Девушка с секретом, или Убей моего мужа [Архелая Романова] (fb2) читать онлайн


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]
  [Оглавление]

Архелая Романова Девушка с секретом, или Убей моего мужа

Глава 1

Дребезжа старой дверцей, автобус затормозил у крохотной остановки возле леса. Кругом царила темень, мохнатые ели и пихты топорщились старыми зелеными ветвями, норовя ткнуть в какого-нибудь прохожего иглами. Одинокий фонарь, слабо разгоняющий темноту, то и дело моргал, от чего остановка казалась жуткой и заброшенной.

Сбежав по ступенькам, я огляделась – вокруг ни души, лишь удаляющийся по дороге автобус. Вздохнула, и, поправив ремешок старенькой, но любимой сумки, бодро зашагала по тропинке, ведущей в лес.

Среди высоченных деревьев и мелких кустарников идти было жутко. Во-первых, ничего не видно – как ни старалась я разглядеть все красоту природы, напрягая зрение, заметно было только хитросплетение веточек да кусок тропинки, петляющей между деревьев. Заблудиться я не боялась, но стало страшновато. Где-то справа хрустнула ветка, затем вдали раздался то ли птичий крик, то ли свист. Прибавив шагу, я бодрой рысцой потопала по дорожке. По моим расчетам, еще минут десять – и я выйду на освещенный участок дороги аккурат перед входом в коттеджный поселок. Поселок, кстати, непростой – там живут лишь богатые и влиятельные люди нашего маленького городка, расположенного на севере необъятной Родины. Направлялась я к своей любимой подруге – Тинке, которая как и раз и жила в этом самом поселке, так как принадлежала к одной из самых богатых семей. А богатые люди, как известно, ездят на машинах, а не на автобусах. В этом и кроется ответ, почему я тащусь в темноте через лес – на скромную зарплату репетитора особо не пошикуешь.

Проклиная все на своем пути, и особо крепким словцом поминая Тину, заставившую меня ехать к ней вечером, я топала по тропинке, тихонько насвистывая незатейливую мелодию. Голосок у меня так себе, зато не страшно. И даже как-то веселей. Еще минут 5-7 – и покажется дорога, на противоположной стороне которой высится здоровенный кирпичный забор. Осталось-то всего ничего – и я прибавила шагу, почти побежала, как из кустов резко кто-то выпрыгнул. Отшатнувшись назад и издав полукрик-полувсхлип, я зажала рот рукой, и облегченно выдохнула – всего лишь птица. Бояться нечего, да кто тут, в лесу, может быть? Возле элитного поселка абы кто не ходит.

Шаг я все же замедлила – тропинка сузилась, и через протоптанную землю то и дело прорывались корни деревьев, трава и обломки веток. Перспектива споткнуться и испачкать любимые голубые джинсы мне совсем не улыбалась, поэтому ступала я тихо и осторожно – ну чисто кошка. И, как оказалось, не зря.

Между деревьев уже показался слабый, но хорошо различимый свет фонарей, выстроившихся вдоль дороги. Знакомый звук раздался где-то спереди. Замерев, я прислушалась – вроде кто-то хлопнул дверцей машины? Затем послышались чьи-то голоса, и я окончательно встала на месте. Голоса были мужские, говорил явно не один человек, а встречаться с представителями мужского пола ночью в лесу мне что-то не хотелось.

Голоса двинулись в моем направлении. Позорно вертя головой, я присела в кусты, и, как заправский шпион, начала отползать куда-то вбок. Под ногой предательски хрустнула ветка, и кто-то совсем рядом произнес:

– Гвоздь, слышал?

– Расслабься, Клык. Никого тут нет – кто ж в лесу ночью ходить будет? Только полоумные. Клади его сюда.

Мысленно обидевшись на «полоумную», я осторожно выглянула из-за широкого древесного ствола. В метре от меня стояли двое – мужчины весьма крепкого телосложения, одетые в черное. А возле их ног лежал…человек.

– Прямо тут оставим? – усомнился тот, кого назвали Клыком. – А вдруг кто найдет?

– Конечно, найдет, – хохотнул второй, и пнул лежащее на земле тело. Тело не отреагировало, а я зажала рот рукой, молясь всем богам, чтобы мое укрытие не обнаружили. – На то и расчет. Он уж полудохлый, до утра не дотянет. А это земли Бельских, с них спрос и будет.

– Ладно, – нехотя ответил Клык, и наклонился, чтобы завязать шнурок. Его лицо со шрамом над бровью оказалось совсем близко от меня, и я невольно зажмурилась. Но внешность все-таки запомнила. – Тогда пошли.

Оглядываясь и тихо о чем-то переговариваясь, мужчины ушли. Вскоре послышался характерный хлопок дверей, звук мотора и тихое шуршание шин. Обмякнув возле дерева, я еще пару минут сидела на земле, позабыв про джинсы, и дрожала. Затем, опомнившись, бросилась к телу, и приложила замерзшие пальцы к шее – пульс есть, хоть и слабый, но есть! Заревев от счастья, я схватила лежащего темноволосого мужчину за руку, потрясла – никакого эффекта. Немного подумав, ударила по щеке – хлопок получился сильный, однако брюнет никак не отреагировал. Кожа его была бледной, даже слишком, словно кто-то вымазал его белилами, правый глаз заплыл здоровенным синяком, тут и там виднелись ссадины и кровоподтеки. А самое страшное – липкая влага на моих руках, при свете луны оказавшаяся кровью. Взвизгнув, я поднялась и со всей дури побежала вперед – на свет.

Выбежав на дорогу, и перепрыгнув ее в два прыжка, я забарабанила в железную дверь.

– Чего надо? – раздался голос по ту сторону, и дверь распахнул мрачный охранник. – Да ты охренела? – мрачно поинтересовался он, смотря на меня. – Пошла вон!

– Я к Тине Бельской, я ее подруга, – выпалила я. В правом боку закололо от быстрого бега, поэтому говорила я, задыхаясь, а уж вид мой и подавно оставлял желать лучшего: грязные, запачканные джинсы, и окровавленные ладони.

– Ага, а я – Григорий Борисович, – заржал охранник. – Иди отсюда, говорю, пока не пристрелил!

Ну про Гришу он зря сказал – до высокого и накаченного братца Тины усатому охраннику было как пешком до Луны. Выудив из болтающейся на плече сумки телефон, дрожащими пальцами я набрала номер подруги.

– Да, – раздался недовольный голосок. – Полина, ты где? Час уже жду, заблудилась что ли? Говорю же, давай машину пришлю, а ты…

– Тина, – перебила я, нажав кнопку динамика, – тут охранник меня не пускает. Говорит, пристрелит сейчас.

– Че-е-его? – протянула подруга с угрожающими нотками. Охранник, услышав голос Тинки, переменился в лице, и испуганно попятился назад. – Дай-ка трубочку ему.

– Не надо, – открестился усатый страж порядка. – Проходите. Извините за недоразумения.

Промчавшись мимо охранника, я преодолела каменную дорожку в саду, и, взбежав по ступенькам, ворвалась в дом. Двери здесь не запирали – ну оно и понятно, почему. Тина, наряженная в черные леггинсы и шелковую тунику, уже спускалась по лестнице со второго этажа, поправляя длинные волосы.

– Полька, – подружка выглядела злой, – что там охранник…

Завидев меня, Тина округлила глаза и ошарашено спросила:

– А ты чего такая? Что случилось?

– Нет времени объяснять, – я махнула рукой, и развернулась спиной к подруге. – Бери своего охранника и пошли.

– Куда?

– Пошли, говорю, по дороге все объясню, – мои нервы уже не выдерживали, и я перешла на крик.

Озадаченная такими переменами Тина подчинилась, и, пробежав сад, мы вновь оказались возле поста охраны. Усатый дядька, завидев меня и бегущую следом Тину в розовых тапках с меховым помпоном, побледнел, затем посинел и кажется приготовился свалиться в обморок. Впрочем, я такой возможности ему не дала, и, схватив его за руку, скомандовала:

– За мной!

В таком составе мы и перебежали дорогу – к слову сказать, элитный поселок не был поселком в привычном понимании этого слова – соседей у Тины был всего четверо, и все они располагались за ее домом, обладали отдельным забором и своей охраной. Так что эксплуатировать усатого охранника я могла на полную катушку – он подчинялся только Бельским.

Добежав до места, где лежал умирающий человек, я ткнула в него пальцем и произнесла:

– Вот! Хватайте его и несите в дом!

Кряхтя и матерясь, охранник с горем пополам подхватил мужчину под руки, и потащил в сторону дома. Ноги несчастного волоклись по земле, я шла рядом, поддерживая брюнета с другой стороны, а Тина, крутясь возле нас, жалобно спрашивала:

– Полина, это кто? Что с ним? Это ты его так что ли?

– Не мели чушь, – огрызнулась я. Мы уже почти дошли – показались распахнутые ворота и дверь в дом. Затащив бесчувственное тело внутрь, мы с облегчением положили его на пол. Мужчина признаков жизни не подавал – лежал тихо, и даже не стонал.

– Вон! Ворота закрыть, никого не пускать! – рявкнула Тина на охранника. Того как ветром сдуло.

Присев, я осторожно дотронулась до шеи пострадавшего. Пульс был.

– Живой… – радостно прошептала я.

– Твою мать, Полька, – заорала вдруг сзади подруга. – Это же Макс Воронцов!

– Чего орешь? – поморщилась я. – Не видишь, человек умирает! Надо помочь.

– …! – нецензурно выразилась Тина, хватаясь за телефон и тыкая в кнопки. – Ты хоть понимаешь, кого притащила? Как ты его нашла?

– В лесу. Шла к тебе по тропинке, а там двое мужчин его из машины вытащили и бросили под деревом умирать. Я спряталась, а когда они уехали – сразу к тебе. Что стоишь?

– Черт побери, – зарычала подруга, отбросив телефон в сторону. – Сиди с ним, я сейчас!

Подруга убежала на второй этаж, и через минуту вернулась обратно – с черным чемоданчиком, ножницами и подушкой.

– Положи ему под голову, и на кухню – принеси воду из чайника. Быстрее давай!

Присев возле тела, подружка разрезала ножницами черную рубашку, ремень и деловито принялась резать брюки, освобождая брюнета от одежды. Вернувшись с водой, я застыла рядом, наблюдая за работой Тины – та уже ощупывала тело и светила фонариком в лицо несчастному, приподнимая по очереди веки.

– Принесла? – не оглядываясь, спросила Тина. – Намочи бинты и протри ему бок справа.

Выжав ткань, я присела с другой стороны и осторожно провела мокрым бинтом по грудной клетке мужчины. Вся правая часть была залита кровью, в боку виднелось отверстие с рваными краями, а тело было усыпано синяками, порезами и кровоподтеками.

– Хорошенько его так, – между делом отметила подружка, набирая в шприц какую-то жидкость. – Интересно, чтобы мы делали, если бы я не была врачом?

– Не знаю, – пожала я плечами, выжимая окровавленный бинт. Вода в тазу окрасилась в розовый. – Копали могилу?

– Смешно, – фыркнула Тина. – Если он умрет, будут большие неприятности. Я серьезно говорю, Поль, его брат – Мирон Воронцов.

Я присвистнула. Проживая в этом городе всего два месяца, имечко это я уже знала. О Мироне слышал каждый житель нашего скромного городка – он контролировал работу угольных шахт, благодаря которым наш поселок еще как-то держался. Поговаривали, что возможность распоряжаться добычей Мирон получил не просто так. Ну, конечно, злые языки всегда болтают – однако даже Тина, чья семья была одной из самых влиятельных в округе, с опаской произносила это имя.

– И что теперь? Надо было в лесу его оставить?

– Надо было, – сокрушенно вздохнула Тина. – А теперь не мешай мне. Серьезных ранений особо нет – тут пуля лишь задела мягкие ткани, внутренние органы вроде не задеты, а синяки и порезы – ерунда.

– То есть он бы не умер?

– Умер бы от кровопотери. Или от холода. Или не умер. Я что, Бог?

– Может, в скорую?

– С ума сошла? Да как только Макса привезут в больницу, туда либо заявится Мирон, либо несостоявшиеся убийцы. А исход будет один – нас прибьют. Ну, меня, может и нет, а вот тебя – точно.

Поежившись, я жалобно спросила:

– А брат-то его за что нас убьет? Мы ж вроде жизнь спасаем.

– А ты попробуй Мирону это объясни, – ухмыльнулась Тина. – Макс на нашей земле, у нас в доме. Охранник видел тебя с окровавленными ручонками и в панике.

– И что делать? – растерялась я.

– Попробуем на ноги поставить, – задумчиво бросила подружка, орудуя иголкой. – А потом уж он сам расскажет, кто его так и за что.

Спустя часа три, закончив спасение умирающего и отнеся его с помощью охранника в комнату Тины, мы устало повалились на диван в гостиной, предварительно заметя все следы. Охраннику Тинка под страхом увольнения и кровавой расправы запретила говорить кому-либо о наших приключениях, сунув для подстраховки пачку купюр.

– Когда твои братья приедут? – проваливаясь в сон, спросила я, обнимая диванную подушку.

– Завтра вечером, точнее, уже сегодня, – промямлила подруга. – Хорошо мы, конечно, с тобой посидели…

– Это точно, – зевнула я. Сон окончательно накрыл нас с головой.

Глава 2

– Доброе утро, – раздался над ухом чей-то голос. Разлепив глаза, я заорала от неожиданности, увидев прямо перед собой мужское лицо, и бросила в него подушкой. Сбоку послышался раскатистый смех.

– Заткнитесь, – простонала с соседнего дивана подруга, натягивая плед до подбородка.

– А ну встать! – рявкнул мужчина, оказавшийся Глебом, и кинул подушку обратно в меня.

– Тина, твои братцы приехали, – сообщила я, подпрыгнув на диванчике.

– Вижу, не слепая, – огрызнулась подруга. – И чего надо? Могу я поспать?

– Но почему вы спите здесь? – Гриша, облокотившийся о каминную полочку, дружелюбно мне улыбнулся. – Привет, Полина.

– Почему-почему, – пробурчала я, с опаской наблюдая за хмурым Глебом. – Болтали и уснули, вот и все.

– А что с твоими джинсами?

Переведя взгляд вниз, я с огорчением застонала – любимые джинсы были сплошь украшены пятнами от травы, грязи, земли и…бурыми подтеками. Похолодев от ужаса, я быстренько накрыла ноги пледом.

– Упала вчера, пока шла к вам.

До Тины, видимо, тоже дошло, что наверху в ее кровати лежит Макс Воронцов при смерти, поэтому подруга, вскочив с дивана, бодро защебетала:

– А вы чего так рано? Полина, сиди тут, я сейчас умоюсь и принесу тебе одежду. Гринь, будь другом, приготовь Поле кофейку.

И умчалась на второй этаж. Я скромно сидела на диване, вцепившись в плед, и опустив глазки в пол.

– Ну, кофе так кофе, – улыбаясь, проговорил Григорий. Через секунду с кухни раздался его бархатистый голос: – Хоть бы воды в чайник налили, хозяюшки!

– Извините, – пискнула я. В присутствии братьев Тины я всегда терялась – и если с Гришей было легко и непринужденно, то Глеб – вечно хмурый и серьезный, напрягал одним только своим видом. Вот и сейчас он рассматривал меня, как насекомое, и подозрительно щурился.

– А это что?

Наклонившись, Глеб достал из-под дивана кусок окровавленной салфетки. Мысленно попрощавшись с жизнью, я прикинулась идиоткой и заблеяла:

– Так это я вчера, когда упала… Кожу распорола на боку, вот и вытирала. Там сучок такой острый был, болит – жуть!

Смерив меня грозным взглядом, Глеб уже хотел опять что-то сказать, как его отвлек звонок мобильного. Посмотрев на экран, младший Бельский удалился в коридор, зато в гостиную вплыл Григорий с чашкой кофе.

– По особому рецепту, – доверительно поведал он, подмигивая мне. – С коньячком.

Поморщившись, я сделала глоток. Да уж, кто о чем: Гриша думает, что мы с Тинкой напились и весело проводили время, а вот Глеб явно подозревает нас во всех смертных грехах.

– Полина, – раздался голос со второго этажа. – Иди сюда, переоденешься.

Поблагодарив Гришу за кофе, я рысью понеслась в комнату Тины. Подруга, тут же закрыв за мной дверь, шикнула:

– Только тихо! Иди в ванную, умойся, там тебе шмотки. Я вниз, братцев выпровожу и приду обратно.

– А с ним что? – спросила я, косясь на мужчину. Максим лежал тихо, на спине, как мы и положили, однако мерно вздымающаяся грудная клетка свидетельствовала о том, что он жив.

– Вроде нормально все, спит, – с облегчением сказала подруга. – Дверь за мной запри.

С опаской покосившись на мужчину на кровати, я подошла к нему поближе и принялась бессовестно разглядывать. Так и есть – спит. Тело, укрытое простыней до пояса, было испещрено синяками и ранками, смазанными чем-то и заклеенными пластырями. Правый бок перемотан, но повязка чистая, белая – значит, кровотечение остановилось. Сложен Максим был неплохо – не так, как братья Бельские, щеголявшие кубиками пресса, но вполне себе ничего – широкие плечи, красивый рельеф рук. Постояв еще минутку над спящим, я задумчиво постучала пальцем по подбородку и отправилась в ванну.

Смыв с себя всю грязь и натянув брючный костюм зеленого цвета, которые мне абсолютно не шел, зато нравился Тине, я вышла в коридор и прислушалась. Снизу доносились мужские голоса, принадлежавшие Бельским:

– Твой Мирон совсем уже обнаглел! Звонит мне в пять утра, несет какую-то чушь про Макса!

– Глеб, ну хватит. Мирон мне тоже звонил: брат у него пропал, понятно же, что волнуется.

– А я тут при чем? Мне Стрелок сто лет не сдался! Да он уже так всех достал, что любой в городе с радостью бы его прикончил!

– Глеб, ну ты пойми…

Голоса постепенно стихли, затем хлопнула входная дверь. Повернув голову вправо, я обнаружила Тину, задумчиво смотрящую на меня.

– Подслушивала?

– Подслушивала, – согласилась я. – И что это значит?

– Плохи наши дела, – вздохнула подружка. – Мирон уже брата ищет. Не ровен час, сюда припрется – и поминай как звали.

– И что делать? – испугалась я.

– Надо Макса куда-то деть. В больницу бы неплохо – с такими ранами. Я, конечно, подлатала его немножко, но ты же знаешь, лечить людей – не мое.

– Ага, – хмыкнула я. Тинка и впрямь свою профессию не жаловала – не доучилась каких-то полгода, свинтив из института. Познакомились мы с ней, кстати, в кафешке возле места учебы, быстро подружились, и два месяца назад я оставила родной город, перебравшись к Тинке. – А может, братьям твоим рассказать?

– Можно, но лучше не стоит, – вздохнула Тина. – Пошли на кухню.

Мы спустились вниз, и устроились за обеденным столом. Пока я хозяйничала, готовя бутерброды и варя кофе, Тина философствовала, закинув ногу на ногу:

– Ты же знаешь, что у нас в городе пять влиятельных семей: мы, Бельские, Воронцовы, Юсовы, Акимовы и Рузины. Через полтора месяца выборы в мэры города, баллотируются пятеро: Гриня, Виталик Рузин, Петька Акимов и Макс Воронцов. Видимо, кто-то решил выкинуть Бельских и Ворона из гонки, подбросив труп Макса возле нашего дома.

– Это так важно? – спросила я, нарезая рыбу. – Ну, выборы.

– Кто мэр, тот и распоряжается шахтами, – серьезно ответила Тина. – Так что да, важно. Судя по всему, кто-то решил натравить Ворона на Гришу. Если мы сейчас расскажем все братьям, они позовут Мирона.

– Ну так мы ж тут не при чем!

– Мирону не объяснишь. Он может подумать, что мы это специально провернули: мол, спасли брата твоего и прочее. А если Макс не очнется…

Схватив бутерброд, Тина принялась жевать, водя пальцем по столу. Я аккуратно присела рядышком и жалобно спросила:

– Так что делать-то?

– Надо Макса отправить в безопасное место, желательно к врачу. Он его на ноги поставит, а потом уже Воронцов сам расскажет, кто его и зачем. И овцы целы, и волки сыты.

– И куда мы его?

– Есть у меня одна  мысль… – туманно ответила подружка, доедая бутерброд и шарясь в записной книжке. – Сейчас, погоди.

– Кому звонишь?

– Ветеринару.

– Так Максим же вроде – человек, – растерялась я. В отличие от Тины, поглощающей завтрак, мне кусок в горло не лез. Черт меня дернул пройти вчера именно в то время, когда неизвестные притащили брата Мирона! Жила себе спокойно, никого не трогала – а тут на тебе!

– И что? Другого все равно нет, – пожала плечами подруга.

Спорить я не стала.

– Алло, Игорь Валентинович, – с набитым ртом прочавкала Тина. – Нужна ваша помощь. Ага, ага, ну да, конечно, о чем речь…

Болтая по телефону, подружка направилась в спальню, а я – за ней. Встав возле Макса, Тина с любопытством уставилась на него.

– Красивый, черт, – протянула подруга, закончив разговор.

– Ты с ним была знакома? Ну, лично.

– Угу, – насупилась подружка. – Была. Я ж все детство за братьями ходила – куда они, туда и я. Только Гриня вечно с Мироном, а Глеб с Максом цапались. Ну а я вроде как не при делах. Не замечал меня Макс никогда, даже имя мое вечно путал. Козел, – припечатала Тина.

– Нравился тебе? – сочувственно спросила я.

– А то, – болезненно зажмурилась Тина. – Я в него влюблена была с пятнадцати лет.

Мы замолчали, горестно глядя на спящего Максима.

– Ладно, – встрепенулась подруга. – Сейчас Игорь Валентинович подъедет, заберет его.

– А кто это? И куда?

– Да ветеринар мой знакомый, говорю же, – отмахнулась Тина. – В клинику и отвезет.

– В ветеринарную? – уточнила я. Макса стало жалко.

– А у тебя идеи получше есть?

– Есть, – с готовностью кивнула я. – Давай Глебу все расскажем, и пусть разбирается.

– Дура ты, Полька, – скривила лицо Тина. – Во-первых, Глебушка нам голову оторвет, а потом уж с Мироном грызться будет. А если Бельские с Воронцовыми рассорятся, то все, считай. Не видать Грине поста мэра, как и нам все – спокойной жизни. А тебе – в первую очередь.

– А мне почему?

– Так ты ж его нашла, – удивилась подружка. – С тебя и спрос. Может, там в лесу твои подельнички были? Мирон знаешь какой психованный?

Насколько психованный был Мирон, я не знала. Зато представляла Глеба в гневе – видела один раз, когда мы с Тинкой пошли в клуб и напились до зеленых соплей. Больше как-то не хотелось.

Пожав плечами, я спросила:

– Так его ж искать будут. А Глеб твой уже с утра что-то заподозрил. Смотрел на меня волком.

– Вот ты совсем без мозгов, – с жалостью протянула Тина. – Он так на тебя смотрит, потому что нравишься ты ему, дура. А ты нос воротишь.

– Упаси меня Бог, – вздрогнула я. Глеб мне не то чтобы не нравился – нравился, даже очень, только вот побаивалась я его. Слишком уж он … серьезный. И большой. Как рявкнет – бежать хочется. – А вообще, мне серьезные отношения не нужны. Я не готова пока.

– Ну и останешься старой девой, – резюмировала Тина. – А я все думала, почему ж тебя с такой внешностью никто до сих пор замуж не уволок? Теперь-то ясненько.

Я горестно посмотрела в зеркало. Внешность у меня была и впрямь выдающаяся – ни дать ни взять куколка. Белокурые волосы, алый ротик, голубые глазки. В магазинах спиртное не продавали, полагая, что мне лет семнадцать, и это в мои-то двадцать четыре! Тине с ее волнистыми каштановыми прядями, чувственными губами и стервозной внешностью я жутко завидовала. Мужчины ее обходили сторонкой – видать, чуяли, что Тинка способна мозг чайной ложечкой выесть и не поморщиться.

Внизу заскрипели ворота.

– О, Игорь Валентинович приехал, – констатировала Тина, глядя в окна. Я тоже глянула – и обомлела. Во двор въезжал старенький микроавтобус скорой помощи, переделанный под «ветеринарную помощь». На боках красовались веселенькие наклейки далматинцев, лаек и акит-ину, а на задней дверце шла широкая надпись «Четвероногий друг лучше двух двуногих!».

– Игорь Валентинович, – заорала с окна Тина, махая рукой. – Идите в дом, и охранника захватите.

Охранник – вчерашний дядечка с усами, ошалело смотрел на микроавтобус, а потом, кажется, приготовился бежать, но под грозным взглядом Тины послушно побрел в дом.

– Вот, Игорь Валентинович, гляньте, – ткнула пальцем подружка в Макса.

– Мертвый? – боязливо спросил ветеринар.

– Да нет, живой был, – философски сообщила Тина.

– А-а-а, – протянул Игорь Валентинович, надевая очки. – А то я, видите ли, покойников боюсь. Раньше ведь врачом работал, да вот беда – стоит труп увидеть, как все – пиши пропало. Вот и переквалифицировался в ветеринара.

Я икнула. Усатый охранник, кажется, впал в анабиоз. Тина, схватив ветеринара под ручку, что-то принялась ему втолковывать, взмахивая руками так, что чуть не сбила очки с нашего спасителя.

– Ну хорошо, хорошо ты постаралась, чистенько вроде, – донесся до меня голос Игоря Валентиновича. – И что ты от меня хочешь?

Тинка опять принялась что-то говорить, попутно доставая кошелек. Игорь Валентинович кивал, охранник тихонько стоял у стеночки, а я глазела на этот цирк своими огромными голубыми глазами и чувствовала себя как в дурной комедии.

– Ну хорошо, – изрек ветеринар под конец тирады. – Тогда грузим его.

Следующие полчаса мы бегали, выгружая из микроавтобуса клетки для перевозки животных и устраивая импровизированное ложе для Макса на полу машины. Я носилась с одеялами, охранник крякал, утирая пот со лба, а Тина просто командовала. Спустя еще двадцать минут тело Макса торжественно вытащили из кровати и отнесли в автомобиль, после чего «Ветеринарная помощь» уехала восвояси. Охранник, получив на руки еще стопку купюр, тихонько уполз в свою каморку возле ворот, а мы отправились в дом.

– И куда он его? – поинтересовалась я у подружки, которая наводила марафет.

– Игорь Валентинович арендует помещение прямо в здании клиники, там и пристроит. Если что – врачи рядом, откачать успеют. Да и жизни Макса вроде ничего не угрожает. Видала, какая я молодец?

– Ага, молодец. Только вот красишься ты куда?

– Как куда? – удивилась Тинка, старательно припудривая лицо и рассматривая себя в зеркале. – Гриню с Глебом нужно отвлечь – раз, информацию узнать – два. И потом, надо же найти тех, кто Макса к дому подбросил. Они ж явно хотели моих братьев подставить, а я такое не прощаю. Слушай, а ты лица этих двоих запомнила?

– У одного вроде да.

– Опознать сможешь?

– В смысле: опознать?

– Ну, узнать?

– Наверное, – повторила я. – Так куда мы собираемся?

Подружка уже натягивала черные джинсы и алую водолазку, собирая длинные волосы в тугой высокий хвост. Воздев руки вверх, Тина простонала:

– Как бы это прискорбно не звучало, но в мире есть только два человека, способных отвлечь Гриню. Первый – Мирон, но его кандидатуру мы не рассматриваем по понятным причинам. Остается Марта.

– Марта? – растерянно спросила я.

– Да, Марта, – злобно фыкнула Тина. – Единственная и неповторимая Марта Рузина, владелица салона красоты и клуба.

– И что тебе Марта сделала? – поинтересовалась я.

– Вертихвостка она, – сдула с лица челку Тина. – Вертит Гришкой, как хочет. Он уж полгода за ней бегает, как дурачок, а она – то да, то нет. Та еще штучка. А мне за брата обидно.

Я тактично промолчала о том, что двухметровый Гриша вряд ли нуждается в опеке, и вполне способен разобраться в своих проблемах сам. Когда речь заходила о братьях, Тина становилась неуправляемой.

– Ну что, вперед – грудью на амбразуру?

Тинка воинственно встала возле меня, сцапав меня за локоть.

– Ага, – слабо сопротивляясь, я пошла следом за подружкой. – Только не моей, она мне еще дорога.

Глава 3

С Мартой мы договорились встретиться в небольшом, но уютном кафе возле ее салона красоты. Расположившись с Тиной за угловым столиком, откуда нам открывался прекрасный обзор на зал, я тоскливо изучала меню, а подружка то и дело вертела головой, что-то ворча про опоздания и несносных дамочек.

Марта впорхнула в зал, как яркая, экзотическая птица – с огненными волосами, уложенными в витиеватую прическу, в синем узком платье под цвет глаз, с алой помадой на губах. Царственно кивнув проходящему мимо официанту, госпожа Рузина двинулась к нам с чарующей улыбкой на устах.

– Алевтина, Полина, рада вас видеть. Прекрасно выглядите, – пока девочки обменивались комплиментами и дежурными фразами, я успела заказать салат из индейки и бокал вина. Приближалось время обеда, но в свете последних событий я четко ощущала, что мне необходимо выпить.

– Итак, по какому поводу мы тут собрались? – перешла Марта к делу, по-прежнему улыбаясь. Аура счастья вокруг Рузиной прямо так и колыхалась, заражая все вокруг. Я подумала, и заказала второй бокал вина.

– Слышала новости? – заговорщически прошептала Тина, склонив голову набок.

Чарующая улыбка Марты вмиг пропала, а взгляд синих глаз стал цепким и напряженным.

– Конечно. Ты про Макса? Мирон с утра наведывался к моему брату.

– И как Виталик пережил его приход? – хмыкнула Тина.

– Терпимо, – уклончиво ответила Марта. Я недоуменно посмотрела на Рузину – неужели Мирона все так боятся?

– Как думаешь, это дело рук кого-то из претендентов на пост мэра?

– Может быть, – очередной туманный ответ. Тина, кажется, начала злиться, потому что посмотрела на собеседницу раздраженно, нисколько не скрывая эмоций. Я пнула подружку ногой под столом, поскольку в беседе не участвовала.

– Так ты хотела встретиться, чтобы просто обсудить новости? – не выдержала Марта.

– Да нет. Хотела кое-что рассказать. Я знаю, что у вас с Гриней вроде как отношения, – запела Тинка, слащаво улыбаясь. Марта напряглась еще сильнее, а синие глаза потемнели.

– И? – изогнула Рузина свою идеальную бровь. Я невольно залюбовалась – не женщина, а мечта.

– У Грини новая секретарша, – бросила бомбу Тина. – Ему-то, конечно, по барабану, но девчонка втюрилась в него и везде ходит хвостом. Даже в командировку с ним на днях ездила. Из женской солидарности предупреждаю.

Мне в солидарность Тинки по отношению к Марте верилось слабо, однако я сидела и помалкивала, доедая свой салат и попивая красное сухое.

Марта выглядела рассерженной.

– Да? Ну что ж, спасибо за информацию. Уверена, там ничего серьезного. Если это все, то я пойду, у меня еще встреча запланирована. Рада была увидеться, Алевтина, Полина.

– Иди-иди, – совершенно невежливо пробурчала Тина.

Уже встав и накинув черное пальто из кашемира, Марта обернулась и посмотрела Тину долгим взглядом. Голос ее снизился до шепота, когда она проговорила:

– Говорят, это дело рук Юсова. Побереги братьев.

И ушла. Я так и зависла с вилкой в руке, пережевывая салатный листик, а Тина яростно долбанула кулаком по столу.

– Так и знала, что это старый хрыч! Все не успокоится, гаденыш. Ничего, я с ним разберусь.

– С кем разберешься? – второй бокал вина дал о себе знать, и я облокотилась на спинку кресла. – Что за старый хрыч?

– Степашка, – прошипела Тина, оставляя деньги на столе. – Степан Кириллович Юсов. Ему уже лет семьдесят, а он все в мэры лезет, нет бы успокоиться и внуков нянчить. Старый маразматик. Пошли.

– Куда? – пискнула я, но послушно встала и засеменила за подружкой. Мы вышли на улицу, и тут же побежали к машине – стоял неимоверный для октября холод, такой, что у меня уши и щеки вмиг покраснели.

Устроившись в теплом салоне, Тина продиктовала водителю адрес, и уставилась в окно, сосредоточенно грызя ноготь.

– Прекрати, – не выдержала я. – Глисты заведутся. И скажи на милость, куда мы едем?

– А? – обернулась подружка. – Сейчас старого знакомого навестим. Брата Марты.

– Зачем?

– Послушаем, что о Мироне расскажет. Ну и на травмы полюбуемся.

– А с чего ты взяла, что травмы есть? Не станет же этот твой Мирон средь бела дня на человека нападать? – усомнилась я.

– Ты Мирона видела?

– Нет.

– Вот и не говори, раз не знаешь, – отрезала подружка.

Путь до дома Виталика занял минут десять. Все это время я пялилась в окно, а Тина нервно обгладывала ногти, выкрашенные красным лаком. Машина притормозила у большого особняка, выкрашенного в кремовый цвет и щеголяющего резными колоннами. Подъехав вплотную к лестнице из мрамора, ведущей к массивной двери из красного дерева, автомобиль затих, а водитель робко спросил:

– Мне с вами, Алевтина Борисовна?

– Сиди, сама разберусь, – отмахнулась подруга. – А ты чего сидишь? Со мной пошли.

И я пошла. Внутри дом оказался еще более роскошным – натертый до блеска паркет, красивые статуи и яркие картины, однако все было обставлено со вкусом – никакой похабщины или вычурности.

– Марта дизайн придумывала, – шепнула Тина, кривя лицо. Нас встретил пожилой мужчина в черном костюме, которого я сначала приняла за хозяина дома. Оказалось, что это помощник Виталика, который, как величаво сообщил мужчина, спустится к нам в малую гостиную.

Брат Марты произвел на меня неизгладимое впечатление. Как и сестра, он был очень красив – пухлый рот, синие глаза, обрамленные густыми ресницами, волевой подбородок. Волосы у Виталика были рыжие, но не такие яркие, как у Марты, а приглушенного благородного оттенка. Вплыв в малую гостиную, Рузин, завидев меня, улыбнулся, показав белые зубы и две ямочки на щеках, придавшие ему ангельское очарование.

– Тина, дорогая, привет, – пропел хозяин дома, усаживаясь напротив и подавая знак помощнику. – Дамы, желаете что-нибудь выпить? Чай, кофе, может быть саке или мартини?

– Нет уж, спасибо, – отрезала Тина. – Мы по делу.

Виталик взглянул на меня заинтересованным взглядом.

– А что за прелестная гостья рядом с тобой? Не представишь нас?

– Это Полина, моя подруга, – закатила глаза Тина, уже привычная, что все особи мужского пола так реагируют на меня.

– И где же вы были раньше, Полина? Я бы заметил такую красоту, и впредь бы не выпустил из виду, – Виталик, кажется, решил продемонстрировать уроки обольщения.

– Она не из нашего города, недавно приехала, – нагло влезла в разговор Тина. Ну, как разговор – я упорно молчала и улыбалась, делая вид, что смущена от комплиментов.

– И что же привело двух очаровательных девушек ко мне домой?

– Сегодня случайно пересеклись с Мартой, она рассказала мне новости, – небрежно дернула плечом подружка, а я даже рот открыла от восхищения: ну надо же так врать и не краснеть?

– Да-да, – Виталик тут же заметно помрачнел. – Ты о Максе?

– Конечно, – Тина уже натурально изображала потрясение и испуг. – Говорят, кто-то его похитил, представляешь? Что за дела творятся в городе? Сегодня Макс, а завтра кто-нибудь еще?

– И не говори, – отозвался Виталик. В гостиной повисло молчание. Тина все еще качала головой, имитируя гнев и печаль, я скромно сложила ручки на коленках и смотрела по сторонам, а Виталик… А Виталик что-то обдумывал, и наконец решился:

– Мирон сегодня приезжал. С самого утра заявился, как к себе домой. Тот еще наглец.

Последние слова Виталик произнес шепотом – видимо боялся, что Мирон, которым в городе чуть ли не детей пугают, придет и схватит его за ухо.

– И чего хотел? – живо заинтересовалась Тина.

– Брата своего искал, – удручающе вздохнул Рузин, и потер левый бок. Тина ухмыльнулась и глазами показала мне «Я же говорила!». – Не нашел, конечно. Что Стрелку тут делать? Мы и виделись то последний раз неделю назад, в клубе. Он там с девкой какой-то был, не местная вроде, первый раз ее видел. Поздоровались и разошлись.

Тина при упоминании о девке заметно погрустнела и скуксилась. Разговор явно не клеился, и я решила взять инициативу в свои руки:

– Скажите, Виталий, а как вы думаете, найдут пропавшего?

Рузин тут же приободрился.

– Давайте на ты, Полина, – сверкнул он ямочками. – Конечно, найдут. Неизвестно, живым или мертвым, но найдут. Мирон весь город перевернет.

– Думаешь, это кто-то из наших? Ну, из главных семей, – тут влезла Тина.

– Не знаю. Это кто-то либо очень смелый и безрассудный, либо тот, у кого большой зуб на Воронцовых.

Судя по лицу Виталика, под второе описание подходили все жители города. Но мы-то с Тиной знали, что вывести из игры хотели не только Воронцовых, но и Бельских! Но, естественно, промолчали.

Тина принялась собираться и прощаться. Виталик, как услужливый хозяин, вызвался проводить нас до дверей, напоследок поцеловав мне ручку и проникновенным голосом выразить надежду на скорую встречу. Я скромно потупилась и что-то проблеяла в ответ. Спускаясь по ступенькам к автомобилю, я ткнула подружку в бок:

– Слушай, а этот Виталий чем занимается?

– Да ни чем, – фыркнула Тина. – Бездельник и дамский угодник, ни одной юбки не пропустит. Родители Марты и Виталика погибли, а дед все наследство внучке оставил. Понимал, что Виталик в мгновение все профукает. У них в семье только Марта с мозгами.

Водитель, нервно топтавшийся возле машины, едва заметив нас, тут же бросился навстречу.

– Алевтина Борисовна! Звонил Глеб Борисович, велел срочно привезти вас домой!

Побледнев, подружка остановилась. Я тоже замерла, ощущая, как сердце сжалось от нехорошего предчувствия.

– Думаешь, что узнал? – прошептала Тина.

– Не знаю. Отвезешь меня домой? – признаться честно, я струсила.

– Нет уж, – подруга покачала головой. – При тебе Глеб сильно орать не станет. Со мной поедешь.

Погрузившись в машину, мы на полной скорости поехали к Бельским, где нас ждал приятный сюрприз – два темных джипа и одна красивая иномарка с хищным носом. В машинах я не разбиралась, марок не знала, но сразу поняла – приехал кто-то богатый и влиятельный. Мои опасения подтвердила Тина. Вцепившись мне в руку, подруга в полуобморочном состоянии выпалила:

– Поля, это Ворон! Его автомобиль.

В который раз позавидовав загадочному Ворону, чей автомобиль, похоже, знал каждый житель, я вытянула шею, разглядывая группу мужчин, стоявшую у ворот. Плавно затормозив, водитель тихонько проблеял:

– Приехали, Алевтина Борисовна.

– Сама вижу, – огрызнулась подруга, которую нехило трясло. – Думаешь, узнали? – зашептала она, обращаясь ко мне.

– Не знаю, – пожала я плечами. – Даже если и так, чего бояться? Мы ничего плохого не сделали.

Гневно сверкнув на меня глазами,  Тина полезла из машины, я – за ней. Приблизившись к группе людей, я с облегчением увидела, что братья Бельские тоже тут. Ну, значит, никто нас убивать не будет.

– Здрасти, – шаркнула ножкой Тина и премило заулыбалась. Я тем временем с интересом воззрилась на трясущегося усатого охранника и пятерых мужчин внушительной комплекции в одинаковых костюмах, которые стояли за спиной высокого брюнета. Мирон Воронцов – а это был, несомненно, он, о чем-то разговаривал с Гришей, и на нас не обратил никакого внимания. Ничего страшного я в нем не увидела – красивый темноволосый мужчина, хорошо сложенный и со вкусом одетый. Приятное впечатление длилось ровно пять секунд, пока Мирон не соизволил обратить свой взор в нашу сторону. Столкнувшись с взглядом темных, практически черных глаз, так что зрачок сливался с радужкой, я поежилась и испытала нечто вроде приступа паники. Черт, если глаза – зеркало души, то понятно, почему Ворона все так боятся.

Впрочем, к Глебу это не относилось, поскольку он, подойдя поближе к нам с Тиной, вдруг заявил:

– Ты хотел видеть Тинку?

– Да. – Взгляд темных глаз сфокусировался на моей подруге. – Тина, ты знаешь, где Макс?

– Нет, откуда? – изумленно проговорила Тина, и чуть крепче сжала мои пальцы. Я невольно поморщилась, чем привлекла внимание Мирона. Переведя взгляд на меня, Ворон с каким-то брезгливым видом спросил:

– А ты еще кто?

М-да, в первый раз слышу что-то подобное от мужчины. Обычно они сразу принимаются лепетать что-то неразборчивое, а особо наглые – клеятся и зовут на свидание.

– Это подруга Тины, Полина, – ответил за меня Гриша. – Она приехала недавно в город.

Мирон тут же потерял ко мне интерес, и заговорил с Григорием, требуя, чтобы ему дали осмотреть дом.

– Еще чего, – буркнул Глеб. – Может, нам и трусы снять, вдруг Макс там спрятался?

– Подбирай выражения, – процедил Ворон. – Ты о моем брате говоришь.

– А ты – о моем доме, – не остался в долгу Бельский. – С какой стати я должен позволить тебе шариться у меня?

Атмосфера потихоньку накалялась. Усатый страж порядка, с благоговением наблюдавший за хозяевами, попытался незаметно слинять, но был остановлен одним из охранников Мирона. А я… я стояла в ужасе, поскольку у охранника был приметный шрам над бровью. Лицо того человека, бросившего тело Максима в лесу, врезалось мне в память.

– Глеб, Мирон, – в примирительном жесте поднял руку Гриша. – Нам ни к чему ссоры на ровном месте. Глеб, если Мирон просит осмотреть дом, пусть смотрит. Нам скрывать нечего.

Фыркнув, Глеб отошел в сторонку, всем видом давая понять, что он против этой затеи. Вся процессия двинулась в дом – сперва Григорий с Мироном, за ними – свора охранников и Глеб, и в конце – мы с Тиной. Подруга нервничала, и держала меня за руку, а я признаться, была не против – оттого, что один из охранников Воронцова оказался предателем, было как-то не по себе.

Войдя в дом, Гриша с Мироном принялись планомерно осматривать одну комнату за другой, а мы с Тиной скромно присели на диванчик в гостиной. Подружка выглядела больной, и то бледнела, то краснела. Спустя полчаса Гриша с Вороном спустились вниз, а Глеб торжественно объявил:

– Ну, убедился? Нет тут твоего Макса и не было. До свиданья.

Мирон скривился так, словно проглотил лимон.

– Дерзишь?

– Что ты, простая вежливость. Тебя мама не учила в детстве прощаться во время ухода?

– Ты забываешься, Глеб…

– Прекратите! – брякнула вдруг я. Тина икнула и уставилась на меня в ужасе, на лице Глеба мелькнуло удивление, а Мирон… Мирон посмотрел на меня, как на насекомое под ногой, и уничижительно произнес:

– Я смотрю, ты больно умная?

