Три подруги и древнее зло (СИ) [Greta Rush] (fb2) читать онлайн

Глава I

Бежать было тяжело.

Ноги устали и были словно резиновыми. В боку кололо, под нижними ребрами пульсировала боль, мышцы в правом бедре периодически сводило судорогой, а перед глазами прыгали какие-то совсем уж странные бледно-зеленые мошки. Вдобавок мутило, да и вода, которую я взяла с собой в тамблере из дома закончилась еще на половине пути. Снизив темп, я окончательно сдалась. Перешла сначала на бег трусцой, а после просто пошагала, старательно делая вид, что не скончаюсь с минуты на минуту, хотя стараться было не для кого, ведь я была совсем одна.

Дойдя до ближайшего дерева, как подкошенная я рухнула на траву. Наверное, устраивать забег в десять километров по холмистому рельефу лесополосы было не самой лучшей идеей, с учетом того, что к активным физическим нагрузкам я начала возвращаться только две недели назад. Но спорт на данный момент являлся для меня единственной возможностью снять стресс и выплеснуть эмоции, преобразовав нечто разрушающее в нечто продуктивное. Продуктивной быть очень хотелось, но не очень получалось. Однако упрямство родилось если не раньше меня, то определенно вместе со мной, а потому, несмотря на боль во всех мышцах, и даже в тех, о наличии которых я прежде и не подозревала, я со стоном поднялась и продолжила пробежку, убеждая себя, что осталось чуть-чуть и это «чуть-чуть» не будет долгим.

Через двадцать минут я добежала до дверей небольшого одноэтажного строения, расположившегося на окраине входящего в черту города лесного массива. Здание находилось на пустыре. Позади него высились многолетние еловые насаждения, а сбоку, на небольшом удалении виднелись красно-оранжевые крыши старых гаражей какого-то кооператива. Кому пришло в голову обустраивать гаражи в месте, где после захода солнца страшно было появляться в одиночестве и где до ближайших жилых домов семь верст на верблюдах – непонятно, на факт их наличия оставался неопровержимым.

Я с громким стоном выдохнула, опираясь рукой об обшарпанную дверь и ощущая себя так, словно легкие сейчас разорвутся на клочки, а ноги отвалятся. Кое-как восстановив дыхание, достала из кармана спортивной куртки, повязанной на бедрах, ключи. Воткнула их в старенький замок, приложив значительные усилия провернула несколько раз и, потянув на себя тяжелую, металлическую, местами проржавевшую створку, вошла в помещение, некогда бывшее складом.

Здание принадлежало одной торговой компании, которая благополучно разорилась пару лет тому назад. С тех пор оно пустовало, оставаясь заброшенным и никем не востребованным. Мне здесь нравилось, несмотря на обилие пыли и паутины. Наверное, потому что сама себя я в данный момент ощущала примерно также, как выглядел этот склад изнутри – пустой, покинутой, наполненной различным хламом, который вроде и выбросить жалко, но и оставлять смысла нет.

Бросив ключи на пустой металлический бочонок вместе с тамблером, я избавилась от болтающейся на бедрах куртки, потом подошла к длинному стеллажу и сняла с самой верхней полки старенький кейс с кодовым замком. Провернув несколько раз подвижные механизмы, набрала нужную комбинацию цифр. Что-то негромко щелкнуло и крышка приподнялась. Раскрыв её полностью, я уставилась на два пистолета, лежащих внутри. Слева - легендарный «ТТ», который хоть и был сконструирован еще в начале прошлого века, все еще не утратил своей популярности. Справа – классика жанра, пистолет Стечкина, который массово использовался в «лихие девяностые». Несмотря на чуть подпорченную репутацию и чрезмерную громоздкость, Стечкин позволял стрелять быстро и кучно, что обеспечивалось слабой отдачей и минимальным подбросом дула при выстреле. Этим он мне и нравился. Его я и достала из кейса, не забыв прихватить несколько полных обойм, а после захлопнув крышку обратно.

Вставив обойму в магазин, передернула затвор и встала напротив выстроенных в ряд у стены пластмассовых туловищ, которые не пойми откуда взялись на бывшем складе строительных материалов, но лично мне очень пригодились.

Глубоко вздохнув, я начала готовиться к стрельбе, вслух проговаривая правила стойки:

- Повернуться вполоборота налево. Не приставляя, выдвинуть вперед правую ногу по направлению к цели так, чтобы ноги оказались на ширине плеч. Держать пистолет отвесно, дулом на уровне правого глаза. Левую руку опустить свободно вдоль тела.

Выдохнув, я на мгновение зажмурилась, а после распахнула веки и выстрелила. Первая пуля попала центральному манекену прямо в грудь, вторая туда же, только левее. Следующая прилетела в голову, чуток подпортив пластмассовому изваянию лицо. И так, пока не кончилась вся обойма.

- Ты сказала, что будешь медитировать, - раздалось за спиной сразу же, как я перестала стрелять, истратив последний патрон на крайнего справа манекена.

- Именно этим я и занимаюсь, - ответила я, опуская пистолет и пристально рассматривая результаты своих трудов, а именно – дырки в бледно-бежевых туловищах. – Не заметно, что ли?

- Я думал, ты имела в виду йогу. Ну, там, поза лотоса и все такое, - продолжал удивляться голос. - А вместо этого ты палишь из пистолета по куклам.

- Именно так я медитирую, - проворчала я, выщелкивая пустую обойму и вынимая из кармана штанов вторую. - Ты бы меньше думал о позах, и больше – о чем-нибудь полезном.

Перезарядив пистолет, я встала в стойку и вновь начала целиться. Послышались легкие шаги и из-за спины вышел Лозовский, встав передо мной и загородив мишени.

- Жить надоело? - рявкнула я, опуская оружие. - Ты же в курсе, что патроны боевые!

- Стечкин? - изогнул бровь Лозовский, рассматривая ствол с видом человека, который в этом деле хоть что-то, но понимал. - Удивительный, но очень правильный выбор. Как говорила одна моя знакомая, любой хороший стрелок должен любить Стечкин.

- Классика, - равнодушно пожала я плечами. - Зачем приперся?

- Поговорить, - ухмыльнулся Димка, а в глазах его мелькнул проказливый огонек.

- Ну, тогда стартуй, - развела я руками, как бы показывая, что и без него у меня дел - на целый товарный вагон наберется.

- И куда это ты так торопишься? - рассмеялся молодой мужчина, отступая в сторону и становясь плечом к плечу рядом со мной. Я вновь подняла ствол, встав на этот раз в двуручную стойку.

- Тороплюсь от тебя избавиться, - проворчала я и выстрелила. Пуля угодила манекену, стоящему посередине, точно в лоб.

- Как мило, - отреагировал Лозовский.

- Спасибо, я старалась, - с сарказмом отвесила я театральный кивок.

Он хотел что-то парировать, но высказывать свое мнение под звуки пальбы весьма затруднительно. И он не проронил ни слова до тех пор, пока я не расстреляла вторую обойму.

- Ты ведь знаешь, где она, да? - как бы между делом поинтересовался Димка, когда я отложила пистолет на запыленный кривой столик и схватилась за бутылку с водой, которую оставила здесь в прошлый раз.

- Даже если бы и знала, тебе бы точно не сказала, - сделав пару глотков, заявила я и вытерла мокрые губы тыльной стороной руки, с отвращением поморщившись. Вода была отвратительной на вкус, словно кто-то вымочил в ней старую тряпку.

- Это может плохо кончиться, - заметил Лозовский, глядя себя под ноги.

- Это уже плохо кончилось, - рыкнула я, ощущая новый приступ едва сдерживаемой злобы. В последнее время она стала частой гостьей. И именно это чувство, это едва контролируемое желание побить кого-нибудь, кого угодно, или просто подойти к стенке и колотить по ней головой до тех пор, пока кровь из ушей не польется, я старательно пыталась сдерживать регулярными физическими нагрузками и бессмысленной стрельбой по пластику.

- Её все равно найдут, - продолжил Лозовский, а я полезла в кейс за новым комплектом пуль. - Рано или поздно. И вот тогда она действительно может пострадать. Но если её приведу я, то есть шанс обойтись малой кровью.

- Ты думаешь, я не понимаю? - сжав кулаки, развернулась я к Димке. Но чтобы заглянуть ему в лицо пришлось бы приподняться на носочки, а в этой позе очень трудно выглядеть убедительно. Поэтому пришлось говорить, обращаясь ему куда-то в область ключиц. - Я все прекрасно осознаю. Мне не пять лет и у меня нет умственных отклонений. Но я действительно не знаю, где она! Услышь меня, пожалуйста! Я - не - знаю! Может быть, она уже давно за границей! Сидит у бассейна в каком-нибудь Лос-Анджелесе и наслаждается мартини! Лично я бы так и сделала, окажись на её месте. Тем более, что у неё открыта долгосрочная рабочая виза в Америку. Тебе ли об этом не знать, ведь это же ты её босс.

- Я проверял, она не покидала страну, - сообщил Лозовский, как только я закрыла рот, чтобы перевести дух. - У меня свой информатор в пограничном контроле. Её фамилия не значится в списках.

- Хреновый, значит, у тебя информатор, - бросила я, отворачиваясь и направляясь к манекенам, чтобы заменить некоторых совсем уже изрешеченных на других, не таких потрепанных. - Она могла выехать по чужим документам. Не думаю, что сейчас это проблема.

- Я уверен, что вы её прячете, - заявил Лозовский. - Ты и Ниса. Даже после всего, что она натворила, вы продолжаете её защищать.

Подхватив один из наиболее пострадавших манекенов, я потащила его в угол, туда, где аккуратной грудой уже лежало несколько таких же пластиковых фигур со следами огнестрельных повреждений.

Сбросив на пол свою ношу, я вздохнула, отряхнула руки от пыли и развернулась к Димке.

- Ты не сможешь долго скрывать правду, - с очень внушающими интонациями проговорил Лозовский, глядя на меня так, словно я в чем-то перед ним провинилась. Но так как долгов у меня перед Лозовским не имелось, ни материальных, ни моральных, я придирчиво вздернула брови, пытаясь лицом показать, что я думаю обо всем этом разговоре. Но то ли у меня лицо невыразительное, то ли у Лозовского зрение плохое, но он продолжил: - Они ищут её, понимаешь? И я никак не могу этому помещать, потому что для них кровная месть – высшее право, которое никто не может отнять. А потому рано или поздно они придут с вопросами к тебе. И поверь, есть среди ягуаретт такие ребята, которые умеют получать нужные им сведения. И разводить чайные церемонии ни с тобой, ни с Нисой они не станут.

- Ну, так-то я тоже не цветочная фея, - хмыкнула я и направилась ко второму манекену, перенеся его все в тот же угол.

- Уверена, что справишься с двумя-тремя взрослыми оборотнями? - со злой насмешкой, поинтересовался Лозовский, наблюдая за моими манипуляциями. - Кажется, однажды один из них уже чуть не отправил тебя в ваш рыбий рай. Или куда вы там отправляетесь после смерти?

- У нас нет рая, - укладывая поверх кучи третьего манекена, сообщила я, сдувая со лба прядку волос. - Только ад. А по поводу той эпичной встречи в темной подворотне с твоим блохастым кошаком, так я просто была не готова.

- А сейчас ты типа подготовилась? - сыронизировал Лозовский, раздраженно стряхивая с рукава дорого пиджака осевшую на ткань пыль.

- А чем я, по-твоему, здесь занимаюсь? - развела я руками. - Ну, явно не картины маслом пишу, да?

- Ерундой, вот чем ты тут занимаешься, - огласил свой вердикт Лозовский, последний раз окинул меня злым и одновременно уставшим взглядом, и направился к выходу.

- Дим! - окликнула его я, когда он уже одной ногой стоял за порогом. Лозовский обернулся, уже явно ни на что не рассчитывая:

- Что?

- Есть правда, а есть то, что можно доказать, - сурово проговорила я, тонко намекая на то, что я знаю обо всех его планах. — Это разные вещи. И Совет об этом знает.

Он ничего не ответил, развернулся, оторвав от меня тяжелый взгляд и окончательно скрылся, напоследок громко хлопнув дверью.

Я решила выждать пару минут. Пока ждала, поставила вдоль стены вместо убранных манекенов других, вынутых из-за стеллажа с помятыми банками старой напольной краски.

На это ушло еще минут пятнадцать. Закончив, я тихонько приблизилась к двери, застыла возле створки и прислушалась. Снаружи не доносилось никаких посторонних шорохов, лишь где-то вдалеке пронеслась гудя закипающим мотором машина, да легкий весенний ветерок гулял между перекрытиями обветшалой и дырявой крыши.

Достав из кармана телефон, я быстро набрала хорошо знакомый номер.

- Да, - довольно, словно сытая кошка, протянула в трубку Ниса.

Глава II

- Ко мне только что опять приходил Лозовский, - не здороваясь, начала я. - Нудел в ухо, как заевшая виниловая пластинка. Пытался выпытать, где Фируса. Намекал, что хочет ей помочь и защитить от жаждущих мести за предательство и смерть одного из них ягуаретт. Но у меня имеются большие сомнения в отношении его душевных порывов.

- Вот же, настырный, - мигом посерьезнела подруга. – Это уже который раз он к тебе заявляется, третий?

- Фируса зачем-то ему очень нужна. И дело тут не только в мести, хоть он и пытался убедить меня в своем минимальном влиянии на пятнистых. Она что-то знает. Что-то, чем не успела поделиться с нами и, возможно, вообще ни с кем. Поэтому он и вьется вокруг нас ужом, надеется, что мы приведем его к музе. Даже в лесу меня выследил.

- Надеюсь, ты отправила его по известному адресу?

- Отправить-то я его отправила, - устало потерла я лоб. - Вот только не думаю, что он по нему сходит. Уж больно у него вид решительный был, - помолчав, я уже тише добавила: - Ниса, он убежден, что она у нас.

- Ага, и где мы её держим, в подвале, что ли? Или может быть на чердаке? - воскликнула подруга. - Привязанной к стулу или прикованной к батарее?

- Я в квартире живу, - пришлось напомнить подруге. - У меня из названного есть только стул и собственно батарея, но они и без примотанной к ним музы прекрасно смотрятся.

- Что-то у меня предчувствие нехорошее, - вдруг пробормотала Ниса.

- Знаешь, из твоих уст слова “у меня плохое предчувствие” как-то очень неоднозначно звучат, - занервничала я. - Ты это говоришь как банши или как впечатлительная барышня?

- Да вот, сама не знаю, - практически простонала от досады на саму себя же Ниса. - Слушай, может быть, мы сегодня вместе переночуем? Как-то мне не спокойно.

- Неплохая идея, - с одобрением оценила я. - Ладно, часа через два я буду дома, приезжай.

На этом мы закончили наш разговор.

Прежде, чем покинуть свой подпольный импровизированный тир, я полностью расстреляла еще четыре обоймы. Легче не стало, спокойнее тоже, но кое-что положительное все же имелось - стреляла я с каждым разом все лучше и лучше.

Заперев своё тайное убежище на навесной замок, я все так же бегом отправилась в обратный путь, к своей машине, оставленной на опушке живописного массива, там, где дорога кончалось тупиком, упираясь в лесную тропу. Последний километр преодолела держась исключительно на упрямстве. Ноги уже практически не держали, мышцы от перенапряжения дергались, как струны на гитаре, а поджилки мелко-мелко тряслись. Едва ли не закинувшая язык на плечо, со стороны я, наверное, выглядела словно старая уставшая собака, которой жить оставалось - два понедельника. Но я не останавливалась. Во-первых, потому что хотела доказать самой себе, что смогу преодолеть эту дистанцию, а во-вторых, ощущение, что за мной кто-то присматривает не покидало с момента появления Лозовского и гнало вперед. Хотелось поскорее оказаться дома, под защитой пусть и не самых надежных, но родных стен.

Когда из-за кустов дикой ежевики показались очертания моего родного автомобильчика, я едва не заплакала от радости... Радости, которая оказалась преждевременной, потому что вместе с автомобилем я разглядела еще кое-что.

- Да что б тебя подняло и перевернуло! - выругалась я вслух, останавливаясь у тех самых кустов и хватаясь за бок.

- Тоже счастлив тебя видеть, - не оборачиваясь, выдал в ответ Макс, притулившийся к моему имуществу.

И про себя, и в открытую я продолжала называть его привычным для себя именем, хотя и знала уже, что оно ему никогда не принадлежало по-настоящему. Но мне так было удобнее и как-то спокойнее, что ли.

- Счастлива я буду только на твоих похоронах, - зашипела я в широкую спину, обтянутую черной футболкой, которая исключительно эффектно подчеркивала рельефные очертания спортивного тела. Невозможно было не заметить, что в последнее время он прибавил в массе, явно поселившись в спортзале.

- Могу организовать, - мило проворковал он мне в ответ, в то время как я, едва волоча ноги, сошла с лесной тропинки на заасфальтированную дорогу.

- Что именно? - проворчала я, еле дыша и отирая пот мокрой и покрытой мелкой пылью футболкой.

- Похороны, - уточнил он, разворачиваясь. Едва только узрев мой далекий от свежего облик, он тут же увеличил глаза в размерах.

- Отлично! - радостно воскликнула я. - Тогда там и увидимся! Я буду в черном.

И с самым деловым видом подошла к своей машине, спихнула Макса, пристроившего свою задницу на капот и быстро юркнула за руль. Но не успела вставить ключи в замок зажигания, как дверь рядом с передним пассажирским сидением распахнулась и показалась довольная морда бывшего друга и начальника.

- Я же не сказал, что устрою свои похороны, - самодовольно заявил он, усаживаясь рядом.

- Не помню, чтобы приглашала тебя ко мне присоединиться, - медленно проговорила я, укладывая руки на руль и стискивая его со всей имеющейся злостью, что начала закипать во мне при первом же звуке его голоса.

- Я сам себя пригласил, - сообщил Макс и добавил, глядя на мои побелевшие пальцы: - Дай угадаю, представляешь, что это моя шея?

- Какой сообразительный, - с ненавистью прищурилась я, глядя в насмешливые глаза. - Иногда.

- Только иногда? - вскинул он бровь.

- Конечно, ты же до сих пор почему-то так и не смог сообразить, что я тебя видеть не желаю, - изобразила я насквозь лживую улыбку.

- Милая, ты будешь видеть меня регулярно и до конца своих дней, - осчастливил меня Макс. - Это я тебе обещаю.

- Звучит как самый худший в мире кошмар, - раздраженно рассмеялась я. - Знаешь, я готова со скалы сброситься, лишь бы тебя никогда не видеть. Единственная причина, по которой я до сих пор этого не сделала - не уверена, что, разбившись, я умру.

Макс перестал улыбаться и посмотрел на меня так, словно впервые увидел.

- Серьезно? - спросил он уже совершенно другим тоном - требовательным, суровым, злым. - Готова убить себя, лишь бы не быть со мной?

- Найди яд, который меня прикончит, и я выпью его, - со всей убедительностью заверила его я.

И... что-то в моих словах изменило его поведение. Он перестал изображать дурашку, исчезла из повадок шаловливость, а взгляд стал таким, каким и должен обладать потомок древнего королевского рода – цепким, внимательным, просчитывающим.

- Я знаю, он приходил к тебе, - с места в карьер начал Макс.

- Кто он? - вяло поинтересовалась я.

- Ты всегда была паршивой актрисой, так что, даже не начинай изображать из себя приму на театральных подмостках, - процедил Макс. - Мой брат. На тебе его запах. Он легкий, едва заметный, перебиваемый запахом твоего пота и пороха. Последнее значит, что ты недавно стреляла из огнестрельного оружия, но о твоих вольных упражнениях я и так знаю, а вот о том, что ты видишься с моим родственником – нет. Но он к тебе не прикасался, что уже хорошо.

- С такими навыками тебе надо не детективом притворяться, а работать поисковой собакой пограничника, - расхохоталась я. - Серьезно, ты себе там такую феерическую карьеру сделаешь! Задумайся.

- Меня и так ждет феерическая карьера, - наблюдая за мной, вкрадчиво проговорил Макс.

Я резко оборвала смех.

- Ага, я в курсе, на троне моего отца.

- Да, ты знаешь, мы виделись несколько раз после того случая в квартире твоей бабули. И твой родитель просто в восторге от своего будущего зятя.

- Жаль, что я другого мнения, - меня аж перекосило от вновь набирающей обороты злости. Значит, отец еще несколько раз выходил на сушу, но меня об этом оповестить, конечно же, никто не соизволил.

- Твоё мнение не учитывается, - уведомил меня Макс таким заносчивым тоном, что я тут же пожалела. Пожалела о том, что у меня в руке нет кирпича. Ну, или хотя бы лома. Сошла бы даже монтировка!

- Какой же ты говнюк, - зашипела я, глядя прямо в ставшее ненавистным лицо.

- Торопишься с выводами, дорогая, - пропел Макс то ли ласково, то ли угрожающе. В последнее время я перестала его понимать. Совсем!

- Нет, не тороплюсь, - рявкнула я. - Эти выводы у тебя из задницы торчат!

- Хорошо, что не из передницы, - хмыкнул Макс, почесав бровь.

- Могу устроить, - попыталась припугнуть я.

- Знаешь, - он развернулся ко мне всем корпусом, - не хотелось этого говорить, но очевидно придется. Не стоит затевать со мной боевых действий. Я не самый лучший враг.

- Друг, как выяснилось, из тебя тоже хреновый, - мрачно отреагировала я.

- Я здесь не для того, чтобы собачиться и обмениваться комплиментами, - уже чуть более миролюбиво проговорил бывший начальник и даже попытался убрать из глаз всколыхнувшуюся в них ярость.

- И правильно, - согласилась я. - Ты бы и минуты не продержался. Что такого удивительного ты можешь мне сказать?

- Ну, - театрально задумался Макс, приложив указательный палец к подбородку. Вот, кому надо было стать примой-балериной. Куда уж мне до таланта такого уровня. - Например, я знаю, где твоя мать. Достаточно удивительно для тебя?

Мне понадобилось несколько минут. Несколько мучительно долгих минут, чтобы осознать сказанное им, переварить и научиться заново дышать. Скорее всего, вся эта гамма эмоций отразилась на моем лице, потому что Макс довольно усмехнулся, обнажив белые крепкие зубы.

- Готов обменять эту информацию на сведения о том, где сейчас прячется твоя подружка, - щедро предложил бывший друг, а нынче враг. Кто бы мог подумать, что жизнь способна стать такой… непростой. - Ну, как? Согласна?

- Отправляйся к дьяволу, - сипло выдохнула я. - И пришли мне оттуда открытку.

- Надо же, а ты оказывается сообразительней, чем я думал, - странно отреагировал Макс, отсалютовал мне рукой и покинул мою машину.

Обойдя её справа, он встал в паре шагов от капота, задиристо, словно самый главный школьный хулиган, усмехнулся и щелкнул пальцами. Тут же ослепительно сверкнула молния, в которой и исчез тот, с кем мне предстояло провести всю оставшуюся жизнь.

Я испуганно оглянулась по сторонам, надеясь, что никто не заметил, как в погожий летний день, без единого облачка на небе, посредине уводящей в лес дороги ударила молния. Но вокруг было ни души, так что я успокаивающе выдохнула, немного расслабила вцепившиеся в руль пальцы, которые уже начали ныть, и покатила домой.

Глава III

- Что с тобой? - спросила подруга, выруливая из глубин моей кухни, едва я только переступила порог.

- А что со мной? - хмуро ответила я вопросом на вопрос.

- Да мордашка у тебя какая-то кровожадненькая, - покачала коротко стриженной головой Ниса. - Того и гляди за вилы схватишься.

- Вот вил мне как раз и не хватало во время одного разговора, - рыкнула я, сбрасывая кроссовки.

- Фу, фуууу, - замахала подруга ладошкой перед лицом, сделав шаг ко мне. - А зачем тебе вилы? Ты и так как ходячий дихлофос! Хотя, нет, погоди. Я погорячилась. Дихлофос поприятнее будет.

Я принюхалась к собственной футболке.

- Что, все так плохо?

- Ты как будто через пустыню шла, - кивнула Ниса, засовывая в рот чайную ложку. - Год! В обнимку с тремя верблюдами! Причем тащила их на себе.

- Сама ты верблюд ненасытный, - проворчала я, направляясь в ванную. - Опять мой холодильник опустошаешь?

- Я была голодная, - пожаловалась подруга, уже с той стороны закрытой двери.

- А когда ты не голодная? - задалась я риторическим вопросом, на который и не ждала получить ответ, а после принялась стягивать с себя одежду, уже успевшую чуть-чуть подсохнуть в пути.

Когда я, словно примадонна в лучшие годы, вышагнула из ванной в окружении стелящегося по полу пара, из кухни уже доносился запах свежезаваренного кофе.

- Эффектно, - оценила моё появление подруга, что-то помешивающая на плите. Я принюхалась, ощутила признаки чего-то жарящегося на плите и заглянула Нисе через плечо.

- Яичница? - изумилась я, поправляя тюрбан из полотенца на голове.

- Что? – насупилась подруга. - Я все еще голодная. А у тебя холодильник выглядит так, как будто апокалипсис наступил еще год назад.

- Твоя прожорливость меня уже не удивляет, - я уселась на кухонный диванчик, потянувшись к дымящейся и доверху наполненной бодрящим напитком чашке. - Меня удивляет то, что ты умеешь готовить.

- Яичница – апофеозный апогей моего кулинарного таланта, - заверила меня Ниса, скорее всего для того, чтобы я не попросила её приготовить что-нибудь и мне. - Будешь?

- Нет, - скривилась я. - Аппетита нет. Отбили.

— Это ж кто так расстарался? - хохотнула подруга и накрыла сковородку крышкой.

- Угадай, блин, - вновь всколыхнулось во мне раздражение. - Прояви чудеса сообразительности.

- Ну, явно не Лозовский, - приступила к угадыванию подруга. - Неужели братец его?

- Ты поразительно сообразительна! – с напускным восторгом захлопала я в ладоши и тут же мрачно добавила: - То, что они ко мне шастают с настойчивостью, достойной лучшего применения, уже не новость.

- А что новость? - села напротив меня Ниса, вытянув вперед свои длинные стройные ноги.

- Новость то, что они мне угрожать начали, - я в задумчивости закусила губу и встала, собираясь добраться до оставленного на холодильнике апельсинового сока.

- Наступишь мне на ногу – укушу, - заявила Ниса как раз в тот момент, когда я через эти самые ноги перешагивала.

- А ты не вытягивай свои конечности, чтобы я на них не наступала, - мрачно буркнула я, забирая сок и возвращаясь тем же путем обратно к столу.

- У меня рост – метр шестьдесят пять в прыжке! Мне физически нечего вытягивать! – возмутилась Ниса.

- Проблемы твоей мелкой комплектации сейчас вообще не в тему! – отмахнулась я. - Знаешь, что странно?

- Знаю, - уверенно заявила Ниса. - Всё! Все в нашей жизни странно!

- Да это не то, - раздосадовано скривилась я. - Странно то, что они оба заявились ко мне в один и тот же день с одним и тем же вопросом с разницей в час.

- Совпадение, - облизала вилку Ниса.

Я несогласно покачала головой.

- Говорят, что совпадения — это неопознанная необходимость. И если можно просчитать необходимость, значит, можно просчитать и случайностью. А отсюда следует, что не бывает ничего спонтанного. Каждая система функционирует согласно своему алгоритму, то есть, следует определенно заданным правилам.

И я невидимым взглядом уставилась в пустоту.

- Знаешь, - сдержанно кашлянула Ниса. — Вот каждое слово по отдельности мне понятно, но в общем - такое ощущение, как будто ты сейчас бредила.

- Бредишь ты, когда напьешься! - рявкнула я, оторвавшись от своих размышлений и тут же унюхала запах, традиционно предшествующий пожару. - У тебя яичница горит!

- Ой-ёй! - кинулась подруга к плите с вилкой наперевес. Надо сказать, успела вовремя. Её кулинарный шедевр не успел превратиться в уголёк. Уже выкладывая свой то ли обед, то ли очень поздний завтрак на тарелку она спросила: - Так, что ты хотела рассказать? Я так и не поняла.

- Им нужна Руся, - я встала, достала с полки чистый стакан и потянулась к тетрапаку с соком. Подруга в это время высунув кончик языка от усердия поливала свою еду майонезом. И именно, что поливала, так меры в этом деле не знала никогда.

- Она и раньше им была нужна, - слизнув с упаковки последнюю капельку, подруга сунула майонез обратно в холодильник. - Что сейчас в этом такого невероятного?

- Раньше её искали только ягуаретты. Предполагаю, что их вожаку сильно не понравились две вещи – работа музы сразу на два лагеря, то есть, и на своих, и на чужих, а также тот факт, что она посмела отделаться легким испугом в тот день, а вернее ночь, когда меня едва не отправили к праотцам. Предполагаю, что он многого не знал о нашей подружке, а когда началось прозрение сильно разозлился, - усаживаясь обратно, произнесла я. - Но теперь её ищут всей озорной толпой – Макс, Лозовский, леопарды-оборотни и возможно еще кто-то, кто пока к нам в гости не пожаловал. И такое ощущение, что она понадобилась им срочно, как будто найти её нужно как можно быстрее.

- И что? - прочавкала подруга, отправляя в рот поблескивающий жиром здоровый кусок колбасы.

- И то, - огрызнулась я. - Когда что-то нужно срочно — это что значит?

Проглотив то, что было у неё во рту, подруга логично ответила:

- Что есть ограничения по времени. Сроки.

- Верно! - воскликнула я, хлопнув ладонью по столу. - А в каких ситуациях срочно ищут человека, пытаясь уложиться в сроки? Когда от этого человека что-то зависит. Или когда у него имеется что-то, что способно повлиять на исход дела. С ягуареттами все понятно - у них огонь отмщения под хвостами горит, жжет, так сказать, одно место. Но Макс с Лозовским?

- Может быть, у них тоже что-то жжется? - хмыкнула Ниса и принялась намазывать заранее приготовленный тост сливочным маслом. - Ты же им под хвосты не заглядывала.

- А раньше не жглось? – недовольная этой теорией, покачала я головой. - Отомстить можно когда угодно, не зачем для этого спринтерские забеги устраивать.

- Руся основательно подгадила Лозовскому, подставив перед Советом и его, и пятнистых. При этом, как мне кажется, с вожаком кошаков у неё тоже были какие-то свои дела, которые они проворачивали за спиной у бизнесмена. Вспомни рассказ Клима, это ведь Захар попросил его отдать мне таблетки. Кроме того, наша муза обвела вокруг пальца Макса, по его явно оплачиваемому заказу вынуждая оборотней убивать, при этом дополнительно получая деньги от заинтересованных в смерти девушек лиц. Также не следует забывать, что она чуть не прикончила нас с тобой в процессе реализации своей многоходовочки. Так что, можно сказать, что в этой ситуации она была засранкой, стервой и лгуньей. Любой из этих пунктов может оправдать тот факт, что теперь многие мечтают увидеть Русю заезжающей в печь крематория.

- И все же, к чему такая спешка? - никак не могла успокоиться я, хоть и порядком удивленная размышлениями подруги и той логичностью, которая в них крылась.

- Может быть, один боится, что другой успеет убить нашу подружку раньше первого?

- Бесполезный разговор, - устало покачала я головой. - Мы пытаемся найти ответ методом «тыка» - сразу, везде и вслепую.

Ниса ничего не ответила, откусила здоровенный кусок от бутерброда, не торопясь прожевала и произнесла:

- За мной следят.

- Что?! - подскочила я на месте. - С каких пор? И почему ты раньше не говорила?!

- Нууу, - неуверенно начала банши, пряча взгляд. - Заметила недавно, но, кажется, следят давно. Скорее всего, с тех пор, как сбежала Руся.

- Давай, выкладывай все, что знаешь, - сурово распорядилась я.

- Да выкладывать-то особо нечего, - ссутулившись, замямлила Ниса, внезапно заинтересовавшись моим кухонным столом и оттого едва не уткнувшись в него носом. - Я вчера их заметила. Серая иномарка, номера по классике - заляпаны грязью, не рассмотреть. В ней два гоблина - один постарше, другой помладше. Ехали за мной утром от дома до работы.

- Может быть, их прислал Совет? - беспокойно заерзала я.

Ниса, которая в отличие от меня никогда не страдала отсутствием аппетита на нервной почве, перестала горбиться, выпрямилась, запихнула в рот последний кусок хлеба и сквозь непрожеванную еду промямлила:

- Вряд ли. Совет дураков не держит, а у этих персонажей лица умственно отсталых улиток.

- Сколько раз ты их потом еще видела? - допытывалась я, решив не уточнять, откуда подруга знает, как выглядят задержавшиеся в развитии улитки и бывают ли у них такие отклонения вообще.

- Три раза, - быстро посчитала что-то в уме Ниса. – Вечером, когда ехала в магазин за продуктами, а оттуда домой. Сегодня утром, когда выходила в магазин за хлебом. Машина стояла напротив соседнего подъезда, но в салоне никого не было. И когда направлялась к тебе. Пристроились следом, но на светофоре я проскочила на желтый, а они не успели. Больше я их у себя за спиной не замечала.

Выслушав подругу, я встала и, держась поближе к стеночке, приблизилась к окну, стараясь не показываться в нем. Аккуратно, двумя пальцами отдернула занавеску и выглянула вниз.

- Да, подружка, разведчик из тебя паршивый, - зашипела Ниса, выкарабкиваясь со своего места и присоединяясь ко мне. Дальше она попыталась продемонстрировать свои навыки профессионального шпиона, выгнуть шею и выглянуть в окно из-за моего плеча. Но не получилось, потому что до жирафа ей еще дальше, чем мне до Луны пешком. Решив действовать по-другому, она сложилась втрое и кривобокой уткой проковыляла под подоконником, выпрямившись с другой стороны, одновременно всем туловищем прижимаясь к стене.

- Кто бы говорил, - цыкнула на неё я. – Ты сейчас тоже, знаешь ли, на садового гнома похожа.

- Нет там никого, - заявила Ниса, просканировав взглядом весь двор.

- Может, они поняли, что ты их засекла и машину сменили, - ворчливо предположила я, присматриваясь к припаркованным внизу автомобилям и пытаясь сообразить, которые из них я уже раньше видела, а которые нет. Выходило из рук вон плохо и за это стоило себя поругать. То же мне, частный детектив! Сама не знаю, кто у меня под боком живет! – Вон тот оранжевый минивэн выглядит очень подозрительно.

- Серьёзно? – скептично вскинула бровь подружка. – Кто будет устраивать слежку на машине, которую из космоса видно?

- Люди, которые мыслят нестандартно, - начала я бороться за свою версию. – Парадоксальная интервенция, слышала о таком? Действие от обратного.

- Слишком сложно для тех, кто даже одежду не меняет во время наблюдения, - фыркнула Ниса.

Мы переглянулись и уже не прячась отошли от окна.

- Если следят за тобой, значит, присматривают и за мной, - сделала я вывод и включила недавно приобретённую кофемашину, чтобы получить еще порцию кофе.

- Я тоже об этом думала, - кивнула подруга, убирая грязную посуду со стола. – Присутствует стойкое ощущение, что в покое нас так просто не оставят. Так что, лучше всего держаться вместе. Мало ли, что этим узколобым в голову придет.

- Ага, и Лозовскому с Максом, - поддержала я подругу.

- Ну, вообще-то, - с насмешкой заметила Ниса, - именно их я и имела в виду.

Глава IV

Остаток дня мы провели валяясь на кровати и поедая мороженное, которым я предусмотрительно запаслась на месяц вперед несколькими днями ранее. Сперва мы пересмотрели несколько старых кинолент Хичкока, потом глянули парочку недавно вышедших в прокат комедий, несколько раз поругались в борьбе за право выбора следующего фильма, заработали кишечные колики от количества съеденных сладостей и ближе к полуночи засобирались спать. В перерывах между фильмами мы по очереди подходили к окну, высматривая описанный Нисой автомобиль. Но он так и не объявился в моем дворе.

- Ты – первая в душ, - сообщила я Нисе, сгребая в охапку обертки от конфет.

- Почему это? – возмущенно уставилась на меня подружка, закинувшая ноги на спинку дивана и лениво надувающая пузыри из розовой жвачки.

- Из нас двоих тебе нужнее, - заявила я и сунула подруге под нос настольное зеркальце, в котором тут же отразилась её перемазанная шоколадом моська. – Такое ощущение, что ты конфеты не ела, а по лицу растирала. Новый способ омоложения, что ли?

- Кто омолаживается конфетами? – буркнула Ниса, спуская ноги на пол и всовывая ступни в мохнатые домашние тапочки.

- Это еще что такое? – изумленно уставилась я на косматое нечто.

- Что, понравились? – довольно ухмыльнулась подружка. – На распродаже урвала. Одна бабка на них нацелилась, но я успела раньше.

- Лучше бы ты опоздала, - застонала я, прикрывая глаза ладонью. – Почему они выглядят так, как будто сделаны из чьей-то накладки на лысину?

- Не придумывай, нормальные тапки, - надулась Ниса и пошлепала в ванную. Дверь закрылась и вскоре послышался шум льющейся воды.

Я начала доставать дополнительный набор постельного белья, чтобы устроить подружку на ночь на диване и…

Крик раздался в тот момент, когда я с ослиным упрямством пыталась натянуть чистую наволочку на подушку, которая к ней не подходила, потому что была на размер меньше. Отбросив подушку в одну сторону, а наволочку в другую я рванула в ванную. По пути пару раз не вписавшись в углы больно ударилась, а потому ворвалась к Нисе держась за то место, где спина теряет свое благородное название. И даже не сразу заметила, как чуть не сорвала дверь с петель.

- Какого хрена! – испугав и себя, и меня, взвизгнула подруга, когда я с яростью, достойной битвы с динозаврами, отдернула в сторону дверь душевой кабины. – Совсем с ума сбрендила!

И швырнула в меня флаконом шампуня, от которого я успела увернуться в самый последний момент.

- Это я тебя хотела спросить, какого хрена! - рявкнула я, проводив взглядов улетевшую в угол пластмассовую бутылку. – Какого хрена ты орешь на весь дом?!

- Я ору? – Ниса удивленно выглянула из-за полотенца, которое она сорвала с держателя и теперь трепетно прижимала к своему намыленному телу. Пару раз моргнув, подруга смахнула с лица пену и вытянула руку вперед, схватила меня за лоб, приподнимая брови и заглядывая в глаза.

- Ты чего делаешь? – округлила я эти самые глаза, пытаясь вырваться из рук банши.

- Проверяю, нет ли у тебя бешенства, - заявила Ниса со странной интонацией.

- Спокойная жизнь надела? – угрожающе прошипела я, хватая подругу за запястье.

- Да когда она была спокойной?! – возмутилась банши.

- Из-за тебя – никогда! - гаркнула я, набрала в грудь побольше воздуха, пытаясь успокоить все еще торопливо бьющееся сердце и спросила уже более мирно: - Так, это не ты кричала?

- Я тебе больше скажу, - проворчала Ниса, ежась то ли от недовольства, то ли от холода. – Я даже рта не раскрывала, пока ты не вломилась сюда с горящими глазами и горящей задницей.

- По поводу глаз не знаю, а задница у меня точно не горела, - фыркнула я.

- Ага, а почему ты тогда за неё держишься? - ехидно улыбнулась Ниса и, задвинув обратно полупрозрачную створку кабины, вновь включила воду.

- Боюсь, что отвалиться, - пробурчала я, опуская крышку унитаза и усаживаясь сверху. – Но я точно что-то слышала! И это что-то было криком. Кто тогда кричал, если не ты?

- Может быть, тебе просто показалось? - приглушенным из-за шума льющейся воды голосом предположила Ниса. – Ты слишком устала, вот и мерещится всякое. Тебе надо отдохнуть. Поступи, как дядя Федор!

Я потерла лицо ладонями.

- Взять кота и свалить в деревню?

- Дойка коров, поиск сокровищ и общение с усатыми почтальонами, мечтающими о велосипеде приведут в боевое состояние кого угодно, - высунув свою довольно ухмыляющуюся умытую мордашку сообщила подружка, которая без привычного плотного слоя косметики выглядела как старшеклассница.

Я хотела было ответить, что мужчины с растительностью на лице – не мой типаж, но едва только открыла рот, как кто-то вновь закричал.

- Вот! – подорвалась я. – Ты слышишь! Кричит! Опять кричит!

Ниса внимательно посмотрела на меня, обернулась назад, выключила воду, подхватила давешнее полотенце и, обмотав его вокруг себя, вышагнула из кабинки. Встав передо мной, она положила руки, усеянные капельками воды мне на плечи и медленно, но очень отчетливо проговорила:

- Ди, никто не кричал, слышишь? – меня легонько встряхнули. – Тебе показалось.

- Нет, не возможно, - замотала я головой. – Я слышала… я слышала женский крик.

- Иди сюда, - прошептала Ниса и притянула меня к себе.

Я почувствовала спокойное, ровное и сильное биение её сердца.

Тук. Тук. Тук. Тук…

Похожий равномерный звук издавала вода, просачивавшаяся из не до конца закрытого крана.

Кап. Кап. Кап. Кап…

Под воздействием сквозняка чуть покачивалась дверь, вея холодом по голым ступням.

Скрип. Скрип. Скрип…

- Окно, - проговорила я раньше, чем осознанная мысль до конца сформировалась в моей голове.

- Что? – оторвавшись от моего плеча, переспросила Ниса.

- Надо закрыть окно на кухне, - спокойно повторила я. – Дует.

И я кивком указала на вентиляционное отверстие, прикрытое решеткой, которое вместе с распахнутыми створками на кухне и незапертой дверью в ванную образовывало сквозной поток воздуха.

- Я закрою, - Ниса успокаивающе потрепала меня по руке. – А ты иди, ложись.

Она вышла, а я осталась стоять между унитазом и душевой. Через пару минут стало очевидно, что это совершенно бесполезное занятие. Обернувшись к раковине, я провернула кран и, набрав полные ладошки холодной воды, плеснула ею себе влицо. Легче не стало, но в мозгах чуть посветлело.

- Показалось, - прошептала я самой себе. – Просто показалось.

И словно в доказательство того, что на самом деле ничего не показалось крик раздался в третий раз. И если в первые секунды он доносился словно издалека, напоминая скорее отголосок крика, чем сам крик, то уже через несколько мгновений прозвучал так оглушительно громко, как если бы источник его находился прямо передо мной. В испуге шарахнувшись назад, я выскочила в коридор, подбежала к двери и уже будучи за порогом услышала за спиной:

- Куда это ты вся такая воодушевленная?

Но оборачиваться не стала, а вместо этого выскочила на лестничную площадку, затормозив лишь перед дверью в соседскую квартиру. Выдохнув, я заколотила кулаком по хлипкой створке, чья раскраска была призвана имитировать натуральное дерево.

Первые ударов пять в соседской квартире сохранялась тишина, на шестом мой слух уловил нечто неожиданное. Этим неожиданным стало… шуршание, сопровождавшееся перешептыванием и детским хихиканьем.

- Что? – замерла я на мгновение, но тут же утроила старания: – А ну, открывайте немедленно!

Смешки стали громче, послышался звук падения чего-то хрупкого, после щелкнул дверной замок и из-за двери выглянуло круглое пухлощекое детское личико.

- Ты кто? – зло рявкнула я, вцепляясь в дверь и одним движением распахивая её на полную широту. До этого момента я пребывала в святой уверенности, что соседнее со мной жилище пустует, а из пяти квартир на нашем шестом этаже заняты только две – мной и Симоной, которая все еще находилась в командировке. И вот теперь выясняется, что через стенку от меня обитает орда бесконтрольных детишек.

Оттеснив в сторону трех столпившихся у двери девчонок десяти-двенадцати лет, я, громко топая, прошагала в соседскую квартиру, которая по планировке была точной копией моей, вот только обстановка отличалась – вещей имелось больше, часть из них была хаотично разбросана везде, где только можно, а другая часть еще оставалась в коробках для переезда.

Я оценила практическую пустую ванную, главным украшением которой являлась груда грязного белья в углу, венчавшаяся женским ажурным нижним бельем. Проверила кухню, выглядевшую так, как будто именно с неё вот-вот начнется конец света. Раковина была забита грязной посудой, под ногами хрустел кошачий корм, тут и там блестели лужи разлитой воды, а стола было практически не разглядеть из-за сваленной на нем огромной груды пустых упаковок из-под пиццы. Часть из них уже начала активно пованивать. А может быть, это напоминало о себе переполненное мусорное ведро, над которым уже начали кружить мухи.

Комната была самой приятной на вид – ни тебе насекомых, ни испорченных продуктов. Смущала лишь черно-белая кошка, нагло дрыхнувшая в кастрюле и болтавшаяся на люстре новогодняя гирлянда, а еще дротики от дартса, воткнутые прямо в стенку над не застеленной кроватью. Но наиболее запоминающимися выглядела пара пацанов с большими глазами, сидевших на полу в центре комнаты и бестолково моргающих на меня, словно две оглушенные дубинкой совы. Рядом с мальчишками валялись похожие на Таро карты, самодельная спиритическая доска и стекляшка, имитирующая шар для гадания.

- Вы чем тут занимаетесь, а? – сурово поинтересовалась я, обращаясь одновременно ко все присутствующим.

- А вы кто такая и какое право имеете врываться в чужую квартиру? – вперила руки в боки девчонка, чья голова выглядела так, как будто кто-то случайно вымыл её волосами только что выкрашенный в синий цвет пол.

- Рот захлопни, - любовно приказала я. – Гланды простудишь. Я ваша соседка, которая не может спокойно лечь спать, потому что вы тут ерундой всякой занимаетесь! Что это такое?

И я ткнула пальцем в направлении псевдомагических атрибутов, купленных в лучшем случае в магазине приколов.

- Не ваше дело, - решил вступить в полемику один из мальчишек с задорным курносым носом и россыпью веснушек на лице, которые делали его похожим на говорящее перепелиное яйцо. Другой парнишка, чьи волосы были залакированы сильнее, чем волосы моей тети Розы на свадьбы её сто пятидесяти килограммовой дочери, решительно задвинул под диван разноцветные карты и доску для общения с духами. Попытался туда же запихнуть и стеклянный шар, но даже с третьего раза ничего не получилось, сколь бы упорно он его не толкал, глядя на меня кристально-честными глазами.

- Оставь стекло в покое! – не выдержав, прикрикнула на него я. – Разобьешь еще и поранишься. Значит так, малыши-карандаши, если из этой квартиры донесется еще хотя бы один громкий звук или же я услышу какой-либо подозрительно-раздражительный шум, я вам, в свою очередь, устрою внеочередной экстренный сеанс вызова мозгов и совести.

- Да как вы…, - начала девчонка с неумело окрашенными волосами, задохнувшись от праведного подросткового недовольства.

- Я так понимаю, что вы не всем цыганским табором здесь обитаете, так? – громко перебила её я. – Кто родственник владельца квартиры?

Девчушка с двумя косичками, болтающимися по бокам щуплого лица, и с такими мелкими чертами, словно ей их природа выдала на сдачу, выступила из-за спины синеволосой.

- Я, - и она стыдливо потупила глаза.

- Предполагаю, что из родителей в наличии только мама? – выгнула я бровь, рассматривая свою новую соседку.

Девочка кивнула, не поднимая взгляда от пола, который был настолько грязным, что даже мне, человеку далекому от крайней чистоплотности, пришлось подавить в себе желание взяться за швабру.

- И как часто мама дома бывает?

- Она в гостинице управляющей работает, - пробубнила девчонка. – Рано уходит, поздно приходит.

- Ясно, - протянула я. – Ладно, детишки, живите, пока я добрая.

И направилась к двери.

- Эй, тетя! – окликнул меня все тот же пытающийся быть дерзким ночной ужас хорошего парикмахера.

Развернувшись, я подцепила пальцем глубокий вырез её короткой футболки, которая была явно не детской, а втихаря одолженной как минимум у старшей сестры, и потянула вверх со словами:

- Бутоны прикрой, а то у тебя уже пестики замерзли.

У двери меня ждала Ниса, которая неодобряюще покачала головой и сопроводила меня в мою же квартиру.

- Ты понимаешь, что вломилась в чужой дом к чужим детям? – вкрадчиво поинтересовалась подруга, входя последней и захлопывая дверь.

- Знаю! – с раздражением бросила я и отправилась на кухню.

Ниса – за мной. – Но они меня взбесили! Ты видела, чем они там занимаются?

- Видела, - кивнула Ниса, сохраняя подозрительную невозмутимость. – Фигней они занимаются, как и все нормальные детишки их сложного переходного возраста.

- Это они кричали, - просипела я, хватаясь за бутылку минералки. – Или не они, но из их квартиры.

– Наверное, насмотрелись ужастиков и решили попугать друг друга и самих себя заодно, - пожала плечами банши, облокачиваясь о косяк. - Мы тоже, если ты помнишь, вызывали то Пиковую Даму, то матерящегося гномика, то дух Гоголя. Это было безобидно и весело.

- А что, если они там реальные ритуалы проводят? – стиснула я пластиковую тару до характерного хруста под пальцами. – Что если крик был не человеческий?

- Единственные ритуалы, которые они могут проводить – это ритуалы по призыву пиздюлей от родителей, - фыркнула подруга, а после тихо заметила: - Паскудно выглядишь.

Я в этот момент жадно глотала воду прямо из горлышка.

- Чувствую себя еще гаже, - оторвавшись от бутылки и гулко сглотнув, честно поделилась я.

- Прими душ, выпей чего-нибудь успокоительного и ложись в кроватку, - посоветовала подруга, подходя ко мне и приобнимая за напряженные плечи. – А то глядя на тебя мне остро хочется выпить.

Допустить очередного запоя подруги было категорически нельзя, а потому я кивнула, набрала полный рот воды, надув щеки словно запасливый бобёр, и потащилась в ванную на водные процедуры.

Глава V

Через час мы уже спали. Вернее, спала Ниса, громко и немного по-детски посапывая, а я лежала на спине и смотрела в потолок. Сон не шел, более того, ощущалось нарастающее желание заняться чем-нибудь, чем угодно, хоть вышиванием крестиком, лишь бы вот так не лежать, созерцая пустоту. Но проблема заключалась в том, что любое занятие, требовавшее значительное вмешательство рук, выходило у меня до слез паршиво. Вышивание, вязание спицами, шитье, рисование, лепка из глины, вырезание снежинок, создание папье-маше, даже построение песчаных замков – ничего из этого не являлось моим призванием. И это еще мягко сказано. Конечный продукт всегда выглядел настолько плачевно, что люди интересовались, нет ли у меня умственно отсталого племянника, чьи работы я выдала за свои. Уверена, что даже сидя в памперсах в детских песочнице я лепила самые кривые куличи! И что самое обидное – не понятно, в кого я такая криворукая!

Дойдя до этого момента в своих размышлениях, я резко села, не в силах больше валяться бревнышком. Встав, тихонечко прокралась на кухню, стараясь не разбудить подругу, хотя Ниса редко спала чутко. Чаще всего, её не способен был разбудить даже военный оркестр, исполняющий марш «Прощание славянки».

Подойдя к окну я решила отворить створку, поставив её на проветривание, но меня остановил шум.

Дождь.

За окном шел дождь, падая на землю крупными, словно нарисованными умелым мультипликатором, каплями. Испытав внезапное желание понюхать дождь, я широко распахнула окно, перегнулась через подоконник и радостно выставила вперед руку. Но улыбка быстро сползла с моего лица, потому что на раскрытую ладонь не упало ни дождинки.

- Что за?... – удивленно пробормотала я, перевернула руку и увидела мокрый блеск на коже с противоположной, тыльной стороны. Всунувшись обратно, я замерла, пристально всматриваясь в пространство за стеклом, окутанное ночью. Мозг сразу же уловил какую-то неправильность происходящего, какую-то искаженность. Так бывает, когда ты каждый день на одном и том же месте видишь один и тот же рисунок, а потом на месте этого рисунка появляется другой, похожий, но с заметными отличиями. И вот в первый момент, увидев его, ты даже не понимаешь, что изменилось, но четко осознаешь – что-то не так. Это ощущение похоже на зуд, вот только мозги нельзя почесать.

- Дождь, - повторила я, разговаривая вслух с самой собой. И тут на меня снизошло озарение: – Он падает снизу-вверх!

И я в ужасе попятилась от окна. Теперь были объяснимы и ощущение искривленности реальности, и странным шум, идущий от окна. А вернее, от того места, где наружу выступал длинный стальной козырек. Звук, раздающийся под окном, был таким, словно кто-то швырял горсти чего-то мелкого на тонкий металлический лист.

- Может, я сплю? – хватаясь за лицо начала шептать я, пытаясь убедить в этом то ли себя, то ли тьму за окном. – Да, точно. Я сплю.

И тут же повторила:

- Это просто ночной кошмар.

Еще несколько минут я вела успокаивающую беседу с самой собой, но чем сильнее я пыталась поверить в собственные неубедительные слова, тем отчетливее проступало понимание, что нет, это не сон. Не бывает настолько реалистичных снов, чтобы все, как в жизни.

Ощущая, как с головой захлестывают волны страха страха, я задержала дыхание, застыв соляной статуей и вцепившись в собственные волосы. Наверное, увидь меня кто-то в этот момент, то принял бы за призрака, которому вдруг вздумалось прогуляться. Маленькое привидение Каспер, женский вариант!

Наверное, стоило бы заставить себя вернуться в спальню, лечь в постель, отвернуться к стене и попытаться заснуть, убеждая саму себя, что с рассветом все пройдет. Рассвет часто исцеляет ото всех ночных терзаний. Восходит солнце, наступает новый день и ночные мысли, рвавшие душу в клочья отступают, уходят в тень.

Но мне нужно было понять, сплю я или нет. От этого зависело всё.

Я слышала, как вздохнула и заворочалась во сне Ниса, как где-то вдалеке промчалась машина, взревев мотором, как зашумела по трубам вода в квартире этажом выше. Моё обоняние уловило запах сигаретного дыма, это опять сосед снизу вышел на балкон покурить. К дыму тут же примешался аромат мокрого асфальта и сырой земли. Последнее – результат деятельности некоторых активных жительниц нашего дома, которые решили, что двору настойчиво не хватает палисадника с георгинами. Исправлять этот недостаток они взялись коллективно, разбив цветники почему-то именно под моими окнами.

По коже пробежал легкий ветерок, приподнимая волоски и вызывая мурашки, а вместе с ними и острое желание забиться в угол кровати, закрывшись со всех сторон одеялом. В детстве одеяло всегда работало, спасая от монстров всех мастей и форм.

- Ты давно не ребенок, - попыталась убедить я саму себя. – Одеяло уже не поможет.

И, стараясь успокоиться, я схватилась за стакан с водой, залпом опрокинув его в себя. И только спустя два глотка почувствовала, что что-то не так. Вода не бывает такой густой, похожей на кисель. И у воды нет привкуса соли и металла. А еще вода редко застревает в горле, словно мертвый слизень.

Судорожно закашлявшись, я подставила руку ко рту, сплюнув остатки странной жидкости на ладонь. И в приглушенном свете ночной лампы увидела черные сгустки, которые ярко выделились на фоне белой кожи, напоминая маленьких земляных червяков.

В ту же минуту меня стошнило.

Прямо в раковину на кухне.

Когда карнавал в желудке прекратился, я, отирая холодный липкий пот со лба и хватаясь руками за стены, поползла в туалет. Мутный мир перед глазами дрожал и периодически подергивался, словно в конвульсиях. Во рту стоял горький привкус желчи, голова ощущалась раздутым до предела и готовым вот-вот лопнуть шариком.

Прислонившись виском к холодной кафельной плитке, я оперлась о стенку рядом с душевой кабиной, прикрыла веки и попыталась дышать ровно и размеренно. Вдох-выдох, вдох-выдох, вдох-выдох…

- Ну, что ты тут опять бродишь, словно беспокойная кошка в поисках котят? – гаркнули сзади.

Дернувшись от неожиданности, я потеряла шаткое равновесие. Нога поехала на мокром полу, руки бестолково взметнулись вверх, голова задралась, и я начала стремительно заваливаться спиной назад. Уже успела мысленно попрощаться с целостностью своих костей и поздороваться с травмпунктом, но крепкие руки подхватили меня под поясницу, остановив падение за секунду до встречи моего тела с деревянным порогом.

- Привет, - сдавленно выдохнула я.

- Здрасьте, - недружелюбно отреагировала сонная подруга, глядя на меня глазами-щелочками.

- Почему твоё лицо перевернуто? – все еще находясь в практически горизонтальном положении, спросила я очумело.

- Потому что ты лежишь у меня на руках, - проворчала подруга и оттолкнула меня. Подпихнув под попу, она помогла мне встать.

- А, да, - запоздало сообразила я, кое-как выравниваясь.

- Что с тобой происходит? – потерев заспанные глаза, поинтересовалась Ниса.

- Не знаю, - запуская пальцы в спутанные волосы простонала я. – Кажется, у меня галлюцинации.

