Дважды отвергнутая Леди Тени [Аннетт Мари] (fb2) читать онлайн

Аннетт Мари

Дважды отвергнутая Леди Тени

(Кодекс гильдии: Раскрытый — 3)

Перевод: Kuromiya Ren

ГЛАВА ПЕРВАЯ

— ЗАК -

Десять лет назад

— Это невозможно, да?

Сидя у кирпичной стены рядом со мной, девушка сжимала кулаки. Тусклый свет фонаря едва доставал до нас в темном переулке, и ее лицо было наполовину в тени, но я видел морщинку тревоги между ее бровями.

— Она продаст меня Акониту, — продолжала она, звуча подавленно. Мне это не нравилось. Я предпочитал, когда она звучала нагло или саркастично, или когда ее голос приобретал мягкую нотку, с придыханием. — И он… что сделает?

— Скормит тебя фейри, наверное, — предположил я.

Она не дрогнула. Вместо этого она разглядывала меня, словно что-то разгадывала. Мне нравились ее глаза. Серо-голубые радужки были такими бледными, словно я мог видеть сквозь них, но при этом они смотрели пристально, было сложно выдерживать ее взгляд. Ее глаза подходили ей куда больше, чем светлые волосы.

Тихие звуки разговора доносились из здания за нами. Внутри тетя девушки, наверное, торговала. Я подслушал достаточно от Аконита и других завсегдатаев, чтобы знать, что Рут продавала дорогие и редкие яды. Аконит много раз жаловался на ее цены, даже за ингредиенты.

Отравить ее будет непросто, но вариант казался лучшим. И смерть от яда для алхимика была приятной иронией.

— А если… — я помедлил, а потом выдавил вопрос. — А если я смогу добыть тебе яд без противоядия?

Девушка сморщила нос.

— Где бы ты это взял?

Страх пронзил мою грудь от плана, который я предлагал.

— Этот яд Аконит принимает в своих митридатических тренировках. Я могу его украсть.

Надежда стала ярче в глазах девушки.

— Правда?

Мог ли я украсть его у Аконита? Добраться до его ядов не было проблемой. Уйти с ними было тяжело.

Аконит научил меня всему, что было нужно, чтобы стать непобедимым злодеем, как он. Он нанял лучших учителей темной магии и алхимии, каких только мог купить, а остальному научил меня сам: навыкам друида, разным формам боя с оружием и магией и без них, обычаям и культуре фейри, уловкам при переговорах, обману и сотне способов убить.

Я овладел всем, чему он учил, но все еще не был на его уровне. Он превосходил меня в навыках друида, и он знал о ядах почти так же много, как мастер-алхимик. Плюс, у него была стая фамильяров. Но то, как он откуда-то знал, о чем я думал и что планировал — это пугало меня. Он всегда был на двадцать шагов впереди меня. Я ни разу не смог застать его врасплох. И мне ничего не сходило с рук.

Я взглянул на девушку. Столько уроков, но я не знал, как вести разговор с девушкой своего возраста. Хотя этот разговор не считался нормальным. В любом случае, шло плохо.

— Что будет с тобой, если твоя тетя умрет? — спросил я.

Она пожала плечами, не переживая.

— Мои родители мертвы, и если у меня есть другие родственники, я о них не знаю.

Она была одинока, как я.

— Аконит может попытаться забрать тебя, — предупредил я, — в зависимости от того, как сильно он хочет тебя.

Я не знал, почему он хотел ее. Грениор сказал мне, что у нее была слабая духовная энергия, так что она, наверное, была ведьмой. Это был бы не первый раз, когда аконит менял живую ведьму на темного фейри как часть сделки, но я не понимал, почему он так хотел получить именно ее. Были варианты легче и дешевле.

— Тогда нам придется убить их обоих.

Я повернулся к ней.

Она поймала мой взгляд, ее взгляд пронизывал.

— Особенно, если ты собираешься у него украсть.

Мы вернулись к этому: убийству Аконита и вопросу, смогу ли я это сделать. Я медленно выдохнул. Убийство Рут не было вызовом, если я не недооценивал ее, но Аконит…

Было страшно воровать у него. Мысль о попытке убить его вызвала панику в моей груди.

Словно читая мои мысли, она спросила:

— Что больше всего мешает тебе убить его?

Мои нервы дрожали от паранойи.

— Его фейри. Они всегда там. Всегда следят за каждым моим ходом. Он знает, что я убью его, так что хоть один фейри всегда следует за мной.

Она напряглась.

— Даже сейчас?

— Не сейчас. Мои фамильяры отгоняют его, но это не будет работать, если он близко. Он сразу заметит.

Я чуть не потянулся телепатически к Грениору, но остановил себя. Если бы варги Аконита были достаточно близко, чтобы услышать наш разговор, Грениор предупредил бы меня.

Взгляд девушки скользнул по темному влажному переулку. Она рассеянно потянула за воротник куртки.

— Если бы ты мог пройти мимо его фейри незаметно, ты смог бы убить его?

— Да, — ответил я, хотя реалистичнее был ответ «возможно». — Но пройти мимо тех фейри невозможно.

Она снова потянула за воротник.

— Ты можешь. С правильной магией.

— Какой магией?

— У меня есть… артефакт, — ее пристальные серо-голубые глаза смотрели в мои. — Он скрывает носящего его человека от чувств фейри. Я могу одолжить его тебе.

— Такое существует? — невозможно. Если такое было, я бы уже его обнаружил. Я искал способы сбежать или убить Аконита годами. Я помедлил, а потом спросил. — Ты дашь мне использовать его?

— Одолжу, — исправила она, подчёркивая слово. — Это был подарок моих родителей. Только это осталось у меня от них.

— Одолжишь, — быстро повторил я, а разум уже кипел, уже планировал. — На одну ночь. Достаточно, чтобы… — сомнения рассекали мои спешные стратегии. — Уверена, что это так работает? Он спрячет меня ото всех фейри?

— Родители сказали, что не важно, что это за фейри, или какой он сильный. Пока артефакт на мне, фейри меня не заметят.

— Это… невероятно, — было ли это слишком хорошо, чтобы быть правдой? Я провел ладонью рассеянно по волосам, сбивая капюшон. — Я смогу проверить его со своими фамильярами, понять, как он работает…

Я умолк, обдумывая это. Я должен был убедиться, что артефакт работал, как она сказала, и если я совмещу его с зельями и заклинаниями… но если этого не хватит? Аконит был всегда готов, и он ожидал, что я попытаюсь его убить. Обучение, через которое он меня провел — утомительные и бесконечные часы физических тренировок, уроков с книгами, психологического закаливания, ментальных игр и хитрых тестов — он сделал все это, чтобы превратить меня в копию себя.

И когда «копия» будет завершена, и я превзойду его в силе, я убью его. Такой была сделка.

До этого я был в его власти во всем. Он уже наказывал меня за поражения, большие и маленькие. Если его убийство было моей финальной «проверкой», то наказание будет хуже всего, что он делал со мной раньше.

Но если я не попробую, придется быть его учеником, пока я не стану достаточно сильным, чтобы быть уверенным, что я не провалюсь. Мне придется позволить ему учить меня и проверять, искажать меня, пока я не стану как он. Он воссоздавал себя во мне, и если я останусь, я стану им.

Я бы лучше попытался, провалился и умер, чем превратился в Аконита.

Я заставил себя посмотреть ей в глаза.

— Если заклинание делает так, как ты говоришь, я справлюсь.

— Ты можешь его убить?

Я кивнул, хотя не ощущал уверенность.

— Он полагается на наблюдение его фейри за мной. Я смогу ускользнуть с твоим артефактом, и пока они будут меня искать, я смогу его убить.

— А я смогу убить тетю твоим ядом, — улыбка сверкнула на ее лице, но быстро угасла. Она отвела взгляд, опустила голову. — И когда они умрут, мы могли бы…

Я выждал миг.

— Мы могли бы что?

— Мы могли бы… объединиться? — она резко выпрямилась, скрыла эмоции на лице, хотя все еще краснела. — Лучше, чем быть по одному, да? То есть… если ты хочешь.

— Надолго? — неуверенно спросил я.

Она попыталась поймать мой взгляд, но не смогла его удержать и отвела взгляд.

Объединиться с этой девушкой? Она была достаточно крепкой, чтобы выдержать издевательства тети, достаточно храброй, чтобы задумывать двойное убийство, но она не была как я. Вряд ли у нее были необходимые для выживания навыки.

— Я… — мои плечи напряглись. Мне придется защищать ее, но было ли это так плохо? Как она и сказала, это было лучше одиночества. — Мне нравится эта идея.

— Да?

Сомнения трепетали, а потом утихли.

— Да.

Румянец на ее щеках усилился, и она резко схватила меня за запястье.

— Как порез?

Ее голос стал высоким от смущения, и она спрятала лицо, разглядывая шрам между моим безымянным и средним пальцем, где она порезала меня.

Она скривилась с заметной виной.

— Прости.

Ее раскаяние было таким сильным, что это было забавно. Она будто зарезала меня, а не оставила царапину крохотным ножом, и я не смог сдержать смешок.

— Это на память, пожалуй.

— Тебе не нужно напоминание обо мне, — она приподнял бровь. — Мы же будем вместе, да?

— Да.

— Мы… да?

Звучало так, словно она хотела этого. Она хотела быть со мной… и мне это нравилось.

— Да. Вместе.

Ее щеки снова вспыхнули, и она сжала крепко мою ладонь.

— Тогда нам стоит представиться. Меня зовут…

— Постой, — я прижал кончики пальцев к ее губам, странное нервное предвкушение растеклось в моей груди. — Пока нет.

— Тогда… когда?

Ее губы были нежными под моими пальцами.

— Когда они будут мертвы, — прошептал я. — Как награда.

Аконит управлял всей моей жизнью, и пока он был жив, у меня не было будущего. Я хотел, чтобы момент, когда я узнаю ее имя, когда она станет настоящей частью моей жизни, был моментом, когда начнется мое будущее.

Мои пальцы скользнули по ее шелковистым губам.

— Мне нужно к чему-то стремиться.

Понимание смягчило ее лицо. Мое прикосновение перекочевало от уголка ее рта к ее щеке, и она наклонила лицо ко мне в приглашении.

Я склонился. Наши губы соприкоснулись. Нежно. Тепло. С приглашением. Моя ладонь лежала на ее щеке, и я соединил наши рты. Ее дыхание дрогнуло. Она секунду не отвечала, а потом повторила за мной, прикосновение нежной кожи вызвало во мне трепет.

Все вне этого момента пропало из моей головы, и я поцеловал ее сильнее, мои пальцы впились в ее щеку. Тихий испуганный звук вырвался из нее.

Зак.

Низкое рычание Грениора пробилось в мою голову, и я отодвинулся. Серо-голубые глаза девушки посмотрели в мои — пылающие, ошеломленные и спрашивающие. Ее язык скользнул по нижней губе.

— Мне нужно идти, — сказал я с неохотой.

Она взглянула на здание, где гул разговора утих, а потом кивнула.

Я убрал руку с ее щеки. Мои пальцы оставили розовые отпечатки на ее светлой коже, и я ощутил укол вины. Я должен был вести себя нежнее.

— В следующий раз, — я встал и надел капюшон, — я принесу яд.

От напоминания о нашем плане ее щеки побледнели. Но она не выглядела испуганно, а кивнула и пообещала:

— Я буду с артефактом.

Я помедлил, не зная, что сказать. Мы не прощались словами до этого, и я повернулся и ушел. Я ощущал на себе ее взгляд.

Тихий голос Грениора позвал меня в соседний переулок. Большой черный волк появился в конце, далекий силуэт, а потом пропал из виду. Гравий захрустел под тяжелыми шагами, и я повернулся.

Аконит прошел в переулок, куда я вошел. Далекие фонари блестели на его бритой голове, контраст с его густой черной бородой. Его темные глубоко посаженные глаза скользнули по мне, жестокие и уверенные, а его кожаный плащ шуршал от широких шагов. Чем ближе он был, тем меньше я себя чувствовал из-за его крупного тела.

Он прошел мимо меня, и я зашагал за ним. Я не был достоин шагать рядом с ним, и он нее позволил бы мне забыть это.

— Ну и как все прошло? — спросил я. Он предпочитал свой родной язык, и когда мой мастер что-то предпочитал, и мне приходилось предпочитать.

— Хорошо, — ответил он на русском. Его низкий голос был с насмешкой, он похлопал по плащу спереди, где было, видимо, что-то маленькое, дорогое и опасное, скрытое во внутреннем кармане. — И если тебе повезет, Захария, ты не узнаешь, что это делает.

Я не отреагировал на прикрытую угрозу. Я не ожидал, что он раскроет, что купил, но если он думал, что меня интересовали его покупки — и как я могу использовать их против него — он не искал бы признаки моего настоящего плана.

Он знал, что я убью его однажды. Но он не думал, что я был уже готов.

И я не думал, что был готов.

Но я не мог ждать дольше.

ГЛАВА ВТОРАЯ

— Приветствую в «Вороне и молоте», мисс Ориен.

Мужчина за столом протянул мне руку, и я с неохотой вытянула свою. Он сжал мою ладонь теплыми пальцами.

— Дариус Кинг, — представился он низким приятным голосом. — Рад знакомству.

Он был красивым мужчиной за пятьдесят с черными волосами с проседью, кроткой бородкой и очаровательной аурой бунтаря — и он вызывал тревогу. Мои инстинкты шептали, что он был опасен, и они обычно были правы.

Я бросила взгляд в сторону, отвлеклась от мужчины на секунду, чтобы посмотреть на юношу в кабинете с нами.

Агент Кит Моррис улыбался, но язык его тела изменился, по сравнению с тем, когда мы только прошли в гильдию. Он не был напряжен, не нервничал, но был настороже. Внимательный. Сосредоточенный на мужчине, пожимающем мою руку.

Я высвободила пальцы, холодно посмотрела в ясные серые глаза мужчины.

— Сейбер, — прошептал Моррис. — Хватит сверлить взглядом нового главу гильдии.

Я не ответила. И не перестала сверлить взглядом. Лучше не показывать слабость при мужчине, который вот-вот станет управлять моей жизнью.

Дариус опустился на свой стул.

— Присаживайтесь, мисс Ориен, агент Моррис.

Я опустилась на край мягкого стула. Под курткой я ощутила натяжение, Рикр в облике хорька поправил хватку на моей футболке.

Моррис сел рядом со мной.

— Сейбер немного колючая, — сказал он, словно я не была в двух футах от него и не слушала каждое слово, — но она — как милый кактус. Она уколет, только если попытаетесь ее обнять.

Дариус сцепил пальцы, его запястья лежали на столе.

— Колючее — не новое для этой гильдии. Сколько вы знаете о «Вороне и Молоте», мисс Ориен?

— Название, — вяло сказала я. — Внизу паб. И это в гадкой части города.

— Милый кактус, — громко прошептал Моррис Дариусу, словно пытался его убедить.

Губы Дариуса дрогнули в слабой улыбке.

— Это место подходит членам нашей гильдии. Агент Моррис думает, что оно подойдет и тебе.

— Потому что я — бывшая заключенная?

— Потому что тебя не впечатляет авторитет.

Какой внимательный. Я оскалила зубы в улыбке.

— Мне не нравится играть по правилам других людей. Они до добра не доводят.

Моррис тяжко вздохнул.

Дариус разглядывал меня, я хмуро смотрела в ответ, ждала его реакции. Ждала, чтобы понять, каким главой гильдии он был, и как мне поступить дальше. Он вспылит в гневе? Поставит меня на место? Запугает, чтобы я слушалась?

— Я понимаю твое отвращение к правилам, — наконец, сказал он, — но тебе придется следовать нескольким правилам в моей гильдии. Учитывая потенциальную опасность магии друида, мой приоритет — безопасность гильдийцев.

— Думаете, я могу навредить другим членам?

Он снова оценил меня взглядом.

— Первое правило «Вороны и Молота»: не бей первым, но всегда давай сдачи.

Мои брови приподнялись.

— Дайте угадаю. Это правило не касается меня.

— Это касается всех, включая тебя. Нет ситуации, в которой человек не может защитить себя. Но, как один из самых сильных мификов в гильдии, ты должна будешь учитывать приемлемый уровень силы, какую можно использовать против других.

Мои пальцы скользнули в карман, сжались на моем выкидном ноже. Я не привыкла, что меня считали сильной. Разве я не была слабой ведьмой, которая могла защититься только ножом?

— Наш третий офицер, Феликс Адамс, будет приглядывать за твоей реабилитацией. Для начала ты будешь дважды в неделю встречаться с ним тут, в гильдии, и раз в месяц — с нами тремя. И тебе нужно будет посещать ежемесячное собрание гильдии.

Два раза в неделю? Я не встречалась так часто со своим надзирателем после двух лет, прошедших с тюрьмы.

— Агент Моррис отметил, что ты хотела бы жить дальше в резиденции возле Кокитлама? — спросил Дариус.

— Это приют для зверей, — сказал Моррис. — Сейбер почти все свободное время проводит, управляя им.

— Не управляя, — исправила я. — Я просто помогаю там.

— Я не против, чтобы ты жила там при условии, что ты будешь на всех встречах с Феликсом, — сказал Дариус. — Но, согласно требованиям МП, твое место жительства будет быстро проверено руководителем твоей реабилитации.

— Насколько быстро? — спросила я.

— Час.

Моррис скрестил лодыжки.

— Много времени, чтобы спрятать тело.

Я потрясенно посмотрела на него, потом на Дариуса.

— Что-то еще?

Дариус отклонился, его серый взгляд оценивал.

— Феликс будет руководителем твоей реабилитации, но у всех гильдийцев тут есть наставник — офицер, которому они могут задавать вопросы и выражать тревоги. Их наставник в ответе за их работу в гильдии, обучение и дисциплину.

Я напряглась от «дисциплины».

— Чтобы твое членство гильдии было отдельно от реабилитации, Феликс не будет и твоим наставником. Вместо этого…

Стук в дверь кабинета перебил его.

— Войдите, — сказал Дариус.

Дверь открылась, и ворвался мужчина — высокий, спортивный, со спутанными медно-рыжими волосами и веснушками на светлой коже. Улыбка сверкнула на его лице, когда его голубые глаза увидели меня.

— Это новенькая? — он обошел мой стул и прислонился к краю стола передо мной. — Не то, что я ожидал.

Я напряглась.

— Мисс Ориен, — сказал Дариус, — это Аарон Синклер, наш четвертый офицер. Он будет твоим наставником в «Вороне и Молоте». Он поможет тебе освоиться в гильдии.

Аарон снова усмехнулся.

— По шкале от одного до крутой, какой сильный ты друид?

Я сжала губы, но не успела придумать ответ, рябь морозной силы запульсировала у моего бока, где прятался Рикр. Холод охватил комнату, толстый иней покрыл все поверхности, и все вокруг нас стало белым. Трое мужчин напряглись, арктический воздух искрился.

Рикр, — мысленно упрекнула я.

Я объясню, почему эта шарада правосудия является оскорблением, когда у нас будет свободное время, — ответил он. — Или позволишь заморозить их прямо сейчас?

Аарон в шоке выдохнул пар, его глаза были огромными.

— Ого.

Моррис повернулся ко мне, его глаза были даже шире, но не от шока.

— Сейбер, есть криомаг, которого нужно сокрушить ледяной магией фейри. Это мое предсмертное желание. Прошу.

— Ты умираешь? — спросил Аарон.

— Я умру от счастья, когда она превратит агента Парка в крохотные кристаллы.

Дариус кашлянул, и, когда я повернулась, мои инстинкты вспыхнули, ощущение опасности тут же вернулось.

— Мисс Ориен, «Ворона и Молот» — гильдия второго шанса. Ты — не первая бывшая заключенная, попавшая сюда, и среди нас ты найдешь исправившихся плутов, правонарушителей, возмутителей спокойствия, магнитов для проблем и прочих. Многие члены грубоваты, — он склонился, глядя на меня, словно прижал лезвие. — Не ты одна защищаешься, ведешь себя агрессивно, споришь с властью или устраиваешь провокации.

Я выдерживала его взгляд.

— Тут есть мифики со схожим прошлым. Твой ответ им определит, станут они тебе товарищами или противниками.

Я открыла рот, чтобы сказать, что их реакция на меня определит это, но помедлила. Это было о «реакции с приемлемой силой», о которой он говорил?

Дариус отклонился.

— Аарон, почему бы тебе не устроить мисс Ориен экскурсию? Хватит на этот вечер. Мы представим ее должным образом в ночь собрания.

— Конечно, — Аарон оттолкнулся от стола. — Идем, Сейбер.

Я встала на ноги, и когда мои глаза оказались в дюймах от глаз моего нового наставника, он удивленно моргнул, не ожидал того, какой высокой я была. Иней на его одежде уже растаял, от футболки исходило тихое шипение пара.

Оглянувшись на Дариуса, я вышла.

* * *

Снаружи кабинета Дариуса была комната крупнее с пятью столами в разных состояниях бардака. Аарон шагал рядом со мной, мы направлялись к двери в дальнем конце комнаты. Я ощущала его взгляд, а когда посмотрела, любопытные голубые глаза разглядывали меня.

— Чтобы ты знала, — сказал он, — все в гильдии любят говорить, так что они все знают, что у нас друид.

Я поджала губы. Я стала коллекционной карточкой?

— Но никто, кроме лидеров гильдии, не знает, что у тебя тут реабилитация, — добавил он.

Я замерла. Он сделал еще шаг и повернулся ко мне.

— Вы расскажете им о моих преступлениях? — осведомилась я. — Вы знаете, что я сделала.

— Ты убила десять лет назад тетю, которая тебя мучила, — он приподнял брови. — Но нынче ты не убиваешь людей, да?

Я вспомнила прошлые две недели.

— Нет.

Он прищурился.

— Ты помедлила?

— Нет.

— Уверен, что да.

— Вы проведете экскурсию или нет?

Он открыл дверь, стало видно короткий коридор.

— Тебе решать, что ты хочешь раскрыть о твоем прошлом.

Это открытие крутилось в моей голове, пока Аарон вел меня по лестнице на второй этаж. Он рассказывал об общем рабочем пространстве, которое занимало почти весь этаж, но я не могла сосредоточиться.

Многие мифики тут не знали, что я была убийцей. После старого ковена я знала, что нормальная гильдия не приняла бы убийцу, даже если бы я годами вела себя хорошо. Я была готова использовать репутацию и угрозы, чтобы запугать согильдийцев, чтобы они не трогали меня, но без статуса бывшей заключенной был ли у меня шанс быть принятой тут? Если я сыграю «хорошую Сейбер», я найду свое место?

Я все еще обдумывала вопросы, а Аарон повел меня по еще одной лестнице. На меня хлынул гул разговоров, когда мы прошли в паб на первом этаже. Темные балки и деревянные панели придавали интимную атмосферу и общую ауру потрёпанности. Это меня устраивало.

Но мне не нравилось, как десятки глаз посмотрели на меня, следили за каждым моим движением с интересом. Людей стало больше с тех пор, как я пришла с Моррисом полчаса назад.

Аарон ли не заметил, или не переживал, что все смотрели на нас. Он повел меня к длинной барной стойке, занимавшей дальнюю часть паба, выдвинул стул.

— Присядь, — сказал он. — Закажи напиток. Я скоро вернусь.

Я скользнула на стул, понимая, что взгляды следили за каждым моим движением. Адреналин кипел в моих венах. Тут было больше двадцати мификов, и мне не нравилось, что они были за мной. Но хотя бы бармена не было видно, так что не нужно было отказываться от напитка. Словно я стала бы притуплять сейчас разум.

Разговоры снова зазвучали, и среди голосов я уловила слово «друид» несколько раз. Меня явно определили как нового члена гильдии.

Покалывая когтями, Рикр выбрался из-под моей куртки и запрыгнул на стойку. Вздохнув, он встряхнулся длинным белым телом хорька, сел на задние лапы и огляделся. Все смотрели теперь на хорька, а не на мою спину, но мое напряжение не ослабло.

— Это ее фамильяр? — спросил кто-то, голос звучал четко.

— Я думал, она — друид.

— Разве у нее не должны быть сильные фамильяры?

Усы Рикра дрогнули.

Что скажешь, голубка? Мне обрушить зимний кошмар на эту гильдию?

Я уперлась локтями в стойку, отключившись от разговоров за мной.

Заманчиво, но нет.

Его разочарование было очевидным.

Ты показал достаточно, — добавила я. — Зачем раскрывать силу? Это не твой стиль.

Он был хищником, предпочитающим засады, всегда показывал себя слабым, скрываясь до последнего.

Он раздраженно встряхнулся.

Они относятся к тебе как к унижающемуся просителю, но это они должны просить тебя о милосердии.

— Им нужно твое милосердие, — тихо исправила я. — Не мое.

Ты теперь моя супруга. Для людей я — твое оружие.

Слабая улыбка изогнула мои губы. Часы назад мы с Рикром провели простую, но сильную магическую церемонию, чтобы я стала его супругой, и это связало нас на всю жизнь — мою жизнь. Он был бессмертным.

Значит, для фейри я — твое оружие? — спросила я.

Он улыбнулся, показывая острые зубки.

Именно, голубка.

Я постучала пальцами по стойке бара, резко повернулась. Мой взгляд пронесся по двум дюжинам мификов в пабе, половина отвела взгляды, делая вид, что они не наблюдали за мной. Другая половина продолжила пялиться, не смущаясь, а то и с вызовом.

Я повернулась к Рикру, постучала пальцами сильнее. Эти люди не знали о моем прошлом, так что стоило играть «хорошую Сейбер». Если я буду теплой, веселой и глупой, чтобы они потеряли ко мне интерес. Я растворюсь на фоне, буду избегать конфликтов. Даже фактор редкости друида потеряет интерес, если я не буду выделяться.

Мои ногти быстро стучали по дереву.

Я не хочу быть хорошей с этими людьми.

Ясное дело, — ответил Рикр. — С чего бы?

— А она горяча, — отметил мужской голос среди мификов. — Камерон, тебе стоит ее пригласить.

— Думаешь?

— У нее длинные ноги. Ты…

Я снова повернулась. Я не знала, какая именно группа мужчин обсуждала мои прелести, так что проехала хмурым взглядом по всем. В этот раз отвернувшихся было куда меньше. Вызов был сильным в воздухе.

Напряженная готовность сдавила мою грудь, и я поняла, почему не могла в этот раз изображать хорошую. Приняв силу друида, я оставила «хорошую Сейбер». Она родилась из уязвимости, из веры, что никто не примет меня настоящую. Я боялась спорить с миром. Быть изгоем. Быть одинокой.

Но теперь?

Я посмотрела на Рикра и слабо улыбнулась. Он не успел отреагировать, я тепло погладила его пушистую голову.

Его усы дрогнули в смятении.

Голубка?

Спасибо, — сказала я ему. Раньше я была бы осторожна с такими словами ему, но теперь я была его супругой. Связи между нами были глубже долга.

Я отодвинула стул и развернулась. Все посмотрели на меня, а я глядела на паб.

— Если будете пялиться и дальше, я начну вырезать глаза.

Тишина давила на комнату после моих сухих ледяных слов.

А потом раздался громкий и презрительный голос:

— Ножом, что ли?

Я не видела, кто это сказал, но это было не важно. Моя ладонь потянулась к карману, где лежал мой выкидной нож. Но это было оружие против людей, а не мификов.

И я подняла другую ладонь. Руна на запястье вспыхнула холодом, и со вспышкой голубого света копье изо льда в четыре фута длиной появилось в моей ладони, нацеленное на мификов.

— Этим.

В этот раз их молчание было от удивления, все смотрели на сияющее копье. Я глядела на них еще миг, а потом взмахнула копьем. Все вздрогнули, а копье ударило по моему стулу и взорвалось вспышкой льда.

Рикр запрыгнул на мое плечо. Его вес прильнул к воротнику моей куртки, и я прошла мимо неровной ледяной формации, направляясь к двери. Мне это надоело. И они мне надоели. И весь этот бред. Я буду приходить на встречи для реабилитации. Буду на ежемесячных собраниях гильдии. И все.

Моррис сказал, что это место могло стать мне домом, но я не хотела дом. У меня уже был дом.

Я шла к двери, но кожу стало покалывать в предупреждении. Я бросила взгляд влево. Там, едва заметный на лестнице, прислонив плечо к стене и скрестив руки, стоял мой наставник, Аарон Синклер.

Он ждал там все время? Оставил меня одну намеренно, проверяя мою реакцию, как я проверяла Дариуса на нашей встрече?

Я скривила губы, толкнула дверь и вышла в прохладный ночной воздух.

Мне не нужен был дом тут. Мой дом был в приюте для зверей, а эти люди и их оценки могли гореть в аду, мне было плевать.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Затхлый запах навоза пропитал утренний воздух, я стояла у металлической ограды в пятнах ржавчины. Хор ржания, фырканье и топот копыт порой прерывались высоким визгом. Тревога и отчаяние висели над бесконечным лабиринтом загонов, как миазмы. Я от этого задыхалась, чувства человека и друида были переполнены.

Три лошади тревожно ходили в конце маленького загона передо мной. Я быстрым взглядом убедилась, что никто не обращал внимания, и перебралась через барьер.

Лошади направили уши ко мне, белизна стала заметной вокруг их глаз. Тихо воркуя, я подошла на расстояние нескольких футов, вытянула руку и ждала. Ближайшая гнедая кобылица вытянула шею. Я прильнула, нежно подула на ее морду. Ее ноздри двигались, она фыркнула на меня, шагнула ближе для лучшего приветствия. Я подула на ее нос снова, лошадиное приветствие, а потом погладила ее худую шею.

Быстрый осмотр показал, что ее плохо кормили, и ей нужно было обработать копыта, но в остальном она была в сносной форме — ужасной, по сравнению со здоровой лошадью, но неплохой, по сравнению со многими лошадьми с аукционов.

На ее животе были потертости от ремешка, на ней ездили — но как давно? Я опустила руку на ее спину, добавила другую, следила за ее головой и ушами в поисках признаков тревоги. Она направила ухо ко мне, была куда спокойнее, чем когда я вошла в загон. Я надавила на нее. Она не отреагировала. Я запрыгнула, полежала на ее спине еще миг, а потом съехала на землю.

Вторая лошадь, пегая, была в схожем состоянии, но более нервной. Когда я надавила на его спину, конь отпрянул, но не ударил. Хорошо.

Когда я подошла к третьему коню, он прижал уши в предупреждении. Я напевала, источая покой. Две минуты — не так и много, но я могла дать ему только это перед тем, как пытаться подойти. Он показал мне зубы, готовый укусить, и я отпрянула, сердце сжалось.

Я перебиралась через ограду, когда Доминика пришла к загону с пюпитром в руке, она хмурилась.

— Как они? — спросила она, перелистывая страницу.

— Гнедая и пегий в неплохом состоянии, на них можно ездить. Я не вижу серьезных проблем со здоровьем, — грудь сдавило. — Но не соловая.

Ее глаза стали недовольными, она взглянула на третью лошадь, сделала пометки. Я медленно выдохнула, ненавидя это. Мне не нравилось, что я обрекла третью лошадь на смерть.

Он боялся. Может, ему было больно. Он мог быть лучшей лошадью в мире с дополнительным вниманием. Но «Сердца и копыта» полагался на пожертвования для спасения лошадей, и наш бюджет на этом аукционе был маленьким. Нужно было выбирать зверей с хорошими шансами, чтобы их принял заботливый владелец.

Когда начинался аукцион, лучшие лошади покупались и продавались ранчо, заводчиками и энтузиастами. Тем зверям не нужна была помощь. Но аукцион шел, лошади становились старее, худее, были более дикими. Круг покупателей сужался. Многие уходили. Они уйдут задолго до того, как последних лошадей приведут в загон, испуганных, хромых, костлявых и слабых.

К тому времени оставалось лишь два вида покупателей: благотворительность, как «Сердца и Копыта», жаждущие спасти жизни ограниченными деньгами, и покупатели мяса, у которых было много денег, а их грузовики на парковке ждали зверей, которых увозили на бойню.

Доминика поправила очки в красной оправе на носу, на ее коже был пот.

— Тогда у нас тридцать семь кандидатов.

Тридцать семь лошадей были в плохом состоянии, чтобы их купил владелец с репутацией, но у них еще был шанс на спасение и реабилитацию, если мы купим их, а не покупатели мяса.

— Сколько мы можем позволить? — спросила я.

— Зависит от того, как те бездушные гады поднимут цены… — она прикусила губу. — Шесть.

Я сжала кулаки. Мне не нравилось это. Я это ненавидела.

— Спасибо, что пришла, Сейбер, — прошептала Доминика. — Знаю, это тяжело.

Я заставила себя расслабиться.

— Я рада, что могу помочь.

Мы с Гретой работали по очереди. Мы не могли справиться с аукционами подряд. Я не знала, как Доминика это выносила. Да, мы спасали несколько лошадей каждый раз, но на каждую спасенную лошадь мы видели, как еще дюжина пропадала в грузовиках, едущих на бойню.

Обычно Рикр приходил со мной, но в этот раз я попросила его остаться дома. Теперь я знала, что у него были силы разбить всю операцию, и брать его с собой было слишком заманчиво.

Мы с Доминикой пошли к зданию аукциона. Я смотрела на каждую лошадь по пути, оказывая им услугу, признавая их существование, их драгоценные жизни, которые многие считали бесполезными.

— Колби переезжает в Онтарио, — резко сказала Доминика.

Я повернула к ней голову.

— Когда?

— Середина августа. Его приняли в университет в Торонто.

Колби был частым волонтером в приюте. Хоть он не очень много знал о фермерских зверях, он всегда трудился над заданиями, которые мы ему давали. У нас были другие волонтеры, но они приходили, когда могли.

— Вот повезло ему, — буркнула я.

Она кивнула, выдавливая улыбку.

— Нам нужен кто-то, кто займет его место.

Проще сказать, чем сделать. Многие волонтеры приходили поиграть с козлятами или вычесывать лошадей, но обнаруживали, что работа, с которой нам была нужна помощь, не была веселой. Убирать загоны и мыть полы не было гламурно.

— Я думала… — Доминика помедлила, взглянув на меня, — … не хочет ли Зак быть волонтером?

Его имя, прозвучавшее внезапно, было как удар по солнечному сплетению — я старалась не думать о нем — но удивление быстро прошло, я нахмурилась.

— Откуда ты знаешь его имя?

— О, — она неуверенно улыбнулась. — Разве он не упоминал его?

— Упоминал что?

— В тот день, когда ждал тебя с работы для свидания в горах…

Свидание в горах? Она говорила о походе в горы для убийства Дюллахана, ворующего сердца, пока он не убил снова?

Доминика все еще говорила:

— …представился и спросил, мог ли помочь. Я за полминуты поняла, что он знает, как вести себя с лошадьми. Он — трудяга.

Я чуть не потерла рукой лицо, вспомнив в последний миг, что мои ладони были в пыли.

— Почему ты не сказала раньше?

— Я не думала, что ты не знала. Я решила, что он рассказал тебе об этом.

— Он сказал тебе, что мы встречаемся?

— Нет, — она коснулась моей руки. — Прости, я не должна была делать выводы.

Я поняла, почему она так решила. Она наткнулась на меня и Зака, целующихся так, словно мы могли вот-вот сорвать друг с друга одежду, а потом он остался на ночь, помогал на ранчо весь день, а потом он ждал меня на «свидание».

Она вздохнула.

— Но это обидно, потому что он — самый красивый жеребец, какой был на моем ранчо.

Я закатила глаза.

— Его характер с этим не вяжется.

— Да? Он не был общительным, но он был отличен с лошадьми. Нежный и терпеливый.

Я видела пару раз, как он общался с нашими лошадьми, и не могла спорить.

Поняв три дня назад, что Зак пропал без слов, я сначала ощутила сильное желание выследить его и все высказать ему. Но я не знала, куда он ушел, и не хотела общаться с ним, так что даже не пыталась его найти.

Это меня разозлило.

С тех пор я старалась не думать о нем, и я хорошо справлялась, пока Доминика не упомянула его.

Я опомнилась, когда мы подходили к зданию аукциона. Впереди двое крупных мужчин в рубашках в пятнах смеялись, и мои пальцы сжались, хотелось вонзить им нож между ребер. Покупатели мяса, бессердечные гады.

Если бы их убийство что-то меняло, я бы это сделала. Если бы разгромленное здание аукциона могло спасти лошадей, я попросила бы Рикра превратить это место в ледяной Армагеддон. Но это ничего не исправило бы. Не так далеко была дюжина других аукционов скота, лошадей просто перевезут на другой аукцион и все равно продадут. Даже если бы я могла забрать всех лошадей в приют, у нас не было места, рук или денег, чтобы заботиться о них.

Я дышала сквозь острую вспышку бессилия. У меня теперь было больше сил, но этого не хватало, чтобы изменить то, что было важно. Хотя я могла найти способ, чтобы эти покупатели мяса истекли кровью до конца дня.

Мы с Доминикой уже собирались пройти в открытые двери здания аукциона, когда вопли паники донеслись из загонов. Мы повернулись на звук.

— Что происходит? — спросила она.

Шум доносился из той же стороны, где я осматривала гнедую кобылицу и пегого коня.

— Я проверю, — сказала я. — Иди.

Она кивнула, и я побежала туда, откуда мы шли. Чем дальше я бежала, тем больше волновались лошади в загонах — закатывали глаза, прижимали уши, толкались и задевали металлическую ограду.

— У кого есть пистолет? — крикнул кто-то.

— Скорее…

Хриплый вопль жеребца заглушил другие звуки, я двигала ногами быстрее.

Лабиринт оград и загонов резко закончился, и пустое поле тянулось к линии деревьев, лес спускался по склону горы. Группа мужчин, из которых у нескольких были футболки-поло с логотипом аукциона, кричали и махали руками, словно пытались что-то отпугнуть. Раздался еще один вопль, а за ним звон металла.

Я ожидала увидеть лошадь, которая пыталась вырваться из загона, и я застыла от шока, увидев, что черный жеребец пробивался в загон.

Не просто жеребец.

Его шерсть блестела, как обсидиан, мышцы двигались на каждом дюйме его восхитительного тела. Шелковистая грива ниспадала с его изогнутой шеи, и его длинный хвост тянулся как черное знамя. Он был высотой в двадцать ладоней, но он был построен как лошадь для выступлений, а не тягловая лошадь.

Он был прекрасен… и он злился.

Он повернулся и ударил задними ногами. Его копыта вонзились во врата загона. Калитка сорвалась, упала на землю. Жеребец ворвался в загон, напугав пять лошадей внутри. Он зашел за них и укусами острых зубов послал лошадей бежать в поле.

Он легко перемахнул через ограду, попал в следующий загон. Еще удар, и другая калитка сломалась.

Он выгнал еще трех лошадей в поле, и у меня возникла безумная мысль, что жеребец спасал других лошадей. Но не было таких умных лошадей.

По крайней мере, среди смертных.

— Проклятый жеребец вернулся! — закричал мужчина. — Убейте его в этот раз!

Выстрел оглушил меня, вывел из транса. Мужчина с ранчо направил ружье на жеребца и выстрелил снова, но я сжала дуло и направила вверх, так что он промазал. Я вырвала ружье из его ладоней и побежала, игнорируя крики мужчин.

В ушах звенело, я перемахнула ограду, ружье было в одной руке. Я побежала по пустому загону к жеребцу в соседнем. Его изящная черная голова повернулась ко мне, его оранжевые глаза вспыхнули, как угли.

Бросив ружье, я прыгнула на забор, бросилась на голую спину жеребца-фейри.

Я рухнула на его спину, воздух вылетел из легких. Только из-за того, что мой прыжок удивил его, я смогла сесть и сжать ногами его бока до того, как он издал вопль и встал на дыбы. Он был возмущен из-за меня на спине сильнее, чем Тиллиаг.

Я схватила его за гриву, послала ему мысль:

«Тебе нужно уходить отсюда! Они тебя застрелят!».

Он опустил голову. Я склонилась, он яростно брыкался.

«Я помогаю тебе!» — закричала я. Со мной на спине работники аукциона не будут стрелять — я на это надеялась.

Он повернулся, пытаясь сбросить меня, встал на дыбы снова, откинул голову, пытаясь ударить меня по лицу. Передние копыта били, он встал на дыбы сильнее, его спина была почти вертикальна, и я едва держалась.

Мужчины бежали к нам. С ружьями. Как только жеребец сбросит меня, они застрелят его.

Я сжала его шею, уткнулась лицом в его гриву. Вместо слов я толкнула в него силу друида, наполняя ее своими чувствами — желанием помочь,ненавистью к этим людям, которые хотели его убить, тревогой и страхом.

Жеребец опустил копыта на землю, его бока вздымались, уши повернулись ко мне. Я сидела на его спине, тяжело дыша, сжимая в кулаках его гриву.

В дюжине футах от нас трое мужчин целились из ружей, еще шестеро стояли за ними с веревками и хлыстами.

«Ты устраивал беду, да?» — прошептала я. Мужчина кричал, что жеребец «вернулся». Он уже пытался спасти лошадей?

Конь тряхнул ушами, и голос задел мой разум незнакомыми звуками. Другой язык? Этот фейри не говорил по-английски?

— Девчонка! — крикнул мужчина с ружьем. — Слезай с коня, пока шею не сломала!

Я склонилась, направляя жеребца. Его уши снова дрогнули, и он помчался рысью. Я держалась крепко, он несся к ограде. Лёгкий прыжок, и он преодолел барьер, побежал с другой стороны. Открытое поле тянулось перед нами.

«Беги!» — говорила я ему, надеясь, что он понимал значение слова.

Он побежал галопом, быстрее, чем победитель дерби в Кентукки. Восемь лошадей, которых он освободил, в страхе разбегались, когда он пронесся мимо них, устремляясь к деревьям на дальнем конце поля. Мы за секунды добрались до леса, и я пригнулась, мимо проносились ветки.

Жеребец замедлился немного, но все еще перечил смерти, пока сказал по неровной земле, огибая деревни и перепрыгивая бревна. Я едва держалась, конечности горели от усилий.

После минуты, которая ощущалась как десять, мы вырвались на полянку, и жеребец остановился. Я упала на его шею, потом отодвинулась и быстро съехала с его спины. Мне хватило одной поездки.

Он повернул ко мне голову, и я растерялась из-за его красоты в пятнах света под деревьями. Я осторожно подняла ладони, прижала их к его плоским щекам, его шерстка была шелковистой под моими ладонями.

— Ты не можешь это сделать, — сказала я, пытаясь передать ему значение слов. — Ты не можешь спасти тех лошадей. Ты просто погибнешь.

Он прижал уши.

— Знаю, но даже если ты их выпустишь, они там не выживут. Горы — не место для домашних лошадей.

Он ткнул меня в грудь носом, волна незнакомого голоса сотрясла мою голову. Я не могла его понять, но ощущала в звуках вопрос.

— Я тоже не могу их спасти, — боль, ярость и беспомощность сгустились в моей груди, притупляя скрежет острых краев. — Тебе нужно заботиться о себе, ладно? Иди туда, — я указала на север, — беги, пока не окажешься там, где нет людей.

Теплое дыхание сдуло пряди мокрых от пота волос с моего лба. Жеребец отошел, отпрянул от моих ладоней. Его пылающие оранжевые глаза посмотрели в мои, яростные, но и печальные.

Странное неприятное ощущение задело покалыванием мою спину, а потом я узнала.

Потрясенная осознанием, где я видела этого фейри раньше, я не отреагировала, когда он повернулся. Он взмахнул хвостом цвета воронова крыла и побежал в лес. Тени поглотили его темное тело, и я потеряла его из виду.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Конь Дюллахана? — потрясенно повторил Рикр.

Я кивнула, расчесывая спутанную гриву Уикера. Серый конь уже выглядел лучше. Он набрал вес за последние недели, и инфекция прошла.

— Когда Лаллакай сбила Дюллахана на землю, его конь убежал, — я взглянула на белого кота, сидящего на краю ограды загона. — Я и не думала о нем, если честно. Решила, что он ушел к перекрестку, откуда прибыл Дюллахан.

И я так думал, — Рикр медленно и задумчиво моргнул. — Вряд ли жеребец служил Дюллахану по своей воле. Он мог быть не готов к внезапной свободе.

— Может, потому он все еще тут, — я гладила гриву Уикера. — Спасение лошадей аукциона… я не видела, чтобы фейри так шли против людей.

Это необычно в это время опасного оружия людей, но не так много веков назад люди боялись нас, — Рикр встал и выгнул спину, потягиваясь. — Может, жеребец был во власти Дюллахана так долго, что он не знает, как развилось человечество.

