Правда Родиона Метлицкого или катастрофа на SIP1 [Юрий Краков] (fb2) читать онлайн


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]
  [Оглавление]

Юрий Краков Правда Родиона Метлицкого или катастрофа на SIP1

Часть 1

*Запись начата.

– Я обращаюсь ко всем, кто смотрит эту трансляцию. Запишите её и распространите! Потому что вскоре её попытаются заблокировать. Возможно, я даже не успею дорассказать её всю на этой платформе и нам придётся перейти на другую.

История, которую хочу рассказать, находится под грифом секретно. Уже восемь лет никому не позволено обсуждать её ни в каком ином ключе, кроме как в официальном. Однако я устал молчать, зная правду о том, что произошло тогда в 2193 на самом отдалённом от Солнца объекте. В пределах нашей системы, конечно же. Я говорю, о катастрофе на газодобывающей станции SIP1.

В девяносто третьем году я служил в отделе, изучающем космические преступления, отвечал за поиск виновных в столкновениях с метеорами или в авариях на взлётных площадках. Поэтому дело SIP1 тоже оказалось у нас. Я общался с частью пострадавших и пытался восстановить всю последовательность событий того дня, используя видео и аудио записи, сохранённые связистом группы Жозефом Тишинским. Я был уже на полпути к разгадке, когда сверху пришёл приказ о завершении дела. Вина была повешена на капитана команды Соломона Кейнга… Мне жаль, что тогда я думал лишь о карьере и не попытался даже возразить… хоть как-то вмешаться…

Первые девять месяцев после этого, я старался отстраниться от этого дела, но оно всё не давало мне покоя. Я начал общаться с друзьями и родственниками участников той истории, а после так и вовсе вернулся к записям Жозефа. И в году девяносто девятом я смог не только выстроить всю цепь событий, но и понять, как мыслил каждый человек, находившийся тогда на станции.

И вот сейчас 31 августа 2201 года по земному времени я решил наконец раскрыть истинную историю той катастрофы. Конечно, вы можете не поверить моим словам, так как я не собираюсь ни называть имён тех, кто помогал мне, ни приводить те самые записи, ведь на всё на это мне просто не хватит времени. Однако я всё равно расскажу свою версию в надежде, что когда меня оборвут, вы поймёте насколько важно моё обращение и сможете изменить к лучшему нашу цивилизацию… и главное я смогу успокоить свою совесть… Я Родион Метлицкий и это моя правда:


Всегда сложно начать рассказывать историю, ведь не понятно, что именно считать началом. Каждое событие произошло из-за решений и действий сотен людей в прошлом, и если начать разматывать этот клубок, можно невольно дойти до бабушек и дедушек участников, где нить станет совсем незаметной и в конечном счёте ускользнёт. Думаю для понимания этой истории нам не нужно погружаться так глубоко, по этому остановимся на разговоре капитана Соломона с бессменным рабочим Центра Космических Связей, который занимался закупками всех необходимых на станции SIP1 предметов.

– Думаю, это весь список, Бен, так что можешь приниматься за дело, – сказал Соломон, сидя за столом перед монитором.

– Конечно, капитан, – ответил с Земли Бен искажённым механическим голосом, но не отключился. – У меня есть для тебя не самая приятная новость…

– Надеюсь, она заключается не в закрытии нашей станции. В конце концов мы единственные, кто вылетел за орбиту Плутона и начал добычу газа на огромном астероиде. Да ещё при этом занимаемся изучением космоса, – с ноткой довольства в голосе произнёс Соломон.

– Нет, конечно, нет. Как ты вообще мог подумать об этом. Инвесторам очень нравятся ваши результаты, они получают колоссальный доход. Однако господин Кэвай хотел бы побольше узнать о том, как протекает сам процесс добычи и чем занята твоя команда. К вам с Плутона направляется группа из трёх человек, среди которых находится юный Алексий Кэвай, сын главного инвестора и владельца фирмы ЭйрКомпани.

Соломон тут же похмурнел, как бывает с небом в ясный, но очень ветреный день.

– Это проверка?

– Нет, скорее экскурсионная группа. Алексий решил устроить тур по самым экзотическим местам для себя и пары друзей. От вас надо лишь принять их и провести экскурсию, попутно рассказывая о своих занятиях.

– Это научно-исследовательская газодобывающая станция, а не торговый развлекательный центр или музей, куда можно выбраться на выходные. Мы здесь не для того, чтобы возиться с богатыми тунеядцами. Передай им, что мы их не примем.

– Соломон, если вы не будете с ними возиться, то и работать уже не будете. Заменить тебя со всей командой не составит труда для господина Кэвая. Так что в твоих интересах не сориться с его сыном, он ведь может и вообще свернуть ваш проект ради своего дитятка.

Соломон приложил гудящую голову к правой прохладной руке.

– Когда прилетает их корабль?

– Через пару часов будет у вас. Не наделай глупостей! Конец связи.

Экран погас, а Соломон встал и вышел из переговорной комнаты. Снаружи его ждали Жозеф Тишинский, пухлый мужчина невысокого роста, волосы у которого уже заметно поредели, и молодой Алехо Калларго. Соломон знал, что они слышали весь разговор, так как сам нередко находился в очереди в переговорный пункт и невольно становился слушателем тайн участников команды, которые дублировала записывающая машина Жозефа, отправлявшая все записи в чёрный ящик.

– Соломон, может всё не так уж и плохо? – произнёс Жозеф, нервно поправляя волосы. – Может, лучше последовать примеру других станций и принять этот корабль? Я думаю, что лучше так, чем жить в ожидании, когда нам перекроют воздух.

– Да. И вообще, знакомство с Кэваем это же хороший шаг для карьерного роста, – отметил Алехо.

Алехо Калларго был молодым врачом, который отправился на SIP1 с Марса в конце 2192 года ради скорейшего продвижения по службе. С самого своего прилёта он искал случай выслужиться, из-за чего не сыскал дружеских чувств у других членов команды. За те полгода, что он провёл на станции, он ни разу не покинул пределы общих нерабочих коридоров, не видя в своём положении ничего захватывающего.

Соломон лишь посмотрел на них с ноткой досады и, ничего не сказав, двинулся вперёд по коридорам станции. Он шёл медленно. Не размеренно как обычно, а именно медленно, как человек, погружённый глубоко в свои мысли. Мне сложно представить, что именно происходит внутри таких людей как Соломон, которые живут исключительно идеей, отвергая всё мирское. Разговаривая позже с теми, кто знал его, я понял, что он был таким с раннего детства. Его не интересовали сладости и игрушки, которыми увлекались все дети. Его влекло звёздное небо. И Соломон шёл к нему всеми возможными путями: через конструирование звездолётов, через работу связистом в ЦКС, а потом и через научно-исследовательские проекты. Он был согласен на любое занятие лишь бы приблизиться к космосу и никогда не задумывался о получаемой плате. А на сорок втором году жизни, когда он занимался проектированием космических станций, он отказался от перевода в главный координирующий штаб на Земле в пользу звания капитана станции на самом отдалённом объекте в Солнечной системе.

Двигаясь по коридорам, Соломон остановился ненадолго у самого первого отсека, опущенного на астероид. Кислородопроизводящий отдел от ЭйрКомпани на каждой станции устанавливался в самом начале и был закрыт для посещения. Кэваи были очень обеспокоенны сохранностью секрета их трёх деревьев, способных обеспечить кислородом до сотни человек, и потому запрещали входить внутрь отсека, а в случаи, когда кто-то пытался нарушить их приказ, они блокировали подачу свежего воздуха. Соломон никогда не задумывался о важности этого отсека, он даже не обращал на него внимания, а тут вдруг смотрел на его закрытые металлические двери около минуты. Правда, мыслями он всё равно двигался вперёд, потому и ноги его вскоре повели дальше.

В главном отсеке управления добычей, куда направлялся Соломон, почти всегда работал, переходя от монитора к монитору, Дмитрий Старцев, человек, от действий которого всегда зависели жизни всех членов команды. Его основной обязанностью было координировать действия роботов для более эффективной и безопасной добычи. А ещё он следил, чтобы действие по выкачиванию газа не разорвали астероид на куски. За все три года работы станции ни у одного работника ни разу не было даже малейшей претензии к Дмитрию, все отзывались о нём, как о прекрасном исполнителе, способном грамотно распределять своё время, и просто добром человеке. Все знали, что отправился он на станцию, дабы обеспечить оставленных им на спутнике Сатурна жену и дочь, которой на момент его отправления было около пяти лет. Каждый день после исполнения своих обязанностей Старцев шёл к Жозефу и связывался с семьёй.

