В поисках утраченного [Алексей Иванович Толстых] (fb2) читать онлайн

Алексей Толстых В поисках утраченного

Предисловие

Утренняя заря еще слабо осветила небо своим красным заревом, а обитатели монастыря были уже все на ногах. Братия, высыпав из своих келий, толпилась на площадке у Троицкого собора, в полголоса обсуждая приезд гонца из столицы. Все ждали появления игумена.

– В храм! В храм! – закричал, выбежавший на крыльцо настоятельской кельи ключник. – Владыка идет. Служебную требу готовьте.

Иноки крестясь, поспешили в собор, где расположившись по чину, встали в ожидании.

Игумен вошел в храм, как обычно неторопливой поступью, опираясь на свой посох. Псаломщик, начавший было читать молитву, прервался на полуслове, увидев поднятую рукой владыки. Иноки с удивлением смотрели на своего настоятеля.

– Братия! – проговорил он, подойдя к иконостасу, и обводя присутствующих взглядом. – Почил великий государь наш, Иоанн Васильевич. Давайте помолимся за упокой души его.

– Помяни, Господи Боже наш, в вере и надежди живота вечнаго преставлешагося раба Твоего… – хором запели монахи, осеняя себя крестным знаменем.

Дождавшись окончания молитвы, владыка, перекрестившись, подозвал ключника. Шепнув, что-то на ухо, он также неторопливо направился к выходу. Остановившись у дверей, игумен повернулся к недоумевавшей братии.

– Молитесь, брати! – проговорил он, перекрестив всех присутствующих. – Молитесь!

Выйдя из собора, владыка направился к своей кельи. Но пройдя несколько шагов остановился:

– Что ж теперь будет? – проговорил он вслух, подняв глаза к небу. И небо, словно разделяя его печаль, покрапало небольшим дождиком.

– Благодарю тебя Господи! – перекрестился настоятель и вошел в свою келью.

Сев за стол, он еще раз перечитал письмо. Подчерк царя владыка знал хорошо. Ему не раз приходилось переписываться по неотложным делам. Поэтому сказанное в нем он воспринимал, как приказ к дальнейшим действиям.

– Владыка! – раздалось у дверей. – Владыка, я собрал всех, как ты сказал.

Игумен, оторвавшись от письма, повернулся и кивнул головой. Вошедшие иноки, молча перекрестившись, остались у порога.

– Присаживайтесь, – проговорил настоятель, указывая на лавку. – Думу думать надо.

Дождавшись, когда все усядутся, игумен зачитал письмо.

– Что скажите, брате? – спросил он.

– Что тут сказать, владыка! – поднялся один из монахов. – Государь, да упокой Господи его душу, ясно указывает нам, чтобы и впредь берегли мы как зеницу ока Софьино наследство, да по мере сил своих старались приумножать его.

– Дозволь, владыка и мне слово? – поднялся другой, убеленный сединой, инок. – Думается мне, что приумножить – это уже вряд ли у нас получится. Сохранить бы – уже великое дело сделаем. Но тяжко нам будет без поддержки государя. Уж больно лакомый кусок. Как бы не растащили по рукам, собранное с таким трудом.

– Кто ж посмеет-то? – удивился иерей.

– Да злопыхателей и завистников хватает, Савва! – проговорил настоятель, убирая письмо в шкатулку. – Федор же Иоаннович, что греха таить, здоровьем слаб, все на Борисе держится. Не буде законного царя, бояре в разнос пойдут. Да и легаты папские, вновь опять объявились, чуют, что поживиться можно.

– О! Эти как стервятники, если вцепятся, не вырвешь, – вставил ключник.

– Это точно! – согласился игумен. – Поэтому, брате мои, я так разумею. Надо нам книговник государя разделить на две части.

– Как разделить? – удивились иноки.

– А так – самое важное, мы спрячем, а, что менее ценно оставим. Лихие времена наступают. Опасно держать все в одном месте. Ежели что, то потеряем все и волю государя не исполним, а так есть возможность сохранить мудрость народную для потомков.

– Прости, владыка, – вмешался иерей. – Я никак не разумею, зачем прятать-то? Не проще ли сделать книговник открытым для всех? Если он будет у всех на виду, кто посмеет наложить на него лапу?

– Да и куда спрячем-то? – вставил недоуменный ключник, – это же не грамотка, какая-то, положил в карман и делов.

– Хороший ты человек, Савва, – проговорил игумен, присаживаясь на стул. – И помыслы твои благие – сделать книговник доступным для всех. Однако, не все такие бессребреники, как ты.

– Поясни? – смутился инок.

– Да все очень просто, как Божий день! Здесь собраны вековые знания народа нашего. И в добрых руках они, действительно, могут принести большую пользу. Но попади они к злыдню, беды не оберешься. Правда, в таких руках, станет кривдой.

– Это точно! – согласился ключник. – Опасно выставлять книговник на общее обозрение. Тем более в это непростое время. Ох, опасно! И все же, владыка, – развел он руками, – куда прятать-то такое добро? Его ж не один сундук наберется.

– Есть у меня задумка одна! – ответил настоятель, улыбнувшись. – Государь, в свое время, в честь победы над ханом Казанским, основал на Волге монастырь. Лучшего места, для такого дела и не придумаешь. Как говорится: подальше положишь, поближе возьмешь. Тем более что настоятель Пафнутий приходится мне родней. Он поможет нам.

– Умно придумано! – проговорил старый монах. – Развести надо книговник, от греха подальше. А на окраине уж точно искать никто не будут.

– Тогда на том и порешим, – подвел итог игумен.– Я отпишу нашим братьям. Уверен, они поддержат и сохранят в тайне, что нами тут надумано. Да и мы, отныне, должны хранить ото всех, сей тайный схрон. Ну, все, брате с Богом!

Глава I

I

Вечерний свет уже слабо проникал внутрь храма, слегка освещая лишь центральную его часть. Лампадки, горевшие под темными ликами образов, еще позволяли что-то различить в этом царившем полумраке. Казалось, еще немного и наступающая из углов темнота окончательно поглотит все убранство церкви.

Храм давно был закрыт после вечерней службы, однако позднее время и запертая дверь не смутили запоздалого визитера. Открыв замок служебного входа, он быстро вошел в небольшой притвор. Вздохнув с наслаждением еще не выветрившийся запах ладана, молодой человек уверенной поступью направился к иконостасу. Стараясь ступать как можно мягче, чтобы шаги эхом не отзывались в церковном своде, пересек зал.

Но, не доходя до алтаря, молодой человек невольно остановился: какое-то непонятное чувство вдруг овладело им. По спине пробежала дрожь страха. Повернувшись назад, он стал медленно обводить взглядом все помещение, цепляясь глазами за каждый выступ, при этом, внимательно вслушиваясь в церковную тишину. Но кроме биения своего сердца больше ничего не мог различить.

Переведя дух и вытерев со лба выступивший пот, визитер вошел в алтарь. Но опять это чувство. Опять знакомый холодок по спине. Молодой человек невольно снова огляделся. Никого. Опустившись на колени у престола, он почувствовал прохладу от каменного пола, но она показалась ему какой-то зловещей. Передернув плечами и сделав над собой усилие, склонился еще ниже.

Со стороны можно было подумать, что это прихожанин, который пришел помолиться или же совершить церковный обряд. Но вместо этого он стал шарить рукой под престолом. Пот градом катился по лицу, капая на каменные плиты алтаря. Сердце, казалось, сейчас выскочит из груди. Но вот рука наткнулась на какой-то предмет. Вытащив старую картонную папку и прижав ее к груди, он первый раз за все это время улыбнулся. Засунув папку под джинсовую куртку, молодой человек поднялся и, отряхнув запылившиеся колени, ускоренным шагом направился к выходу.

Подойдя к служебному входу, он уже было взялся за дверную ручку, как дверь вдруг сама открылась ему. Остолбеневший он так и замер на месте. На пороге не менее удивленный на него смотрел настоятель храма.

– Ты, что тут делаешь в такое время? – спросил отец Владимир.

– Я свет пришел погасить, батюшка, – еле выговорил он пересохшим от волнения языком и отступил назад.

– Какой свет, Артем? – с удивлением в голосе спросил священник, заходя в сумерки храма.

– Да тот, батюшка, дальний, – пролепетал он, прижимаясь к стене.

– А ну-ка подойди сюда, – приказал отец Владимир, подходя к торговой лавке, чтобы включить свет, – а то не разберу, чего ты там лопочешь.

Но от сковавшего его страха молодой человек не смог двинуться с места, ноги словно вросли в каменные плиты храма.

– Ну! Ты что, оглох что ли? – с раздражением спросил священник, остановившись у витрины с иконками и прочим церковным товаром.

– Я, говорю, свет пришел погасить, батюшка, – хриплым голосом повторил Артем, на ватных ногах приближаясь к отцу Владимиру.

– Ты что там прячешь под курткой? А? – строго спросил священник, видя как тот, выходя из сумрака свода, что-то прижимает к груди. – Ты что, храм Божий ограбил, нечестивец? А ну-ка, выворачивай свои карманы. Как ты посмел… – хотел продолжить отец Владимир, но сильная боль в бок оборвала его. Прижав руку, он почувствовал липкую влажность, выступившую под рясой.

– Прости, батюшка, но ты не оставил мне выбора, – прохрипел Артем, нанося еще один удар ножом под сердце.

– Бог простит. – Только и смог выговорить он, оседая на каменные плиты пола.

Отпрянув от священника, молодой человек с ужасом посмотрел на свои руки, словно они были не его. Словно это кто-то другой совершил все это, а он лишь был невольным свидетелем этого кошмара.

Переведя взгляд на распростертое тело, отца Владимира, Артем, шатаясь, направился к выходу. Осторожно приоткрыв дверь, выглянул наружу. Посмотрев по сторонам и убедившись, что церковный двор пуст, он, словно черт от ладана, бросился бежать прочь, подгоняемый обуревавшим его внутренним страхом.

Остановился Артем лишь, когда понял, что дальше бежать, у него уже нет никаких сил. От длительного бега в коленях стояла дрожь, а из груди доносился хрипящий свист. Согнувшись, он стал жадно глотать вечернюю прохладу, стараясь, хоть как-то, восстановить сбитое дыхание, при этом с удовольствием подставляя свое пылающее лицо под освежающий ветерок.

Прокашлявшись, молодой человек огляделся, чтобы понять, куда занесла его «нелегкая». Обводя взглядом местность, Артем, к своему удивлению, признавал в ней знакомые очертания, но ни как не мог сообразить, где он находится, пока, наконец, не понял, что стоит недалеко от своего дома. «Ничего себе, это я два квартала отмахал», – подумал он и направился к узкой дорожке, ведущей между домами.

У подъезда своего дома, он остановился и дрожащими руками достал сигарету. Закурив и жадно затянувшись, Артем вытер струившийся со лба пот. Прохладный ветерок обдувал его пылающее лицо. Сделав еще несколько затяжек, он выкинул окурок. Все происходившее казалось ему каким-то сном. Перед глазами вновь и вновь, словно кадр за кадром всплывала картина всего преступления. Встряхнув головой, как бы прогоняя нахлынувшее наваждение, решительно вошел в подъезд.

Поднявшись на свой этаж, он снова остановился, чтобы перевести дух. Сделав глубокий вдох-выдох, открыл дверь. Зайдя в квартиру и включив свет, Артем оторопел. В кресле и на диване сидели три здоровяка, мило ему улыбаясь.

– Ну что встал как вкопанный? – произнес один из них. – Проходи. Мы уж заждались тебя.

– Вы кто? – взяв себя в руки, спросил он.

– Какая разница. Лучше скажи, как все прошло? Бумаги у тебя?

– Какие бумаги?

– Хорош чудить, Артемон, – вмешался в разговор другой. – Нас босс послал за тобой. Он уже звонил по твою душу.

И как бы в подтверждении его слов раздалась мелодия мобильного телефона. Вытащив его из нагрудного кармана куртки и посмотрев на дисплей, здоровяк включил связь.

– Да. Все в порядке. Да. Только что явился, – отчеканил он. Затем молча выслушав какое-то наставление, протянул мобильник.

– На, сам хочет с тобой переговорить.

– Да, – произнес Артем, прижимая телефон к уху.

– Бумаги у тебя? – услышал он в трубке властный голос.

– Да.

– Ну и хорошо. – Голос немного смягчился. – Следуй за ребятами, они доставят тебя ко мне. Здесь и поговорим.

Через час он уже стоял у ворот загородного особняка, нервно поглядывая на своих провожатых. Вышедший навстречу мужчина средних лет молча поздоровался со всеми, затем махнув рукой Артему, направился к дому.

– Все нормально? – спросил он у двери.

– Да, Виктор Михайлович.

– Тогда пошли. Хозяин ждет.

За большим дубовым столом старинной работы сидел мужчина в годах, но еще крепкого телосложения. Хотя годы и наложили свой отпечаток на его лицо, но даже беглого взгляда было достаточно, чтобы понять, что этот человек сам привык повелевать временем.

– Здравствуй, Артем! – спокойным голосом поприветствовал он. – Проходи. Принес бумаги?

– Да.

– Давай.

Подойдя к столу и выложив папку, молодой человек почтительно отошел назад. Вытащив бумаги, хозяин кабинета с интересом стал разглядывать их. Окончив просмотр и оставшись довольным, он посмотрел на Артема.

– А ты что весь такой взъерошенный? – улыбнувшись, спросил он. – Мои что ли переусердствовали?

– Да не, в этом плане все нормально, Андрей Андреевич, – переступая с ноги на ногу, ответил Артем. – Там не совсем все гладко прошло.

Улыбка тут же слетела с лица хозяина кабинета, а глаза впились в молодого человека.

– В смысле?

– Ну, в смысле, застукал меня отец Владимир на месте, когда я уже собирался уходить оттуда.

– Так, – протянул он, поднимаясь с кресла. – И как ты объяснил ему свое такое позднее присутствие?

– Да ничего я не стал ему объяснять, – занервничал Артем. – Я его таво, ножом пырнул.

От услышанного хозяин кабинета так и замер на месте, уставившись на молодого человека.

– Что, – словно не поверив сказанному, переспросил он. – Ты убил отца Владимира?

– Да как-то само собой все получилось, Андрей Андреевич. Я не хотел. Я даже сейчас не могу понять, как это случилось, – начал оправдываться он. – Столкнулись мы с ним в дверях нос к носу. И так неожиданно, что я даже вначале растерялся. А он встал в дверях, и давай расспросы устраивать. Что? Да зачем? А я словно как в тумане, ничего не соображаю. Словно это и не я даже…

– Ты закончил свою исповедь? – жестким тоном перебил его Андрей Андреевич. – Ты мне лучше скажи, зачем я тебя отправил к этому отцу Владимиру?

– Так это… выследить, где он прячет бумаги, и забрать их, – ответил молодой человек, со страхом глядя на хозяина.

– Так кого черта ты его грохнул, идиот? – закричал Андрей Андреевич. – Или ты думаешь, что я без тебя не смог бы этого сделать раньше? Да если бы мне это было нужно, я бы его не только убил, я бы уже раз сто его четвертовал.

– Андрей Андреевич, я же говорю, что и сам даже не понимаю, как это все получилось, – с дрожью в голосе продолжал оправдываться Артем.

– Идиот! Ты даже не представляешь, что ты натворил, – продолжал кричать Андрей Андреевич, не обращая внимания на его оправдания. – То, что ты принес это половина тех бумаг, которые мне нужны.

– Но там больше ничего не было.

– Заткнись! Я подозревал это и надеялся, что отец Владимир, узнав о пропаже, запаникует и тем самым выдаст тайник со второй половиной. Эти бумаги, что-либо значат, если они вместе, придурок. Отсутствие одной части делает их бессмысленными. Ты что ли, недоумок, теперь будешь объяснять мне, что здесь написано?

– Я не хотел, – пятясь к двери, бормотал Артем. – Я…

– Мне нужен был сам отец Владимир. Ты понимаешь, идиот? Сам! А с его смертью эти бумаги превращаются в бестолковую макулатуру, которой даже зад не подотрешь. Без него эти бумаги просто мусор, – кричал Андрей Андреевич, расхаживая по кабинету. От переполнявшего его гнева он только разводил руками. Затем взяв лежащие на столе бумагами и подойдя вплотную к Артему, швырнул их ему в лицо. И тут же нанес ему удар в челюсть. От полученного удара молодой человек отлетел к стене и осел на пол. Встряхнув головой и вытерев рукавом выступившую из губы кровь, Артем встал на колени.

– Андрей Андреевич! Я не хотел. Я не думал, что так все получится, – ползая на коленях и собирая по комнате разброшенные бумаги, испуганно твердил он. – Я же говорю, все само собой, как-то получилось. Словно наваждение какое-то.

Собрав все до последнего листочка, он трясущимися руками протянул их своему хозяину.

– Андрей Андреевич, простите, – стоя на коленях, причитал Артем, держа в вытянутой руке собранные листы.

Взяв бумаги и усевшись в кресло, Андрей Андреевич, не отрывая глаз, со злостью смотрел на молодого человека. Затем, словно приняв решение, процедил:

– Пошел вон, пока я тебя сам не прибил здесь. И позови Филина, скажи, что он мне срочно нужен.

– Я здесь, Андрей Андреевич, – услышал он знакомый голос.

Бросив взгляд на дверь, он увидел своего помощника, стоящего у порога и с удивлением смотревшего на все происходящее.

– Это хорошо, – беря себя в руки, сказал Андрей Андреевич. – Проходи. Садись.

Но тут взгляд его снова упал на стоящего, на коленях Артема.

– Ты еще здесь? – рявкнул он.

– Андрей Андреевич, я отработаю. Я сделаю все, что вы скажите. Вы же знаете меня. – Пятясь задом к двери, бормотал Артем. Затем словно побитая собака, наконец-таки вырвавшаяся из цепких рук, выскочил из комнаты.

– Закрой дверь, Витя, – произнес Андрей Андреевич, откинувшись на спинку кресла, – и захвати в баре коньяк, мне надо срочно выпить, а то меня сейчас удар хватит. Ты представляешь, то, что мы с тобой готовили целый год, все полетело коту под хвост. И все по вине этого идиота, – добавил он со злостью.

– Держи, – сказал Филин, протягивая налитый стакан. – Ты успокойся сначала, а то и вправду тебя хватит удар. Может, не все еще потеряно. Главное – карта у нас, пусть хоть и половина. Но это все лучше, чем ничего. А как нам ее распечатать – это уже другой вопрос.

– Это не просто вопрос, Витя! Это большая дилемма.

– Ну, что ж! Давай подумаем, как нам решить эту дилемму.

II

Солнце клонилось к закату, и дневная жара потихоньку начала спадать, уступая место вечерней прохладе. Город оживал в предвкушении предстоящего отдыха, и улицы постепенно превращались в бурлящий поток спешащих людей.

За всей этой предвечерней суетой задумчиво наблюдал со своего балкона молодой человек. Ему было приятно вдыхать дуновения свежего ветерка, тянувшего с Волги. Окинув еще раз взглядом приближающуюся тучу, он вернулся в комнату. Устроившись на своем любимом кресле и включив телевизор, он с наслаждением сделал глоток холодного кваса. Прохладная жидкость негам разлилась по всему телу. Причмокнув от удовольствия, он сделал еще несколько глотков.

По телевизору шли вечерние новости. Диктор монотонным голосом вещал зрителям о событиях за день, главным из которых было нападение на церковь и убийство священника. На экране официальный представитель Следственного Комитета убедительно сообщал аудитории, что совершено оно было с целью ограбления и что уже почти раскрыто.

“Ну-ну!” – подумал молодой человек, вливая в себя очередную порцию.

Слушая дальнейшие сообщения полузакрытыми глазами, он прокручивал в голове свой уходящий день. А день был действительно продуктивным. Деканат утвердил его программу, которая сулила ему молодому специалисту по истории России 13 – 14 веков большие плюсы. Перспективность этого проекта не вызывала ни у кого сомнения и была хорошим трамплином к началу защиты диссертации.

Улыбнувшись самому себе и отхлебнув еще немного кваса, он потянулся за телевизионным пультом, как телефонный звонок оборвал его. Посмотрев на часы и удивившись, кому он мог понадобиться в это время, взял мобильник.

– Да! – протянул он.

– Добрый вечер, Сергей Алексеевич! – услышал он незнакомый мужской голос.

– Добрый! – немного озадачено ответил Сергей.

– Мне рекомендовал вас ваш декан Владимир Дмитриевич, как одного из лучших специалистов в своей области. В связи, с чем хотелось бы, чтобы вы проконсультировали меня по одному вопросу. Само собой ваши знания и ваше время я готов компенсировать. Что скажите?

– Что я могу сказать, – ответил Сергей, почесав переносицу. Звонок не удивил его, декан, зная о небольших зарплатах своих сотрудников, время от времени подбрасывал им подобного рода работу. – Для начала хотелось бы, хотя бы в общих чертах знать предмет консультации, прежде чем согласиться или отказаться от вашего предложения.

– Справедливо, – согласился незнакомец, и в телефоне на некоторое время повисла тишина. Собеседник, в свою очередь, взвешивал все за и против.

– Видите ли, – после небольшой паузы, продолжил он, – я хотел бы, чтобы вы помогли мне разобраться в одних бумагах, написанных в старославянском стиле.

– Что ж, – немного для важности протянул Сергей, – старославянская письменность – это мой профиль. Здесь вы действительно обратились по адресу. Диктуйте ваши координаты и назначайте время.

– Прекрасно! – сказал голос, – тогда, если вы не против, записывать ничего не надо. У вашего подъезда стоит машина с моим шофером, он отвезет и привезет вас.

– В смысле? – растерялся от такого неожиданного предложения Сергей и даже привстал в кресле. – Я, извините, правильно ли вас понял? Прямо сейчас?

– Правильно. Прямо сейчас. Видите ли, я завтра улетаю в Лондон и сколько там пробуду сложно сказать. Поэтому прошу вас о встрече сегодня.

– Хм. Интересный расклад!

– Так вы согласны или нет?

– А что есть другие варианты? – пробурчал Сергей. Он только сегодня спрашивал у декана, что-либо подобное. Деньги были на исходе, а до зарплаты еще далеко, пополнить же свой бюджет было бы сейчас кстати.

– Что вы говорите? Алло! Я что-то плохо вас слышу, – послышалось в трубке.

– Я говорю, что если отвезет и привезет. Тогда ждите.

К удивлению Сергея, до места они добрались довольно быстро. Въехав в ворота частного особняка, машина остановилась у крыльца. Водитель вышел и раскрыл зонт. Молча, проводив гостя в дом, он так же молча удалился.

Холл поразил Сергея своим видом, выполненный в стиле средневекового замка. На стенах красовалось боевое оружие и рыцарские доспехи давно минувших лет. Подбор оружия, отметил для себя Сергей, был выполнен со вкусом. А огромная люстра, свисавшая по центру, не только хорошо освещала холл, но и как бы дополняла все это убранство.

– Добрый вечер, Сергей Алексеевич! – услышал он позади себя уже знакомый по телефону голос.

– Добрый! – ответил Сергей, поворачиваясь к собеседнику.

– Я по телефону не представился. Простите. Князев Андрей Андреевич, – протягивая руку, произнес хозяин дома. – Давайте пройдемте ко мне в кабинет, там и поговорим, – любезно предложил он своему гостю.

– Как скажите, – проговорил Сергей, немного пораженный увиденной обстановкой.

Войдя в просторный кабинет с книжными шкафами вдоль стен, они расположились в больших кожаных креслах друг против друга.

– Не скрою, Андрей Андреевич, я искренне поражен вашей оригинальностью,– произнес Сергей, не скрывая своего удивления. – Словно в музее находишься, а не в частном доме.

– Благодарю! – улыбнувшись, ответил хозяин дома. – Видите ли, мне не нравится современный стиль. Прошлое – вот моя слабость и любовь. В те времена мастер в каждую вещь вкладывал свою душу. Поэтому все они как бы дышат. Нечета нынешнему барахлу.

– Вы хотите сказать, что весь эти вещи подлинные? – еще больше удивился Сергей.

– Обижаете, Сергей Алексеевич!

– Простите! Просто неожиданно, как-то.

– Ничего страшного. Вы не первый. Однако давайте перейдем к делу.

– Да, да, конечно, – спохватился Сергей. – Я весь во внимании.

– На столе возле вас лежат бумаги, чье содержание меня и интересует. Посмотрите их и помимо, так сказать, перевода, попробуйте дать о них свое заключение.

– А что конкретно вас интересует?

– Да практически все.

– Простите, Андрей Андреевич, но, честно говоря, я не совсем вас понимаю.

– Сергей Алексеевич, я хочу знать, что написано, когда написано и зачем? Ну и все в этом духе.

– Еще раз прошу прощение, Андрей Андреевич, но за несколько часов я при всем желании не смогу этого сделать. Это серьезная работа.

– Я понимаю и не требую от вас академической справки. Я хочу, чтобы вы дали мне хотя бы предварительный анализ, а там я уже решу, как мне быть дальше.

– Что ж я попробую, – сказал Сергей, посмотрев на лежащую перед ним папку.

– Ну, вот и хорошо, а чтобы во время работы вам не отвлекаться, говорите сразу, что вам необходимо?

– В первую очередь, конечно же, какая-нибудь техника на которой я смог бы работать, а также, – тут Сергей немного замялся. – Поймите правильно, мне придется просидеть за этими бумагами не пять минут. Поэтому… – тут он снова остановился в нерешительности.

– Говорите! Не стесняйтесь, – подбодрил его Андрей Андреевич.

– Понимаете, дело в том, что у меня есть одна привычка, которая может показаться вам чудаковатой, но во время подобных работ я привык иметь под рукой большую чашку холодного кофе и сигареты.

– Ну, что ж и я бываю, балуюсь трубкой. Для этого в дальнем конце кабинета я специально встроил кондиционер с вытяжкой. Там же на столе вы найдете и все необходимое для работы. А насчет кофе и сигарет я сейчас дам распоряжение. Кстати, вы какие сигареты предпочитаете?

– Да я вообще-то мало курю. Можно сказать, так балуюсь. Просто, понимаете, сигаретный дым помогает мне лучше концентрировать свои мысли, что ли. Поэтому мне без разницы, какой марки, главное, чтобы они были некрепкими.

– Это все?

– В принципе, да.

– Хорошо, – произнес хозяин дома и удалился.

Устроившись удобнее в кресле и разложив на столе бумаги, Сергей погрузился в работу. С текстом он справился быстро, это не составило большого труда, а вот по поводу содержимого ему пришлось задуматься. Странные бумаги! Простейший, на первый взгляд, текст, озадачил его. Что-то в нем было не так! Размышляя над разложенным на столе текстом, он даже не заметил, как вошел Андрей Андреевич.

– Что скажите, Серей Алексеевич? – спросил хозяин бумаг. От неожиданности Сергей даже вздрогнул. Появление Князева застало его немного врасплох.

– Простите! – извинился хозяин дома, улыбнувшись, – но я вот уже, наверное, минут пятнадцать как стою в дверях и пытаюсь привлечь ваше внимание. Но вы как сидели, уставившись в одну точку, так и сидите. Мне не хотелось бы без надобности вас конечно отвлекать. Но все же разрешите поинтересоваться ходом дела? Вы с этими бумагами возитесь вот уже три часа.

– Ничего страшного, я действительно задумался, – ответил Сергей, поднимаясь с кресла, чтобы размять затекшие ноги. Пройдясь немного по кабинету, он затем подошел к столу и взял несколько распечатанных листков. Бегло просмотрев их содержание, снова сел в кресло.

– Да, интересную вы мне задали работенку, – сказал Сергей, продолжая держать в руках распечатанные листы.

– Что так сложно?

– Да как сказать. С одной стороны вроде пустяковое дело, а с другой, чем больше вникаешь в суть, тем больше появляется вопросов. Хотя, впрочем, это неважно, в принципе я готов кое-что вам все-таки поведать о ваших бумагах.

– Прекрасно. Тогда и я готов выслушать вас.

– Ну, для начала ознакомьтесь с самим содержанием. Вот, так сказать, перевод, – сказал Сергей, протягивая листы. – Ничего если я закурю?

– Пожалуйста, – ответил Андрей Андреевич, беря листки и присаживаясь в кресло рядом. Пробежав по отпечатанному тексту, он посмотрел на Сергея.

– Итак, – после небольшой паузы произнес он, – я весь внимание.

– Это хорошо, потому что внимание вам действительно понадобится. Но для начала мне бы хотелось кое-что уточнить для себя. Если же вы, конечно, не против?

– Постараюсь удовлетворить ваше любопытство, если же, конечно, смогу.

– Вы же, я уверен в этом, и без меня прочитали эти бумаги. Что же вы все-таки хотите услышать от меня о них?

– А вы проницательный, молодой человек, – немного смутившись, ответил Князев. – Было бы глупо, с моей стороны, отвергать это.

– Да нет здесь никакой проницательности. Просто вся эта обстановка в доме и ваш беглый просмотр моего перевода, лишний раз доказывает, что вы не простой дилетант-любитель. И все же, Андрей Андреевич, что вас интересует в этих бумагах?

– Спасибо за комплимент. Да, действительно, я прочитал эти бумаги, но кроме того, что это список церковных книг больше ни чего понять так и не смог. Общий смысл этих бумаг для меня остался загадкой. Однако меня заинтересовали эти книги. Поэтому я и пригласил вас.

– Ну что ж, понятно. Перейдем тогда к делу.

– Да-да, – оживился Князев. – Я вас слушаю.

– Во-первых, давайте начнем с самих списков. Вы, когда их просматривали, не показались они странными?

– Да в принципе нет, – немного задумавшись, ответил Андрей Андреевич.

– Понятно, – сказал Сергей и стал раскладывать листы оригинала на столе перед Князевым. – Давайте тогда вместе взглянем на них еще раз. Особенно обратите внимание на буковку «Д» здесь, здесь и здесь. Итак, что скажите?

–Черт возьми! – удивленно проговорил Князев, рассматривая указанные места. – Сергей Алексеевич, похоже, эти буквы разные или же мне кажется?

– Да нет! Все правильно. Они действительно разные.

– В смысле «правильно», что это значить?

– А это значить, что эти списки писали три разных человека. И не просто, какие-то писчие дьяки, а монахи и, даже можно с уверенностью добавить, что они были из разных обителей.

– Подождите, Сергей Алексеевич, – прервал Князев. – Что это были три разных человека, я могу с вами согласиться. Но почему вы решили, что это были монахи?

– Для этого есть две причины, Андрей Андреевич, – спокойно ответил Сергей. – Первая – сам стиль письма. Старославянским языком пользовались, как в письме, так и богослужении только монахи. Ну, а вторая, если написанные в списках книги, не выдумка, а действительность, то такие дарственные могли быть только монастырю.

– Ну, здесь я с вами не соглашусь, Сергей Алексеевич, – улыбнувшись, возразил Князев. – Помимо монахов, как вам известно, было еще и другое духовенство, которое, в принципе, не уступало в образованности. Да, к тому же церквям, также делались пожертвования.

– Даже бы и спорить не стал, Андрей Андреевич, коснись это чего-то другого, – сказал Сергей, подняв руки. – Но, только не в нашем случае. Дело в том, что к 17 веку, когда были составлены списки, старославянский язык был уже, так сказать, мертвым языком. Его не использовали не только в разговоре, но даже и в письме. К тому времени в России был уже в обиходе так называемый старорусский стиль. Или же, как мы его сегодня называем «синодальный». Он, кстати, еще жив и до сих пор звучит во всех церквях. А вот в монастырях монахи старославянский еще знали, так как по роду своей деятельности им приходилось сталкиваться с древними рукописями в этом стиле. Да и вообще, знать старославянский язык или же старогреческий монахом вменялось в их прямые обязанности.

А что касается дарственной, так судите сами, Андрей Андреевич. Вот, например, «Поучение» Мономаха в позолоченном обрамлении с сорока жемчужинами. Или же, вот – «Пчела» – сборник библейских афоризмов, в серебряном окладе с шестьюдесятью жемчужинами. Или «Слово» Даниила Заточника в серебре и золоте. Словом, их тут вон целый список. А смысл один. Такие подарки простые прихожане не могли делать. Не имели они такой возможности и средств, так сказать. А вот князья, бояре или же богатые купцы, делали такие дары монастырям с удовольствием. За здравия или же упокой души.

Церквям, конечно же, тоже оказывали внимание. Но дары им доставались больше в виде икон, напрестольных крестов или же окладов. Но никак не в виде таких богато украшенных книг.

– Против ваших железных аргументов сложно спорить, Сергей Алексеевич, – развел руками Князев. – Остается только согласиться. Только вот датировка, мне кажется, вами уж слишком завышена. Насколько я могу судить, старославянский стиль широко использовался до так называемого Смутного времени. Например, во времена Ивана Грозного. Почему же вы решили, что список был написан намного позже? В период правления аж Алексея Михайловича.

– Отчасти вы правы, Андрей Андреевич. Да, действительно, списки изначально могли быть написаны при Грозном, о чем свидетельствует этот факт. Посмотрите на это описание, – Сергей постучал указательным пальцем в лист.

– “Дарственная, блаженной памяти вклад”, – прочитал Князев.

– Все правильно. А так упоминались дарственные царя или же его бояр. Но те, кто составлял эти списки, немного просчитались и допустили одну ошибку.

Князев с удивлением посмотрел на своего собеседника.

– Вы так хорошо разбираетесь в грамматике старославянского языка? – спросил он.

– Ну, что вы, Андрей Андреевич! Нет, конечно же, – улыбнувшись, ответил Сергей. – Ошибка здесь не грамматическая, а, я бы сказал, стилистическая. В эпоху Ивана Грозного русский человек не знал слова «оклад». Оно появилось гораздо позже и окончательно вошло в обиход только в 17 веке. Как вы правильно заметили, при Алексее Михайловиче. Отсюда я и делаю вывод, что списки, в том их виде, в котором они и лежат перед вами, был написан в 17 веке.

– Мне нечем даже возразить. Однако почему вы решили, что эти списки были написаны в разных монастырях?

– Так это же видно из них самих, Андрей Андреевич. Зачем людям из одной обители, составляя списки, вносить в них одни и те же книги по три раза? Ну, судите сами: Служебник, Молитвослов или же Псалтырь, – Сергей провел рукой по спискам, – встречаются на всех трех листах. А это свидетельствует о том, что монахи описывали только свои, известные им, книги.

– Вы правы. Как это я не заметил, – пробурчал Князев, просматривая списки.

– Тем более что эти книги не являются дарственными, – добавил Григорьев.

– А это еще почему?

– Андрей Андреевич. – Сергей снисходительно улыбнулся. – Мне кажется, что это и так понятно. Что этот Служебник, что вот этот Молитвослов или же Псалтырь, это настольные книги любого священника или монаха. Его, так сказать, рабочий инструмент. Поэтому они и не могут быть даром. Более того, в те времена никому и в голову бы не пришло дарить такие книги монастырю. Да и в самих списках, как вы видите, они упоминаются, как бы вскользь, без каких-либо сопровождающих эпитетов, в отличие от других.

– Да, интересно! Интересно! – проговорил Князев, почесывая подбородок. – Вы мне на многое открываете глаза, Сергей Алексеевич. Но, простите, что заставил вас отвлечься на мои расспросы. Продолжайте, пожалуйста, дальше.

– Ну, что вы, Андрей Андреевич! Для этого вы меня и пригласили. Но если у вас больше нет вопросов, тогда поехали дальше.

– Да, конечно! Общая картина с книгами мне теперь ясна. А вот по самому содержанию, если так можно выразиться, что вы можете сказать, Сергей Алексеевич?

– Я полагаю, что эти списки были частью, каких-то отчетов по переписи монастырского инвентаря, так называемые «ревизорские сказки», откуда они, впоследствии, и были или же выдраны, или же утеряны.

– А с чего вы взяли, что они были выдраны из этих отчетов?

