за это — махнула рукой на кустик, «осчастливленный» моими излияниями — отомщу. Мелко и метко.

Он дернулся и уставился на меня с откровенным изумлением.

— Шутишь?

Я лишь многообещающе улыбнулась и деланно невинно похлопала ресничками:

— Что ты, лапочка! Я ведь родная сестра Мирты. Беззащитная, наивная и слабая. Как же я могу дать сдачи?

— Соня, ты несешь чушь, — Улянь недобро прищурил темно-фиалковые очи и поджал губы.

Я покорно кивнула, преданно глядя ему в глаза.

— Сейчас не время и не место для детских выходок, — продолжил он недобрым тоном.

Я скромно потупилась и принялась якобы смущенно мять край дорогущей туники с ручной вышивкой, купленной специально для поездки домой. Опять кивнула, всем видом демонстрируя скромность и беззащитность. Я сама покорность! Вот только стоящий напротив мужчина не поверил и продолжил бубнить:

— Мы в Доках, где на каждом шагу охочие до твоей сестры лорри, а она совершенно одна. Утратив свои чипы, мы даже связаться с ней нормально теперь не в состоянии!

Кивок, нервно прикушенная губа. Я чуть приоткрыла крылья, чувствуя, как ветер нежно перебирает маховые перья. Пусть ках только выглядит как орлан, пока он в этом облике, язык тела должен воспринимать на инстинктивном уровне, а этот жест означает неуверенность и слабость.

Несколько секунд он молчал, а после тяжело вздохнул, и я решила его добить:

— А еще нам нет смысла идти в «Приют странника». Сестренка мне звонила, пока ты эквилибристикой под куполом «цирка» занимался. Она улетает с планеты в компании копыт и говорящих ботинок. И да, свой чип тоже выбросит при первой возможности.

— Ты бредишь? — подозрительно протянул ках, но в его голосе вопроса было куда меньше чем недоверчивого ужаса.

— Ничуть!

Он приглушенно зашипел. От его пепельно-русых волос повалил пар, как тогда, в парке.

— Откуда она звонила? — Схватив за плечи, он встряхнул меня и продолжил изображать шкворчащую на сковородке яичницу. В смысле, шипел, дымился и, вообще, стремительно нагревался. — Во что она опять вляпалась? Где нам её искать?

— Ну… звонила она из-под стола в «Приюте», где пила чай с пирожным. Впрочем, не уверена, что пол был чистым, и она ни во что не вляпалась. А искать её предстоит на бескрайних просторах космоса.

Кто бы рассказал, с чего это вдруг моя вредность ни с того ни с сего активировалась. Я ведь давно переросла и присущее мне в школе ехидство, и манеру доводить собеседника до белого каления. Откуда же эти подростковые реакции? Нервы что ли?

Шипя сквозь зубы, Улянь схватил меня за руку и почти волоком потащил за собой.

— Быстро, четко, подробно, — отчеканил он, широкими шагами пересекая улицу. — Что ты делала, когда позвонила Мирта? Что она тебе сказала, о чем просила?

Сначала, — еле поспевая за спутником, пропыхтела: — я уточнила расу лежащего у моих ног жениха. Оказалось — шарн. После Мирта велела на него плюнуть. Я послушалась. Несколько раз. Дальше…

Мой буксир резко затормозил. Несколько секунд помолчал, глядя перед собой. Медленно обернулся и посмотрела на меня:

— Издеваешься?

— Пересказываю, — возразила.

Ках выругался сквозь зубы, но тихо. И уже громче:

— Продолжай.

— Как скажешь! После мы с Миртой обсудили необходимость и частоту гигиенических процедур. Далее сестра заявила, что у нее ботинки разговаривают по чипу, а копыта дергаются. Поделилась впечатлениями от трапезы под столом в едальне и сообщила, что рассчитывает на помощь вышеуказанных конечностей и обуви в деле расставания с планетой. Напоследок мы вспомнили детство, старых друзей и сентиментально попрощались. Она обещала связаться, как только появится такая возможность. Предупредила, чтоб не волновались, если эта самая возможность появится не скоро. Мы еще раз попрощались. Всё. А куда мы направляемся?

— В приют, — все еще пребывая в ярости, огрызнулся буксир.

— Для умалишенных?

— Вариант неплохой, но…

И тут мы свернули за угол очередного склада и взгляду на пару секунд предстала вывеска — «Приют Скитальца». Почему её явление нам было так мимолетно? Так она как раз мимо пролетала, а после упала вниз буквами на дорожную пыль.

Самое забавное, на той же дороге уже отдыхали: дверные створки, несколько стульев разной степени целостности, стаканы, кружки, несколько бутылок. Одна даже полная! И, как апофеоз всей сцены — огромный спящий тролль, перемежающий раскаты заливистого храпа со сладким пришлепыванием толстыми губами. Лапищи с толстыми пальцами были сложены лодочкой и подсунуты под щеку. Самое смешное — лицо у него при этом было абсолютно счастливым.

Пока мы обозревали побоище, из дверного проема едальни пару раз выскакивали лорри с лихорадочно блестящими глазами и тут же бросались обратно. И скажу я вам, даже всклокоченные и в порванной одежде, выглядели они при этом довольными донельзя!

— Теперь понятно, почему сестренка предпочла есть под столом, — хмыкнула я. — оригинальное заведение!

Вместо ответа ках отволок меня к стволу старого дерева и велел:

— Стой тут. Никого не бей, не оплевывай и не провоцируй.

Я только рот открыла от удивления, а его уже и след простыл. Это что он обо мне думает? Возмущение боролось с гордостью за произведенное впечатление и в конце концов вырвалось на свободу беззвучным смехом. За что боролась, на то и напоролась! В смысле, мечтала о приключениях — огреби полной мерой.

И почему-то так легко стало, как не было очень давно. Вроде ситуация — нарочно не придумаешь. У Мирты проблемы, и у меня, да и, вообще, причин для радости как-то не наблюдается, а на сердце… тепло и радостно. Плюс меня, кажется, уволят с работы, потому что отпуск взяла всего на неделю, и билеты на обратный рейс у меня на послезавтра. Но не отказываться же из-за такой мелочи от приключения? Тем более, сестру я в любом случае одну не оставлю.

Неожиданно рядом возникло сиреневое облачко и уже через миг рядом стоял орлан в темных брюках и серой рубашке.

— Мирты там нет, — произнес Улянь. — Надо двигаться в сторону малой стоянки частных звездолетов.

— Почем туда?

— Кем бы ни были найденные твоей сестрой «ботинки и копыта» покинуть планету они могут лишь оттуда. Попробуем перехватить. — и, схватив за руку, меня снова потащили за собой. Быстро и решительно.

Одно плохо — уже почти стемнело, а освещение в Доках всегда оставляло желать лучшего. Когда я в пятый раз споткнулась на бегу и чуть не упала, Улянь выругался сквозь зубы и, подхватив, перекинул через плечо.

— Крылья подожми, раз уж пользоваться ими по назначению не умеешь. — только и сказал. — Перья в нос лезут.

И такое зло взяло! Чем-чем, а крыльями своими я по праву гордилась. Красивые ведь, снежно-белые… Не то что у некоторых!

— Чья бы корова мычала! — прошипела язвительно, чувствуя себе змеюкой, готовой вот-вот лопнуть от избытка яда. Жаль, шипение из-за положения тела и тряски вышло не убедительным. — Сам тоже ножками перебираешь!

— Я не орлан, — ничуть не устыдившись, бросил ках. — В этой форме управлять полетом не умею, а для того, чтобы научиться, необходимы время и практика. Мое изначальное тело куда лучше для полетов приспособлено.

И вот тут я обиделась. Окончательно. За крылья. Самовлюбленный видист! Хам! Нахал! Фу ты — ну ты, крылья ему орланские не угодили! Ну ничего, я ему еще покажу, где раки зимуют. Стиснув зубы, принялась молча прокручивать в голове коварные мстительные планы.

Глава 12 Полет в неизвестность

Не знаю, как мы выбрались из едальни. Когда пространство вокруг тебя превращается в живой клубок идиотизма, это очень страшно. Помню, как рука блондина, удерживающего меня на спине кентавра, поймала прямо перед носом чей-то сапог. МОИМ носом! Дальше я просто зажмурилась, вцепилась в уши нашего скакуна и, продолжила визжать на одной ноте.

— Ты так сильно желаешь сообщить преследователям о своем местоположении? — спокойно спросил блондин.

Удивительно, как я вообще его услышала, но ровный голос будто проник в мозг, минуя уши. Я в последний раз пискнула и закрыла рот.

— Вот и прекрасно, — всё так же спокойно прокомментировал тишину блондин. — Дай мне десять секунд связаться с бортом.

Я кивнула и прикусила губу, чтобы не закричать снова. Мимо проносились здания, группы лорри, редкие деревья и многочисленные громады жуков-погрузчиков. А до земли было так далеко! Да еще темное дорожное покрытие усиливало эффект, а искры, летящие из-под копыт Мефисто, добавляли происходящему флер нереальности.

Если бы не ноющие ребра, решила бы — очутилась в мультике или книжке. Так ведь не бывает! Тихие домашние девочки по вечерам готовятся к экзаменам или пекут пирожки, а я несусь в темноту на спине малознакомого кентавра и собираюсь через четверть часа покинуть родную планету, чтобы… Я даже не знаю, что потребуется этим лорри!

— Фург? — вслух произнес сжимающий меня лорри и от звучания его голоса истерика вновь отступила. — Проверяй и запускай все системы корабля. Мы будем на месте через четверть часа. Взлетаем сразу. Нет. Да. Нашли. После.

Каждое произнесенное блондином слово почему-то прибавляло мне уверенности.

Слово — и вот уже чувствую не столько удерживающие меня руки, сколько их тепло и надежность. Еще слово — и толчки живого тела под попой уже не кажутся какофонией, они обретают ритм. Стук копыт перестает ассоциироваться с молотком, забивающим гвозди в крышку моего гроба. Напротив, теперь — это речитатив, вступление перед началом мелодии, которая наверняка будет прекрасной, неповторимой, удивительной…

Мефисто скакал, не сбавляя скорости. Поворачивая за последний ангар перед посадочным полем, мы все заметно накренились. Я даже испугаться успела, что упадем, но бег кентавра выровнялся, и вот мы уже на поле, которое в темноте казалось бескрайним. Тут и там виднелись мрачные громады звездолетов, небольшие холмики транспортников и челноков. Сверкали габаритными огнями яхты. Блестящие, крутобокие, красивые и гордые.

К аромату вечернего ветра примешивались едкие запахи топлива, нагретой при посадке обшивки, каких-то химический смесей… Как снова впала в романтическое настроение, ума не приложу, но, как и в первый раз, меня оттуда выдернули весьма жестко. Я уже представляла себе спущенный трап ждущего нас корабля, дорожки световых точек на его боках, но тут справа донеслось пронзительное:

— Это ты, мечта моя! Я тебя нашел!

Вздрогнув всем телом, сжалась от недоброго предчувствия. И не зря. Вопреки доводам логики, в полумраке, черт знает где, под прикрытием широкой груди Мефисто и обнимающего блондина, очередной жених меня как-то узнал. Ну… как узнал. Думаю, просто допетрил, что в ни один кшорти, кроме загнанной в угол невесты, не окажется в подобном положении.

— Кто это? — прогудел кентавр.

— Не знаю, — честно ответила, стараясь даже не смотреть в сторону золотистой яхты, от которой к нам бежал кто-то длинный и тощий. — Идиот очередной!

— Мирта! — взвыл этот догадливый гад высоким голосом, будто ему в дверях кой-чего прищемили.

— Мирта? — раздалось справа сиплое. — Моя невеста?

— Моя! — тоже справа, но немного впереди.

— Мирта! — сзади.

И словно подхваченное эхом мое имя вдруг зашелестело в ночи. Оно доносилось со всех сторон. То громче, то тише, протяжно и коротко, низкими, высокими, звонкими и хриплыми голосами. То мелодичным пением, то утробным воем. Кто бы мог подумать, что жалкие четыре буквы возможно так по-разному произносить!

Мне стало дурно, а кентавр хмыкнул:

— Не знал, что на этой планете сегодня слет озабоченных идиотов, — И проорал басом: — В храме твоя невеста, придурок! А тут одни мужики, да и те не твои!

Кем бы ни был тот жених, что первым обозначил мое тут присутствие, но поступил он более чем глупо. Вопить «Мирта» посреди посадочного поля временного пребывания частных звездолетов, среди скопления потенциальных конкурентов? И вправду дурак, что еще тут скажешь? Тем более, даже мен, которая здесь никогда не бывала, стоило окинуть взглядом окружающее пространство, становилось очевидно — частных звездолетов вип-класса тут чересчур много.

Стоило это осознать, красота блестящих яхт стала казаться угрожающей. Вот не верю я, что все богачи ближайших секторов в один день совершенно случайно решили посетить нашу планетку исключительно ради достопримечательностей!

Увы, догада, прооравший мое имя, не только не отставал, но и вопить продолжал с ничем неоправданным энтузиазмом:

— Душа моя! Мирта-а-а!

Идиот! Нашел где горло рвать. Со стороны доков донесся пронзительный вой, от которого по спине прошел озноб. Мама… Это еще кто?

Одно хорошо — мои спутники оказались не из слабонервных и бросать добытого переводчика явно не собирались. Ухватив поудобнее одной рукой, блондин активировал чип связи. Правда, на этот раз мне оставалось лишь догадываться, о чем он говорил и с кем, но и пустота с ним. Мне уже никуда не деться в любом случае. Либо с этими в космос навстречу неизвестности, либо на растерзание женихам. Лучше уж рискнуть.

Сложно сказать, как долго продолжалась дикая скачка. Я была слишком напугана ситуацией в целом и голосами преследователей в частности. Что-что, а слышно тут было далеко и хорошо. А тут еще кто-то далеко сзади взвизгнул:

— Тутень? А ему-то она зачем?

Мефисто со смаком выругался, а я сжалась еще сильнее, сожалея лишь о невозможности закрыть лицо ладонями и заскулить Первое было небезопасно, ибо даже при поддержке блондина отпускать ворот кентавра я не собиралась. Второе… просто бессмысленно. Скули-не скули, от тутня это не спасет.

К счастью, впереди показался широкий трап, обозначенный несколькими тусклыми огоньками. Уже спустя минуту копыта глухо отбили по нему ритм, обозначающий прощание с планетой. Мимо промелькнули гладкие стены, и мы оказались в дезинфекционной камере. Помещение заполнилось клубами белого тумана, ноздрей коснулся непривычно острый запах.

Я читала про эту процедуру и понимала, что никакого тумана и запаха тут нет — просто побочный эффект дезинфектора. Причем восприятие сугубо индивидуально. Мне вот почудился туман и странный запах, кому-то привидится радужное мерцание, а то и вовсе — полный мрак. Были случаи, когда банальная процедура ассоциировалась у лорри с ударом под дых или объятиями. Каждому — своё. Зато, едва бесшумно открылись герметичные створки камеры, блондин крикнул в пустоту:

— Фург, задраить все люки, маскировочный щит на максимум! Активируй антигравы! Минутная готовность!

Мы пронеслись по широкому коридору, потом с пару секунд провели в кругом лифте, двери которого открылись в просторное помещение медотсека.

— Алукард, — крикнул блондин, впихивая меня в руки серебристого цаце из седьмого сектора. — Позаботься. У нас экстренный взлет.

Я не успела даже пикнуть, как двери лифта за моими спутниками закрылись, оставив меня в руках некого Алукарда. Рук было много, ног ни одной. Цаце же! Тоже редкие гости в нашем секторе. Впрочем, потворствовать моему любопытству и позволять выспрашивать «какими судьбами» никто не стал. Почти сразу же меня ловко впихнули в полупрозрачный пузырь стаба.

Моргнув от неожиданности, дернулась, но уже в следующую секунду выдохнула с облегчением. Всё нормально. Я села поудобнее и, пристроив рюкзак сбоку, облокотилась на пружинистую изнутри стенку. Хорошо, что в суматохе побега удалось сохранить сумку. Одна лямка оторвалась, правда, но это такие мелочи! Зато все мои стратегические запасы уцелели.

К слову, стабы многофункциональны. Их можно использовать по-разному. Например, они нивелируют нагрузки при взлете. Для этого можно использовать и другие приборы, но я-то здесь впервые, и вряд ли на звездолете имеются кресла или наручный стабилизатор, создающий поле, настроенное конкретно на кшорти. Думается, со временем эту проблему можно решить, но как раз времени-то у нас и нет.

Вон, тот же Алукард и не чешется. В смысле, преспокойно занимается своими делами. Значит, у него наручный стаб, благо конечностей для него с лихвой. Ох. Как же интересно! Настоящий цаце!

Эта раса достойна самого пристального внимания. И культура весьма примечательная, и особенности архитектуры завораживают. Голограммы из их родного мира неподготовленного зрителя буквально вводят в ступор. Большую часть суши там занимают пустыни и степи, зато магический фон выше среднего, а города неповторимо аутентичны.

Каждый — от трех до девяти наклонных спиралевидных башен, устремленных к небу. Их вершины смыкаются так высоко, что вокруг клубятся облака. Именно там, на стыке башен, расположено сердце города — сферическая комната, где круглосуточно находятся несколько уполномоченных цаце.

Магия, влага из облаков, энергия из них же — всё это обеспечивает и башни, и пространство между ними всем необходимым. На планете лишь в городах под защитой силового поля, буйствует растительность. Только там есть деревья, цветущие лианы, множество фонтанов и рукотворных водопадов. И это действительно чудесно, удивительно и очень красиво.

Внешность самих цаце на меня производит куда меньшее впечатление, хотя многие из лорри их сторонятся. Но, если подумать, что такого? Змеиное тело, покрытое блестящей чешуёй, обычно окрашено в синий, зеленый или серебристый цвета. Но это лишь до талии. Выше — грудная клетка, ребра и всё как полагается у гуманоидных. Три пары рук. Покатые плечи переходят в короткую шею. Голова тоже вполне обыкновенная. Разве что глаза у цаце не на лице, а на кончиках подвижных червеобразных отростков, напоминающих волосы. Исключение — королева мать. У неё и на лице глаза имеются. В зависимости от возраста от трех до семи.

Насколько я помню, цаце двуполы, но женские особи бесплодны и обретают возможность откладывать яйца лишь долгое время находясь в концентрированном магическом поле. Собственно, любая женщина расы цаце может стать королевой-матерью.

Когда умирает старая, новую выбирают сами жители города. Спустя год проживания в покоях прямо под сердцем города, чешуя становится золотистой, на лице проявляются всевидящие очи. Кстати, королевы традиционно способны предвидеть и выступают в роли оракулов для своих подданных. Хотя, какие из цаце «подданные»? Истинной власти у их «золотых провидиц» нет. Уважение, граничащее с благоговейным восторгом, почет, преклонение даже, но не более. Делами городов и всей планеты заправляют совсем не они.

Тут раздалось еле слышное гудение, и я удивленно ахнула. Мы и вправду поднимаемся САМИ? На своих двигателях? Удивительно! И очень подозрительно, кстати. С кем я связалась? Ведь большая часть звездолетов в принципе не способна самостоятельно перемещаться в атмосфере!

Для приземления и вылетов в космос используют силовой луч, генерируемый в космопорте. Он же расставляет кораблики на взлетно-посадочном поле. И это практикуется повсеместно пару тысячелетий уже!

Не то что бы иметь припланетные двигатели запрещалось. Старые, которые работали на жидком или твердом топливе, давно канули в лету сами по себе, потому как слишком большой вред наносили атмосфере, но и новые технологии при для взлетов использовали крайне редко. Очень уж дороги капсулы с магически заряженным газом.

С другой стороны, на корабли дальнего следования такие движки всё-таки ставят, на случай аварий в малонаселенных или неразвитых секторах космоса. Может, наш звездолет именно такой? Тогда даже представить боюсь, сколько должна буду за экстренный взлет и трату практически бесценного топлива.

Стенки стаба, в который меня засунули, немного искажали картинку окружающего пространства. Нет, при большом желании рассмотреть можно было всё, только глаза быстро уставали и начинали ныть. Именно поэтому лорри в таких вот «пузырях» редко бодрствовали. В смысле, в норме запускалась специальная программа, обеспечивающая крепкий здоровый сон.

И я не думаю, что запустить стаб на общий сканинг и выяснить идеальный именно для кшорти усыпляющий состав воздуха было нереально. Тем более, раз уж переводчика отправились искать в мой родной мир, раса потенциального сотрудника вряд ли стала для местных сюрпризом. То есть, дело в чем-то другом…

Задумавшись, я прикрыла глаза и незаметно для себя всё-таки задремала. Сама, без всякой помощи, потому что несколько раз вздрагивала и сонно таращилась на цаце, все так же вдумчиво изучающего какие-то документы. Не могу сказать, как много прошло времени до того момента, когда меня разбудил его напевно-певучий голос.

— Пришла пора набраться духа и лик зовущим свой явить.

Я растерянно заморгала и непонимающе уставилась на Алукарда.

— Извините, что?

— Прими для помощи протянутую длань, — подал он мне руку — и сон прерви, сменив его на явь. Бескрайней пустоты нас приняли объятья и время даровали для бесед.

Тряхнув головой, неуверенно улыбнулась и вложила свои пальцы в широкую ладонью собеседника. Честно говоря, сначала вложила, а поняла смысл сказанного уже после. Все же представители этой расы очень странно выражают свои мысли, да и звучание их голосов завораживает. Напевная тягучесть речей вкупе с чарующей красотой тембра оказывает по-настоящему гипнотическое воздействие.

Нам же говорили об этом на лекциях, а я забыла. Помнится, именно по этой причине львиная доля членов межгалактического Союза сторонится как самих цаце, так и родного для них мира. С другой стороны, вне планеты этих многоруких видят редко и тому тоже есть причины.

Я еще переводила про себя сказанное, когда Алукард помог мне спуститься на пол, и мы направились к дверям лифта. Наверное, отчасти гипноз цаце на меня всё же подействовал, поскольку недолгую дорогу я запомнила плохо. Зато оказавшись в совмещающем кухню и столовую помещении, в полной мере осознала, как много во мне истинно кшортского любопытства.

Во-первых, само место, выбранное для важного разговора, удивляло. Говорить на кухне о серьезных вещах очень уж по-домашнему. Привычка, характерная именно для моих соотечественников. Представители большинства прочих рас к поиску ответов на животрепещущие вопросы подходили куда ответственнее и предпочитали делать это в кабинетах или помещениях, настраивающих на рабочий лад. Пункт управления, командная рубка или отдельно выделенная комната, но никак не кухня.

Во-вторых, кроме уже знакомых мне лори, здесь присутствовала девушка-банши, а это уже и вовсе из ряда вон! На вид невысокая бледная блондинка в форменном комбинезоне синего цвета. Тоненькая, хрупкая, с большущими серо-голубыми глазищами. Что странно, костюм надела настоящий, потому что ткань не просвечивает, в то время как сквозь кисти рук, лицо, шею и волосы проглядывает узор на пластике внутренней отделки помещения.

Где они её отыскали и как отважились путешествовать вместе? Вот уж не думала, что кто-то, кроме кшорти, способен принять в свою компанию столь необычное существо. По всеобщим убеждениям, смертельно опасное, кстати. Хотя, тут правильнее сказать «всеобщим заблуждениям».

Я с интересом и доброжелательной улыбкой посмотрела на девушку. Если мне не изменяет память, в «Приюте» Мефисто упоминал некую Нельку, которая плохо готовит. Неужели эти авантюристы и вправду припахали энергетическую сущность к готовке? Сумасшедшие!

Даже думать не хочу, как её удалось уговорить, но ведь вкусов она не различает, а любое блюдо наверняка воспринимает исключительно, как пригодную для удовлетворения потребностей организма субстанцию. То есть, по её логике достаточно смешать все съедобные продукты и всё. Какие уж тут кулинарные изыски?

— Привет, — бросив рюкзак у дверей, я шагнула вперед и продублировала слово приветственным жестом. — Ты ведь Нелли, я не ошибаюсь?

Блондинка кивнула, но явно ожидала от меня иной реакции на свое присутствие и потому, кусая тонкие губы, забилась в угол за большим холодильным шкафом. С другой стороны, кто-кто, а она при желании могла бы стать и вовсе невидимой. Банши к материальному миру привязаны весьма условно. Если бы при нашей школе не было кафедры исследований культуры энергетиков, которой заведовала как раз банши, я бы и вовсе с ходу не опознала расу этой девушки.

— Не беспокойся. Я вижу, кто ты, — проговорила я мягко. — Если тебе неудобно, можем общаться без слов. Правда, ваш язык жестов знаю не очень хорошо, но зато будет повод попрактиковаться.

— Откуда? — делая шаг вперёд, беззвучно проговорила она одними губами.

— Язык знаю? — уточнила.

Девушка неопределенно пожала плечами.

— У нас ректор из ваших. Ну, не совсем у нас — в отделении института при школе, но посещать открытые лекции можно всем, а мне это интересно.

— Очень мило, — хмыкнул сзади Мефисто.

Я обернулась, даже вздрогнула от неожиданности. Совсем забыла, зачем мы здесь.

— Ты про лекции? — несколько недоуменно спросила.

— Не совсем. Просто меня радует, что наше приведение тебя не испугало. Мы боялись твоей реакции, хотя Нелька совершенно безобидная. — Улыбка кентавра чуть потухла, и в сторону он буркнул совсем тихо, я еле разобрала: — Главное, её стряпню не есть.

— Привидение? — растерянно моргнув, снова посмотрела на блондинку и наткнулась на её умоляющий взгляд. — Ах, ну да… конечно…

— Если все познакомились, — с едва заметной ноткой нетерпения в голосе произнес последний из квартета местных, давешний блондин: — можно и к делу. У нас не так много времени на пустые разговоры.

— Не все, — с намеком протянула я.

— Точно, — быстрая улыбка и кратко: — Роберт. Временно я капитан этого корабля. Можешь звать меня по имени, как и всех остальных. Как видишь, команда у нас специфическая, потому субординация не в чести. Алукард исполняет роль бортового врача, поскольку ни один таможенный или контрольный пункт не пропустит звездолет нашего класса без минимальной комплектации персоналом. Мефисто у нас как бы пилот, а на деле мой друг и помощник. Нелли по бумагам отвечает за обеспечение команды всем необходимым. Есть еще Фург и Сэл. Первый занимается хозяйственной частью и закупками, а второй, без всяких «как бы», наш механик. Есть еще вопросы?

Глава 13 И смех и грех

Я несколько секунд смотрела на вполне очевидного вожака этой немногочисленной и очень странной компании. Он сидел за длинным темно-серым столом, прямой, собранный и напряженный. Нет, на красиво очерченных губах играла улыбка, но осанка, взгляд — все это наводило на мысли о серьезности положения.

Смешно, но я до сих пор не определила его расу. На первый взгляд человек, причем из древних. Тех самых, что давно растворились в демонах, эльфах и прочих гуманоидных расах. Кстати, на факультете исследования древних и растворенных народов бытовала шутка о происхождении кшорти именно от людей. В смысле, за пару тысяч лет после открытия ими космоса и многообразия рас, люди умудрились смешать свою кровь даже с теми, кто никогда не позволял себе смешанных браков, а сейчас на это способны только кшорти.

Да что там! Если верить летописям, человеческие женщины и с вампирами умудрялись не только общий язык найти, но и потомство заиметь. А ведь вампы нежить, вообще-то! И если для кшорти это не проблема, то люди, в отличие от нас, не способны были перестраивать свое тело, да и…

Впрочем, я отвлеклась. Пусть Роберт и походил на человека, он точно им не был. Взять хотя бы едва заметный перламутровый отблеск на скулах, заметный лишь, когда свет падал на лицо мужчины под определенным углом. К тому же грудная клетка и плечи для человека широковаты. Такие характернее для демонов, но те выше и крупнее вообще. Для оборотня чересчур мягкие черты лица, для эльфов опять же рост маловат и плечи широковаты.

Если подытожить, с кем ни сравнивай, всё что-то не так. И ведь крутится в голове какая-то мысль, но никак не могу её поймать. Но не спрашивать же напрямую, кто он, учитывая, что меня только что вытащили с планеты именно как специалиста по языкам и особенностям рас?

— Ладно, — я подошла к столу и забралась на чересчур высокий для меня стул. — Познакомились мы весьма условно, но это подождет. Я еще в «приюте» слышала, что у вас очень мало времени. Почему? За вами тоже гонятся?

— Нет. Пока ни у одного из нас нет проблем с законом, да и преследовать нас некому.

— Пока? — наморщила я нос, провожая взглядом Алукарда, который молча выполз из комнаты. Мефисто что-то искал в шкафчике у дальней стены.

— Именно так, — Роберт кивнул. — В дальнейшем это будет зависеть от тебя.

— В смысле? Если вы о моих… преследователях, то…

— Нет. Разве что твои недоброжелатели могли бы попытаться нас догнать, но можешь не беспокоиться. У нашего звездолета и скорость, и маскировка выше всяких похвал. И то, и другое благодаря Сэлу. Он реально — гений.

Кентавр поставил передо мной на стол чашку с бледно-золотистым сладким напитком, от которого исходил неповторимый аромат лайма и мяты со специями.

— Люблю фирш, — почему-то смущенно пояснил он, улыбнувшись.

— Я в ответ тоже улыбнулась и, пристроив ладони на теплой чашке, спросила:

— Так в чем состоит моя задача?

— Надо вытащить двух лорри из казематов Алтеи.

Рассмеявшись, я отпила пару глотков фирша, чувствуя, как нежная, с легкой кислинкой сладость настраивает на позитивный лад. Все-таки мне очень повезло! Мало того, что от женихов оторвалась, так еще и компания для путешествия навстречу приключениям подобралась чудная! Причем, ударение в последнем слове можно с чистой совестью ставить на любой слог — не ошибешься.

Кентавр, банши, которую местные считают приведением, цаце, и тот, чью расу даже фанатично преданная своим увлечениям я не в состоянии опознать с ходу. Кем могут оказаться Фург и Сэл и думать не желаю. Пусть сюрпризом станет!

— У тебя прекрасное чувство юмора, — признала очевидное, почти любуясь яркими свело-голубыми глазами Роберта. — Не каждый способен шутить, удерживая настолько серьезное выражение на лице. Это просто уморительно!

— Спасибо за комплимент. Но, боюсь, он не оправдан. Я вовсе не шучу.

Я растерянно посмотрела на Мефисто, вот только кентавр лишь виновато развел руками и впился в свою порцию фирша. Перевела взгляд на Нелли. Девушка молча кивнула. Приехали…

— Ребят, надеюсь, вы всё-таки меня разыгрываете.

— Нет, — спокойное от Роберта.

— Вот… бублик горелый!

Казематы Алтеи уже пару тысячелетий как стали именем нарицательным. Нет, они вполне реально существуют и все прекрасно знают где, но…

Во все века и на всех планетах находились те, кто предпочитал не зарабатывать деньги, а получать их в обход законов и морали. На земле, воде или в космосе пираты представали неизбывным злом. С ними боролись. За ними охотились. Но так или иначе всё возвращалось на круги своя. Сегодня Союз предпочитает закрывать глаза на существование их мощнейшей базы в двадцать седьмом секторе в обмен на неотступное соблюдение пиратами некоторых условий.

В Союзе запрещена работорговля. На планетах, внутри некоторых сообществ она всё еще процветает, но это — другое. Как уже говорила, межгалактический Союз практически никогда не вмешивается в частные дела отдельных обществ и рас. Ровно до тех пор, пока эти самые дела не выходят за границы конкретных систем. То есть «дома» можно поступать в соответствии с собственными обычаями и законами, но не в космосе. Тут уже вступают в силу другие законы и совершенно иные обычаи.

Уничтожить работорговлю в принципе оказалось невозможным, но её удалось узаконить. Парадокс? Именно так. Казематы Алтеи — как раз пример такого «невозможного возможного». Пираты продолжают нападать на корабли, но не убивают лорри, а отвозят на свою базу. Укрепленную, защищенную и абсолютно безопасную, поскольку правительство Союза давным-давно обговорило все детали.

Пленных нельзя продавать, но можно потребовать за них выкуп. Последний платит либо планета приписки конкретного звездолета, либо представительство расы похищенного, либо, но очень редко, родственники лорри. То есть попавшим в казематы ни смерть, ни особые издевательства не грозят. Договором предусмотрены условия содержания пленных, качество медицинской помощи и много чего еще, включая каналы связи с представительством миров и обязательный выкуп каждого лорри.

— Роберт… — язамялась, но надежда меня еще не покинула: — Надеюсь, под «вытащить» ты подразумеваешь выкуп?

— Нет. Пираты перехватили корабль, который конвоировал двух… лорри. Деньги за корабль, пассажиров и экипаж планета приписки уже собрала, но конвоируемых нужно именно выкрасть. Причем быстро и так, чтобы их похищение никто не связал ни с одним народом или миром.

— Что за бред! Для чего такие сложности? Ну, допустим мы вытащим этих двоих. Дальше-то что?

— Доставим, куда следует, — пожал плечами блондин.

— И куда?

Он молчал минуты две. Я так же беззвучно ждала ответа, ничуть не смущенная пристальным изучающим взглядом. Теперь понимаю, почему искали беглеца или преступника — банально хотели подстраховаться. Им нужен был рычаг давления на нового сотрудника, чтобы не болтал лишнего в случае чего. Наконец, тишину разорвал вопрос:

— Можем мы из твоего «допустим» сделать вывод, что ты знаешь, как добраться до пленных? — ровно произнес почему-то кентавр.

— Не совсем. Я знаю того, кто может это знать. Но, всё равно, не понимаю — зачем такие сложности?

Роберт поджал губы, но ответил:

— Нельзя допустить, чтобы кто-то опознал расу конвоируемых.

— Звучит глупо. Хотите сказать, для пиратов она не будет очевидна? Смешно! Через них проходит такое количество лорри, что уж они-то с первого взгляда определят с кого выкуп просить. Тем более, если им известна планета приписки звездолета. Да и…

— Этих двоих они опознать не смогут.

— Почему?

— Потому!

Я скривилась:

— Очень информативно!

Роберт пожал плечами.

— У нас мало времени. Нужно успеть до выкупа остальных пассажиров.

— Они-то хоть откуда, можешь сказать?

— С Гессы, — помявшись, ответил-таки блондин.

У меня внутри всё сжалось, чтобы в следующую секунду взорваться беззвучным «о, да!» Любопытство забурлило, заклокотало, выдавливая все прочие чувства. Гесса! Пятая от светила планета в одной из закрытых систем тридцать девятого сектора. О ней известно так мало, что проще сказать ничего!

Вернее, не совсем так. На планете обитают акроны, человекообразная раса без особых магических способностей. Это все знают. Более того, мужчин этого народа можно встретить практически в любом секторе. Они много путешествуют, легко адаптируются к любым условиям и, я слышала, частенько заводят романы. Вот женщин их не видел никто, хотя, опять же по слухам, они просто не покидают родной планеты.

Одна беда, хотя акроны вступили в Союз уже несколько тысячелетий назад и достаточно свободно делятся технологиями, торгуют и вообще ведут себя более чем адекватно, в свой мир они никого никогда не впускают. Мало того — их мужчины не говорят. Совсем. Это, кстати, единственное, что не позволяет причислить Роберта к представителям этой расы. Теперь я вспомнила — и телосложение, и перламутровые отблески очень напоминают описания выходцев с Гессы, но речь…

Я бы заподозрила в блондине полукровку, но за все века не было случая, чтобы роман кого-то из акронов с любой из женщин лорри принес плоды в виде потомства. Собственно, это — одна из причин, по которой любительницы мимолетных романов легко заводили интрижки с ними. А что? Внешне они очень даже ничего. Молчаливые, обходительные, но и за себя постоять способны даже перед демонами, а последствий в виде пеленок и внебрачных детей никаких.

— Так ты нам поможешь? — прервал мои размышления Роберт.

И вот, честное слово, ответила ему не я. Это моё любопытство чуть ли не проорало свое:

— ДА!

Кентавр от неожиданности подавился и закашлялся. Нельку, которая только-только решилась подойти поближе, как ветром сдуло, а блондин аж отшатнулся. Как только со стула не упал!

Смущенно потупившись, я пробубнила «извините, пожалуйста» и, спрыгнув на пол, подошла к Мефисто.

Слышала, что, если кто-то подавился, нужно ему по спине постучать. Врут. И это я выяснила опытным путем. Я-то помочь хотела, реабилитироваться и заодно исправить последствия собственной несдержанности, а получилось наоборот.

Стоило мне с размаха шлепнуть копытного промеж лопаток, тот качнулся вперед и лбом впечатался в стол.

— За что? — взвыл, зажимая рукой разбитый нос.

— Прости! — Я с ужасом уставилась на кровь, капающую с его пальцев. — Я только помочь хотела!

— Сломав мне нос?!

— Нет! Кто же знал, что ты так отреагируешь? Я маленькая и слабая, а ты нас с Робертом через все Доки на себе вез! Я не ожидала…

— Вот и я не ожидал! — обиженно прогундел кентавр и, вдруг, вытаращился на меня абсолютно круглыми глазами. — Стоп! ХотеЛА? МаленьКАЯ? Ты чего… женщина?

— Нет, — старательно замотала головой. — Нет-нет!

— То есть как? А зачем тогда слова коверкать?

— До женщины мне еще подрасти надо, смущенно опустив взгляд, прошептала.

— Мда… Роберт сдержанно хмыкнул. — Мефисто, тебя, кажется, побила девчонка! Кому сказать — не поверят!

— А ты и не говори, — насупился копытный. — Не вздумай! Просто она сумасшедшая. Сначала орет, как полоумная, потом драться лезет. Пусть спасибо скажет, что не мужик, не то…

— Спасибо, — пискнула я, отступая. — Извини! Я правда не нарочно! Подожди, у меня в сумке была кровоостанавливающая мазь. Она и шишку на лбу убрать должна. Сейчас все исправим!

Метнувшись к рюкзаку, нашла небольшую баночку с универсальным составом, по случаю прикупленным на рынке.

— Вот, — зачерпнув немного зеленоватой массы, пахнущей травами, и вооружившись чистым носовым платком. — Руку от носа убери. Я только кровь промокну и помажу. Это хорошая мазь, правда. Подходит всем гуманоидным расам.

Продавец не обманул. Буквально через пару минут от шишки не осталось и следа, а кровотечение остановилось. Нос немного распух, но и только.

— А ты сильнее, чем кажешься, — протянул копытный то ли подозрительно, то ли уважительно.

— Нет. Просто большинство лорри недооценивают кшорти. Вам кажется, если мы мелкие, пухленькие и не агрессивные, значит слабые. Вот бегаем мы и вправду плоховато, а прыгаем и того хуже, но руки у нас сильные. И живот.

— Что «живот»? — теперь уж точно подозрительно протянул Мефисто.

— Наше сильное место. Им дверь выбить как не фиг делать.

— Учту, — хмыкнул копытный, демонстративно отодвигаясь.

И тут подал голос блондин:

— Я тоже.

Смущенно дернув ухом, я вернулась к сумке и зарылась в неё, якобы убирая мазь на место. На деле спряталась от пристального внимания.

— Куда мы летим? — спросила, закручивая крышечку.

— В двадцать седьмой сектор, — немного странным голосом ответил Роберт. — В сторону Казематов Алтеи.

— Не пойдет, — я вздохнула и достала из кармашка блокнотик и карандаш. Послюнявив грифель, тщательно записала координаты. — Рано нам туда. Сначала надо заскочить в семнадцатый к моему хорошему другу. Он тоже кшорти и лучший спец по пиратам.

О том, что «спецу» двенадцать циклов всего, я умолчала. Зачем вселять в лорри ненужные сомнения? Тем более мой товарищ и вправду лучший в этом вопросе. Фанатик почти.

— Это довольно большой крюк, — вскинул блондин бровь, когда я протянула ему листочек. — Уверена, что встреча с твоим знакомым так необходима?

— Я могу связаться с ним по сети, но вопрос очень уж щекотливый. Если вам важна секретность, не стоит оставлять лишних следов. Когда похищение из Казематов состоится, службы безопасности Союза начнут рыть землю. Переписку на эту тему могут и найти, а дальше всё будет совсем просто. И меня вычислят, и вас. Недооценивать возможности СБМС³ не стоит. Там такие профессионалы, что вам и не снилось. При личной встрече говорить безопаснее.

— А кто помешает выдать нас твоему спецу? — вклинился Мефисто.

Буравя глазами носки своих ботинок, я отрицательно покачала головой. На кентавра смотреть было всё еще стыдно.

— При личном общении можно заблокировать воспоминание о нашей беседе. У вас же есть цаце, а тут, — ткнула пальцем в координаты, — высокий магический фон.

— Алукард не магичит, — не скрывая скептического отношения, заметил блондин.

— Естественно, — хмыкнула. — Мы же в космосе! Но все цаце владеют магией разума. Вопрос лишь в энергетическом фоне планеты. К нашему счастью, мой друг живет в магическом мире, так что…

И тут я подняла глаза. Зря.

Даже фразу не закончила, уставившись на заинтересованное лицо кентавра.

— Эм… — сглотнула нервно. — Кажется, в состав моей чудо-мазюкалки входит подорожник…

Мефисто замер, а блондин сложил руки на груди и скептически вскинул бровь.

— Уверена? — протянул он насмешливо. — И как ты пришла к такому выводу?

Несколько издевательский тон был полностью оправдан. Подставилась я знатно. Опять. Прикусив губу, я виновато шмыгнула и пробормотала:

— Ну… не припомню, чтобы еще какая-то трава вызывала у кентавров такую специфическую реакцию.

Наш копытный спутник зарычал, но должного впечатления это не произвело. Красный распухший нос в сочетании с двумя фиолетовыми фингалами под глазами выглядел… своеобразно. Какая-то очковая кобра, а не кентавр!

— Пожалуй, я сам провожу тебя до каюты, — с трудом сдерживая смех, проговорил Роберт. — Боюсь, оставлять тебя наедине с членами экипажа небезопасно. Причем в первую очередь для них самих. Пошли.

Закинув на плечо единственную уцелевшую лямку рюкзака, я последовала за блондином, но уже в дверях кентавр окликнул меня:

— Погоди!

Я нервно стиснула ремешок сумки и обернулась через плечо.

— А от чего ты бежала, девочка? — обращение Мефисто выдавил сквозь зубы, как будто намекая на что-то плохое. — Для чего тебя так усердно преследовали? Тутень, эльф, все остальные?

Что я могла ответить? Только правду, поскольку ни одним враньем такое безумие не объяснить.

— Жениться хотели, — призналась и торопливо покинула кухню.

К моему огромному облегчению, по дороге Роберт молчал. Ни лишних вопросов, ни уточнений — ничего. То ли блондину в принципе не свойственно любопытство, то ли он решил сжалиться и дать мне время, чтобы дозреть до откровенного рассказа. Но я была благодарна ему за молчание. Говорить не хотелось. Хотелось осознать произошедшее сегодня и то, что происходило в данный момент.

Еще вчера я готовилась к экзамену, думала, которую пижаму надеть… А сейчас иду вслед за капитаном космического корабля, плывущего сквозь бескрайнюю звездь. Вчера я ложилась спать, зная, что преподнесет мне утро. Сегодня не уверена даже в том, что уже произошедшее — не сон. И, как последняя точка над «и»:

— Вот это твоя каюта.

Роберт остановился. Несколько секунд он настраивал замок на меня, а после, повинуясь его жесту, я приложила ладонь к панели в центре голубовато-серой двери. Панель на мгновение засветилась, считывая и запоминая папиллярные линии нового хозяина. Дверь отъехала в сторону.

— До завтра, — произнес блондин и, не дожидаясь моего ответа, развернулся и ушел.

Своё «доброй ночи» я пожелала его спине.

— Доброй, — кивнул он на ходу, не оборачиваясь.

Всё-таки странный он, непонятный какой-то…

Глава 14 Адреналиновый коктейль. Соня

На взлетно-посадочном поле, где мы очутились спустя четверть часа, было тихо и темно. Гуляющий по полю ветер трепал волосы и перья, дразнил ароматами тайн и приключений. Почему-то запахи топлива, смазки и, вообще, космолетов у меня всегда ассоциировались с чем-то невероятно романтичным, вдохновляющим на подвиги. А тут в добавок еще и ночь…

Куда ни глянь — корабли, эдакие задремавшие после утомительного дня великаны. Редкие тусклые искры габаритных огней — то ли звездочки, то ли волшебные светлячки, присевшие передохнуть на спины и бока спящих. И чудится, вот-вот недовольно заворчит великан, заворочается во сне, и взлетят, закружатся над нами искорки-светлячки. Лепота!

Ках опустил меня на землю. Искоса глянув на него, убедилась — мой спутник ничего романтического и загадочно вокруг точно не видит. Лицо сосредоточенное, серьезное и… скучное до зубовного скрежета. Зануда. Я тяжело вздохнула.

Тем временем Улянь, крепко сжав мою ладонь, принялся оглядываться по сторонам и прислушиваться. Но никаких явных ориентиров для поиска не наблюдалось, никто не кричал и не колобродил. Только успокоительно стрекотали сверчки в траве, басовито гудел вдалеке двигатель какого-то челнока, да тихое потрескивание, разносившееся по воздуху от основных строений космопорта, обозначало работу посадочного луча. Ничего необычного.

Как на такой огромной площади отыскать мою тихую пузатенькую сестричку? Вот и мы не знали. Вокруг десятки, если не сотни, самых разных звездолетов, от крохотных челноков до массивных транспортников. Но и самые маленькие в длину не меньше пары сотен шагов. Представляете масштабы проблемы?

В итоге мы пошли на свет, который виднелся справа. Шли, а вернее бежали, довольно долго. Минут двадцать, наверное. А потом, когда притормозили, Улянь приглушенно выругался. Тихо, но очень экспрессивно.

Перед нами самодовольно сверкала глянцево-красными боками небольшая яхта. Маленькая, но явно новая и с претензией на шик. Я бы даже сказала «роскошная». Тягуче-плавные линии корпуса складывались в нечто, отдаленно напоминающее нераспустившийся бутон. Явно дизайнерская, штучная работа.

В космосе законы аэродинамики роли не играют и потому большая часть звездолетов выглядит довольно просто. Например, корабль, на котором я работала, по форме представлял собой банальный цилиндр, а тяжеловоз, за которым мы с кахом укрывались в данный момент, и вовсе — кирпич кирпичом. С формами экспериментировали почти всегда исключительно производители транспорта вип-класса. Понты, и ничего тут не попишешь.

Возле опущенного и ярко освещенного трапа беседовали трое. Очень дорого и хорошо одетые мужчины. Местный контингент предпочитает тряпочки подешевле и поневзрачней. Как минимум, чтобы не привлекать лишнего внимания. И вот эти товарищи держались слишком уверенно, чтобы оказаться пиратами или контрабандистами.

— Думаешь, она там? — тихо спросила я, присев на корточки возле нависающего над нами массива грузового корабля. — Сильно сомневаюсь, чтобы Мирта выбрала для побега ТАКУЮ компанию.

— Мирта девочка умная. Её на мякине не проведешь, но перехватить или похитить могли, — резонно заметил ках. — Тем более вон тот, второй слева, Динар.

Я почесала кончик носа и зевнула. Перевела взгляд на указанного мужчину. Блондин, высокий, статный, спортивного телосложения. Костюмчик опять же из дорогих. Неброский, но добротно пошитый и сидит, как влитой. Такое в магазине не купишь, тут портной нужен. Черты лица на расстоянии не очень-то разглядишь, но и не они главное. Осанка, манера держать голову, сдержанные жесты — как есть наследник правящей династии.

Еще вчера — залюбовалась бы, а сегодня… надоело. Слишком уж много за этот длинный день было красавчиков. И все — не просто смазливые мальчики. Сила, спокойная уверенность и решимость почти материальным ореолом окружали каждого, от эльфийского принца до лиса, от оборотня до демона. Разве что тутень и техномаги немного отходили от общего знаменателя, но они не в счет. Первый и не мужчина в общепринятом смысле слова, а квартет — лишь цепные псы.

— Жених? — спросила я для порядка, хотя и так всё было ясно.

Улянь угрюмо глянул из-под крутоизогнутых бровей и кивнул.

— Да. Может статься, его тут присутствие ничего не означает, но в любом случае, нужно проверить, нет ли на борту Мирты. Не люблю подозрительных совпадений.

— И чего ты ждешь? — я досадливо ткнула его под ребро. — Оборачивайся облачком и вали проверять. Я тебя тут подожду.

Отрицательно покачав головой, он поморщился и пояснил:

— Не выйдет. С Динаром мы уже сталкивались, а он маг.

— Ну и что?

— Он из тех, кто здесь уже давно и дважды похищал твою сестру. Вытаскивал её и взламывал охранки именно я. Боюсь, теперь часть заклятий настроена на меня лично.

— А снова взломать слабо?

— Нет, но я не силен в магии и потому для взлома потребуется пара часов, а они явно ждут очереди для транспортировки на орбиту. Напоследок дышат свежим воздухом или дожидаются кого-то. Пробиваться же с боем глупо. Мы ведь не уверены, на корабле ли Мирта. Я бы мог запустить поисковик, чтобы проверить это, но опять же — пока Динар тут, он его непременно засечет. Надо его как-то отвлечь.

— Пожар? — предложила неуверенно. — Магический взрыв?

— Смеешься? Это лишь насторожит его и заставит усилить контроль. Жаль, тут мусорных баков нет. Ты бы уж им показала бы что такое «отвлечь».

И он так язвительно это протянул… Неблагодарный! Я обиделась в третий раз и это стало последней каплей. Достал! Все они достали! Придурки с матримониальными планами! До печенок просто! Ну, держитесь…

Искоса глянув на каха, опять сосредоточенно взиравшего на звездолет, я неожиданно почувствовала себя восхитительно. Как в ранней юности, когда адреналин бурлил в крови наравне с верой в неизбежность счастливого разрешения всех проблем. Мстительная мстя — это весело!

— Не кипишуй, няшка желейная, — хмыкнула, слишком злая, чтобы бояться. — Прорвемся. Обойдусь и без мусора. Смотри и учись!

— Что? Соня?

Скука, последние пару лет отравляющая кровь, забилась в предсмертной агонии и банально издохла. Мне уже до чертиков хотелось сделать что-то… эдакое. Безумное, неприемлемое с точки зрения разумности и наглое. Еще раз глянув на кучку мужиков у трапа, я хмыкнула. Подняла руки и, вытащив из волос заколки, вручила слегка ошарашенному каху.

— Подержи, — мурлыкнула, поднимаясь в полный рост и потягиваясь. Ощущение, будто проснулась после долгой дремы. — Только не потеряй, эти шпильки дороги мне как память.

— Соня, ты что задумала? — подозрительно зашипел Улянь, сжимая в стальной хватке мой локоть.

Кончиками пальцев коснувшись покрытых сейчас мелкими перышками скул каха, я многообещающе улыбнулась:

— Дурацкий вопрос. Неправильный… — прошептала, намеренно придавая голосу свойственное орланам грассирующее звучание. Завораживающе, вкрадчивое, сногсшибательно сексуальное. Зря что ли у меня новое тело?

Жертва мстительных планов недоуменно вскинула серую бровь, состоящую из всё тех же перышек.

— Ты головой ударилась? — протянул Улянь скептически, но руку, отпуская мой локоть, отвел.

Я растянула губы в новой провокационной улыбке и сместила ладонь ниже. Теперь мои пальцы невесомо поглаживали подбородок собеседника.

— Возможно, — адреналин бурлил в крови, требуя выхода. — Я, когда злюсь, не слишком адекватна, мармеладный.

— Оно и видно, — отступил он. — А какой вопрос правильный?

Откинув голову, я тихо рассмеялась. Попался, голубчик!

— Правильно было бы спросить, — пояснила, делая шаг вперед и снова оказываясь вплотную к Уляню — о чем именно мне должны напоминать эти шпильки.

Легко коснулась кулака, в котором были зажаты мои заколки.

— И о чем же? — поддался на провокацию ках.

— О приличной прическе и здравом смысле! Считай, и то и другое я тебе на хранение отдала.

И я тряхнула головой так, что мои темно-русые блестящие локоны рассыпались по спине и плечам. Нарочито медленно отошла на метр и резким движением разорвала ворот собственной туники. Ткань затрещала, послушно поползла в стороны, обнажая левое плечо и верхнюю часть груди, значительно приподнятой качественным орланским бельем.

Будь на мне длинная юбка, я бы ей подол оторвала или организовала разрез до бедра, как в книжках, но моя и без того едва прикрывала попу, выставляя напоказ длинные ноги. Это летающим только брюки полагаются, а мои крылья пока — лишь приятное дополнение к образу. Мне все можно.

— Лови момент, желейка!

Вдосталь насладившись обалделым лицом каха, я развернулась на сто восемьдесят градусов и перебазировалась к соседней громаде еще одного спящего кораблика. И вот оттуда…

Весело и чуть фальшиво напевая популярную песенку из серии «секси», направилась прямо к трапу шикарной яхты.

— Без тени сомне-ений, ты лучший, геро-ой, — выводила, старательно изображая опьянение и покачивая бедрами в такт. Повела плечиком, так, что грудь оголилась наполовину, а с левой стороны туника сползла чуть ли не до локтя. — Но я заставлю дышать лишь со мной! В такт наши движенья…

Шла зигзагообразно, на ходу вспоминая уроки стрип-пластики, которые упорно посещала на последней планете пребывания. Я и раньше танцевать любила, а едва тело начало меняться, захотелось произвести впечатление на Роя. К тому же ничто так не ускоряет процесс трансформации, как физические нагрузки. вот я и… Ладно, не о том.

Плечи, грудь, крылья, бедра… Плавное скольжение вниз, чувственное касание кистью руки от виска и безотрывно до самых колен. Не помню, когда так отрывалась в последний раз!

— Сумасшедшая, я так хочу быть твоей зажигалкой! — и удар грудью вверх, так что та едва не выскочила из бюстье. Поворот вокруг своей оси… волосы, плещущие по ветру. — Я опасная штучка, но не бойся, смотри на меня!

Не дойдя несколько метров до удивленно взирающей на меня компании я споткнулась и якобы чуть не упала, но устояла и подмигнула мужчинам.

— Мальчики, — нарочито неловко потянула разорванный ворот туники вверх и радостно так: — а я заблудилась!

— Давно? — хмыкнул один, высокий зеленоглазый брюнет справа, и прошелся по мне оценивающим взглядом.

— Понятия не имею! — широко улыбнулась. — Мы с ребятами отмечали удачное завершение дельца, а потом… не помню. Кто со мной потанцует?

И я повела плечом, одновременно поднимаясь на цыпочки и волнообразно покачивая бедрами. Переступила ногами, ритмично приподнимая грудь, благо теперь она у меня была в наличии. Да и ноги, не в пример прежним, длинные и красивые. Я протянула одну руку вперед, другой приподнимая волосы.

— Ну же! Чего вы такие скучные?

Танцевала я от души и с огромным удовольствием. Даже забыла на минутку, для чего собственно затеяла все это безобразие. Как же мне не хватало в последние годы самой себя! Безбашенной и сумасшедшей! Но, как ни увлеклась представлением, как переглянулись мужчины заметила. Брюнет вопросительно вскинул бровь.

— Отбытие через семнадцать минут, — заметил отстраненно. — Может?..