Подруга несколько мгновений скептично рассматривала моё лицо, а после громко захохотала. И я бы, наверное, даже оскорбилась такой её реакции, если бы громкий девичий смех не оборвал стук.

- Откуда звук? – тут же напряглась я, ощущая, как дрогнули поджилки. Одно дело бороться с монстрами реальными, живущими в мире по соседству. И совсем другое – столкнуться с чудовищами, обитающими внутри тебя самой. От этих никуда не спрятаться, не скрыться. Их не обмануть, не уговорить, не устыдить. Наверное, потому что они и есть часть нас самих.

- В стенку, что ли, стучат? – начала оглядываться по сторонам Ниса.

- Нет, - сообразила я, медленно обернувшись. – В зеркало.

И в висящей над раковиной круглой зеркальной поверхности, обрамленной в старую деревянную раму, отразились наши лица – моё, цвета больной лягушки с покрасневшими глазами и застывшим в них страхом, и Нисы – немного помятое, со следами подушки на правой щеке и всклоченными короткими волосами, торчащими возмущенным ежиком.

- Шутишь? – громко зашептала Ниса, одним мягким движением подкрадываясь ко мне со спины и не сводя глаз с зеркала.

Не успела я отрицательно покачать головой, как стук повторился вновь. И в такт ему дрогнуло зеркало на стене.

- Так бывает только в американских ужастиках, - дыхнула подруга мне в ухо, отчего я непроизвольно зябко передернула плечами.

- Считай, мы в одном из них, - пролепетала я и тут до меня, наконец, дошло. Я вцепилась подруге в локоть: - Стой, так ты его тоже слышала? Стук!

- Конечно, слышала, - болезненно поморщившись, кивнула она. – Нужно быть глухим, чтобы не услышать.

- Но в прошлый раз ты не слышала!

- Что я не слышала?

- Крика!

- Потому что никто не кричал, Ди, - закатила глаза подруга.

- Если тогда никто не кричал, значит, сейчас – никто не стучал, - начала злиться я.

- И что теперь делать? – растерялась банши. – Пойдем спать?

Ответом ей был грохот, с которым зеркало вдруг ни с того, ни с сего ударилось об стену, как если бы кто-то невидимый приподнял его и уронил обратно.

- А ты теперь сможешь уснуть? – спросила я, теснее прижимаясь к подруге.

- Не-а, - выдавила из себя Ниса и тут же крикнула: - Смотри!

Перекошенное и почерневшее лицо с запавшими вглубь лысого черепа глазницами, припорошенными чем-то, похожим на черный песок, возникло в зеркало внезапно. И тут же кто-то завопил. На этот раз крик был вдвойне громче и оглушительнее, чем прежде. Словно кричали прямо у меня в голове.

Зажав уши и крепко зажмурив глаза я рухнула на колени, больно ушибив их об кафельный пол. Но сейчас это было самой меньшей из моих проблем.

- Ди! – донесся сквозь едва выносимый вопль голос Нисы, звуча так, как будто нас разделяли сотни лет. Как будто я – уже не я вовсе, а всего лишь эхо, слабое бестелесное воспоминание, пропадающее с первыми лучами солнца, касающимися земли. – Ди! Приди в себя! Ди!

И вдруг крик прекратился, оборвавшись так же резко, как и начался, словно его и не было вовсе никогда.

- Что с тобой происходит? – прошептала подруга, опускаясь на пол передо мной и заставляя убрать ладони от лица.

- Я не знаю, - всхлипнула я, ощущая, как подкатывает истерика. – Я слышу крик. Один и тот же крик, постоянно. Он… он сводит меня с ума.

- А кто кричит-то? – подруга начала успокаивающе гладить меня по голове. - И что кричит?

Прерывисто вдохнув в себя воздух, я задумалась.

- Это просто… бессловесный вопль. Страшный, жуткий, словно предсмертный, но… голос женский, - опоздало сообразила я и задумалась надо собственными словами. – Это кричит женщина.

- Голос не показался тебе знакомым? – подруга смахнула пальцем повисшую на кончике моих ресниц одинокую слезинку.

- Может быть, не знаю…, - неуверенно помотала я головой. – Вроде нет.

- Ладно, вставай, - и Ниса решительно подняла меня с пола, уводя из ванной. Когда мы выходили, я увидела испуганный взгляд, брошенный ею на зеркало, в котором теперь отражалась лишь моя ванная комната.

Глава VI

Включив свет на кухне, Ниса начала готовить какао, а я забилась в самый дальний угол кухонного диванчика, подтянув ноги к подбородку.

- Ты сейчас похожа на обидевшегося воробушка, - спустя некоторое время фыркнула подруга, громко расхохотавшись. И хотя я понимала, что она просто пытается разрядить обстановку, поддержать её юмор у меня не было сил.

- Ниса, - позвала я, пока она засыпала светло-коричневый порошок в кастрюльку с закипевшим молоком.

- Мммм, - отозвалась она, увлеченная процессом.

- А что, если я схожу с ума? - произнесла я вопрос, который сейчас волновал меня больше всего на свете.

- Ты не сошла с ума, - уверенно заявила Ниса, помешивая молочно-шоколадную смесь. – Я ведь тоже видела в зеркале… что-то...

- Но почему ты не слышала крика? – встревоженно спросила я, натягивая на себя старый мягкий плед и укутываясь в него до самого подбородка. Этому пледу было уже больше десяти лет, бабушка когда-то купила его на распродаже, но с тех пор везде, куда бы не ехала, я брала его с собой. Потому что он ассоциировался у меня с бабушкой, с домой, с безопасностью, которую должна дарить и дарила настоящая семья. – Кроме того, я тебе не рассказала…Ты уснула, а мне не спалось. И я пошла на кухню. А за окном…

- Что? Сани Санта Клауса в воздухе болтались? – воодушевленно пошутила Ниса, разворачиваясь ко мне лицом и складывая руки на груди.

- Июнь на дворе, какой Санта Клаус? – закатила я глаза, раздражаясь на развеселившуюся подругу.

- Ну, может, сезоном ошибся, - пожала она острыми плечиками, обтянутыми светло-бежевой футболкой.

- Дождь! За окном был дождь! - с нажимом произнесла я, оборвав подругу и не дав ей тем самым начать развивать теорию, каким таким попутным ветром к нам в начале лета могло занести сказочного персонажа из западноевропейского фольклора. – И он падал снизу-вверх. А потом я попыталась выпить воды, а вместо неё в стакане оказалась кровь со сгустками.

- Бррр, - потрясла головой Ниса, снимая кастрюльку с плиты и разливая ароматный напиток по чашкам. – Может, это все последствия стресса? – и она начала перечислять всё, что свалилось на меня в последние недели: - Проблемы с отцом и его разгорающееся с каждым днем все сильнее желание увидеть тебя в подвенечном платье. Недавно вскрывшаяся правда о Максе, который с тех пор наворачивает вокруг тебя круги, словно изголодавшаяся акула. Руся оставила нас расхлебывать все то болото, которое она тут развела. У тебя просто психологическая перегрузка.

- Тогда получается, что у тебя тоже, - скривила я губы в подобии улыбки. – Потому что чудеса с зеркалом не я одна наблюдала.

- Да, - вынуждена была согласиться банши, ставя передо мной кружку с какао.

- Что – да? – даже не пытаясь скрыть раздражения, потребовала я ответа. – Да, у тебя тоже стресс или да, стресс тут явно не причем?

- Второе, - выбрала Ниса. – Но тогда что за мистика начала вокруг твориться? Лицо это в зеркале… Оно было черным, словно обугленным, как бывает у людей, погибших в пожаре.

Я до боли закусила нижнюю губу, разрываемая на куски от противоречивости чувств. Мозг кричал, что надо во всем тщательно разобраться, разложить всё по полочкам и проанализировать. Но эмоции были сильнее. Они рвались, как дикие звери с цепи, подстегивая одну конкретную мыль, остервенело бьющуюся в сознании, словно выброшенная на берег рыба – вся эта история закончится очень плохо.

- А что это вообще за зеркало? – спросила вдруг Ниса, с шумом отхлебывая из своей кружки. – Откуда оно взялось? У тебя же вроде другое было.

- Было, - с ехидцей кивнула я, выныривая из собственных мрачных предчувствий. – Да полегло, несчастное, в неравном бою.

- С кем? – брови подруги удивленно взлетели.

- С тобой, болезная! – прикрикнула я на подругу. – Не помнишь уже, как пуская пьяные пузыри, устроила в моей квартире погром?

- Когда? – моргнула Ниса.

- Когда Руся пыталась в чувство тебя привести, - ехидно прищурившись, напомнила я. – А ты была категорически против. И особенно тебе не понравился холодный душ. Вот ты и устроила бурный акт протеста, во время которого пострадала моя косметика и моё зеркало.

- Я все это разбила? – ахнула подруга, зажимая рот.

- Нет, только мою косметику, - ядовито ухмыльнулась я. – А на зеркале появилась трещина размером от сегодня и до завтра. Пришлось выбросить вместе с осколками от баночек с кремами, а на пустующее место повесить старое бабушкино зеркало.

- То-то оно показалось мне подозрительно знакомым, - пробормотала Ниса в кружку, подносимую ко рту. – Это случайно не то зеркало, которое висело в вашем старом загородном доме?

Мои глаза непроизвольно расширились.

- Ну, да. Изначально оно было большим и стояло в гардеробной матери дедушки. Но потом его зачем-то уменьшили, вырезав из большого зеркала одно поменьше и повесили в спальне дедушкиных родителей. Провисело оно там недолго, ровно до смерти прадедушки. Потом зеркало несколько раз перемещали и в итоге унесли в баню, что на участке за домом.

Упомянутый дом принадлежал родителям бабушкиного второго мужа. Когда отец дедушки скончался от сердечного приступа, а его мать слегла из-за смерти любимого супруга, вся семья, и я, в том числе, так как к тому моменту уже сбежала от отца, живя с бабушкой и её новым мужем, перебралась за город, чтобы легче было ухаживать за пожилой женщиной. Хотя назвать её так в лицо ни у кого язык бы не повернулся. Аристократка до мозга костей, единственная наследница старинного дворянского рода, она до самой смерти сохраняла ясность мыслей и острый ум. И даже, когда уже не могла ходить, продолжала держать себя в рамках воспитания, выглядя безукоризненно и благородно даже на смертном одре. Её сын, мой названный дедушка, был не таким, он пошел в своего отца, человека простого, но чрезвычайного умного, заслужившего статус профессора математики. Скорее всего, именно этим умом он и покорил сердце своей будущей жены, которая хоть и была по-женски мудра, но на многих привыкла смотреть свысока. Прадедушка не разбирался в бесчисленных столовых приборах, его не волновали правила этикета, он терпеть не мог все эти суаре, которые так любила устраивать его супруга и во время которых он, по большей части, прятался в собственном кабинете. Прадедушка ненавидел смокинги, считал самой лучшей одеждой на свете пижаму и при этом был до крайности рассеян. Постоянно терял свои очки, а потом долго и нудно искал по всему дому то, что лежало у него в буквальном смысле перед носом. Мог ходить в одном носке, потому что не нашел второй. И не расчесываться днями, не видя в этом смысла.

Увлеченный подтверждением очередной гипотезы, он порой забывал обо всем на свете – поесть, поспать, поздороваться с домочадцами. Как-то однажды он вышел в магазин за хлебом, а в итоге оказался в милицейском участке. Профессор забыл надеть штаны, перепугав не только продавщицу, но и нескольких впечатлительных старушек, которые голые мужские коленки не видели со времен сожжения Москвы. Но насколько бы математик не был странным и немного себе на уме, он любил свою жену так, как больше никого и никогда не любил. Она эта знала и ей этого было достаточно, чтобы мириться со всем остальным.

Смерть любимого мужа прабабушка перенесла очень тяжело и вскоре отправилась вслед за ним, тихо скончавшись во сне. Дедушка был этим не удивлен, как и остальные члены семьи. Все знали – супруги бесконечно любили друг друга. И всю совместную жизнь прожили с полным осознанием того, что если умрет один, то это станет концом для обоих. Моя бабушка называла это лебединой верностью. Дедушка, который всегда был реалистом до мозга костей и не питал лишних иллюзий даже в отношении собственных родителей, считал, что если его отец умер от инфаркта, то мать ушла из мира живых исключительно из женской вредности – не могла оставить мужа в покое даже на том свете.

Но как бы там ни было, дом за городом достался их единственному сыну, то есть, бабушкиному мужу, который долго в нем прожить не смог. На работу было ездить далеко и неудобно, много времени занимала развозка всей имевшейся в доме детворы по школам, кружкам и детским садам, продукты приходилось привозить из города, да и содержать двухэтажный дом старой постройки оказалось очень затратно. Но и продавать дом дедушка не хотел, все-таки, в нем прошло его детство и вся жизнь его родителей. Так и осталось стоять семейное гнездо, пустое и одинокое – зимой, и наполняемое оживлением и громкими разговорами с ранней весны и до поздней осени. Иногда, еще будучи школьницей, уезжая вместе с семьей обратно в городскую квартиру, я оглядывалась на удаляющийся дом, сидя на заднем сидении подпрыгивающей на кочках машины, и мне становилось грустно. Двухэтажное строение с запертыми окнами, опущенными ставнями и тяжелыми навесными замками на дверях виделось мне живым существом - брошенным, поникшим и грустным в преддверии очередной холодной, темной и одинокой зимы.

Последние несколько лет в доме жила семья моего дяди, бабушкиного второго сына. У него четверо детей, двое из которых – близнецы, вечно попадающие в различные передряги и обеспечивающие своим родителям нескучную жизнь. Так что, нынче домику некогда грустить. Шум, гам, топот, детский смех, ежедневные споры по поводу и без, а также периодически оглашающие окрестности возмущенные вопли и слезы, когда ломается очередная игрушка, не выдержавшая напора неугомонной детской энергии. Все это стопроцентная гарантия отсутствия спокойствия.

- Да, я помню, - закивала Ниса. – Мы часто ходили в баню, когда я гостила у тебя на летних каникулах. Увидев его в первый раз, я еще удивилась, подумав, зачем вешать зеркало в такой дорогой и красивой оправе там, где все моются?

Я пожала плечами.

- Не знаю, зачем его туда повесели. Помню только, что зеркало кочевало с места на место, пока в итоге не оказалось в бане.

- Погоди, - вдруг резко подалась вперед подруга. – А это случайно не то зеркало, которое мы использовали для вызова Пиковой Дамы?

Мне стало и смешно, и жутко одновременно.

- Думаешь, мы реально кого-то вызвали и этот кто-то теперь преследует нас, решив объявиться спустя… сколько? Десять лет?

- Но тогда ведь действительно что-то произошло, помнишь? – с азартным огоньком в глазах зашептала Ниса. Непонятно, чего шептала и от кого шептала, но шептала. Яростно и вдохновленно. – Нам удалось установить контакт с потусторонним миром!

- Все, что нам удалось - это получить нагоняй от бабули, за то, что испортили её помаду! – отмахнулась я.

Когда мы учились в старших классах, на какой-то праздник, уже никто из нас и не вспомнит, на какой именно, мне подарили книгу страшилок. Надо сказать, зря подарили. В одном из приведенных в книге рассказов был описан ритуал вызова Пиковой Дамы и нам с Нисой тут же засвербело его повторить. Руся, которая на тот момент дружила с нами не так давно, но все равно старалась поддерживать все наши затеи, даже самые безумные, тоже согласилась поучаствовать, хоть и сохраняла при этом маску скептичного безразличия на лице.

Согласно книге, чтобы вызвать Пиковую Даму необходимо было за несколько минут до полуночи алой помадой нарисовать на зеркале лестницу с венчавшей её наверху дверью. При этом под рукой следовало держать мокрое полотенце, чтобы успеть стереть лестницу в нужный момент. Затем надо было погасить свет и зажечь перед зеркалом свечу не нарушая полнейшей тишины – в книге это условие указывалось, как одно из самых главных. В полночь, не отрывая взгляда от своего отражения в зеркале, требовалось трижды произнести, громко и внятно, фразу вызова. После этого якобы должен был раздаться стук высоких женских каблуков или громкий женский смех, а в зеркале - возникнуть движущаяся женская фигура, спускающаяся по нарисованной лестнице. Но как только на зеркальной поверхности отобразится призрачный женский образ, следовало тут же стереть лестницу. Главное – успеть до того, как Пиковая Дама достигнет самой нижней ступени. Иначе она выйдет из зеркала и окажется в нашем мире.

Мы сделали все, как было написано в инструкции. Вот только вызывали Даму втроем. И делали это в бане, используя как раз то зеркало, которые ныне украшало мою ванную. Во-первых, потому что в доме постоянно толпился народ и даже в полночь найти тихий уголок было трудно. Во-вторых, помаду пришлось позаимствовать у бабули, и мы не хотели, чтобы нас застукали за процессом её варварского уничтожения.

Не получилось.

У нас.

Как назло, деду в ту ночь не спалось. И он решил покурить. Выйдя на улицу, дед заметил слабый огонек, маячивший у банного окошка. Это была как раз та самая свеча, которую мы установили напротив зеркала. Потушив сигарету и подтянув повыше старые спортивки, дед широким шагом направился к бане, решив, что туда забрались местные мальчишки. Каково же было его удивление, когда он обнаружил нас троих, устроившихся на банной лавке напротив извазюканного чем-то зеркала!

Проблема заключалась еще и в том, что мы не успели стереть лестницу, дед выгнал нас взашей раньше, чем мы смогли хоть что-то разглядеть в зеркале. И хотя Ниса потом долгое время утверждала, что видела размытую тень, ни я, ни тем более Руся ей не верили, принимая слова подруги за самовнушение. Нисе хотелось увидеть – Ниса увидела.

Правда, после той истории начали происходить странности. Соседский парнишка, ранее отличавшийся поразительным здоровьем, слег с загадочной болезнью, которую врачам хоть и не удалось идентифицировать, но хотя бы удалось вылечить. Вскоре после его чудесного выздоровления случилась новая беда – пропала молодая супружеская пара, которая на лето арендовала дом в конце нашей улицы и которую долго искали по всей округе, но так и не нашли. Потом застрелился хирург, который не появлялся в загородном поселке больше пяти лет, но почему-то выбрал именно его для сведения счетов с жизнью. В нашем доме тоже начали происходить загадочные события – включался и выключал свет, по ночам скрипели двери, стали пропадать вещи, в основном женские – расчески, помады, сережки и прочая мелочь. А потом сгорела та самая баня…

- Вы с Русей игнорировали мои слова, - надулась банши. – А ведь я была права! Не просто так ведь пожар случился!

- Конечно, не просто так, - сдержанно кивнула я. – А потому, что дядя Вася, троюродный брат дедушки по отцовской линии, заснул в ней пьяный с зажженной сигаретой. А баня была деревянная, вот она и вспыхнула.

- А почему тогда зеркало не пострадало? – выдвинула новый аргумент Ниса.

- Потому что оно висело в углу в предбаннике, - терпеливо начала объяснять я. – И баню уже начали тушить, когда огонь туда добрался.

- Ты скучная, - заявила Ниса, пожав губы.

- А ты слишком веселая, - парировала я.

- Но с зеркалом явно что-то не так, - заключила подруга с обидой в голосе.

- Да, - вынуждена была согласиться я. – С зеркалом. И со мной.

- Может быть, поедем ко мне? - преодолевая неловкость, предложила Ниса, стараясь скрыть легкую нервную дрожь в голосе. – Что-то мне жутко здесь оставаться.

Я недовольно скривилась.

- Мы и так последние несколько недель кочуем по городу словно племя бедуинов.

- Ну, да, - кивнула подружка. – Сначала мы скрывались от твоего жениха и его навязчивого братца, потом мы скрывали Русю от них же и еще от ягуаретт, которые вдруг ощутили себя обманутыми и решительно не согласились с позицией проигравшей стороны. Потом, когда наша с тобой драгоценная подружка искусственно выбыла из всей этой кутерьмы, мы скрывались уже от всей этой вместе взятой развеселой толпы. А теперь к уже сложившейся ситуации и утвержденному списку врагов добавилось еще и старое зеркало, корчащее нам жуткие рожи. Как ты думаешь, оно пытается нам что-то сказать или делает гадости просто так, от чистого сердца? Может быть, оно нам мстит?

Я постучала костяшками сложенной в кулак руки по голове. Не по своей, естественно.

- В себя приди, - проворчала я. – Зеркало – неодушевленные предмет, оно не способно «думать». И уж тем более, оно не способно коварно планировать и претворять месть в жизнь.

- Ты не хуже меня знаешь, что есть такие магические предметы, которые все равно, что живые люди, - банши вновь заговорщицки понизила голос до едва различимого шепота. – И соображают получше некоторых личностей.

- Тебя, например, - ехидно вставила я.

- Да, - автоматически кивнула подружка, но тут же спохватилась: - Что?!

- Ниса, за что ему нам мстить? – всплеснула я руками. - Кроме того, как зеркало могло сделать так, что мне начали видеться галлюцинации?

- Не знаю, - на мгновение растерялась Ниса, но быстро нашлась: - Ты же смотрелась в него?

- Все смотрятся в зеркало в своей ванной, - ровно проговорила я. – Для того его там и вешают.

- Вот! – подруга многозначительно подняла указательный палец вверх. – Оно тебя как-то зачаровало! Может быть, хотело тебе что-то сказать или наоборот, желало навредить. Чтобы ты начала сомневаться в собственном психологическом здоровье и перестала доверять самой себе.

Размышления подруги вдруг показались мне логичными. Действительно, может быть, это не я сумасшедшая, а просто кто-то с явно недружелюбными намерениями решил довести меня, как минимум – до нервного срыва, как максимум – до заведения с крепкими замками и суровыми санитарами?

- А что если, - Ниса подалась вперед, замерев в паре сантиметров от моего лица, - это Пиковая Дама?

- Да, ну тебя, - не выдержала я, оттолкнув подругу назад. – Какая Пиковая Дама! Это детская страшилка!

- Она достигла последней ступеньки раньше, чем мы успели стереть нарисованную лестницу! Ну, почему ты мне не веришь? – Ниса грохнула кулаком по столешнице.

- Потому что после случая с вызовом Пиковой Дамы ты еще полугода была одержима идеей того, что мы выпустили в мир зло, - с нарастающим раздражением выдохнула я, не выдержав. – И эта одержимость начала приобретать болезненные формы! И, как мне кажется, твое помешательство вновь к тебе возвращается!

Ниса открыла было рот, хотела что-то сказать, но передумала. Рот закрыла и понуро махнула рукой.

Наверное, наша ссора продолжилась и вполне возможно, закончилась бы обоюдной обидой, если бы не еще один вопль, прервавший наше ночное бдение на кухне.

- Ну, вот, - прикрывая лицо ладонью, простонала я. – Опять. Опять вопли.

- Ди, - странным голосом протянула Ниса. – Я тоже это слышу.

Меня как током ударило.

- Слышишь? – подхватилась я. И тут же прислушалась. Что-то было не так, что-то было по-другому. Иначе, чем в предыдущие разы. Объяснить было сложно, вернее, практически невозможно. Но это то знание, которое приходит к тебе вместо с твоей интуицией… вместе с необъяснимым, давящим и на первый взгляд абсолютно глупым ощущением грядущей беды.

- Это кричат в соседней квартире, - медленно привставая, пробормотала Ниса. – И кажется…Ди, кричит ребенок.

Глава VII

И мы рванули к двери, сорвавшись с места в одну и ту же секунду. Ниса находилась чуть ближе к выходу из кухни, но я была шустрее и брала маневрами. У двери мы оказались одновременно и также одновременно вывалились из квартиры, едва коллективно не загрохотав костьми об пол лестничной площадки. В последний момент подружке удалось удержать равновесие, я же устояла благодаря цепкости, которую продемонстрировала на шее Нисы. Глаза банши возмущенно выпучились, но я в ответ лишь пожала плечами – что оказалось под рукой, то и использовала в качестве опоры.

Перестав душить единственную оставшуюся у меня в наличие подругу, я, изображая кенгуру в австралийский прериях, скакнула к соседней двери. Следом за мной повторила трюк Ниса, но в полете зацепилась за коврик у двери и в позе врастопырку чуть-чуть перелетела мимо цели, оказавшись в противоположном углу, на что я отреагировала улыбкой превосходства.

Не то, чтобы мы соревновались, просто каждая хотела быть первой, чтобы доказать собственную правоту. Лично я хотела убедиться, что детишки в соседней квартире просто безобразничают от нечего делать и не имеют никакого отношения ко мне, моим галлюцинациям и чертовому зеркалу, которое досталось мне от родственников. После я планировала познакомиться с родителями детишек и настоятельно посоветовать им отправить их бездарные продолжения в какой-нибудь военно-тренировочный лагерь, чтобы их там заняли чем-нибудь полезным, например, сборкой паровозиков. И занимали ровно до тех пор, пока у нашего бестолкового будущего не усохнет и не отвалится желание творить всякую ерунду. Чего хотела Ниса – я могла только догадываться. Скорее всего, стремилась доказать, что она права и на самом деле Пиковая Дама выкарабкалась из зеркала и в данный момент доедает моих соседей.

Мы вломились в чужую квартиру как два откормленных слона в посудную лавку. Крик к этому моменту уже стих, но из-за закрытой двери слева слышались отчетливые стоны, хрипы и всхлипывание. Нащупав на стенке выключатель, я зажгла свет в прихожей, уже к этому моменту сообразив, что накануне вечером ошиблась, и соседская квартира отличается от моей наличием еще одной жилой комнаты. Вспыхнувшая под потолком лампа осветила не только пространство у входа, но и часть кухни вместе с гостиной. Насколько позволял рассмотреть проникающий в эти помещения искусственный свет, все выглядело точно так же, как и в наш предыдущий визит. Разве что кошка теперь спала не в кастрюле, а на столе в кухне, опустив хвост во что-то, напоминающее то ли сахарницу, то ли емкость для сливок.

- Как думаешь, у шерсти есть вкус? – задала неожиданный вопрос Ниса, рассматривая кошку, которая при нашем громогласном появлении лишь лениво подняла морду, с трудом разлепив левый глаз. Правый продолжал спать.

- У неё спроси, - кинула я в сторону кошки. – Вы с ней как раз на одном интеллектуальном уровне. Быстро найдете общийязык.

И потянулась к двери, за которой к всхлипам добавился еще какой-то вкрадчивый полушепот, словно кто-то кого-то на что-то уговаривал.

Аккуратно взявшись за круглую ручку, я провернула её и толкнула от себя тихонько заскрипевшую дверь, впуская внутрь свет. Первое, за что уцепился взгляд – часть пола. А на нем – практически идеально круглое пятно. Сперва показалось, будто это кто-то разлил черную краску, но потом вдруг резко наступило озарение, а вместе с ним накатил и ужас, лишь усилившийся по мере раскрытия двери. Рядом с лужей, а вернее, практически в ней, лежала уже знакомая нам с Нисой девочка с косичками. Её грудь быстро опускалась и поднималась, как если бы она только что пробежала марафон. Лицо было обращено к стене справа от входа и лишь переступив порог я увидела, что губы ребенка шевелились. Невнятно и торопливо она что-то едва слышно проговаривала, периодически срываясь на всхлипы и стоны.

- Ди, - дернула меня за рукав подруга. – Стена.

И я перевела взгляд на стену, к которой обращался ребенок в своем едва слышном шептании. На её гладкой поверхности дрожала тень, очертания которой напоминали женскую фигуру в длинном платье с развевающимся подолом. Тень шевелилась, изгибаясь мягко и плавно, водя руками над головой, словно пританцовывая под музыку, которую слышала только она. Это было похоже на театр теней, если бы представление вдруг решили дать в аду, потому что ничего более жуткого я давно не видела.

Но тени неоткуда было взяться! Эта простая мысль возникла в голове, как только рациональная часть меня очнулась от наваждения, испугав лишь еще сильнее. Ведь, что такое тень? Это силуэт предмета, на который падает свет лишь с одной стороны, противоположной от того места, на котором образовалась тень. Но в комнате не было таких предметов! Из мебели имелась лишь кровать в углу, да стул с беспорядочно наваленной на него одеждой. Даже шторы на окнах отсутствовали.

Ощутив, как в крупной дрожи затряслись руки, я потянулась нащупать выключатель, но пальцы лишь скользили по недавно наклеенным обоям, что было очевидно из-за едва уловимого запаха свежего клея, витавшего в комнате.

Ребенок на полу вновь всхлипнул и застонал, на этот раз громче и протяжнее. Лужа под девочкой, казалось, увеличилась в размерах, а тень на стене, тем временем, продолжала размеренно извиваться из стороны в сторону, танцуя свой жуткий танец, от которого вставал на дыбы каждый волосок на теле. А я все никак на могла найти выключатель, бестолково возя рукой по стенке.

- Ди, ты видишь то же, что и я? – зашептала на ухо подруга, вцепляясь в мое предплечье с силой истинной банши.

- А что ты видишь? – гулко сглотнула я, боясь оторвать взгляд от вдруг резко метнувшейся под потолок тени.

- Хрень какую-то, - лаконичности подруги можно было только позавидовать. – Как-будто я укурилась и смотрю долбанный мюзикл, вот только задом-наперед и почему-то без звука.

- Те же ощущения, - подтвердила я.

- Слушай, может мы что-то приняли, сами не заметив, как? – урожайный у подруги был день на различные теории. В том числе, теории заговоров. – Или нас кто-то отравил. Открутил же этот гамадрил вислоухий газовые вентили тогда!

Судя по всему, подруга имела ввиду Гришу, который оказался альфой местных волков-оборотней и который три недели назад вместе с этими самыми оборотнями заявился в мою квартиру для выяснения ответов на извечные вопросы, а именно – чей эгоизм махровее и у кого яйца с кулак каждое?

- Может, и в этот раз нас чем-то обкурили?

- Сдурела? – зашипела я в ответ, наблюдая за тем, как тень начала плавно перетекать со стены на потолок, при этом растягиваясь, увеличиваясь в размерах и словно становясь выпуклее. – Одинаковые приходы коллективно не ловят!

- А где ты здесь коллектив увидела? – сердитости в голосе Нисы прибавилось.

Неизвестно, что случилось бы дальше, потому что тень проползла через весь потолок, аккуратно, и даже где-то с изящество обошла люстру, а после замерла в точности над лежащим на полу ребенком. Несколько секунд, которые я мысленно отмерила с помощью собственных ударов сердца, она не шевелилась. У меня возникла абсолютно безумная мысль, что она присматривается к ребенку, как хищник присматривается к стоящей у водопоя лани, вычисляя наиболее уязвимые места. А после тень начала густеть, темнеть, клубиться и выходить за рамки того, что можно было бы назвать реальностью и здравым смыслом. Из чего-то призрачного, условного, мимолетного тень на наших глазах превращалась в нечто осязаемое, плотное, живое и функционирующее по своим собственным законам.

- О Боги, - пискнула за моей спиной Ниса. А мне так и вовсе стало так страшно, что невозможно было даже пошевелиться.

Мысли судорожно метались в голове, мозг пытался сгенерировать идею, как поступить и что сделать, но ничего не мог придумать. Наверное, мы бы так и стояли как два дуба на пригорке, если бы комнату вдруг не озарила такая яркая вспышка, что схватившись за лицо и прикрывая ослепленные глаза, я рухнула на колени, заорав от боли. Где-то рядом мне вторила Ниса, но громче всех вдруг взвизгнул высокий женский голос, который отчего-то показался знакомым.

- Эй, ты как? Живая? – а вот этот голос я смогла бы идентифицировать даже в состоянии глубокого летаргического сна.

- Я бы не была так уверена, - ответила за меня Ниса и заодно пнула пяткой в бок. То ли пыталась помочь осознать степень собственной жизнеспособности, то ли удостоверялась в своей собственной.

Я решила оказать подруге посильную помощь и лягнула её в ответ, но так как замахивалась наугад… попала тоже наугад. А вернее, куда-то в очень чувствительное и крайне мягкое место.

- Ниса? – спросила я, когда раздался отборный мат. Матерились сквозь зубы и басом. – Это ты?

- Я это я, - философски заметила подруга. Её голос раздался совершенно с другой стороны, а не с той, куда я так метко двинула левой ногой.

- Логично, - согласилась я, сгребла в кучку конечности и встала, ощущая себя так, словно пережила падение с крыши высотного дома. Причем прыгала раза четыре и с разбега, упорно пытаясь достичь состояния «всмятку».

Ориентируясь на ощупь, потому что комната погрузилась в беспроглядную тьму, я попыталась найти выход. Искала, естественно, наощупь, а потому – не очень эффективно. Когда полыхнула белым холодным светом вспышка, я стояла в шаге от лежащей на полу девочки, а Ниса находилась прямо за мной. Но когда нас ослепили, мы обе рухнули вниз, и я услышала, как под воздействием сильного порыва ветра захлопнулась дверь. Откуда в комнате взялся ветер - непонятно, но, по логике, и яркие всполохи, имитирующие Большой взрыв и образование новой вселенной, тоже практически невозможное явление.

Ощущая себя слепым щеночком, я, вытянув руки впереди себя, и двинулась туда, где, как мне казалось, должна была находиться дверь. Справа от меня что-то бормотала Ниса, где-то позади раздавалось неровное дыхание притихшего ребенка, а слева угрожающе пыхтели, кажется, там все еще приходили в себя после попадания моей ноги в то место, которое обычно мужчины хранят пуще семейных ценностей. Хотя, если взглянуть на это иначе, данное место само по себе является семейной ценностью.

Следующий мой шаг спровоцировал отчетливый характерный хруст, я пошатнулась, ощутив, как в подошву тонких домашних тапочек впилось что-то острое, оцарапав нежную кожу стопы и, наверное, опять упала бы, не подхвати он меня под локоть в полуметре над полом, с которого только пару минут назад поднялась.

- Почему в последнее время с тобой так много проблем? – проговорил Макс, обдав теплым дыханием моё ухо.

Я недовольно поморщилась во тьму, вырвала руку, отряхнула короткий домашний халатик и заявила:

- Потому что я вообще проблемная.

- Сейчас три часа ночи, - заявил Макс так, как будто это что-то объясняло. – Откуда у тебя могут быть проблемы в такое время?

- С каких это пор наличие или отсутствие проблем определяется временем суток? – фыркнула я, отбрасывая за плечо ставшие заметно длиннее за последнее время волосы.

- Долго собачиться будете? – недовольно проворчала Ниса откуда-то снизу. – Мне вообще-то помощь нужна.

Раздался глухой щелчок и зажглась люстра, заливая комнату желтоватым светом, от которого тут же начали слезиться глаза.

Проморгавшись и смахнув в сторону пару слезинок, я оценила обстановку.

Опираясь одной рукой о стенку, а другой держась за голову, поднялась с пола все еще пытающаяся прийти в себя Ниса, о чем свидетельствовали её глаза, которые почему-то разъехались по разные стороны от переносицы. В противоположном углу наискосок от подруги, все еще обороняя ладонями пострадавшую часть своего тела, зло осматривался бывший босс, уделяя особенное внимание потолку. Потолок если и был смущен таким неравнодушием, то признаков не подавал, выглядя абсолютно буднично и ничем не примечательно, как и вся остальная комната. Словно по мановению волшебной палочки исчезло и это недавнее удушающее ощущение присутствия чего-то ужасающего, чего-то, что ты не можешь ни увидеть, ни пощупать, и от того еще более зловещего… А вот ребенок на полу, кажется, уже не подавал признаков жизни – глаза были закрыты, губы сомкнуты, на висках выступили капельки пота, а цвет лица стал таким, словно мы опоздали со спасением еще вчера.

- Твою ж прабабушку! – рявкнула я, падая рядом с девочкой и прикладывая два пальца к её взмокшей шее.

Скользнув взглядом вдоль тела ребенка, я увидела глубокий порез на правом бедре, как раз там, где образовалась кровавая лужа. Чуть в стороне валялся осколок зеркала, заляпанный красными разводами. В крови была и правая ладонь девочки.

- Она разбила зеркало, - выдохнула я, указав на россыпь мелких осколков и то, что осталось от небольшого прямоугольного зеркала на подставке, валявшегося рядом с прикроватной тумбочкой. – И ударила сама себя осколком.

Я переместила пальцы чуть повыше, одновременно сильнее надавливая на тонкую шею, которая казалась такой хрупкой, что я могла бы обхватить её одной рукой, не оставляя попытки найти пульс. Но нащупывала лишь холодную липкую кожу.

Глава VIII

- Черт, черт, черт, - выругалась я сквозь зубы и припала головой к груди девочки, надеясь услышать сердцебиение. Одновременно приблизила раскрытую ладонь к носу, в надежде ощутить движение потоков воздуха. Но ни то, ни другое не давало результатов.

Я оглянулась на застывшую подругу и прошептала, не веря собственным словам:

- Не дышит. Кажется, она умерла.

- Отойди, - решительно отодвинул меня в сторону Макс. Присев на колени, он сгреб в охапку руку девочки и замер, удерживая на весу узкое, еще детское, запястье с такой тонкой кожей, что просматривалась каждая вена. – Пульс есть, но едва уловимый, - заявил он спустя минуту напряженного молчания.

А дальше начало происходить что-то, чему я при всем желании не смогла бы найти объяснения.

Макс, встав на одно колено перед неподвижной девочкой и придерживая её руку за локоть, приложил указательный палец к немного вздувшейся вене на сгибе руки и что-то негромко гортанно проговорил на каком-то непонятном наречии. Стоило Максу умолкнуть, как с кончика его пальца сорвалась ярко-голубая искра, которая, блеснув сталью, тут же скользнула в руку ребенка, словно это была не живая плоть, а вода в стоячем озере. Очертания вены на руке вспыхнули, словно их подсветили изнутри, и эффект передался дальше –выше по кровеносным сосудам, вдоль кожи и вверх по руке, вплоть до самой груди. Не успела я ахнуть, зажимая рот ладонью, как уже вся девчонка целиком засияла холодно-голубым светом, словно гирлянда на новогодней елке. Грудная клетка соседки с силой вздрогнула, еще раз и еще раз, и вот первый громкий судорожный вздох сорвался с пересохших потрескавшихся губ. А за ним еще один. Ресницы затрепетали, тонкие девичьи пальцы стиснулись в кулаки, и малышка распахнула глаза, бессмысленно уставившись в потолок.

Прошло два часа прежде, чем я смогла вернуться в свою квартиру. И то не одна, а в сопровождении все той же задорной свиты – зевающей подруги и раздражающе-самодовольного Макса. После пробуждения, а вернее, после возвращения к живым, у соседки случилась истерика. И пока я пыталась унять подростковые рыдания, сквозь которые девчонка все порывалась что-то мне рассказать, Макс вызвал врачей, полицию и маму пострадавшего ребенка, благо её номер обнаружился в телефоне девочки. Следующие несколько часов мы втроем долго и по нескольку раз объясняли всем подряд, что произошло.

Хмурых врачей в не самых белых халатах, прибывших спустя сорок минут после звонка, интересовало только одно – почему мы вызвали их к совершенно здоровому ребенку? Тот факт, что у девочки практически не прощупывался пульс, и она несколько минут не дышала находясь без сознания, их не впечатлил. Сейчас-то она была совершенно здоровой и даже немного румяной, а больные румяными не бывают, это все знают! Про использование магии мы, естественно, тактично умолчали, но не оставили попыток добиться внятного диагноза от врачей, нам ведь надо было еще как-то оправдаться перед самым главным и самым страшным надзорным органом – мамой.

- Что предшествовало обмороку? – безучастно поинтересовалась женщина-фельдшер неопределенного возраста и еще более неопределенной внешности. Со спины её можно было принять за мужчину из-за массивной прямоугольной фигуры «бревнышком», тонким высоким голосом она напоминала пятиклассницу, а лицом – шарпея.

Мы с Нисой украдкой переглянулись, а после дружно отвернулись, стараясь не смотреть туда, где была кровавая лужа. Её Ниса быстро замыла, пока я пыталась остановить Ниагарский водопад из слез и соплей, лившийся на мой дорогой шелковый халат. Сам порез на девочке чудесным образом зажил после вмешательства Макса, который перед посторонними изображал неприступную невозмутимость. И он, и Ниса дружно предоставили мне право придумывать отмазки для всех троих, что было проблематично, так как наличие двух девушек и одного взрослого мужчины в комнате подростка ночью при отсутствии в квартире родителей уже само по себе наводило на странные размышления.

- Понимаете, - вздохнув, начала я. – Мы живем в квартире по соседству...

- Все вместе живете? – вмешался суровый мужчина в форме патрульного, указав взглядом на нашу живописную троицу.

- Нет, - терпеливо пояснила я. – В квартире живу я одна, а это, - жест в сторону, - мои друзья. Гостят у меня. Временно.

- Дальше, - кивнул мужчина, устало потерев глаза.

- Мы не спали, когда вдруг услышали крик. Сообразили, что кричат из соседней квартиры. Побежали на звук, увидели, что дверь не закрыта, вошли. Свет нигде не горел, но из детской комнаты раздавались какие-то звуки. Войдя, мы заметили, что кто-то лежит на полу. Включили свет, увидели ребенка без сознания. Попытались привести её в чувства, но она не реагировала. Прощупали пульс, его не было. Решили делать искусственное дыхание. Когда ребенок очнулся, позвонили вам. Вот и все.

- Вы уверены, что дверь была открыта? – с подозрением прищурился на меня полицейский.

- Так же, как уверена в том, что сейчас беседую с представителем правоохранительных органов, - холодно заверила его я, давая понять, что нахожусь в сознании и отдаю отчет всем своим действиям.

- В квартире присутствовал кто-то посторонний? – продолжил расспросы мужчина после раздраженного вздоха.

- Если только тараканы, - тихонько фыркнула Ниса, но патрульный услышал и посуровел еще сильнее, хотя куда уж сильнее, когда лицо по своей выразительности и так напоминает шлагбаум.

- Вам кажется это веселым? – взглянул он на подружку из-под кустистых бровей, практически сросшихся на переносице, которые наводили на мысли о наличии у него в роду родственников из Средней Азии.

- Я сижу в соседской квартире в половине пятого утра, потратив большую часть ночи на спасение чужого ребенка, а уже через два часа мне надо ехать на работу, - четко и глядя ему прямо в глаза проговорила Ниса. В этот момент её лицо хоть и выражало спокойствие, но в глазах плескался обжигающий лёд. – Мне это точно не кажется веселым.

- Следов взлома нет, - громогласно объявил входящий в комнату напарник первого полицейского. Я не была уверена в том, достаточно ли он компетентен для подобных выводов, но решила оставить своё мнение при себе. Тем более, что, кажется, только мы с Нисой более-менее понимали, что произошло на самом деле. – Если дверь и открывали, то либо родными ключами, либо ребенок сам кого-то впустил.

- Если этот кто-то вообще был, - заметила сотрудница станции скорой помощи, вставая и на ходу засовывая стетоскоп в карман халата, накинутого поверх джинсовой куртки. – На теле ребенка повреждения отсутствуют.

- Тогда почему же ей стало плохо? – с громким хлопком закрывая блокнот, шагнул ей на встречу первый патрульный.

- Такое случается, - сухо ответила женщина, забрасывая на плечо ремень фельдшерской сумки с явным желанием поскорее удалиться. – Особенно с уметом того, что многие дети сейчас уже рождаются с теми или иными заболеваниями

- Мать заверила, что девочка никогда раньше не страдала потерями сознания, - не отступал полицейский.

Родительница пострадавшей прибыла самой последней. Ею оказалась статная женщина лет сорока – сорока трех в деловом костюме, чью привлекательность определенно портили практически черные синяки под глазами и спутанные волосы, при одном взгляде на которые так и хотелось вооружиться расческой. Едва не рыдая, женщина бросилась к своей дочери, тут же начав её ощупывать и обнимать, попеременно делая то одно, то другое. Неизвестно, чем бы закончился такой порыв материнской любви, если бы фельдшер не оттащила мадам от девочки, оказавшейся на грани повторного обморока. И пока медик заканчивала осмотр ребенка, мать ни на шаг не отходила от них в сторону, так что все мы дружным гуськом удалились в соседнюю комнату. Ту самую, с кастрюлей. Кастрюля, кстати, так и стояла на полу.

- Моё заключение – приступ задержки дыхания, - заявила женщина, очевидно, устав от препирательств.

- Что это значит? – потребовал разъяснений патрульный.

- Это значит, что ребенок непроизвольно перестал дышать и потерял сознание. Скорее всего, это произошло из-за сильного испуга или как следствие психологической травмы.

- Что могло испугать школьницу средних классов в собственной квартире? – задал очень правильный вопрос второй патрульный.

- Это уже не моя сфера деятельности, - отрезала фельдшер и покинула нас не прощаясь.

Патрульные, сообразив, что больше им тут делать нечего, заторопились следом, предварительно внеся в соответствующие бланки наши паспортные данные и подсунув для получения росписи несколько коряво исписанных листочков. Когда дверь за бравыми охранниками общественного спокойствия закрылась, я направилась в соседнюю комнату, где у кровати мирно спящего ребенка, не выпуская руку дочери, сидела бледная взъерошенная женщина.

- Все уже ушли, - негромко сообщила я, обращаясь к соседке, которая вздрогнула всем телом стоило мне заговорить. – Мы, наверное, тоже пойдем.

У двери в это время неловко мялись Макс и Ниса, выжидающе поглядывая в мою сторону.

- Да, конечно, конечно, - закивала женщина, затравленно оглянувшись по сторонам, отчего мне тут же стало ее жаль. Подойдя поближе, я присела рядом с матерью и успокаивающе погладила её по плечу.

- Вы не переживайте, - попыталась я сказать что-нибудь обнадеживающее. – С ней все будет хорошо.

- Это я во всем виновата, - всхлипнула женщина, закрывая лицо ладонями. Её спина ссутулилась, а голова уперлась в колени.

Я растерянно закусила губу, не зная, как поступить в данной ситуации. Рыдающие от чувства собственной вины мамаши не то общество, к которому я когда-либо стремилась.

- Вы ни в чем не виноваты, - произнесла я, сама понимая, насколько неубедительно звучат мои слова. И решила компенсировать это бодростью. – Врач сказала, что девочка всего лишь очень сильно испугалась. Так бывает, может быть, она посмотрела какой-нибудь ужастик на ночь, а потом увидела кошмар, закричала и... Сейчас её жизни уже ничего не угрожает!

Женщина отерла лицо рукавом пиджака, заодно смывая слезами остатки макияжа и судорожно вздохнула.

- Да, я знаю. Но если бы я была рядом, этого бы не случилось.

- Кто знает, - непроизвольно вырвалось у меня и пришлось поспешно прикусить язык. Однако, кажется, уже было поздно. Женщина с подозрением в выразительных, но заплаканных карих глазах, расширившихся за немного заляпанными стеклами очков, уже воззрилась на меня с требованием пояснений.

- А как вы, говорите, вошли в квартиру?

Я выровнялась.

- Мы уже рассказали все полицейским, - попыталась сунуть руки в карманы, а потом сообразила, что в халате их нет. – Дверь была открыта.

- Открыта, в смысле, не заперта на замок? - женщина следом за мной поднялась с кресла. – Или открыта, в смысле, не затворена?

- Оба варианта, - ответила я холодно. – Знаете, возможно, ваша дочь забыла закрыть дверь. А возможно, она лунатик и ходит во сне.

«А, возможно, в квартире вместе с ней кто-то находился», - продолжила я, но уже про себя.

- Вы нас извините, - всунулась в комнату голова Макса, - но нам уже пора идти. На работу скоро собираться.

- Да, да, конечно, - защебетала соседка, едва только увидев, что в её квартире присутствует симпатичный парень. Очевидная разница в возрасте дамочку не смутила. Тут же позабыв про дочь, она принялась неловко пытаться пригладить волосы и одновременно одернуть пиджак, а вместе с ним и блузку под пиджаком. – Я вам очень благодарна за помощь моей девочке.

Благодарна она, очевидно, была исключительно Максу, потому что адресовала эти слова не сводя с него горящих глаз.

- Не стоит, - парень тут же почуял неладно и попятился к двери, попеременно бросая на меня взывающие о помощи взгляды.

- А может быть чайку! – воскликнула мадам, пытаясь задержать же обернувшуюся в бегство жертву её романтических устремлений.

- Нет, нет, - замахал руками Макс, запрыгивая за Нису и, стоя спиной к входной двери, пытаясь нащупать ручку. – Поздно уже для чая… в смысле, слишком рано!

Ручка, наконец, была найден и Макс с явственным вздохом облегчения вывалился из квартиры спиной вперед, увлекая за собой не ожидавшую подобного поворота, а потому возмущенно завопившую банши.

И я её понимала. Кому понравится, когда в твои волосы вцепляются как в спасательный круг, особенно, с учетом того, что этих самых волос и по заводским настройкам не особенно-то и много.

- Спокойной ночи, - попыталась улыбнуться я на прощание в то время, как с лица соседки улыбка наоборот, сползла, тут же сделав его каким-то полинялым. – То есть, всего хорошего!

И выскочила следом за друзьями, не забыв плотно притворить за собой дверь. На лестничной площадке уже никого не было.

Глава IX

- Что ты там устроил? – рявкнула я, врываясь в собственную квартиру.

Макс удивленно выгнул брови и, скрестив руки на груди, прислонился плечом к двери стенного шкафа.

- А что, по-твоему, я устроил?

Его спокойствие разозлило меня еще сильнее.

- Балаган! – повысила я голос. – Вот, что ты устроил! Что это за появление с громом и молниями в стиле супергероя из комиксов? Ты кем себя возомнил? Бэтмэном?

- Ты явно плохо знакома с североамериканской культурой, - хмыкнул Макс, отлипая от шкафа и приближаясь ко мне намеренно расслабленной походкой, в которой, тем не менее, ощущалась скрытая угроза. – Бэтмэн никогда не обладал сверхспособностями. Всё, что имелось в его распоряжении – это собственный гениальный интеллект и отличная физическая подготовка. Ну, плюс несколько занимательных «игрушек».

- А, ну тогда это точно не про тебя, - злобно прищурилась я, вынужденная запрокинуть голову, чтобы посмотреть ему в лицо. И это ужасно бесило, кроме того, я прекрасно осознавала, что Макс намеренно подошел так близко. Захотел дать мне в полной мере прочувствовать все его физическое превосходство – в росте, широте плеч, силе натренированных мышц. – Особенно в пункте «гениальный».

- По краю ходишь, - губы Макса исказила ядовитая улыбка.

- Тебе в лес не надо? – решила я использовать своё любимое оружие – непредсказуемость.

- В лес? – растерянно моргнул Макс. – Зачем?

- По грибы, по шишки, по дрова. По пеньки! Мне все равно, - и я с силой толкнула его в грудь, освобождая себе дорогу на кухню, которую он перегородил своим массивным туловищем. – Просто сделай так, чтобы тебя здесь не было!

- Вообще-то я вам жизнь спас, - заявил бывший друг мне в спину, пока я раздраженно включала кофемашину. – Если бы не мое своевременное появление, она бы сожрала сначала девчонку, так сказать, на закуску, а потом приступила бы к основному блюду – к вам!

- Что ты несешь? – закатила глаза Ниса, стоявшая возле окна и до сих пор не решавшаяся вмешаться в разговор. – И кто такая «она»?

Макс несколько секунд молча переводил взгляд с меня на Нису и обратно, в его глазах я вдруг уловила оттенок сомнения и тревоги. Его что-то беспокоило, терзало изнутри. Результатом его моральных мук стал остановившийся на мне взгляд и очень странный вопрос:

- Тебе известно, что такое Изнанка?

- Хм, дай-ка, подумать, - я театрально прикоснулась указательным пальцем к подбородку. – Слово вроде знакомое… А! Точно! Это внутренняя сторона ткани.

И пренебрежительно фыркнув напоследок, я вернулась к кофемашине, которая уже успела сделать одну чашку ароматного эспрессо. Протянула её подружке и приступила к приготовлению новой порции.

- А еще это внутренняя сторона жизни, - лаконично произнес за моей спиной Макс.

- Тебе надо заменить фильтры, - заявила Ниса, сделав глоток. – Эти совсем никуда не годятся.

- Знаю, - откликнулась я. – Заказала в онлайн-магазине по глупости, сама уже жалею.

- У меня дома есть новая пачка, я тебе принесу, - пообещала подружка, усаживаясь за стол и запуская пальцы в вазочку с конфетами.

- Вы вообще слышите, о чем я говорю? – не выдержал Макс.

- Слышим, - не оборачиваясь, кивнула я. – Ты говоришь бред, впрочем, как и всегда.

- Лично мне вообще непонятно, почему ты до сих пор еще здесь, - зашелестев оберткой, безразлично проронила подружка.

- Если я говорю бред, - начал заводиться Макс, - то как вы тогда объясните то, что случилось сегодня ночью?

- Ты про подростка в обмороке? – я подхватила чашку со своей утренней дозой официального представителя бодрости, как говорила Бриджит Бордо, и устроилась за столом рядом с Нисой. – Ничего особенного. Кошмар, наверное, приснился. Проснувшись, она, наверное, захотела попить воды. Резко встала, закружилась голова, девчонка схватилась за зеркало, случайно разбила его и, падая на пол, случайно поранилась осколком. Когда мне было четырнадцать, я такие вертолеты «ловила», что с трудом могла со стула подняться.

- А ползающая по потолку тень – это обычное дело, у каждого в квартире так, да? – и бывший босс требовательно впился взглядом в мое лицо.

Боковым зрением я увидела, как встревоженно заёрзала подруга.

- Если ты пытаешься на расстоянии передать мне какую-то мысль, - не выдержала я и сорвалась на ехидство, - то лучше воспользуйся стандартными, вербальными методами, потому что с телепатией у меня в последнее время как-то не очень. Замыкает периодически.

- Что вы сделали? – рыкнул Макс, вдруг ставший похожим на разъяренного зверя, учуявшего угрозу.

- Так, вот теперь я окончательно перестала понимать происходящее, - обратилась ко мне Ниса, которая хоть и постаралась не проникнуться действиями Макса, но все же нервно вздрогнула.

- Я тоже, - тяжелый вздох вырвался из груди. Продолжать разговор не хотелось. Хотелось лечь в кровать, накрыться одеялом с головой и беспробудно проспать ближайшие сорок восемь часов. – Макс, мы ничего не делали, в буквальном смысле – ничего. И если у тебя есть разумное объяснение для данной ситуации, то мы готовы его выслушать.

- Мы готовы? – возмущенно подхватилась Ниса.

- Мы готовы, - подтвердила я сухо, крепче сжимая руками горячую чашку.

- То есть, мы будем с ним разговаривать? – все еще недоумевала подруга.

- Придется, - вздохнула я.

- Мы можем выставить его за дверь, - воодушевленно предложила банши. – Хочешь, я этим займусь? Мне этого зайца плюшевого на раз-два из квартиры выпереть!

- А что ты будешь делать ночью, когда она вернется? – решил поучаствовать в дискуссии Макс, которому, видимо, надоело, что о нем при нем же говорят в третьем лице. – Ей твои угрозы физической расправы вкупе с привычкой вопить – что слону дробина.

- Да кому – «ей»-то? – не выдержала нагнетания таинственности подруга, хлопнув ладонью по столу.

- Призраку, - отчетливо проговорил Макс и… Ниса тут же закрыла рот, громко щелкнув зубами.

- Только не это, - со стоном откидываясь на спинку дивана, взмолилась я. Хотела добавить еще кое-что, но маленькая ладонь подруги тут же накрыла мой рот:

- Не слушай её, - распорядилась она. – Продолжай.

И Макс – на удивление! – тут же послушался:

- В черте города, на запад от центра, возвышаются склоны под названием Болдины горы. Название местности происходит от древнерусского «болд», что переводится как дуб – священное у многих народов дерево. В дохристианские времена на территории Болдиных гор проживали языческие племена, которые там же, в горах, хоронили своих соплеменников, в результате чего образовалось курганное кладбище весьма внушительных размеров. Даже сейчас, спустя века, курганы хорошо просматриваются, а многовековые дубы все еще прикрывают древние захоронения своей густой листвой.

- Макс Христиан Андерсен! – смогла проговорить я, оттащив руку Нисы от своего лица. – Тебе бы только детские рассказы писать, да и только, сказочник хренов!

- Повествуй дальше, - настояла Ниса, вновь затыкая мне рот, на этот раз – засохшим столетним пряником, валявшимся среди конфет еще, кажется, со времен моего заселения в квартиру.

Макс продолжил рассказывать под мой возмущенно-скептичный хруст иссохшей сдобой:

- На территории Болдиных гор проживали скифские племена.

Я дожевала кусок пряника и решила вставить свои полторы копейки:

- Разве они не были кочевниками, что подразумевает частую смену мест обитания?