– Опять-таки из самих списков, Андрей Андреевич. Посмотрите. Все три списка обрываются, не закончив описания. Первый, на фразе: «А также по Вашему указанию провел я смотр дарственной, блаженной памяти вклад». Второй – «По Вашему указанию был проведен смотр дарственных, блаженной памяти вкладов». Ну и третий практически также на дарственном вкладе.

– Простите, Сергей Алексеевич. Может я и не совсем сведущ в старославянской грамматике, но я не вижу здесь, как вы выразились: “обрыва”.

– Андрей Андреевич, дарственная – это какой-то дар от кого-то.

– Это я понимаю.

– Следовательно, он должен бы быть указан.

– Сергей Алексеевич, если для вас это элементарно и просто, то для меня это настоящая китайская грамота. Поэтому не ходите вокруг да около, а просто объясните старику, что да как.

– Андрей Андреевич, да не собираюсь я вам морочить голову. Ну, посмотрите сами. При таком тщательном описании книг, вплоть до количества жемчугов на них, ни слова об их дарителях. А такого просто не могло быть. Монахи были еще те крючкотворы, любая мелочь была на учете. Все ими тщательно фиксировалось в специальных ведомостях. Благодаря чему мы сегодня и можем, в принципе, судить о быте наших предков того или иного периода. А здесь такой богатый вклад и ни слова далее. Поэтому я и говорю, что эти списки часть от общего, когда-то существовавшего отчета.

– Хорошо, допустим, – согласился Князев. – И что из этого следует?

– А ничего, – спокойно ответил Сергей.

– Как так? – растерялся Андрей Андреевич, от такого неожиданного ответа.

Григорьев только развел руками.

– Подождите, Сергей Алексеевич! Подождите! Вы хотите сказать, что это простые ничего не значащие бумажки? Так что ли?

– Ну почему же, Андрей Андреевич. Все-таки 17 век.

– Я имею в виду их содержание.

– А что содержание? Чудный список уникальных книг, которые когда-то украшали монастырскую библиотеку. Ну, а сегодня, наверняка, украшают какие-нибудь архивные запасники.

– Ну да. Вы правы, – усмехнулся Князев. – Где же им сегодня еще находится. Но я вас спрашиваю о другом. Если, как вы говорите, что это простые отчеты, зачем нужно было усложнять их составление?

– В смысле?

– Сергей Алексеевич, ну вы же сами говорили, что в 17 веке старославянский стиль письма практически не использовался. И я не могу понять, зачем тогда простую, обычную перепись книг составлять на мертвом уже языке?

– Хороший вопрос, Андрей Андреевич. Я и сам себе задавал его не раз. Но вразумительного ответа так и не нашел. Одни только предположения, да ерунда всякая в голову лезет.

– И каковы же ваши предположения?

– Андрей Андреевич, если ранее в своих доводах я оперировал фактами, то, еще раз повторяю, это только мои предположения.

– Я понимаю. И все же, мне интересно было бы послушать их.

– Ну что ж, – проговорил Сергей, склонившись над столиком, поправляя бумаги. – Давайте посмотрим на эти списки с другой стороны. Не как на часть общего отчета, а как на самостоятельные бумаги. На эту мысль меня наводит одно обстоятельство. Перечисленные в них книги упорядочены, а не хаотичны, как обычно бывает, когда просто переписываешь, что тебе попадается под руку. Смотрите. Они записаны в строгой исторической хронологии. Можно было бы, конечно, отнести это к случайности, но это прослеживается во всех трех списках.

– Да, если это случайность, то весьма странная, – согласился Князев.

– Далее, – продолжил Григорьев. – Меня все-таки смущает то обстоятельство, что в списках нет имен дарителей. Ну, предположим, в одном нет. Могу допустить даже в двух. Но, чтобы сразу в трех! Это вызывает уже не вопрос, а подозрение. Зачем было их вырывать из списков? Или же возникает другой вопрос: а были ли они вообще в списках?

Ну и последнее. Как вы правильно заметили, касаемо самого стиля написания. Старославянская письменность в 17 веке не только не использовалась, она практически уже была забыта. И даже монастырские «ревизорские сказки» к этому времени писались в синодальном стиле.

– И каков ваш вывод в этом случае?

– Хотя у меня и нет доказательств, но я почему-то уверен, что эти списки составлялись с определенным умыслом. В них скрыт, какой-то тайный смысл, который запрятан в этих противоречиях.

Андрей Андреевич поднялся с кресла и прошелся по комнате. Он боялся показать радость на своем лице. «Браво, молодой человек! Браво!» – кричало все у него внутри, – «Всего три часа понадобилось ему, чтобы раскусить этот орешек». Подойдя затем к книжным шкафам, Князев постарался взять себя в руки.

– Не хотите ли выпить, Сергей Алексеевич? – неожиданно предложил он.

– В смысле? – растерялся Григорьев.

– В самом прямом. У меня есть чудный коньяк, и я думаю, по стаканчику нам не повредит.

Андрей Андреевич подошел к бару и достал бутылку коньяка. Усевшись в свое кресло, стал разливать напиток.

– Итак, вы полагаете, что эти списки больше похожи, скажем так, на закодированную карту? – спросил он, протягивая хрустальный стакан.

– Можно в принципе и так выразиться, – ответил Сергей, беря коньяк.

– М-да. Интересно, интересно, – проговорил Князев, делая глоток. – Вы меня прямо-таки ввергли в юношеский азарт. Но, как я понял с ваших слов, узнать ее истинное предназначение нереально. Жаль, конечно! Жаль!

– Я вам такого не говорил, – в свою очередь, отпив, спокойно ответил Григорьев.

– Ну, как же, Сергей Алексеевич. Вы же сами говорили, что без дальнейшего продолжения, или же, скажем так ее второй части, понять весь смысл не возможно.

– Андрей Андреевич, я вам говорил, что за такое короткое время, я не дам вам полный расклад.

– То есть, вы хотите сказать, что даже в таком варианте, будь у вас больше времени, ее можно было бы прочитать?

– Вполне, может быть, – уклончиво ответил Сергей.

– Прекрасно! – улыбнувшись, сказал Князев. – Тогда я предлагаю вам поработать на меня.

– Не понял? В каком смысле?

– Да в самом прямом. Двести баксов в день вас устроит?

– Андрей Андреевич, вы шутите?

– Нисколько!

– Андрей Андреевич, во-первых у меня есть работа…

– Это не проблема, – перебил Князев. – С вашим начальством я все улажу безо всякого ущерба для вас.

– Во-вторых, – продолжил Сергей, не обращая внимания на его слова, – полный анализ может занять неделю, может месяц, а может даже еще больше.

– Ничего страшного. Главное результат.

Григорьев с удивлением и растерянностью смотрел на Князева.

– Итак, вы согласны? – продолжал настаивать Андрей Андреевич.

– Что я могу сказать? – произнес Сергей, сдаваясь. – Давайте попробуем.

– Прекрасно. Тогда я вас познакомлю со своим помощником.

С этими словами Князев нажал кнопку мобильного телефона. Но не стал включать связь, а тут же выключил его. И уже через несколько минут раздался стук в дверь.

– Входи Виктор Михайлович, – любезно предложил он.

В комнату вошел невысокий, коренастый мужчина средних лет. Остановившись посреди комнаты, он вопросительно посмотрел на хозяина.

– Познакомьтесь Виктор Михайлович, это Сергей Алексеевич. Он будет заниматься одним важным для меня вопросом. И если вдруг ему что-то или что-либо понадобится, я вас очень прошу оказать ему самую максимальную помощь или поддержку.

Подойдя, затем вплотную к Филину, он дружески похлопал его по плечу.

– Мы с тобой не ошиблись относительно этого молодого человека, – произнес он, улыбнувшись. – Детали разберем позже. А пока все понятно? – добавил он уже громче.

– Абсолютно. Можете, не беспокоится Андрей Андреевич. Я все проконтролирую.

– Ну и замечательно. Итак, Сергей Алексеевич есть вопросы или же какая либо просьба, говорите сейчас. А то потом мне просто будет некогда.

– Что ж, тогда у меня к вам действительно будет одна просьба, Андрей Андреевич.

– Слушаю вас!

– Раз уж мне придется и дальше заниматься анализом этого списка. Мне, поймите меня правильно, необходимы тогда копии, для работы.

– Я не вижу в этом какой-либо крамолы. Более того, я даже предполагал подобный вопрос.

Подойдя к столу, Князев достал из верхнего ящика папку и протянулее Сергею.

– В этой папке цветные копии, отличного качества. – Затем улыбнувшись, добавил. – А также конверт. Думаю, пара штук возместит вам потраченный на меня сегодняшний вечер.

III

Заседание Законодательного собрания длилось уже около двух часов. Антон Романович Богданов томился в своем кресле, ожидая закрытия сессии перед летними каникулами. Последние заседания, ему всегда казались, почему-то невероятно долгими и нудными. Какая разница, считал он, когда примется это дополнение к закону, сейчас или же осенью? Сколько можно из пустого в порожнее? Но вот, наконец-то, спикер поздравил всех с успешным принятием поправок к закону и окончанием очередной сессии. Пожелав всем приятного проведения летних каникул, покинул зал.

Поднявшись со своего места, Антон Романович стал укладывать в свой портфель документы, заботливо розданные всем депутатам еще в начале заседания. Что было обсуждать, а затем принимать, когда уже и так все принято? Покачав головой, он направился к выходу.

– Антон Романович! Простите! – услышал он знакомый голос своего помощника в дверях. Подняв усталые глаза, он вопросительно посмотрел на Михаила.

– Антон Романович! В вашем кабинете вас ожидает …

– К черту! Всех к черту! – прервал его Богданов.

– Но! …

– Миша, ты, что не слышал? Всех к черту! Я устал как раб на галерах.

– Так там, это, Фомичев!

– О, Господи! Что это сегодня за день такой? – закатив глаза, промолвил Богданов и направился в сторону своего кабинета.

В кабинете его ожидал Егор Фомичев, как всегда с иголочки одетый. На лоснящемся от довольства лицом, играла блаженная улыбка.

– Добрый день Антон Романович! – встав со стула, почтительно поприветствовал он. – Как прошла сессия?

– Как всегда паршиво, – ответил Богданов, протягивая ему руку. – Ну? Что узнал?

– Все, что было возможно.

– Хорошо! Пошли, проводишь меня до машины и по дороге все расскажешь.

Выйдя из кабинета в коридор, запруженный всякого рода людьми, Богданов неторопливой поступью направился к выходу. Фомичев почтительно шел рядом.

– Ну, что молчишь как сыч? Рассказывай, – прервал молчание Антон Романович.

– Прямо здесь? – удивился Фомичев. – Может, лучше в машине?

– Егор, коридор – это, наверное, единственное место, где можно спокойно поговорить, не опасаясь быть услышанным. Мне даже иной раз кажется, что в моей машине жучков больше чем болтов и гаек. Ну? Что ты там разузнал?

– Наш человек рассказал мне в общих чертах. Полный доклад он предоставит после того, как вы с ним расплатитесь.

– Давай хоть в общих чертах. А там посмотрим.

– Интересующие вас бумаги находятся у Князя.

– О, черт! Он их все-таки упустил.

– Но здесь не его вина. Князь, по всей видимости, что-то заподозрил и прислал своих головорезов для сопровождения бумаг.

– В принципе этого можно было ожидать, – раздраженно сказал Богданов. – Ну и что теперь?

– Ну, не так уж все и плохо, босс.

– Фомичев! – Богданов остановился и строго посмотрел на Егора. – Сколько раз я тебе говорил не называть меня этим дурацким словом. У меня есть имя!

– Простите, Антон Романович.

– Вот так-то лучше! Ну, что ты там хотел сказать?

– Человек Князя, в церкви перегнул палку и…

– В смысле? – перебил его Богданов.

– Он убил священника.

– Вот идиот! И?

– И дело взяла под контроль прокуратура, но не наша, а Московская.

– Даже так!?

– Да.

– Это хорошо. Те спуску не дадут. Что еще?

– Есть еще один плюс для нас. Князь не смог сам раскусить эти бумаги, как вы и предполагали, и нанял для этого одного спеца.

– Кто такой?

– Пока, к сожалению, мне о нем ничего не известно. Наш человек говорит, что его поздно вечером привез и увез личный шофер и телохранитель Князя. А в особняке сопровождал сам Филин. Всех же остальных Князь распорядился выставить на улицу.

– Все?

– Да.

– Ну что ж! – подходя к машине, произнес Богданов. – В принципе не так уж и плохо обстоят дела. Господи! Хоть какие-то хорошие новости за весь день. Итак, сколько мы ему должны?

– Полтинник.

– Сколько? – удивился Богданов, уже было, открыв дверцу.

– Он просил больше, но я сбавил его пыл.

– Это ты называешь, сбавил?

– Антон Романович! Он ради вас рискует своей шкурой. Вы же знаете. Если Князь узнает, он закатает не только его в асфальт, но и всю его родню. А этот человек нам еще, ой как пригодится.

– Ладно! Езжай к Зое Васильевне в бухгалтерию. А я ей позвоню, чтобы она выдала тебе необходимую сумму.

– А, это… – немного замялся Егор. – Антон Романович! А я как?

– Ох, жучок! Ладно, езжай. Я дам распоряжения и по твою душу.

– Спасибо, Антон Романович!

– Давай, пока! – усаживаясь в машину, произнес Богданов. – И держи меня в курсе.

– Все будет в лучшем виде! – уже вдогонку крикнул Фомичев.

Глава II

В просторном шатре гетман Ян Сапега, склонившись над картой, размышлял над своим неудачным наступление на Москву. Откуда у этих клятых москалей нашлись силы дать отпор? Ведь он, вроде бы, все продумал и учел. И слабое войско, и нелюбовь к Шуйскому, и даже поддержку тущинских бояр. Однако на деле все оказалось наоборот. Не поймешь этих русских!

– Ясновельможный пан! – робко позвал гетмана, стоящий у входа караульный офицер.

Сапега повернувшись, недовольно посмотрел в его сторону.

– Прости, что нарушаю твой покой, но там два монаха, говорят, что у них к тебе срочное дело.

– Из Тушино, что ли? – презрительно спросил гетман.

– Нет, ясновельможный! От папы!

– От папы? – удивился Сапега.

– Так они говорят.

– Что ж пусть войдут, – сказал гетман, убирая карту.

Раскрыв полностью полог шатра, офицер пропустил вперед себя двух приоров, одетых в католическое одеяние. Вошедшие монахи, склонив головы, остановились у входа.

– Ты свободен, – гетман махнул рукой. – Проходите святые отцы, присаживайтесь. Чем могу помочь святому престолу?

– Я легат папы Антонио Поссевино, – представился один из монахов, – а это мой помощник. Надеюсь, вы уже слышали обо мне?

– Конечно, монсеньор! – Сапега склонился в почтительном поклоне.

– Не вы нам, а мы вам хотим помочь. Так вот! Мы проанализировали ваш промах под Москвой и пришли к заключению, что у московитов еще присутствует сила духа. И пока мы ее не уничтожим, нас будут преследовать эти неудачи.

– Что вы предлагаете?

– Захватить Сергиевскую лавру. Этим шагом вы убьете сразу двух зайцев, гетман. Лишите этих схизматиков их духовного центра и возьмете Москву в плотное кольцо. Я уж не говорю о той добычи, которой можно будет поживиться там.

– План не плохой, монсеньор! – Сапега почесал подбородок. – Также эта прогулка укрепит дух и в нашем войске. Я, с вашего позволения, сейчас соберу своих офицеров и объявлю о данном решении. А завтра с утра мы и выступим. А пока предлагаю вам отдохнуть в моем личном шатре.

Легат кивнул головой и поднялся со стула.

Переход до лавры не был столь утомительным для армии, поэтому Сапега решил сходу приступить к штурму.

– Не торопитесь гетман, – вмешался Антонио, – дозвольте вначале мне переговорить с ними. Я как лицо духовное, надеюсь смогу найти общий язык. Если же нет, тогда за дело возьметесь вы. К тому же, по моим данным, в монастыре может находиться отряд стрельцов. Я постараюсь выведать обстановку внутри, чтобы облегчить вам план действий.

– Как будет угодно вам, монсеньор! – сказал Сапега, слезая с лошади. Затем повернувшись к своим офицерам, добавил: – Ждем возвращения монсеньора.

В келье игумена было все по-простому, никаких излишеств. Войдя в помещение, легат для приличия перекрестился.

– Мы будем говорить по-русски или вы предпочитаете на польском? – обратился настоятель.

– Я вполне владею русским, – ответил Антонио.

– Это хорошо! Итак, какова цель прихода польского воинства ко стен обители?

– Цель простая. Им нужна еда и ваши пушки.

– А ваша цель?

– Я, как лицо духовное, хочу избежать лишнего кровопролития.

– Великодушно с вашей стороны.

– Благодарю!

– И каковы условия?

– Они также просты. Вы выполняете их условия, и никто не пострадает.

– Так вот! Передайте польскому воеводе, если он уйдет, тогда точно никто не пострадает. Если же нет, то пусть тогда пеняет на себя.

– Но ваш царь Дмитрий велел помогать… – хотел было возразить легат.

– Он нам не царь! – перебил игумен. – Он вор! Можешь также передать и ему.

– Мне жаль, что мы не смогли договориться, – развел руками Антонио.

– А мы никогда и не сможем, – спокойно ответил настоятель.

Выйдя из монастыря, легат сел на коня, любезно придерживаемого помощником, и неторопливо поехал в сторону гетмана.

– Как прошли переговоры, монсеньор? – спросил помощник.

– Как всегда безрезультатно, – улыбнулся Антонио. – Да разве с этими варварами можно о чем-то договориться?

– Это точно! Они понимают только силу.

– Вот пусть гетман с ними и разберется. А мы пока немного подождем, чтобы потом спокойно забрать, то, что принадлежит нам по праву.

– Монсеньор, а вы уверены, что Либерия здесь?

– Абсолютно! Я, в свое время, лично видел, как царь Иван перевез ее сюда. И больше она не покидала этих стен.

– Вы так давно в этой стране? – удивился помощник.

– Ты даже не представляешь, как, – вновь улыбнулся легат и пришпорил коня.

I

Телефонный звонок на мобильнике разрывался, заполняя всю комнату популярной мелодией. Ну что за напасть с эти звонками, всегда раздаются тогда, когда не надо. Григорьев, оторвавшись от книги, нажал на вызов.

– Да! – немного раздраженно протянул он.

– Здорово Серега! – услышал он знакомый бодрый голос. – Ну, ты че трубку не берешь?

– Привет Вань! Да зашился я тут немного, извини.

– Ладно! Ну, что ехать мне или как?

– Да, давай приезжай. Ты мне нужен.

– Оба-на! Это, с каких пор, простой антиквар понадобился академику?

– Вань, хорош паясничать! У меня, правда, к тебе серьезное дело.

– Ладно, жди. Скоро буду.

На улице шел дождь, такой долгожданный после нескольких дней жары. Ливень сплошной стеной обрушился на город. Свежим воздухом дышалось во всем. Даже в комнате чувствовалась прохлада. Передернув плечами, Сергей подошел к балконной двери и закрыл ее. Разглядывая бегущие по дороге ручейки, он вновь погрузился в свои размышления.

Да, его старый друг Иван Быков, был ему нужен. Профессионал в своем деле, он не раз помогал Сергею в решение сложных задач. Григорьев всегда прислушивался к его дельным советам. Вот и сейчас, когда все застопорилось, мозги кипели, свежий взгляд на данную ситуацию был просто необходим.

– Интересно! Когда это «скоро» настанет только? – пробормотал он вслух и посмотрел на часы. Ответ же на этот риторический вопрос не заставил себя долго ждать. Звонок в дверь окончательно разрешил его.

– Привет, еще раз! – дружески приветствовал Сергей своего визитера. – Снимай куртку и башмаки. Вот тапочки. С тебя льет, как из ведра.

– Это не с меня. Это на улице льет как из ведра, – ответил Иван, послушно переобуваясь.

– Ладно, остряк! Проходи! – улыбнулся Григорьев, провожая гостя на кухню. – Налить что ль стопочку для профилактики?

– После такого душа, сам Бог велел. Как говориться: не пьянства ради, а здоровья для!

– А ты что не на машине?

– Не надо о больном! – пробурчал Быков. – Она в сервисе.

– Тебе чего? Коньячку или водочки.

– Лучше водочки. Нашей, родной!

Достав из холодильника запотевший графинчик и нарезанные ломтики лимона, а из шкафчика рюмки, Сергей поставил все это на стол перед Иваном.

– Давай, ты начинай, а я пока колбаски постругаю что ли, – гостеприимно предложил он.

– Ну, будь здоров! – проговорил Иван, опустошая рюмку.

– И тебе не хворать!

Выпив и закусив лимоном, Быков блаженно откинулся на спинку стула. Окинув взглядом небольшую, можно сказать, стандартную кухню в обычной “хрущевке”, он, как всегда увидел чистоту и порядок. “И как ему это удается”? – промелькнуло у него в голове.

– Ну, что жмуришься как котяра, – улыбнулся Сергей, ставя на стол тарелку с колбасой. – Наливай! Так и быть выпью с тобой за компанию.

– О! Хороший тост получился, – поддержал Иван, разливая по рюмкам. – За взаимопонимание!

– Давай! – согласился Григорьев, чокаясь с приятелем.

Выпив, Быков весело посмотрел на Сергея.

– Ну, давай бухти, чего звал-то?

– Я хотел, чтобы ты посмотрел кое-какие бумаги и сказал, что ты о них думаешь. Тем более что они написаны на твоем любимом старославянском языке.

– Это уже интересно! Давай посмотрим.

– Тогда наливай, а я сейчас, – сказал Сергей и вышел.

В соседней комнате послышался шорох бумаг и шум падающих книг.

– Серег, ты не убился там? – пошутил Быков.

– Нормально все, – ответил Григорьев, возвращаясь с листами бумаг. – На, читай.

Пока Иван читал, Сергей подошел к балкону и открыл дверь. Радостный щебет птиц быстро заполнил комнату. Посмотрев на удаляющиеся облака, он сел на порог и с наслаждением вдохнул ворвавшуюся свежесть.

– Ну, что скажешь? – спросил Григорьев, когда Иван отложил листки в сторону.

– Давай-ка сначала крякнем, – предложил он.

– Ну, давай, крякнем.

Выпив и закусив колбасой Быков, откинулся на спинку стула и посмотрел на друга.

– Серег, ты, серьезно, ради этого меня звал? – спросил он.

– Нет, блин! Просто бухнуть захотелось, – съязвил Григорьев. – Конечно, серьезно.

– Не, Серег, я тоже серьезно! Я думал, что-то стоящее. А тут, какие-то листы, не имеющие ни начала, ни конца. Да еще непонятно откуда выдранные. А вообще оригинал существует?

– Существует. Я его видел своими глазами.

– Хорошо! Что ты хочешь услышать от меня?

– Твое мнение.

– Я тебе его высказал, что эти бумажки без начала и конца ничего собой не представляют.

– Подожди, подожди. Ну-ка без эмоций и подробней. Почему ты решил, что у них нет начала?

– Серег, да не мне тебя учить. Любой монастырский отчет не будет начинаться сразу с перечня. Он скорее бы начался с этих слов, что в конце списка: «А также по Вашему указанию провел я смотр дарственной, блаженной памяти вклад».

Взглянув на листы, Григорьев расхохотался.

– Эй, что случилось? – с удивлением спросил Быков.

– Черт! Ванька, ты гений! – вытирая от смеха слезы, проговорил Сергей.

– Да ты можешь объяснить толком? – продолжал недоумевать Быков. – Что это вообще за бумаги? И чему ты собственно радуешься?

– Сейчас, секунду. Давай наливай лучше, а потом я тебе все расскажу.

Выпив, Сергей подошел к балкону и закурил.

– Ну, давай! Я жду! – пробубнил Быков, запихивая очередной кусок колбасы.

– Несколько дней назад, – начал Сергей, затянувшись сигаретой, – ко мне обратился один богатый Буратино, чтобы я помог ему разобраться с этими вот бумагами. Когда я их увидел, моя реакция была точно такая же, как у тебя сейчас. И я, опираясь на факты, разложил все это ему по полочкам. От услышанного, он так расстроился, что я, честно говоря, стал опасаться за свои премиальные. Тогда я решил сыграть на его честолюбии и стал нести всякую ерунду, более-менее связанную по смыслу. И наш Буратино ожил. Мало того, что он заплатил мне две штуки зелени, так еще и предложил поработать на него.

– Круто! А ты что?

– А что я. Конечно же, согласился. Двести баксов в день на дороге не валяются.

– Вот это да! Ай, красава! Ай, молодца! С этого и надо было начинать. А то развел тут, какую-то муть, что я думаю, что не думаю. Сказал бы сразу, что человеку некуда девать деньги, и он решил стать спонсором на месяц для двух молодых людей. Я думаю месяц приемлемый срок и для него и для нас. А мы ему, со своей стороны, подготовим крутой отчет его бумаг, на основании которого это будет не просто список, а скажем… – Быков прервался и стал перебирать в голове различные варианты, при этом эмоционально жестикулируя рукой.

– Карта, – вставил Григорьев, слушая с улыбкой выступление друга.

– А почему бы и нет! – согласился Иван. – Пусть будет карта сокровищ. Как помнишь в прошлом году, развели того чела, который попросил составить ему благородную родословную. Ха-ха-ха! – рассмеялся Быков. – Он у нас с тобой стал потомком аж самого Рюрика. Или этого…

– Вань подожди, – прервал его Сергей, – здесь совсем другой случай.

– Какой другой?

– Здесь никого разводить не надо.

– А, понятно. Как у классика: «я сам обманываться рад».

– Не совсем. Хотя, честно говоря, в начале, я и сам думал, прокрутить эту нашу схему.

– Серег, да у нас с тобой даже мысли одинаковые. И что мешает?

– Ни что.

– А в чем тогда дело? – удивился Быков.

– Дело в том, друг мой, что во всей этой истории было одно «но», которое не давало мне покоя. Это старославянский стиль, на котором написаны эти списки. Зачем составлять простой, на первый взгляд, отчет на языке, который уже давно вышел из обихода? Что это блажь или же умысел? И тогда я всерьез взялся за изучение этих списков. После тщательной их обработки, я пришел к заключению, что эти списки действительно скрывают в себе тайный смысл.

– Серег, ты шутишь?

– Ни сколько.

– Ну, и какую же тайну они скрывают?

– А ты возьми их и еще раз посмотри.

Быков взяв листы со стола, и стал просматривать текст.

– Тебе не кажется, что в этих списках чего-то не хватает? – спросил Григорьев.

– Да тут многое чего может не хватать, – ответил Иван, продолжая вчитываться в содержимое.

– Это понятно. А ты обрати внимание на церковную литературу.

– Серег, да тут, практически, вся литература церковная. Подожди. Что за ерунда? – Быков поднял удивленные глаза на друга, затем вновь пробежался по спискам. – Не понял. Или у меня, что-то со зрением? Здесь нет Евангелия!

– Круто, да! – улыбнулся Сергей. – В монастырской библиотеке и нет Евангелия?

– Ну, ответ на твой вопрос может быть очень простым. Евангелие и другие книги могли быть прописаны и на других листах отчета.

– Может быть, может быть. Только странно как-то, что он отсутствует во всех трех списках.

– М-да! – пробубнил Быков, продолжая рассматривать бумаги. – Хорошо. А причем здесь тогда стиль письма?

– Это просто ширма, Вань. Даже ты профи, в первую очередь, сосредоточил свое внимание на прочтение текста, а не на его содержание. А представь себе человека 17 века, который понятия не имеет о старославянском языке. Он будет читать текст через слово, и недоумевать, но из уважения к церковной литературе, прописанной здесь, не выкинет и не сожжет эти бумаги. То есть, безопасность им уже изначально была гарантирована. Здорово придумано!

– Логично, – согласился Быков. – Но зачем скрывать, кокой-то Евангелие? Смысл?

– А смысл простой. Это необычный Евангелие!

– А какой же?

– Я сам сперва ломал голову над этим вопросом, пока ты не подсказал мне ответ на него.

Быков вновь с удивлением посмотрел на приятеля.

– Когда ты прочитал списки, ты сказал, что у них нет ни начала, ни конца, – продолжил Сергей.

– Было дело.

– Так вот, тут меня и торкнуло. Мы привыкли читать сверху в низ. А, когда я прочитал снизу вверх, все пазлы головоломки сошлись. На, читай сам.

Григорьев подвинул листок и откинулся на спинку стула.

– «А также по Вашему указанию провел я смотр дарственной, блаженной памяти вклад», – прочитал Быков.

– Подожди, – прервал его Сергей. – А теперь концовку следующего абзаца.

– «Сей дар, оставлен на поминальный упокой».

– Следующий.

– «Украшенный позолотой с камнями и серебряным крестом». Обалдеть! – прервался Быков, поглядев на Сергея. – Если бы сам не читал, в жизни не поверил бы. Так, поехали дальше: «Во славу памятных этих деяний». И далее: «В обители основанной им».

– И последнее, Вань, – проговорил Григорьев, беря лист. – Окончание «Поучения» Мономаха.

– «Государя Руси», – прочитал Быков.

– А теперь давай систематизируем, все то, что прочитали, – предложил Сергей. – Итак, о ком идет речь?

– Здесь и младенцу понятно, что об Иване Грозном, – ответил Иван.

– Замечательно! – улыбнулся Сергей. – А, что, по-твоему, за деяния славные он совершил?

– Похоже, здесь имеется в виду, победа над Казанью.

– Ну и последний вопрос, батенька. А что это за обитель была им основана?

– Серег, так это Стефановский монастырь.

– Ну вот, ты и ответил сам, на свой же вопрос. А теперь, на, прочитай «ревизорские сказки», что сохранились от этого монастыря.

Григорьев протянул ему открытую книгу и ткнул пальцем.

– «А также по Вашему указанию провел я смотр дарственной, вклад блаженной памяти великого государя. Упоминается в ней икона Смоленской Богоматери, украшенная позолотой и камнями, серебряный крест с камнями и Евангелие, по описной сказки Стефановской обители, украшен позолотой и сорока жемчугами. Сей Евангелие подарок болгар великому государю».

– Или же больше известный, как Славянский Евангелие, – добавил Сергей. – Так что…

Но тут звонок в дверь оборвал его.

– Черт! это мы с тобой тут уже целых два часа сидим? – посмотрев на часы, удивился Григорьев и направился к двери.

– Да друг мой. Время неумолимо! – философски подметил Иван, ему в след, беря снова листы со списком.

– Привет, милая! – услышал Быков уже у двери нежный голос Сергея. – Как дождик? Не промочил нас?

– Здравствуй, любимый! – послышался не менее нежный ответ. – Дождик давно уже прошел. И я смотрю, это ты тут погоду усмиряешь? А мне плел: работы навалом. Как вас господин Врунишка прикажите понимать?

– Работы и впрямь море! Проходи, сейчас все объясню.

В обнимку они вошли на кухню, где Иван с аппетитом дожевывал очередной кусок колбасы.

– О! Привет, Лорик! – поприветствовал Быков подругу Сергея. – Как поживает твой адвокатский бизнес?

– Здравствуй Ванечка! – ответила она. – А тебе, что уже адвокат понадобился?

– Пока, тьфу-тьфу нет, – продолжая жевать колбасу, отмахнулся он, затем, подмигнув ей, добавил. – Но хороший адвокат всегда пригодится. Не правда ли, Лариса Анатольевна?

– Итак! По какому поводу гуляем? – спросила Лариса, стараясь придать своему голосу как можно больше строгости.

– Видишь ли, милая, разбирая с Иваном Владимировичем, на первый взгляд, никчемные бумаги, мы наткнулись на удивительную их особенность, благодаря которой, может быть, нам повезет найти, в буквальном смысле этого слова настоящие сокровища.

– Ну-ну. На эту удочку я больше не клюну!

– Нет! Правда! Можешь сама даже посмотреть.

Сергей разложил перед ней листы на столе.

– Это не шутка? – с недоверием и в тоже время с любопытством, спросила Лариса.

– Как видишь, нет, – ответил за друга Иван.

– Настоящий 17 век! – добавил Сергей.

– Я, может быть, и поверила, если бы смогла прочитать, что здесь написано? – не унималась Лариса, при этом продолжая с интересом рассматривать листы.

– Ну, если откинуть всю шелуху, то в двух словах здесь говориться о Славянском Евангелии.

– Круто! – произнесла Лариса, еще раз посмотрев на листы на столе.

– Еще бы, – вставил Иван. – Это же, так сказать, альтернативный Евангелие, который был в Либерии Ивана Грозного и считается утерянным.

– Альтернативный? – переспросила Лариса. – А чем он отличается от других?

– Видишь ли, милая, – сказал Сергей, беря кусочек колбасы. – Христианство на протяжении всей своей истории всегда было неоднородным. А в начале своего образования вообще было таким мозаичным, что пришлось собирать, так называемые, Вселенские соборы, на которых и были утверждены основные догматы веры.

Так вот, что тогда, что и сейчас христианство имело два основных своих направления – православие и католицизм. Однако и они не остались целостными. Под воздействием различных факторов, не будем вдаваться в подробности, эти направления приобрели разного рода течения, некоторые из которых даже претендовали на господствующее положение. Это такие как – манихейство, павликианство, богумильство, альбигойств и прочие. Ну, а уж про современные я вообще молчу. И все они имели свою точку зрения на деяния Христа в той или иной степени. О чем и писали в своих повествованиях. Так вот, одно из таких течений богумильцев, широко развитое, в свое время, на Балканах и владело этим Евангелием.

Вообще-то все Евангелия, дорогая, писались уже далеко после земной жизни и смерти Иисуса, а до этого они передавались из поколения к поколению устно. Каждое же направление последователей Иисуса описывало его земной путь по-своему. Они вкладывали в Спасителя те черты, которые хотели видеть в нем. Поэтому изначально существовало различное множество Евангелий, в которых Иисус был представлен по-разному. В одних это был Дух, в других Сын Божий, а в-третьих, это был простой человек, со своими принципами и слабостями. И естественно такой расклад ни в коей мере не устраивал Отцов Церкви. И после нескольких Вселенских Соборов на вооружение, так сказать, взяли некоторые из них, которые сегодня известны всем. Остальные были признаны еретическими и подлежали уничтожению. Однако некоторые экземпляры этих, так называемых, гностических или альтернативных Евангелий все же сохранились. И один из вариантов тех отголосков это Славянский Евангелие. Можно предположить, что именно его и упоминает монах в своем отчете.

– Ну, в принципе понятно, за исключением одного, что это было за учение такое, богумильцев? – продолжала интересоваться Лариса.

– Если в двух словах, – начал Сергей, – то зародилось оно еще в 4 веке в монастырях Македонии, где жили и учили эти гностики. Их учение в сочетании с древнеславянским дуализмом и породило это богумильство. Богумилы проповедовали, что Бог, создав ангелов, поставил над ними главным Сатаниила, однако из-за своей гордости он был, низвергнут в воду, так как суши тогда еще не было. Тогда Сатаниил создал сушу и людей, но не смог одушевить их. В обмен на покорность он обращается с этой просьбой к Богу. Бог вдохнул в людей душу. Но Сатаниил и не думал раскаиваться. Его черные мысли породили Каина. В ответ Бог создал Иисуса, который пришел в мир через Марию в образе человека. Ангелы, возглавляемые Иисусом, поймали Сатаниила и отняли у него суффикс «ил», в котором и заключалась его сила, и упрятали в ад. Так Сатаниил стал Сатаной, а Иисус через распятье покинул созданный Сатаниилом мир и вернулся к Богу. Вывод сей концепции, прост. Мир порождение дьявола! Следовательно, его надо уничтожить. Так в общих чертах и выглядит это учение.

– И судя по тому, что творится в этом мире, он и вправду порождение зла, – заключил Иван.

– Ты не прав, Вань. Мир это чудо! – обижено проговорила Лариса. – Одна любовь чего стоит в этом мире.

– Ну, это с какой стороны смотреть, – не сдавался Быков.