— Почему бы и нет, — с циничной усмешкой протянул Динар. — Все равно, она сам пришла. Никто пьяную куколку тут искать не станет.

— А и станут, — заметил еще один блондин, с родинкой над губой, — так не найдут. Малышка, иди сюда. Я с тобой потанцую.

В следующую секунду он шагнул ко мне и, схватив за локоть, потянул на себя. Я сама не заметила, как оказалась между мужчинами, а дальше… Игриво подмигнув, повернулась к нему спиной, практически сползла вниз по мускулистому телу. Он выпустил мой локоть, позволив ладоням скользнуть вниз.

Весело подпевая самой себе, я плавно выпрямилась, запрокинув голову назад и фактически положив её на плечо стоящего позади блондина. Его пальцы легли на мою талию, но я отодвинулась, тряхнула грудью и закружилась в середине кольца обступивших меня мужчин. А в следующее мгновение резко распахнула крылья.

Размах оных у орланов под три метра, так что мужики, не ожидающие такой подставы, попадали наземь. Не вслушиваясь в громкую ругань «павших», я бросилась прочь, под защиту спасительной темноты. Магу ничего не стоило бы остановить меня, опутав заклинанием, но сначала он не сообразил это сделать, а после потерял цель из вида. Хорошо, что у них до вылета времени в обрез. Иначе играть бы нам в салочки, а четыре спортивных мужика одну меня поймали бы довольно быстро.

Впрочем, далеко убежать я не успела. Метров на пятьдесят отбежала только, когда поперек живота обхватили сильные руки.

— Не торопись, детка, — прошипел, судя по голосу, брюнет. — Мы еще не дотанцевали!

Заставив себя обмякнуть и почти повиснуть на вцепившихся в меня руках, позволила приподнять и только тогда ударила головой. Встреча моего затылка с лицом противника ознаменовалась новой порцией ругани. Я забилась, пытаясь вырваться, но не смотря ни на что, мужчина держал крепко. Даже сделал пару шагов по направлению к яхте.

— Помощь нужна? — послышалось участливое сзади.

— Что? — обернулся на голос брюнет и… меня выронил.

Упав на колени, я ахнул, но тут же вскочила на ноги, разворачиваясь лицом к новой опасности. Угу. И встретилась со злым взглядом каха. В темноте его глаза напоминали глаза тутня — такие же серебристо-серые, живые, светящиеся, страшные.

Сглотнув, посмотрела вниз. Брюнете в полной отключке отдыхал на земле.

Улянь потряс правой рукой и прошипел:

— Убил бы!

— Не надо, — взмолилась. — Он ничего такого сделать не успел!

Миг, и ках, притянув к себе за ворот выдохнул прямо в лицо:

— Да. Только я не о нём!

— Что-о-о-о?

— ТО! — рявкнул и потащил за собой куда-то в сторону.

— А как же Мирта? — зло зашипела я.

Нет, я бы и поорала с удовольствием, но вслух имя сестры упоминать было чересчур глупо.

— Не здесь, — переходя на бег, Улянь руку мою так и не выпустил. — Её уже нет на планете.

Притормозив от неожиданности, я чуть не пропахала носом землю. Пришлось, повинуясь «буксиру» снова наращивать скорость.

— Откуда знаешь? — задыхаясь, крикнула.

— Знаю, — вот и весь ответ.

А ругань Динара и дружков стихла. То ли мы далеко убежали, то ли они заткнулись и поднялись на свой корабль. Впрочем, это волновало мало — слишком много сил уходило на то, чтобы не отставать от каха.

Глава 15 Крылья и еще раз крылья

В сгустившейся темноте главное здание космопорта казалось сказочным хрустальным замком. Это со стороны Доков отражающее напыление буровато-зеленого оттенка, а с фасада стены из прочнейшего сплава, напоминающего мутное стекло, подсвечены изнутри. В первую секунду это строение поражало размерами и несвойственной таким громадным сооружениям округлой формой. Куполообразная крыша щетинилась молочными, кремовыми и голубоватыми чешуйками. На деле каждая — довольно большая плита из того же похожего на стекло сплава.

Эти плиты были приподняты не красоты ради, а для того, чтобы впускать в комнаты, расположенные под крышей, больше естественного света. Ведь под каждой «чешуйкой» окна. Вечером их закрывали жалюзи, но свет ламп пробивался наружу сквозь крышу, окрашивая её в тот или иной оттенок в зависимости от спектра ламп и цвета внутреннего убранства. И комнат было много — от офисных помещений до гостиничных номеров и ресторанчиков или магазинов.

В юности я могла часами стоять возле этого здания, любуясь на него или рассматривая разношерстную толпу, вытекающую через высокие двери. Естественно, возле космопорта стоянка авиеток и такси самого разного рода состояла из числа машин, едва ли не большего, чем весь наемный парк города.

Оно и понятно. В местных гостиницах останавливались лишь те, кто прибыл на планету на час-другой. Запасы там пополнить или передать что-нибудь. Вот и разлетались лорри кто-куда. Издалека это выглядело так, будто река разделялась на разноцветные ручейки и капельки и веером брызг взмывала в черное ночное небо. Очень красиво, таинственно и воодушевляюще.

Жаль, на этот раз полюбоваться на дивное зрелище мне не дали. Остановившись под очередным платаном, каких здесь было немало, Улянь стиснул мое запястье, привлекая внимание, и недовольно вопросил:

— Я так понимаю, твои вещи дома?

— Эм… — я не без труда оторвалась от созерцания. — Какие вещи?

— Не могла же ты прилететь вот так. Документы, сменная одежда, гостинцы родным? К матери на квартиру отвезла?

— Вот еще! Гостинцы я купить не успела, поскольку решилась ехать буквально за три часа до отправления звездолета. Так получилось, нарисовалось несколько незапланированных выходных, вот я и рванула к родным, похвастаться новым обликом и…

Я запнулась, вспомнив о второй причине визита домой. Вернее, как раз смена имиджа была второй, а главной… Я отвела глаза и мрачно договорила:

— Деньги были на чипе. Тряпок взяла совсем немного, но к матери их отвезти не успела. Мой рейс прибывал поздновато, мама уже должна была уйти на работу. Так что я оставила сумку с документами, обратными билетами и шмотками в камере хранения, а сама пошла искать те самые гостинцы. После с Миртой встретилась и…

— Хочешь сказать, ты на неё случайно наткнулась? Не мели ерунды! В таком большом городе…

— Ну конечно нет! Я маме накануне маме звонила, она упоминала район, в котором сестра сняла квартиру. Я большую часть жизни провела в этом городе и предположить, по какой дороге сестра пойдет к школе, было не трудно. Если бы разминулись, я бы просто погуляла по магазинам, а к вечеру забрала сумку из камеры и к домой. Кто ж знал, что тут такой бедлам?

— Вот и прекрасно…

— Что прекрасного в творящемся вокруг бардаке? — возмутилась. — Ты ничего не попутал?

— Успокойся и не кричи. Позже пар выпустишь, когда с планеты выберемся. И я не про ситуацию говорил, а о твоих вещах. Хорошо, что тебе есть во что переодеться, осталось только как-то сумку забрать из камеры. Кстати, деньги на том чипе, который ты шарну вручила?

— Да, — все еще злясь, сухо кивнула и добавила, не сдержав язвительных ноток: — Но мне кажется, ты всё усложняешь. Заигрался в погони? По коду и сетчатке я в любом отделении получу новый чип, а шмотки забрать и вовсе легче легкого. Пошел и взял!

Гордо вскинув подбородок, я пренебрежительно фыркнула и уже шагнула ко входу в космопорт, но Улянь снова удержал, поймав запястье.

— И куда ты собралась в таком виде? — прошипел он куда более язвительно.

— В каком? — едва не сорвалась на крик, а потом вспомнила и нервно стянула разорванный ворот туники.

— Ага, сообразила, — заметил ках и устало потер лоб. — Привлекать лишнее внимание нам сейчас ни к чему. Охрана потребует документы, а после непременно будет устанавливать личность по всё той же сетчатке. Когда твое имя появится в сводке, бардак превратиться в адский котел. К тому же охрана не самое страшное. Вечерний рейс уже прибыл.

Он кивнул в сторону разноцветной толпы лори, вытекающей из дверей космопорта.

— И что мы будем делать?

— Ты будешь тихо и незаметно ждать меня здесь, — помедлив несколько секунд, проговорил он. — Я принесу твои вещи и заодно проверю, не пронюхали ли женихи о внешности и месте пребывания старшей дочери нового главы Союза.

Хотела спросить, как он собирается это сделать, но тут черты Уляневского лица поплыли, контуры тела смазались и уже через мгновение напротив меня стояла… я. Словно в зеркало заглянула! Только у моего отражения одежда была в порядке и вид не обалдевший, в отличии от меня.

— Соня, номер и код камеры?

Ответила. Ощущение странное — будто во сне нахожусь! Протянув мою руку Улянь заправил за ухо прядь моих же волос, упавшую на мой лоб. На мой настоящий лоб…

— Пожалуйста, я тебя очень прошу, постой тут, — проговорил ках своим голосом. — Маг я слабенький, прикрыть тебя на ходу не смогу, поэтому умоляю не дури. Обещаешь?

Я молча кивнула, отступая ближе к стволу и прижалась спиной к шершавой теплой коре. Отвечать вслух было страшно. Вдруг, из моего горла вырвется его голос?

— Я быстро, — напоследок заверил Улянь. — Но если немного задержусь, не стоит рваться меня спасать. Просто стой тут и жди. Я выкручусь в любом случае, а тебя, пока стоишь здесь, никто не увидит.

И, ободряюще стиснув на миг холодные пальцы, он быстрым шагом ушел. Я проводила взглядом себя, но походка каха все же сильно отличалась от моей собственной, и наваждение спало. Чего это я вообще? Подумаешь фокус какой! Да любой маг на такое способен, а уж Уляню сама Вселенная велела форму менять идеально. И всё же это удивительно и жутковато…

Через двадцать минут я окончательно успокоилась, а спустя полчаса и думать забыла о причинах смятения. Где же он? Почему так долго? Очень хотелось пойти проверить, но здравый смысл, который у меня всё же имелся, твердил ждать и не отсвечивать. Тем более, я обещала. И я стояла, жадно рассматривая толпу.

Не сказать, что с моего места лица выходящих из космопорта лорри были хорошо видны. Я бы и под страхом смерти никого там не разглядела, но крылья — наверняка…

Именно потому что искала белые крылья, по ярко-синим, плывущим в живом пассажирском потоке, поначалу лишь скользнула равнодушным взглядом. Это потом, спустя несколько секунд, сердце неожиданно остановилось. Вздрогнув всем телом я снова нашла те крылья в толпе. Густо-синие, большие, с благородной снежной изморосью на кончиках перьев. Очень знакомые и… Рой? Что он тут делает?

Улыбка сама собой расцвела на губах. Щеки опалило жаром, а от радости перехватило дыхание. Я не побежала навстречу Рою лишь потому, что еще не до конца поверила собственным глазам, а коленки от одного подозрения, что это ОН, ослабели. Вжимая пальцы в кору дерева, сглотнула, вглядываясь в статного темноволосого орлана.

Он за мной приехал? Но ведь его отправили в командировку на три дня. Я только потому и полетела домой, чтобы не маяться и не скучать. Нас почти всегда командировали в паре, но в это раз — особый случай. На планетке, где назревал конфликт, царили чересчур патриархальные взгляды. Женщины не работали, даже домов практически не прокидали. Мое присутствие могло повредить переговорам. Почему же Рой вернулся раньше намеченного? Ох, неужто что-то пошло не так?

Сейчас я уже была абсолютна уверена в личности обладателя сине-белых крыльев и лишь ждала, когда он подойдет чуть ближе. Не орать же во весь голос? Не узнать походку любимого я не могла даже на таком расстоянии и в толпе, да и расцветка оперения редкая. Обычно крылья у орланов однотонные и чаще всего серебристые, черные или серые, реже светло-голубые, а вот яркие и двухцветные перья…

Радость, клокотавшая по венам внезапно испарилась. По спине прошел озноб. Как же я об этом прежде не подумала? Яркие цвета оперения характерны для благородных семейств. Это да. Впрочем, манеры и образованность Роя бросались в глаза куда раньше окраски перьев. Вспомнились намеки Мирты, и стало совсем плохо. Я могу ошибаться, всё же в нашей семье именно сестренка изучала особенности рас всерьез, но ведь… Сразу несколько цветов оперения для орланов — действительно редкость, встречающаяся лишь в нескольких семьях. И все эти семьи так или иначе связаны по крови с правящим родом.

Закусив до боли губу, я вжалась в платан, словно боялась упасть, лишившись опоры. Если честно, до этого было совсем не далеко. По крайней мере, лишившись внутренней опоры, я уже и на нога едва держалась. Хотелось свернуться клубочком, спрятать лицо в коленях и попросту завыть.

Неужели Рой меня и вправду использовал? Отыскал, как другие женихи нашли Мирту, и сделал всё, чтобы влюбить в себя? Зажмурившись, обхватила руками плечи и затрясла головой.

Не верю! Слишком низко и подло, а он не такой. Я ведь его люблю, а все мои подозрения… это только сомнения, не больше! И крылья, и внезапное появление любимого здесь, и все остальное — лишь глупые, досадные совпадения. Только… не слишком ли много совпадений?

Слишком. С этим ничего уже не попишешь. Я и так старалась не думать о них. Весь день гнала от себя дурные мысли, благо возможностей была масса. Надеялась, что всё утрясется, и червячок сомнения издохнет сам собой, а вышло…

Ну зачем он приехал? Зачем? Зачем я вспомнила про особенность ярких крыльев? Полгода и не задумывалась об этом и, даже когда Мирта высказала дикое предположение относительно мотивов моего любимого мужчины, не вспомнила. И всё равно! Не верю я в предательство, не хочу и не могу верить! Это… кошмар какой-то! Я просто сплю, это…

— Что с тобой? — раздалось совсем близко.

Я подняла веки и, словно в продолжение сна, увидела собственное встревоженное лицо.

— Что-то случилось? — спросила у себя голосом каха. — Я слишком задержался, и ты испугалась? Или что-то по-настоящему серьезное? Соня, на тебе лица нет.

Улянь осторожно привлек к себе, ограждая крыльями от всего мира. Тыльной стороной ладони провел по щекам, которые, оказывается, были мокрыми от слез. Я мотнула головой, спрятала лицо у него на плече и зажмурилась. Шатер крыльев слишком о многом напоминал, а я… А мне…

С закрытыми глазами перепутать каха с кем-то другим было бы невозможно. Его тело, прикосновение, плечо под моей щекой — все казалось текучим, упругим и в тоже время мягким, пружинящим. Желейка ведь.

Когда он молча обнял и просто погладил по волосам, почему-то стало чуть легче. Сама не знаю точно почему, но это и не важно. Наверное, попранную веру в любовь вполне может заменить вера в дружбу или справедливость. Пусть ненадолго и не полностью, но хоть что-то.

— Спасибо, — пробормотала тихо. — Ты настоящий друг!

— Ты мне льстишь, — с легкой насмешкой в голосе отозвался он и добавил весело: — А я нам кораблик арендовал. Маленький, но шустрый и с чистыми документами.

— Что? — отпрянув, обалдело уставилась я на него. — Когда ты успел? Где? И на какие шиши? Чипы ведь…

— Я запасливый, — улыбнулся ках. — И у меня тоже кое-что лежало в камере хранения. В том числе пара новых чипов, а деньги… Ты не забыла, что я тоже не последний лорри в своем отечестве? К тому же я давно предполагал нечто подобное и навел справки. Оставалось только связаться с хозяевами нескольких яхт. Второй согласился оформить сделку уже сегодня. Я потому и задержался — оформлял документы в нотариальной конторе в одном из офисов, а как только подъехал хозяин и подписал контракт, перевел деньги.

— А заранее предупредить нельзя было? Я тут извелась от волнения! Уже собиралась за тобой идти. И почему, когда Мирта была с нами, мы этот вариант даже не рассматривали?

Улянь забросил на плечо мою сумку и небольшой рюкзак стального цвета.

— Потому что в мои планы входили только два пассажира, и я искал малогабаритные звездолеты на двоих, а с твоим приездом нас стало трое. Мирта никогда не согласилась бы улететь без тебя. Это не в её характере.

— Но ведь улетела же!

— Да, — взяв за руку, он потянул меня в сторону от космопорта. Сейчас ках снова выглядел как среднестатистический орлан мужского пола. — Но Мирта оставила тебя со мной, а это не тоже самое, что одну.

— Но почему было не поискать в сети корабль на троих, если уж у тебя с финансами все в порядке?

Я вырвала ладонь и попятилась. Подозрительность росла как на дрожжах. Ках тяжело вздохнул, но развернулся и снова поймал мою руку.

— Соня, у меня нет прав на вождение более крупногабаритных кораблей. Это раз. Два — на поиски не было времени. И три — звездолет более внушительных габаритов без команды никто с планеты не выпустит. Где бы я тайно нашел специалистов за час? Да еще таких, которым можно доверять?

— Улянь, — осознав, что смотрю в землю, кусая губы, вскинула голову и, шагнув к мужчине, заглянула в его глаза, положила дрожащие пальцы на грудь. — Прошу тебя… не лги. Пожалуйста… — голос сорвался, но продолжила шепотом: — Хотя бы ты…

Несколько секунд тишины показались вечностью грохочущего безмолвия.

— Я не лгу, — наконец проговорил он мрачно. — Скорее, не договариваю. Но, согласись, мы слишком мало знакомы, чтобы действительно доверять друг другу.

— Я и не доверяю, — буркнула я тихо.

— И правильно делаешь.

— В смысле? Ты все-таки лжешь нам? — я вскинула голову и дернулась, но ках придержал за плечи.

— Не лгу. Но это ничего не меняет. Верить на слово в твоем положении — глупость несусветная. Тем более, верить на слово малознакомому мужчине. Другой вопрос, что особого выбора у тебя пока нет. Мне несколько проще. По крайней мере, меня в жены исключительно за происхождение каждый встречный-поперечный не потащит. Но и я имею право присмотреться к тебе прежде чем открывать свои секреты. Не находишь?

Я досадливо поморщилась и фыркнула:

— Мирте тоже самое говорил?

— С ней у нас на эту тему вообще разговора не было.

— А если бы был? — привстав на цыпочки, я обхватила его лицо ладонями и всмотрелась в темно-фиалковые глаза, будто так лучше смогу различить, правду он говорит или нет. — Ей ты бы сказал тоже самое?

— Ты его еще поцелуй, и сомнений у меня не останется! — раздалось вдруг гневное из-за спины.

От изумления я застыла всё в той же позе, глядя на Уляня округлившимися глазами. Сердце ушло в пятки и забилось там часто-часто. Причем непонятно от чего больше: от страха, радости или идиотизма положения, в котором оказалась.

Глава 16 Путь к сердцу мужчины

Проснулась я рано. Учитывая, как вымоталась накануне, слишком рано. Я даже каюту свою толком не осмотрела. Только быстренько приняла душ, благо на звездолетах дистиллят уже лет двести как сменил прочие виды дезинфекции. Он, правда, мыло смывает не слишком хорошо, надо дольше стоять под душем, чем дома, но это мелочи. Всё равно, вода очищается и снова идет в дело — стирка, помывка и прочее, а для питья и готовки вода используется бутилированная. Но не о том.

Помывшись, я сразу же нырнула в кровать и заснула чуть ли раньше, чем ухо коснулось подушки. Снилась какая-то ерунда. То погони, то прятки, а то и вовсе… лампочка, зависшая над моим лицом. Тем не менее, открыв глаза и глянув на многофункциональную электронную панель на одной из стен, хмыкнула. Часы показывали четверть пятого.

Полежав еще несколько минут, поняла, что уже не засну. Пришлось вставать. Через четверть часа, умывшись, привела себя в порядок и осмотрела- таки каюту. Увы, ничего интересного тут не было. Небольшая ванная, кровать, стол, два стула и встроенный шкаф. Стены светло-голубые. Уже упомянутая выше электронная панель заменяла окно. В данный момент большую её часть занимала объемная картинка ночного города, а внизу светилось табло часов. В принципе, можно настроить все под себя. Картинку там сменить, в сеть выйти или вывести на табло температуру воздуха в комнате. Но зачем?

Немногочисленные шмотки из рюкзака развесила в шкафу быстро, а больше делать было абсолютно нечего. Почесав тыковку, я решила прибегнуть к проверенному средству успокоения и пошла приводить нервы в порядок. Благо, топографическим кретинизмом никогда не страдала и дорогу нашла на раз.

На кухне никого не было. Вообще-то, я рассчитывала застать здесь Нелли, но банши куда-то подевалась. Ну и ладно. Будет еще время поболтать без свидетелей. И, засучив рукава, я повязала прихваченный из комнаты фартучек, украшенный рюшами.

Соня так ехидничала по его поводу на рынке, когда заметила, как любовно укладываю в рюкзак изделие текстильной промышленности! И что смешного? Подумаешь, невидаль! Отмычки, зелья, крохотная циркулярка по металлопластику, запас трав, реагентов и другие мелочи на случайнепредвиденных обстоятельств не помеха любимому хобби. Люблю я готовить, да. И почему, собираясь в опасное путешествие, место стратегическому запасу гранат есть, а для фартука нет? Тем более, последний и легче, и красивее, и функциональнее.

Открыв холодильный шкаф, присвистнула. Вот это да! Я понимала, что с питанием на корабле дело обстоит не ахти, но чтобы до такой степени! Холодильник был практически пуст. Из съестного — лишь батарея банок с питательной смесью. Такой обычно после операции на кишечно-желудочном тракте больных потчуют, да и то… отнюдь не перорально. Нет, теоретически можно и просто сожрать, но ведь… Бррр…

Передернувшись, я открыла морозилку. Достала пакет с какими-то железяками, покрутила его в руках и, пожав плечами, сунула обратно. Психи. Неужели так сложно купить на планете каких-нибудь полуфабрикатов? Ясно, что это совсем не полезно, да и по вкусу оставляет желать лучшего, но хоть что-то.

Может, на полках или в стазисном шкафу продукты есть? Он лучше холодильного скоропортящиеся продукты сохраняет, а в условиях дальних перелетов это фактор немаловажный.

Кухонные шкафчики оказались укомплектованы стандартными, хотя и несколько устаревшей модели банками для круп, специй и прочих сыпучих продуктов. Увы, пустыми. К чему полный комплект посуды, начиная от тарелок и заканчивая сковородками и хитрыми приспособлениями, о назначении которых я могла лишь догадываться, если нет продуктов? Ерунда и бред.

Зато в на удивление большом стазисном шкафу, дверь в который я таки отыскала в дальнем углу кухни, обнаружилось много интересного. Четыре больших пластиковых ящика, набитых яйцами. Три мешка с мукой, каждый килограмм на сто. В мешках поменьше насколько смогла определить наощупь — крупы, сахар, соль. Специи почему-то в пятилитровых контейнерах. Добило меня молоко.

Все же мои новые спутники с головой не дружат. Хранение круп в стазисном отделении — само по себе глупость несусветная. Смысл тратить на них место и энергию, когда достаточно просто сложить мешки в любом сухом помещении? Но хранить в кухонном шкафу живую козу — это уже перебор.

Сдохнуть скотина не сдохнет, все же стазис до открытия возможностей гиперпространства и на лорри накладывали, чтоб не померли, пока корабль до цели дошкандыбает на досветовой-то скорости. С другой стороны, после такого стресса коза доиться долго не будет, даже если найдется кто-то обладающий умением и желанием дергать за вымя. К счастью, в закромах нестандартно просторного шкафа нашлись и сыр, и творог и даже обыкновенное молоко. Замороженное, правда, зато в брикетах, а не в корове.

Самое удивительное — ни одна упаковка не вскрыта, то есть мужчины предпочитали употреблять в пищу мерзостную смесь, предназначенную совсем не для еды, но ни один не попробовал даже яичницу пожарить! Да что там — кусок сыра переложить отсюда в холодильник и уже какая-то еда. За мешками с гречишной и ржаной мукой обнаружился ящик с джемом. Присмотревшись к этикетке, вскинула бровь. Произведён на моей планете. Может, они только вчера продуктами затарились? Но у нас яйца и специи упаковывают иначе…

Через час в духовом шкафу подрумянивался слоеный пирог с творогом, сыром и мясом по маминому рецепту, а я самозабвенно пекла блины сразу на трех сковородках. На сковороде первой — гречишные, ароматные и по-домашнему уютные, на второй — кружевные и хрустящие, замешанные на воде, а на последней — толстенькие масляные золотистые блинчики на кефире.

Люблю это дело — и руки заняты, и голова свободна. Стоишь себе, вдыхаешь упоительные ароматы, наблюдая, как растут стопочки круглых вкусняшек на тарелках, и предвкушаешь пир для желудка. Ну, и думать в процессе никто не мешает.

Пока очередные блинчики подрумянивались, я отыскала мешок с чайными листьями и заварила чай. Кофейные зерна так и не нашла, но и не слишком усердствовала с поисками, если откровенно. Не люблю кофе. Горький он и невкусный, хотя пахнет очень приятно. Травы для фирша тоже приготовила, но их надо непосредственно перед употреблением кипятком заливать, а то бурда получится.

Еще я растопила в турке основательный кусок масла, посолила и влила туда яйцо. Вприкуску с блинами — самое оно, особенно для разнообразия. Вскоре на столе, накрытом по всем правилам, лоснился в глубокой мисочке джем, а сметана радовала глаз чистым цветом. Плюс растопленное масло и золотисто-желтая нямка с яйцом буквально требовали обмакнуть в себя блинчик. А в самом центре — фирменный мамин пирог.

Кажется, всё — извинятельный завтрак для Мефисто готов. Я вымыла руки, потянулась и сняла фартук. Посмотрим, что окажет большее впечатление на кентавра. Парочка фингалов или блинчики моего приготовления? Теперь бы еще отыскать жертву эксперимента, пока все не остыло.

Я задумчиво осмотрела стол, прикидывая как бы мне найти каюту кентавра. Когда бралась за готовку, надеялась, что кто-нибудь из членов экипажа подтянется прежде, чем вопрос о копытном станет во весь рост.

По идее Нелли должна была почувствовать мое присутствие в своей вотчине, а если нет… Значит либо категорически не желает со мной общаться, либо у банши энергетическая привязка в каком-то другом месте. Первый вариант маловероятен, поскольку хочет — не хочет, а проконтролировать чужака, вторгнувшегося на её территорию, должна. Иное противно её природе. Второй вариант… странный. Всё же кухня официально подотчетна Нелли, она даже готовить пыталась. Но если…

Я так погрузилась в свои мысли, что не сразу отреагировала на движение у двери, отмеченное боковым зрением, а когда повернулась… никого. Удивленная, выглянула в коридор, но и там было пусто.

— Нелли, это ты? — позвала негромко.

Тишина.

И так неуютно стало. Если совсем честно — страшно до жути.

Тихий и безмолвный звездолет. Чужой между прочим, незнакомый совсем! Экипаж тоже откровенно странноватый и чужой. Цели и вовсе неправдоподобно дикие, а я… словно маленькая испуганная девочка на крохотном пятачке теплого света и уютных запахов посреди гнетущего безмолвия. Фильм ужасов да и только!

Сердце ушло в пятки. Вытирая о штаны липкие от холодного пота ладони, я нервно прикусила губу и попятилась обратно к свету, не отрывая взгляда от пустого коридора. В следующую секунду…

В дальнем конце коридора появилось нечто белое, колышущееся и большое, заставив затаить дыхание и сглотнуть, но в ту же секунду…

— О-о-о! — дурным голосом заорал кто-то у меня за спиной.

— А-а-а-а! — завизжала я на ультразвуке, подпрыгнув на добрый метр в высоту.

А приземлилась уже на подставленные руки…

— Моя… — прохрипел, крепко прижимая к своей груди, высоченный незнакомец.

От изумления подавившись визгом, я уставилась в его огромные раскосые глазищи. На их фоне даже широкая улыбка, обнажившая два ряда пронзительно-голубых клыков, не впечатлила. Завороженная переливчатой глубиной чернильно-синих очей, я приоткрыла рот, чувствуя, как кружится голова и мир вокруг расплывается дрожащей дымкой.

Ощущение, будто вижу самое прекрасное во вселенной существо, затопило, расплескалось по венам. Промелькнувшая мысль о гипнозе утонула в волнах восхищения и паточно-сладкой радости. Глаза напротив сверкали ярче звезд, они манили, затягивали в себя и окутывали ласковым туманом щемящей нежности. Теплые мужские губы коснулись моих, веки опустились сами собой, позволяя телу соскользнуть в глубины волнительного влечения, страсти, а я… от души порадовалась, что до дня рождения еще есть время.

Зря этот гад позволил оборваться ниточке зрительного контакта. Гипнотический взгляд калага на меня действовал, а вот остальное… Пока мой организм в принципе не способен испытывать влечение к мужчине. Вот после совершеннолетия всё станет значительно сложнее. Для меня.

Увы, окончательно прийти в себя и предпринять хоть что-то мне не дали. Разорвав поцелуй, этот нахал гипнотический с воплем «Моя!» на головокружительной скорости дернул из кухни. Я снова завизжала, изо всех сил вцепилась в тощую шею похитителя и… мы во что-то врезались. «Что-то» охнуло одновременно с калагом, а я, задыхаясь, повисла в воздухе.

Я самозабвенно визжала и пялилась на нечто белое, держащее меня на весу за шкирку. Визжала хоть и самозабвенно, но хрипло, поскольку ворот давил на горло и мешал визжать по-настоящему. А еще меня очень пугал угрожающе отчетливый треск ткани. Вешу-то я немало! Неизвестно, как долго одежка выдержит несанкционированное издевательство над собой.

А потом кто-то обхватил мои ноги и страстно облобызал пятку. Пятка дернулась и стон любителя нижних конечностей вышел болезненным, а не страстным, как задумывалось. Впрочем, откуда мне знать, как оно задумывалось? В любом случае, вряд ли найдется кто-то, способный лобызать пятки и томно вздыхать, получив по зубам.

— Мирта? — пробасило белое и страшное голосом кентавра. — Это еще кто?

Меня подняли чуть выше, отчего ворот затрещал совсем уж многообещающе, зато взгляду предстал кентавр с мордой очковой змеи в старомодном ночном колпаке с помпоном. Колпак был длинный и забавно свешивался вниз, отчего помпон лежал на плече. Фиолетово-красные синяки на этом фоне смотрелись как-то особенно трогательно и ярко.

— Откуда ты вытащила это убожество? — сведя кустистые брови к переносице требовательно вопросил Мефисто тоном, каким строгая мать требует отчета у ребенка, обнаружив на шелковом покрывале в спальне грязного патлатого пса с пеной на морде.

А я все хрипела, потому что понятия не имела, как отвечать, да и ворот давил на горло немилосердно. Итак, кентавр гневно вопрошал, я придушено сипела, повизгивая, аки молочный поросенок, а снизу доносилось:

— Душа моя, скажи этому невежде, что ты вручила себя моим заботам! Скажи ему, чтоб он тебя отпустил! Это безобразие! Как он смеет лапать чужую невесту, почти жену. Мы немедленно идем к челноку и отправляемся ко мне, знакомиться с родителями!

— Чего он там бормочет? — еще больше нахмурился Мефисто.

— Ни…

Калаг в очередной раз дернул меня за ногу, ткань издала победное «тр-р-рак», и я упала прямо на тощего чудика с удивительными глазами. Тот сдавленно крякнул из-под моей немаленькой попы и попытался встать, к чести своей, бережно прижимая меня к груди. Самое удивительное — это ему даже удалось!

Я забилась в кольце тонких, но цепких и сильных рук, чтобы провыть поднабившее оскомину «А-а-а-а», когда похититель рванул прочь по коридору. Мефисто завопил: «Блинчики!», а сзади донеслось недовольное:

— Что за бедлам с утра пораньше?

Уткнувшись лбом в острое плечико «жениха», чтобы не дай Вселенная снова не очуметь, встретившись с калагом взглядом, я наконец-то сменила пластинку и заорала изо всех сил:

— Обормоты! Вашего переводчика похищают! Спасайте уже!

Тут мы свернули за угол, но я еще услышала реплику кентавра, произнесенную растерянным тоном:

— А с чего это мы должны спасать похитителя? Он нам ничего хорошего не сделал…

Тихо звякнули, открываясь, двери лифта. Нам навстречу шагнул невысокий мужчина, но калаг отшвырнул его с удивительной для такого хрупкого существа силой и нырнул в ярко освещенную кабинку. Мои попытки вырваться и сбежать ни к чему не приводили. Держал новый жених крепко. Выкрутиться или хотя бы стукнуть не было никакой возможности.

— Вот и всё, — выдохнул он с облегчением. Опустил меня на пол и вдавил в стену. Двери с едва слышным шипением уже закрывались. — Сейчас отыщем челнок и… Мирта, посмотри на меня.

Длинные пальцы нежно пробежались по щеке, спустились ниже… Мои собственные руки калаг надежно удерживал свободной ладонью, стиснув запястья и прижав их к стене над головой. Ноги он придавил коленом и всё, что мне оставалось…

— Ну же, посмотри на меня, любимая!

Я отрицательно замотала головой, еще крепче зажмурившись. Лифт тронулся, медленно поехал вниз, а мужчина склонился к моему лицу, так что дыхание коснулось губ.

Запах его кожи, едва заметный, травянисто-сладкий. И голос… вкрадчивый, чуть высоковатый для большинства мужчин, но вполне обычный для представителей его расы.

— Душа моя… тебе ведь так нравятся мои поцелуи. Я знаю, чувствую…

На мгновение показалось, все пространство вокруг меня и есть калаг. Я набрала в легкие воздуха, напоенного его запахом, пронизанного его голосом, теплом его жилистого тела…

Последующие события произошли одновременно и слились в одно целое. Губы калага приникли к моим в требовательном поцелуе. Резко дернулся, останавливаясь, лифт. Нечто вверху душераздирающе заскрипело, а я… ударом живота послала похитителя в полет.

Глухой удар. Стон. И протяжное:

— Мда-а-а… Мирта, а ты опасна!

Я узнала голос Роберта, вслепую вскинула голову на звук и услышала насмешливое:

— Что? Стыдно начальству в глаза смотреть? Не мудрено. В первый же рабочий день размазать по лифту собственного поклонника не каждая сумеет.

Подумав, я уточнила:

— А я его сильно размазала?

— Основательно, — Роберт хмыкнул. — Мужик до сих пор в отключке, а ведь он тебя на руках носил, любимой называл и, вообще, на борт как-то пробрался! За тобой, между прочим. Вот это я понимаю — пламенные чувства.

Чувствуя, как алеют уши, рискнула открыть-таки глаза.

Оказывается, лифт успел спуститься всего на пару метров. Под потолком зияли раскрытые двери, тревожно моргал красный огонек аварийной остановки, а из щели вверху торчала половина блондинистого лорри. В смысле, начальство свесилось вниз, с интересом рассматривая испуганную меня и калага, некрасиво распластанного у стены напротив.

В следующую секунду Роберт исчез, втянувшись в щель, но почти сразу же в том же месте появились его ноги. Спустя мгновение, мужчина спрыгнул на пол и быстро нажал что-то на панели с красной лампочкой. Лифт дернулся и медленно, как будто неохотно, пополз обратно. Блондин же взял меня за подбородок и, глядя в глаза, спросил совсем другим, ничуть не насмешливым, а очень даже участливым тоном:

— Ты цела?

Я кивнула.

— Испугалась?

Шмыгнув носом, отрицательно мотнула головой, но тут же неожиданно для самой себя обняла мужчину и спрятала лицо на его широкой груди. Очень хотелось поплакать, только лифт уже остановился, и к нам присоединился Мефисто, одетый в белую хламиду и уже знакомый колпак.

Реветь сразу стало неудобно, да и прижиматься к капитану, аки невинная сказочная принцесса, глупая и беззащитная тоже. Я отстранилась и смущенно потупилась, нервно сцепив руки за спиной. Впрочем, смущение прошло почти мгновенно, ибо кентавр склонился над застонавшим калагом, поднял его за грудки в воздух и встряхнул.

Ресницы животом ушибленного затрепетали. Причем именно затрепетали — красиво и трогательно, прямо как у той самой сказочной принцессы. Я уже открыла рот, чтобы предупредить копытного не смотреть в глаза очередному жениху, но Мефисто, ничуть не вдохновившись трепетанием, трогательностью и густотой длинных загнутых ресниц, снова его встряхнул и грозно зарычал прямо в лицо:

— Готовил ты?!

— Что? — калаг испуганно зажмурился и сжался.

— Блины, говорю, ты готовил?!

Несчастный застонал:

— Какие еще блины? Я….

Договорить не дал кулак, прилетевший прямо в челюсть.

— Роберт, ты как хочешь, а я завтракать. Блины надо есть горячими, так что этого, — мотнул головой на обмякшего и уроненного на пол калага, — сам определишь куда надо.

— Слово «субординация» тебе что-нибудь говорит? Скептически протянул капитан, вскинув бровь.

Я только переводила взгляд с одного на другого и в немом удивлении открывала и закрывала рот.

— Субординация… — протянул копытный задумчиво и решительно кивнул: — Ага. Её вареньем не намажешь и в рот не положишь! Всё, я завтракать! Мелкая, ты со мной?

Я растерянно посмотрела на блондина, но тот вместо ответа подтолкнул меня к Мефисто, и едва мы вышли, отвернулся к панели. Двери лифта закрылись.

Как всё необычно и глупо! Только спокойствие кухни, то похищение с гипнозом и всем прочим. Спасение, а теперь вот… Я, Мефисто. Рядом заинтересованно глазеющий на нас гарн мужского пола. И надо всем этим протяжный, полный искреннего вожделения стон копытного:

— Бли-и-и-ины-ы-ы…

Глава 17 Эти мужчины!

Я растерянно моргнула, провожая взглядом развивающиеся полы балахона Мефисто, когда тот в буквальном смысле ускакал в сторону кухни. Вернее, они оба ускакали: и балахон, и кентавр. Ну, и ночной колпак вместе с ними. Еще не стихло эхо дробного перестука копыт, а кентавра и след простыл.

— И как это называется? — пробормотала себе под нос несколько уязвленно.

— Если не ошибаюсь, — раздалось справа, — это называется голод.

Вздрогнув от неожиданности, повернула голову в сторону заговорившего гарна.

Как и все представители его расы, он был невысок, едва ли на полголовы выше меня самой. Кряжистый. Про таких вполне обоснованно говорят «поперек себя шире». Не толстый, хотя рыжий кожаный жилет в районе живота слегка топорщился. Зато грудная клетка мощная, широкая.

— Привет, — протянул он мне кончик длинного раздвоенного хвоста с пушистыми кисточками на кончиках. — Меня Сэлинеем зовут. Можно просто Сэл. Ты наш переводчик, так?

— Так, — обняв кисточки обеими ладонями, я кивнула и, как полагается, склонила голову, поднося хвост к собственному лбу. — Я Мирта.

Сэлиней невесомо коснулся кожи и мгновенно хвост убрал.

— Ты знаешь наши обычаи, — заметил с улыбкой. — Это приятно.

Я польщенно улыбнулась, уловив в его каре-зеленых глазах одобрение. Гарн улыбнулся тоже.

— Кстати, а ты не в курсе, чем так умопомрачительно пахнет? Неужто и вправду блины? Ни за что не поверю, что Нелли научилась прилично готовить! Она очень милая девочка, но с кулинарией у неё откровенно не ладится. Она даже яйца сварить не в состоянии. Пусть и разбитые в воду со скорлупой, они по идее все же съедобны хотя бы отчасти, а Нелькины в рот не вломишь.

— Ничего удивительного, — пожала я ушами, приноравливая свои шаги к походке мужчины, который неторопливо направился вслед за Мефисто. — Ей невдомек, что для большинства рас вкусовое качество блюда имеет не менее важное значение, чем питательность. Особенности её природы.

— Не скажи. Мы ей об этом не раз и не два говорили, предлагали в сети рецепты почитать, а я так и пытался продемонстрировать процесс варки тех самых яиц.

— И?

— Она покивала, а наутро выставила на стол к завтраку целое блюдо ядовито-синих яиц с покрытой кое-где нежно-розовой патиной скорлупой.

Я хихикнула и заинтересованно:

— А внутри?

— Белок почти красный, зато желток дивного лилового цвета. Хотя пахло вкусно, это да. Жаль, никто пробовать сие блюдо не рискнул.

— Очень зря. Судя по описанию, Нелли воспользовалась сразу обоими советами.

— В смысле?

Гарн притормозил и удивленно шевельнул костяным наростом, расположенным над левой бровью.

— Она совместила твой урок с уроком лиянской кухни. Видимо, в сеть влезла. Лияне варят яйца со специями, которые изменяют их структуру и цвет. И, кстати, не ради красоты. На деле вкус тоже изменяется кардинально, причем в лучшую сторону.

— Правда? — мужчина тяжело вздохнул. — Нам это и в голову не пришло, а Нелли ничего не сказала. Она вообще не слишком разговорчива, а мы после её «подвига» опустили руки и про сеть речь больше не заводили. Надо будет извиниться перед девочкой. Расстроилась, наверное.

— Думаю, да. Если она больше не экспериментировала… — я вопросительно посмотрела на собеседника.

— Ни разу, — ответил тот печально.

— Значит, решила, что всё без толку и тоже опустила руки, — подытожила.

— Вот хорт безрогий, — ругнулся гарн. — А мы, выходит, вместо спасибо своим молчанием в душу ей плюнули.

— Вроде того. Кстати, а где она обретается? Я думала её на кухне найти, но Нелли так и не появилась, хотя я там больше часа толклась.

— Возле капитанской каюты. А что, блины твоих рук дело?

— Да.

— И ты в самом деле умеешь готовить?

— Конечно, — я удивленно посмотрела на остановившегося посреди коридора Сэла. — А что не так?

Он медленно повернул ко мне лицо, полное несколько преувеличенного ужаса:

— Что? Ты смеешься? — нарочито страшно протянул мужчина. — На кухне настоящие съедобные блины, а мы тут… плетемся? Бежим!

И схватив меня за руку, рванул по коридору так, что только пыль из- под копыт. Не в том смысле, что у него копыта были — чего нет, того нет, — но очень уж резво.

— Если этот обалдуй в колпаке всё слопает до нашего прихода, я его самого съем! — пообещал грозно.

Я расхохоталась, хотя дыхалки не хватало. Ну, не бегун я! Что тут поделаешь? Живот мешает, да и ноги для марафонов коротковаты. И кривоваты, если совсем уж честно. Осознав это, гарн счел, что буксировать меня волоком тяжеловато и… притормозив, сгреб в охапку.

— Так быстрее будет, — пояснил, снова переходя на бег, но уже со мной на руках. Благо силой гарнов Вселенная не обделила. — А то коридоры тут длинные, можем и не успеть снять пробу с твоих блинчиков.

— Там много, — уверила и снова расхохоталась, уткнувшись носом в могучее плечо. — На всех хватит.

От плеча чуть-чуть пахло чем-то техническим и очень сильно древесной корой. Как ни странно, мне это сочетание понравилось, а Сэлиней хмыкнул.

— Ты просто не представляешь, НАСКОЛЬКО Мефисто оголодал. Он уже нормальной едой бредил практически. Видела, какие у него синяки под глазами? — ничуть не запыхавшись, пробормотал.

Больше я ничего не говорила — только ржала, как конь, обхватив шею местного механика руками. Да уж, синяки у Мефисто и вправду знатные!

Когда мы с топотом и ржанием, достойными любого кентавра, ввалились на кухню, кентавр истинный с аппетитом уминал сразу два блина. Гречишный в левой руке и свернутый в трубочку толстенький пшеничный блинчик в другой. Гурман даже зажмурился от удовольствия и урчал негромко, словно уличный кот над уворованным куском мяса.

— Ошень вкусно, — промямлил он невнятно и открыл глаза, а потом… — Если скажешь, что Мирта твоя душа, невеста или еще кто, я тебя убью. — торопливо проглотив пережеванное, мрачно заявил. — Теперь, когда я понял почему за ней гоняются все, кому не лень, сам за неё любого порву! И съем. Она моя!

Оценив выражение лиц обоих мужчин, я взвыла от хохота и сползла по стеночке на пол, едва Сэл аккуратно поставил меня на ноги. Еще и колпак с помпоном на кентавре, и фингалы на его фоне ярче смотрятся, и…

— Не зарывайся, копытный! — гарн расстегнул манжеты своей темной рубашки и произнес, демонстративно засучивая рукава: — Я буду драться… за эти блины!

Я заскулила, схватившись за живот.

— Хватит! От смеха же лопну! — простонала.

Сэл окинул меня скептическим взглядом, почесал в затылке и, вдруг, энергично замотал головой:

— Нет! Этого мы никак не можем допустить. И вообще. С твоей стороны это беспредельная подлость и гнусный шантаж. Как не стыдно? А еще кшорти! Нельзя быть такой жестокой и безответственной.

— Чего? — всё еще всхлипывая от смеха, я недоумевающе воззрилась на мужика.

— Того! Ты не можешь умереть и обречь весь экипаж на мучительную гибель от голода. Мы скончаемся в муках, и это будет на твоей совести.

— Какая совесть, если я умру? Ха-ха! — никаких сил нет уже, щеки болят.

— То есть, совести у тебя нет? — погрустнел гарн и укоризненно покачал головой. — А я-то размечтался…

— С такими талантами я готов жениться на ней и без совести! — вклинился в наш разговор Мефисто. — Мирта, надеюсь, ты согласна?

— Нет, — уткнувшись лбом в колени, отозвалась я, хихикая. — Не хочу замуж. Ни за какие коврижки!

— Коврижки? Их тоже умеешь готовить? — заинтересовался кентавр. Даже блинчик до рта не донес, остановив руку на полпути.

Я кивнула и заверила:

— Но только пока незамужняя. После готовить разучусь мгновенно.

— Значит, — Сэл улыбнулся и помог подняться, — ты никогда не выйдешь замуж. Мы об этом позаботимся.

И вот знали бы они, как сильно это обещание согрело мое сердце! У меня аж горло на миг сжалось. Закусив губу, чтобы не залиться слезами искреннего счастья, я шмыгнула носом и уже шагнула к столу, когда совсем близко прозвучал голос, от которого мороз прошел по коже:

— Странное обещание, Сэл. Ты не находишь? Чем тебе так сильно не угодила эта юная леди, что ты задался целью довести её до слез? Слышишь, она уже всхлипывает.

Не веря собственным ушам, я медленно повернулась на звук, и челюсть спланировала на пол. Принято говорить «упала», но в присутствии ТАКОГО мужчины хочется, чтобы каждое движение, включая падение челюсти, выглядело изящно и возвышенно.

К нам присоединился настоящий… вампир! Судя по тому, что яркое освещение его ничуть не смутило, из серых. Только у них непереносимость света ограничена излучением собственного светила, а все прочие лишь слегка раздражает чувствительные глаза. С последней проблемой уже пять веков как вполне успешно справляются специальные капли, а вот с размножением хуже. Оно возможно лишь на Маргоне, родной планете, под отраженным от спутников светом звезды, создающей серым столько трудностей. И вот с этой бедой пока справиться не удалось.

Я смотрела на представителя вымирающей расы круглыми от восхищения глазами и даже дышала через раз. Настоящий вампир! Нежить! Настоящая нежить! Да я диплом на тему вымирающих планировала писать! Я так мечтала хоть разочек побывать на Маргоне. Я…

— Девушка, успокойтесь, — чуть холодновато и очень свысока заметил вампир. — Я не собираюсь набрасываться на вас. Ни пить вашу кровь, ни обращать вас пока так же не планирую.

— Знаю, — радостно кивнула. Его вопросительно вскинутая бровь заставила продолжить. — Пока вам это без надобности, да и неосуществимо здесь.

Серый склонился к моему лицу, для чего ему пришлось чуть ли не пополам сложиться, и преувеличенно тягуче:

— Могу я полюбопытствовать, леди, откуда такая уверенность?

— Ой, да ведь это очевидно! Вы один из членов Ордена, исследующих вселенную? Тайно ищете уникальную звезду, излучение которой позволит вам воспроизводить себе подобных, но при этом не будет негативно влиять на организм? Ведь так? Вы…

— Заткнись, а? — разом растеряв и высокомерие, и отстраненную холодность рыкнул мужчина. — Слово «тайно» тебе ничего не говорит? Откуда ты, вообще, про Орден знаешь? Это не общественная организация!

— Простите пожалуйста, — я вполне искренне смутилась.

Вот же… Говорила мне мама, что фанатичность еще никому на пользу не шла, а я отмахивалась. Пока серый не намекнул, слово «тайный» и вправду ни о чем не говорило. Я его воспринимала скорее как название, чем в качестве характеристики.

Нет, а что такого? Ведь очевидно же, что если излучение родного светила вызывает болезненные ощущения, но параллельно позволяет расе воспроизводиться, нужно отыскать на бескрайних просторах космоса другую звезду, обладающую лишь одной составляющей уникального излучения. Уж если я до этого доперла еще три года назад, когда вампирами увлеклась, то ясно, что они сами додумались до этого куда раньше. А уж найти информацию по Ордену и вовсе было не трудно. Я же знала, что и где искать.

— Понимаю, это прозвучит глупо, но я и вправду не сообразила, что тайна это секрет, — глянула на собеседника, поджавшего губы так, что те исчезли, превратившись в тонкую линию. — Зато, как только мы окажемся в любой неохваченной вашими экспериментами системе, я с удовольствием предоставлю свою кровь. Не замороженную, какой вы питаетесь вне родного дома, а свежую. Мне кажется, это может оказаться полезным для ваших поисков.

Вампир несколько раз растерянно моргнул, и прошипел:

— Девушка, ваша осведомленность, как и совершенно неуместный энтузиазм абсолютно убийственны. Вы себя со стороны слышите?

— Нет, — замотала я головой. — Но очень надеюсь на вашу чуткость и благородство. Не обижайтесь. Я действительно очень хочу помочь.

— Я вам-пир! — вновь склонившись, выдохнула он по слогам прямо в лицо. И возмущенно: — Какие еще чуткость и благородство?

— Чуткие и благородные! — улыбнулась, завороженно разглядывая алые глаза и чуть выдвинувшиеся клыки. — Скажите, почему клыки выдвигаются, если вы вне своего мира не кусаетесь? Или кусаетесь, а официальные сведения на этот счет ошибочны? Или это просто рефлекс такой? Или…

Серый резко выпрямился и натурально, будто он не вампир, а оборотень, взвыл:

— Вы невыносимы!

Я открыла рот, чтобы снова извиниться, но мужчина даже не вышел — вылетел из кухни. Да так быстро, что, метнувшись к двери и выглянув в коридор, я не заметила даже его тени.

— Сбежал… — тяжело вздохнула. — Как жалко! Даже познакомиться толком не успели. Ребят, а как его зовут?

Развернулась к остальным. Увы, ответить мне не мог ни Мефисто, ни Сэл, ибо говорить с открытым ртом нереально, а челюсти обоих мужчин отвисали чуть-ли не до груди. У кентавра даже недожеванный блинчик изо рта торчал, а рука с ложкой варенья замерла на полпути от розетки к лицу.

— Что с вами? — неприятно удивленная, спросила.

Это ведь так некрасиво — сидеть за столом с открытым ртом! Да мне бы мама за такое неделю веселой жизни с нотациями и ежечасными уроками этикета устроила.

— Вот только не надо мне говорить, что вы были не в курсе принадлежности коллеги к расе вампиров и членстве в Ордене, — буркнула досадливо. — Для чего бы еще ему здесь торчать? Серые родной мир покидают крайне редко и почти никогда без весомых причин.

Намекая на некультурность поведения некоторых, я подчеркнуто чинно проследовала к столу и, старательно копируя мамину осанку, грациозно опустилась на стул. Естественно, у мамы последнее получилось бы куда более величественно, но и у меня, учитывая наличие живота и фигуру в целом, выходило весьма неплохо. Особенно для кшорти.

Блинчик изо рта кентавра выпал и плюхнулся прямиком в чашку с горячим фиршем. Брызги напитка оставили на скатерти множество мокрых пятнышек. Я недовольно поморщилась. Вот свинство-то!

Один плюс — несколько капель горячего напитка попали на грудь Мефисто и тот, вздрогнув, опустил взгляд на чашку. Недоумение на его лице сменилось искренней грустью.

— Ну вот, — пробормотал он. — Такая вкуснятина псу под хвост! Да и фирш надо заново заваривать.

Я только пожала плечами, наливая себе чаю.

— В следующий раз не будешь есть с открытым ртом, — заметила поучительно.

Сэл хмыкнул и толкнул расстроенного коллегу в бок:

— А девочка Фурга за пять минут довела. Я его сколько знаю, ни разу в таком состоянии не видел.

— Угу, — тяжело вздохнув, промычал Мефисто.

— Так его зовут Фург? — удивилась. — Странное имя для вампира.

— Это сокращение, полное имя слишком длинное. Неудобно, — донеслось от дверей. Роберт вошел и сел рядом. — А что тут произошло? Мефисто, неужели ты оголодал настолько, что намереваешься ПИТЬ блины?

Глава 18 Немного безумия

Глядя на плавающий в чашке блин, кентавр сдавленно застонал и схватился за голову, отчего его колпак еще больше сполз на бок. Теперь, выставив на всеобщее обозрение одно ухо и полностью скрыв другое, да еще с пушистым помпоном, болтавшимся на длинном кончике, головной убор выглядел еще забавнее.

— Если не секрет, — полюбопытствовала, поднимаясь и заваривая новую порцию фирша в чистой чашке, — откуда столь нехарактерный для кентавров ночной наряд? Не припомню, чтобы вы носили сорочки и уж тем более колпаки.

Когда я поставила перед Мефисто чашку и тарелочку, видимое ухо заметно покраснело.

— Ну… — протянул смущенно любитель блинов, — это дань моему увлечению.

— Какому же? — изумленно вскинула бровь, глядя на фыркнувшего в кулак Сэла.

— Я собираю старые сказки про людей. В смысле, древних. Видеозаписи, галофильмы про них, открытки, комиксы, книги там всякие. Они такие милые.

— Люди?

Я вытаращилась на него в обалдении. Думается, сейчас мои глаза стали круглыми, как у тутня.

— Ну да, — смущенно поправил колпак Мефисто. — Все же они наполовину кентавры. Понимаешь?

Одновременно с ответом на кухню вполз Алукард.

Вежливо поздоровавшись, с трудом сдержала неуместное хихиканье. Надо же! Люди копытному… милые!

— А вы что пить будете? — поинтересовалась у цаце. — Могу заварить фирш, есть чай, кофе…

— Вы так любезны, Мирта, предложив мой мир светлее сделать и теплее. Благодарю и, голову склонив, мечтаю чай принять из ваших ручек. Глоток горячего напитка без искусов вселенную окрасит в яркий цвет.

— Эм… — я замялась и предположила неуверенно: — «без искусов» в смысле без сахара?

— Всё так, несущая в наш дом и негу, и чуднЫе ароматы…

— Слушай, — дернул меня за рукав Сэл, — ты его понимаешь что ли?

Я пожала плечами:

— Не без труда. Ваш коллега очень заковыристо изъясняется, но в целом, естественно, я его понимаю. Ты забыл, кто я и в каком качестве на вашем корабле появилась? А вы-то сами разве не понимаете его?