В средневековой Европе лошадь с огненными глазами точно напугала бы жителей деревни. Но сейчас? Ему повезло, что его не изрешетили пулями.

— Надеюсь, он уйдет на север, — прошептала я, хлопая Уикера по шее. — Ему нужно уйти от людей.

Точно. Будет неудобно, если он продолжит творить беспорядки на краю нашей территории.

Наша территория. Это была странная мысль. Я была его супругой три дня, и он уже заставил меня практиковать сферы ауры каждый час. Говорил, что это настраивает землю под мою силу.

Воспоминание поднялось в голове о сфере, которую я создала на перекрестке Лутир. Я ощущала ладонь Зака в своей, он добавлял свою силу и ауру. В те краткие мгновения мы были в идеальной гармонии. Я сжала кулаки.

Уикер повернул голову, уловив мое напряжение, и я успокоила его, похлопав по шее.

— Рикр, ты смог что-нибудь найти?

Он тряхнул хвостом.

Я не заметил следов Зака. Наверное, он передвигался на машине, чтобы преодолеть больше расстояния или быть незаметным.

— Или все сразу, — буркнула я, расстегивая ремешки, удерживавшие Уикера на месте. — Думаешь, он вернулся к Вратам Ада?

Не вижу повода, — Рикр прыгнул на землю, пошел за мной, пока я выводила Уикера из загона. — Мысли Зака я не знаю, но то, что увело его и его леди, явно было серьёзным, раз Лаллакай ушла без силы Неумирающего.

Тревога трепетала в моем животе от напоминания, что Рикр обещал поделиться своей уникальной магией, которая делала его почти неуязвимым для смерти. Я не могла представить ничего хорошего из того, что Лаллакай стала бы такой же неуязвимой, но Рикр согласился, и ему было решать, хотел ли он сдержать слово. Уговором было, что он «разделит» силу, а не отдаст всю.

Что могло их увести? Еще и сразу после нашего возвращения из Врат Ада? Зак даже не остался на ночь, хотя явно устал. Я прикусила губу, пытаясь убедить себя, что я переживала, потому что Зак все еще не объяснил мне, что случилось между нами десять лет назад.

— Думаю, это означает, что они рано или поздно вернутся, — сказала я, закрывая Уикера в его загоне. Он сунул голову в брешь в дверце, и я потерла его лоб. — Лаллакай не забудет о твоем обещании.

Может, она погибнет раньше, чем вернется, — с надеждой предположил он. — Это уберет сразу несколько неудобств.

Если Лаллакай умрет, Зак тоже, наверное, погибнет, а я еще не закончила с ним.

Я поспешила к дверям конюшни.

— Кстати о неудобствах, мне нужно вскоре уйти.

На встречу гильдии? — Рикр шел рядом со мной, его лапы были тихими на бетоне. — Чем раньше ты покажешь свое превосходство, тем меньше времени мы потратим, пресмыкаясь перед ними.

Я скривилась, проходя во двор. Облака висели низко на небе, угрожая дождем.

— Я даже не знаю, сколько членов гильдии мне нужно запугать, — я убрала челку с глаз. — Некоторые из них вряд ли испугаются.

Как Дариус Кинг, глава гильдии, и Аарон Синклер, мой «наставник». Они были не из тех, кто испугался бы вызова.

Я размышляла, пока шла по лестнице в маленькую квартиру над конюшней. Рикр запрыгнул на диван, выглядя как домашний кот, собирающийся подремать днем. Я вытащила нож из кармана. Оливковая ручка была гладкой и отполированной. Она все еще выглядела новой.

Я не жалела, что не вытащила нож, а призвала ледяное копье в последнем визите в «Ворону и Молот». Но я ощущала себя немного странно. Будто это был не лучший ход.

— Я не уверена, что хочу их запугать.

Рикр лег на диване, подобрав лапы под себя.

Что ты хочешь, чтобы я сделал?

— Не знаю, — я стучала выкидным ножом по ладони в нервном ритме. — Но запугать их… это может срикошетить. А еще это просто…

Не кажется необходимым? — предположил Рикр.

Я нахмурилась.

— Ага.

Ах, — он прижал уши, выражение было довольным. — Понимаю.

— Да? — потому что я не понимала.

Все просто, голубка. Тебе уже не нужно запугивать ради защиты. Ты намного сильнее. Если они бросят тебе вызов, ты сможешь им ответить.

Простая правда потрясла меня. Годами я держала оружие, чтобы не дать людям лезть ко мне. Я была слабой, и я знала, что была слабой. Как еще мне было отогнать сражения, где я могла проиграть? Но теперь я была друидом. Я не знала, насколько сильна была против других мификов, но мне уже не нужно было занимать позу и топорщить шерсть, чтобы выглядеть — и чувствовать себя — сильнее, чем я была.

Я стояла миг, а потом села на кофейный столик, глядя на Рикра.

— Что мне делать?

Пардон?

— Как мне вести себя в гильдии?

Ты спрашиваешь у меня? — он моргнул. — Голубка, ты забыла, кто я?

— Ты понимаешь политику и социальную иерархию. Гильдия и двор не так и разнятся.

Уверен, их нельзя сравнивать.

— Ты должен дать совет. Ты любишь давать мне советы, — я указала на его маленькое кошачье тело. — Если бы ты вступал в новый двор, как бы ты себя вел?

Он фыркнул.

Я бы правил двором, а не вступал в него.

Я со стоном зажала переносицу. Спрашивать у фейри, как мне, человеку, вести себя с людьми, было бессмысленно, но я была растеряна. Я так привыкла быть слабой, защищаться.

Раздраженно покачав головой, я поднялась на ноги.

— Думаю, мне придется справиться.

Рикр лениво закрыл глаза.

Будь проще, голубка. Игнорируй их, если только они не бросят тебе вызов.

— А если они бросят мне вызов?

Он приоткрыл глаз, бледно-голубая радужка сияла.

Тогда сокруши их.

* * *

— Прошу, примите как можно теплее Сейбер в «Вороне и Молоте», — сообщил Дариус, голос разносился по комнате.

Я стояла рядом с главой гильдии, смотрела на море из пятидесяти незнакомых лиц. Все глядели на меня, выражения лиц варьировались от любопытства до подозрений и скуки. Ежемесячное собрание гильдии собрало всех членов, кроме некоторых, которые были в городе, в пабе. Пятьдесят человек не были большой гильдией, но она была в несколько раз больше Ковена Кокитлама.

— Сейбер, ты хочешь что-нибудь сказать? — спросил тихо Дариус.

Дюжина мыслей кружилась в моей голове. Я прибыла за минуты до начала собрания, но я все еще не понимала, какое лицо хотела показать этой гильдии. Не хорошую Сейбер и не враждебную, я знала, но я отточила те две маски.

Лапки Рикра в облике хорька сжали мое плечо, и я взглянула на него.

— Я понимаю, что я — первый друид, попавший в эту гильдию. Это мой фамильяр, — я указала на свое плечо. Технически он уже не был моим фамильяром, но я не хотела раскрывать нюансы отношений, особенно, когда я сама еще не все понимала. — Если разозлите его, я не в ответе за то, что он сделает.

Крупный мужчина тридцати лет рассмеялся.

— Мы должны бояться хорька?

— Вытряс из головы мозги на прошлом задании, Даррен? — рявкнула низкая блондинка. — Это фейри, а не хорек.

Даррен презрительно фыркнул.

— Ты не можешь управлять своим фамильяром? — спросила женщина в другой части паба.

Я повернулась, но не знала, кто именно говорил.

— Ты «управляешь» своими друзьями? Он — не мой питомец. Если он решит, что ты заслуживаешь стать куском льда, это его прерогатива.

Шорох чего-то, похожего на тревогу, пробежал по толпе.

— В этой гильдии нет ведьм? — спросила я у Дариуса. — Эти люди ни разу не видели фейри?

— У нас шесть ведьм, у нескольких есть фамильяры, но их спутники-фейри обычно не посещают гильдию, — ответил Дариус тихо, только для моих ушей. — Наши ребята могли бы многому научиться от регулярного общения с фейри.

Я прищурилась.

— Моррис что-нибудь рассказывал о моем фамильяре?

— Я так понимаю, что он сильнее среднестатистического фейри.

Как прекрасно сказано, — отметил Рикр в моей голове.

Это означало, что Дариус знал, что Рикр был бессмертным королем фейри с магией сильнее любого мифика, или он просто знал, что Рикр был сильнее многих фамильяров? Сколько Моррис знал?

Я повернулась к согильдийцам.

— Еще вопросы?

— Ты одинока? — крикнул кто-то в конце зала.

Я показала ему средний палец.

К моему удивлению, зазвенел смех. Все, даже парень, задавший вопрос, веселились, а не возмутились.

— Это да? — спросил он.

— Спасибо, Сейбер, — сказал Дариус, игнорируя вторую волну смеха. — Присядь, и мы продолжим собрание.

Я пошла к своему столику и села рядом с блондином за тридцать. У него редели волосы, были большие очки и худое телосложение. Феликс Адамс, мой надзиратель. Он помахал мне, как только я прибыла, и представился перед началом собрания.

Низкая блондинка, которая говорила минуту назад, протянула мне руку из-за Феликса.

— Я — Зора, кстати. Жена Феликса.

Я пожала ее руку. Ее хватка была сильной.

— Даррен и Камерон поддерживают глупости друг друга, — сказала она, улыбаясь. — Можешь бить их по тупым головам, если они тебя раздражают.

— Дариус сказал, что мне нельзя бить первой.

Она рассмеялась.

— Это правда, но наше второе правило: «Не попадись».

Я приподняла брови.

Она взглянула на мои руки.

— Думаю, ты бьешь довольно сильно. Ты тренируешься?

Моя синяя футболка открывала руки больше, чем блузка Зоры с корсетом, и мы были схожей мускулатуры.

— Нет, — ответила я. — Но моя работа связана с физическими нагрузками.

Зора усмехнулась.

— Как и моя, но я и тренируюсь.

Феликс кашлянул и кивнул на Дариуса, который заговорил. Его жена выпрямилась на стуле, посмотрела на главу гильдии. Я отклонилась, отчасти случала, как Дариус говорил об особых достижениях членов гильдии, мерах безопасности и отчетах об ошибках. Это немного напоминало собрание работников в ветеринарной клинике, и я немного расслабилась.

Час спустя собрание закончилось. Стулья заскрипели по деревянному полу, члены окружили бар, желая заказать напитки и еду. В отличие от моего первого визита, несколько человек стояли за баром, принимали заказы и делали напитки.

— Хочешь что-нибудь, Сейбер? — спросила Зора с дружелюбной улыбкой.

— Вода, если можно.

— Конечно.

Она ушла к толпе вокруг стойки бара, и кто-то позвал Феликса. Он поспешил уйти, и я осталась одна за столиком, кроме Рикра на моем плече. Мой взгляд скользнул по людям в гильдии, тут были молодые и старики, как и все между. Было много разговоров, часто звучал смех, а еще были глупости.

В голове мелькнула мысль: как ощущалось бы быть частью такой группы? Просто общаться, смеяться, вести себя немного глупо? Я не могла представить, чтобы вела себя глупо, но мысль была заманчивой.

Вспомнив предупреждение Морриса, что это место могло меня поглотить, я оценила комнату. Некоторые члены были обычными на вид, словно пришли из супермаркета. Но почти половина была атлетического телосложения. Некоторые были очень мускулистыми. Другие двигались плавно и уверенно, такой походки я научилась бояться с тех пор, как ходила с Рут в логово преступников подростком.

Я отодвинула стул и встала. Беспокойство гудело в мышцах моих ног. Я засиделась. Мне нужно было двигаться.

— Эй!

Крик раздался за миг до того, как что-то небольшое врезалось в мою ступню. Я опустила взгляд. Дротик?

Повернувшись, я увидела, как четверо стояли у потертой мишени для дротиков на стене. Парень, который на вид был не старше восемнадцати, держал горсть схожих дротиков с виноватым видом. Он был нескладным, с обесцвеченными волосами, и он не был среди опасных мификов, которых я оценивала.

— Прости, — робко сказал он.

Я подняла дротик, подошла и протянула его.

Высокий мускулистый мужчина с бритой головой и густой бородой хлопнул товарища младше по плечу.

— Вот, что получаешь, когда выделываешься, Лиам.

Лиам увял.

— И ты зовешь себя телекинетиком, — заявил третий мужчина. Ниже крупного мужчины, но такой же мускулистый, он улыбнулся мне. — Мы вот-вот начнем. Хочешь с нами?

— Я не знаю, как играть, — ответила я.

— Ты никогда не метала дротики? — недружелюбное удивление окрасило голос четвертого члена небольшой группы, женщина была моего возраста, с длинными светлыми волосами, собранными в хвост. Она напоминала мне капризную кобылу, глядящую на нежелательную соперницу в своем стаде.

Первый соперник? — шепнул скучающе Рикр.

— Я предпочитаю метать ножи, — сказала я женщине. Она чуть вздрогнула, но двое мужчин старше улыбнулись.

— Это тоже работает, — парень ниже убрал ладонь под футболку. Его ладонь вернулась, и он держал оружие, похожее на маленький охотничий нож с вырезами на рукояти, чтобы уменьшить вес. — Будем метать ножи?

Высокий парень протянул мне руку.

— Я — Линдон, кстати. Это Дрю, — он кивнул на парня с ножом, а потом кивнул на худого юношу и блондинку. — Это Лиам и Сеарра.

— Сейбер, — сказала я, хотя они уже знали мое имя.

— Те же правила для ножей, что и для дротиков, Дрю, — заявила Сеарра. — Без телекинеза.

Он ухмыльнулся.

— Ты — телекинетик? — с опаской спросила я.

Лиам убрал волосы с глаз.

— Мы с Дрю — телекинетики, но мы не будем жульничать. Иначе неинтересно.

Телекинетики были типом психиков. Я знала разные классы магии, но, кроме тети-алхимика, я почти не встречала мификов, которые не были ведьмами.

Дрю расставил ноги на ширине плеч, повернулся к мишени в десяти футах от него. Держа нож за рукоять, он прицелился.

— Что заставило тебя выбрать «Ворону и Молот»? — спросил Линдон у меня.

Дрю метнул нож. Он попал в черную секцию над центром.

— Я не выбирала.

Он и Лиам посмотрели на меня в смятении. Сеарра разглядывала мишень, но она все слышала.

— Тогда почему ты вступила? — спросил Лиам.

Я медлила, не зная, как выкрутиться после бездумного ответа, а потом отбросила осторожность.

— Меня сюда назначили.

— Назначили? — вяло повторил он.

— О, ты условно-досрочно освобожденная? — спросил Линдон. — И я.

— Да?

— Уже нет. Но я вступил в «Ворону и Молот», когда был условно освобожден — или на реабилитации, как они там это теперь называют.

— За что тебя арестовали? — спросила я, хоть вопрос был грубым.

— Владение незаконной магией, — ответил он, пожав плечами. — Нападение с незаконной магией, кража, вымогательство… Моя старая гильдия была плохой компанией.

Дрю присоединился к нам, протянув Линдону нож, похожий на тот, что он бросил.

— Теперь ты.

Улыбаясь, Линдон взял нож и повернулся к мишени. Он поднял нож, используя простую хватку для молота. Он бросил с силой, метко, но нож сильно крутился, так что попал под углом, отскочил и вонзился в пол.

— Упс, — буркнул он, робко озираясь, словно ожидал, что на него накричат. Он быстро подобрал нож с пола.

— Я хотел спросить, будешь ли ты вступать в команду охотников, — сказал Лиам, с интересом разглядывая меня. — Хотя вряд ли, раз ты на реабилитации.

— А ты — охотник? — спросила я, Линдон протянул нож Сеарре.

— Еще нет, — ответил Лиам, — но около половины гильдии получили лицензии на это.

Половина гильдии? Наверное, спортивная и опасная половина. Я прикусила щеку изнутри, Сеарра встала перед мишенью. Если учесть, что в свободное время я нарушала законы, в гильдии охотников могло быть сложно.

— А ты, Сейбер? — Линдон взглянул на меня, Сеарра прицелилась, держа нож за кончик лезвия. — За что тебя посадили?

— Убийство.

Рука Сеарры дрогнула, когда она метнула. Нож попал в верхнюю часть внешнего кольца. Она повернулась ко мне и уставилась.

— Ты сказала: убийство?

Я сказала «убийство» и не знала, почему. Я уже сказала его. Не скрыла прошлое, чтобы слиться с гильдией. Я пыталась подставить себя? Или часть меня хотела, чтобы они боялись меня и избегали, потому что так было безопаснее?

Дрю и Лиам настороженно посмотрели на меня, но Линдон медленно кивнул.

— Ты точно пережила ужасное.

Сеарра прищурилась, гневно глядя на товарища по гильдии, а потом громко выдохнула.

— Я хочу бросить еще раз. Она отвлекла меня.

— Жаль, — без сочувствия сказал Дрю. — Очередь Сейбер.

Лиам усмехнулся.

— Да, посмотрим твои навыки, Сейбер!

И все? Я призналась, что была убийцей, и они хотели продолжить игру? Игру с опасным оружием?

Линдон ткнул Дрю.

— Есть нож для нее?

Я вытащила выкидной нож. От щелчка ножа четверо других удивленно посмотрели на него. Это был не метательный нож, но я годами тренировалась с выкидными ножами. Я могла бросить его точнее, чем нож, который не трогала раньше.

Встав перед мишенью, я сосредоточилась на центре — но это было для дротиков, а не ножей. Если я попаду в центр, линия, что разделяла секции, не даст ножу вонзиться и остаться там.

Я выбрала место ниже точки центра, бросила нож. Он попал туда, куда я целилась.

— Круто! — воскликнул Линдон.

— Одолела меня, — отметил Дрю.

— Теперь я, — пылко сказал Лиам.

— Неплохо для друида.

Последний голос был незнакомым и мужским, прозвучал у моего правого уха. Я подняла голову, рядом со мной появился мужчина. Моего возраста, в паре дюймов от шести футов ростом, черные волосы падали на глаза. Он был одним из мификов, которых я оценила, разглядывая комнату, как уверенных и грациозных, явно опасных.

Он скользнул по мне взглядом темных глаз, потом повернулся к мишени. Гладкий черный нож появился в его руке, и он, не целясь, метнул его плавным движением. Его нож сверкнул и вонзился в мишень, прямо в центр, и застрял там. Он метнул нож так сильно, что лезвие прорезало проволоку, разделяющую секции.

Такая сила и меткость показывала, что он был или очень везучим, или экспертом.

Дрю вздохнул.

— Мне стоило использовать телекинез.

Новый мифик повернулся ко мне. Его спокойный вид как-то делал его еще красивее.

— Кай Ямада.

— Сейбер, — я пожала его руку.

— Эй, — Линдон хитро улыбнулся. — Кстати о мификах не на той стороне закона, ты когда-то убивал кого-то для Ямада, Кай?

Кай взглянул на Линдона.

— Если я скажу, придется тебя убить.

Линдон изумленно фыркнул, и Дрю закатил глаза. Еще раз оценивающе взглянув на меня, Кай вытащил нож из мишени и пошел к бару.

— Он из наших лучших боевых мификов, — сообщил мне Дрю. — И его семья из мафии мификов.

Я напряглась.

— Все тут — бывшие преступники?

Он и Линдон рассмеялись.

— Нет, но мы все — отбросы общества, — Линдон хлопнул меня по плечу большой ладонью, тепло улыбаясь. — Добро пожаловать в клуб, Сейбер.

ГЛАВА ПЯТАЯ

Я уперлась локтями в стойку бара.

Я устала.

Сидя на моем плече, как хорек, Рикр прильнул к моей шее.

И я тоже устал.

Вот и показала «превосходство», — буркнула я.

Это все еще возможно.

Я покачала головой. После метания ножей Аарон познакомил меня с другими офицерами гильдии. Мне пришлось поиграть пару раз в покер, потом старушка с хрустальным шаром ходила за мной двадцать минут, пытаясь убедить меня, что нужно провести с ней сеанс. Зора спасла меня едой и напитками, а потом несколько ее «товарищей» присоединились к ней и громко и энергично описывали недавние задания с вампирами в таком количестве, что вряд ли могло уместиться в этом городе.

Как только я сбежала от той группы, меня втянули в другую, в этот раз ведьмы гильдии. Филип, мужчина пятидесяти лет, представил еще мужчину и трех женщин до тридцати, которые были осторожно дружелюбными. Меня удивило, что они не были враждебнее. По моему опыту, ведьмы видели в друидах агентов хаоса и разрушения, а не кузенов по магии.

Взгляды и шепот преследовали меня по пабу, но от небольшого количества членов. Многие согильдийцы приветствовали меня, но больше натянутых разговоров меня утомляла неуверенность. Они искренне хотели включить меня в свою группу? Это изменится, когда все узнают, что я была задержана за убийство? Их радость иссякнет, если я покажу себя настоящую? Как скоро они поймут, что друг из меня плохой?

Я подавила глубокое желание отогнать людей агрессией, и я не собиралась играть вежливость. Но без них я не знала, как себя вести, и я была уверена, что выглядела неловко, скованно и жалко. И я не умела толком общаться.

Граненый стакан стукнул по бару передо мной.

— Обычно они не так хороши с новичками.

Я подняла голову. Женщина на пару лет младше меня приподняла бровь, зачерпнула лед в стакан. Ее дикие волнистые рыжие волосы были отчасти собраны в пучок, веснушки покрывали ее нос и щеки.

— Когда я вступила год назад, — продолжила она, голос был приятным альтом, — почти все вели себя гадко. Особенно тот гад.

Она склонила голову, и я оглянулась. Паб наполовину опустел, и было легко заметить моего наставника Аарона, который говорил с мификом из мафии, метающим ножи, Каем. Она могла указывать на любого из них, но явно имела в виду Аарона.

— Тут все изменилось, — она направила на стакан пистолет с газировкой, и кола полилась на лед. — Мы теперь дружелюбнее. И всем интересно узнать тебя, особенно после того, как ты пригрозила половине огромным ледяным оружием.

Особенно после угрозы? Я смотрела в ее ореховые глаза, не понимая, как читать выражение ее лица. Она была в толпе, когда я угрожала? Я не помнила.

Она подвинула передо мной колу.

— Ты и у меня вызываешь любопытство.

— Просто спроси, что ты хочешь знать, — сухо ответила я.

— Как ты развлекаешься?

Что это был за вопрос? Я ожидала допрос о моих преступлениях.

— Катаюсь на лошадях, лазаю по горам, катаюсь по горам. Много волонтерю, так что свободного времени почти нет.

— Где ты волонтеришь?

— Приют для животных.

— А работа?

— Я — ветеринар и ученица коновала.

Она смотрела на меня, впечатленная и ошеломленная.

Я нахмурилась.

— Что?

Быстро убрав эмоции с лица, она вытерла чистую стойку.

— Ничего. Я, кхм, просто привыкла, что друиды более…

— Более — что?

— Более… эй! — заорала она, указывая на что-то за мной. — Если бросишь тот стул, я вытолкаю тебя за дверь!

— О, Тори, — заскулил громко мужской голос. — Я не собиралась…

— Замолкни! — добавила она, крича. — Протрезвей, пока Табита не познакомила тебя ближе со льдом!

Я оглянулась на буйную группу парней. Один из них ставил стул на стол с преувеличенной пьяной точностью.

— Идиоты, — барменша — Тори, видимо — ворчала. — Прости, что я говорила?

— Что я не такая, какими ты считаешь друидов.

Она с сочувствием рассмеялась.

— Я не хотела обидеть. Ты кажешься крутой.

— Крутой?

— Да! Мои навыки ограничены баром, криками на людей и…

— …рукопашные атаки высшей лиги, — закончил Аарон, появляясь рядом с моим стулом. — Твой правый хук опасный.

Тори усмехнулась ему.

— Радуйся, что я не применила его на тебе.

— Главное, не применяй его на Сейбер, — еще парень появился с другой стороны от Аарона. — Статистически невозможно, чтобы один человек ударил в лицо двум друидам, так что лучше не пытайся.

— Иначе что?

Глаза нового парня расширились.

— Это, наверное, сломает вселенную мификов, какой мы ее знаем.

Тори фыркнула, новый парень склонился из-за Аарона и улыбнулся мне. Он был почти одного роста с Аароном, с бронзовой кожей и темными кудрявыми волосами. Неровный шрам рассекал его левый глаз, который был бледным, а не теплым и карим, как его правый глаз.

— Я — Эзра, — сказал он тихим голосом. — Рад знакомству.

— Сейбер, — кратко сказала я. Кай, мифик из мафии, тоже подошел, и я была готова сбежать, чтобы не общаться с еще одной группой. — Я…

Дрожь медленно пробежала по моей коже. Я замерла, направила чувства в стороны.

— Выпьем еще? — спросил Кай, присоединяясь к двум другим парням. — Сейбер, что ты хочешь?

Я не ответила, сила слабо щекотала меня. Я нашла направление, сжала кулак. Повернувшись, я выбросила руку в пустое пространство за мной.

Воздух замерцал, и мой кулак вонзился в ладонь в перчатке.

Знакомые зеленые глаза смотрели в мои, Зак появился из вихря теней. Его длинная кожаная куртка была раскрыта, отчасти показывая его боевой пояс с зельями и заклинаниями. Грязь забрызгала одежду ниже колен.

Шок пробежал по мне и стал тревогой.

Зак, он же Призрак, разыскивался, за его голову обещали миллион долларов, и он просто зашел в гильдию охотников за наградами. Его капюшон был поднят, но лицо видели все поблизости, включая Аарона, Кая и Эзру, которые явно были из охотников. Если кто-то узнает его, на него нападут двадцать мификов.

— Твою мать! — воскликнула Тори. — Зак!

Все еще сжимая мой кулак, Зак перевел взгляд на рыжеволосую барменшу. Отчасти паникуя, я посмотрела на них. Тори и три парня были приятно удивлены, словно пришел старый друг.

Взглянув на меня, Тори неуверенно прикусила губу.

— Эм, Зак… у нас новенькая.

Низкая нота предупреждения проникла в ее голос, словно она пыталась его предостеречь. Они знали, что он был знаменитым Призраком, самым разыскиваемым мификом в Ванкувере? Она предупреждала Зака не раскрывать личность при мне?

Наш вечер стал интереснее, — отметил Рикр.

Зак взглянул на мой кулак в его ладони, изумление тускло мерцало в его глазах.

— Без ножа? Или ты ждала, чтобы я спас тебе жизнь, прежде чем ты ранишь меня снова?

— Да ладно! — охнула Тори. — Вы знаете друг друга?

Разве это были не мои слова?

Я вырвала руку из хватки Зака, эмоции бушевали во мне. Кем эти люди были для него? Почему он спокойно зашел в гильдию охотников? Откуда он знал, что я была тут, или это было просто совпадение? Он часто приходил сюда? Это был его любимый паб, где он пил пиво после долгого дня дел, которые занимали его после того, как он бросил меня без предупреждения?

И почему от этих мыслей мое горло сдавило, а глаза пылали?

— Сейбер, — тихо пророкотал Зак.

Он смотрел на меня. Другие тоже смотрели на меня, и их взгляды, как иглы, пронзали мою кожу.

Я резко вдохнула, пытаясь скрыть эмоции на лице.

— Я пойду. Не нужно за мной следовать.

Я обошла его и устремилась к двери. Шаги стучали за мной — конечно, он меня не послушался — но я не оглянулась. Я вышла наружу, в дождь, вода хлестала с темного неба, фонари блестели в лужах. Холодная вода стучала по моей голове, холодила голые плечи. Двигаясь как можно быстрее, но не бегом, я повернула за угол здания. Рикр потерял равновесие на моем плече, превратился в белую ворону и взлетел, хлопнув крыльями.

Тяжелые сапоги плюхали лужами за мной.

— Сейбер!

Зак схватил меня за руку, и я вырвалась, повернулась к нему. Его капюшон был опущен, дождь приклеил волосы к его голове.

— Что такое? — спросил он.

Обида сдавила меня, но я не хотела изучать ее. Я не хотела думать, почему то, что у него были друзья в гильдии, вызывало слезы.

— Что такое? — потрясенно повторила я. — Ты ушел посреди ночи, не сказав, куда, и я не могла с тобой связаться.

— Я был вне зоны доступа, и я не думал, что пропаду надолго. Я планировал сразу вернуться.

— Почему ты мне не сказал?

Он открыл рот, потом закрыл его. Стиснув зубы, он закрыл глаза, словно брал себя в руки.

— А если тебе было все равно? — тихо пробормотал он, я едва услышала из-за ливня.

— А?

Глаза снова открылись, он скривился.

— Я не говорил ничего на случай, если ты не хотела, чтобы я вернулся.

Я уставилась на него.

Он выругался под нос.

— Потому ты так злишься?

— Этого мало?

— Может, нет, но это явно не одно.

Он был прав, но я не собиралась сейчас разбираться с остальным. Я повернулась и помчалась прочь.

Он схватил меня за руку, через миг я была прижата к кирпичной стене, его вес придавил меня к месту. Его ладонь была за моей головой, защищала ее от твердой стены, другая сжимала мою талию.

— Пусти меня!

— Сейбер, — проурчал он. — Что такое?

Я вдохнула сквозь сжатые зубы, хмуро глядя на его подбородок. Почему я не могла смотреть ему в глаза?

— Ты козел, вот что.

— Сейбер, — прорычал он.

Мои губы дрогнули, глупая обида подступила к горлу и грозила вырваться изо рта потоком гневных обвинений. Я подавила их, и вместо этого выскользнул вопрос:

— Откуда ты знаешь тех людей в «Вороне и Молоте»?

— Долгая история, но… мы помогали друг другу пару раз.

— Так они — твои друзья?

— Одна из них. Может, двое. Это тебя беспокоит?

Я отвела взгляд. Стыд растекался до кончиков пальцев.

— Сейбер, — его пальцы впились в мой бок. Это тебя беспокоит?

— Нет, — соврала я.

— Почему важно…

— Потому что я думала, что ты нуждался во мне!

Он потерял все и переживал только за меня. Так он мне сказал, и я ощущала себя нужной. Я считала себя незаменимо важной для него, пока не увидела его друзей и не поняла, что я все поняла не так.

Унижение душило меня. Я толкнула его, он отпрянул на полшага, но придавил меня к стене, моя голова подпрыгнула на его ладони в перчатке.

А потом его рот прижался к моему.

Я охнула в его губы, его язык проник между моих зубов. Его ладонь сжала мои волосы, оттянув мою голову. Он целовал меня сильнее, поглощал так, словно я была его последней едой перед казнью. Его горячий язык задел мой, посылая раскаленные волны шока по мне. Мои ноги дрожали, ладони сжали его рукава, ногти впились в гладкую кожу.

Он отодвинулся, оставив мои губы холодными, пульсирующими. Я вечный миг глядела на него, ошеломленная. Сердце колотилось об ребра, и жар пылал во мне. Я пыталась разжать пальцы на его рукавах, но я не могла ими шевелить.

— Что… это было? — хрипло спросила я.

Он склонился, наши рты оказались близко. Его теплое дыхание дразнило мои губы.

— Я нуждаюсь в тебе.

Дрожь пробежала по моим конечностям. Я надавила на его плечи, и он отошел, отпуская меня. Я обмякла у стены, глубоко вдохнула. Дождь стучал по моим щекам. Мои волосы промокли.

Зак повернулся к углу здания, вход в гильдию был вне поля зрения.

— Разве у вас нет дел важнее?

От его вопроса голова выглянула из-за угла — рыжие кудри Тори, а потом Аарон, Кай и Эзра тоже выглянули, все четверо смотрели на нас с выражениями лиц, варьирующимися от смущенных до раздраженных, дождь лил на них.

— Итак, — медленно сказала Тори, — между вами что-то есть?

— Что-то точно есть, — сказал Аарон.

— Но что? — поинтересовался Эзра.

Зак отклонил голову, словно просил терпения, а потом протянул руку ко мне.

— Вернемся внутрь.

— Зачем? — раздраженно спросила я, не была в настроении, чтобы на меня пялились.

В его глазах собралась мрачная решимость.

— Мне нужна твоя помощь… и Рикра.

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Тори опустила передо мной и Заком чашки кофе. Аарон, Кай и Эзра ушли в другой конец бара. Наш угол был настолько уединенным, насколько мог быть в маленьком пабе, где было еще двадцать человек.

Тори уперлась руками в стойку бара.

— Откуда ты знаешь Зака?

— Мы… встретились подростками, недавно снова пересеклись, — сказала я. Милое и простое объяснение одной из худших травм моей жизни. Я повернулась к Заку, надеясь, что Тори поняла намек. — Ты сказал, что тебе нужна помощь.

Он беспокойно стучал пальцами по бару.

— В ночь, когда мы вернулись из Врат Ада, я ушел, потому что меня позвал Эхо.

— Эхо? — спросила вяло я.

Глаза Тори заблестели от любопытства.

— Это было связано с дуэлью?

Зак нахмурился.

— Что за дуэль?

— Дуэль дракона и химеры, которую ты судил, — сказала Тори. — Ты из-за этого пропустил день рождения Эзры.

— О, это, — Зак поднял кружку ко рту. — Я это выдумал.

Лицо Тори помрачнело, словно от тучи.

— Зачем ты врал?

— Потому что я охотился на убийцу-фейри, который воровал сердца из живых тел людей, — он сделал глоток кофе. — Правда подавила бы вам весь праздник.

— Воровал сердца? — потрясенно пробормотала она и покачала головой. — Ладно. Ты поймал фейри?

— Он мертв.

Он не упомянул мою роль в выслеживании и убийстве Дюллахана, а я не спорила.

— Эхо — фейри? — спросила я, возвращая разговор к проблеме, какой бы она ни была.

— Да, — Зак провел пальцем по краю чашки. — Его зов был настойчивым, но он утих раньше, чем я добрался до него. Мы с Лаллакай разделились. Я пошел на его территорию, а она ушла проверить других фейри в округе. Я не смог его нигде найти, и он не ответил на мой зов.

— Разве ты не говорил, что у Эха есть привычка пропадать на месяцы? — спросила Тори.

— Да, но не когда он чего-то хочет от меня.

— Наверное… — она замолкла из-за подошедшего клиента, помахала нам и пошла принять заказ.

Я крутила горячую чашку медленно, направляя ручку по часовой стрелке.

— Лаллакай что-то узнала от других фейри?

— Не знаю, — буркнул Зак. — Она тоже пропала.

Моя кружка замерла.

— Ты слышал о фейри Гардаллкин?

Рикр упоминал их раз, описывая как «грозную смесь» воинов которые создали место для себя кровопролитием и жестокостью.

По моему кивку он продолжил:

— Я был в хороших отношениях с Теневым Двором девять лет, но я не посещал их без Лаллакай. Мне нужно поговорить с ними, выяснить, где и когда она пропала, выяснить у них что-нибудь об Эхо, ведь их территории имеют общую границу.

— Так ты хочешь, чтобы мы с Рикром пошли с тобой, чтобы Теневой Двор не сожрал тебя?

— Да.

Даже не раскрывая его личность, Рикр мог быть грозным. И если моя сфера ауры укрепит его силу, он сможет в одиночку заставить двор фейри подумать дважды перед атакой.

— Мне нужно обсудить это с Рикром, — сказала я.

Зак посмотрел между моих глаз.

— Ты приняла его предложение стать его супругой?

— Да.

Выражение его лица не изменилось, ничего не раскрыло. Он сделал большой глоток кофе.

— Ты сюда приехала?

— На такси, — я бросила машину на публичной парковке, а когда вернулась, ее уже забрали за штраф. Машина стоила меньше, чем штраф за нее, и я еще не решила, забирать ли ее.

— Я отвезу тебя домой. Идем.

Мою грудь сдавило от слова «дом», и чувство было лишенным логики, как другие мои эмоциональные реакции этой ночью. Я без слов последовала за ним к двери.

Я не знала, как вести себя с товарищами по гильдии, но оказалось, что я не знала, как вести себя и с Заком. Я запуталась.

* * *

Дождь стучал по крыше конюшни, я прильнула к двери загона. Я не пряталась. Я просто не хотела сидеть в моей квартире, пока Зак пользовался моим душем. Другого повода не было.

В другом конце конюшни гнедая кобыла, какую я осматривала перед аукционом, стояла, уши нервно подрагивали от каждого звука. Доминика купила кобылу и еще пять лошадей. Приют крупнее купил еще десять, включая пегого коня, который разделял загон с гнедой кобылой. Кусающегося коня в большом загоне увезли со многими лошадьми на бойню.

Я хрипло выдохнула, пытаясь не думать об этом. Мы ничего больше не могли сделать, хотя искушение сжечь место аукциона дотла было сильным. Или лучше — сжечь мясные фабрики.

Знакомая магия задела мои чувства. Я повернулась.

Тяжелый плащ Рикра шуршал вокруг его ног, он спокойно шагал вдоль загонов. Его белые волосы сияли, как свет луны, и его короткие золотые рога сверкали в резком свете флуоресцентныхламп сверху.

Я моргнула, глядя на его красивое потустороннее лицо, он остановился передо мной. Голубые метки, часть его магии Неумирающего, тянулись по левой стороне его лица мерцающими татуировками.

— Голубка, — прошептал он ровным голосом.

Я снова моргнула.

— Почему ты в таком облике?

Он развел руками, широкие рукава его одеяния трепетали.

— Тебе не нравится этот облик?

— Нет. И не ищи комплименты, — сухо добавила я. — Твоему эго не нужна моя помощь.

Он убрал ладони в противоположные рукава плаща.

— Ты меня избегала. Этот метод мог проще всего привлечь твое внимание.

Конечно, он заметил, что я избегала его.

— Ты не должен прятаться от других фейри?

— Обман сейчас не так важен, ведь ты забрала эту территорию. Твоя власть над энергиями тут скрывает мое присутствие даже в этом облике, — он приподнял бровь. — Но не будем уходить от темы.

Я прильнула к двери загона и скрестила руки.

— И что это за тема?

Он посмотрел на меня.

— Просьба Зака, — сказала я. — О чем ты думаешь?

— Территория Гардаллкин — не та, куда я легко пошел бы. Они сохраняют зловещую репутацию, и Теневой Двор состоит из самых сильных и амбициозных из них.

— Если они нападут на Зака, ты смог бы отбить их?

— Отбить, да. Победить? Не в моем нынешнем состоянии, — слабая улыбка сделала его бледно-голубые глаза ярче. — В расцвете я бы наслаждался их страхом и послушанием. В этом возрасте я — старый калека, который любит вспоминать о днях славы.

— Старик, — фыркнула я. Его лицо было идеальным, без возраста. Он не выглядел старше меня.

Со стуком копыт гнедая кобыла просунула голову в отверстие в двери загона. Ее уши направились к Рикру, ее ноздри двигались, она пыталась понять, кем было это странное существо.

— Потому, — продолжил он, — они не обязательно атакуют меня. Я уже не Зимний Король, но я остаюсь Лордом Зимы.

Я потерла шею кобылы.

— И ты неубиваемый.

— Преимущество, которое не нужно раскрывать им сразу.

Я повернулась к кобыле, убрала солому из ее гривы.

— Что нам нужно сделать? Мы должны помочь?

— Мое мнение не влияет. Что ты хочешь сделать?

Я сжала губы, теребила гриву кобылы, водя пальцами сквозь нее. Выделив три пряди, я стала их заплетать.

— Сейбер.

Я все плела.

— Сейбер.

Фыркнув, я бросила косу и повернулась.

Рикр пронзил меня взглядом.

— Я не буду принимать это решение за тебя, голубка.

— Но ты понимаешь опасность лучше меня, — отметила я, услышав отчаяние в своем голосе. — И ты будешь рисковать сильнее, не я. И тебе решать, в долгу ли ты перед Заком после помощи тебе против Лутира.

— Но решение твое, — заявил он.

Я сжала губами нижнюю губу. Я боялась, что он выберет такую позу. Я хотела, чтобы он решил за нас. Я не хотела решать. Вряд ли я могла.

Отвернувшись от фейри, я прислонилась лбом к столбику между загонами.

Мне было плевать на Лаллакай, но не она просила помощи. Зак просил, и за последние две недели он помог мне так, что все не оценить. Он не только рисковал жизнью, идя против Лутира, но и был рядом со мной на каждом шагу во Вратах Ада, болезненных открытиях о моих родителях и детстве. И он сделал все это, пока я винила его, ненавидела, отмахивалась от него, относилась к нему как к эмоциональной и физической груше для битья.

Я была ужасной.

С другой стороны, поддержка Зака эти две недели не стирала его действия в прошлом. Он предал меня и бросил умирать. Мое понимание о произошедшем десять лет назад было с большими брешами, но он не отрицал факты. Парень, разбивший меня, заслуживал моей помощи? Оказывать услугу тому, кто так сильно меня ранил, ощущалось как предательств меня в пятнадцать лет и моих страданий тогда.

Мои глаза медленно открылись, взгляд был рассеянным. Я провела языком по губам, вспоминая ощущение рта Зака — и как это отличалось от поцелуя с ним, как подростком. Потом моя рука потянулась в карман.

Я скользнула пальцами между слоев ткани и задела поверхность кулона из речного камня с вырезанной руной. Я нашла его в доме, где жила в детстве, а потом потеряла. Зак как-то нашел и его и оставил мне, а потом пропал на три дня.

Мой большой палец погладил руну. Пока кулон не был на моей шее, магия в нем спала. Было бесполезно носить его, тем более, я уже не прятала свою силу друида от мира, но я все равно прятала его в карман каждый день.

Вытащив руку из кармана, я повернулась к Рикру.

— Я помогу ему.

Он кивнул, не удивленный.

— Ты не против? — неуверенность проникла в мой голос. — Ты бы принял такое решение?

— Я? — древний безжалостный холод проник в его бледные глаза. — Я предупреждал тебя раньше, что я не милосерден, голубка. Я бросил бы Лаллакай на гибель, сохранил бы дар Неумирающего и забрал бы ее супруга к себе.

Мои глаза расширились.

— Но, если ты разрешишь проглотить его, это тоже будет приемлемо.

Я сглотнула слабый приступ тошноты.

— Это твой выбор, — завершил он, губы изогнулись, глаза смягчились, — и я все силы направлю на исполнение твоего желания.

— Так ты не будешь возражать?

— Нет, голубка, — немного первобытного холода осталось в его взгляде. — Моя очередь придет.

Я не успела уточнить, что он имел в виду, голубой свет пробежал по нему. Со вспышкой холодного воздуха он превратился в ястреба. Хлопая крыльями, он взлетел и миновал крышу, словно она была из дыма.

Через миг шаги застучали по бетонному полу. Появился Зак, шагал ко мне. На нем были чистые джинсы и футболка, прилипшая к мускулистому торсу. Его волосы были мокрыми, растрёпанными от полотенца после душа, темные пряди упали на глаза.

Завиток жара пробудился во мне при виде него, я вспомнила его властный поцелуй.

Я не знала, что хотела от него. Я не знала, что существовало между нами, эти странные отношения сформировались за последние недели. Мое прошлое приковало меня к темной пустоте, где я не видела, куда идти дальше. Как двигаться вперед? Как отпустить?

И стоит ли отпускать?

Но я знала без сомнений, что мне нужен был Зак сейчас. Был он тут из-за связи с прошлым, с которым я еще не разобралась, или по другой причине, я не знала, но я нуждалась в нем.

И он нуждался во мне.

Он остановился в шаге от меня, зеленые глаза заглянули в мои. Я видела младшую версию него, наслоившуюся на взрослую, прошлое и настоящее переплетались.

Я тихо выдохнула.

— Когда мы уходим?

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

— ЗАК -

Десять лет назад

Прохладный горный воздух освежал после жара города. Я ненавидел центр Ванкувера и мили бетона, где я будто задыхался. Я сидел спиной у дерева, прикрыв глаза. Было слишком темно, чтобы что-то видеть, и я сосредоточил другие чувства и ждал.

Энергия гудела в земле подо мной. Тихая сила старого леса ощущалась бы приятно, если бы не была сплетена с гнилым холодом, похожим на труп. Гадостью была сущность Аконита — его жестокое и ненасытное желание власти. Некоторые фейри ощущали эту энергию, меняли их курс, чтобы ее избегать. Другие приходили в поисках источника.

Я практиковал отражение ауры каждый миг, и моя энергия была почти незаметной. Я не хотел внимания фейри, которых привлекала злая энергия Аконита.

— Строишь планы, юный друид?

Хриплый женский голос заурчал в моем ухе, и мои глаза открылись.