- На раннем этапе скифы в массе своей были воинами, конными лучниками, - с видом непревзойденного умника, поправил меня Макс, что не стало неожиданностью. Он всегда любил историю. - Во время своих походов на восток они смогли дойти до границ древнего Египта, ввергая местное население, встречавшееся им на пути, в ужас своей яростью и свирепостью. Одной из отличительных особенностей скифов являлось то, что женщины были воинами наравне с мужчинами, а в племенах, независимо от пола, ценились качества, которые помогали одержать победу в битве и на охоте. Позднее основным занятием скифов стало кочевое скотоводство. То есть, они начали вести хозяйственную деятельность, выращивать животных, в основном, это были овцы и козы, реже – крупный рогатый скот. Когда истощалось одно пастбище, скифы снимались со стоянки и отправлялись к другому. Это было не трудно, потому что жили скифы в войлочных юртах, укрепленных на повозках.

- Воины-скотоводы, - заключила Ниса, громко сёрбая кофе. – Я бы посмотрела такое кино.

- Примерно к середине пятого века нашей эры, - невозмутимо продолжил Макс, - на территории нашего с вами города сформировалось постоянное скифское поселение. Некогда свободных воинов-кочевников возглавила сформировавшаяся элитная прослойка – военная аристократия. Остальные скифы, победнее, начали переходить от скотоводства к земледелию, занимая земли вблизи соседствующих с ними греческих городов. Одно время скифы и греки противостояли друг другу, в том числе, и из-за прибытия очередной волны кочевников из Евразии. Факт наличия конфликта удалось установить благодаря раскопкам на территории греческих поселений, в ходе которых были найдены гробницы с останками мужчин в доспехах и с оружием скифского типа. Рядом с могилами воинов-варваров располагались захоронения боевых коней, стандартный для скифских традиций обряд. Но вечно воевать невозможно и в результате противостояний степные территории перешли под контроль царских скифов, то есть, той самой военной аристократии. О них писал в том числе и Геродот, описывая их как самое доблестное и наиболее многочисленное скифское племя, которое считало остальных скифов подвластными себе. Основным занятием аристократов, как уже можно было догадаться, было военное дело.

- Увлекательный исторический экскурс, - цокнула я языком, откладывая так и не догрызенный пряник, - особенно уместный, - сверилась с часами, - в шесть утра. Напомни-ка мне, почему я до сих пор не выставила тебя за дверь?

Макс посмотрел на меня продолжительно, очень внимательно, а после вновь заговорил:

- Скифы были язычниками и поклонялись собственному пантеону богов, возглавляла который Табити, именуемая Царицей Царей. Клятва, принесенная этой богине, считалась важнейшей из всех, которые мог дать скиф, а тех, кто нарушал её карали смертной казнью. Культ Табити был тесно связан с огнем и домашним очагом, а её имя трактовалось как «пламенная», «согревающая». Табити воспринималась как огонь во всех его проявлениях. Наименование «Царица Царей» косвенно указывает на обряд, которые проводили скифы – бракосочетание царя с богиней, призванное подтвердить сакральность и правомерность царской власти. Царские скифы были убеждены, что ведут свой род от Табити, Царицы Царей. И причина, по которой я сейчас рассказываю все это заключается в том, что Табити – физически существовавшая женщина. На самом деле, Табити была очень сильным магом. Она происходила из древнейшего рода, одного из самых могущественных, что когда-либо жили на земле. Все началось с того, что однажды девушка повздорила с отцом и покинула родной дом, отправившись кочевать по миру.

Макс бросил на меня быстрый взгляд, сопровожденный таинственной полуулыбкой:

- В результате своих странствий она столкнулась со скифами, тогда еще только зарождавшимися, как народ. Влюбившись в одного из скифских предводителей, Табити осталась со скифами, превратив их из захудалого, едва выживающего племени в самостоятельную единицу, способную выдержать даже войну с греками. Когда любимый Табити, которому она с помощью магии смогла существенно увеличить продолжительность жизни, погиб, Табити удалилась, покинув скифов, чтобы оплакать свое горе, но продолжала присматривать за теми, кто неустанно почитал её как богиню. Время шло, одно поколение скифов сменялось другим, старики умирали, дети вырастали. Очень скоро тех, кто видел Табити своими глазами, кто застал её присутствие в племени, совсем не осталось. И культ Табити, как и она сама стали постепенно забываться – письменность у скифов пребывала в примитивном состоянии, а потому вся информация передавалась исключительно устно. Поэтому, когда не осталось тех, кто мог о ней рассказать – о богине начали забывать. Отречению от Табити также поспособствовало и то, что со временем она все реже и реже откликалась на молитвы, а после и вовсе позабыла о своей пастве. Но, как мы знаем, свято место пусто не бывает, и на смену Огненной Деве пришла Дева Прорастающая – богиня Апи, также известная, как Богиня со Змеями. Апи описывалась как существо со вьющимися по её тонким изящным рукам ползучими гадами. Но, несмотря на наличие весьма странных домашних питомцев, Апи была красива. И очень любила мужчин. В особенности, она любила красивых, сильных, властных мужчин, а как вы понимаете, среди царских скифов, чья жизнь была подчинена воинскому делу и всему тому, что помогало в боевых сражениях, таковых имелось немало. И Апи удалось полностью завладеть их вниманием. Настолько, что скифы стали именовать её Матерью Богов, почитая как владычицу зверей и олицетворение самой природы. Историки считают, что змееподобное начало Апи является символом подземных вод, оплодотворяющих земли, отсюда и происходит её сексуальное начало.

- А на самом деле? – предчувствуя неладное, спросила я.

- А на самом деле, - с довольной улыбкой проговорил Макс, - Апи просто не была человеком. Она была нагом.

- Наги? – поперхнулась Ниса, во все глаза уставившись на Макса. – Змеелюди из Азии?

Некогда босс, а теперь просто мимо проходящий товарищ выразительно кивнул.

- Древний народ, одна из первых нечеловеческих рас, появившихся на Земле. Согласно источникам, наги владели скрытыми знаниями, которые передавались из поколения в поколение исключительно с помощью мыслеформ и целенаправленно не фиксировались в письменном виде. Если верить некоторым источникам, наги могли влиять на разум людей, манипулируя сознанием.

- Источникам, писанным на санскрите, - поморщившись, уточнила я. – Потому что последний наг был убит еще во времена Делийского султаната, когда арабы вторглись в Северную Индию, то есть, примерно в тринадцатом веке.

- Язык не имеет большого значения, - нетерпеливо отмахнулся от меня Макс.

- Имеет, если речь идет о санскрите, - невозмутимо оборвала его я. – Это один из сложнейших и самых древних языков, при этом у него нет единой системы письменности, а потому те, кто не являются носителями этого языка очень часто переводят его неправильно.

- Главное то, - повысил голос Макс, поедая меня взглядом, - что Апи была нагом и оказывала на скифов ментальное влияние, но несмотря на это, со временем они начали подозревать, что что-то не так. Практически тысячелетие господствуя на занятой ими территории, свирепые и тренированные воины вдруг начали терпеть поражения. И не только потому что противник сделал значительный скачок вперед в тактической подготовке своих бойцов, но и потому что скифы больше не восстанавливались от ран так же быстро, как раньше. Они умирали один за другим, а достойной смены не было. Апи хоть и была олицетворением сексуальности, но не способна была так же, как Табити влиять на качество и количество потомства. А потом великие скифы вдруг исчезли. В одночасье! Как будто их и не было!

Макс изобразил руками вспышку и выжидающе уставился на нас.

Я моргнула. Раз, другой, третий.

- И!? – первой не выдержала подружка.

- Мы с тобой вместе посещали факультатив по истории, - кивнул мне Макс. – Что ты помнишь про Великое переселение народов?

- Обозначение глобальной миграции, инициированное вторжением гуннов в Европу, - нехотя произнесла я.

- А ты помнишь последствия? – елейно улыбнулся Макс.

- Культурные, языковые и религиозные конфликты, - чувствуя себя третьеклассницей на первосентябрьской линейке, ответила я. – Между древнегерманскими кочевыми племенами и романизированными оседлыми народами. Как итог – Европа из высокоразвитой античности, когда были заложены философские, политические, методологические, логические, правовые и культурные основы нашей цивилизации скатилось в мрачное, подавляющее всех и вся, и признающее лишь господство христианской религии Средневековье. Как по мне, самый бесполезный период в нашей истории.

- Так уж и бесполезный? – хитро прищурился Макс. Знал, чем зацепить, зараза.

- Уверена, Джордано Бруно, Галилео Галилей и даже Данте со мной бы согласились, - выпалила я. – А еще все те люди, которые скончались от бубонной чумы в результате весьма сомнительных решений церкви, которая контролировала все сферы жизни людей.

Макс резко подался вперед, очевидно, собираясь выдвинуть свою собственную теорию по данному вопросу, но Ниса его опередила:

- Какое отношение гунны, скифы, змеелюди, псевдо-богини и чума имеют к тому, что я всю ночь не спала?

- В будущем, в учебниках по истории появится новая глава под названием «Второе переселение народов», - в наступившей тишине отчетливо и очень серьезно проговорил Макс. – И она уже началась.

Глава X

- Почему у меня от тебя мурашки по коже? – вздохнула Ниса, потерев себя ладошками по предплечьям.

- Ягуаретты, снявшиеся с места своего естественного векового обитания, спровоцировали новую массовую волну эмиграции. Тоже самое произошло и со скифами, которые подверглись масштабному нападению вторгшихся на их территорию кочевых племен. На этот раз Апи, которая до этого хотя бы как-то пыталась придерживаться образа богини-матери, даже не попыталась помочь скифам, как когда-то помогала Табити. Фактически, новая богиня бросила их, оставив сражаться с врагами без привычной магической поддержки. Молниеносная экспансия кочевников-захватчиков закончилась полным поражением скифов, которые вскоре узнали, что победители сумели переманить на свою сторону их бывшую божественную покровительницу. Немногочисленные выжившие спрятались в горах, а после, воспользовавшись знаниями, полученными когда-то от Табити, прокляли предательницу Апи, перешедшую на сторону врагов, обрекая змею на мучения. Ксожалению, скифы были не самыми умелыми магами, да и действовали очень топорно, а потому кара тех, кто когда-то верил ей настигла Апи лишь после смерти, а до тех пор она успела прожить очень-очень долгую жизнь... Но это уже совсем другая история. Та тень, которую вы видели на потолке – это Апи. Апи, которая после смерти попала в ловушку скифского проклятия и которая каким-то образом научилась выходить в этот мир.

Мы с Нисой переглянулись. Судя по её взгляду, подруга в озвученную историю поверила, я – не очень. В том числе, и из-за личности рассказчика.

- Это Апи напала на девочку?

- Да, - подтвердил Макс догадку Нисы. – Не могу сказать, зачем именно она это сделала. Возможно, пыталась как-то воспользоваться ребенком, а та почувствовала присутствие потусторонних сил, проснулась, увидела шевелящуюся тень и, испугавшись, поранилась. Возможно, девочка пыталась защититься куском зеркала. Я не знаю! Знаю только, что Апи очень сильная. И вам с ней не справиться.

- Но ты же как-то её прогнал, – с ехидством в голосе поинтересовалась Ниса.

Макс самодовольно выпрямил спину и повел широкими плечами.

- Я - бог молний и грома.

- Содержательно, - скептично поджала я губы.

- Моя сила – в свете, а это именно то, чего боятся тени. Тени тех, кто ни жив и ни мертв, кто вынужден вечно блуждать по Изнанке.

- Опять про Изнанку? – Ниса с удивление взглянула на меня. – Где-то я это уже слышала.

- Изнанка – мир, обратный нашему, - быстро пояснил Макс. – Место, куда попадают те, кому после смерти некуда идти. Потерянные души, которые не ждут ни в нашем мире, ни во всех остальных, - и тут же бывший друг задал неочевидный вопрос: - Вы случайно не видели чего-нибудь странного?

- Странного – это чего? – выгнула я бровь. – Говорящих клопов на привязи у раковины?

- Нет, - процедил Макс, не оценив мой натужный юмор. – Чего-то обыденного, что выглядело… не совсем обыденно.

Я закусила губу, поразмышляла несколько мгновений, а после скрепя сердцем произнесла:

- Ночью я встала, чтобы попить воды, а за окном шел дождь… но капли падали в обратную сторону.

- Точно! Это оно! – торжествующе ударил кулаком по колену Макс. – В этот момент случился переход! Апи вышла из Изнанки в наш мир!

- Хорошо, - согласилась я, постаравшись отодвинуться как можно дальше от этого загоревшегося болезненным энтузиазмом вроде как бога. – Предположим. Но при чем здесь зеркало?

- А при чем здесь зеркало? – непонимающе повторил Макс.

- Мы видели тень в зеркале, - протянула Ниса, бросив на меня взгляд украдкой: - И Ди… слышала что-то.

- Что? – вцепился за эту информацию Макс, подобно голодному питбулю в кусок сырой говядины. – Что ты слышала?

Я отвечать не спешила, а потому за меня ответила Ниса:

- Крик. Она слышала женский крик. Причем, слышала его только она одна. Сперва мне казалось, что у неё… ну, галлюцинации… возможно, из-за длительного проживания вдали от моря, но потом закричали в соседней квартире. И уже этот крик мы обе услышали, побежали туда, а дальше ты уже знаешь.

- Неизвестно, какое конкретно проклятие использовали скифы против Апи, - задумчиво начал Макс, рассматривая мое лицо так, словно впервые видел. – Поэтому мне сложно предположить, каким образом она оказалась в зеркале. И как его покинула. Но если ты чувствуешь момент перехода – это очень важно, потому что дает нам преимущество против змеи. Возможно, крик который ты слышала сопровождал попытки Апи выбраться, одна из которых, в итоге, увенчалась успехом.

- С чего ты вообще решила, что это вообще она? – задала Ниса очень правильный вопрос. – Я думаю, что это Пиковая Дама!

- Почему? – с недоумением моргнул наш незваный гость и нежеланный спаситель.

- Потому что мы вызвали её, и она появилась.

Лицо Макса отобразило требование разъяснить ситуацию.

- В детстве, - со вздохом начала я, понимая, что объяснить все-таки придется, - мы провели что-то вроде ритуала, используя то самое зеркало, что висит у меня в ванной и в котором я видела тень. Ниса уверена, что мы тогда вызвали Пиковую Даму.

- Про пожар не забывай, - напомнила подружка.

- Да, - раздраженно подтвердила я. – Потом баня, где мы вызывали Даму, сгорела. И произошло еще несколько странных событий, которые Ниса каждый раз объясняла вмешательством освобожденного посредством зеркала зла.

- Интересная теория, - цокнул языком бывший босс, побарабанив пальцами по столу.

- Твоя не менее интересная, - отвесила я шуточный поклон. – Я бы даже сказала, оригинальная.

- У меня свои источники получения информации, - не поддался на провокацию Макс. – Все, что я могу тебе сказать – они надежные. Не забывай, что именно благодаря мне твоя малышка-соседка до сих пор жива. Не стоит ли быть более любезной?

- Ты как-то подозрительно вовремя появился, - протянула я с явным намеком.

Молчание, которое затянулось слишком надолго, было уж очень красноречивым и в один момент приобрело какой-то откровенно интимный оттенок.

И только когда подружка уже начала нервно ерзать и неловко покашливать, Макс, подняв на меня взгляд, от которого я непроизвольно затаила дыхание, произнес тихо:

- Я всегда знаю, когда тебе плохо.

Я рассмеялась, громко и не скрывая иронии, но мой смех быстро перешел в судорожный кашель под тяжелым и испытывающим взглядом некогда очень близкого человека.

- Давайте обойдем стороной ваши странные, запутанные и в последнее время патологически-болезненные отношения, - вдруг очень серьезно и очень по-взрослому, что было крайне неожиданно с её стороны, попросила Ниса. – И сосредоточимся на насущной проблеме. У нас под носом разгуливает зло. Очень древнее зло. Неизвестно, что оно устроит в следующий раз. Лично я не хочу проснуться с битой ножкой от бокала, воткнутой в грудь.

- А ты что, жить здесь собираешься? – возмутилась я.

- Конечно! – всплеснула подружка руками. – Не оставлять же тебя одну!

- Главное, не оставляй меня одну с ним, - я кивнула в сторону Макса, который тут же гневно блеснул глазами. – А уж с недопризраком из старого зеркала я как-нибудь справлюсь.

- Что-то не похоже было, чтобы ты в прошлый раз справилась, - одновременно кое-кого мне напомнив, процедил парень с таким видом, словно только что съел килограмм лимонов. На такие мысли наводила искривившаяся и в одночасье пожелтевшая от злости физиономия.

- В прошлый раз меня застали врасплох, - холодно ответила я. – В следующий раз я буду готова.

- А ты хоть знаешь, что надо делать? – продолжал давить Макс.

Я беспечно махнула рукой. На самом деле, вариантов у меня было не особо много, но кое-какие догадки имелись.

- Она использует зеркало, как портал. Я дождусь пока она опять появится в отражении и разобью отражающую поверхность. Вот и всё.

- А если вместо того, чтобы убить зло, ты окончательно выпустишь его в наш мир? - тихо предположила Ниса. – И оно будет уже не в виде призрачной тени на потолке детской спальни, а вполне себе из плоти и крови, как мы.

- Послушай, Ди, - вкрадчиво начал Макс и мне тут же захотелось сделать ему что-нибудь плохое. Например, намусорить у него под дверью. – Я понимаю, что ты сейчас не испытываешь ко мне светлых чувств…

- Мне нравится это уточнение – «сейчас», - перебила его я. – А ты думаешь, что со временем что-то изменится?

- Да, - его решительность смущала и сбивала с толку. – Я уверен, что со временем ты настолько влюбишься в меня, что не сможешь уже без меня жить.

Ниса громко фыркнула, словно недовольная лошадь на водопое.

- Не раньше, чем один чрезмерно красивый и влиятельный мужик сыграет в ящик, - проговорила она, обращаясь, главным образом, к чайной ложке, которую вертела в руках. – То есть, не в ближайшие лет триста-четыреста, а там как пойдет.

- Ты про этого белобрысого кровососа? – хищно усмехнулся Макс, расслабленно расправляя плечи. – Он мне не соперник.

- Этот белобрысый – одна из самых влиятельных фигур на доске, - напомнила Ниса, в то время, как я старалась помалкивать. – Не стоит так уж пренебрежительно отзываться о Князе.

- Специально произнесла его титул вслух, чтобы он был в курсе нашей беседы о нем? – мигом сообразил Макс. – Думаешь, меня это остановит? Мне плевать на него. Он – всего лишь представитель местной знати, в то время, как я - бог.

- Да-да-да, ты уже говорил нам об этом, - Ниса возвела к потолку преувеличенно задумчивый взгляд, - буквально десять минут назад. Знаешь, не впечатлило. Я всю жизнь дружу с ней, - короткое, но выразительное указание в мою сторону пальцем, - которая вроде как тоже от божественных предков происходит. Но, как говорит мой папочка, не важно, сколько регалий болтается на твоем лацкане – любое дерьмо воняет.

- Очень выразительная метафора, - решила я закончить этот бессмысленный разговор. – Спасибо. Но не пора ли нам уже расходиться по своим делам?

И уставилась на Макса.

- Хочешь, чтобы я ушел?

- Ты чертовски прозорлив, - восхитилась я, прикладывая ладошку к сердцу. – Выход прямо за тобой. Хотя, если хочешь, можешь в окно выпорхнуть. Как старик Хоттабыч. Для таких дел я тебе даже пожертвую ковер. Он не турецкий, но тоже сойдет.

Макс вздохнул, поднялся и направился к двери. Выходя из кухни, парень обернулся и заявил:

- Я еще вернусь.

- Надеюсь, в этот момент меня не будет дома, - широко ухмыльнулась я, позволяя взгляду самостоятельно выразить все, что думаю о его обещании.

Глава XI

- Может быть, зря ты с ним так, - с сомнением пробормотала подруга, когда дверь захлопнулась.

- А что, надо было ему красную дорожку раскатать и блинов с красной икрой в дорогу напечь? – возмутилась я, убирая грязную посуду со стола.

- Нет, но он явно что –то знает. И понимает о случившемся гораздо больше, чем мы.

- Вот это-то и напрягает, - ответила я, начиная мыть чашки.

- Ты веришь в то, что он рассказал? – никак не могла успокоиться банши.

- Я допускаю вероятность частичной или полной её правдивости, - уклончиво ответила я.

- Вот не можешь ты нормально разговаривать! – вспылила подружка. – Обязательно демонстрировать, что ты самая умная?

Я выставила вымытую посуду на сушку и выключила воду.

- То, что он рассказал, звучало вполне логично, - озвучила мои размышления подруга. – Кроме того, когда он упомянул о змееподобной богине, я кое-что вспомнила.

- Свои детские страхи? – попыталась я отшутиться, вытирая мокрые руки полотенцем.

- Нет, - разозлилась на мой юмор подруга. – Неделю назад погибло четверо банши из моего клана. Еще трое из отряда получили тяжелые ранения, но выжили.

Я уронила полотенце и развернулась.

- Что!? И ты мне ничего не сказала!? Почему?

Ниса подтянула колени к груди, сжавшись на кухонном диване в небольшой комочек, и грустно пожала плечами.

- У тебя и так было много проблем. Из-за Руси и всего остального. Кроме того, мне было тяжело это вспоминать, хотелось наоборот, заняться чем-нибудь отвлекающим.

- Так, что случилось?

Четверо погибших банши звучало как начало гражданской войны. Взрослые банши сами по себе были великолепными воинами, а уж выступающие одной группой они практически непобедимы. По крайней мере, в условиях, предусматривающих использование холодного оружия и грубой физической силы.

- К отцу обратился один из хранителей местного леса, - все с той же тихой тоской по погибшим братьям, приступила к рассказу Ниса. – Сказал, что начал находить на своей территории трупы животных с очень подозрительными повреждениями. Из двух оленей, косули, трех кабанов и лисицы высосали всю кровь, побросав обескровленные тела. Все трупы объединяло не только практически полное отсутствие крови, но и наличие множественных точечных проколов, наподобие тех, что оставляют…

- …вампиры, - едва слышно выдохнула я.

- Да, - осторожно подтвердила подруга, бросив на меня быстрый оценивающий взгляд. – Сперва мы и подумали на вампиров. Вернее, на упырей. Отец уже начал искать пути выхода на Князя…

Упырями традиционно называли вампиров, отбившихся от клана. Тех, кто отказался подчиняться своему правителю и установленным для вампиров порядкам. Такие кровососы, как правило, после ухода из клана начинают беспорядочно нападать на людей, убивая всех, кто попадается им на пути. Ведя одинокий и кочевой образ жизни, днем упыри прячутся, а по ночам выходят на охоту, отчего окружающие их люди, чаще всего, родственники и соседи, принимают упырей за наркоманов и алкоголиков, даже не подозревая о своем регулярном контакте не с отбросами общества, а с кровожадными одичавшими чудовищами, для которых без разницы, кого убить следующим. За отсутствие разборчивости и постепенно прогрессирующие от бесконтрольного убийства сумасшествие упырей не любят ни свои, ни чужие. Советом даже был издан закон, который разрешал убивать упырей на месте, сразу при обнаружении, хотя делать это категорически не рекомендовалось, потому как упырь – не бабочка, в сачок не поймаешь. Не каждый справится даже с одним одичавшим кровососом, а когда уж они собирались в организованную группу, то здесь выходил был один – бежать как можно быстрее и как можно дальше, а после вызывать на помощь корволант. Однако многие главы вампирских кланов при появлении проблемы с упырями стараются самостоятельно её уладить, не доводя информацию до ушей Совета. Поэтому понятно, почему отец Нисы не торопился оповещать верхушку власти, а постарался для начала связаться с Яном.

– Но ты же знаешь, - подруга бросила еще более осторожный быстрый взгляд из-под опущенных ресниц. - Банши с клыкастыми не особенно ладят. Мы, конечно, не исторические враги, как вампиры с оборотнями, но тоже трудно находим общий язык.

- И единственный ваш способ пообщаться с Князем – через меня, - догадаться было не трудно.

- Да, - протянула подруга, неловко улыбнувшись. – Но Ян вдруг сам с нами связался. Ну, как связался? Эта долговязая блондинистая кровососущая…

- Ниса! – одернула я подругу, пока та не переступила грань дозволенного.

- …туша, - выразительно блеснув глазами, закончила подруга, сердито скрипнув зубами, - заявилась ко мне домой посреди ночи, напугав моего попугая! Бедная птица едва не облысела от стресса! До сих пор перья роняет!

- Откуда у тебя попугай? – вздернула я бровь.

- Мне его подарили, - внезапно замялась подруга, отводя взгляд голубых глаз.

- Кто? – холодно поинтересовалась я. – Джон Сильвер?

- Нет, - растерянно моргнула она. – Поклонник.

- Поклонник тебя или попугаев? – уточнила я.

- Меня, конечно! – возмутилась Ниса. – При чем тут вообще попугаи?

- Вот и я думаю, при чем тут попугаи… Он, случайно, не орет не своим голосом: «Пиастры! Пиастры! Пиастры!», - я как смогла, передала интонации придуманного Стивенсоном персонажа из «Острова сокровищ». И пока я изображала из себя говорящую птицу с голосом, напоминающим скрип заржавевшей двери, глаза Нисы медленно, но верно расширялись, увеличиваясь в размерах.

- Нет, - наконец, заявила подруга, чуть ошалев от моего экспромта. – Он в основном жрет и срет. Всю клетку уже загадил, зараза.

- Какой-то неправильный у тебя пернатый, - заключила я с сожалением. – Зачем он тебе вообще понадобился?

- Дареному коню в зубы не заглядывают, - глубокомысленно заявила Ниса, надувшись.

- Дареному коню лучше вообще никуда не заглядывать, - заверила её я. – А то так лягнет, что сама без зубов останешься.

- Слушай, минувшая ночь не прошла даром, - закивала подружка и потянулась к моему лбу: - Может быть, тебе прокапаться? Желательно чем-нибудь седативным.

Я шлепнула её по ладошке и напомнила:

- Так что там с Яном? Он явился ночью, вы с попугаем на пару обделались, и?

- Не надо, - протестующе выставила банши ладонь вперед. – Обделался только попугай.

- А ты? – хмыкнула я.

- А я… удержалась.

- Это радует, - похвалила я. - Что дальше было? Ты приступила к убийству Яна или отправилась убирать за попугаем?

- Ни то, ни другое, - рыкнула подруга, складывая руки на груди. – Твой любимый кровосос заявил, что вампиры не имеют отношения к трупам животных, потому как им хватает выделенных квот на пропитание. Кроме того, у его народа подножный корм не в почете.

- А кто же в таком случае решил перекусить животными? – напряглась я.

- Он не знает, - дернула худосочными плечами банши. - Сказал, что лично осмотрел останки. И убило их что-то другое. Что-то, что имеет длинные, расширяющиеся к основанию и загнутые вовнутрь клыки. У вампиров зубы короче, тоньше и преимущественно прямые.

- Тогда какие остаются варианты? – тревожно спросила я.

- У меня – никаких не осталось, - развела руками подружка. – У твоего ненаглядного тоже. Он, кстати, сказал, что если обнаружатся новые трупы, то лично свяжется со мной. Вы что, разбежались по разным углам?

- Нет, просто с той памятной ночи он мне не звонил, я ему – тоже, - честно ответила я.

- Дура ты, - вынесла вердикт Ниса. – Я его бледную морду терпеть не могу, но даже я признаю, что мужик он – огонь. А для тебя так вообще идеальный вариант – вы оба занудные, ехидные и претенциозные. Высшее общество, блин. Будете бесить окружающих с удвоенной силой и наслаждаться своим превосходством. Идеальный план на ближайшие сто-двести лет. А с учетом последних событий, этот клыкастый – единственный, кто сможет тебя защитить от поползновений бывшего начальничка.

- Ты меня вообще видела? – скривилась я с досадой. – Я не нуждаюсь в защите.

- Все нуждаются в защите, - сообщила Ниса моей спине, когда я уходила в соседнюю комнату, чтобы переодеться. – И сегодняшняя ночь тому подтверждение!

Я проигнорировала слова подруги и начала собираться на работу. С тех пор, как мой лучший друг стал моим бывшим другом, а Руся принудительно откололась от нашей тесной и дружной компании, многое изменилось. В частности, я перестала работать в фирме Макса и ушла на вольные хлеба. Несколько дней потратила на размышления, чем же мне теперь зарабатывать на жизнь, а после решила, что пора начинать серьезную взрослую жизнь. И организовала собственное дело. А так, как ничего другого, кроме как решать чужие проблемы я не умела, то пришлось стать конкурентом Макса, создав собственное агентство по решению нестандартных ситуаций.

Быстро оформив всю необходимую документацию, с болью во всех внутренних органах я сняла личные накопления с банковского счета, арендовала помещение, которое по размеру чуть больше собачьей конуры, но зато находится в центре города, создала сайт и наняла штат сотрудников.

Ну, как штат?

На самом деле подчиненных у меня имелось всего три человека, из них первым, кого я пригласила на работу стала Ниса. Подружка устала от чужих детей и их капризных родителей, а потому с радостью приняла моё предложение. Вооружившись ведрами, швабрами и каталогами из Икеи, мы привели старенькое помещение, некогда принадлежавшее городской библиотеке, в более-менее приличное состояние и приступили к работе, заранее распределив обязанности.

Подругу я посадила за стойку администратора, наделив её одновременно полномочиями личного помощника, секретаря, уборщицы и менеджера по персоналу, а все остальное, в частности, поиск клиентов, взяла на себя. И пока Ниса шерстила сайты в поисках талантливых кадров, стряпая объявления по типу: «Требуется сотрудник с нестандартным мышлением и знанием законодательства на ненормированный рабочий день», я искала выходы на потенциальных заказчиков. Несмотря на то, что мне категорически не хотелось переманивать клиентов у Макса, кушать все же очень хотелось. И с каждым днем все сильнее. А потому пришлось пойти на не самый благородный шаг, муки совести за который все еще меня преследовали, несмотря на то, что я уже давно прекрасно осознала – моя бывшая фирма всего лишь ширма для прикрытия основного дохода Макса. Сам Макс никак не отреагировал на факт потери некоторых своих клиентов, которые и смогли обеспечить хоть какой-то стабильный доход на первых порах – как нам с Нисой, так и тем двоим, которых удалось нанять подружке.

Первым, кто прошел устроенный Нисой жесткий конкурсный отбор, показавший, насколько высок уровень безработицы в стране, стал молодой парень по имени Стас. Чем двадцатипятилетний бывший пловец с дипломом учителя физкультуры заинтересовал подружку я поняла, когда встретилась с ним лично и, к сожалению, произошло это уже после подписания трудового договора.

- Я даже не буду спрашивать, каким именно местом ты думала, когда принимала его на работу, - зашипела я подруге на ухо, уволакивая её в свой кабинет. Сквозь оставленную между дверью и косяком щелочку мы вдвоем уставились на высокого голубоглазого красавца, больше напоминавшего модель нижнего белья, чем того, кто способен осилить хотя бы простейшие умственные нагрузки. – Это и так очевидно, и подчеркнуто его узкими джинсами.

Ниса плотоядно заулыбалась, а я продолжила:

- Но скажи мне, чем вот это мускулистое туловище будет заниматься в нашем агентстве?

- Ну, - невнятно начала Ниса, поправляя на себе узкую кофточку, явно купленную специально для сегодняшнего дня. – У него хорошая спортивная подготовка, он может участвовать в слежке, например.

- Совсем мозгами укатилась? – нелюбезно ткнула я пальцем в висок. Ей. – У него рост почти два метра, его с космической станции видно будет! Тот, кто следит за объектом, должен быть незаметным, а твой красавец приметнее новогодней елки на Красной площади!

- Очки наденет! – вспылила Ниса, стряхивая меня со своего локтя, на котором я повисла, чтобы утащить подружку в укромное место. – Солнцезащитные! И панамку!

В общем, выбора мне не оставили. Несостоявшийся сеятель доброго, разумного, честного занял место в общем кабинете за столом у окна и приступил к выполнению обязанностей, которые первое время сводились к перманентному игнорированию беспощадного флирта Нисы. Пожалев парня, за которого подруга решила взяться основательно и надолго, я сделала из него своего второго личного помощника, так как у первого началась любовная лихорадка. И на удивление, парень начал неплохо справляться с поручениями, демонстрируя такие ценные и редкие качества, как исполнительность, пунктуальность и ответственность.

Глава XII

Следующей своё место в нашем маленьком коллективе заняла Инга. Причем, заняла значительную его часть. Во всех смыслах. Как обозначила девушку Ниса – тело коровы, мозг куропатки. Жестоко, но очень честно, потому что размером мадам была от сегодня и до завтра, помимо этого обладая весьма специфическим характером. Едва только успев переступить порог офиса, она уже через две минуты после знакомства начала ставить окружающим диагнозы. По профессии Инга была психологом, одновременно являясь красочным олицетворением той ситуации, когда психологу самому нужен психолог, а еще лучше - психотерапевт.

Я взяла её на работу только потому, что к этому моменту уже устала от бесконечной череды собеседований, участники которых умудрились поразить меня в самую душу – своей глупостью и аморфностью. На их фоне Инга, несмотря на внушительную фигуру, показалась энергичной и очень активной, готовой приступить к выполнению рабочих обязанностей хоть через пять минут после окончания обсуждения условий сотрудничества. Энтузиазм хлестал из неё фонтаном, и я понадеялась, что смогу направить этот поток в нужное русло.

С первого дня работы Ингу заинтересовал Стасик, как она мило начала называть бедного парня, повышая при этом голос до таких высоких нот, что первое время мне постоянно казалось, будто кто-то тыкает зубочисткой в цыпленка. Цыпленка было жаль, но еще больше было жаль себя. Жалость к собственной персоне лишь увеличилась после того, как пришло осознание, что в недавно открытом офисе вот-вот разыграется любовная драма с участием всех моих немногочисленных сотрудников. После этого мой боевой дух упал до отметки ниже нуля.

Погрустив пару часов, я нашла выход из ситуации и быстренько составила дополнение к трудовому договору, куда внесла пункт о запрете личных отношений на работе. Узнав, что именно им подсовывают на подпись, подчиненные отреагировали по-разному. Стасик облегченно выдохнул, а после осветил весь мой офис своей счастливой улыбкой, ведь за несколько дней Инга умудрилась, в буквальном смысле, загнать его в угол своей пылкостью и стойким намерением добиться от красавца, у которого все чаще появлялась паника в глазах, взаимности. Сама Инга возмущенно запыхтела в уголочке, продолжая изображать из себя сердитый паровоз весь оставшийся день. Наш психолог даже попыталась поспорить со мной, но услышав в ответ строгое: «Я никого не держу», отступила. И, как мне стало казаться, начала прорабатывать план штурма крепости по имени Стасик вне рабочих стен.

Больше всех на моё решение обиделась Ниса. Несколько дней она преувеличенно подчеркнуто сохраняла видимость исключительно деловых отношений, но быстро перегорела и всё вернулось на круги своя. Я перестала переживать, что одна из двух моих сотрудниц уйдет в декрет, Стасик перестал опасаться за свою свободу, Ниса нашла себе новое увлечение, а Инга…ну, её пришлось завалить работой по поиску клиентов, пообещав большой процент с каждого нового заказчика наших услуг. Желание заработать оказалось сильнее желания заполучить в личное пользование Стасика, после чего её усердие хлынуло на головы тех, кто мог принести нам прибыль. И вот, только всё немного устаканилось, как в мою жизнь вновь вторглись неприятности.

- Что будем делать? – спросила Ниса, когда мы уже ехали на работу на моей машине.

- С чем? – отозвалась я, притормаживая на красный свет светофора.

- Со всей этой историей с зеркалом, - уточнила подружка, гоняя во рту жвачку.

- Ничего, - беспечно пожала я плечами. – А что мы можем сделать?

- Что, если Макс прав? – беспокойной болонкой завертелась на сидении Ниса. – Что, если это только начало чего-то куда более страшного и опасного?

- Во-первых, - раздраженно начала я, постукивая указательным пальцем по рулю. – Как показал недавний опыт, Максу верить – себя не уважать. Во-вторых, вся эта история может оказаться его же рук делом. В-третьих, если зеркало, висящее у меня в ванной, представляет опасность, то решить эту проблему очень просто – надо взять и просто уничтожить его. И неважно, что по этому поводу думает Макс.

- На вашем месте я бы не стал этого делать, - донеслось с заднего сидения в тот момент, когда на загоревшийся зеленый поток машин продолжил движение.

Испуганно вздрогнув всем тело от неожиданности, я непроизвольно крутанула руль вправо и практически выскочила на встречную полосу. Тут же со всех сторон понеслись визгливые гудки клаксонов и возмущенные вопли водителей. Мне удалось быстро вернуться в строй, избежав нескольких опасных столкновений только благодаря хорошим рефлексам, но едва не расплатившись за сохраненные жизни собственной заранее поседевшей головой.

- Ты с башкой дружишь или нет?! – заорала подружка, соревнуясь с автомобильными гудками в умении переходить на визг.

- Ян, - пораженно выдохнула я, увидев в зеркале отражение вампира, вольготно рассевшегося на заднем сидении моей машины. Вопреки распространенному мнению, настоящие, не киношные и не литературные вампиры, отражались в зеркале, могли выходить днем на улицу, не боялись солнечного света, а чеснок не переносили ровно в той степени, в какой и всё остальное население планеты. И вода, пусть даже освещенная, не вызывала у них негативных эмоций, если только вы не пытаетесь выплеснуть её им на одежду. В целом, единственно верным утверждением было то, что вампирам жизненно необходима человеческая кровь, а еще – после трех кормлений на одном и том же человеке, последнего возможно обратить в вампира. Это будет не жизнь, а её подобие, но подобие долгое и вполне комфортное, потому что если человеческая жизнь коротка и хрупка, то жизнь вампира достаточно продолжительная, чтобы устроиться в ней со всеми удобствами.

- Еще не забыла моё имя? – высокомерно вздернул вампир выразительные брови. – Я тронут.

- Ты не тронут! – продолжала орать подружка, истерично вцепившись в переднюю панель. – Ты тронулся! Ты какого хрена здесь делаешь?

- Разве это не очевидно? – продолжал вампир источать холодность и надменность. – Сижу.

- Слушай, ты, ископаемое, - с ненавистью в глазах, возмущением в голосе и дымом, который вот-вот повалит то ли из ушей, то ли из-под сидения, начала Ниса. – Иди в лес и посиди голой попой на муравейнике!

- Хватит, - оборвал её Ян, а после встретился со мной взглядом в зеркале. – Нам надо поговорить.

- И для этого ты едва не угробил нас в аварии!? – не унималась Ниса. – Для таких дел больше ста лет назад изобрели телефон! Не додумался им воспользоваться?

- По телефону нельзя, нас могут прослушивать, - спокойно парировал Ян, сопроводив свои словами красноречивой кривой полуулыбкой, посланной в мою сторону. Я гулко сглотнула, поняв, на что он намекает. Собственно, догадки о возможном присутствии посторонних «ушей» уже посетили не только Яна, именно по этой причине мы с Нисой во всех своих телефонных разговорах упорно повторяли о том, что местонахождение музы является загадкой и для нас.

- Кто? Рептилоиды? – гнусаво фыркнула подруга, словно больная насморком лошадь, то ли изображая дурочку, то ли действительно не понимая, о чем толкует вампир. – Твоя мания преследования приобретает болезненные формы.

- С чего ты решила, что у меня мания преследования? – дернул щекой Ян.

- Когда мы виделись в последний раз, ты заявил, что скоро на улицах города появятся новые трупы. Не человеческие трупы. Разве это не проявление мании преследования? - проворчала Ниса, отцепляясь, наконец от приборной панели. Но тут же, покосившись в сторону Яна, она покрепче затянула ремень безопасности и для верности вцепилась уже в него. – Аааа! Я поняла, ты имел в виду наши трупы, да?

- Твоя подруга начинает меня раздражать, - заявил Ян, обращаясь ко мне. – Можно я её убью?

- Возьми номерок и встань в очередь, - посоветовала я, следя за движением на дороге. – Будешь предположительно сто четвертым.

- Радует, что в этом городе у меня есть еще сто три сообщника, - скривился Ян. – И, кстати, я тогда был прав. Именно об этом я и хочу поговорить.

- В таком случае, приступай, - щедро распорядилась подруга. – Может быть, к тому моменту, как мы доберемся до работы ты финишируешь, и мы сможем избавиться от твоего навязчивого присутствия.

- Ди? – вопросительно позвал Ян.

Я неловко улыбнулась.

- У нас правда много работы, поэтому если хочешь поговорить, то лучше сейчас.

- Хорошо, - через несколько мгновений решил вампир. – Но сперва я хочу, чтобы вы ответили на вопрос.

- У нас тут что, викторина? – взвилась банши.

- Перестань, - одернула её я. – Что ты хотел спросить?

- В вашей жизни ничего странного не происходило в последнее время? – с напускным безразличие поинтересовался Ян так, словно спрашивал прогноз погоды на неделю, заранее зная, что не поверит метеорологам.

- Ты в нашей жизни странный, - рыкнула Ниса, обеими руками натягивая ремень безопасности так, что в салоне послышался отчетливый треск.

Я устало закатила глаза. Эти двое никогда не перестанут собачиться, просто из принципа и желания показать, что один круче другого.

- В последнее время интересующихся и сопереживающих нашему благополучию стало как-то с перебором много, - процедила Ниса сквозь зубы, оставляя в покое ремень. – Вот ты с какой целью этот вопрос задал?

- Фируса меня не волнует, - с места в карьер начал Ян. – И где вы прячете музу, потеря которой превратила ваше бодрое трио в еще более бодрый дуэт – тоже. Можете сколько угодно намеренно на каждом углу громко рассуждать о том, как она вам подпортила жизнь, меня этот спектакль не интересует, - а затем уже персонально мне: - О каком зеркале шла речь?

- Тебе мама в детстве не говорила, что подслушивать – вредно для сохранения целостности организма? – усилила напор Ниса.

- Не с тобой разговариваю, - грубо перебил её вампир, что было ему крайне несвойственно, и тут уже я окончательно забеспокоилась. Воспитание Яна, да и в принципе, манера общения, всегда вынуждали его держаться в рамках приличия даже с Нисой. Их привычные словестные перепалки никогда не переходили грань и не выходили на оскорбительный уровень, что было заслугой явно не подруги. Но если уж Ян откровенно начал срываться на грубость, значит, дело серьезное.

- Слушайте, - нервно заерзала я, решив пожертвовать рабочим временем в целях сохранения спокойной атмосферы и моей нервной системы. – Давайте мы сейчас все успокоимся, я найду, где припарковаться и мы сходим выпить кофе.

- Нет времени, - отрезал Ян. – Ты сама только что об этом сказала.

- Ты гляди какая занятая фря! - выдала Ниса.

- Угомони свою подругу или это сделаю я, - угрожающе начал Ян, бледнея от злости.

- Если бы я могла, - покачала я головой, понимая, что случилось нечто неординарное. – Слушай, если уже тебе так приспичило узнать – я все расскажу, только не надо нагнетать обстановку, хорошо?

Ян кивнул.

Я свернула на одну из боковых улиц, припарковалась у тротуара и рассказала все, что случилось прошлой ночью. Ниса во время моего повествования угрюмо пялилась в окно, напоминая обиженную кошку, которую не отпустили гулять.

- Это всё? – когда я умолкла, уточнил Ян, сосредоточенно наморщив лоб.

- А тебе что, мало? – вновь ощетинилась подруга. – Нам и этого хватило. Всю ночь не спали, а еще день работать. В отличии от тебя, у нас нет щедро накопленных предыдущими поколениями семейных богатств.

- Будешь хамить – у тебя и будущих поколений не будет, - пообещал Ян.

- Ты же здесь не просто ради того, чтобы послушать очередную историю в моем исполнении, - поспешила встрять я, пока эти двое не вступили в новую фазу оживленной перепалки. – Я всё рассказала, теперь твоя очередь.

- А мы что, в гастрономе за колбасой стоим, чтобы очередь занимать? – рявкнула Ниса, зло блеснув глазами.

Повисла тишина, которую нарушил вопрос Яна, обращенный ко мне:

- Слушай, который год поражаюсь, как ты её терпишь.

- Я – как таракан, - усмехнулась я.

- Выживаешь в любых условиях?

- Нет, приспосабливаюсь к тому, что меня убивает.

- То есть, я – отрава? – возмущенно подпрыгнула Ниса.

- Давай закончим этот разговор прежде, чем у одного из нас сорвет клеммы, - попросила я. – Что ты хотел мне сказать?

- В городе что-то происходит, - начал Ян, но Ниса не дала ему договорить, перебив:

- В городе постоянно что-то происходит. И что ж теперь, не жить из-за этого?

- Умолкни! – прикрикнула уже я на неё.

Ниса насупилась и отвернулась.

- Заварушка с ягуареттами имела свои последствия, - продолжил Ян, глядя исключительно на меня. – Их переезд сюда, произошедший на фоне противостояния двух братьев пробудил древние силы.

- Насколько древние? – тут же забеспокоилась я.

- Древнее нашей цивилизации, - сухо ответил Ян и наши взгляды встретились в зеркале.

- Откуда ты знаешь?

- Заметил изменения, которые уже начались. И не только я один. Со всех концов моих владений мне приходят сообщения о подозрительных происшествиях.

- Подозрительных? – снова подала голос подружка. – Насколько подозрительных? Кто-то был замечен за беседой со своим ручным скунсом? Или пил стеклоочиститель вместо утреннего кофе?

- Помимо трупов животных, о которых твоя подруга, - последнее слово вампир процедил сквозь крепко сжатые зубы, - уже сообщила, было замечено значительное увеличение популяции змей, особенно, ядовитых. Несколько раз они даже пробирались в жилые дома – их обнаруживали в кладовках, спальнях, детских комнатах.

- Для нашей среды обитания это очень нестандартное явление, - пробормотала я.

- Да, - неожиданно мирно согласилась со мной Ниса. – Все-таки не Австралия. У нас змеи обитают только в горнолесных и степных районах, так что, если только тот, кто тебе об этом рассказал, не поселился в пещере, то это действительно заставляет задуматься.

- Это все или ты еще что-то припрятал за пазухой? – криво усмехнулась я, ощущая, как внутри нарастает тревога.

- Нет, самое вкусное на десерт, - хмыкнул Ян, но тут же стал серьезным: - Мы заблуждались.

- Мы – в смысле ты? – обернулась к нему Ниса. – Или мы – в смысле мы все трое?

- Мы – в смысле ты, я, она и все те, кто недооценивал ягуареттов, - в тон ей ответил вампир, продемонстрировав в плотоядной улыбке белые крепкие зубы.

- Завидую твоему прикусу, - сообщила ему Ниса и повернулась ко мне: - Чего он от нас хочет?

- Я хочу, чтобы вы были осторожнее, и перестали тыкаться мордами везде и сразу! – повысил голос Ян.

- Ух! – схватилась за сердце подружка. – Аж дух перехватило! А еще раз так можешь?

И только Ян набрал в грудь воздуха, чтобы наорать на неё, о чем явственно свидетельствовали сузившиеся до маленьких точек зрачки, как Ниса угрюмо, но очень четко заговорила:

- Я – банши, которая вот-вот войдет в полную фазу своей силы. Она, - болезненный тычок куда-то в область печени, - нереида, способная поднять со дна моря целый остров. Ты действительно думаешь, что к нам стоит относиться как к нерадивым трехдневным утятам?

Ян поиграл желваками, явно пытаясь успокоиться. На достижение дзена у него ушло несколько минут, в течении которых они с Нисой играли в гляделки, а я размышляла, что же такого произошло, что известный своей невозмутимостью Ян потерял спокойствие?

- Их больше, - произнес, наконец, вампир, устав сверлить взглядом ехидную моську Нисы. – Их намного больше.

- Кого? – проворчала подружка. – Тараканов в твоей белобрысой башке?

- Ягуаретт, - вздохнул Ян. – Мы думали, что они малочисленны, но это не так. Они одурачили, они всех нас одурачили. Самая крупная группа действительно до недавних пор проживала в Мексике, а теперь – в нашем городе. Но это не все ягуаретты. Существует несколько поколений, до сих пор живших отдельно, по двое-трое, а то и вовсе по одному, старательно мимикрируя под людей и не выдавая своего истинного облика.

Мы с Нисой одновременно воскликнули:

- Это как?

Глава XIII

- Двадцать лет назад существовал детский дом. По документам государственный, по факту – спонсируемый частными лицами. Все воспитанники этого детского дома были социальными сиротами, то есть, изъятыми из семей детьми, чьи родители по каким-либо причинам не занимались их воспитанием. И все – ягуаретты.

- Что сейчас с этим домом? – я пыталась разложить по полочкам новую информацию.

- Ничего. Больше не существует. Закрыли, когда пристроили в семью последнего ребенка. Но что самое главное – руководители этого детского дома продолжали поддерживать связь со своими бывшими воспитанниками, даже после распределения детей по приемным семьям. Но недавно бывшие детдомовцы начали съезжаться сюда, к нам. И не просто на экскурсию или чтобы открыть купальный сезон, им приказали сюда приехать. В город прибыл целый отряд молодых сильных оборотней, которые никогда не жили в группах с себе подобными, а это значит, что они – не социализированы. Они знаю, что оборотни, но не умеют жить, как оборотни, потому что всю сознательную жизнь притворялись людьми, а человеческая жизнь совершенно противоположна жизни в стае. Вскоре эти ребята принесут кровную клятву вожаку и ощутят, как их сила сливается с силой таких же, как они, образуя коллективный поток и замыкаясь на вожаке. Это вымоет из молодняка остатки прежних привычек, после чего они уже не смогут притворяться, как раньше, и вряд ли сохранят остатки человечности. Понимаете, что это значит?

- Они превратятся в идеальных бойцов, - тихо озвучила я вслух то, о чем подумали все трое.

Повисло напряженное молчание, которое прервала Ниса:

- Одной мне кажется, что грядет война?

- Змеи, зеркала, молодняк ягуаретт, обескровленные тела животных, - задумчиво покусав губу, перечислила я. – Что я забыла?

- Подписать моё заявление на отпуск, - пробурчала Ниса.

- Тебе не нужен отпуск, - отказала я.

- Всем нужен отпуск.

- Всем, но не тебе.

С заднего сидения послышался удрученный стон высокородного вампира.

- Ты там, часом, помирать не собрался? – заволновалась Ниса и полезла на звук. – Если решил пообщаться с предками на долговременной основе, то проваливай в свой склеп и откидывай тапки там. А нам тут дополнительные трупы не нужны, сами еле живые!

Раздалось отчетливое рычание.

- Убери её от меня, - потребовалтеряющий последние крохи самообладания Ян, чье агрессивно-возбужденное состояние пугало меня с каждой минутой все сильнее.

Я потянула подружку обратно, ухватив за край футболки.

- Вернись на место.

- Ревнуешь? – фыркнула Ниса мне в ухо, но с учетом слуха Яна, он все прекрасно расслышал.

- Конечно, ревную, - с каменным лицом согласилась я. – Если он тебя прикончит, мне будет очень грустно. Грустно от того, что сама не успела сделать этого раньше.

- Ты злая, - заключила Ниса.

- Я – добрая.

- Самым злым сейчас здесь буду я, - вибрирующим голосом оповестил вампир.

- Ян, что ты хочешь от нас? – чувствуя себя разбитой, с грустью поинтересовалась я.

- Хочу, чтобы вы хотя бы раз в жизни попытались не лезть поперек всех в самое пекло. Посидите первое время тихо и постарайтесь не высовываться, - то ли приказал, то ли попросил он, поправляя пиджак. – А еще мне надо, чтобы ты кое-что для меня сделала.

- Бюро безвозмездно добрых дел накрылось блестящим тазиком, - угрюмо проинформировала его Ниса, выглядя как пересидевший в сауне гепард: взлохмаченная, злая и хаотично краснеющая – пятнами и сразу по всему телу. – Так что, теперь любой каприз исключительно за ваши деньги.

- Найди информацию про Кетцалькоатля, - Ян проигнорировал выпад подружки, лишь его правый глаз нехорошо дернулся. – Изучи всё, что сможешь найти.

- Это на каком языке? – изумилась я и полезла в бардачок за бумажкой и ручкой, чтобы записать по слогам. – На шумерском?

- Изучишь – узнаешь, - не захотел сообщать еще что-либо полезное Ян.

- Слышишь ты, большой дядя с большой горы, - вновь полезла к нему Ниса. – То, о чем ты просишь вообще-то называется консалтинг и за это не фиговые такие бабки берут.

- О, ты новое слово выучила? – насмешливо хмыкнул Ян и потрепал подружку под загривку, как щеночка. – Молодец, хорошая девочка.

- Я тебе сейчас руку откушу, - пообещала она тоном, предвещающим скорую кончину.

- Не успеешь, - заулыбался Ян и… растворился в воздухе. Открылась и сразу же захлопнулась дверь.

- Бесит, - прорычала ему вслед Ниса. – Вот как у него это получается?!

- Бесить тебя? – рассеяно спросила я, старательно записывая названное Яном слово и размышляя, правильно ли запомнила.

- Нет, исчезать и появляться, когда вздумается!

- Он – вампир, живущий в этом мире не один десяток лет, - заявила я так, как будто это все объясняло. На самом деле, этот факт объяснял, если не всё, то многое. – А еще он, очевидно, научился вскрывать автомобили, явно устроив нам засаду.

Только в третьесортных ужастиках вампиры шарахаются при виде осинового кола и, задрав подолы старинных платьев, сбегают от звона церковных колоколов. На самом деле все проще. И страшнее – не боятся они ни церковных атрибутов, ни выструганных из дерева колышков. Убить вампира возможно только орудием, покрытым серебром – отрубив голову или вырезав сердце. В гробах клыкастые тоже не спят и, соответственно, не восстают из них. Образ жизни вампиров схож с человеческим, разве что только обычная еда им кажется безвкусной, но они могут её есть. Все это касается как рожденных вампиров, так и обращенных. Только у рожденных больше преимуществ – они, как правило, из очень богатых семей, благодаря качественному и регулярному питанию живут дольше, в отличие от обращенных способны иметь детей и владеют магией, которая с годами становится только сильнее. Следовательно, чем старше рожденный вампир, тем он могущественнее. Ян вот, например, умел становиться невидимым, но что-то мне подсказывало, что талантов у Князя имелось гораздо больше, чем он демонстрировал.

- Не того ты Бэтмэном обозвала, подруга. Ой, не того, - покачала головой подружка. - К Темному Рыцарю следовало бы приравнять другого участника нашей славной пьесы с бесконечным количеством актов. Знаешь, что общего у твоего дружка с дядей в черном кожаном костюме? – И Ниса ткнула пальцем на сидение, которое еще хранило очертания минуту назад сидевшего на нем вампира.

- Востребованность у женщин? – выдвинула я самое очевидное предположение, заводя мотор.

- Нет, - в предвкушении улыбнулась Ниса, пока я озиралась в поисках удачного места для разворота. – Он, как и твой вампир, абсолютно бестолковый персонаж.

- Вот, и чего ты на него кидаешься? – начала злиться я. – Только сегодня заявляла, что он для меня – идеальная партия. Ты бы уже определилась!

- Я уже давно определилась! Если бы он тебя на свиданку пригласил, а еще лучше – сразу замуж, я бы слова не сказала! И еще сама бы тебя из дома выпихнула прямо в объятия этого кровососа! Но он же не за этим приперся!

- Я и сама не до конца поняла, зачем он приходил, - пробормотала я. – Лично мне показалось, что он пытался нас предупредить о грядущей опасности.

- Не факт! – рявкнула подруга. – Может быть, наоборот! Заявился, чтобы утянуть нас в болото проблем еще глубже. А мы еще с предыдущими проблемами не разобрались! А он нам уже горизонты новых неприятностей обрисовал!

- Успокойся, все будет нормально, - попыталась я убедить подругу и себя заодно. К этому моменту мне удалось на задней передаче вернуться в начало переулка и выехать на основную дорогу.

- Знаешь, что? Мы опять попадем в передрягу! Я это поясницей чувствую! – заявила Ниса, пока я ждала удачного момента, чтобы встроиться в поток машин.

- Какая беспокойная у тебя поясница, - покачала я головой, выруливая из переулка, воспользовавшись образовавшимся просветом.

- Она чешется!

- Это лечится. Уверена, хороший врач тебе поможет.

- Я не хочу в больницу.

- Почему?

- Я кусаюсь.

- Тем более. Ты несешь бред, а это значит, что в больнице тебе самое место.

- Я несу бред, но ты все равно меня слушаешь.

- Только потому что ты продолжаешь говорить. У меня нет выбора.

Так, пререкаясь и переругиваясь мы добрались до офиса.

Едва только переступили порог, как нам на встречу вырулило наше местное широкоплечее достояние на окладе.

- Привет, Стаси… Тьфу ты! То есть, привет, Стас, - поздоровалась я, мысленно посоветовав себе прикусить язык, ведь с легкой подачи совсем не легкой Инги это сладкое «Стасик» уже успело прилипнуть ко всем, даже ко мне, хотя я никогда не испытывала тяги к использованию уменьшительно-ласкательных прозвищ.