В тот день в отсеке за столом перед схемой астероида также сидел Микаэль Промьер, ночной сменщик и помощник Старцева, который выполнял основной объём его работы за пределами станции. Наверное, Микаэль был единственным человеком на SIP1, не считая Соломона, который получал безумное удовольствие при выходе в космос. Наверное, поэтому он был согласен на любую работу, когда подписывал бумаги в ЦКС. Нет, космос не манил его, но атмосфера невесомости и жизни на каком-то далёком неживом куске металла казалась ему очень притягательной.

Когда Соломон вошёл в комнату, Старцев и Микаэль тут же обернулись на его мрачное лицо и сами как-то похмурнели. Все знали, одной из способностей Соломона было умение воздействовать на чужие эмоции, что у него получалось невольно. Он просто мог радоваться приземлению своего нового спутника в какой-то другой системе, а его душевное тепло тут же передавалось другим. Такое же распространение получали и иные эмоции.

– Салах с Мортимером сейчас на месте добычи? – спросил Соломон.

– Да, Салах отъехал с первой бригадой пару часов назад, а Мортимер только недавно двинулся, – спокойно ответил Старцев. – Что-то случилось, Соломон? Их надо вернуть?

– Нет, – твёрдо сказал капитан, – работу нельзя прекращать. Микаэль, тогда ты возьми робота из ангара и расчисти посадочную платформу.

– Но грузовой робот сломан с прошлой отправки порции газа. Салах так и не занялся его починкой. Говорил, что это не к спеху, – настороженно произнёс Микаэль.

– Насколько я помню, там всё не так серьёзно. Робот справиться и с заедающим ручным механизмом, – уверено сказал Соломон и вышел из отсека, оставив работников в полном непонимании.

Через час наступило время обеда на станции, на котором присутствовали все, кроме Салаха и Мортимера, продолжавших работать на месте добычи. За одним столом сидело шесть человек, дожидаясь поднесения человекоподобным роботом модели S1-ID, прозванного Саней, еды. За три года проживания под одной крышей у команды успел сформироваться собственный негласный порядок мест за столом. Так Соломон сидел во главе, по левую руку от него всегда сидел Микаэль, которого, как рассказывают их общие знакомые, Кейнг вытащил из состояния глубокого уныния примерно в семидесятых годах, а по правую сидела Кейт Соул, единственный человек в команде, которого Соломон не хотел видеть на SIP1.

В этот день Соломон сидел мрачный за столом. Даже малейшего намёка на улыбку не было у него на лице. Он окинул взглядом всех сидящих и тихо произнёс:

– Микаэль, ты же расчистил площадку для звездолётов, как я просил?

– Конечно. Пришлось, правда, повозиться немного. Периодически робот слишком сильно сжимал коробки, а иногда и вовсе не хотел отпускать, но всё сделано.

Кейт вопросительно посмотрела на Соломона, как смотрит жена на мужа, который решил провернуть что-то у неё за спиной и по неосторожности оставил одну улику.

– Разве грузовой звездолёт должен прилететь сегодня, а не через две недели? – спросила спокойно Кейт.

– Это не для грузового, – ответил Соломон.

– Неужели замена в команде?

– Нет, к нам летят гости, – Соломон провёл рукой сначала по левой щеке, а затем по подбородку. – Миллиардер Кэвай с парой друзей хочет посмотреть, как мы тут работаем.

– Оу,– произнесла Кейт и на минуту замолчала. – Если желаешь, я могу заняться гостями, а ты тогда продолжишь работать со спутником…

– Нет, Кейт. Я капитан и обязан встретить их. Ты лучше расскажи, не заденет ли нас какой-нибудь метеоритный поток или не нагрянет солнечная радиация в больших объёмах.

– Нет, ничего столь экзотического не будет. Лишь комета пролетит сегодня вблизи «Соломоного передела», но согласно моим расчетам, она нас не затронет.

«Соломоновым переделом» Кейт всегда называла саму станцию, за то с какой любовью к ней относился Соломон с момента возникновения в его голове идеи о SIP1. А Кейт уж лучше других знала всю историю этой мысли. Она познакомилась с Соломоном, когда им обоим не было ещё и пятнадцати, но уже тогда она увидела в нём столь пленяющую искру. Она могла вечно смотреть на него говорящего о космосе, о планетах и целых галактиках, о различных теориях и фактах. Она была готова смотреть с ним любое документальное кино и читала все его научные заметки. И Соломон всегда ценил это, как и многие другие качества в ней, однако он никогда не мог выдержать её взгляда, который разрушал для него их дружеские отношения.

После обеда Жозеф получил сигнал, запрашивающий посадку с небольшого корабля PR86, и систематически дал положительный ответ, после чего объявил о прилёте в громкоговоритель.

Алехо, встретивший вернувшегося Салаха, тут же запаниковал и впал в некую спешку, стараясь попутно объяснить робототехнику, что происходит на SIP1.

– Салах, ну, оставь мне роботов с добытым газом. Надо же уважить гостей и показать, как всё у нас устроено. Как перегружаем газ в болоны для отправления и как работают роботы…

Салаху не понравилась эта идея, как и сам приезд каких-то гостей. Он как и Соломон придерживался идеи, что каждый должен заниматься своим делом, и учёные не экскурсоводы, а станция не планетарий. Однако принимал он такие новости проще, хоть и не желал сталкиваться ни с одним из гостей, будучи не самым общительным человеком. И потому решил, что лучше продолжить заниматься работой на месте добычи.

– Роботов не дам, они мне самому нужны будут при добычи. Так что и газом я сам займусь, – сказал Салах.

– Да ладно тебе, газом я и сам могу заняться, а ты в это время пообедаешь заодно.

– Чтобы газом заняться, нужен робот, а их тебе не отдам.

– Так в ангаре же ещё один стоит. Я видел как им сегодня площадку расчищал Микаэль.

– Он же сломанный, – недоумевая, произнёс Салах.

– Видимо Мортимер починил. Так что оставишь газ на меня? – жалостливо спросил Алехо. – Я тебя не подведу.

Салах ненадолго задумался, но потом всё же махнул рукой.

– Ладно, займись газом, а я поем спокойно, пока есть ещё такая возможность и махну обратно на место добычи. Только с газом аккуратнее, нельзя допускать его распространения в воздушной системе станции.

– А разве он не выкачивается деревьями ЭйрКомпани?

– Выкачивается, но только не сразу, сначала он застревает в фильтрах склада на часа три, и лишь потом при очистке воздушной системы он удаляется, – пояснил Салах и двинулся в столовую.

Алехо поспешил посадочной платформе. Он остановился у панорамного окна и следил за тем, как опускается через открывшуюся крышу в посадочной части ангара небольших размеров звездолёт. После его приземления и закрытия крыши ещё минут пять не было никакого движения из-за нехватки в помещении кислорода. Когда же система подтвердила наличие воздуха в помещении, двери в отсек тут же открылись.

Первым у корабля оказался Соломон в компании Кейт, от чего его внутреннее напряжение только усиливалось и внутри укреплялось желание на кого-то накричать. Вскоре из корабля спустился экипаж. Первым шёл разодетый как щёголь парень лет двадцати пяти, это и был Алексий Кэвай. Почти не отставая от него, двигалась юная девушка модельной внешности по имени Регина, а справа от неё шёл друг молодого миллиардера Марк Эль. Замыкал же этот строй низкий давно полысевший Артур Грин, пилот корабля.

– Приветствуем вас на станции SIP1, – сказал Соломон, указав на надпись над выходом из отсека: «Step In Profundum». – Я начальник станции капитан Соломон Кейнг, а эта наш пророк космических явлений Кейт Соул.

– Рад, бесконечно рад с вами познакомиться, – сказал Алексий, будто эти слова были частью его обыденного моциона. – Отец много говорил о вашей команде, особенно о Вас Кейт.

– Неужели?

– Да, он много раз отмечал, что с вашим талантом нечего делать на столь низкой должности как пророк космических явлений, ведь вы чуть ли не гений во всех отраслях человеческой деятельности, – с очень обаятельной улыбкой произнёс Кэвай.

Кейт слегка покраснела, а Регина оскорблёно стукнула Алексия локтём в живот.

В этот момент в ангар вбежал и Алехо тут же протянувший руку Алексию.

– Я Алехо Калларго, господин Кэвай, врач команды SIP1.

Кэвай, выразив на своём лице презрение, пожал руку юному врачу и тут же убрал её.

– Знаете, Соломон, мы были бы не против отобедать, а после и прошлись бы по вашей станции.

– Конечно же. Прошу за мной, – сказал Соломон и повёл их в столовую.

Думаю, в этот момент он прокручивал в своей голове слова Алексия в сторону Кейт и опять испытывал чувство вины перед ней. Он всегда уважал её как человека и открыто заявлял о всех её положительных качествах, и потому считал, что тянет её на дно. У неё было множество возможностей сколотить отличнейшую карьеру, завести семью с достойными мужчинами. И Соломон говорил с ней об этом, после чего она могла пропасть на пару лет из его жизни, засветиться в новостях, а потом всё равно возвращалась к нему. А он опять чувствовал себя виноватым за то, что видел в ней друга, а не женщину. И так продолжалось уже тридцать лет.