Фейри стояла за мной, слева от меня. Она склонилась, длинные черные волосы ниспадали с плеча, и, когда я повернулся, наши лица почти соприкоснулись. Я отклонился, добавляя дюймы между нашими носами.

— Лаллакай, — прошептал я, скрывая раздражение. Я еще не понял, как она ко мне так подбиралась.

Выпрямившись, она провела пальцами по своим волосам. Я глядел на ее лицо, не позволяя ей отвлечь взгляд на ее голую кожу. Она использовала свое тело как оружие, и я решил сопротивляться этому.

Ее полные губы изогнулись в игривой улыбке, она села на корточки рядом со мной.

— У тебя хитрый вид. Может, я могу помочь тебе что-то замыслить.

Вместо ответа я потянулся разумом к Грениору, Килар, Ярдиру, Раннору и Дредиру, проверяя, что они были на местах.

Теплый гладкий кончик пальца задел мою щеку.

— Какой недружелюбный юный друид, — пожаловалась Лаллакай. — Ты не ответишь мне?

Ее тон не был обиженным. Мы играли в это раз или два в неделю уже несколько месяцев.

— Что ты предлагаешь за ответ? — спросил я.

— Мы не можем просто поболтать, как компаньоны? — она посмотрела на меня сквозь ресницы. — Все должно быть сделкой?

Я встал, и она тоже поднялась. Я был на два дюйма выше, но это не ощущалось как преимущество.

— Все будет сделкой, — сказал я ей. — Если ты не планируешь стать щедрее. Тогда я подумаю быть компаньоном с тобой.

С мягким смехом она погладила мою щеку, острые ногти щекотали мою кожу.

— Вредина. Но, может, я тебя развлеку. Какой дар ты у меня попросишь?

Я насторожился. Она предлагала что-то бескорыстно? Я хотел узнать больше всего, почему она была заинтересована во мне. Она хотела, чтобы я верил, что она считала меня потенциальным супругом, но я не осмеливался поверить ей. Она была слишком настойчива на сокрытии ее присутствия от Аконита.

— Ты предлагаешь мне дар? — уточнил я. — Без долга или ожиданий услуги позже?

— Бескорыстно, — проворковала она. — Чтобы доказать свою искренность.

Нервное напряжение покалывало мою спину, но я решил рискнуть.

— Заклинание.

Ее брови приподнялись.

— Заклинание?

— Что-то маленькое, — спокойно сказал я. — Как насчет скрытия? Ты всегда подкрадываешься ко мне, так что ты в этом хороша.

— Думаешь, скрытие — «маленькое» заклинание? — изумилась она.

— Это было бы хорошей демонстрацией того, какую силу я могу получить сделкой позже.

Ее изумление усилилось.

— Как хочешь, юный друид.

Теплые тонкие пальцы сжали мое запястье. Повернув мою ладонь к темным листьям дерева, она задрала мой рукав. Один друидский круг был вытатуирован на моем запястье, заметный даже во тьме.

Она прижала острый ноготь к центру круга. Боль обожгла, когда она пронзила кожу, выступила капля крови, и черная руна растеклась в пустом круге. Густая волна дрожащей магии хлынула через мое тело и укоренилась.

— Тронь руну и произнеси мое имя, — тихо проурчала она, — и на девяносто девять ударов сердца ты будешь един с тьмой. Пока свет не касается тебя прямо, тебя не увидят люди или фейри.

Я кивнул.

Она отпустила мое запястье.

— Надеюсь, ты ценишь мой щедрый дар… и будешь щедрее в ответ.

Точно. Я не обещал ей дары, щедрость или что-то еще. И я не благодарил ее. Она сказала, что надеялась, что я буду щедрее, но она надеялась, что я поступлю глупо.

— Увидимся, — сказал я, ведь было неизбежным то, что она снова меня найдет.

Я шел по лесу, и ее взгляд следовал за мной, давление между моих лопаток, но, когда я оглянулся, она пропала. Я пошел вперед, нашел знакомую тропу. Мои шаги замедлились, были тихими на земле, покрытой мхом. Свет мерцал среди деревьев, и я заметил силуэт домика, где жили мы с Аконитом. Адреналин кипел во мне. Я замер.

Я ждал, поднимая взгляд. Дюжина красно-белых талисманов висели на нижних ветках дерева. Они выглядели как мелкие фигурки с круглыми головами и юбками-кисточками из пряжи. Десятки раскачивались на деревьях вокруг дома.

Минуты тянулись, голос Килар зазвучал в моем разуме:

Сейчас. Иди.

Я поспешил вперед как можно тише. Я не мог ощутить присутствие Аконита или его фейри, и мои варги были настороже.

Дом был маленьким и простым. Аконит построил его себе, выбрав этот лес как свою новую территорию. Я юркнул в деревянную дверь. Главная комната была маленькой — скромная кухня, стол с двумя стульями и полки вдоль короткой стены. На полках стояли книги по волшебству и алхимии, которые я изучал десять лет. Банки и склянки, сосуды и мешочки, деревянные коробки и высушенные травы — все ингредиенты для моих алхимических опытов были собраны с другими вещами Арканы.

Деревянная печь была единственным источником тепла. В углу рядом с соломенным матрасом, укрытом одеялами, был маленький деревянный сундук с моими личными вещами, которых почти не было.

Свет сиял под дверью комнаты Аконита, но я знал, что его не было внутри. Я взглянул на вырезанные отметки на дверной раме. Другой красно-белый талисман был прибит к двери. Это были чары от фейри, а не людей, но мое сердце колотилось, пока я открывал дверь. Свет пролился, и я прищурился от него.

В отличие от моего грубого матраса, у Аконита была кровать, и он нашел для нее удобный поролоновый матрац. У него были подушки.

Игнорируя кровать, я повернулся к его столу. Книги лежали стопкой на одном краю, свитки древней бумаги в письменах фейри — рядом с ними. Артефакты, сосуды и маленькое оружие покрывали стол.

Другие могли подумать, что было странно, что Аконит оставлял важные и опасные вещи в незапертой комнате, но люди не знали. Попасть в этот дом незаметно было невозможно, и тот, кто глупо проходил внутрь, уже не выходил.

Я мог ходить всюду, трогать все, если хватало смелости. А ее не хватало. Его наказания за непослушание не давали уснуть годы спустя.

Я сел на корточки и полез под стол. В углу стоял металлический чемодан размером с четыре моих самых больших учебника по Аркане вместе. Я выдвинул его. Простой маленький замок висел спереди, чтобы сдержать, а не защитить. Дыхание вылетело с шипением сквозь мои сжатые зубы. Я вытащил из кармана инструменты, принялся за замок. Он расстегнулся. Я открыл его, а потом замер и прислушался.

Тихое присутствие Грениора задело мой разум, уверяя меня, что стая следила.

В чемодане аккуратными рядами лежали узкие сосуды. Мои пальцы задели их, я вытащил один. Ярлык был на старославянском, который я не мог перевести, но я запомнил название, которое мне было нужно. Я вернул сосуд и проверил другой.

Четвертый сосуд был на две трети наполнен тусклой зеленоватой жидкостью. Вот он. Я откупорил пробку, поманил испарения к лицу. Сильный запах, как едкая мята с ноткой растоптанных листьев, ударил по моему носу. Я наклонил сосуд к пальцу. Кожа чуть намокла, и я коснулся кончиком пальца кончика языка. Жидкость была мятно-сладкой, почти приятной, пока язык не онемел.

Я закупорил флакон, вернул его в чемодан, закрыл и защелкнул замок.

Прошло меньше минуты, и я шел по темному лесу с учебником по алхимии под рукой. На тихих лапах пять варгов вышли из теней, присоединились ко мне, наша миссия была завершена.

Я мог украсть тот яд. И украду. Но сначала мне нужно было чем-то заменить яд. Если Аконит заметит, сколько яда пропало, он узнает, что я украл немного. Так что я подмешаю что-то тускло-зеленое, мятное и сладкое, чтобы обмануть его.

Я не хотел рисковать.

Мой взгляд упал на запястье, где было новое заклинание Лаллакай.

Никакого риска.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

— Расскажи мне об Эхо.

Зак взглянул на меня, потом сосредоточился на вождении. Первый час пути на север был по живописному шоссе «От моря до неба», и я почти все время глядела в окно на волны Хоу Саунд. Миновав город Сквомиш, он направил машину по узкому шоссе, которое тянулось через долины с густыми лесами.

Мы покинули асфальт и ехали по грунтовой дороге. Серые тучи висели низко на небе, укрыли верхушки деревьев, туман пробрался на дорогу, словно тучи упали на землю.

— Я знал Эхо с детства, — тихий голос Зак сливался с шумом дороги. — Его территория — север старой территории Аконита, так что мы были соседями.

— Дружелюбными? — ошеломленно спросила я.

— Я бы не назвал Эхо дружелюбным. Его сложно понять, даже для фейри, — он стучал пальцами по рулю. — Я не знаю, что думать о его исчезновении. Он — фейри, к которому никто не лезет, так что случилось? Даже Изверг был почтительным с ним.

Незнакомое имя звучало как славянское, как «из-верг» с выраженной «р».

— Кто?

— Хм? О, напарник-фейри Аконита, повелитель смерти, — он ухмыльнулся. — Изверг не раскрыл свое имя, и Аконит дал ему кличку. Это «бес» на русском.

Я вспомнила большого шакала, который убил Декса, напарника моего отца. Пожалуй, «бес» звучало как точное имя.

— «Повелитель смерти» — это титул?

— Повелитель — ранг ниже лорда или леди.

Декс звал себя повелителем огня, значит, мы с Заком превзошли наших предшественников в плане партнеров-фейри. Я оглянулась на заднее сидение, где Рикр свернулся в облике кота и спал — или притворялся.

Зак замедлил машину, мы проезжали густой туман, укрывший дорогу.

— Их система рангов довольно свободная. «Повелители» — фейри с сильной магией. Лорды и Леди — фейри, которые превзошли по силе других повелителей, а Короли и Королевы правят дворами.

— Кто определяет, повелитель ли фейри?

Он пожал плечами.

— Другой фейри схожего ранга или выше дает титул, насколько я знаю. Так и с именами друидов.

— О, так ты не выбрал «Кристальный Друид» себе сам? — едко спросила я.

Он фыркнул.

— Нет. Эхо дал мне это имя.

— Что заставляет фейри дать тебе имя?

— Когда делаешь то, что их впечатляет, они могут тебя именовать. Или если их оскорбляешь, но такое имя тебе не понравится.

Лучше не оскорблять фейри. Если я собиралась получить имя друида, я не хотела получить оскорбление.

— Сколько еще?

— Полчаса до фермы, потом еще пять часов верхом на лошадях.

— Что за ферма?

Он не ответил сразу. Я удивленно смотрела, как он стиснул зубы, и его поза стала напряженной.

— Моя старая ферма, — наконец, сказал он. — Это лучший путь к Теневому Двору, и это место подходит для встречи с Тиллиагом.

Состояние дороги ухудшалось, и она стала тропой в грязи. Лес стал диким, высокие деревья закрывали вид на горы, окружившие долину. Справа ручей бежал по камням в обратном направлении, к реке Сквомиш, вода пенилась.

Я смотрела в лобовое стекло.

— Только я это вижу, или дорога заканчивается?

— Она рухнула в ручей десятки лет назад. Раньше тут была шахта. В лесах валяется брошенное снаряжение.

— Как нам попасть в твою ферму?

Он приподнял бровь, повернул руль. Машина свернула к бурлящему ручью.

— Зак! — завизжала я.

Колеса прыгали на камнях на берегу, а потом мы погрузились в воду. Поток бил по колесам, но мы ехали вперед, подпрыгивая на камнях, скрытых под водой.

Ручей был шириной с грузовик, и шины вскоре поехали по сухой земле. Я выдохнула с дрожью.

Зак ухмыльнулся мне.

— Теперь ты знаешь, как это ощущается.

— Зараза.

Как невинный участник ваших безрассудных гонок, — прорычал Рикр с заднего сидения, — я был бы рад предупреждению.

Я отцепила пальцы от ручки над моим сидением.

— Откуда ты знал, что там можно проехать?

— Потому что я создал переход — с помощью фейри. Ты вовремя задала вопрос, кстати.

Я хмуро посмотрела на него.

Павшие листья покрывали землю, маскируя узкую тропу, ведущую сквозь деревья. Ручей выглядывал из-за веток, а потом коридор по лесу увел от воды. Мы ехали пару минут, а потом лес сменился маленькой долиной.

Мое сердце билось в горле.

Когда-то долина, наверное, была зеленой и красивой. Но теперь в голову приходило слово «пустошь». Горы вокруг были ярко-зелеными и полными жизни, но должна была серо-коричневой, с выжженными скелетами деревьев. Казалось, пожар пронесся по долине, но даже худший пожар не убивал все. Это было что-то более зловещее.

Напряжение снова исходило от Зака. Он вел машину по выжженной пыльной земле. Ручей снова было видно, он тянулся по центру долины, и ближе к нам были останки нескольких зданий. Они тоже были полностью уничтожены.

Машина остановилась рядом с обломками дома на ферме. Зак выключил двигатель, но он не расстегнул ремешок. Он сидел, смотрел в лобовое стекло на пейзаж смерти.

— Что случилось? — спросила я.

Он вздрогнул, словно забыл, что я была тут. Ремешок щелкнул, он открыл дверцу. Я тоже вылезла, мои ботинки захрустели пеплом, покрывавшим землю. Я ткнула носком густой слой, искала зеленые ростки.

Чувствуешь? — Рикр опустился на мое плечо, коготки его облика сойки впились в мою кожу. — Земля мертва. Даже прочная трава не прорастет на этой земле еще много лет.

Я закрыла глаза, но мои чувства друида могли уловить только пустую ноту смерти. Какой бы ни была энергия тут раньше, ее заглушили.

Не стоит тут задерживаться, — он раскрыл крылья. — Я познакомлюсь с местностью. Зови, когда будешь готова продолжать.

Я кивнула, и он взлетел, устремился на север. Я вытащила из машины два легких рюкзака с заднего сидения. Сумка крупнее с припасами на неделю в горах была на полу машины. Я надеялась, что это нам не понадобится.

Повесив рюкзак на спину, я обошла машину. Зак стоял у почерневшего крыльца дома, глядел на него. Я хрустела пеплом, остановилась рядом с ним, ближе, чем обычно стояла.

Я протянула его рюкзак. Он повесил рюкзак на плечо и продолжил смотреть на развалины. Я ждала.

Его грудь вздымалась и опадала от глубокого дыхания.

— Около года назад я разозлил волшебницу темных искусств, когда забрал подростка-мифика, которого она хотела сделать своей ученицей.

Я вспомнила, как он говорил, что его обвиняли в похищениях — он спасал подростков-мификов с улиц Ванкувера.

— Волшебница была старой и сильной, с целой сетью мификов-плутов, слушающихся ее. Было глупо заводить такого врага, но… — его ладони сжимались и разжимались. — Никто не спас меня от Аконита. Я не мог позволить такому случиться с той девушкой.

Мои пальцы потянулись к нему, но я остановила себя. А если он не хотел, чтобы я его касалась.

— Я послал девочку за моря и скрылся. Я думал, волшебница забудет обо мне. Пока меня не было, она нашла долину, сломала защиту… и сделала это.

— Она так наказали тебя? — прошептала я.

— И выманила. Она поняла, что я приду убить ее. Она была права, — он взглянул на разрушение вокруг. — Но это ничего не изменило. Это не вернуло это место.

— Другие дети, которых ты спас, тоже жили тут? — тихо спросила я.

— Да, они были тут несколько месяцев, порой дольше, а потом уходили, когда были готовы. Несколько старших «спасенных» управляли ими. Я только приводил их сюда.

Я потерла висок, пытаясь это понять.

— Зачем? Если ты не заботился о них сам, зачем забирать их сюда?

Он посмотрел на меня, глаза скрывала тень.

— Морган была первой, кого я привел сюда. Я послал других в их путь, когда ушел в убежище, но она не хотела быть где-то еще, так что я дал ей остаться, — он указал на землю в паре футов перед собой. — Она умерла там.

Я посмотрела на точку. Там был лишь слой пепла перед крыльцом.

— Я был эгоистом, — Зак глядел на пепел. — Я знал, что в другом месте ей будет безопаснее, но она тут могла приглядывать за моими лошадями.

Моя шея не выдержала, и я оглянулась на остатки здания, форма была знакомой, несмотря на ущерб.

— Волшебница убила и твоих лошадей?

— Сожгла их заживо в амбаре.

Ужас пронзил меня, а потом его поглотил волна скрежещущего гнева. Если бы он не убил ту волшебницу, я бы начала на нее охоту в этот момент — желание стало сильнее при виде Зака, стоящего рядом со мной с видом смертельно раненого человека, истекавшего кровью.

Я сжала его ладонь и потянула за собой. Спотыкаясь, он сделал шаги шире, чтобы не отставать, и я увела его от сгоревшего дома в сторону, куда улетел Рикр.

— Разве не ты укорял меня в том, что я не могу простить ошибки людям? — резко сказала я, потянув его за руку, чтобы он шагал дальше. — Это касается и тебя. Тебе нужно себя простить.

— Разве не ты говорила, что есть то, что нельзя простить?

— Ты не сжег это мест сам. Ты недооценил врага. Если бы на твоем месте была я, ты не сказал бы, чтобы я не винила себя так?

Он сжал губы в тонкую линию.

— Наверное, но это не означает, что мы это можем сделать.

Мои пальцы впились в его. Его сдавили мои. Мы держались друг за друга, шагая по долине. Я не замедлилась, пока мы не перебрались через рухнувшую ограду, отмечавшую бывшее пастбище у здорового леса. Я не замедлилась, зелень окутала нас, и запах растений смыл горький пепел.

Я не замедлилась, пока нас не окружил яркий пульс жизни, и я не перестала ощущать пустую смерть долины. Я остановила Зака. Я высвободила руку, повернулась к нему и шагнула ближе, а потом обвила руками его талию, прижалась щекой к его плечу и закрыла глаза.

Он застыл, словно ожидал, что нож окажется в его спине в любой момент.

— Я тебя утешаю, дурак, — буркнула я. — Или лучше тебя ударить?

Он молчал, а потом скованно обвил руками мои плечи. Он был увереннее, когда прижимал меня к стене и целовал. Эмоциональное утешение было чуждым для нас обоих.

Я глубоко вдохнула. Я выдохнула, вдохнула снова и запела:

— Моя любовь сказала мне: «Мои братья не против, и родители не станут тебя укорять». А потом она отошла от меня и сказала: «Я ненадолго, любимый, до встречи в день свадьбы».

Горестная песнь о потерянной любви тихо слетала с моих губ. Руки Зака крепче сжали меня, и он не дышал, пока я перешла к следующему куплету об обреченной будущей невестой, которая не попадет на свадьбу.

— А потом она устремилась домой, в свете звезды, пока лебедь вечерний по озеру плыл.

Он коснулся ладонью моего затылка, его пальцы скользнули в мои волосы. Он опустил голову и слушал, его дыхание задевало мою челку.

— И я улыбнулся, а она ушла со своими вещами, и тогда я последний раз видел ее, — я прильнула к нему, прижалась к его груди и начала последнюю часть. — Прошлой ночью я видел свою любовь, она тихо вошла, я не слышал ни шага. Она ближе ко мне подошла и…

— Хватит, — прошептал он хрипло. — Этого… хватит.

Я утихла, повернула голову и прижалась лицом к его шее. Я ощущала его пульс под челюстью, и его горло двигалось, когда он сглотнул.

— Я надеялась, что это будет очищающим, — пробормотала я. — Пение работает на лошадях.

— Сейбер, я не лошадь.

— Я знаю. Просто… я не… — смущение наполнило меня, и я отодвинулась от него. — Забудь. Я не должна была.

Он обвил меня руками, притянул к себе так сильно, что воздух вылетел из моих легких.

— Спасибо. За попытку. Это помогло.

Я помедлила, а потом расслабилась в его объятиях.

— Зак… Я не говорила это раньше, но спасибо за все на прошлой неделе с моими родителями, Рикром и Лутиром. Я бы не выдержала это одна.

Я прикусила губу. Я должна была сказать: «Я не выдержала бы все это без тебя».

Я отодвинулась, и он отпустил меня. Я отошла на два фута, посмотрела на его лицо. Он глядел на лес. Морщинки горя собрались у уголков его рта, глаза потемнели от печали и сожалений.

Я переплела наши пальцы. Он взглянул на наши ладони, сжал мои пальцы. Учитывая, как мы ранили друг друга, он был последним, кого я должна была утешать, и я была последней, от кого он должен был принимать утешения. Но мы были тут, двое сломанных, пытающиеся не развалиться.

— Тиллиага видно? — спросила я.

— Я позвал его. Он скоро будет.

Я нахмурилась. Я не слышала, чтобы он мысленно звал коня-фейри.

— Почему я ничего не слышала?

— Ты не слушала.

— Как ты так легко слушал мои разговоры с фейри? — осведомилась я. — Есть какая-то уловка?

Он отклонил голову с хриплым смехом. Я сжала его пальцы, крепко держала, словно его смех мог сбить меня с ног.

— Если ты не знаешь, как, — сказал он, смеясь, — лучше тебя и не учить.

— Это не справедливо. Если ты можешь это делать, и я должна уметь.

— Жизнь несправедлива.

— Зак!

Он рассмеялся снова, а я могла лишь глядеть на него. Он зашагал, наши руки были соединены, словно мы не хотели отпускать друг друга.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

Копыта Тиллиага ровно стучали по толстому слою павших листьев и коричневой хвои. Я сидела за Заком на его спине, сжимая его пояс ладонями. Воздух становился холоднее, пока мы неслись на север, небо грозило дождем. Я застегнула свитер до подбородка. Я хотела бы прижаться к жару тела Зака, не уткнувшись лицом в рюкзак.

Мы ехали на север часами, и я знала, что мы уже проникли на территорию Теневого Двора. Я ощущала это в воздухе — гул силы фейри. Чувство не было приятным. Фейри Гардаллкин были с резкой и скользкой энергией со вкусом ночи и гнили.

Деревья не сильно отличались от пейзажа, который мы миновали на пути сюда, но тени под ними были намного темнее. Деревья стали кривее, воздух — гуще, чем должен быть. Даже без моих чувств друида место казалось бы зловещим.

Зловещая аура не пугала Грениора и Килар. Два варга тихо неслись среди деревьев слева от нас, прижав носы к земле, они проверяли запахи. Они встретили нас в километре от разрушенной долины, которая когда-то была домом Зака, Тиллиаг появился через пару минут, топая копытами и жалуясь, что пришлось так долго ждать возвращения Зака.

Я взглянула вправо. Среди зарослей бледной тенью крупнее варгов и даже грациознее несся Рикр в поразительном облике волка. Его густой белый мех мерцал в тусклом свете, маленькие золотые рога торчали на его лбу перед волчьими ушами.

Он решил выбрать такой облик для угрозы и приберечь облик, похожий на человека, если нужен будет козырь. Я надеялась, что не придется это использовать, но с двумя вкусными друидами, идущими в их руки, фейри Теневого Двора могли решить устроить пир.

Нам стоит ожидать немедленный прием? — спросил Рикр, замерев между двух сосен, уши были насторожены. — Или придется его требовать?

— Они уже знают, что мы тут, — сказал Зак. — Если все пройдет, как обычно, несколько членов двора встретят нас.

Надеюсь, они скоро прибудут, — пожаловался Тиллиаг. — Я уже нес вас по горам и ждал, пока ты веселился в городе людей.

— Веселился? — буркнул Зак.

Двор встретит тебя? — голубые глаза сияли во мраке, Рикр взглянул в нашу сторону. — Твои связи с беспощадными Гардаллкин куда ближе, чем я думал.

Зак повел плечами, мышцы на его боках напряглись под моими ладонями.

— Марзанна, королева, всегда любила меня, а остальной двор слушался ее. Если она изменила отношение, все пройдет плохо.

Откуда взялась симпатия Теневой Королевы? — спросил Рикр.

— Королевы Смерти, — исправил Зак. — Двор зовется Теневым, потому что у всех Гардаллкин теневые способности, но самая опасная сила Марзанны — магия смерти.

Эта новость не укрепила мою уверенность.

— Ты планируешь спросить о Лаллакай и Эхо, а потом уйти?

— Да. Я хочу только информацию. Марзанна может быть дружелюбна со мной, но я не хочу быть перед ней в долгу.

Гнев королевы — большой риск, — отметил Рикр. — Я постараюсь убрать ее враждебность.

— Сомневаюсь, что это сработает, — ответил Зак.

Бред. Я очарователен.

Я закатила глаза.

— Если не будешь с ней флиртовать, Рикр, то лучше угрожай.

Его раздраженное фырканье разнеслось в тишине леса.

Я чувствую себя дважды оскорбленным.

Твой облик волка не очень-то привлекателен, — сказал ему Тиллиаг. — В нем нет величия и изящества.

Изящество разума требуется, чтобы узнать изящество формы, — ответил Рикр. — У тебя ничего этого нет.

— Хватит, — Зак указал вперед. — Они ждут.

Я выглянула из-за него и посмотрела на лес. Тьма укрывала лес, и, пока Тиллиаг несся вперед, казалось, что мы входили в неестественную ночь. Серое небо угасло до полночно-синего оттенка, тускло сияющие электрические цвета мерцали на стволах деревьев. Листья сияли серебром снизу, и нежные завитки папоротника искрились флуоресцентно-розовым.

Мы покинули человеческую реальность и попали на границу измерения фейри. Туман двигался среди стволов, гул силы фейри в воздухе сгустился, и я ощущала ее в горле.

Деревья расступились, открывая темный луг с тысячей белых цветов. Над ними парили сотни неоново-лиловых светлячков в бесконечном танце. Останки древнего строения поднимались из земли: гладкие колонны, покрытые мхом и лозами, большие арки и резные перила. Я не могла понять, какое здание когда-то стояло тут, но оставшееся было чужеземным и красивым, даже развалины.

Среди руин стояли фейри Теневого Двора и смотрели на наше приближение.

Я сжала пояс Зака.

— Разве ты не говорил, что нас встретит несколько фейри?

— Обычно их несколько, — буркнул он. — Будь настороже.

Я уже была настороже, напряжение и адреналин гудели в мышцах. Глаза фейри, похожие на кристаллы, следили за каждым нашим движением. Члены двора смутно напоминали людей, но у одного плоть была из черных спутавшихся лоз. У другой была бледная кожа, покрытая сетью выпуклых вен, ее спутанные серо-белые волосы ниспадали до костлявых локтей. У еще одного была голова, похожая на ощипанного петуха с темной кожей, клюв в пятнах занимал почти все лицо.

Их была дюжина, все жуткие и сильные. Если это пойдет не так, нам конец.

Тиллиаг замер, фейри двора были в тридцати футах от нас.

Слезайте.

Зак перекинул ногу через шею коня и спрыгнул на землю. Я последовала примеру, мои ботинки вонзились в мягкий слой флоры, приминая цветы, испустившие сладкий запах. На земле я ощущала себя меньше и уязвимее.

Рикр остановился рядом со мной, и я ощутила себя еще меньше. Его облик волка был больше тигра, плечо было на уровне моего локтя.

Взгляды Теневого Двора направились к нему.

Зак пошел к ждущим фейри, вел нас. Я следовала в двух шагах за ним, Рикр — рядом со мной. Тиллиаг ждал там, где мы спешились, держался отдельно от нас, но Грениор и Килар встали по бокам от Зака, грозно топорща шерсть на загривках.

Стало тихо, мы миновали каменную арку и попали в руины. Тени сгущались, превращались в черный туман. Казалось, мы шли сквозь чернила. Теневой Двор стоял полукругом, глядя на нас, посередине была широкая брешь, словно кто-то еще не пришел.

Зак остановился. Он разглядывал фейри, а потом сосредоточился на мужчине рядом с брешью. Он был наименее чудовищным из них, с гладкими черными волосами, заплетенными в растрепанную косу, две темные полоски тянулись по его лицу, глаза были черными. Шесть рогов в два ряда тянулись от его висков к затылку.

— Лорд Теней, — тихо сказал Зак. — Королева придет?

Рогатый мужчина приоткрыл рот, стало видно острые акульи зубы.

— Наглый и самоуверенный вопрос, Кристальный Друид.

— Марзанна всегда была рада моим визитам. Это изменилось.

— Многое изменилось, друид. Многое, — он посмотрел на меня черными глазами. — Ты привел других. Назови их.

— Другой друид без имени, — сказал Зак. — Она — супруга Лорда Зимы рядом с ней.

— Лорд Зимы? Я не знаю такого лорда в этих землях.

Всезнание — редкий талант, — древняя сила гудела в голосе Рикра. — Если ты не хочешь бросить вызов моему титулу, Лорд Тени, придержи глупые протесты.

Мои глаза расширились от его властного приказа.

Кристальный Друид ищет аудиенции с вашей королевой, — продолжил Рикр, его тон был величавым, словно он еще был королем Аннуна. — Если она ее не предоставит, мы не будем тратить время в таком хамском обществе.

Мои глаза стали еще шире, а потом я взяла себя в руки. Вот вам и очарование Рикра.

— Хамское? — тихо ответил рогатый мужчина. — Раз мы для тебя так плохи, Лорд Зимы, то поделись своей оценкой с нашим правителем.

Он повернулся к бреши в ряде фейри двора. Через миг до моих ушей донесся звук — странный шорох, словно что-то волочилось по земле. Тьма была густой и холодной, мешала мне видеть.

Звук стал четче, с ним был тихий хруст шагов, приминающих цветущие растения, наполняющие луг. Силуэт темнее теней обрел форму. Он был все ближе и ближе, и когда он прошел в брешь рядом с рогатым мужчиной, густя тьма разделилась, раскрывая прибывшего.

Все тело Зак напряглось. Грениор и Килар опустили головы, топорща шерсть на загривках, скаля зубы.

При виде того фейри мои легкие дрогнули, а когда я вдохнула снова, это было с яростной решимостью.

Приветствую в моем дворе, Захария.

Голос фейри был жуткой смесью высокого скуления и низкого рычания. Жестокое веселье звучало в его насмешливом заявлении. Черные губы изогнулись на длинной узкой морде.

— Изверг, — прошипел Зак.

Жестокий шакал издал высокий хохот.

Я знала, что Зак убил Аконитового Друида, и я думала, что его гадкий напарник-фейри был мертв. Видимо, я ошибалась.

Видение о смерти Декса не показывало правильно Изверга с его телом в десять футов высотой. Он возвышался над другими темными фейри, ребра торчали среди клочков шерсти, плечи выпирали над длинными руками. В отличие от видения, у него появились перчатки из стали, которые тянулись по его жилистым предплечьям. На костлявых пальцах были соединенные кусочки металла, и на концах были лиловые камни с зелеными прожилками в форме когтей.

Один из кулаков в перчатке упирался в землю, а другой тянулся за него. Хохоча, Изверг вытянул что-то вперед и бросил беспечно на нежные цветы. Светлячки разлетелись, неподвижная куча безжизненно растянулась на земле.

Я взглянула на длинные спутанные волосы цвета воронова крыла, грациозное женственное тело. Лаллакай. Я не могла понять, была ли она жива.

Пришел за своим мусором, маленький друид? — издевался Изверг.

Зак сжал кулаки.

— Вижу, ты хитрый, как всегда.

А ты пахнешь так же вкусно, как всегда, Захария. Я давно не пробовал такое, — он навис над неподвижной Лаллакай, черный язык скользнул по его морде. — Хочешь сделку? Сдавайся мне, и я позволю Ночной Орлице жить.

— Потому ты еще не убил ее?

Снова злой хохот.

Плечо Рикра задело мой локоть.

Приготовь сферу ауры.

Я сосредоточилась, собирая яростную внутреннюю силу, которую я направляла перед тем, как выпустить кричащую сферу ауры на перекрестке Врат Ада.

Изверг вытянул длинную руку. Он согнул когти с кристальными когтями в волосах Лаллакай и поднял ее голову. Ее лицо было в крови и грязи, зеленые глаза были тусклыми, но смотрели.

Ты не хочешь защитить свою леди? — шакал оскалился в ухмылке с клыками. — Все еще бессердечный, Захария? Выкован Аконитом. Я помню…

Сейчас, — приказал Рикр.

Я откинула голову и завизжала. Боль терзала мое горло от силы моего крика, гнев разнесся невидимой волной, смывая скользкую гнилую магию Теневого двора.

Моя сфера ауры и мой голос захватили внимание всех фейри, температура стала морозной. Лазурная магия Рикра вспыхнула. Лед поднялся из земли, формируя толстую стену перед вражескими фейри, закрывая их из виду — всех, кроме Изверга.

Зак бросился вперед, черный меч появился в его руке. Он перепрыгнул обмякшую Лаллакай и замахнулся на живот Изверга.

Шакал поймал клинок, стальная перчатка сверкнула. Он отбросил Зака, и тот рухнул на плечо и перекатился. Когда он упал, Грениор и Килар бросились, зубы щелкали у ног шакала, а я метнула ледяное копье в его лицо.

Когти Изверга сжали снаряд в воздухе, и он взорвался вспышкой вокруг его ладони. Его рука провисла от веса, и Грениор использовал шанс и бросился на его левый безоружный бок, чтобы оторвать кусок его ноги.

Зак схватил Лаллакай за талию и закинул ее на свое плечо. Меч был в другой его руке, он пятился. Я вызвала еще копье, целилась в голову Изверга.

Грудь шакала выпятилась, и он издал оглушительный рев.

Моясфера ауры дрогнула и пропала от ряби его силы. Тьма сгустилась, запах гнили наполнил воздух. Одеяло нежных белых цветов растаяло в гнилую кашу, волна смерти потянулась от ног шакала. Стены белого льда Рикра стали мутно-серыми и рассыпались, словно стали грязью.

Убейте всех, кроме Захарии, — прорычал Изверг. — Сейчас!

Сплетающиеся круги синего света вспыхнули под его ногами, Рикр направил лед неровными шипами, окружая шакала.

Но он уже управлял своим двором.

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

Ледяная стена Рикра еще падала, а фейри Теневого Двора перепрыгнули барьер. Половина устремилась к Рикру, но женщина с бледной кожей повернулась ко мне, ее ладони поднялись. Серебряная магия засияла на ее пальцах, и похожее сияние вспыхнуло под моими ботинками. Я отскочила, но сияние следовало за мной.

Жестоко улыбаясь, она указала на меня ладонью, ее магия стала ярче. Смертельный холод поднялся от моих ступней, конечности немели.

Рогатый Лорд Тени появился рядом с ней. Он толкнул ее, сбивая на задницу, и указал на меня пальцем с когтем. Копье черной магии устремилось к моей груди. Я бросилась к земле, и теневое копье вонзилось в землю за мной, взорвалось грязью.

С громким треском лед, сковывавший Изверга, разбился. Он появился среди обломков, яростно рыча — и со вспышкой голубого света и кружащегося снега Рикр принял человекоподобный облик. Куски льда летали вокруг него бурей, рвали фейри, которые подбирались слишком близко.

Рикр поднял руку. Летящие осколки стали лентой, которая окружила его, лед трещал и менял форму так быстро, что он был будто жидким, а не твердым. Спираль стала толще, вскоре уже напоминала по форме неровную ледяную змею. Она обвила Рикра, челюсть голодно раскрылась.

С рыком Изверг бросился на Рикра. Змея ударила, и лед взорвался всюду, наполняя луг искрящимся снегом.

Темный снаряд пронесся мимо моей правой щеки, чуть не задев меня. Я повернулась. Рогатый мужчина шагал ко мне, магия кружилась над его ладонями и тянулась по рукам. Я призвала ледяное копье, метнула в него, а потом снова бросила сферу ауры, пытаясь отогнать гадкую энергию Изверга.

Рогатый мужчина уклонился от моего копья и продолжил наступать. Он метнул в меня еще черный клинок, и я пригнулась, вскочила на ноги после кувырка и побежала прочь, глядя на поле боя.

Копыта стучали, Тиллиаг пронесся мимо меня. Я побежала за ним.

Зак появился в тумане теней, снега и древних руин. Лаллакай висела на его плече, Грениор и Килар бежали вокруг него, защищали его спину, пока он спешил к Тиллиагу. Мы с конем добрались до него вместе, и я помогла закинуть Лаллакай на спину Тиллиага. Зак запрыгнул за ней и потянулся ко мне.

Теневой клинок попал в белую колонну рядом со мной. Кусочки камня резали мою кожу.

Зак сорвал сосуд с зельем с пояса и бросил в рогатого мужчину. Тот рассек сосуд в воздухе клинком, стекло разбилось, и зелье взорвалось серым облаком с запахом железа.

Я забралась на спину Тиллиага, едва успела впиться в куртку Зака, и конь развернулся.

Он не успел прыгнуть, Изверг вырвался из тумана, красные глаза сияли, клыки были оскалены. Магия смерти цеплялась за него лентами едкой тьмы. Его перчатка с когтями устремилась к Заку.

Ледяное копье появилось в моей руке, и я бросилась в сторону, ударила им по ладони Изверга, не дав ему коснуться Зака. Копье взорвалось осколками, а Тиллиаг резко бросился вперед. Но я не держалась. Мое равновесие было неустойчивым.

Мир кружился, я рухнула на спину с силой.

— Сейбер! — заорал Зак.

— Скачи дальше! — выдохнула я.

Топот копыт Тиллиага удалялся, Изверг навис надо мной со звериной улыбкой.

Я обменял одну женщину Захарии на другую. Как забавно.

Он молниеносно схватил меня за свитер. Его кристальные когти пронзили ткань, царапая мою кожу, он поднял меня над землей. Язык скользнул по его губам, он выдохнул мне в лицо гнилой воздух.

Может, из тебя питомец будет лучше, чем из Захарии. У него так много плохих привычек.

Я оскалилась.

— У меня тоже.

Я схватила его перчатку рукой, вонзила выкидной нож в открытую часть запястья по рукоять. Я повернула нож, и он бросил меня на землю. Моя спина рухнула на твердую землю, воздух вылетел из меня во второй раз.

Нога шакала опустилась на мою грудь, выдавливая остатки воздуха из моих легких. Листья и цветы вокруг меня увядали, таяли от ускоренного гниения. Жуткий холод растекался в моей груди. Я чувствовала, как смерть неслась сквозь меня. Я чувствовала, как мои клетки начинают умирать.

С шипением сильного холода иней покрыл темную шерсть Изверга. Его глаза расширились, а потом он слез с меня и повернулся, и Рикр направил копье в его грудь. Изверг поймал его ладонями, и лед вспыхнул на его руках.

Мой бывший фамильяр, а теперь напарник-фейри снов изменил облик. Ледяная броня блестела на его плечах и торсе, защищая важные части. Его копье уже не было грубым куском льда, это было отполированное оружие, идеальное, как стекло — кроме крови на нем.

Беги, Сейбер, — голос Рикра был спокойным. — Я последую через миг.

Нет, — прорычал Изверг. — Теневой Двор! Лорд Зимы мой. Поймайте друидку. Сейчас!

Я вскочила на ноги и побежала от руин — и Теневого Двора, бегущего за мной.

Четыре жутких монстра преследовали меня, быстро настигая. Один стал существом, похожим на черного шипастого богомола, и он понесся ко мне на четырех членистых лапах, опережая других.

Я побежала сильнее, размахивая руками. Деревья были слишком далеко. Я не доберусь. Я оглянулась — богомол был прямо за мной, длинная рука с когтями тянулась к моей спине.

Рогатый мужчина рухнул из ниоткуда. Он вонзился ногами в голову богомола, вонзая ее лицом в землю. Его теневая магия окружила его руки.

Я остановилась и повернулась к нему, зная, что я не могла убежать от его снарядов. Я создала еще одно ледяное копье, магический дар Рикра еще никогда не казался таким недостаточным. Шесть монстров выстроились за рогатым мужчиной, никто не осмелился пройти мимо него после того, как он придавил богомола.

Он направил на меня ладонь, тени мерцали на тонких пальцах с когтями.

Топот копыт раздался за мной. Звук появился из ниоткуда, почти на мне. Я дернулась в сторону, потрясенная тем, что Тиллиаг вернулся.

Но ко мне несся не Тиллиаг.

Конь был худым, длинноногим и изящным, черным, как ночь, с горящими оранжевыми глазами. Его копыта стучали, высекая огонь. Огонь устремился пылающими линиями по бокам от меня. Рогатый мужчина отскочил.

Я повернулась, отчасти ослепленная жаром и дымом. Копыта стучали близко. Моя ладонь встретилась с шелковистой гривой.

Схватив гриву коня, я запрыгнула на его спину. Он резко повернулся, копыта рвали землю. Он устремился к деревьям — но там не было тропы, только стена зарослей. Клинок теневой магии пролетел мимо нас, принеся холод моему левому уху. Непроходимые заросли нависали, жеребец мчался галопом, не замедляясь. Странное покалывание магии охватило мое тело.

Мое зрение расплылось, и деревья стали просвечивающими силуэтами.

Жеребец помчался в призрачные силуэты, словно деревьев там не было, оставляя Теневой Двор позади.

* * *

Мои легкие болели, я тяжело дышала. Конь Дюллахана несся без устали по лесу, следуя по извилистой тропе, и я сжимала его бока ногами, радуясь, что его поступь была ровной. Мы были одни в темном лесу, и я не ощущала Рикра или Зака.

Голова кружилась от всего, что случилось, и я пыталась придумать, что делать дальше, но, пока Рикр не догнал меня, или я не нашла Зака, лучшим вариантом было уходить подальше от враждебных фейри Теневого Двора.

— Итак, — я сосредоточилась на коне. — Ты отправился на север, как я предлагала.

Конь повернул ко мне ухо, проурчал что-то на непонятном языке, его голос в моем разуме был приятным мягким тенором.

— Или ты пошел за мной? — спросила я, хмурясь. Вряд ли так было. Даже конь-фейри не смог бы успевать за машиной, несущейся на большой скорости часами, и Рикр точно заметил бы его присутствие.

Я оглядела тихий лес. Тени и туман измерения фейри скрывали солнце. Я с тревогой потянулась чувствами и ощутила знакомый трепет силы. Конь тоже. Он шагнул в сторону, и я чуть не упала с него.

Сейбер.

Перья сверкнули, и белая сойка опустилась на мое плечо. Я шумно выдохнула.

— Рикр. Почему так долго?

Проверял, что меня не преследовали, — он посмотрел на коня подо мной. — Это бывший конь Дюллахана?

Продолжив бег, конь ответил на своем языке. Рикр внимательно слушал, потом ответил на том же языке. Они болтали минуту.

Его зовут Артеар, — сообщил Рикр, перейдя на английский. — Он помчался в ту сторону, куда ты посоветовала, и пока он ходил по территории Теневого Двора, чтобы пройти на земли гостеприимнее, он ощутил сферу твоей ауры.

— О, — я хотела поблагодарить фейри за помощь, но это было рискованно. Порой фейри воспринимали благодарность как признание долга. — Он прибыл вовремя.

Артеар спросил, хватит ли его помощи, чтобы оплатить долг перед тобой.

— Да, конечно, — не просто хватит. Он спас мне жизнь.

Конь удовлетворенно кивнул.

Он теперь понесет нас к «другому друиду», — добавил Рикр

Через пару минут Килар появилась из теней, ее красные глаза сияли. Артеар фыркнул беспокойно, но пошёл за варгом. Мы двигались по лесу, небо светлело, стало просто пасмурным мраком, а не тьмой.

Килар побежала. Щурясь, я заметила Тиллиага за растениями, его шея была выгнута, копыто нетерпеливо рыло землю. Я не видела Зака или Лаллакай.

Артеар приблизился, Тиллиаг посмотрел в нашу сторону. Он прижал уши, Артеар ответил тем же. Он уже не шагал плавно, и меня трясло от его бега, ставшего агрессивным.

Я перекинула ногу через его спину и спрыгнула, пока не оказалась в битве коней. Рикр подумал о том же, взлетел на дерево. Оставив лошадей, я поспешила миновать кусты.

В бреши в зарослях Зак сидел на коленях меж двух деревьев. Лаллакай лежала на спине перед ним, и он придерживал ее голову, капая зелье ей в рот. Ее глаза были приоткрытыми, но стеклянными, ничего не видели. Мелкие порезы покрывали ее руки и ноги, засохшая кровь покрывала кожу, но она не была сильно ранена.

Я села на корточки напротив Зака. Он поднял взгляд, лицо было напряженным.

— Ты в порядке? — спросил он, не удивленный при виде меня. Наверное, Килар сообщила ему о нашем приближении.