– Не жалуюсь, – парировала я. Откуда только смелость взялась? Повисла тишина. Тина выглядела так, словно сейчас упадет в обморок, а Григорий вдруг расхохотался на всю гостиную, утирая слезы.

– Ой, не могу, – Бельский сложился чуть ли не пополам от смеха, – Полина, ну ты даешь. А ты, Мирон, прекрати девочку пугать. Видишь же, мы ничего не знаем о твоем брате.

– Да? – вздернул бровь Воронцов, поворачиваясь к охраннику. – Это мы сейчас проверим.

Охранник Мирона – тот самый, со шрамом, покинул гостиную и вернулся с бледным и тощим парнем в синей кепке. За ними семенила собака – пушистая акита-ину с блестящими глазками-пуговками, дружелюбно махавшая хвостом-колечком. Бедный кинолог выглядел испуганным и нервно озирался по сторонам.

– Чего стоишь? – ткнул его в спину Клык. – Работай давай.

Парнишка вздрогнул и затравленно посмотрел на Мирона.

– Мне нужна личная вещь. Чтобы, значит, по запаху человечка и отыскать.

Воронцов кивнул одному из охранников. Тот тут же выудил откуда-то из пазухи запечатанный полиэтиленовый пакет, в котором лежало что-то темное. Как оказалось впоследствии – домашняя футболка Макса.

– Ну, Фути, ищи, – кинолог тыкал под нос собаке футболку, а песик отворачивался и вилял хвостом. Подозреваю, Фути гораздо больше волновали печенья на столе, чем какая-то тряпка.

– Искать, Фути! – попытался повысить голос кинолог. Глеб хмыкнул и скрестил руки на груди, а Тина пряталась за спиной брата. Я бы тоже там спряталась, если честно, благо спина была широкая и внушительная.

Робко тявкнув, Фути покрутился на месте и принялся бегать по гостиной, принюхиваясь. Замерев в центре, собака яростно рыть лапой красный дорогущий ковер, который от такого обращения грозился превратиться в половик.

– Эй, – возмутился Глеб. – Она Макса ищет или ковер портит?

– Не переживая, я тебе новый подарю, – едко отметил Мирон, с интересом наблюдавший за собачкой. Покрутившись на месте, Фути вдруг принюхался и рванул на второй этаж. Мужчины ринулись за ним, желая посмотреть, куда их приведет след, а мы с Тинкой, не сговариваясь, сели на диван и приготовились к публичной казни. Ибо прекрасно знали, куда побежал Фути.

– Тина! – раздался сверху голос Глеба. – Собака рвется в твою комнату!

Тинка молчала, с нарастающей паникой в глазах смотря на меня.

– Тина, – послышался бархатистый голос Гриши. – Иди сюда.

– Не пойду, – пискнула Тина. Я, кажется, тоже пискнула, с тревогой следяза лестницей.

– Заходим, – приказ был отдан Мироном. В последующем грохоте мы услышали возмущенный возглас Глеба, успокаивающую речь Гриши и ругательства охранников. Внезапно наступила тишина, и мы осознали, что крепость пала под натиском пятерых бравых парней.

Спустя несколько минут, показавшихся нам часом, мужчины спустились вниз. Испуганного кинолога тащил за шкирку Клык со шрамом. Застыв, словно каменные изваяния, мы с Тиной таращились и хлопали глазами.

– В комнате никого, – наконец произнес Мирон, обращаясь к кинологу. – Но твоя собака побежала туда. Что это значит?

– Фути, значит, взял след, – заикаясь и странно говоря, ответил парнишка. – Значит, ваш брат был в той комнате, но сейчас его там нет.

Все присутствующие посмотрели на Тину.

– Был в комнате Тины? – возмутился Глеб. – Что за бред? Моя сестра не стала бы приводить в дом парней, да еще и Стрелка!

– А собака подтверждает обратное, – с яростью проговорил Мирон и обернулся к Тине: – Где мой брат? Отвечай! Он был у тебя?

– Ворон, прекрати, – вмешался Гриша. – Сейчас Тина сама все расскажет.

Но Тинка стоически молчала, спрятавшись за мной, поэтому отвечать пришлось мне.

– Не было тут никакого Максима. Тут вообще, кроме нас с Тиной, никого не было. Ну, утром только Гриша с Глебом пришли. А я вчера вечером приехала.

Фути громко тявкнул.

– Но собака… – завелся Мирон.

– Ошиблась, – рявкнул Глеб.

– Позвольте, – запищал кинолог, чтоб ему провалиться. – Фути не мог ошибиться, он – трехкратный призер и чемпион по поиску в городе!

Мы все дружно посмотрели на чемпиона и призера, который, блажено виляя хвостом, поедал печенья со стола.

– Цирк какой-то, – устало вздохнул Мирон. – Тина, если ты не расскажешь…

– Не смей угрожать моей сестре, – тут же вступился Глеб.

– Тина, может, Макс заходил до этого? – предположил Гриша, с беспокойством глядя на нас. – Скажем, позавчера или во вторник?

– Нет, – решила все отрицать подружка. – Макса в этом доме вообще никогда не было!

– Фути не мог ошибиться! – запальчиво вступил в спор кинолог.

– А я говорю: не было, значит, Фути ошибся! – заорала подруга. Лицо Тинки пошло красными пятнами, а Мирон вдруг прищурился и двинулся к нам. Встав на расстоянии вытянутой руки, Воронцов задумчиво сообщил, обращаясь к Грише:

– Молот, твоя сестра что-то скрывает. Ты же и сам видишь. Или ты решаешь эту проблему, или говорить с ней буду я.

– Мирон, перестань. Тина уже все сказала. Я не буду допрашивать свою сестру. И в чем ты ее вообще подозреваешь? Что она скрутила и похитила Макса?

– Одна она бы не справилась, – презрительно хмыкнул Мирон и многозначительно посмотрел на Глеба. – А может, она и не была одна?

– Еще одно слово, и я выставлю тебя из дома, – спокойно ответил Глеб, стоявший у стены. Охранники Воронцова враз напряглись, готовые грудью защищать хозяина, и даже Гриша как-то подобрался, с тревогой глядя на друга.

– Хватит, – спрятав лицо в ладонях, глухо проговорила Тина. – Макса тут не было, но я знаю, почему собака пошла в мою комнату. Сейчас.

Встав, подружка взбежала по лестнице на второй этаж, и спустя мгновение появилась обратно, неся в руках какую-то вещь. Все с интересом уставились на синюю мужскую куртку из легкой ткани на заклепках.

– И что? – вздернул брови Мирон. Фути, отвлекшись от печения, бросился к куртке и яростно залаял, дрыгая хвостом.

– Это куртка Макса. Помните вечеринку в сентябре? Тогда было холодно, и он дал мне свою куртку, а я забыла вернуть. Она лежала у меня в комнате.

Глядя на расстроенное лицо Тинки, я могла поклясться, что куртку она вовсе не забыла отдать, а наверняка хранила где-то под подушкой. Мужчины же переглянулись, затем Мирон подошел и забрал вещь у Тины из рук.

– Вроде его. Серый, найди фотографии с бала, поищи там эту куртку. И покажи ее домработнице, пусть опознает.

Молчаливый Серый кивнул и аккуратно забрал вещь у Воронцова. Красная, как рак, Тина устроилась рядышком со мной на диванчике, награжденная презрительным взглядом Глеба.

– Ну, раз проблема решена, – деликатно кашлянул Григорий. – Полагаю, нам есть что обсудить. Тина, Полина, пройдите, пожалуйста, наверх.

Молча встав, мы с Тиной поднялись и тут же заняли место у лестницы, присев возле перил и прислушались. Несмотря на то, что переговоры велись тихо, кое-что нам все же удалось узнать.

– Как это понимать, Мирон? – возмущенно спрашивал Гриша. – Мы же друзья, следовательно, не можем подозревать друг друга в таких гнусных злодеяниях!

– Я тоже так думал, Молот, – высокомерно парировал Воронцов. – Но посмотри, что мне прислали сегодня.

Послышался какой-то хруст, затем шелест бумаги. Я вытянула шею, грозя свалиться с лестницы и обнаружить наше с Тиной присутствие.

– Чертовщина какая-то, – в диалог вступил Глеб. – Что еще за доброжелатель?

– Я выясняю это.

– Лучше бы ты за братом следил!

– Глеб, хватит.

– Не смей мне указывать! Я и без твоих вшивых …

– Может, уже удалишься отсюда?

В гостиной повисло тишина, затем Мирон произнес:

– Я поеду к Юсову. Ты со мной, Молот?

Видимо, Гриша согласился, потому что вскоре они удалились. Вздохнув с облегчением, я уже собралась выпрямиться и ехать домой, как увидела перед собой носки черных ботинок. Задрав голову, я с недоумением посмотрела на обладателя обуви, гадая: как он так бесшумно смог подняться?

– Подслушиваете, – Глеб сурово взирал на нас сверху вниз.

– Подслушиваем, – не стала отпираться я. Тина что-то пробурчала.

Следующий час мы выслушивали гневные нотации от Глеба, который был крайне недоволен нашим поведением, а особенно – Тиной, посмевшей хранить куртку «этого отродья». Я попыталась заступиться за подругу, но под взглядом Глеба быстренько заткнулась и старательно изображала предмет мебели.

Спустя еще минут двадцать брат Тины выдохся, и, строго наказав нам оставаться дома и никуда не выходить, уехал по каким-то делам. Убедившись, что машина Глеба выехала за ворота, а охранники в количестве трех штук зорко стоят на страже, я повернулась к подружке:

– Что делать будем?

– Куртку жалко, – потерла нос Тина.

– Сочувствую, – я уставилась в окошко. – Мне домой надо.

– Зачем?

– Так живу я там. Завтра на работу.

– Слушай, – приободрилась Тина. – А ты поняла, о чем Гриня с Мироном толковали? Ну, про доброжелателя.

– Не совсем. Видимо, Мирону кто-то записку подбросил, мол, ищите брата у Бельских, или что-то в этом роде. И подписался: доброжелатель. Кстати, помнишь тех двух, что Макса в лесу бросили? Я одного из них узнала. Это охранник Мирона, которого Клыком называют, тот, что со шрамом.

– Да ты что, – протянула подружка. – Интересно получается, это свои же Макса в лес и приволокли? А второй?

– Второго не заметила, – загрустила я. – Его вроде Гвоздь кличут.

Вскочив, Тина принялась наворачивать круги по гостиной, что-то бормоча и причитая.

– Это что же получается, – замерев посреди комнаты, вдруг сказала она: – А если это Мирон сам все и организовал, чтобы братьев моих подставить? Ты смотри, еще и с кинологом приехал! Как будто чувствовал, что собака след возьмет!

– Тогда бы он так просто не уехал.

– А что ему еще делать оставалось? – возмутилась Тина. – Макса-то тут нет! Предъявить нечего, вот и уехал.

– Ты говорила, Мирон брата любит, – напомнила я. Подружка сникла.

– Тогда охранники Ворона на кого-то другого работают. Только вот на кого? Слушай, надо ж ему сказать.

– Что? – уследить за ходом Тининых мыслей я не могла.

– Так сказать, что Клык – предатель. А то не ровен час, он и Мирона ножичком чик-чирик, и в – лес. Около нашего дома.

– И что ему скажем? Откуда мы это узнали?

Тина пригорюнилась, а затем просияла.

– А давай письмо пошлем. Как тот Доброжелатель.

В том, что это хорошая идея, я усомнилась сразу. Но окончательно убедилась в этом, когда мы с Тинкой, кряхтя и пыхтя, вылезали сначала из окна ее комнаты на дерево, а оттуда – на соседский забор.

Повалившись на чужой газон, я застонала и потерла спину. Черт бы побрал Тинку с ее идеями! Рядышком плюхнулась подруга и заверещала.

– Ой, кажется, я ногу сломала.

– Дура ты, – рассердилась я. – Дай посмотрю.

Нога оказалась абсолютно целой, в отличие от моих нервов. Подняв голову, я с удивлением уставилась в черное дуло пистолета, которое было направлено прямо мне в лоб, и икнула. Тина, ползая за моей спиной, пыталась в данный момент встать на ноги. Подруге это удалось, и, заметив немолодого мужчину, тыкающего мне в лицо пистолета, она почему-то обрадовалась:

– Михаил Петрович! Как ваше самочувствие?

– Алевтина? – мужчина, подслеповато прищурившись, уставился на подругу и отвел пистолет в сторону. Я с облегчением вздохнула.

– Ага, – расплылась в улыбке подруга. – Михаил Петрович, не сочтите за наглость, но нам нужно воспользоваться вашим входом. То есть, выходом. Уйти нам нужно, короче.

– А что случилось? – забеспокоился мужчина. – На вас напали? Где Григорий?

– Все в порядке, – заговорщически зашептала Тина. – Просто нам нужно скрыться от назойливого поклонника. Поможете?

Добрый Михаил Петрович не только помог нам добраться до выхода, но и одолжил один из своих автомобилей. По-соседски, так сказать. Выехав в город, подружка припарковалась возле торгового центра, и принялась думать. Думала она долго, в итоге я не выдержала и сказала:

– Вези меня домой.

– Это еще зачем? – прикинулась Тина дурочкой. – Тебе домой сейчас нельзя. Вдруг ты приедешь, а там – Мирон. Или, что еще хуже, его охранники.

– И что же они будут делать у меня дома? – скептически спросила я. Порой умозаключения Тины меня поражали.

– Так трупа-то на месте нет, – огорошила меня подружка. – Не мог же он сам свалить. А в доме только мы были, ты сама это при всех озвучила. Если охранники не дураки, то к тебе явятся.

Перспектива вновь увидеть громилу со шрамом меня не радовала, и я, зябко поежившись, спросила:

– И что ты предлагаешь?

– Мы сами к ним поедем.

– Куда, домой?

– В клуб. К Марте. Там вся элита города собирается, а Юсов так вообще каждый день сидит. Значит, и Мирон будет.

– А мы что там делать будем?

– Как что, – удивилась подружка, – шпионить, информацию собирать. И письмо заодно подбросим. Только одеться надо нормально.

– Ты фильмов пересмотрела, – не выдержала я. Идти ни в какой клуб я не собиралась, но спорить с Тиной – дело бесполезное, да еще и неблагодарное. Поэтому спустя час хождения по магазинам, мы, разряженные как светские львицы, гордо входили в клуб Марты под интригующим названием «Удар судьбы».

Глава 4

Клуб мне не понравился – атмосфера царила тяжелая, в стиле 20-хх годов. Приглушенно играл джаз, просторное помещение разделяли на квадраты столы для бильярда, окна плотно закрывали бархатные шторы. В воздухе витали клубы дыма, возле барной стойки хихикали какие-то девицы в откровенных платьях. Мужчины – сплошь в костюмах, увешанные дорогими часами и массивными перстнями. Везде охрана – кучки громил скромно стояли то тут, то там, зорко поглядывая по сторонам и охраняя своих нанимателей.

Чувствуя себя неловко в платье, которое мне выбрала Тина – длинное, до самого пола, оно было закрытым сверху, зато от середины бедра шел шикарный разрез, я ковыляла к бару. От ходьбы ткань то и дело распахивалась, обнажая ногу. Подружка же, в отличие от меня, своим вкусам не изменила, и в этот раз нарядилась в брючный костюм красного цвета, поэтому шла уверенно и быстро.

Добравшись до барной стойки и придав лицу скучающее выражение, мы заказали по коктейлю. Бармен – серьезный молодой человек с серьгой в ухе, что-то долго переливал и смешивал, и в итоге мы получили два бокала с красивой зеленой жидкостью. На вкус коктейль сильно напомнил мне компот, и я озадачилась, сделав еще глоток.

– Не увлекайся, – дернула меня за рукав Тина. – Мы сюда по делу пришли. Записка на месте?

– На месте.

Записку для Мирона мы составили в машине после похода по торговому центру. С содержанием решили не заморачиваться: Тина быстренько накорябала «Макса похитили Клык и Гвоздь», подписала писульку и сложила пополам. Затем записка перекочевала в мою сумочку – и я поняла, что честь подбросить Мирону бумажную «бомбу» выпала мне.

– Пойду поздороваюсь со знакомыми, – вдруг бросила мне Тина и исчезла. Я осталась горевать на высоком стуле, не забывая прикладываться к коктейлю. Опустошив свой бокал, я уже начала приглядываться к меню, мысленно проклиная Тину: где она там застряла?

– Какая встреча, – раздался бархатистый голос у меня над ухом. Повернувшись, я узрела брата Марты, который лучезарно улыбался. – Не думал, что увижу вас так скоро.

– И я.

– Ты здесь одна, Полина?

– С Тиной. Она отошла поздороваться с приятелями.

Улыбка Виталика несколько погасла, однако через секунду вспыхнула вновь.

– Пока мы ждем ее, может быть, выпьем по бокалу вина?

– Почему бы и нет, – согласилась я. Тинки видно не было, поэтому Виталик устроился напротив, и спустя мгновение перед нами возникли два бокала, наполненные рубиновой жидкостью. Собеседник из него получился отличный – Виталик рассказывал анекдоты и смешные истории про их с сестрой детство, сетовал на энергичность Марты и выражал желание узнать меня поближе. Это я поняла по тому, как его рука медленно приближалась к моей, и, достигнув цели, начала поглаживать указательный палец.

Руку я не отдернула, однако строго заметила:

– Прекратите, Виталий.

– Извини, – тут же стушевался он. – Не могу с собой ничего поделать – первый раз вижу такую прекрасную девушку. Еще вина?

– Перебьешься, – рявкнула Тина, подкравшись сзади к Виталику. Для верности пихнув его в бок, подружка заняла место возле меня и мрачно вздохнула.

– Что, нет Мирона? – тихонько, чтобы Виталик не услышал, спросила я.

– Не-а.

– И что делать будем?

– Домой поедем, – пожала плечами Тина, затем выразительно посмотрела на Виталика. – Или ты хочешь остаться?

– Вы уезжаете? – встрепенулся Рузин. – Прошу, Полина, задержись ненадолго. Обещаю, отвезу тебя домой в целости и сохранности.

Схватив меня за руку, Виталик эффектно поднес ее к губам и поцеловал. Тина позади шумно задышала, выражая недовольство.

– Извините, Виталий, но я очень устала. Как-нибудь в другой раз.

– Я думал, вам интересно посмотреть на самый популярный клуб в нашем городе. Вы ведь не местная.

– Я уже увидела то, что хотела, – мило улыбнулась я, почувствовав чей-то тяжелый взгляд между лопаток. Быстро обернулась, но никого подозрительного не заметила.

– Пока, Виталик, – фыркнула Тина, сползая со стула. Я оставалась сидеть – хватка Виталика оказалась цепкой, и руку он так и не выпустил.

– О, – встрепенулся Рузин, – смотрите, кто пожаловал.

Мы с Тиной обернулись, ожидая увидеть Мирона. Вместо этого в клуб зашел пожилой мужчина с благородной сединой на висках, льдистыми голубыми глазами, скрытыми за очками в золоченой оправе. По правую руку от него шла эффектная блондинка с внушительной грудью и такими длинными ногами, что я невольно почувствовала себя уродливой коротышкой. Тина, видимо, почувствовала то же самое, поэтому насупилась и зашептала:

– Явился таки, старый пердун.

– Ты о ком?

– Тина имеет в виду Степана Кирилловича, – рассмеялся Гин. – А рядом с ним – его невеста.

Я озадаченно нахмурилась. По моим подсчетам, Юсову было не меньше шестидесяти, а блондинке рядом с ним – не больше двадцати пяти.

– Последние остатки мозгов растерял, старикашка, – заявила добрая Тина. – Куда ему в таком возрасте невесту? Помирать уж пора.

– Кстати, это она и есть, – вдруг театрально вздохнул Виталик.

– Кто она?

– Так девушка, с которой я Макса видел. Говорю же, она не из местных. Невеста Юсова – Екатерина.

– А с Максимом у них что было? – осторожно спросила я.

– Так ведь Тина правильно подметила: старенький Степан Кириллович уже. А Макс молодой, ну и, что греха таить, симпатичный. Вот и сошлись.

– Ты-то откуда знаешь? – настроение Тины упало ниже нуля. Выглядела она весьма злобно, и приготовилась защищать честь своего Макса до конца.

– Так видел, как они в туалете целовались, – развел руками Виталик, наконец освободив мою ладонь, – в мужском. Я зашел, а там такая пикантная сцена! Они даже меня не заметили, продолжили целоваться. Ну, я и вышел – что мешать влюбленным?

– Да каким влюбленным… – открыла рот Тина, но я дернула ее за руку, принуждая взглянуть направо. Там как раз маячила знакомая светловолосая голова, обладатель которой смотрел на нас. Очень так нехорошо смотрел, с пристрастием. Вспомнив чей-то прожигающий взгляд между лопаток, я поежилась. Интересно, сколько он уже здесь?

– Вот блин, – вздохнула подружка. – Валить надо.

– Поздно уже, – философски ответила я, наблюдая, как Глеб Бельский быстро приближается к нам.

Вопреки нашим опасениям, что брат Тины устроит нам разнос прямо в клубе, Глеб повел себя как культурный человек: поздоровался с Виталиком, любезно предложил подвезти нас до дома. Нам ничего не оставалось, кроме как согласиться. Автомобилем Глеб управлял сам, поэтому я села назад, вместе с Тинкой и затихла. Пахло вишней и немножечко коньяком.

– Можно меня домой, – пискнула я, заметив, что мы проехали мой поворот.

– В смысле? – вскинулась подружка и сделала жалобные глаза. – Разве ты не у меня ночуешь?

– Нет. Мне домой надо.

На уговоры и увещевания Тины я не поддалась, в преступников, которые поджидали меня дома, я не верила, поэтому вскоре на горизонте замаячил мой подъезд. Наспех простившись с подружкой,  я вышла и с изумлением увидела Глеба.

– Я провожу тебя, – отрывисто сказал он.

– Ладно.

До двери в квартиру мы добрались в полном молчании. Перед входом я остановилась – Глеб схватил меня за руку, а я мысленно подумала, что мужчины имеют нездоровую страсть к моим ручкам.

– Полина, – хрипло позвал Глеб, – ты ничего не хочешь мне рассказать?

– Нет, – я покачала головой. – А ты?

Помолчав, Глеб отпустил мою руку и ушел. Я постояла чуть-чуть в подъезде, прислушиваясь к шагам, чуть не заревела – стало очень грустно, и зашла домой.

Дома меня ждал сюрприз. Вся мебель была перевернута, любимый диван, на котором мне так сладко спалось – разрезан, посуда перебита, а содержимое ящиков вывернуто наружу. Постояв минутку среди руин квартиры, которую я, между прочим, снимала за приличные деньги, я все-таки заревела. Потом метнулась в прихожую, достала из сумки телефон, и, размазывая по щекам сопли и слезы, позвонила Тине.

Подружка, выслушав мои сбивчивые объяснения, пообещала сейчас же приехать. Видимо, удалились они недалеко, потому что уже через десять минут Тина настойчиво звонила в дверь. Отперев замок, я пригласила их внутрь – полюбоваться на остатки моего скромного жилья.

– Да-а, дела, – присвистнула Тина, переворачивая носком туфли разбитую чашку. Глеб же, выглядевший рассерженным, внимательно осмотрел меня с головы до пяток и хмуро спросил:

– Вещи пропали какие-нибудь?

– Не знаю, – я кинулась смотреть. Вещи и впрямь пропали: золотые сережки, небольшая сумма наличных и часики. Сообщив об этом, я опять заревела.

– Что ревешь? – поморщилась Тина. – В этой халупе все равно давно ремонт надо было сделать. Если по поводу денег – не переживай, на улице не останешься.

– Диван жалко, – промямлила я. – Он новый был. Я недавно купила.

Тина закатила глаза, а Глеб ушел в прихожую – осматривать дверь. Подружка тут же сделала страшные глаза и зашептала мне на ухо:

– Я говорила тебе? А я говорила! Спорим на сотню баксов, что это Клык с Гвоздем потрудились? Хорошо еще, что тебя дома не было.

– Не на что мне спорить, меня ограбили, – отрезала я. – И не Клык с Гвоздем, а обычные воры. Район здесь неблагополучный.

– Ну-ну, – хмыкнула Тина, но вся ее уверенность испарилась, когда вернулся Глеб и мрачно сообщил:

– Замок не взломан.

– И что это значит? – заволновалась я.

– Либо ты кому-то дала ключи, либо работал профессионал.

– Никому я ничего не давала, – испугалась я. Тина за спиной Глеба скривила страшную рожицу.

– И дорогу никому не переходила?

– Нет, – ответила я, и скрестила пальцы.

Глеб вздохнул.

– Поехали, у нас переночуешь.

– Может, в полицию надо? – робко спросила я.

– Надо, – согласно кивнул Глеб. – Я этим займусь, оставь мне ключи. У тебя один комплект?

– Два.

Следующие пятнадцать минут я собирала уцелевшие вещи, которые мне могли понадобиться, под ворчание Тины «что копаешься, новые купим» и отстраненный взгляд Глеба. Он выходил позвонить – на кухню, но как мы с Тинкой не старались, ничего не услышали.

Гриши дома не было, зато усатый охранник скучал на месте, но, завидев нас, вытянулся по струнке и чуть ли не отдал честь.

– Гриня у Марты, наверное, – фыркнула подружка. Мне предоставили гостевую комнату, рядом почему-то оказалась комната Глеба. Решив, что дареному коню в зубы не смотрят, тем более, по словам Тины, ее брат частенько оставался ночевать в городе, я стянула с себя вечернее платье и пошлепала в душ, а оттуда – в кровать.

Сон не шел. Ворочаясь, я смотрела на потолок и мысленно считала овец. Минут через двадцать дверь тихонько отворилась, и в проеме показалась голова Тины.

– Полька, ты спишь?

– Нет.

– Я с тобой полежу, – подруга закрыла дверь и плюхнулась на кровать, заняв добрую ее часть. – Что думаешь?

– Думаю, квартиру новую искать надо, – флегматично ответила я. Тина выругалась.

– Да я не об этом. Ограбление – это стопроцентно происки врага. Интересно получается: Клыку и Гвоздю кто-то наказывает убить Макса и подкинуть его к нашему дому, затем шлют записку, что он у нас. Когда труп не находят, а ты заявляешь, что здесь были только мы, к тебе вламываются грабители. Видишь связь?

– Не вижу, – заупрямилась я. – Не думаю, что Клыку и Гвоздю приглянулись мои сережки. У них одежда дороже стоит.

– Тьфу ты, так это для прикрытия, – рассердилась Тина. – Специально вещи и взяли, чтобы все подумали, что ограбление.

Я молчала, лежа на спине и бездумно пялясь в потолок.

– Слушай, – зашептала подруга, – а Глеб-то чего с тобой пошел? Ну, провожать. Говорил что-нибудь?

– Говорил.

– Что?

– Спросил, не хочу ли я что-то сказать.

– А ты?

– Спросила то же самое.

– А он?

– Отстань, – разозлилась я. Подружка тут же заканючила:

– Ну скажи, не будь врединой.

– Ничего он не сказал. Развернулся и ушел.

– А…

– Отстань, я спать хочу, – я повернулась к Тине спиной.

– Вот поэтому тебя замуж никто и не берет, – ядовито сообщила подруга. – Все характер твой паскудный.

– К тебе тоже очередь не выстроилась, – не удержалась я. Тина обиженно засопела. Я уже начала засыпать, как подруга соизволила ответить:

– А он волновался.

– Кто?

– Глеб. Как про ограбление услышал, так в лице поменялся. Мчался как угорелый, все светофоры на красный проехал.

– Человеческое сочувствие никто не отменял, – кивнула я.

– Дура ты, Полька. Нравишься ты ему. Чего молчишь?

– Сплю, – отрезала я. Подруга завздыхала, что-то говоря про мой несносный характер, поворочалась и затихла. Вскоре послышалось ровное и размеренное дыхание, говорящее о том, что Тина уснула. Закрыв веки, я тоже провалилась в глубокий сон.

Глава 5

Мне снился какая-то нелепица: Глеб с мечом наперевес, Тина в свадебном платье и Мирон в образе вампира. Потянувшись, я обнаружила, что Тины в кровати нет – значит, уже встала. Странно, обычно ее до полудня не разбудишь.

Подруга обнаружилась внизу на кухне, где громко спорила с братьями. Спускаясь по лестнице, я услышала свое имя и невольно прислушалась.

– Я еще раз говорю, Тина, из дома – ни на шаг.

– Мне не десять, и я не под домашним арестом, Глеб. Гринь, скажи ему!

– Сестренка, думаю, Глеб прав. Посиди немного дома, пока все не уляжется. Как только Макса отыщут, сможешь снова ходить где хочешь.

– И эта история с Полиной не внушает мне доверия.

– О чем ты?

– Об ограблении. Замок вскрыт качественно, не так, как обычные домушники орудуют. А особых ценностей, уж извини, чтобы профессионалы позарились, я у нее не увидел.

– И что? Полька ведь не местная, кому она могла помешать?

– На фоне истории с Максом это выглядит странным. Поэтому я настоятельно прошу тебя не выходить из дома, Тина.

– Не буду я тухнуть в четырех стенах! Обещаю выезжать с водителем и охранником.

– Тина, ты ведешь себя как ребенок. Глеб прав, сейчас не время показывать характер.

– Я не помешала? – заглянув на кухню, я встала в проходе. Все трое, громко споривших до моего появления, синхронно замолчали.

– Нет, что ты, Полина, – ласково улыбнулся Григорий, стоящий возле стола. Несмотря на раннее утро, оба брата были в деловых костюмах, а вот Тина щеголяла шелковым халатом. – Проходи. Будешь кофе?

– Не откажусь, – я скромно присела на стульчик и скрестила ручки на коленках. Глеб, одарив меня мрачным взглядом, сообщил, что ему надо по делам и ушел. Тинка же принялась болтать без умолку, переходя то с темы Макса на Марту, то наоборот, и между делом уговаривала брата отозвать домашний арест и забрать охрану. На удивление, обычно добрый Гриша наотрез отказался, аргументировав это тем, что обеспокоен нашей безопасностью, и вскоре удалился.

Оставшись вдвоем, мы с Тиной уставились друг на друга.

– Ну? – не выдержала я первой. Подружка горестно вздохнула.

– Плохи наши дела, Полька. Я тут братцев осторожненько расспросила: оказывается, позавчера Макса около семи вечера взял машину с водителем, одного охранника и отправился на встречу. К кому – не сказал. Мирона в городе не было. Так вот, машину Макса нашли возле заброшенной угольной шахты на юге.

– И?

– А в ней водитель с охранником. Обоих застрелили.

Тина вздохнула еще раз и подперла рукой щеку.

– Так может, в полицию? – забеспокоилась я. Сообщение о трупах меня, признаться честно, сильно взволновало. Это что же это за люди такие, что могут спокойно пристрелить двух человек?

– Не выйдет. Что мы в полиции скажем? Нашли тело Макса, притащили домой и отправили в ветеринарную клинику?

– Я про Клыка с Гвоздем расскажу.

– Ага, и проживешь после этого двадцать минут, – хмыкнула Тина и зашептала: – Слушай,  Полька, верить никому нельзя. Макса сцапать мог кто угодно – хоть Юсов, хоть Акимов, а вдруг и сам Мирон решил так моих братцев устранить?

– Братьям-то твоим верить можно? – не утерпела я. – Давай Грише все расскажем – пусть мужчины разбираются.

Тинка пригорюнилась еще сильнее.

– Глеб Воронцовых не любит, – катая по столу рисинку, заявила подруга. – Может ситуацией воспользоваться в нашу пользу. А мне Макса жалко.

О том, как именно Глеб может воспользоваться ситуацией, думать мне не хотелось. Гораздо больше меня волновал удрученный вид подружки – грустные глаза и шмыганье носом. Очевидно, что вчерашняя новость о связи Макса с Екатериной сильно огорчило Тину.

– Игорь Валентинович не звонил?

– Звонил, – вздохнула Тина. – Пока по-прежнему, состояние стабильное. Игорь Валентинович говорит, что через день-два очнется. Подождем уж чуть-чуть?

Последние слова Тина произнесла, жалобно заглядывая мне в глаза. Я согласно кивнула.

– Подождем, ладно уж.

Далее мы принялись завтракать. Выглянув в окно, я заметила четверых понурых охранников, которые беспрестанно кружили по двору и держали автоматы. Зрелищем этим я, как дама с тонкой душевной организацией, впечатлилась, и толкнула Тинку в бок, призывая ее обратить взор на улицу.

– А чего это они такие?

– А, это, – хихикнула подружка. – Глеб вчера почему-то решил, что нас охранники выпустили. Они, конечно, клялись-божились, что это не так, но брат не поверил, и накричал немного на них. Вот, теперь грустные и злые ходят.

Подруга с аппетитом принялась поглощать яичницу, а я невольно подумала: похоже, не только Мирон в этом городе славится жутким нравом. Вспомнила родной дом, и загрустила – что ж я хозяйке скажу? Денег у меня особо нет, на репетиторстве много не заработаешь. Кстати, о работе – сегодня занятия, о чем я поспешила сообщить Тине. Та посмотрела на меня как на полоумную, даже жевать перестала.

– Ты чего, совсем что ли? – не поскупилась на комплимент подружка. – Какая, на хрен, работа? У тебя всю квартиру разгромили, а ты – работа. Отменяй уроки свои, все равно копейки получаешь.

– Пусть копейки, зато мои, – закапризничала я. – К тому же урок важный. У девицы одной богатой.

Деток я обучала игре на пианино – бесполезный навык, который я приобрела в детстве стараниями матушки, и даже закончила музыкальную школу. Профессия эта прибыли особо не приносила, но лучше уж репетиторство, чем работа в офисе.

– Что за девица? – оживилась Тина.

– Наташа Акимова.

Подружка тут же заорала на всю кухню, кинув вилку на стол.

– И ты молчала? Это же дочь Петьки Акимов! Тем более не пойдешь. А если это он Макса решил прихлопнуть? Наверняка Петенька уже в курсе, что труп не нашли. И, как ни крути, ты – единственная подозреваемая.

В словах Тинки был здравый смысл, поэтому Наташе я все-таки позвонила, сообщив, что заболела. Двенадцатилетний подросток, плохо скрывая радость в голосе, пожелала мне скорейшего выздоровления, и бросила трубку. Подруга тем временем сосредоточенно смотрела в окно и грызла ноготь.

– Прекрати, – шлепнула я ее полотенцем по руке. – Некрасивая будешь. Кто тебя замуж с плохим маникюром возьмет?

– Надо бы к Марте в салон заглянуть, – нахмурилась Тина. – Кстати, о Марте – мы машину Михаила Петровича возле входа в клуб оставили. Нужно забрать.

– Может, Глебу скажем? – я была настроена провести день дома, без всяких походов по клубам и прочее.

– Нет. Михаил Петрович нам еще пригодится. Машину сами заберем.

– Интересно, как? – поразилась я. Охранники все еще курсировали по двору с важным видом.

– Как и вчера, – пожала плечами Тина и тут же заныла: – Ну, Полька, не упрямься! Только машину заберем, пригоним – и все! Честно-честно!

То ли Тинкины увещевания подействовали, то ли звезды сошлись, но я согласилась. Привычно вылезая из окна ее комнаты на старый дуб, а с него – на чужой забор, я мысленно материлась и проклинала всех и вся. Подруга, боявшаяся высоты, застряла таки на самом верху ограды, и теперь, вися головой вниз, жалобно скулила.

– Полька, помоги.

– Просто выпрямись, перекинь ноги и прыгай, – рычала я, бегая вокруг Тины. Позади нее был внутренний дворик, а совсем рядышком курсировали охранники, которые, увидев чей-то зад на заборе, вполне могли и выстрелить.

– Не могу, боюсь.

– Трусиха ты несчастная. Вчера же смогла. Руками обопрись.

– Вчера не так страшно было. Ладони вспотели, скользят.

– Тогда ноги приподними.

– Дура что ли? Я упаду вниз головой.

– Тут невысоко, а у тебя все равно мозгов нет.

– Знаешь что, Полька? Ты бы помогла лучше. Сбегай за Михаилом Петровичем.

Мысленно матерясь, я повернулась к дому лицом, собираясь звать на помощь, и увидела высокого парня, стоявшего на крыльце и с интересом наблюдающего за ними.

– Ты кто? – ляпнула я. Но Михаила Петровича он был совсем не похож – темно-русые волосы, голубые глаза. Насмешливо улыбаясь, парень представился:

– Влад. Вам помочь?

– Помоги, – кивнула я. Тина, висевшая вниз головой, обеспокоено завертела ей в разные стороны.

– Полька, кто там? С кем ты разговариваешь?

Не говоря ни слова, Влад приблизился к Тине, и, подхватив ее под руки, просто стащил с забора. Подруга, не ожидав такого, заверещала, и вцепилась в бедного парня, в результате чего они оба упали на траву.

– …! – завопила Тина, а я тут же шикнула:

– Тише, охрана услышит.

Охая и кривляясь, Тина соизволила встать с парня, который все это время лежал на спине и улыбался.

– Ты еще кто? – поинтересовалась подружка, недовольно разглядывая спасителя. Я тоже глядела во все глаза – парень был симпатичным и обаятельным, а эта его нахальная полуулыбка-полуусмешка делала его просто неотразимым.

– Кем хочешь, тем и буду, – подмигнул парень, а затем ловко встал, каким-то образом пождав ноги, сгруппировавшись и просто подпрыгнув. Меня трюк очень впечатлил – вот я, например, лежа в такой же позе, перекатилась бы на живот, встала на коленки и только потом выпрямилась. На Тину фокус не произвел впечатления, и она, фыркнув, ответила:

– Имя есть у тебя?

– Влад.

– Просто Влад? А Михаил Петрович где?

– Дядя отдыхает. Спина заболела.

– Так ты его племянник что ли? – вытаращила глаза Тина, а затем прищурилась. – А не ты ли в детстве на мой день рождения в меня кусок торта кинул?

– Я, – признался парень, нисколечко не смущаясь. Тина почему-то покраснела, затем побледнела, и, набрав воздуха в грудь, явно собралась высказать Владу все, что о нем думает. Сделать я ей этого не дала, схватив за руку и напомнив об охранниках.

– Что за охранники? – лениво спросил Влад, отряхивая штаны.

– Ее, – брякнула вдруг Тина, тыча в меня пальцем. Я от такого заявления только открыла рот, а подружка продолжила вдохновенно врать: – Представляешь, мой брат на нее запал, вот и приставил охранников. А она другого любит, вот и сбегает через забор.

– Какой из?

– Глеб.

Влад присвистнул и посмотрел на меня.

– А ты уверена, что другого любишь? Глеб вроде вариант очень неплохой.

– Уверена, – отрезала я. – Мы даже обручены уже. Мне бы домой.

– А парня как зовут?

– Виталик, – ляпнула я первое, что пришло на ум. Так как футболка Влада была красной, глядя на нее, я невольно вспомнила Рузина и произнесла его имя.

– Рузин? – удивился Влад и хмыкнул. – Ну-ну. А чего к нам перелезли?

– Понимаешь, – торопливо начала объяснять Тина. – Мы вчера тоже сбегали. И Михаил Петрович любезно одолжил нам машину, а мы ее около клуба забыли. Вот, хотели съездить забрать, заодно и жениха Полины проведать.

Судя по выражению лица Влада, он нам ни капли не поверил, но помощь свою предложил.

– Садитесь, я вас в город отвезу. Там пересядете и машину вернете.

Подумав немного, мы с Тиной согласились. До города было далековато, а подружка, будучи девицей избалованной, общественный транспорт не жаловала. Идя к красной спортивной машине – я отметила, что этот цвет Влад, судя по всему, очень любил, я шепнула Тине на ухо:

– Ты с ним знакома?

– Была. В детстве, лет в десять. Потом Влада вроде родители в другой город забрали. С тех пор и не виделись.

– А сейчас он что приехал?

– Откуда я знаю? – разозлилась Тинка. – Тоже мне, свалился на нашу голову. Как пить дать, все Грине расскажет.

– Может, не расскажет.

– Ага. Дай Бог, чтобы Грине, а не Глебу. Иначе нам с тобой свободы век не видать.

С этими словами мы залезли в автомобиль. Влад проявил себя как настоящий джентльмен – спросил, какую музыку включить, не холодно ли нам и наконец заткнулся, везя нас по указанному адресу.

Машина Михаила Петровича – синий Ниссан, одиноко стояла на парковке клуба. Оно и понятно – время десять, клуб еще не открылся. Отделавшись от Влада под предлогом, что мы собираемся встретиться с моим женихом, рванули к автомобилю и залезли внутрь, переведя дух.

– Глеб нас убьет, – отметила я.

– Не нас, а Виталика, – радостно заявила подружка. – Ладно, давай к Марте в салон заедем.

– Это еще зачем? Мы хотели машину вернуть.

– Мне маникюр обновить надо. Ты правильно сказала – с такими ногтями меня замуж не возьмут.

В желание Тины сделать маникюр я не поверила, но спорить не стала. Пока мы ехали к салону, я переживала за квартиру, в которой мне, кажется, предстояло делать ремонт. На ремонт денег не было, нужно было работать, а работать я не могла. Эти мысли меня очень тревожили, о чем я поспешила сообщить Тине.

– А ты выходи замуж за Глеба, и тревожиться не надо будет. Он тебе новую квартиру купит, а хочешь – сразу дом.

– Не хочу. И замуж меня никто не звал.

– Конечно. Ты б хоть раз ему улыбнулась. А то смотришь так, словно мешок с мусором увидела.

– Так и он не лучше, – разозлилась я. – И вообще, кто из нас мужчина?

Тина только закатила глаза, паркуясь возле светлого здания с сиреневой вывеской. На входе нас любезно встретила молоденькая девушка, одетая в светлое платье, и осведомилась:

– Вы по записи?

– Нет.

– К сожалению, свободных мастеров сейчас нет, – навесила на лицо холодную маску девица.

– Да-а? – протянула Тина. – Мне Марта сказала, что я могу придти в любое время.

– Простите, – администратор тут же изменилась в лице. – Как вас зовут?

– Алевтина Бельская. Мне бы… Вот, – вытянула руку Тина. Девушка тут же закивала и понеслась что-то смотреть в журнале.

– У мастера Светланы как раз свободное время, – сообщила администратор. – А вы чего желаете?

Я немного растерялась, поняв, что обращаются ко мне.

– Она со мной, за компанию, – ответила Тина и потащила меня в зал.

Светлана, оказавшаяся симпатичной шатенкой, принимала в отдельной комнате. Тина села за стол, отдав руки в распоряжение мастера, а я присела на маленький диванчик в углу.

– Что желаете? – вежливо спросила Светлана. – Простое покрытие, гель?

– Сделайте свадебный маникюр, – повелела Тина, а я поперхнулась. Какой такой свадебный?

– Замуж выходите? Поздравляю, – улыбнулась Светлана.

– Да нет, – отмахнулась Тина. – Надеюсь маникюром будущего мужа приманить.

Если до этого у мастера и были сомнения в нашей адекватности, то сейчас они явно подтвердились. Тину же абсолютно ничего не смущало, и она принялась болтать о каких-то новинках, ссылаясь на Марту, и несла прочую чепуху. Я заскучала, и от нечего делать разглядывала кабинет.

– Кстати, – небрежно произнесла вдруг Тина. – У меня к вам знакомая ходит – Екатерина. Она-то и рекомендовала мне сделать свадебный маникюр. Вот она сделала – и замуж выходит, за господина Юсова.

– А, Катя, – улыбнулась Светлана. – Да, она у нас была.

