Повести и рассказы писателей ГДР. Том II [Криста Вольф] (fb2) читать постранично

Повести и рассказы писателей ГДР Том II

Вернер Бройниг. Август — волшебный месяц. (Перевод Л. Бару)

Трумпетер, или Петер Трум, идет себе да идет, бредет сквозь строй палисадников, цветников, коттеджей; они и справа, они и слева; воскресный вечер, то есть отдых, и люди любовно отполировывают свои машины. Из одной доносится музыка, именно о ней Ханна сказала, что это почти наверняка Бах. В палисаднике кто-то звал: «Беата! Беата!» Наступившая радиопауза подтверждала: отдыхать так отдыхать.

Идя по поселку, Трумпетер не спешил: тут есть на что посмотреть. Он возвращался с футбола и, конечно, мог сесть на автобус, но при этом поселок остался бы по левую руку, и Трумпетер отправился пешком — говорят, это полезно, — прошел всю Тельманштрассе, потом Ранштетские ворота и Розенхоф. Наконец через реку, лесом, Тайгой свернул в Нейштадт. Дорога за поселком красива, черепичные крыши убегают назад, и взору открываются сады. Над прибрежными лугами аромат тысячелистника и чабреца — его семена заносит из палисадников ветер. Одуванчики выкрасили луга охрой. Луга вздыхают.

Идет себе да идет — вот и платан на холме, привычная деталь его воспоминаний. Трумпетер хорошо знает то место у излучины реки, где стоит электростанция, это поистине райский уголок: великолепная арка моста, заросли ежевики, где справляют оргию все запахи лета. Трава, кусты — все свежее, в буйном цвету, такого в Нейштадте не увидишь. А кругом тишина и покой, только слышен стрекот кузнечиков и доносятся пьянящие запахи да ветерок с реки и дальних родников. Трумпетер перевел взгляд на реку, на ее едва колышущуюся поверхность, которую солнце дробило на сверкающие осколки: причудливый танец бликов, сказочный праздник света в честь прошлого — как давно это было, в ту пору ее длинные волосы ниспадали на плечи; идущее к концу лето полнилось чудом. Что ж, случай, если, конечно, верить в него. Но то было их первое чувство, и они расточали себя так, как это делают лишь в ранней юности или в самом конце жизни. Волосы Ханны на фоне зеленых прибрежных лугов. Первозданная тишина и фантастические закаты. Август — волшебный месяц, который не портило ничто: ни сумрак их тесной меблированной комнаты, ни поселок, ни даже равнодушие тех, кто никогда не жил в трехметровой клетушке — окна на север, первый этаж, сварливая хозяйка.

Пройдя мост, он пересек прибрежье и углубился в лес. Стало прохладнее, потянуло палым листом, прелью — как всегда в этих местах. Только что все вокруг было полно самых дерзких обещаний, и вдруг все изменилось. Земля стала неровной и от близости реки топкой. Тропа еле заметна, но она выводит к удивительной красоты полянам, которые буйно поросли некошеными травами и выродившимися хлебами; едва ли кто знал, что так близко от города водятся косули, но тут и впрямь, было бы время, можно подстеречь их. И они встречали косуль, и зайцев, и серых куропаток, и, конечно, белок, и еще каких-то диковинных жучков, изящных стрекоз, лесных мышей и маленьких ежиков, а однажды они натолкнулись на колонию бобров — в тот год их сынишке стукнуло семь, а девочке пять лет. Свой лес они передали в наследство сыну. Не удивительно, что ему никогда не влетало, когда он возвращался оттуда весь в грязи.

Тогда они уже жили в двухкомнатной квартире в Рола, на другом конце города, но по-прежнему приезжали сюда, реже, правда, но приезжали. А потом начали строить Нейштадт. В последний раз Трумпетер смазал свой токарный станок, чтобы сменить его на экскаватор. Теперь поселок и лес оказались между строительством и городом, косули исчезли, но они вернутся, сказал Зальцман, пусть только достроят Нейштадт. Что ж, возможно, они и вернутся в свое царство, когда в нем опять воцарится тишина. Уже тогда Трумпетер говорил: «Дети будут все делать ловчее вас».

Итак, лес, а еще кусок незастроенной пустоши. Пустошь, или Тайга. Строительная площадка, или просто пространство. Белый, охряный, сероватый, кирпично-красный виднелся Нейштадт.

Вздымался вверх, тянулся вширь, отражался в застекленных фасадах город, где пока только две школы, один высотный дом, клуб, кино, четыре детских сада и ни одной церкви. Придет время, и нужно будет решить что-то с кладбищем. Но церкви в городе не будет. Зато будет хорошая библиотека, и спортплощадка в придачу к бассейну — этот уже построили, — и деревья, много деревьев, если они пойдут в рост, конечно. Деревья — это тебе не дома. С этим придется повозиться. Ибо площадка для игр хороша, но где играть нам, взрослым? Трумпетер об этом и говорит.

Мимо магазина налево, и поликлиника остается справа, а впереди встал дом среди чахлого газона, они засевали его весной. Над двумя порталами архитектурные излишества, они же — произведения искусства, зато лифт жужжит безотказно. Приятно нажать кнопку и очутиться в собственной квартире. Тут вообще все приятно, в этом квартале девятнадцать, в корпусе номер один, для которого они собственноручно рыли котлован и коллекторную