— В порядке. И Рикр тоже.

Зак кивнул и продолжил вливать зелье в рот Лаллакай.

— Она была отравлена, но я не знаю, чем. Я дал ей универсальное противоядие, а это детокс-зелье поможет ее телу очистить токсин.

Я посмотрела на ее бледную кожу и безжизненное лицо.

— Этого хватит?

Морщины проступили вокруг его рта.

— Я знаю Изверга, так что вряд ли.

В дюжине футов от нас один из коней гневно фыркнул. Я слышала топот, но не было воплей, значит, они пока только угрожали друг другу. Я надеялась, что на этом они и закончат.

— Ты знал, что Изверг был жив?

Зак опустил нежно голову Лаллакай на землю, сел на пятки. Он мгновение просто сидел, глядя на Лаллакай, а потом закрыл рукой глаза.

— Черт! — взорвался он. — Что происходит? Как тот монстр правит двором? Что случилось с Марзанной? Почему…

Он стал ругаться, голос был все грубее с каждым пылким словом. Его гнев был острым, покалывал мои нервы.

Он грубо выдохнул, сжал виски, ладонь все еще скрывала его глаза.

— Той ночью, когда я убил Аконита, мы с Лаллакай разделили их. Она билась с Извергом, а я — с Аконитом. Я преуспел, а она — нет. Но я сбежал раньше, чем Изверг вернулся. Я не видел его больше до этого дня.

— Он не пришел за тобой из-за убийства его супруга?

— Аконит был игрушкой для Изверга, и Аконит не понимал этого, — горечь пропитала голос Зака. — Или понимал и использовал это. Для Изверга все живые существа — игрушка, которую можно уничтожить медленно или быстро и жестко.

Мои пальцы скользнули в карман, но ножа там не было. Он остался в запястье Изверга.

— Что теперь?

Зак медленно убрал ладонь с лица. Его зеленые глаза были пустыми и испуганными.

— Нам нужно убираться отсюда.

Я сжала губы, но не успела решить, как ответить, тьма затопил землю между моими ботинками. Моя тень стала гуще, по ней пошла рябь. Я сжалась, вскочила на ноги, и моя тень поднялась, стала плотным телом выше меня.

Рогатый Лорд Теней стоял передо мной.

— Замрите! — резко крикнул он.

Его требование прозвучало, когда клинок тени появился в руке Зака, а в моей — ледяное копье, а Рикр вышел из-за деревьев, с бурей инея принимая человеческий облик. Грениор и Килар обступили Зака, тихо рыча, и Тиллиаг с Артеаром подошли ближе, топая копытами.

Окруженный, рогатый мужчина поднял руки, показывая ладони, сдаваясь и не двигаясь.

Я направила ледяное копье к его горлу, острый кончик был в дюймах от его темной кожи.

— Откуда ты взялся?

Его черные глаза смотрели в мои.

— Я скрылся в твоей тени. Больше никто при дворе так не умеет. За мной не последовали, как и за вами.

За Лордом Тени Зак держал меч наготове.

— Почему ты здесь, Иллиар?

— Я прошу тебя не уходить, Кристальный Друид, — темный взгляд фейри упал на Рикра, вернулся к Заку. — Марзанна еще жива. Я ищу союзников, чтобы уничтожить гадкого зверя, захватившего мой двор, и вернуть Марзанне ее трон.

— Ах, — проворковал Рикр. — Сладкие и хитрые интриги придворной жизни. Как я скучал по долгим ночам пылких составлений планов.

Почему он звучал искренне?

Качая головой, я посмотрела на Иллиара.

— Все твои атаки не попали по мне, и ты растоптал другого фейри, который атаковал меня. Думаю, это было намеренно.

— Конечно, — его губы изогнулись, стало видно клыки. — Я не промахиваюсь.

Зак поднял меч, держал его над плечом Иллиара, клинок был повернут к его шее.

— Если хочешь обсудить возможность сотрудничества, дай обещания.

Темные глаза Иллиара будто впитывали тусклый свет.

— Клянусь всем присутствующим, что я не стану намеренно вредить вам и предавать вас Лорду Смерти, который сейчас правит Теневым Двором.

Зак хмыкнул и опустил руку, но не убрал меч. Я опустила ледяное копье, следуя его примеру.

— Как Марзанна еще жива, если у Изверга ее трон? — спросил Зак.

— Монстр отравил ее, как отравил Ночную Орлицу. Марзанна спряталась и нуждается только в лекарстве, чтобы восстановить силы. С ней мы сможем уничтожить Изверга раз и навсегда. Не притворяйся, что не желал его смерти, Кристальный Друид.

Лицо Зака было каменным.

— Изверга нельзя было остановить десять лет назад. Он будет еще сильнее теперь, когда за ним целый двор. Это самоубийство.

Я смотрела на него, мои губы были поджаты.

— Если личная месть не мотивирует тебя, как насчет цели крупнее? — голос Иллиара стал напряженным. — Изверг уже двигает границы территории двора. Его убийственный яд растекается. Трон у него всего две недели, а его сила только растет. Если его не убить вскоре, он станет непобедимым.

— Изверг — твоя проблема, — сухо сказал Зак. — Разбирайся с ним сам.

Иллиар оскалился.

— С каких пор тебя заразила жалкая трусость, Кристальный Друид?

Мое ледяное копье поднялось, кончик замер у пульса на горле Лорда Тени.

— Впечатляющие манеры для лорда, — прорычала я. — Ты всегда оскорбляешь, когда тебя не слушаются?

— Оскорбление все же точное.

Холод пропитал воздух.

— Кристальный Друид дал тебе ответ, Лорд Тени, — сказал Рикр, глаза сияли ледяной силой. — Уходи.

Тихо зарычав, Иллиар расплылся во тьме, его тело слилось с тенями леса. Я ждала, но не ощущала его присутствия. Я опустила копье и — я все еще не знала, как рассеять лед — бросила его в кусты.

— Уходим отсюда, — сказала я. — Он может вернуться в любой момент.

Кивнув, Зак убрал свой меч. Я смотрела, как он тихо поднял Лаллакай и отнес ее к Тиллиагу.

Я защитила его, когда Иллиар назвал его трусом. Зак не был трусом, и Иллиар заслужил копье в горле за попытку манипулировать Заком оскорблениями. Но, хоть я не хотела это признавать, Лорд Тени не ошибался.

Зак боролся с эмоцией, он пытался скрыть от меня… страх.

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

Мы пять часов провели в пути к разрушенной ферме Зака. В лесу на несколько миль севернее сгоревших зданий был бревенчатый домик с одной комнатой, где он практиковал слишком опасную алхимию, чтобы пускать к ней подростков с его фермы. Он не был разрушен, в отличие от остальных его владений.

В домике был пыльный стол с выдвижными ящиками, высокий рабочий стол, длинный деревянный сундук, который мог быть и скамьей, и деревянная печь. И все.

Зак открыл сундук и вытащил плотно свернутый спальный мешок. Пока я расстилала его у дальней стены, он внес Лаллакай внутрь и уложил ее на матрац. Он проверил ее пульс, поднял веки, проверяя ее зрачки.

— Пульс быстрый, — бормотал он. — Мелкое дыхание. Лихорадка. Холодные конечности. Потеря сознания, — качая головой, он прошел к шкафчикам и открыл их. — Это может быть что угодно. Ее симптомы не сузили варианты токсина.

— Общее противоядие помогает? — спросила я, встав у стола. — Как насчет проверки на токсин? Это возможно с алхимией?

— В какой-то степени, — он стал вытаскивать предметы с полок. — И я не уверен, помогает ли универсальное противоядие. Ее дыхание стало ровнее, и все.

Он собрал склянки, сушеные травы, бумагу, пинцет, линейки и весы на столе, а я взглянула на открытую дверь. Рикр в облике ястреба следил, не преследовали ли нас, а Грениор и Килар делали то же самое на земле. Мы были почти в пяти часах пути от Теневого двора, но это место все еще не считалось безопасным — хотя если верить Иллиару, никто, кроме него, не последовал за нами.

Я взяла сверток сушеных трав, узнала в них рябину.

— Изверг будет на тебя охотиться?

— Если бы ты спросила вчера, я сказал бы, что Извергу плевать на меня, — он снял длинный плащ. — Но он не убил и не съел Лаллакай, значит, хотел заманить меня.

Он опустил плащ на стол, черная футболка с длинными рукавами натянулась на его плечах от движений. Он порылся в плаще, вытащил кожаную книжку из потайного кармана. Я смотрела, как он открыл гримуар, на миг затерялась в воспоминании о той же книге в его руках десять лет назад, его зеленые глаза бесцельно скользили по страницам взглядом, пока я играла выкидным ножом с красной рукоятью.

— Заманить тебя… — медленно повторила я. — Думаешь, Изверг связан с тем, что Эхо звал тебя на помощь?

Зак оторвал взгляд от гримуара, и его глаза снова были пронзительными и темными от страха. Страха, что Изверг заманил его в ловушку.

— Не знаю, — прорычал он, глядя снова на гримуар. — Как я и сказал, Эхо сильный. Изверг раньше боялся его.

— Но теперь Изверг сильнее. Иллиар назвал его Лордом Смерти. Он повысил ранг с тех пор, как ты знал его.

Зак листал страницы гримуара, что-то искал.

— Еще одна причина не лезть к нему.

— А Эхо?

— Он может о себе позаботиться.

— Но он звал тебя.

— Я — просто друид, Сейбер, — рявкнул он. — Эхо может сокрушить небольшие города, не вспотев. Он не нуждается во мне.

Я не знала, что удивило меня больше: гнев Зака или слова о силе его союзника-фейри.

— Зак… — начала я.

— Не начинай, — он пронзил меня хмурым взглядом. — Я — не белый рыцарь. Мои отношения с Эхо были удобными для нас обоих. Я не пойду против Теневого Двора ради фейри, который приходит помочь мне, когда ему этого захочется.

Я молчала.

Он опустил открытый гримуар на стол.

— Ты знаешь, что я не из верных союзников. Я ставил себя выше десять лет назад, и это не изменилось. Если хочешь, чтобы я был тем, кто жертвует собой, когда его друзья в беде, жаль. Я не такой.

Горечь пропитала меня от его неприятного упоминания о его предательстве, но я промолчала. Мое молчание только сильнее разозлило его.

— Что ж такое, Сейбер! — он почти кричал. — Хватит смотреть с осуждением. Я — плут. Чего ты ожидала?

Я глубоко вдохнула, а потом обрушила ладони на стол.

— Если продолжишь кричать чушь, я сломаю тебе челюсть!

Он чуть отпрянул, его ярость дрогнула. Я использовала его колебания.

— Это чушь, и ты это знаешь. Ты уже забыл, как рисковал своей жизнью, почти жертвуя собой, на прошлой неделе, когда мы выступили против Лутира?

Он помрачнел, открыл рот, но я опустила ладони, прерывая его.

— Это не связано с твоим благородством. Ты ушел не из-за того, что ты — хладнокровный мерзавец, который не помогает своим союзникам. Ты бежишь от Изверга.

Зак сжал кулаки.

— И, — закончила я, голос стал мягче, — ладно. Это твой выбор. Но хватит пытаться убедить меня, что это из-за того, что ты эгоист, когда на самом деле ты боишься.

— Я не… — он замолк, а потом выругался под нос.

Я обошла стол. Зак следил за мной, скривив губы, прикрыв глаза.

Я остановилась перед ним.

— Изверг сильнее Дюллахана или Лутира? Вряд ли. Но Дюллахан и Лутир не мучили тебя, когда ты был юным и уязвимым. Конечно, Изверг тебя пугает, Зак. Как иначе?

Он сжал и разжал челюсти, мышца дергалась на его щеке. Он отвел взгляд от моих пристально глядящих глаз, повернулся к столу, не мог смотреть на меня. Он молча придвинул гримуар ближе. После мига сверления взглядом страницы, он взял бумагу.

Я прислонилась к столу рядом с ним, достаточно далеко, чтобы не получить локтем по ребрам, смотрела, как он рисовал круг, наполнял его размеренными линиями, которые соединялись с маленькими кругами и другими линиями. Он рисовал умело алхимические символы, а потом отложил карандаш.

— Фейри Гардаллкин из Восточной Европы, — тихо сказал он, отрывая листик от букета трав. — Из того же региона, что и Изверг с его фейри. Они связаны. Состязающиеся дворы. Гардаллкин выгнали, так что они поселились тут. Я знаю только это. Я не искал раньше больше о них.

Он растолок листик на кусочки, посыпал им маленький овал в алхимическом круге.

— Когда Аконит переехал в эту страну, он выбрал территорию близко к Гардаллкин. Это было не случайно. Он и Изверг затевали нечто с самого начала, и это было связан с Теневым Двором, — откупорив бутылочку, он капнул густой зеленый сироп на место в круге. — Так я встретил Лаллакай. Она — член Теневого Двора.

— Она оттуда?

Он кивнул.

— Теперь отсутствующий член, но тогда она пыталась раскрыть планы Аконита и Изверга. Она связалась тайно со мной и пыталась заставить меня раскрыть планы моего мастера. Я пытался взять у нее все, что мог. Мы почти все время были в тупике, но было забавно, — слабая улыбка коснулась его губ, а потом пропала. — Ей нужно было стараться сильнее, чтобы выведать планы Аконита.

Он сорвал пару листьев другого растения, опустил их на старомодные весы и проверил их вес. Он добавил еще лист.

— Это было примерно в то время, когда мы с тобой встретились, — он вдохнул, потом выдохнул. — Теневым Двором тогда правили Марзанна и Марзанёк, близнецы. Король и Королева. Они были как одно существо с двумя телами, а не разными. С помощью Аконита Изверг поймал Марзанёка, убил его и сожрал.

Я подавила отвращение. Зак добавил горстку листьев в круг и тихо произнес слова на латыни. Он взял пробирку, налил в мисочку шесть капель оттуда и опустил ее на заклинание.

— Изверг… — Зак прижал ладони к столу. — Мастер смерти, как он, не должен был убить Короля Смерти, но он умудрился. Поглотив Марзанёка, он стал намного сильнее. А я…

Его лицо странно опустело. Я нахмурилась в тревоге и ждала, а через миг сжала его руку. Он дернулся, широко раскрытые глаза посмотрели на меня, и на миг я увидела там тот же страх, что видела десять лет назад, когда мы обсуждали невозможный вызов убийства его мастера-друида.

А потом он моргнул, и подросток пропал. Взрослый Зак отодвинулся от моей руки, сверился с гримуаром и взял еще один ингредиент.

Он не говорил снова, кроме слов на латыни. Добавив миску на дно круга, он наполнил ее наполовину водой из рюкзака, добавил три капли своей крови в центр круга. Он пробормотал еще заклинание, тихое и почти незаметное сияние исходило от линий круга. Ингредиенты заклинания рассыпались пеплом, свет спиралью улетел в миску с водой. Жидкость стала золотисто-желтой, и свет угас.

— Помоги мне скормить это Лаллакай, — Зак поднял миску.

Я пошла за ним к коматозной Ночной Орлице.

— Что это?

Он опустился на колени у ее головы.

— Я пока не могу ее исцелить, но я могу заняться ее симптомами. Это поможет с лихорадкой, успокоит биение сердца. А потом я буду проверять на токсины, чтобы вычислить яд.

Я подняла голову, он скармливал ей золотистое зелье по глотку за раз.

— Ты хочешь проверять тут? — спросила я, когда мы вернулись к столу. — Или нам лучше убраться подальше от Теневого Двора?

Он опустил пустую миску на стол, взгляд был далеким. Он задумался, плечи вздрагивали каждую пару секунд.

— Если я пойму, чем отравили Лаллакай, — сказал он, слова были медленными и тихими, — я смогу дать противоядие Иллиару.

И Иллиар даст его Марзанне, которую Изверг тоже отравил.

— Может, это нужно и Эхо, — он расправил плечи. — Если Изверг напал на него с этим ядом, это объясняет, почему он звал меня и перестал отвечать. Он мог потерять сознание, как Лаллакай.

— Тогда нам нужно определить яд, — решила я.

Зак бросил на меня взгляд.

— Ты и Рикр согласились сопроводить меня в Теневой Двор. Вы уже сделали достаточно.

— Ты предлагаешь мне вернуться домой? — я скрестила руки. — Я — эмоциональная ведьма, помнишь? Я живу ради убийства жестоких и жадных до власти монстров, как Изверг.

Он фыркнул в изумлении, но быстро посерьёзнел.

— Сейбер… спасибо.

Я отвела взгляд, грудь странно сдавило.

— Ага, — ощущение усилилось. — Конечно.

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

Раз мы не возвращались в цивилизацию этой ночью, я оставила Зака в домике и поехала на Артеаре к машине Зака, припаркованной у развалин его старого дома. Я забрала нашу большую сумку с припасами, повесила ее на плечи и забралась на коня снова.

Артеар тряхнул ушами. Его низкий голос проник в мою голову, все еще непонятный, пока он пересекал сожжённое поле и направлялся в лес. Солнце село, превратив пасмурное небо в черное. Тусклый свет сиял вокруг двери домика, вел нас. Тиллиаг стоял у стены, едва заметный силуэт.

Я спрыгнула со спины Артеара, капля дождя стукнула меня по носу. Другая упала на голову. Я опустила ладонь на плечо Артеара.

Тебе безопаснее уходить своим путем, — сказала я, надеясь, что он понимал меня. — Ты не хочешь путаться в наших проблемах.

Артеар повернул голову, огненный оранжевый глаз посмотрел на меня. Он что-то быстро проворчал.

Он уже вовлечен, — Рикр опустился на крышу домика, его бледное тело сияло во тьме. Дождь усилился, ритмично стучал. — Говорит, что останется пока что с нами, и если нужен конь, он поможет тебе.

Тиллиаг громко фыркнул.

Добавляет, — продолжил нейтрально Рикр, просто переводя, — что он старается защитить всадника, в отличие от других его вида.

Тиллиаг прижал уши.

Мы — не просто скакуны для людей, существующие для их перевозки.

Артеар ответил что-то быстро и презрительно.

Рикр встрепенулся.

Нести всадника — трудная задача для неумелых. Он понимает, что для тебя это может быть слишком тяжело.

Прижав уши, Тиллиаг вырвался из-под навеса домика. Артеар выгнул шею, готовый принять вызов.

Закатив глаза, я пошла к домику, пока дождь еще не промочил мой свитер. Я открыла дверь, свет пролился наружу. Я плотно закрыла ее за собой, защищая от погоды. Рикр прошел сквозь крышу и опустился на шкаф.

Зак все еще был за столом, где я его оставила. Деревянная поверхность была покрыта алхимическими принадлежностями втрое сильнее, чем до этого. Он разжег огонь в печи, и внутри домика было почти душно после влажного холода снаружи.

Я опустила сумку в углу, а он налил каплю чего-то, похожего на кровь, из одного сосуда в другой, наполненный наполовину светло-голубой жидкостью. Я вытащила из сумки большую бутылку воды, выпила треть и принесла. Он опустил два сосуда на стол с раздраженным вздохом, взял бутылку и выпил еще треть.

— Что-нибудь нашел? — спросила я.

Он передал мне бутылку.

— Ее кровь негативна на все, что я проверил. Я не удивлен, Изверг не полагался бы на обычный яд, но проверка на менее распространенные яды сложнее. Мне не хватит ингредиентов на все проверки, и некоторые займут дни.

— Лаллакай столько протянет?

— Возможно, — потирая челюсть, он прислонился к столу. — Ей не становится хуже. Может, из-за зелий, которые я ей дал, может, нет. Марзанна еще жива после двух недель, по словам Иллиара. Почти все яды убивают за несколько часов или дней.

Я нахмурилась.

— Зачем яд, который не убивает?

Слабость, — ответил Рикр. — Лорд Смерти жаждет власти, и он добывает ее, поглощая врагов, пока они еще живы.

Зак кивнул.

— Так Аконит и Изверг одолели Марзанёка десять лет назад. Они как-то ослабили его и… — его глаза расширились. — Постой, это тот же прием?

— Тот же яд? — спросила я, склоняясь ближе.

— Возможно. Аконит над чем-то работал месяцами перед убийством Марзанёка. И он часто встречался с Рут.

— Рут продавала яды, — я взглянула на Лаллакай. Яд в ее венах был тем, что сделала моя тетя? — Зачем Извергу хранить яд десять лет, а потом вдруг решить его использовать?

— Хороший вопрос, — Зак постучал пальцами по столу. — Он не был в этом районе последние девять лет — я бы слышал — значит, он вернулся недавно. Почему сейчас? — он покачал головой, словно решил, что это было не важно. — И Изверг не из тех, кто носит вещи с собой. Он нашел что-то, оставленное на старой территории Аконита? Но я забрал или уничтожил все полезное…

Он провел руками по волосам, кристаллы, висящие на его шее, заблестели. Я поджала губы.

— А его перчатки? Когти были как…

— …кристаллы, — прошипел Зак, отпрянув от стола. — Почему я не понял? То был яд, кристаллизованный, чтобы быть оружием. Это сделали Аконит и Рут. И… — он застыл. — О, черт.

— Что?

Он задрал рукав. Две красные царапины тянулись по его запястью.

— Он схватил меня, когда я поднимал Лаллакай.

Я сжала его ладонь, осмотрела порезы. Кожа вокруг них была воспаленной.

— Похоже, он едва разрезал кожу. Может, этого не хватило, чтобы яд попал в кровь.

Он поджал губы. Он надавил на порез, розовая кожа стала белой от давления. А потом с силой постучал по подсохшей ране.

— Онемело. Наверное, чтобы жертва забыла о ране и не стала заниматься ядом сразу же.

Я выругалась, тревога росла во мне.

— Ты тут эксперт по ядам. Если ты потеряешь сознание, что тогда?

Меня беспокоило не только это. Яд, который ослаблял, но не убивал фейри, мог убить человека.

— Нам лучше не тратить время, — он открыл шкафчик. — Мне хватит припасов на еще одно детокс-зелье, но я дал Лаллакай универсальное противоядие, такое настаивается две недели.

Я взяла сосуды, которые он мне протянул.

— У тебя есть другие симптомы?

— Слабость, но я едва спал днями, — он передал мне сверток трав, потом порылся в шкафчике глубже. — Кроме этого… потеря аппетита, наверное. Когда мы ели?

— Перекусили по пути к Теневому Двору, но нормально не ели с завтрака в Сквомише. Так что… двенадцать часов назад.

Он встал, поджав губы.

— Ты не голоден?

— Нет.

Он нахмурился сильнее. Он опустил на стол бутылку прозрачной жидкости и забрал у меня припасы, которые вручил до этого.

— Изверг тебя тронул?

— Нет. Стой, — я коснулась ладонью груди. — Он хватал меня за свитер.

— Раздевайся, — приказал Зак.

Я не спорила. Я расстегнула свитер и сняла его. Опуская его на стол рядом с его плащом, я знала. Я видела мелкие дырочки на майке, которых не было заметно из-за плотной ткани моего свитера. Я оттянула воротник до спортивного лифчика. Три мелких пореза от пальцев Изверга были на моей груди ниже ключиц, красные на моей светлой коже.

— Блин, — буркнула я, кровь похолодела от страха. — Рикр, Изверг тебя поцарапал?

Он ни разу не попал по мне, — тут же ответил он. — Так что я здоров. И это хорошо, ведь мне понадобятся мои навыки няни, ведь я вот-вот останусь один.

Я приподняла бровь.

— У тебя есть навыки няни?

Минимально. Я когда-то помогал Пуллу день после того, как его ранили на охоте.

— Сколько сотен лет назад это было?

Он встряхнул перья.

Может, я давно не практиковался.

Я закрыла глаза, искала разумную мысль.

— Зак, как скоро мы потеряем сознание?

— Не знаю, — он вытащил новый лист бумаги. — Буду знать точнее, когда проявится больше симптомов. Прошли часы, но детокс-зелье все еще может замедлить яд.

— Но у нас нет времени на сложные проверки токсина.

— Нет.

Молчание повисло в домике.

Зак отмерил линию для нового алхимического круга.

— Я вижу три варианта. Первый: пойти к Извергу и сделкой получить противоядие. Оно у него должно быть, иначе он может отравиться сам, пока ест жертв.

Я скривилась. Цена Изверга за противоядия будет выше, чем мы могли заплатить.

— Что за варианты два и три?

— Объединиться с Иллиаром и узнать, может ли он помочь с противоядием, или вернуться в город и надеяться, что нас смогут спасти целители «Вороны и Молота».

— Я бы предпочла рискнуть с «Вороной и Молотом».

Он кивнул.

— Тогда…

— Нет.

От хриплого протеста мы с Заком повернулись к дальней стене домика. Глаза Лаллакай были открытыми, смотрели на нас. Зак бросил круг и поспешил к ней.

— Ты очнулась, — он опустился рядом с ней. — Как ты себя чувствуешь?

Ее лихорадочные глаза посмотрели на его лицо.

— Ты должен найти Марзанну.

— Что?

— Ее близнец погиб от этого яда. Она знает о нем больше всех живых. Если она не сможет раскрыть тайны, никто не сможет.

Он прижал запястье к ее лбу, проверяя температуру.

— Уверена?

— Да. Найди Марзанну, — она с дрожью выдохнула и слабо улыбнулась. — Твои зелья помогают.

— Тебе нужна вода, — он взглянул на меня, и я быстро передала ему бутылку воды. Он помог Лаллакай сделать несколько глотков. — Отдыхай пока что.

Рикр спикировал на рабочий стол и сел на нем, глядя на Лаллакай.

Как все неожиданно развернулось, Леди Тени. Недавно я страдал от слабости.

Она прищурилась.

— Если бы ты сразу дал мне силу Неумирающего, я бы не была в таком состоянии.

Ты ушла без дара. Не я виноват.

Фыркнув, она закрыла глаза.

— Почему не проверить твое бессмертие против Изверга? Его магия смерти не должна быть опасной для Неумирающего, да?

Он щелкнул клювом.

Я не прожил бы так долго, рискуя жизнью.

Зак продолжил работу над зельями, а я села на корточки рядом с Лаллакай.

— Что случилось после того, как вы с Заком разделились?

Она не была рада говорить со мной, но все же ответила:

— Я прошла в измерение фейри, полетела быстро к владениям Марзанны. Многие придворные были там, — горечь сделала ее обычно чувственный голос грубым, — но они не предупредили меня о том, что меня ждало. Изверг напал из засады. Остальное можешь представить.

Видимо, Лаллакай не любили в ее дворе. Иначе кто-то намекнул бы ей об их новом лидере.

— Где нам найти Марзанну? — спросила я.

— Откуда мне знать?

— Ты сказала нам найти ее.

— Спросите Иллиара, — она закрыла глаза, заканчивая разговор.

Я встала, разглядывала Зака, который чертил круг. Мои пальцы поднялись к груди, задели порезы, оставленные Извергом. Я ничего не чувствовала, кожа онемела, словно когти существа были покрыты анестетиком.

Монстр из детства Зака и яд моей тети могли быть связаны. Я решила прийти сюда с Заком, чтобы справиться с прошлым, но это было больше, чем я ожидала. Казалось, мы летели назад во времени, были все ближе к ужасной ночи, сломавшей меня.

Ночи, которая, как я начала подозревать, навредила не меньше и Заку.

Мы оба не были готовы возвращаться туда.

ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ

— ЗАК -

Десять лет назад

Сжавшись под столом в комнате Аконита, я вытащил яд из чемодана во второй раз. Другой рукой я вытащил два флакона примерного одного размера из кармана. Один был пустым. В другом была зеленоватая жидкость, и я поднес его к настоящему яду. Их цвета были почти идентичными.

Я прижал большой палец к флакону с ядом, отмечая линию на трех четвертях, а потом откупорил его. Мятный запах яда опалил мой нос, сильнее, чем я помнил. Я налил его в пустой флакон.

Держа большой палец на месте, я вытащил пробку из заменяющего зелья зубами, налил в флакон яда, чтобы он снова был на уровне трех четвертей. Я взболтал жидкость, потом направил испарения к носу. Запах был не таким мятным, как у яда. Мои нервы гудели, я размышлял, что делать. У Аконита не было повода открывать чемодан с зельями в следующие несколько дней, и даже если бы повод появился, он не стал бы нюхать флаконы.

Обратного пути не было.

Я убрал яд Аконита туда, где нашел его, и с почти пустым флаконом заменителя в одном кармане и ядом в другой я выскользнул из комнаты. Мой взгляд упал на метки на дверной раме. Красно-белый талисман покачнулся, дверь закрылась за мной.

В половине мили от домика я сел на корточки на берегу мелкого ручья. Я разглядывал яд, который девушка должна использовать, чтобы убить ее тетю, а потом посмотрел на свою замену, несколько капель осталось на дне. Я вытащил пробку, погрузил флакон в воду и разбил камнем, чтобы осколки пропали в мутной воде. Улик не было.

Глядя на рябь на воде, я пытался представить, какой была бы моя жизнь без Аконита. Я не помнил ничего до него. Я даже не знал бы на фотографии своих родителей. У меня и не будет шанса. Они жили и умерли в другом конце мира.

Я помнил из жизни с ними только свое имя — Захария — и имя отца — Андрий. Потому я назвал себя Закария Андрий, оставив имя отца, но перейдя на английскую версию Захарии. Я все равно уже не вернусь в Украину.

У меня было имя, вот и все. Может, когда Аконит будет мертв, я смогу понять, кем я хотел стать.

Грубо выдохнув, я ушел от ручья, яд бы спрятан внутри плаща. Теперь нужно было все подготовить, чтобы убить человека, который управлял моей жизнью, сколько я мог помнить.

* * *

Следуя за Аконитом, я потирал пальцами запястье, где Лаллакай оставила заклинание. Я не мог проверить его, ведь чары были на один раз, и от этого я нервничал. Я использую его завтра ночью, если придется, но все остальное было готово.

Через двадцать четыре часа я убью Аконита.

От адреналина я дергался, и я подавил желание проверить, что украденный четыре ночи назад яд все еще был спрятан в моем плаще.

— Захария, — сказал он, низкий голос был резким и властным.

Я стал шагать шире, пока не оказался в его тени.

— Да?

— Говори по-русски, — рявкнул он.

— Извини, — буркнул я, злясь на себя за то, что соскользнул. Я отвлекся. — Да?

— Завтра — важная ночь, — сказал он на русском.

Шок и ужас пробежали по мне, я не успел сдержать их, и я был рад, что он не смотрел в мою сторону. Я убрал эмоции с лица.

— Да?

— Ты знаешь, что я над кое-чем работал, — он взглянул на меня, амбиции горели в его темных мертвых глазах. — Завтра — та ночь.

Он намеренно говорил намеками? Зачем говорить такое, если он не раскрывал детали?

— Хорошо, — сказал я. — Что мнеделать?

Он повернулся так быстро, что я не смог отреагировать. Он сжал в кулак мой плащ, поднял меня на носочки, и наши лица оказались отвратительно близко. Его горячее дыхание задело меня.

— Ничего, потому что ты слабый. Слишком слабый, чтобы тебе можно было доверять, — он разжал ладонь, и я рухнул на пятки. Его губы изогнулись в оскале. — Вскоре, Захария, и ты это узнаешь.

Смятение и тревога дрожали во мне, но Аконит уже уходил. Я поспешил за ним, подняв капюшон. Не важно, над чем работал Аконит, и если он был сосредоточен на своих планах, даже лучше. Он будет отвлечён и не заметит меня.

Оставив меня перед простым кирпичным зданием, он пошел внутрь на встречу с Рут и ее особыми зельями. Я прошел к нише, где обычно ждал, мои варги разошлись и следили — и отгоняли от меня варгов Аконита. Их главной работой было, чтобы я не убежал. Им было плевать, что еще я делал.

Я прислонился к стене, вытащил маленький флакон из плаща и осмотрел зеленую жидкость в свете фонаря. Если бы убийство Аконита можно было достичь, просто добавив это в его еду. Он не пускал меня к его еде и напиткам, и даже если я как-то подбирался к ним, нужно было так много яда, чтобы убить его, что он заметил бы вкус.

Заклинание девушки было моим единственным шансом. Это должно было сработать.

«Она идет», — сообщила Килар.

Я убрал флакон в карман и повел плечами, прогоняя напряжение. Если я буду выглядеть нервно, она может передумать.

Тихо шагая, она появилась в переулке, осторожно озираясь, словно проверяла, что тут никого не было. Когда она юркнула в нишу ко мне, я скользнул взглядом по ее длинным худым ногам. Все в ней было худым, но я все еще хотел провести ладонями по ее гладким бедрам.

Я поднял взгляд, сдвинул капюшон. Она улыбнулась, перебросила хвост светлых волос за плечо. Ее шорты и майка оставляли много кожи открытой для меня.

— Получилось? — тихо спросила она.

Я вытащил флакон и протянул его. Ее зубы поймали нижнюю губу, она поднесла флакон к свету.

Она покачала флакон, яд плескался там.

— Сколько нужно?

— Пару капель. Пахнет мятой, так что добавь во что-то с сильным запахом.

— Как кофе? — предложила она, приподняв бровь.

Она так легкомысленно относилась к убийству. Мне это нравилось.

— Кофе — идеально.

Усмехаясь, она убрала флакон глубоко в карман.

— Что будет, когда она его выпьет?

— Лицо онемеет, потом она задрожит, начнутся конвульсии. Она потеряет сознание и умрет. Это начнется раньше, чем через минуту, закончится за десять, — перед глазами мелькнула страница из алхимической энциклопедии. — Пришлось выяснить. Я не видел, как им кого-то отравляли.

Она постучала по карману с ядом.

— Аконит заметил, когда ты его украл?

— Нет, — я помедлил. — Возможно.

Он вел себя нормально до сегодня, но он не открывал чемодан с зельями после того, как я украл яд. Я был уверен в этом.

— Он следил за мной днем, — признался я. — Может, подозревает, что я что-то затеваю. Но он ни за что не угадает, что. Он не знает о твоем заклинании.

Ее заклинание было важнее всего. Если Аконит подозревал, что я украл яд, он будет следить за мной, ждать, что я его отравлю, что не входило в мои планы. Эта ошибка могла быть мне на пользу.

— Ты… — я вдруг ощутил тревогу, поняв, что отдал яд, не забрав артефакт сначала. — Ты принесла его?

— Конечно, — она хлопнула ладонью выше своих грудей. — Я его не снимаю.

— Ты все время его носишь? — удивился я.

— Да. Родители дали его мне, помнишь? Чтобы защитить меня.

Гадая, как выглядело заклинание, я на миг отвлекся на красные лямки, выглядывающие из-под ее черной майки. Красный лифчик?

Я поднял взгляд, сосредоточился на ее лице.

— Что случилось с твоими родителями?

— Они помогали искать пропавшего скалолаза в горах севернее нашего дома, — ее голос стал хриплым, она опустила взгляд. — Они хорошо знали местность… но не вернулись. Их тела нашли через пару недель. Выглядело как нападение зверя, но никто не знал, какого.

Если ее родители были ведьмами, как она, объяснение могло быть лишь одно.

— Наверное, фейри.

Она кивнула.

— А твои родители? Аконит ведь не твой папа?

Отвращение наполнило меня.

— Мы — не родственники, — я не планировал говорить что-то еще, но слова как-то подступили к губам. — Я не помню своих родителей.

Почему? Почему я признался в этом?

Конечно, она была в ужасе.

— Ничего?

— Просто… имя отца. И все, — я выпрямился и сменил тему. — Ты не против отдать свой артефакт?

— Я буду в порядке. В городе нет фейри, которые меня тронули бы.

— Их не так много.

Значит, она жила в городе. Я запомнил этот еще один кусочек о ней. Я хотел узнать больше. Я хотел узнать ее имя.

Она подняла ладонь к горлу. Она замерла на миг, а потом вытащила из-под одежды маленький темный кулон. Гладкий коричневый камешек висел на серебряной цепочке.

— Это он? — спросил я, глядя, как он раскачивался.

Это должно сработать. Должно.

— Ага, — она сняла цепочку через голову и протянула мне.

Я обхватил его ладонями, камень был теплым от жара ее тела. Я ожидал, что почувствую вспышку энергии Арканы, но у моих пальцев точно гудела магия фейри. Я обвел завитки руны на камне. Точно фейри.

— Магия в этом очень сильная, — пробормотал я, вопросы копились в голове, а потом мои чувства дрогнули. Я вскинул голову, наши взгляды встретились, и я понял, что ощущал не только магию фейри.

Духовная энергия окружила ее. Едва заметная и тихая, но неожиданно острая. Я не чувствовал ее силу до этого, значит, артефакт ее прятал — скрывал, кто она.

— Ты… — я смотрел на нее. — Почему ты не говорила, что ты…

Кто-то громко закричал, звук разнесся эхом по переулку. Я схватил девушку за руки и увел ее глубже в нишу. Люди спотыкались, говорили пьяно перед зданием.

Через миг группа ушла. Мы с девушкой внимательно слушали, а потом вздохнули хором. Ее грудь упиралась в мою. Я держал ее за руки ниже плеч, прижимал ее к себе.

Она подняла взгляд, наши лица были так близко. Цепочка ее кулона обвивала мои пальцы, и она высвободила ее, надела мне через голову. Цепочка, еще теплая, опустилась на мою шею, и она спрятала гладкий камень под мою футболку.

Он скользнул по моей груди, странное ощущение пронзило меня — словно я тонул в глубокой воде. Жуткий миг я задыхался, а потом ощущение отступило.

— Завтра ночью, — прошептала девушка, ее ладонь легла поверх кулона, — встретимся у переулка. Рут и Аконит будут мертвы. Мы будем свободны.

— Свободны, — я позволил себе представить, как это будет ощущаться. — Во сколько?

— Не знаю. Будет зависеть от того, когда Рут будет пить кофе.

Я кивнул.

— Я буду тебя ждать.

— И я буду ждать. Всю ночь.

Ее ладонь прижалась к моей груди, пальцы сжали мою футболку.

— А потом, — прошептал я, глядя на ее рот, — мы покинем этот город вместе.

— Вместе.

Ее духовная сила окружила нас, когда я опустил голову. Наши губы встретились. В этот раз мягко. Нежно. Я буду нежным. Я буду осторожным. Потому что теперь я знал, что она была друидом, и ее обещание, что мы будем вместе, было уже не просто вариантом, который мне нравился. Она была как я. Она могла меня понять. Мы были похожими.

Я нуждался в ней.

Мне нужно было все.

Обвив ее руками, я целовал ее глубже. Мы найдем будущее вместе, как только совершим убийство.

ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ

Мы ехали на север посреди ночи.

Хоть у Теневого Двора были преимущества во тьме, ждать утра не было вариантом. Мы с Заком не знали, как скоро яд Изверга лишит нас сознания.

Перед тем, как уехать, мы заставили себя съесть мюсли и наполнили маленькие рюкзаки припасами. Лаллакай то приходила в себя, то теряла сознание. Это было лучше ее предыдущего состояния, и я надеялась, что детокс-зелья Зака помогут нам бороться с ядом. Но она была не в состоянии ехать с нами.

Оставив Грениора и Килар сторожить Лаллакай в домике, мы с Заком поехали одни, я — на Артеаре, а он — на Тиллиаге. Фонарики выдали бы нас ищущим членам Теневого Двора, так что мы разделили дозу его зелья ночного видения. Этого хватило, чтобы я могла различить силуэты. Наши кони-фейри двигались быстро, несмотря на тьму. Дождь стучал по моей куртке, но в этот раз она была водонепроницаемой.

Наш план был слабым. Мы не знали, где искать Марзанну, так что ехали туда, откуда Эхо звал на помощь. По словам Зака, был шанс, что Эхо знал, что стало с Марзанной. Он мог звать Зака к ней, или, если мы найдем его, он мог знать ее местоположение.

Рикр не поехал с нами, а летел впереди в облике совы. Он попытался бы позвать Иллиара, и Теневой Лорд мог знать, где пряталась Марзанна, чтобы мы не тратили время, бродя в глуши.

Без Рикра рядом я нервничала. Даже когда я считала его очень сильным оборотнем, его присутствие успокаивало, его находчивость и уверенность всегда дарили впечатление, что он мог спрятаться с любой ситуацией. А теперь, зная, как он силен, я полагалась на него даже больше.

Я сжала в руках шелковистую гриву Артеара. Тиллиаг шел впереди нас по тропе, и я смотрела, как плечи Зака напрягались, расслаблялись и снова напрягались.

Как он ощущал себя без Лаллакай, Грениора и Килар? Они успокаивали его так, как меня утешало присутствие Рикра? Как он чувствовал себя, зная, что Изверг был где-то в темном лесу? Мысль заставляла нервничать меня, а у меня не было истории с монстром.

Густые заросли, едва заметные во тьме, стали редеть, пока мы ехали по тропе в темную долину. Я склонилась, заставляя Артеара делать шаги шире, и он послушался, поравнялся с Тиллиагом. Два коня прижали уши и тряхнули головами, но уже не ссорились.

— Если мы снова столкнемся с Извергом, — тихо сказала я, чтобы голос не разносился далеко, — как с ним биться? У него есть слабости?

— Насколько я знаю, слабостей нет, — Зак смотрел вперед. — Все для него — игра. Если он ранит или убивает кого-то, он побеждает. Если нет, всегда есть завтра.

— Тогда его не разозлить и не заставить поступить глупо, да?

— Я ни разу не видел, чтобы он терял голову. Он — хитрый садист. Он хочет только власти, так что играет с жертвами сильнее него.

— А физическая слабость?

— Он — фейри смерти. Чем больше его ранишь, тем он сильнее.

— Что?

Он взглянул на меня, но было слишком темно, чтобы различить его эмоции.

— Ты не знала? Он питается болью и смертью, включая свои. То, что он сделал этим вечером, было ничем. Когда он ранен, его сила растет.

— Блин, — буркнула я.

— И, учитывая его связь со смертью, я не знаю, что будет, если Рикр использует магию Неумирающего вблизи Изверга.

Я потерла грудь поверх куртки, давя на онемевшие порезы, оставленные Извергом. Дождь лился, Зак отклонил голову, позволяя ему стучать по его лицу. Я прикусила губу, жеребцы неслись по долине, длинная трава шелестел вокруг их ног.

— Если бы я столкнулся с Извергом год назад… — голос Зака был тихим и хриплым. — Я был тогда сильнее. У меня было много даров фейри, запасы заклинаний и зелий, пять варгов в стае…

— Запасы, — тихо повторила я. В отчете МП, который я видела несколько недель назад, многие обвинения против Зака были связаны с хранением, кражей или передачей темной магии. Он много времени уделил, запасая это, пока не потерял все вместе с безопасной фермой в горах.

И теперь вернулся его старый сильный враг. Конечно, он не хотел идти против Изверга.

Наши кони побежали быстрее, чтобы пересечь больше расстояния. Мили проносились мимо, мы ехали от долины и долине, направляясь на северо-восток к территории Эхо. Дождь кончился, тучи растаяли, и луна выглянула из-за облаков.

Мы спустились в еще одну долину, тонкие и кривые сосны окружали нас. Я вытянула ноги, потом прижала их к бокам Артеара.

— Мы уже на территории Эхо? — спросила я у Зака.

— Думаю, да, если мы не отклонились на север, — он вглядывался в деревья. — Я видел его тут только пару раз. Обычно он приходит ко мне.

— На твою ферму?

— Ага.

Я теребила застежку куртки.

— Я все думала. Ты говорил, что не работал с бездомными детьми, которых забирал на ферму. Тогда зачем ты это делал? Я не могу представить спасение животных, чтобы потом их игнорировать.

— Спасение животных было твоей целью с самого начала. Я не планировал превращать ферму в дом для подростков. Просто так получилось.

— Как такое может просто получиться?

Пятна лунного света падали на него. Он смотрел вперед, будто что-то взвешивал в голове — думал, хотел ли раскрыть больше?

— Это началось, когда мне было восемнадцать, через год после того, как я убил Аконита, — он взглянул на меня. — Мне было шестнадцать, когда мы встретились.

Мои глаза чуть расширились. После того, как я убила Рут, он еще год был учеником Аконита?

— Смерть Аконита вызвала неожиданные проблемы, — продолжил он, — и я не сразу смог разобраться. Когда меня уже не пытались активно убить…

— Почему… — начала я, но он еще говорил:

— …я связался со старыми знакомыми Аконита в голове, завел новые контакты. Я спрашивал у них о блондинках-мификах Спириталис семнадцати лет на улицах.

Странная и жуткая тишина сдавила мою грудь, словно все осколки в легких застыли. Мы ехали минуту в тишине.