– И все же любовь это прекрасно! – продолжала Лариса.

– А знаете, что, друзья мои. Давайте-ка выпьем, – предложил Григорьев, чтобы закончить спор. – Тебе как Ларис, коньячку?

– Ну, раз все так хорошо складывается, я, в принципе, не против. Тем более что на работу мне больше не надо.

– Ну и прекрасно!

– Лучше – за прекрасное! – поправил Быков, поднимая рюмку.

– А, что это за Либерия, такая? – спросила Лариса, после того как все выпили.

– «Либер», Ларис, в переводе с латинского означает «книга», – пояснил Сергей, – А Либерия соответственно означает библиотека.

– И чем же она так знаменита?

– А знаменита она тем, что…

– Сереженька, – жалобным тоном прервала его Лариса, сложив ладони, – можно только без заумных фраз и на понятном языке?

– Справедливое замечание, – согласился Быков.

– Ну, что ж я постараюсь, – улыбнувшись, ответил Сергей. – Итак, история наша своими корнями уходит в седую старину – в период правления Ивана III. А точнее, его женитьбы на племяннице последнего Византийского императора Софьи Палеолог. Так вот! Переехав в Москву, она привезла с собой библиотеку Византийских императоров, которая была преподнесена в виде приданного за царевной. И по утверждению очевидцев, являлась настоящим сокровищем, так как состояла из подлинников книг греческих и римских авторов древности.

Дальнейшая же история библиотеки, которая нас интересует, всплывает уже во времена ее внука Ивана Васильевича, известного нам по прозвищу – Грозный. Хотя, справедливости ради, стоит отметить, что «грозным» он был больше для врагов.

– А как же его многочисленные казни? – поинтересовалась Лариса.

– Милая моя! За свои 50 лет царствования им было, как ты правильно заметила, именно казнено около 5 тысяч человек. Конечно это много! Но если посмотреть, что отчебучивали короли, так называемой, «просвещенной» Европы, то по сравнению с ними наш Ванюша просто мелкий хулиган. Взять, например, хотя бы английскую королеву Марию Тюдор, получившую прозвище Кровавая, которая за одну ночь сожгла на костре 300 человек, а за свои всего 5 лет правления, по ее приказу было убито десятки тысяч. Или же возьмем другого «цивилизованного» европейца – Карл IX, по приказу которого в ночь святого Варфоломея было убито аж 30 тысяч ни в чем неповинных людей. И этот список можно продолжить до бесконечности. Но, давайте, лучше вернемся к нашей истории.

Итак, Иван Васильевич, человек прекрасно образованный для своего времени, в совершенстве владевший несколькими языками, решает пополнить библиотеку, и по примеру, так называемой, греческой ее части, начинает собрать и славянскую. За основу же им была положена легендарная библиотека Ярослава Мудрого. Для сбора же книг он назначает специальных эмиссаров, которые не только свозили в Москву со всех уголков страны рукописи и манускрипты, но и приобретали их за рубежом.

Для охраны же, поистине бесценных сокровищ, им была определена специальная стража, которая занималась не только безопасностью, но и сортировкой поступающей литературы. В том отношении, что наиболее важные и редкие экземпляры сразу же убирались в каменные подвалы Кремля.

Таким образом, уже к закату своего правления у Ивана Грозного была самая лучшая библиотека того времени. Между прочим, за ней, после его смерти, долго охотились римские папы. А в прочем и не только они.

Так вот, со смертью последнего Рюриковича библиотека, или как ее назвали немцы – Либерия, как в воду канула. И вот теперь, и по сей день, все кому не лень ее разыскивают.

– Круто! – произнесла Лариса задумчиво.

– Что, правда, то, правда, – поддакнул Иван.

– Ну, что приуныли, – проговорил Сергей, берясь за бутылку, – давайте-ка выпьем, а то, честно говоря, у меня немного в горле пересохло.

– Ну, это мы завсегда рады, – откликнулся Иван на предложение друга. – Ты, как Ларис?

– Я то же за, – и пододвинула рюмку. – Не часто услышишь от вас такие интересные истории. Все чаще лапшу на уши вешаете.

– Обижаете, Лариса Анатольевна! – проговорил Быков, делая обиженное лицо – Мы вам только правду и ничего кроме правды.

– Ну, что, – вмешался Сергей, – за наш успех!

– Ура! – подхватил Иван.

– И где же вы теперь собираетесь искать эту Либерию, с этим Евангелием? – после небольшой паузы поинтересовалась Лариса.

– Как где! У Стефановского монастыря, конечно, – спокойно ответил Сергей.

– Подожди, Серег, – с удивлением проговорил Быков. – Но этот монастырь, вот уже более сто лет как не существует. И тебе это известно не хуже моего.

– Ты абсолютно прав, друг мой! – согласился Григорьев.

– Так, стоп! – вмешалась Лариса. – Если раньше я хоть что-то понимала, то теперь совершенно ничего.

– Милые мои! Как говорил Карлсон: «спокойствие, только спокойствие». Монастыря там действительно вот уже много лет как нет. Но зато от него сохранилась церковь, может она, что нам расскажет? А, Иван Владимирович? Каков ваш будет положительный ответ?

– Я полагаю: раз списки существует, и посей день, значить и все остальное может быть вполне реальным, – поддержал своего друга Иван.

– Прекрасно! И когда мы отправимся на поиски этих сокровищ? – радостно спросила Лариса.

– А как только я завершу одно маленькое дельце, – ответил Сергей, – без которого дальнейшие наши действия будут бессмысленны.

– И все же? – не унималась Лариса.

– Я полагаю через день или же два, – подытожил Сергей. – И тогда в путь!

II

Небольшое кафе уютно расположилось на берегу Волги. Легкий ветерок от воды приятно обдувал немногочисленных его посетителей, укрывшихся под навесом от палящих лучей солнца.

Фомичев с наслаждением попивал кофе, посматривая на речные просторы. Прекрасный вид Волги да щебет птиц умиротворенно сказывался на окружающих. И посетители, как бы опасаясь нарушить всю эту идиллию, старались даже разговаривать друг с другом вполголоса.

Посмотрев на часы, Егор удивился. Он уже сидит здесь целых полчаса, а казалось, что прошло всего минут пять, шесть. “Даже время здесь летит незаметно, – подумал он. – Но, где, же этот Богданов”? Посмотрев очередной раз на дорогу, он увидел подъезжающую машину.

– Наконец-то! – пробормотал Фомичев и, встав, пошел на встречу.

– Добрый день, Антон Романович! – поприветствовал он вылезающего из машины Богданова.

– Привет, Егор, – отпыхиваясь ответил он. – Ну и жара!

– Вам, что заказать? Кофе или чаю?

– Чаю и непременно зеленого. На Востоке, Егорушка, в такую жару пьют только зеленый чай. А они – азиаты толк в этом знают.

– Чай так чай, – сказал Фомичев и подозвал официантку.

Сделав заказ, он, молча, продолжал слушать лекцию о пользе зеленного чая. Казалось, что Богданов решил рассказать ему все, что он знал сам об этом.

– Ладно, – прервал себя Антон Романович, – это у них там, на Востоке хорошо. Давай вернемся лучше к нашим баранам. Рассказывай, что новенького?

– Новостей навалом, Антон Романович. С чего начать?

– Все по порядку.

– Хорошо. Тогда начну с самого главного. Против Князя, кто-то начал полномасштабную войну. И, по все видимости, это крутые ребята.

– Ага! Значить началось?

– Да еще как! Завод Князя трясут налоговики и антимонопольная служба.

– Молодцы!

– Также как грушу они трясут и его сеть супермаркетов, – продолжил Фомичев. – Некоторые уже закрыли под различными предлогами. В других продолжаются проверки.

– Замечательно! И, что Князь?

– Пока отбивается. Но уже несет колоссальные убытки. Проверяющие – федералы, а не местные органы. Они не то, что на лапу, они на простой контакт не идут.

– Так, хорошо! Еще, что?

– Они через полицию накрыли его сеть подпольных казино в Подмосковье. Скандал грандиозный! Куча чиновников замешаны в нем. Все каналы только и трубят об этом. И хотя Князю, каким-то чудом удалось выйти сухим из воды, однако многие его люди влипли по самые уши. От такого, я думаю, Князь недолго еще очухается.

– Прекрасно, прекрасно. Новость, что бальзам на раны. Ну, а что с бумагами?

– Похоже, что наш спец напал на след. Он встречался с Князем в Москве, но о чем они там болтали, сами понимаете мне неизвестно.

– А с чего ты решил, что он раскусил эти бумаги?

– Зачем же ему еще таскаться в Москву, если не для объяснения с Князем. Более того, я лично, аккуратно конечно, проверил в его доме компьютер. Он практически пуст. А это говорит о том, что человек специально уничтожил всю информацию. И, по всей видимости, ему было, что уничтожать, если даже черновиков не осталось.

– Так и что теперь?

– Теперь, только ждать его дальнейших действий. А там…

– Никаких там, – прервал его Богданов. – Слышишь? Деятель! Никаких! Мне нужны эти книги, а найти их сможет только он. Поэтому он мне нужен не просто живой, но еще и здоровый. И если он даже чихнет, ты сам лично. Лично, под видом врача будешь привозить ему таблетки. Не дай Бог, если хоть один волосок упадет с его головы. Я ясно выражаюсь?

– Да ясно, ясно, – сделал обиженную гримасу Фомичев. – И че вообще это за книги такие, из-за которых такая буча происходит?

– Это непросто книги, дурак, это уникальные книги. Я уж не говорю о том, что каждая из них только официально стоит нескольку лимонов баксов. Ну, а про черный рынок, я и вообще молчу. Но помимо этого, эти книги имеют еще огромную власть!

– В смысле?

– В самом прямом. Они хранят такие тайны, что могут перевернуть весь мир.

– Вам-то откуда это все известно, Антон Романович?

– Да уж поверь известно.

– Так, почему ж вы сами не взялись за это дело? – продолжая недоумевать, спросил Фомичев, – а подсунули это все Князю?

– Егор! – рассмеялся Богданов. – Ты сам, только что, мне рассказывал, что Князя трясут как грушу серьезные ребята. А эти ребята, поверь мне, не просто серьезные, а очень серьезные. С ними не то, что связываться, у них на дороге стоять опасно. Я что, по-твоему, похож на идиота?

– Ну, нет, конечно. Но и Князь, честно говоря, не похож на простачка. Как вам удалось, вообще, подцепить его на это дело?

– Я охочусь за этими книгами уже много лет, – загадочно улыбнулся Богданов, – и вот, когда я почти вышел на их след, встал вопрос, как их получить? Самому лезть, как ты сам мог убедиться, чистой воды самоубийство. И тут, на одном из аукционов, я случайно столкнулся с Князем. Он азартно торговался, с каким-то буржуем из-за икон. Так у меня родился план, использовать его вслепую. А «подцепить его на это дело», как ты выразился, не составило большого труда. На банкете, у одного нашего общего партнера по бизнесу, я притворился пьяным и стал ему по секрету, конечно, хвастаться, что у моего знакомого священника есть старинные бумаги, в которых указывается место хранения уникальных книг, чуть ли не из самой Либерии Ивана Грозного. И Князь, как видишь, клюнул.

– Да, хитро придумано.

– Но, во всем этом деле, есть одно «но». Эти бумаги состоят из двух частей. Князю же досталась только первая их часть. – Богданов прервался и задумчиво посмотрел вдаль. – Зачем надо было убивать этого священника? Не понимаю! Короче, все пошло не так, как я предполагал. Так вот, давай, обижаться не будем, а будем просто делать то, что я говорю. А сейчас мы будем просто следить за действиями этого спеца. А как его зовут, кстати?

– Григорьев, – ответил Егор.

– Так вот, не спускать глаз с этого Григорьева. И следить аккуратно. А вот когда он нас выведет куда надо, вот потом, я тебе разрешаю, делать с ним все, что тебе хочется. Договорились?

– Антон Романович, я же вам сказал, что все я понял!

– Ладно, ладно. Еще, что новенького?

– Во всей этой бочке меда есть все же ложка дегтя. И, по всей видимости, даже две!

– В смысле?

Фомичев немного замялся.

– Ну? – раздраженно подтолкнул его Богданов.

– Видите ли, Антон Романович. Князь, по всей видимости, понял, что мы не только в курсе его дел, но и следим за ним.

– Как это могло получиться?

– Даже не знаю.

– Молодцы! – Богданов развел руками. – Идиоты, что я могу еще сказать? Как это получилось?

– Антон Романович, клянусь! Мы все делали шито-крыто. Единственное у меня объяснение, так это то, что и у нас крыса завелась.

– Что? – удивленно уставился он на Егора. – Это разве возможно?

Теперь Фомичев развел руками.

– Ну, если мы смогли выйти на его человека, – проговорил он, – почему он не мог выйти на кого-нибудь из наших?

– Да, – протянул Богданов, сделав нервно глоток чаю, от которого чуть даже не подавился. – Это хреново.

– Более того…

– Что? – перебил он его и закашлял. – Это еще не все? – чуть не шепотом прохрипел он.

– Увы, да! – опустив глаза, ответил Фомичев. – Этот крысенок стукнула Князю, что, кто-то из его людей работает на вас.

– О! Боже! – только и смог произнести Богданов.

– Так вот! Наш человек просит повысить ему ставку.

– Сколько?

– До ста.

– Он, что возомнил себя Джеймсом Бондом?

– В отличие от него, его депортировать на Родину никто не будет. Его просто, как Артема, как этого убийцу, сварят в бочке с химией и все. И будет он потом, как этот придурок, где-то распылять колорадских жуков на картофельных полях. Просто и дешево! Да еще и к тому же надежно.

– Ты это, про Артема, что серьезно? – немного покоробившись, спросил Богданов.

– Серьезней некуда, Антон Романович.

– Хм, да! Ну, ладно! Черт с ним, – проговорил Богданов, вытерев губы салфеткой. – Меня интересует другое, как же теперь вычислить этого гаденыша?

– Я от вашего имени дал ряд распоряжений, надежным ребятам, чтобы они проверили, как можно тише всех работающих на вас людей, – ответил Егор.

– Молодец! В случае чего, можешь и дальше смело ссылаться на меня, – потрепав ему руку, сказал Богданов. – Ну и что? Хоть какие-то есть результаты?

– Пока нет. Но, как только, что-либо появится я тут же, дам вам знать.

– Обязательно! Все, что касается этого дела, держи меня в курсе.

– Непременно, Антон Романович, – сказал Фомичев и после небольшой паузы добавил:

– И вот еще, что.

– Что?

– Мне нужны деньги.

– Зачем?

– Людям надо платить, – просто ответил он.

– Хорошо! Потом по телефону решим этот вопрос.

– А деньги вы мне по факсу вышлите?

– Ты мне не хами тут! – повысив голос, проговорил Богданов.

– Да, Боже упаси, Антон Романович! Просто надо собирать надежных ребят. Вы же сами сказали, что нужно следить аккуратно. А они без аванса, задницы свои, хрен поднимут.

– Ладно. Езжай. Я дам распоряжения. Это все?

– Да.

– Давай тогда, с Богом! – сказал Богданов и, подозвав официантку, заказал еще чаю.

III

Развалившись в кресле, Сергей раздумывал, как ему дальше поступить с Князевым. Всю правду раскрывать как-то не хотелось, но и врать так же. При этом без его помощи, он понимал, что не сможет обойтись. Как же быть? Принципиальный вопрос стоял ребром.

– Что ж, – пробормотал сам себе Григорьев, как бы приняв решение, – я должен отчет по списку. По списку, Андрей Андреевич вы его и получите.

Усевшись затем за ноутбук, он начал писать. Через пару часов отчет был готов. Прочитав написанное и оставшись довольным его содержанием, он взял мобильный телефон.

– Алло! Виктор Михайлович, это Григорьев.

– Добрый день, Сергей Алексеевич!

– Ах да, простите. Здравствуйте! – смутился Сергей.

– Ничего страшного, – спокойным голосом проговорил Филин. – Я вас слушаю.

– Я готов с отчетом. Как мне можно увидеть Андрея Андреевича?

– Хм… Это немного сложновато, Сергей Алексеевич, – озадачено ответил он. – Видите ли, Андрея Андреевича еще пока нет в городе.

– А вы не могли бы сообщить ему? – попросил Григорьев.

– Конечно! Я прямо сейчас свяжусь с ним и перезвоню вам через несколько минут. Вы сейчас где, кстати, находитесь?

– Дома.

– Ну и замечательно. Дождитесь тогда, пожалуйста, моего звонка.

– Да, конечно, – сказал Сергей и выключил связь.

Пройдя на кухню и налив себе чаю, он вернулся в комнату. Включив ноутбук, Григорьев еще раз пробежал глазами отчет. Вроде бы все нормально. Откинувшись на спинку кресло, он закрыл глаза. Размышляя над последними событиями, Сергей незаметно для себя задремал. Но раздавшаяся мелодия звонок оборвал его дремоту. Протерев глаза, он взял мобильник.

– Да! – протянул Григорьев, немного осипшим голосом.

– Сергей Алексеевич! Это Виктор Михайлович, вас беспокоит.

– Да, да. Я вас слушаю.

– Как на счет того, чтобы мы с вами встретились и переговорили?

– Да не проблема. Где?

– Откройте свою дверь. Я стою у вашегопорога.

– Где? – удивленно переспросил Сергей.

– За вашей дверью.

Открыв дверь, Григорьев действительно увидал на пороге мило улыбающегося Филина. Растерянный, он так и замер с мобильником в руке.

– Разрешите войти, Сергей Алексеевич? – любезно спросил Виктор Михайлович.

– Да, да. Конечно! – спохватившись, ответил Григорьев, пропуская в квартиру своего визитера.

– Я созвонился, по вашей просьбе с Андреем Андреевичем, – войдя в прихожую, сказал Филин. – И он готов с вами встретиться сегодня вечером.

– А по телефону это нельзя было сообщить? – придя в себя, проворчал Григорьев.

– Я понимаю ваше раздражение, Сергей Алексеевич. Извините, конечно, за неожиданный визит. Но здесь есть один маленький нюанс. Андрей Андреевич через час только прилетает в Москву и пробудет там неопределенное время. Однако ваша работа его очень интересует, поэтому он предлагает встретиться в Москве и обсудить все на месте.

– Что? – еще больше удивился Сергей. – Вы предлагаете ехать в Москву?

– Ну, зачем ехать, – улыбнувшись, ответил Филин. – Через два часа нас ждет самолет.

– Это шутка или розыгрыш? – опешил Григорьев.

– Ну, что вы! Машина уже ждет нас в низу.

– Но мне надо собраться и взять все необходимое.

– Конечно, конечно. Собирайтесь. Я не тороплю вас.

– Вы меня с Андреем Андреевичем не перестаете удивлять, – произнес Сергей, усаживаясь за ноутбук. Вставив флэшку, он стал перекачивать на нее необходимые файлы. Закончив с операцией, Сергей проверил качество перекинутых папок. Удовлетворившись записью, он извлек флэшку из ноутбука.

– Удалите все записи, связанные с этим делом, Сергей Алексеевич, – посоветовал стоявший рядом Филин и наблюдавший за всеми его действиями.

– Пожалуйста, – пожав плечами, сказал Григорьев и стал выполнять необходимые действия. После проведения нескольких манипуляций, Сергей показал ноутбук Филину.

– Разрешите я сам? – попросил он.

– Нет проблем! – уступая место у ноутбука, ответил Григорьев.

На удивления Сергея, этот немолодой уже мужчина, быстро прошел по системным блокам компьютера, после чего, выключил его.

– Хороший у вас аппарат, Сергей Алексеевич, – похвалил он, закрывая верхнюю панель.

– Это, как бы мой рабочий инструмент, – только и смог промолвить Сергей, удивляясь с какой оперативностью, но в тоже время и тщательностью все это было сделано.

– Я понимаю, – кивнув головой, как бы соглашаясь, сказал Филин. – Ну, что вы готовы?

– Даже не знаю, – растерянно ответил Григорьев, обводя комнату взглядом.

– Берите флэшку и ксерокопии бумаг. Да, не забудьте паспорт. Остальное я думаю, не стоит. Все необходимое уже есть на месте, – также спокойным голосом проговорил Виктор Михайлович и направился к выходу.

В аэропорт они ехали молча. Но Сергей обратил внимание, что Филин был весь в каком напряжении. Он постоянно смотрел в зеркало заднего вида и время от времени давал советы водителю, по какой дороге тому необходимо ехать. И только прибыв на место, Виктор Михайлович немного расслабился.

Достав мобильный телефон, он отошел в сторону и позвонил. Через несколько минут к нему подошли два молодых человека, крепкого телосложения. Переговорив с ними и забрав у них билеты, Филин с улыбкой подошел к Сергею.

– Ну, что Сергей Алексеевич, у нас с вами есть еще минут тридцать, может, заглянем в бар? – предложил он и весело подмигнул.

– А знаете, Виктор Михайлович не откажусь, – принял предложение Григорьев.

От выпитого коньяка, Сергей в самолете размяк и заснул. Проснулся он, когда стюардесса уже предлагала пассажирам пристегнуть ремни и приготовиться к посадке. Сделав глоток минеральной воды, он последовал ее совету.

Выйдя из аэропорта, Григорьев даже не заметил, как откуда-то к ним подошел молодой человек и предложил пройти к машине. “Как у них все четко”, – мелькнуло у него в голове.

С учетом московских пробок до гостиницы они добрались относительно быстро. Администратор, в фойе спросил паспорта и сверил их со своими записями в журнале, после чего любезно выдав каждому по ключу, пожелал хорошего отдыха.

После душа, Сергей почувствовал себя бодрее. Усталость от перелета и дороги стала проходить. Развалившись на кровати, он стал прокручивать в голове предстоящий отчет перед Князевым. Сложив мысленно свой разговор и оставшись им довольным, Сергей стал одеваться.

Но не успел он надеть джинсы и рубашку, как раздался стук в дверь.

– Открыто, – крикнул он, продолжая застегивать пуговицы.

Виктор Михайлович, как всегда с улыбкой, зашел в номер.

– Прекрасно выглядите, Сергей Алексеевич, дорога даже не сказалось на вас, – сделал он комплимент.

– Вы, я смотрю, также неплохо перенесли ее.

– У меня это привычка, выработалась с годами. А плюс к этому, у меня есть один секрет.

Григорьев с интересом посмотрел на Филина.

– Бороться с усталостью легче всего на сытый желудок. Поэтому я предлагаю вам спуститься в ресторан и составить мне компанию, если, конечно, вы не против?

– Я только за! – улыбнулся Григорьев. – Тем более что отсутствием аппетита, Виктор Михайлович, я не страдаю.

– Прекрасно!

– Одни только вопрос?

– Да?

– А, что слышно от Андрея Андреевича?

– Андрей Андреевич еще занят делами, – ответил Филин, открывая дверь. – Я недавно с ним связывался. Как только он освободится, то непременно присоединится к нам. Ну, что идем?

– Идемте.

После ресторана, Сергей вернулся к себе в номер, где развалившись в кресле, стал коротать время. От нечего делать он стал переключать каналы по телевизору, но, не успев дойти до десятого, как раздался стук в дверь.

– Да, – протянул он.

– Сергей Алексеевич! – услышал он знакомый голос Филина, – Андрей Андреевич ждет вас.

– Отлично, – сказал Григорьев, беря лежащую рядом рубашку.

Когда они вошли в номер, Князев вальяжно сидел в кресле. Поприветствовав Сергея, он жестом пригласил его сесть напротив. Филин же присел на стул возле двери.

– Виктор Михайлович сообщил мне, что вам удалось собрать наш ребус? – спросил он, после небольшой паузы.

– В принципе да! – ответил Григорьев, доставая флэшку. – Здесь полный отчет по всем интересующим вас вопросам. Копии же, любезно предоставленных вами мне бумаг, я отдал Виктору Михайловичу.

Князев посмотрел на Филина, который утвердительно кивнул головой.

– Приятно это слышать, Сергей Алексеевич. Даже, честно говоря, неожиданно.

– В смысле?

– Ну, в смысле, что так быстро разобрались с этими бумагами. Не так давно вы сами говорили, что для полного анализа потребуется месяц или же больше. А вам хватило всего пяти дней.

– Если уж быть точным, то немного больше, – поправил Григорьев. – При этом я вам также говорил, что не собираюсь обирать вас. Шальные деньги мне не нужны, Андрей Андреевич.

– Ну-ну, Сергей Алексеевич! Не будем кипятиться! – примирительным тоном, проговорил Князев. – У меня и в мыслях не было усомниться в вашей добропорядочности. Просто проделанная вами работа поражает, своей оперативностью. Отсюда и мои удивления. Так что не обращайте внимания на брюзжания старика.

– Да все нормально, Андрей Андреевич, – улыбнулся Сергей.

– Ну и чудненько! Тогда давайте вернемся к нашему списку?

– Давайте.

– Итак, я весь внимание. Мне, честно говоря, не терпится послушать итог ваших исследований.

– А итог, Андрей Андреевич, как мы с вами и предполагали – эти списки действительно скрывают в себе тайну.

– Так-так! Интересно! – оживился Князев. – И что же, по-вашему, они могут скрывать?

– Я, полагаю, местонахождение монастырской казны.

– Вот как! И что заставило вас так считать?

– Во-первых, это самый распространенный вид монастырских кладов. А если учесть, что списки были написаны в 17 веке, как вы помните, когда страну потрясали всевозможные бунты, то спрятать казну, как говорится, сам Бог велел. Тем более что крупнейшее, в этот период, восстание под руководством Степана Разина охватывало и наше Поволжье.

– Логично, логично.

– Во-вторых, проанализировав тщательным образом все списки, я пришел к удивительной их особенности. Секундочку…

Григорьев прервался и повернулся к Филину.

– Виктор Михайлович, копии у вас с собой?

– Да, – озадачено ответил он и посмотрел на Князя.

– Будьте добры, на минутку, – попросил Григорьев и, повернувшись снова к Князеву, пояснил – Мне так легче будет вам объяснять.

Андрей Андреевич молча кивнул головой, давая свое согласие.

– Благодарю! – сказал Сергей, беря бумаги. Просмотрев бегло все листы, он разложил их перед Князевым на столе. – Итак, – начал он, – как мы с вами видим, список начинается с Синаксаря или же, как его еще называют – Пролог. А что у нас подразумевают под этим понятием?

– Вступление.

– Абсолютно верно, Андрей Андреевич! Или же, проще говоря: «начало». Далее у нас следует Типикон, больше известен как: «аще изволит настоятель». Здесь, как говорится, итак все понятно без лишних слов. Затем, Житие Антония Великого, основателя монастырского быта, а вслед за ним – «поучение Владимира Мономаха», то есть, как должен жить христианин в миру. Что, по-вашему, это может означать?

– Ничего на ум не приходит, – после небольшой пауза сказал Князев. – Уход из мира и жизнь в миру, странное сочетание.

– Андрей Андреевич, вы рассуждаете по названию книг, а попробуйте рассудить по их смыслу, – предложил Григорьев.

– Давайте попробуем, – озадаченно сказал Князев. – Итак, уход из мира может означать…

– Может означать – спрятаться от него, – добавил за него Сергей. – А в нашем случае, просто слово «спрятать».

– Ах, да! Точно! – стукнул себя по лбу Андрей Андреевич.

– При этом «Поучение», – продолжил Григорьев, – нам говорит о том, что это сделать должны были люди с чистыми помыслами, то есть монахи. И Служебник, с его знаменитым «освещением Даров». Таким образом, если мы объединим все выше сказанное и переведем на понятный нам язык, то получится следующее: «по приказу настоятеля монахи спрятали дары».

– Вот это я понимаю профессионализм, – восхитился Князев.

– Ну, тоже скажите! – смущенно проговорил Сергей. – Просто немного внимания и тогда все становится ясным и понятным.

– Не скажите, Сергей Алексеевич! Не скажите! – не унимался Андрей Андреевич. – Чтобы было все ясно и понятно, нужно иметь не только знания, но еще и уметь пользоваться ими. А это большая редкость в наше время.

– Ну, вы уж совсем меня захвалили, – окончательно смутился Григорьев.

– Я только отдаю вам должное. Однако вы правы, мы немного отошли от темы. Просто не смог сдержаться. Итак, как я понял с ваших слов, «дары» находятся в монастыре. Вот только, вы не пояснили, в каком именно.

– А я и не говорил, что они находятся в монастыре. Я говорил, что они спрятаны монахами. Более того, прятать казну в монастыре было бы просто глупо и опасно. Скорее всего, она находится в ближайшем поселении, когда-то принадлежавшим монастырю.

– В любом случае, следуя вашей логике, отправной точкой должен быть монастырь.

– Здесь вы абсолютно правы.

– И, какой же, по-вашему?

– Я полагаю Макарьев-Желтоводский.

– Интересно, интересно! А почему именно он?

– Видите ли, Андрей Андреевич, уж больно он подходит под рассматриваемые нами события. Так во время восстания Разина в 1670 году, разинцы штурмовали этот монастырь, но когда смогли ворваться в него, то монастырской казны не нашли.

– Действительно, лучшего кандидата не найти, – улыбнувшись, согласился Князев. – И все указанные обстоятельства подходят для него. Я вас поздравляю, Сергей Алексеевич!

– Ну что ж! Раз вы согласны с моими выводами, тогда у меня все, – сказал Григорьев, поднимаясь с кресла.

– Подождите, Сергей Алексеевич, – остановил его Князев. И жестом руки, вновь предложил занять свое место. – Виктор Михайлович, – обратился он к своему помощнику, – налей нам всем коньячку. Это дело надо отметить.

– Как скажите, – проговорил Григорьев, присаживаясь в кресло.

– Итак, ваши дальнейшие действия? – спросил Князев, сделав глоток.

– В каком смысле? – удивился Сергей.

– В самом прямом. С чего вы собираетесь начать поиски?

– Андрей Андреевич, вы меня нанимали для полного анализа списков, – проговорил Григорьев, беря стакан с напитком. – Я его вам сделал.

– Да, да! Конечно! – улыбнулся Князев. – Вы правы! Это я тороплю коней. Виктор Михайлович, отдай конверт Сергей Алексеевичу, он его заслужил по праву.

Филин молча подошел к столу и положил конверт перед Григорьевым.

– Здесь пять штук, Сергей Алексеевич, за вашу, так сказать, оперативность.

– Спасибо, конечно. Но не слишком ли?

– Все нормально! Вы их заслужили, – сказал Князев, поднимаясь с кресла. Пройдясь затем немного по комнате, остановился у окна.

– Итак, со списком будем считать работу законченной, – проговорил он, рассматривая суетливые московские улицы. – Давайте обговорим теперь дальнейшие условия работы. Судя по вашим горящим глазам, я полагаю, вы бы не прочь продолжить поиски?

– Врать не буду. Хотелось бы.

– Ну и хорошо! Тогда предлагаю оставить ту же оплату, плюс все расходы. Как вам?

– Вы меня так избалуете, Андрей Андреевич.

– Я привык, Сергей Алексеевич, не экономить на людях, которые качественно выполняют свою работу. Итак, ваши дальнейшие действия?

– Сложно, вот так сразу, что-либо сказать. В начале, необходимо выехать на место. Оглядеться. А там уже и строить конкретные планы.

– Согласен! Одно дело бумаги, другое – реальная видимость.

– Но, чтобы спокойно работать и не привлекать лишнего внимания, – продолжил Григорьев, – мне нужна ваша помощь.

– Я весь внимание.

– Я не знаю, как будут складываться обстоятельства. Может, придется, посетить и другие церковные заведения.

– Логично! И…

– А они все сегодня являются объектами архитектурного наследия федерального значения, и всяческие исследования в них должны быть согласованы с соответствующими государственными органами. Мне нужно будет официальное разрешение.

– Понятно! Ну, это не проблема, Сергей Алексеевич. Еще что вам нужно для дальнейшей работы?

– Поисковое оборудование.

– Так.

– Машина.

– Она в вашем распоряжении и если надо то с шофером.

– Извините Андрей Андреевич, но ваш автомобиль слишком заметен. А мне в дальнейшей работе, как я вам говорил, не хотелось бы привлекать к себе пристального внимания.

– Что ж разумно, – согласился Князев. – Какую же вам надо машину?

– Простой «Уазик», но в хорошем состоянии. Он хоть и непригляден, зато по бездорожью лучшей техники нет.

– Хорошо. Еще, что?

– Какой ни будь катер или, в крайнем случае, моторную лодку.

– Так.

– Это все.

– Итак, давайте подведем небольшой итог, Сергей Алексеевич. Виктор Михайлович, а ты записывай, – сказал Князев, повернувшись к Филину. – Значить нужно официальное разрешение на инспекцию. Так?

– Абсолютно верно, – подтвердил Сергей.

– Далее, поисковое оборудование, машина и катер?

Григорьев только молча кивнул головой.

– Это все, – еще раз переспросил Князев, – или же еще что-то?

– Это все, Андрей Андреевич.

– Виктор Михайлович, как быстро мы сможем это все предоставить?

– Я, полагаю, завтра к вечеру все будет готово, Андрей Андреевич.

– Ну и хорошо. Да…Виктор Михайлович, выдели наличными тысяч десять, на мелкие расходы. И, – подойдя вплотную, шепотом добавил, – пригляди за парнем.

– Будет сделано.

– Ну что ж, – улыбнулся Князев, потирая ладони, – раз все вопросы закрыли, тогда предлагаю спуститься в ресторан.

Глава III

Вышедшая из-за облаков луна осветила ночной город, окрасив улицы в сизый цвет.

– Как кстати, – пробурчал мужчина, себе под нос, всматриваясь в стоявшие перед ним дома.

Подойдя к нужному дому, он постучал в дверь, которая тут же открылась. Стоявший на пороге слуга вежливо поклонился и жестом руки предложил войти. Мужчина, оглянувшись, бросил взгляд в ночную улицу. Убедившись, что она пуста, быстро вошел в дом.

– Поднимайтесь наверх, вас там ждут – проговорил слуга, закрывая дверь.

В коридоре второго этажа со свечой в руках его же поджидал хозяин дома.

– Я рад, что вы пришли! – поприветствовал он своего гостя.

– Что случилось, Лигарид? – спросил мужчина, заходя в комнату. – Наша встреча может навредить вам.

– Мне уже ни что не может навредить, уважаемый Минезий, – ответил хозяин, входя следом.

Указав гостю на стул у стола, сам расположился напротив.

– Я полагаю, русским не очень понравилась бы, эта тайная вечеряя, греческого митрополита и папского прелата, – сказал Минезий, откинувшись на спинку стула.

– Вы, как всегда шутите!

– Да нет, ваше преосвященство! Мне не до шуток. Объясните мне, что случилось? – прелат нагнулся вперед. – Мы сделали все, что можно и, что нельзя. Мы сделали вас греческим митрополитом. Мы вбухали кучу денег, подкупив вам сторонников, чтобы низвергнуть Никона. Мы…

– Я не знаю, почему царь Алексей перестал мне доверять? – перебил Лигарид, вскочив со стула. – Я не мог нигде оступиться. Это просто заговор против меня.

– Правильно! Это заговор, а знаете почему? Дорогой вы наш! – спокойно продолжил Минезий. – Вы переиграли себя. Нельзя было с русскими вести себя так высокомерно. Они это воспринимают очень болезненно. Вы должны были оставаться царю советником, а не наставником. И вообще! Какого черта, Лигарид, вы полезли в эти дворцовые дрязги?

– Я не мог оставаться в стороне.

– Вы должны были! – закричал прелат, вскочив со стула.

Пройдясь по комнате и успокоившись, снова сел на свое место.

– Ну и чего вы добились? – с усмешкой спросил он.

– Царь, под предлогом разъяснения церковных преобразований, отправляет меня в Киев, – понурив голову, ответил Лигарид.

– Ну, это еще не худший вариант. Я думал, вас вообще, высылают из страны.

– Это почти одно и то же, – пробурчал грек.

– М-да! – задумчиво проговорил прелат. – Какая замечательная была идея – объединить две церкви под властью папы.

