Rise. Звезда битвы (СИ) [ItsSelenable] (fb2) читать онлайн

====== Пролог ======

— … Мы ждали и верили все семьсот шестьдесят три года, что этот день наконец-то настанет. День возвращения человечества на его историческую родину. С гордостью и честью я открываю двери перед новым спецкурсом, который пройдет подготовку в Ллуральской Звездной Академии.

Речь директора ЛЗА звучала гладко и бесстрастно. Ррамн’т’Лиат принадлежал к ллураленской расе, скупой на внешние проявления эмоций. Лично ему, да и всем, кроме самого человечества, было практически все равно, что происходит на брошенной в далеком прошлом прародине человеческой расы, просто именно его академии, сильнейшему космолетному учебному заведению в пяти солнечных системах*, выпало проводить ускоренный курс подготовки разведывательных групп. Да и ту же речь, слово в слово, он читал в прошлом году: сейчас ей внимал уже второй по счету спецкурс.

… Семьсот шестьдесят четыре ллуральских (тысячу магиксовских) лет назад человечество жило себе на планетах Объединения миров Магикса. В их жизнь прочно вошли технологии, но магическая энергия оставалась неотъемлемой частью жизни, объединяющей и уравновешивающей все и вся. С завидным постоянством всплывали разные темные ведьмы и колдуны, которые находили, что самый простой путь к мировому господству лежит через подчинение магии себе. На каждого выискивалась талантливая команда молодых магов, которая совокупностью магической мощи и юношеского безрассудства заваливала несостоявшихся темных властелинов.

Очередной злодей, Зальциор, серьезный такой некромант, побежденный очередной командой юных и талантливых фей с мощными магическими трансформациями, в смертной агонии орал, что на тысячелетие проклинает магию, которой его победили. Ха, мало ли, что там орут поверженные злодеи перед смертью! А злодей не шутил: отчаявшись хоть как-нибудь подчинить себе магию, он решил: или ему, или никому. Перед финальной битвой Зальциор провел страшнейший ритуал, подкрепив его принесением в жертву девятисот девяноста девяти человек, и сделал так, что если будет повержен в последней битве, то его смерть станет тысячной, завершающей ритуал. Вот такая беспроигрышная комбинация: каким бы ни был исход, феи проиграют в любом случае — злодею или сработавшему посмертно проклятию.

Зальциора уничтожили, и труп убиенного был развеян по ветру (предыдущие два раза его просто хоронили, но хитрый некромант как ни в чем не бывало восставал из мертвых). А потом вчерашние героини обнаружили, что сами себе подписали смертный приговор: поверженный маг орал отнюдь не пустые угрозы. Ритуал запустил в реверс саму суть магии: волшебная энергия, питавшая и поддерживавшая все живое, стала умирать и убивать все, в чем она находилась. Проклятие распространялось подобно вирусу. Магия исчезала из окружающей среды, начиная с центральной из магических планет, пыталась спасти себя, высасывая жизненные силы из тех, кто ею обладал, но все равно умирала, утягивая в могилу всех своих носителей. Пробудивших, не пробудивших в себе дар — неважно. Магическое моровое поветрие быстро выкосило население эпицентра проклятия и пошло распространяться дальше. Зона поражения увеличивалась медленно: центральный мир охватило за два дня, на соседей по солнечной системе перекидывалось от пяти дней до двух недель, на третьей неделе охватила планеты вокруг соседних звезд. Достаточно медленно, чтобы наиболее удаленные от источника государства успели придумать способ хоть как-то спастись.

Всплыли два засекреченных звездолета, которые один расчетливый монарх припас как раз для подобного случая, рассчитывая увезти в них сто тысяч граждан своего государства. Приспособили еще пять космических баз, с дальних рубежей, вырытых прямо внутри мелких астероидов и поставленных на двигатели. Это, если округлять, еще двадцать, тридцать, пятьдесят, двадцать пять и пятнадцать тысяч. Почти семьсот пятьдесят тысяч, кому не хватило там места, последовали на своих кораблях за одним из звездолетов. В общей сложности, миллион человек, схватив кто что успели, сбежали подальше от родного дома.

Бросив немагическое население выживать в полном хаосе в разрушающемся без магии мире, а не попавшее в эвакуацию магическое — подыхать…

Теперь директора ЛЗА слушали потомки той самой наибольшей части эвакуировавшегося человечества, севшей в звездолет на пятьдесят тысяч мест или последовавшей в том же направлении на своих кораблях.

Эвакуировавшиеся маги приспосабливались жить без магии. Не смея возвращаться в родные места, боясь, что проклятие прицепится. Не представляя, что происходит в их родных мирах и существуют ли они еще.

Спустя несколько поколений прижившееся, укоренившееся в чужих землях человечество стало воспринимать идею возвращения уже не с таким энтузиазмом, позабыло свои корни, далекая прародина казалась пережитком прошлого.

По истечении тысячелетия, когда Магикс остался интересен лишь историкам, в потомках эвакуировавшегося человечества внезапно проснулась магия.

И вот теперь восемьдесят юношей и девушек взирали на директора академии с горящими глазами. Новый спецкурс хотел поскорее приступить к обучению. Кто-то стремился на родину своих предков. Кто-то искал романтику приключений неизведанного космоса. Кто-то искал ключ к своей проснувшейся магии.

На спецкурс возлагались большие надежды: человечество во время бегства было больше занято сбором своего барахла, а не многовекового информационного наследия, и вновь доступные пригодные к жизни миры приходилось открывать практически заново.

Чтобы понять: стоит ли возвращаться туда тысячу лет спустя.

здесь и далее: солнечная система — планетная система вокруг звезды, которая является для них солнцем. Если «Солнечная система» написана с большой буквы –это будет система планет вокруг звезды под названием Солнце, а если с маленькой — то вокруг любой другой звезды. Та же ситуация с луной и Луной: луна — естественный спутник любой планеты, Луна — спутник планеты Земля.

Еще ряд примечаний. Которых слишком много для шапки.

 — время в тексте по умолчанию измеряется по стандартам Ллурала. События описываются с точки зрения людей из других миров, было бы странно, если бы они в повседневной жизни пользовались непривычным для себя исчислением времени. Время, привычное читателю родом с планеты Земля, называется магиксовским, и в тексте обязательно указывается, если время названо по исчислению Магикса. Исключение: упоминание тысячелетия, обозначающего срок проклятия магии. Тысячелетие — устойчивое обозначение, магиксковским является, но не называется.  — возраст (в вопросах, где персонажи должны быть совершеннолетними): тоже указан в ллуральских годах. Если Амарантайн утверждает, что ей пятнадцать – по магиксовскому/земному времени ей двадцать.  — планета Земля: была не в Магиксе, волшебное измерение ею не интересовалось, там же магии не было. Земля к тому моменту все равно погибла в техногенной катастрофе, что неудивительно при таком отношении землян к родной планете, ага. Даже если бы Земля еще существовала, то для нее свои семь миллиардов — уже перенаселение, население целого Магикса все равно бы не влезло. Человеческое общество, о котором пойдет речь, хорошо знает земную мифологию, но чья эта мифология на самом деле — вопрос спорный. Некоторые моменты шестого сезона мультсериала приводят к догадке, что, наоборот, земляне нахватались мифологии у волшебных планет Магикса.

— предупреждение о некоторых вещах, которые только вскользь упоминаются и на рейтинг фанфика не влияют. Многочисленные расы живых существ, о которых здесь пойдет речь, состоят в нормальных для своего общества отношениях и размножаются нормальными для себя способами. А у них может быть нормально то, что у Фикбука помечается как слэш, фемслэш, омегаверс, зоофилия, мужская беременность, групповой секс, полиамория и смена пола. Не пищите, мои дорогие читатели-гомофобы, инопланетянам тоже в дикость наше гетеросексуальное человечье размножение. Хотя и за человеческой расой водится грех ксенофилии. И еще есть чуть-чуть про каннибализм и трупоедение.

====== Глава 1. Ллурал ======

В комнату № 134А студенческого общежития ЛЗА ввалилась новая спецкурсница, подгоняя пинками маленькую гравиплатформу с чемоданами. В списке уже были помечены заселившиеся Амарантайн Эдиль, Маэрлена Эн-Маэ и Нисфорца Генрике. Встроенная система опознавания лиц просканировала высокую смуглую девицу с коротко стриженными пепельными волосами и в очках с ярко-оранжевыми стеклами, сверила прибывшую с базой данных и вывела на дисплей четвертое имя — Титания Тау.

 — О, человеческая комната подобралась! — обрадовалась Титания, оглядывая присутствующих. — Точнее, э-э-э, прошу прощения, почти человеческая… — спохватилась она, вспоминая, что в списке была некая Маэрлена Эн-Маэ: такое написание фамилии было принято у пирренов. Да, точно, Маэрлена — вон та девушка среднего роста с золотистым цветом кожи, яркой оранжевой полосой в карих глазах и «полосатой» пигментацией волос — бурый, рыжий, белый. Характерные внешние признаки коренной расы Пиррского астероидного пояса.  — Ничего, я полукровка, — не обиделась пиррена, вежливо улыбаясь новоприбывшей.  — Тогда прошу прощения наполовину, — отшутилась Титания. Из кого с кем полукровка, можно было не уточнять: только человеческая раса скрещивалась с другими. Оставшиеся в них крохи магии помогали своим носителям приспосабливаться к разным нестандартным ситуациям. Например, подстроить хромосомную совместимость, если человек полюбил кого-то не своего вида. При наличии сильного и искреннего чувства, разумеется. На то она и магия.  — Кто из вас Нисфорца? — Титания, запинавшая свою гравиплатформу с чемоданами в пустую одноместную спальню, замолкать не собиралась.  — Я, — откликнулась высокая, худощавая, загорелая девушка со светло-рыжими волосами, выглядывая из своей спальни.  — А я — Амарантайн! — представилась четвертая, не дожидаясь, пока эта Титания не выдаст фразу в духе «методом исключения установим, что тебя зовут…». Амарантайн была самой миниатюрной из всех, темнокожая и одетая во все розовое, настолько розовое, что розовость этого цвета пробивалась через ядовито-оранжевые стекла очков Титании, розовым даже были выкрашены кончики ее темных волос, очень длинных, почти до земли.  — А специализация у вас какая? — не унималась девушка, успевая не просто молоть языком, но и обживать свою комнату, деятельно раскладывая вещи по шкафам и полкам. Будущие космолетчики, прошедшие курс предподготовительной учебы и отважившиеся полететь в неизведанные космические дали, все равно оставались девушками, к какой бы расе ни относились.  — Ксеномедицинская сестра, — отозвалась Амарантайн.  — Историк-аналитик, — пробормотала Маэрлена.  — Пилот-навигатор, — сказала Нисфорца.  — Я тоже пилот-навигатор! — обрадовалась Титания.

Организационное собрание для спецкурса было назначено через двадцать три минуты, и на нем новичкам еще только объяснят, что их ждет. Но деятельная девушка спешила организовать все и сразу.

 — …А вы ни с кем об образовании команды не договаривались?  — …У нас только четыре жильца в комнате, пятого точно нет?  — …Может, мы с вами и будем командой?  — …Смотрите: медик, аналитик, пилот и навигатор! Почти полная команда подобралась! — не унималась Титания.  — Механика не хватает, — ввинтилась в ее поток речи Маэрлена.  — Я совсем забыла! — хлопнув себя по лбу, крикнула Титания. — Сейчас к нам заселится слегка отставший механик!

За говорливым пилотом-навигатором тотчас захлопнулась дверь. Воцарилась тишина.

Оставшиеся втроем девушки вышли в общую комнату, нерешительно глядя друг на друга.

 — Надеюсь, ее болтливость — только на нервной почве из-за первого знакомства, а не постоянное явление, — вздохнула Амарантайн, присев на один из диванчиков вокруг царившей посреди комнаты голоплатформы, формирующей над собой трехмерные голограммы либо цилиндрическую поверхность, работавшую как многосторонний двухмерный экран. Здесь можно было сидеть хоть вшестером сразу и заниматься каждый своим делом на разных сторонах поверхности: хочешь — играй, хочешь — читай, хочешь — рисуй, хочешь — смотри фильмы. Жаль, что спецкурсу предстояло недолго наслаждаться возможностями такой хорошей голоплатформы: он живет в общежитиях ЛЗА только на время подготовки. Весьма лаконичной. Пока в программе подготовки были правила поведения, принципы работы и общее положение вещей: в брошенной прародине человечества за столько лет изменилось все, и фактически приходилось открывать ее заново. Набранный с прошлого года спецкурс едва-едва затронул самый краешек и пока ничего революционного не обнаружил. Новичкам просто нечего было изучать.

Дверь комнаты распахнулась.

За Титанией стояла самая что ни на есть ллуралена.

Ллуралена и ллуралена. В конце концов, они живут на территории Ллуральской Космической Федерации и приехали учиться на Ллурал. Вопрос был, скорее, в том, как такая вся из себя Титания могла познакомиться с представителем расы… совершенно не такой из себя.

Темно-серую кожу лица незнакомки прорезали ярко-зеленые полосы — выделенные из эстетических соображений места стыков живой и синтетической плоти: ллуралена была частично киборгизирована. Живое лицо, но глаза искусственные, двигающиеся механически выверенно. Череп синтетический, механическая пластика в походке, и вон, кажется, под браслетом на левом предплечье тоже виден стык живой и искусственной материи.

 — Это моя троюродная сестра Туйон! — объявила Титания, разом отвечая на все невысказанные вопросы.

Девушки пригляделись повнимательнее. Ага, не одна Маэрлена здесь полукровка. В полукровках человеческие гены проявлялись слабо: оказывалось влияние на телосложение, черты лица, немного менялась пигментация. Единственный человеческий ген, который доминировал над всеми нечеловеческими — предрасположенность к магии. Ллуралены или привычные к ллураленскому внешнему виду сразу бы распознали полукровку: Туйон отличалась от чистокровных ллураленов чуть более светлым оттенком кожи, не такими резкими чертами лица, более гармонично и женственно сложенным телом. Но для Нисфорцы, Маэрлены и Амарантайн она оставалась высоким, угловатым, андрогинным ллураленом, существенно не отличающимся от остальных представителей той расы. Слабые человеческие гены в потомках смешанного союза начинали пересиливать только через несколько поколений, когда не-человеческой крови в них оставалось не больше одной восьмой.

 — Располагайся, Туечка, — заворковала Титания, затаскивая сестру в свободную комнату и подпинывая туда же ее гравиплатформу с вещами.  — Благодарю за заботу, Титечка, — вымолвила ллуралена, заставив Амарантайн прыснуть со смеху, а Титанию – гневно побагроветь.  — Туйон! — возмутилась она. — Мы же договаривались!  — Мы договаривались, что ты будешь Титечкой до тех пор, пока я остаюсь Туечкой, — Туйон повернулась к остальным девушкам и приподняла уголки губ, что в исполнении ллураленов считалось за лучезарную улыбку. Их раса проявляла эмоции скупо и не так, как другие: встопорщиванием волос и шевелением ушей.

Нисфорца минуту или две всматривалась в абсолютно неподвижные волосы и уши новой соседки, пытаясь понять, как она сама-то относится к заселению сюда, пока не разглядела, что именно те части черепа, где находились волосы и уши, закрыты киборгскими имплантами. Искусственные детали, хоть и достоверно воспроизводили волосы и уши, не имели мышц, отвечающих за шевеление – остались только синтетика и углепластик. Нечитаемая ллуралена насторожила Нисфорцу еще больше: соседствовать с ней не очень-то хотелось. Ллураленские физиологические особенности смертельно опасны для окружающих, если хоть на секунду расслабиться и забыть о правилах безопасности. Но ненавязчиво отмазаться от соседки просто на основании того, что она ллуралена — никак. В конце концов, они живут на землях ллураленов, живут в достатке и процветании благодаря ллураленам и спят спокойно под защитой ллураленов.

Впрочем, ллуралены были обязаны человечеству еще больше…

Этак за одну или две тысячи магиксовских лет до Великого Переселения Человечества (тысячу семьсот тридцать восемь — подскажет будущий корабельный аналитик Маэрлена) Ллурал был совершенно случайно открыт космическим путешественником из Магикса, имени которого история не сохранила — настолько незначительным тогда казалось его открытие. Летел себе один-одинешенек на своем допотопном корабле, поставил на автопилот, лег спать, а проснулся оттого, что его затягивало в неизвестно откуда взявшуюся червоточину. Звездопроходец попал в гиперпространственный коридор, где его хорошо поболтало. Не рассчитанный на такие нагрузки, полуживой корабль вывалился с другого конца, за сотни тысяч световых лет от точки входа, и свернул на первую попавшуюся планету, пригодную для высадки. Содержание кислорода было на пару процентов ниже привычного, небо из-за примесей в воздухе отливало зеленью, моря с орбиты выглядели ярко-синими, а почти вся растительность оказалась смертельно ядовита для человека, но путешественник выжил, сумел подлатать корабль и улететь назад. Планета вошла в реестры как условно пригодная для жизни. И обитаемая. Пока путешественник чинился, он заметил местную гуманоидную расу: одинокое поселение в сто-сто пятьдесят забавных дикарей, называвших себя ллураленами, а свою планету — Ллуралом. Они были худыми и жилистыми, угловатыми, высокими, с резкими чертами лица, с кожей цвета мокрого асфальта, черными белками глаз, белыми радужками и яркими зрачками разных цветов. На голых гладких черепах узким белесым гребешком росли короткие жесткие волосы, у пожилых мужчин пробивался аналогичный пучок на подбородке. Черные у женщин, белые у мужчин ресницы, да белые узкие бровки — больше волос на их телах не было. Дикари были мирными, не любили тратить силы зря, естественные враги у них почти отсутствовали, еды было вдоволь, климат — теплый. Аборигены Ллурала были вполне счастливы, живя в шалашах, питаясь растительной пищей и сплетая себе набедренные повязки из травы. Никакого прогресса: их все устраивало, они и не пытались ничего менять, потому что не представляли, как еще можно развиться, если у них уже и так все есть. Это путешественник разглядел, конечно же, издалека, не нарушая первую директиву путешествий между мирами: никаких контактов и вмешательств в естественное развитие цивилизаций, пока они сами не достигли того уровня, чтобы войти в контакт с другим миром…

На этом про далекий и неведомый Ллурал забыли: десятки перспективных для заселения планет были гораздо ближе, в зоне магии Магикса. Вспомнили только в качестве запасного варианта на самый крайний случай, когда потребовалось срочно найти очень далекую и пригодную к жизни планету вне магической зоны, чтобы эвакуироваться туда прочь от проклятой магии. На Ллурал полетели для предварительной разведки, на всякий случай взяв с собой бусы и яркие тряпки: вдруг там еще остались серокожие дикари, и с ними придется договариваться.

Вынырнув из червоточины на том конце, делегаты сообразили, что путешественник, описывая планету, кое-о чем соврал. Первую директиву путешествий он нарушил. С аборигенами Ллурала он контактировал, и очень тесно.

Все оказалось иначе: к народу ллураленов спустился бог грома на железной птице (путешественник в своем корабле рухнул посреди деревни), укротил огненные цветы заклинаниями и фонтаном из чудесного кувшина (с матюгами выскочил наружу и залил из огнетушителя обшивку, сильно раскалившуюся в атмосфере). Божество оказало великую честь, согласившись жить рядом с простыми смертными (бессовестно сел на шею наивным дикарям и занял самый лучший шалаш, выгнав из него вождя). Бог обучил народ Ллурала своему божественному языку (он не мог почти ничего объяснить им: в скудном дикарском говоре, насчитывающем пару сотен слов, просто не было таких понятий, какими он оперировал). Он попросил помощи в лечении железной птицы (сообразил, что в одиночку корабль никак не починит). Бог научил ллураленов счету, мерам, чтению, исчислению времени и вещей так, как делали это небесные боги (взятых в помощь дикарей пришлось дополнительно учить, без этого они ничего не понимали в ремонте). Он показал, как выращивать огненные цветы и укрощать ими твердое железо, приглашать съедобные растения к себе в деревню, строить крепкие надежные дома из больших древесных стволов, подводить к деревне ручьи (чтобы ллуралены обеспечивали его всем необходимым, пришлось показать, как добывать огонь, обрабатывать металл, преподать основы земледелия, строительства и многого другого).

Бог грома начал залечивать раны железной птицы при помощи укрощенного ллураленами металла, а позже стал пускать их самих чинить какие-то простейшие вещи. Лечение длилось много сезонов, но, наконец, бог вылечил ее и улетел. Оставив народу Ллурала много частей от железной птицы (чтобы корабль оторвался от земли, пришлось облегчить его: вытащить все лишнее, вплоть до всей внутренней обстановки и сдирания обшивки со стен). И священные писания, где было много-много божественных знаний (среди прочего хлама была выброшена еще и большая корабельная библиотека из бумажных книг про космонавигацию, приборостроение, ремонт корабля, ботанику и зоологию, геологию, физику-химию и многое другое). Поглощенный мыслями о возвращении домой, путешественник просто вывалил все ненужное в лесу подальше от деревни, даже не вспомнив, что сам научил дикарей читать на языке, которым были написаны книги. Книги и сыграли основную роль. Они стали для ллураленов готовым планом развития цивилизации, который они прокладывали бы себе сами не одну сотню тысяч лет.

Эту историю делегатам поведал первый из встреченных ллураленов. «Серокожие дикари» изъяснялись на языке, мало отличавшемся от принятого в Магиксе, и везти им в подарок надо было не бусы и тряпки, а дилитий и анобтаниум. Ллурален был капитаном крейсера, патрулирующего сектор космоса возле черной дыры, и этот не самый новый по местным меркам корабль превышал самые смелые технические достижения человечества. Вокруг самого Ллурала было довольно плотное космическое транспортное движение, на орбите болтались базы.

Серокожие дикари на всем готовом и с рациональным подходом к делу за тысячу семьсот лет догнали и перегнали человечество. Открыли у себя химические вещества и соединения, классифицировали флору и фауну подобно человеческой, ввели человеческие меры и измерения, даже время считали так же — правда, сутки у них длились двадцать семь часов, а в год, немного потеснившись, влезло четырнадцать стандартных месяцев. При этом не забыли свою нехитрую первобытную культуру. Ллурал уже тогда входил в крупное торговое содружество наряду с сорока шестью государствами, состоял в военной коалиции вместе с двенадцатью, собрал в Федерацию имени себя четырех соседей и колонизировал две планеты, запустил в полет множество космических баз и станций, и уверенно надирал задницы недружелюбным соседям.

Единственное «но» заключалось в том, что ллуралены не знали, откуда к ним занесло человека. То ли в книгах не было, то ли знание оказалось утрачено, но никто даже приблизительно не представлял, где живет человечество, и уж тем более понятия не имел, что за черной дырой на окраине их солнечной системы кроется гиперпространственная червоточина, которая когда-то выбросила к Ллуралу находившуюся в аварийном состоянии «железную птицу».

Человеческая делегация была взята на борт крейсера, их корабль прицеплен на буксир (просто раса человеков не являлась членом Ллуральской Федерации, Коалиции Мангора или Ксетейского торгового содружества, а потому не имела права летать в этом секторе космоса), а капитан, не мешкая, взял курс на Ллурал, связался с Советом Федерации и изложил ситуацию.

Переселенцев пускали к себе и даже были готовы отдать им приличную планету в этой же системе, совсем немножечко, с краешка, колонизированную пирренами. А еще рабочие места на производствах и базах, плантациях, в сфере обслуживания, места в учебных заведениях, помощь в организации инфраструктуры и построении нового общества. Но с условиями: человечество вступает в Ллуральскую Космическую Федерацию, перенимает ллуральский язык и общие стандарты мер, норм, производства и т.д (изначально перенятых самими ллураленами у человеческой расы, ага), соблюдает ряд общих для Федерации законов и уважает особенности других рас, живущих по соседству. Человеческие биологические особенности, важнейшие обычаи и традиции, религиозные соображения тоже будут учитываться другими расами (Неадекватное поведение в сезон размножения? Обильная линька при волнении? Плевательный рефлекс? Обычай приносить свое потомство в жертву богам? Мало ли, что там у вас, человечества!). Также можно установить себе любую систему правления государством, не противоречащую единым для Федерации законам. Хоть над каждым десятком человек по королю поставить. Но! Совет Федерации будет работать только с одним, который имеет власть над всеми прочими. Переселенцы из Магикса поскрипели зубами (особенно громко скрипели королевские семьи, которым предстояло опуститься на уровень простых людей), но согласились. Выбора не было.

Человечеству пришлось многое пережить. Со многим смириться. Бороться со своими глупыми человечьими предрассудками. Доходило до угроз депортировать назад в Магикс за капризы и отказ уважать законы и порядки Федерации, но к концу первого столетия человеческая раса все-таки прижилась и освоилась, а к шестому столетию и вовсе сплелась с ллураленами и пирренами в такой тесный тандем, что ни за что бы не вернулась к своей прошлой жизни, которую, честно признаться, сильно позабыла…

Бусы и тряпки ллуралены все-таки взяли.

[*] Предподготовка –образование, примерно соответствующее среднему профессиональному, но без практики. После предподготовительной учебы у студента имеется теоретическая база знаний о своей профессии, и при желании он может продолжить учиться в академии и т.д уже с практикой: перейти с предподготовки непосредственно на подготовку к реальной работе.

[**]ллуральские сутки — 1.125 магиксовских суток (60 секунд в 60 минутах в 27 часах, ллуралены решили не париться и никаких новых способов измерения времени не изобретать). Ллуральский год — примерно 1.31 магиксовского года (дни, которые длятся по 27 часов, их примерно по 30 в месяце, и таких месяцев 14). Нет, отложите калькулятор: ллуральские сутки на три часа длиннее, так что восемь ллуральских суток — девять магиксовских. А чтобы приблизительно переводить годы/возрасты из ллуральских в магиксовские, нужно делить на три и умножать на четыре.

По левую сторону от тропинки тянулась невысокая каменная ограда, которую, казалось, можно перешагнуть. Обманываться видом ограды не стоило: каменный бордюрчик лишь служил основой прозрачного силового поля, окружавшего академическую стоянку кораблей.

Спецкурс пожирал глазами звездные машины со смесью восторга и волнения: с одной стороны, им предстояло летать на таких кораблях, с другой — придется корабль вести самим, никто их не повезет. Корабли были похожи на огромных птиц, раскрывших крылья — на ллуральский, разумеется, эквивалент птиц с парой передних крыльев с цепкими пальчиками на суставе, и задними оперенными закрылолапами, служившими для планирования и маневрирования.

Десять лет назад с верфей сошла и сразу хорошо себя зарекомендовала серия кораблей, разработанная в большинстве своем человеческими инженерами: большие универсалы типа «архангел», комплектуемые разным оборудованием и внутренним убранством в зависимости от назначения, хищные остроносые военные «серафимы», неуловимые разведчики «григории», мирные грузовые и пассажирские «херувимы» собираемые из разных сегментов в зависимости от назначения, малые универсалы «нефилимы», личные маленькие пятиместные кораблики «перо». Буквально полгода назад вышла серия посовременнее, детище ллураленов, носящее имена их духов природы, но персонажи мифов Ллурала еще нескоро вытеснят с небес ангельских воинов из человеческой мифологии.

На стоянке соседствовали самые разные корабли. Вдали виднелись восьмидесятилетние военные пенсионеры типа «вархад», на которых учили управляться со старыми кораблями и базами: достаточно сообразительный искусственный интеллект появился относительно недавно, а в запасе на случай военного времени было еще полно старых кораблей, станций и баз, управляющимися только строго определенными комбинациями слов, произнесенными громко и четко, или вообще (о ллуральские боги!) ручным вводом текстовых команд в бортовой компьютер. Рядом с вархадами стояли новейшие военные ахелены и разведчики сфорингали, а также личный директорский сфирь. Вдоль границы силового поля выстроился десяток черных матовых григориев с обшивкой-хамелеоном, способных маскироваться под внешнюю обстановку и скрываться с радаров. Были здесь и серафимы с острыми тяжелыми носами, рассчитанными на то, чтобы корабль еще сумел из последних сил врезаться во врага и пробить ему корпус. Серафимов было больше всего: малые патрульные, малые военные, средние военные, пятерка больших, у дальней границы силового поля виднелась одинокая громада сверхтяжелого. Да, ЛЗА была военной академией. Ллуралены, может, и не агрессивная раса, всеми силами избегавшая войн и насилия, но Ллуральская Федерация жила уж больно хорошо, сыто, в достатке. Лакомый кусочек. Кадеты ЛЗА учились несколько лет, вкалывая на учебе как проклятые, но Федерация могла спать спокойно под надежной защитой выпускников академии.

А вот спецкурсы бездельничали здесь несколько недель, наполовину повторяя пройденное, наполовину просто сохраняя перечни инструкций для самых разных ситуаций, на третью половину (так оговорилась Титания) изучая заданный материал самостоятельно. Они не были никакими военными, красивым словом «спецкурс» обозначалась исследовательская работа по контракту, на которую никто, кроме молодежи, не шел: опытные взрослые соглашались лезть в неизведанный космос за гораздо большие суммы. Молодежь же соблазнялась накоплением опыта работы, романтикой неизведанного космоса и возможностью просто отличиться: НИИ ботаники и ксеноботаники уже объявил, что будет принимать самых прилежных исследователей без вступительных экзаменов.

Так что спецкурсом нехотя занимались преподаватели ЛЗА, сосредоточенные исключительно на собственных кадетах. У спецкурсников здесь было всего трое «своих» взрослых.

Куратором их половины группы был Адриан Михальзар — сухощавый мужчина средних лет, человек, с незначительной примесью крови гору, с волнистыми русыми волосами и сетью улыбчивых морщинок вокруг глаз. Он имел военное прошлое, но был человеком мягким и открытым. Группе он понравился сразу. Он все хорошо и понятно объяснял, одаривая своих подопечных ободряющей улыбкой.

 — … после тестирований, которые точно определят вашу пригодность по работе вашего профиля, утвердится состав экипажей и начнутся тренировки в симуляторе, — говорил он, шагая рядом с группой вдоль силового поля. — На экипажи советую разбиваться сразу же, не откладывая, так как сдружившийся экипаж работает продуктивнее…  — О, мы просто обязаны демонстрировать сверхпродуктивность… — буркнула Нисфорца, намекая на поведение Титании в первый день. К счастью, приступ гиперактивности у пепельноволосой девушки прошел, как только улеглось волнение от попадания в новую обстановку.  — Будут теоретические занятия и инструктажи, — продолжал куратор. — После успешных тренировок в симуляторе полетите на академическом корабле в пробный полет до ближайшей планеты. Как и спецкурс прошлого года, будете летать на нефилимах.

Михальзар махнул рукой на академические, вооруженные нефилимы, мимо которых они как раз проходили.

 — Конечно, никто вам новые корабли не даст, — усмехнулся он. — И прошлогоднему спецкурсу тоже не дали. Будут уже полетавшие несколько лет, проверенные, подлатанные, в хорошем состоянии. Новые звездолеты порой таят неприятные сюрпризы, не найденные при проверках. Вашим такое не грозит. Зато у подержанных кораблей проявляются последствия старых поломок, но о них хотя бы будет знать бортовой компьютер.

Группа какое-то время шла молча, затем куратор вновь заговорил.

 — Я рад, что человеческая раса не забывает свою родину. Но приятно видеть среди энтузиастов и представителей других миров. Вот вы, Кха-Лиибру-Лии, что хотите найти в том далеком космическом секторе?  — Возможность поработать в компании сухопутных коллег. — ответила Михальзару невесть зачем зачислившаяся на спецкурс ихтина, томно прикрывающая круглые рыбьи глаза полупрозрачным третьим веком и то и дело опрыскивающая жабры увлажняющим спреем. Планета Ихт входила в состав Ллуральской Федерации и ее жители имели равные права со всеми. Например, входить в состав исследовательских групп, работающих в Магиксе. Но ихтины были водной формой жизни, которая еще не так давно, с точки зрения эволюции, превратилась в двоякодышащую и смогла ненадолго вылезать на сушу. Цивилизация гуманоидная, развитая, по-своему интересная, ее своеобразное мировоззрение могло бы раскрыть происходящее с новой стороны, но в начале второго года исследований созданные условия пока еще не подходили для ихтинов, хотя разговоры и велись.

Впрочем, и без ихтины группа была очень смешанной. По крайней мере, ее первая половина, сорок людей: вторая находилась с другим куратором. Шесть ллураленов, семь пирренов, пара девушек-гору, все время державшихся за руки, одинокая ихтина. И двадцать четыре человека. Трое из сорока были полукровками (ллуралена и два пиррена), внешность семерых человек выдавала небольшую примесь нечеловеческой крови. Семнадцать внешне и основными физиологическими параметрами принадлежали к женскому полу, двадцать три — к мужскому. Семеро были киборгизированы. Такая солянка никого не смущала: в Федерации все притерпелись к особенностям своих соседей. Конечно, будут свои тонкости в более тесном сближении для командной работы, да и экипажу, в который попадет ихтина, не очень повезет (обитательницы комнаты № 134А дружно порадовались про себя, что Титания быстренько всех объединила, и ихтина достанется не им).

Ллуралены тоже были нелегкими сокомандниками. Чернокровая, молчаливая, смертельно ядовитая раса была мало похожа на людей и пирренов. Рацион ллураленов состоял из растительной пищи, ядовитой для любого не-ллуралена. В их организмах оседала смертоубийственная мешанина растительных токсинов. Некоторые из них химически нейтрализовали друг друга, но остального хватало для формирования сильнейшей природной защиты. Ллураленов не брали болезни и вирусы, не кусали насекомые и не трогали хищники. Те еще в древности, до прилета «бога на железной птице» смекнули, какой эффект оказывают определенные растения на организм, и стали целенаправленно увеличивать содержание токсинов в теле. И теперь на девять солнечных систем вокруг не было твари ядовитее ллуралена.

… — Интересное стремление, — вежливо кивнул Михальзар ихтине и собрался спросить кого-то еще, но группа вдруг зашумела и задрала головы. На стоянку, развернув дополнительные взлетно-посадочные гравикомпенсаторы, опускался голубой архангел.

 — Супернова! — ахнула Амарантайн, разглядев сияющую золотом надпись на борту.

… Супернова и ее экипаж два месяца назад стали всеобщими кумирами. Глядя на экипаж Суперновы, дети начали грезить о космосе, подростки устремились в предподготовительные учебные заведения учиться пилотированию и навигации, космолетные академии содрогнулись от наплыва желающих поступить на службу. ЛЗА тоже содрогнулась: на вторую волну набора исследовательского спецкурса были поданы тысячи заявок от тех, кто закончил хотя бы предподготовку. ЛЗА не стала отбирать самых лучших, а просто зачислила первые восемьдесят кандидатов, отвечавших критериям приема. Самые-пресамые лучшие-прелучшие, со сплошными «А» в платиновых дипломах, на практике оказывались не столь продуктивными. Самые-пресамые зубрили от корки до корки, следовали уставам и инструкциям, получали свои платиновые дипломы, и на практике вдруг оказывались бесполезны. Космос не жаловал зубрил-теоретиков, которым на каждую ситуацию был нужен соответствующий пункт или инструкция. Космос жаловал середнячков. Чтобы получить диплом, на учебе середнячкам приходилось хитрить, списывать и составлять целые стратегии для достижения хорошей оценки, а в космосе эти навыки превращались в быструю адаптацию, нестандартное мышление и креативный подход к решению задач.

В Супернове, точнее, на тот момент еще пока в нефилиме Нове, летали такие же середнячки: пиррен, гору, два человеческих парня и девушка. Спецкурс прошлого года набирался с большим трудом: тогда восемьдесят космолетчиков летели исследовать неизвестность маленькими экипажами на кораблях-нефилимах, и никто толком не знал, что их там ждет. Было исследовано и признано безопасным космическое пространство, где в первое время будут работать спецкурсники, была информация о состоянии Магикса семьсот шестьдесят лет назад, до исчезновения магии.

Край сектора космоса, который когда-то относился к Объединению миров Магикса, был более-менее осмотрен, и человеческие богачи задумали отправить туда шикарный круизный лайнер-херувим. Дескать, наконец-то свою прародину увидят все желающие (у которых есть деньги на дорогущий билет), а не только восемьдесят космолетчиков со спецкурса. В первый раз лайнер, никуда не садясь, благополучно облетел обследованный кусочек космоса, давая взглянуть на планеты с орбиты. Во второй раз с лайнером вдруг оборвалась связь. Кораблям, находившимся поблизости от места исчезновения, было велено бросить все и искать его. Лайнер заметили с Новы: проверенный, новый, безупречный херувим со взбесившейся системой управления мчался невесть куда, не подчиняясь системе управления. Связавшись с командованием, изложив положение и текущие координаты, ребята на Нове бросились следом, запрашивая у бортового компьютера хоть какие-нибудь инструкции на такой случай. Переключенный на автопилот нефилим на пределе мощности работал двигателями на взлет, подпихивая под днище громадный херувим, и помог ему не разбиться о поверхность ближайшей планеты, а просто жестко сесть, обойдясь без жертв. Но Нову после этого можно было переименовывать в Лепешку. Экипаж покинул корабль еще в воздухе, выскочив из грузового шлюза на флаере. Дальше были бесконечно тянущиеся сутки ожидания помощи и психующие туристы, совершенно гражданские и неподготовленные люди.

Лавочку круизов по Магиксу прикрыли. Происшествие подпадало под закон: на территории бывшего Объединения миров Магикса зафиксирована космическая аномалия, подвергающая корабли угрозе гибели, а значит, свободное пребывание здесь запрещено, пока не будет установлена причина аномалии и не найден способ защититься от нее. Пока не исследуют весь Магикс, никаких богачей на лайнерах и ни за какие деньги. А пятерку бравых космолетчиков наградили большими деньгами и еще большей славой, а взамен погибшего нефилима Новы дали новенький архангел — Супернову.

… Знаменитый архангел приглушил двигатели, втянул стабилизаторы, и распахнул задний шлюз. На стоянке тут же засуетились, подгоняя грузовые гравиплатформы. Экипажи спецкурса прошлого года набора продолжали находиться в Магиксе и периодически летали на Ллурал, привозя материал для исследований и увозя нужные там, у них, грузы — провизию, оборудование и тому подобное.

Из заднего же шлюза выбрались пятеро и направились к главному входу в ЛЗА. Они так и управляли огромным кораблем впятером. Исследовательские нефилимы насчитывали четыре человека экипажа: обязанности капитана, навигатора, пилота и связиста делили между собой двое на мостике, третий — медик, четвертый сидит в машинном, следит за двигателями и производит по надобности ремонт. Научный работник — аналитик — членом экипажа не являлся.

На пустой архангел без пассажиров и прочего персонала вообще-то требовалось минимум девять человек экипажа: капитан, навигатор, пилот, связист, врач, медсестра, механик, техник, оружейник. Если Суперновой так и управляют впятером, может, новому спецкурсу не стоит так волноваться, что они не справятся с нефилимами? Может, у них все получится? Может, повезет сделать что-нибудь этакое, и счастливчиков тоже наградят вожделенным архангелом?..

Комментарий к Глава 1. Ллурал https://vk.com/photo-165038256_456239032

====== Глава 2. За капитана Генрике ======

За открытым окном комнаты № 134А студенческого общежития ЛЗА дурными голосами орали равнинные синираи. У этих птиц был разгар брачного периода. Вся флора и фауна Ллурала была гермафродитной, обоеполой. Как человеку случайным образом выпадала хромосома, определяющая пол, так животным случайным образом доставался цвет. В брачный сезон фауна собиралась в большие стаи, делилась на две «команды» по цвету и начинала драться за право роли в размножении. Слабые, старые и больные особи погибали, оставались сильные, которые дадут здоровое потомство. Через какое-то время драки заканчивались, а проигравшая «команда» брала на себя более тяжелую, материнскую роль.

Орущих синираев перекрикивал включенный на полную громкость сериал, который смотрела на голоплатформе Амарантайн. Люди в сериале тоже готовились к сезону размножения:

 — И вот мы остались втроем: ты, я и луна! — с придыханием произнес мужской голос.  — Мы впятером, дорогой. У Лерфема три луны, — ехидно возразил емуженский.

Туйон ковырялась отверткой в ноге. Стянутая кожа валялась рядом, похожая на серый чулок. Ничего жуткого в этом не было: у ллуралены от линии талии начиналась механическая часть.

Маэрлена листала самую настоящую бумажную книгу об истории Изначального Магикса.

Титания уткнулась в падд и оживленно строчила кому-то сообщения.

 — Лучше бы подготовились к учебе, — вздохнула Нисфорца, оглядывая это царство безделья.

— Я уже подготовилась, — открестилась Титания.

 — Да ты ни на минуту не отвлеклась от своих чатов! — возмутилась Нисфорца. Та только поправила очки на переносице.  — Сестричка! — позвала она.

Туйон развернулась боком, нажала себе за ушами, и задняя часть ее черепа с щелчком поехала вверх. Под крышкой змеились проводки и мигали светодиоды. Под ними красноречиво синел маркировкой недешевый, очень вместительный блок памяти. Зрелище было яркое и сюрреалистичное: на уменьшившейся голове осталось только лицо, окруженное микросхемами, а в руках ллуралена сжимала корпус, на котором торчали заостренные уши с болтающимися сережками, да сверху белел ершик белых искусственных волос.

— Туйон застала здесь корабль прошлогодних спецкурсников, тоже с киборгом в экипаже, и попросила поделиться инфой, — самодовольно объяснила Титания.

— Уж не Супернова ли? — оживилась Амарантайн, поставив сериал на паузу.

 — Не-а, — мотнула головой Титания. — Эвергрин какой-то.  — Что здесь вообще делают киборги, если им достаточно просто закачать в голову все, что нужно? — удивилась Маэрлена.  — Совокупность личного опыта, рефлексов и реакций. Привыкание к рабочему коллективу, — ответила ллуралена, нахлобучивая корпус на голову. — Никакое программирование не поможет предусмотреть все до малейшего нюанса. Такое под силу только живому мозгу.  — А он у тебя… — начала Нисфорца.  — Шестьдесят четыре процента моего живого мозга сохранилось и перемещено под корпус процессора.

Девушки только кивнули. Киборгизация была делом обыденным. Кто-то увеличивал свои возможности, кто-то добивался красоты и привлекательности, были и те, кто просто встраивал в тело процессор, увеличивая производительность ума, кто-то киборгизировался не по своей воле, исправляя физические увечья.

 — Ты ведь киборгизировалась по причине инвалидности, да? — поинтересовалась Амарантайн на правах будущего корабельного медика. Для добровольной киборгизации у Туйон была довольно странная конфигурация: раскроенная голова, левая рука и все тело ниже линии талии.  — Да. Инвалидность. Экскурсионный катер потерпел крушение при посадке, когда мне было одиннадцать лет, — кивнула ллуралена. — От меня мало что осталось, но для полного восстановления жизненных функций через стандартную киборгизацию этого хватило.  — Бедняжка… — вздохнула Амарантайн.  — Я так не считаю, — качнула головой Туйон. — Киборгизация была моим осознанным решением, я собиралась к тринадцати годам заменить часть мозга компьютером и почти накопила необходимые средства. Так как за меня уже заплатило государство, деньги ушли на продвинутую комплектацию.  — Все равно, ты не сможешь иметь детей, если у тебя ниже талии только механика, — Амарантайн упорно пыталась возвести соседку в ранг несчастных.  — У меня старшая сестра, — ллуралена возводиться в ранг несчастных не желала. — Она уже имеет двух детей.  — Я интересуюсь исключительно как медик, — сдалась ее собеседница, покраснев. У ллураленов свои взгляды на семьи: в семье было много детей, не менее четырех, но всего один или два потом заводили детей, зато много: за себя и за своих бездетных братьев-сестер. Только одна старшая сестра — маловато для типичной ллураленской семьи, но Туйон ведь полукровка. К слову, о пестиках и тычинках: чтобы в любовном союзе ллуралена и человека случилось что-то, (кроме чернеющего от яда человека, кашляющего кровавой пеной и корчащегося в судорогах после первого же поцелуя), ллуралену надо было минимум на месяц отказаться от своего привычного растительно-токсичного рациона, чтобы яд выводился из организма. При этом без своего токсинного иммунитета ллурален становился уязвим к каждой мелочи. Партнер же запасался комплексным антидотом и даже ради поцелуя клал рядом коммуникатор, чтобы немедленно связаться с медицинской службой, если что-то пойдет не так. Для процесса, кхе, зачатия ллураленов-полукровок рекомендовалось сидеть на неядовитой диете не меньше трех месяцев, и в такой паре женщиной должна быть именно ллуралена, потому что человеческая жена ядовитое дитя от мужа-ллуралена не выносит. Магия в людях, помогавшая в межрасовых браках, здесь не работала. Она влияла на хромосомную совместимость двух разных биологических видов. А эту ллураленскую отраву не нейтрализовала. … — Много там информации от этого Эвергрина? — нарушила Маэрлена образовавшееся молчание.  — Я все еще просматриваю полученные сведения, — ответила Туйон. — Могу сказать, что присутствуют сведения о выполнении исследовательских рейсов. И информация окрашена эмоциональным отношением команды к происходящему.

 — Чушь эта ваша магия! Технологии давно превзошли ее возможности! — грохотал усатый инструктор по технике и механике Герард Айнштофф.  — Понабирали девиц в коротких юбках! — закатывала глаза все вводное занятие Людовина Больг, руководитель практикумов в симуляторах.  — Только взгляните, какое сегодня изумрудное небо! — вздыхала лектор по технике безопасности Таенна Ам-Тае.  — Вы полетите к новым звездам и принесете к нам в своих организмах новые вирусы… — щурился микробиолог и бактериолог Хар’т’Йинтар, ехидно топорща белесый хохолок волос.  — Ерунду вам говорят. Особенно Айнштофф, который в Магиксе никогда не был, — удивился профессор истории Эрих. — Незримое, не фиксируемое никакими приборами явление едва не погубило элитный круизный лайнер с повышенной системой безопасности, а у Айнштоффа технологии давно превзошли возможности магии, да, конечно…

Да, просто Эрих. Профессор Ар сразу попросил называть его по имени и обращаться на «ты». Эрих — «свой», спецкурсовский, который после окончания подготовки полетит с ними в качестве эксперта по Магиксу. Их кураторами будут Михальзар и еще Латиан, в ведении которой сейчас находилась вторая половина набранного курса. Оставалось только не путаться, как к кому обращаться: Адриана Михальзара строго на «вы» и по фамилии, потому что человеческая раса блюдет субординацию в общении. Каи’м’Латиан можно на «ты» и по имени, потому что ллуралены субординацией не заморачиваются, и «вы» с обращением по фамилии применяется только к очень уважаемым личностям. Эриха Ара — на «ты» и по имени просто потому, что ему так хочется.

Своеобразие профессора этим не ограничивалось. Бледный до молочной белизны, беловолосый, светлоглазый, высокий и тощий, возраста неопределенного: ему могло быть и двадцать, и тридцать; одетый по-горуйски — слишком закрыто для теплого влажного климата Ллурала, он постоянно отводил взгляд и никогда не смотрел в глаза. Порой смеялся не к месту, злобненько шутил, язвил, огрызался, имел довольно странный подход к преподаванию, пропуская материал целыми кусками. Эрих был человеком, без каких-либо признаков примеси иных рас — но на редкость странным представителем человеческой расы.

— Поднимите руки те, у кого в школе был базовый курс истории Магикса до Великого переселения человечества, — вдруг сказал профессор.

Группа дружно подняла руки. Базовый курс истории Магикса был легким, развлекательным, похожим на изучение мифов и легенд: человечество, удирая из погибающего Магикса, собирало свои вещички, а не информационное наследие, и данные о покинутой прародине человечества восстанавливали кусками, по воспоминаниям и корабельным базам данных.

— Поднимите руки, кто следил за всеми новостями и подробностями исследования Магикса, когда туда полетел предшествующий вам спецкурс.

Ни одна рука не опустилась.

 — Те, кто догадался скачать информацию обо всей учебе у кого-то из них, когда они прилетали сюда.

— Какие мы предсказуемые, — не удержался кто-то. Группа уже похихикивала, продолжая держать руки.

— Зачем вам я, в таком случае? — усмехнулся профессор. — Хотя нет, подождите. Поднимите руки, кто брал информацию у Эвергрина.

Несколько рук дернулись было вниз, но после перешептываний вернулись на исходную позицию.

 — Эвергрин — сорвиголовы, влипающие в истории каждый рейс, чудом все еще живые и не угробившие корабль, — объявил Эрих.

Взгляды группы стали подозрительными. Мол, как вы туда таких пускаете.

 — Я не хочу сказать, что они некомпетентны в своем деле, — поспешил уточнить профессор. — Они по-своему хороши на заданиях, но пытаться воспроизвести метод их работы — самоубийство. В качестве примера подражания лучше избрать Глорию или Спелл. Я распоряжусь, чтобы кого-то из них прислали сюда в следующий раз, а полученное от Эвергрина попрошу стереть.

Профессор внимательно оглядел сидящих перед ним спецкурсников.

 — Но вы ведь все равно не сотрете, — вздохнул он.

Компания… Компания… Пока что это была компания обитательниц комнаты № 134А общежития Ллуральской Звездной Академии. Чтобы стать командой, нужно сдать экзамены и тестирования на профпригодность, а пока они просто недавно подружившиеся соседки, прогуливающиеся по центру столицы Ллурала — Ллуры. Столица Ллурала разрослась прямо из того древнего поселения, на которое рухнула «железная птица», а в те времена у первобытных жителей с фантазией на названия было не очень. Все названия переводились как «принадлежащее ллураленам»: планета Ллурал, деревня Ллура, две луны Ллерам и Ларрум, и солнце — звезда Ллуморана.

На улицах сияли огнями магазинчики и кафе. Откуда-то из-за домов доносился шум электромагистрального транспорта, но здесь была пешеходная улица. Невзирая на спускающуюся на город темноту, вечер еще не наступил: в данный момент этому району Ллуры загораживал солнце агропромышленный пригород Феграт, построенный на выступающих из земли широченных хордах с искусственными гравитационными установками.

На улочках столицы всей Ллуральской Федерации гуляла разнообразная толпа: попадались даже те, кто членом Федерации не был. То и дело встречались представители человеческой расы. Было много пирренов: одиноких, парочек, троиц — все, как один, кареглазые, с теплым оттенком кожи и буро-рыже-белыми волосами. Целеустремленно прорезали толпу одинаковые ллуралены — серокожие, с короткими белыми хохолками волос, да еще и трудноопределимого пола. Стопроцентно определить пол можно было по цвету ресниц и верхнего века. В глубокой древности ллуралены все были одинаковые, гермафродитные, не делившиеся на мужчин и женщин, и с тех пор изменились мало. Мужчины стали чуть выше, шире в плечах, у женщин появилась небольшая грудь, да обозначились талия с бедрами. Одежда ясности не вносила: ранее гермафродитная, да и сейчас еще способная к смене пола раса не заморачивалась с делением одежды на женскую и мужскую. От пола ллуралена зависел только выбор нижнего белья и одеяния для свадебной церемонии.

Попадалось много парочек. Однополых, разнополых, межрасовых. Триады, полиаморные группы. Прилетевшее из Магикса человечество получило удар по своим предрассудкам: что ему было извращениями и психическими отклонениями, для рас здешней звездной системы оказалось естественными процессами продолжения рода.

На улицах уже были видны украшения для грядущего празднества в честь бога Ариара. Ллуралены никогда не были истово верующими, но надо же было в дневности как-то объяснять природные явления: землетрясение — Имаран гневается, солнце восходит — проснулся и открыл свой глаз великий зверь Улааро, дождь — Ариара плачет, гром и молния — у Витъйян супружеская ссора с Ариара (почему супружеская, если ллуральские божества вообще не имели пола, так и оставалось загадкой). В рамках праздников во имя богов ллуралены устраивали общественно полезные мероприятия: день поедания фруктов сакквара с далеких гор, всеобщий день свадеб после завершения брачного сезона, праздник сбора урожая. Ну не отменять же все веселье из-за того, что с неба свалился бог грома на железной птице и рассказал, как устроен мир на самом деле?

Компания бродила, вглядываясь в обозначения на вывесках. Они искали кафе, которое могло бы обслужить их всех. Загвоздка была в одном члене их компании. Заведения, обслуживающие всех, были обязаны организовать две полностью изолированные друг от друга кухни — для ллураленов и для всех остальных. Это было дорого и невыгодно: делать в одном заведении две полноценные кухни, изолированные вплоть до мытья посуды и выноса официантами заказов. Для гостей Ллурала жизнь с самыми ядовитыми на девять окрестных солнечных систем требовала жесткого соблюдения безопасности. Одежда шилась сразу с кармашками для автоинъектора с комплексным антидотом, руки протирались специальными растворами после посещения общественных мест, пищевые производства изолировались, несоблюдение норм безопасности сурово наказывалось.

 — Кажется, нашла! — оживилась Нисфорца, указывая на одну из вывесок и тут же утягивая за собой Амарантайн, как самую мелкую и неспособную сопротивляться.  — Надеюсь, антидоты у всех с собой? — встрепенулась та, поддерживая имидж будущего корабельного медика.  — Если что, Туйон вас вылечит! — хмыкнула Титания, проходя в кафе вслед за ними.

Маэрлена высмотрела круглый столик и первая села за него.

 — Так-так, а можно поподробнее? — заинтересовалась Амарантайн, недоверчиво глядя на Титанию.  — У меня имеются незначительные способности к вытягиванию растительных токсинов из окружающей среды. — промолвила Туйон, тоже присаживаясь. — В том числе из живого организма, в котором токсины еще не успели произвести фатальных разрушений.  — Ты же можешь работать спасателем! — загорелись глаза у Маэрлены. — Пристроиться у кого-нибудь, где-нибудь… Да кем угодно!  — Поэтому мы и стремимся в Магикс, — Титания плюхнулась рядом с сестрой и махнула рукой, чтобы к ним подошли. — Ищем ключи к своей силе.

К столику с разных сторон подошли двое официантов: Титании, Амарантайн, Нисфорце и Маэрлене протянула по экземпляру меню улыбающаяся человеческая девушка, Туйон принес отдельный перечень блюд высоченный ллурален с присущим их расе каменным выражением лица. Меню у нее было куда короче. Ллуралены употребляли свои ллуральские растения, иногда морепродукты, почти все в сыром виде, редко делая многокомпонентные блюда. Продукты других миров они не ели, кроме одной ихтинской рыбы, которую сами ихтины не ели из-за высокого содержания яда, и вот еще оценили человеческий алкогольный напиток абсент — не за алкоголь, он на них не действовал, а за содержащийся в нем полынный токсин туйон.

 — Так. Стоп. А тебе к какой силе ключ? — уцепилась за ее слова Маэрлена, раскрывая свое меню. Пиррены в пищевых потребностях были схожи с человеческой расой, а когда человечество лично поселилось рядом — быстренько оценили и переняли их кухню.  — О, во мне сразу после истечения тысячелетия пробудилась магия, — Титания горделиво выпятила грудь. — Я металлокинетик. Охватываю своей магией до двухсот килограммов металла, а иногда, если очень сильно захотеть, даже превращаюсь, крылья вырастают. Получается, я фея.  — У кого еще есть магия? — Нисфорца выразительно глянула на Маэрлену и Амарантайн.  — У меня нет, — пожала плечами пиррена. — Просто интересуюсь историей и археологией.

Титания подозвала официантов и они озвучили заказы.

 — Ой, а я целый год ждала, когда можно будет попасть в Магикс и разобраться в себе! — воодушевленно затараторила Амарантайн, как только официанты отошли. — Еле выучилась на медика, чтобы хоть так оказаться на каком-нибудь корабле, который туда полетит! На первый спецкурс я не успела, потому что еще доучивалась, и хотела купить билет в тот круизный лайнер, а потом его отменили, а потом объявили набор на новый спецкурс!  — Так что у тебя все-таки? — спросила Титания.  — А, ой, — Амарантайн вдруг покраснела так, что это было заметно даже на ее темной коже. — Я, кажется, располагаю к себе людей. Мужчин. В определенном смысле… Мне не дает покоя вопрос, в магии ли тут дело или моем природном обаянии…

Остальные понимающе взглянули на нее. О, конечно, очаровательной миниатюрной Амарантайн и без всякой магии достаточно кокетливо захлопать ресницами, чтобы к ее ногам упали штабеля мужчин…

А вот Нисфорца нахмурилась. «Еле выучившаяся на медика» вызывала подозрения. Сомнения в ее компетентности.

 — Ты хоть с настоящими больными имела дело? — поинтересовалась она.  — Настоящие больные не желали сидеть и болеть, ожидая практикантов! Мы кучу времени отсидели в симуляторах, даже вскрытие голографическому трупу делали! Думаешь, если бы я вообще ничего не умела, мне бы дали диплом предподготовки? — обиделась Амарантайн. — Несложные вещи по профилю врача я делать могу, а для тяжелых случаев в корабле будет две криокамеры — до базы и более квалифицированных медиков долетите замороженными!..

К столику снова подошли официанты, прервав начавшийся было спор. Человеческая девушка расставила перед своими клиентками дутые бокалы с яркими коктейлями и фруктами на шпажках, Туйон получила от ллураленского официанта высокий цилиндрический стакан с ядовито-голубой жидкостью и веточками какого-то растения.

 — А если тяжелых случаев произойдет больше, чем будет криокамер? — снова принялась напирать Нисфорца.  — Ой, давай ты и станешь капитаном, раз такая ответственная, — неожиданно вступилась Титания.

Словесный выпад сработал: Нисфорца замолчала и озадаченно уставилась на фею металлокинеза.

 — Чем обосновано твое решение? — негромко спросила Туйон у сестры.  — Раз уж мы договорились быть одной командой, рано или поздно придется решить, кто из нас будет отвечать за всех, — охотно пояснила Титания. — Есть вероятность, что капитаном выберут меня, но я не могу так сразу командовать и нести ответственность. Меня саму еще надо призывать к ответственности… Если Нисфорца хочет нас строить, пусть она и будет капитаном, так?

За столиком повисло задумчивое молчание. Титания, в общем-то, все правильно говорила. Механик, то есть Туйон, будет обитать в машинном, у Амарантайн свои постоянные санитарно-медицинские обязанности, аналитик Маэрлена вообще в состав экипажа не входит. Разбираться, кто из них капитан, а также навигатор и пилот, остается Титании и Нисфорце, учившимся на пилотов-навигаторов.

 — Просто для справедливости озвучу, что капитаном может быть аналитик при наличии других научных работников на борту, — зачем-то сказала Маэрлена. — Но сама в капитаны пока не мечу.  — Я, в общем-то, не против, — промямлила Нисфорца, очень сильно краснея лицом, шеей и даже плечами. — Только пилотом не буду. Навигатором.  — Напомните мне фамилию капитана, — Титания шутливо пихнула ее в бок.  — Генрике, — подсказала Маэрлена.  — Значит, пью этот бокал за капитана Генрике! — объявила фея металлокинеза, хватая свой недопитый коктейль и очень осторожно чокаясь им об стакан сестры.

Остальные засмеялись и тоже подняли свои бокалы.

Занятия у спецкурса подразумевали нагрузку только для тех, кому это полагалось по будущей должности на корабле. Конечно, всем вне зависимости от профиля покажут, как послать сигнал бедствия, включить криокамеру, но это все потом. Сейчас разношерстный спецкурс, окончивший самые разные заведения, пытались хотя бы причесать под одну гребенку.

Так что Титания и Нисфорца в данный момент летали в симуляторе, а остальные решили обложиться подготовкой.

 — Как хорошо, что там жила одна лишь человеческая раса! — заявила Амарантайн, устало отбрасывая на диван датапад с анатомическими схемами. — По крайней мере, всю физиологию по себе знаешь!  — За прошедшее время, а это тысячелетие по исчислению Магикса, кто-то мог и измениться, — возразила Туйон. Речь будущего корабельного механика была чуть замедленна и монотонна: по кабелю, воткнутого прямо за заостренной ушной раковиной, скачивалась техническая информация по механике и электронике нефилимов.  — Если там вообще кто-то остался, — хмыкнула Амарантайн. — Помните новости о прошлогодних исследованиях — Магикс вообще вымер?  — В разных местах могло меняться по-разному. Кто-то мог выжить, — задумалась Маэрлена. — Из их жизни и быта исчезла магия, вымерли все носители магии, перестали действовать сооружения и системы, работающие за счет магии. Вопрос в том, насколько многое зависело от магии. Одни планеты могли почти не пострадать, другие — вымереть полностью, третьи — подвергнуться стихийным бедствиям, техногенным катастрофам. Кто-то сохранился, кто-то мог измениться до неузнаваемости.  — В любом случае, даже если оставшееся там человечество мутировало от радиации, основные принципы строения организма должны остаться теми же, верно? — усомнилась Амарантайн. — Это вам не ихтины какие-нибудь! Мне до сих пор снятся кошмары про то, как на экзамене попадается вопрос об ихтинских полах!

Девушки погрузились в молчание. Темы ксенобиологии, ксеноэтнографии, ксеномедицины, ксенолингвистики и прочих наук о своих соседях по космосу все вспоминали с содроганием. Исключение этих предметов из базового образования сократило бы длительность обучения на три года. Но тесное сотрудничество — и содружество — с таким количеством разных разумных рас требовало хорошо знать своих соседей.

Страшнее всего была ксеномедицина. Хоть соседи у Ллурала и подобрались все гуманоидного строения, в плане физиологии совершенно различались. Жители Ихта, планеты у соседней звезды Саивин, по внешнему виду и самоосознанию делились на мужчин и женщин, но по физиологии, в том числе репродуктивной, каждый пол делился еще на три. У оренхенов было три пола, не похожие на привычные мужской или женский, для продолжения требовалась триада из всех трех полов, но жили оренхены более крупными ячейками общества, находя себе группы и образуя союзы при помощи мудреной биохимии. Пиррены могли продолжить род только в триаде из двух мужчин и женщины, поэтому мужчин-пирренов было в два раза больше. Становилось все больше смешанных семей из пирренских мужчин и человеческих женщин: а вы что будете делать, если у вашей расы одна женщина на двоих, а у человечества по женщине каждому, даже немножко лишних остается, потому что их от природы рождается чуть больше? Гору размножались только в однополом союзе, хотя делились на вполне себе мужской и вполне себе женский пол. Еще у них был какой-то рецессивный третий пол, тоже совмещающийся лишь с особями лишь своего пола, но был очень редок и потихоньку вымирал.

Ллуралены, как и вся фауна Ллурала, когда-то тоже были обоеполыми и давным-давно так же дрались каждую весну, разделяясь на команды по цвету ресниц и окраске верхнего века на черных и белых. Однажды, то ли после особенно кровопролитной битвы, то ли в период спада рождаемости они решили, что незачем убивать друг друга ради права оставить потомство. Пускай «беленькие» навсегда станут мальчиками, «черненькие» — девочками, а драться больше не надо. Ученые считают, что именно тогда в предках современных ллураленов зародилась склонность решать проблемы путем договоренностей и компромиссов. Природа со временем убрала у ллураленов ненужные органы, добавила внешних отличий мужчинам и женщинам, однако функция обоеполости сохранилась. Любой ллурален под влиянием стресса, сильных чувств или иных факторов мог взять и самопроизвольно сменить пол, и такое случалось, по статистике, с каждым из трехсот сорока.

В систему звезды Белегир, подконтрольной территории Ллуральской Федерации, занесло и вовсе инсектоидную форму жизни — траккатов. В Федерации они не состояли, так как пока еще даже до разумной расы недоэволюционировали. Траккаты почковались, раз в сто сорок три года массово вымирая и оставляя только одну, самую сильную и сообразительную особь, которая напочковывает таких же сильных и сообразительных, как она, и все начинают жить развиваться с этой отправной точки, пока не пройдет еще сто сорок три года. Ученые все еще выясняли, как именно траккаты определяют самого умного и сильного из всех, и во что они могут эволюционировать…

 — Да, согласна, — нарушила Маэрлена долгое молчание. — Если бы кто-нибудь так исследовал остатки Ллуральской Федерации, он бы с ума сошел…

 — Астелла-3 приветствует на борту, — произнес прохладный голос бортового компьютера.

Нисфорца и Титания переглянулись, устраиваясь в креслах навигатора и пилота.

 — К-капитан Генрике на мостике, — заикнулась первая. В современных системах действовала процедура голосового опознания: корабль не взлетит, не активирует орудия или систему самоуничтожения, не видя капитана или его первого помощника.  — Астелла-3 ожидает команды, — подчинился бортовой компьютер.  — Диагностика систем, — начала Нисфорца, припоминая порядок взлета.  — Все системы в норме, — ответил компьютер после двадцатисекундного промедления.  — Активировать двигатели, — этот приказ относился уже к пилоту. Пальцы Титании запорхали по приборной голопанели, отдавая команды двигателю. Корабль едва уловимо завибрировал. Сзади послышался нарастающий гул.  — Машинное отделение, работа двигателя? — озвучила Нисфорца следующий обязательный для протокола вопрос, украдкой поглядывая на шпаргалку в рукаве.  — Двигатели в норме. К взлету готовы, — отозвался из динамиков внутренней связи гнусавый мужской голос, заставив Титанию сдавленно хихикнуть.

Астелла-3 была симулятором для пилотирования нефилима, сконструированным и запрограммированным под руководством инженера, в свое время летавшего на корабле под названием Астелла. Первый симулятор, Астелла-2, мог запускаться с любого компьютера с хорошей голографической установкой, мигал приборной голопанелью, проецировал картинку в иллюминаторе и отвечал записанными фразами, причем одинаковыми голосами за весь экипаж, путая испытуемых. Для Астеллы-3 была сделана подвижная капсула с двумя отсеками, имитирующими мостик и машинное, корабль мотался и трясся при перегрузках, но члены экипажа по-прежнему говорили одним и тем же голосом. Правда, в машинном гнусавили, в медотсеке картавили, пассажиры и научные работники (при их наличии) заикались, стрелок дребезжал фальцетом, пилот шепелявил и лишь капитан говорил нормально. Внутренняя отделка капсулы так точно имитировала настоящий корабль, что испытуемые почти забывали, что полет ненастоящий. Если бы не пробивало на хохот от общения с картавыми, гнусавыми и шепелявыми членами экипажа.

 — Медотсек и аналитический: приготовиться к полету. Пристегнуться ремнями безопасности к рабочему месту или к кровати в своей каюте, — скомандовала Нисфорца, выждав минутку, чтобы двигатели были точно готовы: они зашумели совсем громко, готовые оторвать от земли звездную машину.

Титания щелкала голографическими тумблерами, выдвигая взлетно-посадочные гравикомпенсаторы. Их работа была направлена на то, чтобы держать корабль немного приподнятым над землей, но с недостаточной силой, чтобы корабль действительно приподнялся. Для этого требовалось усилие от двигателя. Хитрые приспособления создавали эффект этакой гравитационной подушки, с которой корабль плавно, без рывка, взлетал и так же мягко на ней садился.

 — Капитан, сотгудники медотсека пгистегнулись, — прокартавили в динамике.  — Ка-ка-какпитан, ан-на-налитический пы-пы-при-стегнут и гы-го-готов к-кы вз-злету, — оповестили мостик еще раз под сдавленное хихиканье Титании.  — На-начинаем взлет, — тоже сбилась на заикание Нисфорца.

Корабль чуть дрогнул и мягко тронулся вверх, ускоряясь на импульсных двигателях. За иллюминаторами, на которых проецировалась смоделированная картинка, замелькала сгущающаяся небесная зелень и облака. Рев звездной машины становился все громче и вдруг оборвался.

 — Корабль вышел из атмосферы. Находимся на орбите, — отрапортовала Титания.  — Команда, можно возвращаться к текущим обязанностям, — приказала Нисфорца. Вообще говоря, так командовать было не строго обязательно. Но именно в таком формате команды фиксировал бортовой компьютер, сам принимая приказы к исполнению и записывая в логи. По ним можно было установить причину крушения корабля, похищения или гибели команды, или оправдать подозреваемого в преступлении члена экипажа. Или — что часто случалось в военном флоте — обвинить в профессиональной халатности, если произошла трагедия, а обвиняемый не озвучил положенное распоряжение в нужной форме. Да, на корабле было видеонаблюдение, но какой дурак не может подделать видео? Логи же бортового компьютера изменить нельзя.

Пилот корабля тем временем бегал пальцами по панели, убирая гравикомпенсаторы, задавая автоматический маршрут на Лерфем. В пределах системы Ллумораны и еще четырех близлежащих, принадлежащих Ллуральской Федерации, можно было летать на автопилоте.

 — Автопилот включен, — оповестила их система.

На голопанели, потеснив значки и строчки, развернулась схема маршрута с пунктирными стрелочками. По расчетам бортового компьютера, полет на медленных импульсных двигателях при текущем положении займет два часа.

Можно было перевести дух. Нисфорца, нервничая, ерзала в кресле: успех занятия в симуляторе зависел от ее командования. А ведь за пределами Ллуральской Космической Федерации программы автопилота составлены не везде и не такие точные, в Магиксе маршрут и вовсе придется просчитывать самой. Титании полегче: пусть она тоже самостоятельно выполняет некоторые действия, но ориентируется на распоряжения капитана. И может включать автопилот по высчитанному навигатором курсу. Правда, в Магиксе тоже придется пилотировать вручную.

 — Если не хочешь нервничать еще два часа, можем переключиться на варп, — шепнула Титания. Ерзанье капитана начинало действовать на нервы и пилоту.  — Пилот, активировать варп-двигатель, — согласилась Нисфорца.

На голопанели поочередно появились и пропали надписи, информирующие, что варп активирован; готовится; готов.

 — Пилот, перейти на варп… два.

Корабль мягко вздрогнул, и картинка за лобовым стеклом стала меняться в разы быстрее. Лобовое стекло представляло собой хитрый голоэкран, проецирующий картинку так, что было не отличить от настоящего изображения за стеклом. В реальных кораблях было все точно так же: окна и иллюминаторы имелись, но задвигались от греха подальше, и на стекло изнутри проецировалась картинка с внешних камер. Раздвигать бронированные заслоны и любоваться настоящей картинкой можно было во время стоянок, дрейфа, на малой скорости или в чрезвычайной ситуации, когда нужно по максимуму экономить энергию корабля, информационные ресурсы бортового компьютера, либо повреждены камеры или компьютер в целом.

На схеме запульсировала точка назначения и раздался звуковой сигнал, призывающий обратить капитанский взор на голопанель.

 — Пилот, отключить варп-двигатель, перейти на импульсный, — распорядилась Нисфорца, глядя, как Титания уже и без подсказок снижает скорость. Картинка за бортом тоже замедлилась.

Дальнейшие действия сменяли друг друга быстро.

 — Заходим на орбиту Лерфема.  — Готовимся к посадке. Машинное, медицинский и аналитический отделы: пристегнуться ремнями безопасности к рабочему месту или кровати в каюте.  — Машинное готово к посадке.  — Медицинское готово к посадке.  — Ана-на-на-налити-тическое гы-гы-го-тово к-кы пы-садке.

Титания кликала по голопанели, давая команду рулям и гравикомпенсаторам. Двигатели снова взвыли. Космическая машина мягко села и затихла.

 — Посадка завершена. Можно возвращаться к своим обязанностям. — выговорила Нисфорца, чувствуя облегчение. Неужели долетели! Она отстегнула ремни и подорвалась с кресла, спеша к выходу.

Шлюз корабля с шипением открылся. За бортом их встречал не космопорт Лерфема, а учебный ангар ЛЗА и инструктор по полетам в симуляторах Людовина Больг. При помощи установленных внутри кабины камер наблюдавшая весь их полет? Позор?

 — Девушки-красавицы, а кто перед включением автопилота будет запрашивать состояние космического пространства на пути вашего следования? А если там комета, метеорный рой или авария?

Титания тихо ойкнула. Это была ее обязанность.

Других замечаний от Людовины не последовало.

Инструктор отвернулась к компьютеру, отключая кабину симулятора: на сегодня девушки были последними пилотами нефилима.

 — В следующий раз полетим назад, с Лерфема на Ллурал, спрашивая разрешение на взлет-посадку и с непредвиденным препятствием на пути следования, — сообщила она им, едва повернув голову.

Капитан-навигатор и пилот побрели к выходу из ангара. Строгая Людовина, имевшая звание офицера космического флота, не пылала страстной любовью к глупым спецкурсникам, абы как подготовленным и высылаемым невесть в какие дали, но, кажется, спецкурсники в ее глазах переставали быть совсем уж безнадежными…

 — Если наш корабль залетит невесть куда, прошу не обижаться! — раздалось от ввалившейся в комнату 134А Нисфорцы.

Амарантайн захлопала глазами. А ведь еще вчера за некомпетентность грызли будущего судового медика.

 — Не слушайте ее, ошибку в полете допустила я! — выдвинулась вперед Титания.  — У меня тоже ощущение, что я ничего не знаю, — примирительно заметила Маэрлена. — Раз мы такие глупые, то будем дорожить друг другом, потому что такие неумехи больше никому не нужны!

На этой оптимистичной ноте Амарантайн загребла всех в объятия, и хохочущая куча-мала, сместившись, поглотила еще и Туйон, скачивавшую себе прямо в голову какую-то информацию. Поглотила осторожно: у ллураленов и кожа была ядовитая.

Туйон ничего ободряющего выкрикивать не стала. Она взяла информацию об учебе и миссиях у рекомендованного Эрихом экипажа Спелла, но сведения от Эвергрина стирать не торопилась, сравнивая статистические данные. Обе команды сначала сомневались в себе, но потом все стало получаться. Спелл действовал по инструкциям и правилам, демонстрируя ровный ряд хороших процентов успеха миссий. График Эвергрина скакал от сногсшибательных успехов до полных провалов, а логику принимаемых решений не смогла проследить даже программа, запущенная через компьютерный терминал их студенческой комнаты. При этом среднее арифметическое успеха чуть-чуть превышало показатели Спелла.

Вот и думай теперь, кого брать за образец.

Комментарий к Глава 2. За капитана Генрике https://vk.com/photo-165038256_456239033

====== Глава 3. Мморны ======

В один прекрасный день настала пора снимать мерки на униформу. Никаких измерительных лент и примерок: это устарело пять веков назад. Достаточно пройти через специальный сканер, чтобы компьютер сам скорректировал выкройку униформы под параметры фигуры, а специальная машина с полностью автоматизированным процессом быстро выкроит и сошьет. Такие автоматы уже давно стояли на улицах и в общественных местах: за несколько минут делали легкую обувь, купальники, головные уборы и прочую несложную ерунду.

Конечно, никто не повез сюда громоздкие агрегаты, обшивающие космический флот Ллуральской Федерации. Замотанный парень-гору приволок на гравиплатформе арку-сканер, подключил вывод результатов на свой падд и погнал в сканер спецкурсников.

Спецкурсу полагалась гражданская униформа, состоящая из удобного комбинезона, обуви, куртки рабочей и куртки поприличнее, считавшейся за парадную, если что; всякое белье и термобелье, носки и тапки, спецодежда для разных условий работы; два вида скафандров — легкие для выхода на поверхность планет, тяжелые для открытого космоса. На левой стороне груди, где напечатанные, а где вышитые или отчеканенные, золотились крылышки, эмблема Лерфема, означавшая, что спецкурс — вроде как инициатива человечества. Крылья были не ангельские, а птичьи. До Переселения они обозначали космический флот Объединения миров Магикса — единственный знак, общий для тридцати девяти объединенных государств, девяти республик и девяноста семи различных общин.

Лерфемом называлась любезно выданная переселенцам планета, но упрямые человеки сразу наотрез отказались зваться лерфеменами, хотели оставаться человечеством и мечтали побыстрее вернуться в колыбель своей цивилизации. Хотя сейчас, семьсот ллуральских или тысячу магиксовских лет спустя, предложишь кому переехать назад в свой Магикс — крепко задумаются, а то и сразу решительно откажутся. А мы что, а мы ничего, у нас плантация на Феграте, родственники на Пиррских астероидах, вилла на Драцемале, бизнес на Ллурале и друзья на Горуе, какой такой переезд?

Конечно, найдутся те, кто решит колонизировать Магикс заново. Кому понадобятся растения и ископаемые, пустые пахотные земли и бескрайние морские глубины. Может быть, там найдутся те, К КОМУ человечество вернется, и можно выстроить на их запросах какой-нибудь бизнес.

Но для начала Магикс нужно разведать и изучить. А разведчиков — одеть.

Куратор Михальзар наблюдал за снятием мерок. Рядом с ним стояла Каи’м’Латиан, куратор второй половины спецкурса. Оба негромко, встревоженно переговаривались.

— Спецкурс, — обратилась ко всем Латиан, когда сканирование подходило к концу. — Рано или поздно эта весть все равно появится в новостных выпусках, обросшая подробностями и приправленная паникой. Вы уже знаете, что мморны потерпели поражение в Содружестве Турапса, в мморнском государстве экономический упадок и разруха.

 — А нам это зачем рассказывать, если мы это знаем? — вякнул кто-то из михальзарских подопечных, еще плохо знавший второго куратора.

Ллуралена гневно сузила ядовито-желтые глаза, и болтун осекся.

 — У мморнов все настолько плохо, что они снова возвращаются к нам. Уже поступает информация о нападениях: грузовые корабли, научная станция, не погнушались даже «пером» с единственным человеком на борту.

— От нас требуется не раскрыть мморнам секрет гиперпространственной червоточины, которая поможет им забираться намного дальше и столкнуться с теми, кто не способен оказать сопротивление. Например, со спецкурсами и гипотетически выжившим в Магиксе человечеством. Так что под вопросом формат ваших будущих исследовательских миссий, а то и само ваше нахождение в Магиксе. Если для кого-то исследовательские миссии были всего лишь авантюрой — покиньте ЛЗА сразу, — подытожил Михальзар.

 — Тхиярва, — внесла ясность Каи’м’Латиан.

Спецкурсники переглянулись между собой. Тхиярва была очень большим и страшным хищником, жившим в дикой природе, надежно отрезанной от поселений силовыми полями, но его именем ллуралены до сих пор ругались лишь в самых исключительных случаях. Если ллурален сказал «тхиярва», значит, все действительно тхиярва.

Нисфорца мерила шагами общую комнату, наворачивая круги вокруг диванчиков у голоплатформы. Нервозность Амарантайн выражалась похожим образом: будущий корабельный медик сидел, закинув ногу на ногу, и дергал той, что лежала сверху. Маэрлена постукивала ногтями по столу. Титания сидела на подоконнике и нервно косилась в сторону улицы. Ллураленский член их команды внешних признаков нервозности не проявлял, но следил за всеми немигающим взором.

Мморны были разумной инсектоидной расой, крепче и крупнее многих гуманоидов, в чем-то даже умнее. Все беды были от их размножения. Оно заключалось в том, что мужская особь оплодотворяла женскую, а женская через какое-то время вводила образовавшийся зародыш в мужскую, и тот развивался в его теле, забирая все жизненные соки. К поздним срокам вынашивания уже не плод жил, питаясь носителем, а носитель доживал за счет концентрирующего в себе жизнь плода, и после «родов» мужская особь погибала. Природа создала мморнских женщин более сильными и сообразительными, а мужчин совсем хиленькими и слабоумными, но в ходе эволюции оба пола уравнялись. Поумневшим мужчинам что-то не хотелось умирать в цвете лет. Обстоятельства заставили искать варианты и выяснить, что для вынашивания годится любое достаточно крупное теплокровное существо. Начисто истребив множество видов животных и доведя свой мир до экологической катастрофы, мморнская раса двигалась к закату своего существования…

На этом научно-технический прогресс мморнов (который мог бы заняться поиском решения проблемы: инкубаторы для искусственного вынашивания, или лекарства для поддержания жизни вынашивающего, или выращивать безмозглых клонов для вынашивания, в конце-то концов!) дошел до выхода в космос и сверхсветового двигателя, который позволил добраться до соседних планет и обнаружить, что мморны не одни во Вселенной: на других планетах обитали миллионные и миллиардные поголовья других биологических видов, подходящих для вынашивания мморнского потомства. Первыми на их пути оказались ближайшие соседи, две мирных докосмических цивилизации доиндустриальной степени развития. Мморны обогатились на пять миллиардов населения и две новых планеты, заселив собой всю систему звезды Аргерры и полностью истребив две разумные расы.

Окрыленные успехом, они вышли за пределы своей солнечной системы, мимоходом вывезли всю крупную живность с двух попавшихся планет ибуквально через звезду увидели еще одну заселенную планету. Они еще не знали, что это Валгейна Нова-9. Колония сильнейшей сверхдержавы квадранта наглядно показала агрессорам, что в иерархии развития космических цивилизаций они всего лишь дикари на крохотном островке в океане, которые выдолбили из древесного ствола лодку, вооружились камнями и палками, (разграбили парочку таких же соседей со своего архипелага), добрались до большого материка и обнаружили там современное общество, живущее в многомиллионных мегаполисах.

Валгейна Нова-9 дала агрессорам хорошего пинка, и, самое главное — стала первой планетой, которая сумела выжить после атаки мморнов и рассказать всем вокруг о новой угрозе. Мелкомасштабные войнушки быстро утихли, планеты и содружества заторопились объединяться в крупные военные коалиции, готовясь к приходу нового, сильного врага.

Получив пинка еще в нескольких местах, мморны избрали другую тактику: стали нападать на крупные космические корабли и продвигаться дальше в поисках рас, слишком слабых, чтобы дать отпор. Население шести планет, недоразвившихся до выхода в космос, еще не знало, какие кровавые войны за них велись только ради того, чтобы помешать мморнам увеличить свою численность за счет такой легкой добычи. А рассказать мешала эта самая директива, запрещающая вмешательство в жизнь докосмических цивилизаций.

В одно время мморнов победили и практически полностью истребили, но гуманно не стали добивать, предложив мирный путь развития проблемы: технологию выращивания синтетических вместилищ для своего потомства, достаточно тяжелую и трудоемкую, не позволяющую размножаться быстрыми темпами. Была надежда на то, что за это время они успокоятся. Мморны оказались неисправимы: посидев тихо в течение восьмидесяти лет, они выросли в численности достаточно, чтобы взяться за старое.

Встречалась на пути мморнов и Ллуральская Федерация, чьи торговые и исследовательские корабли во множестве бороздили космические просторы. Для воспроизведения рода им не подходила угадайте-какая-страшно-ядовитая-раса-разъедающая-своим-ядом-введенный-в-тело-зародыш-мморна, но рядом с ней обитали очень даже подходящие пиррены, ихтины, гору, оренхены и человеки (к траккатам наведывались, когда там опять вымерли все, кроме одной особи, и сочли Тракктат необитаемым). Семь лет противостояния — и несолоно хлебавшие мморны на пятнадцать лет ушли в сторону, к Содружеству Турапса.

Что у мморнов происходит сейчас — неясно, но, видимо, положение у них бедственное настолько, что они кидаются на каждый корабль, встреченный ими в космосе, даже если он одноместный, даже невзирая на то, что с таким трудом выцарапанный «трофей» может оказаться ллураленом. Ллуральская Федерация наверняка уже трясет остальных членов Коалиции Мангора, в которую входила во время войны пятнадцатилетней давности.

Титания толкнула оконную раму, и в комнату прорвались вопли синираев: невзирая на поздний вечер, брачные драки были в самом разгаре. Фея металлокинеза отмахнулась от спланировавшего ей на нос фиолетового перышка (в этом году фиолетовые проигрывали розовым) и внимательно вгляделась дальше, где за силовым полем стояли корабли.

В том числе, ряд нефилимов, появившийся на стоянке неделю назад. Спецкурсу пока никто ничего не говорил, но корабли были гражданские, не укомплектованные оружием, и их было шестнадцать: в шестнадцать кораблей очень удачно помещались все восемьдесят спецкурсников, поделившись на экипажи по пятеро.

 — Что мы, откажемся от мечты из-за того, что космос стал чуточку опаснее? — нарушил молчание будущий капитан… Будущий ли теперь капитан?  — Чуточку, — невесело повторила Маэрлена. — Совсем чуточку.  — Мы не будем драться сами, — заговорила Титания. — Мы просто разведчики, выполняющие самую простую работу. Нас никто не заставляет драться с мморнами, главное — удрать.  — Да-да, о войне пока речи не было! — подхватила Амарантайн. — Говорилось о том, чтобы не дать узнать им дорогу в Магикс! Если не узнают, то мы, наоборот, будем там сидеть в полной безопасности!

Титания вдруг подскочила с места и, схватив за локоть троюродную сестрицу, поволокла ее к окну. Остальные мигом сообразили, что за окном что-то происходит, и столпились сзади.

На стоянке кораблей происходило нечто интересное: вокруг ряда заветных нефилимов обозначилось некоторое количество ремонтных роботов, грузовые гравиплатформы, нагруженные длинными ящиками, и командующий парадом мужик в спецовке.

Киборгские глаза ллуралены ожили: белая радужка сузилась, а ярко-зеленый зрачок расширился и замерцал красным, нацеливаясь на ящики и сканируя содержимое.

 — Рельсотроны, адаптированные для монтажа на нефелимы, — произнесла Туйон десять томительных секунд спустя.

— Рельсотроны? — непонимающе повторила Амарантайн.

 — Рейлганы! — подскочила Титания. — Пушки, как в «Галактических стрелялках-4»!  — Нам на полном серьезе прикручивают плазменные пушки?! — изумилась Нисфорца, демонстрируя осведомленность не то в видах оружия, не то в видеоиграх. Нет, правда, они всего лишь молодежь, получившая лишь предподготовительное образование. Их и так с большими сомнениями отпускали в самостоятельное космическое плавание, а тут вдруг прикручивают к кораблям оружие! Не самое серьезное и несложное в использовании, но вдаришь с близкого расстояния — мало не покажется!  — Надеюсь, исключительно в целях самозащиты, — пробормотала Маэрлена, глядя на почти дьявольский огонь в глазах пилота и навигатора. Даже красные отсветы инфракрасного сканера у Туйон, включенного для видения в темноте, казались теперь зловещими. Страшно подумать, что будут вытворять на вооруженном корабле любители «Галактических стрелялок-4»!

Не в силах усидеть на месте, издалека наблюдая за происходящим, девчонки расхрабрились до того, что вылезли гулять ночью по территории ЛЗА. Хорошо была освещена только дорожка к парадному входу в академию, да слабенько подсвечивалась стоянка кораблей, остальное уже погасили.

Зрачки Туйон в темноте отливали красным: ллуралена снова активировала ночное видение. Слабым теплым светом мерцал оранжевый пигмент в глазах и волосах Маэрлены. Это свойство досталось пирренам от их прародителей, которые по этому свечению искали сородичей в темноте.

Пять пар таких же отсвечивающих красных глаз, четырнадцать мерцающих пирренских шевелюр и семь фонариков у силового поля стоянки намекали, что комната 134А не одна такая внимательная. Там стояло не меньше сотни кадетов.

 — О, еще спецкурс подтянулся, — заявил какой-то парень, вылезая вперед.  — Но те были старшие, а эти явно с нового набора, — уточнил его сосед. Оба парня были в военной форме. Девушки впервые видели кадетов ЛЗА так близко: будущая военная слава Ллуральской Федерации целыми днями пропадала на учебе, возвращаясь в общежитие вечером и замертво падая на кровать. А спецкурс шлялся без дела, потому что академия могла дать им только инструктаж и умение управлять кораблем. По-хорошему, спецкурсы надо было вешать на какой-нибудь НИИ: в Магикс все-таки летали с научными целями.