— Через пару недель я получил первый ответ, — он посмотрел на меня, серебряный свет плясал на его лице, — но девушкой была не ты.

Я дрожала. Артеар направил уши ко мне в тревоге.

— Это была Морган, — тихо сказал Зак. — Она выглядела не как ты, была старше — на пару лет старше меня — но она тоже была крепкой. Она была испуганной, одинокой, в опасной ситуации. Она не была тобой… но я не мог бросить ее там. Я взял ее домой, хотел отправить ее в убежище, но она не ушла. Так все и началось.

В ушах звенело. Его слова прыгали в моем черепе, и я не сразу отыскала голос:

— Ты бросил меня, — процедила я, ногти впились в ладони. — Как ты мог забрать ее, но бросить меня?

— За те два года многое изменилось. Ночь, когда я тебя оставил… я сожалею обо всем той ночью.

Гнев вспыхнул во мне.

— Сожалеешь? И все?

— Я должен был мучить себя стыдом? Этого ты хочешь?

Мой гнев вспыхнул сильнее.

— Ты предал меня и бросил умирать! Да, ты должен был ощущать стыд.

— У тебя есть причины ненавидеть меня, Сейбер. Я не спорю, — он пронзил меня мрачным взглядом. — Но ты хочешь знать одну из причин, почему я ненавижу тебя?

Я запнулась, потом рявкнула:

— Почему?

— Потому что ты продолжаешь винить меня за все, хотя мы были одинаковыми — напуганными и замученными детьми, пытающимися выжить. Но ты сделала меня ответственным за твое будущее, — он стиснул зубы. — А я? Ты не спасла меня, Сейбер. Я нуждался в спасении. Ты понятия не имеешь, как сильно.

Я глядела на него, в груди двигались острые осколки так сильно, как было десять лет назад, когда он впервые разбил мне сердце.

— Ты бредишь? Как ты можешь звать и себя жертвой? — вспылила я. — Ты соврал обо всем и обманул меня!

Артеар тряхнул головой, мой вопль ему не понравился.

— Ты дал мне фальшивый яд! — заорала я. — Ты сломал единственное, что оставалось у меня от родителей! Ты пришел и бросил обломки в грязь, а потом ушел! Ты заставил меня доверять тебе, любить тебя, а потом растоптал! Как ты можешь быть жертвой в этом, Зак?

Шок пробежал по его лицу, и я поняла, что выпалила признание, которое поклялась не произносить.

— Что значит: фальшивый яд?

Мой рот открылся на миг. Я закрыла его.

— Думаешь, я не знаю? Ты дал мне мятное масло, не яд. Я все еще не могу поверить, что не поняла…

— Нет, — он склонился, впившись в меня взглядом неожиданно пристально. — Я украл яд у Аконита.

— Это была подделка, — яростно ответила я. — Рут знала, что я попытаюсь отравить ее кофе, знала, что яд был фальшивым. Она даже немного выпила, чтобы поиздеваться надо мной.

— Тогда она подменила яд, который я тебе дал, фальшивым.

— Невозможно. Я не выпускала флакон из виду, пока не налила его в кофемашину.

— Но я дал тебе настоящий яд.

— Хватит врать…

— Врать? — заорал он. — Какая мне выгода от вранья сейчас? Почему ты делаешь из меня злодея? Черт! Потому я тебя терпеть не могу!

— Это взаимно! — закричала я. — Как ты можешь делать вид…

— Умолкни, Сейбер! Просто… блин! — рыча ругательства, он направил вес вперед. — Тиллиаг, беги!

Конь фыркнул и помчался галопом, его копыта стучали, и я не успела сказать Артеару, чтобы он унес меня подальше от Зака, — он побежал за Тиллиагом. Ветер трепал мои волосы, темные деревья проносились мимо.

Слепой гнев горел во мне, и я издала вопль без слов. Я склонилась над шеей Артеара, погнала его быстрее, хоть было опасно мчаться галопом в темноте. Холодный ветер резал мое лицо, покалывал на влажности на моих щеках.

Почему Зак не мог признать, что он предал меня? Как я могла принять прошлое и отпустить, когда он менял историю? Как я могла думать даже на миг, что я не ненавидела его?

Зак и Тиллиаг впереди были темным силуэтом, несущимся по неровной земле. Деревья редели, и оставшиеся были еще более кривыми. Я уловила запах гнили. Свет луны блестел на воде, выглядывающей за низкими растениями.

Пенная волна взорвалась, и монстр вырвался из скрытого пруда на пути Тиллиага. Конь отпрянул от атакующего существа, его копыта плюхали водой. Он рухнул с воплем, Зак был сброшен.

Артеар не замедлился. От него исходил жар, оранжевые глаза сияли, как угли. Его копыта опустились, линии огня устремились по земле к существу — фейри-богомолу из Теневого Двора.

Богомол отпрянул от огня. Призвав ледяное копье, я метнула его в отвлеченное существо. Оружие покинуло мою ладонь, и женский хохот раздался слева от меня. Бледная женщина-фейри выскочила из тьмы, длинные когти на пальцах устремились ко мне.

Артеар отпрянул и ударил задними ногами. Женщина-фейри уклонилась от копыт и бросила волну серебряной магией. Она пронеслась по нам, и мои конечности стали ледяными, словно кровь из них выкачали.

Ноги Артеара подкосились. Он рухнул, и я скатилась с него. Я рухнула в лужу вонючей грязи, перекатилась и оказалась на коленях, копье льда уже росло в руке. Я ударила им в сторону груди женщины. Она отпрянула, лед взорвался острой вспышкой.

Артеар вскочил на ноги, ударил копытами и послал каскад огня в фейри. Серебряная магия окутала ее, но я не ждала, чтобы увидеть, могла ли она защититься от двух атак. Я бросилась на Артеара, забралась на его спину.

С сияющей магией и гневным рычанием еще двое фейри из Темного Двора появились из тьмы, подступали за нами.

В двух десятках ярдов от нас Тиллиаг и Зак поднялись, друид держался за бок коня, закинув руку на шею, магия сияла в его другой ладони. Он взмахнул рукой, сбивая фейри-богомола. Тот пригнулся, магия прокатилась по его твердому экзоскелету.

Артеар побежал к ним, и Зак запрыгнул на спину Тиллиага. Друид едва держался, конь помчался вперед. Артеар несся галопом за Тиллиагом, открытая земля впереди становилась шире, усеянная кривыми деревьями и лабиринтом мерцающей воды.

Но это было не просто болото. Магия дрожала на моей коже, и между одним шагом и другим мир наполнился туманом.

Это был перекресток.

ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ

Земля странно звучала под копытами Артеара. Туман мира фейри делал путь более опасным, и я сжимала его гриву, зная, что один его неверный шаг будет означать перелом его ноги и моей шеи.

Мы оторвались от напавших фейри в лабиринте воды и тумана, но мы потеряли и Зака. Он и Тиллиаг мчались впереди нас, темный силуэт, когда густое облако тумана появилось у нас на пути. Я потеряла его из виду, и он не вернулся.

Высокий смех зазвучал из бледного тумана, но я не могла понять, с какой стороны.

Артеар побежал медленнее, его уши нервно подрагивали. Растения высотой до колен с узкими листьями покрывали землю, устланную мхом, и его копыта хлюпали в скрытых лужах.

Я искала в тумане движение. Зак не мог уехать далеко, да? Если только он и Тиллиаг не ушли в другом направлении. Тропа по болоту была запутаннее лабиринта, и расстояния в перекрестке были обманчивыми.

Копыта Артеара плюхнули глубокой грязью. Он запнулся, а потом я оказалась в воздухе. Земля встретила меня, и когда я упала, мой вес пробил густой мох. Я погрузилась в ледяную воду.

Я барахталась, потом нашла дно — гадкий слой гнили втягивал мои ступни. Моя голова вырвалась из воды, и я вдохнула, а потом закашлялась от жуткого запаха гнили и плесени в воздушных путях.

Едва дыша, я схватила ближайший ком земли, чтобы выбраться из воды. Он покачнулся и уплыл. Это была не земля, а масса плавающих растений. Я повернулась, вода плескалась у груди, мои ноги застревали в грязи и иле.

В паре ярдов за мной Артеар погрузился по грудь. Он пытался добраться до твердого участка, где до этого бежал.

Я высвободила левую ногу и шагнула вперед. Опустившись, нога погрузилась еще глубже. Вода поднялась до моих подмышек. Было холоднее, чем должно быть, и запах был невыносимым, душил меня.

Артеар уперся коленями в твердую землю и смог вытащить на землю задние ноги. Я умудрилась сделать еще шаг к нему, сильно дрожа. Он выбрался, вода плескалась за ним. Я вырвала ногу из гниющих растений под поверхностью.

Голова Артеара поднялась, уши были направлены на юг. Его голос полился в мою голову, тревожный приказ, смысл которого я могла угадать: прячься.

Я застряла, могла лишь согнуть колени, и мой подбородок коснулся воды, но я все еще была заметна. Я слышала, как они шли — топот шагов, рычание, странное щелканье, видимо, от фейри-богомола.

Оранжевые глаза Артеара проехали по мне, и он повернулся и ушел в туман. Тихие звуки приближающихся фейри стали громче. Тени появились в тумане, спешили вперед. Они заметили Артеара — увидят и меня.

Я вдохнула как можно глубже и юркнула под поверхность.

Холодная склизкая вода окружила мою голову. Я затаила дыхание, а потом медленно выдыхала по несколько пузырьков за раз, подавляя крик в легких. Когда я не смогла задерживать дыхание еще дольше, я подняла лицо над поверхностью, отплевываясь и кашляя.

Туман кружился, тихий и пустой. Я не видела и не ощущала фейри, включая Артеара. Теневые фейри точно ушли за ним.

Я с трудом добралась до того места, где Артеар вырвался из воды, и выползла на губку мха. Дышать было тяжело, и я подавляла желание стошнить. От рвоты меньше вонять гнилью не будет. Черная грязь и куски гниющих растений липли к моей мокрой одежде.

Я вытерла лицо. Болото было тихим, кроме гула насекомых. Мухи летали вокруг меня, проверяя побеспокоенную грязь.

Я снова сплюнула, пошла вперед. Пару ярдов земля была твердой, а потом моя нога провалилась сквозь мох в скрытый карман воды. Боль пронзила лодыжку.

— Блин, — выдохнула я, пятясь. Мне стоило вернуться, откуда я прибыла, и надеяться, что преследователи ушли глубже в болото? Или стоило идти вперед и надеяться, что я выберусь на другую сторону? Куда ушел Артеар?

Я отломала ветку от кривой нездоровой сосны, тыкала ею в землю. Зак ехал на север, и я сделала так же. Глядя на небо, щурясь, я пошла вперед.

Болото тянулось вперед. Было невозможно отличить твердую землю от нестабильной губки мха с глубокой водой под ней. Все пахло ужасно, я едва могла думать. Хлюпая каждым шагом, пропитанная водой, я медленно продвигалась вперед. Где был Артеар? Богомол преследовал его? А Зак и Тиллиаг? Зак понял, что я больше за ним не следовала? Он вернется за мной?

Я скривила губы. С чего бы он это делал?

Я вытерла ладонью лоб. Был проще просто ненавидеть друг друга. Наши отношения сгорели до пепла горечи и ненависти десять лет назад. Их не спасти. Прощения не было.

Его голос звенел эхом в моей голове: «Что значит: фальшивый яд?».

Было глупо с его стороны отрицать, что он дал мне фальшивый яд. Ложь была до смешного очевидной, настолько, что в ней не было смысла. Он признался, что предал меня, так почему отрицал фальшивый яд? Это было так глупо… но Зак не был глупым.

«Какая мне выгода от вранья сейчас?».

Я сделала еще один осторожный шаг. Мои чувства тянулись, пытались уловить ближайших фейри, но я чувствовала только древнюю силу перекрестков, сплетающуюся с наполненной гнилью энергией болота.

«Потому я тебя терпеть не могу!».

Голос Зака звучал так близко и реально, что я оглянулась. Я проверила в другой стороне. Это были галлюцинации? Следующий симптом яда Изверга?

«Ты не можешь простить людей за совершение ошибок?».

Я шагнула вперед, спотыкаясь, и покачала головой. Не стоило сейчас терять хватку на реальности, но осознание не остановило это.

«Я нуждался в спасении. Ты понятия не имеешь, как сильно».

— Как я могла тебя спасти? — прорычала я. Я была заперта в своем кошмаре. Я не могла это исправить.

«Монстр, как ты, не имеет права подходить на тысячу футов к ребенку».

Я застыла, вздрогнув. Это был не голос Зака, это был голос моего отца. Я прижала ладонь к уху. Почему звучало как настоящий голос? Что со мной такое?

«Осторожнее со своим темпераментом, Сейбер, — строго сказал он. — Некоторые слова обратно не заберешь».

— Папа, — прошептала я, зажмуриваясь. Я видела его лицо, его неодобрение, но я не могла понять, что подлое и детское я прокричала на него в порыве гнева.

«Ты пахнешь вкусно, как всегда».

Я дернулась от гадкого голоса Изверга. Глаза открылись, я резко повернулась, разглядывая болото. Участки воды покрылись рябью, эфемерный туман парил среди зарослей. Было очень тихо.

«Твоя способность разбираться в проблеме полностью покалечена».

Холодный голос Рут пронзил меня, как нож, был реальнее всех воспоминаний о ней. Я напряглась, дыхание вырывалось шипением сквозь зубы. Почему я слышала те голоса? Что со мной происходило?

«Когда кто-то обманывает тебя, ты безнадежно тупая».

— Хватит, — прорычала я.

«Неблагодарная тварь».

— Хватит! — в этот раз я закричала. Стиснув зубы, я бросила энергию наружу сферой ауры. Туман кружился и плясал, а потом растаял.

Свет луны бросал серебряные лучи на мокрый мох в паре ярдов от меня. Холм становился больше — и больше — и больше. Выше меня, он дрожал, мох и грязь липли к куче склизкой дрожащей черной плоти, будто лишенной костей.

Она подрагивала и пульсировала. Темная линия пересекла переднюю часть, раскрылась ртом с изогнутыми клыками, торчащими вперед, достаточно большим, чтобы поймать мою голову.

«Ты понимаешь, какая ты мерзко глупая, Роуз?».

Жуткий рот двигался одновременно со словами, пока голос Рут звучал в моей голове. Я прижала ладони к ушам, чтобы закрыться от звука. Склизкая масса раскрылась еще раз.

«Бесполезная», — оскалился первый рот.

Второй рот произнес слова:

«Потому я тебя терпеть не могу!».

Голос Зака ударил по мне, как кулак по животу, но первый рот все еще двигался:

«Неблагородная тварь».

«Я нуждался в спасении».

«Ты безнадежно тупая».

Голоса били меня, третий рот открылся, сверкнув изогнутыми зубами.

«Может, из тебя питомец будет лучше, чем из Захарии».

«Глупая предательница».

«Порой я тебя ужасно ненавижу».

— Нет! — визжала я. — Перестаньте!

Монстр болота навис надо мной, рты открылись шире, склизкие горла внутри них пульсировали. Я отпрянула. Еще пара губ раскрылась, четвертый рот зиял, как дыра.

Моя ступня опустилась на мох, который опасно прогнулся и порвался. Моя нога погрузилась в холодную воду, и когда я стала искать равновесие, другая нога тоже прошла сквозь мох. Я погрузилась в воду болота по плечи.

Рты двигались, говорили. Голос Рут, голос Зака, голос Изверга, голос моего отца. Они били меня, ударяли по каждой ране, по каждому шраму. И, пока они атаковали, монстр болота поднялся надо мной, готовый обрушиться и поглотить меня.

Я взревела изо всех сил, вырвала руку из воды. Холод пробежал по моей руке, и я ударила ледяным копьем по ближайшему рту монстра. Оно взорвалось, как звезда, и я призвала еще одно. Крича, чтобы заглушить другие голоса, я вонзала копье за копьем в существо, пока не увидела только острые сталагмиты льда.

Мой крик утих, и на его месте осталась тишина.

Я пошла назад с плеском, ноги застревали в грязи на дне. Монстр болота, наполовину во льду, не двигался, его рты застыли. Я с трудом стала отступать, искала что-нибудь твердое.

Я выбралась на хлипкий мох. Снова покрытая вонючей грязью, я ползла от воды, пока земля не перестала покачиваться. Я ударила по ней кулаком. Твердая. Мои ноги дрожали от слабости после адреналина, я выбралась на сухую землю и тяжко села.

Я должна была двигаться. Мои крики и сфера ауры могли привлечь внимание. Я должна была двигаться, но не могла заставить себя встать.

Мои конечности дрожали, и не только от страха и усталости. Слова — голоса — все еще звенели в моей голове. Они стали слабее, воспоминания, и не магические копии, но они все еще ранили. Они били так сильно, что мое дыхание вырвалось слабым всхлипом.

— В-вставай, — сказала я себе, голос был хриплым, почти как у Зака.

— Сейбер!

Я вскинула голову, повернулась с болью в шее. Тень в тумане. Топот копыт. Туман кружился, и Зак появился верхом на Тиллиаге, несся ко мне.

— Зак? — прошептала я.

— Сейбер! — позвал он, подгоняя Тиллиага.

Он вернулся за мной.

Даже после того, что я сказала, как я с ним обошлась, он вернулся.

Я поднялась на дрожащих ногах, Зак спрыгнул с Тиллиага на ходу. Он прошел ко мне, покрытый вонючей грязью не меньше меня, пятна были на щеке, брови над зелеными глазами были сдвинуты.

— Сейбер, ты в порядке? — спросил он, потянувшись к моему плечу.

Все мое тело дрожало.

— Ты вернулся за мной.

Его ладонь замерла.

— Я просил тебя прийти сюда. Как я мог оставить…

Я бросилась на него.

Он охнул, когда я врезалась в его грудь. Он пошатнулся и рухнул на попу, и я упала с ним, сжимая его руки, мой лоб уткнулся в его плечо.

— Прости, — выдавила я. — Прости, что назвала тебя лжецом. Прости, что была такой подлой с тобой.

Он не реагировал, тело было напряженным.

— Мы были детьми, — всхлип сотряс меня. — Той ночью ты был таким жестоким. Ты сильно меня ранил. Но мое спасение не было моим бременем. Я не могу винить тебя за это. Ты тоже был просто ребенком.

Его дыхание вырвалось, он обвил меня руками, сжимая так сильно, что я не могла дышать. Цепляясь за него так же крепко, я ощущала себя как в пятнадцать. В пятнадцать, и держал его, как хотела в ту ночь, после того, как Рут побила меня, после того, как я прошла по городу и ждала часами его под дождём.

Если бы та ночь была другой… Если бы…

— Я пытался тебя найти, Сейбер.

Я поежилась от его хриплого шепота. Слезы выступили на моих глазах.

— Я не смог исправить то, что сделал. Я помогал другим детям, потому что не мог помочь тебе. Я… — его голос дрогнул, оборвался. — Я не ненавижу тебя, Сейбер. Я просто… ненавижу все.

Слезы полились по моим щекам.

— Все так запуталось.

— Ужасно запуталось, — он отодвинул меня так, чтобы его глаза, темные от боли, встретились взглядом с моими. — Сейбер, клянусь, я украл яд для тебя.

Я коснулась уголка его рта, пытаясь сгладить морщинки на его челюсти.

— Все это время я думала, что ты обманул меня с самого начала, и все это… все между нами было не настоящим.

— Нет, — прошептал он. — Я был искренним, Сейбер. Я пытался убить Аконита в ту ночь, как мы и планировали. Но он знал.

— Он тоже знал? — я сглотнула тошноту в горле. — Как? Как они узнали о наших планах?

— Не знаю.

Я прильнула в его объятиях, пытаясь успокоить дыхание. Мне нужно было узнать больше, намного больше, но я слишком устала. И была слишком хрупкой. Мне нужно было отыскать равновесие.

Он держал меня еще минуту, а потом ослабил хватку. Мы вместе поднялись на ноги. Зак взглянул на отчасти замерзшего монстра болота, но промолчал. Он поднял меня на спину Тиллиага и устроился за мной.

Впервые за очень долгое время я не ощущала скрежет сломанных клинков в моей груди.

ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ

Я знала, что мы добрались до края бесконечного с виду болота, когда я услышала журчание воды. Уши Тиллиага повернулись вперед, и он рьяно поскакал. Я не винила его за спешку. Мы втроем воняли так гадко, что я едва могла дышать.

Узкая река с быстрым течением тянулась вдоль края долины, ее энергичная рябь мерцала в тусклом свете, растущем на горизонте на востоке. Тиллиаг не замедлился, пока не добрался до гальки на берегу реки. Он сразу погрузился в нее.

Я съехала с его бока, рухнула с плеском и отодвинулась, чтобы на меня не наступили, а потом опустилась на колени. Вода била по мне, пыталась унести меня, но была глубиной в пару футов. Задержав дыхание, я окунула голову в холодный поток, стала тщательно промывать волосы.

Когда я вытащила голову, я заметила Зака в паре ярдов, где река была глубже. Он снял рюкзак и футболку, последнюю погрузил в воду. Мы помылись, оттерли грязь, разделись, оттерли грязь еще раз. В нижнем белье я помогла Заку вытереть Тиллиага, чтобы и он не вонял. Я гадала, куда ушел Артеар. Я надеялась, что он был в порядке. Он сможет снова нас найти?

Я села на гладкий камень у воды, сжимая охапку мокрой одежды и промокший рюкзак, почти все содержимое было испорчено.

— Я не хочу больше видеть болота.

— Я не хочу пахнуть как болото, — буркнул Зак. Стоя по лодыжки в воде, он выжал джинсы, крепкие мышцы его рук напряглись. Его боксеры прилипли к коже, и все его мускулистое тело было на виду.

Мой взгляд опустился, потом медленно поднялся. Когда я добралась до его лица, я обнаружила, что он наблюдал за мной, взгляд был темным и пылким. Мы смотрели друг на друга пару ударов сердец, а потом одновременно отвели взгляды.

Я провела пальцами сквозь волосы, а потом стала их заплетать.

— Где мы?

— Без понятия. Я не знал об этом перекрестке, — взглянув на предрассветный горизонт, он пошел с плеском к берегу. — Мы или на территории Эхо, или промазали и попали на северо-восточный край земли Теневого Двора.

— Что нам теперь делать?

Он бросил влажные штаны на камень и шагнул ко мне. Я подняла взгляд, он прижал запястье к моей щеке. Сдвинув мою челку, он проверил мой лоб, потом свой.

— У нас уже лихорадка, так что нам нужно найти укрытие, высушить одежду, что-нибудь съесть и выпить зелья.

Мы постирали одежду, но зря старались. От вони болота их можно было избавить только огнем. Мы прикрепили к Тиллиагу наименее испачканную футболку Зака, как попону, и забрались на него в нижнем белье. Я сидела впереди, Зак устроился за мной, наши мокрые вещи были запиханы в промокшие рюкзаки.

Его теплая ладонь лежала на моей талии, кожа на коже. Его ноги задевали мои. Его дыхание обжигало мою шею.

Тиллиаг шел вниз по течению вдоль реки. Небо постепенно светлело, тени отступали, и тусклое розовое пятно появилось над горами на востоке. Река впадала в узкий овраг, каменные отвесные стены поднимались по бокам от нас.

Тряхнув ушами, Тиллиаг остановился.

Мне развернуться?

Зак выругался под нос.

— Да, наверное, нам…

Он замолк и сел прямее, словно слушал.

— Что такое? — спросила я.

— Я слышал… — он выдохнул. — Показалось, что я что-то слышал. Может, ощутил. Что-то слабое, но… Тиллиаг, продолжай путь.

Тиллиаг пошел глубже в воду. Она поднялась до его живота, поток толкал его. Если бы мы с Заком пошли вброд, нас унесло бы. Тени сгущались, овраг сужался. По склонам не вышло бы подняться. Если на нас нападут, мы сможем идти только вперед или назад.

Я сжала гриву Тиллиага крепче.

— Это хорошая идея?

— Наверное, нет, — буркнул Зак.

Тиллиаг шел дальше по течению. Поток стал бурным, овраг резко изгибался. Его копыто скользнуло по камням под водой, и он запнулся, чуть не сбросив меня и Зака.

— Нам нужно…

— Нет, — перебил Зак. — Я что-то чувствую.

Тиллиаг тряхнул головой.

Как и я.

Я выдохнула, не ощущая ничего необычного. Овраг поворачивал на север, и в каменистой стене появилась темная точка. Она выглядела почти как тень, но была слишком темной.

— Это пещера?

Зак прильнул к моей спине, мой рюкзак влажно хлюпал.

— Присутствие исходит оттуда.

Какое присутствие?

Тиллиаг остановился в тени у темной трещины в стене оврага. Она была вдвое шире коня, но наши головы почти задевали вершину, пока мы были верхом. Мы вглядывались во тьму в бреши.

— Что за присутствие? — с сомнением спросила я. То, что он ощущал фейри, не означало, что мы хотели с ним общаться.

Он спрыгнул со спины Тиллиага, оказался по колено в воде, а потом забрался на камни у края пещеры, прошел во тьму. Тихо ругаясь, я спрыгнула и поспешила за ним. Все в этом ощущалось глупо — не только вторжение в скрытое логово какого-то фейри, а то, что мы делали это мокрые и в нижнем белье.

В пещере хватало места, чтобы Тиллиаг шел за нами в тусклое убежище, его копыта громко стучали по каменному полу. Мои глаза привыкли к темноте, я различила влажные стены, покрытые мхом. Пещера была в двенадцать футов длиной, фейри не было видно. Я обрадовалась, огляделась в поисках менее неудобного места, чтобы сесть. Боль лихорадки пульсировала в моих мышцах, и я ощущала и жар, и холод одновременно. Яд действовал.

В конце пещеры Зак разглядывал камни. Я открыла рот, чтобы спросить, что он делал, а он прошел в стену — нет, сквозь стену. Темная трещина рассекала камень, едва заметная, достаточно широкая, чтобы Зак мог пролезть. Было слишком темно, чтобы понять, что было на другой стороне.

Выругавшись, я прошла в брешь за ним.

Свет вспыхнул. Силуэт Зака появился впереди. Он стоял на краю открытого пространства в три раза больше входа в пещеру. Вода капала где-то, и воздух слабо пах плесенью. Я остановилась рядом с Заком, щурясь в свете, исходящем от одного из кристаллов, висящих на его шее.

Пещера не была пустой.

У грубой стены была кровать из расшитых одеял, разложенных старательно. Несколько плетеных корзин, наполненных припасами, стояли неподалеку, и резная лампа источала такое тусклое сияние, что мы не видели его на входе в пещеру. Кто-то лежал на кровати, тонкое тело было закопано под одеялами, виднелись только спутанные черные волосы.

— Марзанна, — пробормотал Зак.

Он пошел к спящей фигуре, через миг шок я поспешил за ним. Он сел на корточки и убрал спутанные волосы с лица фейри, стало видно изящные черты молодой женщины, ее глаза были закрытыми, а кожа была белой, как снег.

— Это — Королева Смерти? — я глядела на фейри. — Ты ощутил, что она была тут?

Зак прижал запястье к ее лбу.

— Это, или она была почти в сознании и привлекла мое внимание намеренно.

— Что она делает именно тут?

— Это хорошее убежище, — он коснулся пальцами пульса на ее тонкой шее. — Магия перекрестка мешает уловить ее силу.

Я подняла крышку с корзины. Внутри были яркие, но незнакомые фрукты.

— Она не принесла это с собой. Кто-то принес ей вещи. Сколько поставишь на то, что это был Ил…

Тень за Марзанной, отброшенная тусклым светом лампы, стала двигаться. Из нее появился человекоподобный силуэт, и с порывом холодного ветра он стал фейри. Черные глаз рогатого Теневого Лорда прищурились с подозрением, он склонился над Марзанной.

— Иллиар, — спокойно поприветствовал Зак. — Вовремя.

— Как вы нашли это место?

— Я ощутил присутствие Марзанны. Почему ты вдруг появился?

— Услышал от других, что тебя видели на перекрестке, — он выпрямился во весь рост,корона из рогов поблескивала в тусклом свете. — Ты изменил свое решение?

Зак встал, повернулся к нему.

— Я не буду рисковать своей шеей, чтобы убить Изверга ради тебя и Марзанны.

— Иллиар, ты видел Рикра? — вмешалась я. — Он пытался тебя найти.

— Не видел, — Теневой Лорд преступил неподвижную Марзанну, заставляя меня и Зака отпрянуть. — Зачем ваш союзник искал меня, если вы не хотите помогать нам?

— Я не буду вовлечен в бой за трон, — буркнул Зак, — но мне нужно противоядие от яда Изверга. Если я его сделаю, я приготовлю его и для Марзанны — за цену.

Надежда заблестела в глазах фейри.

— Назови ее.

— Договоримся, когда поймем, что я могу его сделать, — Зак отцепил от пояса два флакона с зельями и протянул их Иллиару. — Лаллакай сказала, Марзана знает о яде Изверга. Дай ей это, и мы посмотрим, проснется ли она.

Теневой Лорд принял флаконы. Он разглядывал их в тусклом свете лампы, а потом медленно улыбнулся Заку, показывая острые зубы.

— Я рад твоей помощи, Кристальный Друид.

— Не радуйся слишком сильно, Иллиар. Моя помощь — дорогое удовольствие.

Улыбка Иллиара стала шире, он повернулся к Марзанне с флаконами зелий, и я гадала, стоило ли нам рискнуть и вернуться в «Ворону и Молот».

* * *

Укутанная в одеяло из запасов вещей, которые Иллиар собрал для Марзанны, я сидела в дальней части внешней пещеры, смотрела, как река искрится в свете утреннего солнца. Тиллиаг ушел проверить окрестности на случай, если придется быстро сбегать, но я подозревала, что ему просто не нравилось в пещере.

Прислонившись к стене пещеры, я подавила зевок. Я вызвалась сторожить первой, но не спать было сложнее, чем я ожидала. Лихорадка ухудшилась, хоть Зак дал мне зелье полчаса назад, и в мышцах поселилась тупая боль. Моя жизнь была не такой ужасной только из-за миски рядом со мной. Голубоватая жидкость в ней была из сосуда из рюкзака Зака. При контакте с воздухом она источала приятный постоянный жар. Не нужны были хворост, огонь или дым. Я ненавидела алхимию, но это точно было полезным.

Пообещав найти Рикра и вернуться как можно быстрее, Иллиар растаял в тенях. Я не доверяла фейри, но не могла связаться с Рикром, так что Иллиар был лучшим шансом. Я надеялась, что Теневой Лорд вскоре найдет его. Мне не нравилось быть вдали, когда все было таким непонятным.

С тихим шарканьем Зак появился из трещины, ведущей глубже в пещеру. Лиловое одеяло, вышитое черными лозами, висело на его плечах. В остальном на нем были только трусы. Мы оставили одежду сохнуть в пещере, других вещей у нас не было.

Зак сел рядом со мной и укутался в одеяло.

— Не могу спать, так что ты можешь прилечь, если хочешь.

Я издала тихий неразборчивый звук. Я устала, но вряд ли могла уснуть.

— Марзанна просыпается?

— Еще нет.

— А если она не знает ничего полезного о яде?

— Тогда мы поспешим в «Ворону и Молот».

Мы не успеем. Нам придется пересечь перекресток болота или объехать его, и с Теневым Двором, охотящимся на нас, это будет невозможно. Плюс, если мы уйдем, мы обречем Марзанну на смерть и дадим Извергу шанс проглотить ее, что сделает его еще сильнее.

Немного света солнца проникало в пещеру, и лицо Зака было в тени. Когда я встретила его — снова — пару недель назад, он казался тем, кто никогда не отступал от угрозы, но у него не было планов по борьбе с Извергом. Что в этом монстре-шакале заставляло Зака отступить?

— Если бы ты мог вернуться во времени, — сказала я, разглядывая его, — ты убежал бы со мной в ту ночь?

— Если бы все остальное произошло бы так же? — он смотрел на реку. — Если бы мы убежали, Аконит быстро нашел бы нас. Он скормил бы тебя Извергу, а меня наказал бы за побег.

Мои ногти нашли выбившуюся нить из вышивки на одеяле, я потянула за нее.

— А если бы мы сначала убили Аконита и Рут?

— Тогда да, я пошел бы с тобой, — он отклонил голову, прислонил ее к стене. — Я хотел пойти на восток. В северном Онтарио большие старые леса с множеством фейри. Мы могли бы устроить там свою территорию. Это было бы хорошим источником припасов для алхимии. Я знаю путь на черные рынки, так что продавал бы зелья и артефакты.

Я прикусила губу.

— Ходить на новые территории, как друид, всегда опасно. Я бы не спешил… нашел бы сначала место на краю города, где мог бы оставаться, потом стал бы понемногу разведывать глушь. С маленькими фейри легко подружиться, и они могут дать много информации о сильных фейри неподалеку.

— У тебя все это было продумано десять лет назад? — сбивчиво спросила я.

— Я бы не назвал это планом. Были смутные идеи.

— Ясно, — буркнула я.

— Что такое?

Тихий горький смех вырвался из меня.

— Твои «смутные идеи» были в десять раз детальнее, чем все, о чем думала я. Я понимаю слишком поздно, как не готова я была. У тебя были всякие навыки выживания, а я ничего не знала. Я не могла ничего внести.

— Это не важно, ведь произошло не это. У тебя теперь много навыков, — он взглянул на меня. — Мы должны поработать над твоими навыками друида. Тебе нужна татуировка для руны от Рикра, и твое отражение ауры ужасное.

— А у тебя идеальное?

— Да. Это необходимо для выживания.

— Хмф, — я расслабилась у холодной каменной стены, прислонила голову к его плечу. — Ладно, можешь меня научить.

Его рука дрогнула, словно он был удивлён, что я согласилась. Может, он ожидал, что я скажу, что он был последним на земле, кому я позволила бы меня учить. Может, он ждал, что я снова огрызнусь, скажу ему, как ненавижу его, попытаюсь зарезать его.

Пару недель назад, может, я так и сказала бы. Может, даже пару дней назад. Но все менялось — я менялась.

— Зак… — я смотрела на свои ладони, сжимающие одеяло. Слабый скрежет с болью задел мои ребра. — Когда все это кончится… ты должен вернуться в приют со мной. Остаться у меня на несколько дней.

— На несколько дней? — тихо повторил он.

— Да, — я сосредоточилась на дыхании. — Ты можешь показать мне приемы друидов. И… мы сможем поговорить обо всем. По-настоящему поговорить.

Длинная пауза.

— Хорошо.

Я посмотрела ему в глаза, страх пронзил меня и сдавил горло.

— Я буду тебя ненавидеть, когда ты все мне расскажешь?

— Возможно, — боль и сожаление сделали его глаза темнее. — Наверное.

Стук моего сердца звучал в ушах.

— Я не хочу ненавидеть тебя.

— Что сделано, то сделано. Это мы уже не можем изменить.

Страх сдавил сильнее мою грудь. Я помнила, как возле «Вороны и Молота» сказала Заку, что думала, что он нуждался во мне, и как я расстроилась, когда показалось, что это было не так.

И я вспомнила, как он поцеловал меня.

Какими бы странными и полными боли ни были наши отношения, какими бы здоровыми или разрушительными они ни были, мы нуждались в этом. В этом не было смысла, но сейчас мы нуждались друг в друге.

Моя ладонь потянулась к нему, двигаясь так, словно я не управляла ею. Его голая кожа выглядела бледной во тьме, тяжелые тени подчеркивали мышцы его руки. Мои пальцы сжали его предплечье. Острые осколки в моей груди дрожали, но я игнорировала предупреждение.

Я встала на колени. Одеяло съехало по моей спине, холодный воздух задевал мою голую кожу. Сжимая его руку ладонью, я прижала другую ладонь к его челюсти. Его глаза расширились, когда я подняла его лицо. Я смотрела в эти знакомые зеленые глаза, каждая молекула в моем теле дрожала.

Это не было умно. Это было опасно. Это не было хорошо для меня. Но я не могла остановиться.

Я склонилась.

Я поцеловала его.

Его рот замер от шока, но мне было все равно. Мое сердце дико колотилось. Все во мне сжалось, страх и желание состязались. Я отпрянула. Мы посмотрели в глаза друг другу. Он уже не был удивленным, взгляд пылал. Но он не двигался, ждал того, что я сделаю дальше.

Я сжала его лицо обеими руками и прижалась ртом к его рту.

Его ладони сжали мою талию, жаркие на моей коже. Губы раскрылись, рты открылись, языки сплелись. Я прижалась к нему, выгибаясь. Мои колени сжали его ноги, мои бедра были у его торса. Кожа на коже. Его одеяла не было между нами. Я не знала, куда оно пропало.

Его пальцы скользнули к моей попе, и он притянул мои бедра к его. Я охнула в его рот. Обжигающее желание растекалось по моему телу. Я нуждалась в нем. Нуждалась с той ночи, когда мы приставили ножи к шеям друг друга в опасной игре с темным флиртом. С нашего поцелуя у стены конюшни. После того, как он дразнил меня в ванной отеля. После того, как он целовал меня — поглощал — у «Вороны и Молота».

И теперь я целовала его, и этого было мало. Мои ладони сжимали его плечи, ногти впились, и этого было мало. Я терлась об него, бедра двигались, но этого было мало. Моя ладонь опускалась по его груди, мышцам пресса. Нашла пояс его трусов. Скользнула в них…

Он поймал мое запястье и остановил меня.

— Сейбер.

Я застыла, рот замер в дюйме над его.

— Я… — он хрипло выдохнул. — Вряд ли нам нужно это делать.

Отказ ударил по мне. Скалясь, я оттолкнулась от него, и он схватил меня за руки. Мы пошатнулись и перекатились, я оказалась на спине на брошенных одеялах, а он прижимал меня.

— Не сходи с ума, Сейбер, — прохрипел он. — Я останавливаюсь, потому что не хочу тебе навредить, а не из-за того, что не хочу тебя.

— Я люблю, когда грубо, идиот, — рявкнула я.

— Я не об этом, — прорычал он, а потом его рот врезался в мой, зубы, язык и огонь. Он отодвинулся, я тяжело дышала. — Я не хочу, чтобы ты пожалела, делая это сейчас… пока мы не обсудили все.

Жгучая пустота внутри меня плевала на это, но его слова заставили осколки моего сердца задрожать.

— Потому нужно сделать это сейчас, — я прижала ладони к его шее сзади, попыталась притянуть его рот ближе. — Это нужно сделать сейчас, потому что, когда мы поговорим… правда…

Его выражение лица теряло жар. Что-то еще собралось в его глазах, смягчило похоть на его чертах. Его пальцы скользнули по моей щеке.

Страх, который я подавила жарким желанием, пронесся по мне, как ледяная вода, и я поняла, что слезы выступили у меня на глазах. Мои конечности дрожали, но не от холода. Я вдохнула с дрожью.

Он опустился на одеяло рядом со мной, притянул меня в объятия. Я уткнулась лицом в его грудь, подавляя слезы.

Зак не предал меня так, как я думала, но все еще ранил меня. Я была навсегда повреждена болью, которую он причинил мне, и когда я узнаю всю историю, как только я узнаю, почему он разбил мне сердце, я не смогу больше притворяться, что я могла простить его.

Я не смогу притворяться, что существовало будущее, где мы не будем болью друг для друга. То будущее умерло десять лет назад. Я могла только оттягивать неизбежный момент, когда я приму наше прошлое и всю ту боль.

И я не могла долго это оттягивать.

ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ

У входа в пещеру я села на корточки на берегу реки и плеснула холодную воду себе в разгоряченное лицо. Был только полдень, а солнце пропал из виду за высокими деревьями и отвесными стенами оврага. Мы потратили половину дня, и с каждым часом нас с Заком становилось хуже.

Я уперлась ладонями в бедра, вставая. Мышцы устали, словно я пробежала марафон, а не спала, и грудь болела, хотя это могло быть результатом эмоциональных страданий, а не лихорадки.

Я поправила одеяло на плечах. Одежда почти высохла, но ткань все еще слабо пахла плесенью. Я не хотела ее надевать. Я повернулась к пещере, холодное покалывание знакомой силы пробежало по моей коже.

Я замерла от удивления, потом повернулась к реке.

В центре реки Рикр шел ко мне, длинный белый плащ развевался за ним. Он не брел в потоке воды, а шагал по ней, жидкость замерзала под его ногами с каждым изящным шагом. Большая сумка припасов, которую мы оставили в домике Зака, висела на его плече, добавляя поразительную человечность его наряду фейри, белоснежным волосам и золотым рогам.

Я была бы рада еще больше, если бы с Рикром был Артеар. Вместо этого Иллиар спешил по узкому мосту льда, который создавал Рикр. Теневой Лорд нес на руках Лаллакай, Грениор и Килар следовали за ним.

— Рикр, — тихо воскликнула я, от облегчения кружилась голова.

— Моя милая голубка, — он сошел с ледяного моста на каменистый берег, скользнул взглядом по моему почти голому телу. — Я бы сказал, что рад видеть, что ты в порядке, но это было бы неверной оценкой.

— Точно, — я потянулась к тяжелой сумке на его плече, готовая надеть чистую одежду. Он передал сумку мне, и я повернула голову к Иллиару. — Кто кого нашел?

— Назовем это взаимным обнаружением, — ответил Рикр со слабой ухмылкой.

Иллиар сдвинул Рикра с дороги, потом вытянул руки. Он практически бросил Лаллакай на ноги и ушел в пещеру, кривя с отвращением рот. Два варга шли за ним, хотели воссоединиться со своим друидом.

Лаллакай пошатнулась, и Рикр протянул к ней руку. Она сжала его запястье, тяжело дыша.

Я закинула сумку на плечи.

— Вижу, вы с Иллиаром чудесно ладите.

Она бросила на меня слабый, но мрачный взгляд тусклых зеленых глаз.

— Эго Иллиара невыносимо сдулось после лет, проведенных в роли любимца Марзанны. В других обстоятельствах я бы раздавила его.

Даже если бы она не выглядела так, словно была при смерти, я бы не поверила ей.

— Иллиар все рассказал тебе? — спросила я у Рикра, встав с другой стороны от Лаллакай и тоже протянув руку. Она с неохотой сжала мою ладонь, использовала меня и Рикра как костыли, пока ковыляла в пещеру.

— Думаю, да, — ответил Рикр. — Как дела у Королевы Смерти?

— Стало немного лучше. Зак думает, что она скоро очнется.

— Отличная новость.

Мы протиснулись в брешь, прошли в пещеру побольше. Мой взгляд скользнул по тускло освещенному пространству, искал Зака. Он сидел на корточках рядом с гнездом из одеял Марзанны, Иллиар сел на колени в паре футов от него, руки нежно обвили хрупкую фигуру. Марзанна едва сидела, и от звука наших шагов она подняла голову.

Черные волосы вяло свисали вокруг ее узких плеч, как шторы, тянулись по одеялам. Ее лицо было смертельно-бледным, удивительно юным. Она выглядела не старше шестнадцати, хотя это ничего не означало, когда дело касалось фейри.

— Моя королева, — ворковал Иллиар. — Я рад, что вы пробудились.

— Дай ей попить, — сказал Зак, толкая бутылку воды в руку фейри. — Она страдает от жажды.

Встав, Зак поспешил к нам, хмурясь в тревоге. Он взял Лаллакай за руку, закинул ее руку на свои плечи, шепча вопросы о ее симптомах. Я тихо смотрела, как он вел ее к одеялам, где сидел до этого, и помогал ей сесть. Он прижал запястье к ее лбу, проверяя температуру.

Вздохнув, я опустила сумку на землю и прильнула к руке Рикра.

— Голубка?

— Я устала, — прошептала я.

— Ты не здорова, — тревога блестела в его нечеловеческих кристальных глазах. — Ты слабеешь.

Я кивнула, не было смысла отрицать это.

Он недовольно поджал губы. Взяв меня за запястье, он пошел к Королеве Теневого Двора.

— Давайте сразу займемся самым важным делом, — заявил он. — Марзанна, что ты знаешь о яде, который истязает тебя?

Ее большие глаза, черные, как бездонные ямы, посмотрели в его.

— Я тебя не знаю.

— Моя личность не важна, когда ты на грани смерти. Ответь мне.

Иллиар обвил рукой ее худые плечи, придерживая ее в сидячем положении.

— Эти двое пришли с Кристальным Друидом. Они — наши союзники против монстра.

Она медленно моргнула, ее глаза снова открылись, и Зак прошел мимо меня и сел на корточки перед ней.

— Ты знаешь, что это за яд, да?

