По затерянному следу [Григорий Осипович Набатов] (fb2) читать постранично, страница - 7
- По затерянному следу 543 Кб, 18с. скачать: (fb2) - (исправленную) читать: (полностью) - (постранично) - Григорий Осипович Набатов
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
«Переживает, вероятно...»
Ксения Никаноровна жалела мужа и в то же время чувствовала смутную тревогу из-за того, что он редко делится с ней своими мыслями, молчит. «Впрочем, — рассуждала она про себя, — Николай всегда был неразговорчивым».
Ей вспомнилось, как она выходила замуж. Прежде чем дать ответ Николаю, посоветовалась с матерью.
— Понимаешь, мама, он сильный, ласковый. А иногда как будто чужой мне. Скрытный, беспокойный, молчаливый...
— Стерпится-слюбится, — сказала мать.
И вот уже тринадцать лет Ксения Никаноровна живет с Николаем. А он все такой же скрытный и не любит вспоминать о прошлом. Он неплохо работал кузнецом в подсобном хозяйстве психиатрической больницы. Был подтянут, исполнителен, никому не перечил. Скажут — сделает. И сделает на совесть, не придерешься.
Друзьями Николай Иванович не обзаводился, но ходить в гости не отказывался, чтобы не обидеть. Придет, выпьет две-три рюмки и просидит весь вечер молча. «Хлебнул, видать, браток, горя, вот и угрюмый», — говорили о нем знакомые.
Ксения Никаноровна не решалась надоедать мужу расспросами. Она любила Николая и не мешала ему жить в собственном мире раздумий и переживаний.
Лишь однажды она попыталась узнать, где Николай работал раньше.
— В колхозе, — ответил муж. И, словно боясь, что жена захочет выяснить подробности, поспешил добавить: — Немцы разорили его начисто. Народ, должно быть, разбрелся, кто куда. Написал на родину, да не отвечают.
* * *
...В подсобное хозяйство психиатрической больницы приехали под вечер. Не доезжая метров ста до поселка, Юрьев приказал шоферу остановиться. Дальше пошли пешком. Кроме Юрьева, было еще двое понятых: Григорий Николаевич Зайцев, приехавший из Оболи опознать преступника, и председатель поселкового Совета Никулин. Миновали шестой домик на левой стороне, и Никулин сказал: — Здесь! В одном окне горел свет. Никулин постучал, прислушался, но никто не появлялся. Он постучал сильней. За дверью раздались шаги. — Кто там? — Это я. — Председателя Совета знали здесь в каждом доме. — Николай Иванович пришел? — Нет еще, Василий Иванович. Задержался на собрании. — Ладно. Я скоро загляну. — А что за собрание? — тихо осведомился Юрьев у Никулина. — Перевыборы рабочкома. Неведомский ведь заместитель председателя... Они перешли дорогу и сели на скамейке в палисаднике. Минут через двадцать послышались голоса. По улице шла группа людей. От них отделился Неведомский. Он уверенно вошел во двор, поднялся на крыльцо и настойчиво, по-хозяйски постучал. Едва он скрылся за дверью, как Юрьев и его спутники зашагали к дому. Дверь снова открыла старушка — это была теща Экерта. — Добрый вечер, — поздоровался Никулин, войдя в комнату. — Здравствуйте, — тихо сказали Юрьев с Зайцевым. — Вечер добрый, Василий Иванович, — отозвался Экерт и оглядел незнакомцев. Вдруг он вздрогнул, лицо его побледнело. Метнул злобный взгляд в сторону Зайцева. Должно быть, узнал. Юрьев сразу заметил в нем перемену. — Садитесь, — твердо произнес он. — Я работник госбезопасности Юрьев. — Ваша фамилия? Несмотря на сковавший его ужас, Экерт казался спокойным. Слишком долго готовился он к этой встрече. — Неведомский. — Имя и отчество? — Николай Иванович. Юрьев указал на Зайцева: — Вы этого гражданина знаете? — Нет, не знаю. Первый раз вижу. — А вы, товарищ Зайцев, знаете его? — Как же! Сколько лет рядом жили. Работали в одном колхозе. Это — Экерт! Начальник обольской полиции. — Ух, сволочь! — побагровел Экерт. Он затрясся, как припадочный, стал закатывать глаза. Капитан встал и резко произнес: — Хватит, Экерт, играть... Вы арестованы!* * *
ОБОЛЬ. 12 сентября 1961 года (ТАСС). Выездная сессия Верховного суда Белорусской ССР закончила сегодня слушание дела бывшего начальника фашистской полиции в Оболи, Витебской области, Николая Артуровича Экерта (он же Николай Иванович Неведомский). Изобличенный неопровержимыми доказательствами и свидетельскими показаниями, Экерт вынужден был признать себя виновным в совершении тягчайших государственных преступлений. Предатель и палач приговорен к расстрелу. Приговор окончательный и обжалованию не подлежит.
Последние комментарии
3 минут 56 секунд назад
7 часов 27 минут назад
13 часов 11 минут назад
14 часов 18 минут назад
15 часов 16 минут назад
15 часов 30 минут назад