Поставив чашку на стол перед Алукардом, я улыбнулась и по традиции цаце чуть поклонилась, сцепив пальцы на животе.

— Прошу простить мой выговор убогий, — чуть растягивая гласные на манер его расы, произнесла. До вкрадчивой вязкости произношения Алукарда далеко, но это лучше, чем ничего: — Я смею верить, практика и время даруют мне возможность говорить, не оскорбляя слуха резкостью не плавной. Быть может, вам отрезать пирога? Он приготовлен по рецепту мамы и может стать еще одним оттенком, окрасившим Вселенную в тепло.

Цаце кивнул и улыбнулся:

— Я был бы благодарен вам безмерно возможности вкусить всех этих яств. Вы сами создали палитру для Вселенной? — обвел одной из рук стол.

Подтянув ближе блюдо с пирогом, отрезала кусок и положила на тарелочку.

— Вчера нечаянно обидела Мефисто и вот, решила извиниться, как могу… — пояснила, ставя угощение перед мужчиной.

— Во дает! — подал голос Сэл, толкнув кентавра локтем в бок. Где ты умудрилась выучить его язык?

— Я кшорти, — хмыкнула, садясь. — И я ничего не учила. И у вас, и у него, — кивнула на многорукого соседа, — один и тот же язык. Произношение разное, ударения ставятся иначе и фразы строятся по-другому, но в целом — одно и тоже. Главное, уловить разницу.

— Что-что, а разницу я слышу отчетливо, — хмыкнул гарн. — Вот сходства не наблюдаю. Хорошо еще, Алукард нас понимает. В противном случае одними жестами объясняться было бы неудобно.

Роберт улыбнулся.

— Все же нам очень повезло с переводчиком, — сказал довольно и чуть язвительно добавил: — Мирта, продемонстрировав кулинарные способности, ты решила доказать нам свою компетентность в каком качестве? Повара или переводчика?

— Не совсем, — я рассмеялась. — Просто хотела таким образом извиниться перед Мефисто за вчерашнее. И на обед, кстати, не особенно рассчитывайте. Мне нужно с мыслями собраться и подумать. В сеть выйти, если получится.

— Я тебе сеть попозже настрою. Сама ты не выйдешь отсюда. И, кстати, а что вчера было? Это ты побила кентав… — начал было Сэл, но виновник торжества его оборвал, завопив:

— То есть, все сейчас будут есть МОИ извинения? Мои блины? Они же их сожрут!

— Скушают, — поправил его гарн и подмигнул. — С огромным удовольствием! Жмот копытный!

— Надеюсь, — я скромно потупилась и кивнула, вместе с тем внимательно следя из-под полуопущенных ресниц за выражением лица мужчин.

В кои-то веки есть кому оценить плоды моих усилий! А то всё мама да я. Тем более, мама — не самый лучший критерий оценки. Во-первых, она и сама готовит прекрасно, а во-вторых, это же мама. Вовсе не уверена, что, даже приготовь я невкусную бурду, она призналась бы в этом. А тут сразу четыре независимых голодных эксперта. Когда еще так подфартит?

Ха! Я искренне надеялась увидеть, как мужчины радостно поедают плоды моих усилий, и насладиться признанием собственных кулинарных способностей? Не тут-то было!

Нет, цаце, гарн и кентавр очень даже ели. Первый медленно и очень аккуратно. Второй торопливо, с мычанием и намерением впихнуть в себя как можно больше. Сэл от последнего по скорости не отставал, но всё же он блинчики именно ел, а не запихивал в себя. Еще и умудрялся подмигивать мне, кивая на остервенело жующего Мефисто. А вот Роберт… ему почему-то очень не везло.

Когда его первый блинчик сорвался с вилки и упал, страной неуклюжести капитана я не придала большого значения. В тот момент как раз беседовала с Алукардом, а это мне пока давалось с большим трудом. Всё же понимать незнакомый выговор и самой говорить в чуждой для себя манере — совсем не одно и тоже. К тому же, упавший блинчик подозрительно удачно очутился на тарелке Сэла и мне подумалось, гарн это сам подстроил. Вроде как незаметно свистнул лакомый кусочек у начальника, а теперь делает вид будто он тут ни причем, «оно само приползло».

Блондин, прислушиваясь к нашему разговору, и сам не обратил на потерю внимания и, хмыкнув, взялся за дело намазывания следующего блина сметаной и сворачивания его в трубочку. Увы, и этот съесть Роберту не удалось. Я так и не поняла, кто опрокинул чашку с фиршем, вылив его в тарелку. Точно не Сэл, поскольку как раз на него смотрела, смеясь над очередной шпилькой.

Потом были еще три успешных похищения блина с вилки, два с тарелки Роберта и один из приоткрытого в тщетной попытке укусить рта. Изначально капитан собирался кусать заметно подостывшую выпечку, но снова загадочным образом лишившись оной, окинул присутствующих возмущенным взглядом. Судя по выражению его лица, он заподозрил нас в заговоре и каком-то особо извращенном голодательном издевательстве. Роберт явно решил, что кто-то из нас задумал коварно уморить его, и, по моим собственным ощущениям, вычислив садиста, блондин непременно его куснет. Может статься, даже не один раз.

— Я тут ни при чем! — открестилась, поднимая обе руки под разозленным пристальным взором начальства, исполненного праведным гневом.

— А кто при чем? — прошипело начальство..

Я лишь растерянно пожала ушами. Самое обидное, и вправду не видела, как именно исчезали блины. То в самый ответственный момент что-то звякало за спиной, отвлекая внимание, то Сэл принимался отвешивать комплименты или шутить. К примеру, покража блинчика прямиком изо рта произошла аккурат, когда колпак Мефисто почему-то резко съехал ему на нос, помпоном окунувшись в джем. И как тут уследить за диверсантом?

Уже и пирог закончился, и чай, а капитан так и не попробовал моей стряпни. Собственно, и пробовать-то было уже нечего. На блюде в центре стола одиноко и как-то жалобно лежал самый последний блин. Не знаю, как кусок теста может выглядеть сиротливо, но конкретно этот умудрялся.

Мы всей компанией дружно глянули на Роберта, а потом, так же дружно, перевели взгляды на блюдо. Вряд ли кто-то когда-то так внимательно и жадно следил за банальным перемещением продукта питания на тарелку.

Прикрывая оный обеими руками, блондин многообещающе посмотрел на каждого из нас, скрипнул зубами и прошипел:

— За попытку отвлечь мое внимание, опрокинуть на блин чай, фирш или еще что-то убью!

Мы молча кивнули, неотрывно следя за… последними героями этой битвы. Одна сторона билась за пропитание, другая, которая как раз пропитание и есть, за выживание. И, как в старом фильме, последний бой один на один… так и вижу афишу на табло галотеатра:

Новый бестселлер — «Останется лишь один!»

Кто победит? Кто одержит победу? Капитан разношерстной команды космических авантюристов или шмат жаренного теста? Разум или воля к жизни? Голод или справедливость? Получит ли пища право на эволюцию?

И стеб стебом, а блинчик стало очень жалко. Глянув на решительное до озлобленности лицо Роберта, я сочувственно шмыгнула носом. В абсолютной тишине, накрывшей сейчас кухню, всхлип прозвучал громом небесным. Блондин дернулся, мгновенно склонился над столом, грудью прикрывая добычу.

— Что?! — прорычал.

— Эм… — я сглотнула и отрицательно замотала головой. — Нет-нет, ничего. Извините. Кушайте, пожалуйста.

Ну, не говорить же, что поверила в подвыверт собственного воображения и посочувствовала еде? Это даже для меня самой звучит, как бред сумасшедшего.

Несколько секунд подозрительно посопев, капитал снова выпрямился. Медленно отвел одну ладонь. Взял ложку, зачерпнул сметаны. Вот золотистый кругляш покрылся белыми мазками… Ничего не происходило. Я, Сэл и Мефисто следили за сим процессом едва дыша. Алукард тоже смотрел внимательно, но у него хватало выдержки при этом допивать третью чашку чая. Вот нервы! Завидую белой завистью.

Наконец, Роберт сложил блин пополам. И еще раз.

Мы молчали. Блин не сопротивлялся.

Капитан протянул руку и… неожиданно погас свет. Я взвизгнула от неожиданности, но в ту же секунду во мраке, опустившимся на кухню, раздался грохот, топот, рык капитана, возмущенный вопль кентавра и звон разбивающейся тарелки. Причем всё это одновременно! Честно-причестно!

Всего секунда, и свет снова заливал кухню, а мы…

— Вот, хорт безрогий, — пропищала я, широко раскрытыми глазами глядя на блондина, вынимающего изо рта… колпак кентавра. Сэл стоял у двери, положив руку на панель выключателя. Мефисто с блином на голове осоловело таращился на Роберта, а цаце… все так же пил чай. Спокойно, невозмутимо, чинно.

Взгляд капитана метнулся к копытному, с ужасом взирающему на свою пожеванную «шапочку», а если точнее — к его новому головному убору. Попятившись, я едва не свалилась со стула, такую жуткую рожу скорчил Роберт. Ума не приложу, как красивое лицо блондина стало пугающе-страшным и…

— Я всё равно тебя съем! — не своим голосом взвыл этот светловолосый монстр, кидаясь к Мефисто.

Копытный подорвался и бросился бежать, попутно толкнув стол на обезумевшее начальство. Остатки посуды и напитков посыпались на пол. Осколки брызнули во все стороны. Меня подняло в воздух вместе со стулом и куда-то потащило спиной вперед. Несчастный блинчик слетел с макушки копытного, плюхнувшись поверх разбитой розетки с джемом.

— Друг называется! Жмот! — зашипел капитан, тщетно пытаясь поймать кентавра, который улепетывал со всех ног, и наступил на… блин. Поскользнувшись, взмахнул руками, но устоял-таки. А потом увидел причину потери равновесия. Вернее — то, что от неё осталось.

Я испуганно зажмурилась, ожидая чего угодно. Этот бред не может закончиться нормально! Я такого идиотского идиотизма и в страшном сне представить не могла, не то что в реальности.

— Нет, — почти спокойно и довольно тихо, но так, что у меня все бородавочки встали дыбом, проговорил Роберт — я знал, что ты любишь поесть и не любишь делиться, но чтобы до такой степени! Это переходит уже всяческиеграницы.

— Но я… — куда выше своего обычно басовитого тембра простонал кентавр и вдруг сам ка-а-ак рявкнет: — Я тебя не трогал даже! А вот ты мой колпак зажевал!

— Р-р-р-р-р!

Негромкое рычание удивительным образом заполнило помещение, заставив меня сжаться и еще крепче вцепиться в стул, который опять поплыл куда-то в сторону. Вместе со мной, естественно.

Удаляющийся топот копыт на этом фоне прозвучал вполне естественно и даже успокоительно, а топот ног капитана, бросившегося вдогонку за сотрудником, и вовсе заставил открыть глаза.

Уведенное, я запомню навсегда как апофеоз невозмутимости. После всего, посреди разгромленной кухни, усыпанной осколками посуды, потемневшими после заваривания чайными листьями и остатками пиршества, возле перевернутого стола Алукард пил свой чай.

— Вот и позавтракали, — раздалось над ухом исполненное то ли благоговейного ужаса, то ли ещё чего-то эдакого.

В голосе Сэла почудилась неуместная радость. Но радоваться тут было абсолютно нечему, и я повернула голову, удивленно глянув на гарна. Тот, держа на весу мой стул, с выражением полнейшего обалдения проследил взглядом за тем, как Алукард поставил в мойку пустую чашку и церемонно склонил голову:

— Благодарю, вкусивши дивных яств, но путь мой пролегает прочь отсюда. Еще работы много предстоит и невозможно время упускать…

— Эм… Пожалуйста, — ошарашенно промычала я, а цаце выполз из кухни.

С минуту мы молчали, пытаясь переварить произошедшее, а потом я всё же попросила:

— Ты не мог бы опустить меня на пол?

— А? — растерянно уставился на меня мужчина. — Ох, да. Прости. Ты цела вообще?

— Вроде как…

— Слава Вселенной, — поставив стул, гарн почесал в затылке и тяжело вздохнул: — Это же сколько тут теперь прибираться? Ладно, ты целую посуду подбери, а я соберу осколки, помою полы и мебель починю.

Из коридора донесся отголосок скандала. Я вздрогнула и покосилась на дверь.

— У вас всегда так? — спросила у поднимающего стол мужчины. — Я уже боюсь…

— Не стоит. В случае чего я тебя прикрою, — отозвался он. — И нет, у нас всякое бывало, но такого абсолютно неповторимого кретинизма не припомню.

— То есть, мне повезло увидеть редкое явление, — буркнула я и, поражаясь своей «удаче», принялась за уборку.

Глава 19 Любовь вопреки. Соня

Услышав голос, знакомый до сладко екнувшего под ребрами сердца, я застыла. Вот прямо так, глядя в сиреневые глаза каха и обнимая его лицо ладонями.

— Скажи, что мне почудилось, — шепнула, еле шевеля губами.

Улянь едва заметно отрицательно мотнул головой и осторожно убрал мои руки со своего лица.

Чувствуя, как свежий ветерок обдувает вспыхнувшие щеки и перебирает перья, опустила взгляд. Сглотнула. Нервно покрутила пуговицу Уляневской рубашки.

Вот как мне сейчас Рою в глаза посмотреть? И дело даже не в том, что он меня застукал в очень неоднозначной ситуации. Могу себе представить, как мы с кахом выглядели со стороны! Но это мелочь, ведь и у меня есть причины сомневаться в любимом и задавать неприятные вопросы.

— Соня, отойди от него пожалуйста и посмотри на меня, — явно с трудом сдерживаясь, проговорил Рой. — Увидев тебя в толпе, я ожидал чего угодно, кроме того, что ты превратишься в мужика, которого другая ты кинется обнимать.

Я лишь ниже опустила голову, пытаясь протолкнуть комом вставшие в горле слезы. Нельзя сейчас плакать! Ни в коем случае нельзя. У меня тоже есть гордость. Ох, как же страшно увидеть в глазах любимого доказательство его корысти и лжи. Так страшно! И больно…

Улянь молчал, ободряюще сжимая мою ладонь. Одну, потому что пальцами второй я все еще нервно крутила пуговицу. Пуговица была круглой, гладенькой и успокаивающе безропотной. Пока не оторвалась.

— Это уже не смешно! — рык Роя заставил вздрогнуть всем телом и прижаться к Уляню, спрятав лицо у него на груди. — Ты осознаешь, что в данный момент мне очень хочется устроить классический скандал с мордобоем и прочими недостойными вежливого лорри глупостями? Прекрати обжиматься с этим…

Ках обнял, прикрывая от взбешенного орлана крыльями. Его спокойный голос на контрасте с тоном жениха прозвучал будто журчание прохладного ручья:

— Вы её пугаете, — произнес он тихо. — Если не ошибаюсь, Рой?

— Так значит, МОЯ невеста обо мне рассказывала? — с нажимом прошипел любимый. — Оч-чень мило… Соня, тебе не надоело обнимать эту аморфную субстанцию? С одной стороны, его неполноценность несколько успокаивает, а с другой, тебе самой-то не противно?

Улянь даже не дрогнул, но меня задело за живое. Да как он смеет?!

— Да что бы ты понимал! — вынырнув из-под упругого тепла каховских крыльев, заорала и ткнула Роя открученной пуговицей в грудь: — Только попробуй еще раз оскорбить кого-то из моих друзей!

— И что ты сделаешь? — не менее разгневанно прошипел тот. — И да, мягко говоря, мне не нравится, когда моя девушка лапает постороннего лорри…

— Шлеп!

Сама не поняла, когда размахнулась, но первая в моей жизни пощечина вышла звонкой. Больше сделать я ничего не успела, потому что Рой, с полсекунды молча и зло посверлив взглядом, вдруг сгреб в охапку и впился в губы непривычно жестким поцелуем.

— Отпусти её, — угрожающе, хотя и громко потребовал ках.

Вместо ответа орлан отстранился, приподнял меня над землей и встряхнул:

— Почему ты сбежала? Почему не дождалась моего возвращения? Почему, прилетев за тобой, я вместо радостных объятий обнаруживаю тебя, лапающей другого мужика, да еще и получаю пощечину? Соня, почему ты так себя ведешь? Прячешься от меня… Разве я чем-то оскорбил или обидел? Почему?!

С каждым вопросом орлан меня встряхивал, но лучше это, чем…

— Ты к какому Роду принадлежишь? — едва вопросы Роя иссякли, вставила я свою реплику. — Ведь к правящему, не так ли?

Стиснув зубы, он закрыл глаза и медленно поставил на землю. Не отпустил, но и то хлеб.

— Почти, — выдохнул почти беззвучно.

Понимание окатило, будто кипятком ошпарило. Застонав от боли, я чуть было не отправила вторую в своей жизни пощечину вдогонку за первой, но Рой перехватил мою ладонь и стиснул пальцы.

— Ты уже знаешь, — проговорил горько. — Этого я и боялся.

— Того, что узнаю про твое предательство? — вскрикнула и, не сдержавшись, всхлипнула. — Про обман?

— Да не было никакого обмана! Ты не так все поняла.

— Конечно! Так я тебе и поверила!

— Вот именно, — он рывком притянул к себе, обхватил руками, стиснул крыльями. — Я прекрасно понимал, что оказавшись рядом с сестрой, непременно узнаешь про гонку за ней и решишь, будто я тебе лгал.

— А разве не так? Как член правящего Рода оказался на должности заштатного дипломата в нашей скучной конторе?

Мои слова сочились ядом, но я не вырывалась. На это просто не было моральных сил. Еще фраза или две, и всё будет кончено. Я никогда больше ему не поверю и никогда… Хотелось в последний раз услышать, как бьется в его груди сердце, вдохнуть знакомый запах его одеколона, просто почувствовать ЕГО рядом. «Никогда» — очень страшное слово.

— Как вы вообще узнали, где меня искать? Почему вы одни? В смысле, только орланы?

Рой помолчал несколько секунд, но все же ответил:

— Узнали почти случайно. Службы внешней разведки. Они же позаботились о том, чтобы больше никто «случайно» ничего не узнал. В противном случае вокруг тебя уже толпились бы женихи, как это случилось с Миртой. Её местонахождение засекретить было нереально, хотя мы и пытались.

Боковым зрением уловила какое-то движение и повернула голову. Ках отошел на пару шагов и…

— Ты куда? — спросила испуганно.

— Никуда, — обернувшись, он ободряюще улыбнулся и добавил: — Вам стоит поговорить, но не привлекать внимание. Я прикрою на четверть часа, но не больше. И не беспокойся. Я буду рядом на случай… недоразумений.

— Спасибо… — прошептала, не находя в себе сил даже просто смахнуть выступившие на глазах слезы.

— Кто он тебе? — не скрывая горечи, произнес Рой. — Это ведь ках из свиты твоей сестры. Я прав?

— Друг.

— То есть, его ты во лжи не обвиняешь и, едва познакомившись, называешь другом? Мне кажется, это несправедливо. Я…

— Ты как раз мне лгал! — всё-таки оттолкнула орлана и отошла на шаг. — А Улянь своих намерений не скрывал ни от Мирты, ни от меня.

Рой промолчал, глядя пристально и грустно, а я… Мне было так больно! Так невыносимо больно смотреть на это лицо, в эти глаза… Ведь и вправду в него влюбилась, и белые крылья за моей спиной тому порукой. Как он мог? Как?

Отвернувшись от любимого, я подставила ветерку уже мокрые от слез щеки. Может, это небо над головой услышит мои молитвы и заберет отсюда куда-нибудь, где не будет так тяжело и страшно? Где мечты и надежды не будут рассыпаться осколками, вонзаясь острыми гранями прямо в кровоточащую душу…

— Соня…

Теплые руки орлана легли на мои плечи, и я… закусила губу, чтобы не закричать. Еще несколько минут назад сердце размеренно стучало, билось в груди, но вот — прикосновение — и сердце в мгновение ока обращается ветром. Он то шепчет еле слышно, заставляя каждую клеточку петь от ожидания, то утробно гудит, клубится под кожей. Мой волшебным ветер! То бережный и невесомый, то гневный, могучий и всесильный, способный разрушить любую преграду, встань она у него на пути. И со мной так всегда, когда Рой…

— Соня…

Его вкрадчивый чуть грассирующий голос… Он нежнее любой самой изысканной ласки, глубже всех океанов Вселенной.

— Прости, — Рой позволил ладоням соскользнуть с плеча вдоль по руке вниз. — Я не хотел причинять тебе боль, любимая… моя пушинка, мой трепетный огонек…

Я молчала, до боли сжимая кулаки. Кожа покрылась мурашками, из груди вырвался сдавленный стон. Или всхлип? Я не поняла, не расслышала за гудением ураганного ветра. Заменив собой кровь и всю меня, он свивался теперь спиралью, укладывался внутри дымно-серебристыми кольцами…

— Я виноват. Да, поддался на уговоры семьи. Но ведь я не знал тебя тогда. Да, искал целенаправленно, собирался соблазнить, влюбить в себя и получить согласие на брак. Да. Но ведь…

— Это подло! — всхлипнула, отступая на шаг.

Он молчал с минуту. После:

— Нет, — тихое, решительное.

Я ожидала, что любимый будет отпираться, оправдываться, а тут… От неожиданности даже обернулась, вгляделась в темные, сейчас почти черные глаза.

— Когда цена вопроса благополучие всей расы, — продолжил он тихо, — брак двух лорри это не подлость. Отказаться от возможности решить проблемы моего народа из-за собственных убеждений, принципов или морали — вот это подлость и гордыня вкупе с эгоизмом. Мое мнение и моя жизнь ничто перед жизнями и интересами миллионов орланов, пусть и незнакомых. В конце концов, тебя никто не собирался принуждать или обижать. Наш брак стал бы для тебя действительно счастливым.

— Ты так считаешь? — хотела сказать это ядовито, но не вышло. Даже для меня самой реплика прозвучала жалко, почти жалобно. И все же я добавила: — Счастье в браке с тем, кто тебя не любит, кто постоянно лжет и банально использует?

Он так сжал кулаки, что я расслышала хруст.

— Огонек, в любом случае, ты бы любила, а я… был бы рядом, сделал бы всё, чтобы ты никогда не усомнилась в моих чувствах к тебе. Любой каприз, всё…

— Ложь!

— Возможно. Но ложь во спасение. И всё равно, это уже не имеет значения. Да, я был готов солгать, но в итоге обманул лишь себя одного. Я полюбил тебя, огонек.

Мне очень хотелось поверить ему. Укутаться в дымчатые кольца волшебного ветра, спрятаться за ними от боли и разочарования и просто… поверить. Вдруг, Рой действительно любит?

— Соня…

Осторожно притянул к себе, обнял и замер, бережно перебирая пальцами перья моих крыльев.

— Прости. Я очень виноват. Понимаю, обязательства перед семьей и народом не аргумент. Я осознаю, как подвел тебя, моя маленькая наивная птичка, как сильно обидел. Но и ты пойми… я не хочу тебя терять! Я не могу потерять тебя…

Чувствуя, как ноет, рвется к любимому сердце, а кожа покрывается мурашками от его прикосновений, я все же отрицательно мотнула головой. Ответить нормально мешал спазм, сжавший горло, но Рой и не дал бы возможности ответить. Он продолжил говорить, завораживая звучанием дивного голоса, неподдельной искренностью каждой фразы. Или мне слишком хотелось слышать искренность там, где была лишь фальшь?

— Я слишком поздно понял, насколько ты дорога мне, а ты… Ты слишком рано узнала про обман. У меня не было возможности всё исправить, доказать неподдельность своих чувств. Огонек, не разрушай всё. Не лишай нас шанса быть счастливыми! Ведь ты же любишь меня…

Я всхлипнула и:

— Это нечестно. Тебе нет нужды ждать ответа!

Он взял за подбородок и умоляюще посмотрел в полные слез глаза. Мой ветер подхватил, закружил душу в дымчатом вихре. Сморгнув влагу с ресниц, я запрокинула голову дальше, так, чтобы вместо любимого лица видеть лишь ночное черное небо. Не могу думать, слушать и выбирать. Как ему верить? А не верить как?

Меня здесь нет! Это все неправда. Ни моего побега, ни этого признания — ничего нет. Слишком скоро, слишком больно и неотвратимо рвется душа. Но к Рою или из-за него? Не понять…

Небо над головой манило тишиной и равнодушием. Оно ничего не говорило, не обещало… Где нет клятв, и лжи не будет.

Темнота приняла в свои объятья, будто это не я опустила веки, а погасли все звезды, огни городов… Осталось лишь тепло пальцев на подбородке и сила широкой ладони, лежащей на талии. И ветер… Мой волшебный, сметающий всё на своем пути нежный ветер… А еще слова, в которых было так много боли и сожаления… Бархатный проникновенный голос, просачивающийся в кровь…

— Не гони меня, любимая… Разве мог я поверить, что под неприглядной внешностью зеленокожей девчонки, с которой познакомился по настоянию семьи, прячется такое чудо? Ты как живое пламя… Мой огненный ветерок… Яркая, непоседливая, страстная… Не рви наши нити, любимая. Давай начнем все заново, с чистого листа. Не гони меня, позволь идти рядом с тобой… Куда угодно, хоть на край света, но рядом!

Его голос то и дело срывался, но оттого лишь глубже проникал в душу, лишь теснее свивался с кольцами моего вихря… Я задыхалась от боли. Хотелось кричать в голос о любви, которую так страшно, так больно терять! Когда же мужские губы коснулись моих, я против воли подалась вперед и застонала, поддаваясь наваждению.

Ураган, шквал, смерч! Опаляющая страстью и нежностью буря швырнула в небо, сминая редуты моей обороны, заставляя распахнуть крылья. Иначе не выжить — упаду, разобьюсь насмерть на острых камнях далеко внизу. И лишь дыхание любимого, взамен собственного. Лишь гул обезумевшего ветра в ушах… И сильные руки, прижимающие к большому твердому телу, единственной опоре в этой круговерти.

— Я люблю тебя… — жаркий шепот перекрыл вой урагана. — Не гони меня, огонек. Дай нам шанс… У нас еще все может быть!

Не знаю, час минул или несколько секунд, но, открыв глаза, я не смогла сказать «нет». Сглотнув, надавила на грудь орлана, отодвигаясь. Обхватила себя руками, шагнула в сторону и повернулась к нему спиной, но… сказать «нет» так и не смогла. И ведь понимала, что веры Рою теперь нет. Слишком много доводов против, только… Я просто его люблю.

— Мы с Улянем летим за Миртой, — с трудом выдавила относительно спокойное. — Сестру я не оставлю, а звездолет маленький, только на двоих.

— Где-то здесь стоит на приколе яхта моего троюродного брата. Лин одолжит её без лишних вопросов, — был ответ.

— Никто не должен знать кто я и куда мы с Улянем направляемся, — тихо.

— Не узнает.

— Большую яхту без экипажа не выпустят с планеты, а лишние лорри в этом путешествии ни к чему.

И решительное:

— Я решу этот вопрос.

Его ладонь снова легла на мое плечо, но я скинула её. Обида никуда не делась. Любовь тоже.

И тут заговорил ках:

— Соня, я бы предпочел предыдущий вариант. Боюсь, компания твоего жениха сейчас нежелательна. Я ему не доверяю.

— И я, — призналась и обернулась, отыскав друга взглядом. — Но я не могу все разрушить вот так, сгоряча. Мне нужно подумать…

Рой встал за спиной. Я кожей ощущала его близость, тепло мужского тела.

— Мы можем полететь вдвоем, — сказал любимый, — а твой… друг продолжит поиски самостоятельно.

— Нет! — слились в едином порыве наши с Улянем голоса.

— Я не оставлю с тобой Соню, — добавил ках. — Это она наивная влюбленная девчонка, а не я. У меня нет причин тебе верить.

Спокойно сказал, даже холодно, но при том безапелляционно. Неожиданно жестко. Не окажусь ли я между двух огней? Я поежилась, но все же:

— Мы летим вместе с Улянем или никак.

— Ясно.

Тяжелый вздох, и орлан кивнул.

— Это неприятно признавать, но у вас есть причины сомневаться. И всё же… Я дам слово, поклянусь ни к чему не принуждать Соню.

— Пустые слова, — заметил ках.

Да. Это были только слова, но я поверила. Вопреки доводам рассудка, вопреки всему.

— Возможно, я очень пожалею об этом. Пожалуйста, Улянь… — подойдя вплотную, заглянула в сиреневые глаза. — Пожалуйста, давай полетим на яхте Лина. Я понимаю, это рискованно, но…

Что я могла сказать? Разумных доводов в пользу такого решения попросту не было. Исключительно эмоции и пронзительно кричащее сердце.

Когда ках укоризненно покачал головой, подумалось — откажет. Я бы даже не обиделась и приняла его позицию. Но Улянь, на миг недовольно поджав губы, устало произнес:

— Хорошо. С одним условием. Нашу яхту берем с собой. Я в курсе размеров звездолета Лина. Если оставить на планете пару челноков, места хватит. В случае, если ты лжешь, — он повернулся к Рою — я заберу Соню, и мы продолжим путь вдвоем.

Не скажу, чтобы мой орлан обрадовался. Он вообще не любит, когда ему диктуют условия, а тут они и вовсе… специфические. Тем не менее, любимый согласно склонил голову:

— Принимается.

— И браслет я не сниму, — как-то недобро отозвался ках сквозь зубы. Он покладистости орлана тоже совсем не обрадовался. — На всякий случай.

— Какой еще… — теперь синхронно с Роем вскрикнули, но уже в следующую секунду я вспомнила и посмотрела на сиреневый браслет, плотно облегающий левое запястье.

Точно! Как я позабыла? Улянь умудрился его на меня нацепить еще перед ангаром в Доках. Прежде, чем ушел отвлекать оборотня, демона и остальных. Честно говоря, я его и заметила-то не сразу, а потом и вовсе позабыла о странном украшении.

— И что оно означает? — спросила нервно. — Надеюсь, ничего… традиционного?

Мало ли? Я про обычаи этой расы ни шиша не знаю, а у некоторых народов в ходу помолвочные, а то и вовсе брачные браслеты. У тех же эльфов, например.

— Не надейся, — отрезал Улянь сухо. — Как раз традиционное украшение, хотя к свадьбе никакого отношения он не имеет. Просто маяк, символ и гарант того, что ты под моей защитой.

Рой недовольно покосился на меня. Кажется, он надеялся на возмущение и ждал, что потребую снять непрошенный подарок. Сейчас! Как бы то ни было, я еще не совсем ополоумела, чтобы лишать саму себя такого бонуса. Тем более, на Мирту ках нечто подобное нацепил, а многоженство у них не в ходу. Уж это я точно знала. И еще, кажется, теперь понимаю, каким образом мы будем искать мою сестренку.

Не знаю как, но Рой умудрился договориться с Линем насчет яхты за каких-то полчаса и когда мы, прячась в тени спящих кораблей, добрались до места, застали толпу орланов у опущенного трапа. Я так поняла, это был экипаж яхты, который мы все же оставляли на планете.

— Соня… — позвал любимый, но я не подошла. Лишь посмотрела на него и теснее прижалась к боку Уляня.

Мы и сюда шли вот так — я за руку с кахом и Рой чуть поодаль. Любимый недобро косился, поджимал губы, но ничего не говорил. Видимо, понимал — любые претензии сейчас обернутся против него же. С каждым шагом я всё больше боялась все испортить своим малодушием. Но не могла же я, в самом то деле, отказать единственному любимому мужчине? Второй шанс это… второй шанс. Наверное, его заслуживает любой. Или нет?

Я запуталась окончательно. Единственной опорой в этой круговерти сомнений, эмоций и страхов, как ни странно, оказалась широкая ладонь Уляня. Глупо, но сейчас его чуть ли не текучие на ощупь пальцы казались последней твердыней этой Вселенной. И ведь, по сути, особых причин ему доверять тоже не было, но почему-то после встречи с Роем все подозрения относительно каха развеялись. Скорее всего, это нервное, но факт есть факт.

— Соня, я должен отойти на пару минут, — с горечью глядя на меня, проговорил орлан. — Дождись меня.

Я кивнула, прячась под крыло спутника. Тут было уютно и боль отступала, словно упругое тепло создавало завесу, отгораживало от всего мира. И лишь сердце жалобно скулило, баюкая свои раны.

— Соня! — почти гневно окликнул Рой и недовольно поджал губы. С осуждением.

Ответила не я.

— Мы дождемся, — проговорил Улянь спокойно, плотнее укутывая меня крыльями. — Иди. Ей сейчас слишком тяжело, чтобы усугублять ситуацию.

Спустя пару минут я осторожно высунула нос из-под защиты серых перьев.

— Что он там делает? — по-детски шмыгнув носом, протянула встревоженно.

— Всего лишь разговаривает. Яхта большая, без экипажа управлять такой нереально. Рою нужно выбрать двоих из экипажа и оговорить условия.

Я была благодарна за то, что ках о первоначальном плане и нашей двухместной яхточке даже не упомянул, и не предложил сбежать.

— Какие условия? — уточнила тихо, снова зарываясь носом в пернатое спасенье от тоски.

— После. Не мешай, я слушаю.

Прикусив губу, уткнулась лбом куда-то в область груди и обвила талию мужчины руками. Потом так потом. Закрыв глаза, сосредоточилась на дыхании. Надо успокоиться, прийти в себя. Иначе вся затея со вторым шансом теряет смысл. Как Рой будет что-то мне доказывать, если я боюсь даже на шаг отойти от Уляня?

Под щекой ровно билось чужое сердце и его мерное «тук-тук, тук-тук» как будто выравнивало ритм моего собственного. С каждым вздохом я все больше расслаблялась, доверясь уверенной силе гибкого и упругого тела. Да, кахи от гуманоидных рас отличаются значительно, но разве не в этом их сила?

В какой-то момент я окончательно успокоилась, забылась. Почудилось, будто меня несет сиреневая река, покачивая на волнах. А те, упругие и мягкие, перекатываются подо мной, надо мной — везде. И темнота — лишь еще одна волна, теплая, родная…

— Соня, проснись, — тихий шепот. — Соня?

— Ммм…

— Рой обо всем договорился. Через десять минут наша очередь для перемещения на орбиту.

Тряхнув головой, попыталась прогнать сиреневый туман, окутавший мысли. Пока очухивалась от дремы, ках сложил крылья. Сразу стало зябко и, поежившись, я послушно пошла к яхте, возле которой уже не было никого, кроме Роя.

Перебирала ногами автоматически. То ли треволнения этого безумного дня сказались, то ли двое суток без сна, но глаза слипались. По дороге домой я так и не сомкнула глаз. Нервничала, предвкушая встречу с мамой и Миртой, их реакцию на мой новый облик. Всё представляла, как буду рассказывать про любимого, подбирала слова, а получилось… по-другому.

В результате, Улянь чуть ли не волоком дотащил до трапа, подтолкнул в спину, и мы поднялись. Камеру дезинфектора едва заметила. Коридоров и вовсе не видела. Последнее, что запомнила, знакомые руки желейки, укладывающие на кровать поверх одеяла и его голос:

— Пусть спит. Нам же стоит поговорить.

— Хорошо, — как сквозь слой вату донесся ответ Роя. — Я покажу тебе твою каюту.

— Я буду спать здесь, — возразил Улянь негромко, но уверенно.

Кажется, Рой что-то прорычал, но так страшно, что я не разобрала, а ках отозвался спокойным:

— На её невинность и прочие прелести я не претендую, и все же одну Соню не оставлю. Я за неё отвечаю.

Рык, потом характерное шипение закрывающейся двери и голоса удалились, а я окончательно провалилась в темноту.

Глава 20 Доброе утро и недобрые слова

Проснувшись, некоторое время озадаченно прислушивалась к себе. Чужая кровать, шелковое белье, непривычный запах и… где я? Открыла глаза. Шикарный потолок с трехмерным рисунком. Хм… Точно! Мы же вчера вылетели вдогонку за Миртой на яхте орланского принца и… Придерживая одеяло на груди, я села.

— Светлого утра, — Улянь сидел за столом в дальнем конце каюты и что-то читал с виртлиста. — Ну и здорова же ты дрыхнуть.

— Привет, — смущенно поздоровалась я с его крылатой спиной. — А ты где спал?

— Там, — кивок в сторону короткой и узкой кушетки с резными позолоченными подлокотниками.

Я было поморщилась, представив себе, каково взрослому мужчине ютиться на таком ложе, но вовремя вспомнила, про способности каха перевоплощаться. Стало смешно.

Интересно, он в каком виде спал? Пропорционально уменьшился или обернулся каким-нибудь котиком? Не… ежиком ему бы подошло больше. Забавным таким, сиреневым и на первый взгляд колючим, а дотронься — сама мягкость.

От чуть ли не вживую вставшего перед глазами чудного ежика, с пыхтением устраивающегося на ночлег, вчерашняя горечь сгинула и на сердце стало легко. Не совсем, конечно, но боль отодвинулась на задний план, уступив место привычной для меня кипучей энергии. Я частенько просыпалась с желанием перевернуть весь мир и верой в собственные силы поставить все с ног на голову. В последние годы чуть реже, но…

Подскочив с кровати, схватила сумку, которую ках забрал из камеры хранения в космопорте, и метнулась к расписанной под старину двери в углу каюты. Спала-то в одежде, поэтому сейчас больше всего хотелось привести себя в порядок.

Уже распахнув дверь в санузел, замерла на пороге. Получается Улянь… Ках взял под свою защиту. Он всю ночь охранял мой сон, от Роя ограждал… И, главное, при том внял моей просьбе пойти на риск, изменив собственные планы. И ведь… он это сделал просто так, ни для чего. Иначе зачем ему Мирта? В смысле, какая разница, одна сестра или другая? Если бы причина такой чуткой заботы крылась в корысти, логичнее было бы попытаться уломать на брак меня, а не её. Мирта еще маленькая, она эмоционально мужчину от фонарного столба не отличит.

Бросив сумку внутрь, я развернулась на сто восемьдесят градусов.

— Улянь, — позвала осторожно.

— А?

Он даже не обернулся, упорно вчитываясь в текст на экране.

— Улянь, посмотри на меня.

Недовольно фыркнув, ках непонимающе глянул через плечо.

— Ты чего-то хотела?

— Ага, — с очень серьезным видом кивнула. — Встань пожалуйста.

— Зачем?

Мужчина скептически вскинул бровь, но все же встал и даже шаг мне навстречу сделал. То, что надо!

— А-а-а! — И я с радостным визгом кинулась ему на шею! Прыгнула, повисла на пошатнувшемся мужчине, обнимая за шею и самозабвенно дрыгая ногами. — Спасибо тебе, ёжичек мой желейный! Мармеладка сиреневая, ты настоящий друг! Я тебя обожаю! Спасибо, спасибо, спасибо!!!

— Соня, ты с ума сошла? — рефлекторно приобняв, испуганно простонал он.

— Не дождешься.

Отпустив ошарашенного каха, я опрометью метнулась в ванную. Мыться, одеваться и завтракать! Срочно! Есть хочу жутко. А еще надо расспросить насчет браслета. И крыльев. И Роя насчет экипажа яхты, и…

Идеи бурлили, вера в лучшее воспряла духом и в отместку за вчерашнее только что из ушей паром не шла, отплясывая канкан на поверженном в прах разочаровании. Если во Вселенной есть место благородству и верности идеалам, все наладится!

Ударными темпами приведя себя в порядок и облачившись в лазоревую тунику и кремовые шелковые брючки, я распахнула дверь в комнату. А там… Улянь с самым сосредоточенным видом подозрительно обнюхивал мою подушку! Длиннющим носом, напоминающим, то ли хобот, то ли морду муравьеда.

— Желейка, — удивленно пискнула — ты чего?

Он резко выпрямился и повернулся ко мне, забавно дернув своим носохоботом. Вкупе с фигурой и крыльями орлана, это… это… Я сползла по стенке от хохота.

— Прдуо! — невнятно начал было ках, но тут же опомнился и, тряхнув головой, снова стал похожим на себя.

— Проверяю, не пропитано ли постельное белье наркотиком. Не доверяю я твоему Рою, а ты себя ведешь более чем странно.

— Не бери в голову, — всё еще хихикая, отозвалась и протянула руку.

Ках подошел, дернул, помогая встать и я, всхлипывая от смеха, потопала к двери.

— На будущее, — обернулась через плечо. — У меня часто по утрам бывает хорошее настроение. Не пугайся каждый раз. Но мне понравилось, как ты подушку нюхал! Если, вдруг, впаду в уныние, возьми этот образ на заметку. Я завтракать. Ты со мной?

Он несколько секунд удивленно смотрел на меня. После кивнул и, подойдя к столу, отключил бук.

— Пошли, сумасшедшая, — улыбаясь, взял за руку. — Одной тебе тут ходить небезопасно.

— Скажешь тоже, — хмыкнула, скрывая за небрежностью царапнувшую сердце тоску и тут же улыбнулась. Нет уж, пока есть шанс, надо верить в лучшее. А тоска… если надежды не оправдаются, для неё еще будет время.

Кстати, яхта, доставшаяся нам по случаю, оказалась поистине великолепной. Перламутр, эмаль и серебро на всевозможных поверхностях причудливо и неожиданно органично сочетались с объемными картинами, которые представляли собой пол и потолки.

Например, свернув к столовой, мы с кахом оказались в коридоре, пол которого представлял очень натуралистично изображенные облака всех оттенков розового и золотого, а над головой царил океан. Мы шли, и казалось, где-то над нами в сине-зеленой толще бьют хвостами киты. Нет, конечно, никто ничем не бил, но ощущение создавалось именно такое.

Вот сразу видно, что яхту Рой не у кого-нибудь отжал, а у принца! Да и…

Когда Улянь открыл передо мной двери пищеблока, который тут очень напоминал зал дорогого ресторана, я остолбенела от удивления. Уютный зал, выдержанный в голубых, кремовых и кофейных оттенках мог бы поразить сам по себе, настолько изысканно и красиво тут было, но…

— Светлого тебе неба, огонек, — проговорил Рой, приветливо улыбаясь обалдевшей мне. — Как спалось? Надеюсь, этот… — косой взгляд в сторону каха и явное усилие сдержать язвительный комментарий, но все же почти вежливое: — твой спутник не позволил себе лишнего?

Бывший жених в узких черных брюках и бирюзовой тунике, оттеняющей цвет крыльев, выглядел сногсшибательно. По меркам большинства гуманоидных рас этот высокий синеглазый орлан — само воплощение мужественности и силы, не говоря уже о моей собственной точке зрения, которая в данном случае мало отличалась от всеобщей. Разве что я еще и влюбиться в Роя умудрилась по самые уши.

И тем не менее, во все глаза смотрела вовсе не на орлана, а на столик из темного пластика, имитирующего древесину. Впрочем, не удивлюсь, если за ради наследника и живое дерево убили. На нежно-голубой скатерти с традиционным орланским орнаментом наличествовал завтрак. Судя по некоторым нарушениям правил сервировки, накрывал стол сам Рой, но даже не это вводило в ступор. Допустим, сок, фрукты и мороженное можно было банально вытащить из стазисного шкафа, но…

— Твой любимый мусс из белой себы, — подтвердил мои подозрения орлан, указывая на розетку, в которой воздушной горкой лоснился источающий дивный аромат мусс.

Блин! Его нельзя приготовить в синтезаке или заморозить заранее купленный в каком-нибудь ресторане, да и в стазисе сохранить почти невозможно. Себа хранится только в шкурке, а, стоит ту соскрести, почти мгновенно желтеет. То есть сначала нужно приготовить соус, залить его в миксер, а уж потом чистить и сразу забрасывать в него свежеочищенные кусочки. Причем быстро! Выходит…

— Ты сам готовил? — с благоговением выдохнула, почти непроизвольно делая шаг к столику, и втянула носом божественный аромат.

Ках шагнул вперед и, прежде чем Рой успел воспротивиться, дернул его за руку.

— Сам, — кивнул Улянь, совершенно спокойно отступая обратно ко мне, и пояснил: — От неё ногти зеленеют. Надо в перчатках чистить.

— А ты откуда знаешь? — в который раз подряд изумилась я.

— Мирта рассказывала, — пожал он плечами. — Плюс у василисков на себу сильнейшая аллергия, вызывающая изменение структуры и цветовой гаммы чешуи, спазматический кашель и сильнейший насморк.

— Что, правда?

— Истинная. Мы в позапрошлом месяце на Сетхе проверяли, когда он Мирту похитил и пытался накачать подавляющими волю психотропами.

— И?

Я смотрела на каха со смесью ужаса и жгучего интереса.

— Оранжевый василиск с чешуей, стоящей дыбом — это, я тебе скажу, уникальное зрелище. А уж кашляющий и сопливый… В общем, он почти на неделю выбыл из игры.

— И почему меня там не было!

— Соня, — ласковым голосом, в котором проскальзывали стальные нотки гнева, окликнул Рой. — Ты ничего не забыла? Мусс желательно есть свежим.

— Ох, прости!

Я торопливо подбежала к столику и села на предупредительно отодвинутый стул. Не могла же я допустить, чтобы стараниями Роя приготовленная вкуснятинка пропала? Это было бы несправедливо. Причем в первую очередь по отношению к моему желудку и чувству прекрасного.

— Не знала, кстати, что ты умеешь готовить, — пробормотала.

Орлан налил в бокал золотисто-розовый сок из запотевшего графина.

— Я тоже, — занимая место напротив меня, отозвался он. — Но желание сделать приятное любимой девушке и доступ к сети способны на многое.

И тут я заметила странность.

— Почему стула только два? — пробормотала рассеянно и, обернувшись на каха, стоящего в дверях, виновато прикусила губу. — Как же…

— А вот делать приятное постороннему мужику, который, ко всему прочему, ночует в комнате с этой самой любимой девушкой, я точно не хочу.

Я уже открыла рот, но Улянь подмигнул и направился в дальний конец столовой, где виднелся синтезак, рабочая поверхность и холодильный шкаф. С одной стороны, позиция Роя мне была понятна, да и завтрак он явно планировал в качестве повода поговорить… То есть ках за толом был третьим лишним, но все же на душе было как-то нехорошо.

— Рой, мне кажется, это не слишком вежливо с твоей стороны по отношению к…

— Брось, — преспокойно заметил Улянь, даже не оборачиваясь. — Я больше на завтрак люблю бутерброды и молоко, да и готовить себе предпочитаю самостоятельно. К тому же так больше шансов уберечь тебя, если кулинарные способности твоего бывшего на уровне его правдивости.

— Что? — опешила.

— Ничего особенного, но, если окажется, что в еду подмешано снотворное, афродизиак или еще что-то в этом роде, мы немедленно улетам. И еще, Соня…

— А?

— Рот закрой. Тебе не идет.

Я покорно щелкнула зубами, подбирая отпавшую от изумления челюсть. Вот не подозревала за кахом способностей к такому ядовитому сарказму! Да еще столь вежливым, убийственно-спокойным тоном…

— Улянь, тебе не кажется, что подозревать Роя в такой степени коварства не совсем обоснованно. Ну не мог же он приготовить мне завтрак исключительно ради того, чтобы что-то подмешать в еду! В конце концов…

— Я не подозреваю, а лишь допускаю такую возможность, — ках невозмутимо отрыл холодильный шкаф. Продолжил, глядя на батарею бутылок и контейнеров: — Вряд ли представители орланской аристократии регулярно готовит завтраки молоденьким девочкам. Не находишь это подозрительным?

— Соня, — позвал Рой, накрывая мои дрожащие пальцы своей ладонью. — Не слушай его. Я просто хотел сделать тебе приятное, а он бесится. Наверняка сам на тебя глаз положил, иначе зачем ему рядом с тобой ошиваться?

И, может статься, вчера я бы усомнилась в кахе, но его отношение к Мирте и выводы сегодняшнего утра изменили многое.

— Ты не прав, — глядя в темно-синие глаза взбешенного орлана, мотнула головой. — Я совершенно не интересна ему ни как женщина, ни как невеста. У меня было достаточно возможностей убедиться в этом. С Миртой история другая, но…

— Я так понял, — прищурившись, Рой перехватил мою руку и чуть брезгливо коснулся пальцем браслета на запястье — У тебя и сестры подарочки от этого… друга одинаковые? Так с чего ты взяла, что отношение этой дрожащей аморфной субстанции к тебе отличается от его отношения к Мирте? Теперь, когда на тебе маяк, ках вздохнуть свободно не даст, следуя, куда бы ты не направилась.

— Кто бы говорил, — хмыкнул желейка, наливая молока в большую кружку, извлеченную из кухонного шкафчика. — И, кстати, Соня, ты не совсем правильно понимаешь мое отношение к тебе. Я нормальный мужчина и не замечать в тебе женское начало для меня так же невозможно, как и для любого другого.

Кажется, ронять челюсть от изумления скоро войдет у меня в привычку.

— Рот всё-таки закрой, — не оборачиваясь, снова велел Улянь, извлекая из холодильника прозрачный контейнер с какой-то едой.

Закрыла. Сглотнула и ошарашенно потрясла головой.

— И после этого ты считаешь, я позволю тебе спать рядом с ней? — зашипел орлан. — Ничего не перепутал, тварь бесхребетная?

— Не стоит опускаться для прямых оскорблений, — тихо посоветовал ках прежде, чем я успела возмутиться. — Даже если я стерплю, не желая устраивать разборки при девушке, Соне это не понравится, а ведь ты собираешься снова задурить ей голову.

— Да что ты понимаешь, — взвился Рой. — Она меня любит!

— Кто бы сомневался, — скептический смешок и ироничное: — Тебе лет-то сколько, влюбленный вьюнош? Взрослому мужику охмурить едва переступившую порог детства девчонку очень сложно. Это да.

Рой зарычал, сгибая в кулаке серебряную ложечку, которую как раз собирался передать мне, а Улянь прошел к столику поодаль от нас и сел.

— Я её люблю! — рявкнул мой бывший, недобро прищурившись.

— А я даже тебе верю, — отпив из стакана, кивнул ках. — Не мудрено. Наивная светлая девочка с политическим приданным, одобренная семьей. И это я не говорю, что кшорти на подсознательном уровне перестраивают свое тело по принципу идеала для объекта влюбленности. То есть она еще и внешне — воплощение всех твоих желаний, плюс невинная, взирающая на тебя горящими верой и восторгом глазами. Да, я действительно верю в то, что ты её полюбил.

— Мразь!

Я растерянно переводила взгляд с одного на другого, а потом…

— Какие вы оба сволочи! — выдавила, скрипнув зубами. — Такое настроение было замечательное. Так нет, надо было испортить. Гады…

Ответили они хором, но, увы, слаженности произнесенным репликам это не добавило.

— Прости, — без особого сожаления в голосе произнес Улянь, пожимая плечами. — Не вижу смысла молчать.

А вот Рой высказался куда как менее жестко:

— Сонечка, огонек мой, ты же сама видишь, что эта аморфная субстанция нарочно меня провоцирует, лишь бы повлиять на тебя!

Я ничего не ответила и, с трудом поборов желание разреветься и убежать куда глаза глядят, подвинула к себе розеточку с муссом. Ну их к бесам. За всеми этими разборками я голодной останусь. Усугублять душевные страдания бурчанием пустого желудка? Не дождутся!

Глава 21 Новая информация и не только она

В деле приведения кухни в божеский вид Сэл действительно очень помог. Я бы даже сказала, это я ему помогла. Всего-то и подняла с пола столовые приборы и пару уцелевших при падении чашек. Гарн же и подмел сам, и полы намыл, а теперь, сидя на столе, сосредоточенно прикручивал к стулу оторванную в пылу битвы за хлеб насущный спинку.

— Эх, долго не протянет, — заметил мужчина досадливо. — Надо крепление менять. Ножка тоже держится на честном слове. Отверстие под болт разворотило.

Я с интересом покосилась на уломавшего-таки меня приготовить обед гарна. Сидя на столе выглядел он забавно и даже, пожалуй, мило. Все же не каждый мужчина его габаритов будет так непосредственно себя вести, да еще и строить рожи. Смешной.

По меркам большинства гуманоидных рас красотой гарны не отличаются. Вот и у Сэла черты лица грубые. Квадратный подбородок. Густющие темные брови. Чересчур глубоко посаженные, но яркие глаза. Из-за того, что ресницы очень длинные, издалека каре-зеленые казались почти черными.

— Кстати, — задумчиво почесав нос кончиком раздвоенного хвоста, помощник, не скрывая удовольствия посмотрел на большую кастрюлю, в которой в данный момент варилось сразу две курицы. — Ты говорила, тебе в сеть надо выйти?

Я кивнула и вылила из мисочки на горку просеянной муки сразу три яйца.

— Да. Надо бы с сестрой связаться, да и вообще. Ты в курсе поставленной передо мной задачи?

— Естественно, — Он поставил стул на пол. Сцепил руки за головой и с хрустом потянулся. — Будем воровать у пиратов уворованных ими конвоируемых лорри.

— Учитывая откуда мы их будем воровать, мне нужна весьма специфическая информация, которая есть лишь у спецслужб и пары-тройки специалистов.

— Угу. И все эти специалисты давным-давно на карандаше у всё тех же спец служб. Не спалимся?

— Не-е, — вымешивая тесто для лапши, я только хмыкнула. — Мой спец не в счет. Его пока под колпак не взяли.

— Почему?

— Узнаешь, когда придет время. Но в любом случае, мне бы надо договориться с ним о встрече, а это лучше сделать заранее. Вряд ли у нас есть время ждать, пока он улучит момент, чтобы сбежать из-под бдительного ока главы отделения СБСМ.

— Даже так? — удивленно присвистнул. — Ты же говорила, он не засвечен еще?

— Именно.

— А при чем тогда глава службы безопасности межгалактического Союза?

— Длинная история. Не бери в голову, — я отмахнулась.

— Но у меня как раз есть время выслушать длинную историю, — с намеком протянул.

Я насупилась:

— Зато у меня есть право на маленькие секреты.

Ну, не рассказывать же в самом деле, что моему специалисту, на информации от которого планирую провернуть авантюру века, двенадцать лет? Это я знаю, на что способен увлеченный мальчишка, особенно когда его папа работает в спецслужбах, а вот Сэл может и не поверить в надежность источника. Еще поделится сомнениями с Робертом и будет мне «счастье». Больше мне делать нечего, кроме как доказывать начальству осмысленность собственных действий!

— Ладно, — примирительно протянул гарн. — Не дуйся. Я ведь просто спросил. Понимаешь, Роберт действительно торопит очень, потому пришлось использовать резервный двигатель, а он по технологии акронов работает. В смысле, мы сейчас не в стандартном гиперпространстве, а чуть глубже.

Я замерла.

— Это как?

— В гипере лететь несколько суток, а через подпространство всего полтора дня. Но связь тут фиговая, ловит только через усилители.

Ещё бы! С новыми силами взявшись за тесто, я несколько обалдело покачала головой. В подпространство входят очень редко. Во-первых, технология таких перелетов есть лишь у пары рас и у кораблей Союза. А во-вторых, тут используется только одинвид топлива. Тот самый, который даже не на вес золота, а во много раз дороже.

— Хочешь, я тебе сюда аппаратуру принесу? — предложил Сэл. — Правда, трехмерная связь пока недоступна, но написать своему спецу сможешь вполне.