– Ах, как я ей завидую, – мечтательно пропела Тина. Я хихикнула. Да уж, Степан Кириллович в роли жениха – настоящая удача. Очевидно, Света подумала то же самое, поэтому слегка удивилась и сказала:

– А мне она показалась грустной.

– Да? – тут же оживилась Тина. – Поговаривают, что характер у Юсова просто ужасный. А в связи со свадебными хлопотами он и вовсе, наверное, бедняжке прохода не давал.

– Знаете, – понизила голос мастер, – Катя в первый визит была грустной, а потом, когда второй раз приходила, заметно повеселела. Сказала, что свадьбы не будет, представляете?

Тина сделала круглые глаза и охнула. Милая Света, тем временем, оказалась настоящей болтушкой, и принялась самозабвенно сплетничать:

– Екатерина сказала, что встретила любовь всей своей жизни. И что она узнала что-то такое, что поможет ей отделаться от жениха, и выйти замуж за возлюбленного. А потом они планировали поехать отдыхать на Багамы – она мне даже фотографии показывала, виллу там, и прочее.

– А что за возлюбленный? – осторожно спросила Тина.

– Не знаю, – пожала плечами Светлана, орудуя кисточкой, – имени не говорила. Но сказала, что он молод, богат и красив, и что у него черные глаза.

– Черные глаза? – переспросила Тина.

– Ну да, – улыбнулась Света. – Так и сказала: «Ах, Света, ты бы видела его глаза – темные, как ночь!». Ну все, ваш маникюр готов.

Побледневшая Тина медленно поднялась, и, ни слова не говоря, мы расплатились и покинули салон. В машине я повернулась к подружке, опасаясь истерики, но вместо этого Тина долбанула рукой по рулю.

– Нет, ты слышала? Пожениться они собирались! Каков подлец!

– Ты думаешь, она про Макса говорила?

– Ну не про Мирона же, – всплеснула руками Тина.

– А почему нет? У того тоже глаза темные.

Вспомнив глаза Ворона, я поежилась.

– Да Мирон в жизни бы на эту Катьку не посмотрел, – фыркнула Тина. – А Макс всегда таким был – ни одной юбки не пропустит.

– Кроме твоей, – напомнила я. Тина тут же скуксилась, и горестно посмотрела на меня.

– Полька, ну почему так? Я что, некрасивая?

– Красивая.

– Может, толстая?

– Не толстая.

Я ничуть не врала – выглядела Тина прекрасно, а ее фигура была объектом зависти многих женщин и предметом восхищения многих мужчин.

– Ну а какого хрена тогда? – заорала подружка. Рулю опять досталось, а я пожала плечами и посоветовала:

– Забей ты на этого Макса. Вот он очнется, узнает, что ты ему жизнь спасла и тут же влюбится.

– Думаешь? – оживилась подружка.

– Ага.

Тина, успокоившись, завела машину и выехала с парковки.

– Поверни тут, – попросила я.

– Зачем?

– Домой хочу заехать, посмотреть.

Тина послушно повернула, и через пять минут мы входили в квартиру, которую я снимала уже полгода. К нашему изумлению, внутри царил порядок – кто-то собрал весь мусор и испорченные вещи, вывез пострадавшую мебель, а те предметы, что остались целыми, аккуратно разложили по местам.

– Это что? – ошарашено пробормотала я. – Грабителей совесть замучила?

Тина выглядела радостной и ничуть не удивилась.

– Это Глеб, – сообщила она. – Наверняка для тебя постарался. Подожди, он и мебель новую привезет.

Я насупилась. Такая помощь стоила дорого, а я быть в долгу не хотела, о чем и заявила подружке, требуя, чтобы она донесла это брату. Тина в ответ сказала, что я неблагодарная свинья, и почему не принять подарок, а не кривить рожу, как обычно. В общем, мы немного повздорили, потом помирились и поехали к ней домой.

Возле забора нас уже ждал Влад, успевший переодеться. Теперь на нем был синий спортивный костюм, в котором выглядел он, признаюсь, еще лучше, чем раньше. Окинув Тину оценивающим взглядом, Влад спросил:

– Через забор полезете?

– Полезем, – кивнула я.

– Как жених поживает? – нахально поинтересовался он.

– Любит, скучает.

– А чего вернулась тогда?

– Вещи забрать.

Пройдя мимо, я подпрыгнула и ухватилась за забор руками, затем подтянулась, встала и залезла на дуб. Тина же, явно нервничая, стояла внизу и ковыряла носком ботинка землю.

– Слушай, Влад, а лестницы у вас нет?

– Не-а, – улыбнулся тот, скрестил руки на груди и приготовился лицезреть страдания Тины.

– Может, поможешь? – с надеждой спросила Тина.

– Может, и помогу, – согласился Влад, и, подойдя к ней, присел на корточки. – На спину лезь.

Вскарабкавшись к нему на плечи, Тина зажмурилась, когда Влад встал.

– Ну, хватайся за забор, – велел он. Повизгивая и вереща, Тина кое-как заползла на ограду, а Влад поддерживал ее сзади, причем руки его почему-то все время находились возле пятой точки подруги. По моему скромному мнению, Влад ее просто лапал, пользуясь моментом, а вот Тинка, находясь на грани обморока, ничего не замечала.

С грехом пополам добравшись до окна, мы ввалились в комнату и живенько скинули верхнюю одежду. Как раз во время – в коридоре послышались шаги, а спустя секунду голос Глеба спросил:

– Вы там?

– Да, – крикнула Тина, пихая ногой ботинки под кровать. – Тут мы.

Дверь открылась, и в комнату вошел Глеб – в дорогом костюме вишневого цвета, который удивительно подходил к его глазам.

– Что делаете? – окинул он насподозрительным взглядом. Я промолчала, делая вид, что смотрю в зеркало, а Тинка как ни в чем ни бывало ответила:

– Болтаем. Кстати, что там с квартирой Полины? Есть новости про воришек?

– Про воришек пока нет, – чуть помедлив, ответил Глеб. Расположившись в кресле в углу, он поедал нас глазами. Мне даже как-то стало не по себе – видимо, Бельский подозревал, что мы что-то скрываем, и сейчас вознамерился вывести нас на чистую воду.

– Что? – Тина стараний братца не оценила и нахально смотрела на него в упор. – Может, отпустишь охрану?

– Даже думать забудь, – отрезал Глеб. – Лучше скажи-ка, что вы вчера в клубе делали?

– Как что? – округлила глаза Тина. – Развлекались, отдыхали. Что еще в клубах делать?

– А Виталик что с вами забыл?

– А он не с нами, – покосившись на меня, пробормотала подружка. – Он там уже был. Кстати, Полька ему понравилась.

– Это я заметил, – кивнул Глеб и одарил меня таким взглядом, что я почувствовала себя падшей женщиной. – А он ей?

– Приятный молодой человек, – осторожно ответила я. Тина хмыкнула – приятным Виталика она не считала.

– Рад за вас, – ядовито бросил Глеб. – Жаль только, что Рузину каждую неделю кто-то нравится.

С этими словами Глеб покинул комнату, не забыв от души хлопнуть дверью об косяк. Тина тут же уставилась на меня и прошептала:

– Нет, ну ты видела? Ясно же, он к тебе неровно дышит.

– Отстань, – вяло махнула я рукой. – У меня и так голова кругом. Позвони лучше Игорю Валентиновичу.

Игорь Валентинович любезно сообщил нам, что Максим еще не очнулся, а вот в больнице, занимающей соседнее от ветеринарки крыло, круглосуточно дежурят какие-то подозрительные люди.

– Это Мирон, – удовлетворенно отметила Тина, и тут же хихикнула. – Нет, ну классно я с ветеринаркой придумала? Да он в жизни не догадается там Макса искать!

– Ага. Ему только в соседнее крыло заглянуть – и вот он, его брат, лежит в обнимку с дворнягами.

– Зато живой. И целый. Ну, почти. Слушай, ты ведь поняла, кто на Макса напал?

– Думаешь, Юсов? – поразмыслила я.

– Ну конечно. Смотри: Катя собирается замуж за Юсова, но при этом выглядит несчастной. Тут она начинает крутить роман с Максом, понятное дело, влюбляется, и узнает какую-то тайну Степана Кирилловича. Они решают его шантажировать, а тот в ответ подкупает людей Ворона, и те отвозят его в лес в надежде, что он отбросит копыта возле нашего дома, а Воронцовы обвинят во всем Бельских. Старый пердун остается в выигрыше: невеста рядом, два кандидата выбыли, любовник неверной устранен.

– Как-то все очень просто, – заупрямилась я. – Что же тогда Мирон сам обо всем не догадался?

– Так он же не знает того, что знаем мы – ни про Клыка, ни про Катю.

– А мне кажется, Виталик ему растрепал.

– Тоже верно, – задумалась Тина. – Тогда Мирон уже должен был нанести дружеский визит Юсову и растереть его в порошок.

– Давай все расскажем? – в сотый раз заныла я. – Мы в этом деле без посторонней помощи не разберемся.

– Нет уж, – Тина воинственно потрясла кулаком в воздухе. – Я все детство это слышу: ах, Тина, оставь это братьям, ты же девочка, ни черта не можешь… Сами во всем разберемся, преподнесем несостоявшегося убийцу Мирону на блюдечке и будем пожинать лавры победителей.

– Ты про Макса забыла, – напомнила я, – который с собаками лежит.

– А, и Макс наконец поймет, что я – любовь всей его жизни, – ухмыльнулась подружка.

Восторга Тины я не разделяла, от происходящих вокруг событий утомилась, и хотела домой, о чем и сообщила ей. Подруга тут же разгневалась, напомнив мне о маньяках, которые только и жаждут найти меня в темном переулке и перерезать горло. Мы переругались, потом замирились, но домой я все-таки собралась.

Спустившись вниз, я обнаружила в гостиной Григория, который что-то печатал с озабоченным видом и пил чай.

– А, это ты, Полина, – с извиняющейся улыбкой произнес брат Тины. – А я тут.. С Мартой был…Представляешь, документ один забыл составить, так Глеб меня чуть не прибил…

И хихикнул. Я еле удержалась от того, чтобы закатить глаза – ну взрослый ведь мужик, бизнесмен, собирается мэром стать, а все туда же.

– Григорий, – очень серьезно начала я разговор. – Я хочу вернуться к себе. Конечно, у вас тут хорошо, да и Тинка рядышком, но дома и стены помогают. Спасибо вам за гостеприимство.

– Послушай, – Гриша нахмурился, и отодвинул ноутбук в сторону. – Я думаю, это не лучшая идея. В городе что-то происходит, в твою квартиру залезли, и там небезопасно. Может, стоит остаться? Поверь, ты нас ни капли не стесняешь – я только рад, что Тине есть куда выплескивать ее неуемную энергию.

Ага, в доморощенные расследования и лазания по деревьям.

– Нет уж. Спасибо еще раз, но я домой. Пропустите или с боем прорываться?

Старший брат Тинки рассмеялся, и я тоже – такой уж у него был заразительный смех. Утирая слезы с глаз, Гриша улыбнулся:

– Право твое. Позволь хоть до дома тебя отвезти.

На это я согласилась, и уже через полчаса водитель доставил меня прямо до подъезда, поднялся со мной и осмотрел квартиру. Мебели здесь заметно прибавилось – появился новый телевизор, стол, парочка стульев и диван. Точь-в-точь как старый.

Досадуя на щедрость Глеба, я приняла душ и отправилась на кухню в поисках съестного. Холодильник был пуст, поэтому ограничиться пришлось чашкой чая. Его-то я как раз и допивала, когда раздался звонок в дверь. Подпрыгнув на месте, я бросилась к двери и уставилась в глазок, ожидая увидеть там бандитов, а вместо этого узрела злого Бельского.

Распахнув дверь, я опустила глаза в пол и глупо брякнула:

– Здрасте.

Отодвинув меня плечом, Глеб ворвался в зал, покружился на месте и прорычал:

– Ты что, глупая? Я велел… попросил оставаться у нас. Зачем ты домой поперлась?

– Так живу я здесь, – я скромно пожала плечом. – За порядок, конечно, спасибо, а вот мебель – это лишнее. Я как-нибудь сама.

– Дура ты несчастная, – выплюнул Глеб, одаривая меня гневным взором. – Собирайся.

– Куда?

Ответом мне послужил выразительный взгляд. Схватившись для надежности за шкаф, я упрямо покачала головой:

– Я остаюсь дома.

– Здесь небезопасно. Грабители могут вернуться.

– Зачем? Все, что было ценного, они уже забрали, – возразила я.

– Я не думаю, что это обычные воришки, – вдруг сказал Глеб. – Что-то искали у тебя в квартире.

– Так деньги. Нашли и ушли.

– Где ты хранила украшения и наличные?

– В шкафу, – я кивнула головой в сторону, где раньше стоял шкаф. – На полке.

– То есть воры обнаружили бы их без проблем. Зачем тогда крушить мебель и переворачивать все вверх дном?

– Может, им показалось мало украденного, и они разозлились? – предположила я.

– Ага, – усмехнулся Глеб и скрестил руки на груди, став как-то выше и шире. В моей крохотной квартирке он и так возвышался, как монумент, заняв все пространство. – Что-то ты скрываешь, Полина. Собирайся и поехали.

– Нет, – упрямо повторила я, отводя глаза в сторону. Вот ведь следователь нашелся!

– Как хочешь, – надел на лицо маску безразличия Глеб. – А мебель – это подарок. Не отказывайся.

Молча пройдя мимо меня, Бельский вышел в коридор и крикнул: «Дверь запри!», затем хлопнула створка. Обиделся, значит. Немного погрустив, я отправилась на кухню, выпила вторую чашку чая, поглядывая на телефон. Может, позвонит? Или мне позвонить? Извиниться, а то правда, веду себя как свинья…


Мои размышления прервал звонок в дверь. «Вернулся», – обрадовано подумала я, распахнула створку и тут же попятилась назад, узрев двух громил из леса: Клыка и Гвоздя. Меня отшвырнули к стене, об которую я больно приложилась спиной, затем схватили за шкирку и поволокли в зал.

– Привет, красавица, – ласково улыбнулся мне Гвоздь, толкнув меня на пол. Я так и осталась там сидеть, а нежданные гости расселились на новеньких стульях.

– Здравствуйте, – решила я быть вежливой. – А вы кто и по какому вопросу?

Громилы переглянулись и рассмеялись.

– Шутки шутить вздумала? – спросил Клык и ударил меня по лицу. Легонько так, без фанатизма, но щеку обожгло огнем, а из треснувшей губы потекла кровь. – Где труп?

– Какой труп? – испуганно переспросила я, утирая рукавом рот. – Скажите мне, что вам надо? Я ничего не сделала…

– Ты, красавица, шутить заканчивай, – ответил Гвоздь. – Труп Стрелка где?

– Максима? Это которого все ищут? А я-то откуда знаю? – изумилась я. Кстати, вполне правдоподобно.

– А оттуда, – начал злиться Гвоздь. – Что труп привезли в лес и бросили в пятидесяти метрах от дороги. В тот вечер ты направлялась к Бельским, сошла на остановке и шла через лес, значит, труп ты нашла. Говори, где он, или зарежу!

Последние слова друга Клык сопроводил сильной затрещиной. Съежившись и закрыв голову руками, я испуганно заревела:

– Не знаю, там никого не было… Я просто шла по тропинке, вышла к дому и ничего не видела! Честно!

– Завязывай врать, – заорал Клык. – Черт, Гвоздь, давай пришьем эту девку!

– И никогда не узнаем, где тело, – хмыкнул Гвоздь. – Нет уж, она сейчас скажет нам всю правду, иначе… Слышишь, красавица, после разговора красавицей ты уже не будешь.

– Я вам правду говорю!

Я съежилась, ожидая еще одного удара, но вместо этого вдруг наступила тишина. Затем Гвоздь как-то резко подобрался, вскочил, успел открыть рот и упал прямо на меня. Я взвизгнула, погребенная под ста килограммами мужского тела, и услышала звуки борьбы. Точнее, удары обо что-то, потом стоны от боли и мат. Через минуту Гвоздя с меня спихнула мужская нога, и кто-то, схватив меня за руку, поднял вверх.

– Цела? – вглядывался в мое лицо Глеб. Я слабо охнула и вцепилась в его плечи.

– Да, кажется.

И тут мой взгляд упал на пистолет в руке Глеба, а затем – на Гвоздя. Он лежал на спине, бездумно смотря в потолок пустыми глазами, а на груди его расплывалось красное пятно.

– Не смотри, – тут же сказал Глеб. – Иди на кухню, обработай губу.

Стараясь не глазеть на труп, я вышла в коридор, по пути заметив, что Клык лежит в углу, но видимых ран на нем нет. Мои руки дрожали, когда я поставила чайник и налила две чашки чая.

– Чай будешь? – буднично спросила я Глеба, показавшегося на кухне. Тот, видимо, решил, что по голове мне крепко досталось и теперь разглядывал меня. – Тебе с сахаром? Печенья вроде были, если уцелели, конечно…

– У тебя шок. Иди сюда, – позвал меня Глеб, а я застыла, держа в руках чашку. – Иди, – повторил он, и я пошла. Глеб сжимал меня в объятиях, и гладил по голове, а я сотрясалась от рыданий, обильно орошая его рубашку.

– Все хорошо, – приговаривал он, – тише, тише…

– Ты его убил, – всхлипнула я.

– Да, – кивнул Глеб. – Выбора не было – он сидел лицом к двери и заметил меня. Уже начал доставать пистолет.

– А Клык?

– Жив, без сознания.

Еще раз всхлипнув, я утерла слезы и прошептала:

– И что делать теперь?

– Это зависит от того, что им было нужно, – ответил Глеб. – Зачем они приходили?

Я пересказала наш разговор.

– В лесу? – нахмурился Глеб. – Ты правда что-то видела?

– Нет, – забормотала я, а сама подумала: «Дура, вот же идеальный момент признаться!». Но предать Тину я не могла, поэтому повторила: – Нет, клянусь. Ничего и никого.

Глеб, кажется, мне поверил, потому что отправился звонить кому-то. Через сорок минут в моей скромной квартире слонялись еще восемь человек: Григорий, Мирон, и шестеро охранников. Тело Гвоздя куда-то унесли, а вот Клыка посадили на стул и надавали по щекам. Очнувшись, он обвел всех присутствующих мутным взглядом, заметил Мирона и по-женски взвизгнул:

– Это не я…Я не хотел, пожалуйста! Меня заставили!

– Заткнись, – посоветовал ему Мирон. Клык замолк и преданно посмотрел ему в глаза, тихонько поскуливая. – Теперь все с самого начала: четко и ясно.

Глава 6

В принципе, ничего интересного Клык поведать не смог. Беспрестанно поскуливая и косясь на Мирона, словно собака на хозяина в ожидании гостинца, Клык рассказал примерно следующее: они с Гвоздем проиграли крупные деньги в клубе одному из завсегдатаев. Понятное дело, таких денег у них не было, и они написали долговую расписку, которая затем была перекуплена неким господином. Это самый господин предложил простить долг, да еще и накинуть сверху денег, если ребята согласятся выполнить небольшое поручение. Поручением, естественно, оказался Максим.

– Как звали того, кто вас нанял? – Мирон пнул Клыка по колену, от чего тот взвыл и скрючился.

– Не знаю, не знаю…Он не представился. Просто позвонил, договорились о встрече на парковке за клубом. Он вышел, показал расписку, объяснил суть работы…Сказал, что позвонит…

– Позвонил? – мрачно осведомился Глеб. Я стояла за его спиной и тщательно подслушивала, стараясь ничего не упустить.

– Да, позвонил…Велел подъехать к заброшенным угольным шахтам.

– И?

– Сказал убить охранника и водителя Стрелка. Они нас в лицо знают, доверяют…

– Вот козел, – прокомментировал один из охранников Воронцова. Я мысленно с ним согласилась.

– Дальше что? – рявкнул Мирон.

– Гвоздь убил охранника и водителя. Дальше мы зашли в служебное здание. Стрелок уже был там, валялся на полу. Я ему ничего не сделал, клянусь! Даже пальцем не трогал!

– Дальше, – сквозь зубы процедил Ворон.

– Он был еще жив, но избит, и это… выстрелили в него, – шепотом продолжил Клык, поглядывая на Мирона. Тот стоял с каменным лицом, скрестив руки на груди. – Тот мужик сказал отвезти в лес, который возле поселка Бельских, и оставить там…Мол, до утра не доживет, а утром труп найдут.

– Отвезли? – спокойно спросил Мирон.

– Да, – сглотнул слюну Клык. – Мы отвезли, положили в лесу и уехали. Ночью уже стали Стрелка все искать, утром лес прочесывали по вашему приказу, но трупа там не было.

– Как не было? – не понял один из охранников. – Вы где его положили?

– Под кустом положили, – огрызнулся Клык, вытирая пот со лба. – На утро туда пришли, а там его нет.

– Макс был живой, когда вы его привезли?

– Вроде нет, – засомневался Клык. – Я напоследок пульс проверил, вроде не было уже.

– Вроде или не было? – Мирон стиснул зубы и подался вперед.

– Не знаю, – взвизгнул Клык. – Не знаю!

– И куда же он делся?

– Не знаю, – как заведенный, повторял Клык. – Мы под кустом положили, точно помню. И кровь там была. А трупа не было.

– Ублюдки, – не сдержался один из свиты Воронцова. – Ну ты и мразь.

– Опиши внешность того, кто тебя нанял.

– Высокий, волосы светлые, глаза голубые. Молодой, смазливый. Видно, что очень богатый.

– Машина?

– Номера не запомнил.

– Врешь, – поморщился Мирон, и с размаху врезал парню по лицу. Из сломанного носа хлынула кровь, которую несчастный попытался остановить, но только размазал.

– Не помню…Не помню, клянусь!

– Сейчас поедем, покажешь мне место, где Макса оставил, – распорядился Мирон, брезгливо вытирая свою руку. – Кстати, сюда зачем пришел?

– Так это…– Клык растерялся. – Трупа-то нет на месте, а девчонка в доме у Бельских сказала, что вечером приехала. Я подумал, может, она нас видела. Лишний свидетель, сами знаете…

Я разинула рот. Так они меня убить хотели, что ли? Ну, Тинка, игры в детективов окончены!

– Ты что-нибудь видела? – Мирон повернулся ко мне, прожигая своим огненным взглядом. Если честно, в эту секунду я готова была и себя, и мать родную продать, но к счастью, вмешался Глеб:

– Она же говорила, что нет. И уж прости, вряд ли девушка ее комплекции способна утащить на себе Стрелка.

– Я не верю в совпадения, – сообщил Мирон. – Сейчас поедем в лес, а потом я займусь девчонкой. Серый, а вы – мигом по гостиницам, найдите мне этого белобрысого. Падаль, кому ты изначально деньги проиграл?

– Деньги? – непонятливо переспросил Клык. – А, деньги, – быстро сориентировался он, заметив в руке у Мирона пистолет. – Так Витальке. Рузин который.

Глеб чертыхнулся, а я вновь спряталась у него за спиной.

– Ладно, поехали, – Мирон очень противно ухмыльнулся. – Покажешь могилку.

Видимо, после этих слов Клык понял, что из леса ему вернуться не суждено, потому что только этим можно было объяснить ту глупость, которую он совершил. Метнувшись вправо, Клык попытался выхватить пистолет у темноволосого и низенького парня, который, кроме пистолета, сжимал еще и нож. Сияющая сталь сверкнула как молния, и Клык, пошатнувшись, схватился за горло, а потом тяжело рухнул на колени и уткнулся лицом в пол. Из-под тела медленно показалась алая лужица.

– Мамочки, – зашептала я, хватаясь за рубашку Глеба. – Господи, что же это такое…

Закричать или зареветь мне не дали – Глеб, резко развернувшись, схватил меня на руки, и вынес из квартиры. По дороге до автомобиля он шептал мне что-то успокаивающее, и, когда я очутилась на заднем сиденье, сжал в своих объятиях так, что чуть не сломал мне ребра.

– Больно…– пискнула я. Глеб, извинившись, отстранился, но рук моих не отпустил.

– Полина, – начал он задушевно. – То, что сейчас произошло…

– И слышать ничего не хочу, – отрезала я. – Ты убил человека.

– Да, потому что он собирался…

– Ничего не хочу слышать, – зажала я уши руками. – Не знаю, плохим человеком или хорошим был этот Гвоздь, но ты не имел права лишать его жизни.

– Полина, я…

– Я не хочу разговаривать с тобой, Глеб.

Впервые за долгое время я обратилась к нему по имени. Бельский, чертыхнувшись, замолчал и поник, а затем грустно произнес:

– Хорошо. Я отвезу тебя к Тине, только Мирону сейчас сообщу.

С этими словами он вышел, а я полезла за телефоном. К счастью, любимая подружка не спала, поэтому удостоилась чести выслушивать мои гневные восклицания на протяжении пяти минут, после чего рявкнула:

– Тихо! У нас проблемы.

– Да? – завелась я. – Ты даже не представляешь, какие… У меня весь зал, между прочим, в крови, и два трупа.

– За трупы не переживай, уберут, – брякнула подружка и тихонько добавила: – Игорь Валентинович звонил. Есть небольшие сложности.

– Какие? – испугалась я. – Максим умер?

– Типун тебе на язык! – разозлилась подруга. – Он еще на мне не женился, рано ему помирать! Нет, там другое. Приедешь, расскажу.

– Хочу тебе напомнить, – зашипела я, косясь в сторону подъезда, – что Мирон решил основательно за меня взяться. И, как ты понимаешь, долго молчать я не буду.

– Долго и не надо, – оборвала меня подруга. – Все дома обсудим.

И бросила трубку. Я, с минуту похлопав глазами от такой наглости, запихнула мобильник в сумку, и как раз во время – Глеб вернулся.

– Полина, тебя отвезет охранник Мирона. Мне нужно отъехать.

Вид у Глеба был печальный, в глазах горела тоска, но я лишь кивнула и демонстративно отвернулась к окну. А нечего в людей стрелять.

До дома Бельских мы добрались в считанные минуты – охранник Воронцова, любезно представившийся Ромой, о правилах дорожного движения и слыхом не слыхивал. Особняк ярко выделился в ночной темноте огнями – свет наблюдался во всех окнах. Подруга встречала меня лично на ступеньках, облачившись в темные джинсы, водолазку и сапоги до колена.

– Ты чего это? – покосилась я на наряд. – Ты же в шелковой пижамке обычно спишь.

Охранники во дворе смотрели на нас волком, пока мы шли в дом. Позже Тина объяснила, что она все еще под домашним арестом, и дальше крыльца – ни-ни.

– Козлы, – бормотала подружка, с горя запихивая в рот шоколад. – Рассказывай.

Я изложила Тине все произошедшие события, с особой тщательностью отметив факт убийства. На подружку это впечатления не произвело – она лишь щурилась и уничтожала шоколад в огромных количествах.

– Прыщи появятся, – я злобно отобрала у Тины упаковку. – Хватит есть, что там с Максимом?

– Память он потерял.

– В смысле?

– А вот так, – развела руками Тина. – Игорь Валентинович сказал, что такое бывает. Как ложку держать, помнит, а все остальное забыл. Очнулся, спросил, кто он такой и как его зовут. Представляешь?

– И что? – я с подозрением уставилась на Тину. – Признаваться мы не будем?

– Не будем, – тяжко вздохнула Тина. – Ты сама посуди: некто богатый нанимает людей, чтобы Макса убили и подкинули к нам. Но труп пропадает, а на месте была только ты. Чуть позже Максим появляется, но ничего не помнит, а значит, сказать, кто на него напал, не может. Что мешает Мирону подумать, что ты была в сговоре со мной, и за всем этим стоят Бельские?

– Так я не могла одна утащить Максима.

– Так мы же его и утащили! Вообще, то, что ты оказалась в нужном месте в нужное время – очень подозрительно. Как будто заранее знала, что Макса туда привезут.

– У нас есть охранник. Он подтвердит, что мы тут не при делах, а ты вообще до моего прихода из дома не выходила.

– Он сбежал, – грустно сообщила Тина. – На смену не вышел, сказал, что тетка заболела, надо лечить. И уехал.

– И что? – не поняла я.

– Нет у него тетки!

– Хорошо, допустим, охранник не сможет подтвердить нашу невиновность. Но если Мирон подумает, что это твои братья, тогда зачем им тащить Максима к вашему дому?

– Чтобы отвести подозрения.

– Не сходится, – сообщила я. – Давай просто отдадим Мирону брата, и дело с концом.

– Слушай, мы когда его несли, – запнулась Тина, – на крыльце выронили, помнишь? А вдруг потеря памяти из-за нас?

– Не выдумывай, – разозлилась я, а потом приуныла. Вдруг и правда из-за нас?

– Игорь Валентинович сказал приехать. Мол, как только Макс увидит кого-то из близкого окружения, может сразу все вспомнить, – поделилась Тина.

– Близкое окружение – это ты что ли? Мне кажется, лучше Мирона послать, – фыркнула я.

– Да, я, – рассердилась Тина. – Короче, поехали. Глеб с Гриней пока преступника ловить будут вместе с Вороном, мы в больницу скатаемся. Макса навестим, посмотрим, что к чему и дальше решим.

– Так и скажи, что ты Максима брату отдавать не хочешь, – хмыкнула я.

– Не хочу, – призналась Тина. – Дай хоть немного пофантазировать, а?

Пожав плечами, я отправилась за подругой. Покидали дом мы старым способом – через окно. Подружка, видимо, смирившись с высотой, довольно резво сползла с дерева на забор, а вот с него уже смачно шмякнулась в траву.

– Слушай, ты же на борьбу ходила, – не выдержала я. – Как ты ухитряешься с забора падать? Ты его вообще на лету перескакивать должна.

– Этому нас не учили, – прокряхтела Тина, собирая конечности в кучу. – Вот ребром ладони по горлу, это да…

– Как кровожадно.

От дома скользнула черная тень, оказавшаяся Владом. Облаченный в черные джинсы и черную футболку, он лениво крутил ключи от машины на пальце и улыбался в 32 зуба.

– Здравствуйте, дамы.

– А он чего тут делает? – спросила я с суровым видом у Тинки.

– Живу, – не растерялся Влад. – А если конкретно, то Тина написала мне сообщение с просьбой отвезти вас в город.

Закатив глаза, я направилась к красному спортивному автомобилю. Не нравится мне этот Влад, ох как не нравится!

– А зачем вам в город? – противный Влад, вырулив на дорогу, приступил к допросу. – Опять к жениху сбегаешь?

– Ага, – кивнула я. – Соскучилась.

– Так мы к дому Виталика едем? – обрадовался Влад. Тина спереди засопела, и немного подумав, сказала:

– В больницу. Свидание там у них.

Влад хмыкнул, но ничего не сказал. На въезде в город нас догнал черный автомобиль, который держался рядом – не обгонял, но и скорости не сбавлял. Я почувствовала легкое беспокойство, и покосилась на Тину – подруга увлеченно таращилась в экран мобильника, хихикая и улыбаясь. Понятно.

Влад тоже беспокойства не проявлял, однако минут через пять тихо отметил:

– За нами хвост.

– Что? – Тина оторвалась от телефона и посмотрела в зеркало заднего вида. – Это не Глеб.

– Может, Гриша или Мирон? – жалобно спросила я.

– Нет, номера не местные, – ответил Влад, давя на педаль газа. Машина взревела, и со скоростью света понеслась по дороге. Преследователь попытался догнать нас, но куда там джипу до спортивной тачки! Вскоре черный внедорожник остался позади.

Притормозив возле входа в больницу, Влад сообщил, что подождет нас здесь. Мы с Тинкой зашли через черный ход, где нас уже поджидал взволнованный Игорь Валентинович.

– Тиночка, милая моя, такой случай, – бубнил старичок, поправляя очки и семеня рядом с нами. – Даже не знаю, что делать… Надо бы рентген…МРТ…

Тина уже сурово толкала плечом неприметную дверцу, за которой обнаружилось просторное помещение, сплошь заставлено клетками разных размеров. К счастью, большая часть из них пустовала – только в углу на лежанке спал маленький мопс, а в кошачьем домике царственно сидели два сфинкса.

– Это мои, – с гордостью поведал Игорь Валентинович, но под взглядом Тинки стушевался и указал на другую дверь. – Нам сюда.

За дверью обнаружилась небольшая комната с кроватью, шкафом и маленьким окном. Справа от двери притулилась ширма. На постели сидел Максим и изумленно смотрел на нас, при этом вид у него был крайне настороженный.

Тина, увидев любимого, замерла на месте, а я врезалась ей в спину, больно ударившись носом.

– Ай! – сказала я, зажимая нос.

– Вы кто? – спросил Максим, прищурив глаза.

– Макс! – вскричала Тина и бросилась ему на грудь.

Такого никто не ожидал – даже Игорь Валентинович, сконфузившись, поспешил выйти, что-то пробормотав про питомцев и кормежку. Максим, стиснутый Тиной, особо не сопротивлялся, лишь растерянно моргал и не знал, куда деть свои руки.

– Как ты себя чувствуешь? Ты помнишь меня? – спросила Тина, наконец отлепившись от бледного Максима. Стоило отметить, что его сходство с братом было феноменальным, только вот лицо Макса было более приятным и дружелюбным.

– Извини, но нет, – выдавил Максим, отстраняясь от объятий. – А кто ты?

– Я твоя невеста, Макс, – брякнула Тина со счастливой улыбкой. А я с тоской покосилась на дверь: ну, приехали.

Глава 7

– Какая, на хрен, невеста?!

Я минут пять отчитывала Тину, предварительно вытащив ее из палаты. Два сфинкса, презрительно сощурив глаза, нервно дергали хвостами при каждом моем крике, а Тина глупо улыбалась и косилась в сторону двери.

– Ты как это ему потом объяснять будешь? Зачем ты соврала?

– Это первое, что пришло мне в голову, – оправдывалась Тина, но вид у нее был совсем неубедительный. Как пить дать, врет. Ну, конечно, врет – вон глазки-то так и бегают. А взгляд – дурной и счастливый.

– Дорвалась, значит, до тела вожделенного, да? – сурово вопрошала я у подруги.

– Ну а что надо было сказать? Человек память потерял, ничего не помнит. Не могла же я сразу: твой брат бандит, и ты бандит, а еще тебя твои же охранники предали, заманили на шахту, потом тебя били, выстрелили в бок, и отвезли в лес. Ну нельзя ведь так, Поля! А так, глядишь, я попритворяюсь невестой, а потом уже притворяться не придется.

– Стерпится-слюбится что ли? – хмыкнула я. Игорь Валентинович в углу тихонько закашлял, намекая, что нам пора бы заканчивать споры.

– Ладно, я пойду, с женихом попрощаюсь, – выдала Тина и умчалась в палату. Решив, что проследить за подругой не помешает, я направилась следом. Максим – кстати, вполне бодрый! – сидел на кровати, свесив босые ноги на пол и задумчиво смотрел в окно. Услышав нас, младший Воронцов повернул голову, а в глазах его зажглись дьявольские огоньки. Я мысленно перекрестилась, а Макс нехорошим таким голосом сказал:

– Ну, невеста, иди сюда. Целоваться будем.

– То есть как, – затормозила на полпути к кровати Тина и беспомощно посмотрела на меня в поисках поддержки. Я демонстративно уставилась в стену.

– А вот так. Что ж мы, не целовались ни разу? Или ты не невеста? – хитро прищурился Максим. Чертенята в его глазах начали танцевать румбу, а я поняла: он знает! Знает и притворяется. Никакую память Стрелок не терял.

– Целовались, конечно, – промямлила Тина и сделала два шажочка к кровати. «Жених» изучал ее движения с нескрываемым весельем, и разве что не хохотал.

– Может, выйдешь? – зашипела на меня Тинка. Я вздохнула, но все покинула палату, оставив их вдвоем. Спустя пять минут красная, как рак Алевтина вылетела, громко захлопнув дверь, схватила меня за руку и потащила за собой. Я особо не сопротивлялась: нахождение в больнице меня нервировало, Влад – настораживал, Максим – вызывал испуг, поэтому я с радостью бежала за подругой.

Выскочив на улицу, Тина остановилась и горячо зашептала мне на ухо:

– Сейчас поедем домой, там и поговорим. При Владе – ни слова.

Я с интересом покосилась на нее.

– А ты Влада про запас что ли хочешь оставить? Типа, если с Максом не выйдет, вот он – запасной вариант?

– Тьфу на тебя, – рассердилась Тина, но покраснела еще сильнее. Врет, ясно как Божий день, что врет.

Машина плавно тронулась с места и покатила в сторону поселка. Влад, разумеется, долго молчать не смог, и пристал ко мне с вопросами.

– Как жених?

Тина вздрогнула – видимо, на это слово у нее выработался рефлекс, как у собаки Павлова.

– Жив-здоров, спасибо, – любезно ответила я.

– А свадьба когда?

– Скоро.

– Пригласишь? – не унимался Влад.

– Обязательно.

Мы уже выехали за город, как за нами вновь пристроился черный внедорожник. Прибавив скорость, он догнал нас, и теперь ехал по встречной рядом с машиной Влада. На месте водителя я разглядела мрачного мужика со зверской рожей, а сбоку от него сидел еще один тип, противно ухмыляющийся.

– Вот черт, – выругался Влад. – Чего им надо?

– Шоколада, – буркнула Тина,  с опаской смотря на внедорожник.

– Интересно, они за мной или за вами? – поинтересовался Влад, давя на газ. Внедорожник не отставал, дорога была извилистая и пустая, однако рисковать он явно не хотел.

– Понятия не имею, – заявила я. – Мы их в первый раз видим.

Внедорожник начал оттеснять машину, прижимаясь к ней боком, а через секунду черная махина резко толкнула бампером наш автомобиль. Машину повело, Влад вцепился в руль, восстанавливая управление, а мы с Тиной завизжали.

– Не орать, – рявкнул Влад, сосредоточенно глядя на дорогу. – Поиграть захотел, гаденыш. Ну ладно, сейчас я тебе устрою гонку.

Дальнейшее напомнило мне один из боевиков, на которые я ходила с папой – автомобиль практически летел по дороге, мы делали какие-то повороты, развороты, сталкивались со внедорожником, выезжали на встречную полосу, в лес, снова на дорогу и прочее. Я закрыла глаза и тихонько молилась, Тина в уме составляла прощальную речь, чтобы записать ее на телефон.

– Открывайте глаза, оторвались, – раздался над ухом веселый голос Влада. Открыв глаза, я обнаружила, что мы стоим возле дома Михаила Петровича. Внедорожника нигде не было.

– Номера я запомнил, постараюсь узнать, что за ребята.

– Спасибо, Владик, – Тинка бросилась к нему на шею – обниматься, а я на ватных ногах вывалилась из машины. Тело тряслось мелкой дрожью, но нам предстояло еще лезть на забор, а после на дерево. Хорошо, что Влад сжалился и принес таки лестницу из пристройки возле дома. Оказавшись в комнате, я рухнула на кровать, стаскивая сапоги. Тина же метнулась к зеркалу и долго разглядывала себя, а потом вдруг заявила:

– Все-таки любовь мужчины украшает женщину.

– Ты про кого: Максима или Владислава?

– Дура ты, – рявкнула Тина и прислушалась. – Кто-то пришел.

– Кто? – я настороженно села на кровати.

– Охранники живы, значит, Гриня или Глеб, – беспечно заявила подруга, выглядывая в окно.

– Какая ты добрая. Аж завидно стало.

– Умеешь же ты настроение испортить, – разозлилась Тина. – Слушать будешь?

– Буду.

– В общем, – Тина с мечтательным видом воззрилась в потолок. – Мы поцеловались.

– Это я поняла. А дальше что?

– Что дальше? Я честная девушка, – обиделась подруга.

– Это я знаю. Делать что дальше будем?

– Влад узнает, что за ребята за нами гонялись, я буду помогать Максу вспомнить прошлое, ну, или построить новое будущее, а ты, Поля, переставай быть дурой. Глеб скоро с ума сойдет.

– Отвали, – отмахнулась я. – Твой Глеб, между прочим, человека убил.

– Так ради тебя же, глупая! – взвыла Тина, и получила подушкой в лоб.

– Ай!

В дверь тихонько постучались, затем ее бесцеремонно открыли, в комнату ввалились братья Бельские.

– Вы тут? – глупо спросил Гриша. Глеб оглядывал пространство так, словно ожидал застать тут роту солдат, или, на худой конец, парочку любовников.

– Тут, – нахмурилась Тина. – Новости есть?

– Только плохие, – оптимистично заявил Григорий. – Лес прочесали, ничего не нашли. Тот мужик, что охрану Ворона переманил, словно призрак – никто его не видел. Вся надежда на Виталика.

– А что с ним? – тут же проявила интерес Тина.

– С ним Мирон, – отрезал Глеб и грустно посмотрел на меня. – Полина, ты ничего не хочешь рассказать?

– Что? – я набросила на себя оскорбленный вид. – Я только хочу спросить, убрали ли трупы из моей квартиры.

– Убрали, – понуро сказал Глеб. – Значит, нечего сказать?

– Может, нам выйти? – вмешалась Тина. Я наградила ее испепеляющим взглядом.

– Сиди. Нет, мне нечего тебе сказать.

Последние слова я намеренно подчеркнула. Григорий с Глебом, помявшись минутку, убрались таки вон, осторожно прикрыв дверь.

– И что теперь? – Тина поджала губы. – Хватит брату голову морочить.

– Я не морочу. Давай спать, время два ночи.

– Полина…

– Нет.

– Ну Поля…

– Спать.

– Слушай…

– Спокойной ночи.

Тина обиженно засопела, но все-таки легла рядом, и через пять минут вырубилась. Была у нее фантастическая способность засыпать в любом месте в любое время. Я долго лежала без сна, пока часы не показали четыре. Встала, сходила в душ, и решила спуститься вниз – уснуть все равно не выйдет, хоть кофе попью в тишине.

Уютно устроившись на кухне в шелковом халате Тинки, я поглощала ароматную жидкость и с аппетитом заедала стресс шоколадными конфетами, когда возле холодильника материализовался Глеб. Поперхнувшись, я застыла как изваяние, не донеся сладость до рта. Черт, я ведь думала, что он уехал! На ум сразу же пришла мысль о том, что проклятый халат открывает больше, чем скрывает, и, судя по голодному взгляду Бельского, так оно и было.

– Не спится? – как бы невзначай спросил он, прислоняясь к холодильнику спиной и пожирая меня глазами. В темно-синем костюме, с золотыми запонками, Глеб словно сошел со страниц модного глянцевого журнала. Я непринужденно улыбнулась, и запахнула халат на груди потуже.

– Бессонница.

– Такое бывает, – глубокомысленно заметил Глеб. Разговор не клеился: я ощущала неловкость и злилась, Глеб мучался то ли от чувства вины, то ли чего-то другого.

– Полина…

– Глеб…

Начали мы одновременно и растерялись.

– Говори ты первой, – предложил он, но я заупрямилась.

– Нет, ты.

– Слушай, я хотел извиниться за сегодняшнее. То, что ты видела – отвратительно и тяжело, и я постараюсь, чтобы такого больше не повторилось. Я пойму, если ты не захочешь меня видеть, но другого выхода у меня не было.

– Глеб, – я тяжело вздохнула. – А ты жалеешь о том, что сделал?

Вопрос повис в воздухе. Глеб смотрел на меня открыто, и в глазах его появилось что-то новое, жесткое. Опасное.

– Нет.

Ответ был резким и грубым, и одновременно с ним он шагнул ко мне, наклоняясь к лицу.