Сначала летели разведгруппы, оглядывая планету молодыми свежими глазами, не замыленными наукой. К самым интересным находкам выдвигалась большая опытная научная группа для основательного изучения. Через пару лет и на неинтересные планеты подтянут новичков-научников, будет и им практика, и Магиксу — вклад в освоение. А там, глядишь, на изученные вдоль и поперек планеты станет можно заселяться… Ну да речь сейчас о другом.

За оградой суетились ремонтные роботы, подгоняемые вводимыми программами и окриками их надсмотрщика. Архангелы и нефилимы, будучи универсалами, проектировались с разными вариантами дополнений и с возможностями быстро прикрутить эти дополнения. Энерговоды, провода и закрытые заглушками разъемы для пушек уже были, осталось только прикрутить и соединить. (Подобным образом, из сегментов-отсеков разного назначения, собирались грузовые и пассажирские херувимы.)

Два ближайших корабля уже обзавелись обтекаемыми продолговатыми наростами чуть впереди и выше варп-гондол.

 — Что, прямо со снарядами будут? — риторически вопросила Титания, робко глядя на толпу будущих военных и замечая на них только два экипажа спецкурса — и то не их, а старших, прошлогоднего набора.  — У нас будут, у вас – нет. Вам незачем, — снизошел до ответа один парень, судя по нашивкам — третьекурсник. — Нам – отгонять и уничтожать. Вам – пугаться и удирать.

На лице феи металлокинеза медленно проявлялась обида. Дело даже не в оружии, а в тоне парня.

 — Вопрос не в разнице нашего положения в ЛЗА, а в воинском звании, которого у вас нет, — собеседник пригляделся к Титании и поспешил смягчить тон. — Вам позволено убегать, пытаясь отстреливаться. Мы обязаны остаться на месте и остановить угрозу, пусть даже ценой корабля и своих жизней.

Титания впервые задержала взгляд на лице собеседника. Он был человеком. Волосы, казавшиеся в темноте черными, вились, и крупный непослушный завиток падал на лоб. Левую щеку пропахивал кривой, еще свежий шрам, придававший лицу жутковатость в неярком ночном освещении корабельной стоянки и рыжеватых отсветах природной люминесценции стоящего рядом пиррена, мерцающего куда ярче полукровки Маэрлены.

 — В Магикс для вашей защиты направляют военные корабли. Мы тоже будем нести вахту, — вдруг добавил ее собеседник, слегка улыбнувшись девушке. — Если к вам подлетит корабль, установит связь, и по ней начнет ругаться капитан-пилот Эмерейт – это буду я.  — Если в ответ на вас обидится пилот Тау — это буду я, — смутилась Титания, чувствуя, как пылают щеки. И ощущая, как по их парочке ползает внимательный взгляд Амарантайн.

 — Между прочим, у корабельной стоянки на одну из нас обратили внимание сразу двое… — послышался проникновенный голос будущего корабельного медика из приоткрытой двери ее спальни.

Никто не спал. Все лежали и не могли уснуть, взбудораженные новостью о прикручиваемых на корабль пушках.

— И на кого же обратили внимание? — напряженно поинтересовалась Титания, гадая, кто же в ее случае был вторым.

 — На Маэрлену! — в голосе Амарантайн так и звучала радость от того, что кому-то интересны ее наблюдения.  — А-а-а… Тогда было бы странно, если бы не обратили, — протянула Нисфорца. В конце концов, у пирренской расы, где мужчин вдвое больше женщин, дамы были нарасхват, даже если немолодые, некрасивые или полукровки.

Титания с облегчением выдохнула. То ли внимательная Амарантайн не заинтересовалась ими потому, что в другой стороне на Маэрлену клали свои глаза сразу два кавалера, то ли просто не увидела между Титанией и капитаном Эмерейтом ничего такого… Эй, а с чего ей должно было показаться, что между ними что-то было? Парень назвал звание, фамилию и пригрозил, что отругает, если встретит в космосе. А Титания, подражая ему, тоже назвала фамилию и звание, и пообещала обидеться. Отстаньте от нее, нормальные люди так не знакомятся с целью завязать романтические отношения!...

 — Кто там был хоть? — лениво поинтересовалась Маэрлена, которую новость о двух кавалерах тоже ничуть не удивила. — Не дворники с корабельной стоянки?  — Кадеты! Красавцы! Герои! — заявила Амарантайн с таким восторгом, будто кадеты, красавцы и герои обратили внимание на нее саму.  — Спали бы уже, — вздохнула Нисфорца. — Завтра занятия в симуляторе! Вам потребуется много сил, чтобы после симулятора выдержать натиск ухажеров!  — Да, капитан Генрике! — гаркнула Титания.

 — … в Магиксе на момент Великого Переселения Человечества имелись государства, всецело полагавшиеся на магию и в одночасье потерявшие все. Были и те, где магии было меньше, люди больше верили технологическим достижениям, а потому после исчезновения магии должны были потерять мало. Разумеется, из-за массового бегства, да и гибели населения пострадал общественный строй. А также государственный, потому что королевские семьи в спешке эвакуировались и началась борьба за власть среди выживших, которая могла перерасти в войну и окончательно разрушить то, что уцелело после исчезновения магии. Главным на сегодня вопросом остается то, уцелело ли где-нибудь до сегодняшнего дня достаточно крупное государство, сохранившее и преумножившее уровень технического развития, и если да — какой уровень у него сейчас. Почему никакой космической активности до сих пор не зафиксировано? Они прячутся и не хотят, чтобы их нашли? Действительно, чего стоит ожидать от этого нашего современного человечества?

Эрих приподнял бровь. Это движение у него заменяло фразу «как вы и сами без меня прекрасно знаете». В аудитории сидели вполне готовые к космосу люди, закончившие предподготовительное, а кто и академическое, обучение. Интересовавшиеся новостями и способные анализировать. И группа, и профессор понимали, что их лекции носят чисто формальный характер. Пока не открыто ничего нового, существенно меняющего картину представлений о текущем положении дел в Магиксе, Эрих может только приводить сведения в головах спецкурсников к общему знаменателю.

 — К мирам, в которых с наибольшей вероятностью можно встретить выжившее человечество, полетят только самые толковые со старшего спецкурса, — добавил профессор. — Но это не значит, что у вас будет все очень легко и скучно. Любая необитаемая и безопасная планета внезапно может оказаться обитаемой и смертельно опасной. У старшего спецкурса один экипаж необъяснимо исчез вскоре после того, как благополучно сел на планету, и никто до сих пор не нашел ни их, ни причину исчезновения. За семьсот шестьдесят четыре ллуральских года, или тысячелетие по времени Магикса, там могло измениться что угодно.

И вновь кодовое движение бровью.

Может, рассказы о Магиксе окутывали аудиторию атмосферой тайны, может, дело было в харизме профессора, но личность Эриха вызывала у всех любопытство. Даже со своей необычной внешностью он был по-своему привлекателен, и не единожды побывал предметом обсуждения женской половины группы.

 — Кстати, впервые за все наши занятия я сообщу вам кое-что новое, — вспомнил предмет обсуждений женской половины. — Все ваши революционные открытия, переворачивающие или существенно дополняющие нынешние представления о ситуации в Магиксе, будут учитываться. Руководители программы освоения Магикса твердо намерены пересадить на «архангелы» блестяще показавшие себя экипажи. Посчитают и скорость выполнения заданий, и качество, и ваше личное отношение к работе.

Восемьдесят пар глаз загорелись энтузиазмом.

 — Ударяться в безрассудное геройство тоже не надо. И не равняться на Эвергрин, информацию от которого ни один из вас, конечно же, не удалил…

Восемьдесят пар глаз пристыженно погасли.

 — Я прошу не забывать о том, что из шестнадцати экипажей прошлого спецкурса два уже никогда не вернутся домой. И погиб еще один аналитик, потеряв бдительность во время высадки. Одиннадцать погибших или пропавших без вести при том, что еще не было угрозы вторжения мморнов… Вы меня, конечно, не послушаете, воодушевленные шансом заработать заветный корабль и встать в один ряд с экипажем Суперновы, но между получением «архангела» и получением вечного упокоения в космических безднах очень зыбкая грань…

Эрих снова двинул бровью и махнул рукой в сторону двери. Это был второй условный жест, означающий, что спецкурсники имеют право валить с лекции, если не имеют вопросов по сегодняшней теме.

Во все стороны сыпались искры от выстрелов плазмой, осколки от раскрошенных астероидов и обломки кораблей от вражеских инопланетянусов. В десяти сантиметрах от границ голоплатформы они таяли. Титания и Нисфорца под предлогом разбора принципа действия рейлганов резались в «Галактические стрелялки-4», нахлобучив наушники, в которых, наверное, стоял страшный грохот: искры и осколки летели так, что залетали в соседний видеоряд, где юная пиррена оказалась в ужасающем своими размерами любовном многоугольнике и преследовала цель остаться только с двумя из «углов».

Маэрлена одним глазом просматривала свои книги, другим — наблюдала за Туйон, просматривающей фотогалереи уже изученных космических тел Магикса. Книги были бумажные, псевдостаринные. Оставленные первооткрывателем Ллурала книги так и хранились в историческом музее Ллуры наряду с металлическим остовом пилотского кресла и разными железяками. В сувенирных книгах куда более сжато и в интерпретации для современного общества пересказывалось содержание оригиналов, но Маэрлене они очень нравились, хоть и сейчас первый ее глаз малодушно отвлекался от книг и косил в ту же сторону, что второй.

Будущая команда готовилась к первому настоящему самостоятельному полету на настоящем корабле. Правда, с настоящим инструктором у себя за спиной.

Нетерпеливо влезшие в новенькие форменные комбинезончики девушки сразу ощутили себя опытными космолетчицами, хотя до этого летали только в качестве пассажиров.

 — Только подумайте, — сказала Маэрлена, ни к кому конкретно не обращаясь (а, собственно, к кому?) — Пара тестовых полетов — и мы уже сами летим в Магикс!  — Мне уже сейчас не по себе, — поежилась Нисфорца, отключая голополе игровой консоли: зловредные инопланетянусы таки сбили ее корабль.  — Надо было дополнительно брать курс психологии, чтобы лечить команду от пессимизма, — пробурчала Амарантайн, махнув рукой на свой сериал, и тот послушно встал на паузу. Судя по тому, сколько людей и нелюдей успело влюбиться в главную героиню, пасть к ее ногам были обречены даже мморны, захватившие корабль.  — Нам пушки прикрутили. С пушками не страшно, — пробурчала Титания, увлеченная местью коварным инопланетянусам за Нисфорцу. — Туйон, скажи им что-нибудь, чтобы они перестали ныть и мешать мне играть!

«Сделаю все возможное» — ллуралена через подключение к терминалу вывела ответ текстом прямо поверх игры. Инопланетянусы воспользовались заминкой и подбили корабль Титании. Клубы голографического дыма повалили к потолку.

 — Спасибо, Туечка, — проворчала фея металлокинеза, отключая игровую консоль.

«Всегда пожалуйста, Титечка» — написала та на экране, вызвав смешки остальных.

Комментарий к Глава 3. Мморны https://vk.com/photo-165038256_456239083

====== Глава 4. Капитан Генрике рада ======

Их первым настоящим кораблем стал нефилим, которому не могло быть больше десятилетия, но звездная машина оказалась изборождена царапинами и обезображена заплатками, будто древняя колымага, полсотни лет бороздившая дальние космические рубежи.

 — Корабль-акушерка, — проворковала Людовина Больг, вырастая рядом и неожиданно ласково хлопая корабль по мятому закрылку. — Впервые выпускает новорожденных курсантов в небо.

Девушки уставились на обшарпанную темно-синюю обшивку. Звездную машину изгваздали новички, перелетая с Ллурала на соседнюю планету в безопасной звездной системе?..

На обшивке золотились крылья человеческого космофлота и название корабля — Мифик.

«Прости, Мифик, если что» — заранее извинилась перед ним Нисфорца, поднимаясь по трапу.

Внутри корабль-акушерка был не столь обшарпанным. Просто материал внутреннего пространства был слегка потускневшим и потемневшим от времени. Никаких торчащих проводов и оплавленных панелей, хотя некоторые элементы выделялись своей новизной: их недавно меняли.

В коридоре вверху по стенам тянулась сплошная полоса световых панелей, горевших тускловато: корабль, если не было особых распоряжений, по умолчанию экономил энергию. Ниже, на уровне пояса, тянулись более узкие полоски, горевшие спокойным зеленым светом: это значит, что на корабле все в порядке.

Людовина сделала приглашающий жест, направляя оробевших девиц в сторону мостика. Это была уже не первая ее команда за сегодня, и даже не первая полностью женская команда, и не первая тысяча команд за ее практику. Неловко мялись даже парни-военные, два года отлетавшие у нее на симуляторах.

На мостике обнаружилось первое отличие корабля от точно имитировавшего обстановку симулятора Астеллы-3. Здесь за мостиком располагалась кают-компания, прямо в том же помещении, отделенная от него перегородками высотой человеку по пояс, вроде и разграничивая пространство на две зоны, но не изолируя.

Инструктор симуляторов уселась на диванчик за столом кают-компании и выжидающе уставилась на девушек. Те разбежались по местам.

 — Мифик приветствует на борту, — дребезжащим голосочком отреагировал бортовой компьютер на появление Титании и Нисфорцы.

В кают-компании над столом, который одновременно был голоплатформой, зажглась визуализация искусственного интеллекта – бешено прыгающая пучеглазая Скрепка. Дребезжащий голосочек был не дефектом динамиков или голосового синтезатора, а частью скрепочных настроек.

 — Капитан Генрике на мостике, — заученно озвучила Нисфорца, усаживаясь в кресло навигатора.  — Мифик ожидает команды, — откликнулся компьютер, выводя перед креслами голопанель управления.  — Диагностика систем.  — Все системы в норме, — продребезжали капитану скрепочным голосочком.  — Сейчас запросим разрешение на вылет… — вспомнила Нисфорца, щелкая по одной из выведенных ей на экран строчек: умная система сама нашла все нужные и не очень каналы связи. Корабль взлетал со стоянки ЛЗА, но требовалось уточнять у расположенного рядом космопорта – воздушное пространство над ними считалось общим. — Диспетчер? Мифик вылетает с академической стоянки…  — Мифик, вылет разрешаю, — отозвался чужой голос, вполне себе людской, но компьютерный: живые люди приглядывали за машинами и включались в работу сами только в экстренных ситуациях. — Вылет сейчас и не позже, чем через три минуты, либо через семь и не позже, чем через десять. О задержках и непредвиденных стартах прошу сообщать заранее.  — Запустить двигатели, — заторопилась Нисфорца.

Титания забегала пальцами по иконкам и ползункам на панели управления, и корабль вздрогнул – куда ощутимее, чем симулятор. Мостик наполнился нарастающим гулом, тоже куда более громким, чем в симуляторе.

Присутствие Людовины за спиной чудесным образом помогло вспомнить о необходимости уточнить «погоду» на пути следования. Благо, корабль, время и место позволяли кликом на одну услужливо выведенную иконку получить информацию по пяти солнечным системам сразу. Система тут же подгрузила схему: возле Ихта был нехороший желтый участок со зловещим красным пятном в середине, желтым традиционно обводили Пиррский пояс астероидов, но от Ллурала до Лерфема все было чисто.

 — Машинное, состояние двигателей.  — Двигатели готовы к взлету, — зачем-то прогнусавила Туйон.  — Аналитический отдел и медотсек, приготовиться к полету. Пристегнуться ремнями безопасности к рабочему месту либо к кровати в своей каюте.  — Медотсек к взлету готов.  — Аналитический к взлету готов.

Зачем гнусавила Туйон? Неужели их ллураленский механик пытался… пошутить?

Задумавшаяся капитан Генрике едва не отдала приказ взлетать, но вовремя вспомнила об их молчаливом зрителе.

 — Пассажиров тоже прошу пристегнуться к кровати в каюте или найти рядом с собой сидячее место, оснащенное соответствующими ремнями безопасности, — пролепетала она, оборачиваясь к сидящей в кают-компании Людовине.

Инструктор подняла брови, но все же вытянула ремни из-за спинки своего диванчика. Ремнями безопасности в современных кораблях оснащалось все, даже унитаз.

Будущий экипаж, сгрудившись у экранчика коммуникатора Титании, разглядывал то, что на шаг приближало их к моменту, когда они станут экипажем в настоящем времени. В ряду оценок за пробный полет преобладали обнадеживающие «B», а еще были две очень приятные «A». Затесалась и «C» за ошибку Титании, которая по привычке сама направила корабль в атмосферу, а потом вспомнила, что нужно запросить разрешение на посадку и дождаться команды капитана. «C», конечно, была обидной, но все-таки это не «D» или совсем позорная «E». Весьма и весьма радовала «A» за соблюдение правил внутренней техники безопасности во время полета. Принимавшая зачет Людовина Больг демонстративно не ушла в каюту во время взлета, как того требовали правила. Не хватило бы духу сделать замечание грозной инструкторше – заработали бы штрафные баллы.

 — Из восьми экипажей нашей группы мы четвертые, — заметила Титания.  — Если бы ты не накосячила, оказались бы третьими, — буркнула Маэрлена. Она сейчас отчаянно завидовала девчонкам, от которых зависела работа корабля! Они-то с Амарантайн болтались на борту просто так, от них пробный полет не зависел.  — Наше количество баллов удовлетворительно. Даже экипаж, справившийся хуже всех, все равно набрал достаточно баллов для зачета, — заметила Туйон справедливости ради.  — Ну не ссорьтесь, — вздохнула Нисфорца. — Зато Титания теперь запомнит это на всю жизнь и больше не ошибется…  — Надеюсь, остальное мы выучим не ценой таких роковых ошибок… — поежилась Амарантайн.

Почти уже капитан Генрике оглядела свою команду. Косяки почти уже пилота Титании Тау пока что немного снижали общий балл. Инициатива Титании Тау завышала общий балл в целом: привыкшая друг к другу, связанная дружескими отношениями команда работала хорошо и слаженно. Хуже всего справлялся экипаж-солянка, собранный из тех, кто остался без команды.

Аналитик Маэрлена Эн-Маэ демонстрировала компетентность и пригодность к работе, которой она займется. Медик Амарантайн Эдиль… демонстрировала энтузиазм, по крайней мере.

Продолжал слегка напрягать механик Нэа’т’Туйон, представитель расы, совершенно не похожей на человеческую и пирренскую, с другим мышлением, логикой и жизненными ценностями. Не выйдет ли это боком команде, когда из-за этих ценностей, логики и мышления на кону окажется жизнь?

Рано или поздно тестирования или подготовки кончаются. Две группы по восемь экипажей наконец-то ощутили себя готовыми к своей миссии. Или просто устали нервничать.

Выстроенные в ряд корабли, помытые и с обновленными названиями на бортах, сияли в лучах солнца. Инструкторы, занимавшиеся со спецкурсом, стояли, облаченные в военную форму. В одном ряду с ними были оба куратора спецкурса, тоже в форме: Михальзар дослужился до тактического офицера военного крейсера, мундир Латиан выдавал в ней тоже офицера, но без каких-либо обозначений, что могло указывать как на рутинную кабинетную работу в штабе, так и на участие в особых засекреченных миссиях. С краю торчал неподходяще гражданский Эрих, недовольно щурясь на солнце.

Из-за черного разведчика-григория выглядывал побитый жизнью Мифик, завидуя своим шестнадцати сородичам, которые полетят к далеким звездам, а его оставят вечно мотаться с Ллурала на Лерфем и с Лерфема на Ллурал.

Шлюз ближайшего корабля распахнулся, и оттуда к спецкурсу снизошел директор ЛЗА.

 — Настал момент начала путешествия на историческую родину человечества, — сообщил он так буднично, словно каждый день провожал в Магикс по несколько спецкурсов. — Будущее Магикса в ваших руках. Постарайтесь принести этими руками как можно больше пользы.

В конце концов, директор ллурален, что с него взять?

На этом торжественная речь закончилась и директор встал в один ряд с инструкторами и кураторами. Теперь Латиан сделала шаг вперед, сжимая в руках падд.

 — Сейчас будут названы капитаны экипажей и корабли, которые за этими экипажами закреплены. В базы данных корабля уже записаны составы экипажей, вам остается лишь пройти процедуру идентификации, прежде чем система начнет вас слушаться.

Спецкурсники нетерпеливо и жадно смотрели на ряд кораблей. Нефилимы, как и все невоенные корабли «ангельской» линейки, выпускались в нескольких цветовых вариантах: темно-голубой, темно-синий и серый, названия были написаны на бортах золотыми буквами. Существовали лимитированные серии — белоснежные, с золотой отделкой и расширенной комплектацией, стоившие в полтора раза дороже обычных, но в ЛЗА таких, разумеется, не было.

 — Экипаж капитана Ан-Тар — звездолет Серенити.

Подошедший пиррен получил из рук Михальзара электронный ключ от корабля и вернулся в строй. В этих звездолетах было не все так просто: бортовой компьютер еще и сфотографирует себе экипаж и запишет голоса. Система безопасности и так далее. Это только симуляторы и один обшарпанный тренировочный корабль подчинялись любому дураку, который назовется капитаном (правда, только после того, как увидят и распознают рядом с ним записанного в компьютер инструктора полета).

 — Капитан Бергсон — Парадиз.

Серый? Голубой? Синий? А какое название? Считается, что корабль летает в соответствии с тем, как назван. «Ржавого корыта», «Развалюхи» и «Ведра с гайками» на стоянке замечено не было, но…

 — Капитан Генрике рада.

Нисфорца озадаченно повернулась на голос куратора. Чему это она рада? А корабль? Им не выдают корабль? Что вообще…

Титания нетерпеливо выпихнула ее из строя. Кажется, коленом. «Радующийся» капитан поплелся к Михальзару, уже открывая рот для вопроса, но без лишних пояснений получил в руки электронный ключ. Латиан перешла к следующему пункту списка.

«Рада» значилось на электронном ключе там, где полагалось быть названию корабля.

Недоумевающая Нисфорца поплелась назад в строй, и команда тотчас вперила взгляды в заветный ключик, а затем — на ряд кораблей. Названия читались только на ближайших двух, остальные звездолеты закрывали друг друга. Помощь к озадаченному капитану пришла с неожиданной стороны.

 — На позывной «Рада» откликается бортовой компьютер третьего с конца корабля. — сообщил корабельный механик, глядя туда, где длинный ряд звездных машин упирался в край силового поля.  — Интересно, какого она цвета? — чисто риторически спросила Титания, хитро косясь на сестру.  — Голубая, — отозвалась Туйон, для чьих киборгских глаз расстояние не было преградой.

К этому моменту раздача ключей закончилась.

 — Сейчас вы можете посетить корабли и проверить внутреннее оснащение. — объявил Михальзар. — О недостаче и неполадках вы сможете сообщить нам, когда соберетесь в нашем обычном месте после семи часов вечера.

Спецкурсникам не надо было повторять дважды: экипажи ринулись к своим кораблям.

Датчик на входе пискнул, едва к нему поднесли ключ, но впускать никого не торопился. Сначала по девушкам прошлись сканером, невидимым, но хорошо ощущаемым некоторыми представителями человеческой расы, всеми без исключения пирренами и ихтинами. Оренхены, чье зрение охватывало больший диапазон излучений, его еще и видели.

 — Доступ разрешен, — смиловалась система, открывая шлюз.

Команда поднялась по трапу в нутро пробуждающегося корабля. Изнутри он выглядел новым… Ах, нет, взгляд тут же зацепился за царапины и потертости на полу и стенах, там, где часто ходили, тащили, задевали, трогали. Корабль хранил память о предыдущих владельцах, кем бы они ни были. Это уже не новая, бездушная машина, только сошедшая с конвейера. За годы полетов механизмы и системы приобретали какие-то черты, отличающиеся от заводских, словно у звездолета развивался характер, словно он сам становился живым.

Группа, не сговариваясь, двинулась по коридору, и Туйон мазнула пальцами по сенсору на стене… Точнее, группа, не знающая, куда пойти, бездумно подалась вслед за механиком, который целеустремленно топал к машинному отделению.

Тяжелые створки шлюза разъехались, являя взору посетителей полукруглое помещение. У стен располагались приборные голопанели со множеством значков, шкал и датчиков. К потолку тянулись прозрачные колонны из плексигласа с заключенными внутри электромагнитными катушками, по стенам змеились кожухи с запрятанными в них энерговодами, укрытые защитной крышкой хитрые установки.

Это была видимая часть варп-двигателя. По виду этих странных конструкций было сложно поверить, что их совокупность способна двигать корабль в пространстве. Варп-двигатель, в сущности, и не двигал. Он раздвигал пространство впереди и смыкал позади звездолета, проталкивая его в подпространстве со скоростью, превышающей скорость света. Варп-1 равняется одной скорости света. Дальше скорость высчитывалась пропорционально кубу варп-фактора: на варп-2 корабль летал на восьми скоростях света, то есть, на двух, возведенных в третью степень. При варп-5 корабль носился на ста двадцати пяти скоростях света, и это был предел для корабля-нефилима. Самые быстрые звездолеты Ллуральской Федерации летали на варп-7.2 — триста семьдесят три скорости света.* Валгейна и Турапс разогнали корабли еще чуть-чуть, но до варп-8 пока никто не дошел: на таких скоростях начинали возникать проблемы со структурной целостностью корпуса корабля, требующие укрепления, утяжеления, а значит, снижения скорости из-за большей массы звездолета. Ксетея вот добралась до варп-7.9 со своими двигателями на энергии искусственной квантовой сингулярностью, но своей технологией она не делилась: остальные летали на энергии аннигиляции материи и антиматерии.

Ядерный и термоядерный синтез? Это позапозапрошлое тысячелетие и передвижение по космосу практически ползком. Для достаточного снабжения варпа такой энергией требовался огромный реактор. Который требовал большого корабля. Корабль требовал для передвижения бОльших мощностей от двигателя, двигатель для такого требовал еще бОльшего реактора. Замкнутый круг. Впрочем, ядерный реактор здесь был — вон та невзрачная штука позади отсека за полупрозрачной перегородкой, с отдельной панелью управления. На нем не горел ни один индикатор: реактор сейчас не функционировал. Это был источник энергии на самый крайний из всех крайних случаев, для совсем безвыходных положений, способный, если что, взять на себя жизнеобеспечение корабля и медленно ползти по космосу. Или только часть жизнеобеспечения и ползти чуть-чуть быстрее. Эта капризная, медленная система практически исчезла из человеческих кораблей уже во времена пришествия на Ллурал «божества на железной птице», и, хотя ллуралены поначалу прибегали к ней, корабли на ядерных реакторах остались только в музеях. Но десятилетие назад инженеры, задавшись целью сделать исключительно живучий корабль, удивили всех, вернув в новую серию звездолетов ядерный реактор в качестве запасного источника энергии.

Будущая хозяйка машинного отделения глянула за дверцу в склад запчастей, пробежалась пальцами по панелям управления, и, видимо, осталась довольна. Створки отсека с шипением сомкнулись за вышедшей командой.

 — Тут, внизу, еще медотсек, лаборатория и грузовой ангар, — сообщила Нисфорца. — Заглянем?  — Зачем, я потом одна все проверю! — испугалась корабельный медик, явно опасаясь в чем-нибудь облажаться перед командой. Она же не Туйон, чтобы воткнуть в висок провод и закачать в себя знания одним нажатием кнопки!  — Да, давайте потом, — поддержала ее аналитик, руководствовавшаяся совсем иными соображениями: ей не терпелось увидеть каюты и мостик, а на свои лаборатории она еще насмотрится.

Каюты интереса не вызвали: десять одинаковых одноместных комнаток с откидной кроватью, откидным столиком, шкафом, судя по конструкции, тоже раскладным, да белевшей рядом со столиком шайбочкой маленького голопроектора. Над кроватью за панелью на стене угадывалась еще одна, такая же койка, чтобы в каюту можно было подселить еще одного обитателя. Обстановка кают могла быть задвинута и свернута, и каюта превращена во что угодно — в кладовую, например.

В кают-компании по стенам тянулись раздвижные панели, за которыми крылись холодильник, плитка, посудный шкаф, утилизатор — в таком небольшом корабле в кают-компании и готовили, и ели.

Нисфорца постучала по голопанели, подождала пару секунд и сообразила, что в корабле еще не включен бортовой компьютер. Поэтому пришлось выйти на мостик с электронным ключом.

Над голопанелью выскочила пучеглазая скрепка и радостно запрыгала, озвучивая прыжки мерзким дребезжанием. Скрепка, Волшебник, Песик и Котик** вбивались в бортовые компьютеры еще с тех времен, когда у искусственного интеллекта только-только появилась графическая визуализация.

 — Рада приветствует на борту, — продребезжал аватар ИИ. — Предъявите электронный ключ для дальнейшей процедуры идентификации экипажа.  — Капитан-навигатор Нисфорца Генрике, — выпихнутая вперед Нисфорца наугад продемонстрировала Скрепке ключ. Догадка оказалась верной: по капитану и ключу проползла сеточка сканера, чтобы дальше корабль распознавал капитана без всяких ключей.

— Голос и внешние данные записаны, — отрапортовала Скрепка. — Предоставить для идентификации следующего члена экипажа.

Отсканировав остальных, аватар запрыгал, особенно безобразно выпучивая глаза.

 — Рада приветствует на борту свой экипаж! — неубедительно радостным тоном известила она (программировать эмоциональный окрас речи искусственного интеллекта пока не очень получалось). — Доступ к управлению разрешен!  — Наконец-то, — выдохнула Титания, подходя к голопанели и вызывая поверх скрепки меню настроек системы. Скрепка запрыгала вокруг, пытаясь заглянуть, куда лезет корабельный пилот. Разумеется, аватар просто был запрограммирован так себя вести и тем самым развлекать экипаж, а на самом деле был частью системы и прекрасно знал, что Титания ищет меню настроек аватара ИИ.  — Вас не устраивает текущий аватар? — напоследок огорчилась Скрепка и исчезла. Вместо нее появилась шкала загрузки: выбранный Титанией новый аватар ИИ был новее, красивее, разнообразнее и эффектнее, но своей эстетикой «съедал» намного больше ресурсов у системы. Наконец, над голоплатформой с мелодичным звоном материализовался крылатый логотип, плавно развернувшийся в два живых крыла, и между ними проявился снежно-белый ангельский лик с нечеловечески яркими голубыми глазами.  — Рада приветствует на борту, — сообщил прохладный приятный голос трудноопределимой принадлежности: он мог принадлежать и женщине, и юноше. Выглядел аватар примерно так же неопределенно: андрогинные черты лица, длинные прямые волосы, лежащие на плечах, драпированная складками одежда. Ангельский образ высвечивался примерно по грудь, место окончания видимой части его тела укрывали золотые крылья, а над головой сиял такой же золотой нимб. Вообще-то ангелы в человеческой мифологии и были бесполыми: получился толерантный, универсальный и нейтральный вид аватара.  — Я Ангела оставляю? — на всякий случай поинтересовалась Титания.

Возражений не последовало.

Михальзар был взволнован, взъерошен и нервно расхаживал из стороны в сторону. У него к ученикам был важный разговор.

 — … в Магиксе с прошлого года ничего не изменилось: у выхода из гиперпространственной червоточины висит наша космическая база Аллатир-4. Военная, списанная в запас в том плане, что боеприпасы убраны на склад, и база в чрезвычайной ситуации быстро самовыпишется из запаса. Она наш дом, маяк, центр командования. Жить на ней можно, но условия там армейские: вы предпочтете ночевать на кораблях.

Аудитория внимала в гробовой тишине, записывая все на падды, коммы или прямиком в киборгизированные головы.

 — И да, — Михальзар воздел к потолку указательный палец, как восклицательный знак. — Никакой обычный передатчик не пробьется из Магикса к Ллуральской Федерации и наоборот. Любые передачи, адресованные туда или оттуда, будут проходить через коммуникационные массивы двух баз, висящих возле входов в червоточину. Все ваши средства связи будут зарегистрированы в базе, а связь с домом — ограничена до минуты прямого звонка в день, пересылки трех минут записанного видео либо других видов файлов аналогичного размера.

Группа негодующе взвыла, преимущественно женскими голосами.

 — Связь в пределах Магикса не ограничивается, — повысил голос куратор. — А ограничения на связь с домом установлены потому, что канал связи с Ллуралом предназначен, прежде всего, для передачи рабочих данных и экстренных сообщений!  — Вы представьте, что испытал спецкурс прошлого года, когда впервые прилетел туда, — вкрадчиво вмешался Эрих, торчавший на инструктаже чисто формально. — Незнакомый космос, чужие звезды, родной дом за сотни тысяч световых лет оттуда, а единственный канал связи парализовали мамочки и бабушки, рвущиеся узнать, как там их диточки на новом месте: хорошо ли долетели, тепло ли оделись, нормально ли покушали…

Несколько человек понимающе зафыркали.

 — Нам было совсем не смешно, — кивнул Михальзар. — Никто не хочет попасть в экстренную ситуацию и не иметь возможности даже запросить помощь у Ллурала, потому что канал перегрузили пустой болтовней. Поэтому на сутки, оставшиеся до вылета, вашим заданием будет донести до семьи и друзей размер возможностей вашего общения. Дальше система будет блокировать, даже если срочно, пожар, похороны или вам звонят из Совета Федерации.

Группа все понимала. Все-таки взрослые люди, от пятнадцати до двадцати ллуральских лет. Но все равно у многих были грустные лица.

 — В конце концов, — ободряюще добавил Михальзар. — Еженедельно один-два экипажа отправляются на Ллурал с собраннымиматериалами и за необходимыми в Магиксе грузами. Между прилетом и отлетом будет около суток, за которые можно успеть многое… Комментарий к Глава 4. Капитан Генрике рада https://vk.com/photo-165038256_456239088

[*] Принцип варпа и механика кораблей скатаны у Стар Трека, чего я не скрываю, и даже рекомендую ознакомиться с оригиналом. Варп – это быстро. Например, корабль облетел бы Солнечную систему: на варп-1 за 11 часов, на варп-5 – за 3 минуты. Реальные космические аппараты пока что тратят десятки лет на путь от Земли до границ Солнечной системы. А тут облететь всю Солнечную систему за пару часов или даже пару минут.

[**] сноска для тех, кто не динозавр. Или динозавр и понял, куда намекает автор. Скрепка, маг, кот и пес – интерактивные анимированные персонажи для помощи пользователям, которые можно было увидеть в MS Office до версии 2003. Увидеть живьем и потыкать можно здесь – https://www.smore.com/clippy-js

====== Глава 5. Аллатир-4 ======

Последний день перед отлетом проходил в беготне, нервах и бесконечных лихорадочных перепроверках. Амарантайн жадно накачивала сериалы на два инфохранилища, свое и одолженное у Титании, и задумчиво посматривала на одну киборгизированную голову, в которой живой мозг соседствовал с вместительным компьютерным. Маэрлена, запершись у себя, тихонько возносила молитву Аратте-прародительнице за то, чтобы их судьба в Магиксе сложилась хорошо. Нисфорца проверяла, чтобы после них ничего не осталось: в общежитие ЛЗА они больше не вернутся. Постепенно комната освобождалась от разбросанных вещей (по большей части – розовых), киборгских запчастей и биоразлагаемых фантиков от конфет.

Кажется, целую вечность спустя они, наконец-то, занесли сумки в корабельный шлюз.

- Рада приветствует на борту, – взвился над голоплатформой ангел, взирая на подошедшую команду глазами нечеловеческого голубого цвета (характерного, скорее, для расы галазидов). – Запрос на аудиосвязь от корабля Лира, – добавил аватар, заставив Нисфорцу бросить сумки и подбежать к пульту.

– … вполне замечательная для взлета… – послышался из динамика голос Михальзара. – Рада, вы в конференции между девятью кораблями, ждем еще семь. Мы с Латиан едем пассажирами на Лире, отслеживаем все корабли.

Экипаж Рады поморщился. Ребята с Лиры получили себе надсмотрщиков, которые не дадут вволю самостоятельно порулить долгожданным кораблем.

– Но вы летите сами, а не по нашей указке, – весело добавил куратор, прекрасно понимая, что о нем думает молодежь. – В экспедициях вас никто за ручку не поведет!

– Взлет завершен. Можно приступать к обычным обязанностям на корабле, – выдохнула Нисфорца, отстегиваясь от кресла. Наконец-то можно было не следовать протоколу в каждой фразе. Но самые необходимые приказы нужно озвучить. – Задан курс до базы Нальфин-5, – отчиталась Титания тоже больше для протокола, покидая свое место.

С каждого конца гиперпространственной червоточины разместили по базе. В Магиксе их встретит Аллатир-4, сейчас же их путь лежал на ллуральский Нальфин-5. Базы сторожили червоточину, регулировали очередность прохождения через нее, да и так, просто на всякий случай охраняли близлежащий космос.

– О, теперь можно распаковать вещи, – обрадовались из медотсека. Послышались торопливые шаги по лестнице с нижней палубы, и Амарантайн показалась в кают-компании. – Но для начала отметим начало наших настоящих приключений! – добавила она, выкладывая на стол большой пакет сладостей. – Отличная идея, – одобрила Нисфорца.

С лестницы опять слышались шаги: поднималась Маэрлена.

- Рассуждая логически, это начало службы, – заявил корабельный аналитик, запуская приготовление чая. – А вот начало настоящих приключений – упасите предки!

Титания первая уселась за обеденно-рабоче-голоплатформенным столом и запустила руки в пакет сладостей.

– Капитан, приказываю присоединиться к экипажу, – непреклонно объявила она. – До Нальфина-5 час на автопилоте, в конце концов. – Интересное название – Нальфин. Из чьего оно языка? – спросила Амарантайн, подставляя стакан под термопот. Чай был из того относительно немногого, что человеческая раса привезла с собой в новый дом. Напиток понравился пирренам и гору. Ллураленам понравилась манера заваривать листья в кипятке, и они нашли себе для чая похожее растение – смертельно ядовитое для всех остальных, разумеется. – Нальфин… – задумалась Нисфорца. – Наверное, как обычно – склеено из родных языков всех, кто строил.

Нисфорца подразумевала, что многие космические проекты в Ллуральской Федерации делались совместно: союз так сплотил человеческую, пирренскую и ллураленскую расы, что разделить их и плоды их трудов будет просто невозможно. (Пирренская вообще вовсю смешивалась с человеческой генетически). Ихтины и гору, жившие в соседней системе, тоже часто присоединялись к федеральным проектам, но жили там у себя как-то более обособленно, самобытно.

- Кстати, а почему мы не в полном составе? – спохватилась капитан корабля, проглотив уже вторую мармеладку. – Э-э-э, машинное? – вопросила она, надеясь, что связь включится. Умная корабельная система не подвела и распознала озвученное название отсека как обращение, передав его по адресу.

– Да, капитан, – ответили из динамика. – Что делаешь? Где ты? Все в порядке? – Оборудование проверено и признано нормально функционирующим. В данный момент нахожусь возле аннигилятора материи и антиматерии. Благодаря своим киборгским составляющим успешно прикидываюсь деталью двигателя. – Иди сюда, прикинься деталью кают-компании, – велела ей Титания.

Нисфорца уставилась на Титанию. Такое общение сестер между собой она слышала впервые. Вообще-то шутить над киборгской природой граждан Ллуральской Федерации было все равно, что высмеивать увечья инвалидов: мало кто киборгизировался по своей инициативе, основная масса киборгов была инвалидами, вернувшимися к полноценной жизни благодаря технологиям.

Капитану корабля следовало бы как-то пресечь такое среди членов экипажа, и…

– Расслабься, капитан, – вздохнула Титания, внимательно следившая за выражением лица Нисфорцы. – Она просто интроверт. В каждом новом коллективе она сначала отстраняется, чтобы все привыкли, что обычно она в общей движухе не участвует.

Послышались легкие, механически выверенные шаги, и Туйон опустилась рядом с троюродной сестрой.

Команда уставилась на своего механика, ожидая, что он еще выкинет.

Механик мирно копался пальчиком левой, неядовитой киборгской руки в пакетике сладостей.

– Вы же человеческую еду не едите? – несмело возразила Маэрлена. – Едят, – вклинился корабельный медик, радуясь возможности проявить свои медицинские знания перед сомневающимся в ней капитаном. – Ллураленские вкусовые рецепторы хорошо воспринимают только растительные соединения, которые для нас слишком ядовитые, кислые, горькие. А вся привычная нам еда для них вообще безвкусная. – Но ведь нормальную еду тебе взяли? – испугалась Маэрлена. – Взяли-взяли, – ответила вместо Туйон уже Титания. – В грузовом отсеке отдельный контейнер, по пять ярких предупреждающих наклеек на каждой стороне, включая дно и крышку. – Да, кстати, корабельный медик, что тебе положено сделать в первую очередь при обустройстве пищевой зоны? – опомнилась Нисфорца. – При наличии на борту ллураленов выделить отдельные ячейки хранения и охлаждения, пометить соответствующими знаками на самом видном месте и ограничить доступ от всех, кроме ллураленов, капитана судна и судового медика, – процитировала Амарантайн, радуясь, что вчера вечером предусмотрительно заучила все инструкции, которые касались обустройства корабля под нужды экипажа. – Э-э-э, компьютер? – позвала Нисфорца. – В пищевой секции есть запирающиеся ячейки?

Над столом, пробиваясь через пакет, загорелся аватар ИИ.

– Включение запирающего механизма возможно во всех пищевых ячейках. Ограниченный доступ к ячейке может осуществляться посредством специального кода или визуального распознавания заданных членов экипажа, – ответила система. В ней все это было предусмотрено. Корабль строился в Ллуральской Космической Федерации, рассчитывался на смешанные экипажи и разных пассажиров. Безопасно жить со своими ядовитыми соседями все учились с пеленок, беспрекословно соблюдая технику безопасности – или умрешь на месте, тщетно цепляясь одеревеневшими пальцами за заветный автоинъектор с антидотом. – Компьютер, – Туйон наконец-то сама подала голос. – Обеспечить запирание двух ячеек для хранения и одной холодильной ячейки. Открытие по визуальному распознаванию члена экипажа – механик Нэа’т’Туйон. Также обеспечить доступ по приказу высшего приоритета от капитана корабля и главы медицинской службы.

Ангельский лик вопросительно обернулся на капитана.

– Подтверждаю, – кивнула Нисфорца. Команда была сформулирована грамотно, по всем правилам, даже приказ высшего приоритета был упомянут. Он означал ввод личных кодов каждого члена экипажа, которые в чрезвычайных ситуациях могли оспорить систему управления или командования кораблем: отстранить от службы недееспособного капитана, передать управление лицам, до управления не допущенным и т.д. Нисфорца не думала, что им хотя бы раз придется вводить эти коды, но свой на всякий случай заучила.

- Запирание ячеек активировано, – ангел двинул золотыми крыльями. На стене замигали индикаторы двух ячеек, которые компьютер выбрал для запирания.

– Могли бы и паролем обойтись, – хмыкнула Нисфорца, не зная, что и думать по этому поводу: к соблюдению техники безопасности никто не придерется, но экипаж же не дети, чтобы лезть в закрытый шкаф и лопать ядовитые продукты!

Ллуралена ехидно прищурилась:

- При свете дня вы осторожны и разумны, Нисфорца. Но ночью вами руководит подсознание и более древние инстинкты. Титания не единожды демонстрировала явление ночного жора и упорство, с которым организм гонит вас к холодильнику…

База Нальфин-5 была такой большой по сравнению с крошечным нефилимом. Она походила на огромный винт с широкой шляпкой и торчащими сверху трансиверными антеннами. Вся ее поверхность, где не было орудийных гнезд и створок доков, была усеяна стыковочными гнездами. Любезный бортовой компьютер успел высветить им точные данные о том, сколько кораблей и людей может принять Нальфин-5, а заодно частоты связи с диспетчерским центром, с другими кораблями и даже командиром базы.

На самом видном месте базы, возле названия, темнели три больших символа: крылышки человечества, три звезды, символизирующие три обитаемых пиррских астероида; ллуральское зернышко в обрамлении листьев. Ниже и мельче следовала ихтинская летучая рыба, два скрещенных кольца Горуи, три вертикальных прямых линии Оренхи, спираль Ксетейского торгового содружества и двенадцатилучевая звезда военной коалиции Мангора. Большие символы означали тех, кто строил и для кого строили базу, мелкие намекали, что эти корабли база, так уж и быть, тоже примет, но квалифицированной медицинской и технической помощи стопроцентно не обещает.

- Запрос на аудиосвязь от судна Лира, – оповестил прохладный ангельский голос заскучавшую в кресле Титанию.

– Соединяй, – велела фея металлокинеза, потягиваясь. – Дамы и господа, и представители иных гендерных групп, – послышался голос Михальзара, летевшего в Лире. – При переходе через эту червоточину и в тот, и в другой конец нужно запрашивать разрешения у баз. Корабли пускают с небольшими интервалами. Если ждать долго, можете запросить разрешение на стыковку и выбраться погулять по базе, но здесь вас ничего не заинтересует, если только не нужны пайки, медицинская помощь или ремонт… Не могли же вы съесть весь провиант, заболеть или сломаться за час полета… – Следите за временем, – добавила Латиан, видимо, подойдя там у себя к Михальзару. – Следующий сеанс связи – на Аллатире-4. – Все с вами ясно, – пробормотала Титания, отключая связь с Лирой и тут же переключаясь на диспетчера. К моменту, когда позевывающая команда выбралась на мостик, деятельный пилот уже вывел на голопанель назначенное время входа в червоточину и пристраивал Раду задом к стыковочному узлу базы. – Пилот, выписываю вам благодарность от лица капитана, – зевая, пошутила Амарантайн. – И выписываю вам поощрительный курс витаминных уколов от лица бортового медика, – подумав, добавила Нисфорца.

Где могут возникнуть червоточины, соединяющие коротким коридором две значительно удаленных друг от друга точки во Вселенной? Где пространство-время подчиняется иным законам? В черной дыре. Большинство гиперпространственных червоточин начинались и заканчивались двумя черными дырами. Давным-давно космолетчики боялись их, потому что гравитационное притяжение черной дыры столь велико, что затянутые внутрь объекты не могли покинуть ее даже на скорости света, но вот уже не первую тысячу лет корабли летают намного быстрее. Вопрос с деформацией пространственно-временного континуума и излучениями на входе в черную дыру тоже решался просто: кораблю в это время надо было просто находиться в варпе, т.е перемещенным из пространства в подпространство.

При входе в червоточину рекомендовалось замедлиться и дать дыре самой поглотить себя. Внутри корабль так несся в гиперпространстве, что потом по инерции вылетал наружу, и требовалось совсем чуть-чуть помочь двигателями, чтобы дыра не затянула назад.

Не все черные дыры вели в гиперпространство, не все из них имели выход, не все имели стабильные входы и выходы, привязанные к одному месту, не все червоточины находились за черными дырами. Не каждому, в конце концов, хотелось проверять, выведет ли куда-нибудь черная дыра (да никому не хотелось лезть в дыру, что они, дураки совсем?). Но благодаря ошибкам, несчастным случаям и невероятным стечениям обстоятельств открыли несколько черных дыр с постоянными входами и выходами, куда корабль заходил, попадал в гиперпространство и через несколько часов или дней выходил за сотни или тысячи световых лет от точки входа.

Валгейнские ученые пророчили эру гиперпространственных двигателей, которые сами себе создают искусственную черную дыру, подсоединяющуюся червоточиной к естественной. Это позволит нырять в гиперпространство в любом удобном для себя месте, а выныривать – из черной дыры, наиболее близкой к месту назначения корабля, и потом пилить до места назначения на варпе. На словах это было круто и здорово, пока же никто с черными дырами связываться не желал. Для образовавшихся политических и экономических связей пока хватало возможностей варп-двигателя и парочки естественных гиперпространственных коридоров, например, Ахтанэ – Гра-махтский, превращавший сорок дней плутания в огромной туманности в пять часов пути.

В гиперпространстве было неинтересно. Рада неслась в непроглядной черноте. Внутри был слышен глухой гул, за пару часов ставший уже привычным. Порой корабль чуть потряхивало, но повреждений не было.

Пилот и навигатор были не нужны. На борту никто не болел, информация для изучения отсутствовала, двигатели, упасите ллуральские боги и пирренская Аратта, тоже не ломались.

Бортовой механик сидел в кают-компании и медитировал над датападом Амарантайн, подсоединяя в свободный слот более вместительный блок памяти, для надежности взаимодействия с гаджетом еще и подключив его проводком к голове.

– Все получается? – поинтересовалась хозяйка датапада в третий раз за десять минут.

Туйон ради разнообразия решила не оставлять вопрос без ответа.

– Я не понимаю, – произнесла она, глядя куда-то сквозь Амарантайн своими искусственными глазами. – Что-то не получается? – заволновалась та. – Нет. Содержимое твоего падда. Сериалы, романы, селфи, фотографии милых зверьков, немного шпаргалок и инструкций по твоей специальности. Кто ты есть? К чему стремишься? Что останется после тебя?

Амарантайн задумалась. Вопрос Туйон был понятен: после «пришествия бога на железной птице» ллуралены кардинальным образом изменили свое отношение к жизни. У них был путь, по которому можно было идти вперед, и очень длинный. Надо было прожить свою жизнь так, чтобы не просто впустую существовать, бесцельно куда-то ходить и что-то делать, зазря вдыхать кислород и есть пищу. Тратить силы на жизнедеятельность нужно затем, чтобы помочь своему народу сделать хотя бы шаг на великом пути прогресса, который указал им «бог на железной птице». Именно благодаря этому ллуралены за две тысячи лет из каменного века скакнули в далекое будущее, не особо отвлекаясь на свойственную суетливым человекам фигню: богатство, праздность и гражданские войны.

– У меня довольно небедные родители, – тихо произнесла Амарантайн. – Раньше я вовсю пользовалась своим финансовым положением, но однажды получила очень болезненный урок, из которого усвоила, что большинство знакомых видят во мне только то, что однажды я унаследую деньги родителей. Быть дочкой богатых родителей и быть владелицей их состояния – разные вещи… Хочу постараться самостоятельно встать на ноги, чтобы жить своими силами. Я подумала, что найду себя в Магиксе, там, где родительские деньги не будут иметь значения.

- Понятно, – кивнула Туйон, снова опуская взгляд на разобранный падд. Человека за такую реакцию назвали бы бесчувственным, но ллуралена не стала развивать тему дальше – это было таким своеобразным ллураленским проявлением участия.

– А вот я знаю, чем займусь! – влезла Маэрлена, разрушая неудобное молчание. – Мои предки с давних времен были летописцами и историками! Семейная традиция. К ним обращались правители и прорицатели. У меня подходящее для исследования Магикса образование, а раз так, почему бы не продолжить традицию предков?

Следует заметить, что истории и легенды имели для пирренов первостепенное значение. Потому что либо объясняли события прошлого, либо сбывались в будущем. Когда-то любознательные ллуралены, только начиная изучать космос вокруг себя, залетели к Пиррскому поясу астероидов, немало изумившись – на многих из них сохранились древние-древние следы высокоразвитой гуманоидной жизни: монументальные сооружения, следы присутствия огромных городов. Изучение выбитых на стенах рисунков и символов показало, что астероиды населяла одна и та же раса, будто астероидный пояс когда-то был единым космическим телом, разъединившимся так, что наземные сооружения не пострадали. О том же говорили геологические и химические исследования.

На двух крупных астероидах нашли следы куда более свежего присутствия разумной жизни, гораздо примитивнее, но, без сомнения, тех же самых гуманоидов. Вживую наследников древней великой цивилизации удалось найти на трех самых крупных астероидах. Не выдавая своего присутствия (пока сами не выйдут в космос – никаких контактов!), ллураленам удалось выяснить, что все три астероида не сообщались между собой, находились в разной степени развития, но использовали схожую письменность, языки, и имели похожие мифы и легенды. Особенно примечательным был миф о пятерых братьях, которые из-за чего-то поссорились (по одной из версии – из-за женщины), поделили все земли на пять частей и стали отвоевывать друг у друга территории. Весь мир потонул в этой войне, и тогда братья решили разделить не земли, а мир целиком, чтобы их границами стала небесная твердь. Теперь, зачем бы пиррены ни пошли к соседям, для попадания на другие земли им пришлось бы заиметь крылья и взлететь в небо. Так и жило население трех астероидов, веря, что за стеной небесной тверди остались их братья.

С самого развитого астероида в космос вышли уже лет через сто пятьдесят. Правда, сначала встретили и приняли за своих братьев геологическую экспедицию ллураленов, мирно ковырявшую необитаемый астероид в поисках анобтаниума, дилития или хотя бы иридия. Раз сами вышли в космос – значит, запрет на контакты отменяется, так что ллуралены растолковали пирренам, где искать братьев. Пиррены благополучно воссоединились с двумя другими частями своего народа, и… продолжили то, на чем остановились – конфликт. Воссоединенный народ должен был подвести свой язык, законы и культуру под общий знаменатель, и вот тут-то они разошлись во мнениях касательно того, чья культура станет этим знаменателем. Терпеливые ллуралены полтора года ждали, что пиррены разберутся сами, но космические войнушки в каких-то шести световых минутах от Ллурала их доконали. Ллуралены, на тот момент уже «зафедералившие» к себе Горую и Ихт, расшугали пирренов по астероидам, помирили и предложили компромисс: вступить в Ллуральскую Федерацию и перенять принятые в ней язык, законы и общие культурные нормы. Так Пиррский пояс вошел в состав Ллуральской Федерации.

… – Я уже говорила, что ищу ключ к своей магии, – вернулась к теме разговора Титания. – Мне просто интересно, на что я способна. Может, в Магиксе я смогу больше. А Туечку я просто уломала подать документы со мной: мы же почти с рождения вместе! Неужели наши пути бы разошлись?... А ты, Нисфорца?

Капитан Рады задумчиво пожевала губами, размышляя, стоит ли озвучивать свою причину.

– А я просто хочу заработать, – буркнула она. – У астрофизиков довольно скромная зарплата. Особенно весело, когда оба твоих родителя – астрофизики. А исследования Магикса неплохо оплачиваются, при этом мы здесь находимся на полном содержании и не тратим гонорары на проживание.

Экипаж, как и в случае с Амарантайн, предпочел не развивать тему дальше.

Нальфин-5, сначала восхитивший молодых космолетчиц своими размерами, сейчас казался недомерком по сравнению с Аллатиром-4. Винтоообразая, схожей конструкции база была раза в полтора шире и намного длиннее. К верхним стыковочным узлам присосалась полусотня разных кораблей, а вниз тянулись и тянулись еще сотни пустых узлов. Двадцать с чем-то нефилимов, два архангела, несколько малышей типа «перо» и «сфирь», восемь неуклюжих шестидесятилетних громадин «тхаэрвага», проектировавшихся как летающие исследовательские базы и до появления универсалов-архангелов не имевшие аналогов. Вокруг уже кружили другие прибывшие корабли их спецкурса, в развернутом чуть поодаль доке суетились ремонтные роботы, залатывая мелкие дыры в обшивке корабля, слишком большого, чтобы поместиться в внутренних ремонтных доках базы.

– Аллатир-4, Рада просит разрешения на стыковку, – попросила Нисфорца, выбрав из списка доступных нужную частоту. – Стыковку разрешаю. Стыковочный узел Е31. Добро пожаловать на Аллатир-4, – незамедлительно отозвался диспетчерский компьютер мелодичным женским голосом.

Титания плюхнулась в кресло, крутанула Раду и стала пятиться задним шлюзом к стыковочному узлу.

– А правда, что новые базы сами стыкуют корабли? – оживилась Амарантайн. – Только самые новые и только корабли с заранее вшитой программой для стыковки с конкретной базой, – пробормотала пилот Рады. Видимо, у человеческих женщин трудности с парковкой были генетической особенностью. – Вопрос в безопасности, – пришла Туйон на помощь сестре. – База для самостоятельной пристыковки должна перехватывать управление кораблем. Если база может перехватить, то смогут и злоумышленники. Для автостыковки всех без исключения кораблей нужна неуязвимая система безопасности. – А-а-а, ладно, – протянула Амарантайн, четко уяснив из ответов только то, что ей автостыковка пока не светит. На малых кораблях экипажу было не лишним научиться заменять друг друга. Не разбирать-собирать двигатель, конечно, но немножко уметь рулить, подавать сигнал бедствия, активировать криогенную заморозку пациенту в тяжелом состоянии, состыковаться с пришедшим на помощь другим кораблем. А то экипаж маленький, всех по одному, если кто-то выйдет из строя– полностью заменить друг друга смогут только пилот и навигатор.

Сзади что-то лязгнуло и щелкнуло.

– Стыковка завершена, – проинформировал их корабельный ИИ. Не сам, конечно, а просто озвучивая сообщение от системы Аллатира-4, которое заодно высветилось на голопанели. – Получено сообщение. Отправитель «Михальзар». Текст сообщения: «Покидайте корабли и собирайтесь в конференц-зале 21-А на третьем уровне. Спросить дорогу можно у системы базы». Конец сообщения. – О. Э-э-э… А-а-а! – выдавила Нисфорца, от волнения теряя слова. – Команда, полет окончен, можно покинуть корабль. Комментарий к Глава 5. Аллатир-4 https://vk.com/photo-165038256_456239095

Момент с червоточинами в черных дырах – самый антинаучный в повествовании. Тут полно антинаучных утверждений, но черные дыры точно не так работают. Короче, просто не заморачивайтесь.

====== Глава 6. Цена популярности ======

— Скучкуйтесь по пять человек, а то мне вас не посчитать! — взмолился замотанный Михальзар, сбиваясь на третьей попытке пересчитать переполненных впечатлениями спецкурсников, бегающих туда-сюда и взахлеб рассказывающих друг другу, как долетели. Старший спецкурс, ныне переданный другим кураторам, был и то спокойнее!

 — Шестьдесят пять! — блеснул кто-то своими киборгскими примочками.

Каи’м’Латиан стояла рядом с Михальзаром, совершенно невозмутимая, наглухо застегнутая, вытянувшаяся в струнку, прикрывшая ядовито-желтые глаза. Эмоции — пустая трата энергии, если ее можно пустить в более полезное русло. Ллуралены всегда взвешивали свои слова и поступки, не делая бессмысленных вещей. Войн между собой у них тоже не было: зачем бессмысленно уничтожать себя и ресурсы, если можно как-нибудь поспокойнее договориться?..

В конференц-зал наконец-то вошли три недостающих экипажа и Эрих. Михальзар встал рядом с Латиан и растянул губы в лучезарной, почти отеческой улыбке. Латиан еще больше поджала губы. Эрих встал рядом и губы недовольно скривил.

— Профессор Ар торопится, поэтому скажет первым и поспешит по своим делам, — объявил Михальзар.

 — Благодарю, — кивнул тот. — Итак, спецкурс, чаще всего меня можно застать в пятой или шестой лаборатории, либо в архивах с десяти до пятнадцати и семнадцати до девятнадцати часов по ллуральскому времени, также принятому на Аллатире и на ваших кораблях. С пятнадцати до шестнадцати я являюсь членом комиссии, которая рассматривает ваши отчеты об исследовательских рейсах, и меня в этот час нельзя спрашивать, если только в этот момент мы не разбираем именно ваш отчет. С шестнадцати до семнадцати я ухожу разбираться с полетами старшего спецкурса, и в это время тоже недоступен. Если я вылетел с научной группой или вылетели в рейс вы сами, но вам позарез надо — мне можно звонить. Звонки раньше десяти утра, позже девятнадцати вечера или с пятнадцати до семнадцати разрешаются, если у вас вопрос жизни и смерти, и счет идет на минуты. Если ваш вопрос глупый или подождет до начала моего рабочего времени — вопрос жизни и смерти я вам устрою сам. Все понятно?  — Непонятно! — крикнула какая-то девушка. — Зачем вы нам?  — Потом поймете, — гнусно ухмыльнулся профессор. — А сейчас меня ждут те, кто уже понял.

Спецкурс смерил задумчивым взглядом стремительно исчезнувшую за пневмодверьми профессорскую спину, улыбающегося Михальзара и даже смешливо скривившую губы Латиан.

 — Итак, 21-А — наш зал, можете находиться в нем для своих личных собраний, но с пятнадцати до шестнадцати мы сидим здесь и проводим разбор полетов, — сообщил куратор. — Прилетели, заполнили отчет, приходите к этому времени сюда и мы вас проверяем. С девяти до десяти мы тоже здесь, разбираем ошибки и непонятное. Задания рассылаются на коммуникаторы всем членам команды, но чтобы у вас здесь была связь, нужно внести через компьютерный терминал ваши номера с полным именем, должностью и названием корабля. Завтра к девяти вы приходите сюда за первым заданием. А сейчас внесете в базу номера коммуникаторов и можете быть свободны.

Экипаж Рады переглянулся.

 — Кстати! — осенило Амарантайн. — Рано или поздно мы застанем здесь экипаж Суперновы!  — О да! — загорелись глаза у Титании. — Может, выклянчим походить по кораблю и вживую увидеть архангел изнутри?  — Да, интересно, с каким научным оборудованием они летают, — согласилась Маэрлена. — Такое же, как у всех, или более профессиональное, которое из-за своих габаритов в нефилимы не влазит?

Туйон оставила свое мнение при себе, но, несомненно, при выпавшей ей возможности посетить Супернову заглянула бы в машинное.

Нисфорца ничего не сказала. Нисфорца стояла в очереди к терминалу и вбивала в базу всю свою команду.

 — Раз мы свободны в течение следующих… восемнадцати часов, — посчитала Маэрлена. — Надо найти, где и чем можно заняться.  — Ой, мы же тут еще ничего не знаем… — начала Амарантайн, но осеклась, видя, как корабельный механик просто отходит к настенному дисплею, какие встречались во многих уже виденных ими помещениях базы. Ллуралена действовала как электронное устройство: нуждалась в информации — подсоединялась к источнику, способному наиболее быстро, полноценно и эффективно снабдить ее данными. В частности, к компьютеру.  — Обзорные палубы, научная оранжерея, музей военной истории базы, столовая и симулятор типа «Астелла-3», — перечислила Туйон корабельному медику.  — В благодарность прописываю вам курс витаминных уколов, — хихикнула та.  — Я как-нибудь отблагодарю вас курсом излучения от варп-реактора, — Туйон вздернула белесую бровь, и Амарантайн поспешно прикусила язычок.

Музей военной истории Аллатира-4 размещался на одной из обзорных палуб. Посетителей не было, да и смотреть оказалось не на что. База до переезда в Магикс висела возле самых тылов, являясь последним рубежом обороны на случай, если падут два предыдущих, и больше чинила подбитые корабли, чем принимала бой сама. Так что среди экспонатов были всякие куски простреленной обшивки, кусок борта с названием какого-то корабля, очень известного в войне пятнадцатилетней давности и погибшего у Аллатира-4, несколько экземпляров диковинного трофейного оружия и чей-то здоровенный череп с пятью глазницами. К настоящему времени относился только один экспонат — кусок корабельного борта, на котором различались буквы «…ова», и сопровождающая его история с фотографиями экипажа, который базировался на Аллатире-4 до сих пор, сменив погибший нефилим на архангел.

 — В следующий раз будет очередь Амарантайн выбирать место,  — сообщила Нисфорца, стараясь, чтобы в голосе не звучало разочарование. Разумеется, в музей их потащила Маэрлена.

Экипаж приблизился к бронированному окну, занимавшему всю стену. Свет у экспонатов потух, когда датчики движения перестали регистрировать посетителей. Девушки замерли, разглядывая расстилавшийся между ними черный бархат пустоты с блестками звезд. В Магиксе космос выглядел иначе, были видны другие созвездия и планеты.

 — Где-то там наша родина, — вздохнула Маэрлена.  — Но здесь историческая родина половины твоих предков, — заметила Титания.

Они постояли, молча вглядываясь в черные космические бездны. Внизу было видно кусок пристыкованного корабля, непонятно какого, но вроде бы характерного «ангельского» темно-голубого цвета.

Подсветка в музее вновь зажигалась: через него кто-то шел. Амарантайн вгляделась в приближающуюся фигуру и вдруг с воплями рванула к ней.

Экипаж Рады, беспокоясь, поспешил за своим медиком, греша то ли на стресс в новой обстановке, то ли какую-нибудь проснувшуюся в Амарантайн магию. Из восторженного писка стало ясно, что долговязый человеческий парень, ставший жертвой медика Рады, является пилотом Суперновы Хэнком Голгором, а висели на нем то ли в приступе обожания, то ли из стратегических соображений, чтобы с тяжелым грузом на шее не смог далеко убежать.

— Я не обижаюсь. Вы четвертые, — грустно прервал он робкие попытки капитана извиниться за свою подчиненную.

Хэнк вздохнул, глядя на висящую на нем Амарантайн, аккуратно отцепил ее со своей шеи и вдруг поинтересовался:

 — Что, тоже на замануху повелись?  — О вашем подвиге знают все! — с жаром закивала Титания, протискиваясь вперед. — Теперь каждый экипаж тоже мечтает заслужить архангел!  — Повелись, — заключил парень. — С нашей точки зрения это выглядит немного иначе. Сколько про нас кричали в новостях? А сколько раз скромно упомянули о гибели двух экипажей? Нас с этим архангелом разрекламировали, чтобы другие обзавидовались и тоже рвались сюда совершать подвиги. Существовал риск, что новый спецкурс просто не наберется. Кто полетит сюда, зная, что одиннадцать из восьмидесяти уже погибли?

Титания медленно кивнула. Улыбка сползала с ее лица.

 — С точки зрения космических исследований, спецкурсы — просто дешевая рабочая сила, — продолжил Хэнк. — Может, для кого-то из нас все происходящее — романтика неизведанного космоса, но мы уже поварились в славе, увидели обратную сторону происходящего и разочаровались в ней.  — У нас, в некотором роде, личный интерес, — осторожно заметила Маэрлена.  — Это да, — согласился парень. — У каждого здесь своя цель и своя выгода. Но на нас зарабатывают рекламой, и нам это не нравится. Да и архангел нам не собирались давать. Сюда как раз направляли Супернову, на которой была постоянная научная группа, но не набран экипаж, а тут мы корабль потеряли. Мы теперь в новые, ранее не изученные миры не летаем, а катаем к наиболее интересным находкам научную группу, которой только в качестве перевозчиков и нужны…  — О, нашим самым успешным экипажам тоже обещали давать архангелы! — вспомнила Амарантайн.  — Цените нефелим, который у вас есть, — посоветовал Хэнк.

Девушки притихли. Им это, кстати, уже говорили. Эрих. Правда, делал акцент на другое: не творить безумств ради заветного корабля, но про погибшие экипажи тоже упоминал…

Кстати, об Эрихе.

 — Можно задать вопрос по делу? — вдруг заговорила до сих пор молчавшая Туйон.

Хэнк взглянул на нее с некоторым интересом.

 — По делу – да, — кивнул он.  — Эрих – кто он? — сказала ллуралена. — Какое значение для вас имеет специалист по истории Магикса, знания которого устарели семь веков назад, и доступны всем желающим?

Нифсорца мысленно присвистнула. Она о таком сама даже не задумывалась! Аналитиком надо было брать отнюдь не Маэрлену. Тут у нее серьезный конкурент в плане глубины анализирования.

Хэнк отвернулся к панорамному окну, вглядываясь в бескрайние глубины космоса.  — Здесь неизведанные земли, — глухо произнес он. — Мир магии, которая частично начала возрождаться, а частично и не гибла, сумев переродиться под новые условия. А мы, потомки улетевших отсюда магов, давно забыли об истинной ее силе, и то, что столетия назад было обыденным, сейчас для нас непостижимо. Мы вот говорящее озеро нашли. А Орфей с каким-то космическим разумом поговорил. Или грязевая лужа, месяц назад гонявшаяся за одним нашим особо вредным лаборантом и все-таки сожравшая его?

Амарантайн тихо охнула.

 — Как же вы исследуете планеты, если любая травинка и камушек может вдруг оказаться плотоядным монстром? — изумилась Нисфорца.  — А вот тут будет ответ на ваш вопрос, — хмыкнул Хэнк. — Натыкаемся на необъяснимое — звоним Эриху. Он как-то разобрался в логике магии, и все непостижимое тут же превращается для нас в понятное… Может вылететь на место, или по видеосвязи помогает.

Парень на мгновение задумался.

 — Кстати, если новый спецкурс уже прибыл, то Эрих тоже вернулся с Ллурала, а у нас к нему вопросы накопились…

Хэнк виновато улыбнулся девушкам и торопливо ушел, то ли действительно торопясь к профессору, то ли спеша убраться подальше от приставших девиц.

 — И зачем он сюда вообще зашел? — хмыкнула Титания в повисшей тишине.  — Супернова, — сказала Маэрлена.  — Что «Супернова»? — не поняла Нисфорца.

— Из кораблей «ангельской» серии, которые здесь есть, в фирменный голубой цвет красят перья, нефилимы и архангелы. Подлетая, мы видели на базе только два пристыкованных архангела, и только один голубой. Супернова, как известно, голубая и ее экипаж здесь. Отсюда из окна видно пристыкованный корабль голубого цвета и явно больше нефилима. Всего уровнем ниже пристыкована Супернова, и мы видим ее сверху. Хэнк просто зачем-то шел к ней через музей.

Амарантайн подбежала к окну и прижалась носом к стеклу, стараясь разглядеть побольше. Под ними и впрямь был голубой архангел.

 — Аналитик я или как? — подмигнула Маэрлена, чувствуя на себе уважительный взгляд и очень гордясь тем, что взгляд принадлежит их ллураленскому члену экипажа.

Нисфорца тоже подошла к окну, разглядывая знаменитый корабль настолько близко, но с необычного ракурса — сверху, откуда не видно названий на бортах. Рассказ пилота Суперновы мог оказаться обманом, чтобы никто не затмил их славу, но что-то уж больно все это походило на правду…

— Орфей, — вдруг задумчиво произнесла Туйон.

 — Что «Орфей»? — переспросила Нисфорца. Капитан Рады уже успела четко уяснить, что если их механик заговорит, ситуация будет представлена в новом свете, с той стороны, о которой они не задумывались раньше. Нисфорца специально читала про психологию ллураленов и пирренов, чтобы лучше понимать экипаж: человеческая раса была во многом похожа на пирренскую, а вот с ллураленами у них было общим разве что гуманоидное строение тела.  — Орфей – один из погибших кораблей старшего спецкурса. Вспоминаю новостные сюжеты, — объяснила Туйон. — Погибли месяц спустя после начала. Смогли установить контакт с кем-то или чем-то посреди космоса, но корабли тогда еще не комплектовались оборудованием, которое могло бы определить, с чем они столкнулись. Запись разговора — это то, что легко можно подделать. Поэтому полетели к нему еще раз, с оборудованием, которое точно бы доказало. Проинформировали, что не смогли установить контакт на месте предыдущей встречи и отправляются прочесывать окрестности. Это было их последнее сообщение, Орфей бесследно исчез.

— Пропавший без вести корабль, сошедшие с ума системы управления новым круизным лайнером… — задумалась Нисфорца. — Об этом, конечно, и без нас ломают головы, но нам тоже нужно подумать. Сегодня они, а завтра мы.

 — Есть, капитан, — ответила Маэрлена. — Аналитический отдел приступает к выполнению.

Через сутки Рада уже летела на свое первое задание. Или, скорее, ползла, потому что пилот растягивал эйфорию от первого по-настоящему свободного полета, в который они отправились одни и никто их не отслеживает.

Михальзар и Каи’м’Латиан ограничили время выполнения задания довольно расплывчато: фразой «не прилетите сами раньше, чем через неделю — будем связываться и выяснять, почему так застряли» из уст одного и приподнятой брови от второй. В голове Нисфорцы это перестроилось в более правильное «уложиться в неделю, в случае задержки — связаться и доложить».

Титания зевала в пилотском кресле, наблюдая за полетом. Капитан-навигатор курс просчитал, в компьютер записал, пилоту отдал и смылся с мостика, обуреваемый жаждой деятельности. Аналитик сидел в кают-компании за голоплатформой и просматривал выданное им задание. Медик был отправлен с гигиенической инспекцией по всему кораблю, бегал недолго, быстро вернулся, зато на стенке за голоплатформой инспектировал каждый миллиметр.

Механик отшельничал в машинном, и хотя туда тоже можно было нагрянуть с проверкой, Нисфорца верила ей и так: сообщения о неполадках в двигателе от компьютера не поступали, роботы-уборщики в коридорах работали. Уж ллуралена сначала выполнит свою работу… и только потом уже полезет копаться в выданном им задании со своего компьютера, сравнивая его содержание с всеобщей базой разведок в Магиксе.

В обеспечении экипажа столь ценной информацией тоже была ее заслуга. Именно она догадалась покопаться в инфосети Аллатира и найти там открытую, постоянно обновляющуюся базу всех исследований, сделанных в Магиксе.

 — Ох, ладно, — сдалась Нисфорца, подсаживаясь к Маэрлене и притягивая Амарантайн за комбинезон. — Что скажете, аналитический отдел?  — Летим на Альденну-3. Самоназвание до Великого Переселения Человечества — Прилария, — с удовольствием начал рассказ «аналитический отдел». — Мы не первопроходцы. Конечно, новичков в первый раз на совсем неизвестную планету никто не пустит. Тут уже высаживались в других местах, у нас — сектор в умеренном климатическом поясе, нужно полазить на предмет растительности, живности, ископаемых, и не забыть самое главное: поискать свидетельства того, что происходило и происходит здесь с магией, в идеале — жившую или живущую в настоящее время разумную жизнь. Но ее за прошлый год никто нигде не нашел, не считая всяких говорящих озер, деревьев и камней, которые сами себя не осознают, просто болтают бессмыслицу. С чем в космосе общался Орфей, так и не выяснили.

Маэрлена включила слайд-шоу, и над панелью начали медленно сменять друг друга голографические проекции растений и животных.

 — Эй, и мне покажите! — взмолились с пилотского кресла. Нисфорца смиловалась и щелкнула по иконке, выводя изображение на пилотскую голопанель. В то, что в машинном уже тоже смотрят и слушают Маэрлену, никто не сомневался.  — А почему эти растения и животные показываются как-то не так? — спросила Амарантайн, заметив, что голограммы стали полупрозрачными, с большими знаками вопроса.  — Предполагаемые виды существ на планете, — объяснила аналитик Рады. — В Магиксе удивительное единство видов флорыи фауны. Легенда о сотворении мира гласит, что все планеты Магикса создал похожими Великий Дракон, хотя позже наука пришла к мнению, что все они в древности как-то сообщались между собой, что приводило к распространению живых организмов.  — О, это я знаю! — закивала Амарантайн. — Человечество так забавно верило в него! Уже и науку развили, и в космос полетели, и первооткрытие Ллурала произошло, а все еще верили, что Дракон дохнул — и образовались планеты!

— В общих чертах – да, — осторожно согласилась пиррена, думая о том, что ее народ сам так же верит в богиню-прародительницу. — Незадолго до Великого Переселения Человечества стали всерьез искать научное обоснование этой легенды. Современная наука Магикса называла сверхмассивные звезды целестиалами — в честь мифических творцов Вселенной. Большой Взрыв создал в пространстве однородное море легких частиц, которые постепенно стали собираться, уплотняться в галактики, звезды. Для планет было еще рано: более тяжелые химические элементы выплавлялись в ядрах целестиалов, чтобы затем быть выброшенными за их пределы и образовывать новые космические тела. Без должного притяжения темной материи новорожденные планеты становились бы газовыми гигантами. Там, где темной материи было достаточно, обеспечивалось должное притяжение, частицы уплотнялись, соединялись в органические молекулы, и в этих секторах космоса закипела жизнь. Целестиал «Великий Дракон» создал огромный космический сектор планет с органической жизнью и выплавил в своем звездном ядре еще кое-что: некую силу, заставляющую подчинять и изменять законы физики. Первозданная сырая магия часто проводила порталы с планеты на планету, через которые проникали живые организмы. А потом, когда некоторые существа обрели разум, магия сделала их своими носителями.

 — Я читала про более дикую гипотезу, что Великий Дракон был сверхпланетой, разъединенной на тысячи более мелких, как Пиррские астероиды, — вспомнила Нисфорца. — Если еще как-то верится, что какая-нибудь могущественная и ныне вымершая цивилизация могла разделить прапланету Пирру, не повредив жизнь на поверхности, то обитаемое космическое тело, сразу развалившееся на тысячи обитаемых планет, противоречит здравому смыслу.

— Как же тогда объясняли магов-аватаров Дракона? — разочарованно спросила Амарантайн.

 — Магия проявляет себя так, как ее формирует сознание носителя или коллективное сознание существующих рядом живых существ, в соответствии с мировоззрением, обычаями, вкусами и законами, — раздался из динамика голос Туйон. — Магию так называемого «Великого Дракона» так искренне представляли в виде дракона, что она проявлялась в виде дракона и надолго закрепила свою форму. Но и она однажды утратила драконью форму, сформировавшись в то, что было больше по душе ее носителю.  — Ага. И позабывшее магию человечество, воссоединившись и познакомившись с ней заново, может придать ей совершенно новую форму, — подхватила Маэрлена. — Туйон, ты что, тоже читала о магии, пытаясь понять, что с тобой происходит?  — Капитан, — окликнула Титания, разворачиваясь в своем пилотском кресле. — У нас очень интересная беседа, но через четыре минуты заходим на орбиту Альденны-3.  — Ой, да! — спохватилась Нисфорца. — Команда, завершаем текущие дела и занимаем позиции для безопасного приземления! Комментарий к Глава 6. Цена популярности https://vk.com/photo-165038256_456239098

====== Глава 7. Альденна-3 ======

Рада почти сливалась цветом обшивки с голубым небом, начинающим темнеть перед заходом солнца.

Нисфорца сверлила команду недовольным взглядом: инструкции предписывали выйти на поверхность необитаемой планеты в легких скафандрах и шлемах, более точно проверить пригодность атмосферы для дыхания, не доверяя встроенным в корабль анализаторам, исследовать воздух на опасные бактерии и токсины, и только потом снять шлем.

Внимательно исследовав местность, на которой они будут находиться, и не найдя опасностей, можно будет вылезти из скафандров. Все покидающие корабль должны иметь при себе устройства связи, стандартный высадочный комплект и табельные станнеры для непредвиденных ситуаций, угрожающих жизни.

Инструкции не предписывали пилоту и медику с визгами и криками «да на эту планету уже двадцать три группы прилетали!» выпрыгнуть в шлюз в чем были! Маэрлена задержалась, размышляя, не накинуть ли куртку по случаю вечерней прохлады. Наиболее сознательно повел себя механик: демонстративно, перед капитаном, потоптался у шкафов со скафандрами и снаряжением, посмотрел через открытый шлюз на носившуюся по лужайке команду и со вздохом объявил, что предпочтет погибнуть от неизвестной опасности вместе со всеми. И тоже покинул корабль в чем был.

На Туйон Нисфорца почти не обижалась: уж той точно ничего не грозит, если шестьдесят процентов тела – механика и синтетика, а при покушении на остальные сорок «покуситель» гарантированно сдохнет сам.

Капитану оставалось лишь одно: вынести коммуникаторы и проследить, что команда их надела. И пойти любоваться закатом вместе со всеми.

Здесь были более короткие сутки – двадцать четыре ллуральских часа, одинаково зеленая растительность с разноцветными крапинками соцветий, и голубое небо, начинающее алеть там, где садилось солнце. Зрелище казалось непривычным после ллуральского заката, когда пронзительную небесную бирюзу расцвечивали все оттенки зеленого от изумрудного до салатового, почти желтого. Или лерфемского – с сиреневым небом и окрашиванием в оранжевый.

– По корабельному распорядку у нас шесть часов до отбоя, – нерешительно обратилась к команде Маэрлена. – Но у этой планеты отбой уже сейчас. Что будем делать? – В темноте будет опасно работать, начнем завтра! – обрадовалась Нисфорца: команда пренебрегла правилами высадки, но скоро заберется назад и не подвергнется опасности. Если кто-нибудь выбежит из корабля безоружным и его сожрет хищник, отвечать за это придется ей, капитану, между прочим! – А сегодня освежим в памяти технику безопасности и инструкции для высадки… – Да, и распределим обязанности, – согласилась пиррена. – Ой, подождите, давайте сфоткаемся! – оживилась Амарантайн.

Молниеносно, как бандит, выхватывающий бластер, она извлекла из кармана падд, и память устройства, не занятая сериалами, обогатилась множеством селфи в разных позах и комбинациях, а также с разными объектами, начиная от их первого магиксовского заката и опор корабля и заканчивая вон тем большим красным цветочком – ой, он колючий – ай, кровь пошла – выясните, кто-нибудь, не ядовит ли он – у кого есть биосканер – у меня уже кружится голова и темнеет в глазах – как не ядовитый?

Аналитик увел медика на корабль лечить уколотый пальчик. Механик, видимо, ушел за биосканером.

Капитан корабля обнаружил себя наедине с догорающим заревом заката и замершей на месте Титанией. Небо постепенно синело, по другую сторону от последних красных всполохов заката уже зажигались первые звездочки.

Силуэт пилота чернел на фоне погружающегося за горизонт светила.

– Ты чувствуешь? – вдруг спросила Титания. – Э-э-э… – протянула Нисфорца, не зная, что отвечать. Она чувствовала легкий голод, и что начинает немного зябнуть на прохладном вечернем ветру.

Титания вдруг сдернула свои очки, которые носила просто так, для имиджа, потому что плохое зрение в их век лечилось запросто, как простуда. Нисфорце нечасто доводилось видеть ее без этих ужасных рыжих очков, и они капитану Рады не нравились, потому что скрывали глаза Титании. У их пилота были глаза такого яркого голубого цвета, будто светились изнутри, не хуже, чем у ангельского лика в их корабле.

Только сейчас они и вправду светились, и все тело Титании тоже озарялось изнутри этим светом, он вырывался отдельными искрами и целыми потоками света. Ярчайшее голубое сияние окутало девушку, всколыхнуло ее короткие пепельные волосы, сложилось будто какими-то пикселями и замирая на теле новым костюмом, черным трико без рукавов, прикрывая глаза новыми очками, другой формы и с ярко-голубыми стеклами. Свет угасал не везде, оставаясь сияющими полосами в окантовке одежды, и, да, крыльями. Маленькими крылышками, которые не удержали бы в воздухе никого, но Титанию держали – вопреки всем законам физики, логики и здравого смысла.

Она вдруг засмеялась и взмахнула руками: Нисфорца ощутила, что неведомая сила отрывает ее от земли и поднимает. Не столько ее саму, сколько сапоги с защитными титановыми накладками на носах, вставки из металлизированного волокна на комбинезоне и простенький браслетик с серебряными пластинками. Да, точно: Титания рассказывала про свой дар металлокинеза. А это странное трико с крылышками, наверное, и есть трансформация в фею.

– Магия! – сказала ей Титания, подлетая совсем близко. – Разве ты ничего не почувствовала? Как только мы ступили на землю планеты Магикса? Как только оказались по эту сторону червоточины?

Нисфорца отрицательно замотала головой, нервно оглядываясь на поверхность земли, оставшуюся тремя метрами ниже.

– Да не уроню я тебя, – засмеялась Титания, опуская капитана на траву. – Все так нервничают и боятся упасть, а ведь я уже научилась охватывать силой до двухсот килограммов металла! И это только дома, на Ллурале! Кто знает, насколько возросли мои возможности здесь, где все так и дышит магией? – Думаю, твои опытные замеры можно будет отложить до того раза, где нам будет нечего вписать в отчет об исследовании, – ответила Нисфорца, пятясь к Раде. Она ничего не чувствовала! Она только слегка проголодалась, озябла и больше всего хотела вцепиться в корабельные опоры, потому что Титания вряд ли поднимет целый звездолет! – О, и Туечку тогда привлечем, – воодушевилась Титания.

Нисфорца только крепче вцепилась в опору.

На следующее утро всех растолкала Маэрлена. Утро было по корабельному времени, выставленному по ллуральскому счету времени и по часовому поясу Ллуры. На планете уже миновал полдень.

Экипаж ради интереса позавтракал реструктурированной едой из пайков, убедился, что это гадость, и от души порадовался, что они только на крайний случай. В рейсы давали достаточно нормальной свежей еды.

На этот раз предусмотрительный капитан никого не выпустил без положенной экипировки. Коварно злоупотребив званием капитана, Нисфорца отдала приказ задраить шлюз до ее особого приказа, который она, конечно же, не отдаст, пока не убедится, что все собрались как надо. В легких скафандрах, без шлемов (анализы атмосферы сделали, в логи корабля занесли, не придерешься); с биосканерами, инструментами для сбора образцов, и станнерами на предохранителях. У всех в непромокаемых сумках имелся запас пайков и предметов первой необходимости, у медика – аптечка.

Нисфорца сделала вид, что не заметила украдкой сунутый под аптечку розовый купальник, вздохнула и дала команду открыть шлюз.

Снаружи уже находился механик, выпущенный из грузового шлюза под честное ллураленское. Туйон успела вытолкать из корабля несколько разведзондов и флаер, в котором сейчас и ковырялась.

Флаер был мелким и легким катерком на десять посадочных мест, или одного пилота и количество груза, которое можно впихнуть на оставшиеся девять. Он вроде как и пригоден летать в космосе, но слишком хрупок для столкновения с метеорными потоками и сильными космическими турбулентностями, а из двигателя можно было выжать максимум полторы скорости света. Зато на флаерах самое то передвигаться на планетах, вылетать с поверхности на орбиту к большому кораблю или станции, или, в крайнем случае, прыгнуть в нем из гибнущего корабля на оказавшуюся рядом планету. «Ангельская» серия кораблей обязательно комплектовалась чем-нибудь этаким: в перья встраивали спасательные капсулы, при покупке нефилима можно было выбрать между флаером и капсулами, к большим кораблям шли шаттлы.

Флаер у Рады был фирменный, напоминающий формой и дизайном корабли «ангельской» серии, но не в масть, синего цвета. Кто-то старательно, но немного косо вывел на борту желтой краской «Личинка Рады», и даже логотип с двумя крыльями сделал.

– От кого же наша Рада такого синего нагуляла? – умилилась Амарантайн: команда в грузовом отсеке как бы и осматривалась, но флаер толком не рассматривала, поленившись снимать с него брезент. – Скорее, усыновила, – поправила Нисфорца. Капсулы, шаттлы и флаеры подбирали в цвет к кораблю. Стало быть, флаер у Рады с другого корабля. – Где тогда потеряла свой родной и чей такой осиротевший к ней приблудился, – развила мысль Маэрлена. – Можно поискать в системе бортовые журналы предыдущих хозяев, – задумалась Титания. – Не факт, что получится, но я попытаюсь… – Это потом! – опомнилась Нисфорца. – А сейчас садимся в Личинку и приступаем к работе!

Сбор образцов оказался делом однообразным и утомительным. Набрать почву или воду, либо оторвать кусочек растения, запечатать пробирку и записать. Этим занимались Маэрлена и Нисфорца. У остальных работа была не легче: следовало дотошно подносить биосканер к каждой новой травке, букашке и таракашке. Самым революционным открытием пока было подтверждение трех видов растений, существование которых здесь подразумевалось, но другие исследовательские группы пока не подтвердили.

Примерно так и должны были проходить все исследования: группе выдавался большой участок, по которому надо было пустить зонды, отснять панораму и просканировать рельеф, из чего потом будут лепить карты местности; собрать образцы флоры и фауны для молекулярного анализа; более подробно исследовать интересные места. Собранные данные сравнивались с другими участками, составлялась общая картина, и потом снова высылалась группа – целенаправленно проверять нестыковки в данных разных групп, подтверждать данные. Несколько десятков высадок на Альденну-3, итоговая перепроверка – и вот уже вся поверхность планеты исследована, можно хоть заселяться.