- Привет, Ди, - улыбнулся мой подчиненный. – Как спалось?

- Отвратительно, - не скрывая своего паршивого настроения ответила я и потопала в свой кабинет.

- Что-то случилось? – вопрос адресовался к оставшейся позади Нисе.

- Нет, просто неудачный партнер на ночь. Ну, знаешь, даже хорошее в избытке превращается в плохое, - поведала подружка, а я, услышав это, изумленно обернулась. Увидела шальную улыбку Нисы и чуть отвисшую челюсть Стаса, который очевидно в этот момент размышлял, правильно ли он все услышал.

- Ты чего ему такого наплела? – грозно уставилась я на подружку, которая ничтоже сумняшеся втолкнула меня в мой собственный кабинет и плотно притворила дверь.

- Ничего я не плела, просто импровизировала, - Ниса рухнула в кресло и потянулась к блюдцу с орешками.

- Наврала, - подытожила я, швыряя сумку на стул.

- Творчески обыграла, - поправила меня несносная банши и тут же улыбка пропала с её лица, а глаза оставили попытку убедить мир в глупости хозяйки. – Я тут кое-что нашла, хочешь, поделюсь информацией?

- Ты ведь все равно расскажешь, - пристроилась я на краешек своего письменного стола. - Так что, выбора у меня нет. Дерзай!

- Я тут навела справочки, - начала подруга. - Относительно того, что просил тебя узнать Ян…

- О, ты гуглила! – усмехнулась я, увидев, как Ниса полезла в карман за телефоном.

- Да, но главное в другом, - отмахнулась она и стала зачитывать мне с экрана: - Слушай! «Кетцалькоатль – один из самых почитаемых богов ацтеков, прошел путь от бога плодородия до бога-создателя. В переводе его имя означает «Змей, покрытый изумрудно-зелеными перьями птицы кетцаль».

- Очаровательно, - хмыкнула я.

- Слушай дальше, - потребовала Ниса, воздев указательный палец вверх и этим жестом требуя внимательности: - «Хотя Кетцалькоатль считается божеством ацтеков, поклоняться ему начали еще в глубокой древности, за многие сотни лет до нашей эры. Основные сведения об этом божестве относятся к упоминанию его противостояния ягуароподобному божеству ветра Тескатлипока. Так начиналась борьба Змея против Ягуара…».

Ниса умолкла, подняв на меня просиявшее лицо.

- Понимаешь?

Я лишь кивнула.

- Дальше.

- «Тескатлипока – одно из главных божеств у ацтеков и поздних майя. Он прошел путь от духа-повелителя ветра до бога-разрушителя. Изначально олицетворяя воздух и бурю, и являясь источником необходимого для жизни дыхания, Тескатлипока обладал всеми необходимыми качествами, чтобы стать главенствующим богом. Впоследствии, он обрел функции бога судьбы и бога удачи. Носил с собой огненное зеркало, с помощью которого наблюдал за деяниями людей на земле. Мог принимать несколько обличий, одно из которых Йоали Ээкатль, «ночной ветер». Под его личиной он носится по дорогам, стремительный и злой, обрушая свой гнев на первого, кто попадется ему на пути. Но если в схватке жертва победит, бог обязан выполнить любое его желание».

- Какой милашка, - поморщилась я.

Ниса помахала перед моим лицом своим все еще воздетым к потолку пальцем, призывая к молчанию, и продолжила зачитывать строчки с какого-то сайта:

- «По одной из версий, Тескатлипока брат Кетцалькоатля, его антипод. Однажды хитрый ягуароподобный брат подсунул Змею зеркало, продемонстрировав, насколько тот уродлив и предложив в качестве лекарства пульке, алкогольный напиток из забродившего сока агавы. Опьяненный бог совершил страшный поступок, после чего добровольно отправился в изгнание, уплыв на плоту из змей в океан, пообещав вернуться тогда, когда грех его будет искуплен. После поражения миролюбивого Кетцалькоатля его брат стал требовать от людей человеческих жертвоприношений. Так, Черный Ягуар победил своего брата Пернатого Змея».

- Восхитительная сказка, - криво ухмыльнулась я. – После неё так и хочется выпить. А еще лучше – напиться.

- Но ты ведь поняла, да! – стукнула подружка кулаком по подлокотнику. – Это всё объясняет!

- Это ничего не объясняет, кроме того, что у ацтеков имелось много трудновыговариваемых слов, - закатила я глаза, включая компьютер. – Более того, ситуация еще больше запутывается!

- Но тут упоминается всё, о чем мы только недавно говорили, - не успокаивалась подружка, перейдя в полную боевую готовность, чтобы отстаивать свою позицию. Давно я не видела её столь воодушевленной. – Пернатый Змей, и здесь очевидна связь с рептилиями, против Черного Ягуара. И тут не грех вспомнить наших общих знакомых!

- Нет у нас с тобой общих знакомых среди ягуаров, - возмутилась я. – Со своим Эмилем ты развлекалась в одиночку, нечего меня приплетать.

- Кстати, об этом, - вдруг поутихла банши и нервно ковырнула носком кроссовка линолеум. – Я недавно ездила на место его…ну…захоронения.

Последнее слово она проговорила одними губами.

- И? – приподнялась я, предчувствуя еще одну нехорошую новость.

- Мертвый он, - выдохнула Ниса. – Мертвее не бывает.

Я облегченно упала обратно.

- Но, - тут же обломала меня подружка. – Могилу кто-то вскрывал. Там земля разрыта и натоптано вокруг.

- Черт, - прошипела я, прикрывая глаза.

- Это не могла быть хозяйка той дачи? – предположила Ниса. – Ну, та, которая тебе ключи дала, соседка твоя? У неё еще имя такое странное, библейское…

- Симона, - кивнула я.

- Во, точно! Симона! – подхватилась банши. – Может она захотела цветы посадить? Ну, или там огурцы, например. Копнула лопаткой, а там труп, который уже начал разлагаться.

Я наградила подругу скептичным взглядом.

- Во-первых, если бы Симона обнаружила у себя на даче труп, то ко мне уже явились бы суровые дяди в мятой одежде и со следами алкогольной зависимости на лице.

- Не у всех ментов алкогольная зависимость, - встала на защиту стражей правопорядка Ниса.

- Не у всех, - согласилась я. – Только у половины. У второй половины трепетная привязанность.

Ниса уже открыла рот, чтобы поспорить, причем всем было известно, что спорит она исключительно из любви к этому процессу, поэтому я поспешила не дать ей возможности начать полемику:

- А во-вторых, Симона оставляла мне ключи, потому что уезжала в командировку.

- И? – не сообразила Ниса.

- И, - перекривляла её я. – Вернувшись из командировки, она их даже не успела забрать обратно, потому что тут же укатила в другую.

- Прям не соседка, а замминистра как минимум, - проворчала Ниса. – Такая деловая.

- Каждый крутится, как может, - пожала я плечами с полным безразличием к обсуждаемой теме. – И работает как умеет. Тебе тоже не мешало бы начать.

- Крутиться? – скривилась подруга.

- Работать! – заорала я и, скомкав листок бумаги, швырнула его в подружку. – Не пора ли тебе заняться своими делами? А еще лучше, делами фирмы?

- Ты – хуже тюремного надсмотрщика, - проворчала Ниса, но поднялась, перестав занимать моё любимое кресло, и потопала на выход. Выходя, она от души приложила дверью об косяк, продемонстрировав своё отношение к моему требованию отправится отрабатывать её же собственную зарплату. Проигнорировав этот показательный демарш, я со стоном сползла вниз по стулу, едва не укатившись под стол, и прикрыла лицо руками.

Тяжелый предстоял денек. Было еще только утро, а я уже чувствовала себя так, словно пережила три остановки сердца, лоботомию в полевых условиях и ядерную войну.

Раздавшийся звонок выдернул меня из бессмысленных рассуждений, заставив вздрогнуть. Потянувшись к телефону, оставленному на крае стола, я не глядя ответила на звонок, прислонив трубку к уху:

- Да.

- Привет.

И я застонала еще громче, с трудом сдержавшись, чтобы не вышвырнуть устройство в приоткрытое окно.

- Судя по звукам, - хмыкнул Гриша, - ты очень рада меня слышать.

- Чего надо? – невежливо буркнула я.

- Надо поговорить, - лаконично, но требовательно сообщил альфа местных оборотней.

- Что-то как-то много вас таких, разговорчивых, в последнее время стало, - я была не в настроении и не собиралась это скрывать. – С чего вдруг такая повальная тяга к общению?

- Есть новости, - Гриша явно не желал отступать.

- С новостями не ко мне, - повысила я голос. – С новостями на телевидение. Или на радио. В крайнем случае, в газету.

- Я же тебе помочь хочу, - мягко одернул меня Гриша, который успешно скрывал свою нечеловеческую личность под личиной следователя уголовного розыска.

- Ага, мне и себе заодно, - вздохнула я. - Наша последняя встреча оставила слишком яркий отпечаток в моей душе, так что, я не стремлюсь к продолжению. Мне, знаешь ли, не очень нравится, когда меня привязывают к стульям.

- Окей, больше не буду, - тут же пообещал Гриша тоном, которым обычно дети клянутся, что больше не будут таскать конфеты без спроса.

- Спасибо, больше и не надо, - рыкнула я, еще раз вздохнула, потыкала себя в щеку пальцем и, наконец, выдавила: - Ладно, что там у тебя?

- Вчера на окраине города пальба была, - словно невзначай проговорил знакомый, с которым лучше было бы вообще никогда не знакомиться. – Поговаривают, девчонку какую-то гоняли. Случайно, не твоя знакомая?

Я застыла в кресле, до боли закусив губу.

- Притихла? – раздался из трубки смешок. – Да ладно, не тушуйся. Я знаю, что несмотря на все сплетни, которые вы с подружкой старательно распространяли по городу две недели к ряду, ваша третья не сбежала. Вы знаете, где она. И всегда знали.

- Отличная теория, - самым беспечным голосом, на который только была способна, откликнулась я. – Только в жизни, как в геометрии: пока не доказано – не считается.

Гриша помолчал несколько секунд, а после неторопливо проговорил:

- Не знаю, в какую игру ты играешь, но выбирай тех соперников, с которыми сможешь договориться в случае проигрыша.

Я еще не успела осмыслить его слова, как он продолжил:

- Твоя подружка ранена, но сумела скрыться. Судя по следам крови, без помощи она долго не протянет, - и в ухо понеслись короткие раздражающие гудки.

Я несколько минут рассматривала стену, держа возле головы громко оповещающий об окончании разговора телефон, а после заорала:

- Ниса!

Глава XIV

Подружка ворвалась в кабинет спустя пару секунд, выглядя при этом так, словно убегала от стаи бешенных белок – лаконичная белая футболка была местами покрыта подозрительными коричневыми полосами и наполовину задрана наверх, оголяя правый бок. На взлохмаченной макушке болталась паутина, левую руку украшала ссадина, а щека была измазана чем-то, подозрительно напоминающим мазут. То ли подружка готовилась к сражению с ордой грызунов и в преддверии столкновения нанесла себе на лицо боевую раскраску, то ли пыталась поменять кому-то шину.

- Что с тобой? – моргнула я.

- А с тобой? – в тон мне откликнулась банши и нервно почесала шею.

- Гриша звонил, - все еще оставаясь состоянии легкого потрясения, сообщила я. – Говорит, вчера в городе перестрелка была.

- Ааа, об этом я в курсе, - кивнула Ниса и опять поскребла кожу. На этот раз на спине.

- Откуда?

Подружка пожала плечами и с досадой поморщилась.

- Утром брат звонил, спрашивал, кому это хвост пытались прищемить. Я сказала, что весь вечер была у тебя, хвост мой при мне и он в полном порядке, а потому ни про какие разборки знать не знаю. Может, местное хулиганье что не поделило, а может, бывшие братки, а ныне – честные предприниматели напополам с депутатами решили вспомнить своё «героическое» прошлое.

- Нам, Ниса, - мрачно отозвалась я. – Это нам пытались хвост прищемить.

Примерно минута потребовалась подруге, чтобы переварить услышанное. Я это время провела с пользой – сменила офисные туфли на кроссовки, сунула в сумку аптечку и достала из ящика запасные ключи от квартиры, где мы в принудительном порядке оставили отсиживаться нашу музу.

- В смысле?! – отмерла банши, подскочив на месте.

- В прямом смысле, Ниса, - процедила я, обходя по дуге все ещё имитирующую статую подругу и направляясь к двери. – Это была Руся, это её вчера пытались застрелить.

И быстро пересказала подруге состоявшийся с оборотнем разговор.

- Ты уверена, что этот блохастый тебе правду сказал? – раздраженно поинтересовалась банши, уже сидя в моей машине. Перед отъездом мы предупредили коллектив о нашем с Нисой временном отсутствии. Стасик на это отреагировал без энтузиазма, вяло улыбнувшись нам вслед. Зато Ингу отсутствие начальства воодушевило, обнадежив возможностью остаться с нашим местным красавчиком наедине. Кажется, по возвращению на рабочие галеры мне придется окатить кое-кого холодной водой из шланга.

- Зачем ему врать? – спросила я, заводя мотор и плавно выезжая со стоянки.

- Затем, чтобы выманить нас из норы и заставить съездить к Фирусе, тем самым выдав её местонахождение, - проворчала Ниса, внимательно посматривая по сторонам.

- Вот поэтому мы сейчас и отправимся в торговый центр, - оповестила я, выезжая на дорогу и сразу же заметно прибавляя скорости в надежде проскочить перекресток на мигающий желтый цвет светофора.

- Мы что, участвуем в гонке, о которой я не в курсе? – заметно напряглась подружка и решила на всякий случай пристегнуться ремнем безопасности.

- Возможно, - уклончиво ответила я, обгоняя белый пятидверный результат вялых стараний отечественной автомобильной промышленности. – А возможно у нас обоих паранойя и, вместо того, чтобы спешить на помощь подруге, мы потратим время на попытку стряхнуть «хвост», которого нет.

- Паранойя вроде не передается воздушно-капельным путем, - наморщила лоб подруга. – Следовательно, страдать ею всей толпой невозможно.

- Но возможно коллективно ошибаться, - пробормотала я, вновь перестраиваясь из ряда в ряда.

Через пятнадцать минут напряженного молчания и упорного бдения за тылом с помощью зеркал заднего вида, мы заехали на стоянку торгового центра.

- Что будем делать дальше? – отстегивая ремень, мрачно проронила Ниса.

- Разделимся, - решила я. – Ты отправляешься на второй этаж, в магазин женского белья.

- Зачем? – удивленно выгнула бровь банши.

- Мозг включи, - едко попросила я. – Если за нами следят, то наверняка мужчины. И убедиться в этом легче всего будет отправившись туда, где мужик будет заметнее Эйфелевой башни. А именно – в отдел, где торгуют лифчиками и чулками.

- А ты куда пойдешь? – свела брови у переносицы подруга. Ей явно не понравилась моя затея.

- Большую часть первого этажа занимает гипермаркет, - я вынула из бардачка резинку для волос, а с заднего сидения забрала кепку с длинным козырьком. – Притворюсь, что приехала купить продуктов и попытаюсь определить, следует за мной кто-либо или нет. Сегодня будний день, людей должно быть немного, а значит заметить посторонних не составит труда. Если я все-таки обнаружу слежку, то выйду через выход для сотрудников и найду тебя. А там уже будем действовать по ситуации.

- Хорошо, я поняла, - смиренно вздохнула Ниса. – Мне придется рассматривать трусы на манекенах, пока ты резвишься среди банок с зеленым горошком и собачьи кормом.

- Можешь не только рассматривать, но еще и примерить, - щедро предложила я.

В ответ подруга лишь скривилась, как от очень горького лекарства.

- Спасибо за щедрое предложение, но скажи мне вот что: а если наш «хвост» не отправится шастать за нами по просторам торговых рядов, а просто останется в машине и дождется, пока мы вернемся на стоянку?

- Вот поэтому мы и не будет возвращаться, - с улыбкой щелкнула я подругу по носу, подхватила сумку, перекинув тонкий ремешок через плечо, и покинула машину.

Ниса последовала за мной. В полном молчании мы приблизились к крутящимся стеклянным дверям входа. На первом этаже так же молча разошлись, подруга направилась к эскалатору, а я пошла прямо, вдоль подсвеченных неоновыми лентами витрин фирменных бутиков, затем свернула направо и ступила на территорию большого продуктового магазина.

Подхватила красную корзинку и с самым невозмутимым видом отправилась вдоль стеллажей. Миновала ряды с мыльно-рыльными принадлежностями, постояла у полок с женскими гигиеническими средствами, задумчиво прошлась по секции с кормом и игрушками для животных, потыкала пальцем в садово-огородные инструменты, постояла в отделе со спиртными напитками. И уже направилась к стеллажам с кондитерскими изделиями, как вдруг заметила живописную парочку, шествовавшую по центральному проходу.

Впереди, с лицом человека, которому в утренний кофе наплевали, шел молодой парень в черном спортивном костюме. На вид – лет двадцать пять – тридцать. Коротко подстриженные волосы, выбритые виски, забитая татуировками шея создавали образ классического хулигана, хоть сейчас на постер какого-нибудь рэп-исполнителя отечественного розлива. В руках у незнакомца болталась аналогичная моей и так же совершенно пустая корзинка. Выглядел парень при этом так, словно шел кого-то убивать и в качестве орудия планировал использовать эту самую корзинку.

Следом за первым на расстоянии двух-трех метров, чуть прихрамывая на одну ногу рысил второй, выглядевший еще колоритнее первого. Парень был одет в классический серый костюм, который мало того, что был на несколько размеров больше, чем требовалось, так еще имел такой потрепанный вид, словно в этой пиджачной паре умерло как минимум трое. Штаны болтались как на швабре, поддерживаемые широким потертым ремнем с такой крупной бляхой, что она уместнее выглядела бы на байкере, чем на молодом парне. Под пиджак была надета простая черная майка, обтягивавшая достаточно подтянутый торс. Но не только торс, лицо у парня тоже было приятным, даже можно сказать – красивым. Чистые симметричные черты дополняли густые длинные волосы, зачесанные назад и собранные в небрежный пучок на затылке.

Второй парень, который посимпатичнее, был без корзинки и шел, небрежно сунув руки в карманы брюк, что не мешало ему посматривать по сторонам с таким видом, как будто он кого-то потерял. Скорее всего, мозги.

- Да, ребята, - тихо протянула я, обращаясь к бутылке пино-грин, которую сосредоточенно вертела в руках. – Что ж вы так палитесь-то?

Бутылку я аккуратно положила в корзинку и направилась навстречу парням, которые как раз дошагали до спиртного отдела. Бритый едва только увидев меня резко затормозил, но тут же опомнился и сделать вид, будто его вдруг очень заинтересовало содержимое полок. А учитывая то, что с видом того самого каноничного барана у новых ворот он уставился на детское шампанское, где на разноцветных этикетках плясали персонажи Дисней, выглядело это несколько странно.

Длинноволосый среагировал лучше – просто прошел мимо, всеми силами отводя взгляд. Так старался, что аж глазки сошлись на переносице, с удивлением встретившись друг с другом.

Я же, беспечно помахивая корзинкой в духе Красной Шапочки, топающей по лесу с пирожками, прошлась по центральному проходу, а после – свернула к полкам с шоколадом. Парочка тут же побросала все свои надуманные дела и последовала за мной. И пока «спортивный костюм» рассматривал жевательный мармелад, а «классика» с бессмысленностью в глазках-крестиком топтался возле зефира, я никуда не торопясь выбирала сладости. Выбрала – и так же невозмутимо пошла дальше.

Так, втроем, мы еще минут сорок гуляли по магазину. Я не пропустила ни одного отдела, даже детского, потратив минут десять на глубокомысленное чтение состава памперсов и детской присыпки. И в тот момент, когда в сопровождении уже порядком уставших и отчетливо раздраженных спутников следовала через овощной отдел, в кармане завибрировал телефон.

- Слушай, - зашипела в ухо Ниса. - Как долго мне еще тут маячить, а? Я уже продавщицам все глаза натерла своим присутствием.

- Это их работа, пусть терпят, - проронила я сухо, остановившись возле ряда с хлопьями и другими вариациями на тему быстрого утреннего перекуса.

- Так-то да, но мне уже четыре раза тонко намекнули, что пора бы и на выход, - яростно зашептала подруга. – Я тут уже почти весь ассортимент перемеряла. И ничего не купила!

- Ну, так купи, - предложила я.

- Делать мне больше нечего! - разозлилась банши, которая и до этого особой приветливостью не отличалась. – Ты знаешь, какие тут цены? Какие-то чахлые трусишки стоят как крыло от самолета! У меня нет богатого спонсора, а ты платишь копейки!

- Если ты так выклянчиваешь прибавку к зарплате, то будь чуть более конкретней, - вздохнула я.

- Да куда уж конкретнее! - окончательно вышла из себя подруга. – Я тебе прямо говорю – забирай меня уже из этого бабского рая, пока я окончательно не свихнулась!

Я невзначай обернулась. Один соглядатай примерялся к кабачкам, другой рассматривал апельсины.

- В Чебурашки решил податься? – фыркнула я под себе нос.

- Что? Какие Чебурашки? – тут же занервничала подруга. – Ты там что, бухаешь без меня?!

- Нет, наслаждаюсь присутствием двух товарищей сомнительной наружности и еще более сомнительных духовных качеств, - сообщила я, прижимая телефон к уху и наклоняя голову так, чтобы козырек прикрыл лицо. – За тобой никто не следил?

- Если не считать двух наглых продавщиц – нет, - проворчала Ниса.

- Ладно, давай действовать. Но план меняется. Через пять минут встречаемся в женском туалете в конце первого этажа.

- Почему там?

- Потому что эти два перца зеленых туда зайти не смогут, зато мы попробуем через коридор попасть в подсобные помещения, а оттуда – в зону выгрузки и хранения товара.

- Откуда ты так хорошо знаешь планировку торгового центра? – засомневалась банши.

- Видела схему на входе.

- Какую схему? – затормозила на повороте подружка. Видимо, сообразительность у неё окончательно отказала.

- Схему эвакуации при пожаре! – рявкнула я, хотя орать шепотом было очень трудно. - Всё, до встречи, - и отключилась, убрав телефон.

Тут же развернулась, резко изменив траекторию направления, и, весело насвистывая модный мотивчик, бодро потопала к кассам самообслуживания. Очередей практически не было, а потому, быстро просканировав товар и расплатившись, я сложила покупки в пакет и направилась к выходу.

Уже хорошо знакомый мне ансамбль из одного совсем идиота и другого просто дурака, едва только увидев меня за пределами торговой зоны, тут же похватали первые попавшиеся товары с полок и понеслись следом, попытавшись не упустить цель, то есть, меня из виду. Уже на кассе двоица, судя по невыразительным лицам, искривившимся в удивлении, ошарашенно сообразила, что решила прикупить: бритый схватил связку бананов, волосатый – набор сковородок.

Понаблюдав некоторое время за ними со стороны, я похихикала себе под нос и гордо прошествовала мимо охранника, свернув к торговым рядам, в конце которых располагались туалеты. Одновременно посматривала себе за спину при помощи зеркальных поверхностей, встречавшихся на пути, отслеживая перемещения соглядатаев.

В дамской комнате меня уже ожидала Ниса, нервно перебегавшая от кабинки к кабинке.

- Ну, что? – ринулась она ко мне, едва только я появилась в проеме.

Пропустив выходившую женщину, которая немного нервно оглянулась на подругу, я притворила за собой дверь и отдала Нисе пакет. Та автоматически его приняла, заглянула внутрь и удивилась:

- Вино и шоколад?

- Отличное название для женского романа, - подмигнула я и подошла к рукомойникам.

- Ты его прямо здесь собралась писать? Сидя на толчке в торговом центре? – скептично скривилась банши, пристально наблюдая за моими действиями.

- А почему бы и нет? - рассмеялась я, выдавливая на ладонь порцию жидкого мыла. – Может быть, на меня снизошло вдохновение.

- Странное у тебя вдохновение, - не оценила идею подруга. – Чем-то не тем оно у тебя стимулируется.

- Вот поэтому мы сейчас и отправимся к нашей музе. Пусть повлияет, - и я улыбнулась отражению подруги в зеркале.

- А как же эти, следящие? – кивнула Ниса головой в сторону двери.

- Из следящих станут ищущими, - я смыла мыльную пену с ладоней и выдернула кусок бумажного полотенца из держателя.

- Не поняла, - нахмурилась Ниса, тряхнув короткой шевелюрой. Очевидно, для прояснения мыслей.

- Сейчас покажу на практике, - пообещала я и, притянув к себе подругу, заставила её вместе со мной выглянуть из туалета.

Справа от входа в женский туалет, который разместился в конце тупикового коридора, находилась еще одна дверь, практически незаметная из-за того, что по цвету сливалась с серой стенкой.

- Там, - указала я на неприметную створку, - рабочее помещение, которое используется уборщицами для хранения своего рабочего инструментария. Но подсобка эта сквозная, то есть, имеет два выхода, и второй ведет к складу, через который можно попасть на улицу.

Глава XV

- Ты уверена, что они не видели, как мы выходили? – не унималась подруга, прижимая к груди пакет с вином так, словно это была самая большая ценность в мире. И это в то время, пока мы в позе полуприсяда пробирались через хранилище, заставленное замотанными в полиэтилен паллетами с товарами, которые впоследствии будут доставлены в торговые залы местного гипермаркета.

И пока мы прикидывались двумя мышками в подполье, перебегая от одной шеренги поддонов к другой, в другом конце ангара раздавались шум и обрывки разговоров, свидетельствовавшие о идущей полным ходом разгрузке нового товара.

- Уверена, - прошипела я, выглядывая из-за опасно покачнувшейся груды коробок с одноразовыми салфетками, тем самым едва не подкинув местным трудягам дополнительную работу. – Они остались маячить у входа в мужской туалет. Очевидно, решили, что делать тоже самое у женского будет слишком уж подозрительно. Ну, или побоялись огрести дамской сумочкой по голове под вопль: «Спасите, извращенцы в городе!».

- Скорее уж, в магазине, - пробурчала Ниса куда-то мне в затылок, так как в отличии от меня выглядывать она не торопилась, целиком и полностью полагаясь на чужие старания.

- Да без разницы, - отмахнулась я, приседая обратно вниз, так как в проходе как раз появилось несколько рабочих в фирменных комбинезонах.

- Где-то здесь было, - проговорил один из них.

- Да где? – раздраженно подал голос его напарник. – Нет тут ничего.

- Да было же! Я сам видел!

- Когда ты видел?

- Да час назад!

Воспользовавшись образовавшейся в местном рабочем процессе заминкой, мы с Нисой сделали короткую перебежку и замерли за паллетой с кошачьими консервами, притихнув и перестав даже дышать, лишь изредка моргая друг дружке, словно две не ко времени проснувшиеся совы. Перепалка между рабочими длилась недолго, что они там пытались отыскать так и осталось загадкой. Потому что в какой-то момент я отвлеклась от подслушивания чужой рабочей беседы, так как все моё внимание захватил огромный паук, вдруг ни с того ни с сего решивший прогуляться, выбрав для этого дела самое неочевидное место, а именно наши макушки. Пару раз махнув рукой в воздухе, я попыталась прогнать назойливое членистоногое, стараясь не особо громко пищать от страха. Но мои бестолковые пасы конечностями не смогли повлиять на траекторию движения местного полноправного жителя. То ли паук оказался несообразительным и не понял, чего от него хотят, то ли я недостаточно интенсивно махала на него руками, но окружающий мир был переведен в режим «ожидания» ровно до тех пор, пока в шею не вцепилась подруга.

- Ты чего? – одними губами спросила я, выпучив глаза.

Ниса пальцем призвала к тишине и указала туда, где, судя по звукам, к находящимся в процессе безрезультативного поиска рабочим присоединились еще три туловища. Едва только заслышав голоса новоприбывших, я встала и тут же опознала в одном из стоявшим к нам спиной мужчин того, с кем хотела бы повстречаться еще меньше, чем с голодным крокодилом.

- Парни, вы тут двух девиц не видели? – спросил Гриша, позади которого маячили двое моих недавних сопровождающих.

- Каких девиц? – насмешливо хмыкнули ему в ответ работяги.

- Двоих, - глухо отозвался парнишка с хвостиком из-за начальственного плеча. – Одна повыше – блондинка с короткими волосами, на лесбиянку похожа, другая помельче – шатенка с волосами как у дворовой собаки и глазами как у куклы.

- Я похожа на лесбиянку? – задохнулась от возмущения Ниса и уже выпрямилась, зло сжимая кулаки, как я дернула её за руку, возвращая обратно.

- Тихо, не высовывайся, - приказала я, прислушиваясь к дальнейшему диалогу.

- Да нет здесь никаких девиц, - сплюнул один из рабочих на припорошенный пылью и местами сильно выщербленный цементный пол. – Ни мелких, ни крупных. Никаких. Из всех баб тут только Степановна, завскладом, только она уже лет тридцать, как вылетела из категории «девчонок», влетев в категорию «бабушек».

- Уж скорее дедушек, - заржал другой, подкуривая сигарету и облокачиваясь бедром о кару. За техникой безопасности здесь явно не следили. – С такими-то усами и голосом. Я, когда её в первый раз услышал, подумал, что это чей-то батя.

- Значит, не видели, - нехорошим тоном протянул Гриша и оглянулся. Мы с подружкой еще теснее прижались друг к другу и к паллету. – Вы не против, если мы тут походим, посмотрим?

И, судя по затянувшемуся молчанию, а после невразумительному мычанию со стороны трудяг, к ним в карманы из бумажника Гриши перекочевало несколько приятно шуршащих купюр.

- Да не вопрос, - радостно разрешил один из мужиков.

- Только вы это…, - неуверенно начал его друг. – Недолго. И особо не светитесь, здесь вообще-то посторонним нельзя находиться.

- Мы быстро, - пообещал ему Гриша, в голосе которого послышалась плотоядная улыбка. А мне стало как-то очень тревожно.

- Сматываться надо, - прошептала я подружке в самое ухо.

Она недоуменно развела руками, мол, рада бы, да как?

Я указала глазами на паллет. А после пальцами показала цифру три.

- На раз, два, три? – догадалась она.

Я кивнула. И начала отсчет. Раз, два…

- …три! – заголосила подружка и мы с ней одновременно толкнули паллет, который сработал как кость в домино. Рухнув на другой такой же, он повалил его, тот повалил следующий и так повторилось несколько раз. Грохот поднялся неимоверный, но сквозь него нет-нет, да и удалось расслышать несколько отборных ругательств от сбежавшихся на шум работников склада.

А мы с Нисой, тем временем, короткими, но стремительными рывками домчались до выхода, проскочили мимо резво заворачивающего через широкие ворота автопогрузчика и со всех ног рванули прочь.

- Слушай, а куда это мы так мчим? – не забыв во время спонтанного побега прихватить с собой пакет с вином, прохрипела подружка пытаясь откашляться. Я тоже успела наглотаться поднятой нами же пыли на складе, отчего во рту был такой привкус, словно я лизала грязный асфальт, да еще и пыталась закусывать его щебенкой.

- На остановку, - выдавила из себя я, хватаясь за бок, но пытаясь не сбавлять темпа.

Воспользовавшись отсутствием интенсивного автомобильного движения, мы перебежали дорогу и тут же повернули направо.

- Куда? – изумилась Ниса, притормаживая на тротуаре.

Я тоже не выдержала и остановилась, хватаясь за растущее у дороги дерево. Непредвиденные пробежки после полубессонной ночи не способствовали хорошему самоощущению.

- На остановку общественного транспорта, туда, где можно сесть на троллейбус, - уже более подробно разъяснила я, обмахивая себя ладонью и надеясь, что внезапно нахлынувшая тошнота скоро пройдет. – Что здесь непонятного?

- Все здесь непонятно, - продолжила ворчать Ниса, но я уже перестала слушать, потому что у меня появилась цель – успеть добежать до остановки и заскочить в только что подъехавший городской транспорт, который увезет нас отсюда прочь раньше, чем Гриша и его мохнатая компания очухаются и выберутся из-под завалов кошачьего корма. После появления альфы у меня не осталось сомнений, что следили за нами именно оборотни из его стаи.

- Фух! – выдохнула я, гордой птицей влетая в троллейбус и падая на сидение у окна. Мы все-таки успели, хоть и ценой окончательной потери хорошего самочувствия. Вернее, хоть какого-нибудь самочувствия.

Рядом, чуть более осторожно, бережно удерживая на весу свою стеклянную ношу, примостилась Ниса, нервно оглядываясь по сторонам.

- Слушай, - начала она как-то очень нерешительно, - а ты точно уверена, что нам именно этот транспорт нужен?

- Не будь снобом, - съезжая по сидению ниже, поморщилась я. – Все школьные годы мы на таких катались – и ничего, не умерли.

- Я рада, что ты решила вспомнить нашу насыщенную красками разнообразия юность, - подружка дернулась и почти упала на меня, когда по проходу к выходу начала пробираться весьма объемная женщина, с трудом помещавшаяся между рядами сидений. – И вновь испытать на себе все прелести общественного транспорта, - подруга потерла ушибленное плечо, на которое необъятная мадам едва не пристроила свою заднюю точку. – Но я не об этом. Что-то мне подсказывает, что лучше бы мы воспользовались такси.

- Почему? – удивилась я.

- Потому что удирать от преследования на машине как-то сподручнее, чем на троллейбусе, - вздохнула подружка и указала на окно.

Я повернула голову влево и увидела серую дешевую иномарку с заляпанными номерами, которая догоняла, а вернее, уже практически догнала нашего «рогатого» спасителя.

- Етишкина мышь! – выдохнула я и практически свалилась на пол, спрятавшись между сидениями.

- Что будем делать? – погрустнела подруга. – Кстати, машинка та самая, которая следила за мной ранее.

- Как они догадались, что мы здесь? – раздраженно зашипела я, чуть приподнимаясь и выглядывая в окно.

- Может быть, машин было две, а не одна? - предположила Ниса. Она прятаться даже не пыталась и на все мои маневры поглядывала со снисходительным непониманием. – Ну, вот что ты ерзаешь туда-сюда? Вон, на тебя уже бабки оглядываются, наверное, боятся, что ты буйная. Если они едут за нами, значит, уверены, что мы здесь.

- Бабки едут за нами? – не поняла я.

- Да мудаки за нами едут! – воскликнула Ниса и привлекла еще больше внимания, чем ранее удалось привлечь мне. Теперь уже все немногочисленные пассажиры троллейбуса, а это были людипреимущественно преклонного возраста, с оживленной заинтересованностью наблюдали за нами. Еще бы, привычная скукота была прервана таким занятным бесплатным представлением!

- Когда следующая остановка? – я вытянула шею, попытавшись рассмотреть висевшую рядом с водителем схему движения городского транспорта по маршруту. В том, что он довезет нас куда надо я была уверена, а вот сколько раз тормознется по пути – понятия не имела.

- А что, нам уже пора выходить? – оживилась Ниса, приподнимаясь с места.

- Сиди, - рыкнула я, одним движением усаживая подружку обратно. – Нам ехать до конечной.

Ниса тут же растеряла весь энтузиазм и теснее прижала к себе вино. Кажется, только оно её сейчас утешало и радовало.

- Как ты думаешь, - начала я, маяча макушкой в окошке и меланхолично наблюдая за тем, как иномарка с тонированными стеклами продолжает неуклонно следовать за троллейбусом. – Они присоединятся к нам или нет?

- Под «присоединяться» ты имеешь в виду подсядут ли они к нам на очередной остановке? – задумалась подружка.

Я кивнула.

- Вряд ли они променяют комфортный салон с кондиционером на компанию старушек с рассадой.

Я покосилась на этих самых старушек, встретилась взглядом с парочкой пожилых дам и поспешила отвернуться, ощутив себя крайне неуютно. Сморщенный и ссутуленный вид бабулек наводил на мысли о том, что они успели застать еще моду на ношение кринолина, но вот их неприязненно-злые взгляды устойчиво ассоциировались с тройками НКВД. Не спасали даже традиционно русские платочки, мило подвязанные под дряблыми подбородками. Глядя на мир из-под кустистых бровей, они зорко следили за действиями окружающих. А так как мы с Нисой в салоне были единственными, кто еще не успел отпраздновать семидесятилетний юбилей, все внимание бдительных гражданок сосредоточилось исключительно на нас.

- Какие-то очень суровые бабульки нынче пошли, - пробормотала я себе под нос.

- И не говори, - вздохнула подруга. – Уже страшно в троллейбусах ездить. Такие авоськой перешибут и не заметят.

Я хотела добавить что-то остроумное, но не успела. И не потому что остроумие заглохло, а потому что троллейбус вдруг дернулся, резко вильнув вправо, и затормозил, оглушительно взвизгнув. Из-за непредвиденной остановки меня, бестолково болтающуюся между сидениями, швырнуло вперед, приложив макушкой об поручень. Сверху, поддавшись закону всемирного тяготения, на меня приземлилась Ниса вместе со звякнувшей в пакете бутылкой.

Послышалось шипение распахивающихся дверей, а после над нашей живописной кучкой заговорил мерзко-знакомый голос:

- Поднимайтесь, красотки, приехали.

- Шо он там бормочет? – пропыхтела мне на ухо Ниса, пытающаяся убрать свою пусть и худощавую, но весьма тяжелую тушку с моей спины.

- Что-то на своем, ущербном, я не поняла, - просипела я в ответ, пытаясь выбраться из-под банши и пакета, в котором чудом уцелело содержимое.

- Эй, вы кто такие? – рявкнул хриплый голос и из кабинки водителя выбралось существо, которое судя по голосу и серо-невнятному цвету лица провело свои лучшие годы в обнимку с бутылкой портвейна. И это привело его внешний вид в состояние, которое я бы обозначила, как состояние старого шкипера.

- Дядь, ты давай, не буянь, - решительно пресек все возможные препирания Гриша и тут же распорядился: - Возвращайся к себе за баранку, мы сейчас девушек заберем и уйдем.

Существо почему-то спорить не стало, мигом захлопнуло уже широко распахнувшийся для заводного ора рот, почесало пальцами клокастую и торчащую во все стороны шевелюру удивительного желтого цвета и вернулось обратно туда, откуда пришло.

- А, может, они не хотят никуда с вами идти? - это уже решили вмешаться бабульки, которые до этого момента лишь вяло кудахтали, потирая ушибленные места и обвиняя во всем неумеху-водителя.

- Не лезь! – рявкнула на одну бдительную старушку другая, еще более бдительная. Брезгливо поджав тонкие, испещренные морщинками губы, она поправила платок, одернула вязаную кофту и поглубже умостилась на сидении. – Мужики сами разберутся, что со своими бабами делать. Пусть своих шлёндр забирают и убираются восвояси.

- Правильно, - тут же подхватил Гриша, благодарно кивнул мерзкой старушенции и, вцепившись в мой локоть, ловко выдернул меня из-под Нисы. – Слышала, что старшее поколение постановило? – зашипел он мне на ухо с явным раздражением от происходящего.

- Слышала, - кивнула я. – Оно постановило, что я – шлёндра. Если честно, значение слова мне не известно, но предполагаю, что оно является синонимом слова «проститутка». И не соответствует реальности.

- Не выжучивайся, - одернул меня начавший злиться оборотень и потянул к двери. Его компаньоны подхватили под локотки Нису и повели за нами.

Едва только мы покинули троллейбус, как водитель тут же захлопнул двери, троллейбус громко чихнул, загудел мотором и тронулся. А мы остались стоять на обочине, печально глядя ему в след. Вернее, печальной была только я. Гриша поигрывал желваками, всем своим видом выражая недовольство. Ниса громко вздыхала и проверяла содержимое пакета, а сопровождавшие Гришу и уже знакомые мне мальчики в количестве двух штук кидали на меня гневно-мстительные взгляды.

- Выбрось его, - проговорила я, поднимая взгляд на подружку и имея в виду пакет.

- Нет, - замотала она головой. – Мне надо.

- А, ну тогда оставь, - тут же согласилась я и повернулась к Грише: - Долго мы тут маячить будем? Вы нас вообще зачем из «букашки» выдернули?

- А затем, - склонился ко мне Гриша, едва ли не утыкаясь своим лицом в моё, - что дело к тебе есть. И к подружке твоей.

Глава XVI

- Так вроде все, что надо мы уже обсудили по телефону, нет? - с непониманием протянула я. - Или у тебя новые темы для диалога появились? Тогда давай разговаривать. О чем хочешь поговорить? О погоде? О валютных котировках? О банковских ставках?

- Не дерзи, - зло выдохнул мне в ухо Гриша, сопроводив свои слова чувствительным тычком под ребра. И я бы согнулась напополам от боли, если бы Гриша не стоял впритык ко мне. А так, я лишь уткнулась ему лицом в грудь, сквозь зубы посылая в адрес её обладателя все известные мне проклятия.

И хоть проклинала я практически беззвучно, альфа все прекрасно расслышал, но в ответ лишь положил мне руку на спину, еще теснее прижимая к себе. Со стороны проносящихся мимо машин мы, наверное, выглядели как типичная парочка, которой вдруг вздумалось пообниматься посреди дороги.

- Знаешь, тебе очень повезло, что за вами отправили меня, - прошептал он мне куда-то в область шеи.

- Ага, у тебя ведь ко мне тонкая душевная симпатия, - прохрипела я в ответ, безуспешно пытаясь вырваться из цепких пальцев главного оборотня.

- Я вообще-то тебе жизнь спас, - напомнил он с легким оттенком обиды в голосе.

- Ну, да, - в прежнем тоне ответила я. – А потом отравил газом и связал. И все это исключительно из самых теплых чувств.

- Я хотел, чтобы ты узнала правду, - подхватил Гриша, продолжая вкрадчиво нашептывать мне на ухо и словно ненароком коснувшись губами тонкой кожи возле виска.

Я на мгновение замерла, не веря, что все это происходит на самом деле и со мной, а после разозлилась.

Зря ты, Гриша, это затеял. Ведь в эту игру можно играть вдвоем.

И, собственно, начала играть.

- Ты мог сообщить мне эту правду в любом другом месте, - переняв его манеру общения с придыханием проговорила я оборотню на ухо, для чего потребовалось приподняться на цыпочках, опираясь о жесткие плечи альфы руками. - И в любой другой позе.

Гриша дернулся и отстранился, его лицо напряглось еще сильнее, чем до было до этого, а взгляд быстро метнулся на притихший в сторонке и наблюдающий за нашим общением мохнатый молодняк.

- В машину, - вдруг громко распорядился альфа и подтолкнул меня к черному авто. Двое других то же самое проделали с Нисой.

Едва только мы с подругой оказались в салоне, куда нас достаточно бесцеремонно впихнули, как один из парней, тот, что с хвостиком, сел за руль, на переднем пассажирском сидении устроился Гриша, мотор завелся, и машина резво тронулась с места, ласково заурчав двигателем и легонько завибрировав. Второй оборотень, коротко стриженный парнишка, остался стоять на обочине, провожая взглядом удаляющуюся машину, окруженный клубами серой пыли.

- Неплохое транспортное средство, - оценила я, проводя рукой по черным кожаным сидениям. – Я смотрю, Максик не скупится на финансирование своих цепных собачек.

- Язык придержи, - скрипнул зубами Гриша.

- А то что? – рискнула поинтересоваться я, складывая руки на груди с ехидной улыбочкой. – Отрежешь мне его, если за зубами не удержу? Не думаю, что твой хозяин оценит подобные старания. Я ему нужна, так сказать, в полной комплектации.

- Нет, просто заставлю тебя заткнуться, - рыкнул Гриша, бросив на меня злой взгляд, воспользовавшись зеркалом заднего вида. Я его уловила лишь краем глаза, так как в этот момент старательно прожигала глазами затылок оборотня, искренне жалея, что не умею убивать силой мысли. Но что-то показалось странным, некая призрачная мысль, едва уловимая догадка, которая мелькнула и пропала, царапнув разум. Тут же появилось нехорошее предчувствие. Так бывает, когда переходя дорогу ты вдруг слышишь сигнальный гудок. Ты еще не видишь мчащуюся на тебя машину, но твой мозг уже понимает, что столкновение – неизбежно.

- Это как? – огрызнулась я, подаваясь вперед и рассматривая зеркало, которое в этот момент выглядело совершенно обычным, если не считать отобразившейся в нем перекошенной физиономии Гриши. – Огреешь меня сковородкой по голове? Во-первых, мы не на кухне твоей троюродной тетушки, чтобы устраивать соревнования по скоростному швырянию кухонной утвари, а во-вторых, ты же вроде как поговорить хотел. А после вмешательства в целостность моего организма есть шанс, что я потеряю возможность поддерживать хоть какое-то связное общение.

Тут уже не выдержал водитель. Покрепче вцепившись в руль, он пошел на обгон какой-то отечественной тарантайки, одновременно недовольно, но очень отчетливо пробормотав:

- И что он в тебе нашел?

Под «он», очевидно, подразумевался Макс.

- Я - очаровательна! – громко выдала я первое, что пришло на ум.

- Ага, - почесал лоб Гриша. – Как зубная боль.

- Боль можно унять таблетками, - еще шире заулыбалась я, словно довольная после плотного обеда гиена. – А от меня при помощи фармакологии не избавится.

- Если только они не решат тебя отравить, - тихо, но метко заметила до сих пор молчавшая Ниса.

- Ты на чьей стороне? – ощетинилась на неё я.

- На стороне здравого смысла, - многозначительно округлив глаза, выдала подруга, поведя взглядом в сторону. Проследив, я увидела лежащий на приборной панели смартфон, экран которого еще не успел погаснуть.

- Да с каких это пор! – всплеснула я руками, быстро отводя взгляд. – Ты и здравый смысл в одной упряжке?

- Сама в шоке, - протянула недовольно подруга и отвернулась.

- Всё? Наболтались, подружки? – с напускной любезностью поинтересовался Гриша.

- За нас не переживай, - фыркнула я, выполнив сразу два дела – выразила свое недовольство и немного заплевала Гришу. Тот поморщился, вытер щеку ладонью, но промолчал. – У нас для этого еще вся жизнь впереди, а вот у тебя времени не так много. Может, стартуешь уже? А то я устала тут всякую чушь нести. У меня задор заканчивается. Зачем звал? А вернее, зачем запихивал нас в свою тачку?

- Новости слышала? – выдохнув, уже более мирно поинтересовался Гриша.

- Смотря какие, - безразлично отозвалась я, откидываясь на сидении. – Говорят, в Техасе засуха, а в Гонконге – потоп.

- Про ягуаретт, - с проявившимся в голосе напряжением, уточнил оборотень. – Про них ты слышала?

- А что с ними? – в свою очередь очень натурально удивилась я.

- Да ладно? – не поверил мне парень. – Неужели не донесли?

- Из нас двоих в структурах, имеющих близкие контакты с доносчиками, трудишься ты, - деловито напомнила ему я. – Так что, доносы – это по твоей части.

- Ладно, - кивнул Гриша, словно засчитывая мой ответ как допустимый. – Может, действительно не в курсе. Так я тебя просвещу. Видишь ли, наши дорогие пятнистые сородичи решили, что хватит им уже отсиживаться в тени. И, воспользовавшись, так сказать, ресурсными запасами, решили захватить город, установив в нем свою власть.

- Звучит эпично, - хмыкнула Ниса. – Тебе бы романы писать.

- Неплохая идея, я подумаю, - снисходительно улыбнулся Гриша, но взгляд его, мелькнувший в зеркале, по-прежнему оставался холодным, колючим, изучающим.

- Ладно, возможно, ягуаретты затеяли новую внутрирасовую возню, - решительно выдохнула я. – Но при чем здесь мы? Это ваши мохнатые разборки. Кто из вас будет главным – волки, ягуаретты, да хоть снежные барсы, мне все равно.

- А должно быть не все равно, - зло отрезал Гриша. – От того, какая стая будет контролировать город зависит и твоя жизнь.

- Даже если и так, то только на время, - пожала я плечами. – Через год меня, скорее всего, здесь вообще не будет. Я уйду в море и больше не вернусь. Если ты не в курсе, моим папой уже давно запланирован наш с Максом поход, а вернее, заплыв к алтарю.

- Этого не случится, если Макс проиграет брату, - лаконично заметил оборотень и от его слов я замерла, как вкопанная. – Ягуаретты напрямую взаимодействуют с Лозовским. Победят они – победит Лозовский.

Мы с Нисой быстро переглянулись.

- Пернатый Змей против Черного Ягуара, - громко прошептала подруга, глядя на меня по все глаза.

- Не сходится, - не согласилась я.

- Почему? – недоуменно моргнула подруга, пока и Гриша, и водитель изо всех сил прислушивались к нашей беседе.

- У Макса нет перьев, - пояснила я и тут же послышался звук сдавленного смешка, который водитель попытался перевести в кашель.

- Уверена? – выгнула брови Ниса.

Я пожала плечами.

- Давай спросим, - и просунувшись между сидениями, я проговорила, обращаясь к лежащему перед Гришей телефону: - Максик, дружочек, скажи-ка, у тебя перья нигде не растут? Может, только-только пробиваться где начали? Ты присмотрись повнимательнее, это очень важно!

Водитель прыснул, не сдержав уже совершенно очевидный хохот. Но тут же, чтобы не дискриминировать себя в глазах начальства, покрепче закусил губу, уставившись на дорогу и явно изо всех сил стараясь думать исключительно о ней. Мыслительная деятельность, по всей видимости, давалась тяжело, потому что широкая грудь продолжала мелко-мелко вздрагивать от подавляемого глубоко внутри смеха.

Гриша отреагировал по-другому. Прикрыв глаза рукой, он тихонечко так простонал.

- Тихо-тихо, сам с собою, - покивала я в ответ на его действия.

- Привет, любимая, - раздалось из трубки. Голос Макса буквально звенел от гнева.

- Свою любимую у себя в койке ищи, - рявкнула я от всей души.

- Обязательно, - пообещал бывший друг. – Может быть, там и встретимся.

- Да я лучше цианистым калием позавтракаю, - пропела я.

- Ди, - негромко позвала Ниса, указывая на пейзаж за окном. И я сразу же узнала улицу, по которой мы в этот момент проезжали.

- А куда это мы едем? – поинтересовалась я у всех сразу, но ответил мне голос из телефона:

- Как куда? За музой вашей, - и Макс деланно рассмеялся. – Давно ведь не виделись. Тут недалеко осталось. Сейчас сядем, посидим, поговорим…

Не уловить многообещающий подтекст в его словах было невозможно.

- Сейчас, - проговорила одними губами Ниса, хватая меня за запястье.

Я кивнула, вновь, как и в предыдущий раз, показав три пальца.

- Раз, два…

- …три! – заорала подруга и швырнула в лобовое стекло уцелевшую бутылку, выхватив её из местами уже основательно подранного пакета, как будто она перевозила в нем не спиртной напиток, а диких кошек.

Бутылка влетела в стекло, пробив в нем дыру и тут же разлетевшись на части. Послышался звон и грохот, во все стороны посыпались осколки ветрового стекла, веером разлетелись острые куски бутылки, впереди сидящих щедро окатило розовым вином. Не успевший сообразить, что произошло водитель тут же ударил по тормозам. Машина вильнула влево и затормозила, врезавшись в дерево, росшее у дороги. Внутри капота что-то громко лопнуло и наружу повалил сизый дым. Громко запищали какие-то датчики, с опозданием и шипением вылетели подушки безопасности.

И пока припечатавшийся головушкой об консоль Гриша, пренебрегший ремнем безопасности, соображал, что к чему, а водитель собирал обратно лицо в кучку после близкого знакомство его носа с рулем, мы с подругой охая и ахая выбрались из салона и кинулись через дорогу. А после – вниз по улице в обратном от изначального движения машины направлении, потому что мы не просто совершали побег, но и дополняли его обманным маневром. И дело было не только в том, что я всеми силами старалась избежать любого общения Максом и его командой, но и в том, что он ошибся. Однако сам Макс ни в коем разе не должен был об этом узнать.

Глава XVII

Забег продлился недолго. Домчав до ближайшей подворотни мы нырнули под арку, пересекли пустынный двор, чьей главной достопримечательностью являлись намертво заросшие сорняками и другой неприхотливой растительностью палисадники, и скрылись за дверью, которая была входом в старый пятиэтажный дом. Весь подъезд целиком выкупила какая-то фирма, жильцы съехали еще три месяца назад и с тех пор квартиры пустовали, благодаря чему у всех, кто был в курсе факта расселения, появился открытый доступ к выходу на чердак.

Громко топая, мы вбежали в пустынную и по старинке просторную парадную с высокими потолками. На нас тут же обрушилось не только эхо собственных шагов, но и плотный, сложно идентифицируемый запах, традиционно и очень быстро появляющийся в опустевших домах. Возможно, так пахла пустота.

Тяжело дыша, словно только что участвовали в скоростном перетаскивании рояля, мы с подругой притулились к приятно прохладной стене и попытались перевести дух. Дверь я предусмотрительно за нами захлопнула, воспользовавшись еще не демонтированным и на удивление исправно работающим замком, который свободно можно было отпереть только изнутри. А вот находясь снаружи для устранения препятствия требовался ключ.

- Слушай, - срывающимся голосом начала подруга, лишившаяся того последнего, что её еще радовало в этом мире – винишка. – Если Макс знал, где искать Русю, то зачем его ребята за нами следили?

Я отерла пот со лба и выдвинула свою версию:

- Скорее всего, адрес стал ему известен недавно. Но, как мы уже поняли, источник данной информации ввел его в значительное заблуждение. Возможно, Максик это подозревал или предполагал, а потому решил, так сказать, подстраховаться на тот случай, если мы свяжемся с музой по телефону и договоримся о встрече где-то в городе. Он хотел знать обо всех наших контактах и передвижениях, поэтому и приставил к нам соглядатаев.

- Плохая идея шарахаться по городу, в то время, как полгорода ищет тебя, - резонно заметила Ниса.

- Вот именно на такие случаи человечество и придумало маскировку, - криво усмехнулась я. С трудом отодрала себя от стенки, проявив недюжинную силу воли, и ступила на первую ступеньку лестницы. Шагать предполагалось до самого последнего, пятого этажа. – В случае с Русей это могли быть парики, макияж…

- Ага, фальшивая грудь и накладной нос, - поддержала меня Ниса, начавшая подниматься по лестнице следом за мной. – Мы же не в цирке, а в реальной жизни! Тем более, Руськину шевелюру ни один парик не спрячет, если только на лысо брить.

Я пожала плечами, глядя исключительно себе под ноги.

- Типичное мужское мышление.

Нашу беседу прервал звук. Громкий, яростный и такой, словно бешенный слон попытался проломить стену. Мы с подружкой тут же замерли, немного не дойдя до третьего этажа.

- Это с первого, - шепотом сообщила она.

Я молча кивнула, продолжая прислушиваться и ожидая повторной попытки выбить цельнометаллическую дверь. Но она не последовала.

- Думаешь, это они?

- Нет, блин, Винни Пух! Мед ищет! – скривилась я и продолжила подъем. – Конечно, они. Кто же еще?

- Не знаю. Бомжи? - проворчала за спиной Ниса.

- Местные уличные жители культурнее нас с тобой, да и сил у них на выбивание дверей нет, это тебе не псы Макса, у которых мозгов меньше, чем у соседской кошки. А она, между прочим, дрыхнет в посуде!

- Но куда мы делись они уже сообразили, – сделала правильные выводы Ниса.

- Естественно, - громко фыркнула я, останавливаясь перед последним лестничным маршем для кратковременной передышки. – Потому что вариантов не много. Направление, в котором мы удрали они видели, а прошерстить все местные дворы с их обонянием вообще не проблема.

- Тогда что мы здесь делаем? – возмущенно уперла руки в боки Ниса. – К чему все эти шпионские игры?

- Мы делаем Максу больно, - заявила я, но тут же поправила саму себя: - Вернее, не больно, а скорее… досадно. Чтобы сделать ему больно надо очень сильно постараться, кожа-то бегемотья, а душа – и того хуже.

- Раздражает? – с сочувствием и правильным пониманием ситуации поинтересовалась подружка.

- Не спрашивай, - качнула я головой. - Бесит так, что аж зубы болят.

И, начав преодолевать оставшийся отрезок пути, стала рассуждать вслух:

- Гриша сообщил нам о перестрелке, простимулировав рвануть к Фирусе. Сам последовал за нами, а когда понял, что мы пытаемся сбежать, очень сильно разозлился. Слишком сильно, я бы даже сказала, неоправданно сильно.

- Ага, на пару с твоим бывшим начальничком так разозлился, что, предполагаю, для нашей следующей встречи лучше запастись хорошей медицинской страховкой, - запыхтела за спиной банши и тут же умолкла, уткнувшись мне в спину. – Ты чего встала?

- Всё, пришли, - сообщила я и потянула на себя не особо надежную и зачем-то обшитую деревянными планками створку, петли которой успели изрядно проржаветь. Дверь поддалась не сразу, но когда поддалась, заскрипела так, что стало больно ушам.