– У тебя тут шоколад…

Палец скользнул по моей нижней губе, переместился к уголку рта. Я замерла, боясь пошевелиться, боясь оторвать взгляд от глаз цвета спелой вишни.

– Полина, – голос Глеба дрогнул. Я не выдержала первой – подалась вперед, а потом он подхватил меня, смяв в объятиях, и поцеловал. Целовал долго, исступленно – как странник в пустыне пьет воду жадными глотками, зажав в стальных объятиях. А я.… Таяла под этим напором, становилась мягкой, как пластилин, и боялась утонуть.

– Кхм, – раздалось со стороны входа. Гриша, переминаясь с ноги на ногу и отводя взгляд, продолжил: – Извините, что отвлекаю, но Мирон уже подъехал.

– Подождет, – прорычал Глеб, заслоняя меня от взгляда брата. Видок у меня был так себе: халат спустился до талии, губы опухли и покраснели от поцелуев, а глаза лихорадочно блестели. Я мягко отстранилась, шепнув Глебу на ухо: «Иди», и, старательно прикрываясь остатками халата, побежала наверх.

Подвинув Тину, которая заняла большую часть кровати – не повезет Максу! – я свернулась калачиком, слушая шум уезжающих со двора машин, разговоры охранников и лязганье железных ворот, и приготовилась наконец-то выспаться.

Глава 8

Поспать мне не дали. В восемь утра телефон Тины взорвался чередой сообщений и звонков. Не открывая глаз, подруга пошарила рукой по тумбочке, кое-как мазнула пальцем по экрану и сладко зевнула:

– Слушаю.

Из трубки раздался встревоженный голос. Минут пять внимательно слушая собеседника, Тина коротко ответила:

– Не ори. Сейчас буду. Да.

И пнула меня пяткой в бок. Перекатившись на другую половину кровати, я застонала и накрыла голову подушкой. Да что же это такое?!

– Вставай, Полька. Марта звонила.

– И чего?

– Горе у нее. И у тебя, кстати, тоже.

– Какое?

Спросонья я решительно ничего не понимала, да и понимать, в общем-то, не хотела. В памяти всплыл утренний поцелуй с Глебом, и краска стыда медленно залила мои щеки.

– Так Виталик же твой жених. А ты чего красная?

– Жарко, ты всю ночь ко мне прижималась и слюни пускала, – огрызнулась я, садясь на кровати. – Сколько времени?

– Восемь. Вставай и собирайся, поедем к Марте. Мирон приехал к ним ночью, забрал Виталика и до сих пор не вернул. Марта думает, что братец уже мертвый рыб в реке кормит.

– А при чем тут мы? – задала я резонный вопрос, направляясь в ванную. Тина последовала за мной. – Пусть Грише звонит.

– Он трубку не берет, – ответила подруга, плеская в лицо воду.

– Слушай, на кой черт мы туда поедем? И во дворе все еще несут караул охранники.

– А дерево на что? – промычала Тина, чистя зубы и сплевывая пасту в раковину. – Влад отвезет.

Я только закатила глаза. Спустившись вниз, мы отправились пить кофе, а Тина занялась любимым делом – рассуждала.

– Значит, некий мужчина выкупил у Рузина долг Клыка, и заставил их подбросить тело Макса в лес. При этом избивали его люди того мужика. Он приезжий, никто его не видел, кроме Виталика. Значит, Мирон Рузина пока не убьет.

– Пока? – я вытаращилась на Тину.

– Ну, если Гришка заступится, то вообще не убьет, – махнула рукой подруга. – Но это только если Глеб не узнает, что он – твой жених.

Хихикнув, Тинка допила кофе, одним махом проглотила сэндвич и встала.

– Нам пора.

Грустно поглядев на недоеденный завтрак, я отправилась за подружкой. Дерево стало нам уже родным, поэтому мы ловко вылезли во двор Михаила Петровича и погрузились в машину.

– Привет, девчонки, – хитро улыбаясь, Влад помахал нам рукой.

– И тебе не хворать, – кивнула я, а Тина спросила:

– Узнал, что за камикадзе за нами вчера гонялся?

– Номера сняты с другой тачки, которая числится в розыске. Кому-то вы дорогу перешли. Не знаете, кому?

– Может, это твои друзья? – нахмурилась я, а Влад покачал головой.

– У меня таких нет.

С сомнением покосившись на дорогую рубашку, золотые часы и спортивную тачку, я промолчала и уставилась в окно. Узнав маршрут, Чижов окончательно развеселился, и дал волю остроумию:

– К жениху едешь?

– Ага.

– Соскучилась?

– Отстань от нее, – рявкнула Тина. – Чего прицепился? Любовь у них.

– А с Глебом что?

– Сложные отношения, – ответила Тина, и Влад замолчал. У особняка семьи Рузиных машина притормозила, и мы вывалились наружу. Чижов почему-то намылился с нами, а Тина его останавливать не стала.

Встречал нас тот же пожилой мужчина, что и в прошлый раз. Любезно проводив нашу компанию со словами «Хозяйка ждет в малой гостиной», он довел нас до дверей и исчез.

Марта сидела на диване, нервно кусая губы. Собранная, в деловом костюме, с алыми губами, внешне она выглядела как всегда – спокойной и уверенной в себе, и только тщательно скрываемое беспокойство в глазах и следы от зубов на губах выдавали ее тревогу. Завидев нас, Марта поднялась с дивана и сделала шаг навстречу.

– Алевтина, – выдавила хозяйка дома. – Полина, привет. Как хорошо, что вы приехали. А это кто?

Теперь взгляд Марты обратился в сторону Влад. Махнув рукой, Тина заявила:

– Доверенное лицо. Владик зовут. Не обращай внимания.

Влад только хмыкнул, но ничего не сказал, с интересом оглядываясь вокруг. Мы расположились на диванах, и Марта начала свою речь:

– Тина, что происходит? Ночью приехал Мирон, злющий, как черт. С охраной. Уволокли брата куда-то, и до сих пор не вернули. Гриша трубку не берет, Глеб тоже. В чем дело?

– Плохи наши дела, Марта, – покачала головой Тина, изображая вселенскую печаль. – Брат твой не с теми людьми связался. Новых знакомых у него не замечала?

Марта нахмурилась еще сильнее.

– Новых – нет. Что он натворил? В карты проиграл?

– Думаешь, Ворон из-за пары тысяч суетится? – подняла брови Тина. – Скажу яснее: это с Максом связано.

Марта побледнела, покачнулась и схватилась рукой за подлокотник диванчика. Слова Тины произвели неизгладимый эффект, а я в который раз удивилась, что делает с людьми одно только имя. Вот Марта  – красивая, уверенная в себе, богатая леди со своим бизнесом, а сидит и за сердце хватается.

– Ты хочешь сказать…– медленно начала она и чертыхнулась. – За что мне это наказание!

Резко встав, Марта направилась к бару, где щедро плеснула себе виски.

– Будете?

Мы с Тинкой скромно отказались: я вообще пить не любила, подруга предпочла сохранить трезвую голову, а Влад был за рулем. Опустошив рюмку, Марта вернулась на прежнее место и, наконец, ответила на вопрос:

– Новых знакомых я не замечала. Вел себя как обычно, тусовался, играл в карты. Много не проигрывал – я слежу за этим, да и все знают, что по долгам Виталика нужно обращаться ко мне. Все было нормально, даже девок новых не появлялось.

– Смазливый парень, молодой, светлые волосы, голубые глаза. Описание о чем-нибудь говорит?

– Нет, – покачала головой Марта. – Никто из знакомых на ум не приходит. А что? Кто это?

– Парень, который Мирону дорогу перешел, – сказала Тина. В дверях возник пожилой мужчина, и, слегка запинаясь, произнес:

– Там хозяина привезли какие-то люди. Впускать?

– Конечно, впускать, – крикнула Марта, и, сорвавшись с места, побежала в холл. Мы, не сговариваясь, дружно последовали за ней.

Виталик, поддерживаемый двумя внушительными амбалами, выглядел ужасно: правая бровь рассечена, кровь залила лицо и белую рубашку. Глаз опух и превратился в узкую щелочку, губы разбиты, левая рука неестественно висела. Мирон, стоящий возле одной из статуй, украшающих холл, повернулся к нам.

– Твой брат. В почти целости и сохранности.

К чести признать, Марта самообладания почти не потеряла. Только охнула, но тут же выпрямилась и холодно поинтересовалась:

– За что его так? Что натворил?

– Пусть он сам тебе расскажет, – усмехнулся Мирон. Виталик молчал, и амбалы просто отпустили его, отчего парень просто рухнул на пол и застонал.

– Надо в больницу, – сказала Марта, а Влад, черт его побери, решил вставить свои пять копеек в самый неподходящий момент.

– Эк твоего жениха отделали,Полина, – сообщил он, смотря на меня. Взгляды присутствующих тут же обратились ко мне, а я побледнела. Говорила же Тинке, нечего его с собой брать!

Справившись с изумлением, Марта подошла к брату, помогая тому сесть, а Мирон вдруг весело хмыкнул.

– Твой жених? Этот? А Профессор знает?

Мне стало надоедать, что все подсовывают мне брата Тинки, и захотелось сделать какую-нибудь пакость. Состроив грустное лицо, я печально сообщила:

– Глеб меня просто домогается. А с Виталием у нас свадьба скоро.

Рузин находился на грани обморока, и моих слов не услышал. Марта тоже, занимаясь братом и отдавая указания прислуге, внимания не обратила, а вот Мирон неожиданно повеселел и даже улыбнулся. Получилось у него жутко – вместо приятной улыбки я увидела зловещий оскал.

– Ладно, разбирайтесь тут сами. Марта, если твой брат из дома хоть шаг сделает, найду и убью. Я предупредил, и Молот тут не поможет.

С этими премилыми словами Мирон дом покинул. Амбалы последовали за ним, а мы бестолково топтались в холле. Через минут десять Виталик был перенесен в гостиную, уложен на диван и укутан пледом, а на дом был вызван врач. Водя ваткой с нашатырем под носом брата, Марта отвесила ему пощечину и рявкнула:

– Утырок ты недоделанный, говори, что натворил!

Влад хмыкнул, Тина закатила глаза, а мне Рузина стало жаль. Жил себе человек, никого не трогал, а тут дядя с заманчивым предложением. И все, жизнь под откос, лицо разбито, да еще и родная сестра пощечин отвешивает.

– Марточка, да я ничего…

Через две минуты мы услышали полный пересказ слов Клыка. Мол, подошел человек, кто – Виталик не знал, не представился, предложил выкупить долг. Деньги дал сразу, даже больше. И все. Больше Виталий ничего не запомнил, так как был пьян, а внушительная сумма наличных заставила его опьянеть еще больше.

– Когда это было? – сурово спросила Марта.

– На прошлой неделе, – пропищал Виталик, потеряв весь свой лоск.

– А мне почему не сказал? – завелась хозяйка дома, и выругалась. – Послал же Бог родственничка! Мало того, что пьет и по бабам шляется, деньги мои тратит, так еще и тупой!

На этой ноте мы поспешили с Мартой попрощаться, и, благополучно расположившись в автомобиле, принялись решать, что делать дальше. Влада мы отправили в магазин за водой, чтоб глаза не мозолил.

– В больницу надо бы, – задумалась Тина. – Макса проведать.

– А Владу что скажем?

– Ну, что у тебя пес заболел.

– Подозрительно, – вздохнула я.

– Тогда сплавим его куда-нибудь.

– Куда?

Тина погрузилась в раздумья. Думала она долго, мыслительный процесс ее отображался в морщинах на лбу, а Влад уже спешил к нам с бутылкой минералки.

– Взял негазированную, пойдет?

Улыбаясь, Чижов сел за руль, а Тина изрекла:

– Я тут выйду, еще раз к Марте схожу. А вы пока домой к Полине съездите, ей надо вещи взять.

Я заволновалась. То, что подружка придумала пакость, стало ясно мне сразу. Она наверняка сейчас к Максу побежит, а мне домой, да еще и с Владом? А вдруг эти…трупы еще там? Или кровь не отмыли?

Тина, заметив мои мучения, наклонилась и выдала:

– Не переживай, все убрали.

И выпорхнула из машины. Проводив ее тоскливым взглядом, я посмотрела на Влада, а тот – на меня.

– Ну, говори адрес, – поторопил меня Чижов, я горько вздохнула, но адрес сказала. И мы покатили ко мне домой.

Вопреки моим опасениям, в квартире было чисто. Ни трупов, ни крови, и даже стулья новые. В который раз подивившись скорости Глеба, я прошла на кухню и поставила чайник.

– Чай будешь? – позвала я гостя.

– Не откажусь.

Мы сели пить чай, а между делом я разглядывала нового знакомого. Молодой, но глаза как у сорокалетнего. Подтянутый, спортивный – не гора мышц, но видно, что человек занимается. Гибкий, походка плавная, часто улыбается. О себе почти не говорит, но машину водит мастерски.

– Где водить научился?

– Да с малых лет от тачек фанател. Еще отец на своей девятке гонять разрешал. А потом в уличных гонках участвовал, там и поднаторел. А что?

– Ничего, – допив свой чай, я встала. – Влад, я, пожалуй, дома останусь. К Тине не поеду.

– Намек понял, – кивнул парень, тоже поднявшись. – А ее забирать?

– Не знаю, позвони ей, – туманно ответила я, и проводила гостя до двери. В квартире сразу стало как-то неуютно, а я села в кресло и предалась своим мыслям. Итак, что мы имеем? Пять влиятельных семей борется за место мэра и возможность контролировать угольные шахты. Кто-то похищает Макса, и подбрасывает к дому Бельских, чтобы устранить сразу двух соперников. Значит, это дело либо Акимова, либо Юсова. На Рузиных я не думала – Марта с Гришей почти пара, Виталик на такое вообще не способен. Против Юсова больше всего доказательств – Катя крутила роман с Максом, и могла нарыть компромат на жениха.

– Значит, Юсов, – сказала я сама себе и поднялась с кресла. Походила кругами, затем переоделась в старые джинсы, ветровку, завязала волосы в хвост и натянула кепку. Тут позвонила Тина.

– Слушай, мы так не договаривались, – сообщила подруга. – Я собираюсь домой, но без тебя ехать не вариант. Глеб мне голову открутит, а потом Владу и тебе. Где ты?

– Из дома выхожу, – вздохнула я.

– Зачем?

– Хочу номер Кати раздобыть.

– В салоне у Марты? Я в момент организую. Жди меня во дворе.

Морщась от холодного ветра и пиная кроссовкой камушки возле подъезда, я ждала Тину. Долго ждать не пришлось – во двор, виляя на повороте, заехала черная иномарка, только вместо подруги оттуда выскользнуло трое парней бандитского вида. Я бестолково взмахнула руками и бросилась бежать.

Выхода из двора было два. Один – со стороны дороги, откуда и появились молодцы, а другой – через арку, вел в соседний двор. Туда я и устремилась, быстренько шевеля ногами. Парни, заметив мой побег, кинулись за мной с криками:

– Стой, дура! Кому говорят, стой!

Естественно, останавливаться я не собиралась. Минуя соседний двор, выбежала на дорогу к остановке, и тут меня настигла неудача в виде долговязого парня, лениво курящего сигарету возле белой Лады. Мое появление произвело на него неизгладимое впечатление – отбросив окурок, парень бросился ко мне и больно схватил за плечо. Пнув его по колену, я вывернулась и бросилась бежать дальше, а мои преследователи, выскочив из двора, внезапно набросились на парня. К нему на подмогу побежал второй из Лады, а я, еле-еле дыша, вбежала в торговый центр, который покинула через второй выход и ринулась в парк.

Затаившись между деревьев, я достала мобильник и набрала Тину.

– Ты где? Сказала же, спускайся, – недовольно заявила подруга.

– Меня тут схватить пытались, двое, – коротко объяснив ситуацию, я смиренно ждала указаний Тины. Та заволновалась, и, узнав мое месторасположение, велела идти к выходу. Спустя пять минут возле меня затормозило такси, откуда выглядывало злое лицо Тинки.

– Садись, – распахнув дверцу, велела она. Я послушно устроилась на сиденье, и тут из-за поворота показалась та самая Лада. Взвизгнув, я ткнула в нее пальцем, а Тина заорала водителю:

– Гони, быстрее давай!

Машина скрипнула и рванула с места. Лада не отставала. Водитель – пожилой дяденька в кепке, лихо маневрировал в потоке, но белая Лада прицепилась как репей, и, судя по всему, уезжать не собиралась.

– Слушайте, мы так не договаривались…

– Я хорошо заплачу, – рявкнула Тина и назвала свой адрес, попутно доставая телефон. – Алло, Гринь? У меня проблема. Мы с Полькой едем по улице Петрова, за нами какие-то придурки на белой Ладе, они хотели Польку увезти. Ага, ладно. Окей.

Положив телефон, Тина назвала водителю другой адрес.

– Нас Гриня там встретит, – пояснила она. Чертыхаясь, водитель развернулся через две сплошные, а Лада повторила его маневр.

– Вот же настырные! – восхитилась Тина, набирая сообщение в телефоне. – Номер Кати у меня. Звонить будем?

– Сейчас? – я покосилась на белую Ладу, которая сокращала дистанцию, и обратила внимание, что движемся мы к офису Григория. Я была здесь единожды – ждала Тину, но трехэтажное белое здание с панорамными окнами запомнила.

На ступеньках здания нас ждал Григорий с десятком молодых людей внушительной комплекции и сурового вида. Такси остановилось перед входом, а белая Лада, замедлившись, проехала дальше.

– Гриня, вон она, – заорала Тина, выбегая из машины и падая в объятия брата. Несколько человек отделились от толпы, и прыгнули за руль двух машин, чтобы последовать за Ладой.

– Разберемся, – душевно пропел Григорий. – А как вы из дома выбрались?

Тина закатила глаза. Я все еще сидела в такси – подруга не заплатила, а водитель смотрел на меня с неодобрением.

– Слушай, может, хоть внутрь зайдем?

– Это пожалуйста, – согласился Григорий.

– Я только за такси заплачу, – сказала Тина и направилась ко мне. Гриша, кивнув ребятам, развернулся спиной и начал подниматься по ступенькам. Сев в автомобиль, Тина тихо и четко произнесла:

– Заплачу двадцать тысяч, если ты сейчас же уедешь отсюда, резко и быстро. Это понятно? Оторвемся от этих ребят, и я дам еще столько же.

Водитель икнул, подумал и согласился. Я открыла рот от негодования. Чиркнув шинами об асфальт, такси сорвалось с места, и последнее, что мы увидели через заднее стекло – изумленный взгляд Гриши.

– Твои братья нас убьют, – заявила я Тине, а та сказала:

– Звони Кате.

Глава 9

– Екатерина? – вежливо уточнила я, как только звонкий девичий голос произнес «Алло!». – Вас беспокоят из салона красоты. Это Светлана, я делала вам маникюр.

– Да? – растерялась Екатерина. – Слушаю вас.

– У меня есть новости касательно пропавшего Максима. Думаю, нам стоит встретиться.

В трубке повисло молчание, а потом Катя, справившись с эмоциями, быстро заговорила:

– Господи, это вы его? Где он? Вам нужны деньги? Я дам, сколько нужно, только не трогайте Макса, прошу…

Тина скривилась и злобно зыркнула на телефон.

– Нет-нет, я не имею отношения к похищению. Но предполагаю, кто это сделал. Давайте встретимся, только без свидетелей.

– О, Боже… Конечно. Где, когда и во сколько?

– Через час, возле салона, – сказала я. Тина нервничала, посматривая по сторонам. Мы расположились в сквере возле салона Марты, укрывшись под тенью деревьев, и на всякий случай купили газету, чтобы прикрыть лица.

– Хорошо. Я буду. Скажите…– голос Кати дрогнул. – Это мой жених?

– Все подробности при личной встрече, – быстренько отговорилась я, и положила трубку. Тина тут же высказалась:

– Дрянь какая.

– Почему дрянь?

– Любовь крутит с одним, замуж собирается за другого. Ты еще спрашиваешь? – возмутилась подруга. Я пожала плечами – моральные принципы Екатерины меня мало волновали. Гораздо больше меня тревожили те парни на белой Ладе и другие, на черной иномарке. Допустим, одни из них работают на тех, кто заказал Макса. А кто тогда другие?

Екатерина приехала раньше. Отпустив такси, она встала у входа, тревожно озираясь и вертя головой. Я подошла к ней и поздоровалась, от чего она вздрогнула и заплакала.

– Макс не с вами? Господи, а я надеялась…

– Давайте отойдем, – предложила я. Мы дошли до скамейки, где нас ждала Тина. – Расскажите, пожалуйста, как вы познакомились с Максимом.

– Я приехала сюда к жениху, – всхлипнула Екатерина. – Мы пошли в клуб, «Удар судьбы» называется. И там был Макс. Мы переглядывались, ну, вы знаете…Потом как-то все завертелось…Это любовь с первого взгляда!

Тина закатила глаза и отодвинулась от Екатерины подальше. В общем, история ее была стара как мир: симпатичная девушка из бедной семьи познакомилась с Юсовым. Тот обещал ей небо в алмазах, сделал предложение руки и сердца, и перевез к себе. Жизнь со стариком оказалась несладкой, и тут Катя встречает молодого и красивого Макса, с которым у нее назревает роман. Зная, что Юсов ее просто так не отпустит, Катя пытается найти что-то, что позволит ей его шантажировать. К этому моменту она понимает, что милейший Степан Кириллович связан с криминалом, и находит в его столе папку, которую передает Максу.

– Он сказал, что все будет хорошо, а потом пропал, – зарыдала Катя. – Я не знаю, что мне делать…

– Как ты узнала, что надо искать? – нахмурилась Тина.

– Макс сказал. Ищи папку, где будет фигурировать фамилия Валевский. Я нашла. Там ничего не понятно, какие-то цифры, записи….Я украла папку и отдала Максу. На следующий день он пропал. Степа начал меня подозревать, спрашивает, не рылась ли я в его вещах. Я, конечно, отказываюсь, кошу под дурочку. Господи, мне страшно!

Катя снова заплакала, неумело вытирая слезы и размазывая дорогой макияж. Мне стало ее жалко: бедная девчонка, захотела роскошной жизни, а получила кошмар наяву….

Тина моего мнения не разделяла, поэтому скупо попрощалась, сообщив, что мы ищем Макса, и нанял нас Мирон. Глупость несусветная, но Катя поверила.

– Жениху ничего не говори. Сделай вид, будто ничего не произошло. У нас есть информация, – сжалилась Тина, – что Макс жив. Поэтому надейся на лучшее.

Катя вскинула заплаканное лицо, и схватила Тинку за руки.

– Пожалуйста, только отыщите его живым! Прошу вас! Я все сделаю, все, что прикажете, только…

Брезгливо отцепив Катю от себя, Тина кивнула мне на соседний двор. Туда мы и пошли, оставив сломленную и рыдающую Екатерину сидеть на скамейке. Зайдя в какой-то подъезд, Тина устало привалилась к стене и спросила:

– Что думаешь?

– Жалко ее.

– Дура, – скривилась Тина. – Шантажировать Юсова она хотела. Да он бы прихлопнул ее, как муху. Ее счастье, что она папку Максу отдала. Полезла бы сама – уже в земле бы лежала.

– Она что-то говорила о Валевском…

– Я в первый раз слышу эту фамилию, – призналась Тина. – Надо у братцев спросить.

– Полагаю, они сейчас в ярости.

– Гриня – нет, он отходчивый, а вот Глеб…

Телефоны мы с Тиной предусмотрительно поставили на беззвучный режим, и сейчас, достав их сумок, сосредоточенно уставились на экраны.

– У меня двадцать пропущенных от Гриши, и десять – от Глеба. Одно сообщение «Где ты? Срочно позвони» от Гриши, и «Я тебя прибью» – от Глеба.

– У меня восемь пропущенных от Глеба, – сообщила я. – И ни одного сообщения.

Тина задумчиво пошевелила губами.

– Надо информацией разжиться. Домой нельзя – как только братцы нас увидят, век свободы не видать. К Марте тоже – Глеб не дурак.

– И что делать? – я утомилась стоять, и присела на корточки. – Есть хочется.

– К Акимову заглянем, – решила Тина. – Заодно и поедим.

– Акимов – это один из кандидатов? – уточнила я, пока мы ловили такси. К счастью, возле нас быстро притормозила синяя Шкода, и водитель согласился подкинуть нас до ресторана «Сладко». Ресторан, по словам Тины, принадлежал Петру Акимову, как и еще четыре кафе, а также продуктовые магазины в городе.

– Петька пожрать любит, впрочем, увидишь – сама поймешь, – почесав нос, делилась сведениями подружка. – А «Сладко» – его любимое заведение. Он там целыми днями торчит.

Водитель уверенно колесил по улицам, и вскоре я заподозрила дурное. «Сладко» располагался в южной части города, а машина ехала в сторону угольных шахт. Пихнув Тину в бок, я шепотом сообщила ей о своих подозрениях, и не успела подружка и рта раскрыть, как водитель затормозил в неприметном переулке, а на нас уставилось черное дуло пистолета.

– Ну, – ласково улыбнулся мужчина. Лицо у него было несколько утомленное и приветливое, и тем страшнее было видеть пистолет в его руке. – Набегались?

Мы с Тиной прижались друг к другу, а я прикинула: что в таких случаях делают герои кино? Выбивают пистолет из руки? Орут и выбегают? Хотя… По закону жанра нас должен спасти какой-нибудь красавец-мужчина. Мужчина и вправду появился – только не красавец, а вполне обычный, и спасать нас не собирался. Сел к нам на заднее кресло, ткнул мне в бок чем-то твердым, и скомандовал:

– Поехали.

– Слушайте, – возмутилась Тина. – Вы кто такие?

– Скоро узнаешь, – пообещал мужик рядом со мной. – А пока заткнись.

Тинка примолкла, я тоже сидела ни жива ни мертва, чувствуя, как пистолет больно тычется в ребра. Мы поколесили по городу еще минут пятнадцать, пока не оказались возле старого серого здания. Выяснилось, что это бывшая столовая, которая три года назад разорилась. Нас вывели из машины, и, подталкивая пистолетом, завели внутрь.

В пустом и просторном помещении стоял стул, на котором восседал огромный мужик. Увидев его, я икнула и подумала: а что, бывают такие большие люди? Как он ходит? Каждая рука мужчины была толщиной с мою ногу, маленькие поросячьи глазки злобно щурились из-под заплывших жиром бровей, а пять подбородков тряслись. В левой руке мужчина держал куриную ножку, которую смачно обгладывал. Сзади него стояли двое мужчин внушительной комплекции, однако по сравнению с их хозяином они казались лилипутами.

– Петька, – заорала Тина. – Ты вообще охренел?

– Не ори, – поморщился мужик и утер тыльной стороной ладони куриный жир со щек. – Поговорить надо, но тебя же не достать по-другому.

– Так позвонил бы.

– Извини, номера не знаю, – противно ухмыльнулся Акимов, а это был он. – Присесть не предлагаю. Сейчас мы с тобой мирно побеседуем, и я вас отпущу.

– А если нет? – завелась Тина. Акимов злобно уставился на нее.

– Мирон потерю брата пережил, и твои тоже смогут. Намек поняла?

Тина кивнула, с ненавистью глядя на Петра. Тот расхохотался и вполне мирно начал

– Сразу скажу, чтоб вопросов не было. Пропажа Стрелка – не моих рук дело. Я к этому никакого отношения не имею. Однако кое-что понимаю: кто-то решил кандидатов слить, а Ворона с Молотом поссорить. Прав я, а, Алевтина?

– Прав, Петенька, – заговорила Тина. Весь ее вид демонстрировал смирение и всяческую готовность сотрудничать. – Ой как прав. Макса похитили, а Ворону записку подбросили: мол, Бельские виноваты. Только неправда это.

– А что тогда правда? – хитро прищурился Акимов. – Ну, предположим, Молот и впрямь бы так не поступил. Все ж дружба у них с Вороном, а Гришка – человек честный, слово свое держит. А вот второй твой братец терпеть Ворона не мог. А значит, Стрелка вполне мог Профессор кокнуть.

– И Глеб не стал бы, – покачала головой Тинка, а я с недоумением покосилась на нее: выходит, у Глеба кличка профессор? Чудны дела твои, Господи.

– Ты мне зубы не заговаривай, – рыкнул вдруг Акимов, и его подбородки затряслись в унисон. – Кто мог еще Стрелка похитить? Я не при делах, ты утверждаешь, что братья тоже.… Выходит, Юсов что ли?

– Еще кто-то есть, – заявила Тинка, и рассказала про охранников и загадочного блондина. Акимов призадумался.

– Первый раз слышу о таком. Надо бы проверить. Мирон рвет и мечет, твои братья тоже без дела не сидят. Чую, скоро резня будет в городе.

Акимов отбросил обглоданную кость в сторону и тяжело поднялся со стула.

– Свою кандидатуру я снимаю. Мне лишние проблемы ни к чему. Повелся, блин, на бабки. На хрен мне нужны такие бабки, чтоб потом ходить и оглядываться.

– Слушай, Петька, – торопливо заговорила Тинка. – Тебе фамилия Валевский о чем-нибудь говорит?

– Нет, – уверенно ответил Акимов. – А кто это?

– Да нас тут недавно молодцы одни караулили. Хотелось бы узнать, кто такие и чего хотят.

– Ты про черный Опель что ли? – заржал Петька. – Так это мои.

– Нет, другая тачка, – мотнула головой Тинка, а я с облегчением вздохнула: та черная иномарка оказалась Петькина. Тогда чья белая Лада?

– Ты про белую Ладу? – нахмурился Акимов. – Пацаны мне доложили. Постараюсь узнать. А чего братьев не попросишь?

– Поссорились мы немного, – заскучала Тинка. Петр с пониманием кивнул, и пошел к выходу. На полпути обернулся, и молвил:

– Ты уж не серчай, что так свиделись. Но сама понимаешь… Короче, ты ко мне с душой, и я тоже. Поэтому вот тебе подарок: в городе киллер объявился. Призраком называют. Говорят, умелый и опасный тип. По чью душу приехал – не знаю, но лучше бы тебе под ногами не путаться. И братьям своим передай, что я не при делах. Пока ко мне не лезут, и я не трону. Мне эти выборы – тьфу.

С этими словами Акимов ушел, вслед за ним исчезли и охранники. Перед этим приветливый тип с пистолетом, привезший нас сюда, записал номер Тины, сказав, что позвонит, как что узнает. Мы остались одни в пустой столовой.

– Киллер, значит… – задумалась Тина. – Только этого не хватало.

Я с беспокойством взглянула на подругу.

– Ты думаешь, киллера наняли, чтобы убить Мирона?

– Вероятно. Или Макса. Или братцев моих.… Тут гадай-гадай, а не угадаешь. Короче, потопали отсюда. Петька что узнает, позвонит.

И мы потопали. По дороге Тина позвонила Владу, и тот обещал забрать нас. Через двадцать минут красная спортивная тачка затормозила прямо перед нами, Влад распахнул дверцу и весело крикнул:

– Садитесь.

Я с сомнением осмотрела нашего помощника. Спортивный костюм, солнцезащитные очки и дешевая бейсболка. И очень дорогие часы. Но говорить ничего не стала, покорно устроилась на заднем сиденье и спросила:

– Мы куда?

– Кушать, – тут же отреагировала подруга. – Если не поем, то умру.

– Желание дамы – закон, – широко улыбнулся Влад, и мы покатили к кафе, где недавно встречались с Мартой. Тинка заказала себе кучу еды, я ограничилась салатом, а Влад скромно попросил себе кофе.

– Как здоровье Михаила Петровича? – поинтересовалась я.

– Потихоньку, пробуем новую мазь. А как здоровье Виталика? Помнится, с утра он был в крайне плохом состоянии.

– Ему уже лучше, – сообщила я. – Мы держим связь.

– Да? – озадачился Влад, и вроде как удивился: – А я мимо его дома проезжал, так его какие-то типы в машину грузили.

– Скорая помощь что ли? – застыла с ложкой у рта Тина, а Влад радостно заржал.

– Не-а. Черный мерс. Ну, если у нас Скорая так разбогатела…

– Вот же ….! – рявкнула Тина и схватила телефон, набирая Марту. На звонок никто не ответил, и Тина набрала еще раз. Тишина.

– Слушай, а ты только Виталика видел? А Марта?

– А Марту не видел.

– Это ничего не дает, – влезла я в разговор. – Ты проезжал мимо, так ведь? – Влад кивнул. – Ее могли посадить в машину раньше, или позже.

Тина еще раз выругалась, и повертела телефон в руках.

– Придется Грине звонить, – вымученно сказала она и уставилась в потолок. – Черт, весь аппетит пропал!

С грохотом отодвинув стул, Тина удалилась в туалет, дабы пообщаться с братом. Я молча продолжила есть свой салат, а Влад нахально меня разглядывал.

– Удивительная ты девушка, Полина, – вдруг заявил он. – У тебя жених при смерти, а ты едой наслаждаешься.

– Это только видимость. В душе я очень переживаю.

– Ну-ну, – хмыкнул Влад. – Я тоже отойду, другу позвонить нужно. Не возражаешь?

Я пожала плечами. Влад ушел, зато вернулась Тина. Плюхнувшись на стул, подруга залпом выпила стакан воды и пожаловалась:

– Это невыносимо. Серьезно. Гриша меня чуть с ума не свел, заладил свое: где ты, давай домой.… Будто мне пять лет. Господи, как тяжело.

– Бедная ты моя, – сочувственно кивнула я. – С Мартой-то что?

– Марты дома не было. Она поехала в аптеку, чего-то там купить. С Виталиком остался их садовник, или кто он там… Короче мужик тот, что нас у двери встречал. Марта вернулась – а Виталика нету уже. Она сразу Грише кинулась звонить, сейчас они вместе.

– А садовник? – спросила я, чувствуя неладное.

– Убит, – коротко ответила Тина. – Выстрелили в голову.

Я дрожащими руками взяла стакан с водой. Боже мой…

Вернувшийся Влад окинул нас веселым взглядом, и поинтересовался:

– А чего хмурые такие? Нашелся жених?

– Нет. Ты номер машины запомнил? – спросила Тина. Влад продиктовал номер, и подруга спешно отправила сообщение Грише. – Поехали отсюда.

Не успели мы встать, как мобильный Тины гневно запиликал. Кинув взгляд на экран, подружка провела пальцем по дисплею и ответила:

– Да, Петь.

Я, сообразив, что звонит Акимов, припала к ее плечу. Гнусавый голос Петра сообщил следующие сведения: подходящий нам Валевский обнаружился один. Проживает в соседнем городе, родился там же. До двадцати пяти лет промышлял мелким бизнесом, потом женился на богатой наследнице, и резко пошел в гору. Больше Петька ничего толкового не сказал, но обещал скинуть фото.

Мы с Тиной уставились на изображение симпатичного молодого человека. Зачесанные назад светлые волосы, надменный взгляд, противная ухмылка на тонких губах. Глаза светло-серые, ледяные. Валевский Николай Анатольевич всем своим видом давал понять, что он – властитель мира, и цену себе знает.

– Видела его? – спросила Тина, а я отрицательно покачала головой. – Я тоже нет. Слушай, а он под описание подходит. Ну, того чувака, который людей Мирона переманил.

– Мы едем или как? – нетерпеливо спросил Влад, подходя к нам. Взгляд его упал на телефон Тины, и что-то в выражении лица Влада резко изменилось. Я уставилась на него, как зачарованная: так перед лицом неотвратимой катастрофы на человека нападает оцепенение. Спустя секунду наваждение пропало, Влад расслабился, и повторил: – Идем?

– Да-да, – проворчала подружка.

На улице уже сгущались сумерки. Мы почти дошли до автомобиля, а Влад успел сесть внутрь, как Тинка сказала:

– Ума не приложу, что делать. Катя сперла для Макса папку, которой он собирался шантажировать Юсова. Выходит, что именно Юсов должен заказать Макса, убив тем самым двух зайцев: отомстить за поруганную честь невесты и заполучить место мэра. А тут какой-то Валевский. С чего бы ему охотиться на Макса и выкупать долги людей Мирона?

– Не знаю, – мы замерли у машины, и Тина жалобно вздохнула.

– Придется домой ехать. Братьям все расскажу, и про Макса тоже. Дальше пусть сами. Эх, плакала моя свадьба…

– Не расстраивайся, – я погладила ее по плечу. Перспектива все рассказать Грише и Глебу меня жутко обрадовала, а возможность тихо сидеть под надежной охраной – привела в восторг. Но Тинке я этого, конечно же, не сказала.

– Ладно, поехали.

С этими словами Тина взялась за ручку двери, пока Влад хмуро смотрел на нас из автомобиля. Телефон во второй руке подруги затрещал, и она торопливо отпустила ручку, ответив на звонок.

– Да, Игорь Валентинович? Что? Как? Когда?

С каждым новым восклицанием лицо подруги серело, а я забеспокоилась: уж не погиб ли Макс в обнимку с какой-нибудь дворнягой? Закончив разговор, бледная как мел Тина повернулась ко мне и прошептала:

– Макс исчез.

– Как? – не поверила я. Новость казалась абсурдной.

– Игорь Валентинович ушел в магазин, вернулся – а его нет. Вылез через окно.

– У него же память отшибло. Куда он мог пойти?

– Не знаю.… О, черт, – Тина закусила губу. – А если он не сам ушел? Если за ним пришли…

Мы замолчали. Глаза подруги напоминали огромные блюдца и подозрительно блестели, а я лихорадочно соображала, что делать.

– Девчат, вы скоро нет? – недовольно протянул Влад, приспустив окно. –  Десять минут уже возле машины торчите.

– Вот что, Влад, – Тина вдруг отмерла и с решительным видом полезла в машину. – Давай-ка в больницу.

Я полезла следом, уютно устроившись на сиденье. Влад усмехнулся, но ничего не сказал, и мягко тронулся с места. Машина сыто заурчала и рванула, выруливая на главную дорогу.

– Надеетесь Виталика в больнице найти?

– Что? – распахнула глаза Тина, и тут же опомнилась: – А, да. Конечно.

– Переживаю за жениха, – кисло добавила я. Тина пихнула меня в бок и тихонько рыкнула:

– Больше убедительности.

 Я пожала плечами и отвернулась, уставившись в окошко. За стеклом мелькали серые пятиэтажки, наводящие грусть и тоску, а в воздухе плавно кружились золотые и багряные листья. Залюбовавшись красотами природы, я и не заметила, как мы подъехали к больнице. Внутрь отправились я и Влад, а Тина, уткнувшись в телефон, сообщила, что у нее важный разговор. На соседнем крылечке я приметила Игоря Валентиновича, и поспешила утащить Влада в клинику.

Медсестричка в белом халатике за стойкой откровенно скучала, пялясь в экран телевизора. Шел какой-то сериал: бородатый мужик стоял на коленях перед черноокой красавицей в шелковых тряпках, и страстно лобызал ей руки. Наше появление медсестра заметила не сразу, а когда узрела Влада, душевно заулыбалась.

– Здравствуйте! Вы по какому вопросу?

– Скажите, к вам не поступал молодой человек: лет 25 на вид, волосы рыжие, глаза синие, со следами побоев? – бесцеремонно начала я. Медсестра захлопала глазами, Влад проникновенно улыбнулся, и девушка отмерла.

– А.… Сейчас посмотрю.

Пощелкав мышкой, она с огорчением сообщила, что сегодня никто не поступал.

– Даже вызовов не было. Тихий день.

– Спасибо, – поблагодарил Влад и растянул губы в лучшей улыбке. Медсестра восторженно глядела на него, смущаясь и хихикая, а я, не придумав ничего другого, изъявила желание пойти в туалет. Стоя у зеркала, позвонила Тинке.

– Ну что, ты все нет?

– Еще пять-десять минут, – буркнула подруга. – Лучше десять. Встречаемся у машины.

Голос у нее был недовольный, но не плачущий, и это меня порадовало. Побродив по туалету, я вздохнула и подошла к окну в надежде скоротать время. Отсюда открывался вид на заднюю парковку больницы. Повсюду стояли старенькие отечественные машины, изредка выглядывали Рено или Хонды. Потому-то черный, сверкающий отполированными боками БМВ я заметила сразу. А разглядев получше, затосковала – именно с этой тачкой Влад играл в «догонялки» на трассе. Кажется, он тогда еще пробил номера, и узнал, что они сняты с другого автомобиля. Вытянув шею, я попыталась разглядеть водителя, но наглухо тонированное лобовое стекло не дало ни единого шанса. Торопливо сбросив Тине sms-ку, я вышла из туалета.

– Ты что, плакала? – подозрительно осмотрел меня Влад. Я недоуменно нахмурилась и спросила:

– Нет, с чего ты взял?

– Слава Богу, – весело сообщил он. – А я уж было заподозрил у тебя наличие совести.

Фыркнув, я прошла мимо, направившись к машине. Тинка уже ждала нас, и как только мы сели, зашептала на ухо:

– Думаешь, эти ребята на парковке по нашу душу?

– Понятия не имею. Что Игорь Валентинович сказал?

Подруга сделала круглые глаза и попросила Влада притормозить у продуктового магазина.

– Мы кое-что купим и вернемся, – защебетала она, а Влад, закатив глаза, сказал:

– Говори, что надо, сам схожу.

– Воды негазированной, жвачку и влажные салфетки. Фирма «Эликт». Другие не бери, у меня аллергия.

Влад направился в магазин, а я спросила:

– Что за салфетки?

– Не бери в голову, только что придумала. Пусть подольше походит, поищет. Короче, в палате все нормально. Игорь Валентинович отлучился в магазин, зашел, сказал, что его не будет двадцать минут. Макс ответил, что собирается поспать. А когда Игорь Валентинович вернулся, окно было открыто, а Макса нигде нет. Дверь заперта.

– Выходит, Максим сам сбежал?

– Получается, что так.

– Это ты его довела. Представилась невестой, вот человек и не выдержал такой ноши.

– А ну замолчи, – возмутилась Тина. – Я вообще-то завидная невеста. А ты не желаешь этого признавать. Как и то, что Глебушка – завидный жених.

– Ага. Делать-то что будем?

– К братцам идти не вариант, – скуксилась Тина. – Раньше мы хоть могли живого Макса предоставить. А сейчас что? Найти его надо, причем срочно. У него же памяти нет, куда он пойдет?

– Да наврал он все, – устало вздохнула я. – Точно соврал. Сейчас наверное дома сидит, вместе с Вороном. Пьют за здоровье и радуются встрече.

– Думаешь? – наморщила лоб Тина. – А я брату позвоню.

С этими словами она и впрямь достала из сумки телефон и набрала номер Гриши. Поговорив минутку, Тина убрала мобильный и с тревогой в голосе сказала:

– Не нашелся. Мирон рядом с Гриней, он бы знал.

– А где они вообще? – задала я резонный вопрос. Тинка хмыкнула.

– Так ищут. Мирон – брата, Гриня – Виталика. А Глеб – Валевского, я полагаю.

Последнее меня сильно обеспокоило, но виду я не подала. Легкий стук в окно заставил меня повернуть голову, а в следующее мгновение я обалдела – неизвестный мне мужик рванул дверцу на себя, и, тыча мне в лицо пистолетом, рявкнул:

– На выход!

«Мамочки», – подумала я, заметив, что со стороны Тины тоже стоит незнакомец, и стала послушно вылезать из машины. В отличие от меня, подружка подчиняться не умела, поэтому смачно долбанула мужика дверцей, а потом мастерски врезала ему ногой в грудь. Парень свалился на землю, матерясь на чем свет стоит, а мне в висок уперлось что-то холодное.