Я рассеянно кивнула, оглядываясь в поисках скалки. Гарн вышел, а я все еще пребывала в растрепанных чувствах. По моим прикидкам, стоимость перелета в подпространстве от родной планеты в семнадцатый сектор вполне сравнима с бюджетом парочки не самых бедных систем, а уж, если мы еще и к казематам тем же макаром двинем… Да за такие деньги можно не двух лорри выкупить, а саму пиратскую базу приобрести! Причем вместе с пиратами, их семьями и предками до седьмого колена. Ох, с кем же я связалась? Авантюристы? Ха! Такой размах и для Союза слишком.

Хорошо, что готовка меня успокаивает, а то что-то совсем неуютно стало. Если не кривить душой, «неуютно» совсем не то слово. Скорее уж страшно. Если всё настолько серьезно, потом могут и голову оторвать, чтоб лишнего не болтала. С другой стороны, не похожи эти ребята на убийц. Странные — да, но и несерьезные какие-то. Одна беда — Роберт с компанией никак не укладывались в одну схему с подпространственным двигателем.

Ничего не понимаю. Ведь даже украсть топливо такого типа нереально. Каждая капсула на счету, да и заводов по их производству раз-два и обчелся. Один в шестом секторе, два в двенадцатом и один в тридцать девятом на… на Гессе! Точно! Вот оно!

Если планета приписки звездолета, с которого умыкнули наших лорри, Гесса, может и топливо акроны предоставили? Это много объясняет… угу. Кроме того, зачем им такие сложности.

За попытками хоть как-то разложить по полочкам имеющиеся в наличии факты сама не заметила, как закончила с тестом. Тонкие полоски лапши уже подсыхали на самом большом, какое нашла, блюде, и я принялась протирать стол.

Увы, как ни старалась придумать хоть сколько-нибудь логичную версию происходящего, так и не смогла. Эх, всё же я не аналитик. С обедом вот проще. Может, стоило поваром наняться? Вон, и овощи в бульон уже положила, и мясо, разделав между делом, отправила туда же, а идей как не было, так и нет.

Выключив плиту, я плотно закрыла крышку и повернулась к вошедшему гарну:

— Сэл, не мог бы ты принести мне большое банное полотенце?

— Зачем? — с легким оттенком недоумения в голосе спросил мужчина, сгружая на кухонный стол три большие коробки, но тут же добавил: — Конечно, принесу. Подожди минутку.

Я и рот открыть не успела, а он уже исчез. Надо же какая предупредительность! Нервно потерев мочку левого уха, я задумчиво уставилась на кастрюлю, в которой доходила лапша. Жаль, мысли мои в данный момент занимала отнюдь не кулинария. В сытности и великолепном вкусе приготовленного я была уверена. Правда, выбрала именно это блюдо не столько за вкус и сытность, сколько за простоту. И быстро и…. Так с кем же я связалась и чем мне это грозит?

Крышка чуть приподнялась, и я рассеянно стукнула по ней, возвращая на прежнее место. И всё-таки… стоит опасаться Роберта и команды или… Когда в кухню снова вошел гарн, я сосредоточенно постукивала пальцем по пластиковой ручке всё той-же крышки. На более разумные действия меня сейчас не хватало, а однотипные движения успокаивали, позволяя лучше сосредоточиться.

— Держи.

От звука мужского голоса вздрогнула, но, обернувшись, узрела в дверях лишь коренастую фигуру Сэла со стопкой полотенец. И чего испугалась, спрашивается? Совсем себя накрутила на пустом месте.

Гарн подошел и, пока я разворачивала самое толстое полотенце, темно-синее с черной строчкой по короткому краю, полюбопытствовал:

— А все-таки, зачем оно тебе?

— Кастрюлю закутать, чтоб лапша не остыла, — ответила абсолютно честно и тут же осуществила заявленное.

— Ясно. А пробу снять можно?

— Через десять минут, — кивнув, пообещала и направилась к столу, где стояли коробки. — Ей бы дойти надо чуток.

В коробках оказались какие-то пластиковые и металлические фиговинки совершенно непонятного для меня назначения, какие-то стекляшки и…

— Что это?

— Твой виртлист, — с улыбкой «обрадовал» Сэл. — Обычный использовать нежелательно. Сигнал могут отследить.

— Хм… а вот это, — с недоумением воззрилась на извлеченный из коробки мягкий бордовый шарик на веревочке, — использовать можно? Интересно, как?

— Очень просто, — не оценив скептического выражения на моей морде лица, заверил гарн. — Я сейчас немного поколдую и соберу тебе персональный вирт, который и отследить будет нельзя, и активировать никто, кроме тебя не сможет.

— Поколдую? — изумленно повторила я, поворачиваясь к мужчине.

— Фигурально выражаясь. Я магией…

И тут боковым зрением я увидела, как приподнимается край полотенца, которым была замотана кастрюля и…

— Стоять! — рявкнула, метнувшись к плите.

— Что? — ошарашенное.

— Ты оправдан, — почти обнимая кастрюлю, отчеканила. — Теперь я точно знаю, что подлянку с блинами Роберту устроил не ты.

— Что?

— Ты повторяешься, — хмыкнула, придерживая полотенце. — Варгань свою приспособу. Это долго, кстати?

— Ты странная, — заметил мужчина задумчиво. — Думаю, часа будет достаточно.

— Так быстро? А ты и вправду гений.

Гарн фыркнул и улыбнулся:

— Льстишь с какой-то целью или просто так?

— По мне, так собрать полноценное переговорное устройство, способное обеспечить связь из подпространства в принципе очень сложно, а уж сварганить его на коленке из такой тряхомундии… — я кивнула на коробку. — При чем тут лесть?

— Ясно, — улыбка Сэла особенно не изменилась, но глаза потеплели. — На самом деле, у нас способность к механике в крови. Ты слышала, наверное, что на большинстве звездолетах Союза по технической части именно гарны работают.

— Конечно. Кажется, в вашем родном мире в последние века все меньше места и поэтому большая часть населения предпочитает жить и работать в космосе или на других планетах.

Его густые брови поползли вверх, а кончик хвоста несколько раз забавно дернулся.

— Именно так, — проговорил мужчина несколько удивленно. — Может быть, ты знаешь почему именно у нас проблема с жилым пространством?

Полотенце снова поехало вверх, но я придержала его рукой и тихо цыкнула, а после ответила:

— Если мне не изменяет память, вы переусердствовали с добычей полезных ископаемых на одном из материков и нарушили естественный баланс системы. Ты прости, я мало что в этом понимаю. Знаю только, что излишняя активность населения спровоцировала извержение нескольких крупных вулканов и смещение теплых морских течений. Началось таяние льдов, и океан с каждым годом наступает все быстрее.

— Обалдеть! И после такого ты называешь гением меня?!

Я пожала ушами.

— Не понимаю, чему ты удивляешься. Это общедоступная информация, а твои способности — нечто уникальное. Ну, если ты и вправду способен собрать вирт, а не просто хвастаешь.

— Могу. Не хвастаю. Искренне восхищен.

Я снова пожала ушами, несколько растерянная, а Сэл с головой зарылся в коробки, явно намереваясь на деле продемонстрировать гениальность. Несколько минут мы оба занимались своими делами. Гарн мастерил бук, а я… да, именно — охраняла лапшу. Было уже очевидно, что кто-то намеревается либо сожрать её до обеда, либо банально испортить. На подозрении у меня были трое: вампир, цаце и банши.

Первый вполне мог устроить диверсию ради мести, хотя мне невдомек, чем же так ему могла досадить. Тем, что раскрыла его тайну? Смешно. Там все и без меня было очевидно. К тому же, при чем тут капитан? Хотя… Фург, если я действительно его обидела, мог считать Роберта виновным в том, что тот притащил меня на борт. Таким образом у серого был мотив, хоть и хлипенький на мой взгляд, и возможность. Магия его расы несколько иная, но чем черт не шутит?

Нелли так же имела мотив испортить еду. Не зря говорят, что две хозяйки на одной кухне к скандалу. Про возможности энергетической сущности вообще мочу. Но, опять же, с чего бы банши издеваться за завтраком именно над капитаном?

Ну, и Алукард. Его кандидатура на роль диверсанта наименее вероятна. Во-первых, не понятно зачем ему так чудить, а во-вторых, в космосе цаце практически не способны колдовать. Тратить кучу сил ради глупой шутки? Не смешно. А вот если…

Додумать я не успела, поскольку по кухне вдруг разнеслось несколько смущенное, зато басовитое:

— У вас товар, у нас купец…

— Что?

Мы с гарном синхронно вскинули головы и уставились на стоящего в дверном проеме… гнома. Откуда?

Широкоплечий, кряжистый, как и полагается. Нижняя часть круглого лица поросла светлым волосом. Крупный нос, почти сросшиеся на переносице брови и глубоко посаженные голубые глаза. Одежда на госте была не из дешевых, но очень уж мятая и пыльная.

— Доброго дня, — растерянно пробормотала я, моргнув, и повернулась к Сэлу:

— А Роберт не говорил, что у вас на борту еще и гном есть.

— Это он зря, — гарн не менее растерянно почесал в затылке. — И сдается мне, капитан наш настолько заигрался в тайны, что и себе самому забыл сообщить о такой… крупногабаритной и бородатой детали.

— Извините, — виновник нашего обалдения смущенно ковырнул носком рыжего сапога пол. — Мирта, так вы согласны составить пару нашему принцу? Он мужик серьезный, работящий…

Я улыбнулась. Поведение гнома умилило. Хоть кто-то с воплем «моя» не кидается хватать и не пущать.

— Благодарю за предложение, но я пока замуж не собираюсь. А почему, кстати, столь деликатное предложение делаете вы, а не ваш… принц?

— Ну, — гном пожал плечами, — кто добежал, тот и замуж позвал.

Услышав столь оригинальное утверждение, механик окинул невысокого, довольно коротконогого гнома скептическим взглядом и хмыкнул:

— Неужто жених настолько плохо бегает? Имейте ввиду, у нас тут такие спринтеры на руку и руку Мирты претендуют, что не всякий кентавр догонит.

Я нервно хихикнула, вспомнив утренний инцидент, а гость изумленно вскинул брови и дернул себя за бороду.

— А почему «руку и руку»? — спросил басом.

— Ну, так у потенциальной невесты руки-то две. Вот если бы вы Алукарда сватали, было бы: «руку и руку, и руку, и руку, и руку, и руку». Итого шесть штук.

— Да я не о том. Обычно ведь про руку и сердце говорят, — не понял шутки юмора гном, а потом вполне искренне съехидничал: — По вашей логике у Мирты сердца нет?

Сел хитро покосился на беззвучно ржущую в обнимку с кастрюлей меня и протянул:

— Даже и не знаю… Вы хоть представляете какая она жестокая? Сегодня вот уже не одно сердце разбила и один желудок обездолила.

— Желудок?! — глаза у гостя стали больше раза в два. — Это как?

— Коварно и бессердечно! Напекла обалденных блинов, растравила капитана, а потом… не дала.

— В каком смысле… не дала?

— В прямом. Ни блина, ни руки, ни сердца нашему начальству так и не перепало. Так что я бы на вашем месте повременил со сватовством. Кому нужна такая бессердечная жена?

Бородач тяжело вздохнул, потеребил пуговицу на жилете из плотной зеленой ткани и признался:

— Так я ж не для себя, а принцу не до сердечности. Ему Мирта для другого нужна, вот он меня и послал.

Чуть было не спросила «куда?», но сдержалась. У меня от смеха уже слезы текли, зато гарн умудрялся удерживать на лице сосредоточенно-серьезное выражение. А вот хвост его мелко дрожал, выдавая настроение хозяина. Но это только я видела, а гном воспринимал идиотские реплики всерьез.

— Стесняюсь спросить, — бросив на меня задумчивый взгляд, подбоченился этот шутник. — А для чего конкретно вашему принцу нужна Мирта?

Гном уже открыл рот, но тут вмешалась я. Не хотелось, чтобы экипаж раньше времени обо мне лишнее узнал.

— Лучше скажите, как вы на корабль попали? — утирая слезы, прерывисто выдохнула и всхлипнула от смеха.

— Да так и попал… Следом за тощим в последний момент запрыгнул.

— Это вы про калага? — уточнила.

Бородач пожал плечами и пробормотал, уточняя:

— За тощим, который на бегу все «Мирта» вопил. Принц услышал и велел догнать.

— Тощего? — обманчиво серьезно спросил гарн, но гному уже надоели подколки.

— Невесту! — рявкнул и тут же стушевался, опустив глаза: — Так что, точно замуж не пойдете?

— Абсолютно, — кивнула уверенно.

— Вот и прекрасно! — почему-то обрадовался гном и выдохнул с облегчением. — Так и передам, но…

— Но? — удивленно глядя, как гость снова пытается носком сапога проковырять пол.

А тут еще и Сэлиней подначил:

— По привычке бывалого рудознатца намереваетесь и в полу шахту вырыть?

— Эм… нет, — дернувшись, гном поставил ногу ровно и даже руки за спину спрятал.

— Так в чем дело? Чего вы хотите-то?

Неудачливый сват, подняв голову, посмотрел на меня в упор, а потом неожиданно громко:

— Есть!

Тут уж и гарн не выдержал: заржал в голос и, схватившись за живот, упал вместе со стулом.

— Такими темпами никаких блинов не хватит, — поднимаясь, простонал механик сквозь смех. — Мирта, на всех твоих женихов и их свиту продуктов не напасешься!

— Ничего, — у нас в заначке коза есть, фыркнула, утирая рукавом глаза. — Проходите к столу, пожалуйста. Лапша уже совсем готова. Составите Сэлу компанию в важном деле снятия пробы. Сэл, убери пока свои коробки. После мне вирт соберешь.

Глава 22 О странных разговорах и межрасовых отношениях

Механик с удивительной готовностью освободил стол и метнулся к шкафчику за тарелками. Забавный. Он буквально подбежал ко мне с двумя глубоченными салатниками, нарочно скорчил умильную рожицу и посмотрел глазами брошенного щенка.

— Не оставь потенциальных супругов без хлеба насущного! — протянул жалобно.

— Так вроде вы не женихи, — уж не знаю в который раз хихикнула. — И cлава Вселенной!

— Как знать, — уже без выпендрежа тепло улыбнулся гарн. — Всё будет зависеть от вкуса твоей лапши.

Я погрозила ему пальцем:

— Но-но! Будешь такими заявлениями бросаться, в качестве приправы стану использовать солидол и техническое масло. А вместо курицы железяки из морозилки.

— Не надо!

— Тогда молчи про женихов. Блины-то я в качестве извинения за фингалы Мефисто пекла.

— Вот интересно, — притворно расстроенно вздохнул Сэл, — а синие яйца…

Я открыла рот, чтобы ответить, но тут раздался грохот и, обернувшись на звук, мы узрели совершенно обалдевшего гнома, который пятился от стола. Стул валялся рядом, а бородатый в ужасе таращился на… нас.

— Что с вами? — испугалась я. — Вам нехорошо?

Гном замотал головой, не отрывая от нас взгляда и, продолжая пятиться, пробормотал:

— Не надо мне яйца… синие! И фингалов не надо! Я лучше худеть буду!

И пулей вылетел из кухни, только пятки и сверкнули. Мы недоумевающе переглянулись.

— О чем это он? — почесала я в затылке. — А говорил, голодный…

— Кажись, он неправильно реплику про яйца понял, — спустя пару секунд протянул Сэл.

— В смысле… — начала было и густо посерела, осознав, ЧТО именно подумал гном. Закашлявшись, прикусила губу и попросила:

— Догони его, а? Как-то нехорошо получилось.

— Угу. Да и сам факт нахождения на борту еще одного неучтенного пассажира капитана явно не обрадует. Надо его отловить и посчитать, хотя бы. Подожди меня, я быстро.

Гарн, все еще насмешливо дергая хвостом, ушел, а я осталась одна. В обнимку с кастрюлей. Остается надеяться, калаг и гном были единственными, кто проскользнул на борт корабля в погоне за невестой.

Тут край полотенца, укутывающего кастрюлю, снова пополз вверх. Заметив это, я на секунду напряглась, а потом негромко спросила:

— Нелли, может, просто по-хорошему поговорим?

Полотенце замерло.

— Я могу ошибаться, но цаце в космосе не магичат, а взрослому вампиру воровать блины у капитана как-то не солидно. Так почему ты именно Роберта мучила? Он особенно нелицеприятно отозвался о твоей стряпне?

— Он её даже не попробовал, — раздался голосок банши, а она сама полупрозрачным облачком проявилась напротив меня.

— Привет, — улыбнулась я девушке. — Но ведь, если я правильно поняла, остальные тоже не пробовали?

— С чего ты взяла? — чуть ворчливо отозвалась блондинка и подбоченилась.

— Если бы хоть кто-то продегустировал твой шедевр, непременно осознал бы, как это вкусно, независимо от экзотичности внешнего вида. Не будешь больше на лапшу посягать?

— Правда, вкусно? — вместо ответа выдохнула Нелли, бессильно опуская руки.

— Почти наверняка. Я пару раз бывала в кафешке, где блюда лиянской кухни подают, и знаю, о чем говорю.

— А им скажешь? — скорее просьба, чем вопрос.

— Сэлу уже сказала. Если надо, и остальным во всех подробностях распишу, а завтра мы можем вместе приготовить те самые яйца. Я проконтролирую процесс, чтобы ничего не перепутать, а потом всех и каждого заставлю съесть хотя бы по паре кусочков. Взамен ты мою стряпню не портишь. Как идея?

— Я подумаю. Только… — заслышав в коридоре шаги, она нервно обернулась и растаяла.

— А вот и мы! — радостно возвестил Сэл, втаскивая на кухню упирающегося гнома. — Пришли снимать пробу и возносить хвалу Вселенной за появление на борту такого замечательного повара, как ты!

— Я переводчик, — хмыкнула нервно. Как бы комплимент не заставил Нелли передумать. Неприятно ведь, когда тебе за все старания шиш, а кому-то сразу похвалы и признание. — А повар у вас и так был. Вот попробуете завтра лиянскую кухню, сами убедитесь.

— Девочка, ты уверена, что никого бить не будешь? — подозрительно протянул гном. — А то ведь женщине сдачу давать — последнее дело, но ходить с синими яй…

— Садитесь! — обрывая бородатого на полуслове, я снова посерела от смущения и махнула рукой. — Сейчас я вам все подам.

Но не успела и первую тарелку донести до жаждущих хлеба насущного мужчин, как в коридоре раздались даже не шаги — топот.

— Еда! — взвыл, влетая в кухню, Мефисто и едва успел затормозить, чтобы не врезаться в шкафчик.

— И новый едок, — фыркнул гарн. — Знакомься, это Тонис. С этого момента он будет обедать с нами.

Кентавр, уже без колпака и балахона, озадаченно почесал в затылке.

— Мда… Мирта, если дело так и дальше пойдет, у нас не корабль будет, а межпланетная закусочная. Откуда он взялся?

— Откуда-откуда… — буркнул бородатый. — Оттуда! После отлета полночи в себя приходил. Перегрузки-то ого-го какие, а потом…

— Да? — завистливо глядя на тарелку, полную аппетитного варева, которую я поставила под нос гному, протянул копытный. — Что потом?

— Оголодал и пошел на запах её… — гном махнул в мою сторону ложкой, но закончить фразу ему не позволил Сэл, оборвав ехидным:

— На запах Мирты?

— Тьфу на тебя! На запах её стряпни вышел. Очень уж есть захотелось.

Я улыбнулась себе под нос, но ничего не ответила. Вместо слов поставила каждому из мужчин по тарелке и, снова укутав кастрюлю, направилась к выходу.

— Всем приятного аппетита, — сказала, притормозив в дверях. — Я к себе в комнату. Мне с Нелли поговорить нужно.

И ушла, оставив в завидном согласии орудующих ложками мужчин. Лишь бы банши поняла намек и появилась у меня в комнате. Иначе запоздавшим к обеду придется есть несъедобную бурду. Без моего присутствия сыпануть в кастрюлю пару стаканов сахара или соли ничего не стоит.

К моему огромному счастью, Нелли предпочла разговор диверсии. По крайней мере, едва я отворила дверь в свою комнату, сзади послышалось:

— Мне Роберт нравится.

— Даже так? — Я обернулась через плечо и внимательно посмотрела на упрямо вздернувшую подбородок девушку. — Рада за тебя. А издеваться над ним зачем было?

Блондинка поджала губы и проскользнула мимо меня в каюту, глядя молча и выжидательно. Я вошла следом. Заперла дверь. Демонстрируя спокойствие, с ногами забралась на кровать.

— Садись, — хлопнула ладонью перед собой. — Так для чего ты так измывалась над мужчиной, который тебе ко всему прочему нравится? Мстила за что-то?

— Как ты не понимаешь! — Нелли всплеснула руками и заметалась по комнате, на ходу бормоча: — Я так старалась, так старалась ему угодить, а он меня и замечает-то через раз! Ах, Нелли, ты здесь? — перекривила Роберта банши. — Я для него призрак, тень!

Я только диву давалась. Надо же, какая экспрессия! Вот уж чего не ожидала от энергетической сущности.

— Нелли, — вклиниваясь в словесный поток, осторожно протянула, — а чего ты от него хочешь-то? Ваши виды априори несовместимы. Будь он кшорти, мог бы перестроиться, а так… У вас принципиально разная физиология.

— Да знаю я, — всхлипнув, резко затормозила блондинка и уставилась на свои полупрозрачные ступни. — Но если бы он меня хотя бы замечал! Я ведь не претендую на что-то большее…

Дернув себя за ухо, я прицокнула языком, вспоминая… Нет, даже не информацию, скорее слух, сплетню… Ведь я точно где-то слышала нечто близкое по теме про энергетические сущности… Кажется, на одной из открытых лекций ректор вскользь упоминала про…

— Ты меня слушаешь? — подозрительно прищурилась банши.

Я отмахнулась.

— Подожди. Что-то такое крутится в голове насчет обретения энергетиками физической оболочки…

— А?

— Бублик горелый, никак не вспомню… Ведь точно слышала! Или читала… Вроде бы там каким-то боком про пятьдесят первый сектор и…

— Мирта, а ты о чем? — когда пауза затянулась, тихонько простонала Нелли.

Причем именно простонала. Горестно, тоненько.

— Прости, — я виновато развела руками. — Мне бы в сеть надо, порыться в специализированных библиотеках. Пока рано что-то конкретное говорить. Я вообще не уверена, что мне не приснилась та сказка.

— Какая?

Блондинка, на миг растворившись, возникла подле кровати и умоляюще воззрилась на меня, молитвенно сложив руки на груди.

— Да не помню я! Вроде кто-то из энергетиков обретал на время физическое тело, но кто конкретно, при каких обстоятельствах… Совершенно из головы вылетело. В любом случае, это просто сказка, легенда.

— Мирта!

— Ну что Мирта? Я только-только школу закончила. Даже экзамены сдать не успела, а про энергетиков в институте на четвертом курсе читают. Ой, только не реви…

Видеть огромные прозрачные слезы, стекающие по щекам банши, было невыносимо. Во что я опять ввязываюсь?

— Да найду я, найду, — сдаваясь на милость собственной слабости, пробормотала. — Позже. Ты лучше объясни, какое отношение твои теплые чувства к капитану имеют к испорченному завтраку? И ладно бы в видимой форме была. Тут уж Роберт тебя точно заметил бы! Но какой смысл гадить мужику тихой сапой?

— Обидно, — девушка с тяжелым вздохом присела на край кровати. — Он и так твоими способностями восхищался, а если бы еще блинов отведал… Я не могла допустить, чтобы он в тебя влюбился.

— Влюбился? Из-за еды? — обалдело хмыкнула. — Ты шутишь! Нелли, из-за еды никто ни в кого не влюбляется. Это чушь!

— Да? — блондинка снова растворилась, чтобы появиться уже в центре комнаты стоя и руки в боки. — Это ты шутишь! За тобой женихи табунами бегают. Вон, Мефисто даже побои простил и жениться хотел!

— Какие еще побои?! — несколько испуганная гневным напором, я отползла поближе к спинке кровати.

— Синяки под глазами. Не придуривайся! И Сэлиней тебе в рот смотрит! Я всё-о-о-о вижу, — погрозила она пальчиком. — Уж кто-кто, а гарн общительностью никогда не отличался, всё в своей мастерской торчал, а теперь?

— А что теперь?

— Постоянно возле тебя крутится!

Несколько раз озадаченно моргнув, я подумала и:

— Слушай, а ты не в курсе… Сэлиней к правящему роду своего мира не относится?

Идея дурацкая и неправдоподобная, но в моих обстоятельствах… Чем хорт не шутит?

— Размечталась! Это про Роберта я ничего не знаю, а гарн точно из простых. Он даже родился не на планете, а на одном из кораблей союза.

— Откуда инфа? — выдохнув с облегчением, расслабилась я.

— Дело его просматривала, когда на корабль попала.

— А, кстати, как ты сюда попала-то?

Блондинка смутилась и немного поумерила пыл в упрекательных обвинениях.

— Не скажу. Но имей ввиду — Роберт мой, чтобы там себе не надумала. И ты мне обещала помочь! За завтраком у капитана должны быть синие яйца!

— Ладно, не хочешь говорить и не надо, — улыбнулась. — Надумывать я ничего не собираюсь. Мне пока не по возрасту это. До дня рождения в принципе мужчин полноценно не воспринимаю, да и после, сильно сомневаюсь, что так сразу влюблюсь в кого-нибудь. Мне и так все эти женихи поперек горла. И, поверь, к моим личным качествам их рвение никакого отношения не имеет.

— А чего они тогда за тобой бегают?

— Не скажу. У меня тоже свои секреты. Но с остальным помогу, насколько это возможно. Только ты больше не издевайся над командой и еду не порти. Я тебе всё-все покажу. Будешь не хуже меня готовить.

— Правда? — робкое.

— А то! Кстати, ты не в курсе, куда Роберт калага дел?

— Ты про тощего жениха, которого в лифте избила?

— Да не била я его! — возмутилась, посерев до кончиков ушей. — Один разочек только и ударила. Животом.

— Садистка, — сделала выводы эта… эта… банши. — Службы контроля по защите редких рас на тебя нет!

Я обиженно надулась и прошипела:

— Во-первых, калаги не такие уж и редкие. Во-вторых, он сам виноват. Нечего было меня насильно целовать и гипнотизировать. А в-третьих, я его не била!

— Угу, по стеночке чуток размазала и всего-то, — явно издеваясь, поддакнула Нелли.

— Да чтоб тебя! — вспылила. — Неужели нельзя просто сказать, что с ним Роберт сделал?

Меня уже поколачивать начало и, вот чувствую, еще чуть-чуть, пар из ноздрей пойдет, хотя кшорти это и не свойственно. Это же надо на пустом месте так довести, а? Это не банши, это нервотрепительница какая-то! Было б у неё нормальное тело, я бы её уже покусала! Наверное…

К моему удивлению, блондинка оставила попытки превратить меня в зеленый пароизвергательный вулкан и ответила, невинно хлопая ресничками:

— И чего так нервничать? Капитан твоего избитого поклонника в стазис поместил. На регенерацию. Кажется, у несчастной жертвы твоего пузика несколько ребер сломано. И нос тоже.

— Это не я!

— Уверенна?

— ДА!

Ничуть не испугавшись моего громогласного вопля, блондинка мило улыбнулась, хмыкнула и… просто исчезла. Несколько секунд я молча пыхтела, пытаясь взять себя в руки. Уже и не помню, когда так сильно злилась. Даже женихам не удавалось вывести меня из равновесия до такой степени, а тут какая-то бестелесная сущность довела за четверть часа! Вот не завидую я капитану! Нисколечки!

Наконец, немного успокоившись я позвала:

— Всё, концерт невменяемой кшорти окончен. Нелли, выходи.

Ничего не изменилось.

— Нелли, ты тут?

Тишина.

— Ну и ладно. Не очень-то и хотелось.

Закинув руки за голову, я легла. Обед готов, бука нет, так что самое время подумать о деле. Итак, что мы имеем?

Глава 23 Гости в спальне

Судя по всему, практика по ксеноисследованиям мне предоставлена шикарная! Я о такой и в самых сладких снах не мечтала. Живой вампир из серых, цаце, банши, гарн, кентавр… Даже гном и калаг стоят отдельного упоминания. Это ж сколько всего интересного можно выяснить? Угу, перед глазами натуральная мечта, а думать надо про каких-то там пиратов… Ладно, исследования оставлю на сладкое.

В принципе, кое-какой план выкрадывания пленных из Казематов уже сложился. Зря что ли часами с Елисиком по сети трепалась? Он мне столько всего про пиратов в уши налил, что глупо бы было не запомнить кое-что. Конечно, детали надо уточнить, да и с Елисиком проконсультироваться, но шансы вытащить лорри, при этом не попав под раздачу, есть. Особенно, если у друга найдется информация по новым паролям и кодам доступа. Благо, пираты давно расслабились и меняют их редко. То ли раз, то ли два в год.

— Можно войти? — одновременно с вежливым стуком донеслось от двери.

Перевернувшись на живот, я с любопытством уставилась на дверь:

— Если не боишься, — фыркнула насмешливо, с трудом подавив желание вскочить и накинуться на гостя с вопросами. Но второй раз провоцировать бегство вампира? Ни за что! Он мне для диссертации ох как пригодится.

— Что ты решил насчет моего предложения по поводу крови? — улыбаясь, встретила вошедшего Фурга вопросом. — Садись и, кстати, я уже полтора года как занимаюсь исследованием вашей проблемы. На любительском уровне, конечно, но все-таки.

Вампир осторожно присел на краешек стула, сверля меня настороженным взглядом темно-вишневых глаз.

— И как результаты? — спросил, беспрекословно проглотив переход на «ты». Это я от удивления и растерянности, а не от невоспитанности. Ну, правда ведь, странно говорить «вы» воплощению мечты и объекту наблюдений в одном флаконе.

Скрывая смущение, я непринужденно поболтала ногой в воздухе и дернула себя за ухо.

— Не могу ничего утверждать, поскольку информация получена из третьих рук и дополнена исключительно моими домыслами, но, кажется, ваши эксперименты не слишком эффективны.

— Допустим.

— И вот в специфике самых экспериментов я мало что понимаю. Все же магия крови, как и любая другая, мне не доступна, но кое-что не дает покоя.

Я несколько секунд задумчиво чесала бородавку на левой щеке, подбирая слова. Всё-таки тема щекотливая, а серые вампиры во Вселенной — большая редкость. Обидеть конкретно этого второй раз не хотелось бы. Сбежит ведь, сверкая пятками. Где я потом еще одного искать буду?

Искоса глянув на гостя и по совместительству тему будущей диссертации, нервно потерла второй подбородок. Перешла к поглаживанию третьего. Фург, глядя на мою растерянность, с каждой секундой надувался высокомерием.

Ну, не зараза ли? Такой скромняшкой притопал, а чуть дала слабину, сразу нос задирает! Подумаешь, слов подобрать не могу! Как будто я каждый день участвую в обсуждении вопросов, ответы на которые стоят жизни целой расы.

— Глупо проводить исследования крови, когда цена вопроса — потомство. — разозлившись, села на кровати и рявкнула так, что вампир подпрыгнул на стуле и чуть не упал, вытаращившись на меня, как Мефисто на последний блин, канувший в лету. — Такие эксперименты ничего не дадут, хоть убейтесь.

— Несколько секунд Фург растерянно моргал, а после прищурился и прошипел:

— Самая умная?!

— Не самая, — демонстративно почесав животик, снова легла, закинув руки за голову. — Но результата в виде повальной эмиграции ваших в какую-нибудь систему не наблюдается, а вампирши из серых вне Маргоны встречаются реже, чем тутни в женских банях.

— При чем тут наши женщины? — вампир вскочил на ноги и заметался по комнате смазанной тенью. — Мирта?

Я молчала, загадочно улыбаясь. Так я и сказала! Ха! Пусть сначала слово даст, что не свалит от меня раньше времени и предоставит себя в качестве информатора и объекта изучения для моей диссертации.

— Ты что-то знаешь? — замерев напротив панели, на которой сейчас переливалось серебром изображение ночного моря, угрожающе оскалился серый.

— Не совсем. Скорее предполагаю, как можно многократно увеличить шансы Ордена на успех. На данный момент, кстати, они стремятся к нулю.

— Мирта, ты всего лишь глупая, мелкая, зеленая и самоуверенная! Что ты можешь предложить Ордену?!

— Новую стратегию, — невозмутимо отозвалась, не делая и попытки встать и настучать нахалу по голове стулом, например. — И кстати, я, конечно, зеленая малолетка, но будь совсем уж дурой, ты бы тут не скакал кузнечиком-переростком! К тому же, именно у кшорти сосредоточенны самые полные сведения обо всех расах нашей Вселенной. Ну, по крайней мере, её пятидесяти семи секторов. Всем остальным расам интересны только они сами и, в лучшем случае, немногочисленные союзники и враги. А у меня была возможность провести сравнительный анализ, статистические исследования и много чего еще…

Фург знал, что я права. И понимал, что даже призрачный шанс возродить вымирающую расу серых стоит дорого. И вот даже не глядя на него, я точно знала, что глаза цвета вишни изменили оттенок, став глубоко-алыми. Да, я упорно разглядывала потолок, но не сомневалась, что белоснежные клыки удлинились, кожа вампира побледнела, а губы потемнели.

Почему? Просто — это естественная реакция организма вампира, намеревающегося загипнотизировать жертву. Кстати, воздействие такого рода не требует тактильного или зрительного контакта, которые необходимы многим другим лорри, подвизавшимся на ниве гипноза.

Как и цаце, вампиры воздействуют на психику с помощью голоса, но не только. Еще в игру вступает весьма специфический гормон «мшан». У большинства рас его аналогом являются феромоны, но мшан действует быстрее и на всех, независимо от пола. Последним штрихом, призванным закрепить контроль над жертвой, будет воздействие через укус, когда в кровь впрыскивается все тот же гормон, содержащийся в слюне возбужденного вампира. Всё просто.

Жаль, Фургу вся эта тягомотина ничего не даст. Правильно он подметил насчет моего возраста, но позабыл о его значении в случае с кшорти. Зря всё-таки многие лорри не уделяют достаточно внимания особенностям физиологии прочих нардов Вселенной. Столько упускают.

— Говори, — завораживающе тихо потребовал серый, медленно подступая вплотную к кровати.

— Неа, — хихикнула, незаметно, но от души впиваясь ногтем в тонкую кожу мочки левого уха.

Боль отвлекала от желания вслушаться в этот вкрадчивый шепот.

— Ты скажешь… — шипящие в каждой букве, и комнату заполняет едва уловимый аромат. Наверняка, это мшан, но я лишь демонстративно зевнула.

— Размечтался, клыкастик! Сначала дай клятву Рода, что не сбежишь, пока не отпущу, и будешь всячески помогать, отвечать на вопросы и, вообще, оберегать зеленую и слабую меня от опасности. И еще не будешь пытаться воздействовать на меня и другим не позволишь.

А что? Телохранитель не помешает. Вампиры сильные и шустрые, а у меня даже на звездолете новые женихи обнаруживаются, что ни день.

В следующую секунду Фург оказался на кровати, нависая надо мной. Прижал к постели всем телом. Его лицо почти вплотную приблизилось к моему, добавляя к гормонам и голосу еще и визуальный контакт. Алые глаза пульсировали так близко, что пришлось чуть не до крови ущипнуть себя за ухо, благо длинное и мочка предусмотрительно в кулаке спрятана.

— Что ты знаешь? — прошипел мужчина, коснувшись холодным лбом моей теплой кожи. Неприятно и угрожающе… — Расскажи мне, девочка…

Если честно, я едва держалась. Вероятно, близость совершеннолетия давала свои плоды. Всё, кроме алых пульсирующих зрачков медленно, но верно теряло четкость, расплывалось. Гипнос плохонько, но действовал. Я не рассчитала свои силы, когда думала обхитрить вампира и…

— Ну же, Мирта, — почти касаясь губами губ выдохнул Фург.

От него сладко и томно пахло чем-то сладким. Мирш?

Удерживая ладонь, мужчина чуть сдвинул пальцы, поглаживая внезапно ставшую очень чувствительной кожу. От этого волоски на ногах встали дыбом, а…

— Ты ведь поможешь мне с увеличением рождаемости, — уверенное и в тоже время вкрадчивое. — Правда?

Я сглотнула и…

— И ты туда же?! — раздалось от двери возмущенное. — Фург, как не стыдно!

Серый отшатнулся, дернулся и рывком спрыгнул с кровати. Ох, как же вовремя, бублик горелый! Длинно выдохнув, я повернула голову, чтобы улыбнуться Сэлу, вносящему в комнату коробку, на крышке которой виднелся немного странноватый, но вполне узнаваемый модуль виртлиста. Я бы и встать не отказалась, но коленки предательски дрожали, руки стали ватными, а во рту пересохло. Да у меня даже бородавки чесались и лысину покалывало!

— Уйди… — прошипел вампир, переключая внимание на гарна.

— Чтобы ты опять к девочке приставать начал? Нет уж! Рано ей твои проблемы с размножением решать. И учти, я активировал вызов. Роберт будет здесь с минуты на минуту, а на него твои фокусы не действуют. Так что времени одарить Мирту наследником тебе не хватит. Разве что ты спринтер и за полминуты справишься.

— Ты все не так понял! — взвыл вампир, сжимая кулаки. И покраснел, что представителям его расы не свойственно.

— Вот и я говорю, — пробормотала я, наконец садясь на постели. Самое сложное было не показать, с каким трудом мне это далось. — Сначала клятва, а уж потом дети.

Сел хмыкнул и неодобрительно покачал головой.

— Мирта, я бы на твоем месте не торопился с брачными клятвами. Все же вы едва знакомы, а ты еще очень неопытна, — это мне, а после уже Фургу: — Ну, и тебе я бы тоже не советовал склонять нашего переводчика к интиму и всему остальному. Мефисто тебя убьет, а я ему в этом с удовольствием помогу. Алукард, думается, тоже поучаствует. Роберт, как пообедает, скорее всего так же присоединится к нам в деле твоего размножения путем деления на множество маленьких вампирчиков. Ему тоже Мирта незамужней нужна.

От таких перспектив обалдел не только Фург, но и я сама, если откровенно. А гарн преспокойно составил коробку на свободный стул и цапнул меня за руку.

— Ты как, в порядке? Не напугалась?

Я в некотором обалдении проследила за тем, как вампир пошел пятнами. Красное на белом — это так… футуристично. Или белое на красном?

— Какое дело капитану и вам всем до статуса этой зеленой страшилки?! — сквозь зубы процедил серый.

— А она готовить в замужестве разучится, — пожал Сэл плечами. Кстати, за «страшилку» можно и схлопотать. Тебя давно двери током били?

В сердцах выругавшись, серый вампир, будучи красно-белым, выскочил в коридор.

— Вот и ладненько, — улыбнулся гарн, поднимаясь и запирая дверь в каюту. — Теперь-то нам никто не помешает.

Мужчина протянул мне широкий браслет, украшенный ярко-зелеными камнями.

— В первый раз будет немного больно, но оно того стоит. Пару секунд потерпишь, зато в итоге все будет отлично. Гарантирую, тебе понравится!

Несколько растерявшись, я приняла украшение и протянула:

— Ты о чем вообще?

— Как о чем? Если бы я успел вручить тебе эту безделушку на час раньше, проблем с Фургом бы не возникло. Одевай уже, и лучше на левую руку, — он плюхнулся на кровать, одновременно разворачивая виртлист. — Не беспокойся, я в этом деле действительно хорошо разбираюсь. Все будет в лучшем виде.

— В каком деле? — всё ещё не решаясь надеть браслет.

Нет, я всё понимаю, конечно, но в последнее время слишком много вокруг мужиков со всякими браслетами, брачными цепями и желанием меня окольцевать. Вроде, Сэлу это ни к чему, но страшно же!

— Подняв от экрана задумчивый взгляд, гарн несколько секунд смотрел на меня, явно еще пребывая в своих мыслях, а потом:

— Сама же говорила, что тебе надо связаться с информатором? Со связью по чипу или модулю могут возникнуть сложности. Поэтому я закольцевал виртлист на браслет. Ясно? Он вроде обычного чипа, но ни отследить нельзя, ни банально идентифицировать с коммуникационным устройством.

— Эм… — Я недоверчиво еще раз оглядела украшение. Браслет как браслет.

— Не сомневайся. Конечно, если спецслужбы или кто-то другой будут его целенаправленно препарировать и разбирать на детальки, справятся, но это ведь еще догадаться надо. Только активация через кровь. Видишь, маленький шип?

Указанную иголочку я нашла не без труда.

— Вот, — Сел виновато улыбнулся, — когда наденешь, она проткнет кожу и браслет активируется. Придется потерпеть секунд десять, пока шип растворится, но зато всегда будешь на связи. Даже в подпространстве, если усилитель, — Он мотнул головой в сторону бука. — включен.

— А-а-а… — я с облегчением выдохнула. — Так вот о какой связи ты говорил!

— А ты что подума… Мирта! Да чего ты себе напридумывала?

— Прости. Просто все эти женихи психованные… калаг, гномский сват… — я шмыгнула носом. — Достали. Скоро буду от каждого встречного шарахаться и ждать подвоха.

— Ага, — беззлобно рассмеялся гарн. — Ведь и Фург с Мефисто туда же! Но насчет меня можешь не беспокоиться. Я слишком люблю вкусно поесть, чтобы ни с того ни с сего набрасываться на малознакомую девушку, тем более ты еще мелкая. Надеюсь, не разочаровал.

— Ни в коем случае! Спасибо тебе!

Широко улыбнувшись, я чмокнула мужчину в щеку и, пока он удивленно поводил бровями, решительно надела на левую руку браслет. И зашипела от боли, когда игла проткнула кожу. Немного замутило, но к счастью, неприятные ощущения стихли очень быстро.

— Все в порядке? — мягко поинтересовался Сэл, выждав, пока открою зажмуренные было глаза. — Мирта?

— Уже да. Только голова чуть-чуть кружится.

— Сейчас пройдет, — успокоил. — Так бывает, пока коммуникатор настраивается на ментальную связь.

— Знаю. У меня и с обыкновенными чипами такая ерунда каждый раз. Мама говорит, это возрастное. Вроде как у подростков нервная система и мозг слишком чувствительны к волновым колебаниям или что-то вроде того. Я в анатомии не шарю.

— Хочешь сказать, ты молода настолько? В смысле, еще подросток?

— Официально да. До двадцать первого дня рождения кшорти по всем документам именно что подростки. Впрочем, по сути тоже.

— Учту. А тебе…

— Через несколько дней, — ответила на незаданный вопрос. — Не бери в голову. Так каким образом я могу выйти в сеть?

— Значит так, смотри сюда…

Глава 24 Связь связи рознь

С полчаса мы через модуль настраивали браслет. Вернее, это Сэл настраивал, а я ему мешала вопросами, устроившись под боком и теребя кисточки на кончике хвоста. Гарн не возражал. К тому же так уютно оказалось пялиться на экран, где мелькали буковки и строчки непонятной мне программы, притулившись у него подмышкой. Хорошо, когда мужчина и не думает предъявлять права на мою свободу и статус незамужней кшорти.

Едва мы все настроили, Сэл спросил:

— Мне выйти?

— Зачем? — Удивилась и, отпустив его хвост, потянулась к виртлисту. Пока мысленно набирать текст было еще неудобно. Привычка нужна.

— Ну как… твой информатор же засекречен.

— Так ведь ты не сдашь, правда? — Пожала ушами и открыла почтовый ящик.

— Благодарю за доверие, — тихо проговорил. — Очень лестно.

— Мое доверие в твоем полном распоряжении, но с теми же условиями, что и кулинарные таланты. То есть пока не заикаешься насчет замужества.

Чтоб не терять время, сразу нашла Елисика и кинула ему маячок.

— Теперь ждем, пока заметит и отзовется.

— Слушай, а все-таки, почему ты так категорично настроена против брака? Обычно девушки к замужеству относятся несколько иначе.

— Во-первых, мне рано. Я еще лет двадцать точно не собираюсь ерундой заниматься. У меня такие планы! Ну и, женихов многовато. Сам же видел, проходу не дают.

— Почему?

— Из-за неземнойкрасоты и обаяния, — буркнула. — Лучше не спрашивай. Не хочу об этом.

— Ладно. А насчет грандиозных планов полюбопытствовать можно?

— Это сколько угодно, если тебе интересно.

— Валяй. Все равно делать пока нечего.

— Ты когда-нибудь слышал про традиции поющих слизней из системы Сорр-Га?

— Да я про слизней этих впервые слышу, не то что про их традиции, — хмыкнул.

— Ох, а ведь это так интересно! У них принято по достижении определенного возраста приручать диких орланов. Слизня верхом на птице представляешь? А они ведь еще и поют в полете!

— Орланы?

— Слизни! Хочу это увидеть своими глазами. А ещё…

Весь следующий час мы валялись на кровати, и я самозабвенно рассказывала гарну про болотных догов, пузырчатых сосунов из системы Лелея, и крямбусинов из Тотта. Вселенная так многообразна и волшебна! Ну, а после вышел на связь Елисик.

— Сэл, когда мы будем на месте? — спросила, вспоминая кодовые сигналы.

Просто мы с Елисиком частенько так прикалывались, в смысле кодовые фразочки и словечки вставляли, зачастую меняющие смысл предложений на прямо противоположный. Потому и не боялась я в присутствии постороннего писать.

— Завтра к обеду, — отозвался гарн и удивленно присвистнул: — Правда?

— Что?

— Ну, ты пишешь, что на днях видела розового линя. Правда? Я думал, они вымерли давно.

— На самом деле в двадцать четвертом секторе целых две колонии есть, — пожала ушами, про себя улыбаясь. Не соврала ведь. — Но это большой секрет местных властей, хотя кому надо — знают.

И я попросила о встрече с хештегом «сдохни, но приди».

— Эм… А почему у плешивой коровы рога на брюхе? — вытаращился на мое сообщение Сэл.

— Извини, ты не поймешь. Это детская шутка.

— Мдя… — крякнул он, увидев ответ. — Серые киты блох не боятся? Странные у вас шутки.

— А то! Елисик настоящий гений, с ним лучше играть по его правилам. Тогда точно в помощи не откажет.

— А может? — обеспокоенно нахмурился Сэл.

— Мне вряд ли. С другой стороны, в силу некоторых обстоятельств он бывает вреднючим до жути и, если вожжа под хвост попадет, придется долго уговаривать и подлизываться, а для этого у нас нет времени. Так что лучше перестраховаться. Нет у меня желания выполнять все его капризы, особенно помня о степени… хм… оригинальности некоторых.

Вспомнила, как в позапрошлом году, когда он болел, почти неделю играла с другом по галопроэктору в «пиратские войны», имитирующие настольную игру столетней давности. Причем одеваться пришлось соответственно, да еще и лексику использовать весьма… специфическую. К тому же, другу тогда приперло, чтоб мы сидели хитрым способом сложив ноги. Якобы Гар Топ Корявый, про которого Елисик как раз читал, предпочитал именно эту позу.

Оно может и так, но Корявый, объединивший под своей рукой большую часть пиратских кораблей, жил почти тысячу лет назад и, к тому же, был совсем не кшорти. Сильно сомневаюсь, что принадлежи он к представителям нашей расы, смог бы встать после таких «посиделок». У меня, к примеру, уже к вечеру ноги, спина и попа буквально разламывались.

— Ты чего? — округлившимися глазами глядя, как я, недовольно морщась, потираю поясницу и доступную часть филея, прогудел Сэлиней. — Болит что-то?

— А? Нет, — отмахнулась и села ровно. — Ассоциативное мышление рулит. Просто вспомнилось, как все болело после воплощения в жизнь последней его фантазии.

— Эм… — брови гарна поползли вверх, а лицо вытянулось. Быстрый взгляд, брошенный искоса на мою попу, я проигнорировала.

— Ладно, не о том. Погоди, мне надо оставить сообщение сестре. Кстати, если я маме позвоню, нас не отследят?

— В подпространстве? Нет. Тем более, я уже говорил, что твой браслетик в принципе отследить практически невозможно.

— Вот и чудненько! — уже входя в одну из самых популярных сетей для общения, обрадовалась я. С мамой-то оговорить, где оставлю ей весточку, не успела.

Не вдаваясь в подробности, написала для Сони коротенькое сообщение в гостевой у нашей общей знакомой и вышла.

— Жаль, не знаю нового номера сестры. Вот с ней точно следовало бы поговорить лично, — вздохнула, прикидывая, стоит ли звонить родительнице при гарне.

Выходило, что моего новообретенного доверия к нему все же недостаточно. Вдруг, мама скажет что-то лишнее? Конечно, я могу общаться мысленно и не транслировать беседу, но это не вежливо, а обижать Сэла не хотелось бы. С другой стороны…

— А по старому чипу связаться никак нельзя? — подал голос предмет моих терзаний.

Я отрицательно покачала головой и развела руками:

— Нельзя, она чип наверняка выбросила.

— Конспираторши, — фыркнул гарн. — О причинах столь странного поведения спрашивать не буду, хотя мне жутко интересно. Сестра-то хоть кровная?

— Ага.

Задумчиво почесав подбородок, Сэл зарылся в коробку и спустя минуту вытащил оттуда кругленькую штукенцию с короткой иголочкой на макушке.

— Руку дай, — потребовал, протягивая ладонь.

— Зачем?

— Возьму капельку твоей крови и пойду к Фургу. Без магии крови тут не справиться, а вампир лучший специалист в этом вопросе. У нас, по крайней мере.

— Эм… А если он использует информация мне во вред?

— Неужели ты думаешь, я ему покажу это, — сунул мне в нос штуковинку. — Просто поговорю насчет сегодняшнего и между делом кое-что уточню. Не дрейфь. Ты еще пирожки с маком обещала испечь, а это дорогого стоит. Так что?

Тяжело вздохнув, я прикусила губу и протянула руку. С одной стороны, страшно доверять едва знакомому лорри, но с другой — нельзя же совсем никому не верить? Так и свихнуться недолго. Тем более, интуиция меня еще не подводила, а относительно гарна она высказывается однозначно.

— Пойду я, — пряча шарик с капелькой моей крови обратно в коробку, проговорил он. — Спасибо за увлекательный рассказ. Мне дико понравилось.

— Всегда пожалуйста, — фыркнула, согретая искренностью и теплотой его тона. — Что-что, а поболтать о мечтах я люблю. Обращайся, если соскучишься. И за браслет спасибо.

— Не за что. И я непременно поймаю тебя на слове! Ты еще не дорассказала про способ охоты синих туманов. Заинтриговала.

— Уже в коридоре гарн обернулся и попросил:

— Ты бы заперлась и код сменила на двери. Все же появление калага и гнома напрягает, да и остальные ведут себя странно. Вот на этой панели, — ткнул пальцем в неприметную бульбочку возле косяка, наберешь…

Под руководством гарна сменила отпирающий код. В смысле «как» объяснил Сэл, а меняла сама, когда он уже ушел.

Всё-таки приятно, что всегда найдется кто-то, кому хочется верить. Сразу вспомнила про Уляня. Удивительно, но я успела по нему жутко соскучиться. Не по родной сестре, а именно по каху.

Хотя, чего тут удивительного? Соня не первый год живет отдельно, а Улянь в последнее время был рядом каждый день. Улыбаясь своим мыслям, я с нежностью погладила сиреневый браслет. Если так дальше пойдет, скоро вся в украшениях буду.

Могу себе представить, как «обрадуется» Улянь, увидев вместо вечно забывающей даже бородавки блестками украсить меня, звенящую несколькими десятками браслетов и цепочек модницу. Он меня не узнает просто. А если узнает, будет долго и раскатисто хохотать. Один раз только и видела его таким, но до сих пор на душе светлее от воспоминания.

Это было, когда меня в первый раз похитили. Тогда меня выкрал Сэтх, василиск. Запер в спальне загородного домика и поскакал прислугу выдворять, чтоб не мешали процессу соблазнения перепуганной и злой меня. Ситуация, в общем-то, была аховая, если бы не одно «но». Жизнь сделала меня запасливой. Ничего не попишешь — обстоятельства. Это мои одноклассники в школьных сумках только учебные принадлежности таскали, а у меня чего только не было под подкладкой и двойным дном. И каждый новый жених, появившийся на горизонте, прибавлял моему рюкзачку с килограмм веса.

Так что пока Сэтх разгонял свидетелей, я, не долго думая, распотрошила рюкзак и щедро рассыпала по простыне горсть редкой специи, на которую у василисков жуткая аллергия.

И вот влетает Улянь, выследивший-таки Сетха, а тот сидит на кровати в полуобороте и самозабвенно чихает. Страшне-е-еньки-ий… Нет, вообще он очень даже красивый, что в человеческой ипостаси, что в боевой, змеиной. Но вполоборота, когда ни то ни сё… Жуть жуткая!

Обычно изумрудно-зеленые глаза — красные, как у кролика. Нос распух, а покрытый чешуей хвост в сине-фиолетовых разводах. Причем и на лице местами чешуя проступала, а волосы на голове клочками — тут пук волос, там пятно чешуи.

И вот влетает ках влетает в комнату, а я, пятясь к стеночке, как раз говорю:

— Приобщаться к радостям секса со столь больным лорри — дурной тон! Я сейчас на кухню сгоняю, отварчик противопростудный заварю и уж тогда… А ты пока не стесняйся, простыня в качестве носового платка очень даже подойдет!

Как же Улянь ржал! Он потом говорил, что перепугался за меня жутко. Думал, придется василиска с меня силой стаскивать, а то и вовсе утешать рыдающую и поруганную кшорти, а тут такое! В смысле, спасать надо Сетха.

Отвар, кстати, мы тогда вместе с кахом сварили-таки. Правда, не противопростудный, а противоаллергический. Иначе василиск мог и до утра не дожить. Тут не угадаешь — организм на раздражитель у всех по-разному реагирует, да специй я с перепугу сыпанула многовато.

Вспомнив радостные глаза друга и его смех, я разулыбалась, и тут произошло нечто действительно странное. Гладкая поверхность браслета неожиданно стала вязкой и буквально затянула мои пальцы внутрь. Не глубоко, совсем чуть-чуть, но…

— Мирта? — услышала я такой знакомый голос.

Нервно вздрогнув, испуганно огляделась и даже зачем-то заглянула под кровать. Естественно, никого не обнаружила. Разве что вынос мозга произошел.

— Кажется, я сошла с ума… — пробормотала.

— У тебя все хорошо? — снова окликнул Улянь шокированную до полного непонимания меня. — Где ты?

— Эм… в постели вроде. Вернее, на ней.

— Одна?

— Ну… Сэл только что ушел, так что сейчас да, одна.

Может, я сплю? Ощущение от связи по чипу совсем другое, а тут даже эмоции ощущаю отчетливо. Бред!

— Стесняюсь спросить, — встревоженно и одновременно зло прошипел Улянь в несвойственной для него ехидной манере: — А этот самый Сэл тоже на кровати обретался?

— Ну… да…

Перед глазами поплыл сиреневый туман, и буря чужих эмоций буквально оглушила, мешая вычленить из её круговерти нечто определенное, но я пробормотала, едва соображая, что говорю, и немного запинаясь:

— Он как Фурга от меня и моей кровати оттащил, связь налаживал.

— Какой еще Фург?! — почти вопль. Аж в ушах зазвенело!

— Вампир из серых, — отозвалась на автомате. — Я на него с момента знакомства облизывалась, а тут он сам пришел о продолжении рода поговорить и…

— ДА?!