Туйон отслеживала по падду передвижение двух запущенных зондов, в сборе образцов не участвовала, но с удовольствием объедала крупные черные ягодки с растений с широкими мясистыми листьями. Амарантайн машинально потянулась тоже сорвать ягодку, но опомнилась и потянулась сначала биосканером. Красивые ягодки назывались «волчий глаз», вызывали паралич нервной системы и риск остановки сердца.

– Зонды что-нибудь насканировали? – вздохнула Маэрлена. – Нечто геомагнитное на дне большого водоема, – задумчиво ответила Туйон. – Пожалуй, это стоит нашего внимания, но не гарантирует наличия магии или жизни. – А руины? Разумная жизнь? – с надеждой поинтересовалась пиррена. – Не найдены. – Давайте в Личинку и махнем к тому водоему, – решила Нисфорца, уставшая собирать всякую ерунду в пробирки. – Нам в любом случае надо записать координаты этого места.

Экипаж Рады подхватил оборудование и погрузился в флаер.

«Нечто геомагнитное» могло оказаться чем угодно. Невозможно создать определяющий магию детектор, имея под рукой лишь силу технологий. Магия засекалась только магией, но как обратить магию в технологию, послушную людям? Так что наличие магии опознавалось по сопутствующим ей физическим явлениям и излучениям.То, что отображалось на сканере, могло быть и природным явлением, и магическим источником, и колонией магических животных. В обнаружение в Магиксе выживших как-то не верили. Еще существовала некоторая вероятность, что это окажется деятельностью разумной жизни: экспедицией не из Ллуральской Федерации, заинтересовавшейся пустыми кислородными планетами. Практически нулевой, но все же допустимой была вероятность встретить других наследников человеческой цивилизации, тоже решивших вернуться домой. Ллурал был единственным местом, откуда люди могли вернуться в Магикс, но – не единственным местом, куда они эвакуировались.

В качестве вариантов для бегства люди утвердили несколько разных планет далеко за пределами Магикса, вне магической зоны, куда не достанет пожирающее магию проклятие. Они разлетелись в четырех разных направлениях: сто, пятьдесят, сорок пять и восемьсот тысяч. Восемьсот: пятьдесят тысяч на сделанной из астероида базе и семьсот пятьдесят на своих кораблях улетели через червоточину к Ллуралу. Ллуральская Федерация могла принять хоть всех, но очень многим не понравилась перспектива ассимилироваться в чужой цивилизации, с другой культурой и законами. Пусть даже основанных на их собственных, человеческих. Для гордых магов это значило забыть себя, утратить свое «я». И эта унизительная процедура полного обеззараживания, чтобы не завезти в новый дом свои болезни и вирусы! Кроме того, переселенцам могли отдать только Лерфем, более безопасный для человека по сравнению с Ллуралом, но все равно не дающий расслабиться – ядовитой флоры и фауны там тоже хватало. Система Белегира с курортной Драцемалой в то время еще не принадлежала Федерации, а оренхены, пиррены и гору запретили подселяться к себе: вдруг это человечество окажется с подвохом. Они оказались правы: человечество активно выказывало недовольство своим новым домом шестьдесят лет, пока было живо поколение, покинувшее Магикс уже во взрослом возрасте. Многие полетели к Ллуралу не потому, что хотели, а потому, что не хватило места на других направлениях, жить хотелось, а улететь на своем маленьком личном корабле можно было только через червоточину.

Пятьдесят тысяч на базе-астероиде направились в сторону созвездия Нереиды, на необитаемую планету, открытую относительно недавно, сорок лет тому назад. Видимо, недостаточно хорошо исследованную. «Ллуральское» человечество посылало зонды через червоточину и дальше по следу отбытия, чтобы проверить, как обустроились другие. Зонд заснял ужасную картину: возведенное на первое время поселение и кладбище человеческих скелетов, разбросанных так, как будто неизвестное смертоносное явление застало всех одновременно, врасплох.

По направлению к созвездию Гиппогрифа направились сто тысяч человек на двух гигантских звездолетах. Посланный туда зонд заснял с орбиты оба полуразобранных проржавевших звездолета, отметил огромный уровень радиации и ни единого признака жизни.

Сорок пять на базах-астероидах по тридцать и пятнадцать тысяч пустились в самый далекий путь к созвездию Саламандры. Задав курс автопилоту, они легли в гибернационные камеры на восемьдесят лет, и сработавший таймер благополучно разбудил всех по прибытии. Эта часть человечества выжила. Они поймали посланный с Ллурала зонд, подлатали и записали в память много информации о себе: под особым излучением своего нового солнца они биологически изменились, живут с организмами-симбионтами в своих телах, теперь по ним сразу не скажешь, что они принадлежат к человеческому виду. В Магикс вернуться уже не смогут, так как не выживут без излучения своей звезды. Но им там хорошо, устроились прекрасно, если не считать того, что до нового дома добрался только один астероид, с тридцатью тысячами. Второй отстал где-то по дороге и бесследно исчез, поиски ничего не дали.

Вот так. Из пяти частей, на которые разделилось человечество, выжили только две. Эвакуация в стороны созвездий Нереиды и Гиппогрифа окончилась гибелью, в Магиксе никакого уцелевшего человечества не найдено. С теми, что в созвездии Саламандры, связываются дважды в столетие, но каждый раз обе стороны все меньше и меньше понимают друг друга. А «ллуральское» человечество за тысячелетие обжилось в своем новом доме настолько, что уже даже не рвется возвращаться на свою прародину.

Личинка опустилась на берегу большого озера. Прозрачная, чуть коричневатая вода мягко накатывала на берег и отступала. Непривычно. Там, дома, природные водоемы были синими из-за цвета живущих в них одноклеточных растений.

В случае с озером инструкция требовала просто собрать данные подводным зондом и зафиксировать местоположение. В озеро сухопутные исследователи не полезут: нет нужного снаряжения, оборудования и подготовки. Зачем, если есть ихтины? На Ихте уже готовили к сбору первый спецкурс на отделение подводных исследований. Будут прилетать сюда на своих звездолетах-аквариумах, привезут более эффективное под водой оборудование и будут исследовать моря и океаны, которыми, на секундочку, покрыто не менее половины суши на каждой планете Магикса.

Туйон плюхнула в озеро подводный зонд, и он забил лопастями, уходя ко дну. На падде вывелось третье окно – с данными биоискателя, металлоискателя и еще десятка всяких датчиков. Девушки столпились рядом, заглядывая в экран.

– Озеро большое, зонд достигнет источника не раньше, чем за десять минут, – сказала Туйон Маэрлене, громко пыхтевшей ей в ухо.

Круг возле ллуралены поспешно распался.

Вокруг было красиво. Среди темной зелени растений пестрели цветы. Привыкшие к буйству цвета природы там, у себя, глаза отдыхали среди умеренных красок инопланетной растительности. (Как мало понадобилось человечеству, чтобы называть природу своей прародины «инопланетной»!). Откуда-то из крон деревьев раздавались мелодичные птичьи трели. Здешние птицы выглядели непривычно, без закрылков на лапах, а для маневрирования у них был хвост, в полете раскрывавшийся веером.

На голубом небосклоне белела луна. Как люди называли эту луну тысячелетие назад? Девушки не помнили, и мысленно обозначали ее для себя по общепринятой классификации Альденной-3/1. Ну разве упомнишь, какие космические объекты где находятся? Было проще запоминать по звездам: Альденна – звезда, Альденна-3 – третья планета, вращающаяся вокруг звезды, Альденна-3/1 – первый из спутников планеты. Единственный спутник выглядел одиноким: у родного для Титании и Туйон Ллурала было две луны, у родины Нисфорцы Лерфема – три. Амарантайн родилась на Драцемале и привыкла видеть целых семь мелких спутников. У Маэрлены в ночном небе на Пиррских астероидах сияло столько небесных тел, что их было затруднительно сосчитать.

Нисфорца прихлопнула на руке какую-то букашку и озадаченно уставилась на размазавшуюся по коже кровь.

– Это что, насекомые такие, с кровью? – изумилась она.

Титания нацелила на капитана биосканер.

– Нет, кровь твоя, – сообщила она, пробежавшись глазами по высветившимся данным. – У местных насекомых не принято зажаливать до смерти и потом целым роем лакомиться людской плотью. Они так, летают поодиночке, тихонько откусывают и отсасывают прямо от живых. Тобой пообедала штука под названием «комар»…

- Он ядовитый? – все больше и больше волновалась Нисфорца, глядя, как вокруг места укуса расползается зудящее покраснение.

Титания торопливо вызвала из памяти биосканера подробную справку и принялась читать, выискивая, помрет ли их капитан в ближайшие пару минут или как-нибудь сам выживет.

– Здесь вам не Ллурал, – спокойно заметила Маэрлена, вновь взявшаяся собирать образцы. В ее обязанности входило изучить все особенности окружающей среды еще до высадки. – И даже не Лерфем. Индекс опасности довольно низкий. На человеческих планетах лишь единичные виды животных и растений убивают ядом сразу и на месте, и большинство из них водится в более жарком климате. В случае всего остального нам грозят неприятные, но не смертельные последствия. Летальный исход наступает только от очень большой дозы яда. Либо яд действует достаточно медленно, чтобы можно было успеть сбегать на корабль и синтезировать антидот. – Да, короче, эта «комара» не ядовитая, – добавила Титания, дошедшая-таки до нужного места в статье. – Старайся не чесаться и не думать об укусе…

Подводный зонд не снимал, а только собирал в озере малоразборчивые данные о рельефе дна и показания датчиков на разных участках, так что информация была пока лишь в виде строчек с данными и координатами, в которых даже Туйон ничего не понимала. Превратить все это в нормальную карту с подписанными точками было под силу только бортовому компьютеру Рады.

Биосканер не засек в озере ничего опаснее хищной рыбы, охотившейся на мелкую рыбешку, да членистоногих, сидевших где-нибудь в водорослях и способных ущипнуть за неосторожно появившуюся рядом пятку. Так что капитан дал уломать себя искупаться. Тем более, что команда, то ли в сговоре тайком от капитана, то ли додумавшись каждый самостоятельно, взяла с собой купальные принадлежности. А капитан, подозревая подобное, тоже взял купальник и полотенце, чтобы не сидеть на берегу как дурак.

Солнце припекало. Верхние слои воды прогрелись, а нижние оставались прохладными, и девушки забавлялись, ныряя в бодрящий холодок и вновь выныривая на теплую поверхность.

Вылезшая обсохнуть и позагорать команда познакомилась с насекомым «слепень», питающим страсть к влажным девичьим телам. «Слепень» грозно жужжал, быстро летал, на месте укуса появлялась зудящая ранка, окруженная краснеющей припухлостью, но на этом запас слепневого токсина и заканчивался. Приходилось отмахиваться и с завистью глазеть на Туйон. Повторяя очертания ее тела, на пляжном полотенце образовывалась цепочка трупиков слепней, не знакомых со спецификой поедания ллуралятины.

У вещей, оставленных в тени под деревьями, хрустнула ветка.

– Да, кстати, я бы уже перекусила, – согласилась Нисфорца, поворачиваясь и…

Ой.

Сумки обнюхивало мощное, тяжелое коренастое животное с лохматой бурой шерстью. Поддев широким черным носом крышку на одной из сумок, оно запустило морду внутрь и извлекло биопакет с фруктами и сэндвичами.

– Девчонки, вы только не кричите… – шепотом позвала подруг капитан Рады. – Эй! – тут же вознегодовала Амарантайн, опознавая в распотрошенной сумке свое имущество.

Зверь повернул круглую лохматую голову на звук, принюхался к скучковавшимся неподалеку девчонкам и опять отвернулся к сумкам.

– Здесь должно водиться большое и коричневое травоядное, но не такое лохматое, с длинными ногами и рогами… – запаниковала Маэрлена. Биосканеры остались в этих самых сумках, чтобы не нагреваться на солнце. Там же было сложено все оружие. – Какие еще будут предложения? – поинтересовалась Нисфорца, разглядывая зверя: тот точно не был травоядным. Такие клыки и когти – оснащение хищника, который убивает добычу не ядом, а физической силой. – Добраться к биосканеру и определить, кто это. Может быть, он выдаст информацию о том, что боится это животное и как нам с ним себя вести? – предположила пиррена, лихорадочно размышляя, что делать. Кто здесь аналитик, в конце концов? – Это второй пункт плана. Первый пункт – добраться до сумок, – вздохнула Титания. – Рано или поздно он доберется до моего пайка и умрет, – хладнокровно произнесла Туйон. – Может, его надо сильно напугать? – предположила Амарантайн, сама сомневаясь в своей идее: такое огромное животное их не испугается.

Они посидели еще минуту, наблюдая, как зверь, ворочая вещи, наступил на биосканер, разодрал чей-то скафандр и брезгливо отбросил сумку с вещами Туйон, унюхав в пайке опасность и лишив девушек надежды, что хищник самоустранится.

Последней каплей стало то, что животное обильно пометило вещи Титании.

– Эй, ты! – вскричала пилот Рады, вскакивая и делая пару шагов навстречу зверю. – Пшел отсюда!

Животное заворчало, смешно оттопыривая губу, и, переваливаясь, пошло к ним.

- Вариант с «напугать» точно не сработает, – резюмировал судовой аналитик, карабкаясь на дерево вслед за остальными.

Они расселись по разным веткам, вцепившись в ствол и уставившись вниз: зверь ревел и царапал кору когтями в каком-то метре от свисающих ног!

– Я могу применить магию и стукнуть его зондом, – предложила Титания. – При битье об такого крупного зверя зонд пострадает больше! – возразила Амарантайн. – Могу попытаться плюнуть ему на морду. Облизнется – умрет, – поступило предложение от ллураленской части экипажа. – Ой, нет, а вдруг это единственный экземпляр на всей планете? – воспротивился пирренский член экипажа. – Если он по своей воле сожрет твою ядовитую еду – сам виноват, но сознательно убить его – это совсем другое! – Тогда я хотя бы превращусь в фею и унесу вас, но на собственных крыльях и по одной, потому что вы только в купальниках и металла на вас не осталось! – все еще развивала свою мысль Титания, досадуя, что она весь такой серьезный металлокинетик, но ее способности в данной ситуации бесполезны!

Среди треска коры под звериными когтями послышался новый звук. Хруст. Маэрлена, чутко уловив источник, повернулась в сторону, где на одной из нижних веток спокойненько сидела Туйон в своем жемчужно-сером купальнике – первой одежде, которая не прятала стыки живой и синтетической плоти в ее теле. Тело как тело, искусственные конечности достоверно имитировали вид настоящих, и если бы не эти стыки, можно было бы не обращать внимания.

Хруст повторился, и ветка, не выдержав груза киборгской механики, рухнула вниз вместе с ллураленой.

Туйон упала на землю в каком-то метре от хищника, перекувыркнулась и вскочила, широко расставляя ноги, растопыривая руки, делаясь больше и страшнее. Были бы у нее живые волосы – встопорщился бы и белесый хохолок на макушке, но из черепной крышки торчали искусственные волосы.

Животное тут же развернулось к ней, но Туйон вдруг вытянула шею и завыла. Страшный рык, вой, стон смешивались в едином жутком звуке, леденящем кровь, заставляя зверя озадаченно попятиться, а сидящих на дереве – замереть едва живыми от ужаса. А Туйон сделала глубокий вдох и прибавила громкости. Напуганное животное развернулось и закосолапило в лес, а разошедшаяся ллуралена рванула за ним. Никакой магии: природа даровала ллуральской расе умение выть в хитром звуковом диапазоне, вызывающем у большинства билогических видов чувство страха, просто в современной жизни ллуралены предпочитали решать проблемы не таким диким способом.

Впрочем, магия была…

Серую кожу ллуралены окутывало ядовито-зеленое сияние, и Нисфорца невольно приподнялась на своей жалобно захрустевшей ветке: такое она уже видела с Титанией.

Сияние расписывало тело неведомыми письменами, и тут же растекалось по коже новым костюмом, вырастая крыльями за спиной.

Подрастерявшая пыл Туйон вернулась назад, рассеянно топая каблуками по песку. На ее обычно бесстрастном лице читались недоумение и озадаченность.

Ее новое волшебное облачение оказалось похоже на ее же серый купальник. К нему добавились такие же перчатки и высокие сапоги. Под серые детали было поддето светло-зеленое трико. Крылья, изогнутой острой формы с ядовито-зеленым краем, будто перекликались с крыльями Титании, в остальном же волшебные облики сестер были совершенно не похожи.

Титания уже спускалась с дерева и радостно бежала к сестре, но Туйон коротко рыкнула, пресекая попытки потискать, потрогать и подергать.

– Родной сестре… – укоризненно протянула фея металлокинеза. – Троюродной, – прохладно уведомила ее ллуралена. – Я желаю сначала осознать все сама. А не так, чтобы осознала ты, тут же озвучивая свою точку зрения и тем самым прививая мне свой человеческий взгляд на произошедшее.

Титания покорно кивнула и сделала шаг назад.

Туйон замерла, глядя в одну точку, прислушиваясь к себе. По ткани костюма пробегали крохотные искорки света. На высоких каблучищах, да еще и с характерным для их расы ростом, она возвышалась над Нисфорцей на полголовы, а над Амарантайн и Маэрленой – почти на две.

Капитан и медик Рады разглядывали ее с некоторой завистью: потомки магической расы здесь они, а магию в себе открыла ллуралена.

– И я теперь фея чего? – спросила Туйон, видимо, уже пришедшая в своих мыслях к каким-то выводам.

- Токсинов, конечно же, – засмеялась Амарантайн. – В любом случае, старайся не колдовать в нашу сторону!

– Я все еще не понимаю, что дает мне это состояние феи, – возразила свежеиспеченная фея токсинов. – Я так и формирую яды в своем организме, или что-то изменилось? – Эриху бы позвонить… – впервые озвучила Маэрлена сакраментальную фразу, которую они потом повторят еще не раз! Комментарий к Глава 7. Альденна-3 https://vk.com/photo-165038256_456239102

====== Глава 8. Секретные материалы ======

Участок был обследован, отзондирован, отснят, все положенные замеры сделаны, формальности соблюдены, и Рада летела на базу.

Загоревшая, отдохнувшая команда, слегка отвыкшая от белого электрического света корабля, с трудом сосредотачивалась на обработке результата.

Все сидели по своим местам: Маэрлена в лаборатории нагрузила работой молекулярные анализаторы, Туйон в машинном реанимировала биосканер, который испортил зверь, позднее найденный в базе под названием «медведь». «Медведь» был неядовитым, но запросто разорвал бы их зубами и когтями. А девчонки, глупые, еще кричали и прыгали перед ним! Надо было сразу лезть на дерево.

За штурвалом сидела Нисфорца, потому что была ее очередь дежурить, и тихо надиктовывала заметки о происходящем в бортовой журнал.

Титания за столом жевала местные ягоды «чернику», от которой у нее посинели губы и даже зубы, и спорила с ангельским ликом.

 — Бортовые журналы Рады до назначения Нисфорцы Генрике капитаном корабля.  — Доступ закрыт.  — Логи черного ящика Рады до назначения…  — Доступ закрыт.  — Является ли флаер в грузовом отсеке тем, которым был укомплектован корабль на выходе с производства?  — Ответ отрицательный.  — О, ну хоть что-то! — обрадовалась Титания. — Происхождение имеющегося на борту флаера?  — Доступ закрыт.  — Причина утраты флаера, шедшего в комплекте с кораблем?  — Доступ закрыт.  — Ой, отстань ты от ангела! — вздохнула Амарантайн, судя по фоновому гудению, говорившая из лаборатории Маэрлены. — Может, просто разбили флаер и пошли за новым, а голубые в магазине кончились?  — Мне теперь стало интересно! — упрямо ответила пилот Рады, тыкая пальцем в нос невозмутимому голографическому лику.  — И что, интересно тебе с машиной спорить? — полюбопытствовала Маэрлена.  — Как будто с сестрой разговариваю, — пошутила Титания.  — Данное высказывание неверно, — обиделись из машинного.  — Если везде закрыт доступ, — обернулась с мостика Нисфорца. — Какой смысл задавать вопросы?  — Система блокирует «запретные» сведения, когда ты лезешь к ним напрямую. Но может выболтать их в контексте ответа на другой запрос, надо только лазейку найти. Вот, к примеру… Компьютер, список информации, доступ к которой разрешен, и которая относится к временному периоду до назначения Нисфорцы Генрике капитаном Рады?  — Доступ закрыт.  — А если я тебя по процессору стукну?!  — Доступ закрыт. Процессор защищен бронированными панелями со всех сторон.

Титания сдалась, потянулась в кресле и встала, включая термопот и выуживая какую-то вафельку из открытого пакета в шкафчике, предварительно убедившись, что ни на пакете, ни на шкафу нет предупреждающих символов.

 — Ой, подождите, — встрепенулась Амарантайн. — Компьютер! Список всех произошедших технических поломок, требовавших замены деталей и комплектующих корабля?  — Потеря второго маневрового двигателя при встрече с метеорным потоком. Трещина в правой передней опоре с временным завариванием и последующей заменой… — послушно забубнил ангельский лик.

Пошел длинный перечень корабельных «травм». Рада билась и ранилась так, будто корабль летал невесть где, продираясь через метеорные потоки, совершая жесткие посадки, а может, был и подстрелен кем-нибудь. Или кораблю попался косорукий пилот.

 — … замена внутренних деталей двигателя в связи с повреждениями, полученными от присутствия в двигателе мертвого тела механика, …

Из лаборатории шепотом, в два голоса, ойкнули.

 — … замена панелей внутренней обшивки, замена оплавленной проводки после выстрела в упор, замена спинки навигаторского кресла, переустановка системы бортового компьютера, …  — Да тут во все стороны из бластеров палили, — шепотом сказала Нисфорца. Конечно, система ее прекрасно слышала. Просто более громкая реплика заставила бы компьютер ожидать голосовую команду, и, может быть, спохватиться, что он разбалтывает закрытые сведения.  — … замена флаера после того, как он был использован в качестве спасательной капсулы, с последующим его самоуничтожением, замена панелей внутренней обшивки, замена осветительных панелей, замена датчиков анализа внешней среды. Конец списка. Воспроизвести снова?

Ангел выжидающе уставился на Титанию, ожидая ответа.

 — Амарантайн! — восхитилась пилот Рады, игнорируя компьютерный аватар. — Откуда такие познания?!  — Я в сериале видела, и подумала, что может сработать, — польщенно ответила та. — Это был финальный эпизод «Любви в далеком космосе». Какие бы запреты ни стояли в системе корабля, она обязана предоставлять сведения обо всех случавшихся в нем поломках и неполадках. Именно благодаря этому отважный Рикардо предотвратил взрыв реактора и смог добраться до своей возлюбленной Луизы!

Титанию Рикардо не интересовал. Ее интересовала полученная информация.

 — Итак, у нас тут был труп, перестрелки на мостике и то ли бегство, то ли высылка на флаере, который потом взорвали… А почему в некоторых случаях причина поломки указана, а в других — нет? — подытожила Нисфорца, задумчиво водя ногтем по спинке своего кресла, которую заменяли… ух, скорее всего, после того, как в этом самом кресле кого-то застрелили!  — Надо полагать, ангел дергает фразы из бортового журнала, — прищурилась Титания. — Который все же остался где-то в системе…

Сдача отчета прошла без происшествий. Комиссия, вытолкавшая слегка дымящийся экипаж Серенити, пробежала глазами их первый в жизни отчет, старательно сочинявшийся всей командой с привлечением искусственного интеллекта, бурного восторга не выразила, но все же отправила его к общей базе данных.

 — И как мы справились? — робко поинтересовалась Амарантайн.  — А вы сами как думаете? — улыбнулся в ответ Михальзар.  — Магию мы не нашли, — заметила Маэрлена.  — Нашли. В себе, — уточнила Туйон.

Страдальчески вздохнул Эрих, сидевший тут же, но поглощенный перепиской с кем-то.

 — Не вздыхай. Ты пока единственный специалист по происходящему, — укоризненно сказала ему Латиан.

Девушки подумали еще.

 — Скучновато показалось. Никаких интересных штук не встретили, — поделилась Титания.

Эрих хмыкнул, не отрываясь от переписок.

 — И чудом спаслись от хищника, — мягко заметил Михальзар. — Конечно, для разгона дается самое легкое, чтобы вы были в состоянии совладать с любой ситуацией, которая может сложиться. Здесь у вас медведь, в следующий раз может встретиться кто-то пострашнее. Будете привыкать к сложностям и учиться правильно вести себя. К примеру, на Зените руины ядерной войны, живность мутировала от радиации, а достаточную для исследования закалку имеют только два экипажа из старших.  — Глория? Спелл? Супернова? — припомнила Маэрлена самые «показательные» команды.  — Как ни печально, это Хеленим и Эвергрин, — развел руками куратор.  — Просто ваши любимчики, коллега, фиксируют координаты опасности и уходят, — елейно заметил Эрих. — А мои любимчики лезут разбираться сами. Вон, скрутили какую-то эфирную хреномать, проверяют ее на разумность и транслируют мне процесс проверки…

Девушки переглянулись. Видимо, какие-то внутренние кураторские разногласия.

 — Коллеги хотели сказать, что действительно сложные и опасные задания пока никому не дают, так как никто не готов, — внесла ясность Латиан. — Два упомянутых экипажа набрали необходимый опыт преждевременно, осознанно ввязываясь в опасности на исследованиях.  — Хорошо, а когда следующее задание? — свернула Нисфорца к организационным моментам.  — Пока подождите, — ответил куратор. — Собираем на Аллатире все экипажи, будет торжественная линейка по поводу некоторых изменений в нашей жизни, ну и комиссия на вас посмотрит. Едет председатель компании, еще главы отделов по…  — Короче, вся верхушка нашей программы освоения Магикса, — перебил Эрих. — Еще вопросы будут?

— Будут, — вспомнила Титания. — Как можно узнать прошлое своего корабля?

— Можно попытаться пошерстить архивы новостных сводок, вдруг мелькнет имя вашей Рады в новости о какой-нибудь аварии или аномалии, — охотно пояснил Михальзар. — Но это вы, конечно, сможете только тогда, когда придет ваша очередь везти на Ллурал грузы… А у вас какие-то вопросы?

 — Запрашивали систему о поломках в машинном, — почти не соврала фея металлокинеза. — А она нам рассказала про труп, взрывы и перестрелки…  — Ой, девушки, не лезьте в прошлое своего корабля, — покачал головой Михальзар. — Думаете, откуда взяли столько подержанных звездолетов? Сейчас мало кто продает корабль «ангельской» серии в хорошем состоянии просто потому, что хочет купить другой. Одни были за что-то конфискованы, другие отошли в государственную собственность потому, что хозяева погибли, а наследников имущества не нашли.

Эрих впервые оторвался от падда и поднял на них глаза. Амарантайн беззвучно, одними губами, сказала «ой!». Взгляд у профессора был тяжелый, давящий, неподвижный. Лучше пусть и дальше глаза отводит!

 — Ну вот, — с укоризной в голосе начал он.

Титания смущенно сделала шаг назад, понимая, что тему точно стоит закрыть.

 — … Теперь вы меня заинтриговали, — закончил профессор.

Самыйбольшой из всех начальников оказался невыразительным и скучным человеком с тихим монотонным голосом. Он зачитывал речь с падда, а стоявшие рядом делегаты скучающе переминались с ноги на ногу и украдкой позевывали в кулак. Что уж говорить о выстроившихся перед ними двух спецкурсах и собранном сюда всем персонале базы, включая полудиких механиков с безлюдных нижних уровней.

Михальзар и Латиан стояли возле своих младших, у старших были другие кураторы — молодой то ли пиррен, то ли полупиррен и худощавая седая человеческая дама.

Эрих неприкаянно маялся за строем спецкурсников, и тут успевая образовать вокруг себя дискуссию на исторические темы.

В торжественной речи («Колыбельной!» — чуть слышно бурчал вредный профессор где-то сзади) прозвучала особенно громкая нота, и в зал прошел строй военных, чеканя шаг. Хотя нет, военные были только впереди, дальше шли пока еще кадеты ЛЗА. Титания оживилась, вглядываясь в строй, отмечая, что, по меньшей мере, треть — девушки и женщины, и гору с оренхенами мелькают, а ихтинов там нет, потому что они служат в космическом флоте отдельно от всех… Ой, кого она обманывает. Пилот Рады пыталась высмотреть того, кто представился ей капитаном Эмерейтом. Темноволосого молодого человека не было видно. Небось, наврал, чтобы понтануться перед девушкой! А сам ни в какой Магикс не летел и вообще не капитан, иначе бы сказал ей название корабля! Надувшись, Титания отвернулась.

Военные перестроились, заняв место сбоку от персонала базы, выставили вперед своего главнокомандующего и замерли. Колыбельная речь забубнилась дальше.

 — Запомните наше начальство! Именно они будут вокруг вас на церемонии вручения ключа от архангела! — шепотом провозгласил Эрих, втискиваясь в строй младших спецкурсников.  — Помолчи, нам и так плохо слышно! — шикнула на него дама, курировавшая старший курс.  — Я вам сам все расскажу! — не унимался профессор истории. — Нас будут охранять двадцать восемь кадетов ЛЗА, в качестве практики патрулируя космос, и столько же взрослых на случай, если приключится действительно что-то серьезное. Далее, на ближайшей к Аллатиру планете Иделин уже исследовали всю сушу, так что туда загоняют практикантов из НИИ ботаники и ксеноботаники, чтобы занимались всякой научной работой и устроили нам огород, чей урожай заменит часть нашего рациона. Нас здесь стало практически двести, едим и пьем много, а вложенные затраты пока не окупаем. Сейчас нам еще объявят, что скоро прилетят ихтины на подводные исследования, и они, к счастью для нашего руководства, спонсируют себя сами…

Кураторша только закатила глаза.

Девушки с Рады пока еще не знали, как ее зовут, зато успели наслушаться всякого про Эриха. Вредность и апломб историка объяснялись просто: программа освоения Магикса пока держалась лишь на нем, он все знал и во всем разбирался. В прошлом году профессора за что-то позорно изгнали, на его место пригласили аж целого академика, и тут-то выяснилось, что история древнего Магикса имеет мало общего с теперешним положением вещей: исчезновение магии, целое тысячелетие времени и затем возвращение магии изменили все до неузнаваемости. Академик устаревших магиксовских наук оказался бесполезен, как и два последующих доцента, приглашенных вместо него. Через два месяца кадровых перестановок спецкурсники взбунтовались и объявили забастовку, требуя назад профессора, разбирающегося в современном Магиксе. И Эриха вернули, подкупая зарплатой, о размерах которой ходили разного рода байки, например, что он на свой годовой доход мог пересадить весь спецкурс на новые архангелы вместо нефилимов.

Колыбельная речь закончилась: упомянутый профессор поднимался на возвышение к предыдущему оратору.

 — Я бы хотел завершить это интересное и красочное выступление небольшим объявлением, — ухмыльнувшись, сказал он. — На инфосервере Аллатира создана небольшая социальная сеть, призванная помочь всем, кто работает в Магиксе, найти больше точек соприкосновения.

Спецкурс зашушукался.

 — И аудитория конференции не ограничивается спецкурсом: персонал базы и наша военная поддержка тоже могут принимать участие, если захотят, — добавил Эрих.

Рада держала курс на Эфетерию-2.

Маэрлена уже с меньшим энтузиазмом листала данные о планете: самоназвание — Гаитан, восемь высадок, сектор посреди материка, там сейчас начало осени.

Титания и Нисфорца сидели на мостике, и, подстроив программу слежения за полетом, уткнулись в падды, роясь в инфосети Аллатира-4. Конечно, она и рядом не стояла с обширным ллуральским «Вебиромом». Соединение было слабеньким, при заходе в инфосеть визитер попадал на простенькую главную страницу со ссылками на файлохранилища, карты базы и местного космоса. Сбоку висела аляповатая иконка со стилизованной буквой «М», которая и вела в социальную сеть, хотя социальной сетью это было назвать сложно.

«Магистикс» был, скорее, небольшим форумом, где в профиле можно было указать имя, должность на корабле, курс и название корабля, загрузить маленькую фотографию-аватар, после чего отправиться общаться в любую из двенадцати веток обсуждений. На главной странице висело объявление, что ведется работа над возможностью указать себя как работника базы или военного, и что «ребят, не увлекайтесь загрузкой медиа в обсуждениях, у нас места на сервере в обрез».

 — У нас уже почти колония, — заметила Маэрлена. — Инфосеть, десятки пригодных для жизни планет, разбиваем плантации и пашни.  — И на базе живут молодые, здоровые, образованные мужчины и женщины, отличный генофонд, — добавила Амарантайн, сидевшая в медотсеке и наверняка смотревшая там свои сериалы.  — Раз уж на то пошло, охрана у нас есть, оружие тоже, база может ремонтировать корабли, — подхватила Нисфорца.  — А семьи и друзья в сотнях тысяч световых лет отсюда, наши любимые социальные сети здесь недоступны, и сериалов для Амарантайн никто не снимает, — не разделила их оптимизм Титания.  — Киборгов здесь так же никто не ремонтирует, — добавила Туйон, как всегда, обитавшая в машинном. — Я привязана к Ллуральской Федерации. Без механики меня ждет слепота и полное обездвиживание, кроме шеи, головы и правой руки.  — Да, действительно, — опомнилась капитан. — Такие планы строить пока рано.  — Это вопрос жизненных приоритетов, — заметила Маэрлена. — Нет, даже так: вопрос зависимости от благ цивилизации. Наше общество давно не представляет, как выжить без всего этого.  — Мы же вроде уже выживаем? — спросила Амарантайн.  — Привозя все блага цивилизации с собой, не высовываясь на планету без снаряжения и не отходя далеко от корабля, — хмыкнула пиррена. — Вот кто бы из вас выжил на дикой планете вообще без всего, даже если вы попадете в хороший климат, вокруг будет хватать съедобных растений? Как выживали наши древние предки?  — И не столь древние предки моей сестры. — хихикнула Титания, но не очень весело. Больше задумчиво. Представляя, как будет выживать на дикой планете без всего. Как там было в истории Ллурала? Когда ллураленская раса стала считаться разумной, она уже была самым ядовитым видом на планете. Еда чуть ли не сама падала с деревьев, теплый климат позволял жить в шалашах и плести набедренные повязки из травы. Потом с неба свалился человек и дал готовые блага цивилизации… Хорошо, допустим, выживающая на дикой планете Титания воспроизведет по памяти блага цивилизации, которые можно сделать в ее условиях. Что дальше? У людей нет токсинной природной защиты, так что она не застрахована от отравлений, болезней, насекомых и хищников.  — Надо выживать не одному, а колонией, — задумчиво произнесла Амарантайн. — Конечно, тяжело в одиночку делать все для обеспечения жизни. Колония пускай делит обязанности. Одни строят крышу над головой, другие добывают еду, третьи охраняют от хищников, четвертые варят суп из дичи, стирают белье и плетут занавесочки из травы.  — И скучают без своих сериалов, — поддела ее Титания.  — У меня тогда были бы занятия поинтереснее, — парировала Амарантайн.

Пилот Рады не нашлась, что ответить. У подруги была твердая и здравая позиция, между прочим.

Исследование Эфетерии-2 почти ничем не отличалось от высадке на Альденне-3. Только лес был с яркой, огненной осенней листвой, а стаю волков благополучно оглушили из станнеров, с которыми девушки теперь уже не расставались. Молекулярные анализы места, где когда-то был небольшой городок, показали, что там жили не более пятидесяти лет после Великого Переселения, а потом или вымерли, или ушли куда-то за пределы выделенного для исследований сектора.

С Радой связались, узнали общую картину исследования, и без залета на базу развернули к соседней солнечной системе, на Лиаз-1.

 — Это ерунда, — прямо так и сказал им тогда Эрих. — По сравнению с прочими вашими находками, может, и важно, а в масштабах всеобщих исследований таких случаев полно. Стоило бы внимания место, где люди оставили следы своего присутствия гораздо позже. Ваши данные проанализируют, подумают, куда могли уйти ваши люди, а вы отправляйтесь по новым координатам, которые я вам сейчас пришлю.  — А провиант и оборудование? — спросила Маэрлена.  — Все оборудование у вас уже есть, запас пайков тоже есть, провизия должна была остаться: вы же девочки, много не едите, фигуру бережете, — махнул рукой профессор, не знавший, сколько лопает девочка по имени Титания. — Биосканер есть, съедобные растения найдете, рыбу можете ловить. Кончится еда — кто-нибудь по пути подкинет или сам залечу…  — Как-то все это не по протоколу, — усомнилась Титания. — Надо вернуться на базу, проверить и сдать материал, и так далее… Подстава какая-нибудь?  — Это не столь важно, — отмахнулся Эрих. — Все заумные протоколы придумывались на Ллурале, людьми, которые не то что не летали на разведку, а даже в Магиксе ни разу не были. Здесь до Ллурала сотни тысяч световых лет, червоточина и передатчик, а вокруг только чужой пустой космос, и вся жизнь — две сотни живых существ на Аллатире, песчинка в бескрайней пустоте один на один с мирами неизведанной силы, которая требует другого подхода. В приоритете совсем иные вещи, важные правила превращаются в ненужные громоздкие процедуры, а тонкие нюансы и житейские хитрости оказываются непреложными законами. Исчезают субординация и деление на расы, размываются границы социальных групп… Впрочем, вы новенькие и еще не до конца все почувствовали. Поймете меня позже, когда, уже влившись в жизнь на Аллатире, слетаете к Ллуралу…

На голопанели вывелся значок сообщения, содержавший координаты и прикрепленные файлы с данными о планете.

 — Задание поняли. Координаты приняты, — кивнула Нисфорца, и профессор отключила.

… — Выходим на орбиту Лиаза-1, — объявила Титания.

 — Экипаж, приготовиться к посадке. Пристегнуть ремни, — приказала Нисфорца.

Лиаз-1 встретил их прохладным ветреным днем. Солнце едва пробивалось из-за туч, и скоро должно было начинать заходить.

 — Что-нибудь успеем до вечера? — поинтересовалась Туйон.  — Ну, допустим, можно запустить в полет зонды… — нерешительно протянула аналитик Рады.  — Будет сделано, — кивнула ллуралена, уходя к грузовому шлюзу.  — Пособираем пробы возле корабля, — уже немного увереннее добавила Маэрлена.  — А аналитический отдел, одной рукой держа биосканер, в другой будет держать падд и ознакомит нас с описанием планеты, — прибавила Нисфорца.

Команда, как удовлетворенно отметила капитан, уже каким-то привычным движением развернулась к Раде и отправилась за оборудованием и материалами.

 — Лиаз-1, — нарочито торжественно начала Маэрлена. — Самоназвание — Дейнаран. До Великого Переселения дейнаранены… как там правильно? Дейнаранцы? Тяготели к магии духа. Флора и фауна… так, тут ничего принципиально нового… На выделенном нам секторе было поселение численностью в тысячу-полторы человек.

В воздух с гудением поднялись два зонда, разлетаясь в разные стороны, и Туйон вытащила падд, проверяя, что с обоих поступает информация.

 — Из принципиально важной информации что-нибудь есть? — спросила Титания у Маэрлены.  — Да, — закивала пиррена. – Например, мы здесь первые.  — Что-о-о? — подскочила фея металлокинеза. — Эрих нас вообще на неизведанную планету засунул?!  — Почему же. Спутники на орбите запускали, они отсняли границы суши, замерили перепады рельефа, электромагнитные колебания, которые… Ого! Некоторые показатели здесь растут на определенный период и с интервалом… получается… В одно и то же время, если считать по местным двадцатичетырехчасовым суткам…  — Титания сама хотела что-нибудь интересное, — невинно заметила Туйон, не отрываясь от датапада.  — Не настолько интересное! — заупрямилась та.  — Насколько? — педантично уточнила ллуралена.

Пилот Рады, крякнув, уселась прямо на землю и задумалась. Скорее всего, сестренка часто огорошивала ее такими вопросами.

Повисла тишина.

 — Короче, приемлемое для меня «интересное» выражается в том, чтобы интересное было ожидаемым! — разродилась Титания после двух минут раздумий. — Чтобы мы уже знали, какого рода может быть находка, и приготовились действовать, в случае чего, вот!

Горизонт начал наливаться закатным багрянцем.

 — Туйон, разворачивай назад зонды, сейчас стемнеет, съемка будет бесполезна. — попросила Маэрлена.

Они еще немного постояли, любуясь тем, как небо расцвечивают огненные всполохи, занесли в грузовой отсек вернувшиеся зонды и поднялись в корабль.

Рада уже утопала в ночной тьме, когда из медотсека вдруг послышался визг Амарантайн.

Комментарий к Глава 8. Секретные материалы https://vk.com/photo-165038256_456239106

====== Глава 9. Туманные результаты исследований ======

Нисфорца, схватив еще не убранный станнер, ринулась на нижнюю палубу, и в изумлении замерла соляным столбом: прямо на нее двигалась прозрачная человеческая фигура!

Капитан Рады шарахнулась от нее и тут же сквозь ее спину прошла другая, оставив в теле мерзкое чувство холода.

Всюду двигались прозрачные человеческие тени, глядя перед собой пустыми глазами, проходя сквозь предметы, стены и друг друга, что-то шепча, и этот шепот сливался в непрерывный шелест, скребущий по нервам. Некоторые шагали по воздуху так, будто по твердой земле, исчезая головами в потолке.

Нисфорца отмерла и выволокла вжавшуюся в угол Амарантайн к лестнице на верхнюю палубу.

 — Экипаж! — рявкнула она по корабельной связи. — Всем сохранять спокойствие и явиться на мостик!

Маэрлена и Туйон вылетели наверх сразу же. Титания припозднилась, прибежав в банном халате, тапочках, полотенцем на волосах и не смытой мыльной пеной на лбу. В сборе наверху было мало проку: тени летали и здесь.

 — Что происходит, капитан? — поинтересовалась ллуралена, выцеливая призрачных людей из собственного станнера.  — Честно? Не знаю, — призналась Нисфорца. На Ллурале давно позабылись страшилки про разную мистику: магия цеплялась лишь за гены в потомках переселенцев из Магикса, а в окружающей среде отсутствовала, никогда не порождая паранормальные явления.  — Что делать будем? — пискнула Амарантайн, шарахаясь от тени, двигавшейся прямо на нее.  — Оденемся в скафандры для открытого космоса? — предположила Туйон.  — Дельная была бы мысль, да только они через корабельные стены спокойно ходят… — вздохнула Маэрлена.  — А если выйти из корабля? — задумалась вслух Титания, но, включив внешнее освещение, тут же замотала головой: вокруг корабля тоже роились тени.  — Давайте улетим отсюда! — захныкал корабельный медик, вцепляясь в Маэрлену в поисках поддержки.  — Мы не можем так просто улететь, — засомневалась капитан Рады. — Надо кому-то отчитаться или отзвониться, зафиксировать, что мы здесь были и не смогли продолжить исследование, потому что столкнулись с непреодолимой сложностью, не имеем нужного оборудования или столкнулись со смертельной опасностью…  — Надеюсь, это достаточно серьезный вопрос, чтобы позвонить Эриху? — вдруг озарило Маэрлену.  — Звони, — согласилась Туйон. — Начнет ругаться — передавай его мне.  — О-о-о… — многозначительно протянула Титания, закатывая глаза. Ллуралены не воспринимали ругань на повышенных тонах. Повышенные тона — это остатки животного, инстинктивного принципа «кто громче рычит, тот и прав». Вид, ставший прародителем ллураленов, не использовал этот принцип установления главенства, они молча плевались ядом.

Пиррена помыкалась в меню панели управления и нашла список последних частот связи.

По экрану побежали точки, показывания, что ответ ожидается.

Шепот становился все громче: количество теней росло. Увернуться от всех разом не было никакой возможности. Они проходили через друг друга и через девушек. Противное ледяное ощущение внутри стало постоянным и уже почти привычным. Пустые, отрешенные взгляды леденили душу еще больше.

 — Хоть взлетим и выйдем на орбиту! — взмолилась Амарантайн, но тут на голопанели возник профессор.  — Ну и? — посмел надменно вопросить этот гад!  — Да вы!!! Послали нас!!! — успела гневно выдохнуть Титания, прежде чем Эрих ее перебил:  — Стоп. Я не читаю мысли на расстоянии световых лет. Да и вблизи тоже. Изложите ситуацию четко и по существу, без истерик.  — Фигуры людей, напоминающие прозрачные голограммы, — исправилась фея металлокинеза, наученная общением с сестренкой.  — Уже неплохо, — поощрил ее Эрих. — Откуда появились? Что делают?  — П-просто появились, — взяла себя в руки Маэрлена. — Ходят сквозь стены и нас. Что-то неразборчиво шепчут.  — С чем совпало появление?  — С наступлением темноты… — растерялась пиррена, только теперь вспоминая, как зачитывала команде про периодические электромагнитные колебания. Вот вам и результат (или причина?) колебаний: в темноте вылазят тени.  — При дневном свете не было, — догадался Эрих, опуская глаза куда-то вниз, и, видно, тоже листая данные предварительного сканирования планеты.  — Да, — кивнула Нисфорца.  — Тогда перескакивайте на противоположную сторону планеты, где можно сесть, и где наступило утро, — приказал профессор.  — Прямо сейчас?  — Нет, сидите там дальше и бойтесь теней! — разозлился тот.

Нисфорца плюхнулась в свое кресло, мигом переключаясь в режим капитана Рады, и толкнула в соседнее сидение Титанию, вызывая на голопанели консоль управления и разворачивая стабилизаторы. Она уже даже не обращала внимания, что лениво отмахивается от теней. Страшно было, когда они не знали, что происходит. Теперь у них был план.

 — Двигатели в порядке, — проговорила Туйон протокольную фразу, даже не двинувшись в сторону выхода с мостика.  — Медицинский и аналитический пристегнуты, — отозвалась Маэрлена, вытаскивая ремни безопасности из-за голоплатформенного диванчика и пристегивая себя с Амарантайн.

Рада рванула вверх, заставив команду взвизгнуть, и через две минуты опустилась на залитой солнцем лесной поляне. По которой не бродили никакие тени!

 — Команда, посадка завершена, можно вернуться к обычным обязанностям, — торопливо объявила Нисфорца, переводя взгляд на голопанель, где, сдвинутый консолью в угол, все еще висел Эрих, взирая на эти безобразные пренебрежения протоколом с абсолютным безразличием.  — Тени есть? — спросил он.  — Нет, — ответила Титания, успевшая проверить изображение с камер наружного наблюдения.  — Поехали дальше, — кивнул профессор. — Ждете, когда пройдет первый шок. Можете лечь спать, по времени Ллуры сейчас поздний вечер. Когда будете готовы — опять перелетаете на тот сектор. Замеряете все показатели, которые можно проверить имеющимся оборудованием, в течение дня. Даже несколько раз в разное время. Замеряете все то же самое ночью и занимаетесь изучением теней.  — Но… — огорчилась Амарантайн, понимая, что новой встречи с тенями не избежать.  — Никаких «но»! — рассердился профессор. — Вы явились сюда собирать информацию. Пока тени не навредили вам и кораблю, причин прервать исследования нет!  — Как мы можем изучить тени? — деловито поинтересовалась аналитик Рады.  — Зафиксировать условия их появления и исчезновения. Замерить их электромагнитные, тепловые, да и все прочие показатели. Понаблюдать за характером движения, описать внешний вид. Шепчут, говорите? Попытаться разобрать шепот, записав и запустив компьютерный анализ. Обратить внимание на одежду, прически, знаки отличия — возможно, получится найти, к какой эпохе жизни планеты они относятся. И самое главное: проверить, реагируют ли они на что-нибудь. На обращение, на магию, на выстрелы, на излучения. В том плане, являются ли они формой жизни, или просто таким оптическим эффектом памяти магии планеты… И при дневном свете отснять местность, отзондировать — все, как обычно. Внимательно следить за своим сознанием и поведением, запоминать сны, не игнорировать голоса в голове и странные желания, контролировать неполадки и аномалии в работе корабельных систем. Со мной связываться, только если нахождение на планете начнет вам вредить, или удастся выйти на контакт с тенями.  — Можете ли вы подсказать способ защиты от теней? — вступила в разговор Туйон, все еще сжимавшая в руках станнер.  — Это явление магическое, — задумчиво протянул Эрих. — Значит, и защищаться надо магией. Генетически вы все потомки магов, верно?  — Я только металлы перемещаю… — растерялась Титания. — Железом в них кидаться, что ли? Они же через него проходят!  — Зачем железо? — удивился Эрих. — Можно использовать ресурсы своего магического ядра, не перенося их на подвластную тебе материю. Магия зависит от настроя и эмоций. Отталкивай тени своим желанием, в смысле, нежеланием с ними соприкасаться.

Судя по озадаченному выражению лица Титании, фея металлокинеза никогда не задумывалась о своей сущности в таком ключе.

 — Значит, будет стимул развиваться, — хмыкнул профессор, догадываясь, что сейчас происходит в голове их пилота, и подмигивая девушкам. — Ваши успехи с противостоянием при помощи магии занести в отчет. Вообще все любопытные детали занести в отчет. Следующие высаживающиеся сюда экипажи будут руководствоваться вашими материалами, так что важно все.  — Прямо все? — недоверчиво переспросила Маэрлена, помня, как страдала над двумя предыдущими отчетами, загоняя их в рамки стандарта.  — Да, любая деталь, которая покажется вам нужной! В том числе реакция на тени вашего пилота, жаловавшегося, что у вас рейсы скучные! — гнусно захохотал Эрих, отключаясь.  — Ненавижу его! — буркнула Титания, грозя кулаком погасшему окошку видеосвязи.  — Опасаюсь его, — выразила свое мнение Туйон. — Вы, люди, непоследовательны в своих желаниях и решениях, но предсказуемы, если знать ваши предпочтения и привычки.  — А Эрих что? — заинтересовалась Маэрлена ллураленским психологическим подходом.  — Его невозможно предсказать, — вздернула бровь Туйон.

Нисфорца подошла и заглянула в падд своего аналитика, который, конечно же, записал его задание в виде текста через программу голосового распознавания.

 — Э-э-э, команда, отбой? — неуверенно предложила она.  — Я после такого не усну, — передернулась Титания.  — Команда, взять в медотсеке упокоительное, и отбой, — твердо повторила Нисфорца. — Отоспимся, и будет уже не так страшно.  — Да, если подумать, мы зря испугались, — протянула Маэрлена. — Тени ведь там плавали сами по себе, а мы просто оказались на их пути…

Точно.

Испуганные жутким зрелищем, они упустили из виду, что прозрачные люди никак на них не реагировали. Капитану Рады оставалось только хлопнуть себя по лбу. Вот Эрих там, наверное, потешается над девицами, которые испугались, кгхм, необычной графической визуализации каких-то там магических-электромагнетических колебаний…

Выдавая членам экипажа по таблетке успокоительного (ллураленскому члену — капсулу с концентратом какого-то растительного сока, а вот на пирренов вполне себе действовали и человеческие лекарства), Амарантайн вдруг разулыбалась.

 — А мне такой рейс даже понравился, — сказала она. — Наконец-то не непонятные колебания, которые зонд нашел в озере, а настоящее проявление магии!..

Обратно к теням ой как не хотелось, но ночь неизбежно наступила бы и на их половине планеты. Так что пришлось опять «скакнуть» на другую половину планеты, в последний раз оттягивая неприятное.

На секторе, который им определили для изучения, уже миновал полдень. Через облака изредка проглядывало солнце.

Маэрлена вытащила падд и пролистывала задание, записанное со слов Эриха.

 — В дневное время суток мы можем запустить зонды, отснять местность, собрать пробы и поработать биосканером. А еще провести всевозможные замеры излучений и энергий.  — Нас слишком мало для такого количества работы, — фыркнула Титания.  — У нас много дней, — пожала плечами Нисфорца.  — И мало еды, — упорствовала фея металлокинеза.  — Деструктурированных пайков у нас миниум на месяц. — возразила Маэрлена.  — И нам разрешено покапризничать и затребовать поставку дополнительной еды, — хихикнула Амарантайн.  — И главный вопрос этого часа в том, кто чем займется, — с нажимом добавила Нисфорца, добавляя в голос стальных капитанских ноток.

Титания что-то пробурчала, но все же кивнула.

 — Я на аппаратуре, как обычно, — шагнула вперед Туйон, спокойно наблюдавшая за перепалкой. Ее волновала непредсказуемость и нелогичность магической силы, которая была дана непредсказуемой и нелогичной человеческой расе. А теней она не боится — до тех пор, пока они не вызывают помех в работе ее механических частях тела.

Ллуралена повернулась к грузовому шлюзу, предоставляя остальным разбираться без нее, и за ней последовала Маэрлена.

 — Вытащим мое лабораторное оборудование, — пояснила пиррена, запрыгивая в темный зев шлюза, откуда поблескивал синий бок Личинки.

Вдвоем они быстро перегрузили на небольшую гравиплатформу приборы и вывезли их наружу.

Туйон сняла зонды и откинула с первого защитную крышку, добираясь до панели управления.

 — Туйон, — нерешительно позвала пиррена. — Расскажешь, как запустить зонд?

Механик Рады подняла на нее глаза.

 — Ты разобралась в своих приборах? Принцип тот же.

В устах представителя человеческой расы, да еще и произнесенное таким ровным голосом, это можно было расценить за желание отделаться от собеседника. Но ллуралены не говорили так, чтобы озвучивалось одно, а подразумевалось другое. Это значило, что в ответ на вопрос Маэрлены Туйон констатирует то, что той непонятно, и нет здесь никаких подтекстов.

 — Да, — кивнула пиррена. — Но зонды, кроме всего прочего, летают или плавают, и вообще я разбираюсь в своих приборах ровно настолько, чтобы включить и подразумевать, что они все уже настроены под условия планет нашего типа…  — Поняла, — ответила Туйон. — Для начала запущу один зонд, а со вторым разберемся вместе.  — Было бы замечательно, — обрадовалась Маэрлена.

Остальная часть команды, тем временем, закончила разговаривать и тоже поплелась к кораблю, выйдя оттуда минут через пять с оборудованием для проб и биосканирования, и, что самое важное — с полным набором для высадок на планете на случай, если что-то помешает вернуться к кораблю.

Вдалеке шумел зеленой листвой густой лес. Рада стояла посреди пустыря… нет, поля, заросшего злаковыми растениями, промеж которых пестрели мелкие белые и голубые цветочки. Трава была мокрая, дул прохладный ветер, и подогрев в скафандрах пришелся очень кстати.

Маэрлена включила первый прибор из числа своих лабораторных, вытащила падд и стала коннектить устройства. В их век все было просто: прибор при первом подключении подсоединялся к компьютеру, коммуникатору или падду стандартным кабелем, через которые устройства обменивались коннект-данными, а гаджет скачивал с памяти прибора драйверскую программу для дистанционного управления. Дальнейшие подключения были простыми: прибор самостоятельно коннектился с «познакомленным» устройством, и с него можно было дистанционно следить, менять настройки и считывать данные.

Туйон бросила короткий взгляд на пиррену.

 — Имеет смысл оттащить оборудование подальше от корабля. По меньшей мере, электромагнитный сканер и тепловизор. Рада может повлиять на показатели.

Маэрлена кивнула, и они, сгрузив все лишнее, отвезли приборы подальше, оставив их активированными и на всякий случай накрыв непромокаемой тканью.

 — Я готова показать запуск зонда, — окликнула Туйон несколько позже.

Трое остальных членов экипажа давно вытолкали наружу Личинку и улетели собирать пробы в другие места, а ллураленский и пирренский члены экипажа все сидели вместе, разбирая принцип работы приборов, и то, как, исходя из сути их работы, наиболее оптимально настроить их на сбор данных. Маэрлена узнавала свою сокомандницу с новой стороны. Туйон вовсе не была угрюмой и замкнутой — ей пока не хватало возможностей раскрыться в человеко-пирренском коллективе.

Улетевшие на флаере вернулись поздно, голодные, продрогшие и слегка забрызганные грязью, и с аппетитом накинулись на организованный Маэрленой ужин.

На горизонте начинал алеть закат.

Экипаж Рады уже вышел наружу, выкрутив на предельную мощность внешнее освещение. Титания успела превратиться и парила рядом, фосфоресцируя ярко-голубым светом. Это, как предполагала фея металлокинеза, должно отгонять тени. Проверить, работает ли этот метод, пока не довелось.

Туйон отчего-то превращаться не пожелала, волшебный свет не испускала и ходила ногами по твердой земле, развешивая по бортам Рады все пять имеющихся на борту паддов в дополнение к внешним камерам, чтобы заснять происходящее со всех ракурсов. Отчет о противостоянии теням при помощи магии, пойманный момент установления контакта, запечатление внешнего вида теней, в конце концов?

На гравиплатформе, по соседству с работающими приборами были сложены другие инструменты для установления контакта: бластер, станнер, лазер, радиопередатчик, и даже временно снятый с двигателя гамма-излучатель.

На горизонте гасли последние красные отблески.

 — Вон там, — произнесла вдруг Амарантайн, поворачиваясь в противоположную сторону. Там, на краю поля, уже стелилось по земле нечто, напоминающее дым или туман.

Тени приближались.

Титания окуталась еще более плотным сиянием.

Амарантайн боязливо поежилась.

 — Микрофоны подключили? — деловито поинтересовалась Маэрлена. Нисфорца взяла в руки станнер. Исключительно для того, чтобы проверить, среагируют ли тени на разряд.

Титания храбро шагнула вперед, и тени, ткнувшись в окружающий ее ореол сияния, изменили направление.

Было не по себе даже при том, что они встречали явление во всеоружии и морально подготовленными. Пронизывающий холод, чувствующийся каждый раз, когда тень проходила сквозь тело, начинал нервировать.

Что ж, надо вспомнить, что они отважные космические исследователи, отрешиться от своих страхов и заняться этими самыми исследованиями. Исследованиями реакции теней на разные излучения и воздействия.

Приборы исправно записывали свои замеры, стойко перенося влияние магического явления, не сбиваясь.

За час до рассвета теней стало больше, будто они торопились успеть показаться, пока не взошло солнце.

Бесконечный обжигающий холод в груди порядочно действовал на нервы. Отгораживаться при помощи магии получалось только у Титании, Туйон так и не трансформировалась.

Первый розоватый отблеск восходящего солнца озарил корабль, и тени схлынули во тьму.

Но Нисфорце на миг показалось, что это на миг вспыхнула и тут же погасла Амарантайн.

Было еще двое суток замеров оставленными в поле приборами, но экипаж перелетал туда-сюда, убегая от ночи и не желая вновь оказываться в компании теней. Которые так и не показали разумной, живой реакции на происходящее.

И очень гордый собой экипаж Рады сдавал два своих отчета комиссии кураторов.

Их принял Эрих. Не Михальзар. Латиан насмешливо кривила губы, то и дело заглядывая в падд.

Механик и аналитик сразу отметили такую кадровую перестановку и насторожились.

 — Не удивляйтесь, — пояснила Латиан. — Мы разошлись во мнениях касательно объема своей работы и решили установить истину, поменявшись местами.  — И как успехи? — полюбопытствовала Амарантайн.  — Михальзар сдался на третий час, Латиан хватило на двое суток, — с удовольствием сдал коллег Эрих. — А я, если продержусь до возвращения Парадиза и Ская, выиграю.  — Да, но ты сжульничал, развернув экипажи на новые места без залета на базу, — пробурчал Михальзар.  — Сэкономив, тем не менее, полтора дня, — справедливо заметила Латиан.  — Ну да вернемся к делу, — свернул тему профессор, и, игнорируя отчет об Эфетерии-2, открыл сразу Лиаз-1. Кураторы дружно вперили взгляды в голоэкран, и в конференц-зале надолго воцарилась очень приятная тишина, показывающая, что экипажу новичков наконец-то удалось заинтересовать и впечатлить опытных взрослых. Экипаж новичков строчил эти отчеты в четыре руки, один главный корабельный компьютер, два падда и один мозговой процессор, и медик с аналитиком даже уже из любви к исследованиям разобрали костюмы человеческих фантомов, выявили закономерности и типичные предметы одежды, красиво зарисовав свои размышления и тоже поместив их в отчет.

На двенадцатой минуте, когда Эрих уже украдкой листал на падде Эфетерию-2, Михальзар поднял голову.

 — Бесподобно, — искренне похвалил он польщенно зардевшихся девушек. — Очень интересная и грамотная подача, «большое начальство» будет приятно поражено.  — Неплохо для начинающих, — добавила Латиан.  — Но все-таки, какую роль сыграют наши исследования? — не удовлетворилась похвалами Титания.

Михальзар задумчиво пожевал губами.

 — Ну, вот данные об Эфетерии-2 дополнят общую картину исследования планеты, — протянул он, подглядывая в падд к соседу. — Возможно, отследим перемещения людей после Великого Переселения и сможем отыскать, где они остались или куда ушли…

Титания нетерпеливо закивала. Это было и так понятно. Не тяните, кураторы, давайте уже переходить к главному.

 — Отчет о Лиазе-1 сразу дает понять, что планета для колонизации не годится. Однозначно, — созрела для вердикта Латиан. — Будет разработка месторождений полезных ископаемых, если они найдутся, и другое использование природных ресурсов. Но существовать в ночное время на этой планете действительно невозможно.  — Да, отправим группы младшего спецкурса на стандартное обследование территории, не пересекаясь с ночным феноменом, — согласился Михальзар. — А на феномен отправить специализированную научную группу, и…  — И потом причитать, что к исследованиям в тяжелых условиях пригодны только Хеленим и Эвергрин, — пробормотал Эрих.  — Девушки! — воззвал к экипажу Рады куратор. — Я вас больше не пущу на такие страшные планеты! Вам, новичкам, рано! До сих пор жалею, что согласился поменяться с профессором Аром и неосторожно предоставил ему право распределять задание!

Девушки переглянулись. Они пока еще не настолько тесно сдружились и сработались, чтобы понимать друг друга с полуслова и полувзгляда, но вроде бы чуствовали, что визит на Лиаз-1 оставил в душе не тяжелую моральную травму, а приятный осадок. Это как те экстремальные развлечения, где риск приносит удовольствие. И неимоверную гордость за себя, за проявленную смелость, пусть даже это и мелочь по сравнению с тем, что пережили матерые спецкурсники вроде Суперновы или Эвергрина.

 — Было бы неразумно не использовать ваш талант на благо нашему общему делу, — вдруг оживилась Латиан.

Лица членов экипажа Рады, к огорчению Михальзара, выразили заинтересованность и энтузиазм.

 — Если не спасовали перед фантомами на Лиазе-1…

Эрих подмигнул девушкам, мол, мы-то с вами знаем, как вы сначала «не спасовали».

 — Напишете нам такой же интересный отчет о том, как стали самой первой группой высадки на Циале-4, — закончила куратор. Комментарий к Глава 9. Туманные результаты исследований https://vk.com/photo-165038256_456239114

====== Глава 10. Это еще цветочки ======

Коротать время в полете оказалось еще терпимо. Коротать время на корабле, никуда не летая, оказалось хуже. Циалу-4 еще не разбили на секторы для высадки, так что сейчас быстро обрабатывали предварительные данные и выбирали для Рады сектор попроще.

Уборку сделали: там, куда не дотягивались роботы-уборщики. Рассортировали все в лаборатории у Маэрлены. Прибрались в каютах. Сунулись убираться в машинное и были вытолканы сердитым ллураленом.

Амарантайн продумывала и репетировала видео к себе домой, чтобы успеть рассказать побольше за три минуты.

Туйон тоже связывалась с домом: обменивалась короткими текстовыми сообщениями с родителями и с живущей отдельно старшей сестрой. Маэрлена эксплуатировала передатчик базы более расточительно, отправляя длинные письма. На связи ведь стояло ограничение: отправка трехминутного видео либо других файлов такого же информационного объема. А для кодировки текста требовалось ничтожно мало, чем и пользовалась пиррена, отправляя на родные астероиды целые простыни рассказов о своей жизни и получая из дома не меньше.

Титания валялась в своей каюте. Скука смертная. Дома, на родном Ллурале, можно было в каждую паузу доставать падд, а то и прямо с коммуникатора выходить в Вебиром, проверять обновления в социальных сетях, а тут…

А тут тоже кое-какая сеть есть.

Титания выудила из-под подушки падд и законнектилась с местной инфосетью, кликая на иконку «Магистикса».

«Расширен список профессий, которые можно указать в профиле. Если докажем реальную пользу Магистикса в работе, начальник базы обещает выделить сервер помощнее, желающие помочь вливаются в обсуждение №10.» – гласило объявление на главной странице.

Титания пролистала список веток обсуждений и зашла в двенадцатую – «про волшебство и колдунство».

«А я фея» – написала она наугад.

«Фея чего?» – тут же ответили ей.

«Фея водогрея» – захихикал еще один.

«Фея водогрея здесь я, и это не смешно» – обиделся очередной собеседник.

«Фея металлокинеза» – ответила Титания.

«Вау» – продолжал все тот же первый. – «А что умеешь?»

«Превращаюсь и умею перемещать до двухсот килограммов металла» – гордо ответила пилот Рады.

«А вскрытие механических замков?»

«Ремонтные работы с металлическими деталями без личного присутствия в месте ремонта?»

«Компы чинишь?»

«А можешь заставить рейлган пальнуть без команды с бортового компьютера?»

«А синтез чистого металла из крови?» – посыпались вопросы от сидящих в обсуждении.

«Нет» – только и смогла выдавить Титания. Нет, правда, ей в голову не приходило использовать магию таким образом.

«Так неинтересно» – разочаровались в ответ. – «Это просто грубый телекинез, распространяющийся только на предметы из металла»

«Да ладно, мы здесь все новички» – вновь вступила в беседу некая фея водогрея. – «Ты на наших собраниях бываешь?»

«На каких?» – спросила Титания.

«Мы собираемся на Иделине. Там сейчас подготовка к заселению студентов-ботаников, а мы чуть в стороне упражняемся в магии. Собрания три раза в месяц, когда в числе дня месяца есть 4» – продолжала фея водогрея, присылая следующим сообщением координаты высадки.

«Да и в другие дни мы там неплохо тусим» – ввернул кто-то еще.

«Спасибо» – отправила Титания, вставая, чтобы передать сотоварищам идею махнуть на Иделин, но тут пикнули падд и коммуникатор, одинаково настроенные на прием почты.

Задание по Циале-4.

Она вздохнула и поплелась на мостик, предчувствуя призыв капитана готовиться к вылету, который настиг ее на пороге каюты.

Рада расстыковалась с базой, взяла ускорение варп-пять, и экипаж вновь предался унынию. В Магиксе звезды располагались близко друг к другу, порой от одной звезды до соседней можно было проскочить за полдня, и все равно до Циалы-4 предстояло лететь несколько суток.

Аллатир-4 висел рядом с черной дырой, на самом краешке осваиваемой территории, и летать каждый раз до базы и обратно становилось попросту неудобно. Наверняка спецкурс, мотающийся по дальним рубежам, уже поднимал вопрос об организации какого-нибудь перевалочного пункта поудобнее. До противоположного конца Магикса было более двух месяцев пути на варп-пять – максимальной возможной для нефилима скорости. Даже серафимы и архангелы, которым было доступно ускорение варп-семь, тащились бы месяц только в один конец. С возможностью использовать порталы и телепортацию Магикс расползся по большой территории: тридцать девять объединенных государств, девять республик, девяносто семь религиозных, идейных, отшельнических общин, колонии, рудники, плантации, курорты и тюрьмы; все это занимало триста двадцать четыре планеты, и еще тысяча тридцать шесть иных космических тел – астероиды, планетоиды, луны – которые человечество так или иначе приспособило для своих нужд.

Вокруг звезд вращалось многокислородных планет, и вне зависимости от расстояния до звезды они обладали мягким, благодатным климатом. Только самые дальние от звезды планеты были вечно холодными, но и те приспосабливали для тюрем, где сидели волшебные злодеи, такие злые, что кипящая от ненависти магия в их телах не давала замерзнуть. Количество пригодных к обитанию планет было просто феноменальным: Ллуральская Федерация считалась рекордсменом за систему Ллуры, где к обитанию были пригодны сразу две планеты и кольцо астероидов, в Магиксе же число пригодных планет вокруг одной звезды вполне могло доходить до пяти. В самом сердце Магикса вращались сразу несколько десятков планет, хитро окольцовывая одну звезду несколькими уровнями орбит, и все из них получали достаточно тепла и света, чтобы быть пригодными к жизни. Этот феномен будоражил умы астрофизиков Ллуральской Федерации вот уже семьсот лет, и сейчас их останавливало только то, что центральная звездная система находилась далеко от червоточины, а расширение границ исследованных территорий происходило пока очень медленно.

… – Циала-4, она же Флеера. Мир, в котором эволюция сделала некоторые растения огромными, как деревья в джунглях Ллурала. Опылением занимаются насекомые соответствующих размеров. Пищевая цепочка сложилась так, что людей никто не ел, кроме пары плотоядных видов растений. С одним мы можем столкнуться на своем участке высадки.

Маэрлена высветила на голопанели картинку растения-людоеда – здоровенного, с пятиэтажный дом, цветка с зубчатыми лепестками.

– Есть растения маленькие, и насекомые к ним в комплект идут маленькие. Деревьев как таковых нет: вся растительность – травянистые растения разного размера. Может быть, придется полетать над поверхностью в поисках подходящего места для приземления. Экваториальная зона вообще непригодна для посадки корабля, потому что сплошь заросла стометровыми древоцветами, но нас направили в регион суровых зим, где многой растительности для выживания проще быть маленькой и однолетней, каждый год вырастающей заново из семян. – Много опасных растений и насекомых? – поинтересовалась Нисфорца.

Маэрлена немного подумала. Выборку конкретных потенциальных опасностей она еще не успела сделать.

– Я бы выходила из корабля в легком скафандре, с биосканером и станнером, – озвучила пиррена свои впечатления. – Посмотрим просто слайд-шоу из видов животных и растений?

Команда согласно кивнула. Все равно лететь было скучно, прямо хоть приходи к Амарантайн смотреть «Влюбленные, отмеченные звездами», там двести сорок серий. В «Магистиксе» тоже ничего интересного не происходило: туда забегали спросить, уточнить, договориться, написать личное сообщение, ну и так же, от скуки, полистать странички.

Эпоха, когда социальная сеть для многих становится основным способом времяпровождения и содержит достаточно занятий на любой вкус, у «Магикстикса» еще не наступила. Да и грузилась инфосеть на таком расстоянии очень медленно.

Поверх изображения орхидеи тропикус алеффы неожиданно проявился ангельский лик.

– Приглашение присоединиться к видеотрансляции, – оповестил ИИ. – Присоединяй, – согласилась Титания.

Слайд-шоу прервалось.

… – тридцать один… Тридцать два… – послышался голос вездесущего Эриха, а через пару секунд пришло видеоизображение довольно неважного качества. – Я бы предпочел, чтобы меня выслушали все сорок семь участников, по одному от каждого судна, приписанного к Аллатиру-4. Даже находясь на базе и никуда с нее не высовываясь, мы имеем шансы вступить в контакт с местными магическими созданиями… Да-да, и вы, уважаемые военные, не воротите нос от гражданских исследователей, найдется и на вас какая-нибудь магическая хреномать…

Профессор чуть повернулся где-то там у себя, куда-то протягивая руку, и вновь поглядел в кадр. Похоже, что он был в корабле и куда-то летел.

– Я сейчас далековато от Аллатира, у одной разведгруппы произошел инцидент, и я обязан предупредить вас об опасности. Несколько лет все историки высмеивали мою гипотезу о том, что магия в Магиксе погибла не вся, а теперь разведгруппы попадают в несчастные случаи, которые подтверждают мою правоту… Так вот, не вся магия Магикса происходила от так называемого Великого Дракона. Подавляющее большинство, девяносто девять и девять десятых процента – но не вся. Проклятие только убило драконову магию и не тронуло остальные магические ответвления, которые за тысячи лет свободы немного увеличились в численности.

У Нисфорцы пикнул таймер, и она отправилась на мостик, сменить Титанию на дежурстве за штурвалом.

– Нет, второй пилот Прайма, для нас здесь ничего хорошего! – продолжал профессор, видимо, читая комментарии к своей трансляции. – Магия, соскучившаяся по нормальным носителям, хлынет огромным потоком во всяких балбесов, желающих могущества. У всей человеческой расы и тех, кто породнился с ней, есть предрасположенность к магии, но далеко не в таких объемах, какие могли принять в себя наши предки, в спешке улетавшие отсюда. У нас тысячу лет не было магии, и организм разучился развиваться приспособленным к ее использованию. Из всех тех, чьи способности я здесь наблюдал, лишь двое проявляют хоть что-то, что у наших предков считалось минимальным базовым уровнем. Для остальных слишком много магии – это летальный исход, не сойдетесь во мнениях с сущностью магии – летальный исход, будете фыркать в комментариях к моей трансляции – летальный исход. Кроме того, не исключен захват контроля над вашим сознанием. Вам хочется быть марионеткой антинаучной силы, которую не вытравишь медикаментами, ядами и облучениями?

Маэрлена вызвала клавиатуру для отправки собственного вопроса, но ее там уже кто-то опередил:

– А вот механик Виктории совершенно правильно задает вопрос о способах противостояния, – одобрил Эрих. – В магии большую роль играет вера, настрой, эмоциональное состояние, преодоление внутренних барьеров, формирование нужных мыслеобразов. Изо всех сил думайте о том, что не желаете соединяться с этой магической сущностью. Либо магическая сущность поймет намек, либо вы мобилизуете встать на защиту свое собственное магическое ядро.

Но Маэрлена все-таки нашлась, что спросить.

– Аналитик с Рады интересуется, каковы шансы у полукровок, – зачитал профессор. – Полукровки наследуют магический ген, но у них будет меньшая устойчивость к взаимодействию с магией – это даже хуже, чем в случае с человеком. О, пилот Зефира задает вопрос о том, что будет с представителями других рас, не имевших человека среди предков. Здесь я затрудняюсь ответить. История не сохранила ни единого упоминания о присутствии в Магиксе совершенно иных, нездешних биологических видов…

Где-то там по ту сторону экрана зашумело, и Эрих поспешно повернулся в сторону, хватаясь за управление.

– К сожалению, мне придется прервать связь, – бросил он зрителям напоследок, отключаясь.

Экипаж Рады переглянулся.

– Это что в корабле может так шуметь? – хмыкнула Титания. – Это что за инцидент произошел у разведгруппы, что Эрих сорвался куда-то далеко, – копнула глубже Маэрлена. – Это у кого на космических верфях такое чувство юмора, что он назвал звездолет Зефиром? – подхватила Амарантайн. – Да ладно, мы сами называемся так, будто круглосуточно веселимся, – хмыкнула с мостика Нисфорца. – Все равно смешно, – оставалась на своем Амарантайн. – Я надеюсь, у нас будет достаточно поводов соответствовать своему названию, – неожиданно присоединились из машинного. – Гораздо больше поводов для радости, чем для горя…

Раде пришлось полчаса искать место для посадки, наматывая круги над выделенным им сектором, сплошь поросшим глухим древоцветным лесом. Место нашлось почти на самом краю сектора: большой луг, с одной стороны окруженный лесом, с другой – заканчивающийся оврагом, на дне которого бежала меж камней быстрая прозрачная вода. Красота.

Исследователи застали Флееру на исходе лета, когда пышная, зрелая природа торопится напитать последними неделями солнца свои семена и плоды, чтобы те пережили холодную зиму. Тяжелый цветочный аромат плыл в воздухе, ветер качал цветы, и те словно кивали своими соцветиями, приветствуя гостей.

Команда, не доверяя красотам природы, облачилась в легкие наземные скафандры, повесила на пояс станнеры и подозрительно огляделась вокруг на предмет наличия того самого человекоядного цветка. На этом обеспечение своей безопасности они посчитали оконченным и принялись топтаться, радуясь живой природе после восьми дней заточения на корабле.

Механик, не рассусоливая, утопал к грузовому вытаскивать зонды.

Амарантайн встала на колено и потянулась к пышному нежно-розовому цветку, намереваясь сорвать.

И вскрикнула.

Из бутона сердито вылетело что-то очень яркое, такое же розовое и маленькое, как… как… этот самый цветок.

Ошеломленная девушка разглядела крохотное человеческое личико, тельце, ручки, низ этого существа терялся в облаке лепестков, сотканных из все того же нежного розового света.

Нисфорца и Титания схватились за станнеры, не думая о том, что у них больше шансов попасть в Амарантайн, чем в вьющее вокруг нее загадочное явление. Маэрлена прицелилась в него биосканером.

– Роделия, – сказала она. – Что? – переспросила Нисфорца, наблюдая, как там и сям из цветов выпархивают такие же крохотные разноцветные создания и кружат вокруг них. Амарантайн поспешно одернула руку от цветка. – Роделия, говорю, – повторила пиррена. – Биосканер опознает создание как цветок, из которого оно появилось.

Цветочные огоньки, видя, что на растения никто больше не покушается, прекратили роиться вокруг и теперь зависли в воздухе, с любопытством оглядывая пришельцев, притрагиваясь крохотными ручками к скафандрам, играясь с прядями волос почему-то понравившейся им Нисфорцы. Наверное, испугались большой и шумной машины, прилетевший с неба, а теперь поняли, что опасность миновала.

Завидев показавшуюся из грузового отсека Туйон, часть перелетела к ней и принялась роиться вокруг, дергая за жесткий волосяной хохолок и серьги в этническом стиле.

– Я ядовитая, – привычно предупредила ллуралена, не показывая особого удивления от встречи.

Ядовитость их не смутила.

– Они – магия цветов, – со смешком сказала ей Титания. – Ты фея растительных ядов. В каком-то смысле вы сородичи.

Туйон только хмыкнула в ответ и протянула свою правую, живую руку вперед, раскрытой ладонью вверх.

Зеленое цветочное создание, осторожно подлетев, уперлось крохотными ручками в ее темно-серые пальцы, и застыло, трепеща своими не то лепесточками, не то листочками, не то крылышками.

– Оно смотрит на меня непонимающе, – заметила Туйон, подходя к сокомандникам. – Оно что-то ожидает от нашего контакта. – Эриху бы позвонить… – протянула Нисфорца. – Точно, – опомнилась Маэрлена, вежливо отбирая у цветочных созданий свои волосы, доставая падд и набирая профессора.

Соединение происходило долго. Передатчик падда сам был слишком слаб, чтобы достать абонента за несколько световых лет. Падд использовал более сильный корабельный передатчик, который, в свою очередь, находил общие точки соприкосновения с дальнобойным передатчиком Аллатира-4. Так что связь была, но плохая.

Что и подтвердил рябящий от помех профессорский лик, возникнув на экране.

– Двадцать три часа по времени Ллуры! – поприветствовал он их. Пора было привыкнуть, что Эрих вечно чем-то недоволен. – Циала-4. Мы нашли какую-то цветочно-волшебную форму жизни, внешне похожую на людей, – сообщила пиррена, поднимая падд чуть выше, чтобы профессор разглядел рассевшихся у нее на плечах цветочных существ – белого и разных оранжевых оттенков, как раз под цвет волос.

Эрих мигом изменился в лице и приблизился к экрану. Несколько волшебных созданий не преминули воспользоваться этим и запорхали возле увеличившегося в кадре лица, пытаясь потрогать изображение.

– Час от часу не легче… – пробормотал он. – Так кто это? – спросила пилот Рады, заглядывая в падд. – По моей предварительной оценке – стихийная энергетическая форма жизни. Пока ведите себя с ними аккуратно, как… как с маленькими детьми. При этом не забывая, что они по-своему разумны и могут стать опасны. – «Пока» что? – уцепилась за его слова Туйон. – Пока я к вам сам не прилечу, я практически в соседней системе. Я должен увидеть это лично, – буркнул Эрих. – Рядом с вами можно сесть? Или найдите мне подходящее место и сбросьте координаты.

Ллуралена кивнула и потянулась к своему коммуникатору, сбрасывать координаты. Их луг был так велик, что сел бы и архангел.

– Буду не один, – зачем-то предупредил профессор напоследок. – С научной группой? – погрустнела Нисфорца. Их оттеснят от исследования? – Нет, с одним молодым человеком со старшего спецкурса. Разбавлю ваш женский коллектив, – гнусно хихикнул историк, отключаясь.

Девушки оглядели представителей «стихийной энергетической формы жизни», с которыми им предстояло аккуратно себя вести.

– С молодым человеком, значит, – протянула Амарантайн, как всегда, думавшая только о своем. – Это он еще когда прилетит, – махнула рукой Титания. – А пока у нас тут форма жизни. – И как ты с ними собираешься себя вести? – поинтересовалась Нисфорца. – Сказано же: как с маленькими детьми, – усмехнулась Титания. – Так, чтобы им было с тобой интересно, но чтобы не расплакались. Что я, с сестренкиными племянничками не нянчилась?...

– Племянники Туйон все же ллуралены, а эти «дети» явно человеческие, – заключила Титания полчаса спустя.

Цветочные создания звали их за собой, водили по лесу и лугу, кружились рядом и зачем-то беспрестанно дотрагивались крохотными ручками до оголенных участков тела. Гости были накормлены плодами и ягодами, против срывания которых не протестовали волшебные существа, а против поедания – биосканеры. Экипажу был показан лесной родник с кристально чистой водой, большое семейство насекомоядных цветов, занимавшее целую лесную поляну, из которых к процессии сопровождающих присоединились еще цветочные существа: яркие, красные, с зубчатыми лепесточками. А когда Амарантайн внезапно опутала и утащила вверх длинная зеленая лиана, опознанная биосканером как Секвия сепраливерус свифта, цветочные создания ринулись на помощь и убедили отпустить.

– Вот эти точно как дети ллураленов, – заметила Нисфорца, кивая на Туйон, которую облюбовала стайка буро-зеленых колючников, спокойно рассевшихся по плечам и не мельтешащих вокруг, как другие. – Мои племянники все же не настолько спокойные. Возможно, сказывается четверть человеческой крови, – уточнила Туйон. Ее родная старшая сестра Циан работала дипломатом, была замужем за ллураленом и на данный момент растила двух детей. «Двух с половиной» – в своей обычной сдержанной манере пошутила Туйон, из чего остальная часть экипажа догадалась, что у нее на подходе третий племянник. – Итак, пока мы не причинили никакого вреда и поэтому нам рады, как дорогим гостям, – не забывала об их миссии Маэрлена, включив на падде запись наблюдений. Правда, падд записывал и весь их пустой девичий треп. – Или просто преследуют свои цели, пытаясь что-то нам сказать или чего-то от нас добиться. Остается невыясненным то, зачем они постоянно касаются нас. – Они касаются друг друга, – заметила Амарантайн. – Это какой-то их повседнедный ритуал приветствия? Который они пытаются повторить с нами. – Еще интересно, каковы их биоритмы, – пыталась научно мыслить Нисфорца. – Солнце зайдет, бутоны закроются, и что? – Лягут спать. Вылезут какие-нибудь ночные цветы, – предположила Титания. – Это мы узнаем. Солнце скоро будет заходить, – взглянув на небо, сказала Амарантайн. Уж после трех высадок (с особенно запоминающейся на Лиазе-1, где при виде заката надо было садиться в корабль и быстро улетать на другое место) она научилась определять примерное время по солнцу.

Они сделали попытку развернуться по направлению к оставленному на лугу кораблю, но им тут же преградили путь гостеприимные цветочные создания, не пуская ни на шаг в сторону.

Титания, решительно развернувшись, попыталась протиснуться сквозь рой цветных огоньков, но те вспыхнули острым агрессивным светом и заискрили.

– Оп, мы разозлили детей… – пробормотала пилот Рады, оставаясь на месте, но непокорно скрещивая руки на груди и показывая этим цветочным огонькам, что она с ними не согласна, да! – Что будем делать? – заволновалась Амарантайн. – Если предположение Титании верное, с заходом солнца они лягут спать, – пожала плечами Маэрлена. – И мы будем ходить под конвоем уже ночных цветов, – не без ехидства ввернула Туйон. – Бродить по лесу в темноте слишком опасно, – нахмурилась Нисфорца. – От всех ли ночных опасностей нас смогут защитить? – Не сожрут ли нас сами ночные цветы, – гнула свое Туйон.

Они присели прямо на сухую прошлогоднюю листву, круглыми громадными зонтиками нападавшую на землю, и задумались.

Небо в просветах между бутонами древоцветов постепенно алело, клонясь к закату. Цветочные существа по-прежнему зазывающе порхали рядом, приглашая следовать за собой в лесную чащу.

– К чему-то же нас зовут, – вновь взялась рассуждать аналитик Рады. – Довели бы до места и отстали? – Довели бы и заставили понять или сделать что-то. Пока не сделаем – не отпустили бы, – механик по-прежнему придерживался пессимистичной точки зрения. Или был реалистом?

В лесу темнело. Становилось прохладно. Терморегуляцию легких наземных скафандров, выставленную на охлаждение, пришлось сначала выключить, а вскоре включить снова – на обогрев. Туйон активировала инфракрасное зрение, чтобы издалека заметить потенциальную опасность. Маэрлена и так неплохо видела в темноте. В отличие от человечества, считавшего обезьян своими ближайшими предшественниками в эволюции, предки пирренов были ближе к кошачьим, оставившим своим гуманоидным потомкам «полосатую» пигментацию волос, широкие пушистые брови (довольно-таки волосатые тела у мужчин – хихикая, добавила бы Амарантайн), острые зубки, отличный слух и нюх, и способность хорошо видеть в темноте. Конечно, уже не на уровне животных, но значительно лучше человека.

Громко забурчал чей-то живот. Желудок одной из этих нежных и утонченных девушек считал, что одними фруктами на обед сыт не будешь.

– А-а-а-а! – психанула хозяйка желудка, размахивая руками. – Ну пустите нас домой в большой железный цветок, который упал с неба!!! Ночью нам нужно закрыть бутоны своих глаз и уснуть!!!

К полному изумлению остальных, цветочные создания поспешно отпрянули в стороны, то ли испугавшись самой Титании, то ли уловив общий смысл ее воплей.

Не дожидаясь приглашения, девушки рванули по лесу, ориентируясь на радиомаяк Рады, указывавший направление.

Только забежав в звездолет и задраив шлюзы, экипаж позволил себе выдохнуть.

– Вот знаете… – сказала Нисфорца, уже сидя в кают-компании и поглощая поздний сытный ужин. – У меня есть знакомая, помешанная на вегетарианстве. Еще раз она скажет, что растения не страдают, когда их едят – покажу ей копию отчета с Флееры! – Чтобы она перестала есть и растения тоже, и умерла от голода? – любознательно спросила Туйон. Ллуралены сами от природы были вегетарианцами и сыроедами, но человеческую критику вегетарианства не принимали на свой счет. Глупо осуждать особенности других видов, когда, например, твои соседи-оренхены едят насекомых, половину рациона ихтинов составляет сырая рыба, а гору, мало того, что питаются сырым мясом, так еще и до сих пор соблюдают ритуал поедания трупов своих умерших родственников. – Чтобы перестала агрессивно навязывать другим свое личное мнение, – ответила капитан Рады, набивая полный рот МЯСА! Комментарий к Глава 10. Это еще цветочки https://vk.com/photo-165038256_456239115

====== Глава 11. О пестиках и тычинках ======

Утро наступило в полдень.

Нагулявшиеся на свежем воздухе исследователи спали как младенцы, время внешнее не совпадало с корабельным, да еще и сутки были на три часа короче ллуральских.