— Она знает, — резкий голос Лаллакай разнесся эхом по пещере. Она прислонялась к стене в десяти футах от Марзанны, смотрела на нее, скалясь. — Она годами искала, как одержимая, как Аконит и Изверг убили Марзанёка.

— Ты смеешь говорить о его смерти при своей королеве? — прорычал Иллиар. — Твоя наглость — причина…

Марзанна помахала ладонью, и Иллиар тут же притих.

— Я была одержима, — прошептала она. — Я едва ела или спала долгие месяцы после его жуткой гибели, жаждала ответов больше, чем отдыха или питания. Я раскрыла все, что могла, о планах Аконитового Друида и оружии монстра. Его несуразные перчатки с ядовитыми когтями — яд создан, чтобы ослаблять противников, чтобы он мог потом неспешно их поглотить, как он сделал с моим любимым братом. Я потратила столько усилий и узнала природу гадкого токсина и его противоядие.

Зак склонился ближе.

— Что это? Какое противоядие?

— Цветок, — она вздохнула. — Цветок, который растет только под опекой драконов.

— Ты про Драконье Дыхание? У него есть магические свойства, но я не знал, что его можно использовать как противоядие. Как его делать?

— Не знаю, — она закрыла глаза, медленно моргая. — У меня был союзник, знающий яды, который создавал противоядие для меня.

Я склонилась ближе с надеждой.

— У тебя уже есть противоядие? Где оно?

— Я подозревала, даже тогда, что зверь использует ту же трусливую стратегию, что и против моего брата, чтобы одолеть меня, — она прильнула к руке Иллиара. — Я спрятала противоядие в логове костееда, где монстр и его прихвостни не могли его достать. Иронично, но… и я не смогу забрать его вовремя.

Ее веки опустились, она обмякла рядом с Иллиаром. Он нежно уложил ее, его лицо было напряженным.

— Ее дыхание слабеет. Друид, тебе нужно усилить ее.

— Зелья кончились. Нужно создать еще, — Зак сел на пятки. — Но ей нужно противоядие.

— Тогда нужно добыть его, — сказала я. — Где логово костееда?

Иллиар убрал волосы Марзанны с ее бледного лба, его прикосновение было нежным и тревожным. Он поднялся на ноги.

— Я знаю, где, как и все члены Теневого Двора.

Я нахмурилась.

— Почему тогда там хороший тайник?

Фырканье от смеха донеслось из угла Лаллакай. Она прислонила голову к каменной стене, лихорадочные глаза закатились.

— Там безопаснее всего. Костеед охотится на всех фейри, глупо заходящих к нему. Даже лорды и леди двора не стали бы проверять свою силу против него.

— Она права, — Иллиару не нравилось соглашаться с Лаллакай. — Костеед неприступный и смертельно опасный. Я бы умер, если бы попытался войти в его логово. Только Марзанна может забрать противоядие.

Рикр убрал ладони в рукава плаща.

— Я не знаком с этим существом. Почему только Марзанна?

— Костеед слепой, но его чувства остро настроен на присутствие нашего вида. Но Марзанна — Королева Смерти. Она может принять облик смерти и пройти мимо костееда незаметно.

Принять облик смерти? Она могла стать зомби?

— Так любой не мертвый фейри и не изображающий смерть не может пройти мимо костееда? — спросил Зак. — Рикр, а если вы с Иллиаром нападете вместе?

— Невозможно, — заявил Иллиар. — Нападение с силой, чтобы убить его, точно уничтожит и противоядие.

В пещере стало тихо.

— А если сделать еще противоядие? — спросил Иллиар у Зака. — Ты знаешь главный ингредиент, и где он растет.

Во мне мелькнуло удивление.

— Ты знаешь, где он растет?

Зак кивнул.

— Недалеко отсюда. Я смогу сходить и вернуться за четыре-пять часов, зависит от того, как далеко мы на восток от места. Но зелья, где я его использовал, были не для внутреннего употребления. Я не знаю, как приготовить противоядие. Мне или нужно больше информации о противоядии Марзанны, или нужно самому его изучить.

— И мы возвращаемся к костееду, — буркнула я.

— Может, понадобится все сразу, — он поднялся на ноги. — Марзанна хранила противоядие для себя. Вряд ли его хватит на четверых, и в нем может нуждаться Эхо.

— Тогда что нам делать?

— Разделять и властвовать, — глаза Рикра зловеще блестели в тусклом свете. — Вы с Заком добудете важный ингредиент для противоядия, чтобы он мог приготовить больше, а мы с Иллиаром бросим вызов костееду ради существующего противоядия.

Меня охватила тревога. Иллиар уже объяснил, почему биться с костеедом не выйдет, и Марзанна не могла оправиться и сделать это сама. Нам нужен был другой вариант, чтобы пробраться мимо костееда — и у меня было идеальное решение. Было бы, если бы я взяла с собой свой кулон из речного камня.

Я носила его три дня, но когда нужно было складывать вещи для экскурсии в Теневой Двор, я решила оставить его дома, чтобы не потерять снова.

— Костеед ощущает фейри, — сказала я, — но что насчет друида?

— Все фейри замечают друидов, — ответил Рикр. — Вряд ли это существо — исключение.

Иллиар водил пальцем по челюсти.

— Это возможно, если друид будет исключительно хорошо скрывать силу, и неподалеку будет фейри с сильным присутствием, как отвлечение.

Зак скрестил руки.

— Мое отражение ауры почти идеальное. Я мог бы…

— Тебе нужно добыть Драконье Дыхание, — перебила я.

Он прищурился.

— Разделяй и властвуй, как сказал Рикр, — продолжила я. — Нет времени всем вместе идти за Драконьим Дыханием, а потом пробираться в логово костееда. Чем дольше это тянется, тем слабее мы становимся. А если мы упустим время, и ты потеряешь сознание раньше, чем успеешь сделать больше противоядия?

Зак стиснул зубы.

— Так ты вызываешься пойти в логово костееда? Ты даже не знаешь, как делать отражение ауры.

— Я могу ее научить, — сказал Рикр. — И хоть мы с Иллиаром не можем безопасно напасть на костееда, мы можем его хорошо отвлечь.

— Не очень хорошо, — возразил Иллиар. — Нельзя привлечь внимание двора.

— Мне это не нравится, — прорычал Зак.

— Как и мне, но умирать мне нравится еще меньше.

Я прошла по пещере к нашей сумке, опустилась на колени и расстегнула ее. Я не ожидала, что смогу испортить сразу два набора одежды, так что сменных вещей было лишь на один раз — майка и джинсы, в которых я ходила в «Ворону и Молот» в ночь перед тем, как мы уехали.

Зак сел на корточки передо мной, держал сумку открытой, пока я искала носки.

— Сейбер… — короткая пауза, а потом он резко выдохнул. — Надеюсь, ты сможешь научиться делать отражение ауры так же быстро, как научилась со сферами ауры.

Я тоже на это надеялась.

— Где мыло?

Он порылся на дне сумки. Его ладонь замерла, а потом он вытащил свою аптечку алхимика. Я приподняла брови, когда он развернул сумку из плотной кожи, ведь мыла там точно не было.

Он проверил свои припасы.

— Если противоядие не делается предельно просто, мне не хватит инструментов. Придется вернуться на мою ферму.

Мы могли потратить полдня на путь, поиск Драконьего Дыхания и исследования существующего противоядия с его воссозданием? Мы с Заком уже были слабыми, с температурой. Мы протянем так долго?

Я прикусила щеку изнутри, используя боль, чтобы прогнать безнадежный страх в моем теле.

— Что… — Лаллакай слабо закашлялась. — Что насчет бывшей обители Аконита?

Зак повернулся к ней, хмурясь.

— А что насчет этого места?

— Ты оставил там предметы алхимии, да? Это место куда ближе твоей фермы.

— Я… — он умолк, взгляд стал далеким. — Я взял только его артефакты и ценные вещи, остальное еще может быть там.

Я неловко заерзала.

— Хочешь сказать…?

Он кивнул, лицо было бледным, а глаза — мрачными.

— Мой старый дом… где я жил с Аконитом.

ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ

— Дорогая голубка, — медленно сказал Рикр, его мягкий тон почти скрывал раздражение. — Я начинаю задумываться, стараешься ли ты.

Я скрипнула зубами. Исключительно терпеливый охотник, Рикр не был терпеливым учителем. По крайней мере, не сегодня, когда так много зависело от того, как я выучу основной навык друида.

— Мне повторить указания, — продолжил он, — или ты просто игнорируешь их?

Может, он и не скрывал раздражения.

— Я пытаюсь, ясно? — рявкнула я. — Сферы ауры были проще, ведь я делала их раньше, даже если не понимала этого, но я ни разу не пыталась скрыть свою энергию. Ты все забирал, помнишь?

За нами Лаллакай фыркала с презрением. Я оглянулась. Тиллиаг шел по узкой тропе за мной и Рикром, древний лес закрывал почти весь вечерний свет солнца. Лаллакай сидела на коне, длинные волосы ниспадали на нашу сумку, висящую на крупе.

Зак подготовил еще зелья для нас, и недавняя доза дала Лаллакай силы сидеть, но она была не в состоянии ходить. Мы решили, что она поедет на Тиллиаге, но никто — особенно Тиллиаг — не был этому рад.

В дюжине шагов за Тиллиагом был Иллиар, его темный силуэт почти терялся в тенях. Он настоял, чтобы Лаллакай сопроводила нас до бывшей территории Аконита, а не ждала в скрытой пещере. Я не знала, была это паранойя или его неприязнь к Ночной Орлице, но он не позволил ей остаться наедине с Марзанной.

Нам нужен был Иллиар, чтобы найти костееда и пройти мимо него, так что пришлось брать Лаллакай с собой. Но ее наблюдение за моим уроком отражения ауры не помогало сосредоточиться.

— Ощути энергию вокруг себя, — бормотал Рикр, смягчая голос, пока шагал рядом со мной по старому лесу. — Погрузись в нее, больше ничего не ощущай.

Я прикрыла глаза, пыталась погрузиться в тихий гул древней жизни вокруг меня. Моя нога обо что-то запнулась, и я споткнулась.

— Твое нетерпение и раздражение исходят наружу, — длинный белый плащ Рикра трепетал, он изящно перешагнул упавшее деревце, об которое я запнулась. — Это явный маяк для фейри.

— Знаю, — прорычала я. — Сложно ничего не чувствовать.

— Ты еще можешь чувствовать, голубка. Но делай это в энергии вокруг тебя. В этом разница между осторожными шагами в неподвижном пруду и прыжке в воду.

Я почти зажмурилась, подавив жалобу на то, что он не мог дать точные указания. Я снова попыталась успокоить эмоции, погрузилась в энергию вокруг. Она ощущалась отдаленно почти как гармония музыкальных нот.

— Лучше, — тихо сказал он. — Но я все еще ощущаю настороженность. Не бойся костееда, голубка. Овладеешь этим, и ты будешь защищена.

Я прикусила губу. Все нервы в моем теле дрожали не из-за костееда. Это было из-за отсутствия Зака.

Когда мы покинули пещеру, Иллиар, Лаллакай, Тиллиаг, Рикр и я пошли на запад, пересекая северный край болота. Зак пошел на восток. Он не был один — с ними пошли два варга — но как много защиты они могли дать? Зак даже не мог быстро сбежать без Тиллиага. Если Теневой Двор уловит его след и пойдет за ним, ему конец.

Другие думали, что он справится, ведь он уходил от земли Теневого Двора, но даже если он не столкнется с прихвостнями Изверга, дикие горы были домом множества опасных фейри — и Зак был не в лучшей форме. Если он чувствовал себя так, как я, у него была лихорадка, он устал и дрожал. Его зелья только замедляли эффекты зелья, не останавливали его.

Отправлять его одного не было идеальным решением, но мне нужно было, чтобы Иллиар отвёл меня к логову костееда, а Рикр — научил меня отражению ауры. Тиллиаг нес Лаллакай, которая не могла ходить, а потом он унесет меня от логова костееда, если он погонится за нами. Оставлять Марзанну одну тоже не стоило, но она хотя бы была хорошо спрятана.

— Твой страх растет, голубка.

Я грубо выдохнула.

— Я пытаюсь. Управление эмоциями — не моя сильная сторона, — я выровняла дыхание, попыталась прогнать напряжение из спины. — А если я не смогу? Что тогда?

— Я попытаюсь заморозить то существо в кусок льда, — он приподнял бровь. — Я не собираюсь пускать тебя к его логову, если твоя аура не станет незаметной.

— Это не произойдет. Я не могу овладеть этим навыком так быстро.

— Конечно, если ты будешь тратить время на жалобы, а не тренировку.

Гневно щурясь, я подавила возражение. Я сосредоточилась на энергии леса. Тревога за Зака ничего не изменит. Мне нужно было все сделать правильно, или это будет повторением нашей битвы с Лутиром, где все зависели от меня, а я их подвела. Я по привычке сунула руку в карман, искала рукоять выкидного ножа.

Мои пальцы столкнулись с кожаным шнурком. Хмурясь, я вытащила его из кармана. Шнурок высвободился, на нем висел коричневый камень размером с виноградину.

Я замерла посреди тропы, глядела на кулон из речного камня. Но… я оставила его дома, да? Я стала вспоминать, как мы быстро собирали вещи ночью перед тем, как уехали. Я хотела убрать кулон в безопасное место, но посреди сборов добавила эти штаны, не проверив карманы. Я взяла кулон, даже не понимая этого.

— Что это? — спросил Иллиар.

Я подняла голову, три пары любопытных глаз фейри смотрели на меня. Вместо ответа я повесила кулон на шею, спрятала камень под майку, чтобы он лежал на моем сердце.

Взгляд Рикра стал рассеянным.

— Ах. Впечатляет.

— Я ощущаю лишь слабый трепет твоей энергии, — сказал Иллиар с приглушенным потрясением. — Что это за предмет?

— Артефакт, который сделала фейри моей мамы, чтобы скрыть меня от фейри, когда я была ребенком, — сказала я. — Он работает?

Иллиар опустил подбородок.

— Работает. Это укрытие сложнее отражения ауры. Ты сможешь пройти мимо костееда незаметно, я уверен.

— Это очень эффективно, — отметил Рикр. — Почему ты не раскрыла это раньше?

— Я не понимала, что он был при мне, — улыбка расплылась на моем лице. — Это идеально. Отражение ауры не требуется.

Иллиар отмахнулся.

— Тогда поспешим к костееду.

Я пошла по тропе, Рикр шагал рядом со мной. Одна проблема была решена, но теперь ничто не отвлекало меня от тревоги за Зака. Я взглянула на Рикра краем глаза.

— Рикр, — тихо сказала я. — Можно попросить тебя об услуге?

— Что угодно, голубка.

Я взяла себя в руки.

— Раз тебе не нужно больше учить меня отражению ауры, ты можешь найти Зака?

Он смотрел на меня без эмоций.

— Оставить тебя? Голубка, у тебя есть идеальные чары сокрытия, но это не гарантирует твою безопасность.

— Моя безопасность обеспечена лучше, чем у Зака, — настаивала я. — Он там один. Его варги не смогут его защитить, и если с ним что-то случится, я тоже умру, помнишь?

Если Зака будет ждать трагедия, и он не сможет создать противоядие, я убью Иллиара и Лаллакай, и ты выпьешь противоядие без проблем.

Голос Рикра тихо пролез в мой разум, и я поежилась от его беспощадного спокойствия.

Костеед теперь не будет проблемой, — ответила я, тоже перейдя на мысленный разговор. — Так ты можешь…

— Ты — мой приоритет, голубка, — заявил он.

— Но… — я прикусила губу, приводя мысли в порядок. — Дело не во мне. Если мы не спасем Марзанну, Изверг будет править Теневым Двором. Он продолжит расширять территорию и свою магию смерти, пока не доберется до нашего дома. Ты не можешь один биться с целым двором. Если мы не остановим его, будет как Рианнон и Летний Двор снова. Хочешь убежать от еще одного двора, Рикр?

Он обдумывал мои слова в тишине. Черный головной убор, похожий на корону, на его лбу сиял в тусклом свете, метки Неумирающего тянулись по его лицу.

Я устал отступать, — ответил он. — Я пойду к Заку, если хочешь.

Мое напряжение растаяло.

Спасибо, Рикр.

Но пойми, голубка. Костеед — не твой единственный враг. Иллиар защитит тебя, пока ты не добудешь противоядие, но его приоритет — Марзанна. Он может убить тебя и отнести лекарство своей страдающей королеве. Без меня тебе придется следить, чтобы он не предал тебя.

Я сжала правую ладонь, холод тянулся от руны на внутренней стороне запястья. Если бы я спросила у него, как мне отбиваться самой от Теневого Лорда, Рикр настоял бы, что останется со мной. Придется разбираться самой.

— Я с ним справлюсь, — пробормотала я.

Лазурные глаза посмотрели на мое лицо, он раскрыл мой блеф. Бывший Зимний Король слабо улыбнулся.

— Береги себя, голубка.

— И ты.

Мое сердце сжалось, голубой свет пробежал по нему. Он принял облик белого ястреба, его крылья хлопали, он устремился вверх, пропал среди ветвей леса.

* * *

Бывшая база Аконита не отличалась от леса вокруг. Следом человека среди деревьев был только домик с разросшимся садом за ним. Строение за десять лет неплохо выдержало заброшенность, но это были лишь четыре стены и крыша. Одно окно было с деревянными ставнями, но сломанными, стекла не было. Ржавый металлический дымоход торчал среди черепицы крыши.

Грубо вырезанная дверь была закрыта, и я встала перед ней, меня немного мутило. Тут вырос Зак. Тут Аконит тренировал его… и мучил его.

Место было тесным и грубым, вряд ли тут было электричество. Тут точно не было ванной. Наверное, туалет был снаружи. Древний лес окружал строение, и, в отличие от разрушенной фермы Зака, сюда не вели скрытые дороги. Это место было диким, не тронутым людьми, кроме одинокого домика и его бывших обитателей-друидов.

Моя жизнь с Рут была жалкой, но я не была лишена сухой теплой кровати, доступа к воде в кране и возможности принять душ, когда я хотела. Я ходила в школу. У меня был шкаф дорогой одежды. В свете постоянных издевательств Рут я не ценила такую роскошь, но при виде этого простого деревянного дома я теперь ценила те плюсы.

— Гламурно, да?

Я повернулась. Лаллакай сидела у ствола дерева, глядя на домик. С веток над ней свисали странные талисманы из выцветших белых и красных нитей. С круглыми верхушками и телами-кисточками они напоминали призраков из салфеток, которых дети делали на Хэллоуин. Они висели на нижних ветках вокруг домика.

— Мне неприятно знакомо это место, — сказала она, голос был лишен обычного урчания. Ее щеки впали, кожа была бледной. — Полгода я шпионила за Аконитом тут, пытаясь понять, что он и его зверь затевали против Теневого Двора.

Я отошла от двери домика, не хотела открывать ее и видеть больше кошмаров из детства Зака. Не было смысла входить. Иллиар, Тиллиаг и я уйдем в логово костееда, как только Иллиар проверит это место. Лаллакай будет ждать тут, пока мы не завершим свои миссии и не вернемся. А потом Зак использует припасы из домка, чтобы создать больше противоядия.

Я прошла по хвое и опустилась в паре футов от Лаллакай.

— Ты пыталась выведать информацию у Зака. Так вы познакомились, да?

— Верно. Он упрямо сопротивлялся моим усилиям, — она поджала губы. — Он остается возмутительно упрямым даже сейчас. Я не могу сломать эту его привычку.

Мне не понравилось, как она сказала «сломать».

— Если бы я поняла тогда, что он никогда не пойдет против Изверга, — тихо добавила она, — я бы изменила свою стратегию.

— Не пойдет против Изверга? — повторила я. — О чем ты?

— Ты не заметила?

— Что?

— Как Изверг пугает его.

Я поняла, что Зака мучил страх перед Извергом с детства, но я не описала бы его реакцию как ужас.

— Не думаю…

— Лучше не опишешь, — перебила она. — Он годами растил силу, чтобы больше не подчиняться таким, как Аконит и Изверг, но страх перед ними все еще парализует его.

Я села на корточки рядом с ней.

— И из-за этого ты разочарована в нем?

Удивление мелькнуло на ее бледном лице, словно она не понимала, что чувствовала такое.

— Когда ты ребенок, твои мучители кажутся непобедимыми. Такое чувство не забыть так просто, и часть Зака еще видит Изверга так же даже сейчас, — я сжала кулаки. — Потому ты должна быть благодарна ему, а не разочаровываться. Он все еще боится, но он напал на Изверга, чтобы забрать тебя у него.

Она нахмурилась, удивительно долго обдумывала мои слова.

— Изверг — непростой противник, — признала она. — Я билась с ним дважды, и оба раза сбежала, но не победила.

— Из-за твоего поражения Марзанёк умер? И потому Иллиар ненавидит тебя?

— Иллиар ненавидел меня задолго до гибели Марзанёка. Я была верной подданной короля и королевы, он жаждал моего статуса, — она скривила губы. — Мы все, включая Марзанну, недооценили монстра и его друида, но она обвинила меня в смерти ее брата. Она прогнала меня, сделала ниже всех при дворе, и все презирали меня.

Горечь исходила от нее волнами.

— Я год пыталась вернуть хоть тень моего прошлого статуса, но меня беспощадно прогоняли. Только месть за Марзанёка могла спасти мое положение при дворе, так что я стала искать монстра и друида.

— Искать? — я махнула на домик. — Они были не тут?

— Аконит держался на расстоянии, чтобы избежать кровожадной мести Теневого Двора. Но я быстро их нашла, — ее изумрудные глаза вспыхнули искрой. — Зак оставался послушным учеником Аконита. Но он был другим.

— В каком плане?

— Он был хитрее, беспощаднее и… — ее губы изогнулись, — больше интриговал. В этот раз, когда я появилась перед ним, он не играл. Он предложил себя в обмен на мою помощь в убийстве Аконита и Изверга.

Как Зак отчаянно хотел сбежать, что продал себя Лаллакай?

— Так вы вдвоем убили Аконита, но не Изверга?

— Убийство Изверга было моим заданием, и я его провалила, — она помахала ладонью, словно детали ее поражения были не важны. — Я занимала Изверга достаточно долго, чтобы Зак убил своего наставника, и я надеялась, что этого хватит. Вместе со своим новым супругом я вернулась к Теневому Двору с вестью о смерти Аконита, но презрение Марзанны не угасло. Она обращалась с Заком вежливее, чем со мной.

Мой разум застрял на словах «мой новый супруг».

— Меня презирал, и я покинула двор и сосредоточилась на Заке, поддерживала то, что он развивал силу, как он считал нужным, — она провела языком по верхней губе. — С моей помощью он превзошел бывшего наставника, став главным друидом на сотни миль и самым известным плутом в Ванкувере.

Пока Зак завоевывал мест среди плутов и растил силы друида, я пыталась склеить жизнь, будучи условно-досрочно освобожденной. Я снова поразилась разнице между нами.

— Так ты сдалась в плане Теневого Двора? — спросила я. — Ты уже не хочешь вернуть свое положение?

Она отклонилась к дереву.

— Ненависть Марзанны ко мне вечна, как ее горе по Марзанёку. Пока она — королева, я буду лишь пешкой под ее ногой. Я сохранила связь со двором только ради Зака.

Мысли кипели, я выпрямилась во весь рост.

— Что ты чувствуешь к Заку?

Тихий прерывистый смех задрожал в ее горле.

— Завидуешь, маленькая друидка?

Я сжала губы.

— Ты не понимаешь нашу связь. Я — не просто спутниц, стражница или любовница, — она улыбнулась, когда я скрипнула зубами. — Я куда больше. Я взяла мальчика и превратила его в одного из самых сильных друидов его времени. Я создала Кристального Друида. Он принадлежит мне, и так будет до конца его жизни.

Я сильнее стиснула зубы. Повернувшись, я пошла прочь от нее. Не так давно Лаллакай обещала изменить отношение к Заку и обращение с ним, и почти все время после обещания пробыла без сознания от яда. Я не могла ожидать, что долго живущая фейри изменит поведение за ночь. Фейри были не как люди. Их разум работал иначе, и они видели мир так, как мы не могли представить.

Голос Рикра шептал в моей памяти, спокойно обещал убить Иллиара и Лаллакай, чтобы спасти меня. Он и Лаллакай были верны своим друидам. Они оба защищали своих друидов так, как они видели нужным, даже если их друиды не были согласны с их методами. Лаллакай была властной и назойливой, но манипуляции и обман Рикра задели и меня.

Я сжала майку и кулон сквозь нее. Я хотела бы спросить совета у моих родителей. Я хотела бы поговорить с ними еще раз, ведь я знала теперь, какой я была — и какими они были.

Последний разговор не был возможен, но у меня хотя бы был кулон от них. Я боролась с этим вызовом не одна. С кулоном я ощущала себя так, словно их ладони сквозь время защищали меня.

И я собиралась рискнуть жизнью, доверившись этой защите.

ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ

— ЗАК -

Десять лет назад

Медленно выдохнув, я опустил цепочку на шею. Холодный камень скользнул по моей груди под воротником футболки, опустился над моим сердцем, и я снова ощутил слабое чувство, словно я погружался в холодную воду.

«Ну?» — спросил я у Килар, сердце колотилось об ребра.

Темная фейри-волчица стояла у моей левой ноги, ее красные глаза разглядывали меня пару секунд, которые ощущались как вечность.

«Я не ощущаю твою силу друида, только слабыйнамек на духовную энергию, как у той слабой ведьмы».

Облегчение и немного ужаса пронеслись по мне. Это работало. Это работало, как и обещала девушка, и это означало, что я продвинусь в плане. Я убью Аконита. Этой ночью.

Я повернулся, смотрел сквозь деревья, но был слишком далеко в глуши, чтобы что-то видеть. В нескольких милях на юг отсюда было второе логово Аконита, где он вел дела с людьми, а не фейри. Оно было на северном краю Северного Ванкувера, в получасе езды от Истсайда, где я встречался с девушкой.

Мои ладони дрожали, я сжал кулаки. Я делал это? Я убью Аконита этой ночью?

«Зак, — шепнула Килар. — Я ощущаю Ночную Орлицу».

Лаллакай была тут? Но мы были в трех сотнях километров от изначальной территории Аконита, и я не видел Лаллакай где-то еще. Она могла быть тут только из-за того, что следовала за нами.

Я постучал по кулону под футболкой.

«Куда?».

Килар тихо пошла среди деревьев, и я пошел за ней почти так же тихо. Тени вечера и тучи превратили свет солнца в холодную неприятную серость. Я вытянул чувства, но Лаллакай хорошо умела подкрадываться незаметно. Она уже много раз так подбиралась ко мне.

Может, с кулоном я хоть раз смогу подкрасться к ней.

Килар и я шли среди деревьев, направляясь к дому Аконита. Я не хотел подбираться слишком близко. Если его варги заметили меня, они могли понять, что мое присутствие скрылось. Потому я ушел так далеко в лес, чтобы проверить чары.

Когда я собирался уйти, я ощутил дрожь холодной темной силы. Я скрылся за кустами и посмотрел вперед. Килар была рядом со мной. Мои глаза через миг различили силуэт Лаллакай среди теней.

Как только я заметил ее, вуаль будто пропала, и я видел ясно. Она стояла в тени высокой ели, скрестив руки. Перед ней парило пятно тьмы, видимо, фейри или какая-то магия.

Я замедлил дыхание, сосредоточился на слабом ощущении ее присутствия и «слушал» разумом, а не ушами. Через миг я уловил тихий женский голос:

«…искала везде эту гадкую тварь с головой собаки, — Лаллакай направляла слова темному силуэту перед ней. — Наверное, грызет кости падали в пещере».

Я не слышал, что ответил темный силуэт.

Лаллакай вскинула голову, ее длинные волосы мерцали.

«Что еще они от меня ждут? Я не могу быть в двух местах сразу. Или я слежу за друидом, или я слежу за тварью, но оба задания сразу мне не по силам».

Темный силуэт мерцал в тревоге.

«Глупость, — возмутилась она. — Я следила за ними два времени года. Они не достигли ничего интересного, даже не создали грозные планы. Я устаю от бесконечной паранойи королевы».

Она слушала, потом возмущенно фыркнула.

«Если она так переживает из-за местоположения брата, я вернусь и помогу ей отыскать его».

Силуэт с рябью растаял. Лаллакай взглянула на дом Аконита, потом взмахнула руками. Тени окружили ее тело, и она стала черной орлицей. Я пригнулся за кустом, и она вылетела из-за деревьев и устремилась на север.

Когда звук ее крыльев пропал, я встал. Так она шпионила для Теневого Двора. Я не был удивлен. Я знал все время, что она чего-то хотела от меня. Если она просто хотела сделать меня своим супругом, она бы уже это сделала.

Жаль. Она казалась сильной, и она была приятнее Изверга. Мне бы не помешала ее сила.

Я прижал ладонь к кулону, а потом вытащил его из-под футболки и убрал в карман. Артефакт работал. Мне уже не нужно было ничего готовить. Если я хотел убить Аконита, это нужно было сделать этой ночью, потому что, как сказала Лаллакай, Изверга тут не было. Он почему-то остался позади, когда мы ушли в город.

Это был мой лучший шанс, и я не собирался его упускать.

* * *

Я был готов.

Густой жар лип к моим голым рукам. Я разделся до футболки и джинсов, убрав одежду, которая могла зацепиться за что-нибудь. Нож в десять дюймов был пристегнут к моему бедру, три зелья — к поясу, а три кристалла свисали на кожаных шнурках с моей шеи.

Я медленно и размеренно дышал, вытащил из кармана камешек-кулон девушки. В лесу было слишком темно, чтобы видеть руну спереди. Я сжал цепочку, опустил взгляд. Килар снова стояла рядом со мной, ее алые глаза сияли.

«Другие отвлекают стаю Аконита», — сказала она мне.

«И Лаллакай не видно?» — спросила я. Она улетела часы назад, но я не хотел, чтобы она вдруг вернулась и все испортила.

«Нет, — подтвердила Килар. — Мы готовы».

Дом Аконита был в сотне ярдов от нас в лесу. Токсичная энергия города тут была сильнее, и вместе с моим отражением ауры мое присутствие было едва заметным. Когда оно полностью пропадало, стая Аконита не сразу замечала, но мне нужно было двигаться быстро, пока стая не поняла, что я «пропал» и не начала искать.

Я схватил зелье с пояса, вырвал пробку и выпил его. Усиление.

Второе зелье потекло по моему языку, как масло. Ускорение.

Я бросил флакон и схватил кристалл, висящий на моей шее. Латынь поднялась к моим губам, магия Арканы ответила покалыванием. Подавление звука.

Я сжал второй кристалл, произнес еще заклинание. Скрывающее заклинание.

А потом я опустил цепочку на шею, убрал кулон под футболку, опустил к своему сердцу. Сокрытие ауры.

Пристальный взгляд Килар скользнул по мне, а потом она убежала, лапы тихо стучали. Она и другие отвлекут стаю Аконита, и остальное зависело от меня. Только я был скрыт от чувств фейри. Только я мог сделать это.

Я бежал по лесу. Увеличенные сила и скорость могли вызвать растерянность, но я практиковался. Я двигался плавно. Зелье, скрывающее запах, означало, что варги не могли меня учуять, и подавляющее звук заклинание помешает им услышать меня. Скрывающее заклинание было не таким хорошим, я выглядел как размытая тень, но потому мои варги и отвлекали.

Мы издевались так над фамильярами Аконита месяцами. Это не должно показаться им необычным. Это не должно было вызвать у них подозрения сразу же.

Дом стало видно. Маленький, но куда лучше хижины, где мы обычно жили. Окна тепло сияли, но Аконита там не были. Я повернул к отдельному двойному гаражу, подошел к нему сзади.

Я быстро моргал, сосредоточил зрение на измерении фейри. Туман окутал пейзаж, и гараж потерял плотность, стал тенью.

Я добрался до здания, стал двигаться вдоль стены. За углом свет сиял из открытой двери. Аконит был внутри, работал над чем-то большим, что он задумал для этой ночи. Лаллакай должна была обращать больше внимания на то, что делал Аконит. Я тоже не знал его планы, но она сильно недооценивала его.

Три варга лежали на траве у дорожки. Они не заметили меня, но я не мог пройти мимо них.

Грениор и Ярдир появились с другой стороны гаража. Я не пытался подслушивать, что они сказали варгам, не хотел, чтобы они заметили меня, но издевки моих варгов заставили других встать и зарычать мгновенно.

Два варга Аконита побежали за Грениором и Ярдиром, которые ушли в лес. Но один остался, слишком ленивый для игр за власть.

Я тихо выругался. Я не мог пройти мимо него. Вариант был лишь один.

Я подкрался к краю здания. Варг лежал в тени. Свет не падал прямо. Я коснулся двумя пальцами темной руны на моем запястье и прошептал имя Лаллакай как можно тише.

Прохладная магия поднялась по моей руке, и тени вокруг меня сгустились. Я погрузился во тьму, и никто не смог бы увидеть меня, так обещала Лаллакай.

Я выскользнул из укрытия гаража. Тихий, лишенный запаха, невидимый. Мой нож вырвался из ножен, и я прыгнул. Ладонь придавила голову варга к земле, другая рука вонзила нож в основание его черепа, рассекая позвоночник. Мгновенная смерть. Варг не успел поднять тревогу перед смертью.

Я высвободил нож, устремился к открытой двери гаража. С кровавым ножом в руке я сел на корточки на пороге и сжал последний кристалл. Один удар этим заклинанием оглушит Аконита на пять секунд, и я перережу ему горло.

Я заглянул внутрь. Свет изнутри коснулся моего лица, и заклинание Лаллакай пропало.

Аконит стоял у стола в центре гаража, спиной ко мне. На жуткий миг я мог лишь смотреть.

Красно-белые талисманы, украшавшие деревья вокруг нашего домика, висели на краях стола. И на нем лежал худой фейри в темной одежде. Изящная худая, но мужская рука свисала с края. У него не было пальцев, кровь капала с обрубков. Черные волосы прилипли к голове, грубо обрубленные почти под скальп. Его лицо было повернуто ко мне, юное, бесполое, темные глаза глядели в пустоту.

Лаллакай точно недооценила Аконита.

Я прошептал заклинание. Тусклое фиолетовое сияние вспыхнуло в моем последнем заклинании, и сфера энергии появилась в моей ладони. Я прицелился в точку между широкими плечами Аконита. Я отвел руку для броска.

Холод, как дыхание смерти, задел меня.

Я поднял взгляд.

Кроваво-красные глаза Изверга смотрели на меня с насмешкой. Он был за мной, склонился надо мной. Я застыл на жуткий миг в потрясении.

«Нашел», — насмехался он.

ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ

Тиллиаг тряхнул головой.

Запах смерти всюду.

Мне не нужны были его слова. Даже я могла ощутить запах гниющей плоти в лесу. Он висел в ночном воздухе, портил каждый мой вдох. Мухи летали в ужасном количестве, гул их крыльев был громче шелеста листьев на ветру.

Иллиар шел впереди нас, шаги были медленными. Он двигался быстро прошедший час, используя теневую магию, чтобы прыгать между участками тьмы, пока Тиллиаг то шел, то бежал, чтобы не отставать, но теперь он подкрадывался осторожно, его мучительно медленный прогресс озарял лунный свет.

Сжимая гриву Тиллиага, я глядела на спину лорда фейри. Предупреждение Рикра крутилось в моей голове. Теневой Лорд нападет на меня, когда я добуду противоядие?

Я сжала овальный речной камень сквозь майку, кулон был скрыт под одеждой.

Тиллиаг, мое заклинание еще работает?

Я ощущаю лишь слабейшую энергию.

Я попыталась расслабиться, но это было непросто. Помимо опасности миссии, я нервничала странно из-за использования кулона из речного камня. Прошло десять лет с тех пор, как я носила такой.

Иллиар поднял руку, и Тиллиаг остановился, недовольно фыркнув.

Логово костееда впереди, — сообщил в наших головах Теневой Лорд. — Мы с друидом пойдем дальше.

Я спрыгнула со спины Тиллиага. Боль пронзила мышцы, когда я приземлилась. Последняя доза зелий Зака заканчивала действие. Еще час, и я буду слабой, голова будет кружиться от лихорадки.

За деревьями я видела отвесную скалу, где часть склона горы стерлась от времени. Грубый полукруг был вырезан в камне, формируя открытый грот, и вдали ручей воды стекал в крохотную чашу. Упавшие деревья и листья покрывали землю вокруг водопада, ручей утекал оттуда.

Костеед — охотник из засады, — сказал мне Иллиар, когда я подошла к нему у края леса. — Видишь скопление упавших деревьев? Существо ждет под ним.

Это напоминало паука, нападающего из норы. Я разглядывала грот. У чаши рухнувшие деревья с увядшими листьями формировали невысокую пирамиду и скрывали то, что было под ними. Сюда стащили обломки, значит, костеед был сильным, как тягловой конь.

Я медленно выдохнула.

Начинай отвлечение.

Теневая магия расходилась от него, как волны жара, и он вышел из укрытия деревьев, двигаясь осторожно к ручью. Я последовала через миг, повернулась к куче деревьев, которые костеед вырвал из земли, чтобы создать себе укрытие.

Вонь гнили стала сильнее, и я отмахивалась от мух, летающих вокруг моей головы. Вода плескалась, Иллиар прошел в ручей. Он смотрел на кучу деревьев, напряженный и готовый. Он собирался прыгнуть при первом признаке движения.

Я подняла воротник майки к носу, дышала сквозь ткань, пока шла к павшим деревьям. Брешь под ними была слишком темной, чтобы что-то различить. Я подбиралась ближе, опуская ноги осторожно. Свет луны едва озарял землю, и каждый шаг рисковал вызвать шум, который выдаст мое присутствие. Костеед мог быть слепым, но никто ничего не говорил о том, что он был глухим.

В дюжине ярдов оттуда Иллиар расхаживал у края ручья, магия исходила от него. Костеед должен был сосредоточиться на нем, но если нет, я могла теперь быть в радиусе его удара.

Сердце билось об мои ребра, и я шагала вдоль бревна, перебиралась через ветки. Тьма под обломками была зловеще неподвижной. Я была почти близко. Еще пара футов, и я смогу забраться в логово существа.

Я взглянула на Иллиара, и он выпустил вспышку теневой силы, которая зудела на моей коже. Выдохнув, я встала на четвереньки и потянулась к бедру. Фонарик из нашей сумки был прицеплен к моему поясу, и я включила его, направила луч во тьму под бревнами.

Луч сверкнул на пустом участке земли. Там не было ямы и чудовищной фейри. Это было не логово костееда.

Я отпрянула, встала на ноги и повернулась. Иллиар напрягся, удивление и смятение сделали его глаза шире.

Ужас ударил по мне.

— Сзади!

Мой крик заглушил грохот ломающихся веток, роща невинного вида за Иллиаром взлетела в воздух. Длинные белые, как кость, руки потянулись из обломков. Огромные ладони хотели схватить Теневого Лорда. Вылез и остальной костеед: большое худое тело с массой острых костяных шипов, торчащих из горбатой спины, сильные задние ноги и костяной хвост, который метался за ним.

Он бросился на Иллиара, прерывая его хриплый крик.

Я призвала ледяное копье и бросила его изо всех сил. Оно пролетело расстояние и попало в бок костееда, взорвалось льдом. Существо вскинуло голову.

Его лицо напоминало человеческий череп с гротескно высоким лбом с костяными шипами. Пасть была раскрыта, клыки были красными от крови, а пустые глазницы костеед повернул в мою сторону.

Клинки черной силы взлетели, ударяя костееда по подбородку. Он встал на дыбы, и появилось существо, похожее на призрака — темное, как обсидиан, тени капали с него, как чернила, и корона из рогов была на его темной голове.

Истинный облик Иллиара.

Теневой Лорд взмахнул рукой, и залп силы ударил по лицу костееда. Но чудовище было в четыре раза больше Иллиара, и с беззвучно раскрытой пастью оно схватило теневого фейри, терзало когтями. Тени вихрились на Иллиаре. Черное копье порвало плечо костееда.

Я побежала к двум фейри. Обогнув костееда, я нырнула под его извивающимся хвостом и прыгнула в яму, откуда он вылез.

Вонь гнили ударила по мне так сильно, что у меня сдавило живот, тело пыталось вытолкнуть токсичный воздух из себя. Я съезжала в темную вонючую дыру. Фонарик дико подпрыгивал на моем бедре, яркий луч падал на желтые обломки костей — останки скелетов фейри.

Кашляя от запаха, я направила свет на кладбище разбитых костей. Луч попал на что-то темное и блестящее. В дальней части ямы в трещине между корнями дерева был черный маленький футляр.

Я пошла по костям с хрустом, не переживая из-за шума, магия пульсировала и вспыхивала за мной. Я упала на обломки, оттолкнулась и бросилась к ящику. Схватив его, я сорвала крышку. Внутри сосуд из черного камня с серебряной крышкой лежал на вышитой ткани.

Я убрала сосуд в карман, повернулась и бросилась к краю ямы. Я выбралась и откатилась в кусты. Вырвавшись оттуда, я побежала прочь.

— Иллиар! — закричала я поверх плеча. — Я его добыла!

За мной Теневой Лорд в облике призрака обрушил вихрь черных клинков. Костеед отпрянул, и Иллиар обрушился на землю — и тень под моими ногами поднялась. Иллиар все еще в облике призрака вырвался из моей тени, и мы повернулись к врагу.

Костеед замер перед своей вонючей ямой, длинные задние ноги были согнуты, как у лягушки, готовой прыгнуть на добычу. Раны, нанесенные Иллиаром, уже заживали. Жуткое лицо без глаз было повернуто к нам, и хвост медленно двигался туда-сюда. Зубы в крови Иллиара голодно сверкнули, монстр открыл широко рот, звал нас, но не отходил от логова.

Противоядие у тебя? — спросил Иллиар.

Я оторвала взгляд от костееда и посмотрела на Теневого лорда. Рога были плотнее всего в его облике. Остальной он был в текущих тенях. Даже его лицо было тенью, а не плотью, глаза слабо блестели.

— Да, — хрипло сказала я. — Вернемся к Заку.

Эфемерная голова Иллиара наклонилась в кивке. Я сжала кулак, готовая призвать ледяное копье — но Теневой Лорд утомленно повернулся к деревьям, где ждал Тиллиаг. Он или был слишком сильно ранен, чтобы биться со мной, или не собирался нарушать слово. Выдохнув с облегчением, я сделала шаг вперед.

Холод смерти хлынул на меня.

Что у нас тут?

Скрипучий голос проник в мою голову, и я повернулась. Иллиар копировал меня.

Тень двигалась во тьме под деревом, и с тихим шорохом чудище прошло в свет луны. Глаза Изверга блестели, как точки люминесцентной крови в ночи, и его серебряные перчатки звякнули, когда он опустил кулаки на землю.

По бокам от него темные силуэты сдвинулись ближе — больше теневых фейри.

Это неуловимая друидка, — отметил Изверг, скалясь в хищной волчьей улыбке. — И грязный предатель, молящий о наказании.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ

Паника пронзила меня, лишив голову всего, кроме страха. Я на миг застыла, а потом отогнала чувство и сосредоточилась на жаре адреналина в венах.

Рядом со мной тени извивались на Иллиаре.

Отнеси противоядие Марзанне, — шепнул он. — Любой ценой, друидка.

Он вытянул руки. Спираль черной магии полетела к Извергу. Она попала шакалу в грудь, и он отшатнулся, брызнула кровь.

Изверг безумно засмеялся, кровь пропитала его короткую растрёпанную шерсть. Ледяной затхлый ветер вырвался из него, и растения от него становились темной жижей. Деревья чернели и гнили у меня на глазах. Волна смерти растекалась, вытягивала жизнь из всего живого на пути.

Капающие тени Иллиара сгустились, и он беззвучно прыгнул в облако смерти вокруг Изверга.

Он бросился, два фейри вырвались из умирающего леса — бледная женщина с кожей, под которой проступали вены, и существо размером с тигра, бегущее на задних лапах, угольно-серая шерсть была в неровных красных полосах.

Я отшатнулась, метнула ледяное копье, но они оба уклонились. Я не могла победить в этом бою. Они были слишком быстрыми, их магия — слишком сильной, и у меня была лишь одна атака.

Сердце билось в горле, я повернулась к гроту. Костеед отчасти забрался в яму, лицо-череп было повернуто к нам, задние ноги остались согнуты, он был готов прыгнуть к первой жертве, которая будет в зоне досягаемости.