– Русские все равно не пошли бы на это, – возразил Лигарид.

– Как сказать, как сказать. Ведь на юге у нас почти получилось.

– Вот именно, что почти!

– А вот, кстати, у вас и будет возможность укрепить там наши позиции.

– Это ваше мнение или же святого престола?

– Вы забываете, Лигарид! – Минезий встал со стула и выпрямился во весь рост. – Я здесь представляю святой престол. Я легат самого папы.

– Прошу прощения!

– Итак, то, что вы сообщили, – продолжая стоять, проговорил прелат, – Мне и до этого было известно. Только не говорите, что ради этого вы просили меня прибыть.

– О! Нет, конечно!

– Что же еще случилось?

– Перед поездкой сюда, – понизив голос, начал Лигарид, – я был удостоен чести аудиенции лично папы. Он просил меня разузнать о Либерии царя Иоанна.

– Вот, как! – удивился Минезий. – И, что?

– Я нашел ее! – улыбнулся грек, впервые за все время.

– То, что она в Сергиевской Лавре, это никому не секрет, – с сарказмом проговорил прелат. – И если бы не этот бестолковый Сапега, она бы была уже у нас.

– У вас устаревшие данные, уважаемый Минезий. Ее там нет!

– Вы в этом уверены? – еще больше удивился прелат.

– Абсолютно! Я лично доставлял ее сюда в Москву.

– Вы?

– Да, я! И в доказательства тому хочу показать вам кое-что.

С этими словами Лигарид встал и подошел стоящему в дальнем углу сундуку. Достав из него сверток из грубой ткани, он положил его на стол перед прелатом.

– Прошу, посмотрите.

Развернув ткань, Минезий застыл в изумлении.

– Я правильно понимаю это… – только и смог выговорить он.

– Книги из библиотеки византийских императоров, – закончил за него грек.

Прелат аккуратно провел рукой по двум лежащим перед ним книгам.

– Как вам это удалось? – не скрывая восхищения, спросил он.

– Я убедил царя в необходимости сверить сегодняшние церковные книги с первоисточниками. А, чтобы не бегать постоянно за ними, предложил перевезти их на время сюда. Алексей согласился со мной и дал указание доставить Либерию в Москву. Ну, и в ходе моих изыскательных трудов, мне удалось похитить эти две книги. Больше я уже побоялся.

– Браво, Лигарид! Браво! – похлопал в ладоши Минезий. – Вы вновь подняли свой авторитет в моих глазах. Я обязательно укажу в своем отчете папе об этой удачной миссии. Ну, и постараюсь уж сгладить углы вашего переезда в Киев.

– Благодарю вас!

– Не стоить, дорогой Лигарид! Не стоит! То, что Либерия теперь в Москве это хорошая новость.

I

Вырвавшись из городских ограничений, утренней суеты, на автотрассу, Григорьев прибавил скорость. Машина легко ехала, обдуваемая прохладным ветерком, по пустой еще магистрали.

– А что мы в такую рань выехали? – спросил Иван, позевывая на переднем сидении.

– Кто рано встает, тому и Бог дает! – не вдаваясь в объяснения, ответил Сергей.

– А, правда, Сереженька! – вмешалась Лариса. – Что за спешка такая?

– Это не спешка, милая! А банальная необходимость, – проговорил Григорьев, снижая скорость, чтобы вписаться в поворот. – Провинциальных чиновников на местах можно застать только с утра. К обеду, они, как правила, чаще всего разбегаются кто куда. Ищи их, потом, свищи.

– О! А эти, зачем нам нужны? – удивился Быков, перестав даже зевать.

– Ванечка! Мы не скупать всякое барахло едем по деревням, – улыбнулся Сергей. – Нам нужны церкви и монастыри, чтобы вычислить привязку. Кто тебе разрешит просто так лазить в них?

– Так с попами и надо договариваться. Причем тут чиновники? – не унимался Иван.

– Быков! Ты издеваешься? Или прикидываешься? – с раздражением спросил Григорьев.

– Подожди Сереженька! Не кипятись! – снова вмешалась Лариса, примирительным тоном. – Ты объясни толком, зачем нам, и вправду, нужно решать этот вопрос с местной администрацией?

– Ну, все! Началось в колхозе утро! – рассмеялся Григорьев. – Друзья мои, вы и вправду полагаете, что можно вот так, запросто, прийти в любую церквушку, сказать священнику, что, мол, желаете ее осмотреть и лазить там, где вам вздумается? Быков! Ну ладно Лариса несведущий человек в таких делах. Ты-то! Облазил, наверное, уже всю область и должен знать, что такие дела просто так не делаются.

– Не, что надо договариваться, я это прекрасно понимаю, – проговорил Иван, почесывая переносицу. – Я не могу понять, почему мы должны договариваться именно с администрацией?

– Да потому, любезный мой барахольщик, что все эти строения, которые нам нужны, являются федеральными памятниками архитектуры. Следовательно, владельцем их является, кто – государство, а не священный Синод. Поэтому, мы сейчас едем к главе района, и будем просить его помочь нам в нашей нелегкой работе.

– Ха-ха-ха! – рассмеялся Быков.

– Он даст распоряжение соответствующей структуре, – продолжил Григорьев, не обращая внимания на смеющегося приятеля. – И только тогда мы приступим к нашим поискам.

– Сереженька! Ты это серьезно? – озадаченно спросила Лариса.

– Дорогая, там, рядом с тобой лежит синенькая папочка, – проговорил Григорьев, вместо ответа. – Достань из нее документы, пожалуйста.

Вытащив из папки официальный бланк в файле и два удостоверения, Лариса удивленно посмотрела на Сергея.

– Что это? – спросила она.

– Это официальное письмо на проведение инспекции памятников архитектуры федерального значения, в котором главу района, Николая Васильевича, просят оказать нам всяческую помощь и содействие. Затем, два удостоверения сотрудников. Одно – Быкову, отдай ему, другое – тебе, милая.

– Ничего себе! – удивился Иван.

– Да, Иван Владимирович! – продолжил Григорьев, с улыбкой наблюдая за удивлением друзей. – Вы у нас, теперь, инспектор в области зодчества. А вы, Лариса Анатольевна – по финансовой части.

– Сережа! – растерянно проговорила Лариса, посматривая то на удостоверение, то на бумагу с официальным штампом. – А это вообще легально?

– Ну-ну! Друзья мои! – рассмеялся Григорьев. – Абсолютно! Даже более того, могу сказать, нас уже там ждут.

– А ты где их взял? – спросил Быков.

– В министерстве, конечно, – просто ответил Сергей. – Только не я, а тот самый Буратино, про которого я вам рассказывал.

– Ну, раз все официально, – успокоившись, сказала Лариса. – Я предлагаю сделать остановку и позавтракать.

Григорьев удивленно посмотрел на свою подругу в зеркало заднего вида.

– Сереженька! – мило улыбнулась она в ответ. – Ты сам сказал, что нас там ждут. А раз так, то я полагаю, что ничего страшного не случиться, если мы даже и опоздаем. Тем более что, не знаю как Ванечка, а мы с тобой кроме кофе, больше ничего с утра и не ели.

– Отличная идея! – поддержал Быков. – Я только за! И, кстати, вон на том подъеме находится весьма приличное кафе.

Еда в кафе действительно оказалась не только приличной, но и весьма вкусной. Друзья с аппетитом поедали печеные творожники, запивая их прохладным соком.

– Ну, что господа инспектора, – покончив с едой, сказал довольный Иван. – Можно и дальше в путь трогаться?

– Думаю, что да, – ответил Сергей, вытирая рот салфеткой. – Нас ждут если и не великие, то весьма неотложные дела!

II

Все необходимые официальные согласования, в администрации утрясли быстро. Глава, не став вдаваться в подробности проверки и мельком взглянув на представленные бумаги, вызвал к себе своего зама, которому и поручил оказать содействие в проведение инспекции.

Заместитель, также не очень рвался сопровождать комиссию в поездке по церквям, ссылаясь на занятость. И услышав от Григорьева, что они самостоятельно могут проехаться по нужным объектам, обрадовался и пообещал предупредить всех, чтобы они не чинили никаких препятствий.

– Ну, что товарищ начальник, куда лыжи навострим? – спросил Иван, выходя довольный из здания администрации.

– Начнем с Исад, – не раздумывая, ответил Сергей.

Некогда большое село, Исады расположилось близ районного центра Лыскова, на правом берегу Волги. Но за годы бесхозяйственности оно зачахло. Большая часть населения покинуло его, продав свои дома под дачи. Прекрасный вид на Волжские просторы и красавец Макарьевский монастырь сделали его любимым местом отдыха нижегородцев.

Въехав в село, друзья остановились возле полуразрушенной церкви.

– Вот вам и Стефановский монастырь, – с печалью в голосе сказал Григорьев.

– М-да, – в тон ему промолвил Быков, выходя из машины.

– Ну, что Ларис, пойдем и мы посмотрим? – предложил Сергей, последовав за Иваном. – Да и возьми фотоаппарат, постарайся отснять все, как снаружи, так и внутри.

Обойдя церковь, они вошли внутрь. Печаль и уныние от развалин сквозила во всем. Некогда величавый храм теперь представлял собой жалкое его подобие. Остановившись на средине зала, друзья огляделись.

– С чего начнем-то? – спросил Быков, с тоской посмотрев на своего друга.

– В своем отчете о проделанной работе, я умолчал нашему Буратино об одной важной особенности. – Проговорил Григорьев, продолжая озираться вокруг. – Раскрывая смысл списков, я упустил концовку. А она такова: «путь укажет ангел». Следовательно, нам нужно искать ангела.

– Который вострубил миру о Новом Завете! – подхватил торжественно Иван.

– Что-то в этом духе, – кивнул головой Григорьев, разглядывая облупленные стены.

– Смотри, Серег! – вдруг радостно вскрикнул Иван. – Фреска сохранилась! Обалдеть!

Подойдя к ней все с любопытством стали ее разглядывать. Это оказался фрагмент какого-то Библейского сюжета, на котором, уже непонятно кому, ангел указывал дорогу.

– Странно. Каким чудом она могла сохраниться? – сказала Лариса, обводя взглядом обшарпанные вокруг стены.

– Или же кто-то ее сохранил, – проговорил Сергей, повернувшись в сторону, на которую указывал ангел.

– Ты думаешь это тот самый знак? – спросил Быков, последовав ему примеру.

– Вполне! – согласился с ним Григорьев.

– Супер!

– Сережа, здесь какая-то ниша, – сказала Лариса, подойдя к месту указанному ангелом. – Ой! Ребята! Сюда! Здесь тоже ангелочек. Правда, его еле-еле видно.

– Действительно, Серег! – сказал Иван, уже стоящий возле Ларисы и разглядывавший нишу. – Правда этот с трубой или рогом.

– “И вострубили ангелы. И пали стены Иерихона”, – процитировал Сергей, почему-то пришедший на ум известный сюжет из Библии, подходя к ним.

– Сереж, а что это за ниша такая? – спросила Лариса.

– Это, по всей видимости, все, что осталось от алтаря, – ответил он.

– Ну, точно Серег! – воскликнул Быков. – В старину монахи любили прятать какие-нибудь ценные вещи в алтаре.

– Нет Вань. Здесь совсем другое. – Спокойно сказал Григорьев, внимательно рассматривая изображение.

– Почему ты так решил? – спросил он.

– Потому что по церковным канонам, ангел сообщающий, какую-либо весть должен трубить в трубу. Ведь в переводе с греческого: ангел это “вестник”. А наш, просто держит ее в руках.

– И, что это значить? – спросила Лариса.

– А это значить – ничего.

– В смысле?

– В самом прямом. Труба или рог в руках ангела означает – звук или же ветер. Следовательно, если наш ангел не трубит – труба в его руках это просто ветер, то есть пустота.

– Подожди Серег, – вмешался Иван. – Но и у ветров есть свои направления.

– В принципе, логично, – согласился Григорьев. – Давайте посмотрим тогда, куда же он нам указывает.

– Интересно, – промолвила Лариса, – а что брать за основу? Сам ангел смотрит в одну сторону, а своей трубой указывает в другую.

– М-да! Развилка, – согласился Быков. – Лицом смотрит в окно, а трубой указывает на дверной проем.

– Но это, что-то должно же, значить? – спросила Лариса, поочередно глядя, то на Сергея, то на Ивана. – Не просто же так его изобразили?

– Что-то должно! – задумчиво пробормотал Григорьев и направился в сторону окна. Но, не доходя до проема, остановился и стал внимательно разглядывать стену и пол. Смерив затем взглядом расстояние, он вернулся к своим спутникам. Посмотрев на их озабоченные лица, Сергей улыбнулся.

– В этой церкви, по всей видимости, существовало два предела, – пояснил он. – Один наверняка был в честь Николая чудотворца, так как храм носит его имя, а другой был посвящен еще кому-то. На него и смотрит ангел.

– И кто это может быть? – снова спросила Лариса.

– Да кто угодно, – ответил Григорьев.

– Ну, а труба? – не унималась Лариса.

– Она же ветер, – добавил Иван.

– Так! Давайте начнем все с начала, – подняв руки, сказал Сергей, как бы призывая к тишине. – Итак, что мы имеем – ангела, который несет в себе двойной смысл. Свой взор он устремил на другой предел, как бы говоря, что там ищите ответы на свои вопросы. Однако своей рукой с трубой он указывает нам на дверь, как бы показывая, что в этом храме мы не найдем этих ответов.

– Замкнутый круг, какой-то, – проговорил Быков.

– Только не круг Вань, а треугольник. – И Григорьев провел рукой по воздуху прямые линии, как бы соединяя два предела с дверью.

– И, что это означает?

– Это означает тройственность. А троичность, что у нас символизирует?

– Троицу! – радостно вставила Лариса.

– Или Богородицу! – добавил Сергей.

– Ну, Троица понятно – Отец, Сын и Святой Дух. А Богородица? – удивленно развела руками Лариса.

– Материнство, Любовь и Жертвенность, – пояснил Быков. – Отсюда и разные изображения и названия икон самой Богородицы.

– Правильно! Вот, что значить профессиональный антиквар, – с улыбкой сказал Григорьев. – Итак, поехали дальше. Что мы видим за окном?

– Макарьевский монастырь, – посмотрев в окно, ответила Лариса.

– Правильно. – Не переставая улыбаться, сказал Сергей, затем посмотрев на Быкова, добавил: Ну, антикварщик! А как он правильно называется?

– Троицкий! – расплылся в свою очередь в улыбке Иван.

– Ай, молодца! – рассмеялся Григорьев.

– Но ты же, сам говорил, что напротив, находился предел? – вмешалась удивленная Лариса. – Он должен был закрывать вид из окна? Как же можно было тогда видеть монастырь?

– Умница моя! В этом весь и смысл. Опущенная рука с трубой, которая символизирует ветер, означает не пустоту, как я подумал раньше, а перемены, произошедшие здесь. Ну, как говорится – ветер перемен. И поэтому ангел, смотрит не только на Троицу, в честь которой основан монастырь, но и на Богородицу, в честь которой, я больше чем уверен и был посвящен этот предел. Таки образом, тот, кто изобразил этого ангела, хотел дать понять, что все ответы на свои вопросы мы сможем найти только там.

– Ну, с Макарьевским монастырем все понятно, а с Богородицей, тогда как? – снова спросила Лариса.

– Когда-то в Лыскове существовал монастырь иконы Казанской Божьей Матери, – ответил за Сергея Быков. – Сегодня на его месте осталась церковь с таким же названием.

– Опять в десятку, дружище, – похвалил своего друга Григорьев.

– Что ж теперь понятно, – сказала Лариса, еще раз обводя взглядом облупленные стены.

– А мне вот не совсем понятно, Серег? – вставил Иван. – Если у этих монахов, как ты говоришь, был ключ от списка, зачем им тогда рисовать какие-то знаки на стенах? Может мы принимает желаемое за действительность?

– Да нет дружище, здесь-то как раз все понятно. Евангелие, по всей видимости, действительно когда-то хранился в этой церкви. И ключ наверняка указывал на это. Но после того как монастырь был упразднен, одинокий и обветшавший храм перестал быть надежным тайником. И когда в 19 веке эту церковь стали перестраивать, то понятное дело, что книга была под этот шумок и перепрятана. А, чтобы последующие сторонники не запутались бы в этих всех перипетиях с ключом, они и решили указать подсказки в виде фресок на стенах.

– Ну, это только твои предположения. Доказательств-то нет.

– Да их целая куча Вань! Похоже, списки не составлялись, а переписывались во времена Алексея Михайловича. А тогда, монастырь здесь еще существовал. Кстати, существовал и Лысковский монастырь Казанской Божьей Матери. Ну и третьим был Макарьевский монастырь. Все три монастыря располагались почти рядышком друг от друга. Отсюда и сходство самих списков. Это тебе первое! Второе, списки – это всего лишь бумага, с которой со временем может произойти все что угодно. Что, естественно, не скажешь про храм, чьи каменные своды, намного надежней. А также и сама жизнь человеческая…

– А, как же Советский период? – перебила Лариса.

– Ну, на большевистский вандализм, в те времена, я полагаю, ни кто не рассчитывал, – с улыбкой ответил Григорьев. – Хотя вопрос справедливый.

– Что ты хочешь сказать? – поинтересовался Быков.

– Да, странно, как-то! – проговорил Сергей, еще раз обведя взглядом церковь. – Столько лет прошло, да еще каких, а храмы эти существуют и сегодня. Такое складывается впечатление, что их кто-то специально бережет.

– Ты хочешь сказать, что твои монахи живы и по сей день? – рассмеялся Иван. – Как там, в Индиане Джонсе. Ха-ха-ха! Старый рыцарь будет ждать нас с мечом у входа в книжное хранилище. Ха-ха-ха!

– Да, ерунда, какая-то! – улыбнулся в ответ Григорьев.

– Ну, что поедем в Казанскую церковь? – просмеявшись, спросил Быков.

– Да, поехали, – проговорил Сергей, обнимая Ларису. – Здесь мы получили все что можно.

Выйдя из храма, они увидели стоящую возле машины пожилую женщину, которая с любопытством их разглядывала.

– Здравствуйте! – первой поприветствовала ее Лариса.

– Гадить, что ль ходили в храм Божий? – не обращая внимания на приветствия, зло спросила старушка.

– Да нет бабушка, – заступился Григорьев, – мы не такие.

– Не такие они, – передразнила старушка. – Знаю я вас!

– Да нет, правда, – проговорил Сергей миротворческим тоном. – Мы инспекторы из Нижнего Новгорода. Вот мое удостоверение. Мы изучаем состояние церквей.

– Чего изучать-то, – не унималась бабка, но все же, взглянув в развернутую корочку. – Идите в свои кабинеты и там изучайте.

– А вы, кто? – в свою очередь спросила Лариса. – Сторож или смотритель?

– И то и другое.

– Так вас тогда должны были предупредить, что мы приедем, – вставил Быков.

– Насчет чего предупреждать-то, что развалины приедут рассматривать?

– Ну, судя по его стенам, когда-то это был красавец храм, – продолжил Иван.

– Да кто его знает. Сколько себя помню таким он и стоит.

– Вы хотите сказать, что еще до революции этот храм развалили? – удивился Быков.

– Ты, что, милок? – постучала старушка своим костлявым кулачком полбу. – Да разве при царе-батюшке такое могло бы кому-нибудь прийти в голову? Коммунисты-безбожники конечно, – покачав головой, добавила она.

– Понятно, – промолвил Иван, почесывая себе лоб.

– Да, что тебе понятно? – махнув рукой, сказала старушка и направилась в сторону близь стоящего дома, при этом продолжая и дальше, что-то бубнить себе под нос. Григорьев, посмотрел ей в след, пожав затем плечами, сел в машину, Быков и Лариса последовали за ним.

Подойдя к калитке, старушка остановилась, посмотрев на удаляющуюся машину, и вошла во двор.

– Степаныч! – крикнула она уже у крыльца дома. – Степаныч!

– Оу! – послышалось в ответ.

– Звони скорей отцу Серафиму в Лысково. Скажи, что, мол, гости прибыли.

– А ты уверена, что это те самые? – спросил, вышедшей к ней, неказистый старичок.

– Уверена! По карточке, что оставил батюшка один точно тот. – И вытерев краешком платка выступивший на лбу пот, строго добавила:

– Звони, говорю.

III

Машина остановилась недалеко от небольшой церкви, но так, чтобы хорошо просматривался вход. Через несколько минут из нее вышел парень, коренастого телосложения и направился к храму. Заглянув осторожно за дверь, словно выискивая кого-то, он бегом вернулся обратно.

– Ну, что? – спросил сидящий на пассажирском месте мужчина.

– Наших лохов еще нет, – ответил молодой человек, усаживаясь на водительское сидение. – Одни старухи.

– А они точно сюда должны приехать?

– А куда им деваться, Палыч! Маринка, в администрации, сказала, что эти, так называемые инспектора, поехали с проверкой по городским церквям. А их у нас всего три. Так что никуда они от нас не денутся.

– Смотри Митяй! Попадем на бабки, свои отдашь.

В ответ молодой человек только усмехнулся и закурил. Откинувшись на спинку сиденья и выпуская дым в открытое окно, он, с безразличным видом, стал смотреть как из церкви толпясь, выходили старушки, осеняя себя крестом в низком поклоне.

– О! – вдруг радостно воскликнул Митяй, чуть не поперхнувшись дымом. – А вот и наши лохи.

Мужчина, выпрямившись на сидении, посмотрел на подъезжающий «уазик». Машина, не доезжая до церкви, остановилась. Вышедшие из нее молодые люди остались стоять в стороне, дожидаясь, когда бабушки закончат свой ритуал, чтобы спокойно войти в храм.

– Так! – строго сказал Палыч. – Теперь ждем, когда они выйдут и больше не теряем их из виду. Так будет спокойней.

Наблюдая за входной дверью, которая осталась открытой, мужчина даже не заметил подошедшей к нему девушки.

– Извините! – мило улыбнувшись, проговорила она. – Мы с мужем осматривали местные достопримечательности и заблудились немного. Не могли бы вы подсказать, как выехать на центральную дорогу?

От неожиданности Палыч растерялся и с удивлением уставился на симпатичную брюнетку, которая не пойми, откуда взялась.

– Так, как нам проехать на центральную дорогу? – переспросила она, продолжая мило улыбаться.

– Он не местный, – с радостью вмешался в разговор Митяй. – Я вам сейчас подскажу, как выехать из этого тупика.

С этими словами молодой человек хотел было открыть дверь, как в лоб ему уткнулся пистолет с глушителем.

– Сиди не рыпайся! – услышал он грозное предупреждение. – И руки держи на руле.

– Не понял? – встрепенулся Палыч, поворачиваясь на голос.

– Спокойно, дядя! Не шали! – проговорила, уже стальным голосом брюнетка. В свою очередь, приставляя пистолет к уху.

– Вы, кого на гоп-стоп хотите взять, шавки? – заревел Палыч.

Однако больно вдавленный ствол, умерил его пыл.

– Так! Если хотите дырки в башке, мы вам устроим! – спокойно проговорил незнакомец. – А если хотите жить, то два вопроса, на которые вы нам честно отвечаете, и мы разбегаемся.

– Вам самим дырки в башке понаделают! – не унимался Палыч.

Вдруг девушка, резким движением, перевела пистолет от уха к кисти руки, лежащей на коленке и выстрела. Мужчина взвыл от боли.

– Если дернешься, дырка будет уже в башке, а не в руке, – предупредил властным голосом мужчина, еще сильнее прижимая ствол к голове Митяя.

– Что вам надо? – спросил пересохшим от страха языком, молодой человек.

– С этого и надо было начинать, – послышался ответ. – Нас интересует, во-первых, кто послал вас пасти этих ребятишек. А, во-вторых, что, вообще, вам известно о них?

– Нас послал Филин. Если вам, конечно, известно кто это такой? – намного взяв себя в руки, ответил парень. – Сказано было, чтобы мы последили за ними. И все!

– Даже так! – улыбнулась брюнетка, держа пистолет у обливающегося потом лица Палыча.

– Ух, ты! Сам Филин! – подыграл ей напарник. – Ну, мы тогда быстро исправим все это недоразумение. Сейчас позвоним Виктору Михайловичу и попросим у него прощение.

С этими словами он достал из кармана, свободной рукой, мобильник.

– Звоним? Или, может, правду будем говорить?

– Он правду говорит, – прохрипел Палыч. – Нас нанял Сухарь. Сказал, что Филину нужны люди, которые последили бы за этими гавриками. Обещал по пять сотен зелени, если все сделаем.

– А, как связываться должны были?

– По мобиле в двенадцать ночи, – вставил Митяй.

– Кто?

– Палыч! – кивнул он на раненого товарища.

– Ладно! Поверим! – произнес незнакомец и ударил Митяя по голове. – Достань у него мобилу, – добавил он своей спутнице уже на ходу.

– Так, а теперь сидим смирно, – проговорила девушка, в свою очередь, отходя от машины, – и не раздражаем друг друга.

Не спуская глаз, она подошла к подъехавшей иномарке и быстро села на переднее сидение. Не успела еще закрыться за ней дверь, как «бумер» рванулся с места и исчез за поворотом.

– Что дальше, Макс? – спросила она, бросая сумочку на заднее сидение. – Звоним Михалычу?

– Это мы всегда успеем сделать, – ответил он, продолжая нестись по узким улочкам. – Надо, сперва, найти наших, как он выразился: «гавриков». Если мы их потеряем, Михалыч будет недоволен… О! Черт! – выругался Максим, налетев на яму. – Так, Ника, достань сама этот планшет и определи по маячку, где они. С этими колдобинами невозможно держать руль одной рукой.

– А давно мы их потеряли? – спросила она, доставая из бардачка гаджет. – Я даже, честно говоря, не заметила.

– Зато я заметил, как они минут пять назад, в машину садились.

– А, все! Отлично! Я засекла их. Они метров двести от нас к северу.

– Понятно. Они на трассу выходят. Теперь можно и Михалычу звонить. Пусть их теперь другие ведут.

– А мы? – спросила Ника с удивлением.

– А мы, – с улыбкой ответил Максим, – сейчас заедем к одному знакомому и оставим там машину.

– Адальше?

– А дальше на автобусе.

– Макс! Ты сума сошел?

– Ника! После того, что мы с тобой отчудили, – продолжая улыбаться, проговорил он, – нас ждут на всех дорогах, широких и узких. Боюсь, проскочим ли на автобусе, вообще!

IV

В кафе было уютно и свежо. Григорьев, откинувшись на спинку стула, пролистывал меню в выборе ужина.

– Серег, а чего мы здесь тормознулись? – спросил Быков, обводя помещение взглядом.

– А тебе, что не нравится? – не отрываясь от списка блюд, проговорил он.

– Да нет! Вроде бы все цивильно и цены приемлемые.

– Так чего тебе тогда надо, хороняка? – по-дружески пошутил Григорьев. – Прохладно, комары не кусают. Ты, кстати, определился уже, что есть-то, будешь?

Быков молча кивнул головой.

– А ты, Ларис? – обратился он к своей подруге.

– Да.

– Замечательно! Официант! – махнул рукой Григорьев. – Будьте любезны, примите заказ.

Ужин протекал под незатейливый разговор, больше походивший на вечер воспоминаний. Делясь впечатлениями, все согласились с красотой и величием Волжских просторов, которые изумительной панорамой просматривались с высоких берегов, некогда горного кряжа.

– Это бесспорно все замечательно, – прервал Сергей обсуждение природных красот. – Однако давайте обсудим, что нам удалось накопать в наших изысканиях, за этот день.

– Да, вроде бы, что-то, а с другой стороны и ничего, – резюмировал Быков.

– Подо «что-то», как я понимаю, ты подразумеваешь Исады? – спросил Григорьев, делая глоток сока.

– Абсолютно верно. Ты точно высчитал их, как точку отсчета.

– Так, хорошо! А под «ничего»? Что?

– То, что мы зря сунулись в Лысково и без всякого толку провели там время.

– Ну, почему же зря! – возразил Сергей. – Во-первых, мы теперь точно знаем, что в Лыскове нам ловить нечего. А, во-вторых, мы все-таки сотрудники инспекционной службы. И игнорирование городских церквей, вызвало бы, мягко говоря, недопонимание. В администрации бы подумали, что мы, что-то копаем под них и приставили бы к нам своего человека. А посторонние глаза и уши, как сам понимаешь, нам просто не к чему.

– Ну, в принципе, да, – согласился Быков. – Я и забыл совсем, что мы здесь, как официальные лица. И все-таки, надо было начинать с Макарьева, а по Лыскову можно было прошвырнуться и на обратном пути.

– А, почему Макарьев, а не другие церкви Заволжья? Если мне не изменяет память, то там есть пару храмов, которые подходят к нашим приметам.

– Может ты и прав, но, мне кажется, что начинать надо, все же, с Макарьева. Посуди сам, Серег, – оживился Быков. – Три инока из трех близлежащих монастырей, составляют эти списки. Мы определили, что Стефановский – исходная точка. Казанский – оказался пустышкой. И следуя дальнейшей логике, остается Макарьевский. Это, во-первых! Во-вторых, на Макарьев указывает и сам ангел. Ну и в-третьих, храм в Исадах и Троицкий собор в Макарьеве расписывал один и тот же мастер – известный изограф Никита Павловец.

– Так, это уже интересно, – сказал Григорьев, отодвигая тарелку и склонившись в сторону друга, посмотрел на него. – И ты молчал! Паршивец ты этакий!

– Да только недавно вспомнил этот факт, – улыбнулся Быков.

– Это не факт, Вань, это конкретный аргумент в пользу твоей версии с Макарием.

– А если учесть, что Павловец расписывал эти храмы в период Никоновских реформ, – продолжил Быков, – то есть в то время, когда были составлены списки, то это весомый аргумент.

– Ай, красава! Ай, молодец! Два ноль в твою пользу.

– Эй, молодцы! – вмешалась в разговор Лариса. – Объясните простой девушке, кто это такой Павловец, вокруг которого столько восторга?

– Это, Ларис, известный изограф Оружейной палаты Московского кремля, – ответил Быков. – Он был учеником и соратником знаменитого иконописца Симона Ушакова.

– А как он тогда попал сюда, в Нижегородский край?

– Ну, во-первых, он был родом из нашего Павлова, отсюда и прозвище – Павловец. Настоящая же его фамилия Ерофеев. А, во-вторых, для росписи храмов, он был приглашен самим митрополитом Илларионом, который начинал свою церковную деятельность, кстати сказать, в Макарьевском монастыре.

– Это тот Илларион, который был жестоким гонителем староверов? – переспросила Лариса.

– Он самый.

– Ну, с Макарьевым понятно. А зачем он нанимает знаменитого, а значить и дорого изографа для церкви в Исадах? – продолжала интересоваться Лариса.

– Исады, в свое время, были подворьем Макарьевской обители, – вставил Сергей. – Проще говоря, и церковь и село были собственностью монастыря.

– Более того, Ларис, – добавил Быков. – Он даже в память своего отца, простого священника, возвел прекрасный каменный храм в селе Кирикове, куда, также, приглашает для росписи того же Павловца.

– Надо же, какой заботливый был сын.

– Подожди-ка Ларис, – прервал ее Сергей. – А церковь то, как называется?

– Успение Богородицы. А, что?

– И Павловец ее также расписывал?

– Ну, да.

– Черт, Быков! Почему из тебя надо все клещами вытаскивать?

– Ты, что кипятишься, Серег? Ларис, он, чего ко мне привязался?

– Правда, Сереж, – сказала примирительным тоном Лариса. – Что не так-то?

– Да не, все так, – улыбнулся Григорьев. – Просто мы, почему-то решили, что раз Богородица, то непременно должна быть Казанской. А другие варианты просто даже не рассматривали. И если бы не Ванькин сейчас рассказ, так бы и шарили по Казанским храмам.

– То есть, ты хочешь сказать, что ангел указывает на Кириковский храм, а не на Лысковский? – уточнил Быков.

– А почему бы и нет, – утвердительно кивнул Сергей.

– А, не далековато?

– А Макарьев, твой, прям рядышком.

– И все же, я считаю надо начать с Макарьева.

– А я предлагаю начать с бутылочки вина, – рассмеялся Григорьев.

– Так! Я не поняла? – сделала серьезное лицо Лариса.

– А я, в принципе, не против, – поддержал друга Быков.

– Ой! А, когда это мы были против?

– Спокойно, Ларис! Я специально остановился в этом местечке, недалеко от города, чтобы не тащится из Нижнего ни свет ни заря. А, во-вторых, – Сергей понизил голос и наклонился к подруге, – на нас уже и так косятся официанты, что мы сидим и ничего не заказываем.

– Ну, ладно! – улыбнулась она в ответ. – Я, надеюсь, приличное вино у них найдется?

– А вот сейчас мы у них и спросим, – ответил Григорьев, подзывая официанта.

Продегустировав принесенное вино, все прошлись по его составляющим. Однако в итоге согласились, что пить, все-таки, можно.

– Итак, – сказал Григорьев, сделав небольшой глоток, – у нас вырисовывается интересная картина – Макарьев и Кириково.

– Да уж, развилка! – согласился Быков, также отпив немного вина. – И все же Макарьев…

– Так, Вань, не начинай, – прервал его Григорьев. – Согласен! Макарьев, конечно, предпочтительней, но и Кириково не надо скидывать со счетов.

– И, что ты предлагаешь? – спросил Быков.

– Разделиться, – просто ответил Сергей. – Мы с Ларисой поедем в Кириково, а ты в Макарьево.

– Ой, Сереженька! – с умилением произнесла Лариса. – А можно я завтра с Ваней в Макарьев? Я там последний раз была, когда еще в школе училась. Когда еще такой случай выдастся? А?

– Ну, что ж, в Макарьев, так в Макарьев, – развел руками Сергей. – А я тогда, в Кириково.

– Вот это я понимаю – взаимопонимание! – рассмеялся Быков, чокаясь с друзьями.

– Ура! – подхватила Лариса.

Глава IV

Бричка тряслась из стороны в сторону по ухабам разбитой дороги. Обгоняя, неторопливо бредущие по грязи колоны солдат, повозка со своими пассажирами, спешила в город.

– Монсеньор! Куда мы спешим, ведь Москва уже наша? – спросил прелат, старавшийся удержаться на очередной кочке.

– Это страшный город Жан! – ответил папский легат. – Он никогда не будет нашим. Надо успеть завершить в нем все наши дела, пока эти варвары не вернули его обратно.

– Но ведь, как сказал офицер, русские покинули его и ушли. Война окончена. Не сегодня, так завтра Александр запросит у императора мира.

– Андре, ты, как и многие другие, плохо знаете русских. Поверь мне! Мира не будет!

Въехав на мощенную мостовую городской улицы, кареты поехала быстрее. Выглянув в окно, легат посмотрел по сторонам. Кругом царил хаос. Солдаты вламывались в дома таща от туда все, что подворачивалось под руку. Некоторые были уже пьяны.

– Стой! – скомандовал он кучеру, завидев группу офицеров. – Господа, где можно найти императора?

– В Кремле, сударь! В Кремле!

– В Кремль! – приказал легат.

– Он знает дорогу? – удивился приор.

– Кто, Жак? – рассмеялся папский посланник. – Мой дорогой Андре, Жак мой старый слуга, с которым мы здесь были не раз. Он не только знает дорогу, но все ходы и выходы в этом чертовом городе.

При въезде в Кремль карета была остановлена гвардейцами, стоявшими на страже.

– Кто такие? – спросил подошедший офицер.

– Я папский легат Сегюр, а это мой помощник приор Андре, мы к императору по очень важному делу.

– Император в царских покоях, монсеньор! – почтительно проговорил офицер, делая знак солдатам пропустить.

– А мне говорили, что в гвардии одни безбожники, – проговорил Андре, откидываясь на спинку.

– Как видишь, есть еще добропорядочные католики.