– Мои биоритмы просто в ужасе от нашего графика, – зевнула Титания за завтраком. – Это распорядок дня твоих предков, живших всего-то семь с половиной столетий назад, – назидательно произнесла Маэрлена. – По распорядку наших предков это было целое тысячелетие, – поправила Амарантайн. – Маэрлене с Туйон хорошо, – вздохнула Нисфорца. – Одна спит, когда хочет, а вторая засыпает в темноте, и никаких тебе человеческих заморочек, когда тело ест и спит по расписанию.

К завтраку внезапно присоединился ангельский лик.

– В непосредственной близости от вас совершает посадку звездолет, не внесенный в список дружественных, – объявил он, разворачиваясь к капитану. – А чего он предупреждает… – прошамкала Нисфорца с набитым ртом, но тут же сообразила, что система должна оповещать о подобных ситуациях, если не регистрирует рядом другие корабли или космопорт. Мало ли, что там за корабль: вот и предупреждает. – Вот и Эрих летит, – Титания включила на проекторе вид с наружных камер и осеклась. – Или не Эрих… – заволновалась Нисфорца, подскакивая с места.

На луг, распугав всех цветочных существ, садилось космическое судно неопознанного класса, остроносое, угловатой формы и бело-коричневого цвета, сильно шумя гравистабили… э-э-э… отсутствием гравистабилизаторов. Да, так без них и садилось, на маневровых двигателях. Его иллюминаторы (Ллуральская Федерация сто лет как закрыла их заслонами и заменила внешними камерами) сверкали на солнце.

В головах у молодых исследовательниц закрутились мысли одна безумнее другой: то ли незнакомая цивилизация, тоже решившая обследовать хорошие кислородные планеты, то ли выжившие в самом Магиксе остатки человечества. Девушки заметались (кто за оружием, а кто – прихорашиваться), и только Туйон осталась сидеть за голоплатформой.

Титания с подозрением уставилась на троюродную сестрицу.

– Ты заметила что-то, чего не заметили мы, – утвердительно произнесла она.

Ллуралена вопросительно обернулась на сокомандников и растянула пальцами видеоизображение, увеличивая масштаб.

Капитан Рады прекратила метаться и пригляделась. Замечая знакомые стыковочные крепления у заднего шлюза, стандартные для всех миров их Ксетейского торгового Содружества. А затем, когда неизвестное судно опустилось низко, еще и два космофлотских логотипа на борту: кругляшок семени в обрамлении листьев и два скрещенных кольца, указывающие на «двойное гражданство» корабля: ллуральское и горуйское.

– Тьфу, – пробормотала Нисфорца. – Может, и Эрих.

Экипаж забегал вновь: теперь уже точно прихорашиваться. С профессором же какой-то молодой человек прилетел!

Включенные внешние динамики присовокупили к изображению открывающегося шлюза громкий лязг, и из прибывшего корабля действительно выбрался профессор истории.

Экипаж Рады похватал сумки с обязательным для высадки снаряжением, повесил на пояс станнеры и тоже вышел наружу.

Настал момент приветствия.

Нисфорца замялась, думая, как бы официально поздороваться от лица экипажа и проявить себя опытными исследователями.

– Привет, девчонки, – не глядя, бросил Эрих. Его внимание было приковано к протянутой ладони, куда медленно, опасливо садился один самый смелый представитель цветочной формы жизни. Профессор был одет не по уставу: без легкого скафандра, просто в форменном комбинезоне с накинутой на него курткой. Пренебрегает техникой безопасности или слишком торопился увидеть загадочную форму жизни своими глазами? – Здравствуйте. Мы вам очень рады, профессор, – все же заикнулась Нисфорца. – Меня зовут Эрих и со мной можно на «ты», – отозвался тот, по-прежнему не отрывая взгляд от цветочного создания, прикладывающего крохотную ручку к его бледной узкой ладони. В следующий миг создание ярко вспыхнуло и взвилось в небо, улетая куда-то. – Не терплю «выканья» от тех, с кем работаю бок о бок, на равных, – добавил историк, на мгновение удостаивая взглядом экипаж Рады. – У нас среди старших есть такие, кто на «ты» с самим начальником Аллатира.

Его окружало целое облако цветочных созданий, сотни ослепительно ярких огней садились на его руки, касались открытых участков тела и тут же отлетали, давая место другим.

– Мы как раз вчера ломали голову над смыслом их касаний, – Маэрлена вспомнила, что она еще и аналитик. – Это энергетики.

Профессор впервые на их памяти был не недовольным, а каким-то… мечтательным? Задумчивым?

– Энергетики? – переспросила пиррена. Да, такое слово она слышала, но в другом контексте. Энергетиками называли много чего, но точно не форму жизни. – Энергетики. Состоят из энергии, – кивнул Эрих. – Чистая стихийная магическая сила, имеющая разум. – А внешний вид, похожий на человеческий… – Энергия магии была дарована, в первую очередь, человеческой расе. Энергетики – тоже порождение магии. Существа совсем иного порядка, если сравнивать с человеком. Но, тем не менее, ближе к человеку, чем любая инопланетная раса. – А зачем они все-таки нас касаются? – спросила Нисфорца.

Эрих махнул руками, осторожно отгоняя от себя облако разноцветных огней.

– Им не нужно разговаривать, чтобы общаться. Они касаются друг друга, чтобы обменяться импульсами, в которые вкладывают все, что хотят сказать. Что-то вроде чувств, впечатлений, образов. Вон, меня потрогал один самый смелый. Улетел и разболтал, точнее, «растрогал» остальным, и вот уже целая туча прилетела меня щупать. Вы с ними до чего-нибудь дощупались?

Амарантайн невольно хихикнула.

– Мы понятия не имели, зачем… А что, с ними можно так пообщаться?! – изумилась Титания. – Почему бы и нет. Технически это несложно: провести мост из своей магической энергии, открыть сознание для восприятия их импульсов и посылать свои.

Титания так озадачилась, что у нее очки сползли с носа.

– А на практике никто не понимает, как это все сделать при помощи неведомой эфемерной фигни, которая гипотетически в вас присутствует, – хихикнул профессор. – Не ручаюсь, что у всех вас получится. Это больше для тех, кто умеет тонко чувствовать и сопереживать, искренне верит в силы своей души.

Девушки озадаченно покосились на историка. Кажется, у него получалось вот так особенно притрагиваться к этим энергетикам, но вечно сердитый и недовольный мужик не тянул на тонко чувствующего и сопереживающего.

– А как… м-м-м… – нерешительно протянула Нисфорца. Хотелось спросить, что-то она пока не готова сокращать с ним дистанцию до «ты». – Каким образом получается у тебя? – а вот их ллураленский член экипажа нюансами субординации не озадачивался. Разрешил на «ты» – значит, можно! – Я примерно понимаю общий принцип действия магии, – пожал плечами Эрих. С плеч вспорхнули сидевшие там энергетики. – И научился ощущать свое магическое ядро. Топливо магического дара – вера его владельца. Технически, ничего сложного: медитативные практики и немного детской наивной веры в чудо.

Туйон кивнула. Что ж, Хэнк Голгор не преувеличивал: профессор действительно умел доступно объяснить все непостижимое.

– Впрочем, не будем обо мне, – перевел тему историк. – Как вы тут сами? Что расскажете о пребывании на Флеере? Что удивило, поразило, испугало?

Экипаж Рады замялся, не зная, как рассказать, что вчера вечером сильнее всего испугались крохотных цветочков, не пускавших домой.

Положение спас их прямолинейно мыслящий механик. Или хитро косящий под прямолинейного, когда того требует ситуация.

– Самым ярким впечатлением сегодняшнего дня было прибытие столь необычного корабля! – отрапортовала она, опуская, что экипаж сначала испугался, а только потом уже впечатлился. – Откуда он?

На лице Эриха проступила относительно редкая для него эмоция – недоумение.

- Это сарказм, или вы действительно ни разу не слышали шуточки про летающий антиквариат и ржавое ведро? – недоверчиво уточнил он.

– Моей расе не свойственнен сарказм, – отговорилась ллуралена, делая честные глаза и не напоминая, что, помимо ллураленской, наполовину принадлежит еще и к человеческой расе.

Нет, правда, они не слышали. Как-то мотались из исследования в исследование без перерывов, мало общаясь с остальными. Вот если бы тусовались с другими на Иделине – может быть, и не паниковали сегодня утром при виде необычного звездолета.

Историк с подозрением позыркал на них, но лица девушек выражали лишь честный интерес.

– «Ярагонта». Горуйская серия 457, тип А – личный звездолет на шесть пассажирских мест. – Четыреста пятьдесят седьмая, она же… – недоверчиво повторила Туйон, что-то вспоминая. – В основном сохранилась в музеях, только три звездолета из этого модельного ряда все еще эксплуатируются. Серии сто шестьдесят семь лет.

Ллуралена кивнула. Экскурсию в тот музей она помнила в мельчайших подробностях. Не потому, что записала ее в искусственную часть мозга. Искусственная часть мозга появилась после того, как катер потерпел крушение по дороге домой после той самой экскурсии.

– А можно внутрь, на оборудование поглазеть? – вылезла Титания. – Посмотреть можно, – пожал плечами профессор. – Только половина начинки современная, с «ангельских» кораблей. – Прямо сейчас посмотрим? – обрадовалась фея металлокинеза. – Прямо сейчас мы поработаем, – осадил ее Эрих. – Вы вчера что успели сделать?

Нисфорца кашлянула.

– Прошлись по лесу с биосканером. – Ясно. Выносите обычное оборудование, стандартное обследование территории сектора никто не отменял, – повелел историк, разворачиваясь к своему кораблю. – И сделать замеры электромагнитных полей. – А молодой человек к нам не присоединится? – умильно хлопая ресницами, спросила Амарантайн. Нисфорцу и Маэрлену интересовали энергетики. Титанию и Туйон – раритетная звездная машина. Кто оставался Амарантайн? Обещанный им парень! – Мой молодой человек отсыпается в корабле. Последние три дня у него выдались очень насыщенные, – похабно ухмыльнулся историк, словно догадываясь, о чем в первую очередь подумает Амарантайн на слове «мой».

- Может, мы ему поможем? Подбодрим, развеселим? – еще раз хлопнула она ресницами.

– Ты ему ничем не поможешь, – мужчина покачал головой, сразу делаясь серьезным. – Вы мою недавнюю видеотрансляцию смотрели?... Да, смотрели, и даже вопрос прислали… Я запоздало предупреждал об опасности, которую может нести магия. Один случай уже произошел, и мне пришлось забрать потерпевшего с собой. Как бы ни было опасно экипажу летать без механика, летать с таким механиком им намного опаснее…

– Обманули нас с обещанным молодым человеком, – сердито пробурчала Амарантайн, помогая Маэрлене сгрузить на гравиплатформу нужную аппаратуру для замера показателей энергетиков. – Обещанным? – переспросила пиррена. – Это было предупреждение в формате гнусной шуточки, чтобы мы не загорали на лужайке голышом и причесались-накрасились, потому что с Эрихом прилетит тот, перед кем следует стесняться. – А перед самим Эрихом стесняться не надо? – засмеялась Амарантайн, вытаскивая гравиплатформу из лаборатории.

Маэрлена озадачилась. Учителя – это такие бесполые универсальные существа, потому что привносят в твою жизнь новые знания, не зависящие от их пола, расы и возраста. Учителя обычно стоят выше по званию, гораздо старше, никогда не сокращают дистанцию с учениками до дружеской, и, в общем-то, тебе все равно, к какому полу они принадлежат или не принадлежат. Нет, она умела отличать мужчин от женщин! Но впервые осознала профессора Ара как мужчину в этом самом мужском смысле. Что Эрих, кстати, довольно молод, на лицо приятен, тоже имеет причитающийся мужчине комплект половых органов, и романы между кураторами и спецкурсниками никто не запрещал. Это как-то… смущало.

Опомнившись, пиррена побежала догонять Амарантайн, которая уже выходила из заднего шлюза. Гравиплатформу перехватила Туйон, догрузив на нее зонды.

– … Если его изолировали от собственного экипажа в целях безопасности… – у капитана и пилота обсуждение таинственного молодого человека свернуло в другое русло. – Эрих не тот человек, что изолировал бы просто для проформы, – усомнилась Титания. – Значит, парень реально чем-то опасен. – А для него самого, значит, безопасен? – Ну, Эрих общий принцип магии понимает, вот и разберется, как действовать, нет? – И успеет разве что сигануть в космос на флаере или в капсуле, если у него корабль вообще укомпле…

Нисфорца осеклась. Эрих возвращался к ним с большой сумкой, и, держа в руках падд, уже кому-то что-то в него выговаривал. И опять наземный скафандр не надел. На плечах уже рассаживались беленькие и голубенькие энергетики, с интересом заглядывая в падд.

– … похороны – не просто церемония, а обряд упокоения души, чтобы она не ходила среди живых после смерти! – донесся его голос. – … Конечно, на Ллурале такого нет… Нет, здесь неупокоенная душа реально способна вылезти и мстить тому, кто потревожил ее захоронение, потому что магия… Ужастики, что ли, не смотрели?... Проверьте, есть ли там признаки того, что они каким-либо образом упокоены, а не просто сами заползли внутрь и померли… Что?... Трясетесь как девчонки!... Я в курсе, что вы и есть девчонки! В свете последних событий призраки – это еще цветочки, главное, чтобы там не оказалось никакой мощной магической хреноматери, которая считает себя сторожем этих костей!

Историк закатил глаза и отключился, убирая падд в сумку.

– Ой, – вспомнила Титания. – А мы тут недавно узнали про смерти в своем корабле, и… – Эти события произошли три года назад, и оба убитых на корабле были оренхенами. То есть, магия тогда не пробудилась, территория не Магикса, убитые не маги и не могли быть в родстве с человеческой расой. Ни одной причины для того, чтобы умершие остались призраками на корабле, – пожал плечами Эрих.

Экипаж Рады переглянулся.

– Да, вы меня заинтриговали, и я подергал за старые связи, – признался профессор, разводя руками. – Рада была оформлена на пятерых торговцев, возивших на Галаз всякие товары из Ллуральской Федерации, и не всегда легально. Они подхватили галазидскую симбиотическую микрофлору, которая, как вы знаете, вредит не-галазидам, вызывая паранойю, раздражительность, депрессию, агрессию. Плюс поломка в двигателе, вынудившая их тащиться на ядерном реакторе. По официальной версии, из-за вынужденного бездействия накал страстей в экипаже достиг предела, первая половина экипажа перебила вторую и покинула корабль на флаере, но убитые еще при жизни догадались о чем-то подобном и настроили там систему самоуничтожения. Дрейфующая и разгерметизированная Рада найдена между системами Сафаллы и Саивина, с двумя трупами на борту и останками других трех среди обломков флаера. По решению суда отошла в собственность Федерации, откуда была перекуплена в программу исследования Магикса.

Он взглянул на лица девушек и добавил:

– Нет, корабль должным образом отремонирован и обработан! И вообще, ничего особенного там не случилось. Поверьте, у спецкурса есть корабли с историями пострашнее! Настолько страшнее, что им давали другие имена, чтобы новым экипажам не досталось за проступки старых хозяев! Капитан Рады оглядела лица своего экипажа. Испуганной выглядела, пожалуй, только Амарантайн. Титания лихорадочно размышляла, очевидно, вспоминая, что рассказал им тогда ИИ, сопоставляя с новыми сведениями, Маэрлена рылась в падде, а Туйон вообще зонды запускала в сторонке. – А Лиаз-1! – выпалила Маэрлена. – Там призраки? Или нет?

Эрих неопределенно развел руками.

– Тупик. Абсолютный. Понимаешь, призраки – посмертная жизнь души, у которой вполне получается жить без тела. Летать где хочется, реагировать на происходящее, разговаривать, появляться в любое время суток, помнить о себе при жизни и осознавать свои действия. А тени Лиаза-1 не осознают себя и окружающее пространство, и будто подчиняются чему-то. Рассматривали гипотезу, что это эффект магии планеты или всей звезды сразу. Но ее опровергает то, что прически и костюмы, замеченные на тенях, носили тысячелетие назад на многих разных планетах. Так что либо копать землю в поисках тел этих «призраков», либо искать живого свидетеля…

- Ну, ладно, с чего мы начнем работать? – деловито перевела тему Нисфорца.

– Пойдете собирать образцы, конечно, и выдвигаться к потенциально интересным объектам, которые обнаружат зонды, – хмыкнул Эрих. – От себя добавлю: попробовать выяснить, есть ли такие же энергетики в древоцветах, а все замеры излучений и свечений проводить подальше отсюда.

Капитан Рады открыла рот, чтобы возразить, и тут же закрыла. А с чего она решила, что Эрих будет таскаться с ними и тыкать биосканером в каждую травинку и букашку?

– Полагаю, причина, по которой мы должны проводить замеры подальше отсюда, отсыпается в «Ярагонте»? – поинтересовалась Туйон, кивая на эрихов звездолет.

Профессор кивнул и вновь достал из сумки падд, отвлекаясь на свои дела, всем своим видом демонстрируя, что продолжать болтовню не собирается.

Экипажу Рады ничего не оставалось, как двинуться в сторону леса.

– Кстати! – догнал их уже у кромки леса оклик. – Оставьте мне самую тонко чувствующую и сопереживающую из вас, попробую научить вступать в контакт!

Когда она пришла назад к кораблям, Эрих, казалось, вовсе никого не ждал. Коммуникатор, отстегнутый и лежащий на сумке, проецировал не то фильм со сценой погони и экшена, не то чей-то прямой репортаж с места высадки. На падде были открыты разные списки и статьи с фотографиями растений.

– Титания сказала, что я самая чувстующая и сопереживающая, потому что ношу все розовое и смотрю сериалы про всякие любовные сопли, – сказала Амарантайн, обозначая свое появление. – Ну и зря, – отозвался профессор, не отрываясь от проекции с коммуникатора. – Зря пришла? – Зря Титания так пренебрежительно говорит об этом. – Спасибо, – слабо улыбнулась Амарантайн. – Нет, это не спасибо, это на вас влияет ваша магия. – Что? – Когда вы ходили в ЛЗА еще в своей одежде, а не в форменных комбинезонах, на Титании было много металлических браслетов. Не красивых там каких-нибудь, а просто гладких обручей из металла. Зачем они ей? – Титания – фея металлокинеза, – пожала плечами девушка. – Они ей… Ну… Ей просто нравится украшать себя металлом, как символом своей силы… – Вот. Видишь логику? – кивнул историк. Он все еще не поднимал глаза от коммуникатора, так что кивнул куда-то в его сторону. – Зачем, например, Нисфорца до сих пор не снимает старенький браслетик с правой руки? Такой, с металическими зеркальными пластинками? – Он ей дорог. Когда ей скучно, она пускает пластинами солнечные зайчики, – недоуменно ответила Амарантайн, вспоминая их девичьи посиделки на корабле. Но что-то она эту эрихову логику не понимала. – Он старый и внешне уже довольно страшный, а пускать зайчики – ребячество, но Нисфорца с ним все равно не расстается.

На это Амарантайн только кивнула, а затем, спохватившись, что историк так и не желает смотреть на нее во время разговора, согласно угукнула.

– А ты смотришь сериалы про «всякие любовные сопли». – Допустим, – обиделась за свои сериалы медик Рады. – И обожаешь розовое. – Да. – И на тебя садятся энергетики преимущественно розового цвета.

Амарантайн закрутила головой, действительно обнаруживая, что сзади на нее тихонько подсаживаются цветочные создания, вон, всю спину облепили. У Эриха глаза на затылке, что ли?

– Твоя магическая энергия проявляется в розовом цвете. – Я думала, им просто цвет моего ободка нравится… – удивилась девушка. – Энергетики не различают цвета внешней среды. Они распознают энергетические поля и потоки. Они видят, что он у тебя розовый, и на тебя садятся те, у кого он тоже розовый. Прибавляем к этому твой интерес к мелодрамам и примерно вычисляем направление магического дара. – А про остальных сказать?... – вспомнила Амарантайн и тоже споткнулась об необходимость напрямую обратиться к профессору, который предписал «тыкать». Ну неудобно было взрослого дядю так сразу тыкать!

Трансляция с коммуникатора тем временем прервалась, закончившись на прекращении мельтешения и чьем-то широко улыбающемся лице, на мгновение занявшем весь экран. Медицинская и ксеномедицинская сестра, приписанная к экипажу Рады, наконец-то удостоилась аж двух секунд направленного на нее взгляда.

– Совпадение цветов дара и энергетиков работает и для других? – подобрала она, наконец, удобную формулировку. – Да. Как мне известно из ваших отчетов об исследовании, Титании и Туйон же удавалось трансформироваться в фей. Это происходило при тебе? Помнишь их цвета? Посмотри, какие на них садятся энергетики, и убедись сама.

Амарантайн кивнула, вспоминая, что к сестрам проявляли интерес действительно голубые и зеленые энергетики.

– А остальные, у кого магии нет? – Магическое ядро есть у всех, в ком течет человеческая кровь, вне зависимости от доли человеческих генов, – буркнул Эрих.

Амарантайнтут же набрала на коммуникаторе сообщение и отправила Маэрлене: пусть посмотрит, какие садятся на нее.

– Попробуй осознать магию внутри себя, – продолжил Эрих. – Позвать ее. Установить контакт. У мага, не овладевшего своей силой, магическое ядро активизируется стихийно. Опыт мага определяется тем, как он свое магическое ядро… кгхм… выдрессировал слушаться.

Девушка послушно представила себе розовую субстанцию, текущую по венам и артериям вместо крови, но это работало ее воображение, а не магическое ядро.

– А… ты… чем займешься в это время? – она снова споткнулась об это «ты», но уже не так болезненно. Может, к концу дня привыкнет? Эрих был этаким промежуточным звеном между спецкурсником и куратором: являлся взрослым, но был ближе к исследователям, чем все остальные. – Определю их природу, – историк огляделся вокруг и поманил к себе пальцем энергетиков. Амарантайн отметила, что среди подлетевших больше всего белых и светло-голубых. – Они привязаны к растениям. Рождаются и умирают вместе с ними. Все растения на лугу однолетние, а значит, энергетики родились весной. Мне нужен кто-то старше двух лет, чтобы выяснить, появились ли они с истечением тысячелетнего проклятия или существовали уже во время него. Поэтому я и отправил остальных в лес, искать энергетиков из многолетних растений. Они не поймут нашу речь, потому что никто вокруг них не использует вербальное общение. А им для общения между собой слова не нужны. Они не осознают себя принадлежащими к мужскому и женскому полу. У них есть пестиковые, тычинковые, а еще те, у кого есть все сразу и те, у кого ничего этого нет.

Эрих прикрыл глаза и надолго замолчал, держа на вытянутой ладони нескольких энергетиков.

Теперь Амарантайн поняла, зачем у него на падде открыта ботаническая статья. Понять, какими категориями мыслят те, кто осознает себя растениями.

Она тоже закрыла глаза и стала искать в себе магию. Попыталась искать. Попыталась попытаться. Нет, вы сами попробуйте, а потом смейтесь! Это как пытаться отслеживать ощущение бегущего по нейронам сигнала.

– Подумай о розовом и сериалах, – посоветовали ей.

Амарантайн послушно представила себе заставку любимого сериала и даже перекрасила ее в розовые тона, но никакого отклика не почувствовала. Досадуя на себя, она открыла глаза.

Кружащая вокруг Эриха стая обменивалась касаниями друг с другом.

– Они узнали что-то новое? – догадалась девушка. – Да. Я ответил на вопрос, зачем нам одежда. – Они спрашивали, почему мы одеты?! – Они спросили, почему я закрыл почти всю поверхность тела, что существенно уменьшает площадь, через которую можно обмениваться со мной информационными импульсами.

Воображение Амарантайн, будь оно неладно, тут же нарисовало ей раздевающегося историка. Почему-то под музыку из заставки ее любимого сериала.

– Я нарисовал им мыслеобраз, как одежда помогает нашим биохимическим процессам. В цветах есть биохимия, и у нас тоже есть. Одежда – это такая оболочка, которая сохраняет тепло, защищает от паразитов и ветра. – И помогает соблюдать правила приличия, – подсказала девушка. – Об этом я им еще не подумал, – оживился Эрих, опять подманивая к себе пару «переговорщиков» и закрывая глаза. – Скажу, что мы прячем свои пестики и тычинки, предотвращая спонтанное опыление друг друга, оканчивающееся нежелательным размножением.

Амарантайн рассмеялась.

– Мы обязаны заботиться о своих семенах до полного превращения во взрослый цветок, поэтому беспорядочное размножение нам совсем ни к чему… – продолжал мужчина, тоже начиная хихикать. – Мужскую особь особенно интересует размер элементов питания женской особи… – Каких-каких элементов? – не поняла девушка.

Эрих, не глядя, протянул руку, показывая ей куда-то на уровень груди. Где под легким скафандром и форменным комбинезоном находились целых два небольших, но упругих элемента питания.

– А женские особи предпочитают из мужских особей тех, у которой тычинка длинная, – обиделась она за свои элементы питания, но не выдержала и расхохоталась. Людское размножение с точки зрения растений было очень веселой вещью! – Женские особи соблазняются сначала высотой стебля и разворотом листьев, а уж потом добираются до измерения тычинок, – парировал историк и попытался сурово сдвинуть брови, но тоже не утерпел и заржал.

Откуда-то со стороны послышался громкий лязг.

Эрих нахмурился обратно.

Амарантайн закрутила головой в поисках источника звука и обнаружила, что шлюз эриховой Ярагонты распахнулся, и оттуда спускается темноволосая тычиночная особь человечьей разновидности с довольно большим ростом атлетически сложенного стебля и широким разворотом плечевых листьев. Одетая в потрепанную комбинезонную оболочку.

Молодой человек был бледен, с залегшими под глазами темными кругами, но ни на кого не кидался, огнем не плевался и проклятия не изрыгал, на одержимого не походил. Профессор тоже понял это и с облегчением расхмурился.

– Как спалось, Валентайн? – заботливо поинтересовался он.

Амарантайн даже удивилась. Эрих – заботливый? Такое было бы в характере их куратора Михальзара. Или они говорили о чем-то, что было понятно только им двоим?

– Мы оба поспали и готовы к новым подвигам, – ответил парень, выделяя интонацией слово «оба».

Он присел на траву рядом с ними и протянул руку медику Рады.

– Валентайн, – представился он. – Амарантайн, – кокетливо заулыбалась девушка, пожимая протянутую руку.

Эрих не то хихикнул, не то хрюкнул, но Валентайн, повернувшись, осадил его злым взглядом. Амарантайн заметила, что глаза у парня какие-то больные, с песочно-желтыми белками, покрытыми сеткой полопавшихся капилляров, а радужки и зрачки помутнели.

– Да я так, просто вспомнил, что твой корабль назывался Амарант… – поспешно объяснился историк. – Поработать хочешь?

Валентайн, помедлив, кивнул и ушел на Ярагонту, видимо, за оборудованием.

Амарантайн обернулась на Эриха. В голове роились сотни вопросов: а как, а что, а почему, а как себя с ним вести, а что произошло, и вообще…

– Он в себе, спокоен, вменяем и адекватен, – расставил все по местам профессор. Он не обладал даром чтения мыслей. У Амарантайн все на лице написано. – БОльшую часть времени. Он одержим некой магической сущностью, которая посчитала его подходящим вместилищем, но полностью заменить его собой не может. – Почему? – Разница в организации. Оно лишь примитивное, живущее инстинктивными зачатками разума создание с некоторым количеством вещества-энергии и нервно-энергетическим центром. – А Валентайн – органическая структура со сложными биохимическими процессами и высшей нервной деятельностью, – поняла Амарантайн. – И «этому»… слишком сложно разобраться в Валентайне? Эрих кивнул. – Примерно так. Оно и здешние цветочные энергетики – примерно одно и то же. Фундамент сути, глубинная организация схожи с нашими, человеческими. Они смутно ощущают, что нас с ними что-то роднит, и лезут знакомиться, соединяться. Но тысячелетие рядом с ними не было человека, не было примера, не на кого равняться и осваивать новые социальные функции, чтобы существовать рядом с людской расой. Незачем уметь говорить, незачем знать слова, незачем поддерживать форму… Для них мы лежим за гранью понимания, почти как… как… – Пришелец на «железной птице» для первобытных ллураленов? – подсказала Амарантайн. – Нет. Не так. Может быть, как человеческий организм для болезнетворной бактерии, которая в нем находится…

Историк взглянул куда-то поверх плеча Амарантайн и остолбенел. Над ними летали уже не просто цветочные энергетики, а цветочные энергетики в юбочках из лепестков. Нет, не тех, из которых состояла нижняя часть их энергетического тела, а в живых, цветочных. Они собрали себе оболочку, защищающую от внешнего воздействия и предотвращающую нежелательное опыление.

– Нет, все же пример с первобытными ллураленами лучше отражает ситуацию, – пробормотал он. – Как бы эти цветочки не догнали человечество… – Поздравляю, – засмеялась Амарантайн. – Мы нарушили ход естественного развития докосмической цивилизации! Комментарий к Глава 11. О пестиках и тычинках https://vk.com/photo-165038256_456239121

====== Глава 12. У каждого есть противоположная сторона ======

Тесное знакомство с Флеерой продолжалось. День был длинным, Эрих — требовательным. «Примерно в таких темпах работают старшие, закинутые в места со сложными полевыми условиями» — хмыкнул историк, дав потоптаться по своему антикварному кораблю, а после снова отправил девушек вчетвером партизанить по лесам, потом и сам убежал к ним, когда Титания отзвонилась, что видела издалека древоцветного энергетика, размером аж с пятилетнего ребенка.

Амарантайн была оставлена впитывать знания дальше, уже от Валентайна. Или одержимому магической сущностью нужен был присмотр? Парень потихоньку оттаивал и начинал нерешительно улыбаться в ответ на ободряющие жесты девушки.

 — … объединять в общую классификацию бесполезно. Осмыслить с научной точки зрения — тоже… — рассказывал он, заглядывая в свой падд. — Измерить показатели — нечем…  — А электромагнитные? — возразила Амарантайн.  — Это почти ничего не даст, — хмыкнул Валентайн. — Энергетик — очень сложный клубок разнообразных энергий и излучений. Пытаться измерить их природу нашими измерительными приборами — это как судить о человеке, исходя только из его массы тела.  — Понятно. Давай дальше, — согласилась Амарантайн. Она, как девушка, была всецело согласна с тем, что нельзя судить человека по его килограммам — лишним или нет!  — Несмотря на возможность классифицировать по единым признакам, у энергетиков имеются общие черты…  — А давай ты не будешь читать с падда, а скажешь своими словами? — захлопала ресничками Амарантайн.

Валентайн растерялся.

 — Я не могу своими словами, потому что сам еще ничего не понял, — признался он. — Эрих просто надиктовал кучу всего и сказал, что это все — моя участь.

Девушка одарила его жалостливым взглядом и придвинулась поближе.

 — Давай понимать вместе! — предложила она. — Что ты уже точно узнал?

— Отталкиваемся от утверждения, что в Магиксе есть так называемые «драконова» и «недраконовы» виды магической энергии. Мелкие посторонние включения, может быть, занесенные из других частей космоса и раскрывшиеся в виде магии иного типа… От проклятия пострадала только драконова, то есть, последнее тысячелетие какой-то ничтожный процент магии в Магиксе оставался.

— И что утверждение правдиво?

 — Ты видишь доказательства перед собой! Магия всегда отдавалась на волю человеческого разума, а человек вдруг исчез на целое тысячелетие. Видимо, магия приспособилась жить без человека. Наши предки улетали из Магикса, где магия служила послушным инструментом в руках человека, а теперь нас встречает самобытная чистостихийная сила, которая не против вернуться к человеку, но сохранить самостоятельность.  — А эти цветочки — драконова магия или нет? — спросила окончательно запутавшаяся Амарантайн.  — Точно определим их возраст — поймем, — пояснил Валентайн. — Если им много лет — это недраконова магия, и бояться особо нечего, ее процент в Магиксе мал.  — А если нет?  — Если они появились не больше года назад — это драконова магия, и это означает, что она возрождается в другом виде, по образу и подобию недраконовой. И если подавляющее большинство магической энергии обладает хотя бы инстинктами, а значит, проявляет свою волю — это будет плохо.

— А говорящие озера и деревья? Нам рассказывали просто… — вспомнила Амарантайн. Если честно, в голове пока укладывалось плохо, но она все равно включила на падде запись текста со слов Валентайна.

 — Они не говорящие, — хихикнул Валентайн. — Они просто повторяли то, что возле них говорили. При виде нас они… ну… Начинают смутно вспоминать? Осознавать, что все это время им недоставало человека?  — И Эрих все ищет того, кто смог бы заговорить, адекватно объяснив всю ситуацию, — поняла девушка.  — Да. Он поэтому и рванул сюда, не доставив меня на Аллатир. «Цветочки» по сравнению с болтливыми водоемами демонстрируют больше разума, а наблюдение за целым социумом даст гораздо больше сведений, чем единичные энергетические сущности, — немного погрустнев, объяснил парень.

На него, отметила Амарантайн, не садились энергетики. На нее садились, выбирая дальнее от парня плечо, а в нем самом чувствовали что-то такое, что заставляло шарахаться даже при случайном приближении.

 — Энергетик сам состоит из энергии, но всегда есть что-то более крупное извне, что питает его. Магия Магикса в целом, магия стихий, магический источник какой-нибудь. Энергетик создается Источником как более подвижное воплощение, волеизъявление, хранитель или спутник. От размера самого энергетика и имеющихся в его распоряжении энергий зависят возможности, и как далеко он может находиться.

Они оба огляделись вокруг себя, думая, что, наверное, эти крохотные цветочные создания не то что с планеты не улетят, а едва ли смогут отдалиться на километр от родного цветка.

 — А ты… — нерешительно спросила Амарантайн, осмеливаясь коснуться рукава его комбинезона. — В тебе ведь тоже энергетик… А он тогда как?..  — С планеты, где в меня это вселилось, я уже улетел, — пробормотал парень, глядя куда-то мимо нее. — Солнечную систему покинул. В пределах Магикса, похоже, перемещаться смогу. Но на Ллурал — вряд ли…

Девушка тяжело сглотнула, только-только начиная понимать весь ужас его ситуации. Валентайн больше не принадлежал себе. Вынужденный считаться с чужой волей и… может быть, навсегда отрезанный от родного дома.

И такое может случиться с каждым из них.

И с ней самой тоже.

И…

Из леса древоцветов выбирались ее сокомандницы, и Амарантайн облегченно выдохнула. Близость одержимого напрягала. Пусть они мирно общаются и вроде как проникаются дружеской симпатией по отношению друг к другу, одержимый в любой момент может сорваться!

Девушка начала было подниматься на ноги.

 — Ты куда, — сказал Валентайн все так же отстраненно.  — К своим, — пожала плечами Амарантайн.  — Я не хочу, чтобы ты уходила.  — Но ведь…  — Останься.  — Но…  — Останься.

Парень говорил абсолютно спокойно, но что-то в звучании его голоса такое было, что у Амарантайн по спине побежали мурашки.

 — Я только сбегаю и сразу же вернусь… — беспомощно залепетала она, занося ногу, чтобы сделать шаг в сторону.

На ее щиколотке сомкнулась ладонь.

Амарантайн застыла, глядя на Валентайна. Валентайна ли? ЧТО смотрело на нее этими помутневшими глазами?

Вокруг, казалось, замолкла вся природа, точно так же страшась того, что будет дальше.

Девушка, едва дыша и не шевелясь, стояла, не осмеливаясь отвернуться от этих жутких глаз с пожелтевшими белками. Ими ли смотрел на нее внутренний монстр Валентайна, или ему не нужны глаза, чтобы видеть происходящее, обволакивая все вокруг своей жуткой, древней силой, от которой у Амарантайн электризовались волосы и бегали мурашки по коже?

Нога устала находиться в непривычном положении. Хотелось встать нормально. Оставалась надежда, что она достоит так до прихода девчонок и Эриха, а они что-нибудь сделают. Эрих же понимает принцип работы магии! Только неторопливо тащится со всеми через поле, размахивая руками и что-то оживленно рассказывая под громкий хохот Титании.

Нога задрожала от напряжения, и Амарантайн, размахивая руками, потеряла равновесие, падая спиной в траву.

В следующий момент дневной свет над ней померк, а солнце осталось лишь неястным пятном света, едва различимым сквозь заслон из песка пыли. Вокруг бушевала настоящая песчаная буря, и песок в ней был обжигающе горячим.

Пыль и песок хлестали со всех сторон. Стоило ей приподняться, как чудовищный вихрь тут же толкнул ее куда-то, и Амарантайн осталось только вжаться спиной в землю, закрывая лицо руками, чтобы не надышаться песком и не видеть двух жутких огней, пылающих в этом желтом мареве.

Скафандровый рукав, не рассчитанный, чтобы через него дышали, не пропускал через себя воздух, перед внутренним взором поплыли цветные круги, и….

Кто-то хлопал ее по щекам.

Она потеряла сознание?..

Над ней нависло чье-то лицо, расплывающееся, но узнаваемое по очкам. Ярко-голубым. Титания трансформировалась в фею?

Амарантайн села, чувствуя, что жива и даже цела, разве что открытые участки кожи неприятно саднят. Команда сгрудилась рядом, участливо заглядывая ей в лицо и ища признаки недомоганий и страданий. Волшебные одежды Титании были целыми: то ли Титания не лезла в песчаный смерч, то ли костюм был неуязвим для подобных воздействий.

Она вдохнула поглубже, чтобы заговорить, и закашлялась. Нисфорца тут же подскочила, вытаскивая из сумки с походным снаряжением бутылку питьевой воды, Амарантайн отпила глоток, и тут же принялась отплевываться от набравшегося во рту песка.

Сфокусировав взгляд, она обнаружила десятью метрами дальше Эриха, склонившимся над чем-то или кем-то в куче песка. Словно почувствовав на себе взгляд, профессор тут же выпрямился и подошел к ним.

 — Жива? — поинтересовался он.

Амарантайн кивнула.

 — А теперь вопрос на засыпку: чем вы с ним занимались?

Девушка растерялась. Из горла вместо ответа вырвался какой-то скрежет. Пришлось еще глотнуть воды.

 — Мы всего лишь разговаривали, — по крайней мере, этот хрип больше напоминал людскую речь.  — Я конкретизирую: чем таким вы занимались, и что ему так сильно не понравилось, что магическая сущность отреагировала взрывом возмущения?

Чем они занимались?.. И что ответить, если Эриху так интересны малейшие подробности? Ревнует, что ли? Сказать, что она просто распрашивала его и потихоньку применяла свое женское обаяние, чтобы собеседник успокоился и расслабился в ее компании? Там тронуть за рукав, тут ободрить улыбкой, здесь похлопать ресничами — и парень уже весь твой? А когда она встала и собралась уйти, ему это не понравилось. Им обоим не понравилось. Вот и весь ответ на вопрос.

Амарантайн открыла рот, чтобы прямо так все и высказать Эриху, но слова застряли в горле, стоило ей взглянуть на профессора.

Запыленный, и оттого кажущийся еще более мрачным историк сверлил ее немигающим взглядом. О, где же эта его привычка постоянно отводить глаза? Пронзительный вгляд светлых глаз словно пронизывал насквозь, пробираясь внутрь, казалось, Эриху не нужен был ответ — он сам до него доберется…

Она ощутила, как ее хлопают по щекам и обрызгивают водой, и повторно обнаружила себя лежащей на песке.

 — Ты опять потеряла сознание, — сказала встревоженная Маэрлена.

Амарантайн поднялась на ноги, опираясь на руку соседки. Эрих опять был там, с Валентайном. Молодой человек приходил в себя, моргая глазами и пытаясь понять, где и что с ним. Комбинезон с основательно счесанным песком внешним покрытием был местами порван, и восстановлению явно не подлежал. Лицо тоже исцарапанное и в ссадинах, но… ранки затягивались прямо на глазах.

— У меня для тебя две новости, хорошая и плохая! — объявил ему историк. — Хорошая — эта сущность тоже испытывает на себе все ощущения твоего человечьего тела: плохо тебе — плохо ему, и наоборот! А плохая — это потому, что она очень плотно переплелась с магическими каналами твоего тела, и…

Он не договорил и принялся сосредоточенно ерошить свои волосы, чтобы вытрясти из них песок.

Молчание продлилось минуты две. Валентайн успел принять сидячее положение и отрешенно оглядывался по сторонам. Нисфорца и ему поднесла бутылку воды, к которой молодой человек тут же жадно припал, залпом выпивая сразу половину.

 — Я просто думаю, какими словами донести это до тебя, — пояснил Эрих.

И замолчал еще минуты на три, закончив с волосами и принимаясь загибать-разгибать разные детали на своем форменном комбинезоне, в швы которых тоже забился песок.

 — Насильное изгнание сущности убьет тебя. Придется расставаться полюбовно или пытаться найти с ней общий язык. И выяснить, питается ли она откуда-то магией или сама себе источник. Если первое — тебе закрыта дорога на Ллурал, пока в тебе эта посторонняя магическая сущность. Ваши магические каналы переплелись, она умрет без источника и в агонии погубит тебя самого.

Подняв голову (но не взгляд — заметила Амарантайн), он добавил, обращаясь уже к экипажу Рады:

 — Надеюсь, какую-нибудь мораль из произошедшего вы извлекли.

За ужином все громко обсуждали события минувшего дня. Амарантайн одной рукой ела, а другой водила у лица дермальным регенератором.

Девушки взахлеб рассказывали о приключениях в лесу: им попался энергетик, рожденный молодым древоцветом, и они почти приманили его к себе, но тут из соседнего взрослого древоцвета вылетел энергетик побольше и уволок мелкого за руку, как строгая мамаша.

 — А потом мы выходим из леса, видим вас — спокойно сидите же, и вдруг Валентайн вздымается таким песчаным вихрем с огненной красной сердцевиной! — размахивая руками, тараторила Титания. — Мы, короче, быстрее бежим к вам, я превращаюсь, но Эрих просто ныряет прямо в смерч! И песок оседает, там видно, что Валентайн стоит на коленях, выгибается, прямо ломает его, а Эрих стоит над ним, положив ладонь на его глаза… Ух! Валентайн как будто сам из песка состоял, а потом раз, и стал восстанавливать свою форму из крови и плоти! В общем, да, мораль из произошедшего я еще как извлекла!..

На Флееру давно опустилась ночь, вымотанный экипаж Рады завалился спать, а вот Амарантайн, проворочавшись час, поняла, что не может уснуть, невзирая на пережитые приключения. Зудела кожа на залеченном лице, чесаться после дермального регенератора было нельзя, намазаться чем-нибудь от зуда — тоже.

Оставив Ангелу сообщение на случай, если ее хватятся, медик Рады выбралась из корабля, не натягивая легкий скафандр, но все же набросив форменную куртку поверх комбинезона и повесив на плечо сумку со снаряжением.

Флеера по ночам тоже кипела жизнью. Фосфоресцировали распустившиеся ночные цветы и древоцветы. То там, то сям шныряли энергетики: уже ночные, такие же маленькие и светящиеся, но чем-то неуловимо отличающиеся от дневных. По недавно приобретенной исследовательской привычке Амарантайн отметила, что ночные поддерживают общение с дневными: на ночных тоже красовали юбочки из лепестков и листиков.

Темен и мертв был лишь выжженный раскаленным песком круг.

На плечах у девушки рассаживались цветочные создания, снова розовые, и еще немного белых.

Обходя Ярагонту, Амарантайн услышала голос. За кораблем в траве раскинулся Эрих, глядя в падд и что-то негромко говоря в него: по времени Ллуры сейчас был день, и к историку снова стали поступать звонки. Его волосы рассыпались по траве, окружая голову белым ореолом, и девушка поймала себя на том, что невольно любуется им.

Эрих отключил падд, заметил Амарантайн и приглашающе похлопал по траве рядом с собой.

 — По-прежнему не хочешь рассказать, что ты делала с Валентайном? — поинтересовался он, когда девушка присела: на полметра дальше от того места, по которому он приглашающе хлопал.  — Я… — замялась Амарантайн. — Я сама не понимаю, что случилось…  — А вот Валентайн поведал мне, что ты понравилась его магической сущности. Он утверждает, что в тот момент каким-то образом понял, что сущность — не «она», а конкретный такой «он», и «он» очень обиделся, когда ты сначала активно ему нравилась, а потом вдруг решила уйти.  — Я же не виновата, что такая красивая, — ответила она, привычно подпуская в голос кокетливых ноток.  — Он магия, — вкрадчиво пояснил Эрих. — Каждого привлекает подобное ему. Магию привлекла магия, а именно твое целенаправленное магическое воздействие. А снаружи ты можешь быть хоть отвратительной старухой, наружность магию не смущает.  — Значит, это неосознанное, — промямлила Амарантайн, пытаясь понять, что же она все-таки сделала. Какая-то гипотетическая внутренняя сила — последнее, о чем она думала в тот момент! Она хотела приободрить молодого человека и по женской привычке чуть-чуть ему понравиться! Понравиться… Минуточку!  — Займись исследованием своего феномена, — посоветовал Эрих. — Чтобы применять его контролируемо, там, где надо, и случайно не применить там, где не надо. На кого действует, на кого не действует, как именно и на что действует. Сейчас ты легко отделалась («Ничего себе, легко!» — мысленно ужаснулась Амарантайн), в следующий раз в ответ на твое неосознанное магическое воздействие может взорваться кто-то пострашнее…  — Как же теперь Валентайну с этим жить? — вздохнула девушка. Ей было жалко парня.

Мужчина хмыкнул, не торопясь отвечать. В свете одной из трех видимых отсюда флеерских лун его волосы и кожа, казалось, светились. Свет, падая под непривычным углом, причудливо искажал черты молодого, но хмурого лица. Увидев его в песке, затемнившим волосы и брови, прежде сливавшиеся со светлой кожей, Амарантайн на самом краю сознания задалась вопросом, почему за ним не бегает табун поклонниц. Экстравагантный характер отпугивал? Эрих был довольно неплох собой, и богат, родители постоянно ставили его в пример Амарантайн: молодой, инициативный, сам сколотил свое состояние в пятнадцать лет, (не то что дочь, не проявляющая интереса к финансовым достижениям родителей!) Родился и вырос на отшибе, на барахолке космического старья, а тут вдруг продал инженерам-кораблестроителям идею существенного улучшения какой-то штуки в двигателе. То ли клапан, то ли распределитель — Амарантайн в этом не разбиралась, мелкая какая-то ерунда. Ерунда была испытана, признана годной, тут же внедрена в только-только разрабатываемую «ангельскую» серию кораблей, и Эриху закапали проценты с продаж.

— С Валентайном все будет в порядке, — прервал молчание историк, не подозревая, как о нем сейчас думают. — Если научится контролировать свою силу, а в идеале — управлять ею.

 — Ему ведь теперь закрыт путь на Ллурал, — с грустью ответила Амарантайн.  — Перед ним открыт весь Магикс! — горячо возразил Эрих. — Его больше не тронет никакая другая магия, более того — примет и охотно вступит в контакт, когда эта чужая сущность пообвыкнется и успокоится. Это будет огромным преимуществом в исследованиях, если он возьмет под контроль своего «соседа». Как раньше люди и магические создания легко общались, чувствуя друг в друге единую, общую для всех магию, так Валентайн сможет и теперь!.. Уверяю тебя, от произошедшего больше пострадаем мы с Наргаем и Тесс, чем сам Валентайн…  — А кто это?  — Наргай Ин-Тае и Тесс Даймор, кураторы старших. Еще не знаете всех, да?  — Теперь будем знать, — кивнула Амарантайн.

Отложенный на траву падд заморгал индикатором оповещения, Эрих взял его, прочитал сообщение, но отвечать не стал, отложив устройство назад и уставившись вверх.

 — Посмотри лучше на это небо, — предложил он. — Под этими звездами десятки и сотни тысяч лет жили ваши предки.  — Мы скоро опять здесь будем жить, разве нет?  — Э, нет, не все так просто, — почему-то усмешка Эриха отдавала горечью. — Программа исследования Магикса, прежде всего, коммерческая: ее организаторам нужна не наша историческая родина, а ее ископаемые, живые природные ресурсы и места для фешенебельных курортов. А кто задумает основать колонию — можно подрядиться снабжать ее, и не бесплатно. Массового переселения назад не будет, это очевидно: человечество уже укоренилось в своем новом доме, им из этого затерянного в космосе угла приглянется пара планет для курортов и небольших поселений, не больше. Так что основная цель — выжать из Магикса максимум легкой прибыли, пока он кому-то интересен. Человечество, пригревшись на Ллурале, плохо приживется на своих старых землях, так что наши организаторы повздыхают, поразводят руками и начнут выкачивать отсюда ресурсы. Может быть, даже уже не смущаясь зародившимися здесь энергетическими формами жизни.  — А первая директива? — ойкнула Амарантайн. — Ты совсем ничего не можешь сделать?.. В смысле, кто-нибудь, мы?  — Действие первой директивы здесь под вопросом, — усомнился историк. — Я, конечно, заброшу сюда грамотных научников, квалифицированных достаточно, чтобы изучить планету и не помешать естественному развитию этих созданий. И второкурсников поумнее, с опытом общения с говорящими озерами. Создадим побольше шумихи вокруг открытия этой формы жизни, чтобы было побольше неравнодушных. Да и магия, возможно, сама вмешается.  — Но как?  — Магия не так глупа. Магия не в отдельных ее порождениях, а как единая сила, присутствующая здесь везде. Она уже направляет свои порождения действовать. После Валентайна могут появиться другие. Может, на нас внезапно ополчится все магическое, что здесь есть. Может, я сам сумею убедить руководство программы исследования Магикса. Может, опомнится человечество в целом. А может, и сами взбунтуемся, кто нас знает?  — И что мы можем против космофлота Ллурала? — простодушно изумилась Амарантайн.  — Многое! Смотри: у них здесь малознакомый космос и сухие данные о планетах. У нас — хорошо знакомый космос и опыт высадок на эти же планеты, –оживился Эрих. — Полсотни не военных, но все же вооруженных кораблей, сотня с чем-то флаеров и шаттлов, которыми комплектуются наши корабли, не разоруженная большая военная база, и прилететь к нам можно только из одной червоточины, благодаря чему всех визитеров можно отстреливать сразу на вылете, пока они не успели сообразить, что к чему. Планеты относительно безопасны, пригодны к жизни и выращиванию продовольствия. Если подумать, мы здесь можем окопаться на долгие годы, было бы желание…

Девушка засмеялась.

 — Придумаешь тоже!

Эрих повернул голову, глядя прямо в глаза, и Амарантайн поспешно отвернулась сама, помня, чем кончился для нее предыдущий такой зрительный контакт.

 — А я сейчас серьезно, — в его голосе не было намека и на улыбку. — Рано или поздно разгорится конфликт за Магикс. Между магией и людьми, между людьми и людьми. Я не предрекаю его начало прямо завтра, но, может быть, тебе еще доведется выбирать, по какую сторону баррикад ты встанешь…

То ли свежий воздух подействовал, то ли Амарантайн получила ответы на все интересующие вопросы — даже на те, что еще не успели оформиться в ее голове — но она вернулась на Раду и уснула так крепко, что девчонки с утра не могли ее добудиться.

Ярагонта готовилась к старту, и Валентайн приходил изниться за свое (не свое?) несдержанное поведение. Выглядел он все еще неважно, но, кажется, уже не таким понурым, как вчера утром.

«Не знаю, почему, но на миг мне понравилось ощущение собственного могущества» — признался он. — «В этот момент тяжесть присутствия магической сущности показалась мне намного легче».

Рада и сама улетела с Флееры вечером следующего дня, девушки еле распрощались с привязавшимися к ним цветочными энергетиками. Материала для составления отчета было полно, хватило на всех, Амарантайн с головой ушла в работу, так что этот ночной разговор как-то и забылся…

Комментарий к Глава 12. У каждого есть противоположная сторона https://vk.com/photo-165038256_456239124

====== Глава 13. Аномалия ======

— Мне кажется, Михальзар и Латиан каким-то волшебным способом определяют, когда я соберусь предложить смотаться на Иделин, и тотчас высылают задание! — заявила Титания.

Полтора дня назад они сдали отчет своим задерганным кураторам. Просто огромный, но все же являющийся каплей в море для масштабов исследования жизни цветов на Флеере.

Поймали экипаж Виктории, уходившей с грузами для Ллурала, и сбросили им все личные фотографии и видео для родных и друзей: на том конце червоточины корабль получит доступ к Вебирому, и экипаж займется рассылкой информации по нужным адресам. Догрузили себе еды и даже залетели в ремонтный док, подкрутить отчего-то не понравившийся Туйон третий стабилизатор. Там их задержали механики, показав обязательное предписание вкрутить во все флаеры дополнительное оборудование и программы к нему.

 — Какое и зачем? — поинтересовалась Туйон.  — Так называемый сканер магии, — охотно пояснил станционный механик, не отрываясь от стоявшей рядом Амарантайн, кокетливо улыбавшейся и хлопавшей ресницами. — В соответствии с новыми открытиями и уточнением обстановки в Магиксе вас будут комплектовать новыми приборами и программами, чтобы сделать исследования эффективнее.  — Но для того, чтобы измерить магию, нужны приборы с магической составляющей, — возразила Туйон.  — Не совсем магии, — поправился механик. — Более тонкая и хитрая «электромагнитка». Сканирует все окружающие излучения и анализирует, что откуда исходит. Вычленяет разные подозрительные волновые колебания, которым неоткуда исходить, но которые есть.  — Которые с большой вероятностью оказываются магией, — догадалась Маэрлена.  — Ага. Только учтите, это принципиально новая технология, и стопроцентно верить ей нелья…

Рада проболталась без дела более полутора суток, и девушки уже почти стартовали на Иделин, как пришло вот это новое задание.

 — В следующий раз летим на Иделин сразу, там до нас тоже задание дойдет, — поддержала Маэрлена.

Они сунулись спросить, как там их флаер, и он, конечно же, оказался не готов — попробуйте сами быстро вкрутить и отладить каждому спецкурснику все новое оборудование — но при этом уже основательно разобран, потому что кому-то не понравилось состояние энерговодов и то, как запаяны цепи. Экипаж покосился на Туйон, по ее выражению лица понял, что это отнюдь не пустяковый повод расковырять половину флаера, и решил разок слетать без него.

Пункт назначения Рады находился в системе Улорры. Это было в ту же сторону, что и до Циалы, но намного дальше. Старшие в «Магистиксе» пояснили, что задания рассылаются не глядя, потому что трое из пяти взрослых отбыли на Ллурал, и двоим оставшимся приходится несладко. И уже от себя порекомендовали сразу валить со своей планеты, если будет хоть малейший намек на опасность.

Так что девушки учли рекомендации, проложили маршрут и отправились в систему Улорры на варп-пять.

Однажды Маэрлена заметила, что спецкурсникам не хватает какой-то обязательной работы, которую можно делать по дороге на новое место. На обратном пути все трудятся над отчетом о высадке, а здесь работы нет. Ну, разве что генеральная уборка отнимет день. Два часа заняло обсуждение того, что рассказал им Эрих о прошлом Рады.

Камнем преткновения стал поиск интересов, общих для всего экипажа. Музыку все слушали разную: девушки уже успели поссориться, помириться и прийти к мирному договору, по которому все свою музыку слушают через наушники, чтобы она не мешала другим. В видеоигры типа «Галактических стрелялок-4» охотно играли только Нисфорца и Титания, Туйон присоединялась редко, ей было скучно играть на их уровне: у ллураленов, тем более с киборгским мозгом, скорость реакции была заметно выше.

Танцами увлекалась одна Нисфорца. Титания программировала. Рисовали Маэрлена и Туйон, но совершенно разное: пиррена любила традиционные материалы, изящные формы и плавные цветовые переходы, ллуралена — цифровую графику, минимализм, остроугольные орнаменты и четкие линии, что вместе складывалось во что-то сложное, непонятное, но интересное.

Маэрлена любила древнюю историю и эпос разных цивилизаций, Амарантайн могла присоединиться, если где-нибудь оказывалась замешана романтическая история. Маэрлена могла смотреть сериалы Амарантайн про другие планеты и историческую тематику, вроде популярной нынче «Узницы Попокатепы». На Попокатепе на одного мужчину приходилось по двенадцать-тринадцать женщин, поэтому семьи были как гаремы, а жен можно было покупать, продавать, дарить, отбирать и передавать по наследству. Сейчас Попокатепа была образцовым соседом и партнером, но лет триста назад, только-только выйдя в космос, по привычке принялась загребать в свои гаремы прелестных инопланетяночек. И, в силу своей ксеноэтнической неграмотности, инопланетян. Не все делились на мужской и женский пол по тому же принципу, не все делились на мужской и женский пол, не все делились по полу. Захваченных мужчин, неженщин, бесполых и многополых там убивали. Главный герой, парнишка с Горуи, выкручивался уже четыре сезона, скрывая свой пол.

 — Грязный какой-то космос, — заметила Нисфорца на пятый день полета. Астероиды, метеорные потоки, пылевые облака, что-то то и дело барабанило по обшивке. Пришлось включить сканеры, засекающие посторонние предметы на пути заранее, круглосуточно следить за полетом — именно следить, а не скучать в кресле — и сбросить скорость до минимальной, лавируя меж астероидами. По сведениям из бортового компьютера, когда-то на этом месте были три обитаемые звездные системы, но за восемьсот лет до Великого Переселения какой-то негодяй, свихнувшись на почве мирового господства, разнес их в пыль, в том числе восемь обитаемых планет со всем населением, а разбросанные по космосу пыль и обломки заслонили свет солнца еще двадцати семи планетам, превратив их в непригодные для обитания. Из-за таких задержек до системы Улорры доползли только на девятый день.

Рада заработала пару мелких царапин на обшивке. Система Улорры была такая же пыльная, с мелкими камушками, отчего казалась давно заброшенным местом — в смысле, гораздо дольше заброшенным, чем на последнюю тысячу магиксовских лет — но данные утверждали, что до Переселения здесь жили.

Оказавшиеся по курсу Улорра-14 и Улорра-11 были окружены широкими густыми кольцами пыли. Насквозь промерзшие планеты без атмосферы. Пригодными или условно пригодными для жизни были планеты с первой по третью от звезды, на четвертой была магическая тюрьма, где непокорных магов смирял лютый холод.

 — Мне не нравится это место. — призналась Амарантайн на девятый день, когда они потратили пять часов на то, чтобы обойти густое пылевое облако. Связь перестала ловить еще три дня назад, пыль и камни надежно глушили сигнал.

На десятый день Раду облепило какой-то намагниченной пылью, из-за чего «ослепли» внешние камеры.

Нисфорца скомандовала кораблю полный «стоп», оставила его дрейфовать и задумалась. Вообще при повреждении внешних камер полагалось раскрыть внешние заслоны на иллюминаторах, но ведь они как раз берегли иллюминаторы от такого космического мусора, которого на пути у Рады было в избытке. Нет, нормальные там были иллюминаторы, крепкие, заслоны придумали всего полтора столетия назад. Человеческая раса обходилась без заслонов целых три тысячелетия, и ведь летали же у них корабли, никуда не падали.

 — Капитан? — окликнула стоящая рядом Туйон, готовая действовать.  — Может, вылезти в скафандре наружу и попытаться смести пыль с камер, — нерешительно предложила Нисфорца. — Не опасно ли открывать заслоны в таком космосе?

Она покосилась на голопанель, где громоздились друг на друге оповещения от камер.

 — Сначала, конечно, прекратим дрейфовать и зафиксируемся на одном месте, — добавила капитан Рады.  — Планета эта рядом, что ли, намагничивает? — предположила Титания. Вылетев из густого и плотного астероидного пояса, через который звездолет едва протиснулся, они оказались довольно близко к Улорре-3.

Нисфорца села в кресло, запустила системы, двинула рычаги скорости, экран высветил все положенные данные, и Рада…

Никуда не сдвинулась.

Механик, капитан и пилот столпились у голопанели, мало что понимая.

Титания раскидала с экрана оповещения от камер и нашла под ними другое, о сбоях в работе энерговодов.

 — Я проверю, — тут же сказала Туйон, убегая в машинное.  — Если было бы что-то серьезное, то оповещение о поломке транслировалось бы даже в туалете, и на весь корабль выла сирена, — определила Титания. — Значит, какая-то ерунда.  — Сущая ерунда, из-за которой встал корабль, — уточнила Нисфорца. — Машинное, что у тебя там?  — Запущена полная диагностика. Это займет некоторое время, — отозвалась Туйон. В ее обычно бесстрастном голосе отчетливо слышалось волнение.  — А что сейчас можешь сказать?  — Мне кажутся странными некоторые показатели, — с сомнением ответила ллуралена. — Ни один из них не критичен, но все не такие, как обычно.

Через плечо пытались заглянуть Амарантайн и Маэрлена. Они ничего не понимали, но им можно: они историк и медик. А вот Нисфорце, капитану корабля, положено понимать все!

 — Сколько до окончания запущенной диагностики двигателя? — спросила она.  — Восемнадцать минут двадцать четыре секунды, — ответил бортовой компьютер.  — Посмотрим, что даст диагностика, — решила капитан Рады. — Туйон, следи за своими необычными показателями и попробуй понять, почему они такие и с чем это связано. Вопрос с внешними камерами тоже не снимаю.

Она оглянулась на растерянно переминающихся сзади медика и аналитика.

 — Вы тоже думайте. Иногда самая простая и глупая идея оказывается верной, — велела она. Конечно, они ни до чего не додумаются. Но их надо было чем-то занять, загрузить мозг работой, иначе он сообразит, что корабль сейчас ослеплен иобездвижен, и это замечательный повод для паники.

Мостик на какое-то время погрузился в тишину. В машинном тоже помалкивали. Свет слегка помаргивал — видимо, из-за этих небольших проблем в энерговоде.

 — А сигнал бедствия? Ну хотя бы попытаться, — заговорила Амарантайн пару минут спустя.  — Мы же давно выяснили, что связи нет, — вздохнула Титания.  — Ну хотя бы попробовать! Вдруг вот именно отсюда нас услышат? — не сдавалась медик Рады. Титания пожала плечами и запустила повторяться стандартный сигнал бедствия, оставив эфир открытым. В нем царила тишина. Это в далеком прошлом в нем что-то вечно щелкало, шипело, хрюкало и пукало, потому что передатчики улавливали не только сигналы связи, но и посторонние волновые колебания от космических объектов. Сейчас на каждом уважающем себя устройстве связи имелся фильтр, отсеивающий помехи.

Они подождали минуту или две.

 — Безнадежно, — подытожила Нисфорца. — Еще идеи?  — А эта пыль не могла еще и в двигатели забиться? — неуверенно предположила Маэрлена. — Впрочем, судя по вашим лицам, я просто ничего не понимаю в двигателях…

Нисфорца покосилась на Титанию, проверяя, что у той с лицом. Варп-двигатель не реактивный, а искажает пространство, раздвигая его перед кораблем и сдвигая сразу за ним. Нет в нем никаких сопел, пыли снаружи просто неоткуда проникнуть в двигатель. Есть клапаны для аварийного сброса плазмы, но они всегда закрыты.

 — Кто вы и что с вами, — ангельский лик включился так неожиданно, что присутствующие подпрыгнули. Понятное дело, что аватар ИИ заговорил не сам, а просто озвучил поступившее текстовое сообщение.

Но чье?!

 — Капитан Нисфорца Генрике, судно Рада, — отбарабанила капитан-навигатор в по-прежнему открытый канал связи. Признаться, иногда она мечтала, как с ней выйдет на связь какое-нибудь выжившее человечество, так что реплики на этот случай уже были отрепетированы до автоматизма. — Внезапно отключились двигатели, ищем неполадку.  — Улетайте отсюда в противном случае вы будете уничтожены, — ответил Ангел.

Нисфорца не сразу разобралась в сказанном: аватар озвучивал неизвестные передачи без каких-либо интонаций. Ого! Тут еще кто-то остался, и, мало того, охраняет космическое пространство вокруг планеты?

 — Но мы не можем запустить двигатели, — заикнулась она.  — Покиньте это пространство любым доступным способом, — настаивал неведомый собеседник.

Нисфорца, разволновавшись, вообще перестала соображать.

 — Но мы просто мирные исследователи, направлялись на Улорру-2, заснять местность, собрать пробы! — взмолилась Титания. — За что нас уничтожать? Кто вы и чем мы вам мешаем?  — Я эм один два вы находитесь в моем космическом пространстве оно опасно вам следует немедленно его покинуть.  — М-1.2, — Маэрлена попыталась конкретизировать обозначение при помощи интонаций, отвернувшись от микрофона к членам экипажа. — Какая-нибудь автоматическая орбитальная станция, чудом дожившая до наших дней, а мы разговариваем с ее ИИ?  — Почему бы и нет, — задумчиво кивнула Титания. — Послушайте, М-1.2, ваши сообщения не совсем понятны без знаков препинания.  — Ваша система не принимает голосовые сообщения возможно не поддерживает формат.

Они переглянулись. Нисфорца, хлопнув себя по лбу, вызвала настройки и что-то переключила.

 — У нас по умолчанию работает фильтрация посторонних волновых шумов, — объяснила она и команде, и неведомому собеседнику.

Эфир тут же наполнился неотфильтрованным шипением и хрюканьем.

 — Печально слышать, что для вашей системы я являюсь лишь посторонним шумом, — ответили им уже не через Ангела. Новый голос был какой-то механический, тяжело разбираемый из-за помех, хотя нет — само звучание слов складывалось из звуковых помех. Зато присутствовали интонации и логические паузы на том уровне, на котором их мог бы воспроизводить искусственный интеллект.  — А можно задать несколько вопросов? — робко поинтересовалась Маэрлена.  — Нет. Вам здесь небезопасно находиться, — отрезал неведомый собеседник. — Работайте над тем, чтобы покинуть это место.  — Мы уже работаем! Ну всего пара вопросиков, пока двигатель не запустим! — заканючила Маэрлена. — Мы исследуем Магикс, чтобы выяснить, сохранилась ли здесь человеческая цивилизация за последнее тысячелетие! Может быть, вы наш единственный шанс узнать это!  — Вы первый случай присутствия человеческой расы в этой системе за последние девятьсот восемьдесят четыре года, — сдался М-1.2.  — То есть, шестнадцать лет после Переселения здесь еще были люди! — обрадовалась пиррена. — А иные формы жизни?  — Я не располагаю такой информацией, — отозвался собеседник. Да, больше всего похоже на ИИ, характерные для них речевые обороты. Но откуда этот ИИ им телеграфирует?  — Кстати, а вы сами кем или чем являетесь? — вновь влезла Титания.

Шипение и хрюканье неожиданно прервалось.

 — Капитан! — рявкнула Туйон по внутренней связи. — Твой личный капитанский код для приказа высшего приоритета на сброс материи и антиматерии!

— Что?.. — Нисфорце показалось, что она ослышалась. Они тут соприкоснулись с чем-то совершенно невозможным, и тут вот такое… — Зачем?

 — Взрыв разбросает нас по космосу прежде, чем я успею объяснить!

Капитан Рады, все еще не понимая, в чем дело, озвучила свой личный код. Отчего-то помаргивающая голопанель отобразила уведомление, что код принят.

В следующий момент оглушительно взвыла сирена. Узкие полоски световых панелей на стенах, обычно горящие мирным зеленым светом, теперь запылали красным. По всему кораблю прошла дрожь вибрации, и он дернулся так, что все попадали на пол.

Лишенный средств внешнего обзора, корабль несся непонятно куда на всех парах, точнее, на всех доступных ему пяти варпах. Свет то вспыхивал, то гас, голопанели бешено рябили, было видно, как Ангел размыкает губы, но его не слышали из-за сирены. А потом погас и он.

Погасло все.

Нисфорца пришла в себя в нелепой коленно-локтевой позе под пилотским креслом. Тускло горело освещение, моргали красные полосы на стенах и продолжала орать сирена. Но по отсутствию едва заметной вибрации, которую умеет чувствовать только тот, кто управляет движением корабля, было понятно, что Рада уже никуда не летит.

Значит, капитан-навигатор выбыл из реального мира совсем ненадолго, может, на несколько минут.

Нисфорцу дернули и перевернули на спину, возвращая в реальность окончательно. Над ней склонилась взволнованная Маэрлена, пытаясь понять, что с ней.

Сирену кто-то выключил.

Послышался топот.

 — Там Туйон… — выдохнула запыхавшаяся Титания. — Совсем…

Нисфорца рывком села, пересчитывая взглядом свою команду. Пилот пытается отдышаться, аналитик сидит на корточках, медик тоже сидит на полу, пугливо озираясь по сторонам и потирая голову. Капитан-навигатор тоже вроде в порядке. А механик… Да. Вот. Сейчас выяснит.

 — Так. Что с Туйон? — спросила она.  — Полный отказ киборгской механики, — едва выговорила Титания.  — Это повлияет на главные процессы жизнедеятельности?  — Нет, но…  — Но?  — Но без этого Туечка практически неподвижна и совершенно беспомощна, — сделав над собой усилие, договорила Титания.

Нисфорца закусила губу.

Надо было слушать старших, посоветовавших поворачивать назад, когда станет страшно! Еще на седьмой день полета, когда космос стал непростительно грязным и каменистым! А не на вечер десятого… Или не вечер… Сколько сейчас времени?

Голопанель не работала. Внутрикорабельная связь тоже.

И они сбросили материю и антиматерию, лишив корабль основного источника энергии, и каждая минута промедления сокращает оставшиеся в конденсаторах запасы.

— Пилот — в машинное, запустить ядерный реактор! — велела Нисфорца. — Медик — в машинное, осмотреть механика, предпринять меры по облегчению его положения. После чего пройтись по кораблю и посмотреть, все ли цело. Маэрлена — тоже пройтись по кораблю и составить список всего, что можно обесточить и запереть с целью сэкономить энергию самыми радикальными методами!

Бледная, взволнованная команда разбежалась исполнять приказы.

 — Капитан-навигатор размышляет о ситуации и думает, как можно выяснить текущее местонахождение… — сама себе, уже тихо, приказала Нисфорца, садясь в навигаторское кресло. Толку от сидения на этом месте было мало: управление вырубило, картинку с наружных камер тоже не показывало.

Как любому уважающему себя капитану (посвятившему пару вечеров на прошлой неделе своему капитанскому самообразованию), Нисфорце было прекрасно известно, что варп-двигатель, сбросивший материю и антиматерию, становится почти бесполезным. В нем больше нет топлива, и его не так просто достать. Теперь он не подзаряжает конденсаторы энергии, а их заряда надолго не хватит. Судя по приглушенному освещению, корабль сумел переключиться в какой-то из предусмотренных режимов экономии энергии, но даже так система обеспечения «съест» запас конденсаторов за час-два.

Резервный реактор не возвратит кораблю былые возможности. Реактор даже с архангела не покрыл бы былые энергозатраты нефилима. Рассчитывалось, что он даст возможность медленно дотянуть до ближайшей населенной планеты при условии, что корабль находится там, где конструировался: в достаточно густо населенном космосе. В их случае это был крохотный шанс выжить в условиях тотальной экономии на всем. Предполагалось, что корабль еще будет подключен к уцелевшим двигателям флаера/шаттлов/спасательных капсул…

Нисфорцу словно холодной водой окатило. Личинка! В ней был варп-двигатель, маленький и маломощный, но тоже замечательно взрывающийся. Они так редко вспоминали про то, что у них есть флаер, что если бы не мнительный механик на Аллатире, забравший их Личинку в капитальный ремонт, то их бы разнесло взрывом от другого двигателя, про который они в суматохе просто бы не вспомнили!

 — Компьютер, — окликнула она систему, не особо надеясь, что там кто-нибудь ей ответит. Но нет, из проектора, обычно высвечивающего голопанель, выскочила пучеглазая скрепка, потряхиваемая пробегавшими по ней помехами.  — Где Ангел? — удивилась капитан Рады.

Скрепка задумчиво порябила и написала текстом поверх себя:

«Недостаточно ресурсов для использования аватара Ангел»

 — Почему текстом?

«Недостаточно ресурсов для синтеза речи» — пригорюнилась скрепка.

Система, экономя энергию, могла отключить сопроцессоры, такое возможно…

 — Причина нехватки ресурсов? «Недостаточно ресурсов для диагностики»

Нисфорца похолодела.

 — Какая часть процессора производит операции в данный момент?

«Резервный сопроцессор» — написал ей аватар.

Так.

Вообще-то компьютер, отключая лишнее, запоминал своими работающими частями, зачем отключается. Если компьютер не знает, что с ним, и ожил с резервного сопроцессора, который в обычное время не функционирует — отключение произошло аварийно, после случившегося с компьютером чего-то нехорошего. Чего-то очень нехорошего. Бортовой компьютер современного космического корабля практически нереально вывести из строя. Разве что прямым выстрелом из крупнокалиберного орудия в главный процессор…

Предчувствуя самое страшное, Нисфорца перешла к вопросу, ради которого и обратилась к системе.

 — Наши текущие координаты?

Скрепка наморщила лобную проволоку и высветила поверх себя шкалу загрузки, показывая, что обрабатывает запрос.

Варп-двигатель их типа работал на энергии аннигиляции материи и антиматерии — взаимном уничтожении друг друга, от чего высвобождалась энергия тысячекратно большая, чем мог дать их ядерный реактор. Материю и антиматерию пускали друг к другу по капельке, по электрону и позитрону, остальное удерживалось сильным электромагнитным полем. Которое по каким-то причинам дало сбой, создав риск соединения всей материи и антиматерии сразу: взрыв бы вышел такой, что от корабля не осталось бы не то что гайки на гайке — атома на атоме. Система аварийного сброса материи и антиматерии предусматривала сброс по капельке в разных точках пространства, пока корабль летит. Нет, не летит, а неуправляемо несется на остатках энергии, в итоге оказываясь непонятно где, с хиленьким ядерным реактором. Зато целый и невредимый. И, несмотря на аварийность ситуации, отслеживавший, куда он несется!

Шкала загрузки поверх скрепки пропала.

«Недостаточно данных для определения текущих координат. Навигационная программа в системе не найдена.»

Нисфорце сделалось дурно. Желудок болезненно сжался, стремясь вытолкнуть недавний скудный завтрак. Бледнея, она сползла в кресле, ощущая, как перехватывает дыхание.

Отслеживавший, куда он несется! А не показывающий капитану скрепку, которая пишет, что не знает, где они находятся!

Они совершенно одни на вышедшем из строя корабле с нерабочим двигателем и даже не знают, в какой стороне их дом.

Она подумала о том, что команда, разбежавшаяся выполнять приказы, сейчас даже не увидит, что капитану плохо, и эта мысль словно сняла тиски с грудной клетки, позволяя сделать вдох.

Нисфорца еще немного полежала в кресле, приходя в себя, и встала, по стеночке пробираясь к машинному.

Находящиеся в машинном отделении — вся команда, за вычетом Маэрлены — обернулись на капитана. Туйон повернула голову куда-то на звук шагов, но смотрела мимо. Нисфорца с ужасом вспомнила, что глаза у ллуралены тоже были киборгские, и та сейчас ослепла.

Титания где-то у дальней стены ковырялась, гремела, лязгала и сыпала непечатными выражениями. Неподвижное тело Туйон было усажено спиной к стене, рядом сидела на корточках Амарантайн, оказывая, скорее, моральную поддержку. Ну чем может помочь медик, если у Туйон проблема с механической частью?

 — О, капитан, — окликнула Титания. — Я еще не все проверила, но начинаю укрепляться во мнении, что у нас принципиально накрылось все, что работало в тот момент. Или не включается, или страшно глючит. Зато то, что было выключено, сейчас функционирует нормально.

Фея металлокинеза махнула разводным ключом в сторону стены, откуда уже была выдвинута резервная панель управления двигателями — материальная, механическая, из проводов и плат, с пластиковыми кнопками и тумблерами, жизнерадостно мигающая всякими индикаторами.

 — «Работало в тот момент», — повторила Нисфорца. — На какой момент?  — Точно я тебе не скажу… — протянула Титания. — Приблизительно — момент сброса материи-антиматерии, но, значит, сброс породил какую-то аномалию…  — Нет. Не сброс. Все началось раньше, — разомкнула губы Туйон. — За шесть с половиной минут до сброса я ощутила, как отказывают ноги, и почти сразу же потеряла изображение с правого глаза. На панели включились какие-то индикаторы неполадок, но я не могла подойти и посмотреть, а потом отключился и левый глаз. Может, система писала какие-то предупреждения, но я не могла увидеть их. Только потом она из последних сил включила мне звуковое оповещение о необходимости сброса. Нисфорца поежилась, представляя, как они там беззаботно болтают с неведомой М-1.2, а обездвиженная ллуралена вслепую ползет по полу, цепляясь единственной рабочей рукой, наощупь нашаривая кнопку внутрикорабельной связи, и только она может предотвратить взрыв, который рабросает их атомы по всей системе Улорры.  — У меня не такие хорошие новости, — пробормотала Нисфорца, глядя в пол и обращаясь, скорее, к напольному покрытию, чем к команде. Так было легче. — Надеюсь, что отключение всех работавших систем временное, потому что…

Девушки напряженно уставились на нее, даже Туйон продолжала держать голову повернутой в ее сторону, будто могла видеть ослепшими глазами.

 — То, что осталось от нашего компьютера, не может определить текущее местоположение, — выпалила Нисфорца. — Никаких сведений о направлении аварийного варп-прыжка и никаких навигационных данных.

На мгновение воцарилась тяжелая, напряженная тишина, но Амарантайн подскочила с пола.

 — Совсем-совсем? — недоверчиво уточнила она.  — Совсем-совсем, — Нисфорце почему-то очень тяжело дался кивок. — Мы даже не знаем, в какой стороне наш дом.

Амарантайн закрыла лицо ладонями, отворачиваясь, чтобы никто не видел ее слез — проявления слабости, которое сейчас здесь ни к чему. Они должны быть сильными, чтобы выжить и вернуться домой.

Полчаса спустя в машинном загудел резервный реактор. Противно, раздражающе так загудел, но отчего-то это гудение успокаивало, придавая уверенности в том, что корабль сломался не окончательно, и что-то в нем еще работает.

К Туйон применили титаническое усилие магии металлокинеза и перетащили на мостик, где усадили за диванчик у отключившейся голоплатформы и зафиксировали ремнями безопасности, чтобы не свалилась.

Титания сидела на мостике, шаманила над панелью управления. Уже не голопанелью, а материальной, металлической, с кнопочками и твердым экраном, который мог воспринимать прикосновения. И еще был маленький проектор голографий, откуда периодически выскакивала скрепка, пыталась что-то произнести заплетающимся голосом, но сдавалась и писала текстом на экране.

Нисфорца сунулась было помогать, но скрепка тут же высунулась и высказалась какими-то зубодробильными кодами, так что пришлось капитану-навигатору заниматься записями Маэрлены, которой пришлось записывать за всеми результаты осмотров и планы дальнейшего выживания. Нисфорца еще гадала, куда пиррена записывает, если все коммуникаторы и падды вышли из строя. Маэрлена выкрутилась как настоящий историк: взяла свою бумагу для рисования. Пиррские астероиды остались единственным государством Ллуральской Федерации, где детей все еще обучали писать от руки.

Неразборчивый «шрифт» Маэрлены зафиксировал неутешительные данные и подтвердил догадку Титании: на корабле вышло из строя все электронное, что тогда работало. Зато все, что не работало, при запуске показало нормальное функционирование. А это большинство исследовательского оборудования, скафандры, резервные панели управления и старый глючный падд Амарантайн, на который были записаны «Узница Попокатепы» и «Принцесса звездной пыли». План приспособить вычислительную мощность падда в помощь к бортовому компьютеру провалился: убитый процессор еле-еле воспроизводил сериалы в не самом лучшем качестве.

Кратковременный паралич пережили механические системы, но они на данный момент работали в штатном режиме. Система жизнеобеспечения выжила! Полчаса назад они даже не осознавали, что, избежав смерти от взрыва реактора, они могут умереть от отказа системы жизнеобеспечения!

Туйон предлагала тотально обесточить все помещения и системы, кроме жизненно важных, съехаться в две каюты вместо того, чтобы занимать пять, запереть и отключить лабораторию в целом, раз все равно исследования им в ближайшее время не светят, приглушить везде освещение, а по коридорам передвигаться и вовсе в темноте, наощупь. Энергию следовало экономить. Реактор бодро трудился, наполняя конденсаторы энергией и обеспечивая работу корабельных систем, но корабль пока стоял. Когда они снова начнут движение, двигатель тут же «съест» весь запас.

Послышался торжествующий вопль Титании, и внешние заслоны на иллюминаторах плавно поехали вверх, впервые показывая экипажу Рады настоящий космос за бортом. Девушки тут же приникли к стеклам. Пространство вокруг них весело подмигивало огнями далеких звезд. Чистое, без всяких этих камней, совершенно незнакомое пространство.

Нисфорца вздохнула и заговорила.

 — Предпринимаем все меры экономии энергии, которые предложены Туйон. Помогаем Титании, кто чем может. Помогаем Туйон, кто чем может. Кто ничем не может, идет проводить ревизию запасов пищи. Делим на более мелкие порции, совершаем как можно меньше телодвижений, чтобы не расходовать энергию тела.  — Нам предстоит куда более долгий полет домой? — пискнула Амарантайн, подозревая, что пересчитывать еду придется ей.  — Я не представляю, куда лететь, — честно ответила Нисфорца. — Бортовой компьютер и все его ресурсы вышли из строя, а данные обнулились. А также сдохло все, что служит для связи и определения местоположения. Теперь мы можем лететь, но не знаем, в какую сторону.  — Но у нас же включен реактор, — усомнилась Маэрлена. — Даже после этого ничего не заработало?  — Мы подверглись воздействию неизвестной аномалии, — вступила в разговор Туйон со своего голоплатформенного диванчика. — Электронные системы начали умирать еще до того, как мы сбросили материю и антиматерию. Именно аномалия стала причиной сброса, потому что пострадал генератор электромагнитного поля.  — Значит, мне нужно подтягивать знания о системах корабля, — вздохнула пиррена.  — Так куда летим? — спросила Амарантайн.

Нисфорца набрала воздуха в грудь, но сказать не смогла. Тяжело, знаете ли, быть капитаном и озвучивать непростые решения!

 — Двинемся куда-нибудь наугад, — ответила Титания вместо нее. — Пока не наткнемся на кого-то или что-то, что поможет нам определиться с местоположением. Выбора все равно нет. Комментарий к Глава 13. Аномалия https://vk.com/photo-165038256_456239127

====== Глава 14. Летатьзвездец ======

О благословенные времена, когда они бодро неслись в систему Циалы, имея в распоряжении немалые ресурсы бортового компьютера! Раньше можно было зарубиться в видеоигры, посмотреть сериалы, послушать музыку! Тут-то Маэрлена и припомнила им разговор о перспективах колонизации Магикса, свернувший к тому, что большинство просто не вынесет жизни без привычных благ цивилизации Ллуральской Федерации.

Список способов убить время, которые не требовали электронных устройств и особой двигательной активности, оказался довольно мал. Все рассказали о своей жизни едва ли не каждую подробность. Конечно, вдоль и поперек обдумали каждую версию произошедшего с ними. Еще немного посудачили о предыдущих хозяевах корабля. Родители, учителя, парни, планы на жизнь, кураторы, спецкурсники, загадочный корабль Зефир, даже Эриховой Ярагонте досталось. «Летающий антиквариат», куда профессор-таки пустил девчонок, был переоснащен достаточно неплохо по современным меркам: разгонялся почти до варп-6, передатчик был помощнее, чем на Раде. Были дополнительно установлены «серафимовский» эмиссионный сканер и «нефилимовский» ядерный реактор, а компанию плазмометам составляла пушка посерьезнее – дисрапторная. Зато во главе всего стоял бортовой компьютер, примитивный даже для позапрошлого века, который управлялся ручным вводом команд и еле-еле распознавал голосовые, озвученные громко, четко и ключевыми словами. Системы корабля работали на голой механике, регулировались гаечным ключом, а работа двигателя контролировалась химическими индикаторами. «Зачем терпеть такие неудобства, когда в современных кораблях для всего этого достаточно лишь голосовой команды, чтобы умная электроника сделала все сама?» – помнится, спросила Титания. А Эрих тогда так серьезно на них посмотрел и ответил: «Желаю вам на вашем современном корабле никогда не попасть в ситуацию, когда умная электроника вдруг перестанет работать». Будто напророчил им беду!

Когда Маэрленины принадлежности для рисования решили больше не расходовать, а оставить на важные нужды, а несчастная «Узница Попокатепы» с маразматичного падда пересмотрена целиком, экипаж был согласен даже учиться. Каждый в силу своей специальности или просто серьезного увлечения мог по памяти выдать минимум годовой курс истории и ксеноэтнографии, программирования, космотехники или ксенобиологии и ксеногенетики. Туйон, знавшая кое-что и без искусственных мозгов, предложила от себя очень забористую кибермеханику и углубленную астрофизику. Нисфорца, поглядев на лица команды, осторожно объяснила ллуралене, что при ее слепоте и практически полном отсутствии письменных принадлежностей они вряд ли смогут это освоить.

Звезды за иллюминаторами ползли еле-еле: энергии реактора хватало, чтобы едва войти в варп и не набирать даже скорости света. Идея пополнить запасы на ближайшей кислородной планете потерпела неудачу: им попадались или газовые гиганты, или планеты, удаленные от своих солнц и промерзшие насквозь без тепла звезд. Система Улорры была почти окраиной, а аварийный сброс материи и антиматерии отшвырнул их очень далеко, туда, где был уже не Магикс.

Вокруг было тихо. Казалось, это пространство не бороздило еще ни одно крыло звездолета. Никакого космического мусора, ни одного объекта явно рукотворного происхождения. Слабенький резервный передачик, активированный Титанией, исправно посылал сигнал в пустоту, но не встречал отклика.

- Медицинский отсек. У нас есть раствор гамма-лергола? – как бы между прочим поинтересовалась Туйон на двенадцатый день после аварии.

– Зачем тебе? – ответила Амарантайн.

Ллуралена молчала, давая судовому медику вспомнить самостоятельно. Искомый гамма-лергол должен быть знаком Амарантайн не только как ксеномедику, но и как любителю сериалов про людские отношения.

– Не знаешь, – подытожил корабельный механик, когда молчание затянулось дольше минуты. – Нейтрализует гормоны, запускающие у нас процесс смены пола. – Что-о-о? Ты в парня превращаешься?! – подскочила Нисфорца. Нет, она-то знала, что у ллураленов такое случается в среднем с каждым из ста сорока семи, но, мягко говоря, момент сейчас неподходящий! Да и киборгам вроде Туйон менять пол категорически нельзя. У нее там позвоночник на титановом каркасе, череп в металлических скобах и все такое. При превращении в мужчину начнут укрупняться пропорции тела, а вот искусственная часть останется прежней. Металлоконструкции, раньше спасавшие ей жизнь, начнут давить на нервы и жизненно важные органы. Туйон просто умрет от боли. А ближайший медик, который в состоянии безопасно извлечь из нее все это, находится на Ллурале, за сотни тысяч световых лет отсюда. – Пока нет, – Туйон – неужели – улыбнулась уголками губ. – Наша раса поумнела значительно быстрее, чем ушли первобытные инстинкты. Физиологически процесс еще не начался, но я начинаю подсознательно расценивать вас как партнерш по размножению. Мои инстинкты твердят, что наша маленькая популяция может вымереть, а этого допустить нельзя. Нужно срочно увеличить нашу численность. Но мы все самки, поэтому в самца превращаюсь я и устраиваю вам брачный сезон, хотите вы этого или нет. То, что у меня ниже пояса механика и мне нечем устроить вам размножение, мои инстинкты не смущает…

- Ой-ёй… – протянула капитан Рады, хватаясь за голову.

