Преподобный Амвросий [протоиерей Сергий Четвериков] (fb2) читать постранично, страница - 134

препятствует его козням и злоухищрениям. Потому он покорных себе образованников и возбуждает против монашествующих.

Монахи, по слову св. Димитрия Ростовского, сухие колья, которыми поддерживается виноград Церкви Христовой. Виноград, не поддерживаемый кольями, не может приносить плодов, будучи заглушаем травами снизу.

Велеречивые толкуны толкуют, что в монастыре ничего не делают, а даром хлеб едят. Однако никто из них не изъявляет охоты и усердия поступить в монастырь на даровой хлеб. Многие лучше желают побираться по миру, нежели поступить в монастырь. Есть анекдот про цыгана, которому пришлось пожить в монастыре на первой неделе Великого поста. Откуда он тайно бежал и, увидевши мужика, который вел в лес собаку удавить, сказал ему: «Отведи в монастырь, и так околеет».

Во всяком обществе потребны люди образованные, средние и простые. Если бы все были образованные, то кто бы исполнял дела меньшие…

(обратно)

64

Для характеристики одной из этих девочек, Любови, приведен следующий рассказ ее няни, ныне живущей в богадельне Шамординского монастыря, 80-летней старушки Александры: «Когда Любе было еще четыре года, однажды, на Страстной неделе, в среду, когда в монастыре еще не отошла Литургия Преждеосвященных даров (жили тогда при Оптиной пустыни), захотелось мне попить кофейку (а обычно мы до окончания литургии ничего не ели и не пили чаю). Стала я варить себе кофе, приготовила чашку. Люба сидит и смотрит, ничего не говорит. Сварила я кофе, стала наливать, а Люба вдруг и говорит: „Нянечка, а ведь грех“. Так у меня и руки опустились».

(обратно)

65

Монах ― значит уединенный, один.

(обратно)

66

Руднево отстоит от Шамордина по проезжей дороге на семь верст, а по ближайшей пешеходной ― на три версты.

(обратно)

67

Ныне (в 1912 году) архимандрит, живущий на покое в Оптиной пустыни.

(обратно)

68

Этот молебен совершается в обители еженедельно по субботам, по заповеди старца.

(обратно)

69

Ныне (в 1912 году) епископ Дмитровский, старший викарий Московской митрополии.

(обратно)

70

То был о. Исаия ― келейник старца.

(обратно)

71

К. Н. Леонтьев, известный писатель и публицист, был одно время российским консулом в Турции. Совершенно холодный и равнодушный к вере и религии, он, в одно из своих посещений Афона, под влиянием бесед с тамошними старцами Иеронимом и Макарием, совершенно возродился духовно и стал глубоко верующим христианином. Затем, по возвращении в Россию, он познакомился и с Оптиной пустынью и ее старцем Амвросием.

Отец Амвросий имел сильное влияние на К. Н. Леонтьева в последние годы его жизни. Сам Леонтьев рассказывает в одном из своих писем, что в первые пять лет своего знакомства со старцем он никак не мог подойти к нему, сблизиться с ним и получать от него духовную пользу, однако постоянное и мягкое воздействие старца оказало свое влияние на Леонтьева, и в 1879 году в его отношении к старцу произошла резкая перемена, ― он стал с любовью во всем его слушаться и с этих пор, до конца своей жизни, в продолжение 11 лет оставался его верным и преданным учеником.

«…В 1847 году я приехал из Турции, „обвеянный Афонским воздухом“, и вскоре поехал в Оптину. Отец Амвросий мне чрезвычайно понравился, но я все-таки в течение 5 лет не получал от него тех утешений, которые получал от более сурового Иеронима Афонского. А душевная моя жизнь была очень сложная, трудная, очень запутанная ― и сердечно, и хозяйственно и т. д. Ужаснее всего было то, что надо было говорить о. Амвросию все кратко, все только в окончательном выводе, без всяких объяснений. Это была мука ― после Иеронима, который со мной беседовал, расспрашивал, про себя рассказывал, объяснял, благословлял и т. д., ― слышать всякий раз: „Вы покороче; я утомлен; я очень слаб; вы без предисловий; ждет игумения; ждет одна купчиха-вдова уже 3-й день. Поскорее!“ и т. д.

Климент выручал, конечно; он рассуждал за старца; он употреблял все усилия, чтобы приучить меня к нему. Я старался ― 5 лет ездил в Оптину и очень любил туда ездить, но гораздо больше через Климента, чем через о. Амвросия.

Когда Климент умер, и я сидел в зальце о. Амвросия, ожидая, чтобы меня позвали, ― я помолился на образ Спаса и сказал про себя: „Господи! Наставь же старца так, чтобы он был опорой и утешением! Ты знаешь мою борьбу“. И вот о. Амвросий на этот раз продержал меня долго, успокоил, наставил, и с той минуты все пошло совсем иначе. Я стал с любовью его слушаться, и он, видимо, очень меня любил и всячески меня утешал!..»

(обратно)