В столовой, когда в неё пришли гости, сидели Салах и Дмитрий, обсуждавшие вопрос предопределённости жизни. Без заметок Тишинского я вряд ли бы смог понять, откуда взялась подобная тема в их ученых головах, однако Жозеф, услышав позднее завершение их разговора, смог восстановить последовательность их беседы, начиная с обсуждения приезда группы. Старцев говорил, что, оперируя уставом ЦКС, Соломон мог бы отказать Кэваю, однако Салах ответил ему:

– То, что случилось, должно было случиться, и предопределено оно было заранее. Я говорю ни о каком-то божественном писании, а о простой последовательности событий. Соломон обустроил базу и жил, избегая всей мелочности человеческой жизни, потому ему сейчас проще потерпеть недолго гостей, чтобы потом жить как прежде, чем начать доказывать кому-то невозможность их принятия, что в свою очередь могло бы разрушить его обитель покоя. Его же решения, его же нагнали. Человек заложник не судьбы, а лишь своих личностных выборов. Я это понял лет в пять, когда случилась история черепахой.

– Какая история с черепахой?

В этот момент в столовую и зашли гости. Салах тут же закинул в рот последний маленький помидор, сорванный с их небольшого огорода и встал почти по стойке смирно. Дмитрий, на лице у которого читалось, что его застали врасплох, последовал примеру товарища.

Алехо, заприметивший в столовой Салаха, остановился в коридоре и старался держаться в тени, не привлекая к себе никакого внимания.

– Салах, я рад, что ты вернулся, – произнёс Соломон, – поможешь отдохнуть пилоту Артуру Грину, пока мы с Кейт проводим экскурсию для столь замечательных гостей.

Салах почувствовал наигранность и натужность в голосе Соломона, который своей мягкостью сильно контрастировал с твёрдым и несколько злым выражением лица своего владельца. Технику всегда нравилось наблюдать за тем, как люди переживали подобные переделки, однако участия в них он старательно избегал.

– Извините, капитан, но мне уже пора возвращаться к работе. Мортимер сейчас ждёт меня на месте добычи, – стараясь скрыть довольную радость в голосе, сказал Салах.

Соломон пристально вгляделся в лицо техника. Оно выглядело почти также как и всегда, лишь слегка приподнятые уголки тонких губ выдавали истинные чувства Салаха. Капитан Кейнг покачал головой и сказал:

– Что ж, тогда этим займёшься ты Старцев.

– Но… – Дмитрий старательно перебирал в голове варианты отмазок, как ученик, не сделавший домашнюю работу, – …но мне тоже уже пора возвращаться на место, да и я ещё собирался позвонить своим на… на Энцелад.

– Думаю, ничего серьёзного не случиться, если ты не появишься на своём рабочем месте в течение пары часов. А на звонок тебе должно хватить времени, отведённого Алексием на обед.

Старцев в этот момент стал напоминать сдувающийся матрас, его массивное тело, которое обычно имело форму правильного параллелепипеда, вдруг стало напоминать ягодное желе, только-только вытащенное из формы, притом не очень аккуратно. Салах бодро хлопнул товарища по плечу и исчез так быстро, что никто даже не смог понять в каком именно направлению он ушёл. Дмитрий же понуро двинулся к Жозефу, который и сам никогда не был в приподнятом настроении, а при звонках и Старцева и подавно.

Относительно времени Соломон не ошибся, пока гости обедали, можно было не только связаться с людьми, жившими на другом конце Солнечной системы, но и прочитать не спеша небольшой рассказ. Алексий заставил подать робота всё, что было возможно найти в закромах команды. Особенно его волновал огородный отсек станции и его содержимое. О нём он расспрашивал за столом особенно много, но чувствовалось, что это он делал без интереса, исполняя формальности. Получая ответы от Кейт о замкнутой системе кислорода в том отсеке и датчиках, отслеживающих кислородные поступления, которые не дают возможности отказаться от Трёх деревьев, Кэвай постоянно отвлекался на Регину, игравшую в обидки.

Соломон был наслышан о характере отца Алексия, который всегда был крайне вовлечённым в работу человеком. Он сам разбирался в технике и понимал все научные термины, что вызывало у всех огромное уважение, хоть тот и направлял свои знания исключительно ради извлечения прибыли. В юном же Алексии Соломон не видел ни замашек отца, ни его ума, ни даже деловой хватки. Ему не было дела до бизнеса семьи или каких-то исследований, он просто тянулся к отдыху и развлечениям, полный уверенности, что ему можно всё.

Марк Эль не далеко ушёл от своего друга, по его пустым глазам было понятно, что хоть он и делал вид, что слушает Кейт, он пропускал все её слова мимо ушей и просто пытался привлечь её внимание. Периодически он старался перевести разговор на более понятные темы, по типу обслуживания устаревшим роботом или отсутствия должной эстетики в помещении. В них он мог проявить свои лучшие качества.

Кейт не давала и слова вставить в разговор Соломону, что его раздражало как капитана, ведь это его станция, его оборудование и его добыча и исследования. Он считал, что именно он должен рассказывать обо всём. Однако Кейт говорила тоже самое, что отвечал бы и сам Соломон, только проще: понятнее и не так натужно – попутно стараясь успокоить капитана взглядом.

Старцев вернулся в столовую ровно под конец трапезы, успев разбудить прикорнувшего Микаэля, чтобы тот подменил его.

– Отлично, Дмитрий, проводи господина Грина в комнату отдыха, пусть побудет там, пока мы занимаемся гостями, – тихо сказал Соломон, покидая столовую вслед за группой.

Около часа Соломон водил гостей по металлически серым коридорам станции, перемещаясь из одного отсека в другой, рассказывал об их предназначении. Правда, у него это выходило не очень хорошо, он то запинался, то наоборот начинал говорить быстро и непонятно для гостей, которые бы совсем заскучали если бы не внимание со стороны Кейт. Видя, что Алексию неинтересно слушать обо всяких научных методах работы, в разговор вклинился Алехо.

– Может, вы хотите осмотреть место добычи и увидеть весь процесс работы с газом?

Тут глаза гостей оживились, а Соломон наоборот стал мрачнее грозовой тучи.

– О, да, мы с радостью прогуляемся по поверхности астероида, – подтвердил Алексий. – Не всё же в помещении находиться.

– Раз так, то капитану Кейнгу придётся нас покинуть, – не смотря на Соломона, сказала Кейт. – Ему сейчас предстоит вернуться к работе, связанной с исследованием ближайших звёздных систем. К тому же в случае ЧП капитан должен находиться недалеко от станции. Вы же не возражаете? – спросила она у Алексия.

– Ни коем образом. Порядок превыше всего, – сказал Кэвай и пошёл за Алехо.

Соломон был в ярости от такого поведения Калларго и Соул. Медик по его представлению окончательно перешёл черту со своей угоднической политикой, решив разрушить дремоту гостей, которые бы через ещё полчаса точно уснули. Да и ещё мысль о посещении места добычи казалась дикой капитану, ведь лезть непрофессионалу в добычу газа равносильно попытке обычного человека потушить пожар, когда тот охватил весь многоэтажный дом. Попытки Кейт весь день подвинуть капитана тоже злили Соломона, хоть тот и понимал, что ей двигали не личные амбиции, а желание снять ненавистный груз с его плеч. И он очень ценил это, но не в те минуты, когда его переполняла злость.

Зайдя в свою лабораторию, Соломон первым делом взглянул в иллюминатор. Необъятный простор космоса всегда успокаивал его. Все кричащие мысли, все переживания в один миг становились чем-то далёким, мелким и неважным. И на астероиде этот эффект стал многократно сильнее. Но в сей раз свет звёзд никак не помогал ему. Соломон видел лишь кучу маленьких огоньков, будто от фонариков, таких же неестественных, неживых.

Кейт тем временем помогла надеть гостям скафандры, хранившиеся на складе, для поездки на место добычи и одновременно рассказывала об их устройстве.

– На астероиде сила притяжения необычайно слабая, поэтому при выходе введите на сенсорной панели вашей левой руки ваш вес. Скафандр наполнит полые детали производимой им жидкостью нужной плотности, чтобы вы не улетали в космос при малейшем движении.

– А этот столбец что показывает? – спросила Регина, указывая на зелёную полосу на сенсорной панели.

– Это остаток кислорода в ваших баллонах. Ради гуманности автонастройка показывает их наполненность в процентах, однако если хотите, можете поменять на количество вдохов, – сказала Кейт. – Ну, что? Выходим.