– Так мы же… Мы… самки не твоего вида… – выдавила Титания, краснея до самых корней волос. Впрочем, остальные были не лучше: лицом, грудью и плечами заалела Нисфорца, кирпично покоричневела Маэрлена, и Амарантайн тоже стала похожа на перезрелую черешню. А Туйон, озвучивая такие вещи, даже ни капельки не посерела, что с ее черной кровью означало бы румянец! – Очень даже моего, – ехидно ответила ллуралена. – В нас всех течет человеческая кровь. – А твои инстинкты не волнует, что твой яд уничтожит нашу популяцию во время… – уверенно начала Маэрлена, но к концу фразы сдалась. – В процессе… ну… э-э-э… этого самого… Туйон открыла глаза и слепо уставилась в потолок. – Мои инстинкты обманываются моим отношением ко всему этому. Что я привыкла к протезам и не делю нас на разные расы, – с явственно прозвучавшим в голосе смущением призналась она. – Этот инстинкт заложился с тех времен, когда прародители ллураленов еще квакали и лазали по деревьям. Откуда им было знать, что через двенадцать миллионов лет мы будем привинчивать металл на место утраченных частей тела, а по соседству с нами поселятся инопланетяне, которых мы примем как своих?

На этой краткой, но занимательной лекции по ксенобиологии Амарантайн поднялась на ноги, убежала с мостика, громко и нецензурно споткнулась в темном коридоре, и вскоре вернулась с ампулой упомянутого гамма-лергола в автоинъекторе.

– Иногда я думаю, что наша жизнь стала бы интереснее, будь в команде парень, или даже два, – призналась она, оглядывая Туйон и вспоминая, где у нее там какая-нибудь живая часть тела, чтобы укол не пришелся в кибермеханику. – Но не такой ценой!

На двадцать первые сутки лекцию об устройстве корабельного энергоснабжения прервал какой-то сигнал.

Мгновенно выкидывая из головы различия диаметров продольного и поперечного сечения энерговодов, Титания с Нисфорцей подскочили, вглядываясь в экранчик резервной панели управления.

– Мы кого-то нашли, – объявила всем капитан. – Нас нашли? – захлопала в ладоши Амарантайн. – Как сказать… – протянула Титания. – Это не они нас ищут, а мы сами принимаем их сигнал, который идентифицируется как сигнал бедствия.

Амарантайн тотчас сникла.

– Либо мы сумеем помочь друг другу, либо хотя бы дорогу спросим, – поспешила ободрить ее Нисфорца. – Не думаю, что они тоже наткнулись на что-то, обнулившее навигацию!

Титания поспешила скорректировать курс, и Рада повернула на неведомый зов.

Через три часа направление движения к источнику сигнала система вывела его на схему маршрута, показывая, что они уже рядом.

На четвертый соизволила показаться Скрепка с сообщением об установлении идентификации корабля. Рада была уже достаточно близко, чтобы вычленить из слабого сигнала простенькие пиктограммки принадлежности попавшего в беду существа или объекта. Правда, Скрепка все равно не помнила, чья эта такая замысловатая кругляшка с дырочками, однако две перекрещенные спирали на второй пиктограмме команда прекрасно знала.

– Ксетейское торговое содружество? – удивилась Маэрлена. – Это оно так далеко простирается, или нас самих так далеко зашвырнуло?

- Не думаю, – отозвалась Туйон. – Содружество не простирается на несколько сотен тысяч световых лет, которые отделяют Магикс от Ллурала. Нас тоже не могло забросить так далеко от точки старта.

– Либо это не ксетейские спиральки, либо кто-то тоже вдали от родных мест летал, летал и долетался, – конкретизировала капитан Рады, пресекая появление дальнейших гипотез. – Подлетим – поймем.

Незнакомый корабль походил на глубоководную рыбину: эллипсоидный, обтекаемой формы, плавники-стабилизаторы по бокам и впереди два больших круглых стеклянных «глаза», дававших обзор на космос, видимо, находящимся на мостике. В «глазах» света не было, но космическое судно продолжало вновь и вновь повторять сигнал бедствия.

– Может, он давно мертвый, – поежилась Амарантайн. – А бортовой компьютер так и будет посылать сигнал, если энергосистема работает. Вдруг он не одно десятилетие тут висит? Смотрите, еще иллюминаторами пользуются – а у нас уже полтора столетия назад все корабли стали производиться с внешними камерами…

Титания задумчиво покосилась на нее. Амарантайн вроде и не знала толком ничего о космосе, кораблях и технике, а потом демонстрировала осведомленность в самых неожиданных вещах. Мозг, не получающий привычного объема информации, начинал генерировать ее сам, наводя мысли о заговорах, шпионах под прикрытием и устранении экипажей, узнавших слишком много. Не приснился же Амарантайн Эрих, ночью на Флеере напророчивший войну за Магикс. Они потом по внешним камерам посмотрели: разговор действительно не приснился.

- Я в сериале видела, – оправдалась Амарантайн. – «Звездолет для двоих», девятнадцатая серия восьмого сезона.

– А-а-а… – закивала Титания, думая о том, чтобы где-нибудь когда-нибудь найти эту серию сериала и проверить, действительно ли там такое есть. – Мертвый или не мертвый – придется попытаться влезть и выкрутить навигационные приборы, или хотя бы узнать по ним, где мы находимся, – заявила Нисфорца. – Даже если там страшно, радиация и трупы. Это единственный попавшийся корабль, другого шанса не будет! – Да и не выглядит он древним, – усомнилась Маэрлена, выглядывая из-за их спин в иллюминатор. – Не ржавый и не дырявый, просто в техническом плане попроще наших. Вдруг у них планета не такая развитая или корабль какого-нибудь дешевого класса. – А еще высвечивается под маяком Ксетейского Торгового Содружества, – послышалось от Туйон, оставленной в навигаторском кресле. – Содружество образовано только шестьдесят три года назад. Шестьдесят три года – всяко лучше для сохранности корабля, чем полтора столетия. – И существенно облегчает проникновение на корабль, – потерла ручки Титания.

Рада мягко пристыковалась к задней части неизвестного корабля. Негромкий стук, донесшийся из задней части Рады, оповестил, что стыковка прошла успешно. Тот факт, что шлюзы идеально совместились, только подвердил, что корабль из Ксетейского содружества.

В грузовой отсек, натянув легкие скафандры и шлемы, направились трое: Нисфорца как капитан, принимающий решения и более-менее сведущий в технике; медик с аптечкой в руках, которому по протоколу полагалось выбираться на терпевшие бедствие корабли, где мог еще кто-то выжить и нуждаться в медицинской помощи; Маэрлена, изучавшая ксеноэтнографию и, может быть, сумевшая бы понять, к какой цивилизации принадлежал корабль.

Сжимая в руках фонарики и чемоданчики с инструментами, они встали у шлюза.

Механические сочленения стыковочного механизма мягко щелкали, раскрываясь.

Поднялся заслон шлюза со стороны Рады, давая возможность разглядеть, как именно состыковались два звездолета, образовав герметичный, крепкий, непроницаемый переход между собой. Это было еще не все: предстояло убедить шлюз чужого корабля открыться, но… кажется, он раскрывался сам! Хозяева настроили его открываться при попытке проникнуть извне?

Поднялся заслон у второго корабля, открывая проход в непроглядную тьму.

Внезапный луч света ударил прямо в глаза, заставив девушек вскрикнуть от неожиданности и заслониться руками.

Луч света скользнул чуть ниже, и экипаж Рады разглядел, что это фонарь. И что они поторопились считать корабль старым и мертвым. Фонарь держал в верхней конечности кто-то живой, прямоходящий, с двумя ногами и головой на плечах, упрятанной в круглый зеркальный шлем, крепившийся к серебристому скафандру.

Таинственный обитатель корабля сделал шаг назад и приглашающе махнул фонарем. Девушки, переглянувшись, последовали за ним. Чего бояться? Их положение и так хуже некуда.

Маломощные фонарики девушек выхватывали из царившей на звездолете тьмы какие-то причудливые конструкции, непонятные настенные панели не то с узорами, не то с надписями. Своды коридора были полукруглыми, выкрашенными светонакопительной краской, на которой после света фонарей оставался слабо фосфоресцирующий синий след. Очень, кстати, высокий потолок, метра три, да и таинственный провожатый в своем скафандре выглядел просто огромным.

Нисфорца не забывала анализировать обстановку: на освещении экономили, значит, тоже проблемы с энергией. Датчики скафандра показывали, что снаружи всего двенадцать градусов тепла. Атмосфера на корабле содержала углекислый газ, азот, кислород на два процента ниже, чем они привыкли, и немного сероводорода – газа ядовитого, но в такой концентрации не опасного, если не задерживаться на корабле надолго. Главное, что был кислород. Кислород – это, в большинстве случаев, гуманоиды, использующие для коммуникации речь. Принадлежность к Ксетейскому содружеству – больше вероятности найти общий язык, а практически полное отсутствие военных конфликтов между членами содружества – хороший шанс вернуться на Раду живыми и с координатами. Им очень повезло.

Провожатый распахнул перед ними дверь, и оттуда хлынул свет.

Девушки нерешительно шагнули внутрь.

Дверь за ними поспешно закрыли, и очень плотно.

Это была кают-компания, или, наверное, просто каюта, или… Во всяком случае, точно не мостик и не машинное отделение. На полу лежали матрасы, одеяла, какие-то серебристые полотна, может, термопледы, посередине стояла мощная лампа, освещавшая обитателей корабля.

Провожатый снял шлем и подошел к сородичам, разглядывая своих спасателей.

Нисфорца, поколебавшись, тоже сняла шлем, показывая свое лицо хозяевам корабля. Запашок сероводорода заставил поморщиться, но дышать было можно. Амарантайн и Маэрлена последовали ее примеру. И уставились на обитателей корабля, размышляя, что делать дальше.

Двоих из них – высоких, более двух метров, худых и костлявых ксеносов с темно-серой сухой кожей, посомневавшись, можно было приписать к гуманоидам, правда, некоторых положенных гуманоидам частей тела у них было по несколько пар. Над двумя оранжевыми основными глазами с горизонтальными зрачками-черточками шли еще четыре маленьких черненьких, то ли теплочувствительных, то ли еще каких. По бокам от головы торчала пара ушей и еще две пары ложноушей, расположенные друг за другом, руки от локтевого сустава раздваивались на большую рабочую конечность и тонкую коротенькую вспомогательную с тремя пальцами. А еще были пышные копны волос на голове, черный волосяной покров уходил под воротник серебристых комбинезонов гривой вдоль хребта, и сзади нервно дергались длинные тонкие хвосты с роскошными черными кисточками на концах.

Помимо этих, были еще двое других: сплошь заросшие черной шерстью, по телосложению напоминавшие крупных хищников семейства кошачьих, но устроенные на тот же лад, что гуманоиды: гривастая голова, хвост с кисточкой, по шесть глаз и ушей, две передних конечности раздваивались на крепкую нижнюю ходильную и тонкую верхнюю хватательную с ловкими пальчиками. «Большие кошки», как и «гуманоиды», были одеты в комбинезоны из серебристого материала, смотрели на гостей осмысленным взглядом, а еще весь корабль был оснащен планками, на которые «звери» могли бы опираться, чтобы работать, стоя на задних лапах. Нисфорца внимательно оглядела этих ксеносов и пока запретила себе ассоциировать их с животными: стереотипы человеческого восприятия могли ее подвести, автоматически записывая «кошек» в более низшие существа. Космос велик и многообразен: «кошки» могли быть равны «гуманоидам», а то и вовсе являться более высокоразвитым видом.

– Ахтоны, – шепнула капитану Амарантайн.

Ксеносы навострили все свои уши и ложноуши, хотя понять их не могли, не зная языка.

– Ты их знаешь? – обрадовалась Нисфорца. – А вторые кто? – Тоже ахтоны. Диморфизм биологического вида, – ответила девушка так же тихо.

Как-то, выбрав себе необычную тему реферата – только ли в Ллуральской Федерации отношения между разными видами считались нормальными – Амарантайн полезла копаться в Вебироме. Найденные ею четвероногие и двуногие в весьма пикантных позах сначала навели волнующие мысли о зоофилии и ксенофилии, но оказались одним видом. Ни от генов, ни от пола форма не зависела: просто одни случайным образом проходили определенный этап эмбрионального развития быстро, появляясь на свет «кошками», а другие на этом этапе задерживались подольше, формируясь в «гуманоидов». Амарантайн, конечно, огорчилась, что зоофилии и ксенофилии между ними нет, но запомнила. К счастью для всех них.

Ахтоны тоже стали негромко переговариваться, активно жестикулируя четырьмя руками, щуря глаза и мотая ложноушами. Их речь была певуча, с прорывающимися резкими, короткими рыкающими звуками, а голоса – низкие, грудные, вибрирующие. Наконец к «спасательной группе» вновь шагнул провожатый, все еще одетый в скафандр. Нажав на какое-то устройство, висящее на груди, он заговорил.

– Доброта пожаловаться, – последовал за ним механический голос из устройства. Синхронный переводчик! Только уже с первых слов не внушающий доверия. – Здравствуйте, – осторожно ответила Нисфорца, сдерживаясь, чтобы не жестикулировать. Разные культуры – разные значения жестов. Что у человека жест согласия, то у другого народа может быть вызовом на смертельный поединок! (Курс общей и сравнительной ксенопсихологии, второй триместр общей образовательной программы.) – Наше неправильно космический прыг. Наше летатьзвездец страшно ломаться сила движения, – выдал переводчик ахтона. – Летатьзвездец! – шепотом повторила Амарантайн, сдерживаясь, чтобы не ржать в голос. – Сбой какого-то «космического прыга». Гиперпрыжок, что ли? Серьезно сломался двигатель. – шепотом перевела капитану Маэрлена. И тоже не удержалась: – Двигателю пришел «летатьзвездец»! – Наше шаман механизма уйти к Прародитель, – добавил ахтон. Перевод человеческой речи на ахтонский переводчик вслух не озвучивал – от него тянулся черный проводок, исчезая где-то среди ушей и ложноушей. – Они лишились механика, – Маэрлена продолжала работать переводчиком с ахтонского ллуральского на ллуральский ллуральский. – Наше сила движения кончиться скоро. Мы многие уже уйти к Прародитель. Вы поиметь ваш шаман механизма?

Вот оно что. Сдох источник питания, чем бы он ни был. Бедные ахтоны торчали в остывающем звездолете, экономя оставшиеся крохи энергии, умирая один за другим, и никто в этом пустынном секторе космоса не слышал слабенький сигнал бедствия.

– Наше «шаман механизма» болеет. Сильно болеет, – ответила Маэрлена,загораживая спиной помирающую со смеху Амарантайн, во всех красках представлявшую, в каких позициях шаман механизма сам поимеет их за такие нескромные предложения, если не сделать укол гамма-лергола. – «Наше сила движения» очень маленькая, – добавила Нисфорца, подражая переводчику. – Большая сила движения ломаться. Есть только маленькая. – Вы тоже беда, – понимающе сказал ахтон, два раза моргнув основными глазами и верхней парой дополнительных.

Маэрлена обеспокоенно взглянула на остальных ахтонов: те переглядывались, дергали ушами, двигали хвостами и смешно морщили носы, косясь на ллуральских гостей. У них на шеях тоже висели переводчики.

– Механизм переведения очень насиловает наше лингва, – пояснил переговорщик, вызвав новый приступ ржача у Амарантайн. – Он насиловает ваше лингва тоже? – Да, – ответила Нисфорца. – Мы ищем помощь. Мы потеряли координаты.

Ахтон наклонил голову и широко раскрыл глаза, не отвечая.

– Не знаем, где мы. Нет карты. Нет дороги домой, – упростила Маэрлена.

Теперь он дернул хвостом, и, отключив переводчик, отошел к сородичам, совещаясь с ними на своем языке. Один из них, «зверь», полез в самый темный угол и выволок из кучи одеял еще одного своего собрата, «гуманоида». Пятый ахтон сонно рыкнул на товарища, но увидел гостей и быстро присоединился к дискуссии.

– Им можно чем-то помочь? – спросила пиррена, пользуясь перерывом в переговорах. – Пустим Титанию посмотреть двигатель? – предположила относительно успокоившаяся Амарантайн. – Я сомневаюсь в успехе этого занятия, – пожала плечами Нисфорца. – Титания не механик. Активировать запасные системы в знакомом корабле, советуясь с Туйон – это одно, а чинить сильный «летатьзвездец» в инопланетном двигателе – совсем другое. – Жалко, – вздохнула медик Рады, на всякий случай включая жалобный взгляд и направляя на капитана. – Может, возьмем их к себе? – Я с такими же глазами уговаривала маму купить мне тайваранскую коть, – хихикнула Нисфорца. –Похожи, кстати… Боюсь, придется взять. Или…

Она не договорила. От ахтонов вновь выступил переговорщик. Вроде другой. Кажется, тот самый, которого будили, выкапывая из одеял. И… выглядел он как-то… Ну… Если ахтоны делились по половому признаку, этот точно был самкой. Женщиной.

– Ллуральськие? – поинтересовалась она грудным, тягучим голосом.

И без переводчика!

– Да! – обрадовалась Нисфорца. – Я работай торговий пьереговорщик, – пояснила ахтонна. – Мало поньимаю язык Ллурала. Я посьтараюсь не «насьиловать ваша лингва».

О, она даже попыталась пошутить. Амарантайн вновь хихикнула, но уже не очень весело. Если ахтонна знала ллуральский достаточно, чтобы осознавать нелепость ошибок переводчика, то дальнейшего изнасилования лингвы не предвидится.

– Мое имя Татсумадри, – сказала ахтонна, прикладывая к груди все четыре ладони. – Где главный вас?

Нисфорца выступила вперед.

– Я главный. Нисфорца, – представилась она, повторяя жест с прикладыванием ладоней к груди. – Нии-сьфор-ца, – повторила Татсумадри, оборачиваясть к другим ахтонам, показывая на нее и добавляя что-то на своем языке. – Вы и мы попасьть в беда. Мы прьедлагает сделку: вы брать мы на ваш звезлетай…

Амарантайн хрюкнула, прикрывая рот ладошкой в скафандровой перчатке.

– Вы взять мы и наш груз, – добавила ахтонна, выделяя голосом последнее слово. – Мы взять свой навигация и дать ее вам. Честный сделка.

Капитан Рады оглянулась на Маэрлену (Амарантайн в переговорах все равно не участвовала, функционируя как закадровый смех). Корабельный аналитик наморщил лоб, размышляя.

– Где-то здесь подвох, – шепотом поделилась она. – Может, они едят людей. Или груз для нас опасен… – Ахтоны иметь очьень хорощий слух, – холодно уведомила их Татсумадри. – Запас наш пища есть. Груз – металл с Ахтанэ. Он без опасности. Вы будет смотреть груз?

Нисфорца замялась.

– У нас на корабле остались еще люди. Мы поговорим с ними, – пришла на выручку Маэрлена. – Мы показывает вам груз! – взмахнула руками ахтонна. – Вы не верить нам? Мы давает вам части механизма, какие надо ваш звезлетай! Мы все честно, мы помогать! – Я посмотрю, – решила Нисфорца. – Маэрлена, зови Титанию, будем смотреть, как можно перебросить его. Амарантайн…

Капитан повернулась к Татсумадри.

– Нужно кого-то лечить?

Ахтонна тряхнула ушами.

– Нам нужен тепло. Главное тепло. Мы плохо живет в холода.

Она что-то крикнула тому ахтону, который вышел встречать их у шлюза, и тот, снова нахлобучив на голову шлем, взялся за ручку двери.

Татсумадри вдруг подскочила к ним, вцепляясь в Нисфорцу всеми четырьмя руками.

– Вы спасьете нас? – Да, – вдохнула капитан Рады.

– Нисфорца!

Капитан, схватив фонарик, поспешила через проход, не нахлобучивая скафандровый шлем – стык кораблей был полностью герметичен, а к холоду и запаху уже привыкли.

Титания нашлась в грузовом трюме ахтонского судна, очень хмурая и раздраженно болтающая фонарем, луч которого освещал огромный короб, высотой до самого потолка. Рядом топтался давешний переговорщик с переводчиком.

– Тут такая проблема, – начала фея металлокинеза. – Двигатель при сбое «космического прыга» перегрузило и сплавило в один ком, так что мы с него ничего не наковыряем. А еще у них «шлюз в шлюзе». – Э-э-э… – только и смогла ответить Нисфорца, пока не понимая, о чем речь. – Шлюз, через который мы вошли – это общепринятая дверка для прохода и малогабаритных грузов. А вот эта вся задняя стена, – Титания осветила фонариком густую темноту отсека – тоже открывается. Их груз – громадный слиток металла, который завезли сюда через большой шлюз. Он не влезет в наш грузовой шлюз, да и сам наш грузовой отсек меньше, чем эта штука. Металл высокопрочный и тугоплавкий, пилить и плавить его нечем, прицепить и тащить за собой тоже никак. Мы не можем его взять.

Нисфорца кивнула и прошла в недра корабля, ориентируясь по светящемуся синеватому следу, который оставили фонари на светонакопительной краске потолка.

Татсумадри вылетела навстречу.

– Нисьфорца! – воскликнула она. – Мы собираеться. Наш пилот уже идти на комнату управльения за механизьм навигация! – Я насчет груза. – Что груз? – тряхнула ушами ахтонна.

Капитан Рады задумалась, как бы попонятнее и покороче сказать.

– Наш корабль маленький. Ваш груз большой. Больше нашего корабля. Мы не можем его взять.

Татсумадри так и подпрыгнула на месте, размахивая всеми своими руками.

– Мы нельзя бросать груз! – возмутилась она. – Важен груз! Нет наш груз – нет ваш навигация!

Нисфорца поплелась назад, размышляя, не лучше ли будет просто пооглушать ахтонов из станнеров (который может не подействовать, если у ахтонов устойчивая к парализующим разрядам нервная система). Или перестрелять из единственного бластера (пятерых здоровенных инопланетян с отличной реакцией и скоростью). Установив похищенное навигационное оборудование (без гарантии, что они разберутся в инопланетной программе). Возможно, отложившись в записях черного ящика корабля (который рано или поздно найдет кто-то другой). Не зная, во сколько мест системы это все записывается, проще взорвать корабль вместе со всеми ахтонами (нечем).

– Титания, нам сказали «нет наш груз – нет ваш навигация», – без обиняков сообщила она.

Фея металлокинеза почесала в затылке.

– Есть у меня одна идейка… – протянула она. – Правда… – Не тяни. – Единственный вариант – буксировать их корабль, – пожала плечами Титания. – Вопрос в том, сдвинемся ли мы с места с таким прицепом.

Нисфорца кивнула и отправилась опять к Татсумадри.

Комментарий к Глава 14. Летатьзвездец https://vk.com/photo-165038256_456239134

====== Глава 15. Ахтоны на борту ======

«Навигационная хреномать», как окрестила ее Титания, чернела на полу, опутывая выходящими из нее проводами панель управления. Ее выкорчевывали с мясом из приборного блока ахтонского корабля. Хреномать работала по вшитой в нее собственной программе, выводя на монитор звездную карту, размеченную ахтонскими письменами. Скрепке чужак не нравился, и она каждые две минуты вылезала, информируя о несовместимости программного обеспечения. Титании пришлось вразумить ее вводом короткого кода, призванного заставить систему игнорировать ошибку.

Рада дернулась раз, другой, и поплыла, набирая скорость, но все равно тащилась неимоверно медленно. Титания тронула штурвал, разворачивая корабль и переглядываясь с Нисфорцей в молчаливом обещании не говорить экипажу, что они, оказывается, улетали от дома еще дальше.

Ахтоны растерянной кучкой стояли в кают-компании, сжимая в руках узелки с пожитками, глядя на экипаж Рады и робко шевеля ушами.

Фея металлокинеза поднялась с места, оставив Нисфорцу (Нисфорца навигатор, вот пусть и рулит по показаниям навигационной хреноматери), и подошла к Татсумадри. Татсумадри была выше на полметра, зато Титания грозно набычилась и уперла руки в боки.

– Я Титания, – объявила она без лишних предисловий, ткнув себя пальцем в грудь. – Ваш корабль тяжелый. Мы летим медленно. Корабль нужно сделать легче. Избавьтесь от лишнего.

Ахтонна дернула хвостом и повернулась к своим, что-то объясняя. Трое помчались назад, по направлению к грузовому шлюзу.

– Они выкьидывать всякий разный вещи через второй выход, – пояснила Татсумадри. – Мы нужно лежать. Место жить и спать. Место есть?

Титания вопросительно оглянулась на капитана.

– Мы экономим энергию, – сказала Нисфорца. – Мы живем тесно, чтобы не тратить ее. Вы тоже будете жить тесно. – Мы понимай, – наклонила голову ахтонна, переглядываясь с оставшимся с ней сородичем «звериного» формата.

– Наши кровати маленькие. Будете спать на полу, – очень строго произнесла капитан Рады.

– Да, мы можьем, – затрясла хвостом Татсумадри. – Надо два комната. Для самка и для самец, так сказан наш закон прьиличия. – Да, два, – с облегчением подтвердила Нисфорца, уже ждавшая, что гости потребуют пять кают. – Сейчас? – Нет, не сейчас, – возразила Титания. – Мы выключили энергию в них. Нужно время, чтобы включить. – Надо лечь сейчас, – не отступала Татсумадри. – Индумангеше худо здоровье. Надо лечь для успокоивания.

Ахтонна указала обеими левыми руками на сидящего рядом с ней сородича.

– Медпункт? – задумалась Титания. – Амарантайн! – рявкнула Нисфорца. – Приюти у себя гостя!

Корабельный медик выскочил с нижних палуб и с некоторой опаской уставился на ксеносов.

– Положи на койку и не беспокой, – велела Нисфорца, копируя ахтонский жест и указывая тоже двумя руками на Иднун… Инду… как там ее.

Амарантайн удалилась с мостика, пугливо оглядываясь на тяжело ступающего за ней инопланетянина.

Из ахтонов с ними осталась одна Татсумадри.

– Индумангеше самка, – доверительно поведала она, наклоняясь к людям. – В ней детьеныш. Ньельзя волнение. – Когда она родит? – в другое время Нисфорца бы порадовалась за молодую женщину в положении, но, как капитана бедствующего корабля, ее это только обеспокоило. У них и так нет никакой квалификации для оказания медицинской помощи ахтонам. А тут еще и роды на горизонте замаячили! – О, детьеныш очень мал еще, – правильно поняла ее ахтонна. – Рожаться через долго. Мы прилететь ваш домой быстрее.

Нисфорца облегченно выдохнула.

– Или быстрее умирать без пища, – добавила Татсумадри уже не так весело.

Ахтоны непростительно замедлили ход Рады, но теперь она хотя бы шла в верном направлении. Звездолет, можно сказать, ожил, исчезла гнетущая тишина. Правда, стало попахивать сероводородом – он оказался продуктом жизнедеятельности ахтонов, выделяясь из пор кожи, но система регенерации воздуха не позволяла газу накапливаться в опасной для людей концентрации.

Туйон поинтересовалась, есть ли среди новоприбывших мужчины. Получив ответ, что их там вроде как трое, ллуралена от души понадеялась, что теперь ее физиология успокоится, оставит попытки сменить пол организму, и не придется терпеть уколы гамма-лергола каждые девять часов.

Кстати, о Туйон. Нисфорца подозвала Татсумадри.

– Вы должны узнать наш экипаж, – нерешительно начала она. Идея со знакомством была бредовой, тем более, что остальные соплеменники гостьи еще суетились, обустраиваясь или облегчая свой корабль. Но у них на борту ллурален! Кто-то из гостей отравится и умрет от случайного контакта, а Нисфорца потом будет пытаться объяснять разъяренным громадным инопланетянам, что никто никого специально не травил! Татсумадри дернула хвостом. – Приятно узнай ваш состав, – оскалилась она широким ртом, полным меленьких острых зубов. Наверное, изображала человеческую улыбку. – Нисфорца, капитан, – Нисфорца приложила к груди обе ладони, показывая на себя. – Титания, пилот, – добавила она, указывая двумя руками сразу на упомянутого члена экипажа.

В ответ ей наклонили голову, широко раскрывая все шесть глаз.

– Указывает «звезлетаю», в какую сторону лететь, – на всякий случай расшифровала капитан.

В ответ согласно дернули хвостом.

– Амарантайн, медик, – продолжила Нисфорца. По опять наклонившейся голове поняла, что опять нужна расшифровка: – Амарантайн – лекарь. Маэрлена, ученый. Туйон… шаман механизма. – Механик? – переспросила Татсумадри, глядя на нее, как на дурочку. – Да. Механик, – кивнула капитан Рады. – Туйон – ллуралена. Твой экипаж знает, что ллуралены ядовитые? – Знать, знать, – затрясла хвостом ахтонна. – Ты говорит тогда, механик сильно болен? Ллурален есть болезни? Разве ллурален может быть болезни?

Дурацкая сцена знакомства, похоже, была затеяна зря: переговорщица хорошо представляла, кто такие ллуралены.

– Я потеряла свои части тела и присоединила искусственные, – снизошла до объяснений сама Туйон. – Компьютер в голове двигает их. Компьютер сломался и больше не двигает. Сломались все компьютеры на «звезлетае». – Странный произошло, – встопорщила уши Татсумадри. – Что смочь ломать хороший ллуральський компьютер? – Мы не знаем, – вздохнула Титания. – Мы сломался внутри космьический прыг, – сказала ахтонна. – Он помьенял свой выход. Мы не должен здесь быть.

А-а-а, точно! «Космический прыг» с выходом – это червоточина. Скорее всего, Ахтанэ-Гра-махтская. У нее вход и выход находились на территории Ксетейского содружества, получался удобный и быстрый «космический прыг» вместо долгого плутания в туманности. Порой у червоточин случался сбой, когда выход единократно открывался в другом месте и тут же схлопывался, потому что гиперпространство ненадолго смещалось относительно нормального пространства. Но не на сотни тысяч световых лет же!

– Ты пирренськая, – продолжила разговор Татсумадри, показывая двумя руками на Маэрлену. – Да, – кивнула аналитик Рады. Ахтонна обратила свой взор на остальных, и в уже знакомом жесте недоумения наклонила голову, распахивая все свои глаза. – Нисьфорца чьеловеческая? – предположила она, озадаченно переводя взгляд и сравнивая капитана, пилота и медика. – Титанья кто есть?

О, замешательство ахтонны можно было понять: поди разберись в представителях довольно похожих друг на друга гуманоидных рас! Ллуралена и пиррена она распознала правильно. А вот разнообразие человеческой наружности ставило многих в тупик – и это при том, что во время Великого Переселения Человечества на Ллурал не эвакуировались всякие эльфы, русалки, дриады и прочие человечьи разновидности с экзотической внешностью. Окружающие их расы ксеносов были как-то поодинаковее.

– Титанья и Амарантайн тоже человеческие, – хихикнула Титания. – Человеки бывают разного цвета.

Ахтонна дернула хвостом и удалилась на зов кого-то из своих.

Новый порядок на корабле налаживался.

А потом Татсумадри точно так же притащила знакомиться своих, поясняя, кто есть кто, кто кем был на их корабле до аварии, кто самец беременной Индумангеше, а к кому нельзя прикасаться незамужним самкам (то ли из-за религиозных соображений, то ли из-за каких-то традиций). Ахтонские зубодробильные имена все равно запомнили только Нисфорца и Туйон: первая – потому что капитану положено, вторая – потому что у ллураленов память лучше человеческой. Впрочем, ахтоны тоже не заморачивались и различали людей по цвету кожного покрова и шерсти на голове.

День длился бесконечно долго. Команда Рады впервые за несколько недель действительно вымоталась – физически и морально. Вынужденные дипломатические отношения между людьми и ахтонами худо-бедно склеивались. Нисфорце даже захотелось познакомиться с сестрой Туйон, работавшей дипломатом, и распросить: а как там у них, дипломатов, проходит контакт с другими расами?

… – Ващь корабль есть морозиватель?

Не было нужды оборачиваться и смотреть, кто спрашивал: только Татсумадри на их корабле обладала столь своеобразным подходом к произношению и словообразованию в ллуральском языке.

– Для чего? – ответила Нисфорца, уже привычно переводя «морозиватель» в «холодильник». – Храньить наш разный медьицина и продукт. Они портьиться, а нам нужен. – «Медьицину» несите в медотсек, – поразмыслив, ответила капитан Рады, надеясь, что Амарантайн догадается выделить лекарствам отдельную полку, а не ставить к человеческим и ллураленским.

Ответом ей была наклоненная голова и широко распахнутые глаза, все шесть.

– К «человеке темного цвета», – сжалилась Нисфорца над ахтонной. Та дернула хвостом. Это у них вроде как обозначало согласие и принятие к сведению. – «Продукт» мы сложим здесь, – продолжала она, обводя рукой ячейки хранения, встроенные в стены кают-компании. Встав, Нисфорца открыла одну из них. – Хватит места?

Ахтонна вновь согласно дернула хвостом.

«Ахтонские гости не демонстрируют враждебных намерений. Ведут себя сдержанно и вежливо, по кораблю перемещаются осторожно. Сами, в свою очередь, стараемся вести себя аккуратно и не ходим никуда пооодиночке» – печатала Нисфорца в бортовой журнал на следующий день: сохранить пару текстовых предложений для компьютера было вполне посильной задачей. – «Обживают две свободные каюты, разделив их на «мужскую» и «женскую». Предпринимают попытки общаться с нами, что непросто, учитывая примитивность переводчика и различия принципа ахтонского и ллуральского языков. Приходится использовать несложные фразы».

Капитан умиленно посмотрела на Маэрлену, которая усадила ксеносов кружком прямо на полу кают-компании, и те, подбирая слова попроще, пытались через Татсумадри рассказывать друг другу древнюю историю своих народов. У ахтонов, например, был миф про их сотворение, что Прародительница Ина создала себе детей – «кошек», а ее сестра Ану не смогла иметь детей. Тогда Ану укусила всех детей Ины, и теперь каждый второй из них стал рождаться ребенком Ану – «гуманоидом». Как были одной семьей две Прародительницы-сестры, так дружили и женились между собой дети Ины и Ану.

Маэрлена очень сжато пересказала им историю распада прапланеты Пирры на Пиррские астероиды и целый цикл мифов про пирренскую верховную богиню судьбы, которая держит в руках связку веток, символизирующих разветвления путей судьбы каждого пиррена. Про ллураленов и «пришествие железной птицы» ахтоны и сами знали. Про это знала сотня окрестных солнечных систем и вписывала в свои учебники как ярчайший пример нарушения директивы о невмешательстве в естественное развитие докосмических цивилизаций. Сложнее всего оказалось с историей человечества: инопланетяне никак не понимали, что такое магия и каким образом можно целенапраленно проклясть только одну конкретную энергию во всех человеках сразу. Пришлось плюнуть на объяснения и показать магию наглядно, призвав из машинного Титанию, но про проклятие ахтоны все равно не поняли. Несмотря на нахождение где-то за пределами Магикса, магия у Титании работала, исправно перетаскивая по кораблю девяносто два килограмма киборгизированного ллуралена.

– Капитан, – смущенно обратилась Титания, окончив демонстрацию магии металлокинеза. – Конденсаторы даже наполовину не заполняются. Энергии мало. У нас, кажется, еда закончится быстрее, чем мы долетим… даже не до базы, а туда, откуда сможет кого-нибудь достать наш сигнал бедствия.

За спиной пилота-механика бесшумно выросла Тасумадри, подслушивавшая разговор.

– Вы имейте пробльемы? – спросила она. – Да. Медленно летим, – кивнула Нисфорца. – Пища кончится. Если бы мы могли бросить ваш корабль, полет станет быстрее… – Не сметь! – гневно затрепетала ушами Татсумадри. – Важен груз! Уникайный вещь! Бросить корабль – находьить чужак – большой беда! – Да что это за груз?! – потеряла терпение капитан.

Ахтонна опасливо огляделась, часто-часто моргая средней парой глаз.

- Часть оружьия, – наконец сказала она. – Рьедкий компоньент. Очень дорого. Торговай с Валгейной. Попадайть в плохьие руки – может быть бойшой беда.

– Извините, – смутилась Нисфорца. Дело даже не в совести и сострадании инопланетной расе, а в том, что Валгейна была ближайшим соседом мморнов, отчасти сдерживавшим их агрессию, и существовал договор, по которому все поставляли туда оружие или редкие компоненты для его создания. Бросят груз – а там может быть и дипломатический скандал, разрыв торговых договоров, распад военных коалиций и возросшая опасность со стороны мморнов. Буксировать ахтонский корабль и знать, что можешь не дожить до дома, было и то легче!

- Может, вы предложите что-то другое? Сделать полет быстрее? Найти больше энергии? – спросила Титания.

Татсумадри прикрыла оба основных глаза, оставив открытыми только теплочувствительные, и закрутила головой.

– Ваш корабль сильно теплый, но сильно работать на похолодьненье, – заключила она. – Вы можьете терпеть больше тепло?

Фея металлокинеза сморщила лоб, лихорадочно соображая. Да, корабль сильно грелся из-за реактора, система охлаждения работала с повышенной нагрузкой…

– Да, Титания, почему бы не поднять температуру сразу градусов… на десять? – тоже дошло до Нисфорцы. – Устроим тут себе тропическую жару, зато полетим быстрее! Татсумадри, ваша раса переносит жару? – Мы прьивыкли к большому тепло, – затрясла хвостом ахтонна. – Вы и мы можьем раздеть всю одежду, дабы не так жарко. Вашь закон допускать раздьетость?

Капитан замялась, не зная, как объяснить ей, что закон-то не запрещает, но они будут очень стесняться и ахтонов, и друг друга.

– Вы и мы прьикрываем места размножьения своего пола, – догадалась Татсумадри, проводя двумя парами рук на уровне живота и ниже пояса. – Вас так нет смущение? – Да, – с облегчением кивнула Нисфорца. – Титания, перенастрой контроль внутренней среды на… пять градусов теплее. Если медику не поступит никаких жалоб не ухудшение самочувствия из-за жары – поднимаем еще на пять градусов и снова слушаем отчет медика.

«В целях экономии энергии пришлось пренебречь соблюдением дресс-кода» – жаловалась Нисфорца бортовому журналу на следующий день, косясь на Амарантайн в довольно провокационном розовом купальнике. У капитана купальник был куда скромнее!

Изначально людская часть экипажа рассчитывала на маечки и шортики, но в них все равно было жарковато. А потом переоделись ахтоны, и девушки, глядя на них, полезли за купальниками. Без одинаковых форменных комбинезонов сразу стало видно, как высохла команда на сокращенном пайке.

Гости корабля щеголяли в «обычний костьюм Ахтанэ» – длинных пестрых набедренных повязках, расшитых чеканными бляшками белого и розоватого металла. У мужчин на каждой из трех правых конечностей было по браслету. Дамы вплели в гривы бусы из каких-то неведомых ярких минералов. На груди у них все было как у мужчин, зато дополнительными кусками ткани под цвет набедренной повязки были замотаны животы. Переводчики, висящие на шеях, немного выбивались из образа. У Маэрлены при виде всего этого зачесался карандаш, так что Татсумадри была прихватизирована и утащена куда-то в каюты, позировать для зарисовок и разъяснять любознательному аналитику значение деталей костюма.

Капитан Рады печально покосилась на перекатывающиеся по полу хлопья, состоящие из пыли, ахтонской шерсти и немножко из человеческой, растущей на голове. Страшный недуг, сгубивший всю электронику, не обошел стороной и роботов-уборщиков. Сначала о них даже не вспоминали, но теперь, когда население Рады увеличилось в два раза, корабль быстро превращался в помойку.

«Сделаю попытку привлечь гостей к генеральной уборке. Если это станет последней записью в бортовом журнале, значит, гостям предложение не понравилось», – дописала Нисфорца и огляделась в поисках кого-нибудь. В непосредственной близости находился только один ахтон, смотревший в панорамный иллюминатор кают-компании.

Достаточно было встать из навигаторского кресла, чтобы чуткий инопланетянин тут же повернул голову. Это был один из двух гуманоидных мужчин. Лучше было сначала определить, какой именно, потому что один из них самец беременной Индумангеше, ревниво рычавшей и скалившейся за каждый взгляд в его сторону. С идентификацией остальных было попроще: двое четвероногих являлись самкой и самцом, заметно отличаясь размерами и телосложением. Из гуманоидных сразу узнавалась более мелкая и лопоухая Татсумадри, а вот мужчины на человеческий взгляд были почти одинаковые. Всмотревшись в лицо с выдающейся нижней челюстью и острым подбородком, Нисфорца все-таки опознала самого старшего ахтона, Баталгмалефа. Он был кем-то немаловажным в иерархии «летатьзвездеца», после смерти капитана остался за главного, и он же выходил к гостям с Рады в скафандре с фонарем. К нему тоже можно было обращаться, главное – не касаться, если ты незамужняя самка.

При приближении капитана Рады Баталгмалеф вопросительно наклонил голову и ткнул пальцем левой нижней руки в синхронный переводчик на своей шее, показывая, что можно говорить.

– На корабле грязно, – сообщила ему Нисфорца. – По нашим правилам должно быть чисто. Ахтоны живут на корабле – ахтоны тоже должны делать уборку.

Баталгмалеф шевельнул ушами, раздумывая несколько мгновений, а затем медленно опустил и поднял голову – соглашаясь на языке людских жестов.

«Что может пойти не так в генеральной уборке корабля» – думала Нисфорца уже пять минут спустя, торопясь на шум из медотсека и греша на ахтонов. Зря грешила: шумели свои же.

– Титания хочет пустить мою одежду на тряпки! – плаксиво пожаловалась капитану Амарантайн. – Нам для такой большой уборки нужно много тряпок и помывочной ветоши! – упорствовала Титания. – Так возьми из своей что-нибудь! – Я перетащила в другую каюту только самое необходимое. Остальное осталось в моей старой каюте, где мы отрубили обеспечение, – фея металлокинеза скрестила руки на груди. Когда Титания носилась по кораблю и консервировала ненужные помещения, времени на сборы у нее действительно не было – только забежать на секунду в каюту и хаотично нахватать вещи из шкафа так, чтобы можно было унести в руках. Нисфорце пришлось одолжить своей новой соседке носки, расческу и кое-что по мелочи. Еще повезло, что к схваченному Титанией нижнему белью затесался купальник. На расконсервирование каюты ушла бы драгоценная энергия, так что Титания оказалась отрезана от большинства своих вещей.

Нисфорца задумчиво покосилась на шкафчики. А вот их медик, когда узнал, что переезжает в каюту к Маэрлене, бросил текущие задачи и сначала перетаскал все свои вещи в медпункт.

- Тебе сейчас проще пожертвовать одежду на тряпки, – признала Нисфорца.

– Но это натуральная биоткань! Дорогая! Брендовые вещи! – Значит, у нас будут натуральные биотряпки и брендовая ветошь, – включила капитан Рады свой суровый капитанский тон и отправилась дальше, собирать тряпочную дань с Маэрлены, да и со своего шкафа тоже. Вот ответственная Туечка точно бы отдала что-нибудь, но ее одежду не возьмут из-за ядовитости хозяйки.

Ахтонская часть корабельного населения, тоже маявшаяся со скуки, обрадовалась новому занятию, и, не сговариваясь, разобрала себе области уборки согласно строению своего тела: гуманоиды пошли по верхам, легко дотягиваясь до потолка и вентиляционных решеток, а их соплеменникам на четырех лапах было удобно мыть полы. Хорошо приспособленная к уборке раса, право слово. Люди все поняли и взялись протирать панели управления, полки, шкафчики и ячейки хранения – то, что было по их росту.

Ахтоны убирались без лени и брезгливости. Нисфорца немного рисковала, заставляя инопланетных гостей заниматься таким, но то ли у них это не считалось черной работой, то ли они и сами понимали необходимость уборки. Они же технически развиты и понимают, что для сохранение работоспособности корабля нужна чистота.

Работоспособность корабля…

Нисфорца замерла, озаренная догадкой. Ахтоны в любом случае ничего им не сделают. Они будут согласны на любые требования. Им нужен работоспособный корабль под управлением живой и здоровой команды. Они здесь из-за коварной переменной червоточины, которая открыла точку выхода совсем не там, куда им надо было, и тут же исчезла. От дома их отделяют сотни тысяч световых лет, и единственный альтернативный путь до дома – другая червоточина, с двух сторон охраняемая ллуральскими базами. Когда Рада и «летатьзвездец» доберутся до цивилизации, с ахтонов спросят за каждый волосок, упавший с голов граждан Ллуральской Федерации.

Амарантайн зашла в свой медпункт. Она там и так убиралась два раза в неделю, санитарные нормы требовали, но в труднодоступные места залезать ленилась.

Вспрыгнув на стол, чтобы добраться до высоких полок, она внезапно ощутила, как медпункт перед глазами кружится, темнеет и уплывает куда-то вбок, тело становится противно-ледяным, невзирая на корабельную жару, а затем ее окутывает мягкое живое тепло.

Скакнуло давление от резкого подъема – догадалась Амарантайн. Ее аккуратно посадили на пол, сверху нависла черногривая голова с недоуменно растопыренными ушами. Девушку поймал четвероногий ахтон, но не та беременная истеричка Индумангеше, а второй. Если судить ахтонский внешний вид по людским меркам, тот был еще довольно молодым, мелким, не заматеревшим, но уже с ярко выраженной «самцовостью» в пропорциях и чертах лица. Не морды. Лица чевероногих отличались от лиц двуногих только наличией шерсти, и иначе была посажена голова на гибкой шее.

– Спасибо, – пробормотала Амарантайн, пытаясь без резких движений отползти назад.

Ахтон наклонился ниже, втягивая воздух широким приплюснутым носом, этаким звериным способом пытаясь определить, что случилось с человечьей самкой. Амарантайн испуганно зажалась, выставляя вперед себя ладонь, но не осмеливаясь оттолкнуть. Эта зверюга в три раза тяжелее нее и может одним движением челюсти отгрызть голову! Сердце колотилось как сумасшедшее. В груди разливался непонятный жар.

Ахтон на мгновение замер, недоуменно косясь на ее руку.

Затем случилось невероятное.

Он поднырнул головой под руку, ластясь как огромный кот. Амарантайн неосознанно растопырила пальцы, зарываясь в густую жесткую гриву, и, не веря своим ушам, услышала басовитое горловое урчание.

От входа раздался звук, который можно было классифицировать и как окрик, и как рык.

Ахтона тут же как ветром сдуло, только черный хвост мелькнул в дверном проеме.

На пороге, сжимая в обеих левых руках по розовой биотряпке, возвышалась Татсумадри: уши врастопырку, глаза нараспашку, хвост торчком. Ахтонна протараторила несколько очень эмоциональных предложений на своем языке, затем взяла себя в руки и перешла на ллуральский.

– Ты норьмально? – выговорила она с сильным акцентом, наклоняясь и подавая ей две основные руки.

- Нормально! – закивала Амарантайн, принимая помощь. – Голова закружилась, а он меня поймал…

- Так недопустимо вести себя молодой самец для чужой самка… – пробурчала ахтонна, усаживая ее в кресло легко, как будто та ничего не весила.

– Все нормально, правда! – замотала головой Амарантайн. Ничего ведь страшного не произошло. Неожиданное появление Татсумадри испугало ее даже больше. – Ваше тело делайся меньше, – ахтонна очертила в воздухе силуэт, обозначающий форму людского тела. – Вы имей болезнь? – Нет. Мало пищи, – вздохнула Амарантайн. – Мы едим половину от того, что нужно, иначе не хватит. – Наше тело тоже болезнь без пищи, – Татсумадри понимающе дернула хвостом.

Какое-то время они посидели молча: Амарантайн окончательно приходила в себя, ахтонна о чем-то думала.

– Твой закон прьиличья не запрещай так трогай? – спросила она.

Амарантайн заулыбалась.

– Я была… согласна. Если согласна – можно.

Татсумадри еще немного подумала.

- Ваши годы можно размножьение?

Амарантайн чуть задумалась над ответом. Половой зрелости достигли все, совершеннолетия тоже, правда, Маэрлене можно выйти замуж только через два года. Законы такие: вступать в супружескую триаду – это не шутки, решение о браке должно быть принято в том возрасте, когда решает разум, а не подростковые гормоны.

– Можно, – ответила Амарантайн, решив не загружать Татсумадри лишними сведениями. У ахтонской расы все было просто, как в природе. Организм дозрел – значит, можно. – Саграмалхель не должен так делать, – ахтонна неопределенно махнула правыми руками и присела рядышком. – Так у вас и нас не может быть. Странное произошло. Вы не наш вид. Вы как смешной мальенький цветной зверушка. Я не понимай, почему он так… Будто ты ахтон. – О, – только и смогла вымолвить Амарантайн. Значит, когда этот, как его, Саграмалхель… замурлыкал? Это что-то вроде ухаживания, а ксенофилия для ахтонов категорически неприемлема? – Он совсьем молодой самец, – продолжала бормотать Татсумадри. – Только достиг годы размножьения. Ваши молодой самец тоже смотрит на все самки, которые видит? – Да, – признала девушка, и на всякий случай уточнила: – Он меня не обидел. Сначала испугал, когда я не знала. Но потом не обидел. Я не сержусь.

Татсумадри загадочно мигнула теплочувствительными глазами и ушла…

… оставив Амарантайн с внезапно возникшей догадкой: а не ее ли это загадочная магия выкинула очередной финт, обезвредив страшного ахтона доступным ей путем – спровоцировав влечение к обладательнице магии?!

Комментарий к Глава 15. Ахтоны на борту https://vk.com/photo-165038256_456239142

====== Глава 16. Нити света ======

Маэрлена на всякий случай придержала пневматическую дверь каюты, давая Титании возможность транспортировать внутрь свою сестричку. После столкновения с неизвестной аномалией пневматика работала, но что-то заставляло ее пошаливать, а чтобы узнать, что именно – нужно было реанимировать главный бортовой компьютер и основательно все разбирать.

Следом за Титанией вбежала Амарантайн, и Маэрлена нажала кнопку закрытия двери.

Это была каюта Нисфорцы, а теперь еще Титании и Туйон, укладываемую спать на матрасе у стены. Собрать экипаж можно было и в кают-компании, но тогда поблизости будет шататься одна особа, любознательно растопыривая три пары ушей.

– Итак, – многозначительно начала Нисфорца. – У нас имел место один инцидент… В общем, сказывается экономия на провизии. Отныне сообщаем бортовому медику все изменения вашего самочувствия и внешнего вида… Хотелось бы еще вести график изменения массы тела, но у нас после этой неизвестной аномалии нам не на чем взвешиваться. – Ногти слоятся, – пригорюнилась Титания. – И потеря веса, – добавила Маэрлена. – По моим прикидкам, я потеряла шесть килограммов. Шесть своих далеко не лишних килограммов!

- Мы хоть в том направлении летим? – вздохнула Амарантайн.

- В том, – кивнула Нисфорца с крохотной толикой сомнения в голосе. Ахтонская хреномать вроде не врала, они двигались по направлению к сектору Магикса. И у ахтонов тоже было не так много еды. О, фантазерка Титания выдвигала предположение, что они на самом деле космические пираты, перенастроили свои приборы и направляют Раду на свою собственную базу. Но у Магикса была только одна ведущая к нему червоточина и никаких соседей в пределах варповой досягаемости. Если за тысячелетие где-нибудь в стороне не открылась еще одна червоточина, ахтоны действительно просто неудачливые торговцы, желающие просто добраться живыми хоть до какой-нибудь цивилизации.

Все вздохнули. Магикс, даже уже Ллуральская Федерация уже казались сном. Существовала лишь Рада, болтающийся на прицепе летатьзвездец, да пресные деструктурированные пайки на завтрак, обед и ужин. На этом месте своих размышлений они с завистью покосились на своего механика: мало того, что Туйон могла затормозить метаболизм в три-четыре раза, так еще и ллураленской еды в запасе оказалось больше, чем в среднем выходило на человека или пиррена.

Нисфорца открыла шкаф и посмотрелась в зеркало на внутренней стороне дверцы. Заострились скулы, щеки стали впалыми, и, к сожалению, в верхней части купальника поубавилось объема. Они – за вычетом Туйон, конечно, все такие были: оголодавшие, высохшие, бледные, с обломанными ногтями, посекшимися волосами и сухой кожей. Но глаза еще блестели. В них жила надежда.

- Будьте осторожны, – вздохнула капитан Рады. – Никаких лишних движений. Уборку тоже зря затеяли.

– Количества пыли и грязи были неприемлемы для нормального функционирования систем корабля, – не согласилась Туйон. – Твоя правда, – слабо улыбнулась Нисфорца. – Но теперь это для нас становится опасной физической активностью. Нас едва не разнесло взрывом, мы умудрились приспособить корабль для жизни после воздействия космической аномалии, вот-вот из-за дальней звезды покажется Магикс, и будет очень обидно, если после всего этого кто-нибудь сильно пострадает или погибнет, просто протирая шкаф от пыли…

Капитан Рады заступила на дежурство, сменив зевающую Титанию. При их скорости полета можно было чутко дремать, прислушиваясь к звуковым сигналам, специально настроенным с различной тональностью и громкостью. Титания в последнее время проваливалась в крепкий сон, не слыша звуков, поэтому будила Нисфорцу, и, извиняясь, просила подменить. Нисфорца, наоборот, стала спать мало и беспокойно, вскакивая от каждого громкого звука, так что ей уже все равно, где коротать ночь.

Тихое мерное попискивание было индикатором работы сенсоров, засекающих препятствия на пути корабля. Если сенсоры что-то засекут, то оповестят более громким сигналом. Более низкий звук с интервалом в две минуты – подача сигнала бедствия.

Рада – это пищащая сигналами бедствия козявка в огромном пустынном космосе. Она раздвигает собой завесу лучей звездного света, с трудом протискиваясь дальше. Сенсоры, улавливающие препятствия, заставляют лучики легонько вздрагивать. А вот откуда-то из носовой части вылетает сигнал бедствия – крохотный импульс информации, содержащий призыв о помощи и описание примерного направления от Магикса, в котором их стоит искать. Импульс слаб, ему мешают звездные лучи. Он, конечно, пробьется на какое-то расстояние вперед, но рано или поздно потеряет скорость и запутается, застрянет, растворится в сплетении нитей света. Ах, если бы помочь ему пробиться, развести перед ним завесу лучей!

Нисфорце видится, как она поворачивает невесть откуда взявшийся шпингалет на иллюминаторе и вылезает наружу, прямо в космос, легкомысленно забывая накинуть форменную куртку, ведь за бортом довольно холодно. Но она не успеет замерзнуть, она быстренько, только расчистит путь маленькому импульсу, и сразу назад, правда? Нисфорца дергает ближайшую к ней нить света, отводя в сторону, и другие переплетенные с ней нити тоже двигаются, образуя коридорчик – узкий для Рады, но достаточный для крохотного сигнала бедствия. Маленький импульс унесся прочь…

Нисфорца дернулась и проснулась, с усилием проводя рукой по лицу и стирая остатки сна. Решительно поднявшись с кресла, она вышла в кают-компанию и щелкнула кнопкой. Негромко зажужжало, и по кают-компании поплыл чудесный аромат свежего кофе – того из немногих напитков, что человечество вывезло с собой на Ллурал, и исключительная привилегия ночных дежурных Рады.

Крохотная чашечка, да и то заполненная наполовину, всего на глоточек, выехала к ней.

Чем больше они проводили на корабле взаперти, тем возвышеннее мечтали, тем ярче становились их сны. Может, мозг устал от однообразия. Может, они все потихоньку сходят с ума.

Хотелось еще кофе. Порцию в три раза больше. И заесть чем-нибудь, четырехкратно превышающим объем их обедов.

Остаток ночи прошел спокойно, только под утро пришлось чуть скорректировать курс, обходя астероид, подвести в бортовом журнале итоги их сорок второго дня после аварии и сдать смену заспанной Титании.

Нисфорца проснулась к общекомандному обеду, поела и успела узнать, что Амарантайн, оказывается, не ночевала в каюте и учила своего новогодруга Саграмалхеля плести людские косички, и что он закреплял полученные навыки на ее волосах, когда с мостика послышался незнакомый сигнал системы, а через секунду – громкий удивленный вопль Титании.

Экипаж побросал свои пайки и рванул к ней, чтобы своими глазами увидеть на схеме не просто траекторию сигнала бедствия, а какой-то кружочек, в который эта траектория упиралась. И этот кружочек еще так пульсирует, реагируя на принимаемый сигнал.

– Я раньше не видела такого, – почесала в затылке пилот Рады. – Но этот лучик, упирающийся в кружочек, выглядит так, будто сигнал не просто улетает в пустоту, а куда-то дошел…

Нисфорца внимательнее всмотрелась в экран, выгребая из запылившихся закоулков мозга свои навигаторские знания. Такое обозначение само по себе появиться не могло: с сигналом случилось что-то новое. Передатчик откуда-то получил импульс, подтверждающий, что сигнал был принят. Чей-то ответный импульс. Пока далековато, чтобы передать им другую информацию, но вполне достачно, чтобы «отзеркалить» их же сигнал назад и дать понять передатчику, что он где-то там был получен…

Команду пришлось осадить, напоминая, что бестолковая беготня по кораблю – это опасная физическая активность при их голодном состоянии. Команда продолжила сходить с ума сидя. Титания, встрепенувшаяся со своей гипотезой про космических пиратов, была отправлена рассчитывать запасы энергии и готовить орудия на случай боя. Следующий капитанский приказ отправил бортового медика готовить максимально четкий и емкий рассказ о физическом и моральном состоянии обитателей корабля на случай, если сигнал все же поймала поисковая группа. Остальные сразу передумали высказываться, но Нисфорца все-таки дала им задание отрепетировать рассказ в двух словах, в каком состоянии находится корабль и зачем они упорно тащат мертвое ахтонское судно. Они же грамотные космолетчицы, умеющие четко докладывать обстановку, а не глупые мямлящие девицы, правда?

Команда была утихомирена на ближайшие полчаса, и капитан, чтобы не сходить с ума в одиночку, дала себе задание оповестить ахтонов. «Женская» каюта была закрыта, зато в открытой «мужской» обнаружились все мужчины и Татсумадри, расстелившие на полу большое раскрашенное полотно и перекладывающие с места на место разноцветные шарики, азартно тараторя что-то на своем языке. Играли в «ваттаивон». Людская часть экипажа как-то со скуки попросила объяснить правила, но для игры было необходимо уметь считать и вычислять в ахтонской восемнадцатиричной системе счисления.

Нисфорца зашла и остановилась в дверном проеме, не окликая их. Она не знала, как наиболее вежливо их окликнуть, но этого не требовалось: ахтоны своими огромными ушами слышали приближение и поворачивались сами. Вот и теперь игра прекратилась, и присутствующие уставились на нее. Ахтонский котик Саграмалхель был весь в косичках, завязанных белыми и розовыми бантиками. Надо предупредить тех, кто их найдет, что он не девочка… Если сигнал, конечно, засекли спасатели, а не кто-нибудь еще.

Так вот, о сигнале.

– Наш сигнал бедствия кто-то принял.

Ахтоны разом загомонили на своем языке, но были прерваны Баталгмалефом, властно поднявшим обе основные руки с растопыренными пальцами. Тотчас воцарилась тишина.

– Сигнал кто прьинял? Они спасают? – спросила Татсумадри, взволнованно моргая всеми шестью глазами. – Я не знаю, кто принял. – Я не поньимать?

Ахтонна волновалась, было понятно по усилившемуся акценту. В обычных ситуациях ее ллуральский был получше, сказывалась практика.

– Нам не прислали ответ. Только показали, что приняли сигнал. Мы еще не знаем, кто они, – терпеливо объяснила Нисфорца. – Почему не прьисылали? – У нас плохой передатчик, – вздохнула капитан Рады. – Можно прислать, когда они будут ближе.

Баталгмалеф что-то сказал Татсумадри.

– Мы можьем что-то помогать? – перевела ахтонна. – Вы должны быть готовыми, – перешла к главному Нисфорца. – Если это не будут спасатели. Если это будут враги.

Ахтоны опять взбудораженно загомонили, но утихли быстро.

– Связайся с ним, когда будет ближе, – заявила Татсумадри, оглядываясь на жестикулирующего Баталгмалефа. – Если они связайся и хорошо – мы тоже хорошо. Если они не связайся и плохо – говорьи нам, мы готовить драться!

Нисфорца была почти готова обнять Баталгмалефа за то, что он взрослый и помогает ей принимать важные капитанские решения. Знали бы вы, как тяжело отвечать за других, когда сама еще зеленая неопытная сопля!

Удержало от объятий только одно. Баталгмалефа нельзя трогать незамужним самкам.

К счастью, вариант «если они не связайся и плохо» не подтвердился: часа через три система вновь издала громкое звуковое оповещение.

– «Рада, оставайтесь на месте, нам станет проще проложить к вам курс» – озвучила Титания сообщение, написанное вполне себе ллуральским языком. – Нас нашли! – запрыгала Амарантайн.

Титания вежливо, но твердо отодвинула ее подальше от панели управления и заглушила двигатели, ложась в дрейф. Видимо, летевшие к ним наводились на направление сигнала и двигались не навстречу, а как-то под углом. Не пересылать же данные своего местонахождения в том виде, как это понимают ахтонские приборы?

Нисфорца пробежала глазами заботливо записанные Маэрленой краткие и исчерпывающие отчеты о состоянии корабля и команды.

– Нам уже можно поесть чуть больше нормы? – жалобно спросила пиррена, трогая капитана за локоть.

Она задумалась. Капитан обязан принимать только правильные и дальновидные решения. Капитану следовало осмотреть ситуацию с нескольких разных точек зрения и предугадать последствия своих слов! Как бы ни было жалко смотреть на высохшего больше других судового аналитика, нужно сначала убедиться, что их точно спасут, что это точно свои. Позавчера, когда они поеданием лишней порции пайка отмечали пятидесятый день путешествия, Титания выдумала новую версию о том, что за это время на Аллатире успел случиться переворот, спецкурс стал космическими пиратами, им будет очень кстати еще один корабль и пятерка рабынь.

– Понятно. Пока нельзя, – правильно истолковала Маэрлена капитанское молчание. – Уберитесь в комнатах, что ли, – вздохнула Нисфорца. Ее не волновал бардак в девчачьих комнатах. Ее волновало то, чем бы занять взбудораженную команду. – Мне караулить новые сообщения? – спросила Титания. – Да, и распоряжение быть готовой к стрельбе пока тоже не отменяю, – кивнула капитан Рады, уходя с мостика. Надо походить по кораблю, осмотреть. Чтобы визитерам предстала не девчачья берлога с раскиданной в медпункте косметикой, а оплот серьезных космолетчиц… Но при этом встретит визитеров не осунувшийся капитан, а капитан с легким естественным макияжем!...

Часа через четыре среагировали сенсоры дальнего видения, регистрирующие помехи по курсу корабля: почувствовали поблизости достаточно крупный объект. Девять способных передвигаться обитателей Рады приникли к иллюминаторам, и две минуты спустя совсем рядом, всего километром левее от них вышел из варпа малый серафим.

Нисфорца метнулась к панели управления, и правильно сделала: с ними выходили на связь. Титания обозначилась рядом, вспоминая, что она в иерархии Рады вторая по старшинству после капитана, и ей положено стоять рядом. Ну, она в фильмах такое видела. Чуть в стороне обозначилась Татсумадри, готовая в случае чего вести переговоры от лица ахтонов.

Нисфорца приняла видеовызов, и на экране возник молодой ллурален. На фоне было слышно сдавленное хихиканье. Причем их там много хихикало. Посадили беседовать ллуралена, как наиболее способного сохранить бесстрастное выражение лица, а сами там ржут над ними! Несколько секунд он просто сидел, вглядываясь куда-то между ними.

– Старший помощник Тал’с’Тхарцив, малый патрульный серафим Зефир. Не получаем от вас видеосигнал.

Нисфорца согнулась пополам от хохота. Их прилетела спасать летающая зефирка, ы-ы-ы-ы!

Титания попыталась вызвать настройки и посмотреть, что не так с видеосигналом, но сверху уже выскочила Скрепка с оповещением, что у бортового компьютера недостаточно оперативной памяти.

– Я слышу, что экипаж Рады полностью соответствует своему названию, – обиделся ллурален. Видимо, с передачей звука было все в порядке. – Доложите обстановку. Требуется ли срочная техническая или медицинская помощь. Есть ли на борту лица в тяжелом физическом состоянии.

Ввиду временной недееспособности капитана старший помощник приняла на себя командование, подходя к микрофонам.

- Старший помощник Титания Тау, исследовательский нефилим Рада, – скопировала она приветствие, двигая к себе записанные Маэрленой шпаргалки.

На экране появились другие члены экипажа, с любопытством заглядывающие в экран, хотя и не могли пока ее увидеть. Человек, гору, пиррен, еще человек, сзади заглядывала миниатюрная человеческая девушка – за ними прилетел кадетский экипаж таких же молодых оболтусов, как они сами. Чуть менее оболтусных оболтусов, потому что уже отучились в ЛЗА несколько лет, но все же…

– Срочная помощь не требуется, – перешла к сути дела Титания. – На борту один недееспособный член экипажа, причина недееспособности – полный выход из строя его киборгских составляющих. – Причина, по которой к вам пристыкован корабль неизвестной принадлежности? – продолжал Тхарцив. За его спиной мелькнул и пропал еще кто-то. – Мы взяли с собой бедствующее ахтонское судно в обмен на их навигационные данные, – не стала вдаваться в подробности Титания. – Это единственный вариант, который устроил обе стороны.

Старший помощник Зефира обернулся куда-то за пределы видимости камеры, то и дело вопросительно топорща коротко остриженный хохолок, дергая острыми ушами, как будто слушал кого-то, пока не желающего показываться в кадре. Амарантайн умиленно пискнула: общаясь с кибогизированной Туйон, они как-то подзабыли, что обычные ллуралены такими забавными движениями выражают эмоции, не прибегая к мимике.

– Расстыковывайтесь с ахтонским судном и готовьтесь к стыковке с нами, – велел Тхарцив. – Нам следует попасть к вам на борт с целью оценки обстановки и определения дальнейших действий. – А наш корабль не потеряйся? – забеспокоилась Татсумадри, бесцеремонно оттесняя Титанию от микрофона.

Экран внезапно погас, вместо видеоизображения выдав очередное «недостаточно памяти».

– Зефир оснащен тяговым лучом, – донесся из динамиков голос ллуралена, видимо, сообразившего, что ахтонский экипаж топчется рядом и слушает разговор. – Никто никуда «не потеряйся».

Нисфорца уже отсмеялась, но немного стыдилась своего поведения и пока не торопилась вступать в беседу, вместо этого решив объяснить Баталгмалефу, что сейчас надо расстыковаться. Они и еще один ахтон побежали вниз, к грузовому шлюзу, отстыковывать летатьзвездец.

Пилот Рады оттеснила Татсумадри и села в пилотское кресло, готовя к работе импульсные двигатели…

В грузовом отсеке собрались все ахтоны (летатьзвездец мог стыковаться дистанционно, не требуя присутствия кого-либо на корабле), выставив вперед готовую к дипломатическим переговорам Татсумадри. Сбоку робко жались к стеночке три хозяйки корабля: четвертая, Титания сидела на мостике за управлением, так что тушку пятого члена экипажа тащить сюда было некому. Амарантайн сзади подозрительно шмыгала носом.

Там, за стыковочным шлюзом, негромко щелкало, соединяя Раду с Зефиром. Спустя томительную минуту шлюз поднялся, впуская троих. В голове тут же всплыли протоколы, запомненные на собственном опыте: в группе высадки должны быть переговорщик, техник и медик. Первым шел тот самый ллурален, старший помощник, который будет вести переговоры и принимать решения от имени капитана. Рослый человеческий парень с чемоданчиком – медик, он обязан прийти к ним с аптечкой, даже если у них никто не нуждается в срочной медицинской помощи. Судя по шмыганью позади Нисфорцы, медику все же придется выдать Амарантайн успокоительное… Коротко стриженая человеческая девушка с чемоданчиком инструментов была механиком, явившимся оценивать масштаб повреждений систем корабля.

– Тхиярва, – не сдержался Тхарцив, впервые увидев отощавший, бледный экипаж Рады, жавшийся к стеночке. По сравнению с бодрыми, здоровыми и румяными гостями с Зефира хозяйки корабля и впрямь выглядели жалко. – Капитан Нисфорца Генрике, – выдвинулась вперед капитан Рады. – А где, простите, ваш капитан? – Наш капитан также является пилотом, и в данный момент решил взять управление в свои руки, – ллурален безразлично шевельнул ушами. – Где можно найти вашего недеспособного члена экипажа? Он будет транспортирован на Зефир, возможно, найдем способ исправить его положение. – На мостике.

Старший помощник молча кивнул своему медику, и тот убежал вглубь корабля.

– Могу ли я увидеть механика? – Механик и есть наш недееспособный член экипажа, – влезла Маэрлена.

Тхарцив сдвинул брови.

– Кто может обрисовать нашему механику полную картину повреждений корабля? – Пилот, она тоже на мостике, – пожала плечами Нисфорца.

Зефирский механик, дождавшись еще одного кивка, тоже убежала вглубь корабля. Капитан Рады даже позавидовала такой дисциплине. Вот тебе и ЛЗА. А ее так только Туйон слушалась…

Ллурален помолчал, разглядывая их.

– Спасибо, что выжили, – вдруг сказал он и отошел к ахтонам.

Три члена экипажа остались сиротливо ждать дальнейших указаний. Точнее, два – поняла Нисфорца, обернувшись и увидев, что Амарантайн уже нашла способ успокоиться, обнимая своего ахтонского котика. Они все равно в переговорах ничего не решали.

В грузовом отсеке показался зефирский медик, без всяких усилий тащивший на руках Туйон. Обмен молчаливыми кивками – и он шагнул в шлюз вместе со своей ношей. Следом показалась девушка-механик, строчившая что-то в падд с невероятной скоростью.

Тхарцив закончил беседовать с ахтонами, тут же направившимися в шлюз, и взял у механика падд, допечатывая что-то от себя.

Девушка повернулась к хозяйкам корабля и уставилась на них огромными глазами, хватая ртом воздух, но не находя слов. Экипаж Рады-то уже пережил шок, а гостья впервые столкнулась с последствиями воздействия неизвестной, немыслимой силы, которая оказалась сильнее всех проверенных и надежных систем космического корабля!

– У нас здесь полный летатьзвездец, – хихикнула Нисфорца. Глаза зефирского механика стали еще больше.

Тхарцив снова подошел к ним.

– Нужно произвести еще несколько стыковок и расстыковок, прежде чем тронемся домой, – сказал он. – Вашему пилоту придется быть здесь для выполнения стыковочных маневров, а вы можете перейти к нам.

Капитан Рады обернулась на Маэрлену и Амарантайн, которые продолжали молчать, но всем своим видом демонстрировали, что им не терпится рвануть туда, к цивилизации, к обществу, прохладе и нормальной еде.

– Они перейдут, я пока остаюсь, – решила Нисфорца.

Ллурален кивнул, и, вручив ей падд, увел с собой Амарантайн, Маэрлену и своего механика.

Нисфорца, пожав плечами, вышла из грузового отсека и направилась на мостик. На экране падда был открыт мессенджер с внутрикомандным диалогом, в котором собеседники обозначались по должностям на корабле.

«Рада будет буксироваться на пристыковке. Ахтонский крупногабаритный груз, не влезающий в стандартный шлюз, вывести в открытый космос и транспортировать при помощи удержания тяговым лучом. На ахтонском звездолете следует оставить маяк и сохранить координаты местонахождения» – выделялась в чате запись крупным жирным шрифтом. Это писал капитан. Нисфорца в который раз мысленно позавидовала порядку и дисциплине на кадетском корабле: даже в чате общаются официально и по-взрослому.

Чат прокрутился дальше.

«На Аллатир все равно притащатся представители Ахтанэ, чтобы забрать своих граждан и ценный груз. Если нужен корабль – мы указали, где искать, пусть сами вытаскивают» – появилось еще одно жирное капитанское сообщение в череде маленьких. – «Мы и с одной Радой не разгонимся выше варп-3, тащить на тяговом луче еще один корабль я не собираюсь»

Нисфорца поняла, что поторопилась с выводами.

– Все наши на Зефире, – сказала она Титании, появляясь на мостике.

Пилот Рады кивнула и защелкала кнопками, закрывая шлюзы и начиная расстыковку со своей стороны.

***

С несчастным ахтонским летатьзвездецом ковырялись уже двадцать пять минут. Ахтоны вынесли с корабля оставшиеся личные вещи, затем Зефир отстыковался и процесс застопорился.

– У них от стыковок-расстыковок кончилась последняя энергия. Нечем открыть большой шлюз, чтобы вытащить груз в открытый космос, – вздохнул голос из микрофона. Первый пилот Зефира (а судя по словам Тхарцива, он же и капитан) все это время был на связи. В командном месенджере творилась невообразимая каша из портативных генераторов, требований поделиться кибертехническими программами и коварного «а давайте наврем ахтонам, что я замужняя самка», капитан же оставался островком спокойствия. Было слышно, как он отдает распоряжение приготовить ужин с учетом присутствия очень голодных и долго голодавших гостей, спрашивает у корабельного ИИ про резервные генераторы и силовые кабели, переговаривается с Тхарцивом. Серафим-патрульник мог иметь на борту команду и еще до тридцати рядовых, но Нисфорца с Титанией больше склонялись к мысли, что там находится только команда, а если и есть рядовые – то пара-тройка, для проформы.

- Осталось подключить портативный генератор, и готово, – подал голос зефирский капитан. – В ожидании дальнейших действий можете убрать установленную на Раде жару и переодеться в форменные комбинезоны, так как у нас в купальниках вы замерзнете. Ваши сокомандницы в купальниках радуют глаз. Истинно женский способ сэкономить энергию.

- Эту идею подали ахтоны, – пробурчала Титания, не уточняя, что ахтон, предложивший это, тоже был женщиной. Они с Нисфорцей переглянулись, молча совещаясь, и капитан Рады отправилась в машинное менять температуру на корабле. Все равно за штурвалом было достаточно одной Титании.

- Прошу прощения, – покаялся собеседник. – Когда сидишь в быстром исправном Зефире, все кажется смешным: ходите по кораблю раздетые, едва ползете на трети световой скорости, но упорно тащите на себе такой же инвалидный корабль.

– Посмотрела бы я на вас, когда ваш Зефир тоже… – тут же разозлилась Титания. – Полную историю вашего большого путешествия вы поведаете, когда мы возьмем курс на Аллатир и соберемся вместе, а вы отдышитесь, успокоитесь и как следует наедитесь, – мягко перебил ее капитан Зефира.

Свет мигнул, и в вентиляциях что-то загудело. Повеяло прохладой: это Нисфорца перепрограммировала контроль внутренней среды. Экономить энергию на охлаждении дальше было бессмысленно, Раду все равно повезут на буксире.

Из микрофона донесся приглушенный разговор.

– Большой грузовой шлюз открыт, – обрадовал ее капитан. – Через несколько минут мы состыкуемся и наконец-то увидимся.

На мостик поднялась Нисфорца, кидая Титании принесенный из каюты комплект формы и начиная одеваться сама.

– Мы все эти дни от безделья размышляли… Почему Зефир – Зефир? – заговорила фея металлокинеза, чтобы заглушить характерное шуршание одеждой. Подслушивать переодевание девушек – это почти как подглядывать! Особенно смущало то, что они даже не знали, кто этот капитан, к какой расе принадлежит, и как его зовут! Как будто бы позволили подслушивать, если бы знали его. Но это их женскую логику уже не смущало.

Капитан рассмеялся.

– Партии военных кораблей, как братьям, принято давать имена из одной серии, их было четыре… – Зефир, Мармелад, Шоколад и Карамель? – хихикнула Нисфорца. – Сладости здесь не при чем. Эта четверка получила имена древних человеческих богов ветра: Борей, Нот, Эвр и Зефир. Эвр тоже сейчас в Магиксе.

Капитан Рады в ответ неловко промолчала. Сама она так и не удосужилась узнать, в честь кого или чего у нее корабль такой «радостный».

– Рада, подготовка к стыковке с Зефиром, – тон капитана стал жестким, приказным. – Выполняем маневр сближения, оставайтесь на месте и ждите команды.

Вскоре мягкий толчок и негромкий стук дали понять, что стыковка прошла успешно, и Титания запустила соединение кораблей между собой и последующее открытие грузового шлюза.

– Ждем вас на Зефире, – сообщил капитан напоследок, отключаясь. Нисфорца и Титания, оглянувшись на пустой мостик, на котором не надо было больше дежурить, поспешили в грузовой отсек и вступили на борт Зефира.

Их действительно ждали.

В грузовом отсеке серафима выстроились шеренгой, наверное, все обитатели корабля – не было видно только местного медика, очевидно, возившегося с Туйон, да на мостике должен был кто-то оставаться. Рядом улыбались кутающиеся в пледы Амарантайн и Маэрлена, успевшие озябнуть в своих купальничках. И ахтоны, все впятером, тоже зачем-то были здесь, приветствуя их, вскинув руки и торжественно растопырив уши.

И Титания сразу поняла, кто из них капитан Зефира. В памяти так ярко нарисовался вечер на корабельной стоянке ЛЗА, монтируемые на нефилимы плазменные пушки и кадет-третьекурсник со свежим шрамом на щеке, который представился капитаном-пилотом Эмерейтом, но умолчал, на каком именно корабле он капитан, заставив Титанию склониться к мысли, что все это было пустым бахвальством и попыткой просто покрасоваться.

Встрепанный, улыбающийся им, успевший свести свой шрам капитан Эмерейт был прощен. Ну не впечатлять же девушку тем, что командуешь летающей зефириной!

Торжественный момент встречи и воссоединения был прерван сообщением с мостика.

– Капитан, установлена видеосвязь с Аллатиром-4. – Мостик, полный стоп! Зафиксироваться в области приема сигнала! – встрепенулся капитан Эмерейт. – Связь здесь ловится только чудом, а нам надо побыстрее отчитаться о том, что вас приняли на борт… – добавил он уже для экипажа Рады, почесывая в затылке. – И показать кого-нибудь из вас, а то нам не поверят…

Нисфорца сделала шаг вперед. Она капитан, ей и представлять свою команду на сеансе видеосвязи, правильно?

– Пройдем на мостик, – кивнул ей молодой человек, и оба капитана покинули грузовой шлюз.

Титания покосилась на Амарантайн, активно сигнализировавшую ей бровями. То ли холодно их медику в одном купальнике, то ли есть хочет, то ли намекает, что капитан Эмерейт куда охотнее вышел бы на связь в компании пилота Рады…

Комментарий к Глава 16. Нити света https://vk.com/photo-165038256_456239148

====== Глава 17. Адмирал мармелада ======

– Исхудала-то как! – закудахтал – другого слова не подберешь – Михальзар, появляясь на поверхности голопанели. Их там было шестеро: кураторы спецкурсов в полном составе, начальник Аллатира и какой-то военный, видимо, командир кадетов. – Как вы там, бедненькие? – Все в нашем положении поправимо, кроме технического аспекта, – с перепугу выдала Нисфорца фразу, которую репетировала еще для серьезного и делового разговора с Зефиром. Что без них успело произойти, что с ними носятся как с маленькими? К камере придвинулся второй их куратор. – Нам нужен отчет о всем произошедшем и увиденном, включая догадки и домыслы, пока свежи ваши воспоминания, – к счастью, Латиан не кудахтала. – И постарайтесь отослать его так быстро, как только возможно. Что бы с вами ни случилось, для нас будет очень важна эта информация, и она требуется как можно скорее. Возможно, другим кораблям тоже грозит опасность.

Нисфорца кивнула. Капитан Эмерейт вступил в беседу со своим командиром, а она, пользуясь образовавшейся паузой, оглядела мостик. Здесь не было перегородки, отделающей мостик от кают-компании, да и кают-компании тоже не было. Пространство позади мостика называлось штабом, там располагался большой стол с мощной голоплатформой для моделирования картины боя или схем тактических маневров. Кресел на мостике было целых пять, еще две дополнительные консоли для стрелка и связиста; на стенах угадывались высокие узкие дверцы, скрывающие ниши с оружием. В общем, типовое судно «ангельской» серии, имеющее достаточно внутреннего пространства, чтобы не объединять мостик, кают-компанию, столовую и комнату отдыха в одно помещение, а выделить для всего этого по отдельному отсеку.

Дежурный пилот, на котором задержался взгляд Нисфорцы, подмигнул ей круглым оранжевым глазом. Оренхен. Оренхены выглядели… ну… как описать? Как ящерицы, начинавшие эволюционировать в гуманоидов, но остановившиеся где-то в середине процесса. Они были покрыты сухой кожей песочного цвета, совсем мягкой на лице, груди, животе, внутренних сторонах рук и ног, делающейся твердой и грубой на боках и спине. Кое-где виднелись рудиментарные чешуйки, от совсем крохотных крапинок до массивных тяжелых пластин с четким темным рисунком, по виду которого оренхены как-то определяли пол друг у друга. Они были чуть мельче, легче человека, двигались на полусогнутых задних лапах, но были сильнее, ловчее, хорошо прыгали и лазали. На четырехпалых конечностях были внушительные когти, длинный сильный хвост заканчивался острым костяным шипом, а рот усеян острыми зубами, четыре из которых были ядовиты. Вдобавок ко всей своей необычности оренхены делились на три пола в зависимости от типа биохимических процессов, который формировался во время первой полной линьки, наступающей в возрасте, равном четырем с половиной ллуральским годам. Размножение у них было настолько хитрое, что даже человечья магия, подстраивающая хромосомную совместимость со многими другими расами, не смогла найти подход к оренхенам.

Капитан Эмерейт тронул за локоть задумавшуюся Нисфорцу.

– Нам пора. – Куда? – Ужинать, разумеется! Нам не простят, если мы привезем вас на Аллатир не откормленными! Знали бы вы, как за вас вся база переживала! – А что вообще… – За общим столом расскажу! – пресек дальнейшие распросы капитан. – Чтобы не повторять одно и то же десять раз.

Они спустились палубой ниже (на этом корабле палуб было три) и вошли в помещение столовой. Оно вмещало в себя четыре обеденных стола на десятерых, но присутствующие ухитрились набиться за один, усадив на самое видное место команду Рады. Еще два стула рядом с девчонками оставили, видимо, для Нисфорцы и Туйон. А вот, кстати, и она.

Ллуралена, поддерживаемая под локоток местным медиком, шла на своих двух! Капитан Рады радостно заулыбалась, но улыбка померкла, стоило приглядеться к Туйон повнимательнее: походка была не ее, размашистая, скопированная из чьих-то чужих киборгских программ, левая рука безвольно висела вдоль тела, а глаза слепо смотрели в никуда. Медик усадил ее за стол и сам сел рядом.

– Все в сборе? – воззвала к присутствующим девушка-механик.

Ответом ей был согласный гул голосов и отклик с мостика по корабельной связи.

Пухленькая девушка-гору шустро наполняла тарелки теплой, вкусной, но все же легкой человеческой пищей: желудки девушек с Рады, побывали на голодном пайке из, хм, сухих пайков, и ничего хорошего в этом не было. Туйон достался общий для всех ллураленов салат, двум гору полагалось по порции едва ошпаренного кипятком сырого мяса с розоватыми мясистыми листьями, единственный оренхен за столом захрустел отварными беспозвоночными, легко разгрызая твердые хитиновые панцири.

– Ой, а ахтонам нашлось, что поесть? – опомнилась Нисфорца. – Ахтоны признали годными к употреблению питательные биосмеси для нашего вида, – ответил ей оренхен. Слова ллуральского языка он выговаривал с пришепетыванием, но в целом правильно и чисто.

На другом конце стола поднялся во весь рост капитан Зефира.

– Эйдан Эмерейт, – представился он, шутливо поклонившись гостьям своего корабля. – Вне рабочей обстановки – просто Эйдан. Капитан Зефира, офицер шоколада и адмирал мармелада.

Девушки дружно прыснули. Зефирский экипаж сдержанно улыбнулся: видимо, это у них было обычной шуточкой.

– Нисфорца Генрике, – не растерялся второй из присутствующих здесь капитанов. – Капитан звездолета Рада. Если стану адмиралом флота – буду рада еще больше!

Пришла очередь хозяев корабля разразиться хохотом.

– Если еще когда-нибудь встретимся – Рада всегда вам рада! – поддержала шутку Амарантайн. – Придем в гости с большой коробкой зефира! – обрадовался Эйдан.

Напряжение, всегда возникающее между малознакомыми людьми, как-то само собой спало, и все застучали столовыми приборами, уплетая долгожданный сытный ужин. У кого-то он задержался на два часа из-за спасательной операции, а у некоторых – на сорок два дня.

Титания, задумчиво поглядывающая на зефирского капитана, до сих пор помалкивала. Вроде улыбался всем одинаково, никого не выделял. Просто тогда оказался рядом на корабельной стоянке и ответил на ее риторический вопрос. И пообещал подлететь и поругаться. И чего она от него ждет?

– Скажи, адмирал мармелада, когда нас хватились? Что произошло, пока нас не было? – решилась заговорить пилот Рады.

Эйдан почесал в затылке, еще больше взлохмачивая свои темные кудри.

– Вопрос в том, с какого места вы знаете всю последовательность событий… – задумчиво протянул он. – Вылет Рады произошел в день, когда кураторы старшего спецкурса и специалист по истории Магикса уже отбыли на Ллурал держать ответ за инцидент с механиком Амаранта, – проинформировал капитана старший помощник. – А, да, – вспомнил Эйдан. – Из-за нехватки времени направления рейсов доверили распределить компьютерной программе. Упустив тот факт, что направления сгенерированы программой далеко вперед, а информация по флоре и фауне подобрана приблизительно, исходя из соображений, что она на всех планетах похожа. В систему этой вашей Улорры стали бы летать через год или два, там на планеты еще даже зонды не спускали. В аналогичные неведомые дали компьютер отправил еще троих, но одно судно догнали. Экипаж второго вернулся сам, потому что стало как-то страшновато в далеком пустынном космосе, а третье застряло на Аллатире из-за серьезного ремонта и вообще никуда не вылетало.

Капитан сделал паузу. Наверное, не осмелился произнести что-то в духе «а дуры-девки улетели, даже не озаботившись разобраться, почему задание такое подозрительное».

Экипаж Рады тоже задумчиво молчал. Их уже так отправляли на Лиаз-1 и Циалу-4: далековато от базы, и до Рады на них никого не было, кроме орбитальных зондов. Конечно, задание с Улоррой-2 не показалось им подозрительным, когда два предыдущих были такими же!

