Новенькая дикого. Закрытая школа 2 [Милена Стори] (fb2) читать постранично

Новенькая дикого. Закрытая школа.

ВИЗУАЛ

Абстрактный визуал

Отец дикого

4 глава

Последние две фотки - не стопроцентное попадание. Но что-то типа того

​​​​

1

Моргаю. Дикий тоже моргает. Поморгали ещё немного и я, наконец, собрала мысли в кучку: — Окстись. Из Филатова мой бывший, как из меня балерина, - вспоминаю свои бревенчатые навыки танцовщицы.

— Не бывший? - недоверчиво переспрашивает Артём.

— Филатов - прилипучий банный лист. Прямо как ты, - не могу НЕ подколоть.

— Какой он мне парень?! Доставал до той поры пока я не нажаловалась директору. Родителей Антона вызвали в школу и после беседы с ними, он отстал.

— То есть...Я для тебя какой-то другой вид банных листиков? - усмехается дикий.

— В каком плане? - не понимаю я его этих усмешечек.

— На него нажаловалась, а на меня нет. Получается, я для тебя особенный? - наступает опасно.

Делаю шажочек назад, но там шагать некуда как бы. Дверь подъезда.

Только, если прыгать через перила и беря пример с сайгака, улепётывать. Но я помимо того, что не балерина плюс и НЕ акробатка.

— Не успела я. Не успела. Понятно? И ты…не надвигайся на меня.

— Почему? Чувствуешь себе некомфортно? Сердечко начинает стучать? Волнуешься? - с бесовщинками в наглючих глазах, цепляет мажор меня за куртку. Тянет на себя.

— Давай помогу определиться с ответом, - ласково заставляет поднять голову.

Между нашими губами сантиметры несчастные. Дыхание становится рванным.

— Ты имей ввиду... - храбрюсь.

— Что?

— Посмеешь и я тебе опять ударю, - пытаюсь вырваться.

Но у этого ирода, вероятно, силушки богатырские вернулись.

Ни что не напоминает о том, что недавно он валялся в больнице и был чуть ли не при смерти.

На лице Артёма возникает мыслительный процесс, у меня же он давно идёт. Но что-то никак не прогрузится до гениальной идеи по моему спасению.

— Хорошо, - достаётся мне мягкая улыбка.

— Что? - хмуро догадываюсь, что парень опять задумал нехорошее.

— Это стоит того, - склоняется.

Надо оттолкнуть его. Вот сейчас.

Ну, давай, Варя. Оттолкни. Жаркое дыхание на губах и…

— ВАРЯ!

Голос мамы действует, как ушат в котором подтаивает ледник из Антарктиды.

То есть по темечку и водичкой, и глыбой «прилетело, стукнуло».

Два в одном.

Взбодрилась до такой степени, что, если бы Артём не среагировал быстро, и не переложил руку мне на талию, чтобы удержать от падения. Точно расшибла бы свою глупую «головешку» об асфальт.

— Здравствуйте, Виктория Ивановна, - здоровается плохой, очень плохой парень.

Откуда он имя-отчество мамы знает? Бежит панической строкой мысль.

— Я - парень Вари. Артём, - забирает из рук мамы пакеты...мой парень.

Чтоб его черти до китайской стены гнали.

— Артём? Варя! - строго сводит брови матушка.

— А? - робею я.

— Почему я ничего не знаю об этом?

— Ну...просто замоталась, забыла рассказать, - хихикаю как дурочка, распиливая дикого, сжигая, пепел его по ветру развеивая, но лишь в своей фантазии.

В жизни то, что с ним сделается?!

Только, если ноги себе сумками с закрутками от бабушки отдавит.

Но для этого он должен быть слабым доходягой.

А то, что у Артёма ни слабости, ни доходягости - очевидно.

Не уронит.

Стоит себе непоколебимо.

***

Сидим на нашей потёртой кухонке.

Дикий в своих вещичках, общая стоимость которых, наверняка, как вся наша квартира будут, выглядит на ней инородно. Оно и логично.

Но, что странно, пьёт себе чай, заботливо заверенный мамой. И ни словом, ни делом не показывает пренебрежение или брезгливости.

— Очень вкусно, Виктория Ивановна, - уплетая вторую слойку с вишней, скалится, при этом прожигая взглядом меня.

Между прочим, ест мои любимые пирожочки, а мне - человеку, для которого они и пеклись, не даёт.

Не физически, конечно. Навряд ли он стал бы меня голодом морить. Зачем ему это?

Но просто кусок в горло не лезет, когда он так таращится.

У-у-у. Демонюка адова.

— Кушай, кушай, Артёмушка, - расплывается в улыбке «не» моя матушка.

Поворачиваюсь к ней.

— Кто вы и куда дели мою маму?

— О чём ты, Варюш? - щипает под столом за ногу, невербально говоря: «прекрати меня позорить.»

— Какой «Артёмушка»? Ты его знаешь…п-б-т, - замычала, так как «добрая» женщина вбила в мой рот пирожок.

— Варенька, сердце кровью обливается. Совсем исхудала. Ешь быстрее, - подставляет опасная женщина ко мне чашку с компотом поближе.

Откусываю сдобу.

— Спасибо, мамуль, - жую, делая вид,