Бонапарт стоял у окна, всматриваясь куда-то вдаль. Цель достигнута, но, отчего-то, радости на душе не было.

– Сир! – позвал караульный офицер. – Сир!

Наполеон повернулся к двери и вопросительно посмотрел на своего гвардейца.

– Там посол от папы, просит аудиенцию.

– Пусть войдет, – небрежно сказал он и сел в кресло.

Вошедшие почтительно склонили головы, остановившись посреди комнаты.

– Присаживайтесь, господа. Я вас слушаю. – Вежливо проговорил Бонапарт, указав рукой на стулья напротив.

– Я папский легат Сегюр, – сказал посланник, присаживаясь.

– Что хочет от меня его святейшество?

– Вы слышали о Либерии Ивана Грозного? – в свою очередь спросил легат.

– Об этой знаменитой библиотеке, даже глухой наверняка слышал, – улыбнулся император. – Однако мне кажется, что все это утопия.

– А если я вам скажу, что это не вымысел, а, правда.

– Хорошо! Приведите хоть один аргумент в свою пользу.

– Ну, хотя бы тот факт, что Софья Палеолог привезла ее сюда в Москву.

– С этим разве кто спорит, – развел руками Бонапарт. – Однако, как мне известно, в польское владычество на Москве, она исчезла. И с тех пор ее никто не видел. Может, досточтимый легат, она давно уже у вас?

– О, сир! – улыбнулся посланник. – Если бы это было так, я бы не стоял сейчас перед вами. Беда в том, что в это благодатное время, нам так и не удалось проникнуть в Сергиевскую лавру. Бездарная осада гетмана Сапеги, лишила нас такой возможности.

– И вы теперь предлагаете мне штурмом захватить этот монастырь? – рассмеялся Наполеон.

– Ну, что вы, сир! Зачем такие сложности. Тем более это ни к чему, так как во времена Алексея Михайловича Либерия тайно была доставлена сюда в Москву.

– Вы в этом уверены?

– Мне нет смысла вас обманывать, ваше величество.

– Хорошо! Допустим. Что же вы хотите от меня?

– Содействие в проведение поисков ее здесь в Кремле.

– Вы серьезно? – удивился император.

– Абсолютно!

– Сегюр, вы меня разочаровываете.

– Чем же это, сир?

– Банальным незнанием истории. Если мне не изменят память, еще царь Петр, в свое время, перерыл Кремль вдоль и поперек. Однако так ничего и не нашел. Хотя также был уверен, что Либерия здесь.

– А! Вы об этом! – улыбнулся легат. – Вы, я смотрю, неплохо знаете историю московитов. Но, простите, сир, ваши познания не совсем точны. Петр, действительно, собирался провести поиски в Кремле. Однако болезнь, а затем и скоропостижная смерть, не позволили осуществиться его намереньям. Последующим же монархам было не до этого. Их больше волновала борьба за трон. За власть!

– Дорогой Сегюр! – в свою очередь улыбнулся Бонапарт. – Так это же самое излюбленное время для вас? Что ж вы не воспользовались этим?

– Вы, отчасти правы, сир. Мы действительно пытались, но, как я вам сказал, всем было не до этого. И все наши убеждения, и посылы просто игнорировались или же поднимались на смех.

– Ну, что ж! Вы меня убедили! – поднялся император, давая понять, что аудиенция окончена. – Приступайте!

I

Вечеринка была в самом разгаре, когда Фомичев вошел в ночной клуб.

– Черт, – пробормотал он, раздраженно, – и где мне теперь в этом бедламе искать этого урода?

Постояв немного, чтобы глаза привыкли к полумраку и мерцанию светомузыки, направился к бару. Подойдя к стойке и устроившись на стуле, Егор поднял руку, чтобы привлечь внимание бармена.

– Фреш, – сделал он заказ и, повернувшись к танцзалу, стал разглядывать толпу.

Заведенная молодежь свистом и криками одобрения поддерживала, старавшегося во всю ди-джея, при этом, продолжая по инерции требовать еще больше драйва.

Достав мобильный телефон, Фомичев набрал сообщение и отправил смс, но не успел он сделать и нескольких глотков сока, как увидел в толпе своего знакомого.

– Привет Андрюх! – поприветствовал он подошедшего парня.

– Привет Егор! – радостно ответил тот. – Давно здесь?

– Да нет, как видишь даже сок еще целый.

– Какой сок, братан! Пошли к нам! Там Ленка со Светкой такое чубучат, что обалдеть можно.

– У меня еще дела, – отмахнулся Фомичев. – Расскажи лучше как все прошло?

– Все прошло, как ты и говорил, – улыбнулся Андрей. – Этот придурок Сухарь, прикинь, клюнул на то, что Филину понадобились лишние глаза для слежки. Я когда ему это говорил, честно говоря, боялся, что он не поверит. Но этот идиот поверил и даже обрадовался, что может оказать услугу Филину. Представляешь?

– Ну, для меня это не новость, – сказал Егор, беря стакан с соком. – Он давно уже к нему хотел попасть.

– И попал! По полной программе попал! Ха-ха-ха! – рассмеялся Андрей. – Этих лохов люди Филина вычислили и накрыли в первый же день. А те с перепугу, прикинь, все им и выложили. Я представляю рожу Фили, когда ему обо всем доложили.

– Да уж! Интересно было бы посмотреть, – улыбнулся Фомичев. – А, что Сухарь?

– Сухарь, сперва, впал в штопор от всего этого. Потом в полное бешенство. Но найти своих обидчиков так и не смог. Те как в воду канули. А вместе с ними, прикинь, и эти гаврики, за которыми следили.

– Даже так! И где же они их потеряли?

– Кого? – переспросил Андрей.

– Да этих гавриков?

– Так там же в Лыскове.

– Значить вся эта бодяга произошла в Лыскове? – уточнил Фомичев.

– Ну да! Те приехали в Лысково, и пока они там шарахались по церквям, люди Филина и взяли в оборот сухаревских. А когда эти придурки очухались, то тех уже и след простыл.

– И долго они там шарахались? – переспросил Егор.

– Да кто их знает! – призадумался Андрей. – Знаю только, что накрыли сухаревских, где-то часа в четыре. А, когда эти исчезли – без понятия.

– Понятно.

– Да чего тебе понятно! Ты лучше послушай, что дальше было.

Фомичев удивленно посмотрел на него.

– Прикинь, сегодня утром к Сухарю приехали люди Филина и увезли его.

– Оба-на! – только и выговорил Егор, ошарашенный услышанной новостью.

– Я думал, все! Кирдык, Сухарю!

– Да, уж! От Филина редко кто уходил на своих ногах, – согласился Фомичев.

– Но, ты не поверишь. Филин отпустил Сухаря.

– Даже так! – еще больше удивился Егор.

– Да! И я наделся увидеть его сегодня в клубе. Но, он, почему-то, так и не появился сегодня. Наверное, после встречи с Филиным, меняет памперсы, – рассмеялся Андрей.

– Ну, а ты, что теперь собираешься делать? – поинтересовался Фомичев, после небольшой паузы.

– То, что и собирался. И ради чего и согласился, на эту твою авантюру. Сухарь теперь не в авторитете. Еще неделя и клуб будет мой.

– Ну, что ж! Удачи!

– Егор, а может все-таки к нам? – снова предложил Андрей.

– Спасибо, дружище! Но у меня, правда, еще дела, – ответил Фомичев, протягивая руку.

– Ну, пока!

Проводив взглядом уходящего приятеля, пока тот не растворился в толпе, Егор достал мобильный телефон и набрал номер.

– Ситуация в корне поменялась, – проговорил он после соединения. – У нас проблема, которую надо решить срочно. Да! Ты правильно понял. Прямо здесь! И прямо сейчас! Ты видел чела, с которым я сейчас болтал? Отлично! Так вот, это и есть проблема. Он не должна выйти за пределы этих стен.

Отключив связь, Фомичев направился к выходу. Выйдя из душного помещения, он с наслаждением вдохнул ночную свежесть.

– Так одну проблему решили, – пробормотал Егор, себе под нос. – Надо решать другую.

И достав телефон, набрал номер.

– Алло! Антон Романович! Добрый вечер!

– Егор, ты спятил, – пробурчал Богданов в трубку. – Какой к черту вечер! Ночь на дворе!

– Надо срочно увидеться, – не обращая внимания на ворчания, сказал Фомичев. – Есть куча новостей и столько же вопросов, которые надо срочно решить.

– Хорошо приезжай ко мне домой, – вновь пробурчал Богданов и отключил связь.

– Уже в пути, – сам себе ответил Фомичев, включая зажигание.

Лавируя среди потока машин, Фомичев выстраивал в голове предстоящий разговор с Богдановым, тщательно подбирая для этого те или иные аргументы. И, когда он подъехал к загородному особняку своего шефа, то был полностью готов к встрече.

Въехав в открывшиеся перед ним ворота, Егор остановился перед небольшой верандой у дома. Однако из машины он не спешил выходить. По опыту зная, что во дворе свободно бегают два здоровых ротвейлера, стал дожидаться, когда охранники отведут их в вольер. И только, когда на пороге появился сам хозяин дома, вышел из машины.

– Проходи, чего встал! – проговорил Богданов, усаживаясь в кресле. – Извини, угощения не предлагаю, прислуга уже вся давно ушла. Да и оно, может, и к лучшему! Никто не помешает.

– Добрый вечер, еще раз, Антон Романович! – сказал Фомичев, присаживаясь напротив. – Это, действительно хорошо, что никто не помешает. А, то, надо много чего обсудить.

– Да, не тяни ты кота за хвост! Что за привычка?

– Ну, во-первых, о главном, – начал Егор, склонившись вперед. – Наш следопыт, похоже, нашел то, чего мы от него ждали.

– Так-так! – оживился Богданов.

– И, похоже, это находится в Лыскове.

– Ты уверен?

– А, чего бы ему тогда, вот уже двое суток, торчать там, – улыбнувшись, ответил Фомичев.

– А известно, чем, вообще, он там занимался? – не унимался Богданов.

– Конечно! – спокойно продолжил Егор. – Он шарит там по церквям.

– Черт! – выругался Богданов. – Я так и думал!

И склонившись, в свою очередь, к Фомичеву спросил:

– Он, что-нибудь нашел там?

– Я считаю, Антон Романович, что если бы он, что-то нашел, то вряд ли бы, торчал там.

– Логично! – потирая руки, проговорил Богданов. – Логично!

Откинувшись, затем, на спинку кресла, улыбнулся.

– У меня были подозрения в отношении этого Лыскова, – сказал он, продолжая улыбаться. – Были! Но после вскрытия в Преображенском соборе могилы князя Грузинского, которая оказалась пустой, как-то пропал интерес.

– Какой могилы? – удивился Фомичев. – Какого князя?

– О! Это интересная история… – Богданов прервался и достал телефон. – Подожди, надо с начало выпить, а то у меня от волнения в горле все пересохло.

Переговорив по телефону, он подошел к перилам веранды и облокотился на них. Фомичев с интересом смотрел на своего шефа, как тот, всматриваясь в ночную даль, что-то бубня себе под нос. Таким взволнованным ему не приходилось еще его видеть.

Затянувшееся молчание прервал появившейся охранник с подносом фруктов и бутылкой коньяка.

– Антон Романович! Как вы и просили, – услужливо сказал он, ставя поднос на стол.

– Ага, хорошо! Спасибо Коля! Ты свободен, – ответил Богданов, возвращаясь к столу.

Сев в кресло и дождавшись, когда охранник войдет в дом, разлил по бокалам коньяк.

– Ну, давай! За хорошую новость!

– Антон Романович, я же за рулем, – возразил Фомичев.

– Не переживай, мои отвезут.

– Ну, тогда за ваше здоровье, – улыбнулся Егор, беря бокал. – А, что там вы хотели рассказать про князя? – напомнил он, делая глоток.

– Да! Это был уникальный человек. – Богданов одним глотком осушил свой бокал и снова наполнил. – Про него можно часами рассказывать и сутками слушать. Он, когда-то был хозяином этого Лыскова. Да что там Лыскова! Он имел огромные владения, а также и власть. За что и получил прозвище «Волжский царь». А еще он был и настоящим Хранителем.

– Хранителем чего? – поинтересовался Фомичев.

– Либерии конечно! Да-да, той самой Либерии Ивана Грозного. Про эту уникальную библиотеку, случайно проговорился, а может и не случайно, – Богданов пожал плечами, – барон Дельвиг, в своих мемуарах. А он-то, толк в книгах знал, поверь мне. Но дальше начинается самое интересное. После смерти князя, его единственная наследница – дочь Анна, оставляет Лысковское имение и, заметь, библиотеку своему, так называемому, брату Николаю Стогову.

– Как понять «так называемый»? – переспросил Фомичев.

– Он был приемным ребенком в семье князя, – пояснил Богданов. – После гибели родного сына, князь взял его к себе на воспитание еще малышом. И, кстати сказать, дал ему неплохое образование. Он блестяще окончил Московский университет. Но, не в этом суть. Так вот! При передаче имущества Стогову, эта библиотека еще упоминается. Мельком, правда, но все же. Но, когда пришли к власти большевики и все отобрали, то в протоколах об этой уникальной библиотеке уже нет ни слова. Представляешь! Даже кому передали мебель, сведения есть, а тысяча книг, как будто и не существовали.

– Да, странная история, – согласился Фомичев, ставя пустой бокал на стол.

– Если не сказать больше

– А, какая роль могилы князя, во всей этой истории? – спросил Фомичев, разливая коньяк.

– Да, в принципе, никакой, – ответил Богданов, беря бокал. – Видишь ли, по воспоминанию одного из очевидцев похорон князя, его дочь, во время прощания, вложила ему в руку какую-то бумажку. И я грешным делом подумал, что она выполняла последнюю волю своего отца – унести с собой в могилу все свои секреты. Эта мысль не давала мне покоя. И, когда я узнал, что Комитет по культуре решил к юбилею Отечественной войны 1812 года увековечить память князя Грузинского, я сразу же записался в состав комиссии. Я присутствовал во время вскрытия надгробья в Лыскове, но к своему разочарованию, та бумажка оказалась простой заупокойной молитвой. Вот и вся история.

– Ничего не понимаю, – удивился Егор. – Он что, там зря шарит, что ли?

– Да нет, не зря. Это я дурак! Зациклился на могиле. А надо было в делах его искать.

– В смысле?

– В самом прямом. Грузинский еще при жизни отгрохал в Лыскове великолепный Вознесенский собор. Более того в его проекте он лично принимал участие и контролировал весь ход строительства. И я теперь уверен, он и есть ключ к разгадке.

– Антон Романович, вы меня окончательно запутали, – развел руками Фомичев. – Если вы и так все знали, зачем вам нужен был этот чудик?

– Егорушка! Хорошо рассуждать задним числом, когда мозаика сложена. А когда все пазлы раскиданы и ты не знаешь, с какого конца подойти, как раз и нужен, как ты говоришь, вот такой чудик, способный найти эти нужные элементы.

– А теперь?

– Что теперь?

– Теперь он еще нужен?

– А, нет! Теперь я и сам знаю, что надо делать.

– Замечательно! Тогда давайте решим вторую часть, как вы говорите, нашей мозаики.

– Что еще? – нахмурил брови Богданов.

– Ну, во-первых, я вам обещал, что найду крысеныша?

– Так и?

– Я его нашел.

– Кто это?

– Андрей Вяткин, ваш, так сказать, протеже.

– Вот змееныш! А как ластился. Вот и верь после этого людям. – Богданов вновь потянулся за бутылкой. – И что теперь делать будем?

– Здесь вот проблема в чем, – Фомичев пододвинул свой бокал. – Когда вы говорили устроить слежку за нашим следопытом, я привлек к этому делу и этого Вяткина. Откуда я тогда знал, что именно он крысой окажется.

– Черт! – выругался Богданов.

– Во-во! Он самый. Представляете, он для этого дела взял и нанял людей Сухаря, который давно под Князем ходит. И тут же всех Князю и сдал с потрохами.

– Ни хрена себе! Вот урод! Валить этого гаденыша надо.

– Я так и сделал.

– Ну, а в чем тогда проблема? – Богданов облегченно выдохнул.

– Проблема в Сухаре. Князь его сначала взял, а затем отпустил. Что он там наплел можно только догадываться.

– Да это не есть хорошо, – задумчиво проговорил Богданов, отпив немного коньяка. Затем лукаво посмотрев на Егора, улыбнулся. – А знаешь что? Вали этого Сухаря к чертовой матери. А я, через свои каналы, распущу слух, что это дело рук Князя. Дескать, сведение счетов. Пусть братва с ним и разбирается.

– Антон Романович, да вы стратег, – восхитился Фомичев.

– То-то же! – рассмеялся довольный Богданов. – Давай еще по стопочке за решение проблем.

II

Недельный отчет не внушал оптимизма. Читая его, Андрей Андреевич все больше хмурился. Откинувшись на спинку кресла и закрыв глаза, он размышлял над сложившейся ситуацией. Вот уже месяц, как дела шли все хуже и хуже. И не то, чтоб выправить, но хотя бы стабилизировать их, не виделось ни какой возможности.

Продолжая прокручивать в голове всевозможные варианты дальнейших действий, Князев даже не заметил, как в кабинет вошел Филин.

– Андрей Андреевич! Андрей! – позвал он.

– Да, – не открывая глаз, протянул Князев.

– У меня весьма скверные новости.

– Меня это, в последнее время, почему-то не удивляет, – открыв глаза, проговорил Князев и медленно поднялся с кресла.

– Сегодня ночью, кто-то грохнул Сухаря.

– Вот тебе раз! – пробурчал удивленный Андрей Андреевич и снова опустился в кресло.

– А вот тебе и два, – продолжил Филин. – Братва считает, что это твоих рук дело. И завтра собирается сходняк, на котором тебе хотят «предъяву» предъявить.

– Они, что охренели? Зачем мне это нужно было?

– Ну, что это чистой воды подстава и так ясно, – спокойно проговорил Филин, присаживаясь рядом на стул. – Однако надо подумать, как это доказать.

– Да, что тут доказывать! – воскликнул Князев. – Пусть они доказывают!

– Спокойно, Андрей! Не кипятись! Сейчас не тот расклад, чтобы кипишь поднимать. Тем более, я уверен в этом, тот, кто все это замутил, ждет от нас именно этот ход.

– Хорошо! – После небольшой паузы, уже спокойным голосом сказал Князев. – Что ты предлагаешь?

– Надо собрать доказательства и завтра предъявить их.

– А они вообще есть?

– Ну, одно, по крайне мере, у нас есть это точно.

– Что это?

– Видеозапись у ворот, где мы расстаемся с Сухарем на дружеской ноте.

– Хорошо! А еще есть что-то?

– Ну, можно подтянуть и наших ребят, которые отвезли его домой.

– Это слабый аргумент.

– Я понимаю. Но это пока все, что есть у меня.

– Видеозапись – это конечно весомый козырь, – задумчиво проговорил Андрей Андреевич. – К нему бы еще, какой-нибудь довесок и было бы хорошо.

Но дальнейшие его размышления прервал звонок мобильного телефона. Нахмурившись, он потянулся к нему, но тут же остановился и с удивлением посмотрел на Филина.

– Что? – спросил Виктор Михайлович.

– Номер не определен. Странно!

Мелодия на телефоне продолжала играть, словно звонивший знал, что данный абонент находится возле своего аппарата. Выждав еще несколько секунд, Князев включил громкую связь.

– Добрый день, Андрей Андреевич! – поприветствовал незнакомый мужской голос.

– Вы кто? – Не обращая внимания на приветствие, спросил Князев.

– Это не имеет значения, – продолжил незнакомый голос. – Важно следующее! Сейчас к вам придет человек с информацией для вас. Очень рекомендую внимательно его выслушать.

– Что за человек? – переспросил Князев. – Что за информация? – Но в трубке послышались гудки. На другом конце провода отключили связь.

– Ты, что-нибудь понимаешь? – спросил Андрей Андреевич, продолжая с удивлением смотреть на Филина.

– Пока ничего. – Спокойно ответил Виктор Михайлович. – Давай дождемся этого человека. Я, надеюсь, он нам все и разъяснит. Надо только предупредить охрану.

Но, не успел он достать рацию, как она сама заработала на вызов.

– Оперативно! – в свою очередь, удивился Филин и включил связь.

– Да, Саша, – проговорил он.

– Виктор Михайлович! – послышался в динамике голос охранника, – Здесь, какой-то мужик говорит, что он к Андрею Андреевичу по делу. И, что его ждут!

Филин вопросительно посмотрел на Князева. Тот молча кивнул и встал с кресла.

– Все правильно. Проводи его в кабинет.

В комнате на некоторое время повисло молчание. В ожидании визитера, каждый думал о своем, пока стук в дверь не прервал эту тишину. Открыв дверь, Филин поблагодарил охранника и жестом руки пригласил незнакомца.

– Добрый день, господа! – поприветствовал он, входя в кабинет. И не услышав в ответ ничего, спокойно продолжил:

– Я уполномочен довести до вашего сведения…

– Вы кто? – прервал его Князев.

– Тот, кто поможет решить ваши проблемы, – спокойно ответил незнакомец и, не дожидаясь приглашения, присел на стул.

– Вы кто? – вновь повторил свой вопрос Андрей Андреевич.

– Ну, если для вас это принципиально, то скажем: посредник, между вами и теми людьми, которых вы, мягко выражаясь, очень сильно обидели.

– А у этих людей есть имя? – вмешался в разговор Филин.

– У каждого человека есть имя, – философски ответил визитер, положив ногу на ногу. – Но если в одном случае, оно кому-то о чем-то говорит, то в другом – это может быть просто звук. Вот и в нашей ситуации, имена этих господ вам ничего не скажут.

– И все же? – переспросил Князев, – с кем мы имеем дело?

– Давайте назовем их общим именем – Блюстители или же Хранители, как вам будет угодно, – предложил незнакомец. – Так будет удобнее для всех.

– А хранители чего? – поинтересовался Филин.

– Они блюстители того, что вы украли, Виктор Михайлович и хранители того, что вы ищите.

– А разве… – хотел продолжить Филин, но Князев оборвал его.

– Хорошо! – примирительным тоном, проговорил он. – Пусть будут Хранители. Итак, чего они хотят?

– Они считают, что за то злодеяние, которое было устроено в храме, вы получили сполна.

– Я не собирался убивать священника! – крикнул Андрей Андреевич.

– Они об этом догадывались. Но, слава Богу, он остался жив. Нож попал в ребро, и лезвие прошло в стороне от сердца. Поэтому и наказание вам было не таким жестким.

– Слава Богу, он жив! – выдохнул Князев. – Не хотелось бы брать на душу такой грех.

– Но для полного урегулирования данной ситуации, – продолжил незнакомец, – у Хранителей есть к вам ряд требований.

– И какие же?

– Во-первых, вы отдаете карту. Тем более что она вам уже не нужна. Человек, которого вы наняли, примите искреннее восхищение его способностям, сумел ее прочитать и уже вышел на исходную позицию.

– В отношении этого парня, я с вами полностью согласен, – проговорил Андрей Андреевич и впервые за все время разговора улыбнулся.

– Во-вторых, вы полностью прекращаете дальнейшие поиски и…

– Подождите! – прервал Князев. – Я не могу ручаться за всех.

– А вам и не надо. С вашим Григорьевым мы сами, как-нибудь разберемся.

– Что вы имеете в виду?

– Андрей Андреевич! – незнакомец укоризненно покачал головой. – С ним проведут соответствующую беседу. И я уверен, он человек умный, согласится с нашими доводами.

– Понятно. Это все? Или еще что-то?

– Есть еще один нюанс. Но прежде чем мы к нему перейдем, хотелось бы кое-что у вас уточнить.

– Спрашивайте, чего уж там.

– Как мне известно, у вас в ближайшее время намечается встреча, скажем так, с вашими «коллегами». Что вы собираетесь им предъявить?

– Вам и это известно? – удивился Князев.

Незнакомец только развел руками.

– У меня есть пару аргументов в свое оправдание, – ответил Андрей Андреевич.

– А разрешите полюбопытствовать?

– Во-первых, видеозапись камеры наблюдения, где мы мирно расстаемся. И во-вторых, показания моего шофера, доставившего этого балбеса, домой.

– Вы считаете это аргументы?

– А вы считаете, нет?

– На камеру, вы вполне могли и мирно расстаться. Но, как мне известно, его убили не возле вашего дома. Да и было бы смешно, совершать все это при куче свидетелей. Ну, а показания вашего шофера, это вообще не аргумент.

– Как говорится: чем богаты. – Мрачно ответил Князев, понимая всю правоту собеседника.

– Да уж, не густо! – подытожил незнакомец. – Хотя в решении этого вопроса, я могу вам поспособствовать.

– И каким образом?

– А это, как раз, третье условие, Андрей Андреевич.

– И в чем же оно заключается?

– Во взаимовыгодных условиях.

– И все же?

– Вы, в ближайшие два дня, соберете пресс-конференцию и объявите, что хотите заняться реставрацией Вознесенского собора в Лыскове. Затем вам необходимо будет выехать в само Лысково. И там, на фоне самого собора, подтвердить свои намерения.

– Это все?

– Да!

– Тогда позвольте и мне задать вам вопрос?

– Пожалуйста! – невозмутимо ответил незнакомец.

– Почему я должен доверять вам?

– А в чем проблема?

– Проблема, видите ли, в том, что я не привык вести серьезные дела через посредников. Это мой принцип.

– В данном случае, Андрей Андреевич, я полагаю, вам придется поступиться своим принципом.

– А если я откажусь?

– Что ж! Это ваше право. Однако хотелось бы заметить, что всю эту кашу заварили вы сами, Андрей Андреевич. И по собственной глупости и жадности оказались в этом положении. Поэтому диктовать, какие-либо условия, с вашей стороны, не вижу смысла.

– Хорошо! А, какие гарантии, если я соглашусь?

– Наконец-то я услышал слова разумного мужа, а не обидевшегося мальчика.

– Так какие гарантии?

– Во-первых, против вас прекращается весь прессинг. А во-вторых, вы получаете стопроцентное доказательство своей невиновности для ваших «коллег».

– Что за доказательства?

– Запись разговора, где обсуждается убийство и списание его на вас.

– Это не утка?

– Ну, что вы, Андрей Андреевич! Любая экспертиза подтвердит ее подлинность.

– Откуда она у вас?

– Вам-то, какая разница? Главное, что она есть.

– Вы правы, – согласился Князев, нервно прохаживаясь по комнате. – Хорошо! Ну, а имя этой твари, которая меня подставила, вы мне можете сказать?

– Давайте, в начале определимся, Андрей Андреевич. Вы принимаете условия?

– Да.

– Хорошо! Тогда давайте по порядку, – сказал незнакомец и встал со стула. – Карту!

Князев подошел к стоявшему у его стола книжному шкафу и достал с полки книгу. Книга внутри оказалась полой. Достав из тайника свитки, он протянул их своему визитеру.

– Теперь второе условие, – проговорил незнакомец, аккуратно убирая карту в портфель.

– Я даю слово, что не буду продолжать дальнейшие поиски, – сказал Князев, усаживаясь за стол.

– Ну и последнее.

– А вот здесь, возникает проблема.

– Андрей Андреевич! Я не советую вам идти на попятную. Или же опять, какие-то принципы?

– Да, какие, к черту принципы! – закричал Князев. – Вы же сами прекрасно знаете, что у меня нет денег!

– А! Вы в этом смысле, – невозмутимо проговорил незнакомец и посмотрел на часы. – Что ж! Это дело поправимое.

Достав из кармана пиджака банковскую карточку, подошел к Князеву.

– Здесь десять миллионов, – сказал он, положив ее на стол. – Этого будет вполне достаточно.

– А мои счета? – поинтересовался Князев.

– Они разблокированы, – спокойно ответил незнакомец.

Князев с недоверием посмотрел на визитера.

– Позвоните своему менеджеру, Андрей Андреевич, – предложил он. – И убедитесь сами.

Князев взял телефон и набрал номер. Через несколько секунд в трубке послышалось вежливое приветствие.

– Это Князев, – нерешительно проговорил Андрей Андреевич.

– Да, господин Князев. Чем могу помочь?

– Я хотел бы провести, кое-какую операцию. Когда могу я подъехать к вам?

– В любое время, – последовал ответ. – Еще, чем-то могу вам помочь?

– Все, спасибо! – сказал Князев и отключил связь.

– Ну, что, Андрей Андреевич? – после небольшой паузы спросил незнакомец. – Убедились, что вас не собирается никто обманывать?

Князев с удивлением смотрел на своего собеседника, не в силах, что-либо ответить.

– Я понимаю так, что молчание – знак согласия?

– Да! – хриплым голосом выдавил из себя Князев.

– Хорошо! – сказал визитер, вновь подходя к столу. – Вот флэшка с записью разговора, о котором я вам говорил. А имя этого человека – Богданов Антон Романович.

Положив флэшку, незнакомец, забрав портфель, направился к выходу. Но в дверях остановился и повернулся к Князеву.

– И последнее. Просто пожелания, – с улыбкой проговорил он. – Я не советую кидать этих людей. Последствия этого шага будут необратимые. Больше переговоров с вами вести уже никто не будет. И, пожалуйста, Андрей Андреевич, расплатитесь с Григорьевым, как вы с ним и договаривались.

После ухода незнакомого визитера в комнате повисла тишина.

– Что скажешь. Витя? – прервал молчание Князев.

– Такого я еще не видел, – почесывая подбородок, проговорил Филин. – Если бы мне, кто-нибудь рассказал все это со стороны, я бы, честно говоря, не поверил бы.

– Да уж! Дела!

– Ну что! С чего начнем? – спросил Филин.

– Сперва закроем наш вопрос, – ответил Князев. – А уже потом займемся этими Хранителями.

– Но они поставили условие – два дня, – напомнил Филин. – Успеем?

– Мне и вечера хватит, чтобы поставить их всех на место. Кстати…– Андрей Андреевич взял флэшку и покрутил ее в руке. – Бери коньяк, Витя и присаживайся поближе. Давай посмотрим, что за компромат нарыли эти Хранители?

III

Отчалив от пристани, паром дал гудок и взял курс на Макарьев. Помахав еще раз рукой, Григорьев неторопливой походкой направился к своей машине. Сев за руль, Сергей откинулся в кресле и закрыл глаза.

– Итак, Кириково, – пробормотал он себе под нос, – что в переводе с финно-угорского означает «вестник» или «глашатай». Стоп!

Сергей открыл глаза и рассмеялся.

– Ну, конечно же! – продолжая смеяться, проговорил он. – Вестник! Весть!

Включив зажигание, Григорьев посмотрел в зеркало заднего вида на удаляющийся паром и стал потихоньку выезжать на проезжую дорогу.

Расположившееся всего в нескольких километрах от Лыскова, Кириково встретило его умилительной тишиной и щебетом птиц. Одинокий полуразрушенный храм, стоявший на въезде в село, еще нес на себе отпечатки былого величия.

Остановившись возле церкви, Григорьев, выйдя из машины, стал с интересом рассматривать его необычную архитектуру. Храм больше походил на городской собор, нежели на сельский приход.

– Да, не поскупился Илларион для своего батюшки. – Проговорил сам себе Сергей.

Продолжая разглядывать храм, Григорьев для себя отметил, что в отличие от Исад, эту церковь жители все же пытаются восстановить. На окнах были стекла, а в проеме красовалась новенькая дверь, на которой висел амбарный замок.

– Кого потерял, милок? – услышал он позади себя.

Обернувшись, Сергей увидел неказистого старичка, опирающегося на палку в виде клюки.

– Да никого! Просто смотрю. Откуда такое чудо здесь взялось?

– Да…– протянул старик. – Когда это действительно было чудо. Сам владыка Илларион его построил, еще в петровские времена. Во как! Но ничего! Даст Бог, восстановим мы его.

– Да ну! – съехидничал Григорьев. – Прямо сам Илларион! Откуда ж такие познания?

– Ты зря усмехаешься, молодой человек. Это у нас известно всем, от мала до велика. Аль ты думаешь, мы какие-то сиволапые? Родства не помнящие?

– Да нет, – смутился Сергей. – Извините. Я не хотел вас обидеть. Просто услышать, в наше время, такие подробности, как-то непривычно. Чаще всего люди пожимают плечами и молча уходят.

– И то, правда, – примирительным тоном согласился старик. – Ну, а если и впрямь тебя заинтересовал наш храм, то езжай в Лысково, в музей. Там ты можешь подробно узнать о нем.

– Спасибо за совет!

– Незачем.

– А можно один вопрос?

– Да.

– Я смотрю дверь на замке. Почему?

– Как, почему? – удивился старик. – От шалопаев всяких. Чтобы всякими глупостями не оскверняли храм.

– Вы хотите сказать, что вы в нем проводите службу?

– Да! А что тебя так удивляет?

– Просто сам вид храма.

– Это ничего! С Божьей помощью мы вернем ему прежний вид. Вот и внутри порядок навели. Отмыли фрески на стенах от безбожной покраски. Алтарь восстанавливаем…

– Фрески? – прервал его Сергей.

– А ты как думал?! Самые настоящие! Хотя, правда, почти все они в плачевном состоянии.

– В смысле – «почти»?

– В том смысле, что одна все же хорошо сохранилась.

– И, что на ней изображено? – не скрывая любопытства, спросил Григорьев.

– Христос с детишками.

– Очень интересно! А зайти посмотреть нельзя?

– Ключи только у председателя. Он и староста в храме.

– А как его найти можно? – не унимался Сергей.

– Сегодня уже ни как. Он в Лысково к свату уехал. Будет или поздно вечером, или же завтра утром.

– Понятно. Ну, что ж! Спасибо вам за информацию. Всего хорошего!

– И тебе не хворать.

Григорьев направился к машине, а старик продолжал стоять и смотреть ему в след. И лишь, когда машина скрылась за поворотом, он ускоренным шагом пошел к ближайшему дому.

Выехав на трассу, Сергей остановил машину. Оглянувшись, он еще раз посмотрел на храм, который хорошо просматривался с дороги и включил поисковик.

– Странный, какой-то этот дед, – пробормотал Сергей, – но мысль подал хорошую. Итак, краеведческий музей. Хорошо, что еще сохранились такие в наше непростое время.

Музей расположился в старом купеческом особняке, который выделялся среди современных построек. По свежей побелке стен было видно, что за ним присматривают и ухаживают.

Выйдя из машины, Григорьев, подойдя к двери, нажал на звонок.

– Кто там? – послышалось изнутри.

– Добрый день! Я из управления культуры, – ответил Сергей. – Моя фамилия Григорьев. Вас должны были предупредить насчет меня.

Открывшая дверь девушка с удивлением смотрела на незнакомого визитера. Григорьев, достал из кармана удостоверение и протянул ей.

– Нас никто не предупреждал, – смущенно проговорила она, посмотрев на удостоверение. – Проходите. А я сейчас, только предупрежу директора.

Запах старинного дома и таких же вещей мгновенно окутал Сергея. Оглядевшись по сторонам, он отметил для себя, что дом изнутри, казался еще больше.

«Умели же строить!» – подумал Григорьев и направился по коридору в след удаляющейся девушки.

Узнав цель визита, директриса любезно предоставила все интересующие материалы. Сфотографировав, с ее разрешения, некоторые экземпляры, Сергей, для приличия, поинтересовался состоянием музея и деятельностью его работников. После чего, поблагодарив за гостеприимство, Григорьев заторопился на выход. Время поджимало, надо было успеть на пристань, чтобы встретить своих друзей.

Паром уже пришвартовался к берегу, когда Сергей подъехал к причалу. Лариса, выходя по трапу, приветливо помахала рукой. Ответив, Григорьев пошел ей навстречу.

– Ну как съездили? – поинтересовался он, обнимая подругу.

– Этобыло великолепно! – ответила, Лариса, радостно улыбаясь.

– А что по делу? – повернувшись к Ивану, спросил он.

– Я тоже считаю, что мы не зря съездили.

– Отлично! Тогда поехали в ближайшее кафе, где и обсудим, что мы нарыли.