- Да, разозлился, - повторила я, переступая через высокий каменный порожек. – Но это не так важно, как то, что он к этому моменту уже знал, где мы спрятали Русю. И хотя адрес был не совсем правильным, направление было верным.

- Непонятно только, как он прознал, - Ниса обогнула меня с правой стороны и пошла вперед, смело шагая по припорошенным пылью старым деревянным балкам, опасно похрустывающим под ногами, и пригибаясь, чтобы не задеть светлой макушкой стропильную конструкцию двускатной крыши.

- Адрес был известен только троим: тебе, мне и самой Русе. Я никому не говорила, ты, уверена, тоже, значит, остается два варианта, - выжидая, пока подруга доберется до противоположной части чердачного помещения, предположила я. – Либо сказала сама Руся, либо сказал тот, кому сказала она.

Ниса остановилась, обернулась и удивленно моргнула.

- А зачем ей это делать? Самой себя подставлять? Она ведь не дура и понимает, что Макс её ищет не для того, чтобы на кофе с ликером пригласить.

- Ты ей веришь? – задала я встречный вопрос. – После всего, что она натворила, ты веришь её словам?

- Она затеяла большую игру, по пути втянув в неё слишком много людей: тебя, меня, своего любовника, Макса, Гришу и даже Лозовского. И по итогу проиграла. Поэтому… наверное, нет.

- Вот и я не верю, - грустно улыбнулась я и шагнула вперед. – Но вот, что я знаю точно – в конце улицы, там, куда вез нас Гриша, находится старая недостроенная гостиница. Проект заморозили еще два года назад, успев возвести лишь стены, да накрыв их крышей. Сейчас этот «недострой» никому не нужен, стоит, разрушается постепенно.

- Вряд ли Макс думает, что Руська поселилась в условиях, которые хуже, чем жизнь в коробке из-под холодильника под мостом, - поморщилась Ниса, подавая мне руку.

- Вот-вот, но почему-то везли нас именно туда. И тут у меня вновь два варианта, - я перепрыгнула через последнюю балку, выпирающую над полом и оказалась рядом с банши.

- Ну? – вопросительно вздернула она брови.

- Кто-то договорился там с Максом о встрече. Либо сама Фируса за нашей спиной ему позвонила, не предполагая, что он решит приобщить нас к данному мероприятию, превратив его практически в митинг. Либо кто-то другой, кто хорошо осведомлен о ситуации, решил ею воспользоваться, назвав имя нашей музы.

- Ни один из вариантов мне не нравится, - мрачно заявил Ниса и развернулась. Пригнувшись, она поднырнула под опасно накренившуюся стропилу, а после толкнула неприметную маленькую дверцу в самом углу чердака.

Эта дверь была самодельной и ни на одном из планов дома её не было. Я о дверце знала давно, как и Ниса. Еще в школьные годы моя семья прожила в этом доме целое лето, пока в нашей квартире делался ремонт, и мы с Нисой часто ныряли на чердак, зависая здесь часами. Однажды бабушке настолько надоело бегать за нами из подъезда в подъезд, что она попросила дедушку что-нибудь с этим сделать. И он не придумал ничего лучше, как просто соорудить еще одну дверь, чтобы бегать было поближе. Бабушка от подобной затеи пришла в еще меньший восторг, чем от нашей привычки прятаться среди куч пыли и старого хлама, но вскоре мы вернулись обратно в свои пенаты, а эту квартиру, принадлежащую давно осевшей в доме престарелых дальней родственнице, периодически сдавали.

Выбравшись с чердака, мы с Нисой шустро сбежали по ступенькам и оказались на лестничной площадке пятого этажа соседнего подъезда. Самым примечательным было то, что из-за нестандартной планировки дома, возведенного полукругом, и некоторым весьма необычным решениям бывшего главного архитектора города, который затеял застроить этот район максимально плотно, вход в конкретно этот подъезд находился с торца здания и снаружи выглядел так, словно был частью другого, рядом стоящего дома. А потому, даже если Макс распорядится караулить нас во дворе, то все, чего его сподручные смогут дождаться, так это обещанного на сегодня синоптиками дождя. Да и то не факт.

- Стой! – ухватилась за мой локоть Ниса уже у самой двери нужной нам квартиры. – Мы же… мы же не бросим её, правда? Чтобы она не сделала, она все равно наша подруга. Помнишь, как в том сериале? «Мы с первого класса вместе»…

- Ага, - заулыбалась я. – «И за все, что мы делаем, мы отвечаем тоже вместе». Бандитская романтика, которая привлекательна только в фильмах. Вот только Руся – не Саша Белый. И ей придется многое объяснить и исправить.

И я, сложив пальцы в кулак, стукнула по хлипкой дешевой створке, созданной из трухи и картона. Потом еще раз, и еще раз. Три раза со строго одинаковыми промежутками. Это было что-то вроде нашего кодового стука.

- Тишина, - приложив ухо к не самой надежной защите от внешних угроз и прислушавшись, сообщила Ниса.

- Может быть, спит? - я еще раз постучала в том же ритме. – Хотя, ей не пять лет, чтобы на дневной сон укладываться.

- Кажется, там никого нет, - растерянно пробормотала банши и отстранилась от двери.

Мы переглянулись. На лице Нисы читалась тревога пополам с недоумением. Я ощущала те же эмоции.

- Она могла выйти за продуктами, - очевидно, подруга изо всех сил пыталась мыслить здраво и найти хоть какое-то объяснение происходящему.

- Мы ей неделю назад забили холодильник продуктами, - хмуро напомнила я.

- Может быть, она уже всё съела? - развела она руками.

- Если только завела себе ручного тигра, - не удержалась, закатила я глаза, а после схватилась за ручку двери, дернув её на себя.

Неожиданно… та поддалась.

- Вот черт, - тихо прошипела я, предчувствуя не самое лучшее развитие дальнейших событий. Когда дверь, которая должна быть запертой, вот так вот открывается, это почти всегда означает наличие внутри трупа.

Сердце тяжело ухнуло и заныло.

Глава XVIII

Ниса вошла первой, я следом, отставая лишь на полшага, так как передвигаться по маленькой узкой полутемной прихожей вдвоем было затруднительно. Обе мы оставались на чеку, внимательно присматриваясь и чутко прислушиваясь. Но, заглянув в кухню, проверив единственную жилую комнату и даже тщательно проинспектировав сдвоенный санузел, мы немного успокоились.

- Здесь никого нет, - облегченно выдохнула Ниса, замирая у входа в туалет.

Я пошла дальше и для верности заглянула в унитаз, а после подергала шторку, отгораживавшую ванную.

- Ты же не думаешь, что она смылась в канализацию, верно? – скептично оценила подруга мои действия.

- Присмотрись, - посоветовала я, оглядываясь по сторонам. – Ничего не смущает?

Ниса завертелась на месте.

- Шторка для душа еще влажная, - указала я, не выдержав её бестолковости. - А это значит, что недавно, меньше суток назад, здесь кто-то мылся.

- Руся, - моргнула банши. – Кто еще здесь мог мыться?

- Не факт, - качнула я головой и ткнула пальцем на унитаз. – Стульчак поднят.

- И что?

- Ты у себя дома стульчак часто поднимаешь? – скривилась я.

- Вообще никогда не поднимаю, - фыркнула подружка.

- А кто так делает? – продолжала я подводить её к той догадке, что появилась у меня, едва я только увидела прислоненное к крышке унитаза пластиковое сидение.

- Откуда мне знать? – пожала плечами банши.

- Блин, Ниса, мужики так делают! – не сдержавшись, рявкнула я. – Они поднимают стульчак, чтобы не забрызгать в процессе справления нужды!

- Да откуда мне знать, как они нужду справляют? – заорала в ответ подруга. – Я-то не мужик!

- Ну я же знаю!

- И вот я даже не хочу знать, откуда ты это знаешь! – предупредила меня подруга. – Не хочу даже начинать думать в этом направлении.

- Потому что ты в принципе сегодня не хочешь думать! – огрызнулась я в ответ, протиснулась мимо неё и прошествовала обратно в комнату. Смотреть там было особо не на что. Обстановка не менялась еще со времен построения Великой китайской стены, сводясь к раскладному дивану и старенькому шифоньеру. У окна стоял небольшой журнальный столик с пустой вазой из-под цветов, а по бокам от него высились два уже основательно потертых кресла. Но мой взгляд, все-таки кое за что зацепился, а именно, за постель на разложенном диване.

- Смотри, - указала я пальцем, обращаясь к подошедшей подруге.

- Подушки, - кивнула банши. - Вижу. И что?

- Их две, - озвучила я очевидный факт. – Зачем Русе две подушки? Тем более, что когда мы сюда приходили в последний раз, диван был сложен, и подушка лежала только одна. Я это помню, потому что еще показывала Фирусе, как разложить эту конструкцию. Там справа механизм иногда заедает и надо подвижную часть чуть вверх дернуть.

- Может быть, ей стало неудобно спать на половине дивана? А вторую подушку она положила, чтобы во сне с первой не скатываться, - предположила Ниса, продолжая недоверчиво поджимать губы. – У меня так часто бывает.

Я ничего не ответила, подошла к шифоньеру и распахнула его створки. На деревянных полках лежали вещи музы, те самые, которые я лично ей привозила из дома – несколько футболок, пара спортивных брюк, ветровка и нижнее белье. Все было на месте.

Закрыв скрипнувшие, безнадежно болтающиеся дверцы, я потопала на кухню и начала заглядывать в шкафчики, выдвигать ящички и в общем тыкаться во все углы.

- Что ты ищешь? – наблюдая за мной со стороны, вяло поинтересовалась Ниса.

- Что-нибудь, - проворчала я.

- Очень лаконично.

- Что-нибудь, - продолжила я свою мысль, ныряя под небольшой обеденный стол, - что подтвердит мою теорию.

- А какая у тебя теория? – ласково откликнулась подружка. Кажется, она начала подозревать меня в наличии душевного расстройства.

- Что здесь был какой-то мужик, - сдавленно проговорила я, выбираясь из-под стола, зажимая в пальцах то, ради чего и старалась. – И провел он здесь достаточно много времени. Причем, с согласия нашей драгоценной музы.

Я продемонстрировала Нисе свою находку.

- Что это?

- Часть винного колпачка, - присмотревшись, пояснила я. – Ну, знаешь, та верхушка, которая снимается при помощи отрывной ленты и открывает доступ к пробке.

- Ааа, точно, вот, даже фирменный значок остался, - всматриваясь в кусочек черной пленки с золотистым кругляшком, радостно закивала банши. – Я знаю этого производителя, дорогие напитки выпускает, мне такие не по карману.

И она бросила на меня короткий взгляд исподлобья.

- А вот если бы кое-кто платил побольше…

- Не начинай, - прервала её я. – Итак, что мы имеем? Пропажу подруги, чей телефон мы отобрали еще до того, как привезли сюда, следовательно, связаться с ней не можем. Пустую квартиру с признаками присутствия в ней неизвестного мужчины и отсутствием следов борьбы. Слухи о происшествии, в котором, предположительно, была ранена Руся. Преследующего нас альфу местных оборотней и всеми силами регулярно появляющегося на горизонте Макса, которому кто-то слил не совсем верный адрес, где отсиживается наша подруга. Всё? Или я что-то упустила?

- Вроде всё, - с сомнением подтвердила Ниса. – Но как-то очень запутанно.

- Ты сказала, что слышала о вчерашней пальбе, - припомнила я. – А где, говоришь, она была?

- В районе Льдозавода, - медленно протянула Ниса. – Но точного адреса я не знаю.

- Если там действительно Фирусу засекли, то возникает другой вопрос – что она делала в районе Льдозавода? И зачем туда поперлась? Далековато отсюда будет. Какие у неё могли быть там дела, если она нам клятвенно обещала сидеть в квартире и не высовываться? – я задумчиво закусила губу, а после психанула: - И откуда здесь, в конце концов, следы какого-то мужика?!

- Ага, мужика, которого ты придумала, - хмыкнула подруга. – Стульчак на унитазе Руська могла сама поднять, чтобы вылить что-то, например, скисшее молоко. Диван она тоже разложила сама, потому что спать на одной, да еще основательно продавленной чьей-то здоровой задницей половине тесно. И для больше удобства положила вторую подушку.

- А вино откуда? – прищурившись, напомнила я. - Мы ей такого не привозили.

- Сама купила, - отрезала Ниса. – И сама выбухала. В такой ситуации я бы тоже не отказалась немного поднакидаться.

Я пригрозила подруге кулаком, выразительно округлив глаза.

- Если только на моих похоронах.

- Да поняла я, поняла, - расстроилась подруга.

И мы пошли к выходу.

- Кажется, сбежала наша муза, и не одна, а с любовником, - со вздохом пробормотала я, уже стоя на лестничной площадке и запирая дверь запасным ключом, прихваченным из квартиры.

- Бредовая идея, - фыркнула Ниса под наш бодрый топот по ступенькам вниз. – Бежать ей некуда. Это во-первых. В каждом даже самом маленьком городе есть своя стая оборотней, а с учетом того, что связь между группами отлично налажена, стоит только Руське засветить где-нибудь своей мордашкой, как об этом тут же узнает Гриша, а сразу после него – и Макс. Единственный вариант – за бугор податься, но загранник её дома остался, в этом я практически уверена. По поводу любовника тоже вилами по воде писано. Где бы она его нашла в такой ситуации? Если только это не сосед по лестничной площадке.

- Нет, дом этот дореволюционной постройки, - отвергла я хилую версию. – Здесь в основном бабульки живут, да семейные пары с детьми, которым в наследство квартиру оставили те же самые бабульки, только уже нынче покойные.

- Не, Руська на алиментного мужика в жизни не посмотрит, - заверила меня Ниса. Хотя я и сама об этом прекрасно знала. Мужчины, которые уже успели хотя бы однажды побывать в ЗАГСе для Фирусы просто не существовали. – Кроме того, если она решила свалить в закат, то почему дверь квартиры оставила открытой?

- Чтобы лишить нас удовольствия её выбить, - пожала я плечами.

- Ага, а своё нижнее белье оставила нам на память? – рассерженной лисой зафыркала подружка. – Нет, что-то здесь не складывается.

- Сама вижу, что не складывается, - с нескрываемым недовольством согласилась я, стягивая с волос уже порядком поднадоевшую кепку и распуская волосы. Кепку я сунула под мышку, а вместо неё накинула на голову шейный платок, прихваченный из квартиры. Нисе досталась панамка, обнаруженная мною в комоде и которая очень удачно прикрыла её заметную белоснежную шевелюру. Новый образ подруге категорически не нравился, что выражалось в её недовольном пыхтении, которое я стоически игнорировала.

Достигнув первого этажа, мы толкнули дверь и оказались на достаточно оживленном проспекте. Воспользовавшись пешеходным переходом, перебежали на другую сторону, я вышвырнула кепку в мусорку, а после мы шмыгнули в булочную, где помимо булок еще и наливали кофе.

Устроившись с картонными стаканчиками за стойкой у окна, Ниса вызвала такси. Ожидая машину, мы зорко поглядывали по сторонам, отслеживая возможное появление знакомых, и уже порядком поднадоевших морд. Я, в принципе, на восемьдесят процентов была уверена, что Макс уже находился где-нибудь далеко отсюда. Потому что по поводу себя я не обманывалась – не будет он носиться за мной по второсортному спальному району, заглядывая под каждый куст. В подъезд за нами его ребята попасть не смогли, а про проход на чердак и выход из дома с другой стороны никто из них не знал. Так что, максимум – бывший друг оставил дежурных под аркой у входа во двор в ожидании нашего яркого появления.

Мои размышления прервал оживший телефон подружки, который сообщил, что нас ожидают. Выбросив тару с недопитыми напитками, мы понеслись к обозначенному оранжевыми шашечками автомобилю и уже через минуту следовали по проспекту в сторону центра, наслаждаясь приятной прохладой, создаваемой кондиционером в салоне.

- Куда едем? – лениво поинтересовался водитель, высовывая локоть из приоткрытого окна.

Сперва я хотела отправиться к торговому центру, но после передумала. И назвала домашний адрес Фирусы.

- Не думаешь, что нам сейчас опасно там появляться? – понизив голос, тревожно вопросила Ниса.

- Нам сейчас везде опасно появляться, - отмахнулась я. – Быстро проверим её квартиру, а потом вернемся на работу.

- А твоя машина?

- Попрошу Стаса её забрать, - нашлась я, потому что самой мне ехать категорически хотелось.

- А что ты собралась искать в квартире Руси? – не унималась подруга, вновь беспокойно вертясь на одном месте и жутко этим раздражая.

- Хочу проверить, на месте ли её документы, - все же ответила я.

- А если нет?

- А если нет, - грустно улыбнулась я, - значит, нашу подругу мы увидим очень нескоро. А возможно, вообще никогда не увидим.

Глава XIX

Оставшийся путь до квартиры Руси мы преодолели в полном молчании. Водитель наслаждался сомнительным творчеством отечественной эстрады, которое бодро изрыгало из себя радио. Ниса нервно складывала и раскладывала снятую с головы панамку, очевидно, пытаясь сделать из неё оригами. Я же просто тупо пялилась в окно в попытке выудить из бардака в голове хоть какие-то внятные мысли.

- А что, если дверь здесь тоже открыта? – ворчливо предположила Ниса уже у самого входа в лофт Фирусы.

- Значит, кто-то обзавелся весьма сомнительной привычкой, - сделала выводы я, достала запасную связку ключей от квартиры подруги, оставшуюся у меня с нашего последнего визита, и прежде, чем вставить ключ в замок, дернула на всякий случай створку.

Вопреки пессимистичным прогнозам нашей банши, она не поддалась. Трудно было сказать, хорошо это или плохо, а потому я быстро отперла замок и вступила в темное помещение, которое было таковым из-за плотно задернутых штор на окнах.

- Руська? – осторожно позвала Ниса, входя в лофт следом за мной и замирая позади. – Ты тут?

Протянув руку в право, я дернула длинный шелковый шнурок и одна единственная просторная комната, где доминирующим элементом интерьера являлась покатая мансардная крыша, подсветилась ретро-лампами. Последние выглядели так, словно хозяйка жилища стащила парочку садовых светильников из ближайшего городского парка, а после вмонтировала их в стену.

- Как она здесь живет? – проворчала Ниса, скептично поджимая губы и осматривая помещение, которое одновременно служило и спальней, и гостиной, и кабинетом, и кухней со столовой. Единственное, что в лофте Руси было хорошим, так это то, что она догадалась поделить жилое пространство на зоны при помощи мебели. Но при этом сама мебель была, так сказать, очень специфической, как и различные элементы, призванные её дополнить. Муза называла это бохо-шиком, я называла это убежищем цыганского беженца, обменявшего последнего коня на скульптуру свиньи, разукрашенную в безумный мелкий цветочек.

- Сама поражаюсь, - скривилась я, обходя напольную подставку для цветов, выкрашенную взолотисто-матовый цвет. В неглубокой емкости, напоминающей собачью миску подруга хранила всякую мелочь вроде оторвавшихся пуговиц, ненужных монеток и прочей ерунды. – Сочетание несочетаемого – индустриального лофта с хиппующей эксцентрикой.

- Какой из Руськи хиппи? – хихикнула Ниса, медленно подходя к застеленному пушистым пледом дивану и по пути осторожно заглядывая во все темные углы. В голосе её играла улыбка, но лицо оставалось серьезным, а взгляд цепким.

Она подумала о том же, о чем и я. Руси дома не было, однако в квартире могли находиться посторонние – либо в виде физического присутствия, либо в виде портативной техники слежения. А с учетом количества пуфиков, креслиц, столов, стульев и шкафов спрятать или спрятаться в доме Руси было где. И если наши опасения были верны, то незваные гости слышат все, что мы тут говорим. Слышат – и делают определенные выводы.

- Вот именно, что никакая, - фыркнула я и двинулась вдоль стенки, в которую был вмонтирован кухонный гарнитур.

Дома готовить подруга не любила. И нигде, в принципе, не любила, предпочитая выживать на доставке еды и пользуясь услугами близлежащих кафешек. Иногда она снисходила до того, чтобы зайти в магазин за продуктами, но, как правило, покупала что-то вроде готовых салатов и несладкого печенья, то есть, то, что можно было съесть за один раз или хранить очень долго. А потому её кухня имела холодный, чистый и безжизненный вид, больше напоминая часть выставочного зала, где всё быть идеальным и выстроенным под линеечку. Единственным предметом, который выглядел как что-то, чем хотя бы иногда пользовались была дорогая, сверкающая хромированными деталями кофемашина. Взгляд тут же уловил непривычную деталь – желтый стикер, приклеенный на крышку отсека для загрузки кофейных зерен.

- Ниса! – позвала я. Банши тут же сменила траекторию движения и приблизилась ко мне. – Смотри, какая у нашей подружки техника имеется?

И я ткнула пальцем, но не в кофемашину, а в записку. Ниса склонилась ниже, чтобы прочесть то, что я уже успела запомнить наизусть. Когда банши подняла на меня ошеломленный взгляд, я кивком головы указала ей на дверь. Ни слова ни говоря, мы покинули лофт, предварительно сорвав стикер и забрав с собой.

- Что это? – еще раз уставившись на бумажку, спросила Ниса, пока я запирала дверь. – Что это такое?

- Предполагаю, что послание, - спокойно ответила я.

- Вот это – послание? – подняла на меня глаза банши, в которых читалось недоумение пополам с нарастающим раздражением. – Это бред сивой кобылы! Которая еще и была пьяная, пока это писала! Бред пьяной сивой кобылы!

- Это писала Руся, а не кобыла, - я убрала ключи в карман, и мы без особого интереса к процессу спора вернулись к оставшемуся ожидать нас под единственным подъездом таксисту.

- «Погода скоро испортится. Захвати зонтик. P.S.: Не забудь полить мои орхидеи», - зачитала вслух Ниса, пока таксист, который должен был отвезти нас обратно на работу, выезжал со двора. – И что вот это значит?

Она угрожающе потрясла в воздухе стикером.

- Не знаю, - я откинулась на сидении и устало прикрыла глаза.

- Так, - решительно выдохнула Ниса. – Надо успокоиться. Надо успокоиться…

И она сосредоточенно запыхтела, стараясь равномерно вдыхать и выдыхать. Несколько минут она честно пыталась изображать медитацию, но после не выдержала, подхватилась, раздраженно прорычав себе что-то под нос, и дернула меня за рукав.

Я нехотя открыла глаза. В отличии от Нисы, которая не могла найти себе места, моё состояние кардинально отличалось. Был упадок сил и вообще ничего не хотелось, кроме одного – занырнуть под какой-нибудь камушек на дне Тихого океана и не высовываться оттуда ближайшие лет сто.

- Слушай, - яростно заговорила подруга, с каждым словом понижая голос, пока не перешла на зловещий шепот, от которого у меня тут же началась изжога. – А если это не просто бред спятившей музы? Если это зашифрованное послание?

- Молодец, - кивнула я, - догадалась.

- Ты раньше это поняла? – заморгала Ниса, чуть отодвинувшись и перестав нависать над моим лицом.

- Ага, - я почесала бровь. – Потому что я не верю в сумасшествие по заказу. И в то, что возможно попрощаться со здравым смыслом за одну ночь.

- Хорошо, тогда давай разбираться, - Ниса выудила из кармана смятую бумажку, разгладила её на коленке как смогла, и вновь внимательно уставилась на аккуратно выведенные строчки. Подчерк определенно принадлежал музе, и мы обе узнали бы его даже через пятьдесят лет. Слишком уж часто наша троица списывала друг у друга в школе. – «Погода скоро испортится». Что это может значить?

- Это явное предупреждение. И речь точно не о погоде, - я приподнялась повыше, чтобы увидеть, где мы в этот момент ехали.

К сожалению, мы нигде не ехали, мы стояли. В пробке, которая судя по навигатору, растянулась на несколько кварталов.

- Окей, - согласилась Ниса, продолжая рассматривать бумажку. – Это предупреждение.

- Предупреждение об опасности, которая, возможно, может угрожать и нам, если исходить из указания взять зонтик, - начала я рассуждать, подстраиваясь под уровень громкости надрывающегося радио и стараясь говорить так, чтобы водитель не смог расслышать наши слова. – Возможно, Руся пытается сообщить нам о том же, о чем говорил Ян.

- А при чем тут тогда орхидеи? – схватилась за голову Ниса, запуская пальцы в свою короткую шевелюру.

- Возможно, ни при чем, - пожала я плечами. – А возможно, это тоже что-то значит.

- Но у Руси нет орхидей, - с нажимом произнесла Ниса, оставляя в покое волосы, которые она усердно пыталась проредить. – Она вообще не любит цветы в доме, говорит, что не желает ощущать себя так, словно живет в клумбе.

- То-то и оно, - подтвердила я. – В этой просьбе заключен какой-то иной смысл. Вот только понять бы – какой?

И Ниса принялась гадать. Она переставляла слова местами, меняла буквы, читала слова задом-наперед и слева на право, с каждой минутой все больше и больше напоминая каноничного профессора из знаменитого фильма про путешествия во времени. Но чем дальше она заходила, тем меньше смысла обнаруживала. В конце концов, её затея по дешифровке письма окончилась бессмысленным перечислением несуществующих слов, которые подруга сама же выдумывала, по ходу дела практически изобретя новый язык.

- Хватит! – одернула её я. – А то у меня ощущение, что у тебя в голове вот-вот лопнет какой-нибудь сосудик. И ты пойдешь в разнос. А мне придется тебя останавливать.

Со стоном поражения Ниса уронила голову на раскрытые ладони.

- Извините, - обратилась я к водителю. – Мы дальше не поедем. Выйдем здесь.

- Как хотите, - безразлично отозвался водитель.

Я быстро рассчиталась, выбралась из салона прямо на проезжую часть и вытянула следом за собой подругу. Проскочив между застрявших в кажущейся бесконечной пробке и рычащих двигателями машин, мы добрались до тротуара.

- Пойдем пешком, - предложила я. – Если срежем через парк, то доберемся до офиса минут за двадцать.

- Ненавижу пешие прогулки, - заныла Ниса, но покорно потопала рядом со мной ко входу в городской парк.

- А я ненавижу стоять в пробках, - отбила я. – И бессмысленно терять время, которое, как известно, деньги.

Вновь начав пререкаться мы вошли в парк и потопали по крайней слева аллее, по кругу огибая озеро. Уже минут через пять ругаться надоело, и мы замолчали. Не знаю, о чем думала Ниса, рассматривавшая покачивающихся на воде и вычищающих свои белоснежные перья местных лебедей, а я вертела в голове слова из записки Руси, пытаясь и так, и эдак к ним подступиться.

Упоминание об орхидеях было единственным внятным намеком, а потому я решила сосредоточиться именно на нем.

Орхидеи, орхидеи…

Может быть, это завуалированное указание на того, кто любит орхидеи?

Но с другой стороны, мало ли, кто их может любить? Да и предпочтение в цветах не та информация, которую стремишься узнать даже от близких знакомых. Цветы же всем подряд каждый день не дарят. Так, в основном на праздники – юбилеи, дни рождения, свадьбы. Да даже в таких случаях чаще всего не создают самим себе головную боль, а просто покупают розы – классика, которая никогда не выйдет из моды.

- Ниса, - вынырнула я из собственный мыслей. – А тебе какие цветы нравятся?

- Мне? – переспросила подруга, засовывая руки в карманы легкого пиджачка. – Да я в принципе цветы не очень люблю. Ну, в смысле, мне все равно – есть они или нет. Дарят мне их или нет. А если и дарят, то без разницы какие, я в них все равно не разбираюсь. Подарили – хорошо, не подарили – еще лучше, меньше головной боли, куда этот веник приткнуть.

- Как и я, - вырвался из моей груди вздох. – Мне больше цветы живыми нравятся, в поле там или в саду.

- Орхидеи в горшках преподносят, - догадалась о направлении моих мыслей подруга. – А не в букетах.

- В горшках…, - эхом повторила я. – В горшках очень удобно что-нибудь прятать.

- Да, - хмыкнула банши. – Но только не в том случае, если ты пытаешься что-либо спрятать от квартирных воришек. Те первым делом все самые популярные нычки проверяют – унитазный бачок, банки с крупой, постельное белье, мягкие игрушки, цветочные горшки.

- Вот давай ты сейчас не будешь устраивать мне ликбез начинающего домушника, - поморщилась я.

- Я к тому, - начала подруга, - что прятать что-либо в земле не очень практично. Во-первых, могут найти, потому что место достаточно известное и очевидное. Во-вторых, то, что прячется должно быть небольших размеров. Если, конечно, речь идет не о дереве розы в кадке. В-третьих, те, кто не знают о спрятанном, могут случайно полить цветок и испортить сокрытый предмет. Например, если это что-то бумажное, то в большинстве случаев оно будет утрачено навсегда. Раньше в горшках чаще всего ювелирку закапывали. Или редкие монеты какие-нибудь. Или марки, но только плотно завернутые во что-нибудь непромокаемое.

- Руся монеты не собирает, - проворчала я, складывая руки на груди и хмуро глядя на встречных прохожих. – И марки тоже. А по поводу ювелирки, она у неё имеется, но не настолько дорогая, чтобы прятать, а потом посредством загадочных посланий сообщать о месте захоронения нам.

- Да уж, - согласилась Ниса. – Теория сильно так себе.

Подул ветер, прогоняя духоту и неся в себе привкус моря. Я с наслаждением прикрыла глаза и глубоко вдохнула, ощущая тонкие нотки ностальгии.

- Сейчас бы на пляж, - наблюдая за мной с улыбкой, проговорила подруга. – Поплавать, ластами пошлепать, на берегу потюленить, в песке поковыряться.

- Вон, - кивнула я в направлении специально оборудованного на территории парка детского уголка, мимо которого мы как раз проходили. – Песочница. Иди, ковыряйся сколько душе угодно. Дети тебя за свою примут, возможно, даже лопаткой поделятся.

- Вот ты ехидна, - цокнула языком подруга. – Нет бы поддержать мою идею и сказать: «Да, конечно, Нисочка, ты очень много работала, и ты устала, возьми выходной, съезди к морю, отдохни».

- Нисочка может делать всё, что захочет, - закатила я глаза со вздохом, - но только не за мой счет. Кто будет выполнять твою работу, пока ты будешь на пляже под зонтиком бока отлеживать?

И тут меня осенило.

- Зонтик! – воскликнула я, замирая посередине аллеи с открытым ртом.

- Ты бы рот закрыла, - с выражением максимального недоумения на лице посоветовала подруга. – А то кто-нибудь туда что-нибудь вставит. Ну, или муха залетит.

- Зонтик, - повторила я, но уже с другой интонацией.

- Ну, зонтик и зонтик, - пожала плечами Ниса, все еще не понимая, к чему я веду. – Тебе так слово понравилось? Или срочно зонтик понадобился? Так, дождя не обещали, несмотря на все таинственные предостережения Руси.

- Это было не предостережение, - прошептала я, не обращая внимания на взгляды мимо проходящих людей, которые явно не понимали с чего это вдруг девица застыла посреди парка с видом человека, повстречавшего призрак собственной прабабушки. – Она нам практически прямым текстом сказала!

- Что сказала? – моргнула Ниса, чуть попятившись в сторону.

- Где её искать! – воскликнула я, схватила подругу за руку, и на предельной скорости, которую только возможно развить при ходьбе, потащила подругу за собой. – Нам надо быстрее добраться до работы!

Глава XX

Через пятнадцать минут мы уже влетели в офис, отдуваясь и пыхтя словно два усталых паровоза.

- Ух! Вот это трудовой энтузиазм! – выдохнула Ниса, отирая выступивший на висках пот. – Вот это я понимаю, человек хочет на работу!

Я ничего отвечать не стала, а просто молча проследовала к себе в кабинет.

- Учитесь, - наставительно посоветовала подруга притихнувшим сотрудникам, которых наше появление в растрепанном виде с лицами, переливающимися всеми оттенками красного, застало врасплох.

Присоединившись ко мне в кабинете, она плотно притворила дверь и спросила:

- Ну, и что там за прозрением у тебя случилось?

Я открыла ноутбук, включила его и, ожидая, пока прогрузится система, начала торопливо объяснять:

- Помнишь, где-то около года назад была вечеринка по случаю открытия нового телеканала. Руся не хотела отправляться на это, как она выразилась, неоправданно пафосное мероприятие, но приглашение ей вручил человек, которому она не смогла отказать. И Руся потащила нас с собой, чтобы иметь возможность избежать общения с другими участниками праздничной сходки. В какой-то момент к нам подошел парень, с которым ей пришлось нас познакомить из-за непреодолимого желания последнего приобщиться к нашему тесному кружку по интересам. Он трудился журналистом и имел определенные виды на нашу подружку, которые даже не пытался скрывать, а наоборот – всеми силами демонстрировал.

- Ааа, да, - прищурившись, протянула Ниса с пониманием. – Она еще хотела, чтобы мы постоянно топтались рядом, потому что не желала оказаться с этим парнишкой наедине.

- Именно! – торжествующе щелкнула я пальцами. - Помнишь, как его звали?

- Шутишь! – фыркнула банши, падая в кресло. – Я своих-то ухажеров не всех по именам помню, а то мне еще Руськиных поклонников запоминать! Более-менее я различаю только тех, которые надолго задержались. А что?

- А то, - я схватилась за мышку и уставилась в экран компьютера, открыв вкладку поисковика. Мне необходим был официальный сайт упомянутого телеканала. – Что у того журналиста имелась весьма примечательная фамилия – Зотиков. Но Руська, руководствуясь природной женской вредностью, звала его Зонтиковым.

- Ты думаешь, это и есть тот самый «зонтик» из записки? – с сомнением скривилась подруга, подергав себя за ухо.

- Или так, или я вообще уже ничего не понимаю, - покачала я головой, кликая по ссылке из поискового списка.

Страница загрузилась и уже очень скоро я просматривала перечень сотрудников, трудившихся на благо отечественной новостной журналистики.

- Нашла! Вот он! – радостно подскочила я, едва глаза выхватили из общего ряда фотографий знакомую физиономию.

Ниса приблизилась к столу и перегнувшись через него заглянула в экран.

- Обычный, ничего особенного, - прокомментировала она, разглядывая одетого в синий пиджак задорно улыбающегося парня.

- А ты кого ждала? Алена Делона? – фыркнула я, возвращаясь на главную страницу сайта в надежде обнаружить контактный телефон редакции.

- Ален Делон уже не тот! – отмахнулась Ниса, размашисто падая обратно в кресло. – Вернее, уже не торт! Нынче у нас другие кумиры.

- Например? – автоматически отозвалась я, думая совсем о другом.

- Мне Феликс Маллард нравится, - мечтательно протянула Ниса, утыкаясь взглядом куда-то в потолок, где она, судя по всему, представляла себя участницей романтической сцены вместе с этим самым Маллардом, кем бы он там ни был.

- Кто это? – переспросила я, доставая свой телефон и быстро набирая номер, сверяясь с экраном.

- Ну, мать, ты даешь! Это же главный красавчик сезона!

- Да хоть главный, хоть второстепенный, у меня и без заморских товарищей проблем по самые ноздри, - проворчала я, и уже в трубку произнесла: – Алло! Здравствуйте! А мне нужен ваш корреспондент Иван Зонтиков… то есть, Зотиков!

- Его нет, - лениво протянул в ответ чавкающий голос.

- А когда будет? – не сдавалась я.

- Сегодня – уже никогда, - опять прочавкали мне в ухо. Я поморщила нос, но сдержалась от ехидного замечания. – Он уехал со съемочной группой за город, на работе будет только завтра.

- А вы могли бы дать мне его личный номер? – решила я попытать счастья.

- Нет, - буркнули недовольно, прекратив жевать. – Личные номера сотрудников не раздаем.

- Понятно, спасибо, - поблагодарила я и отключилась.

- Ну, что? – уставилась на меня подружка выжидающе.

- Ничего, - я отложила телефон и оперлась ладонями об стол. – На рабочем месте он отсутствует, будет только завтра. Номер мне его не дали, домашней адрес парня я не знаю. Поэтому даже если он имеет отношение ко всей этой истории, то придется ждать до следующего дня.

- Поехали домой, а? – заныла Ниса. – Уже почти вечер, от нас в офисе все равно толку никакого, весь день носимся по городу, даже перекусить не успели. А ты знаешь, я, когда голодная, злая.

- Ты всегда голодная, - заметила я, села на стул, покрутилась на нем немного, размышляя, а после решила: - Ладно, поехали. Только сперва надо будет заехать к одной знакомой.

- Ненавижу, когда ты вот так начинаешь предложения, - проворчала Ниса, со страдальческим вздохом поднимаясь и плетясь к двери.

- Почему? – тут же взбунтовалась я.

- Потому что мне не нравятся твои знакомые.

– Нормальные у меня знакомые! Получше, чем у тебя будут, - возмутилась я в узкую, даже слишком узкую для банши, спину.

- Ага, особенно Максик «нормальный», - съехидничала подруга, распахивая передо мной дверь. – Столько лет притворялся твоим другом, а в итоге выяснилось, что намерения у него совсем не дружеские. Потому что друзья обычно не пытаются пробраться в твою постель и окопаться там на долговременной основе.

- Максик, - подражая её тону, выговорила я с аналогичной ехидцей, - это системная ошибка.

- Аааа? – с недоумением завыла Ниса, да так, что пробегавший мимо нас в направление принтера Стасик невольно шатнулся в сторону и чуть не снес этажерку с книгами по криминальной психологии, которые по факту исполняли исключительно декорирующую роль, потому что никто их читать не хотел и даже не планировал. – Какая еще системная ошибка?

- Цепь решений и действий, которые способны привести или уже привели к частичной или полной деградации системы, - отчеканила я, пока шествовала через офис к двери.

Нисе потребовалось некоторое время, чтобы её мозг воспринял и проанализировал услышанное. Возможно, в процессе он пару раз завис и автоматически перезагрузился.

- Мне только одно непонятно, - наконец, заговорила подружка, когда мы уже садились в новое, только что успешно пойманное такси, - деградировала ты или он?

- Думаю, мы оба в равной степени постарались, - ответила я, предварительно сообщив таксисту нужный адрес.

- Но козел-то он! – запылав праведной яростью выдохнула Ниса спустя минуту напряженного молчания.

- Козел он, - моё согласие было скорее вынужденным, чем добровольным. – А дура – я.

Ниса открыла рот, несколько раз разгневанно выдохнула в явной попытке что-то сказать, но эмоции были сильнее её желания высказаться. Напрягалась она недолго, в итоге поникла и с грустью пробормотала:

- Да кто ж знал-то?

- Может кто-то и знал… Мы как раз сейчас к одной из таких, знающих, и направляемся, - сообщила я тихонько.

Услышав это Ниса застыла с поднесенным к глазу пальцем, которым в этот момент пыталась почесать бровь.

- Мне не нравится эта затея, - зашипела она, догадавшись, о чем я говорю. – Вот честно, очень не нравится.

- Мне тоже, - в ответ так же старательно зашептала я. – Но выбора у нас нет! А еще я хочу этой ночью хотя бы немного поспать! А то у меня от недосыпа мозг словно в рассоле плавает.

Подруга некоторое время размышляла, кусая губы, а после через силу кивнула.

- Твой-то плавает, а мой по ощущениям прилип к черепу и отлипать не хочет, - поделилась она виновато. – Но ты права. Нельзя пускать ситуацию на самотек. Да и лицезреть твоего новоявленного жениха каждую ночь мне тоже не хочется. А он явно настроен регулярно тебя спасать.

- Можно подумать, я пребываю в неописуемом восторге, - фыркнула я, отбрасывая волосы за спину.

- Как знать, как знать, - задумчиво устремляя взгляд в сторону, пробормотала Ниса. – Может, ты его уже простила.

- Ага, и душой так прикипела, что не отодрать, - язвительно поддакнула я.

- Ну, это уже давно случилось, - махнула рукой подруга, не глядя на меня.

- Чего!? – потребовала я уточнения.

- Да ладно, всем было очевидно, что у вас какие-то не такие отношения, - завела подруга.

- «Какие-то не такие» – это какие? – ошеломленно заморгала я.

- Не дружеские! – рубанула рукой по воздуху, словно вынося свой вердикт подруга. – Но и не любовные! Что-то посерединке на половинку. И на самом деле, многим казалось это странным.

- Кому это многим? – устало закатила я глаза. – Кто эти многие?

- Ты не забыла, что мы в одном университете учились? – напомнила подруга.

- Такое захочешь – не забудешь, - потерла я глаза.

- Ну, так вот, многие были уверены, что между вами что-то есть, - приступила Ниса к самому вкусному – к обсуждению сплетен. – Даже ставки делали, когда вы сойдетесь вместе.

- Да ладно! – пораженно отняла я ладонь от лица. – Ты шутишь!

- Да если бы! – рассмеялась подруга легким звонким смехом. – Это ты еще не все знаешь! Ставки на дату вашего торжественного объединения в любовную пару делали далеко не все, а только те…

- …кому нравилось тыкаться своим ослиным носом в чужую личную жизнь, - простонала я.

- Нет, - еще шире заухмылялась подруга. – Те, кто был уверен, что вы еще не вместе. Потому что были и такие, которые жили с полной уверенностью, что вы уже в отношениях. И со дня на день сыграете свадьбу. А там и до прибавления в семье недалеко.

Я ничего не ответила. Просто молчала, пуча глаза от удивления и пытаясь обнаружить в своей голове что-нибудь еще, кроме матерных ругательств.

- Да, да, - покивала Ниса, насладившись моей реакцией. – Половина университета отслеживала вашу жизнь.

- Очевидно, у них было очень много свободного времени, - наконец, смогла выдавить из себя я.

- Нет, просто многие девушки были влюблены в Макса, а многие парни были заинтересованы тобой.

- Но почему мне об этом ничего не известно? – разгоряченно всплеснула я руками.

- Наверное, потому что тебе было все равно, - предположила подруга. – А когда люди не заинтересованы в чем-то, они просто не замечают некоторых вещей. Пока им прямо об этом не скажут.

- Но почему ты рассказала мне это все только сейчас?

- Потому что я знала, что тебе эта информация не нужна, - вдруг очень серьезно ответила Ниса, а в её глазах я увидела то, что, возможно, раньше не замечала и, что еще более печально – недооценивала. Ум. Она была намного умнее, чем показывала, намного мудрее, чем считала сама и намного прозорливее, чем думали о ней окружающие.

- Приехали, - прервал нашу беседу водитель, заруливая на стоянку.

- А куда это мы прикатились? – высунулась Ниса в окно, озадаченно оглядывая высокий деловой центр, чьи зеркальные фасадные панели ослепительно поблескивали на солнце.

- К Морин, - ответила я, после того, как расплатилась, и таксист покинул нас, нервно оглядываясь по сторонам. Мне это не понравилось, как не понравилось и то, что он всю дорогу посматривал в зеркало дальнего вида, периодически слишком резко газуя.

- Ведьма Трех Дорог? – округлила глаза подруга, резко оборачиваясь ко мне.

- Ага, - беспечно кивнула я и направилась ко входу. – Я думала, ты еще в машине поняла, куда мы едем. И распереживалась по этому поводу.

- Я думала, мы отправимся к какой-нибудь ясновидящей! На худой случай, к гадалке! А распереживалась я потому, что в будущее заглядывать – примета плохая! А у нас и так не всё ладно! Но к заявиться ведьме?!... Да еще такой!

Я ничего не ответила, целеустремленно двигаясь к цели. Сзади за мной торопливо шагала Ниса и также торопливо бормотала:

- Это плохая идея, это очень – очень плохая идея. Вот прям очень!

Глава XXI

Я миновала вращающиеся двери, установленные на входе, обернулась, проследив за тем, чтобы тоже самое проделала и подруга, не застряв в них, как непоседливая белка из знаменитого мультика, а затем направилась прямо. Прошла мимо стойки администратора, за которой восседала барышня с таким неестественно большим и накрашенным пронзительно-фиолетовой помадой ртом, что об её лицо невольно спотыкнулся взгляд. Едва заметив нас девушка тут же вскочила, старательно распахивая и растягивая этот самый рот в подобие улыбки, но лучше бы она не старалась так рьяно выглядеть приветливой. Потому как эта приветливость на фоне абсолютно холодного и какого-то замороженного взгляда казалась еще более фальшивой, чем её тщательно зашпаклеванное косметикой лицо. А злобные глазки вкупе с крупными зубами, словно выезжающими из-за губ делали её похожей на проголодавшуюся акулу, пытающуюся прикинуться форелью.

Справа от девушки пребывал в стадии недвижимости, украдкой дремля на стульчике за постом охраны, седоголовый мужчина, который если и мог кого-то от чего-то защитить, то только картошку от колорадским жуков.

Проигнорировав как недоброе радушие зубасто-ротастой, так и её желание что-то у меня спросить, я отправилась дальше в сторону лифтов, шагая по странно пустынному для все еще рабочего дня холлу и нарушая установившуюся тишину звуками собственных шагов по разукрашенному солнечными прямоугольниками темно-бежевому полу.

- Их надо было местами поменять, - выдохнула Ниса, догоняя меня у лифтов и замирая рядом, периодически рывками тревожно переминаясь с ноги на ногу. – Я имею в виду дедулю с девчулей. Его на место администратора, а её – на пост охранника. Больше толку было бы. И каждый находился бы на своем месте. Нет, ну ты видела эту улыбку? Мне кажется, мегалодон выглядел примерно так! – видимо у нас с подругой чувственное восприятие работало одинаково. - Я прям ощутила себя рыбкой Дори!

- Тоже появились проблемы с краткосрочной памятью? – хмыкнула я, тыкая пальцем в серебристый кругляш кнопки вызова лифта.

- Нет, тоже возникло острое желание вернуться домой, к маме с папой. Пока не сожрали.

- Акулы тюленей едят, и морских котиков, - с буддийским спокойствием заметила я. – Это их любимое лакомство.

- Да к черту акул! – вспылила вдруг подруга. – Ты скажи, что, других вариантов не нашлось, кроме этой… грымзы?

Я тяжело вздохнула, но ничего не ответила, сразу сообразив, что говорит она не о той, которую сравнила с гигантской морской хищницей, а о ведьме, к которой мы как раз направлялись. Возмущение Нисы можно было понять. Морин имела широкую известность в очень узких кругах, владея парочкой очень полезных, а главное очень редких навыков.

Лет Морин было немало, так как родилась она еще в начале XVIII века и не где-нибудь, а в лесах Ирландии. Мать ведьмы была ворожеей, а вот кто отметился в качестве отца – неизвестно. По крайней мере, широкой публике. Да это было и не столь важно. Долгое время ведьма жила в уединении, а после решила, что такая жизнь скучна и отправилась путешествовать по миру в поисках приключений. И нашла их в избытке, благодаря чему «наследила» в истории многих стран. Под конец XX века Морин надоело вести бродячую жизнь, и она осела в нашей стране, несколько раз поспособствовав значительным политическим переменам, за что получила немалое вознаграждение и уважение. Последнее было сдобрено значительной долей страха.

Ныне Морин являлась бизнес-леди, владея парочкой крайне доходных предприятий и красивым офисом в центре города. И хотя мадам не стремилась афишировать свою истинную породу, многие из тех, кто проживали в городе давно и были посвящены в тайны нашего мира прекрасно осознавали, кто она такая на самом деле. При этом репутация у Морин имелась крайне отвратительная – многие считали её особой беспринципной и корыстолюбивой, а порой – и откровенно подлой. И нельзя было сказать, что они ошибались, а их слова не соответствовали реальности. Но иногда Морин умела быть очень полезной, особенно, когда ей за это хорошо платили.

Приехал лифт, на котором мы быстро добрались до самого верхнего этажа и последовали по длинному, сверкающему чистотой надраенных поверхностей коридору. По обеим его сторонам находились офисные помещения с распахнутыми настежь дверьми, через которые можно было понаблюдать за тем, что происходило внутри.

А происходил там хаос.

Люди в строгих деловых костюмах бегали туда-сюда, периодически выносясь из одного кабинета и скрываясь в другом, выглядя при этом так, словно им только что объявили о наступлении конца света.

Кто-то судорожно вытряхивал содержимое ящиков рабочих столов прямо под ноги себе и другим. Кто-то пытался запихнуть огромную стопку офисных листов в дамскую сумочку, причем явно не свою. Кто-то громко орал матом в телефонную трубку, одновременно комкая какие-то договора и трамбуя ногой содержимое мусорного ведра. Кто-то бил женской туфелькой по клавиатуре компьютера, то ли пытаясь уничтожить технику, то ли выплескивая на неё последствия приступа белой горячки.

- В дурдоме что, день профориентации? – ошарашенно пробормотала Ниса, отступая с дороги несущийся на всех парах взъерошенной девицы с кипой каких-то счетов в руках.

Девицу качало из стороны в стороны, бумажная груда в её руках опасно кренилась то туда, то сюда, мешая нормальному обзору, а потому она с трудом видела куда мчится, но при этом всеми силами пыталась устоять на тонких шпильках, которые опасно скользили по отполированному паркету.

Вслед за Нисой предусмотрительно прижавшись к стеночке, я пропустила вперед местную труженицу мышки и калькулятора, так как оказаться на пути периодически дрифтующей красотки желания не имелось.

Как только девушка добежала до цели, а именно, скрылась в одном из самых дальних от входа на этаж кабинете, мы отправились дальше.

– Что-то странное здесь происходит, - заметила подруга, с подозрением оглядываясь назад. Там, судя по звукам, напоминающим вопли каманчей, кто-то пытался пойти по пути истинного самурая, то есть, покончить с собой. Скорее всего, катаны под рукой не оказалось, а потому решили воспользоваться подручными средствами и побиться головой об стенку.

- Ага, - пробормотала я, успев заметить, как в одном из кабинетов, мимо которых мы как раз проходили, кто-то тащил из одного угла в другой шредер. – И как мне кажется, это что-то называется «налоговая проверка».

- О, значит, это мы вовремя зашли! - оживилась Ниса, окидывая плотоядным взглядом пронесшегося в обратную от покачивающейся девицы сторону взмыленного мужчину, чей галстук был похож на гармошку и болтался на левом плече, щека нервно подрагивала, а глаза, одновременно и бешенные, и бессмысленные, беспорядочно метались.

- Не уверена, - ответила я в тот момент, когда мы добрались до конца коридора, приблизившись к единственной наглухо закрытой здесь двери, которая выглядела дороже, чем вся моя квартира вместе с содержимым, даже если к ней прибавить стоимость соседской кошки. Да, с некоторых пор Морин приобрела привычку окружать себя только самым лучшим.

Я дернула дверь, но она не поддалась, пришлось стучать.

На мой зов незамедлительно отреагировали. Дверь приоткрылась и в образовавшуюся щель высунулась крайне встревоженная востроносая мордашка.

- Чего вам? – не очень доброжелательно, но очень испуганно осведомилась незнакомка, но отвечать мы не стали.

Ниса одним широким движением оттеснила возмущенно взвизгнувшую при этом действии девицу в сторону, дав мне возможность попасть в обитель самого главного местного начальства.

Под непрекращающиеся возмущенные вопли с припевом «вам сюда нельзя», я пересекла заставленную картонными коробками приемную, но не успела добраться до следующей двери, как она сама распахнулась и на пороге во всей красе предстала ведьма.

При всем своем немалом возрасте, выглядела Морин лет на тридцать пять. Короткая стрижка под мальчика делала её лицо немного угловатым, но при этом придавала выразительности. Огромные светло-ореховые глаза она подчеркнула подводкой и темными тенями, что было немного чересчур для дневного макияжа, но придало им глубины и загадочности. Пышная фигура была затянута в лаконичное черное платье строгого стиля, которое издалека оповещало, что перед вами – деловая леди, которая умеет сводить дебет с кредитом, считать прибыль и учитывать риски.

- Чего визжишь? – рявкнула Морин на собственную секретаршу. Та мгновенно умолкла, оборвав саму себя на высокой ноте и в этом повисшем гнетущем молчании, которое оттеняла суматоха на этаже, доносившаяся сквозь не до конца притворенную дверь, ведьма с претензией воззрилась на меня.

- Чего явилась? Не видишь, занята я, - проговорила Морин, внимательно рассматривая меня с ног до головы.

- Вижу, - кивнула я. – Кажется, к вам с минуты на минуту нагрянут гости. И кажется, кто-то заблаговременно предупредил вас об этом. Вот твои сотрудники и носятся по этажу, словно безумные крякающие утки.

Морин недовольно поморщилась.

- А тебе-то что с этого? Шла бы своей дорогой и не мешала.

- Да я бы пошла, вот только дело у меня к тебе есть. Выгодное – как для тебя, так и для меня.

По чуть расширившимся ореховым глазам я тут же поняла – ведьма заинтересовалась.

И я решила действовать в ва-банк.

- Ты же знаешь, у меня много знакомых, - проговорила я многообещающим тоном змея-искусителя. - И у этих знакомых имеются свои знакомые.

- К чему ты клонишь? – резко оборвала меня Морин, посуровев еще сильнее.

- К тому, что если я очень хорошо поищу, то глядишь и найду какого-нибудь начальника среднего ранга в налоговой инспекции, - завершила я с легкой блуждающей по лицу улыбкой.

Морин на некоторое время задумалась, рассеяно крутя одно из многочисленных колец, которые украшали её пальца, а после со смешком выдала:

- Ладно, заходи, - она махнула рукой, приглашая меня в свой кабинет. – А это кто? – Морин кивком головы указала на Нису, которая все еще отгораживала нас от малость дерганной секретарши, всё норовящей выглянуть из-за блондинистой макушки банши и показать своей начальнице, что она хоть и повержена, но врагу просто так не сдается.

- Подруга, - сухо проронила я.

- У нереиды подруга банши? Интересно. Кристина, - обратилась ведьма к девице, которую последовавшая следом за мной в кабинет Ниса больше не загораживала, но та все еще словно по привычке чуть-чуть подпрыгивала на месте, как будто у неё где-то чуть пониже пояса офисной юбки заклинило какую-то не ту пружинку. Одновременно она судорожно пытаясь отгрызть себе все ногти, причем кусала она их так яростно, что вот-вот должна была уже захрустеть собственными костями. – Ко мне никого не впускать.

В ответ секретарша лишь округлила и без того выпученные до предела глаза, закивав болванчиком.

- Может, тебе найти кого поспокойнее, - хмыкнула я, занимая левое кресло перед внушительным письменным столом из натурального дуба. К правому устремилась Ниса. – Не такого впечатлительного.

- Не суди, если ничего не знаешь, - хмуро одернула меня ведьма и потянулась к портсигару. Вынув тонкую белую сигарету, она воткнула её в мундштук, чиркнула зажигалкой и глубоко втянула дым. – Она за последние три дня пережила столько, сколько тебе и не снилось.

- Да мне много, чего снится, - парировала я, закидывая ногу за ногу. – Жизнь, можно сказать, искрит!

- Ну, и чего ты хочешь от меня? – с внезапно проявившейся в голосе хрипотцой выдохнула ведьма дым в сторону.

- Консультация мне нужна, - вздохнула я. – По твоему специфическому профилю.

- Валяй, - щедро предложила Морин, с удобством располагаясь в глубоком кожаном кресле.

Глава XXII

- Я тебе опишу условную ситуацию, а ты мне скажешь, что думаешь, - начала я издалека. – Есть девушка, у которой в последние дни начались проблемы с… так скажем, ментальным здоровьем. Частая смена настроения, постоянное ощущение страха и подавленности, которые возникают внезапно и порой настолько сильны, что практически переходят в панику. Несколько раз случались слуховые и звуковые галлюцинации. То есть, она не уверена, было ли увиденное ею галлюцинацией, видением из будущего или же реальностью. Есть подозрение, что со всем этим как-то связано зеркало, которое недавно появилось в квартире девушки. В этом зеркале она видела разные… пугающие изображения, из него же доносились звуки, которые можно обозначить, как «жуткие вопли». Также несколько раз из зеркала раздавался стук… словно кто-то хотел войти.

- Или выйти, - пробормотав, вставила Ниса, разглядывая собственные ногти с видом глубочайшей заинтересованности.

- Да, - кивнув, подтвердила я. – Или так.

- Что-нибудь еще? – выгнула бровь Морин, которая слушала меня так внимательно и сосредоточенно, что даже перестала курить.

Естественно, она поняла, что говорила я о себе. Очень вовремя, потому что изощряться и подбирать слова мне уже порядком надоело. И я решила оставить эту изначально дохлую идею.

- Да, на соседского ребенка напали. Девочка находилась ночью в квартире одна, как вдруг начала кричать. Мы прибежали на зов, и увидели её лежащей в комнате на полу. Под ней растекалось темное пятно, а на стене рядом вытанцовывала тень, по очертаниям напоминавшая женщину в платье. Мы не знали, что делать…

- …и пока топтались в нерешительности, тень доползла до потолка и начала из него вылезать, преобразовываясь в нечто осязаемое, - вставила подруга, воспользовавшись моим замешательством.