На выходе со станции их уже ждал Алехо в гусеничном транспорте, взятом из ангара. Это была тяжёлая неказистая машина, которая ни за что бы не сдвинулась на Земле с места. Зато здесь на SIP1 находились люди, которые души в ней не чаяли и иногда брали на простые прогулки по поверхности астероида.

Свет звёзд не ощущался столь ярким при взгляде на них из-под оболочки скафандра, однако мутное стекло в сочетании со звуком своего дыхания и лёгкой невесомостью создавали какую-то свою пленяющую атмосферу. Пейзаж на астероиде не был каким-то сверхъестественным, лишь множество булыжников и космический простор, открывающийся прямо за горизонтом, который был необычайно близок.

– Посмотрите туда, – сказала Кейт, указывая рукой вверх. – Видите голубой огонёк, который выделяется своими крупными размерами? Это комета пролетает впервые в пределах нашей Солнечной системы. По моим расчётам она не должна нанести урон людским колониям, хоть и пройдёт очень близко.

Рассказ о комете сыграл возложенную на него роль развлечения для туристов. Все тут же начали обсуждать эту летящую глыбу с её голубым хвостом и отвлеклись от самой Кейт.

Вся дорога до месторождения занимала по времени не дольше тридцати минут, поэтому вскоре группа оказалась рядом с большими роботами. Они как и транспорт, на котором приехали гости, были неказистыми, их бы уж точно не стали представлять общественности как чудо техники, хотя их работоспособность и была куда лучше чем у любой дорогостоящей модели. Однако обёртка однозначно бы оттолкнула большинство покупателей. Эти махины собирали заполненные первичные контейнеры с газом на своих платформах, а после дожидались команды об отъезде.

Это была группа Мортимера, старшего ответственного за роботов. Большая часть из его колонны уже закончила погрузку газа и замерла будто памятник. Сам же он без лишнего напряжения руководил действующими машинами, периодически нежно поглаживая их.

Зная, что Мортимер вообще сторониться людей, подпуская к себе лишь Салаха, с которым у него была одна страсть, Кейт, только завидев его, переключила рацию на рабочую частоту.

– Морт, это внеплановые гости. Жозеф не мог связаться с тобой из-за возникших помех от приближающейся кометы, поэтому у нас не было возможности предупредить тебя о них. Не волнуйся, они не доставят проблем, ими занимаюсь исключительно я.

Мортимер ничего не ответил, лишь показал Кейт жестом своё одобрение.

Мортимер Крепитус был вторым человеком кому Соломон предложил данный пост, и то он сделал лишь по совету Кейт, когда первого задержали за неуплату кислородоперевозных пошлин. Соул знала Мортимера где-то с года 2183, когда пыталась отвлечься, после очередного разговора Кейнгом. Она ценила его и выучила все его привычки со странностями за тот недолгий период, пока были вместе, однако долго прожить под одной крышей им не удалось. Кейт никогда не могла до конца объяснить, что именно её томило. То ли схожесть характеров Соломона и Мортимера, выраженная в неутолимой страсти к роботе, горевшая равной силой в обоих мужчинах. То ли, быть может, наоборот её гнело их основное различие, любовь Мортимера к ней, ведь тот был готов отказаться от каких-то своих идей ради неё. Эту загадку мне так и не удалось раскрыть.

Кейт старалась, не особо грузя сознания молодых богачей, рассказать о процессе добычи. Она говорила о контейнерах, их материале и почему небезопасно транспортировать в них газ на другие космические объекты; о роботах и их устройстве, а также о важности скрепляющих магнитах, которые иногда приходилось для стабильности метеора устанавливать Старцеву. Гости её не особо слушали, их больше привлекали огромные машины, которых они решили использовать для своей фотосессии. Марк несколько раз просил о возможности поуправлять роботом, однако Кейт отказывала, ссылаясь на вероятность взрыва по неопытности гостей.

Позже, возвращаясь на станцию, Кейт поняла, что у неё не осталось сил для разговоров, и оставив гостей разговаривать о роботах, она села не переднее сидение и просто любовалась звёздами. Они не были для неё такими прекрасными, какими их видел Соломон, но она была готова их полюбить. Каждый раз, смотря вверх, она старалась видеть не мерцающие точки, а чудо. Но до полёта на станцию, ей так этого сделать и не удалось. Лишь здесь, где открывался вид на всю систему, она смогла по-настоящему оценить всю красоту звёзд и планет, ведь только здесь даже Солнце казалось, маленьким и незначительным. И смотря вверх на «Соломоновом переделе», она обретала внутренний покой.

Соломон за время отсутствия группы так и не смог заняться делами. Его мысли были заняты беспощадным самоанализом, что случалось с ним периодически, когда он был не доволен собой. Особенно безжалостен был самоанализ в вопросах касающихся злости, которой за то утро было предостаточно. Думаю, он осуждал себя даже за внутренний гнев, выброшенный на ни в чём неповинных окружающих. Он ведь понимал, что никто конкретно не виноват в нарушении его течения жизни и что конец света произойти не может из-за проведения небольшой экскурсии для горстки самовлюблённых наследников. Однако смягчить свой настрой у него не получалось, ведь всякий раз, когда он представлял у себя в голове молодое лицо блондина Алексия, в нём опять поднималась откуда-то из груди резкая волна мерзости, после которой хотелось принять горячий душ.

Когда туристы вернулись на базу и поставили скафандры на подзарядку, Соломон всё-таки к ним спустился, преодолевая свою неприязнь, но не для того, чтобы показать им оставшиеся комнаты.

– Кейт, для тебя тут нашлась кое-какая работа, – сказал капитан. – Простите, то…рогие гости, боюсь посещение газоочистительной камеры пройдёт без мисс Соул.

– Как же так? – возмутился Марк. – Кто же сможет провести экскурсию также захватывающе?

– Думаю, Алехо, это по плечу.

С этими словами Соломон увёл Кейт в свою обсерваторию, оставив гостей с опешившим медиком.

Кейт прекрасно знала повадки своего друга и могла заметить любое даже незначительное отклонение от нормы, что уж говорить о случаях, когда на его лице явно проступала печаль. Она послушно проследовала за ним, подготовившись подсознательно к выслушиванию огромной порции душевных переживаний. Кейт слушала внимательно каждого члена команды, когда тем надо было выговориться, и даже отвечала им, хотя и не запоминала большую часть их слов. А если запоминала, то не обдумывала. Свои же чувства она старалась держать при себе, терзая себя ими.

Зайдя в кабинет, Кейт села на синий подлокотник кресла, в котором обычно Соломон думал над вопросами бытия. Кейнг запер отсек.

– Скажи, Кейт, как ты умудряешься оставаться всегда спокойной? Неужели тебя ничего не бесит? – спросил Соломон, усаживаясь рядом.

– Ты знаешь, что это неправда. Меня многое злит, и ты присутствовал в эти моменты, – с привычной улыбкой произнесла она, поглаживая его плечо. – Просто я адаптируюсь к ситуациям, которые складываются. Нахожу к ним правильный подход. Чтобы они воспринимались приятнее, чтобы я получала от них удовольствие.

– Но как? – возмущёно взмахнул он руками. – Разве возможно адаптироваться под вечно меняющие обстоятельства? Разве ты не теряешь в этом потоке себя?

– Нет, нельзя изменить свою суть. Я в любой ситуацию остаюсь собой. Если ты меняешь своё восприятие, это не значит, что ты меняешь все черты, которые делают тебя тобой, – она печально вздохнула. – Но ты, конечно, не можешь этого понять. Ты как гора, стоишь на своих камнях из века в век и только время способно тебя изменить. И то не во всём… Хотя должна отметить, что ты стал куда сдержаннее.

Соломон рассмеялся и прижался к её прохладной рубашке.

Алехо тем временем привёл гостей в газоперерабатывающий отсек, в котором Салах оставил первичные контейнеры с газом. Медик рассказывал об устройстве невнятно и быстро, отчего слушать его было совсем неинтересно и гости попросили его принести им кофе. Когда же он вернулся с тремя чашками, Марк стоял рядом с ангарным роботом, пытаясь его включить. Тогда-то желание впечатлить гостей окончательно пересилило разум в голове Алехо.

– А не хотите сами запустить газ в перерабатывающую машину? – спросил медик, передавая поднос с кофе Регине.

– Конечно, хотим, – оживились Марк с Алексием.

Алехо встал у панели рядом с одной из чёрных труб с закрытым сверху люком и недолго постоял в раздумьях над кнопками. Аппарат запустился. Люки стали медленно открываться, а у каждой и трубы загорелся ряд лампочек зелёным светом. Затем Алехо взял пульт от робота и запустил его.

– Роботы у нас не автоматизированы, так как ни одна из ныне существующих моделей не приспособлена к работе на астероиде, – сказал Алехо, протягивая пульт Марку. – Необходимо самому управлять действиями этой машины. Возьмите один из первичных контейнеров и опустите на любую из чёрных труб самой узкой стороной. Дальше аппаратура сама перекачает газ и начнёт его обработку.