— Я немного переоценила свою стойкость. Ведь до дня рождения еще есть время, но серый так напирал… Уже почти сдалась гипнозу, а Сэл меня спас. Пригрозил, что Роберту пожалуется, если Фург не уймется. И Мефисто с Алукардом тоже.

— Это еще кто-такие? — почему-то простонал ках, одурманивая вихрем сменяющих друг друга невероятно сильных и разнополярных эмоций.

— Двое — цаце и кентавр, а Роберт… — Впечатления от блинной эпопеи за завтраком и разговора с Нелли тут были еще очень свежи, так что: — жертва неразделенной любви одной малолетней девицы!

— Мирта!

— Ты бы видел, что с ним утром было, когда я завтрак приготовила…

Голова закружилась, стало совсем нехорошо. Нет, два новообретенных ментальных контакта так сразу — это уже чересчур.

— Сэл вампира выгнал, комнату запер… — проблеяла, падая на подушку. — Потом мы связь налаживали. Пока гарн объяснил, что и как, пока уговорил попробовать… Улянь, мне что-то нехорошо. Тошнит…

— Этот… Сэл тебе сделал больно?

В какофонии эмоций каха наконец вычленилась основная — одуряющий страх… за меня.

— Не переживай так. У меня и вправду все отлично. Я в безопасности.

— Сомневаюсь! — ехидное.

— Да ладно тебе. Это просто от контакта все вокруг плывет. С непривычки, наверное. И Сэлиней предупредил, что будет больно. Кстати, оно того стоило. Все прошло почти сразу, а в результате…

Сглатывая наполнившую рот горьковатую слюну, я поморщилась и замолкла.

— Мирта… — простонал ках.

— Улянь, — почти теряя сознание, пробормотала: — Соне передай, что у меня всё в порядке. Что-то мне совсем фигово…

И я отключилась, подумав напоследок, что никогда бы не заподозрила уравновешенного и спокойного каха в такой убийственной эмоциональности.

Глава 25 Чихать хотеть

Не могу сказать точно, как долго я провалялась в беспамятстве. Думаю, около часа или чуть больше. Во всяком случае, проснувшись, глянула на электронную панель. Цифры намекали, что время глубоко послеобеденное, но и до настоящего вечера еще далеко.

Села, потирая тяжелую со сна голову. С чего это вдруг валяюсь посреди бела дня на постели? Вспомнив о разговоре с Улянем, обиженно покосилась на браслеты. Неужели ках не мог заранее предупредить, что его подарочек с секретом? С другой стороны, что бы это изменило?

Вероятно, вспоминая Уляня, да еще тактильно соприкасаясь с браслетом, я активировала канал связи. Очень странный и нестандартный, но тем хуже. Давным-давно известно, как сильно изматывает настройка ментальных каналов. Нет, ничего страшного на самом деле, но после такого рекомендуется отоспаться часиков десять, а я умудрилась задвоить нагрузку! Плюс беседа с Улянем ошарашила волной его эмоций… Даже не помню толком, о чем мы говорили. Кажется, он беспокоился, а я его успокаивала… Так? Бублик горелый! Не помню…

Сжимая ладонями виски, ибо чудилось, мозги вот-вот выльются через уши, а мыть полы в таком состоянии мне совершенно не хотелось, я направилась в душ. Комната чуть покачивалась и плыла, будто смотрю сквозь толщу воды. Зато, когда добралась до ванной и плеснула в лицо пару горстей холодной воды, заметно полегчало.

Мелькнула мысль, сполоснуться целиком, но побоялась. Всё-таки меня еще прилично штормило и раздеваться было страшновато. Вдруг, наклонившись, опять потеряю сознание? Нет, лучше нанести визит вежливости на кухню и выпить свежего фирша. Говорят, он очень благотворно влияет на нервную систему. Для меня сейчас — это самое оно. А после и поесть можно будет, тем более лапши я так и не попробовала, отвлёкшись на Нельку, а завтрак давным-давно превратился в смутное воспоминание.

Отворив дверь в коридор, я осторожно выглянула наружу на предмет нежданных женихов или еще какой-нибудь пакости. Знаю, что в подпространстве женихи не водятся и по идее взяться им неоткуда, но ведь калаг и гном проскользнули на корабль. Кто сказал, что лишь они одни? В коридоре было пусто, и я, выдохнув с облегчением, поплелась навстречу хлебу насущному и фиршу животворящему.

А вообще, это безобразие. Уму непостижимо! Неужели на таком навороченном и дорогущем звездолете нет банальных систем слежения? Я в технике разбираюсь примерно, как поголовно слепые от рождения лодаси в живописи, но все же системы контроля обязательно должны быть. Ведь плотность и качественный состав атмосферы звездолета напрямую зависит от количества пассажиров, их расовой принадлежности, физиологических особенностей и всякого такого. Надо будет у Сэла или Роберта уточнить…

Еще бы и в сети порыться на досуге, но после обморока стоит повременить с использованием ментальных каналов. Глупо рисковать своим здоровьем. Что бы завтра не выдал Елисик насчет захвата базы, время у меня будет — до Казематов Алтеи в любом случае несколько суток лететь даже в подпространстве. Успею детализировать план.

И тут до меня дошло страшное! Бублик горелый, а что я есть-то буду? Ведь мужики наверняка лапшу смели подчистую, а готовить в таком состоянии… Притормозив, с жалостью и состраданием погладила бурчащий живот. Бедненький, со всеми приключениями я его который день держу на весьма скудном пайке. Так и похудеть недолго, не дай Вселенная! Тощая кшорти — это настоящий кошмар.

Устыдившись, я ускорилась и через пару секунд ворвалась на кухню, сверкая голодными глазами, как люминесцентные дорри задницей. Только для них, живущих большими колониями в подземных лабиринтах родного мира, это — вопрос выживания, а для меня — просто проявление решимости побороть несправедливость этого мира, сосредоточившуюся в пустом желудке.

К счастью, никто не мешал, и уже через полчаса я самозабвенно жевала приготовленный на скорую руку омлет с зеленью и предвкушающе поводила носом, принюхиваясь к аромату бисквита. Пока готовился первый, я быстренько смешала тесто для второго и, всыпав в жидкое тесто три горсти орехов, отправила в духовой шкаф. Всё-таки, голодная кшорти — шустрая кшорти!

Но благословенную тишину кухни, наполненную ароматом бисквита, разорвал обиженный всхлип:

— Мирта, как ты могла?!

Вздрогнув от неожиданности, я чуть не подавилась, но все же нашла в себе силы тщательно дожевать очередную порцию омлета, едва не вставшую поперек горла. Новый вопль был уже ожидаемым, хотя и не совсем понятным:

— Это подло!

Я на мгновение закрыла глаза и проглотила мешающую отреагировать словесно пищу. Благо, омлет — все же не вяленное мясо и его пережевывание не заняло много времени.

— Что не так, Нелли? — со вздохом спросила. — Надеюсь, ты позволишь мне доесть? Я голодна, как волк, и, если меня сейчас не покормить, рискую превратить весь экипаж в сонм невинных жертв моей истерики. Ты когда-нибудь видела, на что способны голодные кшорти?

— Эм… нет, — медленно подплывая к столу, протянула банши. — А на что они способны?

— На все, — глотнув свежезаваренного фирша, уверила. — И, поверь, это самое «всё» я не пожелаю испытать даже злейшему врагу. Так что тебя так разозлило?

И, готовая слушать, запихнула в рот половину от оставшегося на тарелке. Есть и вправду хотелось жутко, будто я не обед пропустила, а пару дней на жесткой диете пузико мучала.

— Ты же обещала, что на завтрак будут мои яйца!

Прозвучало как-то неправильно. Я даже омлет едва не выплюнула, так захотелось рассмеяться, хотя до конца не понимала, что конкретно тут смешного.

— Я должна завоевать Роберта! А для этого у него к завтраку должны быть синие яйца!!

— Кхм… — донеслось от дверей смущенное. — Надеюсь, вы про лиянскую кухню?

Я радостно улыбнулась застывшему в проходе Сэлинею и помахала ему вилкой. Ответить иначе не позволяла вежливость, ибо с набитым ртом не говорят.

— Присоединяйся, — позвала я гарна, проглотив кусок.

Банши, став почти невидимой, забилась в уголок, а Сэл подошел и некоторое время молчал, глядя, как я торопливо опустошаю тарелку. Пока дожевывала, моя почти пустая чашка была отправлена им в мойку, а еще через минуту чашек на столе было уже две.

— Нелли, — спохватившись, бросил мужчина взгляд в сторону полупрозрачной блондинки, — Ты фирш будешь? Я заварю.

Та лишь отрицательно мотнула головой, вжимаясь в стену спиной.

— Как хочешь.

Гарн отпил из своей посуды: — Мирта, почему ты такая серая? Неужели установление ментальной связи так тяжело далось? Вроде, ты себя хорошо чувствовала?

Как ни хотелось быть откровенной и честно рассказать о произошедшем после его ухода, половозрелый лорри на мою любимую мамочку никак не походил. Это ей можно пожаловаться, точно зная, что посочувствует и поможет, а тут… Сэл мне нравится, но ощущение к делу не пришьешь. Лучше пока не рисковать и повременить с откровенностью.

Я лишь пожала ушами и намеревалась встать, но мужчина отобрал грязную тарелку.

— Сиди, — буркнул он. — Ты и вправду выглядишь не очень. Чего не спишь, кстати? Еще рано.

Я удивленно дернула ухом и проследила взглядом за тем, как механик запихнул посуду в автомойку. Надо же!

— Так ведь сам говоришь, рано еще, — ответила рассеянно. — И бисквит пора вынимать. Сгорит, если не встану…

И осеклась, когда, почесав кисточкой хвоста за ухом, гарн вытащил из кармана, каких на его жилете было полным-полно… клещи! Я такие только в старых хрониках видела! Старые, чуток замасленные и с ручками перемотанными синей изолентой…

— Ух ты, — ахнула восторженно. — Какая древность! Слушай, ты музей не ограбил случайно?

— В смысле?

Мужчина обернулся через плечо и нахмурился.

— Какой еще музей?

— Археологический!

Я ткнула пальцем в поразивший меня предмет.

— А… ты про пассатижи? Так они у меня еще от деда. Очень удобная штука, многофункциональная.

И гарн, открыв духовой шкаф, клещами прихватил край формы и вытащил пирог.

— Куда его? — озираясь, спросил.

— Эм… поставь на плиту. Я сейчас блюдо достану и…

— Сиди! — непререкаемым тоном. — Сегодня опять с информатором шифровками общаться, а на тебе лица нет. Пей фирш, он помогает при истощении.

— Почему шифровками? — задала я самый глупый из крутящихся на языке вопрос.

— Ну, знаешь… — озадаченно разглядывая румяный бисквит и явно не понимая, как его извлекать из формы, пробубнил Сэл — Ваши «киты и блохи» на адекватный диалог никак не тянут. Исключительно на шифровки.

Хрюкнув, я всё-таки встала и, отодвинув гарна от плиты, потянулась к полотенцу.

— Подай, пожалуйста, блюдо из вон того шкафчика, — попросила, аккуратно извлекая выпечку из формы.

Спустя пару минут мы благополучно угнездились за столом, уже предвкушая праздник живота. Тарелочки, нож и ложки принес Сэлиней, а мне оставалось только нарезать пирог.

— Нелли, присоединяйся, — предложила блондинке. — Это и вправду вкусно.

— Даже не сомневаюсь!

И столько яда было в шипении банши, что я аж подпрыгнула. Нервно сглотнув, развернулась на стуле и посмотрела на девушку. Зря. Таким выражением лица, какое было у Нелли, только икоту лечить! Хотя нет, не только — можно еще желающих стать заиками осчастливить. Мечты же должны сбываться?

— Ого, — хмыкнула я. — Вот это тебя перекосило! Тренируешься в доведении до инфаркта визуальным воздействием?

Сэлиней тоже решил поучаствовать в беседе, но для чего-то решил сначала произвести рокировку. В смысле, встал и задвинул меня себе за спину.

— Нелли, что с тобой? — спросил очень спокойным и мягким, как кошачьи лапки, голосом. — Успокойся. Если тебя что-то тревожит, я обязательно помогу решить проблему…

Если откровенно, после уверений, произнесенных таким тоном, лично я бы точно поверила в неизбывность добра и света. Ну, или просто в то, что Сэл способен решить любую проблему во Вселенной, стоит лишь попросить. Увы, Нелька на предложение гарна не повелась. То ли механику свойственно трепать языком попусту направо и налево, а я об этом, в отличие от блондинки, не знаю, то ли просто на энергетические сущности уверенные нотки в глубоком мужском голосе действуют как-то иначе.

Надо будет как-нибудь замутить исследование на эту тему, кстати. И вот что интересно, в отсутствии физического тела, влияют ли на банши феромоны вампиров? А гипноз тутней действует? И калагов? А василиски способны…

— Чем ты можешь мне помочь?! — врываясь в круговерть вопросов, возникших в моей голове, взвизгнула блондинка. — Ничем!

Я попыталась выйти из-под защиты широкой спины коренастого гарна, но тот не пустил. Еще и хвостом в лицо ткнул предупреждающе. Получив мягкой кисточкой по носу, я недоуменно моргнула и поморщилась, когда длинные волоски попали в нос.

— Нелли, ты не права, — все так же увещевательно продолжил этот хвостатый заслон. — Уверен, найдется решение любой проблемы. Все в наших руках.

— Да? Что-то не вижу я в твоих лапищах решения моей проблемы! Или ты их под одеждой прячешь? — Ехидно прошипела блондинка. — Демонстрируй, если так!

— Эм…

Сел, кажется растерялся. Во всяком случае, его хвост нервно дернулся, в очередной раз мазнув меня кисточкой по носу.

— Кого «их»? И что демонстрировать? — после некоторой паузы осторожно спросил он.

Я уже поняла, о чем речь, но от щекотки в носу и попыток сдержать чих, не могла произнести ни слова.

— Яйца! — рявкнула Нелли и добавила почти жалобно: — Яйца покажи! Есть они у тебя?!

Нельзя мне сейчас чихать! Никак нельзя! Я в прошлом году в школе не удержалась, так всю стену заплевала и пару столов в щепки разнесла. Ко всему прочему, мне очень хотелось заржать. Ну просто очень-очень! И чихнуть…

И вот я бы сдержалась… Наверняка, не рассмеялась бы. И не чихнула бы… Но Сел так забавно крякнул, да и хвост опять дернулся…

— А-а-пхи-и-и!!!

Всё. Тушите свет, сливайте воду. Занавес.

Чихающий кшорти в истинной форме — это страшно! В процессе чиха спазматически задействуются мышцы живота, причем большая часть остальных мышц расслабляется. Строение носоглотки в половине случаев провоцирует целый каскад чихов, особенно у подростков, а еще… В общем, нам лучше просто никогда не чихать.

Ударившись животом о спину гарна, я отпружинила от неё и по инерции пролетела полкухни попой вперед. По дороге ею снесла стул, превратив его в кучу мусора, и врезалась в шкафчик. И вот зря я туда накануне кое-какие продукты переложила, чтоб каждый раз кладовку не бегать! Ох, как зря…

— А-а-апчхи!

Верхние дверки от сотрясающей шкаф вибрации распахнулись.

— А-апчхи! А-а-а!!! — Мне на голову упала банка муки, просыпались специи, потом еще что-то упало, рассыпалось, припорошило и полилось, но я уже не видела, что именно. — А-а-апхчи!

Глаза залепила мука, по лысине и ушам текло что-то холодное и липкое, по плечам барабанила какая-то крупа, а я всё чихала и чихала.

— А-а-апчхи!

Чихнула рад двадцать, наверное, но в конце концов этот кошмар закончился. Ну, это я так подумала, когда чихать перестала. И тоже зря, кстати. Едва поднялась на ноги и вслепую, ибо лицо и глаза залепила какая-то пакость, пошла искать раковину, чтобы умыться и хоть так разлепить веки… началось.

Только-только я сделала шаг, вытянув вперед руки, как сбоку кто-то прерывисто завыл, а после разразился гулким воплем. Если опустить бранные слова и междометья:

— Кирка мне в дышло! Чудовище на борту!

Это если без ругани. На деле тирада заняла минуты полторы. Я даже успела худо-бедно пальцем протереть левый глаз и снова чихнуть, отчего вокруг меня заклубились белые облака. Слава Вселенной, хоть чихнула несильно. Шага на два-три назад только и отлетела. Мелочь! Даже не упала.

Частично возвращенное зрение обнаружило в дверях давешнего гнома, который увлеченно драл себя за бороду. Так растительность на лице надоела? И вот интересно… а безбородые гномы бывают?

Тут подал голос Сэлиней.

— А это, господин хороший, не чудовище, а несостоявшаяся супруга вашего принца.

— Просто Мирта чихнула… — поддакнула Нелли — душевненько…

Гном заткнулся, пару секунд молча таращился на гарна, а потом медленно повернулся ко мне. Басовито «гэкнув», мужик икнул, невнятно выругался и… упал в обморок. Надо же, какой впечатлительный!

Глава 26 Крылья и ветер. Соня

Увы, но завтрак провалился. Мусс, приготовленный бывшим женихом, оказался великолепным, вот только заметно горчил. Нет, себа была свежей. И с рецептом орлан не промахнулся. Просто… горечь от перепалки и сказанных обоими мужчинами слов всё испортила.

Я честно доела еду, старательно не подавая вида, как сильно хочу подпортить лица сотрапезникам, путем использования маникюра по прямому назначению. То есть для изысканного татуажа щек некоторых вредителей. Это же надо было испоганить такое чудесное утро!

Или день? На звездолете это сложно определить, если не смотреть на временнЫе панели. Да и те мало помогают, ибо светил много и настраивать часы можно по любому из них. Чаще всего в космосе в качестве точки отсчета используют время, установленное на головной базе Союза, а там светила нет вовсе. Таким образом, стоило задуматься, даже мое прекрасное утро приобретало привкус фальши.

Опустошив стакан с соком, молча встала, активировала робота-уборщика, и набрав побольше воздуха в грудь… широко улыбнулась.

— Значит так, мальчики, — обернувшись, подбоченилась и чуть склонила голову на бок, — вы можете и дальше препираться, говорить друг другу гадости и, вообще, вести себя по-свински, а я намеренна осмотреть корабль.

— Думаю, — прервав мою речь, Рой поднялся из-за стола и явно через силу улыбнулся, — я составлю тебе компанию. На кораблях такого класса непременно делают тренажерные залы для поддержания физической формы во время путешествия, а тебе стоит почаще тренировать крылья.

— Хорошо, — я кивнула. — Кстати, тут можно как-нибудь выйти в сеть? Панель в комнате я видела, но кода доступа не знаю.

— Конечно, можно, — орлан остановился на расстоянии вытянутой руки от меня, но попытки обнять или как-то иначе перейти невидимую грань не предпринял. — Насчет кода я не уточнял, но твой… друг вполне может узнать его у капитана. По договоренности, последний, как и прочие оставшиеся на борту члены команды, не покидают командной рубки и прилежащих к ним комнат до конца полета или до твоего разрешения. Так что ках легко найдет персонал и задаст все необходимые вопросы, пока мы с тобой…

— Меня такой вариант не устраивает, — вклинился Улянь. На фоне нарочито мягкого и доброжелательного тона Роя его голос прозвучал совсем уж жестко, если не сказать холодно. — Вы можете общаться сколько вам угодно, но Соня должна оставаться в поле моего зрения. Точка. Либо получать код у капитана отправишься сам.

— Не много ли ты на себя берешь? — зашипел орлан угрожающе. У него даже перья дыбом встали.

— Вопрос нашего общения с командой, а вернее его полного отсутствия, оговаривался заранее, — ничуть не смутившись, отрезал Улянь невозмутимо. — Соня, подождем твоего бывшего жениха тут или предпочитаешь пройтись?

Мне показалось, спокойствие друга скорее наносное, чем искреннее, но утверждать не возьмусь. Не настолько хорошо я знала желейку, да и нервничала с каждой секундой все больше. Впрочем, отреагировать не успела бы в любом случае — схватив за руку, Рой буквально вылетел в коридор и, отчетливо скрипя зубами, потащил за собой, ругаясь под нос.

Я промолчала, выжидая. По опыту помню, что злится Рой редко, но метко, и в такие моменты лучше не лезть на рожон. Рявкнет в сердцах, а после полдня извиняться будет. И вот, честное слово, извинения бесят куда больше крика. К воплям я со школы привычная, а вот демонстративное желание угодить, загладить сомнительную вину и его бесконечные реверансы…

Мы с Роем познакомились в одной из рабочих поездок к особенно упертым лорри. Орлан, еще не любимый и совсем не жених, на меня накричал, когда я не вовремя сунулась вперед батьки в пекло со своими тараканами. Я тогда лишь фыркнула и пожала ушами. Эка невидаль! Я и сама далеко не ангел. На нервах так развизжаться могу, что уши в трубочку свернутся и от греха подальше кремом сами себя залепят, чтоб, не дай Вселенная, не вернуться раньше времени в исходное положение. Так вот, я не обратила внимания на вопли орлана, а он, как успокоился, пришел в ужас.

Самое смешное, я к тому моменту не только позабыла о происшествии, но и до определенной степени осознала правоту орлана. Все же с моей стороны предлагать высокопоставленным лорри в качестве разрешения возникшего конфликта на религиозной почве «плюнуть и растереть» было откровенной глупостью. Так что Рой был в своем праве и рыкнул по делу. Чего на ерунду обижаться? А вот его извинения…

Поначалу на устные попытки орлана объясниться просто махнула рукой и бросила нечто вроде «проехали, сама виновата». Вот только орлан решил, будто я затаила обиду и только делаю вид, что все тип топ. Рой подкупил горничную гостиницы, где мы остановились, и та, с его подачи, натаскала в мой номер штук сто лирейских гиацинтов и вполовину от того ореховых веток.

Результат? Шикарный! Проснувшись, я орала так, что сбежался весь персонал. Зеркало в ванной комнате разлетелось вдребезги. Уж не знаю, от воплей или я его в запале саданула. В соседнем номере сочли, что на меня режут, и вызвали полицию.

Конечно, извинения на языке цветов — это очень мило. Я даже посыл поняла, но значительно позже. К вечеру примерно, а поутру…

У меня жуткая аллергия на лилии, родусы и гиацинты. Кто бы не взбесился, проснувшись среди моря беззвучно ароматизирующей отравы? Уж точно не я! Узрев в зеркале посиневшую, распухшую до безобразных размеров морду, которую и лицом-то назвать язык не поворачивался, я впала в неистовство. Даже пару дюжих мужиков из охраны, когда те попытались успокоить вопящую меня, гиацинтами наградила. Угу, от всей щедрой кшортской души запулив цветочными горшками в доброхотов.

Про то, как орлан извинялся за свои неудачные извинения умолчу. Аллергии на жаб у меня нет, но и про принятый в некоторых системах аналог языка цветов, где вместо лютиков-ромашек использовали земноводных, не знала. Потом, мы с Роем разобрались, но скольких нервов нам это стоило — не рассказать. Зато с тех пор, стоит жениху взбеситься, предпочитаю молчать в тряпочку. Ибо крик мне по барабану, а вот новых извинений могу и не пережить — здоровья не хватит.

— Как же он меня бесит! — прорычал орлан, резко останавливаясь на развилке.

Справа виднелась застеленная голубым ковром лестница наверх, слева — полупрозрачные двойные двери, а за ними широкий коридор. Прямо по курсу еще один коридор и череда дверей поменьше.

— Соня, неужели нельзя было выбрать в спутники кого-то более… здравомыслящего?! Компания каха сама по себе малоприятна, но ведь этот конкретный еще и разницы в положении и статусе совершенно не осознает. В какой пещере его воспитывали? Впрочем, о чем это я! Какое воспитание у безликих и бесхребетных…

И я бы промолчала. Правда! Но когда Рой про положение брякнул, не сдержалась. Надоело!

— А нет её, разницы этой, — тихо, но зло произнесла, пытаясь выдернуть ладонь из стальных тисков мужских пальцев. — Он точно такой же сын своего народа, как и ты. Подозреваю, что даже какой-нибудь наследник Рода.

Орлан напрягся. Крылья за его спиной дрогнули и приоткрылись. Рука крепче стиснула мои пальцы.

— Соня, как ты можешь нас сравнивать? — обиженно.

— Легко и непринужденно! Как не понимаешь? Все лорри разные. Абсолютно все! Внутри одной расы, народности, вида или даже семьи каждый — особенный. И с твоей стороны крайне глупо и некрасиво подчеркивать расу Уляня как недостаток! Она другая, но ничем не лучше и не хуже твоей, моей или чьей-то ещё!

Я шипела, едва не срываясь на крик. Будь моя воля, еще и руками размахивала бы для большей убедительности, но орлан держал крепко. Видно, помнил о пощечине, да и знал меня неплохо. С меня станется что похлеще отчебучить. В таком состоянии я на многое способна, это да.

— Совсем забыл, что ты кшорти, — неожиданно тепло улыбнулся… жених, пусть и бывший. — Прости. Когда за твоей спиной раскрываются крылья, а перья бровей встают дыбом, легко запамятовать, что в истинном облике ты не орлан.

— Этот облик не менее истинный, чем тот, — немного успокаиваясь, пробормотала и сложила крылья. Надо же, я их и вправду почти распахнула. Сама от себя не ожидала такой экспрессии.

Обычно я куда спокойнее отношусь к словам собеседников, даже таким неприятным. Все же всех не переделаешь, и каждый останется при своем. Так чего без нужды копья ломать? Это Мирта у нас борец за справедливость, мир во всем мире и всеобщее взаимоприятие. Я в таких вопросах куда проще и циничнее. Обычно.

— Проехали, — буркнула, нервно поведя плечами. Все же новое тело еще не до конца адаптировалось к иному набору мышц, и манипулировать крыльями было тяжеловато. — Но, Рой, я тебя в последний раз предупреждаю, еще один выпад в сторону каха, и я серьезно обижусь. Очень серьезно! И разозлюсь. Одно дело — когда вы просто ругаетесь, и совсем другое — если ты переходишь границы и впадаешь в чистый видизм. Мне это не нравится, тем более, когда речь идет о моем друге. Кстати…

Я обернулась. Улянь стоял шагах в пятнадцати сзади. Воплощенное спокойствие и отстраненность. Ведь точно всё слышал, растудыть твою в карягу…

— Перед ним извиняться не буду, — предупредив намек, сквозь зубы прошипел Рой. — Постараюсь не переходить на личности, но это все. Я люблю тебя. Это правда. Но в тоже время мне, мягко говоря, неприятно находиться в компании каха. Это тоже правда. Особенно, учитывая, что он постоянно лезет к тебе и нарывается на конфликт.

— И вовсе он ко мне не лезет, — с тяжелым вздохом проговорила.

Глупая, глупая ревность!

— Улянь замечательный друг, и он заботится обо мне так, как считает нужным. Будь иначе, мы бы сейчас не разговаривали. Без его согласия никуда бы я с тобой не полетела и в данный момент преспокойно ковыряла бы в носу на борту нашего с кахом корабля.

— Я услышал тебя, — негромко и с явной злостью. — Пошли крылья тренировать.

И Рой толкнул дверям слева. Те распахнулись, пропуская в широкий коридор, отделанный золотом и цветной эмалью. Спустя пару минут мы и вышли в просторный зал, предназначенный для полетов. Мягко отняв ладонь, я отправилась исследовать помещение.

Вдоль стен располагались несколько тренажеров, широких деревянных лавок и стопка матов. В дальнем углу — пара полукресел, столик и небольшой стазисный шкафчик. За его прозрачной дверцей виднелись фрукты, банки с разнообразными орехами и несколько бутылок с напитками. Еще тут были выходы в приличных размеров бассейн, сауну, душевую на семь кабинок, разделенных перегородками из цветного стекла, и шикарную ванную комнату с туалетом.

В последней нашлись халаты, несколько комплектов спортивной одежды для занятий и полотенца. Это не говоря о батареях самых разнообразных гигиенических средств от спреев для перьев до баночек с масками, бутылочек с шампунями, гелями, массажным маслом и прочими прибамбасами. Из душевой и ванной имелись выходы в небольшую комнатку, застеленную синтетическим мягким ковриком.

— Это сушилка, — пояснил Рой, когда я остановилась в центре абсолютно пустого помещения, и надавил на выделенную синим область возле двери.

Тело мгновенно обняли потоки теплого воздуха. Ничего себе… А я, как дура, после ванны перья феном портила! Пару раз пыталась для просушки банально помахать крыльями, но ни гостиничные номера, ни моя комнатка в общежитии этого маневра категорически не оценили. Ну, не рассчитаны стандартные помещения под размах орланских конечностей, зато вот это конкретное…

Запрокинув голову, я прикрыла глаза. Теплый ветер, перебирающий перья, вызывал во всем теле удивительно приятные ощущения. Чуть повернулась и едва не замурлыкала от удовольствия. Внутри все дрожало и пело от удовольствия и… предвкушения? Из горла вырвался странный звук — вибрирующий, еле слышный и низкий до щекотки.

— Соня, — стон Роя раздался совсем близко.

Мужское дыхание коснулось уха, отчего по коже побежали мурашки, а крылья сами собой распахнулись. Как не сшибла жениха, ума не приложу, но орлан увернулся и замер за спиной, положив руки мне на талию.

Волшебный ветер мгновенно взревел, подхватывая душу и затягивая в круговорот эмоций. Когда снаружи ласкают теплые потоки воздуха, а изнутри гудит ураган, разворачивая тугие жгуты желаний, это страшно. Я потерялась, почувствовала себя пушинкой, но в то же время… Ладони орлана на талии, их тепло и привычная надежность почему-то заставляли чувствовать себя центром мироздания. Крохотной, непередаваемо легкой и маленькой в центре бесконечной вселенной, но и её сердцевиной, той искрой, вокруг которой все кружится…

А тут еще, склонившись к уху, Рой прижался грудью к моим дрожащим крыльям и прошептал еле слышно:

— Ты восхитительна! Любимая, ты меня с ума сводишь….

— М-м-м? — Почти не соображая, что происходит, я тяжело дышала, всем существом ощущая прикосновения орлана.

Он легко коснулся губами мочки уха, потом осторожно прикусил её. Его пальцы еле заметно поглаживали бока, опускаясь все ниже и ниже, чтобы очутиться на бедрах и…

Из горла снова вырвался тот странный вибрирующий звук и в какой-то миг показалось, что я и сама вибрирую ему в тон. Разорвись рядом бомба, и не дернулась бы! Мой мир сейчас и без того взрывался яркими искрами. Меня трясло, кожа горела огнем, а внутри бушевала буря. Она искала выход… И не находила.

— Огненный ветерок, — целуя в шею прошептал орлан, — Сонечка, ты создана для полетов! Твоя суть, твое тело рвется в небо. Ты…

Каждое слово — как удар огненной плетью. Не боль — пламя! Впервые я осознала, что полжизни отдам за возможность и вправду взлететь. Только прохладная высота свободы остудит внутренней жар, который вот-вот спалит дотла! Я…

— Соня, имей ввиду, — Ехидный тон Уляня прорвался сквозь живую пелену безумия, застилающую взор. — Орланы занимаются сексом именно в полете. На земле тоже можно, но, по слухам, ощущения не те. Сдается мне, эта сушилка не так проста, как кажется.

— Заткнись, — прошипел орлан, отстраняясь.

Первые слова я едва разобрала, ошалев от нахлынувших ощущений и близости Роя, но после… Перья — эрогенная зона? В смысле? То есть я просто… я ВОТ ТАК хочу Роя… как мужчину? Мама! А «создана для полетов», то есть для…

Зажмурившись, сжала кулаки и со свистом втянула воздух сквозь зубы. Резко, рывком сложила крылья, ударив орлана по рукам, которые все еще лежали на моих бедрах, и шагнула вперед.

— Извращенец! — рявкнула, развернувшись лицом к любимому. — Как ты мог?!

— Соня, я же не знал, что ты так отреагируешь на обыкновенную сушилку! У нас во всех богатых домах такие стоят.

— Хочешь сказать, Я извращенка? Или нимфоманка? Сволочь!

Рой негромко рассмеялся, с трудом сдерживая улыбку, которая так и норовила тронуть губы. Глаза-то его и так смеялись!

— Любимая, всё куда проще. Твое тело всё еще перестраивается. Скорее всего, воздушные потоки создали у него иллюзию полета, а мое присутствие настроило на определенный лад. Спасибо тебе, огонек!

— За что? — прошипела, отступая к противоположной стене, где виднелась вторая дверь, ведущая в душевые. — За то, что опозорилась? Выставила себя идиоткой! Как ты мог воспользоваться положением?! Знал ведь, что не понимаю, что происходит!

И, развернувшись, я выбежала из сушилки. Пулей пролетев через зал, выскочила в коридор и понеслась куда глаза глядят. Кажется, мужчины собирались догнать, но столкнулись в дверях и потеряли время, а я… Идиотка! Как я могла? Как он мог?!

Неужели я такая ненормальная, что из-за какой-то там СУШИЛКИ едва не чокнулась от вожделения? Растудыть твою в корягу! Да не появись Улянь, я бы Рою прямо там и отдалась! И плевать мне было на его мотивы, искренность чувств и все прочее! Ну, почему я влюбилась не как всенормальные лорри, а по самую маковку?! Да еще в такого… такого…

И ладно бы просто поддалась страсть, но… Какая-то там сушилка, черт её дери!!!

Глава 27 Без права выбора. Соня

В запале даже не заметила, как добежала до знакомой развилки возле лестницы и, распахнув первую попавшуюся дверь, ввалилась в каюту. К счастью, явно нежилую, ибо никого в стандартно обставленной комнате не оказалось. Обида и стыд душили, хотелось просто спрятаться в какую-нибудь щель и успокоиться. Главное, побыть одной!

Забившись в уголок маленькой ванной, я села прямо на пол, обхватив колени руками и сложив крылья шалашиком. Поплакать бы, но слез не было. Только обида обжигала щеки. Нет, как раз на Роя мне злиться было не за что. Я понимала его мотивы, осознавала, что ничего ужасного он не сделал, а вот я… Ну, почему у меня эмоции всегда впереди разума?!

Ладно орлан, с ним все ясно. Даже если врет, а на самом деле меня ни капельки не любит, у него есть причины притворяться. В конце концов, я его и нелюбимая в качестве жены устраиваю. Но ведь для меня важно именно отношение жениха! С моими собственными чувствами все и так слишком очевидно.

Всхлипнула, уткнувшись лбом в колени. Совсем нервы ни к чёрту.

Если подумать, ничего страшного не произошло. Я не маленькая девочка и о природе собственных желаний осведомлена прекрасно. Как будто в первый раз от возбуждения голову потеряла. Да я бы уже сто раз в постели Роя побывала, если бы не обстоятельства.

Сначала он был мне безразличен. Потом, когда только влюбилась, считала, что Рою не интересна я. После… Угу, мое отношение стало очевидным. Почти сразу орлан прямым текстом признался в своем расположении и предложил стать его девушкой, а еще через месяц невестой. Будь на моем месте кто-то другой, девичья честь приказала бы долго жить очень быстро. Но я кшорти, а первый секс, когда на зеленой круглой заднице пучками топорщатся перья и на башке волосы клоками — как-то не комильфо.

Процесс трансформации тела не одномоментный, для него нужно время. Потому мы с Роем болтали, проводили вместе день за днем, целовались иногда, а вот ночи оставляли на откуп банальному сну без всякого секса. В нынешнем облике я всего-то пару недель, да и те пролетели, как один миг. Так сложилось — работы было много, и народу рядом полно. Не до романтики. А едва выдались несколько выходных, жених свалил в командировку.

Вообще-то, я как раз рассчитывала на… в общем на закономерный переход отношений в горизонтальную плоскость в те злополучные выходные, а когда Рой уехал, отправилась домой. Просто назло, и чтобы отвлечься, пообщаться с родными, похвастаться и… да, не злиться на так некстати случившуюся командировку. Теперь и не знаю, может оно и к лучшему.

Но что толку, если принятое решение все обдумать и сделать взвешенный выбор рассыпалось перед первым же феном? Стоило любимому сказать пару ласковых своим чарующим голосом, а я расплавилась и растеряла последние крохи здравого смысла. Как кошка мартовская. Меня за ушком почесали и все — прощай мозги, здравствуй всепоглощающая страсть! Стыдно то как… Сама подалась на провокацию, а виноватым Роя выставила.

В комнате раздались тихие шаги. Я сжалась, плотнее закутываясь в крылья. Не хочу никого видеть! Не хочу!

— Огонек, — тот самый, любимый и волнующий голос — Сонечка, ты все неправильно поняла.

Прикусив губу, зажмурилась и сжалась, а орлан присел на корточки, осторожно погладил шатер моих перьев.

— Пойми, я не ожидал, что ты отреагируешь так… бурно. Имитация воздушных потоков, возникающих при полете, конечно, очень приятна, но и только. Помнишь, я тебя поблагодарил?

— Уйди, а? — почти простонала, не поднимая горящего лица.

Он не ушел.

— Любовь — большая редкость у всех рас, — проговорил он негромко. — Тем и ценна. На самом деле за любовь куда чаще принимают симпатию, страсть, взаимное влечение. Но только любовь — большое, искреннее и всеобъемлющее чувство — создает между двумя орланами неразрывную связь. Только она позволяет чувствовать чужое возбуждение, как свое. Ты почувствовала, мой огненный ветерок. Значит, любишь по-настоящему, всем сердцем. Даже теперь.

— А ты?!

Я резко убрала крылья и посмотрела на Роя в упор.

— Ты любишь?

— Конечно, — его синие глаза светились радостью и каким-то благоговейным торжеством. — Ты еще не вполне ощущаешь новое тело и очень мало знаешь о моем народе, иначе не сомневалась бы. Твой аморфный… сторож прав в одном. Все не так просто, как кажется. Только близость любимого и любящего, позволяет чувствовать себя ветром на земле. Только это дает истинную свободу и позволяет заключить связующий брак. И это огромная редкость, почти сказка.

— Какой брак? — Несколько ошарашенная чередой сменяющихся событий и эмоций, я растерянно моргнула. — Ведь любой брак связывает. Так о чем ты?

Рой улыбнулся. Протянув руку, ласково погладил по щеке.

— По большей части, браки лишь оформляют отношения. Они нужны для узаконивания рождения наследников, разрешения вопросов с общим имуществом и все в том же роде.

Хмыкнув, орлан сел рядом со мной прямо на пол, вытянув ноги. Носки его блестящих лакированных туфель почти уперлись в противоположную стену. Каюта ведь стандартная была, явно для обслуживающего персонала или рядового члена экипажа, потому и ванна маленькая — только-только развернуться. И вот места мало, а ноги у Роя ого-го какие длиннющие. От этого несоответствия у меня в груди отчего-то сладко защемило, а обида потеряла свою значимость.

— Тебе сложно понять разницу, потому что ты кшорти, — мягко приобняв за талию, он ненавязчиво потянул на себя и, едва подалась к нему, уткнулся лицом в белоснежные перья.

— Ты имеешь что-то против? Тебе уже и кшорти не нравятся?

— Нравятся. Одну из представительниц этой расы я и вовсе люблю больше жизни, — прошептал, зарываясь носом в крыло. — Но вы не маги. По крайней мере, в своей истинной… то есть изначальной форме.

— И?

— Когда магия — естественное продолжение тебя, многое видится иначе, становится очевидным. Заметь, аналог связующего брака существует во всех культурах магических рас. Да, называется он по-разному, но суть одна. Если двое предназначены друг другу, возникает нерушимая связь. Не только тела, но и души переплетаются между собой, образуют нечто цельное, неделимое… прекрасное.

— Тоже мне, пазлы!

— Не смейся, — подняв лицо, Рой серьезно посмотрел мне в глаза. — Это великий дар неба. Мы все не идеальны, но порой кто-то, тоже далекий от совершенства, становится твоим ветром, совершенством для тебя одного. Подумай, насколько ценно доверять кому-то больше чем себе, ощущать себя цельным, обрести смысл жизни? Это настоящее счастье, не зависящее ни от обстоятельств, ни от времени.

Я хмыкнула, чуть отодвигаясь.

— В таком случае, это не про нас. Прости уж, но вот с доверием у меня совсем туго.

— Это пока. Всё же во многом такая связь образуется благодаря магии, потому ты еще не вполне её ощущаешь. Но, огонек, мне достаточно знать, что её росток уже проклюнулся.

— И вот что любопытно… — заставив меня вздрогнуть от неожиданности, донесся из комнаты голос Уляня. — По какой-то причине львиная доля таких неразрывных союзов состоялась между лорри, один из которых лишен или слаб в магии. Внутрирасовые пары на пересчёт.

Тряхнув головой, чтобы сбросить очарование момента, я крикнула в дверной проем:

— Полагаешь, тут какой-то подвох?

— Возможно, — ответил ках. — Но вряд ли со стороны орлана. Скорее уж Вселенная шутит. В остальном твой бывший сейчас говорил правду, насколько могу судить. Но не стоит торопиться. Правда порой двулика.

— Нынешний! — резко вскочив, рявкнул Рой, поднимая меня на ноги.

— Что?

Одной рукой прижимая к своему сильному телу за талию, другой рукой орлан обхватил мой затылок и выдохнул, почти касаясь губами губ.

— Не «бывший», а «нынешний». Теперь уже точно. Ты можешь сколько угодно играть в сомнения, но вариант у нас лишь один. Я подожду, пока ты признаешь очевидное.

Его вибрирующий голос обволакивал самой нежной лаской, заставлял дрожать всем телом и ощущать, как ураган внутри снова разворачивает тугие жгуты желания. Мой волшебный ветер… Я глубоко вздохнула и прикрыла глаза, предвкушая поцелуй… которого не случилось.

— Вот и жди, — появляясь на пороге, ках внимательно посмотрел на нас. — Главное, руки убери до поры до времени.

Рой зарычал и бросил на Уляня такой взгляд, что любой на месте желейки вспыхнул бы факелом. Ну, или банально дал деру.

— Исчезни, — приказал каху орлан, прижимая меня теснее. — Прямо сейчас, или я за себя не отвечаю.

— Твои проблемы, — Улянь пожал плечами. — Зато я отвечаю. За Соню.

И ках, мгновенно удлинив руку, обхватив мое запястье упругой, похожей на желеобразное щупальце конечностью, дернул на себя. Я рефлекторно шагнула к другу, ощущая себя канатом для перетягивания.

— Я ведь убью тебя, тварь, — тихо и почти спокойно выдохнул жених. — Она — все для меня, а ты встаешь между нами.

Я онемела. Просто онемела, потому что в спокойном голосе орлана прозвучала даже не угроза — констатация факта. Неужели он и вправду способен… убить?

— Можешь попытаться, — вместо меня ответил друг. — Это твое право. Но и я не наивная девица. Играть в поддавки не намерен.

И потащил меня прочь.

— Зачем она тебе? — прошипел орлан нам вслед. — Ведь видишь, что Соня любит меня. И всегда будет любить именно меня!

— Это еще надо посмотреть, — насмешливо. — Но я не претендую на её безумную любовь. Моё дело — защитить, а там видно будет. Соня…

И тут ках замер. Его глаза удивленно округлились, а из груди вырвался полустон-полувздох:

— Мирта?

— Ты бы хоть с сестрой определился, — ядовито проговорил Рой, догоняя и хватая меня за плечо. — Или твоей бесхребетной сущности недостаточно навязывать себя только одной женщине?

Сплошные хватальщики вокруг, растудыть твою в корягу! Улянь молчал, едва дыша, даже не отреагировал на откровенно хамскую реплику орлана. Нервно стиснув кулаки, я испуганно выдохнула:

— Что происходит?

Ках все так же, без слов, жестом попросил обождать и прикрыл глаза. Сделав шаг назад, я вперила взгляд в бледнеющее и разом окаменевшее лицо каха. Глянула на желваки, которые заходили у желейки на скулах… на крепко стиснутые кулаки… на…

— Бежим, — жарко шепнул на ухо Рой и, не дожидаясь ответа, поднял.

Я и пикнуть не успела, а он уже быстрым шагом пересек комнату, коридор и торопливо взлетел по лестнице вверх. Со мной на руках!

— Ты что творишь? — обрела я дар речи. — Вдруг, Уляню плохо? Или с Миртой что-то не так, а он…

— Не хочу ничего слышать про этого соглядатая, — оборвал меня орлан. — Я уже с трудом сдерживаю желание порвать его на мелкие кусочки. Соня, неужели ты сама не видишь, что он нарочно настраивает тебя против меня?

Пинком открывая темно-коричневую дверь, Рой внес меня в темное помещение и поставил на ноги. Торопливо развернулся, запер дверь. Я молча разглядывала оранжерею, в которой мы оказались.

Помещения с живой растительностью на звездолетах — не редкость. Доказано, что имитация естественной среды обитания благотворно влияет на нервную систему гуманоидных, да и других полезных плюсов немало. Но обычно в оранжереях сажают травянистые растения, реже — низкорослые кустарники и лианы, а тут… Из-за отсутствия света, я не могла разглядеть подробности, но огромные деревья с мощными ветвями и слепой увидел бы! На какой-то яхте? Вот это я пронимаю — шик.

— Наконец-то, мы можем просто побыть вдвоем и поговорить без комментариев твоего каха, — проговорил Рой, разворачиваясь ко мне лицом. — Надоело, что любая попытка поговорить превращается в фарс.

Я бы ответила, тем более мне хотелось много чего сказать — возмутиться произволом или просто встать на защиту друга, но… в чем-то жених был прав. По крайней мере, Улянь со своими замечаниями и вправду появлялся в самые ответственные моменты, не позволяя послать ту самую ответственность густым лесом. К благу или к худу — пока сложно сказать.

В любом случае, ничего плохого не случится, если я просто выслушаю любимого, а устраивать скандал и верещать глупо, бессмысленно и опасно, потому как я и без того на нервах. Дам себе поблажку — мгновенно скачусь до истерики, а это… Ну да, глупо, бесперспективно и некрасиво. К тому же… если совсем-совсем честно, мне до крика хотелось, чтобы Рой убедил меня в своей искренности. Очень! И я промолчала.

— Огонек, — в упор посмотрел Рой, — я действительно виноват перед тобой, но, сама посуди, наличие между нами постороннего лорри, кем бы он ни был, лишь усложняет положение.

— И что ты предлагаешь? — скептически изогнула я бровь. — Упасть в твои объятья, а каха вышвырнуть за борт?

— Зачем? У него есть корабль. Пароли доступа к шлюзу ему известны. Он этим озаботился сразу же. Пусть летит, куда ему надо, живой и здоровый.

Орлан обнял, прижал мою голову к своему плечу, погладил по волосам и шепнул своим волшебным, проникающим под кожу голосом:

— Любимая, пойми. Я ведь не железный, я люблю тебя, а тут этот… ках под ногами путается. И ладно бы просто шатался рядом! Он упорно тебя настраивает против нас, лезет, куда не просят… Сонечка, ветерок мой, этот… Улянь нарывается на конфликт. Пойми, однажды я не сдержусь и размажу его по полу, а ты расстроишься. Прошу тебя, давай скажем ему, чтобы убирался, куда глаза гладят? Я дам магическую клятву, что не солгу тебе ни словом, что не притронусь без твоего согласия — всё что угодно. Соня?

Я задумалась. Буквально на секунду, потому что сразу вспомнила про Мирту. Не знаю, в других обстоятельствах, может, и согласилась бы, но… Мы ведь не на прогулке. У меня сестра в беде.

— Ты не пони… — начала было, но тут с жутким грохотом распахнулась дверь.

Мы едва успели отскочить, иначе нас бы точно основательно приложило, а то и вовсе снесло бы к противоположной стене. Одна дверная створка упала на пол, притягивая взгляд покореженными петлями и погнувшимся запорным устройством, а вторая осталась висеть, покачиваясь и жалобно поскрипывая.

И как ни жутко было видеть раскуроченные противоударные двери, но появившийся в проеме монстр и вовсе заставил замереть в ужасе.

— Улянь? — ошеломленно пропищала, глядя на преобразившегося каха.

Тот, кто всегда выглядел скромно до серости, сейчас… Черные тонкие губы. Сверкающие клыки. Распахнутые орланские крылья, покрытые отнюдь не орланскими перьями. Вместо последних — сотни серебряных змеек, которые шевелились и угрожающе шипели. Глаза друга горели пронзительно синим цветом, а руки… Не было их! И руки, и ноги превратились в многочисленные щупальца, как у доятов с из водных миров. Только корпус и форма головы остались гуманоидоподобными, а прочее…

— Соня, он ничего тебе не сделал? — прошипело это чудовище.

Попыталась ответить, но голос пропал. Беззвучно открывая и закрывая рот, словно выброшенная на берег рыбина, отрицательно замотала головой. Вербально донести свою мысль так и не успела, потому что почти сразу же началось натуральное светопреставление.

Оттолкнув меня куда-то в сторону, Рой кинулся на преобразившегося каха. Я не удержала равновесие и, взвизгнув, упала на куст хрустальных ландышей под огромным деревом. А когда подняла голову… Мужчины сцепились.

И вот я бы рассказала про подробности этой битвы будущим внукам в качестве страшной сказки на сон грядущий, только ничего не разобрала. Крылья, щупальца, кулаки… Удары сыпались градом и так быстро, что ничего не разглядеть. Из звукового сопровождения — брань, рычание, шипение и все те же удары, глухие и не очень.

— Прекратите! — крикнула, пытаясь отследить взглядом мечущийся по оранжерее живой клубок.

Увы, никто меня не слышал. Или просто не считал нужным реагировать. Я поднялась на ноги и заозиралась по сторонам в поисках… хоть чего-нибудь! Не знаю — пожарный гидрант, корзина гжельских мурашей или пара горстей молотого жгучего перца! И очередное, хотя и вполне закономерное «увы» — ничего подходящего тут не было. Пришлось прибегнуть к банальному и не всегда эффективному средству.

— И-и-и! — истошно завизжала я на самой высокой ноте и пределе собственных возможностей. — Прекратите немедленно! И-и-и-и-и! Кхе-кхе…

Третье «увы» тоже было закономерным. Я банально сорвала голос и надсадно закашлялась, схватившись за горло. Из плюсов — Улянь с Роем всё-таки вспомнили про наличие у них совести. Когда продрала глаза, слезящиеся от раздирающей горло боли, оба стояли напротив с обеспокоенными лицами и выражением искренней тревоги на оных. Вот же гады!

— Сволочи! — попыталась припечатать, но вместо вполне заслуженного драчунами слова издала невнятный хрип.

Фигура Уляня подернулась сиреневатой дымкой, дрогнула и спустя мгновение передо мной стояли два вполне обыкновенных орлана. Один — неприметный, ничем не выделяющийся, зато с рассеченной губой, разбитым носом и заметной проплешиной на левом крыле. Другой — яркий, с резкими мужественными чертами лица. С подбитым глазом, ссадинами на обеих скулах и кровью на разбитых губах и носу. Красотень неописуемая!

— Еще раз… — снова попыталась я подать голос теперь шёпотом, но, всё равно, опять поперхнулась и схватилась за горло.

— Пойдем, поищем аптечку, — протянул мне руку со сбитыми костяшками любимый.

— Надо выпить теплого молока с медом, — вступил Улянь, синхронно с Роем протягивая мне окровавленную длань.

Убила бы!

В итоге, одарив обоих гневным взглядом, я жалобно всхлипнула, вскинула подбородок и, обогнув этих идиотов, направилась на кухню. Пусть теперь сами аптечку ищут и молоко греют! А я пока яиц с сахаром взобью. Должно помочь. А нет, так и молоко выпью, и лекарством закушу. Хуже уже не будет.

Глава 28 Неоправданная ревность

Да уж… гном в обмороке — это оригинально: борода торчком, щеки сползают к ушам, а живот колышется после удара об пол. И пусть падать пришлось не с самой большой высоты, судя по звуку, приложился Тонис от души.

Хорошо хоть у представителей его расы волос густой и череп крепкий. Первое, по идее, должно смягчить удар, а второе минимизировать неприятные последствия. Другим, у кого черепная коробка потоньше, а мозги поделикатнее, после таких потрясений нередко приходилось с сантехникой в обнимашки играть. Особо чувствительные лорри порой и память теряли, а то и вовсе идиотами становились.

Я озадаченно почесала нос, вокруг снова заклубились белесые мучные облака.

— И что теперь с ним делать? — протянула задумчиво, глядя, как Нелька со смесью любопытства и недоверия на бледном личике подкрадывается к павшему бородачу.

— Эм… покормить? — неуверенно протянул Сэлиней. — Думаю, уж это его наверняка утешит.

И я бы согласилась, но:

— Ты чего? Отдать ему мой бисквит? Да я с голодухи кого-нибудь покусаю при таком раскладе, или еще хуже — похудею!

— Кого-нибудь? — съехидничала блондинка и с видом экспериментатора ткнула гнома ложкой в живот. Живот пошел волнами, банши ткнула еще раз.

Самое неприятное — как ни голодна я была, кушать в таком жутком «послечиховом» виде считала откровенно невозможным. Пришлось разруливать положение.

— Нелли, будь так добра, сделай мне одолжение.

— Мм?

— Прекрати мучать несчастного гнома! Еще немного, и ты ему дырку в пузе проковыряешь!

Банши мгновенно отпрыгнула от бессознательной жертвы её экспериментаторских поползновений и смущенно потупилась, спрятав орудие преступления за спину. Увы, она не учла, что пребывала в полупрозрачном состоянии, и потому ложка прекрасным образом просвечивала сквозь тело любительницы синих яиц.

— Народ, — я осторожно почесала за ухом и с удивлением уставилась на смесь жидкого меда, изюма и темных ядрышек догарки, крупы вроде гречишной с планеты Коя, на собственной руке. — У меня есть два предложения и один вопрос.

Сэл с готовностью шагнул ко мне:

— Да?

— Если я правильно поняла из вашей… хм… беседы, уже утро?

— Почти, — откликнулась Нелька. — До начала новой рабочей смены часа полтора осталось.

— Вот это я поспала так поспала…

— Стоп! — гарн нахмурился. — Мирта, хочешь сказать, после моего ухода заснула и встала только сейчас?

— Ну-у… вроде того. А что не так?

— Если тебе свойственно посреди дня отрубаться и спать по шестнадцати часов кряду, ничего, — не скрывая скептического настроя и тревожности в голосе, произнес механик.

— Я растерянно моргнула. Шестнадцать часов? Эм…

— Ага, судя по твоему виду, такие затяжные сплюшные марафоны ни кшорти вообще, ни тебе в частности не свойственны, — сделал гарн правильный вывод. — Так в чем дело? Неужели установление ментального контакта настолько истощило организм? Ты, кажется, чувствовала себя хорошо и выглядела прекрасно. По крайней мере, когда я от тебя уходил. Нет, я понимаю, изготовленный для тебя браслет действительно сложнее стандартных устройств связи, но я все проверял! Таких последствий быть не должно бы и…

Я уже открыла рот, чтобы успокоить всполошившегося Сэла и рассказать ему о втором браслете и ментальном контакте с Улянем, но осеклась. Как ни тяжело мне видеть гарна таким обеспокоенным, все же открывать ему все свои карты было бы глупо.