- Нам удалось прогнать её, - быстренько подхватила я, не давая Нисе возможности рассказать ведьме об очень вовремя заявившемся Максе в сверкающем плаще спасителя и спасателя. – Когда она ушла, мы включили свет. Ребенок лежал в луже собственной крови. Подозреваем, что она сама себя поранила, используя осколок от зеркала, которое, скорее всего, она же и разбила. Непонятно зачем, как и почему, но главное одно – тень была очень заинтересована в ребенке.

Я замолчала, молчала и Морин. Ниса была солидарна с общим настроением и тоже не издавала ни звука.

- Зеркало сейчас у тебя? – нарушив тишину, отрывисто поинтересовалась ведьма.

Я подтвердила, качнув головой.

- Где ты его взяла? – задала Морин новый вопрос.

Я поморщилась.

- Оно уже давно принадлежит моей семье. Так сказать, семейная реликвия. Раньше находилась на нашей даче, но после того, как моё зеркало разбили, я решила не покупать новое, а повесить старое.

- Расскажи ей, - тихо потребовала Ниса, ковыряя носком обуви пол.

- Прекрати, - шикнула на неё я.

- Что рассказать? – мигом вцепилась в меня ведьма.

- Мы проводили с этим зеркалом ритуал, - на одном дыхании выпалила Ниса. – Я, она и еще одна наша… муза.

- Какой ритуал? – заинтересованно подалась вперед Морин.

- О Боги, - застонала я, хватаясь за голову. – Это вообще не имеет к происходящему никакого отношения! Это был ритуал по вызову Пиковой Дамы!

Несколько минут Морин молча моргала, а после залилась громким, низким, с нотками хрипотцы смехом.

На этот звук среагировала бдевшая за дверью секретарша, которая тут же попыталась сунуться в кабинет, но была остановлена громогласным начальственным «не сейчас!», вернувшим секретаршу обратно на рубежи сторожить аванпост.

- Вы серьезно? – отсмеявшись, весело поинтересовалась Морин, откладывая мундштук и утирая выступившие от смеха слезы.

- Говорила тебе, - развела я руками, обращаясь преимущественно к подруге. – Это не имеет никакого отношения к тому, что зеркало взбесилось.

- Пусть она это скажет, - насупившись, кивнула Ниса в сторону ведьмы.

- Она права, - вступилась за меня Морин. – Пиковой Дамы не существует. Но существует кое-что очень злое, что могло воспользоваться зеркалом, как порталом для выхода в наш мир.

- Что именно? – подалась я вперед. – Какая-то магическая сущность? Какая конкретно?

- Их достаточно много, - неопределенно пожала плечами хозяйка кабинета. – Но чем бы ни было то, что засело в твоем зеркале, оно уже мертво, хоть и пытается сейчас вырваться из мира мертвых в мир живых. При жизни это был кто-то очень сильный, владеющиймощной магией, которую душа не утратила после гибели физического тела. И твоя подруга отчасти права.

- В чем это? – икнула я от неожиданности, в то время, как Ниса напряглась всем телом, словно учуявшая запах дичи борзая.

- Проведенный вами ритуал имел определенные последствия. Если бы вы были обычным людьми, то ваш вызов Пиковой Дамы являлся бы всего лишь детской шалостью. Но вы не люди и никогда ими не были, так что, ваши действия оставили определенный магический след на предмете, которым и заинтересовалось то, что вы назвали тенью.

- Ничего не понимаю, - застонала я, хватаясь за резко разболевшийся живот.

- После проведенного вызова в зеркале образовалось нечто вроде бреши, которой и решила воспользоваться душа. То, что ты слышала, скорее всего, было попыткой тени вырваться на свободу. Желая пробраться обратно к живым и остаться здесь надолго, душа, которая по сути является паразитом, ищет себе вместилище – тело, в которое можно вселиться.

- А так бывает? – ахнула Ниса.

- Да, - не обрадовала нас ведьма. – Но так как тень – носитель сильной и, скорее всего, черной магии, вторгаясь в чужое тело, она порабощает душу его истинного владельца, медленно убивает, подвергая мукам, а после получает тело в своё полное распоряжение. Покинуть вместилище паразит может только уничтожив тело, после чего захватчик отправляется на поиски нового. Однако бывали случаи, когда тело само разрушалось еще до того, как тень его покидала, потому что человеческий организм не выдерживал магической нагрузки.

- Ты хочешь сказать, - медленно начала я. – Что те вопли, которые я слышала, принимая за глюки, издавала рвущаяся на свободу тень?

- Да, - царственно кивнула ведьма. – И, судя по тому, что случилось с вашей соседкой, у неё это получилось.

- В квартире были я и она, - Ниса не очень вежливо ткнула в меня пальцем, едва не угодив по лицу. – И без скромности, мы обе сильны магически. Почему тень решила напасть на девочку? Человеческую девочку?

- А ты уверена, что девочка – человек? – с хитрецой во взгляде поинтересовалась ведьма.

И я ощутила себя так, словно меня прихлопнули пыльным мешком. Да еще и потоптались сверху вдобавок. Действительно, мы не проверили девчонку!

- А по поводу того, почему тень проигнорировала банши и нереиду, выбрав для себя ребенка – так ответ заложен в самом вопросе, - Морин встала, подошла к окну и распахнула створку, чтобы проветрить помещение. – Вы обе взрослые и сильные, боролись бы за самих себя до конца. Кроме того, вы были вдвоем и одна из вас наверняка заметила бы, как во вторую пробирается какой-то черный сгусток. И даже если бы вселение произошло незаметно, близкая подруга обязательно бы уловила появившиеся странности – изменения в поведении, в походке и жестах, незнание какой-либо информации или отсутствие давно сформировавшихся привычек, предпочтений. Тень ведь получает только физическую оболочку, а не весь комплект целиком. А с ребенком проще – связь его души с телом еще не настолько прочная в силу возраста. Да и использовать находящуюся одну в квартире девочку куда проще, чем сражаться с банши или нереидой после того, как обнаружится вторжение. И изменениям в поведении ребенка никто не удивится, особенно, если на пороге переходный возраст.

- Но что произошло в спальне девочки? Зачем она себя ранила? – требовательно спросила Ниса.

- Могу допустить следующее развитие событий. Девочка проснулась, сквозь сон ощутив присутствие постороннего в комнате, которого там быть не должно было. Вы сказали, на полу валялись осколки от разбитого зеркала? – прервав саму себя, уточнила Морин.

- Да, - подтвердила я, созерцая спину вновь отвернувшейся к окну ведьмы. – Только мы до конца так и не уверены, разбила его сама девчонка или же произошло что-то другое.

- Я думаю, это сделал ребенок, - с уверенностью заключила Морин. - Очнувшись ото сна, она увидела тень, которая каким-то образом научилась перемещаться между зеркалами. Возможно, из-за образовавшейся бреши. Девочка испугалась увиденного в зеркале и разбила его. Но это не помогло. Тень выкарабкалась на свободу и попыталась завладеть вашей соседкой, которая поранилась пока отмахивалась от незваного гостя куском битого стекла. Но тут появились вы и прогнали тень.

- Какая-то очень медленная тень, - недоверчиво пробормотала Ниса, но так, чтобы все всё услышали. – Не смогла с ребенком справиться.

- И этому есть разумное объяснение, - насмешливо хохотнула ведьма, поворачиваясь к нам в профиль. – Я думаю, что это очень старая душа, в том плане, что жила она в этом мире очень-очень давно и теперь, вернувшись, она сбита с толку и плохо ориентируется в происходящем. Ей требуется время, чтобы приспособиться к новым обстоятельствам. Она не понимает этого мира, не понимает, как здесь сейчас всё устроено и по каким законам функционирует.

- Всё сходится, - тихо обратилась я к подруге. – Помнишь, фельдшер сделала заключение о приступе задержки дыхания. Она сказала, что из-за сильного испуга девчонка непроизвольно перестала дышать и потеряла сознание.

- Да, но…, - начала Ниса, которой ведьма не дала договорить.

- О том, что произошло мы можем лишь догадываться, - повысила голос Морин. – Но напрашиваются три очевидных вывода. Первый – тень не успокоится, пока не найдет себе вместилище, а это значит, она представляет явную опасность. Второй – тень способна перемещаться в пространстве, используя любые зеркала вне зависимости от их размеров и степени удаленности друг от друга.

- А третий? – пискнула Ниса.

Ведьма резко развернулась к нам всем корпусом.

- Третий – избавиться от неё разбив зеркало – не получится. Наоборот, это на какое-то время откроет ей путь, то есть, именно этого она и будет добиваться.

- Хорошо, - вдохнула я полной грудью, пытаясь успокоиться и унять появившуюся мелкую дрожь в руках. – Значит, что у нас имеется? А у нас имеется древняя злобная сущность, которая очень желает выбраться на свободу посредством… как это?... Бреши? Да, бреши, возникшей из-за детского ритуала вызова Пиковой Дамы, проведенного чуть ли не сто лет назад в шутку. Так?

- Так, - сосредоточенно пялясь в пол, кивнула Ниса.

- И что нам теперь делать? – подняла я взор на все еще стоящую у окна ведьму.

- Тень определенно привязана каким-то образом именно к изначальному месту прорыва, то есть, к вашему зеркалу, - в несколько решительных шагов ведьм вернулась за стол, усаживаясь обратно в скрипнувшее под ней кресло. – Разбивать его ни в коем случае нельзя, как и повреждать каким-либо образом. Проще говоря, зеркало следует сохранить до тех пор, пока не будет проведен повторный ритуал.

- Повторный ритуал? – эхом откликнулись мы с Нисой нестройным хором.

- В магии существуют несколько непререкаемых законов, - снисходительно взглянула на нас ведьма, которая за время беседы стала гораздо спокойнее по сравнению с тем состоянием, в котором она нас встретила. – Одним из таких законов является закон возвратности – примененная магия может быть аннулирована только тем, кто был её первичным источником.

- То есть…, - неуверенно начала я.

- Да, - как топором обрубила Морин. – Вы должны провести обратный ритуал, который закроет брешь и вернет тень туда, где она и должна быть – в мир неживых.

- Но Пиковую Даму вызывали трое, - растерянно указала подруга на меня.

- Значит, все трое должны присутствовать и во второй раз, - выдала логичное заключение Морин, переводя взгляд с меня на Нису, и обратно.

Мы с подругой замолчали, неловко замявшись.

- В чем дело? – отрывисто выдохнула ведьма.

- Мы не знаем, где наша третья, - нехотя ответила я.

- Тогда найдите её и найдите быстро, - с нажимом произнесла Морин. - Потому что тень ждать не будет. Она не просто так активизировалась именно сейчас, спустя много лет, и именно здесь, в этом городе. Что-то вынудило её проявиться. Что-то отсюда, из нашего мира, позвало её.

И на этой ноте Морин решила закончить наш разговор. Когда мы с Нисой уже стояли у двери, я кинула на ведьму прощальный взгляд и только хотела спросить, когда и чем я смогу рассчитаться с ней за помощь, как Морин криво и очень невесело усмехнулась, явно считав направление моих мыслей, а после тихо предупредила:

- В зеркало не смотрись. Иначе быть беде. Звать тебя будет – не откликайся. Такие сущности обычно не церемонятся с теми, кто стоит у них на пути, но тебя она не пытается уничтожить. А лишь одурманить. Значит, ты ей зачем-то нужна.

И ведьма проводила нас к выходу, а после, под ошалелым взглядом забившейся в угол приемной секретарши, твердо вытолкнула нас за дверь.

А в офисах уже стояла гробовая тишина.

Глава XXIII

- Куда это все подевались? – удивилась Ниса, крутя головой по сторонам, пока мы следовали обратным путем по коридору.

- Хороший вопрос, - пробормотала я, как раз в этот момент проходя мимо распахнутой двери в опустевший офис, где все выглядело так, словно начатые сборы были прекращены в самый разгар мероприятия. – Все как будто просто… исчезли.

До лифта нам оставалось дойти каких-то метра два-три, как с едва уловимым гудением подъехала кабина, двери с тихим раздраженным шипением разъехались в стороны и появилась живописная группа товарищей в составе пяти человек. Впереди, гордо вышагивая в дорогих лакированных туфлях шел никто иной, как мой бывший соратник и начальник.

- Диаманта? – с неподдельным изумлением воскликнул он, притормаживая в метре от нас. – Что ты здесь делаешь?

Я была настолько ошарашена его появлением, что не успела придумать ничего достойного для ответа, погрузившись в хмурое молчание.

За меня решила выступить с индивидуальным номером подруга.

- А что еще можно делать в деловом центре? – громко фыркнула она, старательно оплёвывая пиджак моего вроде как жениха. – Ну, явно не шишки собирать, да?

- Да, - с явным подозрением разглядывая моё лицо, протянул Макс, который стараний Нисы не то, что не оценил, но даже и не заметил. – Шишки вам действительно ни к чему.

- Нам и ты ни к чему, не то, что шишки, - с ласковой улыбкой заверила Макса подруга, ухватила меня за локоть и поволокла к лифту.

- Дорогая…, - возмущенно начал он, явно недовольный таким развитием событий.

- «Дорогими», - тут же скривилась Ниса, кидая на него многозначительно презрительный взгляд через плечо, - будешь звать тех шалавистых грелок, которые каждую ночь стерегут твою постель. А к ней не лезь!

И она втолкнула меня в лифт, зашла следом и с такой силой ткнула в кнопку первого этажа, что в кабине послышался хруст.

Двери съехались, встретившись по середине и последним, что я успела увидеть было побледневшее от злости лицо Макса с выступившими на висках венами.

- О каких грелках ты только что толковала? - как бы невзначай поинтересовалась я, наблюдая за сменой цифр на маленьком табло.

- Да так, - отвернулась от меня подруга, уставившись в стенку.

- Нет уж, говори, - с холодной кривой ухмылкой потребовала я. – Сказала «а», говори и «б», а потом и весь алфавит до конца.

- Да что там говорить! – тут же вспыхнула Ниса, словно смоченная в бензине спичка. – Как будто ты сама не догадываешься, что в отличие от тебя, прилежно игнорирующей всё мужское население планеты, этот… принц!... развлекается в своё удовольствие! Знаешь, какие по городу слухи ходят?

- Не знаю, - деланно спокойно ответила я, выходя из добравшегося до первого этажа лифта. – Потому что, как тебе уже не раз было говорено, не интересуюсь сплетнями.

- А стоило бы поинтересоваться, - раздраженно запыхтела подруга. – Все-таки, тебе в перспективе с ним одну кровать делить и наследников для престола делать! Это называется семейная жизнь и это то, что традиционно наступает после бракосочетания.

Я резко остановилась прямо посреди широкого холла. Ниса такого маневра не ожидала, и со всей прытью налетела на моё плечо.

- С чего ты взяла? – спросила я ровным голосом.

- Что?

- С чего ты взяла, что у нас с ним будет эта самая семейная жизнь?

- Но как же?..., - растерялась подруга, заглядывая мне в лицо своими большими светлыми глазами.

- Не будет никакой семейной жизни! – рявкнула я. – А возможно, и никакой жизни вообще!

И решительно потопала искать такси.

- Надо забрать мою машину, - с большой неохотой решила я, уже сидя в салоне, где кондиционер распространял приятную прохладу, водитель не курил и не слушал вызывающую внутренние содрогания музыку. А это уже было практически благословением небес.

- Да, надо бы, - рассеяно согласилась со мной Ниса, копаясь в своем телефоне.

Я назвала водителю адрес, и мы быстро покатили в указанном направлении. До места, где я бросила своего верного железного коняшку, добрались минут за пятнадцать, благо пробок почти не было. Шустро запрыгнули внутрь, особо не осматриваясь, и уже вскоре рулили на собственных колесах в сторону дома.

- Ты ко мне или по персональному маршруту? – сухо поинтересовалась я, пока непривычно молчаливая Ниса продолжала сидеть, уткнувшись носом в экран.

- К тебе, - по-прежнему немногословной была подруга.

- Что не так? – не выдержала я, спустя минуту.

- А что не так? – изображая святую простоту откликнулась Ниса.

- Хватит, - пресекла я попытку устроить театральное представление прямо у себя в машине. – Ты за последние двадцать минут и двух слов не сказала. На тебя не похоже. Давай, выкладывай, в чем дело?

Подруга глубоко вздохнула и с оттенком печали на лице проговорила:

- Это у тебя надо спросить, что происходит.

- В смысле? – недоуменно заморгала я.

- А что это за странные разговоры про жизнь и её возможное отсутствие? – прорвало наконец банши. – Ты что, решила покончить с собой, лишь бы замуж не выходить? В пику папаше и ненавистному жениху? А как же мы? Как же я?

- Чего? – округлила я глаза. – Ты что такое несешь? На солнце перегрелась?

- А что? Не так, что ли? – с приближающейся истерикой в голосе, Ниса швырнула телефон на заднее сидение. – Ты не собираешься себя убивать?!

- Нет, конечно! – воскликнула я, пытаясь одновременно следить и за дорогой, и за подругой. Было сложно и я буквально физически ощутила, что вот-вот заработаю себе мигрень, пытаясь заставить глаза смотреть в разные стороны. – Зачем мне это делать? Если я кого и лишу жизни, так это Макса!

- Да? – обрадовалась подруга, в этот момент напомнив маленького щенка, которому вернули любимую игрушку. – Ой, слава богам! А то я уже испугалась!

- Прежде, чем пугаться, сначала надо было подумать! – закатила я глаза, собирая их обратно в кучку у переносицы.

- Но я все равно не понимаю, - вновь посерьезнела Ниса. – Как ты собираешься решать эту проблему?

- Которую, из всех тех, что у меня сейчас имеются? – невесело рассмеялась я.

- Проблему с наличием жениха, которого ты скорее переедешь автобусом, чем поставишь свою зубную щетку рядом с его, - красочно описала Ниса, творчески подойдя к теме обсуждения.

- Есть одна мысль, - сдержанно ответила я, сбавляя скорость и притормаживая у светофора.

- Не поделишься с классом? – попросила подруга с заискивающей улыбкой.

Я помолчала, обдумывая то, что собиралась сказать, а после все же выдавила из себя:

- Недавно Макс упомянул мою мать, - Ниса тиха охнула, прикрывая рот ладошкой. – Сказал, что знает, где она находится.

- Находится в буквальном, физическом плане, - издалека начала Ниса. – Или...?

- Думаю, что подразумевалось первое, - неловко хмыкнула я. – Хотя мне в тот момент было не до уточнений.

- Ну, это-то понятно, - громко поскребла затылок подруга, а я мягко тронулась с места вслед за стоящим впереди зеленым «Ниссаном». – Но все же, как такое возможно? Твоя же мать…

- …умерла, - отрывисто закончила я вместо замявшейся на середине предложения подруги. – По официальной версии. Да, знаю. И здесь у нас есть два варианта. Либо Максик врал, пытаясь таким образом выудить у меня нужную ему информацию, манипулируя именем моей матери. Либо он не блефовал и действительно знает, где она. А это возможно только в том случае, если она жива, и он намеренно её искал, что реально сделать только при помощи кого-то достаточно влиятельного из королевства. И ни то, ни другое не понравится моему отцу. Но если за первое он может лишь пожурить, так сказать, погрозить пальчиком и сказать «ай-яй-яй», то за второе наказание будет куда как страшнее. Никому, даже предполагаемому зятю, отец не позволит ковыряться в своем грязном белье. А без целенаправленного копания такой приблудный товарищ, как Макс, никак не смог бы раздобыть подобные сведения.

- Да уж, - согласилась Ниса с напряжением в голосе. Ей, как и мне, явно не нравилась вся эта ситуация. – Вряд ли возможно просто так – случайно! - узнать, куда делась королева...

- Королева, которую уже несколько десятилетий никто не видел и которую признали погибшей еще двадцать лет назад, - закончила я её мысль. – Макс может сколько угодно вилять хвостом перед моим отцом, но до тех пор, пока не состоится наша свадебная церемония, у меня дома он – никто.

- И ты собираешься сыграть на этом? – уточнила Ниса, подергивая себя за ухо, как будто, никак не могла решить, как ей относится к такому моему решению.

- Да, - подтвердила я свои намерения. – Я собираюсь натравить их с моим отцом друг на друга. А там – пусть победит сильнейший.

- Но ты же понимаешь, что если твой отец проиграет в этой битве больших храбрых песиков, то вариантов – идти под венец или нет – у тебя уже больше не останется. Макс просто потребует тебя себе – и на этом всё.

- Понимаю, - лаконично проронила я, действительно осознавая всю серьезность возможных последствий.

Остаток пути до дома мы преодолели в дружном молчании, которое нарушал лишь негромкий гул мотора и что-то там бормочущее про музыкальные новинки радио.

Всю дорогу я бдительно посматривала в зеркала, но так ничего подозрительного и не увидела. Или за нами с некоторых пор следили профессионалы, а они, как известно, умеют не выделяться, или наоборот – временно решили оставить в покое.

Меня беспокоило множество вопросов. Как правильно сделать первый шаг и вызвать на разговор Макса, но так, чтобы он ничего не заподозрил? Где искать Русю, которая вдруг ни с того, ни с сего решила поиграть в Штирлица? Что делать с ягуареттами, которые точно не стремятся к перемирию, закусив удила и взяв курс на силовое решение образовавшегося конфликта? И как, черт возьми, избавиться от зеркала!? Ведь теперь, после полученных от ведьмы сведений, я точно не смогу нормально спать в собственной квартире, и это очень раздражало. Мне недосып в принципе был противопоказан. Он скверно сказывался на моем характере.

Глубоко погрузившись в собственные размышления, я не сразу сообразила, что что-то не так. К этому моменту мы с Нисой уже успели добраться до моей квартиры и даже войти внутрь, вот только я никак не ожидала, что она, не успев снять обувь, замрет посреди маленькой прихожей, где и одному человеку было тесновато. А все из-за огромного шкафа, который я купила по глупости, поведясь на хорошую скидку.

- Эй, ты чего? – возмутилась я и попыталась обойти подругу.

- Стой! – остановила она меня, перегородив собой дорогу и вынуждая меня остаться за её спиной. Роста мы были примерно одинакового и из-за этого я не могла видеть ничего, кроме подружкиного взъерошенного затылка.

- Умом повредилась? – выпучила я на неё глаза, склонила голову набок и увидела, как лицо Нисы вдруг отчаянно побледнело. Застывшие стеклянные глаза уставились куда-то вглубь квартиры с таким выражением, словно только что увидели нечто опасное и трагическое одновременно.

- Да что происходит? – не выдержала я и попыталась поднырнуть под выставленную передо мной руку банши. Но она остановила меня одной только фразой, которая в тишине пустынной квартиры прозвучала так, словно кто-то отпустил лезвие гильотины, которое стремительно рухнуло вниз, со свистом рассекая воздух.

- Звони в полицию, - потребовала Ниса. – Здесь труп.

Глава XXIV

Я обмерла, вцепившись рукой в шкаф, чтобы устоять на ногах от таких-то новостей. Секунда мне потребовалась, чтобы выйти из состояния ступора, отбросить руку подруги в сторону и броситься в комнату.

А там, на полу, в изломанной позе с неестественно выгнутыми под разными углами руками и ногами лежало тело. Оно было маленьким, слишком маленьким для взрослого человека, а потому я сразу поняла – это ребенок. Ребенок, из вспоротого живота которого торчали окровавленные внутренности. Круто задранные вверх оголенные ребра казались неестественно белыми на фоне рваных красных ошметков, которые когда-то были частью грудной клетки. Голова, так же как, как и конечности, была вывернута в сторону, словно кто-то схватил за волосы и резко, до хруста в ломающихся шейных позвонках, провернул её словно крышку на бутылке. Лицо было настолько обезображено болью и ужасом, что я не сразу смогла сообразить, знакомо оно мне или нет. Мозг, остро воспринимавший каждую деталь, по очереди выдергивал из общей картинки отдельные детали, словно хватаясь за куски разорванного полотна в попытке собрать общий рисунок – мелкий цветочный орнамент на короткой юбке, дешевые украшения на тонких запястьях, одна ступня босая, а другая – обутая в заляпанный красными брызгами кроссовок. И только когда глаза смогли рассмотреть остатки синих волос, разметавшихся по моему ковру, в сознании сложилось два и два.

Это была та самая девчонка, которая спорила со мной, когда я явилась в соседскую квартиру с требованием тишины. Подружка девочки, столкнувшейся с тенью из моего зеркала.

Зеркало.

Я повернула голову и сквозь раскрытую дверь в ванную увидела то самое зеркало. Оно по-прежнему висело на стене над раковиной, но теперь уже не было таким чистым, каким запомнилось, когда я видела его в последний раз. В левом нижнем углу был виден отпечаток, оставленный чьей-то окровавленной ладонью. Небольшой ладонью – женской… или детской.

Дурнота накатила так резко, что я едва успела сказать:

- Не в полицию. Звони Грише.

И рванула в туалет.

Меня вырвало несколько раз подряд. И только когда в желудке не осталось ничего, даже противно-горького, разъедающего вкусовые рецепторы желудочного сока, я упала на холодный кафель, прислонившись взмокшим лицом к приятно прохладному краю раковины.

Пока я приводила свой организм в состояние обезвоживания, подруга вызвала Гришу. Последний явился как-то уже очень подозрительно быстро, словно пил кофе в квартале от моего дома. На мысли о кофе навел отчетливый запах ванили, распространившийся по квартире, едва только предводитель местной стаи оборотней переступил порог.

- Что это с ней? – требовательно поинтересовался Гриша у Нисы, возникая в проеме ванной комнаты и скептично осматривая меня, скукожившуюся между стенкой и унитазом.

Подруга сунула голову в ванную, убедилась в моей жизнеспособности, кивнула сама себе и ответила, уже оборотню:

- Сам не видишь, что ли? Сидит.

Гриша недоуменно наморщил лоб, еще раз огляделся по сторонам, словно убеждаясь в том, что он попал именно в мою квартиру и именно в мою ванную, а не в тронный зал Букингемского дворца, и с какой-то нарастающей обеспокоенностью спросил:

- Зачем?

- Затем, что лежать не может, квадратура не позволяет! – рявкнула в ответ подруга. - Сидит на полу, соседствуя с толчком и притворяется живой, хотя и есть сомнения. До твоего прихода – харчи метала.

- В смысле? – моргнул Гриша и зачем-то, сверкнув запонками, потянулся поправлять воротник рубашки, которая выглядела очень дорого и никак не вязалась с его официальным местом работы.

Чувствуя себя крайне паршиво, словно тот самый Винни-Пух, подвергшийся нападению стаи ос, которые в моем случае не только покусали все лицо, но еще и мозг высосали, однако же кое-какие остатки разума мне сохранить удалось. Как и умение отличить настоящий Armani от китайской пали, сшитой бедными афганскими детьми на коленке во вьетнамском подвале. Тут же припомнилось, что в прошлом парень старался выглядеть скромнее, нося не столь откровенно пафосные наряды, хоть как-то стараясь соответствовать официальной легенде. И вот нате вам – явился весь такой шикарный, свежий, наглаженный да причесанный.

- Блевала она! – со всей присущей ей скромностью, а вернее, с полным её отсутствием, оповестила Ниса Гришу и еще с десяток людей, явившихся вместе с ним.

- Серьезно? – нахмурился оборотень и по совместительству следователь.

- Нет, шучу, блин, - скривилась подружка и передала мне полотенце, тонко намекая на то, что неплохо было бы умыться. – Она уже минут двадцать в туалете сидит, все никак Эдуарда дозваться не может.

Гриша на мгновение завис, возведя глаза к потолку, что-то там поискал, не нашел и решительно выдохнул:

- Даже знать не хочу.

И вышел.

- Вот и хорошо, - обрадованно заверила Ниса его удаляющуюся в комнату широкую спину. – Вот и правильно! Лишние знания вредят здоровью и крепкому сну!

А потом уже мне, не так радостно и не так притворно:

- Ты бы водички попила, что ли? Смотреть на тебя больно.

- Ну, и не смотри, - пропыхтела я, поднимаясь с пола, простимулированная уже начавшим ныть копчиком.

- Не могу, - развела руками банши. – Ты моя подруга, и я за тебя переживаю.

- Лучше бы ты переживала за труп в моей квартире, - пробурчала я и начала плескаться под водой, как бестолковая утка – с энтузиазмом и брызгами во все стороны.

- А чего за него переживать? - пожала подруга плечами, облокачиваясь о косяк и наблюдая за мной. – Лежит себе тихонечко по середке, как и положено мертвому телу.

- Как оно здесь оказалась? – развернулась я к подруге, немного пошатнувшись. – И еще один вопрос – кто устроил погром в моей квартире?

Данный факт добрался до моего уставшего и истощенного событиями сегодняшнего дня мозга не сразу, его затмило осознание гибели ребенка там, где этого ребенка вообще быть не должно было. Однако на стадии, когда содержимое желудка уже его покинуло, но бунт организма все еще продолжался я сообразила, что произошло еще что-то. Это смутное ощущение «еще чего-то» плохого, уже случившегося, а потому неотвратимого и пугающего, не давало мне покоя несколько минут. И только когда рвотные позывы стали реже, а промежуток между ними увеличился я поняла, что именно так терзало мою душу.

Вещи.

Мои вещи. Они были разбросаны везде, но исключительно в переделах спальни. В ванной и в кухне, насколько мне удалось увидеть, все осталось на своих местах. А вот в комнате…

Как будто прошелся тайфун.

Шторы были оборваны и двумя унылыми кучами валялись на полу. Несколько фотографий в рамках сорвали со стен и растоптали. Постельное белье было содрано с кровати, а матрас изрезан длинными продольными полосами. Тоже самое было проделано с диваном и двумя креслами. Одежду вывалили из шкафа и сорвали с вешалок, причем срывали с силой, достойной лучшего применения, по пути удивительным образом порвав мне рукав на осеннем пальто и несколько карманов на зимней куртке. И всё это безобразие, словно вишенка на торте, венчала вываленная из кофра, расшвырянная и раздавленная косметика.

- Очевидно тот, кто и убил девчонку, – вырос за спиной Нисы Гриша с самым суровым выражением на лице. – Идем на кухню, посидим.

Через несколько минут мы уже заварили чай, приготовили кофе, разлили мартини по бокалам и дружным кружком расселись вокруг кухонного стола, чтобы обсудить свалившуюся на нашу голову беду.

- Ненавижу все это, - простонала я, потирая прикрытые глаза.

- Что именно? – деловито поинтересовалась Ниса, делая глоток светло-коричневого алкоголя.

- Ненавижу находить трупы, - сообщила я, убирая руку от лица и роняя её на стол. – Особенно, в своей квартире. Особенно, когда труп – детский.

- Дети – это просто возрастная категория, - пожала плечами подруга и подняла бокал чуть повыше, рассматривая игру света в вязком напитке. – С тем же успехом, можно радоваться, что в твоей квартире не зарубили топором 82-летнюю старушку.

- Да, действительно, - ехидно согласилась я. – Ведь появление второго Раскольникова сильно бы разнообразило нашу с тобой скучную жизнь.

- Не понимаю, - со вздохом покачал головой Гриша, решивший не только физически, но и вербально поучаствовать в нашем спонтанном междусобойчике.

- Что именно? – недобро покосилась на него банши.

- Не понимаю, как вам удается на протяжении стольких лет сохранять дружбу, если вы при каждом удобном случае начинаете собачиться?

- Чего? – всем корпусом повернулась к нему Ниса, отставляя бокал.

Я тут же мысленно посочувствовала мохнатому. Вернее, мохнатым он являлся во второй своей ипостаси, а в данный момент выглядел вполне себе бритым. Даже вон, порезался немного возле уха, когда лезвием по морде елозил. Странно, кстати, что порез сохранился так надолго. У оборотней регенерация такая, что только позавидовать. Крошечный надрез должен был затянуться еще до того, как Гриша доел бы свой завтрак. Значит, брился он недавно. Очень недавно. Практически перед своим приездом сюда. И это наводило на определенные размышления…

- Это кто тут собачится? - пошла в атаку подружка. – А?!

- Вы, - не испугался Гриша, за что я ему мысленно поаплодировала, потому что когда подружка, вот так вот, упирала руки в боки ничего хорошего это не предвещало, означая лишь одно – она решительно настроилась высказать все, что думает. А высказывалась она, как правило, громко, долго и, что самое главное – честно. – Вы постоянно друг от друга отгавкиваетесь.

- Мы не отгавкиваемся, - с улыбкой, которая выглядела одновременно и милой, и плотоядной, поправила его Ниса. – Мы – обмениваемся мнениями.

- А есть разница? – криво усмехнулся Гриша и отхлебнул чай из кружки. Алкоголь он стойко проигнорировал.

- Существенная! – бескомпромиссно заверила его Ниса, поедая взглядом. – Мы друг для друга больше, чем подруги! Мы – семья!

- И это заявление должно что-то значить? – устало закатил глаза Гриша.

- Я не знаю, как обстоят дела в вашей «семье», - Ниса пальцами обозначила кавычки в воздухе, - но у нас каждый говорит то, что хочет сказать. Плюрализм мнений! Слышал о таком?

- В моей стае, - уточнил Гриша, выразительно изогнув губы в кривой многозначительной ухмылке, сделав ударение на втором слове, - ведь именно это ты хотела сказать, да? Так вот, в моей стае, как и в любой другой, независимо от географического расположения, отношения строятся в соответствии со строгой иерархией. Тот, кто в иерархии стаи находится ниже должен беспрекословно подчиняться приказам вышестоящих, называемых доминантами, иначе он будет наказан. А наказания у оборотней страшные, жестокие, ты бы не захотела с таким столкнуться.

- Как я рада, что не являюсь оборотнем, - сердечно заявила Ниса, прикладывая руку к груди. – Мало того, что пришлось бы шерстью обрастать каждый месяц и носиться под луной, задрав хвост, так еще и подчиняться приказам всяких самодовольных сексистов.

- Мы не сексисты, - тут же принялся оспаривать данное утверждение Гриша.

- Да, они не сексисты, - решительно встряла я в их диалог. – Просто общество оборотней базируется на одном самом главном правиле: кто сильнее, тот и прав. Докажешь, что у тебя яйца прочнее остальных, поучаствовав в кровопролитном сражении – и займешь трон Альфы. Проиграешь – скатишься ниже по социальной лестнице. Не сможешь принять вызов на бой за звание доминанта –и окажешься в стане слабых. А с мнением слабых никто никогда не считается. Такова наша история.

- Ты что, на его стороне? – ощетинилась на меня Ниса, едва дослушав.

- Нет, - вздохнула я, показывая, насколько устала. – Просто хочу закончить этот разговор, и приступить к тому, ради чего мы тут, собственно, и сидим.

- Да, труп, - решительно выпрямился Гриша, достал из папки белый чистый лист, карандаш и приготовился записывать.

- Не просто труп, а труп в моей квартире, - с нажимом в голосе поправила я его.

- Да, - хмыкнул Гриша, - это существенное уточнение.

- Знаешь, - на выдохе подалась вперед я, впираясь в него взглядом. – Не будь эта история так очевидно замешана на магии, я бы тебя не то, что за порог, я бы тебя даже к порогу близко не подпустила. А начала отстреливаться еще за полкилометра.

- Вы сами мне позвонили, - развел руками оборотень под прикрытием.

- Именно, - кивнула Ниса. – Потому что больше некому было. Ты наш единственный знакомый следак, которому можно объяснить фразу «зеркало, убивающее людей» и при этом избежать общения с добрым дядей психиатром.

- Что? – мигом стал серьезнее Гриша, хотя и до этого ситуация не располагала к особому веселью. – Что ты сказала?

- Тебе какую часть повторить? – холодно откликнулась подружка. – Про психиатра или про зеркало?

- Про зеркало, - отрывисто выдохнул оборотень.

- Вот у неё, - банши ткнула пальцем в мою сторону, - имеется одна забавная семейная реликвия, которая вдруг зажила своей собственной жизнью и начала убивать людей.

- И скольких оно уже убило? – перевел Гриша взгляд на меня.

- Пока только одного, - вновь ответила Ниса и глотнула еще мартини. – Вернее, одну. Тот труп, что сейчас украшает её ковер, при жизни был подружкой дочери нашей соседки.

- Девчонке лет двенадцать, - уточнила я хриплым, вдруг упавшим голосом, - и у неё имеются друзья, которые не прочь пошалить с магическими атрибутами. И, если честно, я подозреваю, что кто-то из них может быть одним из нас. То есть, есть шанс, что детки – не совсем детки.

Взглянув в бессмысленные глаза Гриши я поняла, что все наши объяснения прошли даром, мужик ничего не понял. А потому я покрепче вцепилась в кружку с горячим напитком, знаком показала Нисе немного помолчать и принялась рассказывать. Издалека, обстоятельно и не забывая про детали. Их оказалось много, а потому повествование моё затянулось почти на полчаса.

Глава XXV

- Так, - поскребя по сусекам, попытался собрать остатки сообразительности в кучу Гриша. – Значит, что мы имеем? Зеркало с кровожадными замашками, нападение на соседского ребенка, закончившееся появлением рыцаря в сверкающих доспехах…

- …все, что у него сверкало – это зубы, - не удержалась от комментария Ниса. – Между прочим, штука баксов за каждый. Я знаю, к какому стоматологу он ходит.

- Он же вроде как бог. Разве богам нужны стоматологи? – усомнилась я, пока Гриша переводил растерянный взгляд с меня на подругу и с подруги на пластиковый бонсай, который в припадке невиданной щедрости Ниса приволокла мне под Новый Год и который я благополучно задвинула в дальний угол подвесной полки на кухне. Чем вервольфа так привлекла имитация карликового дерева – я понятия не имела, но поглядывал он на него так, как будто вопрошал о смысле бытия и молил о спасении.

- Всем нужны стоматологи, - похрустывая сунутой в рот конфетой, вяло отозвалась Ниса.

- …и труп знакомого вам подростка, который незнамо как оказался в квартире, - наконец, смог закончить начатую фразу Гриша и с едва заметным облегчением выдохнул. Вот правду говорят – нельзя терпеть. У оборотня мгновенно даже цвет лица чуть улучшился, по крайней мере, бордовые пятна перестали расползаться по бледнеющим щекам.

- Она нам не знакомая, - не согласилась Ниса и еще громче хрустнула раскусываемым леденцом.

- Вы же сами только что мне сказали, что уже виделись с ней, а потому практически сразу узнали, - напомнил Гриша и в его голосе промелькнула сталь.

Я это заметила, оценила, расправила плечи, принимая чуть более неудобную, чем до этого, позу, мысленно напомнив себе, что сколько бы Гриша не играл в простодушие и сколько бы ни позволял изображать двух дурочек из переулочка нам с Нисой, он всегда оставался тем, кем был – и до нашей первой встречи, и после неё – опытным следователем, который сумел построить карьеру в человеческом мире не являясь человеком.

- Да, мы встречались с ней, - кивнула Ниса, скатывая в комок шуршащую обертку. – Но, во-первых, это было единожды, во-вторых, я тогда была сосредоточена на том, чтобы не дать Ди навешать люлей соседским детишкам. А в-третьих, мы даже не знаем имени пошибшей! Все, что нам известно о девчонке – это наличие подросткового гонора и отсутствие желания сделать что-нибудь внятное со своими волосами.

- Ну, теперь она уже ничего не сможет с ними сделать, - сухо проговорил Гриша, поднялся и вышел, чтобы присоединиться к трудящимся за стенкой коллегами. Очевидно, для обмена информацией и обсуждения дальнейшего плана действий.

- Это да, - с грустью согласилась Ниса в пустоту и повернулась ко мне: - Что будем делать?

- Доказывать, что мы – не убийцы детей, - ответила я мрачно.

- Да, непростое время нас ждет, - понурилась Ниса.

И она оказалась права.

Через два часа, которые мы провели в уничтожении моего годового запаса кофе и чая, а Ниса еще попутно подъела все, что можно было съесть не зажигая огонь на плите, к нам вернулся Гриша и сообщил, что удалось установить личность мертвой девицы.

- Миронова Агата Станиславовна, четырнадцати лет отроду, - зачитал он с блокнота. – Вам это имя о чем-нибудь говорит?

- Даже не шепчет, - заявила устроившаяся на подоконнике Ниса, которая за двадцать минут до этого, провозгласив, что в квартире слишком много людей и ей нечем дышать, полезла на окно. Поближе, как она выразилась, к источнику свежего воздуха, который исчерпали залетные стражи правопорядка.

- Вы уверены? – чуть сузил глаза Гриша.

- Убери со своего лица этот прищур, - от души посоветовала подруга. – Мы имеем отношение к этой истории только потому, что эта малолетка забралась именно в нашу квартиру, непонятно каким образом вскрыв замок.

- Да, кстати, об этом, - потер виски вервольф. – У вас есть догадки, что она могла здесь делать?

- Покемонов ловить! – рявкнула Ниса. – Ну, откуда мы можем знать?! Нас-то здесь не было, а она записки прощальной не оставила!

- Ниса, - позвала я.

- Агась, - тут же отреагировала она.

- Выдохни, - попросила я и дальше сказала уже Грише: - В первый и последний раз, когда мы виделись, там была целая орава детишек. Может быть, следовало бы поговорить с кем-то из них?

- Чтобы с ними поговорить надо для начала установить их имена и узнать, где искать родителей, без разрешения которых мы не имеем права допрашивать несовершеннолетних.

- Самый простой путь – спросить мою соседку, чью дочь мы накануне спасли, - выдвинула я предложение. – Уж она-то должна знать, с кем проводит время её ребенок.

- Мы звонили, но в квартире, на которую ты указала, никого нет. По крайней мере, нам никто не открыл, - хмуро сообщил Гриша.

- Вроде мамаша в какой-то гостинице работает, - припомнила Ниса, - то ли администратором, то управляющей.

- Управляющей, - закивала я. – Точно.

- У нас в городе больше двадцати гостиниц и отелей, - с недовольством поморщился Гриша. – Я не могу сесть и обзвонить все.

Я бросила взгляд на настенные часы, которые показывали половину пятого вечера.

- Рабочий день подходит к концу, по идее, она должна скоро вернуться.

- Ага, так же скоро, как она вернулась прошлой ночью, - язвительно заметила подруга. – Ближе к утру, да и то после нашего звонка с телефона её дочери.

- Ладно, - решительно прервал наши вялые рассуждения Гриша. – Труп мы забрали, ребята сняли отпечатки пальцев со всего, чего могла касаться девчонка, так что, у тебя в квартире сейчас немного… грязновато, - по губам оборотня скользнула улыбка с легким привкусом извинения.

- Ничего, зато будет, чем ночью заняться, - «утешила» его Ниса, чем одновременно стерла многозначительную ухмылку с лица.

- Мы приступим к изучению биографии погибшей, - продолжил оборотень уже с более деловым настроем. – Ваши показания я записал. Но вам надо будет на днях еще подъехать ко мне на работу и подписать протокол.

- Хорошо, - смиренно кивнула я, грустно размазывая ложечкой остатки кофе по белоснежным стенкам чашки.

- Надеюсь, ты не попытаешься пристегнуть нас к этому убийству? – с вызовом спросила Ниса, не сводя с парня взгляда, горящего праведным гневом.

Он примирительно вздохнул в ответ, переложив папку из одной руки в другую и произнес:

- Нет, но мне будет очень сложно пойти против неопровержимых улик. Так что, если вы не сказали мне всей правды, то самое время приступить к…

- К чему? – Ниса спрыгнула с подоконника и, прошлепав голыми ступнями по полу, встала рядом со мной и напротив Гриши. – К раскаянию? Так нам не в чем каяться. Ни перед тобой, ни перед кем-то другим.

Оборотень явно не стремился к открытой конфронтации, а потому просто поправил ворот рубашки и на прощание добавил, обращаясь, в основном, ко мне:

- Если будет, что добавить, ты знаешь мой номер.

- Я тоже его знаю, - широко, но не искренне заулыбалась в ответ Ниса и помахала ладошкой с самым прощающимся видом. Грише ничего не оставалось делать, как засобираться дальше по своим делам.

Когда в квартире остались только мы с подругой, Ниса оседлала табуретку верхом и, покусав губы, нарушила повисшую, неожиданно оглушительную, тишину:

- Зря мы ему позвонили.

- А были другие варианты? – огрызнулась я.

- Да! Надо было звонить Мише! Почему мы сразу о нем не подумали, а первым делом бросились за помощью к этому мохнатому, чья морда мне настойчиво не нравится?

- Потому что звонить Мише бессмысленно, - отрезала я.

- В смысле? – непонимающе мотнула головой подруга.

- Я уже больше недели не могу ему дозвониться, - нехотя рассказала я. – По личному номеру он не доступен, а на работе говорят, что взял отпуск за свой счет на месяц. Я хотела его с днем рождения поздравить, да так и не смогла связаться с именинником.

Ниса присвистнула.

- Интересный расклад, - помолчав, она спросила: - Как ты думаешь, что случилось?

- В моей квартире? – выразительно выгнула я брови. – Или в мире в принципе? Предполагаю, что за последние двенадцать часов много где и много чего случилось.

- Не начинай, - одернула меня подруга с легкой обидой, всплеснувшейся в голубых глазах. – Я знаю, когда тебе страшно или плохо, твоя природная ехидность проявляется в более жестких формах. И тебя начинает заносить на поворотах. Но не надо так.

– Не знаю, - ответила я уже более спокойно, приняв к сведению замечание банши. – Это ответ на твой вопрос: я не знаю, что здесь случилось.

- Но у тебя ведь уже есть какие-то догадки? – продолжила настаивать Ниса. – Я по лицу вижу, что есть.

Я раздраженно дернула уголком губ.

- И какое же у меня лицо?

- Лицо человека, который осознал всю глубину и широту грядущей проблемы, но еще не знает, как к ней подступиться.

Спорить с подругой, убежденной в своей правоте, было бесполезно.

Но её уверенность была не безосновательной.

- Когда мы посетили соседскую квартиру в первый раз, - начала я со вздохом огорчения, – вернее, когда внеслись туда на всех порах, горящие желанием вставить детишкам нравоучительные пистоны…

- Ты внеслась, - решила уточнить подруга. – И ты горела.

- Окей, я внеслась, - быстро согласилась я. – В общем, у них там были разные магические предметы.

- Ты уже об этом говорила, - припомнила Ниса. – Буквально недавно.

- И говорю об этом вновь, - начала раздражаться я. – Потому что это важно.

- Думаешь, во всем виноваты детишки? – уловила Ниса направление, к которому я вела.

- Что если, - я подняла больной взгляд на подругу, - они вызвали её, как когда-то вызвали мы?

- Хочешь сказать, - начала подруга неуверенно, словно пытаясь удостовериться, что она все правильно услышала, - они вызвали Пиковую Даму? И она пришла?

- Она – не Пиковая Дама! – не выдержала я, ударив кулаком по столу.

- Хорошо, хорошо, - тут же примиряюще замахала руками подруга. - То есть, они позвали тень – и она пришла?

- Пришла, - горько подтвердила я. – И завладела телом девчонки с цветными волосами. Вспомни, что сказала Морин. С детьми проще, кроме того, если наша версия верна, и не все из детишек являются людьми, то из-за наличия врожденной магии ритуал действительно мог сработать.

- Хорошо, допустим, - начала раскачиваться подруга на табуретке, противно скрипя ножками. – Подростки начали проводить ритуал по вызову… чего-то. Обычно обыватели вызывают какого-нибудь духа, это самая неоригинальная идея из всех возможных, но самая популярная. Далее засевшая в твоем зеркале тварь это услышала, и явилась на зов. Вторглась в тело девчонки… а что дальше?

- А что дальше? – эхом откликнулась я, чувствуя, как ко мне на когтистых лапах подкрадывается мигрень.

- Как ребенок оказался здесь, в квартире? Дверь была заперта, когда мы уходили. Ты лично запирала замок. А когда мы вернулись, она все еще была заперта! Я не думаю, что тварь способна перемещаться сквозь стены, находясь в чужом теле, Ди. Дальше новый вопрос: кто и, главное, зачем устроил погром в квартире? Нет, что-то тут не складывается.

- Не знаю, - я остервенело потерла начавшие ломить виски. Дурнота накатила очень быстро. Быстрее, чем обычно. Быстрее, чем я предполагала. – Сейчас не могу об этом думать. Голова болит.

- Тебе надо лечь, - решила за меня подруга. – Ты какая-то бледная. И взгляд у тебя какой-то странный, мутный и дурной.

- Да, - согласилась я вяло, чувствуя, как силы покидают с каждым вздохом и глаза все трудней удерживать открытыми. – Надо лечь.

В то время, как я пыталась рассмотреть мир сквозь маленькие щелочки настойчиво закрывающихся глаз, подруга подхватила меня за талию, вынуждая подняться, и куда-то повела. Ощущала я себя при этом странно, двойственно, как если бы находилась одновременно в двух мирах – в мире сновидений и в мире яви. Как если бы я уже уснула, но при этом какой-то маленькой, все еще бодрствующей частичкой себя, цеплялась за реальность.

- Ложись, - тихо проговорила, вернее, почти прошептала подруга, опуская меня куда-то вниз.

Я ощутила под собой мягкость подушек и пружинистость матраса, а следом сверху легло нечто пушистое, очень мягкое на ощупь, успокаивающее.

- Спи, - напоследок прошептала подруга, поцеловав меня в лоб.

А дальше – мягкое шуршание удаляющихся шагов, аккуратно притворенная дверь и тьма, в которую я провалилась как в пропасть.

Глава XXVI

Это было странно.

Все, что я видела, было странным. Неестественным, словно вывернутым наизнанку. Чрезмерно выпуклым и выгнутым. Опасно надломленным и грубо насмешливым, словно этот мир конструировал злой чародей, использовавший всё исковерканное, уродливое, порочное, мутировавшее.

Картинка казалась очень четкой, слишком четкой и слишком яркой, до того яркой, что от этой яркости заболел не только мозг, но даже сам череп. Сознание фиксировало всё, что видели глаза, но какими-то урывками, как будто кто-то пытался сделать нарезку из паршивого низкокачественного видео, а после начал прокручивать её в моей голове, все еще пребывающей в состоянии удушающего оцепенения.

С трудом подняв руку, которая вдруг стала ощущаться тяжелее камня, я потерла глаза. А потом еще раз потерла. И еще раз.

И…

Нет. Наваждение не исчезло, странный мир остался на месте, и я по-прежнему была в нем.

Я стояла перед водоемом, вырытым словно прямо во тьме. В водоеме, нелепо водя в воздухе руками, наподобие погруженных в пьяный экстаз вакханок плескались обнаженные девушки. Все как одна – невероятно прекрасные, словно сошедшие с полотен художников-романистов. Вокруг них, держась у кромки водоёма, собрались в круг мужчины с лицами, словно вылепленными древнегреческими скульпторами, что делало их, как и девушек, друг от друга неотличимыми. Единственными, кто выбивались из этого хоровода идеальной красоты, были жуткие существа, на которых, размеренно покачиваясь на воде, сидели верхом мужчины и которые, несмотря на весь свой ужасающий вид, вносили неожиданно приятное разнообразие.

Каждый монстр был особенным.

Так, ближайший ко мне мужчина держал под узды что-то, походившее на чудовищных размеров пиранью с челюстями на выезд. Тонкие, длинные и очень острые зубы, больше напоминавшие шипы, опасно торчали во все стороны, как иголки у дикобраза. Кроваво-красные глазки кровожадно поблескивали, голодно глядя на девушек и провожая взглядом каждое движение красавиц.

Другой мужчина восседал на существе, напоминающем дельфина, только в отличие от привычных млекопитающих, этот имел два хвоста, каждый из которых нервно бил по поверхности воды, поднимая в воздух фонтаны брызг, а также два носа, словно насильно, скорее всего, в результате травмы, вывернутых вверх и одновременно горизонтально сплюснутых. Из-за этого грубая, темно-синяя кожа на вытянутой морде собралась в покрытую красными трещинами гармошку. По бокам, позади грудных плавников, истекали черной жидкостью глубокие алые борозды, кажется, нанесенные чем-то вроде оснащенного гвоздями хлыста.

Рядом с дельфином покачивалась на воде черепаха, у которой из каждого отверстия в панцире торчало по три лапы. Каждая лапа была покрыта поблескивающей мутно-серебристой чешуёй, больше похожей на броню, чем на естественную кожу. На панцире имелись бугорки разных размеров, некоторые венчали шипы, другие были абсолютно гладкими, даже отполированными, словно там тоже когда-то были острые наросты, но потом их почему-то спилили. Морда у черепахи была крупнее, чем у коровы, с широкой пастью, несколькими рядами желтых неровных зубов и одним глазом, расположенным строго посередине гладкого лба. Глаз был огромным, черным, с серым третьим веком и медленно моргающий, словно чудище вот-вот уснет.

Следом за черепахой расположилось что-то, в чем я лишь спустя несколько мгновений тщательно напряжения зрения распознала морскую звезду. Она была чудовищных размеров, наполовину выглядывая из воды в вертикальной позе, удерживая равновесие за счет нижних отростков. Наездник звезды находился у самого верхнего красного кожистого «луча», который был рассечен напополам и позволял мужчине сидеть в нем, как в кресле. По бокам звезду обрамляли непрерывно шевелящиеся и трущиеся друг о друга молочно-белые, тонкие, словно ниточки, наросты. Органы зрения у звезды отсутствовали, зато в центре имелось оснащенное полупрозрачными присосками отверстие, постоянно открывающееся и закрывающееся. Присоски синхронно с этим действием втягивались внутрь и вытягивались, явно пытаясь дотянуться до девушек. Те, в свою очередь, как будто и не замечали, что окружены чудовищами, продолжая соблазнительно извиваться под слышимую только им музыку.

В этот момент меня окатило волной отвращения и тут же пришло осознание – я могу шевелиться! Значит, я могу идти, а вернее, уйти куда-нибудь подальше от водоема, наводящего чувство липкого, брезгливого страха.

Вот только куда мне идти?

Я развернулась, с каждым движением все лучше и лучше ощущая собственное тело. И поняла, что бассейн с чудовищами – еще не самое страшное, на что можно натолкнуться.

На пригорке, представляющем собой кучку обглоданных костей и черепов, часть из которых периодически осыпалась и скатывалась вниз, сидели три женщины. Все они были одинаково ужасны и внушали что-то, близкое к едва сдерживаемой панике.

Та, что сидела справа была очень высока и худа. Костлявые, длинные и почерневшие, словно обугленные в огне руки торчали из-под платья, которое и платьем-то трудно было назвать. Скорее это были полуистлевшие лохмотья, предположительно пролежавшие в могиле вместе с покойником не один десяток лет. Редкие серые, как пепел волосы торчали в разные стороны, словно наэлектризованные. В руках женщина держала золотую тарелку, по которой… катались два человеческих глазных яблока.

Как будто бы в ответ на мой интерес, женщина подняла взгляд и стало очевидно, что собственных глаз у неё нет. Вместо них зияли пустотой две черные дыры с обугленными черными ошметками.

Рядом с первой сидела вторая, такая же очень худая, буквально иссохшая, с тонкой, сильно шелушащейся кожей и абсолютно лысым, выставленным на всеобщее обозрение непропорциональным черепом. Его дополняли неестественно выпуклый лоб, широко разведенные по разные стороны лица и выпученные, как у лягушки глаза, но больше всего впечатлял рот. Он был скован толстыми железными скобами, пробившими такие большие дырки вокруг губ, что их можно было рассмотреть издалека.

Одежда второй женщины отличалась от одежды первой, но ненамного. Повязанная на манер тоги и больше похожая на половую тряпку ткань была вся усеяна бурыми пятнами, уже взявшимися коркой. Подол был подран и из него торчали нитки. Время от времени наклоняясь, женщина вынимала из подола нитку и вставляла в длинную ржавую иглу, которую держала в руках и которой нанизывала что-то мягкое, округлое, шевелящееся… что-то, что она вынимала из глиняного горшка подле себя. Что-то, что было… языками! Она нанизывала, собирая на нитку, человеческие языки, создавая из них жуткое подобие ожерелья!

Я зашлась в судорожном кашле, в попытке удержать свой желудок, который вдруг возомнил себя валькирией и решил полетать, и поспешила перевести взгляд, надеясь, что когда-нибудь смогу жить с осознанием того, что кто-то где-то делает из шевелящихся языков украшения.

Третья в ряду больше всех походила на живого человека. Она не была ни серой, ни почерневшей. Две толстые черные косы обрамляли лицо и спускались на грудь, покачиваясь в воздухе и касаясь босых пят. Она держала на коленях небольшой холст, склонившись над которым выводила что-то пальцами. Лица её не было видно, как и того, что именно она рисовала, если вообще рисовала, конечно. Но вот, она довела пальцем какую-то линию, проходящую через все полотно, и подняла голову.

Кажется, я заорала.

Лицо её, обычное человеческое лицо, пересекала, деля наискосок и ровно пополам, глубокая борозда, словно кто-то воткнул в неё топор, прорубив основание. А после оставил истекать кровью из раны, которая почему-то не заживала, а с каждой минутой сочась сукровицей все обильнее.