Сначала у Марка не получалось совладать с роботом, слишком медленным он казался юноше, а потом ещё и контейнер никак не удавалось схватить. Ручной механизм не слушался, слишком сильно сужал расстояния между захватами. Но потом дело пошло и Марк смог поставить даже два контейнера обрабатываться.

У Алексия же при работе с роботом возникла проблема с установкой контейнера. Сначала он не справился с управлением и врезался в трубу, а затем робот всё отказывался опускать свои клешни. Алексий даже со злости ударил по пульту, после чего робот с грохотом установил контейнер. Алехо в тот момент жутко перепугался за оборудование, которое, как ему показалось, вышло из строя, но поглядев на трубу, он увидел лишь небольшую длинную трещину.

– Мальчики, а можно я тоже поиграю с роботом, – спросила Регина, поставив поднос с уже ненужным никому кофеем на пол.

Парни поднялись к ней на второй ярус, чтобы не мешаться управлять роботом, и спросили про белый агрегат с отсеками, расположенный в противоположном углу гигантского помещения. Алехо рассказал, что там наполняются баллоны, подходящие для перевозки, которыми загружают прилетающий корабль. Пока Калларго объяснял работу системы, у Регины заглючил робот, беря последний контейнер, который находился под верхним ярусом. От недовольства она дёрнула ногой и сбила чайник с кофе так, что из горловины напиток полился прямо на робота. Регина ойкнула и поставила остывший чайник в изначальное положение и, словно нашкодивший ребёнок, желающий скрыть свою пакость, предложила двинуться дальше.

На выходе из отсека гостей встретили Соломон с Кейт, предложившие гостям отдохнуть часок в столовой, прежде чем выдвигаться в обратный путь.

– Не заскучали без меня, господин Эль? – спросила с игривой улыбкой Кейт, но, не дожидаясь ответа юноши, повела всех за собой.

Старцев за всё время экскурсии ни разу не отходил от Артура Грина, который рассказывал ему историю своей жизни, на что в ответ получал рассказы слушателя. Пилот описывал как служил в космических войсках, где и обучился управлять звездолётами, как получил ранение в колено, после чего был списан. А Дмитрий в ответ давал ему историю человека, выросшего в военной среде, но нашедшего себя в освоении новых территорий. И такой обмен историями продолжался до возвращения гостей. Тогда Старцева вернули к исполнению его прямых обязанностей.

Где-то через полчаса на станцию с новой порцией газа прибыл Мортимер. Он по привычке входил в отсек переработки через хранилище роботов, где он поставил на зарядку все свои машины и временно приземлил первичные контейнеры. В прежние дни он оставлял временно одного робота не подключённым, видя на месте сломанного ангарного робота, заняться которым обещал Салах, но тогда ангарного на месте не было, и Мортимер решил, что его коллега наконец покончил с ремонтом. И потому он двинулся, не снимая скафандра в газоперерабатывающий отсек.

Беспорядок там был знатный. Опустошённые контейнеры не лежали на месте. Робот стоял выключенный, но не на подзарядке, а пульт от него вообще валялся на полу. Мортимер недовольно покачал головой.

– Что за беспорядок ты устроил, Салах. Обязательно обсудим с тобой это на ужине, – сказал Мортимер, беря в руки пульт.

Робот включился, но приказом подчиняться не стал, лишь только зашипел. Но Мортимер в скафандре этого даже не заметил, как и дыма, который лёгкой струйкой пошёл от включённого агрегата. И вдруг сверкнула искра.

Я знаю, вам сложно принять эту версию событий, ведь поверить в небрежность одного человека намного проще, чем в комплекс случайностей, из-за которых случился взрыв. Но именно так всё и было. Более того, именно так всё всегда и случается. Только вот случайностей не бывает. Труба треснула не просто так. Она треснула из-за того, что один богатый хотел поиграться с роботом, а один юноша выслужиться. Но и это нельзя назвать причиной взрыва, ведь робот бы был исправен, если бы Салах занялся ремонтом вовремя. А если бы Соломон не приказал Микаэлю прибраться в ангаре, используя сломанного робота, Алехо бы не подумал, что тот исправен. Однако и пролитое Региной кофе тоже сыграло свою роль. Также взрыва можно было бы избежать, если бы Мортимер зашёл внутрь через ангар, сняв скафандр, ведь тогда бы он учуял запах газа. И кого же надо считать виновным? Из-за кого случилась самая большая катастрофа за всю историю человечества с самым малым числом жертв? Повинен человек, случай или сама история, которой было нужно это событие?

Это был мощнейший взрыв, уничтоживший все запасы собранного газа и породивший массовые землетрясения по всей поверхности астероида и сбившего его с орбиты. Однако так всё выглядело извне, внутри же это ощущалось иначе. При первом же толчке система загермемитизировала все помещения, закрыв каждого вертеться в своём отсеке. В столовой тут же полетела посуда, разбивавшаяся прямо об потолок, а людей раскидало по стенам. Следом отключилось центральное электричество, оставив лишь тусклые красные огоньки от аварийного генератора. И тут прилетел второй удар, снизу. Чувствовалось всё это так, будто земля уходила из-под ног, оставляя на своём месте лишь тонкую ничем не подкреплённую дощечку. Пол покрылся трещинами, а дверь в отсек с огородом приняла выпуклую форму. Стены искривились. Генератор трещал откуда-то из-под обломков мебели.

Когда всё замерло и все опустились на испорченный пол, первым отошёл от случившегося Соломон.

– Все живы?

Испуганные звенящие голоса посыпались со всех сторон. В одних чувствовалась боль, в других пустота и беспамятство.

Соломон попытался подняться, но ноги его подкосились. Голова пошла кругом, как в предобморочном состоянии. Он опустился на пол и медленно подполз к закрытой квадратной крышке, располагавшейся на месте обеденного стола. Нащупав с третей попытки у себе на шее верёвку с ключом, он открыл небольшой тайник и вытащил оттуда коробочку с медикаментами, которую тут же швырнул валявшемуся на обломках стола Алехо.

– Пришло время проявить себя. Займись всеми в порядке важности.

Алехо сперва пытался всмотреться в темноту, стараясь увидеть всех людей в комнате, а затем открыл коробку и закинулся подходящими таблетками от головокружения. Ему удалось подняться и сделать первый шаг, как его траекторию поправил капитан.

– Я про Кейт говорил, – произнёс Соломон. – Первостепенная необходимость у тех, кто сможет помочь нам выжить, а не у внеэкипажных товарищей.

Соломон разочарованно помотал головой и достал из тайника странный прямоугольный предмет из металла и небольшого стеклянного окошка. Дёрнув несколько переключателей, Соломон заставил загореться несколько зелёных и красных огоньков.

– Информация, – измученно сказал капитан.

– Информация, – повторил громко голос из коробки, напугав всех окружающих. – Нарушение целостности станции. Ангар не найден. Газоперерабатывающий отсек не найден. Аранжерейный отсек не найден. Кислородный отсек заблокирован. Все двери заблокированы.

– Связь, – произнёс Соломон, принимая протянутые Алехо таблетки.

– Связь. Соединение с подключёнными отсеками.

Кейт присела рядом с Соломоном.

– Что произошло?

Но Соломон не ответил, лишь щёлкал переключатели.

Алексием завладели паника и страх. Как только ему помог Алехо, он тут же начал возмущаться и грозить всем расправой его отца за подвергание его жизни опасности. Он забыл о Регине, что вся съёжилась от ужаса, и Марке. Он требовал немедленно нормализовать работу станции. Однако его никто не слушал, за исключением Алехо, который не понимал чего бояться больше расправы Кэвая или неизвестной разрушительной силы.

Вдруг из коробки раздался голос Жозефа.

– Меня кто-нибудь слышит? Кто-нибудь цел? Соломон?Кейт? Дмитрий?

– Да, Жозеф, мы здесь, – произнёс капитан. – С нами ещё Алехо и гости.

– Я тоже жив, – раздался болезненный голос Старцева.

– Дмитрий, отлично что ты на связи, – радостно произнёс Соломон. – Посмотри по мониторам, что твориться на поверхности. Какие там вообще данные о состоянии астероида.

– Сейчас. Постараюсь включить эту разбитую технику.

Начались помехи. Алексий, что замолчал в момент разговора вдруг снова начал выдвигать притензии с требованиями.

– Я сказал ведите меня сейчас же в ангар.

Лицо Соломона заполонила кровавая улыбка.

– Не могу. Ангара видимо нет. Как и корабля.

Тут через помехи снова зазвучал голос Старцева.

– Астероид раскалывается. Вся поверхность трещит по швам. Несколько осколков отвалились безвозвратно.

– Нас ещё затронут сильные удары?