– Вас хватились спустя неделю, когда следовало бы выйти на связь. А вы не вышли. Только тогда и догадались проверить, кого куда отправил компьютер. – Через неделю после вылета мы еще до системы Улорры не добрались… – прошамкала Маэрлена с набитым ртом. – Если учитывать, что вы нашли ахтонское судно после, так выразиться, «поменявшего выход космического прыга», то найденный нами гра-махтский звездолет – тоже звено этой загадочной цепочки событий, – вспомнил Тхарцив. – А, да, еще два дня назад выловили в системе Альденны сплющенный в лепешку корабль, в котором опознали судно Гра-Махты, – закивал рассказчик. – А это тоже наше Ксетейского содружество. Через нашу червоточину никто не проходил, даже на том конце у Нальфина-5 запрашивали, так что вы очень кстати подобрали ахтонов – выжившие свидетели прояснят ситуацию. – И тот одержимый механик с Амаранта, воспользовавшись суматохой, угнал резервный шаттл и исчез! – припомнил кто-то из человеческой части экипажа. – О-о-о, а мы тем временем умирали со скуки! – вздохнула Амарантайн. – Итак, вас хватились! – повысил голос капитан Зефира, пока экипаж окончательно не увел разговор в сторону от основной темы. – И послали вдогонку корабль старшего спецкурса: не перехватить по дороге, так хоть выполнить задание вместе, чтобы вы там одни не сгинули на неисследованной планете. Присланное вам подкрепление прибыло на Улорру-2. И никаких следов вашего пребывания там не обнаружило… Вот теперь слово вам, дамы. – Э-э-э… Так… – решилась продолжить Маэрлена. – До Улорры-2 мы не долетели. Нам залепило какой-то намагниченной пылью внешние камеры, так что мы легли в дрейф и стали решать, что делать. И еще успели предположить, что магнитный эффект дала близость к Улорре-3, потому что летели мимо нее. Дальше… Дальше вся электроника начала тихо и незаметно сходить с ума, что-то там в энерговодах, потом мы обнаружили, что не запускается двигатель… – Не магнитный, – вступила в разговор до сих пор помалкивавшая Туйон. До этого она спокойно ужинала, довольно ловко орудуя вилкой вслепую. Правда, не замечая, что зефирский медик под ехидным вглядом Тхарцива тихонько подкладывает ей добавки. – Электромагнитный эффект. Нечто неизвестное и недоступное нашему пониманию внесло разлад во всю электронику, почти парализовало основной корабельный компьютер, и самое главное – нарушило стабильность электромагнитного поля вокруг материи и антиматерии в двигателе.

Слушатели перестали жевать, а некоторые – даже дышать.

– Нам пришлось сбросить материю и антиматерию, – договорила Туйон. – Но перед сбросом произошла еще одна необъяснимая вещь. – С нами вступили в контакт, – подхватила Титания. – Точнее, мы наобум отправили сигнал бедствия, и минуты через две аватар ИИ озвучил поступившее сообщение. – Какое сообщение? – Что сказали? – подскочили зефирцы.

- Спрашивали, кто мы, и требовали немедленно убраться оттуда, – медленно проговорила Титания, воскрешая в памяти картину пережитого. – Сообщения кодировались без знаков препинания и было сложновато понять сразу, но мы догадались отключить фильтр фоновых шумов…

– И услышали связную речь! – громким шепотом закончила за нее Амарантайн,

таинственно округляя глаза.

– Но ничего толком не разузнали, – разочаровала всех Маэрлена. – Успели только спросить о присутствии человечества и получить ответ, что в этой системе жили еще шестнадцать лет. После чего пришлось сбросить материю и антиматерию, – закончила пиррена, все еще ощущая в своей душе отголоски досады на Туйон: такой разговор прервала. Она, конечно, спасала их всех, но какой шанс был утерян! – После завершения сброса мы констатировали факт полного обнуления навигации, выход из строя всей активной на тот момент электроники, включая шестьдесят процентов тела корабельного механика, и стали пытаться выживать, – вздохнула Нисфорца. – Сначала резервный реактор, конечно… – Стоп-споп, – вдруг перебил Эйдан, становясь вдруг непривычно серьезным и задумчивым. Он был уже не Эйданом – капитаном Эмерейтом. – А с КЕМ вы говорили?

Экипаж Рады растерянно переглянулся.

– То, что беседовало с нами, обозначило себя как М-1.2, – пожала плечами Маэрлена, старательно припоминая все детали разговора. – Сначала оно предупреждало нас, что находиться рядом опасно, но к тому моменту мы уже не могли запустить двигатель, так что деваться все равно было некуда… – Значит, сначала кодировало текстовые сообщения, – уцепился за подробности парень-гору. – А без соответствующего технического оснащения это невозможно. Разумное существо, обладающее техникой. Или, напротив, технический объект с искусственным интеллектом. – Да, мы сразу предположили, что наткнулись на дожившую до наших дней автоматическую орбитальную станцию… – согласилась Амарантайн. – А потом отключили фильтр посторонних шумов и смогли принять прямой звуковой сигнал. Полистать бы свои лекции по истории технического прогресса – фильтра посторонних шумов у человечества в доллуральскую эпоху еще не было, да? Потому попытка связаться по устаревшим протоколам была воспринята современной системой как шумовые помехи… Записи беседы у вас не оста… Ах, да, у вас же бортовой компьютер умер, – разочарованно вздохнула зефирская девушка-механик. – Как звучал ваш собеседник? – Помехами, – подумав, ответила Маэрлена. – И фразы были построены очень даже в духе искусственного интеллекта. – Итак, с вами в фразах, характерных для ИИ, и при помощи устаревших протоколов передачи данных связалось нечто, что представилось как М-1.2, и посоветовало покинуть это место, – подытожил капитан Зефира, сразу записывая свои слова на коммуникатор. – Логично предположить, что вы столкнулись с автоматической станцией, охраняющей какой-то опасный объект и обычно предупреждавшей всех еще на подлете, что здесь их ждет гибель, так?

Девушки закивали.

– Но из-за проблем с электроникой и разницы в уровне развития технологий вас предупредили слишком поздно.

Пришлось снова кивать.

– Даже если в сведениях тысячелетней давности такого не обнаружится, М-1.2 упоминало про человечество, которое жило там еще… сколько там… шестнадцать лет после Великого Переселения? Почему бы этому М-1.2 не быть сотворенным всего девятьсот восемьдесят четыре магиксовских года назад?

Возражений не последовало. Вроде все сходилось.

Эйдан пробежал глазами то, что законспектировал коммуникатор, и отключил запись.

– Отправлю в общекорабельную файловую систему, – сказал он. – Лишних паддов и коммов у нас нет, но в каютах имеются небольшие компьютерные терминалы, с которых вполне можно работать. Вот и займетесь отчетом о ваших злоключениях, который очень ждут на Аллатире. А у остальных, между прочим, через полчаса отбой, за вычетом ночной вахты!

Зефирская команда шустро повскакивала с мест, унося тарелки. Кадеты кадетами, но дисциплина на корабле железная.

– А можно и нам отбой? – зевнула сытая, разомлевшая Амарантайн. После сбоя корабельных систем время Рады стало считаться по-другому. На Зефире, жившем по времени Ллуры, был вечер, а по времени Рады, сбитому после аварии, была уже глубокая ночь. – Да, разумеется, – кивнул капитан, жестом предлагая покинуть столовую. Зефирцы по большей части разбежались: осталась только горуйская девушка-кок и помогавший ей дежурный, да медик, видимо, обязанный сопровождать условно больную Туйон. Титания демонстративно подхватила свою сестренку под локоть, и медик, молча кивнув капитану, тоже ушел.

Они прошли по коридору, никуда не спускаясь и не поднимаясь: жилые помещения располагались на той же палубе. Эйдан провел рукой по сенсорам, открывая двери двух расположенных рядом четырехместных кают.

– Медотсек на верхней палубе, медиков у нас два, дежурят посменно, помощь окажут в любое время суток, – сообщил он. – Для любителей ночного жора остатки обеда и ужина сложены в камбузе. В третьей слева холодильной ячейке второго ряда, чтобы сразу знали, где искать, а не громыхали по ночам, подрывая дисциплину. Правда, еда припасена только человеческая, потому что за представителями других рас грех ночного жора у нас не водится… – Переносом вещей, так понимаю, займемся уже завтра, – произнесла Нисфорца. – Да, – кивнул Эйдан. – Надеюсь, одну ночь обойдетесь без своего имущества, а если возникнет необходимость – думаю, за ночь вам не понадобится ничего такого, чего не найдет дежурный медик, верно?...

«Заботливый какой» – мысленно умилилась Титания, привычно заводя сестренку внутрь, усаживая на койку и укладываясь по соседству.

Нисфорца, перенервничавшая и набегавшаяся за день больше, чем вся команда, завалилась на верхнюю койку, отвернулась к стенке и моментально отрубилась, Туйон тоже давно спала, а вот Титании хороший ужин активизировал мозг. Спать расхотелось. Чужая непривычная подушка казалась неудобной, тело, отвыкшее от форменной одежды, чесалось. Титания посверлила взглядом низ нависающей над ней койки Нисфорцы, поизучала взглядом доставшуюся им каюту, освещаемую тускло светящимся сенсором у двери, и села, придвигаясь к прикроватной тумбочке, у которой смутно угадывалась шайбочка голопроектора, совсем как у них на Раде.

Перед ней развернулся голоэкран, продемонстрировал сначала логотип военного флота Ллуральской Федерации, а затем развернул систему зефирского бортового компьютера. В личные разделы, корабельные базы данных и управление Титания и не совалась, видя ярлычки с замочками, зато замочков не было на командном мессенджере и каталоге с многозначительным названием «досуг и отдых». На видное место в главном меню был вытащен набросок отчета о приключениях Рады.

Пилот Рады некоторое время созерцала набранные несколько строчек. Автоматическая станция, охраняющая опасный объект и предупреждавшая всех еще на подлете… Что-то ей не нравилось в этой логичной картине. Такая подходящая догадка не вставала на место до конца…

Девушка отключила голоэкран и вновь улеглась на подушку. Повернулась на бок. На другой. Что-то они здесь не учли…

Еда. Еда всегда помогала ей думать.

Ночной жор.

Оглянувшись на спящих подруг, Титания снова влезла в комбинезон и попыталась причесать пятерней растрепанные волосы. Подумала и водрузила на переносицу любимые оранжевые очки. Очки привносили в образ хоть какую-то яркость, а то исхудала, высохла, прямо бледная моль – даже неловко появляться перед восемью зефирскими парнями. Точнее,перед семью: один был гору, так что по мальчикам. Зато по той же логике должно было быть стыдно перед коком, горуйской девушкой, которая как раз-таки по девочкам… И неизвестно, что там с полом у двух оренхенов…

Титания опомнилась и выкинула из головы все мысли, а то еще застесняется выходить на камбуз. Желудок ведь уже настроился на жор.

Мазнув пальцами по сенсору у двери, она выскользнула в едва освещенный коридор и тихо прошагала в сторону столовой. Первое правило пребывания на новом месте – запомнить, где кормят! В столовой свет был вообще выключен, тускло светилась только полоса индикатора обстановки на корабле, всем своим зеленым цветом демонстрирующая, что все в порядке. Найдя глазами дверной проем, Титания скользнула в смежное помещение – камбуз. И шепотом ойкнула, заметив в темноте какое-то шевеление.

Неизвестный обернулся, и девушка поняла, что тут кто-то тоже предается греху ночного жора.

– Колбаски? – предложили ей голосом мармеладного адмирала.

В другом углу вспыхнул экран падда, освещая скуластое угловатое лицо адмиральского старшего помощника. Он ничего не жевал – да-да, грешит ночным жором только человеческая раса – и сосредоточенно просматривал какие-то навигационные карты. Тхарцив был полностью в форме, в то время как Эйдан – только в форменных штанах и темной майке. У первого смена, а у второго свободное время, догадалась Титания.

– Благодарю, – отозвалась она, принимая переданное ей блюдце с колбасной нарезкой. – Не спится? – спросил капитан. – Слишком много мыслей в голове, – вздохнула Титания, уплетая колбасу. – Кто или что же является предметом этих мыслей? – с едва уловимыми, но очень выразительными для ллуралена вкрадчивыми нотками поинтересовался Тхарцив. Уж Титания-то по сестре научилась различать эмоции расы, весьма сдержанной в проявлении оных! – Я усомнилась в версии произошедшего, которую мы решили считать за основу наших догадок, – честно ответила девушка. Эйданом она голову себе уже не забивала. Он вел себя с ней так же, как со всеми. Ну вот такой общительный человек по своей натуре. Заговори тогда про плазменные пушки Туйон, он бы и ей так же ответил. – В чем именно? – продолжал спрашивать ллурален, не отрываясь от падда. – Что-то не сходится, – пожала плечами Титания. – Пытаюсь понять, что именно. – Мы тоже задумались, – вернулся в беседу Эйдан, подсовывая Титании пакет сока аджувы. – По сведениям тысячелетней давности в системе Улорры ничего подобного не было. Если магия исчезла, что за сила вывела из строя все ваши приборы, защищенные от перепадов напряжения и всех известных в Ллуральской Федерации излучений и воздействий? – Приборы! – девушка подскочила так, что с переносицы соскочили очки. И тут же привычно шевельнула пальцами, поднимая их магией за металлическую оправу и водружая на место. Парни изумленно уставились на нее, но Титании было не до них! – С помощью какого такого технического оснащения с нами связывались, если непонятная аномалия убивает все приборы? – Если вспомнить, что ваша отключенная электроника не пострадала и предположить, что каждый раз активируется новый прибор для короткого сеанса связи… – начал Тхарцив, но осекся и махнул рукой. – Какой-то части технического оснащения все равно надо быть постоянно активной, чтобы засекать приближающийся корабль и запускать связное оборудование, – согласился Эйдан.

Повисло молчание.

– Вчерашнюю версию оставим. Будем учитывать все ее недостатки, но продолжать считать основной, – решил капитан Зефира. – Она хотя бы логичная… Лучше быть обладателями ошибочной версии, чем дураками, вообще не представляющими, что происходит!

Аккуратно сдвинув с прохода Титанию, он почти бегом покинул столовую.

Девушка какое-то время помолчала, раздумывая. Эх… Эриху бы позвонить! О чем она и поинтересовалась у Тхарцива.

Ллурален задумчиво встопорщил волосы.

– В зону нормального действия связи мы доберемся не раньше послезавтра, и сеанс связи будет удачным в том случае, если ваш профессор находится на базе, – честно ответил он.

Титания разочарованно вздохнула. Не раньше послезавтра. Мысль-то беспокоила уже сейчас!

– Думаю, следует намекнуть об этом желании нашему капитану. Возможно, повезет связаться раньше, – вдруг добавил Тхарцив. – У него что, какие-то магические способности? – не поняла она.

Ллурален сощурил глаза – ядовито-салатовые даже в голубоватом свете экрана падда.

– Нет, появится стимул прибавить скорость, – в его голосе снова прорезалась ехидца. – Угадайте, кто первым вызвался искать вас, узнав состав пропавшего экипажа, пилот Титания Тау.

Титания остолбенела. В голове заметались новые мысли, и, чего уж там, заколотилось сердце.

Ехидный старший помощник Зефира, воспользовавшись ступором другого старшего помощника, покинул камбуз, оставив ее размышлять в одиночестве. Так Эйдан… все-таки…

Комментарий к Глава 17. Адмирал мармелада https://vk.com/photo-165038256_456239172

====== Глава 18. Тхиярву за усы ======

Нисфорца по привычке подорвалась рано утром, и только уперевшись взглядом в непривычно низко нависавший над ней потолок, сообразила, где находится. Спать больше не хотелось, она влезла в комбинезон и тихонько спустилась со своего верхнего яруса.

Титания сопела носом к стенке внизу, а вот Туйон проснулась и лежала с открытыми глазами, слепо глядя в потолок.

 — Эй, — шепотом окликнула ее Нисфорца.

Туйон чуть повернула голову, показывая, что слышит.

 — Ты как?  — Неплохо. Относительно предыдущих дней.

Ох уж этот их механик! Киборг, интроверт и вообще ллурален! Информацию приходилось тянуть клещами. Но Нисфорца была бы плохим капитаном, если бы не нашла подход к каждому члену экипажа. В случае данного конкретного члена были нужны наводящие вопросы.

 — Каково состояние твоей киборгской составляющей? Что вчера сделал медик?  — Полный хаос в блоках памяти. С чем бы мы ни столкнулись, оно запустило хаотичную запись, перезапись, дублирование информации. Обычно эти процессы запускаются последовательно, чтобы не путать занимаемые ячейки памяти, здесь все происходило одновременно и хаотично, приводя в негодность все содержимое памяти, включая саму программу системы. Информация осталась, но это уже не программа, ни одно устройство по ней работать не может. Единственным выходом было применить ко мне форматирование и заново поставить систему, скопированную у местного медика, который так же киборг ниже пояса. К сожалению, программ-драйверов на левую руку и ллураленский тип зрения ни у кого на Зефире нет.  — Не страшно, на Аллатире поспрашиваем, — расслабилась Нисфорца. Какое счастье, что все исправляется так просто! Нисфорца уже напредставляла себе, как придется менять всю корабельную механику и электронику, что ремонт затянется невесть насколько, а может, их вообще навечно прикрепят к другому экипажу или отошлют домой! И за саму Туйон, конечно, переживала: жалко было терять из-за длительного ремонта их необычную подругу, верную соратницу и талантливого механика, который, ослепнув и потеряв возможность двигаться, все равно смог правильно инструктировать Титанию, что в конечном счете помогло выжить и спастись.  — Нет, я попрошу своих родных переслать, — возразила Туйон. — Копии хранятся дома. Только…  — Что?  — У них нет моей памяти, — в голосе ллуралены вдруг прорезалась горечь. — Я слишком полагалась на искусственную часть мозга… Все современные компьютерные системы считаются неуязвимыми для взломов и вредоносного воздействия, а тут какая-то космическая аномалия уничтожила все за считанные минуты!

От последних особенно громких слов заворочалась Титания, и Туйон с Нисфорцей мигом притихли.

 — Тебе сейчас что-нибудь надо? — шепотом спросила капитан Рады.  — Нет. Нисфорца с чувством выполненного долга покинула каюту.

Ноги понесли задумавшегося капитана Рады туда же, куда влекло Титанию пару часов назад.

Зевающая девушка-кок обернулась на шаги и просияла:

 — О! Помощник по кухне пришел?

Нисфорца не стала спорить и взялась чистить фрукты.

 — Кстати, меня зовут Ири-Риа, — представилась гору.  — Нисфорца, — ответила капитан Рады, размышляя, что если, как говорил Эйдан, за пропавший экипаж переживал весь Аллатир, то все на Зефире уж точно в курсе, кого как зовут.

Ири-Риа подложила ей еще фруктов, а сама занялась распаковкой полуфабрикатов из оренхенского меню, украдкой скашивая на Нисфорцу огромные сиреневые глаза с крохотной черной точкой зрачка в центре. Глаза у гору были большие, почти круглые, похожие на кошачьи, с широкой яркой радужкой. Длинные ушные хрящи разветвлялись на два тонких острых кончика, которые гору любили унизывать серьгами. От слабо выраженной переносицы на лоб шли пигментные пятна того же цвета, что и радужка глаза. То, что росло у них на голове, выглядело как волосы, но по строению и структуре больше походило на перья. Конечности были четырехпалыми. Невысокие, легкокостные, с коротковатыми, на человеческий взгляд, ногами, женственно-андрогинные, в отличие от мужеподобно-андрогинных ллураленов, гору генетически были ближе к птицам, чем к млекопитающим, но в остальном являлись типичной гуманоидной расой.

 — А завтрак как, скоро тут у вас? — поинтересовалась Нисфорца, чтобы разбавить повисшую тишину.  — Для тебя — хоть сейчас! — засуетилась Ири-Риа. — Что тебе достать? Ага, капитанский приказ кормить экипаж Рады каждый раз, когда он хотя бы посмотрит в сторону еды…  — Дотерплю до общего завтрака, — решила Нисфорца. — Мне бы сейчас на Раду за вещами, а то ведь даже расчесаться нечем…

Ири-Риа запустила руку в карман своего фартука и вытянула редкозубую расческу. Это годилось больше для ее пероподобных волос, но в данном случае было лучше, чем ничего.

 — Я слышала, Радой займутся на утренней смене, — сообщила гору, пока Нисфорца переплетала косу. — Как позавтракаем, так и заберете свои вещи.

На завтрак пришли почти все и сразу, в отличие от вразнобой приползавшего экипажа Рады. Дисциплина военного корабля! Не хватало только одного пилота, да адмирал мармелада где-то задерживался.

Титания выползла в столовую сонная, с криво сидящими на переносице очками, буксируя за киборгский локоть свою троюродную сестру. Оценив расстановку сил и блюд, она пристроила Туйон к ее сородичу-ллуралену.

Чуть припозднившийся капитан Зефира обнаружил свое место рядом с Тхарцивом занятым и быстро сел стул перед самым носом у опешившей Амарантайн, оказываясь рядом с Титанией.

Времена приема пищи здесь разграничивали корабельные смены. На завтрак просыпался весь корабль, а ночная смена после него, наоборот, уходила спать. К обеду подтягивалась отоспавшаяся ночная и заступала на дежурство вечерняя. После ужина весь корабль ложился спать, кроме ночной. Время приема пищи было единственным шансом увидеть в одном месте всю команду, не считая дежурного пилота.

Над столом неспешно потекли обсуждения текущих дел.

 — Что с датчиками на дефлекторе?  — Ох уж этот иридиевый сплав…  — Плановая калибровка фотонных торпед все же откладывается…  — Как проходит полет?  — Тхиярвовы каменюки.  — Усилить и растянуть защитное поле назад, насколько можно?  — И отвести энергию с дефлекторов? Как ты себе это представляешь?  — У меня серьезные сомнения в том, что она вообще еще когда-нибудь полетит, так что хуже уже не будет…  — Еще как полетит! — обиделась Нисфорца, догадываясь, что решается вопрос натягивания на Раду защитного поля в связи с прохождением той самой излишне каменистой части космоса. — По-вашему, нас все это время толкал солнечный ветер?

Эйдану пришлось поднять руку, осаживая техническую команду.

 — Так-так, что здесь известно тебе, но не вошло во вчерашний отчет нашего механика? — заинтересовался он.  — Сегодняшний отчет НАШЕГО механика, — Нисфорца выразительно кивнула на Туйон. — Она утверждает, что ее киборгские системы пришли в норму, стоило только отформатировать и заново установить нужные программы.

Спорщики — девушка-механик, и второй оренхен, возможно, стрелок, переключились на Туйон.

Нисфорца перевела взгляд дальше, на Амарантайн, которая рисковала заработать косоглазие, исподтишка разглядывая… Эйдана. Понравился высокий симпатичный парень в форме… или внутренний детектор Амарантайн уловил, что капитан и сам близок к косоглазию, поглядывая на сидящую рядом Титанию.

Поворачиваясь дальше, она отметила пустой и пребывающий в неведении (и в невидении) взор Туйон, заинтригованный взгляд Маэрлены: ну, новые девочки на корабле, мальчикам интересно. Экипаж Рады в свои пятнадцать-шестнадцать ллуральских лет уже не был новичками в отношениях с противоположным полом. Однако, присмотревшись к остальным, капитан Рады сообразила, что не все так просто: зефирцы косились на Эйдана с ехидством… и пониманием. Полусонная же Титания, едва концентирующаяся на поглощении пищи, тоже не вносила ясности. Так-так, что же именно подразумевала фраза «за вас вся база переживала»?!

В какой-то определенный момент пять членов зефирского экипажа синхронно поднялись из-за стола, отнести тарелки и отбыли из столовой, дав Нисфорце очередной повод позавидовать дисциплине и слаженности работы команды.

К столу подсел парень-пиррен, только что сдавший смену дежурный пилот. Он предсказуемо задержал взгляд на Маэрлене… но это уже не так интересно. Было бы странно, если бы не задержал.

 — Технический дежурный утренней смены, — раздался по корабельной связи голос капитана. — Запустить расчет энергии защитного силового поля и приступить к подробной оценке технического состояния Рады. Привлечение желающих возможно, но их список предварительно согласовывается со старшим на мостике.

— Я желающая! — встрепенулась Титания. Не была она сонной. Просто глубоко погружена в свои мысли. Не знала, как себя вести. Все это… внезапно. Вот на Раде с личной жизнью было просто: этого ахтона не трогать, потому что у него жена беременная, а этого не трогать, потому что ты незамужняя самка. И не забывать профилактические уколы Туйон, чтобы ее инстинкты не сделали всех замужними самками. А чувства и любовь — в «Узнице Попокатепы», к пятому пересмотру которой уже даже ахтоны присоединились. И Титания не могла понять, чем вызвано ее неожиданное смятение: правда ли все так, как ей кажется, или после такого длительного отрыва от нормального социума ей каждое проявление дружелюбия кажется любовью до гроба? Тхарцив, тхиярва тебя покусай, не мог без всяких намеков объяснить, что происходит?!

 — Ой, я тоже желающая! — Амарантайн сообразила, что помощь технической команде — возможность поскорее добраться до своих вещей и косметики.  — Мы впятером желающие, — конкретизировала Нисфорца, которой тоже хотелось к одежде и косметике, но, как капитан, она решала сразу за всю команду, а не только сама за себя.

Зефирский механик, коротко кивнув, занесла каждого в падд.

Вечерняя смена, которая уже проснулась, но еще не заступала на дежурство, пересела за соседний стол, свободный от тарелок, и, подоставав падды, затеяла дискуссию об энерговодах, силовых полях и каком-то тхиярвовом дефлекторе.

Команда Рады предпочла подбирать остатки с тарелок.

Туйон с интересом вслушивалась в разговоры, пытаясь понять, кто есть кто из собеседников. Ланс, зефирский медик, загрузил ей данные о всех членах экипажа: фотографии, записи голосов, звания и к кому зачем можно обратиться. Эйдан — капитан и пилот, человек. Тхарцив — навигатор и первый помощник, ллурален. Пилотами были оренхен О Хо Кшекхот и пиррен Валаэйт. Стрелок и тактик — оренхен Е Ше Шкерших. Главный механик — Жанна, человек. Медик Ланс и медицинская сестра Мальвия тоже оба человеческого происхождения, как и рядовые, близнецы Джек и Эльза. Судовой кок Ири-Риа и рядовой Юрай-Ян были гору, рядовой Эрастан — пирреном. Это кадеты с отделения стражей порядка (в Ллуральской Федерации понятия полиции не существовало, зато военные делились на два типа: стражи порядка и стражи мира). Готовый экипаж, который после окончания ЛЗА поступит на службу в почти таком же составе: военные срабатывались друг с другом еще в академии, чтобы с первых дней работы приносить пользу государству.

Слух подсказал Туйон, что завтрак закончился: Маэрлена и Амарантайн уже помогали Ири-Риа убрать со стола, а Жанна пришла к единому мнению с Е Ше Шкершихом, который в свободное от пострелялок время был помощником механика. Жанна ушла из столовой, а вскоре по корабельной связи зазвучал голос капитана, возвестившего, что проход на Раду открыт.

Рада встретила их стандартной прохладой и нормальным уровнем освещения, и вдруг показалась вошедшим чудесно исцелившейся, точнее, отремонтировавшейся… А, нет, тут же замигал свет и судорожно дернулась пневматическая дверь.

Ангельская серия звездолетов проектировалась с расчетом на какой-нибудь космический трындец, так что почти всем системам корабля в случае выхода из строя находилась плохонькая, но замена. В данном случае, свет и двери работали без главного компьютера, но вот эти дерганья и помаргивания…

 — Проверим целостность проводки, — решила Жанна, барабаня пальцами по принесенному с собой чемоданчику с инструментами. — Не знаю, как именно подействовала аномалия, но перегрузка явно где-то поджарила силовые кабели.

Все шестеро зефирцев, изъявившие желание чинить Раду, рассредоточились и принялись откручивать настенные панели, добираясь до кабелей.

 — Мы законсервировали часть своих кают с вещами, — вспомнила Титания. — Если мы…  — До силовых кабелей верхней палубы мы доберемся минимум через час, — поняла ее Жанна. — Открывайте.

Нисфорца молча переглянулась с Титанией и осталась возле технической команды, отпуская остальных собирать вещи. Вот, им с Титанией уже достаточно просто переглянуться! У них тоже взаимопонимание и слаженность! Титания и Туйон знакомы с рождения, у Маэрлены и Амарантайн тоже сложился неплохой тандем — в общем, коллектив мало-помалу склеивался.

Нисфорцу осторожно тронули за рукав. Это был Е Ше Шкерших. В отличие от пилота О Хо Кшекхота, его чешуя была чуть светлее, и глаза — ореховые.

 — Что еще не работает? — спросил он.  — Роботы-уборщики. Лабораторное оборудование. Падды и коммы. Голопанели и…  — Получится только с мелочью вроде уборщиков, — перебил оренхен, разочарованно щелкая языком. — Полный список имеется?  — А, да, — закивала Нисфорца и убежала на мостик. Конечно, они смогут оживить при помощи подручных средств только те приборы, которые найдутся на Зефире, и с которых можно скопировать и установить рабочую программу. С паддами и коммами это не прокатит: хитрые производители делали так, чтобы их можно было починить только в официальных сервисах, причем за такие кругленькие суммы, что проще плюнуть и купить новый. Системы в бортовой компьютер закачивались тоже только в официальных сервисах, но уже из соображений безопасности, чтобы коды управления кораблем не попадали в чужие руки.

Е Ше Шкерших недоуменно встопорщил налобные чешуйки, но вежливо промолчал, когда капитан Рады принесла ему листок с рукописным перечнем предметов и указанием, что где лежит. Да, смешно. Каменный век какой-то. Им после аварии тоже сначала было смешно.

Однако бумажка быстро пошла по рукам и зефирцы, сняв себе список на падды, разбежались по кораблю. Нисфорца сунулась было помочь, но Эльза, задействованная в ремонте, сердито отмахнулась виброотверткой:

 — Иди, займись своими делами! Неужели тебе не надоело торчать на этом корабле? Переоденься, вещи собери, попроси у Эйдана разрешения зарубиться на голоплатформе в какую-нибудь игру, а мы тут сами разберемся!

Нисфорца покорно кивнула и поднялась на верхнюю палубу. В законсервированных отсеках загудело: Титания восстанавливала жизнеобеспечение. В каюте ее ждала сумка, вытащенная догадливым первым помощником.

Капитан Рады со вздохом присела на кровать.

А ведь большое путешествие пошло им на пользу. Они наконец почувствовали себя командой, понимающей друг друга с полуслова, с полувзгляда. Титания отточила навык металлокинеза: в первые дни она пересчитывала телом сестры каждый угол, а три недели спустя уже кормила ее с ложки, контролируя магией каждый сустав киборгской руки. Команда прилично расширила кругозор, приобрела опыт выживания в экстремальной ситуации, контакта с другой цивилизацией и преодоления языкового барьера.

По коридору процокал когтями Е Ше Шкерших. Вскоре проплыла над полом первая из реабилитированных гравиплатформ. Убежали на Зефир Маэрлена и Амарантайн, увели Туйон — надо было садиться за полный отчет о произошедшем, который очень ждали дома. Подпрыгнув на порожке, в каюту закатился оживший робот-пылесос.

Нисфорца отнесла на Зефир вещи, привела себя в порядок, завернула на обед и вернулась на Раду. Она все-таки капитан, ей так положено.

Техническая команда прощупала все силовые кабели, заменила один самый поврежденный, грозивший коротким замыканием при подъеме уровня энергии, и вернулась к текущим ковыряниям на собственном корабле. Нудные переустановки систем во всяких уборщиках и биосканерах остались Титании, Нисфорце и пилоту Валаэйту, который дежурил в вечернюю смену и пока на Зефире не требовался…

Любопытный факт — размышляла Нисфорца, сидя на полу на мостике и проматывая длинное лицензионное соглашение гравиплатформы — их спасло то, что Рада относилась к ангельской серии кораблей. Над человеками-перестраховщиками, решившими включить в «ангелов» устаревшую механику в качестве резервных систем, открыто посмеивались: современные корабли и с такими трудностями-то не сталкивались. А теперь корабль выжил благодаря механике. А как распинался в ЛЗА Герард Айнштофф, что технологии давно превзошли магию? Эх, Герард, посадить бы вас в звездолет до Улорры-3 и показать, как неизвестное космическое нечто минут за двадцать убьет бортовой компьютер и двигатель!

 — Валаэйт, твоя смена, вообще-то! — раздался грозный капитанский рык от входа на мостик.

Пиррен ойкнул и был таков.

 — Нисфорца и Титания, ужин вообще-то! — не сбавляя тона, добавил Эйдан, поставив перед ними миску тушеного мяса с овощами и воткнутыми туда двумя вилками.

Девчонки обрадованно накинулись на еду. Забыли про ужин, привыкли постоянно быть голодными.

Эйдан тем временем снял корпус с панели управления, пошуршал в сплетении проводов и озадаченно затих.

 — У вас только один рабочий передатчик?  — Да, резервный, — закивала Нисфорца. — А что с ним?  — А чем вы усиливали сигнал?

Титания честно развела руками.

 — Нам правда было нечем!

Эйдан присел к ним, бесцеремонно вытащил вилку из пальцев застывшей Нисфорцы и принялся есть сам, даже не догадываясь, О ЧЕМ сейчас задумалась капитан Рады.

 — Минуту или две мы получали ваш сигнал, — произнес он, обеспечив мозг достаточным количеством топлива для работы. — Еле успели навестись на источник сигнала, а вот отправить отклик о получении уже не вышло. Рванули в вашу сторону на варп-семь, и только через тринадцать часов поймали сигнал снова. Как получилось, что сигнал ушел гораздо дальше, чем может передатчик?

А Нисфорца с изумлением осознавала: это она. За тринадцать часов до получения отклика на сигнал бедствия было ее ночное дежурство на мостике, когда она прикорнула на минутку и увидела во сне, как раздвигает нити звездного света, давая пробиться слабенькому импульсу сигнала…

На мостик неожиданно вбежал Тхарцив.

 — С нами вновь вышло на связь посольское судно, летящее встречным курсом с целью взятия на борт ахтонов и их груза, — отрапортовал он. — Требуется присутствие… — здесь ллурален искоса взглянул на своего капитана, затем на Титанию. — Требуется присутствие капитана Генрике, чтобы ответить им на пару формальных вопросов.

Нисфорца хотела было поинтересоваться, почему нужна именно она, если от Зефира в переговорах участвует всего лишь старший помощник. Посмотрела на Эйдана, затем на Титанию, прикусила язык и отправилась вслед за Тхарцивом.

Повисла тишина.

И она немного напрягала.

 — Зачем вы пытаетесь чинить, если все равно на Аллатире за нас возьмутся механики? — брякнула Титания просто для того, чтобы не молчать.  — Нам практика засчитывается, — пожал плечами Эйдан. — Стражи порядка сталкиваются со всяким: на службе придется подбирать поломанных и подбитых, вскрывать мертвые дрейфующие корабли…  — Практика, значит, — разочарованно протянула девушка, собираясь сказать что-нибудь колкое о тех, кто помогает другим, думая только о своих оценках.

Но он вдруг сказал:

 — Подойди к левому иллюминатору.

Титания недоверчиво покосилась на него, но все же поднялась на ноги.

Параллельно их курсу, совсем близко, расстилалась громадная туманность, полыхающая всеми оттенками зеленого, синего и фиолетового.

Она прижалась к стеклу, чувствуя сзади чужое дыхание.

Переливы туманности завораживали. Плазма высвечивала частички пыли и газа, бросая на корабли отсветы, окрашивая мостик в холодные тона. Еще минуту или две туманность была видна, а затем осталась позади корабля, двигающегося в восемь раз быстрее скорости света.

 — Эйдан, — Титания решила взять тхиярву за усы. Потому что на Ллурале не знали быков, которых надо брать за рога… Пора было выяснить, что между ними происходит. — Говорят, ты сам вызвался искать нас. Почему?

За спиной вздохнули.

 — Я очень хорошо запомнил тот наш разговор на корабельной стоянке, — уклончиво начал капитан Зефира. — Узнав, что вы пропали, я понял, что… не смогу жить со знанием того, что запомнившиеся мне живыми погибли…

— Вопрос исключительно в совести, значит, — напирала Титания.

 — В чем-то большем, — признал Эйдан и неожиданно обнял ее, крепко-крепко прижав к себе и положив подбородок на плечо. — Услышал весть об исчезновении Рады и понял, что не успокоюсь, пока лично не разыщу… тебя.

Титания нерешительно подняла руки, отстраняя его. В объятиях было так тепло и спокойно, но ей сейчас очень было нужно увидеть его лицо.

Парень неохотно отстранился, но руки не убрал.

— У тебя есть кто-нибудь? — отчего-то охрипшим голосом спросил он.

«Туйон» — чуть было не ляпнула Титания. Что сказать-то? Парень? Друг? Мама, папа, троюродные сестры, целых две штуки? Дети и внуки? Ситуация все еще была неоднозначной: сказанное и содеянное годилось как под проявление романтической привязанности, так и просто дружбы! Эйдан подбирал слова так, что… что…

… чтобы точно так же осторожно выведать, нравится ли он Титании. Ей-то хитрый Тхарцив намекнул, а сам Эйдан пребывает в полнейшем неведении.

Пора это прекращать.

Она собралась с духом, приподнялась на цыпочки и первая поцеловала Эйдана.

Днем позже они встретились с посольским кораблем, прилетевшим перехватывать ахтонов.

Пятерка ксеносов с узелками пожитков уже топталась в грузовом шлюзе. Все эти дни они сидели в двух выделенных им каютах и почти не высовывались. Теперь они стояли, вновь одетые в свои серебристые форменные комбинезоны, сняв украшения, но собрав волосы в множество косичек так же, как заплела Амарантайн Саграмалхеля. Только без розовых бантиков. Ахтанэ ждет новый модный тренд?

 — Больше мы ждьем свой обычный продукт еды, — призналась Татсумадри стоявшим втроем девчонкам: Титания была за штурвалом Рады, расстыковывалась, уступая посольскому кораблю, а Туйон отсуствовала, потому что все равно никого не сможет увидеть.  — О-о-о, еда — это святое! — понимающе протянула Маэрлена. — Как я вас понимаю! Вы же терпели бедствие еще дольше нас!

Ахтонна дернула хвостом.

— Мы получай заболение кожи без наш прьивычный продукт.

 — По вас так не скажешь, — удивилась Амарантайн.  — Ты увьидишь тех, кто прилеталь сюда. Вьидишь и понимаешь, — пожала ушами Татсумадри.  — Ой, до сих пор удивляюсь, как вы друг друга понимаете, — округлила глаза тусовавшаяся рядом медсестра Мальвия.

Амарантайн вспомнила изнасилование ллуральской лингвы при их первой встрече, и нервно хихикнула.

 — Со временем привыкаешь, — со смешком ответила Маэрлена.

В грузовое выскочил Тхарцив — по части дипломатии, переговоров и гостей на Зефире отдувался именно старший помощник. В шлюзе уже скрипело и щелкало, присоединяя к ним посольское судно.

Заслон шлюза поднялся, и на борт Зефира ступили четверо — двое ахтонов, мужчина-пиррен, с которым Нисфорца вчера говорила, рассказывая, как и к каким соглашениям они с ахтонами приходили. Вторым сопровождающим послов была ллуралена.

— Рады приветствовать вас на Зефире, — дежурно выдал Тхарцив.

Прибывшие ахтоны учтиво наклонили головы. Кожа у них была гладкая, глянцевито блестящая, раскрашенная симметричными пятнами оранжевого пигмента. Оказывается, здоровые сбалансированно питающиеся ахтоны были очень яркими и красивыми созданиями!

Пиррен направился к Тхарциву, а вот ллуралена вдруг решительно развернулась к экипажу Рады.

— Могу ли я узнать местонахождение Туйон? — поинтересовалась она.

Девушки обалдело уставились на ллуралену, казавшуюся им смутно знакомой. Ллуралены, если честно, все немножко на одно лицо, но вот эта была на одно лицо именно с Туйон!

 — Циан, — догадалась Амарантайн. — Я видела ее в медостсеке, позвать?  — Буду признательна, — наклонила голову ллуралена.

Циан, значит. Родная старшая сестра Туйон и троюродная — для Титании.

 — А Титания на Раде, — брякнула Нисфорца.  — Титанию я уже попривествовала, так как все три корабля поддерживают между собой связь на время маневров стыковки-расстыковки.

Прибежала запыхавшаяся Амарантайн, буксируя за собой Туйон.

Циан аккуратно притянула сестру за плечи и дала ощупать себя единственной работающей рукой. Все происходило в полной тишине. Это у человеческой расы раскованно треплют языком, когда сближаются с сородичем. Близкие друг другу ллуралены молчат, понимая друг друга с полувзгляда, с полужеста.

Рука Туйон скользнула ниже, на выпуклый живот старшей сестры, и Амарантайн не удержалась от тихого вздоха. Не все ллуралены заводили семьи, а те, что заводили, рожали детей и за себя, и за своих бездетных родственников. Девушки знали: у Циан уже есть двое детей. Этот третий появится на свет взамен того, которого никогда не будет у самой Туйон из-за инвалидности.

 — Я привезла старый падд. На нем копии твоих киборгских драйверов, — нарушила тишину старшая сестра, вкладывая в ладонь Туйон прямоугольный предмет в чехле.

Нисфорцу потянули за рукав, вынуждая повернуться.

Ахтоны стояли, готовые шагнуть к шлюзу, но не двигались, разглядывая спасший их людской экипаж.

 — Ваши имена будет в память наш потомки, — серьезно произнесла Татсумадри, поднимая руки. — Мальенькие люди делали большой добро. Это забывай нельзя.

С этими словами они торжественно растопырили уши и прошагали в шлюз.

Циан, оглянувшись на ахтонских послов, молча, но выразительно показала растерянным девушкам большой палец и поспешила в шлюз. Им здесь больше нечего делать. Все обговорили еще вчера, дистанционно. Потерпевших крушение ахтонов забрали, злополучный кусок металла сейчас перебросят к ним в грузовое. Через три минуты Титания стыковала Раду назад, а посольского судна уже и след простыл.

А еще через сорок минут Туйон увидела Зефир своими глазами.

Комментарий к Глава 18. Тхиярву за усы https://vk.com/photo-165038256_456239173

====== Глава 19. Мудрость звезд ======

– Эх, повезло, все-таки весточка из дома, – вдохнул Юрай-Ян. Сейчас была не его смена, и гору со скуки присоединился к девчонкам, разглядывающим свой отчет в кают-компании. На Аллатир они его уже отправили, а теперь пытались сами постичь то, что с ними произошло. От Эриха никаких комментариев так и не получили: когда они попытались сязаться с профессором, на вызов ответил станционный ИИ, объяснивший, что профессора больше недели носит по звездным системам вне зоны действия связи. – Циан все же дипломат, – заметила Маэрлена. – Посторонним в Магикс хода нет.

- Знаю, – Юрай-Ян задумчиво взлохматил четырехпалой ладонью свои ярко-красные волосы и прокрутил отчет: для полной картины произошедшего там было маловато технических данных. – Но все равно завидно. У меня вот дедушка умер, а я на его посмертное поедание не попадаю.

Девушки понимающе кивнули. Гору в первобытные времена были мясоедами и падальщиками, не гнушавшимися пожирать собственных мертвых соплеменников. Сейчас от этих времен сохранился только своеобразный ритуал прощания с родственниками.

Мимо по коридору процокал когтями Е Ше Шкерших, ожесточенно расчесывающий шелушащуюся чешую на шее. Команда сочувственно вздыхала: это была третья в жизни полная возрастная линька для каждого оренхена, от которой все зудело, чесалось и отслаивалось. Четыре месяца назад у них так же линял О Хо Кшекхот.

Правда, Зефир без помощника механика не остался: Туйон, соскучившаяся по работе, теперь коротала дни с Жанной, с интересом исследуя устройство серафима и помогая с текущими профилактическими работами. Зефир был бит жизнью больше Рады, что-то в нем периодически выходило из строя, и все причины поломок сводились к общему возрасту корабля: как ни чини и ни меняй детали, Зефир с каждым днем моложе не становился.

Корабль неожиданно тряхнуло, но тревожная сирена не завыла.

В кают-компанию забежала Мальвия с медицинским чемоданчиком, оценивающе покосилась на Амарантайн и Нисфорцу, сидевших на полу и потиравших ушибленные коленки, и закатила глаза, показывая наманикюренным пальчиком на иллюминатор. Точнее, экран с имитацией иллюминатора, на который с внешних камер поступало изображение вышедшего на параллельный курс второго серафима.

– Угрозы безопасности нет, – оповестил по внутренней связи капитан, а через минуту сам пришел в кают-компанию вместе с Титанией.

Пропустив уходящую Мальвию, он пояснил растерянным девчонкам:

– Это Эвр, они сейчас этот сектор патрулируют. Мы услышали множество искрометных шуточек про радостные зефирки и зефирные радости. – А они в ответ чего-нибудь наслушались? – со злостью поинтересовалась Нисфорца, потирая колено. – Они не знали, что в этот момент с нами разговаривало командование, так что они наслушаются от всех наших начальников и кураторов, – ухмыльнулась Титания. – Пошли на мостик, у них к нам разговор.

Девчонки свернули окна на голоплатформе и отправились за капитаном Зефира.

– Этот Эвр всех так подрезает? – с негодованием поинтересовалась у него Маэрлена. – Нет, только нас, – объяснил Эйдан. – Мы соперничаем с первого курса. Они даже вызвались на практику в Магиксе потому, что вызвались мы.

Они вышли на мостик. С голографического экрана на них смотрел Михальзар.

– Девушки, вас спасла Супернова, – без предисловий начал он.

Амарантайн на всякий случай огляделась вокруг: вдруг все это время под видом экипажа Зефира с ними находились ребята с Суперновы?

– Позвольте уточнить… – вкрадчиво начал сидящий в навигаторском кресле Тхарцив. – Спасение тихо и без лишнего шума зачтется Зефиру. А слава и огласка достанутся Супернове, – развел руками куратор. – Руководство требует у нас красивых историй и новых героических подвигов от пятерки смельчаков, которая, сами знаете, теперь только катает научные группы от базы до планет и обратно. Так что просто в своих рассказах меняйте «Зефир» на «Супернова» и перешлите нам всю хронологию встречи Рады и Зефира, чтобы рассказы экипажа Суперновы не расходились с вашими. – А если мы не станем этого делать? – возмутилась Маэрлена.

Михальзар поднял руки, признавая поражение.

– Это не от меня зависит, – мягко произнес он. – Пока мы не найдем перспективных месторождений и… – куратор вздохнул, и девушки волей-неволей додумали за него невысказанные слова – «способа хорошо заработать на Магиксе», -… и тому подобного, программа исследования Магикса существует за счет интересных новостей с нашей стороны. Возможно, не за горами время, когда корабли утыкают камерами, превратят вашу жизнь в реалити-шоу, будут заменять членов экипажей звездами шоу-бизнеса, начнут писать сценарии для высадок и потребуют играть на камеру романтические отношения. Я и сам от этого не в восторге, поверьте. – Какой смысл в том, что мы будем говорить про Супернову, если все спецкурсы наверняка знают, кто действительно за нами летал? – спросила Нисфорца. – Да, оба спецкурса прекрасно понимают, как все обстоит на самом деле, – согласился Михальзар. – Но двенадцать дней назад к нам прибыли подводные исследователи с Ихта, на Иделине уже седьмой день обживается НИИ ботаники и ксеноботаники, а еще вас на Аллатире ждут представители конструкторского бюро, проектировавшего ангельскую серию кораблей. – А им-то чего от нас надо? – хмыкнула Титания. – Подробности выживания, – пожал плечами Михальзар. – Планируется перезапуск всей серии кораблей, а ваш уникальный случай выживания может помочь улучшить резервные системы… и, конечно, послужит им отличной рекламой. Так что вышлите хронологию своей встречи, журнал и координаты. На окраине системы Эритеи Раду перехватит Супернова, и советуем вам принарядиться и причесаться перед выходом – вполне возможно, встретят вас с камерами и микрофонами.

Михальзар отключился.

На девушек устремились три тяжелых многозначительных взгляда.

– Так-то, конечно, миссию нам зачтут, награды дадут и во все ведомости внесут, – отмер О Хо Кшекхот, вроде и говоря спокойно, но очень недобро топорща чешую на затылке. – Но все равно на душе очень гадко, – закончил за него Эйдан.

Экипаж Рады подавленно молчал. На одном корабле со звездами шоу-бизнеса, прославиться – мечта любой девчонки, верно? Но…

Но.

Вот именно. Нет. Не так и не такой ценой.

– Придется повиноваться, – решила за всех Нисфорца. – Здесь лучше послушаться. – Но почему? – возмутился Эйдан. – У нас свободное государство, в конце концов!

Титания примирительно коснулась его плеча.

– Надо. Лучше слушаться. Не накалять ситуацию, – тихо сказала она. – Да, – внезапно вспомнила о чем-то Маэрлена. – Вы, военные, на какую стороны встанете, когда взаимное недовольство спецкурсов и его руководства докатится до вооруженного конфликта?

Тхарцив с грохотом выронил падд.

Эйдан опустился в пустующее кресло у стрелковой консоли.

– С этого места, пожалуйста, поподробнее. – Ну… – замялась Нисфорца. – Нам тут кое-кто обрисовал ситуацию с альтернативной точки зрения…

От входа на мостик послышался шорох. В дверь заглядывал чуть ли не весь экипаж Зефира. Затем заскреблись за стенной панелью под самым потолком, и оттуда вниз головой свесилась Туйон.

– Речь о том, что со временем люди, связанные с Магиксом, слишком сильно разойдутся во мнениях по поводу будущего этих миров и человечества в нем, – объяснила ллуралена, прокручивая в пальцах лазерный резак. – Мы – точка встречи двух диаметрально противоположных интересов, и в наших руках довольно много кораблей и оружия.

Повисло молчание.

– Кто хоть рассказал это? – недоверчиво прищурился Джек. – Эрих, – пожала плечами Амарантайн.

Зефирцы неожиданно изменились в лицах.

– Эрих, значит, – хмыкнул Эрастан. – С ним что-то не так? – спросила Маэрлена. – Они с нашим директором друзья, – Тхарцив поднялся из навигаторского кресла и так грозно встопорщил волосы, что команда дружно заторопилась покинуть мостик. – И я бы не сказал, что директор ЛЗА не умеет выбирать друзей. А теперь разойдитесь по своим местам, этот вопрос мы обсудим позже.

Позже, ну конечно, – думала Нисфорца, покидая мостик. Когда не будет посторонних. Когда пересадят любопытных девиц на Супернову.

Ранним утром Зефир подошел к границе системы Эритеи, где их уже ждала Супернова. Они уже почти прилетели: в системе Эритеи находилась червоточина, стороживший ее Аллатир, и вокруг звезды вращался Иделин.

Тхарцив, исполняющий обязанности капитана в ночную смену, вопросительно покосился на чем-то расстроенную Титанию, коротко попрощался и отступил в закрывающийся шлюз, чтобы вернуться на мостик и дать команду на отстыковку.

Минуту спустя к ним подошла Супернова. Голубая, многопалубная, громадная – нефилим казался букашкой по сравнению с огромной небесной машиной. Уже знакомый им пилот, Хэнк, хмуро кивнул Нисфорце по видеосвязи и принялся стыковать Раду к своему звездолету.

Когда экипаж Рады нерешительно перешел в стыковочный отсек другого корабля – а в архангелах шлюз, ангар для шаттлов и отделение для грузов были разными помещениями – их тамвстречала только одна девушка, худенькая блондинка с усыпанным веснушками лицом. Они даже припомнили имя: Елания Кравски. На Нове она была аналитиком. На Супернове, где аналитической работой занимались ученые со стажем, ей, наверное, оставалось неприкаянно бродить по кораблю.

– Косметика и средства для укладки у вас есть? – зевнула она. – Если нет, то одолжу. На Аллатире толпы представителей прессы. Все хотят заснять, как спасенные жертвы неизведанного космоса ступают на территорию родной базы. – Есть, – оживилась Амарантайн. – Вы не подумайте, я не строю из себя звезду, а просто советую не повторять нашу ошибку, – мягко добавила Елания. – Помните эти кадры с места крушения лайнера и нас на них – оборванных, чумазых, лохматых?

Девушки дружно фыркнули, думая об одном и том же.

– Так что советую вам угодить во все новостные издания накрашенными и причесанными, – подытожила она. – Как насчет того, что мы вроде бы больные и истощенные после двух месяцев дрейфа в космосе? – удивилась Маэрлена. – А до достоверности никому нет дела, – махнула рукой Елания. – Все новости о наших исследованиях перевирают, чтобы зрители были довольны…

Пришлось еще раз вернуться на Раду и нагрести в сумки одежду и косметику, прежде чем наконец-то воспользоваться шансом прогуляться по знаменитой Супернове.

Несмотря на раннее время, жизнь на корабле кипела: по коридорам сновали люди в черно-синей научной форме, переговариваясь через коммуникаторы и просто перекрикиваясь. Мелкую Амарантайн едва не сбил с ног несущийся куда-то долговязый лысый мужчина с охапкой паддов в руках. Нисфорца потрясла головой: царящий на корабле шум и гам с непривычки казался оглушительным. Соседствовать с пятью ахтонами – весело, с четырнадцатью зефирцами – терпимо, но такое количество с непривычки ошеломляло.

Елания понимающе покосилась на гостей и заторопилась покинуть оживленное место, сворачивая в более тихие переходы. Коридоры были точь-в-точь как на Раде или Зефире, только более длинные и разветвленные. Все-таки типовое судно «ангельской» серии, просто очень большое и сложно устроенное.

– Триста шестьдесят два научных сотрудника и тридцать восемь – для обеспечения их жизни на корабле, – пояснила она, нажимая сенсор на одной из дверей и открывая вход в, видимо, гостевую каюту. – Беспрерывная работа в три смены.

А вот гостевая каюта оказалась похожа на номер в гостинице или крохотную квартирку: минималистичный, но симпатичный интерьер, разделение помещения на зоны при помощи перегородок из изящных литых завитков, промежутки между которыми были заполнены разноцветными матовыми стеклышками. Диванчик, журнальный столик, двуспальная кровать, абстрактная картина на стене, холодильная ячейка и дверь, очевидно, в санузел.

– Вот, приводите себя в порядок, – Елания обвела рукой пространство каюты. – Я… пойду? На Аллатире будем через два часа и сорок минут. Когда закончите, связаться с нами можно через компьютеры в каюте и коридорах. Или побродите по кораблю: протоколы безопасности не дадут забраться туда, куда не надо… И… не думайте: мы тоже так не хотели. Чтобы нас славили за чужую работу.

Девушка скованно улыбнулась и вышла.

Титания со вздохом облегчения плюхнулась на диван, задирая ноги.

– Знаете, что… – протянула она, вытряхивая из сумки запасной, совсем новый форменный комбинезон. – В первый месяц на Раде я думала, что спасусь и рвану домой, прочь от этого Магикса. Но теперь понимаю – сразу вернувшись на Ллурал после стольких дней изоляции, сойду с ума в городе с многомилионным населением!

Они переглянулись, думая об одном и том же. Как бы ни хотелось повидать родителей и друзей, дорваться до виртуального пространства Вебирома, но… Они уже изменились. Как сказал Эрих? Обжились. Привыкли жить там, где до Ллурала сотни тысяч световых лет, червоточина и передатчик, а вокруг только чужой пустой космос, и вся жизнь – две сотни живых существ на Аллатире, песчинка в бескрайней пустоте один на один с мирами неизведанной силы.

– Если нам будет предоставлен выбор – на данный момент останемся в Магиксе, – утвердила общую мысль Нисфорца.

Девушки переоделись, причесались, накрасились и еще успели побродить по Супернове, правда, их отовсюду выгоняли взрослые. Научных работников не заботил интерес юных пылких умов.

В назначенное время в иллюминаторах показался Аллатир. Супернова облетела круг почета (позволяя всем желающим увидеть из иллюминаторов, что именно Супернова тащит Раду на буксире) и девушки ушли к себе – отстыковываться и связываться с базой для получения дальнейших инструкций. На вызов ответил диспетчерский ИИ, указал место и предписал экипажу после высадки направиться в зал собраний их спецкурса.

Титания повела Раду вниз – не к стыковочным шлюзам, а в приглашающе распахнутый зев ремонтного дока. Едва шлюз загерметизировался и атмосфера внутри восстановилась, к Раде высыпали десятки людей – бригада механиков, спецкурсники, и – журналисты с микрофонами и камерами, нацеленными на чудом выживших космолетчиц…

В коридорах базы стало гораздо многолюднее: возили туда-сюда какие-то контейнеры юноши и девушки в свободных зеленовато-коричневых комбинезонах с логотипами НИИ ботаники и ксеноботаники, встретилась группа ихтинов с курса подводных исследований и спросила дорогу к астрометрическому отделу.

В зале, куда они всегда ходили разбирать отчеты о выполненных рейсах, экипаж Рады ожидали не два куратора, а целых четыре, и их собственный отчет, высвечиваемый голоплатформой.

– Тесс Даймор и Наргай Ин-Тае, кураторы старших, если вы еще не знакомы, – представил Михальзар пожилую сухощавую человеческую даму и молодого то ли пиррена, то ли полупиррена. – Очень приятно, -пробормотала Нисфорца. Ее мысли витали где-то далеко. Настал момент истины! Сейчас кураторы наконец-то объяснят, что за необъяснимая космическая хреномать вывела из строя их корабль! – Мы просмотрели ваш отчет, – медленно начала Латиан, наблюдая за озирающимися девушками. Озирающимися и не наблюдающими самого желанного на данный момент человека. – Ждем Эриха в ближайшее время, – признался им Наргай. – Он немного поломался в пути, пришлось задержаться.

Маэрлена огорченно застонала.

– Пока мы попробуем обсудить то, что сомнений не вызывает, – мягко произнес Михальзар. – Орбита Улорры-3 – теперь «красная» карантинная зона, а новички в эту систему больше не полетят. – Ой, мы же успели узнать, что в системе Улорры после Великого Переселения еще жили люди! – вспомнила Амарантайн. – И не имеете никаких подтверждений этой информации, – оборвала ее Тесс. – У нас же вышло из строя все, что на тот момент фиксировало данные! – возмутилась Титания.

Латиан подняла руку, пресекая перепалку.

– Дело в том, что не зафиксированные никакими камерами и приборами данные не могут служить опорным материалом для дальнейших исследований, – объяснила она. – Они рассматриваются как вероятные, но непроверенные. Какой бы важной ни была информация, без подтверждений вам ее не могут засчитать как важное открытие.

Лицо Титании вытянулось. Они столько ломали голову над произошедшим и сочиняли отчет, чтобы его обозвали какой-то сомнительной гипотезой?!

– Поймите, девушки, – виновато улыбнулся Михальзар. – Зная, что за большие открытия можно получить в свое распоряжение архангел, некоторые задумались о возможности фальсифицировать результаты своих исследований. Вы были… далеко, когда вскрылся один обман. Так что извините, но теперь у нас строгие правила. – Хотя бы просветите нас, с чем именно мы столкнулись, – буркнула Маэрлена. Ей тоже приходила в голову мысль о фальсификации результатов исследований, но так, чисто теоретически, мечтать не вредно.

Кураторы растерянно переглянулись.

– Больше всего верится в версию с уцелевшей до наших дней орбитальной станцией, оснащенной ИИ, – задумчиво начал Наргай. – Может быть, ее коммуникационное оборудование находится внутри, а зона воздействия аномалии начинается снаружи нее.

Замечательно. Мало того, что им не хотят верить, так еще и сами понятия не имеют, что с ними случилось!

- Да что происходит?! – взорвалась Титания. – Мы пытались выжить ради того, чтобы потом никто не поверил нашему рассказу об уникальной находке?

Кураторы замерли, испуганно глядя на нее.

Сзади послышалось шипение пневматической двери, и на плечо Титании опустилась узкая цепкая ладонь.

Она вздрогнула, приходя в себя.

Послышался стук: то падали на пол металлические предметы, поднятые в воздух стихийным выбросом магии металлокинеза.

– Сели, – стальным голосом приказал Эрих, указывая на повалившиеся у стены стулья.

Притихшие девчонки попятились назад, поднимая себе стулья и усаживаясь у стеночки.

– Эрих! – начала Тесс, приставая с места и с облегчением улыбаясь ему. – А мы здесь… – Села, – повторил он, и куратор умолкла, поджав губы.

В воцарившейся тишине Эрих с силой провел ладонями по уставшему лицу, запустил пальцы в растрепанные волосы. Достав падд, он зачерпнул им отчет прямо с голоплатформы – современные технологии позволяли передавать информацию и таким способом – и углубился в чтение. Выглядел историк неважно: исхудал, под глазами появились темные круги, комбинезон был в черных липких пятнах с резким техническим запахом.

Появившееся было выражение интереса на лице историка быстро растаяло.

- М-1.2… – повторил он, быстро проматывая текст. – Медора-1/2, конечно же.

Куратор старшего спецкурса торопливо сдвинул отчет в сторону и развернул поиск по базе данных. Остальные придвинулись ближе, то заглядывая ему через плечо, то принимаясь рыться в своих паддах. Мелькали звездные карты, столбцы чисел и данных.

– Планета Медора-1 в двенадцати световых годах от места, где вы вступали в контакт, и у нее только одна луна! – изумился пиррен, глядя на Эриха. – Что за Медора-1/2? Искусственный спутник, автоматическая станция или зонд, оснащенный ИИ, приблудившийся из другой системы и доживший до наших дней?

Профессор вздернул бровь.

– А если повнимательнее?

Тесс, потеснив коллегу, принялась открывать один за другим столбцы данных, разворачивая тексты целиком, запуская поиск по ключевым словам и кликая в гиперссылки.

- Медора-1 не производила, не имела и не могла иметь возле себя никакой привычной человечеству техники и механики, – забормотала она, найдя нужные предложения. – Медорой-1/2 не могло называться ничто, кроме самой луны планеты, но что и зачем представилось Медорой-1/2 в двенадцати световых годах от системы Медоры?…

Тесс открыла еще одну гиперссылку, пробежалась глазами по высветившимся данным и уже откровенно беспомощным взглядом уставилась на профессора.

– Ну, – снизошел до ответа Эрих. – Направление мысли верное. Медора-1/2 и была причиной того, почему на Медоре-1 не было техники и механики.

Подзабытый экипаж Рады так и молчал сзади на стульчиках, наблюдая, как четыре опытных куратора сидят с квадратными от изумления глазами, и все их привычные представления о Магиксе рушатся.

- Ну же, у нас вся эта информация есть в базе данных, не заставляйте меня зачитывать вслух, – ухмыльнулся историк.

– Так на что же мы наткнулись-то? – не выдержала Титания. – Эта ваша «М-1.2» – магический магнетар, – уронил Эрих.

«Тип нейтронных звезд, во всей Вселенной не имеющий равных по силе магнитного поля» – дословно вспомнила Нисфорца строчку из учебника. Магнитное поле нейтронной звезды теоретически могло вывести из строя весь корабль! Не то чтобы у ученых рядом был хоть один магнетар, чтобы подлететь вплотную и исследовать его свойства и влияние на корабельные двига… Ллуральские боги! Они были в какой-то жалкой паре сотен тысяч километров от настоящего магнетара!

– Мы находимся в Магиксе, где магия чхать хотела на законы физики, так что М-1/2 внешне похожа на спутник с атмосферой, испускает довольно пакостный спектр излучений и может менять свое местоположение. До Медоры-1 она была луной Ориефа-4. Сейчас, как видите, прибилась к Улорре-3. Так что, если будем плохо себя вести в Магиксе – может стать луной Аллатира… – Так, – медленно кивнула Маэрлена, осмысливая сказанное. – А с кем мы тогда общались? Какие-нибудь звездные человечки, используя магнитные излучения звезды, сумели соединиться с нашими приборами для коммуникации? Историк прокрутил их отчет до места, где пересказывался разговор. Девушки столько возились с ним, что могли узнать абзац текста по его форме. – Хоть я и не могу ничем доказать истинность своего утверждения, с вами поговорила сама звезда, – пожал плечами он. – Звезда?! – подскочила Амарантайн. – Она разумная, что ли?! – В ущербных огрызках истории Изначального Магикса, сохранившейся до нашей дней, есть очень четкое упоминание случая, когда М-1/2 совершенно осознанно переехала в систему Медоры и применила свойства своей аномалии для прекращения человеческого конфликта. Эта звезда не только разумна, но и поумнее людей в некоторых вопросах… – Так хоть чему-нибудь из нашего отчета поверят, или от него останется только «летели, летели и сломались»? – не вытерпела Титания. – Полученные в ходе разговора данные ничем подтвердить нельзя, – развел руками Михальзар, и Титания обиженно застонала.

– Но легко доказать факт встречи с совершенно точно разумным существом родом из Магикса, – заметил Эрих. – Согласно историческим сведениям, звезда разумна. Состояние вашего корабля однозначно указывает на столкновение с ее аномалией, о которой в Изначальном Магиксе тоже прекрасно знали. Кроме того, она представилась вам своим старым астрономическим обозначением. И пусть господа кураторы только попробуют сказать, что раньше меня догадались, что «М-1.2» – это Медора-1/2, когда вашему экипажу будет выбиваться премия за значимое открытие!

Тесс поджала губы. Мужчины откровенно нервничали. У Латиан волосы в буквальном смысле стояли дыбом. Если ее человеческие и пирренский коллеги еще что-то понимали, то у бедной рациональной ллуралены просто закипали мозги.

– Старым астрономическим обозначением времен Изначального Магикса, – повторила она. – Магический магнетар. Магический. – Да, вот так вот, – развел руками профессор. – Милые девушки нашли не просто порождение недраконовой магии, а древний разум, который знает, что здесь происходило в последнюю тысячу лет, а еще помнит человечество до Великого переселения, до первооткрытия Ллурала и вообще до расселения человечества за пределы центральной солнечной системы…

- Ну, мы, наверное, потом принесем отредактированный отчет… – промямлила ошарашенная Маэрлена.

– О, не стоит, – покачал головой Михальзар. – Теперь это наша задача.

Куратор поглядел на часы и поднялся из-за стола. Остальные тоже засобирались на выход.

– Что ж, девушки, кажется, мы все разъяснили, – сказал он напоследок. – В ремонтном доке возле Рады вас ждут гости из конструкторского бюро. После встречи с ними вы полностью свободны и сами распоряжаетесь своим графиком, пока ваш корабль не встанет в строй.

Они покинули зал, впрочем, не выгоняя девушек. Предоставляя им возможность посидеть в одиночестве и осознать произошедшее… А, нет, вон Эрих вернулся и плюхнулся к голопанели. Судя по окнам, которые были видны им изнаночной стороной, просматривал все тот же отчет о полете.

– И что теперь? – тихо спросила Амарантайн. – Что изменит наше открытие? – Не все так просто, – буркнул профессор. – С одной стороны, вы совершили самое революционное открытие за все время исследования Магикса – нашли разумную жизнь. С другой стороны, у вас из прямых доказательств только убитый звездолет, а остальное – исторические сведения тысячелетней давности. – Придется рискнуть и подлететь к ней снова, только исхитриться так, чтобы записать доказательство контакта и спасти приборы от смерти… – задумалась Титания. – Я думал, вы более чем поняли, что соваться туда больше нельзя, – хмыкнул историк. – Вам невероятно повезло хотя бы просто не размазаться об астероиды во время аварийного варп-прыжка. А вероятность снова встретить кого-то в этой части космоса – нулевая. – Но доказать как-то надо, – вздохнула Маэрлена. – Просто из принципа. – Недраконова магия благополучно существовала все это тысячелетие. Рано или поздно найдется кто-то более доступный, – пожал плечами профессор, не отрываясь от отчета. – Не лезьте в систему Улорры, премия за важное открытие не стоит ваших жизней… Комментарий к Глава 19. Мудрость звезд https://vk.com/photo-165038256_456239175

2018 год: – Какие-нибудь звездные человечки, используя магнитные излучения звезды, сумели соединиться с нашими приборами для коммуникации? – предположила Маэрлена.

– С вами поговорила сама звезда, – ответил Эрих.

2019 год: блин, создатели 8 сезона Винкс придумали люменов!

====== Глава 20. Найти в себе силы ======

– Да. – Нет. – Невозможно определить. – Недостаточно данных для однозначных выводов.

Может, дело было в Михальзаре, заранее настроившем их на то, что гости из конструкторского бюро заинтересованы в первую очередь в том, чтобы сделать на них рекламу, но девчонкам они сразу не понравились. Молоденькая человеческая девушка, монотонно зачитывавшая вопросы с падда, человеческий же мужчина, и галазид этак четвертой ступени зрелости, не больше. В их родной системе экономика переживала не самые лучшие времена, и галазиды массово подавались на заработки в соседнюю Ллуральскую Федерацию, которая любезно упростила им процедуру получения разрешения на жительство. Конечно, федерация хитрых серокожих приманивала инопланетян не просто так: было очевидно, что не сегодня-завтра экономика совсем упадет, правительство Галаза подумает-подумает, скорбно съежит перепончатые шейные воротники и решит, что проще войти в Ллуральскую Федерацию всем государством сразу. А там, глядишь, подтянется и их сосед Кнар.

Все трое имели очень офисный, выглаженно-лощеный вид, на груди золотились крылышки-комбейджи – маленькие коммуникаторы для служебного пользования, выполненные в виде эмблем, на голосовом управлении и только для аудиосвязи, непременный атрибут сотрудников очень крупных и пафосных компаний. Брезгливо притулившись на металлической скамье за сварочным столом в углу ремонтного дока, они начали опрос.

– Резервный передатчик помощнее, – ввернула Титания в однообразный поток ответов своей сестры. Разговор не доставлял удовольствия ни одной стороне. Нет, правда, они первые начали начали монотонно зачитывать чисто технические вопросы! А Нисфорца просто отплатила той же монетой, свалив необходимость отвечать на своего монотонного технического механика. – А много еще вопросов? – робко перебила Амарантайн, кокетливо хлопая ресничками помалкивавшему мужчине. Было как-то боязно сказать им напрямую, что на это им ответят и суетящиеся вокруг корабля механики. Важные люди все-таки. – Нам требуется восстановить картину событий как можно более полно, – прошелестел галазид.

Нисфорца, краем глаза уловив какое-то новое шевеление в метании бригады механиков, повернулась и заметила Эриха. Дождавшись, пока он посмотрит в их сторону, она сделала умоляющие глаза. Сработало: Эрих направился в их сторону.

– Чего вы здесь расселись? – гаркнул он. – Шатлл со срочным грузом сам себя не поведет! Стыковочный узел В4, девять минут до запуска!

Нисфорца изумленно уставилась на него, но тут же поняла, что никакой шаттл их не ждет: Михальзар же при Эрихе сказал им, что после этой беседы они полностью свободны.

– У нас еще много вопросов, чтобы составить полную картину произошедшего! – возразила монотонная девушка, многозначительно демонстрируя падд.

Падд был тут же выдран из ее рук. Профессор пробежался глазами по списку.

– Поверхностное мнение пяти малолетних девиц даст вам больше, чем отчет опытных механиков, имеющих в распоряжении нужную технику и программное обеспечение? – вкрадчиво поинтересовался Эрих, пристально глядя на них.

Пафосные офисные товарищи неуютно заерзали на своей скамье. Эрих, между прочим, был в компании не последним человеком – имел доход с проданных им разработок и владел символическим процентом акций.

- Нам нужно живое эмоциональное мнение, а не сухой технический отчет, – нашелся мужчина.

– Даме и господам организовать путешествие на орбиту Улорры-3? – предложил Эрих. – Погрузим вам побольше пайков и запасную навигационную систему на обесточенном носителе. Привезете домой полные штаны живого эмоционального мнения… Если, конечно, не взорветесь, промедлив со сбросом материи-антиматерии.

Офисные товарищи сникли окончательно.

– А вы почему еще здесь?! – рявкнул он уже на экипаж Рады.

Девушки, вжав головы в плечи, попятились к выходу из дока, подгоняемые профессором.

– Спасибо! – от души поблагодарила Нисфорца, когда за ними сомкнулись пневмодвери. – Сами бы могли их отшить, – отмахнулся профессор. – Важные же люди, – замялаясь Маэрлена. – Неудобно было. – Это низшая офисная шушера на побегушках, которая бумажки и кофе носит, – самодовольно хмыкнул историк. – Важные знают меня лично, их бы такое представление не испугало. Важные, в конце концов, не стали бы читать вам вопросы, а полезли сами ковыряться в корабле. – Познакомите? – мило заулыбалась Амарантайн. – Если представится возможность, – ответил Эрих. – Кстати, про шаттл я говорил серьезно. – Серьезно? – встрепенулась Нисфорца. – Но… – Мне поручили найти того, кто все равно собирался на Иделин и заодно бы привел туда шаттл с грузом для НИИ ботаники и ксеноботаники, – пояснил он. – Ваше исчезновение настолько перепугало всех, что никого далеко не отправляют, и на Иделине всегда находится пара-тройка экипажей. Когда об этом еще не знали кураторы – было по десятку-полтора… Пообщаетесь, напроситесь к кому-нибудь, пока чинят Раду: до Ллурала, к старшим в исследовательский рейс, или прибейтесь к ксеноботаникам, им сейчас лишние руки не помешают. Лучше так, чем жить на базе в армейских условиях.

Экипажу Рады оставалось только проводить взглядом удаляющегося профессора и направиться к ближайшему настенному терминалу, чтобы узнать, как пройти к стыковочному узлу В4.

– Эрих мне нравится, – внезапно сообщила Туйон, не отрываясь от дисплея. – Эри-и-их? – удивленно протянула Амарантайн.

Титания вопросительно покосилась на сестру, но комментировать не стала. Ллуралены всегда мыслили по-особенному. Даже соседство с пятью более эмоциональными расами не сгладило различия в мышлении.

– А когда-то тебе не нравилось, что он непредсказуем, – вспомнила Маэрлена.

- Я начинаю понимать его, – пожала плечами ллуралена и замолчала. Человеческая раса обожала показывать себя не теми, кто они есть. Под вредностью и ворчливостью Туйон отчетливо видела грубоватую, но огромную заботу обо всех них, о спецкурсе, даже о кураторах. Он на их стороне. Во всех смыслах. Это располагало к нему.

Их и правда ждал шаттл с золотыми крыльями на бортах. Такими шаттлами укомплектовывали архангелы в качестве спасательных кораблей или использовали отдельно для коротких перелетов. Согласовав сам факт пилотирования ими шаттла, они вылетели и уже через полчаса садились по заданным координатам. Там они согласовали уже факт сдачи шаттла с грузом и отправились туда, где виднелись купола жилых модулей.

Иделин выглядел… как среднестатистическая планета Магикса. С голубым небом, зеленой травой, насекомыми нормальных размеров, и от укуса мелкой летучей козявки у Титании будет только зудящее красное пятнышко, а не паралич всей конечности с последующим отмиранием, если в течение пяти часов не ввести противоядие.

– Красота… – Амарантайн было мечтательно вздохнула, но опомнилась и отложила глубокие вдохи на пару минут позже, до момента привыкания к местной атмосфере. На базе и кораблях поддерживалась привычная домашняя двадцатипроцентная доля кислорода в воздухе, а на прародине человечества его было больше – почти двадцать три процента. Но ничего, современный человек полностью привыкает к иному составу пригодной для себя атмосферы от десяти минут до часа. Их раса страшна своей способностью адаптироваться под любые условия! В своем новом доме человечество перестроилось и на сутки на три часа длиннее, и на три процента кислорода меньше, привыкло терпеть космические перерузки. Появились и генетически закрепились новые защитные рефлексы, выработался иммунитет к малым концентрациям распространненных природных токсинов: то, что тысячу лет назад мгновенно свалило бы человека с тяжелым отравлением, сейчас заставит только поморщиться и потянуться в карман за комплексным антидотом.

Ближе к жилым модулям они увидели идущую им навстречу представительницу расы, которая была страшна своей токсичностью. Ллуралена была в форменном комбинезоне исследовательского спецкурса, но ботинки держала в руке, с удовольствием шагая по траве босыми ногами.

– Рада, – кивнула она им. Поприветствовала сразу весь экипаж корабля или рада их видеть? – Добрый день, – выбрала нейтральный ответ Нисфорца. – Поздравляю с возвращением, – продолжала ллуралена. – Позвольте узнать, имеет ли кто-нибудь из вас магические способности? Нисфорца переглянулась с остальными. Нет, заданный прямо в лоб вопрос ее не волновал: ллуралены – они такие, говорят сразу и без всяких рассусоливаний. Просто интересно, зачем ей такая информация. – Точно можем сказать только про двоих, – пожала плечами капитан Рады.

Незнакомка вопросительно шевельнула ушами.

– С остальными что-то происходит, но пока списываем на удачные совпадения, – добавила Нисфорца. – Я Али’с’Янгар, председатель клуба тех, кто желает познать и развить свои магические способности, – объяснилась ллуралена. – Ни разу не видела вас на собраниях. Вы были проинформированы о них? – Мы знали, только не попадали, – хмыкнула Титания. – Так сказать, находились далековато отсюда. – Никогда не поздно прийти, – ответила Янгар, отвлекаясь на заползшего на ступню красного жучка и задумчиво шевеля пальцами ног. Пальцы были длинные, подвижные, ненамного короче, чем на руках: древолазающие лягуши раввакры, предки ллураленов, остались не так уж и далеко позади на тропе эволюции. – И как строятся собрания клуба? – полюбопытствовала Амарантайн. – Обмен опытом проб и ошибок, – Янгар, потеряв интерес к жуку, достала падд и принялась что-то просматривать. – А единая база знаний, на которую опираться? – судя по тону Маэрлены, собрания сразу потеряли ценность в ее глазах. Обмен догадками и выводами – это обмен ошибками и заблуждениями! – Единой базе знаний официально запрещено заниматься с нами магией, – сердито встопорщила волосы ллуралена.

Экипаж Рады непонимающе переглянулся.

– Мы правда не в курсе, – ответила за всех Титания. – Поясни, пожалуйста, чтобы мы больше никому не задали этот глупый вопрос.

Грамотный подход к любому ллуралену: объясни ему целесообразность и логичность своих намерений, и он тебе поможет. И на Янгар это сработало.

– Знаете ли вы что-нибудь о случае из прошлого года, когда Эриха отстраняли от работы в Магиксе?

Девушки помолчали, вспоминая. Слышали, что Эрих, демонстрируя свой непокорный характер, где-то перегнул палку.

– В курсе лишь только самого факта отстранения, – решила ответить Туйон. – Эрих помогал пробуждать магию в себе. Знаете ли вы, в каких ситуациях она чаще всего просыпается? – Стихийно, – выпалила Маэрлена, припоминая давнюю видеоконференцию. – Слишком размытое определение, – отрицательно качнула головой Янгар. – В большинстве случаев магическое ядро активизируется в экстремальной ситуации, когда человек надеется на что угодно, хоть на что-нибудь, даже на самое невероятное стечение обстоятельств. На чудо. И чудо происходит.

Титания ахнула, прижимая ко рту ладонь. Кажется, фее металлокинеза такой сценарий был более чем знаком.

- Чтобы спровоцировать активацию спящего магического ядра, нужно подстроить опасную ситуацию.

Ллуралена замолчала, предлагая собеседникам догадаться самостоятельно.

– И что?... – задумчиво протянула Нисфорца, явно чего-то недопонимая. – Что не так? Ситуация же подстроенная, все под контролем. Ядру что, не все равно? – Магию формирует наше сознание, – объяснила Янгар. – Мы не разыгрываем спектакли для ядра. В то, что опасность настоящая, должны искренне поверить мы сами, ни на секунду не допуская мысли, что все это подстроено, и на самом деле ничего страшного не произойдет. Вы должны ни о чем не подозревать, по-настоящему верить в реальность происходящего и искренне надеяться на чудо – это и пробудит магическое ядро.

Нисфорца кивнула, показывая, что уловила мысль.

– Мы живем без мистики и магии, и не умеем надеяться на чудеса. Ваш мозг неосознанно воззовет к магии только в самом крайнем случае, когда ваше положение – хуже некуда.

Ллуралена выдержала паузу, чтобы слушатели осмыслили сказанное, наверное, где-то в самой глубине своей загадочной ллураленской души наслаждаясь лицами людей, на которых медленно проявлялось понимание и… ужас.

– Требовалась такая ситуация, где кандидату предоставлялось либо пробудить магию самому, либо погибнуть или серьезно пострадать. – Покушения на убийство! Это же какие тюремные сроки за такое положены… – ахнула Маэрлена.

Янгар невесело кивнула.

– Все сами выражали добровольное согласие и знали, на что идут. Не всем давал согласие сам Эрих. Но восьмая по счету испытуемая дар не пробудила, пострадала, родители затеяли судебное разбирательство и Эриха взяли под стражу. – Как же Эриху удалось отмазаться? – спросила Маэрлена. В свете всего происходящего на территориях Магикса такой способ разбудить свой дар не казался ужасным. Человекоядная грязевая лужа, бесследно исчезнувший экипаж, разумные сущности растений, говорящая нейтронная звезда, убивающая корабельные двигатели. Но прекрасно понимала родителей: дочери подстроили смертельную опасность! Засудить всех, а доченьку больше никуда не отпускать! – Не удалось доказать. Испытуемые пробуждали дар в ситуациях, происходивших так естественно, что никаких следов вмешательства не находили. Велись только разговоры о том, что однажды приключится беда, и мы должны разбудить в себе силы. Скорее всего, Эрих настраивал нас психологически, и мы сами подсознательно искали опасность… Одним словом, мы ничего не знаем, верните нам профессора, мы вообще не можем без него работать, – объяснила ллуралена, недобро прищурившись. – В итоге руководство программы исследования Магикса подключило деньги и связи, и Эриха вернули к нам оправданным, с одним условием: занимаемся магией как хотим, но без него.

Ага, конец этой истории они уже слышали. Старший спецкурс, будучи тогда еще единственным, бастовал, отвергая всех присланных Эриху на замену. Может, академик с доцентами и правда оказались не столь компетентными в вопросах Магикса. Может… Или спецкурс, дружно выгородивший своего профессора перед следствием, просто из принципа отказывался от других историков, чтобы программа исследования Магикса оказалась под угрозой срыва, и у организаторов не было другого выхода, кроме как вытаскивать из тюрьмы Эриха.

Янгар молчала.

Девушки тоже думали о своем.

Титания заново переживала свое первое превращение в фею – крушение звездолета, обрушение в воду прогулочного подвесного моста, и она, невредимая, воспарившая вверх в ослепительно-голубом сиянии.

Нисфорца вспоминала, как видела во сне, что раздвигает нити звездного света, освобождая путь сигналу бедствия, и в эти минуты он пробился достаточно далеко, чтобы его получили на Зефире.

Туйон думала, что не так уж и мало в ней человеческого, если перед хищником она все-таки понадеялась на чудо, а не на оружие, не на силу киборгских протезов и не на убийственный ллураленский яд.

Амарантайн все еще не забыла, как мурлыкал насмерть перепугавший ее ахтон.

Маэрлена… У Маэрлены в голове вставала на место еще одна деталь головоломки. Эрих, говоривший про вооруженный конфликт, не приснился Амарантайн однажды ясной теплой ночью на цветочной планете. Когда придет время, вот она – сторона, которая будет отстаивать Магикс.

– Залетайте на собрания клуба, если будет возможность, – прервала молчание Янгар, отряхивая ноги и натягивая ботинки. – Они проводятся каждый раз, когда в числе дня месяца есть цифра четыре. С Эрихом или без – у нас уже достаточно собственного опыта для самостоятельного развития…

Девушки возобновили движение к куполам жилых модулей. Было видно, как за ними снуют туда-сюда люди в темно-зеленой рабочей форме ксеноботаников, возводят конструкции из прозрачного материала.

Однако приблизиться к ксеноботаникам им опять не дали: Туйон вдруг понесло куда-то в сторону. Экипаж Рады по инерции повернул за своим механиком и увидел, что навстречу ей спешит еще одна девушка со старшего спецкурса. Человеческая, но с небольшой примесью ихтинской крови: волосы, заплетенные в мелкие косички, были от природы зелеными, а на сероватой коже слабо просматривался характерный узор из полос и пятен. Темно-бирюзовая ломаная линия в левой части лица, уходившая под волосы, отмечала границы синтетической вставки – девушка была киборгизирована.

– Я желаю снова получить то, что запрашивала у тебя в прошлый раз, – обратилась к ней Туйон. – Хоть сейчас. Даже со свежими обновлениями, – кивнула ей девушка.

Она извлекла из кармана комбинезона кабель, тряхнула головой, откидывая косички назад, воткнула его в висок и протянула Туйон другой конец. Соединившись, они уселись на траву и уставились в одну точку, сосредотачиваясь на передаче информации.

– Привет, – поздоровалась Нисфорца. – Привет, – подняла глаза девушка. – Я Рамалла. Мы очень переживали за вас. Наверное, не я буду первая, кто скажет, что рад вашему возвращению? – Только что слышали похожее от Янгар, – хмыкнула Титания. – Понятно. Вы решили, что будете делать, пока чинят корабль? – спросила Рамалла. – Как раз прилетели решать, – ответила Маэрлена, стараясь говорить о главном: большая часть мыслей собеседницы была где-то внутри ее киборгских баз данных. – Нас отправляют на Альденну-5. За тысячелетие планета слегка отдалилась от своего солнца, а у нас еще участок в полярной зоне, так что никаких нудных сборов образцов растений – там сплошной снег. Развеетесь. Мой экипаж однозначно не будет против компании.

Девушки переглянулись между собой и отступили немного назад.

– Давайте полетим! – заявила Титания. – Задолбало траву в пробирки собирать! – Я бы посмотрела, как старшие работают – такого шанса больше не будет, – пожала плечами Маэрлена. – Я хочу познакомиться с кем-нибудь, а то никого со спецкурсов близко не знаем, – робко улыбнулась Амарантайн. – Стоило бы слетать домой за новыми паддами и коммами, но если никто из нас не полетит домой, можем довогориться через других, – Нисфорца пожала плечами, поворачиваясь к Туйон.

Ллуралена промедлила с ответом, занятая передачей информации. Это требовало сосредоточения. Для обращения к технической части мозга нужно было определенное мыслительное усилие. Искусственный блок памяти был компьютером, с той разницей, что для взаимодействия с ним мозг не отдавал сигналы нажимать пальцами кнопки и не обрабатывал зрительную информацию от глаз, смотревших на экран – он был подсоединен напрямую: к нервам, к рецепторам. Как ни старались ученые, внутренний компьютер не становился полноценной частью мозга, для обращения к нему все еще требовались дополнительные действия. Зато компьютер, подключенный напрямую к нервам, давал возможность переводить в цифровой вид картинки из воображения, запоминать сны и галлюцинации, записывать запахи, ощущения. Точнее, не запахи и ощущения, а реакцию на них, и мог воздействовать на определенные участки мозга, чтобы обладатель такого компьютера ощутил их заново. Подобный компьютер в голове (или, если мозг оставался целым – в грудной клетке, с протянутыми через позвоночник искусственными нервными волокнами) влиял на психику, отравлял организм своими техническими составляющими, но он дарил киборгам возможность слияния сознаний – самые настоящие телепатические способности.

– Я всегда согласна, если приглашают на Эвергрин, – наконец ответила ллуралена.

Девчонки переглянулись. Эвергрин?... Эвергрин. Эвергрин!!! Конечно, они летят!

«Эвергрин» переводился с одного из старых человеческих языков как «Вечнозеленый». Кто-то нарисовал на серых бортах нефилима изящную зеленую ветвь. Трое членов экипажа были зеленоволосы, один – зеленоглаз, а светловолосому и сероглазому механику, чтобы не выбивался, застежки комбинезона сделали зелеными.