Но это было еще не все.

Девушка обычным женским жестом откинула рукой косы за плечо и стало очевидно, что в ухо её воткнут железный прут, пробивающий череп с одной стороны и выходящий с другой, из другого уха.

Заметив моё внимание, она скромно улыбнулась, приводя в движение обезображенное лицо, тут же ставшее похожим на жуткую карнавальную маску, подняла пальцы к лицу, прикоснулась, собирая сочащуюся из раны кровь и перенесла её на холст, продолжив рисовать.

- О, боги! - схватилась я за сердце, восклицая в вслух.

И едва только слова сорвались с языка, как мир, в котором я находилась, тут же замер, как если бы незримый режиссер этой ужасающей до дрожи в коленках постановки прокричал «Стоп!», актеры вышли из своих образов и зло уставились на того, кто запорол всю сцену.

На меня.

Я всем организмом ощутила, как в одночасье привлекла к себе внимание и прекрасных дев из водоема, и оседлавших монстров мужчин, и троицы, устроившейся на холме из человеческих останков. Все разом она оставили свои увлекательные занятия и устремили свои взоры в мою сторону. Взоры не мигающие, безрадостные, ненавидящие, словно в одну секунду местные обитатели вдруг осознали, что они здесь не одни, что есть еще кто-то. Чужой, не званный, лишний, заявившийся без приглашения. А в том, что меня сюда не звали и мне здесь были не рады, сомневаться не приходилось. Я ощущала это так же естественно, как ощущала запахи, как если бы вдруг ненависть обрела свой собственный аромат. Помимо ненависти было еще что-то…. Зависть. Злость. Они, местные, разозлились и отчетливо возжелали попробовать на вкус мою кровь. А возможно – не только кровь, но и плоть.

Однако не успела я произнести и слова, а сказать хотелось многое, в основном, забористо материться, хоть я и не была уверена, что мои старания оценят по достоинству и поймут, как на лицо легла чужая рука, затыкая мне рот и одновременно перекрывая доступ кислорода к носу.

Я тут же неистово завертелась на месте, пытаясь сбросить с себя чужие, властные и сильные пальцы, но меня стиснули еще сильнее. К первой руке присоединилась вторая, не менее крепкая, перехватившая меня поперек груди, обездвиживая и окончательно ограничивая пространство для маневров.

А у меня начало мутнеть сознание от недостатка воздуха. Пару раз я как-то непроизвольно судорожно дернулась, словно рыба, выброшенная на берег и всеми своими инстинктами стремящаяся вернуться обратно в океан, и начала заваливаться набок, теряя сознания.

Но доделать начатое мне не позволили. Грубо вернули обратно в вертикальное положение и пару раз встряхнули, словно мешок с картошкой. Я тут же пришла в себя, почувствовав, что могу дышать свободно. Схватившись за горло, сделала пару надсадных вздохов и только в этот момент ощутила чужое близкое присутствие.

Слишком близкое.

Взгляд уткнулся в подошву грубых черных мужских сапог. Скользнул выше, оценил широко расставленные сильные ноги с рельефными, просматривающимися даже через грубую ткань плотно облегающих штанов, мышцами. Замедлился, наткнувшись на обнаженную кожу живота, прошелся по груди, вдоль расправленных немалых плеч, по красивым выступающим вперед ключицам и…

Я шарахнулась бы в ужасе в сторону, не удержи он меня на месте, и заорала бы, на закрой он вновь мне рот широкой ладонью, которая практически полностью обхватывала лицо.

Уже очевидно было, что передо мной находится мужчина – крепкий, сильный, обнаженный по пояс и с фигурой, выше всяких похвал. Очевидно, не выносящий женских воплей, а потому всячески им препятствующий. И у которого вместо человеческого лица имелась змеиная голова, растущая прямо из прекрасных мужских плеч.

В первые несколько секунд, в виду того, что орать меня лишили возможности, я просто бестолково пялилась на существо и моргала, стараясь справиться с паникой и ужасом. А потом во мне заговорила та часть меня, которая отвечала за здравый смысл, прагматичность и холодный расчет. В последнее время она стала редкой гостьей, но сейчас вновь вернулась ко мне.

И я начала оценивать то, что видела. А существо не мешало, словно понимая, что мне необходима была пара минут тайм-аута.

Итак, если человеческое тело существа было привлекательным с точки зрения мужской красоты, то змеиная голова могла считаться красивой с точки зрения красоты змеиной.

Голову покрывали крупные, ровные чешуйки, переливавшиеся всеми оттенками зеленого и чуть-чуть поблескивавшие, но непонятно отчего, ведь источника света там, где мы находились не было вовсе. Нас окружала тьма – густая, плотная, практически осязаемая, но я каким-то невероятным образом все видела.

Вдоль задней части головы существа до точки между глаз и чуть повыше них ровным хохолком росли изумрудные перья, как у птицы, спускаясь вниз по затылку к задней части шеи и немного переходя в спину. В приоткрытой змеиной пасти можно было рассмотреть острые белые зубы. Точно такие, какие описала Ниса – длинные, расширяющиеся к основанию и загнутые во внутрь. Вокруг головы, или вернее сказать морды, значительно превосходящей по размерам человеческую, был раскрыт кожаный капюшон, на подобии тех, что имелись у кобр. По цвету капюшон чуть отличался от чешуйчатой кожи, выделяясь более светлыми оттенками изумрудного.

В какой-то момент мои глаза встретились с черными круглыми глазами аспида. Я замерла, а после, вспомнив, что змеи вроде как обладают гипнотическим взглядом, поспешила отвернуться.

Но мне опять же, не дали возможности действовать свободно.

Все еще находящаяся на моем лице рука сжала подбородок, ощутимо, но не до хруста в костях, повернула моё лицо обратно к себе, а после не мигая и глядя своими жуткими глазами в мои, существо вытянуло вверх указательный палец и поднесло к пасти.

Первые несколько секунд мой разум находился в ступоре, а после до меня дошло. Он требовал молчания!

Я быстро-быстро закивала болванчиком, показывая, что все поняла и буду нема, аки оглушенная тротилом рыба.

Существо шевельнуло кожистым капюшоном, склонило голову на бок, словно оценивая степень правдивости моего обещания, а после медленно отвело руку от моего лица.

Я с облегчением выдохнула, но, как и обещала, сделала это максимально беззвучно.

И, пока я потирала лицо и остальные части тела, на которых еще ощущались прикосновения змея, он наблюдал за мной. Я чувствовала это, буквально клетками кожи, потому что те места, к которым он обращал свой взгляд, начинало покалывать, а после словно наполняло теплотой. И были это… ну, мягко скажем, немного интимные места.

Он осмотрел мою шею, словно примеряясь к ней для укуса, после оглядел грудь, которая все еще высоко поднималась в моих попытках убедить собственные легкие, что их никто больше не лишает основной жизнеобеспечивающей функции, спустился на бедра и скользнул ниже.

Тяжело сглотнув, я не выдержала, запрокинула голову, так как он был ощутимо выше меня, и с вызовом уставилась в его глаза.

- Что? – спросила я фактически одними губами, но смело, показывая, что я так-то девушка боевая.

Существо на мой выпад не отреагировало, лишь чуть дрогнули длинные перья и шевельнулся, словно расправляясь еще шире, капюшон. А после меня ухватили за запястье и куда-то повели, уводя от все еще не сводящих с меня взглядов обитателей тьмы.

Глава XXVII

Я не спрашивала куда мы идем, просто шла, подчиняясь змею и по привычке стараясь смотреть себе под ноги, хотя по какой именно поверхности мы ступали так и осталось для меня загадкой. Разглядеть было ничего не возможно, как будто мы двигались над непроглядной пропастью, вот только ощущения невесомости не было. Под ногами что-то было, и это «что-то» одновременно казалось и жестким, и пружинящим. И шершавым, и скользким, и ровным. Периодически уходящим вниз, а после сразу же поднимающимся вверх.

Но из чего бы не состояла эта дорога, она изматывала. С каждым сделанным шагом идти становилось все труднее и труднее, словно этот мир высасывал из меня силы, кормясь ими. Кормясь мной.

Когда я уже начала спотыкаться о собственные ноги от усталости, аспид, который за все время не произнес и звука, вдруг резко остановился. Да так, что я по инерции сделала еще один шаг, толкнулась в его спину и едва не рухнула ему же под ноги. Но существо, которое я про себя уже привыкла именовать змеем на все лады, успело выставить руку и подхватить меня под поясницу. Обратно убирать конечности он не спешил, наоборот, прижал меня к себе еще теснее. И другой рукой, как бы невзначай, провел по талии, поднялся выше, до самой груди и уложил теплую ладонь на солнечное сплетение. И от этого места вдруг начали разбегаться по телу приятные теплые волны, как если бы я вдруг вновь оказалась дома, в море, и усевшись на один из пахнущих солью и ветром камней, отдыхала, слушая шум и плеск волн, и подставляя скользкую от воды кожу под солнечные лучи.

Стало очень спокойно, так спокойно, как было только в детстве, в какие-то очень давние и безвозвратно потерянные времена, когда те, кому ты верил были рядом и этого оказывалось достаточно, чтобы чувствовать себя в безопасности.

Начало клонить ко сну, все тело обмякло, и я доверительно прижалась к аспиду, увронив свою голову на его обнаженную грудь. Он не сопротивлялся, наоборот, обнял крепче и глубоко вдохнул запах моих волос. Что-то мокрое и теплое быстро коснулось щеки и пропало. Потом это повторилось вновь и вновь. Чувство спокойствия мигом пошло на спад. Я приподняла уже начавшие тяжелеть веки и увидела, как длинный тонкий раздвоенный язык появляется и исчезает в клыкастой пасти, касаясь моей кожи. Он… пробовал меня на вкус?

Волны тепла, расходящиеся по телу, тут же перестали казаться такими уж приятными. Тело напряглось, и змееподобное существо это почувствовало. Мягко прикоснувшись к подбородку, он приподнял мою голову навстречу к себе и заглянул в мои глаза. Не знаю, что он там хотел увидеть и увидел ли, но вот я в его точно кое-что увидела.

Увидела зеркальное отображение девушки, которую он держал в руках.

И разум мой завопил, всеми силами отказываясь признавать в ней – меня саму. Потому что это не могла быть я. Просто не могла.

Я не могла быть этим экстремально худым и очень хрупким, словно доживающим последние три минуты своей жизни созданием с кожей бело-перламутрового оттенка, напоминающим цвет морской жемчужины. Несоразмерно огромные по отношению к треугольному лицу и вытянутые к вискам глаза выглядели слегка удивленными, но скорее от того, что были чуть навыкате, подчеркнутые впалыми острыми скулами и таким же острым, узким подбородком. Длинные волосы цвета небесной лазури с проблесками серебра заканчивали образ инопланетного пришельца.

Со страхом схватившись за собственное неузнаваемое лицо, я уже собралась начать доказывать вслух, что это не я, что невозможно такое, чтобы кто-то вроде меня настолько изменился! Но змей словно уже знал, что я собираюсь сказать и, вытянув длинный тонкий палец, прикоснулся к моему виску.

И сумбурные, испуганно мечущиеся мысли, тут же прорезал голос, который одновременно показался и чужим, и знакомым, как будто последний раз я слышала его когда-то очень давно. Настолько давно, что уже и сама не вспомню, когда это было, как бы не старалась, напрягая память. Но голос был таким, что услышав его однажды, уже не забудешь – очень низкий, гортанный и одновременно протяжный. На рычащих звуках он падал еще ниже, отдаваясь вибрацией где-то в груди, а на шипящих – угрожающе задерживался, с медлительностью готовящейся к атаке змеи.

- «Сейчас ты увидишь то, ради чего я позвал тебя сюда», - начал он и я тут же испытала острейшее желание уточнить, кто он, куда «сюда» и как именно позвал, но усилием воли это желание подавила, решив сперва дослушать до конца. – «Помни, ты должна сохранять абсолютную тишину. Это важно, потому что любой посторонний и непривычный звук способен привлечь их внимание. И если они поймут, что в мир мертвых попала живая, они уже не отпустят тебя».

«Кто они?», - хотела спросить я, но лишь кивнула в ответ все еще рассматривая большеглазое создание в отражении змеиных глаз.

- «Смотри!», - приказал змей и развернул меня спиной к себе, а лицом…

…лицом к огромной черной змее, свернувшейся громадными толстыми кольцами, по размерам способными посоперничать с домом. Массивная вытянутая морда мирно покоилась на кончике хвоста, как бы замыкая последнее, внешнее, кольцо. Черные чешуйки, которые больше походили на панцирь, были чуть приподняты над кожей, напоминая череду мелких щетинок.

Змея то ли спала, то ли притворялась спящей, не обращая на нас никакого внимания, но это было не так важно, как то, что в центре последнего, самого внутреннего кольца лежал котенок. Хотя нет, не так, там, внутри гнезда, свитого змеей из собственного тела лежал самый настоящий маленький лев. Он был еще молод, у него не было гривы и больших сильных лап, зато имелась крайняя степень истощения. Под кожей цвета пустыни, местами истончившейся настолько, что казавшейся почти прозрачной, отчетливо просматривалась каждая косточка, каждое ребрышко. В некоторых местах кожу покрыли струпья и белые шрамы, похожие на то, что кто-то бил котенка хлыстом.

- «Ты должна освободить её», - проговорил в голове голос существа.

- «Её?», - удивленно обернулась я на него.

- «Да, это она, - мысленно подтвердил голос у меня в голове. – И ты пришла сюда за ней».

Не то, чтобы мне не хотелось организовать спасательную операцию по вызволению из плена дикого котенка, но я не совсем понимала, как должна была это сделать. Как я вообще могла кого-то спасти, если я сама толком не понимала, где оказалась, как оказалась и каким образом мне вернуться домой?

Домой…

А где мой дом?

Что-то не так было с этим словом. Словно у него имелось двойное дно… как будто был еще какой-то смысл, помимо очевидного. И тот, второй, я, кажется, начала забывать.

- «Мир мертвых уже начал на тебя действовать, - проговорил аспид, словно в ответ на мой негласный вопрос, и опять же исключительно в моих мыслях. – Надо поторопиться».

Его слова почему-то разозлили меня.

- И как ты себе это представляешь? – сказала я возмущенно, поворачиваясь всем телом к своему спутнику.

Сказала вслух.

Аспид не успел ответить, потому что в следующий момент я заорала от боли. Опустив глаза, которые мгновенно заволокло туманом слез, я увидела два огромных клыка, которые вонзились в моё тело, протыкая его насквозь, и два светлых прозрачных глаза, горящих яростной злобой на абсолютно черной змеиной морде, между челюстями которой я и болталась в воздухе, обездвиженная, насаженная на два клыка как бабочка на булавки.

Доля секунды ушла на попытку вздохнуть, которая сопроводило вязкое бульканье в легких, а после меня швырнули в темноту. Каждой разорванной мышцей, каждой сломанной костью я ощутила, как выскальзывают змеиные зубы из моего тела, и я улетаю в пустоту, где нет ничего и никого.

Глава XXVIII

Пробуждение было не менее болезненным, чем сам сон. Я подскочила на постели, тяжело дыша, хватаясь за резко разболевшийся правый бок и обильно потея. Пот катился с меня буквально градом, волосы на затылке промокли, как и тонкая ткань наволочки на подушке. Приподняв одежду, в которой и уснула, я уставилась на собственный живот. Он был в порядке и выглядел, в целом, как обычно, за исключением двух ярко-красных пятен, расположившихся именно в том месте, где и укусила змея. Но они стремительно бледнели, сливаясь с кожей и исчезая буквально на глазах.

Вскочив, я подбежала к стене, чувствуя, как дрожат и подкашиваются колени. Нащупав выключатель, ударила по нему со всей силы, включая свет в комнате.

- Шо… шо таое? – невнятно забормотала заворочавшаяся на диване подруга, попытавшись спрятать голову под одеялом.

Я не позволила.

Сорвала одеяло и рухнула прямо на пол перед диваном, где Ниса упрямо пыталась уползти в ворох постельного белья.

- Вставай, - задергала я её изо всех сил. – Вставай!

- Да что случилось? – кое-как раскрыла глаза банши, одновременно отмахиваясь от меня как от назойливой мухи. – На нас опять кто-то напал?

- Можно и так сказать, - выдохнула я, вновь подскочила, силой заставила все еще спящую подругу сесть и усевшись рядом, начала быстро-быстро пересказывать свой сон, боясь, что, как и многие другие сны, он начнет выветриваться из моей головы, исчезнув раньше, чем я успею все рассказать.

А рассказать надо было. Это было очень важно. Я не знала почему, но чувствовала, что это очень-очень важно.

- Серьезно? – уставилась на меня подруга с изрядной такой долей скепсиса, когда я закончила. – Ты разбудила меня, потратившую полночи на выдраивание твоей квартиры после убийства и посещения ментов, из-за кошмара? Тебе что, пять?

- Это был не просто кошмар, - замотала я взъерошенной головой. – Это было на самом деле.

- То есть, - кашлянула в кулачок подруга, - ты хочешь сказать, что во сне отправилась в мир мертвых, погуляла по нему, встретилась с мужиком у которого вместо головы была змеиная морда с перьями, а после на тебя напала другая змея – огромная, черная, злая, охранявшая львенка, которого тебе надо было спасти?

Я закивала.

- Знаешь, - поморщилась подруга, недовольно почесывая переносицу. – Это больше похоже на сценарий паршивого ужастика.

- Сама ты… ужастик! – рявкнула я, подхватываясь.

И, громко топая, отправилась на кухню. Заваривать кофе.

Через некоторое время ко мне присоединилась Ниса. Прошла мимо, села за стол, уперла подбородок о руки и стала наблюдать. На лице её читалось тревога пополам с сочувствием. Возможность, она мне поверила. А возможно, решила, что я сошла с ума и за мной следует приглядывать, вдруг решу полетать, заразившись дурным примером своей крыши.

- Знаешь, - первой заговорила она после длительной и давящей паузы. - Твоё лицо сейчас блестит так, как будто у тебя каждый день Масленица. Как будто ты блины жаришь и себе на лицо складываешь.

- Спасибо за поддержку, подруга, - скривилась я, убирая турку с огня и выливая крепкий ароматный напиток в большую чашку, заполняя её под самую кромку. – Нет у меня никакой Масленицы, я просто вспотела.

- Я бы сказала, очень обильно вспотела, - хмыкнула подруга и кивком головы указала на чашку, вместимостью больше трехсот миллилитров: - Не многовато ли для половины второго ночи?

Я пожала плечами, с глухим стуком ставя полную емкость на стол.

- Говорят, Бальзак выпивал по пятьдесят чашек кофе в день.

- Думаешь, это признак гениальности? – с сомнением повела бровью подруга.

- Скорее уж, сумасшествия.

- Ты тоже, знаешь, особо адекватной сейчас не выглядишь.

Я потерла лицо ладонями.

- Что-то происходит, - выдохнула я, наконец, складывая руки на столе. – Я не знаю, что именно. В моем распоряжении словно даже не кусочки паззла, а их обломки, которые рассыпаются как песок, стоит мне только попытаться к ним прикоснуться.

- Поэтично, - оценила подруга. – Может, тебе стоит засесть за написание романа? Заодно отвлечешься.

- Нет, спасибо, - закатила я глаза. – Пишу я еще хуже, чем пою. А пою я так, что однажды соседский пес завыл и принялся рыть землю, не в силах больше выносить выводимые мной рулады. Предполагаю, что он пытался вырыть нору, чтобы в ней спрятаться. Ну, или прорыть тайный ход куда-нибудь в Антаркт…

Договорить я не успела. Задребезжал телефон. Причем не мобильный, а домашний, стационарный.

Мы с Нисой тут же синхронно обернулись на оживший в коридоре аппарат.

- Кто может звонить в такой время на домашний телефон? – протянула подруга, не сводя взгляда с беспокойного устройства, нарушившего ночную благодатную тишину, предназначенную для всецелого отдыха.

- Кто-то, кто знает номер, - тоже самое делала и я, размышляя, стоит ли подойди к телефону или нет. Обычно, посреди ночи с хорошими новостями не звонят.

- Зачем тебе вообще домашний телефон? – поморщилась подруга. – Кому он вообще нужен в наше время повсеместного распространения цифровой техники?

- Не знаю, - оставаясь все в той же обернувшейся позе ответила я. – Он появился здесь раньше меня. А я не стала убирать. Так, на всякий случай. Вдруг, мобильную связь отключат.

- То есть, на случай конца света? – развеселилась подруга.

- Ну, или так, - не стала я спорить, встала и направилась к не унимавшемуся устройству. – Алло, - с раздражением проговорила я, сняв трубку.

- Президенту Зимбабве проще дозвониться, чем тебе, - раздался на том конце отчетливо взвинченный голос Гриши. – Вы с подружкой когда последний раз свои телефоны проверяли на предмет работоспособности?

- Зачем тебе президент Зимбабве, - я сверилась с настенными часами, - в без пяти два часа ночи мне не очень интересно, а вот зачем в такое время тебе я понадобилась?

- Затем, что именно в твоей квартире наши труп, - начал с раздражением Гриша. – Забыла?

- Такое забудешь, - проворчала я. – Захочешь, да не получится.

- В общем, мне пришлось поднять на ноги полгорода, но кое-что разведать получилось.

- Выкладывай, - потребовала я, делая шаг в сторону, чтобы к трубке могла прислониться и подруга, проявившая жадное любопытство к нашей беседе.

- Значит так, найденная в твоей квартире четырнадцатилетняя Агата Станиславовна…, - начала Гриша, а у меня вдруг возник вопрос, который я должна была задать ранее, но не сделала этого.

- Погоди, погоди, - остановила его я. – Ты мне это имя называл, еще будучи здесь, в квартире, а как вы его узнали-то?

- Очень просто, - хмыкнул Гриша самодовольно. – При девчонке был телефон. Пробили номер, выяснили, что зарегистрирован он на Станислава Миронова, сорока пяти лет отроду, состоящего в браке и имеющего дочь. Дальше просто, созвонились с родителями, описали ребенка. Мама с папой подтвердили, что это их дочь, которая должна находиться в гостях у своей подруги Лили.

- Лиля – это моя соседка, я так понимаю, - вставила я.

- Да, - подтвердил мои догадки оборотень. – Лиля Белецкая и Миронова Агата учатся, а вернее – учились в одной школе, тесно дружили не только между собой, но с еще двумя мальчишками из того же учебного заведения – Костей Петуховым и Женей Федорчуком.

- Четыре человека, как раз вся та гоп-стоп компания, с которой мы давече виделись за стенкой, - проговорила Ниса.

- О, блондинка, и ты тут! – недобро воскликнул Гриша, услышав замечание банши.

- И я тут! – поддержала его фальшивую радость она, а дальше уже сурово заявила: - Я всегда тут буду. Так что, можешь не надеяться…

- На что? – удивленно покосилась я на подругу.

- А ни на что пусть не надеется, - отрезала она, обращаясь одновременно и ко мне, и к оборотню.

- Ладно, продолжим, - сказала я в трубку, не имея желания разбираться в этой странной ситуации.

- Да, - поддержал меня Гриша, но уже как-то чуть менее уверенно и немного растерянно. – Подростки часто гуляли вместе, а с наступлением каникул так и вовсе практически все время проводили в обществе друг друга. В основном, собирались дома у твоей соседки, так как у неё единственной практически всегда дома нет никого их взрослых. Про то, что ребятня увлекалась магией и эзотерикой родители в первый раз услышали и услышали это от меня, говорят, никогда ничего подобного за своими детьми не замечали.

- Конечно, не замечали, - фыркнула Ниса. – Нынешние родители настолько оторваны от своих детей, что вообще не знакомы с ними по-настоящему. В сказки верят и считают своих детишек безгрешными милыми ангелами, а по факту «ангелы» уже давно «демоны».

- Это всё лирика, - отмахнулся Гриша, зашуршав бумагами. – А в сухом остатке у нас есть следующее. Ди, дверь твоей квартиры не вскрывали и не использовали дубликат. Открыли родным заводским ключом.

- Отпечатки пальцев проверили? – отрывисто спросила я, чувствуя, как ускорило свой бег сердце. Потому что я кое-что вспомнила. Кое-что связанное с ключами от двери в мою квартиру.

- Да, с учетом общей базы биометрических данных это было не трудно, - откровенно поделился Гриша. – Установили отпечатки троих – твои, твоей подруги и погибшей Мироновой. Но есть еще кое-что. В некоторых местах отпечатков вообще не было, а именно – на ручках от входной двери и двери в ванную, а также на выключателях и в некоторых местах на самих дверях.

- Кто-то их стер, - догадалась я.

- Да, значит, в квартире был кто-то еще, помимо девочки, потому что мы этого не делали, - торопливо проговорила Ниса. – Мы ничего не вытирали, а сразу вызвали тебя.

Меня вдруг посетило воспоминание о том, как я бегу в ванную, гонимая приступом тошноты и все время до появления оперативной группы, возглавляемой Гришей, провожу около унитаза.

Увлеченная бунтом организма, я не видела, чем в промежутке между этими двумя событиями занималась Ниса…

- Я вам верю, - прозвучал уверенный голос Гриши, выводящий меня из раздумий. – Значит, кто-то, у кого были ключи от квартиры вошел вместе с девочкой, они вместе устроили погром, а дальше этот неизвестный убил подростка и покинул квартиру, заперев дверь на замок.

- Или второй вариант, - начала развивать собственную теорию подруга. – Девчонке кто-то дал ключи, она вошла в квартиру, учинила беспорядок в попытках что-то найти, а потом выбравшаяся из зеркала тень её убила.

- А кто тогда запер дверь? – усомнилась я. – Причем, снаружи, не изнутри. Не думаю, что тень умеет пользоваться ключами.

- Хорошо, третий вариант, - не собиралась сдаваться банши. – Кто-то вошел в квартиру и начал что-то здесь искать. Одновременно детишки по соседству как раз проводили ритуал вызова духа. Тень из зеркала их услышала, вселилась в девчонку и напала на незваного гостя, разозлившись за вторжение. Но неизвестный оказался сильнее, убил одержимую тенью школьницу и покинул квартиру никем не замеченным. А тень вернулась в зеркало.

Повисло молчание.

- А вот это уже интересная теория, - понизив голос, проронила я. Паззл вдруг начал складываться.

- Правда? – обрадовалась Ниса, просияв широкой улыбкой. – Видишь, я тоже могу быть умной.

- Да, - заговорил Гриша, как бы намекая на то, что он все оставался с нами на связи. – Теория и правда не плоха. В особенности, с учетом того, что рассказали друзья Агаты. Пришлось сильно надавить на их родителей, подключив кое-кого из моей стаи, но…

- …но, когда ты главный хвостатый, то раздавать указания не так уж и трудно, - ехидно улыбнулась трубке подруга. Оборотень её физиогномических упражнений не видел, но по голосу все понял.

- Не только указания, но и глотки вырывать не трудно, - рыкнул он с угрозой.

- А я слышала, что ты не любишь самостоятельно лапки марать, - с тонким намеком протянула подруга, блеснув хитрыми глазами.

- Зачем, если всегда можно перепоручить грязное дело специально обученным людям? – не стал спорить оборотень.

- В таком случае, не твои ли специально обученные люди шастали по квартире моей подруги? – усилила напор Ниса, откровенно желая перейти в стадию открытой войны.

Гриша на мгновение умолк, словно не ожидая таких претензий, а после рявкнул:

- Зачем мне это?!

- Не знаю, может Максик распорядился? А у того вообще кажется в голове происходят периодические замыкания, отсюда и очень странные мотивы. Кто знает, что ему в очереднойраз в башку залетело? И все мы в курсе, что ты играешь за его команду.

- У меня нет выбора, - тихо и как-то немного грустно проговорил Гриша.

Мы с подругой обменялись взглядами.

- Почему? – встревожилась я.

- Потому что… Ди, ты должна знать, что он не отступит. И пойдет до конца. Ты себе даже не представляешь, на что он решился из-за тебя.

- Ты можешь внятно сказать?! – гаркнула на него Ниса, крепче вцепляясь в трубку и едва ли не вырывая её у меня из рук. – Эмоции себе оставь! Тут тебе не съемки «Санта-Барбары»!

- Нет, не могу, - вздохнул оборотень и по тону я поняла, что он собрался отключиться.

- Эй, погоди, погоди! А что по поводу детей? Ты так и не сказал!

- Петухов и Федорчук сказали, что вызывали дух Распутина, когда произошло что-то странное, - нехотя выдавил из себя Гриша, после небольшой заминки.

- Распутин явился? И не в виде духа, а лично? – зло хохотнула подруга. – Еще бы Пугачева вызвали.

- Нет, мальчишки сказали, что мир вдруг перевернулся, словно сделав кувырок, и завис вверх ногами, - быстро заговорил оборотень. - А что произошло после, они не помнят. Скорее всего, потеряли сознание. Первым пришел в себя Федорчук, увидел рядом лежащего в бесчувственном состоянии друга, испугался и сбежал. Потом очнулся Петухов, осознал, что в квартире подруги вообще кроме него никого нет и отправился домой, решив, что друзья решили над ним подшутить – сперва усыпили его как-то, а после бросили одного. Сказал, что когда уходил, захлопнул дверь на замок. Если верить словам пацанов, то Миронова и Белецкая исчезли одновременно. Что случилось с Мироновой уже более-менее понятно, но куда запропастилась вторая девчонка – неизвестно. Кстати, вместе с дочкой пропала и её мать. На работе сказали, что управляющая взяла отпуск за свой счет. Впервые за восемь лет. Пока что, это всё. Появятся новости – я перезвоню.

И полетели короткие гудки. Гриша оборвал разговор.

Мы с подругой остались стоять друг напротив друга с противно голосящей пунктирными звуками телефонной трубкой.

Я аккуратно вернула её на базу и вернулась в кухню. Кофе остыл, но даже в таком виде я была готова выпить его хоть литр.

Глава XXIX

- Что думаешь? – подруга остановилась в дверном проеме.

- Что твоя версия заслуживает внимания, - я потерла глаза. – И что Морин, скорее всего, была права. Соседская девчонка не так проста, как кажется. А может и мамаша тоже. Следовательно, и их друзья-приятели могут быть с сюрпризами. Но Гриша ничего такого не упоминал, с другой стороны, он мог и не копать в эту сторону, или копать, но недостаточно усердно. Или же он выяснил правду, но почему-то забыл сообщить её нам.

Вариантов было много, слишком много, чтобы выстроить хоть немного связную теорию.

- Что будем делать? – подруга была готова к героическим свершениям хоть сейчас.

- Съездишь со мной кое-куда? – оставив кофе в покое, вдруг решила я и потянулась к одному из кухонных ящичков, где хранила всякую мелочь.

- Хоть к черту на рога, - пообещала подруга.

- Ну, примерно туда мы и отправимся, - невесело усмехнулась я, выуживая со дна ящика ключи от жилища Макса.

- Когда я только въехала в эту квартиру, мы с Максом обменялись ключами, - начала рассказывать я, едва только мы загрузились в мою машину и выехали со двора. – Я дала ему свои, а он мне – свои.

- Прям как обмен брачными кольцами, - ехидно прокомментировала Ниса. – Зачем только?

- Как мы оба это обозначили: «на всякий случай». Но вряд ли такая формулировка подразумевала незваное вторжение без ведома хозяина, да еще и с трупами как последствие.

- Думаешь, это Макс? – закусила губу Ниса. – Он пришел к тебе домой и убил девчонку?

- Других вариантов у меня нет, - пробормотала я, увеличивая скорость, благо дороги были приятно пустынны.

- Но зачем? – недоумевала подруга, разводя руками. – В смысле, зачем ему тайно вваливаться в твою квартиру и оставлять там трупы? Он же вроде как хочет на тебе жениться, а не засадить в тюрьму.

- Может быть, у него поменялись планы? - начала я размышлять вслух. – Или может быть, он пытается создать мне проблемы, чтобы потом это использовать.

- Ага, - закатила глаза подруга, складывая руки на груди. – И старается он исключительно из любви подставлять тебе подножки.

- Вполне возможно, что ему просто нравится делать гадости, - скованно улыбнулась я.

Остаток пути мы преодолели в молчании. И только когда я подрулила к перегороженному шлагбаумом въезду, опустив стекло и высунувшись в окно, как соскучившийся по прогулкам сенбернар, подруга заговорила:

- Ты уверена, что это здесь? – она с сомнением оглядела очень дорогой жилой комплекс, состоявший из череды двухэтажных особняков, чья архитектура имитировала историческую европейскую застройку веков примерно восемнадцатых, о чем можно было судить по большому количеству декоративных элементов на фасадах. Навскидку, в комплекс входило где-то особняков двадцать. Каждый из домов дополнял небольшой сад с лавочками под раскидистыми каштанами, аккуратным газоном, напоминающим зеленый ковер, и идеально подстриженными вечнозелеными кустарниками вдоль узких дорожек.

Я настолько сосредоточенно рассматривала открывшееся мне великолепия, о существовании которого в нашем городе я и не догадывалась, что подруге пришлось дернуть меня за рукав спортивной куртки, приводя в чувство.

- Ты чего зависла?

- Да так, - отмахнулась я, - просто задумалась.

- Ты уверена, что мы прибыли по адресу? – подруга махнула рукой на особняки, в большинстве из которых свет не горел. – Больше похоже, что здесь живут владельцы небольших нефтяных скважин, чем простой основатель малодоходной фирмы.

- Я знаю адрес, но никогда не была у него дома, - растерянно заметила я. – В смысле, конкретно в этой квартире.

- Это не квартира, - едко заметила подруга. – Это целое графское поместье, дворянин хренов! Вот откуда у него деньжата на такую роскошь? В этом мире есть только два пути к большим деньгам: родиться у тех, кто наворовал или наворовать самому. Хотя… я забыла, он же у нас принц… В таком случае, для принца как-то скромновато.

Я вздохнула, заглушила мотор, вынула ключи из зажигания и распахнула дверцу:

- Идем, некогда нам полемизировать.

- Точно, - заторопилось вслед за мной подруга. – Мозги Максика сами себя не вынесут, вот только в каком из домиков окопался наш персональный враг?

Подойдя к шлагбауму, я внимательно огляделась по сторонам. Попасть на огороженную и явно тщательно контролируемую территорию можно было только одним способом – через автомобильный въезд. Ну, оно и понятно, обеспеченные люди редко передвигаются по городу пешком.

Въезд охранялся, об этом свидетельствовала расположенная справа от него будка охраны, которая, очевидно и регулировала работу шлагбаума. Вот только в данный момент в будке было темно и пусто. Это показалось мне очень подозрительным и пугающим одновременно. А еще, присмотревшись, я заметила, что дверь в будку была чуть приоткрыта, немного покачиваясь от ночного ветерка, но не открываясь полностью, словно что-то изнутри её подпирало.

Не успела я дернуться в ту сторону, как тут же была остановлена подругой.

- Эй, ты куда лыжи намылила? – зашипела она мне в ухо.

- Туда, - очень логично ответила я, указав рукой. – Там что-то не так.

- Не важно, - потянула меня к шлагбауму подруга. – Мы здесь не для того, чтобы шастать по пластиковым будкам и проверять чужое благополучие. Ты сама сказала, что хочешь поговорить с Максом, так давай пойдем, найдем его и поговорим. Лично я с большим удовольствием выволоку его задницу из теплой постельки.

- Но почему охраны нет на месте? И дверь открыта! Это странно! – начала было сопротивляться я, но пришлось заткнуться, так как болтать и пролезать под шлагбаумом одновременно, особенно, когда тебя со спины подталкивает внезапно воодушевившаяся перспективой ночного вторжения в чужой дом подруга, очень трудно.

- Нет в этом ничего странного, - ворчала Ниса за спиной, пробираясь под раскрашенной в бело-красные полоски перегородкой вслед за мной. – Охранники просто уснули, а дверь открылась потому что сквозняк, вот и все. Скорее всего, там даже запоров нет, створка просто прикрывается. Потому что никто не будет врезать серьезные замки в охранную будку, даже в таком пафосном месте.

И мы побежали по дороге, от которой, словно лучи от солнца, расходились в разные стороны тропинки поменьше. К каждому особняку вела персональная подъездная дорожка, что говорило о наличии в каждом доме собственного гаража.

- Ну, и где его дом? – озираясь по сторонам, вопросила подруга замедляя шаг.

- Не знаю, лично я до этого момента думала, что он обретается в квартире, а не в персональном замке, словно героиня диснеевского мультика, - я тоже завертела головой, пытаясь рассмотреть хоть что-то кроме бело-кремовых фасадов, местами закрытых кронами деревьев и другой разросшейся зеленью. – Макс мне записал адрес: Стрелецкий переулок, дом восемь дробь шесть.

- И ты решила, что шесть – это номер квартиры? – я не видела лица подруги, так как она шла впереди, но снисходительность так и струилась в её голосе.

- Решила, что он вообще забыл записать номер квартиры, - проворчала я в ответ.

- О! Вот! Смотри! – и подруга указала вытянутой рукой на третий с конца дом в череде выстроенных в ряд словно пионеры, которые всегда и ко всему готовы, гордых строений. – У него над дверью арка с шестеркой.

Арка действительно имелась, а на ней – цифра шесть с вензелями.

- Аристократ чертов, - проворчала Ниса.

И мы поспешили к дому, окна которого также утопали во тьме.

К двери вела гравийная дорожка, чье шуршание под нашими шагами казалось оглушительным в ночной тиши. Достигнув двери первой, я двумя пальцами прикоснулась к круглой дверной металлической ручке и попыталась провернуть её. Ручка тут же бесшумно поддалась и дверь распахнулась. Я ступила в темный круглый холл, подсвеченный лишь светом от фонаря, падающего сквозь широкое панорамное окно, расположенное прямо напротив двери.

Сделав еще несколько шагов вперед, я отошла от порога, позволяя Нисе войти следом и притворить дверь.

- Ди, - вдруг странным голосом позвала она.

- Мммм, - я обернулась на подругу, чьи глаза вдруг запылали ярко-голубым светом. Такое случалось нечасто, на самом деле, очень редко, но когда случалось, то преображение подруги в подобном ключе значило лишь одно – в ней пробуждалась древняя сила банши.

Мурашки промаршировали по спине. Резко накатило ощущение близкой угрозы.

Очень близкой…

Глава XXX

- Пригнись! – скомандовала Ниса, одной рукой отталкивая меня в сторону, а другой встречая то, что попыталось на нас напасть.

Улетев на пол, я уже оттуда наблюдала за дальнейшим развитием событий - схваткой моей подруги с… гибридом человека и чего-то, отчаянно мохнатого.

Неистово потерев глаза, я вновь уставилась на того, чьи размашистые, сильные, но не точные удары в этот момент с легкостью отбивала банши. Глаза Нисы в этот момент сияли так ярко, что могли бы посоперничать с мощностью уличного фонаря.

Но произошедшие в подруге изменения были не так интересны, как то, с чем она вдруг столкнулась. С чем вдруг столкнулись мы. А столкнулись мы с существом, подобных которому я никогда прежде не встречала.

У существа было длинное, худое и вытянутое словно макаронина тело. Также имелось по паре верхних и нижних конечностей, которые по сравнению с телом казались непропорционально короткими и походили на лапы медведя из-за густого, плотного, но короткого коричневого меха. Так же, как и медведь, нападавший неловко переступал с лапы на лапу, на которых стоял очень неуверенно, периодически чуть заваливаясь на бок, особенно, когда уходил от ответных ударов подруги, успевшей занять полноценную боевую стойку.

Несмотря на то, что банши отлично справлялась, я начала думать, как ей помочь, но не успела придумать ничего толкового, как Ниса неожиданно коротко вскрикнула и сделала шаг назад. Подорвавшись с пола и подскочив к ней, я увидела длинные красные полосы, появившиеся на внешней поверхности её правой руки. Раны были не глубокими, но рваными и обильно кровоточащими.

Мы обменялись мимолетными взглядами. На что-то большее нам времени не оставили.

Мохнатое существо негодующе зашипело и вновь кинулось на нас, теперь оно пыталось добраться именно до меня, но подруга вновь преградила ему дорогу, отшвырнув назад сильным ударом ноги под дых. Существо перелетело через весь холл, врезалось спиной в стену и кулем обвалилось вниз, оставшись лежать на полу.

Я поднялась с пола, на который вновь упала, когда мохнатый зверь попытался запустить свои когти в мою шею, и, потирая повторно ушибленный копчик, медленно приблизились к темному неподвижному силуэту.

- Ты это видела? – шепотом спросила Ниса, зажимая пальцами царапины на руке.

- Ты про когти? – выдохнула я, пристально всматриваясь в поверженную фигуру, мысленно готовясь ко второму раунду.

- Ага, и про зубы, - жалующимся тоном протянула подруга. – Похоже, это оборотень.

- Странный какой-то оборотень, шипящий, - покачала я головой, остановившись в метре от бесчувственного тела и присев на корточки, чтобы рассмотреть голову неизвестного.

Она была размером с человеческую, но при этом неестественно вытянутой вперед, с небольшим черным, похожим на кошачий, носом, двумя пучками торчащих в разные стороны усов, забавными полукруглыми ушами и глазами-бусинками.

- Мама? – раздалось вопросительно позади.

Наши с подругой рефлексы оказались быстрее мозгов. Я тут же дернула Нису к себе, одновременно с ней разворачиваясь и прижимаясь спиной к стене. Банши уже приготовилась вновь оборонятся, но этого не потребовалось, потому что на этот раз на нас никто не торопился бросаться с когтями врастопырку.

На лестнице, которая тянулась вдоль стены по правую сторону от входа и вела на второй этаж, стояла девчонка. Растрепанные волосы, бледное лицо, широко распахнутые карие глаза и пижама с феечками. Это была та самая девчонка, которую мы недавно спасали от тени. Моя пропавшая соседка.

- Мама? - повторила она с отголосками истерики в голосе. Сбежала вниз, пронеслась мимо нас ураганом и рухнула рядом с поверженным мохнатым существом. – Что вы с ней сделали?! – заорала она, поднимая на нас лицо, которое под нашими изумленными взглядами тут же начало покрываться мелкой, редкой, жесткой шерстью.

- Епстысь-перевернись, - выдала подруга и попятилась вдоль стены, увлекая и меня за собой. – Вот с ребенком я точно драться не готова.

- Лиля? - позвал голос со второго этажа.

- Стоянку цыганского табора Макс у себя дома организовал, что ли? – рявкнула Ниса мне в ухо. - Сколько их таких удивленных еще появится сегодня?

Послышались быстрые легкие шаги. Босые ноги сбежали по ступенькам, первыми появляясь в области нашего обзора. И когда они достигли середины лестницы, Ниса громогласно провозгласила:

- О, а вот и новый участник театральной постановки. Встречай, мать, жениха. Можешь, заодно оценить, так сказать, товар лицом. Вернее, товар в труселях! – задорно закончила она.

Макс достиг подножия лестницы, быстро оценил обстановку и диспозицию сил, мигом все правильно понял, потому что спросил у девчонки:

- Как она?

- Вроде жива, - шмыгнула носом Лиля и приподняла голову мохнатого существа, которое, как я поняла, присмотревшись, уже не было таким мохнатым. Жесткий мех постепенно сходил, отступая, словно волна от берега, и обнажая светлую кожу. Резкие, животные очертания головы сглаживались, выравниваясь, втягиваясь, с каждой минутой приближаясь к человеческим.

Макси пересек холл, ничуть не смущаясь своего внешнего вида, и присел на одно колено у бесчувственного тела. Что-то там пощупал, потрогал, подергал, а после подхватил тело на руки, аккуратно обошел нас с подругой и понес свою ношу в противоположную от лестницы сторону, туда, где как я уже успела заметить сквозь высокий, не отягощенный дверью проем, находилась гостиная.

- Балдежная расцветка, - хмыкнула ему в спину Ниса, имея в виду веселые ромбики на его скудном наряде, отчего парень пошевелил лопатками, но ничего не ответил.

Следом за Максом заторопилась девочка, кинувшая на нас разъяренный взгляд, в котором была еще и обида пополам со страхом.

Мы с подругой решили не присоединяться к ним, а спокойненько себе потоптаться у двери в статусе непрошенных гостей. По крайней мере, наше вторжение в чужой дом не закончилось трупом на ковре с развороченными внутренностями.

Макс вернулся быстро, уже успев натянуть поверх трусов джинсы.

- Долго тут маячить будете? – недружелюбно поинтересовался он, упирая руки в боки.

- А есть другие предложения? – тут же ощетинилась на него Ниса, всем своим видом показывая, что она готова к еще одному бою, возможно даже кровопролитному.

Макс оценил следы у неё на руке, мазнул взглядом по моему лицу, все еще носившему отпечаток глубокого изумления в связи с недавними событиями, и предложил:

- Перекусим? Раз уж вы все равно нас разбудили.

- Пойди, провод высоковольтный перекуси, - огрызнулась банши, но скорее просто по привычке. Ей, как и мне, нужны были ответы. А потому, когда я кивнула, выражая своё согласие на озвученное приглашение, молча пошла за мной.

Мы пересекли гостиную, где ярко горел свет, освещая лежащую на замшевом диване и все еще приходящую в себя женщину. В ней я без труда узнала маму Лили, ту самую трудолюбивую сотрудницу гостиницы с отчетливыми проблесками родительского комплекса вины. На полу подле родительницы сидела девочка, периодически шмыгая и утирая тыльной стороной руки нос.

- И эта мадам десять минут назад распорола мне когтями руку? – даже не пытаясь быть скромной, воскликнула Ниса.

- Она не собиралась вас убивать, - вдруг проговорила Лиля, поднимая на нас опухшие от стоически сдерживаемых слез глаза. – Просто защищалась.

- Это я защищалась, - останавливаясь, громко заявила Ниса, глядя на семейную парочку сверху вниз и тыкая себя пальцем в грудь. – А она пыталась нашинковать нас на кебаб!

- Идем, - потянула я её за собой. – Сейчас не время и не место.

- Но она бросилась на нас! – завозмущалась упирающаяся подруга. – А виноваты мы?

- Пусть в себя придет, тогда и поговорим, - тихо пообещала я, что заставило Нису замолчать и проследовать за мной на совмещенную со столовой кухню, где уже ждал нас Макс, нарезающий хлеб для сэндвичей.

- Что-то у меня аппетита нет, - промолвила я, покосившись на куски сыра и ветчины, лежащие рядом на тарелке и ждущие своего часа. – У тебя есть аптечка?

Макс кинул на меня взгляд исподлобья и продолжил орудовать ножом, но потом соизволил указать:

- В шкафчике слева от тебя, на нижней полке.

Я достала аптечку, усадила Нису на высокий барный стул и начала обрабатывать уже успевшие подсохнуть царапины.

- Чё это была за хрень? – требовательно спросила она, пристально рассматривая лицо Макса.

- Какую конкретно хрень ты имеешь ввиду? – вопросом на вопрос ответил Макс, продолжив готовить сэндвичи с таким видом, словно ничего не случилось и вообще мы все сегодня здесь собрались ради бранча у него на лужайке перед домом.

- Вот эту мохнато-шипящую хрень, которой прикидывалась соседка Ди, непонятно что делающая ночью в твоем доме! Ну, или мохнато-шипящая хрень прикидывалась соседкой Ди, тут у меня тоже имеются вопросы.

- Мириам, как и её дочь Далила, принадлежат к древнему виду оборотней-ласок.

- Чего? – поперхнулась подруга, а я застыла с недонесенным до её руки ватным тампоном, смоченном в антисептике.

- Они оборотни – ласки, - спокойно пояснил хозяин дома.

- Что-то я никогда о таком не слышала, - пробормотала Ниса с явным недоверием к озвученной информации.

- Когда-то видов оборотничества было очень много, - начал разъяснять нам Макс, размазывая сливочный сыр по куску хлеба. – Каждый из видов развивался по-разному, как с биологической точки зрения, так и с исторической. Некоторые из видов вымерли. Других целенаправленно уничтожили. Третьи начали скрываться, избегая судьбы двух предыдущих. По своей природе ласки – непревзойденные охотники. Они быстрые, проворные, у них крайне чуткое обоняние и высокий уровень коллективного интеллекта при проживании в колонии.

- Что-то мне твоя подруга не показалась ни быстрой, ни проворной, - с чувством собственного превосходства подметила Ниса. И я была с ней солидарна. – В драке она так себе.

- Потому что Мириам не привыкла драться, - все еще оставаясь подозрительно сдержанным, пояснил Макс, потянувшись к блюду с зеленью. – Особенно в состоянии полуживотной формы, так как обернуться до конца она не успела.

- Зачем тогда в драку полезла? – спросила я, снимая защитную пленку с пластыря. – Она первая на нас напала. Мы её вообще не трогали, даже не подозревали, что в доме кто-то кроме тебя есть.

- У ласок очень силен родительский инстинкт, свою «норку» они будут защищать до конца. Вас она расценила как угрозу, но так как Мириам уже очень давно не использовала свою вторую ипостась, в которой очень сильны животные инстинкты, то не смогла вовремя остановиться, даже когда узнала.

- Хреновый из неё защитник, - хмыкнула Ниса, поморщившись, когда я начала накладывать пластырь. – Я бы сказала, что вообще никакой.

- Что она делала в твоем доме? – напомнила я о так и не разъясненном вопросе, не отрывая взгляда от руки подруги. – Да еще ночью.

- А что вы делаете в моем доме? – прозвучал встречный вопрос. – Ночью?

- Пришли парочку вопросов задать, - первой ответила подруга. – Например, не заглядывал ли ты намедни в квартиру к своей предполагаемой будущей супруге?

- Почему же, предполагаемой? – в голосе Макса, на которого я по-прежнему старательно не смотрела, зазвенела едва сдерживаемая злость.

- Оставим эту тему для другой, такой же неприятной беседы, - остановила его банши. – Ответь на вопрос, если хочешь, чтобы обсуждение твоей свадьбы вообще состоялось.

- Ладно, - легко согласился Макс. Я, наконец, оторвалась от травмированной конечно подруги и как раз в тот момент, когда он отвернулся к большому, сверкающему хромированными деталями холодильнику, чтобы достать сок. Мы с Нисой успели обменяться взглядами и парочкой условных жестов.

- Мириам оказалась в моем доме очень просто – я хотел защитить её дочь, забрав оттуда, где ей угрожала опасность. Но делать это без ведома матери, которая после короткого разговора быстро осознала всю серьезность ситуации, было бы очень глупо. Я не хочу быть привлеченным по статье похищения малолетней, а потому пришлось привезти к себе домой и ребенка, и её мать, поскольку мне подумалось, что здесь им будет безопаснее всего. Видимо, я ошибся.

- Да, индюк тоже думал, - придирчиво разглядывая приготовленные Максом бутерброды, заметила Ниса. – Как известно, стал обедом.

- Прошу к столу, - позвал Макс, разливая по высоким бокалам апельсиновый сок. – Уверен, ужин вы пропустили, с обедом тоже не заладилось. Да, Ди?

И Макс посмотрел на меня – требовательно, пытливо, словно заглядывая в самую душу и взбалтывая осадок на донышке.

Я вернула аптечку на место, подошла к столу, взяла бокал и нарочитоо пристально разглядывая запотевшее от холодной жидкости стекло, задумчиво произнесла:

- Что ты искал в моей квартире?

Макс взял с тарелки сэндвич, бездумно покрутил его в руке, вернул обратно и ответил:

- Я хотел найти то, что когда-то давно дала тебе твоя мать.

Глава XXXI

- Моя мать? – вскинула я бровь, отставляя стакан, чтобы не швырнуть его в Макса. – Причем здесь она?

- Притом, что вся заварушка, с последствиями которой мы столкнулись сейчас, началась очень-очень давно.

- О, - Ниса подхватилась со своего места, ухватила барный стул за железную гнутую спинку, со крипом и грохотом подволокла его к столу, и уселась обратно, уже поближе к нам. – Кажется, настало время офигительных историй.

- Как же иногда хочется тебя задушить, - с мечтательной улыбкой и хмурым взглядом сообщил Макс.

- Аналогично, дружочек, аналогично, - отсалютовала ему бутербродом подруга.

- Так, что там про мою маму? – нетерпеливо пресекла я нарастающую перепалку.

- По официальной теории твоя мама умерла.

Я решила уточнить.

- Говоря об окончании жизни, мы используем слово «ушел» или «ушла», обозначая, таким образом, что один из нас отправился навсегда туда, куда другим нет дороги.

- Ты видела, как это случилось? – последовал самый неожиданный вопрос, который только мог прозвучать этой странной ночью.

- Сбрендил? – ласково поинтересовалась я. – Я находилась в стадии глубокого детства, когда это случилось. Если я что и видела, то точно этого не помню.

- А вот я поинтересовался событиями давно минувших дней. Однажды твой отец вошел в их с первой женой супружескую спальню. Королева лежала на постели и выглядела спящей, но когда он к ней прикоснулся, то понял, что его супруга не подает признаков жизни – её сердце не бьется, кожа стала серой, тело похолодело и затвердело, словно она уже начала превращаться в камень. Никаких внешних повреждений на королеве не имелось, она выглядела абсолютно как обычно, за исключением того факта, что была абсолютно мертва. Новость о постигнувшей правителя трагедии подвергла всех в шок – мало того, что случившееся с ней было нетипичным по причине божественного происхождения, так еще и безопасность королевы обеспечивал персональный отряд стражников. И все равно она умерла, как и почему – непонятно. Были организованы похороны в соответствие с родными обычаями женщины, которая была родом из очень далекой и очень жаркой страны. Королеву, которая по-прежнему напоминала камень, облачили в лучшие одежды, уложили в инкрустированный золотом саркофаг и разместили в возведенной на дальних морских берегах усыпальнице, которую после процедуры прощания вместе с землей опустили на дно.

- Так, я не поняла, - остановила его Ниса и обратилась ко мне: - Ты же сказала, что боги не умирают.

- Ну, да, - повела я плечом. – Они уходят, в смысле, просто исчезают, но куда и как – я не знаю. И никто не знает. Мы не называем это смертью, потому что нет доказательств окончания их существования, как и нет убежденности в обратном, в том, что они еще живы. Но мы приравниваем это к смерти, потому что те, кто уходят никогда не возвращаются обратно.

- Тогда я окончательно запуталась, - замотала головой подруга. – Почему твоя мать не исчезла, как все остальные, кто был до неё? В смысле, вместе с телом? И почему все решили, что она мертва, если оно, тело, осталось на месте? Да еще и засунули её в саркофаг? Разве это не человеческая традиция?

- Понятия не имею, - безразлично развела я руками. – Наверное, прозвучит жестоко, но я росла с установкой, что моя мать ушла и никогда не вернется обратно. О большем я не спрашивала, потому что там, откуда я родом немного другое отношение к смерти.

- Это было требованием родных королевы – матери и сестер. Они пожелали, чтобы тело было погребено именно так, и чтобы местонахождение усыпальницы осталось в секрете. Её погружением на дно занимался лично король Таллас, только он знает, где покоится его первая супруга…, - Макс остановился, а после, оглядев нас, тихонько рассмеялся. - По вашим лицам видно, что вы очень хотите узнать, зачем я поднял эту тему. На данный вопрос у меня уже есть ответ. Потому что фактически королева не умерла, и её близкие знают об этом. На самом деле, во сне её душу похитили и пленили.

Я закашлялась, некрасиво, громко, судорожно, разбрызгивая во все стороны капли апельсинового сока. Да, неудачное выбрала время, чтобы попить.

- Эм, это ты сейчас так пошутил, да? – Ниса подскочила ко мне и начала стучать кулачками по спине. Стало еще хуже, а потому я отогнала подругу и попыталась отдышаться. – Нельзя такие заявления с бухты-барахты делать. А то без невесты останешься!

- Ты как? – Макс с жалостью посмотрел на меня.

- Ничего, - хрипло ответила я. – Жить буду.

Вдохнула, выдохнула, отерла мокрый рот и потребовала:

- А теперь рассказывай все, что знаешь.

- В прошлый раз ты мне не очень-то поверила, - припомнив, поморщился Макс.

- Я тебе и в этот раз не верю, - огорчила его я. – Но высказаться дам.

Макс, очевидно, решив, что выбор все равно не большой – либо делиться информацией, либо выставить нас за дверь, начал:

- Помнишь, я рассказывал тебе про Царицу Царей, Табити?

Я кивнула, Ниса вставила:

- Да, помним, до склероза нам еще далековато.

- Так вот, она – твоя бабушка по материнской линии.

Ниса выпучила глаза и уставилась на меня так, словно впервые видит. Макс криво усмехнулся, как бы показывая, что он ничем не может помочь. А я спокойно произнесла:

- И что? Это должно меня как-то сильно удивить? У меня полно родственников. И все они с той или иной претензией на статус божества. А теперь еще и такой же жених, - я глазами указала Максу на него же и залпом допила оставшийся сок. – Есть что-нибудь покрепче?

Макс наклонился и достал из-под стола початую бутылку коньяка.