– Минутку, – кашляя, произнёс Дмитрий. – В ближайшее время не должны.

– Тогда двигаемся к нижней платформе. Захватите с собой всё оборудование и тащите вниз. Двери разблокируем в ручную, никакой автоматики через ящики управления, иначе откроются люки в отсеки, которых с нами больше нет и нас всех выдует. Конец связи.

Коробка погасла. Соломон взглянул на то место, где сидела Кейт, но её там уже не было. Она, схватив из тайника декодер, побежала к двери, у которой повозилась минуты две.

Ящиком управления, упомянутый Соломоном, было устройство, по которому он связался с остальными на базе. Это компактная версия системного компьютера станции была помещена в сейф по правилам безопасности ещё при подсоединении отсеков, дабы при экстренной ситуации можно было иметь хоть какие-то представления о случившимся.

Всю дорогу на нижнюю платформу Соломон молчал. Он вёл всех по освещённым красным светом коридорам. Они были обезображены. Трубы пробиты. Провода разорваны. И никто не объяснял, как это произошло.

Центральный вход на нижнюю платформу, через который и вёл всех Соломон, оказался сломан. Дверь заклинило, она отказывалась открываться даже после вписания через декодер нужного пароля. Но вдруг раздался голос Старцева из-за двери, приказывающий всем отступить на три шага назад. Вскоре небольшой взрыв снёс дверь в отсек.

Увидев в дыму силуэты Дмитрия и Жозефа, Кейт тут же бросилась к ним. Во время объятий по её щекам даже прокатилась пара слезинок.

– Мне удалось связаться с Салахом, он с тремя уцелевшими роботами возвращается, едет сюда, – сказал Жозеф.

– А Микаэль и Мортимер? – на этот вопрос Соломона Жозеф лишь покачал головой. – Ладно, тогда нам следует заняться изучением проблемы.

– Да что случилось? – спросил ещё раз Алексий.

– Газ взорвался, – ответил Старцев. – Взрыв затронул строение астероида, и тот начал разваливаться.

– Но всполыхнулся же только наш газ? – уточнила Кейт.

– Естественно, иначе бы мы все взлетели на воздух.

После этих слов состояние Алексия окончательно перешло в панику. Он никогда не подбирался к смерти так близко. В прошлый раз, когда он считал, что умрёт совсем скоро, произошёл далеко в детстве, тогда охрана не уследила за ним, и он врезался в куст на велосипеде. В тот день он поднял такой шум, что отец уволил всех в радиусе двух километров, но сейчас рядом не было господина Кэвая, способного уладить его проблемы, потому он просто сел рядом с Региной.

– Но вы же можете нас увезти отсюда? – спросил Марк.

Соломон посмотрел на гостей, как на отсталых и принялся за ра… Нет сигнала.

Трансляция окончена. Нежелательный источник. Запрещён требованием Центром Космических Связей.

Часть 2

*Запись начата.

– Что ж, как я и говорил, меня прервали. Значит, у нас осталось совсем мало времени, чтобы услышать правду во всей красе. Я надеюсь, всех устраивает смена платформы, потому что оставаться на прошлой было бы глупо, её бы прервали в тот же момент. А так у нас есть шанс продержаться подольше.

Напоминаю, что запись трансляции рекомендуется, потому что иначе правда будет утеряна окончательно и бесповоротно, ведь её слышать никто не хочет. Наверное, я и сам не хочу до конца быть честен, потому часто отступаю от темы со своими художественными описаниями. А возможно, что всё дело в генах. Знаете, у меня дед по матери вечно пытался что-то написать. Он даже как-то раз пытался опубликовать свой рассказ о полёте на Марс… Ну, вот опять. Хах!

Ладно, на чём мы там остановились…


Собрав все данные ровно к приезду Салаха, Соломон решил объявить о происходящем гостям, так как Кейт убедила его в том, что это будет гуманнее. Сев перед всеми на стул, капитан сказал:

– Ситуация наша, друзья, не завидная. Я бы даже сказал опаснейшая. Как вы знаете, взрыв газа спровоцировал мощнейшие землетрясения, раскол поверхности, а также схождение астероида с орбиты. Также из-за удара кислородный отсек ЭйрКомпани прекратил выработку необходимого нам газа, из-за чего наши запасы воздуха ограничены тем, что ещё пока есть вокруг нас, зарядом скафандров и парой баллонов для включения спасательного корабля.

– И насколько нам этого хватит? – спросил Алексий.

– Ну, если никто не будет паниковать, то местного кислорода хватит на час, может чуть больше, – произнесла Кейт. – В скафандре у каждого будет ещё часов пять. Но всё, конечно, зависит от количества вдохов.

– И ещё в нас может врезаться та комета, которую недавно засекла Кейт, – добавил Соломон.

– Да, видимо взрыв сместил нас с орбиты так, что подставил под удар.

– Тогда запускайте свой спасательный корабль и увозите нас, – сказал Алексий. – Спасайте нас!

На нижней платформе на самом деле стоял спасательный звездолёт, который как и ящики управления положено было иметь по установленным правилам безопасности в ЦКС с 2136 года. Собственно, сама нижняя платформа предназначалась для пользования исключительно в экстренных случаях. Для этого она снабжалась автономной системой шлюзов, дополнительным центром управления станцией и точкой связи. Правда, техника здесь всегда стояла устаревшая на пару десятилетий.

– Мы не можем, – ответил Соломон. – Звездолёт сломан и улететь прямо сейчас у нас нет возможности… К тому же ещё не всё потеряно, ведь мы можем попытаться обратно собрать наш астероид и сдвинуть его с траектории кометы. Для этого у нас есть скрепы и контролируемая взрывчатка, расположив которую в правильных местах, мы сможем всё исправить.

– А кислород? – спросил Марк. – Как мы его вернём.

– Ну, мы не первые у кого из-за внешних повреждений выключается кислородный отсек. Можно связаться с ЭйрКомпани и объяснить ситуацию, тогда нам вернут кислород. Этим займётся Жозеф. Старцев будет руководить действиями Салаха по установке скреп. А мы с Кейт займёмся планом отхода, починим этот корабль.

– А у нас топливо для него есть? – задумчиво спросил Алехо.

– Конечно, ровно столько, сколько нужно для полёта до Плутона, – сказал Соломон, указав на две огромные бочки у левого шлюза через который вошёл Салах.

Алехо, прикусив губы, одобрительно покачал головой.

Работа у всех пошла не сразу. Все двигались уныло и неохотно, и каждый переживал горе в себе. Соломон пытался подобраться к починке корабля с разных сторон, но как только работа начинала идти, он её оканчивал, говоря Кейт, что так починить не получится. Дмитрий же слишком много отвлекался на фотографию своей семьи, которую он в первую очередь прихватил из системного отсека. На неё же отвлекался и Тишинский, который выполнял сразу несколько дел: налаживал связь с Беном и записывал на ящик управления послание о последних днях станции SIP1. Он посматривал на фотографию Дмитрия большими печальными глазами, наполненными не то завистью, не то сожалением.

– Хочешь, я постараюсь связаться с ними? – спросил Жозеф.

Дмитрий отрицательно покачал головой.

– Меньше всего на свете я хочу сейчас говорить с ними. Быть там рядом, да. Возможно, и не стоило улетать сюда ради денег. Без них же тоже можно как-то жить. А говорить я не хочу. Да и что можно сейчас сказать? Прости, у нас тут развалился астероид, мы больше никогда не увидимся? Такое себе послание, особенно в условиях, когда пытаешься всё исправить. Какое-то унылое что ли?

– Пожалуй… Хорошие они у тебя. Всегда бодрость в голосе. И веселье.

– Да. Единственное ради чего стоило жить, так это для того, чтобы увидеть как они смеются. Без него всё бессмысленно.

Настрой у Жозефа после этих слов стал ещё более удручающим. Он повернулся щетинистым лицом к коробке и продолжил рассказывать историю. В этот момент к Старцеву подошёл Салах, окончивший перенос и раздачу старых скафандров.

– На одного не хватает, – сказал Салах. – Даже с учётом запасного и почти полностью пустого моего, всё равно кто-то остаётся без кислорода. Думаешь, стоит сказать Соломону.

– Ты же его знаешь, он откажется в нашу пользу, а без него мы эту груду металла вверх точно не подымем. Хоть и капитан, но он скорее пожертвует собой, чем правильно распределит ресурсы, – медленно произнёс Дмитрий. – А твой совсем разряжен?

– Я добавил немного из запасных баллонов, но этого хватит часа на три. В общем, вы должны решить, кто возьмёт его. Я сначала предложил такой выбор гостям, но они тут же начали драться, и я понял, что так мы скорее задохнёмся, нежели…

Тут к ним развернулся Жозеф, который слышал разговор с самого начала.

– Пусть возьмёт Дмитрий, ему нужнее… Его там ждут, а меня никто нигде и искать не будет, – сказал Тишинский.