Я побежала к нему.

Двое теневых фейри неслись за мной, но я смотрела на костееда — на согнутые задние ноги. Его когти впились в землю. Бледная женщина за мной бросила волну серебряной магии мне в спину — и костеед бросился вперед.

Я прыгнула на землю.

Костеед пролетел над моей головой, и женщина завизжала. Я рухнула на живот, скатилась в яму обломков костей. Встав на четвереньки, я выглянула.

Согнув несуразно длинные конечности, костеед придавил женщину большой ладонью, под другой рукой был зверь, похожий на тигра. Оба фейри дико боролись. В двух десятках ярдов за ними лес превращался в гниль, пока бились Изверг и Иллиар.

Костеед отступал, тащил жертв в свое логово. Я отпрянула, повернулась к дальней части ямы. Хватаясь за корни деревьев, я забралась по стене из земли, но тут подъем был тяжелее. Корни рвались, и я съехала и упала на кости с хрустом.

Я застыла на месте, костеед согнулся в яме со мной, утащил жертв с собой, пока они извивались без толку. Бледная женщина послала волну серебряной магии в костееда, но ее чары не помогли. С отвратительным хлопком он открыл пасть и сунул тигра в зияющий рот. Клыки хрустнули костями, кровь пролилась на землю.

Я скривилась, пытаясь дышать тише. Мои пальцы сжали кулон сквозь майку.

Он не ощущался правильно.

Костеед шумно сглотнул, а я вытащила кулон из-под майки. Сияние моего фонаря озарило его поверхность, глубокую жуткую трещину, рассекшую руну надвое.

Онемение сковало мой мозг. Он был разбит. Руна треснула. Когда? Как?

— Нет! — визжала женщина фейри. — Нет… прошу… не…

Ее вопли оборвал влажный хруст, и мой мозг вернулся к ужасающей реальности того, где я была — в паре футов от костееда без заклинания, скрывающего меня. Он не заметил меня пока что, потому что во рту была добыча вкуснее.

Я взглянула на отвесную стену ямы, потом прижалась к ней спиной и выключила фонарик. Тьма наполнила яму, я сосредоточилась на энергии, исходящей от земли. Присутствие костееда тут долгое время загрязнило землю. Чистая сила ручья и каменистая земля были пронизаны жестокостью и гнилью, и мою кожу покалывало, я погрузила все чувства в это ощущение.

Влажный хруст жующего костееда утих. Кусочки костей скрипели и щелкали под его весом, он повернулся в тесной яме. В тусклом свете луны череп с зияющей пастью нависал передо мной.

Паника пронзила грудь, и я зажмурилась, ощущая энергию земли. Погружаясь в нее. Я тонула в ней. Я даже не дышала. Гадкое кровавое дыхание хлынуло на меня. Я зажмурилась сильнее, сосредоточилась изо всех сил.

Выходи, выходи, милая друидочка.

Дразнящий зов Изверга бил по моему разуму, отвлекая. Мои глаза открылись. Я глядела в безглазое лицо костееда — а потом он развернулся, сжал тело для еще одного прыжка. Он повернулся к выходу из ямы, конец хвоста подрагивал в паре футов от меня.

Маленькая друидка, — позвал Изверг. — Где ты?

Тихо охнув, я поднялась на дрожащих ногах, выглянула между шипами на спине костееда. В дюжине шагов от меня, вне зоны удара монстра, стоял Изверг. Свет луны сиял на крови на его шерсти, но он не страдал от боли или слабости.

Ладонью в перчатке он держал Иллиара за горло. Теневой Лорд не двигался.

Друид, друид, — кровавые глаза Изверга разглядывали грот. — Куда ты убежала, хитрая друидка?

Все во мне сжалось, и я опустилась ниже, сосредоточившись на энергии грота. Отражение ауры могло скрыть меня и от Изверга, и от костееда, если я буду сосредоточена.

Изверг ждал еще минуту, а потом поднял Иллиара на уровень глаз.

Как жаль, Теневой Лорд. Я думал, что она поторгуется за твою жизнь, но ты для нее так же бесполезен, как для Марзанны.

«Нет», — отчаянно подумала я.

Шакал оскалился, ненасытный голод пылал на его морде.

Не отчаивайся. Твоя сила будет жить во мне, и я использую ее, чтобы убить Марзанну… о, — резкий смех. — Это тебя не утешит, да?

Если Иллиар ответил, я его не слышала, но услышала, как Изверг обрушил Теневого Лорда на землю и стал рвать его клыками. Я слышала каждый укус, каждый раз, когда он влажно глотал. Иллиар умер, пока я сжималась в тени костееда, стараясь удержать отражение ауры, ужас и вина пробивали мою концентрацию снова и снова.

Звуки жуткого пожирания утихли, и когда костеед расслабил напряженную позу, я поняла, что Изверг ушел.

Костеед вытянул длинные руки и потянул к яме вырванные кусты. Пока он отстраивал укрытие для новой засады, я медленно поползла к другой стороне ямы, шагая в такт его движениям. Пока он сооружал гору на своей спине, я выбралась из ямы и тихо добралась до ручья. Бульканье воды скрывало звуки моих шагов, я медленно и размеренно уходила.

Когда я добралась до места, где кровь Иллиара пропитала землю и камни на берегу, я замерла. Я долгую минуту смотрела на его останки, в груди скрежетало так, что я не могла дышать от боли.

А потом я побежала тревожно, почти в истерике. Мои ботинки хлюпали в лужах гнили, которые были здоровыми деревьями меньше часа назад. Я убежала из круга смерти Изверга в лес, следовала за ручьем, пока он не встретился с ручьем шире.

Я бросилась в воду. Холодная жидкость накрыла меня с головой. Я снова всплыла, ладони терли лицо. Я плескала водой на себя, стала зачерпывать горсти песка со дна ручья и тереть кожу.

Я еще ощущала запах. Запах гнили из логова костееда. Влажную вонь магии смерти Изверга. Медный запах крови Иллиара.

С безумными движениями я оттиралась, пока кожа не стала гореть, а потом, ослабев, села на дне ручья. Вода била мне в грудь. Мои пальцы прижались к обсидиановому флакону противоядия в кармане.

Тяжело дыша, я подняла кулон, вытащив его из-под майки, и повернула к свету луны. Трещина на руне появилась после того, как я прибыла в логово костееда. Но ничто не било меня по груди. Ничто не касалось кулона.

Трещина была в том же месте, что и на кулоне, который Зак вернул мне десять лет назад.

Смятение присоединилось к буре раскаяния и усталости, кружащейся в моем черепе. Конечности болели в холодной воде, и я встала на ноги, шатаясь. Моя лихорадка вернулась, я ощущала это.

Через несколько секунд ритмичный плеск шагов в воде донесся до моего разума.

Я повернулась к звуку, и колени не выдержали. Я села тяжело в воду, Тиллиаг быстро прошел по течению ко мне, его уши были направлены вперед. А за ним во тьме сияли оранжевые глаза Артеара, его черная шерстка мерцала.

— Тиллиаг, — слабо казала я. — Артеар. Вы оба в порядке.

Тиллиаг хмыкнул и остановился рядом со мной.

Я ощутил присутствие этого, — он тряхнул ухом в сторону Артеара, — и отошел проверить. Если бы я не… — он шумно выдохнул. — Если бы я не отвлекся, я мог бы предупредить вас о приближении Изверга.

— Или Изверг убил бы тебя, — я с трудом поднялась на ноги, схватилась за гриву Тиллиага для равновесия. — Я рада, что ты не пострадал. И ты, Артеар.

Черный конь что-то неразборчивое прогудел в моей голове, но там была нота облегчения, словно и он был рад, что я выжила.

Я сжала крепче гриву Тиллиага, пытаясь убедить дрожащие ноги, что у меня были силы запрыгнуть на высокую спину коня. Я не успела попробовать, Артеар прошел мимо крупа Тиллиага. Он согнул колени, опускаясь в лошадином поклоне, его спина оказалась на моем уровне.

Отпустив Тиллиага, я закинула ногу через Артеара и обвила руками его шею. Он поднялся на ноги. Лежа на его спине, я не сразу смогла выпрямиться.

Я тоже мог так сделать, — буркнул Тиллиаг.

— Просто приведи нас к хижине, — прошептала я.

Артеар осторожно повернулся и пошел вперед, его шаги были плавными, чтобы я не съехала с него. Моя кожа была холодной, но торс ощущался слишком горячим. Конечности онемели. Я не знала, смогу ли держаться за Артеара.

Но я должна была. Противоядие было в моем кармане, и мне нужно было добраться до домика, где Зак ждал с Драконьим Дыханием. Этот кошмар почти закончился.

Я надеялась на это.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВТОРАЯ

Сидя на деревянной скамье, прислонившись спиной к стене, я разглядывала интерьер хижины, где Зак жил с Аконитом. Деревянный стол тянулся вдоль стены. Грубый стол стоял у книжного стеллажа со старыми учебниками. Одна дверца была открыта, внутри было видно темное дерево, а другая дверца была закрыта. На столе лежали предметы Арканы, озаренные лампой на батарейках из наших припасов.

У стола стоял Зак, сосредоточенно работал. Я не понимала, что он делал, но решила, что это приведет к большему количеству противоядия. Обсидиановый флакон содержал лишь две столовые ложки золотистой жидкости, и половину он использовал в алхимических процессах, чтобы понять состав противоядия.

У его локтя был букетик свежесорванных растений. Цветы напоминали огоньки свеч, с бледно-желтыми серединками и махровыми ярко-оранжевыми лепестками. Драконье Дыхание, редкий ингредиент, который спасет нас от яда Изверга — если Зак сможет приготовить противоядие. Я не знала, какие навыки требовались, чтобы разобрать зелье и воссоздать его без рецепта и знаний о том, как его изначально делали.

Шипящий пар поднялся спиралью от его алхимического круга. Он поднял из центра белую миску и внимательно разглядывал ее. Он покрутил содержимое, а потом поднес ко рту и сделал большой глоток.

Я выпрямилась на скамье, тревожно наблюдая. Он сделал еще глоток.

— Что ж, — сказал он через минуту. — Хуже мне не стало. Не знаю, работает это или нет.

Я встала со скамьи, и он передал мне миску. Золотистая жидкость напоминала кленовый сироп, наполняла миску наполовину.

— Два глотка хватит, — сказал он.

Я влила жидкость за губы. Она была странно склизкой на языке, оставила привкус куркумы. Горло немного жгло после глотка. Я сделала еще большой глоток, отдала миску. Он понес ее к открытой двери. Я дошла до порога, замерла и прислонилась утомленно к косяку.

Ночь тяжело лежала на деревьях, серебряный свет луны пятнами падал на землю. Под деревом, украшенным красно-белыми талисманами, сидела Лаллакай. Она подняла голову от приближения Зака. Он прошел к ней, сел на корточки и протянул миску. Она сделала два глотка без колебаний.

Я медленно скользила по ним взглядом, пока они говорили, их слова были слишком тихими для меня. Я прижала ладонь к груди, где под тканью был скрыт кулон из речного камня.

Я ушла внутрь и села на спальный мешок, оставленный на полу. Тело болело и ныло.

С тихим шорохом Зак сел рядом со мной.

— Если к рассвету не станет заметно лучше, тогда это не сработало.

— Что тогда делать?

Он отклонил голову к стене.

— Мы будем уже слишком слабы, чтобы ехать, но Рикр сможет отнести тебя в «Ворону и Молот».

Даже если сможет, их целители уже не справятся с моим спасением. Если противоядие не сработает, это был конец. Нам будет конец. Изверг победит. Что будет делать Рикр? Жить дальше или мстить?

Звук зубов шакала, рвущих плоть Иллиара, сотрясал меня. Я была уверена, что Рикр был куда сильнее, чем Иллиар, но хватило бы ему сил одолеть Изверга и целый двор? Вряд ли, особенно теперь, когда Изверг стал намного сильнее, поглотив Теневого Лорда.

— Марзанне тоже нужно противоядие, — пробормотала я. — Я обещала Иллиару, что она его получит.

— Она — королева фейри. Она может немного еще продержаться.

Я не спорила. Мы были не в состоянии идти к скрытой пещере. Мог это сделать только Рикр, а он не оставит меня. Он был снаружи, летал вокруг хижины в облике ястреба, искал признаки опасности.

Зак закрыл глаза, усталость старила его лицо. Его щеки были впавшими, щетина сделала челюсть темнее. Его грудь вздымалась и опадала, дыхание было затрудненным. Если противоядие не поможет, мы скоро потеряем сознание, страдая от лихорадки.

Медленное дыхание выскользнуло из моих легких. Я вытащила кулон из речного камня из-под майки. Руна была рассечена пополам, и я смотрела на нее со смесью ошеломления и горя. Я нашла кусочек своего детства, но испортила его неделю спустя. Но как? В этом не было смысла.

Я взглянула на Зака, его глаза все еще были закрытыми. Мой старый кулон и этот треснули одинаково. Это не могло быть совпадением. То, что сломало этот камень, сломало и тот, значит, это сделал не Зак — по крайней мере, не намеренно.

Если он не предал меня в деле с Рут, не дал мне фальшивый яд и не ломал намеренно мой ценный кулон, то единственным его преступлением в списке против него, который я хранила все это время в голове, было то, что он жестоко бросил меня.

Я закрыла глаза, зажмурилась. Я винила его во всем, включая то, что он не смог принять бремя моего будущего. Но это было мое бремя, не его. Подростком я видела его силу, а не уязвимость. Я знала, что и его мучили, что он тоже был напуган, что он отчаянно пытался выжить, как я, но я все еще надеялась на него.

Это было глупо и несправедливо, и я видела это теперь.

Но одно я не могла объяснить, не могла игнорировать. Почему. Почему он отказался от меня самым жестоким образом и вернулся к Акониту?

Эту загадку нужно было решить. Этот ответ нужно было получить. Не для того, чтобы укрепить обиду или ненависть, а для понимания.

— Я не должен был втягивать тебя в это.

Я вздрогнула от тихого хрипа Зака. Его глаза были открытыми, и он пусто смотрел на закрытую дверь напротив нас.

— Это с самого начала было самоубийством, — продолжил вяло он. — Если бы я подозревал, что Изверг был вовлечен, я бы никогда…

В его глазах мелькнула тьма. Я видела это раньше.

— Зак… — паника задрожала во мне и растаяла. — Что произошло на самом деле ночью десять лет назад?

— Ты хочешь поговорить об этом сейчас?

— Другого шанса может не быть.

— Не самая приятная нота для конца, Сейбер.

— Это в любом случае будет неприятно, — я выдохнула. — До этого я не могла даже думать, что буду все это обсуждать. Но теперь я не могу терпеть, не зная. Мне нужна правда.

Он прикусил губу в непривычном выражении неуверенности. Я была готова, но, может, он не был.

Треснувший кулон был скрыт в моей левой руке, но я вытянула правую руку к нему. Я сжала его пальцы.

— Ты сказал, что хотел правду.

— Правды нет. Я хотел узнать, как Аконит выяснил, что я планировал сделать. Я думал, ты как-то связана с тем, что он узнал это, но теперь ясно, что ты этого не делала.

— Если мы сравним то, что случилось с нами в ту ночь, может, мы разберемся, — я сжала его ладонь. — Ты хотел подкрасться к Акониту с моим кулоном, да? Что случилось?

— Я… — его руки дрожали. — Аконит был в гараже. Он и Изверг поймали Марзанёка, но я этого не знал.

Он притих, смотрел вперед пустыми глазами. Я сжала его руку снова. Я думала, когда мы будем это обсуждать, он будет навязывать мне объяснение, а я буду бороться, чтобы не слышать этого. Я не ожидала, что придется вытаскивать из него слова.

— Я был подготовлен, заклинания и зелья не давали меня засечь, — его горло сжалось, он сглотнул. — Аконит стоял спиной ко мне. У меня было заклинание, чтобы обездвижить его, чтобы я успел перерезать ему горло. Я собирался броситься на него, когда…

Его дыхание участилось. Лицо побелело.

— Зак, — прошептала я.

— Он не должен был там находиться.

— Кто?

— Он не пришел с нами, — его зрачки расширились от адреналина. — Он не должен был находиться там.

— Кто был там?

Он посмотрел на меня пустыми глазами, на жуткий миг ненависть исказила его черты. Неприкрытая неприязнь и отвращение.

И все было направлено на меня.

А потом его лицо стало холодным и пустым, и когда он ответил, его голос тоже был безжизненным:

— Изверг.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЯ

— ЗАК -

Десять лет назад

Краткий миг, пока я смотрел на Изверга, нависшего надо мной, скалясь в насмешливой улыбке, растянулся в вечность ужаса, а потом я бросился подальше от него.

Его пасть впилась в мое правое плечо. Клыки пронзили мою кожу. Моя ключица хрустнула. Он схватил меня за предплечья, когти рвали, и заклинание с ножом выпали из моих содрогающихся ладоней. Я должен был двигаться быстрее него. Я усилил и ускорил себя зельями, но этого было мало. Этого не хватало против Изверга.

Он поднял меня с земли, клыки рвали мое плечо. Агония пронзила меня, и я не мог остановить хриплый вопль, вырвавшийся из моего горла.

«Грениор! Килар!».

Они не ответили, и тогда я услышал вопли волков вдали. Стая Аконита обхитрила их. Как был обхитрен я. Аконит не повернулся, когда я завизжал. Он знал, что происходило. Он ждал меня… как и Изверг.

Но как?

Как, как, как…

Изверг бросил меня на землю, воздух вылетел из меня. Его когти царапали мою спину, рвали мою футболку. Его большая ладонь вдавила меня в твердую дорогу, выдавливая воздух из моих легких, вызывая агонию в сломанной ключице.

«Противный друид, — рассмеялся он. — Ты плохо себя вел, да?».

Он перевернул меня и прижал снова. Я тяжело дышал, голова кружилась от боли, я не мог бороться с его невозможной силой и размером. Он склонился надо мной, огромный черный монстр заполнил поле зрения.

Слюна капала с его черных губ, он уперся когтем в мою грудь и провел им, открывая новую рану, которая заставила меня завизжать снова. Его темный язык голодно облизнул его морду, он открыл еще одну рану. Потом третью. Горячие струйки стекали по моему торсу, а он опустил голову и провел языком по моей крови.

Я зажмурился, стиснул зубы, быстрое дыхание шипело сквозь мои зубы.

Закрыться от этого. Нужно было закрыться. Не думать. Не чувствовать. Закрыться. Игнорировать когти, режущие меня, боль, кровь, голодный взгляд и шершавый язык, высокий смех. Закрыться.

Но я не мог сделать это полностью, потому что одно слово крутилось снова и снова, визжало в моей голове сиреной. КАК?

— Хватит.

Голос Аконита донесся издалека. Изверг, пронзительно хохоча, схватил меня за лодыжку, потащил меня в открытый гараж. Бетон царапал мою голую спину, но я едва ощущал это сквозь жжение других ран. Свет падал на мое лицо, отчасти ослепляя меня, а потом его закрыла тень.

Аконит склонился надо мной, оскалился. Он опустился на колени, раскрыл мой рот и влил зелье. Кислый вкус эликсира, пополняющего кровь, окружил мой язык, и я хотел сплюнуть это ему в лицо.

Я проглотил зелье. Аконит отпустил меня, потянулся к моему горло. Боль пронзила мою шею, раздался треск.

Он держал что-то надо мной. Камешек-кулон девушки, цепочка была порвана.

— Я вижу это по твоему лицу, — его голос был низким и жутким. — Ты пытаешься понять, почему ты провалился. Я скажу: потому что ты слабый.

Кулон раскачивался.

— Ты слабый, потому что положился на других, — он не звучал гневно. Он звучал с отвращением из-за моих недостатков. — Ты по силам равен слабой дурочке, которой доверился. Я предупреждал тебя вчера.

Он знал даже тогда? Но… как?

— Другие слабые. Они эгоистичны, доверчивы, импульсивны и глупы и они всегда действуют для своей выгоды. Если хочешь быть сильным, Захария, полагайся на свою силу. Никому не доверяй. Ни на кого не полагайся, — он бросил кулон. Тот отскочил от моего кровавого плеча и со стуком упал на пол. — Ты не должен был пытаться убить меня, пока не был готов сделать это один. Верить в кого-то еще… тебе еще многому учиться.

Он поднялся во весь рост. Дыхание врывалось и вырывалось, я почти задыхался. Это не закончилось. Мое наказание закончилось, и Изверг тоже это знал. Он оскалился в усмешке, и он протянул ко мне голодно руку.

Аконит оттолкнул руку Изверга.

— Еще нет. Дай зелью время сработать, или он умрет от потери крови.

Изверг зарычал.

— Тебя ждет угощение лучше, — ухмыльнувшись, Аконит отвернулся. — Я закончил с Королем Смерти. Он теперь твой.

Изверг повернулся к темноволосому фейри, лежащему на столе. Я лежал на холодной земле, мог лишь смотреть, как Изверг сжал изящную голову фейри большой ладонью и жадно вдохнул. Темные глаза короля смотрели в мои между пальцев Изверга, глаза были тусклыми, но в сознании.

И он все еще был в сознании, когда Изверг начал его есть.

* * *

Король Теневого Двора был мертв.

Он долго умирал, но, хоть Изверг растягивал намеренно, король не издал ни звука. Он сохранил гордость до последнего вдоха.

Я лежал на бетоне уже час, хотел бы быть таким сильным, но, хоть я много раз обещал себе, что не буду кричать из-за Изверга, я все равно визжал в конце.

Ты слабый.

Едкий голос Аконита крутился в моей памяти.

Ты слабый.

Ты полагался на других.

Слова сливались с пульсом агонии в теле, пока не стали звучать в такт пульсу боли. Я был слабым. Я полагался на других. Я доверился девушке.

Девушка… но разве она была виновата в этом? В этом не было смысла. Что-то пошло не так, но это не была ее вина… да? Аконит хотел, чтобы я винил ее. Он пытался управлять мною, но я знал лучше. Я не справился, потому что облажался, и я не мог винить кого-то еще.

Изверг откинул голову, проглотив остатки, и облизнулся. Кровь капала со стола. Аконит стоял у стойки в дальней части гаража, любовался своей новой коллекцией: сосудами с кровью, заплетенными прядями черных волос, пальцами, образцами крови и органами в склянках с консервирующим зельем.

Части тела короля-фейри. Он продаст их на черном рынке за миллионы.

Аконит взглянул на Изверга.

— Ну, как?

Изверг усмехнулся.

«Я уже чувствую, как его магия пропитываетменя. Он был сильным, как и утверждала его репутация».

— Хорошо, — Аконит закрыл чемодан с частями тела. — Тащи мальчишку.

Когти Изверга царапнули бетон, он прошел ко мне. Его морда была еще мокрой от крови короля, и когда он оскалился, клыки были красными. Он потянулся к моему горлу.

Тьма окутала гараж.

Раздался оглушительный визг. Тьма кружилась, и два черных клинка ударил по Извергу, рвали его растрепанную шерсть. Он отпрянул.

Его нападающий появился в вихре тьмы, в руках были эбонитовые клинки, полупрозрачные орлиные крылья изгибались за ее спиной. Лаллакай. Ее лицо искажал гнев, грудь сильно вздымалась.

— Ты убил его, — она прошипела слова, а потом провизжала их. — Ты убил его!

И она бросилась на Изверга.

Я откатился, теневая магия вырвалась из нее, как ленты черного электричества. Изверг взревел от смеха, выпустил волну силы, вытягивающей силы и жизнь.

Тяжело дыша, я встал на четвереньки. Кулон девушки блестел на земле. Я схватил его и отполз от бьющихся фейри. Аконит что-то кричал, Изверг хохотал, и Лаллакай кричала. Никто не смотрел на меня.

Я встал на ноги. Мои колени чуть не подогнулись, и я пошатнулся, но потом побежал к грузовику Аконита.

«Грениор! — я бросил его имя в лес, надеясь, что он был близко и слышал меня. — Бери других и убегай! Я найду вас позже!».

Я вытащил из кармана запасной ключ грузовика. Я планировал использовать машину для побега, убив Аконита, чтобы не разбираться с его стаей варгов, но я не убил его. И теперь я убегал.

Но что еще я мог сделать?

Я сел за руль, вонзил ключ в зажигание. Двигатель загудел, и я нажал на газ. Шины закрутились, машина поехала вперед. Я взглянул в зеркало заднего вида. Изверг и Аконит нападали на Лаллакай. Она проиграет. Наверное, умрет. Мне было плевать.

Мне нужно было забрать девушку и убежать. Бежать как можно дальше, как можно быстрее. Убегать вечно.

Как все пошло не так? Как Аконит понял мой план?

Огни города проносились мимо, я несся по шоссе. Все болело. Раны пульсировали. Синяки пульсировали. Голова гудела. Зрение расплывалось и возвращалось, и я отпустил газ, моргнул, пытаясь сосредоточиться.

Ты слабый. Ты полагался на других.

Девушка знала, что я попробую убить Аконита, и что я использую ее кулон. Но она не могла сказать Акониту. В этом не было смысла. Она обыграла меня с самого начала? Я не мог в это поверить. Я не повелся бы на игру.

Я свернул с шоссе. Я ехал по центру Ванкувера. Было поздно, дороги были пустыми. Дождь стучал по лобовому стеклу, сначала пара капель, потом все сильнее. Я включил дворники. Зрение все еще расплывалось.

Как Аконит понял это? Как!

Ты слабый. Ты полагался на других.

Я прижал ладонь ко лбу, чтобы прогнать голос Аконита. Кулон девушки стукнул меня по подбородку, цепочка запуталась в моих пальцах. Я держал его все время. Я опустил ладонь, свет упал на поверхность камня.

Жуткая трещина расколола руну пополам.

Мои глаза расширились в потрясении. Он был сломан? Но как? Когда? Аконит снял его с меня, но ничего с ним не делал, да? Или Изверг…

Мой взгляд прыгнул с кулона на дорогу, и я нажал на тормоза. Шины застыли, и грузовик врезался в припаркованную машину сзади. Подушка безопасности взорвалась перед моим лицом. Грузовик резко остановился, и я обмяк на сидении, тяжело дыша.

Лобовое стекло было в паутине трещин, двигатель еще гудел. Машина, в которую я врезался, была в худшем состоянии, ее хрупкий багажник смяла стальная защита от оленей впереди грузовика. Я нащупал ключи, выключил двигатель, открыл дверцу и выпрыгнул из грузовика. Мои ноги подкосились, я впился в дверцу и устоял. Дождь стучал по моей голове.

Мое лицо в крови смотрело на меня, отражалось в окне водителя. Моя футболка была изорвана, раны и царапины покрывали мою грудь. Кровь была всюду, и я все еще ощущал шершавый горячий язык Изверга.

Я склонился, меня стошнило на асфальт. Как только желудок успокоился, я забрался на заднюю шину. В грузовике была сумка с припасами, и я вытащил свой кожаный плащ и надел его. Застегнув его под подбородок, я скрыл капюшоном голову. Перчатки были в карманах, и я надел и их.

Сжимая кулон в кулаке, я ушел от грузовика, хлюпая ботинками по лужам. Голова кружилась, идти прямо было тяжело, но переулок был недалеко, и она была там. Может, теперь я пойму, как я провалился.

Я сжал ее кулон. Она обвинит меня в том, что я его сломал? Как она отреагирует, узнав, что я не смог убить Аконита?

Ты слабый. Ты полагался на других.

Слова пульсировали вместе с ранами.

Переулок был впереди, и я видел, что она сидела на земле, сжавшись в комок, спрятав лицо, светлые волосы промокли. Мои шаги замедлились. В десяти шагах от нее я остановился. Что-то во мне напряглось в отвращении при виде нее.

Она подняла голову. Синяки. Отеки. Кровь размазал дождь. Слезы на щеках. Боль и отчаяние на лице. И… облегчение. Радость, что я пришел.

Слабость.

Но я не был слабым.

Она была.

Я видел в ней слабость. Ее побили — ее тетя, алхимик. Человек. Не огромный зверь с когтями, клыками и невозможными силой и скоростью, которого я не смог одолеть даже с зельями.

Она была слабой, и я полагался на нее и тоже стал слабым. Если бы не она, это не произошло бы. Я бы не попытался убить Аконита раньше, чем был готов. Я бы не рассчитывал на ее артефакт — заклинание, которое сломалось.

Она была слабой.

И, пока она смотрела на меня с отчаянным облегчением и слезами, ненависть поднималась в моей груди как кислота. Я ненавидел ее облегчение. Я ненавидел ее безмолвные ожидания, что я, сильный, защищу ее. Я ненавидел ее синяки и то, как она сжалась, как беспомощный ребенок. Я ненавидел ее слабость.

Я шагнул вперед. Она смотрела, как я приблизился, надежда на ее лице дрогнула. Я видел теперь ясно: она была мертвым грузом. Я не выживу, если она будет висеть на мне.

Встав перед ней, я вытащил ее кулон из кармана и бросил на землю. Кулон был слабым, как она. Он подвел меня, как она.

Она смотрела на свой любимый артефакт, потом подняла взгляд на меня. Ее взгляд был как нож в моей груди, но я уже страдал. Мне не нужно было, чтобы она добавляла боль. Она вообще не была мне нужна.

Я отвернулся и ушел.

Я не оглянулся.

Рассвет стал превращать небо в желтое, когда я припарковал грузовик. Я выбрался, Аконит вышел из гаража. Он ждал, пока я шел к нему. В двух шагах от него я остановился и смотрел в лицо мужчины, который вырастил меня, обучил меня и мучил меня. Я ненавидел его. Я представлял, как убью его. Я хотел его смерти.

Но я еще не был достаточно силен, и если я убегу, я и не буду. Так что я останусь. Я был его учеником, и он сделает меня сильнее. Таким был уговор. Он сделает меня сильным, как он, а потом я убью его.

Он впился в меня взглядом.

— Теперь я понимаю, — мой голос был хрипом. — Я сделал выводы.

— Хорошо, — он опустил тяжелую ладонь на мое плечо и сжал сломанную ключицу, пальцы впились. — Союзников нет, Захария. Только орудия.

Глаза девушки, когда я смотрел на нее в последний раз, были выжжены во мне, и боль в плече усилилась. Я был рад, что не узнал ее имя.

— Да, — сказал я наставнику. — Я понимаю.

Союзников не было. Не было спасителей, героев, друзей, семьи.

Был только я и моя сила.

И я буду оттачивать эту силу до дня, когда убью Аконита.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ЧЕТВЕРТАЯ

Зак притих, и я не просила его продолжить. Что еще он мог раскрыть? Я узнала его сторону истории, и осколки в моей груди рвали мои легкие, как никогда раньше.

— Вот так, — сказал он после долгой минуты, звуча ровнее, чем пока он описывал свое состояние, когда он уходил от меня в ту ночь. — Я не знаю, как Аконит понял, что я планировал, или как у тебя оказался фальшивый яд, или как кулон сломался. У меня нет всех ответов.

Закрыв глаза, я сосредоточилась на дыхании, надеясь, что агония в груди ослабнет. Когда я открыла глаза, он смотрел на меня с утомленным смирением, ждал, что моя ненависть обрушится на него.

Я разжала пальцы, стало видно треснувший кулон, который я держала. Он хмуро посмотрел туда, а потом лицо лишилось краски, которую успело вернуть.

— Это… ты хранила его все это время?

— Нет, — прошептала я. — Я оставила его на улице, где ты его бросил, вернулась в дом тети и рассекла ее горло.

Его глаза расширились.

— Я должна была сразу же убежать, но я сидела рядом с телом, пока полиция не приехала. Я была не в себе тогда, — я потерла трещину большим пальцем. — Этот кулон я нашла, когда мы пришли в дом моего детства.

— Я не помню там трещины.

— Ее не было. С ним я проникла в логово костееда, и тогда он треснул. Я не знаю, почему, но трещина выглядит так же, как та, что была десять лет назад, да?

Он медленно кивнул и протянул руку. Я передала ему камешек, и он тщательно осмотрел его.

— Чары пропали, — пробормотал он. — Заклинание сломалось, и руна треснула.

— Я носила кулон годами без проблем. Почему он вдруг сломался?

Он отдал мне кулон.

— У тебя был контакт с магией фейри в логове костееда? Разная магия не всегда хорошо сочетается.

— Я не заметила. А у тебя?

— Вряд ли Изверг использовал магию на мне. Ему это не требовалось, и… — его взгляд стал рассеянным. — Он не использовал магию на мне, но я… Сейбер, ты делала ледяные копья, пока была с кулоном?

Я сжала речной камень, тошнота подступила к горлу, когда я поняла направление его мыслей.

— Да.

— Я использовал заклинание скрытности, которое мне дала Лаллакай, — тихо сказал он. — Я сломал кулон ее магией. А ты сломала этот магией Рикра.

Целью чар было скрыть мою энергию друида. Они не могли скрыть и магию фейри. Я прижала большой палец к руне. Я сломала ее случайно, как и Зак. Кулон хорошо скрывал ребенка-друида, но был неэффективен для практикующего друида.

— Заклинание Лаллакай…

Шепот Зака отвлек меня от мыслей. Он смотрел на закрытую дверь напротив нас, морщина появилась на лбу.

— Магия Лаллакай…

Я хмуро посмотрела на него.

— Зак?

Он встал на ноги. Медленно, будто в трансе, он прошел к двери и замер в дюймах от нее. Меня встревожило его странное поведение, я поспешила к нему, а он задел кончиками пальцев дверную раму. Там были вырезаны метки, линии и руны в верхней половине рамы, пыльный красно-белый талисман свисал с гвоздя в двери.

— Эти чары от магии фейри, — его голос был тихим напряженным хрипом. — Я знал это. Я знал это.

— Зак?

Его ладонь дрожала, он согнул пальцы, прижал кулак к раме.

— Проклятье!

Я сжала его руку.

— Зак, что такое?

Он опустил голову, горький смех сотрясал его плечи.

— Это была моя вина. Это все время было моей виной.

— О чем ты говоришь?

— Чары, — он отвел кулак, а потом ударил им по дверной раме, сотрясая дерево. — Гадкие чары. Аконит зачаровал эту комнату от фейри. Но я попросил у Лаллакай заклинание. Я позволил ей поместить магию фейри в мое тело, а потом я прошел в эту дверь, чтобы посмотреть на яд, который сбирался украсть для тебя.

Мой взгляд скользнул по вырезанным меткам заклинания.

— Как только я пересек чары, тот гад знал, что кто-то пролез. Он точно поменял все яды на фальшивки, чтобы я не украл ничего опасного. И я не заметил. Я слишком переживал, что моя замена не будет убедительной.

Он молчал секунду, а потом рассмеялся снова, звук был грохочущим, ужасным.

— Я активировал чары снова, когда пришел во второй раз и украл яд. Он следил за каждым моим ходом после этого. Сколько поставишь на то, что один из его фамильяров следил за нами, когда мы обменялись зельем и кулоном?

Тошнота бурлила в моем животе.

— Он намекнул Рут.

— А потом они ждали, пока мы сделаем ход, зная, что мы задумали, — его голова была склонена, лицо — отвернуто. — Если бы я не стал жадным и не попросил у Лаллакай заклинание, я бы не активировал чары. Если бы я бы умнее, я понял бы, что магию фейри нельзя нести через чары.

Я тихо стояла рядом с ним, впитывая все. Вот как. Мы провалились, потому что Зак пропустил мелкую деталь. Это было не злобное предательство, а просто ошибка. И мы прошли ад из-за этого. Я не могла винить его за это, я участвовала в планах в равной степени. Должна была участвовать. Но я дала ему готовиться и рисковать одному, решив, что у нас все было под контролем, даже не понимая, с чем он имел дело.

Я коснулась его руки. Он вздрогнул, словно ожидал, что я его ударю.

— Теперь мы знаем, — тихо сказала я. — Мы были отчаявшимися детьми, и мы ошибались. То, что ты пережил в ту ночь и после… я не могу представить. Но, как ты сказал, что сделано, то сделано. Мы не можем теперь это изменить.

Он поднял голову, его потемневшие от боли глаза посмотрели в мои.

— Ты должна злиться сильнее.

Как я могла злиться, услышав, что он пережил в ту ночь? Он сделал все, что мог, чтобы преуспеть. Да, он отвернулся от меня в переулке. Да, было больно слышать, что он увидел во мне обузу. Но я не могла винить Зака-подростка за то, что он не смог одолеть Аконита и Изверга, бьющих физически и морально.

Я уже достаточно винила его.

— У нас есть нужные ответы, — пробормотала я. — Теперь мы можем все оставить позади. Прошло десять лет. Пора это оставить и жить дальше.

— Жить дальше, — тихо повторил он, отвернулся от двери. Боль угасла в его глазах, но что-то темное задержалось в его взгляде. — Да, тебе нужно это сделать.

Я прищурилась.

— А ты?

Грубо выдохнув, он прислонился к стене.

— Изверг снова заприметил меня. Он любит медленную охоту. Даже если я сбегу в этот раз, он будет дальше охотиться на меня. Завтра или через десять лет, но он проглотит меня. Чем больше у меня сейчас паранойи, тем веселее для него.

Ненависть к монстру пылала во мне.

Зак закрыл глаза.

— Когда я вижу его… мне словно снова шестнадцать.

Я встала перед ним.

— Если Изверг будет охотиться на тебя, тогда ты знаешь, что нам нужно сделать.

Он открыл глаза.

— Это невозможно.

— Ты говорил, что и Аконита не убить.

— Аконит был смертным. Изверг…

— Мы творили невозможное, и мы все еще тут, — я постучала по центру его груди. — Мы убили Дюллахана. Мы убили Лутира. И мы убьем Изверга.

— Тебе не нужно ничего делать. Изверг — не твоя проблема.

— Он стал моей проблемой, отравив меня, — я помедлила, потом бросила следующие слова. — И я не буду отсиживаться и оставлять тебя с этим одного. Мы справимся вместе.

Он долго смотрел на меня, словно сомневался, что услышал меня правильно, а потом притянул меня ближе и опустил голову. Наши губы встретились. Это был нежный поцелуй со слоями боли, неуверенности и сожалений, но в нем было что-то еще — от этого скрежет в моей груди замер, тепло озарило меня внутри.

Он отодвинулся, потер большим пальцем мою щеку.

— Давай подождем и узнаем, выживем ли мы после яда. Тогда можно переживать из-за Изверга.

Я сжала губы.

— Можно хотя бы начать планировать.

— Как?

Я взглянула на открытую дверь и темный лес за ней.

— Спросив у Лаллакай, как освободить Теневой Двор от контроля Изверга.

* * *

Лаллакай убрала темные волосы за плечи.

— Освободить двор? Зачем?

— Потому что убить Изверга будет куда больше без поддержки его маленькой армии фейри, — нетерпеливо ответила я.

— О? — отозвался Рикр. — Теперь мы его убиваем?

— Возможно, — буркнул Зак. — Сейбер забегает вперед.

Мы вчетвером собрались внутри затхлого домика. Маленький огонь в печи отгонял ночной холод. Рассвет был в паре часов, но нам не нужно было ждать дольше, чтобы понять, работало ли противоядие. Боль в теле угасла, и Зак выглядел здоровым впервые с тех пор, как его отравили.

Восстановление Лаллакай было важнее. После того, как она выпила противоядие, ее лицо уже не было бледным. Она уже не была слабой и уязвимой, и кроме впавших щек и царапин на бледной коже, она выглядела как прежняя.

— Изверг — опасный враг, если оставить его без присмотра, — сказал Рикр с деревянной скамьи, скрестив ноги в лодыжках. — Я хочу убедиться, что он быстро погибнет, а потом возвращаться домой.

Я кивнула.

— Я не хочу, чтобы он шел за нами. Или стал сильнее, — я взглянула на Рикра и Лаллакай. — Насчет разделения Изверга с двором. Как насчет Марзанны? Иллиар собирался вернуть ее на трон. Значит, еще есть придворные, верные ей.

Взяв гребень, который она забрала из наших припасов, Лаллакай собрала длинные пряди ладонью и стала расчесывать концы.

— Марзанна была при смерти две недели. Даже с противоядием она будет бесполезна какое-то время. Как долго вы собираетесь тут сидеть, ожидая ее восстановления?

— Ей не нужна полная сила, — отметил Рикр. — Она может отвлечь двор, а мы ударим по Извергу.

— Как ты предлагаешь его убить, хм? — Лаллакай распутывала волосы. — Твой холод и лед не укроет тебя от магии смерти Изверга так, как защищал тебя от летней магии Лутира. Если бы твоя сила была того же уровня, как когда ты был Зимним Королем, ты мог бы подавить его мощью, но, — она насмешливо приподняла бровь, — Рикр — бледное подражание Арауну.

— Как нам повезло, что в нашем обществе есть Леди Тени с опытом боя с ним, и которая может вести атаку.

Лаллакай фыркнула.

— Дурой меня считаешь? Зачем рисковать почти верным поражением и смертью за королеву, которая презирает меня?

— Может, она будет презирать тебя меньше, — предложил Рикр, — если ты одолеешь ее врагов и спасешь ее двор?

— А Зак? — холодно спросила я. — Изверг продолжит охотиться на него.

Ее изумрудные глаза взглянули на ее супруга, морщинка появилась между бровями.

— Изверг будет занят игрой в короля, так что не тронет нас. И ты никогда не хотел мстить твари.

Зак, прислоняясь к столу, крутил в руках обсидиановый флакон с противоядием.

— Не то, что я не хотел, но было просто найти оправдания. А теперь их не осталось. Оставлять его в живых опаснее, чем бросать ему вызов.

Он поднял взгляд, перевел его с Лаллакай на меня.

— Я хочу убить его. Я хочу, чтобы его тень пропала из моей жизни навеки.

Я слабо улыбнулась.

— Ясно, — Лаллакай опустила гребень на стол и приподняла брови, глядя на Рикра. — И ты этого хочешь?

Хмурясь, я гадала, почему она спрашивала его.

— Я бы это предпочел, — подтвердил Рикр.

— Тогда, если должна рисковать жизнью и телом против Изверга, я не буду ждать дольше обещанной награды, — она властно подняла подбородок. — Лорд Зимы, я требую, чтобы ты исполнил нашу сделку без отлагательств и дал мне дар Неумирающего.

Я подавила ругательство.

— С силой Неумирающей я могу уверенно бросить вызов Извергу. Эта сила моя по праву, и я не приму больше отговорок.

Рикр встал со скамьи. Он выпрямился во весь рост, повернулся к Лаллакай, глаза мерцали как кусочки льда.

— Наша сделка не скована временем, Ночная Орлица, и у тебя нет возможности заставить меня слушаться.

Я почти расслабилась, радуясь, что Рикр не поделится своей опасной силой.

— Но, — продолжил он, — данное обещание нужно сдержать. Я дам тебе сейчас магию Неумирающего при условии, что, кто бы ни нанес решающий удар Извергу, я поглощу его силу.

— Нельзя добавлять условия в сделку после того, как она заключена, — рявкнула она.

Рикр изогнул губы в улыбке.

— Согласен, плохо так делать.

Она яростно зашипела.

— Ладно.

Холодный страх сдавил меня, но я ничего не могла поделать. Рикр уже пообещал дать часть своей силы, и если он этого не сделал бы, мы бы умерли во Вратах Ада. Я просто надеялась, что Рикр знал, что он делал.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЯТАЯ

— Это все, — сказала я, убирая свернутый спальный мешок в нашу большую сумку.

Стоя у стола и разглядывая открытый гримуар, Зак рассеянно кивнул. Я оглядела домик. Признаки его недавней алхимической работы были убраны, противоядие было убрано на его пояс с зельями. Наши припасы были собраны, и оставалось только уйти.

Но Зак все еще разглядывал гримуар, сильно хмурясь.

Я подошла к нему, взглянула на страницу, где были символы, какие я раньше не видела.

— Что такое?

— А? О, просто… — он вяло пролистал страницы. — Искал то, что даст нам преимущество над Извергом.

Первым делом нам нужно было дать Марзанне противоядие, чтобы она вернула силы. А потом мы продумаем план, как одолеть Изверга.

— У Марзанны могут быть идеи, — предположила я. — У них же схожие силы?

— Схожие, да, но Изверг не на том уровне, что Марзанна. Хотя он добавил пару трюков за годы с тех пор, как он поглотил Марзанёка, — он снова нахмурился, но в этот раз он глядел на дверь комнаты Аконита. — Хм.

— Что?

Пройдя в двери, он сорвал с нее красно-белый талисман.

— Интересно…

— Что?

Он разглядывал красно-белые нити еще миг, а потом убрал талисман в карман.