– Заодно и пообедаем, – добавила Лариса.

Кафе было почти пустым, лишь два дальнобойщика уплетая свою еду, вполголоса вели беседу. Расположившись у окна и сделав заказ, друзья, также вполголоса, завели непринужденный разговор. И только после того, как тарелки с едой, принесенные официанткой, были поставлены на стол, все смолкли и приступили к поглощению пищи.

Покончив со своим шницелем, Григорьев взял чай и откинулся на спинку стула. Неторопливо попивая, он стал ждать, когда остальные закончат есть.

– Ну, что скажешь, уважаемый? – поинтересовался он, видя как Быков с довольным выражением лица, похлопал себя по животу.

– Как я и предполагал, интерес наш связан с двумя соборами – Троицким и Успенским, – взяв чай, ответил Иван.

– И что указывает на эти соборы?

– Ну, во-первых, сами названия, а во-вторых, сохранившиеся фрески в них.

– Если мне не изменяет память, их, мне кажется, сохранилось весьма прилично. Но, что-то я подзабыл их содержание. Напомни о чем они.

– Ну, в Троицком – колонны и свод исписаны святыми, а стены на библейские и евангельские сюжеты. В Успенском, в принципе, такая же картина.

– А ангелочки есть?

– Ой! Навалом! – вмешалась в разговор Лариса. – Только они больше походят на взрослых ангелов, чем на ангелочков.

– Понятно. Скорее всего, это архангелы и херувимы. Да, Вань?

– Ну, судя по ликам, похоже, что так, – согласился Быков.

– Тогда вся твоя версия летит к чертям! – подвел итог Сергей.

– А почему? – поинтересовалась Лариса.

– А потому, милая! На исходной точке был ангелочек, если ты помнишь. Следовательно, и дальнейший путь нам должен указывать именно он. А архангелы и херувимы – это старшие по чину ангелы. В их обязанности такие пустяки не входят.

– Ну, а если покопаться… – начал, было, Быков.

– Вань! – перебил его Григорьев, – ты же сам понимаешь.

– Хорошо! А у тебя что?

– А у меня вот, что. Отправив вас, я поехал в Кириково. И по дороге меня словно торкнуло. Кириково – в переводе с финно-угорского это же «весть»! Ангел возвестил нам весть. И село с таким названием.

– Да и храм там, в честь Успения пресвятой Богородицы, – добавил Быков.

– Абсолютно верно, дружище!

– И, конечно же, есть ангелочек?

– Да ты впрямь экстрасенс! – рассмеялся Сергей. – А еще прекрасно сохранившаяся фреска.

– И какая? – поинтересовалась Лариса.

– Иисус с детьми.

– Какая, какая?

– Сейчас, подожди.

С этими словами Григорьев достал из кармана телефон и включил опцию фотоальбома.

– Вот смотрите.

На экране высветилась картинка, на которой Иисус, о чем-то мило беседует с детьми. А на втором плане стоят его ученики.

– Какие-то лица у учеников Христа недовольные, – сказала Лариса, рассматривая картинку. – Или мне кажется?

– Нет, Ларис, не кажется! – ответил Григорьев. – Ученики, действительно, недовольны и удивлены.

– Но почему?

– Потому что их Учитель отстранил их в сторону, а беседует с теми, кто не заслуживает внимания.

– Ничего не понимаю! – продолжала удивляться Лариса. – Как это, дети и не заслуживают внимания?

– Дело в том, Лариса, – вставил Быков, – что в те времена, дети были самым низким классом в обществе. Их положение было чуть лучше раба. Они не обладали, какими-либо правами. С ними говорили с позиции приказа или же, в лучшем случае, указания. А тут Учитель беседует с ними на равных. По тем нормам это было, что-то из ряда вон выходящее.

– Ну и порядочки были! Не хотелось бы мне жить в те времена.

– Что да, то да! – улыбнулся Иван. – Увы, что женщины, что дети не обладали правами. И, кстати, одна из знаменитых фраз Христа: «и последние станут первыми», как раз относится к детям.

– Хорошо сказано и красиво, – проговорила Лариса, улыбнувшись в ответ.

– Хорошо-то оно хорошо! – сказа Быков поворачиваясь к Сергею. – Но как это все вписывается в наши поиски?

– Пока не знаю! Но, как-то должно вписываться.

– А с чего ты взял, что ты, вообще, на правильном пути?

– Более того, я в этом уверен. Смотри, как ты выражаешься, какая картина вырисовывается. В храме в Исадах хорошо сохранилась одна фреска с ангелом. В Кирикове их уже две – ангел и Христос. Впервой, ангел вострубил весть и указал путь, во второй, ангел указывает на Христа с детьми.

– А может на учеников? – предложил Быков.

– Тогда бы ученики находились на переднем плане.

– Подожди, Серег! А почему бы и нет? Блин! Как я сразу-то не догадался. Ты прав, что это второй пункт нашего пути. Смотри, что получается. В начале – ангел, затем Христос, а следующим шагом, по логике, должны быть его ученики.

– Браво, Ваня! – воскликнула Лариса.

– Тем более что ближайшее село носит имя Красная Лука. А, как тебе известно, Лука – это один из учеников Христа.

– Подожди, Вань! – остановил красноречие своего друга Григорьев. – Если бы Хранители хотели указать на учеников, то фреска была бы только с ними. А здесь, мы видим, именно детей на первом месте, а его учеников на втором.

– Но, что в нашем расследовании может быть связано с детьми? – удивился Быков.

– Но ведь не зря же изобразили и тех и других, – вставила Лариса.

– Действительно! А почему мы рассматривает фреску по частям? – проговорил Сергей, задумчиво глядя на нее в своем телефоне.

– Да потому что, если ее рассматривать целиком, то в нашем случае, получается абракадабра, какая-то, – не унимался Быков.

– А давай-ка попробуем, – сказал Григорьев, продолжая глядеть на снимок.

– Серег, ты меня просто удивляешь! Где твоя хваленая логика? Тебе же не хуже меня известно, статус детей и его учеников. Где смысл?

– А может в том, что дети впоследствии становятся учениками? – робко предложила Лариса.

– Что? – переспросил Григорьев.

– Я говорю, что дети – это будущие ученики.

– А впоследствии и хозяева жизни, – продолжил мысль Сергей.

– Ну да! И последние станут первыми, – радостно подхватила Лариса.

– Точно! Эврика! – воскликнул Сергей, да так, что из подсобки выглянула официантка.

– Все нормально? – поинтересовалась она.

– Обед, просто великолепный! – улыбнувшись, ответил Григорьев. – Что у вас есть на десерт?

– Сейчас принесу меню, – сказал официантка, и скрылась в подсобке.

– Серег, объясни, что все это значит? – спросил Иван, с удивлением глядя на приятеля.

– Да тут и объяснять-то нечего. Если бы не Лариса, то хрен бы мы вообще смогли догадаться. Женское чувство сразу зациклило ее на бедных и беззащитных детях. Именно дети, бесправные в начале, в дальнейшем становятся хозяевами жизни. И, что ты заложишь человеку в детстве, теми принципами он и будет жить, уже во взрослой жизни.

– Это я и без тебя знаю. Я тебя спрашиваю – дети тут при чем?

– Согласен! Все дети не при чем. Но вот один ребенок по имени Никита, тот самый, который впоследствии станет патриархом Никоном, очень даже при чем. Ведь он жил и воспитывался в Кирикове. Именно на него и намекает фреска. Из бесправного подростка, он стал всемогущим владыкой.

– Но ведь Никон и был тем самым гонителем на старый обряд и веру, – напомнил Быков. – Именно от него и прятали Хранители эти старинные манускрипты.

– А с чего ты решил, что они прятали от Никона?

– Но ведь Никон приказал сжигать старые книги, – не унимался Быков.

– Ваня! Никон приказал сжигать книги связанные с церковной службой, написанные в период Смуты, а не всю церковную литературу.

– Хорошо! – сдался Иван. – Допустим, что фреска указывает на Никона. Тем более что он действительно прожил в Кирикове какое-то время. Тогда получается, что это село и есть конечная цель нашего исследования?

– Да не совсем!

– И, где же, по-твоему, нам дальше искать?

– Фреска указывает на детей, а не подростков. Никон жил в Кирикове уже подростковом возрасте, а вот детство свое он провел в Колычеве, если мне не изменяет память.

– Это так! Но если следовать твоей логике, которая пока работает, то Колычево для нас тупик.

– Это почему?

– А, потому что в Колычеве нет церкви. Точнее она там была, но потом сгорела.

– Вот как! – удивился Сергей.

– Вот так! – передразнил его Быков.

– И, что, вообще ничего не осталось?

– Ну, практически. Сегодня на том месте, где была церковь, стоит часовня.

– М-да! Дилемма, – озабоченно проговорил Григорьев.

– А я о чем! Поэтому Красная Лука, будет логичнее для нас.

– И все же, мне кажется, что фреску мы прочитали правильно.

– А откуда такое название у села? – спросила Лариса, встряв в разговор.

– По преданию, так звали боярина Ивана Грозного, – ответил Быков, – который отличился во время взятия Казани. И в знак признательности царь и подарил ему эти земли.

– Надо же! – усмехнулась Лариса, – а еще Грозным его прозвали.

– Что ты имеешь в виду? – поинтересовался Иван.

– Ну, как же! И монастырь построил. И землю боярину подарил. Добрейшей души человек!

– Какой монастырь? – переспросил Григорьев.

– Здрасти, приехали! – засмеялась Лариса. – Вы же сами говорили, что в Исадах он приказал построить монастырь, в память погибших при взятии Казани.

– Лариса! Ты второй раз умница, – просиял Сергей.

– Спасибо!

– И, где здесь связь? – спросил Быков, раздраженно.

– А связь здесь в том, что, как ты говоришь, выстраивается логическая цепь.

– Не вижу никакой логики, – фыркнул Иван.

– Ну, как же, дружище! – улыбнулся Григорьев. – Отталкиваясь от карты, мы определили, что начало нашего пути – это Исады. А точнее – монастырь, который некогда там существовал. Но монастырь, по неизвестным нам причинам, был заменен на храм с его чудными фресками. Эти фрески указали нам три пути – Макарьев, Лысково и Кириково, из которых верным оказалось Кириково. Кириково же указывает нам на Колычево, где, заметь, был храм, а сейчас просто часовня. Странное совпадение, не правда ли! В Исадах, меняется монастырь на храм, а в Колычеве – храм на часовню.

– Ну и что? Может просто совпадение?

– Может быть, и было бы! Если бы не одно «но»!

– И, какое же?

– Все эти места связаны, как с Иваном Грозным, так и с Никоном.

– Сереженька! – вмешалась Лариса. – До этого момента, я, еще как-то, улавливала смысл твоей мысли. А теперь нет! Эти люди, как я помню со школы, жили в разные времена.

– Абсолютно верно! – согласился Григорьев, похлопав ее по руке. – Только их объединяет не время, а библиотека. Один ее собрал и спрятал, а другой – перепрятал.

– То есть, – закончила мысль Лариса. – Исады – это начало, а Колычево – конец.

–Умница!

– Ха-ха-ха! – рассмеялся Быков, – Серег, ты хочешь сказать, что Никон был Хранителем?

– Я даже уверен в этом. Не будь у него на руках весомых аргументов, вряд ли бы он смог убедить Алексея Михайловича, в таком серьезном дела, как реформа церкви.

– Ну, это не аргумент, – возразил Иван. – Как известно, в том числе и тебе, на принятие решения по реформам оказали влияния его собратья по кружку «Боголюбцев».

– При этом, – продолжил тему Григорьев, – все они были, кто из Исад, кто из Лыскова, ну, а кто и из Кирикова. Опять, хочешь сказать, что это совпадение?

Быков молча опустил глаза.

– Ну, хорошо! Допустим! – после небольшой паузы, сказал он. – Что Никон перепрятал библиотеку и Колычево это финальная точка нашего исследования. Объясни, зачем нам тогда туда ехать?

– Да мы обязаны там побывать! Вань, мы прошли карту от «А» до «Я». Но, если ты помнишь, это только первая ее часть. Что скрывает ее вторая часть, сидя здесь, мы можем только гадать. Я уверен, в Колычеве если и не ответ, то хотя бы зацепка наверняка есть.

– Хоть я и не специалист в этих исторических событиях, – вмешалась в разговор Лариса, повернувшись к Быкову. – Но аргументы Сережи мне кажутся убедительными.

– Ага! Вот так! – улыбнулся Иван. – Двое на одного. Что ж сдаюсь! Ну, давайте съездим в это Колычево. Кстати, – спохватился он, – А куда пропала эта официантка? Девушка…

Глава V

Остановившись на станции, поезд выпустил пары и замер. Обычная привокзальная суета окутала перрон. Пассажиры старались побыстрее загрузится со своими пожитками в вагоны, пока состав не тронулся в путь.

– Что за станция? – поинтересовался молодой человек, приподнявшись на локтях со своей лежанки.

– Не расслышал толком, – ответил мужчина, оторвавшись от газеты.

– Простите монсеньор! Я задремал малость.

– Ничего страшного, Эдмунд, – улыбнулся легат. – Вы еще молод, а молодому организму это свойственно. Но, прошу вас, не называйте меня монсеньор. Не надо привлекать внимание.

– Простите! А как мне тогда к вам обращаться?

– Ну не товарищ же, – рассмеялся он. – Просто: доктор Уолш.

Паровоз дал продолжительный гудок, и состав тронулся в дальнейший путь.

– И сколько еще нам ехать? – поинтересовался молодой человек, присаживаясь у окна.

– По моим подсчетам, еще, где-то пару часов, – ответил Уолш, достав из внутреннего кармана часы, и посмотрел на циферблат.

– Нижний Новгород – это наша конечная цель?

– Все будет зависеть от той информации, что предоставит мой человек.

– Я полагал, что вы обладаете уже достаточной информацией, раз мы отправились в этот путь.

– Отчасти да.

– То есть, вы хотите сказать, что мы едем наобум? – удивился молодой человек.

– Нет, конечно, Эдмунд,– улыбнулся легат. – То, что касается нашей миссии, здесь все в порядке. Бумаги у меня на руках. Более того нас там уже ждут. Но, помимо официальной миссии, у нас с вами есть еще одна, скажем так – неофициальная.

– Да, меня предупреждали, что я должен буду вам посодействовать в каком-то деле. И, как я понимаю, это дело подошло.

– Вы правильно понимаете, Эдмунд. Но, для начала, мне хотелось бы с вами объясниться, по поводу предстоящего, как вы выразились «дела».

– Я не привык задавать лишних вопросов.

– Это похвально. Но мне не нужен слепой исполнитель. Мне нужен помощник.

– Хорошо, давайте объяснимся.

– Вы, кода ни будь, слышали о Либерии русского царя Иоанна? – сразу перешел к делу Уолш.

– Эта красивая сказка известна всем, мон…, простите, доктор, – усмехнулся Эдмунд.

– А если я вам скажу, что это не сказка.

– Но ведь еще в прошлом веке, – возразил молодой человек, – под нажимом мировой общественности, Александр Третий был вынужден пригласить в Россию ведущих специалистов для изучения этого вопроса. Им были открыты все архивы, а также полная свобода действия. Кстати, в эту комиссию входили и представители от Престола. Но, как вам известно, после долгой и тщательной проверки так ничего и не было найдено. Комиссия была вынуждена свернуть дальнейшие поиски и объявить, что Либерия – это просто красивая легенда. И не более того.

– Вы меня удивляете, уважаемый Эдмунд! – усмехнулся легат. – Хотя мне вас и рекомендовали, как хорошего специалиста. Да, царь Александр, действительно, был вынужден пригласить в Россию многих европейских ученных, из-за той шумихи, что была поднята по нашим рекомендациям. Но царь показал лишь то, что посчитал нужным! Хотя мы требовали полной открытости.

– Но, ведь, как мне известно, – смутился молодой человек, – были открыты все архивы.

– Эдмунд! – уже рассмеялся Уолш. – Кто же будет такие манускрипты держать в архиве? Архив это привлекательная витрина государства, где хранится нужное и не нужное барахло, которое время от времени вытаскивают на свет, чтобы удивить или же попугать обывателей.

– То есть, вы хотите сказать, что книг там изначально не было?

– Ну, почему же! Было там несколько книг из библиотеки византийских императоров, которые представляют интерес, разве что для литераторов.

– А, что там должно было быть, по-вашему?

– Хороший вопрос! И очень сложный!

– И все же!

– Дело в том, уважаемый Эдмунд, Либерия – это не только библиотека византийских императоров. Ее, в свое время, хорошо дополнил царь Иоанн манускриптами и летописями, собранными со всей Руси. Это дополнение Либерии получило название «Северный архив». Вот он, по большому счету, и интересует нас.

– И, что же в нем, может быть, такого важного? Что этим озабочен даже Престол?

– Если в двух словах, то этот архив содержит различные сведения о славянах, в весьма невыгодном для нас ракурсе.

– Простите, доктор! Но, я не совсем понимаю вас.

– Видите ли, Эдмунд! Мы очень долго внушали этим русским, что они варвары. И если бы не мы европейцы, то они и по сей день оставались бы дикарями.

– А разве это не так?

– В том-то и беда, что нет! – развел руками легат.

– Но, я не слышал о каких-либо доказательствах обратного! – возразил молодой человек.

– Вы обманываете себя, Эдмунд. В противовес нашей «нормандской» теории, они создали свою – «славянскую». И вы о ней, уверен, слышали.

– Но это всего лишь предположение, ни на чем не основанное!

– Эдмунд, любое предположение, на чем-то основывается.

– Простите, доктор, но я привык оперировать фактами. А в данном случае их просто нет, в отличие, как вы выразились, от нашей теории. Да и вообще! Откуда такая уверенность?

– Что ж, уважаемый мой оппонент, – улыбнулся Уолш, – вы хотите факты, пожалуйста. Моя уверенность, как раз и строится на фактах.

Итак, изначально мы были уверены, что Либерия – это единое целое. Однако, впервые, что она разделена на две части, мы узнали только во времена царя Алексея. Да… – протянул он, – это было славное время! Тогда у нас, чуть не получилось, поставить во главе русской церкви своего патриарха, после того, как нам удалось свергнуть Никона. Но, увы!

Так вот! Долгое время мы были не в ведение, по какому принципу была поделена библиотека. Пока, небезызвестный вам, Ломоносов не стал утверждать, что норманны, к образованию государства у славян, не имеют никакого отношения. В начале это нас забавляло, но после его смерти, когда все рукописи попали к нам, это нас насторожило. Дело в том, что в своих заключениях он ссылался на неизвестные нам манускрипты.

– Может он их просто выдумал? – предположил молодой человек.

– О! Вы плохо знакомы с биографией этого русского академика. Ломоносов был не таким человеком, чтобы пускать пыль в глаза. И как это не печально признать, но он был настоящим ученым. У Ломоносова были эти документы и это факт. То, о чем он писал, просто так не выдумаешь.

– Но я не слышал, о каких-либо серьезных, его исторических трудах.

– Правильно, – вновь усмехнулся Уолш. – Их никто не видел. Я же вам сказал, что все его рукописи, после его смерти, были изъяты. Они все у нас!

– Хорошо! Но на одном Ломоносове строить предположения, как-то зыбко, – возразил Эдмунд.

– Вполне с вами согласен! Поэтому, я и говорю, что мы долгое время были относительно спокойны, в своем неведение. Пока не появилась история Татищева, ставшая для нас вторым серьезным звонком.

– И чем же она вас насторожила? Как я знаю, не все историки серьезно относятся к некоторым выводам, приведенным Татищевым в своей работе.

– Дело в том, уважаемый Эдмунд, что эти, как вы выразились «выводы», Татищев строил, ссылаясь на летописи и манускрипты, совпадающие с теми, что мы изъяли у покойного Ломоносова.

– Очень интересно, – проговорил молодой человек, посмотрев на своего собеседника.

– Более того, он цитирует труды древних греков, – продолжил легат, – работы которых нет ни в одном каталоге.

– То есть, вы хотите сказать, что оба этих русских пользовались одним источником – Либерией?

– Вы начинаете меня понимать, Эдмунд.

– Невероятно! – развел руками молодой человек. – А, что же вас окончательно убедило?

– Ни что, а кто, – поправил Уолш. – Это историк Забелин.

– Но у него, как мне известно, все труды посвящены быту русского народа, – возразил Эдмунд.

– А здесь не в трудах его дело.

– А в чем?

– В его словах. Во время одного из своих выступлений, он заявил, что после длительных изысканий библиотеки Иоанна, он пришел к выводу, что она сгорела во время пожара, который устроили наполеоновские солдаты в 1812 году.

– И, что же здесь вам показалось странным?

– Во-первых, Забелин, также долгое время занимался поисками Либерии. Но, потом, вдруг резко бросил свои исследования и стал говорить, что библиотека, как токовая, уже не существует. Ну и во-вторых, пожар не мог ее уничтожить в 1812 году.

– Это почему?

– Потому что, еще до начала пожара нами был Кремль перерыт вдоль и поперек. И если бы Либерия была в Москве, то она бы была уже у нас. И мы с вами сейчас, не тащились бы за тридевять земель.

– М-да! Интересный расклад, – задумчиво проговорил молодой человек. – Получается, что эту библиотеку, кто-то умышленно скрывает?

– Вот и вы пришли к такому же выводу, – улыбнулся легат.

– И, что же теперь?

– А теперь мы с вами будем заниматься поисками этого утраченного.

– Но, неужели вы полагаете, что большевики вот так запросто отдадут нам эти сокровища?

– А нам все и не надо. Нам нужны только те экземпляры, которые, эти русские, знать не должны, которые и являются настоящими сокровищами.

– И вы полагаете, что они могут находиться в Нижнем?

– В Нижнем или в его окрестности.

– Простите, а здесь на чем основано ваше решение?

– На моем анализе.

– Например?

– Например, пожалуйста. Реформа русской церкви началась здесь. И началась она не на пустом месте. Для этого должны были быть весомые аргументы, от которых отталкивались реформаторы. Это, во-первых. Во-вторых, почему только часть, этих реформаторов, переселяется в Москву по приглашению царя Алексея? А, что остальным, не интересна была столица? Более того, про тех, кто остался, как-то резко все забывают. Странно! Не правда ли?

– Да, действительно, странно, – согласился Эдмунд.

– Ну и еще ряд других соображений, которые и привели меня к заключению, что искать надо не в Москве, как многие думают, а здесь в Поволжье.

– У меня нет слов! – воскликнул молодой человек. – Вы меня окончательно убедили, доктор.

– Я рад, Эдмунд, что в дальнейшем мне не надо будет объяснять вам, что для нас является приоритетом, а что второстепенным понятием.

I

Офис работал в своем привычном режиме без суеты и по строго отведенным правилам, установившимися годами. Сотрудники были поглощены выполнением своих прямых обязанностей, возложенных на них в рамках их компетенции.

И только в небольшом кабинете, изолированном от остальных, было тихо и спокойно. Сюда не доносился шум от компьютеров и телефонных переговоров. Казалось, что даже время здесь остановилось. Лишь несколько мужчин в черных строгих костюмах тихо переговариваясь, время от времени нарушали эту тишину. Но с боем часов все разом смолкли. В этот момент дверь соседнего кабинета распахнулась, и секретарь вежливо пригласил всех войти.

У большого овального стола, расположенного посредине просторного кабинета их встречал коренастый, невысокого роста пожилой мужчина. С каждым вошедшим он поздоровался молчаливым троекратным объятием и только затем занял свое место во главе стола.

– Я попросил вас всех собраться в связи с последними событиями. – Начал он, обводя присутствующих взглядом. – За исключением тех, кому по долгу своей деятельности необходимо быть на месте. Однако сложившиеся положение не терпит промедления, так как мы подошли к завершающей стадии операции, и от дальнейшей четкости действий будет зависеть многое, в том числе и наше с вами существование. И хотя ситуация под контролем, но от хитрого и коварного противника можно ожидать всякое.

Мы всегда достойно встречали любой удар, от кого бы он ни исходил. Но при этом и достойно отвечали своим врагам, сколько бы времени и сил для этого не понадобилось бы. И вы это прекрасно знаете! Сейчас же все намного сложнее. Мы не только столкнулись с очередным натиском легатов, но еще и с тем, что против нас выступает бывший наш сотрудник, который хорошо знает внутреннюю структуру организации. Что, конечно же, осложняло наши действия. Но мы постарались этот минус повернуть в свою пользу.

Во всех же наших действиях, в последнее время, каждый из вас в той или иной степени принимал участие. И частично вы были в курсе событий. И это не от того, что вам не доверяли, а просто по тому, что эти события, иной раз, разворачивались так стремительно, что приходилось принимать решения, как говорится в авральном режиме. Но сейчас, как я уже и говорил, когда ситуация взята под контроль, нам необходима четкая координация всех наших действий. Только так мы можем рассчитывать на успех.

А чтобы избежать недопонимания общей картины и возможных вопросов впоследствии, я предлагаю выслушать отчеты наших собратьев, которые по долгу своей деятельности, с самого начала держали руку на пульсе.

Хозяин кабинета замолчал и сел в кресло. Сделав несколько глотков воды, он посмотрел на сидящего справа от себя Хранителя.

– Кирилл, ты начинал. Тебе и слово.

– Я готов, владыка, – поднимаясь со своего места, ответил он и по-военному одернул пиджак. – Как ты справедливо заметил, владыка, нашим собратьям, в силу объективных причин, известны лишь те или иные эпизоды всей истории, дозволь, я начну с самого начала?

Хранитель посмотрел на Макария и когда тот молча кивнул, продолжил:

– Итак, все началось с покушения на отца Владимира, в ходе которого была похищена часть карты. Грабителем же, как мы выяснили, был некий Артем Губатов.

– Кстати! А кто он, вообще, такой? – спросил Макарий, постучав пальцами по столу. – Удалось, что-то выяснить?

– Немного, владыка. Со слов старосты, его год назад приютил Владимир и определил разнорабочим при храме. По нашим же данным, этот Губатов – бывший уголовник с двумя судимостями за кражи. Обычный мелкий воришка. Однако побеседовать с ним нам не удалось, он как в воду канул. По всем адресам, где он мог находиться полная тишина. И мне даже кажется, что мы его вообще уже никогда не увидим. Он был всего лишь простым исполнителем, а такие свидетели никому не нужны. Они, в какой-то степени, даже опасны. Поэтому мы навряд-ли узнаем, как ему удалось выследить Владимира у тайника?

Макарий, вновь молча кивнул головой.

– Далее, – продолжил Кирилл. – Нам известен следующий исполнитель, для которого и старался этот Губатов. Это богатый предприниматель и коллекционер Князев Андрей Андреевич, который больше известен в определенных кругах под кличкой Князь. Но, он никогда бы не узнал про карту, если бы его не «просветил» о ней, уже упомянутый владыкой, предатель.

Речь идет о Богданове Антоне Романовиче, который выполнял для нас некоторые поручения. Он так искусно маскировался, что мы бы еще долго ему доверяли. Но, как говорится, Бог шельму метит. Однажды, он все-таки прокололся, что и заставило обратить на него пристальное внимание. Он почувствовал это и исчез на некоторое время. А в ходе расследования выяснилось, что он доверенное лицо папского легата. И целью его была, как вы понимаете – Либерия.

Затем он вновь появился, но уже в качестве депутата. И с тех пор находится под пристальным нашим вниманием. И, по всей видимости, об этом догадывается, так как в открытое противостояние он ввязываться не стал. Ему, хоть и поверхностно, но все же известны наши возможности. Поэтому он и задумал эту многоходовку, чтобы сбить нас. И отчасти ему это удавалось. Он все время шел на шаг впереди, диктуя свои правила игры. Пока вновь не совершил ошибку.

Привлекая Князева, как ширму, он не учел того обстоятельства, что карта поделена на две части. Естественно, Князев не смог самостоятельно прочесть ее. Он был вынужден нанять спеца, который тут же был взят под опеку нашими людьми. Так мы уровняли наши шансы в противостоянии с легатом. Спец же, действительно, оказался неплохим знатоком и Богданов решил, что Князев ему больше не нужен. Он принимает решение убрать его. Однако, как всегда, чужими руками. Это и стало его роковой ошибкой. И вот теперь Князев из союзника превратился во врага. Но Богданов этого пока не знает. На этом противоречии мы и решили строить дальнейшую нашу игру.

– Спасибо, Кирилл! Неплохая работа, – сказал Макарий, довольно кивнув головой.

– Дозволь, владыка? – спросил один из Хранителей, поднимаясь с места.

– Слушаю тебя.

– А, как так получилось, что мы проглядели этого хорошего специалиста?

– Хороший и справедливый вопрос. Я и сам не раз задавал его себе. Что скажешь Алексий? – Макарий повернулся к сидящему слева от себя Хранителю.

– Это Григорьев Сергей Алексеевич, – поднимаясь, ответил он, – аспирант Нижегородского университета и без пяти минут кандидат наук. И, по мнению своих коллег, имеет неплохие перспективы в будущем, а также…

– Что Князев наймет хорошего спеца способного прочитать текст, я не сомневался, – перебил его Макарий. – Нас интересует, Алексий, как так получилось, что вы прохлопали его?

– Владыка мы его не прохлопали, он уже был у меня на заметке. Но таких самородков типа Григорьевых по Руси хоть пруд пруди. А у меня просто нет столько людей, чтобы оббежать их всех. Это раньше было проще, так как одаренная молодежь ехала в Москву или Питер, где их сразу же мы брали под контроль. А сегодня они предпочитают столице родные пенаты, так сказать.

– Но ведь Путник предупреждал тебя о нем.

– Это так! Но я не мог тогда с ним встретиться. Я, как тебя известно, в это время находился в Алтае на раскопках. А вернувшись, сразу попал в этот водоворот.

– Ладно! Что уж теперь! – махнул рукой Макарий. – Что еще скажешь по этому Григорьеву?

– Он не только разобрался с Перекрестком, владыка, но и вышел на Путь.

– И как далеко он продвинулся?

– По последним данным, он почти уже в конце Пути. И завтра или послезавтра будет на месте.

– Молодец! Что тут скажешь! – Макарий посмотрел на Хранителя. – Алексий, прошу тебя, займись этим Григорьевым лично. Встреться с ним и поговори. Он нам нужен для завершения операции. Без него Богданов нам ни за что не поверит.

– Ты предлагаешь использовать его вслепую?

– А у тебя есть другие предложения?

– Ну, как сказать! – Хранитель немного помялся. – Просто, как-то не по-людски получается. Парень самостоятельно проделал такой путь, а мы его, как вещь какую-то.

– Он сам влез в это дело! Его на аркане никто не тащил!

– И все же, владыка, ты сам признаешь, что этот Григорьев хороший спец и привлечь его к нашему делу можно. Может, дадим ему шанс?

– Хорошо! – смягчился владыка. – Поговори с ним. И если, как Путник утверждает, что он действует самостоятельно, то дай ему этот шанс.

– Будет сделано, владыка!

– А Путнику передай, что я разрешаю действовать по своему усмотрению. Только свои действия пусть согласовывает с тобой. И пусть обеспечит этому Григорьеву безопасность.

– Будет сделано, владыка! – вновь повторил Алексий.

– У кого есть, какие-либо еще вопросы или предложения? – спросил Макарий, обводя присутствующих взглядом.

Хранители молча покачали головой.

– Ну, что ж! Давайте тогда приступим к обсуждению дальнейшего плана наших действий, – сказал владыка и повернулся вправо. – Кирилл, мы слушаем тебя.

II

Два внедорожника неслись по почти пустой трассе, соблюдая между собой определенную дистанцию. Раннее будничное утро, когда ни дачников, ни спешащих к выходным дальнобойщиков, позволяло немного пренебречь правилами.

Князев, откинувшись на спинку сиденья, смотрел в окно на пролетающие мимо березки. От монотонного пейзажа глаза сами собой стали закрываться. Развалившись поудобнее, он решил немного вздремнуть, благо широкий салон и мягкое сиденье располагали к этой неге.

Он уже начал посапывать, когда сквозь сон услышал громкий удар и скрежет металла по асфальту. От резкого торможения его качнуло вперед, но ухватившись за дверную ручку, он удержался на месте.

– В чем дело? – проговорил Князев с раздражением.

– Авария, – ответил водитель, выходя из машины.

– В наших Камаз въехал, – дополнил Виктор Михайлович, открывая дверь.

Но не успел он сделать и двух шагов, как со стороны грузовика раздались выстрелы. Водитель рухнул, как подкошенный.

– Подстава! – крикнул Филин и запрыгнул в салон.

Быстро перебравшись на водительское сиденье, он со всей силой выжал газ. Машина, словно пришпоренный конь, рванулась с места. И вовремя. Очередные выстрела пришлись лишь в бампер.

– Погоня есть? – спросил Князев, через несколько минут, продолжая лежать на сидении с пистолетом в руке.

– Кажется, нет, – ответил Виктор Михайлович, посмотрев в боковые зеркала.

– Богданов?! – толи спросил, толи утвердительно сказал Андрей Андреевич, усаживаясь на сиденье. – Или эти Хранители?

– Скорее всего, он, скотобаза! – со злостью проговорил Филин. – Какой смысл этим Хранителем, вначале возвращать тебе все бабки, что бы потом устраивать это покушение.

– В принципе никакого, – согласился Князев.

– Ничего! Эта сука ответит за все! – сквозь зубы процедил Филин.

– Пацанов жаль! – проговорил Князев, посмотрев в заднее окно.

Виктор Михайлович молча кивнул.

– Слушай, а почему они не погнались за нами? – спросил Андрей Андреевич, поворачиваясь.

– Потому что они решили, что грохнули тебя в той машине.

– М да! – протянул Князев. – Если бы ты сегодня утром не настоял с этой пересадкой, то я бы действительно лежал бы сейчас там на дороге. Я твой должник Витя!

– Все нормально.

– Да, нет! Я в последнее время действительно стал вести себя, как-то безбашенно.

– Ну, тогда мы квиты, – проговорил Филин, улыбнувшись в зеркало заднего вида. – Помнишь Казахстан?

Андрей Андреевич только молча улыбнулся в ответ.

– Что дальше? – спросил Князев, после небольшой паузы.

– Мы уже почти в Лыскове. Сейчас по объездной доберемся до кафе у причала, там спокойно и обсудим.

– Спокойно уже не получится.

– Ну, по крайней мере, хоть в безопасности.

На площадки у кафе стояло несколько автомобилей, возле которых толпились крепкого телосложения молодые люди. Остановив машину почти у самого входа, Филин, выйдя, огляделся по сторонам.

– Ден! – крикнул он в сторону стоявших парней и махнул рукой.

– Доброе утро, Виктор Михайлович! – поприветствовал подошедший молодой человек. – А где остальные? – поинтересовался он.

– Слушай сюда, – не обращая внимания на приветствие, сказал Филин. – Десять минут назад, на подъезде к Лыскову у поворота на Летнево мы попали в засаду. Ребята остались там. Отправь туда кого-нибудь посмышленее. Пусть там покрутится, но ни в какие дела не встревает. Все что сможет узнать, пусть сразу же сообщит. Далее найди мне срочно Макса. Пусть пулей летит сюда. И последнее, давай сюда тех двоих амбалов, пусть Андрееча прикроют при входе в кафе. Остальные пусть не кучкуются, а разойдутся по периметру и будут на чеку.

Затем повернувшись к Князю, добавил:

– Приготовься!

Войдя в кафе, Филин хозяйственным взглядом осмотрел помещение.

– Накроешь вон тот столик в дальнем углу, – указал он подошедшему администратору. – И вот еще что. Развяжи занавеску у того окна и зашторь его поплотнее. Парням накроешь столик у входа. Пока все.

Подойдя к окну, он посмотрел, что делается на площадке, и как было выполнено его указание. Оставшись довольным расположением своих людей, Виктор Михайлович направился к столику, за которым уже сидел Князев. Но не успел он сделать и двух шагов, как раздался телефонный звонок. Достав мобильник из внутреннего кармана пиджака, Филин с удивлением посмотрел на дисплей, где вместо номера виднелись прочерки.