– Дернешься, я твоей подруге башку снесу, – крикнул парень, приставивший мне пистолет к виску. Я обмякла, чувствуя дрожь в коленках, а Тина замерла. Мужик, отправленный ею на землю, медленно поднялся, держась за голову, и от души врезал подруге затрещину.

– Давай, двигай, – скомандовал мужик, держа меня за локоть. Мы двинулись к черному БМВ, и тут из магазина вернулся Влад. Увидев нас, его глаза расширились, я уже хотела крикнуть «Влад, беги!», но он отвел взгляд и прошел мимо. От такого вероломства я охнула, а Тина пробормотала что-то вроде «Козел, чтоб тебя». Нас запихнули в БМВ, надели на головы черные мешки, и машина тронулась с места.

Глава 10

Мешок был пыльным и ужасно вонял, дышать мне было тяжело. Сидящая рядом Тина весело спросила:

– А куда едем, мальчики?

И тихо ойкнула.

– Заткнись, а то еще получишь. Нам было сказано привезти вас живыми, а не целыми. Улавливаешь?

Тина замолчала. Ехали мы долго – по моим ощущениям, где-то час-полтора. Вскоре асфальтированная дорога сменилась рытвинами и кочками, на которых нас знатно потряхивало, и я решила, что привезли нас за город.

Дверцы машины со щелчком распахнулись, и чья-то рука выволокла меня на свет Божий. Не снимая мешка, меня грубо потащили по ступенькам. Я запнулась, чуть не упав, но похитителей это не остановило – держа меня за локоть, неизвестный прямо-таки поволок меня по лестнице. Затем эта же рука толкнула меня в спину, я все-таки упала, больно ободрав коленки, и замерла. Справа послышался шлепок, затем шипенье, и голос Тины произнес:

– Уроды.

Все смолкло. Прислушиваясь, я пыталась уловить хоть что-то, пока с меня не сдернули мешок. Открыв глаза, я уставилась на потрепанную, но живую подругу, которая с любопытством осматривала помещение. Обычная комната – узкая кровать с покрывалом, один стул. Окна отсутствуют. Дверь одна, но, подергав ручку, мы убедились, что она заперта.

– Блин. Какого хрена? – рявкнула Тина, пнув стул. Тот опрокинулся, мы снова прислушались, но ничего путного не услышали. За дверью было тихо.

– Тина, – жалобно позвала я ее, сев на кровать. – Что делать?

– Вопрос, зачем нас сюда привезли и кто эти люди, – произнесла подруга. – Выбраться не сможем. Моя сумка осталась в машине Влада, твоя тоже. Придется ждать.

– Чего?

– Смерти, – мрачно пошутила Тина и повторила: – Уроды.

Ждать пришлось недолго. Спустя минут пятнадцать дверь открылась, и мужик, что тыкал в меня пистолетом, противно сообщил:

– Идите за мной.

Мы прошли по длинному коридору, вышли в просторный холл и замерли. В центре, на белом кожаном диван сидел Степан Кириллович Юсов, сжимающий в руке бокал с виски. А я обратила внимание на окна – во французском стиле, узкие и высокие, они заканчивались на уровне пола, а некоторые из них служили дверями. За стеклами царила темнота, и я поежилась: такое ощущение, будто кто-то пристально смотрел оттуда на происходящее внутри.

– Степка, – заулыбалась подруга. – Мои братья тебе башку оторвут.

– Может быть. Но сначала – я тебе.

Говорил Юсов вполне серьезно, а за ним маячило три амбала. Двое из них ехали с нами, и еще одного я видела впервые, и четвертый стоял у нас за спиной.

– До чего вы, бабы, мерзкие создания, – сказал вдруг Юсов. – Вечно вам что-то надо. Лезете везде, рыщете, изменяете. Твари.

Слово «твари» я проглотила, а Тина с широкой улыбкой попросила:

– Говори уж, чего хотел, не томи. Макса ведь ты заказал?

– Стрелка? Не смеши меня. Заказал… Разве заказы так выполняют? Рыскал вокруг, Катьку мою охмурил… Да что я тут распинаюсь, вы же и сами все знаете. Верно ведь?

– Мы догадываемся. Поправь меня, если я не права: ты имел дела с неким Валевским, а Макс узнал об этом, и заполучил в руки документы, подтверждающие твою связь с Николаем Анатольевичем. И тогда он выкупил долг двух охранников Ворона, чтобы те убили водителя и охранника, а потом подкинули труп Макса к нашему дому. Так ты планировал забрать кресло мэра, заполучив тем самым угольные шахты, и отомстить за невесту.

– Невесту, – расхохотался Степан Кириллович. – С чего вы взяли, что я собирался на ней жениться? Нужна она мне сто лет в обед. Потрахались, да и выгнал бы вон. А сейчас пришлось грех на душу брать.

Я сглотнула, а Тина поинтересовалась:

– Что ты под этим подразумеваешь?

– А ты догадайся.

Судьба Катьки стала ясна. Амбалы противно переглянулись, и один из них добавил, гадко ухмыляясь:

– Скоро встретитесь.

Тинка не дрогнула. Посмотрела вниз, зачем-то с грустью потрогала безымянный палец и спросила:

– Но в остальном-то я права? И скажи на милость, раз уж нам не суждено выбраться отсюда живыми, что такого в твоей связи с Валевским? Вы что, облапошили Мирона? Или дело в угольных шахтах?

– Не только. У нас с Валевским был прибыльный бизнес. Мы неплохо сотрудничали с его отцом, пока того не убили. А сейчас я решил поработать на пару с его сыном. Но, к сожалению, тот вид деятельности, который приносил нам большой доход, терпеть не могут твои братья и Воронцовы.

– Наркотики? – вздернула брови Тинка. Юсов похлопал в ладоши.

– Браво. Ты умная девочка. Мы планировали расширение, и для этих целей нам нужен был небольшой заводик, где бы производился товар. Наш городок маленький, но соседствует с четырьмя крупными. Место идеальное, тишь да гладь. А стань я мэром, так и вовсе красота. Но Воронцовы были как заноза в одном месте. Поначалу я пробовал договориться – встретился со Стрелком, рассказал о перспективах. Этот молокосос даже слушать не стал, сразу ответил «нет», да еще и дверью хлопнул. Сопляк. Но считаться с ним пришлось. А потом я заметил неладное: Стрелок стал активно интересоваться моими делами. Пришлось предпринимать действия. Когда Стрелка уже отвезли в лес, я понял, что папка пропала. А там вся документация: заказчики, списки, деньги, товар, распространители. Много чего. Представь мое удивление, Тина, – развел руками Юсов, – а трупа на следующее утро в лесу не оказалось. Эти идиоты, люди Воронцова, которых я переманил, ничем не помогли, только больше усугубили ситуацию. Но раз папка еще не у Мирона, значит, Макс мертв. Тело его спрятали, а папка, следовательно, у того, кто спрятал труп.

– И ты полагаешь, что это мы? – изумилась Тина.

– Не знаю. Может быть, она в надежном месте, и теперь никто ее не найдет. Но рисковать я не намерен. К тому же Мирон – не тот человек, который забудет про смерть брата. Так что сначала я разделаюсь с вами, а потом настанет черед твоих дорогих родственников.

Тина неожиданно рассмеялась. Звук ее смеха, чуть хрипловатого, эхом разнесся по просторному холлу, а за окном послышался легкий стук. Один из амбалов нахмурился и устремился к окошку, доставая на ходу пистолет.

– Хватит ржать, – рявкнул Степан Кириллович. – Сейчас мы сделаем один звонок.

Он и впрямь достал телефон и набрал чей-то номер. Послышались гудки, а через пару секунду усталый голос Глеба ответил:

– Да.

Второй из охранников, тот, что был за рулем, наклонился и зловеще прошептал:

– Твоя сестра у нас. Через час ты должен быть на Северной, дом 32. Приезжаешь вдвоем с братом. Если будет кто-то еще, прострелим ей башку.

– Я хочу услышать сестру.

Парень сзади нас, о чьем существовании я уже успела позабыть, схватил Тинку и поволок ее к дивану. Заломил руку, и рявкнул:

– Говори.

Сцепив зубы, подруга молчала. В ее глазах плескался страх с решимостью: она понимала, что сказав хоть слово, обречет братьев на верную гибель. Охранник надавил сильнее, а потом, размахнувшись, ударил ее по голове пистолетом. Против воли Тинка застонала, а я заплакала, прошептав:

– Не надо, не надо.

– Я буду, – тишину прорезал голос Глеба. – У вас только моя сестра?

– Есть еще девчонка.

– Обе должны быть живы и целы к моему приезду, – холодно сказал Глеб и отключился. Судя по интонации, его вообще не взволновало ни похищение, ни странное приглашение. Тина выругалась, с ненавистью смотря на Юсова, а Степан Кириллович улыбнулся. Казалось, его забавляет все происходящее. Даже не так – он наслаждался этим.

– Любит тебя брат, – насмешливо пропел он, обращаясь к Тине. – Отпусти ее, никуда не денется. Если дернется – пристрели вторую.

Я замерла, а Тина вернулась ко мне, взяв мою руку. И тут случилось это: тяжелое, давящее ощущение накрыло меня с головой. Я чувствовала чей-то взгляд между лопаток: как будто кто-то разглядывает меня, словно решает, достойна ли я….

– Андрей, отведи их, – приказал Юсов тому, кто стоял у окна. Повернувшись спиной к темноте, царящей на улице, охранник сделал шаг, и вдруг нелепо замер, а через мгновение стекла взорвались фонтаном брызг из мелкого крошева и крупных осколков. Я прыгнула на Тину, валя ее с ног, кто-то заорал: «Ложись, мать твою!».

Выстрелы слышались отовсюду. Я лежала на Тинке, закрыв голову руками, и лихорадочно повторяла: «Господи, Господи…». Не знаю, сколько это продолжалось, по мои ощущением – час, но на деле прошло минут пять. Все внезапно стихло, и я, постанывая, скатилась с подруги.

– Блин…, – простонала подруга, поднимая голову от пола и оглядываясь. Я тоже рискнула осмотреться. Охранник у окна распластался лицом вниз, уткнувшись в лужу крови. Юсов так и остался сидеть на диване – на его белой рубашке расплывалось огромное пятно, а половину черепа снесло выстрелом. Стакан с виски валялся у его ног абсолютно целый. Меня затошнило, и я отвернулась. За диваном лежали остальные – один привалился к дивану, другой скорчился в нелепой позе. А третий охранник держался за бок и постанывал.

– Живой, мать твою, – прошептала Тина, вставая.

– Помоги ему.

– С ума сошла? Он нас убить хотел.

– Ты же врач, – напомнила я. – Ты должна спасать жизни.

– Знаешь что, – разозлилась подруга, и вдруг замерла, широко распахнув глаза. Я резко повернулась – со стороны сада шел человек. Весь в черном, в балаклаве и перчатках. В правой руке сверкал пистолет. Мы с Тиной таращились на него, не произнося ни слова, а незнакомец вскинул руку и выстрелил в охранника, стонущего на полу. Затем развернулся и ушел.

– Это… Что было? – истерично взвизгнула Тина, а я, отойдя от шока, сказала:

– Похоже, парень решил избавить нас от спора. И спасти наши жизни.

Тинка еще раз огляделась, покачала головой и рявкнула:

– Надо убираться. Причем быстрее. И Глебу позвонить.

Почему нам не пришла в голову светлая мысль воспользоваться телефоном охранника, я не знала. Вместо этого мы помчались как оглашенные по проселочной дороге, пролегающей через лес. И минут через пять увидели светящиеся фары машины. Автомобиль радостно засигналил и остановился, и знакомый нам голос заорал:

– Сюда, быстрее!

Мы с Тинкой бросились к Владу. Забравшись внутрь,Тина первым делом отвесила ему пощечину, а тот обиженно скорчил гримасу и захныкал:

– За что?

– Ты нас бросил, придурок!

– Ничего я не бросил, – оскорбился Влад. – На улице вас смысла отбивать не было, я ж видел, что тот придурок в Полину пистолетом тыкал. Я за вами ехал, но малость заплутал.

Тинка сменила гнев на милость и чуть помягче попросила:

– Телефон дай. Надо брату позвонить.

– Так сумки ваши здесь, – недоуменно ответил Влад, а Тинка, видимо, совсем ничего не соображающая от стресса, хлопнула себя по лбу и полезла за мобильным. Торопливо набрав номер, заговорила:

– Это я. Да, все хорошо. Со мной. Я еду по трассе со стороны Северной, въезжаю в город. Это Юсов меня… Да. Он мертв. Не знаю, Глеб! Что ты орешь? Я понятия не имею… Господи, конечно, это не я. По-твоему, я способна на такое? Хорошо.

Закончив разговор, она повернулась ко мне.

– Глеб едет нам навстречу. Влад, думаю, тебе лучше высадить нас на въезде в город. Скажем, что кто-нибудь подбросил.

– Окей, – отозвался Влад. – Я все понимаю.

Он и впрямь затормозил у стелы, и мы вышли, ежась от пронизывающего ветра.

– Мы, конечно, дуры совсем, – тоскливо заговорила Тина. – Машину-то могли у Юсова позаимствовать. Ту, на которой нас привезли.

– Могли. Ты зачем Влада отпустила?

– Пришлось бы объяснять, кто он и что, – с досадой поморщилась Тинка. – Глеб бы узнал, что мы с его помощью из дома сбегаем, и Владу бы не поздоровилось. Зачем парню настроение портить? Мы и так его втянули по самое не хочу… Смотри-ка ты, ведь поехал же за нами. Не перевелись мужики еще.

Тут она вздохнула, видимо, вспомнив о сбежавшем Максе, а через пять минут возле нас затормозил автомобиль Глеба. Следом за ним показался внедорожник Григория. Выскочив из тачек, Бельские припустились к нам: Гриша сграбастал Тину в объятия, вертя ее в разные стороны, как куклу, а Глеб замер в двух шагах от меня.

– Полина, – позвал он. – С тобой все в порядке? Они тебе ничего не сделали?

– Нет, – почему-то испугалась я того спокойствия, с которым говорил Глеб. – Но они Тину ударили по голове. Пистолетом.

Гриша, услышав это, выматерился, а Глеб сжал зубы так, что заходили желваки.

– Да я ему, – рявкнул Гриша, и смял окончание фразы. – В машину, живо.

Тина села в автомобиль Гриши, а вот мне, направлявшейся туда же, вежливо намекнули на другую машину. Подхватив меня под локоть, Глеб просто-напросто потащил свою добычу к Ауди, и усадил на переднее сиденье.

– Рассказывай, – спокойно сказал он, выруливая на дорогу. БМВ Гриши ехал сзади. Я торопливо начала рассказывать все то, что до этого Тина поведала Юсову, умолчав только о Максе.

– Понятно, – поморщился Глеб. – Давай-ка еще раз про того парня, который их перестрелял.

Я вновь завела свой рассказ, молясь, чтобы мы поскорее приехали. В больницу Тинка отказалась ехать, поэтому врача вызвали на дом. К моменту, когда доктор наконец прибыл, мы уже устроились в гостиной, куда в спешке прилетел Мирон, и повторяли свое повествование в двадцатый раз. Как только врач принялся осматривать Тину, мужчины переглянулись и вышли на кухню, а к нам присоединилась Марта.

– Девочки, – робко начала она. – А про Виталика Юсов ничего не сказал?

Я отпила зеленый чай, любезно заваренный Мартой, и отрицательно качнула головой. Тина же оказалась более разговорчивой, и охотно ответила:

– Нет, про Виталика ни слова. Вообще, у меня сложилось такое впечатление, что Юсов этому Валевскому подчинялся. Долг у Виталика выкупил, людей Мирона переманил и вместе с Юсовым отправил всю грязную работу делать. Даже нас Степану Кирилловичу предлагалось убить, а загадочный Валевский вроде как и ни при чем.

– Но Виталика ведь он похитил? Этот Валевский?

– Не знаю, – поджала губы Тина. – Но скорее всего он. Это точно не Мирон, и не мои братья. Акимов тоже отпадает. Остается только Юсов и его таинственный партнер Николай Анатольевич.

– А ты как считаешь, Полина?

Марта повернулась ко мне с вопросительным взглядом. Я пожала плечами, и поставила чашку на низкий журнальный столик.

– Я солидарна с Тиной. Если человек, выкупивший долг у Виталия, и пославший людей Мирона к Стрелку – Валевский, то он поспешит расправиться с твоим братом, как с ненужным свидетелем. Виталий ведь видел его лицо, и сможет указать на него.

– Думаешь, Виталика уже нет в живых?! – Марта побледнела, и схватилась за сердце, но тут же опустила руку и выпрямилась. – Я в это не верю. Виталик обязательно найдется. Гриша обещал мне…

Что Гриша обещал Марте, мы так и не услышали, потому что в комнату вошел Глеб. Бросив на нас недовольный взгляд, он сообщил:

– За городом нашли труп молодого парня, по описанию похожего на Виталика. Лицо сильно изуродовано, поэтому Гриша сейчас поедет опознавать. А ты, Марта…

– Я с ним, – Марта быстро встала и вскинула голову. – И даже не пытайся меня переубедить.

– Я и не собирался, – хмуро ответил Глеб, и посторонился, позволив Марте покинуть гостиную. – А вы отправляйтесь наверх, в комнату Полины. И чтоб ни шагу оттуда.

– Глебушка…, – начала было Тинка, но Бельский неожиданно заорал:

– Молчать! Чтоб я даже писка твоего не слышал! Мало мне проблем, еще и сестра решила вообразить себя мисс Марпл! Да и Полину в это втянула! Ты хоть понимаешь, что Юсов мог тебя убить? Если б не этот мужик, перестрелявший всех, я бы сейчас твое тело в морг отвозил!

Тина сконфуженно замолчала, а я опустила глаза, рассматривая свои руки. Они мелко дрожали, но причиной этому было вовсе не негодование Глеба. Я боялась, что Валевского не найдут. Он сам нас отыщет, и предугадать развитие событий было невозможным.

– Пойдем, – шепнула Тина, беря меня за руку. В комнате я отправилась в душ, где долго простояла под горячими струями воды, а когда вышла, обнаружила спящую подругу. Свернувшись калачиком в центре кровати, она укрылась халатом и сладко посапывала. Длинные темные волосы разметались по покрывалу, а в правой руке был зажат телефон. Аккуратно достав мобильный, я мельком взглянула на экран. Одно сообщение от Влада: «С вами все в порядке?». Заблокировав телефон, я прилегла рядышком, но заснуть не успела – дверь тихонько отворилась, и в комнату заглянул Глеб.

– Полина, – позвал он, – я знаю, ты не спишь.

– Не сплю, – я торопливо набросила плед на плечи и вышла в коридор. – Есть новости?

– Труп опознали. Это Виталик, – с горечью произнес Глеб. – На его груди ножом вырезали фразу: «Я тебя нашел».

– Я тебя нашел? – повторила я. – Что это значит?

– Понятия не имею. Мы полагаем, что это дело рук Валевского. Ворон навел справки о нем – ничего интересного до женитьбы он не представлял. А вот как захомутал богатую наследницу, так сразу принялся обстряпывать темные делишки на пару с братом жены. Потом брат неожиданно погиб – несчастный случай на дороге, а жена сбежала от него в Англию. Думаю, он и ее убил, или же отослал, чтобы под ногами не путалась. Естественно, все деньги остались у него. А потом он сошелся с Юсовым.

– И что теперь?

– Мы найдем его, – пожал плечами Глеб. – И Валевскому не поздоровится. Ворон сосредоточился на его поисках, даже о брате позабыл. Как-то странно.

Мне это странным не показалось – напротив, я была уверена, что Макс жив-здоров, и ухитрился оповестить брата о своем состоянии. Потому-то Мирон и решил сначала расправиться с врагом, покусившемся на его семью. Однако вместо того, чтобы озвучить свои мысли вслух, я спросила:

– А что с тем домом, где нас держали? Наверное, нужно сообщить в полицию…

– Там уже разбираются, – успокоил меня Глеб. – Ворон съездил туда. Говорит, работал профессионал. Начисто уложил всех, но вас не тронул. Мирон считает это подозрительным.

– А ты?

– А я теряюсь в догадках, кто бы это мог быть. Киллер? Тогда бы вас тоже убрали.

– Зачем же нас убивать? – возразила я. – Мы с Тиной не при делах. Если это тот наемник, о котором предупреждал Акимов, то получается, что его целью был Юсов. А Юсов нас похитил и собирался убить. Говорят же, что враг моего врага – мой друг.

– Наверно, – засмеялся Глеб. – Честно, я не хочу об этом думать. Главное, что вы обе целы и невредимы. Полина…

Бельский привлек меня к себе и поцеловал. Пару минут я слабо сопротивлялась, но потом сдалась, обвив его шею руками. Оторвавшись от моих губ, Глеб хрипло прошептал:

– Пойдем ко мне.

Не успела я открыть рот, как внизу послышались шаги, а затем прозвучал голос Мирона.

– Глеб! Спускайся! Мы его нашли.

Испуганно отпрянув, я взглянула на Глеба.

– О ком это он? Вы нашли Валевского?

– Сейчас узнаю. Иди спать, Полина.

– Но…

– Ничего не бойся и ни о чем не думай. Иди спать. Я все улажу и сразу вернусь. Слышишь?

Глеб говорил, а я вцепилась в его пиджак, мотая головой. Они нашли Валевского, и что собираются делать? Поедут на встречу? Там их ждет верная смерть.

– Нет, нет, Глеб, вы не должны ехать…

– Тихо, тихо, – Глеб оторвал мои руки от пиджака и обнял меня. – Я скоро приеду. Все будет хорошо. Ты мне веришь?

– Верю, – сказала я, глотая слезы. И солгала.

Глава 11

Глеб уехал, и в доме воцарилась тишина. Пару минут я стояла, прислушиваясь к звукам, затем зашла в комнату Тины и выглянула в окно. Три охранника. Один прикорнул в саду, удобно расположившись на скамейке, двое неспешно прогуливаются по периметру. Я покачала головой – разгильдяи, что с них взять?

В шкафу Тинки царил полный беспорядок: вещи свалены в кучу, множество непонятных тряпок, обувь вперемешку с платьями. Пошарившись, я нашла темные брюки и водолазку, сверху накинула легкую куртку и выбрала самую удобную обувь – ботинки из мягкой кожи на шнуровке, с твердым носом. С удовлетворением оглядев себя в зеркале, я открыла окно, ловко перелезла на дерево, а затем – на забор, и спустя мгновение мягко опустилась на землю. Машина Влада стояла возле ворот, но ключа у меня не было, а окна были темны. Постояв пару минут, я направилась к калитке, закрытой на щеколду, и выскользнула на улицу. Путь мой лежал через лес – я намеревалась пройти той же дорогой, что шла к Тине в тот злополучный день. Скудного освещения дорожных фонарей хватило только на сто метров, а затем вокруг меня воцарилась непроглядная тьма. Ночной лес жил своей жизнью – всюду слышались шорохи и звуки, протяжно ухала сова. Я ускорила шаг, и вскоре выбралась на дорогу, где поймала попутку. Водитель – усталый мужик в вязаной шапке и меховой куртке, неодобрительно покосился на меня.

– Куда вам?

– В город. Заплачу три сотни.

– Идет.

Дальнейший путь мы проделали в полном молчании – водитель оказался неболтливым, и это было мне на руку. Высадив меня возле улицы Тимерова и получив деньги, он отбыл в неизвестном направлении, а я спешно приспустила к дому. Возле подъезда было чисто, подозрительных лиц не наблюдалось, и даже старые бабки, любившие восседать на лавке день и ночь в любую погоду, куда-то испарились.

В квартиру я входила с опаской, памятуя о недавних трупах, однако волновалась зря. Глеб остался себе верен – пространство радовало чистотой, а в зале даже отмыли обои. Заглянув в ванную и все шкафы, я удостоверилась, что все в порядке, и присела на пол возле правого угла. Поддев ножом скрипучую половицу, аккуратно отодвинула ее в сторону и опустила руку в тайник. Документы были на месте, как и другие вещи. Переведя дух, я бестолково кружила по комнате, кусая губы, и уставилась в окно. Было ясно, что нужно что-то делать, но вот что? Мирон сказал: «Мы его нашли», и вряд ли речь шла о Виталике. Бедная Марта… Скорее всего, Мирон напал на след Валевского. Он точно в городе, и парни на белой Ладе были его. Вопрос: как его найти? Ведь нужно же ему где-то ночевать. Гостиницы отпадают, съемные квартиры – тоже. Люди вроде Валевского никогда не станут жить в такой халупе. Может, дождаться, пока его парни снова меня засекут?

Я тоскливо вздохнула. На улице дул пронизывающий ветер, прохожих совсем не было – все предпочитали сидеть дома в такую слякоть, обложившись чаем и пледами. Я бы тоже не отказалась от чашечки горячего шоколада и любимого фильма, вот только…

«Валевский в городе», – напомнила я себе. Больше всего меня беспокоила фраза, вырезанная на теле Виталика. «Я тебя нашел». Кого Валевский нашел? Меня, Тину, Юсова? Ворона? А может, это своеобразное послание для Бельских? Но зачем это ему? Валевский хотел устранить Стрелка, тем самым заставив воевать Воронцова и Бельских. А потом бы уже пришел в город и объявил себя победителем. Но все пошло не по плану, и его верный соратник – Юсов, мертв. Валевский наверняка уже в курсе. Из этого назревает второй вопрос: кто убил Юсова? Можно предположить, что это сам Валевский решил избавиться от компаньона, но с чего бы ему оставлять нас с Тиной в живых? Значит, не он. Остается две кандидатуры: киллер по кличке Призрак, прибывший в город с неведомой целью, и сам Стрелок. В сказку о потере памяти я не верила, как и в то, что его похитили из ветеринарки. И папка точно до сих пор у Максима – спрятана в надежном месте. Вот только где?

Вопросов было много, но ответить на них я не могла. Первым на очереди стоял вопрос с Валевским – его нужно решить незамедлительно. Пару минут я стояла, глядя в окно, а потом вздохнула и сказала самой себе:

– Ну же, не дрейфь. Ты сможешь.

Следует встретиться с Валевским. Отыскать его будет непросто, и я была уверена, что Мирон не добьется успеха. А вот у меня было преимущество – Николай сам приедет ко мне. Номер я помнила наизусть – оставалось лишь надеяться, что владелец не сменил его.

– Слушаю.

Голос из прошлого. Затаив дыхание, я вцепилась рукой в подоконник, и прикрыла глаза. Когда-то я искренне верила, что больше никогда его не услышу.

– Это ты? – спросил Валевский и ответил сам себе: – Конечно же, ты. Слушай, сучка, я тебя из-под земли достану.… Хочешь знать, что я сделаю с тобой? Уверен, что не хочешь. Потерпи, скоро я заберу тебя…

– Забирай, – милостиво разрешила я и назвала адрес. – Жду с нетерпением.

Сбросив звонок, я набрала номер Глеба. Он ответил спустя пару гудков.

– Полина? Что случилось?

– Глеб, я…, – я заговорила торопливым шепотом. – Я у себя дома.

– Что ты там делаешь? – рявкнул он и тут же сменил тон. – Ты одна? Все хорошо?

– Да, да.

– Почему ты ушла? Где Тина?

– Она осталась у себя, то есть, у вас дома. А я… Мне было не по себе, я хотела забрать вещи, но боялась отвлекать тебя от дел…

– Запри дверь и никому не открывай. Я сейчас приеду и заберу тебя.

– Нет, Глеб, стой… Мне звонили. Звонил человек, представился Николаем Валевским. Он сказал, что знает, где я, и хочет поговорить. Он сказал, что сейчас приедет…

– Черт, – выругался Глеб. – Выходи из квартиры и иди к соседям. Слышишь? Перед этим посмотри в глазок, убедись, что площадка пуста.

– Я смотрела, – зашептала я. – Там стоит человек. Какой-то мужчина. Я боюсь, Глеб, мне страшно…

– Ничего, маленькая, я скоро буду, – начал успокаивать меня Глеб. – Ничего не бойся. С тобой ничего не случится. Проверь замки и иди в ванную, закройся там. Возьми с собой нож, и никому не открывай. Хорошо?

– Хорошо, – я всхлипнула.

– Эй, – позвал Глеб. – Никто тебя не тронет. Ты мне веришь?

– Да, – отозвалась я. – Я тебе верю.

Телефон я отшвырнула в сторону и села на диван. Теперь оставалось только ждать. Ни в какую ванную идти я, естественно, не собиралась. Минуты тянулись медленно. Мне казалось, что с момента моих разговоров прошло часа два, но при взгляде на часы я выяснила, что в ожидании провела всего тридцать минут.

«Давай быстрее», – мысленно подгоняла я своего врага и кусала губы. В квартире царила абсолютная тишина, как и на лестничной клетке. Ни звука, ни шороха, ни вечно ругающихся соседей.

Он зашел тихо, двигаясь словно тень. Его не выдал ни скрип половиц, ни открывающаяся дверь, но я все равно знала – он здесь. Чувствовала всем телом его приближение, обостренным чутьем ощущала запах, который он принес с собой. Запах крови и смерти.

– Привет, – Валевский встал в углу комнаты, прислонившись к стене. – Скучала?

– Нет, – ответила я, смотря в одну точку. Мне не нужно было держать его в поле зрения, чтобы видеть противную ухмылку на красивом лице и леденящие душу глаза.

– Врешь, – засмеялся он, но с места не сдвинулся, чтобы не маячить в окне. –  А я вот скучал.

– Иди к черту.

– С тобой – хоть в пекло, дорогая. Не возражаешь, если я закурю?

– Я не возражаю, даже если ты застрелишься.

В глазах Николая появился злобный огонек, но он быстро справился с собой.

– Хамишь, – грустно констатировал Валевский. – Ты изменилась. Но мне так даже больше нравится. Как тебя занесло в этот город?

– Друзья подсказали. А ты здесь чего забыл?

– А я проездом, но надеюсь обосноваться насовсем, – охотно сообщил он. Эти шутки мне порядком надоели, и я поморщилась, со злостью спросив:

– Как твой компаньон? Уже заказал венок на его похороны?

– Хочешь помочь в выборе? – Николай бросил окурок прямо на пол и наступил на него ботинком. – Ладно, дорогая, оставим веселье на потом. Собирайся.

– Я никуда с тобой не поеду.

– Поедешь, да еще как.

Быстро приблизившись ко мне, Валевский резким движением схватил меня за волосы, вынуждая подняться.

– Ты дрянь, – прошипел он мне прямо в лицо. – Я тебя в землю закатаю.

По-хорошему, мне надо было замолчать, но я не смогла. Дикая ненависть затопила мой разум, страх отступил, а тело затряслось.

– Силенок не хватит, – выплюнула я. И тут же получила удар в бок. Согнувшись, я застонала от боли, а Валевский потащил меня в коридор, где передал на руки двоим парням.

– В машину ее и на базу. Свяжите, чтоб не сбежала.

Парни вяло подхватили меня, и повели на выход. Возле подъезда сиял черными боками Шевроле, меня запихнули на пол между сиденьями, попросив не рыпаться, первый сел за руль, а второй разместился сзади. Мы уже выехали из двора, когда из-за угла дома возник черный джип, а следующее мгновение нас окатил град пуль. Стекла лопнули, осыпая меня осколками, я тряслась, закусив губу до крови, и смотрела на ботинки парня, что сидел сзади. Ботинки пару раз дернулись, а потом замерли. Послышались голоса, кто-то открыл дверцу машины, и меня грубо выволокли наружу, поставив на колени.

– Здесь девчонка, – крикнул парень, держащий меня.

– Где он?!

Я узнала голос Мирона и осмелилась поднять голову. Покореженный Шевроле стоял, сверкая дырками от пуль, вокруг меня толпились какие-то люди, а сам Мирон во главе небольшого отряда стоял возле джипа. Из толпы вынырнул Глеб и тут же устремился ко мне.

– В моей квартире, – прошептала я. Мирон и ребята бросились туда, а Глеб помог мне подняться, подхватив на руки.

– Ты цела?

– Да, наверное, – растерянно ответила я. Глеб повел меня к своему автомобилю, усадил на заднее сиденье, достал откуда-то плед.

– Он тебе что-нибудь сделал? – с напряжением спросил Бельский, когда я перестала клацать зубами от страха. Мы сидели в обнимку, его руки бережно обнимали меня, а губы касались виска.

– Нет.

– Тогда что он хотел? Почему позвонил тебе?

– Не знаю, – жалобно ответила я. – Я была дома, когда он позвонил на мобильный. Сказал, что нам нужно поговорить.

– Где твой телефон?

– Остался там. Он забрал его.

По моим щекам покатились слезы, и Глеб, почувствовав это, прижал меня к себе сильнее, что-то нежно шепча на ухо. Наша идиллия продлилась недолго – дверцу машины кто-то рванул на себя, и в следующее мгновение я узрела Мирона.

– Он ушел, – рявкнул Ворон. – Квартира пуста, никого нет. Девчонка точно сказала правду?

– Ты же видел парней в Шевроле, – резко ответил Глеб и выбрался из машины. Дальнейший разговор я не слышала, так как свернулась калачиком. Ушел… Чертов Валевский! Я так надеялась, ждала, что все мои мучения закончатся сегодня… Но он снова обманул меня. В который раз.

– Поехали домой, – устало сказал Глеб, садясь за руль. Я кивнула, перебравшись вперед, и с тоской уставилась в окно. Солнце вставало над городом, окрашивая крыши домов и верхушки деревьев розоватым оттенком. Начинался новый день, и я верила, что он принесет мне удачу.

Как истинный джентльмен, Глеб отнес меня сонную на руках в дом, уложил спать в комнате Тины и отбыл по делам. Для меня оставалось загадкой, когда он спит, и спит ли вообще? Но думала я недолго – как только моя голова коснулась подушки, сразу же погрузилась в сладкий сон.

Проснулась я ближе к вечеру. Заглянула в соседнюю комнату, затем к Глебу. Никого. Спустившись в гостиную, я с изумлением уставилась на компанию, собравшуюся возле камина. Марта с бледным лицом, Тинка с горящими глазами, недовольный Глеб и мрачный Григорий. Не хватало только Ворона.

Как по заказу, дверь отворилась, и в гостиную вошел Мирон. Идеально уложенные волосы, зачесанные назад, темный костюм и белая рубашка. Небрежно поправив манжеты, Воронцов оглядел всех собравшихся и веско произнес:

– Мой брат нашелся.

Тина ойкнула, а Гриша, кажется, вздохнул с облегчением. Я осталась стоять на лестнице, никем не замеченная, что дало мне возможность детально рассмотреть лица присутствующих. Старший Бельский искренне радовался, Глеб не проявил особого интереса, а вот Марта и Тина явно занервничали. Причина тревоги подруги мне была ясна: мы скрывали Макса в ветеринарке, и благополучно его проворонили, а вот реакция Марты рождала подозрения. Решив списать все на волнения из-за трагической смерти Виталика, я вышла в центр, дав возможность всем увидеть меня.

– Полька, – подскочила на диване Тина, и опрометью бросилась ко мне. – Ты как?

– Нормально, – пожала я плечами, проходя к дивану. Глеб окинул меня встревоженным взглядом, но, убедившись, что я пребываю в хорошем настроении, успокоился. А вот Мирон гадко ухмыльнулся и заметил:

– Это-то и странно.

– Что? – опешила Тина, садясь рядом со мной.

– Странно, что твоей подружке позвонил Валевский, почти ее похитил, а потом ей чуть не прострелили голову. А у нее все нормально. Что, подобное времяпрепровождение для тебя не в новинку, Полина?

Мое имя Мирон особенно выделил, произнеся его с издевкой. Никто из собравшихся ее не уловил, а я все поняла сразу. Это было на уровне интуиции – тогда, в больнице, когда Максим уверял нас в своей амнезии, я сразу поняла, что он лжет. Сейчас глаза его старшего брата говорили то же самое.

– Отстань от нее, – вмешался Глеб, сопроводив свои слова недобрым взглядом. – Что там со Стрелком? Где он был?

На мое удивление, Мирон охотно принялся повествовать о брате. Из его рассказа выходило, что Макс не явился лично, а передал Мирону послание, в котором сообщил, что с ним все в порядке, и волноваться не стоит.

– Ты уверен, что это послание писал он? – вздернул бровь Гриша. – Помнится, у нас уже был один доброжелатель.

– Уверен, – отмахнулся Мирон. – Макс использовал кодовое слово… Долго объяснять, но можете мне поверить: это он. Поэтому поиски я прекращаю – брат сам объявится, когда сочтет нужным. Необходимо сосредоточиться на Валевском. Судя по всему, эта гнида решила нас всех перестрелять, чтобы потом воздвигнуть в городе свое маленькое производство дряни.

– Тогда первым на очереди должны быть мы, – предположил Гриша. – Но он позвонил Полине.

– И убил Виталика, – безжизненно напомнила Марта, молчавшая до этого момента. Лицо Рузиной выглядело как восковая маска, однако приглядевшись, я заметила, что глаза Марты блестят от невыплаканных слез. – Зачем ему понадобилось убивать моего брата? Ведь он ничего не решает, он вообще не мог никому навредить…

– Т-ш-ш, – заговорил Гриша, обнимая подругу и уводя ее из гостиной. – Пойдем, тебе нужно прилечь и отдохнуть.

– У остальных нет вопроса, почему убили Виталика? – спросил Мирон и сам ответил: – Очевидно, что Валевский устранил того, кто мог указать на него в тот момент. Сейчас его смерть была бы бесполезной – мы уже знаем, как выглядит Валевский, что из себя представляет и чего хочет. Я отправил ребят в его город, но думаю, что они вернутся с пустыми руками. Валевский здесь, нам нужно найти его логово, и опередить. Иначе следующим трупом будет кто-то из нас.

Тинка испуганно вздрогнула и подняла голову. Я нашла ее ладонь и тихонько сжала, не сводя глаз с Мирона. Тот смотрел прямо на меня, и я знала, что он сейчас скажет.

– Нам нужна приманка. Полина подойдет.

– Что?!

– В смысле?

Глеб и Тина заговорили разом, перекрикивая друг друга, к ним присоединился вернувшийся Гриша, а Ворон только улыбался. Решив прекратить балаган, я громко сказала:

– Я согласна.

Наступила тишина. Первым опомнился Глеб, и, двинувшись ко мне, угрожающе прорычал:

– И думать забудь. Вы с Тиной останетесь в доме, под надежной охраной. Я тебя к этому психопату и близко не подпущу…

– По-другому мы будем искать его месяцами, а про нас ему уже все известно, – заговорил Мирон. – Единственное, на чем мы можем сыграть – это интерес Валевского к Полине.

– Какой интерес? – спросила Тина. – С чего ему интересоваться Полиной?

– Вот именно, – поддержал сестру Гриша. – Ладно Алевтина, тут выгода очевидна, но Полина… Она ведь приезжая, обычная девушка, работающая репетитором. Не спорю, Полина красавица, но ведь этого мало?

– Из какого ты города? – вбил первый гвоздь в крышку моего гроба Мирон. Я покорно ответила, опустив глаза.

– И что? – нахмурился Глеб. – То, что они из одного города с Валевским, не значит ровным счетом ничего.

– Давайте она сама ответит, – устало прикрыл глаза Мирон и с удобством устроился в кресле. – Поведай нам, Полина. Ты ведь знакома с Валевским?

Я стиснула зубы. Вот же паразит. Интересно, как много ему известно? Вряд ли все. Воронцов просто умен, и смотрит на все объективно, поэтому, сопоставив кое-какие факты, бьет наугад. Он просто не может знать все.

– Знакома.

Мои слова прозвучали как гром среди ясного неба. Собравшись с силами, я продолжила:

– Моя близкая подруга… Мы дружили со школы, еще с детских времен. Ее звали Яна. Яна Узерцова. У нее был старший брат, Стас. В восемнадцать она познакомилась с Валевским, влюбилась по уши. Они сыграли свадьбу, и все были так счастливы: отец Янки души не чаял в зяте, Стас открыл вместе с ним совместное дело, а Яна обожала своего мужа. А потом…

Я сцепила руки в замок, выравнивая дыхание.

– Что потом? – пробормотала Тина, с жалостью глядя на меня. Она догадывалась, что конец этой истории будет плохим.

– Яна узнала, что ее муж связан с криминалом. Нашла наркотики у него в машине, услышала разговор с курьером. Естественно, она пошла к мужу – разбираться, но Коля уверял, что это неправда, что он сам по доброй воле никогда бы не стал этим заниматься. Сказал, что его шантажировали, и она поверила. Но Яна могла рассказать все брату – ее отец к тому моменту умер от инфаркта, и Николай запаниковал. Через месяц Стаса не стало. Слетел с моста в реку, вместе с ним была женщина… Она тоже погибла. Произошедшее посчитали несчастным случаем.

– А на самом деле? – спросил Глеб. – Стас был убит?

– Да. Яна долго горевала, но потом более-менее успокоилась. Пока однажды к ней в дом не ворвался наркоман. Они жили в старом доме, в родительской квартире, и никакой охраны там не было. Была сигнализация, но Яна ждала мужа, и отключила ее. Наркоман был совершенным психом, ворвался в дом, угрожал ей ножом, обвинял во всем Николая. Из его слов Яна узнала, что ее муж до сих пор занимается торговлей, и что неисправность в машине Стаса – тщательно спланированная акция. Тот псих порезал ей лицо…

Я замолчала, тщательно подбирая слова.

– И что дальше? Она обвинила во всем мужа?

– Да. Но сначала рассказала все мне. Ее спас Коля – он вернулся с работы, и оттащил того психа от моей подруги. Яну положили в больницу. Когда я навестила ее спустя месяц, она мне все рассказала. Она хотела пойти в полицию, позвонила знакомому следователю, но врачи признали ее показания бредом. Мол, это шок… Ночью она позвонила мне, плакала. Яна боялась, что муж ее убьет. Я приехала к клинике, пыталась войти внутрь, но ничего не получилось. Меня не пустил персонал. А утром Яну нашли мертвой. Согласно заключению врача, у нее отказало сердце.

– Это очень печальная история, – заметил Мирон с ехидством. – Но это не объясняет интерес Валевского к тебе.

– Она ведь звонила и писала мне, – пожала я плечами. – У нее был телефон. Наверняка в нем сохранились сообщения о том, что Валевский причастен к наркотикам. Ее телефон Николай уничтожил, но остался мой. Я сбежала в тот же день, переехала в другой город. Потом в другой, и так по кругу. Два года я бегала по всей стране, перебивалась случайными заработками, а потом устала. Устроилась работать в кафе, и там познакомилась с Тинкой. А дальше вы знаете.

– Но почему ты не сказала мне? – изумилась Тина.

– А ты бы поверила? – усмехнулась я. – История в духе криминального детектива.

– Значит, в этом городе ты оказалась случайно. И совершенно случайно муж твоей погибшей подруги решил устроить тут свою империю. И мы должны в это поверить? – Мирон сверлил меня взглядом.

– Дело твое. Можешь не верить. Но я уверена, что в его списке жертв я – на первом месте. Должно быть, его ребята узнали меня, и доложили Валевскому. Поэтому он позвонил мне, чтобы убить и заодно выманить Глеба.

– А у вас…э-э, что-то есть? – с любопытством спросил Гриша, смотря то на меня, то на Глеба.

– Да, – оживился Мирон. – Помнится мне, в доме Марты ты говорила, что твой жених – Виталик.

– Что? – опешил Глеб, а Тина закатила глаза.

– Давайте не будем порочить честь умершего, – предложила она. – Лучше скажите, как вы собираетесь разобраться с этой гнидой.

– Все просто, Алевтина, – усмехнулся Мирон. – Полина свяжется с ним, и назначит встречу. А мы будем поблизости.