– Не уж то прям совсем никто? – спросил Старцев.

– Всю жизнь я копался с этим металлом, думал, что пользы много от этого. А сейчас оглядываюсь на эти почти пятьдесят лет, и знаю, что ошибался, ведь вернуться некуда. И сделать ничего великого так и не удалось…

Дмитрий прикусил губы и развернулся к своему монитору.

– У тебя же Салах, вроде тоже никого нет? Ты боишься, что вот так вот всё кончиться.

Салах отрицательно покачал головой.

– А чего смерти боятся? Она приходит за каждым. Я повидал столько этого во время бунта на Венере. Тогда взрывы были повсюду, и если они не убивали тебя, то убивала жара. Смерть здесь это не самая страшная смерть из всех возможных.

– То есть ты бы даже не хотел оказаться где-то подальше отсюда?

– Нет, ведь я всю жизнь шёл сюда. Каждое моё решение, каждый поступок вёл к тому, что я окажусь здесь. И если я захочу убежать, значит, я буду спорить с верностью принятых прежде решений, а это глупо. Ведь они сделали и меня таким, какой я есть. То есть я буду спорить с самим собой, что очень пагубно отразиться на нашей работе.

– Ты считаешь, что всё в жизни последовательно? – уточнил Жозеф. – И что? Неужели ты отрицаешь даже малейший фактор случая?

– Случай – это план другого человека, который ты не смог просчитать, и жизнь состоит из этих случаев. Но то кем я являюсь чужие планы не определяют, здесь важны только мои действия. Меня этому научила история с черепахой.

– Точно, ты же так и не рассказал мне её. Что там с черепахой то, – с улыбкой сказал Старцев.

– В детстве я очень хотел себе птицу с какой-нибудь яркой окраской. Не помню откуда взялось это желание, но точно знаю, что я постоянно смотрел передачи, читал книги и даже научные исследования о ласточках, попугаях, голубях и прочих пернатых. Я ежедневно говорил родителям, как сильно я хочу, чтобы у нас жила какая-нибудь птичка. Как-то раз я даже притащил домой с какой-то помойки клетку для неё. И я думал, что на мой шестой день рождения мне наконец её подарят, но получил я рептилию в панцире. Как же я был зол на всех и особенно на эту черепаху, а сестра старшая мне сказала так: «Черепаха почти как птица, тоже рождается из яиц и также съедобна. Однако у неё есть преимущество, она от тебя не улетит». Я в тот день никому больше ничего не сказал о своём недовольстве, потому что в ответ я бы получил всё те же слова. А ведь в птицах меня прельщал именно их полёт, то как они умеют парить над землёй. Черепаха же лишь медленно перебиралась по клетке, которую я подобрал для своей птицы. И вот в один из дней, когда я сидел перед этой рептилией, я не выдержал и сбросил её вниз с третьего этажа, чтобы доказать, что черепаха не способна на то, на что годятся даже маленькие пташки. Сестра сбегала за ней и меня отчитали за жестокое обращение с животными. Правда, черепаху это не спасло, поскольку через пару часов на неё свалился шкаф, который разбирала сестра. Он то её и раздавил. По-моему, это была прекрасная иллюстрация жизни, ведь я бы не сбросил черепаху, если бы когда-то до этого не посмотрел передачу о том, как птицы учат летать своих птенцов, или если бы сестра не сказала, что черепахи лучше птиц. Всё случилось именно так, как и должно было, исходя из более ранних поступков.

Когда Салах замолчал, возникла неловкая пауза. Никто не знал, как было бы правильнее отреагировать на подобный рассказ.

– Как по мне ты сделал вывод, которого в этой истории нет, – сказал Дмитрий.

– Да, я тоже склоняюсь к тому, что это ерунда какая-то. Единственное, что я понял, если ты не разобьёшься о землю, тебя раздавят.

– Что ж, а я увидел в этом всю суть жизненного устройства, – сказал Салах и повернулся к включённому монитору Старцева.

У молодых гостей страх понемногу стал угасать, его вытесняло принятие собственного бессилия. Особенно это было заметно по Регине, которая изначально пыталась растормошить Марка и Алексия, чтобы те сделали хоть что-то ради их спасения, а когда у неё это получилась, она села на пол и прижалась к металлической стене, не сказав больше не слова. Алексий единственный в ком ещё теплилась надежда уладить дела деньгами. Он обещал миллионы тому, кто увезёт их отсюда. Но его никто не слушал. Даже пилот Артур Грин говорил, что увезти он их не может, так как ангар на откалывающейся части астероида, и даже если бы было иначе, корабль не успели заправить и долететь хотя бы до Плутона они бы просто не смогли. Говорил пилот это спокойно, словно ничего им не грозило, жуя какую-то закрученную бумажку.

– А сколько не хватает до полёта на Плутон? – спросил Алехо и хлопнул по бочке с топливом. – Такого объёма хватит для дезаправки?

– Вполне, – сказал Артур, хмуро насупив брови.

– Тогда доверьтесь мне, я вытащу вас отсюда. Будьте готовы, наденьте скафандр и соберите вещи.

Алехо направился к Салаху, который, получив указания от Старцева, принялся переносить к роботам магнитные скрепы и ящики со взрывчаткой. Медик взял в руки ещё одну коробку и тоже занялся переноской.

– Ты же понимаешь, что всё это безнадёжно? – произнёс Алехо. – Даже если эта затея удастся, проект SIP1 будет свёрнут. Слишком большой ущерб. Да и те данные, которые собирал Соломон, их больше нет. Пуффф.

– И что?

– И что?! Да мы тут все из-за него либо задохнёмся, либо будем раздавлены кометой! – Алехо бросил ящик. – Надо спасаться самим. Нельзя допустить гибели всех.

– И как же ты собираешься спасаться? Корабль только один и его, если ты не заметил как раз и ремонтирует Соломон.

– Есть ещё один. Там в ангаре.

– Рассчитанный на четырёх человек. Ты даже не знаешь, уцелел ли он.

Алехо грубо схватил Салаха за руку.

– Тот корабль предназначен для перевозки сына владельца компании ЭйрКомпани, создавшей единственный неповреждённый на станции отсек. Неужели ты считаешь, что мистер Кэвай отправит своего сына в космическое турне не побеспокоившись о его безопасности.

Салах повернул голову в сторону сидевших гостей. Впервые он посмотрел на них без какой-либо спешки, и увидел детские испуганные лица, на которых сверкали молящие глаза. Им было всего по двадцать лет. Салах знал, что их жизнь не привнесёт в мир ничего нового, они не станут полезны обществу… но двадцать лет… Лет пятнадцать назад он бы лишь усмехнулся и оставил всё как есть, но с течением времени люди меняются под действием случаев, и сейчас он стал в разы сентиментальнее и растерял прежнюю рациональность.

– Я отвезу вас и скреплю осколки, но они, – он указал на гостей, – должны помочь с переноской грузов, иначе остальные узнают.

Алехо улыбнулся и отправился поднимать гостей.

Соломон тем временем пытался починить топливную систему звездолёта. Он не отводил взгляда от техники инструментов, периодически окрикивая Кейт. Он просил её принести что-то или подержать пока он работает. Его лицо превратилось в картинное полотно модернистов, состоявшее из кроваво-красных и грязно-чёрных оттенков. Его седоватые брови выдались вперёд сильнее чем обычно, будто защищая глаза от возможного повреждения. В его голове не было никаких лишних мыслей, лишь стремление починить эту космическую посудину.

В один момент он вдруг приник телом к кораблю как от сильной усталости. Кейт пришлось заставить его надеть скафандр, о котором тот и думать забыл. И пока он его надевал, смотрел на уставшее, совмещавшее в себе и счастье, и скорбь лицо Кейт.

– Мне жаль, что так получилось с Мортимером, – вдруг тихо произнёс он. – Я знаю, он был дорог тебе.

Кейт не ответила. Чувствовалось, что она переживала из-за смерти Мортимера, но не могла позволить себе горевать, смерть итак слишком близко подобралась к ним ко всем.

– Я должен был отказать тебе тогда, когда ты пришла ко мне со своей кандидатурой. У тебя же могло быть всё, что тебе нужно там, на Земле или на Марсе. Я должен был по…

Раздался звук пощёчины. Кейт не выдержала и стукнула Соломона, что было силы, и сразу же одёрнула руку.

– Не смей винить себя за мои решения. Я бы всё равно оказалась с тобой на SIP1, и ты бы этому никак не помешал. А сейчас лучше займись звездолётом.

Она отвернулась и сама принялась за работу. В её разуме не было сожаления или даже мысли, что всё могло сложиться как-то иначе. Она искренне была убеждена, что она нужна будет здесь Соломону, затем и отправилась. И её злило, когда он решал, что лучше для неё. ОНА знает лучше, что лучше для НЕЁ. Но с пощёчиной, как ей показалось, она переборщила.