— Да ладно тебе, — фыркнула небрежно, — подумаешь, проблема! Вдруг, организм так на стресс среагировал? Все же первое космическое путешествие, да еще в подпространстве. Поводов для нервного напряжения у меня и до того было немало, а в последние дни и вовсе — караул. Скорее всего, просто все сложилось в одну кучу, и вот результат. И, в конце концов, ничего сверхъестественного в том, что я так долго спала, нет. Не сутки же!

— Да, но…

— Никаких «но»! Сейчас бородатый очухается и непременно набросится на мой завтрак, задуманный как ужин. И хуже всего — сейчас я еще могу ему в этом отказать, а после вежливость не позволит. Сэлиней, убери куда-нибудь этого сверхчувствительного толстопузика, а?

— Но я…

Не слушая возражения гарна, я посмотрела на блондинку.

— Нелли, я в комнату, приводить себя в порядок. Если тебя не затруднит, перенеси туда бисквит, чтоб никто из членов экипажа на него не покусялся. Тьфу! Не покушался, в смысле. Сэл, ты ведь не против поесть в моей каюте? Заодно обсудим все в спокойной обстановке, да и рецепт лиянский уточним, а Нелли продукты подготовит. Как вам такой план действий?

К моему огромному облегчению, возражений не возникло, и я бодро потрусила в сторону своей комнаты, стараясь не слишком сильно «пылить» при ходьбе. В каюте, подхватив рюкзак двумя пальцами, протопала в душ, чтобы спустя четверть часа выйти оттуда чистенькой и бодрой.

От утренней, вернее ночной, головной боли и следа не осталось. Из неприятных ощущений со мной пребывал только голод. В желудке натурально маршировали толпы озверевших ферментов, жаждущих немедленно что-то переварить. Кажется, еще чуть-чуть, и они начнут возводить баррикады и скандировать революционные лозунги по типу: «Хлеба народу! Долой узурпаторов! Хлеба, сахара, жира и мяса! И побольше, побольше…»

На столике возле стены стоял уже нарезанный, но еще не тронутый ни единым зубом вожделенный бисквитик. Рядом исходили паром две внушительные кружки. Если судить по умопомрачительному аромату, заполнявшему пространство, с чаем. Большой заварник, небрежно прикрытый полотенцем наводил на мысли о добавке и предусмотрительности Сэлинея. Нелька бы до такого точно не додумалась.

Бублик горелый, я начинаю тихо обожать гарна! Он, кстати, тоже был тут. Стоя неподалеку от столика, что-то читал с виртлиста.

Глубоко втянув носом воздух напоенный запахами счастья для оголодавшей кшорти, я вытянула руки вперед и с протяжным стоном «еда-а-а…» шагнула навстречу завтраку.

— Подожди, — заступив дорогу, проговорил Сэлиней, не отводя глаз от экрана гаджета.

— Чего? — я чуть слюной не подавилась! Какая наглость, а?! — Смерти моей хочешь?!

— Ммм… — вместо ответа промычал этот… этот… садист!

— Я уже худеть начала, — возмущенно зашипела, делая шаг в сторону в попытке обойти неожиданное препятствие. — Такими темпами мне скоро собственная кожа велика станет!

— Нет, такой трагедии мы никак не можем допустить, — наконец открываясь от экрана, широко улыбнулся гарн и позвал: — Нелли?

Блондинка появилась возле кровати в то же мгновение. Судя по всему, она с самого начала тут и была, просто в незримой форме. Сэл улыбнулся и ей, и протянул мне виртлист.

— Мирта, посмотри. Это тот самый рецепт, я ничего не напутал?

— Рассеянно пробежав глазами по списку специй и подробной инструкции приготовления уже набивших оскомину синих яиц, я одобрительно кивнула.

— Да…

Прежде чем успела договорить, гарн отобрал гаджет, потыкал в него и выдал довольным донельзя голосом:

— Нелли, я вывел рецепт, список продуктов и все остальное на электронную панель в кухне. Пока мы едим, ты можешь собрать всё необходимое для приготовления завтрака остальным членам экипажа.

Тут гениальная идея механика дошла и до меня, заставив расплыться в довольной улыбке. Присутствие Нелли нервировало, уж больно банши возбужденная сегодня, а так мы спокойно позавтракаем без её комментариев и необоснованных претензий.

— Да-да, мы сейчас быстренько уничтожим бисквит, чтоб никому больше не досталось, а потом я тебе помогу. Каждому мужику, по синему яйцу! — это во мне революционный настрой желудочных ферментов заговорил. — Или по два! А капитану, если тебе так угодно, можем сразу четыре яйца приготовить. И ты непременно всех покоришь своим кулинарным талантом.

— А ты… — Нелли радостно кивнула. — Скажешь, что это я готовила? И Роберту?

— Ему в первую очередь.

— Ладно, — посветлела лицом блондинка. — Только не забудь, что капитан мой!

И она исчезла.

— Нужен он мне десять раз, — фыркнула я, и уже подняла ногу для следующего шага к вожделенной пище, но тут…

— ЧТО?! — оглушительно завыла Нелька, снова появляясь посреди комнаты. — Не отдам!!!

Причем, по-настоящему «оглушительно». Подпрыгнув от неожиданности, я схватилась за голову, зажимая уши, но этот голос… Голос истинной банши до сих пор отдавался в голове, вызывая желание завизжать и спрятаться под одеяло. Фигура хрупкой блондинки неотвратимо наливалась молочной белизной, размывалась по краям.

— Да не нужен мне твой Роберт… — через силу простонала, чувствуя, как Сэлиней одной рукой придерживает за пояс штанов. Очень уместно, потому как я от страха еле на ногах стояла.

— ВРЁШЬ! — зашипела уже совсем не блондинка, а натуральная банши в боевой форме. — Я слышала, что ты сказала!

Боевая форма — это вам не хухры-мухры. Демоны, оборотни, вампиры по сравнению с доведенной до белого каления энергетической сущностью — ерунда на постном масле. У банши в таком состоянии не вырастают клыки и когти. Чешуя или хитиновая броня тоже не появляется, но оно и ни к чему.

Ведь бестелесной Нельке не страшны ни когти, ни зубы. Да и броней от неё не закроешься. Плюс голос. Представители этой расы для нападения наряду с гипнотическим воздействием используют «инфра» и «ультра» звук особенной частоты. А для меня это совсем нехорошо. Убить не убьет, но довести до состояния невменяемости может.

— Нелли, я ничего такого не имела ввиду, — пробормотала, уже практически лежа на груди Сэлинея, который и сам заметно покачивался, но пока держал крепко. — Мне твой Роберт даже не нравится!

— ДОКАЖИ!!!

Я всхлипнула, но сказать ничего не успела. Да и не смогла бы. Просто нечего тут говорить. Какие доказательства можно привести взбешенной, ополоумевшей от неразделенной любви и ревности женщине? Разве что отравить капитана на её глазах, доказывая отсутствие сентиментальных чувств. Но я на такое не способна, да и сильно сомневаюсь, что Нелли этот вариант устроит.

— Я докажу, — пробормотал гарн сиплым от напряжения голосом. — Ты только замолчи, а то еще чуть-чуть и доказывать будет некому.

— Ты?!

Недоумение, столь явно отразившееся в голосе банши на её внешний облик не повлияло ни капли. Теперь симпатичная блондинка выглядела, как размытое колышущееся пятно белого цвета. А я… ничего не соображала. От страха коленки тряслись, как давеча живот у гнома. В ушах то ли звенело, то ли гудело. В горле пересохло, а желудок, оставив мечты о завтраке, так и норовил поделиться с окружающим миром собственным небогатым содержимым.

Вот интересно, — мелькнула неуместная мысль, — а содержимое желудка можно назвать внутренним миром лорри?

Но тут Сэл развернул меня и, придерживая одной рукой за спину в районе пояса, поцеловал. Давление неслышных уху, но вполне действенных звуковых волн, идущих от Нелли, пропало. Страх отпустил, сразу стало легче дышать. От облегчения сначала я даже не сообразила, что именно происходит. После…

Гарн целовал осторожно, очень бережно. Пожалуй, его руки участвовали в поцелуе чуть ли не больше всего прочего. В том смысле, что если бы не они, я бы уже валялась на полу. И вот эта поддержка оказалась не только уместной, но и приятной.

Пощекотав кисточкой хвоста щеку, гарн сместил её к глазам. Когда мягкие волоски коснулись века, я зажмурилась и… ощутила сам поцелуй. Только тогда…

Чужое дыхание смешивалось с моим, мужские руки обнимали меня, не сжимая, но поддерживая, придавая сил. Это было… волнительно.

Видимо, чем ближе мой день рождения, тем ярче реакции. Раньше, когда целовали другие мужчины, я понимала и принимала их прикосновения как данность, и порой даже осознавала, что эти прикосновения должны быть приятны, но они меня никогда не волновали. Разве что поцелуй Уляня на рынке, но там волнение было завязано на изумление и неординарность ощущений, а тут…

Сэл ничего особенного не делал. Даже язык не пытался в рот засунуть, как делали некоторые женихи. Кстати, эта часть поцелуя меня всегда особенно раздражала, что бы там ни писали в романах. Ну, противно ведь! А тут….

— Обними меня, — прошептал гарн, еле слышно. — Пожалуйста…

Я послушно подняла руки и обняла его за шею. Нет, ни о каком гипнозе или потере возможностей к сопротивлению речи не шло, конечно. Я вовсе не потерялась в дыхании гарна или, как там еще пишут. Просто вспомнила про Нелли, которая внимательно на нас смотрела. Тот факт, что безучастную меня целуют, доказывал исключительно отсутствие заинтересованности в Роберте у Сэлинея, но никак не у меня. А вот взаимность при поцелуе… Хотя, по мне, так доказательство хиленькое. У многих гуманоидных в ходу полигамность, но…

— Верю, — прозвучало над ухом спустя минуту.

Все это время уже я целовала гарна. Исключительно ради выживания! Ну… если честно, из интереса тоже. Всё-таки любопытно, да и приятно, если не врать самой себе. Тем более, как оказалось, обоюдное согласие и активность во время нехитрой ласки придавали процессу массу позитивных ощущений и совершенно иную эмоциональную окраску. В результате, я так и не заметила, как и когда исчезла банши.

— Завтракать? — спросил гарн, едва я отстранилась и отошла на шаг. — Извини. У Нельки с головой не в порядке. Пришлось импровизировать.

Спокойно сказал, но гарна подвел хвост — он мелко подрагивал и дергался из стороны в сторону, так что Сэлу пришлось его поймать и, небрежно пожав плечами, сунуть кисточками под жилет.

— Спасибо, — только и сказала. — Ты очень вовремя сообразил, как можно её успокоить. Я бы не додумалась.

— Всегда пожалуйста, — чуть нервно улыбнулся и направился к столу. — Давай чай пить, а то все остынет.

Глава 29 Еще один хвост

Когда мы ввернулись к завтраку, Сэлиней с широкой улыбкой спросил:

— Мирта, тебе говорили, что ты неподражаема?

Усиленно набивая желудок и таким образом успокаивая нервы, я кивнула.

— Ага, — невнятно из-за набитого покамест рта отозвалась и подмигнула. — Врали такое.

Он снова рассмеялся, но лично меня волновало уже другое. Тарелка была пуста, как мир перед сотворением. Бублик горелый, а ведь я не наелась!

— Хочу еще чая и чего-нибудь пожевать.

— Обжорка, — по-доброму рассмеялся Сэл, протягивая свой надкушенный кусок пирога. — Держи, ненасытная.

— Ценю твою щедрость, — хмыкнула и поднялась со стула. — Но, боюсь, она меня не спасет. Пошли на кухню. Заодно Нельку проконтролируем.

Уже в коридоре, заперев комнату, гарн с улыбкой покосился на меня, доедающую остатний кусь бисквита.

— Ты, когда очередной жених объявится, намекни, что тебя ой как непросто прокормить. Авось, жмотом окажется и сам сбежит.

— Если бы! Они ж все из состоятельных, найдут средства.

— А если серьезно, чего за тобой эти лорри гоняются? Мефисто сказал, и на планете несколько экземпляров ручонки тянули.

— Было дело, — без особой охоты признала очевидное.

— Ты не ответила почему.

Я молча пожала плечами и вздрогнула, когда совсем близко раздался протяжный вопль. Мужской. И, судя по всему, крик донесся из кухни.

— Нелька! — переглянувшись, хором воскликнули мы с Сэлинеем и рванули на выручку.

Кому? А кто ж его разберет?

Не успели мы и пробежать и пары метров, как вопль повторился, но теперь явно в исполнении Нелли.

— Убью-у-у-у! — переходя на ультразвук, переливчато взвыла блондинка, когда мы с гарном ввалились в пищеблок.

— Ба-ба-банши… — исполненный ужаса хрип из-под стола, около которого валялся пластиковый контейнер. Пол был заляпан сырыми яйцами вперемешку со скорлупой.

И это при том, что роботы-уборщики до сих пор с деловитым жужжанием очищали стену и шкафчик, возле которого совсем недавно принимало гречишно-мучной и еще хорт знает какой душ я сама. Мдя… Как быстро на кухне разводится бардак и как долго его устранять! С ужасом глядя на раскордаж, я и про Нельку с неизвестным подстольным обитателем на пару секунд позабыла. Зря, кстати.

Блондинка снова пребывала на грани трансформации в боевую форму, а я еще от прошлой её атаки не отошла в полной мере. Хозяина мужского голоса видно не было, что само по себе удивительно. Все же стол высокий и скатерти на нем нет — особо не спрячешься.

— Выходи, гадина убогая, — зашипела Нелька, напомнив о своем присутствии.

Я испуганно попятилась и открыла было рот, чтобы ответить, но тут гарн ка-ак рявкнет:

— Мо-о-олчать!

Щелкнув зубами, чуть не прикусила язык и подпрыгнула, а банши так и вовсе взвизгнула, будто внезапно мышь в трусах завелась и за попу цапнула.

— Нелли, ты сейчас тихо и спокойно объясняешь мне, из-за чего опять сыр-бор, или я вызываю Роберта. Пусть капитан сам с твоими истериками разбирается! Я механик, а не психотерапевт для призраков!

— Не надо! Не рассказывайте ему… — вместо криков внезапно шепнула блондинка и даже сжалась на секундочку. Всего на одну, потому что почти сразу же расправила полупрозрачные плечики и гневно ткнула пальцем в яично-скорлупную лужу: — Это все он виноват!

— Контейнер? — растерянно моргнув, предположила я, потому как ничего другого на полу в том месте не было.

— Нет! ОН!

И снова ткнула пальцем в ту же сторону.

Мы с Сэлом переглянулись. Гарн потянулся к транслятору на руке, чтобы и вправду вызвать Роберта, так как банши опять начала белеть, но тут…

— Я не виноват! — горячо уверил мужской голос из ниоткуда. — Я только одно яичко хотел взять, чтоб с голоду не помереть, а эта в контейнер вцепилась и не дала!

— Не взять, а украсть! Мои яйца!

— Общественные, — поправил невидимый мужик теперь уже обиженно.

— Без разницы!

— Угу. Теперь да. Все разбились.

— Из-за тебя!

— Ничего подобного! Сама виновата, жадина.

— Да как ты…

Перепалка перешла на новый виток, а я прищурилась, выискивая взглядом…

— Мирта, — на ухо негромко прошептал Сэлиней. — Ты тоже его слышишь?

Я молча кивнула.

— Фух… — выдохнул с явным облегчением. — А я-то уж решил, что атака банши даром не прошла, и у меня в мозгах что-то испортилось.

— Не думаю, — протянула я рассеянно и, сделав несколько осторожных шагов, опустилась на корточки. Протянула руку к ближайшей ножке стола.

— Выходи, — попросила. — Мы со всем разберемся.

— А как же… — завизжала снова Нелька, но я отмахнулась.

— Ничего страшного. В кладовке этих яиц, как мошек на помойке. Принеси другой контейнер.

— А если он опять…

— Я сам принесу, — встрял Сэл. — Мирта, ты с кем там… Ничего себе!

Последнего восклицания удостоилась показавшаяся из-за ножки стола узкая чешуйчатая мордочка с выпуклыми зелеными глазками приплюснутым костяным гребнем на макушке.

— Откуда на корабле ящерица? — удивленно цокнув языком, выдохнул гарн. — Ты протащила с собой домашнего питомца?

Очередной несанкционированный пассажир пару раз рефлекторно продемонстрировал черный раздвоенный язык и в воздухе разнеслось возмущенное:

— Сам ты питомец и ящерица!

— Не ругайтесь, — попросила я, нервно дернув левым ухом. Еще чуток и у меня от криков воспаление барабанных перепонок начнется. — Сэл, если не ошибаюсь, этот лорри относится к расе дош-ти, происходящей из сорок третьего сектора. Не так ли, лорри?

Дош-ти шагнул вперед, кивнул и со свистом втянул воздух сквозь круглые ноздри, расположенные по бокам мордочки.

— Вы Мирта? — спросил.

Я обмерла. Вот Бублик горелый! Ну, не жених же это, а? Сколько можно?

Выдав про себя прочувствованную тираду, состоящую преимущественно из ругательных выражений, я все же согласно мотнула головой.

— И? — протянула, вскинув бровь, и выпрямившись.

— Разрешите представиться. Очень жаль, что в наших обстоятельствах невозможно соблюсти все необходимые правила приличия и осуществить знакомство через достойного посредника, но, надеюсь, вы простите мне некоторые отступления от норм. Меня зовут Бонигар Дюа Монти. Для вас, прекрасная леди, просто Бонигар Дюа.

Дош-ти преувеличенно церемонно склонился в поклоне.

— Прекрасная? — не скрывая ядовитой тональности, хмыкнула банши.

Я пренебрежительно фыркнула в ответ и назло блондинке гордо выпятила живот. Мои жиры — моё богатство!

И всё бы ничего. Я прекрасно понимала, что такое обращение — лишь дань этикету, но… Бархатный камзол Бонигара, хоть и от души помятый, выглядел солидно. Узкие брюки на чуть кривоватых ногах и высокие белые сапоги дополняли картину, как и завитой парик. В целом, костюм полностью соответствовал церемонности жеста, а вот пышный бант на кончике чешуйчатого хвоста заставил скрипнуть зубами. Он был фиолетовым с красной каймой!

— Погодите-погодите… — игнорируя мой недобрый прищур, Сэл сосредоточенно поскреб затылок. — Но, кажется, дош-ти покрупнее? Я не специалист по редким расам, но видел по галовизору какую-то передачу. К тому же они никогда не покидают родного мира. Или я напутал? С меня станется…

— «Почти» никогда. И ты ничего не напутал, — отозвалась, подавив желание уподобиться Нельке и застыть в оскорбленной позе, сложив руки на груди и надув губы.

Увы, у меня не было ни груди, ни пухлых губ. В лучшем случае я могла сложить лапки на пузике, но, боюсь, сие не произведет на мужчин должного впечатления. Впрочем, поза банши тоже никого не заботила. Пришлось ограничиться сердитым сопением.

В очередной раз дернув себя за ухо, я направилась в стазисный шкаф за яйцами, молча и зло переваривая полученную информацию. Только добыв контейнер, проверив соответствие заготовленных Нелькой специй рецепту, уточнив дальнейший порядок действий для банши, снова повернулась к мужчинам. Сэл скептически разглядывал нового знакомого, который с независимым видом гулял под столом, помахивая тросточкой, увенчанной каким-то самоцветом бледно-голубого цвета. Где только прятал?

Краем глаза отслеживая, как Нелли, успокоенная моим присутствием и обещанной помощью, ставит на плиту большую кастрюлю, я тяжело вздохнула и ответила на вопросительный взгляд гарна словом.

— Бонигар Дюа, позволите мне прояснить некоторые моменты относительно вашего нынешнего вида для моего друга?

— Все, что пожелаете, моя прекрасная леди.

— Просто Мирта, если вам не трудно, — поморщилась. — Сэл, ты прав. В родном мире дош-ти заметно выше ростом. На вскидку, тебе по пояс будут. Но эта раса имеет магическую природу, а мы в космосе. Здесь нет магических источников, и по мере расходования внутренних резервов силы, физическое тело уменьшается. Кстати, именно по этой причине дош-ти так редко покидают родные миры.

— О, вы интересовались традициями моего народа! — Бонигар снова изобразил поклон. — Это так лестно и обнадеживающе!

— Мне интересны обычаи и природа всех рас, — не очень вежливо заметила, указав Нелли на баночку с голубым перцем. — Еще половинку чайной ложки добавь.

Банши кивнула. Сэл почесал бровь:

— А почему он так странно говорит?

Голос у ящерки и вправду звучал своеобразно. Казалось, он просто возникает в воздухе, но как раз это было естественно.

— Позволите объяснить? — опять спросила и, дождавшись очередного поклона и одобрительного кивка Бонигара, продолжила: — У дош-ти отсутствуют голосовые связки. Их родной язык состоит из жестов. Для общения с представителями прочих рас они используют магию.

— В космосе? Откуда?

— Я же сказала — внутренний резерв, — отмахнулась. — Мне непонятное иное. Какими дорогами Вселенной вы попали на этот корабль? И, пожалуйста, не тратьте силы на соблюдение всех формальностей, говорите просто, без витиеватостей. Ваше происхождение для меня не секрет, так что на этой теме можете не останавливаться.

— Откуда? — охнул пустота знает какой по счету принц.

— Ваш бант, — пожала ушами.

— Вы настолько глубоко погружены в традиции моего мира? Мирта, вы бесценное сокровище, кладезь знаний и женщина, обладающая непревзойденным вкусом и бесчисленными достоинствами! Я поражен до глубины души.

— Я же просила, давайте обойдемся без пустых формальностей и придворной лести. Успокойте, вы ведь не по мою персону сюда заявились?

Дош-ти поклонился, выписав ногами и хвостом совершенно невозможные кренделя.

— Вот бублик горелый, — простонала. — А на звездолет попали как? С калагом, гномом или самостоятельно?

— Вы еще и проницательны, моя леди! Услышав от калага ваше дивное имя, я действительно не мог упустить возможности найти вас и счел необходимым использовать пробегающего мимо гнома в качестве транспортного средства. Увы, к тому моменту моя физическая форма из-за длительного путешествия уже оставляла желать лучшего, и обогнать вышеназванных лорри я был не в состоянии. Надеюсь, вы простите мне то, что я не озаботился своевременнымуничтожением нежелательных претендентов на вашу руку.

— Да растудыть твою в карягу! — закрыв лицо руками, не удержалась от ругательства, когда Сэл выдавил сквозь смех:

— Что? Еще один претендент на руку и сердце? Кошмар! Мирта, ты чудовище!

— Не смейте оскорблять… — зарычал было Бонигар…

Пришлось вмешаться:

— Все нормально, Сэл просто шутит.

Шутки шутками, а дош-ти маги не из слабых. Конечно, сейчас уничтожение гарна крохотулечному жениху не с руки — и так резерв истощен — но для демонстрации серьезности своих намерений принц вполне может пойти на такой отчаянный шаг.

Отобрав у банши банку сушеных листьев урхи, которая непонятно как попала к остальным специям, вручила Нелли маринованные рули.

— Семь штучек этого добавь и не забудь посолить. Две щепотки.

Всё-таки правильно мужики не стали есть Нелькины яйца тогда. С урхой потом из туалета бы сутки не вылезли. Озвучивать свои мысли на этот счет не стала, чтобы не смущать блондинку. Тем более, Сэлиней мой жест, всё равно заметил, чуть побледнел и быстро переключился на беседу с дош-ти.

— Послушайте, уважаемый, вы всерьез претендуете на роль супруга Мирты? Но как вы себе это представляете? Она, конечно, кшорти, но ведь для трансформации нужно время, не говоря о желании.

— Уверен, я смогу убедить прекрасную леди в том, что достоин её доверия и любви, — нервно дернув хвостом, отозвался Бонигар.

— Простите великодушно, но вынуждена вас разочаровать, — я улыбнулась, тщательно подбирая слова. — Не сомневаюсь в ваших достоинствах, но замуж за вас не пойду.

Хотела сказать, что вообще не собираюсь связывать свою судьбу с кем-то, но, глянув на застывшую у плиты Нельку, решила чуть покривить душой:

— Боюсь, мое сердце уже занято.

— Ваш облик говорит о другом.

— Внешность обманчива, — парировала, хотя намек был справедливым. — Для всего требуется время.

— Возможно, — кивок и новый поклон. — Но оно же требуется для проверки чувства, и, значит, у меня есть все шансы занять достойное место в вашем сердце, изгнав оттуда соперника.

— Я так не думаю.

— Вы можете ошибаться!

— Могу. Но, в любом случае, не представляю себя в роли вашей спутницы. Дош-ти заслуживают радости видеть у трона дочь своего народа.

— Ау, вы ничего не забыли? Вы тут не одни, — попытался вклиниться в диалог гарн, но его реплику мы с Бонигаром благополучно проигнорировали.

— Мирта, вы непременно станете той самой дочерью народа, приняв мое предложение.

Я уже еле сдерживала раздражение. Желание банально послать упорного ухажера становилось все сильней, но пока еще воспитание заставляло держать себя в руках.

— И снова простите великодушно, но я лишь девушка со всеми приличествующими этому статусу слабостями и капризами. Я не готова настолько кардинально менять свой образ жизни, привычки и внешность!

— Тут нечего прощать. Капризы и слабости женщины придают отношениям пикантности. У вас будет возможность всей душой принять и наш образ жизни, о котором, к счастью, вы так много знаете, и осознать все преимущества нового положения. Что касается внешности…

Бонигар широко развел лапы и ударил тросточкой об пол.

— Вот, хорт безрогий, — простонал Сэлиней.

Нелька ахнула и уронила в кастрюльку мешочек с куркумой, тут же спохватилась и выудила его из кипящей воды, подцепив вилкой, а я… Открыв рот пялилась в огромное зеркало, возникшее из ниоткуда, на собственное отражение.

Парик с буклями. Пышное платье. Рельефная чешуя и сверкающее сотней голубых бриллиантов колье в зоне декольте. Фиолетовый бант на толстеньком хвосте. Плоская грудь и, самое жуткое — плоский живот!

— Где мое пузико? — шмыгнув носом, всхлипнула. — Верни мой драгоценный животик! И подбородки! И бородавочки с ушами!

— О, Вселенная… — Нелька вздрогнула и опять выронила мешочек с куркумой. Хорошо хоть на этот раз мимо кастрюльки. — У тебя и бородавки с ушами?

Глава 30 Мелкий шрифт — суть договора

К моему огромному счастью, новый облик оказался банальной иллюзией. Бонигар вернул все, как было, буквально одним взмахом руки. Мне даже стыдно стало — могла ведь и сама допетрить, что по-настоящему изменить физическое тело крохотному дош-ти не по силам. По крайней мере здесь, в космосе, где его возможности весьма и весьма ограничены. А я на пустом месте вопёж развела и чуть не разревелась!

Вот до чего постоянные нервотрепки доводят. Надо брать свое любимое пузико в руки и возвращаться к привычному сдержанному поведению. Ощупав свою лысинку, пробежалась пальцами по подбородкам, пересчитала и любовно погладила бородавочки на лице и только тогда, удовлетворенно кивнув самой себе, обратилась к дош-ти.

— Многоуважаемый Бонигар Дюа Монти, — проговорила спокойным голосом и даже нашла силы изобразить руками приличествующий ситуации жест и вежливо улыбнуться. — Я оценила вашу настойчивость и решимость.

Обычаи дош-ти я изучала достаточно подробно, впрочем, как и большинства всех прочих малораспространенных в космосе рас. Даже знала несколько формул исконного для Бонигара языка жестов. Жаль, уверенности, что воспроизвожу верно конкретно этот, означающий покорную просьбу, не было. Но рискнуть стоило.

— Мне необходимо время, чтобы всё обдумать и сделать верный выбор, а вам, дабы сохранить резерв для обратного путешествия. Зримая демонстрация преимуществ от обретения статуса вашей супруги была весьма впечатляющей, но она же отняла у вас немало сил. К тому же, как я говорила, выходить замуж в ближайшие годы я не собираюсь.

— Мирта, если вы познакомитесь со мной и моим народом поближе…

Я посмотрела на смешную ящерку в парике, придворном одеянии и с тросточкой. Сейчас жених стоял на столе и был меньше моей ладони. Желание наорать и высказать все, что я думаю по поводу его самоуверенности и методов жгло язык, но… я сдержалась. С одной стороны, мне было его жаль, а с другой… такое упорство вызывало уважение.

Я ведь прекрасно осведомлена, что побудило Бонигара покинуть родной мир в стремлении взять в жены дочь главы межгалактического Союза. К слову, не учла его кандидатуру составляя список потенциальных преследователей лишь потому, что космическое путешествие для представителя этой расы считалось практически самоубийством. Причины же искать поддержки у главы Союза у дош-ти были весомые.

Если кратко, то их система состояла из пяти планет разной степени пригодности для жизни. Обитаемы были все, но на двух города и поселения существовали в нормальном режиме, а еще на трех располагались колонии временного пребывания. Лишь две планеты обладали в достаточной мере насыщенным магическим фоном, остальные служили источником полезных ископаемых и базой для научной деятельности и экспериментов.

Во время последней глобальной войны всех против всех равновесие системы было нарушено. Незначительно, но все-таки. Магия из мира дош-ти стала постепенно уходить. Та самая магия, которая являлась даже не гарантом — сутью существования всей расы. Века шли, а ситуация лишь ухудшалась. Ученые ломали головы в надежде повернуть время вспять, но все, что им удалось, это замедлить процесс угасания своего мира. Потом, отчаявшись, правительство приняло решение отыскать новый дом и во все стороны потянулись экспедиции.

Увы, по понятным причинам, космические путешествия для дош-ти были большой проблемой. Второе «увы» — я не так хорошо знала историю этой расы, чтобы в подробностях вспомнить, как оно было. Но суть… суть я помнила.

Дош-ти обнаружили пять или семь незаселенных разумными магических миров. По мере исследований соответствия их магического фона потребностям расы остался лишь один, кажется, в сорок шестом секторе. Система с голубым светилом принадлежала империи Лукияски, насекомовидной и весьма своеобразной расе. Сильные, независимые и весьма прагматичные, если не сказать циничные, лорри.

С ними был заключен договор о покупке нужной дош-ти системы, но цену продавец запросил неимоверную, да и условия выставил более чем жесткие. Дош-ти не могли переселиться в новый дом до тех пор, пока оговоренная сумма не будет выплачена полностью. Добывающие колонии на необитаемых планетах родной системы дош-ти, появились как результат того самого договора, да и коренные планеты не миновали кошмара натурального разграбления.

Полезные ископаемые, лес, технологии, предметы искусства — продавалось все, лишь бы собрать выкуп за новый дом. Уже девять или чуть больше того столетий дош-ти разбирали по кусочкам собственный умирающий мир, чтобы оплатить неустроенный, девственный, но полный жизни новый. Выбранная для переселения система была лишь немногим больше исходной, но зато в ней целых четыре планеты обладали естественными для дош-ти магическими фоном, атмосферой и прочим, потому и стоимость её была запредельной.

И вот старый мир умирал все быстрее, как и его обитатели и по совместительству невольные гробовщики. Магия уходила, усложняя процесс воспроизводства поколений, а изменить уже заключенный договор дош-ти были не в силах. Империя Лукияски и сегодня отличалась силой, непримиримостью и где-то даже жестокостью. Ожидать от них сочувствия не имело смысла. Союз имел на них определенное влияние, но, если подходить буквоедски, имперцы были в своем праве, да и связи с другими расами у них были куда как серьезнее, чем у дош-ти, вынужденных почти безвылазно сиднем сидеть в своем мире.

Я тяжело вздохнула. Такими темпами дош-ти вполне могут полностью разрушить свой мир раньше, чем выплатят обещанное. Ну, или просто вымрут. Только для Лукияски это совсем не аргумент. Кто сказал, что те на это не рассчитывали с самого начала? А что? Очень выгодная схема — деньги от покупателя получены, а предмет торга остается у имперцев.

Поэтому сам факт присутствия здесь Бонигара Дюа Монти был объясним, а его упорство мне где-то даже импонировало. Но не выходить же за него замуж из альтруистических соображений?

И отца просить о помощи бессмысленно. Я с ним практически не знакома, да и робкие попытки наладить контакт с матушкой и нами с его стороны были слишком редки. Что я ему скажу? Будет ли он слушать? Вселенная велика и в Союзе хватает самых разных проблем и конфликтов, зачастую не менее серьезных.

— Поверьте, я действительно оценила вашу решимость, — стараясь говорить так, чтобы голос звучал спокойно и доброжелательно, улыбнулась. — И да, я в курсе ваших… сложностей с договором и всеми вытекающими. Не могу обещать, что приму ваше предложение, но клянусь сделать все от меня зависящее, дабы помочь вам и вашему народу. Взамен, прошу соблюсти лишь одно-единственное условие.

Бонигар сник, хвост с пышным бантом медленно опустился и почти коснулся кончиком стола. Видно, «жених» надеялся и вправду купить обещаниями грядущей шикарной жизни, обмануть, а я ему про договор. И все замыслы заманить легковерную девочку-подростка в ловушку — в прах. Окажись родная дочь главы Союза в одной лодке с дош-ти, вопрос её выживания и вправду мог, как минимум, привлечь внимание к проблеме. Лукияски слишком расчетливы, чтобы из-за одной системы (а таковых в империю входило больше двух сотен) создавать напряженность в отношения с Союзом.

— Мирта, я же вижу, вы добрая девушка. И умная. Пожалуйста, ваше согласие на брак может спасти миллионы дшор-ти. За последние двести лет средняя продолжительность жизни сократилась в четыре раза. У нас все меньше времени, а ресурсная база истощается. Если бы мы могли переселить хотя бы часть населения, оставшимся это бы заметно облегчило существование, да и магии в расчете на каждого выходило бы больше, а…

Очень хотелось его оборвать. Я и так все это знала, а выслушивать заново, да еще от лорри, которому произносимое причиняло душевную боль, мягко говоря, неприятно. Вот только прерывать Бонигара было бы невежливо с моей стороны, и я слушала, из-последних сил пряча откровенную жалость за умеренно-участливым выражением лица. Вот же денек начинается!

Когда дош-ти замолчал, я заставила себя шаркнуть ножкой и приложить левую ладонь к пояснице. Жест клятвенного обещания выглядел нелепо, но… какая разница? Главное, чтобы «жених» просто поверил.

— Я постараюсь помочь, — тихо произнесла, глядя в печальные глаза. — И тем не менее, в данный момент я связана словом и не имею права покидать корабль. Раскрывать цель этого путешествия мы не вправе, потому взамен своей клятвы прошу вашего понимания и содействия.

— И чего же вы хотите?

— Сейчас вы добровольно идете к нашему лекарю и позволяете погрузить себя в стазис. Мы на некоторое время оставляем вас на ближайшей планете, обладающей насыщенным магическим фоном, а после, когда наша задача будет выполнена, я вернусь, и мы вместе попытаемся придумать, каким образом разрешить проблему с договором.

— Боюсь, ваше предложение неприемлемо, — вполне ожидаемо отрицательно покачал головой дош-ти. — Я не имею права полагаться только лишь на ваше слово.

— А разве у вас есть выбор? Простите еще раз, но ваша хитрость не удалась. Повлиять на меня с помощью магии тоже не выйдет. Вы истощены, а мы в космосе, да и мои спутники, — я кивнула на гарна и Нельку, которые молчали, но слушали очень внимательно, — не позволят вам меня зачаровать. К тому же, этот звездолет вам не принадлежит, а на челноке далеко не улетишь. Да и капитан наш этого не допустит. Вы ждали века. Не думаю, что еще несколько недель или месяцев такой уж большой срок.

Про подпространство, в котором челноки в принципе не способны перемещаться, я умолчала. Совсем необязательно рассказывать постороннему о такой пикантной особенности нашего полета.

— Мирта…

— Возможно, я покажусь вам черствой и жестокой, но это предложение — мое последнее слово. Да, вы рискуете, но это — ваш единственный шанс.

Несколько секунд царило молчание, а после дош-ти неуверенно махнул хвостом.

— Хорошо, — выдохнул негромко. — Мне не остается ничего иного, кроме как положиться на ваше благородство. Но помните, если не сдержите своего слова, миллионы украденных жизней будут на вашей совести.

— Такое забудешь, — буркнула себе под нос недовольно, а вслух сказала: — Благодарю вас за оказанное доверие, многоуважаемый Бонигар Дюа. Сэлиней проводит вас в медотсек и сам все объяснит Алукарду, нашему целителю. Жаль, но погружение в анабиоз желательно проводить на голодный желудок.

Еще минуты три мы обменивались ничего не значащими вежливыми фразами и уверениями. Дош-ти нервничал, хотя и пытался это скрыть. Я его хорошо понимала, но когда мужчины покинули кухню, вздохнула с облегчением. Вот же нашла заботу на свою голову! Мало мне было Роберта со всеми его недоговоренностями и казематами Алтеи.

— Ладно, — подмигнула я Нельке с вымученной улыбкой и повернулась к плите. — Давай заканчивать с завтраком, а то он уже оскомину набил, столько вокруг него недоразумений и скандалов.

Когда спустя полчаса к нам снова присоединился Сэл, на столе красовалось огромное блюдо яиц с пронзительно синей скорлупой, местами отливающей нежно-розовым. По краю блюда Нелли выкладывала уже очищенные и разрезанные так, чтобы продемонстрировать ставший рубиновым белок и лиловые кругляшки желтка. Я помешивала в сотейнике нежно-зеленый густой соус, традиционный для лиянской кухни. Запахи вокруг витали упоительные.

— Знаешь, Мирта, — протянул гарн, настороженно поглядывая на чересчур красочный завтрак, — ты меня снова удивила. Поразила в самое сердце.

— Чем же? — чуть прибавив жара плите, спросила.

— Да, так… мелочь. Ты только что убедила лорри отдать себя в руки незнакомцев, полагаясь лишь на твое слово.

Я молча пожала плечами, зато Нелька подала голос:

— А ты правда можешь решить его проблему?

— Не знаю. Но, если очень постараться, отыщу и поговорю с теми, кто может.

Выключив плиту, я разлила соус по мисочкам. От него чудесно пахло острой свежестью, орехами и чуть-чуть пряными травами. Эта кухня вообще отличается дивными ароматами, тонкими оттенками вкуса и многоцветностью блюд. Наверное, это от того, что Лияния сама по себе несколько мрачновата. Ровный климат без ощутимых перепадов температуры. Серое низкое небо, вечно затянутое облаками. Хмурый, но спокойный океан и россыпь островов. Окраска трав, кустарников и даже плодов варьируется от снежно-белого до всё того же серого. Да и жители…

— Мирта? — вырывая меня из размышлений, позвала банши.

— Ммм?

— А калаг и гном тоже… — она замялась, подозрительно посмотрела на меня и оч-чень задумчиво протянула: — желали твоей… помощи?

Отвечать не хотелось, и я покосилась на электронную панель. Начало седьмого — самое время подтянуться кому-нибудь из членов экипажа и тем отвлечь блондинку от неудобной для меня темы. Увы, пока мужчины не спешили меня спасать.

— У них и спрашивай, — буркнула и перевела умоляющий взгляд на Сэла: — Ты ведь снимешь пробу?

И, боюсь, во взгляде моем просьбы было куда больше, чем следовало.

— Если ты составишь мне компанию, — с несколько натянутой улыбкой кивнул он. — И под твою ответственность.

— В смысле?! — вспыхнула блондинка. — Ты мне доверяешь меньше чем ей, пришлой девчонке?

Я внутренне выругалась и сжалась. Только очередного приступа ярости в исполнении энергетической сущности нам не хватает! И ведь в неё даже успокоительное не вольешь, не говоря про «вколешь». Для того, кто лишен физического тела, любые инъекции недоступны. Как только экипаж умудрялся сосуществовать на одном звездолете с такой неуравновешенной особой? Или это я на неё так дурно влияю?

К счастью, Сэла поведение банши ничуть не смутило, и он, иронично фыркнув, вскинул бровь:

— Именно. Тебе напомнить о причинах?

— Я все сделала по рецепту!

— Да, но я не о том.

Когда гарн многозначительно кивнул в мою сторону, стало жарко сначала от смущения, а после от досады и стыда. Ведь понимаю, что все эти намеки и ссылки на «доказательный» поцелуй — банальная игра. Вполне уместная, кстати. Но, всё равно, в жар бросает и уши горят. У меня! Безобразие… Кажется, уравновешенной и адекватной я себя считала необоснованно.

Со злости на истеричную банши и саму себя хотелось топнуть и рявкнуть что-нибудь из серии «Хватит!». Вот только толку от воплей и топанья ногами — шиш да маленько. А если уж совсем от истины не отходить — вреда от криков будет куда больше, чем пользы. И я просто молча отодвинула себе стул и, обмакнув половинку яйца в соус, засунула её в рот. Всё. Я завтракаю, а остальные пусть хоть истерят, хоть врут до посинения. Надоело.

Словно угадав моё настроение, Нелли выдохнула и отлетела подальше. Сэлиней же последовал моему примеру и принялся за еду. Банши внимательно следила за нами из любимого закутка, где пряталась в момент нашего с ней знакомства.

К слову, яйца удались, и даже гарн с удовольствием уплетал их за обе щеки. Я уже наелась, а он еще задумчиво жевал, нагло воруя соус из моей мисочки, хотя свою и наполовину не успел опустошить. Поднявшись, подвинула остатки соуса гарну и, набрав из блюда неочищенных яиц, переместилась к мойке. Там было удобнее их расколупывать, да и скорлупу проще сразу отправлять в утилизатор, чем после убирать. Я как раз раскладывала половинки вокруг синей горки, когда появился Мефисто.

— О-о, вкусно пахнет, — с улыбкой пророкотал кентавр. — Мирта, ты просто ангел!

— Доброго утра, — отозвалась. — Под «ангелом» подразумеваешь амфибий из системы Тинит или персонажей мифологии древних людей?

— Второе. По преданиям людей, ангелы были воплощением доброты, милосердия и света.

— Я в читала, — фыркнула и качнула головой. — Присаживайся. Тебе фирш заварить?

— Если не трудно.

— Сэл, а тебе?

— Пожалуй, я уже сыт. Благодарю. Кстати, действительно очень вкусно.

Я грозно зыркнула на гарна и скосила глаза на угол, где притаилась банши. Отвернулась к чашкам. Мефисто как раз с блаженной улыбкой пережевывал первый кусочек, зажмурившись от удовольствия.

— Нелли, большое тебе спасибо за завтрак, — повременив, дабы кентавр успел проглотить откушенное, торжественно произнес Сэлиней и церемонно поклонился. — Прими мои искренние извинения. Мне очень стыдно, что в прошлый раз не оценил твоих усилий. Я болван!

И так пафосно это прозвучало, что я едва не расплескала свежезаваренный фирш, сдерживая смех.

— Не беспокойся, — ответила я на изумленный взгляд копытного гурмана. — Нелли и вправду все сделала правильно, я проконтролировала. Так что приятного аппетита.

Про мелочи, вроде пары не тех специй, обеспечивших бы санузлу жильцов на пару суток, я решила умолчать. В конце концов, банши уже в курсе и довольно. Незачем экипаж пугать тем, что не случилось.

— Во сколько сегодня прибудем на планету? — уточнила я на всякий случай.

— Часа через три, — невнятно из-за набитого рта отозвался Мефисто. — Или четыре. Точнее Роберт знает.

Блондинка в углу мгновенно сделала стойку на имя любимого.

— А капитан уже встал?

— Мне-то откуда знать? — растерялся кентавр.

Кивнув, Нелька растворилась. Видимо, пошла будить. Я же повернулась к гарну.

— Ты хотел ведь с Фургом поговорить насчет связи с моей сестрой?

— Уже, — убирая за собой посуду, проворчал. — Еще вчера. Но теперь уже и не знаю, стоит ли устанавливать второй ментальный канал, если ты после первого столько проспала. Времени-то совсем мало.

Чуть было не брякнула «третий, а не второй», но вовремя осеклась и только передернула ушами:

— Не беспокойся, если засну — разбудишь и всё.

— Ладно пошли к тебе. Мефисто, если Роберт придет, скажи, что я у Мирты. Буду через час.

— И пожалуйста, — вклинилась уже я. — Не говори капитану, пока он не поест, кто готовил завтрак. Хорошо? А то Нелли обидится.

Кентавр заговорщически подмигнул, кивая. Ответить он был не в состоянии, потому как с полным ртом можно и подавиться.

Глава 31 Важные мелочи

К моему удивлению, едва мы вошли в комнату, и я попыталась снять браслет, гарн отрицательно покачал головой.

— Не нужно. Не стоит завязывать оба канала на один объект. Это неразумно.

— В целом, согласна. Но еще одно украшение будет явно лишним. Я же не витрина ювелирной лавки.

Вместо ответа мужчина достал из кармана маленькую коробочку и пинцет. Открыв крышечку, подцепил нечто совсем крохотное и бурое.

— Я уже все подготовил, — сказал. — Повернись. Думаю, микрочип лучше всего спрятать за ухом. На всякий случай.

Спустя пару минут Сэл спрятал пинцет и коробочку обратно в карман, благо таковых на его жилете было предостаточно.

— Теперь тебе лучше немного полежать, а то и подремать. И не вздумай до обеда связываться с сестрой. После вчерашнего это может быть неприятно. Подожди, пока организм сам настроится. Все же тут, кроме всего прочего, еще и магия крови замешана.

Я легла на кровать поверх одеяла. Гарн примостился на самом краешке и еще несколько минут объяснял принцип работы нового чипа. Ровно до тех пор, пока я не зевнула.

— Спи, — улыбнулся. — Я разбужу тебя за час до прибытия на планету, а пока займусь наручным стабом для тебя, а то половина стационарных уже занята твоими поклонниками. Хотя, если тебе страшно или неуютно, могу посидеть тут и последить за твоим самочувствием.

— Нет, — снова зевнув, помотала головой. — Со мной все в порядке. Лучше и вправду сделай наручник. Тем более у Алукарда в стабе наверняка мои параметры сохранились.

Оставшись одна, я встала, заперла дверь и настроила будильник на панели. Вдруг, гарн забегается и забудет разбудить? По-хорошему, стоило все-же попытаться поговорить с Соней, но решила не рисковать и повременить с этим. С Елисиком лучше общаться на свежую голову. Нам ведь еще ему память стирать надо и вообще. Вселенная, куда же я ввязалась? Еще и женихи эти бесконечные прут и прут, как будто я им мёдом намазана… Еще парочка и звездолет лопнет к хорту безрогому…

Снова легла и почти сразу же задремала, провалившись в сон…

Я не видела, как прокрался на борт очередной жених. Этого никто не видел, но, едва мы приземлились и опустили трап, долговязая фигура вылетела из-за соседней яхты и нырнула в наш корабль. Увы, шутливое предположение оказалось пророческими — звездолет… лопнул. Взял и взорвался без лишнего шума и пыли! И теперь мы стояли посреди шумного космопорта растерянно глядя, как останки корабля, словно брызги лопнувшего мыльного пузыря, веером разлетаются окрест и тают в горячем воздухе. От звездолета остались лишь стабы, где мирно спали гном, калаг и дош-ти, да еще…

— М-е-е-е-е! — истошно заблеяла коза, пытаясь подняться на ноги.

Бедненькая… После резкого выхода из стазиса животное никак не могло сообразить, где оно и почему копыта так и норовят разъехаться в стороны, превратив скотинку в мохнатую звезду с рогами.

Я было шагнула к ней, собираясь помочь, но она решила, что от нас надо валить, и чем быстрее, тем лучше.

— М-е-е-е-е…

Глядя, как коза, неловко подпрыгивая, вихляя из стороны в сторону и потрясая головой, скрывается за серебристо-черной яхтой, я нервно дернула себя за ухо. Потом почесала пузико и покосилась на Алукарда, который оказался ближе остальных. Цаце, сложив все шесть рук на груди, с философским выражением на лице запрокинул голову навстречу жгучим лучам местного светила. Соскучился по жаре, видимо.

Мефисто ошалело оглядывался по сторонам, нервно теребя ночной колпак, который кентавр зачем-то приволок к трапу. Озадаченно чесал в затылке Сэл. Фург злобно шипел, бросая на меня недобрые, обвиняющие взгляды. И только Роберта потеря корабля почти не волновала. Впрочем, оно и понятно. Кто бы на его месте волновался из-за такой мелочи, когда совсем близко… Нелли.

Банши сжимала в руках пластиковый таз, наполненный лиянскими яйцами, и, вероятно от шока, ворковала над ними. Ласково, проникновенно, но в то же время пугающе убежденно:

— Хорошие мои, синенькие…Никому вас не отдам, все в капитана запихаю. Пусть только попробует отказаться! Свяжу и силой кормить буду, пока от любви неземной сам не посинеет. Яички мои… яйки любвепробуждательные…

Роберт сглотнул и попятился, но тут слегка всклокоченная после взрыва блондинка подняла на него полные силы и решимости глаза:

— Милый, ты ведь так и не позавтракал…

И капитан дал деру! И, к слову, бежал он куда быстрее козы.

Я как раз схватила за руку гарна и собиралась броситься следом, когда воздух наполнился мелодичным перезвоном, а Сэлиней посмотрел пристально и ласково произнес:

— Мирта, просыпайся. Роберт хотел с тобой кое-что обсудить до посадки.

Вздрогнув, я зажмурилась и… села на кровати. Вот же, приснится такой бред!

— Мирта? — снова донесся из-за двери нетерпеливый голос гарна.

— Да встала я, встала, — буркнула и уже громче: — две минутки!

Задрыхла прямо в одежде, так что на приведение себя в порядок много времени не ушло. Я быстро умылась и натянула обувку. Уточнив по браслету время и место встречи с Елисиком, вышла из каюты с легким сердцем. Все было в силе, и новых преград на пути к получению вожделенной информации не возникло. Есть надежда, хоть на этом этапе операции обойдется без глупостей и недоразумений. Хотя… нет, не обойдется.

Едва оказалась в коридоре, Сэл засыпал меня вопросами, увлекая к лифту.

— Как ты себя чувствуешь? Всё хорошо? Извини, что не дал поспать подольше. Капитан сегодня нервный, торопит…

Я покосилась на хвост, который дергался из стороны в сторону, выдавая беспокойство. Забавный…

— Почему ты так переживаешь? — спросила.

Он нахмурился, глянув исподлобья.

— С чего ты взяла?

Я указала на хвост, который в данный момент за каким-то бесом то льнул к моему боку, то резко отдергивался, мелко вздрагивая. Не настолько сильно я погружена в тонкости психологии и физиологии гарнов, чтобы однозначно трактовать эти движения, но сами по себе тревогу они выдавали. Я бы даже сказала — беспокойство за мою ушастую неординарную личность.

Внятного ответа так и не дождалась. Сэлиней лишь неопределенно поморщился и на ходу передернул плечами. Нет, так дело не пойдет! Любопытно же!

— Планета вполне безопасна и внесена в общегалактический список туристических категории «А». Никаких особенных сюрпризов от этого сектора и населения ждать не приходится, разве что недоразумение какое-нибудь, а ты пси…

— Мирта, могу я тебя попросить? — буркнул механик, прервав меня на середине фразы.

— Да?

— Отстань, пожалуйста. Ну, не знаю я почему беспокоюсь. Не зна-ю!

Наверное, с кем-то другим, и вправду отстала бы. Но хвост всё метался, а любопытство глодало, словно оголодавший хорт. И, сделав буквально пару шагов, я не выдержала:

— А все-таки? Чего ты боишься? Что там случиться может?

— Тьфу ты, настырная, — в сердцах выругался мужчина. — Откуда я знаю «что»? Только после посадки мне надолго из машинного отделения не выйти. Надо будет движок перепроверить, топливо и еще кучу всего.

— Такая сложная работа? — искренне удивилась. — Ты же гений.

— Да при чем тут это? На тебя за сутки в закрытом пространстве НАШЕГО звездолета уже несколько раз напали на пустом месте, а тут чужая планета! Мало ли что может произойти?

Я изумленно хрюкнула и несколько раз растерянно моргнула. Дела…

Впереди показались двери лифта, и я… бросив внимательный взгляд на сопровождающего, остановилась, да так резко, что он не успел среагировать и сделал пару шагов, прежде чем заметил мой маневр. А едва Сэл, притормозив, вознамерился обернуться, я поймала кисточку его хвоста.

— Ты… — начал было он и осекся, пристально глядя на мои пальцы, замершие на полпути к… решению.

В культуре гарнов жесты играют большую роль. Впрочем, это свойственно большинству развитых рас. Однажды на лекции, профессор сказал, что жестом порой можно сказать то, что не выразить словом. Я запомнила, но поняла смысл фразы только сейчас. Прежде думалось, куда проще сказать прямо, но оказалось — старенький преподаватель института космокоммуникации был прав. Во всем и даже чуть-чуть больше.

Не могу сказать, что доверяла кому-то на этом корабле, но Сэлу почему-то была готова довериться. Опасалась и в то же время знала, что он не подведет. Без доказательств и права на ошибку. Просто знала и все тут.

И вот именно сейчас, в этот самый момент мое понимание глубины и тонкости культуры общения как таковой, вышло на новый уровень. Я переосмыслила, приняла душой то, что прежде было лишь информацией. Мои ладони, сложенные лодочкой, обнимали мягкую шерсть хвоста гарна, а я смотрела на них и поражалась. Начатый жест, продолжась, мог стать знаком дружбы, любви или продемонстрировать отторжение, отказ от единства духа — уважения, признания заслуг, но и только. Какая тонкая грань и в то же время невероятная разница! И словами не скажешь, а жестом…

Усмехнувшись неуместности таких мыслей, я все же закончила жест, обозначив доверие и предложение дружбы. И сама себе удивившись, выжидательно замерла. Что он ответит?

— Ты не устаешь меня поражать, — только и сказал гарн, спустя почти минуту ошарашенного молчания.

И как это понимать?

Увы, спросить уже не успела.

— Вас только за смертью посылать! — раздался голос Мефисто из открывшегося лифта. — Мы вас ждем, ждем…

— После поговорим, — негромко шепнул гарн и уже громче: — я в тех отсек, скоро посадка.

— Да-да, иди. Мирта, чего встала?

Оказавшись в медотсеке, я нервно покосилась на мутно-серые шары стабов, работающих в режиме анабиоза. Сразу же вспомнился сон. Чур меня!

— А вот и девы шаг беззвучный, что оглушает силой тишины… — пропел Алукард и улыбнулся, на миг опустив все глаза на кончиках червеобразных волос. — Ступи в наш круг, носительница знаний. Вселенной вложена судьба в твои уста…

Незаметно ущипнув себя пониже локтя, стряхнула оторопь, вызванную гипнотическим звучанием голоса цаце. В голове сразу прояснилось, и я, поклонившись, улыбнулась в ответ:

— Мне честь дарована стать частью тишины и судеб ваших круга временнОго… — ответила, подумав про себя, что такими темпами приобрету иммунитет против пассивной части магии цаце. — Доброго дня, капитан. Как вам завтрак?

— Очень вкусно, благодарю, — рассеянно пробормотал Роберт отчего-то басовито и хрипло. — Присаживайся.

— Спасибо, — я покорно опустилась на стул. — Вы не простыли?

— Нет.

— Странно.

— Почему же?

— У вас голос ниже стал на пару тонов, да еще и охрип.

Капитан поджал губы и перевел взгляд на Алукарда.

— Действительно? — спросил медика.

Тот кивнул. Нахмурившись, Роберт рассеянно взъерошил челку и глубоко вздохнул.