Я вздохнула. Сдается мне, во второй раз подобное не прокатит.

– Кстати, – заговорил другим тоном Мирон. – Где тот твой телефон? На котором звонки и сообщения от подруги?

– В надежном месте.

– Но он существует? – улыбнулся Ворон.

Я кивнула, хмуро глядя на него.

– Могу продемонстрировать.

– Позже, – оборвал он меня и повернулся к Бельским. – Надо обсудить план действий.

– Идите, я подойду, – отозвался Глеб. Тинка тут же поднялась и тихонько выскользнула вслед за мужчинами. Гостиная опустела, а Глеб сел рядом со мной.

– Полина, – он взял мои руки в свои и легонько сжал. – Мне очень жаль, что тебе пришлось пережить подобное. Обещаю, что с этого момента все будет по-другому.

– Спасибо, Глеб, – тихонько ответила я и закрыла глаза. – Я очень ценю твою помощь, но Валевский – псих… Он болен, и у нет никаких моральных принципов. Он опасен.

– Мне плевать, – совершенно серьезно сказал Глеб. – Но эта история… Ты все рассказала?

– Да, конечно, – поразилась я. – Ты мне не веришь?

С минуту Глеб молчал, глядя мне в глаза. А потом тяжело вздохнул, отводя взгляд.

– Верю.

– И… Что ты будешь делать?

– Спасать любимую женщину, – улыбнулся Бельский и поцеловал меня в лоб. – А ты иди пока к Тинке. Уверен, она сгорает от любопытства. Чуть позже я позову тебя.

Я кивнула, одарив его благодарным поцелуем, и даже немного увлеклась. С трудом оторвавшись от меня, Глеб прошептал:

– Лучше тебе сейчас подняться, иначе я не смогу остановиться.

Так-то я была не против, но за стеной сидели Мирон и Гриша, наверху наверняка подслушивала Тина, и вся атмосфера мало способствовала романтичному уединению. Кивнув, я поднялась по лестнице на второй этаж, задумчиво посмотрела на сидящую возле перил Тину и взглядом указала ей на комнату. Войдя внутрь, мы закрылись на щеколду и уставились друг на друга.

– Ну? – не выдержала Тина. – Дошло наконец?

– Что дошло?

– Что мой брат – самый лучший парень на свете, – самодовольно улыбнулась Тина и кинула в меня подушкой. – А это за то, что молчала.

– Не злись, – попросила я. – Я не хотела вспоминать об этом. Я потеряла лучшую подругу, хорошего друга и все это за короткий срок. А потом мне пришлось скитаться по всей России. Когда мы познакомились, я словно начала новую жизнь, и была счастлива. Если бы не Макс…

Тут Тина помрачнела и принялась грызть ноготь.

– Думаешь, с ним все в порядке?

– Ты же слышала Мирона. Цел, здоров и невредим. Где-то прячется.

– Получается, он врал про амнезию? – вытаращила глаза Тина. – Или он вспомнил потом?

– Какая разница?

– Большая, – завелась Тина. – Если он целовался со мной, не помня, кто я, то это одно дело. Другое – если он все знал, и все равно целовался! Вот ведь гад. Если все помнил, чего сразу не сказал?

– Думаю, он опасался, – пожала я плечами, ложась на кровать. – Он ведь не знал точно, кто на него напал. Точнее, знал, что Юсов, ну а вдруг Бельские были бы с ним заодно? Вот он и притворился, что ничего не помнит. А при удобном случае смылся.

– Не везет мне с мужиками, – запечалилась Тина. – Влад, кстати, не отвечает. Я ему писала, пока ты спала. И даже звонила.

– А в гости сходить не пробовала?

– Ты что, с ума сошла? Я боюсь одна лезть на дерево, – возмутилась Тина. Я засмеялась и покачала головой.

– Хочешь, сходим?

– А давай, – оживилась Тина. – Братцы все равно будут часа три трещать. Слазим туда и обратно.

Шепча и толкаясь, мы выглянули во двор, и убедились, что наши доблестные охранники ни на что не годятся. Один мирно сидел у ворот на раскладном стульчике и, кажется, спал, второй сидел за кустом роз.

– Слушай, – заволновалась подружка. – А чего это он за кустом сидит?

– Может, спит? – предположила я. – Или в засаде укрылся?

– В какой засаде, – рявкнула Тинка, перевешиваясь через подоконник. – Тоже мне охраннички! Слушай, – ахнула подруга, – а может, он того?

– Чего?

– Ну, того самого…

– Чего: того самого? – разозлилась я. – Умер, что ли?

– Нет, – зловеще прошептала Тинка. – По-моему, он справляет нужду под мой розовый куст!

Выглядела подруга так комично, а паника в ее глазах была столь явственна, что я согнулась от смеха пополам.

– Боже, Тина, – простонала я. – Оставь парня в покое. Мне кажется, он просто задремал, сев под куст, чтобы его не увидели.

– Да? Ну ладно. На обратном пути проверим.

Перекинув ногу через подоконник, подруга полезла на дерево, шурша и постанывая.

– Да тихо ты, – шикнула я, ползя следом. Ветка опасно прогнулась, но выдержала, а бравый охранник по-прежнему сидел под кустом. Спрыгнув на землю, мы оказались во дворе Михаила Петровича. Как и утром, окна дома были темны, а вокруг царила тишина. А вот машины Влада не было.

Переглянувшись, мы направились к входу. Тина надавила кнопку звонка до упора, но открывать нам никто не спешил. Потоптавшись на крылечке, мы еще пару раз позвонили, но никаких звуков не услышали, затем постучали руками и ногами. Ничего.

– Слушай, а что это Михаил Петрович не открывает? – нахмурилась Тина.

– Откуда мне знать? Машины Влада нет, а Михаил Петрович, наверное, встать с кровати не может. Или они в больницу поехали, а дома никого.

– Что-то странно, – еще больше насупилась Тина. – Михаил Петрович врачей терпеть не может. У него как только спина начинает болеть, он сразу в баню идет. А машина может быть в гараже.

Мы дружно посмотрели на небольшую баньку, стоявшую слева от дома.

– Вроде не затоплена, – шепотом сообщила Тина и повторила: – Странно.

– Давай в окна заглянем? Может, спит твой Михаил Петрович под телевизор?

Мы обошли дом и встали возле задней стены.

– Вот тут вроде его спальня, – с сомнением сказала Тинка. – Ты залезь и посмотри.

Окна в доме были расположены высоко, и даже поднявшись на цыпочки, увидеть что-то было невозможным. Низ стены был выложен декоративным кирпичом, и если я смогу использовать его как опору, то получится ухватиться за подоконник и заглянуть. Опершись на Тинку, я кое-как взгромоздилась на камушки, выступавшие на несколько сантиметров от стенки, и вцепилась в подоконник. Тина придержала меня сзади, зачем-то обняв мою правую ногу и шепча:

– Ну что? Что там?

– Он тут, – сообщила я. – Спит в кровати.

Михаил Петрович и вправду спал. Я видела большую кровать в центре, стоявшую боком ко мне. На ней, без сомнения, спал владелец дома, укрытый одеялом до середины груди. Лицо его было безмятежным, а на тумбочке стоял стакан с водой, упаковки таблеток и пустой шприц. Все становилось ясным: старик почувствовал себя плохо, выпил снотворное и лег спать. В комнате работал телевизор, поэтому наши стуки Михаил Петрович не услышал. Если только не принимать во внимание тот факт, что правая рука старичка была прикована к спинке кровати наручниками. С секунду переваривая увиденное, я спрыгнула с кирпичей и обернулась к Тине.

– Спит, значит, – перевела дух та. – Ну ладно. А я уж было разволновалась.

Я молча прикидывала в уме, как бы поаккуратнее сообщить подруге новость. В том, что она сильно разозлится, я была уверена. Да уж, действительно ей не везет с парнями – вот и милый Влад оказался не другом детства, а чокнутым, приковывающим безобидных старичков к кроватям в их же домах. И как такое сказать?

«Скажу все Глебу», – решила я и успокоилась. Нечего Тинку сейчас волновать. А Глеб, как мужчина, во всем разберется. В конце концов, не сами же мы будем взламывать дверь, и спасать старика.

– Давай обратно, – махнула рукой Тина. – А то братцы заподозрят неладное.

Как мы влезали обратно на забор – не передать словами. Мне пришлось подсаживать подругу, которая никак не могла подтянуться, зато я сопроводила это действо ехидными комментариями о лишнем весе и дружеской поддержке. Тинка же ответ огрызнулась, что мне только в партизаны идти, мол, не зря же я молчала все время о своей печальной судьбе. К моему удивлению, на дерево Тина не полезла, а спрыгнула с другой стороны забора. Приземлившись рядышком, я невинно поинтересовалась:

– И что дальше? В дверь постучим?

– Я сейчас тому дебилу по голову постучу, – рыкнула подруга, и решительно направилась к охраннику, сидящему под кустом. Я засеменила за ней, опасаясь, как бы Тинка реально не травмировала бедного стража.

– Эй ты, – позвала Тина парня, остановившись в двух шагах от него. – Спать на посту вредно.

Парень даже не пошевелился. Это породило в моей душе смутные подозрения, и я пригляделась к охраннику получше.

– Видать, крепко спит, – резюмировала Тинка и сделала шаг вперед, намереваясь отвесить парню подзатыльник.

«Не надо», – хотела пискнуть я, но было уже поздно. Размахнувшись, Тина от души приложила парня. Тот странно дернулся и упал навзничь, лицом в траву, а подруга растерялась.

– Что это он? В обморок упал?

– Тина, – позвала я дрожащим голосом. – Тиночка… Пойдем отсюда.

– Ты не видишь, человеку плохо? – не оборачиваясь, рявкнула Тинка. – Или напился он?

С этим словами подруга наклонилась над лежащим и с усилием перевернула его на спину. Мертвые глаза уставились в темно-синее небо, а рот был открыт в немом крике.

– Господи, – Тина шарахнулась в сторону. – Он что, умер?

– Пойдем в дом, – я обняла подругу, но она вырвалась и истерично взвизгнула:

– Это же не я его?! Полька, он уже был мертв?

– Нет, не ты, – поспешила я успокоить ее. – Надо уходить. Скорее всего, парень возле ворот тоже убит. Пошли.

Настойчиво потянув ее за руку, я быстро направилась к двери дома и нажала на звонок. Сердце стучало как бешеное. Убийца пробрался в сад, и убил охрану, а значит, мог забраться и в дом…. Но там Глеб, Мирон и Гриша – трое здоровых и подготовленных мужчин. Есть еще Марта… Боже мой, Марта!

Дверь распахнулась, и на пороге возник Гриша. Изумленно уставившись на нас, он спросил:

– А вы что? Вы как вышли?

Не слушая, я отпихнула его в сторону и бросилась в гостевую комнату на первом этаже. Кажется, именно туда Гриша отвел Марту, когда она заплакала в гостиной. Дверь я толкнула со всей силы, так, что она отскочила от стены, и захлопнулась за мной.

Марта лежала на кровати с умиротворенным лицом. Красные волосы разметались в разные стороны, на губах застыла чарующая улыбка. Тонкая бледная рука безжизненно свесилась с кровати, касаясь пальцами пола.

Глава 12

– Марта…, – всхлипнула я и сделала шаг вперед. За моей спиной послышались голоса, затем в комнату ворвался Гриша и замер, наткнувшись взглядом на возлюбленную. Следом появился Мирон и витиевато выругался.

– Какого хрена, – заорал Гриша, и бросился вперед. Пощупал пульс и растерянно сказал: – Она жива. Звоните врачу, мать твою!

Все бестолково забегали по комнате. Мирон достал телефон и принялся куда-то звонить, Тина подбежала к Марте, нащупывая пульс и осматривая зрачки.

– Положи ее на бок, вот так, – командовала Тина. – Сюда подушку. И принеси воды и мой чемодан из комнаты.

Гриша помчался наверх, а я устало прислонилась к стене. Кто это был? Валевский? Зачем ему убивать охранников и Марту, но не трогать остальных? Что-то не сходится.

«Он мог убить меня, Глеба или Мирона, но никак не Марту», – рассуждала я. «Ее просто незачем убивать. Или есть за что?». Какая-то мысль проскочила в моем сознании, а в следующее мгновения меня будто ошпарило кипятком: убийца может быть еще в доме! Я бросилась в гостиную, по пути наткнувшись на Глеба.

– Куда, – Бельский поймал меня и придирчиво оглядел.

– Убийца может быть еще здесь, – выпалила я.

– Я уже все осмотрел. Тут нет никого, кроме нас.

– А охранник? Тот, что у ворот?

– Мертв. Обоим сломали шею, – безразлично произнес Глеб. – Кто-то пробрался в сад, убил обоих охранников и залез в комнату Марты через окно. Оно было открыто.

– Но Марта жива, – напомнила я.

– Это меня и удивляет, – усмехнулся Глеб. – Если это Валевский, логичнее было бы убить тебя или нас.

– Возможно, на вас он не рискнул напасть. Трое мужчин… А нас с Тиной не было в доме, – выпалила я. – Мы выбрались в сад через окно.

– Зачем? – поразился Глеб и тут же разозлился. – Сбежать хотели?

– Нет, что ты, – испуганно залепетала, коря себя за длинный язык. – Мы смотрели в окно, увидели, что охранник сидит под кустом. Тинке пришло в голову его проучить, мы вылезли на дерево и спустились в сад. Подошли к нему, а он… Он…

Тут я всхлипнула, всем видом изображая печаль, и припала к груди Глеба. Бельский не растерялся – сжал меня в объятиях, поглаживая по спине, при этом его руки с каждым разом спускались все ниже. Мы так и стояли до приезда врачей. Марту погрузили в карету Скорой помощи, Гриша поехал вместе с ней, а Мирон вызвал своих парней и полицию.

– Что мне говорить? – шепнула я Глебу, поймав его за руку. Мирон в гостиной общался с представителями власти.

– Как что, – удивился Бельский. – Правду. Вы посмотрели в окно, увидели, что охранник спит, и спустились вниз. Ведь так все было?

Глеб наградил меня подозрительным взглядом, и я поспешно закивала.

– Да, все так. А про Валевского рассказывать?

– Нет.

Разговор вышел коротким – усталый дядечка в фуражке и крепкий мужчина лет сорока в гражданской одежде задали стандартные вопросы, узнав ФИО, расспросили о времени, когда мы спустились и то, была ли я знакома с охранником. Я отвечала коротко и по существу, но порадоватьследователя не могла – мы с Тинкой не смотрели на часы, когда покидали комнату, поэтому время я назвала приблизительное – семь-восемь часов вечера.

– Мы с вами свяжемся, – захлопывая папку, произнес следователь. – Пожалуйста, не покидайте город.

– Хорошо, – кивнула я. Если честно, сейчас мне было совсем не до следователей. Гораздо больше меня беспокоила личность убийцы – некто пробирается в дом, убивает охрану и нападает на Марту, но не трогает остальных. Стоп. А почему я решила, что убийца не выполнил свою цель? Может быть, это вовсе и не Валевский? Вдруг у Марты имелись враги, желавшие ей смерти?

Как раз кстати я вспомнила о том, что меня поразило ранее – реакция Марты на заявление Мирона. Услышав, что Макс жив, здоров и где-то скрывается, Марта не на шутку занервничала. Но почему? По-хорошему, ей следует радоваться, что брат лучшего друга ее жениха в порядке.

Мое место у следователя занял Глеб, а я направилась на кухню, где стоял Мирон. Держа в руке стакан с виски, он круговыми движениями взбалтывал жидкость, разговаривая по телефону.

– Что? Ага. Понял. Ладно. Твои уже там? Разумеется. Я рад.

Закончив разговор, Ворон одним глотком выпил содержимое стакана и мрачно уставился на меня.

– Марта жива. Не поверишь, но ей вкололи обычное снотворное. Мы думали, что ее убили, а она просто спала.

– Здорово, – отозвалась я, но на деле новость лишь еще больше меня запутала. Моя версия о том, что у Марты были враги, и один из них проник в дом, чтобы убить ее, рассыпалась в прах. Но на всякий случай уточнила: – Но ведь ее хотели убить, да? Доза была большой?

– Большой, но не смертельной. Марта бы просто хорошо выспалась, – ответил Мирон и оскалился: – Я бы тоже от такого подарка не отказался. Трое суток не спал.

– Много спать тоже вредно.

– Поучи еще, – рыкнул Мирон. – Ты можешь дурачить голову Глебу, но не мне, ясно?

– Ясно, – смиренно кивнула я, а он неожиданно разозлился.

– Что тебе ясно?

– Что тебе нельзя морочить голову, – покладисто повторила я и уставилась ему в глаза преданным взглядом. Честно говоря, глаза у Мирона были невероятно красивы, и настолько же страшны. Радужка была настолько темной, что сливалась со зрачком, и из-за этого казалось, будто на меня смотрит какой-то демон из страшилок.

Мирон усмехнулся и налил себе еще порцию. Мне не предложил, однако я не сильно расстроилась – на кухню как раз вошел Глеб и привлек меня к себе.

– Менты уехали, – сообщил он. – Твои ребята во дворе, часть в прихожей и за домом.

– Отлично, – равнодушно бросил Ворон, и пригубил напиток. – Молот останется в больнице.

– Не удивил, – в тон ему бросил Глеб, а я спросила:

– Вы думаете, что это Валевский?

– А кто еще? – тут же ответил Ворон и поморщился. Я удивленно посмотрела на него, а Глеб пояснил:

– В городе больше нет придурков, которые бы осмелились на такое. Марту не хотели убивать, следовательно, цель была другая. Напугать нас.

– Что лишний раз доказывает, что это Валевский. Местные знают: пугать нас бесполезно, – буркнул Мирон, а я по-новому посмотрела на Глеба. Так ли он безобиден? С Вороном-то все ясно – типичный бандит, а вот Глеб… Додумать я не успела, поскольку Мирон добавил:

– Кстати, Тину Макс привезет.

Я мысленно порадовалась за подругу. Дорвалась таки.

– С чего это? – недовольно осведомился Бельский, прижимая меня к себе. – Ему надоело прятаться?

– Что тебе не нравится, Профессор? – прямо спросил Мирон. Глеб, услышав свое прозвище, напрягся, сообразив, что я тоже его услышала.

– Мне не нравится твой брат.

– А твоя сестра от него в восторге.

Мужчины нахохлились и зло уставились друг на друга. Атмосфера заметно накалилась, а я взмолилась:

– Перестаньте! Только драки тут не хватало.

К моему удивлению, Мирон опомнился первым. Повел плечом, допил виски и доверительно сообщил:

– Девчонка права. Разберемся во всем, и позже поговорим.

Как только Воронцов покинул кухню, я повернулась лицом к Глебу, прижавшись к его груди. Тот с вздохом меня приобнял и проворчал:

– Не лезь на рожон. Я не нуждаюсь в защите.

– Я хотела как лучше, – начала оправдываться я, и невпопад спросила: – А у Марты были враги?

– Что ты…– Рука Глеба, до этого момента гладившая меня по голове, замерла, и он ошарашено произнес: – Ты думаешь, что это не Валевский?

– Я не думаю. Просто это и в самом деле странно: во-первых, зная Николая, он бы никогда не полез в чей-то дом один. Скорее послал бы ребят. Во-вторых, его целью могла стать я, ты, Гриша или Мирон. Но никак не Марта. И пугать он бы не стал. Зачем ему это?

– У Марты не может быть врагов, которые бы решились на такое. Гриша бы знал. Они давно вместе, и все ее окружение ему знакомо. Да и с чего бы кому-то убивать Марту? Не спорю, она богата, но бизнес у нее чист, налоги она платит исправно и никому не мешает.  В этом городе уж точно.

– А Марта и Максим ладили?

– Почему ты спрашиваешь? – насторожился Глеб.

– Мне показалось странным ее поведение в тот момент, когда Мирон сообщил, что брат найден, – уклончиво пояснила я. Глеб нахмурился.

– То есть? Почему странным?

– Она нервничала.

– Полина, у нее погиб брат. Конечно же, она нервничала, – воскликнул Глеб, а я устыдилась своих мыслей: и в самом деле, Виталик погиб, а вот Макс – нет. Могло ли это расстроить Марту? Безусловно. Может, сыграла обыкновенная человеческая обида: мол, почему мой брат лежит в земле, а брат Мирона выжил?

– Ты прав. Извини, – пробормотала я. – Я пойду наверх, дождусь Тину там.

– Конечно, иди, – Глеб ласково поцеловал меня и обжег взглядом. – Но комнату Тины я запру. Дождешься ее в той, что рядом с моей спальней.

Спорить я не собиралась, поэтому покорно поднялась наверх и легла на кровать. Бестолково пялясь в потолок, я думала о том, что солгала следователю и Глебу. Мы с Тинкой изначально видели охранника под кустом – в это время он уже был мертв. Значит, убийца уже пробрался в дом, поскольку сад был как на ладони, а я никого постороннего не заметила. Затем мы полезли в дом к Михаилу Петровичу, и пробыли там минут 10-15. Потом залезли в наш сад, дошли до охранника – еще плюс минут пять. Что делал убийца в комнате Марты 20 минут? Так долго возился со шприцом? Шприц… Что-то в этом есть.

Перевернувшись на другой бок, я со злостью ударила ладонью по покрывалу. Ну, конечно! Убийца смог зайти и выйти абсолютно незаметно. Ворота оставались заперты, а значит, он перелез через забор. Но охранники бы его увидели, подняли шум… «Ну да, а как мы с Тиной постоянно выбираемся из дома?», – хмыкнула я и застонала от разочарования. Влад…

Влад спокойно мог перелезть через забор тем же путем, что использовали  мы с Тиной. Поэтому его никто не заметил. Он перелез, убил охрану и проник в дом. В это время мы перелезли к нему, и побродили возле дома, заглядывая в окна. Затем вернулись, нашли труп и подняли шум. А Влад тихонько смылся к себе.

И шприц… На тумбочке возле кровати Михаила Петровича лежал использованный шприц. Наверное, Влад вкалывает ему какое-то снотворное. Сообразив, что впопыхах абсолютно позабыла о том, что соседу требуется помощь, я вскочила и подбежала к двери, намереваясь все рассказать Глебу. И наткнулась на Тину.

– Привет, – хмуро поздоровалась подруга и плюхнулась на кровать. – Не день, а черти что!

– Слушай, Тиночка…

– Новости? – повернулась ко мне подружка. Я закивала. – Плохие?

Я усиленно затрясла головой, а Тина хмыкнула.

– Подождут. У меня горе.

– Какое?

– Макс, подлец, меня из клиники домой повез. И знаешь что?

– Что?

– Ничего, – развела руками подруга. – Я всю дорогу ему и так, и эдак намекала. Короче, он Мирону дивную историю рассказал. Сначала все гладенько – про Катю, папку и Валевского, потом объяснил, что его люди Юсова схватили и так далее. А начиная с того момента, как его привезли в лес, пошли чудеса. Сказал, что ничего не помнит – очнулся, мол, возле дерева, вышел на дорогу, поймал попутку и поехал в старый дом.

– Какой дом?

– У Мирона с Максом есть старая дача, родительская. В 30 км отсюда. Вот якобы Макс там все эти дни и пробыл. В себя приходил. Про нас ни слова.

– Так это же хорошо? Или плохо?

– Для нас – хорошо, – помрачнела Тина. – Для меня – плохо. Макс мне в машине два слова сказал. Знаешь, какие?

– Какие?

– Забудь и молчи.

– Прямо так и сказал? – не поверила я. Тина кивнула и, кажется, приготовилась реветь. Я тут же подскочила к ней, и сдуру ляпнула: – Не реви. У нас проблема посерьезнее. Влад, он… Того.

– Чего? – вытаращила глаза Тина и передумала реветь. – Умер?

– Нет. Влад оказался засланным казачком.

– Это в каком смысле? – нахмурилась Тина, а я торопливо рассказала ей о Михаиле Петровиче, не забыв упомянуть и свои догадки. Подруга слушала внимательно, и под конец всерьез разозлилась.

– Ну не везет, так не везет, – стиснула зубы Тина и страдальчески застонала. – Что за мужики пошли… Господи, уж и положиться не на кого. Ладно, надо что-то придумать.

– А что думать? Расскажем Глебу.

– С ума сошла? – покрутила пальцем у виска Тина. – Так и скажем: мы с убийцей все дни таскались, разъезжая на его машине? А хуже всего то, что придется говорить, что и сегодня солгали. Ты ведь Глебу что рассказала? Что мы из моей комнаты в наш сад спустились? Ну вот. А сейчас у нас новая версия. Короче, сделаем по-моему.

Тина решительно спрыгнула с кровати и направилась вниз. Я устремилась следом за ней, перепрыгивая через ступеньки. В гостиной скучало несколько молодых людей зверского вида, и при нашем появлении они заметно оживились. Краем глаза я углядела Максима в дальнем углу – опираясь на кресло, в котором сидел Мирон, он смотрел в окно и что-то насвистывал. Глеб восседал в центре на диване, уставившись в ноутбук, а на столике веером лежали какие-то бумаги.

– Глеб, – обратилась Тина к брату. – Отойдем на минутку.

Бельский поднялся и вышел на кухню, за ним последовала Тина. Один из парней, подпирающих стенку, жадно уставился на ее пятую точку, и вроде бы даже сглотнул слюну. Не успела я возмутиться таким нахальством, как Максим лучезарно улыбнулся и пропел:

– Толян…

– А? – моргнул парень.

– Глаза выколю, – многозначительно сообщил Макс и подмигнул мне. Я растерялась. Максим вызывал у меня противоречивые эмоции – если Мирон просто нагонял тоску и страх, то его младший брат, напротив, казался приятным и дружелюбным человеком. Но если приглядеться…

«От Мирона хотя бы знаешь, чего ожидать», – подумала я. «А вот Стрелок спокойно может нож в человека воткнуть, параллельно читая молитву. Непредсказуемый тип».

– А ты у нас кто? – невежливо поинтересовался Стрелок. Мирон хмыкнул и ответил вместо меня:

– Девчонка Глеба. Полиной зовут.

– Приятно познакомиться, Полина, – на лице младшего Воронцова расплылась широкая улыбка. – А я – Максим. Можно просто Макс.

«Издевается, клоун», – стиснула я зубы, но дружелюбно подметила:

– Я тоже.

К счастью, в этот момент в гостиную вернулась Тина. Схватила меня за руку, и потянула наверх, бросив короткое: «Идем». Мы поднялись, и уже в коридоре я пристала к подруге с расспросами.

– Что ты ему сказала?

– Намекнула, что не худо бы соседа проведать. Вдруг убийца и к нему заглянул?

– А Глеб что?

– Сейчас парней отправит.

– Так они постучатся и уйдут, – разволновалась я. – Надо дверь ломать.

– Не учи, а, – рявкнула Тина. – Глеб все сделает. Скажи лучше, ты Макса видела?

– Видела, – опешила я. – В углу стоял.

– И что?

– Что? – заблеяла я, а потом вздохнула. – Хочешь знать мое мнение? Мутный он тип. Может, лучше к кому-нибудь другому приглядишься?

– Не хочу к другому. Хочу к нему.

– Тина, Тина, – покачала я головой. Внизу хлопнула входная дверь. – Кажется, парни к Михаилу Петровичу пошли.

– Пойдем, глянем, – предложила подруга и дернула ручку двери, ведущей в ее комнату. – Заперто, – удивилась Тина. Я отвела взгляд в сторону.

– Глеб запер. Сказал, чтоб по деревьям не лазили.

– Вот же, – выругалась Тина и прижала пальцы ко лбу. – Ни минуты покоя. Ладно, пошли в твою комнату. Там уголок сада тоже виден.

Мы проследовали по намеченному маршруту и приникли к окошку. Тина так вообще прижалась так, что кончик ее носа расплющился об стекло.

– Ничего не видно, – прошипела она через минуту тщательного наблюдения.

– А ключей у тебя нет?

– Раз Глеб занялся вопросом, то нет, – рассмеялась Тина. – Он ко всему привык подходить основательно. Про комнату можешь забыть.

– А где он может хранить ключи?

Тина отлепилась от окна и посмотрела на меня с уважением.

– Хитра бестия, – заявила она с восторгом. – Братца моего обворовать хочешь?

Я скромно пожала плечами.

– В пиджаке, во внутреннем кармане должен быть. Глеб важные вещи носит с собой, нигде не оставляет. Ключ там. Их вообще три, одинаковые. Они ко всем замкам в доме подходят, кроме входной двери.

– Ага.

– Что: ага? Ты планируешь ключ своровать или нет?

– Позже, – уклонилась я от ответа. – Если понадобится. Давай-ка пока подождем.

Тина послушно села на кровать и замерла, прислушиваясь к звукам внизу. Снова хлопнула входная дверь, затем кто-то крикнул: «Старик не открывает!», снова послушался шум, хлопок и тихие голоса.

– Похоже, дверь будут ломать, – почесала нос Тина.

– Это плохо?

– Конечно, плохо. Лучше окно, – радостно заявила подружка и перевела тему: – Мирон что-то про наживку говорил. Чтоб ты знала: я против. Но все равно не послушаешь, поэтому колись давай.

– Так нечего рассказывать, – развела я руками. – Пока ты в больнице была, мы об этом не разговаривали. Мирон меня недолюбливает.

– Он всех недолюбливает, – фыркнула Тина. – Но в одном он прав: Валевского надо поймать. И с Владом что-то делать. Бедная Марта. Теперь-то Гриня от нее ни на шаг не отойдет.

– Кстати, – я порадовалась, что Тина упомянула о Марте. – Какие у нее были отношения с Максом?

– Отношения? – вытаращила глаза подруга. – У Марты с Максом? Никаких, разумеется.

– Почему разумеется?

– Ты чего, того? – покрутила пальцем у виска Тина. – У Марты с моим братом любовь. А Макс – брат лучшего друга Гриши. Ну, пересекались они на общих праздниках, вежливо беседу поддерживали. Да и все.

Я призадумалась. Тинка наверняка предмет своего обожания всегда держала в поле зрения, поэтому в ее словах я не сомневалась. А если…

– А Виталик? Он как с Максом общался?

– Да тоже никак, – растерялась Тина. – Его звали только из-за Марты. Он же непутевый. Работать не умеет, драк избегает, конфликтов опасается. Может только за бабами ухлестывать, да деньги проигрывать. Марта с ним вечно нянчилась.

– То есть с Максом у Виталика никаких дел не было?

– Какие могли быть дела? – изумилась Тина. – Говорю же, Виталик – оболтус. Был. Почтим его память.

– А когда похороны?

– Послезавтра, – бросила Тина. – Пойдешь?

– А надо?

– Обязательно.

– Тогда пойду, – пожала я плечами, и направилась к ванной. – Я в душ. Позови, если новости будут.

Новости, конечно же, появились. Как только я встала под горячие струи воды и щедро вылила на мочалку гель с ароматом жасмина, в дверь тихонько постучались. Решив, что Тина, если припрет, может в ванную зайти, я продолжила щедро намывать свое тело, мурлыкая что-то под нос. Настроение у меня было гадким, правый бок после подлого удара Валевского болел, как и затылок.

Дверь звучно отворилась, а я вздохнула. Значит, новости все-таки важные. Отдернув штору, я приготовилась выдать пламенную речь о личном пространстве, как все слова застряли у меня в горле. Хлопая глазами, я уставилась на Глеба, который беззастенчиво шарил глазами по моему телу и довольно улыбался.

– Убью, – пообещала я и швырнула в него пенистой мочалкой. Глеб мочалку ловко поймал, и ухмыльнулся.

– Старик жив. Скорую вызвали.

– Это не может подождать? – поинтересовалась я, старательно прикрывая стратегически важные места. Вода из душа все еще текла, волосы противно облепили мои плечи, а Глеб и не думал уходить, рассматривая меня как музейный экспонат. – Подай полотенце, – вздохнула я.

Бельский, не оборачиваясь, нащупал рукой махровый халат и протянул мне.

– Спасибо, – рявкнула я, вылезая из душевой кабины. Глеб схватил меня за руку с намерением помочь, а потом резко притянул к себе, целуя. Поцелуй вышел жадным и яростным, не таким нежным и чувственным как утром. Словно Бельский желал меня за что-то наказать. Охнув, я послушно поддалась ему, и когда он ослабил хватку, пнула по колену. Отстранившись, Глеб криво усмехнулся, избегая моего взгляда, а я, замотавшись в ткань, как в кокон, гордо прошествовала в комнату. На диване сидела Тина с виноватым лицом, опасливо косясь в сторону двери. Повернув голову в том же направлении, я узрела Макса, который ехидно улыбался.

– А что здесь, – растерялась я, и получила толчок в спину. Чуть не упав, я по инерции сделала шаг вперед и обернулась. Мрачный Глеб жестом указал мне на место рядом с Тиной, а сам устроился в кресле, закинув ногу на ногу.

«Будет допрос», – поняла я, и похолодела. Вместо привычного обожания в глазах Бельского светился гнев, а руки были сжаты в кулаки.

– Ну, Полина, – нараспев произнес Глеб обманчиво мягким тоном. – И конечно, моя дорогая сестра. Не желаете ли исповедоваться?

– Что-то я не вижу преподобного, – огрызнулась подружка, заметно нервничая. Макс захихикал, словно она сказала что-то смешное.

– Максим поведал мне любопытнейшую историю, о которой не рассказал брату, – изрек Глеб.

– Ага, – лучезарно улыбнулся Макс. – Видите ли, характер моего брата оставляет желать лучшего. Узнай он, что вы положили меня в ветеринарную клинику… Боюсь, их многолетняя дружба с Гришей дала бы трещину.

Тина нахохлилась.

– Так ты не терял память, да? – жалобно спросила она, и припечатала: – Подлец!

– Тебя только это беспокоит? – взвился Глеб, а Максим попытался утешить подругу в своей манере:

– Конечно, нет. Но целуешься ты классно.

– Не прогуляться ли тебе, Стрелок? – рявкнул Бельский. Пожав плечами, Макс вышел, плотно прикрыв дверь, а Глеб уставился на нас. – Я жду.

Вздохнув, Тина начала рассказывать историю с самого начала. На удивление, ее брат проявил ангельское терпение: не перебивал, слушал внимательно и спокойно. Закончив рассказ, Тина робко посмотрела на брата.

– Тебе есть что добавить, Полина? – поинтересовался Глеб, постукивая пальцами по подлокотнику. Я замотала головой. – А теперь еще раз, только правду. И поподробнее о том, кто жил в доме Чижова.

Тина открыла рот и тут же захлопнула его.

– О чем ты? – осторожно спросила я, и пожалела об этом: в глазах Глеба вспыхнула ярость.

– Я о том, что не могли вы, две пустоголовые курицы, передвигаться на такси все это время. По вашим словам, машину вы брали у Михаила Петровича, вот только Макс видел, как вас подвозил какой-то парень на спортивной тачке! В доме найдена одежда. Мужская, и она не Михаила Петровича. А что за молодой человек был с вами в доме Марты, когда Мирон привез Рузина? А?

Мы сконфуженно замолчали. Потом Тиночка ласково заговорила:

– Ты, главное, Глебушка, не сердись. И на Полину не ругайся. Это все я затеяла. А жил там Влад, помнишь, в детстве мы дружили? Встретились мы случайно…

Рассказав Глебу все без утайки, мы приготовились к порции упреков. Но Глеб лишь покачал головой, и выдал холодное: «Врать я тебя не учил, Тина». На меня он даже не взглянул, и просто покинул комнату, хлопнув дверью. А через секунду мы услышали, как в замке поворачивается ключ.

– Он нас запер, – охнула Тина, и бросилась к двери. Поймав ее за руку, я мягко проговорила:

– Остынь. Может, это и к лучшему. Все равно я спать хочу.

Мы с Тинкой удобно устроились на кровати. Подруга еще минут пять болтала, то костеря Макса, то возмущаясь поведением Глеба, а я слушала, уставившись в потолок. Вскоре речь Тины стала неразборчивой, а потом и вовсе стихла. Сказалась ее способность мгновенно засыпать в любом месте и в любое время – подружка мирно сопела, подложив свой локоть под голову. А я нащупала ключ в кармане халата, который стащила у Глеба, пока он целовал меня в ванной. Ключ, открывающий все двери в комнаты, включая и ту, под окном которой росло раскидистое дерево.

Глава 13

Весь следующий день мы с Тиной маялись дома. С утра нас вызвали на военный совет – за кухонным столом собрались Гриша, привезший бледную Марту в дом, Мирон, его младший брат, и Глеб. Рассуждали мы о ловушке, в которую предстояло угодить Валевскому.

– Ты знаешь его номер телефона? – накинулся на меня Мирон. Я помотала головой, а он раздраженно цыкнул, хлопнув ладонью по столу. Стол жалобно затрещал, но никого это не смутило.

– Ну и как ты хочешь его ловить? – ухмыльнулся Макс. – Поставим Полину в центре площади, и подождем, пока ее заметят?

Все начали громко спорить: Тина выражала возмущение, Гриша поддерживал сестру, а Воронцовы ехидничали и хамили. Глеб молчал, и не думая вступаться за меня, а я загрустила: похоже, наш роман закончился так же быстро, как и начался. Хуже всего то, что мы, кажется, поменялись местами: я смотрела на Глеба влюбленным взглядом, а он отводил глаза в сторону. Разве так можно?

– Слушайте, – робко заговорила я, когда спор поутих. – Валевский, когда схватил меня в квартире, упомянул какую-то базу…

– Какую базу? – оживился Мирон. Глаза его засверкали.

– Не знаю, просто сказал: везите ее на базу, – пожала я плечами. Старший Воронцов призадумался, а младший изрек:

– А не та ли, что за городом… На Кульминке?

Присутствующие переглянулись, и в следующее мгновение Мирон рявкнул: «Едем!». Глеб даже не взглянул в мою сторону – молча вышел, схватив ключи от машины. Все спешно поднялись и покинули кухню, оставив нас с измученной и молчаливой Мартой.

Без косметики, бледная и с кругами под глазами, госпожа Рузина все равно была безумно красива в своей печали. Положив руку ей на плечо, Тина брякнула:

– Ты как вообще? Держишься?

– Держусь, – кивнула Марта, разглядывая стол. – Завтра похороны. Не знаю, успеем ли…

Она беззвучно заплакала, закрыв руками лицо.

– Ну ты чего… Марточка…

– Извините… Еще это нападение…

– Ты что-нибудь видела? – живо поинтересовалась Тина, а Марта замотала головой.

– Нет. Я лежала на боку, спиной к окну. Хотела немного поспать. И тут услышала шорох. Сначала я не придала этому значения, подумала, что охрана в саду ходит… И потом вдруг поняла, что в комнате кто-то есть. Начала поворачиваться, и тут он на меня навалился. Зажал рот рукой, воткнул иглу – я ощутила укол, и ударил по голове. Я сразу отключилась.

Забыв о своей неприязни, Тина обняла ее, а я, решив, что лучше момента не придумаешь, спросила:

– Марта, твой брат шантажировал Макса?

– Что? – Марта вздрогнула всем телом и отняла голову от Тинкиного плеча. – Что ты говоришь?

– Скажи как есть, – посоветовала я. Тина отодвинулась, и уставилась на Рузину, поджав губы.

– И правда, Марта. Говори уж, все свои.

– Я не знала! – воскликнула Марта, и, поняв, что проболталась, горько всхлипнула. Тина налила ей стакан воды, который она выпила залпом. Утерев слезы, Марта продолжила уже более спокойным тоном:

– Мне Виталик рассказал, когда уже Макс пропал.

– Что рассказал?

– Он же застукал Стрелка с девкой. Макс и так любитель по бабам пошляться, но там такая история…

Несколько притормозив, Марта опасливо взглянула на Тинку. Та, напустив на себя скучающее выражение лица, повернулась к окошку.

– Ну и, – поторопила я Рузину. Уже окончательно успокоившись, Марта продолжила:

– Да и рассказывать нечего. В общем, Виталик застукал Макса с невестой Юсова в туалете. Ну, той, которая Катька. И решил малость Стрелка припугнуть.

– Только Стрелка?

– И Юсова тоже, – нехотя призналась Марта. – Мы с Виталиком тогда в ссоре были, я ему денег не давала. А он проигрался крупно. Деньги ему позарез нужны были, еще и гордость взыграла. Он уже потом, когда Стрелок пропал, мне во всем сознался. Мол, отправил письмо Максу и Юсову. Максу написал, что знает о его связи с Катей, и требует денег за молчание. А Юсову намекнул, что есть кое-какая информация, которая может его заинтересовать.

– А поточнее? Виталик упомянул в письме к Юсову о Кате и Максиме?

– Вроде да. Но не написал, что у них любовь. Так, одни намеки.

– Ну теперь понятно, чего Юсов так задергался, и решил Макса шлепнуть, – вмешалась Тина в наш разговор. – Виталик своим письмом его спровоцировал. И что они? Кто-нибудь заплатил шантажисту?

– В том-то и дело, что нет, – устало проговорила Марта. – А потом Макс пропал. Виталик задергался, и ко мне прибежал. Все рассказал, ну я ему: молчи, никому не слова. А потом велела кому-нибудь сболтнуть о связи Кати и Стрелка, ну, чтоб весь народ знал эту сплетню. Тогда бы долго разбираться пришлось, кто шантажист.

– М-да, – протянула Тина. – Ты, конечно, извини, но твой брат – идиот.

Марта только махнула рукой и поднялась из-за стола.

– Я пойду знакомых обзвоню. Надо же похоронами заниматься…

Марта ушла, а Тина подсела ко мне поближе.

– Что-то не сильно она по брату убивается, – заметила я. Тина хмыкнула.

– Виталик ей знаешь сколько нервы трепал? Он же придурком был. Играл постоянно, деньги как в унитаз спускал. Если бы не Гриша, Виталька бы давно уж на тот свет отправился.

– Все равно, – засомневалась я. – Не по-божески это.

– Слушай, какая нам разница? – разозлилась подружка, а я напомнила:

– Так его Валевский убил. Стало быть, есть разница.

– Лучше подумай, что делать дальше, – сурово проговорила Тина.

– С кем? С Валевским?

– Тьфу на тебя. Ребята на базу поехали, надеюсь, найдут этого гада. Ты про Глеба подумай, Полька. Осерчал он на тебя.

– А мне-то что, – рявкнула я. – Пусть злится.

– Так нельзя, – Тина была настроена решительно. – Мой брат втюрился по самые уши, а ты нос воротишь. Обманывала его вон сколько, и в стороне держала.

– Я ему ничего не обещала, – сказала я, а сама засомневалась. Тинкины слова породили бурю чувств в моей душе, и уже через пять минут я серьезно начала размышлять о том, что поступила с Глебом некрасиво. А Тинка, лиса, так и капала мне на мозги:

– Мой брат ради тебя на все готов… И под пули, и в огонь… Человека вон убил…

– И это плохо, – промямлила я. Собственные слова казались неубедительными, и я решила сбежать. – Пойду, полежу чуть-чуть.

– Здрасте, – развела руками Тина. – А мне что прикажешь делать?

– Еду готовь, – злорадно ответила я. – Вот приедет твой Макс, а у тебя ни крошечки. Как ты мужчину собралась завоевывать? Дурында.

Оставив Тину хлопотать на кухню, я направилась в комнату, которую именовала своей, но на половине пути остановилась. Ключ жег карман моих джинс, а противный голосок в голове настойчиво советовал заглянуть в комнату Глеба.