Салах, разместив весь груз и пассажиров на трёх, оставшихся роботах, двинулся в путь. В мир, который изменился до неузнаваемости.

Осколки. Лишь одни куски поломанных запчастей от станции, да гигантские глыбы размером с небольшие метеориты окружали их. И они удалялись. Медленно, но удалялись. Каменной пыли вокруг было как никогда много, и она медленно парила, окутывая все объекты. Перемещаться было необычайно легко. Даже в новом скафандре Салах, делая толчок от астероида, мог парить. Но если перемещение людей это могло облегчить, то движение роботов это затрудняло, особенно в условиях новых дорог. Их сцепка с поверхностью даже одного из самых огромных обломков была невелика, и Салах знал, что это значит.

Он посмотрел на звёзды. Они оставались неизменны, всё такие же ледяные и мёртвые, какими они были и до взрыва. Он их не касался. Всё было так мелко для них. Зато комета стала намного ближе и ярче. Теперь Салах мог отчётливо различить её увеличившийся контур. А ведь ещё день назад он думал, что будет интересно понаблюдать за ней, как она будет пролетать мимо. Ведь это буквально посол из другой системы! Из мира, который бы он так хотел увидеть и в который верил всей душой. Когда-то верил. Сейчас же это был лишь свет схожий с тем, про который говорят умирающие.

Доехав до места разлома, Салах спустился с робота подошёл к самому краю. Между осколками расстояние было чуть более пяти метров. Он снял с себя трос и воткнул один конец с гарпуном в каменную поверхность под своими ногами, а второй метнул на противоположную сторону. Гарпун отскочил. Тогда Салах притянул его к себе и попробовал снова. И снова. И так до того момента, пока гарпун не зацепился на той стороне. Затем он присоединил к тросу механизм для переправки груза.

– Алехо, спускайся! Поможешь, – сказал Салах и сам начал переносить к тросу скрепы.

Скрепы представляли собой магнитные генераторы с встроенной Солнечной батареей, размером по пятьдесят сантиметров в длину.

– Алехо, сейчас я переберусь на ту сторону, и ты будешь мне передавать генераторы. Ничего сложного. Цепляешь их по одному к тросу и нажимаешь эту красную кнопку. Но не переправляй все, лишь правую половину. Ну, ту, что окрашена в красный. Всё понял? Давай тогда.

И Салах, ухватившись руками за трос, начал медленно ими перебирать. Он не смотрел ни по сторонам, ни уж тем более себе под ноги. Добравшись до второго конца троса, Салах сделал несильный толчок и оказался на поверхности другого осколка. Только тогда он посмотрел вниз. Он прошёл через бездну. Там не было ничего кроме звёзд, подобных тем, что были над головой. Такие же далёкие. Такие же неживые. И всё те же осколки некогда целого астероида.

Вскоре Алехо отправил первый генератор. За ним последовал ещё один. И ещё. Вскоре с обеих сторон оказалось равное количество скреп.

– Теперь, Алехо, возьми один из генераторов и иди ровно напротив меня, – говорил Салах. – Мы должны установить их напротив друг друга, чтобы поверхность приняла прежнюю форму. Чтобы закрепить генератор, нажми синюю кнопку. А затем на панели вбей цифру 8. Возьмём радиус с запасом. И дёрни вверх переключатель.

Алехо старался расторопно выполнять все указания Салаха, понимая, что без этого им никогда не выбраться с этого обломка. А ведь цель так близка. Даже через мутное стекло скафандра он мог разглядеть силуэт покорёженного ангара. Столь близкого, но недоступного.

Размещая уже который генератор, Салах нажал на скафандре синюю кнопку и переключился на приватный разговор с Жозефом.

– Жозеф, как слышишь?

– Хо…рошо, – не очень разборчиво ответил Тишинский.

– Я заглянул вниз. Там ничего. Наши осколки не разваливаются только из-за наличия станции. Газ точно весь улетучился. Ничего нет. Это конец для SIP1, Жозеф. Думаешь, он знает?

Но Жозеф ничего не ответил. Когда Салах выехал со станции уже почти закончился весь кислород и Тишинский уже был готов потерять сознание. Когда Старцев это заметил, он притащил к Жозефу баллон с запасом воздуха и присоединённой маской для дыхания. Жозеф сделал пару вдохов через неё, чтобы успокоить Дмитрия, но для себя уже решил, что в дороге кислород будет нужнее, и потому отложил маску, перекрыв в ней поступление кислорода.

Он упал со стула. Дмитрий вмиг подскочил к нему и нацепил на него маску.

– КЕЙТ! Вы скоро? Ещё немного и мы можем потерять Жозефа окончательно!

– Ещё немного, – раздался спокойный голос Соломона.

Скрепы же отлично себя показывали. Хоть из-за того, что они не были включены все одновременно, сближение проходило с некоторым перегибом в сторону тех, что были установлены первыми. Теперь можно было уже перескочить пропасть самостоятельно, без помощи лишних приспособлений. Однако все ждали момента, когда к ангару можно будет подъехать на роботе. И буквально через пару минут, это стало реальной задачей.

– Ну, что, Салах, ты с нами? – спросил Алехо.

– Нет. Поезжайте сами. У вас и так перегруз будет. Нечего умирать всем, из-за лишнего груза.

Услышав эти слова, Марк, в руках которого находился пульт для управления роботом, тут же направил машину вперёд к ангару. Алехо не понял ответа Салаха. Для него было непонятно, как можно заниматься спасением людей, позабыв о свой собственной жизни. Однако Салах лишь улыбнулся им вслед, без зависти или злобы на душе. Улыбнулся как родитель, вручивший ребёнку его любимую конфету.

– Жозеф? Дмитрий? Мне взрывчатку ставить, – спросил Салах.

– Нет, скорее возвращайся. Они всё закончили, – сказал Дмитрий.

Соломон уже успел проверить все системы на готовность, оставалось лишь заправить двигатель и насытить корабль первичным кислородом, который бы потом пополнялся за счёт аппарата, производящего электролиз воды и специальных резервов Эйркомпани, установленных на случай крайней необходимости, за использование которых необходимо было заплатить сумму равную стоимости дома в элитном районе Энцелада.

– Всё, почти как новый.

Кейт мило улыбнулась.

– Всегда поражалась твоим способностям. Ты будто умеешь всё.

– Нет, всё умеешь у нас ты. И траекторию кометы рассчитать, и симфонию сочинить, и даже звездолётом управлять можешь. Мне очень повезло, что ты всегда была рядом. Я никогда не говорил этого, но это так.

Он улыбнулось. Чувствовалось, что он очень долго не знал как лучше и когда ей это сказать. С самого их знакомства он почувствовал в Кейт духовную близость, но никогда не мог себе представить их отношения, ведь… у него ничего внутри не горело рядом с ней, за что он долго мучил себя. Старался уйти в работу, отгонял её, лишь бы её жизнь стала лучше. Ему правда казалось, что если она будет вдали от него, она сможет добиться всего чего пожелает. Ему было больно расходиться с ней, но ещё больнее было быть рядом, чувство вины съедало его. Но там, на станции, он понял, что Кейт была единственным человеком, что оставалась рядом с ним всегда, при взлётах и падениях, и потому это был самый близкий ему человек.

Дмитрий занёс Жозефа на корабль и включил механизм, отодвигающий верхнюю платформу для взлёта.

– Мы летим? – спросил Дмитрий.

– Да, сейчас дождёмся Салаха, зальём топливо и полетим, – сказал Соломон.

– Надеюсь, этот металлолом взлетит, – произнёс Старцев и посмотрел на единственную бочку топлива.

– Я тоже.

Вдруг над открытым люком крыши пронёсся небольших размеров корабль, улетающий прочь и преградивший на несколько секунд комету, что росла и росла в глазах обитателей «Соломонова передела». Кейт аккуратно взяла Соломона за руку, закрыв ладонью панель, на которой красным светом горело…


*Раздался мощный удар в дверь.

*Усиливающийся звук тяжёлых шагов.

– Родион Метлицкий, Вы задержаны по обвинению в искажении истинной истории и дезинформации населения.

*Появились три чёрных мужских силуэта.

*Камера упала.

Нет сигнала.

Женёк Пёс: Слишком много отсебятины для документалки. Мужик, иди лучше делом займись.

Глазастый Котёнок: Неплохой фанфик. Я бы ещё что-нибудь подобной тематики послушала? Может кто-нибудь что-то посоветовать?

Alina Romanova: Дожили..... Теперь у нас монстров героями выставляют!… Идите изучите получше материалы, во всём виноват начальник станции. Факт.

Фалкон Пашкович: Вы видели этот арест? Постанова чистой воды!


Оглавление

  • Часть 1
  • Часть 2