— А я и не заметил… Вот значит почему… Кстати, почему не сказал? — глянув в упор на цаце, задал неожиданный вопрос блондин.

— Пути Вселенной ведомы лишь ей, и смысла нет указывать на ямы, что беспокойством пОлны лишь одним. Бежать от тьмы лишь можно ей в объятья.

— Эм… Мирта, а что он сказал?

— Не хотел вас тревожить без веских причин, — пояснила. — И сказал, стало бы только хуже. Но это приблизительный перевод. Кстати, а как вы раньше общались?

— Алукард знает всеобщий, только говорит на нем плохо. До сих пор мы обходились жестами и несколькими десятками слов. Ладно… — Роберт угрюмо ухмыльнулся и снова взъерошил челку. — Времени все меньше. Надо поторопиться. Значит так…

Весь следующий час и даже чуть больше мы обсуждали детали предстоящей операции. В результате решили идти на встречу двумя группами. В первой — Роберт с Мефисто, во второй — я с Алукардом. Капитан еще пытался настаивать на кандидатуре Нелли в качестве сопровождающей для подстраховки нашей с цаце пары, но я отбрыкалась, хотя и не без труда. Еще не хватало! За последние сутки меня эта банши уже до печенок достала. Нет, я понимаю, что лишь она способна стать невидимой и сопровождать меня незримо, но… благодарю покорно!

Я еще накануне прошерстила сеть и убедилась в своих подозрениях. Для энергетических сущностей состояние влюбленности — жуткий стресс. Хотя в официальных источниках об этом было совсем немного, но всё же достаточно, чтобы осознать — адекватного поведения от Нелли пока ждать не приходится. Для энергетиков любые сильные эмоции — тот же наркотик, со всеми вытекающими. Поэтому одной мне идти куда безопаснее.

Пока пререкались, вышли на орбиту. Увы, Сэл так и не успел сделать наручник, так что пришлось мне залезать в стационарный стаб, уподобившись женихам. Хорошо хоть, в анабиоз вводить меня никто не собирался. Кстати, выгружать калага и прочих на планете мы не решились.

Если их вывести из анабиоза, рано или поздно стало бы известно, где меня и нас всех видели в последний раз, а это было недопустимо. Для меня из-за женихов и спецслужб, для Роберта и остальных — просто из-за спецслужб. Правда, наш маршрут, Елисика и Казематы Алтеи связать проблематичнее, но тоже можно, если постараться. Риск — дело благородное, но глупое. Особенно, когда в нем нет необходимости.

Потом Роберт с Мефисто ушли. Им следовало как-то усилить контрольную систему и отсечь повторную возможность для посторонних пробраться на звездолет. Три незапланированных пассажира в стабкамерах нервировали не меня одну.

Цаце выудил из ящика старинную пластиковую книжицу и пропал для мира, уткнувшись в неё носом. Где-то в недрах звездолета колдовал над движком или чем там еще Сэл. Фург оформлял документы, а Нелька… Пустота её знает, чем занималась эта банши. Лично я просто снова и снова мысленно прокручивала свой план и разговор с Елисиком.

И всё бы ничего, но воспоминания и картинки из последнего кошмара никак не оставляли — лезли в голову, как ни пыталась от них абстрагироваться. И почему мне так неспокойно?

К счастью, посадка прошла без проблем. Мы воспользовались транспортным лучом, так что даже драгоценное топливо тратить не пришлось. Пока ждали своей очереди, Роберт договорился насчет разрешения на внеплановый взлет в любое время. Оказывается, он и в прошлый раз сделал так же. Пока мы будем общаться с Елисеем, Фург уладит вопросы с документацией, оплатит счета и обеспечит наш молниеносный отход с планеты. Все это я узнала от Мефисто, когда он пришел забирать меня из стаба.

Уже на выходе из дезинфектора снова вспомнился дурацкий сон, заставивший покоситься на Роберта. Блондин был собран, молчалив и очень серьезен. Даже мрачен, если откровенно. Кентавр — напротив, разве что копытом от нетерпения не бил. Оно и понятно, представители его расы любят простор, а звездолет — все-таки замкнутое пространство.

Глава 32 Детские игры

Космопорт встретил суетой и шумом. Планета, куда мы прибыли, была четвертой по счету от светила, называлась Донатой и могла похвастаться смешанным населением. Почти поровну хойх, столько же кшорти и бум-рату. На эти расы приходилось три четверти населения планеты, и ещё четвертушка оставалась всем остальным. Благодаря положению близ основных торговых путей, здесь всегда царило оживление. Причем основное производство и крупные склады находились на пятой планете системы, а на здесь, на четвертой, располагались лишь офисы, представительства некоторых империй и множество курортных городков.

В мелких поселениях жители из местных, кроме тех, кто был занят сфере обеспечения туристов всем необходимым, занимались сельским хозяйством. Благодаря высокому магическому фону здесь же обосновалось несколько крупных исследовательских институтов, что не могло остаться без внимания спецслужб Союза. Ученые-маги со своими экспериментами зачастую представляли немалую угрозу, а сюда они слетались со всего сектора. Плюс еще и расовый аспект добавлял «перца» ситуации.

Если подытожить, забот главе местной службы безопасности и магоконтроля хватало. И да, последний приходился мне дядей, хоть и не родным. Что особенно приятно — в лицо родственник меня не знал. Ведь я и с отцом почти не общалась, не то что с его братьями и сестрами. Да и с Елисиком мы познакомились случайно, стакнувшись в сети на узкоспециализированном сайте. Я тогда искала информацию по одной из вымирающих рас, почти в полном составе ударившейся в пиратство, а в официальных источниках ничего путного не нашла.

Жестом остановив спутников на выходе из доков, я еще раз напомнила:

— Мы с Алукардом летим в город на отдельной авиетке. Вы следом. Близко не подходите. Я не уверена до конца, что за моим осведомителем не будет слежки.

— Мы это уже обсудили, — недовольный задержкой пробасил капитан. На последнем слове его голос и вовсе сорвался на хрип.

— Ничего страшного. Лучше повторить лишний раз, чем в самый ответственный момент все испортить, — пожала я ушами. — И еще, Роберт…

Блондин зло прищурился и вопросительно вскинул бровь:

— Да?

— Постарайся поменьше говорить. Ты либо сильно простыл, либо заработал специфическую аллергию на лиянскую кухню. Еще чуть-чуть и басить будешь похлеще гнома. Может, тебе на корабль вернуться и в стабе подлечиться? Уверена, мы прекрасно справимся и без…

— Нет, — оборвал меня блондин и мотнул головой на стоянку такси. — Не трать время, идите.

— Тебе виднее, — покорно кивнула и, положив ладонь на предупредительно подставленный левый нижний локоть цаце, направилась, куда велено. В конце концов, каждый сам хозяин своему здоровью.

Через четверть часа маленькая машинка веселенькой сиренево-розовой расцветки взмыла в воздух, устремляясь к городу.

— Поверь, нередко прутья клетки, где заперты крылатые слова, куда ценнее звуков мирозданья… — печально заметил цаце, едва я устроилась на мягком сиденье.

Я задумалась, переводя.

— Хм… имеешь ввиду, мне стоило помолчать?

— Воистину твой разум светел, Мирта.

Мдямс… Это же надо так красиво обозначить банальное «заткнись»! Забавно. И странно очень. Чего такого страшного я сказала?

Внизу теплой охрой отливал вересковый луг. Нежно-бирюзовое небо радовало глаз чистотой, а на горизонте справа виднелись горы. Летели мы не слишком высоко, потому я прильнула к прозрачной стенке авиетки, с жадностью рассматривая стадо мохнорылых цапель, пасущихся на лугу.

Удивительные животные медленно двигались на восток, а их ржаво-красные гривы полоскались на ветру, тянулись вверх. Ничего удивительного. Ведь именно гривами эти всеядные животные ловят и переваривают семена вереска, мошкару и магически заряженную пыль — все, что несет ветер. И, все равно, мне почему-то казалось, будто не корм ищут цапли, а тянутся к нашей машинке, то ли угрожая, то ли обещая удачу. Кто знает?

Глубоко вздохнув, я заставила себя отлипнуть от окна и повернулась к цаце. Тот сидел, поглядывая на меня с интересом и ожиданием.

— Твои уста сдержали слов пернатых стаю, а ныне длань намерена отдать безмолвья клетку в мои руки? — поведя из стороны в сторону червеобразными волосам, протянул он.

— Именно, — кивнула рассеянно и спохватилась. Ответила-то на манер всеобщего. — Ой…

Словно угадав причину виноватого выражения, появившегося на моем лице, Алукард чуть заметно улыбнулся:

— Не стоит по воде спокойствия пускать круги тревоги. Я, слыша речь иную, принимаю суть, хотя мой слух и услаждает плавное теченье родных напевов.

Улыбнулась я искренне и радостно. Несмотря на все сложности, обожаю этот мир! Такие разные, его дети все же умеют понимать без слов и принимать тревоги и странности друг друга.

— Мне ваше снисхождение и чуткость бальзамом на встревоженное сердце, — пропела. — Но все же, буду говорить, как должно. И мне то будет радостью служить.

Практика переводчику всегда пригодится, да и произносить слова и строить фразы на манер цаце становилось все легче, и, когда мы подлетели к городу, я уже объяснила Алукарду суть проблемы. До того распространяться относительно возраста информатора виделось неправильным. Зачем вкладывать в головы спутников лишние сомнения?

Цаце такую предусмотрительность одобрил и пообещал корректировку памяти произвести максимально корректно и осторожно. Благо, магический фон Донаты был настолько насыщенным, что резерв у него восстанавливался семимильными шагами, а магия разума всегда была коньком его расы. Так что за Елисика я была совершенно спокойна.

А вот про поведение капитана мы поговорить не успели. Очень жаль, поскольку Роберт меня тревожил. Конечно, дело не в такой мелочи, как севший голос, но, едва обнаружив этот факт, капитан замкнулся, стал напряженным, собранным и мрачным. И вот как раз его реакция пугала. Мы уже летели над городом и до цели оставалось всего-ничего, когда я озвучила-таки беспокоящий меня вопрос, но Алукард лишь развел руками:

— Вселеннаямудра, конечность бесконечна, — протянул он мягко. — Всему всегда даны свои пределы, и тьма — лишь первый шаг навстречу свету, но каждый шаг пугает сердце тьмой. Мы дети времени и ластимся к нему, не видя истины и ведая лишь страхи.

Авиетка начала снижение, а я все молчала, переваривая услышанное. И что бы это значило? Ничего не поняла. Цаце умеют так закрутить мысль, что среди витиеватостей словесной вязи её отыскать сложнее, чем иголку в стоге сена.

— У нас мало времени?

Цаце лишь печально улыбнулся.

— Иллюзии порою заслоняют свет, а то, что кажется основой мирозданья, расходится кругами на воде и тут же тает в Лете. Нам помыслы Вселенной не известны, мне руку протяни и небеса смени на твердь.

И правда, мы уже опустились, а двери авиетки раздвинулись, впуская внутрь гомон шумного города. Чей-то звонкий смех заставил вздрогнуть и вырвал меня из тягучей вязкости плавной речи цаце. Её смысла я опять не поняла, но уточнять было поздно.

Теплый ветер принес запах лета, голоса и ровное гудение авиеток. Снова раздался звонкий смех. На противоположной стороне дороги симпатичная девушка самозабвенно кокетничала с молодым мужчиной. Хотя оба выглядели как представители хойх, парень явно принадлежал к моему народу. Видимо, совсем недавно влюбился и еще не до конца привык к новому облику. Мой наметанный взгляд выхватил некоторые характерные для кшорти движения.

Улыбаясь счастью влюбленной парочки и всему городу, я поддернула футболку, чтобы пузику досталось побольше радостного солнышка, поправила подтяжки и шагнула на тротуар. Ноги по щиколотку утонули в море хрустящих чешуек розового цвета. Такие же чешуйки кружились в воздухе, толстым слоем укрывали разноцветные козырьки над крылечками магазинов и кафешек, скамейки и даже головы и плечи прохожих.

Заметив недоумение на лице цаце, пояснила:

— Это чух, чешуйки с бутонов во-он тех тополей, — махнула рукой в сторону высоких раскидистых деревьев с темно-красными узкими листьями. — Сейчас как раз пик цветения. В этот период по городу курсируют несколько аппаратов, собирающих чух, но город большой, а техники не хватает.

— Могли бы что-то более практичное посадить вместо этого безобразия, — прокомментировал мое пояснение невысокий шарн. Судя по всему, из туристов. — Столько мусора!

Я широко улыбнулась мужчине и отрицательно покачала головой.

— Как ни странно, именно выбор деревьев для озеленения более чем практичен. Чух свозится на фабрики, где из него путем измельчения и банальной прессовки получают прекрасный экологически чистый строительный материал. Оглянитесь, почти все здания вокруг построенный из того, что вы назвали мусором.

— Ого!

Мне тоже хотелось осмотреться, но цаце мягко коснулся плеча.

— Да, да… уже идем.

И мы двинулись к отдельно стоящему внушительному дому, выкрашенному в черный цвет. Учитывая, что в расцветке большей части прочих домов превалировали оттенки розового и белого, смотрелось это здание ярко и привлекало внимание. На четырехскатной крыше развивался стилизованный пиратский флаг. Стены украшали нанесенные фосфоресцирующей краской черепа, трехмерные изображения самого разного оружия и костей. И как фон — россыпь созвездий.

Сзади послышалась приглушенная ругань. Вот и Мефисто с капитаном добрались. А кто говорил, что мы с Елисиком будем встречаться в подворотне? Нет уж, на виду оно и проще и подозрений не вызывает. Тем более в «Бластер» братик захаживал частенько.

Под аккомпанемент чух, хрустящих под хвостом цаце, мы преспокойно пересекли улицу и вошли внутрь. На первом этаже располагалось несколько кафешек и сувенирных лавок. На втором — пара галотеатров и множество симуляторов. На третьем, насколько я знала от братца — огромный лабиринт, напичканный забавными ловушками, вроде внезапно открывающихся в полу люков в мелкие бассейны или пластиковых топоров, вылетающих из стен. В общем — рай для подростков, жаждущих побеситься.

Махнув рукой в сторону уютного кафе, я оставила Алукарда и потопала к лифту. Хорошо, что заранее с цаце все оговорила. По задумке Елисика, мы должны были как бы случайно встретиться на третьем этаже и только потом спуститься вниз уже вдвоем. В этом случае даже при наличии слежки никого не удивит, что после совместного приключения мальчишка выпьет пару стаканов сока в компании с новой знакомой и её сопровождающего. Взрослые частенько приводили сюда детей сбросить дурцу, а, памятуя о количестве туристов, соседство цаце и кшорти никого не удивит.

Пока поднималась, сквозь стенки прозрачного лифта заметила вошедших в зал Мефисто с Робертом. Капитан был мрачен и зол, зато кентавр едва сдерживал смех. Подходить к Алукарду эти двое не рискнули, пошли в чайную чуть поодаль. Правильно, оттуда наш с цаце столик прекрасно просматривается.

Лифт остановился, и стоять, рассматривая перемещения мужчин, я не рискнула. Подергивая ушами в такт звучащей из динамиков мелодии, направилась к стойке администратора. Там оплатила вход, получила инструкции и стандартный игровой набор. После, следуя указаниям миловидной брюнетки с очаровательной прической из сотни или около того косичек с бубенчиками, прошла в кабинку.

Там я запаковалась в серый комбинезон. Порадовали удобные ботиночки из блестящей псевдокожи и широченные подвязки, на которые крепились связки гранат, странного вида ножи и еще куча всякой дребедени, о назначении доброй половины которой я только догадывалась. Кроме того, в комплект входил глухой шлем с видоискателем. Последний меня сильно озадачил и напряг. Как я Елисика узнаю-то?

И все же спустя пару минут с бластером наперевес я стояла в начале лабиринта. Вокруг было темно, хорошо хоть шлем с функцией ночного виденья. Прямо по курсу — глухая стена. Слева — наклонная, градусов под сорок пять, неровная поверхность. Справа — узкий коридор, заканчивающийся тупиком.

Со всеми гранатами и прибамбасами карабкаться вверх по склону было лень и неохота, потому я пошла исследовать тупик. Как и думала, после некоторых усилий, удалось найти камень, нажатием которого открывался проход. Дальше было хуже. С четверть часа я плутала по имитации лабиринта пещер, тоннелей и пещерок. Три раза упала в густую жижу, дважды провалилась сквозь пол и меня долго крутило в широкой трубе, по которой я с визгом куда-то летела. Выкидывало во все тот же лабиринт. Благо, пол, как и стены, пружинил.

Найду Елисика, покусаю! Фантазер, хорт безрогий ему в ноздрю! Чтоб я еще хоть раз повелась на-а-а-а-а…

Очередной полет сквозь люк, а после по трубе, закрученной спираль, выкинул на кучу мягкого тряпья.

— Бдзынь! — точным попаданием в макушку догнал меня мой же бластер. Нда, не зря, ох не зря тут шлемы выдают.

— Та к и знал, что ты пойдешь направо, — фыркнул увешанный гранатами и прибамбасинами паренек в форменном сером комбезе. — Вот, жду.

Вокруг высился лес по-мультяшному кривых деревьев. Оно понятно, что все это фальсификация, но правдоподо-о-обненько.

— Елисик, я тебя побью, — перехватывая бластер поудобнее, за дуло, ласково пообещала и поползла по куче вниз.

— Это вряд ли.

— Почему же?

Желание отомстить за мучения становилось все сильнее. И не надо мне про спокойствие и терпимость к детям. Не надо! Иногда хорошая трепка — лучшая ласка и признание в негасимой любви.

— Я тут все закоулки знаю, — пояснил мальчишка — а ты еще и бегаешь хуже некуда. Не догонишь.

— Думаю, ради великой цели можно и постараться!

Этот провокатор лишь засмеялся и нырнул в кусты прежде, чем я успела встать на ноги. Бублик горелый!

Нет, я не сдалась, но, пролазив кусты и собрав кучу колючек, братца не нашла. Чем я вообще тут занимаюсь? Детский сад, не приведи Вселенная. Поскрипев зубами, тряхнула подбородками, выпрямилась и крикнула:

— Всё, я остыла. Эй, выходи уже!

Вместо ответа по мне пальнули из бластера. Естественно оружие боевым не было. Попадание лишь окрашивало светочувствительную ткань комбинезона в разные цвета.

Резко обернувшись, никого не увидела.

— Хватит дурить! У нас времени в обрез.

— Ага! — донеслось из-за спины слева, а под ногами разорвалась шиповочная граната.

Настоящая разлетелась бы сотней игл, пробивающих насквозь сантиметровую сталь, эта обеспечила мне бонус — костюм обзавелся парой десятков торчащих во все стороны длиннющих шипов ядовито-розового цвета.

— Елисей!

Дымовая шашка попала точь-в точь в шлем. Вот же меткий… братишка. И ведь, пока не продемонстрируют всю пакостность характера, не успокоится. Тяжело вздохнув, я молча опустилась на пол, имитирующий мягкую травку.

— Ла-а-адно… — минуты через три, потратив на меня львиную долю выданного администраторами арсенала, Елисик выдохся. — Скучная ты! Могла бы и подыграть.

Братец появился из дупла лысого дуба. Я только покачала головой. Длинные перья, теперь украшающие мой шлем, заслоняли обзор.

— Времени не так много, — сказала спокойно. — Нас ждут.

— Зануда, — обласкал информатор.

— Именно так. А ты провокатор.

— Чем и горжусь! — ничуть не устыдившись, выставил вперед круглый живот мальчишка. — Кстати, у нас отсюда три пути.

— Да?

— Через лес, потом в заброшенный город и дальше по кочкам через реку.

— Вселенная, тут и река есть?!

— Ага. С настоящей водой, между прочим, и водопадом.

— Какой ужас! А долго так до выхода?

— Часа полтора.

— Елисей!!!

— Можно пойти через сталагмитовую долину, но там сегодня бои.

— Эм…

— Корсары поспорили с Ворлами и Рунгами, что разделают их как хорт черепаху, — пояснил он, внеся еще больше путаницы в мои мысли. — Там минут сорок идти. Если не запинают, конечно.

— Весело. А кто эти лорри?

— Просто команды местных пиратских клубов. Корсары самые крутые. Я в их компашке. Отца уговорил отпустить на бой.

Представила себе целую толпу Елисиков с гранатами, бластерами и всем прочим… Мне не жить!

— Слушай, а совсем-совсем быстро отсюда выбраться нельзя?

— Можно, но только через позорный ход, — обрадовал братец.

— Подзорный? — с надеждой.

— Не мечтай. Админы придумали такой рекламный ход. Можно выйти из игры почти мгновенно, но выкинет тебя в общий зал на первом этаже. Придется топать в игровом костюме через весь этаж, потом вверх на лифте и к стойке. Пока Лина комбез не дезактивирует, его не снимешь.

— Лина?

— Ну, девчонка с бубенчиками в волосах. Иначе комбез не снимется.

— А в чем замануха?

— Понимаешь, приличные игроки позорным ходом не пользуются, а новенькие обычно вываливаются вот в таком виде, — Елисик невежливо ткнул пальцем в мою сторону. Я нервно подергала за синее перо, свисающее со шлема. — Нам кстати за то, что мы новичков разукрашиваем, скидку сделали.

— Вот гады, — буркнула. — И ты хочешь навариться на позоре родной сестры?! Не стыдно?

— Для начала, ты мне не родная. И потом, не хочешь позориться, пошли через лес.

— Тьфу на тебя! Где этот рекламный выход?

— На затылке.

— Чего? Издеваешься?

Вместо ответа малолетний нахал заржал и, подойдя вплотную, что-то нажал на шлеме сзади, а в следующую секунду я оказалась в прозрачной трубе, ведущей к лифту через весь первый этаж. Видимо, чтоб с костюмом вместе не дала деру из этого кошмар… чудесного развлекательного центра. Стянув шлем, в котором теперь было неудобно, я обернулась. Елисик появился почти сразу же. Вот что значит, магии на планете хоть попой ешь! Магопорты для детских игр используют.

— Пошкандыбали, — весело приказал мальчишка и, печатая шаг, двинул к лифту.

Бурча себе под нос нелицеприятные высказывания на тему этого места, фантазии братца и собственной неосторожности, я потопала следом. Вся в разноцветных пятнах, иглах, мокрая после лабиринта и с перьями подмышкой. На лица Роберта и остальных, которые меня прекрасно видели, смотреть было страшно.

Глава 33 После драки кулаками не машут. Соня

С лечением, как и с завтраком, вышло нехорошо. Увы, пока тело еще не полностью приняло новую форму лечить меня магией было бы чересчур рискованно, да и оба спутника целителями ни разу не были. Свои травмы оба ликвидировали быстро, как только успокоились. С ускоренной регенерацией и магией оно ведь как — все надо делать очень аккуратно, иначе легко можно навредить так, что лечить будет уже некого.

И вот оба драчуна, целые и невредимые, хвостом таскались за мной по кораблю, ибо сиднем сидеть на кухне или в комнате я не желала, и старательно пичкали всякой съедобной хренью, долженствующей исцелить сорванное горло. От медикаментозного лечения я отказалась наотрез по все той же причине — не полностью трансформировавшееся тело могло отреагировать на химию самым неожиданным образом. Оно мне надо облысеть разом, покрыться коростой или чесаться до посинения? Благодарю покорно!

В итоге, ближе к вечеру, когда всё же вернулась в каюту, меня уже натурально мутило от молока с медом и маслом, взбитых яиц с сахаром, травяных отваров и прочего. Стоит говорить, что Роя и Уляня хотелось придушить? Горло уже почти не болело, но говорить я не рисковала. Молча закрыла дверь перед носом жениха, молча ушла в душ в буквальном смысле этого слова «смывать» нервный мандраж. Тоже молча.

Я бы и Уляня из комнаты выставила, больно уж за день меня всё достало, но побоялась, что мужчины опять передерутся. Основания для опасений такого рода у меня были, как ни крути. Оба «мучителя-лечителя» то и дело отпускали язвительные комментарии по отношению друг к другу. Рой заметно чаще, зато ках точнее. Снайпер, чтоб его… Как дети, честное слово!

— Соня, — едва вышла из ванной и направилась к кровати, позвал желейка.

Я лишь досадливо передернула плечами и поджала губы. Надоели! Демонстративно не глядя на мужчину, села на кровать и принялась взбивать подушку.

— Злишься, — тихо, почти шепотом сказал ках. — Вполне оправданно, признаю. Мы откровенно перегнули палку, но мне надо тебе сказать нечто важное. Я сегодня говорил с Миртой и… улетаю.

Несколько секунд молча таращилась на Уляня, не понимая, о чем он. Кто улетает? Куда? А сейчас мы разве не летим за… Мирта! Наконец, до меня дошел смысл сказанного, и я натурально подпрыгнула на постели, едва не свалившись.

— Что?!

— Челнок меньше и быстрее. Специально выбирал скоростную модель. Понимаешь, после контакта с твоей сестрой мне проще отслеживать координаты и траекторию её перемещений. Управляя кораблем самостоятельно задержек в маневрировании будет меньше, да и…

— Да подожди ты с этой ерундой, — еще чуть хрипло, но вполне уверенно приказала. — Что с моей сестрой?

— Сложно сказать. Если судить по словам, все плохо. Но я чувствовал эмоции Мирты. Ничего ужасного в них не было. Растерянность, усталость, удивление, но не более. И все же я должен быть рядом, пойми. Она еще совсем ребенок. Знающий, серьезный и где-то даже мудрый, но ребенок. И не спорь! Я знаю, что на днях она станет совершеннолетней, но опыт…

— Улянь, — рывком поднявшись и ладонью закрыв рот мужчине, оборвала его речь. — Не надо меня убеждать. Когда вылетаем?

Он перехватил мою ладонь, отвел от своих губ и пристально посмотрел в глаза.

— ВылетаЕМ? — с ударением на последний слог. — Ты уверена?

— А ты сомневался?

Он неопределенно повел крылом.

— Я надеялся, что ты составишь мне компанию, но не слишком рассчитывал на это. Все же Рой, каким бы он ни был, кажется, и вправду твоя истинная пара. Меня смущают его мотивы, но в твоих чувствах сомневаться не приходится.

— И ты бы улетел без меня? — подозрительно вскинула бровь.

— Да, — ничуть не смутился. — Ты старше Мирты и, хотя на первый взгляд кажешься несколько…

— Легкомысленной? — усмехнулась.

— Именно. Но это только на первый взгляд. Если присмотреться, становится очевидной неоднозначность твоей истинной натуры. Ты куда глубже, чем кажешься на первый взгляд.

— В смысле?

Я откровенно удивилась. Никто, включая меня саму, никогда не видел глубины в моем характере. Импульсивность — да, эмоциональность тоже, но… Порой меня даже тяготила собственная поверхностность. Я впадала в уныние и самоедство, чувствовала, что плаваю по верхам, не вникая в суть происходящего. И всё же сейчас я не ощущала в словах собеседника ни тени фальши. Улянь говорил искренне.

— Ты не любишь себя, но не желаешь этого признавать и упрямо играешь по своим правилам, оставаясь самой собой. Всегда и во всем.

Я вскинула бровь:

— И с чего ты это взял? Осознал, когда я оплевала шарна? Или мои метания относительно чувств к Рою навели тебя на эту мысль?

Ках отрицательно покачал головой.

— Ты сильная, но позволяешь себе быть слабой. Не казаться, а именно быть. К тому же стремишься быть справедливой и…

— Хватит, — прошипела сквозь зубы. — Прекрати.

— Да, — хмыкнул ках. — Это тоже.

— Что? — не поняла.

— При всей прямоте и видимой непосредственности, ты никого не пускаешь в душу. Мирта в этом отношении куда наивнее. Ты заставляешь себя доверять и доверяться не смотря на все страхи, а она без усилий просто принимает окружающих такими, какие они есть

Я отвернулась и на миг прикрыла глаза. Слова комом встали в горле. Вот зачем он лезет, куда не просят?

— Сестра младше, — справившись с собой, сказала тихо и тряхнула головой, переходя на более решительный тон: — Всё. Заканчивай этот бессмысленный сеанс разоблачений. Когда вылетаем?

— Через час с небольшим, — помолчав, отозвался ках. — Как раз пилоты будут меняться. У нас будет несколько минут, чтобы перехватить управление яхтой и покинуть её. Если активировать диагностику двигателя и режим консервации, успеем оторваться в достаточной мере, чтобы отследить нашу траекторию стало невозможным. Но, Соня, ты уверена? Я безмерно рад твоему выбору, вот только Рой…

— Никуда не денется, — небрежно отмахнулась, хотя на самом деле внутри все завязалось в узел. — Раз уж он моя половинка, подождет немного, никуда не денется.

Не давая себе опомниться, быстро собрала сумку, заплела волосы. В одном Улянь прав — сообщать жениху о нашем отбытии не стоит. На споры и ругань времени точно нет, а я совсем не уверена, что орлан спокойно примет мое решение и отпустит без боя. Но предоставить заботу о Мирте Уляню, а самой остаться тут? Ни за что. Я, конечно, доверяю каху, хотя и не понимаю до конца его мотивов, и всё-таки Мирта — МОЯ сестра.

Оставшееся до выхода время я расспрашивала Уляня о состоявшемся разговоре. О самой беседе он отвечал неохотно и чересчур сухо, чтобы не возникало подозрений. Зато объяснил, как использовать браслет для связи. В отличие от стандартного чипа, это декоративный девайс передавал не только речь, но и эмоции пользователя. Плюс, для активации связи требовался двойной тактильный контакт. То есть, нужно было положить ладонь на браслетик, и без того соприкасающийся с кожей. Не совсем удобно, хотя…

Представила, каково было бы, возникай связь каждый раз, когда вспомнишь об абоненте. Мда… Тоже неудобно. С другой стороны, Улянь уверил, что такой разговор невозможно отследить или подслушать. Это уже плюс, как ни крути. Еще маяк и…

— Пора, — прервал мои размышления желейка. — Ты идешь? Не передумала?

— Глупый вопрос, — буркнула, поднимаясь на ноги. — Веди уже. Ты, кстати, дорогу знаешь?

Он кивнул и взял за руку. Некрепко сжал мои пальцы. Улыбнулся печально:

— Знаю. Утром план яхты изучал, пока ты спала.

Вскинула бровь.

— Зачем? Неужели заранее собирался…

— Не накручивай себя, — правильно оценил мой дрогнувший голос ках. — Находясь на чужом корабле, да еще в наших обстоятельствах, заранее не разузнать пути отхода было бы весьма недальновидно, если не сказать легкомысленно. Не находишь?

Что я могла сказать? Вот-вот. Потому молча кивнула и, выдернув ладонь, сама открыла дверь. В коридоре, слава Вселенной, никого не было. А я, грешным делом, боялась, что Рой под дверью дежурит.

— Он у капитана, — пояснил Улянь, отреагировав на мой полный облегчения вздох. — По традиции корректировка курса или подтверждении его неизменности происходит во время смены пилотов и обязательно в личном порядке. Естественно, это правило действует исключительно в тех случаях, когда неизвестны точные координаты пункта назначения и статичную траекторию полета построить невозможно.

— Ясно.

Следуя за кахом, твердыми шагами отмеряющего метры до нашего кораблика, я нервно кусала губы. Очень не хотелось столкнуться с Роем. Вдруг, поддамся любовному безумию и опять пойду на попятный, оставив заботу о Мирте Уляню? Это пугало тем больше, учитывая, что минутная слабость обернется предательством не только сестры, но и себя самой. Такое не прощают. Я не прощу. Себе.

С другой стороны, из головы не шла забавная мысль, на которой себя поймала, когда желейка рассказывал о порядках смены курса на звездолетах. Удивительно, как много Улянь знает! О кухне, традициях орланов, да и вообще — обо всём. Этим он очень напоминает Мирту. Вот уж действительно — два сапога пара.

Не удивлюсь, если в конце концов сестренка с кахом сойдутся всерьез и поженятся. Очень уж они похожи. Оба серьезные, умные, уверенные в себе и до поры до времени спокойные, как древние камни. Зато, если задеть за живое — прут напролом, снося все на своем пути. До сих пор забыть не могу появления каха в оранжерее и снесенные им бронебойные двери…

Представив пару умников в роли влюбленных, улыбнулась. Уж Мирта с Улянем точно найдут общий язык, их сомнения терзать не будут. Впору позавидовать.

Оставив позади несколько коридоров, две лестницы и технический лифт, мы вышли в подсвеченный дежурными огоньками ангар. Обогнули единственный уместившийся тут аварийный челнок. Остальные, вероятно, выгрузили на планете, чтобы вместить наш кораблик.

Метров за десять от оного я притормозила и запрокинула голову. Даже крохотный по сравнению с орланской яхтой, он все же был приличных размеров. В длину метров тридцать, в высоту все двадцать. Цилиндрической формы без всяких изысков — серый и скучный. Я хмыкнула. В этом весь Улянь! Практичность и еще раз практичность. И звездолёт выбрал некрасивый, и сам… Ках ведь в состоянии изменять тело как угодно, но хоть в облике кшорти, хоть орлана — невзрачный и никакой. Интересно, это само собой получается, или он нарочно выбирает неприглядные образы? С другой стороны, взбешенный ках «никаким» точно не выглядел».

Пока отвлекала себя размышлениями о глупостях, мужчина активировал системы доступа, ввел коды управления и опознавания хозяина. К счастью, с этим проблем не возникло. Кораблик ожил, вспыхнул россыпью тусклых габаритных искорок. Опустившийся трап удивил минимализмом. Всего три ступеньки, ни перил, ни подсветки. Зато изнутри звездолета струился нестандартно уютный желтоватый свет.

— Соня, ты идешь? — обернувшись через плечо, позвал ках. — Время поджимает. Если опоздаем с вылетом, будет куда сложнее оторваться и уйти от слежки.

— Да-да, — спохватившись, побежала к другу. — Извини, я задумалась.

— Ничего страшного, — тепло улыбнулся он и тут случилось страшное.

— И о чем же ты задумалась, любовь моя? — раздался сзади грассирующий голос.

Вздрогнув всем телом, я развернулась на сто восемьдесят градусов.

— Рой…

Орлан стоял, прислонившись спиной к глянцевому боку аварийного челнока. Такой внушительный, красивый и… злой. Хотя «злой» не то слово. В синих глазах сверкали бешенство, ярость и обида.

— Так что, Соня? О чем ты думала, собираясь сбежать вот так, втихую?

Нервно сглотнув, тихо сказала:

— У Мирты проблемы.

— Мы и прежде это знали. Потому и летим за твоей сестрой, — заметил, недобро изогнув губы. — Или я ошибаюсь?

— Ты не понимаешь. Корабль Уляня маневреннее и быстрее. Похоже, Мирта попала в серьезные неприятности, нам надо спешить.

— Это он тебе сказал? — ядовито. — О серьезности положения твоей сестры?

— Соня, иди внутрь, — на мое плечо легла рука желейки.

— Заткнись! — рявкнул Рой.

Улянь этот рык проигнорировал, не моргнув глазом, и спокойно продолжил:

— Я активировал глобальную диагностику всех систем яхты. Это не позволит заблокировать ангар и оперативно захватить нас радаром. Но у нас не больше девяти минут. Так ты идешь?

Бросив последний взгляд на синекрылого орлана, я прикусила губу и кивнула. Рой скрипнул зубами, но я… повернувшись к любимому спиной, пошла прочь. Трап — три ступеньки, три шага. На последнем всё же не выдержала и обернулась через плечо, чтобы попрощаться с женихом и пообещать непременно найти его, когда весь этот кошмар закончится.

Можно сколько угодно упрямиться, но я слишком люблю, чтобы оставить истинного в неведении. Истинные пары… это серьезно. Судьба не оставила мне права выбора.

Оборачиваясь, уже набрала воздуха, готовая озвучить самое главное, но за долю секунды до того, как мой взгляд встретился с синими глазами орлана, тот стремительно вскинул руку, и в спину Уляню, который шел следом за мной, полетел узкий родовой клинок. Я даже вскрикнуть не успела!

Всего один миг, сверкнувший сталью, и наши взгляды всё-таки встретились. Мой — полный ужаса, и Роя — отчаянно злой, почти безумный. Убийственная ярость, сверкающая там, где так часто видела нежность, заставила отшатнуться, и осознание накрыло с головой. Что же мы натворили!!!

Рыдание вырвалось из груди прежде, чем я зажмурилась и осела на ступеньки. Как хорошо и метко мой истинный кидает ножи я знала слишком хорошо. Сколько раз любовалась стремительностью движений жениха в тренировочном зале! Сколько раз восхищалась его меткостью!

Однажды Рой даже поучаствовал в соревновании на одной из планет, где мы были по работе. И выиграл! Еще и смеялся над моим восторженным изумлением, убеждая, что для нормального мужчины нет ничего сложного в том, чтобы с тридцати шагов попасть не только в мишень, но и прямо в сердце врагу. Я тогда думала, он преувеличивает… шутит так, а оказалось…

Какие уж шутки, если у моих ног истекает кровью труп каха? Меня била крупная дрожь. Воображение рисовало жуткие картины, от которых сильно мутило и стучало в висках. Но открыть глаза и посмотреть на труп моральных сил не хватало. Я просто не переживу этого зрелища!

И ведь даже регенерационные камеры при таких повреждениях бессильны. Улянь… Почувствовав во рту железистый привкус крови из прокушенной губы, судорожно всхлипнула и зажала рот рукой, впиваясь зубами в собственный палец.

Глава 34 Двойственный успех. Мирта

В эффективности рекламного хода местного начальства я убедилась очень быстро. Смущенно сопя и то и дело раздраженно фыркая, я следовала за братцем. Елисик шел впереди, насвистывая себе под нос веселую мелодию. Довольно фальшиво, зато самозабвенно поводя в такт ушами, на мочках которых красовались сразу три луговых эрха. Не настоящих, естественно, просто братец пока еще не перерос соблазн вечно эпатировать публику.

Эрхи — мелкие хищники с одной из не так давно окультуренных областей сорок девятого сектора. Единственная зеленая планета системы, на которой не рискнули разворачивать производство или даже банальные колонии проживания, называется Горн. И причиной отказа от полноценной эксплуатации весьма перспективной планеты, стали именно эрхи.

Последние представляли собой неразумных, но очень многочисленных зверьков, внутренности которых на восемьдесят процентов составляли зубы, а если говорить вернее — клыки. По сути, тело эрха представляет собой неровную тряпочку, скрученную в шарик и состоящую почти сплошь из мышечной ткани и нервных окончаний. Я в анатомии совсем плохо разбираюсь. Хоть зубрю старательно, в голове такая информация почти не задерживается. Запоминаются либо отдельные факты, либо внутреннее устройство существа в целом, но очень уж общё.

Это нехорошо и чуть-чуть стыдно. Особенно, учитывая, что львиная доля врачей, работающих на космических станциях и базах союза, где традиционно много представителей самых разных рас, как раз — кшорти. С другой стороны, нельзя объять необъятное, а круг моих интересов и без того довольно широк. Всего не упомнить.

Но я отвлеклась. В спокойном состоянии, которое у эрхов наступало почти исключительно во сне, они представляли собой красновато-серые бугристые комки плоти размером не больше кулака, сплошь покрытые длинными волосинками-щупами. Зато, стоило любому теплокровному существу приблизиться, невнятный ворсистый комок как бы выворачивался наизнанку, превращаясь в шипасто-зубастый. Волосинки же, обычно салатово-зеленые или пронзительно синие, смотря по области обитания и под цвет травянистого покрова, умещались внутрь вывернутого наизнанку тельца не полностью. Самые длинные образовывали своеобразный хвост чуть продолговатого сгустка непрерывно движущихся изогнутых клыков.

Неосторожная жертва, независимо от размеров оной, перемалывалась до состояния кровавой кашицы в считанные минуты, а потом медленно всасывалась все теми же длинными ворсинками-волосками. Сколь стремительны были эрхи, убивая, столь же неторопливы в «беззубном» состоянии, останков жертвы им хватало надолго. Учитывая все вышесказанное, стоит ли удивляться, что эти небольшие зверьки считались чуть ли не самыми кровожадными и опасными? Крупного хищника можно убить или отпугнуть, а эти, лишенные органов слуха, зрения и обоняния, не ощущали боли, не поддавались ни дрессировке, ни попыткам их отпугнуть.

Елисик уже года два как в качестве клипсов носил весьма правдоподобную имитацию нескольких эрхи, как бы вцепившихся в кончики ушей. Смотрелось жутковато, а особо впечатлительные в первый момент даже вздрагивали, инстинктивно отшатываясь.

И вот идем мы по прозрачному «позорному» тоннелю. Я вся в разноцветных иглах, перьях и слизи мрачно сверлю взглядом спину гордо вышагивающего впереди братца. Красавец, да и только! Игровой бластер небрежно заброшен на плечо, плечи торжествующе ссутулены, живот выставлен вперед — картина полного триумфа. И тут со стороны входа раздается восторженный детский вскрик:

— Папочка, я тоже так хочу! Мам, ну можно?

Рефлекторно обернувшись на звук, узрела в дверях холла счастливых родителей и возбужденное до писка дитятко. Старшие — высокие, чуток костлявые, с рассыпанными по широким острым плечам десяткам традиционных кос. На первый взгляд, натуральные бум-рату, но, учитывая лопоухость, цвет кожи и откровенную округлость их чада, пара явно смешанная.

В общем-то, ничего удивительного для планеты с таким разношерстным населением, но я поразилась до глубины души. Угу, реакции ребенка! Пацан лет семи расширенными от восторга глазенками уставился не на Елисика, что было бы логично, а на меня. В меня же и тыкал ручонкой, увещевая родителей обеспечить ему такое же «счастье».

Глава семейства, которым по обычаям бум-рату была жена и мать, снисходительно кивнула и по-доброму улыбнулась отпрыску, в то время как на лице мужчины, рассматривающего меня с затаенным ужасом, проступило выражение брезгливого ужаса. Вот последнее мне близко и понятно до почесунчика во всех заляпанных псевдослизью бородавочек. С другой стороны, Соня бы наверняка встала на сторону мамы и вдохновленного моим видом ребенка.

Кшорти-то мы кшорти, но при всех объединяющих чертах, характеры у нас разные. Так что рекламный ход, рассчитанный как раз на шебутных и энергичных детишек, себя оправдывал. Домашние и тихие в такие места не ходят. По себе знаю.

Семейство бум-рату поозиралось по сторонам, пошушукалось и разделилось. Мать с сыном направились к лифту обеспечивать чаду досуг, а отец, потряхивая на ходу косами, пошел к одному из ресторанчиков.

Понятно. Пока дитятко будет воплощать мечту в реальность, родители в кои-то веки спокойно поедят и пообщаются. Для бум-рату в данных обстоятельствах такая возможность особенно актуальна. Ведь дети этой расы лет до восьми в принципе почти не доставляют хлопот — почти все время спят, познавая мир ментально и вне родительской опеки. Им главное обеспечить безопасное теплое помещение и регулярное питание.

Увы, в смешанных парах такое невозможно. Кшорти — это всегда кшорти, и тут уж либо неуемное любопытство и постоянные вопросы, либо неиссякаемая физическая активность и попытки залезть во все дыры. И, откровенно говоря, даже не знаю, что хуже.

За этими мыслями и не заметила, как дошли до лифта и поднялись на третий этаж к стойке администратора, где я наконец-то смогла дезактивировать дурацкий комбез. Едва вошла в кабинку для переодевания, красочные последствие выкрутасов Елисика мгновенно исчезли, будто их и не было. Слава Вселенной!

— Где будем болтать? — с хитрой улыбкой протянул братишка, когда я вышла из кабинки и сдала оружие и прочие прибамбасы девушке на входе.

— Внизу, — кивнула и добавила шепотом: — Нас ждут. Дело серьезное, так что пришлось привлечь к нему цаце. Для подстраховки.

Мы уже вошли в лифт и остались одни.

— Ого! — присвистнул мальчишка и мгновенно посерьезнел. — Даже так? Будете мне память стирать?

— Корректировать, — уточнила одними губами, ничуть не удивленная его догадливостью. Он, хоть и выглядит совсем ребенком, когда дурится, очень умный, не говоря уже про «знающий».

— Что ж, в таком случае мне остается лишь порадоваться, что твой спутник цаце, — тихонько прокомментировал ситуацию Елисей, равнодушно пожав ушами. — Эти обычно работают аккуратно и безболезненно.

Я кивнула, а спустя минуту мы благополучно приземлились на подушки в возле низенького, едва ли на пару ладоней от пола, широкого столика в уютном кафе. Помещение было оформлено в традиционном для Донаты стиле «всё для туристов». То есть либо совсем лаконично, либо в какой-то конкретной теме, но очень уж ярко, почти с перебором.

Например, Роберт с Мефисто, на которых я старалась не смотреть, мирно попивали нечто розовое из высоких прозрачных стаканов в соседнем заведении. Там царил белый электрический свет и убийственный минимализм. Серые полы. Барная стойка, столики и стулья из полупрозрачного материала, напоминающего чуть мутноватое стекло. Даже бармен и официанты — полупрозрачные роботы, сквозь закругленные тела которых расплывчато проступают детали механизмов.

Мы же с Алукардом выбрали кафе под названием «Корсар на привале». Здесь весь антураж напоминал о пиратах и иже с ними. Даже лампы на столиках и под потолком излучали мрак, растекаясь по всем поверхностям черными пятнами.

При таком «освещении» шелк разноцветных подушек отливал чернильной глубиной космоса, и этого не могло испортить даже изображение на всех доступных поверхностях символики соответствующей тематики. Правда на меня старательное нагнетание жути действовало как-то странно — от изобилия ложных преставлений о быте пиратов пробивало на «хи-хи».

Зато, если двое детишек в подобном антураже начнут болтать о пиратах и заговорщически косить глазом, это никого не удивит. Как и звукоизолирующий купол над нашей компанией.

Алукард на подростка не тянул, но взрослые нередко подыгрывают детям, которых сопровождают. Чего тут необычного? В таком заведении, таинственно плести тайные заговоры — самый писк. Для мелкотни, конечно, но ведь и мы с Елисеем совсем не умудренные опытом дядя с тетей.

— Ладно, — дождавшись, когда нам принесут мороженное и коктейли, тряхнул головой братец. — О чем конкретно ты хотела узнать?

— Так я же тебе писала, — удивилась.

Несколько секунд он усердно поглощал мороженное. Цаце, предупредительно глядя в сторонку, чинно попивал нечто резко пахнущее апельсинами и кофейными зернами, я же терпеливо ждала ответа.

— Не поверишь, — несколько смущенно пробормотал мальчишка, ковырнув ложечкой изумрудно-зеленый шарик десерта. — Я, кажется, позабыл наш шифр. У меня получилось, что тебя интересуют Казема…

— Ты ничего не перепутал, — не дав договорить, торопливо оборвала его я. Несмотря на защитный купол и все предосторожности, на душе было неспокойно. — Меня интересует именно то, о чем писала.

— Ого! — округлил глаза братик и многозначительно покосился на цаце. — Тогда понятно.

Алукард едва заметно улыбнулся и качнул червеобразными глазастыми волосами в знак восхищения.

— Вселенной длань простерлась, благодатью коснувшись вдохновенного чела, — протянул он певуче.

— Эм… спасибо.

Братик неуверенно улыбнулся в ответ, а я склонилась к его уху и вполголоса начала излагать свой план. К моему счастью, в целом все расчеты оказались верными. Выслушав и подумав немного, Елисик лишь внес несколько незначительных поправок, да уточнил пару деталей.

— Ну ты даешь, — восхитился братик, когда я, довольная жизнеспособностью собственных идей, откинулась на подушки и потянулась к стакану с коктейлем. — Вот уж не ожидал от тебя такой безбашенности!

Я лишь пожала ушами и, сделав глоток, подмигнула.

— А то! С кем поведешься.

Мы рассмеялись, и я уже собиралась спросить про главное, то есть про коды доступа, когда у Елисика ожил чип связи. Мальчишка жестом попросил помолчать и принял отстраненный вид.

— Привет. Что? Круть! А когда? Хм… спасибо за предупреждение. Ладно. Жду вас в лабиринте через час…

Против воли слушая реплики братца, я рассеянно размазывала по тарелочке остатки мороженого. Вообще, вот так разговаривать в присутствии знакомых лорри не совсем вежливо. По правилам надо либо вести беседу полностью ментально, либо отойти в сторонку, либо перевести чип в звуковой режим. С другой стороны, что с ребенка, да еще хулиганистого, спрашивать?

Наконец, закончив беседу, Елисик посмотрел на меня, но вместо продолжения прерванного обсуждения, почесал маковку и с явной неохотой снял свои страхолюдные клипсы.

— С чего это вдруг? — вскинув бровь, насмешливо спросила я.

— Да так, есть у меня знакомый. Он с родителями был в космопорте, родственников провожал, и случайно подслушал разговор семейства икхи у стойки регистрации…

— И-и? — поторопила я братца, который с какого-то вдруг решил подержать многозначительную паузу подольше.

— Икхи собираются сразу после оформления документов завалиться сюда.

— Зачем? — недоуменно моргнула. — Логичнее было бы сначала подыскать гостиницу… Погоди… не хочешь же ты сказать, что они с детьми?

— Угу.

Я сглотнула, представив себе неуправляемую толпу гиперактивных детишек. Вернее, не толпу, а выводок. У икхи в ходу многоженство, но каждая отдельно взятая женщина приносит потомство лишь один раз за всю совсем не короткую жизнь.

Икхи невысокие, щупленькие, с огромными глазищами и маленьким носом пуговкой. В остальном очень напоминают всех гуманоидных, разве что живут подольше — лет по пятьсот-шестьсот примерно. Ну, и таких густых длинных волос у большинства прочих рас не бывает. В норме, среднестатистический икхи может легко и непринужденно закутаться в свою гриву целиком.

Взрослые представители этой расы очень спокойные лорри, если не сказать инфантильные, а вот их детки… По сравнению с ними даже подростки кшорти — сонные черепахи. А если учесть, что за раз женщина-икхи производит на свет до полусотни детишек, становится понятно, почему я испуганно сжалась, а Елисик снял колючие клипсы. По-хорошему, вообще, делать ноги пора, а не то что прятать все колюще-режущее.

— И сколько у нас времени? — спрятав похолодевшие ладони под попу, протянула я нервно.

— Точно не знаю, около часа или меньше.

— Может, тогда переместимся в более безопасное место?

— Да ты чего? У меня тут экстремальная игра намечается! К тому же отец отпустил именно сюда и, если запеленгует чип в другом месте, может заявиться проверить, почему я вдруг изменил своим привычкам.

— Тогда быстренько гони коды и беги домой, — признавая логичность последнего довода, предложила.

— Нет, сеструха, ты совсем не втыкаешь! — возмущенно мотнул он головой. — Какое «домой»? Соник сейчас всем нашим звонит. Ты только представь, какая возможность испытать себя!

Я иронично хмыкнула. Пожалуй, испытание на прочность предстоит всему заведению и, даже если детки останутся довольны «общением», совсем не факт, что игровой центр устоит.

— Что касается кодов, придется подождать.

— В смысле? — Нахмурилась.

— Да вы не вовремя затеяли всю эту байду. Коды как раз две недели как сменили. Ты не дергайся, — оценив выражение моего лица, улыбнулся братишка. — Я уже задействовал свои каналы и дней через десять всё будет в шоколаде.

Покосившись на цаце, тяжело вздохнула. Судя по тому, как побелели его пальцы, сжимающие стакан, и задергались змейки-волоски, возможности ждать так долго у нас нет.

— А побыстрее? — умоляюще сложив руки на животе, взмолилась. — Очень надо!

— Смеёшься? — вскинул бровь Елисей. — Пираты ведь тоже не лыком шиты, свои секреты на всех столбах не развешивают. Хочешь быстрее, валите к их генератору, только туда лететь все две недели, если не дольше.

— А в подпространстве?

— Ну у тебя и фантазии! — со смешком. — Но теоретически… дней пять примерно. В подпространстве! Вроде почти взрослая, а в сказки веришь.

И он рассмеялся, дернув себя за ухо. Когда же, запивая приступ веселья, братик впился в коктейль, я тяжело вздохнула. Вот бублик горелый… Что ж так не везет-то?

— Ладно. Рассказывай, где установлен этот генератор и как его взломать. Пять дней все же меньше десяти, а у нас сроки горят.

Елисик хрюкнул в стакан, отчего шоколадно-фруктовый напиток брызнул во все стороны.

— Так ты не шутишь? — почти благоговейно выдохнул этот мальчишка.

Я лишь виновато покосилась на Алукарда, невозмутимо стирающего с лица брызги коктейля черной салфеткой с изображением какой-то супер-пупер убойной пушки. Впрочем, извиняться за брата не стала. На всеобщем было бы не вежливо, а если в манере цаце — времени, которого совсем нет, чересчур много уйдет.

— Так дашь координаты базы? — спросила.

— Какой базы?

— Той, где генератор установлен. Не тяни ты хорта за хвост! Скоро икхи нагрянут, тогда точно не поговорим.

— Во-первых, не базы, а астероида. Во-вторых, речь идет о лорри. Уже три года, как коды и всю систему безопасности курирует один продвинутый демон-полукровка. Насколько мне известно, в прошлом году все интересующие вас данные он хранил на микрочипе, вшитом под кожу на левой ягодице.

Ошарашенно моргнув, я едва не подавилась воздухом и закашлялась.

— Почему именно на задни… ягодице?

— А я почем знаю? — пожал ушами Елисик. — Может, у него юмор такой? В любом случае, речь о прошлогодних данных. Где он прячет новые, понятия не имею. Там же или в каком-нибудь кулоне. Хотя последнее вряд ли. Обычно чип вшивают подкожу, чтобы минимизировать возможность утери или воровства.

От жгучего желания произнести вслух парочку особо заковыристых ругательств засвербило в носу, а уж когда братец выдал координаты астероида, и вовсе захотелось побиться головой об стол. Указанное им место располагалось, мягко говоря, в стороне от траектории полета в двадцать седьмой сектор. От моей родной планеты и то ближе. Роберт меня покусает…

— Да не трясись ты так, — сочувственно протянул братик. — Я ж не предлагаю тебе лететь туда и сканировать филей этого демона, тем более о нем таки-и-ие слухи ходят!

Я обреченно вздохнула:

— И какие?

Братик фыркнул в кулак и, склонившись ко мне, шепнул на ухо:

— Вроде как, он демон по отцу, зато по матери фогги. Знаешь кто это?

Чуть отстранившись, продемонстрировала скептическую рожу на морде лица. Чтоб я, да не знала?

— Во-от… — протянул Елисей многозначительно. — Понимаешь теперь, что тебе туда соваться не стоит?

— В маму пошел? — вскинула бровь.

— Угу. Нет, внешне демон как демон, а вот привычки и предпочтения вполне фоггинские, хоть он это и скрывает. Так что лучше подождите, пока новые коды попадут в архивы Казематов. У меня давным-давно у них в системе следилка вирусная сидит, из архива данные выведет почти мгновенно.

Я только тяжело вздохнула и вопросительно посмотрела на цаце. Тот задумчиво прикрыл глаза и почти сразу же отрицательно покачал головой. Значит, ждать — не вариант.

— Как вскрыть охрану астероида?

Брат несколько секунд растерянно моргал, а после его взгляд наполнился дивной смесью восхищения и досады.

— Что не так? — не поняла я.