- И мне плесни, - сдавленным голосом попросила подруга, после того, как я наполнила свой стакан на четверть. – Лей прямо в сок, быстрее подействует.

- И что дальше? – закупорив бутылку, я вернула её владельцу.

- Табити, как вы помните, по рождению была магом, богиней её можно сказать назначили скифы, которых она покинула после смерти любимого. В эту историю мы углубляться не будем, она не так важна. Если кратко, то она с головой ушла в затворничество и перестала выполнять возложенные на неё скифами функции верховной покровительницы, которые перешли, так сказать, по наследству к Апи. Апи была нагом, умела влиять на разум людей и любила окружать себя сильными мужчинами. Но вот чего Апи не любила – так это стабильности, ей нужен был вулкан событий, ураган эмоций, ей нужно было находиться на пике своих возможностей, постоянно испытывая и себя, и других. Очень быстро Апи заскучала со скифами, а после и вовсе предала их, отправившись искать новые приключения. Без помощи своих «богинь», скифское воинство было разбито, терпя одно поражение за другим, а после и вовсе поглощено другими племенами. Те скифы, которым удалось остаться в живых и избежать плена скрылись в горах, а после призвали Табити, которая впервые за долгое время откликнулась на их молитвы и помогла наложить проклятье на Апи, предательство которой к тому моменту уже стало очевидным. Проклятье подействовало не так, как ожидалось, настигнув Апи уже после смерти. А умерла она в шестнадцатом веке от нашей эры, прожив больше двадцати столетий и скончавшись в статусе ацтекской жрицы.

Ниса присвистнула, я сделала большой глоток обжигающего коричневого напитка, а Макс продолжил:

- Ацтеки узнали, что их глубоко уважаемая и тщательном почитаемая жрица является пособницей испанской конкисты, имевшей захватнические планы на территории ацтеков. В частности, она передавала врагу важную внутреннюю информацию. А ацтеки никогда не церемонились с врагами, например, в 1520 году в Текуаке они захватили в плен караван испанцев, которые путешествовали по их территории вместе с жителями соседних поселений. Всего 550 человек, среди которых были женщины и дети. На ступеньках пирамидальных храмов всем им вырвали, а позже съели сырыми сцердца. Кости пленников ацтеки выбелили известью и стали носить, как украшение. Апи, которая к тому времени уже взяла себе имя Нуатль, тоже казнили страшно. Сперва ей намазали глаза красным перцем, после заставили дышать над костром, в который также подбрасывали перец, затем вырезали язык, вспороли живот, выпустив внутренности, и разрубили голову топором. Причем ацтеки явно действовали не самостоятельно, кто-то помог им справиться с женщиной-нагом, которая умела многое и это многое часто практиковала. Думаю, руку к её гибели приложил кто-то сильный и умный, кто-то, кто знал, как убивать бывших богинь. Но и это оказалось не самое страшное. После смерти физического тела, душа Апи угодила в ловушку. Она оказалась запертой в Изнанке, в мире проклятых мертвых, которым некуда идти. Там Апи, а теперь уже Нуатль, повстречалась со многими своими давними знакомыми. В частности, с одним из двух братьев, которым ацтеки поклонялись как богам. Изначально это была насмешка самой Нуатль – как над украденной душой бога, так и над ацтеками, которые даже спустя века продолжали почитать его память. А потом эта насмешка превратилась в насмешку судьбы – уже над самой Нуатль.

- Пернатый Змеи, - выдохнула я едва слышно. - Пернатый Змей и Черный Ягуар.

Ниса задохнулась от изумления, поднеся ладошку ко рту.

- Два брата, которые ненавидели друг друга. Потом один ушел после какой-то мутной истории, а второй стал злее и начал требовать человеческих жертвоприношений.

Макс удивился такой погруженности банши в тему.

- Она гуглила, - сообщила я. – Ян посоветовал. Интересно, откуда он-то в курсе?

- Кажется, я знаю, - заговорила Ниса, все еще сидя с таким лицом, словно только что испытала прозрение близкое к просветлению, проще говоря, катарсису.

- Ну? – поморщилась я, сделав еще глоток коньяка. Крепкий, зараза.

- Помнишь, я тебе говорила об обескровленных трупах животных, найденных в лесу?

- Не очень, - дала я не тот ответ, на который она рассчитывала.

- У них на телах были множественные проколы, - затараторила подруга с неожиданной прытью, глядя на меня во все глаза. – Местный хранитель леса заподозрил отбившихся от клана вампиров и пришел к моему отцу, который отправил в лес отряд. Назад вернулась только половина. Остальные погибли. Их останки так и не удалось обнаружить, а те, кто выжили, не смогли рассказать что-либо внятное. Только твердили что-то про зубастых скользких тварей, но все решили, что они просто не в себе. Ян один из тех, кто в курсе этой истории. Очевидно, ему она тоже показалась подозрительной, тем более, что леса граничат с его территорией, а значит, он должен знать, что там происходит.

Я исподтишка покосилась на будущего супруга, заметив, как напряглись его скулы и мелькнуло в глазах что-то темное.

- Максик, - позвала его я. – Ничего об этом не знаешь?

- Нет, - деланно пожал он плечами. – Первый раз слышу.

- Странно, - протянула я с холодной, злой улыбкой. – А мне показалось, что не в первый раз. Ну, да ладно. Рассказывай дальше.

Несмотря на нежелание Макса откровенничать, у меня уже появилась догадка о том, что же произошло. А произошло предательство в рядах соратников моего бывшего босса. Кто-то, и я даже подозревала, кто именно, сходил в гости к вампиру и поделился конфиденциальной информацией, но поделился не просто так, а с условием, что вампир новые сведения у себя не придержит, а отправится делиться дальше.

Сердце больно кольнуло от мысли о том, что и Ян в этой истории был не тем, кем казался.

- Так, на чем это я остановился? – спохватился бывший друг.

- Братья, - услужливо напомнила я. – И встреча Нуатль с одним из них.

- И было еще что-то про насмешку судьбы, - подключилась к прочищению чужой памяти подруга.

Глава XXXII

- Да, братья. Кетцалькоатль и Тескатлипока были родными братьями, обладали редкой по уровню мощи и специфики магией, и не могли жить друг без друга, одновременно и ненавидя, и любя. На свою беду они страстно привязались не только друг к другу, но и к одной и той же женщине. Она дала братьям многое - помогла построить несколько крупных городов, стать их правителями и возвести вокруг себя культ поклонения, близкого к обожествлению. Но, в конце концов, эта же женщина, которая вознесла братьев на необычайную высоту, их же и погубила. Дело в том, что Нуатль не хотелось выбирать кого-то одного из двоих, а потому она была с обоими, играя, как кошка с мышками и настраивая братьев друг против друга. Закончилось все тем, что Кетцалькоатль в одурманенном состоянии напал на брата. Случилась схватка, во время которой погибло много невинных людей. Придя в себя и осознав, что натворил, Кетцаль покинул собственный город. Как и когда он умер остается загадкой, и умер ли вообще, но в любом случае он оказался в Изнанке. Возможно, с ним произошло то же, что и с женой короля Талласа, и его душа была похищена из тела самой Нуатль еще до её собственной гибели. Неизвестно, сохранилось ли тело бывшего бога, как неизвестно, что стало с Черным Ягуаром. Возможно, он создал другую цивилизацию, в другом месте, отметившись в истории уже под другим именем. Но Нуатль была схвачена и казнена как предательница, задолго после того, как оба брата покинули созданную ими империю.

- Если верить твоей теории, то получается, душа моей матери была похищена намного позже смерти Нуатль, - задумалась я.

- Да, и я думаю, что сделала она это чужими руками, используя свою ментальную магию и руководствуясь желанием отомстить. Она поняла, кому обязана вечным заточением в Изнанке, но до Табити добраться не смогла и решила действовать сперва через её дочь, а после – через её внучку. Но есть что-то в тебе, Ди, что останавливает Нуатль, иначе она бы уже давно поступила с тобой также, как и с твоей матерью.

- И почему-то мне кажется, что ты прекрасно понимаешь, что же это «что-то», - глубокомысленно протянула я.

- Табити, как и Нуатль, прожила долгую жизнь, видела становление и падение многих цивилизаций. После того, как скифы были окончательно завоеваны, Табити навсегда покинула те края и отправилась на юго-запад, к северу Африки, в государство, которое тогда называлось Та-Кемет. Там она помогла представителю одного знатного, но не королевского рода занять трон правителя, тем самым создав новую царскую династию. Проблема была в том, что «новые цари» были завоевателями и, придя к власти, стали устанавливать свои порядки, которым местное население, чья жизнь перетерпела кардинальные изменения, всячески сопротивлялось. И это сопротивление следовало подавить, но сделать это аккуратно, так сказать, мягкими методами. И Табити с этим успешно справилась, решив использовать главный рычаг управления людьми – религию. Она создала новый пантеон богов взамен тех, что были раньше. Все мы знаем, что «бог» - статус условный, в целом обозначающий наличие большой магической силы и закрепленной на конкретной территории власти, часто передаваемой по наследству. В новом пантеоне Табити заняла одну из главенствующих ролей, посадив рядом с собой своих доверенных помощников и предложив «старым богам» то, что осталось. В итоге старый культ слился с новым, а люди начали поклоняться и приносить дары обновившимся высшим силам. Табити взяла себе новое имя, войдя в летопись как главнейшая представительница правителя, как богиня домашнего очага, материнства и волшебства. Позднее, когда монорелигии, концентрирующиеся на теории спасения и противопоставлении таких категорий, как «добро» и «зло», начали завоевывать мир, Табити пришлось покинуть насиженное место. В последствии она вышла замуж за царя одной небольшой человеческой страны и родила ему троих детей, трех девочек-погодок. Все они получили имена в честь культа, некогда возглавляемого их матерью, и несмотря на то, что родились от человеческого отца, были носителями магии. Старшей была Пахтшет, девочка-буря, больше всех похожая на свою мать, её непостоянный и свирепый характер был сравним с силой грозовых дождей и мощью беспощадного солнца. Второй родилась Сешат – способная влиять на умы людей через письменность и ораторство. Третьей и самой младшей была Мафдет – смелая путешественница, великолепно владевшая астральной магией, - Макс умолк, чуть приблизился, уложил свою руку поверх моей и проникновенно проговорил: - Возможно, ты уже поняла, кто из троих был твоей матерью.

- Чеееерт, - застонала Ниса, запрокидывая голову назад. – Знаешь, парень, с тобой куда приятнее общаться, когда ты не пытаешься затянуть нас в свои брачные игры.

- Это ведь не так важно, правда? – вздернула я бровь. – Куда важнее то, за каким хреном ты приперся ко мне домой, что искал и как во всю эту историю затянуло меня?

Макс резко отстранился, отошел на несколько шагов в сторону и уже оттуда быстро заговорил:

- История Табити и Нуатль – это история вечного противостояния двух очень разных и при этом во многом схожих сильных женщин, каждая из которых была особенной по-своему. Нуатль всегда стремилась к власти и могуществу, пусть даже вложенной в чужие, но управляемые ею, руки. Табити хотела того же, но всегда руководствовалась в первую очередь чувствами и шла другими путями. Обе они прекрасно понимали, что рано или поздно одна уничтожит другую. Родив троих дочерей Табити, в первую очередь, поспешила их защитить и создала для своих девочек амулетыеще до их рождения. Это очень могущественные, крайне сложные в исполнении и редкие магические предметы. Не каждый маг решится на создание хотя бы одного амулета, Табити же создала три – для каждой из своих дочерей. И они защищали девочек очень долгое время, пока одна из дочерей не вышла замуж и не родила ребенка. Малышку, которую с первой минуты полюбила больше всех на свете, больше себя, больше самой жизни. Зная всю историю, которую я рассказал тебе сегодня, твоя мать начала опасаться, что рано или поздно древнее зло попытается добраться до её принцессы. Поэтому жена Талласа попыталась уговорить свою мать сделать еще один амулет, теперь уже для её внучки, но та отказала. И тогда королева отдала дочери свой амулет. А через некоторое время была обнаружена бездыханной.

- Это всё очень трогательно, - я громко отодвинула от себя опустевший стакан. Меня чуть-чуть повело, но не настолько, чтобы я потеряла бдительность. – Но ты упорно не желаешь отвечать на первый мой вопрос, который я задала тебе этим вечером.

- Знаешь, когда мы с тобой только познакомились, - вдруг решил удариться в воспоминания Макс, - ты напомнила мне котенка. Милого, смешного, умилительного. И я подумал: «А с ней будет легко. Таких, как она легко ломать. Достаточно нажать на слабое место, да посильнее, и она не выдержит. А после немного ласки, и вот, она уже вся твоя. Покорная, податливая, смирная». Но шло время и чем больше я за тобой наблюдал, тем отчетливее в тебе просматривался характер. Ты становилась сильнее, умнее, злее. Это была та злость, которая не разрушает, а наоборот, воспитывает и пробуждает. Которая заставляет рваться вперед, достигать желаемого, превращать мечты в цели, становиться лучше. Лучше себя вчерашнего, лучше своих соперников, лучше всех. Ты из ласкового котенка превращалась в большую хищную кошку. И я был свидетелем этого восхитительного преображения, занимая место в первом ряду. В какой-то момент я понял, что не хочу тебя ломать, любимая. Я понял, что хочу быть рядом с тобой, в твоей жизни, в твоем мире, заполняя его собой настолько, чтобы для тебя не существовало ничего, кроме меня. Я не хочу тебя ломать, но если это понадобится, чтобы ты была со мной – я сделаю это.

Он договорил свою речь, которая была одновременно и страстно-жаркой, словно раздуваемое пламя, и обжигающе-холодной, словно кусок льда, закинутый за пазуху. Глаза его в этот момент смотрели только на меня, смотрели требовательно, жадно, немного зло.

Повисла неловкость, которую рванула разряжать подруга:

- Кажется, я знаю, кто был средней сестрой с даром к красноречию, - выразительно скривив мордашку, заявила она. – Ты!

- Отвечай, - тихо, но со всей имеющейся у меня в запасе настойчивостью потребовала я, глядя чуть осоловело на бывшего товарища. В груди вдруг что-то очень больно защемило. Возможно, это была тоска по давно потерянным временам. И по тем людям, которых мы с ним оба там оставили. – Даю тебе последнюю возможность. Иначе, я выйду в твою дверь, и мы больше никогда не увидимся.

Кадык бывшего друга дернулся, он с силой сжал столешницу, явно имея, что сказать по поводу моего требования, но произнес следующее:

- Я приходил за амулетом, который, как мы считаем, отдала тебе твоя мать перед похищением её души. На тебе я амулета никогда не видел, а потому мы решили, что ты хранишь его дома.

- Мы? – вставила Ниса. – Ты что, уже обзавелся королевской привычкой говорить о себе в третьем лице? Не рановато ли?

- Нет, - вместо Макса, ответила я подруге. – Он имеет в виду себя и… ведьму. Морин. Так ведь? Это она тебе помогает.

Макс не ответил, из чего я сделала собственные выводы.

- Значит, я права. Ведьма с тобой заодно, именно поэтому мы тогда столкнулись с тобой перед её приемной. Шел давать указания?

Макс опять не ответил, лишь чуть втянул щеки, глядя на меня из-под опущенных век.

- Давай, теперь я озвучу тебе свою версию реальности, а ты, если что, по ходу дела будешь вносить свои коррективы. Итак, ты пришел в мою квартиру, открыл дверь тем ключом, который я тебе когда-то дала. В том, что никого нет дома ты был уверен, потому что буквально за несколько часов до этого мы сами тебе сообщили, что уедем на работу. Ты вошел и начал копаться в моих вещах, что уже само по себе отвратительно, ну, да ладно. В самый разгар поисков в квартиру вломилась девчонка с паршиво-голубыми волосами и набросилась на тебя. Завязалась драка. Но так, как ты сильнее ребенка, даже одержимого древним призраком, победителем из этого столкновения вышел ты. А девчонка осталась лежать с развороченной грудной клеткой на полу. Дальше ты взял какую-то ткань, возможно, носовой платок и вытер все поверхности, к которым успел прикоснуться. Потом ты разгромил мою квартиру, скрывая как следы драки, так и следы обыска, вышел, запер замок и уже собрался покинуть подъезд, как вдруг увидел приоткрытую соседскую дверь, а за ней – Лилю. И пока ты старательно ковырялся в моих вещах в поисках амулета, которого у меня нет и никогда не было, в то же время в соседкой квартире детишки игрались с магическими предметами. Дух, который вызывали детишки, их не услышал, зато услышал кое-кто другой, кто выбрался из зеркала, захватил разум голубоволосой малышки и побежал выпускать тебе кишки. Но с задачей не справился. Зато ты, увидев Лилю, понял, что она – свидетель случившегося убийства. Уж не знаю, что ты там ей наплел, но что-то очевидно наплел, раз она вместе с матерью сейчас здесь, и они явно не собираются бежать в полицию, докладывая о совершенном тобой преступлении. Итак, вы ушли с ней вместе. Дальше ты позвонил своему ручному оборотню, Грише. Ты знал, что, обнаружив труп, я обращусь за помощью к кому-то из знакомых. Это было довольно предсказуемо, потому что я всегда так делаю. Знакомых в погонах у меня немного – Миша, который исчез в неизвестном направлении, о чем тебе, скорее всего, известно. И Гриша, который знал, что скоро ему придется разбираться с еще не успевшим остыть телом, а потому буквально сидел у телефона.

Макс устало провел рукой по лицу, словно снимая невидимую маску.

- Ты ошиблась, - выдохнул он.

- Да ладно! – фальшиво схватилась я за сердце. – Не может быть! Ты убил еще кого-то? Случайно не отряд бабулек, бдящих на скамейке у детской площадки? А то что-то их давненько не было видно.

- Нет, - скривился он. – Ты не права в двух моментах. Первый – не Лиля меня увидела, а я обнаружил незапертую дверь в ту же квартиру, где мы побывали накануне ночью. Войдя, мне открылся вид на трех подростков, которые кружком лежали на полу в бесчувственном состоянии. Одно место явно пустовало, и я сразу догадался, кто должен был его занимать. Девочка-Мальвина, которую мне пришлось убить. На полу между ними находилась большая самодельная спиритическая доска, а на ней – расколотое на несколько кусков карманное зеркальце, которое они использовали для ритуала. Лиля выглядела хуже всех, в отличие от мальчишек, её пульс еле прощупывался, я испугался, что случившееся ночью повторится, а потому быстро привел её в чувство, и мы поспешили уйти оттуда. Позже я отправил за её матерью машину, предложив остаться на некоторое время у меня дома, потому что возвращаться в их квартиру с учетом всех событий было опасно.

- Ммм, - промычала я. – Какая трогательная история, какая забота о ближнем. Ты, очевидно, главный благодетель в нашем городе. Спаситель сирых и угнетенных.

- Да нет, тут дело в другом, - Ниса встала, с решительностью отодвинув стул, подошла ко мне и, кивком головы указав на соседнюю комнату, заявила: - Он походу с этим семейством сусликовых не первый день знаком, сам же к тебе их и подселил. Вспомни, соседи-то у тебя появились уже после того, как вскрылась его истинная натура.

Я гулко сглотнула.

- Это так?

Макс дернул краешком губы.

- Не совсем. До той ночи, когда первый раз появилась тень, я ни с одной из них лично не встречался.

- А кто встречался? – решила использовать наводящие вопросы подруга.

- Гриша.

Ниса стукнула кулаком по столу.

- Я так и знала, что этот хвостатый тоже в этой истории отметился! Вернее, пометил!

- Второй, - напомнила я, не испытывая аналогичной радости.

- Что – второй? – не понял бывший друг.

- Ты сказал, что я ошиблась в двух моментах. Первый был про Лилю, а второй?

- Про то, что случилось с Агатой, - прозвучало за нашими спинами.

Мы разом обернулись, настолько дружно и слаженно, что хоть сейчас записывайся в сборную по синхронному плаванию.

В дверях стояла Лиля, нервно дергая себя за край пижамы, которая при ярком освещении оказалась еще более дикой расцветки, чем в полутьме, словно её создавала подвыпившая волшебница.

- Чего ты там буркнула? – нелюбезно переспросила Ниса.

Девчонка замялась и бросила нерешительный взгляд на Макса. Успев проследить за ним, я увидела, как бывший друг одобрительно кивнул. И девочка заговорила, быстро, торопливо, глотая окончания, а иногда и целые слова:

- Когда… это случилось… я почувствовала присутствие чего-то чужого, холодного, неправильного. Я сразу узнала это ощущение, в ту ночь та штука, появившаяся в зеркале ощущалась также. Но… это была не она, не та же самая. Это было что-то другое. Кто-то другой, более сильный, массивный, грубый и при этом… не такой… гнилой. А потом мир задергался, словно в конвульсиях, и начал переворачиваться. Я смутно помню, что произошло дальше… стало очень холодно… а потом мерзко, словно я проглотила что-то такое… ну, там, слизняка или червя, и он ползет по горлу вниз, опускаясь к желудку. А потом всё. Темнота. Ничего не помню до того момента, пока меня не разбудил Максим.

- Максим, - насмехаясь, передразнила то ли Макса, то ли девчонку Ниса. – И какой смысл из этого невнятного бормотания мы должны извлечь?

- На подругу Лили напала не Нуатль, а кое-кто другой, - отчеканил Макс.

- Как ты можешь быть в этом уверен? Основываясь на мутных показаниях перепуганного подростка с генетическими аномалиями? Это я про её привычку покрываться шерстью, если что, – любезно уточнила подруга, нисколько не смущаясь обсуждать девчонку при ней же.

- Он уверен, - ощущая, как внутри что-то медленно умирает, начала я. – Потому что с одним из потусторонних гостей он находится в сговоре, в то время, как второй пытается им помешать. Обе тени используют один и тот же выход в наш мир – моё зеркало, но при этом явно друг с другом враждуют и преследуют разные цели, - на эти мысли меня навел мой недавний очень странный и очень реалистичный сон, о котором я все же не собиралась рассказывать Максу. – Я вот тут задумалась, откуда у тебя вся эта информация? Ты так красиво повествовал, так красочно всё описывал – и про Табити, и про Нуатль, и про мою мать. Это возможно только в двух случаях – тебе рассказал обо всем непосредственный участник тех событий либо тот, кто был с одним из них близко знаком. И тут я подумала, а какое знакомство может быть еще более близким, чем родственное? Если всё, что ты нам поведал правда, то на роль информатора лучше всего подходят только четверо – Табити, Нуатль, моя мать и… мой отец. Первая неизвестно где, но, предполагаю, не очень заинтересована в общении, двое следующих находятся в местах, слишком далеких для тесного общения и… мой папуля, который мог узнать всё либо от своей жены, либо от её родственников и который настолько хочет обрести зятя, что, кажется, готов пойти на всё. Что-то ты утаил, Максик. Вот только что?

Бывший друг не ответил, он несколько минут сверлил меня горящим взглядом таких знакомых глаз, которые теперь имели совсем не знакомое мне, чужое, выражение. Как будто это не ко мне в гости на регулярной основе заглядывает древнее зло, а к нему.

И тут меня осенило невероятной догадкой, которая заставила посмотреть на все произошедшие события совершенно иначе.

А что если?...

- Я думаю, тебе пора идти, - вклинился в мои мысли зычный голос Макса. - И подругу свою не забудь. Мне и без неё баб в доме хватает.

- Да что ты обосрался семь раз подряд, - от души пожелала подруга, возмущенная таким отношением. – Я и сама в этом гадюшнике не останусь!

И она, гордо задрав голову и при этом топая как откормленный мамонт, пошагала на выход, всем своим видом демонстрируя, что аудиенция окончена и окончила её она.

- Я не знаю, что ты затеял, - проговорила напоследок я, пытаясь отыскать на жестком лице Макса, сейчас выглядящим скорее, как отголосок моего когда-то лучшего друга. – Но чем бы оно ни было, я остановлю тебя. Даже если ради этого мне придется отправиться в гости к мертвецам.

Макс ответил в тот момент, когда я уже переступала порог столовой, где он остался стоять в компании притихшей девочки-оборотня:

- Я делаю это ради тебя.

- Вряд ли, - оглянувшись, покачала я головой. – Ты делаешь это ради себя, Макс. Как и все, что было раньше.

И не в силах больше разговаривать, я ушла.

Глава XXXIII

От души хлопнула входной дверью, быстро пробежала по дорожке, шурша перекатывающимися под ногами камнями, подхватила под руку подругу, и мы молча пошагали к машине.

Ночь уже отступала под натиском зарождающегося дня. Небо светлело буквально на глазах, превращаясь из черного в светло-голубое и оповещая о скором восхождении солнца.

- Что будем делать? Вернемся к тебе домой? – с опаской поглядывая на меня, словно ожидая, что я с минуты на минуту сорвусь на истерику спросила банши, когда мы уже сидели в салоне.

- Я поеду туда только в одном случае - если на моей голове будет мешок, а под ребрами - дуло заряженного пистолета, - со всей возможной душевностью ответила я, вертя в руках ключи и не торопясь заводить мотор.

Мы посидели в тишине еще немного, молча и думая каждая о своем. Я взглянула на часы. Почти шесть.

Охрана по-прежнему отсутствовала, хотя в свете раннего дня стало очевидно, что в ней не имелось особой нужды, так как чуть ли не через каждые два метра были установлены камеры видеонаблюдения.

Я вставила ключи в замок зажигания, решив отъехать подальше от этого сосредоточения пафоса и больших денег, перестав, тем самым, мозолить глаза следящим за камерами товарищам. Странно, что, несмотря на наличие камер, ночью нас никто не остановил.

- Куда рулишь? – банши старалась оставаться спокойной и невозмутимой.

- Куда-нибудь, - лаконично ответила я, выискивая глазами тихое укромное местечко. – Где можно остановиться и подремать часик-другой до начала рабочего дня. А после я опять позвоню в редакцию и, возможно, смогу поговорить со знакомым Фирусы.

- О, боги! – хлопнула себя по лбу подруга. – Я уже совсем забыла об нем! Со всеми этими событиями вовсе из головы вылетело!

- У тебя вылетело, а у меня - задержалось, - тяжело вздохнула я, чувствуя себя так, словно весь прошлый месяц неустанно пахала на галерах.

Мне удалось зарулить в один из скромных двориков, укрывшихся за чередой стареньких девятиэтажек, что расположились по соседству со школой, и пристроиться в сторонке, укрывшись в тени раскидистых ветвей густолиственного платана.

- Надо немного отдохнуть, - я заглушила мотор, опустила противосолнечный козырек, откинула спинку сидения и, закрыв глаза, попыталась расслабиться. - Ночь была трудной, день будет еще труднее.

Ниса понаблюдала за мной, но менять положение своего сидения не спешила.

Сквозь прикрытые веки я чувствовала на себе её взгляд.

- Что? – наконец, не выдержала, приоткрывая один глаз и встречаясь взглядом с подругой.

- Как ты думаешь, что он задумал? – встревоженно спросила она, явно ненастроенная на сон.

- Макс?

- Нет, блин, президент Колумбии! - вспылила подруга. – Конечно, Макс, кто же еще!

Я поерзала, пытаясь устроиться поудобнее, но это было трудно. Автомобильное кресло не та вещь, которая способна подарить качественный отдых.

- Чтобы понять, что он задумал, надо вспомнить с чего все началось, - вновь опуская веки, сонно пробормотала я.

- А с чего все началось? – эхом откликнулась Ниса.

- Всё началось с того…, - начала я и умолка.

А действительно с чего все началось?

Кажется, все началось с желания моего отца выдать меня замуж.

А дальше все со скоростью света кувырком полетело в тартарары. Лозовский приволок в город ягуаретт, которые вступили в конфронтацию со стаей Гриши. Младший братец Лозовского, который долгие годы притворялся моим другом, разозлился из-за самодеятельности родственника и решил его переиграть, подставив перед нашим общим высшим руководящим органом – Советом. И использовал для этого грязные методы – наркотики, безумие некоторых генетически «неисправных», а потому очень опасных ягуаров-оборотней. И Русю. Последняя, как выяснилось, знала обо всем давно: о родстве Лозовского и Макса, о затее Димки увеличить популяцию ягуаретт и попытке Макса, оказавшегося прекрасным актером, ему помешать, учинив серию бессмысленных смертей. Сама муза принимала во всем этом активное участие, да еще и умудрилась заработать, фактически устраивая «заказные» убийства и филигранно притворяясь передо мной и Нисой. Кстати, мы так и не выяснили, кто оплатил смерть банши и почему муза на это согласилась, ведь она не могла не понимать, что убивает собственную подругу. Подругу, которая ей доверяла, которая в огонь за ней пошла бы.

Странно все это. Странно, и страшно, и больно, и трудно, и устала я от так сильно, что вообще уже не хотелось ничего.

А может все бросить? И пусть этот город сам разбирается – ягуаретты с оборотнями, Макс с Лозовским, а после с Гришей, который иногда подрабатывал осведомителем Яна, все они с Фирусой и… тенью, которая почему-то хотела убить Макса.

Но девчонка сказала, что это была не та тень, которая атаковала её ночью. А другая, которая ощущалась также как первый иномирный гость и все же от него отличалась. Лиля сказала, что он был больше, грубее и массивнее… А что если она говорила не метафорически? Что если вторая тень действительно была другой? Массивность и грубость – это маскулинные черты, присущие… мужчине.

И тут я вспомнила свой сон, наполненный темнотой, такой густой, словно её можно было порезать. И в этой темноте обитали чудовища. Но одно чудовище было не таким, как остальные – змееголовый мужчина с перьями на голове, который показал мне черную змею, окружившую маленького, худого, явно регулярно терзаемого львенка. И мужчина сказал, что я должна этого львенка спасти.

Лев…

Чтобы это могло значить?

Лев достаточно символичен, его изображения использовались разными народами во все времена. Лев – это король зверей, знак царственной власти, солнца и огня, храбрости и мудрости. А еще образ свирепости, великих, переменчивых и беспощадных сил природы.

«…Девочка-буря, свирепая и непостоянная…», - прозвучало в моей голосе голосом Макса.

- Слушай, - подхватилась я, озираясь по сторонам. – А где мой телефон?

- Не знаю, - дернувшись от такого моего неожиданного маневра, отодвинулась от меня подруга. – Может быть, ты его дома оставила?

- Черт, - раздраженно зашипела я.

- Но у меня с собой мой, - обрадовала она меня. – Кому ты хочешь позвонить?

- Морин, - ответила я, выхватывая у подруги умный агрегат.

- Ведьме?! – подскочила банши. – Зачем ей звонить? Ты же сама сказала, что она помогает этому шаромыжнику, чтоб его бешенный петух в зад клюнул!

- А что если нет? – предположила я с шальной улыбкой, быстро набирая нужный номер, благо имела хорошую память на цифры. Правда, это был рабочий телефон, и я не была уверена, что по нему вообще ответят.

Но мне повезло, ответили.

- Да, - немного удивленно, немного недовольно проговорили в трубку. И я сразу поняла кто это – суетливая прыгучая секретарша, которая все никак не хотела подпускать нас к своей начальнице.

- Привет, - стараясь оставаться в рамках вежливости выдохнула я. – Могу я поговорить с Морин?

- А кто спрашивает? – протянула девушка и недовольство в голосе стало отчетливее.

- Потенциальный клиент, - усмехнулась я в трубку. – Хочу заказать у неё кое-какие услуги.

- На данный момент Морин не оказывает никаких услуг. Мы приостановили свою деятельность на неопределенный срок.

- Послушайте, девушка, - моё терпение оборвалось. – Мне очень надо поговорить с Морин, от этого зависит не просто её финансовое благополучие, а в принципе вся жизнь – и моя, и её, и, возможно, даже ваша. Поэтому я вас очень прошу, соедините меня с ней как можно скорее и тогда, возможно, я не приеду в ваш офис отрывать вам голову и прибивать её за уши к подоконнику степлером!

Ниса тихонько хихикнула и прошептала одними губами: «Жестко».

- Я не знаю, где сейчас Морин, - выдавила из себя девушка, то ли обидевшись, то ли испугавшись. - Она сказала, что ей надо завершить кое-какие дела. Попробуйте позвонить ей на личный номер.

И она быстро продиктовала цифры, которые я тут же начала бормотать про себя, чтобы не забыть. Быстро сбросив звонок, начала вновь тыкать пальцем в экран.

По указанному секретаршей номеру долго не отвечали.

- Алло, - наконец, послышалось на том конце, когда я уже собралась отключиться.

Но центр моего внимания тут же сместился: с того факта, что номер оказался правильным, и ведьма все-таки ответила – на очевидное доказательство того, где именно она в этот момент находилась.

- Далеко собралась? – рассерженно хмыкнула я, услышав на заднем фоне объявление громкоговорителя о начале посадки на авиарейс.

- Достаточно далеко, - не стала отнекиваться ведьма. – И достаточно надолго.

- Как жаль, что ты не заехала попрощаться, - заметила я с ехидством. – У меня к тебе накопилось немало вопросов.

- Можешь задать их сейчас, у тебя, - она на мгновение замолчала, словно сверяясь с каким-то своим расписанием, - десять минут. Твой последний шанс.

- Думаешь, там куда ты улетаешь, он тебя не достанет? – слова сами вырвались против воли.

- Не достанет, - спокойно ответила ведьма. – Потому что ему нужна не я, а ты. Только ты.

- Ладно, опустим лирику. Что ты знаешь о странной активизации змей в округе? – поспешила я задать другой вопрос, потому как о наличии определенных намерений в мою сторону я знала и без постоянного озвучивания данного факта окружающими.

- Что ты знаешь о змеелюдях? – в свою очередь деловито спросила ведьма.

- Если ты о нагах, то знаю, что они вымерли.

- Нет, я говорю о совсем других созданиях, - отрезала ведьма. – О существах, которые были приведены в этот мир искусственно, с помощью магии. А вот их создательница – да, была нагом, один из сильнейших в своем роде. Практически уникальным.

- Ты про Апи, что ли? – не могла не догадаться я. – Или как её там… Нуатль?

- О, - пораженно воскликнула Морин. – Значит, он тебе всё рассказал?

- Нет, не все, - рыкнула я. – Так, что там со змеями? И теми, которые заползают в дома людей, и теми, которые нападают на животных, и теми, которые способны справиться с банши?

- Змеелюди почувствовали скорое возвращение своей создательницы. У них с ней необычайная ментальная связь, которая сохранилась даже после смерти её физического тела. Вот они и прибыли к месту предполагаемого воскрешения своей хозяйки. Присутствие змеелюдей ощутили обычные змеи и это повлияло на их поведение – они стали смелее, злее, опаснее.

- Воскрешение? – переспросила я с ухнувшим куда-то в область поясницы сердцем. – Эта недобитая ацтекская тварь собирается воскреснуть?

- Да, таков был уговор, - просто ответила ведьм.

- Уговор между кем и кем? – едва не заорала я, разрываемая на части от самых разных чувств.

- Между мной, принцем Тэяном, Апи и Пернатым Змеем, - нехотя призналась ведьма, называя Макса почему-то его официальным именем, а не тем, к которому привыкла я. И, не дожидаясь моих повторных воплей, стремительно заговорила: - Некоторое время назад Тэян обратился ко мне с вопросом нет ли какого-нибудь способа увеличить собственный магический потенциал. Я сразу поняла, зачем ему это нужно. Сила его брата растет в соответствии с возвращением себе былой мощи ягуаретт, которые делают все для этого, в том числе, и увеличивают популяцию. Ты же знаешь, что чем больше стая и чем больше потенциал её доминантов, тем выше коллективная мощь всего вида. И мне пришла в голову мысль о том, что мы можем помочь друг другу.

- Это как? – с искренним сомнением откликнулась я в трубку.

- Существует обряд подселения души умершего к живому. Создание так называемого симбиота, возможно, ты слышала о таком. Для обычного человека проведение подобного ритуала – практически гарантированная смерть. При подселении разрывается энергетическая оболочка человека, в результате чего начинаются различные проблемы – как физические, так и психологические, от алкоголизма до суицида. Но для таких, как мы – это возможность получить дополнительные магические силы.

- Отлично! – вспылила я. – То есть, ты решила устроить из Макса ходячую общагу?

- Нет, предполагалось организовать подселение только одной души, потому что только она наиболее подходила для принца. Души Пернатого Змея, заточенного в Изнанке. Он – идеальная кандидатура для Тэяна. Они похожи по характеру, у них похожие судьбы. И тот и другой королевской крови, и у того, и у другого имеется брат, с которым не удается наладить отношения. И, так же, как и Тэян с Джеханом, Кетцаль и его брат когда-то были влюблены в одну и ту же женщину.

- Женщину, которая по факту оказалось змеёй подколодной, - пропыхтела из своего уголка Ниса, внимательно и не мигая подслушивая наш с ведьмой разговор. - Во всех смыслах!

Я махнула на неё рукой, крепче вцепляясь в телефон.

- Так, вы задумали ритуал подселения…

- Да, Тэян бы по-прежнему сам управлял как своим телом, так и своим разумом, но у него появились бы дополнительные магические возможности…

- … и новый сосед по комнате, - опять вставила Ниса. – Причем прямо в голове! Я бы никому не позволила на себе паразитировать.

- На что только не пойдешь ради любви, - хмыкнула услышавшая её слова ведьма. – Но мы не могли самостоятельно освободить Кетцаля из ловушки, потому что дверь в мир мертвых живому не открыть, а мертвому не выйти в мир живых. Кроме того, Апи не отпустила бы его так просто.

И тут меня посетило озарение.

- Дай угадаю. Вы решили договориться с бывшей жрицей и отправили к ней гонца с письмом?

- Что-то вроде того, - нехотя подтвердила Морин.

- И кого вы убили, чтобы он доставил ваше предложение?

- Никого, - хмыкнула Морин, поняв мою злость. – Я весть о желании пообщаться с бывшей жрицей вожаку змеелюдей, а тот сообщил об этом своей хозяйке во время шаманского ритуала. Апи ответила. Она согласилась отпустить Кетцаля, но только в обмен на собственное освобождение. Потребовала, чтобы мы провели еще один ритуал подселения, но уже с ней. На роль носителя Тэян выбрал… твою подругу.

Глава XXXIV

- Он выбрал Фирусу, потому что посчитал её идеальным вариантом – она не человек и достаточно сильная, чтобы выдержать подселение симбиота, которого, в отличии от симбиота принца, не собирались сковывать подчиняющим заклятием. Следовательно, со временем Апи бы захватила контроль над её разумом и телом. Принц убил бы двух зайцев одним выстрелом – отомстил бы музе за предательство и получил бы её в собственное распоряжение. Вот, почему девушку так настойчиво искали – и сам принц, и местные волки, власть над которыми он получил через Альфу. Очень скоро о замыслах брата узнал Джэхан.

- Не ты ли постаралась?

- Я, - самодовольно хмыкнула ведьма. – Потому что, чем дольше они будут разбираться между собой, тем больше у тебя будет времени придумать, как избавиться от обоих.

Мне такая забота показалась странной. Даже мой отец за меня так не переживал…

- Ну, а тебе какая выгода со всего этого?

- Я собираюсь вернуть свою сестру.

И эти слова рухнули в мою сознание, как падают с большой высоты камни, разбиваясь об землю.

- Как тебя зовут? – стараясь удерживать свой голос ровным, требовательно спросила я. - По-настоящему?

- Мафдет, - просто ответила та, которая на самом деле не была ирландской ведьмой, по крайней мере, в том смысле, в котором было принято считать. – Шетти была моей старшей сестрой. Она была лучшей из нас троих – самой сильной, самой умной, самой красивой. Мы чего-то стоили, пока она была рядом с нами. И когда её забрали… наша семья разрушилась. Все просто в один день пошло прахом. После того, как Шетти… забрали, я приехала в этот город, чтобы быть поближе к её дочери. Быть поближе к тебе. А ты словно что-то почувствовала и однажды я узнала, что дочь моей сестры теперь живет среди людей… Ты очень похожа на свою мать, правда. Когда я смотрю на тебя, я вижу её.

Возможно, она была искренней. Возможно, она говорила правду. Но у меня не было времени размышлять об этом, подвергая сомнению и раскладывая на составляющие. Я торопилась задать свои вопросы.

- Я была в Изнанке, меня каким-то образом утянуло туда во сне, - сглотнула я образовавшийся в груди ком. – И видела там мужчину с головой змеи, который привел меня к маленькому истощенному львенку и сказал, что я должна его спасти.

- Это был не сон, а астральное путешествие, сила, которая в нашей семье издавна передавалась по наследству. Из нас, троих сестер, лучше всего астральные проекции всегда удавались мне, а ты, очевидно, унаследовала склонность к ним по умолчанию. Ты видела Кетцаля, а маленький львенок… это душа твоей матери, Ди. Все, кто попадают в Изнанку, принимают тот облик, который больше всего соответствует их внутреннему содержанию. Твоя мать была первенцем и очень могущественным магом, способным принимать звериное обличье. Именно поэтому наша мать и назвала её…

- … в честь дикой пустынной кошки, - закончила я мрачно.

- Да, - торжественно закончила моя вроде как тетя. Было очень странно думать о ней в таком ключе. - И тебя не утянуло в мир мертвых, это был астральный полет. Тебя оттуда позвали, и ты пришла. Ты знаешь про три амулета, созданных нашей матерью? Так вот, два из них были исключительно защитными. Но третий был наделен еще одной функцией, которую Табити заложила в него на всякий случай. В правильных руках амулет способен открыть дверь между миром живых и миром мертвых. Я не знаю, как он выглядит. И никто не знает, потому что амулет заколдован так, чтобы только владелец видел в нем его истинную суть. И именно амулет нужен Тэяну, без него невозможно провести обряд подселения душ, потому что прежде, чем подселить душу, её необходимо освободить. Когда принц пришел к тебе домой, чтобы попытаться найти его и передать Апи, ему помешали. Пернатый Змей воспользовался тем же проходом, что и его бывшая возлюбленная, чтобы остановить принца.

- Зачем? Разве он не участвует в сделке?

- Он передумал, когда узнал в кого именно хочет подселиться Апи. Её не устроила кандидатура твоей подруги. Она захотела кое-кого другого.

- И кого же? – спросила я, уже мысленно зная ответ.

- Тебя. Она хочет тебя. Тебя в обмен на Шатти и Змея.

Я подняла больные глаза на Нису. Она смотрела на меня своими, безумно голубыми и широко распахнуты. Смотрела так, словно ждала, что я вот-вот растворюсь в воздухе.

- Я так понимаю, что наш прекрасный принц согласился на сделку, – весело, но это было весельем висельника, заключила я.

- Он верит, что сможет её обхитрить, но Апи уже доказала, что не намерена играть. Она либо получит всё, либо ничего.

- Любопытный у нас получается итог.

- Ты в безопасности, до тех пор, пока дверь между мирами будет заперта. Если Змей тебя еще раз позовет – не иди. Сопротивляйся этому, ты можешь это контролировать, - она на мгновение отвлеклась, прислушавшись к вновь ожившему где-то там, далеко, громкоговорителю, а после быстро заговорила: - Мне надо бежать. Амулет у тебя, и он может выглядеть как угодно. Найди его раньше, чем до него доберется Тэян. Если дверь откроется – пострадают все.

- Стой! – заорала я в трубку, боясь, что Морин отключится. – Но что нам делать с зеркалом?

- Соберитесь втроем и проведите ритуал очищения. Это поможет закрыть образовавшуюся в зеркале брешь, - уже практически на бегу, что отчетливо слышалось по её дыханию, велела ведьма. А может, и не ведьма вовсе? – Иначе Апи будет продолжать его использовать, и неизвестно, сколько людей она еще успеет погубить.

- Уважаемая… тетя моей подруги, - вдруг обратилась к Морин Ниса. – Но почему эта сучк… в смысле, эта недобитая змеюка начала использовать зеркало только сейчас? Столько времени прошло с момента нашей детской шалости, почему она не объявлялась раньше?

- Потому что мы только сделали пролом, - мрачно ответила за ведьму я, уже начав кое-что понимать. – А кое-кто его увеличил, и зло начало выбираться.

- Надеюсь, что вы сможете это исправить, - на прощание произнесла ведьма чуть виноватым голосом и её слова оборвали короткие гудки.

Некоторое время мы приходили в себя. Мне следовало осознать новообретенные родственные связи и перспективу вырывания Максу сердца за все его дела. О чем думала подруга – не знаю, но тоже о чем-то не очень радостном.

- Как ты поняла? – развернулась она ко мне с горящими красным цветом щеками. – Про Макса, Морин и все остальное? И почему не сказала мне? Решила поступить как Руся? Все делать за спиной?

- Успокойся, - поморщила я. – Ничего я не делала за твоей спиной. У меня были кое-какие догадки, но во внятную картинку они сложились вот, только что, прямо у тебя на глазах. А по поводу всего остального… Если бы Морин действительно работала на Макса, она бы не стала нам помогать и рассказывать, как изгнать тень. Значит, она не на его стороне, но все равно ему помогает. Почему? Он мог её принудить, но воевать с ведьмой, особенно с такой, себе дороже, а Макс не дурак. Он мог ей заплатить, но берет она много и в установлении ценника не стесняется. А я знаю, что Макс за ерунду платить не станет, значит, это что-то существенное и значимое для него. Всё сложилось одно к другому. То, как он вовремя появился и быстро изгнал тень производило впечатление, как будто он уже знал, с чем имеет дело. Слова Яна про новые трупы на улицах наводили на мысль о грядущей войне. Но если братья не начали воевать до этого, хотя уже давно в конфликте, значит, что-то их останавливало. Отсутствие необходимой боевой силы? Или наоборот, наличие чего-то такого, что обеспечивало гарантированное взаимное уничтожение?

- Как с ядерным оружием, сторонники которого утверждают, что его польза в том, что оно просто есть, - с понимание закивала подруга.

- Именно, - щелкнула я пальцами. - Но если война в ближайшем будущем начнется, то это значит, что либо появились дополнительные ресурсы, либо кто-то ресурсов лишился. Странные сообщения о змеях – нападающих и убивающих, - наводили на мысль, что на них кто-то оказывает влияние. Но кто? И почему подобного не случалось раньше? Не потому ли, что в городе появились новые гости, что-то такое, с чем мы раньше никогда не сталкивались? Кстати, что твоей отец решил после гибели ваших банши?

- Он отправил сообщение Совету, - просто ответила Ниса. – Но они до сих пор не ответили. Кажется, они не хотят лезть в то, что здесь происходит.

- Чего-то подобного я и ожидала, - с мрачной радостью усмехнулась я. – Но что может заставить Совет игнорировать сообщения о нарушении их же собственных правил, главное из которых гласит, что мы не имеем право убивать друг друга?

- Как всегда, - расстроенно вздохнула банши. – Деньги.

- Очень большие деньги, - поправила её я. – Но кто мог так потратиться? Лично мне на ум приходят лишь два знакомых нам братца.

- Думаешь, он проплатили Совету, чтобы те смотрели куда угодно, но только не на наш город? – усомнилась подруга.

- Думаю, что они хотят сами друг с другом разобраться. Без вмешательства третьих сил.

- И теперь Макс ищет амулет, который нужен для открытия двери в мир мертвых, чтобы освободить Змея и Апи, а потом подселить их – одного к себе, а другого… к кому? К тебе, к Русе? А потом что, устроить с Лозовским и его готовящейся вот-вот пополнится свежей кровью армией ягуаретт глобальную драку?

- Кстати, об этом, - спохватилась я и вновь начала набирать номер. В этот раз ответили мне гораздо быстрее.

- Да, - проговорил приятный мужской баритон.

- Здравствуйте! - обрадовалась я ему, как родному. – А мне нужен Иван Зотиков!

- А я как раз – он, - также радостно ответил мужчина. – А вы по какому вопросу?

- Меня зовут Ди, я подруга Фирусы.

Мои слова произвели немного неожиданный эффект. Журналист мигом стал серьезным, начал говорить короткими сухими фразами и явно перестал радоваться жизни, как прежде.

- Я понял. Вам удобно сегодня встретиться?

- Мне удобно встретиться прямо сейчас, - с нажимом заверила его я.

- Хорошо, тогда подъезжайте по адресу, который я вышлю вам смс-кой, - ответил он, стараясь придерживаться максимально делового тона. Кажется, опасался быть услышанным не теми людьми.

Я пообещала буквально вылететь на встречу с ним, он мне поверил и на этом мы попрощались. Через минуту завибрировал телефон подруги. Взглянув на экран, она озвучила:

- Улица Курчатова, дом тридцать два, квартира семь, третий подъезд, второй этаж.

- Надо же, какой подробный мужчина, - пробормотала я, хватаясь за руль.

- Это адрес жилого дома! Скорее всего, его собственного.

- Вот как раз сейчас мы это и проверим, - закусывая губу, упрямо проговорила я.

У нас ушло чуть больше сорока минут, чтобы приехать в указанное журналистом место. Это была стандартная жилая серая многоэтажка, в которой дверь подъезда запиралась на замок, но, к счастью, имелся и домофон.

Ткнув пальцем в цифру семь я послушала переливы музыки, которая была куда приятнее обычных издаваемых домофонами звуков, а после из динамика раздалось шипящее:

- Да.

- Это Ди, я вам звонила…

- Входите, - не стал дожидаться знакомый голос пока я спою всю песню с припевом.

Послышался короткий сигнал и дверь, которую я с силой потянула на себя, распахнулась. На втором этаже нас уже ждал мужчина, выглядевший в точности, каким я его и запомнила. Высокий, крупный, не накачанный и не толстый, а именно сам по себе от природы большой. Одетый в серые брюки и рубашку, рукава последней были закатаны до локтей.

- Входите, - пригласил мужчина, пропустил нас первыми в квартиру и напоследок оглянулся по сторонам. Хотя что там было оглядывать – непонятно, ведь лестничная клетка по размеру соответствовала собачьей будке. Убедившись в отсутствии кого бы то ни было, мужчина вошел следом, тщательно притворил дверь, сделал несколько оборотов в замке и зачем-то её подергал.

- Я ждал, что вы объявитесь, - немного нервно сообщил он, оборачиваясь. – Идемте.

И повел нас в глубь хорошей, добротной квартиры, по которой все же сразу становилось понятно – это обитель холостяка. Гора немытой посуды засыхала в раковине на кухне. Хозяин явно её собирал, дожидаясь, пока не останется даже чистой чайной ложки, наверное, чтобы потом все разом вымыть… и потратить на это четыре часа. Из туалета тянуло отчетливым характерным запахом, свойственным тем квартирам, где проживали не умевшие тщательно прицеливаться товарищи. И если у них в услужении не имелось домработницы, жены или, на крайний случай, матери, которые выдраивали бы прилегавшие к унитазу два квадратных метрах, то именно вот такие запахи и поселялись в их жилищах. В спальне на кровати красовался такой бардак, словно там, в куче постельного белья и одежды уже поселился Чупакабра, возможно, даже основав собственную колонию. Но, к счастью, нас привели в самую чистую и очевидно самую любимую хозяином комнату – кабинет. Здесь было уютно. По больше части, благодаря обстановке – ворсистому ковру на полу, обтянутому дорогим шениллом дивану, большому письменному столу из цельного хвойного дерева, панорамному окну, пропускавшему в помещение много света, и книжным полкам, книги на которых были расставлены крайне тщательно и аккуратно – в алфавитном порядке, сортированные по жанрам и историческим периодам. Сразу становилось очевидно, что хозяин здесь бывал часто и с удовольствием.

- Вот, забирайте, - и не успела я опомниться, как мне в руки сунули… горшок с орхидеями.

- Что? – растерялась я. – Что это?

- То, что я должен вам передать. Вот. Забирайте и уходите, мне и так не по себе из-за всего этого шпионского антуража, который устроила Фируса. Я, конечно, люблю приключения, но не тогда, когда ко мне в квартиру посреди ночи заваливается окровавленная девушка со странными просьбами…

Дожаловаться он не успел, к нему со спины на цыпочках подкралась Ниса, уложила ладошку на плечо, отчего тот вздрогнул и умолк, покосившись на подругу так, словно узрел на своей скомканной кровати как минимум Бриджит Бардо. Подружка в ответ на изумленный взгляд хищно улыбнулась, облизнула губы и томно произнесла:

- Атеперь расскажите нам все с самого начала.

- Я не…, - его слова оборвались громким «ух!», которое вырвалось из его горла в результате насилия. Подружка силком усадила мужчину на диван.

Хозяин квартиры повторно изумился, на этот раз еще больше, хотя мне казалось, что крайняя степень уже им достигнута, и промямлил:

- А вы сильная.

- Очень, - всё еще пребывая в образе роковой красотки, мурлыкнула ему Ниса.

Я закатила глаза, покачала головой и по-человечески его попросила:

- Вы просто расскажите нам, что произошло, а потом мы уйдем. И цветок с собой заберем, вы не переживайте, - попыталась я его хоть как-то утешить.

- Да нечего мне рассказывать, - распереживался журналист, да так, что его лицо вдруг решило, что оно – свекла. Я быстренько мысленно помолилась всем известным мне богам, чтобы его не схватил сердечный приступ, потому что была не в состоянии кого-либо откачивать. Себя бы уберечь, потому как ощущения организма были близки к тому, что еще чуть-чуть и мне придется реанимировать саму себя при помощи разряда тока, сунув два пальца в розетку. – Позапрошлой ночью меня разбудил звонок в домофон. Я сначала не хотел отвечать, но звонили настойчиво и пришлось снять трубку. Оказалось, что это Фируса. Она просила открыть дверь, сказала, что ей очень плохо и нужна моя помощь. Я открыл, а через минуту она ввалилась ко мне с бордовыми разводами на лице, шее и руках. А под мышкой у неё был цветок. Она не стала ничего объяснять, всучила мне горшок и сказала, что скоро за ним придут её подруги. Одна – мелка блондинка, - мужчина с опаской покосился на Нису и, на всякий случай, отодвинулся подальше. А потом понял, что таким образом придвинулся ближе ко мне и расстроился окончательно. – А вторая с глазами как у куклы – большими и зелеными.

Я с благодарностью кивнула в ответ на комплимент и спросила:

- А что было потом?

- Потом? Потом она просто ушла, и я её больше не видел, - пожал мужчина плечами.

- За каким таким ядреным хреном Фирусе понадобилось устраивать нам приключения по поиску гребанного цветка в кашпо? - начиная закипать от ярости, Ниса зло уставилась на розовую орхидею у себя в руках, так, как будто это непосредственно цветок был во всем виноват. Испугавшись, что она вот-вот запустит им в какую-нибудь мимо проезжавшую машину, я горшок отобрала. Мы в этот момент стояли около дома журналиста и думали, куда бы нам податься дальше.

Накатило ощущение безнадеги.

- Тебе не кажется, - я повертела горшок в руках, присматриваясь к нему и так, и эдак, - что этот цветок выглядит знакомо?

- Нет, мне кажется, что над нами кто-то издевается! - рявкнула подруга и отряхнула руки.

- Это тоже, - согласилась я, - но все-таки… Такое ощущение, что я где-то его уже видела.

- В офисе своём, - буркнула Ниса. – Буквально на собственном рабочем столе. Видать, купила, да мозгом в покупке не участвовала. Вот и забыла.

И тут я вспомнила.

- Этот цветок принес мне Миша, - медленно проговорила я. В голове тут же защелкало, возможно, это проворачивались чуток заржавевшие шестеренки. Перед глазами мигом встала картина из прошлого. Вот Миша с интересом поглядывает на скромно стоящую в углу музу. А после Руся, как бы невзначай, интересуется у меня, кто он такой и откуда я его знаю. И как же я раньше-то не сообразила?! – В честь открытия моей собственной фирмы. Сказал, что хотел купить мне розы, но потом увидел эту розовую орхидею и решил, что она идеально будет смотреться рядом со мной.

Ниса, поджав губы, воззрилась на красивые, нежные, напоминающие крылья бабочки округлые лепестки.

- А ведь она и вправду на тебя похожа – грациозная, нежная, элегантная и от неё, так же, как и от тебя тянет любовной ностальгией.

- А еще я надеюсь, что она способствует добросердечности, - испытывая огромное желание растоптать мягкие лепестки, прорычала я, крепко стискивая в руках горшок. Под пальцами что-то угрожающе затрещало. – Потому что я знаю, где искать Фирусу. И когда я доберусь до них, то и ей, и Мишке не поздоровится.

И я потопала к машине, надеясь, что смогу удержать себя в руках и не надеть цветочный горшок музе на голову при встрече.

- Если сегодняшний день не закончится чьей-то смертью – это будет удачей, - заключила за моей спиной Нисой.

- Музу посажу на цепь, - в предвкушении зашептала я, распахивая дверцу у водительского сидения. – А её любовника отправлю на знакомство с почившими праотцами. Будет в аду с чертями в игры играть, внося приятное разнообразие в скучное течение их инфернального существования!

- Руся будет в трауре, - хмыкнула по-прежнему неотрывно сопровождавшая банши меня.

- Она будет им переполнена! – пообещала я.

КОНЕЦ ВТОРОЙ КНИГИ