– Сейчас на Аллатир. Дозаказываем провизию с учетом вашего присутствия. Стандартное снаряжение для высадки берите свое, включая скафандры, – деловито распоряжался капитан-пилот Ханс – рослый, худощавый парень с медно-рыжими волосами, сохранившими от предков легкую пирренистую полосатость.

Экипаж Эвергрина весь причислялся к человеческой расе и носил человеческие фамилии, но чистым человеком никто не был. Навигатором была уже знакомая им Рамалла ихтинских кровей, пилот Ханс был в дальнем родстве с пирренами, разрез глаз и уши механика Амеля еще сохраняли горуйскую форму. Темная шоколадная кожа и линия роста светло-зеленых волос выдавали в медике Юнне уже не столь далекие ллураленские корни. Больше всего инопланетной крови было у аналитика Даймонда, очень красивого парня с горуйскими предками в четвертом или пятом поколении, когда человеческие гены только-только начинают пересиливать инопланетные.

– Нам бы еще с домом связаться, а то так забегались… – успела ввернуть Нисфорца. – Амель все устроит, – пообещала Юнна, ныряя в свой медотсек – пристегиваться к рабочему месту перед взлетом, и Эвергрин взмыл в небо.

Амель не подвел: сразу после стыковки потащил их куда-то на верхние уровни, и вскоре уже уверенно нажимал кнопку открытия бронированной пневмодвери в комм-центр базы.

Девчонки робко шагнули внутрь, оглядывая длинные ряды компьютерных терминалов, из которых работали только три, а из персонала в наличии имелась скучавшая за какими-то графиками мужская спина, в которой они, приблизившись, опознали начальника базы Виктора Хайгера. Все-таки время мирное, космос тихий и все свои, о прилетающих важных гостях известно заранее, Нальфин-5 оповещает о залетающих в червоточину, а со стыковкой прилетающих-улетающих спецкурсников справляется ИИ.

Мужчина развернулся, вопросительно уставившись на них.

– Товарищ командир, войдите в положение, – начал Амель, жалобно моргая большими грустными горуйскими глазами. – Девушки шестьдесят четыре дня не имели возможности поговорить с домом, падды и коммы пали жертвой космической… – Двадцать минут каждой, – перебил начальник, активируя командой со своего терминала пять соседних и вводя какие-то коды. Зачерпнув графики в рабочий падд, он деактивировал свой терминал и удалился. – Если у кого-нибудь останется минутка – дадите мне поболтать? – поинтересовался Амель.

Девушки отмерли и поспешили занять места у терминалов.

– Мы же, получается, в центре управления базой, – задумалась Маэрлена. – Если мы решим захватить базу, то можно тоже сделать жалобные глаза и заполучить комм-центр в полное распоряжение? – Вряд ли, – хмыкнула Титания. – Если начальник базы так запросто пускает сюда посторонних, значит, все защищено паролями и кодами доступа. – Меня больше удивляет его сговорчивость, – сказала Нисфорца. – Он всех так пускает? – Он неплохой человек – может войти в положение, если важно. Или если попрошу я, – пожал плечами Амель. – Я брат невесты племянника жены его дяди… В общем, я ему никто, но в действительно серьезных ситуациях могу приходить и делать жалобные глаза.

Девушки молча приняли к сведению, ожидая, пока там, за сотни тысяч световых лет, ответят на их вызовы.

Комментарий к Глава 20. Найти в себе силы https://vk.com/photo-165038256_456239204

====== Глава 21. Вечнозеленые ======

Эвергрин, укомплектованный двойной порцией исследователей, завершал последние приготовления. Корабль был идентичен Раде во всем, кроме названия и цвета обшивки, но перепутать их было невозможно. Над голоплатформой игрался аватар ИИ Котик, кают-компания была обклеена голографиями с высадок, одна из кают переоборудована в парник с местными, магиксовскими растениями. Юнна с гордостью показала цветы и некоторые съедобные растения, но, к сожалению, гостей на данный момент угостить нечем.

Когда корабль стартовал с базы и стало можно покинуть каюты после взлета, девушки вышли в кают-компанию.

Дальше, наверное, следовали бы неловкие попытки завязать разговор, но тут Маэрлена узрела в висящих над голоплатформой окнах свои собственные слова. Их старый отчет о Циале-4, чей-то другой об Эритее-3, и сзади них папка, содержащая еще около двух сотен иконок файлов сотчетами.

– Вы вообще все отчеты изучаете?! – изумилась пиррена, которой в один момент стало понятно все. Старшие не маялись от безделья по пути на новое место, когда работать еще не с чем – они скачивали чужие отчеты. Старшие не делали выводов на основании исследования одного маленького клочка планеты – они сопоставляли данные с ситуацией в Магиксе в целом. – Настала пора признаться, – повернулся к ним Ханс из пилотского кресла. – Мы прочитали самую последнюю версию отчета о том, как вы не долетели до Улорры-2, выдвинули несколько собственных гипотез и заманили вас на Эвергрин для получения дополнительных данных. У вас еще есть возможность вырубить нас из станнеров и развернуть корабль к базе… – Каких гипотез? – поинтересовалась Нисфорца, решив, что со станнерами всегда успеется. – И что вы придумали за час, до чего за столько дней не додумались мы, тринадцать членов экипажа Зефира и все наши кураторы? – подскочила Маэрлена. – Нам помогло наличие дополнительных сведений, изначально отсуствующих в общей базе данных по Магиксу, – хмыкнул Даймонд, заходя в кают-компанию. – Каких же?! – не поверила пиррена. – Главная культурная ценность вашего народа, моя дорогая пирренская коллега. Легенды и мифы, – ухмыльнулся парень. – Они не включены в нашу базу исторических сведений, потому что там много вымысла и расхождений, но передавались в моей семье из поколения в поколение. Мой магиксовский прародитель был принцем волшебного государства и находился в родстве с кучей других королевских семей, чем особенно гордится человеческая линия моих предков и усердно вдалбливает это в головы потомков.

Маэрлена кивнула, вспоминая кое-что. Некоторые потомки магиксовской аристократии были до сих пор сильно озабочены своей родословной. В прошлом было полно ортодоксальных королевских семей, соблюдавших чистоту и голубизну крови, вступая в браки только с другими наследниками королевских фамилий, но статус королевских потомков не давал им ничего, кроме завышенного чувства собственной важности и генетических дефектов из-за близкородственных браков. Но рано или поздно в каждой семье наступал день, когда единственный наследник сбегал и вступал в брак по любви, прерывая череду бессмысленной чистокровности. Даймонд вполне мог быть потомком одной из двух последних семей, которые прервали линию чистоты крови восемьдесят и пятьдесят лет назад – Розены или Стоуны.

- И из всей этой кучи знаний мне пригодилось лишь то, что мать того самого принца происходила из королевской династии Медоры-1…

– Еще примечательнее то, что фамилию королей Медоры-1 носит Ханс, но о своем возможном родстве с королями Магикса понятия не имел, пока не познакомился с Даймондом, – вклинилась Юнна, проходя в кают-компанию и расставляя на голоплатформенном столе чашки и коробочки со сладостями. – Садитесь, будем обмениваться сведениями.

Пока медик «вечнозеленых» разливала чай перед тесно усевшейся компанией, Даймонд снова активировал голоплатформу, порылся в приложениях и вывел на проектор программку для рисования и вычисления схем солнечных и планетных систем, которые применялись тактиками и навигаторами для планирования маршрутов, маневров и тому подобного.

– Это звезда Медора, – ткнул он в центр рабочего поля программы, которая сразу же зажгла звезду в темном космосе и подписала рядом название. – Это Медора-1, – продолжал он, намечая пальцем расположение планеты, программа тут же ее подписала и прочертила пунктир орбиты вращения вокруг звезды. – Медора-2, здоровая такая… (программа раздула в размерах вторую планету), – Медора-3, Медора-4, Медора-5, и еще какие-то там… Первые четыре планеты очень интересно гравитационно влияли друг на друга, так, что вращались вокруг своего солнца с одинаковым интервалом и были выстроены практически в одну линию. Постоянное близкое расположение друг к другу потом всем аукнулось…

Он пририсовал Медоре-1 луну с тоненьким пунктиром околопланетной орбиты, кликом запустил вращение всей системы и начал рассказ.

– До Великого Переселения было лет семьсот, магиксовских, конечно, у меня все время будет в магиксовских, иначе я окончательно запутаюсь – когда вон та здоровенная Медора-2 достила определенных высот в техническом развитии и решила, что ее техническая мощь достаточна, чтобы попаразитировать на соседях.

Девушки почему-то представили себе, как вооруженные древними огнестрельными ружьями люди нападают на дикое волосатое племя в шкурах и с дубинами. У Туйон нарисовавшаяся в голове картинка оказалась ближе к истине: если сопоставить даты, «бог грома на железной птице» завез на Ллурал технологии почти на тысячу лет раньше описанных событий. За семьсот лет до Переселения человеческая цивилизация убивала друг друга как минимум из лазерного оружия, устраивая орбитальные бомбардировки с военных крейсеров. Да что там человеческая – в те годы уже даже ллуралены летали в космосе.

- И с достаточно внушительной технической мощью, чтобы остальные побоялись вступиться… – поразмыслив, добавил Даймонд. – Техническая промышленность, а своих ресурсов становится маловато, ну, сами понимаете… Лет через пятьдесят захвачена и Медора-1. Лет еще через пятьдесят… хотя, пожалуй, лучше десять или двадцать…

– Ничего себе, разброс, – нахмурилась Титания. – А поконкретнее можно? – Да не заморачивайся с датами! Одно десятилетие или пять – вообще неважно, если с тех пор прошло сто семьдесят десятилетий! Эти события успели превратиться в полусказочные истории и обрасти вымышленными подробностями… – отмахнулся он. – В общем, лет через пятьдесят, десять или двадцать в ситуацию неожиданно вмешивается энергетик, дружный с наследником королевской династии Медоры-1, и организует восстание.

Ага! «Совершенно осознанно переехала в систему Медоры и применила свойства своей аномалии для разрешения человеческого конфликта» – это и есть встреченная ими разумная нейтронная звезда! Девушки задумались, пытаясь представить, как целая звезда, к которой даже подлететь нельзя, могла дружить с человеком. И особенно, каким образом она смогла организовать человеческое восстание.

– Вы чего такие озадаченные? – удивился рассказчик.

Амарантайн поделилась своими соображениями.

– А-а-а, нет, там не сама звезда, – понял Даймонд. – Звезда являлась только материнским Источником этого энергетика, а сам энергетик был меньше, более приемлемых для человека размеров и мощности. Не знаю, как энергетическая форма жизни оказалась замешана в людских конфликтах… Но оказалась замешана, и просто приволокла на орбиту Медоры-1 свой Источник. – А электромагнитная аномалия нейтрализовала все технические преимущества захватчиков, – догадалась Маэрлена. – И уравняла шансы обеих сторон, – подхватила Нисфорца. Даймонд кивнул. – Да. Остальное доделали сами люди: голыми руками расправились с захватчиками. Медора-2 потом вообще лишилась всех своих завоеваний. «Детей» звезды впоследствии стало четверо, а сама звезда так и осталась на орбите. В дошедшем до меня рассказе она носила название «Звезды Битвы»: загорается в разгар великих сражений и приносит мир…

Он дорисовал в макете еще один спутник. «Медора-1/2» – подписала программа.

– Название, небось, придумали после Переселения, – хмыкнула Юнна. – Хотя бы потому, что исторически зафиксированное сражение с участием Звезды было всего одно.

- И вот Даймонд взбудоражил нас всех этой загадкой, – подытожил незаметно подошедший Амель. – Когда «Звезда битвы» из его древних сказочек внезапно заговорила с современным кораблем.

Нисфорца только сейчас поняла, что они все сидят, уставившись на проецируемую картинку, а на них с разных сторон глазеет весь экипаж «вечнозеленых». Даже пилот с навигатором отвлеклись от управления и смотрят на них с мостика. Словно чего-то ждут. Чего?

– Вы же не думаете, что в нас вселились эти четыре энергетика, – без задней мысли предположила Амарантайн. Нет, ну правда! Они видели, что творит «подселенец» с Валентайном. За пятьдесят четыре дня на маленьком корабле они бы точно заметили, что с товарищами по команде что-то не так! – Выяснить бы для начала, выжили ли они, – задумалась Маэрлена. – Впрочем, если Эрих относит Медору-1/2 к недраконовой магии, не тронутой проклятием, то они вполне могли уцелеть… – А ведь это облегчает нам задачу! – оживилась Титания, до сих пор обиженная, что их уникальный разговор со звездой нечем доказать. – К самой Медоре-1/2 не подобраться из-за аномалии, но раз ее порождение общалось с людьми, то сможем и мы? – Вот-вот, – закивала Рамалла. – Мы задумались над этим. – И о том, что они могли в нас вселиться? – спросила Амарантайн. – И об этом тоже, – хихикнула Юнна. – Но другая гипотеза кажется нам более вероятной. Скажите, как именно с вами заговорили?

- Через передатчик корабля, как же еще, – удивилась Нисфорца. – Сначала нам кодировали текстовые сообщения, а потом мы догадались отключить фильтр посторонних радиошумов, и услышали… прямо скажем…

– Живой голос, – подхватила Маэрлена. – С интонациями? – уцепился за подробности капитан. Пиррена, подумав, кивнула. С ними говорил голос, который мог быть сдержанным на эмоции, но вполне живым. – А произношение? – Хриплое, как будто из помех, – пожала плечами Нисфорца. – Нет-нет, – нетерпеливо перебил Ханс. – Язык. Акцент.

Они задумались.

За семь с половиной ллуральских столетий звучание человеческого языка изменилось: другое произношение, скорость речи. Кинохронику времен Великого Переселения дети проходят еще в начальной школе – человечество на этих старых записях так медленно, старомодно разговаривает…

Они паниковали, пытаясь понять, что с их кораблем, и не обратили внимания на одну деталь, точнее, ее отсутствие…

- С нами общались на современном ллуральском языке! – подскочила Титания, опрокинув чашку Маэрлены. – Вы хотите сказать, что контакт кто-то сфальсифицировал?! Но кому удалось, если никто не может туда подобраться?

– Нет, напротив, – покачал головой Амель. – Подобраться туда могут только энергетики. – Это и было нашей самой основной гипотезой, – объяснил Даймонд. – Передачи с базы не доходят. Корабли в той системе еще не летают. Однако «Звезда битвы» разговаривает на современном ллуральском языке… – Мы могли догадаться об этом информаторе гораздо раньше, – огорчилась Нисфорца. Даже не зная, с кем они говорили, можно было заподозрить неладное: откуда собеседник, чем бы он ни был, получил современную языковую базу?

- Вот, – кивнул Ханс. – Минимум один из четверки энергетиков дожил до наших дней и снабжает свой Источник свежайшими сведениями о современном человечестве. У него точно сохранился навык общения с людьми, и… вероятнее всего, он прячется где-то на базе или в кого-то вселился, чтобы наблюдать за нами. И достаточно давно, чтобы перенять наш язык и насобирать информации. Понимаете? Где-то совсем рядом с нами скрывается древнее существо, способное рассказать, что здесь происходило в последнее тысячелетие! Способное подтвердить ваш контакт с Медорой-1/2!

– Мы хотим найти его, – объявил Даймонд. – Вы с нами?

Конечно, да!

Через несколько часов «Вечнозеленый» уже снижался над вечнохолодными зонами Альденны-5 – Криота, предварительно изучив рельеф выделенного им сектора. Местность была во всех смыслах неудобная, да и планета коварная: мало того, что у нее было непредсказуемое магнитное поле, так еще и за тысячелетие орбита немного сместилась. Но трудности им не страшны: кораблем управляет опытный старший спецкурс! Они находятся в Магиксе второй год и до сих пор живы – не упадет же у них корабль на ровном месте?

Корабль качнулся, и Титания с Хансом дружно помянули тхиярву, глядя на показания приборов. Угол снижения стремительно рос, невзирая на усилия пилота. Магнитное искажение неумолимо тянуло вниз. Кажется, корабль на ровном месте все же упадет.

Юнна и Амарантайн хором взвизгнули, одна – по корабельной связи из медотсека, вторая – с голоплатформенного диванчика.

Через минуту в машинном горестно взвыли Амель и тревожная сирена, сигналящая о том, что температура раскалившейся в атмосфере обшивки превышала все допустимые нормы.

Корабль сильно трясло. Полет было не выправить. Их ждет крушение!

– Ханс! – крикнула Нисфорца. Он же капитан, он должен что-нибудь сделать!

Рыжий капитан-пилот очнулся от задумчивого оцепенения и махом вырубил все звуковые оповещения.

– Эвергрин, – произнес он одно-единственное слово по общекорабельной связи.

Даймонд, пристегнутый рядом с девушками на голоплатформенном диванчике, бледный, встревоженный, но не паникующий, вскинул голову и зажмурился. Рамалла и Ханс в своих креслах повторили движение.

Нисфорца уже приготовилась к неминуемой гибели и вдруг ощутила… ощутила… нечто, чему не было названия. Упругая, плотная, незримая волна прокатилась по кораблю. Воздух словно сделался вязким, замедляя припадочную тряску звездолета.

Эвергринский аналитик резко распахнул пылающие изумрудным пламенем глаза. Над Хансом висело насыщенное желтое свечение, темно-зеленая дымка стелилась по полу от Рамаллы.

Нисфорца с тихим вскриком уставилась на свои руки, где по кровеносным сосудам, просвечивающим под нежной загорелой кожей, бежали искры золотистого света.

Слева послышался щелчок отстегиваемого ремня безопасности. Очки на Титании меняли цвет и форму, превращаясь в ярко-голубые, те самые. Фея металлокинеза плавно воспарила над кают-компанией, обволакивая пространство путами ярчайшего голубого света. Лицо ее было отрешенным: похоже, Титания не осознавала, что делает.

Эвергрин мягко, почти невесомо коснулся поверхности, зарываясь в пушистую снежную перину по самые внешние камеры, проскользил днищем десяток метров и замер.

Титания плавно коснулась ногами пола и упала навзничь.

– Посадка завершена. Можно возвращаться к своим обязанностям, – озвучил уставную фразу Ханс, отстегивая ремни безопасности, и подбежал к Титании, лежавшей без движения. – Медотсек, медика на мостик! – приказал он. – Что произошло? – спросила Маэрлена. – В снег сели, – меланхолично отозвалась Рамалла, глядя на затянутые мутью обзорные экраны. Раскалившаяся обшивка протапливала вокруг корабля снег, и внешние камеры запотели от водяного пара. – Да нет же, как именно мы сели? – воскликнула Амарантайн.

Вбежавшую в кают-компанию Юнну в сверкающем оранжевом коротком платьице встретили озадаченными взглядами, пока не разглядели за спиной крохотные прозрачные крылышки, сообразив, что это тоже какая-то трансформация. Заметив на себе взгляды, Юнна только встряхнулась, сбрасывая с себя блестящее оранжевое платье, как дымку, под которым каким-то образом проявился привычный форменный комбинезон, и занялась Титанией.

– Мы обратились к магии, – подал голос Даймонд, тяжело поднимаясь с места. – Не к каким-то своим конкретным способностям и задаткам, а просто к магии вокруг нас. Видимо, магия решила, что лучше всего подействовать через Титанию, но для нее это оказалось нелегко.

Послышалось шипение автоиньектора, и очнувшаяся Титания села, цепляясь за Юнну, недоуменно оглядываясь и плохо понимая, что она делала на полу.

– А поконкретнее? – переспросила Маэрлена Даймонда. – Что вы сделали, чтобы так случилось? – Понадеялись на чудо. Магия активируется верой. Мы не осознаем механизм произошедшего, просто искренне верим, – пожал плечами Ханс, отворачиваясь к панели управления и вызывая на экран данные о положении корабля, перелистывая изображения с камер, тщетно пытаясь найти не покрывшуюся замерзшим водяным паром. – Что происходит? Как сели? – послышался голос Амеля. – Это я у тебя спрашиваю. Машинное, состояние? – тут же отвлекся на него Ханс. – У меня в машинном плазмопровод лопнул, надо отключать варп-реактор и переваривать этот участок… – А, ерунда, – капитан вечнозеленых расслабился. – Переключим жизнеобеспечение на реактор от флаера и спокойно починимся. А насчет того, как сели мы…

Внешние микрофоны вдруг донесли снаружи какой-то скрип, стук, переходящий в хруст… треск!!!

Звездолет снова тряхнуло, и он провалился куда-то в темноту, переворачиваясь на бок. Всех бросило в сторону, на переборки. Ханс в прыжке уцепился за подлокотник пилотского кресла, подтянулся и разом врубил двигатели. Секунд через десять многострадальный корабль снова дернулся, теперь уже от гравистабилизаторов, затормозивших возле самой поверхности.

Запоздало заорала сирена и включились красные полосы на стенах.

Чудом удержавшийся в кресле Ханс снова отключил звук и устало откинулся назад.

Из угла на нетвердых ногах приковыляла Рамалла, плюхаясь в навигаторское кресло и по-новому запрашивая хоть какие-нибудь данные, проливающие свет на произошедшее.

– Машинное, – позвал капитан, оглядываясь на кучу-малу в углу. – Состояние?

Ответа не последовало.

– Амель! – вполошился Даймонд. Он тут же выкарабкался из-под Маэрлены и убежал вниз. – Я пойду готовить медотсек, – вздохнула Юнна и тоже побрела вниз.

Экипаж Рады, наконец, принял сидячее положение и уставился на оставшихся на мостике Ханса и Рамаллу. Когда они соглашались скоротать время с Эвергрином, стоило бы вспомнить о том, что этот экипаж имеет репутацию не только одного из лучших на старшем спецкурсе, но и отчаянных сорвиголов. Ну, так думали Нисфорца, Маэрлена и Туйон. Титании после серьезной магической перегрузки вообще плохо думалось. Амарантайн больше интересовало то, почему в машинное бросился именно Даймонд. Маленький экипаж, два парня, горуйские гены…?

– Команда, – объявил Ханс всему кораблю. – Магнитное поле планеты изменило траекторию нашей посадки. У нас получилось сесть без повреждений, но раскалившаяся обшивка протопила лед, и мы провалились куда-то еще. Бортовой компьютер не выявил никаких фатальных повреждений. Так что разбираемся с пострадавшими и выходим наружу смотреть, куда мы упали и как можно выбраться. – обернувшись на взволнованных девушек с Рады, он добавил: – Причин для паники нет. Всем в медотсек!

Бледную, шатающуюся Титанию тут же уложили на биокровать и провели над ней рамкой сканера. Юнна взглянула на результаты сканирования, зачем-то поводила вокруг портативным медсканером и надолго замолчала, задумавшись над данными. Амарантайн успела соскучиться, оглядеться, сообразить стянуть с полки дермальный регенератор и заняться кровоточащей ссадиной на скуле Рамаллы. Навигатор Эвергрина благодарно улыбнулась ей.

– Ну… – изрекла Юнна. – Назовем это… магическим истощением? Ты же раньше не поднимала магией космические корабли?

Титания слабо кивнула.

– Никаких повреждений и отклонений, кроме общего упадка сил. Отдохни, поешь, – пожала плечами медик Эвергрина. – День не работаешь, а там посмотрим по твоему состоянию.

Дверь медотсека отъехала в сторону, пропуская Даймонда, несущего Амеля на руках.

– Ой, наконец-то нормального и понятного больного принесли! – обрадовалась Юнна, помогая уложить пациента на соседнюю биокровать. Механик «зелененьких» выглядел хуже некуда: на виске кровоточила ссадина, разбавляя белизну волос багрянцем, взгляд был мутным и расфокусированным. Рукава до локтя были довольно сильно сожжены, но… кожа рук в этих местах даже не покраснела? Опять какая-то магия?

Юнна запустила рамку медсканера и засуетилась, обкалывая Амеля обезболивающими.

– Легкое сотрясение мозга, ссадины и ушибы, – забормотала она. – Приговариваю тебя к недельному заключению в медотсеке! – Лечить будем зеленкой, чтобы ты стал вечнозеленым! – заявил стоявший у дверей Ханс, и эвергринский экипаж дружно заржал.

По лицу больного было понятно, что он закатил бы глаза, если бы не сотрясение мозга.

Титании помогли подняться и повели в каюту. На освободившуюся биокровать тут же улегся Ханс, растолкав девчонок.

– Мне надо в машинное, смотреть, что там с плазмопроводом, – оправдался он, сам себе активируя рамку сканера. – Я успел возвести силовое поле вокруг поврежденного участка, – вяло пробормотал Амель. – Кому-то надо его чинить. В ближайшие семь дней ты к работе не годен. – Тогда после Ханса просканируйте меня, и я займусь этим.

Вечнозеленые, включая пострадавшего механика, повернулись к Туйон. Они взяли девчат для того, чтобы уточнить некоторые детали контакта с Медорой-1/2, да свозить развеяться после пережитого, но…

– Хорошо, – после секундного раздумия согласился Ханс.

Отсканировавшись и не выявив у себя ничего серьезнее ушибов, они подняли заслоны на иллюминаторах, убедились, что вокруг нет ничего опасного, и вскоре выбрались наружу в легких наземных скафандрах.

Эвергрин одной опорой встал на глыбу льда, из-за чего шатко кренился на бок. Их окружала огромная ледяная пещера с идеально круглыми сводами. В пролом, образовавшийся почти в самой верхней точке ледяного купола, пробивался тусклый дневной свет.

Нисфорца по привычке обошла кругом корабль, осматривая его, и, только столкнувшись с Хансом, обходившим так же с другой стороны, вспомнила, что это не Рада. Ханс понимающе усмехнулся.

– Ничего, – сказал он. – Быстро починимся и вылетим через ту же дыру. – Я бы рассмотрел возможность остаться тут, чтобы снаружи нас не занесло снегом. Помните, как мы тогда откапывались, чтобы взлететь? – возразил Даймонд, неловко удерживая в скафандровых перчатках падд. – Нам и без корабля есть, что откапывать: на нашем участке исследования располагался Храм Стихий, а рядом монастырь.

Маэрлена внимательнее пригляделась к обломкам льда, за которыми темнели какие-то подозрительно правильные вертикальные камни. И до нее дошло.

– А какого-нибудь, например, силового поля над этим храмом не было?

Даймонд повнимательнее вчитался в падд, всмотрелся в ту же сторону, что и Маэрлена, и хлопнул себя перчаткой по шлему.

– Тогда так, – оживился Ханс. – Мы с Рамаллой выталкиваем флаер, на всякий случай осматриваем пролом и то, что рядом с ним наверху. Ты с девчонками осматриваешь те строения и определяешь фронт работ. Комментарий к Глава 21. Вечнозеленые https://vk.com/photo-165038256_456239206

====== Глава 22. Камни ======

Ввалившаяся на корабль орава застала в кают-компании уже не столь бледную Титанию, под бдительным взглядом бортового медика попивающую чай со сладостями. Туйон сидела там же, потягивая сок из одноразовой биоразлагаемой коробочки.

– Уже починила, что ли? – удивилась Амарантайн. – Нет. Требуется личный код капитана или первого помощника для отключения главного реактора и запуска резервного, – ответила ллуралена. – Как ты? – спросила Маэрлена Титанию.

Фея металлокинеза покачала головой.

– Я как будто стала частью потока огромной силы. И почувствовала, что могу его направить… – Очень хочется позвонить Эриху, – призналась Юнна. – Но угрозы жизни и здоровью нет, да и связь в этой яме наверняка не работает…

Экипаж Рады замер.

– Уже работает! – возразил Ханс, вваливаясь в кают-компанию вслед за Рамаллой. – Мы трансивер сверху воткнули… вы чего такие бледные?

Девушки дружно замотали головами.

– Да ловит там все! – заверил их Ханс, в доказательство своих слов открывая с голопанели настройки и демонстрируя индикатор сигнала. – Даймонд, что с храмом? – Большое и сложное здание, хорошо сохранилось. На изучение может уйти не один день, так что логичнее вытаскивать на исследование всех свободных членов команды и делиться на группы, – отрапортовал аналитик. – Отлично. Туйон? – Готова приступить к основному ремонту, система ждет приказа капитана или первого помощника, – отозвалась ллуралена. – Может, хочешь идти с исследовательскими группами?

Туйон неопределенно повела плечами. Не особо хочет. Ллуралены не жаловали холод, даже если выход наружу предстоял в скафандре с подогревом.

– Хорошо, доверяю тебе ремонт, – не стал настаивать Ханс. – Пострадавшие остаются под надзором обоих медиков, остальные собираются в развалины.

Закончив, он вопросительно поднял глаза на присутствующих.

– Принято! – хором отчеканили вечнозеленые. – Э-э-э, принято… – повторила Нисфорца, переглянувшись со своими. – Замечательно, – кивнул Ханс. – Идем собираться. – Идем собираться, обедаем, а потом заканчиваем собираться, – внесла поправки Рамалла. – А не как в прошлый раз. – Собирайтесь, а я приготовлю обед, – тут же вызвалась Юнна. – Принято, – одобрил Ханс, уходя из кают-компании и жестом показывая Туйон следовать за ним. Юнна уже показывала на холодильные ячейки Амарантайн, остающейся на корабле, а Маэрлене с Нисфорцей оставалось проследовать за Рамаллой, слегка завидуя скорости принятия решений.

Выбравшаяся из корабля Нисфорца нашла исследовательскую команду у грузового шлюза: недовольно бурчащий Даймонд вытаскивал из накренившегося звездолета разведзонды. Внутри была искусственная гравитация, притягивающая людей перпендикулярно к полу, а сразу за шлюзом угол направления силы тяжести менялся градусов на тридцать. Даймонду приходилось наклоняться, чтобы не упасть. – Весело тут у вас… – протянула Нисфорца, оглядывая представшую ее глазам картину. – Весело было, когда мы упали вверх ногами, – сердито пропыхтел Даймонд. – Еще веселее было переворачивать корабль и взлетать с загнутым на бок верхним стабилизатором! – добавил Ханс. – И часто у вас подобное происходит? – заинтересовалась Маэрлена. – Нестандартно приземляемся мы уже четвертый раз, – ответила ей подошедшая Рамалла. – У нас карма такая: ни рейса без происшествия. – Да ну, – не поверила Нисфорца. – Наверняка всему виной несоблюдение правил и техники безопасности? – Может быть, – не стал спорить Даймонд. – Да только здесь, у магов, судьба человека зависела от положения звезд в момент его рождения. Целая наука была – астрология. Вероятность исхода определенных событий задавали перебежавшие дорогу черные кошки, случайно разбитая посуда или насекомые в пище. События будущего предсказывались заранее, а самые сильные маги даже предопределяли судьбы других. – Да, мы на полном серьезе верим, что на территории Магикса нашу судьбу что-то предопределяет, – признался Ханс. – На территории Ллуральской Федерации все нормально. Как только попадаем в Магикс – в каждый вылет что-нибудь идет не так, как обычно. Мы даже немного обиделись, что Звезда битвы отправила в большое путешествие именно вас. При нашей-то «везучести». – Никому бы не пожелала такой везучести, – передернулась Маэрлена. – Судьба преподносит нам испытания, но дает выбраться из них, – философски заметила Рамалла. – Так сделаем же первый шаг к новому испытанию на нашем пути! – Самое время, – согласился Даймонд, который за время разговора успел активировать все зонды и нетерпеливо переминался с ноги на ногу, ожидая, когда они, наконец, пойдут исследовать Храм Стихий.

Разобрав себе падды, отслеживающие данные с зондов, компания пешком побрела к храму. Флаер обеспечивал энергией Эвергрин вместо отключенного главного двигателя.

Храм Стихий было сложно назвать развалинами или руинами. Закованное льдом, укрытое от ветров строение замечательно сохранилось, провалились лишь своды в одном большом зале, да рухнули декоративные боковые галереи. Нисфорца и Маэрлена крутили головами, насколько позволяли скафандры: за все время исследований это было для них первым материальным свидетельством того, что в Магиксе вообще жили люди. От каменной кладки буквально веяло древностью. Эти стены были старше первооткрытия Ллурала. – Пора разделиться, – объявил Даймонд, оказавшись на очередной развилке и сверившись с паддом. – Каждый за себя? – воодушевилась Рамалла. – Нет, давайте хотя бы на три группы! – заволновалась Маэрлена. – На две, – постановил Ханс. – Маэрлена идет с Даймондом, Нисфорца – со мной. Рамалла бродит по развалинам как хочет, но в составе одной из двух групп.

Рамалла, закатив глаза, демонстративно встала рядом с Даймондом.

– Проверяем карты и обязательное высадочное оснащение, – велел капитан. – И не выпускаем их из рук, – нервно хихикнула Нисфорца.

Ханс и Даймонд, включавшие на своем падде вчерашний скан с зонда, зафиксировавшего планировку помещений, с любопытством покосились на нее, но спрашивать не стали.

– Мы в порядке, – сообщил Даймонд и поманил вверенных ему девушек в боковое ответвление.

Ханс, пожав плечами, поманил Нисфорцу в противоположную сторону, подкручивая яркость фонаря.

Пару минут она еще слышала шутливую перепалку Даймонда и Рамаллы, пока позволяла мощность передатчиков, затем голоса в динамике стихли, остался лишь звук дыхания Ханса.

Потянулись безликие каменные коридоры. Пустые, иногда с деревянной трухой в углах, возможно, остатками мебели. Деревянная труха от бывших дверей попадалась в дверных проемах, ведущих в крохотные каменные кельи. Ханс деловито отмечал маршрут и подрисовывал подробности на предварительном скане: зонд, вчера летавший сверху, не распознавал узкие маленькие проходы, зато ошибочно определил их там, где неведомый древний архитектор просто украсил стены рельефным изображением арочных проемов. Однажды в такой псевдоарке встретился барельеф: прекрасная длинноволосая женщина в окружении цветов и ветвей. Ханс деловито отснял ее с разных ракурсов, пометив местоположение на карте. Дважды пришлось протапливать себе путь бластером, потому что сверху когда-то натекла вода.

– Почему ты так разделил нас по группам? – спросила Нисфорца спустя час брожения по коридорам, чтобы прервать затянувшееся молчание. – Группы образованы вокруг обладателей магических способностей, которые могут пригодиться в данной конкретной обстановке, – охотно пустился в объяснения капитан «вечнозеленых». – Я управляю камнями, Даймонд плавит и кристаллизует вещества. Если бы Амель не пострадал, то группы было бы три, потому что он поджигает или испаряет вещества, в общем, по высокотемпературным явлениям. – Твердое, от твердого к жидкому, от жидкого к газообразному – прямо полный набор агрегатных состояний вещества! – рассмеялась Нисфорца. – Вы собирали команду по сочетаемости магического дара? – Не-а, на тот момент магом был только Даймонд. Мы познакомились в день зачисления, когда они с Рамаллой подрались в ночном клубе. Мы с Амелем оказались в числе тех, кто их растаскивает. Потом все уселись мириться и пить, к нам подсела еще одна компания, разговорились и выяснили, что шестеро из нас со спецкурса исследований Магикса. Одна уже договорилась с другом, они сейчас на Хелениме, а вот остальные пятеро по специальностям как раз могли бы составить экипаж корабля. Мы продолжили общаться, потом так и записались. – Получается, магия проснулась уже в Магиксе? – задумалась капитан Рады. Они-то, помнится, еще думали, подходят ли друг другу как члены экипажа, размышляли об ответственности, сомневались, а «зеленые» просто в клубе напились! – Как-то раз мы встретили здесь туманность, решили посканировать. У нее редкий цвет, сине-зеленый, нам стало интересно, чем он обусловлен. Мы практически ткнулись в туманность, и тогда сквозь Эвергрин прошел энергетический разряд, шевельнувший нечто внутри нас самих. Медицинское сканирование никаких отклонений не выявило, однако впоследствии стало понятно, что произошедшее словно разбудило имевшиеся в нас магические резервы. – Наверное, вас наделила магией туманность, – предположила Нисфорца. – Вряд ли. Девчонки вообще по части растений: у Рамаллы вода в растительных клетках, а у Юнны плоды, семена и споры. – А магия не могла взять и наделить силой по половому признаку? – Наделила бы тогда Даймонда и Амеля неким растительным аспектом за горуйскую наследственность, – пожал плечами Ханс, останавливаясь на развилке и сверяясь с картой. – Что на это сказал Эрих? – Нисфорца решила пойти по кратчайшему пути размышлений. – Сказал, что космическая туманность гораздо вероятнее бы наделила нас какой-нибудь более космическо-плазменно-звездной магией, и предложил считать это нашими собственными способностями. Если мы не согласны – можем провести самостоятельное исследование. Только никакого исследования не получилось: когда мы полетели к ней на обратном пути, обнаружили, что туманность бесследно исчезла! – Да ну? Вы хорошо искали? – На несколько световых лет вокруг все облетели, лишнюю неделю потратили! – с жаром закивал Ханс. – Плотное плазменное облако диаметром в световой год просто исчезло! – Не рассеялось? – Не рассеялось, иначе бы мы засекли остатки! – А волшебных туманностей в Магиксе не водилось? – Есть одна необычная, – задумался Ханс. – Блуждающая туманность Целестина, внутри нее происходят временные аномалии. Двигается по огромной эллипсоидной орбите, которая затрагивает территорию Магикса только самым краешком, на круг у нее уходит аж девятьсот восемьдесят магиксовских лет. Но она описывется как молочно-белая, и появится здесь только в следующем году… В исследованиях мы так и будем скользить по поверхности, будучи не в состоянии осознать, что происходит там, в глубине. Мы не нырнем глубже, если не найдем живого свидетеля событий прошлого… – А вы… Что именно вы почувствовали тогда? – спросила Нисфорца, вспоминая минуты пребывания на орбите Улорры-3. Коснулось ли их там что-нибудь?

Каменная плита под Нисфорцей неожиданно хрупнула и ухнула вниз. Девушка повисла на краю, цепляясь одной рукой, и забарахталась, безуспешно пытаясь подтянуться к краю. Легкий наземный скафандр все равно ограничивал подвижность и тянул вниз.

Под ноги что-то толкнулось, и в следующий момент капитан Рады вознеслась из дыры на той самой каменной плите и зависла под самым потолком.

Несколько секунд ей понадобилось на то, чтобы сообразить, что происходит, и растерянно глянуть на Ханса, который не торопился опускать ее вниз, о чем-то задумавшись.

Каким бы ни был его замысел, Нисфорца его не оценила, потеряла равновесие и рухнула прямо на парня.

Оба тут же скосили глаза на стекла скафандровых шлемов, проверяя, не треснули ли они – техника безопасности, намертво вбиваемая с самого детства – и только потом уставились друг на друга.

– Высадка становится интереснее, – не растерялся Ханс. – У тебя микрофон стал хрипеть, – смутившись, пробормотала Нисфорца, поднимаясь на ноги.

- Это не микрофон, – буркнул капитан Эвергрина, поднимаясь и аккуратно подбираясь к дыре в полу, чтобы посветить туда фонарем.

Нисфорца, постояв на месте, все-таки тоже приблизилась к дыре.

– Почувствовали ли мы что-то? – вернулся к прерванному разговору Ханс, шаря лучом света по обнаруженному подвалу. – Что-то мягко толкнулось изнутри грудной клетки. – В каком конкретно месте? – живо заинтересовалась девушка. – Нам тогда было не до анализа ощущений. Потому что у плазмопровода в коридоре нижней палубы тоже что-то толкнулось изнутри, и мы побежали перекрывать фонтан плазмы, – пожал плечами Ханс. – Или он сам лопнул? Предыдущие владельцы Эвергрина химичили с двигателем, пытаясь выжать из нефилима больше, чем он может, так что плазмопроводы изношены как в столетнем корабле.

Он на секунду отвернулся от дыры, отобрал у Нисфорцы фонарь и стал светить двумя.

– Ага! – торжествующе воскликнул он. – Что там? – Смотри сама! – он отодвинулся, давая ей возможность тоже свеситься в дыру. – Не бойся, если что – поймаю!

Нисфорца с опаской заглянула внутрь и разглядела под лучами света двух фонарей громадный зал, пол которого терялся далеко внизу. Чуть в стороне от образовавшейся дыры угадывались очертания какого-то строения: не то храма, не то мавзолея.

– Спустимся? – спросила она. – Нет, – качнул головой Ханс. – Чувствуешь магию от этой постройки? Полезем туда более крупной группой, плюс кто-то должен караулить эту дыру сверху. Желательно, чтобы нас подстраховал кто-то, наделенный крыльями. Учитывая, что это Амель и Юнна, и покинуть Эвергрин они не могут, сегодня мы туда точно не спустимся. – Туйон здорова, не смотрит за больными, вполне может оставить ремонт на несколько часов и однажды превращалась в фею… – возразила Нисфорца.

Ханс был заинтригован.

Вид Туйон говорил о том, что она бы недовольно топорщила волосы, если бы не киборгизация. Идея летать в тонком волшебном трико в температурных условиях, для которых остальные облачились в наземные скафандры, ее не вдохновляла. Она отказалась превращаться, долго возилась со скафандром, и все равно вышла наружу только после того, как Юнна, превратившись сама, несколько минут постояла снаружи в коротеньком волшебном платье.

– Я бы предпочла сначала завершить ремонт. Меня не удовлетворяет качество предварительной спайки плазмопровода, – выдвинула ллуралена последний аргумент, но он никого не убедил. – Да брось, там Титания уже почти пришла в себя и сама вызывалась чинить, – успокоила ее Маэрлена. – Что может случиться? Храм взорвется магией, как только мы спустимся? – Мы в Магиксе! – хмыкнул Даймонд. – Не станем исключать и такой вариант.

Ханс достал падд, загрузил план коридоров и пошел вперед.

– … я все хочу попасть на планету, где сработает приспособление под названием «компас»! –оживленно рассказывал Даймонд. Рассказ адресовался Маэрлене, но его одинаково хорошо слышали все. – Представляешь, простейшая штука со стрелкой четко указывает на магнитные полюса планет! – Что, вам не встретилась ни одна такая? – ответила пиррена. – Либо с магнитным полем было что-то не так, либо забывал проверять… – удрученно вздохнул эверигринский аналитик. – Их много в центральных кольцах планет, где жизнь существовала с глубокой древности. Это потом жизнь расползлась дальше по десяткам солнечных систем, и не все обитаемые планеты были такие образцово-стандартные. – Да, а некоторые планеты адаптировали под себя, просто используя магию, – включилась в беседу Рамалла. – Я как-то пыталась искать в исторических сведениях, каким именно способом это делалось, но везде как под копирку: позвали сильного мага, нашли мощный волшебный предмет или поколдовали большой группой! Получается, никто не ломал голову над теоретической и финансовой стороной вопроса, не считал массы планет и звезд, а просто применял магию, которая сама доводила все до оптимального результата! Кнариане сорок лет вычисляли, как столкнуть со своей орбиты самую массивную луну, виновную в их высокой тектонической активности, а в Магиксе запросто меняли орбиты планет задолго до того, как было впервые сформулировано само понятие физики! – Сведения, вывезенные человечеством, были достаточно скупы, – заметила Нисфорца. – Может, все не так просто. – Кстати! – вдруг воскликнула Юнна. – Если эта планета за тысячелетие без магии сместилась со своей орбиты, не была ли она одной из тех, которую как раз приспосабливали при помощи волшебства? Магии не стало, и она вернулась на свою изначальную орбиту. Исследователи замолчали, задумавшись. – Вполне вероятно, – заговорила Маэрлена две минуты спустя. – Но теперь, когда магия вернулась, что мешает планете опять поменять орбиту, на более благоприятную? – Эрих упоминал, что магия еще только просыпается, и в нас, людях, видит то, что заставляет ее очнуться и вспомнить прошлое Магикса, – вспомнила до сих пор молчавшая Туйон. – Упоминал о других магических проявлениях и в другом контексте, но я допускаю, что данное утверждение может быть применимо и в этой ситуации. – А, ну мы не первые, кто здесь высаживается, – успокоился Ханс. – Но первые с таким везением на происшествия, – не успокоился Даймонд.

Ханс остановился возле дыры в полу, и оба аналитика тут же склонились над ней с фонарями. Остальные стали разгружать привезенное с собой оборудование и устанавливать лебедки: целиком полагаться на крылья двух фей не стоило.

Наконец, навесив на Даймонда мощный прожектор, они стали спускаться вниз, оставив следить за тросами Рамаллу.

Внутри было сухо и очень пыльно. То ли иссохла земля, то ли превратились в пыль какие-нибудь хранившиеся здесь вещи. От малейшего движения в воздухе начинали клубиться огромные пылевые облака, и исследователи быстро перестали различать что-либо дальше двух метров. К счастью, их цель была примерно отмечена на схеме, и они шли по навигатору.

Пару раз они спотыкались обо что-то, и, разогнав пыль, обнаруживали окоченевших на холоде мертвецов в странных позах, с перекошенными лицами. Их со всей максимальной осторожностью обошли, не забыв, однако, отметить местоположение. Обошли потому, что в Магиксе загробная жизнь была реальна, а эти явно не были упокоены после смерти, а отметили – на всякий случай, вдруг появится возможность похоронить как должно.

В итоге исследователи прошли бы мимо цели на расстоянии трех метров, и лишь киборгская оптика Туйон не дала им окончательно заблудиться в пыли.

Подземное строение оказалось правильно квадратным, с четырьмя узкими проходами в каждой стене, через которые они едва-едва протиснулись в своих скафандрах. Внутри не было вообще ничего, кроме горы камней и слоя пыли.

Даймонд разочарованно застонал и пнул ближайший камень.

– Погоди, – ответила Маэрлена. – Может быть, это обломки чего-нибудь. Воттолько чего?

Нисфорца подняла осколок помельче, направила на него фонарь, стерла пыль скафандровой перчаткой и удивленно ахнула: свет отразился от камня мириадами зеленоватых бликов. Остальные оживились и разбрелись по каменной куче, разгребая пыль.

– Что там, что там? – послышался в динамике голос оставленной сверху Рамаллы.

- Прозрачные кристаллы, по крайней мере, трех разных видов: красный, зеленый, бесцветный, – отозвалась Туйон.

– Я нашла еще синие! –ответила ей Юнна. – У некоторых есть одна плоская сторона, покрытая непрозрачным темным шероховатым материалом, – поделился наблюдениями Даймонд. – Может быть, внешняя. Кому-нибудь попадались не плоские шершавые стороны? – Я нашла кусок, где две такие стороны сходятся под прямым углом! – Не так быстро, я записываю! – Принесите мне один, я тоже хочу посмотреть! – изнывала от любопытства Рамалла. – Да, надо собрать несколько кусков, на корабле под микроскопом посмотрим! – И потом продадим! – Ха-анс! – вдруг позвал Даймонд. – Ты можешь эти камни своей магией проколдуировать? Не ползать же нам целый месяц, собирая воедино осколки, чтобы понять, чем это было и для чего служило?

Ханс тяжело вздохнул.

– Тогда уйдите к стенам, не разговаривайте и не шевелитесь, – велел он. – И не дышите, – хихикнула Рамалла.

Дождавшись, пока все покинут каменную кучу, Ханс распростер над ней руки и надолго замолчал.

Все затаились в ожидании чуда, но ничего не происходило.

– Не могу! – в отчаянии опустил руки Ханс. – Их слишком много! Они магические, но спят! – Спокойно-спокойно, – засуетился Даймонд. – Не можешь заставить откликнуться единое целое – попробуй один осколок! Хочешь, сними перчатку и прикоснись голой кожей – я тебя потом согрею!

Девчонки дружно прыснули.

– Если ты меня согреешь, Амель потом неправильно поймет, – хмыкнул капитан вечнозеленых, но все же взял в руки один осколок, не снимая перчатку, и вновь сосредоточился.

Кристалл вдруг прострелило вспышкой, и он, пульсируя красным, завис над ладонью. Искры света с чиркающим звуком разбрызгивались по другим осколкам, заставляя их вспыхивать изнутри и подниматься вверх.

Ханс благоразумно попятился к стене: «колдуирование» пошло само. Осколки взмывали вверх, собираясь в высоченные прямоугольные колонны, и из трещин бил ослепительный свет. Нисфорца торопливо включила съемку видео. «Да что там у вас происходит?!» – сгорала от нетерпения Рамалла. Едва встал на место последний камень, из колонн ударили вверх столпы света, и все вокруг содрогнулось.

– Бежим! – не своим голосом завопила Маэрлена, и компания ломанулась назад.

Тряска усиливалась.

– Превращайся! – крикнула Юнна Туйон, на бегу окутываясь ядовито-оранжевым светом, взлетая и подхватывая отстающую Маэрлену.

Туйон не ответила, продолжая бежать.

– Превращайся же! – Не могу! – огрызнулась ллуралена. – Не могу сосредоточиться!

- Да как не можешь?! – заорала Юнна. – Это же просто: обращаешься к магии и… а-а-а-а!

В метре от нее грохнулась каменная плита.

Они добежали до спуска и завозились с карабинами тросов.

– Нужно немедленно взлетать! – решил Ханс, подтягивемый на лебедке вверх. – Если ледяной купол разобъется, нам раздавит корабль! – Нельзя, – возразила Туйон. – В смысле? – удивилась Рамалла. – Я упоминала, что меня не удовлетворяет качество спайки плазмопровода. Он может не выдержать немедленного взлета. – Надо было активнее возражать! – взвыла Нисфорца. – Если Титания его не доварила, нам всем летатьзвездец!

Втащив в дыру замешкавшегося Даймонда, они похватали лебедки и побежали в сторону выхода.

Тряска становилась сильнее. Сложенное из камней здание еще стояло, но из щелей уже сыпалась каменная крошка.

- Связь с кораблем есть? – крикнула Юнна.

– Далеко еще, скафандровые передатчики не достают! – отозвалась запыхавшаяся Рамалла. – Следи за связью! – приказал Ханс. – Как только появится – скажи включать двигатели!

Они преодолели лабиринт коридоров и выскочили наружу. Ледяной купол уже трескался: от пролома, сделанного кораблем, расходились трещины и падали осколки.

– Титания, врубай двигатели! – заорала Рамалла, получив, наконец, ответ от корабля. – И шлюз нам открывай! – добавила Маэрлена. – Грузовой, чтобы мы сразу всей кучей попали внутрь! – уточнил Даймонд.

Забравшись внутрь, они разбежались по постам: капитаны с Рамаллой – на мостик, Юнна – в медотсек, аналитики юркнули в лабораторию, чтобы не путаться под ногами, Туйон выпуталась из скафандра и рванула в машинное, к растрепанной и взбудораженной сестре.

– Держитесь за что-нибудь! Амеля к кровати пристегните! – крикнул Ханс по корабельной связи. – Уже! – крикнула Амарантайн. – Машинное, двигатели? – Готовы, но стартуйте помягче! – ответила Титания.

Раздался грохот и треск, Эвергрин хорошенько тряхнуло.

– На нас упал лед, структурная целостность не нарушена, хотя вмятина там, наверное… – тяжело вздохнул Ханс и начал взлет.

В недрах машинного что-то зарокотало, звездолет вздрогнул и затрясся по-другому: не от стояния на земле, а уже сам по себе, в воздухе. Главный корабельный реактор на время ремонта был все еще выключен, силовые кабели тянулись к реактору флаера.

Эвергрин, с трудом увернувшись от куска льдины больше себя самого, грузно вылетел в осыпающийся пролом.

– О-о-о! Пристегивайтесь, а то поубиваемся! – не сдержала изумленного вопля Рамалла. Снаружи бушевала чудовищная буря. – Скорее, «у-у-у», – пробормотал Ханс. Они сейчас на реакторе флаера. Которого хватает на жизнеобеспечение и полторы скорости света в маленьком легком катерке. Который еще мог тянуть жизнеобеспечение нефилима во время стоянки, но взлетать сквозь эту бурю…

Звездолет швыряло из стороны в сторону. Надсадно скрипело и жаловалось что-то внутри корабля.

– Машинное, направьте энергию с жизнеобеспечения на двигатели, – сообщил по корабельной связи капитан. – Кто начнет задыхаться – берет кислородные маски и с максимальной осторожностью добирается до медотсека. Будет жарко – раздевайтесь хоть догола. Мы все молодые и красивые, стесняться нечего.

Туйон отцепила руку от подлокотника кресла, перещелкнула голографические тумблеры на панели управления и вновь крепко вцепилась в подлокотник.

Тряска немного ослабла. Так они провели несколько минут. Воздух в машинном быстро нагревался. Титания давно расстегнула комбинезон и тяжело дышала, обмякнув в кресле. Туйон спасала более устойчивая к жаре ллураленская физиология и киборгские части тела, которые имели свою систему охлаждения и не потребляли кислород, но и ей пришлось расстегнуться.

Вскоре корабль снова затрясло.

Бледно-зеленая Титания, крупно дрожа, посмотрела на показания приборов.

– Плазмопроводы, – пробормотала она. – Что ты хочешь сказать? – спросила Туйон. – У них плазмопроводы изношенные. Очень, – выговорила Титания, борясь с подступающей дурнотой. – Юнна рассказывала. Меняют по частям во время длительных простоев на базе. Мостик меняли. Еще медотсек. И коридор верхней палубы. – Машинное, – прервал их голос капитана. – Мы можем попытаться запустить главный реактор прямо сейчас? – М-м-маловероятная, – выдавила Титания. – Не в атмосфере планеты, – уточнила Туйон. – После переключения пройдет какое-то время, прежде чем системы корабля начнут потреблять энергию от другого реактора. Конденсаторы не скомпенсируют переключение. Нас ждет падение на землю. – Слишком мало энергии, чтобы покинуть атмосферу, – вздохнул Ханс. – Либо нас уничтожит буря, либо мы разобъемся о поверхность земли, либо сядем и будем уничтожены землетрясением. Наш единственный шанс – подняться как можно выше, переключить силовые кабели и надеяться, что мы взлетим прежде, чем разобьемся. Туечка, пожалуйста, встань и займись. Капитанский код доступа ты помнишь. – Хорошо, Хансичек, – невозмутимо ответила Туйон, заставив нервно хихикнуть весь экипаж, и отстегнулась от кресла.

Тряска усилилась еще больше: Эвергрин, должно быть, пытался подняться повыше. Едва не впечатавшись в стену от неожиданного нырка корабля, ллуралена все же уцепилась киборгской рукой за поручни вокруг главного реактора и сосредоточилась на последовательности запуска главного реактора. Реактор нефилимов не такой большой и мощный, как, к примеру, архангельский, запускается минуты за две. А вот переключение энергии… Обычно это компенсировали конденсаторы, но их вычерпали до дна безуспешные попытки взлететь.

– Главный реактор запущен, – отрапортовала Туйон. – Жду сигнала. – Щ-ща, – прокряхтела в ответ Рамалла. – Нас опять сносит вниз… – Подожди, попробуем подняться максимально высоко, – подсказала Нисфорца, тоже присутствовавшая на мостике. – Всем держаться крепче! Сейчас начнется такая тряска, что покалечимся даже пристегнутыми! – велел Ханс.

Эвергрин крупно затрясло. Где-то в вентиляциях начало лязгать. Казалось, у корабля от тряски развинчиваются гайки.

– У нас отлетел стабилизатор, – сумрачно объявила Рамалла.

Титанию стошнило.

Туйон посмотрела на приборную панель и на силовые кабели. Требовалось сначала ввести команды с панели, затем пройти полтора метра, вручную переключить кабели, затем снова вернуться к панели и ввести новую команду. С учетом тряски преодоление полутора метров даже для киборгизированного тела будет стоить драгоценных секунд, разумнее было бы…

– Титания, – окликнула она. – Иди сюда. Я ввожу команды, ты переключаешь кабели. Или ты вводишь, я переключаю. – Докуда доберусь, то и делаю, – отозвалась сестра, дрожащими руками отстегивая ремни и пробираясь в ее сторону. Корабль в это время опять тряхануло, и ее швырнуло к кабелям. – Значит, я ввожу команды, – кивнула Туйон, и вновь замерла в ожидании, перебирая в памяти все команды. Так даже лучше. Будет вводить киборгской рукой, запустив стабилизацию, чтобы не тряслась. – Машинное, переключайте! – крикнул Ханс, и ллуралена молниеносно вбила первую очередь команд. Титания последовательно выдернула четыре кабеля, вставив на их место четыре других.

Свет погас, и корабль ухнул вниз. Сестер бросило сначала в сторону стены, затем к потолку: искусственная гравитация отключилась, и теперь пол был там, какой стороной кувыркающийся корабль оказывался к земле!

– А-а-а-а-а! –многоголосое, разнеслось по кораблю. На маленьком корабле всех слышно и без связи, если очень громко орать. – Меня сейчас вырвет! – простонала Маэрлена. – А меня уже вырвало! – похвастался Даймонд. – Счетчик высоты выключился! – заорал с мостика Ханс. – Если вычислить по количеству секунд и ускорению свободного падения, сколько примерно выходит? – Я бы посчитала, только не знаю гравитационной постоянной Криота! – проорала в ответ Рамалла. – Но земля визуально уже очень близко!

С щелчками и гудением вдруг включился свет и ожили приборные панели.

– Ю-ху-у-у! – радостно завопил Ханс. Эвергрин снова дернуло, тряска сократилась до мерзкой крупной дрожи, и обитателей корабля вжало в полы и кресла. Двигатели взвыли на другой тональности, еще один рывок – и тряска прекратилась…

Сквозь туман в голове Титания вдруг услышала, нет, не услышала – ощутила тихий скрежет металла и осознала, что это лопается плазмопровод рядом с Туйон.

– Берегись! – крикнула она и рванулась наперерез, понимая, что Туйон еще не знает о лопающемся плазмопроводе, а за эти миллисекунды она просто не успеет объяснить, что и где сейчас произойдет…

Поток плазмы окатил Титанию, прожигая комбинезон, проедая кожу до мяса. Было так больно, что перехватило дыхание, и крик застрял в горле. Перед глазами темнело. Она еще успела подумать, что вот и пригодились очки: защитили глаза.

А потом боль ушла.

Наверное, это смерть – подумала Титания, ощущая, как ее невесомо поднимает вверх: душа выходит из тела?

И машинное медленно растворилось в ярком свете.

Комментарий к Глава 22. Камни https://vk.com/photo-165038256_456239215

====== Глава 23. Вторжение ======

Перед глазами постепенно прояснялось. Титания обнаружила, что парит под потолком машинного, снизу дымится варп-плазма, а в безопасном дальнем углу на полу сидит Туйон и ошарашенно смотрит прямо на нее.

Титания внимательно осмотрела машинное отделение, собственного обгорелого трупа в луже плазмы не нашла и поняла, что выжила, а в ситуацию опять вмешалась магия.

Из коридора донесся приближающийся топот.

 — Снова этот проклятый плазмопро… — начала Юнна и осеклась, остолбенев и тоже глядя на Титанию круглыми глазами. Вбежавший следом Ханс повел себя аналогично: замер в дверях, окидывая Титанию с ног до головы и снова опуская взгляд на ноги.

Титания поняла, что что-то тут не так, и ощупала себя руками… Руками в белых сверкающих перчатках! Единственными предметами одежды на ней были перчатки и нечто, больше всего похожее на старомодный слитный купальник. Совершенно голые ноги были оплетены непонятного предназначения тесьмой и прикрыты двумя символическими присборенными тряпочками по бокам. Первым порывом было прикрыться, но она сдержалась: если акцентировать на этом внимание, то парням станет еще интереснее пялиться.

 — Раз уж ты при крыльях, перекрой этот плазмопровод, — пришел в себя Ханс.

Титания послушно сместилась, запуталась крыльями в змеившихся по потолку кабелях, вывернула голову и снова изумилась: размах ее крыльев сильно увеличился. С третьей попытки она все-таки долетела до панели управления и дала команду на перекрытие поврежденного участка силовыми полями.

 — А теперь все марш в медотсек, — продолжал командовать капитан.

Титания оглядела дверной проем, сопоставила его с размером своих крыльев и притормозила.

 — Развоплощайся-развоплощайся, — закивала Юнна. — А то не пролезешь.  — Нет, просто я там… под превращением… обугленный труп, — вспомнила Титания, и испугалась: — Я что, умру, развоплотившись?

Ханс тяжело вздохнул и оглядел всех присутствующих.

 — Тогда пойдем на мостик связываться с Эрихом, остальные идут в медотсек.

Выглядывающий из лаборатории Даймонд негодующе замычал.

 — Все идут на мостик слушать, как мы говорим с Эрихом, а потом в медотсек, — исправился капитан.

Воображающая ужас за ужасом Титания, присаживаясь в дверных проемах на корточки, чтобы пролезли огромные крылья, добралась до мостика. Сидевшая в пилотском кресле Рамалла одобрительно показала ей большой палец. На ней почти не сказалась тряска: ее ихтинские предки выживали и без кислорода, и на больших глубинах с высоким давлением, и в горячей воде вблизи геотермальных источников. Нисфорца была такая зеленая от пережитых перегрузок, словно собралась переводиться в экипаж «Вечнозеленых», и вяло щелкала настройки, пытаясь рассмотреть через внешние камеры, насколько сильно их повредил падающий лед. Взгляда на голопанель хватило, чтобы понять: Эвергрин вышел в космос, лег в дрейф и критических повреждений, мешающих полету, не получил.

Эрих ответил почти сразу.

 — Что вы там опять отмочили? — поинтересовался он вместо приветствия.  — Почему сразу мы? — обиделась Рамалла.  — Когда два экипажа сообщили мне, что покинули Альденну-5 из-за начавшегося стихийного бедствия планетарного масштаба, я первым делом проверил, где находится ваш корабль. Привычка, знаете ли. Вы и стихийное бедствие случились у планеты одновременно. Вот ни за что не поверю, что вы тут не при чем!

Ханс коротко пересказал события последних двух дней, заставив Эриха пересесть к компьютерному терминалу и открыть файлы данных о планете.

 — Сами рядом с планетой не летайте, опасно, — решил он. — Перенаправлю слежку за Альденной-5 астрометрическому отделу. Если окажется, что планета меняет орбиту — значит, вы нашли и активировали то, что держало ее ближе к светилу и делало пригодной для жизни… До базы долетите?  — Да, — кивнул Ханс.  — Сами все целы?  — У Амеля сотрясение мозга после посадки, — выступила вперед Юнна. — После взлета еще не осматривались. Только вот Титания… Перед трансформацией в фею она была в стадии обугленного трупа… Там плазмопровод у нас опять… Ну…  — Позовите ее сюда, — перебил Эрих. — Или принесите труп…

Присутствующие расступились, давая Эриху обзор на стоящую позади Титанию, едва втиснувшую на мостик свои крылья.

 — О! — заинтересовался историк, придвигаясь ближе к экрану и жадно оглядывая Титанию. Надо было отдать Эриху должное: глазел он на крылья, полностью игнорируя голые ноги. — Ты пожертвовала жизнью ради человека с твоей родной планеты?  — Ллуралена, — уточнила Туйон. — Полукровки.  — Еще интереснее, — оживился Эрих. — Знаете, чем? Это «энчантикс» — вторая ступень эволюции феи. Если кто-то освоил первую, в случае опасности неожиданно обрастая крыльями, то со второй сложнее: нужно отдать жизнь ради спасения человека с родной планеты феи. Интересно, что это вообще произошло, потому что люди потеряли связь с магией на тысячу лет, а вы родились очень далеко от Магикса… Эту метаморфозу запустило самопожертвование — мощный внутренний толчок, раскрывающий дар феи еще больше, а высвобождающаяся магия дарит спасение и исцеление. Известны случаи, когда повреждения были необратимы, и магия преображала посмертно, но если Титания у вас ходит и разговаривает, то может развоплощаться без опаски.  — А что дает это раскрытие дара? — влезла в поле видимости камеры Амарантайн. — Титания вроде и так была с крыльями, только теперь крылья больше стали…  — Открытость к взаимодействию с другими видами магии, некоторыми волшебными созданиями и дальнейшему преобразованию собственного дара. История содержит упоминания о тысячах видов трансформаций: новые возможности, новые крылья, новые союзы с волшебными созданиями и новые страшно блестючие платьица.

— Можно качать себя как в играх, что ли? — не поняла Титания.

 — Примерно так. Но учти: каждая новая разновидность трансформации увеличивает восприимчивость. За семьсот лет до Великого Переселения одна компания фей допрыгалась с прокачкой, и на пятом десятке трансформаций стала превращаться после каждого движения. Например, зевнули — превращаются в «пижамикс», и магический инстинкт влечет их бороться с постельными клопами…

Эрих обернулся к кому-то, сидящему справа от него, и добавил:

 — Да, вот еще. У нас нет связи с тем концом червоточины. Сохраняйте спокойствие и не дергайте техников Аллатира, потому что у нас все в порядке, проблема со стороны Нальфина.

Рамалла отвернулась от отключившегося экрана:

 — Нет связи? Интересно, что…  — Так-так, все быстро в медотсек, там поболтаете! — опомнился Ханс.

Титания облеченно выдохнула, привычно сосредоточилась на развоплощении трансформации и тут же с визгом закрылась первым попавшимся под руку — Маэрленой. Развоплощение вернуло ее в исцеленное тело и в обгоревшие остатки одежды!

Рамалла, глядя на все это, расхохоталась, запрокидывая голову и утирая выступившие слезы.

 — А я вас, между прочим, позвала отдохнуть и развеяться, ы-ы-ы! — выговорила она. — Ну, воспоминания о вашем полете к Улорре-2 вы точно развеяли!  — Соберемся вместе развеяться как-нибудь еще? — предложил Ханс, подмигивая Нисфорце. — Только дома, чтобы наша карма не подкидывала нам приключения!

При подлете к Аллатиру ИИ базы сразу начал разговор с вопроса, требуется ли им ремонт. Наверное, тоже привык, что «зеленые» вечно попадают в передряги. Услышав положительный ответ, отправил их в ремонтный док.

 — Это тот самый док, куда была направлена Рада, — вспомнила Туйон, выходя из корабля.  — Дочинили вашу Раду, перегнали к стыковочному узлу С23! — разулыбался вышедший к ним механик, но тотчас посуровел, поворачиваясь к Хансу.

Предчувствуя бурю, девушки помахали «вечнозеленым», вытащили из грузового отсека заранее собранные вещи и торопливо убежали.

 — Не такая уж и большая вмятина на крыше, — хмыкнула Амарантайн.  — Если ИИ счел нужным сразу спрашивать, нужен ли ремонт, я представляю, как они надоели механикам с поломками, — закатила глаза Титания. Фея металлокинеза семенила мелкими шажками и боялась лишний раз глубоко вдохнуть. Нисфорца, взявшая два комбинезона, одолжила ей свой запасной. По росту он подошел, но на бедра натянулся еле-еле, в талии жал, на груди не сошелся вообще.

У Туйон тренькнул переданный Циан старенький падд, оповещая о входящем сообщении.

 — Это сообщение записано заранее и настроено на отправку в момент вашего возвращения на базу, — известил их с экрана незнакомый ллурален в униформе станционного научного сотрудника. — Звездолет Фуксия привез для вас некоторые вещи из дома. Их можно забрать в геологической лаборатории.  — О, это наши новые коммы и падды! — обрадовалась Амарантайн. Перед полетом на Альденну-5 они связались с семьями, выпросили себе новые гаджеты. В ЛЗА с этого года упростили бардак с приемом передачек на ту сторону червоточины: вместо того, чтобы ловить на территории академии мамочек и папочек с узелками и коробочками, преследующих спецкурсников, обязанность приема и отправки добавили секретарю, отвечавшему за распределение поставок на Аллатир-4. Груз (правда, ограниченный по объему и тщательно проверяемый) можно было передать в любое время, и он отправлялся с ближашим кораблем спецкурсников.

Туйон тоже воодушевилась: Циан в спешке скачала ей не самую последнюю версию программ для киборгских частей тела, и ллуралена ждала правильную. Титании не терпелось вернуться к Галактическим Стрелялкам-4, Маэрлена просила заново скачать ее книги. Не очень весело было только Нисфорце: ее семья была очень и очень среднего достатка, вот так взять и купить коммуникатор с паддом они не могли.

Выяснив у ИИ базы, где находится лаборатория, они добрались туда и вошли, осматриваясь. Огромный отсек, почти половина яруса базы, в военном прошлом Аллатира использовался для обработки дилитиевой руды в случае, если ее можно было достать где-то поблизости, а не привозить, сейчас же какая-то жизнь шевелилась только в одном углу.

Навстречу им вышел тот самый ллурален. На забрызганном грязью или глиной халате можно было различить: Али, Ше…. Похоже, родственник Али’c’Янгар. Он молча постоял, пока педантичная Туйон соскребала грязь с надписи, чтобы узнать его полное имя. Ллурален оказался Али’с’Шейратом, а буква «с» в середине, такая же, как у Янгар, означала ближайшее горизонтальное родство: родной брат.

 — Прошу простить за мой внешний вид, случился сбой в работе оборудования, — только и произнес ллурален, приглашающе кивая в сторону ближнего закутка.  — Почему наши вещи в геологической? — не удержалась Амарантайн.  — Официальная дополнительная обязанность, возложенная на нас. Мы всегда располагаем свободным пространством и сотрудниками, имеющими возможность отвлечься на несколько минут.  — Понятно, — пробормотала Амарантайн. Современное геологическое оборудование, да и не геологическое тоже, работало по принципу «загрузи в устройство, подожди пару минут и посмотри результаты», и требовало людей только для загрузки и выгрузки образцов. А если люди еще и введут данные, то связанный с оборудованием компьютер сам все обобщит и сделает выводы.  — А у вас имеется оборудование, засекающее магию в минералах, например?

Шейрат вытащил маленький контейнер, проверил выбитый на нем номер, еще раз посмотрел на пришедших к нему девушек, и поставил перед ними.

 — Только то, которое способно засечь разнообразные колебания и излучения, — ответил он, пока девчонки открывали контейнер и топтались вокруг, выясняя, где чье имущество. — Нехарактерность данных явлений для конкретного минерала позволяет предположить наличие магии.  — Эвергрин допишет отчет об Альденне-5 и принесет вам интересные экземпляры, — пообещала Титания.

Так и не разобравшись до конца, где чьи коммы и падды (сразу опознали только вещи Амарантайн — с корпусами цвета розового золота), они рассовали все по сумкам и направились к стыковочному узлу С23.

Рада сверкала снаружи и изнутри: ради чудом выжившего корабля (и рекламной кампании, которую планировали вокруг него устроить) явно расстарались и направили как можно больше людей и техники. Заменили даже настенную панель с длинной глубокой царапиной, оставленную еще предыдущими хозяевами, замазали мелкие щербинки в напольном покрытии.

 — У вас тоже копались в каютах? — спросила Амарантайн, выглядывая в коридор. — Я перед пересадкой на Эвергрин немного разбросала вещи, а тут не только все спрятано, но и вся одежда на полках сложена как по линейке!

Остальные согласно угукнули из своих кают.

 — Мне это не нравится! — продолжала возмущаться медик Рады. — Нас что, к съемкам готовят? Все ящики с нижним бельем снимут на камеру?!

С мостика раздался сигнал вызова, оказавшаяся рядом Туйон приняла его.

 — Уже вернулись к себе, — констатировал Михальзар. — Меня заверили, что Рада в идеальном состоянии и готова к новым полетам, но для вас пока никаких заданий не будет. Сегодня мы ждали съемочную группу с того конца червоточины, но никто не летит, и связи нет… Все равно, причешитесь, подкрасьтесь, будьте наготове и не улетайте дальше Иделина.

С этими словами он отключился.

Вышедшая на мостик Титания, наконец-то одетая в комбинезон по размеру, покосилась на висящего над голоплатформой Ангела.

И полезла в настройки аватара ИИ.

 — Вы точно хотите изменить… — начал Ангел, соображая, что лезут в настройки аватара ИИ, но Титания не дослушала и подтвердила команду.  — Отличный выбор аватара ИИ! — бодро продребезжала материализовавшаяся над голоплатформой Скрепка.  — Ты еще пойди, вещи в каюте разбросай, — хмыкнула Маэрлена за ее спиной.

Посреди ночи — ночи в понятии распорядка базы и корабля — Туйон разбудил едва слышный звук: звонок со старого падда, убранного в ящик. Она бы его не услышала, если бы не технические усовершенствования: киборгизированную «голову» можно было настроить акцентировать внимание на звуках и рингтонах от своих устройств, если они почти неразличимы — в соседней комнате, в сумке, в шумном месте и т.д.

Думая о том, что падд стоило бы выключить, чтобы не трезвонил по ночам, а лучше вычистить память и как-нибудь ненавязчиво заставить Нисфорцу принять его в дар, потому что семья смогла прислать ей пока только комм, Туйон дернула на себя ящик и увидела вызов от Эриха.

 — Спите, что ли?! — крикнул взбудораженный профессор. Судя по его движениям и прыгающему изображению — очень быстро шел куда-то, почти бежал. — Почему на мостике никто вызов не принимает?

Ах, да, они не успели внести номера своих новых устройств в базу данных, в ней числился только присланный Циан старый падд, который Туйон скрупулезно внесла туда перед полетом на Эвергрине.

 — Мы пристыкованы к базе, в дежурстве на мостике нет необходимости, — ответила ллуралена.

Эриха кто-то окликнул, он на секунду обернулся, кивнул и изменил направление движения.

 — Скажешь это мморнам, когда они вас поймают.  — Прошу прощения? — не поняла Туйон.  — Нальфин-5 атаковали мморны с целью захвата персонала базы. Было выведено из строя коммуникационное оборудование. Найти новый передатчик, который пробьется через червоточину, не так просто — с нами сумели связаться только несколько минут назад, и передать, что бой возле Нальфина выигран, но три тяжело вооруженных мморнских крейсера, спасаясь от подошедшего подкрепления, ушли в червоточину. И выйдут из нее через… теперь уже одиннадцать минут.

Туйон подскочила и заметалась по каюте, не зная, за что хвататься.

 — Да теперь уж не торопись, — вздохнул профессор. — Раз вы еще здесь, возложим на вас самую важную миссию.

Туйон поспешила в каюту капитана, тряся Нисфорцу за плечо и поворачивая падд экраном к ней.

 — Если Аллатир проиграет бой, мморны разлетятся по Магиксу, но у нас есть шанс уцелеть, — продолжал Эрих, помахав рукой сонно моргающему капитану Рады. — Пока информация о климате, топографии и биосферах планет Магикса находится только у нас — мы можем отсидеться на планетах, пользуясь естественными укрытиями, и, улучив момент, прорваться в червоточину, либо дождаться помощи с Ллурала. Но если мморны захватят Аллатир и получат доступ к нашему главному серверу — мы и Магикс обречены. Теперь, Нисфорца, буди команду и готовься ко взлету, а ты, Туйон, открывай грузовой шлюз.

Ллуралена бросила падд капитану и побежала на нижнюю палубу.

 — Не лучше ли будет спецкурсу принять участие в обороне? Наши корабли оснащены рейлганами, и с нашей численностью… — успела она расслышать вопрос Нисфорцы, выбегая в грузовой отсек и открывая шлюз.  — … бронированным крейсерам только борта подкоптите своими плазменными струйками, — сердито отвечал ей Эрих, обнаружившийся у шлюза в компании погруженного на гравиплатформу сервера. — Летите на максимальной скорости минимум за световой год отсюда, но оставайтесь в зоне действия передатчика базы. Вас оповестят, когда станет можно безопасно вернуться.

Историк сбросил вызов, сунул падд в карман комбинезона, на мгновение поднял взгляд на Туйон, и, поднатужившись, загнал графиплатформу по наклонному спуску грузового шлюза.

Но выходить назад не спешил, глядя на сервер и иногда перебегая глазами на Туйон.

 — Сохраните сервер. Любой ценой, — запнувшись, произнес он. — Что-то раскопировано по базам данных ваших кораблей, более лаконичные данные всегда отсылаются на Ллурал, но такой полной и подробной информации нет нигде и ни у кого.

Ллуралена кивнула.

А он вдруг сделал шаг навстречу и осторожно коснулся пальцев ее неядовитой, киборгской руки, переплетая их со своими, пристально глядя в глаза.

Туйон удивленно опустила вгляд на их сцепленные руки, не зная, как истолковать этот жест. Ллураленов никто не трогал, чтобы потом не умереть от отравления, случайно сунув палец рот или тронув пищу немытыми руками. Запросто трогали друг друга только представители человеческой расы — в знак дружбы, поддержки, утешения. Другие в прикосновение вкладывали больше: пиррены, ихтины, гору касались своих родных, лучших друзей или возлюбленных, когда желание почувствовать контакт кожи становилось непреодолимым. У ллураленов так касались только самых близких…

 — Туйон, двигатели к взлету готовы! — окликнула ее по корабельной связи Титания сиплым со сна голосом.

Эрих, опомнившись, одернул руку и выбежал из грузового отсека.

 — Поторопитесь! — крикнул он в щель смыкающегося шлюза.

С точки зрения чьей культуры он действовал, совершая это движение?..

 — Пристегнуться ремнями безопасности к рабочему месту или к кровати в своей каюте, — вывел ее из раздумий голос Нисфорцы, и Туйон поспешно схватилась за первый попавшийся выступ: Рада оттолкнулась от базы на импульсе, и рванула прочь на максимальном варпе.

Переждав нагрузку от резкого ускорения, ллуралена прикрепила ценный груз тросом к стене и вышла на мостик.

 — Какова конечная точка нашего маршрута? — поинтересовалась она у лохматых и заспанных капитана с пилотом.

Титания так заразительно зевнула, что Нисфорца тоже принялась зевать. Прошло восемь секунд, прежде чем Туйон получила ответ:

 — Рандомный выбор направления, — сказала сестра, подражая ее манере речи.  — Может, следовало выбрать направление к знакомой нам безопасной планете…  — Нам было важно в первую очередь убраться как можно дальше от червоточины, а не сидеть и выбирать, в какую сторону лететь, — пробурчала Нисфорца, вызывая на экране звездную карту Магикса. — Кстати, в этой стороне нам знакома Циала-4.  — Бр-р-р, одушевленные цветочки, — передернулась Титания. — Безопасной ее сложно назвать!  — Мы немного знаем, как вести себя с «особенностями» этой планеты, — принялась рассуждать Маэрлена, ходившая по кают-компании и соображавшая всем ранний завтрак. — Что сделать, чтобы не спровоцировать агрессию. Может, даже как-нибудь дать понять цветочным существам, что нам нужна помощь. У мморнов этих знаний нет, и если дело дойдет до того, что они сядут именно на Циалу-4 и станут нас искать, это обстоятельство может стать решающим преимуществом.  — Хорошо, пока что Циала-4, — кивнула Нисфорца. — Но посмотрим, есть ли в той стороне еще подходящие планеты.  — У нас же вся информация о Магиксе стерлась из компьютера. Думаешь, нам заново загрузили? — усомнилась Маэрлена.  — У нас в грузовом отсеке главный сервер Аллатира со всей информацией по Магиксу!

Корабельный аналитик осекся на середине зевка. Из коридора заинтересованно высунулась Амарантайн. К капитану развернулась Титания. Во времена, когда они имели доступ к этой информации, Магикс еще не казался таким интересным. Но не теперь, когда они узнали о Магиксе с иной, сверхъестественной стороны!

 — Так-так, — опомнилась Нисфорца. — К информации может приобщиться Маэрлена, но только с целью поиска других перспективных планет в данном направлении, где мы можем отсидеться, скрыть и экранировать корабль. Амарантайн, сейчас же проверь комплектацию медотсека, подготовь перевязочные материалы, вспомни, как включить криокамеру. А также положи в флаер аптечку и запас пайков на случай, если придется экстренно покинуть корабль. Туйон, проверишь двигатели. Титания, проверяешь скафандры и двигатели флаера, а как только отлетим достаточно далеко, чтобы не привлекать внимание — протестируем на чем-нибудь наши плазменные пушки.  — До Циалы-4 лететь несколько дней! — взвыла Амарантайн.  — Пока мы недалеко от базы, опасность выше всего! — сдвинула брови капитан Рады.

Следующие несколько часов корабль был погружен в тяжелое, напряженное молчание. Нисфорца какое-то время гнала прочь от базы, отвлекаясь лишь на кофе и доклады напуганной команды. Позже скорость была сброшена до варп-2 в соответствии с инструкциями: улететь минимум на световой год, но остаться в зоне действия передатчика Аллатира. Теперь задача изменилась: найти укрытие, которое могло бы надежно спрятать корабль. В космосе они были уязвимы для сканеров дальнего радиуса действия. На планете сканеры становились бесполезны, но корабль можно было разглядеть с орбиты. Нефилим не флаер, его листьями не закидаешь.

Один за другим отвергались варианты: данные об отличном природном укрытии для корабля оказались тысячелетней давности, и Нисфорца решила не рисковать. На другой планете имелась огромная пещера, попасть в которую можно было только через подводный тоннель такой ширины, что прошел бы и серафим, но тут решительно воспротивилась Титания: пилотировала под водой она только на симуляторах, да и примерные подсчеты давления воды на такой глубине не нравились Туйон.

И вот, наконец, они третий час болтались на орбите планеты, в описании которой значились стометровые деревья-гиганты, и пытались разглядеть сверху, какой там лес и как густо растут деревья. Загнать под древесные кроны корабль казалось не таким уж плохим вариантом.

С одной стороны, они вроде бы улетели на безопасное расстояние. С другой — через шесть минут после их отлета из червоточины уже вышли мморнские крейсеры. Там их встретит наспех вооруженный Аллатир и хорошо, если четыре серафима (если они не патрулировали космос где-то далеко от базы): два средних под командованием взрослых и два малых под командованием кадетов. Может быть, в бой вступят два архангела — единственные корабли в Магиксе, сопоставимые с мморнскими крейсерами хотя бы по габаритам. А если три мморнских крейсера разделятся? А мморны оснащали даже самые маленькие корабли отличными сканерами дальнего радиуса действия: без них рыскать по космосу в поисках наживы было бессмысленно. Пока Рада никуда не села, они уязвимы.

Очень много «если» и «может» заставляли капитана Рады рисовать в воображении самые разные исходы ситуации. Вот Титания ничего себе не рисовала: ей пообещали отлететь подальше и испытать плазменные пушки, и она изнывала от нетерпения.

 — Титания, иди проспись! — велела Нисфорца, устав от многозначительных вздохов и намекающих пролистываний настроек орудийной системы.  — Я в такое время не усну! — удивилась Титания.  — Рано или поздно придется поспать мне, а если ты тоже будешь бодрствовать, меня окажется некому заменить!

Титания упрямо скрестила руки на груди.

 — Или попрошу Амарантайн усыпить тебя! — прикрикнула Нисфорца. — Больнючим уколом снотворного в ягодицу!

Их собственный сканер дальнего радиуса действия неожиданно пискнул, выводя на экран длинные малопонятные столбцы чисел.

 — О, кто-то летит в нашу сторону, — обрадовалась Титания поводу отвлечь капитана.  — Кто? — дернулась Нисфорца, раскрывая окно с теми же данными со своего места. Эх, жаль, эмиссионными сканерами оснащались только военные суда! Так бы уже давно поняли, кто летит и чем вооружен.  — Приближаются два объекта на скорости варп-5.2, — забубнила Скрепка, расшифровывая столбцы чисел. — Варп-сигнатура: невозможно определить в данный момент. Принадлежность: невозможно определить в данный момент. Назначение: невозможно определить в данный момент. Численность экипажей: невозможно…  — А можно озвучить то, что уже определено?! — потеряла терпение Титания.  — … Используемые частоты связи: мморнские…

Капитан и пилот, застыв, широко распахнутыми от изумления глазами уставились друг на друга. Сомнений не было. Два мморнских судна не могли гнать сюда просто так: Раду выследили. Вылет из червоточины через шесть минут после отлета Рады, более мощные сканеры дальнего радиуса действия плюс небольшое преимущество в скорости: эти, кажется, разгонялись до варп-5.4. Неужели этого хватило, чтобы за их маленьким корабликом с пятью людьми на борту увязались два из трех крейсеров?!

 — Просчитай и выведи на экран наиболее вероятную траекторию их приближения к нам! — велела Скрепке очнувшаяся Нисфорца. — Титания, уходи в варп в направлении, которое в текущем положении даст нам наибольший отрыв! Команда…  — Держаться за что-нибудь, — уныло согласились в лаборатории.

Титания одним движением переключила голографические тумблеры, и Рада рванула прочь.

Комментарий к Глава 23. Вторжение Примечание: то, что все новые превращения и крутые фейские функции доступны только после энчантикса – спорное утверждение. Как и то, что между базой и энчантиксом необходим чармикс. С превращениями такая путаница, что канон сам себе противоречит. А давайте будем считать, что точной информации об этом просто не сохранилось до наших дней?

https://vk.com/photo-165038256_456239222

====== Глава 24. Рискованные планы ======

Прошло двадцать девять часов изматывающей гонки с необходимостью то и дело уворачиваться от фотонных торпед и зарядов плазмы. У них был отрыв, меняющийся от пяти до одиннадцати тысяч километров, и некоторые размышления по поводу сложившейся ситуации.

Их все еще не разнесли прямым попаданием из дисраптора явно потому, что хотели взять целыми. Вряд ли живыми — что для двух-трех сотен мморнов пять девчонок, одна из которых ллурален? Им было нужно что-то с корабля, сервер или, может, какая-нибудь вещь, которую тайно спрятали во время ремонта. И здесь напрашивался очень неприятный вывод: кто-то сдал мморнам, на каком корабле находится искомое. Так что по ним пока аккуратно палили, пытаясь попасть по варп-гондолам, а если нет –хотя бы взять измором.

Измотанная Титания вырубилась в своей каюте, успев вдоволь настреляться и убедиться, что их плазменные пушечки могут только оставлять копотные следы на бортах крейсеров. Попав по поврежденному, наверное, еще при Нальфине месту, они убедились, что даже по уязвимым местам стрелять бесполезно. Нисфорца постановила лишний раз энергию не тратить, используя плазмометы только для отстрела фотонных торпед. Нефилимы не комплектовались оружием, способным пробить эту броню. Откровенно говоря, нефилимы годились только для того, чтобы сразу сдаваться крейсерам.

Нисфорца дремала в навигаторском кресле над невесть зачем развернутыми данными о мирах Магикса, выискивая хоть какую-нибудь возможность оторваться, хотя смысла в этом не было: им нельзя даже сбросить скорость для посадки. Иногда просыпалась от очередного крутого маневра, сонно озиралась, но уходить в кровать отказывалась: как капитан в такое время может быть не на мостике?

За штурвал давно села Туйон, хладнокровно вколов себе дозу стимулятора и сунув в карман еще одну. Студенты инженерно-технических специальностей тоже кратенько изучали пилотирование, так что Туйон справлялась. Нисфорца, сонно приоткрывая глаза, поворачивалась к окну, на который выводились попадания и степень повреждений, и вспоминала, как они играли командой в «Галактические стрелялки-4». Туйон использовала там похожую тактику, максимально избегая перестрелок, тихо следуя к цели задания и оставаясь наиболее целой.Врагом занималась в основном Титания, чей корабль к концу уже дымился, разгерметизировывался и готовился взорваться.

Амарантайн и Маэрлена тоже решили спать по очереди, не выпуская из рук аптечку, подтаскивая пилотам съестное и не зная, чем себя занять. Они оказались не у дел. Следить за пилотами и отправлять проспаться, как только станут заметны усталость и снижение скорости реакции?

… — Хватит сверлить меня взглядом! — не выдержала Титания уже в третье свое дежурство на мостике. Мморны, видимо, никуда не торопились и терпеливо выжидали. Почти третьи сутки Рада так и удирала, уворачиваясь от выстрелов.

Амарантайн пугливо вжала голову в плечи, понимая, что пилот Рады злится не на нее лично, а раздражена и вымотана ситуацией в целом.