«Одним глазком посмотрю, и все», – решила я. Дверь тихонько отворилась, и я оказалась в спальне, оформленной в синих тонах. Обстановка была спартанской: кровать с темным покрывалом, голубые шторы, массивный шкаф, стол и стул. На этом предметы мебели заканчивались. Оглядев серые обои и пушистый черный ковер на полу, я присвистнула. Судя по всему, на себя любимого Глеб не скупился: все вещи были дорогими, но элегантными и чисто «мужскими». Подойдя к столу, я дернула первый ящик. Бумаги. Во втором оказались тоже разные бумажки и несколько мелочей: ручки, разряженный планшет, зарядник и визитки. На третий раз мне повезло. Дернув нижний ящичек, я извлекла на свет Божий черную тоненькую папку, и немедленно сунула туда свой нос.

«Харитонова Полина Юрьевна, год рождения… Прописана… Проживает… Отец – Харитонов Юрий Валерьевич, мать – Харитонова Инга…».

Бегло пробежав по содержимому папки глазами, я наткнулась в конце на дату. Отчет был сделан в конце прошлого месяца, стало быть, около двадцати дней назад. На белой бумаге черным были скупо выведены все сведения обо мне: где родилась, где училась, информация о родственниках. Фотографий не было, и слава Богу. Помимо папки, в ящике обнаружился пистолет.

Получается, Тина в своих утверждениях была права. Глеб решил все взять в свои руки, и разузнал мою подноготную перед тем, как начать ухаживать за мной? Но почему он  тогда не действовал? Нет, интерес Глеба я замечала всегда: как он смотрел, ненавязчиво предлагал свою помощь, подвозил пару раз до дома. Но никогда Глеб не приглашал меня на свидания! И словом не обмолвился о ярой симпатии ко мне.

Засунув папку обратно, я выскользнула из чужой спальни, заперев ее на ключ. Дальнейшие часы прошли в скуке: я читала книжку, Марта без остановки разговаривала по телефону, решая организационные моменты, а Тина увлеченно ругалась на кухне, поставив перед собой цель: приготовить самое вкусное в мире блюдо. А точнее – борщ.

– Почему борщ? – спросила Марта, на мгновение отлипнув от телефона.

– Путь к сердцу мужчины лежит через желудок, – подняла вверх указательный палец Тина. Палец был красным от свекольного сока. – А путь к сердцу русского мужчину – через борщ.

– Так это же украинское блюдо,  – удивилась Марта, и тут же получила шлепок кухонным полотенцем.

– А ты не умничай. Украинское или нет, мне пофиг. Главное, чтобы Максу… Ребятам понравилось.

Марта пожала плечами, и вернулась к своему телефону, а Тинка задумчиво мешала ложкой розовое варево в кастрюле.

– Попробуй, – ткнула она в меня ложкой. Я недоверчиво принюхалась: запах был вроде ничего.

– Пробуй, – с  угрозой повторила Тина, и я повиновалась. Язык обожгла горячая жидкость и вскоре в какофонии вкусов я смогла распознать картошку, томаты и перец. Много перца. Поперхнувшись, я закашлялась и ринулась за водой.

– Не понравилось? – огорчилась Тина и хлебнула свое варево. Глаза подруги округлились, а сама она стала похожа на филина. – О-о-о!

– Боже мой, – вторила я, жадно глотая водичку.

– Что это с вами? – на кухню вошла Марта и с подозрением уставилась на наши перекошенные лица.

– Суп, – выдавила я. – Переперчен.

– Сильно?

Не дожидаясь ответа, Марта решительно зачерпнула булькающий суп, и отправила ложку в рот. Мы с Тинкой замерли: я – с бутылкой минералки, она – с пакетом молока.

– Сильно, – вынесла вердикт Марта, скривившись. – Есть невозможно.

– И что делать? – запаниковала Тина. – Может, укропчику?

– Дура что ли? – рявкнула Марта. – Лей еще воду.

– Надо риса насыпать, – вклинилась я.

– В борще не может быть риса.

– Надо в марлю завернуть.

– Лучше целую картошку положить, она перец впитает.

– Нет, лучше сахар.

Споря до хрипоты, мы не заметили, как входная дверь открылась, и в кухонном проеме возникло удивленное лицо Гриши.

– Что за сыр-бор, девчонки?

Мы разом замолчали и уставились на Григория. Пользуясь моментом, тот полностью вошел на кухню, а следом за ним появился недовольный Мирон и веселый Макс.

– Пахнет съестным, – радостно оповестил он. – Что это у вас? Борщ?

– Ага, – кивнула Тина с несчастным видом. – Только он немного…

– Островат, – нашлась я. – Это по особому рецепту.

– Да, – защебетала Марта. – Мексиканский борщ.

– Надо пробовать, – потер руки Гриша и сел за столом. – Мирон, Макс, присоединяйтесь.

Взгляд Ворона метнулся к ополовиненной бутылке минералке, затем – к пакету молока, и наконец, посмотрел в мои честные глаза.

– Спасибо, но я откажусь, – ухмыльнулся Мирон.

– А я угощусь, – заявил Макс, от чего Тина побледнела. Дрожащими руками разлив суп по тарелкам, подруга поставила их перед гостями и шмыгнула к раковине, а мы с Мартой во все глаза уставились на мужчин. Радостно улыбаясь, Стрелок засунул целую ложку борща в рот, и задумчиво прожевал. Гриша повторил его маневр, и моментально покраснел.

– Кто готовил? – поинтересовался старший Бельский.

– Я, – призналась Тина дрожащим голосом. – Невкусно?

– Э-э-э… Необычно, – выдавил Гриша и мученически съел вторую ложку.

– А по мне, так очень вкусно, – заявил Стрелок, и с удвоенной силой заработал ложкой. Я затаила дыхание, а Тина в изумлении открыла рот, наблюдая, как стремительно пустеет тарелка Макса.

– Марта… – проблеял Гриша, поглядывая на свою порцию. – Кажется, ты хотела о чем-то поговорить?

– Ага, – кивнула Рузина, сообразив, что ненаглядного надо спасать. – Пойдем.

Из-за стола Бельский вылетел пулей, а я тихонько спросила у Мирона:

– А где Глеб?

– На базе остался. Следов Валевского там нет, но на всякий случай решили оставить ребят. Мало ли, – равнодушно отозвался тот. – Макс, если ты насытился, то поехали. Еще полно дел.

Подмигнув Тинке, Стрелок направился вслед за братом, и мы остались вдвоем.

– Слушай, он все съел, – растерянно сообщила подруга.

– Вижу.

– И даже не поперхнулся.

– И пуля его не берет, и даже твой суп. Может, он вампир?

– Иди ты, – разозлилась Тина и тут же на ее глаза навернулись слезы умиления. – Если съел, значит, не все потеряно. А что там про Глеба?

– Мирон сказал, что Глеб на базе остался.

– Это хорошо или плохо?

– Плохо.

– Почему?

– Да потому что, – рявкнула я, а потом более спокойно ответила: – Если Валевского там не было, то они просто теряют время.

– Так может он там был. Просто уехал.

– Следы бы остались. И не уехал бы он, – возразила я, а сама пошла на второй этаж. Тина бежала рядом. – У вас в городе одна база?

– Одна, – подтвердила Тина. – Кульминка. А что?

– Карта города есть?

– Есть, – Тина сбегала куда-то за картой, и вернулась в комнату. Мы разложили карту на полу и принялись ее увлеченно изучать. Время от времени я тыкала пальцем в какое-то место, а Тина поясняла, что это.

– Тут? – я ткнула пальцем в серую точку посреди леса.

– Дачный кооператив, – охотно ответила подруга. – Старый. Там многие дома заброшены, а часть сдается.

– Почему?

– Да там… – Тина наморщила лоб. – Неприятная история. В этом поселке дачка имелась у священника. Говорят, самая вычурная и красивая была. Ну а потом священника того поймали: он, оказывается, в подвале дома проводил какие-то сатанинские обряды, и жертвоприношения. Пятерых человек заколол, и всю кровь выпустил. Вот. Местные-то в основном старики, верующие, ну они и бросились оттуда прочь. Аура нехорошая и все такое.

Я призадумалась. Валевскому бы такое непременно понравилось. Зная его скверный характер и тягу к мерзким делишкам, а также стремление выделиться из толпы, я не сомневалась – врага надо искать на этом кооперативе. Моя интуиция буквально вопила во все горло, подтверждая правильность моих мыслей.

– Думаешь, он там? – прошептала Тина. Я пожала плечами и отодвинула от себя карту.

– Не знаю. Он может быть где угодно.

На этом мы разговор закончили. Остаток вечера прошел спокойно: Глеб не появлялся, во дворе дежурили ребята в количестве десяти штук, а Гриша и Марта сидели в спальне старшего Бельского. Ближе к десяти Тина начала зевать, а вскоре и вовсе вырубилась, развалившись поперек кровати. Укрыв подругу одеялом, я уселась возле окошка и занялась любимым делом: рассуждала.

Что мы имеем? У Валевского есть прямой интерес в этом городе, и его планам мешают Бельские и Воронцовы. Юсов выведен из игры, но кем? Кто тот загадочный человек, что хладнокровно перестрелял всех людей в особняке? А кто проник в дом и вколол снотворное Марте? И главное – зачем? Влад? Так ли вообще его зовут?

Тина говорила, что у Михаила Петровича есть племянник. По крайне мере, он был. Значит, лжеВлад занял его место, запер Михаила Петровича в доме и притворялся все это время его родственником. И у него должна быть весомая причина на это. Но какая?

Виталик шантажировал Юсова и Стрелка, но эта ниточка никуда не ведет. Виталика убил Валевский. Это точно – послание, вырезанное ножом на его груди, адресовано мне.

Еще есть Призрак. Загадочный киллер, который прибыл в город с целью устранить кого-то из верхушки. Может ли лжеВлад быть Призраком? Вряд ли. Киллеры не работают так. Они не входят в контакт с жертвой, не выжидают время, и тем более не таскаются с двумя девицами по городу. Не притворяются чьими-то племянниками – лжеВлад мог проколоться в любой момент.

Устав от мыслей, я прикрыла глаза. Валевский не даст мне спокойно жить. Не успокоится и не уймется, пока не достанет меня. И уничтожит всех. Хитрости и изворотливости ему не занимать, а чести и совести у него нет. Я знаю, что Мирон и Глеб недооценивают его. Валевский – опасный враг.

Внизу послышался стук, затем – шорохи. Напрягшись, я взглянула на Тинку – подруга безмятежно спала. За окном царила темнота, а фонари на участке не горели. Охраны не было видно. По моей спине пробежал легкий холодок, царапая позвоночник, а шорох внизу повторился.

Рывком поднявшись с кресла, я тихонько выскользнула в коридор. Замерла у начала лестницы и прислушалась: тишина стояла такая, что больно давила на уши. И тут я услышала шепот. Разговаривали двое: судя по голосам, это Глеб и Мирон. Значит, Глеб вернулся. Не успела я обрадоваться, как до меня дошел смысл диалога.

– Ты не видишь очевидного, Профессор. Совсем помешался на девчонке. Она тебе не друг.

– Это не тебе решать. Я сам разберусь.

– Она принесет нам кучу проблем. Уже принесла. Ты что, веришь в ее сказочки?

– Ворон…

– Прекрати. Я не слепой, и вижу, как ты на нее смотришь. Ты даже не проверил ее рассказ…

– Зато ты проверил?

– Представь себе. Ты видел у нее фотографии? Подруг, родителей? Может, она с общалась с ними по телефону?

– Ее родители погибли.

– Ты хотел сказать, что родители Харитоновой Полины погибли, – упрямо гнул свою линию Мирон. – Ты видел фото Яны? Ее подруги, которая умерла? Они очень похожи.

– Но не близнецы. Это не преступление. Их схожесть ничего не доказывает.

– Профессор… Мы никогда не были друзьями, но я уважаю тебя. И вижу, что ты себе могилу роешь. Девчонка – не та, за кого себя выдает. Поверь мне.

– Я верю себе. Не лезь, Ворон. Твое дело – Валевский. И приструнил бы ты брата. Пусть займется делом.

– Он и занимается. На позиции.

Голоса смолкли, а затем послышались тяжелые шаги. Быстро юркнув обратно в комнату, я легла на кровать к Тинке и замерла. Шаги замерли напротив двери, раздался тихий скрип. Зажмурившись, я лежала спиной к двери, ощущая на себе взгляд Глеба. Спустя мгновение дверь закрылась, и Глеб удалился к себе.

Вскочив с кровати, я в панике заметалась по комнате. Мирон мне не доверяет. Впрочем, я сама себе не доверяю. Что же делать? Мой взгляд упал на подругу, и я внезапно успокоилась. Тина. Моя подружка понимает и поддерживает меня. С ней я спокойна. А значит, со всем остальным можно разобраться.

Решительно открыв дверь, я спустилась на кухню. За столом обнаружился Мирон, лениво перемешивающий кофе в синей кружке.

– Не спится?

– Захотелось пить, – отозвалась я, подходя к холодильнику.

– Те, у кого много секретов, плохо спят, – многозначительно кивнул Мирон, и добавил: – Не так ли, Яна?

Я медленно закрыла холодильник и повернулась к нему.

– Что ты хочешь сказать?

– Ты солгала. Не знаю, как, но ты выбралась из той больницы. Может, подкупила санитарку или уборщицу, но ты – не Полина.

– Тебе показать мои документы? – хмыкнула я. Мирон рассмеялся.

– Нет. Я уверен, с ними все в порядке.

Я пожала плечами.

– Спокойной ночи.

Поднявшись наверх, я вошла в комнату и чуть не вскрикнула – в кресле у окна, где недавно сидела я, кто-то был. Гость поднял голову, и я узнала Глеба.

– Привет.

– Привет, – хмуро отозвался он. Пройдя мимо него, я села на кровать и отпила сока из стакана, взятого с кухни.

– Ты просто так заглянул?

– Решил посмотреть, как вы тут, – коротко ответил Глеб, а я разозлилась. Когда любимый мужчина тебе не доверяет, и ведет себя как чужой, поводов для радости мало.

– Посмотрел? Можешь идти.

– Полина…

– А может, Яна? – я рассмеялась безумным смехом. – Только что на кухне Мирон назвал меня так. Вы что, думаете, что я убила свою подругу и живу ее жизнью?

– Прекрати, – поморщился Глеб. – Никто тебя ни в чем не обвиняет. Просто твоя история… Выглядит фантастично. Валевский проявляет слишком сильный интерес к тебе, ты не общаешься с родителями…

– Они погибли. Я сирота.

– У тебя нет фотографий…

– Они остались в родном городе.

– Хватит, Полина. Просто скажи… Ты сказала правду?

– Конечно, – ответила я. Глеб пересел ко мне и обнял, обхватив меня за плечи. Прижал голову к своей груди, ласково поглаживая спутанные волосы.

– Если тебе есть что рассказать, я слушаю. Я не стану осуждать. И все пойму. Просто расскажи правду.

– Я сказала правду.

Оторвавшись от меня, Глеб долго смотрел мне в глаза. В темноте его взгляд был особенно откровенным и пристальным. Я не моргала изо всех сил, закусив губу, но выдержала.

– Хорошо.

– Я могу…,  – Глеб поднялся, чтобы уйти, а я схватила его за руку и торопливо заговорила. – Я могу доказать… Что я – Полина. Мы с Яной очень похожи, но разница все-таки есть. Она никогда не ходила в музыкалку, вообще не интересовалась музыкой. Это можно проверить. А я ходила в музыкальную школу много лет, потом занималась с Региной Васильевной, это мой педагог… Три года. Я умею играть на фортепьяно и скрипке. Ты можешь послать запрос, и тебе подтвердят…

– Хватит, Полина. Мне достаточно твоих слов.

Я растерялась и замолчала. Глеб усмехнулся и взял меня за руку.

– Пойдем, – позвал он, и я пошла. Мы миновали коридор, очутились в его комнате, попутно срывая друг на друге одежду и целуясь. Движения Глеба были дергаными и страстными, он не жалел сил, лаская меня, а я отвечала ему тем же. На утро на моем теле расцветут багряные пятна, но сейчас я что было сил отдавалась ему, постанывая и впиваясь ногтями в спину. Это была моя ночь. Наша.

«Я ни о чем не жалею», – думала я, лежа на боку. Глеб спал, а за окном рассветало. Розовые лучи скользили по подушке и его лицу – умиротворенному и серьезному даже во сне. Погладив кончиками пальцев его щеку, я перевернулась на спину и беззвучно заревела. Мне было жалко – Яну, Глеба, себя… И даже Валевского. Потому что завтра ему предстояло умереть.

Глава 14

Когда я проснулась, постель была пуста. Глеба поблизости не наблюдалось, зато снизу доносились возбужденные голоса, крики и шум. Сладко потянувшись, я выскользнула из теплой кровати, кое-как натянула свои джинсы и майку, и направилась на первый этаж.

– Доброе утро, – радостно завопила Тина, и пихнула меня локтем в бок. – Как спалось?

– Прекрасно, – не стала кривить я душой. Мой помятый внешний вид явственно намекал на бурную ночь, однако из всех только подружка решила уделить этому факту пристальное внимание: Гриша разговаривал с хмурым парнем на кухне, Макс вольготно развалился на диване, пялясь в телик, а Марта, облаченная в строгое черное платье, взволнованно кусала губы.

– Полина, – кинулась она ко мне. – Хорошо, что ты проснулась. Мы выезжаем через час.

– Куда? – спросила я и тут же вспомнила: сегодня же похороны Виталика! Черт, как глупо я сейчас выгляжу. Устыдившись, я промямлила: – Конечно, я буду готова к назначенному времени.

– Ты неедешь.

Глеб стремительно вошел в гостиную – в синем костюме, свежевыбритый и источающий терпкий запах сигарет вперемешку с духами. Подойдя ко мне, он властно обхватил мою талию, и наградил поцелуем куда-то в макушку, словно заявляя о своих правах. Тина засияла, как начищенный самовар, а Стрелок заулюлюкал, оторвавшись от созерцания новостей.

– Почему? – растерялась Марта. – Зачем ей оставаться одной в доме?

– Это может быть опасно, – заявил Глеб. Тина тут же подло закивала, встав на сторону брата, а я нахмурилась.

– Позволь мне самой решать, куда ехать, а куда нет, – брякнула я. Звучало это по-детски, так что Глеб снисходительно улыбнулся, и ласково сообщил:

– Поговорим об этом позже.

С тоской уставившись ему в спину, я вздохнула. Ясно, что никаких «позже» не будет. Глеб считает, что у него есть право распоряжаться мной… Впрочем, ничего другого я от него не ждала, учитывая его характер.

– Сделай лицо посчастливее, – возмутилась Тина, и громко сказала: – Мы наверх.

– Ага, – рассеяно кивнул Гриша.

В комнате Тина тут же напала на меня с расспросами. Лицо ее выражало крайнюю степень любопытства вперемешку со счастьем – подпрыгивая от нетерпения, подруга расхаживала по комнате, попутно переодеваясь в черное закрытое платье.

– Слушай, отстань, а, – простонала я спустя пятнадцать минут. Резко обернувшись, Тина кинула в меня расческой, сурово поджав губы.

– Я же не выспрашиваю у тебя подробности о том, что вы делали ночью, – завопила она. – Меня интересует, что вы намерены делать дальше. Глеб еще не заикался о предложении?

Я вытаращила глаза.

– Ты часом головой не ударялась? Какое предложение?

– Обычное, с кольцом и оркестром, – довольно улыбнулась Тина, крутя в руках красную помаду. Цвет для похорон был слегка неуместен, и подруга сомневалась, стоит ли последовать многолетней привычке, или обойтись без блеска.

– Да мы только…

– Только не надо говорить, что еще ничего не ясно, – перебила меня Тина. – Все как раз очевидно: Глеб любит тебя, ты – его, и обычно после этого люди женятся.

– По-моему, у тебя навязчивая идея.

Отложив в сторону помаду, Тина плюхнулась рядом со мной на диван и серьезно спросила:

– Ты любишь моего брата?

– Тина, я не могу так, – жалобно ответила я.

– Ну ведь он тебе нравится?

– Нравится, – кивнула я.

– Тогда в чем проблема?

Я пожала плечами и отвернулась, уставившись в окно. Проблема… Да нет никакой проблемы. Есть я и мои личные страхи, связанные с прошлой жизнью.

Я не могла признаться Тине, что до смерти боюсь ошибиться в выборе мужчины. Когда-то я позволила себе такую роскошь – окунуться в омут страсти с головой, забыть о своих желаниях. Слепо верила и была преданной, чтобы в конечном счете потерять всех, кого любила. Больше я такой ошибки не допущу. Ни за что. Слишком дорого она мне обошлась…

– Ладно, – примирительно сказала Тина, вставая и накидывая пальто. – Разберемся в этой истории, и потом поговорим. Может, оно и к лучшему, что ты не поедешь на похороны. Посидишь, подумаешь…

– А Глеб поедет?

– Должен. В доме останутся ребята Мирона.

Тина вышла, прикрыв дверь, а я легла на кровать. Для меня все в этой истории было предельно ясным, однако что-то мучило меня, не давая покоя. Какая-то отгадка… Мысль, которая затаилась где-то глубоко.

«Что я упустила?», – мысленно задала я себе вопрос, и усмехнулась. В детстве мама часто говорила мне: если хочешь, чтобы что-то было сделано хорошо, сделай это сама. С годами мамины напутствия не потеряли актуальность.

Внизу хлопнула входная дверь, а затем я услышала звук работающих моторов. Подойдя к окну, удовлетворительно кивнула: четыре автомобиля покинули двор, выехав за ворота. Все отбыли на кладбище, и в доме, помимо охраны, только я.

– Просто прекрасно, – сказала я вслух, и покачала головой. – Пора и честь знать, Полина Юрьевна.

Приняв душ, я подсушила волосы, облачилась в удобную одежду и спустилась вниз. В гостиной перед телевизором скучали два крепких парня – один с узким и злым лицом, а второй – добродушный толстяк с чашкой чая. Завидев меня, он вскочил и улыбнулся.

– Я посплю немного, – сообщила я. – Ночью не удалось выспаться.

Узколицый фыркнул и отвернулся, а толстячок любезно закивал. Благополучно проинформировав охрану, я поднялась наверх, и, осторожно оглянувшись, вытащила ключ от комнаты Тинки из кармана. Ладони предательски вспотели, пока я открывала дверь, а сердце билось, как сумасшедшее. Если меня поймают, то доложат Глебу, и объяснить такое поведение будет крайне сложно. Впрочем, рисковать я всегда любила, поэтому спустя десять минут уже спрыгивала с дерева во двор Чижова. Михаил Петрович находился в больнице, и я беспрепятственно попала на территорию, открыла калитку и вскоре уже прошла через лес, оказавшись на шоссе. Грязная девятка притормозила, и оттуда высунулся молодой парень.

– Тебе куда, красавица?

– На Кульминку, – ответила я. Парень присвистнул, но подвезти не отказался.

– Зачем едешь? Там места нехорошие.

– А что так? – вяло спросила я. Разговаривать не хотелось, однако паренек попался навязчивый – болтал без умолку. Я же сильно переживала, что не успею вернуться к назначенному времени, и полезла за телефоном, чтобы написать Тине. Еще мои мысли тревожил Глеб – точнее, его поведение и догадки. За два месяца я немного изучила характер Тинкиного брата, и тот факт, что он поверил мне, не требуя доказательств, сильно удивлял. Закончив писать сообщение, я уловила последние слова водителя:

– А сейчас там все дома сдаются. Особенно тот, в котором священник жил. Там какой-то богач обосновался… Денег – море, ходит с охраной. Бабка говорит, всех жителей распугал.

– Что за богач? – как можно равнодушнее спросила я. Парень надвинул кепку до бровей, и со злостью выплюнул:

– Да кто его знает… Красавчик какой-то. Они ж все такие – денег наворуют, и живут в свое удовольствие. Ясен пень, было бы у меня столько бабла, я б тоже красавчиком был.

«Это вряд ли», – подумала я, а вслух сказала:

– Остановите у въезда. Я пешком пройдусь.

– Да пожалуйста, – обрадовался паренек. Я достала деньги, намереваясь заплатить, а он замахал руками.

– Не надо ничего… Я ж просто так, помочь хотел. А это… Вы обратно поедете?

– Поеду.

– Хотите, я вас отвезу? Вы телефончик свой не дадите?

– Дам, – кивнула я. – Отчего ж не дать.

Я продиктовала цифры, и убралась из девятки от греха подальше, сразу свернув в какие-то кусты. Кульминка оказалась небольшой – три улицы, две из которых заставлены старыми бревенчатыми домиками с развалившимися сарайками и ржавыми заборами. И только на третьей стояло несколько крупных домов, щеголявших ремонтов и стальной оградой. Один из них – вычурный дом из темного кирпича с кованой решеткой, сразу бросился в глаза. «Дом священника», – ухмыльнулась я, устраиваясь на противоположной стороне улицы. Очень удачно здесь размещалась брошенная постройка с покосившимся крыльцом, где я и спряталась, прикрывшись ветками чахлого куста.

Время текло непростительно медленно. Спустя полчаса сидения за кустом тело затекло, ноги стали ватными. Дул сильный ветер, я промерзла и клацала зубами, как волк, кляня на чем свет стоит тонкое пальто. Еще спустя полчаса мне захотелось сесть прямо на землю, чтобы дать ногам отдохнуть, а через десять минут я уже готова была вернуться домой – к теплу и удобной кровати.

«Ну же», – мысленно приговаривала я, гипнотизируя взглядом дом свихнувшегося священника. «Появись, ну же».

Мои молитвы были услышаны – дверь дома распахнулась, и на крыльцо вышел крепкий парень с чем-то черным и овальным в руке. Прищурившись, я опознала в предмете пистолет, а в парне – Ваню, личного телохранителя Валевского.

«Отлично», – ликовала я. Местонахождение Николая определено – Иван никогда не покидал Валевского, и даже в выходные дни преданно сидел возле подъезда дома, где жил Коля. Если Ваня здесь, то и его начальник тоже. Теперь осталось только незаметно убраться отсюда, поскольку попасть в лапы к ребяткам Коли раньше времени мне не хотелось.

Дождавшись, пока Ваня вернется в дом, я ринулась к выезду, пробираясь сквозь кусты и огороды. Паренек в кепке мирно дремал в машине возле старого колодца под ритмичную музыку.

– Эй, – я стукнула костяшками по стеклу. – Проснись и пой.

– Ой, ты вернулась, – обрадовался парень. – Ну что, обратно?

– Ага, – кивнула я, блаженно вытягивая ноги. В тепле машины меня разморило, и весь обратный путь я продремала, благополучно забыв о безопасности. Конечно, этот молодой паренек с детским румянцем на щеках вряд ли был маньяком, однако и от священника поклонения дьяволу никто не ожидал.

– Приехали, – паренек свернул на обочину. – Здесь?

– Здесь, – согласилась я и взялась за ручку двери.

– Откуда забрал, туда и возвращаю, – пошутил паренек. – Как зовут-то хоть тебя?

– Полина.

– А я Игорь. Гоша.

– Приятно познакомиться, Гоша. До встречи.

– Я позвоню, – крикнул парень, приспустив стекло, а я на ходу махнула рукой, резво побежав по тропинке. От Тины минуту назад пришло лаконичное сообщение: «Будем через полчаса», поэтому время у меня было ограничено.

В комнату я залезла за пять минут до того, как черные внедорожники въехали во двор. Скинув пальто и ботинки, я запихнула их под кровать, и бросилась в коридор, заперев дверь на ключ. Когда внизу зазвучали голоса, я уже сидела в кресле в своей комнате, мирно покачивая ногой в пушистом тапке и лениво листая модный журнал.

– Ты здесь, – завопила Тина, врываясь в комнату и разматывая вокруг шеи шарф. Кончик ее носа покраснел, а глаза лихорадочно блестели. – Прикинь, что было!

– Что? – поинтересовалась я, замечая, как вслед за Тиной в комнату заглянул Глеб. Отыскав меня взглядом, он удовлетворенно кивнул и исчез в коридоре.

– Мирона пытались убить, – радостно сообщила Тина. – Но промахнулись.

– И чего ты радуешься?

– Так ведь все на моих глазах было! Я сама видела. То еще зрелище, надо сказать. Короче, – затараторила подружка. – Мы подъехали к кладбищу. Ну, все вышли, отправились к могиле. Сначала все нормально было – Виталика в последний путь проводили, Гриша речь сказал, и все такое. В общем, возвращаемся к машинам, а навстречу нам парень идет. Бледный, лицо какое-то серое, весь худой. Я еще подумала: кого-то из родных, наверное, навещает, уж больно вид жалкий, страдает человек. А он! Когда с Мироном поравнялся, вдруг как бросится на него! С ножом!

Тина перевела дух, поблескивая глазами, а я, воспользовавшись паузой, спросила:

– Мирон в порядке?

– Да что с ним будет, – отмахнулась подруга. – Ворон наемником служил. Ему такие ребята – как тебе пятилетние дитё. Парня вмиг скрутили. Оказался наркоманом. Ему обещали бесплатную поставку наркоты в течение года за убийство. Представляешь?

Я очень даже представляла, так как грязные методы Валевского мне были известны. Люди, употребляющие наркотики, теряют человеческий облик, и на многое готовы ради заветной дозы. Их не жалко, ими легко управлять – поэтому Валевский не гнушался использовать наркоманов в личных целях.

– И что с парнем?

– Мирон сказал, что с ним бесполезно разговаривать. Ломка, – пояснила подруга. – Но главное мы уже услышали. Ясно, что это происки Валевского. Мне другое интересно: Юсов умер, и кого теперь Валевский посадит на место мэра? Предположим, он достигнет своей цели, и уберет с пути моих братьев и Ворона. И что дальше?

– Выдвинет своего кандидата, – пожала я плечами.

– До выборов всего ничего, – напомнила Тина. Мы уставились друг на друга, и я осторожно спросила:

– А Акимов снял свою кандидатуру?

– Не знаю… Ты думаешь, что…

Тина азартно принялась грызть ноготь на указательном пальце. Я шлепнула ее шарфом.

– Прекрати. Руки перцем намажу.

Вопреки моим ожиданиям, огрызаться и лезть в драку подруга не стала. Вместо этого она вскочила и взволнованно закружила по комнате, не зная, как по-другому выплеснуть энергию.

– Если Валевский договорился с Акимовым…, – голос Тинки дрогнул, а ее глаза округлились. – О! А ведь Виталик тоже был кандидатом! Может, по этой причине его?

– Может, и по этой, – согласилась я. В дверь постучали, и на пороге нарисовался Глеб.

– Полина, можно тебя?

– Конечно, – сопровождаемая подмигиваниями Тины, я вышла в коридор и за неимением места облокотилась об стену. – Что такое?

– Я подумал, что было бы неплохо провести время вместе, – выдал Глеб, довольно улыбаясь.

– Я только за. Куда поедем?

Мой вопрос поставил Глеба в тупик. Поперхнувшись, он уставился куда-то вбок. Видимо, культурной программы не было в его планах.

– Видишь ли… Сейчас небезопасно покидать дом. Уверен, Тина тебе рассказала о покушении на Ворона.

– Рассказала. И как ты предлагаешь провести время? В твоей постели, надо полагать?

– Не надо так, Полина, – покачал головой Глеб.

– А как? – я зло чертыхнулась и для верности притопнула ногой. Последнее было лишним – я почувствовала себя ребенком, которому не купили желанный леденец. – Ты ведь уже все решил?

– Я тебя как-то обидел?

– Обидел, – кивнула я. – Я привыкла самостоятельно принимать решения, и уже много лет не нуждаюсь в опеке. А ты возомнил невесть что, и то и дело отдаешь мне приказы. Мне это не нравится.

– Неужели? – ухмылка исказила чувственные губы Глеба. – В самом деле?

Он наклонился ко мне, словно собираясь поцеловать, но вместо этого легонько коснулся губами мочки уха. По шее мгновенно пробежало стадо мурашек, а колени предательски подогнулись.

– Я думал, тебе это нравится, – хрипловатым шепотом продолжил Глеб, оставляя легкие поцелуи-бабочки. Я прикрыла глаза, собираясь с силами, что оттолкнуть его. И даже подняла руки, но в последний момент вцепилась в его рубашку, комкая дорогую ткань.

– Нравится, – торжествующе произнес Бельский, подхватывая меня на руки. Я уже открыла рот, чтобы возразить, но нежный поцелуй приглушил все звуки. Получилось только невнятное мычание, а потом я подумала: «Да к черту все!», и ответила, вложив все чувства.

Я не заметила, как мы оказались в комнате Глеба. Четко запомнила только прохладу простыней, остужающую жар наших тел, и горячие отпечатки ладоней Глеба – по всему моему телу. Я горела, словно в лихорадке. Все чувства и эмоции обострились – будто снежная лавина, летящая с вершины горы, они накрыли меня с головой. А потом наступил взрыв.

Тяжело дыша, я перекатилась на другую сторону кровати. Не потрудившись накинуть на себя хоть что-то, Глеб прошелся по комнате, демонстрируя великолепную фигуру, и жадно отпил воды прямо из графина.

– Будешь?

Я помотала головой, вытянувшись на простынях. Хотелось проваляться вот так весь день – беззаботно, время от времени перекатываться на другой бок в поисках прохлады и спускаться на кухню только за едой. Но в данный момент это было роскошью, непозволительной для меня. Проблемы требовали решения, вопросы – ответов, а я не знала, как далеко могу зайти, чтобы наконец-то освободиться от тяжкого груза.

Глеб вернулся в кровать, вольготно расположившись в самом центре. По-хозяйски обнял меня, прижав к себе, и я послушно устроила голову у него на плече. Мы лежали в тишине, не разговаривая – слишком прекрасен был этот момент, чтобы портить его разговорами. Но все хорошее имеет свойство заканчиваться, и, выводя узоры на его животе, я спросила:

– Глеб.… Ворона называют так из-за фамилии. А почему тебя называют Профессор?

Даже не видя его лица, я точно знала, что он улыбнулся.

– Это смешная история. В школе я был отличником, и особенно любил химию. Посещал дополнительные занятия, учился дома. И до хрипоты любил спорить с преподавателями. В один из таких споров я одержал победу, а остальные прозвали меня Профессором. Так кличка и закрепилась.

– А Макс?

– Стрелок? Здесь все просто. Он отлично стреляет. Лучше всех.

– А Гриша? Почему он Молот?

– А ты его кулаки видела?

Мы дружно рассмеялись, а я настойчиво гнала от себя плохие мысли. «Он отлично стреляет. Лучше всех»… Тот парень в доме Юсова тоже отлично стрелял. В темноте, находясь снаружи, он безошибочно перестрелял всех, и ни одна пуля не задела меня или Тину. Мы решили, что это был Призрак… Но что, если нет?

– О чем ты думаешь? – Глеб нашел мою руку и легонько сжал.

– Да так, ни о чем, – поспешила ответить я. – Теперь ты, как честный человек, обязан на мне жениться.

– С радостью, – отозвался Глеб, а я снова рассмеялась. Слишком уже торопливо это звучало. Словно почувствовав мои сомнения, Бельский повернулся ко мне, и серьезно сказал, глядя в глаза:

– Я слов на ветер не бросаю. Я действительно хочу на тебе жениться.

– Но…, – начала было я и запнулась, а потом разозлилась. Что за дурацкая ситуация? Мы знакомы пару месяцев, два раза переспали, а Глеб уже делает мне предложения. Но злилась я, конечно же, не из-за его нетерпеливости. Гораздо больше меня расстраивала я сама – услышав его слова, мое Альтер-эго визгливо закричало от радости, подпрыгивая на одной ножке.

Стук в дверь прервал неловкую паузу. Я вмиг подобралась, натягивая простыню, а Глеб лениво крикнул:

– Что?

– Через два часа выезжаем, – послышался из-за двери голос Гриши.

Вздохнув, Глеб поцеловал меня в лоб и встал, на ходу натаскивая на себя джинсы. Как только он вышел в коридор, чтобы поговорить с братом, я как ошпаренная метнулась к его столу, дернув нижний ящик. Пистолет был на месте. Успокоившись, я вернулась в кровать и прислушалась, однако ничего толком услышать не смогла.

– Договорились, – сказал Глеб Грише, возвращаясь в комнату.

– Куда вы поедете?

– Надо заехать к Марте, забрать кое-какие вещи, и по делам, – уклончиво ответил Глеб, хватая меня за ногу. Моя ступня полностью поместилась в его ладони, и его это рассмешило. – Ножка маленькая, как у принцессы.

– По каким делам?

– По разным.

– Слушай, а чем ты вообще занимаешься, когда не спасаешь бедных девушек? – я наконец сообразила, что знаю о Глебе неприлично мало.

– У меня своя фирма, занимаемся компьютерами, – сообщил Глеб. – На доходы я не жалуюсь.

– А, – начала я, но взвизгнула, так как Бельский принялся меня щекотать. – Прекрати!

Воспользовавшись передышкой, я огрела его подушкой по голове, а Глеб взамен снова ухватил меня за пятку. Завязалась шутливая драка, и вскоре мы, как два великовозрастных дебила, катались по кровати, визжа и хохоча.

– Я, конечно, дико извиняюсь, – дверь в комнату распахнулась, и Тина одарила нас печальным взглядом, тут же отвернувшись. – Но мне надо срочно поговорить с Полиной.

То, что Тинка назвала меня полным именем, и не сияла от счастья, застукав нас с Глебом голыми в кровати, явно указывало на плохое самочувствие подруги. Встревожившись, я пообещала ей, что сейчас приду, и спешно натянула одежду, в художественном беспорядке валявшуюся на ковре.

– Что у нее? – поинтересовался Глеб.

– Сейчас спрошу.

– Чую я, это все из-за Стрелка, – в сердцах воскликнул Бельский, дополнив гневное высказывание ударом по подушке. – Так и знал, что этим кончится!

– О чем ты? – невинно спросила я, застегивая кофту. Глеб отвел взгляд в сторону, нахмурившись.

– Об этой ее влюбленности в Стрелка. Макс, конечно, неплохой парень, но несерьезный. И Тину он воспринимает как младшую сестру свого соперника.

– А соперник – ты?

– Конечно, – самодовольно улыбнулся Глеб. – У нас так всегда было. Ворон соревнуется с Гришей, а Макс – со мной. Ну а Тинка вроде как не при делах.

– Это было в детском возрасте, – возразила я. – А сейчас Тина – взрослая девушка, к тому же еще и красавица. Не исключено, что Максим может посмотреть на нее по-другому.

– Этого еще не хватало, – проворчал Глеб, привлекая меня для поцелуя. – Постарайся объяснить ей, что свет на Максе клином не сошелся, и в мире полно других парней.

– Постараюсь, но не обещаю.

Я выскользнула в коридор, где меня ждала Тина.

– Нотации читал? – шепотом спросила она. Я махнула рукой, и мы направились в комнату.

– Что такое? – усевшись на диване, я встревожено посмотрела на подругу. Глаза ее ярко блестели от непролитых слез. Шмыгнув носом, Тина протянула мне телефон, на экране которого был открыт чат со Стрелком. Бегло пробежав глазами по содержимому, я хмыкнула: Тина написала Максу, намекнув на возможную связь Акимова с Валевским, на что Стрелок лаконично ответил ей: «Думать у тебя получается еще хуже, чем готовить». Я перевела взгляд на подругу.

– Вот подлец, – с чувством сказала я, обнимая Тину. Она наконец дала волю слезам, горько заревев.

– Я не понимаю.… Ведь он же съел мой борщ, – всхлипнула она. – И в больнице, когда мы целовались… Я же чувствовала, что нравлюсь ему!

– Козел твой Макс, – фыркнула я. – Не плачь. Возможно, этому найдется объяснение.

– Думаешь? – с надеждой подняла голову Тина. Я кивнула, продолжая ее обнимать.

– Мы во всем разберемся завтра, – пообещала я. – Утра вечера мудренее. А сейчас давай-ка приведем тебя в порядок.

– Дневник Бриджит Джонс? – просияла Тина. – Или Секс в Большом Городе?

– Второе, – решила я. – Я включу.

– Я за едой, – вскричала подруга, вскочив с кровати. Ее слезы высохли, и я довольно улыбнулась, дав себе обещание поговорить с Максом завтра. Уж обижать свою подругу я никому не позволю.

Вечер пролетел незаметно. К нашей компании присоединилась Марта, посетовавшая на скуку. Гриша, как и Глеб с Мироном, куда-то уехали, так что в доме остались мы втроем, не считая роты охранников.

– Как думаете, где они? – произнесла Тина, краем глаза следя за действиями на экране.

– Это не наше дело, – изящно махнула рукой Марта. – Не стоит лезть в мужские дела. Сами разберутся.

– Нет в тебе ни капли сострадания и заботы, – завелась подруга. Я незаметно толкнула ее в бок, поглядывая на часы.

– Хочешь, напишу Глебу?

– Напиши, – согласилась Тина. Я схватилась за телефон, отправив короткое «Где ты?», и спустя минуту получила ответ: «Занят. Ложись спать, буду к утру».

– Они приедут только утром, – оповестила я всех. Марта кивнула, а Тина насупилась. Еще полчаса мы смотрели кино, пока девочки не начали неудержимо зевать. Часы показывали одиннадцать, когда Тина сползла на диване, подложив под голову плед, а Марта прислонилась к спинке кресла. Отметив, что даже во сне Рузина выглядела неприлично красивой – ни тебе открытого рта, ни слюней, ни глупого вида, я тихонько поднялась и укрыла их покрывалом. Несколько таблеток снотворного, подкинутых в сладкую газировку, сработали на ура. До самого утра девочки будут спать, а когда проснутся, подумают, что просто задремали во время фильма.

Прихватив с собой одежду, я вышла из комнаты, направляясь в опочивальню Глеба. Торопливо переоделась, засунула в рюкзак пистолет, позаимствованный из нижнего ящика, и выскользнула в коридор. В доме было тихо: внизу негромко работал телевизор, изредка слышалась разговоры двух охранников. Я двинулась к комнате Тины, которую Глеб запер, чтобы удержать нас взаперти, и резко остановилась, услышав шум.

В комнате кто-то был.

Под стук бьющегося сердца я осторожно вставила ключ в замочную скважину и медленно провернула. Дверь со скрипом подалась, и бесшумно ступая ногами, обутыми в кроссовки, я зашла в темное помещение, сжимая в руке пистолет. Окно было распахнуто, и холодный ветер играл с белыми занавесками, заставляя их извиваться в причудливом танце.

Влад сидел в кресле, закинув ногу на ногу, и насмешливо смотрел на меня.

– Привет, Полина.

– Я ведь могу закричать, – сказала я, все еще крепко сжимая пистолет. Влад поморщился, однако тут же расплылся в улыбке.

– Не стоит. Я не причиню тебе вреда. Закрой дверь, поговорим.

Дверь я закрыла, но присаживаться не спешила. Единственное, что удерживало меня от крика – это любопытство, которым я славилась еще с детства. Влад задумчиво посмотрел на пистолет в моей руке, потом на мое лицо, и снова усмехнулся.

– Смешно тебе? – разозлилась я. – Кто ты?

– А ты?

С минуту мы буравили друг друга гневными взглядами. Я сдалась первой, отведя глаза в сторону.

– Хорошо, можешь не отвечать. Что тебе здесь надо? Зачем ты притворялся племянником Михаила Петровича и влез в дом?

– Ты же умная девочка, хоть и любишь притворяться глупой. Как ты сама считаешь?

– Считаю ли я себя умной? – подняла я брови. – Безусловно. А ты весьма нахален и глуп, раз осмелился второй раз залезть в дом.

– Твой парень, от которого ты так бегала, отправился на заброшенную станцию в черте города. Ходят слухи, кто-то назначил ему там встречу. Возможно, сам Валевский.