— Можешь проверить, закончили ли Лаллакай и Рикр?

Я закатила глаза, не получив его объяснения, и вышла в прохладный воздух перед рассветом. Рикр и Лаллакай отошли в тихое место, где он мог разделить с ней дар Неумирающего, и хоть часть меня хотела увидеть, как это делалось, я не решилась пойти и посмотреть. Зак не переживал, что его напарница-фейри станет сильнее, но мне это не нравилось.

Листья и хвоя хрустели под моими ботинками, пока я шла по лесу на тусклое сияние. Я приблизилась, различила их силуэты, они стояли напротив друг друга, левые ладони были соединены. Мягкое лазурное сияние исходило от Рикра, и схожее свечение было на Лаллакай, но изумрудного оттенка.

Я замедлила шаги, переживая, что помешаю им, но сияние угасало. Кусая губу, я продолжила путь. Остатки мягкого сияния исчезли, и Рикр отпустил руку Лаллакай. Я прошла в брешь в зарослях туда, где они стояли. Она вытянула левую руку. Лента меток, какие были у Рикра, тянулась от левой ладони по руке, плечу и шее, по левой стороне ее лица. Узор мерцал не ярко-синим светом, а зеленовато-черным. Лаллакай теперь была неумирающей.

Я недовольно повернулась к Рикру и охнула. Ледяное потрясение пронзило меня, я уставилась на его лицо. На его кожу без меток. Синий узор на левой стороне его лица и шеи пропал.

В паре футов от нас Лаллакай усмехалась, восхищаясь новыми украшениями на руке.

Паника кипела во мне, и я сжала запястье Рикра, впилась пальцами.

— Рикр… где… твои метки… Я думала, ты делился силой Неумирающего, а не отдавал ее!

Его брови приподнялись от моего очевидного отчаяния.

— Я не могу копировать или разделить дар Хафгана. Я могу только передать его.

— Н-но ты… — лепетала невнятно я. Было уже плохо, когда я думала, что Лаллакай будет непобедима, как он. Но теперь она была непобедима, а он без защиты? — Я не могу поверить, что ты согласился на это! Ты…

— …жив, — перебил он. — Чего не было бы, если бы Лаллакай не помогла убить Лутира. И ты была бы мертва.

— Но…

— Это ощущается прекрасно, — проурчала Лаллакай, глядя тонкими пальцами руку. — Я тут же оправлюсь от любой раны?

— Почти мгновенно и почти от любой раны.

Я хотела сбить с его лица снисходительную улыбку. Почему он был таким спокойным? Он отдал свою величайшую силу, дар, который сохранял его живым веками! Он уже не был всесильным Зимним Королем. Он был уязвимым для атак других фейри.

Лаллакай сделала паузу, отвлеклась от новых меток.

— От чего я не оправлюсь?

— Ах, — блеск льда вернулся в глаза Рикра. — В этом и вопрос, да?

Она опустила руки.

— Эта сила не без изъяна. Есть способы убить Неумирающего, как Пулл убил Хафгана, и как Лутир чуть не убил тебя.

— Именно.

Ее глаза прищурились до щёлок.

— Как Пулл одолел магию Неумирающего?

Рикр улыбнулся и промолчал.

— Скажи! — прорычала она, шагая к нему. — Это теперь моя сила, и я должна знать.

— Я исполнил обещание. Теперь у тебя дар Неумирающего — его огромные преимущества и изъяны. Наслаждайся, Леди Тени.

Скалясь, она бросилась к нему. Зимний холод полетел от Рикра, покрывая все вокруг него слоем инея, включая меня.

— Осторожно, Ночная Орлица, — шепнул он.

Она замерла и согнула пальцы в угрозе.

— Напади на меня, — проворковал он, глаза блестели древней хитростью, — и мы быстро узнаем, что сильнее: твоя новая способность или мои знания о ней.

Лаллакай стиснула зубы, ее красота затерялась, когда ее черты исказила ярость.

Он убрал ладони в рукава плаща.

— Я даровал тебе силу Неумирающего, Леди Тени, но едва ты нападешь на меня, я заберу свое.

Они смотрели свысока друг на друга, двое сильных фейри, которые не хотели отступать. Но Рикр был бывшим королем Аннуна, правителем Зимнего Двора, и Лаллакай не была ему ровней. Яростно рыча, она отступила, пошла по лесу к домику.

Я шумно выдохнула и повернулась к Рикру.

— Ты дал ей повод убить тебя. Как только Изверг будет мертв, она пойдет за тобой.

— Тогда хорошо, что после смерти Изверга, я получу опасную силу, которая годится, чтобы биться с Леди Тени, да?

Мои глаза расширились. Он продумал это, когда потребовал у нее дать ему поглотить силу Изверга?

— Ты…

— Поразительный стратег?

— Безумный.

— Ах.

Я понизила голос:

— Не стоило говорить ей, что ты заберешь силу.

— Она вскоре поняла бы это сама, — он отклонил голову, глядя на темное небо. — Ее амбиции недальновидные. Была бы она хитрее, она предвидела бы опасность в принятии силы Неумирающего, не убив ее прошлого владельца.

Я обвила себя руками. Передача магии Неумирающего от Рикра Лаллакай настроила их против друг друга, а мы с Заком могли попасть в их конфликт, в котором один из наших напарников-фейри умрет.

— Какой бардак, — буркнула я.

Рикр бросил на меня взгляд.

— Не переживай, голубка. Никто не живет так долго, как я, без хитрости.

Я почему-то не успокоилась.

* * *

Только Лаллакай в нашей группе была в хорошем настроении. Она держалась за свою руку, пока шла, крутила ее, глядя, как узор Неумирающей мерцал, словно это было украшение, а не самая сильная магия Рикра.

Он шел в паре шагов за ней, и я не могла его прочесть. Казалось, он тихо веселился, но я не доверяла этому. Он точно ощущал себя открытым. Он сбросил непробиваемую броню, которая защищала его веками, и я ощущала, как тоже потеряла броню. Неразрушимость Рикра успокаивала меня. Я думала, что не смогу его потерять, но теперь могла.

Верхом на Артеаре, я взглянула на Зака, едущего рядом со мной, наша тяжелая сумка висела на крупе Тиллиага. Судя по его напряжению и рассеянному взгляду, он был занят, переживая, как убить Изверга, чтобы думать о передаче силы Неумирающего.

Рассвет сделал горизонт розовым и лиловым, но глубокие тени тянулись по долине, пока мы приближались к болоту и скрытому перекрестку. Я хотела бы не видеть больше то болото, но нам нужно было пересечь его край, чтобы добраться до пещеры Марзанны.

— Когда мы дадим противоядие Марзанне, — тихо сказала я, — что дальше?

Зак повел плечами, ладони лежали на гриве Тиллиага. Два коня шли бок о бок. Их соперничество угасло, или они слишком устали для этого. Грениор и Килар замыкали строй, их темная шерсть сливалась с тенями.

— Нам нужно передвинуть Марзанну дальше от Теневого Двора, пока она набирается сил, — ответил Зак. — Мы отправимся на восток на территорию Эха. Мне все еще нужно его найти.

Его ладонь скользнула к бедру, где хранился обсидиановый флакон противоядия. Там были две дозы и еще немного, чтобы спасти Марзанну и Эхо, если он тоже был отравлен. Я надеялась, что ему хватит сил цепляться за жизнь, пока мы не найдем его.

Знакомый, но неприятный запах гниющих растений проник в мой нос, редкие деревья стали кривыми, вода блестела в растущем свете солнца. Лаллакай вела нас по болоту, знала путь. Копыта лошадей стучали по земле.

Нервы покалывало, я хорошо помнила монстра болота. Эфемерный туман поднимался с земли, покрытой мхом, измерение фейри смешалось с миром смертных. Сила гудела на моих нервах. Я не знала, как долго мы будем идти до другой стороны. Мой первый путь по болоту не был прямым.

— Сейбер, — голос Зака был тихим, едва слышным за топотом копыт жеребца. — Ты говорила до этого… что, когда все закончится, я должен вернуться в приют с тобой.

Мою грудь сдавило, осколки за ребрами дрожали. Он молчал, может, ждал моего ответа, может, не знал, что сказать дальше.

— Ты все еще этого хочешь?

Мое дыхание дрогнуло. Я предложила, чтобы он вернулся со мной, чтобы мы обсудили то, что произошло между нами десять лет назад. Но мы это обсудили, нашли ответы. Я достаточно думала о той ночи, разбивающей душу, и я не хотела больше о ней думать. Я хотела жить дальше.

Но хотела ли я жить с ним? Это было возможно? Могла ли я отпустить обиду, от которой страдала, когда напоминание было передо мной? Или мне нужно было прогнать его из своей жизни, чтобы жить?

Зак ждал моего ответа, и я не знала, что сказать. Мне нужно было время, чтобы подумать. Но если я отвечу неправильно — а «не знаю» точно было неправильным вариантом — он сделает выбор за меня.

Я открыла рот, закрыла его и попробовала снова:

— Я…

Лаллакай вскинула руки.

Лента черной магии вылетела из нее изогнутой стеной — и вспышки алой магии взорвались на ней в футе от ее лица. Она отпрянула на шаг, прижала ладони к темному барьеру. Гудящая магия перекрестка дрожала, и кислый вкус смерти появился у меня на языке.

Силуэты появились в рассеивающемся тумане. Они приблизились, тихий плеск выдавал шаги по воде. Впереди, в дюжине футов перед Лаллакай, был самый большой силуэт, на крупных плечах и длинных руках была голова зверя с кроваво-красными глазами.

Изверг оскалился в хищной усмешке.

Мы снова встретились, Ночная Орлица.

Адреналин гудел в моем теле, я посмотрела по сторонам, заметила там силуэты десятка фейри. Изверг привел с собой Теневой Двор.

И мы были окружены.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ШЕСТАЯ

Барьер Лаллакай угас, и она отпрянула на шаг, встала ближе к Рикру. Он подвинулся, и они стояли бок о бок напротив Изверга. Леди Тени и Лорд Зимы против Короля Смерти и его двора.

Ты стала куда бодрее, — отметил Изверг с шипящим смехом. — Я повеселюсь, пока ты будешь бороться, пока я тебя поглощаю.

— Это твоя самая большая угроза? — она перебросила длинные волосы за плечо. — Зверь без манер, как всегда, Изверг. Лорды и леди двора точно веселятся из-за отсутствия у тебя утончённости.

— Я собирался отметить отсутствие у него интеллекта и уравновешенности, — шепнул Рикр.

— Его изъяны почти безгранично.

Изверг визгливо засмеялся, не переживая из-за их оскорблений. И не зря. Мы могли только оскорблять его.

Шея Артеара изогнулась, глаза двигались. Рядом с нами Тиллиаг топнул копытом, его ноздри раздулись. Он смотрел на Изверга. Зак вытащил флакон из пояса, откупорил и осушил одним глотком. Он вытащил второй флакон, проглотил содержимое, а потом коснулся кристалла, висящего на шее, произнёс заклинание. Свет замерцал на нем, когда заклинание активировалось.

У меня не было зелий и заклинаний. Был только бесконечный припас ледяных копий, которые легко ломались.

Это слишком просто, — Изверг пошёл вперед, упираясь длинными руками, опасные перчатки звякали. Его голодный взгляд скользнул по двум противников фейри, потом по мне и Заку. — Один из вас может остаться нетронутым. Я позволю вам решить, кто.

Я сжала гриву Артеара. Зак был прав. Для Изверга все было игрой.

Что-то ткнуло меня в бок. Ладонь Зака. Не отрывая взгляда от врагов, я сжала его пальцы. Он держал маленький твердый предмет. Я забрала его, и Зак вытянул руку пред собой. Черная руна вспыхнула на его ладони, магия потекла вверх по руке. Его теневой меч стал плотным, пальцы сжали рукоять.

Я сжала предмет, который он мне дал: обсидиановый флакон противоядия.

Мы не могли победить весь двор. Лаллакай была с даром Неумирающей, не Рикр, Зак и я не пережили бы общее нападение этих фейри. Марзанна могла бы остановить двор, но она все еще была в пещере, с трудом цеплялась за жизнь. Даже если я дам ей противоядие, она не оправится вовремя.

Это было невозможно. Это было…

Зак посмотрел в мои глаза, зеленые глаза были яростными и властными. Он не был готов к этому. Никто из нас не был. Но пришло время боя, время рискнуть всем ради мелкого шанса на выживание.

Мы уже выживали в невозможных ситуациях.

Артеар! — я сжала гриву и направила вес вперед. — Пробей их линию!

Смертный конь уперся бы. Даже Тиллиаг помедлил бы. Но Артеар был конем Дюллахана, который неизвестно как много веков носил грозного фейри через кровь и смерть. Он напал на вооруженных людей на аукционе лошадей, и он увел от меня теневых фейри. Он ни разу не боялся.

И не стал бояться теперь.

Он с воплем бросился прочь от Зака и Тиллиага, повернул к теневым фейри, прячущимся в тумане. Огонь вспыхнул на его копытах, но не полился горящими линиями, как до этого. Вместо этого огонь поднялся по его ногам. С вспышкой обжигающего жара его грива стала оранжево-красной, трепетала, и хвост за мной превратился в огонь.

Я чуть не отпустила его, но, хоть жар был до боли неудобным, он не обжигал меня. Огонь тянулся за ним, он помчался к трем фейри, и я ощущала себя в центре пожара, в секундах от сожжения.

Огромный огненный конь несся к ним на полном скаку, и трое фейри бросились в стороны.

Мы пронеслись мимо них. Я обернулась, жуткий смех Изверга звенел — а потом лед взорвался, покрывая трех фейри, мимо которых проскакал Артеар, чтобы они не напали на нас сзади.

Словно лед Рикра был сигналом, магия взорвалась со всех сторон, и энергия перекрестка закипела от жестокой схватки.

— Не замедляйся! — кричала я. — К Марзанне!

Артеар вытянулся, огонь вспыхивал на копытах. Земля дрожала, опасно неустойчивая. Было безумием скакать галопом по болоту, но если бы мы замедлились, не успели бы вовремя.

Магия дрожала на Артеаре и в моем теле. Туман сгустился, земля, покрытая мхом, теряла зеленоватый оттенок. Она стала полупрозрачной, и блестящую воду вдруг стало видно, она сияла на темной земле. Пути извивались перед нами, тянулись в лабиринте воды и тумана.

Артеар нес нас глубже в измерение фейри, наш путь открылся, и он помчался вперед на огромной скорости. Гул магии за нами утих, и впереди болото сменилось пенной водой реки.

Мир снова стал плотным, огонь угас на копытах и гриве Артеара. Замедлившись до быстрой рыси, он погрузился в реку и устремился вниз по течению к оврагу и Марзанне в пещере. Каменистые стены были впереди. Мы почти прибыли.

Чужое присутствие трещало в бурлящей энергии рек.

Вспышка тьмы, и трехфутовое пятно чёрной энергии врезалось в шею Артеара сбоку. Горячая кровь пролилась на меня, конь взревел. Он встал на дыбы, передние ноги били, пятно тьмы взлетело над нами, замерло на миг и устремилось к его лицу.

Ледяное копье появилось в моей ладони, и я махнула им над головой Артеара. Я ожидала, что копье пройдет сквозь пятно тени, но оно попало по чему-то твердому и взорвалось. Острые осколки покрыли темный силуэт, и он упал в воду с плеском.

Артеар повернулся, вода била по его груди.

Еще три темных силуэта парили в двадцати футах в воздухе. Я могла различить тела в тенях — что-то между крупной стрекозой и рыбой с крючковатыми когтями вместо плавников. Они парили, крылья хлопали так быстро, что были едва заметны. А потом они спикировали.

Чем бы они ни были, они были быстрыми.

Я призвала еще ледяное копье, сделала выпад в нападающее существо и промазала. Когти ударили меня по руке, и Артеар дернулся, второе порезало его плечо. Я ударила копьем по дуге, но это было как пытаться попасть по бейсбольному мечу, который активно уклонялся от биты.

Я в отчаянии бросила копье и снова промазала. Когти проехали по моему бедру, еще существо пролетело мимо меня. Артеар дергался в стороны, встал на дыбы, но не мог отбиться от них, а из-за того, что он был по живот в воде, он не мог прогнать их и огнем.

Холод вспыхнул на моей ладони, но копье не помогло бы. Мне нужна была другая магия, другое оружие, а не копье…

Голос Рикра всплыл в моей голове, говорил мне о его магическом даре, и что с практикой я смогу управлять формой льда.

Я взмахнула рукой, и лед слетел с ладони. Я сосредоточилась на форме, которую хотела. Оружие приняло форму увесистой дубинки. Я взмахнула ею по дуге. Тупой конец попал по теневому существу, и оно упало в реку, замерзшее внутри ледяной звезды. Оставшиеся два существа взлетели, вне досягаемости.

— Вперед, — выдохнула я. — Я отгоню их.

Артеар повернулся в реке. Я следила за двумя существами. Они следовали, но осторожнее, и я сжала пальцы и ждала. Артеар шел с плеском по узкому оврагу.

Существа атаковали нас.

Я взмахнула рукой. Осколки полетели по дикой дуге, задели еще одно существо. Оно упало, и последнее улетело в небо, тени трепетали вокруг него.

Артеар шел, и темный проем пещеры стало видно. Он забрался на камни, стуча копытами, и я пригнулась, когда он пробрался в пещеру.

Я спрыгнула с него.

— Жди тут.

Он повернулся к входу в пещеру, оранжевые глаза сияли силой. Я побежала к трещине в конце пещеры и протиснулась. Маленькая лампа, работающая от магии, тускло сияла, озаряя хрупкую фигуру, сидящую на горе вышитых одеял.

Темные глаза Марзанны смотрели на меня.

— Ты не спишь, — выдохнула я и побежала к ней. Я упала на корточки, вытащила флакон. — Выпей два глотка.

Она взяла флакон, открутила крышку и без колебаний сделала два больших глотка. Вернув мне сосуд, она медленно выдохнула. Ее щеки были впавшими, черные волосы — тонкими, и под шелковым одеянием она была костлявой. Яд ужасно повлиял на нее, но зелья бодрости и детокса, которые Зак дал ей до того, как мы ушли, помогли. Она была внимательнее, чем когда мы оставили ее.

— Друидка, — прошептала она. — Скажи. Иллиар умер?

Мое горло сжалось.

— Изверг напал на нас из засады в логове костееда. Он убил Иллиара.

Она смотрела вперед, не моргая, глаза были стеклянными. К моему шоку, слезы полились по ее лицу, по впавшим щекам.

— Я знала, когда он не ответил на мой зов. Он всегда отвечал.

— Мне жаль.

— Сначала мой брат, теперь мой самый дорогой спутник.

— Марзанна, — я сжала ее худое плечо. — Изверг и весь двор окружили Зака, Лаллакай и Рикра. Тебе нужно отозвать своих придворных. Они тебя послушают.

Горе и отчаяние не отпускали ее.

— Они не будут слушаться слабую королеву, пока ими повелевает сильный король.

— Изверг не сильный. Он просто злой. Есть способ временно повысить твои силы? Они все умрут, и никто не сможет помочь тебе вернуть трон.

Она медленно моргнула, и я чуть не закричала от нетерпения.

— Ты — друид, — она глядела на меня. — Твоя энергия сильная. Дай ее мне.

— Что?

— Дай мне свою энергию. Этого может хватить.

У меня не было времени на вопросы.

— Скажи, как.

— Ты знаешь… сферу ауры, как это зовет Кристальный Друид?

— Да.

— Создай ее, — она прижала ладонь к своей груди. — Тут.

Создать сферу ауры в ней? Я не знала, как это сделать, но у нас не было времени на вопросы и объяснения. Я встала перед ней, прижала ладонь к ее груди. Яростное отчаяние горело во мне, и я наполнила себя этим.

— Сверху грохочет гром, — запела я, ритм боевого гимна наполнил меня. — Вокруг блещет молния. На головах наших пепел. Все запобеду!

Моя энергия затопила пещеру, и глаза Марзанны расширились.

— Враг терзает огнем наши святые места, разбивает на части дома, и не только убивает наших дев.

Ее тонкие пальцы сжали мое запястье, удерживая мою ладонь у ее груди. Моя сила текла в нее. Она сосредоточилась, и хищная эйфория озарила ее темные глаза.

— Но мы бурей и громом погоним его, потопим его корабли. Победа, услышь нас!

Мой голос утих, и я убрала ладонь. Долгий миг она не отпускала меня, а потом ее хватка ослабла, и я отдернула руку, тяжело дыша. Голова кружилась, и я уперлась ладонью в каменную стену. Я ощущала слабость, но и была странно заряженной, словно моя песня усилила энергию, которая осталась.

— Впечатляет, безымянная, — Марзанна подняла руки, повернула ладони. — У тебя мощная энергия. Я в долгу перед тобой.

Я встала на ноги.

— Отплати мне спасением Рикра и Зака.

Она плавно встала и подняла сложенный наряд из корзины. Встряхнув его, она развернула шелковый плащ, накинула его на плечи и пошла к трещине. Я была за ней, протиснулась следом. Она прошла мимо Артеара к яркой бреши входа в пещеру.

Черное пятно ворвалось в пещеру, устремилось к Марзанне.

Я бросилась мимо нее, лед собрался в моей ладони. Вместо грубого копья или толстой дубины появился кристальный меч, острый клинок блестел. Я взмахнула им в воздухе и попала по центру теневого существа. Лед взорвался на нем и тут же разбился, разрывая существо.

Кристаллы искрились, плясали в воздухе. Марзанна отчасти повернулась, изогнув изящные брови.

— Вижу, мой страж способный. Продолжим путь к гадкому узурпатору.

Ее взгляд упал на кусочки льда, а потом вернулся ко мне. Она слабо улыбнулась.

— Веди, Друид Режущей песни.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ СЕДЬМАЯ

Шипы льда торчали из болота как двадцатифутовые сталагмиты.

Артеар несся по влажной, покрытой мхом земле галопом, копыта стучали. Марзанна ехала впереди меня, хрупкая от болезни. Несмотря на ее плохое состояние, она смотрела на вспышки магии впереди.

Сколько меня не было? Пятнадцать минут? Больше? Достаточно долго, чтобы Изверги и Теневой двор могли убить Зака и Рикра.

Но это еще не кончилось. Кто с кем бился?

Кристальные шипы взорвались с вихрем снежинок. Рикр. Я не видела его, но его магию было легко узнать. В пятидесяти футах от его льда спираль черной тени унеслась в небо, я заметила темные орлиные крылья. Лаллакай была жива — конечно, она была Неумирающей. Теневой Двор разделился на две группы, чтобы атаковать Рикра и Лаллакай, разделяя пару, чтобы они не могли работать вместе.

Между двумя битвами что-то двигалось. Крупное тело с длинными руками. Изверг. Он взмахнул кулаком в печатке, и силуэт поменьше отпрянул.

Зак бился с Извергом — один.

— Марзанна, совладай со своим двором, — рявкнула я. — Артеар, защищай Марзанну!

Фейри не успели возразить, я спрыгнула с Артеара. Я приземлилась и перекатилась на мягком мхе. Конь несся, повернул к ледяным шипам Рикра. Я вскочила и побежала к Извергу и Заку. Я не видела Грениора, Килар или…

Нет, видела. Два темных комка среди мха в двух дюжинах футов от Зака. Варги не двигались. Тиллиага не было видно. У него не было боевой магии, так что он мог убежать.

Зак и Изверг кружили, тени плясали на черном мече Зака. Изверг усмехался. Он играл. Потому Зак еще был жив. Все это было игрой, и Изверг не хотел, чтобы это закончилось слишком быстро.

Движения Зака были скованными. Он сбросил куртку, порезы были на груди. Он был ранен, истекал кровью, двигался медленнее обычного. Но он не дрогнул, борясь с монстром из своего детства.

Моя нога пробила мох и попала в лужу воды. Я упала на колени, поднялась и побежала.

Захария, Захария, — насмехался Изверг. — Что-то в этом почти знакомое, не думаешь?

Меч в руке Зака мелькал в стороны, он думал над следующим ходом, а потом бросился. Его меч полетел вперед, быстрый и опасный, но Изверг повернулся, невозможно ловкий для его размера. Меч задел его ногу, а он направил когти к Заку.

Зак взмахнул левой рукой. Руна на его запястье вспыхнула, и ладонь Изверга врезалась в просвечивающий щит, рябь пошла по нему от удара, а потом он разбился на серебряные искры. Зак взмахнул мечом снова, и волна тьмы врезалась в живот Изверга. Пролилась кровь.

Зверь не дрогнул. Его ладони с когтями погрузились в мерцание заклинания щита, и он схватил Зака за плечи и поднял его с земли.

Ах, — Изверг хохотал. — Это уже знакомо.

Дыхание опаляло мои легкие, ноги горели. Я почти добралась. Почти…

Изверг открыл пасть и опустил голову. Его большой рот впился в правое плечо Зака, клыки погрузились глубоко. Секунда длилась вечность, он наслаждался кровью друида во рту, а потом обрушил Зака в грязь, придавил его руки.

Холод наполнил мою ладонь.

Нависая над друидом, Изверг облизнул кровавые губы.

Помнишь это, Захария?

Скалясь, Зак зарычал:

— Ori lux te arceat!

Кристалл на его шее ярко вспыхнул, и смет ударил по Извергу с внезапной вонью горящей шерсти. Изверг поднялся с ревом, и я бросила ледяное копье в его затылок. Оно взорвалось у его черепа, а Зак откатился. Создав меч, я ударила по колену Изверга. Меч рассек плоть и мышцы, взорвался, вырывая рану.

Изверг повернулся. Я отпрянула, подняла ладони. Лед вылетел из моей правой ладони в облике щита за миг до того, как ядовитые когти Изверга ударили. Я отпустила его, и он разбился комом осколков на его толстых пальцах.

Я бросилась в сторону, прокатилась по губке мха и вскочила, еще одно ледяное оружие формировалось. Изверг повернулся, следуя за моими движениями, и он бросился ко мне.

Его нога пробила мох, попала в затхлую воду. На миг замешательства зверя, когда он потерял равновесие и отвлекся, меч Зака поднялся, рассёк локоть Изверга. Его плоть разделилась, предплечье с перчаткой упало на землю. Кровь полилась из обрубка локтя, и Изверг вырвал ногу из грязи и отпрянул.

Я подняла ледяной меч, клинок был гладким и острым, и Зак рядом со мной поднял теневой меч. Бок о бок, мы стояли напротив Изверга.

Его кроваво-красные глаза пылали, он скалился. Вблизи я видела больше ран, чем только обрубленная рука и рана на животе. Зак попал шесть раз, кровь блестела на растрепанной шерсти зверя.

Изверг взглянул на кровоточащий локоть, откинул голову в хохоте. Вонь гнили на болоте сгустилась, воздух был тяжелым. Сила бурлила в земле, и я вспомнила предупреждение Зака — раны Изверга делали его только сильнее.

Все еще хохоча, зверь выпустил волну смерти.

Темная магия вырвалась из него, сделала мох на земле черным. Это было так быстро и так сильно, что я не успела подумать, не то что защититься от этого. Сила, выкачивающая жизнь, накрыла меня, слабость наполнила тело. Мои колени ударились об землю. Земля умирала, энергия угасала в ней. Мое сердце слабо и дико билось, и каждый нерв в моем теле пылал от отчаяния.

Ладонь сжала мою руку, и поток прохладной знакомой энергии хлынул на меня. Аура Зака. Мое расплывающееся зрение стало четче.

Зак был на коленях рядом со мной, ладонь держала меня за руку. Другая рука сжимала его меч, клинок был направлен на Изверга, он лил все, что имел, в сферу ауры, но этого не хватало, чтобы отогнать магию смерти.

Я бросила остатки энергии наружу.

Моя сфера ауры слилась с Заком, и жуткая хватка смерти на моем теле ослабла. Вокруг нас земля бурлила от токсичной гнили, мох разлагался, становясь мутной жижей. Я тяжело дышала, вдыхая вонючий воздух, подавляя силу Изверга, но она давила на нас, непреодолимо подавляла нашу друидскую энергию.

Изверг усмехался, магия лилась из него бесконечным потоком смерти. Болото умирало. Все умирало, и мы были следующими.

Я сжимала запястье Зака, отчаянно держалась. Одно дело — риск смерти. Другое — ощущать, как смерть подкрадывается, забирая жизнь из тела.

— Сейбер, — выдохнул Зак. — Я удержу его. Беги.

Я сжала его запястье крепче. За мгновения для атаки Изверга я гадала, смогу ли жить с Заком. Он причинил мне так много боли. Он был частью многих ужасных воспоминаний. Он вызывал у меня так много конфликтов и неуверенности.

Но его присутствие в моей жизни повлияло на меня. Я узнала его, это изменило меня. Будучи с ним, я изменилась. Мы сталкивались снова и снова, и никто в мире не был так сильно со мной связан.

— Вместе, — прохрипела я, глубокая боль горела в груди. — Или никак.

Я была почти без сил. Я дала так много Марзанне. Моя сфера ауры вот-вот отключится, и сила Изверга подавит Зака. Его пальцы впились в мою руку.

Зимний холод ударил меня по спине. Холод пронесся мимо нас, и жижа гнили покрылась инеем, застыла льдом. Одеяло льда накрыло болото, моя выносливость угасала. Моя рука опустилась, грудь просила воздуха, голова кружилась.

Шаги захрустели по инею. Белый плащ появился рядом со мной, и я подняла взгляд.

Глаза Рикра тускло сияли. Сияющая ледяная броня покрывала его плечи и грудь, но не защитила его ото всех ран. Кровь запятнала его руки, испачкала плащ, но он не показывал боли, шагая к Извергу.

Подойдя тише, Лаллакай замерла рядом с Заком. Призрачные крылья выгибались за ее спиной, и узор Неумирающей мерцал на ее коже. Тени окружали спиралями ее пальцы. Зак быстро встал, и я поднялась через секунду, мои колени дрожали от усталости.

Кроваво-красные глаза Изверга посмотрели на Рикра, на Лаллакай, а потом он поднял голову, разглядывая болото. Звуки боя и магии продолжались, но они стали далекими.

— Мои верные придворные отгоняют твоих.

Голос Марзанны донесся в зимней тишине. Я оглянулась. Она сидела на Артеаре величаво, как королева, она смотрел на Изверга с безопасного расстояния.

— Эти злобные дураки скоро погибнут, — она была достаточно далеко, чтобы ее тихого голоса не было слышно, но я слышала ее ясно. — Как и ты.

Марзанна, — прорычало тихо и радостно Изверг. — Как мило, что ты вернулась. Я боялся, что ты умрешь в жалкой дыре, и я не смогу тебя проглотить.

— Моя сила никогда не будет твоей, зверь.

Если подождешь пару мгновений, я покажу тебе, как ты неправ, — его пылающий взгляд скользнул по нам. — Похоже, времени на игру больше нет.

— Какое совпадение, — голос Лаллакай был злобным шипением. — У меня тоже. Моя месть уже ждала слишком долго.

Тени вокруг ее пальцев стали двумя черными мечами, похожими на тот, что она даровала Заку, и она бросилась на Изверга. Он усмехнулся, кровь капала с отрубленной руки.

Она бросилась на него с яростным воплем, но он увернулся от меча. Другой меч порезал глубоко его плечо — но он не отреагировал на рану. Он ударил когтями, она повернулась в воздухе, избегая удара.

Крылья раскрылись, она залетела за него, удары сверкали между ними. С треском его кулак попал по ее груди. Он обрушил ее на землю, его морда опустилась, рвала ее горло.

Кровь Лаллакай пролилась на замерзший мох. Ее тело содрогнулось, ее черные мечи таяли.

Изверг выпрямился, радостно облизнулся.

Разочаровывает, Леди Тени, после стольких лет…

Темно-зеленый свет вспыхнул на узоре Неумирающей. Метки вспыхнули, и ее порванное горло сияло. Она подняла ладонь, указала пальцами.

Залп черной магии вылетел из ее пальцев, пробил центр груди Изверга, почти задел сердце. Он отшатнулся, рыча. Лаллакай вскочила, тяжело дыша. Сияние угасло на ее шее, и горло снова было ровным.

— Твои гадкие амбиции стоили мне статуса, репутации и достоинства, — рычала она. — Я отомщу.

Она взмахнула руками, магия вылетела к нему, и Рикр поднял ладонь. Лазурный круг вспыхнул под ногами Рикра. Лед поднялся по его ногам, примораживая его к земле.

Изверг взревел. Темная сила вырвалась з него, теневая атака Лаллакай рассеялась, и лед Рикра рассыпался.

— Друиды, — прошептал Рикр, гладкое копье изо льда в восемь футов длиной появилось в его руке. — Подавите его силу еще раз.

Это было не просьбой, и моя усталость не была важна. Я вытянула руку, и Зак сжал ее. Вместе мы обрушили общую сферу ауры, и, пока наша энергия пропитывала замерзшую землю, Рикр бросился в бой.

Лед разбивался. Тени мерцали. Тьма и волны смерти сверкали. Трое фейри хищно и беспощадно рвали друг друга. Грудь болела, пустота и слабость растекались по моему телу, но я не дрогнула.

Хлопая крыльями, Лаллакай атаковала верхнюю часть тела Изверга, и Рикр ловко подбежал, бил по нижней части его тела. Кровь Изверга брызгала на землю, но этого было мало. Он взревел, ударяя оставшейся рукой, смерть исходила от него сильными волнами.

Удерживая сферу ауры изо всех сил, я призвала ледяное копье — сияющее, в четыре фута длиной, аэродинамическое.

— Зак.

Мне не нужно было добавлять что-то. Изверг повернулся, сбрасывая с себя Лаллакай и заставляя Рикра отскочить от его когтей. Зак сделал выпад мечом. Каскад тени вырвался из клинка и полетел и Извергу.

Пока он несся к зверю, я бросила копье изо всех сил. Изверг повернулся в последний момент, растерялся. Тень ударила его в грудь, и в тот миг мое копье пробило его живот и взорвалось острыми осколками.

Рикр вытянул руку. Вспышка льда из моего копья сверкнула голубым и взорвалась, разрывая торс Изверга.

Лаллакай сорвалась с неба с черными мечами в руках, вонзила их в грудь Изверга.

И в этот раз она попала по сердцу.

Его пасть раскрылась, шок пробежал по морде. Она вырвала клинки, упала на землю. Он пошатнулся, кровавый лед торчал из его торса. Кровь капала из открытого рта.

Тихое фырканье. Потом громче. Медленно и все громче Изверг стал смеяться. Тьма окружила его. Она кипела на его ранах, топила лед, собралась у обрубка локтя. Тьма обрела форму предплечья и ладони, а потом из тьмы стала дрожащей черной жижей. Эта ладонь сжалась, слизь капала с ран на его груди.

Он поднял голову. Его красные глаза стали молочно-белыми.

Думали, смерть меня остановит? — его голос болезненно хрипел в моем разуме. — Я вне смерти.

Магия лилась из его движущегося трупа, и темное облако смерти кипело, расходясь от него.

Рикр отступил ко мне. Лаллакай повторила за ним, крылья раскрылись, словно она собиралась взлететь. Я отшатнулась, потянулась к руке Зака.

Мои пальцы задели его запястье, но он отошел от меня, пошел к Извергу.

Он прошел в облако смерти, словно его там не было. Молочные глаза Изверга смотрели на друида, он обнажил клыки. Зак приближался, монстр зарычал. Он уже не смеялся.

Зак поднял руку. Что-то маленькое свисало с его пальцев — талисман из белой и красной пряжи. Он забрал его с двери Аконита. Темное облако отпрянуло от талисмана, воздух вокруг друида стал чище.

— Знаешь, что это, Изверг?

Изверг отпрянул. Талисман мягко раскачивался.

— Аконит создал это, чтобы отгонять Марзанну и Марзанёка. Они не влияли на тебя, пока ты не проглотил Марзанёка, — он поднял талисман чуть выше. — Но это не просто оберег.

Он поднял другую руку, между пальцами была полоска бумаги. Одна руна была нарисована на ней черным маркером, и он соединил талисман и символ.

— Igniaris.

Язык оранжевого огня вспыхнул между его ладонями. Он бросил горящий талисман, и когда он упал, Изверг загорелся.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВОСЬМАЯ

Высокий рев Изверга звенел над болотом. Огонь охватил его тело, и он царапал лицо и грудь. Талисман трепетал, падая, все еще горел. Изверг с воплем пошатнулся, шагнул к луже гадкой воды. Он упал на колени в ней, но огонь не погас. Он горел под водой, пар поднимался волнами.

— Самая большая слабость моего брата, — тихий голос Марзанны зазвучал в моем ухе, я вздрогнула, удивившись, ведь она стояла в паре футов от меня. — И моя.

Изверг извивался в луже воды, его крики слабели.

— Что с ним происходит? — пробормотала я.

— Он использовал силу, которую украл у Марзанёка, чтобы обмануть смерть, — Зак разглядывал свои ладони в волдырях. — Когда он сделал это, он стал уязвим перед чучелом нежити.

Чучело… вот, чем были талисманы. Чучела были распространены в некоторых традициях и фольклоре, но я не знала, что их можно использовать против фейри, или что сожжение чучела не просто символично.

Изверг издал последний отчаянный рев. Марзанна смотрела, как существо, которое убило и съело ее брата-близнеца, рухнуло на землю, почерневшие ладони царапали грязь. Огонь замерцал и угасал, и монстр обмяк безжизненно, огонь потух.

Лаллакай устремилась вперед.

Она бросилась на Изверга, вонзила меч в его обгоревшую спину. Темная магия вырвалась жестоким вихрем, впиталась в ее клинок и поднялась по ее руке. Его сила бежала в нее, и она откинула голову, выгнула спину, конечности напряглись.

Я сжала плащ Рикра, страх и ярость сплелись во мне.

Вспышка силы угасла, и Лаллакай расслабилась. Ее черный меч мерцал, она вытащила его из трупа. Тело Изверга сжалось, рассыпалось черной пылью.

С насмешливой улыбкой Лаллакай повернулась. Ее изумрудные глаза стали на оттенок темнее, красные точки сияли в их глубинах.

Мороз исходил от Рикра.

— Ты нарушила обещание, Леди Теней.

Ее улыбка стала шире.

— Твое слово ничего не стоит, — продолжил он, голос был опасно сухим, — и сделка уже не защищает тебя.

Она повернула запястье, крутя меч, и солнце раннего утра искрилось на узоре Неумирающего на ее руке.

— Мне уже не нужна защита, Лорд Зимы. Думаешь, я бы так просто отдала силу Марзанёка? Или так просто отдам ее тебе?

— Сила моего брата должна быть моей, — прошептала Марзанна. Несколько членов двора замерли неподалеку, держались близко к вернувшейся королеве.

Я крепче сжала плащ Рикра. Зак застыл между нами и Лаллакай, глядел на свою госпожу.

— Ты считал меня наивной, — насмехалась Лаллакай, — но я знала, что ты даровал мне Неумирающего только ради шанса получить магию Короля Смерти. И я знала, как только ты получишь ее, ты убьешь меня и заберешь дар Неумирающего.

Рикр склонил голову.

— Как умно, Леди Тени. Но ты так уверена, что можешь убить меня до того, как я заберу дар Неумирающего и силу Короля Смерти из твоего трупа?

Лаллакай опустила веки, смотрела на Рикра сквозь ресницы.

— Как насчет перемирия, Лорд Зимы?

Я выдохнула с шипением сквозь зубы.

— Видишь ли, — добавила она, — я еще кое-что очень хотела сделать.

Она убрала меч от Рикра. Клинок описал дугу на сорок пять градусов и оказался направлен на точку в паре футов правее меня.

На Марзанну.

Меч вытянулся, быстро, как залп из арбалета, пролетел и вонзился в грудь Марзанны. Клинок вырвался из ее спины с брызгами крови.

На жуткий миг никто не реагировал. А потом фейри Теневого Двора бросились к их королеве с яростными криками, но тьма вырвалась из Лаллакай спиралью теневых клинков и магии смерти.

Обвив меня рукой, Рикр отпрыгнул, мир стал размытым от его скорости.

— Зак! — завизжала я, но не видела его в черной буре.

Придворные отпрянули, бросая магию в непробиваемую стену тьмы, но они не были ровней силе Лаллакай, Изверга и Марзанёка, ставшей единой силой.

Буря вспыхнула и рассеялась с порывом затхлого ветра. Лаллакай появилась, ее лицо было поднято к небу, руки — раскинуты, словно она принимала свет утра. У ее ног труп рассыпался черной пылью, гниль болота пропитывала шелковое одеяние Марзанны.

— Ах, — вздохнула Лаллакай. — Я не осмеливалась надеяться, что отплачу ей за то, что она отвернулась от меня.

Она опустила голову, повернулась ко мне и Рикру, и я резко вдохнула. Белки ее глаз стали мутно-серыми, радужки цвета яркого изумруда мерцали на контрасте.

— Это тоже было частью твоего плана, Лорд Зимы? — спросила игриво она. — Впитать силу Марзанёка из Изверга и удвоить ее силой Марзанны?

Метки Неумирающей на ее руке тоже потемнели, зеленый отлив пропал. Фейри Теневого двора с опаской смотрели на нее, но не нападали — и не станут, если не хотели умереть.

— А теперь, Араун из Аннуна… — она пошла к нам, покачивая бедрами. — Я заберу остатки твоей силы.

Паника вспыхнула в моей груди.

— Лаллакай.

Зак шел по гниющему мху, плечо, где его укусил Изверг, было мокрым от крови. Порезы покрывали его тело. Его пояс с зельями почти опустел, он точно выпил много зелий исцеления, чтобы оставаться на ногах с такими ранами.

— Это твой выбор? — прохрипел он. — Сила выше всего остального?

Лаллакай посмотрела на него жуткими глазами.

— Это всегда было моим выбором. До недавнего времени это было и твоим выбором. Мы были заодно.

— И я страдал, — он стиснул зубы. — Ты обещала, что попробуешь измениться.

— Обещала, и я меняюсь, — сладко улыбаясь, она раскрыла объятия. — Ты можешь получить все, чего хочешь, и силу, мой друид.

— Я не хочу силу на твоих условиях. Я не хочу жить по твоим условиям.

Он повернулся, уходя от Лаллакай и шагая ко мне и Рикру. Он посмотрел в мои глаза, его лицо осунулось от боли, смирения и капли страха.

Я протянула к нему руку.

— Закария.

Он замер, мои пальцы были в дюймах от его груди. Он оглянулся.

Ее взгляд впился в него.

— Как ты смеешь уходить от меня?

— Мы закончили, Лаллакай.

— Я создала тебя, — тени замерцали на ее правой ладони. — Я владею тобой.

Он встал между мной и Рикром, повернулся к своей госпоже-фейри, его ноги были решительно расставлены. Дрожа от страха и усталости, я собрала остатки сил.

Подняв руку, Лаллакай сжала кулак, тени мерцал на ее коже.

— Я думала, что до этого дойдет.

Она раскрыла пальцы.

Я ожидала залп убивающих теней или волну смерти, какую нельзя было остановить. Но с резким движением темная магия на ее пальцах вспыхнула, как огонь от ветра.

Зак дернулся, как от удара.

Я повернулась к нему. Черная руна на его правой ладони появилась, и из нее тянулись тени. Линии тьмы бежали вверх по его руке, как вены, змеились по шее и щеке. Чернильная сила потекла по его широко раскрытым глазам, сделав их черными.

Его теневой клинок появился из ладони, стал плотным. Его выражение лица из шока сменилось странной пустотой. Он сжал рукоять.

А потом он ударил им по моему животу.

Холодный край рассек мой свитер, задел мою кожу — и Зак отпрянул, его оттащил Рикр раньше, чем клинок раскрыл мой живот.

Рикр отбросил Зака и устремился ко мне. Он поймал меня за талию, закинул на свое плечо, прыгнул в воздух. Лед появился под ним, принял облик огромной змеи, и он запрыгнул на голову, замер на корточках. Змея понеслась по болоту, ее извивающееся тело оставляло за собой шипы льда.

Мой рот открылся, в легких не было воздуха. Мы уносились прочь, а Зак стоял зловеще неподвижно, его черный меч был в руке, темная магия тянулась по правой руке. Его черные глаза смотрели мне вслед, лицо было лишено эмоций. Грациозно покачивая бедрами, с улыбкой на полных губах Лаллакай подошла к своему супругу, глядя, как мы убегаем.

Нет, не Лаллакай. Это имя уже не охватывало того, чем она стала.

Она была Королевой Тени и Смерти, и ни один фейри или друид не мог выстоять против нее.

Продолжение следует…