 — Что мне еще делать? — ответила она. — Копаться в информации по Магиксу, надеясь найти чудесную планету, которая нас пропустит к себе на поверхность, а мморнов — нет?

… Еще чуть больше суток спустя Нисфорца, уже откровенно превозмогавшая боль в спине, но упорно спавшая в кресле на мостике, проснулась от дробного стука и поняла, что ливень ей снился не просто так: по корпусу Рады барабанила мелкая каменная крошка, среди которой попадались экземпляры размером с кулак. Окно, отдельно выводившее список попаданий по кораблю, сердито выплевывало новые строчки, но камни только побили пару внешних датчиков.

Развернув у себя на консоли навигацию, она убедилась: в этих местах они уже бывали.  — По моим подсчетам, через четыре часа полета в этом направлении астероиды увеличатся, а промежутки между ними сократятся, — заметила Туйон, догадываясь, что у капитана в голове зреет вопрос. — Наши небольшие размеры должны стать преимуществом при маневрировании.

Нисфорца сонно потянулась в кресле, оборачиваясь на кофеварку в кают-компании, и тут же узрела перед собой Маэрлену, протягивающую кружку кофе.

 — А, спасибо, — промямлила она, тут же одним глотком выпивая половину. Глоток горячего терпкого напитка немного прояснил туман в голове. Мысль, конечно, дельная, но… — Подожди, в прошлый раз мы тащились среди астероидов не выше варп-1,2, иначе бы во все врезались!  — Я смогу лететь быстрее и без повреждений, задействовав в принятии решений киборгскую часть мозга, — ровно ответила ллуралена.  — Но это же огромная нагрузка на твой живой мозг! Тебе вредно! — воскликнула Нисфорца. Это было настоящим безумием! Сколько им так придется лететь, уворачиваясь не только от выстрелов, но и от астероидов? Какова вероятность, что они не размажутся об астероид или не напорются на выстрел, вынужденные облетать препятствия? В мморнов никто не стреляет, и у них есть, кому сменить уставших пилотов! Надо было четким и жестким капитанским тоном рявкнуть на Туйон, чтобы не принимала смертоубийственных решений, но у Нисфорцы на рявканье не осталось никаких душевных и физических сил.  — Я могу на стимуляторах, — возразила механик Рады. — Но бесконечно лететь по прямой ровной траектории не можем все мы в целом. Тебя скоро начнет отвлекать от пилотирования боль в спине…  — Я согласна спать в кровати! — торопливо ввернула Нисфорца.  — … А у Титании накапливается хроническая усталость, вспышки гнева и частые ошибки, — продолжала Туйон своим обычным ровным тоном. — Все это с учетом ограниченного количества провизии. При бесконечном уходе по прямой мы обречены, потому что нас возьмут измором. В астероидах мы обречены обо что-нибудь разбиться, но все же есть шанс оторваться и спрятаться, пользуясь тем, что мы меньше и маневреннее.

Капитан Рады поджала губы и замолчала, раздумывая. Маэрлена нервно переминалась рядом.

 — Мне надо посоветоваться со старшим помощником, — уцепилась за соломинку Нисфорца.  — Титании опять не засыпалось из-за нервного напряжения, пришлось усыпить медикаментозно, — покачала головой пиррена. — Ей еще часа три спать. Если разбудим сейчас, Титания сможет решить только то, в кого из нас швырнуть подушкой.

Нисфорца кивнула.

 — Значит, четыре часа полета до начала уплотнения зоны астероидов и три часа до пробуждения Титании… — подытожила она, чтобы еще хоть как-то потянуть время перед принятием решения.  — Дай мне четыре часа сна сейчас, затем я поведу Раду через астероиды, — ответила Туйон.

Капитан Рады покосилась на внимательно разглядывающую их Маэрлену и по ее взгляду поняла, что та уже приняла решение. Занять сторону Туйон. В самом деле, уходить по прямой они могут бесконечно долго, пока не кончится провизия, и живыми вряд ли вернутся. Ну, есть небольшая вероятность, что последовавшие за ними мморны тоже заплутают в неведомых космических далях и не выберутся. План Туйон был рискованным, но с ним эта погоня быстро закончится. Даже если закончится их гибелью.

 — Иди спи, — вздохнула Нисфорца, усаживаясь в пилотское кресло.

Спустя три с небольшим часа в кают-компанию, прямиком к холодильным ячейкам и кофе, выползла зевающая Титания. Внутри корабля уже чувствовалась инерция от довольно резких маневров Нисфорцы вокруг укрупнившихся астероидов, внутренняя гравитация не компенсировала рывки полностью. На маленьких корабликах-универсалах такие компенсирующие системы не ставили, ими снабжали военные и разведчики.

Титания несколько секунд посозерцала мелкую рябь на поверхности кофе, затем подхватила кружку и пошла на мостик.  — Ого! — удивилась она, рассмотрев изображение с внешних камер.

Там действительно начиналось «ого»: громадная область каменистого, пыльного космоса. Здесь, судя по картам, даже планет было мало, а те, что были — в основном газовые гиганты да безжизненные каменные шары, исчерченные оспинами от падающих метеоритов и покрытые льдами от того, что густая каменная завеса пропускала мало солнечного света.

 — Да, идея интересная, — выдала Титания после недолгого раздумия. — Кто продемонстрирует нам чудеса пилотирования, когда нас занесет, как в прошлый раз, в самую гущу камней?  — Это идея Туйон, и она же обещала пилотировать. В самой гуще у маленького корабля должно быть преимущество… — пожала плечами Нисфорца.

Из кают-компании опять послышались зевки и шуршание возле холодильных ячеек: это Амарантайн приняла вахту у Маэрлены.

 — Амарантайн, — позвала Нисфорца. — Проследи, чтобы Маэрлена была пристегнута к кровати ремнями безопасности. Может быть, скоро нас начнет сильно трясти…

Корабельный медик вяло кивнул, развернулся и от внезапного рывка налетел на стену.

 — Фотонная торпеда! — Нисфорца, ругаясь, вцепилась в штурвал, кидая взгляд на окно повреждений, сердито мигавшее красными строчками. — Мморны начинают догадываться о наших намерениях!

Титания залпом допила кофе, не глядя поставила кружку на полу и уселась в навигаторское кресло, разворачивая оружейную консоль.

 — Принеси мне потом что-нибудь поесть! — крикнула она в спину Амарантайн.  — Но сначала Туйон разбуди! — добавила Нисфорца.

Мморны разгадали план и больше не щадили их: целенаправленно били в двигатели, стабилизаторы, маневровые. Нисфорца, уже больше не раздумывая, завернула в каменную гущу и прибавила скорости. Если и дальше размышлять над всеми минусами плана Туйон, их просто расстреляют в открытом пространстве.

Титания неразборчиво цедила что-то сквозь зубы и отстреливала на подлете фотонные торпеды. Уклонение от плазменных зарядов было по части пилота, роль которого сейчас выполняла Нисфорца. Экран сердито зарябил новыми красными строчками, ругаясь на многочисленные царапины и вмятины.

Впрочем, через три минуты стало ясно, что план работает — Титания, глянув на показания задних камер, обрадовалась:

 — А их уже почти нет в поле видимости! — и отвлеклась, натягивая поверх изображения с камер визуализацию сенсорных данных. Правда, астероидное поле существенно сужало радиус действия сенсоров, теперь они видели ненамного дальше камер.

Вильнув, Нисфорца увернулась от струи плазмы, и от нее брызнула крошками каменная глыба.

 — Смотри-ка, астероиды с одного плазменного выстрела не рассыпаются! — заметила она.  — Давай дождемся фотонной торпеды и обманным маневром загоним ее в астероид — проверим, что будет от нее!  — В моих планах удирать, вообще не дожидаясь фотонных торпед! — одернула ее Нисфорца. — Где там уже Туйон?!  — Здесь, — раздалось у нее за спиной.

Нисфорца временно перевела управление на Титанию и освободила место.

Туйон не торопилась. Она поставила на панель кружку с дымящимся ллураленским эквивалентом чая, тщательно пристегнулась ремнями безопасности, размяла пальцы, примериваясь к приборной панели. Вытащила из кармана кабель, втыкая одним концом под консолью, а другим — к себе в порт за ухом, на пару секунд зажмурилась и снова открыла глаза.

И в третий раз на памяти Нисфорцы улыбнулась. Первая улыбка была поднятием уголков губ, проявлением вежливости в их первый день знакомства. Во второй раз Туйон тоже подняла уголки губ, и ее улыбка была печальной, означающей смирение перед неизбежным.

Эта третья улыбка выглядела как злобная кривая ухмылка, не предвещающая ничего хорошего. Ллуралены проявлениями эмоций зря не разбрасывались: если их флегматичная Туечка так улыбается, то сейчас что-то будет. Это была не та Туйон, которая киборг, интроверт и вообще ллурален. Это была та Туйон, которая на Альденне-3 с голыми руками пошла на хищника, которая не сдалась после отключения киборгских систем, которая все-таки наполовину человек, и от которой мморнам сейчас не поздоровится!

Титания покосилась на Туйон, предвкушающе улыбнулась и вернула управление на ее консоль.

Нисфорца оглядела сестер, в азарте навалившихся на голопанели, понимая, что у них с Титанией никогда не будет такого единения мыслей и желаний. Титании была куда ближе не человеческая соплеменница, а ллуралена-полукровка, знакомая с пеленок…

Под пилотированием двух сестер Рада разгонялась, от 1.1 скорости света уверенно переходя на две, три, четыре, и никуда не врезаясь!

Теперь корабль не потряхивало, а откровенно мотало. Система гравитационной компенсации не справляясь, попыталась пожаловаться большими буквами и звуковым оповещением, но Туйон небрежно смахнула оповещение и поднажала еще.

 — Я вам нужна? — на всякий случай спросила Нисфорца.

Титания махнула на нее рукой.

Понятно. Не нужна. Капитан Рады еще потопталась на мостике, зашла в медотсек к Амарантайн напомнить о необходимости пристегнуться (нашла ее уже давно пристегнутой), попросила себе седативного и ушла в каюту — поспать, пока есть возможность.

Проспать удалось недолго: седативное не усыпляет, а углубляет естественный сон, а Нисфорца совсем не устала. Корабль поматывало и периодически потряхивало, но капитана никто не звал и сирена не орала — значит, не критично. С мостика громыхал нежно любимый Титанией забористый ксено-этно-кор.

Послышался шорох. Нисфорце пришлось проснуться до конца.

В ее кресле сидела Амарантайн и читала что-то с падда.

 — Ты чего? — спросила ее капитан Рады.  — Мне рядом с капитаном спокойнее, — призналась Амарантайн, со вздохом откладывая падд и поворачиваясь к ней. — Мне вообще все это очень не нравится!  — Ну, мморны не нравятся никому… — согласилась Нисфорца.  — Да нет же! — замотала головой медик Рады. — Я представляла себе Магикс по-другому: с тихими высадками и размеренными исследованиями. Я потому и искала способ попасть сюда, чтобы вокруг было тихо и спокойно! А не два месяца ползти с ахтонами на прицепе, умирая с голоду, потом чуть не разбиться в Эвергрине, а теперь удирать от мморнов. Тихие высадки, называется!  — Никто не предполагал, что мы попадем в такой замес.  — Я понимаю, — грустно кивнула она. — Просто все как-то сразу навалилось…

Нисфорца со вздохом поднялась с кровати, подошла и обняла, чувствуя, как в ее объятиях расслабляются напряженные худенькие плечи Амарантайн. Та засопела, чуть повернулась, утыкаясь лицом ей в бок, и затихла. Нисфорца улыбнулась. Ее саму так обнимала мама, и сразу же становилось легче, все беды отходили куда-то на второй план. Теперь Нисфорца вдали от дома сама как мама для своего экипажа. Особенно для Амарантайн, самой маленькой из них.

 — Мне не дает покоя одна мысль, — произнесла она куда-то в бок Нисфорцы несколько минут спустя.  — Да?  — Вот мы до Улорры-3 летели десять дней?  — Десять, — кивнула Нисфорца.  — Мы пару дней пролетели быстро, затем из-за астероидного поля пришлось плестись на варп-1.  — Ну, — продожала кивать Нисфорца, не понимая, куда та клонит. — На варп-1.2, если точнее.  — Это полторы скорости света, — приняла поправку Амарантайн. — И ползали много дней среди камней, неизбежно царапаясь и повреждаясь. Сейчас мы с теми же царапинами и повреждениями проходим эту область гораздо быстрее. Наша осторожность была ни к чему. Но если бы мы тогда не осторожничали, и сброс материи-антиматерии случился на несколько дней раньше, встретили бы мы ахтонский корабль? Были бы мы все еще живы… Ай!

Задумавшаяся Нисфорца пришла в себя, обнаружив, что крепко, до хруста, стискивает Амарантайн. Отпустив ее, капитан Рады ринулась на мостик, слыша из каюты «Подожди, ты куда?», но не обращая внимания.

 — Титания! Туйон! — заорала она, перекрикивая музыку. — Каково положение мморнов относительно нас?

Музыка тут же стихла.

 — Э-э-э, да вот, плетутся сзади, — ткнула Титания куда-то в визуализацию сенсорных данных. — Иногда уже даже выходят за пределы радиуса действия наших сенсоров. Только у них-то сенсоры чуть помощнее, и они по своим нас все еще видят, потому что продолжают преследовать.  — Но астероидное поле ощутимо сужает радиус их действия, — добавила Туйон. В управлении кораблем теперь участвовала только она: Раду занесло в такие каменные лабиринты, что по ним уже давно никто не палил. Судя по данным о повреждениях, корабль таки потерял один стабилизатор и левый маневровый, но ничего критичного пока не было. Хотя лучше не думать о том, как теперь Рада выглядит снаружи.  — На какое расстояние можно рассчитать курс для автопилота, чтобы корабль гарантированно добрался до заданной точки в таких условиях? — спросила Нисфорца, разворачивая рядом с сенсорными данными звездную карту.  — С учетом погрешности из-за потери маневрового и стабилизатора… — пустилась в рассуждения Туйон.  — Просто сообщи мне расстояние, — перебила капитан Рады, прокручивая навигационные данные. Ну конечно! Почему об этом подумала только Амарантайн? Путь, который они проползли в прошлый раз шесть дней на полутора скоростях света, оказался пройден за несколько часов на девяти скоростях света и зашкаливающем адреналине в крови пилотов!

— Плутать в астероидах — тоже не выход, пока радиус действия их сенсоров превышает наш, — твердо начала Нисфорца, непререкаемо скрещивая руки на груди. — Мы получили отрыв от мморнов, но шанс уйти от них окончательно все еще невелик, учитывая, что их корабли быстрее.

 — Несмотря на то, что сначала тебе не нравился мой план с вхождением в астероидное поле, сейчас ты предложишь еще более рискованный план, — догадалась Туйон.  — Это наш единственный выход точно оторваться, — продолжала капитан Рады, подпустив в голос еще больше твердости. — Амарантайн как-то сказала про чудесную планету, которая нас пропустит сесть на поверхность, а мморнов — нет. Если она где-то есть, то мы о ней не знаем…

— Зато мы знаем планету в двух часах пути отсюда, с орбиты которой живым не выберется ни один корабль, — закончила за нее побледневшая Титания.

Повисло молчание. Задумавшаяся Туйон чуть не впечаталась в очередную каменную глыбу и вынуждена была резко свернуть. Корабль снова тряхнуло.

 — Ты хочешь пожертвовать нами? — раздался тихий голос из кают-компании.

Ниcфорца обернулась: там, оказывается, уже давно сидела Амарантайн.

— Не нами, — следя за твердостью и уверенностью своего голоса, ответила она. — Кораблем. В системе Улорры космическое пространство станет посвободнее, и будет легче просматриваться. Настроим автопилот прямиком к Улорре-3. Потратим на рывок по прямой свою фору. Перед Улоррой-3 снова густое астероидное кольцо, в котором мы затеряемся на флаере, выпрыгнув с движущегося корабля и максимально снизив потребление энергии. Рада полетит дальше, застрянет в электромагнитной аномалии и останется висеть на видном месте. Если мморны клюнут и подлетят, их шансы выжить — ничтожны. Либо взорвутся, либо сбросят материю-антиматерию, от чего разобьются в астероидах или будут вышвырнуты далеко за пределы Магикса. Либо их уничтожит взрыв Рады, потому что у нас команду на сброс подтвердить будет некому. А мы, не приближаясь к аномалии, улетим на флаере, в нашем распоряжении две первых от солнца планеты, пригодных к жизни.

Команда напряженно молчала, глядя друг на друга, на капитана. Только Туйон продолжала лавировать между астероидами.

— Нет никакой гарантии, что мморны войдут в зону действия электромагнитной аномалии, — возразила она. — Так же нет гарантии, что они не смогут вернуться после сброса материи-антиматерии. Возможно, на этих крейсерах стоят украденные у Ксетеи двигатели на искусственной квантовой сингулярности. Так как Ксетея не рассекречивает свою технологию, нам неизвестно, действует ли аномалия на такие двигатели.

 — Так мморны просто используют снятые с захваченных звездолетов двигатели! — всплеснула руками Нисфорца. Как же не к месту привычка Туйон дотошно вспоминать любые мелкие подробности! Сейчас все зациклятся на них, а не на самой идее. — Сами они такие не производят! И прикручивают на самые стратегически важные корабли! Шанс, что за нами гонятся на таком двигателе, ничтожен!  — Но возможен, — настаивала Туйон.  — Как первый помощник, — начала Титания, набравшись храбрости. — Я не дам принять решение без вынесения вопроса на общекомандное голосование. Сейчас пойду разбужу Маэрлену, и обсудим вместе!

Пилот Рады сорвалась с места и через минуту уже вернулась с заспанным аналитиком.

Нисфорца заметила у нее на поясе станнер и напряглась. Шутки кончились. Титания считает, что Нисфорца под дулом бластера загонит всех в флаер и отпустит корабль на погибель? Да, Нисфорца отпустит корабль на погибель, но только убедив всю команду.

 — Итак, Маэрлена, я считаю, что наш единственный выход – снова повернуть в систему Улорры, — торопливо взяла слово капитан Рады, пока кто-то, кто был против, не рассказал это по-своему, выставляя план в невыгодном свете. — Мы направим корабль заманчиво висеть на орбите Улорры-3, а сами спрячемся на флаере в поясе астероидов. После того, как мморны сами зайдут на орбиту Улорры-3, им точно станет не до нас.

Пиррена протерла глаза и вытаращилась на Нисфорцу:

 — Что, серьезно? А потом мы куда?  — На первую или вторую планету от солнца.  — А дальше куда? Флаер в космосе развалится, даже если оказавшийся близко астероид немножко чиркнет по его боку! — начала соображать Маэрлена.  — Полетим максимально медленно.  — Куда еще медленнее? — подключилась уже Титания. — В этой огромной космической каменной куче почти нет планет, пригодных к высадке и пополнению запасов! Один только сервер займет много места, а еще взять бы скафандры, медикаменты и много других не лишних в космосе вещей. Мы просто не сможем взять столько еды!  — Выкрутим из Рады все наши передатчики, и основной, и резервный, — придумала Нисфорца (до этого вопроса даже и не задумывавшаяся о такой необходимости). — Подключим их в системы флаера, посылая сигнал бедствия, и посидим на планете. В конце концов, это не Ллурал, где каждая травинка и букашка пытается убить тебя ядом! А там подробно изучим данные с сервера, чтобы построить маршрут до базы, пролегающий через пригодные к высадке планеты.  — Ладно, реактор флаера маломощен, но почти вечен, — согласилась Титания. — Я, как первый помощник, встаю на твою сторону…

Маэрлена выразительно кашлянула.

 — Но решение мы примем только после того, как на это согласятся все, — договорила Титания. — Кто еще что скажет? Амарантайн?  — Я просто хочу, чтобы эта гонка на выживание закончилась, — пожала плечами та. — Присоединюсь к мнению большинства.  — Маэрлена?  — Я бы не стала ставить все на вариант, где мморны непременно последуют за кораблем и не смогут увидеть флаер на сенсорах, — усомнилась пиррена. — У них и сенсоры мощнее, и эмиссионные сканеры…  — Так ты за или против? — нетерпеливо спросила Нисфорца.  — Воздерживаюсь, — поджала губы Маэрлена. — Мне не внушает доверия твой план, но и наше текущее положение тоже не нравится.  — Двое «за», одна присоединяется к большинству, одна воздерживается, — подытожила капитан Рады, и хотела было уже объявить о начале приготовлений, но зацепила взглядом за молчаливую ллураленскую спину, исполняющую обязанности пилота. — Туйон, ты что думаешь?  — Для меня любое нахождение за пределами Ллурала означает незначительный процент вероятности погибнуть от голода или истощения иммунной системы, — поведала та, не отрываясь от управления. — В Магиксе прибавляется опасность пострадать из-за поломки или отсутствия обслуживания своей киборгской составляющей — тоже незначительный процент. Я всегда в опасности.  — Ты тоже присоединишься к мнению большинства, — обрадовалась Нисфорца.  — Нет. Я против. Твой план предполагает критическое сближение с очень опасной для меня электромагнитной аномалией.  — Так резервная копия твоих программ есть, мы просто информационный носитель обесточим, и он точно уцелеет! — успокоила ее Титания.  — Изначально я хотела предложить связаться с мморнами и обменять сервер на нашу жизнь, но эта идея точно бы не встретила поддержки, — добавила ллуралена.

Команда пораженно уставилась на нее.

 — Раз большинство из нас «за» или не может решить, то начинаем готовиться покинуть корабль! — торопливо объявила Нисфорца, пока команда, упасите ллуральские боги и пирренская Аратта, не задумалась всерьез о таком простом, но таком малодушном выходе!

Девушки опомнились и повернулись к капитану, готовясь внимать указаниям.

 — Амарантайн, размести в флаере с максимальной функциональностью и экономией пространства медикаменты и всю провизию, какая у нас есть. И сервер. Маэрлена, грузи туда же биосканеры, стандартное снаряжение для высадки, станнеры. Один разведзонд, если влезет… Титания, демонтируй основной и резервный передатчики, собери ремонтный комплект и все запчасти, которые нам понадобятся для подключения передатчиков в флаере. Закончите — можете очень быстро собрать необходимый минимум личных вещей, одежды, принадлежностей для гигиены…

Названные члены экипажа серьезно кивнули и разбежались по кораблю.

 — Я просчитываю полет для автопилота, — приказала Нисфорца уже себе, направляясь к навигаторскому креслу.  — Рано, — остановила ее Туйон. — С учетом плотности пояса астероидов и потери маневрового двигателя ты не сделаешь точный расчет раньше, чем мы пересечем орбиту вращения Улорры-6. Иди собери вещи и проконтролируй сбор.  — А…  — А к системе Улорры я уже давно повернула, — заверила ее ллуралена, махнув рукой на навигационную сетку. — Через шестнадцать минут пройдем мимо Улорры-14…

Нисфорце оставалось только вздохнуть и удалиться в каюту, вспоминая тот далекий день в кафе за коктейлями, когда ее избрали в капитаны. Знать бы тогда, что молчаливая Туечка принимает самостоятельные командные решения и прекрасно пилотирует на пару с Титанией — как бы тогда сложилась судьба корабля? Полетели бы они еще тогда, давно, в систему Улорры, или осторожный капитан Нэа’т’Туйон сначала бы десять раз уточнила, почему так их отправили так далеко, и сколько высадок там уже было?

Комментарий к Глава 24. Рискованные планы https://vk.com/photo-165038256_456239230

====== Глава 25. Сияние звезды ======

«Личинка Рады» вывалилась из раскрытого грузового отсека вместе с улетучивающимся воздухом, и, толкнувшись коротким секундным импульсом, скользнула в скопление астероидов. Убедившись, что они надежно спрятались и никуда не врежутся, Титания отключила энергосистемы флаера. Все, включая освещение и жизнеобеспечение. Им пока хватит внутреннего запаса кислорода в легких скафандрах, которые они ради экономии места надели на себя.

Титания первая стала выворачивать шею вправо, вслед улетающему кораблю, который за несколько месяцев успел стать им домом, убежищем, крепостью.

– Ой, а я запрограммировала автоматическое закрытие шлюза? – заволновалась Нисфорца, тоже ерзая, чтобы лучше увидеть. Раззявленный грузовой шлюз выглядел бы как очень жирный намек на то, что экипаж покинул корабль! – Шлюз закрыт, – успокоила ее дальнозоркая Туйон.

В эфире тихо шипело и трещало, звук голосов слегка «рябил». Фильтры посторонних шумов на скафандровых передатчиках девушки отключили сразу, не сговариваясь, как только покинули корабль, и теперь передатчики, улавливая излучения от космических тел, преобразовывали их в звуки, доступные людскому слуху. Что-то было в этом такое особенное, завораживающее, но сейчас обстановка не располагала к тому, чтобы наслаждаться песней космоса.

Громады нависающих над флаером астероидов давили своей мощью. Одно дело, когда ты в большом крепком корабле лавируешь между ними, и совсем другое – когда висишь в крошечном хрупком флаере, плохо приспособленном для дальних космических перелетов! В памяти, пугая еще больше, всплывали знания из школьного курса астрофизики: магнетары – нейтронные звезды, которые при диаметре всего в двадцать-тридцать километров обладали сильнейшими магнитными полями во Вселенной, а их звездное вещество так плотно, что одна капля весит сто миллионов тонн. Хотя что-то подсказывало им, что «Звезда битвы» не обычный магнетар, хотя бы потому, что она одним своим существованием насмехалась над всеми законами физики, вращаясь вокруг планеты как маленький жалкий булыжник, хотя тело с такой массой потенциально могло вращать вокруг себя всю систему Улорры.

Амарантайн тихонько хлюпала носом. От Маэрлены слышался шепот, почти неотличимый от фоновых помех – молилась? Титания ковырялась в приборной панели, переключая на отдельный аккумулятор недавно вмонтированный «детектор магии», улавливавший необычное электромагнитное излучение, и на основании необычности предполагавший, что необычное излучение может быть магией.

Дисплей прибора вспыхнул, мигнул шкалой загрузки и принялся тихо попискивать, демонстрируя, что работает. На экране высветилась сетка с точками, подписанными числами показателей, и разноцветными пятнами. Условные обозначения внизу поясняли: черные области – отсутствие магии, цветные – присутствие, и чем выше «температура» цвета, тем выше показатели. Девушки впервые включали этот чудо-прибор и понятия не имели о точности его показаний, но он раскрасил весь экран синим цветом, переходящим в бирюзовый на той стороне, где находилась Улорра-3.

– Ой. Я очки забыла, – вспомнила Титания. – Сняла, чтобы надеть скафандр, и оставила там.

Нисфорца невольно повернулась к ней. Без ярко-оранжевых очков Титания выглядела моложе и как-то беззащитнее. Яркая синева глаз притягивала взгляд.

– Рада успешно зашла на орбиту Улорры-3, – доложила Туйон, неотрывно наблюдавшая за планетой, казавшейся отсюда не больше человеческой головы. Остальным на таком расстоянии корабль не было видно. Только сбоку торчал краешек одной из лун, напоминая то ли маленький носик, то ли большой прыщ. – Смотрите, вот они! – вдруг воскликнула Амарантайн. Мимо астероидного пояса пронеслись оба крейсера, направляясь к Улорре-3. Все дружно вытянули шеи, пытаясь разглядеть корабли. Во время преследования им было не до рассматривания, приборы давали понять о местоположении и размерах, теперь же можно было четко увидеть темно-серые с зеленым корпуса в тяжелой чешуеподобной броне, с внушительными гнездами пушек.

Нисфорца передернулась. Увидь она эти грозные махины раньше, точно бы капитулировала, даже не пытаясь удрать! Чудо, что они вообще от них так долго улетали! Хотелось по-девчачьи завизжать от страха, просто понимая, что два огромных корабля, несущих смерть и разрушения, пролетели так близко.

– Оба звездолета успешно зашли на орбиту Улорры-3, – в обычно бесстрастном голосе Туйон проскользнуло насмешливое торжество. – Ура! – завопила Титания, потянувшись, чтобы включить энергосистемы назад. – Подожди, пока не «ура», – одернула ее Нисфорца. – Вдруг они еще не «примагнитились» на аномалию. – Хорошо, подождем, – кивнула Титания. – Пять минут. Тогда ведь прошло не меньше пяти минут, прежде чем бортовой компьютер потребовал сбросить материю-антиматерию, да? – Пять минут сорок девять секунд, – педантично уточнила Туйон.

Качество связи ухудшалось. Помехи стали громче и изменились: на смену беспорядочному шипению пришло устрашающее, пульсирующее, гудящее биение звезды, забивавшее собой «голоса» всех прочих небесных тел.

Снова потянулись бесконечные секунды. Представление о времени давал только мерный писк детектора. В голову лезли самые разные предположения: пять минут сорок девять секунд уже истекли? А если нет, то почему ничего не взрывается? Рада точно уже должна. Может, требование сбросить материю-антиматерию было лишь ошибкой системы: компьютеры в те минуты сходили с ума, могли потребовать хоть выйти в космос без скафандров!... А вдруг у мморнов все-таки двигатели на искусственной квантовой сингулярности?

- Рябит перед глазами, – пожаловалась Туйон. Качество связи стало еще хуже: пришлось несколько раз повторить про себя услышанный набор звуков, чтобы понять, что сказала ллуралена.

И опять повисла тяжелая, нервирующая тишина. Только шумело в эфире, да детектор, определенно, стал пищать чаще, чего-то там улавливая. Экран уже был бирюзовым с переходом в ярко-салатовый, показывая, что возрос общий фон предположительно магической энергии.

– Что, если после сброса материи-антиматерии они выживут и вернутся? – вновь услышала Нисфорца сквозь помехи. – Мы же это уже обсуждали! – завелась капитан Рады, поворачиваясь к Туйон. – Наша главная задача сейчас – избавиться от них, выжить и вывезти сервер. А шансы на выживание у них ничтожны!

- Могла бы просто попросить.

Нисфорца застыла. Губы Туйон не двигались. Если у ллураленов не было способностей к чревовещанию, две последние реплики принадлежали не Туйон!

Капитан Рады полезла на другую сторону, перегибаясь через сидения и оказавшуюся там Амарантайн.

Над Улоррой-3 восходила ее третья луна – другая, мелкая, сияющая мертвенным голубоватым светом.

– Избавиться, конечно… – испуганно выговорила Титания, приникая к стеклу рядом с Нисфорцей и зачарованно разглядывая древнюю магическую звезду. – Вы просто по нашей просьбе уничтожите несколько сотен жизней? – осмелилась возразить Амарантайн. – Вы заманили на мою орбиту два мморнских крейсера для того, чтобы они улетели целыми и невредимыми? – ответили им. Только подтверждая теорию экипажа Эвергрина о том, что кто-то снабжает древнюю звезду весьма обширными сведениями о современном человечестве.

Третья луна Улорры-3 уже почти показалась целиком.

Шипение в эфире делалось все тише и тише, и плавно сошло на нет. Зато мерный писк детектора стал чаще, экран целиком пожелтел. Числа в подписях к точкам удлинялись.

Ничего не происходило.

Неестественная тишина в эфире нервировала. Так не бывает. В эфире всегда что-то хрюкает и пукает, потому что волновые колебания есть везде.

Титания, поразмыслив, включила энергосистемы флаера. – Вы находитесь в «красной» карантинной зоне космоса, – оповестил их проснувшийся аватар ИИ, расправляя крылья над приборной панелью. – Немедленно покиньте опасную территорию. – Ну хоть материю-антиматерию сбросить не просит, – хмыкнула Титания.

Первым среагировал детектор, заходясь непрерывным истеричным воем. На полностью красном экране бешено замелькали цифры, стремительно вырастая до астрономических значений. Титания, не раздумывая, налегла на рули.

Поверхность третьей луны вскипела ослепительно-белым светом, три искорки взрывов от кораблей утонули в волне протонного выброса. Личинка виляла между астероидами на всех доступных ей полутора скоростях света, космический вакуум вокруг, казалось, вибрировал, а позади творилось что-то невообразимое.

Флаер подхватило волной выброса и несколько раз перекувыркнуло, Титании пришлось налечь на руль, чтобы не врезаться в астероид и стабилизировать положение.

Когда бешеная тряска прекратилась, Титания замедлила ход и вывела на лобовое стекло изображение с задних внешних камер.

На орбите Улорры-3 не было видно ничего, кроме двух лун. Все три корабля сгинули во взрыве.

– Что теперь? – спросила Амарантайн. – Сядем на Улорру-2? – Улорру-1, – предложил голос из космических глубин. Теперь он звучал иначе, уже не складывался из помех. Он был громким, четким, совершенно точно женским, по тональности схожим с низкими глуховатыми голосами ллураленов. – Как скажете, – не стала спорить Титания, разворачивая флаер. – И как можно скорее, – добавила звезда. – Даже на таком отдалении вы все еще в зоне действия моей аномалии.

Титании не надо было повторять дважды: Личинка развернулась к первой от солнца планете так, чтобы по очень широкой дуге обогнуть третью. Ничего, ползти до ближайшей планеты больше суток – всяко лучше, чем сбросить материю-антиматерию и еще раз зависнуть в космосе на несколько недель, ползая на импульсных двигателях. Маэрлена специально смотрела, Улорра-1 была пригодна для жизни. На ней уж как-нибудь протянут. Биосканеры с собой есть, съедобные растения найдутся. Только вот… Как девушек найдут настолько далеко от базы? Кто догадается, что они здесь? Связь на таком расстоянии не берет, надо, чтобы кто-то оказался поблизости. На полутора скоростях света среди астероидов особо не полетаешь.

– А у вас нет знакомого небесного тела с аномалией, которая усиливает сигнал передатчика? – пошутила Нисфорца, не особо надеясь на ответ. В эфире снова шипели помехи. Длиннющие числа данных детектора магии постепенно укорачивались, кричаще-красный экран побледнел до желтовато-зеленого.

Девушки переглянулись, думая об одном и том же. Если они не сумеют выстроить цепочку достаточно близких друг к другу планет, где можно будет пополнять запасы, велика вероятность застрять на Улорре-1 на несколько лет, и это при благоприятном исходе. Человеческая часть экипажа и пиррена приспособятся, привыкнут к местным съедобным растениям, а вот ллуралене придется срочно находить общий язык со своей силой ядов, потому что без ллуральских растительных токсинов общая ядовитость организма упадет, и ее погубит даже самая ерундовая болезнь. А кибермеханике хотя бы раз в год требуется вмешательство специалистов.

Если исследовательская деятельность спецкурсов будет идти в том же темпе – через пару лет какой-нибудь экипаж во время высадки обнаружит их: грязных, лохматых, слегка одичавших и прячущихся в какой-нибудь пещере. А если исследования свернут, или изменят программу, отложив разведку в системе Улорры до лучших времен?

А если Туйон вдруг совершит чудо и исцелит магией тело, то в ней рано или поздно возобладают инстинкты. К моменту, когда их обнаружат, с планеты придется вывозить уже не пятерых: дома, в Ллуральской Федерации, родители будут в ужасе, когда вновь обретенные дочери привезут с собой детей, являющихся на четверть ллураленами.

Амарантайн уже успела придумать имена всем своим будущим внукам (пятерым, непременно пятерым!), когда через шипение в эфире опять пробился голос.

– Вы можете просто отправить текстовое сообщение?

- Но наш передатчик же не достанет до базы, – возразила Маэрлена.

– Главное, что он достает до меня, – загадочно хмыкнули в ответ.

Переглянувшись с остальными, Нисфорца села писать.

В фильмах суровые мужики, совершив жесткую посадку на подбитом звездолете, тут же хватали оружие, как ни в чем не бывало вылезали наружу и шли мочить врага.

Дверь флаера с шипением разгерметизировалась, откинулась вверх, и Амарантайн поспешно свесилась наружу, содрогаясь в рвотных позывах. Выброс звезды спровоцировал в атмосфере планеты ионный шторм, хорошенько поболтавший пассажиров. К тому же, контакт с Улоррой-3/3 даром не прошел: двигатель не взорвался, но раскалибровалась вся автоматика пилотирования, особенно необходимые при посадке рули крена и датчики высоты.

Титания села куда-то, где из-под песка пробивалась жухлая трава, в полусотне шагов вздымалась вверх отвесная скала, а холодный ветер доносил запах воды и соли. Вокруг и в помине не было съедобных растений, но сегодня они пожуют пайки и возблагодарят Титанию за то, что они не разбились о скалы и не упали в море.

После высадки быстро стемнело. Маэрлена развела костер, натащив откуда-то иссушенной и выбеленной временем древесины, невесело пошутив про то, что, может быть, навык разведения костров очень пригодится им в ближайшие несколько лет.

– Мы ушлепали два мморнских корабля, – произнесла Нисфорца, сама себе не веря. – Мы ушлепали без единого выстрела два тяжелых мморнских крейсера с экипажами и вооружением, а сами отделались только потерей нефилима, сохранив экипаж и груз. – И сильно испортив флаер, – не преминула заметить Туйон.

Титания повалилась спиной на песок, истерически хохоча и глядя в небо. В верхних слоях атмосферы все еще полыхала ионная буря.

- А мне не смешно, – буркнула Амарантайн, зябко кутаясь в термоплед.

– Да ты сама подумай! – крикнула Титания ночному небу. – После всего, что с нами тут случилось, мы еще живы! Нам теперь можно вообще ничего не бояться! Мы уже в космосе терялись! Под завалами оказывались! В корабле чуть не разбивались! От мморнов удирали! Я дома, на Ллурале, все это только в компьютерных играх видела. Ну, был один раз, когда я гуляла по мосту и на него рухнул звездолет, но и там моя магия сразу проснулась, не дав даже не пострадать, а хотя бы испугаться! Знаешь выражение «будет, что рассказать внукам»? Я для своих внуков буду офигенно интересной бабкой!

На нее вдруг упало что-то (со стороны Туйон), заставив обещавшую ничего не бояться Титанию с визгом подскочить и нацелиться в неизвестный предмет сразу станнером и биосканером. Страшное неведомое нечто оказалось пучком высохшей травы.

– Туечка! – грозно прорычала Титания, надвигаясь на сестру. – Титечка! – рыкнула в ответ ллуралена, вскакивая на ноги и копируя ее движения под дикий хохот Маэрлены. – Левая или правая? – деловито уточнила Титания, выпячивая названные части тела. – Думаю, Эйдан более компетентен в этом вопросе.

Титания подняла руки, показывая, что сдается, и села к огню.

– Эйдан до этого вопроса еще не дошел, – призналась она. – Я его всего-то один раз поцеловала. Но оставаться на достигнутом не планирую! Туйон как-то слишком резко отвернулась к огню, и Титания поспешно замолчала. Экипаж знал, что после киборгизации Туйон в принципе не способна испытать настоящую взрослую влюбленность: у нее нет органов, выделяющих гормоны, которые отвечают за это чувство. Мозг без них способен на дружескую привязанность, не более того. – Что ж, давайте вытащим из флаера груз и заночуем на сидениях, – громко произнесла Нисфорца. – Воздух ночью остынет, мы замерзнем. – Да, мы все заслужили спокойный сон, – запрыгала Титания. – Не каждый день уничтожаем по два мморнских крейсера!

Рано утром всех разбудил вопль Амарантайн. Очевидно, она проснулась, чтобы выйти за камушек (ландшафт не предполагал варианта «в кустики»), но что-то пошло не так.

Нисфорца, нашаривая бластер, выбралась следом и остолбенела: перед Амарантайн клубился песчаный смерч… смерч… довольно знакомой человеческой конфигурации!

– Зачем ты здесь? – строго спросила она, целясь из бластера в самую гущу песчаного вихря.

Песчаная фигура примирительно подняла то, что могло сойти за руки, и стала меняться. Песок замедлялся, уплотнялся, и наконец слепился почти в человека. Откуда-то из глубины тела на поверхность левой руки вынесло коммуникатор. Невзирая на то, что песок сильно сглаживал детали, габариты песчаного тела были совершенно точно валентайновскими.

– Я здесь живу, – прошептал, нет, прошелестел он так, как шелестел бы сухой сыплющийся песок. – Это вы зачем здесь?

Нисфорца опустила бластер, но повесила его в пределах досягаемости, на пояс. На Зефире упоминали, что за время их долгого космического путешествия Валентайн успел украсть шаттл и исчезнуть. Идеальная планета, чтобы спрятаться: исследователи доберутся до нее через несколько лет, если к тому времени программа освоения Магикса еще будет существовать.

– Я, пожалуй, все-таки пойду, – выдавила Амарантайн, бочком уходя назад к флаеру. – Можно сказать, мы сознательно устроили себе кораблекрушение на орбите Улорры-3, – немного подумав, ответила Нисфорца. – И одна из лун этой планеты посоветовала нам лететь сюда… Подожди-ка! Она специально прислала нас сюда, зная о том, что ты здесь?

Валентайн наклонил голову… разглядывая ее? Чемон ее разглядывал, песком? Внимая? Ощущая?

– Я нашел сородичей, – ответил он. – Тех, что теперь стали мне сородичами. Ее тоже знаю. – А это не ты передавал ей сведения обо всех нас?

Песчаная голова отрицательно мотнулась, слегка обсыпав песком Нисфорцу. Да, это маловероятно: Валентайн сбежал уже после того, как их экипаж повстречал разумную звезду…

– Нет, шпион все еще на Аллатире. Он же помог мне сбежать. – Кто «он»? – Нисфорца, забывшись, шагнула к нему. – Нельзя говорить. Узнаете – умрете. – Что, там какое-то проклятие? – заинтересовалась Титания, высовываясь из флаера. – Нет, от инкогнито шпиона сейчас зависит очень многое, – в шелестящей речи Валентайна послышались веселые нотки. – На карту поставлено столько, что он готов устранять свидетелей. Со своим новым даром я разглядел, кто он есть на самом деле, тогда он собрался устранить и меня тоже. Я сказал, что хочу лишь покоя и одиночества, чтобы свыкнуться со своей новой сущностью. Если он поможет спрятаться ото всех, мне просто некому будет рассказать.

Нисфорца покосилась на Личинку, надеясь, что этот разговор сейчас внимательно запоминают киборгскими мозгами. «Шпион еще на Аллатире», «он» – уже зацепки для поиска стражей Звезды битвы, которые могут пролить свет на то, что творилось в Магиксе в последнее тысячелетие! А что означает «поставлено на карту»? У них какие-то свои планы на возвращение человечества? Правда, вот это «устранять свидетелей» пугает…

– Ты хотел покоя и одиночества, но вышел к нам и стал рассказывать, – присоединилась к беседе Туйон. – Ты хочешь нашей смерти, как свидетелей?

Песчаная голова снова отрицательно мотнулась. Нисфорца, наученная горьким опытом, успела отскочить.

– Я хочу предложить пожить в моем шаттле, пока за вами не прилетят. Мне уже не нужна крыша над головой.

Размышления о том, почему Валентайн точно знает, что за ними прилетят, прервал дружный радостный возглас.

В попытках откалибровать сбитую автоматику флаера прошло все утро. Нисфорца с Амарантайн и Маэрленой успели побродить по окрестностям, пофотографироваться, построить замок из песка, соскользнуть с мокрых камней в море, и, стуча зубами, прибежать сушиться в Личинку: на этой стороне планеты сейчас было лето, но они находились в субполярном климатическом поясе.

К полудню Титания заявила, что главное – у них в флаере подключен и запущен корабельный передатчик, а без калибровок они и в прошлый раз сели нормально, так что через полтора часа флаер рискованно шлепнулся на берегу теплого солнечного моря.

Шаттл был загнан в узкую пещеру в сотне метров от пляжа. Девушки постеснялись спрашивать, как именно.

Шаттлами назывались корабли, ориентированные на длительные наземные поездки, более приспособленные к космическим перелетам (и к выживанию после эвакуации с корабля), чем флаеры. Данный шаттл был самой что ни на есть минимальной комплектации: шесть узких полок-коек в два яруса располагались в отдельном помещении, еще две выдвигались из стен прямо на пятачке позади мостика, приспособленном под кают-компанию, кое-как раскладывались в горизонтальное положение два пилотских кресла, а также имелся запас матрасов, чтобы спать на полу. В санузле было толком не развернуться, но все-таки это вам не сидя спать в Личинке и выбегать по делам за камушек!

Экипаж теперь уже не Рады, а Личинки перенес сумки с вещами, вручную оттолкал флаер из зоны прилива, настроил передатчик на отправку сигнала бедствия с их координатами, наелся тропических фруктов и развалился на берегу моря.

– Жаль, что мы не знали, что в необходимый для выживания минимум должен входить купальник, – вздохнула Титания. – А я взяла! – похвасталась Амарантайн, тут же заработав в свою сторону хмурые взгляды. Они собирали необходимый минимум, расставаясь с милыми сердцу личными вещами, экономя каждый кубический сантиметр свободного пространства, а она, понимаете ли, купальник с собой взяла! – Ну я бы без него не выжила! – оправдалась Амарантайн. – Эта модель от известного дизайнера, существует всего в пяти экземплярах, я бы не пережила его утрату!

Маэрлена, безуспешно пытаясь сохранить серьезное выражение лица, все-таки хрюкнула от смеха.

– Валентайн! – позвала она. – Валентайн, ты где?

Чуть в стороне от них пляжный песок встал в человеческий рост и перетек к ним поближе.

– К тебе вопрос, – кокетливо начала пиррена. – Как ты нас видишь?

Для того, чтобы обрести способность к членораздельной речи, песку пришлось уплотняться, принимая очертания человеческой фигуры.

– Я ощущаю ваши тепловые сигнатуры, – прошелестел он минуты через полторы. – Тел, бластера в кармане Нисфорцы. Немного различаю ваши магические ядра. Мир такой яркий, состоит из линий энергии… – То есть, для тебя сейчас вообще нет разницы, в одежде мы или нет? – перебила его Маэрлена.

Валентайн мотнул головой, опять обсыпая всех песком, и осел горкой, уползая к скалам.

– Ну вот, единственного мужчину на планете можно не стесняться, – подытожила пиррена. – А мы у себя ничего нового не увидим, верно? – Это, получается, он постоянно нас голыми видит?! – дошло до Амарантайн.

Под всеобщий хохот она убежала переодеваться в свой купальник.

За несколько дней кожа Маэрлены приобрела темно-рыжий оттенок, на ней проступили более светлые полосы. На Пиррских астероидах пиррены никогда так не загорали, такие полосы проступали только от более интенсивного инопланетного солнца. Живая кожа Туйон стала немного темнее синтетической, Нисфорца почти сравнялась со смуглой и практически не изменившейся Титанией, зато Амарантайн потемнела еще сильнее, хотя, казалось бы, дальше ей уже некуда.

Биосканеры помогали знакомиться с местной флорой и фауной ближе, пробуя ее наощупь, на вкус. Девушки плели венки из растений, без конца купались в прозрачной голубоватой воде и фотографировались, фотографировались, фотографировались. Драгоценный купальник Амарантайн порвался примерно в то же время, как Титания заявила, что ей надоело бесконечно сушить свое выбранное для купания нижнее белье, и осталась в одних трусах. Рослой, крепкой, аппетитной Титании было настолько нечего стесняться, что рядом с ней начинали стесняться все остальные. Валентайн день пробыл с ними, затем куда-то исчез. Опасности он уже не представлял, объяснив, что полностью слился с чужой сущностью. Его больше не раздирали противоречивые желания двух разных разумов. Но разумы слились, чужие желания стали его собственными, и нужно было долго обдумывать каждую свою мысль: чья она?

Царство вечного лета на морском берегу казалось не таким уж и плохим местом, чтобы провести всю оставшуюся жизнь. Казалось всем, кроме Туйон.

Ллуралена никак не прогрессировала в овладении своей магией. Или не хотела. Вечером, когда становилось прохладно, девушки вылезали из воды, разводили костер и посвящали себя науке: заносили в память биосканера животных и растения, обследовали окрестности при помощи взятого зонда. И разбирались в магии Туйон. Она вытягивала из окружающей среды токсины, а именно любые вещества, которые были бы смертельны для любого биологического вида, кроме ллураленов. Она не синтезировала токсины, не преобразовывала вытянутые из окружающей среды вещества, да и превратиться ни разу не смогла. Туйон честно напрягалась, глубоко дышала, медитировала, формировала мыслеобразы, но снова воззвать к своей волшебной сущности не получалось. У других, кроме Титании, тоже не получилось. Но у них-то наличие магического дара доказано не было, так, пара совпадений, которые легче объяснить волшебством, чем стечением обстоятельств. Туйон же превращалась, сумела! Почему у нее теперь не выходит?

– Прямо хоть подходи к Эриху и проси у него подстроить смертельно опасную ситуацию, которая пробудит магию! – в сердцах бросила Титания после очередного «вечера пробуждения магии». У нее-то все пробуждалось, да так, что громадные крылья мешали сидеть на песке. – Ну уж нет, мы и так три раза чуть не погибли! – передернулась Маэрлена. – Четыре, – уточнила Туйон. – Если считать столкновение с хищником на Альденне-3. – Не надо убиваться пятый раз за три месяца! Просто посетим эти собрания магов на Иделине , – внесла ясность капитан… капитан Личинки. – Если мы вообще туда вернемся, – сумрачно добавила Амарантайн. Ей тут уже разонравилось: дизайнерский купальник порвался, плечи облезли, волосы от соленой морской воды стали жесткими. Ни кремом помазаться, ни на шезлонге поблаженствовать – что за отдых такой? – Был повторный протонный выброс, – возразила Туйон. – Магнетар два раза подряд выброс не делает. Магический разумный магнетар мог сделать повторный выброс только специально, чтобы закодировать в нем наше сообщение и передать его на базу. – Ага, – согласилась Нисфорца. – Помните, пять лет назад выброс магнетара за шестьдесят тысяч световых лет от системы Ллуры спровоцировал ионные штормы? Наше сообщение дойдет не только до Аллатира, но и, может, до Ллурала! В астрометрическом отделе базы все просто упадут, узнав, что целый магнетар по нашей просьбе сделал два выброса и поработал передатчиком!

Титания откинулась спиной на песок и уставилась в небо, гадая, в какой стороне их дом.

– Это при условии, что третий мморнский крейсер не уничтожил Аллатир. Комментарий к Глава 25. Сияние звезды https://vk.com/photo-165038256_456239252

====== Глава 26. Море солнца ======

На седьмой день команда уже привычно разбрелась по своим делам: Туйон, не боясь ядовитых змей, могла ходить по джунглям, собирая съедобные фрукты, а длинные пальцы ног и киборгская механика позволяли легко карабкаться по стволам деревьев. Маэрлена захотела полазить по скалам, Нисфорца с Амарантайн еще вчера смастерили плот, нагрузили едой на целый день и уплыли на маленький соседний островок, где из песка торчала скала, да рос пучок пальм, но они все равно поплыли, потому что больше было делать нечего.

Сегодня была очередь Титании присматривать за флаером, а то вдруг придет ответ на сигнал бедствия или начнется инопланетное вторжение. Так что Титания запрограммировала перенаправлять входящие передачи ей на коммуникатор, положила его в кучку одежды недалеко от берега, в тень от камня, чтобы не грелся на солнце, забралась в уютную ямку в нагромождении прибрежных камней, по которой прокатывались теплые морские волны, приятно лаская и расслабляя тело. Накрыв голову большим листом, она откинулась на камень и незаметно для себя задремала.

Ей снилась погоня: не от мморнов, а за мморнами. Титания была позврослевшим капитаном новейшего разведчика типа «сфорингаль» («Нет» — решила Титания, «сфорингаль — несолидно», и корабль как-то незаметно превратился в тяжеловооруженный ахелен с интерфейсом управления почему-то как в старых «Галактических стрелялках-2»). Ей надо было нагнать мморнов, максимально сократить дистанцию и применить магию, сдвинув в двигателе всего одну маленькую детальку, которая для мморнского корабля окажется роковой. И тут же рвануть прочь от них на максимальном варпе, чтобы не зацепило взрывом. Двигатель ревет, выжимая предельную мощность! Потом она превратилась (а превращение было все такое современное, со стильной ядовито-голубой подсветкой и варп-ускорением), вылетела в открытый космос и…

 — …Титания!

Кто посмел окликнуть по имени грозного капитана Тау?!

 — Нисфорца… Ну хоть кто-нибудь… — продолжал безнадежно звать знакомый мужской голос.

Титания мигом проснулась и повернулась, осторожно выглядывая из-за камней. Это же надо проспать приземление серафима в каких-то десятках метров от себя!

Команда Зефира ходила по пляжу, оглядывая спрятанный в тенечке под пальмами флаер и нервно теребя коммуникаторы.

Титания скосила взгляд на свою кучку одежды, лихорадочно размышляя о том, как быть. С берега вещи закрывал камень, дававший прохладный тенек коммуникатору, но если Титания выползет к одежде — ее заметят. В чем мать родила! Она своим листиком все не прикроет! На грудь нужны еще два, да побольше!.. А остальные-то хоть одетые? Вроде, да. Туйон одевается в джунгли, чтобы не оцарапаться лишний раз, Маэрлена на скалы уходила одетая, у Нисфорцы и Амарантайн на море дует свежий ветерок, они вообще в комбинезоны одевались.

Если бы этой фейской магией можно было наколдовывать одежду…

Да, точно!

Она сконцентрировалась, взывая к силе, и взмыла в воздух в потоках голубоватого сияния прямо перед остолбеневшим Эйданом.

Эйдан с изумленным возгласом отпрянул назад и замер, не зная, на что смотреть: научное любопытство заставляло поднимать глаза на крылья, мужское любопытство требовало беззастенчиво пялиться на ноги.

 — Эйдан, мои глаза находятся выше! — рассмеялась Титания, устав ждать.

Парень схватил ее за ноги, спустил на землю и обнял так крепко, что Титания не то пискнула, не то крякнула.

 — Не пугайте нас так больше! — облегченно выдохнул он. — А то стоит пустой флаер, на вызовы не отвечает, только повторяет сигнал бедствия! Где Рада?.. Ты что, единственная выжившая?  — Да нет, — озадачилась Титания. — Разбрелись по окрестностям… Нисфорца же написала в сообщении: Рада уничтожена…  — То есть, — уточнил подошедший к ним Тхарцив, — Это вы сделали так, что протонный выброс магнетара передал закодированное сообщение «Экипаж Рады находится на Улорре-1, требуется помощь, два мморнских крейсера уничтожены»? Напрочь забив весь остальной эфир и прервав сообщение Аллатира с Нальфином? Начальнику астрометрического отдела понадобилась помощь медиков.

Титания вывернулась из объятий Эйдана, пораженно глядя на Тхарцива.

 — Мы… В смысле, не сами. Мы только попросили передать. Мы не думали…  — Попросили, — выразительно повторил ллурален.  — Да, мы сумели договориться с аномалией Улорры-3, — закивала она. — А… А-а-а! Вы потом не интересовались, чем это все-таки оказалось? Зефирцы отрицательно замотали головами.  — А вот мы потом разобрались, и это будет долгая история! — важно протянула Титания.

Кусты на побережье зашевелились, и на берег выбралась Туйон с вязанкой фруктов в руках. К счастью, одетая. Присутствующие скосили на нее глаза.

 — Может, вы еще скажете, почему в комм-центре Аллатира был найден труп научного работника с оторванной головой? — поинтересовался Эрастан. — На стенах написано кровью «Это он сдал Раду мморнам», а записи с камер за последний час исчезли.  — Это тоже будет долгая история, — вздохнула Титания.

Они насобирали хворост для большого костра, запекли рыбу, почистили фруктов. Кадеты, избавившись от формы, мигом превратились в обычную молодежь, которая с воплями бегала по пляжу, плескалась в море и поминутно останавливалась сфотографироваться.

Оренхены блаженно валялись на горячем песке. Джек и Эльза закапывали по шею всех желающих, вылепливая им диковинной формы тела. Амарантайн с Туйон под шумок вытаскивали из шаттла вещи и маскировали ветками вход в пещеру — после всего этого рассекретить гостеприимного Валентайна было бы не очень честно.

 — Это что тогда получается, — подытожил Эрастан, когда Маэрлена повторила рассказ персонально для него. — На орбите Улорры-3 висит магнетар «Звезда битвы», магический, переживший это тысячелетие и охотно общающийся с пролетающими мимо кораблями. И есть четыре родственных ему существа, тоже переживших тысячелетие, по крайней мере одно из которых прячется на Аллатире и ведет собственную игру.  — Угу, — промычала Маэрлена с набитым ртом.  — Перевестись бы к исследователям. У вас веселее, — вздохнул пиррен, снимая с углей ветку с насаженной рыбиной и придирчиво ее разглядывая. — У нас все просто. Мы — военные. Отрабатывали тактику, построения, маневры, заучивали методы ведения боя, тренировались пилотировать и стрелять. Вы, мирные исследователи, не обладающие этими знаниями, уделали два крейсера без единого выстрела!  — Да, но у нас на базе находится шпион, который готов убить за раскрытие его инкогнито, — возразила Маэрлена. — Он может представлять опасность для тех, кто затронет его тайну в своих исследованиях Магикса. Оторвать голову и писать кровью на стенах…  — Вы с ним пока на одной стороне, — пожал плечами Эрастан, словно задумавшись о чем-то.  — В каком смысле?  — В прошлый раз вы рассказали, что люди могут разделиться на два лагеря в борьбе за Магикс, — объяснил он, напряженно морща лоб. — Мне кажется, деление уже начинается. Ты думала о том, как сообщник мморнов вообще появился на базе? Научный сотрудник работал себе на Аллатире, увидел мморнов и внезапно решил рассказать, на каком корабле сервер? Мморны близко к базе не пробились, а гражданские были сразу заперты в укрытиях, чтобы не путаться под ногами. Он знал о вторжении заранее. Он знал, что ему надо выяснить и какие сведения передать им. А если сообщником был человек, то и мморны вторглись по наводке кого-то из граждан Ллуральской Федерации…

Маэрлена взглянула на свою тарелку с фруктами и решила, что больше не хочет. После такого ей кусок в горло не полезет.

 — А какие-нибудь доказательства, что предатель именно тот, кому оторвали голову?  — В логах станционного передатчика остались сведения о передаче, — ответил Эрастан. — Но не об источнике. Видимо, предатель зашифровал передачу, чтобы не быть пойманным, но в дело вмешался непредвиденный фактор.  — Магикс оказался не так уж безопасен, — вздохнула Маэрлена.  — Я думаю, после недавних событий никто не посмеет на него покуситься, — уверенно заявил пиррен. — Пусть знают, что «ангел-хранитель» — это не только название серии кораблей, на которых мы летаем!

Маэрлена еще хотела сказать что-то, но к ее собеседнику подбежал Юрай-Ян и с диким хохотом шмякнул ему на голову пучок водорослей. Эрастан, мигом забыв о разговоре, вскочил на ноги и пустился догонять шутника.

Пиррена, пожав плечами, отправилась к морю.

На пляже капитаны и первые помощники усердно лепили из песка целый космопорт с кораблями.

 — Жаль, что придется улетать, — вздыхал Эйдан. — Было бы полезно иногда так отдыхать.  — Все хорошее когда-нибудь заканчивается, — согласилась Нисфорца.  — При посадке наш экипаж не был обнаружен сразу, — предложила неизвестно откуда взявшаяся Туйон.  — Это как? — заинтересовалась Титания.  — Флаер, на котором спаслась команда Рады, подавал сигнал бедствия, но самой команды поблизости обнаружено не было, — объяснила ллуралена.  — Да, верно, — вдруг поддержал ее Тхарцив. — Чтобы найти жилище, обустроенное ими в нескольких километрах от места посадки, потребовалось двадцать восемь часов поисков. Перегнать же флаер непосредственно к жилищу не представлялось возможным из-за пришедшей в негодность автоматики пилотирования. Логи бортового компьютера флаера прилагаются.  — Обнаруженная команда страдала от пищевого отравления, и их состояние было настолько тяжелым, что космический перелет мог еще больше ухудшить их самочувствие, — добавил Эйдан, едва сохряняя серьезное выражение лица. — Экипаж Рады находится под наблюдением медика, который прогнозирует их полное выздоровление в течение двух суток. В связи с отсутствием иных дел команде Зефира объявлена увольнительная…

Конец фразы утонул в радостном вопле зефирцев.

 — Состояние всех пятерых оценивается как стабильное. Благодаря правильному уходу они идут на поправку. Целесообразно позволять пациентам выходить на открытый воздух под наблюдением медика, не допуская активного контакта с окружающей средой, — продиктовал Ланс падду.

Издалека донесся вопль Титании, а затем громкий плеск: ребята исхитрились натянуть тарзанку и теперь прыгали с нее в море.

 — Пока что наихудшее самочувствие у Титании Тау, но грамотный расчет дозы медикаментов должен исправить ситуацию, — поразмыслив, додиктовала Мальвия падду Ланса.  — Не забудьте списать «использованные» медикаменты из запасов, — напомнил Тхарцив, отдыхавший на песочке чуть в стороне, в тени от пальм.  — А что бы было за это, будь мы тоже военными? — спросила у него Нисфорца, возвращаясь к прерванной беседе.  — Многое зависит от приказа, — ответил ллурален. — Целесообразность уничтожения корабля. Цена потери корабля в сравнении с ценностью спасенных данных. Для военных это однозначно расследование, занесение в личное дело. Если все решится не в их пользу — то трибунал, лишение звания. Ваша же программа исследования Магикса, являясь коммерческим предприятием, подчиняется гражданским законам. Самое худшее, что вас ждет — отстранение от исследований Магикса и судебный иск, который обяжет вас возместить стоимость корабля.  — А-а-а, — протянула Нисфорца, наблюдая, как по темно-серой коже ее собеседника прыгают пробившиеся сквозь листву солнечные блики. С точки зрения канона мужской человеческой красоты Тхарцив был довольно недурен собой: высокий, стройный, с длинными ногами. Кстати, родился он девочкой, но переломного момента в раннем подростковом возрасте оказалось достаточно, чтобы организм решил, что мальчиком ему будет лучше.  — Но я бы рассчитывал на то, что цену корабля сочтут меньшей, чем ценность спасенного сервера, — добавил ллурален. — Не все настолько черствые в вашем руководстве, чтобы сразу и без расследования отстранять вас, требуя возмещения стоимости корабля. Впрочем, при средней заработной плате каждой из вас придется поработать восемнадцать или девятнадцать месяцев, чтобы возместить стоимость подержанного нефилима…  — Я все-таки надеюсь, что в этом случае нас финансово поддержат родители Амарантайн, — призналась Нисфорца. — Они так богаты, что заработают стоимость подержанного нефилима, наверное, в течение минуты.  — Не минута. Возможно, несколько часов, — качнул головой Тхарцив, прикинув что-то в уме.

Нисфорца промолчала, невольно задумываясь над тем, как хорошо быть Амарантайн. Вырасти на похожем берегу моря, только не в дикой природе, а в шикарном отеле своих родителей, которые зарабатывают деньги чуть ли не фактом своего существования…

— В любом случае, в исследованиях Магикса будет сделан перерыв, — немного помолчав, добавил ллурален. — Повреждения, нанесенные Аллатиру, требуют реконструкции для возобновления полноценной работы.

Нисфорца не ответила. Ее собеседник тоже счел тему исчерпанной и улегся поудобнее, подложив руки под голову и глядя на море, над которым кружились белые птицы с узкими клиновидными крыльями. Биосканер опознал их как «чаек», прежде чем одна из них с противным криком выхватила его из рук Маэрлены и унесла куда-то в сторону скал.

Третий мморнский корабль был уничтожен за полчаса. Неизвестно, зачем за Радой погнались сразу два, оставив только один корабль уничтожать базу. Зная жадных мморнов, можно было предположить, что они просто не поделили: кому перестреливаться с базой, а кому — спокойно гнаться за безобидным корабликом. Одинокий мморнский крейсер против военной базы, двух архангелов и двух средних серафимов долго не выстоял (кадетов на мелких серафимах сразу выгнали в тыл). Но два корабля из четырех были так тяжело повреждены, что им требовалась буксировка до Ллурала, потому что с ресурсами Аллатира такое было не починить, да и самой базе обстрелом разломали много стыковочных узлов. Когда Зефир направили забирать Раду, на Аллатире уже шли разговоры о том, что на время ремонта базы спецкурсы отправят на каникулы. В Магиксе останется только НИИ ботаники и ксеноботаники, который не может бросить свои посадки на Иделине, но, в принципе, посидит на планете.

Путь до базы прошел как в тумане. Мыслями все оставались где-то там, на морском берегу. Дежурство несли по двое — пилот и механик, да капитан или первый помощник периодически проверяли обстановку, остальная команда откровенно ленилась. В каютах у каждого поселились красивые морские раковины, холодильные ячейки пополнились тропическими фруктами, в кают-компании умопомрачительно пах пышный букет цветов. Все, конечно же, проверили и перепроверили биосканером, подвергли молекулярному анализу, чтобы убедиться, что сувениры с человеческой прародины не навредят представителям четырех других рас.

Экипаж теперь уже Личинки, а не Рады зефирцы отвлекали всеми силами, но девушки неизбежно погружались в тяжелые думы о том, что ждет их дальше. Конечно, после всего этого страшно хотелось исследовать Магикс дальше, но позволят ли им теперь? Не выставят ли отсюда, потребовав возместить стоимость корабля? Или с позором пересадят на архангел, возить профессиональные научно-исследовательские группы? Войдя в зону действия связи, они переговорили с кураторами, отправили официальный отчет о случившемся и устно поделились своими предположениями (не выдавая Эвергрин и Валентайна), однако про их дальнейшую судьбу кураторы пока не знали сами.

Аллатир снаружи выглядел довольно жалко: многие стыковочные узлы были разрушены, вокруг станции вращались мелкие обломки. Мморны собирались целенаправленно разрушить все пути пересадки со станции на корабли, чтобы потом проникнуть на станцию и захватить персонал. Эти гады оставались живыми и здоровыми после целых восьми минут в космическом вакууме, так что запросто прыгали из корабля в разгерметизированные шлюзы прямо без скафандров, а дальше проникали в не пострадавшие отсеки. Но здесь до проникновения на станцию дело не дошло: на помощь двум серафимам подоспели архангелы. Сейчав в уцелевших стыковочных узлах и вокруг станции виднелись незнакомые корабли, в основном мелкие. Очевидно, на станции было много посторонних людей.

Аккуратно обогнув обломки, Зефир встал к целому стыковочному узлу.

Там, за шлюзом, их ждала одна Латиан.

Девушки на всякий случай огляделись, ожидая толпы журналистов, как в прошлый раз, но из-за угла никто не выскакивал.

 — Я набралась наглости сообщить всем, что Зефир стыкуется в противоположной части станции, — сообщила им ллуралена. Тон и выражение ее лица были совершенно невозмутимы, но волосы ехидно топорщились, выдавая истинное настроение куратора.  — Но ведь кто-то же увидел, где мы пристыковались на самом деле, — удивился Эйдан. — И наверняка спешит сюда.  — Вы быстро проследуете за мной в конференц-зал, — ответила Латиан. — Я прошу кого-то одного из экипажа Зефира последовать с нами, остальным лучше ждать в корабле, не открывая и не отвечая никому, кроме кураторов спецкурса, начальника базы или вашего командующего.

Эйдан кивнул, повернулся, махнул ждавшему их Тхарциву, и корабельный шлюз сомкнулся.

 — Следуйте за мной, — кивнула ллуралена, завернула в боковой проход и оттуда вдруг припустила бегом, петляя по узким второстепенным коридорчикам, круто меняя направление. Дважды они пробежали через пустые неосвещенные складские отсеки, один раз протиснулись в узкую щель под заклинившим шлюзом, воспользовались грузовым турболифтом и спустились на два уровня вниз по технической лестнице.

Настенная схема показывала, что они были на нижней трети уровней базы, которые в настоящее время не использовались вообще. Гулкие пустые коридоры освещались всего на двадцать процентов от нормы и в них никого не было, не считая жужжащего вдалеке робота-уборщика.

 — Как в этих проходах вообще можно ориентироваться? — удивилась запыхавшаяся Амарантайн.  — Я служила на Аллатире-2, — ответила Латиан, откидывая крышку с сенсорной панели и прикладывая к ней ладонь. Панель мигнула зеленым, и пневмодвери разъехались.

В полутемном небольшом зале стоял большой переговорный стол, а на стене висел двухмерный экран, как в старых фильмах. Правда, в центре стола располагалась голоплатформа, но, судя по форме и размеру голоизлучателя, тоже старая.

Аллатир-4 был ровесником предыдущей войны с мморнами. Активно используемые уровни базы недавно обновляли и переоснащали, здесь же лет пятнадцать ничего не трогали.

 — Живы! — воскликнул Михальзар, вскакивая из-за стола и выбегая навстречу.  — Победили! — вторила ему улыбающаяся до ушей куратор Даймор.  — Сервер спасли? — остался в своем репертуаре Эрих.  — Живы, победили, спасли, — согласилась Туйон, пока Михальзар обнимал всех остальных, и даже Эйдана.  — Но нам надо кое-что обсудить, — добавил Наргай Ин-Тае, приглашающе кивая присесть за стол.

Девушки, потоптавшись, сели по другую сторону, занимая позицию для возможного противостояния. Эйдан сел с краю, рядом с Титанией.

 — Я полагаю, с Улорры-1 нас вывезла опять Супернова, — хмуро начала Нисфорца.  — С Улорры-1 вас вывез Зефир, потому что мморны отстрелили Супернове варп-гондолу, — осклабился Эрих. — Я сразу всем объявил, что за вами послан именно Зефир, пока руководство опять не прислало инструкции, кому и что говорить.  — И сам отдал приказ Зефиру лететь за вами, — добавил ухмыляющийся Наргай.  — Может быть, даже лично попросил мморнов отстрелить Супернове варп-гондолу! — расхохоталась Тесс.  — Тогда в комм-центре с оторванной головой валялся бы я, — хмыкнул Эрих, и кураторы тут же помрачнели.  — На базе полно следователей, прессы, и пара человек из руководства программы исследования Магикса, — вновь взял слово Михальзар. — Пока никому ничего не рассказывайте. Дальнейшие исследования Магикса вообще под угрозой срыва! Подумать только, люди вступают в сговор с мморнами, чтобы те уничтожили все результаты исследований! А каждый экипаж старшего спецкурса при даче свидетельских показаний ставит нас перед фактом, что на базе хозяйничает коренной житель Магикса! И мы сами об этом слышим впервые!  — То есть, по официальной версии два мморнских крейсера будут просто лететь-лететь и вдруг взрываться на ровном месте? — наморщила лоб окончательно запутавшаяся Титания.  — Нет, ваш интересный способ уничтожения мморнов сомнений не вызывает, — возразила Латиан. — Никому не нравится эпизод с обезглавливанием в комм-центре. Следователи куплены руководством программы исследований и поспешно склеивают наименее пугающую версию случившегося, подтасовывая улики, при которых обезглавленный будет выставлен единственным виновным, и угрозы вторжения мморнов больше не будет. Мморны залетели в червоточину случайно, спасаясь от преследования. Про то, что окажется на другом ее конце, понятия не имели. Сообщник у них будет один, вполне благонадежный, но при вторжении неожиданно струсивший. Он решит сохранить себе жизнь в обмен на пять других, и сдаст мморнам направление последнего из улетевших кораблей, который еще можно догнать. А сервер увезла Супернова.  — И все?! — возмутился Эйдан. — Настоящих виновных искать не будут?  — Нет, продолжат расследовать, но уже тайно, — успокоил его Михальзар. — Нашему руководству не нравится, что кто-то пытался саботировать исследования Магикса, уж они докопаются до правды.  — И оторванная голова будет красноречивым предупреждением настощему виновному… — добавил Наргай, сам того не зная, повторив слова Эрастана. Если вот уже второй раз им говорят про оторванную голову и предупреждение, то, пожалуй, действительно стоит успокоиться и больше не бояться вторжения мморнов в Магикс?

Все немного помолчали, обдумывая сказанное.

— Значит, с мморнами связался один человек по личной инициативе, не планируя ранее, Рада никакого сервера не везла, мморны просто хотели захватить нас самих, — повторила Нисфорца.

 — Экипаж Рады спас Зефир, — добавил Эйдан.  — Да, капитан Эмерейт, — кивнула Тесс Даймор, и все четыре куратора встали из-за стола, направляясь к выходу. — Пойдемте с нами. Вам надо тайно передать сервер на базу или Супернову, и как можно скорее.

Эйдан коротко, по-военному, кивнул, напоследок ободряюще сжал под столом руку Титании и поспешил за ними.

В зале остались только бывший экипаж Рады и Эрих.

 — Так что с нами будет дальше? — не выдержала Амарантайн.

Профессор истории на мгновение поднял на них глаза и снова опустил на свой падд.

— Пара месяцев дома, однозначно, — пожал плечами он.

— Нам хотя бы стоимость корабля не надо будет возмещать? — вздохнула Маэрлена.

— Вопрос с возмещением я уже уладил, — буркнул Эрих, опережая Амарантайн, все порывавшуюся сказать, что ее родители и нефилим оплатят, и личный ахелен купят, если доченька попросит.

 — А дальнейшее участие в исследованиях Магикса…  — Вопрос исключительно вашего выбора, — закончил историк за Туйон. — После этой истории с мморнами и оторванной головой будет нехватка кадров. Уже подано шестнадцать заявлений на отчисление и увольнение. Ожидается спад желающих зачислиться на третий спецкурс. Вас точно никто не выгонит.  — И когда нам нужно дать ответ? — спросила Амарантайн.  — На набор и подготовку спецкурса, и починку базы, уйдет минимум два месяца, которые мы вам отводим на решение вопроса: летать в Магиксе на нефилиме… или пересесть на другой корабль.  — На архангел не пойдем! — выпалила Титания.  — Об архангеле речи не шло, — рассмеялся он. — Вы два раза проявили удивительную находчивость, сообразительность и здравомыслие. Вам место на григории.  — Нас — в разведчики? — изумилась Нисфорца. — Там же жесткий отбор, по тестированиям, по полевым испытаниям, и вообще… Нас же не возьмут!  — Да вот, — показал Эрих куда-то за их спины. — Пришли брать.

Девушки дружно развернулись и обмерли: там, прислонившись к стене и очень по-человечески скрестив руки на груди, стоял директор ЛЗА Ррамн’т’Лиат.

Нисфорца открыла рот, чтобы что-нибудь промямлить от лица всей команды, но так и не произнесла ни звука. Знаменитого директора ЛЗА они впервые видели так близко. Он одним своим видом внушал священный трепет: высоченный, сложенный довольно мощно для ллуралена, с резкими, скульптурно вырезанными скулами, он всегда возвышался над большинством людей, и взгляд его глаз, выцветших от старости до стального цвета, казался таким пронзительным. Сам он тоже начинал разведчиком, на его счету было много блестящих операций и военных побед, он был практически живой легендой, и он лично явился сюда, в Магикс, к пятерым девчонкам-соплячкам!

 — Вас никто не забирает прямо сейчас, в середине учебного года, — внес ясность Ррамн’т’Лиат.

Титания громко выдохнула. Маэрлене пришлось удержать Амарантайн, у которой вдруг подкосились ноги.

 — Но когда исследования Магикса прекратятся, или вам самим надоест, вас примут в ЛЗА вне конкурса, — продолжал он. — Разумеется, в учебе поблажек не будет. Но ваши решения и действия — это уже блестяще пройденный тест на профпригодность.  — Мы подумаем, — все-таки выговорила Нисфорца, переглядываясь с остальными.  — Не будем на вас давить, — влез Эрих, вставая с места и утаскивая грозного директора ЛЗА в коридор, аккуратно, за обтянутый мундиром локоть.

Девушки были слишком шокированы, чтобы бросаться догонять их.

 — Разведчиками! На григорий! — только и смогла произнести Титания, плюхаясь на ближайший свободный стул.

На Ллурал команду Личинки Рады и их немногочисленные пожитки согласился подвезти Эвергрин. Во время мморнского вторжения они не рискнули лететь далеко с недочиненным плазмопроводом: хитрые «вечнозеленые» просто забились на дно кратера одной из лун Иделина, максимально снизили энергопотребление и спокойненько подлатали корабль. Три дня спустя база оповестила, что получено сообщение об уничтожении всех мморнов, и они первыми вернулись назад. Рассказ о повторном контакте с Звездой битвы был внимательно выслушан. «Не вздумайте повторять то же самое!» — запоздало крикнула Нисфорца, глядя, как у «вечнозеленых» заблестели глазки. Они пообещали, что не будут, но уж очень неубедительно. Почти безопасный контакт с ней установлен — значит, повторить обязательно надо! У них ллураленов в команде нет, так что на Улорре-1 можно сидеть годами!

Обменявшись напоследок своими новыми номерами друг с другом, да и с Эвергрином тоже, они высадились в космопорте. «Вечнозеленые» полетели дальше, сажать корабль на стоянку ЛЗА. Титания и Туйон, попрощавшись, ушли к поджидавшему их флаеру: их приехал забрать муж Циан. Маэрлена, обнявшись со всеми, торопливо убежала на ближайший рейс до астероидов, за Амарантайн прилетели родители, Нисфорце надо было на Лерфем.

Пристегиваясь ремнями в пассажирском кресле, капитан Личинки Рады подумала: вот и все. Второй сезон исследований оказался очень коротким, но насыщенным. Настолько насыщенным, что команда, едва попрощавшись, разбежалась, желая поскорее попасть домой. Пожалуй, им стоит чуть-чуть отдохнуть друг от друга: так будет больше радости от новой встречи.

В салоне звездолета объявили о старте, и Нисфорца расслабилась в кресле, доставая старый падд Туйон. Ллуралена подошла к ней напоследок, и, хмуря брови, важно произнесла: «Нисфорца, я хочу сделать тебя хранителем резервной копии своих киборгских программ. Храни этот падд у себя и пользуйся им каждый день, проверяя, на месте ли эти копии.» Нисфорца едва подавила желание обнять своего ядовитого механика и еще долго улыбалась вслед улетающему флаеру. Какой же ты, Туечка, ллурален!

Через полтора часа звездолет уже сел в космопорте Лерфема. Нисфорца огляделась, удивляясь необычному столпотворению, и только потом вспомнила обрывок местных сегодняших новостей. Завтра здесь пройдет большой экономический форум всего Ксетейского торгового содружества.

Она предусмотрительно обогнула по большой дуге группу тлоркенов, тяжелых бронированных рептилий, хоть и вышедших в космос, и даже наладивших торговлю, но остававшихся довольно примитивным и грубым народом, понимающим только язык силы. Ллуральская федерация даже воевала с ними три или четыре раза, но когда появились мморны, тлоркены первые предложили мириться.

Через минуту, опять по широкой дуге, пришлось огибать кр’ларенгенов, у которых в щелях между грудными пластинами посверкивало биоэлектричество, вырабатываемое их телами. Напряжения хватало заряжать гаджеты вроде коммов и паддов, и чтобы столкновение кр’ларенгена с человеком могло привести к летальному исходу для последнего.

За стайкой крохотных кзфрнаков, сопровождаемых сотрудником космопорта, везли на специальных гравитележках двух этайвву. У себя дома они раворачивали крылья и парили, опираясь ими на необычайно сильное магнитное поле планеты, вставая на землю только тоненькой нижней частью туловища, здесь же тяжело висели на тележках с поникшими крыльями.

Прошлепал одинокий вислоносый папаризет с жухлыми растениями-симбионтами, вырастающими из кожи. Проскакали пять за-криетов, с визгом на грани ультразвука преследуя своего соседа по системе та-форга — эти две планеты умудрялись одновременно торговать между собой и воевать. С воем промчалась по залу непонятная насыщенно-фиолетовая животина с пятью красными глазами, улепетывающая от двух сотрудников космопорта с ловчими сетями.

Проехали в аквариуме на колесиках двое зафталтренов. В кольце охраны шли хапрцепены — они были очень нервными и впадали в истерику от каждого резкого звука и движения рядом с ними. В их дыхательные хоботки были вдеты трубки, по которым поступал зеленоватый газ — атмосфера Хапрцепа содержала хлор.

Важно шествовала процессия валгейнанов, по представителю от Валгейны Прайм и каждой из одиннадцати ее колоний. Иссиня-черные трехметровые гиганты с изумрудными биолюминесцирующими полосами на гладкой блестящей шкуре мягко и грациозно ступали по каменному полу, оглядывая окружающих четырьмя мерцающими зелеными глазами. Крайний из них вдруг обернулся к проходящей мимо Нисфорце и наклонил голову, приветливо распушая венчавший ее пучок сенсорных антенн. Валгейна пресекала большую часть вредоносной деятельности мморнов, мониторила все данные о столкновениях с ними, и уж, конечно, не могла пропустить историю о маленьком ученическом кораблике, уничтожившем два мморнских крейсера. Крайне смущенная девушка неловко кивнула ему в ответ и поспешила затеряться в толпе.

Буквально через пару метров ей заступили дорогу два ахтона, и Нисфорца невольно попятилась. Когда Рада подбирала остатки ахтонского экипажа, его четвероногие члены были самочкой и хрупким молодым юношей. А вот теперь ей преграждали дорогу два взрослых самца, которые, стоя на четырех лапах, доставали высокой Нисфорце почти до плеча. Что напонадобилось незнакомым ахтонам? Это валгейнаны, высокоразвитый вид с превосходной эйдейтической памятью, никогда не путали похожие друг на друга человечьи мордашки, а ахтоны различали людей только по окрасу шкуры и растительности на голове.

Пока Нисфорца размышляла, через толпу с трудом протолкался еще один ахтон, гуманоидный, завернутый в пестрые яркие тряпки. Девушка скользнула взглядом по унизанным браслетами рукам, ярким оранжевым пятнам на коже, оглядела развесистые уши и именно по этим ушам узнала Татсумадри.

— Нисьфорца! Я хотьела искать тебя! — обрадовалась ахтонна, уже не путая слова и окончания, но так и не избавившись от забавного акцента.

 — Искать? Меня? — удивилась Нисфорца.  — Я хотьела искать и спросить Циан, но ты нашлась сама. Я теперь пьереводчик для этих торговых пьереговорщиков. — Татсумадри махнула руками в сторону своих спутников. — Мне надо пьередать подарок тебе.

Нисфорца вопросительно подняла брови.

 — Индумангеше родьила девочку, — радостно оскалилась ахтонна. — Ее назвали Нисьфорца, как ты. Традиция, чтобы помнить имя того, кто спас — дать его имя ребенку и благодарить хорошимподарком.

Татсумадри запустила руки куда-то в складки одежды и сунула ей в руки прозрачный футляр с широченным, с ладонь, браслетом из розоватого металла, усыпанным голубоватыми и белыми матовыми камушками. Нисфорца озадаченно уставилась на нежданный подарок. Браслет… хорошо бы смотрелся на ахтоне, с его высоким ростом, на его длинных конечностях, темно-серой коже и с пестрыми одеждами. Не на человеческой худенькой светлокожей девушке.

 — Если браслет не для твоей моды — продай и купи на деньги модный, — подмигнула ахтонна сразу тремя глазами, поняв причину замешательства. — Варраинатан дорогой, есть только на Ахтанэ, другие планеты — должно стоить очень много…

Один из ее спутников недовольно проворчал что-то на ахтонском.

 — Нам пора, Нисьфорца, — опомнилась Татсумадри. — Пьередай приветствие всем!

Проводив взглядом ахтонов, быстро затерявшихся в толпе, Нисфорца пожала плечами, сунула футляр в сумку и пошла дальше, на ходу запрашивая в Вебироме информацию по варраинатану, который оказался сплавом общеизвестных металлов и неметаллов, но возникнуть он мог только в вулканах Ахтанэ — ни при каких других условиях эти вещества друг с другом сплав не образовывали.

Дойти без приключений до выхода ей снова не дали: уже через двадцать метров впереди показались очередные знакомые.

В новых, дорогущих туфлях на гравиподошвах шествовали три девицы. Элинна Диороваль с двумя прихехешницами — самая главная проблема детства Нисфорцы. Просто заносчивая девчонка, чьи родители были миллиардерами с Драцемалы. По каким-то причинам богатенькая наследница училась на Лерфеме, была этим страшно недовольна и отравляла жизнь окружающим. Особенно доставалось Нисфорце: бесконечными сравнениями размера зарплаты ученого-астрофизика и доходом владельца пятого по величине отеля тропических широт Драцемалы.

Элинна заметила ее издалека и показала на нее своей свите, что-то объясняя. Прихехешницы подобострастно заржали.

В Ллуральской Федерации люди подчеркнуто не делились по достатку: не было элитных школ, элитных клиник, закрытых заведений для населения с определенным уровнем дохода. Вне зависимости от того, сколько зарабатываешь ты или твои родители, ты получаешь образование, обслуживаешься, лечишься наравне со всеми. Никто не получал высокий уровень услуг или отношения из-за того, что имел много денег. В обществе, избавленном от коррупции, богатели только честным и упорным трудом. Ну, никто не запрещал организовывать себе королевские условия жизни за деньги, конечно: найми себе обслуживающий персонал, балуйся дорогими покупками, хорошо одевайся. Выпендриваться перед другими на словах, к сожалению, не запрещалось.

Раньше Нисфорца недолюбливала «золотую молодежь», считая, что они все такие, как Элинна, но ее отношение совершенно изменила Амарантайн. Она вообще была не такая. Высокий уровень дохода с первого взгляда читался по одежде, внешности, имуществу — но не по словам и поведению. Амарантайн была такая… простая, настоящая. Не строила барьер между собой и другими, не выбирала себе равных по деньгам, ценила искреннее отношение к себе. О родителях и имуществе она сказала прямо только во время того большого путешествия, начавшегося на орбите Улорры-3, когда девушки стали выкладывать все о своей жизни, чтобы скоротать время. Оказывается, ее родители разводятся уже четыре года, никак не могут поделить имущество. Космический круизный лайнер, две виллы и городские апартаменты на Лерфеме даже не рассматривались и по умолчанию отходили доченьке, которая пока толком не представляла, что с этим делать. Родители делили отель в тропиках Драцемалы, четвертый по величине. Амарантайн оказалась богаче Элинны…

 — Что, Генрике, как там в этом твоем Магиксе? — высокомерно бросила ей Элинна, преграждая ей путь. Нисфорца попыталась пройти дальше, но ей не дали.

— В Магиксе замечательно. Ведь там нет тебя, — хмыкнула Нисфорца. Она с удивлением поняла, что не закипает от гнева при одном только звуке ее голоса. Элинна перестала быть главной проблемой в жизни. Элинна не была полным отказом систем корабля и уж тем более не двумя мморнскими крейсерами. Коэффициент неприятности Элинны упал до уровня пятна на любимой кофте или камешка в ботинке.

Элинна окинула ее взглядом, ища, к чему бы придраться, и, конечно же, останавливаясь на любимом браслетике с посеребренными пластинами, изрядно облупленном и носимым Нисфорцей уже из принципа.

 — Зато, смотрю, налетала в Магиксе на гроши, раз даже на новый браслет не хватило, — фыркнула Элинна. — Так и хочется выкинуть эту гадость! Смотри, что приличные люди себе покупают! — она сунула под нос Нисфорце свое запястье, где в красивом золотом браслете вилась тонкая полоска знакомого розоватого металла.

С трудом сохраняя серьезное выражение лица, Нисфорца вытащила из сумки подаренный ахтонами браслет и поднесла к протянутой конечности, преувеличенно внимательно сравнивая.

 — В Магиксе налетала, — пояснила она изумленно застывшим девицам, беспрепятственно обходя их и наконец-то выходя на улицу. Варраинатановый браслет был дорогим. Выражение лица Элинны — бесценным!