– Откуда ты знаешь?

– Сложно не знать, когда ты – отправитель послания, – пожал плечами Влад.

– И зачем тебе это? Ты хотел отправить ребят подальше? – догадалась я. Влад кивнул. – Чтобы поговорить со мной?

– Нет. Вернее, мне бы хотелось поговорить с тобой – не сомневаюсь, даже короткий диалог доставил бы мне массу эмоций, однако не смею тебя задерживать. Ты ведь куда-то собиралась?

– Не твое дело, – машинально огрызнулась я. Влад, до этого момента сидящий в кресле, как-то резко поднялся всем телом, и через секунду оказался передо мной. Я вжалась в стену, задержав дыхание, а он провел рукой по моему лицу, словно рассматривал неведомую зверушку.

– Поторопись, – прошептал Влад.

– Я не могу оставить тебя в доме.

– Я выйду с тобой. Комнату можешь закрыть.

Под чутким присмотром я заперла дверь, и мы вылезли через окно, спрыгнув на землю. Темная иномарка стояла перед соседним домом, уткнувшись мордой в кусты.

– Охрана у вас ни к черту, – весело заметил Влад. – Даже удивлен, зная Мирона.

– Ты его знаешь? – тут же уцепилась я за возможность. Влад рассмеялся, погрозив мне пальцем.

– Так не пойдет. Я не задаю вопросов, куда ты отправилась ночью с пистолетом, и ты не спрашивай много. Подвезти тебя?

– Да, – кивнула я. Могла бы не соглашаться, но я была уверена, что Влад последует за мной. К тому же его лицо… Эта странная полуусмешка-полуулыбка, две ямочки на щеках и ярко-голубые глаза. Я была почти уверена, что видела его раньше. Или кого-то, сильно похожего на него…

– Куда? – коротко спросил Влад, заведя мотор. Я произнесла название кооператива, и машина, сыто заурчав, двинулась с места. Фары Влад не включил, но это не помешало нам вырулить на дорогу, а затем добраться до Кульминки за считанные минуты.

– Где?

– Тут останови, – я невежливо ткнула пальцем в покосившуюся табличку, на которой было криво выведено «Кульминки», а ниже детским почерком приписано «Обитель Зла». – Я прогуляюсь.

– Желание дамы – закон, – кивнул Влад, остановил машину и закурил, пуская дым в приоткрытое окно. Я взялась за ручку, но выходить не спешила.

– Скажи, кто ты.

– Не скажу, – отрезал Влад. – Сама догадайся.

– Тогда скажи, зачем вколол Марте снотворное, – не сдавалась я.

– Если скажу, ты сразу поймешь, – выпустил струйку дыма Влад. Обернувшись, он хитро подмигнул мне. – Ты не опоздаешь на встречу?

– Тот, кого ждут, не может опоздать.

– У тебя появился третий воздыхатель?

– Не совсем. Скорее, бывший поклонник.

– Ну-ну. Подождать тебя?

– Не стоит, – отказалась я, и вылезла из машины. Подумала, что Влад вряд ли уедет, но он тут же, опровергая мои мысли, развернулся и плавно покатил прочь.

– Придурок, – высказалась я вслух и пнула лежащий камень. А потом зашагала по протоптанной дорожке, ведущей к дому маньяка-священника.

Ночь в Кульминке была холодной. На небе ярко сияли крупные звезды, какие увидишь только загородом. Ежась от ветра и гробовой тишины, которая навевала тоску и заставляла вспоминать все просмотренные фильмы ужасов, я бодро топала к месту, где притаился Валевский. Выглядел мой поступок, конечно же, детским, самонадеянным и безрассудным – еще много эпитетов можно было бы подобрать, но в глубине души я знала, что поступаю правильно. Было подло взваливать все проблемы на Глеба, веря, что он разберется со всем в одиночку, а также постоянно лгать, утаивая важные факты моей биографии.

«Я сама со всем разберусь», – мысленно сказала я, и на душе стало веселее. «А потом с чистой совестью выйду замуж за Глеба».

Дом вырос передо мной неожиданно. Вот я иду между покосившихся развалюх, и вдруг – темно-серый, с высоким кованым забором, дом маньяка как на ладони. Сглотнув слюну, я подошла к воротам и постучала. Тишина. Разозлившись, я как следует пнула забор. Где-то вдали залаяла собака, за ней заголосила вторая, и вскоре уже на всю Кульминку раздавался задорный собачий лай.

– Кого там принесло, – раздалось ворчание, и в свет фонаря вышел молодой парень, сонно щурящийся. Я сразу узнала его, и он меня, без сомнения, тоже. С минуту постояв, парень злобно выругался и нервно завертел головой, не зная, то ли звать старших, то ли хватать меня. Я решила ему помочь, и ласково пропела:

– Сережа, открой ворота-то. Я уже замерзла.

Вытаращив глаза, парень кинулся исполнять приказ. Суетливо открыв замок, он распахнул калитку, и со словами «прошу» вежливо посторонился. Кивнув ему, я направилась к крыльцу, уже возле самой двери спросив:

– Коля здесь?

– Здесь, – болванчиком закивал Сережа. В который раз подивившись недальновидности охраны, я зашла внутрь и присвистнула. Посмотреть было на что: темные стены, алые тяжелые портьеры и позолоченные подсвечники вместе современных светильников. Естественно, в комнате был камин, а напротив него – маленький столик и два кресла, в одном из которых восседал Ваня, личный телохранитель Валевского. При виде меня он поднялся, хватая открытым ртом воздух, как рыба, и вытаращил глаза.

– Ты… – прохрипел Иван. – Ты как тут? Ты что здесь делаешь?

– И тебе привет, Ванечка. Коля наверху?

Я скинула пальто на руки подоспевшему Сереже и царственно продолжила свой подъем по лестнице. Опомнившись, Ваня бросился за мной.

– Стой! Куда ты? Тебе нельзя…

Резко обернувшись, так, что Ваня от неожиданности пошатнулся и едва удержал равновесие на лестнице, я уперла руки в бока и вкрадчивым голосом поинтересовалась:

– Почему это мне туда нельзя? Хочешь сказать, он там не один?

– Один, – растерянно ответил Иван и сплюнул: – Тьфу, да при чем тут это!

– Коля меня звал, – тоненько пропищала я, имитируя восторженность и вдохновение. – Поэтому он будет рад меня видеть.

Оставив Ивана стоять с раскрытым ртом, я благополучно поднялась наверх и толкнула первую попавшуюся дверь. Пусто. Нет, комната была обставлена – все в том же чудовищном стиле, однако Валевского в ней не было. Мне повезло с третьей попытки: самая дальняя, имевшая балкон угловая комната являлась временным пристанищем Николая. Сам виновник, несмотря на поздний час, не спал, а сидел на кровати, задумчиво созерцая картину, висевшую на противоположной стене. Я машинально взглянула на полотно и икнула: на картине была изображена я в лучшие свои годы, то есть не совсем я, но все же…

– Привет, дорогая, – дружелюбно поздоровался Валевский. – А я все ждал, когда ты на огонек заглянешь. Не очень-то ты и торопилась.

– Здравствуй, – в тон ему ответила я, и уселась в ближайшее кресло. – Настроения не было, да и дела…

Мы замолчали, глядя друг на друга. И он, и я улыбались, демонстрируя белоснежные зубы, однако в моих глазах читалась настороженность, а вот Валевский, кажется, уже праздновал победу. «Рано радуешься, мерзавец», – подумала я и шире растянула в улыбке рот.

– Убить бы тебя, – ласково сообщил Николай, и подошел ко мне вплотную. – Да жалко.

Я молчала, как загнанная в угол мышь. Особо не церемонясь, Коля схватил меня за волосы, наматывая длинные пряди на кулак.

– Сука, какая же ты сука, дрянь, – заорал он прямо мне в лицо. Выдержка у него всегда была ни к черту. – Так ты решила меня отблагодарить?

Вырываться было бесполезно – за дверью преданно дежурили охранники, выполняющие любой приказ хозяина, а сам Валевский был в разы сильнее меня. Я зажмурилась, чтобы не видеть его лица, и тихо пискнула, когда он дернул меня за волосы.

– Шлюха, – выдохнул Николай уже тише. Его правая рука поползла по моей шее, спускаясь на грудь. – Уже нашла себе нового защитничка? А, дрянь?

Пистолет был в моем рюкзаке, а рюкзак валялся у ног. Я сдерживалась изо всех сил, чтобы не заорать, только морщилась, чувствуя липкие прикосновения. Пуговицы на моей кофте не хотели поддаваться, и Валевский просто рванул ткань вниз. Послышался характерный треск, и круглые пуговички весело заскакали по паркету.

– На колени, тварь, – прошипел он, стаскивая меня на пол. Ударившись коленями об пол, я глухо застонала, но тут же сцепила челюсти. Перед падением я выставила руки вперед: левая уперлась в пол, а правая поехала в бок, нащупав плотную материю рюкзака. Так близко.

Щелкнула молния джинс. Все еще контролируя движения моей головы при помощи намотанных на кулак волос, Коля с нескрываемым садизмом сообщил:

– Я тебя не убью. Я увезу тебя домой, и буду целыми днями наслаждаться, пока ты не попросишь убить тебя. Пока ты не будешь умолять меня на коленях…

– Так убей сейчас, – попросила я. Щеку обожгло огнем – размахнувшись, Валевский со всего маху влепил мне пощечину.

– Заткнись, – прорычал он. – И открывай рот.

Пистолет был в моей руке. Я ощущала прохладную гладкую рукоять и приятную тяжесть в руке. Нужно просто выстрелить. Поджать руку под себя, наставить дуло в Колину ногу и спустить курок.

– Рот, – напомнил Николай, и тут он увидел пистолет. – Ах ты шлюха…

Удара с ноги я не ожидала. Зная стремление Валевского к красивым вещам, я и подумать не могла, что он сможет ударить меня так сильно. Скорчившись от боли в животе, я рухнула вперед, уткнувшись лбом в пол. Мои волосы никто не держал, а за дверью послышался хлопок.

– Ты что, не одна? – красивые глаза Коли сузились от ярости. – Так и знал.

Он повернулся, и в это же мгновение дверь бесшумно распахнулась. Я видела только ноги вошедшего – черные кроссовки, а через секунду услышала выстрел.

Глава 15

Коля застыл ко мне спиной, выставив перед собой руки. Защитная реакция – где-то я читала, что люди в момент опасности инстинктивно прикрываются руками даже, если в них летит снаряд. Это, конечно, не спасет, но с инстинктами не поспоришь. А вот профессионал бы попытался уйти, упасть, откатиться в сторону…

Покачнувшись, Валевский сделал шаг назад и рухнул на пол. Его голова гулко ударилась о паркет с такой силой, что я на мгновение испугалась, что она расколется. А потом посмотрела на Колино лицо. Он был мертв, и даже после смерти оставался красавцем. Когда-то я повелась на эту красивую оболочку, искренне веря, что мужчина с внешностью принца из сказки не может быть злодеем. Но Коля не был добрым принцем, а я, как показало время, не была прекрасной принцессой.

– Только плакать не надо, – сказал Влад, привалившись к стене. Он вертел в руках пистолет, и еле слышно насвистывал веселенькую мелодию, а за полуоткрытой дверью я видела ноги охранника.

– Не буду.

Я вновь посмотрела на Колю. Человек, причинивший мне столько боли, забравший родных мне людей, преследовавший меня на протяжении нескольких лет, был мертв. И что странно – я не ощущала вкуса победы. Во рту разливалась горечь, стало неприятно, а потом пришло опустошение.

Не знаю, сколько я просидела так, вглядываясь в чужое лицо. Влад, терпеливо ожидающий меня в проеме, не выдержал.

– Пойдем отсюда. Ты же не хочешь, чтобы нас застукали в комнате с трупом?

Я машинально кивнула и встала на ноги. Мы миновали коридор, спустились вниз по вычурной лестнице, при этом я старательно не смотрела по сторонам. Но не могла не увидеть несколько лежащих тел.

– Машина на том же месте. Пойдем пешком.

Я снова кивнула. По дороге я шла, спотыкаясь, и Влад протянул мне руку. Оказавшись внутри автомобиля, он закурил, выпуская тоненькие колечки. Я съежилась на переднем сидении, тупо уставившись в окно. Такая пустота внутри. Чем ее заполнить?

– Ты любила его? – спросил Влад после долгих минут молчания.

– Любила, – усмехнулась я. – Но себя я любила больше.

– Значит, – как-то странно взглянув на меня, Влад с наслаждением затянулся, – у тебя нет предположений, кто я?

– Есть, но оно несколько фантастичное, – призналась я. Влад улыбнулся.

– Знаешь, так бывает, что людей иногда сталкивает судьба. Ты веришь в судьбу?

– Нет, – покачала я головой.

– А зря. Вот тебе пример: у меня друг был, довольно близкий. Вместе служили. А потом жизнь развела нас по разным местам, и долгое время мы не общались. И представь себе мое удивление, когда я, приехав по делам в маленький городок, встретил там своего товарища. И он оказался связан с моими делами. Какие только шутки не выкидывает судьба.

– А как друга зовут?

– Не догадалась еще? – взглянул на меня Влад, и осуждающе сдвинул брови. – А я думал, ты умненькая.

– Связан с делами, говоришь? – я призадумалась. Дела – это Валевский, а значит…– Стрелок?

– Стрелок, – кивнул Влад.

– А что за дела?

– Хочешь знать, по какой причине я убил твоего мужа?

– С чего ты взял, что он мой муж?

– Да ладно тебе, – Влад щелчком пальцев отправил окурок в свободный полет. – Ты и твоя подружка… Ее звали Полина? Вы ведь и так были сильно похожи. А уж после того, как псих-наркоман порезал тебе лицо, ты прибегла к пластической хирургии. И ваше сходство стало феноменальным. Ну просто сестры-близнецы. Знаешь, где я был эти два дня?

– Где? – спросила я с любопытством, хотя уже знала ответ.

– В твоем родном городе, Яна, – я поморщилась, и Влад быстро исправился: – То есть Полина. Я ведь сначала и правда думал, что ты и есть Полина. История очень складная: Яна погибает в больничной палате, а ее подружка, не вынеся горя, сбегает из города. Только вот… Есть некоторые несоответствия.

– Это какие же? – поинтересовалась я. Было правда увлекательно послушать догадки Влада.

– Тело Яны кремировали, и это натолкнуло меня на одну забавную мысль, – загнул палец на руке Влад. – Вообще, ваши биографии схожи, родных нет в живых, и никто не может подтвердить или опровергнуть теорию о том, что ты – Яна. Кроме Валевского, разумеется. Наверное, поэтому он так упорно гонялся за тобой?

Я пожала плечами.

– Хотя имеется одно отличие: Полина окончила музыкальную школу, и даже занималась отдельно с педагогом. По словам вахтерши из музыкалки, в которую я заглянул, у девочки был талант, – усмехнулся Влад. – А вот Яна в пристрастии к музыке замечена не была. В школу не ходила, с репетитором не занималась.

– Это лишь доказывает, что я – Полина. Если ты не знаешь, то я работаю репетитором.

– Конечно, конечно, – закивал Влад. – Я продолжу? Так вот, Полина занималась с педагогом. Регина Васильевна, если мне не изменяет память. Не изменяет ведь?

Я молча смотрела на него, ожидая, пока Влад закончит.

– По счастливой случайности, бабушку Яны тоже звали Регина Васильевна. И она – заслуженный работник, профессиональный музыкант. Тебе не было нужды ходить в музыкальную школу, чтобы обучиться игре. Ты ведь наверняка и с Полиной так познакомилась, да?

– Это чушь, – сказала я. – Яна никогда не интересовалась музыкой.

– Ну конечно, – улыбнулся Влад. – Ты можешь и дальше уверять меня в том, что ты – Полина. Но мы оба знаем правду. Скажи, ты знала, что обрекаешь подругу на смерть?

Я стиснула зубы.

– Не знала.

– Тогда, когда ты оставила ее в палате…

– Я не знала, – сорвалась я на крик, и уже тише заговорила: – Я хотела пойти в полицию с записями, что у меня были. Но меня не выпускали из палаты. Медсестры приходили каждые два часа. За это время я бы не успела… Я попросила Полю притвориться мной. На несколько часов. Я просто хотела передать пленки, и все… Я хотела вернуться.

– Ты вернулась?

– Вернулась, – кивнула я, рассматривая собственные руки. – Она уже была мертва. Ей что-то ввели, или вкололи… На теле не было следов насилия или удушья. Казалось, она просто спала… И тогда я осознала, что все решат, что это – я… И это был мой шанс на свободу.

– Но? – поднял брови Влад.

– Пленки я отдала. Копии, и пару оригиналов. Несколько оставила себе. И Валевский понял, что это не я умерла в больничной палате. Во-первых, у него был свой человек среди ментов. Ему доложили, и он все понял… Во-вторых, он бы все равно не смог не узнать Полину. Но я надеялась, что он отстанет. Все деньги моего отца остались ему, я была покойницей…

– Значит, ему досталось не все, – подытожил Влад.

– Все.

– А зачем ты поперлась к нему с пистолетом? Решила: или ты его, или он тебя?

– Я хотела отомстить. За брата. Та авария не была случайностью. Я это знаю. Стас погиб.… Из-за того, что я доверилась негодяю. И смерть Полины тоже моя вина.

– Ну вот видишь, как все хорошо закончилось, – Влад, посчитавший наш разговор законченным, завел мотор и тронулся с места. – Твой муженек мертв, и тебе не пришлось пачкать свои ручки. Я отвезу тебя домой.

– Скажи, – тихонько попросила я, пока мы выруливали на трассу. – Это ты был в доме Юсова?

– Я.

– Зачем?

– Хотел спасти прекрасных дам. Стрелок попросил присмотреть, – фыркнул Влад. – Он связался со мной, как только покинул ветеринарку. Должен признать, шпионы из вас с Тиной никакие.

– Ты – Призрак? – не могла я поверить. – Наемный киллер?

– Не было никакого Призрака, – с досадой ответил Влад. – Это сказка. Макс понял, что дела из рук вон плохи, когда обнаружил следы наркобизнеса. Я в этот момент появился в городе по личному делу. Встретился с ним, ну, и узнал, что у нас общий враг – твой муж. Мы решили одурачить всех, пустив слух, что объявился киллер. Как правило, подобное заставляет сильно понервничать тех, у кого рыльце в пушку. Потом Макса схватили, и я запаниковал. Мирон начал его искать, а я смекнул: все крутится возле дома Бельских. Ну и проник к вашему соседу, а потом уже получилось, как получилось.

– А Марте ты зачем снотворное вколол?

– Не я, – отозвался Влад. – Стрелок.

– Что? – изумилась я. – Максим? Но зачем?

– Это он сам расскажет, – Влад свернул на дорогу, ведущую к особняку. – Если захочет.

– Но охрана…

– Предатели, – безразлично сказал Влад. – Приехали. Сама доберешься?

– Как тебя зовут? – спросила я, взявшись за ручку дверцы.

– Андрей.

– И ты…

Влад повернулся ко мне. В лунном свете блеснули голубые глаза, четко обозначились ямочки.

– Ты очень похож на одного человека, – сказала я, наблюдая за его реакцией. – На одну девушку. Ее звали Марина.

– Что за девушка? – попытался поддержать разговор Влад-Андрей, но я то видела, как задрожали его пальцы, а по лицу скользнула темная тень.

– Девушка моего брата, Стаса. В тот день они ехали на праздник вместе.

– Занятно. Значит, я ее напоминаю?

– Да. У нее тоже были голубые глаза, и ямочки на щеках. И она так улыбалась: насмешливо, но по-доброму. Брат сердился, говорил, что не поймешь: то ли ей смешно, то ли она издевается. Позже мне сказали, что она была беременна…

– Замолчи, – попросил Влад, прикрыв глаза.

– Она была твоей сестрой, –просто сказала я, не спрашивая. – Сожалею.

– Иди домой.

Уже выйдя из машины, я не удержалась:

– Получается, что Стрелок знал, что я – не Полина?

– С самого начала, – кивнул Влад.

– А Мирон?

– Да все знали, не считая Тины, – устало провел ладонью по лицу Влад. – И твой Глеб тоже знал.

Глава 16

На негнущихся ногах я добралась до ворот и громко постучала. Скрываться и утаивать свой побег я не считала нужным. Охранники сильно изумились, завидев меня, и жутко занервничали, представляя последствия своей халатности.

Марта и Тина все еще спали. Минутку постояв возле подруги, я покачала головой, затем поднялась наверх, чтобы уложить в сумку необходимые вещи. Оставаться в этом доме мне не хотелось, и, быстро начеркав Тинке пару строк, я спустилась вниз, намереваясь покинуть особняк Бельских навсегда, но задержалась у комнаты Глеба.

Он знал… Он все знал с самого начала. Когда я в гостиной, запинаясь, рассказывала свою историю, все понимали, что это ложь. Они хотели избавиться от Валевского, и знали, что я приведу их к нему. Глеб оставил пистолет в своей комнате…  И даже не почувствовал, когда я вытащила ключ. Он отпустил меня со спокойной душой, уехав на выдуманную встречу, зная, что я могу не вернуться… Они могли опоздать. Влад мог опоздать. Валевский мог пристрелить меня в ту же секунду, как только я вошла в дом. Вернее, не мог, но об этом знала только я. Другие думали, что Коле нужен мой труп.

Проведя ладонью по лицу, я осознала, что плачу. Горячие слезы скатывались по лицу, оставляя мокрые дорожки, и соскальзывали на пол, оставаясь маленькими темными пятнышками на светлом ковре. Я-то надеялась, что Глеб меня любит, что верит мне… Хотя… Чего его ждать от той, что постоянно врет?

Признаться честно, я понимала, что поступала некрасиво. Но мой обман был способом выживания, от умения хорошо лгать зависела моя жизнь. Наивно надеясь, что Глеб окажется тем мужчиной, кто сможет защитить меня от ненавистного мужа, я сильно просчиталась. Опять.

Мягко ступая по ковру, я преодолела большую часть холла, когда во дворе послышались голоса. Кто-то увещевал других строгим тоном, и через секунду входная дверь распахнулась. Глеб, застывший на пороге, внимательно оглядел меня, отмечая рюкзак в руке и заплаканное лицо. Позади него маячил Мирон с Гришей, оба с виноватыми физиономиями.

– Вот видишь! – воскликнул Гриша. – Цела и невредима! А то устроил представление…

На этой фразе Григорий схватился за правое ухо, которое покраснело и оттопырилось. Ворон, неодобрительно взглянув на друга, вкрадчивым голосом продолжил:

– Она не была одна, Макс присматривал…

– Заткнись, – бросил Глеб, делая шаг ко мне. Я отступила назад. Мы так и кружили по комнате, пока я, не наткнувшись на тумбочку, выставила вперед руку.

– Полина, – позвал меня Глеб, а я поморщилась от чужого имени. – Давай поговорим.

– Нам не о чем разговаривать.

– Все не так, как ты думаешь, – нетерпеливо произнес Бельский. – Дай мне время, и я все объясню.

Мирон с Гришей тихонько удалились в гостиную, оставив нас вдвоем, а я смотрела на Глеба, и в голове крутились его слова: «Я тебе верю». Как же просто он тогда солгал. Мы оба лгали. Получается, что наши отношения были ложью, построены ради взаимной выгоды? Я хотела, чтобы Глеб убил моего мужа, а он использовал меня, чтобы выйти на конкурента. Хороша любовь, ничего не скажешь.

– Отойди, – попросила я, и голос мой дрогнул. – Отойди, Глеб, я хочу уйти.

– Полина…

– Я не хочу тебя видеть, – повторила я. Наши глаза встретились, и он все понял. Обреченно кивнул, и, опустив плечи, отошел в сторону. Дом я покидала быстро, не оглядываясь. Вызвала такси, доехала до съемной квартиры, и уже там упала лицом в подушку, горько оплакивая свои чувства.

Утром я планировала уехать, но вместо этого осталась. Заварила чай, и устроилась у окна, прихлебывая теплый напиток. За окном во дворе играли дети, несмотря на холод и ветер, а какая-то влюбленная парочка с букетом цветов битый час лобызалась у подъезда.

Звонок в дверь прервал мое чаепитие. Даже не заглядывая в глазок, я знала, что это Тина. Она уже позвонила раз сорок, и оставила сотню гневных сообщений на мобильном. Распахнув дверь, я недобро уставилась на подругу.

– Ну ты… – задохнулась от гнева Тина, и зашла в квартиру, на ходу разматывая толстый шарф. Как всегда, Тинка нарядилась в брючный костюм, а на губах сияла алая помада. – Я чуть с ума не сошла… А Глеб…

– Не надо, – поморщилась я. Тина хмыкнула, и плюхнулась на диван.

– Слезы льешь? – с интересом спросила подружка. – Это правильно. Может, со слезами вся дурость твоя и выйдет.

– Не хами.

– А ты меня не учи, – рявкнула Тина. – Давай рассказывай.

Я начала рассказ с самого начала. Плавно переходя от одного к другому, я и не заметила, как мы переместились на кухню, а Тина вытащила из сумки коробку пирожных. К концу рассказа она задумчиво произнесла:

– М-да-а-а… А правду Влад сказал, что судьба странная штука. Надо же было нам встретиться и подружиться…

Я благоразумно умолчала о том, что подружилась с Тиной вовсе не случайно, а прекрасно зная ее братьев и род их деятельности. Знала я и ее родной город, а так же то, что Валевский сотрудничает с Юсовым…

– И чего получается? – отмерла Тина. – Валевский мертв. Ты останешься Полиной или вернешь свое имя?

– Останусь ей, – коротко ответила я. Тина понимающе кивнула.

– Слушай, про то, что все знали… Я, конечно, удивлена, но вот так поступать – совсем не в духе Глеба. Он молчит, ничего мне не говорит. Может, хоть выслушаешь его?

– Нет, – отказалась я. – Я скоро уезжаю. Ни к чему эти разговоры.

– Но ты тоже хороша, – возмутилась Тина. – Втянула моего брата в какую-то передрягу, заставила гоняться за бывшим мужем.

– Я, вообще-то, потом передумала. И к Валевскому пошла одна. И виновата во всем ты.

– Я? – поперхнулась чаем Тина. – Я?!

– Ты, ты, – закивала я. – Если бы не твое желание выйти замуж за Макса, то мы бы его Мирону отдали, и забыли обо всем.

– Кстати, о Максе, – загрустила Тина. – Ты знала, что это он снотворное вколол Марте?

– Влад сказал.

– А знаешь зачем? Та маникюрщица из салона, Светка, кажется, – наморщила лоб Тина. – Которая нам про Катю рассказала. Она же и Марте то же самое сболтнула. А та поняла, что Стрелок собирается Юсова устранить. Ну, и шепнула Степану Кирилловичу об этом. А тот за Макса взялся.

– Получается, по вине Марты Стрелка похитили? – поразилась я. – Поэтому она нам в кафе советовала к Юсову присмотреться?

– Да, – пожала плечами Тина. – Поняла, что глупость совершила, и испугалась. А Макс ей снотворное вколол, чтоб проучить. Напугать хотел. Он же ей шепнул на ухо, зачем это делает. А Марта промолчала, потому что, обвини она Максима, пришлось бы и о своих делах рассказывать.

– А Гриша что?

– А он не знает. Мне Макс по секрету рассказал.

Я окинула подругу внимательным взглядом.

– И когда это вы успели подружиться?

Тина покраснела, и смущенно вгрызлась в пирожное.

– Да так… Расскажу, если пообещаешь выслушать Глеба, – заявила подруга, а я покачала головой. Нет уж, дудки. Сначала разговор, потом поцелуи…

– Ты просто злишься, – выдала вдруг Тина. Я вздрогнула, вопросительно уставившись на нее.

– Мне кажется, – с довольным видом разглагольствовала Тина. – Что ты просто не в силах вытерпеть то, что в какой-то мере тебя переиграли. Вот и бесишься.

– Еще чего, – нахмурилась я.

– Правда-правда, – закивала подруга и хитро прищурилась, ткнув в меня чайной ложкой: – А чего ты тогда не уехала?

– Не успела, – вяло отбивалась я, но над словами Алевтины задумалась. Странно, но никой обиды я по отношению к Глебу я уже не чувствовала. Как там – рыбак рыбака видит издалека? Но дело ведь не в том, что он меня обманывал. Бельский мог использовать ситуацию с выгодой для себя, и я не вправе его винить, так как сама поступила также. Но он рисковал мной… Сделал вид, что обеспокоен моей безопасностью, посадив под замок, а сам в это время наблюдал, как я ношусь по городу в поисках Валевского. И каждый миг для меня мог стать последним.

– Глеб рисковал моей жизнью, – заявила я. – Этого я прощать не собираюсь. С любимой женщиной так не поступают.

– Я почти уверена, что он не знал, – поморщилась Тина. Даже ей трудно было оправдать поступок брата. Вертя в руках ложечку, она продолжила: – Влад сказал тебе, что Глеб был в курсе, что ты – не Полина. Но это не значит, что Глеб знал, что ты попрешься ночью к Валевскому.

– Они специально уехали на всю ночь.

– Ты говорила, что Влад отправил им послание. Могло ли быть так, что только Мирон и Макс знали, что оно не от Валевского?

– Ты выкручиваешь ситуацию в пользу брата. Это несправедливо, ты должна быть на моей стороне, – возмутилась я. Тина пожала плечами и  внезапно отшвырнула ложку в сторону.

– Подумай, Полька, – тихо посоветовала подруга, прощаясь у двери. – Я люблю тебя, и плохого не посоветую. Несмотря на некие… кхм, недоговоренности в ваших с Глебом отношениях, я вижу, что он без ума от тебя.

– Ага, – кивнула я и закрыла дверь.

В тот день я осталась дома, как и следующий, а потом еще один и еще. Прошла неделя с визита Тины, но в моей жизни ничего не менялось: я вставала, завтракала, отправлялась на пешую прогулку и возвращалась домой, вечерами коротая время за чтением книг. Глеб не выходил на связь, а вот Тина исправно звонила – утром и вечером, рассказывая новости и делясь сплетнями. Их шаткие отношения с Максом наконец наладились – вернее, они поменялись местами. Теперь Стрелок ухаживал за моей бойкой подружкой, а та воротила нос, презрительно отмахиваясь от охапок цветов и дорогих украшений. Братья Бельские тоже не отставали: Глеб пригрозил спустить «этого щенка» с лестницы, если он еще раз принесет розы, и даже терпеливый Гриша мягко намекнул, что у Максима имеется свой дом.

Все это Тина взахлеб рассказывала, хихикая от радости. Я радовалась вместе с ней, неизменно давала советы, как вести себя вежливо и отстраненно, а потом утыкалась в очередную книгу про любовь. Почему-то все книги, что я скупала в книжном, повествовали о любви, а за моим окном постоянно крутилась та самая парочка – девушка и парень с помятыми розовыми астрами, которые он приносил ей каждый вечер.

Я смотрела в окно, и завидовала чужому счастью. Как у них все просто: он возвращается с работы, и заходит к любимой во двор, а она бежит к нему навстречу с румянцем на щеках. И они долго целуются у подъезда, не желая прощаться, и не мешает им ни холод, ни пронизывающий ветер.

Через неделю пошел снег. В этот же день Тина позвонила мне и деловито сообщила:

– Я собираюсь открывать бизнес. Ты со мной?

– Я собираюсь уезжать, ты помнишь? – в тон ей ответила я, и прикусила губу от любопытства.

– Судя по тому, что ты еще здесь, никуда ты не уедешь, – хмыкнула Тина и зачавкала в трубку.

– Хватит есть, потолстеешь.

– Да пофиг, – отмахнулась подруга. – Я буду бизнесвумен, строгой и убивающей мужиков одним взглядом.

– Только убийств нам не хватало.

– Мне нравится это «нам», – заликовала Тина. – Завтра приеду, все расскажу.

– У меня нет денег, – напомнила я. В трубке что-то зашуршало – наверняка фантик от конфеты, и Тина довольно причмокнула.

– Ты меня за дуру-то не держи, Полька. Чего Валевский гонялся за тобой по всей стране? Не думаю, что ему так нужна была мертвая женушка.

– К чему ты клонишь? – разволновалась я.

– К деньгам, – охотно сообщила Тина. – Я особа меркантильная, и деньги всегда чую. И не надо мне заливать, что у тебя их нет. Ты бабки своего отца из-под носа Валевского увела?

Я закатила глаза, не ожидая от подруги такой прозорливости.

– Ну, – призналась я. Подруга притихла, а затем вкрадчиво поинтересовалась:

– И много там?

Поразмыслив, я назвала примерную сумму. Точные цифры я не знала, так как делами особо не интересовалась, но если прикинуть…

Тинка в трубке чем-то булькнула, а потом сдавленно спросила:

– И ты живешь в этой своей съемной халупе? Я всегда знала, что с мозгами у тебя беда.

– Не твое дело, – фыркнула я.

– Короче, завтра приеду. Жди, – с этими словами Тинка закончила разговор, а я села в кресло и задумалась. Ясно, что уезжать мне не хотелось. Я уже так привыкла и к этому городу, и к Тине, и даже Воронцовы стали мне почти родными. И хоть в бизнесе я ничего не смыслила, но надо же куда-то девать деньги? Папа всегда говорил: деньги любят движение. А от запрятанных миллионов толку нет.

Дверной звонок застал меня в душе. Чертыхнувшись, я выползла из ванной, замотавшись в полотенце, и потопала к двери, оставляя в коридоре мокрые отпечатки ног. Я была уверена, что это Тина, сгоравшая от нетерпения, приехала раньше, чтобы обсудить свой гениальный бизнес-план. Однако за дверью обнаружился Глеб.

– Привет, – уверенно потеснив меня плечом, он вошел в квартиру и как-то незаметно обосновался в гостиной.

– Знаешь что, – рассердилась я, глядя, как Глеб удобно расположился на моем диване. Потом вспомнила, что диван купил он, и еще больше рассердилась. – Вали отсюда.

– И не подумаю, – хмыкнул Бельский.

Я постояла минутку, размышляя над своим положением, затем закрыла дверь и села в кресло напротив. Положение было незавидным – не драться же с ним, в самом деле.

– Ты успокоилась? – спросил Глеб. В темно-синем костюме, светловолосый и кареглазый, он как всегда выглядел стильно, а пах одуряюще: коньяком и вишней. Я, разумеется, почти успокоилась, но как только он задал этот вопрос, тут же взбесилась.

– Чего надо?

– Я пришел поговорить.

– Не поздновато ли?

Я намекала на часы, которые показывали половину десятого, однако Глеб все понял по-своему.

– Я не приезжал раньше, чтобы дать тебе время придти в себя и все осмыслить. Тина сказала, что ты немного зла.

– Немного? – задохнулась я от гнева. – Немного зла? Ты все знал с самого начала, знал и говорил, что веришь мне…

– Тебя это так бесит? – прищурился Глеб. – Вообще-то это ты мне врала. А  я лишь поддерживал твою ложь.

– Ты рисковал моей жизнью, – выдвинула я последний козырь. Лицо Глеба мгновенно потемнело, а сам он вскочил с дивана, внезапно оказавшись рядом. Сев на колени передо мной, Бельский сграбастал мои руки в свои и проникновенно сообщил:

– А этого я не знал. Как только Мирон предложил сделать тебя приманкой, я сразу воспринял эту идею в штыки. И сказал всем, что не позволю использовать тебя таким образом. Поэтому Мирон решил сделать все в тайне от меня. Когда я уехал ночью, я действительно думал, что это он назначил нам встречу.

– Но пистолет в твоей комнате, – упорствовала я, хотя в глубине души знала, что Глеб не врет.

– Он всегда там лежит, – сдвинул брови Глеб. – Можешь спросить у Тины. Я редко ношу оружие с собой. Кстати, где он?

– У Влада, – ответила я. – То есть, у Андрея.

– У друга Макса? Ясно. Полина, – Глеб сжал мои руки. – Я люблю тебя. Я бы никогда не сделал ничего, что могло бы причинить тебе вред. Ты мне веришь?

– Я…– нахмурилась я, но Глеб прибегнул к запрещенному приему: он меня поцеловал. На поцелуй я охотно ответила, но как только он отстранился, недовольно заявила: – У меня есть сомнения…

– Я их развею, – заверил меня Глеб, стаскивая с меня полотенце. Сопротивляясь больше для виду, я капризно сказала:

– Ты говорил про предложение…

– Хоть сейчас, – ответил Бельский, осыпая меня поцелуями. – Хотя нет, сейчас ЗАГС не работает. Завтра с утра тебя устроит?

Я поджала губы, изображая кислую мину, но тут ойкнула, когда Глеб провел губами по особо чувствительному месту на шее. Подхватив меня на руки, он двинулся к дивану, но по пути замер, внимательно всматриваясь в мое лицо.

– Я люблю тебя. Ты мне веришь?

– Верю, – сказала я и закрыла глаза. – Я люблю тебя.

Глава 17

Удобно устроившись в кресле, я качала ногой, обутой в сапог с угрожающе острым носом, и с довольным видом созерцала вид из окна. Наш с Тиной офис располагался на пятом этаже новенького бизнес-центра, и сквозь панорамные окна был прекрасно виден лес, падающий снег и потрясающий закат. Пока я наслаждалась красотами, Тина, сидящая за столом с гневным лицом, самозабвенно ругалась по телефону.

– Нет, мы не оказываем таких услуг. Нет. Послушайте, у нас детективное агентство, и мы  не собираемся искать вашего пуделя! До свидания. Слушай, придурок, да я тебя….

Далее Тина заматерилась так изощренно, что я возмущенно уставилась на нее. Находясь на втором месяце беременности, мне не пристало слушать такие выражения, и подруга, поймав мой взгляд, ойкнула и извинилась.

– Прости, – произнесла Тина с грустным видом. – Просто эти придурки уже надоели.

Я понимающе кивнула. Наше агентство работало первый месяц, однако ни одного стоящего клиента пока не было. От скуки мы пару раз брались за слежку за неверными супругами, два раза шпионили за конкурентами, и постоянно отбивались от просьб найти пропавшего домашнего питомца.

– Так продолжаться не может, – хлопнула ладонью по столу Тина. И тут, как по заказу, в дверь просочился щуплый парень с испуганным видом. Увидев его, подруга засияла и зачирикала:

– Здравствуйте! Проходите, присаживайтесь. Чаю, кофе?

Я хмыкнула и скинула на пол сапог, продолжая размахивать ногой.

– Мне бы … Бельскую Алевтину Борисовну, – проблеял паренек, оставшись в дверях. Улыбка Тины стала еще шире – клянусь, она могла бы поспорить с крокодильей, и подруга радостно заявила:

– Это я. В чем дело?

– Сейчас, минуточку, – засуетился паренек, а потом извлек из-за двери огромный букет кроваво-красных роз. – Это вам. Получите и распишитесь.

Паренек сиял от счастья, а вот Тина резко помрачнела и хищно втянула носом воздух.

– Это что? – рявкнула она, шокировав курьера.

– Цветы. Вам.

– Я вижу! От кого?

– Э-э-э, – замялся паренек. – Тут вот записочка. От некоего Максима.

Тина закатила глаза и жестом велела бросить цветы на журнальный столик. Курьер, выполнив ее просьбу, тут же испарился, пребывая в шоке, а я укоризненно покачала головой.

– Может, хватит Стрелка мучить? Ты же сама этого хотела.

– Перехотела, – буркнула Тина, с садизмом оторвав один лепесток у розы. – Что мне эти цветы! Лучше б клиентов нашел!

– Прекрати так себя вести, иначе останешься старой девой, – с удовольствием поддела я подругу, вспоминая, как раньше эти слова она говорила мне. Тина нахмурилась, а потом расхохоталась.

– Ну ладно, уела! Да не переживай ты так, – махнула она рукой, цокая каблуками. – Завтра с Максом на свидание иду. Поехали домой, что ли? Что без толку торчать.

– Поехали, – согласилась я. Заперев офис, мы спустились на первый этаж и отправились на парковку. Тинка щелкнула брелком, и новенькая Ауди игриво подмигнула фарами.

– Откуда тачка?

– Макс подарил, – рассеяно ответила та, садясь за руль. Я устроилась рядом, пристегнув ремень – водила Тина как сумасшедшая, не особо соблюдая правила дорожного движения. Мы выехали на дорогу, минуя новостройки и парк развлечений.

– Хорошенький подарочек.

– Тебе ли жаловаться, – вздохнула подруга, паркуясь возле маленького магазинчика. –  Я на минутку, заказ заберу.

– Опять конфеты, – наморщила я нос. С недавних пор сладкое я на дух не переносила, а Тина, как назло, лопала эти конфеты в огромном количестве. – Я пока воздухом подышу.

Подруга скрылась в недрах магазина, стоявшего на отшибе. С правой стороны начинался парк, плавно перетекающий в лес, поэтому людей поблизости не наблюдалось. С удовольствием вдыхая запах хвои и холода, я походила туда-сюда по тропинке, наслаждаясь видом зеленых елок на припорошенной снегом земле, как вдруг услышала чей-то стон. Замерев на месте, я прошла чуть дальше – в том направлении, откуда послышался звук. И ойкнула, увидев чью-то руку, торчащую из-под снега.

Рухнув на колени, я голыми руками лихорадочно сгребла снежные комья. Открывшаяся мне картина неприятно напомнила давние события: мужчина в лесу, истекающий кровью, который оказался Максимом Воронцовым. Вот только сейчас под снегом лежала молодая девушка в тонком шелковом платье. Ее лицо, частично закрытое черными волосами, было бледным, веки плотно зажмурены, а губы посинели от холода. Но она была жива.

– Полина, – заорала Тина, вышедшая из магазина с огромным пакетом. – Ты чего там?

– Иди сюда, живо, – рявкнула я ответ. Чертыхаясь, подруга подбежала ко мне и встала как вкопанная, уставившись на девушку.

– Это чего? Это кто? – задала глупый вопрос Тина, вытаращив глаза.

– Дед Пихто, – разозлилась я. – Помоги, она замерзла.

– Я? – изумилась Тина, побив рекорд по глупым вопросам.

– Ты же врач, – напомнила я и дернула девушку за руку. Темные волосы упали на бок, а Тина взвизгнула:

– Твою мать, Поля! Это же Юлька!

– Какая Юлька? – опешила я.

– Так новая секретарша Грини, которая в него влюбилась. Помнишь, я о ней Марте в кафе говорила?

– А чего она тут делает? Почти голая и в лесу?

– Откуда я знаю? – справедливо отметила Тина.

– Звони Грише, – велела я. – И давай ее в машину.

– Ага, – кивнула подруга, но телефон доставать не спешила. – Слушай, Полечка… А может, не будем звонить?

– Как это? Зачем?

– Ну… Работы у нас все равно сейчас нет, а тут такое дело. Интересно же. Узнаем, кто ее так.

– Что за чушь, – завопила я, а Тина округлила глаза и зашептала:

– Я уверена, что это Марта. Ты же не позволишь моему брату связать жизнь с убийцей?

Пару секунд я смотрела в честные глаза Тины, а потом махнула рукой.

– Ладно, черт с тобой. Но Глеб нас убьет.

– Не убьет, – радостно оскалилась подруга, хватая юную секретаршу за ноги. – Он слишком тебя любит.


Оглавление

  • Глава 1
  • Глава 2
  • Глава 3
  • Глава 4
  • Глава 5
  • Глава 6
  • Глава 7
  • Глава 8
  • Глава 9
  • Глава 10
  • Глава 11
  • Глава 12
  • Глава 13
  • Глава 14
  • Глава 15
  • Глава 16
  • Глава 17