— Хочу с вами! — страдальчески взвыл Елисей. — Мирта, это же такое приключение, а я…

— Не обсуждается, — отрезала безапелляционно. — С ума сошел?

— Да знаю я, с моим отцом такое не прокатит, — едва не плача, дернул себя за ухо мальчишка. — Но кто бы мог подумать, что ты настолько безбашенная! Больше никогда тебя занудой не назову!

— Еще как назовешь, — пообещала.

— Но… ах да, я же все забуду… Обидно. У тебя есть куда ключ от астероидных охранок загнать?

Молча кивнула. На перекачку зашифрованных данных в браслет, выданный Сэлинеем, ушло еще минут пять. В процессе расспрашивала брата о нюансах. Наконец, когда дело было сделано, а все известные Елисею детали обговорены, я ласково погладила его по животу.

— Спасибо. Ты очень нам помог.

— Надеюсь, — хмыкнул и выжидательно посмотрел на цаце. — Удачи вам. Вы только, когда память корректировать будете, аккуратнее. Про звонок насчет икхи мне надо помнить. И про то, что Мирта крутая, — добавил, заговорщически подмигнув мне.

— Как ясны дни и чисто небо там, где путь мой начался под шелест ветра, так ясны и чисты твои желанья, касательные той, чей разум светел. Но как ни жарок пламень пониманья, забвенья мрак я должен опустить на образ Мирты. Не все Вселенной тайные порывы нам открываются мгновенно и легко.

Елисей растерянно моргнул, задумался и протянул, почесывая затылок:

— Вроде слова все разобрал, а смысла так и не понял…

— Алукард имел ввиду, что моя «крутизна» для тебя останется секретом. Впрочем, не переживай. Сильно сомневаюсь, что столь высокая оценка моих способностей объективно заслужена. По крайней мере, при первой же возможности я собираюсь бежать отсюда так, что ветер в ушах засвистит. Для встречи с выводком икхи всей моей решимости не хватит.

— Ну и ладно, — расплылся в улыбке мальчишка. — Значит, я круче тебя.

В ответ лишь пожала ушами. По мне так бессмысленный риск — скорее глупость, чем храбрость, но в случае братца можно сделать скидку на возраст.

— Кстати, а вы с друзьями для боя с икхи объединитесь, или будете поодиночке дурью маяться?

— И вовсе мы дурью не маемся! — отозвался братишка. — Мы просто…

Елисей с жаром бросился доказывать мне пользу и ценность активного отдыха с иллюзорным бластером наперевес, а я покосилась на свое порядком подтаявшее мороженое.

Честно говоря, кусок в горло не лез, но и оставлять десерт не хотелось. С одной стороны, жаба душит, а с другой, если за нами кто-то следит, кшорти, отказавшаяся от десерта, будет выглядеть чересчур подозрительно. Мы ж почти поголовно сладкоежки, каких поискать. Пришлось браться за ложку и демонстрировать здоровый аппетит, изредка поддакивая и кивая братцу.

— А тактику боя продумали? Все же с таким противником нахрапом не справиться.

Елисей только что не подпрыгнул, увеличив градус энтузиазма на порядок. Мне оставалось только кивать и подливать масла в огонь его увлеченности. Последний момент мы с Алукардом оговорили заранее. Воздействовать на разум проще всего, когда объект спит или говорит на отвлеченную тему. То есть когда сознание отдыхает, или мысль сосредоточенна на чем-то конкретном. Почему так, я не знаю, да и не особенно старалась вникнуть. Не мое это, так чего зазря нервы тратить?

Минут через семь-десять, Елисей залпом выпил остатки коктейля и мячиком вскочил на ноги.

— Покедова, — бросил на ходу. — Завтра пересечемся.

И ускакал.

— Всё хорошо? — прикусив губу, подняла взгляд на цаце.

Тот коротко кивнул и тоже поднялся с подушек.

— Задуманное ранее свершилось и больше нет надежных якорей, что нас на месте удержать могли бы.

— Да-да, конечно, — куда менее стремительно, чем братец, и уж тем более не так грациозно, как цаце, встала я. — Пошли.

Ждать Роберта и Мефисто мы, конечно, не стали. Я едва сдерживалась от желания вылететь из здания пулей, но вопреки инстинкту самосохранения шла медленно и чинно, старательно поддерживая с цаце беседу ни о чем, благо на его языке одна фраза легко и непринужденно растягивалась надолго. И все бы ничего, но предупредить своих о грядущем нашествии икхи не было никакой возможности. Даже банальный жест мог пустить всю конспирацию хорту под хвост.

На улице, пока ждали авиетку, заметила несколько подростков, которые с лихорадочно блестящими глазами нырнули в темные двери, из которых мы только-только вышли. Судя по горящим азартом лицам, информация о визите икхи распространяется со скоростью света. По крайней мере, среди заинтересованных персон.

Жаль, лишь среди тех, кто готов броситься в омут неприятностей с радостным визгом и всем энтузиазмом детства. Лучше бы взрослых предупредили, чтоб ноги делали, честное слово! Чувствуя, как совесть рьяно вгрызается в печенку, шагнула на борт опустившейся рядом авиетки. Надо было хоть администраторов предупредить… Но ведь конспирация, чтоб её!

Мы уже поднялись в воздух, когда взгляд выхватил грузовое такси, подозрительно подрагивающее налету. Это что же внутри происходит, если оснащенный гидравлическим стабилизатором транспорт не выдерживает? Любопытство пересилило осторожность, и, положив руку на панель, я притормозила движение авиетки.

Мы зависли метрах в пяти над щедро присыпанным лепестками тротуаром. Сквозь прозрачный купол было видно, как тяжело и неровно приземлилось такси, а потом… открылись его двери. С оглушительным свистом и чириканьем оттуда высыпало штук тридцать мелких икхи. Может, и больше, но дети прыгали, в буквальном смысле залезая друг другу на плечи, махали руками, визжали.

Икхи так быстро двигались в самых неожиданных направлениях, что посчитать их даже приблизительно оказалось нереальным. Ощущение, будто живая масса малышни целиком состоит из локтей, коленок и всклокоченных длинных волос.

Инстинктивно отшатнувшись вглубь авиетки, я уперлась спиной в невозмутимого цаце и дернула рукой, тем самым дав машинке «добро» на продолжение полета. Напоследок еще увидела, как живая лавина хлынула к темному зданию развлекательного центра. Бедные администраторы! И посетители… Бедные Роберт с Мефисто!

Глава 35 Сила времени

К счастью, до корабля мы добрались без приключений. Едва ступив на борт и миновав дезинфектор, я сразу же распрощалась с цаце и потопала на кухню. Он направился к себе в медотсек, а мне надо было выпить чего-нибудь для нервов, да и к возращению кентавра с Робертом подготовиться. В смысле, приготовить что-нибудь вкусненькое и успокоительное. Что-то мне подсказывает, они к появлению икхи отнесутся с куда меньшей радостью, чем Елисей.

Хорошо хоть задачу мы выполнили. Конечно, сами коды доступа к охранной системе Казематов Аллеи не достали, зато получили ключи от дома того, у кого те самые коды хранятся. Я бы и вовсе предпочла спокойно подождать в космопорте, пока Елисик вскроет архивы. Две недели или одна — какая разница? Жаль, Алукард дал понять, что Роберт моего терпения не разделит.

Я уже вовсю шуровала у плиты, когда возле стазисного шкафа появилась банши.

— Ну как? — нерешительно протянула она, подплывая к столу.

— Неоднозначно. А у тебя? Роберту яйца понравились?

Я решительно задвинула в духовку противень и выпрямилась. Полноценный обед быстро приготовить нереально, а вот наспех замесить песочное тесто — не штука. Правда, нарезала раскатанный «блин» банальными треугольничками, но и так сойдет.

Почесав тыльной стороной ладони нос, повернулась к подозрительно безответной блондинке. Та выглядела на удивление растерянной и унылой.

— Так что? Неужто Роберт их так и не попробовал? Я была уверена…

— Да нет… — шаркнув ножкой, неуверенно буркнула Нелли. — Съел целых три штуки.

— И? Не понравилось?

Я искренне удивилась, потому что лиянская кухня при всей её чрезмерной многоцветности мало кого оставляла равнодушным.

— Сказал вкусно… — совсем уж необъяснимо печально пропищала она. — Даже когда Мефисто озвучил имя повара.

— Эм… А чем же ты недовольна? Нагрей воды для фирша, пожалуйста.

Я отвернулась от блондинки и принялась замешивать кляр. Порезанная на кусочки и сдобренная всеми необходимыми специями голубая рыба уже была сложена в глубокую миску. Сковородка грелась.

— Понимаешь… — лишь когда я опустила в раскаленное масло первый кусочек рыбы, проговорила Нелли. — Я ожидала… большего.

— В смысле?

— Мы даже не поговорили толком. Сначала он ел и отвечал на мои вопросы односложно, даже раздражительно, а потом поблагодарил и сразу убежал.

— А чего ты хотела? Ведь высадка планировалась. Сама же знаешь. Когда капитану рассиживаться за столом-то?

— Ну…

— Ничего, не первый завтрак был и не последний. Успеешь еще завоевать желудок своего драгоценного.

— Сердце!

— Ага, но ты же сначала решила на желудок воздействовать.

Нелька еще что-то бурчала, пока я накрывала на стол. Увы, сосредоточиться на беседе с блондинкой не получалось. Где же капитан с Мефисто? Не хотелось бы за ними возвращаться и привлекать лишнее внимание. Хотя на фоне икхи пара-тройка странных туристов никого не удивит, но все-таки…

Я прикидывала так и эдак, но прийти к определенному выводу так и не смогла, а там и еда подоспела. К слову, приличных размеров золотистая горка рыбы в кляре оказалась на столе раньше, чем вернулись наши отставанцы.

— Мирта, ты нас разбалуешь! — еще из коридора крикнул гарн. — Такие ароматы, что устоять невозможно!

— Ты с техэтажа учуял? — насмешливо хмыкнула, встретив взглядом входящего механика.

Он весело подмигнул и на душе сразу полегчало. Хоть у кого-то все просто и ясно! Ну, или почти «просто и ясно». В любом случае в компании гарна мне почему-то куда проще воспринимать любые новости, хорошие или дурные.

— Неужто ради еды бросил работу? — подначила, не сдержав улыбки.

— Не совсем. Я уже все сделал и хотел с Фургом поболтать, а тут такое! Не дошел я до вампира, в общем.

Он примостился за столом и потянул было руку к блюду с едой, но я погрозила ему пальцем:

— Терпи! Вот капитан с Мефисто прибудут, тогда и…

— Уже, — донеслось от дверей злое — прибыли.

Резко обернувшись, я остолбенела, разглядывая пару оборванцев, в которых не без труда опознала членов нашего экипажа. Всклокоченные волосы, порванная одежда. На скуле у Роберта наливается здоровенный синяк, а Мефисто… Никогда бы не подумала, что глаза у кентавров могут светиться таким бешенством!

— С… с прибытием, — инстинктивно отодвигаясь к плите, пробормотала я. — Может, поедите? Рыба на столе, сейчас печенье выну из духовки, а Сэл фирш заварит. Так ведь, Сэл?

— А я помогу, — добавила Нелли.

— Если не секрет… — гарн в некотором обалдении таращился на вновь прибывших. — Что с вами произошло? Мирта, это твоих рук дело?

Я вздрогнула, не столько от абсурдности сказанного, сколько от неожиданности. От кого-кого, а вот от Сэла такого предположения уж точно не ожидала!

— Почему сразу я? — возмутилась. — Я хоть раз кого-то била?

— Кроме калага? — проводив взглядом нервно дернувшего ухом кентавра, протянула банши и мотнула головой в его сторону. — Старые синяки от твоих «не била» до сих пор не сошли…

— Это случайность! Просто у Мефисто аллергия на мазь от ушибов!

— От чего, от чего? — не унималась зловредная энергетическая сущность.

— Да я Мефисто пальцем не трогала!

— Хм… Калага, насколько мне известно, ты вырубила тоже без участия пальцев…

Я стиснула зубы и чуть не завыла на манер всё той же банши, однако с моей стороны это было бы не слишком красиво, да эффективность воя нашей бестелесной блондинки существенно выше. Так чего зазря голосовые связки портить? Глубоко вздохнув, собралась уже выдать прочувствованную тираду на тему безобидности кшорти, но тут подал голос капитан:

— Нелли, угомонись.

От глубины его баса маленькая чашечка на столе тихонько хрустнула и рассыпалась мелким крошевом. Ба! Стеклянная! А я думала имитация. Стекло-то уже века три в космосе не используют, да и на планетах оно только в музеях. Разве что в отсталых мирах еще в ходу.

Роберт замолк, угрюмо глядя на останки раритетного посудинки. К моему величайшему удивлению, блондинка не только мгновенно заткнулась и скромно опустила реснички, но и зарделась, как маков цвет. Учитывая природу её полупрозрачного и бескровного тела, последнее казалось решительно невозможным.

В голове мелькнула мысль, что в магистратуре, когда доберусь до института, стоит провести исследование на тему «поведенческая характеристика влюбленных разных рас и противоестественные реакции организмов конкретных объектов изучения».

Правда, на данный момент у меня и без того запланированы уже семь дипломных работ и соответственно семь глобальных исследований, но это ведь мелочи? В конце концов, поступать я собиралась на девять факультетов. Жаль только, одновременно больше четырех не потяну, так что заканчивать институт придется в три захода. И потому, раз в последнем у меня значился один-единственный факультет, в запасе оставалось несколько мест. А если сейчас поднапрягусь, и соберу побольше практического материала…

Я с жадностью лорри, которому улыбнулась удача, уставилась на банши. Существо, лишенное кровеносной системы как таковой, краснеть не должно, но, по мере того, как Нелли один за одним кидала на Роберта тоскливые взгляды исподлобья, её щеки, лоб и даже шея все больше заливались краской.

Вот только капитан не замечал ни румянца призрачной красавицы, ни её говорящих взглядов. Он мрачно жевал рыбу в кляре, время от времени делая большой глоток из чашки со свежезаваренным фиршем. Мефисто с набитым ртом рассказывал о живом тайфуне, в который они попали. (Кстати, потрепали их вовсе даже не икхи, а рванувшие на выход посетители, узревшие визжащую лавину детской непосредственности и убийственной энергии). Сэлиней слушал, широко раскрыв глаза, ахая и хихикая в кулак. При этом гарн вовсе не оставлял вниманием блюдо с рыбой.

Мой нос подсказал о готовности печенья, и я переместилась к плите, не отрывая, впрочем, взгляда от интересной компании и, главное, от Нелли. Вытащив из духовки противень, переложила печеньки в тарелку и как раз ставила десерт на стол между мужчинами, когда в кухню вплыл Алукард. Нет, цаце, естественно, полз, а не плыл, но его чинное вливание в наши ряды иначе называть язык не поворачивался.

Нелька, едва появился цаце, забилась за шкаф и притворилась ветошью. И чего она врача боится? Он ведь очень милый и спокойный лорри.

Ни слова не говоря, Алукард занял место напротив Мефисто и положил перед капитаном пластиковый листочек с какими-то расчетами. Я бы на этот листок и внимания не обратила, но Роберт с такой жадностью впился в него глазами, бросив на блюдо надкушенный кусок рыбы, что любопытство захватило контроль над разумом. Как оказалось, не безрезультатно. Под вязью неподвластных моему пониманию формул была крупно выведена цифра.

— Восемь дней? — пробасил капитан и заметно посветлел лицом. — Значит, все прекрасно! До Казематов в подпространстве лететь всего пять, мы все прекрасно успева…

Но Алукард отрицательно мотнул головой, и кэп оборвал себя на полуслове.

— Как «нет»… — пробормотал он себе под нос и… помедлив несколько секунд, резко обернулся ко мне: — Мирта, вы достали коды? Ведь тот, кто скрывался под личиной мальчишки, и был твоим информатором, так?

Разубеждать блондина относительно личности Елисика я не стала. Да и какая разница, личина там или нет? Правдой только лишние сомнения капитану обеспечу и больше ничего.

— И да, и нет, — виновато пожав ушами, сказала.

— В каком смысле?

От грохочущего шепота, каким Роберт задал вопрос, на столе треснула еще одна чашка. Остатки фирша из нее растеклись по столу золотистой лужицей, источающей ароматы мяты и лайма. Пока Сэлиней вытирал последствия очередного акта уничтожения посуды, я вкратце пересказала полученную от Елисика информацию. Всё-всё! Но тот факт, что, по сути, ключи от охранной системы астероида для нас равнозначны кодам доступа к охранкам Казематов, капитана ничуть не успокоил. Роберт молча рассматривал свою пустую чашку, мрачный и бледный, как Фург.

— В чем дело? — не выдержав пытки безмолвием, спросила я. — Ты ведь не рассчитывал прямо завтра выкрасть своих пленников. Еще утром конкретные сроки не озвучивались. Так что изменилось?

Мужчина тяжело сглотнул и поднял лицо. Из-под светлой челки на меня в упор глянули невыносимо голубые глаза. От их выражения, которое я не смогла бы однозначно идентифицировать и под страхом смертной казни, по спине прошел озноб. Мамочки…

Несколько секунд на кухне царила звенящая тишина. Никто, даже Нелька и разговорчивый кентавр, не рисковали подавать голос. Потом Роберт отвел взгляд и поднялся из-за стола.

— Пойдем, — приказал он мне и жестом велел Алукарду следовать за нами.

В молчании мы миновали коридор, потом прокатились на лифте и завершили свой путь в медотсеке, где мягко светились непрозрачной белизной стабы с «женихами» и несильно пахло лекарствами. Блондин пересек кабинет и указал на низкий диванчик, притаившийся в дальнем углу за большим шкафом. Ничего не понимая, села, сложив руки на коленях. Цаце устроился рядом, а капитан, несколько секунд покусав губу, отошел к столу, где грудой были навалены какие-то псевдо-бумажные листочки, книги, журналы и, кажется, даже альбомы для рисования.

Я молча проследила за тем, как мужчина выдернул из кучи несколько чистых листов, отыскал там же грифельный стилус и набрал длинную цифровую комбинацию на электронной панели, скрытой в одном из ящиков стола. На стене слева внезапно проступили контуры сейфа. Еще один код и, открыв толстенную дверцу, Роберт достал из тайника горсть отливающих перламутром сероватых кристаллов.

Что это было, я поняла, лишь когда блондин протянул несколько Алукарду, и тот растер один меж пальцами. В то же мгновение нас накрыло непрозрачным куполом абсолютной защиты. Я только и успела заметить на миг проявившуюся возле ближнего стаба фигурку Нелли.

Мама… Да это же храны со сжатой магией! Этой горсточке цены нет! Вожделенная система Бонигара и то меньше стоит. Я в шоке уставилась на капитана, а он только угрюмо фыркнул и, присев на краешек дивана, начал что-то быстро писать на листочке.

— То, что я тебе скажу, большая тайна, — было на первом, который блондин сунул мне в руки. — Даже не так. Это САМАЯ БОЛЬШАЯ тайна целой расы. Разглашение информации, которую ты сейчас узнаешь, может стоить существования моему народу. Из посторонних её суть известна лишь Алукарду, да и то — он связан магической клятвой неразглашения. Сейчас тебе придется дать такую же.

— Хм… — прочитав текст, я подняла глаза на капитана. — Хорошо. Какие проблемы? Почему сразу нельзя было так сделать?

— Даже клятву можно обойти, если очень постараться, написал он на втором листе. — Для секретных служб нет ничего невозможного.

Задумчиво почесав подбородки, кивнула.

— Пожалуй, ты прав. А почему письменно? Мы же под звуконепроницаемым куполом. К тому же официальный язык Союза явно тебе не родной, а пишешь ты на нем.

— Трудно много говорить, — вывел капитан на третьем листе и забрал у меня первые два. — Письменность Союза я знаю прекрасно, а ты на моем родном читать наверняка не сможешь. Давай клятву.

А и правда. Я равнодушно повела ушами.

Выбора у меня в любом случае не было. Если все так серьезно, без гарантий молчания и убить могут. Вернее — должны убить. Пока Алукард плел заклятье, а я под его же диктовку бубнила, Роберт писал, писал и писал. Причем делал это, повернувшись к нам спиной и заслонив ею листы. Перестраховщик.

Наконец, вокруг меня вспыхнул сине-зеленый ореол активированного заклятья и почти сразу же втянулся в проявившийся на левом запястье символ вечности. Еще через секунду печать клятвы растворилась, став незримой, а Роберт протянул мне листок исписанный мелким убористым почерком.

Первые строчки я читала с некоторым скептицизмом. Развели секретность, как я не знаю где! Но после… Едва дошло, ЧТО читаю, стало не до чего. Любопытство? ХА! Да попытайся капитан забрать свои откровения обратно, я бы ему руку отгрызла. Честное слово!

Все становилось на свои места. И магические храны, и средства на топливо для подпространства, и ограниченность во времени и… Вот это да!.. Кто бы мог подумать! Мда… без клятвы и не знаю, как бы удержала ТАКОЕ в себе. Это же какой соблазн! Да чуть ли ни любой строчки этой писульки достаточно, чтобы обеспечить мне место на самом крутом исследовательском корабле Союза, продвижение по службе, репутацию в научных кругах и… да всё, что угодно!

Закусив губу, еще два раза перечитала текст, заучивая, стараясь запечатлеть в памяти каждое слово, и протянула листочек Роберту.

— Уничтожь немедленно, — попросила, скрепя сердце.

Капитан передал компромат цаце и, едва Алукард коснулся листочка кончиком пальца, тонкий пластик осыпался на пол серой пылью. Я тяжело вздохнула и тряхнула головой, отгоняя приступ банальной жадности, поднявшейся в душе при виде уничтожения моего билета в жизнь.

— Если я правильно поняла, — протянула, глядя на Роберта, — ты… Как бы это сказать-то…

— Через восемь дней у вас не станет капитана, — кивнул он, поправляя рукой челку, упавшую на глаза. Без вариантов.

— А если мы доставим тебя на Гессу?

— Все равно. Капитана у вас не станет в любом случае.

— Вот хорт горелый! — выругалась и в сердцах дернула себя за ухо.

— Мирта, — капитан поморщился от хриплого звучания своего баса, но продолжил вслух. Видно, писать ему уже надоело, к тому же, некоторые вещи лучше именно говорить. — В свете вышенаписанного и сказанного, ты ведь понимаешь, что в указанный срок именно Алукард займет мое место и примет на себя руководство кораблем и всей экспедицией?

Я кивнула. Чего непонятного? Если только цаце в курсе истинных целей и планов Роберта, кому, как не ему, руководить-то?

— К моему огромному сожалению, всеобщий цаце знает очень плохо, ему понадобится переводчик. Только поэтому тебя пришлось ввести в курс дела. Прости. Я надеялся, у меня будет чуть больше времени.

Объяснений не потребовалось. В письменной исповеди капитан упомянул, хоть и не слишком подробно, о том, что для его соотечественников, как и для него самого, резкое изменение тембра голоса является последним этапом перед необратимой мутацией, лишающей не только гуманоидоподобной физической формы, но и разума.

Детали после уточню у Алукарда, благо с каждым днем понимаю его все лучше. Ну, или у Роберта, пока есть такая возможность. Главное в другом.

— А предотвратить безумие или как-то его отсрочить совсем-совсем никак нельзя? — уточнила на всякий случай.

— Никак, — пожал блондин плечами, а я погрустнела. Жалко ведь…

Теперь я смотрела на него другими глазами. Капитан? Да, но и мужчина. Наверное, в первую очередь именно — мужчина. При всей моей невосприимчивости к чарам противоположного пола, не видеть насколько хорош Роберт, я не могла. Раньше не обращала внимания, а сейчас…

Яркие голубые глаза пристально и серьезно смотрели из-под светлой, чуть неровно обрезанной челки. Правая половина лица, на которую падал свет, таинственно и маняще отливала перламутром. Красивые губы, упрямый подбородок. Да и фигура по меркам гуманоидных прекрасная. Широченная грудная клетка при узких бедрах и… хм… рельефных выступающих частях тела. В смысле, мышцы у капитана рельефные. Все. И те, что сзади, тоже. Как не пожалеть, что такое добро зазря пропадёт?

— Хорошо. А если мы успеем доставить пленных на Гессу, это что-то изменит?

Он снова пожал плечами:

— Для меня почти ничего, но для экипажа очень многое.

— А поточнее? — насторожилась.

— Раз уж я выбываю из игры чересчур быстро, тебе придется разделить ответственность с Алукардом и довести дело до благополучного конца. Ты наш переводчик до тех пор, пока конвоируемые лорри не окажутся на планете, — помедлив, вздохнул Роберт. — Мы до последнего надеялись, что я дотяну до окончания операции, но теперь переговоры с Гессой и передачу пленников придется осуществлять вам. Причем доставить их необходимо лично. Челнок или аварийную капсулу система безопасности на планету не пропустит.

— Но ведь система закрытая, а на Гессу не пускают даже послов Союза! — ахнув, прошептала благоговейно.

— То-то и оно.

И таким тоном это было сказано, что я в сердцах выругалась и досадливо прикусила губу. Мысли метались, как выводок икхи. И вправду, заключенный с Робертом договор не позволит отступить от обещанного, а присутствия чужака в родном мире, пусть и временно, акроны не потерпят. Нет, доступ дадут, раз уж им так нужны эти пленники, но вот после…

Нервно потерев подбородки, я заставила себя успокоиться. В истерике много не надумаешь, а мне вся эта ситуация не нравится даже больше чем просто «очень-очень». Учитывая степень секретности задания и все обстоятельства…

— Нас убьют или сотрут память? — спросила тихо, вперив испытующий взгляд в лицо блондина.

Тот скрипнул зубами, но все-таки ответил:

— Второе. И почему ты такая догадливая?

— Историю люблю и логику уважаю, — хмыкнула. — Просто сотрут память? Не слишком ли это просто?

— Акроны не убийцы! — прошипел мужчина. — По крайней мере, помощь они ценят.

— Ну да, ну да… — скептически хмыкнула, вскинув бровь. — Особенно, когда на кону безопасность расы. Сам же говорил, хороший специалист при желании стертое может и восстановить.

— Вам поставят «печать мрака».

— А вот это уже больше похоже на правду…

Поморщилась. Не то плохо, что печать убьет носителя, попытайся кто-то взломать заклинание блокировки воспоминаний, а то, что её вживление длится несколько суток и сопровождается жуткой болью.

Я не маг, конечно, но общий курс магии в школе у нас был, да и на факультативах давали немало информации по этой и смежным темам, ведь обычаи и традиции магических рас нередко проистекают из особенностей внутренних резервов, используемого спектра энергии и прочего. К тому же, не могу сказать, что поверила ответу Роберта. Вроде было похоже, что он не врал, но всё слишком серьезно, чтобы в таком деле доверять словам и банальной интуиции.

Нервно теребя Уляневский браслет, я сглотнула и цыкнула на страх, поднявший безобразную голову. Сейчас он не лучший помощник, чем истерика. Думай, Мирта! Думай…

Внезапно ощутила, как пальцы начинают погружаться в гладкое нутро каховского подарка и отдернула руку. Вот только сеанса связи с передачей другу всего коктейля эмоций мне не хватало! Тем более, помочь Улянь не смо… Я вздрогнула и замерла, вперив взгляд в блестящий ботинок Роберта. А ведь…

Надежда на благополучное разрешение нерешаемой задачки отплясывала джигу, мешая сосредоточиться, а я судорожно вспоминала карту Союзных территорий. По всему выходило, шансы есть! Если Соня с Улянем покинули планету в те же сутки, что и я, и двинулись хотя бы приблизительно в мою сторону… они успеют долететь до астероида и добыть коды!

В том, что ках непременно попробует догнать, я не сомневалась, зная его характер. Да и последний разговор по браслету добавлял уверенности. Правда, не факт, что они угадали направление, но вдруг? Вероятность удачного стечения обстоятельств — пятьдесят на пятьдесят.

От родной планеты до базы, координаты которой дал Елисей, примерно неделю лететь, плюс-минус сутки. Всё же я не навигатор, без соответствующей программы точнее не посчитать. Если же сестренка с кахом двигались за нами все это время, выйдет от… Закусила губу, прикидывая. Получилось от четырех до девяти дней. Это смотря куда они рванули с планеты и как быстро.

— У меня есть идея, — неуверенно проговорила. — Если повезет, мы все успеем провернуть до того, как ты свихнешься. Помолчите несколько минут и не мешайте.

Я уже потянулась к подарку Сэла, когда на мою ладонь легла широкая ладонь Роберта, словно он понял, что собираюсь связаться с кем-то извне.

— Клятва о неразглашении, — напомнил грозно.

— А кто сказал, что я буду рассказывать родной сестре и лучшему другу страшные сказки? Не дрейфь, прорвемся. Если повезет, конечно…

И я все-таки коснулась кожи за ухом, активируя вживленный чип. Несколько секунд разбиралась с новым каналом связи, стараясь не ежиться под тяжелым пристальным взглядом капитана. Хорошо хоть цаце проявил удивительное равнодушие к происходящему и лишь едва заметно одобрительно кивнул.

Наконец:

— Мирта? — раздалось в голове недоверчивое.

— Уф, слава Вселенной, ты меня слышишь! — пискнула, едва не подпрыгнув от радости.

— Улянь, кажется я схожу с ума! — простонала сестра. — Мне уже голос Мирты мерещится!

И я с облегчением выдохнула, расплываясь в улыбке. До последнего не была уверена, что кровная связь сработает. К тому же, если ках там, все наверняка сладится.

Глава 36 Смена курса. Соня

Смерть каха не укладывалась в голове. Как же так? Вселенная, за что это ему? Он просто хотел помочь Мирте! Он заботился о ней и обо мне тоже. Он… какую-то минуту назад дышал, жил, смотрел на меня серьезно и пристально, говорил чуть грассирующим орланским голосом. Не таким красивым и чувственным, как у Роя, но… Все бы отдала, лишь бы снова услышать именно его, Уляня, голос. Спокойный, теплый и такой родной… И, как наяву:

— Соня, ты долго тут рассиживаться собираешься?

Судорожно всхлипнув, сложилась пополам. Как же больно! Почему я влюбилась именно в Роя? Почему не в кого-нибудь косоглазого, косорукого или слепого? Тогда ках был бы и сейчас жив! Он…

— Семь с половиной минут осталось. Прекращай истерику, иначе я тебя волоком в корабль затащу.

Не веря собственным ушам, вскинула голову и уставилась на…

— Улянь?

— А ты кого ожидала увидеть? Эльфийского светоча?

— Улянь!!!

Не веря собственным глазам, вцепилась в протянутую ладонь живого друга. Живого! Неужели Рой промахнулся?! Вселенная, благодарю тебя! Благода… Взгляд выхватил и прикипел к узкому клинку в ладони желейки. Я помнила этот нож. Трехгранное лезвие, идеальная балансировка… Родовой клинок Роя, старый… Еще из тех времен, когда холодное оружие действительно использовали в бою.

— Тебя не задело? — прошептала. — Он ядовитый.

— Не дергайся. На мне ни царапины.

Я выдохнула с облегчением. Руки дрожали. Голос тоже.

— Это чудо, что Рой промазал, — выдохнула благоговейно. — Настоящее чудо.

— Не совсем.

— То есть?

— Неужели ты думаешь, я бы повернулся спиной к врагу, не будь уверен в своей способности отразить удар? Ты настолько низкого мнения обо мне?

— Хочешь сказать… он попал?

— А это имеет значение? Обязательно копаться в этом именно сейчас, когда время тает быстрее, чем лед на солнце?

И я поняла. Рой не промахнулся, он убил каха. Вернее, убил бы, не будь желейка таким предусмотрительным. Или быстрым? Не суть. Теперь, когда мысли о гибели друга ушли на задний план, на передний выступило ИНОЕ осознание. Я медленно подняла глаза и посмотрела через плечо желейки на… жениха.

Бывшего? Да нет, настоящего. Он…

Самым страшны было то, что… я ведь его действительно люблю. Даже сейчас. Ненавижу и… все равно, люблю. Рой и вправду — моя вторая половина, мой волшебный ветер, а это значит… Сердце забыло, каково это — биться, гнать по венам горячую кровь и согревать тело.

Стоило ужаснуться, но страха не было. Он просто не выдержал потрясения — пошел трещинами наравне с реальностью и рассыпался мелкими осколками, которые уже никогда не склеить в нечто цельное. Чувствуя, как ужас осыпается по спине ледяным крошевом, я заставила себя вздохнуть. Получилось плохо. Воздух прорывался в легкие какими-то неровными, рваными клочьями.

— Соня, расслабься, — с деланной небрежностью в голосе, проговорил Улянь. — Ничего особенного не случилось.

Да, конечно. Совершенно ничего особенного.

— Ты ждал, что будет именно так? — с трудом выдавила из себя сиплое, глядя в синие, такие любимые глаза Роя.

— Скорее, допускал такую возможность, — отозвался ках спокойно. — Не бери в голову.

Я молча взяла у него клинок и, протиснувшись мимо желейки, спустилась вниз. Размахнувшись, запустила нож куда подальше. Негромкий металлический звук ознаменовал падение несостоявшегося орудия убийства.

— Огонек, прости, — Рой стремительно пересек разделяющее нас пространство, схватил и стиснул мои застывшие до бесчувствия пальцы. — Прости меня, но я должен был попытаться тебя удержать! Ты моя половина, неотъемлемая и, вероятно, лучшая часть. Я не могу тебя потерять, а он… Ты должна понять!

— Я поняла, — кивнула и почувствовала, как губы изогнулись в горькой усмешке. — Истинная пара ведь.

От прикосновения широкой ладони внутри привычно вскинулась буря, тугие жгуты ветра хлестнули по ребрам. Еще чуть-чуть и взлечу, не шевельнув и перышком. Когда судьба сводит с тем, кто предназначен только тебе одной, с ней особенно не поспоришь. Что может глупенькая кшорти противопоставить мудрости Вселенной и самой судьбе? Ничего.

— Ты прав. Выходит, без тебя я лишь неполноценная часть целого, — выпростав руку из уютного капкана горячей мужской ладони, кончиками пальцев дотронулась до таких родных и желанных губ орлана. Медленно, впитывая каждый оттенок этого прикосновения, провела по его щеке, горлу и, положив вторую ладонь на талию жениха, замерла.

— Спасибо, любимая… Моя половинка…

Пальцы дрожали, буря внутри выла и визжала, едва не оглушая, а в синих глазах напротив сверкало огромное, яркое счастье. Невыносимое! И я… проглотив болезненное ощущение непоправимости совершаемой ошибки, чуть сместила ладонь, так, как учил Рой когда-то.

— Мне никогда не взлететь без тебя, — прошептала и… вдавила пальцы в упругую теплую кожу.

Он не удивился. Не успел. Веки сомкнулись раньше, чем большое сильное тело плавно осело на пол. Мне стоило больших усилий, чтобы не позволить ему упасть и удариться. Все же орлан тяжелый, а я всего лишь девушка.

— Начинаю тебя бояться, — тихо заметил из-за спины Улянь. — Как ты это сделала?

— Рой научил. Он будет без сознания около часа. И я не думаю, что этот фокус применим к представителям других рас. Не факт, что даже с другим орланом получилось бы. Он показывал приемы и точки воздействия на себе.

Я опустилась на колени и, склонившись, коснулась губами губ.

— Прощай. Лучше стать бескрылой чем бездушной. Прости.

Глянув сухими глазами на каха, произнесла без улыбки:

— Спасибо тебе.

Он протянул ладонь и помог встать.

— За что? — вскинув бровь, спросил.

— За то, что позволил ему ударить в спину, и за то, что ударить не дал.

— Пойдем, — вместо ответа проговорил ках и шагнул к челноку.

Как покидали яхту, прошло мимо меня. Я не плакала, но впала в ступор. В рубке управления села прямо на пол и, привалившись спиной к стене, молча сверлила взглядом потертую обивку кресла, в котором устроился Улянь. К счастью, перегрузок не предвиделось. Все же мы не с планеты взлетали, а банально покидали плывущий в безмолвии космоса корабль.

— Улянь, — позвала, когда вокруг уже с четверть часа плескались разводы гиперпространства. — Как думаешь, я поступила правильно?

Кресло скрипнуло и, развернувшись, явило невзрачного орлана с серьезным, даже суровым лицом. Мужчина встал и, подойдя, присел рядом.

— Не знаю. На этот вопрос тебе никто не ответит. Со временем сама поймешь.

Я сжала непослушные пальцы в кулаки. Сглотнула.

Незнакомое тесное помещение маленького кораблика, видавшие лучшие времена стены. Даже запах тут был чужой, пугающий.

— А если я ошиблась? — почти неслышно выдохнула. — Несмотря на то, что он поступил мерзко я… Улянь, я ничего не могу с собой поделать. Даже после всего произошедшего, не могу не любить.

Ках молча придвинулся, взял за руку и, по одному разогнув пальцы, разжал кулак. Осторожно стиснул мою ладонь и, приобняв за плечи, как куклу, потянул на себя. Только когда я, закаменевшая и какая-то угловатая, поддалась и положила голову ему на плечо, сказал:

— Даже если так, ошибку можно исправить. Да, порой это очень сложно и тяжело, но почти всегда возможно. В любом случае, еще ни один лорри во Вселенной не прошел своего пути идеально прямой дорогой. Не бойся споткнуться.

Ощущая щекой упругую мягкость желейки, выдохнула и расслабилась. Почему-то на душе стало легче. Хорошо, когда рядом есть кто-то особенный. Пусть не любимый, но близкий и понимающий. Тот, кто всегда подставит плечо и просто примет такой, какая есть, вместе с недостатками и глупыми ошибками.

— И всё-таки любить очень страшно, — призналась честно.

— Да, — негромко согласился ках.

Мы молчали долго. Я даже начала проваливаться в тяжелую дрему, когда услышала очень тихое и грустное:

— Но никогда не любить еще страшнее…

Очнулась я в крохотной комнатке, хотя засыпала, точно помню, в рубке управления на полу. Несколько секунд невидяще смотрела в потолок, отгоняя сонную одурь. Увы, боль от предательства никуда не ушла и тоскливо выла на одной ноте, впиваясь когтями в душу. Сердце болело, любовь разъедала нутро, требуя вернуться обратно и покаяться, отдаться во власть волшебного ветра, без которого я — не я, лишь пустая оболочка…

Чуть не до крови прикусив губу, я зажмурилась. Перед внутренним взором мгновенно встала знакомая фигура орлана. Глаза любимого смотрели осуждающе и устало, губы искривились в горькой улыбке. Он ведь простит… Простит обязательно, только… Стиснув кулаки, рывком села. Хватит! И я принялась осматривать помещение, в котором оказалась.

Взгляду предстала комната с двумя дверками в противоположных стенах. Низкий потолок. Электронное окно, создающее в данный момент объемную иллюзию залитого светом сада, занимало чуть ли не треть противоположной стены. Прямо под ним располагалась узкая тахта, на которой мирно притулилась моя сумка.

Глубоко вздохнув, я встала. Стоило мне это сделать, как кровать с тихим шипением поднялась и скрылась в стене, окрашенной серо-голубыми разводами. Ага, то есть шкафы для одежды и прочая мебель, включая кухонные принадлежности, стазисный шкаф и синтезак наверняка тоже встроенные.

Впрочем, искать их я не стала. Пересекла комнату и, приоткрыв дверку поменьше, обнаружила, как и ожидала, небольшую ванную. То, что надо. Молча поблагодарив каха за заботу, достала из сумки все необходимое. На то, чтобы привести себя в порядок потребовалось куда меньше времени, чем можно было надеяться.

Когда снова пересекла комнату и положила пальцы на ручку второй двери, на губах играла легкая улыбка, а глаза сверкали весельем. И не суть, что на душе хорты скребли, а выть хотелось так, что горло то и дело сводило спазмом. Не желаю выглядеть слезливой дурой! Достаточно того, что сама себя таковой считаю.

— Привет, — пропела колокольчиком, оказавшись в уже знакомой рубке.

До моего прихода Улянь сосредоточено читал что-то со встроенного в приборную доску вирт листа, но едва услышал мой голос, обернулся.

— Выспалась? — спросил ровным голосом. — Извини, завтрак предложить не могу. Разбирался с картами и настраивал автопилот.

Очень благодарная за тактичность я села в кресло второго пилота и наигранно беззаботно пожала плечами.

— Ну и как? Все в порядке?

— Более чем. Судя по сигналу, корабль Мирты находится в семнадцатом секторе и уже несколько часов не движется.

— Где?!

Я аж поперхнулась и чуть не свалилась с кресла. Как они умудрились так от нас оторваться?! Это нереально!

Желейка неопределенно пожал плечами.

— Точнее определить координаты пока не могу, знаю только, что уже пару часов маяк находится в относительной неподвижности.

Я недоумевающе почесала в затылке, в зародыше давя приступ паники.

— Стоп. Ведь ты можешь связаться с Миртой, — вспомнила и умоляюще воззрилась на каха. — Спроси у нее…

— Не могу, — не дав договорить, оборвал он мой энтузиазм на полуслове. — Слишком далеко. К тому же, мне кажется, артефакт потратил чересчур много энергии при последнем контакте. Теперь только как маяк и работает.

— Навсегда?

— Пока не восстановится заряд, но сколько на это уйдет времени, не знаю.

Я шмыгнула носом. Нет, ну почему опять все шиворот навыворот? И с Роем все плохо, и Мирта как-то ухитрилась за пару дней сигануть чуть ли не на окраину Вселенной! В подпространстве, летела, что ли… Еще чуть-чуть, и я поверю в сказки про одушевленность Вселенной! Ощущение, будто мир внезапно сошел с ума и все, что еще вчера казалось незыблемым, растворяется, лишая последних ориентиров. Вот что теперь делать? Чем занять себя, чтобы не свихнуться?

От усилий удерживать на лице улыбку, лицо как будто окаменело, в глазах защипало. Едва не уронив кресло, я вскочила и метнулась под защиту ванной, пока опять не разревелась у каха на виду… Уже схватилась за дверную ручку, когда голова закружилась, наполняясь шуршащей мутью и…

— Соня, ты меня слышишь?

Явздрогнула и заозиралась, не веря самой себе. Ощущение, будто слышу…

— Ау, сестренка? — снова раздался голос Мирты. Беззвучный, но вполне узнаваемый голос с родными интонациями!

— Мирта? — сглотнув, прошептала я.

— Уф, слава Вселенной, ты меня слышишь!

Я изумленно присвистнула и, развернувшись всем корпусом, вылупилась на желейку.

— Улянь, кажется, я схожу с ума! Мне уже голос Мирты мерещится!

— Ничего тебе не мерещиться! — с явным облегчением прокомментировала мою реплику сестра. — Это я. Не спрашивай пока, как я тебя нашла. Потом объясню. Главное, скажи мне, Улянь там?

— Ага, — кивнула растерянно, а вышеназванный товарищ вскочил, сделав то, что мне минуту назад сделать не удалось. В смысле, опрокинул кресло, вообще-то, закрепленное на полу.

— Шикарно! Вы где находитесь?

— На звездолете, — не до конца осознавая происходящее, ответила.

— Общественном?

— Нет. Улянь приобрел и…

— Так я и думала.

— Ты знала? Откуда?

— Надеялась, — хмыкнула Мирта. — Улянь он такой… предусмотрительный и надежный. Но я хотела узнать где вы. В каком секторе?

Услышав мой ответ, сестра издала торжествующий вопль. Я едва не оглохла и, пошатнувшись, привалилась плечом к косяку. Ках мгновенно оказался рядом, придерживая и взволнованно заглядывая в глаза.

— Сонечка, родненькая, — немного угомонившись, затараторила Мирта. — нам очень нужна ваша помощь!

— Кому это «нам»?

— Не важно. Мне! Вопрос жизни и смерти!

— Не вопрос. Но Улянь сказал, вы сейчас в семнадцатом секторе. Это так?

— Да, но откуда он… Ай, потом разберемся. Вы поможете?

— Нам до тебя еще пару недель пилить… — пробормотала ошарашенно, переваривая невероятный факт местонахождения сестрицы. — И как помочь, если мы и догнать тебя, торопыгу эдакую, не можем? Кстати…

Договорить она не дала.

— И не надо догонять! Сонечка, ты ведь мечтала о приключениях и авантюрах?

— Угу, — я посмурнела.

Домечталась! Кто бы сказал, что буду скучать по своей трясине из скуки? Столько всего за последнее время произошло, и все больше шокирующе болезненное и неприятное.

Голос сестры в противовес моим мрачным мыслям прозвучал чересчур возбужденно:

— Так вот, пляши! Тебе надо взломать систему охраны астероида, где обитает один тип, и выкрасть у него коды доступа.

— Чего?

Я испуганно вытаращилась на каха.

— Желейка… неси меня в кроватку, сама не дойду. Здесь аптечка есть?

— Тебе плохо? — мгновенно подхватывая на руки, взволновался ках.

— Очень, — кивнула. — Это всё-таки не Мирта, а банальная галлюцинация. Мне срочно необходимо вколоть что-нибудь успокоительное и вдогонку седативное. Она, галлюцинация то есть, такое говорит… Моя занудная сестренка в жизни такого бы не придумала!

— Я тебе дам седативное! — дурным голосом взвыл бред голосом сестры. — Только попробуй отрубиться! Я сколько раз тебя прикрывала от мамы, а ты, когда мне помощь нужна, дрыхнуть собралась!

И Мирта выдала такую зубодробительную тираду, что я мгновенно уверилась в правдоподобности невероятного. Просто, кроме сестры-заучки, никто не смог бы так самозабвенно ругаться на паре десятков языков одновременно. Так что, когда Улянь опустил меня на тахту и кинулся к соседней стене активировать аптечку, я жалобно протянула:

— Мирточка, малышка, успокойся, пожалуйста. Я все сделаю, только не кричи.

— Прекрасно, — мгновенно сменив гнев на милость, ровно проговорила сестра. — Сейчас я тебе вышлю координаты для смены курса, чтобы время зазря не тратить…

— Куда вышлешь? У меня даже чипа нет!

— Ах, да… Тогда… в сеть сможешь выйти сейчас?

— Улянь, — позвала я, стараясь не думать, каким образом мы вообще общаемся, без чипа.

Желейка как раз подошел и присел на корточки с инъектором в руке. Я перехватила его запястье и спросила жалобно:

— У нас отсюда есть выход в сеть?

Мужчина нахмурился, но кивнул, а я вспомнила, как пару минут назад он читал что-то с виртлиста.

— Есть, — обрадовала сестру.

— Тогда иди, собирай данные. Возьми на чем записать и не вздумай сохранять все данные в каком-нибудь файле. Я сейчас координаты по кусочкам в наши сетевые закрома скину, вручную перепишешь. Или, еще лучше, пусть Улянь перепишет.

Я молча встала и под пристальным взглядом переместилась в рубку. Немного заторможено обрисовала другу задачу. Пока желейка искал блокнот и стилус, вышла в сеть. Следующие минут пять ушло на сбор информационного пазла, а после…

— Все, — удовлетворенно вздохнула Мирта. — Скажи Уляню, пусть уже сейчас курс меняет, а я пока тебе в общих чертах обрисую задачу. Кстати, чтоб он не сомневался в твоем душевном здоровье и моем участии в разговоре, передай ему…

Я с огромным трудом чуть ли не по буквам вслух повторила за сестрой какую-то абракадабру, но ках мгновенно посветлел лицом и углубился в расчеты. Мирта же принялась вводить меня в курс дела, и чем дольше я её слушала, тем отчетливее осознавала — это безумие. Дикая, неприкрытая авантюра в чистом виде! Коды, охранные системы, чипы, демон-полукровка с повадками фогги… Жуть жуткая! И на все про все не больше пяти дней!

Прошло с четверть часа прежде, чем сестра попрощалась и, пообещав связаться чуть позже, прервала контакт. Я долго смотрела на силовой экран, визуализирующий пространство, лежащее перед нами. Почему-то вспомнилось, что в старых сказках на звездолетах обязательно имелись окна или иллюминаторы, словно на такой скорости это возможно. На деле ни в жилых помещениях, ни в рубках смотровые окна создать нереально, если конечно нет желания попрощаться с экипажем и кораблем. Для визуализации обычно используют экраны и… Вселенная, о чем я думаю!

Спрятав лицо в ладонях, тихонько всхлипнула.

— Соня? — тут же послышался встревоженный журчащий голос Уляня. — Тебе успокоительного?

Я отрицательно замотала головой и, опустив руки, посмотрела на него широко распахнутыми глазами.

— Представляешь, мы летим взламывать охранные системы и воровать секретную информацию…

Он хмыкнул и встал.

— Давай-ка я тебя все же отведу тебя в комнату, — ласково предложил. — Полежишь, поспишь еще немного…

— Курс уже установил?

— Конечно.

Я улыбнулась. Поднялась на ноги, принимая протянутую кахом ладонь, и покорно пошла, куда вели. Правда, в дверях притормозила.

— Ты первый, — кусая губы, сказала. — Пожалуйста.

Мужчина недоумевающе пожал плечами, но вошел, а после… Я с радостным визгом бросилась ему на шею. Еле-еле сдержалась, чтобы не сделать это в рубке. Все же там приборы и все такое.

— У нас приключение! — хохоча, завопила и чмокнула его в кончик носа. И в щеку, и в другую… — Настоящее, всамделишное приключение, о котором я всегда мечтала!

Желейка покачнулся от неожиданности, но не упал. Даже хмыкнул, развернувшись, и приобнял меня за талию, терпеливо снося энергичное расцеловывание.

И пусть под сердцем притаилась жгучая тоска, что лучше откровенного безумия способно отвлечь от разочарования и боли? Тем более, для авантюры имелись весомые причины, а цели наверняка были благими. Сестра не рассказала, для чего ей так срочно понадобились какие-то коды, но Мирта это Мирта. Если уж она во что-то ввязалась, да еще и нас втянула, оно того стоит. Так разве я могу бросить сестру в беде? Нет! Значит, вперед — навстречу приключениям и азарту, а остальное приложится.

Под занавес. Мирта

Закончив разговор, я несколько секунд сидела молча, приходя в себя. Внутри боролись за первенство радость, неверие и страх. С одной стороны, нам невероятно повезло. Соня с кахом находились достаточно близко к астероиду, чтобы в сжатые сроки долететь до него и выкрасть коды. Плюс, несмотря на неординарность и откровенную сложность поставленной задачи, в сестре я практически не сомневалась.

Кто-кто, а Соня способна и не такое провернуть. Тем более, с таким помощником как Улянь. Его уравновешенность и спокойствие станут прекрасным подспорьем для изобретательности и бесстрашия сестры. С другой стороны, осознавать, во что я втянула дорогих мне лорри, было откровенно страшно. Да и гарантий успеха никаких. Этот «генератор» тоже не лыком шит. Вдруг, ничего не выйдет?

Осознав, то вот уже несколько минут просто сижу, безмолвно таращась на чешуйчатый хвост цаце, встрепенулась и подняла взгляд на Роберта. Чего нервы зазря трепать и себе и остальным?

— В общем, так… — заставила себя улыбнуться. — Вопрос с кодами почти решен. Их добудет моя сестра с другом.

Завидев, как нахмурился капитан, подняла руку в предупреждающем жесте:

— О том, что за коды они будут добывать и для чего те нам нужны, я не говорила, не беспокойся. Предлагаю, дабы не терять времени, отправляться к Казематам прямо сейчас. Позже я еще раз свяжусь с Соней, благо для проработки планов у нас будет несколько дней, хотя кое-что мы уже придумали.

— Хочешь сказать, — Роберт запнулся и покосился на цаце, но продолжил, хотя речь ему явно давалась с большим трудом. — Твоя сестра согласилась подвергнуть себя опасности, не зная, для чего это нужно? Без вопросов?

— Я ей сказала, что ответить не смогу.

— Этого ей оказалось достаточно?

— Вполне.

Я чуть покривила душой, потому как понимала — вопросы еще будут. Вот только отвечать на них совсем не обязательно.

— И ты считаешь, она…

— Они, — поправила. — Там еще мой хороший друг, крайне здравомыслящий и надежный.

— Хорошо. Они… справятся? Уверена?

Я лишь пожала ушами.

— У них есть все шансы и благодаря этому у нас тоже.

Роберт нервно передернул плечами и долго смотрел на меня, а потом кивнул и поднялся на ноги.

— Пойду, отдам распоряжения насчет взлета. Мы еще вернемся к этому разговору, обсудим детали.

Мигнув, истаял защитный купол, и блондин, широко шагая, направился к выходу. Я, принимая протянутую Алукардом руку, встала. Наручник мне Сэл сделать так и не успел, так что придется «покуковать» в стабе еще разок. Надо сказать, эта перспектива представлялась почти радужной. Хоть отдохну, расслаблюсь в тишине и покое, а то не полет, а сумасшествие какое-то!

Уже открыла рот, чтобы спросить цаце, в какой из стабов идти, когда Роберт, замерев на пороге, окликнул:

— Мирта… — рокочущее, отдающееся дрожью в позвоночнике. — Спасибо тебе.

И капитан вышел, а я, пожав ушами, растерянно посмотрела на Алукарда. Тот ничего не сказал. Лишь еле заметно кивнул и шевельнул волосами. Спустя пару минут, я поудобнее устроилась в пружинистом пузыре стаба и прикрыла глаза.

Впереди маячили проблемы с физической оболочкой для Нелли, договором дош-ти, экспериментами Фурга и тайного ордена серых, авантюра с казематами Алтеи, да и женихов никто не отменял, а на душе было спокойно и тепло. Я никогда не мечтала о приключениях, как Соня, но почему-то приняла их в свою жизнь с легким сердцем. Почему? Не имею понятия.

В данный момент я точно знала лишь одно — пара часов здорового сна мне точно не повредит.

Примечания

[1] Лорри — обобщенное название для представителей всех рас.

[2] Жюстокор — длинный мужской кафтан, который чаще всего шьётся по фигуре

[3] СБСМ — Служба Безопасности Межгалактического Союза

Оглавление

Глава 1. Невеста нарасхват

Глава 2 Незваные гости

Глава 3 Побег из Шоушенка

Глава 4 Жених с сюрпризом

Глава 5 Обрубая концы

Глава 6 Особенный поцелуй

Глава 7 Красота — страшная сила

Глава 8 В приюте скитальца

Глава 9 Другими глазами. Соня

Глава 10 Добрая драка

Глава 11 На втором фронте. Соня

Глава 12 Полет в неизвестность

Глава 13 И смех и грех

Глава 14 Адреналиновый коктейль. Соня

Глава 15 Крылья и еще раз крылья

Глава 16 Путь к сердцу мужчины

Глава 17 Эти мужчины!

Глава 18 Немного безумия

Глава 19 Любовь вопреки. Соня

Глава 20 Доброе утро и недобрые слова

Глава 21 Новая информация и не только она

Глава 22 О странных разговорах и межрасовых отношениях

Глава 23 Гости в спальне

Глава 24 Связь связи рознь

Глава 25 Чихать хотеть

Глава 26 Крылья и ветер. Соня

Глава 27 Без права выбора. Соня

Глава 28 Неоправданная ревность

Глава 29 Еще один хвост

Глава 30 Мелкий шрифт — суть договора

Глава 31 Важные мелочи

Глава 32 Детские игры

Глава 33 После драки кулаками не машут. Соня

Глава 34 Двойственный успех. Мирта

Глава 35 Сила времени

Глава 36 Смена курса. Соня

Примечания