– Да! – с удивлением проговорил он.

– Виктор Михайлович! – раздался знакомый голос. – Рад слышать вас в добром здравии.

– Спасибо! Что вам надо?

– Хотелось бы уточнить, как Андрей Андреевич, а то его мобильник не в сети?

– С ним также все в порядке.

– Ну и, слава Богу! А то я уже стал волноваться.

– Не беспокойтесь…

– Виктор Михайлович, – перебил его прошлый визитер, и в голосе послышались стальные нотки. – Мы действительно не заинтересованы, чтобы с Андреем с Андреевичем случилась какая-либо неприятность. А уж тем более покушаться на его жизнь.

– Я к вам не с претензиями. Мы и так уже поняли, чьих это рук дело.

– Ну и хорошо, – вновь смягчил свой голос переговорщик. – А разрешите полюбопытствовать, каковы дальнейшие ваши действия?

– То, что заказчик Богданов, это и так ясно. Сейчас главное найти исполнителей, чтобы избежать повторения.

– Мудрое решение. И оно совпадает с нашим предложением.

– Каким?

– Помочь вам в поисках.

– Я слушаю вас.

– Наезд на вас устроили люди Фомичева. Или же он больше известен как Фома. Я думаю, вам известна эта личность?

– Слышал, – задумавшись, ответил Филин.

– Так вот, люди Фомы сейчас в Летнево, последний дом на окраине селе. А сам Фома в Лыскове у своего друга, некого Паромщика. Где конкретно, увы, к сожалению, сказать не могу.

– Спасибо и за это.

– Да, вот еще что! Фома притащил в Лысково своего карманного киллера. Будьте осторожны!

– Откуда у вас вся эта информация? – поинтересовался Филин.

– Виктор Михайлович, информация точная, не переживайте…

– Я не об этом, – в свою очередь перебил Филин. – Как вы узнали?

– Мир не без добрых людей, – уклонился он от ответа. – Всего хорошего! Предавайте привет Андрею Андреевичу. И пусть он включит телефон.

В трубке послышались гудки. Выключив телефон, Филин пошел к Князеву, который все это время смотрел на него.

– Что еще случилось? – спросил он, когда тот уселся за стол.

– Твои друзья напомнили о себе и подтвердили наши догадки о Богдане.

III

В небольшом придорожном кафе за столиком у окна расположилась молодая пара. Заказав сок, они молча попивали его.

– Макс! Может, расскажешь, зачем тебя вызывал Филин? – прервав молчание, спросила она.

– Серьезное дело он нам поручил, – ответил молодой человек, посмотрев в глаза своей подруги. – Сижу и думаю, с какой стороны к нему подойти.

– Я это и так поняла, что не коньяк он тебя звал распить, – съязвила она.

– Пару часов назад на Князя было покушение, – отставив стакан, проговорил Максим. – И если бы не уловка Филина, то Андреич сейчас лежал бы с раскроенным черепом.

– Ни хрена себе!

– Филин приказал найти исполнителей этого наезда, – продолжил он. – Ребята отправились за шестерками, которые замешаны в этой теме. Нам же он поручил найти того, кто это все спланировал.

– И кто он, известно?

– Известно! Это Фома!

– Фома! – с удивлением проговорила она. – Ему это зачем? Он же с братками всегда жил в мире?

– Вот найдем его, и спросишь сама у него, – усмехнулся Максим.

– А информация-то точная? – недоверчиво переспросила она.

– Ника! Ты что Филина не знаешь? – Максим с укором посмотрел на подругу. – Он пустыми словами не бросается, а тем более такими.

– Ну, хорошо! А где нам его искать?

– Есть наводка, что он где-то здесь в Лыскове. У своего дружка с погонялом – Паромщик.

– Круто! Короче, иди туда не знаю куда, найди то, не знаю что.

– Ну, почти так!

– Нет, правда! Филин, что думает, что ты экстрасенс?

– Не знаю, что думает Филин, а вот у меня одна задумка есть. Поехали на лодочную станцию, есть там один чел, который сможет нам помочь.

Несмотря на утреннее время, на лодочной станции уже суетился народ. Оставив машину в стороне, молодые люди направились к причалу, где владельцы прогулочных катеров подготавливали свои суда для прогулок.

Подойдя к одному из катеров, Максим постучал по корпусу, привлекая внимание его владельца, который закрыв крышку моторного отделения, вытирал руки.

– Оба-на! – воскликнул он, повернувшись на шум. – Макс, какими судьбами?

– Привет, Стас! Да вот моей девушке захотелось прокатиться по Волге. Со вчерашнего дня меня просит об этом. Ну, я и вспомнил о тебе. Не поможешь?

– Какой вопрос, Макс! Любой каприз за ваши деньги! Ха-ха!

– Ну, это не проблема, ты же меня знаешь, Стас, – улыбнулся в ответ Максим.

– Вот и отлично! Как в рекламе: вы сделали правильный выбор.

– Надеюсь, Стас. А то мне тут, как ты выражаешься, рекламировали Паромщика.

– Кого? Это Кузьмича, что ли? Да ты видел его корыто? На нем только дрова перевозить, а не людей катать.

– Что серьезно? – удивился Максим.

– Да к тому же, – разошелся Стас, не обращая внимания на вопрос, – вряд ли он тебя смог бы прокатить. Он уже, как два дня торчит на Середыше и похоже…

– Это где? – перебил Максим.

– Ты, что Макс? Это же самый большой остров на Волге, как раз напротив Макарьева.

– Нет, я хотел спросить: там что, какая-то база для отдыха?

– Ну, если так можно выразиться. База отдыха только для дикарей.

– Понятно. Ну, что договорились?

– Заметано.

– Тогда до вечера.

Пожав друг другу руки, Максим обняв свою подругу, направился к своей машине.

– Что дальше? – спросила Ника, открывая дверцу авто.

– Надо подумать.

– А хитро придумал этот Паромщик, и в стороне и в людях, – проговорила она, усаживаясь на сиденье.

– Что да, то да, – согласился Максим. – Незамеченным к нему не подойдешь.

– Тогда будем действовать открыто.

– В смысле?

– В коромысле, – рассмеялась Ника. – Поехали на рынок.

– Зачем? – вновь удивился Максим.

– Ну не в трусах же мне купаться, – продолжая смеяться, ответила Ника. – Купальник покупать будем, да и продуктов для пикника. Пусть думают, что мы заблудившаяся парочка.

– Слушай! – воскликнул Максим, – а это идея! С лодкой я решу.

Быстро решив все вопросы на рынке, парочка вернулась на лодочную станцию. Найдя свободную лодку, Максим дал задаток и, сложив пакеты с продуктами, отчалил от берега. Молодой человек греб не торопясь, делая вид, что любуется своей девушкой, сидящей впереди и грациозно опускавшей руку в воду. При этом он внимательно всматривался в приближающийся остров, который, на первый взгляд, казался совсем пустым.

– Будь готова, мы приближаемся, – улыбаясь, проговорил он. – Я пристану с другой стороны, чтобы не вызывать лишних вопросов.

– Как скажешь, милый! – улыбнулась в ответ Ника.

Причалив к берегу, Максим выпрыгнул на песок и подтянул лодку. Девушка, спрыгнув вслед за ним, огляделась по сторонам, пока он доставал пакеты с едой.

– Какая красота, дорогой! – сказала она с восхищением, подходя к нему. – Я тебе так благодарна за эту поездку.

Раскрыв, затем один из пакетов, она стала доставать продукты, раскладывая их на заботливо постеленное покрывало.

– Справа от тебя в кустах кто-то есть, – прошептала она на ухо Максиму, подойдя сзади к нему и обняв за шею.

Прикрываясь подругой, он незаметно достал из пакета складной нож и положил рядом с собой. Затем развернувшись к ней лицом, в свою очередь, нежно обнял ее и поцеловал.

– Еще кого заметила? – также шепотом спросил он.

– Нет! Похоже, он один там, – ответила она, продолжая целоваться.

– Хорошо! Тогда разыгрываем догонялки.

Оттолкнув ласково Максима, Ника с хохотом побежал к реке. Рассмеявшись ей в ответ, он побежал за ней. Наплескавшись и нацеловавшись в воде,парочка вновь решила побегать по берегу. Пока, неожиданно для сидящего в кустах мужчины, девушка не оказалась сзади на нем, приставив к горлу нож.

– Не рыпайся урод, – проговорила она, – лезвие острое, как бы чего ненароком не вышло.

Молодой человек оторопел, не понимая, как это все произошло.

– Рассказывай, сколько вас? – спросил подоспевший Максим, быстренько обшарив карманы. Достав, у боявшегося пошевелиться парня пистолет, проверил обойму.

– Хорошая игрушка, – подмигнул он Нике. – Итак, я жду?

– Ты, кто такой? – прохрипел молодой человек, приходя немного в себя.

– Я добрый парень, а вот она убийца во всероссийском розыске.

– В Интерполе, – поправила она, улыбнувшись.

– Во видал! Так что завалить еще одного придурка ей ни жарко, ни холодно. Сечешь к чему я? Но если ты рассказываешь все честно и без утайки, я тебе обещаю, что она тебя не тронет.

– Что тебе надо?

– Я задал тебе этот вопрос еще в начале. Сколько вас?

– На катере еще двое, – нехотя ответил он.

– Фома там?

– Да.

– Ты, что здесь делал?

– Фома видел, как вы приставали к берегу и приказал проверить, что да как.

– Понятно! Ну и мы теперь проверим, правду ты нам говорил или нет. Дорогая убери нож и держись за мной. А ты вставай и пошли к твоим.

– Вы это серьезно?

– А я что похож на шутника?

– Я в том смысле, – проговорил парень, облизав пересохшие губы, – что я скажу Фоме, кто вы? И почему мы вместе?

– А ты вот о чем! – улыбнулся Максим. – Не переживай мы не будем вместе, но ты будешь у меня на мушке. Так что в случае твоего неверного шага, первая пуля твоя. Можешь поверить, я не промахнусь. А Фоме скажешь, что это парочка приехала порезвиться. И все! Дальше можешь идти на все четыре стороны.

– Ты даешь слово? – спросил парень.

– Можешь спросить ее, я всегда держу свое слово, – ответил Максим, нахмурив брови. – Пошли.

Приближаясь к катеру, молодой человек споткнулся и чуть не упал. Оглянувшись назад и не увидев своих провожатых, он увереннее пошел вперед.

– Ну, что там? – крикнул с палубы, вышедший охранник.

– Это подстава! – закричал молодой человек и бросился к ближайшим кустам. Но не успел он сделать несколько шагов, как в спину вонзилось лезвие ножа, брошенного умелой рукой. Взмахнув вверх руки, парень замертво упал на землю. В эту же минуту раздался выстрел, и молодой человек на катере, словно получив мощный удар в грудь, свалился за борт.

Подойдя осторожно к судну, Максим оглянулся. Увидев крадущуюся Нику, махнул ей рукой.

– Держи пушку, – прошептал он, протягивая пистолет, подошедшей подруге. – Я, сейчас, проберусь к тому концу катера, ты же, как только я скроюсь, минуты через две дашь пару выстрелов по этой капитанской рубке. И сидишь, здесь никуда не рыпаешься. Если же кого увидишь – вали. Сейчас уже не до разборок.

Пробравшись к носу, Максим замер на месте. Услышав выстрелы, он осторожно приподнялся на уровень палубы. Увидев крадущихся двух парней, Максим выстрелил. Оба рухнули на палубу.

– Все-таки соврал, гаденыш! – выругался он и влез на борт.

Подойдя к лежащим охранникам, держа пистолет наготове, повернул, одного из них, нагой лицом к себе. Тот не подавал признаков жизни. Склонившись над другим, Максим пощупал пульс.

– Надо же! Живой! – проговорил он, переворачивая его на спину.

Раненный, сморщился от боли и попытался открыть глаза.

– Сколько вас еще? – спросил Максим.

– Да пошел ты… – только и смог выговорить он и застонал.

– Ника! – крикнул Максим. – Поднимайся!

Девушка быстро поднялась на борт и подошла к рубке.

– Присмотри за этим придурком. А я проверю каюту.

Но сделав пару шагов к ведущему вниз трапу, как из открытого проема раздались выстрелы. Максим упал на палубу и выстрелил в ответ.

– Погади, браток. Не пали! – послышался голос из каюты. – Давай договоримся!

– О чем?

– О выкупе моей жизни, конечно. Я готов заплатить двойную цену, против той, что пообещал тебе Филин.

– Давай попробуем, – проговорил Максим и подмигнул подруге. – Но для начала, брось ствол на площадку, чтобы я его видел.

Послышался лязг упавшего пистолета. Молодой человек выстави оружие вперед, стал медленно спускаться.

В каюте на диване сидел Фомичев с поднятыми руками.

– Как видишь, я чист, – проговорил он и улыбнулся. – В кейсе на столе лимон. Забирай и уходи!

Максим повернул голову в сторону стола. В это мгновение, Фомичев выхватил спрятанный за спиной пистолет и выстрелил. Реакция молодого человека была мгновенной. Прыгнув в сторону, он выстрелил в ответ. Пуля угодила Егору в горло. Захрипев, он повалился на бок.

Поднявшись, Максим посмотрел на свое плечо, из которого сочилась кровь.

– Зацепил все-таки! – процедил он сквозь зубы.

Подойдя затем вплотную к Фомичеву, дважды выстрелил ему в грудь.

– Это тебе привет от Филина! – сказал он, засовывая пистолет за спину.

– Макс, ты в порядке? – послышался тревожный голос подруги.

– Все нормально. Спускайся.

Девушка быстро сбежал вниз.

– Макс, ты ранен! – закричала она, увидев бурое пятно на плече.

– Ничего страшного, – ответил он, присаживаясь на диван. – Пуля прошла на вылет, даже кость не задела.

– Подожди я сбегаю в рубку за аптечкой.

– Подай-ка мне лучше вон тот кейс на столе, – проговорил молодой человек, указав не него рукой.

Девушка послушно взяла кейс и подошла к Максиму.

– Что это? – спросила она.

– Сейчас посмотрим, – ответил он и открыл замки.

Кейс был битком набит деньгами, аккуратно сложенными в пачки.

– Ничего себе! – присвистнула Ника.

– Не обманул, – улыбнулся Максим, взяв одну из пачек, и проверил ее.

Положив обратно деньги и закрыв кейс, молодой человек достал телефон. Сделав несколько снимков убитого Фомичева, набрал номер.

– Виктор Михайлович, это я! – проговорил Максим, услышав соединение. – Контракт завершен. Высылаю пару снимков о проделанной работе.

– Хорошо! – послышался голос Филина. – Сейчас переведу деньги, на твой счет.

– Виктор Михайлович! Есть один нюанс. За мной надо прибрать. Сам я не могу, заболел немного.

– Я понял! Сильно захворал? Врач нужен?

– Да нет! Легкая простуда, сам справлюсь.

– Понятно! А, где убраться надо?

– На острове, что напротив поселка. Здесь стоит катер Паромщика, на нем.

– Хорошо! Сейчас приедет бригада.

– Все валим, – проговорил Максим, выключив связь и беря Нику под руку. – Здесь скоро будут люди Филина, а мне не очень-то хочется с ними общаться. Да объяснять, что за кейс у меня.

Глава VI

Небольшая открытая веранда утопала в зелени, обвившего ее вьюна. За столом, владыка Макарий, с удовольствием попивал чай, с наслаждением вдыхая свежий ветерок с Волги.

– Хорошо здесь у тебя, Алексий, – проговорил он, сделав глоток. – Тишина и покой! Да и чай отменный. Так и хочется, расслабиться и забыть все на свете.

– Благодарю, владыка.

– Но, увы! – вздохнул Макарий. – Наслаждаться этим умилением нам пока еще рановато. Как ты понимаешь, не отдыхать я к тебе приехал.

Хранитель молча кивнул головой.

– Нам надо завершить начатое дело, – продолжил Макарий, – а там и отдохнуть можно будет.

– Да, вроде бы и так все нормально идет, – вставил Алексий.

– Все, да не все! После ликвидации этого Фомичева, люди Богданова притаились, да и он сам, как в воду канул. Боюсь, как бы Князев не наломал дров. После этого дурацкого покушения, он словно медведь, все крушит на своем пути.

– Неужели Богданов не думал о последствии?

– Похоже, он был уверен в его успехе.

– И что теперь?

– Теперь, надо срочно, Князева выводить из игры, пока он Богданова не нашел.

– А, по мне, туда ему и дорога.

– Да! – улыбнулся Макарий, – ситуация хуже не придумаешь. Своего врага приходиться спасать. Но другого выхода у нас нет, как это не парадоксально. Богданов пока нам нужен живой и здоровый.

– Ты полагаешь, после того, что Богданов натворил, Князев, вот так, просто отступится?

– Его сейчас Кирилл обрабатывает. Думаю, он сможет его убедить на время остановить эту вендетту. И под предлогом, что он ранен и нуждается в лечении, покинуть Лысково.

– Владыка! Я не пойму, нам-то это зачем? – удивился Хранитель. – Ведь Богданов не легат, чтобы из-за него поднялась шумиха.

– Да! Он не легат. Но он пользуется у него неограниченным доверием. Неизвестно, кто может занять его место, и какими полномочиями он будет располагать. Не хотелось бы все начинать сначала. Нам нужно завершить это дело, Алексий, сейчас. Другой, такой возможности у нас может и не быть больше. И в этом, только Богданов нам может помочь.

Макарий поднялся и прошелся по веранде.

– Он уже втянулся в нашу игру и нам надо закончить ее, но так, чтобы у него не вызывало сомнений в ее правдивости. Если поверит Богданов, то поверит и его хозяин.

– Я понял тебя, владыка! Что я должен делать?

– Для этого я и приехал к тебе, чтобы обсудить дальнейшие наши действия. Лучше тебя, я уверен, больше никто не справится с этим.

I

Свернув с трассы на проселочную дорогу, Григорьев, встав на обочине, выключил мотор.

– Ты чего? – спросил Иван, протирая глаза.

– Я понимаю, это и есть те самые Колычевские курганы? – спросил Сергей, указав рукой на возвышающие холмы посреди поля.

– Ага! – ответил Быков, посмотрев в указанную сторону. – Они самые.

– А, что это за курганы таки? – поинтересовалась Лариса. – Вы о них ничего не говорили.

– Один местный краевед, – начал Григорьев, продолжая смотреть в поле, – утверждал, что эти курганы остались от некогда жившего здесь народа булгар. И даже напечатал об этом в газете. Сенсационная новость тут же разлетелась и вызвала живой интерес. Этой историей заинтересовался даже знаменитый нижегородский историк-краевед Храмцовский. Он приезжает сюда и проводит археологические исследования. Вывод его был потрясающим – это действительно булгарские могильники.

Но дальше начинается непонятное. В селе возводится церковь, и приехавший священник стал утверждать обратное, что эти курганы к булгарам не имеют ни какого отношения. Вновь приезжает Храмцовский и делает новое сенсационное заявление, что это не булгарские могильники, а мордовские защитные сооружения от наводнения.

– Даже так! – усмехнулась Лариса. – Интересно!

– Но самое интересное в этом деле то, что после этого заявления, к Колычеву и курганам, как-то быстро пропадает весь интерес. Я правильно изложил суть дела, Вань?

– Как говорится: грубо, но справедливо, – согласился Быков.

– А к нашему делу это может иметь, какое-то отношение? – поинтересовалась Лариса.

– Может да, а может, и нет, – уклончиво ответил Григорьев. – Только возникает такое ощущение, что, кому-то было очень важно, замять эту шумиху вокруг села.

– Ну, тебя понесло! – улыбнулся Быков. – Кругом тебе мерещится заговор. А мне кажется, что все очень просто. Нет сенсации, нет и интереса.

– Может быть! Может быть! – проговорил Сергей и включил зажигание.

Остановив УАЗик недалеко от часовни, Григорьев, наклонившись вперед, посмотрел на нее. Небольшое строение, живописно вписалось в окружающую местность, придавая ему своеобразную гармонию.

– Интересное сочетание, – сказала Лариса, посмотрев вокруг. – Часовня, а напротив нее курган.

– Ага! – согласился Сергей. – Ну, что пойдем поближе посмотрим.

Выйдя из машины, все трое направились к часовне. Но став подходить ближе, они увидели двух пожилых мужчин сидящих на лавочке, которых они не заметили раньше, из-за скрывавших их распушившихся кустов.

– Здравствуйте! – поздоровался Григорьев.

– И вам всех благ! – ответил один из них.

– Как нам найти вашего председателя?

– А на кой, он вам?

– Мы из Управления культуры, – представился Сергей, – приехали инспектировать памятники культурного наследия.

– Тимоха! Чего он говорит, не пойму, что-то? – спросил другой старик у своего соседа.

– Говорит, что они инспекторы по памятникам, – ответил тот.

– Свят! Свят! – покачал он головой и перекрестился. – До покойников уже добрались.

– Вы не совсем нас поняли, – решил пояснить Григорьев, улыбнувшись. – Мы проверяем состояния церквей, старинных купеческих домов или же помещичьих усадьб.

– А на что оно вам? Купить, что ли хотите? – спросил старик, названный Тимохой.

– Да, нет! – ответил Сергей. – Я же вам говорю, что мы из Управления культуры. Проверяем, что вообще осталось и в каком это все состоянии.

– О! Очухались! – проворчал второй старик, укоризненно.

– Ну, лучше поздно, чем никогда, – вставил Быков, пытаясь смягчить разговор.

– А у вас всегда так! – махнул рукой дед Тимоха. – И желательно, чем поздней, тем лучше. Да Иваныч?

Старик молча кивнул головой.

– И все же, как нам найти вашего председателя? – вновь поинтересовался Григорьев.

– А чего его искать-то! Он либо в управе, либо у себя дома.

– А это где?

– Тимоха! Ты че к ним пристал, они же не местные, – резонно заметил Иваныч.

– М-да! – согласился старик, почесав лоб. – И то, правда! Как же вам объяснить-то?

Встав со скамейки, он посмотрел по сторонам.

– О! Вон Варька идет, – обрадовался дед Тимоха, завидев проходящую недалеко пожилую женщину. – Наверняка в магазин. Варвара Степановна! – крикнул он и махнул рукой.

Женщина остановилась и посмотрела в их сторону.

– Иди сюда! – позвал Иваныч. – Дело есть!

– Чего надо? – подойдя, поинтересовалась она.

– Ты в магазин?

– Да. А, что?

– Да тут вот из городу ребятки приехали, – сказал старик, указав на Григорьева. – Им глава наш нужен. Покажи им управу, все равно по дороге.

– Это да, – согласилась она. – Че ж не показать-то! Покажу! Пошли касатики.

– Зачем идти. Давайте мы вас подвезем, – предложил Сергей.

– Ой! Спасибочки! – зарделась старушка. – Тогда поехали.

Пройдя немного, Быков остановил Сергея.

– Ты чего? – удивился он.

– Да я вот, что подумал, – проговорил Иван, склонившись к нему. – Смысл нам всем тащиться в эту управу? Ты езжай с Ларисой вдвоем, а я тут со старичками пообщаюсь. Может, что интересного выужу.

– Что коммерческая жилка проснулась? – улыбнулся Григорьев.

– Не, Серег! Действительно! Все равно сюда вернемся.

– Да ладно, ладно! Оставайся! – сказал Григорьев, продолжая улыбаться.

Оставшись один, Быков достал мобильник и набрал номер.

– Ждите, – сказал он и выключил связь.

Постояв еще немного и дождавшись, когда машина скроется за поворотом, Быков пошел обратно. Подойдя к скамейке и не спрашивая разрешения присел.

– Ну, что! Все готово? – спросил он, разглядывая дорогу.

– Да, Путник! – ответил Иваныч. – Все готово и все готовы!

– Это хорошо!

– А, что сам-то не поехал? – спросил дед Тимоха. – Там твой друг Алексий приехал.

– Я знаю! Но не велено мешать.

– Понятно, – проговорил Иваныч и посмотрел на Быкова. – А нам-то, что велено? – спросил он.

– Сидеть здесь и ждать. Могут появиться люди Богданова. Так вот ваша задача их нейтрализовать, не ликвидировать, а именно нейтрализовать. Они должны отсюда уйти живыми. Хотя, разрешено, в случае необходимости, потрепать немного.

– А если твои гости и эти отморозки все же встретятся? – поинтересовался дед Тимоха. – Как тогда быть?

– А, вот этого, мы ни в коем случае не должны допустить, – сказал Быков и поднялся с лавочки. Но, бросив взгляд на дорогу, как вкопанный замер на месте. Прищурив глаза, он внимательно посмотрел вдаль. По разбитой дороге не торопясь двигался автомобиль.

– Черт! – выругался он. – А вот, похоже, и наши отморозки.

Оба старика повернулись в сторону дороги.

– Как они могли так быстро нас вычислить? – сам себя спросил Иван.

– Похоже, они следили за вами, – предположил Иваныч.

– Ладно, потом разберемся, – сказал Быков и посмотрел на стариков. – Я должен вас оставить, а то это вызовет у них подозрение. Но я буду в доме, напротив и в случае чего подстрахую.

– Иди, иди! – проговорил дед Тимоха, также поднимаясь с лавки. – И не переживай, все будет, как надо.

Только успел Быков скрыться за калиткой, как к лавке подъехала машина. Остановившись, из нее высунулся молодой человек.

– Здорово, дед! – поздоровался он.

– Здорово, внучек! – съехидничал Иваныч.

– Мы тут друга нашего ищем, – не обращая внимания, продолжил он. – Он дом собирался здесь купить, но побоялся, как бы его не надули, и пригласил нас. Не видел, тут парня на УАЗике?

– Как не видать, видал!

– И куда он поехал? Не знаешь, случайно?

– Как не знать, знаю! Коль он, полчаса назад, здесь стоял и спрашивал у меня дорогу к управе.

– Отлично! И как проехать, к этой, вашей управе?

– Да вот прямо по дороге и езжай. В конце и увидишь.

– Спасибо, дед! – поблагодарил молодой человек. Но повернувшись, он с удивлением уставился в окно.

– Ты чего? – спросил напарник, оборачиваясь.

Перед ним, улыбаясь, стоял старик, сняв фуражку в приветствии.

– Я извиняюсь, ребятки! – проговорил он, одевая фуражку. – Как вы сюда добрались?

– Тебе какое дело? – ответил, парень за рулем.

– Да мне просто интересно, удобно вообще ездить на спущенном колесе?

– Как спущено? – недоверчиво спросил он.

– Ну, выйди, да посмотри сам.

Молодой человек посмотрел в боковое зеркало.

– Твою ж мать! – выругался он и вышел из машины.

Между тем старик подошел к лавочке и присел.

– Здорово, Иваныч! – поздоровался он.

– Привет, Тимоха! Ты, каким ветром здесь?

– Да вот, чекушку взял. Думал с кем бы выпить? А тут ты.

– Это хорошее дело, – оживился старик. – Давай!

Дед Тимоха попытался вытащить бутылку из штанов, но это у него плохо получалось.

– Вот дожил! – прокряхтел он, поднимаясь с лавки.

Молодой человек, смотревший все это время на стариков, презрительно сплюнул.

– Ну, что там? – крикнул он, своему приятелю.

– Колесо пробило, – послышался ответ. – Сейчас поменяю и поедем.

– Этого только не хватало, – проворчал он сам себе, вылезая из машины. Но, не успел он ступить на землю, как удар дверью сбил его с ног.

– Что случилось? – спросил молодой человек, бросив возиться с колесом.

– Да твой друг, оступился и упал, – крикнул в ответ Иваныч, – Помоги поднять.

Выйдя из-за машины, парень увидел распростертое тело своего товарища и старика, машущего ему рукой. Бросив ключ, он поспешил на помощь. Подойдя и склонившись над своим приятелем, он попытался приподнять его. Однако, получив сзади удар по голове, обмяк и свалился рядом.

– Ты не убил его? – строго спросил Иваныч.

– Обижаешь! – улыбнулся дед Тимоха, связывая руки пленникам.

Усадив обоих у машины, старики присели на лавочке.

– Ну, доставай свою чекушку, – проговорил Иваныч, поправляя чуб.

Вытащив бутылку из кармана, дед Тимоха хотел было ее уже открыть, как возле машины послышалась возня, и один из молодых людей со стоном открыл глаза.

– Крепкий бугай оказался, – проворчал он, ставя чекушку. – Выпить, я понимаю, не получиться.

Подойдя затем к парню, потряс его за лицо.

– Вы, кто такие? – со злостью спросил молодой человек, тряхнув головой.

– Я – дед Тимоха, а это Иваныч, точнее Матвей Иваныч, – спокойно ответил старик.

– Я, спрашиваю тебя, придурок! Вы кто такие? Вы вообще знаете, с кем связались?

– Смотри Иваныч, хамить начал. Значит, ожил! – не обращая на ругань и угрозы, проговорил дед Тимоха, продолжая смотреть на парня.

– Это плохо! – нахмурил брови Матвей Иванович. – Возьми монтировку в машине и добей его.

Молодой человек замолчал и уставился на старика.

– Вы это серьезно? – спросил он.

– Нет! Это шутки у нас такие, – съязвил дед Тимоха.

– А вы не боитесь, что нас будут искать?

– Где в болоте? – усмехнулся Иваныч. – Да пусть ищут.

– В каком болоте? – уже с опаской спросил парень.

– В обычном. Вон за тем бугром, – старик указал рукой на стоящий рядом холм. – Асфальта у нас, как видишь, нет. Только болото и остается.

– А, что Иваныч, хорошая мысль! – согласился дед Тимоха. – Ты, я смотрю, Камбоджу вспомнил, когда мы тех боевиков в болото покидали? Хорошо придумал! Да и концы в воду!

– Тех боевиков крокодилы сожрали, – уточнил он.

– Ну, а здесь трясина сожрет. Минуты через две и они на дне.

– Не! Не хватит двух минут, – возразил Матвей Иванович. – Больше!

– Ну, подумаешь три!

– Спорим на твою чекушку, что больше пяти минут, – предложил он.

– А давай!

– Эй, деды! – со страхом позвал молодой человек. – Подождите. Чего вы хотите?

– Мы? Ничего не хотим! Это вы чего-то хотели? – повернулся к парню, дед Тимоха.

– Нам нужен был этот чел, про которого мы у вас спрашивали. И все!

– Зачем он вам? – спросил Матвей Иванович.

– А вам, какое дело?

– Все, Тимох! Выпить хочется, потащили их к болоту.

– Стойте! Стойте! – закричал парень. – Заказ на него. Кому-то, здорово, он перешел дорогу.

– Кто заказчик?

– Не знаю.

– Ну, что опять началось?

– Да, правда! Не знаю! Он крутой, какой-то. Я знаю, только, его погоняло – Фома. Мы с ним через Интернет общаемся, а деньги он нам на карточку скидывает.

– Хорошо! А этих, как выследили?

– Жучок у них под капотом стоит.

– Ну, что Иваныч! Ребята-то оказывается хорошие, – вмешался дед Тимоха, погладив парня по голове. – Может, не будем их в болоте топить?

– Ладно, – согласился тот. – Только закрой их пока у себя в подвале, а завтра отпустим. И хватит уже об этом. Наливай, давай!

II

Свернув за поворот и проехав еще несколько метров, женщина попросила остановить машину.

– Вот и наша управа, – сказала она, указав рукой на дом, который отличался от других своей свежей покраской.

– Оно и видно, – проговорил Сергей, разглядывая дом.

– Извините, – Лариса, повернулась к женщине. – А, как главу- то вашего зовут?

– Да проще некуда! – улыбнулась Варвара Степановна, открывая дверцу. – Алексей Иванович. Ну, пошли?

– Да-да! Конечно! – сказал Григорьев, выходя следом.

Войдя вовнутрь, вслед за своей проводницей, они оказались в хорошо освещенном просторном холле, по периметру, которого расположилось несколько кабинетов. Подойдя к приоткрытой двери, женщина постучала в косяк.

– Алексей Иванович, можно к тебе? – вежливо поинтересовалась она.

– Да! Кто там? – послышалось из комнаты.

– Это я, Степановна, – ответила она, открывая полностью дверь.

– А! Варвара Степановна, заходи. Чего тебе?

– Да тут вон, – проговорила женщина, указав на стоящих рядом молодых людей. – Из городу приехали к тебе.

– Ну, заходите! Чего встали у порога-то? – сказал мужчина, поднимаясь со своего стула.

– Здравствуйте! – поздоровался Григорьев, входя в кабинет.

– И вам всех благ! Присаживайтесь. Чем обязан?

– Видите ли, мы из Департамента культуры, – сказал Сергей, присаживаясь. – Инспектируем различные объекты. Их состояние. Фактор износа. И вообще, что от них осталось.

– Понятно. Простите, как вас величать?

– Это вы простите, не представился – Григорьев Сергей Алексеевич.

– И каким ветром, вас к нам занесло, Сергей Алексеевич?

– Попутным, так сказать. Проезжали мимо, вот и решили заглянуть.

– Вы не обижайтесь на мой вопрос. Я это к тому, что у нас нет ни храмов, ни хором.

– Все нормально! Зато у вас есть чудные курганы.

– Ну, это не скифские же могильники, чтобы ради них целую комиссию из города присылать?

– Алексей Иванович, я же вам говорю, что мы заехали к вам просто посмотреть на курганы. Но, когда увидели необычной постройки часовню, решили поинтересоваться у вас.

– Вы меня простите! – вмешалась Варвара Степановна. – Я вам больше не нужна?

– А, нет! Спасибо! – ответил Григорьев, поднимаясь со стула.

– Да, не за что! Пойду я! – проговорила женщина, берясь за дверную ручку. – А то, у меня голова разболелась, что-то.

Остановившись на пороге, она провела рукой по лбу.

– Милочка, – обратилась Варвара Степановна к Ларисе. – Вы не проводите меня до дому? Боюсь, как бы чего…

– Может вас подвести? – предложил Сергей.

– Ну, вот еще! – отмахнулась она. – Здесь идти-то, два шага, вон через дом. Да и пройтись полезней будет. Ну, вы как, моя дорогая?

Лариса вопросительно посмотрела на Григорьева, тот только пожал плечами.

– Что ж, пойдемте, – проговорила она, беря женщину под руку.

– Пойдем, милая, пойдем! Пусть мужики здесь свои умные разговоры ведут, а мы о нашем, о бабьем лучше посплетничаем. Да в саду у меня наберешь свежих фруктов. Они нечета вашей городской химии…

В коридоре, еще некоторое время, были слышны нравоучения Варвары Степановны, пока не хлопнула входная дверь.

– Ох уж эти женщины! – улыбнулся Алексей Иванович. – Все им не так, все им не этак.

– Это точно, – согласился, Григорьев, также улыбнувшись.

– Так чем же заинтересовала вас наша часовня? – Спросил Алексей Иванович, вернувшись к прежнему разговору.

– Ну, заинтересовала, громко сказано. Так, любопытно просто. Больно часовня необычной конструкции.

– Надо же! Какое совпадение взглядов! И мне любопытно: зачем вам все это надо, Сергей Алексеевич?

– Что? – удивился Григорьев.

– Да все эти поиски?

– Я вас не понимаю, Алексей Иванович? О чем вы? Какие поиски?

– А я полагаю, вы прекрасно меня понимаете. – Алексей Иванович в упор посмотрел на молодого человека. – Но, раз вы подзабыли, я напомню вам, некоторые события, из вашей биографии.

Несколько недель назад, некий господин Князев, пригласил вас, не бесплатно конечно, помочь ему разобраться с имеющимися у него старинными рукописями. Вы, как профессионал, сразу поняли, что это не просто, какие-то бумаги, а карта, указывающая на место хранения интереснейшего артефакта – Славянского Евангелия. Сопоставив этот факт и свои прекрасные знания, вы пришли к логическому заключению, здесь, как говорится: я снимаю шляпу, что там, где может быть Евангелие, там, могут находиться и другие не менее интересные рукописи.

Исходную точку пути, используя карту, вы определили правильно. Также вы правильно воспользовались и подсказками в ней, чтобы этот путь пройти. И тому подтверждение, что мы с вами сейчас общаемся.

Но, вот проблема! На Колычеве, первая часть карты заканчивается. О чем, я полагаю, вы уже догадались. Однако, принесший дивиденды ваш метод, подсказывал вам, что здесь должна быть, какая-то подсказка или же к дальнейшему пути, или же ко второй части карты.

Алексей Иванович замолчал, при этом продолжая смотреть на Григорьева.

– Что скажите, Сергей Алексеевич? – после небольшой паузы спросил он. – Я правильно изложил суть дела?

– Кто вы? И откуда у вас вся эта информация? – в свою очередь спросил Григорьев, впервые, с начала разговора, посмотрев на своего собеседника, при этом, не скрывая удивления.

– Ах, да! – усмехнулся Алексей Иванович. – Вы правы, простите! Надо было начинать с самого начала. Видите ли, мы те, у кого Князев и украл эту карту. Ну и, как вы понимаете, пустить все это на самотек, мы просто не могли.

– А, почему вы не забрали карту сразу?

– Ну, во-первых, ситуация и так была у нас уже под контролем, во-вторых, без второй части найти артефакты весьма проблематично и в-третьих, простое человеческое любопытство, как быстро вы прибудете сюда.

– То есть, вы меня уже здесь ждали?

– Абсолютно верно.

– Следовательно, отнекиваться и делать удивленное лицо бессмысленно.

Алексей Иванович только улыбнулся в ответ.

– Хорошо! И, что теперь?

– В начале, хотелось бы, все-таки, услышать ваш ответ на мой вопрос: в чем ваш интерес во всей этой истории?

– Вы меня ставите в тупик своим вопросом, – ответил Григорьев, на минуту задумавшись.

– А в чем сложность? – переспросил Хранитель. – Вы же добровольно ввязались в эту историю и даже пошли в ней до конца. Что толкало вас на эти поиски? Меркантильный интерес? Жажда славы? Или же простое тщеславие?

– Видите ли, – проговорил Сергей, встав со стула и пройдясь немного по комнате, – когда Князев показал мне эти бумаги, я, в начале, не отнеся к ним серьезно. С подобными обращениями, а то и вовсе, со всякой ахинеей, ко мне обращались не раз. И в этом случае, взглянув на них, я подумал, что это очередная ерунда.

– Но, при этом, вы все-таки взялись?

– Если честно, я просто решил срубить деньги с очередного толстосума, возомнившего себя знатоком истории. Однако, покопавшись в них более внимательно, я понял, что это не просто, какие-то бумаги с бессмысленным текстом, а настоящая карта с зашифрованным артефактом.

– И, как вы все это преподнесли Князеву? Если не секрет?

– Да, нет тут, никакого секрета, – усмехнулся Сергей. – Я ему честно сказал, что это карта. Но это, мол, мое предположение и его надо проверить на месте. И Князев согласился. А мне только этого и надо было, чтобы, действительно, проверить свои догадки.

– Хорошо! Когда ваши догадки подтвердились, как вы планировали все это объяснять Князеву?

– Да никак!

– В смысле? – удивился Хранитель.

– Да, в самом прямом. Я ему изначально наплел, что речь в бумагах идет о спрятанной казне Макарьевского монастыря.

– И он поверил?

– Не знаю! Может да, а может, только сделал вид, что поверил. Только заплатил мне по полной программе и даже стал финансировать дальнейшие поиски.

– Хорошо! – проговорил Хранитель и кивнул головой. – А, что вы собирались делать с этим артефактом, если, предположить, что вы его нашли бы?

– Вообще-то, в первую очередь, я хотел просто убедиться, в его существовании.

– По принципу: лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать, – вставил Алексей Иванович. – А дальше?

– А дальше, конечно же, прочитать. Мне любопытно узнать, что там такого написано, что его так тщательно скрывают.

– А вы полагаете, что человечеству нужна вся, правда? Ведь, согласитесь, что кто верил, тот и будет верить, а кто нет, того даже второе пришествие Христа не убедит.

– Вы правы, – ухмыльнулся Сергей, – убедить верующего, в обратном, неблагодарное занятие. Поэтому говорить за все человечество нет смысла. Я могу сказать только за себя. Мне нужна эта, правда!

– Что ж! Вы меня убедили. Поехали.

– Куда? – удивился Григорьев.

– За второй частью карты, – просто ответил Хранитель, вставая.

– А, как мои… – начал, было, Сергей.

– Не волнуйтесь за своих друзей – перебил его Алексей Иванович. – Они даже не заметят нашего отсутствия.

– Если вы в этом уверены, тогда поехали.

III

Богданов нервно расхаживал по комнате, в ожидании, хоть какой-либо информации. При этом его больше беспокоило молчание Фомичева, который вот уже несколько часов не выходил на связь. После сообщения о провале покушения, он, как в воду канул. Что задумал? Почему не звонит?

Продолжая размышлять о происходящем, Богданов не заметил стоящего в дверях своего помощника, пытающегося привлечь его внимание.

– Антон Романович! Антон Романович! – повышая голос, взывал он. – Есть сигнал.

Повернувшись к двери, Богданов нахмурившись, посмотрел на молодого человека.

– Что еще случилось? – с раздражением спросил он.

– Вы сами просили немедленно сообщить, если появится сигнал.

– Какой сигнал?

– Как какой? – удивился помощник. – От жучка в машине этого Григорьева.

– А, да-да! – оживился Богданов. – Когда началось движение?

– Да вот уже несколько минут назад.

– И куда?

– В сторону Лыскова.

Помощник еще раз посмотрел на планшет и протянул его Богданову.

– Он уже почти в городе, – добавил он.

Взяв из рук молодого человека гаджет, Антон Романович взглянул на движущуюся точку.

– Так! – проговорил он, не отрываясь от дисплея. – Тащи сюда этого мента и этого ученого очкарика. Да предупреди Стаса, пусть заводит машину. Все, началось!

Дождавшись, когда помощник закроет дверь, Богданов достал телефон. Услышав дежурный ответ компьютерного автоответчика, что абонент находится не в зоне действия сети, отключил мобильник.

– Где ж тебя черти носят, Фома? – проворчал он, вновь пройдясь по комнате.

– Антон Романович, звали? – послышалось от двери.

– Проходите, – ответил Богданов, повернувшись к вошедшим. – Давайте еще раз согласуем свои действия. Осечки быть не должно. А ты, – обратился он к помощнику, – дуй с ребятами к собору и ждите нас там.

После небольшого совещания все трое были уже в машине.

– Жми к собору, – приказал Богданов, посмотрев в планшет. – Мы и так уже опаздываем.

Лавирую по узким улочкам, они быстро добрались в старую часть города. Но у поворота на нужную улицу, водитель вынужден был притормозить, пропуская вперед пожарную машину, включившую сирену.

– Что там еще случилось? – спросил Антон Романович, оторвавшись от дисплея.

– Да хрен его знает! – выругался Стас, переключая скорость. – Тащись теперь за ним.

Но проехав с десяток метров, их остановил сотрудник ГИБДД, преградивший дорогу.

– В чем дело, командир? – спросил Богданов, высунувшись в окно.

– Сюда нельзя. Там пожарные церковь тушат, – спокойно ответил полицейский. – Езжайте другой дорогой.

– Какую церковь? – переспросил Антон Романович. – Здесь разве есть церкви?

– Да вон ту. Ее даже отсюда видать, – полицейский махнул в сторону Вознесенского храма и направился к своей машине.

– Это собор, болван! – проворчал Богданов, выскакивая из автомобиля, и ускоренным шагом направился в сторону храма. Сопровождавшие его на заднем сиденье двое мужчин, поспешили за ним.

У соборного комплекса, пожарные уже сворачивали свою работу, когда Богданов подбежал к ним.

– Что случилось? – выдохнул он, доставая депутатское удостоверение.

– Ничего страшного, – ответил один из пожарных. – В подвале проводку перемкнуло. Но мы быстро ликвидировали последствия. Сам же храм не пострадал.

– Да вообще, пожара можно было избежать, – вмешался в разговор другой пожарный, сворачивая шланг. – Если бы не эти ящики с книгами. И кто только додумался, хранить там книги? Я бы таких…

От услышанного Богданова словно ударило током, не обращая внимания на дальнейшее возмущения пожарных, он бросился к храму. Увидев, что пожарные выходят из служебного входа, Антон Романович поспешил к ним. У входа в подвал, он выхватил, у проходящего мимо пожарного, фонарь и вошел внутрь. Едкий запах гари сразу ударил в нос. Прикрыв воротом пиджака лицо, включил фонарь и огляделся.

Подвал был довольно просторным, однако, еще не выветрившийся дым не позволял, должным образом, разглядеть помещение. Сделав несколько шагов, Богданов, стал лучом света обшаривать вокруг. И вот, в дальнем углу показались какие-то ящики. Подойдя к ним, Антон Романович склонился над одним и опустил руку внутрь. Пепел обдал теплом. Обшаривая ящик, Богданов опускал руку все глубже, как вдруг, пальцы наткнулись на что-то твердое. Разворошив пепел, он вытащил чудом уцелевшую книгу.

– Антон Романович! Антон Романович! – послышалось у двери.

– Я здесь! – ответил Богданов, осветив вход. – Вы, как раз вовремя, Владлен Маркович. Борис с вами?

– Да.

– Хорошо! Пусть останется у входа и никого не пускает. А вы идите скорей сюда. Похоже, не все еще потеряно.

Подошедшему мужчине, Богданов протянул книгу.

– Посмотрите! Это то, что мы ищем?

Протерев слезившиеся глаза, профессор взял книгу и быстро осмотрел ее.

– Посветите поближе, – попросил он.

– Владлен Маркович! Не томите! – проговорил Богданов, приближая фонарь вплотную к книге.

– Похоже, это действительно, то, что мы ищем,– после небольшой паузы, ответил мужчина, продолжая и дальше рассматривать манускрипт.

– Отлично! – воскликнул Антон Романович и бросился к другому ящику.

– Что там? – спросил профессор.

– Черт! – выругался Богданов. – Здесь один только пепел, да почти полностью сгоревшие обложки, что не поймешь, что это было. Все пропало!

Подойдя к следующему ящику, он с надеждой запустил руку внутрь.

– Здесь, что-то есть! – воскликнул Антон Романович. – Идите скорей сюда.

Положив книгу на угол ящика, мужчина подошел к Богданову, который уже вытащил манускрипт и очищал его от пепла.

– Посмотрите, – сказал он, протягивая книгу профессору. – А я еще посмотрю. Похоже, там еще что-то было.

– Не верю своим глазам, – проговорил Владлен Маркович, аккуратно перелистывая страницы. – Это один из потерянных томов Тацита.

– Господи! Слава тебе! – воскликнул Богданов, доставая книгу. – Еще одна! Держите, а посмотрю в тех двух ящиках.

Обшарив их полностью, но не найдя ничего уцелевшего, Антон Романович выругавшись, подошел к профессору.

– Там пусто! – с досадой проговорил он. – Похоже, только три манускрипта и уцелело. Черт! – вновь выругался он. – Я предполагал всякое, но только не такого расклада.

– Да скверно, – согласился Владлен Маркович, заворачивая книги в свой пиджак. – Какие сокровища пропали!

– Неужели все кончено, профессор? – спросил Богданов подавленным голосом, присев на один из ящиков. – Я не могу поверить, что Либерии больше нет. Столько трудов и напрасно.

– К сожалению, Антон Романович, но это факт. Все, что осталось от знаменитой библиотеки, так это эти три книги.

– Что ж, Владлен Маркович, пойдемте! – проговорил Богданов, поднимаясь с ящика. – Здесь нам больше нечего делать.

Выйдя наружу, Антон Романович с наслаждением вздохнул свежего воздуха.

– Наконец-то! – услышал он рядом с собой. – А то я уже собирался спуститься к вам.

– А. Борис это ты, – проговорил Богданов, повернувшись на голос.

– Я, Антон Романович! Я! – улыбнулся мужчина. – Ну, что там?

– Все Борис – это конец! Эти вандалы уничтожили библиотеку.

– Нам удалось спасти только чудом уцелевшие три экземпляра, – добавил Владлен Маркович, подходя к Богданову, прижимая к груди книги.

– Как уничтожили?

– Просто! Взяли и сожгли.

– Но зачем?

– По принципу – не доставайся ты никому!

– Варвары!

– А вот, кстати, и они, – Антон Романович кивнул в сторону приближающихся людей в главе со священником, который на ходу отдавал, какие-то распоряжения. – Профессор, идите к машине и ждите нас там. А мы с Борисом Львовичем побеседуем с ними.

Глава VII

I

Григорьев остановил машину у дома, на который ему указал Хранитель. Выйдя, Сергей, окинул взглядом здание, представлявшее собой потрепанный временем купеческий особняк.

– Прошу вас, Сергей Алексеевич, – проговорил Алексей Иванович, открывая входную дверь ключом.

– Что это за дом? – спросил Григорьев, подходя к двери.

– Какая разница! – отмахнулся Хранитель, входя внутрь.

Войдя следом, Сергей оказался в довольно просторном холле, с ведущей наверх лестницей.

Поднявшись, Алексей Иванович остановился возле двери. Обернувшись, жестом подозвал Григорьева.

– Мы пришли, – сказал он, посмотрев ему в глаза. – Дальше я вам не помощник. Дальше все будет зависеть только от вас. И будьте внимательны в принятии решения!

– Хорошо! А…

– Ш-ш-ш! – перебил Хранитель, приложив палец к губам, и открыл дверь.

Перед молодым человеком предстало небольшое помещение, с довольно странной обстановкой. В нем кроме стола посредине, отсутствовала вся остальная мебель.

– Что это за комната? – спросил он.

– Это не комната, – ответил Алексей Иванович, улыбнувшись. – Это карта!

– Карта?! – с удивлением переспросил Сергей.

– Да карта.

– Вы, наверное, шутите?

– Я, разве, похож на шутника?

– Простите, я не это имел в виду, – смутился Григорьев, рассматривая помещение. – Просто, как-то неожиданно все это. Такого расклада, я просто не ожидал.

Хранитель снисходительно улыбнулся.

– И с чего же эта карта начинается? – спросил Сергей, то ли себя, то ли своего спутника.

– Как всегда с подсказки, которая ждет вас на столе, – ответил Алексей Иванович, указав рукой.

Подойдя к столу, Сергей взял конверт, лежащий посредине, и распечатал его. Пробежав небольшой текст, Григорьев повернулся к стоящему у порога Хранителю.

– Что это? – спросил он.

– Как я вам и сказал – подсказка. Но, повторяю, будьте внимательны. У вас только один шанс.

– «Отверни взор свой от мирского, сними пелену с глаз своих и тогда ты сможешь вкусить плод духа моего», – пробормотал Сергей, еще раз прочитав запись на листке. – Итак, если эта комната – карта, то и ответ должен быть в ней. Хм, задачка! – продолжал бубнить он себе под нос. – «Отверни взор свой от мирского». И что же здесь мирское? Если кроме стола тут ничего и нет. Стоп! Стол! Конечно же, стол! Итак, значить дело не в столе, а то, что перед ним. А перед ним у нас окно. Так, хорошо! Теперь, что может означать – «снять пелену»?

Продолжая размышлять, Григорьев подошел к окну. Остановившись возле него, он посмотрел на висящую занавеску.

– Похоже, это и есть «пелена», – проговорил он, проведя рукой по материи. – Что-то уж больно просто все. Или же…

Повернувшись, Сергей, как пригвожденный замер на месте. На противоположной стороне располагалось такое же окно.

– Вот тебе и раз! А точнее два, – растерянно пробормотал он.

Посмотрев на Хранителя, который невозмутимо смотрел на него, Сергей вернулся к столу.

– Так, спокойно! Давай начнем все с начала. Итак, «отверни взор свой от мирского». Если предположить, что это не стол, тогда все дело должно быть занавеске.

Подойдя вновь к окну, Григорьев стал рассматривать ее.

– Обычная занавеска, из какой-нибудь крестьянской избы, с узорами по окантовке. Ага! Помимо узоров здесь еще и изображения – рыбок и различных зверюшек. Так! Хорошо! А на другой, что у нас?

Повернувшись к противоположному окну, Сергей стал разглядывать висевшую занавеску.

– Так! Что у нас здесь? А здесь, похоже, тоже самое – окантовка с узорами и зверюшками. Ай, нет! Это не зверушки, а, вроде бы, барашки.

Подойдя к окну, Григорьев, внимательно посмотрел на окантовку.

– Да! Точно! Это барашки. Итак, что мы имеем. На одной – рыбки и зверушки, на другой рыбки и барашки. А если перевести с аллегорического на человеческий, то получается: рыба – это Христос, а барашки или, точнее, овечки – это народ. Тогда получается, что, именно, за этой занавеской «ты можешь вкусить плод духа моего».

Сергей отодвинул занавеску. На подоконнике, перед ним, предстала большая шкатулка старинной работы. Облизав, пересохшие от волнения губы, открыл ее. Достав из нее аккуратно сложенные листы, разложил их на столе.

– Сколько у меня есть времени, чтобы посмотреть их? – спросил он, повернувшись к Хранителю.

– Я полагаю минуты три, – спокойно ответил Алексей Иванович.

– Что? Как три минуты? Да за это время, не то чтобы посмотреть, пролистать не успеешь! – воскликнул Григорьев, с удивлением уставившись на Хранителя.

– Это копия, – невозмутимо продолжил Алексей Иванович. – Она написана специальными чернилами, которые растворяются при соприкосновении с дневным светом. Пролистать и изучить ее вы сможете потом, а сейчас, я рекомендовал бы вам сфотографировать ее на свой аппарат.

– Черт! – выругался Сергей, доставая телефон. – А это идея! Спасибо за совет!

Отщелкав по несколько раз каждый лист, Григорьев взял один из них.

– Хорошая копия. Я бы даже сказал, что отличная, – проговорил он, разглядывая ее. И тут, на его глазах, надписи стали исчезать. Посмотрев на стол, где лежали другие листы, онувидел туже картину. Положив пустой лист, Сергей посмотрел на Хранителя. Тот пожал плечами, как бы говоря, что, мол, я тебя предупреждал.

Обведя еще раз комнату взглядом, Григорьев взглянул в окно. За колыхавшейся листвой на него смотрел величавый особняк, явно не купеческого происхождения.

– Что это за строение? – спросил он.

– Все, что осталось от имения князя Грузинского, – вздохнув, проговорил Алексей Иванович. – Однако нам пора. Вы выбрали свой путь. Дальше все будет зависеть от вас.

II

Обменявшись рукопожатием, мужчины, расположились в креслах друг напротив друга.

– Что за спешка, монсеньор Франческо? – спросил один из них в сутане кардинала.

– У меня срочные новости, монсеньор Францишек, – улыбнувшись, ответил легат.

– Такие срочные, что отказались даже от обеда?

– Мне бы хотелось вначале решить некоторые вопросы, а уж потом предаться спокойно трапезе.

– Что ж, я весь внимание.

– Во-первых, мои люди сумели раздобыть еще три экземпляра книг из Либерии царя Ивана.

– Вот как! Интересно! – оживился кардинал Польши Францишек.

– И мне хотелось бы, чтобы вы, как специалист в этой области подтвердили их подлинность.

– С удовольствие окажу вам эту услугу.

– Тем более что, судя по информации, это последние экземпляры, – продолжил легат.

– Неужели Апостольская библиотека Ватикана собрала полностью Либерию царя Ивана, за исключением тех фолиантов, что хранятся в государственной библиотеке Москвы? – удивился кардинал.

– Увы! К сожалению нет. Дело в том, что недостающая часть Либерии сгорела в огне, кроме тех трех книг, о которых я вам говорил.

– Ну, это старая песня русских – улыбнулся Францишек. – Она у них горела уже несколько раз. То в Смутное время 1612 года, то во время пожара Москвы в 1812 году.

– Однако на этот раз информация точная.

– Вы меня пугаете и удивляете, Франческо. Разве можно верить русским? Этим схизматикам! Да и вообще, откуда у вас такая информация?

– От моего человека из России. Это проверенный долгой и верной службой человек. И я ему доверяю, как самому себе.

– О, мой Бог! – кардинал поднялся и прошелся по комнате. – Какая утрата! Какая утрата!

– Пути Господни неисповедимы, – подытожил легат.

– Что да, то да! На все Его воля! Ну, а, где эти оставшиеся ваши три книги?

– С минуту на минуту должны прибыть к вам. Их, кстати, привезет, как раз тот самый человек, о котором я вам и говорил. От него мы и узнаем все подробности.

– Что ж! По…

Но не успел он закончить фразу, как раздался стук в дверь.

– Да, – произнес кардинал, присаживаясь в кресло.

На пороге служка, вежливо склонился в поклоне.

– Что случилось Янек?

– Монсеньор, там пришел человек, о котором меня предупредил монсеньор Франческо.

– Замечательно! Проводи его к нам.

Поклонившись, служка удалился, закрыв за собой дверь. В комнате, на какое-то время, повисла тишина. Пока вновь не раздался стук в дверь.

– Да, – сказал кардинал, приглашая войти.

В комнату вошел мужчина средних лет, держа в руках объемный сверток.

– А, господин Богданов, рад вас видеть, – сказал легат, поднявшись с кресла. – Монсеньор, разрешите вам представить – Богданов Антон Романович. А это, – легат указал на кардинала, – кардинал Польши монсеньор Францишек.

Богданов вежливо пожал протянутую легатом руку и почтительно склонился перед кардиналом.

– Проходите, Антон Романович. Присаживайтесь к столу, – на хорошем русском языке проговорил Францишек.

– Благодарю! – ответил Богданов, присаживаясь на стул.

– Итак, Антон Романович, – перешел сразу к делу легат, – расскажите нам в подробностях, что вы, в нескольких словах, сообщили мне по телефону.

– Мне с самого начала начать? – переспросил Богданов.

– С самого начала, – кивнул головой кардинал.

– Ну, если опустить подробности, – начал Антон Романович, – то узнав, где Хранители прятали карту Либерии, я решил привлечь к этому делу одного богатого, но жадного коллекционера.

– А почему вы сами не взялись за него? – спросил Францишек.

– Хранители меня знают, я когда-то работал на них.

– Понятно! Простите, что вас перебил, продолжайте.

– Так вот! Князев ухватился за мое предложение и похитил карту. Однако карта оказалась зашифрованной, и ему пришлось нанять специалиста, чтобы тот помог ему разобраться с ней.

– Простите, что опять перебиваю вас, но откуда у вас такие подробности? – вновь вмешался кардинал.

– А все очень просто, – ответил Богданов. – Среди людей Князя у меня был свой человек, который и докладывал мне все, что происходило там.

Францишек удовлетворенно кивнул головой.

– Дальше мои люди стали следить за всеми действиями этого следопыта, который, кстати сказать, оказался довольно толковым малым. Он то и вывел меня на тайник. Однако, похоже, за ним следили и Хранители. Поняв, что перепрятать книги они не успевают, они решили их сжечь. По принципу: ни себе, ни людям.

– Как же так получается, Антон Романович, – снова встрял кардинал. – Вы говорите, что Хранители следили за этим спецом и тут же говорите, что они не успевали перепрятать Либерию?

– Дело в том, что я опередил этого спеца. Пока он шел по карте, я вычислил, где она заканчивается. Но, к сожалению, тоже не успел.

Францишек вопросительно посмотрел на Богданова.

– Видите ли, монсеньор, у Хранителей кругом глаза и уши. Поэтому я старался держаться в тени. И только на заключительном этапе мне пришлось из нее выйти, чтобы использовав эффект неожиданности накрыть тайник. Поняв свою ошибку и просчет, Хранители и пошли на эту крайнюю меру. Вот все, что осталось от Либерии.

С этими словами Антон Романович положил на стол сверток, который держал все это время. Оба и кардинал, и легат встали и подошли к столу. Франческо развернув сверток, взял лежащую сверху книгу. Проведя по ней рукой, протянул кардиналу.

– Что скажите, монсеньор? – спросил он.

Взяв фолиант, Францишек бережно открыл его. Пролистав несколько листов, он также бережно положил его на стол. Такой же беглый осмотр последовал и с другими книгами.

– Это они, – подтвердил кардинал, хриплым от волнения голосом. – О, Боже! Какая жалость, что остальные безвозвратно потеряны. Каким же чудом эти уцелели?

– Они находились на самом дне ящиков, – ответил Богданов. – А весь жар приняли на себя те, что были сверху. От них практически ничего не осталось. От одних обгоревшие обложки, а от других только металлические уголки.

– Запах гари впитался и в них, – сказал легат, понюхав одну из книг. – А у этой бедняжки, – взяв другую книгу, – даже краешки листов подгорели.

– Варвары! – со злостью выпалил кардинал.

– Они были ими все время, – согласился Франческо, присаживаясь в кресло.

– Антон Романович, простите меня за мою назойливость, – сказал Францишек, также присаживаясь в кресло. – Можно задать вам еще несколько вопросов.

– Да, конечно.

– Поймите меня правильно, я их вам задаю, не из-за того, что мы с монсеньором Франческо вам не доверяем, просто оказавшись в такой стрессовой ситуации, любой нормальный человек может не обратить внимания на, казалось бы, естественные прорехи.

– Я вас понимаю. Задавайте.

– Для начала, постарайтесь вспомнить до мельчайших подробностей эту всю ситуацию.

– Хорошо! Что вас интересует?

– Во-первых, вам не показалось странным, что книги в ящиках сгорели, а сами ящики целы?

– Нисколько. Потому что внутри они были обиты железом.

– Ага, понятно! А то, что в ящике, где лежали книги, все сгорели, а эти нет?

– Не совсем так. Вы меня, наверное, не так поняли. Эти три книги лежали не вместе, а в разных местах. А в некоторых ящиках, вообще, был один пепел с останками обгоревших обложек.

– Хорошо! И последний вопрос. Не показалось ли вам странным, что Хранители столько лет оберегали эту библиотеку и вдруг решились на такое?

– Этот вопрос, я и сам себе много раз задавал, монсеньор, но найти вразумительного ответа так и не смог. Единственное, что приходит на ум, так это то, что кто-то из них просто сошел сума.

– А не приходило вам на ум, как вы говорите, что они могли разделить Либерию на две части?

– Я же вам уже говорил, что у них просто не было времени на такие действия.

– Я помню, помню! Но они могли ее разделить еще раньше.

– Подожди! – после небольшой паузы проговорил Богданов. – А ведь и вправду, они могли это сделать. Я как-то упустил этот момент.

– Что именно?

– Судите сами. Ведь действительно странно! Если библиотека хранилась в одном месте, то зачем было составлять две карты?

– Прекрасно, господин Богданов! Прекрасно! Вот мы с вами и подошли к истине.

– То есть, – вмешался в разговор легат. – Вы хотите сказать, что Хранители изначально разделили Либерию на две части. И когда наш друг накрыл один из тайников, то они решили пожертвовать им, ради спасения второго. При этом, идя на такой жертвенный шаг, они хотели создать иллюзию гибели всей библиотеки, тем самым спасая вторую ее часть. Следовательно, эта вторая часть наиболее ценна для них.

– Браво, Франческо! – захлопал в ладоши кардинал. – Браво! Именно так все и было. Конечно, – нахмурил он брови, – гибели части Либерии – трагедия. Но нас ждет утешительный приз – ее вторая часть. И здесь мы не должны совершить ошибки. Надо будет подумать и разработать четкий план наших действий. И если понадобится задействовать все наши возможности.

– Подождите, монсеньор! Подождите! – усмехнулся легат. – Это была просто моя версия. Неужели вы и вправду считаете, что Хранители могли разделить Либерию?

– А, почему и нет!

– Но сторожить два тайника намного сложнее. И шанс наткнуться на два намного больше, нежели на один.

– Согласен! Но мне не верится, что они вот так, запросто, взяли и сожги ее всю.

– Здесь и меня мучают смутные сомнения.

– Так в чем же проблема?

– Проблема в том, если допустить, что сгорела первая часть библиотеки, где нам искать вторую ее часть?

– Да вы сами на этот вопрос дали ответ.

Франческо с удивлением посмотрел на кардинала.

– Вы же сами сказали, что два тайника это большие проблемы. Поэтому, я полагаю, что второй должен быть, где-то недалеко. И в быстрой доступности, при необходимости.

– То есть в том же Лыскове?

– Нет! Это навряд-ли! – замахал рукой кардинал. – Смысл держать все яйца в одной корзине.

– И, где же, по-вашему?

– Мне, почему-то, кажется, что это Заволжье. Там много старообрядческих церквей и скитов, в которых много еще сохранилось и старообрядческой литературы. Непосвященному человеку сложно было бы отличить, что, да где. Тем более что написаны и те и другие, как вам известно, на старославянском языке.

– Что ж! В ваших словах есть смысл, – согласился легат. – Давайте проверим эту вашу версию.

III

Лариса смотрела на Сергея, который молча курил сигарету на балконе.

– Сереженька, что с тобой? У тебя вот уже второй день, какой-то подавленный вид.

– Да нет, все нормально, – ответил он, затушив сигарету.

– Но, я же вижу, что, что-то тебя гложет.

– Да карта эта у меня из головы не выходит.

– Ну, если хочешь, завтра суббота, давай на выходные съездим, опять, в это Лысково.

– Я и без Лыскова ее уже прочитал.

– Так в чем же проблема?

– Да ерунда, какая-то получается.

– Я тебя не понимаю! Ты можешь толком объяснить?

– Смотри, – начал Сергей. – Мы закончили наши поиски в Колычеве. По логике вещей, вторая часть карты должна была начаться именно там, где и закончилась ее первая часть. Однако она начинается, где бы ты думала?

– Ну откуда я могу знать!

– Опять с Исадах.

– Ух ты! – удивилась Лариса. – А ты не ошибся?

– Я несколько раз проверял и перепроверял, все один к одному. Но это, как говорится: полбеды! Заморочка в том, что она опять приводит нас в Колычево.

– Вот это да!

В комнате на время повисла тишина.

– Может ты, что-то упустил? – спросила Лариса, нарушив молчание.

– В каком смысле?

– Откуда я знаю! Ты же общался с этим Хранителем!

– Да мы с ним о карте, практически, и не разговаривали.

– Но, что-то он тебе сказал, все-таки.

– Это было уже в Лыскове, – сказал Сергей, сев на стул, напротив Ларисы, – когда мы приехали, в какой-то старый дом. Там, на втором этаже, мы остановились возле странной комнаты, в которой, кроме стола, больше ничего не было.

– А почему она показалась тебе странной?

– Не знаю! – пожал плечами Григорьев. – Просто интуитивно.

– Хорошо! А, что Хранитель тебя сказал о ней?

– Его ответ, кстати, меня удивил еще больше. Когда я его спросил: что это за комната? Он сказал, что это не комната, а карта.

– Карта? – переспросила Лариса.

– Да!

– Интересно! И как ей надо было пользоваться?

– На столе лежала записка с зашифрованной подсказкой, – ответил Сергей. – Расшифровав ее, я и нашел карту.

– Подожди! Где ты нашел карту, если, как ты говоришь, в комнате, кроме стола больше не было никакой мебели?

– На одном из подоконников, конечно. По подсказке, надо было, просто, определить, какой из двух подоконников верный. Вот и все!

– Что все? Ты меня совсем запутал.

– В чем?

– Как в чем! В начале, ты говоришь, что Хранитель тебе сказал, что комната это и есть карта. Затем, ты говоришь, что карта была спрятана на подоконнике. Где логика, Сереженька?

– Черт! Ты меня запутала совсем!

– Это, я?

– Ну, а кто же?

– Здрасти, приехали! То у него карта там, то у него карта сям. А виновата, оказалась, я!

– Да не виню я тебя! Не сердись! Что-то, и правда, я сам запутался.

– Так, давай-ка начни все с начала и поподробней.

– Хорошо! Давай! – сказал Григорьев и встал со стула. – Итак, – начал он, пройдясь по комнате. – Я, действительно, удивился этой комнате и на мой вопрос, Алексей Иванович ответил, что это и есть карта. Чему я удивился еще больше!

– А дальше, что?

– Дальше, он сказал, что подсказка лежит на столе.

– И, что там было написано?

– Как сейчас помню: «Отверни взор свой от мирского, сними пелену с глаз своих и тогда ты сможешь вкусить плод духа моего».

– Что это означает?

– Как я понял, под «мирским», подразумевался стол, а под «пеленой» – занавески на окне. Отодвинув одну из них, на подоконнике я увидел шкатулку, в которой и лежала карта.

– Так! Опять двадцать пять! – раздраженно сказала Лариса. – Тебе не кажется, милый мой, что одна из карт – просто пустышка?

– Каких карт? – в свою очередь удивился Сергей.

– Вот тебе и на! – усмехнулась Лариса. – Ты же сам говоришь, что Хранитель назвал картой комнату, и на подоконнике ты находишь еще одну карту. Какая-то из этих карт, тогда ложная.

– Слушай, да ты, у меня, умница! – воскликнул Григорьев, стукнув себя ладонью по лбу.

– А ты сомневался? – засмеялась она.

– Нет, правда! Как до меня раньше это не доходило? Я, что-то зациклился на этой карте на подоконнике, а слова Хранителя, пропустил мимо ушей. Ведь не просто так он мне их сказал!

– И я так думаю, – согласилась Лариса.

– И если мы, теперь, посмотрим на весь расклад под другим углом, то у нас получается интересный коленкор.

– И какой же?

– А такой, – улыбнулся Сергей. – Я все понял! Во-первых, записку эту надо было читать в обратном порядке, как и первую часть карты. И тогда у нас получается следующее: «ты тогда сможешь вкусить плод духа моего, если снимешь пелену с глаз своих и отвернешь взор свой от мирского». А «мирское» – это и есть карта на подоконнике, которая, как мы уже знаем, ведет в тупик. И, которая так сбила меня с толку.

– А, во-вторых, что?

– А, во-вторых, то, что я увидел в окне.

– И, что же мы там увидели?

– Особняк князя Грузинского.

– То есть, ты полагаешь, что комната-карта ведет именно к нему?

– Абсолютно! Более того, я даже уверен, что там нас встретит уже другой и Хранитель.

– Почему ты так решил?

– Алексей Иванович, остался на пороге, когда я вошел в комнату. Он объяснил это тем, что не может мне подсказывать. Но, теперь-то мне понятно. Он просто не имела на это права. Там владения были уже другого Хранителя.

– Так, что ж получается, Сереженька. Этот Хранитель, этот Алексей Иванович, все время давал тебе подсказки, а ты как слепой их не замечал.

– Увы, да! И теперь мне даже понятно его разочарование, когда я, просто, спросил об этом особняке за окном, а он с такой грустью мне ответил. Черт! Каким дураком, я наверное, выглядел в его глазах.

– Ну и на старуху бывает проруха, – философски заметила Лариса. – Главное, что ты понял, в чем твоя ошибка. И мы, действительно, завтра может отправиться в Лысково, чтобы ты мог поставить окончательную точку.

– Или же многоточие, – проговорил Сергей, обняв свою подругу.

__________________________________________________________________________________

Подойдя к бывшему особняку князя Грузинского, Григорьев остановился в нерешительности.

– Ну, ты чего? – сказала Лариса, улыбнувшись.

Сделав еще несколько шагов, Сергей позвонил в дверь. На, какое-то время, повисла тишина. Вытерев, выступивший от волнения пот, он еще раз нажал на вызов. Но, снова, тишина! Григорьев, хотел было, развернуться и уйти, как дверь открылась. И к своему удивлению, он увидел на пороге Алексея Ивановича.

– Не чаял вас больше увидеть, Сергей Алексеевич, – не скрывая своего удивления, сказал он. – Вы тогда меня сильно разочаровали.

– А сейчас? – спросил Сергей.

– Сейчас! – улыбнулся Хранитель. – Может это и покажется вам странным, но рад вас видеть.